Вдовушка в алом
Николь Берд


Сага о семье Синклер #3


«Алая вдова». Бесценный рубин, принадлежавший некогда британской короне, утраченный и совсем недавно найденный!

Кто рискнет доставить в Англию это сокровище, за которым беспрестанно охотятся сотни авантюристов, воров и убийц?

Только скандально известный своим беспутством и не знающий страха Николас Рамзи, виконт Ричмонд, не однажды выполнявший деликатные поручения английского двора, и прелестная Люси Контрейн — молодая вдова последнего обладателя рубина.

Поначалу они ненавидят друг друга. Но среда бесчисленных опасностей и приключений ненависть постепенно превращается в страстную, всепоглощающую любовь…


Николь Берд

Вдовушка в алом


Пролог


Лондон, 1815 год

Узкая улочка казалась безмолвной и совершенно пустынной, но впечатление было обманчивым.

Николас Рамзи, виконт Ричмонд, стоял у запыленного окна и смотрел на завитки тумана, образовавшиеся вокруг уличных фонарей. Старенький, ветхий экипаж, влекомый двумя жеребцами, судя по всему, много повидавшими в жизни, медленно катился по мостовой, и стук копыт эхом разносился по ночной улице.

А где-то далеко, в запутанном лабиринте улиц, торопился гонец — он должен был сообщить принцу, что знаменитая драгоценность доставлена по назначению. Если все пройдет удачно, Николас станет завтра настоящим героем; если же нет… Об этом не хотелось даже думать.

Николас прекрасно понимал, какие силы были задействованы в этой игре, и поэтому ужасно нервничал.

— Николас, милый, — раздался женский голос, все еще хриплый от любовных утех, — возвращайся поскорее в постель.

«Почему она никак не может уснуть?» — подумал виконт с раздражением. Когда она шевелилась, слишком резкий аромат ее духов словно прилипал к нему, ему хотелось быстрее смыть его и оказаться в собственной постели, подальше от этого постоялого двора, где он при других обстоятельствах не оставил бы даже худшего из своих жеребцов.

Но, увы, пока еще он не мог уйти.

— Сейчас, моя дорогая, сейчас… — Николас старался не выдать своего раздражения.

«Но как же ее зовут? — подумал виконт уже в следующую секунду. — Кажется, Мэри… Нет, не Мэри, а… Да, Мэрион». Эта Мэрион была довольно хорошенькой, и поначалу она ему даже понравилась. Ее муж слишком часто бывал холоден с нею, и поэтому она с удовольствием проводила время с Николасом.

Впрочем, на следующий день у него в любом случае появится другая женщина, и он скоро забудет про Мэрион; она же будет вспоминать о нем с любовью — в этом Николас почти не сомневался. Да, он всегда стремился сделать так, чтобы дамы о нем не забывали, хотя на самом деле женщин у него было гораздо меньше, чем считали в Лондоне. Но он не возражал против слухов; иногда подобные слухи даже приносили ему пользу, как, например, в этот раз, когда любовное свидание позволяло скрыть нечто более серьезное.

Виконт снова окинул взглядом ночную улицу. Что ж, они предприняли все возможные меры предосторожности, так что все должно было пройти гладко.

Ирония заключалась в том, что почти все знакомые Николаса считали его человеком легкомысленным и крайне эгоистичным, так что никому бы и в голову не пришло, что он может выполнять секретную миссию государственной важности. И все же принц-регент попросил его заняться этим делом, и Николас не смог ему отказать, хотя репутация молодого принца была не лучше, чем у самого виконта. Да, он не смог отказать, — а ведь поручение было не только сложным, но и весьма рискованным…

— Николас, дорогой… — Мэрион повысила голос.

Мысленно выругавшись, виконт проговорил:

— Я думал, что тебе уже снится десятый сон, моя дорогая.

Тут послышался шорох, и Мэрион, завернувшись в простыню, направилась к окну. Николас по-прежнему стоял к ней спиной, однако он тотчас же почувствовал ее приближение — в ноздри ему ударил резкий запах косметики. Положив руки ему на плечи, Мэрион прошептала:

— Милый, я не стану тратить время на сон, ведь мне наконец-то удалось заполучить тебя в постель. — Она провела своими острыми ноготками по его спине и добавила: — Поверь, я совершенно не хочу спать и чувствую невероятное возбуждение.

Заметив в тумане какую-то темную фигуру, Николас насторожился. Но оказалось, что это — всего лишь проститутка, зазывавшая поздних прохожих.

— Дорогой, взгляни же на меня! — воскликнула Мэрион.

Николас наконец-то повернулся к ней и изобразил улыбку. Потом наклонился и поцеловал ее округлое плечо. Заметив, что дама сердится, он проговорил:

— В таком случае, дорогая, не обижайся, если я буду слишком энергичен.

Мэрион захихикала, однако смотрела при этом на улицу; несколько секунд назад она заметила в ночном тумане незнакомца в черном, быстро шагавшего по тротуару. Причем казалось, что этот человек от кого-то скрывался — он старательно обходил уличные фонари и постоянно озирался, бросая взгляды через плечо.

Внезапно мужчина остановился и, задрав голову, посмотрел вверх — прямо на их окно. В этот момент туман немного рассеялся, и Мэрион увидела бледное лицо незнакомца. В следующее мгновение он вытащил из кармана носовой платок и, чуть сдвинув на затылок широкополую шляпу, утер пот со лба. «Как странно, — подумала Мэрион. — Ведь на улице сейчас довольно прохладно…»

Тут незнакомец в очередной раз осмотрелся — да-да, он явно от кого-то скрывался — и исчез из поля зрения; казалось, он растворился в тумане.

«Но где же он?» — спрашивала себя Мэрион, оглядывая улицу.

Стараясь отвлечь свою даму от окна, виконт принялся ласкать ее, и ей пришлось забыть о странном незнакомце — ласки Николаса становились все более интимными. В какой-то момент простыня сползла с ее плеч, и тотчас же словно какая-то сила подняла ее в воздух. Предвкушая блаженство, Мэрион обвила обеими ногами бедра любовника, и тот отнес ее обратно в постель.

Возможно, Мэрион все-таки заметила бы незнакомца, если бы немного задержалась у окна. Но она в любом случае не увидела бы старенький экипаж, остановившийся в одном квартале от постоялого двора — именно к этому экипажу и направился незнакомец в черном.


Глава 1


«Молчаливое страдание отличает скорее глупца, чем святого».

    
Марджери, маркиза Сили


Лондон, 1816 год

— Что вам нужно больше всего, моя милая, так это любовник, — заявила маркиза, поднося к губам чашку.

Люси Контрейн вздрогнула, чуть не расплескав чай. Взглянув на свое черное платье и не обнаружив на нем пятен, она успокоилась. Немного помедлив, подняла глаза на маркизу — теперь ей казалось, что она ослышалась.

Маркиза громко рассмеялась и взяла чашку из дрожавшей руки Люси.

— Осторожнее, малышка, не испачкай свое платье. — Внимательно осмотрев платье молодой женщины, маркиза добавила: — А вообще-то стоило вылить весь чай на ваше старомодное платье, чтобы заставить вас заказать у модистки новое, более жизнерадостное.

Люси промолчала, и маркиза вновь заговорила:

— Да-да, моя милая. И не смотри на меня такими глазами.

Люси потупилась, вдруг почувствовав себя ужасно неловко. В свете было не принято, чтобы леди говорили о выборе любовника так, словно беседуют о погоде.

— У меня ведь только недавно закончился траур, — пробормотала она.

— Но главное, что он окончился, — сказала маркиза. — К тому же речь идет не просто о любовнике, а о таком, который прибавит вам бодрости.

Люси вздохнула, подыскивая слова для ответа. Маркиза же с улыбкой повернулась к сидевшим рядом женщинам:

— Как вы думаете, Эйнджел, кто подойдет?

— Полагаю, мистер Бертрам, — ответила невысокая полная дама. — У него идеальные манеры.

— Но он очень скупой, — возразила маркиза. — И катастрофически быстро лысеет. Нам следует подыскать кого-нибудь более подходящего для Люси, не так ли, Роберта? — Маркиза взглянула на стройную рыжеволосую даму в модном дорогом платье.

Роберта улыбнулась, будто вспомнила что-то весьма приятное.

— Тогда, конечно же, виконт Ричмонд, — сказала она. — Виконт знает, как обращаться со вдовами.

— Он умеет обращаться с любыми женщинами, — заметила маркиза с лукавой усмешкой. — Ни одна не сможет перед ним устоять.

Женщины, сидевшие за чайным столиком, выразительно переглянулись, а какая-то из них, повернувшись к соседке, прошептала:

— Ужасный субъект. Весь Лондон знает о его скандальном поведении.

Люси невольно нахмурилась. О Боже, неужели ее толкали в объятия этого сатира? Ведь он не пропускал ни одну женщину в городе… А маркиза… Она, конечно же, производила очень приятное впечатление, но, возможно, это впечатление было обманчивым.

— Я, право, не знаю… — в смущении пробормотала Люси.

Маркиза внимательно посмотрела на нее и тихо проговорила:

— Больше года вы находились в глубоком трауре, моя дорогая девочка. Причем в трауре по человеку, который вряд ли этого достоин.

Тут Люси вдруг заметила блеск в глазах маркизы; ходили слухи, что у той в свое время не было недостатка в любовниках. И даже сейчас, с серебристыми нитями в волосах, она выглядела замечательно.

— Не думаю, что вы можете судить об этом, — возразила Люси.

— Конечно, судить об этом я не могу, — согласилась маркиза. — Могу только предполагать. И я бы никогда не решилась высказать свое предположение, если бы знала, что вы любили его так безгранично, хотя он оставил свои дела в ужасном состоянии, а жену — без средств к существованию. Что же касается его репутации… Ох, простите… — Маркиза умолкла.

Люси снова нахмурилась. Теперь она уже сожалела о том, что была слишком откровенна со своей старшей подругой.

На самом деле Люси вовсе не пылала страстью к своему покойному мужу. Их соединили хорошие, добрые отношения, и какое-то время казалось, что брак этот вполне удачный. Муж относился к ней с уважением, что существенно отличало его от большинства мужчин, — увы, у нее не было ни денег, ни богатых покровителей. Стэнли же предоставил в ее полное распоряжение свой дом, и она всеми силами старалась полюбить его, несмотря на… Впрочем, об этом ей не хотелось думать.

Но сейчас, через год после трагической кончины мужа, Люси оказалась даже в худшем положении, чем прежде, когда была юной леди с вдовой-матерью на руках. Теперь она осталась совсем одна и была обременена долгами.

Тихонько вздохнув, Люси снова взглянула на свое платье. Платье это когда-то было небесно-голубым, но после смерти мужа она выкрасила его в черный цвет, так как ей следовало носить траур, а портниха отказала в кредите.

И теперь она даже не могла снять траур — ведь черное платье невозможно перекрасить в какой-либо другой цвет. Да, она оказалась «прикованной» к этому траурному платью — так же, как оказалась связанной долгами покойного мужа. И когда все деньги кончатся…

Люси сделала глубокий вдох. Главное, не сдаться, не впасть в меланхолию. Хотя, конечно же, иногда ей было ужасно трудно, и в такие моменты будущее представлялось унылым и безрадостным. Особенно тяжко становилось на душе при мысли о кредиторах. Действительно, как удовлетворить их требования?

Такая ситуация могла поколебать даже решимость Люси, ибо она знала: судьба приготовила ей необыкновенно тяжелые испытания. Стараясь сдержать подступившие слезы, она посмотрела на маркизу. К счастью, та в этот момент смотрела в другую сторону. Указав рукой на красивую тарелочку, стоявшую на столе перед ними, маркиза сказала:

— Вам надо побаловать себя, дорогая Люси. Вот… Попробуйте пирожные. Мой повар в этом деле большой специалист.

Люси взяла одно пирожное. Оно оказалось настолько изумительным, что она с трудом удержалась, чтобы не съесть все лежавшее на тарелке. С раннего утра у нее не было во рту ничего, кроме жидкой овсяной каши, и она заставляла себя жевать как можно медленнее.

Тут дамы заговорили о последних фасонах шляп. Люси же, съев еще одно пирожное, взяла сандвич с огурцом, который ей предложил слуга, разносивший угощение на большом серебряном подносе. Вкус оказался божественным, так что Люси на какое-то время даже забыла обо всех своих неприятностях.

Но, увы, никакие деликатесы не могли бы избавить ее от постоянного ожидания новых бед. К тому же, когда она думала о неожиданной кончине Стэнли, ее почему-то мучило чувство вины, — возможно, потому, что она так и не смогла его полюбить. Защита же, которую она надеялась обрести в результате замужества, оказалась иллюзией…

Но нет, ей не следует сейчас об этом думать — она заслужила небольшой отдых.

— Вы уже заходили в новый модный магазин? — спросила ее леди, сидевшая слева. — Он открылся на Бонд-стрит совсем недавно…

— А знаете, что он потом сказал? — послышалось справа. — Он сказал: «Если бы вы, моя дорогая, были на десять лет моложе…» Можете себе представить подобную дерзость?

— Она говорит, что помолвлена с маркизом, но никто о нем ничего не знает. Я думаю, что она все это придумала.

— Да-да, тампон, смоченный в красном вине, — послышался чей-то шепот. — Я слышала, что так делают во Франции.

Та из дам, что заговорила про модный магазин, продолжала:

—А ботиночки… Видите ли, это очень тонкая кожа, причем именно того цвета, который подходит к моему новому прогулочному костюму. Ужасно надоела черная обувь!

Голоса вокруг Люси то затихали, то снова звучали громче. Люси же время от времени кивала и заставляла себя улыбаться. Она знала: через несколько часов все леди разъедутся, и тогда… Ей надо было поговорить с маркизой наедине, поскольку о долгах ее покойного мужа и так говорил весь Лондон.

Наконец гостиная опустела, и Люси, немного задержавшись, подошла к хозяйке.

— Вы хотели мне что-то сказать, моя дорогая? — Маркиза с улыбкой посмотрела на молодую женщину.

— Мне говорили, что у вас весьма широкий круг знакомств, и я подумала… — Люси в смущении умолкла.

— Вы подумали, что я могу познакомить вас с приятным молодым человеком, не так ли?

Люси энергично покачала головой:

— Нет-нет, я просто подумала, что вы, возможно, знаете какую-нибудь уважаемую леди, которой нужна компаньонка и… — Люси опять замолкла.

Пожилая леди с сочувствием взглянула на нее:

— Все настолько плохо, моя милая?

Люси молча кивнула и заставила себя посмотреть маркизе в глаза. Пожилая леди снова улыбнулась и проговорила:

— Обещаю, что постараюсь узнать что-нибудь. А пока я могла бы вам…

— Нет-нет, — пробормотала Люси, покраснев. Она ни за что на свете не позволила бы себе принять милостыню от малознакомого человека.

— Что ж, не буду настаивать, — сказала маркиза. Немного помедлив, добавила: — И не забывайте о моем предложении, дорогая. Видите ли, любовник поднимает настроение. И потом, это гораздо удобнее, меньше забот… От любовника гораздо легче избавиться, чем от мужа.

Последние слова маркизы настолько удивили Люси, что она даже рассмеялась.

— Но я не собираюсь опять выходить замуж, — заявила она.

Маркиза утвердительно закивала:

— Да-да, в таком случае вам совершенно необходим любовник, моя милая.

Люси что-то пробормотала в ответ, затем сделала реверанс и направилась к выходу. В холле горничная подала ей старенький плащ, а слуга открыл перед ней парадную дверь. Взгляд же его абсолютно ничего не выражал — слуги маркизы были прекрасно вышколены и никогда не демонстрировали свои эмоции.

Но далеко не все в городе были так же хорошо воспитаны. Люси часто замечала презрительные взгляды, и даже в соболезнованиях некоторых людей звучало злорадство. В такой ситуации ей было не так уж трудноотказаться от мысли о новом замужестве. Действительно, кто захочет жениться на женщине, обремененной долгами, на женщине без положения в обществе и без богатых друзей или родственников, которые могли бы ей помочь?

