Рожденная во льду
Нора Робертс


Сестры Конкеннан #2


Преуспевающий американский писатель приезжает в Ирландию. Он покорен прелестью этой земли и очарован сдержанной красотой хозяйки маленькой гостиницы. Он угадывает в этой женщине страстную и преданную натуру. Неутомимый странник с мучительным прошлым, которое он старается вычеркнуть из памяти, Грей не хочет связывать себя никакими узами. Но он и не в силах противиться любви, которую пробудила в нем Бриана.

Роман издавался так же под названием «Ледяная лилия».


Нора Робертс

Рожденная во льду


Посвящается всем моим предкам, бороздившим океан


ПРОЛОГ


Дикий ветер бушевал над Атлантическим океаном, вихрем проносился над полями западных графств. Дождь острыми иголками вонзался в землю и в человеческую плоть, словно стремился разрушить все, с чем соприкасался. Цветы, радовавшие буйством красок с весны до поздней осени, поникли и почернели от пронизывающего холода.

В коттеджах и пабах люди держались ближе к каминам и говорили о своих фермах, починке крыш и о близких, эмигрировавших в Германию или Америку. И неважно было, уехали они вчера или двадцать лет назад. Ирландия давно теряет людей, а язык, тот и вовсе почти утрачен.

Порой разговор заходил о бедах – о бесконечной войне на севере страны. Но Белфаст был далеко от деревушки Килмихил и географически, и духовно. На западе Ирландии люди гораздо больше думали не о политике, а об урожае, о скотине, о свадьбах и о похоронах, которые могут случиться зимой.

В нескольких милях от Килмихила находился коттедж Брианы Конкеннан. Она сидела на кухне, где от включенной духовки шел жар и вкусно пахло пирожками, и смотрела, как холодный дождь беспощадно барабанит по клумбам в ее саду.

– Водосбор, наверное, погибнет. И наперстянка тоже.

При одной мысли об этом у Брианы защемило сердце. Надо было, конечно, выкопать цветы и пересадить их в маленький захламленный сарайчик на заденем дворе, но буря налетела так стремительно!

– Ничего, весной еще посадишь. – Мегги внимательно изучала профиль сестры.

Бри переживала за цветы, как мать за детей. Мегги вздохнула и погладила свой увеличивающийся живот. Ей до сих пор казалось невероятным, что вышла замуж и ждет ребенка она, а не сестра, которая прямо-таки создана для семейной жизни.

– Представляю, с каким удовольствием ты займешься цветами.

– Возможно. Но вообще-то мне нужна оранжерея. Я уже начала просматривать каталоги. Надеюсь, мне удастся ее построить.

Если жить экономно, то к весне она, вероятно, сможет позволить себе эту роскошь. Мечтая о цветах, которые распустятся в новом стеклянном домике, Бриана вынула из духовки очередную порцию румяных пирожков с брусникой. Мегги привезла ягоды издалека – с дублинского базара.

– Вот, возьми домой. – Бриана протянула сестре корзинку с горячей выпечкой.

– И возьму! – Мегги усмехнулась и, выхватив из корзинки пирожок, принялась перебрасывать его с ладони на ладонь, чтобы немного остудить. – Но сперва как следует наемся сама. Ты можешь мне не верить, но Роган держит меня впроголодь, взвешивает каждый кусочек, который я пытаюсь положить в рот.

– Он хочет, чтобы вы с ребенком были здоровы.

– А по-моему, его гораздо больше волнует, чтобы у меня на талии не наросло жира.

Бриана критически посмотрела на сестру. Будучи уже на шестом месяце беременности, Мегги округлилась, в ней появилась душевная мягкость, умиротворенность. Какой резкий контраст с прежней Мегги – сгустком энергии, комком нервов!

Счастливица, подумала Бриана. Она влюблена и знает, что ее любовь взаимна.

А вслух сказала:

– Что касается жира, то его у тебя наросло уже предостаточно.

Сказала – и увидела, что в глазах Мегги зажглись вовсе не злые, а лукавые огоньки.

– А я соревнуюсь с коровами Мерфи. И, между прочим, побеждаю, – дожевав один пирожок, Мегги без тени смущения потянулась за вторым. – Через пару недель я уже не смогу видеть конец стеклодувной трубки – будет мешать живот. Придется переходить на другую технику.

– Ты бы отдохнула от работы, – заботливо посоветовала Бриана. – Роган говорит, ты все его галереи заполонила своими экспонатами.

– И что мне прикажешь делать? Умирать от скуки? Нет, я тут замыслила одну оригинальную вещицу… для новой галереи в Клере.

– Которая откроется не раньше весны.

– Ох, ну тогда мне уж точно не поздоровится! Роган ведь пригрозил привязать меня к кровати, если я буду рваться в мастерскую.

Мегги вздохнула, но Бри заподозрила, что сестра не станет особенно возражать, если Роган выполнит свою угрозу. Пожалуй, она даже не прочь, чтобы муж потихоньку прибрал к рукам власть в доме. Да, похоже, сестрица разомлела…

– Я буду работать, пока смогу, – продолжала между тем Мегги. – Господи, как же хорошо сидеть дома в такую погоду! У тебя, конечно, постояльцев сейчас не предвидится?

– Вот и не угадала. Через неделю ко мне приедет янки. – Бриана налила Мегги и себе чаю и села за стол.

Пес, терпеливо поджидавший хозяйку у стула, положил ей на колени свою большущую голову.

– Янки? Один? Мужчина?

– Угу. – Бриана почесала Конкобара за ухом. – Какой-то писатель. Он заказал комнату с полным пансионом на неопределенный срок. И заплатил за месяц вперед.

– За целый месяц?! В такое время года! – Развеселившись, Мегги покосилась на окно, дребезжащее под яростными порывами ветра. Погода не располагала к прогулкам. – А нас, художников, еще называют эксцентричными! Интересно, какие книжки он пишет?

– Мистические романы. Я читала один, мне понравилось. Он лауреат многих премий, по его книгам снимают фильмы.

– Подумать только! Преуспевающий писатель, американец, проводит зиму в графстве Клер, обосновавшись в домашней гостинице «Би энд Би»… Да, в пабе будет о чем посудачить.

Мегги облизала пальцы и окинула сестру взглядом художницы. Бриана – прелестная женщина, белокожая, на щеках румянец, фигурка ладная, стройненькая… Классический овал лица, нежные, ненакрашенные губы… вот только, пожалуй, серьезности многовато… В зеленых глазах застыло мечтательное выражение, ноги длинные, волосы как огонь – густые, рыжие, непослушные, все время выбиваются из-под заколок.

А еще она очень мягкий человек. И чересчур наивна, хотя, будучи хозяйкой «Би энд Би», постоянно сталкивается с незнакомцами и по округе о ней ходят разные сплетни.

– Не нравится мне, Бри, что ты так долго будешь тут наедине с мужчиной.

– Да я часто бываю одна с постояльцами, Мегги. Я хозяйка гостиницы, это мой способ зарабатывать себе на хлеб.

– Да, но у тебя редко бывает только один постоялец. И уж тем более в разгар зимы. А мы в любой момент можем уехать в Дублин и…

– И за мной некому будет присмотреть? – Бриана улыбнулась. Слова сестры ее не столько обидели, сколько позабавили. – Мегги, я же взрослая женщина! Взрослая деловая женщина, которая сама в состоянии о себе позаботиться.

– А по-моему, ты всегда заботишься о других.

– Давай не будем об этом, – поджала губы Бриана. – С тех пор как мама живет вместе с Лотти, я ей почти не помогаю.

– Знаю я это «почти»! – вскинула голову Мегги. – Стоит ей тебя поманить, как ты несешься со всех ног выслушивать ее жалобы и таскаешь бедняжку по врачам, когда ей очередной раз взбредет в голову, что она неизлечимо больна. – Мегги махнула рукой, злясь на себя за то, что опять не сумела побороть гнев и чувство вины. – Ладно, сейчас меня не это волнует. Меня волнует твой новый постоялец.

– Грейсон Тейн, – подсказала Бриана, обрадовавшись, что сестра перевела разговор на другую тему. – Почтенный американский писатель, зарезервировавший комнату в тихой, приличной гостинице на западе Ирландии. Поверь, у него нет никаких видов на хозяйку этой гостиницы, – Бриана поднесла к губам чашку и отпила глоток чаю. – А я благодаря ему смогу заплатить за оранжерею.


Глава 1


Бриане уже не раз доводилось принимать гостей зимой, в разгар снежных бурь. Но, как правило, в январе Блекторн-коттедж пустовал. Бриана не тяготилась одиночеством, ее не пугали ни завывания ветра, ни даже то, что со свинцового неба день за днем сыпался мокрый снег. Непогода давала ей возможность посидеть дома, подумать, спланировать свою дальнейшую жизнь.

Бриана обожала постояльцев. И ожидаемых, и нежданных. И не только потому, что это сулило лишние деньги. Бриана любила общаться и рада была услужить тем, для кого ее гостиница стала временным пристанищем.

После смерти отца и переезда матери в другой дом Бриана постаралась преобразить Блекторн-коттедж, сделать его таким, как ей мечталось в детстве. Бриана всегда хотела, чтобы в доме был торфяной камин и кружевные занавески, а с кухни доносились вкусные запахи пирожков и оладий. Однако без помощи Мегги Бриане не удалось бы встать на ноги, превратить свое жилище в семейную гостиницу. И Бриана никогда об этом не забывала.

Теперь дом полностью принадлежал ей. Зная, как она ценит домашний уют, отец решил, что Бриане дом нужнее, чем Мегги. Он не сомневался, что она будет беречь свое наследство как зеницу ока, ухаживать за домом, словно за ребенком.

Наверное, это погода располагала к мыслям об отце. Он умер в очень похожий день. В часы одиночества Бриана до сих пор обнаруживала, что в потайных закоулках ее души прячется тоска по отцу. И воспоминания, как хорошие, так и плохие.

Нужно чем-нибудь заняться, сказала она себе и отвернулась от окна, не дожидаясь, пока на нее нападет хандра.

Дождь не унимался, и Бриана решила отменить поездку в поселок, а вместо нее заняться делом, которое она откладывала уже слишком долго. Сегодня ждать некого, постоялец приедет лишь в конце недели… Бриана взяла швабру, ведро, тряпки, пустую картонную коробку и пошла на чердак. Пес поплелся за ней.

Бриана регулярно прибиралась на чердаке. В ее доме пыль не залеживалась. Однако до ящиков и чемоданов с вещами у нее руки не доходили.

А теперь дойдут, решила Бриана и распахнула дверь. Прочь сантименты, на сей раз она наведет порядок в отцовских вещах!

Если произвести на чердаке генеральную уборку, можно будет, подкопив денег, кое-что тут перестроить, сделать ремонт, и получится уютная мансарда. Бриана размечталась, опершись о швабру. Надо будет прорубить окно в потолке и, может быть, сделать еще одно – слуховое. Если покрасить стены в желтый цвет, комната станет более солнечной. А пол нужно покрыть лаком и постелить на него вязаный коврик…

Бриана уже воочию видела преображенную комнату. Хорошенькая кроватка, застеленная ярким клетчатым покрывалом, плетеное кресло, небольшой письменный стол. А если еще и…

Она тряхнула головой и рассмеялась. Нечего торопить события!

– Ну и соня ты. Кон! – пробормотала она и погладила пса по голове. – А спать некогда, тут надо засучить рукава – и за работу!

Первым делом Бриана решила взяться за коробки – разобрать старые бумаги и одежду.

Спустя полчаса все уже было аккуратно разложено на кучки: одни вещи она собиралась отнести в церковь и раздать бедным, другие – пустить на тряпки, а вещи, сложенные в третью кучку, решила оставить на память.

– Вот это да! Гляди, Кон! – Бриана осторожно достала из чемодана крестильное платьице и расправила складочки. В воздухе слабо запахло лавандой. Льняное платьишко было украшено крохотными пуговками и узким кружевом. Бриана улыбнулась. Бабушкино рукоделие. Отец хранил его всю жизнь… Увы, Мейв, ее мать, не оставит потомкам таких милых реликвий.

– Видишь, Кон? Нас с Мегги, наверное, тоже в нем крестили. А потом папа убрал его, решив приберечь для наших детей.

Сердце сжалось от привычной боли. Настолько привычной, что Бриана почти не обратила на нее внимания. Ее ребенок не спит в колыбельке, нет у нее маленького, мягкого комочка, который можно было бы брать на руки, баюкать, любить… Но зато Мегги платьице пригодится.

В следующей коробке были всякие бумаги. Бриана вздохнула. Придется все перечитать… или, во всяком случае, просмотреть. Отец никогда не выбрасывал ни одной бумажки. И даже хранил газетные вырезки. Говорил, что его интересуют новые веяния.

Ох уж эти новые веяния! Бриана отложила в сторону статьи про новинки техники, лесоводство, строительство домов, усовершенствование системы магазинной торговли. Только вот про сельское хозяйство здесь не найдется ни строчки. Да, фермером отец был никудышным. Она нашла письма от родственников и от американских, австралийских и канадских компаний, с которыми переписывался отец. А вот и квитанция на старый грузовик, который был у них в ее детстве. Взяв в руки следующую бумажку, Бриана удивленно подняла брови. Похоже на сертификат, выданный при покупке акций… «Трикуотер-Майнинг» в Уэльсе… Судя по дате, отец приобрел акции за несколько недель до смерти.

«Трикуотер-Майнинг»? Должно быть, очередная авантюра, в которую папочка вложил наши жалкие сбережения, подумала Бриана и решила послать в компанию запрос, выяснить, что сталось с деньгами. Хотя скорее всего акции стоят не дороже бумаги, на которой они напечатаны. Тому Конкеннану не везло в бизнесе.

Он всю жизнь ловил удачу, но так и не поймал.

Бриана вынула из коробки пачку писем от папиных кузенов, дядюшек и тетушек. Они его обожали. Да его все обожали!

Вернее, почти все, поправилась она, вспомнив ft' своей матери.

Отогнав неприятную мысль, Бриана взяла в руки три письма, перевязанные выцветшей красной ленточкой. Адресат обитал в Нью-Йорке, но ее это не удивило. У Конкеннанов было в Штатах довольно много друзей и родственников. Однако имя, указанное на конверте, оказалось незнакомым. Аманда Догерти.

Бриана развязала ленточку, рассеянно взглянула на страницу, написанную аккуратным школьным почерком, и… у нее перехватило дыхание.

«Мой дорогой Томми!

Я сказала, что не буду тебе писать. И может быть, это письмо так. и останется не отправленным. Но не написать его я не могла – мне нужна хотя бы иллюзия, что я с тобой разговариваю. Вернувшись в Америку, я пробыла в Нью-Йорке всего один день. Ты невероятно далеко, и дни, проведенные вместе с тобой, теперь для меня еще дороже. Я сходила исповедаться и покаялась. Но в глубине души я не считаю грехом то, что было между нами. Любовь не может быть грехом. А я всегда буду любить тебя. Когда-нибудь, если Господь смилостивится над нами, мы соединимся. Но даже если этого не произойдет, знай, что для меня дорого каждое мгновение, которое нам подарила судьба. Да, я понимаю: мой долг сказать тебе, что ты не смеешь нарушать священные узы брака и обязан посвятить себя малюткам, которых ты боготворишь. И я говорю тебе это. Но прошу об одном. Может быть, это эгоистично, но я прошу тебя: думай обо мне, когда в Клер приходит весна и река Шаннон искрится на солнце. И вспоминай, как ты любил меня в те недолгие дни, что мы были вместе. Люблю тебя…

Вечно твоя Аманда».

Бриана подавленно уставилась на любовные письма. Отец получил их, когда она еще пешком под стол ходила.

У нее похолодели руки. Интересно, как должна реагировать взрослая двадцативосьмилетняя женщина, узнав, что ее отец любил другую, не маму? Господи! Ее отец, у которого, казалось, в жизни одни только шуточки да бесплодные мечты… Эти письма не предназначались для посторонних глаз. Но… разве можно удержаться?

Когда Бриана с нетерпением разворачивала второе письмо, ей казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

«Мой дорогой Томми!

Я перечитывала твое письмо, пока не выучила его наизусть. У меня сердце разрывается, как подумаю, до чего ты несчастен. Я тоже то и дело гляжу на океан и представляю тебя на берегу, как ты стоишь и смотришь в мою сторону. Мне столько хочется рассказать, но, боюсь, тебе от этого станет лишь больнее. Пусть ты не любишь жену, но ведь у тебя дети, и, думаю, тебе не надо напоминать, что заботиться о них – твоя наипервейшая обязанность. Я знаю – и всегда знала, – что малышки занимают в твоем сердце и мыслях самое главное место. Да благословит тебя Господь, Томми, за то, что ты думаешь еще и обо мне! И за твой бесценный дар. Я считала, что мне предстоит унылая, пустая жизнь, но, оказывается, ошиблась. Моя жизнь будет богатой и полной. Теперь я люблю тебя еще сильнее. Не печалься, вспоминая обо мне. Но, пожалуйста, вспоминай!

Вечно твоя Аманда».

Она его и вправду любила, сказала себе Бриана, и к глазам ее подступили слезы.

Письмо дышало любовью, хотя было очень сдержанным. Кто такая эта Аманда? Как они встретились с отцом? И часто ли отец вспоминал ее? Часто ли мечтал о ней?

Смахнув слезу, Бриана развернула третье письмо.

«Мой дорогой!

Я долго молилась, прежде чем сесть за это письмо: просила Богоматерь вразумить меня, подсказать верное решение. Не знаю, правильно ли я поступаю. Мне хочется лишь надеяться, что известие принесет тебе радость, а не печаль.

Я все время вспоминаю те часы, которые мы провели с тобой в крохотном гостиничном номере с видом на реку Шаннон. Как ты был нежен и ласков! Нас ослепила внезапно нахлынувшая любовь. Я никогда не испытывала и, наверное, больше не испытаю столь глубокого, сильного чувства. Поэтому я счастлива от мысли, что раз уж мы не можем быть вместе, в память о твоей любви у меня останется драгоценный дар – твой ребенок. Я беременна, Томми! Пожалуйста, порадуйся за меня. Я не одна и ничего не боюсь. Хотя вообще-то я должна была бы умирать от стыда. Незамужняя женщина связалась, с женатым мужчиной и ждет от него ребенка. Позор! Может, потом мне и станет стыдно, но сейчас я невероятно счастлива.

Я давно поняла, что беременна, но долго не могла собраться с духом и сообщить тебе. А сегодня, впервые почувствовав внутри себя шевеление новой жизни, которая зародилась благодаря нашей любви, наконец отважилась. Нужно ли говорить, что я буду любить твоего Ребенка больше всего на свете? Я жду не дождусь, когда наступит момент и я смогу взять его на руки. Умоляю, дорогой, во имя нашего ребенка не печалься, не терзайся чувством вины. А я ради его будущего уезжаю. И хотя буду думать о тебе каждый день и каждую ночь, никогда больше не напишу тебе ни строчки. Моя любовь к тебе не угаснет вовек, а глядя на малыша, которому мы дали жизнь в чудные мгновения нашей близости на берегу Шаннон, я буду любить тебя еще больше.

Ты же всю любовь ко мне отдай своим детям. И будь счастлив.

Вечно твоя Аманда».

Ребенок… Бриана залилась слезами. Сестра или брат… Господи, да что же это такое? Значит, где-то у нее есть кровный родственник? Они примерно одного возраста. И, может, даже похожи…

Что же делать? А что делал все эти годы отец? Искал ли он эту женщину и ребенка или попытался все позабыть?

Нет… Бриана осторожно расправила листки бумаги. Нет, забыть он ее не пытался. Отец до самой смерти хранил письма Аманды. Бриана долго сидела с закрытыми глазами на полутемном чердаке. Сидела и думала, что отец любил Аманду. Любил всю жизнь.

Бриане нужно было как следует поразмыслить, прежде чем рассказать о своей находке Мегги. А лучше всего ей думалось, когда она занималась хозяйством На чердаке Бри стало невмоготу, и она спустилась вниз, благо в других комнатах дел было тоже хоть отбавляй. Она целый день провела за уборкой и готовкой. Простые, будничные хлопоты и вкусные запахи, витавшие в кухне, постепенно вернули ей бодрое расположение духа. Бриана подкинула торфу в камин, заварила чай и принялась набрасывать в блокноте план оранжереи.

Ничего, решение придет, непременно придет со временем, утешала себя Бриана. В конце концов, двадцать пять лет никто ничего не предпринимал, и, если еще несколько дней подождать, никакой беды не случится.

Хотя, конечно, во многом эта отсрочка объяснялась трусостью. Бриана боялась оскорбить чувства сестры.

Что ж, Бриана и не претендовала на роль отважной женщины… На следующий день она написала вежливое деловое письмо в «Трикуотер-Майнинг» и послала его в Уэльс.

Наутро ей предстояло переделать уйму дел, и она решила заняться ими, даже если погода опять будет ненастной. Погасив на ночь огонь в каминах, Бриана с облегчением вздохнула. Слава богу, Мегги так занята, что не удосужилась заехать! А через пару дней, глядишь, и появятся силы показать сестре письма…

Но сегодня надо расслабиться. Расслабиться и ни о чем не думать. Пожалуй, можно себя побаловать горячей ванной. Тем более что натруженная за день спина ноет. Решено! Она взобьет пышную пену, которую Мегги привезла ей в подарок из Парижа, и будет валяться в ванне, потягивать чай и читать книжку! Бриана поднялась на второй этаж – там ванна была побольше. Ей вдруг захотелось почувствовать себя не хозяйкой, а гостьей в этом доме. И спать она будет не на узкой кровати рядом с кухней, а в шикарной спальне, которую почему-то так и тянет назвать супружеской.

– Сегодня мы с тобой короли, Кон, – усмехнулась Бриана, выливая в воду полфлакона пены. – Ужинать будем в постели, а потом нас ждет книга. Автор – наш будущий постоялец. Он в Америке знаменитость, учти.

Кон постучал хвостом по полу в знак согласия.

Бриана разделась и залезла в горячую ароматную воду. По телу ее разливалась истома. В таком настроении было бы гораздо уместнее приняться за любовный роман, а не за триллер под названием «Наследство Бладстоунов». Но Бриана устроилась поудобнее и Мяла в руки книгу о женщине, которой не давало покоя ее прошлое и грозило гибелью настоящее.

История ее захватила настолько, что Бриана не смогла оторваться, даже когда вода начала остывать. И вытиралась одной рукой, не желая расставаться с книгой ни на мгновение. Дрожа от холода. Бри надела фланелевую ночную рубашку до пят и распустила волосы. И только многолетняя привычка к аккуратности вынудила ее отложить книгу в сторону и вымыть ванну. Зато ужином она заниматься не стала, а поспешно юркнула в постель и укрылась шерстяным одеялом.

Бриана почти не слышала воя ветра, не замечала дождя, яростно хлеставшего по окнам. Благодаря Грейсону Тейну она перенеслась на юг Соединенных Штатов, где царил летний зной. И ее преследовал убийца…

Уже было далеко за полночь, когда Бриану наконец сморила усталость, и она заснула с книгой в руках. Собака храпела у изножья кровати, а ветер стенал, как испуганная женщина.

Снились Бриане, конечно же, всякие ужасы.


Грейсон Тейн часто действовал под влиянием минутного порыва и, зная это, философски воспринимал как свои удачи, так и неприятности. Сейчас он вынужден был признать, что решение отправиться из Дублина в Клер в разгар зимы было ошибкой. Он еще никогда не попадал в такую бурю.

Но, с другой стороны, это же приключение! А приключения – его хлеб.

Миновав Лимерик, Грейсон проколол шину и, меняя колесо, насквозь промок. Не помог даже плащ, купленный за неделю до этого в Лондоне.

Вдобавок Тейн умудрился два раза заблудиться и долго тащился по узким извилистым дорогам шириной чуть больше канавы. Впрочем, в этом тоже была своя прелесть.

Он здорово проголодался, был похож на мокрую курицу и боялся, что бензин кончится раньше, чем машина доедет до ближайшей гостиницы или деревушки.

Грейсон представил себе план местности. Он обладал прекрасной зрительной памятью и без труда вспомнил подробную схему, которую прислала ему хозяйка «Би энд Би».

Только вот беда: вокруг царила кромешная тьма, потоки дождя захлестывали лобовое стекло, а ветер швырял «Мерседес» из стороны в сторону, забавляясь с ним, словно с игрушкой.

Грейсону ужасно хотелось выпить кофе.

Завидев впереди развилку, он решил рискнуть и свернул налево.

Проеду еще десять миль, рассуждал Грей, и, если мне так и не попадется ни одной гостиницы, проведу ночь в машине, а утром снова двинусь в путь.

Но по-настоящему он сожалел лишь о том, что в темноте не было видно окрестностей. Почему-то у него возникло ощущение, что он найдет здесь именно те пейзажи, какие требовались для новой книги. Он хотел, чтобы действие протекало среди скал и полей западной Ирландии, хотел описать контраст между свирепым Атлантическим океаном и мирными деревушками, гнездившимися на его берегу. Главный герой, уставший от жизни, разочарованный, должен появитъся здесь в десятибалльный шторм.

Грей прищурился, вглядываясь в темноту. Неужто огонек? Господи, вот было бы здорово! Ему чудом удалось заметить указатель, раскачивавшийся под яростными порывами ветра. Грей сдал назад, включил фары и ухмыльнулся.

Блекторн-коттедж. Итак, интуиция его не подвела. Только бы хозяйка соответствовала тем легендам, которые рассказывают о гостеприимстве ирландцев. Ведь он явится к ней на два дня раньше срока! И в два часа ночи.

Грей поискал глазами подъезд к дому, но увидел только мокрые живые изгороди. Пожав плечами, он остановил машину на дороге и заглушил мотор. Рюкзак с необходимыми на первое время вещами лежал на соседнем сиденье. Перекинув его через плечо, Грейсон вылез под проливной Дождь.

Буря набросилась на него, словно разъяренная женщина. Он поскользнулся, чуть не плюхнулся на мокрые фуксии и почти на ощупь добрался до калитки, ведущей в сад. Войдя, Грейсон долго возился с засовом, закрывая калитку на ночь. Дом был еле виден. Из темноты выступали только его очертания, да на втором этаже в одном окне горел свет.

Грей двинулся на этот огонек, как на маяк. Все-таки, может, удастся выпить сегодня кофейку?..

На стук никто не ответил. И неудивительно. Ветер выл, заглушая все прочие звуки. Тогда Грей, недолго думая, сам, на свой страх и риск, открыл дверь.

На дворе бушевала буря, а в доме было тепло. Пахло лимоном, воском, лавандой, розмарином. Наверное, пожилая хозяйка гостиницы – большая любительница трав. Хорошо бы она проснулась и приготовила ему поесть!

Внезапно Грей услышал рычанье и замер как вкопанный. Потом осторожно поднял голову, вгляделся в полумраки… опешил.

Позднее он говорил себе, что это сцена из романа. Может, даже из его собственного? Красивая женщина в длинной белой ночной рубашке, волосы рассыпаны по плечам, словно расплавленное червонное золото. Одной рукой она сжимала свечу, и ее лицо в неверных отблесках пламени казалось бледным, как полотно. Другой рукой она держала за ошейник оскалившегося пса, очень похожего на волка. Загривок пса доходил ей до пояса.

Женщина стояла на верху лестницы и смотрела на него. Грею почудилось, что это видение. Его ожившая фантазия… Она была словно высечена из мрамора или изо льда, неподвижная, прекрасная, само совершенство.

Затем пес рванулся вперед. Женщина удержала его По ее сорочке пробежала рябь.

– Дождь заливает в прихожую, – стараясь говорить спокойно, сказала она, и ее голос еще больше разгорячил воображение Грея. Он был такой нежный, музыкальный…

– Ох, извините. – Грей нашарил дверную ручку, и завывания бури сразу стихли.

Сердце Брианы бешено колотилось. Во сне за ней кто-то гнался, потом ее разбудили шорохи внизу и рычание Кона, и вот теперь она видела перед собой мужчину в черном. Бесформенный силуэт, лицо в тени…. Он сделал шаг вперед, и Бриана вцепилась дрожащей рукой в ошейник Кона.

Отблески пламени упали на его лицо. Продолговатое, узкое. Пытливые карие глаза, серьезный рот. Лицо поэта… Или пирата? Вон какие у него резкие скулы и длинные выгоревшие на солнце волосы.

Ну чего ты трусишь, рассердилась на себя Бриана. Нет в нем ничего особенного, самый обыкновенный мужчина.

– Вы заблудились? – спросила она Грея.

– Нет, – на его лице заиграла непринужденная улыбка. – Наоборот, я наконец-то нашел дорогу. Ведь это Блекторн-коттедж?

– Да.

– А я Грейсон Тейн. Я, правда, приехал на пару Дней раньше, но мисс Конкеннан меня ждет.

– Ox… – Бриана что-то шепнула собаке. Что именно – Грей не расслышал, но заметил, что собака Успокоилась. – Я ждала вас только в пятницу, мистер Тейн, но все равно, милости прошу, – она сошла вниз и протянула ему руку. – Давайте знакомиться, я – Бриана Конкеннан.

Грей растерянно заморгал. Он ожидал увидеть милую хлопотливую старушку с седыми волосами, собранными на затылке в пучок.

Смутившись, он не нашел ничего умнее, как спросить:

– Я вас разбудил, да?

– Ну вообще-то мы тут имеем странную привычку спать по ночам. Подсаживайтесь к камину. – Бриана вышла в холл и зажгла свет. Потом задула свечу и повернулась к Грею, чтобы взять его намокший макинтош. – Неподходящее вы выбрали время для путешествия.

– Да, я уже понял.

А он вовсе не бесформенный, подумалось Бриане, когда Грей скинул плащ. Правда, не такой и высокий, как ей со страху показалось, но зато стройный и мускулистый. Словно боксер.

Она усмехнулась. Поэт, пират, боксер… Господи, что за дурацкие фантазии?! Перед тобой писатель, твой постоялец. И хватит выдумывать!

– Сейчас вы согреетесь, мистер Тейн. Хотите, я вскипячу вам чаю? Или лучше…

Она собралась было проводить Грейсона в его комнату, но, спохватившись, вспомнила, что спала в ней сама.

– Я уже целый час мечтаю о кофе. Если это вас, конечно, не затруднит.

– Нет, конечно! Располагайтесь поудобней.

Но Грей не захотел лишаться приятной компании.

– Позвольте, я пойду с вами. Мне так неловко, что я вас разбудил! – Он дал Кону обнюхать свою руку. – Хорошая псина. А знаете, мне на миг показалось, что это волк.

– Кон – волкодав, так что вы недалеки от истины, – машинально ответила Бриана, лихорадочно соображая, что приготовить гостю на ужин. – Милости прошу в кухню. Вы, наверное, проголодались? Я вас сейчас накормлю.

Грей ласково потрепал Кона по голове и улыбнулся.

– Мисс Конкеннан, вы просто чудо. Я вас обожаю.

Она покраснела.

– Я смотрю, завоевать вашу любовь совсем нетрудно – стоит только предложить вам тарелку супа.

– Да, но только если суп приготовлен вами…

– Вот как? – Бриана провела гостя на кухню и повесила плащ, с которого стекала вода, на крючок возле двери, выходившей на задний двор. – У моего издателя есть кузен. Так вот, приятель этого кузена останавливался у вас год назад и сказал, что хозяйка Блекторн-коттеджа готовит пищу богов.

А вот что она прекрасна, как богиня, Грейсон пой чему-то не слышал…

– Спасибо за комплимент. – Бриана поставила на конфорку чайник и отлила немного супа в маленькую кастрюльку. – Увы, сегодня мне не удастся удивить вас кулинарными изысками, мистер Тейн, но, во всяком случае, голодным вы в постель не ляжете. – Она нарезала хлеб толстыми ломтями. – Вы сегодня много времени провели за рулем?

– Да не очень. Я выехал из Дублина довольно поздно. Надо было, конечно, выждать еще денек, но мне уже не сиделось на месте, – он улыбнулся, взял кусок хлеба и жадно впился в него зубами, даже не дожидаясь, пока Бриана предложит ему масла. – Я почувствовал, что пора собираться в дорогу. А вы одна тут хозяйничаете?

– Да. Боюсь, вам будет у меня скучновато. В это время года туристов нет.

– А мне общество и не нужно. Я не за тем приехал, – откликнулся Грей, наблюдая, как Бриана кладет кофе в кофеварку. Кухня наполнилась райскими запахами.

– Да, вы писали, что приедете поработать. Ах, как это здорово – уметь рассказывать истории!

– Да, в этом есть своя прелесть…

– Мне нравится, как вы пишете, – просто сказала она, доставая из шкафа синюю керамическую плошку.

Грейсон поднял брови. Читатели обычно забрасывали его вопросами: как он пишет, откуда черпает идеи и – от последнего вопроса его всегда трясло – как пристраивает свои произведения. Потом обычно следовало признание: дескать, у меня тоже есть идея рассказика.

Но Бриана ничего подобного не сказала. Грей поймал себя на том, что ему все время хочется улыбаться.

– Спасибо. Порой у меня и вправду бывают творческие удачи, – он подался вперед и с наслаждением вдохнул аромат супа. – О! И это вы называете простой пищей?

– Так ведь это обыкновенный овощной суп с кусочком баранины. Если хотите, я вам сделаю еще сандвич.

– Нет, спасибо. – Грей попробовал суп и восхитился: – Потрясающе!

Он опять изучающе посмотрел на Бриану. Интересно, у нее всегда такие нежные, румяные щеки? Или это со сна?

– Я пытаюсь почувствовать себя виноватым за то, что разбудил вас, – поднося ложку ко рту, пробормотал Грей. – Но теперь это вряд ли получится.

– Хорошая гостиница всегда открыта для туристов, мистер Тейн. – Бриана поставила на стол кофейную чашку и знаком поманила собаку. Та моментально подскочила к столу. – Если захотите добавки, налейте сами. А я пока приготовлю для вас спальню.

Бриана со всех ног помчалась наверх. Надо было сменить постельное белье и банные полотенца. Ей да же в голову не пришло предложить Грею другую комнату. Раз он единственный постоялец, значит, достоин самого лучшего!

Она поспешно перестелила простыни и уже надевала на подушки наволочки, когда на втором этаже послышались шаги.

Увидев Грея на пороге спальни, Бриана виновато съежилась, но тут же одернула себя. В конце концов, дом принадлежит ей, и она имеет право спать где угодно!

– Я решила устроить себе небольшой праздник, – смущенно пробормотала она, берясь за одеяло.

Просто поразительно, подумал Грейсон, глядя, как Бриана перестилает постель, что женщина, занятая таким будничным делом, может выглядеть настолько сексуально.

Пожалуй, он преувеличивал степень своего утомления.

– Выходит, я не только поднял вас с постели, но и отбираю ее. Ей-богу, вам вовсе не нужно было уступать мне эту комнату.

– Вы за нее заплатили. Тут теплее всего. И камин отдельный есть, и своя ванна. Если хотите…

Она осеклась. Грей подошел к ней сзади, и по ее спине забегали мурашки. Но он всего лишь заинтересовался книгой, лежавшей на тумбочке.

Бриана смущенно кашлянула и отодвинулась.

– Я… я заснула с вашим романом, – до нее вдруг дошла двусмысленность слов, и, в ужасе подняв на Грея глаза, она пролепетала: – Нет, что вы! Я вовсе не хотела сказать, что книга скучная! Я просто…

Но Грей смотрел на нее, ухмыляясь, и она робко улыбнулась в ответ.

– Из-за вашего романа мне снились кошмары.

– Благодарю.

Бриана успокоилась и машинально откинула одеяло, приглашая гостя ложиться.

– А когда вы появились на пороге, я вообще чуть не умерла со страху. Вообразила, что убийца сошел со границ романа и сейчас погонится за мной с окровавленным ножом.

– Ну и кто же, по-вашему, убийца?

– Не знаю, но у меня есть кое-какие подозрения. Должна вам сказать, мистер Тейн, что вы мастерски сбиваете читателей с толку.

– Зовите меня Греем, – откликнулся он, протягивая Бриане книгу. – В конце концов, мы же – в некотором смысле, конечно, – будем делить ложе.

И, не дав Бриане опомниться, Грей поднес ее руку к губам.

– Спасибо за суп.

– Пожалуйста. Спокойной ночи!

Грей не сомневался в том, что спать он будет как сурок. Когда за Брианой закрылась дверь, он разделся догола и залез под одеяло. В воздухе слабо пахло сиренью. Сиренью и летним лугом.

Наверное, так пахнут волосы Брианы, решил Грей и заснул, улыбаясь.


Глава 2


Дождь все лил. Проснувшись, Грей сразу заметил, а что за окном темно. Кто его знает, день сейчас или ночь? Старинные каминные часы показывали пятнадцать минут десятого. Грей был оптимистом и потому решил, что это утро.

Накануне он не успел разглядеть комнату. Во-первых, от усталости, а во-вторых, потому что все его внимание было поглощено прелестной Брианой Конкеннан, взбивавшей подушки. Теперь, разомлев под теплым одеялом, Грей посмотрел по сторонам. Стены были оклеены обоями в мелкий цветочек, крошечные фиалки и бутончики роз взбирались по ним до самого потолка. Камин давно потух. Он был устроен в каменной печи, а рядом в разноцветной коробке лежали брикеты торфа.

Письменный стол был старый и солидный. Его полированная поверхность весело блестела. На столе стояли медная лампа, древняя чернильница и стеклянная банка со смесью трав. На трюмо – ваза с засохшими цветами. Журнальный столик, два кресла, обитых мягкой розовой тканью. Ковер, лежавший на полу, был подобран в тон обоям.

Грей прислонился к спинке кровати и зевнул. Для работы интерьер был неважен, но он все равно оценил вкус Брианы и подумал, что ему здорово повезло с гостиницей.

Грей хотел было повернуться на другой бок и снова уснуть. Он еще не захлопнул за собой дверцу клетки (это был излюбленный образ Грея, означавший, что он еще не готов засесть за работу). А уж холодным дождливым утром сам бог велел подольше не вылезать из постели. Но тут ему вспомнилась хорошенькая розовощекая Бриана. Любопытство взяло верх, и Грей осторожно спустил ноги на ледяной пол.

Хорошо хоть горячая вода есть! Он долго стоял под душем, постепенно отходя ото сна. Мыло приятно пахло хвоей. Грей много путешествовал, и ему не раз-приходилось довольствоваться холодной водой. Поэтому, приняв горячий душ да еще вытеревшись идеально белым полотенцем, украшенным вышивкой, он почувствовал себя наверху блаженства. Грей был удивительно неприхотлив. Ему везде было хорошо: и в палатке, разбитой на камнях Аризонской пустыни, и в роскошном отеле на Ривьере. Грею нравилось думать, что он повсюду может чувствовать себя как дома, Пока ему это, конечно, нужно.

Что ж, в ближайшие месяцы ему будет очень даже, неплохо в уютной ирландской гостинице. Тем более с такой милой хозяйкой. Красота – всегда плюс.

Бриться Грей не стал, одежду выбрал самую что на на есть затрапезную: джинсы и старый свитер. Ветер. утих, и он решил после завтрака прогуляться по окрестностям, чтобы немного оглядеться.

Но первым делом следует позавтракать.

Грей не удивился, обнаружив Бриану на кухне. Сразу было видно, что она прирожденная хозяйка.

Он отметил, что на сей раз она заколола волосы на затылке. Вероятно, для того, чтобы они не мешали заниматься домашними делами. Но непослушные пряди выбились из строгого пучка, и это смотрелось весьма соблазнительно.

Однако нехорошо, что его так тянет к хозяйке гостиницы.

Бриана что-то пекла, и у Грейсона потекли слюнки. От предвкушения еды, разумеется, а вовсе не при виде стройной фигурки в белоснежном фартуке.

Бриана обернулась, взбивая содержимое большой миски деревянной ложкой. Заметив Грея, она удивленно заморгала, затем вежливо улыбнулась.

– Доброе утро! Вы пришли позавтракать?

– Да, и с удовольствием отведаю того, что так вкусно пахнет.

– Нет, этого вы не получите. – Бриана ловко выложила тесто в сковороду. – Пирог еще не готов, да и потом он предназначается к чаю.

– Яблочный пирог с корицей, – принюхавшись, мечтательно предположил Грей.

– Что ж, нюх вас не подвел. Вы осилите ирландский завтрак или вам дать что-нибудь полегче?

– Вообще-то на легкий завтрак я не рассчитывал.

– Ну и прекрасно. Проходите в столовую. Я сейчас принесу кофе и булочки.

– А можно позавтракать здесь? – Грей обворожительно улыбнулся и прислонился к дверному косяку. – Или вы не любите, когда кто-нибудь смотрит, как вы готовите?

И любуется вами, мысленно добавил он.

– Отчего же?

Некоторым постояльцам нравилось держаться запросто, но большинство все-таки предпочитало, чтобы им прислуживали. Бриана налила Грею горячек кофе.

– Вы пьете без молока?

– Совершенно верно, – по-прежнему стоя, он поднес чашку к губам. – Вы выросли в этом доме, да?

– Да.

Бриана порезала сардельки и положила их на сковороду.

– Я так и думал. Тут и чувствуешь себя дома, а не в гостинице.

– Я к этому и стремилась. Видите ли, когда-то у нас тут была ферма, но потом мы большую часть земли продали. А дом и маленький флигель, куда изредка наезжают моя сестра с мужем, оставили себе.

– А почему они наезжают лишь изредка?

– У ее мужа дом в Дублине. И несколько картинных галерей. Моя сестра – художница.

– Ах, вот как? И какие картины она пишет?

Бриана еле заметно усмехнулась. Люди почему-то считают, что художник непременно пишет картины. Мегги это приводит в бешенство.

– Она художник по стеклу. Вот, взгляните на ее новую работу.

Бриана указала на чашу, стоявшую посреди кухонного стола. Она напоминала нежный цветок, омытый дождем.

– Да… отлично смотрится. – Грей, заинтересовавшись, подошел ближе и осторожно провел пальцем по волнистому краю чаши. – Конкеннан… – задумчиво пробормотал он, что-то припоминая. – Черт возьми! Да это же М. М. Конкеннан, ирландская сенсация!

Бриана была польщена.

– Неужели ее так называют? О, Мегги придет в восторг! А вы знаете ее работы, да?

Бриану распирала гордость за сестру.

– Еще бы, я ведь только что приобрел… как бы это поточнее сказать? В общем, статуэтку. Она продавалась в Лондоне во Всемирной галерее. Две недели назад я заглянул туда и ушел с покупкой.

– Это галерея Рогана, мужа Мегги.

– Что ж, очень удобно.

Грей подошел к плите и подлил себе кофе. Жареные сардельки пахли очень аппетитно.

– Статуэтка просто чудо, – продолжал он. – Этакий кусочек льда, а внутри мерцает огонек. Она напомнила мне Замок одиночества.

Бриана непонимающе посмотрела на Грея. Он перехватил ее взгляд и рассмеялся.

– Я вижу, вы не увлекаетесь американскими комиксами. Это уединенный замок Супермена, построенный в арктических льдах.

– О, Мегги это придется по душе. Она обожает такие места.

Бриана машинально поправила непослушные волосы. Она почему-то смущалась. Наверное, потому, что Грей не сводил с нее глаз, и в его взгляде читалось откровенное мужское восхищение.

Нет-нет, это он просто так, в нем говорит писатель, успокоила она себя, подкладывая в подливку помидоры.

И чтобы заполнить неловкую паузу, поспешила продолжить:

– Муж Мегги строит галерею неподалеку отсюда, в поселке Клер. Она откроется весной. Так… я вам положу овсяную кашу, а все остальное вот-вот будет готово.

Овсянка… Да это ж идеальный образ! Дождливое утро, и на завтрак в ирландском доме овсянка в коричневой глиняной плошке с толстыми стенками. Грей довольно улыбнулся и с аппетитом налег на еду.

– Действие вашей новой книги будет происходить в Ирландии? – поинтересовалась Бриана, поглядев на него через плечо. – Это ничего, что я спрашиваю?

– Конечно, ничего. Да, я примерно так себе все это представляю: деревенская глушь, поля, размытые дождем, высокие скалы, – он поежился, вспоминая предыдущую ночь. – Хорошенькие маленькие деревушки. Все мило, как на открытках. Но под этим видимым благополучием таятся бешеные страсти и дикие амбиции.

Теперь настала ее очередь улыбаться.

– Уж не знаю, удастся ли вам найти такие страсти и амбиции в нашей глуши, мистер Тейн.

– Грей.

– Да-да, Грей, – взяв яйцо, Бриана ловко разбила его одной рукой и вылила на шипящую сковороду. – Хотя в прошлом году я ужасно разозлилась. Представляете, корова Мерфи проломила изгородь и потоптала мои розы. А Томми Даггин и Джо Райан недавно подрались возле паба О'Малли.

– Из-за женщины?

– Нет, из-за футбольного матча, который показывали по телевизору. Но на самом деле они просто были жутко пьяны. Во всяком случае, так мне рассказывали. А когда эти ребята напиваются, их тянет на подвиги.

– Ну, роман – всегда ложь.

– Нет-нет, что вы! – Бриана поставила перед Греем тарелку и серьезно посмотрела на него своими зеленоватыми глазами. – Это просто другая правда. Ведь когда вы пишете, вам кажется, что все происходит по-настоящему, да?

Ее проницательность удивила и даже смутила Грея.

– Да. Так оно и есть.

Довольная, Бриана выложила на большое блюдо яичницу с сардельками, беконом и картофельными оладьями.

– Ваше появление произведет в поселке фурор. Ирландцы обожают писателей.

– Но я же не Йитс (сноска – Ирландский поэт и драматург(1865-1939). Лауреат Нобелевской премии (1923 г.)).

Бриана одобрительно улыбнулась, глядя, как Грей кладет на свою тарелку увесистую порцию яичницы.

– Так ведь вам и не хочется быть Йитсом, не правда ли?

Он вскинул на нее глаза. Неужели она моментально раскусила, что он за человек? А он-то всегда гордился своей таинственностью, тем, что он особая личность, без прошлого и без будущего…

Но ответить Бриане Грей не успел, потому что кухонная дверь распахнулась, и в нее ворвались капли дождя и какая-то женщина.

– Что за болван бросил машину посреди дороги! К дому невозможно подъехать, Бри, – выпалила Мегги и осеклась, заметив Грея.

– Ради бога, простите. – Грей вскочил со стула. – Я совсем забыл. Сейчас уберу.

– Ничего страшного, не торопитесь. – Мегги сняла мокрую шапочку и плащ. – Я подожду, пока вы позавтракаете. Время у меня есть. Вы писатель из Америки, да?

– Увы, сознаюсь. А вы – М. М. Конкеннан?

– Верно.

– Это Мегги, – запоздало представила сестру Бриана, наливая гостю чай.

– Очень приятно. Грейсон Тейн. Усевшись, Мегги облегченно вздохнула. Ребенок так сильно брыкался в последние дни!

– Вы приехали на несколько дней раньше? – спросила она Грея.

– Да, у меня внезапно изменились планы. Мегги была похожа на Бриану, но только ярче. Волосы у нее были рыжее, глаза зеленее и пронзительнее.

– Ваша сестра проявила любезность и впустила меня в дом, а то мне, бедному, пришлось бы спать во дворе.

– О, наша Бри вообще очень добрая. – Мегги с удовольствием положила себе на тарелку кусочек бекона. – Я чувствую, яблочным пирогом пахнет?

– Да, это к чаю. – Бриана вынула из духовки одну сковороду и тут же поставила внутрь вторую. – Приходи вместе с Роганом.

– Спасибо. Может, и зайдем. – Мегги потянулась за булочкой и принялась ее обкусывать со всех сторон. – И надолго вы в наши края?

– Мегги, не надоедай гостю. Если хочешь, возьми домой несколько булочек, у меня их много.

– А я еще не ухожу. Роган висит на телефоне и не хватится меня до второго пришествия. Кстати, знаешь, зачем я поехала в поселок? За хлебом.

– Можешь взять у меня.

Мегги улыбнулась и снова впилась зубами в булку.

– Я так и думала. – Ее проницательные зеленые глаза обратились к Грею. – Сестрица, как всегда, напекла столько хлеба, что всю деревню можно накормить.

– Что поделаешь, если в вашей семье все – художественные натуры, – непринужденно заметил Грей, щедро намазывая хлеб клубничным джемом и протягивая вазочку Мегги. – Только вы самовыражаетесь в прикладном искусстве, а Бриана – в кулинарном.

И он беззастенчиво уставился на пирог, который Бриана поставила остывать на плиту.

– Интересно, скоро будет чай? Мегги рассмеялась:

– Я чувствую, вы мне понравитесь.

– Вы мне тоже. – Грей встал из-за стела. – Пойду отгоню машину.

– Помочь вам перенести вещи?

– Нет, спасибо, я управлюсь сам. Приятно было познакомиться с вами, Мегги.

– А мне с вами. – Мегги облизала пальцы и, дождавшись, когда Грей выйдет, заявила: – А он в жизни симпатичнее, чем на обложках книг.

– Угу.

– Никогда бы не подумала, что писатель может оказаться таким крепким и мускулистым.

Бриана поняла, к чему клонит Мегги, и спокойно ответила, по-прежнему стоя спиной к сестре:

– Да, он неплохо сложен. Хотя, на мой взгляд, женщине на шестом месяце беременности не пристало обращать на это внимание.

Мегги возмущенно фыркнула:

– Как можно не заметить такого мужчину? По-моему, тебе следует проверить зрение, сестрица.

– Зрение-то у меня в порядке. Но насколько я помню, ты ужасно тревожилась, что я буду с ним наедине.

– Да, но тогда я же его не знала!

Бриана вздохнула и покосилась на кухонную дверь. Нет, сейчас ей не успеть… Она нервно провела языком по пересохшим губам и сказала, делая вид, будто поглощена мытьем посуды:

– Мегги, я бы очень хотела, чтобы ты выкроила время и зашла ко мне попозже. Нам надо поговорить.

– Так говори сейчас!

– Нет, не могу. – Бриана опять посмотрела на дверь. – Мы должны поговорить без свидетелей. Это очень важно.

– Ты чем-то расстроена?

– Я и сама толком не знаю, горевать или радоваться.

– Он что, к тебе приставал, этот янки? – Мегги забыла про свой живот и, резво вскочив со стула, сжала кулаки, готовая ринуться на обидчика.

– Нет-нет, он тут ни при чем, – раздосадованно отмахнулась Бриана. – И вообще, ты же говорила, он тебе нравится.

– Да, но если он тебя расстроил, я беру свои слова назад.

– Он меня не расстроил. Пожалуйста, не допытывайся. Ты придешь попозже, когда я освобожусь?

– Ну конечно, – встревоженная Мегги погладила сестру по плечу. – А можно я возьму с собой Рогана?

Бриана на секунду задумалась, но потом мысленно напомнила себе, что Мегги в положении и мужу лучше пореже отпускать ее куда-либо одну.

– Да, разумеется. Если он не занят, приходите вместе.

– Во сколько? Часа в два-три?

– Да, лучше в это время. Не забудь булочки и хлеб, Мегги. А я пойду помогу мистеру Тейну разобрать вещи.

Больше всего на свете Бриана боялась скандалов, злых слов и обид. Она выросла в семье, где даже воздух был пропитан агрессией. Обиды накапливались и выплескивались наружу. Разочарования приводили к крикам и оскорблениям. В отличие от сестры, которая платила ссорящимся родителям той же монетой, Бриана выбрала иную тактику самозащиты и старалась сдерживаться, избегать выяснения отношений.

Сколько раз она мечтала однажды проснуться и обнаружить, что мать с отцом отважились бросить вызов церкви и традициям. Как ей хотелось, чтобы они разошлись! Но чаще, гораздо чаще она молила бога о чуде. Молила его сделать так, чтобы родители снова обрели друг в друге счастье, чтобы искра, пробежавшая когда-то между ними, вспыхнула вновь.

Теперь она понимала, хотя бы отчасти, почему чуда не произошло. Аманда… Ту женщину звали Амандой.

А мама? Она знает про Аманду? Догадывалась ли она о том, что ее опостылевший муж полюбил другую? И что плод той безумной, запретной любви теперь уже вырос?

Бриана понимала, что не решится спросить об этом мать. Никогда не решится, потому что не в силах вынести истерику, которая за этим последует.

Она даже Мегги боялась рассказать о своем открытии, сестра наверняка будет оскорблена, разгневана, разочарована до глубины души.

Поэтому-то Бриана так долго и тянула с признанием. Конечно, ей было стыдно за свою трусость, но она успокаивала совесть тем, что надо сперва привести в порядок растрепанные чувства и только потом обременять тяжким известием Мегги.

Грей подвернулся ей очень вовремя. Заботы о нем отвлекали Бриану. Она хлопотала, обустраивая его комнату, охотно рассказывала ему про окрестности. А вопросов у него была куча, и, отправив наконец Грея в Эннис, Бриана уже еле ворочала языком. У Грея оказался поразительно живой, энергичный ум. Бриана мысленно сравнивала его с факиром, которого когда-то видела на ярмарке. Факир извивался, принимал совершенно немыслимые позы, а распрямившись, тут же опять завязывался в узел.

Бриана встала на четвереньки и принялась драить кухонный пол.

Ровно в два Кон приветственно залаял. Чай уже был заварен, кексы готовы, маленькие сандвичи нарезаны аккуратными треугольничками. На пороге стояли сестра с мужем.

– Вы что, пешком пришли?

– Да. Мой муженек постоянно твердит, что я должна делать зарядку. – Мегги разрумянилась, глаза ее весело блестели. – И я его, конечно, послушаюсь. Но только после чая!

– В последнее время она стала такой прожорливой. – Роган повесил свой плащ и пальто Мегги на крючок у двери.

Он явился к Бриане в старых брюках и неуклюжих башмаках, но все равно вид у него был столичный. Смуглый, высокий, элегантный, Роган с одинаковым шиком носил и фрак, и рабочий комбинезон.

– Какое счастье, что ты пригласила нас на чай, Бриана, – шутливо продолжал Роган. – А то моя жена съела все наши припасы.

– Ничего, зато здесь их хоть отбавляй. Присаживайтесь к огню, а я сейчас все принесу.

– Но мы же не гости! – энергично запротестовала Мегги. – Можем посидеть и на кухне.

– Да я там целый день проторчала.

На самом деле это был благовидный предлог. Бриана обожала кухню и с удовольствием вообще бы оттуда не уходила, но ей было проще сообщить Мегги неприятное известие в более формальной обстановке.

Едва все сели к столу, Мегги потянулась за пирогом.

– Возьми лучше сандвич, – сказал Роган.

– Он обращается со мной, как с ребенком. А я, между прочим, сама уже жду ребенка, – пожаловалась Мегги, но все-таки послушалась мужа. – Я рассказала Рогану про красавца-янки. Где, кстати, твой длинноволосый мускулистый блондин? Разве он не примет участия в чаепитии?

– Мы пришли слишком рано, – напомнил Роган и добавил, обращаясь к Бриане: – Я читал его книги. Он – большой мастак сбивать читателей с толку.

– Да-да, я знаю, – усмехнулась Бриана. – Вчера вечером я заснула с его романом. Он сейчас поехал в Эннис и любезно согласился отправить по почте мое письмо. – Она специально начала издалека, обычно так ей было проще начать нелегкий разговор. – Понимаете… вчера, разбирая на чердаке бумаги, я нашла папины письма.

– Да, но мы ведь уже разобрали старые вещи, – нахмурилась Мегги.

– Не все. Многие папины коробки остались нетронутыми. Я не хотела их трогать, пока мама жила здесь. Во избежание неприятностей.

– И правильно. Помощи от нее все равно не дождешься, зато крику будет – оглохнуть можно, – пробурчала Мегги, глядя в чашку. – Но ты зря одна в этом копалась, Бри.

– Мне хотелось прибраться. У меня вдруг возникла идея переоборудовать чердак и устроить там комнату для гостей.

– Еще одну? – закатала глаза Мести. – Да у тебя весной и летом яблоку негде упасть.

– А мне нравится, когда в доме люди. – Они вечно спорили на эту тему и никак не могли прийти к единому мнению. – Что же касается коробок, то на чердаке все равно пора было устроить генеральную. уборку. Там ведь и вещи остались. Какие-то, конечно, годятся только на тряпки, но не все. Вот, полюбуйся, – Бриана достала из небольшой коробки белое платьице с кружевами. – Наверняка бабушкина работа. Отец хранил его для своих внуков.

– О! – Мегги сразу помягчела. – Совсем кукольное, – пробормотала она, взяв в руки платьице.

Едва пальцы Мегги коснулись белой ткани, младенец в ее животе зашевелился.

– У твоих родителей тоже, наверное, что-то такое хранится, Роган, но…

– Но мы будем крестить нашего ребенка в этом. Спасибо, Бри. – Роган мельком взглянул на жену и полез в карман за носовым платком.

Мегги утерла глаза и виновато улыбнулась.

– Я читала, что это гормональное. У меня сейчас глаза на мокром месте.

– Ничего, потом все наладится, – убрав платьица в коробку, Бриана сделала следующий шаг: показала сестре сертификат на акции. – Еще я нашла вот это. Видимо, папа вложил деньги незадолго до смерти.

Мегги тяжело вздохнула.

– Очередной грандиозный план обогащения. – При взгляде на сертификат она растрогалась почти так же, как при виде детского платьица. – Узнаю нашего папочку. Стало быть, он решил вложить деньги в горную промышленность?

– Да, все остальное он уже перепробовал.

– Хочешь, я наведу справки об этой компаиии? – предложил Роган.

– Да я уже им сама написала, а мистер Тейн сегодня отправил мое письмо. Хотя, думаю, ничего из этого не выйдет.

– Бумага, между прочим, на десять тысяч акций, – заметил Роган.

Мегги и Бриана переглянулись.

– Что ж, если эти акции стоят хоть чуточку дороже, чем бумага, на которых они напечатаны, значит, наш отец изменил своим принципам. – Мегги опять налегла на пирог. – Сколько я его помню, он всегда во что-то вкладывал деньги или начинал новое дело. Наш отец был большой мечтатель, Роган. И у него было доброе, любящее сердце.

Бриана сразу приуныла.

– Есть еще одна находка, которую я хочу тебе показать. Это письма.

– Да, папа обожал писать письма.

– Нет, тут другое, – поспешно выпалила Бриана, не дожидаясь, пока словоохотливая сестра в очередной раз предастся воспоминаниям.

Ну же! Не трусь! Скажи быстро – и все.

– Эти письма были адресованы ему. Их три. Я думаю, тебе лучше прочесть их самой.

Взгляд Брианы стал холодным и отрешенным. Она всегда так отгораживалась от неприятностей, и Мегги это знала.

– Хорошо, Бри.

Стоило Мегги взглянуть на обратный адрес, как ее сердце бешено заколотилось. Мегги всхлипнула и вцепилась в руку Рогана. Это тоже говорило о глубоких переменах в ее характере. Еще год назад сестра с негодованием отвергла бы любую попытку поддержать ее в трудную минуту.

– Аманда, – дрожащим голосом воскликнула Мегги. – Он ее звал перед смертью. А когда мы стояли на скале в Луп-Хеде, на его излюбленном месте, он часто шутил, что вот сейчас мы с ним сядем в лодку и поплывем далеко-далеко, через океан И остановимся только у какого-нибудь паба в Нью-Йорке. – Она не выдержала и горько разрыдалась. – В Нью-Йорке. Теперь я понимаю: там жила Аманда…

– Он произнес перед смертью ее имя?! – Бриана поднесла руку ко рту, чуть было не начав по школьной привычке грызть ногти. – Да-да, я помню, ты что-то говорила про это… А больше он ничего не сказал?

– Нет, только позвал ее – и все. – Мегги сердито смахнула слезы. – Ничего он не сказал, ровным счетом ничего! Он любил ее, но даже не попытался что-то сделать.

– А что он мог сделать? – пожала плечами Бриана.

– Не знаю. Что-нибудь! – Слезы хлынули вновь. – Господи, он же провел свою жизнь в аду! Почему, почему? Потому что церковь запрещает разводы? «Бросать жену грешно…» Но ведь он уже согрешил однажды, совершил прелюбодеяние. И разве его можно за это осуждать? Я, во всяком случае, не могу, потому как прекрасно помню, что ему приходилось терпеть в этом доме. Но… почему, скажите на милость, он не взбунтовался? Почему не вырвался отсюда?

– Он остался из-за нас, – ледяным тоном ответила Бриана. – И ты это отлично знаешь.

– И, по-твоему, я должна быть ему за это благодарна?

– А ты хочешь осудить его за то, что он тебя любил? – тихо произнес Роган. – Или тебя возмущает, что он любил еще кого-то?

Глаза Мегги гневно сверкнули, но тут же погасли.

– Нет, но мне обидно, что у него ничего не осталось, кроме воспоминаний.

– Прочитай остальные письма, Мегги.

– Да, сейчас. А ведь это было почти сразу же после твоего рождения, – пробормотала Мегги, разворачивая второе письмо.

– Я знаю, – тусклым голосом ответила Бриана.

– Мне кажется, она его очень любила. От письма веет такой добротой. Разве он многого просил от жизни? Нет, только любви и доброты. – Мегги посмотрела на сестру, но, опять натолкнувшись на холодный, чужой взгляд, потянулась за последним письмом.

Бриана сидела, словно окаменев.

– Если бы он хотя бы… – начала Мегги и осеклась. – Господи! Ребенок…

Она инстинктивно схватилась за живот.

– Аманда была беременна.

– Да, и теперь у нас с тобой есть где-то брат или сестра. И я не знаю, что делать.

Мегги в бешенстве вскочила и заметалась по комнате. Чашки на столе жалобно задребезжали.

– Что делать? Разве все уже не сделано двадцать восемь лет назад?

Расстроенная Бриана кинулась было к сестре, но Роган остановил ее, шепнув:

– Ничего, пусть побегает. Ей так легче.

– Но какое право она имела взять и уехать? – вопрошала Мегги. – А он почему отпустил ее?.. И теперь, по-твоему, мы должны все это расхлебывать? С какой стати? Ведь речь идет не о бедной маленькой сироте, Бриана, а о взрослом человеке. Что у нас с ним общего?

– Отец, Мегги. Это наш родственник.

– Ах, ну конечно! Он тоже Конкеннан. Господи, смилуйся над нами! – Мегги обессиленно облокотилась о каминную доску и невидящим взором уставилась в огонь. – Неужели наш отец был таким слабовольным?

– Мы не знаем, что он предпринял. И, наверное, никогда не узнаем. Может быть, мама… – осторожно предположила Бриана.

Мегги горько рассмеялась.

– Нет, она даже не подозревает, можешь не сомневаться. Или ты полагаешь, она не пустила бы против него в ход столь мощное оружие? Наша матушка ничем не брезговала.

– Тогда и сейчас ей, пожалуй, не надо ничего рассказывать.

Мегги медленно обернулась.

– Ты так считаешь?

– Зачем причинять человеку боль?

Мегги поджала губы.

– По-твоему, ей будет больно?

– А ты уверена, что нет?

Мегги вспыхнула, но тут же опять успокоилась.

– Не знаю. Я теперь ничего не знаю. Мне они оба кажутся какими-то незнакомцами.

– Он любил тебя, Мегги, – подал голос Роган, подходя к жене. – Ты же не будешь этого отрицать?

– Да, конечно. – Мегги прижалась к мужу. – Но в своих чувствах я уже не уверена.

– Мне кажется, мы должны разыскать Аманду Дотерти, – сказала Бриана. – Разыскать и…

– Давай сейчас не будем ничего планировать. – Мегги устало закрыла глаза. – Я так сразу не могу. Мне нужно время, чтобы разобраться. Все это началось не вчера, можно и подождать еще немного.

– Прости меня, Мегги.

– Да ты-то тут при чем? – Мегги постепенно оживала. – Ладно, дай мне пару дней, и потом мы все обсудим, Бри.

– Договорились.

– Можно я пока возьму эти письма?

– Ну разумеется!

Мегги подошла к сестре и погладила ее по щеке.

– Он тебя тоже любил, Бри.

– Да, по-своему.

– Не говори так. Ты была его ангелом, его ледяной лилией. Не горюй. Мы найдем выход.

* * *


Грей нисколько не огорчился, когда свинцовое небо вновь пролилось дождем. Он стоял на стене разрушенного замка, глядя вниз, на грязную вспученную реку. Ветер свирепо свистел и завывал, задувая в трещины между камнями. Грею казалось, что он совершенно один. Не только в замке, но и во всей Ирландии. Во всем мире.

Он решил, что лучшего места для убийства не найти.

Убийца подкараулит здесь свою жертву и погонит ее вверх по старинной винтовой лестнице. И беспомощная жертва будет бежать, пока не лишится последней надежды на избавление.

И там, где когда-то пролилась кровь – пролилась и ушла в землю… но, как выяснилось, неглубоко, – произойдет новое убийство. И не во имя бога или ради спасения страны, а из чисто садистского наслаждения.

Грей, уже хорошо представлявший себе характер убийцы, видел, как тот притаился на развалинах с ножом, который отливает серебром в тусклом лунном свете. И жертву убийцы он себе хорошо представлял. Ее ужас и боль были сейчас его ужасом и болью. А главный герой и его возлюбленная вообще казались Грею живыми людьми. Они были для него не менее реальны, чем медленная река у подножия замка.

Скоро, скоро он облечет свои замыслы в слова! Больше всего на свете Грей любил, когда задуманные им персонажи вдруг переставали быть смутными образами или голыми схемами и ему удавалось вдохнуть в них жизнь. Он придумывал им биографии, разбирался в их прошлом и докапывался до тайных страхов и скрытых внутренних драм.

Может быть, Грею это так нравилось потому, что у него не было собственного прошлого. Он вылепил свой образ сам. Слой за слоем, умело и тщательно, как и образы своих персонажей. В юности Грейсон Тейн решил стать писателем и с той поры старался соответствовать своему предназначению.

Грей не причислял себя к разряду скромников» однако не метил в великие писатели и довольствовался ролью беллетриста, занятного рассказчика. Он писал прежде всего ради удовольствия и считал свою популярность чистым везением.

Бриана была права. Он не стремился стать Йитсом. Ведь беллетрист зарабатывает литературой на жизнь и может делать в этой жизни все, что ему заблагорассудится, а у великого писателя и ответственность перед обществом велика, и ожидания публики по отношению к нему завышены. Грею же ничего этого не хотелось. А если ему не хотелось сталкиваться с чем-то лицом к лицу, он, недолго думая, поворачивался спиной.

Но бывали минуты, когда Грей уставал от жизни перекати-поля и жаждал очутиться в шкуре человека, у которого есть корни, есть предки, человека, который всей душой любит свою семью или родину. Люди, построившие этот ирландский замок, сражавшиеся и умиравшие здесь, что они чувствовали? О чем мечтали? И почему до сих пор не смолкли отзвуки давних битв? Почему и по сей день слышно, как клинок ударяется о клинок?

Раздумывая, куда бы поехать путешествовать, Грей в конце концов выбрал Ирландию. Выбрал за ее историю и за народ, у которого отличная память и очень крепкие корни. За такие типажи, как Бриана Конкеннан.

Она – идеальный прообраз для его новой героини. И это так странно, так интересно…

Красота ее безупречна. От этой ирландки как бы исходит ласковый свет, веет безмятежностью. В ее простых манерах столько изящества… Однако она лишь на первый взгляд так открыта и общительна. На самом же деле Бриана умело держит людей на расстоянии, а в душе ее затаилась печаль.

Она сложная натура, подумал Грей, не обращая внимания на проливной дождь. Он обожал сложности и контрасты. Обожал решать головоломки. Интересно, отчего у нее бывает затравленный взгляд? И от чего она пытается защититься, к чему эта напускная холодность?..

Грей дал себе слово выяснить все ее тайны.


Глава 3


Вернувшись, Грей решил, что Брианы нет дома. Он принюхался и, словно ищейка, взявшая след, ринулся в кухню. Но вдруг замер, услышав ее голос – мягкий, спокойный и ледяной. Недолго думая. Грей подкрался к двери, которая вела в гостиную. Ему и в голову не пришло, что подслушивать нехорошо.

Бриана говорила по телефону, нервно теребя провод. Грей не видел ее лица, но напряженные плечи и спина недвусмысленно намекали на ее состояние.

– Я только что вошла, мама. Ездила по делам в поселок. У меня новый постоялец.

Она умолкла и потерла пальцами висок.

– Да, знаю. Не расстраивайся. Я приеду завтра. Можно будет…

По всей вероятности, Бриану резко оборвали, потому что она осеклась на полуслове. Грею так захотелось утешить ее, обнять эти хрупкие плечи! Он еле удержался от того, чтобы ворваться в комнату.

– Завтра я свожу тебя, куда хочешь. Нет, я, конечно, найду время… Да, я понимаю, что тебе нездоровится, и очень тебе сочувствую… Ну разумеется, я закуплю продукты, какие проблемы? Да, я приеду до двенадцати. Обещаю. Мама, ты извини, но мне надо бежать, а то пироги сгорят. Хочешь, я привезу тебе завтра пирожков? Ладно, тогда до завтра!

Бриана устало обернулась и, увидев Грея, была явно шокирована. Щеки ее зарделись.

– Как вы тихо вошли, – с еле заметной досадой сказала она. – Я даже не слышала.

– Мне не хотелось вам мешать, – бесстыдно подслушавший разговор, Грей теперь столь же беззастенчиво уставился на Бриану, читая по ее лицу, как по книге. – Ваша мама живет поблизости?

– Неподалеку, – уже еле сдерживая гнев, ответила она.

Значит, он слышал, как она унижалась, и даже не считает нужным извиниться за бестактность!

– Я сейчас подогрею вам чай.

– Не торопитесь, пирожки еще не испеклись. Бриана посмотрела на Грея в упор.

– Я солгала. И вообще… мне надо было сразу предупредить вас, что мой дом открыт для гостей, но к моей личной жизни это не относится.

Грей кивнул:

– А мне надо было предупредить, что я всегда влезаю в чужую жизнь. Вы огорчены, Бриана. Может, вам выпить чаю?

– Спасибо, я уже пила.

Держась все так же напряженно, она пошла к двери, но Грей легким прикосновением остановил ее. В его глазах светились любопытство и сочувствие, но ни в том, ни в другом Бриана не нуждалась.

– У писателей обычно очень острый слух. Лучше, чем у первоклассного бармена.

Бриана отстранилась. Еле заметно, однако этого оказалось достаточно, чтобы провести между ними незримую границу.

– Я никогда не понимала, зачем люди откровенничают с человеком, который подает им пиво. Я принесу вам чай в гостиную. У меня на кухне слишком много дел, так что мне не до разговоров.

Грей долго не мог прийти в себя от изумления. Ловко она его отбрила! С ним такого еще не бывало.


Но в действительности Бриана не сердилась на любопытного американца. Она и сама была не без греха, Ее тоже интересовала жизнь людей, которых судьба заносила в ее дом. Она любила, когда с ней откровенничали. Но про себя Бриана предпочитала помалкивать. Может, это было нечестно, но зато удобно. Лучше оставаться сторонним наблюдателем. Так спокойней.

Что толку злиться на Грея? Криком ведь ничего не решишь. Спокойствие – гораздо более надежное оружие. И Бриана с успехом применила его за ужином. К концу ужина ей показалось, что Грей принял правила игры, согласился быть в ее доме лишь гостем и ни на что больше не претендовал. На вежливое приглашение сходить с ним в паб Бриана ответила таким же вежливым отказом и прекрасно скоротала вечерок за чтением его романа.

Утром, подав Грею завтрак и помыв посуду, она покорно поехала к матери. Мегги, конечно, рвала бы и метала, узнав об этом. Но Бриане легче было потратить на Мейв время, чем выдерживать ее скандалы. В конце концов, это же всего несколько часов!

Скоро будет год, как Мегги, у которой дела складывались удачно, купила для Мейв дом и поселила ее там с компаньонкой. А до этого мать не давала Бриане ни минуты покоя: все время жаловалась на воображаемые болезни и на нехватку денег.

А еще то и дело напоминала, что облагодетельствовала Бриану, родив ее на свет.

Поэтому, став полновластной хозяйкой Блекторн-коттеджа, Бриана была готова на все, лишь бы так продолжалось вовеки.

Солнце сияло, в воздухе дразняще веяло весной, но Бриана понимала, что это ненадолго. И тем больше наслаждалась хорошей погодой. Открыв все окна в своем стареньком «Фиате», она дышала полной грудью, стараясь надышаться впрок, ведь когда в машину сядет Мейв, нельзя будет оставить ни щелочки, да еще придется включить печку.

Собираясь выехать со двора, Бриана покосилась на «Мерседес», который Грей взял напрокат. Посмотрела без зависти… вернее, почти без зависти. Красивая машина! Под стать водителю. И ей вдруг так захотелось посидеть за рулем этого шикарного автомобиля! Ну хоть немножко…

Она виновато погладила руль «Фиата» и повернула ключ зажигания. Мотор заворчал, закашлялся, но не завелся.

– Не злись, я пошутила, – пробормотала Бриана. – Ну давай, дорогуша, заводись поскорее. Ты же знаешь, Мейв терпеть не может, когда я опаздываю.

Но мотор немного позаикался и со стоном замолк. Бриана уныло вздохнула, подняла капот. Ее машина частенько вела себя, как капризная старуха. Но обычно стоило немного поковыряться в моторе, и она утихомиривалась. Поэтому Бриана всегда возила инструменты в багажнике.

В тот момент, когда она доставала обшарпанную сумку с гаечными ключами, на пороге дома появился Грей.

– Что-то с машиной?

– Да просто она у меня с характером. – Бриана откинула волосы со лба и закатала рукава свитера. – Требует повышенного внимания.

Засунув большие пальцы рук в карманы, Грей вразвалочку подошел к «Фиату», заглянул в мотор и небрежно спросил:

– Хотите, чтобы я взглянул?

Он был небрит, но зато причесал волосы и прихватил их сзади резинкой, собрав в маленький, но пышный конский хвост.

Как американская рок-звезда, подумала Бриана и улыбнулась, развеселившись от этого сравнения.

– А вы действительно разбираетесь в машинах или предлагаете просто так, из мужской галантности?

Грей поднял брови, губы его искривились в легкой усмешке. Он хмуро взял сумку с инструментами, но на самом деле у него камень с души свалился, когда он понял, что Бриана больше не сердится.

– Посторонись-ка, крошка, – зычно гаркнул Грей, подражая американским ковбоям. – Это мужские заботы. Не утруждай ими свою хорошенькую головку.

Бриана расхохоталась.

– Вы говорите точь-в-точь, как Бак в вашей книге. По крайней мере, я именно так его себе представляла.

– У вас хороший слух, – ослепительно улыбнулся Грей и нырнул под капот. – Страшный нахал – этот тип, да?

– Ну вообще-то…. – замялась Бриана, боясь невежливо отозваться о человеке, пусть даже не существующем реально. И поспешила перевести разговор на другую тему: – Обычно карбюратор барахлит. Мерфи обещал промыть его, когда выкроит время.

Не вылезая из-под капота, Грей повернул голову и сухо произнес:

– Насколько я понимаю, Мерфи сейчас здесь нет. Не согласиться с этим было невозможно. Бриана закусила губу и встревоженно наблюдала за работой Грея. Конечно, очень мило, что он вызвался ей помочь, но все-таки он писатель, а не автомеханик. А вдруг он что-нибудь нечаянно сломает?

Бриана встала рядом с Греем и тоже наклонилась к мотору.

– Я всегда откручиваю вот эту штуковину, и машина заводится.

Он снова повернулся к ней. Они стояли вплотную, и их глаза и губы были совсем рядом. Бриана пахла чудесно. От нее веяло свежестью раннего утра. Под пристальным взглядом Грея она покраснела, зрачки ее глаз расширились. В другое время его, пожалуй, позабавила бы такая реакция, но тут он сам почему-то смутился.

– Нет, дело не в карбюраторе, – пробормотал Грей, пытаясь представить, что скажет Бриана, если он поцелует ее в шею – туда, где под кожей пульсирует маленькая голубая жилка.

– Правда?

Даже, наверное, под страхом смерти Бриана сейчас не сдвинулась бы с места. Она смотрела на Грея, как зачарованная, а в голове проносилась невесть откуда взявшаяся дурацкая мысль: «У него глаза золотые».

В карих глазах Грея действительно плясали золотые лучики. В тон каштановым волосам, в которых тоже попадались более светлые, золотистые пряди.

Она с трудом перевела дыхание и продолжила:

– А раньше всегда карбюратор барахлил. Грей пошевелился и плечом коснулся плеча Брианы. В прелестных глазах Брианы промелькнуло смущение.

Они как море под пасмурным, беспокойным небом, подумал Грей. А вслух сказал:

– Проводки аккумулятора заржавели, вот в чем дело.

– Понятно… Да, нынешняя зима очень сырая. Придвинься он еще на пару сантиметров – и их губы встретятся. При мысли об этом Бриану бросило в дрожь. Он обнимет ее властно, по-хозяйски. И поцелует, наверное, как герой книги, которую она вчера дочитала. Неужели Грей так же страстно впивается в губы женщин, а язык его нетерпеливо, требовательно врывается в рот? А руки…

О господи! Зря она считала, что не сможет сдвинуться с места, когда ей угрожает опасность. А момент был явно критическим, хотя Грей и пальцем не шевельнул. Бриана, у которой голова закружилась от нескромных фантазий, попятилась. Грей шагнул к ней. Она тихонько ахнула.

Они стояли на солнце почти обнявшись. Что он сейчас сделает? И как на это реагировать?.. Грей и сам не понял, что его удержало. Вероятно, ее страх. А может, шокирующее открытие, что он тоже боится, ведь и у него сердце вдруг ушло в пятки. Он первый прервал напряженную паузу.

– Я зачищу проводки, и мы попробуем снова завести мотор.

Бриана нервно стиснула руки.

– Спасибо. А я пойду позвоню маме. Предупрежу, что задерживаюсь.

– Бриана! – окликнул ее Грей и подождал, пока она поднимет на него свои удивительные глаза. – Вы необычайно притягательны.

Бриана не была уверена, что стоит благодарить Грея за столь дерзкий комплимент, но все же кивнула.

– Спасибо. Вы мне тоже симпатичны. Он склонил голову набок.

– И как далеко вы готовы зайти? Бриана не сразу поняла смысл его вопроса, а потом не сразу нашлась, что ответить.

– Нет! – наконец вырвалось у нее. – Об этом не может быть и речи.

Грей задумчиво посмотрел ей вслед и склонился над аккумулятором.

– Так я и предполагал, – с досадой пробормотал он.


Когда Бриана уехала – мотор «Фиата» давно пора было перебрать, – Грей пошел прогуляться по окрестностям. Он твердил, что хочет вдохновиться красивым пейзажем и настроиться на работу, но, к сожалению, Грей слишком хорошо знал себя и понимал, что на самом деле ему необходимо обдумать свое дальнейшее поведение с Брианой.

Ну что тут такого?! Это нормальная реакция. Ведь Бриана – красивая женщина, а у него давно никого не было. Поэтому вполне естественно, что ему кровь ударила в голову.

Он, конечно, мог переспать с англичанкой, сотрудницей издательства, в котором публиковались его книги. Но Грей подозревал, что эту дамочку интересовал не он, а то, как их отношения повлияют на ее карьеру. Так что Грей до обидного легко удержался от сближения с ней.

Увы, он как-то пресытился женщинами. Наверное, это побочный эффект успеха. За любое удовольствие надо платить. Чем больше росла популярность Грея, тем подозрительней он становился. Впрочем, его это не особенно волновало. Он никогда не отличался излишней доверчивостью. Так было спокойнее. Лучше не строить иллюзий. Вымысел хорош в романах, а не в жизни.

И на Бриану следует смотреть именно с этой точки зрения. Решено! Она станет прототипом его героини. Очаровательная, с виду уравновешенная, а на самом деле страстная и противоречивая женщина с таинственными глазами.

Что ею движет? О чем она мечтает, чего боится? Создавая образ очередной героини, Грей всегда старался ответить на эти вопросы.

Может, она завидует более удачливой сестре? Или обижается на требовательную мать? Влюблена ли она в кого-нибудь? И если да, то как он к ней относится?

Все это следовало выяснить.

Грей всерьез начинал думать, что ему не написать новой книги, если он не узнает всю подноготную Брианы Конкеннан.

Он усмехнулся. Главное захотеть! Тогда, считай, полдела уже сделано. Он без зазрения совести без спроса влезал в чужую душу и всегда тщательно оберегал свою.

Грей остановился и медленно, завороженно огляделся. Вот это да! Да здесь полжизни можно провести… Зеленые холмистые луга были разделены на две части серыми каменными стенами. С того места, на котором стоял Грей, откормленные коровы, пасшиеся на лугах, выглядели маленькими точками. Утро было таким ясным и солнечным, что Грей отчетливо видел, как далеко-далеко в домах поблескивают окна, а на ветру полощется свежевыстиранное белье.

Лазурное небо над головой… Прямо как на открытке. Однако на западе собираются облака, и их, багровый оттенок сулит скорую бурю.

Здесь, в самом центре этого чистейшего, кристального мира, пахло травой и коровами и еще – чуть заметно – морем. Совсем слабо ощущался запах дыма, поднимающегося из трубы одного из домов. Ветер гулял в траве, коровы помахивали хвостами, и какая-то птичка громко пела, радуясь погожему деньку.

Ему стало даже немного стыдно, что по его замыслу на фоне всей этой красоты произойдет убийство (пусть не настоящее, а вымышленное, но все-таки).

В запасе у него полгода. Через полгода новая книга поступит в продажу, а он, бодрясь изо всех сил, отправится в рекламное турне и будет давать интервью журналистам. За полгода он должен создать роман, сюжет которого уже понемногу складывается в его голове. Шесть месяцев можно наслаждаться жизнью в этом тихом уголке и дружбой с местными жителями, а потом…

Потом он покинет их, как покидал уже десятки других мест и сотни других людей. И двинется дальше. Он ведь прирожденный скиталец.

Грей перемахнул через каменную стену, пошел по лугу и вдруг увидел круг, сложенный из больших камней. Почему-то это подействовало на него ошеломляюще. Странно, ведь ему доводилось видеть гораздо более грандиозные сооружения, он уже успел постоять в тени Стоунхенджа и почувствовать его магическую власть. А эти камни были высотой около восьми футов, не больше. Но обнаружить их здесь, среди равнодушно жующих траву коров, показалось Грею настоящим чудом.

Кто сложил здесь эти камни и почему? Зачарованный, Грей обошел святилище с внешней стороны. На самом деле только два камня оставались на своем исходном месте, остальные давным-давно свалились на землю. Грей надеялся, что произошло это ночью, в страшную бурю, и когда камни падали, грохоча, окрестным жителям казалось, что они слышат громоподобные голоса богов.

Грей положил руку на алтарь. Поверхность валуна нагрелась на солнце, но внутри он все равно был холодным. Какой волнующий контраст! Может, использовать эту деталь в романе? Да-да, вероятно, имеет смысл вплести в сюжет описание этого места! Пусть в романе звучат отголоски древних магических ритуалов.

Интересно, совершались ли здесь убийства? Грей вошел в середину каменного круга. Наверное, тут приносил» жертвы богам. Кровь забрызгивала густую траву и основание камней.

Или тут занимались любовью?.. От травы веяло сыростью и прохладой, полная луна светила над головами мужчины и женщины, которые жадно и страстно сжимали друг друга в объятиях. А древние камни стояли на страже любви.

Грей прекрасно представлял себе этих двоих. Но женщина ему нравилась больше. О да, гораздо больше! Он отчетливо видел, как Бриана лежит на траве. Волосы ее разметались, руки тянутся кверху. Кожа белая, как молоко, нежная, бархатистая.

Узкие бедра Брианы слегка приподнимутся, стройная спина изогнется. А когда он войдет в нее, она вскрикнет. Аккуратно закругленные ногти вопьются ему в спину. Он оседлает ее, как лошадку, и поскачет… скорее, скорее, пока не…

– Доброе утро!

– Господи!

Грей очнулся, с трудом перевел дух и облизал пересохшие губы. Ладно, эротическим фантазиям он будет предаваться потом, а сейчас надо вернуться к реальности. Что это за человек идет сюда?

Незнакомец был темноволос и удивительно хорош собой. Одет просто, но добротно, как одеваются фермеры. С виду лет тридцать. Грей, может быть, впервые увидел довольно редкий тип черноволосого ирландца с кобальтовыми глазами. И эти глаза смотрели на него вполне дружелюбно, но с легкой насмешкой.

Пес Брианы радостно прыгал вокруг незнакомца, а узнав Грея, ринулся к нему.

– Любопытное местечко, не правда ли? – певуче, как говорят на западе Ирландии, произнес незнакомец.

– Да, я никак не ожидал увидеть тут такое. – Грей погладил Кона по голове и вышел в просвет между камнями навстречу незнакомцу. – Ни на одной туристской схеме, которыми я запасся, это не обозначено.

– О да. Это наша местная достопримечательность, но мы не против, чтобы и другие на нее полюбовались. Вы, верно, американец, приехавший к Бри? – Мужчина протянул Грею большую мозолистую руку. – А я Мерфи Малдун.

– А-а… Тот самый, чьи коровы потоптали клумбы с розами?

Мерфи лукаво прищурился:

– Я чувствую, она мне это всю жизнь припоминать будет. Но я же посадил другие! Можно подумать, мои коровы затоптали ее первенца!

И он посмотрел на Кона, словно ища поддержки. Пес уселся и, похоже, призадумался, что ответить приятелю.

– Значит, вы поселились в Блекторн-коттедже? – продолжал Мерфи.

– Да. И вот хожу, вдохновляюсь местными пейзажами, пытаюсь настроиться на работу. Боюсь, я забрел в ваши владения.

– Ничего. Теперь за это не убивают, – бодро отозвался Мерфи.

– Рад слышать. – Грей изучающе посмотрел на собеседника.

В Мерфи была основательность и в то же время какая-то легкость, бесшабашность.

– Я вчера сходил в паб О'Малли, – осторожно произнес Грей. – Пил там пиво с одним парнем… его зовут Руни.

– Вы хотите сказать, что поднесли ему кружечку? – ухмыльнулся Мерфи.

– Целых две, – с улыбкой откликнулся Грей. – Но он их честно заслужил – пересказал мне деревенские сплетни.

– Кое-что из которых, наверное, соответствует действительности. – Мерфи достал из кармана сигареты и предложил Грею.

Грей покачал головой. Он курил только, когда работал.

– Так вот… По-моему, ваше имя тоже упоминалось.

– Не сомневаюсь.

– «Чего нашему Мерфи не хватает, – Грей настолько мастерски передразнил Руни, что Мерфи покатился со смеху, – так это хорошей жены и здоровых сыновей, которые помогали бы ему обрабатывать землю. Но Мерфи, видите ли, подавай совершенство. Вот он и проводит ночи один, в холодной постели».

– Кто бы говорил! Сам-то Руни почти все ночи проводит в пабе – жалуется всем на жену. Якобы из-за нее он стал алкоголиком.

– Да, мне он тоже не преминул об этом сообщить, – согласно кивнул Грей и произнес фразу, из-за которой он, собственно, и затеял весь разговор: – А еще он сказал, что с той поры, как Роган увел у вас из-под носа Мегги, вы приударяете за ее младшей сестрой…

– За Бри? – изумился Мерфи. – Да она мне как родная. – Он по-прежнему улыбался, но глаза его смотрели на Грея настороженно. – Вот что вас, оказывается, интересует, мистер Тейн.

– Можно просто Грей. Да, вы правильно поняли.

– Что ж… тут путь свободен. Но вы это… поосторожней. Я свою сестренку в обиду не дам. – И довольный тем, что он поставил точки над i, Мерфи глубоко затянулся сигаретой. – А знаете что? Пойдемте ко мне чай пить.

– Спасибо, но лучше в другой раз. У меня сегодня еще много дел.

– Что ж, тогда не буду вас задерживать. Кстати, у вас отличные книги. – Мерфи сказал это как бы невзначай, и Грей был вдвойне польщен. – Тут неподалеку, в Голуэйе, есть книжный магазин. Можете по пути остановиться, если поедете в ту сторону.

– Да, я как раз туда собирался.

– Передавайте привет Бриане. Да! И скажите, что у меня кончились булочки. – Мерфи ухмыльнулся во весь рот. – Пусть пожалеет бедного паренька.

Он свистнул псу, который тут же подскочил к нему, и пошел прочь. Непринужденное изящество, сквозившее в походке, да и во всем виде этого человека, говорило о том, что он ступает по своей собственной земле.


Бриана вернулась домой к концу дня вконец измочаленная и опустошенная. Она еле держалась на ногах и была рада, что Грея не оказалось дома. На кухонном столе лежала записка. Грей черкнул впопыхах пару строк: «Звонила Мегги. У Мерфи кончились булочки».

Странно, изумилась Бриана. С каких это пор Мегги волнует, есть ли у Мерфи булочки?

Она машинально поставила на плиту чайник и хотела было заняться приготовлением курицы, купленной на рынке (ей посчастливилось купить не инкубаторскую курицу; а выращенную в естественных условиях).

Но сил не было совсем. Бриана снова села за стол и положила голову на руки. Мейв была сегодня не в духе и обрушила на нее поток жалоб и обвинений. Но, с другой стороны, может быть, ей так тягостно, потому что она просто немного отвыкла от ссор с матерью?

Ведь в последний год Мейв частенько бывала и в хорошем настроении.

Хотя мать и не признавалась в этом, новый дом ей нравился. Да и с Лотти Салливан, вышедшей на пенсию медсестрой, которую определили к ней в компаньонки Бриана и Мегги, Мейв поладила. Но мать ни на минуту не забывала, что всем своим благополучием, каждым куском хлеба она обязана Мегги. И этого она ей простить не могла.

И вот сегодня Мейв выплеснула всю горечь на младшую дочь. Она придиралась к Бриане на каждом шагу, а у той из-за истории с письмами нервы и так были на пределе.

Бриана закрыла глаза. Лучше не думать о том, что есть, а помечтать. Вот было бы хорошо, если бы мама вновь обрела счастье, стала веселой и беззаботной, как в юности! А сама она смогла бы любить маму искренне, всей душой, а не из чувства долга, задыхаясь от отчаяния.

А еще Бриана мечтала о семье. О том, чтобы дом ее огласился смехом и ласковыми голосами. И чтобы так было всегда, а не только, когда у нее появляются постояльцы.

Да, если б желания превращались в звонкие монеты, все стали бы богаты, как Крез, тяжело вздохнула Бриана, вставая из-за стола.

Ничего, она по опыту знает, что лучший способ прогнать усталость и уныние – это заняться делом.

Что ж, коли так, то Грей, вернувшись с прогулки, получит на обед вкусную жареную курицу с подливкой, а милый Мерфи – свежие булочки.


Глава 4


Бриана быстро приноровилась к привычкам Грея и соответственно перестроила свой распорядок дня. Грей любил поесть и редко пропускал обед или ужин хотя, как вскоре выяснилось, не соблюдал никакого режима. Просто когда Грей начинал то и дело заглядывать на кухню, она понимала, что он проголодался, и спешила накормить его. Грей ел, нахваливая ее стряпню, и Бриане это льстило.

Грей почти целыми днями осматривал окрестности. Иногда он спрашивал, как добраться до определенного места, а порой Бриана сама предлагала ему осмотреть ту или иную достопримечательность. Но в основном он предпочитал обходиться без посторонних советов: просто брал с собой карту, записную книжку, фотоаппарат и уходил куда-нибудь.

В отсутствие постояльца Бриана прибиралась в его комнате. А это всегда дает возможность составить представление о человеке. Бриана обнаружила, что Грейсон Тейн очень заботливо относился к чужим вещам. Например, красивые гостевые полотенца никогда не валялись на полу ванной, а на мебели не оставалось мокрых ободков от забытых бокалов или чашек. Но зато со своими вещами Грей обращался более чем небрежно. Скажем, придя с грязной улицы, он тщательно мыл ботинки, но лишь для того, чтобы не запачкать хозяйский пол. А чистить он их не чистил никогда, хотя ботинки были дорогие, из натуральной кожи. Поэтому Бриана стала чистить их сама.

Судя по ярлыкам, одежда Грея была куплена в дорогих магазинах, но он ее не гладил, бросал где попало, а если и вешал в гардероб, то кое-как.

Бриана стала стирать его вещи вместе со своими, и ей было приятно развешивать их в солнечный день на веревке, протянутой во дворе.

Грей не возил с собой ничего, что бы напоминало ему о друзьях или родных, и совершенно не пытался придать своей комнате обжитой вид, внести какую-то индивидуальность. Единственное, что он сделал, так это нанес туда кучу книг. Грей притаскивал книги целыми коробками. Чего там только не было! Мистика, ужасы, детективы, любовные романы, классика, научно-популярные книги о криминологии и оружии, о психологии и мифологии, о колдовстве и устройстве автомобилей (увидев пособие для автомехаников, Бриана заулыбалась). Короче, там было все – от архитектуры до зоологии.

Похоже, не было ни одной области, которой бы Грей не интересовался.

Бриана уже усвоила, что Грей предпочитает кофе, но может пить и чай, только крепкий. Он обожал сладости, как десятилетний мальчишка, и был так же резв и энергичен.

Новый постоялец оказался ужасно любопытным.

Он постоянно забрасывал Бриану вопросами. Но отказать ему было невозможно, ибо, по природе добрый, он располагал к доверию. Грей всегда предлагал помочь ей, охотно выполнял мелкие поручения. А когда думал, что она не видит, тайком подкармливал Кона.

В общем, с постояльцем ей повезло; общение с американцем было приятным, давало доход и позволяло Бриане заниматься любимым делом. Она же полностью избавила Грея от бытовых забот. И все-таки в их отношениях не было желанной непринужденности. Грей, правда, не упоминал вслух о том, как их однажды потянуло друг к другу, но эпизод этот явно не был забыт. Бриана, по крайней мере, помнила о нем постоянно, потому что стоило ей зайти в комнату и неожиданно увидеть там Грея, как ее сердце начинало выпрыгивать из груди. А когда Бри ловила на себе взгляд его золотистых глаз, ее бросало в жар.

Бриана ужасно злилась на себя за это. Ее давно так не влекло к мужчинам. Бросив Бриану, Рори Макэвери нанес ей страшный удар, и она до сих пор не совсем оправилась от него.

И уж тем более недопустимо так увлекаться своим постояльцем! Нет, она просто обязана с этим покончить, твердила себе Бриана, но, застилая постель Грея или взбивая подушки, думала лишь о том, куда он поехал на сей раз.


Грей ушел недалеко. В то утро он решил прогуляться пешком и неторопливо брел по узкой дороге. Небо было низким, пасмурным. Миновав несколько зданий, Грей увидел тракторный навес и несколько стогов сена. Он решил, что это владение Мерфи, и попытался представить себя в роли фермера.

Интересно, какие чувства испытывает хозяин земли, понимающий, что он за нее в ответе? У фермера столько забот: сначала надо вспахать землю, потом засеять, потом вырастить урожай, собрать его… Вдобавок крестьяне так зависят от погоды…

Нет, эта жизнь не для Грейсона Тейна. Хотя, разумеется, и в ней есть свои плюсы. Вон как гордо вышагивает Мерфи Малдун! Так шагают только по своей земле.

Но быть владельцем – неважно, земли или чего-нибудь еще – это значит попасть в зависимость. Надо спросить у Мерфи, чувствует ли он свою связь с землей.

Грею с дороги были видны деревушка и гряда холмов. Издалека донесся заливистый, радостный собачий лай. Наверное, Кон искал приключений перед тем, как возвратиться домой и положить голову на колени Брианы.

Счастливчик, ему дарована такая привилегия!

Грей хмыкнул и с независимым видом засунул руки в карманы. Сколько раз ему хотелось обнять Бриану, но он умудрялся сдерживать себя.

Она надевает накрахмаленный фартук и закалывает волосы вовсе не для того, чтобы тебе понравиться, уверял себя Грей.

Но что поделать, если он попал во власть ее чар! От Брианы исходил запах полевых цветов, и этот запах сводил Грея с ума. Он страдал. Причем не только физически, хотя и это было мучительно.

Грею не давала покоя загадочная печаль Брианы, и он поклялся пробить тонкую стену отчуждения.

Пробить и выяснить, что ее тревожит. Почему в зеленых глазах порой мелькает затравленное выражение.

Нет, ни о какой привязанности тут не может быть и речи! Просто ему любопытно. Он легко сходится с людьми, ведь он по натуре человек отзывчивый, люди его искренне интересуют. Но заводить близких друзей, таких, с которыми поддерживаешь связь годами, о которых беспокоишься и тоскуешь… нет, это в его планы не входит.

Грейсон Тейн путешествовал налегке и в любую минуту готов был сорваться с места.

Его внимание привлек маленький домик с ярко раскрашенной дверью. С южной стороны располагалась пристройка, по величине не уступавшая основному дому. Земля, выкопанная при строительстве, была сложена в огромную кучу.

Что это за дом? Уж не тут ли живут, наезжая из Дублина, сестра Брианы и ее муж? Да, наверное, это Мегги расписала дверь…

Грей вошел в ворота и, не торопясь, огляделся. Дом был построен со знанием дела. Крепкий, из добротных материалов. А пристройка, вероятно, предназначалась для будущего ребенка. Грей прошел на задворки дома и увидел там флигелек.

Мастерская Мегги! Довольный своим открытием, он сошел с тропинки и ступил на росистую траву. Дойдя до флигеля, Грей прижал руки к оконному стеклу и заглянул внутрь. Печи для обжига, лавки, инструменты… Воображение его тут же разыгралось. На полках стояли работы Мегги. Грей, недолго думая, решил войти и потянулся к дверной ручке.

– Вам что, дать по рукам?

Он обернулся. Мегги высунулась из задней двери основного дома. Вид у нее был хмурый. Грей улыбнулся.

– Вообще-то нет. А вы тут работаете, да?

– Да. Интересно, а как вы реагируете, когда кто-то без приглашения является к вам в кабинет?

– У меня нет кабинета. Может, все-таки позволите зайти?

Мегги хмыкнула.

– Я гляжу, вас так просто не смутишь. Ладно, пошли, все равно мне нечего делать, – она направилась по траве к мастерской. – Представляете, мой муженек даже не потрудился меня разбудить, а только оставил записку. Дескать, ешь поменьше и побольше лежи ногами кверху.

– И вы послушно следовали его советам?

– Да, пока не услышала, что кто-то рыщет возле моего дома.

– Каюсь, каюсь. – Грей приложил руку к сердцу, однако на губах его по-прежнему играла лукавая улыбка. – Когда вам рожать? – поинтересовался он, кивнув на живот Мегги.

– Весной. – Стоило Грею упомянуть про ребенка, как Мегги смягчилась. – Еще ждать и ждать. Если мой благоверный будет так меня допекать своими заботами, я его прибью, честное слово! Ну, чего вы встали? Заходите, раз уж пришли.

– Я вижу, все ваше семейство отличается удивительным гостеприимством.

– О нет, – теперь губы Мегги тоже дрогнули в улыбке. – Все гостеприимство досталось одной Бриане. Предупреждаю, – добавила она, открывая дверь, – ни к чему не прикасайтесь, иначе пальцы переломаю.

– Слушаюсь, мэм. – Грей по-хозяйски пошел по мастерской, внимательно разглядывая каждую вещь. – Вы учились в Венеции, не так ли?

– Так, так.

– А что вас подвигло на это? Черт, не обращайте внимания! Это я ляпнул, не подумав. Я ведь и сам ненавижу, когда мне задают такие вопросы, – посмеиваясь над собой, он подошел к стеклодувным трубкам. Пальцы так и тянулись к ним, чтобы потрогать. Грей опасливо покосился на Мегги, прикидывая ее физические возможности. – Вообще-то я больше вас.

– Зато я злобнее, – парировала она, но никакой злобности не проявила.

Грей поглядел на рисунки, разложенные на скамье.

– Вы сначала делаете наброски?

– Частенько. – Потягивая чай, Мегги внимательно наблюдала за Греем. Его движения были так легки и стремительны, но при этом совершенно не суетливы, что ей захотелось взять блокнот для зарисовок. – А ваше кредо, я гляжу: «Век живи – век учись».

– Абсолютно верно. Должно быть, когда печка работает, здесь адское пекло. Вы плавите в печке стекло, и… что потом?

– Потом я…

Мегги около получаса объясняла Грею, что и как делает стеклодув.

Ее приятно поразила любознательность гостя.

Причем он задавал не обычные технические вопросы, а старался проникнуть в суть творческого процесса. Мегги не смогла устоять под его напором. Вместо того, чтобы поскорее выпроводить Грея, она подробно расписывала ему все этапы работы, что-то даже показывала, шутила и смеялась над его шутками.

– Подержите-ка, эту трубку, а я вас зарисую. Буду всем рассказывать, что вы мой подмастерье. – Мегги лукаво погладила себя по животу. – Ладно, не бойтесь… Пошли лучше чай пить.

– Только не забывайте, что вам нельзя есть Брианину стряпню. Особенно мучное.

– А вот и можно! – сверкнула глазами Мегги.

Через несколько минут Грей уже сидел на кухне, а перед ним стояло блюдо с имбирным печеньем.

– Держу пари, что если б она торговала своими кулинарными изделиями, – промычал Грей, набив полный рот, – то давно была бы миллионершей.

– О, Бриана лучше раздаст все деревенским ребятишкам.

– Меня удивляет, что у нее нет своих детей, – осторожно забросил удочку Грей. – Я как-то не видел, чтобы к ней ходили мужчины.

– А вы все подмечаете, не правда ли, Грейсон Тейн?

– В данном случае это естественно. Бриана – красивая женщина.

– Не буду спорить. – Мегги налила кипяток в прогретый заварной чайник.

– Вы хотите, чтобы я спросил напрямик, есть у нее кто-нибудь или нет? – не выдержал Грей.

– А почему вы у нее об этом не спросите? – Мегги раздраженно поморщилась.

Однако у янки был явный талант выведывать чужие секреты! Он так умел повернуть разговор, что собеседник с охотой сообщал ему все нужные сведения.

– Нет! – гаркнула она и со стуком поставила перед американцем глиняную чашку. – Никого у нее нет. Она их всех отфутболивает, отпугивает своей холодностью. Ей больше нравится обихаживать постояльцев и таскаться в Эннис к нашей матери. Бриана выполняет все ее прихоти. О, Бри у нас святая! Живет только интересами других.

– Вы тревожитесь за сестру, – пробормотал Грей. – А что тревожит ее, Мегги?

– Это дело семейное. Вас не касается, – спохватилась Мегги и налила в чашки чай. – Кстати, откуда вы узнали, что она встревожена?

– Да это видно по глазам. Вот и у вас сейчас в глазах тревога.

– Ничего, скоро все уладится. – Мегги решительно прекратила неприятный разговор. – А вы всегда лезете в чужую жизнь?

– Всегда. – Грей отпил глоток чаю. Чай был ужасно крепким, вполне в его вкусе. – Ремесло писателя – отличное прикрытие для любопытства, – шутливо сказал он и добавил, посерьезнев: – Мне нравится Бриана. Да ее нельзя не любить. Поэтому меня беспокоит, когда она грустит.

– В таком случае постарайтесь ее по-дружески поддержать. Вы умеете вызывать людей на откровенность. Поговорите с ней по душам. Но учтите, Бри очень ранима. Не вздумайте сделать ей больно. Иначе вам не поздоровится.

– Понял. – На самом деле Грей понял еще и то, что разговор принимает опасный поворот. Он откинулся назад и, положив ногу на ногу, небрежно поинтересовался: – А что этот Мерфи? Парень из Дублина и впрямь увел вас прямо из-под его носа?

К. счастью, Мегги уже допила чай, иначе наверняка поперхнулась бы. От смеха у нее на глазах выступили слезы.

– Боюсь, я пропустил отличную шутку, – с сожалением произнес появившийся на пороге Роган. – Мегги, передохни, пожалуйста. Ты красная как рак.

– Милый, это Грейсон Тейн, – чуть не падая со стула, простонала Мегги и взяла мужа за руку. – Он интересуется, правда ли, что ты отбил меня у Мерфи.

– Насчет Мерфи не знаю, – усмехнулся Роган, – но вот в твою голову необходимо вбить разум, это точно, – он протянул Грею свободную руку и добавил: – Приятно познакомиться. Ваши книги подарили мне немало хороших минут.

– Благодарю.

– Грей составил мне компанию за чаем, – продолжала Мегги. – Так что скажи ему «спасибо». Он поднял мне настроение, и я решила не ругать тебя за то, что ты меня сегодня не разбудил.

– Тебе надо было поспать. – Роган налил себе чаю, отпил глоток и скривился: – Господи! Мегги, зачем высыпать в чайник полпачки заварки? Неужели это обязательно?

– Да, обязательно, – отрезала Мегги и легла грудью на стол, подложив руки под подбородок. – А вы из какой части Америки, Грей?

– Да не из какой. Я все время переезжаю с место.

– Но дом-то у вас есть?

– Нет. – Грей взял еще одно печенье. – Я же постоянно путешествую, и мне дом не нужен.

Стало быть, он вечный странник… Эта идея заворожила Мегги. Она подняла голову и пристально посмотрела на американца.

– Выходит, вы перебираетесь на новое место, имея только носильные вещи? :

– Ну, в общем, да. Разве что порой, очень редко, я покупаю какую-нибудь мелочь, которая мне приглянется. Так получилось в Дублине и с вашей статуэткой. Я снимаю квартиру в Нью-Йорке, но не для жилья, а для деловых встреч. Там находится офис моего издателя и агента, а я наведываюсь туда один, от силы два раза в год. Писать я могу где угодно. Что, собственно говоря, и делаю.

– А как же ваша семья?

– Ты лезешь не в свои дела, Маргарет Мэри, – вмешался Роган.

– Он первый начал, – огрызнулась Мегги.

– У меня нет семьи. Кстати, вы уже выбрали имя для ребенка? – попытался вывернуться Грей.

Однако Мегги разгадала его тактику и нахмурилась, не желая отступать. Но Роган сжал под столом ее колено и, опередив жену, ответил:

– Нет, мы никак не можем прийти к единому мнению. Надеюсь, нам удастся договориться хотя бы к тому моменту, как малышу надо будет поступать в университет.

Роган плавно направил разговор в безопасное русло. Какое-то время они непринужденно беседовали на нейтральные темы, после чего Грей откланялся. Оставшись наедине с мужем, Мегги грозно забарабанила пальцами по столу.

– Если бы ты не вмешался, мне бы удалось узнать гораздо больше.

– Тебя это не касается, – муж поцеловал ее в губы.

– Возможно. В общем-то, Грей мне нравится, но у него загораются глаза, когда он упоминает про Бриану. А это мне уже не нравится.

– И это тебя не касается.

– Но Бриана – моя сестра.

– Она сама может о себе позаботиться.

– Много ты знаешь! – проворчала Мети. – Мужчины всегда думают, что знают женщин. А в действительности им ничегошеньки не известно!

– Тебя я, по крайней мере, изучил, Маргарет Мэри. – Роган подхватил жену на руки.

– И что ты собираешься делать?

– Отнести тебя в постель, раздеть и осторожно – не бойся! – заняться с тобой любовью.

– Ах вот как? – Мегги откинула волосы со лба. – А по-моему, ты мне просто зубы заговариваешь.

– Ну так давай проверим!

Мегги улыбнулась и обняла Рогана за шею.

– Что ж, пожалуй, надо все-таки дать тебе шанс…


Вернувшись в Блекторн-коттедж, Грей увидел, что Бриана стоит на коленях и медленно, с душой натирает мастикой пол в гостиной. Маленький золотой крестик, свисавший с ее груди, раскачивался, точно маятник, и слегка поблескивал. Бри что-то напевала себе под нос по-ирландски. Грей подошел и присел рядом с ней на корточки.

– О чем эта песня?

Бриана вздрогнула. Грей умел двигаться бесшумно, как кошка… Она смахнула волосы с лица и налегла на тряпку.

– О войне.

– Слишком уж она веселая.

– О, ирландцы обожают сражаться. А вы сегодня пораньше? Хотите чаю?

– Нет, спасибо, я попил чаю у Мегги. Бриана вскинула на него удивленные глаза.

– Вы были у Мегги?

– Да, решил прогуляться и… забрел к ней. Она показала мне мастерскую.

Бриана рассмеялась, решив, что Грей шутит, но он смотрел на нее без тени улыбки, и она изумленно спросила:

– И как это Мегги вас впустила в святая святых?

– Я ее хорошенько попросил, – ухмыльнулся Грей. – Сперва она, конечно, брыкалась, но потом сдалась, – он принюхался. – От вас пахнет лимоном и пчелиным воском.

– Ничего удивительного, – у Бри почему-то запершило в горле. – Это от мастики.

Грей взял ее за руку. Она издала сдавленный звук.

– Надо надевать перчатки, когда занимаешься грязной работой.

– Они мне мешают. – Бри попыталась высвободиться, но Грей ее не отпускал. – Вы меня отвлекаете.

Она старалась говорить твердо, но вид у нее был растерянный.

– Я сейчас уйду.

Господи, как она мила! Разрумянившаяся, с тряпкой в руках – прелесть!..

– Бри, давайте сходим сегодня куда-нибудь поужинать вместе. Я вас приглашаю.

– Но… я купила на ужин баранину.

– Разве она до завтра испортится?

– Нет, но… Конечно, если вам надоело, как я готовлю…

– Бриана! – Голос Грея звучал нежно и убедительно. – Я хочу сводить вас в ресторан.

– Почему?

– Потому что вы очень хорошенькая, – он прикоснулся губами к ее пальцам, и сердце Брианы бешено забилось, выпрыгивая из груди. – И, кроме того, вам тоже не повредит хотя бы на один вечер забыть про готовку и мытье посуды.

– Я люблю готовить.

– А я люблю писать книги, но с удовольствием читаю романы, над которыми корпели другие.

– Это совсем другое дело.

– Почему другое? – склонив голову набок, Грей вдруг неожиданно пронзительно посмотрел на Бриану, – Вы боитесь появляться со мной в ресторане, да?

– Что за глупости!

– В таком случае я назначаю вам свидание. В семь часов, – заявил Грей и поспешно ретировался, понимая, что больше задерживаться не следует.


Бри уговаривала себя надеть что придется, но все равно долго и мучительно выбирала наряд. В конце концов ее выбор остановился на простом платье из зеленой шерсти, которое Мегги привезла ей из Милана.

Оно смотрелось на вешалке обыкновенно и даже буднично – длинные рукава, высокий воротник, – короче, ничего особенного – но, надев его, Бри сразу же поняла, что сделала правильный выбор. Платье было прекрасно скроено, и тонкая мягкая шерсть красиво облегала изгибы фигуры, вроде бы скрывая, но в действительности подчеркивая ее стройность.

Бриана даже поругала себя за то, что еще ни разу не надевала это платье, хотя Мегги потратила на него кучу денег.

Она нервничала, и это ее возмущало. Ну пригласил ее человек поужинать! Что тут такого? Это просто вежливый жест. Грей хочет таким образом отблагодарить ее за то, что она целую неделю его кормила.

Стараясь дышать ровнее, Бри вышла на кухню и направилась в холл. Грей спускался по лестнице. Она замедлила шаг.

Он замер на нижней ступеньке, держась за перила.

Мгновение они смотрели друг на друга, словно завороженные. Потом Грей сделал шаг вперед, и странное наваждение исчезло.

– Прекрасно, прекрасно, – он довольно улыбнулся. – Вы красавица, Бриана.

– А вы надели костюм.

Грей выглядел в нем великолепно!

– Да, порой, знаете ли, хочется выглядеть прилично, – он накинул Бриане на плечи плащ.

– Вы так и не сказали, куда мы поедем.

– Поужинать. – Грей обнял ее за талию и вывел из дома.

Сев в «Мерседес», Бриана невольно ахнула. В салоне пахло кожей, на ощупь кожаные сиденья были мягкими, шелковистыми. Ей так понравилось их трогать, она просто не могла оторваться.

– Спасибо, что вы меня пригласили, Грей. Вы очень добры.

– Доброта тут ни при чем. Мне захотелось куда-нибудь сходить вместе с вами. Вы же никуда не ходите по вечерам, даже в паб не заглядываете.

Бри немного расслабилась. Так вот куда они направляются!

– Да, я последнее время давно там не бывала. Хотя днем порой заглядываю, чтобы повидаться с соседями. На этой неделе у О'Малли родился еще один внук.

– Знаю. Меня даже угостили по этому поводу пивом.

– А я как раз довязала для него одеяльце. Надо захватить его с собой.

– Не надо, мы едем в другое место.

Они уже ехали по поселку. Бри улыбнулась.

– Глядите, вон мистер и миссис Конрой. Надо же, пятьдесят лет женаты, а все держатся за руки! Если б вы видели, как они танцуют…

– Мне говорили, что и вы танцуете неплохо, – искоса посмотрев на Бриану, сказал Грей. – Якобы вы даже получали призы.

– О, это было давно, в детстве, – пожала плечами Бриана. Какой смысл предаваться пустым сожалениям? – Я никогда не относилась к танцам серьезно. Занималась ими просто так, для развлечения.

– А что вы сейчас делаете для развлечения?

– Ну… мало ли что… А вы хорошо водите машину, хоть и американец.

Грей недоуменно воззрился на Бриану. Она рассмеялась.

– Я имею в виду, что многим американцам трудно привыкнуть ездить по правильной стороне.

– Давайте не будем спорить, какую сторону считать правильной, но к здешним правилам я привык, потому что довольно много времени провел в Европе.

– Я не могу определить по вашему произношению, в каком штате вы живете. Видите ли, это у меня такая игра – я стараюсь угадать, откуда родом мои гости.

– Со мной у вас ничего не выходит, очевидно, потому, что я человек ниоткуда.

– Так не бывает.

– Бывает. В мире гораздо больше кочевников, чем вам кажется.

– Только не говорите, что вы цыган! – Бри откинула волосы назад и внимательно вгляделась в профиль Грея. – Мда… это мне почему-то в голову не пришло…

– О чем вы?

– В ту ночь, когда вы появились, я подумала, что вы похожи на пирата… и на поэта, и даже на боксера. А вот про цыгана почему-то не вспомнила. Хотя это вам тоже подходит.

– А вы мне показались призраком: колышущаяся белая рубашка, спутанные волосы… В ваших глазах боролись страх и мужество.

– Я не боялась, – Бри заметила дорожный указатель. – Куда вы едете? В «Друмоланский замок»? Но это невозможно…

– Почему? Мне сказали, тут прекрасная кухня.

– Да, но тут очень дорого.

Грей рассмеялся, любуясь серым замком, построенным на холме.

– Бриана, я очень хорошо оплачиваемый цыган. Потрясающее место…

– Да. А парк… Какой тут парк! Отсюда пока не видно, да и зима была суровой, так что многие растения погибли. Но вообще-то парк здесь роскошный, – Бри указала на лужайку, на которой росли розовые кусты. – Сзади парк обнесен стеной. Он настолько прекрасен, что кажется нереальным. Вы когда-нибудь останавливались в замке?

Грей припарковал машину и выключил мотор.

– Да, и на сей раз тоже чуть было не остановился, но вдруг услышал про вашу гостиницу. Считайте, что нас свела судьба, – он лукаво улыбнулся. – Я вообще люблю внезапные порывы.

Грей вылез из машины и, взяв Бри за руку, повел ее по каменным ступенькам к дверям.

В замке, как и положено, было просторно. Темное дерево, бордовые ковры. Из камина тянуло дымком, хрустальные люстры подмигивали всеми цветами радуги, из зала доносились одинокие звуки тоскующей арфы.

– Я жил в шотландском замке, – сказал Грей, направляясь в зал ресторана, – ив корнуэльском. Это было здорово. На каждом шагу тени, призраки прошлого…

– Вы верите в призраков?

– Конечно! – Их взгляды встретились. – А вы?

– Я – да. У нас тут есть свои собственные призраки.

– Обитающие в каменном святилище? В первый момент Бри изумилась, но потом подумала: «Что тут особенного? Он, наверное, уже побывал там и уловил атмосферу».

– Да. И там, и в других местах, – кивнула она. Грей повернулся к метрдотелю и назвал свою фамилию.

Их провели к столику.

– Хотите вина? – спросил Грей.

– Да, я бы не отказалась. Бриана жадно пожирала глазами меню.

– Проголодались? – усмехнулся Грей.

– Я пытаюсь запомнить его наизусть, – пробормотала Бри. – Однажды мне довелось приехать сюда с Мегги и Роганом, и я чуть было не попросила добавки курицы в медовом соусе с вином.

– Хотите взять меню на память? – неожиданно предложил Грей. Она изумленно подняла на него глаза.

– Они не дадут.

– Дадут! Бриана засмеялась и наугад выбрала какое-то блюдо. Когда официант принял заказ. Грей подался вперед и воскликнул:

– Теперь рассказывайте.

– О чем?

– О призраках.

– Ах, о призраках… – Бри провела пальцем по высокой ножке бокала. – Ну… как водится, давным-давно в этих краях жили влюбленные. Но девушка была обручена с другим, так что они встречались тайно. Юноша был бедняком, простым крестьянином, а она – дочерью английского феодала. Но они любили друг друга и строили отчаянные планы побега. В ту ночь влюбленные встретились в каменном святилище – пришли просить у богов благословения. Девушка ждала ребенка, и терять времени было нельзя. Влюбленные вышли на середину круга, встали на колени, и она призналась любимому, что беременна. Говорят, они заплакали от радости и от страха, а древние камни охраняли их от ветра, который им холодно что-то нашептывал. Потом… потом они в последний раз предались любви. Затем юноша сказал, что сходит за лошадью, соберет свои скудные пожитки и вернется.

Влюбленные собирались бежать, не откладывая, в ту же ночь.

Бриана легонько вздохнула. Глаза ее затуманились.

– Он ушел, а она осталась среди священных камней. Но дома юношу поджидали слуги феодала. Они оросили его кровью землю, сожгли дом и посевы. Умирая, он думал только о своей любимой.

Чутье подсказало Бриане, что надо выдержать паузу. Арфистка в дальнем углу зала задумчиво перебирала струны, как бы аккомпанируя балладе о несчастной любви.

– А девушка… девушка долго ждала его, но постепенно начала замерзать. Ее охватила дрожь, и тут вдруг до нее донесся голос любимого. Голос, в котором звучали слезы. Девушка поняла, что он умер. Она легла на землю, закрыла глаза и унеслась душой к нему. Когда наутро ее обнаружили, она улыбалась. За ночь она окоченела, и ее сердце уже не билось. Порой по ночам, если стать на середину каменного круга, можно услышать, как эти парень и девушка клянутся друг другу в любви. Тогда трава орошается их слезами.

Грей откинулся на спинку стула и отпил глоток вина.

– Бриана, вы прирожденная рассказчица.

– Нет, я просто передаю то, что услышала. Любовь переживает все. Она сильнее страха и отчаяния. И даже сильнее смерти.

– А вы слышали, как они перешептываются?

– Да. И оплакивала их. И завидовала им, – она тряхнула головой, прогоняя грусть. – А про каких призраков расскажете мне вы?

– Я? Неподалеку от Кулладона бродит Однорукий Горец…

Бри усмехнулась.

– Это правда или выдумки, Грейсон? Он поцеловал ее руку.

– Решайте сами, дорогая.


Глава 5


Это был самый прекрасный вечер в жизни Брианы. Все было чудесно! Красавец-мужчина ловил каждое ее слово, они сидели в романтическом средневековом замке, где, впрочем, не было средневековых неудобств, лакомились восхитительными французскими блюдами, пили изысканное вино.

Она долго ломала голову, раздумывая, как ей отблагодарить Грея (особенно за меню, которое он, обворожительно улыбаясь, выпросил у метрдотеля), и в конце концов остановилась на единственном доступном ей способе – решила приготовить какой-нибудь особенный завтрак.

Поэтому, когда Мегги зашла проведать сестру, в кухне витали вкуснейшие запахи. Бриана громко напевала.

– Я гляжу, у тебя с утра отличное настроение.

– О да, – Бриана посыпала специями толстые гренки. – Хочешь позавтракать, Мегги? Тут на всех хватит.

– Да я только что поела, – с сожалением произнесла сестра. – А Грей что поделывает?

– Он еще не спускался вниз. Обычно он в это время еще спит без задних ног.

– Значит, нам с тобой никто не помешает.

– Да, – хорошего настроения как не бывало. Бриана аккуратно положила последний кусок хлеба на огнеупорное блюдо и поставила его в духовку разогреваться.

– Ты пришла поговорить о письмах, не так ли?

– По-моему, я уже заставила тебя изрядно поволноваться. Ты извини, я не хотела.

– Нам обеим надо было подумать, – Бриана скрестила руки на животе. – И что ты решила предпринять, Мегги?

– А ничего. Я сделаю вид, будто ничего не знаю. Будто этих писем не существует.

– Мегги…

– Дай мне закончить! – рявкнула сестра и заметалась по кухне, словно разъяренная кошка. – Я хочу жить как ни в чем не бывало, я не желаю омрачать воспоминания о папе. С какой стати мне беспокоиться о женщине, с которой он когда-то спал? Не нужен мне еще один брат или сестра! Ты моя сестра! Моя родная сестра! А Аманда… она, наверное, как-то устроилась в жизни и не поблагодарит нас, если мы к ней сунемся. Я хочу позабыть все это, отмести в сторону. Вот чего я хочу, Бриана! – Мегги привалилась спиной к буфету и, переведя дух, добавила: – Вот чего мне хочется, но так поступить нельзя. Перед смертью отец произнес ее имя. Это были чуть ли не последние его слова. Она должна об этом узнать. Проклятая баба должна об этом узнать!

– Сядь, Мегги. Тебе вредно расстраиваться.

– А как можно не расстраиваться? И ты расстраиваешься, только у нас с тобой это по-разному выражается. И не буду я садиться! Пусть малыш привыкает к моему характеру… Все равно ему от этого никуда не деться.

Говоря так, Мегги тем не менее попыталась успокоиться, усилием воли она даже заставила себя дышать ровнее.

– Короче, нам придется нанять в Нью-Йорке частного детектива, – закончила она. – Ты ведь этого хотела, Бри?

– Я думаю, мы просто обязаны так поступить, – осторожно произнесла Бриана. – И ради нас самих, и ради папы. Но как нам найти нужного человека?

– У Рогана в Нью-Йорке знакомые. Он им позвонит. Его хлебом не корми – дай поболтать по телефону. – Мегги натянуто улыбнулась, желая подбодрить Бриану. – Это самое легкое. А вот сколько будут тянуться поиски, я не знаю. И главное, понятия не имею, что мы будем делать, если найдем Аманду и ее ребенка. Ведь Аманда вполне могла выйти замуж. Может, у нее дюжина детей, и она счастлива.

– Я тоже об этом думала. Но все равно мы должны ее найти.

– Найдем, не волнуйся. – Мегги ласково погладила Бриану по щеке.

– Я не буду волноваться, если и ты успокоишься.

– Ладно, договорились. – Мегги поцеловала сестру. – А теперь корми своего ленивого америкашку. Мне пора. Печка уже, наверное, разогрелась. Мне надо работать.

– Только не напрягайся.

Мегги усмехнулась:

– Все будет в ажуре. Я знаю пределы своих возможностей.

– Ничего-то ты не знаешь, Маргарет Мэри, – крикнула ей вслед Бриана и погрузилась в задумчивость, из которой ее вывел лишь мерный стук – Кон настойчиво барабанил хвостом по полу.

– Хочешь погулять? – спохватилась Бриана. – Ладно, беги. Поинтересуйся, что делает Мерфи.

Кон пулей вылетел во двор и, довольно гавкнув, помчался по полям. Бриана прикрыла дверь, чтобы не напустить в дом сырости, и замерла в нерешительности. Уже десять, а у нее сегодня столько дел! Пожалуй, стоит отнести Грею завтрак в комнату…

Бриана глянула на меню, лежавшее на столе, улыбнулась и, напевая, взяла поднос. Дверь в комнату Грея была закрыта. Бриана тихонько постучалась. В ответ не донеслось ни звука. Она замерла в нерешительности. Может, он заболел? Бриана постучалась сильнее и позвала Грея по имени.

За дверью раздалось глухое ворчание. Она робко заглянула внутрь.

Постель была разворочена, словно на ней всю ночь вели рукопашный бой. Простыни и одеяла перекручены, шерстяной клетчатый плед свисает на пол. Камин давно погас, и в комнате царил жуткий холод. Бриана поискала глазами Грея и остолбенела.

Он сидел за столом, опустив босые ноги на ледяной пол. Волосы его были всклокочены, в пепельнице высилась гора окурков. Надымил Грей страшно – дышать в комнате было нечем, но он, не обращая на это внимания, сосредоточенно, стучал по клавишам компьютера.

– Извините, пожалуйста… – пробормотала Бриана.

Он не удосужился даже посмотреть в ее сторону. Тяжелый поднос оттягивал руки, ей становилось невмоготу держать его.

– Грейсон! – еще раз несмело окликнула она постояльца.

– Ну что? Что? – гневно вскинулся он.

Бриана попятилась. Перед ней опять был пират. Опасный человек, от которого всего можно ожидать. Он смотрел на нее блуждающим взглядом, явно не узнавая, и Бриана испугалась. Уж не сошел ли Грей ночью с ума?

– Минуту! – властно воскликнул Грей и снова накинулся на клавиши компьютера.

Бриана минут пять ошеломленно стояла на пороге, не зная, как реагировать на происходящее. Наконец Грей откинулся на спинку стула и потер глаза, словно очнувшись ото сна. («От приятного или от кошмарного?» – гадала Бриана.) Когда он снова повернулся в ее сторону, на его лице сияла такая знакомая, обворожительная улыбка.

– Это завтрак?

– Да, я… Уже было половина одиннадцатого, а вы все не спускались… Вот я и подумала, что…

– Простите. – Грей взял у Брианы поднос и положил его на кровать. – Представляете, я сегодня проснулся посреди ночи и почувствовал, что больше не могу ждать. Наверное, это ваша история про призраков так на меня подействовала. Брр… как здесь холодно!

– Ничего удивительного. Камин погас, а вы еще и босиком. Совсем не заботитесь о своем здоровье.

Грей в ответ только улыбнулся, глядя, как Бриана подкладывает в камин брикеты торфа. Она отчитывала его, как мать неразумное дитя.

– Да я заработался и не заметил.

– Это все прекрасно, кто ж спорит? Но сидеть в холоде и курить натощак – нездоровое занятие. Вам надо нормально позавтракать.

– Ну положим, это не нормальный, а королевский завтрак, – отозвался Грей и, присев рядом с Брианой, рассеянно погладил ее по спине. – Бриана, вы не могли бы выполнить одну мою просьбу?

– Конечно, я постараюсь.

– Пожалуйста, уйдите.

Она онемела от изумления и обиды. Грей поймал оскорбленный взгляд Брианы, рассмеялся и взял ее за руки.

– Не сердитесь, прощу вас. Но когда работа у меня кипит, как сейчас, я не терплю, если меня прерывают.

– Да я вовсе не собиралась вам мешать. Грей раздраженно поморщился, но все же сдержался. Он изо всех сил старался вести себя дипломатично.

– Бриана, я должен писать, пока пишется, понимаете? Так что позабудьте на время про мое существование – и дело с концом.

– Но как же уборка?.. Я должна поменять вам белье и помыть ванну…

– Выкиньте это из головы.

Камин уже горел, и Грею не терпелось вновь приняться за работу. Он помог Бриане встать на ноги.

– Наведете чистоту, когда я выдохнусь. Я был бы вам очень признателен, если бы вы порой приносили мне чего-нибудь пожевать и оставляли у двери. Больше от вас ничего не требуется.

– Хорошо, но…

Он уже подталкивал ее к выходу. Бриана возмущенно фыркнула.

– Не надо меня выгонять! Я сама уйду.

– Спасибо за завтрак.

– Не… – он захлопнул дверь перед ее носом, – не стоит благодарности, – процедила она сквозь зубы.

* * *


После этого Грея целых два дня не было видно и слышно. Бриана старалась не думать о том, что творится в его комнате, затопил ли он камин, не забывает ли о сне. Единственное, что она знала наверняка, так это то, что Грей не голодал. Принося ему в очередной раз еду, она обнаруживала выставленный за дверь старый поднос, на котором обычно не оставалось ни крошки.

Но хотя Грей не подавал признаков жизни, она все равно остро ощущала его присутствие в доме. А вот Грей (на чей счет она не обольщалась) вряд ли за эти дни хоть раз вспомнил о ее существовании.

Бриана была права. Грей с головой ушел в работу, спал мало, урывками, и даже во сне ему не давали покоя герои нового романа. Ел он машинально, просто чтобы не испытывать чувства голода. Мозг же его постоянно подпитывался фантазией. Все новые и новые сцены проносились перед его мысленным взором, и за три дня Грей написал больше ста страниц. Текст был еще сырым, сюжету подчас не хватало динамизма, но главное Грей все-таки ухватил.

Ему удалось передать подлую радость убийцы, создать атмосферу безнадежности и боли, отчаяния и лжи.

Грей был на седьмом небе от счастья. Когда творческий порыв наконец иссяк, он с трудом заполз в кровать, накрылся с головой одеялом и заснул как убитый.

Пробудившись, Грей огляделся по сторонам и решил, что при виде его комнаты Бриана, вероятно, в обморок не упадет, поскольку она сильная женщина. Потом посмотрелся в зеркало и пришел к выводу, что на его собственный внешний вид сии надежды не распространяются. Щеки его так поросли щетиной, что казалось, будто он полжизни провел в дремучих лесах, вдали от цивилизации.

Грей снял рубашку, понюхал ее, поморщился и залез под душ. Спустя полчаса он уже привел себя в порядок и надел чистое белье. Голова Грея слегка кружилась, а мышцы затекли – в последнее время он слишком мало двигался. Но настроение у него было по-прежнему приподнятое. Грей открыл окно и с наслаждением вдохнул запах дождливого утра.

Чудесная погода! И место чудесное. У двери он обнаружил поднос с завтраком. Еда давно остыла. Может, удастся уговорить Бриану, чтобы она все подогрела?

А вдруг она согласится с ним погулять? Сегодня он не прочь побыть в ее обществе. Может быть, она даже съездит с ним в Голуэй. Они побродят в толпе и, возможно…

Грей остановился на пороге кухни и расплылся в добродушной улыбке. Бриана месила тесто. Нос ее побелел от муки.

Очарованный этой картиной. Грей воодушевился еще больше. Он второпях поставил поднос на стол и когда Бриана, вскинув голову на звук, приветливо улыбнулась, подбежал к ней, по-хозяйски взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы. Кулаки Брианы увязли в тесте, в голове помутилось. Но Грей, не дав ей опомниться, уже отошел на несколько шагов.

– Доброе утро. Отличная погодка, да? Если б вы знали, как мне хорошо! Когда я пишу, у меня всегда так бывает: сперва я долго раскачиваюсь, а потом… потом вдруг словно скорый поезд проносится в голове, и я уже не в силах остановиться.

Он взял с подноса остывший тостик и поднес ко рту. Но тут их взгляды с Брианой встретились, и… хлеб упал на стол.

Войдя в кухню, Грей поцеловал Бриану просто на радостях, от полноты чувств, но сейчас этот поцелуй, похоже, начал оказывать неожиданное последствие. Тело Грея напряглось, по спине пробежал холодок.

Бриана смотрела на него, изумленно распахнув глаза и приоткрыв рот.

– Погодите, – пробормотал Грей, снова подходя к ней. – Постойте.

Просьба, впрочем, была излишней. Даже если бы в доме вдруг проломилась крыша, Бриана и то, наверное, не сошла бы с места. Она смотрела на Грея чуть дыша, а он… он опять потянулся к ее губам. Однако на сей раз поцелуй был трепетным и нежным. Честно говоря, столь осторожное прикосновение не должно было бы воспламенить кровь, но Бриану моментально бросило в жар. Сквозь нее словно пропустили электрический ток. Она прижалась к Грею, запрокинула голову и ответила на его поцелуй.

В горле ее зародился стон… то ли негодования, то ли удовольствия – она и сама не понимала. Напряженные руки обмякли, кулаки разжались.

Грей не спеша наслаждался поцелуем. Какие полные, податливые губы! Такие надо целовать не торопясь. Он легонько укусил ее за верхнюю губу и с восторгом услышал, что Бриана тихо, беспомощно застонала. Когда язык Грея осторожно, исподволь проник в ее рот, глаза Брианы затуманились, веки опустились.

Грей вместе с ней млел от этих тихих ласк. Кожа девушки становилась все теплее, тело – податливей. Сердце ее гулко билось. Или это его собственное? В крови пульсировало, разгораясь, желание.

Однако, почувствовав, что еще чуть-чуть – и он не выдержит, Грей отстранился. Инстинкт подсказал ему, что наброситься на трепещущую Бриану с вожделением дикого зверя – значит напугать и обидеть ее. А от этого им обоим будет только хуже.

– Я даже представить себе не мог, что это так восхитительно, – переведя дыхание, произнес Грей. – А ведь у меня бездна воображения.

Бриана, пошатываясь, оперлась рукой о стол. Колени ее подгибались. И только страх, страх не устоять, поддаться искушению придал ее голосу твердость.

– Вы всегда так себя ведете, когда вылезаете после добровольного заточения на свет божий?

– Увы, рядом со мной далеко не всегда оказывается столь прекрасная женщина. – Грей изучающе посмотрел на Бриану.

Жилка на ее шее все еще подрагивала, щеки алели но тонкая стена отчуждения стремительно росла.

– Не буду скрывать, это что-то необычное, – добавил после паузы Грей.

– Видите ли, я не привыкла к тому, что мои гости набрасываются на меня с поцелуями, поэтому я не разбираюсь, что считать обычным, а что – необычным, – холодно ответила Бриана.

В глазах Грея промелькнула досада. Он сделал шаг по направлению к Бриане. Она попятилась.

– Прошу вас, не надо. Темные глаза американца сузились.

– Уточните, пожалуйста. Что именно мне не следует делать?

– Я… это нужно закончить… тесто должно еще раз подняться.

– Вы уходите от моего вопроса, Бриана.

– Ну хорошо… Не надо больше меня целовать. Я… я не в состоянии дать вам отпор.

– Но нам и не нужно сражаться. Я хочу вас, Бриана.

Не зная, куда девать руки, Бриана нервно нашарила на столе полотенце и вытерла пальцы, перепачканные тестом.

– Что ж, по крайней мере, вы не ходите вокруг да около.

– Да, я ценю в людях честность. Если я вам не нравлюсь – так прямо и скажите.

– Видите ли… я не так легко отношусь к подобным вещам. – Стараясь выглядеть как можно спокойней, Бриана аккуратно сложила полотенце и убрала его со стола. – И потом… у меня нет опыта.

Черт возьми! Он пылает, а она холодна как лед. Но почему? Почему?

– В чем у вас нет опыта?

– В том, о чем вы говорите. Надеюсь, теперь вы отойдете в сторону, а то я не могу снова взяться за тесто.

Грей посмотрел на Бриану в упор.

Она девственница? Быть того не может… Такая красивая, такая страстная – и до сих пор не знала мужчин?

– У вас тут что, с мужским полом проблемы? – с наигранной шутливостью поинтересовался он, чтобы хоть как-то разрядить напряжение.

Но эффект получился обратный. В глазах Брианы промелькнула боль, и Грей почувствовал себя грубой скотиной.

– Моя личная жизнь вас не касается, – ледяным тоном ответила Бриана. – Все эти дни я уважала ваши просьбы и не мешала вам работать. Не могли бы и вы сделать то же самое?

– О'кей, – сдался он. – Я пойду прогуляюсь. Могу выполнить заодно какое-нибудь поручение.

– Спасибо, мне ничего не нужно. – Бриана вновь принялась за тесто, но после паузы добавила как бы невзначай: – Дождь идет, не забудьте куртку.

На пороге Грей оглянулся.

– Бриана!

Она подняла голову.

– Вы так и не сказали, нравлюсь я вам или нет. Поэтому я возьму на себя смелость предположить, что вы все-таки думаете обо мне.

Она испуганно замерла и перевела дух, только когда за Греем захлопнулась входная дверь.


Чтобы выплеснуть энергию, Грей полдня колесил по округе на машине и заехал перекусить в Эннис. Жадно проглотив большущую порцию рыбы с жареной картошкой, он потом долго бродил по узким улочкам, чтобы немного, как он выражался, «растрястись». Неожиданно взгляд его упал на витрину маленького магазинчика, и Грей, недолго думая, зашел внутрь.

На обратном пути в Блекторн-коттедж ему почти удалось убедить себя, что утренний эпизод с Брианой был вызван исключительно его радостным настроением, и ничем больше.

Однако, когда он вошел в свою комнату и увидел, что Бриана стоит на коленях с тряпкой в руке и драит пол в ванной, чаша весов склонилась в другую сторону. Если она не волнует его как женщина, то почему подобные картины настолько горячат кровь?

– Вам не кажется, что я слишком часто застаю вас в такой позе?

Бриана оглянулась на Грея через плечо.

– Я честно зарабатываю себе на жизнь. – Она помолчала и добавила с пафосом: – Ну и хлев вы устроили из комнаты, Грейсон Теин! Вы всегда живете по-свински, когда поглощены работой?

Грей шутливо поднял брови.

– Разве так положено обращаться с постояльцами?

Стрела попала в цель. Бриана покраснела и яростно принялась оттирать грязный пол тряпкой.

– Если вы не возражаете, я все-таки закончу уборку. Это недолго. Сегодня вечером приедет еще один гость.

– Сегодня?

Да с какой стати? Ему совершенно не хотелось видеть тут посторонних. Он не желает ее ни с кем делить!

– Кто он? – резко спросил Грей.

– Английский джентльмен. Он позвонил сегодня утром почти сразу же после вашего ухода.

– Да, но кто он конкретно? И сколько тут пробудет?

Это просто смешно. Чего он, спрашивается, ждал?

– Наверное, пару дней, – пожала плечами Бриана. – Я, как вы, наверное, успели заметить, не имею привычки допрашивать гостей.

– И зря! Разве можно впускать в дом незнакомцев?

Позабавленная, Бриана смерила Грея внимательным взглядом. До чего же все-таки странная смесь неряшливости и элегантности! Золотистые волосы откинуты назад, в пиратских глазах горит угрюмый огонь… Старые, потертые джинсы, но зато новехонькая рубашка и ботинки, которые стоят, вероятно, целое состояние.

– А как же иначе? – усмехнулась Бриана. – По-моему, вы тоже не так давно были для меня незнакомцем. И ворвались в мой дом посреди ночи.

– Это другое дело, – заявил Грей и, поймав на себе ироничный взгляд Брианы, поморщился. – Да-да, другое! Да остановитесь вы хоть на минуту! Вы эти проклятые полы до дыр протрете.

– Я вижу, сегодняшняя прогулка вас не порадовала.

– Ничего подобного! Я прекрасно погулял, – Грей нервно заходил взад и вперед по комнате и вдруг зарычал: – Вы трогали мою работу!

– Нет, я просто смахнула пыль и сигаретный пепел. А к вашему компьютеру я не прикасалась, только протерла под ним стол.

Бриана предпочла не упоминать о том, что, не удержавшись от искушения, поинтересовалась содержанием файлов.

– Вам вовсе не обязательно каждую минуту наводить здесь чистоту, – злобно прошипел Грей, но, поскольку Бриана не возражала ему, а молча стояла с ведром в руке, вдруг сник. – Черт, да не смотрите на меня так! Вы даже не пытаетесь меня урезонить… – Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. – Ладно, проехали… Я купил вам подарок.

– Подарок? Но почему?

– А почему бы и нет? – Он взял пластиковый пакет, который, войдя в комнату, положил на кровать, и протянул его Бриане. – Вот. Надеюсь, вам понравится.

– Спасибо, – она с любопытством достала из пакета коробочку, перевязанную лентой.

От Брианы пахло мылом, цветами и каким-то дезинфицирующим средством. Грей стиснул зубы.

– Если вы не хотите, чтобы я повалил вас на кровать, пожалуйста, отойдите подальше.

Бриана изумленно вскинула на него глаза.

– Я серьезно.

Она испуганно облизнула губы и попятилась.

– Хорошо… Так вас устраивает или надо еще дальше?

До Грея внезапно дошла вся абсурдность происходящего. Он растерялся и, пытаясь это скрыть, расплылся в улыбке.

– Ну почему! Почему вы на меня так действуете, Бриана?

– Понятия не имею. Честное слово.

– Наверное, именно поэтому, – пробормотал он. – Разверните подарок.

– Да я пытаюсь. – Бриана развязала ленту и открыла коробочку. – Ой, какая прелесть!

В коробочке оказался миниатюрный фарфоровый домик. Его дверь была гостеприимно открыта, а в маленьком садике росли крошечные цветы. Все, вплоть до малюсеньких лепестков, было сделано идеально.

– Как настоящий… Хоть сейчас вселяйся, – ахнула Бриана.

– Когда я увидел этот домик, я вспомнил о вас.

– Спасибо. – Она улыбалась уже гораздо непринужденней. – Признавайтесь: вы купили его, чтобы меня задобрить?

– Я отвечу, но сперва вы скажите, удалось ли это. Бриана рассмеялась.

– Не скажу. Вы и так пользуетесь моей благосклонностью.

– Вот как?

В голосе Грея вновь появились вкрадчивые кошачьи нотки, и Бриана поспешно положила фарфоровый домик обратно в коробочку.

– Мне пора приниматься за обед. Вы опять будете питаться, не выходя отсюда?

– Нет, сегодня я спущусь вниз. Надо сделать передышку.

– Новый гость должен приехать в пять, так что за обедом у вас будет компания.

– Потрясающе!

Грей заранее настроился на то, что английский джентльмен ему не понравится. Как кобель (смеялся он над собой), пометивший свою территорию. Однако в маленьком опрятном человечке с блестящей лысиной и подчеркнуто аристократическими манерами, моментально выдававшими его отнюдь не аристократическое происхождение, при всем желании трудно было увидеть соперника.

Этого пожилого человека, приехавшего из Лондона, звали Герберт Смайт Уайт. Он не так давно овдовел и, чтобы сменить обстановку, отправился на полгода путешествовать по Ирландии и Шотландии. К Бриане Смайт Уайт приехал в самом начале своего пути.

– Вот, решил развеяться, – с налетом грусти сказал он за обедом Грею. – Господь не дал нам с Нэнси детей, и, когда она умерла – а бедняжки уже почти два года как нет, – я просто не знал, куда деваться от тоски. Вообще-то мы мечтали приехать сюда вдвоем, но у меня всегда работы было невпроворот. – В его улыбке сквозило сожаление. – Это путешествие я предпринял в память о ней. Думаю, ей бы понравилась такая мысль.

– Это ваша первая остановка?

– Да. Я прилетел в Шаннон и взял напрокат автомобиль. – Человечек снял очки в металлической оправе и тщательно протер стекла носовым платком. – У меня с собой куча карт и путеводителей – целый туристский арсенал. Я собираюсь пробыть тут денек-другой и двинуться на север.

И он снова водрузил очки на массивный нос.

Они сидели в столовой и налегали на восхитительную лососину.

– А кем вы работали? – поинтересовался Грей.

– Банковским клерком. Увы, цифры и подсчеты занимали в моей жизни непомерно большое место. – Он положил себе картошку, политую горчичным соусом. – А вы, мистер Теин? Мисс Конкеннан сказала, что вы писатель. Мы, сухари и педанты, завидуем творческим личностям. Раньше, пока я работал, у меня ни минутки свободной не было. Какое там читать ради развлечения? Но теперь-то, после нашего знакомства, я непременно куплю какую-нибудь вашу книжку. А вы тоже путешествуете?

– В данный момент нет. Я обосновался тут довольно надолго.

– В гостинице?

– Угу.

Вошедшая в комнату Бриана поставила на стол огромное блюдо с бисквитом, украшенным сверху желе и фруктами.

– Надеюсь, вы оставили место для десерта?

– О боже мой! – Глазки Смайта Уайта заблестели от удовольствия и – ну, может быть, самую толику! – от жадности. – Этак я скоро в дверь не пролезу.

– Не бойтесь лишних калорий. Это волшебный десерт, от него не полнеют, – успокоила англичанина Бриана, щедрой рукой раскладывая бисквит на два блюдца. – Как вам комната? Удобная? Если что-нибудь нужно, только скажите – я сразу сделаю.

– Нет-нет! Все великолепно! – энергично замахал пухленькими ручками Смайт Уайт. – Я непременно приеду к вам еще, хочу полюбоваться на ваш цветущий сад.

– Милости прошу. – Бриана поставила на стол кофейник и графинчик с бренди. ' Когда она вышла, Смайт Уайт сказал Грейсону:

– Прелестная женщина!

– Ода.

– Надо же, такая молодая, а хозяйничает здесь одна. Ей бы хорошего мужа, семью.

– У нее есть замужняя сестра, которая живет неподалеку. Да и вообще здесь в округе все друг друга знают, соседи то и дело забегают навестить ее.

– Хорошо хоть так, а то ей было бы очень одиноко одной. Впрочем, на мой взгляд, тут все равно маловато народу, – англичанин опять улыбнулся. – Боюсь, я испорчен столичной жизнью, люблю толпу, суету. И ничуть этого не стыжусь, заметьте! Наверное, я не сразу привыкну к тихим провинциальным ночам… Думаю, мне будет чего-то не хватать.

– Да, в Лондоне шуму предостаточно, – Грей налил себе немного бренди. – Я недавно был там. Вы в каком районе живете?

– У меня маленькая квартирка возле Грин-парка. После смерти Нэнси мне не нужен большой дом, – англичанин вздохнул и уставился в свой бокал. – Позвольте мне дать вам совет, мистер Теин. Не стоит жить только будущим. Побольше наслаждайтесь настоящим. А то ведь не успеете оглянуться – и жизнь пройдет.

– Я так всегда и делаю. Это мое кредо.

Через пару часов мысли о недоеденном десерте заставили Грея оторваться от интересной книги и выгнали из теплой постели. Дом стонал под резкими порывами ветра. Грей выудил из шкафа два свитера, надел их один на другой и спустился босиком по лестнице в надежде еще раз полакомиться.

Обосновавшись в Блекторн-коттедже, он уже не раз совершал ночные вылазки на кухню. Хорошо ориентируясь в темноте и не обращая внимания на скрип половиц, Грей бесшумно прошел по коридору и проскользнул в неосвещенную кухню. Он не стал включать люстру, чтобы не разбудить Бриану, а включил только свет в духовке. Зря он вспомнил о Бриане. Теперь ему опять не будет покоя. Ведь она спит совсем рядом, через стенку… Интересно, она снова надела длинную фланелевую рубашку, застегивающуюся спереди на маленькие пуговки? Эта рубашка придает Бриане чопорный вид. Чопорный и в то же время безумно соблазнительный, ибо у любого мужчины – по крайней мере, у того, в чьих жилах течет кровь, а не вода – моментально возникает желание представить себе прелестные округлости, скрывающиеся под плотной тканью.

Но если он будет распалять себя мечтами об этих округлостях, никакой десерт не сможет утолить его аппетит.

Нет, нельзя предаваться сразу всем порокам, шутливо сказал себе Грей и достал десерт. Но тут снаружи послышался странный звук. Грейсон замер, немного постоял, не шевелясь, и уж совсем было решил, что это завывания ветра, как вдруг кто-то поскребся в дверь.

Не выпуская блюдца из рук, Грей подошел к кухонной двери, выходившей на задний двор, и припал носом к стеклу. Из темноты на него ощерилась страшная пасть. Грей сдавленно охнул и от неожиданности чуть не шлепнулся на пятую точку.

Чертыхаясь и смеясь, он открыл дверь Кону.

– Ну, дружок, ты у меня лет десять жизни отнял! – Грей почесал пса за ухом и, решив, что Бриана все равно не видит, собрался поделиться с Коном десертом.

– Это что такое? – раздался вдруг строгий голос. Грей испуганно дернулся и с размаху ударился головой о незакрытую дверцу кухонного шкафа. Кусок бисквита упал в собачью миску и мгновенно исчез.

– Это… это ничего, – пробормотал Грей, потирая шишку. – Господи! Сначала ваш волчище, потом вы… Если так пойдет и дальше, я не доживу даже до следующего дня рождения.

– Кон этого не ест. – Бриана выхватила у Грея из рук блюдце с десертом. – Ему вредно.

– Да я не для него, а для себя приготовил. Но теперь мне, пожалуй, понадобятся таблетки, а не сладости.

– Сядьте, а я посмотрю, что там у вас на голове шишка или дырка.

– Очень остроумно. Нет уж, лучше вы ложитесь обратно в постель и…

Но докончить фразу Грею не удалось. Кон вдруг насторожился, глухо заворчал и бросился в коридор. А невезучий Грей оказался на его пути.

Бедняга не выдержал напора здоровенного пса и, если бы не разделочный стол, наверняка рухнул бы навзничь. Но стол помог Грею удержаться на ногах, хотя, врезавшись с размаху локтями в деревянную поверхность, он, как говорится, увидел небо в алмазах. Сквозь гул в ушах до Грея смутно донесся окрик Брианы:

– Кон! Назад!

Потом тон ее смягчился, стал по-матерински заботливым:

– Ушиблись? Да? Господи, Грейсон, как вы побледнели. Присядьте, пожалуйста.

Он безжизненно осел на стул, который она ему подставила.

– Проклятье! И все из-за какого-то дурацкого десерта!

– Не дергайтесь, отдышитесь хоть немножко. Дайте-ка я погляжу на вашу руку.

– Черт побери! – У Грея аж искры из глаз посылались, когда она согнула его руку в локте. – Вы меня что, уморить решили? В отместку за мои мечты увидеть вас обнаженной, да?

– Прекратите, – беззлобно буркнула. Бриана, осматривая синяк. – Сейчас я помажу его хорошей мазью – и все пройдет.

– Я бы предпочел морфий. – Грей осторожно вздохнул и подозрительно прищурился. Кон по-прежнему стоял у двери в коридор. Вид у него был такой, будто он вот-вот на кого-то набросится. – Что с ним? Он что, взбесился?

– Не знаю. Кон, перестань дурить. Я кому сказала, сидеть! – Бриана помазала ушиб Грея и перевязала руку бинтом. – Должно быть, там мистер Смайт Уайт, Ведь Кон его еще не видел. Да, наверное, он почуял чужой запах и разволновался.

– В таком случае старику повезло, что он не соблазнился еще одним кусочком десерта.

Бриана улыбнулась и, выпрямившись, принялась разглядывать шишку Грея.

– Кон его не тронет, а только припрет в угол. Да, шишка приличная.

– Нечего злорадствовать!

– А вам нечего пичкать собаку сладостями. Ладно… не бойтесь. Сейчас я приложу к вашей шишке лед и…

Грей вдруг изловчился и усадил ее к себе на колено. Бриана ойкнула. Кон навострил уши, но бросаться на Грея не стал, а неторопливо подошел и деловито обнюхал его руки.

– Я ему нравлюсь.

– Кона обворожить нетрудно. Сейчас же отпустите меня, или я прикажу ему укусить вас.

– Ничего не получится, ведь я только что подкупил песика бисквитом. Ну, посидите со мной немножко, Бри. Не бойтесь, я слишком слаб, чтобы приставать к вам.

– Я не верю ни единому вашему слову, – еле слышно прошептала Бриана, но уступила.

Грей положил ее голову к себе на плечо и улыбнулся, увидев, что Кон поспешил положить свою голову к ней на колени.

– Так хорошо, да?

– Да.

У Брианы сладко защемило сердце. Они молча сидели в обнимку на полутемной кухне, а дом опять погрузился в сонную тишину.


Глава 6


Бриане так хотелось почувствовать запах весны! Она убеждала себя, что еще слишком рано, однако все было впустую. Взяв пакетики с семенами и портативный радиоприемник, Бри пошла под навес, в котором временно располагалась оранжерея.

Конечно, оранжерея была не ахти, и Бриана первая подписалась бы под таким утверждением. Маленькая, площадью от силы восемь квадратных метров, с земляным полом, она гораздо больше подошла бы для сарая. Но, поскольку на настоящую оранжерею у Брианы пока не было денег, она попросила Мерфи застеклить этот закуток и установить там печку. Скамеечки же Бриана сколотила сама. Сколотила, естественно, кое-как, но все равно очень этим гордилась.

Прекрасно понимая, что в такой тесноте, да еще в совершенно необорудованном помещении, особо не поэкспериментируешь, Бриана все же решила сделать хотя бы первые шаги по устройству зимнего сада – высадить семена в горшочки, которые она выписала из каталога по садоводству. Пусть в этом году цветы распустятся раньше, чем обычно!

Утро было целиком в ее распоряжении. Грей сидел за работой, а мистер Смайт Уайт отправился на экскурсию. Бриана спозаранку прибралась в доме, испекла к чаю кекс и могла теперь немного расслабиться.

Она обожала возиться в земле. Мало что доставляло ей такое наслаждение. Мурлыча себе под нос какой-то мотив, Бриана положила на скамейку пакет с землей для наполнения горшков.

На следующий год она обязательно оборудует настоящую оранжерею! Небольшую, но очень хорошую. Посадит саженцы, чтобы у нее в зимнем саду в любое время года была весна. Ну а пока придется довольствоваться высадкой семян.

Бриана включила радио и, тихонько подпевая эстрадным певцам, размечталась о том, что скоро в горшочках появятся первые нежные побеги. Конечно, денег на оранжерею уходит тьма, ведь отапливать ее ужасно дорого. И куда разумнее было бы пустить эти деньги на ремонт автомобиля.

Но ведь ухаживать за цветами гораздо интереснее!

Мало-помалу мысли Брианы приняли другой оборот и уже привычно устремились к Грею.

Как нежен он был с ней вчера! Качал ее на коленях, словно ребенка. И прикосновения его не пугали (однако и не так волновали), как утренний поцелуй. Они действовали на нее успокаивающе, и на мгновение ей даже показалось, что они с Греем созданы друг для друга.

Когда-то, очень давно, она мечтала именно о таких тихих радостях. О счастье с Рори… Стоило ей назвать про себя это имя, как сердце привычно защемило. Теперь Рори женился и, наверное, привязан к своим детям, стал домоседом. Господи, а она-то лелеяла радужные мечты!

Но что поделать? Она была совсем юной и беззаветно любила Рори. А влюбленная девушка всему верит. Но теперь… теперь она повзрослела и уже не гак легковерна.

Бри лишилась иллюзий в тот момент, когда Рори разбил ее сердце. Взял – и одним махом разрубил его на две кровоточащие половины. Бриана знала, что Рори живет со своей семьей под Бостоном. И давно позабыл о той далекой весне, когда ухаживал за ней и обещал жениться.

Ах, все это было давно! И научило ее тому, что любовь не вечна, а обещания не всегда выполняются. И если она до сих пор лелеет в душе какие-то смутные надежды на счастье, тем хуже для нее.

– А, вот ты где! – В оранжерею ворвалась сияющая Мегги. – То-то я слышу – музыка играет! Ты чем тут занимаешься?

– Сажаю цветы. – Бриана рассеянно мазнула грязной рукой по щеке и испачкала ее. – Закрой дверь, Мегги: ты напустишь сюда холодного воздуха. В чем дело? У тебя такой вид, будто ты сейчас лопнешь.

– А ты попробуй угадай! Ни за что не угадаешь! Даже за тысячу лет! – Мегги засмеялась и закружилась по оранжерейке, схватив Бриану за руку и увлекая ее за собой. – Ну! Раз, два, три!

– У тебя будет тройня.

– Да ты что?! Господь с тобой! Веселость Мегги оказалась заразительной. Бриана тоже заулыбалась и принялась приплясывать.

– Ну… тогда… ты продала какую-нибудь свою работу американскому президенту и получила миллион долларов.

– Вот это мысль! Может, и вправду стоит послать ему каталог моих работ?.. Нет, опять не угадала. Холодно, сестричка… ужасно холодно. Ладно, я тебе немного подскажу. Слушай внимательно: звонила бабушка Рогана.

– Ну и что?

– Как что! Подумай… подумай хорошенько… Короче, Бри, она выходит замуж. За дядю Найла. Свадьба будет через неделю в Дублине.

– Что? – Бриана разинула рот. – Дядя Найл и миссис Суини женятся?

– Потрясающе, да? Ну скажи! Правда, потрясающе? Она влюбилась в него еще девчонкой, когда жила в Голуэйе. Потом они расстались, а через пятьдесят лет снова встретились. Благодаря нам с Роганом. И вот теперь они обвенчаются… – Мегги залилась звонким – хохотом. – Когда они поженятся, Роган станет моим троюродным братом.

– Боже мой! Дядя Найл… – Бриана не находила слов от изумления.

– Ты бы видела лицо Рогана, когда он разговаривал с бабушкой. Он напоминал рыбу, вытащенную из воды: судорожно разевал рот, из которого не доносилось ни звука. – Мегги присела на скамейку. – Бедняга так и не смог привыкнуть к мысли, что его бабушка встречается с дядей Найлом. Наверное, мужчине трудно представить себе, что седовласая старушка предается смертному греху.

– Мегги! – Бриана прыснула, прикрыв рот ладонью.

– А что? Они же теперь покроют грех – узаконят преступную связь. И, между прочим, их будет венчать сам архиепископ. – Мегги глубоко вздохнула и огляделась по сторонам. – У тебя пожевать что-нибудь есть?

– Здесь нет. А когда свадьба?

– В следующую субботу. В дублинском доме. Гостей будет немного, только родственники и близкие друзья. Господи, Бриана! Дяде Найлу уже стукнуло восемьдесят лет!

– Да… действительно потрясающе. Ладно, я позвоню им в Дублин, когда освобожусь.

– Мы с Роганом уезжаем завтра. Он сейчас висит на телефоне – улаживает дела. – Мегги усмехнулась. – Бедняжка храбрится изо всех сил.

– Ничего, он понемногу привыкнет и даже будет радоваться за бабушку, – машинально ответила Бриана, думая совсем о другом. Она уже была озабочена подарком для новобрачных.

– Венчание состоится утром, но ты можешь приехать с вечера.

– Приехать? – Бриана отвлеклась от раздумий о зюдарке. – Но я не могу, Мегги. У меня гости. – Как не можешь? – Мегги упрямо вздернула подбородок. – Это же наш дядя женится! И он, естественно, захочет увидеть тебя на своей свадьбе. Да чего спорить из-за одного-единственного дня?!

– Мегги, у меня обязательства перед постояльцами. Я не могу так запросто уехать в Дублин.

– Роган пришлет за тобой самолет.

– Но…

– Да пошел твой Грейсон Теин знаешь куда? Пусть хоть раз сам себе приготовит обед. Ты не его служанка.

Плечи Брианы напряглись, глаза стали ледяными.

– Конечно, не служанка. Я деловая женщина, которая взяла на себя определенные обязательства. И я не могу ускакать на выходные в Дублин, заявив клиенту, что он в состоянии сам себя обслужить.

– Тогда возьми его с собой. Если ты боишься, что он без твоей заботы умрет, привези неумеху в Дублин.

– Куда-куда? – послышался с порога голос Грея, Он увидел из окна своей комнаты, как Мегги мчится к оранжерее, и, естественно, пошел полюбопытствовать, в чем дело.

– Закройте дверь, – машинально приказала Бриана, которой было безумно стыдно, что Грей застал их с Мегги в момент спора – Вы что-то хотите, Грейсон?

– Нет, – он провел большим пальцем по щеке Брианы. Мегги тут же прищурилась, словно кошка. – У вас щека грязная, Бри. Чем вы тут занимаетесь?

– Пытаюсь посадить цветы, но теперь тут даже повернуться негде.

– Да я просто шел мимо, – с невинным видом сказал Грей, – и вдруг слышу свое имя. У вас что, какие-то сложности?

– Да все было бы просто, если бы она не упрямилась. – Мегги решила объясниться начистоту. – Ей надо съездить на выходные в Дублин, а она не хочет вас покидать.

Грей расплылся в довольной улыбке.

– Неужели?

– Ну… вы же заплатили за жилье и еду… – начала оправдываться Бриана.

– А зачем вам нужно в Дублин? – перебил ее Грей.

– У нашего дяди свадьба, – объяснила Мегги. – И он, естественно, хочет, чтобы Бриана на ней присутствовала. Вот я и предложила ей взять вас с собой.

– Мегги, но Грей не хочет ехать на свадьбу к незнакомым людям. Он работает и не может…

– Могу, могу, не сомневайтесь! – вдруг заявил Грей. – Итак, когда мы выезжаем?

– Уф… слава богу! – Мегги удовлетворенно потерла руки. – Так… теперь следующий вопрос. Кто из нас скажет о свадьбе маме?

– Э-э…

– Знаешь что? Предоставь это мне, – поспешно выпалила Мегги, не давая Бриане вставить ни слова. – О, мамаша придет в неистовство. Мы закажем ей билет на субботу, чтобы она не досаждала тебе в полете. Грей, у вас есть приличный костюм?

– Есть.

– Значит, вы готовы к путешествию». – Мегги на прощанье расцеловала Бриану в обе щеки и приказала:

– Будьте готовы выехать в пятницу. Я позвоню вам из Дублина.

Когда она, словно вихрь, устремилась из тесного помещения. Грей одобрительно усмехнулся.

– Ну и командир ваша сестрица!

– Нет-нет, – поспешила вступиться за Мегги Бриана. – Просто она уверена, что всегда права. И питом… Мегги очень любит и дядю Найла, и бабушку Рогана.

– Бабушку Рогана?

– Ну да. Это же она выходит замуж. И Бриана вновь занялась семенами в надежде, что работа поможет ей собраться с мыслями.

– Как романтично!

– О да. Грей, я вам, конечно, очень благодарна, но, честное слово, не стоит беспокоиться. Они там и без меня обойдутся, а вам эта поездка разрушит все планы.

– Да я с удовольствием проведу уик-энд вДублине. Вы ведь хотите поехать, да?

– Это неважно. Мегги поставила вас в затруднительное положение, вот что меня волнует.

Грей приподнял Бриане подбородок и заглянул в глаза.

– Почему вы всегда уклоняетесь от ответа? Вы хотите поехать? Да или нет?

– Да.

– О'кей. Значит, поедем.

Губы Брианы дрогнули. Грей потянулся к ним, чтобы поцеловать.

– Не надо, – прошептала она, чувствуя, что слабеет.

– Сейчас вы действительно ставите меня в затруднительное положение, – досадливо хмыкнул Грей, однако взял себя в руки и отстранился. – Скажите… Кто вас так ранил, Бриана?

Ресницы затрепетали и опустились, прикрывая глаза.

– Может быть, я не отвечаю на вопросы, потому что их слишком много.

– Вы его любили?

Она отвернулась и уставилась на цветочные горшки.

– Да. Очень.

Это был долгожданный ответ. Но, увы, он не порадовал Грея.

– И вы до сих пор его любите?

– Разве я похожа на идиотку?

– Это опять не ответ.

– Нет, ответ. Я же не заглядываю вам через плечо, когда вы работаете.

– Это верно, не заглядываете, – но Грей и не думал сдаваться. – Однако ваши плечики слишком соблазнительны, я не могу удержаться.

И в доказательство он поцеловал Бриану в ключицу. Она затрепетала, чем весьма польстила самолюбию Грея.

– Я видел вас сегодня во сне, Бриана. И утром написал об этом.

Почти все семена просыпались на скамейку. Бриана чересчур поспешно принялась собирать их.

– Что значит «написали»?

– А то и значит. Хотя кое-что я все-таки присочинил. В книге вы будете молодой вдовой, которая пытается заново построить свою жизнь.

Потрясенная Бриана обернулась.

– Вы пишете обо мне в своей книге?

– Не совсем так. Я позаимствовал у вас кое-какие черты. Например, глаза. Чудесные, грустные глаза. И волосы, густые, шелковистые, цвета морозного заката… Нежный голос, тонкий, гибкий стан, грациозную походку танцовщицы. Вашу прелестную кожу и руки. Когда я сажусь за работу, Бриана, передо мной все время маячит ваш образ. Вот я и описываю вас как могу. Не думайте, я не только вашу внешность позаимствовал для моей героини. Она у меня такая же цельная и верная. – Грей чуть заметно усмехнулся. – А еще я описал ваши торты и пирожные. Мой герой – как, впрочем, и я – от них в полном восторге.

Грей склонился к Бриане, обеими руками оперся с скамейку, и Бриана оказалась как бы в западне. А он продолжал, не давая ей возможности подняться:

– Мой герой тоже постоянно наталкивается на сопротивление героини. И я гадаю, когда же ему удастся пробить брешь в ее броне.

Никто никогда не говорил Бриане таких слов. Противоречивые чувства боролись в ее душе: ей страстно хотелось завернуться в его комплименты, словно в шелка, но внутренний голос предупреждал об опасности.

– Вы пытаетесь меня соблазнить.

Грей поднял брови.

– Это как?

– Мне нечем дышать.

– Что ж, мне нравится такое начало. – Он придвинулся еще ближе и прошептал, почти касаясь ее губ: – Позвольте мне поцеловать вас, Бриана.

Грей говорил так медленно и вкрадчиво, что Бриана помимо воли расслабилась. Губы их слились. Вроде бы что в этом такого? Но для нее весь мир перевернулся. Голова закружилась. Бриана даже испугалась, что уже никогда не придет в себя.

Грей знал толк в ласках и был терпелив, хотя натура у него была неистово страстная, в чем Бриана однажды уже убедилась. И это сочетание действовало на нее наркотически, лишая сил к сопротивлению, затуманивая рассудок.

Женщина, пробудившаяся в Бриане, страстно желала Грея. А неопытная девушка, которой она все еще оставалась, страшилась близости.