Жалость к самой себе грозила захлестнуть ее, но Люси старалась не думать о грустном. Она внушала себе: что-нибудь непременно должно произойти… Например, маркиза могла вспомнить о какой-нибудь своей знакомой, которой требовалась помощница и компаньонка.

Почувствовав, что становится прохладнее, Люси ускорила шаг. Ее плащ был довольно тонким, и быстрая ходьба немного согревала. Добравшись, наконец, до дома, она увидела записку, прикрепленную к дверной ручке.

Какие же еще неприятности ее ждали?

Открывая дверь, Люси сняла записку, развернула ее — и чуть не вскрикнула в отчаянии. О Боже, они намеревались отобрать у нее дом, если в течение тридцати дней она не заплатит долг в тысячу фунтов.

Сердце ее бешено колотилось, а губы шептали:

— Тысяча фунтов, тысяча фунтов… Почему?..

Она понятия не имела, кто такой этот Томас Брукс, считавший, что она должна ему такую астрономическую сумму. Он не был одним из тех мелких кредиторов, которые днем и ночью осаждали ее дом, требуя, чтобы она оплатила счета покойного мужа.

Да и как она сможет выплатить такую огромную сумму, если ей не удается даже собрать денег на то, чтобы расплатиться с поставщиком угля или оплатить счет портного ее покойного мужа?

О Господи, неужели она снова лишится дома? Такое уже раз случилось — тогда она была совсем юной девушкой. Этот дом был весьма скромный, и находился он не в лучшем из районов Лондона, но все-таки это было ее прибежище, которого она, увы, лишилась…

Переступив порог, Люси со вздохом прислонилась к стене — ноги ее подкашивались. О Боже, ведь это конец. Теперь у нее уже не оставалось выбора, и тьма вокруг нее сгущалась.

Но, в конце концов, она все же взяла себя в руки. Сунув мерзкую бумажку в сумочку (ей не хотелось ни с кем говорить об этом), Люси направилась в кухню.

— Я уже дома, Вайолет, — сказала она, стараясь, чтобы голос ее звучал как обычно.

Узкий холл — теперь абсолютно пустой — эхом отозвался на ее слова. Опустел не только холл, но и весь дом — в нем почти ничего не осталось. Красивое зеркало, висевшее раньше у входа, давно было продано; наиболее ценную мебель отобрали кредиторы, а менее дорогую также пришлось продать. Исчез даже ковер из гостиной, и лишь в столовой еще кое-что оставалось.

Когда Люси зашла в кухню, с маленького трехногого стульчика вскочила худенькая девушка в коричневом платье — ее единственная горничная.

— О, миледи, я даже не слышала, как вы вошли…

— Ничего страшного, садитесь. — Взяв стоявший у очага стул, Люси села рядом с Вайолет.

Объявив своим немногочисленным слугам, что у нее больше нет возможности платить им, Люси распрощалась с ними со слезами на глазах и каждому дала прекрасную рекомендацию. Вайолет же наотрез отказалась покинуть хозяйку, и теперь они вдвоем жили в доме, — увы, возможно, и его у них заберут.

— Я принесла вам пирожное. — Люси вытащила из сумочки носовой платок и развернула его. — Вот, возьмите…

Вайолет взяла угощение, потом вдруг взглянула на хозяйку.

— Не хотите ли половину? — спросила она.

— Нет-нет… — Люси покачала головой. — Я ела в гостях. Ешьте, ведь у нас на ужин нет ничего, кроме овощного супа.

Люси знала, что их запасы на исходе. В корзине оставалось несколько картофелин, а над пустыми полками висели две луковицы. Тяжко вздохнув, она протянула руки к огню. Запасы угля также кончались, и не было никакой возможности их пополнить.

Так что же делать? Заставит ли она себя обратиться за помощью к кузине Вильгельмине? А может быть, маркиза найдет ей работу?

Тут послышался какой-то шум, а затем раздался громкий стук. Вайолет вскрикнула и прикрыла рот ладонью.

— Ой, что это было?..

Люси вскочила на ноги, схватила веник, стоявший у стены, и побежала к входной двери. Дверь оказалась открытой — она не заперла ее, когда вошла в дом.

Ругая себя за легкомыслие, Люси заглянула в гостиную, а затем — в столовую. Двое плохо одетых мужчин держали в руках стулья эпохи королевы Анны, когда-то принадлежавшие матери Люси.

— Немедленно поставьте их на место! — закричала молодая женщина.

Один из мужчин взглянул на нее исподлобья; он по-прежнему держал стулья в руках.

— Вайолет, позовите на помощь! — прокричала Люси и тут же принялась колотить веником по плечам и по голове мужчины.

Грабитель что-то проворчал сквозь зубы, но стулья выпустил, — конечно же, веник был слишком легким, чтобы доставить ему серьезные неприятности. Однако руки его были заняты, и он никак не мог остановить Люси. Она же била его веником до тех пор, пока веник не разлетелся на части.

«Неужели никто не может вам помочь?» — вспомнились ей вдруг слова угольщика. Он сказал ей так, когда она не могла расплатиться за уголь.

Проклятие! Грабитель уже приближался к входной двери, и Люси поняла, что вот-вот лишится своего любимого гарнитура из вишневого дерева; она ни за что не хотела его продавать, несмотря на полное отсутствие денег.

В поисках более серьезного оружия Люси окинула взглядом комнату и заметила огромную уродливую вазу — свадебный подарок кузины Вильгельмины. Она сохранила ее совсем не из сентиментальных соображений. Просто эта вещь была настолько уродливой, что никто не хотел ее покупать.

Схватив вазу, Люси размахнулась и опустила ее на голову грабителя, шедшего к двери. Раздался треск — ваза раскололась на несколько частей. Мужчина же заорал от боли и выронил стулья (наконец-то эта ужасная вещь оказалась полезной).

Грабитель еще не пришел в себя после удара, поэтому не сопротивлялся, когда Люси подталкивала его к выходу. Однако на помощь поспешил его приятель, немного задержавшийся в комнате. Отставив стулья, он подбежал к Люси и оттащил ее от своего дружка.

— Отпустите меня! — закричала Люси. — И немедленно оставьте мой дом.

Но негодяй — от него разило потом и дешевым джином — еще крепче стиснул ее своими волосатыми руками. Оттащив Люси в угол комнаты, он с силой швырнул ее на пол.

Ударившись о половицы, Люси застонала. С трудом приподняв голову, она увидела, что грабители со стульями в руках неспешно направляются к двери. Люси снова застонала и приподнялась. Но к сожалению, она уже ничего не могла поделать. Казалось, еще несколько секунд — и она лишится своего гарнитура.

И тут вдруг грабители остановились у самой двери, и Люси увидела еще одного мужчину, появившегося у порога. Неужели это их сообщник? Может, он собирается помочь им вынести и стол? Но нет, едва ли… Ведь этот человек был одет как джентльмен, и он совершенно не походил на негодяев, ворвавшихся в ее дом.

«А может, он их хозяин? — подумала Люси. — Может, он нанял этих двоих, чтоб они вынесли мебель из моего дома?»

Взглянув на незнакомца, Люси с вызовом в голосе проговорила:

— Вам должно быть стыдно. Полагаю, вы могли бы отобрать последнюю каплю молока у младенца.

Тут она заметила, что незнакомец был высокий и стройный. Он мог бы показаться даже хрупким, если бы не его широкие плечи. Нахмурившись, он взглянул на стоявших перед ним грабителей, потом перевел взгляд на Люси:

— Вы ошибаетесь, миледи. — Снова посмотрев на мужчин со стульями, он спросил: — Почему вы уносите вещи, принадлежащие этой женщине?

— Она должна деньги, — ответил один из мужчин; с его лысеющей головы стекала на щеку струйка крови — ваза действительно оказалась весьма серьезным оружием.

Люси наконец-то пришла в себя и вновь заговорила:

— Если речь идет о мяснике, то я уже заплатила ему десять фунтов. А если это счет от угольщика…

Лысый покачал головой:

— Нет, это долг сапожнику на Тиммонс-стрит. Люси прикусила губу. Про этот счет она совершенно забыла, когда подсчитывала долги покойного мужа. К ее величайшему удивлению, незнакомый джентльмен вдруг спросил:

— Сколько?

Лысый посмотрел на него с некоторым подозрением и сказал:

— Больше сорока шиллингов.

Достав из кармана деньги, незнакомец распорядился:

— Поставьте стулья на место. Деньги же отдайте своему хозяину и не смейте больше беспокоить эту леди. Вам понятно?

Мужчины переглянулись, затем уставились на странного джентльмена. Наконец отнесли стулья на место, после чего лысый взял деньги.

— Позаботься о том, чтобы все деньги попали в руки твоего хозяина, — добавил незнакомец.

— Да-да, конечно, милорд, — пробормотал лысый. — Поверьте, мы не возьмем себе ни пенни.

— Надеюсь, так и будет, — кивнул незнакомец. — Побыстрее!

Лысый и его приятель бросились к выходу, и через несколько секунд дверь за ними захлопнулась.

Люси еще раз отчитала себя за легкомыслие и дала себе слово, что впредь всегда будет запирать парадную дверь. Снова посмотрев на незнакомца, она вдруг сообразила, что по-прежнему сидит на полу в позе, совершенно не подходящей для молодой леди. Покраснев, она натянула на колени юбку и в смущении отвела глаза. Люси уже собиралась подняться, но тут незнакомец протянул ей руку. Какое-то мгновение она колебалась, потом все-таки приняла помощь.

— А кто вы такой? — спросила она. Сообразив, что вопрос прозвучал не очень-то вежливо, Люси, как будто извиняясь, добавила: — Я, конечно, весьма благодарна вам за помощь, но…

— Прошу прощения, что не представился. К тому же я зашел без приглашения. Но видите ли, дверь была открыта, и мне показалось, что у вас здесь не все в порядке. Николас Рамзи, виконт Ричмонд к вашим услугам. Не думаю, что мы когда-нибудь встречались, но у нас с вами, безусловно, есть общие знакомые.

Глаза Люси расширились.

—Да, конечно. — Она кивнула. — Я слышала про вас от маркизы Сили.

«Так вот он какой, этот любимец дам», — думала Люси, разглядывая своего нового знакомого. Она решила, что виконт — мужчина довольно привлекательный, но на покорителя женских сердец никак не походил.

Тут он вдруг улыбнулся, и Люси невольно вздрогнула; теперь она уже не сомневалась: все, что рассказывали про виконта у маркизы Сили, — истинная правда.

Да, улыбка совершенно его изменила. Слишком уж серьезный поначалу и даже немного мрачноватый, он вдруг превратился в озорного подростка. В очаровательного подростка.

Люси была в полной растерянности: она чувствовала, что мгновенно — стоило виконту улыбнуться — попала под его обаяние.

— Ах, от Марджери?.. — пробормотал виконт. — Что ж, тогда вы должны знать…

Тут Люси вспомнила все, что говорили об этом человеке на приеме у маркизы Сили, и снова покраснела.

— Простите, милорд, что вы сказали? — Сообразив, что не слышала его слов, Люси еще больше смутилась.

— Миссис Контрейн, — виконт взглянул на нее многозначительно, — я очень нуждаюсь в вашей помощи.


Глава 2


«Женщина заслуживает столько же удовольствий, сколько и мужчина. А вдова заслуживает вдвое больше».

    
Марджери, маркиза Сили


— Вы, должно быть, сошли с ума, — выпалила Люси. Наверное, она просто ослышалась или как-то не так его поняла. Действительно, чем она могла ему помочь? Собравшись с духом, Люси проговорила: — Простите, вы сказали, что вам нужна моя помощь?

— Совершенно верно, — кивнул виконт. — Причем помощь нужна немедленно.

По-прежнему ничего не понимая, Люси спросила:

— Вам… моя помощь? — Она окинула гостя оценивающим взглядом. Одет он неброско, пожалуй, даже скромно, но это была обманчивая скромность. Одни лишь ботинки виконта стоили столько, что ей, Люси, наверное, хватило бы этих денег, чтобы заплатить угольщику за полгода.

При одном только взгляде на виконта сразу становилось ясно: этот человек абсолютно уверен в себе. Но не только богатство придавало ему уверенности. Конечно же, он знал, какое впечатление производила его улыбка. Причем для Люси было совершенно очевидно: улыбаться так мог лишь очень добрый и отзывчивый человек.

Но что же виконту от нее нужно? Действительно, чем она, Люси Контрейн, могла помочь такому человеку, как он?

Люси посмотрела на свое поношенное черное платье и едва удержалась от вздоха. Разница между ними была огромной и вполне очевидной. Но ведь он сам сказал, что пришел просить ее о помощи…

— Весьма признательна вам за помощь, милорд, но все-таки мне трудно представить, чем я могла бы быть вам полезной.

Что-то блеснуло в его темных глазах, и он опять улыбнулся. У Люси же перехватило дыхание; она чувствовала, что не сможет отказать виконту, о чем бы он ни попросил.

В следующее мгновение он протянул ей руку, и она непроизвольно потянулась ему навстречу. Виконт поднес ее руку к губам, и Люси вдруг подумала: «А какие ощущения вызвал бы его поцелуй в губы?»

Люси в очередной раз покраснела. Она прекрасно помнила все, что говорилось о виконте во время чаепития у маркизы, и теперь убедилась, что дамы нисколько не преувеличивали, когда рассказывали о его «способностях».

Но он, конечно же, не собирался компрометировать ее. Действительно, с какой стати? К тому же у него не было никаких оснований предполагать, что если… Люси запуталась в своих рассуждениях и не сразу сообразила, что виконт снова к ней обращается. Заставив себя улыбнуться, она еле слышно сказала:

— Простите, милорд, вы…

— Я говорю, что хотел бы осмотреть вещи вашего мужа.

Люси в изумлении уставилась на гостя. Просьба показалась ей не только странной, но и бестактной.

— Мой муж умер, и вы, конечно, знаете об этом. Зачем вам его вещи? Что за любопытство?

Он внимательно посмотрел на нее и с невозмутимым видом ответил:

— Поверьте, я не хотел обидеть вас. И конечно, я бы не просил вас об этом, если бы это не было так важно.

Как ни странно, но она поверила ему. Правда, все-таки спросила:

— Но зачем?

— Я предполагаю, что у него хранится весьма ценная вещь, которую мне поручено было охранять.

Что за намеки?! Люси нахмурилась. Неужели он…

— Вы хотите обвинить моего мужа в воровстве? — выпалила она.

— Это длинная и очень запутанная история, — сказал виконт. — И многое в ней не предназначено для ушей благородной леди.

Для ушей благородных леди, с которыми он общался, наверное, не предназначено. Но она, Люси, многое узнала с тех пор, как умер ее муж, и если ее гость думает, что его рассказы могут шокировать ее, то он, безусловно, ошибается.

— Милорд, я не могу допустить, чтобы незнакомый человек рылся в вещах моего покойного мужа, — заявила Люси, стараясь не обращать внимания на обворожительную улыбку виконта. — Я очень вам благодарна за помощь, но все же прошу вас покинуть мой дом.

Виконт сокрушенно покачал головой.

— Я, наверное, не очень удачно изложил суть дела. Видите ли, миссис Контрейн…

— Милорд, пожалуйста, не задерживайтесь здесь, — перебила Люси.

Лорд Ричмонд с достоинством принял поражение. Глядя прямо в глаза Люси, он сказал:

— Хорошо, если вы настаиваете, я уйду. Заприте за мной дверь и внимательно следите за всеми, кого впускаете в дом, миссис Контрейн. Уверен, мы с вами еще увидимся.

«Почему я должна следить за всеми, кого впускаю?» — подумала Люси. Она хотела спросить гостя, чем вызвана его странная просьба, но виконт, поклонившись, стремительно направился к выходу. В следующее мгновение парадная дверь за ним закрылась.

— Что же он имел в виду? — пробормотала Люси. — Неужели он заботится о моей безопасности? Но почему? — После ухода виконта она почувствовала себя бесконечно одинокой и усталой.

Взглянув на окна, Люси увидела, что на улице уже темнеет. И у нее вдруг появилось ощущение, что кто-то, какой-то недоброжелатель, наблюдает за ней.