Грей осторожно отцепил пальцы Брианы от скамейки и, не отрываясь от ее губ, попросил:

– Обними меня, Бриана. И… поцелуй.

Почему-то эти тихие слова подействовали на нее, словно разряд тока. Она вдруг припала к нему, Грей от неожиданности пошатнулся и прижал Бриану к себе еще крепче. Губы ее были горячими и изголодавшимися, а тело дрожало, как натянутая струна. Вырвавшаяся наружу страсть напоминала лаву вулкана, внезапно пробившую корку льда и грозно устремившуюся вперед, сметая все на своем пути.

В тесном помещении пахло землей, из радиоприемника доносились заунывные звуки ирландской волынки, а в объятиях Грея трепетала от страсти восхитительная женщина.

Пальцы Брианы запутались в его волосах, дыхание становилось все чаще и прерывистей. Но ему хотелось большего, и, уже ничего не соображая, он с силой прижал Бриану к стене. Она вскрикнула от неожиданности, боли и восторга, но он заглушил ее крик жадным поцелуем.

Руки Грея властно, по-хозяйски путешествовали по ее телу.

– Пожалуйста… – простонала она.

Бриана и сама не знала, о чем она хочет попросить Грея, но повторяла еще и еще:

– Пожалуйста… пожалуйста…

Господи! Господи, какая боль… Какая пронзительная, сладостная боль! Но чем же это все кончится, Господи? Страх, словно волк, ощерил клыки. Она боялась Грея, боялась себя и еще чего-то неведомого, пока непознанного.

Ну а Грей… Грей жаждал покрыть поцелуями всю ее нежную кожу. Ощутить упругость и податливость этой восхитительной плоти. И сливаться с ней воедино, пока они оба не обессилят. Обезумев, Грей схватил Бриану за ворот, намереваясь, как дикарь, разодрать на ней одежду.

Но тут их взгляды встретились.

Набухшие губы Брианы дрожали, щеки побелели, а в глазах застыл ужас. Грей потупился и заметил, что костяшки его пальцев посинели от напряжения. А от его мертвой хватки на нежной коже Брианы остались синяки.

Резко отпрянув, словно от пощечины, Грей вскинул руки кверху. Бог знает, от кого он хотел отгородиться.

– Прости. Прости… Я сделал тебе больно?

– Не знаю…

Она стояла, вжавшись в стенку, и беспомощно ловила ртом воздух. Ей раньше и в голову не приходило, что в душе ее может бушевать такая буря. Боже, но как же больно… Совершенно потерянная, Бриана смахнула со щеки слезу.

– Не плачь. – Грей погладил ее дрожащей рукой по волосам. – Мне и без того гадко, что я так себя вел.

– Нет… я не поэтому. – Бриана проглотила слезы, она и сама толком не понимала, почему ей хочется плакать. – Я… я не знаю, что со мной случилось.

Конечно, не знаешь, с горечью подумал Грей. Ты ведь предупредила меня, что невинна, а я набросился на тебя, как животное. Еще минута – и повалил бы тебя на землю, чтобы закончить свое грязное дело.

– Нет, я виноват. Мне надо было вести себя сдержанней. Извини. Я потерял голову. – Грею хотелось подойти к Бриане, хотелось убрать с ее лба спутанные волосы, но он не решался. – Я был груб и напугал тебя. Это больше не повторится.

– Повторится. – Бриана уже немного пришла в себя. Возможно, от того, что увидела, насколько он потрясен и шокирован. – Я с самого начала знала, чем все кончится. Ничего, не переживай. Я не такая хрупкая, как ты думаешь.

Он невольно улыбнулся.

– Если не ты, то кто же тогда хрупкий, Бриана? Господи, а я-то хорош!.. Слон неуклюжий!.. Я понимаю, сейчас, наверное, не время об этом говорить, но поверь, не нужно меня бояться. Я больше не причиню тебе боли.

– Знаю. Ты…

– Я буду крепиться изо всех сил и постараюсь не торопить события. Но предупреждаю: я хочу тебя.

У Брианы опять что-то оборвалось внутри.

– Мы не всегда получаем то, что хотим.

– О, я никогда не верил в эту истину. Не знаю, кого ты любила, Бри, но его теперь тут нет. А я есть…

– Пока. В данный момент.

– А в жизни только «пока» и важно. Надо жить настоящим. – Бриана порывалась что-то возразить, но Грей помотал головой. – Да и неподходящее тут место для философии. Как, впрочем, и для секса. Да и мы с тобой немного взвинчены. Ты не находишь?

– Да, конечно.

– Пойдем в дом. И давай на этот раз я заварю чай.

Она недоверчиво усмехнулась:

– А ты умеешь?

– Я же наблюдал за тобой, так что как-нибудь справлюсь. Пошли.

Грей протянул Бриане руку. Она поколебалась и, с опаской заглянув в его глаза – уже успокоившиеся, не пылавшие странным, плотоядным огнем, который так пугал и одновременно так манил ее, – уступила.

– Пожалуй, это хорошо, что сегодня ночью мы будем не одни.

– Вот как?

– Да. А то, боюсь, ты пробралась бы ко мне в комнату и воспользовалась бы моей минутной слабостью.

Бриана фыркнула:

– Кто бы говорил!

– Ну, во всяком случае, ты могла бы попытаться меня соблазнить, – довольный тем, что нервная дрожь, бившая их обоих в оранжерее, унялась, Грей по-дружески обнял Бриану за плечи. – Почему бы нам не выпить чаю с кексом?

Бриана кокетливо стрельнула глазами.

– С каким? С моим или с тем, который готовит героиня твоего романа?

– Да ее стряпня – это всего лишь плод моего воображения. А твоя, дорогая…

Но тут Грей распахнул дверь и остановился как вкопанный, инстинктивно заслонив Бриану своим телом.

– Стой тут. Не сходи с места.

– Что? Ты что… О господи!

Заглянув Грею через плечо, она увидела, что кто-то учинил в кухне погром: перевернул все банки, переворошил буфет, просыпал на пол муку, caxap, специи и чай.

– Я же сказал: стой здесь! – повторил Грей, когда Бриана попыталась зайти в кухню.

– Как это «стой»? Ты посмотри, что творится!

Он загородил проход рукой.

– Что ты хранишь в жестяных банках? Деньги? Украшения?

– Не говори ерунды. Неужели ты думаешь, меня пытались ограбить? Да тут нечего красть. Нечего и некому.

– И тем не менее кто-то сюда наведался. И, вполне может быть, до сих пор еще прячется в доме, – пробормотал Грей. – Да, но где твой проклятый пес?

– Наверное, у Мерфи, – упавшим голосом ответила Бриана. – По утрам Кон обычно наведывается к нему.

– Тогда сбегай или к Мерфи, или к сестре. А я погляжу, что творится в доме.

Бриана наконец вышла из оцепенения.

– Это мой дом, не забывай. Я сама посмотрю, что стряслось.

– Ладно, пойдем, но только держись за мной, – не терпящим возражений тоном приказал Грей.

Первым делом он обследовал ее комнату. Бриана пришла в ярость, увидев, что незваный гость выдвинул ящики шкафа и перевернул их содержимое, но Грей отнесся к этому с олимпийским спокойствием.

– Потом посмотрим, не пропало ли что. Давай сейчас обойдем другие комнаты.

– Но кому, кому понадобилось устраивать тут погром? – сердилась Бриана, еле поспевая за Греем.

В гостиной тоже все было перевернуто вверх дном. Человек, вломившийся в дом, торопливо, лихорадочно что-то искал. Профессиональный вор действовал бы гораздо грамотней и осмотрительней.

Вдруг в голове Грея, словно молния, промелькнула страшная мысль.

– Черт! – Он в два прыжка одолел лестничный пролет, подскочил к своему компьютеру и включил его, приговаривая: – Я убью его… убью!

– Что там? – на пороге показалась бледная, негодующая Бриана. – Неужели он и с твоей работой что-то сделал?

– Нет… – Грей быстро просмотрел текст на экране и облегченно вздохнул. – Нет, она здесь. Слава богу!

Бриана тоже обрадовалась и поспешила в комнату мистера Смайта Уайта. Там тоже царил полный кавардак.

– Господи! Господи! Что я ему скажу?

– По-моему, сейчас гораздо важнее выяснить, что же они все-таки искали, – возразил Грей. – Сядь, Бриана, и давай вместе подумаем.

– О чем? – отмахнулась Бриана, но все-таки присела на край разворошенной постели. – У меня нет ничего ценного… Я уверена, соседи этого сделать не могли. Наверное, какой-нибудь бродяга решил поживиться, вот и залез наобум. Ладно… Думаю, он был разочарован тем, что увидел. – Она уже начала успокаиваться, но вдруг опять побледнела. – Послушай! А у тебя… У тебя были деньги?

– Да я почти не вожу с собой наличности, – небрежно ответил Грей. – А пара сотен фунтов – какие это деньги? Бог с ними.

– Пара сотен? – Бриана подскочила как ужаленная. – Он украл у тебя столько денег?

– Да это ерунда, Бри.

– Ерунда? В моем доме у тебя украли деньги, а ты говоришь «ерунда»… Сколько он у тебя взял, скажи. Я тебе все возмещу.

– Не болтай чепухи. Сядь и успокойся.

– Нет, я непременно возмещу!

У Грея лопнуло терпение. Он схватил Бриану за плечи и насильно усадил на кровать.

– Послушай, за последнюю книгу мне заплатили пять миллионов. Это не считая того, что я получил от иностранных издательств и от киношников. Ей-богу, несколько сотен не делают погоды. Так что дыши глубже. Ну… вдох – выдох, вдох – выдох.

Губы Брианы жалобно искривились.

– Да будь ты даже богат, как Крез, меня это не волнует! – Голос ее прервался, и она зарыдала, мысленно проклиная себя за слабость.

– Опять глаза на мокром месте? – Грей сел рядом и заботливо обнял ее. – Ну хорошо. Поплачь.

– Не собираюсь я плакать! – Бриана всхлипнула и утерла слезы ладонями. – У меня слишком много дел. Даже не знаю, когда я все это уберу.

– А ты не считаешь, что следовало бы вызвать полицию?

– Зачем? – безнадежно махнула рукой Бриана. – Если бы соседи заметили подозрительного типа, шнырявшего вокруг моего дома, они бы уже позвонили. Нет… кому-то понадобились деньги, и он их взял, – она обвела взглядом комнату, гадая, сколько денег потерял второй ее гость и большую ли дыру в его бюджете проделала эта кража. – Грей… Пожалуйста, не говори о случившемся Мегги.

– Черт возьми. Бри…

– Она уже на седьмом месяце. Не надо ее волновать. Я серьезно тебя прошу. Обещай.

– Ну хорошо. А ты мне тогда скажешь, что пропало у тебя, договорились?

– Договорились. Я позвоню Мерфи, надо поставить его в известность. Он поспрашивает в округе, не видел ли кто чего-нибудь. К вечеру, может, что-то и прояснится. – Бриана встала и уже совершенно спокойно добавила: – Пойду наводить порядок. Я начну с твоей комнаты, чтобы ты мог побыстрее сесть за работу.

– Да я сам там уберусь.

– Нет, это моя обязан…

– Бриана, не раздражай меня. Давай договоримся раз и навсегда. Ты не служанка мне, не мать и не жена. Я в состоянии сам повесить свою одежду на плечики.

– Как угодно.

Бриана повернулась, чтобы уйти, но Грей, чертыхнувшись, схватил ее за руку. Она не. вырывалась, а лишь молча стояла, глядя через его плечо куда-то вдаль.

– Послушай, – сердито воскликнул Грей. – У тебя неприятности. Я хочу помочь. Просто помочь. Неужели это так трудно понять?

– Значит, помочь… – Бриана наклонила голову набок и произнесла ледяным тоном:

– В таком случае сходи к Мерфи. И попроси взаймы чаю. Весь чай, что у нас был, валяется на полу.

– Я ему позвоню. Пусть сам принесет. Я тебя тут одну не оставлю.

– Хорошо, позвони. Телефонная книжка лежит в маленькой комнате рядом с…

Но стоило Бриане вспомнить про свою уютную комнатку, как перед ее мысленным взором тут же предстал жуткий разгром…

Она крепко зажмурилась и торопливо прошептала:

– Грей, пожалуйста, уйди. Я должна побыть одна. Хоть немножко.

– Бриана, – он дотронулся до ее щеки.

– Умоляю. – Она чувствовала, что вот-вот разрыдается. Особенно если он будет говорить с ней так ласково. – Я займусь делами, и все будет нормально. А ты принеси мне чаю. – Бриана натужно улыбнулась. – Честное слово, я сейчас с удовольствием попью чайку.

– Ну хорошо. Я буду ждать тебя внизу.

Он ушел, а она, благодарно посмотрев ему вслед, принялась за уборку.


Глава 7


Порой Грею приходило в голову, что неплохо было бы купить самолет. Маленький самолетик вроде того, который оставил в распоряжении Брианы Роган для полета в Дублин. Да, такой бы ему подошел! Он бы даже научился им управлять. Что ему мешает?

Пожалуй, самолет и впрямь забавная игрушка, сказал себе Грей, опускаясь на удобное кожаное сиденье рядом с Брианой. И потом, став владельцем личного самолета, он избавится от добывания билетов и позабудет о том, что такое сбои в работе авиакомпаний.

Но, с другой стороны, любая частная собственность – это уйма лишних забот. Именно поэтому Грей упорно отказывался от покупки автомобиля, предпочитая брать машины напрокат. Конечно, в юрком маленьком самолетике чувствуешь себя уютно и уединенно, но, наверное, вскоре одиночество начало бы его тяготить. Он ведь любит оживленную толпу, получает удовольствие от общения со случайными попутчиками, радуется, когда на табло вспыхивает долгожданная надпись и объявляется посадка на задержанный рейс.

Но сегодня Грей наслаждался отсутствием посторонних. Когда самолет взмывал в воздух, он ласково накрыл ладонью руку Брианы.

– Любишь летать на самолете?

– Я редко это делаю. – В момент отрыва от земли у Брианы всегда тревожно сжималось сердце. – Но вообще-то мне нравится. Я люблю смотреть вниз.

Бри улыбнулась. Мысль о том, что она стреми тельно поднимается над своим домом, взмывает над холмами и мчится сквозь облака вдаль, действовала на нее завораживающе.

– А для тебя полет, дорога – это естественное состояние, да? – поинтересовалась Бриана.

– Да, я люблю думать о предстоящей цели.

– И о том, где ты уже побывал.

– Нет, об этом я мало думаю. Побывал – и забыл. Лучше думать о будущем. – Он заглянул Бриане в глаза. – Ты все еще волнуешься?

– Не ко времени это путешествие. Да еще такое роскошное.

– У тебя, как и положено хорошей католичке, очень развито чувство вины. – Глаза Грея лукаво сверкнули. – Да-да, я что-то слышал об этом. Будто бы католики обязательно должны заниматься созидательным трудом, а если не занимаются и вдобавок смеют наслаждаться бездельем, то непременно попадут в ад.

– Ерунда, – презрительно фыркнула Бриана, раздосадованная тем, что в словах Грея содержалась изрядная доля истины. – Просто я должна выполнять свои обязанности.

– Ничего, порой не грех и увильнуть от них. – Грей протянул руку и потрогал золотой крестик, висевший у Брианы на шее. – Кажется, священники это называют «впасть в прелесть». А по-твоему что значит «впасть в прелесть»?

– Поддаться твоему влиянию, – засмеялась Бриана, легонько отталкивая руку Грея.

– Ты серьезно? – Идея пришлась ему по вкусу. – Что ж, я не против.

– Еще бы! – Бриана поправила сбившийся набок крестик. – Но я испытываю угрызения совести совсем по другому поводу. Я просто не такая легкая на подъем, мне нужно все запланировать заранее.

– Но тогда почти весь интерес пропадает.

– Для кого как. – Бриана Нервно закусила губу. – Конечно, мне нужно быть на свадьбе, но оставлять дом в такой момент…

– Мерфи остался за сторожа, – напомнил Грей. – Он будет следить за домом.

И следить в оба, ведь перед отъездом Грей поговорил с Мерфи, и тот понял всю серьезность ситуации.

– Старина Смайт Уайт уже уехал, – продолжал Грей, – так что больше тебе не с кем нянчиться.

– Ох, – вздохнула Бриана, – вряд ли после всего случившегося он порекомендует кому-нибудь остановиться в Блекторн-коттедже. Хотя простились мы очень мило.

– Он ведь ничего не потерял. «Никогда не путешествуйте с наличными деньгами, – Грей мастерски изобразил зануду англичанина, – если, конечно, не хотите нарваться на неприятности».

Надежды Грея оправдались – ему удалось рассмешить Бриану. Но через мгновение она снова помрачнела.

– Все равно, думаю, вряд ли ему было приятно находиться ночью в комнате, в которую днем вторгся грабитель.

Из-за этого Бриана даже отказалась взять со Смайта Уайта деньги за проживание.

– Не знаю, на меня это нисколько не подействовало. – Грей расстегнул привязной ремень и прошелся по салону самолета. – А муж твоей сестры – классный парень.

– О да! – Бриана нахмурилась, увидев, что Грей возвращается с бутылкой шампанского и двумя бокалами. – Нет-нет, не открывай! Лететь нам совсем недолго и…

– Почему не открывать? Непременно открою. Или ты не любишь шампанское?

– Люблю, но… – Радостный хлопок вылетевшей пробки заглушил протесты Брианы.

Она вздохнула, словно мать, обнаружившая, что ее малыш прыгнул в грязную лужу.

– Так… Отлично! – Грей разлил шампанское по бокалам, чокнулся с Брианой и попросил: – Расскажи мне немного про жениха и невесту. Неужели им действительно по восемьдесят лет?

– Дядюшке Найлу – да. – Бриана отпила глоток шампанского, решив, что отказываться дальше бессмысленно, ведь бутылка уже откупорена. – Миссис Суини на несколько лет младше.

– Не представляю… Как они решились в таком возрасте добровольно войти в свадебную клетку?

– Почему в клетку?

– Как «почему»? Брак накладывает на человека массу ограничений, а выйти из этого состояния непросто. – Грей пил медленно, смакуя шампанское. – Значит, они с детства неравнодушны друг к другу.

– Ну, как тебе объяснить… – пробормотала Бриана, недовольная отношением Грея к женитьбе. – Они выросли в Голуэйе. Миссис Суини дружила с моей бабушкой, сестрой дяди Найла. Она влюбилась в дядю. Потом моя бабушка вышла замуж и переехала в Клер. А миссис Суини после замужества перебралась в Дублин, и они потеряли друг друга из виду. А спустя много лет Мегги и Роган стали работать вместе. И когда миссис Суини узнала, что Мегги – племянница дяди Найла, она рассказала нам о своем знакомстве с ним. Я написала об этом дяде, и он приехал в Дублин: – Бриана улыбнулась, не заметив, что Грей подлил ей шампанского. – С тех пор они неразлучны.

– Да… вот это я понимаю, удивительный поворот судьбы. – Грей поднял бокал. – Здорово, правда?

– Они любят друг друга, – просто ответила Бриана. – Я только надеюсь…

Она осеклась и напряженно уставилась в иллюминатор.

– Ну… что же ты замолчала?

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь омрачил день их свадьбы. А моя мать это может.

В конце концов, лучше поставить Грея в известность заранее. Тогда он не будет так шокирован, если мать устроит при нем скандал.

– Мама не пожелала поехать в Дублин сегодня. Ей неприятно останавливаться в доме Мегги. Она сказала, что прилетит завтра, исполнит свой долг и тут же вернется обратно.

Грей поднял брови.

– Ей не нравятся большие города?

– Да маме вообще мало где нравится… Она… у нее тяжелый характер. А эту свадьбу она вообще не одобряет.

– Но почему? Неужели, по ее мнению, шалопаи еще молоды и им рано жениться?

Бриана улыбнулась, но в глазах ее притаилась грусть.

– Она считает, что они женятся из-за денег. И вдобавок… моя мама очень строгих взглядов, она осуждает внебрачные связи.

– Внебрачные связи? – Грей не смог сдержаться и рассмеялся. – А ты думаешь, для них это актуально?

– Я говорю про сожительство вне брака, – поджав губы, ответила Бриана. – А мама скажет тебе, если ты поинтересуешься ее мнением, что человек в любом возрасте может впасть в грех прелюбодеяния.

Грей поперхнулся шампанским. От хохота он чуть не упал с кресла и остановился только, когда поймал на себе колючий взгляд Брианы.

– Извини… Вероятно, это не шутка, да?

– Некоторые люди почему-то позволяют себе смеяться над чужими убеждениями.

– Да я вовсе не хотел… – оправдывался Грей, но удержаться от смеха было непросто. – Бри, но ты сама только что сказала, что твоему дяде восемьдесят, да и невесте около того. Неужели ты полагаешь, им придется жариться в преисподней из-за того, что они… – Грей замялся, подыскивая более деликатные выражения, – на склоне лет вступили в интимную связь?

– Нет. – Лед, сковавший ее взгляд, немного растаял. – Нет, я, конечно, так не считаю. Но мама считает. Или делает вид, что считает. Это дает ей возможность жаловаться. Семей, где отношения складывались бы всегда гладко, наверное, не бывает, да?

– Судя по тому, что я вижу вокруг, да. Хотя… у меня нет родных, поэтому я не в курсе.

– Нет родных? – жалость растопила остатки льда. – Ты… потерял родителей?

– В некотором роде.

Хотя точнее было бы сказать, что они его потеряли.

– Ой, извини, я не знала… А братья, сестры у тебя есть?

– Нет. Никого.

Грей опять потянулся за бутылкой.

– Но уж кузены-то наверняка имеются! – Бриана не представляла себе, чтобы у человека не было родственников. – Ну… тогда бабушки или тети, дяди…

– Нет.

Бриана потрясение уставилась на Грея. Не иметь ни одного родственника… Да как такое возможно? У нее не укладывалось это в голове.

– Ну что ты смотришь на меня, как на подкидыша? – Грей был позабавлен и странно тронут. – Поверь, милая, я вполне доволен таким положением вещей. Я никому-ничего не должен, ни перед кем не виноват. Это упрощает жизнь.

Гораздо точнее было бы сказать «опустошает», подумала Бриана. А вслух поинтересовалась:

– А тебе не грустно, что тебя никто дома не ждет?

– Наоборот! Тем более что у меня и дома-то нет.

Недаром он напомнил ей когда-то цыгана… Хотя она, конечно, не воспринимала тогда это сравнение так буквально.

– Но, Грейсон, как можно не иметь собственного дома?

– Зато мне не приходится думать об уплате налогов, о стрижке газонов и о поддержании хороших отношений с соседями. – Грей перегнулся через ее плечо и заглянул в иллюминатор. – О, погляди! Дублин.

Но Бриана глядела на него, и сердце ее сжималось, от жалости.

– Грей! А куда ты поедешь из Ирландии?

– Я еще не решил. И в этом для меня особая прелесть.


– У вас потрясающий дом. – Грей протянул ноги к камину, пылавшему в гостиной Рогана. – Спасибо, что поселили меня тут.

– Не стоит благодарности. Мы рады принимать вас у себя.

Прошло уже около трех часов после прилета Грея и Брианы в Дублин. После обеда Роган угощал гостя бренди. Они были в комнате вдвоем – Мегги и Бриана пошли помочь его бабушке, поглощенной последними приготовлениями к свадьбе.

Роган все еще не мог представить себе бабушку в роли невесты.

– А я что-то не вижу особой радости.

– А? – Роган стрельнул глазами в Грея и натянуто улыбнулся. – О, что вы! Вы тут совершенно ни при чем. Я просто немного волнуюсь по поводу завтрашнего события.

– Жалко отдавать невесту жениху? В ответ раздалось лишь злобное бурчанье. Грей, читавший по лицу хозяина дома, как по книге, не преминул подлить масла в огонь:

– Этот Найл – любопытный персонаж.

– Да уж, – хмыкнул Роган.

– За обедом у вашей бабушки светились от счастья глаза.

Роган вздохнул. Он тоже еще не видел бабушку такой счастливой.

– Они опьянены друг другом.

– Ну что ж… – Грей поднял бокал и посмотрел на коньяк. – Нас двое, а он один. Мы вполне можем скрутить его, отвезти в порт и погрузить на корабль, отправляющийся в Австралию.

– Да я уж и сам подумываю об этом, – усмехнулся Роган. – Найл, конечно, боготворит бабушку. С этим не поспоришь. А поскольку еще и Мегги с Бри в восторге, я оказался в жалком меньшинстве.

– Мне он тоже нравится, – извиняющимся тоном, но при этом расплывшись в улыбке до ушей, сказал Грей. – Да и как можно не любить человека, который напоминает хэллувинскую тыкву, только в ботинках из крокодиловой кожи?

– Ну что ж… – Роган изящно повел рукой. – В таком случае добро пожаловать на ирландскую свадьбу. Мы счастливы, что можем предоставить вам такую возможность во время вашего пребывания здесь. Как вам, кстати, в Блекторн-коттедже? Уютно?

– О, Бриана умеет создать уют.

– Да, у нее настоящий талант. Внезапно Грей посерьезнел.

– Я хочу вам кое-что рассказать. Бриана, правда, просила не делать этого… особенно ей не хочется, чтобы о случившемся узнала Мегги. Но вам я все-таки расскажу.

– А что случилось?

– В коттедж вломился грабитель.

– В Блекторн? – Изумленный Роган отставил бокал в сторону.

– Да. Нас дома не оказалось, мы были в сарайчике, который Бриана использует под теплицу. Сколько мы там времени провели, я точно не помню. Может, полчаса, а может, чуть больше. Ну а вернувшись, увидели, что дом перевернут вверх дном. Грабитель лихорадочно что-то искал.

– Ничего не понимаю! – воскликнул Роган. – Ну, и… что-нибудь пропало?

– Да вроде бы только деньги, которые лежали у меня в комнате, – пожал плечами Грей. – Бриана уверяет, что соседи этого сделать не могли.

– И она совершенно права. – Роган снова потянулся к бокалу, но так и не поднес его к губам. – У нас все друг друга знают, Бриану очень любят. Вы сообщили в полицию?

– Нет, Бриана не захотела. Я потихоньку поговорил с Мерфи.

– Ну, он последит за домом, – одобрительно кивнул головой Роган. – Наверное, в дом вломился кто-то из пришлых. Но это все равно из ряда вон… Думаю, вы и сами понимаете. Вы же у нас не первый день и успели почувствовать атмосферу, приглядеться к людям.

– Я полагаю, вам все-таки следует порасспрашивать местных жителей, когда мы вернемся назад.

– Конечно, я попытаюсь что-то разведать. – Роган хмуро уставился в рюмку с бренди. – В этом вы можете не сомневаться.

– Роган, мальчик мой! У тебя великолепный повар! – В комнату ворвался Найл, державший в руках поднос с фарфоровыми чашками и огромным шоколадным тортом.

Старик был тучным, но носил лишние фунты с таким достоинством, словно это был орден Почетного легиона. В оранжевом спортивного покроя костюме и зеленом галстуке Найл и впрямь напоминал тыкву.

– Вот, я понимаю, человек! – расплылся в улыбке Найл, ставя поднос на стол. – Глядите, он испек это, чтобы помочь мне успокоить нервы.

– А у меня, между прочим, тоже нервишки пошаливают, – усмехнулся Грей и отрезал себе кусочек торта.

Найл покатился со смеху и добродушно похлопал Грея по спине.

– Молодец! Одобряю хороший аппетит. Ребята, может, мы одолеем торт, а потом сыграем в бильярд? – он подмигнул Рогану. – В конце концов, это же моя последняя холостяцкая ночь. С завтрашнего дня мне уже с парнями не резвиться… ох не резвиться… По-моему, по такому случаю не грех и выпить. Хотите виски?

– Виски? – Роган задумчиво поглядел на своего будущего дедушку. – Пожалуй, от одной рюмки я бы не отказался.


Они выпили не одну, а несколько. Потом еще. И еще. К тому моменту, когда была откупорена вторая бутылка, Грей уже довольно расплывчато видел бильярдные шары. А потом они почему-то закружились, замельтешили… Чтобы не промахнуться, он изо всех сил зажмурил левый глаз.

Шары ударились один о другой. Грей отступил от стола.

– Я выиграл, джентльмены. Он, пошатываясь, оперся о кий.

– Тебе сегодня везет, янки. – Найл с размаху хлопнул Грея по спине, и тот чуть не ткнулся носом в стол. – Ладно, давайте сыграем еще одну партию.

– Да я уже и шаров не вижу, – пожаловался Роган. Он поднес руку к лицу и довольно долго таращил на нее глаза. – И пальцы стали деревянные.

– Значит, надо выпить еще, – широко расставляя ноги, как моряк во время качки, Найл отправился за бутылкой. – Ни капли, – печально вздохнул он, переворачивая ее вниз горлышком. – Ни одной, даже самой малюсенькой, жалкой капельки.

– В Дублине больше нет виски. – Роган попробовал было отойти от стены, которая служила ему опорой, но тут же привалился к ней снова. – Мы весь выпили. Весь! О, черт! Я и язык свой уже чувствовать перестал. Я его потерял.

– Давай посмотрим… – Грей услужливо пришел на помощь хозяину дома. – Ну-ка высунь язык, скажи «а-а»… Нет, язык на месте, приятель. Только он у тебя раздвоился. Вот в чем все дело.

– Завтра я женюсь на Крисси, – бормотал Найл, глядя перед собой остекленелыми глазами и блаженно улыбаясь. – На прелестной малышке Крисси, известной дублинской красавице.

Он накренился вперед и рухнул как подкошенный. Роган и Грей, обнявшись, чтобы не упасть, сосредоточенно воззрились на него.

– Ну и что с ним делать? – пробормотал Грей.

Роган облизал губы одним из двух языков и поинтересовался:

– Как ты думаешь, он живой?

– Не похоже.

– Погодите класть меня в гроб, ребята? – поднял голову Найл. – Я еще хоть куда! До рассвета плясать могу, вы только меня на ноги поставьте, о'кей?

– Голова его со стуком упала на пол.

– А он не так уж и плох, правда? – сказал Роган. – Конечно, на трезвую голову я, может, и не скажу этого…

– Да он просто чудо! Давай его поднимем. А то физиономией вниз не очень-то попляшешь.

– Это верно.

И они, шатаясь, подступили к дядюшке с двух сторон, К тому времени, как им удалось поставить Найла на колени, они совершенно выдохлись и залились дурацким смехом.

– Да вставай же, дубина! Это все равно что кита перетаскивать.

Найл открыл покрасневшие глаза, тряхнул головой и запел дрожащим, но удивительно приятным тенором:

– Дайте мне грогу побольше. Пива хочу и вина. При этом он начал вставать с колен, и от богатырского взмаха его руки Грей отлетел чуть ли не в дальний угол комнаты.

– Денежки я на красоток потратил. Снова в дорогу пора.

– Тебе бы до постели добрести, дедули, – пробурчал Роган.

Найл ничего на это не ответил, а лишь переключился на другой, еще более залихватский мотив. Разгоряченный изрядной порцией виски, Роган начал ему подпевать.

Грею это показалось ужасно забавным, и он присоединился к собутыльникам.

В порыве пьяной любви они обнялись и заковыляли по коридору.

– По-моему, они здорово накачались, – заметила стоявшая на лестнице Мегги. Она внимательно наблюдала за троицей внизу.

– Да уж… – Бриана, подбоченившись, с осуждением покачала головой. – Судя по их виду, они старались вовсю.

– Боже! Ну разве она не красавица? – заплетающимся языком пробормотал Грей.

– Да. – Роган ослепительно улыбнулся жене. – У меня даже дух захватывает. Мегги, любовь моя, поцелуй меня.

– Я тебя сейчас так поцелую – неделю с синяками ходить будешь, – пригрозила, смеясь, Мегги. – Да вы посмотрите на себя, жалкие пьяницы! А вам, дядя Найл, пора бы и образумиться.

– Да ведь я женюсь, Мегги. Где моя Крисси? – Найл обернулся, ища невесту, и попутно расшвырял товарищей, поддерживавших его под руки.

– Крисси спит, как и положено в такое время. Бри, надо убрать этих павших воинов с поля боя.

– Мы играли в бильярд, – сияя, сообщил Грей Бриане. – И я выиграл.

– Проклятый янки! – Найл от души поцеловал Грея в губы.

– Так… ну давай, давай… – Мегги подставила плечо Рогану. – Пошли, дружок… Левой-правой, левой-правой…

Пьяиые мужчины кое-как одолели ступеньки. Сперва уложили спать Найла...

– Теперь ты отведи в постель Рогана, –.сказала сестре Бриана. – А я отведу Грея, а потом вернусь и сниму с дяди Найла ботинки.

– Ты представляешь, с какой головой они встанут завтра! – мстительно улыбнулась Мегги. – Так, Суини, пошли в постельку. Ну-ну, придержи руки. Ты ведь понятия не имеешь, зачем они тебе сейчас нужны.

– Нет, имею… Спорим?

– Господи, ты весь пропах виски и сигарами, – поморщилась Бриана, ведя по коридору шатающегося Грея. – Старику восемьдесят лет. Восемьдесят! Вы должны были его остановить.

– Да это он на нас дурно повлиял! Этот Найл Фини. Заставил нас пить за глаза Крисси, за ее губы, волосы, уши. По-моему, мы даже за пальцы на ее ногах пили… Хотя клясться не буду, к тому моменту все уже расплывалось в тумане.

– Ничего удивительного. Вот твоя дверь. Да нет, чуть подальше.

– Ты так приятно пахнешь, Бриана. – Грей ткнулся Бриане в шею и по-собачьи обнюхал ее. – Ложись со мной. Я покажу тебе столько интересного. Интересного и удивительного.

– Ложись, ложись. Не рассуждай. – Бриана ловко закинула ноги Грея на кровать и принялась стаскивать с него ботинки.

– Нет, я хочу с тобой. Я хочу побыть в тебе.

Руки ее дрогнули. Она резко вскинула голову, но Грей лежал с закрытыми глазами и сонно улыбался.

– Тише, – прошептала Бриана. – Спи, спи.

Она заботливо укрыла Грея одеялом, убрала с потного лба волосы и ушла, оставив его оглашать стены одиноким богатырским храпом.

***


Как и следовало ожидать, наутро начались страдания. Грей понимал, что за невоздержанность надо платить, и был готов к этому. Но все-таки оказаться в аду из-за одной-единственной попойки – это чересчур!

Голова его раскалывалась надвое. Снаружи, правда, это было незаметно. Чему Грей от души порадовался, когда дополз до ванной. Вид у него был потрепанный, но не истерзанный. Судя по всему, голова треснула изнутри.

Если так, то к закату он будет мертв.

Глаза заплыли и горели адским огнем. Во рту было так гадко, что даже описать невозможно. А в животе начались колики, словно с кишками случился нервный припадок.

У Грея закралась надежда, что, может быть, судьба будет к нему благосклонна и ему удастся умереть, не дожидаясь заката.

Поскольку рядом никого не было, Грей стонал, не стесняясь. Ей-богу, все его тело пропиталось запахом виски.

Он осторожно, как старый-престарый дед или одноногий инвалид, вылез из ванны и обернул талию полотенцем. Как бы избавиться от зловонного «выхлопа» изо рта?

Переступив порог спальни, он охнул и закрыл глаза руками – от яркого света они чуть было не вылезли из орбит. Ну что за садисту пришло в голову раздвинуть шторы?

Глаза Брианы тоже полезли на лоб, но не от боли, а от изумления. Она замерла, не в силах отвести глаз от Грея, на котором, кроме набедренной повязки из полотенца да нескольких капель воды, оставшихся после мытья, не было ровным счетом ничего.

Какая… какая потрясающая фигура! Именно потрясающая, точнее слова не подобрать. Стройная, мускулистая… Бриана неожиданно поймала себя на том, что-она с трудом сглатывает слюну.

– Я… я принесла тебе завтрак, – пролепетала она; – Ты, наверное, неважно себя чувствуешь.

Грей осторожно раздвинул пальцы и поглядел в щелочку на Бриану.

– Значит, это не божья кара? – прохрипел он, но прокашляться, чтобы прочистить горло, не решился: кто знает, может, от этого он вообще навсегда лишится голоса. – А я, было, подумал, что господь хочет покарать меня за грехи.

– Нет, это всего лишь я. С овсянкой, гренками и кофе.

– Кофе! – молитвенно произнес Грей. – А ты не могла бы налить его?

– Ну конечно. А еще я принесла тебе аспирин.

– Аспирин. – Грей чуть не разрыдался. – Пожалуйста… аспирин…

– Да, его лучше принять перед едой. – Бриана протянула ему пару таблеток и стакан воды. – У Рогана вид не менее плачевный, – добавила она, с трудом удерживаясь от того, чтобы погладить мокрые курчавые волосы Грея. – А дядя Найл как огурчик.

– Этого следовало ожидать, – мрачно изрек Грей, на ощупь пробираясь к кровати. Огромным усилием воли он заставил себя сесть на матрас медленно и плавно, ибо всерьез опасался, что от резких движений его голова слетит с плеч. – Так… Теперь, прежде чем обсуждать что бы то ни было, мне хочется выяснить, должен ли я извиниться.

– Передо мной?

– Перед всеми. Видишь ли, я не привык травить себя виски и довольно смутно помню, что произошло после того, как мы принялись за вторую бутылку. – Грей поднял глаза на Бриану и увидел, что она улыбается. – Не понимаю, что тут смешного.

– Нет-нет… я… ты прав, тут не над чем смеяться. – Бриана не удержалась и все же погладила Грея по голове, словно неразумного малыша, который объелся сладким. – А извиняться тебе не за что. Ты просто был пьяненький и нес всякую чушь. Но безобидную.

– Тебе хорошо говорить! – Голова, словно налитая свинцом, не держалась на шее, и Грей подпер ее ладонью. – А я не имею привычки так напиваться, – скривившись, он поднес другой рукой к губам кофейную чашку. – По-моему, я вообще никогда столько не пил… И не буду!

– Поешь немножко – и тебе сразу полегчает. До венчания еще несколько часов… если ты, конечно, не передумал на нем присутствовать.

– Разве я могу пропустить такое зрелище? – Грей обреченно посмотрел на овсяную кашу. Пахла она недурно. Он съел одну ложку – на пробу, чтобы понять, примет ли ее организм. – Я почему-то думал, что мы поедем на свадьбу вместе.

– Нет, я уезжаю буквально через несколько минут, а ты приедешь с Роганом и дядей Найлом… Отсюда до дома, где будет праздноваться свадьба, на машине рукой подать, так что, надеюсь, вы не успеете влипнуть в очередную историю.

Грей хмуро что-то буркнул и зачерпнул еще одну ложку каши.

– Послушай, я вчера не пытался затащить тебя в постель? – неожиданно спросил он.

– Пытался.

– Так я и думал, – покаянно вздохнул Грей и, усмехнувшись, добавил: – Не представляю, как ты могла мне отказать?

– О, это было нелегко, но я все-таки устояла… Ладно, пока!

– Бриана! – грозно предупредил Грей. – Смотри, в другой раз тебе так просто не вывернуться.


Кристина Роган Суини готовилась стать прабабушкой, но судьба распорядилась так, что ей довелось еще разок побыть в роли невесты. И сколько бы Кристина ни твердила себе, что в ее возрасте глупо волноваться по такому ничтожному поводу, душа ее все равно уходила в пятки.

Через несколько минут она выйдет замуж за любимого человека. После стольких дет вдовства у нее снова будет муж.

– Вы прекрасно выглядите. – Мегги подошла к Кристине сзади и посмотрела на ее отражение в большом зеркале.

Лацканы бледно-розового костюма невесты были усеяны крохотными жемчужинками, белоснежные волосы украшала розовая шляпка с небольшой вуалью.

– Я чувствую себя красавицей. – Кристина рассмеялась и обняла сначала Мегги, затем Бриану. – И даже если я единственная, кто так считает, мне наплевать! Интересно, Найл тоже нервничает?

– Он мечется из угла в угол, словно дикий кот, – сказала Мегги. – И каждые десять секунд спрашивает у Рогана, сколько времени.

– Это хорошо, – с облегчением вздохнула Кристина. – Очень, очень хорошо. Скоро будет пора, да?

– Да. – Бриана расцеловала невесту в обе щеки. – Я пойду вниз – посмотрю, все ли на месте. Желаю вам счастья… тетя Кристина.

– Милая! – На глаза Кристины навернулись слезы. – Ты прелесть.

– Держите себя в руках, – предупредила Мегги. – А то мы тоже разревемся. Бри, я подам тебе знак, что мы готовы спуститься.

Бриана кивнула и поспешно вышла. Разумеется, Кристина и Найл наняли на свадьбу и поваров, и официантов, но Бриане хотелось еще раз самой убедиться, что все будет в порядке.

Гости толпились в гостиной. Пестрели платья, то и дело слышался смех. Арфистка наигрывала нежную, мечтательную мелодию. Перила лестницы были обвиты гирляндами роз, и вдобавок весь дом был искусно украшен букетами.

Бриана собиралась потихоньку прошмыгнуть в кухню, но неожиданно заметила свою мать и Лотти.

Пришлось изобразить бурную радость и поздороваться.

– Мама, ты очаровательна.

– Глупости? Я из-за Лотти потратила кучу денег на новое платье.

Но при этом Мейв любовно погладила мягкую ткань рукава.

– Платье великолепное. И у вас тоже, Лотти., Компаньонка Мейв добродушно рассмеялась.

– О, мы такие безбожные транжиры. Но, с другой стороны, нас же не каждый день приглашают на шикарную свадьбу. Ты только подумай, Бриана, – она понизила голос до шепота, – их будет венчать сам архиепископ.

Мейв осуждающе фыркнула.

– А по-моему, совершенно неважно, какую шапку носит священник. Зато я бы на его месте трижды подумала, надо ли ввязываться в эту историю. Когда мужчина и женщина состояли в греховной связи…

– Мама, – тихо, но твердо произнесла Бриана. – Прошу тебя, не сегодня. Неужели ты не можешь…

– Бриана. – неожиданно появившийся рядом Грей поцеловал ее руку. – Ты сказочно хороша.

– Благодарю. – Она изо всех сил старалась не покраснеть, ощутив его властное прикосновение. – Мама, Лотти познакомьтесь. Это Грейсон Теин, мой гость. Грей, я хочу представить тебе Мейв Конкеннан и Лотти Салливан.

Грей галантно поцеловал руку Лотти. Она хихикнула.

– Миссис Конкеннан, – галантно обратился он к матери Брианы, – позвольте поздравить вас с такими очаровательными и талантливыми дочерьми.

Мейв только хмыкнула. Волосы у парня были длинные, как у девчонки, а в глазах светились бесовские огоньки.

– Это янки? – бесцеремонно поинтересовалась она у Брианы.

– Да, мэм, – ухмыльнулся Грей. – Я в восторге от вашей страны. И от гостеприимства вашей дочери.

– Постояльцы обычно не приглашаются на семейные торжества.

– Мама…

– Не приглашаются, – безмятежно согласился Грей. – И поэтому ваша страна мне особенно нравится. Здесь к чужим относятся как к друзьям, а друзья никогда не чувствуют себя чужими. Вы разрешите проводить вас на ваши места?

Лотти мигом повисла на руке Грея.

– Пошли, Мейв. Нас ведь нечасто удостаивают своим вниманием такие красивые молодые люди. Вы, я слышала, писатель, да?

– О да.

Увлекая за собой пожилых дам, Грей на мгновение обернулся и одарил Бриану лукавой улыбкой.

Она чуть не расцеловала его. Но не успела облегченно вздохнуть, как увидела Мегги, которая подавала ей знаки со второго этажа.

Арфистка переключилась на свадебный марш, а Бриана забилась в дальний угол гостиной и оттуда наблюдала за дядей Найлом. Когда он подошел к камину и поглядел на лестницу, где должна была появиться невеста, к горлу ее подступил комок. Пусть волосы дяди давно поредели и фигура утратила юную стройность, он сейчас, ей-богу, был молодым, пылким, взволнованным женихом.

Кристина начала медленно спускаться по лестнице. По комнате пробежал оживленный шепоток. Глаза невесты, устремленные на жениха, ярко сияли. Архиепископ благословил молодых, и церемония началась.

– Держи, – незаметно подошедший Грей протянул Бриане носовой платок. – Я предчувствовал, что тебе понадобится.

– Как хорошо… – Она поднесла платок к глазам.

Какие прекрасные слова – «любить», «чтить», «холить»…

Грей же услышал только: «Пока смерть не разлучит нас».

Для него это было равносильно смертному приговору. Он всерьез считал, что именно поэтому люди на свадьбе плачут.

Обняв Бриану за плечи, Грей прошептал:

– Мужайся. Сейчас все кончится.

– О нет. Это только начало, – поправила его она и опустила голову ему на плечо.

Когда дядя Найл пылко поцеловал невесту в губы, гости разразились рукоплесканиями.


Глава 8


Частные самолеты, шампанское и роскошные свадьбы, конечно, дело хорошее, но Бриана была рада, что наконец вернулась домой. Она прекрасно понимала, что оттепель – еще не показатель весны, но предпочитала думать, что зима закончилась. Поливая проросшие семена, она мечтала о новой оранжерее. И о том, как она переоборудует чердак, где сейчас сушится постиранное белье.

Она вернулась из Дублина неделю назад, и дом был целиком в ее распоряжении. Грей опять заперся в комнате и работал, не поднимая, головы, только иногда ездил куда-нибудь на машине или забегал на кухню, чтобы наспех перекусить.

Бриана сама не знала, радоваться или огорчаться из-за того, что Грей поглощен работой и не пытается ее соблазнить.

Но все же Бри призналась себе, что даже незримое присутствие Грея в доме скрашивает ее одинокое существование. Сидя по вечерам возле камина с книгой или вязаньем, она была готова, что он в любую минуту сойдет вниз и составит ей компанию.

Но в тот холодный вечер, о котором идет речь, не Грей отвлек Бриану от вязанья, а ее мать и Лотти.

Услышав шум подъехавшей машины, Бриана не удивилась. Друзья и соседи частенько заглядывали к ней на огонек. Отложив спицы, она направилась к двери, но вдруг замерла. Со двора доносились голоса мамы и Лотти, которые о чем-то ожесточенно спорили.

Бриана вздохнула. Мать и компаньонка обожали пререкаться, она же этого совершенно не понимала.

– Добрый вечер! Какой приятный сюрприз.

– Надеюсь, мы тебя не потревожили, Бри, – весело подмигнула Лотти. – Мейв вбила себе в голову, что мы непременно должны к тебе заехать. Так что принимай гостей.

– Я всегда рада вас видеть.

– Я вообще-то не собиралась вылезать из дому, – заявила Мейв. – Но ей, видите ли, было лень готовить, и она потащила меня в ресторан. А мое самочувствие ее совершенно не волнует!

– Даже Бри порой надоедает стоять у плиты, – невозмутимо заметила Лотти, вешая пальто Мейв на крючок. – Хотя она это обожает. Любому человеку надоедает сидеть в четырех стенах, хочется хоть изредка посмотреть на людей.

– Не знаю. Мне, например, никого не хочется видеть.

– Но ты ведь хотела увидеть Бриану, разве не так? – с удовольствием осадила ее Лотти. – Поэтому мы сюда и приехали.

– Да, потому что я хочу выпить приличного чаю, а не бурды, которую подают в ресторане.

– Я сейчас заварю чайку. – Лотти погладила Бриану по плечу. – А ты пообщайся с мамочкой. Я прекрасно знаю, где у тебя что лежит.

– И возьми с собой эту псину. – Мейв, с неприязнью покосилась на Кона. – А то он меня всю обслюнявит.

– Ну как? Ты составишь мне компанию, дружище? – Лотти весело почесала Кона за ухом. – Пойдем со мной, будь хорошим мальчиком.

Надеясь на лакомый кусочек, Кон послушно поплелся за ней.

– Мама, ты можешь пройти в гостиную. Там горит камин.

– Только зря топливо тратишь, – проворчала Мейв. – Сейчас и без камина не холодно.

У Брианы заболела голова, но она старалась не обращать на это внимания.

– Я люблю, когда горит камин. Ну, как вы поужинали?

Мейв недовольно хмыкнула. Вообще-то она тоже любила греться у огня, но ни за что на свете не призналась бы в этом.

– Представляешь, Лотти привезла меня в Эннис только для того, чтобы заказать пиццу! На что это похоже, я тебя спрашиваю?

– О, я догадываюсь, где вы были. В этом заведении прекрасно готовят. Роган говорит, что такую пиццу он ел только в Америке. – Бриана вновь принялась за вязанье. – Мама, ты знаешь, что Кейт, сестра Мерфи, опять ждет ребенка?

– Да она плодовита, как крольчиха! Это который по счету… четвертый?

– Нет, третий. У нее два мальчика, и она надеется, что теперь будет девочка. – Бриана, улыбнувшись, показала матери мягкую шерсть. – Вот я и вяжу на свой страх и риск розовое одеяльце.

– Господь дарует ей то, что захочет. Независимо от того, какого цвета будет одеяло. Спицы Брианы тихо звякнули.

– Разумеется. Между прочим, я получила открытку от дяди Найла и тети Кристины. Там такой очаровательный пейзаж! Море и горы. Наши молодожены очень довольны круизом, пишут, что греческие острова прелестны...

– Ну какой может быть медовый месяц в их возрасте! – хмыкнула Мейв, втайне мечтая о подобном путешествии. – Хотя, с другой стороны, почему бы не ездить по миру, когда у тебя куча денег? Да, не все из нас могут позволить себе укатить зимой на юг. Если бы я могла, у меня, наверное, не так бы теснило грудь.

– Ты плохо себя чувствуешь? – машинально спросила Бриана. Но, тут же устыдившись, подняла на Мейв глаза и постаралась проявить сочувствие: – Мне так тебя жалко, мама.

– Ничего, я привыкла. Доктор Хоган – тот, конечно, кормит меня баснями. Дескать, все в ажуре. Но мне-то видней, правда?

– Да, разумеется. – Бриане вдруг пришла в голову любопытная мысль. – Я думаю, тебе действительно станет получше, если ты съездишь в теплые края.

– Ха! Где я сейчас найду солнце?

– У Мегги и Рогана есть вилла на юге Франции. Они уверяют, что там красиво и тепло. Помнишь, она показывала рисунки?

– Мегги была там с ним до свадьбы.

– Но теперь-то они поженились, – кротко сказала Бриана. – Почему бы тебе не съездить туда с Лотти на пару недель, мама? Погреетесь на солнышке. Морской воздух такой живительный.

– А как я туда доберусь?

– Роган распорядится, чтобы вас отвезли на самолете.

Мейв живо представила себе этот отдых. Солнце, заботливая прислуга, большой красивый дом, выходящий на море. У нее тоже был бы такой, если бы… если бы не…

– Я не собираюсь просить гадкую девчонку об одолжении!

– И не нужно. Я сама попрошу.

– Не знаю, под силу ли мне такое путешествие, – буркнула Мейв – просто так, из чистого противоречия. – Даже поездка в Дублин – и та меня утомила.

– Тем более тебе нужно как следует отдохнуть, – возразила Бриана, прекрасно зная правила игры. – Завтра я обо всем договорюсь с Мегги. И помогу тебе уложить вещи.

– Не терпится от меня избавиться, да?

– Мама! – Голова уже раскалывалась.

– Ладно, я поеду, – махнула рукой Мейв. – Поеду, чтобы поправить здоровье, хотя меня ужасно нервируют эти иностранцы. Да, кстати… – Глаза ее подозрительно сощурились. – Где этот американец?

– Грейсон? Он наверху, работает.

– Работает… С каких это пор сочинение баек называется работой? У нас здесь любой тебе столько небылиц расскажет!

– Одно дело болтать, а другое – перекладывать устные рассказы на бумагу. Порой у Грейсона бывает такой усталый вид, словно он целый день рыл канавы.

– Не знаю, не знаю. В Дублине он очень бодрился… всю тебя облапал.

– Что? – Бриана уронила спицу.

– Ты думаешь, я слепая? Нет, милая, я хоть и больная женщина, но все замечаю, – щеки Мейв пошли красными пятнами. – Да я была в ужасе от того, как он с тобой обращается. Тем более при людях!

– Мама, мы просто танцевали, – еле шевеля онемевшими губами, прошептала Бриана. – Я учила его разным па.

– Я видела то, что видела, – вздернула подбородок Мейв. – И я тебя спрашиваю напрямик: ты отдала ему свое тело?

– Отда… – розовая шерсть упала на пол. – Как ты можешь такое говорить?

– Я твоя мать и говорю что хочу. Да о вас весь поселок судачит! Я уверена. Ты же остаешься по ночам наедине с мужчиной!

– Ничего подобного. Я хозяйка гостиницы, а он мой постоялец.

– Прекрасное прикрытие! Я с самого начала была против, как только ты заявила о своем желании затеять это дело. Но ты мне не ответила, Бриана.

– Хорошо, я отвечу, хоть и не обязана. Я не отдала свое тело ни ему, ни кому бы то ни было. Мейв немного подумала и кивнула.

– Я тебе верю. Ты никогда не умела лгать.

– Мне все равно, веришь ты мне или не веришь, – от ярости у Брианы побелели губы. – Ты думаешь, я горда и счастлива от того, что меня никто никогда не любил? Я вовсе не хочу жить одна и до смерти вязать приданое для чужих младенцев.

– Не повышай на меня голос, девочка.

– Да какой смысл на тебя кричать! – Бриана стиснула руки, приказывая себе успокоиться. – На тебя все равно ничего не действует. Лучше я помогу Лотти накрыть на стол.

– Нет, ты никуда не пойдешь. – Мейв мрачно сжала губы. – Ты будешь на коленях благодарить господа за то, что он позволил тебе вести такую жизнь! У тебя есть крыша над головой, есть деньги. Мне, может, и не нравится, как ты их зарабатываешь, но все-таки ты добилась кое-каких успехов и честно добываешь свой хлеб. Ты думаешь, муж и дети тебе это заменят? Ошибаешься!

– Мейв, ну чего ты пристала к девочке? – устало сказала Лотти, ставя на стол поднос с чашками и чайником.

– Не вмешивайся, Лотти.

– Да, пожалуйста. – Бриана холодно и спокойно наклонила голову. – Пусть договорит.

– И договорю! У меня тоже был выбор. И я потеряла свой шанс. – Губы Мейв дрогнули, но она сердито поджала их. – Мне не удалось осуществить свою мечту. И виной тому – похоть. Похоть, и ничто иное. О чем я могла мечтать с ребенком в животе? Только о том, чтобы выйти замуж.

– За моего отца, – медленно произнесла Бриана.

– Ну да. Я зачала ребенка в грехе и расплачивалась за это всю жизнь.

– Ты зачала двух детей, – напомнила матери Бриана.

– Верно. Однако твоя сестра с самого рождения несла на себе печать греха. Она всегда была необузданной. То ли дело ты… тебя я родила в законном браке, из чувства долга.

– Из чувства долга?

Мейв раскинула руки, положив их на спинку кресла, и горько усмехнулась.

– Неужели ты думаешь, я желала с тех пор его ласк? Или, по-твоему, мне нравились напоминания о несбывшихся мечтах? Нет… но церковь говорит, от брака должны рождаться дети. Вот я и выполнила свой долг перед церковью – позволила ему оплодотворить меня еще раз.

– Долг… – повторила Бриана, и слезы, которые готовы были потоком хлынуть из ее глаз, вдруг замерзли. – Связь без любви, без удовольствия. Неужели я родилась от этого?

– После того как я зачала тебя, мне уже не нужно было пускать его в кровать. Хватит и того, что я два раза помучилась, рожая вас с Мегги. Господь смилостивился надо мной, и второй раз оказался последним.

– Значит, все эти годы вы спали отдельно?

– Я не хотела больше иметь детей. Родив тебя, я искупила свой грех. Ты не дикая, как Мегги, а холодная, рассудительная. Ты сохранишь себя в чистоте… если, конечно, тебя не соблазнит какой-нибудь проходимец. С Рори ты чуть было не согрешила.

– Я любила Рори. – Бриана ненавидела себя за то, что у нее глаза на мокром месте. Но ей было так жалко отца и женщину, которую он боготворил, но от которой отказался.

– Ладно, ты была ребенком, – снисходительно усмехнулась Мейв. – Но теперь ты уже взрослая. И довольно хороша собой. Не забывай, что может случиться, если ты поддашься на мужские уговоры. Этот тип, что сидит наверху, он как приехал, так и уедет. А ты останешься одна с ребенком. И будешь опозорена навеки!

– Господи, как часто я думала, почему в нашем доме нет счастья, – прерывающимся голосом проговорила Бриана. – Я знала, что ты не любила папу, и мне было очень обидно. Но потом я узнала от Мегги, как ты хотела стать певицей и… и утратила эти мечты. Мне стало тебя жалко. Тебе, наверное, было очень больно, да?

– Ты все равно не в состоянии понять, что значит лишиться единственной мечты.

– Вероятно. Хотя мне непонятно и другое. Как может женщина выносить и родить детей, которые ей на самом деле совершенно не нужны? – Бриана дотронулась пальцем до щеки, но она оказалась совершенно сухой. Сухой и холодной, как мрамор. – Ты всегда обвиняла Мегги в том, что она посмела появиться на свет. Теперь я вижу, что ты и меня не любила, а родила только из чувства долга, чтобы загладить прошлый грех.

– Но я всегда о тебе заботилась, – начала Мейв.

– Заботилась… Да, конечно, ты меня не била, как Мегги. Просто чудо, что бедняжка меня за это не возненавидела. На нее ты всегда кричала, а со мной разговаривала холодно и все муштровала, муштровала… Что ж, это принесло свои плоды. Мы неспроста получились такие разные.

Бриана спокойно села и подняла с полу вязанье.

– Я хотела любить тебя и никак не могла понять, почему не испытываю к тебе настоящей нежности, а делаю все по обязанности, из чувства долга. Теперь мне наконец понятно: оказывается, причина не во мне, а в тебе.

– Бриана! – ужаснулась Мейв. – Как ты можешь говорить такое? Я всегда старалась уберечь тебя от беды, защитить…

– Не нужно меня защищать! Ты можешь быть довольна: я одинока и все еще девственна. Я вязала вяжу и буду вязать одеяльца для чужих детей. У меня есть свой маленький бизнес. Не волнуйся, мама, все и дальше будет, как было, только я перестану корить себя за мою холодность к тебе.

Слезы уже высохли, и Бриана смогла поднять глаза.

– Лотти, вы не нальете нам чаю? А я расскажу вам, куда вы с мамой поедете отдыхать. Вы были во Франции?

– Нет, – Лотти проглотила комок, подступивший к горлу.

Сердце ее разрывалось от жалости, причем жалела она обеих. Грустно посмотрев на Мейв и не понимая, чем ее успокоить, Лотти со вздохом принялась разливать чай.

– Нет, – повторила она. – Во Франции я не была. А мы что, туда поедем?

– Да, и очень скоро, – откликнулась Бриана, опять взявшись за спицы. – Завтра я поговорю о вашем путешествии с Мегги. – Она заметила во взгляде Лотти сочувствие и заставила себя улыбнуться. – Вам придется побегать по магазинам, выбирая себе бикини.

Смех, прозвучавший в ответ, был ей наградой. Лотти поставилачашку на стол и, погладив Бриану по холодной щеке, пробормотала:

– Умница ты моя!


На уик-энд в Блекторн пожаловала семья из Хельсинки: мать, отец и трое детей. Бриане некогда было даже присесть. Сжалившись над Коном, она отослала его к Мерфи, поскольку трехлетний рыжеволосый мальчуган то и дело хватал пса за уши или за хвост. Конкобар страдал, но переживал свое унижение молча, не огрызаясь.

Свалившиеся как снег на голову гости отвлекли Бриану от неприятных воспоминаний о скандале с матерью. Финны были шумными, веселыми и голодными, как медведи, очнувшиеся после зимней спячки.

Бриана была от них в восторге.

На прощанье она расцеловала детей и дала им в дорогу дюжину пирожных. Едва машина финнов, отправившихся на юг, скрылась из виду, к Бриане подкрался Грей.

– Уехали?

– Ох… – Бриана прижала руку к сердцу. – Как ты меня напугал! – Она обернулась и пригладила волосы, выбившиеся из прически. – Я, честно говоря, надеялась, что ты сойдешь вниз и простишься со Свенсонами. Малыш про тебя спрашивал.

– У меня до сих пор по его милости полтела и куча бумаг липкие, – криво усмехнулся Грей. – Он, конечно, малый сообразительный, но жуткий непоседа.

– Трехлетки всегда такие.

– Не знаю, тебе видней. Я могу сказать только одно: такому дай палец, он всю руку откусит. Бриана лукаво улыбнулась.

– А что же ты так мило с ним общался? Думаю, он на всю жизнь запомнит хорошего дядю-американца, который играл с ним в ирландской гостинице. Малыш и уезжал в обнимку с грузовиком, который ты ему вчера подарил.

Грей пожал плечами:

– Да я просто случайно увидел его на витрине, вот и купил.

– Случайно, значит… – делая вид, что верит, откликнулась Бриана. – Так-так… А кукол для девочек ты тоже случайно прихватил?

– Ну… Ну хорошо. Не спорю, я люблю побаловать чужих детей. Но сейчас не это главное, – он нежно обнял Бриану за талию. – Главное, что мы опять остались одни.

Поспешно отгораживаясь от него, Бриана протянула руку и уперлась Грею в грудь.

– У меня столько дел, столько дел!

Грей выразительно посмотрел на ее руку.

– Дел?

– Да, мне нужно съездить в одно место, а потом перестирать кучу белья.

– А потом ты будешь его развешивать, да? Я обожаю глядеть, как ты вешаешь белье сушиться. Особенно когда на улице ветерок. Это так сексуально!

– Господи, ну что за глупости! Улыбка Грея стала еще шире.

– А еще я люблю тебя смущать и смотреть, как ты краснеешь.

– И вовсе я не краснею, – возмутилась Бриана, чувствуя, как кровь приливает К щекам. – Я тороплюсь, Грейсон. Мне пора.

– Так давай я отвезу тебя, куда нужно, – предложил Грей и, не дожидаясь ответа, нежно поцеловал Бриану в губы. – Я соскучился по тебе, Бриана.

– Я же все время была здесь.

– Все равно я по тебе скучал, – пробормотал Грей, наблюдая за тем, как Бриана медленно опускает ресницы.

Когда она робко откликалась на его ласки, он чувствовал себя всесильным. Но говорил себе, что это просто льстит его самолюбию, вот и все.

– Где твой список? – поинтересовался он.

– Какой?

– Ну список дел. Как обычно.

Ресницы взметнулись вверх. Зеленые глаза смотрели настороженно и чуть испуганно. Грей ощутил острый прилив желания и притянул Бриану к себе, но тут же отступил назад, с трудом переводя дыхание.

– Эти медленные танцы меня доконают, – пробормотал он сквозь зубы.

– Что-что? Я не расслышала.

– Ничего. Бери свой список, и пошли. Я отвезу тебя на машине.

– Да мне нужно только к маме – помочь ей и Лотти собраться в дорогу. Не отрывайся от работы, я и сама доеду.

– А сколько ты там пробудешь?

– Часа два-три.

– Я все равно хотел немного проветриться, так что могу отвезти тебя, а потом забрать, – сказал Грей и, отметая дальнейшие возражения, добавил: – А ты сэкономишь бензин.

– Ну хорошо… если ты настаиваешь… Я сейчас, мигом!

Дожидаясь Бриану, Грей вышел во двор. За тот месяц, что он прожил в Блёкторне, ему довелось увидеть и снежную бурю, и проливной дождь, и ослепительное ирландское солнце. Он часто сидел в деревенском пабе, слушал фольклорную музыку, узнавал местные сплетни. Гуляя, он бродил по проселочным дорогам, по которым фермеры перегоняли стада коров, поднимался по крутым винтовым лестницам полуразрушенных замков, в стенах которых до сих пор звучали отголоски битв и предсмертных хрипов. Он забредал на кладбища и, взобравшись на скалы, стоял над обрывом, глядя вниз на бушующее море.

Однако больше всего в этих краях его очаровывал вид, открывавшийся со двора Брианы. Грей, правда, не мог определить, пейзаж ли ему так нравится или близость красивой женщины. Но решил, что в любом случае это один из счастливых периодов в его жизни.


Высадив Бриану у хорошенького маленького домика на окраине Энниса, Грей поехал куда глаза глядят. Около часа он карабкался по скалам Буррена, стараясь запечатлеть в памяти живописные виды. Дикая природа завораживала Грея. Он был от нее в не меньшем восторге, чем от алтаря друидов.

Грей ездил по окрестностям, останавливаясь в тех местах, которые чем-то привлекали его внимание: на пустынном пляже, где не было никого, кроме маленького мальчика и большой собаки; у луга, на котором паслись козы; возле деревенского магазинчика, где он купил леденец и продавщица, отсчитавшая ему сдачу узловатыми, покореженными подагрой пальцами, одарила его ласковой, лучезарной улыбкой.

Потом взгляд Грея упал на полуразрушенное аббатство с круглой башней, и он съехал с дороги, чтобы рассмотреть его поближе. Грею нравились круглые башни, характерные для ирландской архитектуры, но в здешних краях он такую видел впервые – они гораздо чаще встречались на Восточном побережье. Судя по всему, это были сторожевые башни, помогавшие ирландцам в старину отражать вторжение неприятеля с моря. Башня, повстречавшаяся сейчас на его пути, прекрасно сохранилась и была странно наклонена. Грей несколько раз обошел вокруг нее, раздумывая, нр пригодится ли она ему для нового романа.

У подножия башни он увидел могилы. И новые, и старые. Грея всегда забавляло, что люди, при жизни часто не ладившие друг с другом, мирно соседствуют после смерти. Что касается его, то он предпочел бы погребальный обряд, принятый у викингов: они клали покойника в лодку, зажигали факел, и мертвец уплывал в открытое море.

Впрочем, о своей собственной смерти Грей старался думать пореже. Как многие люди, которые частенько сталкиваются с ней по роду занятий.

Почти на всех могилах, мимо которых он проходил, росли цветы. Некоторые были накрыты пластиковыми коробками. Изнутри на коробках сконденсировалась влага, и вместо цветов Грей видел расплывчатые разноцветные пятна. Странно… По идее, он должен был бы посмеяться, а его почему-то растрогала такая преданность мертвым.

Когда-то этих людей любили, подумал он. Они были не одни на свете. Наверное, этой есть самое точное определение семьи. Если ты при жизнэд не один, то и после смерти не будешь одинок.

У него никогда не было такой проблемы. Или привилегии?

Он шел по кладбищу, гадая, когда близкие приносят на могилы умерших родственников венки и цветы: в день смерти или рождения? А может, на именины? Или на Пасху? Для католиков Пасха – очень большой праздник.

В конце концов Грей решил спросить у Брианы. Ух эту-то деталь он наверняка использует в своем романе.

Грей и сам не знал, почему вдруг остановился и посмотрел вниз, но так уж получилось, что он замеру могилы Томаса Майкла Конкеннана.

Отец Брианы? У Грея неизвестно почему сжалось сердце. Да, это был он. Даты совпадали. Когда Грей заглядывал в паб, О'Малли много рассказывал ему о Томе Конкеннане, рассказывал тепло, с нежностью и мягким юмором.

Грей знал, что Том умер внезапно на скалах Луп-Хеда и что в тот момент с ним была только Мегги. Но цветы на могиле отца посадила Бриана. В этом Грей не сомневался.

Цветы росли над его головой, и хотя зима выдалась суровая, отважные зеленые стебельки уже пробивались сквозь землю в поисках солнца.

Грей любил бродить по кладбищам, но никогда не бывал на могилах тех, кого знал. И вдруг сейчас его словно что-то подтолкнуло. Он склонился и легонько провел рукой по ухоженной могиле.

И пожалел о том, что не прихватил с собой цветов.

– Том Конкеннан, – прошептал Грей. – Люди о тебе помнят. Они вспоминают тебя в разговорах и улыбаются, произнося твое имя. Я бы и себе не пожелал лучшей эпитафии.

Странно умиротворенный, Грей довольно долго сидел на могиле Тома, глядя, как свет и тени играют на камнях, которые живые водружают в память о мертвых.


Грей дал Бриане целых три часа, и, видимо, этого оказалось более чем достаточно, поскольку, завидев подъезжающую машину, она тут же выскочила из дома матери. Грей приветственно улыбнулся ей, но, приглядевшись повнимательней, посерьезнел.

Бриана была бледна, а Грей уже знал, что это бывает, когда она расстроена или растрогана. В холодном, внешне спокойном взгляде сквозило напряжение. Оглянувшись на дом, Грей заметил, что занавеска на окне чуть отодвинулась и из-за нее выглянула Мейв. Он видел ее всего один миг, но успел обратить внимание на то, что пожилая женщина тоже бледна и несчастна.

– Ну как? Все упаковали? – непринужденно поинтересовался Грей.

– Да. – Бриана села в машину, судорожно вцепившись в сумку, словно, отпустив ее, она взлетела бы в небо. – Спасибо, что заехал за мной.

– Многие люди ненавидят сборы. – Грей ловко вырулил на шоссе и поехал, не особенно разгоняясь.

– Может быть.

Хотя самой Бриане обычно это нравилось. Она с удовольствием предвкушала новые впечатления и вдвойне радовалась, когда наставала пора возвращаться домой.

Господи, как ей хотелось закрыть глаза и заснуть! Избавиться от жуткой головной боли и от грызущего чувства вины.

– Хочешь, я скажу, что тебя расстроило?

– Я не расстроена.

– Ты обижена, несчастна и бледна.

– Это личное. Не вмешивайся в мои семейные дела.

Грею стало до того неприятно, что он даже сам изумился. Но лишь пожал плечами и умолк.

– Извини. – Бриана все же закрыла глаза. Ей так хотелось покоя! Неужели это непозволительная роскошь? – Я тебе нагрубила.

– Ничего страшного, – откликнулся Грей. И правда, зачем ему интересоваться ее делами?

Но стоило ему посмотреть на Бриану, как подобные мысли выветрились из его головы. Господи, на ней же лица нет!

– Я хочу остановиться, – быстро сказал Грей.

Бриана хотела было возразить, но передумала. В конце концов, он не обязан везти ее на машине! Пусть остановится, она потерпит еще немного.

Инстинкт безошибочно подсказал Грею, куда надо привезти Бриану, чтобы к ее щекам вновь прилила кровь, а голос перестал звучать тускло и безжизненно.

Она всю дорогу сидела в прострации и открыла глаза, лишь когда Грей выключил мотор.

– Так вот где тебе нужно было остановиться… – изумленно пробормотала Бриана, увидев руины замка.

– Вот где я хотел остановиться, – поправил ее Грей. – Я обнаружил эти развалины в первый же день, как только приехал сюда, и они играют важную роль в моей книге. Мне нравится атмосфера, которую они навевают.

Он вышел и галантно открыл Бриане дверь.

– Пошли.

Она не шевельнулась, и тогда Грей сам расстегнул ее привязной ремень.

– Пошли! Тут здорово. Знаешь, какой вид открывается сверху?

– Да меня стирка ждет, – отмахнулась Бриана, неприятно поразившись своему угрюмому тону, но все-таки вылезла из машины.

– Стирка не убежит. – Грей взял ее за руку и повел по высокой траве.

А у нее не хватило духу возразить, что и руины никуда не убегут.

– И как ты обыграл это место в книге?

– Здесь разворачивается большая сцена убийства, – заявил Грей и ухмыльнулся, увидев в глазах Брианы тревогу. – Надеюсь, ты не боишься? Не бойся, я не имею привычки воплощать свои фантазии в жизнь.

– Не говори глупостей, – сердито сказала Бриана, но, оказавшись меж массивных камней, невольно содрогнулась.

Земля густо поросла травой, в расщелинах между камнями тоже пробивались зеленые ростки. Сверху сохранились лишь остатки перекрытий. Когда-то в замке было несколько этажей, но время и войны взяли свое, и теперь над головами Брианы и Грея голубело небо.

Облака скользили по нему бесшумно словно призраки.

– Как ты думаешь, что они тут делали? – негромко спросил Грей.

– Жили, работали. Сражались.

– Нет, это слишком общий ответ. Призови на помощь воображение. Представь себе… Зима, лютый, пронизывающий холод. Бочки с водой покрылись коркой льда, земля заледенела так, что чуть ли не звенит под ногами. Пахнет дымом костров. Слышен плач голодного младенца, но потом крошка стихает, потому что мать подносит его к груди.

Грей властно увлекал за собой Бриану, и она уже воочию видела эти картины.

– Вон там сражаются солдаты, и до тебя доносится звон сабель. Мимо проходит мужчина. Он прихрамывает – это дает о себе знать старая рана. А из его рта вырываются облачка пара. Пошли, давай поднимемся повыше.

Грей повел Бриану по узкой винтовой лестнице. В стенах замка то и дело попадались углубления, похожие на маленькие пещерки. Бриана гадала, для чего они были выдолблены. Может, здесь спали иди хранили вещи, или тщетно пытались спрятаться от врага?

– Вон пошла старуха. В руке у нее масляная лампа, на ладони шрам, а в глазах страх. Потом появляется другая женщина. Она молода и думает о своем возлюбленном.

Пройдя половину подъема, Грей остановился.

– Как ты думаешь? Наверное, замок разграбили солдаты Кромвеля, да? Представляешь, какие здесь раздавались вопли, как пахло кровью и порохом, какой отвратительный хруст издавал клинок, разрубая кости, как визгливо кричали от адской боли мужчины. Копья пронзали животы, пригвоздив тело к земле, а руки и ноги жертв некоторое время еще судорожно дергались. Представляешь, как кружили над их головами вороны, предвкушая роскошный пир.

Он повернулся к Бриане и увидел, что она смотрит перед собой широко раскрытыми остановившимися глазами.

– Извини, я увлекся, – засмеялся Грей.

– Не хотела бы я иметь такое воображение, – поежилась Бриана. – Ну зачем ты заставил меня все это увидеть?

– Смерть завораживает. Особенно насильственная. Люди всегда охотятся на людей. А здесь прямо-таки идеальное место для убийства… для современного преступника.

– Да, это в твоем духе, – пробормотала Бриана. – Угу, – кивнул Грей и продолжал, поднимаясь все выше и выше: – Но сперва он немного поиграет с жертвой. Ему хочется, чтобы тягостная здешняя атмосфера и призраки прошлого подействовали на бедняжку, словно медленный яд, проникая в поры и отравляя их страхом. Он не будет спешить… Мой преступник обожает охоту и, как всякий хищник, чувствует запах страха. Этот запах горячит его кровь, возбуждает не хуже секса. А жертва бежит, бежит, хватаясь за соломинку надежды. Но она слишком громко дышит. Эхо подхватывает эти звуки, а ветер разносит их по замку. Она падает… темно, ничего не видно, мокрые от дождя ступеньки скользят. Но она упорно взбирается по ним. Воздух со свистом вырывается из ее легких, взгляд дико блуждает.

– Грей!

– Она тоже сейчас похожа на животное. Все человеческое слетело с нее под напором ужаса. Так бывает и в порыве безумной страсти, и от жуткого голода. Многие люди считают, что они испытали в своей жизни все эти ощущения, но на самом деле редко кому удается по-настоящему изведать хотя бы одно. Моя героиня познала ужас. Он для нее материален. Настолько, что она чувствует на своем горле его мертвую „хватку. Бедная женщина ищет, где бы спрятаться, но спрятаться негде. А убийца медленно, неустанно идет за ней. И вот она добирается до самого верха.

Грей вывел Бриану из полумрака к широкому парапету, ярко освещенному солнцем.

– И оказывается в ловушке, – с этими словами он резко повернул ее к себе лицом.

Бриана вскрикнула. Грей расхохотался и подхватил ее на руки.

– Боже! Вот это, я понимаю, благодарная публика!

– И вовсе не смешно, – она попыталась высвободиться.

– Да. Это чудесно. Сначала я планировал, что он изуродует ее старинным кинжалом, но… – Грей поднес Бриану к краю стены, – может быть, он просто сбросит бедняжку вниз?

– Прекрати сейчас же! – Она в ужасе обхватила Грея руками за шею.

– Да… И как я раньше не догадался? Ого… как у тебя сердце колотится, дорогая… а как крепко ты меня обнимаешь, однако.

– Дурак!

– Ну и что? Зато ты отвлеклась от своих забот.

– Ничего подобного. Мои заботы остались при мне, а твои болезненные фантазии я немедленно выброшу из головы.

– Не выйдет, – он еще крепче прижал ее к груди. – Художественный вымысел на то и существует, чтобы уводить человека от реальности и заставлять тревожиться за других.

– А как твои фантазий воздействуют на тебя самого?

– Да так же. Точно так же. – Грей поставил Бриану на ноги и указал на открывающийся пейзаж. – Как на картине, да? – Он ласково притянул ее к себе. – Меня это сразу заворожило. Когда я в первый раз сюда попал, шел дождь, и все вокруг было затянуто пеленой.

Бриана вздохнула. Вот и долгожданный покой. Грей помог ей успокоиться, хотя и не говорил об этом прямо.

– Уже весна, – пробормотала Бриана.

– Ты всегда пахнешь весной, – он наклонил голову и поцеловал ее в затылок.

– Осторожно. У меня опять слабеют ноги.

– Тогда держись за меня. – Грей опять повернул Бриану лицом к себе и взял ее за подбородок. – Я тебя так давно не целовал.

– Знаю, – призвав на помощь все свое мужество, она выдержала его взгляд. – А мне так хотелось.

– Что ж, это прекрасная идея. – Грей потянулся к ее губам.

Она радостно ответила на поцелуй, тихонько застонав от наслаждения. Ветер свистел у них в ушах. Грей крепко обнял Бриану, стараясь быть осторожным и нежным.

Напряжение, усталость, гнев и разочарование вмиг исчезли. Бриана почувствовала себя дома. Да-да, именно дома, ибо дом был для нее символом душевного уюта и покоя.

Вздохнув, она положила голову Грею на плечо.

– Со мной такого никогда не было. С ним тоже, но он испугался этой мысли и решил потом, на досуге, как следует все обдумать.

– Нам с тобой хорошо, – ответил он. – Ив этом есть что-то очень хорошее.

– Да. – Бриана потерлась щекой о щеку Грея. – Только будь со мной терпелив. Грей.

– Я стараюсь. Но я хочу тебя, Бриана, и когда ты будешь готова… – Он отступил назад, погладил ее по бокам и, взяв за руки, со значением произнес: – Я подожду, покаты будешь готова…


Глава 9


У Грея прорезался зверский аппетит. Наверное, потому, что ему никак не удавалось утолить голод иного свойства. Он решил смотреть на вещи философски и выпить на ночь чаю с пудингом, приготовленным Брианой. Он уже привык к чаепитиям на сон грядущий и, поставив на плиту чайник, разогрел себе пудинг.

Пожалуй, начиная с тринадцати лет. Грей впервые так много думал о сексе. Тогда ему нравилась Салли Энн Хоув, жившая в сиротском приюте Саймона Брента. Милашка Салли Энн с пышной грудью и хитрыми глазками. Она была на три года старше Грея и охотно соглашалась одарить своими ласками того, кто принесет ей сигарет или леденцов.

В тринадцать лет Грей молился на Салли, она была для него богиней. Теперь же эти воспоминания вызывали у него гнев и жалость. Как жестоко и порочно общество, внушающее девчонке, что ее единственное достоинство находится между ног!

По ночам, когда в приюте выключали свет, Грей грезил о Салли Энн. А потом ему посчастливилось украсть у воспитателя пачку «Мальборо». За двадцать сигарет Салли отдалась ему ровно двадцать раз, и Грей быстро постиг науку любви.

В последующие годы он поднаторел в ней еще больше, беря уроки у сверстниц и у профессионалок, поджидавших клиентов в темных переулках у дверей, из которых воняло прогорклым салом и едким потом.

Едва Грею исполнилось шестнадцать, он ушел из приюта и с узелком за спиной и двадцатью тремя долларами в кармане пустился в дорогу.

Он жаждал свободы. Ему надоели правила и запреты, которыми он был обложен почти всю жизнь. Грей обрел свободу, сумел ею воспользоваться и заплатил положенную цену.

Он долго прозябал в безвестности, но постепенно к нему пришла слава. Грею повезло: природа наделила его талантом, который не дал ему пропасть, затеряться в толпе.

В двадцать лет он написал первую книгу, во многом автобиографическую, пронизанную грустью и романтизмом. На издателей она впечатления не произвела. В двадцать два года Грей сочинил неплохой детективчик. Издатели опять-таки не обивали его пороги, но один из редакторов проявил некоторый интерес, и этого оказалось достаточно, чтобы Грей заперся в убогой комнатенке, которую он в то время снимал, и несколько недель подряд не вставал из-за пишущей машинки.

Эту повесть ему удалось продать. Конечно, за бесценок, но Грей все равно ликовал. Ничто и никогда не было для него так значимо, как тот первый успех.

Спустя десять лет он уже мог жить, как ему заблагорассудится, и хвалил себя за правильный выбор.

Грей заварил чай и съел ложку пудинга. Покосившись на дверь Брианиной комнаты, он заметил внизу полоску света и улыбнулся.

Бриану он тоже выбрал сам.

Поставив на поднос чайник и две чашки, Грей постучался в ее комнату.

– Входи!

Она сидела за письменным столом, напоминая монашку: аккуратный фланелевый халатик, шлепанцы, распущенные волосы ниспадают на одно плечо. У Грея аж слюнки потекли – так она была соблазнительна.

– Я увидел, у тебя свет горит… Хочешь чаю?

– С удовольствием. Я как раз закончила возиться с бумажками.

Пес, лежавший у ног Брианы, встал и потерся о колени Грея.

– Я тоже на сегодня отстрелялся. – Грей поставил поднос на стол и взъерошил шерсть Кона. – Убийства пробуждают во мне аппетит.

– Ты и сегодня кого-то убил?

– Да, и с особой жестокостью. Он произнес это с таким удовольствием, что Бриана расхохоталась.

– Может, ты поэтому в жизни такой спокойный? Должно быть, книжные убийства служат для тебя эмоциональной разрядкой. Скажи, а ты когда-нибудь… – она вдруг смущенно осеклась.

– Ну-ну, продолжай. О чем ты хотела спросить? Ты вообще редко меня расспрашиваешь про мою работу.

– Да тебе, наверное, и без меня докучают расспросами.

– Ага. – Грей поудобнее устроился в кресле. – Но я не против.

– Ну… короче, мне интересно, ты когда-нибудь убивал в своих романах героев, списанных с твоих знакомых?

– А как же! Однажды в Дижоне мне попался ужасно грубый официант. В романе я его задушил.

– Ox! – Бриана машинально схватилась за гордо. – Ну и какие ощущения?

– У него или у меня?

– У тебя.

– Нормальные. – Грей съел ложку пудинга. – А что? Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь из-за тебя убил, Бри? Пожалуйста! Ты только скажи кого.

– Нет, пока давай от этого воздержимся. – Бриана неловко повернулась, и бумаги, лежавшие на письменном столе, упали на пол.