«Все это глупости, — сказала себе Люси. — Если мне и следует кого-то опасаться, то только армии кредиторов, требующих уплаты по счетам». Эта неожиданная мысль ошеломила ее. Ведь получается, что теперь она — должница виконта. Но как же с ним расплатиться? У нее не осталось почти ничего из того, что можно было бы продать. А впрочем, ничего страшного. Сорок шиллингов ненамного увеличивали ее общий долг. Это — как чашка воды, вылитая в море.

Люси сделала глубокий вдох и расправила плечи. Что бы ни случилось, она решит все свои проблемы, и для начала… Да, первым делом она запрет двери и проверит, заперты ли все окна. В этот момент в комнату вбежала Вайолет.

— Ах, что же теперь делать?! — воскликнула горничная.

— Не беспокойтесь, они уже ушли, — сказала Люси. — Я вам сейчас все объясню. Только сначала заприте как следует кухонную дверь.

На следующее утро Люси проснулась вместе с первыми лучами солнца, прорезавшими мглу над крышами соседних домов. Она спала очень плохо и, постоянно просыпаясь, думала о той огромной сумме, которую ей следовало заплатить, чтобы у нее не отобрали дом. Тысяча фунтов!..

Что ей теперь делать? К кому она могла обратиться? Из ее близких родственников никого в живых не осталось. Что же касается кузины Вильгельмины… Едва ли на нее можно было положиться.

Когда же Люси ненадолго засыпала, ей становилось еще хуже — снился один и тот же сон, одна и та же ужасная сцена: незнакомый мужчина сообщал ей о смерти мужа. Эта сцена и прежде неоднократно повторялась в ее снах.

Так что не было ничего удивительного в том, что утром Люси чувствовала себя ничуть не лучше, чем накануне вечером. Веки ее казались отяжелевшими, а желудок сводило от пустоты — свою порцию ужина она отдала Вайолет.

Люси тяжело вздохнула. С каждым днем ей становилось все труднее, и каждый день она говорила себе, что ни за что не сдастся.

Решительно отбросив одеяло, Люси накинула на плечи шаль и быстро умылась. Одеваясь, она с отвращением смотрела на свое старое крашеное платье. Но, увы, ничего другого у нее не было. Люси и раньше не имела большого выбора платьев, а смерть Стэнли так шокировала ее, что она, не задумываясь, выкрасила их все в черный цвет.

Вайолет пришла как раз вовремя, чтобы застегнуть ей пуговицы на спине и сделать прическу.

Потом Люси отодвинула легкие занавески, заменившие тяжелые дорогие занавеси, которые она вынуждена была продать уже несколько месяцев назад, и в комнату проникли лучи весеннего солнца. Однако солнечный свет оказался таким же бледным, как и ее надежды, — на горизонте виднелись темные тучи, и чувствовалось приближение дождя.

— Ах, у меня в кухне на огне каша! — воскликнула Вайолет. — Я лучше спущусь вниз, пока там все не сгорело.

— Да-да, конечно, — кивнула Люси. Посмотрев вслед девушке, Люси невольно улыбнулась. Что бы она делала без своей единственной горничной? Вайолет было семнадцать, хотя ей можно было дать и меньше. Сама же Люси была ненамного старше ее, когда выходила замуж за Стэнли.

Мысли о муже заставили ее вспомнить о странной просьбе виконта. Зачем ему понадобилось осматривать вещи ее мужа? А может, он был как-то связан со Стэнли? Она не знала почти никого из приятелей мужа. Иногда он говорил, что уходит обедать в клуб, и не возвращался до следующего дня; являлся настолько пьяным, что не мог и двух слов связать.

Люси знала, что у мужа были секреты от нее, но ей казалось, что это вполне естественно, так как, по ее мнению, все мужья что-нибудь скрывали от своих жен. Впрочем, Стэнли относился к ней неплохо и был безукоризненно вежлив, лишь изредка становился замкнутым и даже грубым.

А вот лорд Ричмонд… Ей почему-то казалось, что он совсем не походил на Стэнли и на других мужчин.

Но какой смысл думать о самоуверенном и красивом виконте, которого она скорее всего никогда больше не увидит. Она не могла забыть его обаятельную улыбку и выразительные темные глаза, хотя, конечно же, глупо было бы даже мечтать о том, что они могли бы встретиться при других обстоятельствах. Действительно, зачем ему такая женщина, как она?

Спустившись по узкой лестнице, Люси направилась в кухню. Она собиралась помочь Вайолет все там убрать, а затем… В этот момент горничная протянула ей сложенный листок бумаги.

— Какой-то мальчик принес это для вас, — пояснила она.

Развернув записку, Люси прочла:

«Я в Лондоне, в гостинице „Королевское оружие“, недалеко от Гайд-парка. Буду ждать тебя к одиннадцати часам. Вильгельмина».

Но почему кузина так внезапно приехала? Люси прекрасно знала, что ее старшая родственница совершенно не интересовалась лондонскими сезонами. Тогда что же ей здесь понадобилось? Может, она узнала о ее, Люси, неприятностях и приехала, чтобы предложить помощь? В это очень трудно было поверить.

Все это время Люси старалась не думать о том, чтобы обратиться за помощью к Вильгельмине. Но теперь, когда кузина появилась в Лондоне, стоило попробовать.

Люси тяжело вздохнула. Беседа с Вильгельминой сулила мало приятного.

— Мне надо будет уйти, — сказала она горничной. — Хотелось бы, чтобы вы меня сопровождали.

После скромного завтрака Вайолет подала хозяйке ее старенький плащ, затем набросила себе на плечи шаль, и они, тщательно закрыв на замок парадную дверь, отправились в путь.

На улице им то и дело встречались торговцы; когда же они проходили мимо человека, торговавшего горячими пирогами, Люси почувствовала спазмы в желудке. Но, увы, денег на покупку пирогов у нее не было. «Может, еще что-нибудь продать? — подумала она со вздохом. — Может быть, все-таки расстаться с обеденным гарнитуром?»

На углу они остановились, пропуская полную девушку, куда-то торопившуюся с большой корзиной в руке. Люси осмотрелась и, увидев клубы дыма, вырывавшиеся из труб на крышах, в очередной раз вздохнула. Ей вспомнился уютный особнячок в провинции, где она провела свое детство.

— Осторожно, миледи, не попадите под повозку с углем, — предупредила ее Вайолет.

Люси отступила на шаг, пропуская через перекресток повозку, оставившую за собой облако черной пыли. Когда они наконец подошли к гостинице, обе ужасно устали и были покрыты пылью. В холле Люси подошла к зеркалу и поправила прическу — несколько прядей выбились из-под полей шляпы. Повернувшись к мужчине за конторкой — вероятно, он был хозяином гостиницы, — она спросила о своей кузине, и ее направили на второй этаж.

Постучав в дверь, Люси услышала хорошо знакомый голос:

— Войдите!

Люси медлила, собираясь с духом. Она знала, что встреча будет не очень-то приятной.

— Подождите меня здесь, — сказала она Вайолет. Затем, открыв дверь, переступила порог.

Вильгельмина сидела в дальнем конце комнаты и куталась в шаль, хотя в камине ярко пылал огонь.

— Вы хорошо выглядите, кузина, — сказала Люси, подходя поближе.

— Чего нельзя сказать о тебе, Лусинда. Садись… — Пожилая дама указала на стул. — Черный цвет совершенно не идет тебе, но я понимаю, что у тебя не было выбора.

Люси постаралась не показать, насколько задели ее бестактные замечания кузины.

— Что привело вас в Лондон? — спросила она.

— Недавно разбогатевший владелец фабрики снял мой особняк на летний сезон за хорошие деньги, — объяснила кузина. — И как раз в это время я оказалась без экономки. Да, налей себе чаю, если хочешь.

Люси подошла к низенькому столику. В чайнике оставалось не более получашки чаю, а молочник был совсем пуст, но она ничего не сказала. В горле у нее пересохло после долгой дороги, и она с удовольствием сделала несколько глотков. Затем, вернувшись к кузине, спросила:

— А что же случилось с миссис Джаспер? Неужели заболела?

— Жадность — ее болезнь, — проворчала Вильгельмина. — Соседка переманила мою экономку, предложив ей более высокое жалованье.

«Миссис Джаспер очень повезло», — подумала Люси, стараясь скрыть улыбку.

— Так что я приехала в город на все лето, — продолжала Вильгельмина. — В сентябре, перед тем как вернуться домой, мне надо будет найти замену миссис Джаспер. Я слышала, что Стэнли оставил тебя без средств… Это так?

В интонациях кузины было больше любопытства, чем сочувствия. Опустив глаза, Люси проговорила:

— К сожалению, у Стэнли остались кое-какие долги. Вильгельмина укоризненно покачала головой:

— Надеюсь, ты не рассчитываешь на то, что я буду оплачивать его обязательства?

— Конечно, нет. — Люси сделала последний глоток чая. — Поверьте, я об этом даже не мечтала.

— Очень хорошо, — кивнула пожилая дама. — Но так как ты сейчас в трудных обстоятельствах, а мне вскоре потребуется экономка… Думаю, ты могла бы к концу лета привести в порядок все свои дела.

Это звучало грубо даже для Вильгельмины.

— Вы бы хотели нанять меня в качестве экономки? — спросила Люси.

— Не думаю, что это было бы разумно. Но мы могли бы помочь друг другу без таких формальностей, — ответила Вильгельмина. — Помнится, когда вы жили со мной, ты прекрасно справлялась с хозяйственными делами.

Как будто у нее был выбор. Нет, кузина не захочет нанять ее — ведь тогда ей пришлось бы выплачивать своей экономке ежемесячное жалованье. Вильгельмина хочет использовать ее как бесплатную прислугу, и ей, Люси, придется выпрашивать у нее каждый пенни для личных нужд.

— Так было с моей матерью, — тихо сказала Люси. Вильгельмина поставила свою чашку на блюдце и отрицательно покачала головой:

— Нет-нет, когда вы с матерью жили у меня, в доме была домоправительница. Хотя следует признать, что Ровена иногда помогала мне.

Иногда? Люси вспомнила свою мягкую и добрую мать, вынужденную исполнять любую прихоть их единственной родственницы. Она всегда с гордостью вспоминала о том, как после венчания увезла мать к Стэнли и избавила ее от тиранической власти Вильгельмины. И она всегда будет благодарна мужу за это, каковы бы ни были его недостатки. Последний год своей жизни мать Люси жила с дочерью и зятем. Они жили довольно скромно, но в доме царили мир и покой, и Люси смогла хоть немного побаловать мать.

Она крепко зажмурилась, чтобы не расплакаться. Неужели ей все-таки придется отказаться от своей давней клятвы и вернуться в дом Вильгельмины?

— Но я привезу с собой одну девушку, мою горничную, — сказала Люси.

— Нет, — решительно заявила кузина. — Мне нет необходимости кормить ее и платить ей жалованье. У меня достаточно горничных, а тебе, безусловно, не нужна еще одна. Ты ведь знаешь, что я живу довольно скромно.

— Мне хотелось бы иметь свою собственную горничную, — возразила Люси. — Впрочем, дело не только в этом. Вайолет осталась со мной даже тогда, когда все от меня ушли.

— Она больше тебе не нужна. К тому же у меня нет лишних денег.

— Я не могу отпустить Вайолет, — упрямилась Люси. — Ей очень трудно будет найти новое место…

— Тут не о чем спорить, Лусинда, — проворчала Вильгельмина. — Я сообщу тебе, когда буду готова вернуться домой. Постарайся избавиться от лишнего багажа. У меня с собой три больших сундука, и экипаж будет почти полностью загружен.

— Нет-нет… — Люси покачала головой и опять зажмурилась. — Нет-нет, кузина.

— Но, Лусинда, тебе не понадобится много туалетов. Ты же знаешь, я езжу в гости очень редко, а ты, безусловно, будешь ездить не чаще…

— Кузина, я просто хотела сказать, что не поеду с вами. Я не хочу жить у вас в качестве бесплатной прислуги. После смерти моего отца мать поступила так только ради меня, и это было нищенское существование. Да-да, это была ужасная жизнь! И я дала себе слово, что никогда не вернусь в ваш дом. Не вернусь, даже если мне придется умирать от голода.

На глаза Люси снова навернулись слезы, но она и на сей раз сдержала их. Взглянув на Вильгельмину, покрасневшую от злости, она резко развернулась на каблуках и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Вайолет с удивлением посмотрела на хозяйку:

— С вами все в порядке, миледи?

В дверь, только что захлопнувшуюся за Люси, что-то ударило, и тотчас же раздался звон фарфора. Люси же мысленно усмехнулась: ей очень хотелось верить, что хозяин гостиницы заставит ее скупую родственницу заплатить за разбитую чашку.

— Все в порядке, — сказала она горничной. — Пойдем домой.

На обратном пути Люси то и дело вспоминала разговор с кузиной и все больше убеждалась в том, что поступила совершенно правильно, отказавшись ехать с Вильгельминой. Более того, она была абсолютно уверена, что мать одобрила бы ее поступок.

Хотя мать, конечно же, не хотела бы, чтобы ее дочь умерла от голода. Люси не знала, как ей выжить, но твердо решила, что ни за что не сдастся.

Домой они шли гораздо медленнее, чем на встречу с кузиной. Когда же наконец приблизились к дому, Люси увидела стоявшего у двери слугу в фиолетовой ливрее. Было совершенно ясно, что он не собирался требовать уплаты долгов.

— Добрый день, — сказал слуга, протягивая Люси конверт. — Пожалуйста, передайте это миссис Контрейн.

Люси поблагодарила посыльного, но не стала говорить ему, что она и есть миссис Контрейн, хозяйка дома. Когда же слуга ушел, они с Вайолет зашли в дом, тщательно заперли дверь и только после этого решили удовлетворить свое любопытство. Что же это за письмо? Требования об уплате долгов обычно не посылали с ливрейными слугами. Сломав печать, Люси внимательно прочитала письмо.

— Что там, миледи? Опять плохие новости? — спрашивала Вайолет, расстегивая плащ хозяйки.

— Нет, не думаю… — пробормотала Люси. — Это приглашение сегодня вечером на обед. Приглашение от миссис Моррис.

— Она одна из ваших приятельниц? — спросила Вайолет.

— Нет, мне кажется, я встретилась с ней вчера у маркизы Сили. С ее стороны это очень любезно… — Взглянув на свое платье, Люси добавила: — Правда, я даже не представляю, что надеть. Вероятно, придется отказаться.

— Но это же настоящий обед! — воскликнула Вайолет. — Только подумайте, сколько там будет всего вкусного!

Однако Люси считала, что нельзя идти в таком наряде, как у нее. Нет, она не могла себе этого позволить.

— Придется написать миссис Моррис и извиниться за то, что я не смогу прийти, — сказала Люси. — Кажется, у меня осталось еще немного писчей бумаги.

Письменный стол был уже давно продан, остался только маленький столик ее матери. Поднявшись в свою спальню, Люси села на стул в углу и приготовилась писать записку с извинениями. Она уже обмакнула перо в чернильницу, когда услышала стук в парадную дверь.

Кто же это на сей раз? Люси отложила перо и подошла к окну. У входной двери стоял слуга, и она подумала, что миссис Моррис решила отменить свое приглашение. Но ведь на этом слуге ливрея совсем другого цвета…

Тут Вайолет открыла дверь, и Люси услышала обрывки разговора. Когда же парадная дверь захлопнулась, Люси подошла к лестнице и увидела Вайолет, поднимавшуюся по ступенькам с большой коробкой в руках.

— Это для вас, миледи, — сказала горничная.

Они направились в комнату, и Люси, сгорая от любопытства, начала развязывать ленты на коробке. Когда же крышка была снята, обе чуть не задохнулись от восторга.

— Боже, какая прелесть! — воскликнула Вайолет. Люси сунула руку в коробку и на мгновение затаила дыхание — меж ее пальцев струился сверкающий синий шелк.

— Но кто мог это прислать? — прошептала она в изумлении.

Под синим лежало элегантное платье для обеда — светло-розовое, отделанное белым кружевом. Кроме того, в коробке было скромное платье с зелеными полосами на светлом фоне, а также еще одно обеденное платье — желтого цвета.