– Тебе нужна пишущая машинка, – уверенно заявил Грей, помогая ей собрать разлетевшиеся листы. – А еще лучше – компьютер. Знаешь, сколько времени ты сэкономишь на деловой переписке?

– Так ведь я каждую букву по полчаса буду искать, – возразила Бриана. И, заметив, что он внимательно изучает какую-то бумагу, усмехнулась:

– Увы, там нет ничего интересного.

– Извини, я по привычке. А что собой представляет «Трикуотер-Майнинг»?

– Это компания, в которую папа вложил деньги. Я нашла сертификат на чердаке в его вещах и написала им, но ответа до сих пор нет. – В голосе Брианы промелькнула легкая досада. – Тогда я решила написать еще раз.

– Десять тысяч акций! Приличные деньги.

– Вряд ли. Если б ты знал моего отца. Он всегда вкладывал больше, чем получал. Но все равно надо попробовать, – Бриана протянула руку за бумагой. – Это копия. Оригинал взял на хранение Роган.

– Пусть проверит, сколько тебе причитается.

– Мне не хочется его нагружать. У него и так полно хлопот и с новой галереей, и с Мегги. Грей отдал Бриане копию сертификата.

– Если ты хотя бы по доллару за каждую акцию получишь, это все равно будет приличная сумма.

– Да какое там по доллару! По пенсу – и то много! А скорее всего эта компания уже обанкротилась.

– Тогда твое письмо вернулось бы назад. Бриана снисходительно усмехнулась.

– Ты здесь не первый день. Пора бы и понять, как работает ирландская почта. Я думаю…

Пес вдруг зарычал. Бриана и Грей переглянулись. Кон снова зарычал. Шерсть на его загривке встала дыбом. Грей в два прыжка подскочил к окну, но увидел только туман.

– Пойду посмотрю, что там, – пробормотал он и торопливо прибавил, видя, что Бриана тоже поднимается с места: – Нет-нет, не надо. На улице темно и холодно. Оставайся в доме.

– Да ничего там нет!

– Это мы сейчас выясним. Кон, пошли! – Он свистнул, и пес, к изумлению Брианы, послушно побежал за ним.

Грей взял фонарь, хранившийся в кухонном шкафу, и шепнул Кону:

– Идем.

На улице пес на секунду замер, подрагивая, а потом сорвался с места и исчез в тумане, поглощавшем звуки шагов.

Грей осторожно пошел вперед, напряженно прислушиваясь и вглядываясь в темноту. Свет фонаря преломлялся в туманной дымке. Собака залаяла, но Грей не смог определить, в какой стороне и далеко ли.

Грей осветил фонарем землю под окнами Брианиной спальни и обнаружил на аккуратной клумбочке, где рос бессмертник, отпечаток чьей-то ноги.

След был маленький, почти детский. Может, все так и есть? Может, это просто дети пошалили? Но обходя вокруг дома, Грей услышал урчание заводящегося автомобильного мотора. Чертыхнувшись, он прибавил шагу. Из тумана вынырнул Кон.

– Ну что? Не повезло нам с тобой, дружище? – Грей погладил пса по голове. – Ладно, пошли домой. Думаю, я догадываюсь, в чем дело.

Бриана сидела в кухне и нервно грызла ногти.

– Вас так долго не было!

– Мы обшарили весь двор и сад. – Грей положил фонарь на разделочный стол и провел пальцами по мокрым волосам. – Может, опять грабитель пожаловал?

– Вряд ли. Вы же никого не нашли.

– Не нашли, потому что замешкались. Хотя существует и другой вариант, – он сунул руки в карманы, – Вполне возможно, дело во мне.

– В тебе? Что ты имеешь в виду?

– Со мной такое уже бывало. Рьяные почитатели моего таланта выясняют мой адрес и либо заявляются в гости, либо неотступно следуют за мной, словно тень. А кое-кто даже вламывался ко мне в номер в поисках сувениров.

– Но это же кошмар!

– Почему? Это просто надоедает, но ничего страшного тут нет. В Париже одна бойкая бабенка даже подобрала ключ к моему номеру – я тогда остановился в «Риде» – и залезла ко мне в постель, – усмехнулся Грей. – Ситуация была, прямо скажем, пикантная.

– Да уж, – ошалело кивнула Бриана. – И… что ты сделал?

– Вызвал охрану. – В глазах Грея вспыхнули лукавые искорки. – Я, конечно, на многое готов ради читателей, но не до такой же степени!.. Ну а сегодня… Есть еще и третий вариант: может, местные детишки решили поразвлечься… Бриана, а если окажется, что это кто-то из моих поклонников, ты меня отсюда выставишь, да?

– Ну что ты! – возмутилась Бриана. – Мало того, что кто-то вторгается в твою личную жизнь, так ты еще должен чувствовать себя виноватым?.. Но, знаешь, честно говоря, я понимаю твоих поклонников. И дело не только в твоих романах, хотя они тоже завораживают своей особой героикой… Главное, я думаю, в другом. Ты сам особенный.

– Да? – рассеянно спросил Грей, размышляя о том, что она сказала про его книги. – И что же во мне особенного?

– Лицо. – Бриана посмотрела на него в упор. – У тебя очень милое лицо.

Грей опешил.

– Вот как?

– Да… – Она смущенно кашлянула и, заметив в глазах Грея знакомый блеск, напомнила себе, что доверять ему в такие минуты опасно. – И потом… о твоем прошлом почти ничего не известно, словно ты человек ниоткуда. А тайна всегда манит.

– Я и вправду «человек ниоткуда», это ты здорово подметила. Но почему бы нам не вернуться к разговору о моем милом лице? – промурлыкал Грей, подступая к Бриане.

Она попятилась.

– По-моему, на сегодня нам волнений уже достаточно.

Однако Грей даже не замедлил шаг и остановился, только когда руки его оказались на плечах Брианы, а губы – на губах.

– Ты уверена, что сможешь спокойно заснуть?

– Да, – томно вздохнула она. – Ведь со мной будет Кон.

– Счастливчик! Ну ладно, отдыхай.

Грей подождал, пока Бриана и пес улеглись спать, и сделал то, чего хозяйка дома не делала еще ни разу в жизни: запер входную дверь.


Узнавать новости и распускать сплетни лучше всего, разумеется, в сельском пабе. За время своего пребывания в Клере Грей проникся большой симпатией к О'Малли. Разъезжая по окрестностям, он частенько заглядывал и в другие заведения, но нигде ему не было так хорошо, как в пабе О'Малли.

Подойдя к дверям. Грей услышал музыку. Наверное, Мерфи играет. Что ж, можно считать, ему повезло! Завсегдатаи паба приветствовали его радостными криками. О'Малли первым делом налил Грею кружечку «Гиннеса» и только потом усадил его за стойку.

– Ну, как ваша история? Продвигается? – поинтересовался О'Малли.

– Угу. Уже два покойника, и никаких улик. О'Малли покачал головой и поставил перед Греем кружку пива.

– Я, признаться, и не подозревал, что у человека, целыми днями играющего в убийства, к вечеру еще остаются силы улыбаться.

– Ненормальный я тип, да? – ухмыльнулся Грей.

– А у меня есть для вас история, – вдруг заявил, закуривая американскую сигарету, Дэвид Райан, сидевший с краю.

В пабе О'Малли Грею постоянно рассказывали какие-нибудь истории. Он был благодарным слушателем.

– Значит, так… В деревне, неподалеку от Трейли, жила служанка. Красивая, как утренняя заря. Волосы золотые, а глаза, что небесная лазурь.

Разговоры в пабе моментально прекратились, и даже Мерфи стал играть потише, чтобы музыка звучала как аккомпанемент к рассказу.

– И надо же такому случиться, что за ней приударили сразу двое, – продолжал Дэвид. – Один – ученый малый, а другой – простой фермер. По правде сказать, они оба ей нравились, ведь девчонка была не только смазлива, но и любвеобильна. Короче, она каждому делала авансы и вертела ими, как хотела. Но фермер почуял неладное, и в душе его поселилась злоба, – Дэвид на мгновение умолк (рассказчики часто пользуются этим приемом), задумчиво поглядел на красный огонек сигареты, глубоко затянулся и выпустил дым. – Ну вот… и однажды ночью он подстерег соперника у дороги. А книжник наш как раз возвращался от служанки, которая в тот вечер не поскупилась на поцелуи. Идет он веселый такой, насвистывает, и тут вдруг на тебе: кто-то набрасывается на него и валит на землю. В общем, приволок фермер книжника на свой надел и, хоть бедняга был еще живой, закопал его в землю. А когда рассвело, засеял это место травой. Вот как он расправился с соперником!

Дэвид опять умолк, сделал еще одну затяжку и потянулся за пивной кружкой.

– И что дальше? – спросил увлеченный рассказом Грей. – Он женился на служанке?

– Не-а. Шлюшка в тот же вечер сбежала с жестянщиком. Но зато такого отличного сена у фермера больше никогда в жизни не было?

Слушатели покатились со смеху, а Грей только головой покачал. Надо же! А он-то считал себя профессиональным вралем и краснобаем! Да тут его в два счета за пояс заткнут. Посмеиваясь, Грей взял свое пиво и подошел к Мерфи.

– У Дэвида этих баек вагон и маленькая тележка, – отсмеявшись, сказал Мерфи.

– Да, мой литагент вцепился бы в него мертвой хваткой. Ну как? Удалось что-нибудь разузнать, Мерфи?

– Нет, ничего особенного. Только миссис Лири сказала, что вроде бы видела в тот день чужую машину. Кажется, зеленую, но она точно не помнит.

– Кто-то шнырял вчера вечером вокруг дома, но был туман, и я его проворонил, – поморщившись, признался Грей. – Правда, он оставил след на клумбе. Маленький такой… Может быть, дети шалили… – Грей задумчиво отхлебнул глоток пива. – Мной тут никто не интересовался?

– Да про вас все только и говорят, – сухо ответил Мерфи.

– Ну да… я же местная знаменитость. Нет, я имел в виду чужих.

– Насколько мне известно, нет. Хотя лучше спросите на почте. А в чем дело?

– Да я думаю, может, это был какой-нибудь рьяный поклонник. Со мной такое уже случалось. – Грей пожал плечами. – Бог с ним! Наверное, у меня просто особый склад ума: я всегда напридумываю с три короба.

– Если кто-нибудь посмеет обидеть Бри, у нее тут найдется минимум дюжина защитников, – проворчал Мерфи, и, едва он произнес эти слова, дверь паба открылась, и на пороге показались Бриана, Роган и Мегги. Мерфи удивленно поднял брови и, покосившись на Грея, добавил: – И минимум дюжина на аркане притащит вас к алтарю, если вы не перестанете строить ей глазки.

– Что такое? Уж и посмотреть нельзя? – усмехнулся Грей и налег на пиво.

– Да, я бродяга, – запел Мерфи, – и трезв бываю редко. Когда ж напьюсь, тебя я соблазняю, детка.

– Да у меня еще полкружки осталось, – обиженно пробормотал Грей и пошел навстречу Бриане. – А ты мне говорила, у тебя куча дел.

– Так оно и есть.

– Мы ее силком приволокли. – заявила Мегги, с облегчением садясь на табурет.

– Ничего подобного, мы просто уговорили Бри составить нам компанию, – поправил жену Роган. – Выпьешь кружечку «Харпа», Бри?

– Да, спасибо.

– Значит, так… Чай для Мегги, – сказал Роган и усмехнулся, услышав, как жена вполголоса чертыхается. – Для Бри кружечку «Харпа», а для меня пинту «Гиннеса». Может, и тебе пивка, Грей?

– Спасибо, мне достаточно, – откликнулся Грей. – Я еще не забыл, как мы с тобой надрались.

– Кстати, о дядюшке Найле, – вставила Мегги, – он с молодой женой заехал на несколько дней на Крит. Сыграй нам что-нибудь повеселей, Мерфи.

– И почему у ирландцев все песни про войну? – изумился Грей, прислушавшись повнимательней к тексту.

– Разве? – улыбнулась Мегги.

– Ну да. Иногда, правда, вы поете про измену или про смерть. Но в основном все-таки про войну.

– Неужели? Хотя… может быть… мы ведь веками сражались за каждую пядь родной земли. Или…

– Ради бога, не заводись! – взмолился Роган и добавил извиняющимся тоном, обращаясь к Грею: – Мегги у нас – бунтарка по натуре.

– Все ирландцы – бунтари. И мужчины, и женщины, – отрезала Мегги. – Грей, правда, у Мерфи красивый голос? А почему ты ему не подпеваешь, Бри?

Бриана блаженствовала, потягивая пиво.

– Да я лучше так посижу.

– А мне бы хотелось послушать, как ты поешь, – шепнул Грей и погладил ее по волосам.

Мегги тут же напряглась.

– У Бри голос звонкий, как колокольчик. Мы долго не могли понять, в кого она у нас такая, а потом выяснили, что у нас мать поет.

После недолгих уговоров Бриана подсела к Мерфи, и они запели дуэтом.

– Прелестная парочка, да? – спросила Мегги у Грея, пристально наблюдая за ним.

– М-м… Между прочим, она поет и дома… если позабудет о том, что она не одна.

– Долго вы еще намерены здесь пробыть? – поинтересовалась Мегги, не обращая внимания на недовольную гримасу Рогана.

– Пока не закончу роман, – рассеянно откликнулся Грей.

– А потом – вперед, за новыми впечатлениями?

– Да-да… За новыми…

Роган схватил Мегги за шиворот, но она все равно хотела было съязвить. Однако взглянула на Грея и… осеклась. В его глазах теперь пылал не только огонь желания. В них появилось и кое-что еще…

Интересно, он сам догадывается об этом или нет, подумала Мегги.

Когда мужчина так смотрит на женщину, это не просто игра гормонов. Мегги решила пока помолчать и спокойно поразмыслить на досуге над новым поворотом событий.

Первая песня сменилась второй, потом третьей…

Бриана и Мерфи пели про войну и про любовь, пели то грустно, то лукаво, и в воображении Грея постепенно возникла картина…

Прокуренный паб. Шумно, играет музыка… Здесь можно хоть ненадолго отключиться от ужасов, творящихся вокруг. Женский голос притягивает мужчину. Притягивает помимо его воли. Да-да, так и будет! Эту битву его герой проиграет. Женщина будет сидеть у камина, чинно сложив руки на коленях, ее звонкий чудный голос будет лететь ввысь, а взгляд мечтательно устремится вдаль.

И он полюбит ее так, что будет готов отдать за нее жизнь. И уж тем более изменить ее! Герой позабудет прошлое и вместе с героиней обратится к будущему.

– Вы что-то побледнели, Грей, – потянула его за рукав Мегги. – Сколько пива вы выпили?

– Да всего одну кружку – и ту не до дна. – Грей потер лицо, с трудом приходя в себя. – Я… я просто работал.

Ну разумеется! Он придумывал характеры персонажей. Все это вымысел, ничего личного тут нет.

– Вы как будто в транс впали.

– Да, это примерно то же самое, – откликнулся Грей, посмеиваясь над своей впечатлительностью. – Пожалуй, еще одна пинта пива мне не повредит.


Глава 10


Сцена, возникшая в воображении Грея, когда он сидел в пабе, не давала ему покоя всю ночь. Она упорно не желала изглаживаться из памяти и в то же время никак не ложилась на бумагу. Постоянно получалось что-то не то.

Однако Грей не допускал даже мысли, что он зашел в тупик. Обычно, если у него возникали подобные трудности, он преодолевал их упорным трудом.

Тем не менее на сей раз Грей серьезно увяз. Работа не продвигалась ни на йоту, он полночи правил написанное и никак не мог подобрать нужных слов.

Наверное, он охладел к работе. Да-да, потому и сцена вышла такой безжизненной.

А все из-за Брианы! Сколько она будет его манежить? Эта женщина способна остудить его порывы одним-единственным взглядом.

И поделом ему! Нечего на нее заглядываться. Ему надо работать, думать об убийствах, а не о женских прелестях.

Чертыхаясь, Грей вскочил из-за стола, подошел к окну и… взгляд его тут же упал на Бриану. Ну как назло!

Она стояла под окном, чистенькая, аккуратненькая, в строгом розовом платье. Волосы тщательно зачесаны кверху и собраны в пучок. Монахиня – да и только!.. Да, но почему она на каблуках? Грей припал к стеклу. Надо же, скромные, неприметные «лодочки», а так выгодно подчеркивают стройность ее ног!

Между тем Бриана села за руль своего автомобиля, пристегнула ремень, поправила зеркало заднего вида. В движениях ее, как всегда, не было ни излишней медлительности, ни суетливости. Деловито проверив, все ли на месте, Бриана повернула ключ зажигания.

Мотор кашлянул и заглох. Бриана попробовала завести его еще раз. И еще… Грей покачал головой и пошел к лестнице.

– Почему ты, черт возьми, не починишь свой драндулет? – заорал он, появившись на крыльце.

– Ой! Ты меня напугал, – вздрогнула Бриана; она уже вылезла из машины и пыталась поднять капот. – Не знаю. Пару дней назад все было нормально.

– Да какое там нормально! Эта колымага уже лет десять дышит на ладан. – Грей оттолкнул Бриану, злясь на то, что она смеет так хорошо выглядеть, когда он похож на старую калошу. – Послушай, если тебе нужно съездить в поселок, возьми мою машину. А я пока посмотрю, что делать с твоей рухлядью.

Задетая его грубостью, Бриана вздернула подбородок.

– Спасибо, конечно, но я собираюсь в Эннистаймон.

– В Энниетаймон? – Мысленно представив себе карту, Грей вынырнул из-под капота и зыркнул сердитыми глазами на Бриану. – Зачем это?

– Чтобы полюбоваться на новую галерею. Через несколько недель состоится торжественное открытие, и Мегги попросила меня приехать посмотреть, все ли в порядке. Я приготовила еду и оставила записку. Придется тебе самому сегодня разогреть обед, я вернусь только к вечеру.

– Никуда ты в этой машине не поедешь! Вентиляторный ремень порвался, бензин подтекает… Скажи спасибо, что она не пожелала заводиться! – Грей выпрямился и, заметив, что Бриана надела серьги, разозлился еще больше. Почему-то вид тоненьких золотых колечек, придававших ее облику праздничность, окончательно вывел Грея из равновесия. – Нечего тебе разъезжать по округе в этом драндулете.

– Но что поделать, если у меня другого нет? Спасибо за заботу, Грейсон. Я попрошу Мерфи, может быть, он…

– Брось свой холодный тон! – Грей с такой силой хлопнул крышкой капота, что Бриана подпрыгнула.

Это хорошо, с удовлетворением подумал он. Значит, в ее жилах все-таки течет кровь, а не водица.

– И не тычь мне в лицо своим Мерфи! – всерьез разошелся Грей. – Что он такого может, чего не могу я? Залезай в машину и жди меня. Я сейчас вернусь.

– С какой стати мне садиться в твою машину?

– А с такой, что я отвезу тебя в твой дурацкий Эннистаймон.

Бриана сердито подбоченилась.

– Это, конечно, очень мило с твоей стороны, но…

– Никаких «но»! Садись в машину, я кому сказал! – рявкнул Грей и пошел к дому. – Я сейчас вернусь… только голову намочу.

– Это я тебе сейчас устрою головомойку… – задыхаясь от ярости, пробормотала Бриана и схватила сумочку.

Да кто его просил соваться не в свое дело? Да она скорее пойдет пешком, чем сядет в машину с таким грубияном! И с какой стати он вмешивается в ее отношения с Мерфи? Она хочет позвать Мерфи – и позовет! Никто ей не помешает!

Но сперва надо успокоиться…

Бриана сделала глубокий вдох и принялась медленно прохаживаться между клумбами. Это всегда помогало ей восстановить душевное равновесие. На нежных зеленых стебельках уже появились бутоны.

Нужно поскорее заняться цветами, подумала Бриана и, нагнувшись, вырвала сорняк.

Пожалуй, она займется этим завтра, если погода будет хорошая. Тогда к Пасхе ее сад будет великолепен. Он расцветет пышным цветом и будет благоухать на всю округу…

Бриана улыбнулась, заметив отважный маленький нарцисс, тянувший головку к солнцу.

Но тут хлопнула дверь, и улыбка сползла с ее лица. Грей даже не удосужился побриться. Мокрые волосы были зачёсаны назад и перехвачены тонкой кожаной повязкой, вся одежда была жеваной, хотя и не грязной.

Господи, ну что это такое? У него же есть приличные вещи! Почему он оделся, как бродяга? Ведь совсем недавно она собственноручно ему погладила брюки и рубашки.

Мельком поглядев на Бриану, Грей вынул из кармана джинсов ключи.

– Садись в машину.

Ей-богу, его необходимо осадить!

Медленно подойдя к Грею, Бриана смерила его ледяным взглядом и язвительно поинтересовалась:

– Что это ты сегодня с утра такой развеселый? Даже писатели порой понимают, что дела бывают важнее слов. Не дав Бриане опомниться, Грей властно привлек ее к себе и, с удовольствием отметив, что она шокирована, крепко поцеловал.

Поцелуй был грубым, яростным и голодным. Сердце Брианы чуть не выпрыгнуло из груди. В первое мгновение она испугалась, в следующее уже затрепетала от страсти, но тут… тут Грей оттолкнул ее.

В глазах Грея… о, в его глазах сквозило бешенство. У него волчий взгляд, пронеслось в голове Брианы. Хищный и поразительно властный.

– Ты все поняла? – рявкнул Грей, злясь на Бриану, а еще больше – на себя, ибо она молча смотрела на него, не произнося ни звука. Словно ребенок, наказанный неизвестно за что.

Это чувство было ему хорошо знакомо…

– Черт! Я схожу с ума. – Грей потер виски. – Не знаю, что на меня нашло. Прости, Бриана… Садись в машину, я тебя не трону.

Однако, видя, что она не шевелится, снова вскипел:

– Говорю тебе, что не буду покушаться на твое проклятое целомудрие!

Тут Бриана наконец обрела дар речи. Правда, голос ее звучал не так твердо, как бы ей хотелось.

– За что ты на меня сердишься?

– Я не сержусь. – Он постарался взять себя в руки. – Извини. Да не смотри ты на меня так, словно я тебя ударил!

Но разве это неправда? Резкие, сердитые слова! причиняют ей гораздо большую боль, чем побои.

– Пусти меня. – Бриана опять спряталась за тонкой стеной отчуждения. – Мне нужно позвонить Мегги. Я скажу ей, что не приеду.

– Бриана! – Грей поднял руки, жестом прося пощады. – Ты хочешь, чтобы мне совсем стало худо?

– Наоборот. Я хочу тебя покормить. Надеюсь, после завтрака тебе полегчает.

Грей стиснул зубы, стараясь дышать размеренно.

– А ты еще считала меня уравновешенным. Видишь, как ты ошиблась… Писатели – жуткие негодяи, Бри. Раздражительные, мелочные, эгоистичные, поглощенные только своими делами.

– О нет, к тебе это не относится. – Бриана и сама не поняла, что ее побудило встать на его защиту. – Ты совсем не такой… ну разве что раздражительный…

– Не обольщайся на мой счет. У меня все зависит от того, как продвигается мой роман. Сейчас дела плохи, вот я и разошелся. Понимаешь, я писал, писал, и вдруг – тупик… стена… А ты попалась мне под горячую руку… Не сердись. Хочешь, я еще раз извинюсь?

– Нет. – Бриана, смягчившись, погладила Грея по небритой щеке. – У тебя усталый вид.

– Я сегодня не спал, – держа руки в карманах, он предостерегающе посмотрел на Бриану. – Поосторожней с выражением симпатии, Бри. Дело ведь не только в неудачной работе. Дело еще и в тебе.

Бриана отдернула руку, словно от огня. Губы Грея искривились в недоброй усмешке.

– Я хочу тебя. Если бы ты знала, как мне тяжело…

– Правда?

– Я тебе сказал вовсе не для того, чтобы тебя порадовать, – разозлился Грей.

Она зарделась.

– Да я вовсе не рада…

– Ладно, садись в машину… пожалуйста. Я все равно не смогу сегодня работать, а то у меня совсем ум за разум зайдет.

На сей раз Грей нажал на нужную кнопку: Бриана без возражений полезла в машину.

– Может, надо было еще кого-нибудь убить, и тебе сразу бы полегчало? – шутливо поинтересовалась она, когда Грей сел за руль.

Он с удивлением обнаружил, что еще способен смеяться.

– Ну что ж… я подумаю над твоим предложением.

* * *


Новая галерея Рогана привела Грея в восхищение. Здание было стилизовано под старину – этакий элегантный особняк с образцовым парком. Он не имитировал ни величественный дублинский собор, в котором располагается музей изящных искусств, ни роскошные римские палаццо. Галерея графства Клер обладала своим неповторимым обликом, и невозможно было себе представить лучшего места для хранения и демонстрации произведений ирландских художников.

Роган давно мечтал о такой галерее. И вот наконец мечты воплотились в жизнь.

Парк был разбит по проекту Брианы. Вернее, ландшафтные архитекторы использовали ее идеи: посадили с внутренней стороны кирпичного забора кусты роз, а на широких полукруглых клумбах – люпинусы, маки, наперстянки, водосборы и георгины – любимые цветы Брианы.

Здание галереи было из светло-розового кирпича.

Высокие изящные окна обрамлял серый камень. В большом фойе на полу красовались узоры, выложенные из синего и белого кафеля, с потолка свисала роскошная уотерфордская люстра, а на второй этаж вела широкая лестница из красного дерева.

Бриана завороженно замерла перед большой стеклянной скульптурой, стоявшей у входа.

Двое слились в объятии. В холодном стекле словно мерцал огонек страсти, в пластике фигур была жгучая сексуальность и в то же время возвышенная романтика.

– Это «Капитуляция» Мегги. Роган купил ее незадолго до того, как они поженились. Ему не хотелось расставаться с этим шедевром.

– Я его понимаю. – Грею стало вдруг трудно дышать. В изгибах стеклянных тел сквозило неприкрытое сладострастие, а у него и так нервы были на пределе. – Это потрясающее начало музейной экспозиции.

– У нашей Мегги удивительный талант, правда? – Бриана осторожно прикоснулась кончиками пальцев к прохладному стеклу, порождению огненных фантазий сестры. – Наверное, все талантливые люди с характером.

Усмехнувшись, Бри покосилась на Грея. До чего же он сегодня беспокоен! На всех злится, а в особенности на себя самого.

– Да, талантливым людям трудно приходится в жизни, потому что они слишком требовательны к себе, – продолжала Бриана.

– И портят жизнь окружающим, когда не могут заполучить желаемое. – Грей тоже протянул руку, но погладил не скульптуру, а плечо Брианы. – Ты на меня больше не сердишься?

– Нет. Это же все равно бессмысленно, – она обернулась, любуясь простотой и строгостью линий фойе. – Роган хотел, чтобы художники чувствовали себя здесь как дома. Поэтому тут есть холл, гостиная и даже столовая. – Бриана подвела Грея к двойным дверям; – Все картины, скульптуры, мебель созданы ирландскими мастерами. И… Ой!..

Она остановилась как вкопанная. Низенький диванчик был застелен мягким покрывалом. Бриана подошла поближе и провела по нему рукой.

– Это покрывало я подарила Мегги на день рождения. Господи, они привезли мой подарок сюда! В музей!

– А почему бы и нет? Вещь очень красивая. Неужели ты сама его выткала?

– Да. Мне, правда, некогда этим заниматься, но… – Бриана испугалась, что не выдержит и расплачется. – Ты только подумай! Привезти мое покрывало в музей и положить среди таких потрясающих произведений искусства.

– Бриана!

– Джозеф!

Какой-то мужчина бросился к ней с объятиями.

Ишь, артистический темперамент, злобно подумал Грей.

В ухе серьга с бирюзой, длинные патлы собраны в «конский хвост», новехонький итальянский костюм. Взгляды мужчин скрестились. Грей вспомнил, что видел этого типа на свадьбе в Дублине.

– Ты с каждым разом все хорошеешь.

– А ты все больше говоришь ерунды, – сказала Бриана, но при этом мило улыбнулась. – Я и не подозревала, что застану тебя здесь.

– Я приехал на один день, чтобы помочь Рогану.

– А Патриция?

– Она в Дублине. Разрывается между малышкой и колледжем.

– Расскажи мне про малышку. Как она?

– Прекрасно. Похожа на мать. – Джозеф спохватился и протянул Грею руку. – Вы, должно быть, Грейсон Теин. А я Джозеф Донахью.

Услышав, что у Джозефа есть жена и дочь. Грей сразу приободрился и проникся к нему симпатией. – Я сейчас приведу Мегги, – сказал Джозеф. – А вы побродите по галерее. Да! И не забудьте поинтересоваться, удалось ли ей продать одну из своих работ президенту.

– Президенту? – изумилась Бриана.

– Ага. Президенту Ирландии. Сегодня утром он изъявил желание купить ее «Непокоренных».

– Боже мой! – прошептала Бриана, глядя вслед Джозефу. – Представляешь? Уже и президенту Ирландии известно про Мегги.

– Да она вообще приобретает всемирную известность.

– Я знаю, но… – Бриана рассмеялась, не находя слов. – Это удивительно. Папа был бы так горд! А Мегги… она, наверное, на седьмом небе от счастья. Как же это здорово быть талантливой, делать то, что нравится другим людям!

– Например, это. – Грей приподнял край покрывала.

– Ах, да это любой может сделать, если только ему времени не жалко. Нет, я имею в виду настоящее искусство, – она подошла к картине, изображавшей яркий, красочный деловой центр Дублина. – Я всегда мечтала… Нет, ты не подумай, я вовсе не завидую Мегги… Хотя вначале, когда она уехала учиться в Венецию, а я осталась дома, мне было немного обидно. Но, с другой стороны, судьба правильно распоряди – лась. Каждая из нас получила по способностям.

– Ну вот… Почему ты всегда довольствуешься вторым местом? – возмутился Грей. – Да ты, может, способнее всех, кого я знаю.

Бриана лишь улыбнулась.

– Тебе просто нравится, как я готовлю.

– Нравится, – без тени улыбки ответил он. – И твое вязанье нравится, и цветы, и как ты заправляешь постели, и вешаешь белье, и гладишь мои рубашки. Ты делаешь все это без малейших усилий, словно бы играя.

– Но домашняя работа и не требует больших усилий…

– Нет, требует. – Грей опять неизвестно почему вскипел. – Неужели ты не знаешь, для скольких лю-Дей создать дома уют – непосильная задача? А скольким это неважно? Да они скорее откажутся от быта, семьи, детей, лишь бы ими не заниматься, не тратить времени.

Грей осекся. Он сам был потрясен всплеском своих эмоций. Господи, давно ли в его душе притаилась эта тоска? И удастся ли похоронить ее снова?

– Грей! – Бриана хотела погладить его по щеке, но он отпрянул.

Грей всегда считал себя неуязвимым, но тут вдруг почувствовал, что не вынесет ее утешающего прикосновения.

– Я хочу сказать, что твои занятия тоже важны, – торопливо прибавил он. – Не забывай об этом. Ладно, я пойду посмотрю картины.

И чуть ли не бегом кинулся к двери.

– Мда, – пробормотала, появляясь из коридора, Мегги. – Любопытный взрыв.

– Он тоскует по семье, – тихо откликнулась Бриана.

– Но он взрослый мужик, а не дитя.

– С годами эта тоска не проходит. Он слишком одинок, Мегги. И даже не подозревает об этом.

– Да, но ты же не можешь пригреть его, словно приблудную собачонку! Или… можешь?

– Он мне небезразличен. Я никогда не думала, что у меня опять возникнут такие чувства. – Бриана опустила глаза, поглядела на свои нервно стиснутые руки и, разомкнув пальцы, решительно поправилась: – Нет, это все-таки не то. Не то, что я испытывала к Рори.

– Да будь он проклят, твой Рори!

– Ты всегда так говоришь. – Бриана вымученно улыбнулась. – Из семейной солидарности. Ладно, лучше признайся, что испытывает человек, продающий свою скульптуру самому президенту?

– Удовольствие от кругленькой суммы. – Мегги запрокинула голову и расхохоталась. – Я шучу. На самом деле у меня такое ощущение, будто я слетала на Луну и вернулась обратно. Ничего не могу с собой по-делать! Конкеннаны по натуре не снобы, вот и я не в состоянии притворяться, будто для меня все это пара: пустяков. О, если бы папа дожил…

– Да…

Мегги вздохнула.

– Кстати, должна тебе сообщить, что детектив, которого нанял Роган, до сих пор не нашел Аманду Догерти, но будет продолжать поиски.

– Уже столько недель прошло, Мегги. Вы, наверное, выложили кучу денег.

– Только, ради бога, не предлагай мне свои деньги. Они тебе пригодятся в хозяйстве. Не забывай, я вышла замуж за богача.

– Ага, и всем вокруг известно, что только ради его богатства.

– Нет, ради его мужских достоинств, – подмигнула сестре Мегги. – Между прочим, твой Грейсон Теин тоже недурен собой.

– Я заметила.

– Это похвально. Значит, ты еще не позабыла, на что надо обращать внимание… Между прочим, Лотти прислала мне открытку.

– Мне тоже. Ты не против, если они поживут на вилле еще недельку?

– Да хоть до конца жизни! – воскликнула Мегги. – Ну ладно, ладно, не хмурься! Я счастлива, что ей там нравится. Хотя она, конечно, никогда в этом не признается.

– Мама благодарна тебе, Мегги, но что поделать, если не в ее привычках говорить об этом вслух!

– Да не нужны мне ее слова! – Мегги прижала руку к животу. – У меня теперь своя семья. Знаешь, а я ведь и не подозревала, что могу кого-то так сильно полюбить. Но потом встретила Рогана. А теперь… теперь у меня есть еще и малыш. Так что теперь я немного понимаю ее. Когда не любишь мужа и не хочешь ребенка, это такое мучение. И наоборот…

– Она и меня не хотела.

– Почему ты так думаешь?

– Она мне сказала. – Бриана вдруг почувствовала, что у нее камень с души свалился, едва она произнесла эти слова вслух. – Она родила меня из чувства долга. Причем даже не перед папой, а перед церковью. Каким холодом от всего этого веет, да?

Мегги готова была вспылить, но почувствовала, что Бриане сейчас нужно совсем другое.

– Ничего, она потеряла гораздо больше, чем ты, Бри, – обняв сестру, прошептала Мегги. – Гораздо больше… А для меня ты была настоящим спасением. Я не представляю, как бы я жила, если бы ты не родилась.

– Отец любил нас обеих.

– Да. И этого было достаточно. Ладно, не переживай. Пойдем наверх, я покажу тебе, что мы там сотворили.

Стоявший в глубине коридора Грей слушал их разговор затаив дыхание. Акустика в галерее была отличная, так что он слышал все до единого слова. Наконец-то ему стало хотя бы отчасти понятно, почему во взгляде Брианы притаилась печаль. Выходит, они оба не знали материнской ласки. Удивительное родство…

Хотя он все это давным-давно пережил! Напуганный, одинокий мальчуган остался в прошлом, в унылых комнатах сиротского приюта.

Однако кто такой Рори? И почему Роган разыскивает какую-то Аманду Догерти?

Грей всегда считал, что лучший способ получить ответ – это задать вопрос.

* * *


– Кто такой Рори? – спросил Грей на обратном Пути из Эннистаймона, уверенно ведя машину по узкой извилистой дороге.

Мечтательно смотревшая в окно Бриана вздрогнула.

– Что?

– Не что, а кто? – Он прижался к обочине, заметив, что ехавший навстречу автомобиль плохо вписывается в поворот. – Кто такой Рори, я тебя спрашиваю?

– Это тебе в пабе напели, да? – холодно поинтересовалась Бриана.

Но Грея ее тон только подзадорил.

– В пабе я о нем тоже слышал, но по имени ты его назвала сейчас в разговоре с Мегги.

– Ты опять подслушивал?

– Кто он такой? – упрямо повторил Грей.

– А тебе какая разница?

– Не увиливай. Ты лишь разжигаешь мое любопытство.

– Ну… это мой знакомый. Ты не туда свернул.

– В Ирландии все дороги ведут куда надо. Почитай путеводители. Значит, это Рори тебя когда-то обидел, да? – Грей покосился на Бриану и кивнул. – Да-да, теперь я знаю, это он. И что же произошло?

– Ты собираешься и это вставить в роман?

– Возможно. Но пока что у меня личный интерес.

Ты его любила.

– Да. И собиралась замуж.

Грей раздраженно забарабанил пальцами по рулю.

– Ну и почему не вышла?

– Потому что он меня бросил чуть ли не перед алтарем. Твое любопытство удовлетворено?

– Нет. Такой поступок может свидетельствовать только об идиотизме Рори. – Грей не удержался и спросил: – Ты его до сих пор любишь?

– С тех пор прошло десять лет. Это было бы глупо.

– Но тебе все еще больно.

– Конечно, больно, когда тебя бросают, – напряженно сказала Бриана. – И когда тебе все сочувствуют, тоже больно. «Бедняжка Бри… бедная, жених дал ей отставку за две недели до свадьбы. Она уж и подвенечное платье сшила, и приданым запаслась, а он предпочел сбежать в Америку, только бы не жениться на ней». Ну как? Ты доволен? Или еще спросишь, много ли я плакала? Отвечаю: много. И ждала, что Рори вернется.

– Если хочешь, ударь меня. Может, тебе станет легче.

– Сомневаюсь.

– Почему он уехал?

Бриана передернула плечами.

– Не знаю. Я так и не узнала, и это было самое ужасное. Он пришел ко мне и заявил, что я ему больше не нужна и он никогда меня не простит за то, что я сделала. А когда я попыталась выяснить, о чем он говорит, он меня оттолкнул, да так сильно, что я упала, и ушел.

– Мерзавец.

– Я тоже себе это внушаю, но для меня до сих пор загадка, что же произошло. Ну вот… а потом прошло время, и я подарила мое свадебное платье сестре Мер-фи, когда она собралась замуж за Патрика.

– Рори не достоин твоей печали.

– Наверное. Но мечта, которой я когда-то жила, достойна. Ты что делаешь?

– Давай немного прогуляемся по берегу, – предложил Грей, останавливая машину.

– Но я же на каблуках, Грей, – запротестовала Бриана, однако он уже выскочил из машины. – Я не могу ходить в таких туфлях по камням. Лучше я подожду тебя здесь.

– Нет, я хочу поглядеть на море вместе с тобой, – Грей подхватил ее на руки.

– Ты что? Ты с ума сошел? Куда ты меня тащишь?

– Это недалеко, совсем рядом… Смотри, нас снимают туристы. Представляю, какие очаровательные фотографии они привезут домой на память об Ирландии. Ты говоришь по-французски?

– Нет, а что?

– Да я подумал, что тогда они бы нас приняли за;

французов и потом взахлеб рассказывали бы своим кузенам из Далласа про романтическую французскую парочку, которую видели в Ирландии на берегу моря. – Грей ласково поцеловал Бриану и поставил ее на самый край скалистого обрыва.

Море было точь-в-точь как глаза Брианы – прохладное, зеленоватое, мечтательное. Утренний туман давно рассеялся, и Грей хорошо различал очертания Аранских островов и даже видел маленький паром, перевозивший пассажиров с Иннисмора на материк. Было свежо, а серовато-голубоватое небо явно капризничало и могло в любой момент изменить свой цвет. Стоявшие чуть поодаль туристы говорили с таким смачным техасским акцентом, что Грей не удержался от улыбки.

– Как красиво! Тут все красиво. Куда ни посмотришь – дух захватывает, – воскликнул Грей.

– Ага, теперь ты пытаешься ко мне подольститься, чтобы разузнать еще какие-нибудь подробности моей личной жизни, – усмехнулась Бриана.

– Ничего подобного. Хотя насчет подробностей ты права. Кто такая Аманда Догерти и почему Роган ее разыскивает?

Бриана потрясение отшатнулась, губы ее задрожали.

– Ты … ты нахал!

– Конечно. И прекрасно об этом осведомлен. Скажи мне лучше что-нибудь, чего я не знаю.

– Все! Я ухожу! – со слезами на глазах крикнула Бриана, но Грей спокойно взял ее за руку.

– Не волнуйся, я сейчас отнесу тебя обратно. Ты же сломаешь ногу, если помчишься по скалам на каблуках.

– Оставь меня! Не твое это… – Бриана вдруг осеклась и недоуменно прошептала: – И вообще, с какой стати, скажи на милость, я трачу время, убеждая тебя, чтобы ты не совался не в свое дело?

– Понятия не имею.

Бриана посмотрела на Грея в упор. Лицо его было непроницаемо, нижняя челюсть упрямо выдвинута вперед. Да, он упрям, как дюжина ослов!

– Наверное, ты не отстанешь от меня, пока я тебе все не расскажу, да?

– Наконец-то до тебя это дошло, – без тени улыбки произнес Грей и отвел со лба Брианы прядь волос, падавшую ей на глаз. – А я наконец-то начинаю понимать, что тебя беспокоит. Значит, ты беспокоишься из-за нее…

– Ты все равно меня не поймешь.

– Пойму. Я жуть какой понятливый. – Грей усадил Бриану на скалу и сел рядом с ней. – Ну, начинай. Сидя легче рассказывать.

Пожалуй, он был прав. И, пожалуй, ей действительно хотелось облегчить душу, поделиться наболевшим.

– Давным-давно в наших краях жила девушка, у которой был ангельский голос. Во всяком случае, так утверждают те, кто ее тогда знал. Отец ее был всего-навсего хозяином маленькой гостиницы, а она мечтала о гораздо большем – о сцене, о славе. И поэтому отправилась на поиски счастья, предлагая в обмен за него прекрасное пение. Но потом девушка вернулась, потому что мать ее захворала, а девушка хоть и не была особо любящей дочерью, но о дочернем долге не забывала. Она стала петь в пабе – и для удовольствия, и для увеселения публики, и для какого-никакого, а все-таки заработка. И однажды она встретила в пабе мужчину. – Бриана задумчиво поглядела на море, пытаясь себе представить, как отец впервые увидел мать, услышал ее чудный голос. – Между ними промелькнула искра страсти. Правда, мимолетной, но они не нашли в себе сил отказаться от соблазна. И вскоре девушка поняла, что у нее будет ребенок. Воспитанная в строгости, религиозная, исправно посещавшая церковь, она понимала, что ей остается одно – выйти замуж и оставить мечты о карьере. Но, пойдя на это, она обрекла себя на несчастливую жизнь и сделала несчастным своего мужа. Вскоре после рождения первого ребенка женщина зачала второго. О нет, на сей раз вовсе не в порыве любви, а исключительно из чувства долга. И, исполнив свой долг, она больше никогда не спала с мужем в одной постели.

Во время рассказа Грей взял Бриану за руку, но пока слушал ее молча, не говоря ни слова.

– И вот однажды, – продолжала Бриана, – на берегу реки Шаннон муж встретил другую женщину. Они полюбили друг друга. Полюбили по-настоящему, всепоглощающей, самоотверженной любовью. Да, они согрешили, но любовь их была гораздо больше самого греха. Однако у мужчины была жена и две малышки. И он, и эта женщина понимали, что у запретной любви нет будущего. Поэтому она вернулась в Америку и написала ему три письма, дышавшие любовью и кроткой нежностью. В третьем женщина призналась, что носит под сердцем его ребенка. Она написала, что уезжает, и просила не тревожиться за нее, ведь с ней теперь всегда будет частичка их взаимной любви.

Крик чайки отвлек Бриану. Она подняла глаза и долго смотрела, как чайка улетает за горизонт.

– Женщина больше не прислала ни одного письма, но мужчина ее не забыл. Вероятно, воспоминания о ней согревали его Душу, измученную постылой супружеской жизнью и пустотой. Я думаю, поэтому он звал ее перед смертью: поглядел на море и прошептал:

«Аманда!» Ну а потом, когда мужчина умер, одна из его дочерей нашла письма на чердаке. Они были перевязаны выцветшей алой ленточкой. – Бриана повернулась к Грею. – Дочь не может вернуть прошлое, не может повернуть время вспять и подарить героям этой истории более счастливую жизнь. Но разве женщина, способная на такую любовь, недостойна узнать, что мужчина ее не забыл? А ребенок этих людей, разве он не имеет права познакомиться со своими родственниками?

– Эта встреча может оказаться для тебя очень болезненной. – Грей посмотрел на их сплетенные пальцы. – В прошлом много коварных ловушек. Тебя и ребенка Аманды связывает тонюсенькая, почти невидимая ниточка, а ведь и гораздо более крепкие узы то и дело рвутся.

– Мой отец любил эту женщину, – просто сказала Бриана. – И их ребенок – мой родственник. Я должна на него посмотреть.

В ее печальном взгляде чувствовалась сила.

– Позволь, я помогу тебе, – предложил Грей.

– Как?

– У меня очень много знакомых. А когда надо кого-нибудь разыскать, именно это и требуется.

– Роган обратился к одному нью-йоркскому детективу.

– Что ж, это хорошее начало. Но если ничего не получится, ты разрешишь мне попытаться? Только, ради бога, не благодари меня за доброту, – лукаво прибавил Грей.

– Хорошо, не буду, хотя, конечно, это очень мило с твоей стороны. – Бриана поднесла руки к пылающим щекам. – Я злилась на тебя за то, что ты допытываешься, но, знаешь, это… помогло. Ты знал, что так будет?

– Да я просто от рождения безумно любопытен.

– Да, конечно. Но ты все-таки знал? Скажи!

– Это почти всегда помогает. – Грей встал на ноги и снял Бриану со скалы. – Нам пора возвращаться. Я уже созрел для работы.


Глава 11


Работа над романом приковала Грея к столу на несколько дней. Он отпирал дверь своей комнаты исключительно из любопытства, если в доме появлялись новые постояльцы.

Поначалу Грей опасался, что шум и голоса посторонних людей будут его отвлекать, но, как ни странно, они не нарушали уюта гостиницы и даже привносили в размеренную жизнь новые краски, как яркие цветы, которые понемногу распускались в саду Брианы и были олицетворением первых драгоценных весенних дней.

Когда Грей уединялся для работы, Бриана исправно оставляла ему еду на подносе возле двери в его комнату. Но порой у него возникало желание спуститься вниз и поужинать вместе с другими гостями. В основном они останавливались в гостинице Брианы не больше чем на сутки, и Грея это устраивало. Он предпочитал мимолетные, необременительные знакомства.

И вот однажды днем голодный, как волк, Грей вышел к Бриане во двор и с места в карьер спросил:

– Мы одни?

Она глянула на него из-под полей соломенной шляпы.

– Да, на пару дней одни. Ты хочешь поесть, да?

– Ничего, я подожду, пока ты закончишь дела. Чем ты занимаешься?

– Сажаю цветы. Хочу, чтобы тут росли анютины глазки. Они такие красивые и разнообразные. А ты слышал сегодня кукушку, Грейсон?

– Какую? Из часов?

– Нет. – Бриана рассмеялась и слегка утрамбовала рукой землю вокруг цветов. – Сегодня утром, гуляя с Коном, я слышала настоящую кукушку, а это предвещает хорошую погоду. И еще я видела двух болтающих сорок, а это сулит удачу. – Бриана опять склонилась над работой. – Может, судьба пошлет мне еще каких-нибудь постояльцев.

– Ты суеверна, Бриана. Я тебе удивляюсь.

– Почему? Ой, телефон звонит. Наверное, хотят забронировать комнату.

– Я подойду. – Грей обогнал Бриану и первым схватил трубку. – Да, это Блекгорн-коттедж. Кто? Арлена? Привет! Ну как дела, красотка?

Бриана застыла на пороге, машинально вытирая грязные руки фартуком. Возле губ ее залегли две еле заметные морщинки.

– Да я везде чувствую себя дома, где бы ни остановился, – игриво сказал Грей в ответ на вопрос, уютно ли ему в Ирландии.

Бриана повернулась было, чтобы уйти, но он жестом подозвал ее к себе.

– Ну и как там у вас в Нью-Йорке? – Поколебавшись, Бриана все-таки сделала шаг вперед. Грей ласково погладил ее пальцы.

– Нет, я не забыл, я просто об этом не думал. Я же человек настроения, милая.

Бриана нахмурилась и попыталась отдернуть руку, но Грей ухмыльнулся и не отпустил ее.

– Рад слышать. А что конкретно? – Он помолчал, с улыбкой глядя Бриане в глаза. – Это, конечно, здорово, Арлена, но ты же знаешь, я не люблю себя связывать надолго.

Выслушивая доводы собеседницы, Грей успевал не только хмыкать и поддакивать, но и нежно водить пальцем по запястью Брианы. И, ощутив, что пульс у нее участился, явно был польщен.

– Что ж, мне это нравится. Можешь, конечно, еще надавить на англичан, если хочешь… Нет, «Тайме» я не видел… Правда? Вовремя они это напечатали…. Нет, я тут ни при чем… Отлично. Спасибо. Я… что? Ты пришлешь факс? Сюда? – Он подался вперед и быстро поцеловал Бриану в губы. – Счастливо, Арлена!.. Нет, пошли лучше по почте, я потерплю. Я тебя тоже, красавица. Я с тобой скоро свяжусь.

Когда Бриана обрела дар речи, ее голос был таким ледяным, что температура в комнате опустилась, наверное, градусов до десяти.

– Тебе не кажется, что флиртовать с одной женщиной по телефону и одновременно целовать другую невежливо?

У Грея и так-то был довольный вид, а тут он вообще просиял.

– Ты ревнуешь, дорогая?

– Еще чего! Нет, конечно!

– Ну хотя бы капельку. Да? – Грей схватил Бриану за вторую руку и поднес обе руки к губам. – Что ж, это прогресс. Мне даже обидно сообщать тебе, что это мой литературный агент, добропорядочная замужняя дама. Арлена, конечно, мне очень дорога, а оплата ее услуг обходится еще дороже, но, увы, она на двадцать лет старше меня и имеет троих внуков.

– О! – прослыть глупой Бриане было почти так же неприятно, как прослыть ревнивой. – Но теперь-то ты, надеюсь, пообедаешь?

– Да, я совсем позабыл про еду, – по глазам Грея было совершенно ясно, что у него сейчас на уме, и Бриана ничуть не удивилась, когда в следующую секунду он притянул ее к себе. – Тебе так идет эта шляпа.

Однако она ловко увернулась от его поцелуя, и губы Грея лишь слегка мазнули по ее щеке.

– И какие новости сообщила тебе эта добропорядочная дама?

– Превосходные. Издателю понравились пробные главы, которые я прислал ему пару недель назад, и он предлагает заключить договор.

Грей принялся нетерпеливо покусывать ее мочку уха, и Бриана подумала, что он все-таки проголодался.

– А я почему-то считала, что ты предлагаешь свои книги издательствам до того, как начнешь их писать. – О нет, я не люблю чувствовать себя в клетке, – Грей опасался этого настолько, что однажды, не желая быть связанным обещанием, даже отказался от заманчивого предложения написать трилогию.

Грей медленно целовал ее плечи, и по телу Брианы разливалось тепло.

– Ты говорил, тебе заплатят пять миллионов. Я даже не представляю себе такой кучи денег.

– Нет, на сей раз я получу больше. Арлена выторговала шесть с половиной.

Бриана потрясение вскинула голову.

– Шесть с половиной миллионов американских долларов?

– Ага. Такое впечатление, будто играешь в «Монополию», да? – усмехнулся Грей и, обняв Бриану за талию, коснулся губами ее виска. – Через месяц в Нью-Йорке премьера.

– Премьера?

– Да, очередного фильма. Арлена считает, что я должен приехать.

– Разумеется. Фильм же снят по твоей книге.

– Да ну ее! Это старье. Меня теперь интересует только «Обратный кадр».

Губы Грея игриво дотронулись до уголка ее рта, и у Брианы прервалось дыхание.

– О-обратный кадр?

– Да, так называется моя новая книга. Теперь только в ней дело. – Глаза Грея сузились, взгляд устремился в пустоту. – Точно! Он должен найти записи. Черт, как я раньше не догадался?! Как только он найдет ее дневник, у него просто не будет другого выбора… Да-да, именно так!

Все тело Брианы горело от поцелуев Грея.

– О чем ты говоришь? Что он найдет? – пролепетала она.

– Дневник Делии. Дневник, который свяжет прошлое и настоящее. И когда он прочитает этот дневник, путь к отступлению будет ему заказан. Ему придется… – Грей покачал головой, словно выходя (или наоборот, входя?) из транса. – Пойду поработаю… да-да, пойду…

Когда Грей поднимался по лестнице на второй этаж, Бриана, сердце которой все еще выпрыгивало из груди, окликнула его:

– Грейсон!

Но он уже погрузился в мир своих фантазий. В глазах Грея появился нетерпеливый блеск, и у Брианы даже закралось подозрение, что он ее не видит.

– Что? – словно эхо, отозвался он.

– Ты не хочешь поесть?

– Нет, не сейчас. Чуть погодя оставь поднос у двери. Спасибо.

И он ушел.

Ну и ладно! Бриана подбоченилась и натужно расхохоталась. Цирк да и только! Он чуть было не соблазнил ее и сам того не заметил. Пусть проваливает ко всем чертям со своей Делией и ее дневником! Хватит с нее убийств и членовредительства! От этого голова кругом идет.

Слава богу, что он отвлекся, а то ее сопротивление становится раз от раза слабее. Хотя глупо давать слабину в отношениях с человеком, который потом преспокойно уедет и из ее дома, и из страны. Он ведь перекати-поле.

Но, с другой стороны, ей так хочется, пусть ненадолго, но стать для него средоточием желаний! Пусть даже на одну ночь! Зато она поймет, что значит подарить мужчине блаженство. И испытать его самой. Конечно, одиночество будет горьким, но это потом, а сперва она может познать сладость любви.

Можешь познать, а можешь и не познать, предупредила себя Бриана, щедрой рукой накладывая Грею холодной телятины и сырных крокетов.

Грей, естественно, не отреагировал на ее появление в комнате. Впрочем, она этого и не ждала. Он сгорбился над компьютером, пальцы его летали по клавиатуре. Когда Бриана налила ему чаю и поставила чашку на стол. Грей промычал нечто невразумительное, не отрываясь от экрана.

Бриана улыбнулась, с трудом удерживаясь от желания погладить Грея по голове, и решила, что сейчас самое время дойти до дома Мерфи и попросить его починить машину.

Прогулка помогла ей развеяться и позабыть о неподобающих желаниях. Было ее любимое время года. Птицы весело щебетали, цветы распускались, а холмы зеленели так трогательно, что Бриане захотелось всплакнуть.

Она издалека услышала пыхтение трактора. Мерфи работал на поле. Бриана шла, помахивая корзинкой и напевая. Перебравшись через низкую каменную ограду, она улыбнулась длинноногому жеребенку, который жадно сосал мать, пасшуюся на лугу. Бриана полюбовалась на животных, погладила их и пошла дальше, решив потом заглянуть к Мегги. Она же вот-вот родит, и ей некогда будет ухаживать за садом. Надо помочь сестре.

Кон ринулся навстречу Бриане. Она засмеялась.

– Ну что, мой крестьянин? Все пашешь землю? Или гоняешься за зайцами? Нет-нет, это не для тебя. – Бриана подняла корзинку повыше. – Зато дома тебя ждет отличная косточка.

Мерфи заглушил мотор трактора и спрыгнул на свежевспаханную землю.

– Хороший сегодня день для сева, правда? – сказала Бриана.

– Не хороший, а отличный, – поправил ее Мерфи и покосился на корзинку. – А что у тебя тут. Бри?

– Взятка.

– Ты же знаешь, я неподкупен.

– Вот как? А если тут воздушный пирог с яблоками?

Мерфи закатил глаза и вздохнул с преувеличенным сладострастием.

– Тогда я твой.

– Бери.

Однако в руки она ему корзинку не дала, а игриво помахала ею перед носом Мерфи.

– Я опять к тебе со своей машиной, Мерфи.

Он поморщился.

– Бриана, дорогая, твоя колымага отжила свой век. Давно.

– Но, может, ты все-таки посмотришь? Мерфи задумчиво уставился на корзинку.

– В обмен на воздушный пирог?

– Ага. Он твой до последней крошки.

– Ладно, уговорила. Но предупреждаю, к лету тебе все равно придется купить новую машину.

– Куплю, куплю, но мое сердце отдано оранжерее, машина может еще немного подождать. Ты успел посмотреть мои чертежи, Мерфи?

– Успел. Ну что я тебе скажу… Все это, конечно, можно сделать. – Мерфи достал сигареты и закурил. – Я кое-что уже даже прикинул в уме.

– Ты прелесть, Мерфи. – Бриана чмокнула его в щеку.

– Ага, мне это все женщины говорят, – усмехнулся он. – Интересно, что бы подумал твой американец, если б увидел, как ты со мной кокетничаешь?

– С чего ты взял, что он мой? – вскинулась Бриана.

Мерфи в ответ только поднял брови. Бриана помолчала и спросила:

– Тебе он нравится, да?

– Да, он располагает к себе… Ты к нему неравнодушна, Бриана?

– Есть немного, – вздохнув, призналась Бриана. Так уж повелось, что у нее от Мерфи не было секретов. – А если честно, то очень. Я не знаю, к чему это приведет, но он мне дорог. Я даже к Рори так не относилась.

При упоминании о бывшем женихе Брианы Мерфи насупился и сердито уставился на кончик сигареты.

– Этот мерзавец недостоин того, чтобы ты о нем вспоминала.

– Да я почти и не вспоминаю, но… мне невольно приходят на память печальные аналогии. Грей ведь тоже уедет… как Рори.

Бриана отвела взгляд. Собравшись с духом, она высказала вслух печальную истину, но встретиться глазами с Мерфи и прочесть в них жалость… нет, это было выше ее сил!

– Я пытаюсь его понять и принять таким, какой он есть, – продолжала Бриана. – Говорю себе, что в любом случае мне будет легче, чем тогда, ведь я хотя бы знаю, почему Грей меня покинет. А когда Рори ушел, я так и не поняла, чем я его обидела…

– Ничем ты его не обидела! Выбрось это из головы, – отрезал Мерфи.

– Да, конечно… – Глотая слезы, Бриана посмотрела вдаль, на холмы. – Но все-таки… наверное, во мне есть что-то отпугивающее? Почему мужчины меня бросают? Может, я слишком многого от них требую? Или наоборот? А может, их останавливает моя холодность?

– Не болтай глупости. С тобой жестоко обошлись, а ты еще обвиняешь в этом себя.

– Но с кого же мне спрашивать? Пойми, Мерфи, я десять лет была одна, мне никто не нравился. А тут… я боюсь… боюсь, что не переживу еще одного удара. Конечно, Грей не Рори, я знаю, и все-таки…

– Грей не Рори! – взбешенный ее потерянным, несчастным видом Мерфи бросил сигарету и со всей силы растер окурок ногой. – Рори – дурак, он не смог оценить то, что имел, и верил любой лжи. Ты должна благодарить бога, что Рори от тебя ушел.

– Какой лжи он верил?

Глаза Мерфи яростно вспыхнули, но тут же погасли.

– Да всякой! Ладно, Бри, время идет, а мне надо работать. Завтра я забегу к тебе и взгляну на машину.

– Нет уж, скажи! – Бриана положила руку на плечо Мерфи. У нее зазвенело в ушах, а в животе вдруг образовался тугой комок. – Что ты от меня скрываешь, Мерфи? Тебе что-то известно.

– Откуда? Разве мы с Рори были закадычными дружками?

– Нет, – медленно произнесла Бриана. – Рори тебя не любил. Он ревновал тебя ко мне, не понимал, что мы как брат и сестра. До него это просто не доходило. Несколько раз мы даже поссорились из-за тебя, – добавила она, внимательно глядя на Мерфи. – Рори считал, что я слишком часто тебя целую.

На лицо Мерфи словно набежала туча.

– Вот! Я же тебе говорил, что он дурак!

– Может, вы повздорили из-за меня? – У Брианы внутри все похолодело. – Скажи! Скажи, умоляю! Я имею право это знать. Я все глаза выплакала, когда он ушел. Думаешь, мне было легко ловить на себе сочувственные взгляды? Я отдала твоей сестре подвенечное платье, которое сшила для себя. Десять лет моя жизнь была пуста и безрадостна!

– Бриана!

– Отвечай! Я вижу, ты знаешь ответ. Если ты мне друг – скажи.

– Нет. Тебе будет больно.

– А терзаться сомнениями, думать, что я какая-то не такая, не больно?

– Но… мы с Мегги думали…

– С Мегги? – ахнула Бриана. – Выходит, и Мегги знает?

Мерфи понял, что попался. Путь к отступлению был отрезан.

– Мегги так любит тебя, Бриана! Ей хотелось оградить тебя от лишних переживаний.

– Я и ей говорила, и тебе повторю, что не нуждаюсь ни в чьей защите. Выкладывай, что тебе известно!

Мерфи подумал, что он хранил тайну десять лет и что это большой срок. Но ведь Бриане было еще тяжелее, потому что все эти годы невинная женщина несла бремя позора. И пора, наверное, избавить ее от страшного груза.

– Однажды он пришел ко мне на поле. Пришел и заявил, что мы с тобой… снюхались, – даже спустя десять лет Мерфи было стыдно это выговорить, и, произнеся последнее слово, он внезапно обнаружил, что в груди его снова, как в тот далекий день, всколыхнулась неистовая ярость. – Рори сказал, что мы с тобой наставляем ему рога и он не собирается жениться на шлюхе. Ну а я разбил ему лицо в кровь, о чем нисколько не сожалею. Я вообще хотел ему все кости переломать, но он кричал, что узнал про тебя от твоей собственной матери. Якобы она ему рассказала, что ты спишь со мной и даже забеременела от меня.

Мертвенно-бледная, Бриана ощутила, что ее сердце обрастает толстой коркой льда.

– Ему сказала это моя мать?

– Да, она заявила, что не позволит тебе венчаться с Рори в церкви, раз ты согрешила со мной.

– Но она же знала, что этого не было, – прошептала Бри. – Она же прекрасно знала, что мы с тобой просто друзья.

– Я понятия не имею, зачем ей это понадобилось. Ну а тогда… едва я разделался с Рори, как увидел Мегги. Она проходила мимо, и я сгоряча ляпнул, что так, мол, и так… Она ужас как разъярилась! Я испугался, что твоя сестрица прибьет Мейв. Мне пришлось силой удерживать Мегги, пока она не успокоилась. Мы с ней долго разговаривали, и Мегги предположила, что Мейв просто хотелось оставить тебя дома, в семье.

– Чтобы я ухаживала за ней и отцом, – горько усмехнулась Бриана.

– Мы не знали, что делать. Ей-богу, Бри, я бы своими руками оттащил тебя от алтаря, если бы ты все-таки пошла венчаться с этим ублюдком. Но он на следующий день смотался, а ты… ты безумно страдала. И у нас с Мегги не хватило духу открыть тебе правду.

– Не хватило духу? – поджала губы Бриана. – Но вы не имели права скрывать от меня правду! Вы поступили не лучше моей матери.

– Бриана!

Она отшатнулась, не давая ему дотронуться до себя.

– Оставь меня. Я сейчас не могу… Не могу с тобой разговаривать!

И Бриана бросилась бежать.

Она не плакала. Она словно оледенела. В горле застрял ком льда, а слезы превратились в льдинки и не желали выкатываться из глаз. Бриана мчалась, не разбирая дороги. Все было как в тумане. Все рухнуло. Иллюзий больше не осталось. Жизнь оказалась опутана ложью и интригами. Везде, везде ложь, куда ни посмотри!

Подбегая к дому, Бри почувствовала, что задыхается, и впилась ногтями себе в руку, заставляя себя успокоиться.

Птицы по-прежнему пели, а наивные цветочки покачивались под ласковым дуновением ветерка и, казалось, танцевали. Но Бриану это уже не трогало. В памяти всплыла давняя сцена: Рори отталкивает ее, она падает на землю... Сколько раз за эти годы она видела свое потрясенное лицо и его, перекошенное от ярости и отвращения. А потом он повернулся и ушел… Ушел навсегда…

Значит, ее заклеймили как шлюху? И кто? Собственная мать! Мать и любимый мужчина! Да, это особенно забавно, если вспомнить, что на самом деле она еще ни разу не ощущала на себе тяжести мужского тела…

Бриана тихонько проскользнула в дом. Что ж, тогда, десять лет назад, другие люди предрешили ее участь, но сегодня она сама распорядится своей судьбой.

Бриана решительно поднялась по лестнице и открыла дверь в комнату Грея. Он сидел за компьютером.

– Грейсон!

– А? Что?

– Ты меня хочешь?

– Конечно. Но не сейчас. Подожди, – потом до него начал доходить смысл ее слов, и он поднял голову. – Что ты сказала?

– Ты меня хочешь? – напряженно повторила Бриана. – Помнится, ты вроде бы что-то говорил на эту тему… да и вел себя соответственно.

– Я… – Грей никак не мог вернуться из мира своих грез в реальность. – Я…

Постепенно до него дошло, что Бриана белее снега, а глаза ее похожи на две льдинки, и в них застыло страдание.

– Бриана, в чем дело?

– Я задала тебе очень простой вопрос. И буду счастлива получить ответ.

– Ну конечно, я тебя хочу. Черт возьми, что ты делаешь? – Грей подскочил как ужаленный, увидев, что Бриана торопливо расстегивает блузку. – Прекрати! Сейчас же прекрати!

– Но ты же сказал, что хочешь меня. Я ловлю тебя на слове.

– Пре-кра-ти! – Он в три прыжка очутился возле нее и запахнул расстегнутую блузку. – Что на тебя нашло? Что случилось?

– Ничего. – Бриану вдруг затрясло. – Ты пытался затащить меня в постель. Я наконец созрела. Если тебе сейчас некогда, так и скажи. – Она сверкнула глазами. – Мне не привыкать. Мной уже не раз пренебрегали.

– При чем здесь «некогда»?..

– Тогда давай. – Бриана повернулась к кровати. – Может, шторы задернуть? Или не хочешь? Мне лично все равно.

– Да оставь ты шторы в покое! Мы не собираемся этим заниматься.

– Значит, ты меня все-таки не хочешь, да? – Бриана одернула блузку, и Грей чуть не застонал от острого желания, увидев нежную молочно-белую кожу и краешек чистенькой комбинации.

– Ты меня убиваешь, – пробормотал он.

– Что ж, умирай, если тебе так больше нравится. – Бриана с гордо поднятой головой направилась к двери, но Грей не дал ей уйти.

– Я тебя не отпущу, пока ты не объяснишь, что происходит.

– Ничего. Во всяком случае, ты тут ни при чем, – Бриана прислонилась к двери. Она больше не могла сдерживаться. Грудь ее тяжело вздымалась, в голосе сквозила горькая обида. – Надеюсь, мне удастся найти кого-нибудь, кому будет не лень со мной переспать.

– Ты роняешь себя в моих глазах, – ухмыльнулся Грей.

– О, какая жалость! Извини, я не хотела. И вообще, зря тебя только побеспокоила… Но, понимаешь, я думала, ты действительно мной заинтересовался. Ладно… Я сама виновата. – В глазах Брианы блеснули слезы. – Слишком я легковерная.

– Что случилось? – повторил Грей.

– Я узнала… – Лед в глазах Брианы растаял, но теперь в них поселилось отчаяние. – Я узнала, что меня никто никогда не любил. А моя мать солгала… страшно солгала, чтобы отнять у меня даже маленькую надежду на счастье. Она сказала ему, что я спала с Мерфи. И что у меня будет ребенок. Как он мог на мне жениться после всего этого? Конечно, он меня разлюбил.

– Погоди минутку, – перебил ее Грей, стараясь сориентироваться в этом потоке слов. – Погоди… Я что-то не понимаю… Твоя мать сказала парню, за которого ты собиралась выйти замуж, что ты спала с Мерфи и ждешь от него ребенка?

– Да. Она не хотела, чтобы я уходила от них с отцом. Они тогда жили здесь, – прошептала Бриана, закрыв глаза. – И Рори ей поверил. Поверил, что я могла так поступить. И даже не спросил у меня, правда ли это, а лишь сказал, что я ему не нужна, и ушел. А Мегги и Мерфи все десять лет знали, в чем было дело, но не говорили мне.

«Осторожно, – предупредил себя Грей. – Ты, вступаешь на зыбкую почву». А вслух заметил:

– Мне кажется, твоя сестра и Мерфи молчали, не желая причинять тебе лишнюю боль.

– Но ведь это моя жизнь! Если б ты знал, как жутко осознавать, что тебя отвергли, и не понимать, почему!

Грей это знал, может быть, лучше, чем кто бы то ни был, но понимал, что сейчас Бриане не до его переживаний.

– Рори тебя недостоин. Думаю, это должно послужить тебе некоторым утешением.

– Сейчас мне нужно другое утешение. Я надеялась получить его от тебя.

У Грея перехватило дыхание. Красивая девушка, с первой же минуты знакомства так взволновавшая его кровь, готова ему отдаться!.. Готова лишиться невинности… Он с трудом сглотнул слюну и… попятился.

– Ты расстроена, – каким-то чужим, напряженным голосом произнес Грей, – в голове у тебя сумбур. Но, видишь ли… есть правила, которые я не могу нарушать.

– Не оправдывайся.

– Я не собираюсь быть заместителем! – вдруг вырвалось у Грея, и он сам удивился страсти, с которой это было сказано. Но, раз сорвавшись, Грей уже не мог больше сдерживаться и выпалил: – Да-да, я не собираюсь замещать слюнтяя, который бросил тебя десять лет назад. Доедать чужие объедки – это не по моей части. Лежа со мной в постели, женщина должна думать обо мне. Только обо мне, и ни о ком другом! Ясно?

Чуть порозовевшие щеки Брианы опять побелели.

– Прости. Я ничего такого не подразумевала… честное слово.

– Но получилось именно так. Ладно, возьми себя в руки, – приказал Грей, отчаянно боясь, что она опять разрыдается. – И когда поймешь, что тебе действительно нужно, дай мне знать.

– Я… мне… мне просто важно было почувствовать, что ты меня хочешь. Я… я надеялась, мне будет потом что вспомнить. Пусть бы я хоть раз узнала, что такое ласки мужчины, который мне нравится, – встретившись взглядом с Греем, Бриана залилась к'раской стыда. – Извини… Все это глупости… Ради бога, извини.

И она пулей выскочила из комнаты, а Грей нервно заходил из угла в угол, убеждая себя, что он поступил правильно.

Но, черт побери, как же противно ощущать себя заместителем этого Рори! Хотя, конечно, Бриану жалко. Он прекрасно понимает, что значит чувствовать себя ненужным. Но он-то справился с этой болью! Почему в таком случае она не может? Бриане хотелось, чтобы он ее приласкал, успокоил… Что ему стоило немножко пожалеть ее, попытаться понять, приголубить? А он взял и отверг страдающую девушку!

Совсем как незабвенный Рори.

Но, с другой стороны, что ему было делать? Ясно же, что ей сейчас не до него. Она оскорблена, напугана, она в полном смятении. А ему не нужны чужие сложности.

Не нужны!

Ему нужна она!

Выругавшись, Грей прислонился головой к оконному стеклу и задумался. Как же все-таки быть? Можно, разумеется, уйти в свою скорлупу, отгородиться от всего и вновь окунуться в работу.

А можно… да, пожалуй, можно испробовать другое средство, которое, по идее, способно помочь им обоим вырваться из заколдованного круга. Правда, это рискованно, но ведь только трусы ищут безопасных путей…

Грей еще немного поразмыслил и, взяв ключи от дома, куда-то ушел.


Глава 12


Что-что, а уж выстраивать мизансцены Грей умел в совершенстве. Через два часа он возвратился в Блекторн-коттедж и принялся за дело. В данном случае он решил не просчитывать свои действия на несколько шагов вперед. Порой разумнее – и, безусловно, спокойнее – не загадывать, как будет разворачиваться сюжет и чем закончится очередная глава житейского романа.

В последний раз оглядевшись по сторонам, Грей похвалил себя за хороший вкус и спустился вниз.

– Бриана!

Она готовила шоколадный торт и не повернулась на голос Грея. Бриана уже успокоилась, но ей было стыдно за свой недавний срыв. Она теперь с содроганием вспоминала, как напрашивалась к Грею в любовницы, а он ее отфутболил.

– Ужин готов, – тихо произнесла Бриана. – Где ты хочешь поесть? Здесь или в комнате?

– Мне нужно, чтобы ты поднялась наверх.

– Хорошо.

Слава богу, он не претендует на обед в уютной семейной обстановке! Это было бы выше ее сил…

– Я сейчас приду. Поставлю все на поднос и приду.

– Нет, – он положил ей руку на плечо, и Бриана сразу съежилась, напряглась. – Пойдем наверх вместе со мной.

Ну что ж… рано или поздно ей все равно пришлось бы с этим столкнуться… Бриана аккуратно вытерла руки фартуком и повернулась к Грею. В его глазах не было ни презрения, ни гнева. Не то что два часа назад…

– Что-то случилось?

– Пойдем, сама увидишь.

– Пойдем.

Бриана покорно поплелась за Греем. Может, ей следует еще раз извиниться? Хотя нет… Наверное, лучше сделать вид, будто ничего не произошло. Подойдя к комнате Грея, она с тревогой подумала: а вдруг в ванной протечка? Господи, сколько денег придется тогда потратить на ремонт…

Но, переступив порог, она моментально забыла про все на свете.

В комнате горели свечи, и в вечерних сумерках, казалось, было разлито расплавленное золото. В вазах стояли цветы: тюльпаны и розы, нарциссы и сирень. В серебряном ведерке со льдом охлаждалась непочатая бутылка шампанского. Слышались нежные звуки арфы. Бриана изумленно воззрилась на небольшой магнитофон, неизвестно откуда взявшийся на письменном столе.

– Я предпочитаю, чтобы шторы были открыты, – заявил Грей.

Бриана спрятала дрожащие руки под фартук.

– Почему?

– На всякий случай – вдруг удастся увидеть лунную дорожку.

Губы Брианы дрогнули.

– Нет, я про другое… Почему ты все это затеял?

– Чтобы ты улыбнулась. И решила, нужно ли тебе на самом деле то, что происходит между нами. Я хочу тебя убедить, что – да.

– Да, но столько хлопот… Зачем? – Бриана покосилась на постель и нервно перевела взгляд на вазу с розами. – Зря ты все затеял. Получается, я тебя вынудила.

– Пожалуйста, не будь идиоткой, Бриана. Право выбора остается за тобой. А я… – Грей вынул из волос Брианы шпильку и бросил ее на ковер, – хочешь, я покажу, как сильно я тебя хочу?

– Э-э… я…

– Просто покажу – и все, – он вынул еще одну шпильку, потом третью, четвертую и зарылся руками в пышные волосы Брианы. – А ты сама решишь, что ты мне готова отдать.

Прикосновение его губ было подобно легкому дуновению ветерка, но подействовало на Бриану, словно разряд электрического тока. Когда ее губы раскрылись, поцелуй Грея стал более страстным и дразнящим.

– Вот так… Надеюсь, теперь ты понимаешь. Скажи, что ты меня хочешь, Бриана. Скажи! Мне нужно это услышать.

– Хочу. – Бриана не слышала собственного голоса, она ощущала лишь какой-то гул, вырывавшийся из ее горла, к которому теперь припали губы Грея. – Я хочу тебя, Грей. Не знаю, что со мной творится. Я уже ничего не соображаю… Мне нужен…

– Лишь я, да? А мне – лишь ты. Сегодня ночью ^е нужна лишь ты одна. – Грей погладил Бриану по спине и подхватил ее на руки, как ребенка. – Ложись со мной, Бриана. Мы с тобой унесемся в чудесную страну.

Грей положил ее на кровать. Волосы Брианы разметались по накрахмаленной наволочке, будто потоки червонного золота, и когда на них падали отблески свечей, в волосах вспыхивали рыжие искорки. Глаза Девушки затуманились. Сомнения боролись в ее душе со жгучим желанием.

Грей тоже затрепетал, глядя на нее. И в его душе тоже всколыхнулся страх. Он будет ее первым мужчиной. И независимо от того, как повернется дальше ее жизнь, Бриана навсегда запомнит эту ночь и его.

– Я не знаю, что нужно делать, – взволнованная, смущенная, завороженная, Бриана закрыла глаза.

– Зато я знаю.

Грей лег рядом с ней и вновь припал к ее губам.

Бриана задрожала, и Грей почувствовал, что его тоже стискивает железная клешня страха. Торопить события нельзя, но нехорошо и слишком затягивать развязку. Чтобы немного успокоиться и успокоить Бриану, Грей взял ее за руку, распрямил нервно сжатые пальцы и принялся нежно, один за другим целовать их, приговаривая:

– Не трусь, Бриана. Не надо меня бояться. Я не причиню тебе боли.

Но она все равно испытывала страх. И не только из-за боли, которую ощущает девушка, теряя невинность. Ее терзали и другие опасения. Вдруг она не сможет подарить Грею блаженство, да и сама не почувствует ничего, кроме ужаса?

– Думай обо мне, – прошептал Грей, страстно целуя Бриану в губы.

Она затрепетала, и он понял, что сегодня ему удастся изгнать из ее сердца призраки прошлого.

– Думай обо мне! – повторил Грей и неожиданно осознал, что ему это нужно не меньше, чем Бриане.

Как сладко! Словно во сне, подумала Бриана. Даже удивительно, что мужские губы могут источать такую сладость, быть одновременно и мягкими, и настойчивыми.

Завороженная этим странным сочетанием, она провела по губам Грея кончиком языка и услышала в ответ довольный вздох.

Бриана понемногу расслабилась. Она была готова целоваться до бесконечности. Как приятно, оказывается, ощущать на себе тяжесть мужского тела и гладить сильную, мускулистую спину!

Когда робкие девичьи пальцы коснулись ягодиц Грея, он еле сдержал стон и слегка отодвинулся от Брианы, боясь напугать ее излишней порывистостью.

Медленней, приказал он себе. Деликатней.

Грей снял с Брианы фартук. Ресницы ее испуганно задрожали, губы приоткрылись.

– Поцелуй меня еще, – горячо прошептала она. – Мне так сладко, когда ты это делаешь.

Грей прижался лбом к ее лбу и на секунду замер, умеряя свой пыл. А потом нежно-нежно прикоснулся к губам Брианы и услышал тихий, блаженный стон. Бриана таяла, как воск, в его руках. Дрожь в ее тел& унялась, она поняла, что находится целиком в его власти.

Она утратила ощущение реальности. Сейчас реальны были только умелые губы Грея. Бриана даже не заметила, что он расстегнул ее блузку, и открыла глаза лишь в тот момент, когда пальцы Грея дотронулись до ее груди, соблазнительно выглядывавшей из лифчика. Грей смотрел на нее в упор, смотрел так пристально, что по телу Брианы вновь пробежала дрожь и она хотела было возразить: дескать, не надо… Но прикосновения Грея были так ласковы, что в следующий миг Бриане уже расхотелось протестовать.

Она вдруг поняла, что и это совсем не страшно, а очень даже приятно. Как поцелуи. Бри опять начала расслабляться, и тут ловкие мужские пальцы вдруг проскользнули под лифчик и нащупали розовый, чувствительный сосок.

Бриана ахнула, и Грею показалось, что от ее стона по его телу пошла рябь, словно по воде. Кровь прилила к вискам.

А ведь я пока ее только ласкаю, подумал он. Она Даже не представляет себе, сколько наслаждений ждет нас впереди!

Господи, как же ему хотелось поскорее покончить с прелюдией!

– Расслабься, – приказал Грей и, целуя Бриану, одной рукой ласкал ее грудь, а второй расстегивал маленький лифчик. – Просто чувствуй меня – и все.

У нее не было выбора. Тело Брианы пронзали тысячи крошечных стрел – стрел восторга и стыда. Ее вздохи замирали у него на губах.

– Боже! Какая ты красивая! – Грей обнажил Бриану до пояса и восхищенно замер, увидев мелочно-белую кожу и небольшую грудь, которую он мог полностью прикрыть своей ладонью, – она была словно специально подогнана под этот размер. Не устояв перед искушением, Грей стал нежно целовать грудь.

Бри издала протяжный, исходящий из глубины души стон. Она реагировала на его прикосновения непроизвольно, инстинктивно, и Грей постарался дать ей то, чего она смутно желала. Ему доставляло удовольствие чувствовать, что девушке хорошо с ним.

Он тихонько нашептывал Бриане на ухо ласковые слова, и они пьянили ее. Впрочем, в тот момент она, наверное, могла бы обойтись и без слов. Лишь бы он продолжал ласкать ее…

Торопясь приникнуть к Бриане, Грей даже не стал расстегивать свою рубашку, а сорвал ее через голову. Когда он опять склонился над Брианой, она легонько вздохнула и обняла его.

Губы Грея принялись блуждать по ее груди, животу. Она беспомощно трепетала, попав в водоворот незнакомых ощущений.

Грей осторожно расстегнул ее брюки и принялся стягивать их с йог. Она приподняла бедра, и этот жест невинного согласия был настолько призывен, что Грей едва не потерял самообладание.

Когда он провел рукой по обнаженному бедру Брианы, она впилась ногтями в его спину, и у Грея невольно вырвался глухой стон. Бриана испуганно напряглась. Грей замер, молясь, чтобы силы не покинули его.

– Я подожду, пока ты будешь готова, – прошептал он, терпеливо целуя Бриану. – Обещаю. Но я хочу увидеть тебя. Всю.

Он встал на колени. В глаза Брианы вновь закрался страх, хотя тело ее подрагивало от подавленного желания. Грей старался говорить нежно, но ему не удалось подавить дрожь в голосе и руках.

– Я хочу прикасаться к тебе, – пробормотал он, глядя на Бриану в упор и расстегивая джинсы. – Везде!

Он разделся. Она потупилась, и страх всколыхнулся в ее груди с новой силой. Бриана знала, что должно произойти. Она ведь как-никак была дочерью фермера, пусть и никудышного… Ей будет больно, потечет Кровь, и…

– Грей…

– У тебя такая нежная кожа, – внимательно наблюдая за ней. Грей провел пальцем по ее бедру. – Я, конечно, представлял тебя обнаженной, но ты оказалась еще прекраснее, чем я думал.

Бриана смутилась и закрыла грудь рукой. Грей не стал ее переубеждать и прибегнул к уже испытанной тактике поцелуев. Нежных, неторопливых, томных. Затем за дело вновь принялись терпеливые, опытные руки, которые безошибочно угадывали желания Брианы и ласкали ее именно там, где ей хотелось. Даже если она сама себе в этом не признавалась. Бриана не могла сопротивляться и лишь прерывисто задышала, когда рука Грея подобралась к низу ее живота.

«Ну! – мысленно шептал он, борясь с безумием. – Раскройся! Впусти меня. Впусти!»

Когда он дотронулся до ее влажной и горячей плоти, Бриана дернулась и попыталась высвободиться. Грей со стоном воскликнул:

– Не надо! Не сопротивляйся, не отталкивай меня!

Бриане казалось, что она свисает над пропастью, цепляясь за обрыв слабеющими пальцами. В ее груди рос, разбухал ужас. Еще минута – и она соскользнет вниз! Она больше не владела собой, слишком много нового происходило с ее телом. Рука Грея жгла кожу, словно факел. Жгла беспощадно, и Бриана понимала, что так будет продолжаться, пока она не упадет в бездну неизведанного.

– Пожалуйста! – вырвался у нее жалобный всхлип. – О, ради бога, прошу…

Но внезапно ее омыла волна блаженства, и все посторонние мысли и ощущения вмиг исчезли. На какой-то момент Бриана ослепла и оглохла, погрузившись в пучину новых ощущений.

Волны поднимались все выше и выше, и, когда захлестнули ее с головой, Грей шепнул:

– Обними меня! Крепче!

Он тоже был как во сне и с огромным трудом удерживался от того, чтобы не уподобиться всаднику, на полном скаку врывающемуся в полураскрытые ворота.

– Сейчас чуть-чуть будет больно, – предупредил Грей Бриану. – Но потом все пройдет.

Однако он ошибся. Боли не было вовсе. Почувствовав, что Грей преодолел барьер ее невинности, Бриана ощутила только радость. Ничего, кроме радости!

– Я люблю тебя, – выдохнула она, даря ему всю себя.

Грей смутно услышал эти слова и помотал головой: мол, не нужно… Но лоно Брианы было таким гостеприимным, что в следующий миг он позабыл обо всем на свете и погрузился в блаженство.

Бриана медленно приходила в себя. Она как будто парила в небе, проскальзывая сквозь тонкое белое облачко. Но постепенно ощущение невесомости прошло, и она вновь очутилась на большой старой кровати. Пламя свечей отбрасывало золотисто-красные отблески на ее смеженные ресницы. Грей все еще лежал на ней, вдавливая ее в матрас, но это была удивительно приятная тяжесть.

Сколько любовных романов она прочла, сколько разговоров слышала, сколько фантазий лелеяла – и все равно не могла себе представить, что это так восхитительно!

Само мужское тело оказалось гораздо красивее, чем предполагала Бриана. Большие мускулистые руки подхватывали ее, как пушинку, и обращались с ней осторожно, словно с хрупким сосудом, который легко разбить.

Широкие ладони и длинные пальцы точно знали, где, в каком месте ее нужно ласкать и гладить. А какое великолепное создание природы – эти широкие плечи, стройная, гибкая спина, узкие бедра, крепкие икры!

Бриана усмехнулась. Ну разве не чудо, что сильное, крепкое мужское тело обтянуто такой нежной, гладкой кожей?

Честное слово, тут впору вспомнить слова: «Славны дела Твои, о Господи!»

Грей же лежал и думал, что скоро впадет в тихое помешательство от дразнящих прикосновений Брианы. А если она перестанет его трогать, он заплачет, как маленький ребенок.

Изящные руки, столько раз подававшие ему чай, блуждали по его телу, словно изучая и пытаясь запомнить каждый его изгиб и бугорок.

Грей никак не мог оторваться от Брианы, хоть и понимал, что ее следует на время оставить в покое. Он, конечно, старался не причинить ей боли, но все равно бедняжке пришлось нелегко.

Впрочем, вид у нее был вполне довольный, и Грей мало-помалу перестал нервничать. Им овладела блаженная истома.

Грей не знал, долго ли он пролежал в приятном забытьи, но понемногу осторожные ласки Брианы вывели его из прострации. Приподнявшись на локтях, он заглянул ей в лицо.

Бриана улыбалась, и почему-то это привело Грея в неописуемый восторг. Как прелестен изгиб ее губ, как тепло зеленеют глаза и нежно розовеет кожа! Немного утолив любовный голод и перестав нервничать, Грей мог уже растянуть наслаждение, любоваться игрой света и теней, смаковать приятное возбуждение, токи которого разбегались по всему его телу, словно рябь по воде.

Грей осыпал поцелуями брови, виски, щеки и губы Брианы.

– Ты так прекрасна, милая.

– Это потому, что мне было хорошо. Благодаря тебе, – прошептала она. Ее голос был все еще напоен страстью.

– Как ты себя чувствуешь?

– Странно, – улыбнулась она. – Вроде бы у меня совсем нет сил, и в-то же время я кажусь себе непобедимой… Не понимаю, почему такая простая, естественная вещь, как… это, способна круто изменить жизнь?

Грей нахмурился. Он несет ответственность за случившееся. Впрочем… она взрослая женщина, и ее выбор был добровольным.

– Ну и как? Ты довольна изменением? – осторожно спросил он.

Бриана снова улыбнулась и погладила его по щеке.

– Я так долго ждала тебя, Грей.

И тут же блаженную дремоту прорезал тревожный сигнал. В мозгу Грея моментально вспыхнула красная лампочка.

Осторожно, предупредил холодный внутренний голос. Слишком тесная близость опасна.

От Брианы не укрылась перемена, происшедшая с Греем. И, хотя он уткнулся губами в ее ладонь, она безошибочно угадала, что Грей пытается внутренне отгородиться от нее.

– Я тебя, наверное, раздавил.

Нет! Хотелось воскликнуть Бриане. Нет! Останься.

Но он уже отодвинулся.

– Мы ведь еще даже не попробовали шампанское, – ничуть не стесняясь своей наготы. Грей вылез из постели. – Почему бы тебе не принять ванну, пока я буду открывать бутылку?

Когда Грей лежал на ней, Бриана чувствовала себя совершенно естественно, а когда он вскочил с кровати, ей почему-то стало безумно стыдно.

– А как же простыня?.. – начала она и, вспыхнув, умолкла, не в силах договорить, что на простыне остались доказательства ее невинности.

– Не волнуйся, я все сделаю. – Грей взял ее лицо в ладони и ласково поцеловал. – Я вполне в состоянии перестелить постель, Бри. Даже если допустить, что мне никогда в жизни не доводилось этого делать, я все равно справлюсь. Даром, что ли, я столько раз наблюдал за тобой, когда ты меняла мое белье? – Грей помолчал и хрипловато добавил: – Я просто с ума сходил, глядя на тебя в такие минуты.

– Правда? – покраснела от удовольствия Бриана. Грей рассмеялся и прижался лбом к ее лбу.

– Боже, за что мне такой подарок? Чем я заслужил такую радость? – Он снова отстранился, но в его глазах начал разгораться огонь, от которого сердце Брианы забилось гулко и сильно, норовя пробить грудную клетку. – Ладно, иди в ванную и поскорее возвращайся, а то я опять хочу тебя. Если ты, конечно, не возражаешь, – с ухмылкой добавил Грей.

– Не возражаю. – Бриана собралась с духом и встала. – Совершенно не возражаю. Я сейчас приду.

Когда она скрылась в ванной комнате, Грей глубоко вздохнул. Чтобы, как он объяснил сам себе, успокоить расшатавшиеся нервы.

У него никогда не было женщины, похожей на Бриану. И причина заключалась не только в том, что она отдала ему свою невинность. (Хотя уже одно это было для него немаловажно.) Стыдливость Брианы удивительным образом сочеталась с готовностью отвечать на его ласки, а главное, она целиком и полностью доверяла ему.

Бриана призналась ему в любви…

Нет-нет поспешно сказал себе Грей. Не стоит относиться к этому серьезно. Женщины склонны романтизировать секс. Особенно те, для которых он в новинку. Они почти всегда смешивают вожделение с любовью, признаются в высоких чувствах и требуют ответных признаний.

Грей знал это по опыту и всегда был скуп на нежные слова.

Но когда Бриана в порыве чувств сделала необдуманное, банальное признание, Грею вдруг стало так тепло на душе! На какую-то долю секунды ему захотелось поверить, что она говорит правду. И, подобно эху, откликнуться на ее слова.

Но он сдержался. Да, он, конечно, не хочет причинить Бриане боль и, пока они вместе, постарается, чтобы она была счастлива, но всему есть предел. Нельзя требовать от него невозможного.

Наслаждайся моментом, велел себе Грей. Ведь это твое жизненное кредо.

Он надеялся, что и Бриана переймет от него эту привычку.

* * *


Обматывая полотенце вокруг чисто вымытого тела, Бриана испытывала странные чувства. Как будто это была не она, а кто-то другой. Наверное, мужчины не в состоянии понять подобных перемен. И немудрено, ведь во время своего первого соития они ничего не теряют. Им не приходится терпеть боль. Впрочем, боли она практически не запомнила. Для нее главным было ощущение единения с дорогим человеком.

Она внимательно осмотрела себя в запотевшем зеркале. Вроде бы то же самое лицо, которое она столько раз видела во множестве зеркал, но в нем появилась непривычная мягкость. В выражении глаз, очертании губ… Неужели она оттаяла? Да, и это чудо сотворила любовь. Любовь, которую она долго таила в сердце и наконец впервые познала телесно.

Может быть, женщины только в самый первый раз так обостренно воспринимают все перемены, происходящие с их телом и душой? Или дело в том, что она познала мужчину довольно поздно и для нее этот момент особенно важен?

Она желанна! Бриана закрыла глаза, и ее медленно захлестнула волна восторга. Красивый мужчина с прекрасной душой и добрым сердцем жаждет ее ласк.

Всю жизнь она мечтала найти такого мужчину. И вот наконец нашла.

Бриана вошла в спальню и увидела, что Грей уже перестелил чистую простыню и положил на кровать белую фланелевую ночную рубашку. Стоя в незастегнутых джинсах, он держал в руках два бокала с пузырящимся шампанским, и в его глазах плясали отблески горящих свечей.

– Надеюсь, ты не откажешься надеть ее? – спросил он, заметив, что Бриана с сомнением покосилась на старомодную сорочку с глухой застежкой. – С самой первой ночи, когда я появился в твоем доме, я мечтал снять с тебя эту рубашку. Помню, ты спускалась по лестнице, держа в руке свечу, а рядом с тобой шел волкодав… Я посмотрел на тебя – и у меня закружилась голова…

Бриана взяла рубашку за рукав. Какая жалость, что это не шелковый пеньюар с кружевами! О, как бы ей хотелось иметь такое белье, при взгляде на которое у мужчин тут же вскипает кровь!

– Она такая неприглядная, – извиняющимся тоном сказала Бриана, кивнув на рубашку.

– Ты ошибаешься.

Бриана думала иначе, но поскольку другой сорочки у нее все равно не было, а Грею нравилась эта, она покорно продела голову в вырез. Полотенце упало на пол. Грей издал приглушенный стон. Бриана робко улыбнулась.

– Господи, как же ты прелестна! – прошептал он и увидев, что Бриана нагибается за полотенцем, добавил: – Не надо, оставь. Иди сюда, пожалуйста.

Бриана шагнула вперед. На губах ее застыла вопросительная полуулыбка. Грей протянул Бриане бокал. Она отпила глоток, но шипучая жидкость нисколько не утолила ее жажду. Грей смотрел на нее, словно волк на ягненка.

– Ты так и не поел, – пролепетала Бриана.

– Угу.

Не пугай ее, идиот, предостерег сам себя Грей, борясь с желанием наброситься на Бриану и проглотить ее – так аппетитно она выглядела. Он медленно пил шампанское и любовался Брианой.

– Пока ты была в ванной, я думал, что пора бы перекусить. И собирался предложить тебе поужинать со мной. Но теперь… – Он обвил вокруг своего пальца прядь ее мокрых волос. – Ты можешь подождать?

Он опять предоставлял ей право выбора.

– Еды – могу, – с трудом выговорила Бриана – слова еле проскакивали через горящее горло. – А тебя – нет.

И она просто и естественно шагнула в его объятия.


Глава 13


Бриана проснулась оттого, что локоть Грея уперся ей в ребра. И первое, что увидела после ночи любви, был пол. Подвинься Грей еще хотя бы на дюйм – она свалилась бы с кровати.

Бриана поежилась – к утру в комнате стало свежо – и сообразила, что лежит совершенно голая.

Зато Грей плотно завернулся в одеяло, словно в кокон.

Он спал как убитый. Можно было, конечно, уверять себя, что он в приливе нежных чувств, желая быть к ней поближе, захватил почти всю кровать и воткнулся локтем ей в бок, но на самом деле эта позиция недвусмысленно говорила лишь об одном – о жадности. И все попытки Брианы отодвинуть Грея от края постели оказались бесплодны.

Вот, значит, ты какой, усмехаясь, подумала она. А ты, голубчик, явно не привык делиться.

Она, естественно, могла из принципа настоять на своем и отвоевать у Грея положенную ей часть постели, но солнце уже ярко озаряло комнату, и Бриана вспомнила, что у нее куча дел.

Она постаралась встать как можно бесшумнее, но тут же выяснилось, что это было необязательно. Едва босые ноги Брианы коснулись пола, Грей довольно захрапел и занял всю кровать.

Однако кое-что от ночной романтики в комнате еще оставалось. Например, погасшие, оплывшие свечи. Пустая бутылка из-под шампанского стояла в серебряном ведерке, цветы благоухали. Правда, сквозь раздвинутые шторы в комнату проникал солнечный, а не лунный свет.

Грей создал идеальный антураж для их первой ночи. С полным знанием дела.

Однако события этого утра Бриана представляла себе иначе. Спящий Грей не был похож на невинного младенца. На постели лежал взрослый мужчина, и по его сонному лицу было видно, что он весьма доволен собой. Грей даже не подумал приласкать ее или нежно прошептать: «Доброе утро!» Увы, их первый совместный день ознаменовался его храпом и блаженным сопеньем, когда ему удалось выжить ее из постели.

«О изменчивый, непредсказуемый Грейсон Теин!» – усмехнулась Бриана.

Может, ей тоже стоит заняться литературой и написать роман о его настроении?

Посмеиваясь, Бриана надела мятую ночную сорочку и спустилась на первый этаж.

Она решила выпить чаю, чтобы немного взбодриться, а потом, поскольку денек вроде бы выдался погожий, постирать и развесить мокрое белье на веревке во дворе.

Да! И неплохо было бы проветрить комнаты…

Открывая окно в гостиной, Бриана заметила Мерфи, который возился с ее автомобилем.

В душе Брианы всколыхнулись противоречивые чувства. Она все еще сердилась на Мерфи, но он был ей дорог, их связывала многолетняя дружба… Впрочем, гнев ее быстро угас. Когда она выходила из дому, направляясь к машине, от него остались тлеющие угольки.

– Не думала, что ты зайдешь.

– Я же обещал.

Мерфи оглянулся на Бриану, которая выбежала во двор босиком, растрепанная, в ночной рубашке. Но, в отличие от Грея Мерфи нисколько не соблазнился этим зрелищем. Бриана была для него просто подругой, и его гораздо больше интересовало, по-прежнему ли она сердится на него или уже простила. Не заметив в ее лице признаков ни первого, ни второго, Мерфи опять нырнул под капот.

– Стартер у тебя никудышный.

– Да, мне уже говорили.

– А мотор пыхтит, словно старая кляча. Я, конечно, попробую достать кое-какие детали и немного привести его в чувство, но, по-моему, это пустая трата денег.

– Если бы удалось дотянуть до осени… – начала было Бриана, но осеклась, услышав, что Мерфи тихонько чертыхается.

Бриана не могла долго сердиться на Мерфи, ведь, сколько она себя помнила, они дружили. И он исключительно из дружеских чувств десять лет подряд скрывал от нее правду о Рори.

– Извини меня, Мерфи.

По его простодушному лицу можно было читать, как по открытой книге.

– Ты меня тоже. Я не хотел тебя обидеть, Бри. Ей-богу!

– Знаю. – Бриана обняла Мерфи. – Я вчера зря на тебя обрушилась. Ты не виноват.

– Признаться, ты меня здорово напугала. – Мерфи сгреб ее в охапку. – Я всю ночь не спал – боялся, ты меня не простишь и больше не будешь печь вкусных булочек.

Бриана рассмеялась (чего, собственно, и добивался Мерфи).

– Да я злилась не на тебя, а просто на эту дурацкую ситуацию. Я понимаю, что ты поступил так из лучших побуждений. И Мегги тоже. – Бриана уткнулась в плечо друга. – Но моя мать… Мерфи, почему она это сделала?

– Не знаю, Бри.

– Да, разумеется, – прошептала она и заглянула в его красивое, добродушное лицо.

Нет, она не имеет права требовать от Мерфи, чтобы он осуждал или, наоборот, защищал ее мать… Бриане захотелось заставить его улыбнуться.

– Скажи, а Рори тебя не сильно побил? Мерфи презрительно хмыкнул.

– Да куда ему, слюнтяю! Он просто воспользовался неожиданностью. А если б я знал, что он драться полезет, я б его на расстояние вытянутой руки не подпустил.

– Естественно, – кивнула Бриана. – А ты здорово ему нос расквасил?

– Не то слово! Не только расквасил, а сломал, да в придачу пару зубов выбил.

– Ты герой! – Бриана расцеловала Мерфи в обе щеки. – Мне так неловко, что моя мать тебя оклеветала.

– Бог с ней! – махнул рукой Мерфи. – Я, честно говоря, рад, что как следует отдубасил этого ублюдка. Он мне никогда не нравился.

– Да, – тихо сказала Бриана. – И Мегги его тоже невзлюбила. Выходит, вы сразу заметили то, чего не замечала я. И не строили иллюзий.

– Не терзайся воспоминаниями. Бри. Все давным-давно прошло. – Мерфи хотел было потрепать Бриану по плечу, но вовремя сообразил, что у него руки в машинном масле. – Иди в дом, а то ноги испачкаешь. Ты почему босиком вышла?

– Чтобы поскорее тебя увидеть, – с улыбкой ответила Бриана и, услышав шум машины, перевела взгляд на дорогу.

Из машины вылезла Мегги. Бриана скрестила руки на груди и холодно поинтересовалась у Мерфи:

– Это ты ее предупредил?

– Ну… я думал, так будет лучше, – принялся оправдываться Мерфи, на всякий случай отступив подальше.

– Ну вот, – Мегги обошла клумбу цветов, кивавших ей своими головками, – я решила приехать. Тебе, наверное, хочется со мной поговорить?

– Вообще-то да. По-твоему, я не имела права знать подноготную этой истории?

– Я не о правах заботилась, а о тебе.

– Я любила его. – Бриана с облегчением вздохнула, неожиданно осознав, что ее любовь к Рори окончательно осталась в прошлом. – А если бы знала правду, это прошло бы гораздо скорее.

– Вероятно… Прости меня. Но я… я не могла тебе сказать! – Глаза Мегги заблестели от слез. – Не мола – и все тут! Ты и так была оскорблена, убита горем, растерянна. – Мегги сжала губы, борясь с подтупившими к горлу рыданиями. – Я … я не нашла лучшего выхода.

– Мы приняли это решение вместе, – вставил Мерфи. – Все равно Рори бы не вернулся.

– По-вашему, я мечтала, чтобы он вернулся? – гордо вскинула голову Бриана. – Неужели вы обо мне такого низкого мнения? Но ведь Рори поверил ей… Нет, я бы не приняла его обратно… И, наверное, если бы мы поменялись с тобой местами, Маргарет Мэри, я бы поступила точно так же. Мне бы тоже хотелось избавить тебя от лишней боли.

Бриана нервно потерла руки и пригласила Мерфи и сестру в дом:

– Пойдемте, я напою вас чаем. Ты позавтракал, Мерфи?

– Честно говоря, нет.

– Ладно, тогда ты еще немножко повозись с машиной, а, когда завтрак будет готов, я тебя позову.

Она взяла Мегги за руку и, обернувшись к крыльцу, увидела Грея. Щеки Брианы невольно порозовели от смущения и радости, сердце учащенно забилось, однако голос звучал ровно и непринужденно:

– Доброе утро, Грейсон! Я как раз собираюсь приготовить завтрак.

Грей понял, что она намерена вести себя при посторонних так, словно между ними ничего не произошло, и небрежно кивнул.

– Я вижу, сегодня у меня за столом будет компания. Доброе утро, Мегги!

– Доброе утро, Грей. Вид у вас вполне отдохнувший.

– Да, мне явно показан ирландский воздух, – он посторонился, давая сестрам пройти. – Ладно, пока суд да дело, я, пожалуй, погляжу, что там с машиной. Он подошел к открытому капоту.

– И каков приговор?

– Да все такой же. Осторожность прежде всего, – откликнулся Мерфи.

Грей прекрасно понял, что речь идет не о машине, и, засунув большие пальцы рук в карманы джинсов, вызывающе вскинул голову.

– По-прежнему оберегаешь ее? Это похвально. Но учти: я не Рори.

– А я тебя за него и не принимал никогда. – Мерфи задумчиво поскреб подбородок. – У нашей Бри сильный характер, но даже сильную женщину можно ранить небрежным словом или неосторожным поступком.

– Я не собираюсь этого делать, – заверил его Грей и, иронически подняв брови, поинтересовался: – А ты что, вздумал меня поколотить, Мерфи?

– Пока нет, – с улыбкой ответил тот. – Ты мне нравишься, Грейсон. И я надеюсь, мне не придется ломать тебе кости.

– Я тоже. – Грей с довольным видом покосился на мотор. – Ну что? Может, пора устроить этой развалюхе приличные похороны?

– Эх, если бы… – вздохнул в ответ Мерфи. И, придя к полному взаимопониманию, они нырнули под капот.


Сидя на кухне, Мегги терпеливо ждала, пока сварится ароматный кофе. Кон радостно пожирал завтрак, а наспех одевшаяся и повязавшая фартук Бриана деловито резала бекон.

– Я встала сегодня поздно, – принялась оправдываться Бриана, – и не успела испечь булочки. Но зато хлеба у меня вдоволь.

Мегги села к столу, зная, что Бриана не любит, когда ей мешают священнодействовать.

– У тебя все нормально, Бри? – неожиданно спросила она.

– Да. А в чем дело? Послушай, может, ты тоже хочешь сосиску?

– Мне все равно. Бри… – Мегги нервно провела пятерней по волосам. – Он у тебя первый, да?

Бриана отложила нож и молча потупилась. Мегги встала из-за стола и заходила по кухне, машинально потирая свой большой живот.

– Ты думаешь, я не догадалась? Да достаточно посмотреть, как вы общаетесь, как смотрите друг на Друга.

– Значит, у меня на лбу написано «падшая женщина»? – холодно спросила Бриана.

– Черт возьми, да я совсем не то имела в виду! – раздраженно воскликнула Мегги. – Только круглый дурак не догадался бы, что между вами происходит.

А их мать совсем не дура. И она со дня на день вернется… Подумав об этом, Мегги угрюмо сдвинула брови.

– Я не собираюсь лезть не в свое дело и навязываться с советами, – продолжала она, – но пойми, мне небезразлична твоя судьба. Вот я и спрашиваю, все ли у тебя нормально.

Бриана улыбнулась, ее напряженные плечи заметно расслабились.

– Не просто нормально, а великолепно, Мегги! Он прекрасно ко мне относится. Грей очень добрый и ласковый.

Мегги погладила сестру по щеке и шутливо взъерошила ее волосы.

– Ты влюблена в него?

– Да.

– А он?

– Он привык быть сам по себе, приходить и уходить, когда вздумается. Ему не хочется себя связывать. Мегги покачала головой.

– И ты надеешься это изменить?

– А ты считаешь, мне не удастся? – повернувшись к сестре спиной, тихо спросила Бриана.

– Я считаю, что он законченный идиот, если не любит тебя. Но пытаться изменить взрослого человека – это гиблое дело. Ты потратишь уйму времени и почти ничего не добьешься.

– Я готова принимать Грея таким, какой он есть, но мне надо понять, на что он способен. Я бы сумела создать для него домашний очаг, Мегги… если бы он согласился… – Бриана осеклась и поспешила отмахнуться даже от мысли о семейном уюте. – Хотя я так далеко не загадываю. Грей сделал меня счастливой, и пока мне этого достаточно.

Мегги вздохнула. Ей хотелось надеяться, что сестра говорит правду.

– А как быть с матерью?

– Я не позволю ей отравить нашу радость. – Глаза Брианы стали похожи на льдинки, и она принялась деловито ссыпать в кастрюлю нарезанную кубиками картошку. – Что же касается всего прочего, то я еще не решила. Но ты в это не вмешивайся, хорошо?

– Хорошо. – Мегги тяжело опустилась на стул ~ она была уже на девятом месяце и быстро уставала. – Вчера объявился нью-йоркский детектив.

– Да? И что? Он разыскал Аманду?

– Все гораздо сложнее, чем мы предполагали. Он нашел ее брата, отставного полицейского, который живет в Нью-Йорке.

– Ну так это многообещающее начало! – Бриана оживилась и начала энергично размешивать тесто для оладий.

– Увы, дальше дело застопорилось. Этот человек сперва заявил, что никакой сестры у него нет. Когда же сыщик показал ему копию свидетельства о рождении и прочие документы Аманды, Деннис Догерти заявил, что уже двадцать пять лет не имеет о ней известий. И вообще она ему больше не сестра. Дескать, она влипла в неприятность и сбежала из дому. Куда сбежала, он не знает, да его это и не интересует.

– Тем хуже для него, – пробормотала Бриана. – А родители? Родители Аманды знают что-нибудь?

– Их уже нет в живых. Мать умерла всего год назад. Есть еще сестра. Она замужем, живет на западе США. Детектив и с ней поговорил. Она не такая злыдня, но толку от разговора все равно не было.

– Не может быть, чтобы она не знала! – возмутилась Бриана. – Ей наверняка известно, где надо искать сестру.

– Похоже, что нет. По-видимому, родственники порвали с Амандой, когда она призналась им, что беременна, и не захотела назвать имя отца ребенка. – Мегги поджала губы. – Понятия не имею, кого она этим ограждала: то ли папу, то ли себя, то ли младенца. Но, судя по рассказам сестры, во время семейной сцены было произнесено немало горьких слов. Родители Аманды, ирландцы по происхождению, были очень набожными и восприняли беременность незамужней дочери как несмываемый позор для всей семьи. Они требовали, чтобы она уехала, тайком от знакомых родила ребенка и сдала его в приют. Аманда не согласилась, и с тех пор они ее больше не видели. Если она и предпринимала потом попытки примириться с родителями, сестра об этом не знает, а братец, может, и знает, да помалкивает.

– Выходит, мы остались ни с чем.

– Примерно так. Сыщик выяснил, что Аманда была в Ирландии с подругой, и теперь пытается напасть на ее след.

– Ладно, запасемся терпением. – Бриана поставила на стол заварочный чайник и озабоченно покосилась на сестру. – Ты какая-то бледная.

– Устала. В последнее время плохо сплю.

– Когда пойдешь к доктору?

– Сегодня. – Мегги натянуто улыбнулась.

– Давай я тебя отвезу. В твоем положении не следует водить машину.

Мегги вздохнула.

– Ты копируешь Рогана. Он специально приедет из галереи, чтобы отвезти меня к врачу.

– Вот и хорошо. А ты подождешь его здесь, – сказала Бриана.

Возражений не последовало, и скорее озабоченная, чем обрадованная этим Бриана позвала мужчин завтракать.

День удался на славу. Сперва Бриана суетилась вокруг Мегги, потом приехала американская пара, которая несколько лет назад останавливалась в ее гостинице. Грей отправился вместе с Мерфи на поиски запчастей для машины. Погода была теплая, ясная. Благополучно отправив Мегги вместе с Роганом к доктору, Бриана решила хотя бы часок заняться прополкой клумбы.

Свежевыстиранные простыни висели на веревке, из открытых окон слышались звуки музыки, гости лакомились тортом, сидя в гостиной, а пес дремал на солнышке рядом с хозяйкой.

Ну что еще нужно для полного счастья?!

Внезапно Кон навострил уши. Бри подняла голову и услышала, что к дому подъезжают две машины.

– Мерфи вернулся. Это его грузовик, – сказала она псу, который уже вскочил и дружелюбно завилял хвостом. – А вторая машина незнакомая. Может, еще какие-то постояльцы приехали?

Обрадованная, Бриана встала, отряхнула фартук и поспешила к дому. Кон помчался впереди, приветствуя друга веселым лаем.

Грей и Мерфи с глупой ухмылкой смотрели на Бриану, а пес так бурно изъявлял свою радость, словно сто лет их не видел. Бриана рассеянно скользнула взглядом по симпатичному голубому пикапу, припаркованному перед грузовиком Мерфи.

– Они что, уже зашли в дом? – озабоченно озираясь по сторонам, спросила Бриана.

– Кто «они»? – не понял Грей.

– Ну люди, которые приехали на этой машине. А где их багаж?.. Наверное, нужно поскорее заварить чай, да?

– На машине приехал я, – лукаво заявил Грей; – И от чая не откажусь.

– А ты, парень, не робкого десятка, – сквозь зубы процедил Мерфи. – Ладно, мне с вами чаи распивать некогда. Коровы меня уже, наверное, заждались.

Он повернулся к Грею, театрально закатил глаза, покачал головой и залез в кабину грузовика.

– Ну признавайся, в чем дело, – потребовала Бриана, когда грузовик Мерфи выехал задом на дорогу. – Что вы затеяли и почему ты сидел за рулем этой машины? У тебя же есть своя!

– Кому-то ведь надо было ее привести, а Мерфи не доверяет посторонним управление своим драгоценным грузовиком. Ты лучше скажи, нравится тебе она или нет? – Грей погладил бампер пикапа с такой нежностью, словно это была не железка, а гладкое, молочно-белое женское плечико.

– Да, она очень мило смотрится.

– А несется как! Быстрее ветра! Хочешь взглянуть на мотор?

– Да вроде нет. – Бриана недоуменно наморщила доб. – Тебе что, надоела старая машина? – Грей не ответил, и тогда она подозрительно спросила: – Ты к чему клонишь, Грейсон?

– А ты сядь в нее. Попробуй, как тебе – удобно? – ободренный смехом Брианы, Грей взял ее за руку и подвел к водительской дверце. – У нее пробег всего двадцать тысяч.

Мерфи предупредил его, что преподнести Бриане новую машину было бы таким же идиотизмом, как плевать против ветра.

Желая ублажить его, Бриана села на шоферское место и взялась за руль.

– Все нормально.

– Да, но тебе нравится или нет? – допытывался Грей.

– Нравится. Машина отличная, и я уверена, что ты будешь с удовольствием на ней ездить.

– Но она твоя.

– Моя? То есть как?

– А так, что твоя старая колымага упокоилась на свалке. Мы с Мерфи пришли к выводу, что она безнадежна, и я купил тебе новую машину.

Бриана резко распахнула дверцу, и та с размаху саданула Грея по ноге. Он охнул.

– Можешь забрать ее обратно, – зловеще-ледяным тоном произнесла Бриана, не обращая внимания на то, что Грей потирает ушибленную ногу. – Я пока не готова купить новый автомобиль и сама решу, когда это сделать.

– Ничего ты не купишь. Я уже купил его! – Грей воспринял отказ Брианы как банальный каприз. – Тебе нужно надежное средство передвижения. Я его раздобыл. Так что, пожалуйста, перестань упрямиться и корчить из себя гордячку.

– Гордячку? А по-моему, это ты заносишься, Грейсон Тейн. Вы только посмотрите на него! Взял и купил машину, даже не спросив, нужна она мне или нет! Нечего обращаться со мной как с маленьким ребенком!

Бриана еле удерживалась от крика. Грей видел, что она из последних сил пытается скрыть ярость за напускным спокойствием, и это вызывало у него улыбку. Однако он предусмотрительно сделал серьезную мину.

– Это подарок, Бриана.

– Нет, подарок – это коробка шоколадных конфет.

– Конфеты – банальность, их дарят все, – парировал Грей, но тут же предложил компромиссный вариант: – Ладно, давай считать автомобиль моей коробкой, – он ловко прижал Бриану к заднему крылу пикапа. – Или ты хочешь, чтобы, когда ты ездишь в поселок, я сходил с ума от беспокойства?

– Тебе незачем беспокоиться.

– Очень даже есть зачем. – Не давая Бриане ускользнуть, Грей обнял ее за талию. – Мне надоело представлять себе, что в один прекрасный момент твоя развалюха рассыплется вконец, и ты очутишься на дороге с рулем в руках.

– Я не виновата, что у тебя такое живое воображение, – выпалила Бриана, отворачиваясь, но совсем увернуться от поцелуя ей не удалось: губы Грея скользнули по ее щеке. – Не подлизывайся! Все равно ничего у тебя не выйдет.

Еще как выйдет, мысленно усмехнулся Грей, а вслух поинтересовался:

– Неужели тебе не жалко всякий раз выбрасывать по сто фунтов на ветер, моя практичная хозяюшка? Да и сколько можно терзать бедного Мерфи, которому уже осточертело возиться с этой рухлядью? И все ради чего? Ради того, чтобы потешить самолюбие?

Бриана хотела презрительно фыркнуть, но Грей молниеносно наклонил голову и решительно поцеловал ее.

– О нет, ты этого не сделаешь, – пробормотал он. – Мы не будем ссориться с тобой из-за какой-то вещи.

У Брианы закружилась голова.

– Но я не могу принять такой подарок… Перестань, пожалуйста, меня целовать! В гостиной новые постояльцы, нас могут увидеть.

– Да я целый день мечтал о том, чтобы приласкать тебя. И снова уложить в постель… Ты так приятно пахнешь. Что это?

– Розмарин. Перестань. У меня мысли разбегаются.

– Пусть разбегаются. Ты не думай, ты просто поцелуй меня. Ну хоть разок!

Если бы не предательское головокружение, Бриана, конечно, устояла бы. Но губы Грея уже припали к ее губам, и те невольно обмякли, гостеприимно приоткрываясь.

Грей, не торопясь, смаковал тепло Бриаииного рта и вдыхал тонкий запах трав, которыми пропахли ее руки. На мгновение он позабыл, что поцелуй – это лишь хитрый маневр, и купался в волнах наслаждения.

– У тебя чудесные губы, Бриана, – выдохнул он. – Не понимаю, как я столько времени удерживался от того, чтобы попробовать их на вкус.

– Ты просто меня отвлекаешь.

– Ага. А заодно и себя. – Грей отстранился от Брианы на расстояние вытянутой руки, изумляясь тому, что от шутливого поцелуя у него так гулко забилось сердце. – Давай забудем о практичности и выбросим из головы все прочие логические доводы, которые я собирался привести, чтобы убедить тебя не отказываться от этого проклятого автомобиля. Скажем иначе. Я хочу сделать тебе приятное. Для меня это важно. Я буду действительно счастлив, если ты примешь мой подарок.

Практичность, логика – все это в данном случае было для Брианы пустым звуком, но разве она могла отвергнуть тихую мольбу?

– Это нечестно, – потупившись под пристальным взглядом Грея, пробормотала Бриана. – Ты играешь на моих чувствах к тебе.

– Знаю! – Грей сердито выругался. – Знаю! Как и то, что мне следовало бы прямо сейчас от тебя уехать, Бриана. Собрать вещички – и вперед!

Он снова ругнулся. Бриана стояла, не поднимая глаз.

– Я думаю, когда-нибудь ты этого захочешь, – сказал Грей.

– Нет, – она стиснула руки, боясь, что, стоит ей дотронуться до Грея, и они прилипнут к нему. – Почему ты купил мне эту машину, Грейсон?

– Потому что она тебе нужна, – рявкнул он и, сделав над собой усилие, добавил уже спокойнее: – Мне хотелось доставить тебе удовольствие. Это сущие пустяки, Бри. Для меня деньги ничего не значат, поверь.

Она вскинула голову.

– Ну конечно! Ты купаешься в деньгах, да? И, по-твоему, для меня они много значат? Может, ты думаешь, я люблю тебя за то, что ты способен подарить мне новую машину?

Странное дело! Грею вдруг стало стыдно.

– Нет, что ты! Я так не думаю, – пробормотал он. – Мне это и в голову не приходило.

– Вот и хорошо. Стало быть, мы достигли взаимопонимания.

Сам того не подозревая, Грей остро нуждался в человеческом тепле. Подарок, из-за которого вспыхнул спор, был для него ничуть не менее важен, чем для Брианы, и, поняв это, она решила не отвергать его.

– Ты поступил очень благородно, а я даже не поблагодарила тебя, – пробормотала она, посмотрев на машину.

Грей почувствовал себя маленьким озорником, которого вот-вот простят и выпустят из угла.

– Итак, ты согласна принять подарок?

– Да. – Бриана поцеловала Грея. – Спасибо. Он расплылся в улыбке до ушей.

– Мерфи проиграл мне пять фунтов.

– Зарабатываешь на мне? – засмеялась Бриана. Боже, как это типично для мужчин!

– Идея принадлежит Мерфи.

– Гм… Ладно, я пойду взгляну, как там мои гости, а потом мы с тобой можем немного покататься.


Ту ночь Бриана, как и надеялась, провела с Греем. И следующую тоже. Гости мирно спали наверху и ни о чем не подозревали. Гостей понаехало много, а надо сказать, Бриана обожала, когда ее небольшой пансион бывал полон. Перед сном она с легким сердцем села за свои гроссбухи. Осталось подзаработать совсем немного – и можно будет строить оранжерею!

Грей застал Бриану за письменным столом. Она сидела в махровом халате, постукивая по губам кончиком шариковой ручки и мечтательно уставившись перед собой.

– Ты думаешь обо мне? – пробормотал Грей, щекоча губами шею Брианы.

– Вообще-то я думала о проекте оранжереи и о закаленном стекле.

– Значит, я занимаю в твоем сердце лишь второе место. На первом все-таки оранжерея. – Грей поцеловал ее в подбородок, и тут его взгляд внезапно упал на раскрытое письмо. – Что это? Горнорудная компания прислала ответ?

– Да, наконец-то. Нам причитается тысяча фунтов.

Грей нахмурился.

– Тысяча? За десять тысяч акций? Ерунда какая-то. Бриана улыбнулась и встала из-за стола, распуская волосы по плечам. Грей обожал на это смотреть, но сейчас его взгляд был прикован к письму.

– Папа всегда влипал в такие истории, – сказала Бриана. – Я не ожидала, что мы и такую-то сумму получим. Это целое состояние. Обычно отец оставался внакладе, а тут хоть что-то выручил.

– Одну десятую фунта за акцию. – Грей взял письмо в руки. – А сколько он за них заплатил?

– Полцены. Не знаю, по-моему, папе впервые повезло. Осталось только сказать Рогану, чтобы он выслал им сертификат.

– Не надо!

– Почему? – Бриана замерла, держа на весу расческу. – Почему не надо?

– Роган навел справки об этой компании?

– Нет, у него и без того хватает хлопот. Мегги на сносях, да к тому же галерея на будущей неделе открывается. Я не хочу его дергать.

– Хорошо, давай я позвоню моему брокеру. Ей-богу, тебе не повредит хоть что-то узнать об этой фирме. Несколько дней ведь не делают погоды, не так ли?

– Так, но мне не хочется тебя обременять.

– Да я просто позвоню по телефону, и все! А мой брокер будет рад мне удружить. – Грей подошел к Бриане и взял расческу. – Дай я тебя причешу.

Он повернул ее лицом к зеркалу и принялся медленно водить расческой по волосам.

– Богатство оттенков совсем как на картине Тициана…

Бри стояла не шевелясь и молча смотрела на отражение Грея в зеркале. Господи, как же ее возбуждает, когда он расчесывает ей волосы! Пальцы Грея скользили по ним вслед за расческой. Она затрепетала, предвкушая наслаждение, по телу побежали мурашки.

Грей поднял на нее глаза, в которых сквозило жгучее желание. Бриана хотела было повернуться к нему лицом, но он удержал ее.

– Нет-нет, погоди, – пальцы Грея скользнули к поясу ее халата. – Ты никогда не интересовалась, как мы с тобой смотримся рядом в минуты любви?

Эта мысль настолько шокировала и восхитила Бриану, что она потеряла дар речи. Пристально глядя На нее, Грей распахнул халат, а потом и вовсе отбросил его в сторону. Руки его слегка прикоснулись к груди Брианы и, когда она задрожала, принялись расстегивать ночную рубашку.

Бриана молча, беспомощно следила за их движениями, чувствуя, что кожа ее начинает пылать. Ноги подкашивались, и пришлось прислониться к Грею спиной, чтобы не упасть. Словно во сне, она увидела, как он обнажил ее плечо и припал к нему губами.

О, какое жгучее наслаждение! Бриану моментально бросило в жар.

Грей дразняще прикоснулся кончиком языка к ее шее, и Бриане захотелось замурлыкать от удовольствия.

До чего же восхитительно не только ощущать мужские ласки, но и видеть отражение этой сцены в зеркале! Правда, когда Грей снял с нее рубашку и отбросил ее в сторону, глаза Брианы от испуга стали похожи на два блюдца, но она не воспротивилась. Не смогла.

Бриана потрясение смотрела на женщину в зеркале. До нее не сразу дошло, что это она сама. Но потом, когда руки Грея накрыли ее грудь, Бриана все же сообразила, что смотрит на свое отражение.

– Какая у тебя светлая кожа! – Грей внезапно охрип. – Прямо-таки слоновая кость, к которой прилипли два розовых лепестка.

Он пристально посмотрел на Бриану потемневшими от страсти глазами и погладил ее соски. Она затрепетала и начала постанывать.

Как эротично, оказывается, видеть свое тело в зеркале, подумала Бриана, прислоняясь к Грею.

Он провел рукой по ее телу, и оно затрепетало. Грея пьянил запах Брианиных волос, ее кожа была на ощупь такой шелковистой!

Грею хотелось подарить ей неземное блаженство.

Ни одна женщина не вызывала у него раньше подобных чувств. Он стремился приласкать и защитить Бриану, жаждал разгорячить ее кровь.

Куда подевалось ледяное спокойствие Брианы? Грей растопил этот лед одним-единственным прикосновением.

– Бриана! – Грей дождался, пока она поднимет на него затуманенный взор. – Смотри, что с тобой происходит, когда я тебя ласкаю.

Бриана собралась было что-то возразить, но рука Грея проворно скользнула вниз, а там… там было уже жарко и влажно.

Она то ли протестующе, то ли изумленно воскликнула: «Грей!» – но отстраниться уже не смогла.

Это было сногсшибательное зрелище. Грей медленно ласкал Бриану в самом заветном месте, и неожиданно она поймала себя на том, что тянется за его рукой, тянется охотно, чуть ли не умоляюще. Напрочь позабыв о скромности, Бриана обняла Грея за шею, и ее бедра заходили взад и вперед, покорно следуя убыстряющемуся ритму.

Острое копье наслаждения пронзило ее, и она затрепетала, словно бабочка, насаженная на булавку. Тело Брианы все еще подрагивало, когда Грей подхватил ее на руки и понес к кровати, чтобы открыть ей новые тайны любви.


Глава 14


– Завтра открытие галереи, а он меня оттуда выставил! – возмущалась Мегги, подперев рукой подбородок и сердито уставившись в спину Брианы. – Я что, обязана сидеть здесь, на кухне? С какой стати ты за мной надзираешь?

Бриана терпеливо выслушивала ее причитания, готовя печенье для вечернего чая. Включая Грея, у нее в доме было теперь восемь постояльцев, в том числе трое очень активных детишек.

– Маргарет Мэри, разве доктор тебя не предупредил, что ты должна поменьше ходить? Он ведь сказал, что ребенок уже опустился довольно низко и ты можешь родить раньше срока.

– Да что он знает, этот доктор? – Мегги капризничала, как маленькая. – По-моему, я никогда не рожу, так и буду беременная всю оставшуюся жизнь. Роган пусть не надеется, ему не удастся открыть галерею без меня!

– Роган и не собирался этого делать. Он не хотел только, чтобы ты сегодня… – Бриана чуть было не ляпнула «вертелась под ногами», но вовремя спохватилась и выразилась осторожнее: – Чтобы ты сегодня перетруждалась.

– Это и моя галерея, – пробурчала Мегги.

У нее ныла спина и побаливал живот. Но она убеждала себя, что это обыкновенные желудочные колики. Наверное, сегодня за обедом она съела слишком много баранины.

– Конечно, конечно, – поспешила успокоить сестру Бриана. – Завтра мы все поедем на открытие. Газеты дали очень хорошую рекламу. Я не сомневаюсь, что все пройдет успешно.

Мегги в ответ недовольно хмыкнула.

– А где янки?

– Работает. Заперся в комнате, спасаясь от немецкого вторжения. Маленькая дочка немцев, которые у меня остановились, постоянно врывалась к нему в комнату, – с улыбкой пояснила Бриана. – Грей обожает детей. Вчера вечером он поиграл с малышкой, она в него влюбилась и теперь не оставляет его в покое.

– А ты, глядя на них, думаешь, что он был бы прекрасным отцом.

– Я этого не говорила! – вскинула голову Бриана. – Хотя… отцом Грей и вправду будет замечательным. Если б ты видела, как он… – Она осеклась, услышав, что кто-то открывает входную дверь. – Господи, если это очередные гости, мне придется уступить им мою комнату, а самой спать в гостиной.

– По-моему, проще не ломать комедию, а спать в одной постели с Греем, – возразила Мегги, но потом узнала голоса, доносившиеся из холла, и поморщилась. – Ну вот… А я-то надеялась, что она передумает и останется во Франции.

– Прекрати, – оборвала сестру Бриана, доставая из шкафа еще две чайные чашки.

– Великие путешественницы вернулись! – жизнерадостно воскликнула Лотта, входя вслед за Мейв в кухню. – Ах, какая у тебя прелестная вилла, Мегги! Настоящий дворец. Мы чудесно провели время.

– Говори только за себя, пожалуйста, – хмыкнула Мейв, водружая сумку на разделочный стол. – Мне лично совершенно не понравилось, что по пляжу бегает толпа полуголых иностранцев.

– Не знаю… некоторые мужчины были прекрасно сложены, – хихикнула Лотти. – А один американец – он вдовец – даже флиртовал с Мейв.

– Ерунда! – махнула рукой Мейв, но щеки ее порозовели. – Я совершенно не обращала на него внимания.

Она села и пристально посмотрела на Мегги. В глазах Мейв сквозила озабоченность, но, пытаясь это скрыть, она иронически усмехнулась.

– Ты стала прямо как гора. Ничего, скоро ты на собственном опыте узнаешь, что такое в муках рожать детей.

– Спасибо на добром слове.

– Да ладно тебе пугать девочку, Мейв! – Лотти ласково погладила Мегги по руке. – Она здорова, как лошадь. И еще молода, может полдюжины детиигек родить.

Мегги закатила глаза и принужденно засмеялась.

– Честное слово, я не знаю, кто из вас меня больше расстраивает.

– Хорошо, что вы поспели к открытию галереи. – Бриана тактично перевела разговор на другую тему и принялась разливать чай.

– Ха! Буду я тратить время на какие-то выставки!

– Нет-нет, мы не можем этого пропустить! – Лотти строго посмотрела на Мейв. – Ты же сама говорила, что тебе интересно увидеть работы Мегги и все остальное.

Мейв смущенно заерзала.

– Я сказала только, что не понимаю, зачем устраивать такую катавасию из-за каких-то стекляшек. – И, не дожидаясь, пока Лотти ляпнет еще что-нибудь, она сурово спросила Бриану: – Где твоя машина? Она наконец развалилась, да?

– Мне сказали, что чинить ее бессмысленно. У меня теперь новый автомобиль. Голубой. Он стоит на заднем дворе.

– Новый?! – Чашка звякнула о блюдце. – Неужели тебе некуда деньги девать?

– Это ее деньги, – вступилась за сестру Мегги, но Бриана остановила ее взглядом.

– На самом деле он новый только для меня. И купила его не я. – Бриана собралась с духом и выпалила: – Машину мне купил Грейсон.

На мгновение в кухне воцарилась тишина. Лотти поджала губы и уставилась в чашку, а Мегги готовилась защищать сестру и старалась не обращать внимания на колики в животе.

– Он купил ее для тебя? – Каждое слово Мейв падало, словно тяжелый камень. – И ты приняла от мужчины такой подарок? Неужели тебя не волнует, что скажут люди?

– Я думаю, они скажут, что Грей очень щедрый. – Бриана отложила нож и поднесла к губам чашку. Руки ее слегка дрожали. Бриана злилась, но поделать ничего не могла.

– Люди решат, что ты продалась за эту машину. И окажутся правы? Отвечай!

– Нет, – с ледяным спокойствием ответила Бриана. – Грею захотелось сделать мне подарок. Не потому, что у нас роман, а просто так.

Ну вот… Вот она и призналась! Оледенев от ужаса, не в силах подавить дрожь в руках, она все-таки сказала матери правду!

Мейв вскочила из-за стола. Губы ее побелели, а глаза пылали безумным огнем.

– Ты шлюха!

– Нет. Я отдалась мужчине, которого люблю. Отдалась впервые, – сказала Бриана и удивилась тому, что ее руки вдруг перестали дрожать. – Хотя ты утверждала обратное.

Мейв гневно вскинула глаза на Мегги.

– Нет, я ей ничего не говорила, – достаточно спокойно сказала Мегги. – Должна была бы, но не сказала.

– Теперь неважно, от кого я узнала. – Бриана стиснула руки. У нее похолодело в груди, однако она решила довести дело до конца. – Главное другое: ты позаботилась о том, чтобы я не обрела счастья с Рори.

– Рори был ничтожеством! – выпалила Мейв. – Сын простого фермера, он так и не выбился в люди Что бы ты получила, выйдя за него замуж? Только полный дом орущих детей.

– Я хотела детей, – сквозь толщу льда пробилась боль, – хотела иметь семью и уютный дом, но нам не суждено теперь выяснить, обрела ли бы я все это с Рори. Ты помешала моему замужеству и опорочила имя доброго, хорошего человека. Для чего? Чтобы уберечь меня от беды, мама? Не думаю. Мне бы хотелось в это верить, но я думаю, тебе просто не хотелось отпускать меня. Кто бы ухаживал за тобой и вел хозяйство, если бы я стала женой Рори?

– Я старалась для твоего же блага.

– Для своего.

У Мейв подкашивались ноги, поэтому она опять села за стол.

– Вот, значит, как ты мне отплатила за мою доброту. Отдалась первому попавшемуся мужику.

– Первому и единственному.

– А что ты будешь делать, если он бросит тебя с ребенком?

– Это мои заботы.

– Она заговорила совсем как ты! – крикнула Мегги разъяренная Мейв. – Это ты настроила ее против меня.

– Нет, ты сама постаралась.

– Не впутывай Мегги в наши отношения, мама. – Бриана положила руку на плечо сестре.

– Интересно, у меня есть шанс… – весело начал Грей, появившись в кухне (он был в приподнятом настроении, поскольку работа продвигалась успешно), но осекся, увидев посторонних. Он моментально почувствовал, что обстановка напряженная, однако не подал виду и дружелюбно улыбнулся. – Миссис Кон-кеннан, миссис Салливан! Здравствуйте! С благополучным вас возвращением!

Мейв сжала кулаки.

– Проклятый ублюдок! Ты будешь гореть в аду. И моя дочь рядом с тобой.

– Пожалуйста, придержи язык в моем доме, – прикрикнула на Мейв Бриана, и ее резкость шокировала всех даже больше, чем мрачное предсказание Мейв. – Грей, ты извини мою мать за грубость.

– Нет, ты не будешь за меня извиняться!

– Не будет, – согласился Грей. – Это совершенно лишнее. Вы вольны говорить мне все, что вам вздумается, миссис Конкеннан.

– Ты обещал жениться на ней, да? Клялся холить и лелеять ее всю жизнь? По-твоему, я не знаю, что говорят мужчины, когда хотят добиться женщины?

– Он ничего мне не обещал, – начала было Бриана, но Грей остановил ее взглядом.

– Я ничего не обещал. Я не собираюсь лгать Бриане. И отворачиваться от нее из-за чужих наветов тоже.

– Ты и в семейные дела его уже посвятила, да? – обрушилась на Бриану Мейв. – Мало тебе того, что ты будешь жариться в аду?

– Тебе не надоело пугать нас адом? – не выдержала Мегги. – Раз ты сама не была счастлива, ты и нас хочешь этого лишить? Бриана любит Грея! Если бы ты не смотрела на все так предвзято, ты бы заметила это и порадовалась за дочь. Но ты видишь в Бриане только служанку, и для тебя невыносима мысль, что она может иметь личную жизнь.

– Хватит, Мегги, – пробормотала Бриана.

– Нет, не хватит! Ты сама никогда этого не скажешь, так пусть услышит от меня. Меня она всегда ненавидела, а тобой пользовалась. Мы для нее не дочери. Я – это наказание за грехи, а ты – удобная подпорка. Разве она хоть раз пожелала мне счастья с Роганом или удачных родов?

– А с какой стати мне желать тебе счастья? – воскликнула Мейв, и губы ее задрожали. – Ты всегда плевать хотела на мои пожелания. Ты меня не любила, как подобает хорошей дочери.

Мегги вскочила из-за стола, ей не хватало воздуха.

– Я хотела любить тебя. Бог – свидетель, хотела! И Бриана тоже. Ты хоть бы раз поблагодарила ее за то, что она от многого отказалась ради твоего удобства! Но нет! Вместо благодарности ты разрушила ее надежды на семейный очаг. Но теперь… теперь тебе это не удастся. Не смей разговаривать в таком тоне ни с ней, ни с человеком, которого она любит!

– Я буду разговаривать со своей дочерью так, как сочту нужным.

– Прекратите! – Окрик Брианы подействовал на Мейв и Мегги, словно удар хлыста.

Она страшно побледнела, ее всю трясло.

– Вы что, не можете не скандалить? Я не позволю заниматься этим в моем доме. В гостиной сидят постояльцы, и я не желаю посвящать их в несчастья моей семьи. Мегги, сейчас же успокойся.

– В таком случае сражайся с ней сама, – сердито крикнула Мегги. – А я ухожу.

Но в этот момент ее живот пронзила острая боль, и Мегги судорожно схватилась за спинку стула.

– Мегги! – Бриана в панике подбежала к сестре. – Что с тобой? Это ребенок, да?

– Нет, просто колики, – отмахнулась Мегги, недоумевая, почему боль накатывает какими-то вол нами.

– Ты побелела как полотно. Присядь. Говорю тебе, садись! Не спорь со мной!

Лотти, в свое время работавшая медсестрой, деловито поинтересовалась:

– И давно у тебя эти колики, дорогая?

– Не помню. Вроде бы после обеда начались. – Мегги облегченно вздохнула, потому что боль прекратилась. – Да это все чепуха! Мне еще две недели ходить с пузом.

– Врач сказал, роды могут начаться в любой момент, – напомнила Бриана.

– Да что твой врач знает?

– Конечно, конечно! – Беззаботно улыбаясь, Лотти обошла стол и принялась массировать плечи Мегги. – А еще что-нибудь у тебя болит, милая?

– Спина немного побаливает, – призналась Мегги. – Целый день ноет.

– Так-так… Теперь подыши как следует и расслабься. Нет, больше чаю ей не наливай, Бриана! Надо подождать.

– С чего вы взяли, что я рожаю? – При одной этой мысли у Мегги закружилась голова. – Я просто баранины объелась. Вот и все!

– Может быть. Бри, ты оставила молодого человека без чая.

– Ничего страшного. – Грей торопливо соображал, как поступить в создавшейся ситуации. Лучше, всего было бы, разумеется, удрать… – Я, пожалуй, пойду поработаю еще немножко…

– О, я в восторге от ваших книг! – радостно защебетала Лотти. – Пока мы были во Франции, я прочитала два романа. Потрясающе! Просто удивительно, что вам удается придумывать такие интересные истории и так складно их рассказывать!

Она болтала, стараясь удержать всех присутствующих на месте и дать Мегги возможность перевести дух.

– Ну вот… Схватка продолжалась примерно четыре минуты, – деловито заметила Лотти. – Теперь подыши, девочка… подыши глубоко, спокойно… Молодец! Бри, я думаю, надо позвонить Рогану. Пусть встречает нас в больнице.

– Ой! – На мгновение Бриана перестала что-либо соображать и уж тем более была не способна пошевелиться. – Сейчас… сейчас я ему позвоню.

– Вот и хорошо. – Лотти взяла Мегги за руку. – Не беспокойся, дорогая. Я за свою жизнь приняла столько младенцев! Кстати, ты уже упаковала вещички?

– Да, они дома, в спальне, – еле слышно выдохнула Мегги. Как ни странно, она вдруг успокоилась.

– Молодой человек сейчас за ними съездит. Вы ведь не откажетесь, правда?

– Ну разумеется! – охотно согласился Грей, которого привела в ужас перспектива присутствовать при родах. – Я мигом!

– Что ты так разволновался. Грей? – усмехнулась Мегги. – Я вовсе не собираюсь рожать на кухонном столе.

– Конечно, конечно, – неуверенно улыбнулся Грей и кинулся к двери.

– А я схожу за твоей курткой, Мегги, – сказала Лотти и выразительно посмотрела на Мейв. – Не забывай правильно дышать!

– Не забуду. Спасибо, Лотти. Со мной все будет в порядке.

– Ты боишься. – Лотти ласково погладила Мегги по щеке. – И это естественно. Но ведь вообще все, что с тобой сейчас происходит, естественно, предопределено самой природой. С этим может справиться только женщина. Бог – свидетель, если бы мужчинам предстояло рожать детей, мир быстро бы обезлюдел.

Эта идея позабавила Мегги.

– Я совсем немножко боюсь. И не столько боли, сколько того, что меня ждет потом.

– Ничего, зато ты скоро станешь матерью, Маргарет Мэри. Да благословит тебя бог!

Лотти вышла из комнаты. Мегги закрыла глаза. В ее жизни грядут великие перемены. Скоро она станет матерью. Ребенок, созданный ею и Роганом, выйдет из ее чрева, и можно будет взять его на руки.

Я люблю тебя, подумала Мегги. И всегда буду любить. Клянусь!

Боль нахлынула вновь. Мегги тихо застонала и еще крепче зажмурилась, стараясь дышать ровно и глубоко. Кто-то ободряюще прикрыл ее руку своей ладонью. Мегги открыла глаза и с удивлением увидела лицо своей матери, по которому текли слезы. И, наверное, во взгляде Мейв сквозило настоящее понимание.

– Я желаю тебе счастья, Мегги, – медленно произнесла Мейв. – Тебе и твоему ребенку.

По крайней мере, на какой-то миг над пропастью, разделявшей мать и дочь, был перекинут мостик. Мегги перевернула руку Мейв и приложила свою ладонь к ее ладони.


Когда Грей примчался с вещами Мегги, Лотти уже сажала ее в машину Брианы. Все постояльцы высыпали во двор провожать ее.

– Спасибо! Как ты быстро управился. – Бриана взяла у Грея пакет и растерянно огляделась по сторонам. – Роган уже поехал в больницу. Он так спешил, что повесил трубку, даже не попрощавшись. Врач велел нам доставить Мегги как можно скорее. Я отвезу ее.

– Ну конечно! Не волнуйся, у нее все будет хорошо.

– Да, разумеется… – откликнулась Бриана, грызя ногти. – Вот только не знаю, что делать… Я уеду, а как же мои гости?

– Я о них позабочусь.

– Но ты не умеешь готовить.

– Я их свожу в ресторан. Не беспокойся. Бри.

– Да-да… это все глупости… Извини, Грей. Я так растеряна.

– Не думай о доме. – Грей и сам немного успокоился, увещевая Бриану. – Здесь все будет нормально. Твое дело помочь сестре.

– Я помогу… Послушай, а может, тебе стоит позвонить миссис О'Малли? Телефон в моей записной книжке. Она придет и до моего возвращения возьмет все хозяйство на себя. Да! И позвони, пожалуйста, Мерфи. Надо сообщить ему про Мегги. И…

– Тебе пора, Бри. Я обзвоню все графство, – наплевав на то, что они во дворе не одни, Грей крепко поцеловал Бриану. – Попроси у Рогана для меня сигару.

– Хорошо. Ладно, я поехала. – Бриана поспешила к машине.

Лотти и Мейв тоже сели в автомобиль и поехали следом за ней.

Вот они, семейные хлопоты, подумал Грей и поежился. Слава богу, что он живет без забот, без хлопот, поскольку семьи у него нет.


Но он все равно волновался за Мегги. День сменился вечером, потом наступила ночь. Миссис О'Малли ворвалась в кухню от силы через полчаса после телефонной мольбы Грея о помощи. Грохоча сковородками, она весело рассуждала о родах, пока Грей не почувствовал приступ дурноты и не укрылся от этих разговоров в своей комнате.

Ему стало полегче, только когда пришел Мерфи и они выпили за здоровье Мегги и младенца.

Обычно Грей уходил от действительности двумя способами: либо ложился спать, либо с головой уходил в работу. Но теперь и сон не шел, и работа застопорилась.

Бессонными ночами Грея всегда обуревали тревожные мысли. Сколько он ни гнал их от себя, сцена на кухне вновь и вновь всплывала в его памяти. Как же он, наверное, усложнил Бриане жизнь, добившись, что она уступила его желанию! Он совершенно не думал тогда ни о ее родных, ни о религиозных запретах. А что, если Бриана такая же набожная, как и ее мать?

При мысли о бессмертии души и о вечных муках Грею стало не по себе. Понятие вечного всегда наводило на Грея ужас. Ну а разговоры о вечных муках – тем более.

Да и то, что говорила Мегги (вероятно, высказывая мысли Брианы), мало радовало. Рассуждения о любви действовали на Грея ничуть не менее угнетающе, нежели разговоры про преисподнюю. Он терпеть не мог обсуждать с посторонними свою личную жизнь.

«Почему, почему люди так любят все усложнять?» – сетовал Грей, зайдя в комнату Брианы. Сложности хороши в романах, а в реальной жизни гораздо разумнее наслаждаться моментом.

Но, с другой стороны, глупо и невероятно наивно делать вид, будто бы роман с Брианой Конкеннан – это ерунда. Он ведь не может не признать, что другой такой женщины в мире нет.

Грей рассеянно открыл какой-то маленький флакончик, стоявший на туалетном столике Брианы, и на него повеяло ароматом ее волос…

Да, ему просто приятно проводить с ней время, принялся уверять себя Грей. Им хорошо друг с другом, но все это лишь в данный конкретный момент в данной обстановке. И, разумеется, он в любую минуту может уехать. Безусловно!

Грей сердито хмыкнул и завинтил крышку флакончика.

Но запах Брианы остался с ним.

Да не любит она его вовсе! Просто он у нее первый, и вполне естественно, что она придумала себе эту любовь. А он… он, пожалуй, немного увлекся ею… совсем чуть-чуть! Но и это естественно, ведь Бри не похожа ни на одну из его бывших любовниц.

Однако когда он закончит писать роман, его рот ман с Брианой тоже надо будет завершить. Ему пора будет собираться в путь-дорогу… Грей поднял голову и посмотрел на себя в зеркало. Никаких сюрпризов… Знакомое лицо. Разве что во взгляде сквозило что-то паническое. Но Грей предпочел этого не замечать.

В зеркале был человек, которого он сотворил из ничего и с которым ему было удобно. Он скользил по жизни легко, свободно, не обременяя себя ни лишними вещами, ни грузом сожалений.

Что же касается неприятных воспоминаний, то Грейсон Тейн научился их блокировать. Научился очень давно. Поэтому через некоторое время он сможет спокойно оглядываться назад и вспоминать Бриану. И ему этого будет достаточно.

Да, но почему, черт побери, она не звонит?

Грей поспешно отвернулся от зеркала, чтобы не дай бог не увидеть там чего-то нежелательного.

«Зачем ей звонить? – сказал он себе, разглядывая корешки книг, стоявших на полке. – Это ее семейные дела, я к ним отношения не имею. И не хочу иметь!»

Просто ему любопытно узнать про Мегги и младенца. Вот и все! Да-да, он не спит из чистого любопытства.

Приободрившись, Грей выбрал какую-то книгу, растянулся на кровати Брианы и углубился в чтение.


Бриана обнаружила его в три часа ночи спящим поверх одеяла с открытой книгой на груди. Пошатываясь от усталости, она вошла в комнату и расплылась в улыбке. Улыбка была глупой, но Бриана решила, что в такую ночь это можно себе позволить.

Она бесшумно разделась, положила вещи на стул и, словно ящерка, юркнула в ночную рубашку. Потом зашла в ванную и умылась, чтобы смыть с лица усталость. Подняв глаза на свое отражение. Бри увидела ухмыляющуюся физиономию и весело расхохоталась.

Возвратившись в комнату, она погладила Кона, который свернулся калачиком на ковре возле постели, выключила свет и легла прямо на покрывало.

Грей тут же повернулся к ней и уткнулся носом в ее волосы.

– Бри! – сонно пробормотал он. – Я по тебе скучал.

– Спи. – Бриана прижалась к нему.

– Да… спи… Без тебя мне плохо, старые сны одолевают.

– Ш-ш… – Бриана погладила Грея по голове, тоже понемногу погружаясь в блаженное забытье. – Теперь все хорошо, я здесь.

Однако эти слова подействовали на Грея, как звонок будильника. Он вдруг проснулся и растерянно заморгал.

– Бри? Ты вернулась?

– Да. А ты читал-читал и заснул.

– Ага… – Грей потер лицо и прищурился, стараясь разглядеть в темноте черты Брианы. – Что с Мегги?

– Все чудесно. Ох, если б ты это видел, Грей! – Бриана оживилась и села на постели, обхватив руками колени. – Господи, как же она ругала Рогана, чем только ни грозила ему, а он в ответ кротко целовал ее руки и просил: глубоко дышать. Мегги смеялась, говорила, что она его обожает, и тут же опять осыпала проклятиями. Я никогда в жизни не видела, чтобы мужчина так нервничал. – Бриана снова вздохнула, не замечая, что щеки ее увлажнились. – Все вокруг суетились, что-то говорили, спорили… ну, в общем, как и следовало ожидать. Врачи пытались нас выгнать, но Мегги пригрозила, что тоже уйдет, и нас оставили в палате. Боже мой, все это было так… здорово!

Грей утер ей слезы.

– Может, ты все же сообщишь, кто у нее родился?

– Мальчик, – всхлипнула Бриана. – Такой красивый! Волосики черные, как у Рогана. И кудрявые. Кажется, что у него над головкой нимб. А глаза… глаза, как у Мегги. Конечно, они пока голубые, но разрез ее… Ой, а как он кричал! Словно ругался на нас за то, что мы его притащили в этот дурдом. У него пальчики – совсем крохотные и сжаты в кулачки. Мегги и Роган назвали малыша Лайамом. Лайам Мэтьто Свини. Мне дали его подержать. – Она положила голову на плечо Грея. – Он на меня посмотрел.

– И что? Неужели улыбнулся?

– Нет. Он смотрел на меня ужасно серьезно, будто пытаясь понять, как же ему теперь быть. Я никогда не видела таких малюток. Это ни с чем не сравнимо. – Бриана уткнулась губами в шею Грея и прошептала: – Мне так хотелось, чтобы ты тоже был там!

Грей с изумлением обнаружил, что он тоже был бы не прочь.

– Ну… кому-то ведь нужно приглядывать за домом, – нарочито небрежно усмехнулся он. – Кстати, твоя миссис О'Малли примчалась по первому зову.

– Умница! Я позвоню ей завтра. Сообщу новости и скажу спасибо.

– Ты готовишь лучше.

– Правда? – просияла Бриана. – Но надеюсь, ты ей этого не сказал?

– Нет, конечно. Я же дипломат. – Грей поцеловал Бриану в висок. – Значит, Мегги родила мальчика… А сколько он весит?

– Семь фунтов и одну унцию.

– А во сколько она родила, ты не помнишь?

– Примерно в половине первого.

– Черт! Похоже, немец выиграл.

– Что-что? Ты о чем?

– Ну… мы тут заключили пари: кто угадает пол, вес и время рождения ребенка. Насколько я помню, самым догадливым оказался немец Краузе.

– Пари? И кто его предложил, интересно узнать?

– Как кто? Мерфи! Его же хлебом не корми – дай побиться об заклад.

– Ну а какова была твоя версия?

– Девочка, вес семь с половиной фунтов, родится ровно в полночь. – Грей снова поцеловал Бриану. – А где моя сигара?

– У меня в сумочке.

– Завтра я ее возьму с собой в паб. Пиво, наверное, будет литься рекой.

– В этом можешь не сомневаться. – Бриана вздохнула и напряженно произнесла, стиснув руки: – Грей-сон… я хотела поговорить с тобой о том, что случилось днем… О моей матери.

– Да что там говорить? Я вошел в неподходящий момент – и все тут.

– Нет, не все. И ты прекрасно это понимаешь.

– Ну хорошо, – сдался Грей, увидев, что Бриана не отступится. – Но давай на сегодня об этом забудем. Потом поговорим, ладно? А сегодня у нас праздник.

Разве не так?

– Так, – прошептала Бри, чувствуя, как по ее телу разливается тепло.

– Держу пари, ты сегодня не ела.

– Угадал.

– У нас от обеда осталась курица. Я сейчас принесу ее, и мы поужинаем в постели.


Глава 15


Однако потом Грею и Бриане целую неделю было недосуг беседовать на серьезные темы. Грей с утра до ночи работал, а Бриана разрывалась между гостями и крохотным племянником. Все свободное время она проводила у Мегги, нянча младенца. Мегги была от сына без ума и лишь изредка, для проформы, сетовала на то, что ей пришлось пропустить открытие новой галереи.

Крошка Лайам вышел победителем в борьбе с Греем за благосклонность Брианы, и в те редкие мгновения, когда Грей вставал из-за компьютера, чтобы размять ноги и хоть немного проветрить мозги, он тоже отправлялся повидать малыша.

Грей любил ирландские закаты. В них была какая-то особая светозарность, а воздух был настолько чист и прозрачен, что Грей отчетливо видел изумрудные холмы, находившиеся в нескольких милях от дома, и тонкую ленту далекой реки, серебристо поблескивавшую в лучах заходящего солнца.

Роган в старых джинсах и майке возился в палисаднике – усердно выпалывал сорняки. Это зрелище рассмешило Грея, ведь муж Мегги был в состоянии нанять целый взвод садовников.

– Привет, папуля! – ухмыляющийся Грей облокотился о калитку.

– А, это ты! – откликнулся Роган. – Заходи, скрасишь одиночество изгнанника. Представляешь, из собственного дома выгнали! Там теперь бабье царство. Мегги, Бри, сестра Мерфи Кейти еще несколько местных кумушек уже битый час судачат о родах и кормлении грудью.

– Ясно, – скривился Грей. – Сдается мне, что тебя не выгоняли, а ты сам оттуда смотался.

– Признаюсь, да. Эти разговоры меня доконали. К Лайаму мне все равно было не подступиться, а тут еще Бриана завела речь о том, что Мегги пока нельзя копаться в саду, а он ужасно запущен. При этом она выразительно подняла брови и посмотрела на меня. Ну я, конечно, понял намек и удалился. – Роган тоскливо поглядел на дом. – Можно, наверное, попробовать пробраться в кухню за пивом…

– Не стоит. Здесь безопасней. – Грей сел на лавочку и из солидарности тоже вырвал сорняк. (Во всяком случае, ему показалось, что это сорняк.) – Да и потом, я хотел с тобой поговорить о сертификате.

– О каком сертификате?

– Который выдала «Трикуотер-Майнинг».

– А-а… Я, признаться, так закрутился, что совсем позабыл об этом. Бриана получила ответ, да?

– В принципе – да. – Грей почесал подбородок. – Но я попросил моего брокера навести справки и узнал кое-что любопытное.

– Ты что, тоже хочешь вложить туда деньги?

– О нет. Да и если б хотел, то не смог бы. «Трикуотер-Майнинг» не существует. Такой компании нет ни в Уэльсе, ни где-либо еще.

Роган поднял брови.

– Она разорилась?

– Нет. Ее, похоже, вообще не было. И, следовательно, сертификат не стоит ни пенса.

– Странно. Почему тогда за него готовы заплатить тысячу фунтов? Вероятно, твой агент что-то перепутал. Может быть, компания просто настолько мала, что не фигурирует в стандартных списках?

– Мы с ним тоже это предположили. Парень копнул немного глубже – позвонил по телефону, который указан в «шапке» письма.

– И что?

– Ничего. Я думаю, это липовый телефон. Да и абонентский ящик, на который посылала письма Бриана, может арендовать кто угодно.

– Все это так, но я по-прежнему не понимаю, зачем платить за бумажку, которая ничего не стоит. – Роган сосредоточенно нахмурился. – У меня есть кое-какие дела в Дублине. Бри, наверное, будет сердиться на то, что я увожу от нее Мегги и Лайама, но нам в конце недели придется уехать. Ненадолго, всего на несколько дней. Но я, пожалуй, успею навести справки.

– По-моему, имеет смысл побывать в Уэльсе, – заявил Грей. – Тебе, конечно, сейчас не до этого, но я-то свободен.

– Ты хочешь сам туда поехать?

– Да, я всегда мечтал поиграть в частного детектива. Если ты помнишь, недавно к Бриане залез грабитель. Так вот, это случилось вскоре после того, как она нашла сертификат и послала письмо. Не знаю, может, это просто совпадение, но я привык во всем искать какой-то скрытый смысл и выстраивать сюжеты. Такова уж специфика моей профессии.

– А ты расскажешь Бриане о своей затее?

– Может, не все, но расскажу. Я тут собрался слетать в Нью-Йорк. Надеюсь, Бриана не откажется провести уик-энд на Манхэттене.

– Не знаю, сейчас у нее запарка. Как ты уговоришь Бри уехать из дому в разгар сезона?

– Ну… как-нибудь.

– Да, но от Нью-Йорка до Уэльса разве рукой подать?

– А мы заедем в Уэльс на обратном пути. Потратим еще пару дней, ничего страшного. Сперва я думал поехать один, но если мне придется разговаривать официально, то это надо делать в присутствии Брианы, Мегги или их матери. – Грей ухмыльнулся. – Я поразмыслил и решил, что Бри – это оптимальный вариант.

– И когда ты намерен уехать?

– Через пару дней.

– Проворный ты парень, – одобрительно кивнул Роган. – Неужели тебе и Бриану удастся так быстро сагитировать?

– Удастся, я же обаятельный.

– Ладно, тогда держи меня в курсе дела. А я тебе буду помогать по мере возможности. Кстати, можешь напомнить Бриане, что во Всемирной галерее в Нью-Йорке выставлено несколько работ Мегги. Это послужит дополнительной приманкой.

В наступившей тишине зазвенел женский смех. Соседки высыпали на крыльцо. Мегги держала Лайама на руках. Еще немного поворковав с младенцем, женщины попрощались с хозяевами, сели на велосипеды и уехали.

– Дай мне его подержать. – Грей взял у Мегги малыша. Почему-то его всегда смущал серьезный взгляд голубых глаз Лайама. – Эй, ты еще не заговорил, крошка? Роган, я думаю, нам пора отобрать ребенка у женщин и угостить его пинтой пива в пабе.

– Спасибо, он уже выпил сегодня свою пинту, – вмешалась Мегги. – Пинту материнского молока.

Грей пощекотал младенца под подбородком.

– Почему он у вас в платьице? Смотри, малыш, эти глупые женщины сделают из тебя девчонку. – Да никакое это не платьице, – Бриана поцеловала Лайама в макушку, – а распашонка. Придет время, и штанишки наденем, никуда они от нас не убегут. Роган, я принесла вам обед. Ты его только разогрей. – Бриана придирчиво осмотрела клумбу, которую пропалывал Роган. – Сорняки-то надо с корнями вырывать. Иначе все будет без толку.

– Слушаюсь, мэм. – Роган ухмыльнулся и поцеловал Бриану в щеку.

Она отмахнулась от него, смеясь.

– Ладно, я ухожу. Грей, отдай ребенка родителям. Семейство Свини сегодня уже устало от гостей. Надеюсь, ты сегодня больше не будешь хлопотать? – спросила Бриана у сестры.

– Не буду. А ты проследи, чтобы она тоже отдохнула, – приказала Мегги Грею. – Ведь Бри ведет и свое, и наше хозяйство.

– Лайам растет как на дрожжах, – растроганно сказала Бриана, выйдя вместе с Греем на дорогу. – И уже улыбается. Смотрит на. тебя – и улыбается! Интересно, о чем думают младенцы в такие минуты?

– Должно быть, о том, что их новая жизнь будет совсем не похожа на предыдущую, – задумчиво предположил Грей.

Бриана удивленно повернулась к нему.

– Неужели ты веришь в такие вещи? Нет, правда?

– Естественно. Одна жизнь – это, по-моему, просто нонсенс. С первой попытки ее никому не удается прожить по-человечески. А в ваших краях я каждую минуту постоянно слышу отголоски былых жизней.

– Знаешь, мне порой тоже кажется, будто я уже была здесь когда-то. – Бриана потрогала красные цветы фуксии, кустами которой была с двух сторон обсажена дорога. – Но только в другом обличье.

– И что же тебе кажется? Расскажи!

– В воздухе разлит покой. Дорога узкая, но хорошо утрамбованная. Пахнет горелым торфом. Я устала, но это приятная усталость, потому что я возвращаюсь домой к человеку, который меня ждет. Порой я даже вижу, как он стоит на пороге и машет мне рукой. – Бриана запнулась и помотала головой, словно отгоняя наваждение. – Хотя. все это глупые выдумки.

– Нет, – Грей сорвал полевой цветок и протянул его Бриане, – это не выдумки. В первый день, когда я сюда приехал, я пошел на прогулку, и у меня возникло отчетливое ощущение, будто бы я все это уже видел.

Он порывисто обернулся и поцеловал Бриану.

И в который раз перед мысленным взором Грея промелькнула знакомая картина: они стоят обнявшись, и его губы прижаты к ее губам.

Это тоже станет воспоминанием.

Грей поспешно отогнал неприятные мысли и решил, что пора попытаться склонить Бриану к поездке в Америку.

– Рогану нужно съездить ненадолго в Дублин. Он берет с собой Мегги и Лайама.

– Да что ты говоришь? – Бриана явно расстроилась. – Хотя, конечно, они ведь живут на два дома. Я совсем забыла об этом.

– Ты будешь по ним скучать?

– Разумеется.

– Я тоже отлучусь на несколько дней.

– Куда? – не совладав с собой, панически вскрикнула Бриана. – Куда ты собрался?

– В Нью-Йорк. На премьеру. Помнишь, я тебе говорил?

– Ах да… – Она натянуто улыбнулась. – Для тебя это такое большое событие.

– Если ты поедешь со мной, тогда это действительно будет большим событием.

– Я? С тобой? – Бриана застыла как вкопанная. – В Нью-Йорк?

– Да всего дня на три-четыре. – Грей снова обнял Бриану и закружился с ней в вальсе. – Мы поселимся в отеле «Плаза». Полетим на «Конкорде». Ты и опомниться не успеешь, а мы уже будем в Нью-Йорке. Можем заодно посетить Всемирную галерею, – добавил он, вспомнив совет Рогана. – Мы пройдем по всем туристским маршрутам, будем обедать в невероятно дорогих ресторанах. Ты возьмешь на память еще несколько меню.

– Но… я не могу. Честное слово! – Голова Брианы кружилась, но не от вальса. – Моя гостиница…

– Миссис 0'Малли охотно тебя заменит. Я прошу тебя поехать со мной, Бриана. Премьера – это, конечно, очень важное событие, но без тебя мне будет одиноко. А мне хотелось бы совместить приятное с полезным.

– Но Нью-Йорк…

– Да до него на самолете рукой подать! Мерфи с удовольствием присмотрит за Коном, а миссис – 0'Малли спит и видит, как бы похозяйничать в твоей гостинице.

– Ты уже с ними поговорил, да? – Бри попыталась остановиться, но Грей кружился без передышки.

– Разумеется, поговорил. Я же знал, что, если все не уладить заранее, ты не согласишься.

– Да, но я не могу…

– Сделай это для меня, Бриана. – Грей безжалостно пустил в ход самое надежное оружие и проникновенно произнес: – Ты так мне нужна там!

В ответ раздался долгий, глубокий вздох.

– Грейсон!

– Значит, да?

– Да, – кивнула Бриана и рассмеялась. – Я совсем сошла с ума.


Спустя два дня Бриана уже летела в «Конкорде» над Атлантикой, и сердце у нее уходило в пятки. Собственно говоря, оно там и было с того самого момента, как она закрыла свой чемодан. Взять и отправиться в Нью-Йорк! Переложить все дела на постороннего человека! Конечно, человек этот опытный, надежный, но все-таки…

Что ни говори, а она явно сошла с ума!

– Нервничаешь? – Грей поднес ее пальцы к губам.

– Зря я так поступила, Грей. Не знаю, какой бес в меня вселился.

Хотя на самом деле все она знала. Бес этот звался Грейсоном Теином. И он завладел всей ее душой без остатка.

– Ты расстраиваешься из-за матери? О, это было ужасно! Бриане пришлось выслушать столько жестоких слов, обвинений и мрачных предсказаний! Однако она не стала посвящать в свои неприятности Грея. Что поделаешь, если Мейв и слышать о нем не желает?

– Да я просто упаковала вещи и уехала, – пробормотала она.

– Тоже мне «просто»! – расхохотался Грей. – Да ты составила десяток списков, наготовила еды на целый месяц и надраила все в доме до блеска…

Но тут смех застыл у него на губах. До Грея дошло, что Бриана до смерти перепугана.

– Ну-ну, солнышко^ не бойся, – принялся уговаривать ее Грей. – Нью-Йорк совсем не так плох, как о нем рассказывают.

Однако дело было не в Нью-Йорке, а в Грее. Бриана вдруг отчетливо осознала, что она ни ради кого больше (кроме родственников, разумеется) не пошла бы на такое безрассудство. Да, Грей стал ей жизненно необходим. Без него она уже не мыслила своего существования.


В аэропорту их ждал лимузин. Хорошо, что Роган и Мегги однажды уже прокатили ее в такой роскошной машине! А то Бриана была бы совершенно подавлена этим великолепием. На плюшевом сиденье лежало три дюжины белых роз и бутылка ледяного шампанского «Дом Периньон».

– Грейсон! – потрясенная Бриана уткнулась носом в букет.

– Я просто хочу, чтобы ты порадовалась жизни. – Грей откупорил бутылку и до краев наполнил бокалы пенящимся шампанским. – А я как радушный хозяин покажу тебе все достопримечательности Большого Яблока.

– Интересно, почему Нью-Йорк так называют?

– Понятия не имею. – Грей чокнулся с Бриа-ной. – Выпьем за самую красивую женщину в мире!

Бри покраснела и смущенно пригладила растрепавшиеся волосы.

– Но лучше всего ты смотришься в своем фартуке, – продолжал Грей. Бриана рассмеялась, а он придвинулся к ней поближе и, покусывая губами мочку ее уха, прошептал: – Надеюсь когда-нибудь тебя в нем увидеть.

– Да я его каждый день надеваю!

– О нет. Я мечтаю увидеть тебя в одном фартуке! Без всего прочего.

Бриана залилась краской стыда и покосилась на водителя, отгороженного от пассажиров пуленепробиваемым стеклом.

– Грей…

– 0'кей, с моими нездоровыми фантазиями мы разберемся позже. А сейчас скажи, чем ты хочешь заняться прежде всего?