Не в силах вымолвить ни слова, Люси какое-то время любовалась нарядами. Наконец, заметив выпавшую из коробки записку, подобрала ее с пола и вслух прочитала:

— «Как ни печально, моя дорогая, но эти платья оказались малы для меня. Боюсь, слишком много прожитых лет и слишком много конфет, съеденных за эти годы, испортили мою фигуру. Возможно, вы доставите мне удовольствие и сумеете приспособить их для себя».

Внизу стояла подпись: «Марджери Сили».

— О миледи! — воскликнула Вайолет. — Это совсем как на Рождество!

«Нет, гораздо лучше», — подумала Люси. Их последнее Рождество было скудным и печальным. А подарок маркизы Сили был лучше, чем те, что Санта-Клаус приносил ей когда-то в детстве. Какое счастье, что маркиза проявила щедрость и пришла ей на помощь в трудное для нее время. Вполне вероятно, что и приглашение на обед устроила маркиза.

Люси едва не расплакалась от охвативших ее чувств. В последнее время она уже начала привыкать к неприятностям, и такая неожиданная доброта ошеломила ее.

— Померьте же платья, — сказала Вайолет.

Люси выбрала розовое — и снова залюбовалась его красотой и элегантностью. Платье было из необыкновенно мягкого и нежного шелка и с чрезвычайно искусной кружевной отделкой; оборка же заканчивалась шелковыми розами. Приложив к себе платье, Люси повернулась к Вайолет. Горничная окинула хозяйку взглядом и сказала:

— Надо немного сузить в талии, и все будет хорошо, миледи. Возможно, придется убрать еще несколько складок.

— Наверное, вы правы, — кивнула Люси. Она все еще не верила в свое счастье — ведь теперь у нее не только были красивые платья, но и появилась возможность надеть одно из них.

— Думаю, я все-таки пойду на этот обед, — проговорила она в задумчивости.

Следующие несколько часов прошли в лихорадочной деятельности. С помощью Вайолет Люси перешивала платье и постоянно примеряла его. Где-то в шкафу они нашли вечерние туфельки; туфельки были немного поношенные, но они решили, что этого никто не заметит. Затем Люси достала из шкатулки жемчужные серьги, когда-то принадлежавшие ее матери, и старинный золотой кулон, который носила еще ее бабушка. Что же касается старенького плаща, то Люси решила, что снимет его в холле, так что никто, кроме слуг, его не увидит.

Собираясь на обед, Люси чувствовала себя необыкновенно счастливой — словно молоденькая девушка, впервые отправляющаяся на бал. О, таких ощущений у нее давно уже не было — ведь она наконец-то сняла траур! Более того, она собиралась на званый обед, который казался ей настоящим балом.

Когда платье наконец было готово, Люси помогла Вайолет принести горячую воду и приняла ванну. Надевая новое платье, она не переставала любоваться им и восторгаться качеством шелка. Сделав прическу, она взглянула в единственное оставшееся в доме зеркало, висевшее на стене в ее спальне.

— Вы выглядите замечательно, миледи, — сказала Вайолет. — Поверьте, вас ждет невероятный успех.

— Благодарю вас, Вайолет. — Люси очень хотелось верить, что ее горничная окажется права.

К сожалению, ей предстояла долгая дорога пешком, так как у нее не было денег, чтобы нанять экипаж, и, конечно же, не было собственной кареты. Но Вайолет сказала, что с огромным удовольствием составит хозяйке компанию; девушка даже уже приготовила свою неизменную шаль.

Внезапно в дверь опять постучали.

— Интересно, кто же теперь?.. — пробормотала Люси. Горничная побежала открывать. А вернувшись, произнесла совершенно неожиданные слова:

— Маркиза Сили ждет вас в своем экипаже, миледи.

— Что?.. — Люси казалось, что она ослышалась.

— Маркиза сказала, что направляется на тот же прием и что ей будет очень приятно пообщаться с вами. Она говорит, что проезжала мимо, поэтому и решила за вами заехать.

Люси недоверчиво покачала головой. Едва ли леди Сили могла проезжать через этот район Лондона. Что ж, выходит, ее первое впечатление оказалось верным: маркиза действительно была ангелом.

— Поторопитесь, — прошептала Вайолет. — Кучер ждет, чтобы помочь вам.

Напомнив горничной, чтобы она как следует заперла все двери, Люси вышла к экипажу и с помощью кучера поднялась по ступенькам.

— Люси, дорогая, вы выглядите просто замечательно, — сказала маркиза. — Я так рада, что вы приняли приглашение…

Чувствуя, что краснеет, Люси начала благодарить маркизу, но та остановила ее.

— Выражение благодарности — невероятно скучное занятие. — Маркиза улыбнулась, стараясь, чтобы ее слова не прозвучали упреком. — Дорогая, давайте поговорим о чем-нибудь более интересном. Я недавно слышала, что новая любовница герцога Аргайла — совсем еще девочка. Ей лет восемнадцать, не больше, и он мог бы быть ее дедушкой.

Люси с благодарностью улыбнулась. Было очевидно, что маркиза не только чрезвычайно добра, но и деликатна; она пыталась успокоить свою молодую приятельницу, так как понимала, что та очень волнуется.

Однако Люси не могла не волноваться. Она и до замужества очень редко бывала на приемах, а потом, когда вышла замуж, вела еще более замкнутый образ жизни. С маркизой же она познакомилась совершенно случайно — их познакомила жена викария. Однако чаепития у леди Сили не могли подготовить Люси к такому большому приему, как этот.

Когда карета маркизы остановилась перед огромным особняком, Люси чуть не вскрикнула от удивления. Изо всех окон на улицу лился яркий золотистый свет, а улица перед домом была запружена нарядными экипажами. Да, ее предположения оказались верными: этот прием совершенно не походил на те скромные вечера, на которых она бывала до замужества. Казалось, что в этот вечер она вступала в совершенно новый для нее мир.

Люси посмотрела на свою спутницу, и та улыбнулась ей, чтобы приободрить. И она действительно успокоилась и почувствовала себя не такой одинокой. К тому же на ней было чудесное новое платье… Взглянув на него, Люси вдруг подумала: «А может, сказки, которые мне в детстве рассказывала мама, не так далеки от реальности?»

Конечно, она знала, что не встретит волшебного принца, но надеялась приятно провести время и послушать прекрасную музыку, уже доносившуюся до нее через открытые двери. Кроме того, ее ждал необыкновенно вкусный обед, в этом она нисколько не сомневалась.

Кучер помог дамам выйти из кареты, и они направились к парадной двери. Слуги в холле помогли им раздеться; потом девушки-горничные стали оправлять помявшиеся юбки маркизы, а у Люси появилось время, чтобы собраться с мыслями. Теперь она снова волновалась — что же ее здесь ожидало? Здесь повсюду горели свечи в сверкающих подсвечниках, и повсюду стояли красивые вазы с цветами из оранжереи. Из кухни же исходили самые соблазнительные ароматы… Невольно сглотнув, Люси решила, что сначала познакомится с гостями и убедится в том, что может вести светскую беседу, а уже потом насладится угощением.

Наконец они с маркизой поднялись по лестнице и направились в гостиную, где уже находились гости. Однако в дверях Люси задержалась, внезапно почувствовав слабость в коленках. «А что, если я не сумею вести светскую беседу? — думала она. — Что, если забуду имена гостей, с которыми меня познакомят?»

Тут дворецкий объявил ее имя, а она все еще стояла в дверях, глядя на незнакомых людей, заполнивших гостиную; ей казалось, что гостей слишком много даже для званого обеда. Внезапно одна из женщин повернулась к ней, и Люси ее узнала — миссис Моррис, с которой познакомилась на чаепитии у маркизы Сили.

— Миссис Контрейн, — заговорила эта молодая леди, — могу я звать вас Люси? А меня зовите Джина. Я искренне рада, что вы смогли приехать.

— Да, конечно… — Люси смутилась. — Я очень благодарна вам за то, что вы меня пригласили. — Она сделала реверанс.

— Не стоит благодарности, — с улыбкой сказала миссис Моррис. — Вы так долго были в одиночестве. Я прекрасно помню, как наша милая маркиза заставила меня прервать мое одиночество и «вернуться в общество людей», как она выразилась. О, это такой удар, когда теряешь любимого мужа… Однако жизнь продолжается, и я очень рада, что вы сегодня с нами.

Люси закусила губу, не зная, что ответить. Потом улыбнулась и сказала:

— Я очень вам признательна за то, что вы вошли в мое положение.

— Мы, вдовы, должны заботиться друг о друге, — заявила миссис Моррис. — Я хочу познакомить вас с моими друзьями. Насколько я понимаю, у вас не так уж много знакомых в Лондоне.

Люси молча кивнула. У нее действительно было совсем немного знакомых, и она надеялась, что ей не придется объяснять, почему так произошло. Она до сих пор не понимала, почему Стэнли никогда не брал ее с собой, когда отправлялся в гости. Он говорил, что проводит время только в мужских компаниях и дам там не бывает, но Люси казалось, что дело вовсе не в этом… Сидя дома с книгой или шитьем, она чувствовала себя ужасно одинокой.

— Я уверена, что с некоторыми моими друзьями вам приятно будет познакомиться, — продолжала миссис Моррис. — Кроме того, я уверена…

В этот момент объявили о приходе новых гостей, и хозяйка повернулась к вновь прибывшим, чтобы поприветствовать их. Люси же прошла в глубину гостиной. С каждым мгновением она все больше волновалась, и ей пришлось остановиться, чтобы успокоиться.

Проходивший мимо слуга предложил ей вина, и она взяла бокал с большого серебряного подноса. Делая глоточек за глоточком, Люси поглядывала на окружающих; теперь у нее появилась возможность получше их рассмотреть. Гостей было меньше, чем ей показалось с первого взгляда, — всего лишь человек десять — двенадцать. Маркиза сидела в дальнем конце комнаты с несколькими гостями, и оттуда то и дело доносился смех. Люси хотела подойти к своей старшей приятельнице, но потом передумала, решив, что это с ее стороны было бы малодушием.

Недалеко от Люси беседовали две леди. Одна из них, брюнетка с веселыми карими глазами и приятной улыбкой, посмотрела в ее сторону, и это придало Люси смелости.

— Миссис Моррис обещала представить нас подобающим образом своим новым знакомым, но она сейчас занята, — сказала кареглазая дама, обращаясь к Люси. — Меня зовут Джулия Блайт. А мой муж сейчас беседует с другими мужчинами. Думаю, они говорят об охоте. У них ведь нет иных тем.

Люси рассмеялась, но волнение не покидало ее, когда она, сделав реверанс, представилась:

— Добрый вечер. А я миссис Контрейн.

— Очень приятно. Вы, наверное, большая любительница верховой езды?

— Нет-нет… — Люси покачала головой. — Боюсь, я очень мало знаю о лошадях.

— Значит, мне повезло. — Джулия рассмеялась. — Мое незнание будет не столь заметно. Я часто падала со своего пони, когда была маленькой, и с тех пор побаиваюсь рослых лошадей.

— Я мало ездила верхом, поэтому прекрасно вас понимаю, — проговорила Люси. В этот момент она заметила, что к ним приблизилась весьма интересная пара. Леди была очень красивой — с темно-рыжими волосами, а мужчина, судя по всему, был очень собой доволен.

— Миссис Блайт, как приятно вас видеть, — заговорила рыжеволосая дама. — И вашу приятельницу тоже.

Джулия Блайт представила их друг другу:

— Миссис Контрейн. Мистер и миссис Теннет. Вы только недавно вернулись в город?

— Контрейн? — переспросила дама, разглядывая Люси. — Вы жена Стэнли Контрейна, не так ли?

— Совершенно верно, — подтвердила Люси. — Вы знали моего мужа?

На несколько секунд воцарилось молчание. Потом миссис Теннет покачала головой и проговорила:

— Нет-нет, я, кажется, ошиблась. Я имела в виду мистера Колтрейна. Мы с ним случайно встретились на прошлой неделе.

— Конечно, вы ошиблись, — кивнула Люси.

— Вот видите, что может сделать с человеком длительное пребывание в поместье. — Миссис Теннет изобразила улыбку. — Там ужасно скучно… Не с кем даже пообедать, потому что все вокруг типичные провинциалы. Некоторые даже никогда не покидали свое графство. А местные портнихи… О, они совершенно не в курсе современной моды и…

— Я вижу, нам предлагают вино, — перебил ее муж. Он поклонился дамам и направился к слуге с серебряным подносом в руках.

— Мне безумно нравится отделка на вашем платье, Джулия, — продолжала миссис Теннет. — Я никак не могу дождаться, пока появятся платья новых фасонов. Думаю, сезон к тому времени будет уже в полном разгаре. И ваше платье мне тоже нравится. — Она повернулась к Люси. — Оно напоминает мне платье, которое маркиза Сили носила в прошлом сезоне.

Заставив себя улыбнуться, Люси ответила:

— Видите ли, маркиза была настолько добра, что познакомила меня со своей модисткой. Мне очень нравится ее стиль.

— Согласна с вами, — сказала миссис Теннет. — Я, наверное, тоже воспользуюсь ее услугами, если только мой Уильям не будет ворчать из-за непомерных счетов.

— Ах, Мэрион, даже сам принц не тратит столько денег на туалеты, как вы, — с улыбкой проговорила Джулия.

— Конечно, не тратит, — усмехнулась миссис Теннет. — Пусть принц из королевской семьи, но он же просто мужчина, не правда ли? Да, миссис Контрейн, а как зовут эту замечательную модистку?

Пойманная на своей выдумке, Люси не знала, что ответить. На помощь ей пришла Джулия.

— О, ведь все знают мадам де Куинси! — воскликнула она. — Мадам пользуется сейчас огромным успехом, и у нее есть целый список ожидающих клиентов. Но вы, миссис Теннет, можете отправить ей письмо и сообщить о своей заинтересованности.

— К сожалению, я не обладаю такой замечательной фигурой, как вы, Джулия, или миссис Моррис, — со вздохом сказала Мэрион Теннет. — Наверное, мне следует пользоваться услугами собственной модистки. Она по крайней мере знает, как скрывать мои недостатки.

Разговор продолжался, и Люси немного успокоилась. Если больше не появится каких-нибудь «ловушек», связанных с нарядами, то вечер можно будет считать удавшимся. В другом конце комнаты хозяйка дома что-то обсуждала с одним из слуг.

— Неужели обед задерживается? — спросила Мэрион, проследив за взглядом Люси. — Наверное, мы ждем какую-то важную персону? Как вы думаете?

Не ожидая ответа на свой вопрос, Мэрион продолжала рассказывать, как она собиралась улучшить свой гардероб. Люси же тем временем рассматривала гостиную и собравшихся в ней людей. Разумеется, она прекрасно понимала, что не сможет постоянно бывать на таких приемах в чужих платьях — ведь за стенами этого дома ее ждала бедность, ждали неоплаченные долги… Но в этот вечер она воспользуется счастливым случаем и постарается на время забыть о неприятностях.

Тут миссис Теннет вдруг умолкла, и по выражению лиц окружающих Люси догадалась, что в комнате появился новый гость. Она повернула голову, и тотчас же послышался низкий мужской голос:

— Добрый вечер, милые леди.

Люси невольно вздрогнула: ей показалось, что она узнала этот голос. В следующее мгновение она встретила взгляд знакомых темных глаз. Перед ней стоял Николас Рамзи, виконт Ричмонд.


Глава 3


«Позволь себе немного удовольствий каждый день».

    
Марджери, маркиза Сили


В черном фраке и в белоснежной рубашке, выгодно оттенявшей его темные волосы, виконт выглядел весьма элегантно. На губах его играла немного циничная улыбка, но Люси казалось, что эта улыбка — всего лишь маска, под которой скрывалась добрая и чувствительная душа.

Стараясь взять себя в руки, Люси покосилась на стоявших рядом женщин, и ей показалось, что они тоже взволнованны. Да-да, конечно… Миссис Блайт немного покраснела, а миссис Теннет в смущении опустила глаза.

Виконт поклонился дамам и проговорил:

— Какое счастье, что я встретил вас здесь, милые леди. Полагаю, что мне невероятно повезло, ибо вы — прекраснейшие из женщин.

Миссис Теннет засмеялась и протянула ему руку:

— Очень мило с вашей стороны, что вы отметили это. Ах, мы так давно с вами не виделись… Поверьте, мы все искренне рады, что вы удостоили этот прием своим присутствием.

— Как же я мог не поддаться такому искушению? — проговорил виконт с серьезнейшим видом.

— О, нас приглашают к обеду! — воскликнула миссис Теннет.

Дворецкий действительно пригласил гостей в столовую, и все медленно направились к выходу.

— Вам следовало прийти пораньше, — сказала миссис Теннет с кокетливой улыбкой. — Это из-за вас задержали обед.

В этот момент к ним подошел ее муж, и ей пришлось повернуться к нему. Джулия Блайт улыбнулась и направилась к своему супругу. Люси же вдруг почувствовала себя ужасно одинокой, ей захотелось оказаться в своем опустевшем доме рядом с Вайолет. Но она тотчас же заставила себя встряхнуться. Если ей и придется провести жизнь в одиночестве, она постарается сохранить чувство собственного достоинства.

Поставив на стол недопитый бокал вина, Люси решительно повернулась к двери. В следующее мгновение она увидела виконта — он все еще стоял рядом с ней и предлагал ей руку.

— Могу я сопровождать вас к обеду? — Это был самый обычный вопрос, но Люси показалось, что в нем скрыт какой-то тайный смысл. Почему-то так получалось, что любое слово виконта, любое его движение заставляли ее сердце биться быстрее.

Ее охватило еще большее волнение, когда руки их соприкоснулись.

— Милорд, вам следовало бы сопровождать маркизу. — Люси попыталась высвободить свою руку, но он удержал ее.

— Не беспокойтесь, маркизу сопровождает лорд Уитмен, ее старый приятель, — ответил виконт, и ей показалось, что в его интонациях опять прозвучал какой-то намек.

Повернув голову, Люси действительно увидела пожилого джентльмена, который вел под руку маркизу Сили.

— Тогда какую-нибудь… другую леди, — не сдавалась Люси.

Лорд Ричмонд с улыбкой покачал головой:

— Ни одна женщина не имеет больше прав на мое внимание, чем вы, миссис Контрейн.

«Неужели он смеется надо мной? — подумала Люси. — Ведь его слова — полнейший абсурд». Увы, она была не в состоянии противиться обаянию виконта, и это все больше ее тревожило.

И все же ей казалось, что этому человеку нельзя доверять. Действительно, зачем ему понадобились вещи ее покойного мужа? Что он надеялся найти? И кроме того, она прекрасно помнила все, что рассказывали о нем дамы на чаепитии у маркизы. Что же касается его комплимента… Вероятно, он говорил это всем женщинам.

— Не всем, — пробормотал виконт, заставив ее предположить, что она высказала свои мысли вслух. — Неужели вы действительно думаете, что я говорю такие слова всем женщинам?

Люси постаралась не выказывать свою досаду. Наверное, ее мысли отразились у нее на лице. Что ж, ей надо следить за собой и получше скрывать свои чувства.

— Вы считаете, что я так думаю? Поверьте, милорд, вы ошибаетесь.

Он криво усмехнулся и проговорил:

— Если вы так думаете, то это вполне естественно. Но все-таки мне бы хотелось, чтобы вы знали: я не расточаю комплименты направо и налево, а говорю их только тем, с кем желал бы установить более близкие отношения.

«О Господи, о чем он?!» — мысленно воскликнула Люси. Она не успела отреагировать на последнее замечание виконта, так как в этот момент они подошли к дверям столовой. Распределение гостей за столом было сделано заранее, поэтому им пришлось расстаться. Однако Люси сказала себе, что ей не следует расстраиваться из-за того, что лорд Ричмонд сидел далеко от нее, — напротив, все вышло очень даже удачно, и она должна была благодарить судьбу за то, что во время обеда ей не придется общаться с виконтом.

Но никто из ее соседей по столу не производил на нее такого впечатления, как лорд Ричмонд. Ни молчаливый пожилой джентльмен, сидевший справа от нее, ни сидевший слева молодой человек, лицо которого трудно было рассмотреть из-за высокого воротника. К тому же этот молодой человек предпочитал беседовать с Джулией Блайт, сидевшей с ним рядом.

Утешением могло служить лишь то, что официант предложил черепаховый суп, а затем — фаршированную рыбу, грибы, жареную курицу, заправленную розмарином, и овечьи ножки. Разумеется, имелись и самые разнообразные салаты.

Люси с удовольствием отведала все, что предлагалось за обедом. В последнее время она научилась ценить хорошее угощение. А искусных поваров, таких, как у миссис Моррис, у нее никогда не было.

Время от времени Люси поглядывала на виконта, и, конечно же, она прекрасно слышала его голос. Причем почти каждая реплика лорда Ричмонда сопровождалась веселым женским смехом. И даже сидевшие недалеко от него мужчины относились к нему с уважением.

— Вы схитрили на последней скачке, Ричмонд, — говорил какой-то джентльмен. — Я был уверен, что мой чалый опередит вашего серого, но вы, наверное, наколдовали, и на последних метрах мой конь споткнулся, поэтому уже не мог состязаться с вашим.

— Просто невезение, Маккэй, — ответил виконт с усмешкой. — Если бы я действительно обладал магической силой, я бы использовал ее в более серьезных ситуациях.

Мужчины рассмеялись, а некоторые женщины покраснели. Казалось, никто не сомневался в том, что виконт имел в виду весьма деликатные ситуации.

Помимо своей воли Люси прислушивалась к разговору, хотя по-прежнему наслаждалась всевозможными изысканными блюдами. Когда принесли поднос с сырами, она хотела отказаться, но потом взяла довольно большой ломтик сыра и незаметно сунула его в сумочку, где уже лежало кое-что, припасенное для Вайолет.

Когда же все леди поднялись из-за стола, Люси чувствовала себя как нашпигованная курица. Чувство это было весьма приятным и совершенно непривычным. Как же отличался этот обед от их с Вайолет жидкого овощного супа.

— Не поделитесь со мной своим секретом? — обратилась к Люси миссис Блайт, когда они уже прошли в гостиную. — Мне кажется, у вас что-то приятное на уме, — добавила она с улыбкой.

— Я подумала о том, что у нашей хозяйки прекрасный повар, — призналась Люси. — Обед был замечательный.

Миссис Моррис рассмеялась:

— Я очень рада, что вы получили удовольствие, моя дорогая.

— Да, обед действительно замечательный, — согласилась Мэрион Теннет. — Я бы очень хотела узнать рецепт приготовления грибов. Там есть полынь или тмин, не так ли?

Хозяйка снова рассмеялась:

— Могу только догадываться. Мой повар даже от меня скрывает свои главные рецепты.

— О, у меня дома такая же ситуация, — сказала Джулия Блайт. — Повар весьма ревниво относится к своим секретам.

Тут дамы принялись обсуждать различные рецепты, а также сложности, связанные с поисками хороших поваров. Через несколько минут в гостиной появились мужчины, и взоры всех женщин тотчас же обратились на лорда Ричмонда. Но Люси старалась не смотреть в его сторону: она пыталась убедить себя в том, что виконт ее вовсе не интересует; во всяком случае, она не станет пялиться на него так откровенно, как миссис Теннет, смотревшая на виконта, как голодный кот на птичку.

Осмотревшись, Люси увидела, что какой-то немолодой джентльмен весьма любезно беседовал с хозяйкой дома; когда же он сел рядом с ней, миссис Моррис покраснела. «Что ж, очень хорошо», — с улыбкой подумала Люси. Она не испытывала зависти — напротив, радовалась, что хотя бы одна вдова нашла новый интерес в жизни.

Тут Люси вдруг заметила, что лорд Ричмонд, проскользнув мимо Мэрион Теннет, направляется к ней. Несколько секунд спустя он сел и вполголоса проговорил:

— Откуда у вас такой блеск в глазах, миссис Контрейн? О чем вы думаете? Поделитесь со мной.

— Все почему-то считают, что я скрываю что-то интересное, — ответила Люси. Она старалась не показывать виконту, как действует на нее его присутствие. — Поверьте, у меня нет и не может быть никаких тайн.

Он лукаво улыбнулся:

— Что ж, вам лучше знать. Но я предполагаю, что у вас где-то в глубине души таится радость, и вы сможете извлечь ее оттуда, если захотите.

— Веселая вдова? — Люси нахмурилась. Уж не смеется ли виконт над ней? — Мне не вполне понятен смысл ваших слов.

— Я вовсе не хотел вас обидеть, миссис Контрейн. Но мне кажется, что даже у вдов бывают радостные моменты в жизни. А вдова, у которой в прошлом было счастливое замужество, становится чрезвычайно умной женщиной, и, следовательно, она умеет радоваться жизни.

— Даже если она потеряла все, что могла потерять?

— Но ведь она знала любовь, знала искреннюю преданность, — возразил виконт, и голос его был тихим и почти нежным. — Именно это делает ее более счастливой, чем большинство людей, моя дорогая миссис Контрейн.

Несколько мгновений Люси смотрела в его темные глаза; она чувствовала, что ее собеседник прекрасно знал, что такое одиночество, знал лучше, чем кто-либо другой. И это знание стало их общим секретом, о котором посторонние не могли догадаться.

Для нее было совершенно очевидно: этот человек скрывал под маской цинизма душевную боль, — боль, о которой никто из окружающих даже не догадывался.

Тут виконт снова улыбнулся и проговорил:

— Наверное, нам лучше поговорить о драгоценностях. Полагаю, что к цвету ваших глаз подойдет сапфир или рубин. Каждой женщине подходит рубин.

Растерявшись при столь внезапной смене темы, Люси промолчала. А в следующее мгновение раздался пронзительный голос Мэрион Теннет:

— Вы что, собираетесь завладеть вниманием виконта на весь вечер?! Как вам не стыдно, миссис Контрейн? Даже ребенок знает, что все сладости нельзя держать в одной коробке.

Люси покраснела и потупилась. Лорд Ричмонд нахмурился и, повернувшись к миссис Теннет, проговорил:

— Мне не очень приятно, когда меня сравнивают со сладостью, которая может достаться тому, кто этого пожелает.

Мэрион залилась краской и виновато улыбнулась. Потом вдруг пристально посмотрела на Люси и заявила:

— Знаете, моя дорогая, я теперь вспомнила, что действительно знала вашего мужа. О, это был очаровательный мужчина… И всегда необыкновенно внимательный к дамам. Полагаю, вы были очень счастливой женщиной.

Люси смотрела на Мэрион, стараясь не показывать, что удивлена ее словами. Стэнли часто говорил ей, что бывает исключительно в мужском обществе, и никогда не упоминал имя этой женщины. Неужели миссис Теннет намеренно обманывала ее? Или она просто ошибалась?

— Вы уверены, что говорите именно о моем муже? — спросила Люси. Прошло уже больше года со дня смерти Стэнли, и вполне возможно, что Мэрион имела в виду кого-то другого.

Мэрион усмехнулась и воскликнула:

— Абсолютно уверена! Нет, я не ошибаюсь. Узнав о его смерти, я поняла, что видела его в последний вечер его жизни.

— Этого не могло быть, — возразила Люси. Миссис Теннет вскинула подбородок и заявила:

— Уверяю вас, моя дорогая, что я видела его в тот вечер. Возможно, вы знали своего мужа не так хорошо, как вам казалось.

Одна из дам тяжко вздохнула. Остальные сразу же умолкли и переглянулись.

Люси старалась не выдавать своего волнения. Ясно было, что Мэрион старалась привлечь внимание виконта. Но зачем она все это выдумывала? Люси пыталась найти достойный ответ, но в голову ей ничего не приходило.

Вместо нее ответил виконт. Глядя прямо в глаза миссис Теннет, он проговорил:

— Каждый мужчина — загадка для всех, кроме Создателя. Думаю, и вы не знаете, что происходит в душе другого человека.

— О, моя дорогая Люси, — вмешалась Джулия Блайт, стараясь смягчить ситуацию. — Поверьте мне, ни одна жена не может знать все мысли своего мужа, как не может предвидеть все его поступки. И какой скучной оказалась бы жизнь, если бы было иначе.

— И ни один супруг не может знать, что именно управляет поведением его жены, — раздался с другого конца комнаты голос маркизы. — Но это весьма полезно для семейной жизни.

Последняя фраза маркизы вызвала смех, и напряжение в гостиной спало. Люси с облегчением вздохнула. Мэрион же нервно обмахивалась веером.

Лорд Ричмонд вопросительно взглянул на Люси, потом наклонился к миссис Теннет и что-то тихо проговорил ей на ухо. Она густо покраснела и утвердительно кивнула.

Люси чувствовала какое-то странное разочарование и ругала себя за это. Она ведь вовсе не собиралась овладеть вниманием самого желанного мужчины на приеме. Пусть Мэрион Теннет владеет им. Ясно было, что она не пожалеет для этого усилий.

Поговорив несколько минут с миссис Теннет, лорд Ричмонд подошел к трем джентльменам, стоявшим чуть поодаль; судя по всему, они говорили о скачках и об охоте. Чтобы не смотреть в их сторону, Люси повернулась к Джулии Блайт; она старалась не подавать вида, что отсутствие лорда Ричмонда ее огорчает. «Действительно, не стоит мечтать об изысканных блюдах, когда у тебя нет денег даже на хлеб», — говорила она себе.

Время от времени Люси все же поглядывала в сторону виконта и всякий раз ругала себя за это. Минут через десять он вернулся к ней и спросил:

— Вы ведь не видели замечательные вазы миссис Моррис? Хотите посмотреть? — Виконт предложил ей руку, и у Люси перехватило дыхание — ей показалось, что от его руки исходит нестерпимый жар.

Когда они подошли к витрине, за которой стояли античные вазы, Люси наклонилась к ним, делая вид, что внимательно рассматривает эти произведения искусства. И совершенно неожиданно для нее прозвучали слова виконта:

— Скажите, это правда, что ваш муж никуда не уходил в тот вечер?

Люси взглянула на него с удивлением:

— Он уходил только в свой клуб, где играл в вист. Именно так он сказал мне.

— А может, Мэрион все-таки не лжет?.. — спросил виконт в задумчивости. — Или она просто хочет вам досадить?

Люси нахмурилась. Она пыталась убедить себя, что ей следует уйти, что нельзя доверять этому человеку. Мать всегда ей говорила, что она слишком уж доверчивая.

— Милорд, я этого не знаю, — ответила Люси. — Полагаю, вам лучше расспросить миссис Теннет.

— Вы так быстро устали от моего общества? — Он взглянул на нее вопросительно.

— Видите ли, поведение миссис Теннет… Мне кажется, от нее всего можно ожидать. Вам, наверное, лучше вернуться к ней, пока она не устроила скандал.

— Не беспокойтесь, — ответил виконт. — Я сказал миссис Теннет, что нанесу ей визит, если она не будет больше устраивать сцен на людях.

Его уверенность в том, что Мэрион примет такие условия, казалась Люси дерзостью. Но когда она украдкой взглянула в другой конец гостиной, то увидела, что миссис Теннет мирно беседует с другими гостями.

— Рада слышать это, — кивнула Люси. Неужели этот человек полагал, что может манипулировать любой женщиной? — Но если она так жаждет вашего общества…

— Вот, смотрите — перебил ее виконт, и сейчас он явно говорил для окружающих. — Смотрите, какая чудесная ваза.

Он поднял руку, как будто показывая что-то в витрине, и прикоснулся к ее руке Люси почудилось, что в нее тотчас же проникла внутренняя сила виконта, и проникла легко, без всяких усилий с его стороны Она прекрасно знала, что у него весьма скандальная репутация, знала, что не должна реагировать на его прикосновения и даже на его слова. И конечно же, ей следовало побыстрее уйти, но… Внезапно она сообразила, что виконт что-то ей говорит, и теперь его слова не имели совершенно никакого отношения к антикварным вазам.

— Зачем мне искать общества острой на язык мегеры, если рядом со мной такая очаровательная леди?

Люси внимательно посмотрела на него:

— Вы смеетесь надо мной?

— Неужели вы так мало цените свою красоту? Несколько мгновений они пристально смотрели друг на друга. Его глаза были глубокими и темными, как озеро в полночь, и Люси казалось, что эти глаза видят ее насквозь.