– Я?.. – Бриана никак не могла оправиться от шока, представляя себя стоящей посреди кухни в фартуке на голое тело. – Я…

– Давай пройдемся по магазинам, – пришел ей на выручку Грей. – Сейчас устроимся в гостинице, я позвоню по телефону, и мы отправимся за покупками.

– Да, мне и вправду нужно купить сувениры. И главное, зайти в магазин игрушек!

– Тут есть знаменитый магазин Шварца.

– Как ты думаешь, мы подберем там что-нибудь этакое для Лайама?

– Можешь не сомневаться. Но мне важнее сводить тебя на Пятидесятую и Сорок седьмую улицы.

– А что там такое?

– Увидишь.

Грей почти не дал Бриане времени полюбоваться отелем, больше похожим на дворец, восхититься роскошным вестибюлем, красными коврами, великолепными люстрами, униформой гостиничных служащих, пышной зеленью в кадках и витринами, в которых были выставлены сногсшибательные драгоценности.

Они поднялись в лифте на верхний этаж и очутились в номере, из окон которого был виден зеленый островок Центрального парка.

Грей еле дождался, пока Бриана освежится под душем, и нетерпеливо сказал:

– Пошли прогуляемся. Нью-Йорк лучше всего осматривать, ходя по улицам пешком. Сумочку возьми под мышку. Вот так… У тебя удобные туфли?

– Да.

– Тогда ты готова.

И не успела Бриана опомниться, как он уже вытащил ее в коридор.

– Весной в Нью-Йорке отлично, – заявил Грей, идя по Пятидесятой авеню.

– Сколько здесь народу!

Мимо промчалась женщина в блестящей шелковой мини-юбке. Бриана проводила ее взглядом и выхватила в толпе другую, в широченной кожаной красной куртке и с тремя сережками в левом ухе.

– Тебе нравится, когда много людей?.. Бри посмотрела на мужчину, отрывисто отдававшего приказания в сотовый телефон, и задумчиво кивнула.

Грей резко рванулся в сторону, увлекая за собой Бриану, которую чуть было не сбил с ног велосипедист.

– Я тоже люблю многолюдные улицы. Но предпочитаю дозировать эти впечатления.

Он показал ей местные достопримечательности, пообещал, что она сможет провести в большом магазине игрушек хоть целый день, и был рад, что Бриана восторженно глазела на витрины магазинов и на пеструю, суетливую толпу, запрудившую тротуары.

– Когда я была в Париже на выставке Мегги, – сказала Бриана, улыбаясь продавцу хот-догов – сосисок в тесте, – я думала, что это самый грандиозный город в мире. Но теперь понимаю, что ошибалась.

Бриана с первого взгляда влюбилась в Нью-Йорк. Ее заворожили мигающие вывески, неумолчный шум городского транспорта, спешащие люди, всецело поглощенные своими делами, и громадные небоскребы, нависавшие над улицами и делавшие их похожими на горные каньоны.

– Пришли.

Бриана изумленно уставилась на витрины углового магазинчика, ломившиеся от драгоценностей.

– Что это?

– Ювелирный базар, дорогая. – Грей был страшно доволен, что ему удалось залучить туда Бриану.

В магазине было шумно. Покупатели толпились у витрин, разглядывая украшения. Выставленные рядами бриллиантовые кольца ослепительно сверкали. Разноцветные камни сияли всеми цветами радуги, золото соблазнительно желтело.

– Вот это место!

Бриана, как во сне, пошла вслед за Греем вдоль прилавков. Ей даже не верилось, что все это происходит на самом деле. Неужели покупатели действительно торгуются с продавцами, пытаясь сбавить цену на рубиновые ожерелья и сапфировые кольца? Господи, да в Клере будут слушать ее рассказы об этом, разинув рты от изумления!

Бриана тихонько засмеялась, остановившись рядом с Греем у какой-то витрины.

– Вряд ли мне удастся найти тут нужные сувениры.

– Да? А мне уже удалось. По-моему, неплохой жемчуг. Ты не находишь?

Он внимательно изучил цены.

– Ты хочешь купить подарок?

– Ага.

Грей подозвал продавщицу. Мысленно решив, что Бриане очень пойдут три нитки жемчужных бус, он вполуха слушал, как продавщица нахваливает ожерелье. Грей взял его в руки, взвесил на ладони, внимательно осмотрел каждую бусинку.

– Ну как оно тебе, Бриана, нравится?

– Не то слово!

– Еще бы! – подхватила продавщица, интуитивно почувствовав, что Грей не просто приценивается, а готов сделать покупку. – Другого такого вы не найдете. И уж тем более за эту цену. Классические бусы можно надеть с любым нарядом: и с вечерним платьем, и с деловым костюмом. Они подойдут и к кашемировому свитеру, и к шелковой блузке, и к элегантному черному платью.

– Черное ей не пойдет, – заявил Грей, поглядев на Бриану. – Ее цвета – это темно-синий, изумрудно-зеленый… ну и, конечно, пастельные тона.

У Брианы затряслись поджилки, а продавщица охотно поддакнула Грею:

– Совершенно верно! Вашей даме к лицу и пастельные тона, и цвета драгоценных камней. Между прочим, не всем женщинам идет и то и другое. Примерьте ей ожерелье, и сами убедитесь, что я права.

– Нет, Грей! – Бриана попятилась И налетела на какого-то покупателя. – Не надо! Это просто смешно.

– Милочка, – вмешалась продавщица, – смешно отказываться, когда мужчина хочет подарить вам такое ожерелье. Тем более мы продаем его с сорокапроцентной скидкой.

– О, скидка – дело десятое, – небрежно махнул рукой Грей. – Давай-ка действительно примерим бусы.

И он застегнул ожерелье. Жемчуг был сказочно хорош, и, разумеется, его надо было носить вовсе не с простой хлопчатобумажной рубашкой, в которой отправилась на прогулку Бриана.

– Грей, ты не должен покупать мне такие вещи, – пробормотала она упавшим голосом, хотя руки так и тянулись потрогать бусинки.

– Глупости! – Грей наклонился к Бриане и чмокнул ее в щеку. – Не лишай меня удовольствия. – Он выпрямился и, прищурившись, окинул Бриану критическим взглядом. – Да, по-моему, это то, что нужно. Покажите-ка мне еще вон ту булавку с бриллиантовым сердечком, – попросил он продавщицу.

– О, у вас хороший вкус! – Продавщица проворно положила на прилавок черный бархатный футляр.

– Да, прелестная вещица. Как ты думаешь, Бри, Мегги понравится? Я хочу сделать ей подарок в честь рождения ребенка.

– Ах! – Бриана потеряла дар речи. Сперва жемчужное ожерелье, теперь бриллианты в подарок сестре… – Конечно! Как ей может не понравиться такое чудо? Но, Грей, тебе не следует…

– Какую скидку вы сделаете за обе эти вещи? – деловым тоном поинтересовался Грей у продавщицы.

– Так… – Она задумчиво забарабанила пальцами по прилавку, потом, болезненно скривившись, достала калькулятор, что-то подсчитала и написала сумму на листочке.

Когда Бриана увидела цифру, у нее остановилось сердце.

– Грей, пожалуйста!

Он знаком велел ей помолчать.

– По-моему, можно скинуть еще немного.

– Вы меня убиваете, – простонала женщина.

– Ничего, думаю, это не смертельно. Она принялась причитать, что ее заставляют работать в убыток, опять долго расхваливала свой товар, но потом все-таки сбавила цену и патетически воскликнула, прижав руку к груди:

– Я от сердца отрываю!

Грей подмигнул ей и вынул бумажник.

– Заверните покупки и пришлите их в отель «Плаза».

– Грей, не надо!

– Извини, дорогая. – Он снял с шеи Брианы бусы и небрежно протянул их обрадованной продавщице. – К вечеру ты их получишь. Не стоит ходить по городу в таком дорогом ожерелье.

– Да я совсем не то имела в виду! Ты же прекрасно знаешь!

– У вас чудный голос, – сказала продавщица, пытаясь отвлечь Бриану. – Вы ирландка?

– Да. Видите ли…

– Она впервые в Америке, и мне хочется сделать ей памятный подарок. – Грей поцеловал Бриане руку с таким видом, что даже у циничной продавщицы защемило сердце. – Поверь, мне очень этого хочется, Бриана.

– Все равно ты не должен покупать мне дорогие вещи.

– Но мне доставляет удовольствие делать тебе подарки. Тем более что ты никогда ничего не просишь.

– И где вы живете в Ирландии, милочка? – поинтересовалась продавщица.

– В графстве Клер, – пробормотала Бриана, понимая, что опять проиграла. – Это на западе.

– Там, наверное, очень красиво, да? – Продавщица взяла кредитную карточку Грея и ахнула. – Боже мой! Грейсон Теин! Да я же прочла все ваши книги! Я ваша горячая поклонница. Господи, то-то удивится мой муж, когда я ему расскажу… Он тоже обожает ваши романы. А вы не могли бы дать мне автограф? Иначе Милт не поверит, что я с вами разговаривала.

– Ну конечно! – Грей взял у нее листочек бумаги. – Вас зовут Марсия? – Он ткнул пальцем в табличку, стоявшую на прилавке.

– Да, это я. А вы живете в Нью-Йорке? На обложках книг почему-то никогда не указывают ваше местожительство.

– Нет, я тут не живу. – Грей улыбнулся и протянул продавщице листок, надеясь, что это отвлечет ее от дальнейших расспросов.

– «Марсии, – прочитала она, – жемчужине среди жемчугов. С нежностью Грейсон Теин», – продавщица просияла, однако не забыла при этом заставить Грея подписать чек. – Заглядывайте к нам, мистер Теин, когда вам будут нужны особо изысканные украшения. И не беспокойтесь, я сейчас же отправлю ваши покупки в гостиницу. Несите бусы на здоровье, милая. Надеюсь, вам в Нью-Йорке понравится.

– Спасибо, Марсия. Передайте мои наилучшие пожелания Милту, – довольный собой, Грей повернулся к Бриане: – Хочешь еще что-нибудь посмотреть?

Она молча покачала головой.

– Зачем… зачем ты это сделал? – выпалила Бриана, когда они очутились на улице. – Не понимаю, как ты умудряешься меня переубедить? Я же не хотела…

– Не бери в голову, – отмахнулся Грей. – Лучше скажи, ты есть хочешь? Я лично хочу. Давай купим хот-дог.

– Грей! – Бриана дернула его за рукав, заставив остановиться, и торжественно произнесла: – У меня никогда не было такой красивой вещи. И такого прекрасного… друга.

– Вот и отлично! – Грей схватил ее за руку и потащил к следующему перекрестку, рассчитывая, что она истратила почти весь порох и не будет сильно сопротивляться, когда он приведет ее в магазин женской одежды – выбирать платье для премьеры.

Бриана, конечно, поупиралась, но потом опять-таки сдалась. Чтобы немного восстановить равновесие, Грей тоже пошел на попятную и позволил ей заплатить за сувениры, которые она хотела привезти в Ирландию. Ему ужасно понравилось, что Бриану гораздо больше впечатлили детские игрушки, а не украшения и модная одежда. Но самое большое впечатление на нее произвела кухонная утварь.

В восторге от Брианы, Грей приволок покупки в гостиницу и, заманив ее в постель, долго предавался с ней сладостным любовным утехам.

Потом они пообедали в роскошном ресторане, и Грей повел Бриану потанцевать в Радужную комнату, где ей пришлось по душе буквально все: и интерьер, в котором человек чувствовал себя вне времени и пространства, и большой, прекрасный оркестр.

После танцев Грей опять долго ласкал Бриану, и наконец она, обессилев, заснула, а он лежал рядом, вдыхал аромат роз, которые подарил ей утром, гладил ее шелковистые волосы и прислушивался к тихому мерному дыханию.

На рассвете, уже засыпая, Грей вдруг вспомнил, в скольких отелях за свою жизнь он спал один. И сколько раз просыпался в одиночестве. Никого рядом с ним не было! Никого, кроме людей, порожденных его фантазией.

И его это вполне устраивало. Хотя теперь, когда рядом лежала, уютно свернувшись калачиком, Бриана, он уже не был твердо уверен, что одиночество – благо.

Но, разумеется, в свое время он вновь обретет эту уверенность. Даже в полусне Грей не забывал свой девиз: «Не думай о будущем и уж тем более о прошлом».

Он всегда жил только настоящим. И сейчас его жизнь была почти идеальной.


Глава 16


Нью-Йорк произвел на Бриану такое ошеломляющее впечатление, что она и весь следующий день носилась по городу с разинутым ртом, пытаясь увидеть все достопримечательности сразу. Она щелкала фотоаппаратом и так часто задирала голову, разглядывая небоскребы, что у нее в конце концов разболелась шея. Бриана не стеснялась своего сходства с тысячами туристов. Да, она ходит в толпе зевак, но что в этом предосудительного? Нью-Йорк – потрясающий город, у кого угодно с непривычки дух захватит.

Бриана подолгу изучала в номере путеводитель, тщательно обдумывала каждый маршрут и потом аккуратно вычеркивала из списка увиденные достопримечательности.

Сейчас ей предстояло встретиться за ленчем с литагентом Грея.

– Арлена – прекрасный человек, – на ходу уверял Бриану Грей. – Она тебе понравится.

– Но это ведь деловая встреча. – Бриана замедлила шаг, однако Грей не дал ей повернуть назад. – Я могу подождать тебя где-нибудь… или присоединюсь к вам, когда вы обо всем договоритесь. Вы пообедаете, а я с удовольствием схожу в собор Святого Патрика, а потом…

– Я же обещал сводить тебя туда после ленча! – заявил Грей, и Бриана ни на секунду не усомнилась в том, что он выполнит свое обещание.

Грей с удовольствием водил ее по городу. В то утро она уже постояла на верху Эмпайр-Стейт-Билдинг, восхищенно взирая на окрестности, и прокатилась на метро. Впечатлений было столько, что голова у нее шла кругом.

А Грей обещал еще много нового.

Однако встреча с литературным агентом Грея пугала Бриану, и она постаралась бы отвертеться, сославшись на головную боль или усталость, если бы… если бы не видела, что Грею безумно хочется их познакомить.

Грей незаметно положил несколько долларов в жестяную кружку нищего, который дремал, привалившись к стене дома. Он всегда подавал милостыню. Грей жалел всех: бездомных, безработных, ветеранов вьетнамской войны. При виде обездоленных он непременно лез в карман за бумажником.

От его зоркого взгляда не укрывалась ни одна мелочь. Другие даже не замечали существования бедных, а Грей старался хоть чем-нибудь им помочь, это было у него в характере.

– Эй, парень, часы не нужны? Смотри, какие отличные. И всего за двадцать баксов. – Тощий негр открыл портфель, в котором лежало несколько дюжин подделок под часы фирм «Гуччи» и «Картье». – У меня для твоей красотки есть прекрасные часики.

К ужасу Брианы, Грей остановился.

– Вот как? И они идут?

– Еще бы! – ухмыльнулся негр. – Что я, по-твоему, дурак – продавать хлам? Часы точные и по виду тянут не меньше чем на тысячу баксов. Не отличишь от тех, что на Пятидесятой авеню продают.

– Дай-ка поглядеть. – Грей принялся выбирать часы.

Бриана закусила губу. Вид у парня был очень подозрительный, глаза плутовские, так и шныряют но сторонам.

– По шее, наверное, за это уже не раз схлопотал? – с усмешкой поинтересовался Грей.

– Не-е… У меня хорошая репутация. Часы отличные, качественные, вид что надо. И всего двадцать баксов!

Грей встряхнул часы и поднес их. к уху.

– Ладно, держи. – Он протянул негру двадцать долларов. Потом невозмутимо добавил: – Сюда легавые идут.

И поспешно увел Бриану с перекрестка. Когда она оглянулась, негра уже не было.

– Они краденые, да? – испуганно пролепетала Бриана.

– Думаю, нет. – Грей надел часы ей на руку. – Они могут прослужить всего день, а могут и год. Никогда не угадаешь.

– Но тогда зачем ты их купил?

– Как зачем? Надо же человеку зарабатывать на жизнь! А вот и ресторан.

Бриана нервно одернула пиджак. Она вдруг почувствовала себя глупой, безнадежной провинциалкой. Кому сказать: притащилась в роскошный ресторан с дешевой сумкой, на которой написано «Я люблю Нью-Йорк»!

Чепуха, сердито сказала себе Бриана. Я то и дело встречаюсь с новыми людьми и обожаю новые знакомства.

Но в данном случае ей предстояла встреча со знакомой Грея, и, наверное, потому Бриана так оробела.

Ресторан назывался «Времена года». Поднимаясь вместе с Греем по роскошной лестнице, Бриана старалась не глазеть по сторонам.

– А, мистер Тейн! – тепло приветствовал Грея метрдотель. – Давненько вас не было. Миссис Уинстон вас уже ждет.

Они прошли вдоль длинной блестящей стойки бара. Столы были застелены льняными скатертями. В зале было многолюдно – наступило время ленча. Заметив Грея, Арлена поднялась из-за столика.

Прежде всего Бриане бросился в глаза ее роскошный красный костюм. Лацканы украшала золотая тесьма, в ушах блестели золотые серьги. Короткие, гладко зачесанные светлые волосы, ослепительная улыбка… Женщина дружески обняла Грея.

– Рад тебя видеть, красотка.

– Ах ты мой бродяга! – Голос у Арлены был с хрипотцой.

Миниатюрная, подтянутая Арлена Уинстон три раза в неделю занималась гимнастикой. Грей говорил, что она уже бабушка, однако морщин на ее лице Бриана почти не заметила. Нежный румянец, облик доброй феи и в то же время пронзительный взгляд светло-карих глаз… Обнимая одной рукой Грея за талию, Арлена протянула другую Бриане.

– Добро пожаловать в Нью-Йорк. Надеюсь, наш мальчик вам его как следует показал?

– Да, он постарался. Нью-Йорк – чудесный город… Я рада с вами познакомиться, миссис Уинстон.

– Арлена.

Они обменялись быстрым рукопожатием. Женщина держалась дружелюбно, но Бриана почувствовала, что Арлена ее внимательно изучает. Грей расплылся в улыбке до ушей.

– Правда, Бриана – прелесть?

– О да. Но давайте сядем. Я заказала шампанское. Надеюсь, вы не будете возражать? Нам есть что отпраздновать.

– Победу над англичанами? – ухмыльнулся Грей.

– Совершенно верно, – улыбнулась в ответ Арлена, отпивая глоток родниковой воды, которой официант пока наполнил их бокалы. – Ты хочешь покончить с делами сейчас или подождать до конца ленча?

– Давай лучше сейчас.

Арлена отпустила официанта и достала из сумки ворох факсов.

– Вот британская переписка.

– Ты удивительная женщина! – подмигнул ей Грей.

– Здесь еще несколько предложений от иностранных фирм. Кроме того, мы потрясли киношников и все-таки вытряхнули из них приличный контракт. – Арлена протянула Грею бумаги и, давая ему возможность их просмотреть, заговорила с Брианой: – Грей уверяет меня, что вы потрясающе готовите.

– Да он просто любит поесть.

– Верно подмечено. Вы – хозяйка «Би энд Би», да? Насколько я слышала, это чудесное место. «Терновый коттедж»…

– Да, Блекторн-коттедж… Гостиница у меня совсем небольшая.

– Но зато, наверное, уютная. – Арлена изучающе глядела на Бриану поверх своего бокала. – Уютная и спокойная.

– Это верно. Люди приезжают на запад в поисках тишины и красивых пейзажей.

– Говорят, у вас там очень красиво. Я никогда не была в Ирландии, но Грей разжег мое любопытство. Сколько людей вы можете принять одновременно?

– В доме четыре гостевые комнаты, так что все зависит от размера семьи. Оптимальное число – восемь человек, но порой бывает и двенадцать, включая детей.

– И вы одна готовите еду и убираетесь в доме?

– Да, ведь это все равно что обихаживать свою семью. Хотя большинство людей останавливается у меня лишь на пару дней и едет дальше.

Арлена искусно направляла разговор, вызывая Бриану на откровенность и тщательно взвешивая каждое ее слово, каждую интонацию. Грей был для нее не просто клиентом.

Интересная женщина, в конце концов решила Арлена, постукивая по скатерти ногтями с безупречным маникюром и расспрашивая Бриану о жизни в сельской местности. Сдержанная, немного нервная. И явно неглупая. Очень опрятная, хорошо воспитанная и… Тут взгляд Брианы на секунду задержался на Грее, и Арлена увидела то, что ей было нужно.

Спохватившись, Бриана перевела взгляд на собеседницу, заметила, что та смотрит на нее, подняв брови, и покраснела.

– Грейсон говорил, у вас есть внуки.

– О да. И после бокала шампанского я обычно начинаю показывать их фотографии.

– С удовольствием посмотрю на них. Правда-правда! У моей сестры тоже недавно родился ребенок. – Взгляд и голос Брианы потеплели. – Я, как и – вы, ношу с собой его фотокарточку.

– Арлена! – воскликнул Грей, отрываясь от чтения бумаг. – Ты королева среди литагентов.

– Никогда не забывай об этом, мой дорогой. – Арлена протянула Грею ручку, подав при этом знак официанту, что пора принести шампанское и меню. – Подпиши контракт, Грей, и давай отпразднуем победу.

С момента своего знакомства с Греем Бриана, наверное, выпила больше шампанского, чем за все предыдущие годы. Поигрывая бокалом, она просматривала меню, стараясь не ахать при виде цен.

– Сегодня во второй половине дня мы должны еще выпить с Розали, – сказал Грей, вспомнив про деловое свидание в издательстве. – А потом пойдем на премьеру. Ты ведь тоже там будешь, Арлена?

– Естественно. Разве я могу пропустить столь великое событие? – заверила Грея Арлена. – Мне, пожалуйста, принесите курицу, – сказала она официанту и, когда с заказами было покончено, поинтересовалась: – А как продвигается твой новый роман?

– Отлично. Даже не верится. Со мной такое впервые. Вчерне почти все уже готово.

– Так быстро?

– Да, это какой-то фонтан. – Взгляд Грея остановился на Бриане. – Порой мне кажется, что тут не обходится без волшебства. Может, на меня тамошняя атмосфера так действует? Ирландия – чудесная страна.

– Он много работает, – вставила Бриана. – Иногда по нескольку дней не выходит из комнаты. И горе тому, кто его побеспокоит. Он набросится на вас, как терьер.

– А вы в ответ огрызаетесь? – усмехнулась Арлена.

– Как правило, нет, – засмеялась Бриана, а Грей накрыл ее руку ладонью. – Я привыкла. У меня и сестра такая.

– Ах да! Она же у вас художница, так что вы представляете себе, что такое темперамент творческой личности.

– Представляю. Им приходится тяжелее, чем нам. Когда Грей пишет, он требует, чтобы дверь в его мир была плотно закрыта.

– Ну разве Бриана не совершенство? – восторженно воскликнул Грей.

– По-моему, да, – добродушно согласилась Арлена. Терпеливо дождавшись конца обеда, она спросила:

– Вы хотите что-нибудь на десерт, Бриана?

– О нет, я уже не в состоянии.

– А Грей не откажется. Сколько бы он ни ел, ему все нипочем, ни одной лишней унции! Ладно, ты тут лакомись, Грей, а мы с Брианой пойдем в дамскую комнату перемывать тебе косточки.

Она поднялась из-за стола, и Бриане пришлось последовать ее примеру. Смущенно оглянувшись на Грея, она поплелась вслед за Арленой.

Дамская комната оказалась не менее шикарной, чем бар. На полках стояли духи, лосьоны и даже косметика. Арлена села перед зеркалом, положила ногу на ногу и усадила Бриану рядом с собой.

– Наверное, волнуетесь перед премьерой?

– Да. Для Грея это большое событие. Хотя, насколько мне известно, это не первый фильм, снятый по его книге. Я уже видела один. Но он был не очень удачный.

– Умница! – Арлена тряхнула головой. – А знаете, Грей никогда не знакомил меня со своими дамами.

– Я… – Бриана смутилась, не понимая, как реагировать на такое заявление.

– По-моему, это о многом говорит, ведь у нас с ним не только деловые отношения, Бриана.

– Я знаю. Он к вам очень тепло относится. Вы для него как член семьи.

– Так оно и есть. Во всяком случае, ближе, чем меня, Грей никого к себе не подпускает. Я его искренне люблю. И когда он сказал, что приедет в Нью-Йорк вместе с вами, меня это не просто удивило. – Арлена непринужденно открыла компактную пудру и провела пуховкой под глазами. – Я была возмущена ирландской шлюшкой, посмевшей заарканить моего милого мальчика.

Бриана ахнула. Взгляд ее сразу же стал ледяным, но Арлена умиротворяюще помахала рукой.

– Не обижайтесь, это была вполне естественная реакция матери-наседки. Как только я вас увидела, мое мнение изменилось. Простите меня.

– Да, конечно, – однако сказала она это напряженно и официально.

– Ну вот… вы на меня обиделись. И правильно сделали! Но, понимаете… я уже десять лет пекусь о Грее, воюю с ним, утешаю и ободряю его. Мне так хочется, чтобы он кого-нибудь полюбил, чтобы кто-нибудь сделал его счастливым. Потому что Грей несчастлив. – Арлена закрыла пудреницу и потянулась за губной помадой, хотя вообще-то не имела привычки красить губы. – Да, он прекрасно приспособлен к жизни, но в глубине души все равно несчастен.

– Я знаю, – прошептала Бриана. – Грей слишком одинок.

– Был одинок. А теперь… он так на вас смотрит! Как завороженный. Я бы серьезно обеспокоилась, если б и вы так на него не смотрели.

– Я люблю его, – словно со стороны, услышала свой голос Бриана.

– Да, милая, я догадалась. – Арлена взяла Бриану за руку. – Он вам рассказывал о себе?

– Очень мало. Он делает вид, будто прошлого не существует.

Арлена поджала губы и кивнула.

– Да, Грей очень скрытный. Мы с ним столько лет были близки, а я тоже почти ничего про него не знала. Но впервые получив за свою книгу миллион долларов, он выпил лишнего, и у него развязался язык… Увы, я не могу вам этого рассказать. Он признался мне, как на исповеди, понимаете?

– Понимаю.

– Скажу только одно: у Грея было несчастное детство, да и взрослая жизнь его поначалу не баловала. Может, поэтому он такой добрый и щедрый.

– Да, порой даже слишком. Я не знаю, как его удержать от покупки дорогих подарков.

– А вам не стоит его удерживать. Ему необходимо одаривать людей. Деньги для Грея ничего не значат. Вернее, нет. Это, конечно, важный символ, но в принципе они лишь позволяют добиваться поставленных целей, служат вспомогательным средством. Позвольте дать вам совет. Проявите терпение. До сих пор Грей обретал покой только в работе. Работа, если можно так выразиться, была его домом. Не знаю, отдает ли он себе отчет в том, что вы создали ему в Ирландии домашнюю обстановку.

– Нет. – Бриана уже настолько успокоилась, что смогла улыбнуться. – Не осознает. Да и я совсем недавно это осознала. Но… роман Грея почти закончен.

– А роман с вами – нет. И теперь, если вы, конечно, не против, на вашей стороне будет выступать надежная союзница.


Спустя несколько часов, когда Грей застегивал «молнию» на вечернем платье Брианы, она вспомнила слова Арлены. Грей поцеловал ее в плечо.

Так ведут себя влюбленные, подумала Бри. Влюбленные мужья. Она улыбнулась, глядя на него в зеркало.

– Ты прекрасно выглядишь, Грейсон.

Он действительно был неотразим в черном костюме без галстука. Такое сочетание всегда ассоциировалось в представлениях Брианы с киноактерами и звездами эстрады.

– Да кто обратит на меня внимание, когда рядом будешь ты!

– Как кто? Женщины.

– А-а… Это мысль! – Грей надел Бриане на шею жемчужное ожерелье и одобрительно кивнул: – Почти идеально!

Темно-синее платье красиво оттеняло мелочно-белую кожу, в низком вырезе виднелись мягкие очертания груди, плечи были обнажены. Бриана подобрала волосы, и Грей игриво пощекотал выбившимися из прически прядками ее уши и шею.

– Почему же ты раньше называл меня идеалом?

– Я и сейчас от своих слов не отказываюсь. – Грей достал из кармана коробочку и открыл ее. Внутри оказались сережки – две жемчужины свисали на тоненьких цепочках, а вверху – яркие бриллианты. Казалось, из каждого бриллианта выкатилось по слезе.

– Грей…

– Tсc! – Он вдел серьги в мочки Брианы. Слишком уж ловко он это делает, промелькнула у нее тревожная мысль. Слишком ловко и уверенно.

– Вот теперь ты идеал, – заявил довольный Грей.

– Откуда ты их взял?

– Я положил на них глаз, когда мы выбирали бусы, и потом позвонил Марсии. Она была в восторге.

– Еще бы! – не устояв перед искушением, Бриана потрогала сережку.

Происходящее казалось ей чудесным сном. Ей все не верилось, что она, Бриана Конкеннан, действительно остановилась в шикарной нью-йоркской гостинице, носит жемчуга и бриллианты, а мужчина, которого она любит, ей улыбается.

– Насколько я понимаю, тебе бессмысленно говорить, чтобы ты впредь так не поступал?

– Совершенно бессмысленно. Лучше скажи «спасибо».

– Спасибо, – Бриана прижалась к нему щекой. – Грейсон, это твой праздник, а ты балуешь меня, словно я принцесса какая-то.

– Зато представляешь, как мы будем выглядеть на газетных фотографиях?

– При чем тут я? – возразила Бриана, беря сумочку. – Это твой фильм. Ты его создатель.

– Я написал роман.

– Это то же самое.

– Нет. – Грей обнял Бриану за плечи и повел к лифту.

В вечернем платье и драгоценностях она казалась ослепительно прекрасной незнакомкой, но аромат, исходивший от ее волос, был прежний – нежный, сладостный, едва уловимый.

– Ты говоришь, это мой фильм, – продолжал Грей, – а я с тобой не согласен. Фильм создавали режиссер, постановщик, актеры. И, разумеется, сценарист. Автор книги стоит в этом списке на последнем месте.

– Какая нелепость! Это твой сюжет, твои герои.

– Был мой, – улыбнулся Грей. Ему льстило, что Бри так за него переживает. – Однако я продал книгу, и теперь, что бы с ней ни натворили, не должен жаловаться.

Бриана подозрительно покосилась на него.

– По-моему, ты надо мной издеваешься.

– Ну что ты! Я тебя обожаю, – в доказательство Грей поцеловал ее и подвел к лимузину. – В Голливуде ничего нельзя принимать близко к сердцу. Это залог выживания.

– Но ты мог бы написать сценарий сам!

– Я что, похож на мазохиста? – содрогнулся Грей. – Благодарю покорно! Хватит с меня работы в тесном контакте с редактором. А в кино надо согласовывать каждый свой шаг не с одним человеком, а с целой толпой людей. Нет, мне хорошо заплатили, мое имя появится на пару мгновений на экране, и если фильм будет пользоваться успехом – а похоже, так оно и получится, – я буду вполне доволен.

– Неужели у тебя не хватает темперамента для работы в кино?

– Темперамент у меня о-го-го! Но расходовать его на всякую дурь я не намерен.

Фотографы защелкали камерами, как только Бриана и Грей вышли из лимузина. Бриана зажмурилась от ярких вспышек. Она была удивлена и растерянна, столкнувшись со столь явным интересом к своей персоне. Грей уверял ее, что на него никто и внимания не обратит, но не успел пройти и двух шагов, как ему сунули под нос микрофон. Он легко отвечал на одни вопросы и так же легко избегал других. Интервью Грей давал на ходу, крепко держа Бриану за руку и пробираясь в толпе к кинотеатру.

Бриана ошеломленно озиралась. Повсюду стояли люди, которых она до этого видела лишь на страницах роскошных журналов, в кино и по телевизору. Многие из них курили, как простые смертные, в вестибюле, болтали, потягивая коктейли или лимонад, сплетничали или обсуждали свои последние покупки.

Грей то и дело знакомил ее с кем-то. Бриана произносила вежливые фразы и старалась запомнить имена и лица, чтобы потом рассказать в Клере о своих новых знакомых.

Публика была одета пестро. Бриана видела и бриллианты, и бижутерию. Кто-то явился в бейсбольной кепке, а кто-то в костюме за тысячу долларов. Как и в любом современном кинотеатре, пахло воздушной кукурузой, жевательной резинкой и леденцами, но при этом в воздухе витал еще и изысканный аромат дорогих духов. Однако по всему чувствовалось, что она попала в блестящее общество.

Когда они уселись на свои места, Грей положил руку на спинку Брианиного кресла и прошептал ей на ухо:

– Ну как впечатление?

– Потрясающе! Мне кажется, будто я попала в кино. Не в кинотеатр, а в само кино, понимаешь?

– Это потому, что подобные презентации не имеют никакого отношения к реальности. Погоди, то ли еще будет потом, на банкете!

Бриана с трудом перевела дыхание. Как далеко кажется отсюда ее родное селение!

Однако она не успела поразмыслить об этом, ибо свет погас и на экране появилось имя Грея. Бриану пронзил острый восторг.

– Господи, как же чудесно! – пробормотала она.

– Посмотрим, так ли хорошо будет все остальное, – скептически хмыкнул Грей.

Бриана сочла, что все было великолепно. Фильм ее увлек, хотя сюжет был ей знаком и она даже узнава-" ла диалоги, настриженные из романа. Но, несмотря на все это, она глядела на экран широко распахнутыми глазами. Порой душа у нее уходила в пятки, а порой губы растягивались в улыбке. Один раз Грей даже дал ей носовой платок, чтобы она могла утереть влажные щеки.

– Ты идеальный зритель, Бри. Не знаю, как бы я досмотрел этот фильм, не будь тебя рядом.

– Тише. – Бриана вцепилась ему в руку и не выпускала ее, пока на экране не возникло слово «Конец» и публика не разразилась оглушительными аплодисментами.

– По-моему, фильм пользуется успехом, – довольно крякнул Грей.

– В Клере мне не поверят! – воскликнула Бриана, выйдя вместе с Греем из гостиничного лифта и направляясь в номер. – Да мне и самой не верится. Неужели я танцевала с Томом Крузом?

Голова у нее слегка кружилась от вина и возбуждения. Бри сделала пируэт.

– Грей, а ты-то веришь, что все это было на самом деле?

– Приходится, – с напускной мрачностью буркнул Грей, отпирая дверь. – Я же видел это своими глазами. Том был тобой очень увлечен.

– Ах, он просто хотел поговорить об Ирландии. Он ее обожает. Том очарователен. Он без ума от своей жены. Ты только подумай! В один прекрасный день они могут приехать в Клер и остановиться у меня в доме!

– Я не удивлюсь, если теперь у тебя с утра до ночи будут толочься в доме знаменитости. – Грей зевнул и снял ботинки. – Ты обворожила буквально всех, с кем тебе довелось побеседовать.

– Янки всегда млеют, услышав ирландский акцент. – Бриана сняла ожерелье и, убирая его в шкатулку, ласково погладила бусинки. – Я так горжусь тобой, Грей! Фильм всем понравился, только и разговоров было, что об «Оскаре». – Она широко улыбнулась, снимая сережки. – Представляешь? Ты получишь «Оскар»…

– Не получу. – Грей небрежно сбросил пиджак. – Сценарий написал не я.

– Но… – Бриана сердито хмыкнула, расстегивая платье. – Но это несправедливо! Тебе тоже полагается премия.

Он ухмыльнулся и поглядел на нее через плечо, собираясь отшутиться, однако все слова замерли, так и не сорвавшись у него с языка.

Бри уже сняла платье и стояла в комбинации, которую он купил ей накануне. Темно-синий шелк с кружевами…

Эта картина застала Грея врасплох, и он моментально возбудился. Бриана же, ничего не замечая, отстегивала дымчатые чулки. Хорошенькие ручки с ненакрашенными ноготками аккуратно сворачивали чулок, скользя вниз от бедра к щиколотке.

Она что-то говорила, но Грей не слышал. В голове его словно гудела стая жуков. Внутренний голос призывал пригасить буйное пламя желания, однако в следующую секунду другой голос требовал, чтобы Грей добивался своего. Добивался стремительно, напористо, не раздумывая.

Сложив чулки, Бриана распустила волосы. Огненно-золотистые пряди рассыпались по обнаженным плечам. Грей отчетливо слышал свое прерывистое, хриплое дыхание. И не менее явственно ощущал шелковистость молочно-белой кожи. Ее тело мгновенно разогреется, стоит только к нему прикоснуться и жадно впиться поцелуем в горячие губы…

Усилием воли Грей заставил себя отвернуться. Надо срочно успокоиться, он не имеет права пугать Бриану.

– Ой, как мне хочется поскорее рассказать всем о том, что я здесь видела! – Бриана отложила щетку для волос и, засмеявшись, сделала пируэт. – Удивительно! В разгар ночи мне совсем не хочется спать. Как маленькому ребенку, который объелся конфетами. У меня такое ощущение, будто я вообще никогда не засну, – кружась в танце, она приблизилась к Грею и прижалась к нему сзади. – О, я так прекрасно провела время, Грей! Как, как мне тебя отблагодарить?

– Не нужно благодарности, – грубовато сказал он, чувствуя страшное напряжение во всем теле.

– Ты-то, конечно, привык к такой жизни. По-прежнему ничего не подозревая, Бриана осыпала плечи Грея шутливыми дружескими поцелуями, как бы проложив дорожку от одного плеча к другому. Он стиснул зубы, чтобы не застонать.

– По-моему, ты даже не представляешь, – продолжала Бриана, – как много ты для меня сделал… Да, но у тебя почему-то все мышцы напряжены! – Она принялась разминать его спину и плечи. – Ты, должно быть, устал, а я трещу, как сорока. Приляг, милый. Я сделаю тебе массаж.

– Оставь! – вырвалось у Грея.

Резко обернувшись, он схватил Бри за запястья. Она вгляделась в его лицо, и по коже у нее забегали мурашки. Вид у него был не просто сердитый, а угрожающий.

– Что с тобой, Грейсон?

– Неужели тебе не понятно, что ты со мной вытворяешь?

Бриана покачала головой. Тогда Грей рванул ее на себя и, словно железными клещами, сжал ее плечи. Изумление, сквозившее во взгляде Брианы, сменилось медленным пониманием, а потом – паническим ужасом.

– Проклятье! – Грей впился в ее губы, как измученный жаждой путник припадает к роднику.

Оттолкни она его – он, вероятно, еще смог бы совладать с собой. Но Бриана погладила его по щеке дрожащими пальцами, и Грей совсем потерял голову.

– Один раз, – бормотал он, таща ее к постели. – Всего один раз.

И куда только подевался терпеливый, нежный любовник, которого помнила Бриана? Грей обезумел. Казалось, еще немного – и он разорвет Бриану на части. В какой-то миг она не на шутку испугалась, но потом томная волна его желания захлестнула Бри, и, замирая от ужаса, потеряв от потрясения дар речи, она в то же время почувствовала ответное возбуждение.

Бриана вскрикнула, пошатнулась. Взор ее затуманился, все погрузилось в какую-то дымку, но Грея она по-прежнему видела отчетливо. Его глаза неукротимо пылали, и этот огонь прожигал ее насквозь.

Грей подтолкнул Бриану к кровати и поставил на колени. Она беспомощно изогнулась, откинув назад голову, и затрепетала, когда его зубы царапнули ее горло и грудь.

Грей утратил способность мыслить. До сих пор, лаская Бриану, он все-таки сохранял хотя бы некоторое хладнокровие и старался быть нежным и неторопливым. Но сейчас, в любовной горячке, Грей позабыл нормы поведения цивилизованного человека. В груди его бушевало адское пламя сладострастия, и Грей уже не мог сдерживаться.

Он хотел, чтобы Бриана корчилась, извивалась, кричала в его объятиях.

И он этого добился.

Даже шелковая комбинация с разрезом показалась Грею слишком большим препятствием. Он разорвал ее и, перевернув Бриану на спину, припал губами к обнаженной плоти. Бриана судорожно вцепилась в его волосы, потом впилась ногтями в плечи Грея.

Его губы и язык скользили вниз, к заветной расщелинке, и когда добрались до нее, Бриана ахнула, дернулась и полузадушенно вскрикнула. Ей почудилось, что она умирает. Тело ее горело в огне, а от страшного напряжения кожа и мышцы как будто лопнули. Остались только комок оголенных нервов и мешанина невыразимых желаний.

Бриану обуревало множество чувств, они наваливались на нее всем скопом и так стремительно, что она не успевала в них разобраться. Ей было ясно только одно: Грей вытворяет с ней что-то невероятное, стыдное, восхитительное. Но додумать эту мысль она не успела, потому что настал миг высшего блаженства.

Бриана приподнялась, обхватила Грея за шею и притянула к себе. Они начали перекатываться по смятым простыням, и ее ласки стали такими же неистовыми, как ласки Грея.

– Сейчас! Сейчас!

Грей уже не мог остановиться. Руки его скользнули по вспотевшей коже и приподняли Брианины бедра: Грею хотелось проникнуть в нее как можно глубже.

Это напоминало неистовую скачку. В кульминационный момент глаза Брианы затуманились, потемнели, а для Грея наслаждение на этот раз граничило с болью.


Глава 17


Он лег рядом и уставился в потолок. Ругать себя можно было сколько угодно, но сделанного не вернешь.

Старательно выстраиваемое здание нежности в один миг оказалось разрушенным.

Бриана, подрагивая, свернулась калачиком. Грей боялся до нее дотронуться.

– Прости, – наконец пробормотал он, осознавая бесполезность запоздалых извинений. – Я не хотел так с тобой обращаться. Я потерял самоконтроль.

– Потерял самоконтроль, – словно эхо, повторила Бриана, изумляясь тому, что ее тело может быть одновременно и вялым, и наэлектризованным. – А ты считаешь, что самоконтроль необходим?

Голос Бри дрожал. Грей решил, что от потрясения.

– Я и сам понимаю, что от извинений теперь мало толку. Может, тебе чего-нибудь принести? Хочешь воды? – Он зажмурился и в очередной раз мысленно обозвал себя скотиной. – Да тебе, наверное, нужна ночная рубашка!

– Нет. – Бриана повернулась на бок и вгляделась в лицо Грея. Он упорно избегал ее взгляда, уставившись в потолок. – Грейсон, ты не сделал мне ничего плохого.

– Ну да! А синяки? Это, по-твоему, что?

– Ничего страшного. Я не такая хрупкая, как ты думаешь, – с некоторым раздражением сказала Бриана.

– Я обращался с тобой, как… – Грей не посмел выговорить оскорбительное слово вслух. – Я должен быть ласковым, нежным, а вместо этого…

– Ты уже не раз был со мной нежен, и мне приятно осознавать, что тебе не так-то легко сдерживаться. И что порой я заставляю тебя позабыть о самоконтроле. – Бри улыбнулась и взъерошила Грею волосы. – Значит, тебе показалось, что ты меня напугал?

– Почему «показалось»? Я в этом уверен, – он порывисто сел. – Я же думал только об удовлетворении своих желаний!

– Да, ты меня напугал, – призналась Бриана и, помолчав, добавила: – Но мне это понравилось. Я ведь люблю тебя.

Грей учащенно заморгал и сжал ее руку.

– Бриана…

Черт побери, как же ей потактичней объяснить?

– Не беспокойся. Мне не нужно ответных признаний.

– Послушай… Люди очень часто путают любовь и секс.

– Наверное, Грейсон. Но неужели ты считаешь, что я была бы здесь с тобой, если бы не любила тебя?

Грей никогда не лез за словом в карман. И теперь ему пришли на ум десятки разумных доводов и хитрых уловок. Однако он не смог заставить себя покривить душой.

– Нет… Я так не думаю, – после долгой паузы ответил он. – Но это еще хуже. Мне нельзя было допускать, чтобы наши отношения зашли так далеко. Я должен был вовремя спохватиться. Это моя вина.

– Да никто ни в чем не виноват! – Бриана потянулась к нему и не дала вскочить с кровати. – Пусть тебя не печалит моя любовь, Грейсон.

Но, увы, он оказался не властен над своими чувствами. Грея охватили печаль и панический страх, и – всего на мгновение – желание, чтобы Бриана любила его вечно.

– Бри, я не могу отплатить тебе той же монетой. Со мной у тебя нет будущего. Не рассчитывай ни на уютный дом в деревенской глуши, ни на выводок детишек. Ничего такого мне на роду не написано.

– Жаль, что ты так считаешь, однако я и не прошу этого.

– Да, но тебе-то этого хочется!

– Хочется, но я не жду исполнения желаний, – холодно улыбнулась Бриана. – Меня уже отвергали, Грейсон, и я прекрасно понимаю, что значит любить, но не быть любимой. Или, по крайней мере, не получать в ответ необходимой теплоты и нежности. – Грей порывался что-то возразить, но она покачала головой. – Поверь, как бы мне ни хотелось быть с тобой, Грейсон, я проживу и без тебя.

– Бриана, не обижайся. Ты мне небезразлична. Далеко не безразлична.

Она скептически подняла брови.

– Знаю. Равно как и то, что тебя это тревожит; Ведь ты никем раньше так не увлекался.

Грей долго молчал, потом со вздохом кивнул.

– Ты права. Для меня это все в новинку. И не только для меня. Для нас обоих, – он нерешительно поднес руку Брианы к губам. – Я дал бы тебе больше, если бы мог. И мне очень стыдно, что я накинулся на тебя сегодня. Ты… ты первая… неопытная женщина в моей жизни, поэтому я старался не торопить события, но… не вышло.

Бриана была заинтригована.

– Наверное, в первый раз ты тоже нервничал… Как и я, да?

– Больше. – Грей снова поцеловал ее руку. – Гораздо больше, поверь. Я привык иметь дело с женщинами, которые знают правила игры. Либо у них уже было много мужчин, либо это профессионалки, а ты…

– Профессионалки? – Глаза Брианы стали как два блюдца. – Неужели ты покупал женские ласки? Грей вдруг смутился, как школьник.

– Ну… В последнее время нет. Хотя…

– Но почему ты вообще обращался к проституткам? Зачем? С твоей внешностью и чувствительностью…

– Это было давно, в другой жизни, – отрезал Грей. – И нечего на меня так смотреть! Когда тебе шестнадцать и ты один на свете, бесплатно ничего не получается. Даже за секс надо платить.

– Но почему ты оказался в шестнадцать лет один? Грей резко встал. Словно хотел убежать от нее. Он был не только сердит, но и пристыжен.

– Я не собираюсь вдаваться в подробности.

– Почему?

– Господи! Уже поздно, пора спать.

– Грейсон, неужели тебе так трудно со мной поговорить? Ты же все про меня знаешь – и плохое, и хорошее. Или ты боишься, что я стану хуже к тебе относиться?

Грей действительно этого боялся, хотя и уверял себя, что ему наплевать.

– Все это неважно, Бриана. Мое прошлое не имеет никакого отношения к настоящему и к нам с тобой.

Взгляд Брианы стал ледяным, и она потянулась за ночной сорочкой, хотя недавно не желала ее надевать.

– Ты прав. Это твоя жизнь, и ты волен не впускать меня в нее.

– Да я вовсе не это имел в виду.

Бриана надела рубашку и поправила рукава.

– Как знаешь.

– Черт возьми, ты, я гляжу, не мытьем, так катаньем намерена добиться того, что тебе нужно, – взбешенный Грей сунул руки в карманы и заметался по комнате.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Нет, ты все понимаешь! – взорвался он. – Думаешь обдать меня холодом, чтобы я почувствовал себя виноватым и раскололся?

– Мы уже выяснили, что это не мое дело. – Бриана принялась спокойно перестилать разворошенную постель. – И я тебя ни в чем не обвиняю.

– Ладно, сдаюсь, – сквозь зубы процедил Грей. – Ты умеешь найти ко мне подход, – он тяжело перевел дух. – Садись и слушай, я тебе все расскажу.

Грей пошарил в шкафу и достал пачку сигарет. Обычно он курил, только когда работал.

– Из раннего детства мне запомнились прежде всего запахи. Пахло гнилыми отбросами, плесенью, сигаретным дымом, – он криво усмехнулся, проследив взглядом за дымком, поднимавшимся от кончика сигареты к потолку. – И еще травой. Не скошенной – этот запах многим знаком, – а той, которую курят. Ты, наверное, даже не знаешь, как пахнет эта отрава.

– Не знаю. – Бриана сидела, сложив руки на коленях, и не отрывала от Грея внимательных глаз.

– Ну вот… а это мои первые детские воспоминания. Запахи, и приятные, и неприятные, врезаются в память и часто запоминаются на всю жизнь. Еще я помню звуки. Раздраженные голоса, громкую музыку… А в соседней комнате кто-то занимался любовью. Я хотел есть, но не мог выйти из комнаты, потому что она меня опять заперла. Она почти всегда была под кайфом и не помнила, что у нее есть ребенок и что этого ребенка надо кормить.

Грей поискал глазами пепельницу и прислонился к шкафу спиной. Он ожидал, что говорить о детстве будет мучительно, но фразы складывались легко. Почти так же легко, как если бы он придумывал очередную сцену романа.

– Однажды она призналась мне, что в шестнадцать лет сбежала из дому – хотела избавиться от родителей и от любых ограничений. Дескать, они ее достали. Такой скандал подняли, когда узнали, что она курит марихуану и спит с мальчиками. Хотя какое им дело? Это ведь ее жизнь! Короче, она ушла от них и приехала в Сан-Франциско. Началось все с игры в хиппи, а кончилось серьезной наркоманией. Она перепробовала кучу всякого дерьма. Чтобы покупать его, ей приходилось побираться или продавать свое тело.

Признавшись, что его мать была проституткой и наркоманкой. Грей ждал, что Бриана будет шокирована, однако она по-прежнему спокойно и настороженно смотрела на него, не издавая ни звука. Он пожал плечами и продолжал свой рассказ:

– Ей было, наверное, лет восемнадцать, когда она забеременела мной. Она говорила, что не решилась на аборт, поскольку два уже сделала и боялась последствий. Кто мой отец, она твердо не знала: в то время у нее было три более или менее постоянных любовника. Один из них стал ее сожителем. Когда мне исполнился год, этот сожитель ей надоел, и она сошлась с другим. Тот поставлял ей клиентов и наркотики, но рука у него была тяжелая, и, не выдержав побоев, она его бросила.

Грей погасил сигарету и довольно долго молчал, ожидая реакции Брианы. Однако она не произнесла ни слова.

– Так прошло несколько лет. Насколько я понимаю, без особых изменений. Она переходила от одного мужчины к другому и все больше привыкала к наркотикам. Мне кажется, у нее был типичный характер наркоманки. Меня она шпыняла, но сильно бить – не била, для этого требовалось слишком много усилий v заинтересованности. Выходя на улицу в поисках клиентов или наркотиков, она запирала меня в комнате. Мы жили в грязи и в холоде. В Сан-Франциско бывает жутко холодно. Из-за этого и случился пожар. Кто-то в нашем доме уронил обогреватель. Мне тогда было пять, и я опять сидел один взаперти.

– О господи, Грейсон! – ахнула Бриана. – Господи!

– Я проснулся в чаду, – по-прежнему отстранение рассказывал Грей. – Комната была полна дыма. До меня доносились крики и вой сирен. Я тоже закричал и забарабанил кулаками в дверь. Я задыхался, меня обуял ужас. Помнится, я упал на пол и заплакал. Потом в комнату ворвался пожарник. Как меня выносили из здания, я не помню. Очнулся в больнице. У кровати сидела хорошенькая девушка с большими голубыми глазами и нежными ручками. Она работала в отделе социальной помощи. Рядом с ней стоял полицейский. Увидев его, я сразу занервничал, потому что меня уже приучили не доверять властям. Взрослые начали меня расспрашивать, знаю ли я, где моя мать. Я не знал. Когда я поправился, меня определили в приют. До тех пор, пока не найдется моя мать. Но она не нашлась. Я ее больше никогда не видел.

– Она не пришла за тобой?

– Нет. И не могу сказать, что я много потерял. В приюте, по крайней мере, было чисто, и нас регулярно кормили. Правда, жизнь там подчинялась строгому распорядку, а я к нему не привык. Многих детей усыновляли, но я постарался, чтобы со мной этого не произошло. Мне не хотелось иметь приемных родителей, неважно, плохих или хороших. Я добился того, что меня сочли неуправляемым. И был этим очень доволен. Мне нравилось быть трудным ребенком, таким образом я выделялся из общей массы детей. Я с удовольствием играл роль сорвиголовы, который за словом в карман не лезет и всех посылает куда подальше. Я постоянно нарывался на драки, потому что был сильным, ловким, и обычно одерживал верх над противниками. – Грей помолчал и со смешком добавил: – На самом деле я был чертовски предсказуем. И это самое ужасное. Я был продуктом среды, в которой прошло мое раннее детство, и ни одному воспитателю, психологу или социальному работнику не удалось найти ко мне подход. Мать научила меня ненавидеть начальство. Это было единственное, чему она меня научила.

– Но в школе, в приюте… с тобой хорошо обращались?

– Как ты думаешь, человек может быть доволен, чувствуя себя безликой единицей, порядковым номером, психологической проблемой? Тем более что там таких, как я, было пруд пруди. Да, конечно, теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что кому-то действительно было до меня дело, некоторые педагоги старались меня полюбить. Но они были моими врагами. Их вопросы, тесты, правила и требования сидели у меня в печенках. Поэтому я последовал примеру матери и в шестнадцать лет сбежал из приюта. Сбежал и стал жить своим умом. Правда, я не прикасался к наркотикам и не торговал собой, но что касается всего остального… тут я не отличался особой разборчивостью. – Грей заходил из угла в угол. – Я воровал, мошенничал. Однажды парень, которого я пытался обдурить, чуть не вышиб из меня мозги. Окровавленный, со сломанными ребрами, я еле доплелся до своей комнатушки и, поразмыслив, пришел к выводу, что хорошо бы подыскать более безопасный способ зарабатывать себе на хлеб. Я отправился в Нью-Йорк и довольно долго сшивался на Пятой авеню – торговал часами. Потом начал пописывать рассказики. В приюте мне дали приличное образование. У меня были склонности к литературе. В шестнадцать лет я, конечно, не желал себе в этом признаваться, но к восемнадцати поумнел и счел, что писательская карьера – это не так уж и плохо. Плохо было другое: я вдруг почувствовал, что становлюсь очень похожим на свою мать. И решил стать другим человеком. Я поменял имя, постарался изменить характер. Устроился на работу в кафе. Мало-помалу мне удалось распроститься с сукиным сыном, которым я был до восемнадцати лет, и стать Грейсоном Теином. Поэтому я предпочитаю не вспоминать прошлое. Это бессмысленно.

– Не бессмысленно, а больно, – прошептала Бриана. – И тебя это бесит.

– Может быть. Но главное, я теперешний не имею никакого отношения к прежнему.

Бриане очень хотелось возразить, что человек не может отказываться от своего прошлого, однако вместо этого она сказала:

– Я люблю тебя таким, какой ты сейчас. Неужели тебе неприятно это осознавать? Неужели тебя раздражает моя жалость к несчастному ребенку, которым ты был когда-то? Почему я не могу восхищаться тем, что из трудного подростка вырос выдающийся человек?

– Бриана, прошлое не имеет значения. Во всяком случае, для меня, – не сдавался Грей. – Ты – другое дело. Твои корни теряются в глубине веков. Ты чувствуешь свою связь с историей, с традициями. Потому для тебя и будущее так важно. Ты строишь долгосрочные планы, а я нет. Я не могу надолго загадывать. Не могу и не хочу, черт побери! Для меня существует только настоящее.

«Неужели он думает, что после всего сказанного я его не пойму», – изумилась Бриана.

Она так хорошо представляла себе Грея в детстве – маленького, но уже битого жизнью. Он боялся прошлого и будущего, а потому судорожно цеплялся за настоящее, стараясь урвать кусок побольше.

– Но теперь мы вместе, правда? – Бриана ласково погладила Грея по щеке. – Не сердись за то, что я не могу разлюбить тебя. Даже если тебе от моей любви неуютно. Я просто люблю – и все. Мое сердце с тобой, я не в силах забрать его обратно. Тебе оно, конечно, может, и не нужно, но не воспользоваться моей любовью было бы глупо. От тебя-то ничего не требуется.

– Я не хочу причинять тебе боль, Бриана. – Грей взял ее за запястья. – Не хочу.

– Знаю, – кивнула Бриана, прекрасно понимая, что он все равно сделает ей больно. Интересно, понимает ли он, что и ему это не доставит радости? – Давай жить здесь и теперь, благодаря судьбу за нашу встречу. Только… скажи, пожалуйста… как твое настоящее имя?

– Господи, а ты упорная!

– Ага. – В улыбке Брианы внезапно появились непринужденность и удивительная уверенность. – И не считаю это недостатком.

– Логан, – пробормотал Грей. – Майкл Логан.

Бриана рассмеялась, а он почувствовал себя круглым дураком.

– Как я раньше не догадалась, что в твоих жилах течет ирландская кровь?! И красноречие у тебя ирландское, и обаяние…

– Майкл Логан, – вспыхнул Грей, – был недалеким, мелочным, вороватым негодяем, который больше всего на свете любил деньги и не стоил доброго слова.

Бриана вздохнула:

– Майкл Логан был прежде всего заброшенным, несчастным ребенком, нуждавшимся в любви и заботе. Ты зря его так ненавидишь. Но бог с ним, мы оставим его в покое.

И она окончательно разоружила Грея тем, что прижалась к его груди и положила голову ему на плечо. Грей думал, что Бриана отшатнется от него, узнав страшные подробности его жизни. И придет в ужас от того, как он грубо обращался с ней в постели. Но вместо этого увидел лишь безбрежную любовь.

– Не знаю, что с тобой делать.

– Ничего, – Бриана уткнулась губами в плечо Грея. – Ты подарил мне несколько месяцев счастья. И будешь помнить меня, Грейсон, до конца своих дней.

Грей тяжело вздохнул. Увы, Бриана была права. Впервые в жизни он, уйдя, оставит позади частичку своей души.


Наутро не ей, а ему было неловко. Они завтракали в гостиной с видом на парк. Грей ожидал, что Бриана припомнит ему какие-то подробности горькой исповеди. Ведь он нарушал закон, спал с проститутками – короче, весь вывалялся в грязи.

Однако она сияла и с восторгом говорила о предстоящем посещении Всемирной галереи, после которого они должны были отправиться в аэропорт.

– Почему ты не ешь, Грейсон? Ты плохо себя чувствуешь?

– Нет, все в порядке. – Грей взял булочку. – Наверное, я соскучился по твоей стряпне.

Ход был верный. Озабоченно нахмуренный лоб разгладился, лицо озарилось довольной улыбкой.

– Завтра ты снова сможешь ее отведать. Я приготовлю что-нибудь праздничное.

Грей замялся. Он все еще не сказал Бриане, что они должны заехать в Уэльс: не хотел портить ей настроение. Но после вчерашней ночи Грей призадумался: а может. Бри действительно не такое уж психически хрупкое создание?

– Видишь ли… Нам придется немного отложить возвращение в Ирландию.

– Вот как? – насторожилась Бриана. – Почему? У тебя какие-то дела, да?

– Не совсем. Мы заедем в Уэльс.

– В Уэльс?

– Да, это связано с твоими акциями. Помнишь, я говорил тебе, что попросил брокера навести справки?

– Помню. И выяснилось?

– Компании «Трикуотер-Майнинг» не существует.

– Постой, но… как это возможно? Мне же предложили за акции тысячу фунтов.

– Поэтому мы и поедем в Уэльс. Я думаю, не мешает провести маленькое расследование. Бриана покачала головой:

– Я уверена, что твой брокер чего-то не выяснил, Грей. Несуществующая компания не стала бы продавать и покупать акции.

– Для виду – стала бы, – ковыряя еду вилкой, заявил Грей и пояснил, поймав недоуменный взгляд Брианы: – Это, наверное, мошенники, Бри. Я и сам когда-то занимался таким промыслом. Все очень просто: абонируешь почтовый ящик и телефон и начинаешь искать дураков, которые мечтают разбогатеть на халяву. Для этого нужно купить приличный костюм, иметь хорошо подвешенный язык, запастись кое-какими бумагами, напечатать проспекты и фальшивые сертификаты. После этого собираешь денежки и исчезаешь.

Бриана помолчала, переваривая неожиданную информацию. Похоже, ее отец действительно попался на удочку мошенников. Он ведь был такой легковерный… Да-да, поначалу, найдя сертификат, она и не ожидала ничего путного!

– Я с тобой согласна, Грей, но все-таки… как ты объяснишь, что мне предложили деньги?

– Не знаю, – впрочем, Грей догадывался, но считал, что говорить об этом преждевременно. – Потому мы и поедем в Уэльс. Роган пришлет за нами в Лондон самолет, на котором мы потом, когда дело будет сделано, прилетим в Шаннон.

– Понятно. – Бриана медленно отложила нож и вилку. – Значит, ты уже обо всем договорился с Роганом. Как мужчина с мужчиной, да?

Грей кашлянул и нервно облизал пересохшие губы.

– Мне не хотелось портить тебе удовольствие. Ты бы начала волноваться…

Увидев, что взгляд Брианы не потеплел, он раздраженно передернул плечами.

– Не надейся, в данном случае ты от меня извинений не дождешься.

Бриана молча оперлась руками о стол.

– И не обдавай меня холодом! – разозлился Грей. – У тебя это хорошо получается, но сейчас твоя тактика не сработает. Я мог бы и сам поехать в Уэльс, но ведь сертификат выписан на имя твоего отца.

– И значит, мое дело решать – ехать или не ехать.

Спасибо тебе за желание помочь, но…

– Да пошла ты со своим «спасибо»!

Бриана вздрогнула и съежилась, почувствовав, что ссоры не избежать.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Грейсон.

– А ты не строй из себя училку!

Бриана вскочила из-за стола. Грей угрожающе прищурился.

– Куда это ты собралась, черт побери? Не смей никуда уходить!

– А ты не смей меня оскорблять и презирать только из-за того, что я дочь фермера!

– Ты что, рехнулась? Какое это имеет отношение к нашему спору? – опешил Грей.

Бриана не удостоила его ответом и, гордо подняв голову, пошла в спальню. Тогда он в два прыжка догнал ее и схватил за руку. Ресницы Брианы испуганно, затрепетали.

– Я же сказал: не смей никуда уходить!

– Я вольна прийти и уйти, когда захочу. Как и ты. Но сейчас я никуда не ухожу, а хочу собраться в дорогу. Ты ведь все тщательно спланировал, мне остается только подчиниться.

– Давай не будем ссориться, Бриана.

– По-моему, ты первый начал. Не сжимай так мою руку, Грейсон. Мне больно.

– Извини. – Грей отпустил ее и засунул руки в карманы. – Послушай… Я, конечно, подозревал, что ты немного рассердишься, но чтобы из мухи делать слона!.. Ты ведь разумная женщина…

– Интересно, ты договариваешься за моей спиной, принимаешь за меня решения, словно я несмышленыш какой-то, а когда я возмущаюсь, заявляешь, что я из мухи делаю слона! По-твоему, я же еще и виновата, да?

– Я пытаюсь тебе помочь. – Грей старался говорить как можно спокойней, хоть это и давалось ему с огромным трудом. – Никто не ставит под сомнение твой ум, просто ты никогда не сталкивалась с мошенниками, у тебя нет опыта. Тебе ведь даже в голову не пришло, что между грабителем, вломившимся в твой дом, и историей с акциями есть какая-то связь. Бриана побледнела.

– Ты думаешь?

– А как же иначе? Как только ты написала про акции, твой дом обыскали. А недавно кто-то подкрался ночью к твоему окну. Ты давно живешь в этом доме, Бриана?

– Всю жизнь.

– И у вас там бывали такие истории?

– Нет, но… Нет…

– Значит, напрашивается связь. Я хочу сложить из вроде бы разрозненных кусочков целую картинку.

– Да, но почему ты мне раньше ничего не говорил? – У Брианы подгибались колени, и она присела на подлокотник кресла. – Зачем скрывал правду?

– Это лишь гипотеза, Бри. Можно подумать, у тебя было мало забот! Ты из-за матери переживала, из-за Мегги с младенцем, из-за меня. А сколько волнений было из-за романа твоего отца с Амандой! Мне не хотелось добавлять тебе тревог.

– И ты пытался меня от них оградить?

– Конечно! Я не хочу, чтобы ты волновалась. Я же… – Грей умолк на полуслове, не поверив своим ушам.

Господи, да он чуть было не признался ей в… Торопливо отойдя от Брианы, Грей поспешил мысленно откреститься и от коварного признания.

– Ты мне небезразлична, – осторожно произнес он.

– Хорошо. – Бриана вдруг почувствовала безмерную усталость. – Я больше не буду устраивать тебе сцены, Грей. Но ты ничего от меня не скрывай, ладно?

– Договорились. – Грей дотронулся до ее щеки, и у него защемило сердце. – Бриана!

– Что?

– Ничего. – Рука безвольно упала вниз. – Ничего. Пожалуй, нам пора собираться, а то мы не успеем заехать в галерею.

* * *


В Уэльс они приехали очень поздно и, попав под дождь, прямиком отправились в обветшалую гостиницу, где у них был заказан номер. Бриана лишь мельком увидела Ронту, и ее совсем не впечатлил вид блеклых, тесно стоящих домишек и унылые небеса. Она даже не притронулась к ужину и без сил рухнула на кровать.

Грей боялся, что Бриана будет жаловаться на неудобства. Гостиница действительно оказалась не из лучших, а перелет измучил даже его. Однако Бри ни разу не упрекнула Грейсона, а утром деловито поинтересовалась планом действий.

– По-моему, следует заглянуть на почту, где эти жулики абонировали ящик. Может, это наведет нас на след.

Бриана аккуратно закалывала волосы шпильками. Движения ее были точными и размеренными, но от Грея не укрылось, что под глазами у нее залегли тени.

– Ты устала.

– Немножко. Наверное, из-за перемены временных поясов. – Она выглянула в окно. – Я думала, в Уэльсе красивая, дикая природа.

– Во многих местах так оно и есть. Горы и побережье очень живописны. А если бы ты видела, как красивы вересковые пустоши на закате!

– Ты, наверное, полмира объездил. Удивляюсь, как ты еще помнишь, где какие достопримечательности.

– Всегда что-нибудь западает в память. – Грей обвел взглядом полутемный номер. – Ты извини, что так получилось, Бри, но ничего лучшего нам предложить не могли. Если ты согласишься задержаться тут на пару деньков, я покажу тебе окрестности.

Бриана улыбнулась, представив, как она манкирует своими обязанностями и путешествует с Греем по незнакомым горам и побережьям.

– Нет, мне нужно поскорее вернуться домой. Я не могу злоупотреблять любезностью миссис О'Малли. Да и ты хочешь вернуться к работе. Я же вижу.

– Ты права. – Грей взял Бриану за руку. – Когда я допишу книгу, мы можем с тобой куда-нибудь съездить. Куда хочешь: в Грецию, в южные страны Тихого океана, в Латинскую Америку. Давай? Представляешь, пальмы, песчаные пляжи, синее море, яркое солнце…

– Звучит заманчиво, – откликнулась Бриана. Надо же! Грей, упорно твердивший о том, что он никогда не строит планов, вдруг изменяет себе! Однако она предпочла не фиксировать на этом внимания.

– Хотя… в ближайшем будущем мне трудно будет опять отлучиться из дому. – Бриана ласково пожала руку Грея и взяла со стула сумочку. – Пошли. Я готова.


Они без особого труда разыскали нужное почтовое отделение, но работавшая там женщина оказалась равнодушной к чарам Грея. Она заявила, что не имеет права разглашать имена клиентов, абонирующих почтовые ящики, и переубедить ее не представлялось возможным.

Когда же Грей поинтересовался компанией «Трикуотер-Майнинг», женщина лишь пожала плечами и нахмурилась. Похоже, название было ей незнакомо.

Грей хотел было предложить женщине взятку, но посмотрел на ее поджатые губы и передумал.

– Чертовски не повезло, – пробормотал он, выйдя на улицу.

– Но ведь ты, по-моему, и не надеялся, что все пройдет гладко.

– Ладно, попытаемся навести справки в компаниях, владеющих шахтами.

– А тебе не кажется, что имело бы смысл обратиться в местную полицию?

– Успеется.

Грей оказался неутомимым. Он обошел бог знает сколько компаний, но везде получал один и тот же ответ. О «Трикуотер-Майнинг» никто не слышал. Бриана предоставила ему полную свободу и с удовольствием молча наблюдала за действиями Грея. Общаясь с разными людьми, он преображался, словно хамелеон, и Бриане начало казаться, что нет такого образа, в который Грей не сумел бы перевоплотиться.

Он мог быть обворожительным, резким, деловитым или прощелыгой. Грей забрасывал собеседников вопросами и то лестью, то угрозами добивался ответов.

Через четыре часа Бриана столько всего узнала об угольной промышленности Уэльса, что от обилия информации у нее опухла голова. Но о «Трикуотер-Майнинг» не было никаких сведений.

– Тебе надо перекусить, – забеспокоился Грей.

– Да, я бы не отказалась.

– О'кей, мы подзаправимся и подумаем, как быть дальше.

– Только, пожалуйста, не расстраивайся из-за того, что нам не удалось ничего узнать.

– Почему не удалось? Теперь у нас нет ни тени сомнения, что «Трикуотер-Майнинг» не существует и никогда не существовало. А почтовый ящик эти мошенники по-прежнему абонируют.

– Ты уверен?

– Абсолютно, им же нужно разобраться с тобой и, может, еще с какими-нибудь инвесторами. С большинством они, наверное, уже разобрались. Давай зайдем сюда. – Грей подтолкнул Бриану к маленькому пабу.

Почуяв знакомые запахи, она затосковала по дому. Усевшись за стол, Грей тут же завладел тоненьким меню, обернутым в пластик.

– Гм… «Пастуший пирог». Наверняка он не такой вкусный, как у тебя, но на безрыбье сойдет. Хочешь попробовать?

– Можно. И закажи мне чаю.

Сделав заказ. Грей сказал Бриане:

– А знаешь, по-моему, вся загвоздка тут в том, что твой отец умер вскоре после покупки акций. Ты нашла сертификат на чердаке, да?

– Да. После его смерти мы долго не разбирали коробки. Моя мать… ну ты сам понимаешь, почему… Мегги не могла собраться с духом, а я… я не стала, поскольку…

– Не хотела причинять боль Мегги и выслушивать попреки матери.

– Да, я не люблю ссориться. – Бриана поджала губы и вперила взгляд в скатерть. – Мне легче уйти от выяснения отношений. – Она подняла на Грея глаза, но тут же опять потупилась. – Мегги была для отца светом в окошке. Меня он, конечно, тоже любил, но не так, как ее. Мегги страшно горевала, когда отец умер, а мама… она очень обиделась на то, что отец завещал дом мне, а не ей, и я старалась избегать лишних поводов для столкновений. А потом занялась гостиничным бизнесом, и мне стало не до коробок. Время от времени я смахивала с них пыль, обещая себе вскоре разобраться в папиных вещах.

– И наконец разобралась.

– Не знаю, почему мне вдруг приспичило заниматься этим в тот день. Наверное, потому что все уже как-то утряслось. Мама поселилась в собственном доме, Мегги стала жить с Роганом, а я…

– Ты уже не так остро переживала потерю отца. Прошло немало времени, и пора было вернуться к прозе жизни.

– Ты прав. Мне показалось, что я уже достаточно успокоилась и смогу перебрать папины вещи без слез и пустых сожалений. И потом… у меня были честолюбивые замыслы. – Бриана вздохнула. – Я хотела переоборудовать чердак под гостевые комнаты.

– Вполне логично. – Грей взял ее за руку. – Значит, отец положил сертификат в коробку, и несколько лет никто о нем не вспоминал. Думаю, мошенники уже списали его со счетов. Наводить справки они, наверное, не стали, а если б и навели, то выяснили бы, что Том Конкеннан умер. Наследники же про акции не заикались. Напрашивается вывод, что акции потерялись или уничтожены. А может, их выбросили по ошибке… Но тут ты вдруг написала письмо.

– Да, однако я до сих пор не понимаю, почему мне предложили деньги.

– Мы можем предположить. Я вообще-то мастер догадок. Представь себе, что все началось с чистого мошенничества, но потом этим людям повезло, они сколотили начальный капитал и захотели преуспеть уже на почве законного бизнеса. В таком случае им не нужны улики, напоминающие о былом мошенничестве. Бриана потерла виски.

– Для меня это слишком сложно.

– И не ломай голову. Главное, что мошенникам зачем-то нужен твой сертификат, и они даже готовы заплатить за него. Конечно, немного, чтобы не вызывать у тебя ненужных подозрений и не разжигать аппетит – а то вдруг ты захочешь вложить в их компанию новые средства. Нет, они рассчитали очень точно.

– Я смотрю, ты хорошо разбираешься в подобных вещах.

– Слишком хорошо. Если б я не начал писать романы… – Грей умолк на полуслове. – Ладно, будем считать, тебе повезло, что у меня есть кое-какой опыт в этой области. Давай поедим и заглянем еще в несколько фирм, а уж потом пойдем в полицейский участок.

Бриана кивнула, обрадованная тем, что можно будет переложить расследование темной истории на полицейских. Поев, она приободрилась. К утру они уже будут дома! За чаем Бри размечталась о своем садике о встрече с Коном и об уютной кухне.

Грей улыбнулся.

– Ты уже мысленно в пути?

– Да, я думала о доме. Розы, наверное, расцвели.

– Завтра в это время ты будешь возиться в саду, – пообещал Грей и, расплатившись с официантом, встал.

Когда они вышли на улицу, Грей положил Бриане руку на плечо.

– Хочешь познакомиться с работой местного транспорта? На автобусе мы гораздо быстрее доберемся на другой конец города. А можно взять такси.

– Да зачем? Поехали на автобусе.

– Хорошо, давай только… Погоди! – Грей вдруг резко дернулся и заслонил собой Бриану. – Как интересно… – пробормотал он, глядя на улицу. – Просто потрясающе!

– В чем дело? Ты меня сейчас расплющишь.

– Извини. Я не хочу, чтобы тебя было видно с улицы. Выгляни осторожно из-за моей спины и погляди. – В глазах Грея появился особый охотничий блеск. – Видишь? Человек с черным зонтиком идет к почте.

– Да, – после паузы сказала Бриана. – Вижу.

– Он не кажется тебе знакомым? Вспомни, пару месяцев назад ты подавала нам лососину?

– Меня поражает, как ты помнишь такие мелочи. – Бриана высунулась чуть побольше и напряженно вгляделась в человека с черным зонтом. – По-моему, в нем нет ничего примечательного. Типичный адвокат или банкир.

– Он и выдавал себя за банковского служащего. Помнишь лондонского пенсионера?

– А, мистера Смайта Уайта! – Бриана расхохоталась. – Господи, какая удивительная встреча! Но почему мы от него прячемся?

– Потому что это странно, Бри. В высшей степени странно, что твой постоялец, который вроде бы осматривал достопримечательности, когда в доме все перерыли вверх дном, теперь очутился в Уэльсе и идет на почту. Давай поспорим, что это он абонирует загадочный ящик.

– О господи. – Бриана привалилась к стене. – И что же нам теперь делать?

– Ждать. А потом идти за ним.


Глава 18


Ждать пришлось недолго. Минут через пять Смайт Уайт вышел и, поглядев по сторонам, торопливо зашагал по улице. Зонтик свисал с его руки, раскачиваясь, будто маятник.

– Проклятье! Она нас выдала!

– Что?

– Пошли! Быстро! – Грей схватил Бриану за руку и ринулся вслед за Смайтом Уайтом. – Служащая с почты нас заложила. Сказала, что мы про него расспрашивали.

– Откуда ты знаешь?

– А почему он, по-твоему, вдруг заспешил? Видя, что машины едут сплошным потоком, Грей чертыхнулся, схватил Бриану за руку и ринулся на другую сторону улицы, лавируя между грузовиком и седаном. Водители возмущенно засигналили. У Брианы душа ушла в пятки. Смайт Уайт нервно оглянулся, заметил погоню и кинулся бежать.

– Жди меня здесь, – приказал Грей Бриане, когда они очутились на тротуаре.

– Нет! – Она побежала за ним.

Смайт Уайт, виляя из стороны в сторону, расталкивал прохожих локтями, но все равно уступал в скорости бега двум молодым здоровым преследователям.

Похоже, он пришел к тому же выводу, поскольку, добежав до аптеки, вдруг остановился, утер белоснежным платочком пот со лба и, повернувшись к Грею и Бриане, сделал большие глаза.

– Кого я вижу! Мисс Конкеннан! Мистер Теин! Какая неожиданная встреча! – У Смайта Уайта хватило ума мило улыбнуться, хотя сердце чуть не выпрыгивало у него из груди. – Вот уж и впрямь тесен мир! Вы здесь на отдыхе?

– О нет, приятель, мы тут по делу, – рявкнул Грей. – Нам с вами надо кое-что обсудить. Поговорим сами или позовем на помощь констебля? Смайт Уайт растерянно заморгал.

– Обсудить? Право, я не понимаю, о чем вы. Наверное, о том неприятном эпизоде, который произошел у вас в гостинице, мисс Конкеннан? Но я ведь уже говорил, что у меня нет жалоб.

– Еще бы! Вы же сами все натворили. Неудивительно, что у вас ничего не пропало. Не понимаю только, зачем было раскидывать по полу все мои вещи?

– О чем… о чем вы говорите?

– Кажется, все-таки придется позвать полицию, – угрожающе произнес Грей и взял Смайта Уайта за руку.

– Вы извините, но мне сейчас некогда с вами беседовать, хотя я очень рад нашей случайной встрече. – Смайт Уайт попытался освободиться от цепкой хватки Грея, но тот держал его крепко. – Совсем позабыл, у меня назначена важная встреча… Я безбожно опаздываю.

– Так вам нужен сертификат или нет? – Грей с удовольствием заметил, что Смайт Уайт замялся и его подслеповатые глазки хитро блеснули за стеклами очков, которые он то и дело поправлял на переносице.

– Боюсь, я не понимаю.

– Все вы понимаете не хуже нас. Жульничество, оно во всех странах выглядит примерно одинаково, на каком бы языке ни изъяснялись мошенники. Я точно не знаю, какое наказание ждет в этой стране любителей подделывать акции и выманивать у людей денежки, но в Америке мошенникам приходится туго. А ведь вы еще и по почте свои письма посылали. Зря, зря… Как только вы наклеиваете марку и отправляете письмо по почте, это усугубляет по закону вашу вину, – Грей дал Смайту Уайту время переварить это сообщение и, когда увидел, что лоб жулика покрылся испариной, продолжил: – А еще эта неудачная идея обосноваться в Уэльсе и сообщаться с некоторыми клиентами через Ирландское море… На вас навесят обвинение в международном мошенничестве. Мда… дело тянет на долгий, очень долгий срок.

– Ну-ну, к чему угрозы? – Смайт Уайт снова улыбнулся, но пот крупными каплями стекал по его лбу. – Мы же разумные люди и можем легко разрешить это маленькое недоразумение. Легко и к обоюдному удовольствию.

– Почему бы в таком случае нам не побеседовать?

– О да, конечно! – Смайт Уайт приободрился. – Пропустим по стаканчику и все обсудим. Я с удовольствием угощу вас пивом. Тут за углом есть очень симпатичный тихий паб. Давайте разрешим все недоразумения за пинтой пива.

– Как ты думаешь, Бри?

– Я думаю, мы должны…

– Поговорить, – поспешно сказал Грей и как бы между прочим поинтересовался у Смайта Уайта: – И давно вы начали играть в эти игры?

– О, вас тогда еще и на свете, наверное, не было. Но теперь я вышел из игры! Полностью вышел. Два года назад мы с женой купили антикварную лавчонку в Суррее.

– А мне казалось, ваша жена умерла, – вставила Бриана.

– О нет, что вы! Айрис жива и здорова. И очень помогает мне в нашем новом бизнесе, так что дела у нас идут хорошо. Очень хорошо, – добавил Смайт Уайт, заходя в паб. – Кроме антикварной лавчонки, мы вложили деньги и в другие предприятия. Все вполне законно, уверяю вас! – Даже в столь скользкой ситуации оставаясь джентльменом, Смайт Уайт галантно пододвинул Бриане стул. – В частности, мы являемся совладельцами туристической компании «Первый полет». Может, слышали о такой?

Грей уважительно кивнул.

– Как не слышать? Конечно, слышали. Она выходит на передовые позиции в Европе. Смайт Уайт был явно польщен.

– Смею думать, что в какой-то степени это происходит благодаря моим стараниям. Мы ведь начинали полуподпольно и довольно много занимались контрабандой. – Он с извиняющейся улыбкой повернулся к Бриане. – Надеюсь, я вас не сильно шокировал, дорогая?

– Сейчас меня уже трудно шокировать, – вздохнула Бриана.

– Может, закажем «Харп»? – спросил Смайт Уайт, изображая гостеприимного хозяина. – По-моему, это будет уместно.

Приняв молчание собеседников за знак согласия, он подошел к стойке и сделал заказ.

– Ну вот, как я уже говорил, – продолжил Смайт Уайт, возвращаясь к столику, – мы некоторое время занимались контрабандой. В основном торговали сигаретами и спиртным. Но особо увлекаться этим не стали, ведь туристский бизнес вполне прибыльный, да и риск нулевой. Ну… мы с Айрис подумали-подумали и решили окончательно помириться с законом. Годы, знаете ли, уже не те, тянет на покой. Так что мы решили выйти на пенсию. В фигуральном смысле, конечно. Кстати, эта история с акциями была одной из последних в нашем списке. Деньги мы вложили в антикварную лавку – Айрис всегда любила старинные вещи, – Смайт Уайт поморгал и застенчиво улыбнулся. – Наверное, бестактно с моей стороны рассказывать вам это.

– Ничего-ничего, продолжайте. – Грей откинулся на спинку стула и взял в руки кружку.

– Ну вот… А теперь представьте наше изумление и ужас, когда мы получили письмо мисс Конкеннан. Я все еще абонировал почтовый ящик, потому что у нас остались кое-какие дела в Уэльсе, но «Трикуотер-Майнинг» давно канула в прошлое. Мы о ней и не вспоминали. Мне стыдно признаваться, но, проводя реорганизацию фирмы, мы прошляпили такого важного вкладчика, как ваш отец, да будет земля ему пухом. Поверьте, я ничуть не кривлю душой, говоря, что он был прекрасным, чудесным человеком!

– Спасибо, – вздохнула Бриана.

– Должен сказать, мы с Айрис чуть не впали в панику, получив ваше письмо. Ведь если бы вскрылись подробности старых дел, то наша репутация была бы подмочена, и фирма, которую мы с таким усердием создавали, прогорела бы. Я уж не говорю о… – Смайт Уайт утер губы салфеткой, – о… сложностях с законом.

– Вы могли проигнорировать это письмо, – сказал Грей.