— Каким же глупцом был ваш супруг, если он не смог оценить вашу прелесть и доброту? — неожиданно прошептал виконт.

— Но вы не… вы не должны, — пробормотала Люси.

— Да, не должен, — согласился виконт. На его губах вновь появилась циничная усмешка. — Но нам предстоит еще многое обсудить, моя дорогая миссис Контрейн. Вы завтра будете дома во второй половине дня?

— Вы же не собираетесь зайти ко мне? — Ей очень захотелось, чтобы он пришел, и это не на шутку испугало ее.

— Да, у меня есть такие намерения Видите ли, я все еще хочу задать вам несколько вопросов о вашем муже.

— Если вы будете задавать такие же оскорбительные вопросы, как в прошлый раз, я не смогу…

— Сможете, — перебил виконт. — Мне придется рассказать вам всю правду.

— С этого и следовало начинать, — проговорила Люси довольно резко. К ней вернулась уверенность в себе, и она боялась снова ее утратить.

— И кроме того… — Он взял ее за руку, и она тут же ощутила дрожь во всем теле. — Кроме того, вам следует знать я не могу поцеловать вас в губы, когда столько глаз смотрят на нас. — С этими словами он поднес к губам ее руку и поцеловал кончики ее пальцев.

В горле у Люси пересохло. В какой-то момент ей показалось, что она вот-вот задохнется. Наконец, сделав над собой усилие, она проговорила:

— В таком случае, милорд, я приглашу сотню гостей, чтобы быть уверенной, что этого не случится.


Глава 4


На следующее утро Николас отправился в Чипсайд — именно в этом районе жила Люси. Дом ее был небольшой и явно неухоженный — последнее сразу же бросалось в глаза.

Возможно, Стэнли Контрейн так же плохо заботился и об остальном своем имуществе.

Николас нахмурился, вспомнив события минувшего вечера. Удивление, с которым миссис Контрейн восприняла его попытки флиртовать, заставило его предположить, что в замужестве Люси не была любимой и муж совершенно ее не ценил. А ведь она на редкость привлекательная женщина… Женщина, излучающая тепло. И конечно же, она была верна своему мужу.

Но почему он думает о ней? Ведь прошлое миссис Контрейн не имело к нему никакого отношения. Ему следует думать о своих собственных проблемах — о своем погибшем друге, о подозрениях, которые все еще мучили его, и, разумеется, о поручении, возложенном на него принцем. Да, он должен был во что бы то ни стало найти драгоценность. Почти год он пытался найти ключ к этой тайне, и теперь, когда у него наконец-то появились доказательства против Контрейна, он обязан был докопаться до истины. А то, что это испортит настроение вдове Стэнли, не должно его останавливать.

Выбравшись из своего экипажа, виконт подошел к двери и постучал. Немного подождав, снова постучал. Неужели она делает вид, что ее нет дома?

Наконец за дверью послышались шаги, и через несколько секунд дверь чуть приоткрылась. На виконта с явным неодобрением смотрела молоденькая девушка в поношенном коричневом платье.

— Лорд Ричмонд хочет видеть миссис Контрейн, — официальным тоном объявил Николас, надеясь, что это произведет на девушку впечатление.

— Моей хозяйки нет дома, — заявила служанка, стараясь держаться с достоинством.

Он мог бы без малейших усилий распахнуть дверь и войти, но это было не в его правилах. И что подумала бы о нем миссис Контрейн? Нет, он должен зайти в дом только после того, как получит разрешение, и он его получит рано или поздно.

— Мне действительно очень нужно побеседовать с ней, — проговорил Николас уже совсем другим тоном. — Если бы вы могли передать ей…

— Ее нет дома, — повторила девушка. — Хозяйка сказала, что не хочет видеть вас… Ах, мне не следовало это говорить. Видите ли, у нее сейчас очень важное дело… и поэтому она ушла.

Николас криво усмехнулся.

— Да, я понимаю. Когда миссис Контрейн вернется, пожалуйста, скажите ей, что я обязательно должен ее увидеть. Мне непременно надо поговорить с ней, поэтому я снова зайду. И буду приходить до тех пор, пока она не примет меня.

Девушка нахмурилась:

— Не понимаю, что может быть такого важного в старой одежде хозяина.

Николас вздохнул с облегчением. Слова девушки означали, что некоторые из вещей Стэнли Контрейна все-таки сохранились в доме. Возможно, ему удастся найти что-нибудь существенное. Конечно, он не очень-то на это надеялся, но после долгих безрезультатных поисков следовало использовать любую возможность.

— Непременно передайте ей, что я вернусь, — сказал виконт.

Девушка молча кивнула и захлопнула дверь. Николас повернулся к своему кучеру и сказал:

— Мейсон, поезжайте домой без меня.

— Милорд, но вы же не намерены идти домой пешком? — спросил кучер.

— Нет, не намерен. Просто у меня тут дела. Я найму карету, когда освобожусь.

Кучер удивился, но благоразумно рассудил, что не следует высказывать свое мнение.

— Слушаюсь, милорд, — ответил он, дернув вожжи. В следующую секунду элегантный темно-синий экипаж виконта тронулся с места и покатил по улице.

По этой же узкой улочке пошел и Николас. Он решил, что непременно дождется возвращения миссис Контрейн. Следовательно, будет лучше, если он встретит ее на улице, тогда она уже не сможет от него избавиться. Ему очень хотелось увидеть ее, но, конечно же, дело для него — на первом месте. Он не мог позволить себе рисковать и потерять ниточку, ведущую к рубину.


Да, он не станет рисковать — как бы его ни влекло к Люси Контрейн.

Заметив в конце улицы небольшую таверну, виконт зашел туда и едва не задохнулся, когда в ноздри ему ударило запахом прокисшего пива и дешевого табака. За столиком у самой двери сидело человек шесть — мелкие торговцы и рабочие. Они тотчас умолкли и уставились на виконта. Не обращая на них внимания, Николас подошел к стойке и проговорил:

— Мне бургундского, если есть.

Мужчина за стойкой вздохнул и молча покачал головой.

— Тогда кружку пива, пожалуйста. — Николас старался быть вежливым.

Когда перед ним поставили местное пиво, он понял, что оно гораздо лучше, чем он предполагал. Взяв свою кружку, виконт сел за столик у окна — таким образом, чтобы видна была улица.

Изредка прикладываясь к кружке, Николас разглядывал редких прохожих. Прошло полчаса, а миссис Контрейн все не появлялась. Где же она? Может, горничная солгала? Нет-нет, судя по всему, она говорила правду и ее хозяйки действительно не было дома. Что ж, в таком случае он непременно ее дождется.

Мимо прогромыхала повозка с углем, а затем появилась молодая женщина с корзиной в руке. Но это явно была не Люси — фигура совсем не та. У миссис Контрейн была изумительно пропорциональная фигура, и Николас нисколько не сомневался в том, что сразу же ее узнает. О, если бы не поручение принца… Если бы им довелось встретиться при других обстоятельствах…

И тут он наконец-то увидел ее стройную фигурку. Люси быстро шагала по тротуару, направляясь домой, а в нескольких шагах от нее шел какой-то разносчик с большим ранцем за плечами. Николас нахмурился, заметив, что мужчина ускорил шаг, теперь он находился совсем рядом с Люси. Почувствовав беспокойство, виконт бросил на стол монету и, вскочив на ноги, выбежал на улицу.

— Миссис Контрейн, будьте осторожны! — закричал он, стараясь догнать ее.

В этот момент разносчик схватил ее за руку, и она громко вскрикнула в испуге. В следующее мгновение к ним подбежал Николас. Схватив разносчика за ворот, он оттащил его к стене дома. Разносчик же, даже не пытаясь сопротивляться, в страхе смотрел на виконта.

— Как ты посмел, мерзавец? Как ты посмел напасть на леди? — Николас по-прежнему держал его за ворот.

— Поверьте, милорд, я не хотел ее обидеть, — пробормотал разносчик. — Я просто хотел… попросить у нее несколько пенни. Видите ли, я бедный человек…

Виконт наконец-то отпустил его и, глядя прямо ему в глаза, проговорил:

— Если я увижу тебя на этой улице еще раз, пеняй на себя. Ты меня понял?

— Да-да, милорд, конечно, — закивал разносчик.

— С вами все в порядке? — Николас обернулся к миссис Контрейн.

— Да, но я… — Она умолкла и потупилась. Губы ее дрожали, а лицо покрылось бледностью.

Виконт снова повернулся к разносчику. Ему хотелось как следует проучить негодяя, но он решил, что должен как можно быстрее отвести Люси домой.

— Пойдемте, миссис Контрейн, — сказал он, приблизившись к ней. — Полагаю, вам нужно выпить немного бренди.

Люси нервно рассмеялась. Неужели лорд Ричмонд надеялся обнаружить бренди в ее пустом доме?

— С вами действительно все в порядке? — Виконт внимательно посмотрел на нее.

— Да, теперь уже все в порядке, вот только… — Люси снова потупилась; она не была уверена, что может довериться лорду Ричмонду. Но она ужасно устала — устала от одиночества… Вспомнив обо всех своих несчастьях, Люси тяжко вздохнула, и глаза ее наполнились слезами. Она подняла руку, чтобы смахнуть слезы, и вдруг увидела дырку на старой кожаной перчатке, так что один палец вылезал наружу. И эта дырка на перчатке оказалась последней каплей, переполнившей чашу. Не выдержав, Люси разрыдалась.

Она думала, что лорд Ричмонд отвернется и постарается сделать вид, что не заметил ее позорной слабости. Стэнли всегда сердился, если она позволяла себе расплакаться, и Люси полагала, что все мужчины не выносят женских слез.

Но тут виконт вдруг положил руки ей на плечи и заглянул в глаза. У Люси не было сил сопротивляться, и она, уткнувшись лицом ему в грудь, снова всхлипнула.

Николас невольно вздохнул; он искренне сочувствовал Люси и проклинал ее мужа — ведь именно он, Стэнли Контрейн, был виноват в том, что эта очаровательная молодая женщина оказалась в такой ужасной ситуации.

Да, миссис Контрейн, судя по всему, действительно оказалась в чрезвычайно неприятной ситуации, но почему же его, Николаса, это так волнует? Виконт пожал плечами; он не был уверен в том, что хочет знать ответ на этот вопрос.

Окинув взглядом улицу, виконт заметил, что редкие прохожие поглядывают на них с любопытством. Снова повернувшись к Люси, он сказал:

— Полагаю, нам надо побыстрее зайти в ваш дом, миссис Контрейн. На нас уже смотрят.

Она сделала глубокий вдох и, отстранившись от него, тихо сказала:

— Простите меня, милорд. Просто это была моя последняя пара перчаток.

Открыв сумочку, Люси вынула платок, чтобы утереть слезы. Но ее тоненький платочек, обшитый черным кружевом, был слишком мал, и Николас протянул ей свой. Минуту спустя она хотела вернуть ему платок, но он, с улыбкой покачав головой, проговорил:

— Нет-нет, пожалуйста, оставьте его у себя.

Взяв Люси под руку, виконт повел ее к дому. На сей раз Вайолет сразу же открыла дверь.

— О Боже, миледи, что с вами случилось?! — воскликнула девушка в испуге, глядя на хозяйку. — Это он вас обидел? — Она посмотрела на виконта так, словно хотела испепелить его взглядом.

— Конечно, не он, — ответила Люси.

— На миссис Контрейн напал на улице какой-то негодяй, — пояснил виконт. — Она просто очень испугалась. Не найдется у вас в доме немного бренди?

— Нет, милорд. Продавец в винной лавке сказал, что холодный день в аду наступит раньше, чем он отпустит миссис Контрейн в кредит вино.

— Вайолет… — Люси с укоризной взглянула на служанку.

— Ах, простите, миледи, — смутилась девушка. — Я только хотела сказать, что у нас в доме нет бренди.

— Что ж, в таком случае… — Николас ненадолго задумался. — В таком случае вам придется отправиться в ближайшую винную лавку. Кажется, это на углу Гайс-стрит. — Вытащив из кармана несколько гиней, он протянул их Вайолет и добавил: — Вам следует нанять экипаж, чтобы вернуться побыстрее. Вы ведь сумеете это сделать?

Вайолет вскинула подбородок и с достоинством ответила:

— Конечно, сумею, милорд. Неужели вы сомневаетесь?

Николас невольно улыбнулся:

— Нет-нет, нисколько не сомневаюсь. — Повернувшись к Люси, он спросил: — Может, вам пока лучше прилечь?

Люси с Вайолет посмотрели на него с явным подозрением. Виконт криво усмехнулся и проговорил:

— Видите ли, я не хочу, чтобы вы упали в обморок. И конечно же, вам следует прилечь в одиночестве.

— Все в порядке, Вайолет, — сказала миссис Контрейн. Взглянув на виконта, она добавила: — Я просто посижу немного. У меня действительно кружится голова.

Успокоившись, Вайолет ушла. Виконт внимательно посмотрел на Люси и вдруг подумал: «А может, ей не хватает денег даже на питание? Почему же муж оставил ее без средств?» Протянув руку, он спросил:

— Не хотите ли пройти в гостиную? Люси грустно улыбнулась:

— Нет, думаю, нам лучше посидеть в столовой.

Разумеется, она не могла пригласить виконта на кухню, и, конечно же, не следовало приглашать его в спальню. А во всех других комнатах совсем не было мебели. Они прошли в столовую, и Люси опустилась на один из злополучных стульев вишневого дерева.

«Как ужасно остаться без денег», — подумала Люси. Однако эта мысль не привела ее в отчаяние. Каюта-то образом присутствие лорда Ричмонда успокаивало ее, и она уже не чувствовала себя такой одинокой и беззащитной. Вспомнив о мужчине, напавшем на нее на улице, она проговорила:

— А этот человек… Попрошайки обычно не трогают тех, у кого просят денег.

— Вы правы, — согласился виконт. — Но этот разносчик почему-то поступил иначе. Более того, мне кажется, что он вовсе не разносчик и не попрошайка.

— И он говорил на хорошем английском, — сказала Люси. — Вы не заметили?

— Да, действительно, — кивнул виконт. — Правда, в тот момент я не обратил на это внимания.

— И еще — его ногти, — продолжала Люси. — Когда он схватил меня за руку, я заметила, что ногти у него чистые и ухоженные.

— Это весьма необычно для разносчика, — заметил виконт, нахмурившись.

— Как странно… — Люси тихонько вздохнула и посмотрела на собеседника, посмотрела так, словно ожидала от него каких-то объяснений.

Тут Николас понял, что больше откладывать нельзя и пора наконец-то рассказать о своих истинных намерениях. Пристально глядя на Люси, он проговорил:

— Я должен рассказать вам одну историю, миссис Контрейн. Это история о драгоценном камне, который назвали «Алой вдовой» и который…

— Но какое я к этому имею отношение? — удивилась Люси.

Виконт поднял руку и покачал головой:

— Пожалуйста, не перебивайте. Так вот, рубин назвали «Алой вдовой», так как многие люди погибли, пытаясь завладеть этим камнем. А его официальное название — «Королевский рубин» из Мэндли.

— Но почему вы рассказываете мне об этом? — спросила Люси.

— Наберитесь терпения, миссис Контрейн. Этот рубин продали Англии, и он должен был украсить корону короля. Принц-регент хотел использовать его, когда придет время…

«Когда бедный старый король умрет», — подумала Люси. Все в Англии прекрасно знали, почему наследник был провозглашен регентом.

— И принц попросил меня позаботиться о том, чтобы рубин благополучно доставили в Англию, — продолжал виконт. — Разумеется, все держалось в секрете, так как известно, что драгоценность не раз пытались украсть.

— И что же произошло? — в волнении прошептала Люси.

— Виктор Монтат, мой торговый агент, которому я полностью доверял, должен был доставить рубин из Индии. Его сопровождали двое вооруженных охранников. К сожалению, их корабль пострадал во время шторма, и капитан был вынужден стать на ремонт в Гибралтаре. После ремонта они продолжили плавание и наконец пришвартовались в Плимуте. Время было позднее, поэтому Виктор и охранники решили переночевать в местной гостинице. Утром оба охранника оказались под действием наркотиков, а Виктор был убит. Рубин же исчез.

Виконт какое-то время молчал, глядя в окно, потом вновь заговорил:

— Да, Виктора убили, и он встретил смерть, выполняя мое поручение. Кроме того, он был моим другом. Я не успокоюсь, пока не найду убийцу.

Люси невольно вздрогнула. Она нисколько не сомневалась в том, что человек, сидевший напротив нее, непременно настигнет свою жертву.

— Я очень сочувствую вам и сожалею о смерти вашего друга, — сказала Люси. — Но все же я по-прежнему не понимаю, какое все это имеет отношение ко мне.

Виконт пристально посмотрел на нее и проговорил:

— Миссис Контрейн, мне очень неприятно это говорить, но я считаю, что ваш муж имел какое-то отношение к ограблению.

Люси несколько секунд молча смотрела на виконта, потом спросила:

— Вы считаете, что Стэнли украл знаменитый рубин? — Эта мысль казалась настолько абсурдной, что Люси едва не рассмеялась. — Милорд, вы понимаете, что говорите? — Она окинула взглядом комнату: — Полагаете, что именно так выглядит жилище того, кто завладел этим камнем? Николас пожал плечами:

— Возможно, он у вас, а вы даже не знаете об этом. И я ведь не предполагаю, что вы сами принимали участие в убийстве и грабеже.

Виконт внимательно наблюдал за собеседницей. Было совершенно очевидно, что очаровательная миссис Контрейн не являлась хорошей актрисой. Все чувства этой женщины тотчас же отразились на ее выразительном личике, и не было ни малейших сомнений в том, что она не принимала никакого участия в делах своего мужа.

— Когда произошло ограбление? — спросила Люси. — Почему об этом ничего не было написано в газетах?

— Принц-регент хотел избежать скандала. За рубин была заплачена огромная сумма, и исчезновение камня давало основания для критики со стороны его многочисленных недоброжелателей. А их у него немало. Кстати, я хотел бы попросить вас никому не рассказывать об этой истории.

Люси молча кивнула. Виконт же тем временем продолжал:

— Камень исчез в ту ночь, когда был убит мой агент, и произошло это примерно год назад, в последнее воскресенье февраля.

— Стэнли не ездил в Плимут в прошлом году, — сказала Люси.

— Вы уверены? Он провел эту ночь дома, с вами?

Люси медлила с ответом. Ей ужасно не хотелось говорить о том, что Стэнли часто уходил из дома и она почти никогда не знала, где он бывал.

Виконт молчал, но Люси чувствовала, что он с нетерпением ждет ответа. Тихонько вздохнув, она наконец проговорила:

— Я думаю, что в конце той недели он ездил в Кент, чтобы навестить друзей.

Виконт взглянул на нее с удивлением:

— И вы не сопровождали его?

— Нет. Насколько я помню, я была немного простужена.

На самом же деле ее и не приглашали. Люси прекрасно помнила, что была ужасно возмущена и нагрубила мужу во время их последнего разговора. А потом она долго укоряла себя за то, что не сдержалась.

«А может быть, Стэнли поехал совсем в другое место?» — подумала она неожиданно. Вздрогнув при этой мысли, Люси подняла глаза на виконта. Он внимательно смотрел на нее.

— Слуга на постоялом дворе в Плимуте описал человека, весьма похожего на вашего мужа. Он был там вместе с двумя другими мужчинами, а затем все трое внезапно покинули гостиницу. Там остался носовой платок с инициалами С. и К.

— Возможно, это был человек, у которого такие же инициалы, — заметила Люси.

— Я ездил в Плимут и беседовал с хозяином гостиницы и его слугами. По их описаниям он очень походил на вашего мужа.

Люси пожала плечами.

— Неужели вы им так доверяете? Ведь они могли забыть, как выглядел тот человек.

Лорд Ричмонд молчал, и Люси поняла, что он с ней не согласен.

— Миссис Контрейн, я прекрасно вас понимаю, — проговорил он наконец. — Вы, конечно, хотели бы, чтобы с вашего мужа сняли эти обвинения. Ведь вы считаете, что он невиновен, не так ли?

— Разумеется, я так считаю, — ответила Люси, стараясь говорить как можно увереннее.

— Тогда вы не будете возражать против того, чтобы я осмотрел вещи вашего мужа?

— Вы надеетесь найти камень, место которого — в короне английского короля? — Эта мысль показалась Люси настолько абсурдной, что она рассмеялась. — Что ж, милорд, попытайтесь…

Поднявшись на ноги, Люси вышла из комнаты и направилась к узкой лестнице, ведущей на второй этаж. У дверей своей спальни она остановилась.

— Только должна предупредить вас, милорд… Самые дорогие вещи моего мужа я продала. Впрочем, я просмотрела перед этим все карманы и вряд ли что-то упустила. А какого размера этот рубин?

— Примерно с куриное яйцо.

— В таком случае я бы обязательно его заметила.

Люси подошла к небольшому комоду в углу комнаты, где были аккуратно сложены вещи Стэнли, которые она еще не успела или не решилась продать. Немного помедлив, она открыла дверцу и, тяжко вздохнув, отошла в сторону, чтобы виконт мог достать из комода вещи.

Наблюдая, как совершенно посторонний человек роется в вещах ее покойного мужа, Люси испытывала неловкость. А лорд Ричмонд, разложив вещи на полу, медленно и методично исследовал их — он даже ощупывал все швы на брюках и сюртуках. Но в карманах не было ничего, кроме старых счетов, и Люси постепенно успокаивалась.

Внезапно виконт насторожился и принялся ощупывать подкладку одного из сюртуков. Почти тотчас же послышался какой-то странный хруст, и Люси затаила дыхание.

— Что это? — спросила она шепотом.

Виконт встряхнул сюртук, затем провел ладонью по складкам. Повернувшись к Люси, спросил.

— У вас есть ножницы?

Молча кивнув, Люси подошла к шкафу со швейными принадлежностями. Вытащив ножницы, она протянула их виконту. Он осторожно распорол шов и достал из-под подкладки сюртука сложенный листок бумага. Развернув листочек, он показал его Люси.

Когда лорд Ричмонд поднял голову, выражение его лица поразило Люси. Он расправил бумажку и показал ее молодой женщине:

— Вот видите, миссис Контрейн? Это счет из гостиницы «Белый олень». Там и произошло убийство.

Люси похолодела. Откуда у Стэнли этот счет? Неужели он действительно был в Плимуте в ту ночь?

— Наверное, кто-нибудь… дал ему этот листок, — пожала она плечами; ей все еще не хотелось признавать очевидное.

— Возможно, — кивнул лорд Ричмонд. — Но более вероятно, что этот счет выписали в гостинице именно вашему мужу.

Люси по-прежнему не желала признавать свое поражение.

— И все-таки это не доказательство, — заявила она. — Вы не можете назвать моего мужа вором.

— Вы правы, миссис Контрейн, — согласился виконт. Сложив вещи обратно в комод, он повернулся к Люси и добавил: — Да, этого явно недостаточно для обвинений, но вполне достаточно для того, чтобы вдохновить меня на дальнейшие поиски.

— Что вы теперь собираетесь предпринять?

— Я думаю, что мне следует выяснить, чем занимался ваш муж в последнюю неделю, то есть незадолго до смерти.

Люси пристально посмотрела на виконта:

— Вы твердо решили приписать моему мужу это ужасное ограбление?

Николас утвердительно кивнул:

— Совершенно верно, миссис Контрейн. Но я не стану этим заниматься, если окажется, что я ошибаюсь и ваш муж ни в чем не виноват. Впрочем, вам в любом случае не следует беспокоиться. Я уверен, что вы никак не связаны с делами мужа.

Он накрыл ладонью ее руки, которые она сложила на груди словно в мольбе. Люси знала, что ей следовало тут же отойти, однако она этого не сделала. Она ждала, что он вновь заговорит, но виконт молча смотрел на нее, и трудно было понять, о чем он думал.

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, и он стоял так близко от нее, что она видела, как пульсирует жилка у него на виске, и ощущала исходивший от него мужской запах. Его близость волновала ее, хотя Люси не желала это признавать. Покосившись на стоявшую рядом кровать, Люси вдруг подумала: «А может, не следовало приглашать его в свою спальню? Может, это неприлично? Интересно, что он обо мне подумал?»

Тут Люси почувствовала, что дыхание виконта участилось. В следующее мгновение он поднял руку, словно хотел прикоснуться к ее щеке, но почти тотчас же послышался голос Вайолет:

— Миледи, это я… — Девушка нерешительно переступила порог. — Вот бренди, милорд. — Она протянула виконту бутылку.

Николас опустил руку, и Люси почувствовала, что краснеет.

— Спасибо, Вайолет, — сказала она, повернувшись к горничной. — Приготовьте, пожалуйста, бокалы. Мы сейчас спустимся.

Сделав реверанс, девушка повернулась и вышла из комнаты. Люси отступила на шаг от виконта и попыталась вспомнить, на чем оборвался их разговор. Но лорд Ричмонд заговорил первый:

— Вы должны понять, миссис Контрейн, что это дело чрезвычайной важности. Принц-регент обещал награду в пять тысяч фунтов тому, кто вернет рубин.

У Люси перехватило дыхание. Несколько секунд она молча смотрела на виконта, потом прошептала:

— Пять тысяч фунтов? Николас кивнул:

— Да, пять тысяч. И его вечная благодарность, если я точно запомнил слова принца.

Люси прикрыла глаза; в эти мгновения она думала о пустых полках в своей кладовой и о доме, который у нее могли отобрать. Сделав глубокий вдох, она взглянула на виконта и сказала:

— Я помогу вам.


Глава 5


Лорд Ричмонд смотрел на Люси с нескрываемым удивлением. Ее слова оказались для него полной неожиданностью.

— Я не говорю, что мой муж виновен или что он был причастен к этой краже. Но если нам удастся доказать, что он с этим не связан, то тогда вы сможете найти настоящего грабителя, верно? И возможно, я получу и часть награды, правда? — Люси затаила дыхание в ожидании ответа.

Виконт пристально посмотрел на нее и утвердительно кивнул:

— Да, конечно. Я буду счастлив, если вы согласитесь мне помочь. И буду более чем счастлив, если вы получите вознаграждение за свои усилия. Но наверное, сначала вам следует рассказать мне побольше о привычках вашего мужа.

Люси мучилась, чувствуя свою вину перед покойным мужем. Она была почти уверена, что Стэнли не принимал участия в краже. У него было много недостатков, но ей казалось, что воровство не относилось к их числу.

— Видите ли, мой муж мало рассказывал мне о своих занятиях, — в смущении проговорила Люси.

Лорд Ричмонд был явно разочарован.

— Не рассказывал жене?..

Люси почувствовала, что краснеет. «Наверное, не все мужья такие скрытные, как Стэнли», — думала она, кусая губы.

— Да, он почти ничего мне не рассказывал, однако… — Она умолкла в нерешительности. «А может, мне не следует об этом рассказывать?» — спрашивала она себя.

Но виконт смотрел на нее все так же пристально — конечно же, он ждал продолжения… Внезапно он приблизился к ней почти вплотную и произнес:

— Я внимательно слушаю.

— У него была записная книжка, — сказала Люси, потупившись.

— И вы сохранили ее?

— Конечно. — Она по-прежнему старалась не смотреть на виконта.

— Наверное, нам имеет смысл просмотреть ее. — Люси промолчала, и он добавил: — Ведь вы хотели мне помочь, не так ли?

Люси медлила; ей казалось, что она не имеет права показывать посторонним записную книжку мужа, но, с другой стороны, она ведь обещала помочь… Собравшись с духом, Люси проговорила:

— Что ж, хорошо.

Она подошла к полке в углу комнаты и достала небольшую книжечку. Подержав ее какое-то время в руках, она заставила себя раскрыть ее. Лорд Ричмонд тут же подошел к ней и заглянул в книжку через ее плечо.

— Интересно было бы посмотреть, что записано в последний месяц его жизни. Вы ведь не против, миссис Контрейн?

Люси стала листать страницы. Большинство записей были довольно краткими, некоторые — зашифрованными. На страницах, относящихся ко вторнику и четвергу, стояла буква «Е».

— Вы знаете, что означает буква «Е»? — спросил виконт.

Люси отрицательно покачала головой:

— Понятия не имею. Возможно, это относится к карточным играм.

— Ваш муж любил играть? Люси пожала плечами:

— Как и большинство мужчин, наверное.

— А много ли он проигрывал?

Если бы она знала… Впрочем, ей в любом случае ничего бы не удалось с этим поделать. «А может быть, загадочный Томас Брукс, который грозится отнять у меня дом, каким-то образом связан с карточным проигрышем Стэнли?» — подумала она неожиданно.

— К сожалению, я этого не знаю, — ответила Люси. — Иногда он приходил в плохом настроении, иногда же, напротив, был очень доволен после карточной игры. Так что, наверное, у него бывали и выигрыши, и проигрыши.

Взглянув на виконта, Люси заметила, что он усмехнулся.

— Муж несколько раз упоминал какого-то Уотерса, — добавила она.

Перевернув еще одну страницу книжечки, Люси искренне удивилась.

— Что это? — спросила она, снова взглянув на виконта. — Вот, видите? — Она указала пальцем на запись, сделанную в пятницу. «Рокхевен, 2.00». Что бы это значило?

— О, это герцогиня Рокхевен. Я и не предполагал, что ваш муж общался с такими людьми.

— Я тоже не предполагала, — задумчиво проговорила Люси, вспоминая «парадный» костюм мужа (винное пятно на рукаве им с Вайолет так и не удалось удалить). Трудно было представить себе Стэнли в таком наряде на приеме у герцогини.

— Ваш муж никогда не упоминал о том, что посещает этот салон? — спросил виконт.

— Нет-нет… — Люси покачала головой. — Он никогда о нем не говорил. Но откуда вы знаете, что это именно салон?

— Во время сезона у герцогини всегда бывают салоны по пятницам, во второй половине дня, — заявил виконт.

Люси окинула взглядом собеседника. Такой человек, как лорд Ричмонд, конечно же, имел доступ в это общество. Да-да, такого, как он, с радостью примут в любом доме. И трудно представить женщину, которая отказалась бы от его внимания.

— Я думаю, именно с этого мы и начнем, — сказал виконт.

Люси посмотрела на него с удивлением:

— Начнем?.. Милорд, вы о чем?

— Я буду сопровождать вас сегодня в салон герцогини. — Он кивнул на дверь, и они вышли из комнаты.

— В гости к герцогине? Неужели я тоже поеду? — удивилась Люси. — Нет-нет, я не могу, я ведь никогда…

— Вы же хотели помочь мне, не так ли?

— Да, но…

— Я заеду за вами к трем часам, — проговорил виконт, когда они спустились с лестницы. — Там вы сможете узнать кое-что о привычках вашего мужа и о его знакомых. Вам будет удобнее задавать вопросы, чем мне. У вас есть право интересоваться всем, что связано с жизнью вашего супруга.

— Я нанесу визит герцогине? — Люси никак не могла успокоиться.

— Совершенно верно, миссис Контрейн. Но в данный момент вам следует выпить бренди.

Они вошли в столовую, где Вайолет уже все приготовила. Виконт налил в бокал немного бренди и протянул Люси. Затем наполнил свой бокал и с улыбкой сказал:

— За ваше здоровье, миледи. Так вы согласны посетить салон герцогини?

Люси молча кивнула. Ей вдруг пришло в голову, что надо выпить не за здоровье, а за сохранение рассудка. Ведь она, возможно, узнает еще какие-нибудь шокирующие подробности из жизни своего мужа. Но что же он делал в салоне герцогини? Она никогда не замечала у него интереса к музыке и живописи или склонности к светским беседам. И почему он ничего не рассказывал ей, своей жене? Люси тяжело вздохнула и заставила себя отбросить эти мысли. У нее и без них было достаточно забот.

— Что ж, до встречи, миссис Контрейн. — Виконт отвесил ей легкий поклон.

— Милорд, но я… — Люси умолкла, забыв, что хотела сказать.

Улыбнувшись ей, лорд Ричмонд направился к выходу. Через минуту она услышала стук двери и лязг замка. Затем в комнате появилась Вайолет.