– Так мы и поступили. Но Бриана написала опять, и мы почувствовали, что надо предпринимать какие-то шаги. Мне неприятно об этом вспоминать, – Смайт Уайт зарделся, – но я поставил подпись на сертификате. Не знаю, зачем, черт меня тогда попутал, наверное. И если бы теперь это выплыло на поверхность, моя персона привлекла бы внимание властей. Да… неловкая сложилась бы ситуация.

– Все, как ты говорил, – пробормотала Бриана, поглядывая на Грея. – Почти слово в слово.

– Я же догадливый, – ухмыльнулся Грей и погладил ее по руке. – Значит, вы приехали в Блекторн, чтобы на месте разобраться в происходящем?

– О да. Айрис осталась дома, поскольку надо было встречать в порту очередную партию мебели. Стиль чиппендейл, прелесть что за вещи! Ну а я… я отправился попытать счастья. Сказалась, знаете ли, тоска по прошлому, снова захотелось приключений. Я был совершенно очарован вашим домом, а когда узнал, что Роган Суини – супруг вашей сестры, чуть было не пошел на попятную. Он ведь очень влиятельный человек. И умный. Меня беспокоило, что Роган может заняться расследованием истории с сертификатом, и… улучив удобный момент, я попытался его найти. Вы уж извините меня, мисс Конкеннан. – Смайт Уайт напоминал сейчас заботливого дядюшку. – Я причинил вам столько неудобств! Но, видите ли… я не знал, когда вы вернетесь, и очень спешил. Но сертификата нигде не оказалось…

– Я отдала его Рогану. На хранение.

– Понятно. Этого я и опасался. Странно, что Роган не поинтересовался судьбой злополучных акций.

– Его жена ждала ребенка, а Роган собирался открыть новую галерею, – сказала Бриана и спохватилась. С какой стати она оправдывается перед этим жуликом? – Я вполне могла и сама разобраться, – сухо добавила она.

– О да, я это заподозрил уже вскоре после приезда к вам. В тех делах, которыми я занимался раньше, следовало избегать дисциплинированных и аккуратных людей. Я поспешил вернуться домой, надеясь, что мне повезет со второй попытки, но пес и герой, снимающий у вас комнату, обратили меня в бегство.

Бриана вздернула подбородок.

– Вы подглядывали за мной в окно!

– Да, но без задних мыслей, уверяю вас! Моя дорогая, я гожусь вам в отцы и вдобавок счастлив в браке. – Смайт Уайт обиженно запыхтел. – Я же готов купить у вас сертификат!

– Ага, полпенса за акцию, – напомнил Грей.

– Но это вдвое больше цены, которую заплатил Том Конкеннан! Могу подтвердить документально.

– О, я не сомневаюсь, что человек, обладающий вашими талантами, предъявит любую бумагу.

Смайт Уайт издал долгий страдальческий вздох.

– Вы, конечно, вправе сердиться на меня за мои проделки.

– Я думаю, полиция будет от них в восторге. Не отрывая взгляда от Грея, Смайт Уайт торопливо отхлебнул пива.

– Но какой в этом смысл? Сами посудите! Люди преклонных лет, исправные налогоплательщики, верные супруги будут разорены и угодят в тюрьму за какие-то давнишние прегрешения.

– Почему за какие-то? – возмутилась Бриана. – Вы обманывали людей! Обманули моего отца…

– Я дал вашему отцу то, ради чего он пришел ко мне, Бриана: мечту. Когда мы с ним заключили сделку, он был счастлив и ушел, преисполненный надежд. Увы, он, как и многие, надеялся из ничего сделать что-то. – Смайт Уайт ласково улыбнулся Бриане. – Вашему отцу нужна была только надежда.

Это была правда, и Бриана не сразу нашлась, что возразить наглецу.

– Все равно вы поступили плохо, – наконец сказала она.

– Но мы же исправились, дорогая! А изменить свою жизнь очень непросто. Это требует усилий, терпения и решимости.

Бриана вздрогнула. Смайт Уайт опять оказался прав. И ведь не только он пытался изменить свою жизнь. Его собеседники делали то же самое. И разве она осуждает Грея за былые грешки? Разве ей хотелось бы, чтобы прошлое вдруг вцепилось в любимого, напоминая о какой-то ошибке, и утянуло бы его назад?

– Я не хочу, чтобы вы и ваша жена сели в тюрьму, мистер Смайт Уайт.

– Он знает правила игры! – перебил Бриану Грей, чуть ли не до боли стиснув ее руку. – За удовольствие надо платить. Мы, может быть, и согласимся не обращаться в полицию, однако такая любезность стоит дороже тысячи фунтов.

– Я ведь уже объяснял… – начал Смайт Уайт.

– Да-да, акции не стоят ничего, – кивнул Грей. – Но сертификат – стоит! И я бы определил его стоимость в десять тысяч.

– В десять тысяч фунтов? – ахнул Смайт Уайт. А Бриана – та просто рот разинула. – Но это шантаж! Это…

– Я прошу по фунту за акцию, – спокойно сказал Грей. – Учитывая грозящие вам неприятности, это более чем разумная цена. Вы неплохо нажились на других инвесторах, и, я думаю, надо сделать так, чтобы мечта Тома Конкеннана осуществилась. Это не шантаж, а попытка восстановить справедливость. И торговаться тут нечего.

Смайт Уайт побледнел и снова достал носовой платок, чтобы утереть вспотевший лоб.

– Молодой человек, вы терзаете мое сердце!

– О нет, только ваш бумажник. А он достаточно толстый, ничего страшного с ним не случится. Вы причинили Бриане уйму хлопот и неприятностей, перевернули весь ее дом вверх тормашками. Я думаю, вы не совсем понимаете, сколько для нее значит домашний уют. Вы заставили ее плакать!

– Ах ты, боже мой! – Смайт Уайт принялся нервно обмахиваться платком. – Я прошу прощения, мне очень неловко, поверьте. Это все ужасно, ужасно! Не представляю себе, что скажет Айрис.

– Если у нее есть мозги, – с расстановкой произнес Грей, – то она скажет: «Плати и считай, что тебе повезло!»

Смайт Уайт вздохнул и засунул влажный платок в карман.

– Десять тысяч фунтов! С вами шутки плохи, мистер Теин.

– Однако вы прекрасно осознаете, что в данный момент я ваш лучший друг.

Смайт Уайт печально кивнул.

– Увы, это правда. – Он решил изменить тактику и с надеждой взглянул на Бриану. – Я действительно причинил вам неприятности и готов загладить свою вину. Может быть, вы хотите попутешествовать? Или обставить гостиницу новой мебелью? У нас в магазинчике есть прелестные образцы.

– Нет, она возьмет деньгами, – заявил Грей, не дав Бриане промолвить ни слова.

– С вами шутки плохи, – понуро повторил Смайт Уайт. – Насколько я понимаю, выбора у меня нет. Я выпишу чек.

– Нет, мы возьмем только наличными. Смайт Уайт вздохнул.

– Да, конечно. Но я должен подготовиться… я же не ношу с собой такие суммы денег.

– Разумеется, – согласился Грей. – Но вы можете их раздобыть. К завтрашнему утру.

– Ей-богу, куда разумнее было бы дать мне пару дней, – начал было торговаться Смайт Уайт, но, заметив опасный блеск в глазах Грея, сдался: – Впрочем, вообще-то я могу дать Айрис телеграмму, и она пришлет мне деньги. Думаю, ей не составит большого труда…

– Я тоже так полагаю. Смайт Уайт устало улыбнулся.

– А теперь я вас ненадолго оставлю, если вы не возражаете.

И он прошел в глубь паба, где находился туалет.

– Я не понимаю… не понимаю, – прошептала Бриана, выждав, когда Смайт Уайт отойдет достаточно далеко. – Я сидела тихо, потому что ты меня толкал ногой, но…

– Я тебя не толкал, а гладил!

– Ага, и теперь я буду целую неделю хромать. Но сейчас я о другом. Не мучай его, не заставляй платить такие деньги. Это нехорошо.

– Очень даже хорошо! Твой отец мечтал приумножить капитал, и его мечта осуществится. Пройдоха Смайт Уайт прекрасно понимает, что обман не всегда удается, и готов расплачиваться за риск. В тюрьму мы его упечь не хотим…

– Не хотим. По крайней мере, я не хочу! Но забирать у него деньги…

– Он забрал их у твоего отца не моргнув глазом, а ведь для вашего семейства пятьсот фунтов на дороге не валялись.

– Да, но…

– Бриана! Как ты думаешь, что бы сказал твой отец?

Бри вынуждена была признать свое поражение:

– Он бы сказал, что это Мастерская комбинация.

– Вот видишь! – Грей покосился на мужской туалет. – Что-то наш приятель замешкался.

Бриана уставилась в кружку, но губы ее невольно расплылись в улыбке. Да, комбинация и впрямь получилась мастерская. Отец оценил бы ее по достоинству.

Хотя она и не рассчитывала на деньги. Тем более на такие. С нее довольно, что все наконец выяснилось и никто серьезно не пострадал.

Подняв голову, она увидела, что Грей уже выскакивает из мужского туалета и глаза его горят, словно два раскаленных угля. Он подбежал к бармену и, обменявшись с ним парой отрывистых фраз, вернулся к столику. Лицо его к тому моменту приняло обычное выражение.

– Ну что? – спросила Бриана, когда молчание стало затягиваться.

– Он сбежал. Выпрыгнул в окно. Старый лис!

– Сбежал? – потрясенная неожиданным поворотом событий, Бриана закрыла глаза. – Сбежал… А ведь я начала проникаться к нему симпатией, доверием!

– На это у жуликов все и нацелено. Но в данном случае, по-моему, мы узнали довольно много правды.

– И что теперь делать? Я не хочу обращаться в полицию, Грей. Я не смогу жить спокойно, зная, что этот человечек и его жена томятся за решеткой. – Глаза Брианы вдруг испуганно расширились. – Ой! Слушай, а может, у него и жены-то нет?

– Не знаю. Наверное, все-таки есть. – Грей отхлебнул глоток пива и призадумался. – Ладно, оставим его пока в покое, пусть дозревает до мысли, что платить все равно придется. Поедем в Клер, а если нам понадобится разыскать голубчика, это не составит труда.

– Но как?

– Во-первых, через турагентство. А во-вторых, есть еще вот что, – Грей показал изумленной Бриане бумажник мошенника. – Я еще на улице слегка облегчил его карманы. На всякий случай. Даже не ожидал, что спустя столько лет, при отсутствии практики, операция пройдет без сучка без задоринки. Наверное, мне должно быть стыдно, да? – Он усмехнулся, постукивая бумажником по ладони. – Ну что ты так разволновалась, малышка? Улов невелик: немного денег и удостоверение личности.

Грей спокойно достал деньги из бумажника и положил их в карман.

– Теперь он мне будет должен около ста фунтов. Мда, не любит наш приятель расставаться с деньгами… Кстати, в удостоверении указан его лондонский адрес. Я успел проглядеть его, пока был в туалете. Еще в бумажнике оказалась фотокарточка довольно симпатичной немолодой женщины. Наверное, Айрис. Да! И фамилия у него вовсе не Смайт Уайт, а Кастерс. Джон Б. Кастерс.

– У меня голова кружится, – пожаловалась Бриана.

– Не волнуйся, Бри. Мы о нем еще услышим, я тебе это гарантирую. Ну что? Пойдем?

– Да, пожалуй, – она с трудом поднялась из-за столика. – А у него железные нервы, у этого Кастерса… Ой, слушай! А он ведь не заплатил за пиво. Хотел угостить, а сам удрал, так и не заплатив.

– Нет, с пивом все в порядке. – Грей взял Бриану под руку и на прощание помахал рукой бармену. – Кастерс – владелец этого чертова паба.

– Владелец?.. – Бриана онемела от изумления, а придя в себя, заливисто засмеялась.


Глава 19


Как приятно вернуться домой! Приключения и яркие впечатления от путешествия – это, конечно, здорово, но Бриана ничуть не меньше радовалась тому, что она наконец-то спит в своей постели, в своем собственном доме, из окна которого открывается привычный вид.

Хотя она с удовольствием съездила бы еще куда-нибудь. При условии, что потом вернется домой.

Ничуть не сожалея, что ей пришлось окунуться в рутину будничных дел, Бриана возилась в саду – подвязывала дельфиниум и аконит. В воздухе витал чудный аромат недавно распустившейся лаванды. Неподалеку жужжали пчелы, флиртуя с люпинусом.

С заднего двора доносились детский смех и веселый лай Кона, гонявшегося за мячиком, который ему бросали американские дети, остановившиеся вместе с родителями в доме Брианы.

Нью-Йорк казался далеким и таким же экзотическим, как и жемчужные бусы, которые Бриана убрала подальше в шкаф. А день, проведенный в Уэльсе, напоминал удивительную, увлекательную пьесу.

Бриана подняла голову и, придерживая соломенную шляпу, посмотрела на окно Грея. Он работал. С тех пор как они внесли в дом чемоданы. Грей почти все время работал. Интересно, где он сейчас? В каком месте, в какой эпохе? Что за люди его окружают? И в каком настроении он к ней вернется?

Если работа застопорится, он будет ужасно раздражен. Начнет огрызаться, словно бродячая собака. Если же сегодня ему хорошо пишется, он спустится вниз голодный как волк. Изголодавшийся и по еде, и по ней…. Бриана улыбнулась своим мыслям и осторожно привязала хрупкие стебли цветов к воткнутым в землю палочкам.

Как же все-таки удивительно чувствовать себя желанной! Причем удивительно для них обоих. И Грея это беспокоит. Она рассеянно погладила головки колокольчиков.

Грей рассказал ей о себе то, что не рассказывал никому. И теперь переживал из-за этого. Боже, какая глупость – бояться уронить себя в ее глазах! Как будто узнав о том, что ему пришлось пережить, она начала бы его презирать.

Бриана пыталась себе представить страдания мальчика, не знавшего родительской любви, семейных радостей и горестей. Как ему было страшно! Как он страдал от уязвленной гордости и каким одиноким стал из-за этого, не подпуская к себе посторонних. Удивительно, что в таких условиях он сумел стать, повзрослев, добрым, достойным человеком.

Нет, Грей нисколько не упал в ее глазах. Наоборот, узнав о его горьком детстве, она полюбила Грея еще больше.

Мысли Брианы невольно обратились к ее семье. Да, родители не любили друг друга, и она это очень переживала. Но любовь отца всегда согревала ее. У нее был дом, земля, где жили ее предки. Ощущение корней придает человеку устойчивость.

Да и Мейв по-своему любила ее. По крайней мере, она выполняла материнский долг и не бросила детей. А ведь могла бы!..

Бриане впервые в жизни пришло в голову, что мать вполне могла бы уйти из семьи, которую она ненавидела, и вернуться на сцену. Она же бредила карьерой певицы! Мда… предположим, Мейв лишь из чувства долга осталась с дочерьми, у Грея-то и этого не было!

Мейв, конечно, тяжелый, ожесточенный человек;

она слишком часто извращала смысл Священного Писания, трактовала заповеди в своих интересах и пользовалась церковными канонами, как дубиной, но она все же не бросила детей.

Вздохнув, Бриана перешла на другую клумбу. Возможно, со временем она простит мать… По крайней мере, Бри очень на это надеялась.

– У тебя всегда такой счастливый вид, когда ты копаешься в своих клумбах!

Бриана с первого взгляда определила, что день Грея сложился удачно. Весь его облик излучал радость.

– Я на минутку отвлеклась.

– Я тоже. Посмотрел в окно и увидел тебя. Ну и у меня все остальные мысли из головы вылетели.

– Сегодня такой хороший день, тебе не мешало бы подышать свежим воздухом. Ты ведь засел за роман еще на заре. – Бриана проворно и удивительно нежно подвязала очередное растеньице. – По-моему, работа продвигается удачно?

– Не то слово! – Грей сел рядом с ней на корточки и с наслаждением вдохнул аромат лаванды. – Я едва поспеваю за своей фантазией. Например, сегодня я убил очаровательную молодую женщину.

Бриана расхохоталась.

– И очень доволен собой!

– Ну… Она мне была симпатична, но ничего не поделаешь, пришлось ее убрать. Однако убийство будет иметь роковые последствия для негодяя.

– Смерть настигла бедняжку в полуразрушенном замке?

– Нет, там погибла другая женщина. А эта была убита в Баррене, на алтаре друидов.

– Ой! – Бриана невольно содрогнулась. – Зачем? Я всегда любила это место.

– Мне оно тоже нравится. Убийца положил ее на самый большой камень, словно принося жертву кровавому божеству. Как ты понимаешь, она была обнажена.

– Еще бы! И, насколько я понимаю, ее обнаружит какой-то злополучный турист?

– Уже обнаружил. Американский студент, путешествующий пешком по Европе. – Грей довольно прищелкнул языком. – Думаю, это произвело на него неизгладимое впечатление, – он поцеловал Бриану в плечо. – Ну а как прошел твой день?

– Без особых приключений. Утром я проводила новобрачных из Лимерика и позанималась с американскими ребятишками, пока их родители спали. – Углядев на клумбе тонюсенький сорняк. Бри безжалостно вырвала его с корнем. – Малыши помогали мне жарить пончики. Потом все семейство отправилось в Банретти, в фольклорный парк. Они вернулись совсем недавно. Вечером из Эдинбурга приедет еще одна семья, они останавливались у меня два года тому назад. У них двое мальчиков-подростков. И оба в меня влюбились, представляешь?

– Вот как? – Грей рассеянно провел пальцем по ее плечу. – Значит, придется их припугнуть.

– Да что ты! Все уже давно прошло! Грей рассмеялся. Бриана с любопытством поглядела на него.

– Почему ты смеешься?

– Да вот… подумал, что ты сделала бедных парней несчастными на всю жизнь. Разве они найдут кого-нибудь, похожего на тебя?

– Не говори глупостей. – Бри взяла еще один колышек и воткнула его в землю. – Сегодня я говорила по телефону с Мегги. Через пару недель они будут в Дублине. А когда приедут сюда, будут крестить Лайама. Мы с Мерфи приглашены на роль крестных.

Грей уселся по-турецки.

– А что это конкретно означает для католиков?

– Да ничего особенного. По-моему, то же, что и для остальных христиан. Мы пообещаем заботиться о малыше и заниматься его религиозным воспитанием, если, не дай бог, что-нибудь случится с Мегги и Роганом.

– Это серьезная ответственность.

– Нет, это большая честь, – с улыбкой возразила Бриана. – А ты крещеный, Грейсон?

– Понятия не имею. Наверное, нет. – Грей дернул плечом и нахмурился. – А что? Боишься, я буду жариться в аду, потому что никто не побрызгал мне на голову водичкой?

– Нет. – Бриана смутилась и отвела взгляд. – А вода – это просто символ того, что с тебя снимается первородный грех. Ладно, я не собираюсь заниматься твоим духовным образованием и обращать тебя в нашу веру. Но Мегги и Роган очень хотят, чтобы ты присутствовал при крещении.

– Конечно, я приду. Мне же интересно. Как, кстати, поживает малыш?

– Мегги говорит, растет как на дрожжах. – Бриана сосредоточилась на привязывании стебелька к колышку, чтобы отвлечься от ноющей боли в сердце. – Я рассказала ей о мистере Смайте Уайте… вернее, о мистере Кастерсе.

– И что?

– Я боялась, Мегги лопнет от смеха. Она, правда, предупредила, что Роган вряд ли отнесется к этому так же легко, но мы с ней пришли к выводу, что папа оказался в своем репертуаре. Только он мог влипнуть в подобную историю. Нам даже показалось, будто он снова рядом. «Бри, – сказал бы отец, – кто не рискует, тот не пьет шампанского». Да! Мегги была потрясена тем, как ловко ты выследил мистера Кастерса, и спрашивает, не хочешь ли ты взяться за работу, которую Роган поручил частному детективу.

– А что, ему по-прежнему не везет?

– Не совсем. Кое-что он все-таки выяснил. Двоюродная сестра Аманды Догерти предположила, что она уехала на север, в горы. Аманда уже бывала в этих краях, и ей там очень нравилось. Детектив собирается туда съездить. Может, и нападет на след.

Грей взял колышек и измерил взглядом его длину рассеянно думая о том, можно ли им убить человека.

– Ну и что ты будешь делать, если выяснится что у тебя есть сводный брат или сестра?

– Не знаю… Наверное, сперва напишу мисс Догерти. – На самом деле Бриана уже давно все тщательно обдумала. – Я не хочу причинить им боль. Но, судя по тону ее писем к папе, мне кажется, ей будет приятно узнать, что мы хорошо относимся и к ней, и к ее ребенку.

– И готовы, – полувопросительно промурлыкал Грей, откладывая колышек в сторону, – оказать радушный прием этому взрослому детине.

– Конечно, – Бриана вскинула голову, удивленная тем, что он может в этом сомневаться. – Ведь в его… или ее жилах течет папина кровь. Как и в наших с Мегги. А папа не хотел бы, чтобы мы отворачивались от родственников.

– Но он… – начал Грей и осекся.

– Ты думаешь, папа их бросил? – спокойно спросила Бриана. – Естественно, теперь мы не сможем узнать, как все было на самом деле, но я уверена, что папа их никогда бы не отверг. Не таким он был человеком. Папа сохранил письма Аманды, и, зная его, я предполагаю, он очень переживал из-за того, что ему даже не довелось увидеть своего ребенка.

Взгляд Брианы устремился на пятнистую бабочку, порхавшую над цветами.

– Папа был мечтателем, Грейсон, но в первую очередь он всегда думал о семье. Он очень от многого отказался, стремясь сохранить семью.

– Я его не критикую, – Грей вспомнил о могиле Тома Конкеннана, на которой Бриана посадила цветы, – я просто не хочу, чтобы ты волновалась.

– Но я буду меньше переживать, когда все выяснится.

– А твоя мать, Бриана? Как, по-твоему, она отреагирует, узнав, что вы затеяли?

Глаза Бри моментально стали ледяными, а подбородок упрямо выдвинулся вперед.

– Когда нужно будет, я с ней разберусь. Ей придется примириться. Впервые в жизни ей придется примириться с нашим решением.

– Ты все еще злишься на нее, – заметил Грей. – Из-за Рори, да?

– С Рори давно покончено.

Он взял ее за руки и выжидающе замер, не позволяя Бриане уйти в работу.

– Ну хорошо, – сдалась она. – Я действительно на нее злюсь. И за то, что она сделала тогда, и, главное, за то, что она осуждает мои чувства к тебе. Хотя по натуре я человек не злой, но на душе у меня тяжело.

– Тогда, я надеюсь, ты не будешь на меня сердиться? – спросил Грей, услышав шум подъезжающей машины.

– За что?

Он молча поднялся с земли и помог встать Бриане.

Машина остановилась возле дома, и Лотти, высунувшись в окошко, радостно помахала им рукой. Рядом с ней сидела Мейв.

– Я позвонил Лотти, – пробормотал Грей, сжимая напрягшуюся руку Брианы, – и пригласил их в гости.

– Мне не нужны сейчас склоки! У меня в доме постояльцы, – ледяным тоном произнесла Бриана. – Тебе не следовало этого делать, Грейсон. Я завтра поехала бы к ней и обо всем поговорила.

– Бри, у тебя не сад, а картинка! – воскликнула Лотти, идя по дорожке. – Сегодня такой погожий денек, так и хочется покопаться на грядках! – Она по-матерински обняла и поцеловала Бриану. – Ты хорошо провела время в Нью-Йорке?

– О да.

– Наслаждалась светской жизнью! – фыркнула Мейв. – Отбросила все представления о приличиях и наслаждалась!

– Ах, Мейв! Оставь! – замахала на нее руками Лотти. – Мне интересно услышать про Нью-Йорк.

– Пойдемте выпьем чаю, – пригласила их Бриана. – Я привезла вам сувениры.

– Как это мило! Представляешь, Мейв? Нам привезли сувениры из Америки! – просияла Лотти. – Ну а как ваш фильм, Грейсон? Премьера прошла успешно?

– Очень, – Грей галантно взял Лотти под руку. – Кстати, Бриана пользовалась на презентации большим успехом. Том Круз от нее буквально не отходил.

– Да что вы говорите? – ахнула Лотти, и ее глаза чуть не вылезли из орбит. – Ты слышишь, Мейв? Бриана познакомилась с Томом Крузом.

– Я не интересуюсь киноактерами, – проворчала потрясенная Мейв. – Они ведут разгульную жизнь и постоянно разводятся.

– Ха! А кто не отходит от телевизора, если показывают фильмы с участием Эррола Флинна? – парировала Лотти и, впорхнув в кухню, подскочила к плите. – Сейчас я заварю чай, Бриана. А ты иди за сувенирами.

– У меня есть пирожки с ягодами. – Бриана бросила на Грея уничтожающий взгляд и пошла в свою спальню. – Я их только сегодня утром испекла.

– Чудесно! Грейсон, а вы знаете, что мой старший сын Питер был в Америке? Он гостил у своих кузенов в Бостоне и побывал в порту, где янки когда-то выкинули за борт корабля британский чай. Питер два раза ездил в Америку со своими детьми. Его сын Шон мечтает найти там работу и переселиться туда.

Лотти без умолку болтала о Бостоне и о своих родственниках. Мейв сидела набычившись и не произносила ни слова. Через несколько минут Бриана принесла две маленькие коробочки.

– В Нью-Йорке столько магазинов! – улыбнулась она, стараясь казаться веселой и жизнерадостной. – И, куда ни глянь, повсюду распродажи. У меня глаза разбегались, я с трудом выбрала вам подарки.

– О, у тебя такой хороший вкус! Я уверена, что ты выбрала прелестные вещи. – Лотти поставила на стол тарелку с пирожками и потянулась к своей коробочке. В ней оказалась маленькая декоративная бутылочка. Лотти поднесла ее к свету, и синее стекло засияло ярко-ярко.

– Это для духов. А хотите – можете поставить где-нибудь просто для красоты.

– Чудо! – провозгласила Лотти. – Мейв, ты только погляди, какие тут вырезаны цветочки. Лилии! Как это мило с твоей стороны, Бриана! Ой, Мейв! А у тебя бутылочка красная, словно рубин! И украшена маками. Правда, наши сувениры будут хорошо смотреться на комоде?

– Да, неплохо. – Мейв не выдержала и провела пальцем по красному стеклу. Она питала слабость к красивым вещам и сетовала на недостаток роскоши. – Я рада, что ты, Бриана, на секунду вспомнила обо мне, наслаждаясь жизнью в шикарном отеле и вниманием кинозвезд.

– Не всех, а только Тома Круза, – поправила Лотти, намеренно не замечая сарказма. – Интересно, он в жизни такой же красивый, как и на экране?

– О да. И такой же обаятельный. Он обещал приехать с женой в мою гостиницу.

– В Блекторн-коттедж? – потрясенная Лотти прижала руки к груди.

Бриана улыбнулась.

– Да, он так сказал.

– Свежо предание, – проворчала Мейв. – Что здесь может привлечь человека, избалованного богатством и славой?

– Покой, – процедила сквозь зубы Бри. – И вкусная еда. То же, что привлекает всех остальных.

– И чего в Блекторне в избытке, – вставил Грей. – Я много путешествовал, миссис Конкеннан, но нигде не обретал столь милого и уютного пристанища. Вы должны гордиться успехами Брианы.

– Гм.„ Еще бы вам было неуютно в постели моей дочери!

– Ну разумеется. Вы совершенно правы, – любезно согласился Грей, не давая Бриане вставить ни слова. – И я от всей души благодарен вам за то, что вы воспитали такую добрую, заботливую, отзывчивую дочь, у которой вдобавок хватает ума и усердия успешно вести дела. Я потрясен ее талантами.

У Мейв от изумления челюсть отвисла, и она не нашлась, что ответить. Мейв ожидала от Грея чего угодно, только не комплиментов. Пока она судорожно соображала, нет ли в этом скрытого подвоха, Грей подошел к кухонному столу.

– Я тоже купил для вас маленькие сувениры. Перед тем как выйти в сад за Брианой, он оставил в кухне полиэтиленовый пакет и теперь достал оттуда подарки. Бриана ошеломленно уставилась на него, а Лотти, к превеликому удовольствию Грея, восхищенно ахнула.

– Мейв, смотри, хрустальная птичка! Ой, ты только погляди, как в ней преломляется свет!

– Вы можете повесить ее рядом с окном, – сказал Грей, – и любоваться радугой. Вы ведь и сами напоминаете мне радугу, Лотти.

– Да бог с вами, Грейсон! Это ж надо такое выдумать: я напоминаю радугу! – смутилась польщенная Лотти и в порыве благодарности крепко обняла Грея. – Я повешу эту птичку возле окна в гостиной. Спасибо, Грей, вы чудо что за человек! Не правда ли, Мейв?

Мейв пробормотала нечто невразумительное и нерешительно занесла руку над своей коробочкой. Теоретически она должна была бы с негодованием отвергнуть подарок Грея, но хрустальная птичка Лотти выглядела так мило… Наконец жадность и любопытство взяли верх, Мейв открыла коробочку… и потеряла дар речи.

В шкатулке лежало позолоченное стеклянное сердечко, в котором была маленькая дверца. Когда пораженная Мейв отворила ее, заиграла музыка.

– Ой, музыкальная шкатулка! – захлопала в ладоши Лотти. – Какая красота! А что она играет?

– «Звездную пыль», – прошептала Мейв и чуть было не начала подпевать, но вовремя спохватилась. – Это старинная песня.

– Да, она уже стала музыкальной классикой, – кивнул Грей. – К сожалению, ирландских напевов я не нашел, но подумал, что этот вам тоже понравится.

Губы Мейв дрогнули. Музыка ее растрогала. Она кашлянула и, исподлобья взглянув на Грея, пробормотала:

– Спасибо, мистер Теин.

– Зовите меня Греем, – любезно сказал он.


Спустя полчаса, оставшись наедине с Греем, Бриана подбоченилась и возмущенно воскликнула:

– Это похоже на взятку!

– Почему «похоже»? – усмехнулся Грей, передразнивая ее. – Это и есть самая натуральная взятка. Зато я достиг своей цели. На прощание твоя мать мне даже улыбнулась. Бриана засопела.

– Не знаю, за кого я должна больше краснеть: за нее или за тебя.

– Хорошо. В таком случае рассматривай это как знак примирения. Я не хочу, чтобы твоя мать портила тебе из-за меня жизнь, Бриана.

– И как это ты догадался подарить ей музыкальную шкатулку? Умник чертов!

– Здорово придумано, да? Теперь, слушая эту музыку, она всякий раз будет вспоминать обо мне. И скоро убедит себя, что я не так уж и плох.

Но Бриана не желала успокаиваться. Она была страшно возмущена.

– Как ты все ловко подметил!

– Хороший писатель должен быть наблюдательным. Твоя мать привыкла жаловаться. – Грей заглянул в холодильник и достал пиво. – А в последнее время ей жаловаться не на что, вот она и бесится. – Он откупорил бутылку и отпил глоток. – Ну и вдобавок она боится, что ты замкнешься и не будешь с ней общаться. Но не знает, как с тобой помириться.

– А я должна знать, да?

– Должна. Так уж ты устроена. И твоя мать это тоже знает, но побаивается: а вдруг на сей раз все будет иначе? – Грей взял Бриану за подбородок. – Но ее опасения напрасны, ведь семья для тебя много значит, и ты уже постепенно прощаешь свою сварливую матушку.

Бриана резко отвернулась и принялась собирать грязную посуду.

– Не очень-то приятно, когда тебя видят насквозь, – проворчала она, но, вздохнув, вынуждена была признать; – Пожалуй, я действительно потихоньку ее прощаю. Хоть и не знаю, когда прощу окончательно… Впрочем… твоя сегодняшняя выходка ускорила процесс нашего примирения.

– Я на это и рассчитывал. – Грей подошел к ней сзади и, подлизываясь, обнял за талию. – Значит, ты не сердишься?

– Нет. – Бри повернулась и положила голову Грею на плечо. – Я люблю тебя, Грейсон.

Он ласково погладил ее по голове и ничего не ответил, задумчиво глядя в окно.

В последующие дни погода была нежаркой, и Грей работал с утра до ночи. Он потерял счет времени и не замечал ничего. Или почти ничего.

Роковая финальная встреча приближалась. Грей уже настолько влез в шкуру убийцы, что без труда представлял себе все его мысли и чувства. Убийца был умен и порочен.

Наверное, читатели сочтут его сумасшедшим. У людей обычно не укладывается в голове, как может человек в здравом уме и твердой памяти совершать такие жестокие преступления.

Но Грей понимал, что убийца вовсе не сумасшедший. Напротив, рассудок у него холодный и ясный. Просто этот человек – воплощенное зло.

Грей уже знал, как будет проходить финальная охота. Эта сцена давно вырисовывалась в его воображении.

Ночь. Идет дождь. Ветер свищет на руинах, где когда-то уже пролилась кровь… Его герой вдруг увидит себя со стороны, всего на мгновение увидит в человеке, которого он преследует, свою худшую ипостась.

И поэтому финальная битва будет не просто сражением добра со злом. Это будет отчаянная попытка искупить свой грех.

Но конец романа еще впереди. Грей никак не мог прочувствовать последнюю сцену. Он с самого начала решил, что герой покинет селение и женщину, с которой его свела судьба. Страшные события, потрясшие всю округу, и страсть, перед которой не смогли устоять герои, произведут на них неизгладимое впечатление и навсегда изменят ход их жизни. '

Однако каждый пойдет своей дорогой. Или хотя бы попытается. Слишком уж они разные, оба активные, сильные личности. Их, конечно, тянет друг к другу, но долго быть вместе они не могут.

Но в последнее время Грей начал сомневаться в правильности своего замысла. Он не понимал, куда уходит герой и зачем. И почему женщина медленно поворачивается и идет к двери своего коттеджа, ни разу не посмотрев назад.

Да, так, разумеется, проще. И характерам героев это вполне соответствует… Но чем ближе подходил Грей к завершению романа, тем неспокойней становилось у него на душе.

Отпихнув ногой стул, он растерянно огляделся, не понимая, который час и сколько времени он провел за письменным столом. Но одно ему было ясно: вдохновение иссякло.

Грей решил прогуляться. Даже под дождем! И главное, надо перестать ломать голову над финалом. Пусть события разворачиваются сами по себе. Как получится – так получится!

Грей пошел вниз, удивляясь, что в доме царит тишина. Потом сообразил, что шотландское семейство, вероятно, уехало. Время от времени выползая из своей берлоги, он забавлялся, наблюдая за тем, как два длинноногих подростка ходили за Брианой по пятам, ловя каждый ее взгляд.

И он их в этом не винил.

Едва Грей поздоровался с Брианой, зазвонил телефон. Бри сняла трубку.

– Добрый день! Ах это вы, Арлена? Как поживаете?.. Приятно слышать. Да, у меня все хорошо. Грей сейчас рядом. Хотите, я его… Вот как? – она подняла брови и радостно улыбнулась. – Это будет чудесно. Я с удовольствием приму здесь и вас, и вашего мужа. В сентябре Ирландия очаровательна. Я так довольна, что вы решили приехать! Да, я все поняла. Пятнадцатого сентября, на пять дней. Да, вы вполне можете съездить отсюда на экскурсию. Хотите, я пришлю вам информацию о наших достопримечательностях? Ну что вы! Меня это вовсе не затруднит… Спасибо, я тоже с нетерпением жду нашей встречи… Да-да, Грей здесь. Сейчас я его позову.

Грей взял трубку.

– Привет, золотце! Решила совершить паломничество в Европу? Думаю, тебе тут понравится… Какая погода? – За окном шел проливной дождь. – Погода чудесная… Нет, я еще не получил бандероль. А что в ней? Рецензии на фильм? Ну и что пишут? «Блестяще»? Это хорошо. Погоди-погоди… Как ты сказала? «Порождение богатой фантазии Грейсона Теина?.. Фильм, достойный „Оскара“?» – Грей повторял это явно в расчете на Бриану. – «Самая сильная картина года»? Ну что ж, неплохо… Да нет, это я шучу. Конечно, я доволен! Это потрясающе! – Он немного помолчал, слушая, что ему говорит Арлена, и одобрительно щелкнул языком. – Здорово!

Бриана, не отрывая от Грея глаз, подошла к ростеру.

– Это хорошо, что я сейчас без шляпы. А то у меня голова пухнет от обилия новостей, – ухмыльнулся Грей. – Да-да, рекламное агентство прислало мне длиннющее письмо, подробно описав маршрут турне. Я ответил, что готов быть в их распоряжении три недели. Нет, это ты, пожалуйста, реши на месте, а то письма идут очень долго. Ладно, пока! Еще созвонимся.

– Значит, фильм имеет успех? – радостно спросила Бриана.

– Ага, за первую неделю кассовые сборы достигли двенадцати миллионов долларов, а это не шутки. И критики принимают его благосклонно! Говорят, я в расцвете творческих сил. Им и последний мои роман понравился. – Грей достал из миски пирожок и процитировал чью-то рецензию: «Автор создает напряженную атмосферу, его фразы разят, как отточенные клинки. От неожиданных поворотов сюжета захватывает дух…» Еще там что-то говорилось про черный юмор. По-моему, недурно, да?

– Ты должен гордиться такими высокими отзывами.

– Да, но я написал этот роман год назад, и он мне уже порядком надоел, – пожал плечами Грей, откусывая пирог. – Хотя, конечно, он неплох. Однако за те три недели, что мне придется его расхваливать в тридцати одном городе, моей симпатии к нему, боюсь, поубавится.

– Ты говоришь про рекламное турне?

– Да. Бесконечные ток-шоу, книжные магазины, аэропорты, комнаты в разных отелях… – Грей хохотнул и засунул в рот остаток пирожка. – Господи, что за жизнь!

– А по-моему, это как раз по тебе.

– О да, это ты верно подметила.

Бриана кивнула, стараясь не огорчаться, и поставила тостер на разделочный стол.

– Это будет в июле?

– Да. Честно говоря, я совсем позабыл об этом турне. Совсем потерял счет времени. Представляешь, я пробыл здесь уже четыре месяца!

– А кажется, будто ты жил здесь всегда.

– Да, ты ко мне привыкла, – рассеянно буркнул Грей, подпирая ладонью подбородок. Бриана поняла, что мысли его блуждают где-то далеко. – Ну что? Может, прогуляемся?

– У меня обед еще не готов.

– Я подожду. А что у нас, кстати, на обед?

– Баранья нога.

Грей довольно крякнул.

– Так я и думал!


Глава 20


Ясным майским днем Бриана, стоя в саду, смотрела, как рабочие рыли фундамент для ее оранжереи.

«Вот и исполнилась моя маленькая мечта», – сказала она себе.

Бри улыбнулась малышу, пускавшему пузыри, сидя в детском стульчике на колесиках. И, поцеловав курчавые черные волосенки племянника, подумала, что не следует строить грандиозных планов.

– Он так вырос, Мегги! Всего за несколько недель.

– Ага. А я никак не похудею, – сестра скорчила гримасу и похлопала себя по животу. – Наверно, навсегда останусь пузатой.

– Да ладно тебе! Ты прекрасно выглядишь.

– Я ей твержу то же самое, – подхватил Роган, обнимая Мегги за плечи.

– Да как ты можешь судить? Ты же от меня без ума.

– Это верно.

Мегги и Роган просияли, любовно глядя друг на друга. Бриана отвела глаза. Счастливчики! Им теперь море по колено. Их согревают взаимная любовь и лепет очаровательного младенца. Бри почувствовала острый приступ зависти и тоски.

– Ну а куда запропастился янки? Бриана испуганно покосилась на сестру. Неужели Мегги читает ее мысли?

– Он встал ни свет ни заря и уехал, даже не позавтракав.

– Куда?

– Не знаю. Настроение у него было препаршивое. Он вообще в последние дни непредсказуем. А все из-за романа, хотя уверяет, что остались последние штрихи.

– Значит, он скоро его допишет? – спросил Роган.

– Да, очень скоро.

Допишет, и тогда… Впрочем, Бриана старалась не думать, что будет тогда.

– Издатель теперь то и дело звонит Грею, – поспешно продолжала она, – и буквально забрасывает его бандеролями – у Грея летом выходит еще одна книга, а его страшно раздражают разговоры о ней. Он ведь пишет другой роман и не желает отвлекаться, – Бри посмотрела на рабочих. – По-моему, я удачно выбрала место для оранжереи. Как вы считаете? Она будет видна из моего окошка.

– Да-да, ты уже говорила, – нетерпеливо тряхнула головой Мегги, не собираясь переключаться на посторонние темы. – Ну а как складываются твои отношения с Греем?

– Все хорошо. Правда, он в последние дни довольно мрачен, но это ненадолго. Я тебе рассказывала, как Грей задобрил маму?

– Да. Надо же, оказывается, стоило только привезти ей сувенирчик из Нью-Йорка, и она растаяла! Когда мы крестили Лайама, мать даже любезничала с Греем. А мне пришлось родить ребенка, чтобы заключить с ней хотя бы временное перемирие.

– Она без ума от Лайама, – сказала Бриана.

– Да, он для нас этакий буфер. Ой-ой-ой, что такое? – всполошилась Мегги, увидев, что Лайам забеспокоился. – А-а… подгузник обмочил? Ну это ничего.

Мегги взяла малыша на руки и нежно погладила его по спинке.

– Давай я его переодену, – предложила Бриана.

– А ты расторопнее папаши, – рассмеялась Мегги. – Не надо, я сама справлюсь. Это одна минута!

– Она знает, что я хотел с тобой поговорить про «Трикуотер-Майнинг», – Роган подвел Бриану к деревянным стульям, стоявшим возле терновника, в честь которого был назвал коттедж. – Мегги это нисколько не беспокоит. Она гораздо больше интересуется Лайамом и тем, когда ей можно будет вернуться в мастерскую.

– Но это вполне естественно.

– Да, конечно, но понимаешь, Бриана, я не хочу, чтобы мошенник остался безнаказанным. Не хочу из принципа!

Бриана улыбнулась.

– Конечно, ты ведь деловой человек, и тебе обидно за честь бизнесмена. Я понимаю. Но ты не видел мистера Кастерса. Он такой забавный… На него нельзя обижаться.

– Кастерс совершил преступление. Однако тебе жалко сажать его в тюрьму. Ладно, предположим… Но он все равно должен поплатиться за свои аферы! Я осторожно навел справки и выяснил, что в последние годы он занимался вполне законным и прибыльным бизнесом. Кастерс в состоянии возместить тебе моральный ущерб. Давай я съезжу в Лондон и поговорю с ним. Мне это нетрудно.

– Спасибо, Роган, но я вынуждена тебя разочаровать, – вздохнула Бриана. – Мне очень неловко, но… Не надо.

– Как ты можешь отказываться, Бри? – возмутился Роган. – Ты же не Мегги. Она сейчас думает только о ребенке и о работе, да, впрочем, и всегда была склонна отмахиваться от всего, что мешало ей сосредоточиться. Но ты… Ты практичная женщина!

– Да, – согласилась Бриана. – Но в моих жилах тоже течет отцовская кровь, – она положила руку на плечо Рогана. – Видишь ли, люди порой идут по скользкой дорожке и делают далеко не лучший выбор. А потом… часть из них увязает в жульничестве… кое-кому оно даже нравится. Другая часть без особого труда, улучив подходящий момент, выкарабкивается на твердую почву. Ну а некоторым, – она подумала о Грее, – этот переход дается ценой большого труда. И они добиваются поразительных результатов.

Бриана умолкла, мечтательно глядя на далекие холмы.

– Что-то я потерял нить твоих рассуждений, Бри.

– Ой, извини! – встрепенулась она. – Так вот, я хотела сказать, что мы не знаем, какие обстоятельства вынудили мистера Кастерса перейти от одного образа жизни к другому. Но сейчас он никому не причиняет вреда. Мегги вполне довольна своим существованием, а я – своим. Так зачем напрягаться?

– Ты говоришь ее словами, – вздохнул Роган. – Ладно, что с вами поделаешь?

– Роган! – крикнула Мегги. – Тебя к телефону. Звонят из Дублина!

Роган заторопился в дом, а Бриана пошла навстречу Мегги, державшей на руках Лайама.

– Ну что, Маргарет Мэри? Ты поделиться со мной своим сокровищем?

– Да, он как раз просился на ручки к тете Бри. – Мегги передала Лайама сестре и опустилась на стул, который освободил Роган. – Боже, как приятно сесть! Сегодня ночью Лайам задал мне жару. Я сто раз к нему вскакивала, и у меня теперь так гудят ноги, словно мы с Роганом прогулялись пешком до Голуэйя и обратно.

– Может, у него зубки режутся? – Бриана осторожно потрогала десны малыша.

– Может быть. Во всяком случае, слюни у него текут, как у щенка. – Мегги закрыла глаза. – Боже мой! Кто бы мог подумать, что я способна так сильно любить? Я столько лет не подозревала о существовании Рогана, а теперь не могу без него жить.

Она открыла один глаз, удостоверяясь, что Роган еще не вернулся и не слышит ее излияний.

– А Лайам… Это просто невероятно! Я вообще-то сразу полюбила его, как только узнала, что беременна, но, когда впервые взяла его на руки… ты не представляешь, что со мной сделалось! – Мегги тряхнула головой и попыталась рассмеяться. – Ох, опять эти гормоны! Совсем меня замучили. Сколько можно плакать по пустякам?

– Это не из-за гормонов, Мегги. – Бриана прижалась щекой к головке Лайама, от которого трогательно пахло молоком. – Это от счастья.

– Я хочу, чтобы и ты была счастлива. Бри.

– Я счастлива.

– Неправда. Ты уже готовишься к его отъезду. Он еще не собирается уезжать, а ты себя уже настраиваешь.

– Если он решит уехать, я не смогу его остановить. Я всегда это знала.

– Но почему? – воскликнула Мегги. – Почему? Разве ты его мало любишь? Почему ты не борешься за него?

– Наоборот, я слишком люблю Грея, чтобы за него бороться. А может, мне не хватает мужества. Я ведь не такая отважная, как ты, Мегги.

– Это все отговорки! Тебе мужества не занимать, святая Бриана.

– Допустим, – спокойно кивнула Бриана, не собираясь вступать с Мегги в пререкания. – Но, понимаешь, у Грея есть основания так себя вести. Я могу не соглашаться с его взглядами, но принимаю их. И не кричи на меня, Мегги. Мне и так больно. Сегодня утром, когда Грей шел к машине, я вдруг почувствовала, что он вот-вот уедет насовсем.

– Так останови его! Он же любит тебя, Бри. В каждом его взгляде сквозит любовь.

– Да, пожалуй. И потому он торопится с отъездом. Грей боится, Мегги. Боится, что ему захочется вернуться.

– А ты на это рассчитываешь?

– Нет, – солгала Бриана. На самом деле ей очень хотелось на это рассчитывать. – Любви не всегда бывает достаточно, сестренка. Мы знаем это на примере нашего отца.

– Ну, там был другой случай!

– Случаи все разные. Но папа прожил без Аманды. И даже постарался как можно лучше обустроить свою жизнь. Я тоже не пропаду, ведь я его дочь. Не беспокойся за меня, – она с нежностью погладила волосенки малыша. – Теперь я понимаю чувства Аманды, когда она написала, что благодарна судьбе за время, проведенное вместе с папой. Я бы не променяла последние месяцы ни на какие блага мира!

Бри умолкла, завидев приближающегося Рогана, и напряженно вгляделась в его лицо.

– Наконец-то нам удалось получить известия об Аманде Догерти, – сказал он.

К чаю Грей не вернулся, но Бриана еще не начала волноваться. Целый день у нее не шел из головы рассказ Рогана об Аманде Догерти.

Поначалу, объехав города и деревушки Кэтскилса, частный детектив ничего не обнаружил. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь прошло уже двадцать пять лет. Может, беременная ирландка и появлялась в тех краях четверть века назад, да люди, видевшие ее, давно о ней позабыли. Но Роган, будучи сам человеком основательным, и детектива нанял дотошного и въедливого. Не удовлетворившись полученными результатами – а точнее, их отсутствием, – детектив скрупулезно изучил все записи о рождениях, смертях и браках, сделанные в этой местности за пятилетний период с того дня, как Аманда отправила последнее письмо Тому Конкеннану.

И в маленькой деревушке, высоко в горах, он обнаружил ее следы.

Тридцатитрехлетняя Аманда Догерти вышла замуж за тридцативосьмилетнего Колина Бодайна. Брак был зарегистрирован мировым судьей, и адрес мужа был указан весьма расплывчато: Рочестер, Нью-Йорк. Сыщик уже отправился на поиски Аманды Догерти Бодайн.

Аманда вышла замуж через пять месяцев после того, как написала письмо отцу Брианы. Ее беременность подходила к концу, и скорее всего ее будущий муж знал, что она готовится стать матерью.

Интересно, любил ли он Аманду? Бриана надеялась, что да. По ее представлениям, только сильный и добрый человек мог дать свою фамилию чужому ребенку.

Бриана поймала себя на том, что опять смотрит на часы, гадая, куда мог поехать Грей. Раздосадованная, она вскочила на велосипед и помчалась к Мерфи, чтобы рассказать ему о том, как продвигается строительство оранжереи.

Когда она вернулась, пора было готовить обед. Мерфи пообещал на следующий день наведаться к ней и проверить качество фундамента. Это было, конечно, очень кстати, но на самом деле Бриана поехала к Мерфи в тайной надежде застать там Грея и была очень разочарована, что ее надежда не оправдалась.

С момента его ухода прошло уже двенадцать часов, и Бриана начала волноваться.

Она не находила себе места, у нее пропал аппетит. Зато гости за обе щеки уплетали макрель в соусе из крыжовника. Бриана привычно играла роль заботливой хозяйки, следя за тем, чтобы желающие получили бренди, а маленький Лайам – добавку лимонного пудинга, а то малютка смотрел на него такими жадными глазами!

Затем Бриана поставила в комнату каждого гостя графинчик виски и сменила полотенца в ванных. Перед сном она немного поболтала с гостями и предложила детям настольные игры.

К десяти часам, когда гости погасили свет и дом погрузился в тишину, беспокойство Брианы сменилось оцепенением.

Ладно, когда вернется – тогда вернется, сказала себе Бриана и занялась в своей комнате вязанием. Пес примостился у ее ног.

Грей целый день колесил по округе, но это не улучшило его настроения. Все его раздражало: и он сам, и то, что в доме Брианы даже в глухую полночь для него приветно горел огонек.

Войдя в дом, он сразу же его выключил, словно доказывая себе, что не нуждается в заботе и внимании, и, не заглянув к Бри, пошел к себе, демонстрируя всем на свете свою независимость.

Однако Кон приглушенно гавкнул. Грей обернулся и сердито прошипел:

– Чего тебе?

Кон сел, постукивая хвостом по полу.

– Я не обязан жить по режиму, и мне не нужно, чтобы глупые псы поджидали, когда я вернусь.

Кон спокойно посмотрел на него и поднял лапу, словно предлагая Грею с ним поздороваться. – Черт! – Грей спустился с лестницы, взял собачью лапу и погладил Кона по голове. – Ну что? Так лучше?

Кон встал и поплелся к кухне. А дойдя до двери, сел и оглянулся, явно приглашая Грея зайти.

– Я хочу спать, – заявил Грей. Кон в знак согласия встал и посмотрел на дверь, за которой была его хозяйка.

– Ладно, так уж и быть, сделаю, как ты хочешь, – Грей сунул руки в карманы и пошел вслед за псом к Бриане.

Он прекрасно понимал, что настроение у него – препаршивое. Конечно, из-за книги, но и не только из-за нее. Грей вынужден был признаться себе, что со дня крещения Лайама у него на душе кошки скребли.

Сам обряд показался ему безнадежно устаревшим, помпезным, но удивительно умиротворяющим. Одежды церковнослужителей, музыка, освещение – все это было из какой-то другой, прежней эпохи.

Но все соседи и друзья, пришедшие на крестины, ощущали свою сопричастность происходящему, и это потрясло Грея больше всего.

Крестины Лайама пробудили в нем не только писательское любопытство. Грея растрогали молитвы, непоколебимая вера священника и прихожан. В этой маленькой сельской церквушке он вдруг ощутил связь поколений, и возмущенный плач ребенка и солнечный свет, проникавший сквозь цветные витражи и озарявший деревянный пол, отполированный множеством преклоненных колен, только еще больше подчеркивали непрерывность традиции.

Здесь люди были не только единоверцами, разделяющими приверженность догме, но и единой семьей, сплоченным соседским сообществом.

И Грей страшно забеспокоился и разозлился, поймав себя на мысли, что ему тоже хочется стать членом этого сообщества.

Раздосадованный на себя и на Бриану, он застыл на пороге, следя за ритмично позвякивавшими спицами. Темно-зеленая шерсть лежала на коленях Бри, прикрытых белой ночной сорочкой. Настольная лампа освещала вязанье, но Бриана даже не смотрела на свои руки, они все делали автоматически.

По телевизору показывали черно-белое кино, звук был приглушен. Кэри Грант и Ингрид Бергман в облегающем вечернем платье обнимались в винном погребке. Фильм рассказывал о любви, недоверии и обретении счастья.

Почему-то – Грей предпочел не задумываться, почему именно, – он взбеленился, увидев, что Бриана не тоскует, а развлекается.

– Совершенно не обязательно было меня ждать. Бри подняла на него глаза, ни на минуту не прекращая вязания.

– А я не ждала.

Вид у него был усталый и раздраженный. Судя по всему, он так и не нашел то, что искал.

– Ты сегодня ел?

– Перекусил днем в баре.

– Значит, голодный… – Она убрала вязанье в корзинку. – Сейчас я подогрею ужин.

– Я сам могу подогреть, если захочу! – рявкнул Грей. – Нечего проявлять материнскую заботу! Ты мне не мать.

Бри напряглась, но, не подавая виду, снова села в кресло и взяла шерсть.

– Как хочешь.

Грей вызывающе посмотрел на нее.

– Ну?

– Что «ну»?

– Ну где же допрос? Почему ты не спросишь меня, где я был, что делал? Почему не позвонил тебе?

– Как ты правильно подметил, я тебе не мать, и твои дела меня не касаются.

Какое-то время слышно было только позвякива-нье спиц и расстроенный женский голос, сетовавший в телерекламе на то, что на ее новой блузке осталось жирное пятно.

– Ты хладнокровна, – проворчал Грей и выключил телевизор.

– А ты нарочно стараешься мне нахамить? – спокойно спросила Бриана. – Или просто не можешь сдержаться?

– Я пытаюсь привлечь твое внимание.

– Пожалуйста, я тебя слушаю.

– Тебе непременно нужно вязать, когда я с тобой разговариваю?

Видя, что Грей нарывается на ссору, Бриана решила проявить максимум уступчивости и покорно отложила вязанье.

– Так лучше?

– Мне хотелось побыть одному. Я не люблю шумных компаний.

– А я не прошу у тебя объяснений, Грейсон.

– Нет, просишь. Только не вслух. Бри начала терять терпение.

– А ты, оказывается, читаешь мои мысли?

– Это нетрудно. Мы живем под одной крышей, я сплю с тобой, и, естественно, ты считаешь, что я обязан докладывать тебе обо всех моих делах.

– Ты уверен, что я так считаю? Грей принялся расхаживать из угла в угол. Бесшумно и грозно, словно леопард в клетке.

– Может, ты даже скажешь, что совсем не сердишься на меня?

– Какая разница, что я скажу? Ты же читаешь мои мысли. – Бри положила руки на шерсть, уговаривая себя не ссориться с Греем. Он скоро уедет. Зачем омрачать последние дни ссорами и обидами? – Грейсон, я вынуждена тебе напомнить, что у меня тоже есть своя жизнь, дела, радости и заботы. Мой день прошел очень насыщенно.

– И поэтому тебе наплевать, где я был?

Да, но почему он так бесится? Разве он не этого добивался? Бри вздохнула.

– Ты прекрасно знаешь, что я рада, когда ты бываешь дома. Что я должна тебе сказать? Что я беспокоилась? Да, вначале мне было немного тревожно, но потом я подумала, что ты взрослый человек и можешь сам о себе позаботиться. Считаю ли я, что ты проявил черствость, не потрудившись поставить меня в известность о своем желании задержаться до поздней ночи? Тебе и так понятно, что да. Зачем толочь воду в ступе? Я сейчас ложусь спать. Если хочешь, можешь лечь со мной, а не хочешь – иди к себе и дуйся в одиночестве.

Однако Грей схватился за подлокотники кресла и не дал Бриане встать. Глаза ее расширились, но она, не дрогнув, выдержала его злобный взгляд.

– Почему ты на меня не кричишь? – гаркнул он. – Ну брось в меня чем-нибудь тяжелым! Врежь мне как следует!

– И тебе сразу станет легче? – усмехнулась она. – О нет, это не входит в мою задачу.

– А что входит? Как ни в чем не бывало пригласить меня в постель? А если я был с другой женщиной?

Кровь бросилась Бриане в голову, и на какую-то долю мгновения ее глаза тоже яростно вспыхнули. Но она все же сдержалась и спокойно убрала вязанье в корзинку.

– Ты пытаешься меня рассердить?

– Да, черт побери! Да! – Грей отскочил от нее как ошпаренный. – Тогда мы хотя бы будем на равных. А так… я не могу пробить этот ледяной покров.

– Тем более с моей стороны было бы глупо лишаться столь эффективного оружия, – спокойно сказала Бриана, поднимаясь с кресла. – Грейсон, я люблю тебя, и твои подозрения, будто бы я подстраиваю тебе ловушки, меня оскорбляют. Если ты и должен за что-то извиниться, то за это.

Отгоняя чувство вины, Грей сердито сверкнул глазами на Бриану. Ни одной женщине не удавалось пробудить у него угрызения совести.

– Я так и думал, что ты не мытьем так катаньем выжмешь из меня извинения!

Бри молча посмотрела на него и ушла в спальню.

– Господи! – Грей с силой прижал пальцы к закрытым векам. – Это ж надо быть таким идиотом! Я сошел с ума, – бормотал он, входя в комнату вслед за Брианой.

Она опять ничего не ответила, а лишь распахнула окно пошире, чтобы в спальню проникал прохладный, наполненный ароматом ночной воздух.

– Извини меня, Бри. За все извини. Я сегодня встал не с той ноги и хотел побыть один.

Бриана по-прежнему молча сняла с постели покрывало.

– Не обдавай меня холодом. Это самое ужасное! – Грей робко погладил ее по волосам. – Понимаешь, опять мне не пишется. Но все равно я не должен был вымещать на тебе зло.

– Я и не ждала, что ты будешь в хорошем настроении.

– Ах вот как? Ты, значит, даже не ждешь от меня этого? Нехорошо с твоей стороны.

– Позволь мне самой решать, что хорошо, а что нет.

Бриана сделала шаг назад, но Грей повернул ее лицом к себе и обнял.

– Тебе следовало бы меня выгнать. – Но ты заплатил за месяц вперед. Он усмехнулся, прижавшись щекой к ее волосам.

– Ну что за мелочи!

Бриана попыталась отстраниться, но он не отпустил ее.

– Мне нужно было от тебя оторваться. Я хотел доказать себе, что у меня это получится.

– Ты думаешь, я этого не понимаю? – Бриана откинула голову и заглянула Грею в лицо. – Грейсон, я прекрасно знаю, что ты скоро уедешь, и не скрываю, что мне больно. Но нам обоим будет еще больнее, если мы в последние дни начнем ссориться.

– А по-моему, уж лучше бы ты разозлилась и вычеркнула меня из своей жизни. Так было бы легче.

– Для кого?

– Для меня. – Грей прижался лбом к ее лбу и произнес вслух то, что не решался произнести вот уже несколько дней: – В конце месяца я уеду.

Бриана ничего не ответила, но у нее защемило сердце.

– Мне нужно подготовиться к рекламному турне, – добавил Грей.

Бриана подождала, не пригласит ли он ее с собой. Ведь когда-то Грей предлагал ей поехать в тропики!

Но он промолчал.

– Что ж, тогда давай наслаждаться оставшимися мгновениями, – прошептала Бриана.

Она повернула к Грею лицо и встретилась с ним жадными губами. Грей медленно опустил ее на постель, и поцелуи его в ту ночь были особенно нежны.


Глава 21


Впервые с тех пор, как Бриана гостеприимно отворила двери своего дома для постояльцев, она с удовольствием послала бы их всех к чертовой бабушке. Ей безумно хотелось остаться с Греем наедине. Она даже сожалела – правда, стыдясь своих мыслей и не высказывая их вслух, – что Грей столько времени тратит на работу. Хотя если б не эта книга, они никогда бы не встретились.

Бриана старательно скрывала свои чувства, внушая себе, что постепенно все войдет в свою колею и на душе станет полегче. Ведь ее жизнь почти полностью соответствует идеалу, который ей рисовался когда-то… Почти полностью…

Да, у нее не будет мужа и детей, о которых она так мечтала, но разве жизнь этим исчерпывается? У нее есть другие радости, и их немало! Такие мысли немного помогали ей взбодриться.

Бри сняла с веревки высохшие простыни и понесла их наверх. Поскольку дверь в комнату Грея была открыта, она рискнула зайти. Постельное белье было чистым, так как Грей уже давно не спал в своей кровати, а предпочитал проводить ночи в ее спальне. Однако в комнате скопилось много пыли, и Бриана, пользуясь отсутствием Грея, решила устроить уборку. На столе вообще творилось черт-те что.

Она опорожнила переполненную пепельницу, аккуратно сложила книги и бумаги, втайне лелея надежду обнаружить отрывки из нового романа. Но нашла лишь вскрытые конверты, письма, на которые Грей еще не удосужился ответить, и кое-какие записи, касавшиеся ирландских обычаев. В последнее время Грей особенно живо интересовался местными суевериями.

Записи вызвали у Брианы улыбку:

«Остерегайтесь по пятницам говорить плохо о феях, ибо они незримо присутствуют среди людей и могут сыграть с обидчиком злую шутку».

«Тот, на кого посмотрит подлетевшая к дверям сорока, непременно умрет».

«Человек, прошедший под натянутой пеньковой веревкой, умрет насильственной смертью».

– А ты, оказывается, любопытна, Бриана! – послышался голос Грея.

Зардевшись, она выронила блокнот и спрятала руки за спину. Грей, как всегда, подкрался незаметно.

– Это не любопытство. Я просто вытирала пыль на твоем столе.

Грей лениво прихлебывал кофе, с усмешкой поглядывая на смущенную Бриану.

– Да у тебя даже тряпки нет! Чувствуя себя припертой к стенке, Бриана вызывающе заявила:

– Я как раз собиралась сходить за тряпкой. У тебя не стол, а хлев, Грейсон Тейн, и я наводила на нем порядок.

– Ты читала мои записи.

– Нет, я просто хотела отложить блокнот в сторону. А если и заглянула в него, то лишь случайно. Что там может быть интересного? Только дурацкие приметы, всякая ерунда про зло и смерть.

– Зло и смерть – это мой хлеб, – ухмыльнулся Грей и, подойдя к Бриане, поднял блокнот. – Особенно мне нравится, как здесь говорится про День всех святых: «В воздухе веет дыхание мертвых, и все вокруг олицетворяет смерть. Если в День всех святых позвать кого-то из потустороннего мира, выкликнув его имя трижды, последствия будут роковыми».

– Чепуха! – поморщилась Бриана, хотя у самой мурашки по коже забегали.

– Конечно, чепуха. Но я использовал это в романе. – Грей пригляделся к Бриане; румянец еще не совсем сошел с ее щек. – Вот беда с этими новыми технологиями, да? – шутливо посетовал он, кладя на ладонь компьютерную дискету. – Теперь писатели, когда у них что-то не получается, не комкают бумагу и не швыряют ее на пол – на радость любопытным, которые могут сунуть в них свой нос.

– Делать мне больше нечего! – Бри гордо взяла простыни. – Мне постели надо перестилать.

– Хочешь прочитать, что я написал? Она застыла на пороге и подозрительно покосилась на Грея через плечо.

– Тут есть один отрывок… мне интересно, смог ли я передать местный колорит. Обрати внимание на ритм диалогов, на развитие взаимоотношений – короче, скажи, удалось ли мне передать здешнюю атмосферу.

– Конечно, я с радостью помогу тебе. Грей включил компьютер и вставил дискету.

– Сцена происходит в пабе. Здесь Макги впервые встречает Туллию.

– Туллию? Это гаэльское имя?

– Да. Оно означает «мирная, безмятежная». Так, сейчас найду. – Грей принялся искать в тексте нужное место. – А ты говоришь по-гаэльски?

– Да. Нас с Мегги научила наша бабушка. Грей изумленно воззрился на Бриану.

– Черт возьми! Какой же я болван! Сколько времени я потратил, выясняя значение некоторых слов!

– Тебе нужно было просто спросить у меня – вот и все.

– Ладно, что теперь об этом говорить? – проворчал Грей. – Вот, нашел! Макги – отставной полицейский. Он приезжает в Ирландию в надежде узнать что-нибудь про своих предков и обрести душевный покой. Больше всего на свете ему хочется побыть наедине с самим собой, поправить расстроенные нервы. Макги участвовал в заварушке, которая кончилась очень неудачно, и не мог себе простить гибель шестилетнего мальчика – бедняга случайно оказался рядом.

– Печальная история.

– Да, у Макги свои проблемы, а у Туллии – свои. Она вдова, потеряла мужа и сына в автокатастрофе. Они попали в аварию втроем, Туллия единственная выжила. Помимо всего прочего, ее теперь гнетет и чувство вины, ведь муж у нее был не подарок, и порой она желала ему смерти.

– И теперь корит себя за это, считая, что бог отнял у нее ребенка в наказание за грешные мысли?

– Да, примерно так… Ну так вот… сцена в пабе. Она небольшая, всего несколько страниц. Смотри. – наклонившись над плечом Брианы, Грей взял ее за руку. – Видишь эти две кнопки?

– Вижу.

– Нажимай только на них. К другим не прикасайся, а не то пальцы отрежу!

– Ой, какой ты грозный!

– Еще какой! – Грей поцеловал Бриану в затылок. – Ладно, я схожу вниз, погляжу, как продвигается строительство твоей оранжереи. А ты, если тебе что-нибудь не понравится, можешь записать свои замечания на листочке.

– Ладно. – Бриана углубилась в чтение и нетерпеливо махнула рукой: – Иди!

Грей вышел в сад. Фундамент оранжереи был почти готов. Грей не удивился, увидев, что камни для него перетаскивает Мерфи.

– А ты, оказывается, не только фермер, но и каменщик!

– Ага. И швец, и жнец… – ухмыльнулся Мерфи и приказал стоявшему рядом тощему подростку: – В следующий раз сделай раствор погуще. Это мой племянник, Тим Макбрайд, – пояснил Мерфи Грею, – приехал погостить к нам из Корка. Обожает американскую музыку, стиль кантри.

Обсуждая с мальчиком разных певцов, Грей помог Мерфи перетаскивать камни. Потом смешивал раствор и со знанием дела рассуждал о технологии кирпичной кладки.

– А у тебя руки-то ничего, хоть ты и писатель, – одобрительно заметил Мерфи.

– Я работал одно лето на стройке. Помню, жара была тогда дикая, я боялся, у меня мозги зажарятся.

– Зато сегодня погода приятная. – Довольный тем, что работа спорится, Мерфи позволил себе небольшой перекур. – Если раствор быстро высохнет, через неделю оранжерея будет готова.

Грей подумал; что ему всего-то осталось здесь пробыть неделю с небольшим.

– А ты молодец! Оторвался от своей работы, чтобы помочь Бриане.

– Да у нас тут все так, – пожал плечами Мерфи. – Это же община, тут никто не обходится без помощи родственников и соседей. Скоро увидишь: когда надо будет ставить каркас и застеклять оранжерею, сюда еще несколько человек придут. А другие помогут Бри сделать скамейки. Короче, к концу строительства каждый внесет свою лепту, а Бри потом будет раздавать всем черенки и саженцы, – Мерфи выпустил изо рта дым. – Круговая порука – вот в чем смысл соседской общины.

Грей прекрасно его понимал. Он уже почувствовал это на крестинах Лайама и в какой-то момент даже позавидовал чужому образу жизни.

– Послушай… – обратился он к Мерфи, – а тебя никогда не тяготило, что за оказанную услугу ты будешь обязан расплачиваться?

– Ну вы, американцы, даете… – хохотнул Мерфи, в последний раз затягиваясь сигаретой. Зная Бриану, он не бросил потушенный о камни окурок, а сунул его в карман. – Все деньгами меряете. И при чем тут «обязан»? Это же в интересах каждого, чтобы человек чувствовал себя в безопасности, знал, что стоит только протянуть руку, и ему непременно помогут. И он сделает то же самое, если в том будет нужда. – Мерфи повернулся к племяннику: – Ладно, Тим, давай-ка почистим инструменты – и домой! А ты, Грейсон, скажи Бри, чтобы она не трогала эти камни. Хорошо? Их еще надо укрепить.

– Да, разумеется. О господи, я совсем про нее забыл! Пока! Увидимся!

Взглянув на часы. Грей поморщился. Прошло уже больше часа с тех пор, как он оставил Бриану.

Она по-прежнему сидела за компьютером.

– Что-то ты долго читаешь полглавы. Он опять застал ее врасплох, но на сей раз она не отскочила от стола. Оторвавшись от экрана, Бри задумчиво посмотрела на Грея. Глаза ее были полны слез.

– Неужели настолько плохо? – Грей и сам удивился тому, что он нервничает.

– Ну что ты! Чудесно! – Бри достала из кармана фартука носовой платок. – Честное слово. Особенно то место, где Туллия сидит в саду и думает о своем ребенке. Ты сумел так точно передать ее горе! Кажется, что это живой человек.

Грей неожиданно смутился.

– Да ладно тебе! Скажешь тоже…

– Нет, у тебя удивительный дар облекать чувства в слова. Грей. Ты извини, я зачиталась…

– Я польщен. – Грей отметил про себя, что Бриана прочла больше сотни страниц. – Значит, тебе понравилось?

– О да, очень! И знаешь, этот роман чем-то отличается от твоих предыдущих книг. Он, конечно, тоже мрачноватый, порой даже страшный. Особенно жутко на меня подействовала сцена убийства на развалинах. Я думала, мое сердце остановится. Очень кровавая сцена. А как убийца ликовал, совершив преступление!

– Так-так, хвали меня дальше! Не останавливайся. – Грей шутливо взъерошил Бриане волосы и сел на кровать.

Она сжала руки, напряженно подыскивая слова.

– И юмор тебя не подводит. А наблюдательности твоей можно только позавидовать. Взять хотя бы описание нашего паба… Так все точно передано! Я прямо видела, как Тим О'Малли стоит за стойкой, а Мерфи наигрывает мотив. Ему понравится, что ты представил его таким красавцем.

– А ты думаешь, он себя узнает?

– Безусловно. Хотя не могу сказать, как он отнесется к тому, что ты сделал его одним из подозреваемых. Или даже убийцей? – добавила Бри в надежде услышать наконец, кто же настоящий убийца, но Грей лишь покачал головой.

– Не надейся, я тебе не скажу.

– Ну вот… вредина, – разочарованно протянула Бриана, подпирая щеку кулаком. – О ком мы говорили? Ах да, о Мерфи. Конечно; он будет в восторге… А еще я почувствовала, что ты очень полюбил здешние края и людей. Это даже в мелочах сквозит: как ты описываешь нарядную семью, возвращающуюся в воскресенье из церкви, старика, бредущего под дождем вместе со своей собакой, маленькую девочку, которая танцует в пабе с бабушкой.

– Когда все это перед глазами, писать совсем нетрудно.

– Да, но теперь ты это видишь не только глазами, а и сердцем. Вот, наверное, в чем отличие твоей новой книги от предыдущих. Там не было такой глубины. Ты потрясающе передал борьбу, происходящую в душе Макги. И переживания Туллии, когда горе чуть не сломило ее, но она все-таки выстояла. Я толком не могу это выразить, но…

– Ты прекрасно все формулируешь, – пробормотал Грей.

– Меня растрогала твоя книга. Даже не верится, что ты написал ее здесь, в моем доме.

– А я уверен, что в другом месте у меня ничего подобного не получилось бы. – Грей встал с кровати и, к превеликому разочарованию Брианы, которой хотелось продолжить чтение, потянулся к компьютеру.

– Ты изменил название? – удивилась она, когда на экране появилась первая страница романа. – «Искупление»… А что? Мне нравится. Ведь книга именно об этом.

Грей снова нажал на кнопку, и Бриана увидела, кому он посвятил свою книгу. Вообще-то Грей не имел такой привычки. Из всех его книг только одна была посвящена. Разумеется, Арлене.

Здесь же после названия следовала надпись: «Бриане за ее бесценные дары».

– О, Грейсон! – со слезами в голосе воскликнула Бриана. – Это для меня такая честь! Я сейчас расплачусь, – она уткнулась ему в плечо. – Спасибо. Большое спасибо!

– В этой книге большая частица моей души, – Грей заглянул Бриане в лицо, надеясь, что она его понимает. – Это то, что я могу тебе дать.

– Я знаю. И… очень ценю, – боясь испортить такой момент слезами, Бриана торопливо пригладила растрепавшиеся волосы. – Ты, наверное, хочешь вернуться к работе. Я тебе весь график сбила, – она сгребла простыни в охапку, мечтая поскорее выйти за порог и разрыдаться на свободе. – Когда наступит пора пить чай, тебе принести его в комнату или как?

Грей смотрел на нее, прищурившись, и гадал, узнала ли она себя в Туллии. Такой же выдержанной, спокойной, невозмутимо грациозной…

– Я сам приду. Мне на сегодня осталось доделать совсем немного.

Бри ушла, а Грей, оставшись один, еще долго сидел, глядя на краткое посвящение к своему роману.


Из гостиной доносились смех и голоса. Постояльцы Бри собрались за столом и за обе щеки уплетали ее торты и пирожные, а сама Бриана стояла в сторонке, ласково укачивая ребенка, который дремал, положив головку ей на плечо.

– Грей! Ты только Посмотри, кого мне привезли!

– Вижу, – Грей заглянул в сонные глазки Лайама. Тот сразу вытаращил их, словно маленький совенок. – Он всегда смотрит на меня с таким видом, будто бы знает все мои прегрешения. Меня прямо оторопь берет.

Грей хотел было тоже сесть за стол и воздать должное кулинарному искусству Брианы, но вдруг заметил, что она потихоньку выскользнула из комнаты. Он догнал ее в коридоре.

– Ты куда?

– Уложить ребенка.

– Зачем?

– Мегги сказала, ему надо поспать.

– Да, но сейчас ее здесь нет! – Грей взял Лайама на руки. – А мы никогда с ним не играем.

И, развлекая сам себя, принялся корчить малышу рожи.

Бри, улыбаясь, склонила голову к голове Грея.

– Наконец-то ты мой… Только мой… – прошептала она. – Я думала, этого уже не случится.

В дом постучались. Бри пошла открывать, напомнив:

– Не забывай поддерживать ему головку.

– Да знаю я, как надо держать ребенка! – отмахнулся Грей и пожаловался Лайаму: – Женщины считают, мы ничего не умеем. Сейчас они все от тебя в восторге, парень, но ты погоди. Пройдет несколько лет, и ты им задашь жару!

Убедившись в том, что его никто не видит, Грей ласково поцеловал Лайама.

– Почему бы нам с тобой, приятель, не пойти на кухню и не… – начал Грей, но осекся, услышав, что Бриана изумленно ахнула. Поудобнее пристроив малыша у себя на руке, он поспешил к входной двери.

На пороге стоял Кастерс. В руках старомодный котелок, лицо расплылось в улыбке.

– Грейсон! Какая приятная встреча! Вы все еще здесь? А это кто?

– Младенец, – отрывисто произнес Грей.

– Ну конечно! Конечно, – Кастерс, сюсюкая, пощекотал Лайама под подбородком. – Премилый парнишка. Похож на вас, Бриана. У него ваши губы.

– Это сын моей сестры. А какими судьбами вас занесло в Блекторн, мистер Кастерс?

– Да вот… проезжал мимо и… решил заехать. Я так много рассказывал про вас Айрис, что она захотела увидеть своими глазами и ваш домик, и окрестности. Айрис в машине, – Кастерс кивнул на «Бентли», припаркованный у ворот сада. – Честно говоря, мы надеялись, что вы не откажетесь пустить нас переночевать.

Бриана выпучила глаза.

– Вы хотите здесь остановиться?

– Да, я так нахваливал ваши блюда… – доверительно сообщил Кастерс. – Зря, наверное: Айрис сперва на меня из-за этого взъелась. Она, понимаете ли, сама любит готовить. Ну а потом… потом ей захотелось убедиться, что я не сочиняю.

– Мистер Кастерс! У вас нет ни стыда, ни совести.

– Может быть, дорогая, – подмигнул Кастерс. – Вполне может быть. Бриана вздохнула.

– Ладно, не оставлять же бедную женщину в машине. Пригласите ее в дом, я напою вас чаем.

– Мне не терпится с ней познакомиться, – сказал Грей, укачивая ребенка.

– Она тоже жаждет. На Айрис произвело огромное впечатление то, что вы незаметно стянули у меня бумажник. Мда, раньше я был гораздо бдительней, – Кастерс с сожалением покачал головой. – Впрочем, раньше я был моложе… Можно мне принести наши вещи, Бриана?

– Приносите. Комната у меня есть, но она меньше, чем та, которая была у вас в прошлый раз.

– Ничего, я уверен, что там тоже уютно. И Кастерс кинулся за женой.

– Как тебе это нравится? – растерянно пробормотала Бриана. – Ей-богу, я не знаю, плакать или смеяться… или срочно припрятать столовое серебро. Хотя у меня его нет.

– Не бойся, Кастерс тебя не обворует, ты ему слишком нравишься, – усмехнулся Грей и добавил: – Итак, мы увидим знаменитую Айрис…

Она оказалась очень похожей на фотографию, которую Грей обнаружил в украденном бумажнике. Разноцветное платье колыхалось вокруг великолепных стройных ног. Бриана сразу определила, что в машине, Айрис не теряла времени даром: она причесалась и подкрасилась. Вид у нее был свежий и удивительно милый.

– О, мисс Конкеннан! Бриана! Надеюсь, вы разрешите мне вас так называть? После того как я столько слышала о вас и о вашей прекрасной гостинице, я просто не могу звать вас иначе.

У Айрис был приятный голос с интеллигентными интонациями. Только говорила она чересчур быстро, слова теснили и толкали друг друга, торопясь побыстрее сорваться с языка. Бри и опомниться не успела, как Айрис заключила ее в объятия.

– Джонни прав, вы действительно прелестны Как мило с вашей стороны, что вы все-таки нашли для нас комнатку! Мы ведь свалились как снег на голову. А ваш сад, моя дорогая, это чудо! Настоящее чудо, скажу я вам. У меня голова закружилась от восхищения. Какие георгины! Мне с ними никогда не везло. А розы… просто королевские! Вы должны открыть мне секрет их выращивания, милочка. Вы с ними разговариваете, да? Я со своими болтаю с утра до ночи, но таких пышных цветов у меня в жизни не было!

– Да я… – промямлила Бриана, но Айрис перепрыгнула через ее ответ, как девочка через скакалку, и, не выпуская руки Брианы, протянула вторую руку Грею.

– А вы, насколько я понимаю, Грейсон! Как же вы умны, молодой человек! И красивы… О да, красивы. Настоящая кинозвезда. Я прочитала все ваши книги от корки до корки. Тряслась от ужаса, но не могла оторваться. И как это вам приходят в голову такие потрясающие идеи? Боже, я так мечтала познакомиться с вами обоими! Совсем замучила Джонни своими приставаниями: «Ну когда, когда мы к ним поедем?» И вот наконец мы здесь.

Наступила пауза. Айрис лучезарно улыбалась.

– Д-да. – Бриана не знала, что и сказать. – Да, вы здесь… Проходите, пожалуйста, в дом. Надеюсь, в пути все было благополучно?

– О, я обожаю путешествовать. А вы? Даже непонятно, почему в нашей непутевой юности, когда мы столько мотались по свету, судьба не занесла нас в этот дивный уголок? Здесь все как на открытке. Правда, Джонни?

– Правда, солнышко.

– А домик какой прелестный. Сплошное очарование, – крепко держа Бриану за руку, Айрис огляделась. – Думаю, здесь любому будет уютно и хорошо.

Бриана беспомощно посмотрела на Грея, но он пожал плечами.

– Надеюсь, вам у меня понравится, – пробормотала Бри. – Если хотите, проходите в гостиную, там как раз пьют чай. А может, лучше вам сначала показать комнату?

– Сделайте милость. Мы сложим там наши вещи. Да, Джонни? А потом поболтаем.

И поднимаясь по лестнице, и идя по коридору на втором этаже, Айрис тараторила без умолку. Комната привела ее в восторг. Покрывало на постели было великолепное, кружевные занавески премиленькие, вид из окна роскошный.

Вскоре Бриана уже заваривала на кухне свежий чай, а незваные гости сидели за столом и чувствовали себя как дома. Айрис, лучась от счастья, качала на коленях Лайама.

– Да они два сапога – пара, – прошептал Грей, помогая Бриане доставать чашки и блюдца.

– У меня от нее голова идет кругом, – тоже шепотом ответила Бриана. – Но, знаешь, она удивительно располагает к себе.

– Ага. И разве можно ее заподозрить в каких-то дурных намерениях? Этакая всеобщая любимица, добрая тетушка, милая говорливая соседка… Знаешь, ты ценности на всякий случай припрячь.

– Тише, – шикнула на Грея Бриана и побежала накрывать на стол. Кастерсы тут же навалились на бутерброды с джемом.

– Присоединяйтесь к нам, – пригласила Айрис, беря лепешку и макая ее в сметану. – Джонни, дорогой, не забывай: мы хотели обсудить с нашей хозяйкой кое-какие дела…

– Дела? – Бри взяла у Айрис Лайама.

– Да, одно незаконченное дельце. – Кастерс утер рот салфеткой. – Бриана, хлеб у вас вышел на славу. Попробуй кусочек, Айрис.

– Джонни пел такие дифирамбы вашим кулинарным способностям! Я даже слегка приревновала. Я ведь и сама неплохо готовлю.

– Не скромничай! Ты готовишь восхитительно, – поправил верный муж, покрывая поцелуями ее руку.

– Ах, Джонни, перестань, – Айрис хихикнула, как девчонка, оттолкнула его и, поджав губы, быстро чмокнула несколько раз в щеку. – Но теперь я понимаю, почему он накинулся на ваше угощение, – говоря, Айрис отщипывала кусочки от оладьи и отправляла их в рот. – Мы непременно должны выкроить полчасика и обменяться рецептами. Мое амплуа – это курица и различные блюда из устриц. Но для того чтобы все получилось в лучшем виде, нужно хорошее вино, сухое белое вино. И чуточку эстрагона. Хотя… я опять увлекаюсь, а мы еще не покончили с делами.

Айрис потянулась за второй оладьей и указала жестом на пустые стулья.

– Да вы садитесь! О делах гораздо удобней говорить сидя.

Грей не заставил себя долго упрашивать и, сев, принялся накладывать на свою тарелку еду.

– Взять у тебя малыша? – спросил он Бриану.

– Нет, мне и с ним удобно.

– Ангелочек! – заворковала Айрис. – Сущий ангелочек. А вы так умело управляетесь с младенцем, Бриана. Мы с Джонни ужасно жалеем, что у нас нет детей. Но вся наша юность прошла в приключениях, жизнь была тогда такой насыщенной.

– Да, в приключениях, – с оттенком иронии произнесла Бриана, развеселившаяся столь элегантной заменой слова «мошенничество».

– Мы были жуткими сорванцами, – рассмеялась Айрис. Судя по тому, как озорно заблестели ее глаза, она угадала мысли Брианы. – Но, боже, как это было забавно! Я покривлю душой, если скажу, что мы раскаиваемся в содеянном. Нет, мы наслаждались такой жизнью. Однако… люди стареют.

– О да, – согласился Кастерс. – И теряют форму. Десять лет назад вы бы не вытащили у меня бумажник, молодой человек.

– Не скажите, – лениво откликнулся Грей, прихлебывая чай. – Десять лет назад я был еще проворней.

Кастерс запрокинул голову и расхохотался.

– Я же тебе говорил, что этот парень не промах, Айрис! Видела бы ты, как он надул меня в Уэльсе, дорогая! Я был преисполнен восхищения. Надеюсь, вы не откажетесь вернуть мне бумажник, Грейсон? По крайней мере, фотографии. Удостоверение личности заменить нетрудно, а вот фотографий мне искренне жаль. Ну и, конечно, наличности.

Грей по-волчьи оскалился.

– Вы еще должны мне сто фунтов… Джонни. Кастерс закашлялся.

– Да-да, конечно… Естественно… Видите ли, я взял ваши деньги просто, чтобы это сошло за заурядную кражу.

– Конечно, – кивнул Грей. – Естественно. И, по-моему, в Уэльсе – перед тем, как вы столь неожиданно нас покинули, – мы обсудили размеры компенсации.

– Прошу прощения за мой поспешный уход, но вы приперли меня к стенке, а я не мог давать твердых обещаний, не посоветовавшись с Айрис.

– Да, мы жестко придерживаемся принципов равноправного партнерства, – вставила она.

– Вот-вот, – Кастерс дружески похлопал жену по руке. – Признаюсь вам, как на исповеди: все наши решения – результат совместных усилий. Этот принцип – ну и, разумеется, глубокая взаимная привязанность – позволил нам прожить сорок три года в мире и согласии.

– И, конечно, хороший секс, – непринужденно заметила Айрис и с добродушной улыбкой посмотрела на Бриану, когда та поперхнулась чаем. – Ведь без него супружеская жизнь была бы ужасно скучной. Вы не находите?

– Да-да, вы совершенно правы, – кивнула Бриана и, собравшись с духом, отчетливо произнесла: – Мне кажется, я понимаю, почему вы приехали. И признательна вам за это. Всегда лучше поговорить начистоту.

– Мы хотели извиниться за неприятности, которые причинили вам, Бриана, – сказала Айрис. – А я еще приношу свои извинения за то, что Джонни устроил кавардак в вашем чудесном доме. Как слон в посудной лавке! – Она бросила на мужа суровый взгляд. – Ты повел себя как мужлан, Джонни!

– Ты права, – склонил голову Кастерс. – Совершенно права. Мне очень стыдно.

– Да ничего страшного. Никто ведь не пострадал, – из вежливости сказала Бриана.

– Как это не пострадал? – возмутилась Айрис. – Бриана, девочка моя, вы же наверняка были в бешенстве. И, конечно, расстроились…

– Даже заплакала, – встрял Грей.

– Грейсон! – Смущенная Бриана уставилась в чашку. – Ну что об этом говорить? Все давно прошло.

– Я представляю, что вы чувствовали. – Голос Айрис смягчился. – Я и сама такая… если приду домой и увижу тарарам, бываю сама не своя. Поэтому я не смею просить, а лишь робко надеюсь, что вы все-таки простите Джонни за его злосчастный порыв. Что с него возьмешь? Мужская психология…

– Да я его прекрасно понимаю. Он был подавлен и… – Бриана осеклась, поймав себя на том, что защищает человека, который сперва обманул ее отца, а потом влез к ней в дом и пытался ее ограбить.

– У вас удивительно доброе сердце, – воспользовавшись секундной паузой, снова затараторила Айрис. – Так вот… давайте раз и навсегда покончим с этой неприятной историей. Прежде всего позвольте заметить, что вы проявили ангельское терпение и необычайную широту взглядов, не обратившись в полицию после встречи с Джонни в Уэльсе.

– Грей считал, что он вернется.

– Умный мальчик, – промурлыкала Айрис.

– А я не видела смысла обращаться к властям, – вздохнула Бриана. – Все это было давным-давно, да и деньгами отец мог распоряжаться, как ему вздумается. Меня угнетала лишь неизвестность. Теперь все выяснилось, и я вполне довольна.

– Вот видишь, Айрис? Я же тебе говорил! – оживился Кастерс.

– Джонни! – неожиданно командирским тоном сказала Айрис и так на него посмотрела, что он сразу сник и потупился.

– Да, Айрис, да. Ты права. Ты совершенно права. – Кастерс достал из внутреннего кармана пиджака конверт. – Мы с Айрис взвесили обстоятельства дела и решили уладить его ко всеобщему удовольствию. Вот, примите от нас, дорогая, – он протянул конверт Бриане. – Вместе с извинениями и наилучшими пожеланиями.

Бриана робко заглянула в конверт – и сердце чуть т выпрыгнуло у нее из груди.

– Тут деньги! Наличные деньги!

– При выписке чека возникли бы разные бухгалтерские трудности, – пояснил Кастерс. – Да и потом пришлось бы платить налоги, а так мы обойдемся без этого. В конверте десять тысяч ирландских фунтов.

– Но я не могу…

– Можешь! – перебил ее Грей.

– Нет! Это неправильно.

Бриана попыталась вернуть деньги Кастерсу. Его глазки жадно вспыхнули, а пальцы потянулись к конверту, но жена шлепнула его по рукам.

– Ваш молодой человек говорит дельные вещи, Бриана. Не волнуйтесь, в нашем бюджете эта сумма большой дыры не проделает, а у меня зато от сердца отляжет. Возьмите деньги и… верните сертификат. Пожалуйста!

– Сертификат у Рогана, – сказала Бриана.

– О нет, я его забрал. – Грей поднялся и пошел в ее комнату.

– Возьмите деньги, Бриана, – ласково произнесла Айрис. – Положите их в карман фартука. Вы меня этим очень обяжете.

– Я вас не понимаю.

– Ничего удивительного. Но я постараюсь объяснить. Видите ли, мы с Джонни не раскаиваемся, что прожили жизнь с удовольствием. Но немного подстраховаться все-таки стоит. Вдруг нам удастся этим хотя бы частично искупить грехи? – Айрис улыбнулась и тепло пожала руку Бриане. – Будем считать это благотворительностью. И с нашей стороны, и с вашей. Так я говорю, Джонни?

Кастерс в последний раз с тоской поглядел на конверт.

– Так, дорогая. Грей помахал перед их носом сертификатом.

– Ваш?

– Да. – Кастерс оживился, взял у него из рук бумажку и водрузил на нос очки. – Айрис, – сказал он через некоторое время с явной гордостью в голосе, – а мы тогда славно поработали. Просто безупречно, да?

– Да, милый Джонни. На пять с плюсом.


Глава 22


– Никогда в жизни я не испытывала такого удовлетворения. – Мегги, сидевшая на переднем пассажирском сиденье в машине Брианы, потянулась и чуть не замурлыкала.

Сестра выехала на улицу, и Мегги обернулась, чтобы бросить последний взгляд на дом матери.

– Злорадствовать нехорошо, Маргарет Мэри.

– Ну и что? А мне нравится. – Мегги вложила в ручонку Лайама, сидевшего сзади в специальном детском креслице, погремушку. – Ты видела ее лицо, Бри? Нет, ты видела ее лицо, я тебя спрашиваю!

– Видела, видела, – на мгновение утратив серьезность, усмехнулась Бриана. – Хорошо хоть у тебя хватило ума не посвящать ее во все подробности этого дела.

– Я же не дура! Деньги получены от акций, которые перед смертью купил отец, – и точка! Я даже воздержалась – хоть и с трудом – от замечания, что мы могли бы и не дать ей причитающуюся треть суммы, поскольку она никогда не верила в папины способности.

– Нет уж! Эти деньги полагаются ей по праву, давай не будем спорить.

– Я и не собираюсь. Я просто упиваюсь победой – вот и все. – Мегги принялась тихонько напевать. – Интересно, как ты распорядишься своей долей?

– Обустрою дом. И прежде всего чердак. Вся история-то началась с чердака.

Лайам радостно бросил погремушку на пол, и Мегги достала другую.

– А я считала, мы едем в Голуэй за покупками.

– Правильно. – Грейсон подал Бри весьма оригинальную идею покупки и буквально выпихнул ее за дверь, пока она не передумала. Вспомнив об этом, Бри улыбнулась. – Я, например, хочу приобрести кухонный комбайн вроде тех, которые используются в ресторанах и на кулинарных шоу.

– Папа был бы очень доволен. – Голос Мегги потеплел. – Это ведь как подарок от него, понимаешь.

– Я тоже так думаю. А куда ты денешь свои денежки?

– Вложу в стеклодувную мастерскую. А то, что останется, потрачу на Лайама. Папа, наверное, со мной согласился бы. – Мегги рассеянно провела рукой по передней панели автомобиля. – Отличная у тебя машина, Бри.

– О да. Представляешь, первый раз в жизни я еду в Голуэй, не боясь, что по дороге машина сломается. Грей обожает делать королевские подарки, и притом с таким видом, будто это сущие пустяки.

– Что верно, то верно. Он преподнес мне бриллиантовую булавку, словно маленький букетик цветов. Славный он малый, такой щедрый, добрый… Чем он, кстати, сейчас занимается?

– Либо работает, либо развлекается с Кастерсами.

– Боже, какие типажи! Знаешь, придя в галерею Рогана, они пытались уговорить его, чтобы он им продал старинный стол… ну тот, который стоит наверху в гостиной.

– Да, они мастаки уговаривать. Мне, например, Айрис чуть было не навязала какую-то лампу. Якобы она идеально подходит к моей гостиной. И вообрази, я почти согласилась, хотя в глаза этой лампы не видела! Польстилась на обещанную скидку, – Бриана засмеялась. – Завтра они уезжают, и я уже чувствую, что мне их будет не хватать.

– А я чувствую, что они еще вернутся. – Мегги. замялась, но все-таки спросила: – А когда Грей уезжает?

– Через неделю, – постаралась как можно спокойнее ответить Бриана, не отрывая глаз от дороги. – Книга готова, осталось только кое-что поправить, и можно уезжать.

– Как ты думаешь, он вернется?

– Очень надеюсь, но рассчитывать на это не могу.

– А ты не просила его остаться?

– Нет. Этого я тоже не могу.

– Не можешь, – сокрушенно пробормотала Мегги. – Я бы на твоем месте тоже не смогла.

Однако ей по-прежнему казалось, что Грей совершит ужасную глупость, если уедет.

– Если хочешь, приезжай к нам в Дублин или поживи на вилле, – сказала Мегги. – А гостиницу либо прикроешь на пару недель, либо оставишь на попечение миссис O'Малли.

– Нет, спасибо. Мне будет лучше дома. Мегги решила воздержаться от возражений.

– Ладно, но если передумаешь, ты только скажи. – Ей очень хотелось поднять сестре настроение, и она предложила: – Бри, а давай купим в городе что-нибудь дорогое, но совершенно бессмысленное, вроде тех безделушек, на которые мы в детстве глазели, прижавшись к витринам, когда папа возил нас в город.

– Ты имеешь в виду куколок в очаровательных нарядах или шкатулки для драгоценностей, на верху которых кружились маленькие балеринки?

– О, я думаю, мы подберем что-нибудь более соответствующее нашему возрасту, но в принципе да.

– Хорошо. Я согласна.

Наверное, потому, что по дороге речь зашла об отце, в Голуэйе Бриану сразу же начали обуревать воспоминания. Припарковав машину, сестры влились в поток пешеходов – покупателей, сновавших по магазинам, туристов, детей.

Какая-то девочка звонко смеялась, сидя на плечах своего отца.

«Папа катал нас с Мегги по очереди, – вспомнила Бри. – А порой даже пускался вприпрыжку, и мы взвизгивали от восторга».

Идя по оживленным улицам, папа всегда крепко держал их за руки и рассказывал разные истории.

«Когда удача нам улыбнется, Бриана, я куплю вам С Мегги вот такие хорошенькие платьица. Видишь, там, на витрине? Ты погоди, мы еще приедем в Голуэй с набитыми карманами. Погоди немножко, моя милая».

И хотя Бриана даже тогда понимала, что это всего лишь мечты, она с удовольствием слушала отца, глазела по сторонам, вдыхала соблазнительные ароматы.

Воспоминания о покойном отце не омрачили ее нынешнюю встречу с главной торговой улицей города. На Шоп-стрит, как обычно, царили суматоха и буйство красок. Бри невольно улыбнулась. На фоне певучей ирландской речи слышались обрывки иностранных фраз: американцы говорили слегка гнусавя, немцы гортанно, французы нетерпеливо.

– Гляди! – воскликнула Мегги, приблизившись к витрине. – По-моему, отличная штука.

Бриана пробилась сквозь толпу и заглянула Мегги через плечо.

– Ты про что?

– Про большую толстую корову. Да, это будет самое оно.

– Зачем тебе корова?

– Похоже, она фарфоровая, – не обращая внимания на сестру, пробормотала Мегги. – Спорим, что цена у нее – зашатаешься? Решено, я ее покупаю. Пошли.

– Но зачем тебе она?

– Как зачем? Я подарю корову Рогану и прослежу, чтобы она стояла в его дублинском офисе. Там и без нее повернуться нельзя, а с ней… – Мегги лукаво прищурилась. – Надеюсь, она весит целую тонну.

Ее надежды оправдались, и сестрам пришлось временно оставить купленную корову в магазине, а самим отправиться дальше. Бриана же выбрала для себя безделушку не сразу, а только после ленча и досконального осмотра дюжины кухонных комбайнов.

Феи были сделаны из раскрашенной бронзы и подвешены на проволочках к медной палочке. Стоило Бри прикоснуться к ним, как они закружились в танце, хлопая в такт крылышками.

– Я повешу их у окна моей спальни и буду вспоминать сказки про фей, которые рассказывал нам папа.

– Отлично. – Мегги обняла Бриану за талию. – Нет-нет, на цену, пожалуйста, не смотри. Это входит в условия игры. Сколько бы твои феи ни стоили, ты сделала правильный выбор. Заплати, и надо будет решить, как мы перетащим мою коровенку в машину.

В конце концов сестры решили, что Мегги с коровой, прочими покупками и Лайамом подождут в магазине, а Бриана подгонит машину к самому входу.

Бри в приподнятом настроении выехала со стоянки. Ей не терпелось повесить фей у окошка и опробовать кухонный комбайн. Как, наверное, легко приготовить с его помощью суфле из лосося или тоненько нарезать грибы!

Довольно мурлыча себе под нос веселую песенку, Бриана села за руль и включила зажигание. Может быть, приготовить еще что-нибудь, кроме рыбы, жаренной на вертеле, которая у нее сегодня намечена на обед? Так-так… чем бы побаловать Грея? Можно сварить на десерт кисель из крыжовника, если, конечно, в саду достаточно спелых ягод.

Вообще-то ягодный сезон начинается с июня, но Грей тогда уже уедет. Сердце Брианы тоскливо сжалось, но она постаралась не думать о его отъезде, а сосредоточилась на мыслях о киселе.

Выезжая на улицу, Бриана вдруг услышала крик и повернула голову, но успела только ахнуть. На нее мчался автомобиль. На повороте его занесло, и он с размаху врезался в машину Брианы.

Послышался скрежет металла и звон разбитого стекла. Больше Бриана не слышала ничего.


– Значит, Бриана отправилась по магазинам, – сказала Айрис, входя вслед за Греем на кухню. – Джонни, – обратилась она к мужу, только что явившемуся с прогулки, – помой руки и садись за стол. Будем пить чай. Не беспокойтесь, Грейсон, я сама налью.

Грей, которому нравилось наблюдать за Кастерсами, с удовольствием переложил на нее обязанности хозяйки.

– Айрис, я хочу задать вам один вопрос… Надеюсь, вы не обидитесь?

– Милый мальчик, вы можете спрашивать все, что угодно.

– У вас никогда не возникает ностальгии? Айрис сразу поняла, о чем он говорит, и не стала изображать недоумение.

– Да, порой возникает. Ведь жизнь на острие ножа очень бодрит. – Она посмотрела на Грея в упор и задала встречный вопрос: – А у вас?

Грей удивленно поднял брови.

Айрис усмехнулась:

– Рыбак рыбака видит издалека.

– Нет, – ответил после паузы Грей. – Я не тоскую по прошлому.

– Вы, стало быть, слишком рано удалились на покой, еще не успели как следует втянуться. А может, наоборот, и именно поэтому ваш ранний опыт не находит отражения в романах?

Грей пожал плечами и поднес чашку к губам.

– А если я просто считаю бессмысленным оглядываться назад?

– Вот как? А мне казалось, человек не способен реалистично представить, что его ожидает, если он никогда не оборачивается к прошлому.

– Я люблю неожиданности. Если все заранее расписано, это неинтересно.

– Сюрпризы все равно будут, жизнь так устроена. Но вы еще молоды, – по-матерински улыбнулась Айрис, – и пока этого не понимаете. Выберете с собой в путешествие карту?

– Да, разумеется.

– Тогда представьте себе карту жизни, где есть и прошлое, и настоящее, и будущее. Вы можете начертить маршрут. Есть люди, которые придерживаются его во что бы то ни стало, не съезжая ни на какие незнакомые дорожки и не соглашаясь на незапланированные остановки, даже если им предлагают полюбоваться неописуемо прекрасным закатом. Мне лично их жаль, – усмехнулась Айрис. – Боже мой, как они ноют, встретив на пути табличку «Объезд»! Однако большинство из нас все-таки предпочитает пусть небольшие; но приключения и не отказывает себе в удовольствии время от времени отклониться от главной дороги. Ведь можно не забывать о пункте назначения и при этом наслаждаться самим путешествием!

На пороге кухни показался Мерфи. Кон подскочил к Грею и положил голову ему на колени. Грей поднял было руку, чтобы погладить пса за ухом, но внезапно улыбка сползла с его лица. Он встревоженно вскочил, чашки на столе задребезжали. Мерфи смотрел угрюмо, глаза его потемнели.

– В чем дело? Что случилось? – воскликнул Грей.

– Бриана попала в аварию.

– В аварию?

– Да, мне позвонила Мегги. Бри выезжала со стоянки, чтобы забрать у магазина Мегги и малыша. – Мерфи по привычке снял шляпу и нервно теребил ее поля. – Поедем, я отвезу тебя в голуэйскую больницу.

– В больницу… – У Грея возникло полное ощущение, что из него по капле вытекает вся кровь. – Но что с ней? В каком она состоянии?

– Мегги точно не знает. Вроде бы состояние не очень тяжелое, но с врачами Мегги пока не разговаривала. Я довезу тебя до Голуэйя, Грейсон. Пожалуй, лучше на твоей машине. На ней мы доберемся быстрее.

– Да-да… нужно только найти ключи, – мало что соображая, пробормотал Грей. – Сейчас найду, погоди…

– Ни в коем случае не разрешайте ему садиться за руль, – предупредила Айрис Мерфи, когда Грей выбежал из кухни.

– Конечно, не разрешу, можете не беспокоиться.

Мерфи не пришлось спорить с Греем. Он просто взял у Грея ключи и сел за руль. Тот молчал, и Мерфи сосредоточился на дороге, стараясь выжать из машины полную скорость. В другое время Мерфи, наверное, по достоинству оценил бы возможности изящного автомобиля, но сейчас он просто его эксплуатировал – и все.

Грею казалось, они ехали вечно. Мимо стремительно проносились прекрасные холмы и равнины, однако машина не продвигалась вперед ни на сантиметр.

Как в театре, промелькнула смутная мысль, декорации на заднике меняются, и зрителям остается только сидеть и ждать.

Ждать…

Она бы не уехала, если бы он ее не выпихнул из дому. «Чего сидеть в четырех стенах, поезжай, развлекись…» Она послушалась его, и теперь… Господи, что с ней теперь? Как она там?

Грей боялся себе это даже представить.

– Надо было мне с ней поехать, – пробормотал он. Не отрываясь от дороги, Мерфи буркнул:

– Не растравляй себя. Сейчас приедем и все выясним на месте.

– Это я купил ей проклятую машину.

– Верно. – Мерфи решил, что на Грея сейчас лучше всего подействуют разумные практические доводы. – Но не ты же сидел за рулем машины, которая врезалась в Бри. А если б она приехала в Голуэй на своей колымаге, было б еще хуже.

– Мы пока не знаем, насколько ей плохо.

– Скоро узнаем, обожди немного. – Мерфи притормозил, лавируя в потоке машин. – Вполне может, быть, с Бри все в порядке и она задаст нам жару за то, что мы гнали, как сумасшедшие.

Он завернул на стоянку. Выйдя из машины и направляясь к дверям больничного корпуса, Грей и Мерфи заметили Рогана, прогуливавшего малыша.

– Бриана… – только и сумел произнести Грей.

– С ней ничего страшного. Правда, доктора намерены оставить ее в больнице хотя бы на ночь, но никакой серьезной опасности нет.

У Грея подкосились ноги, и он ухватился за Рогана, чтобы не упасть.

– Где? Где она?

– На шестом этаже. Мегги от нее не отходит. Я привез Мейв и Лотта, они тоже там.

Грей рванулся было вверх по лестнице, но Роган загородил ему путь.

– Послушай… Бри… она вся забинтована. По-моему, ей больно, но она бодрится. Врач сказал, Бриане повезло. Если бы она не была пристегнута, ей бы не сдобровать. А так она отделалась ссадинами от ремня, шишкой на голове, несколькими порезами и вывихом плеча. Но доктора говорят, ей нужно хотя бы сутки провести в постели.

– Я должен ее увидеть.

– Конечно, – кивнул Роган, не трогаясь с места. – Но ей не нужно знать, как ты переживаешь. Она примет это близко к сердцу и разволнуется.

– Хорошо. – Грей, пошатываясь, прижал пальцы к закрытым глазам, – Хорошо. Я буду спокоен, но только дай мне увидеть ее своими глазами.

– Я пойду с тобой, – вызвался Мерфи.

– Почему они все здесь? – воскликнул Грей, входя в лифт. – И Мегги, и ее мать, и Роган, и Лотти.

Если Бри вне опасности, почему они все примчались сюда?

– Потому что это одна семья, – ответил Мерфи, нажимая на кнопку шестого этажа. – Где же им еще быть? Когда я три года назад сломал руку и рассек череп, играя в футбол, было то же самое. Не успевал я избавиться от одной сестрицы, как в дверь стучалась другая. А моя мать, та вообще проторчала у меня две недели, и я никак не мог от нее избавиться. Хотя, по правде сказать, мне нравилось, что они так со мной носятся… Не беги как угорелый, ирландские медсестры очень строгие. А вот и Лотти!

– Господи, вы, верно, не ехали, а летели! – ободряюще заулыбалась Лотти. – Бри чувствует себя хорошо, уход здесь прекрасный. Роган договорился, чтобы ее положили в отдельную палату. Она уже рвется домой, но из-за сотрясения мозга врачи хотят подержать ее немного в больнице. Говорят, надо понаблюдать.

– У нее сотрясение мозга?!

– Небольшое. Она была без сознания всего несколько минут. А придя в себя, сразу сообщила дежурному на автостоянке, где искать Мегги. Бриана, я привела к тебе новых посетителей.

Бриана, вся в белых бинтах, лежала на белой постели.

– Ой, ну зачем вы сюда мчались? Я бы скоро сама приехала домой.

– Никуда ты не поедешь, – отрезала Мегги. – Переночуешь здесь.

Бриана попыталась повернуть голову, но пульсирующая боль заставила ее остановиться.

– Не буду я здесь ночевать! Шишки и синяки не повод, чтобы торчать в больнице. Грей, мне так жалко машину! Если б ты ее видел! Бок помят, фара разбита…

– Помолчи! Дай мне посмотреть на тебя. – Грей взял Бриану за руку.

Она была бледна, на скуле синяк, голова аккуратно перебинтована. Под бесформенным больничным халатом тоже повязки.

Почувствовав, что пальцы его задрожали, Грей поспешил спрятать руку в карман.

– Тебе больно. Я вижу по глазам.

– Голова болит. – Бри слабо улыбнулась, дотрагиваясь до бинта. – Такое ощущение, будто по мне пробежалась целая команда игроков в регби.

– Почему тебе не дали болеутоляющее?

– Дадут, если будет нужно.

– Она жутко боится уколов, – пояснил Мерфи и осторожно поцеловал Бриану. У него гора с плеч свалилась, когда он убедился, что Бри жива, хоть и не очень здорова. – Помнишь, как ты вопила, когда доктор Хоган делал тебе укол?

– Да, и не стыжусь этого. Терпеть не могу уколы! И вообще, я хочу домой.

– Ты останешься здесь, – заявила Мейв, сидевшая у окна. – А уколы тебе не повредят. Не будешь нас в другой раз так пугать.

– Мама, но Бриана не виновата, что кретин из Америки позабыл, по какой стороне надо ехать, – Мегги даже зубами заскрежетала от злости на проклятого янки. – А этим гадам хоть бы хны! Ни одной царапины.

– Не сердись. Он просто ошибся и сам чуть не умер со страху. – От споров голова Брианы загудела еще сильнее. – Ладно, раз нужно, я останусь, но только если доктор еще раз это подтвердит.

– Доктор прописал тебе покой, а ты оставь в покое его, – сказала Мейв, вставая со стула. – Но при таком стечении народа покоя никому не будет. Маргарет Мэри, тебе пора отвезти ребенка домой.

– Да, но мне не хочется оставлять Бри одну, – возразила Мегги.

– С ней останусь я. – Грей стойко выдержал взгляд Мейв.

Она пожала плечами.

– Ладно, это не мое дело. Лотги, пойдем вниз, перекусим и подождем Рогана, он отвезет нас домой. А ты, Бри, будь умницей, слушайся докторов.

Она неловко наклонилась и чмокнула дочь в здоровую щеку.

– На тебе все всегда заживало, как на собаке. Надеюсь, и теперь будет так же.

– По дороге сюда она прочла две молитвы, – прошептала Лотти, идя за Мейв к выходу. Следом за ними ушли Мегги и Мерфи. Когда палата опустела, Бриана сказала:

– Садись, Грейсон. Я знаю, что ты очень расстроен.

– Да что я! Ты лучше про себя расскажи. Как это произошло?

– Все было так быстро. – Бриана устало закрыла глаза и вкратце рассказала Грею о столкновении.

– Машину куда-то увезли на буксире, а куда, я не помню, – пожаловалась она.

– Бог с ней. Потом разберемся. Ты сильно стукнулась головой, да? – Грей осторожно потянулся к повязке, но побоялся до нее дотронуться.

– Да, наверное, я не помню, что было дальше. Когда я очнулась, вокруг уже собралась толпа, а американка рыдала и спрашивала, как я себя чувствую. Ее муж уже вызвал «Скорую помощь». Я была будто пьяная.

Бри не добавила, что потеряла много крови и только приехавший врач остановил кровотечение.

– Зря Мегги кинулась тебе звонить, не дождавшись, что скажет доктор. Ты бы тогда не беспокоился.

– Я бы все равно беспокоился. Я… мне… я не могу… – Грей запнулся, подбирая слова. – Мне тяжело осознавать, что тебе больно. А видеть еще тяжелее.

– Да это просто синяки и шишки.

– И сотрясение мозга, и вывих плеча… Слушай, а правда, что, когда у человека сотрясение мозга, ему опасно спать, так как он может заснуть и не проснуться?

– Нет, это выдумки, – улыбнулась Бриана. – Но, пожалуй, ночку-другую я от сна воздержусь. На всякий случай.

– Тогда тебе тем более понадобится мое общество, – стараясь не потревожить ее, Грей присел на краешек кровати. – Послушай, кормят тут наверняка отвратительно. В развитых странах иначе не бывает. Хочешь, я сбегаю за гамбургерами, и мы с тобой перекусим?

– Отличная мысль.

– А если докторишки попытаются тебя уколоть, им придется иметь дело со мной.

– Я не возражаю. А ты не мог бы сделать еще одно доброе дело?

– Какое?

– Позвони миссис О'Малли. Я собиралась пожарить на обед пикшу… За Кона я не беспокоюсь, Мерфи о нем позаботится, но ведь надо обслужить Кастерсов, а завтра приезжают новые клиенты.

Грей поднес руку Бри сначала к своим губам, а потом ко лбу.

– Не волнуйся. Я о тебе позабочусь. Последнюю фразу он произнес впервые в жизни.


Глава 23


Когда Грей вернулся с гамбургерами, палата Брианы напоминала сад. Подоконник и тумбочка были заставлены букетами цветов: роз и фрезий, остроконечных люпинусов и лилий, веселых маргариток и гвоздик.

Грей тоже держал в руках огромный букет.

– По-моему, я переборщил. Мои цветы тут явно лишние, – пробормотал он.

– О нет, что ты! Они прелестны. Господи, сколько шуму из-за простой шишки на голове! – Бри положила букет на здоровую руку, словно младенца, и зарылась в него лицом. – Не жизнь, а сказка! Смотри, Мегги и Роган принесли мне эти цветочки, Мерфи – эти, а Кастерсы прислали букет гвоздик. Правда, очень мило с их стороны?

– Они не на шутку разволновались. – Грей поставил на пол большой бумажный пакет. – Кастерсы намерены остаться у тебя еще на пару дней. Пока ты не выпишешься из больницы.

– Да меня уже завтра здесь не будет! Если мне не разрешат уйти, я вылезу в окно и убегу. – Бриана жадно посмотрела на пакет. – Ты принес поесть, да?

– Ага. С трудом уберег свою добычу от орлиного взора медсестры.

– А, миссис Мэннион. Она страсть какая грозная!

– Да, я от нее в ужасе. – Грей придвинул к кровати стул и протянул Бриане гамбургер, но сам есть не стал, а спохватившись, взял у нее цветы. – Их, наверное, надо в воду поставить, да? Ты ешь, ешь, я сейчас, – он дал ей пакетик с жареной картошкой. – Только найду вазу и вернусь.

Бриана попыталась посмотреть, что еще лежит в большом пакете, но боль в плече затрудняла ее движения. Она откинулась на подушки и принялась за гамбургер.

– Ну как ты? Получше? – озабоченно спросил, вернувшись, Грей.

– Да я и раньше чувствовала себя не так уж и плохо. Тебе совершенно не нужно со мной нянчиться, Грейсон. Хотя я, конечно, очень рада, что мы пообедаем вместе.

– Это только начало, солнышко, – подмигнул он и, держа в одной руке откушенный гамбургер, порылся другой в пакете.

– Ой, Грей! Ночная рубашка! Настоящая человеческая ночная рубашка! – чуть не прослезилась Бриана. – Господи, ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Тут ведь такие кошмарные балахоны…

– После обеда я помогу тебе переодеться. Но это еще не все.

– Ой, шлепанцы! И расческа! Слава богу.

– Честно говоря, я не сам догадался их купить, меня Мегги надоумила.

– Умница! И ты тоже молодец.

– Она сказала, твоя блузка испорчена. Окровавлена, если выражаться точнее. При воспоминании об этом у Грея перехватило дыхание.

– Ладно, завтра мы тебе купим новую. Перед выпиской из больницы. Так… что тут у нас еще? Зубная щетка, флакончик крема – такого, каким ты всегда мажешься. Да, чуть не забыл про напитки! – Грей дал Бриане бумажный стаканчик, прикрытый сверху полиэтиленовой крышечкой, в которую вставлялась соломинка. – Мне сказали, это отличный виноградный сок.

– Ты все предусмотрел.

– Абсолютно. Даже развлечения.

– О, книга!

– Любовный роман. Я видел у тебя дома на полке несколько подобных книжек.

– Да, мне они нравятся. – Бриана не отважилась сказать Грею, что у нее болит голова и ей сейчас не до чтения. – Когда вернешься домой, пожалуйста, поблагодари миссис О'Малли и скажи ей, чтобы она не затевала стирку, с нее и так хватит хлопот.

– Я вернусь только с тобой. – Но ты же не можешь провести тут всю ночь!

– Почему не могу? Могу! – Грей доел гамбургер скомкал обертку и бросил ее в корзину для мусора. – У меня есть план.

– Грейсон, тебе надо домой. Ты должен отдохнуть.

– План мой таков, – продолжал он, не обращая внимания на ее слова. – Когда посетителей начнут выгонять, я спрячусь в ванной и подожду, пока все угомонятся.

– Господи, какая глупость!

– Вот увидишь, это сработает. Потом сестра погасит свет; укроет тебя одеялом и уйдет. Тут-то я и появлюсь!

– И будешь сидеть в темноте всю ночь? Грейсон, я не на смертном одре. Поезжай домой.

– Не могу. А в темноте мы сидеть не будем, – Грей с довольной ухмылкой достал из пакета последнюю покупку. – Видишь? Это фонарик, чтобы можно было читать в постели, не тревожа того, кто спит с тобой рядом.

Бри изумленно покачала головой.

– Ты сошел с ума!

– А по-моему, наоборот, я невероятно умен и предусмотрителен. Таким образом мы избавимся от ненужных переживаний. Я не буду томиться в неведении дома, а ты тосковать здесь одна. Не бойся, скучно тебе не будет. Я тебе почитаю, пока ты не устанешь.

– Почитаешь? – шепотом переспросила Бри. – Ты будешь читать мне вслух?

– Естественно. Ты же сама читать не можешь, у тебя сотрясение мозга.

– Да. – Никогда еще Бриана не была так растрогана, как в этот момент. – Да! Грейсон, я знаю, что тебе надо уйти, но… мне ужасно хочется, чтобы ты остался.

– Ты не одинока в своем желании… Да, про что я тебе говорил? А, про книгу! По-моему, тебе понравится. Вот послушай, что написано на задней странице обложки: «Никто не мог укротить Катрин. Рыжеволосая красавица с лицом богини и душой воительницы идет на любые жертвы, лишь бы отомстить за смерть своего отца. Она готова даже стать женой своего злейшего врага». – Грей поднял брови. – Ей палец в рот не клади, этой Катрин. Но и герой не тюфяк. «Ян не знает поражений. Отважный, закаленный в боях вождь шотландских горцев, прозванный Смуглым Лордом, пощадит никого, защищая свою родину и любимую женщину. Заклятые враги влюбляются друг в друга и заключают союз, который определит их судьбу и увлечет их в пучину страсти». – Грей поглядел на первую страницу обложки и рассеянно положил в рот ломтик хрустящего картофеля. – Здорово, да? Милая парочка. Действие происходит в Шотландии в XII веке. Катрин – единственная дочь овдовевшего феодала. Он воспитал ее, как мальчишку, научил фехтовать, стрелять из лука, охотиться. Когда отца убивают, Катрин получает наследство, и ей начинает строить козни один злодей, естественно, глубоко порочный и с легким приветом. Но Катрин – девушка волевая…

Бри улыбнулась:

– Ты что, уже все прочитал?

– Нет, только просмотрел, пока дожидался очереди в кассу. На двести пятьдесят первой странице я наткнулся на потрясающую эротическую сцену. Думаю, мы дойдем до нее и остановимся, а то вдруг у тебя поднимется давление? Врачи – те же гуси, их нельзя дразнить. Кстати говоря, поэтому мы должны замести следы преступления. – Грей собрал обертки от гамбургеров и прочей снеди и спрятал их в пакет.

Буквально в следующую секунду открылась дверь, и в палату ввалилась медсестра Мэннион, этакий футбольный полузащитник в юбке.

– Время посещения больных заканчивается, мистер Тейн… Ну, мисс Конкеннан, как вы себя чувствуете? Может, у вас есть головокружение, тошнота, помутнение зрения?

– Нет-нет, что вы! Я чувствую себя прекрасно, просто прекрасно. Я даже думала…

– Вот и отлично, – отрезала Мэннион, не пожелав даже выслушать просьбу Брианы насчет возвращения домой. – Постарайтесь уснуть. Мы будем каждые три часа подходить к вам ночью и проверять ваше самочувствие.

Она поставила на тумбочку поднос. Бриана покосилась на него и побледнела.

– Что это? Я же говорю, мне лучше. Не надо уколов. Я не хочу! Грейсон!

– Да-да, я… э-э… Встретившись со стальным взглядом Мэннион, Грей ощутил, что героического пыла у него сразу как-то поубавилось.

– Это не укол. Я просто возьму у вас кровь.

– Зачем? – Позабыв о необходимости сохранять достоинство, Бриана съежилась и задрожала. – Я и так потеряла много крови. Возьмите оттуда.

– Не говорите глупостей. Дайте мне вашу руку.

– Бри, ты… это… – начал Грей, переплетая ее пальцы со своими. – Посмотри на меня. Я рассказывал тебе, как впервые попал в Мексику? Ну тогда слушай. Я познакомился там с одними людьми и поехал с ними покататься на лодке в заливе. Красота была необыкновенная: воздух благоухал, море было голубое и гладкое, как стекло. И вдруг мы увидели у нашего борта небольшую барракуду.

Краем глаза Грей заметил, что Мэннион уже ввела иголку под кожу Брианы.

– И вот, представь себе, – поспешно проговорил он, – один из моих новых приятелей берет фотоаппарат, наклоняется над бортом, и тут… мама-барракуда выпрыгивает из воды, смотрит прямо в объектив и улыбается! А во рту полно зубов! Это она нам позировала. А как только парень ее заснял, снова прыгнула в воду, подхватила своего малыша, и они уплыли.

– Это все выдумки!

– Какие выдумки? Святая правда! – Грей, не задумываясь, принялся безбожно врать дальше. – Парень проявил снимок и опубликовал его то ли в «Нэшнл джиогрэфик», то ли в «Энквайр». Говорят, он до сих пор торчит в заливе, надеясь повторить удачный опыт.

Дело сделано, – медсестра погладила забинтованный локоть Бриану. – Сейчас вам принесут обед, мисс. Если, конечно, вы не наелись гамбургерами.

– Спасибо, я наелась. И, пожалуй, теперь посплю.

– Мистер Тейн, у вас пять минут. Когда дверь за медсестрой закрылась, Бриана надула губы.

– А ты обещал побить их, если они будут приставать ко мне с уколами.

– Да, но она крупнее меня. – Грей ласково поцеловал Бриану. – Бедненькая ты моя…

– Ян никогда бы не спасовал, – заявила она, кивая на книгу, лежавшую на кровати.

– Черт побери, да ты сравни, как он сложен и как я! Он лошадь на скаку остановит. Я же в подметки Смуглому Лорду не гожусь.

– Ничего, я тебя все равно люблю… Значит, говоришь, барракуда улыбнулась? Господи, это ж надо такое выдумать!

– Талант, дорогая. Вот что такое подлинный талант! – Грей высунулся в коридор. – Твоей мучительницы нигде не видно. Пожалуй, я погашу свет и на десять минут спрячусь в ванной.


Грей читал Бриане вслух два часа подряд. Два часа она следила за опасными и романтическими приключениями Катрин и Яна, а Грей освещал страницы книги карманным фонариком и время от времени осторожно гладил Бриану по руке.

Бри лежала и думала, что навсегда запомнит его голос и смешной шотландский акцент, с которым он читал диалоги героев, пытаясь ее развеселить. И лицо, на которое падали тени, так что глаза казались еще темнее, а скулы резче, чем были на самом деле.

Вот он, ее герой. Теперь и навсегда…

Бриана закрыла глаза, уносясь вслед за голосом Грея в мир книжных грез.

« – Ты моя, – Ян заключил ее в могучие объятия. – Ты принадлежишь мне по праву и по закону. А я с этой минуты принадлежу тебе.

– Неужели ты действительно мой, Ян? – Она бесстрашно прижалась к нему, утопив свои пальцы в его густых волосах. – Скажи, Смуглый Лорд, ты теперь мой навсегда?

– Никто никогда не любил тебя так, как я, – торжественно промолвил Ян. – Клянусь любить тебя вечно».

Бриана заснула, мечтая о том, чтобы Грей когда-нибудь тоже сказал ей что-нибудь подобное.

Поняв по замедлившемуся, мерному дыханию Брианы, что она заснула, Грей перестал сдерживаться и устало закрыл лицо руками. Легкомысленный тон, которым он говорил с Бри, дался ему нелегко.

Бриана была вне опасности, но сколько бы Грей ни напоминал себе об этом, он не мог избавиться от леденящего ужаса, который охватил его с того момента, как Мерфи переступил порог Брианиной кухни.

Ну зачем она попала в больницу? Зачем он увидел ее синяки и повязки? Грей не допускал даже мысли о том, что с Брианой может случиться несчастье. Ему хотелось вспоминать только хорошее: как она напевала, хлопоча у плиты, или ухаживала за своими цветами. Но теперь самообман не удастся. Теперь он всегда будет помнить, что Бриана уязвима.

Грея бесило, что ему придется увезти с собой это воспоминание. Но еще больше он злился, понимая, что сотни других картин сотрутся из памяти, а сцены в больнице – нет.

Теперь он не забудет Бриану никогда, и с каждым днем ему будет все труднее расстаться с ней. А потому надо уезжать как можно быстрее.

Грей думал об этом всю ночь напролет. Всякий раз, когда медсестра подходила к дверям палаты, он прятался в ванной комнате и прислушивался к их тихим переговорам. В какой-то момент, когда он вернулся из укрытия. Бри позвала его.

– Спи, спи, – он убрал с ее лба прядку волос. – Еще рано.

– Грейсон! – Она сонно пошарила по одеялу и нашла его руку. – Ты все еще здесь?

– Да, – помрачнел он, – я все еще здесь.


Когда Бриана окончательно проснулась, было уже светло. Позабыв о травме, она попыталась сесть, но тупая боль в плече освежила ее память. Не столько расстроенная, сколько раздраженная, Бриана ощупала забинтованную голову и оглянулась, ища глазами Грея. В палате его не оказалось.

Что ж, наверное, он нашел где-нибудь свободную койку или прикорнул в фойе на диванчике. Бри улыбнулась, порадовавшись обилию цветов в палате, и пожалела, что не попросила Грея поставить вазы возле кровати. Тогда она смогла бы погладить нежные лепестки.

Бриана осторожно посмотрела в вырез ночной рубашки и закусила губу. Ее грудь была вся в синяках. Хорошо хоть Грей помогал ей переодеться в темноте и не видел их.

Ну почему жизнь устроена так несправедливо? Ей так хотелось быть красивой в эти последние дни, а теперь…

– Доброе утро, мисс Конкеннан! Вы уже проснулись? – В палату вплыла молодая, сияющая, пышущая здоровьем медсестра.

Бриана посмотрела на нее с неприязнью.

– Проснулась. Когда меня выпишут?

– Не волнуйтесь, доктор скоро будет делать обход и все вам скажет. Говорят, вы спали спокойно. – Медсестра измерила Бриане давление и сунула ей в рот градусник. – Голова не кружится? Это хорошо.

– Я хочу домой, – заявила Бриана, как только сестра убрала термометр.

– Вижу, вижу, что вам не терпится, – сестра сделала пометки на карточке. – Плечо побаливает?

– Немножко.

– Значит, нужно обезболивающее.

– Нет! Не надо уколов!

– Я дам таблетку, – улыбнулась девушка. – А вот и ваш завтрак. Мэннион велела принести в вашу палату два подноса. Один для вас, а другой для мистера Тейна. – Медсестра лукаво покосилась на дверь ванной. – Я сейчас уйду, мистер Тейн, и вы сможете выйти. Мэннион говорит, он такой красавец, – восторженным шепотом добавила она, наклонившись к Бриане. – Красавец с чертовски обворожительной улыбкой.

– Что есть – то есть.

– Везет вам! Ладно, я сейчас принесу обезболивающее.

Едва дверь за медсестрой закрылась, Грей вышел из ванной и сердито проворчал:

– У нее что, радар в голове?

– Так ты действительно был здесь? А я думала, ты где-то прикорнул. Неужели тебе пришлось провести без сна всю ночь?

– Ничего, дело привычное. А ты сегодня выглядишь получше. – Грей озабоченно присмотрелся к Бриане и облегченно вздохнул. – Да, сегодня у тебя вид здоровее.

– Я даже думать не хочу про свой вид. Давай лучше говорить о тебе, Грей. Ты устал.

– Нет, я только проголодался. Как ты думаешь, чем они нас накормят?

– Не вздумай нести меня в дом на руках!

– Почему это? – Грей обошел машину спереди и открыл пассажирскую дверь. – Врач отпустил тебя домой при условии, что ты не будешь напрягаться и поднимать тяжести.

– Я ничего и не поднимаю.

– Зато я поднимаю! – остерегаясь прикасаться к больному плечу Брианы, он подхватил ее на руки. – Женщины обычно считают, что это очень романтично.

– Да, но при других обстоятельствах. Грейсон, я вполне могу дойти сама! С ногами у меня все в порядке.

– Это верно, ножки у тебя хоть куда! – Грей поцеловал Бриану в нос. – Я тебе об этом еще не говорил?

– Не успел, – Бри улыбнулась, хотя задетое плечо и ушибленная грудь ныли. – Ладно, раз уж ты решил поиграть в Смуглого Лорда, неси меня в дом. И поцелуй как следует!

– Ты стала ужасно требовательной с тех пор, как стукнулась головой. – Грей понес ее по дорожке. – Но я на тебя не сержусь.

Когда они приблизились к дому, дверь распахнулась, и навстречу выбежала Мегти.

– Наконец-то! Мы вас уже заждались. Как ты себя чувствуешь, Бриана?

– Я чувствую себя изнеженным ребенком. И если вы не поостережетесь, могу к этому привыкнуть.

– Внеси ее в дом, Грей. Из машины нужно что-нибудь забрать?

– Да. Там тонна цветов.

– Сейчас принесу.

Мегги кинулась к машине, а Кастерсы, заслышав шум, прибежали из гостиной в холл.

– Бриана! Бедненькая моя! Мы с Джонни так волновались! Всю ночь не сомкнули глаз. До чего жуткие заведения эти больницы! И кто только может там работать? Хотите чайку? Холодненького… А может, еще чего-нибудь?

– Нет, спасибо, Айрис, – улучив момент, выпалила Бриана. – Зря вы так волновались. Это же сущие пустяки.

– Ну нет! Автомобильная авария не пустяки! Вы целую ночь провели в больнице, врачи нашли у вас сотрясение мозга… Как, кстати, ваша бедная головка? Болит?

Она уже побаливала.

– Мы рады, что вы снова дома, – вставил Кастерс, поглаживая жену по руке, чтобы хоть немного ее утихомирить.

– Надеюсь, миссис О'Малли хорошо за вами ухаживала?

– О да, это истинное сокровище.

– Куда поставить цветы, Бри? – поинтересовалась Мегги, выглядывая из-за букетов.

– Ну… наверное…

– Я отнесу их в твою комнату, – решила Мегги и добавила: – Соседи оборвали телефон, а гостинцев принесли столько, что хватит на целую армию.

Из кухни, вытирая руки полотенцем, выскочила Лотти.

– Лотти! Я и не знала, что вы здесь.

– Где же мне еще быть? Я прослежу, чтобы у тебя все было в порядке. Грейсон, отнесите ее в спальню. Ей надо отдохнуть.

– Нет-нет! Грейсон, пожалуйста, поставь меня на пол!

Но он только крепче прижал ее к себе.

– Подавляющим большинством голосов решено, что ты должна поспать. А если не будешь слушаться, я не дочитаю тебе книжку.

– Глупости! Сейчас же отпусти меня! – возмутилась Бриана, но, невзирая на это, ее отнесли в спальню и бережно уложили в кровать. – Надо было мне остаться в больнице, – сердито пробурчала она.

– Не ворчи. Я сейчас дам тебе чаю, – сказала Лотти, взбивая подушки и накрывая Бри простыней, – а потом ты немного поспишь. У тебя сегодня будет много гостей, так что надо отдохнуть.

– Хотя бы принесите вязанье!

– Чуть погодя. Грей, вы побудьте с ней. Следите, чтобы она не вставала.

Бриана надула губы и скрестила руки на груди.

– Убирайся! Раз ты за меня не заступился, ты мне не нужен.

– Так-так… наконец-то ты проявила свою истинную сущность, – усмехнулся Грей. – Оказывается, ты сварливая.

– Сварливая? Потому что мне не нравится, когда мной командуют, да?

– Нет, потому что тебе не нравится, когда о тебе заботятся.

Бри поперхнулась от возмущения, а Грей спокойно продолжил:

– Тебе пора выпить лекарство. Достав из кармана пузырек с таблетками, он пошел в ванную за водой.

– Меня от них клонит в сон, – попробовала было воспротивиться Бриана.

– Неужели ты хочешь, чтобы я зажал тебе нос и силой заставил проглотить?

Она не вынесла мысли о таком унижении и, схватив таблетку, сунула ее в рот, запив водой.

– Все. Ты счастлив?

– Я буду счастлив, только когда ты поправишься. Злость, распиравшая Бриану, моментально улетучилась.

– Прости меня. Грей. Я так ужасно себя веду.

– Тебе просто больно. – Он присел на краешек кровати и взял Бриану за руку. – Я тоже пару раз попадал в такой переплет и знаю, что в первый день обычно страдаешь, а во второй злишься.

Она вздохнула:

– Я думала, мне станет получше, а все по-прежнему, Вот я и разозлилась.

– Ладно, бог с тобой. Мегги принесла книгу. Хочешь, я прочитаю тебе еще одну главу?

– Хочу.

– Ты не помнишь, на каком моменте ты вчера заснула?

– Когда он признался ей в любви.

– Да там столько этих признаний!

– Нет, то было самое первое. Такие не забываются. Пальцы Грея, перелистывающие страницы, дрогнули и застыли. Он ничего не ответил. Бриана понимающе кивнула и дотронулась до его руки.

– Не тревожься, Грейсон. Мои чувства не должны тебя беспокоить.

Но уговоры были, разумеется, бесполезны. Сердце Грея вновь сжал железный обруч тревоги. Но теперь к ней подмешалось еще кое-что. Он решил, что хотя бы об этом Бриана должна узнать.

– Меня это унижает, Бриана. – Грей неуверенно поднял на нее золотисто-карие глаза. – И… я… я лишаюсь точки опоры.

– Когда-нибудь ты вспомнишь о том, как услышал это впервые, и, надеюсь, тебе станет приятно, – Довольная собой, Бри улыбнулась и попросила: – Расскажи мне какую-нибудь историю, Грейсон.


Глава 24


Первого июня Грей не уехал, хотя и собирался. Ему показалось, что уезжать, не дождавшись полного выздоровления Брианы, значит проявить малодушие.

Повязки сняли, и Грей своими глазами увидел ушибы и ссадины. И собственноручно прикладывал лед к опухшему плечу Бри. Он страдал, когда она ворочалась во сне и стонала, ругался, когда она перенапрягалась.

И совсем не занимался с ней любовью.

Нет, Грей хотел ее ежечасно, ежеминутно, но сперва боялся причинить Бриане боль, а потом сказал себе, что так даже лучше. Лучше постепенно перейти от любовных отношений к дружеским, а затем и вовсе к воспоминаниям об этих отношениях. Да-да, им обоим будет легче, если оставшиеся дни они проведут в дружеских, а не в страстных объятиях.

Книга была дописана, но Грей не отослал ее по почте Арлене, решив перед началом турне заехать ненадолго в Нью-Йорк и передать роман из рук в руки. Порой он, правда, мучился угрызениями совести, вспоминая, что обещал свозить Бриану куда-нибудь отдохнуть, но убеждал себя, что лучше позабыть об этом навсегда.

Ради нее, разумеется. Он ведь печется исключительно о ее благе? Грею было видно в окошко, как Бриана снимает с веревки высушенное белье. Она распустила волосы, и ветерок обдувал ее лицо. За спиной Бри сверкала в лучах солнца уже застекленная оранжерея. Цветы, которые она посадила, покачивались и танцевали под ветром. Бри отцепила одну прищепку и дотянулась за другой.

Грей смотрел на нее и думал, что это картина с ожившей открытки. Бриана олицетворяет собой и этот край, и эту эпоху, и образ жизни. Из года в год она будет вешать на веревку свою одежду и постельное белье, а потом снимать их и не устанет от бесконечных повторений. Это для нее традиция, она закаливает дух, дает точку опоры.

Почему-то разнервничавшись, Грей вышел на улицу.

– Ты перетруждаешь больную руку.

– Врач сказал, ее надо разрабатывать. – Улыбка тронула губы Бри, но не глаза. Они уже много дней не улыбались. Грей слишком быстро отдалялся от нее, ей было тяжело это пережить. – Какой сегодня чудесный день, правда? Мои гости поехали на пляж в Беллибанион. Папа тоже возил нас туда с Мегги искупаться и полакомиться мороженым.

– Если ты хочешь на пляж, надо было сказать, я бы тебя отвез.

Грей произнес это так, что у Бри похолодело внутри. Движения ее стали более решительными.

– Это очень мило с твоей стороны, Грейсон, – сухо ответила она, снимая наволочку, – но мне сейчас не до моря. У меня слишком много работы.

– Да ты только и делаешь, что работаешь! – взорвался он. – Сколько можно надрываться! Если ты не готовишь, то убираешься, если не убираешься, то стираешь. Этот дом не стоит таких усилий!

– Ты ошибаешься. – Бриана сложила наволочку вчетверо и убрала в плетеную корзинку. – Мой дом – стоит. Мне нравится приводить его в порядок.

– Да ты же ничего, кроме него, не видишь! – А ты что видишь, Грейсон Тейн? Что ты видишь такого важного, а? – Почувствовав, что в груди закипает гнев, Бриана прибегла к привычной защите и продолжала ледяным тоном: – Кто ты такой, чтобы критиковать меня за обустройство моего дома?

– Я не понимаю, это дом или… ловушка? Она резко обернулась. Глаза ее не метали ни молний, ни ледяных стрел. В них застыла печаль.

– Неужели ты действительно так считаешь? Неужели тебе все равно, кто с тобой рядом? Если это правда, мне тебя искренне жаль, Грейсон.

– Я не нуждаюсь в жалости, – отрезал он. – Я сказал лишь, что ты слишком много работаешь и слишком мало получаешь взамен.

– Я с тобой не согласна. Да и сказал ты не только это. – Бри нагнулась и подняла с земли корзину. – Впрочем, и на том спасибо. В последние пять дней ты не балуешь меня разговорами.

– Что за глупости? – Грей потянулся за корзиной, но Бриана отдернула руку. – Я с тобой все время разговариваю. Дай мне понести!

– Я сама справлюсь, не делай из меня инвалида, – раздраженно отмахнулась Бриана, подхватывая корзину под донышко. – Да, ты, конечно, много говорил в последние дни обо мне, Грейсон. Но о том, что ты на самом деле думаешь и чувствуешь, предпочитал помалкивать. И не дотрагивался до меня даже пальцем. Тебе не кажется, что честнее прямо сказать: «Я тебя больше не хочу»?

– Прекрати!

Бриана невозмутимо направилась к дому.

– С чего ты взяла?

– Ты спишь рядом со мной каждую ночь, – Бри резко распахнула дверь, и Грей чуть было не схлопотал по физиономии, – но ко мне не притрагиваешься. А когда я к тебе прижимаюсь, отворачиваешься.

– Да ты ведь только что выписалась из этой идиотской больницы!

– Не только что, а почти две недели назад. И не ругайся. Вернее, нет… Хочешь – ругайся, но только не лги! – Бри почти швырнула корзину на стол. – Я понимаю, тебе не терпится уехать, но ты не знаешь, как бы это сделать покультурнее. Я тебе надоела, – она выдернула из корзины простыню и принялась аккуратно ее складывать уголок к уголку, – но ты боишься мне об этом сказать.

– Чушь! Полная чушь!

– Забавно! Когда ты злишься, у тебя пропадает красноречие. – Бри ловко перекинула простыню через руку, соединив противоположные концы. – Ты думаешь: «Бедная Бри! Ее сердце будет разбито!» Так вот, заруби себе на носу: не будет!

Еще одно движение, и аккуратный квадратик, в который превратилась простынка, уже положен на чисто вымытый кухонный стол.

– Я прекрасно жила до встречи с тобой, проживу и без тебя, – заключила Бриана.

– И при этом ты уверяешь, что любишь меня?

– Люблю. – Бри взяла еще одну простыню и начала спокойно проделывать с ней те же самые манипуляции. – Хотя, конечно, глупо любить труса, который боится своих собственных чувств, боится любви, потому что не видел ее в детстве, и как черт от ладана бежит от дома, потому что никогда его не имел.

– Я не собираюсь обсуждать мое прошлое, – бесстрастно заметил Грей.

– О да, ты считаешь, что тебе удастся от него удрать, и поэтому всю жизнь перескакиваешь с самолета на поезд. Так вот, не надейся! Это то же самое, как если бы я делала вид, будто у меня было счастливое детство. Я тоже недополучила любви, но не боюсь этого. – Немного успокоившись, Бриана положила на стол вторую простыню. – Я не боюсь любить тебя, Грейсон. И отпустить восвояси тоже. Я боюсь другого: как бы нам обоим не было жаль, что мы не сумели расстаться по-честному.

Грею не удалось избежать понимающего взгляда ее спокойных глаз.

– Я не знаю, чего ты от меня хочешь, Бриана. Увы, впервые за всю свою взрослую жизнь он не понимал и своих желаний. Не понимал себя…

Как ни тяжело ей было произнести это, она все же решилась:

– Я хочу тебя. А если я тебя больше не волную, скажи прямо, не бойся меня обидеть.

Грей не понял, каких усилий стоило ей сохранять спокойствие. Гордость не позволяла Бриане выдать свои чувства, поэтому она стояла, выпрямив спину, и невозмутимо ждала ответа.

– Бриана, да я постоянно тебя хочу!

– Тогда бери меня прямо сейчас, при свете дня. Грей сдался и, шагнув к ней, взял ее лицо в ладони.

– Я думал, так будет легче для нас обоих.

– А ты не думай. Просто будь со мной сейчас – и все.

Грей подхватил ее на руки. Она улыбнулась и поцеловала его в шею.

– Прямо как в романе.

– Нет, будет еще лучше, – пообещал он и понес ее в спальню. – Гораздо лучше! – Грей поставил Бриану на ноги, пригладил ее растрепавшиеся волосы и потянулся к пуговицам на блузке. – Если б ты знала, как я мучился, лежа с тобой рядом и не притрагиваясь к тебе!

– Ну и зря.

– Но ты же вся в синяках, – он ласково провел пальцем по желтым пятнам на ее коже.

– Они почти исчезли.

– Да, я прекрасно помню, как они выглядели вначале. И как у меня что-то оборвалось внутри, когда я их увидел. А когда ты стонала во сне, мне казалось, у меня сердце разорвется. – Грей с отчаянием посмотрел на Бриану. – Я ни к кому не хочу так привязываться, Бри.

– Знаю, – она прижалась щекой к его щеке. – Не думай сейчас ни о чем. Мы с тобой вдвоем. Вдвоем в целом свете. Я так соскучилась по тебе. – Полузакрыв глаза, Бри оставила цепочку поцелуев на шее Грея и принялась расстегивать его рубашку. – Пойдем в постель, Грейсон. Пойдем…

Вздох матрасных пружин, шелест простыней – и вот они уже друг у друга в объятиях. Губы Брианы потянулись к его губам. По телу пробежала волна удовольствия. Второй поцелуй был гораздо жарче первого.

Пальцы Грея, раздевавшие Бриану, были прохладны и нежны, а губы легонько прикасались к побледневшим синякам, словно мечтая исцелить ее этими прикосновениями.

На маленьком грушевом деревце запела птичка, подул ветерок, и феи, висевшие у окна, заплясали под эту музыку, а тонкие кружевные занавески заколыхались. Ветерок ласково обдувал спину Грея, когда он перевернулся на живот и прижался щекой к сердцу Брианы. Она растроганно улыбнулась и крепко обняла его за голову.

Все было так просто! Она подумала, что будет хранить эти мгновения в памяти как самую большую драгоценность.

Когда-то они торопились, отчаянно приникая друг к другу, но теперь, понимая, что, может быть, это в последний раз, наслаждались каждым мгновением.

Она тихо выдохнула его имя. Он затрепетал.

Глаза их оставались открытыми, даже когда он проник в нее. Пальцы были переплетены, ладони сомкнуты.

Пылинки плясали в солнечном луче. Птичка пела, вдали лаяла собака. Запах роз, лимонного воска, жимолости. Теплое послушное тело то подавалось ему навстречу, то вжималось в матрас. Чувства Грея обострились до предела и сконцентрировались на частностях. Как будто он смотрел в микроскоп.

А потом осталась только радость. Чистая, простая радость от того, что он отдал ей все, что имел.


К обеду Бриана поняла, что Грей вот-вот уедет. На самом деле она догадалась об этом раньше, еще когда они лежали в спальне, глядя на солнечный зайчик, плясавший на стене.

Бри подала гостям обед, вежливо выслушала их оживленные рассказы о морском купании. Потом, как всегда, прибралась на кухне, помыла посуду и расставила все по местам. Оттирая плиту, Бриана в который раз подумала, что ее пора менять. Пожалуй, к зиме она это осилит. Надо бы заранее прицениться…

Кон просился погулять. Она выпустила его за Дверь и немного постояла, глядя, как он несется по холмам, освещенным лучами заходящего солнца.

Наверное, хорошо было бы помчаться вместе с ним. Бежать и ни о чем больше не думать, отринуть все хлопоты, все заботы. Но, конечно, потом она непременно бы вернулась. Она же не может не вернуться домой!

Перед тем как подняться в комнату Грея, Бри на минутку зашла к себе.

Грей стоял у окна, выходящего во двор. Волосы его отливали в закатном свете позолотой, и Бриана вновь, как когда-то давно, подумала, что он похож на пирата и поэта.

– А я боялась, ты уже упаковал все вещи, – бодро проговорила Бриана.

Внезапно взгляд ее упал на открытый чемодан, лежавший на кровати. Чемодан был почти полон. Руки Бри, державшие свитер, нервно сжались.

– Я хотел спуститься вниз и поговорить с тобой. – Грей повернулся к ней, стараясь понять по ее лицу, что она чувствует, но Бриана уже успела отгородиться стеной ледяного спокойствия. – Я, пожалуй, поеду в Дублин сегодня.

– До Дублина далековато, но если поторопиться, ты доберешься засветло.

– Бриана…

– Вот… хочу тебе подарить, – поспешно сказала она, протягивая Грею свитер.

«Только не надо оправданий, – вертелось у нее на языке. – Я связала его для тебя».

Грей узнал темно-зеленую шерсть, лежавшую у нее на коленях в ту ночь, когда он пришел очень поздно и поссорился с Брианой.

– Для меня?

– Да, для тебя. Свитер теплый, будешь носить его осенью и зимой. – Бри приложила его к плечам Грея. – Я сделала рукава подлиннее – боялась, как бы не были коротки.

У Грея и так щемило сердце, а тут уж ему совсем стало худо. Это была первая вещь, которую кто-то сделал специально для него.

– Я даже не знаю, что сказать.

– Когда ты дарил мне подарки, то всегда говорил: «Скажи „спасибо“.

– Да. – Грей взял свитер, и его рукам сразу стало тепло. – Спасибо.

– Пожалуйста. Тебе помочь уложить вещи? – Не дожидаясь ответа, Бриана отобрала у Грея свитер и аккуратно положила его в чемодан. – Ты, конечно, опытнее меня в таких делах, но, может, тебе неохота тратить время на пустяки.

– Пожалуйста, не надо. – Грей встряхнул ее за плечо. – Ты имеешь полное право обидеться на меня.

– Нет. И не обижаюсь. Ты ничего мне не обещал, Грейсон. В ящиках ничего не осталось? Удивительно, сколько вещей люди забывают при отъезде.

– Я должен уехать, Бриана.

– Знаю. – Чтобы хоть чем-то занять свои руки, она сама выдвинула ящики платяного шкафа и, убедившись, что они пусты, совсем сникла.

– Я не могу здесь оставаться. Чем дольше это тянется, тем нам тяжелее. Я не способен дать тебе то, в чем ты нуждаешься. Или думаешь, что нуждаешься.

– Ага, осталось только упомянуть про цыганскую душу. Не надо, прошу тебя. Я это знаю наизусть. – Она закрыла последний ящик. – Ты извини меня за мои недавние слова. Я не хочу, чтобы ты вспоминал плохое, когда у нас с тобой было столько хорошего.

Бри опять скрестила руки на груди – к этой позе она прибегала всегда, когда пыталась сохранить самообладание.

– Тебе собрать на дорогу еды? Могу налить в термос чаю.

– Ради бога, перестань изображать радушную хозяйку! Я же тебя бросаю, понимаешь?

– Да, ты уезжаешь, – холодно и спокойно проговорила она, – но ты ведь всегда говорил, что уедешь. Наверное, тебе было бы легче, если б я зарыдала, устроила сцену, но ты этого не дождешься.

– И не надо! – Грей бросил в чемодан несколько пар носков. – Ты сделал свой выбор, и я желаю тебе счастья.

Ну а если когда-нибудь судьба забросит тебя в наши края – милости прошу.

Он сверкнул на нее глазами и резко захлопнул чемодан.

– Хорошо, я дам тебе знать.

– Давай помогу снести вещи по лестнице.

Бриана потянулась за рюкзаком, но Грей ее опередил.

– Я внес их сюда, я и вынесу.

– Как хочешь. – Она совершенно обезоружила его, ласково поцеловав в щеку. – Будь молодцом, Грей.

– До свидания, Бриана!

Они молча спустились по лестнице, и только на пороге он с чувством произнес:

– Я тебя не забуду.

– Хочется верить.

Бриана прошла вместе с ним полпути до его машины и, остановившись на дорожке сада, посмотрела, как он погрузил вещи в багажник и сел за руль. Потом улыбнулась, помахала Грею рукой и, не оглядываясь, вернулась в дом.


Через час она сидела в гостиной с шитьем в руках. Услышав за окнами смех, Бри устало закрыла глаза, но когда Мегги с Роганом и малышом вошли в гостиную, она уже приветливо улыбалась.

– Решили прогуляться на ночь глядя?

– Лайам беспокоился. – Мегги села, и Роган передал ей ребенка. – Мы решили, что он просится в гости. Надо же! Прямо классическая картина: хозяйка дома за шитьем.

– Я уже закончила. Хотите выпить? А, Роган?

– Я бы не отказался, – он потянулся к бутылке. – А ты, Мегги?

– Пожалуй, немного виски мне не повредит.

– Ты сама-то будешь, Бри?

– Буду. – Она вдела иголку в нитку и завязала узелок; – Как твоя работа, Мегги?

– Боже, с каким наслаждением я к ней вернулась! – Мегги громко чмокнула Лайама в носик. – Сегодня доделала одну вещицу. Помнишь, Грей говорил о своих любимых развалинах? Ну вот… это меня вдохновило… По-моему, получилось неплохо.

Мегги взяла у Рогана бокал.

– Давайте выпьем за спокойную ночь.

– Полностью присоединяюсь! – воскликнул муж.

– Лайам почему-то считает, что с двух часов ночи до пяти люди спать не должны, – рассмеялась Мегги и положила головку малыша к себе на плечо. – Да, Бри! Мы хотели тебе сказать, что сыщик нашел следы Аманды Догерти в… как называется это место, Роган?

– В Мичигане.

– Она родила девочку, Бри, – прошептала Мегги, укачивая сынишку. – Сыщик видел свидетельство о ее рождении. Аманда назвала дочку Шаннон.

– В честь реки. – У Брианы подступили к горлу слезы. – Значит, у нас есть сестра, Мегги.

– Да. И мы скоро ее разыщем. Хотя и не знаю, к добру ли это.

– Надеюсь, что к счастью. Господи, как я рада! – У Бри даже от сердца немного отлегло. – Как подумаю об этом…

– Да уж, советую хорошенько подумать, прежде чем ввязываться в такую историю, – вмешался Роган. – Девушке уже двадцать пять лет, а это не шутка.

– Значит, мы будем терпеливы, – просто сказала Бриана.

Мегги, отнюдь не уверенная в своих родственных чувствах к далекой сестре, поспешила сменить тему Разговора:

– Мне так хочется показать новую работу Грею.

Интересно, он поймет, что меня вдохновило? Где он? Работает?

– Он уехал. – Бриана аккуратно воткнула иголку в отверстие пуговицы.

– Уехал? Куда? В паб?

– Нет, в Дублин. Хотя не знаю, куда на сей раз его приведет дорога.

– Ты хочешь сказать, он уехал… насовсем? – Мегги вскочила. Малыш, обрадовавшись неожиданной встряске, залился веселым хохотом.

– Да. Час назад.

– И ты сидишь здесь и шьешь?

– А что прикажешь делать? Рвать на себе волосы?

– Нет, это скорее ему надо рвать на себе волосы. Черт побери, какой подонок!.. А я, признаться, к нему привязалась.

– Мегги! – Роган предупреждающе положил руку на плечо жены. – Бриана… ты… как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, спасибо. Не принимай это так близко к сердцу, Мегги. Он имел полное право уехать.

– К черту права! Ты о себе подумала? Ну возьми же у меня ребенка! – крикнула Мегги Рогану и, высвободив руки, присела на корточки возле сестры. – Я знаю, как ты к нему относишься. Бри, и мне совершенно непонятно, почему он так поступил. Что он сказал, когда ты попросила его остаться?

– Я не просила.

– Не просила? Но почему? Почему, черт возьми?

– Потому что это сделало бы нас обоих несчастными. – Бри тихонько охнула, уколов палец. – А у меня есть своя гордость.

– Что толку от твоей гордости? Ты ему, наверное, и сандвичей на дорожку предложила.

– Конечно.

– О господи! – Мегги возмущенно вскочила и заметалась по комнате. – У тебя совсем нет разума. И никогда не было!

– Ты думаешь поднять Бри настроение, затеяв склоку? – сухо спросил Роган.

– Нет, я просто… – Мегги поймала его взгляд и прикусила язык. – Да, ты прав. Извини, Бри! Если хочешь, я составлю тебе компанию. А могу остаться на всю ночь, только приготовлю кое-что для Лайама.

– Нет, ваше место у себя дома. А я прекрасно справлюсь одна. Я же всегда справлялась.


Подъезжая к Дублину, Грей снова обратился мыслями к последней сцене романа. Никак она не получается, черт побери! Потому он, конечно, и такой раздраженный…

Надо было послать рукопись Арлене – и дело с концом! Тогда бы он сейчас не ломал голову над финалом, а обдумывал новый сюжет.

Да, это большое упущение с его стороны. В результате он не может начать новую книгу – старая-то еще не дописана.

Макги уехал, потому что в Ирландии ему больше нечего было делать. У него своя жизнь, своя работа. Он должен был уехать потому… потому что должен был – и точка!

А Туллия осталась, потому что не мыслила себе жизни вне дома, вне родины и родных людей. Она нигде больше не могла быть так счастлива. Бриана… ах нет, не Бриана, а Туллия зачахнет на чужбине, лишившись своих корней.

Поэтому конец вполне логичен. Он соответствует характерам персонажей и общему настроению романа.

Только вот почему душа ноет и ноет? Почему эта боль никак не желает стихать?

Она ведь даже не попросила его остаться! И не пролила ни слезинки… Сообразив, что он опять думает не о Туллии, а о Бриане, Грей выругался и нажал на акселератор.

Все правильно! Все идет своим путем, твердил он, убеждая сам себя. Бриана – разумная, рассудительная женщина. В том числе и поэтому она ему так понравилась.

А если она и вправду его любила бы, могла бы, по крайней мере, сказать, что будет скучать без него.

Хотя нет… Ему это вовсе не нужно. Не нужно, чтобы она ждала его до поздней ночи, штопала ему носки и гладила рубашки. А главное, владела его мыслями!

Он свободен и ничем не связан. Как всегда. Так надо. Ему еще необходимо побывать во многих местах, он еще не все маршруты изведал. Да-да, нужно чуть-чуть отдохнуть перед рекламным турне, а потом… потом перед ним откроются новые горизонты!

Такова его жизнь, и она ему нравится. Грей нетерпеливо забарабанил пальцами по рулю. Как и Макги, он вернется к привычному образу жизни.

Как и Макги…

Грей помрачнел.

Огни Дублина приветственно сияли. Завидев их издалека, он расслабился. Вот и доехал… Проклятье, сколько же тут машин! Хотя… он привык к дорожным пробкам. И к шуму. Правда, в последнее время он довольно долго жил вдали от больших городов, но что с того?

Нужно поскорее найти гостиницу, вытянуть усталые ноги, выпить вина.

Грей затормозил и откинулся на сиденье, запрокинув голову. Он мечтал только о постели, выпивке и покое.

Да, черт возьми! Только об этом!


Бриана встала на рассвете, решив, что глупо лежать в кровати, притворяясь спящей, когда она за всю ночь не сомкнула глаз. Она замесила тесто для хлеба, поставила его в теплое место, чтобы оно подошло, и занялась чаем.

Взяв чашку. Бри вышла в сад, но там ей не понравилось. Даже в оранжерее было неуютно, поэтому она вернулась в дом и принялась готовить завтрак.

К счастью, ее постояльцы собрались в дорогу спозаранку. В восемь утра Бриана их уже проводила.

Но, с другой стороны, она осталась совсем одна…

Ничего, надо только загрузить себя работой – и ей некогда будет тосковать!

Бриана навела чистоту в кухне и, поднявшись на второй этаж, постелила на кровати свежее белье, разгладила каждую морщинку на простынях, заменила грязные полотенца чистыми.

Она долго не решалась зайти в комнату Грея, но потом сказала себе, что убраться, несмотря ни на что, нужно и не стоит откладывать это в долгий ящик. В спальне столько пыли!

Бри осторожно провела пальцем по краю письменного стола и, сжав губы, придвинула к нему стул.

Кто бы мог подумать, что ей будет так одиноко?

Она заставила себя встряхнуться. В конце концов, это же просто комната! Пустая комната, ожидающая новых гостей. И как только они появятся, надо будет их поселить именно здесь. Да-да, это хорошая, полезная мысль! Ей сразу станет легче.

Бри зашла в ванную, взяла полотенца, сушившиеся на батарее, и… почувствовала запах Грея.

Боль была такой внезапной и резкой, что Бриана чуть не упала. Еле доковыляв до кровати, она опустилась на нее и, уткнувшись лицом в полотенца, заплакала навзрыд.


Грей услышал ее рыдания еще на лестнице. Они были так горьки и безутешны, что он ошеломленно замер и не сразу решился войти в спальню.

Значит, она не такая уж хладнокровная, сдержанная и рассудительная!

Грей тряхнул головой, прогоняя усталость и угрызения совести.

– Выходит, – нарочито небрежно произнес он, остановившись на пороге, – ты меня обвела вокруг пальца?

Бриана вскинула на него глаза, и он увидел в них полное отчаяние, а под ними – темные круги. Она порывалась встать, но он махнул рукой.

– Не надо вставать! Плачь, противная притворщица! «Давай я помогу тебе собраться. Грей… Приготовить тебе на дорогу еды? Я прекрасно обойдусь без тебя…»

Бри попыталась проглотить слезы, но они упрямо текли, так что ей пришлось снова уткнуться в полотенца.

– Ты ведь меня, в сущности, выгнала. И даже ни разу не оглянулась, не посмотрела назад! Наконец-то я понял, почему у меня не получался финал. Там все неправильно! – Грей подошел к ней и отнял полотенца. – Ты безнадежно влюблена в меня, Бри, да? Да-да, я знаю, ты беззаветно меня любишь.

– Уходи. Зачем ты вернулся?

– Я кое-что забыл.

– Не выдумывай. Твоего тут ничего больше нет.

– Нет, есть. Ты. – Грей встал на колени и взял Бриану за руки, не позволяя ей закрыть лицо. – Послушай, что я тебе расскажу. Если хочешь – плачь, но только послушай. Я думал, Макги должен уехать.

– Ты вернулся, чтобы поговорить о книге?

– Погоди. Я считал, что ему надо уехать. Да, он ни к кому не питал таких чувств, как к Туллии, но что с того, рассуждал я. Да и она… она его, конечно, любила, она изменила всю его жизнь, придала ей полноту и завершенность, но все равно они не могут быть вместе. Слишком уж они разные.

Грей терпеливо дождался, пока по щеке Брианы скатится еще одна слеза. Она боролась с ними, но не могла подавить.

– Он был одиноким волком, – продолжал Грей. – Он всегда был одиноким волком. На черта ему сдался этот уютный домик на западе Ирландии? Разве это жизнь?.. А она не стала его удерживать, потому что была слишком упряма и горда. И слишком сильно любила моего героя. – Грей перевел дух и продолжал: – Мне это давно не давало покоя. Сводило с ума… Я всю дорогу до Дублина обдумывал эту сцену… надеялся отвлечься от мыслей о тебе. А потом вдруг понял, что он не должен уезжать. И она не должна его отпускать. О да, они, конечно, проживут друг без друга, но их жизнь будет ущербной, потому что им нужно быть вместе. Так что я переписал эту сцену. Прямо там, в вестибюле дублинской гостиницы.

Бриана проглотила слезы и с достоинством произнесла:

– Что ж, поздравляю. Ты решил свои проблемы.

– Пока только одну… Нет, ты никуда не уйдешь! – Грей стиснул ее руки, и она не смогла вырваться. – Поставив точку, я решил немного выпить и лечь спать. Но вместо этого сел в машину и приехал сюда. Я вдруг осознал, что провел здесь самые счастливые месяцы моей жизни. И мне захотелось снова услышать, как ты поешь по утрам на кухне. И, поглядев в окошко спальни, увидеть тебя в саду… Выжить – это еще не все. Посмотри на меня, Бриана. Пожалуйста.

Она подняла на него мокрые глаза, он утер ей слезы и опять взял ее за руки.

– А главное, я позабыл сказать, что я люблю тебя, Бри.

Она ничего не ответила. Не смогла, потому что у нее прервалось дыхание. Но глаза широко распахнулись, и две новые слезинки упали на их сомкнутые руки.

– Для меня это тоже было неожиданностью, – пробормотал Грей. – И даже шоком. Я до сих пор не понимаю, как с этим быть. Я не хотел ни к кому привязываться, и, пока не встретил тебя, мне это удавалось. я боялся потерять свободу, боялся ответственности, но вдруг понял, что без тебя моя жизнь будет пустой.

Грей осторожно поднес к губам руки Брианы и почувствовал вкус ее слез.

– Я испугался, что ты быстро меня позабудешь. Ты ведь так легко распрощалась со мной вчера. Стоило мне об этом подумать, как я впал в панику и уже был готов ползать перед тобой на коленях, но… услышал твой плач. Признаюсь, он показался мне сладостной музыкой.

– Ты хотел, чтобы я заплакала?

– Да, наверное. – Грей выпустил ее руки. – Хотя, если бы ты вчера зарыдала на моем плече и попросила:

«Не уезжай», – я бы остался. А потом мог бы тебя этим попрекать, если бы из-за меня у нас все пошло вкривь и вкось.

Бри засмеялась, утирая слезы.

– Но ведь так в конце концов и получилось.

– Не совсем. – Грей смотрел на нее и не мог налюбоваться. Она казалась ему совершенством. – Я должен был вернуться по собственной воле, чтобы потом мне некого было винить в моих ошибках. Но уверяю тебя, я буду очень стараться не испортить наших отношений.

– Ты захотел вернуться? – не веря своим ушам, медленно спросила Бриана, стискивая руки. Она боялась надеяться…

– Я же сказал, что люблю тебя, Бриана.

– Да. Помню. – Она встала и с трудом улыбнулась. – Первое признание не забывается.

– Ты мне впервые призналась в нашу первую ночь. Надеюсь, я еще услышу от тебя слова любви?

– Я люблю тебя, Грейсон, и ты это прекрасно знаешь.

– Сейчас проверим, – он достал из кармана маленькую коробочку.

– Я не жду от тебя подарков. С меня достаточно того, что ты вернулся домой.

– Я много думал об этом по пути из Дублина. Вернуться домой… Впервые в жизни я возвращаюсь домой… Хотелось бы, чтобы это вошло у меня в привычку.

Грей протянул Бриане коробочку. Она открыла ее и обомлела.

– Хоть было поздно, я все-таки уговорил администратора гостиницы открыть сувенирный ларек. Мне его даже подкупать не пришлось – вы, ирландцы, ужасно сентиментальная нация… – Грей судорожно сглотнул слюну. – Я выбрал традиционное, классическое обручальное кольцо: понадеялся, что оно принесет мне удачу. Бриана, я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Хочу создать с тобой семью.

– Грейсон…

– Да, конечно, у меня характер не сахар, – поспешно продолжал он. – Я тебя не стою. Но ты же все равно меня любишь! Работать я могу и в другом месте, чтобы ты не страдала от моего дурного настроения. А дома я тебе буду помогать хозяйничать, обслуживать постояльцев.

Бриана подняла на Грея глаза. Ее переполняла радость. Он любит ее и намерен остаться!

– Грейсон…

– Правда, совсем перейти на оседлый образ жизни мне не удастся, – испугавшись отказа, перебил ее Грей. – Но я буду уезжать довольно редко, а ты, когда захочешь, сможешь поехать со мной. И мы всегда будем возвращаться сюда. Бри. Всегда! Мне этот дом почти так же дорог, как тебе.

– Я знаю. Я…

– Нет, ты не можешь этого знать, – покачал головой Грей. – Я и сам не догадывался, пока не уехал. Это Дом. Дом, а никакая не ловушка. Мое убежище. Мой единственный шанс… Я хочу создать здесь семью. – Он нервно провел пятерней по волосам. – Господи, как же мне хочется завести детей, строить планы на будущее и знать, что ты всегда будешь рядом. Каждую ночь и каждое утро. Никто не будет любить тебя так, как я, Бриана. Клянусь! Помнишь, как в книге про Яна и Катрин? «Отныне я твой навсегда».

– О, Грейсон… – Она чуть не задохнулась. Неужели мечты сбылись? – Я… я хотела…

– Я никого никогда не любил, Бриана. Ты первая. Я буду носить тебя на руках. Ей-богу, буду! А если тебе…

– Господи, да помолчи же ты хоть минуточку! – счастливо улыбаясь сквозь слезы, воскликнула Бри. – Помолчи, чтобы я могла сказать тебе: «Да!»

– Да? – Он схватил ее за плечи и заглянул в сияющие глаза. – Так вот прямо сразу – и да? А заставить меня сначала пострадать?

– Нет. Я сразу говорю: «Да!» – Бриана крепко обняла Грея и положила голову ему на плечо. – Добро пожаловать домой, Грейсон.