— Вы в порядке, миледи? Он вел себя как джентльмен, когда вы остались одни?

— Да, конечно, — кивнула Люси. — Он вел себя безупречно. — Почувствовав, что снова краснеет, она отвернулась. Потом вдруг вспомнила, что ей надо приготовиться к визиту, и проговорила: — Вайолет, поднимитесь, пожалуйста, наверх. Нам надо кое-что сделать.

В спальне они вытащили все платья из коробки, которую прислала маркиза. «Что же надеть?» — думала Люси, разглядывая наряды. В конце концов она выбрала платье, которое, по ее мнению, вполне подходило для визита к герцогине. Они немного распустили его в груди и сузили в талии, после чего Вайолет ушла «по своим делам», как она выразилась. Люси же снова принялась разглядывать чудесное шелковое платье — даже просто прикасаясь к нему, она получала удовольствие. Потом она вдруг вспомнила о разорванной перчатке. Увы, у нее не было денег, чтобы купить новые, а появиться у герцогини без перчаток настоящая леди никак не могла.

Тяжко вздохнув, Люси взяла корзинку со швейными принадлежностями и принялась зашивать перчатку. Через полчаса она отложила иголку и стала оценивать свою работу. Перчатка выглядела далеко не идеально, но Люси надеялась, что ей удастся держать руки не на виду, пока не придет время снять перчатки, чтобы выпить чаю, например. Она представила себе, как прячет руки, словно нашаливший ребенок, и невольно рассмеялась.

Внезапно снизу донесся какой-то странный шум. «Что это?» — подумала Люси. Вскочив с кровати, она выбежала из комнаты и, сбежав по лестнице, увидела перед собой огромное лохматое существо, напоминавшее медведя.

— Боже, неужели он удрал из зверинца?! — воскликнула Люси, попятившись.

Зверь оскалился и зарычал; казалось, он вот-вот набросится на нее.

Но в этот момент раздался громкий голос Вайолет:

— Прекрати, Люцифер! На землю.

К величайшему удивлению Люси, огромное животное повиновалось. При этом из его пасти вывалился огромный красный язык.

— Что это такое, Вайолет? — Люси в растерянности повернулась к служанке.

— Я одолжила его у сына мясника, миледи, чтобы защитить наш дом, — объяснила девушка, весьма довольная собой. — Это ньюфаундленд. Он попал к мяснику от его брата, который служит поваром на корабле. Очень хорошая собака, говорит он, только выросла слишком большой для маленького корабля. Мясник держит его возле магазина, чтобы отпугивать воров.

— Наверное, у него это прекрасно получается, — пробормотала Люси. — А вы уверены, что это именно собака?

Огромное тело животного было покрыто немного спутанными жесткими волосами; голова же у него была размером с корзину для угля. А когда пес неожиданно встал, то оказалось, что он почти такого же роста, как Вайолет. И он очень походил на медведя.

— Вы уверены, что сможете справиться с ним? — спросила Люси, переводя взгляд с миниатюрной девушки на огромного пса. — Я не сомневаюсь, что он надежный защитник, но если он сначала проглотит нас, то в его защите не будет уже никакого смысла.

Вайолет кивнула:

— Да, уверена, миледи. Сын мясника сказал мне все команды. И еще он обещал приносить обрезки мяса, чтобы кормить его. А пес никогда не тронет того, кто его кормит.

Люси искренне надеялась, что так и будет.

— Вайолет, может, вы проведете его через кухню и посадите у другого входа? Тогда мы с вами сможем поесть.

— Хорошо, миледи. — Девушка повернулась к псу: — Пойдем, Люцифер.

Когда горничная возвратилась, они съели по тарелке жидкого супа; при этом Люси не переставала думать о муже. Почему Стэнли так много скрывал от нее? Неужели все мужья такие же? А может, она была слишком покладистая, слишком уступчивая? Если бы она требовала от него большей откровенности, это улучшило бы их отношения?

К сожалению, она почти ничего не знала о семейной жизни. Ее мать овдовела очень рано, а кузина Вильгельмина вообще никогда не была замужем. К тому же Люси была так благодарна Стэнли за его предложение, что и не пыталась ни о чем расспрашивать, пусть даже он слишком часто куда-то уходил. Ведь не каждый мужчина согласился бы жениться на такой, как она. Стэнли говорил ей, что все мужчины обедают в клубе со своими друзьями, а также играют в карты или пьянствуют, и она верила ему. Но сейчас ее одолевали сомнения, и ей никак не удавалось отбросить эти мысли.

«Увы, теперь уже слишком поздно думать об этом, — говорила себе Люси. — Вот если бы раньше, когда Стэнли был жив…»

Тут в дверь постучали, и тотчас же во дворе зарычал пес.

Отложив ложку, Люси вскочила на ноги.

— Кто там?.. — спросила она.

— Я пойду открою, — предложила Вайолет. — И возьму с собой Люцифера.

— Нет, я сначала посмотрю, кто там.

Взяв толстую палку, которую ее мать использовала вместо трости, Люси поторопилась к парадной двери. Взглянув в окно, она увидела молодого человека — судя по всему, он не представлял никакой опасности. Обернувшись, она подала знак Вайолет, чтобы та открыла дверь.

Служанка с юношей о чем-то говорили у двери, но разобрать слов Люси не могла. Наконец Вайолет закрыла дверь и подошла к хозяйке.

— Чего он хотел? — спросила Люси. И тотчас же заметила в руках у девушки какой-то пакет. Но вряд ли это был еще один подарок от маркизы.

— Он сказал, что его хозяин велел передать вам это как можно быстрее.

Развернув пакет, Люси ахнула в восторге. В пакете были перчатки самых разных цветов и разной длины. Белые, коричневые, серые — эти перчатки подходили к любому костюму, и всего их было около дюжины.

— Там еще есть записка, — сказала Вайолет.

Люси развернула листок и прочитала: «Чтобы заменить те, которые были повреждены. Ваш покорный слуга Ричмонд».

Люси почувствовала, что ее глаза наполнились слезами. Значит, он запомнил. Она надела одну из перчаток. Перчатка была ей как раз по руке. Неужели виконт смог определить размер ее руки? Нет, наверное, это просто случайность. И конечно же, ей не следует принимать подарки от малознакомых людей, тем более от джентльмена, у которого далеко не идеальная репутация.

Но как же отказаться от такого замечательного подарка?! Нет-нет, она непременно наденет новые перчатки.

Конечно, она объяснит виконту, что не следовало делать подарок женщине, с которой он совсем недавно познакомился. Но на этот раз пусть будет так, как решил виконт.

После того как Вайолет нагрела воду, Люси приняла ванну. Ей очень хотелось выпить чашечку чаю, но она знала, что запасы чая у них кончились. Она печально вздохнула и опять подумала о том, как пригодилась бы ей часть награды принца. Утешила ее мысль о том, что в салоне у герцогини, безусловно, будет самый лучший чай.

Когда же Люси принялась одеваться, перед ней вдруг появилась Вайолет с чашкой горячего чая в руке.

— Но я думала, что чай у нас кончился?

— Да, миледи, но я собрала листья ромашки, когда ходила покупать бренди, и решила приготовить вам травяной чай. — Вайолет была очень довольна своей сообразительностью.

— Как предусмотрительно с вашей стороны… — с улыбкой сказала Люси. Сделав глоток чая, она спросила: — А вы уверены, что собрали листья именно с ромашки?

Девушка утвердительно кивнула:

— Думаю, я не ошиблась.

— О… мне кажется, кто-то стучит в дверь. Посмотрите, кто там, Вайолет.

— Но я ничего не слышала, — возразила служанка. Немного помедлив, она все-таки направилась к двери.

Когда горничная вышла из комнаты, Люси вылила содержимое чашки в тазик, стоявший рядом с умывальником. Она очень надеялась, что Вайолет собрала не слишком большой запас ромашки.

«Но как же я должна вести себя у герцогини?» — думала Люси, в волнении расхаживая по комнате. Она опасалась, что каким-нибудь своим поступком или словом разочарует лорда Ричмонда. А ей очень хотелось завоевать его уважение, хотя она не отдавала себе отчета в том, почему это для нее так важно.

— Там никого не было, — сказала Вайолет, вернувшись.

— Ах, простите, я, наверное, ошиблась, — смутилась Люси.

Горничная помогла ей сделать прическу, и Люси, посмотрев на себя в зеркало, поблагодарила девушку.

— Миледи, вам имеет смысл попробовать новую прическу. Соседка говорит, что теперь в моде более короткие волосы.

Люси отрицательно покачала головой. Муж всегда говорил, что ей очень к лицу именно длинные волосы. Но почему она думает о Стэнли?» Ведь его мнение уже не имеет значения… И вообще ей сейчас надо думать совсем о другом…

Люси надела маленькие жемчужные сережки, когда-то принадлежавшие ее матери, затем натянула новые перчатки. Еще раз взглянув в зеркало, она невольно улыбнулась — все было замечательно. И в этот момент снова раздался стук в парадную дверь.

Вайолет тотчас же подняла голову.

— А вот теперь я слышала, — сказала девушка. — Наверное, это виконт.

—Да-да, спустись, но сначала посмотри в окно на всякий случай.

— Хорошо, миледи. Думаю, вы прекрасно проведете время, — добавила горничная, выходя из спальни.

Медленно спустившись по лестнице следом за девушкой, Люси увидела лорда Ричмонда, стоявшего в холле. Шагнув к ней, он с улыбкой сказал:

— Вы выглядите просто замечательно, миссис Контрейн. Этот цвет вам очень идет.

— Благодарю вас, милорд. — Люси покраснела. — Я думаю, этот наряд вполне подходит для такого случая. Хотя, должна признаться, у меня мало опыта…

— Не сомневаюсь, что все будут восхищаться вами. — Он снова улыбнулся.

— Возможно, я очень доверчива, милорд, но не настолько глупа, чтобы этому поверить. Но надеюсь, что не поставлю вас в неловкое положение…

Виконт рассмеялся:

— Никогда, миссис Контрейн. Мы можем идти? Мой экипаж ждет нас.

Они вышли из дома и подошли к красивой синей карете. Виконт помог Люси подняться по лестничке, затем последовал за ней. Заметив отодвинутые занавески на окне, Люси подумала о том, что с противоположной стороны улицы соседи, наверное, наблюдают за ней. И конечно же, сплетни распространятся раньше, чем экипаж исчезнет из виду. Она постаралась отбросить эти мысли и с удовольствием откинулась на мягкие бархатные подушки — ей еще никогда не приходилось ездить в таком шикарном экипаже.

Виконт сел рядом с ней. Его близость волновала Люси, и она постаралась не смотреть в его сторону. Но она тотчас же поняла, что не смотреть — даже хуже: мужской запах волновал ее еще больше.

Когда же она взглянула на виконта, то, как всегда, увидела смех в его глазах. Но это был добродушный смех, он никогда над ней не насмехался и не обращал внимания на ее ошибки, как это часто делал Стэнли.

— Вам не кажется, что мне надо что-нибудь узнать о герцогине до того, как мы приедем туда?

Виконт ненадолго задумался, потом заговорил:

— Хозяйка салона женщина средних лет, с хорошим чувством юмора. Она была близка с принцем-регентом, но теперь, насколько я знаю, они просто друзья. Он иногда приезжает к ней, но не каждую неделю.

Люси еще больше занервничала. Она никогда в жизни не видела принца, вернее, видела лишь один раз — когда он проезжал по улице в своей карете. Мать тогда указала ей на него, и она до сих пор помнила красивое, чуть полноватое лицо, романтические локоны и очаровательную улыбку принца.

— Как вы думаете, чего мы сможем там добиться? Что именно я должна делать? — Люси понимала, что виконт с удовольствием принял ее помощь, но она никак не ожидала, что ей придется попасть в такое общество.

— Просто побеседуйте с гостями, — ответил Николас. — Может быть, вам удастся встретиться с кем-нибудь, кто знал вашего мужа. Мне хотелось бы узнать, почему он посещал этот салон. Вы ведь тоже удивились, когда узнали, что он бывал у герцогини, не так ли?

— Да, конечно, — со вздохом кивнула Люси.

Ей предстояло беседовать с совершенно незнакомыми людьми, чтобы узнать о своем собственном муже то, что она и так должна была знать. Черт возьми этого Стэнли! Даже после смерти он ухитряется доставлять ей неприятности!

Посмотрев в окно, Люси увидела, что они уже въехали в западную часть Лондона. В этом районе все выглядело совсем не так, как в Чипсайде. Дома красивые, парки — тщательно ухоженные, а леди и джентльмены, расхаживавшие по улицам, казались необыкновенно элегантными. И все же ни один из этих джентльменов не мог бы превзойти по элегантности ее спутника.

Повернувшись к виконту, Люси увидела, что он внимательно ее рассматривает. Люси покраснела; она почувствовала себя как провинциальная девица, впервые приехавшая в большой город. Пытаясь скрыть свое смущение, она спросила:

— А о чем говорят в салоне? Герцогиня интересуется живописью или политикой?

Виконт молча пожал плечами. Потом вдруг улыбнулся и сказал:

— Думаю, вы услышите больше сплетен, чем серьезных разговоров. Но хозяйка дома очень ценит остроумных собеседников.

«О Боже, я ведь совсем не знаю сплетен, — подумала Люси. — Что же касается остроумия…»

В этот момент экипаж остановился перед роскошным особняком с фонарями над парадной дверью. Кучер поспешил открыть дверцу, опустил ступеньки и помог Люси спуститься. Выбравшись из кареты, она постаралась унять волнение. «Не нервничай, — говорила она себе, — думай только о том, как найти рубин, как заплатить все свои долги и спасти свой дом. И конечно же, следи за собой, чтобы не скомпрометировать себя каким-нибудь неподобающим поступком».

Тут лорд Ричмонд подал ей руку, и она, как ни странно, сразу же успокоилась. Когда они поднялись по ступенькам, дворецкий взял у виконта шляпу и перчатки, а затем проводил их обоих в просторную гостиную. У самой двери виконт повернулся к слуге в ливрее и сообщил ему имя своей спутницы.

— Виконт Ричмонд и миссис Контрейн! — громко объявил слуга.

Люси вспыхнула; ей казалось, что все взоры обратились на нее. Глядя на гостей, она вдруг подумала: «Интересно, кто из них помнит об обстоятельствах смерти Стэнли?»

К ним подошла полноватая дама с широкой улыбкой. «Вероятно, это и есть герцогиня», — подумала Люси.

— Дорогой Ричмонд! — воскликнула дама. — Я искренне рада видеть вас. Но где же вы так долго пропадали?

Виконт наклонился и поцеловал руку хозяйки.

— Я путешествовал по Европе, ваша светлость. И теперь очень рад вернуться в ваше общество.

— Значит, миссис Контрейн — ваша приятельница? — Герцогиня повернулась к Люси: — Очень приятно познакомиться.

— Благодарю вас, ваша светлость, — ответила Люси, делая реверанс. — Для меня большая честь быть вашей гостьей.

— Сегодня вы встретите здесь очень интересных людей, Ричмонд, — продолжала герцогиня. — Но к сожалению, у них нет такого запаса забавных историй, как у вас. Пойдемте же, посидите рядом со мной, развеселите меня. Я всю эту неделю ужасно скучала.

Поклонившись хозяйке дома и незаметно подмигнув Люси, виконт последовал за герцогиней.

Оставшись одна, Люси немного растерялась. Перед ней было множество совершенно незнакомых людей, и она не знала, как общаться с ними, не знала, о чем с ними говорить. А потом она вдруг подумала: «После всего пережитого мною за последний год, после угроз кредиторов, после того, как растаяли все мои сбережения, что теперь может быть для меня страшного в этом салоне герцогини?»

Тут Люси заметила слуг, разносивших на подносах чашки с чаем и бокалы с вином. Кроме того, там были тарелочки с очень аппетитными сандвичами и пирожными.

Приблизившись к одному из слуг, она взяла чашку чаю и тарелочку с пирожными и сандвичами. И тут же сообразила, что обе руки у нее заняты и ей нечем даже поднять чашку с блюдца. Осмотревшись, Люси обнаружила свободное место радом с хмурой пожилой леди, сидевшей на диване. Собравшись с духом, она подошла к дивану и грациозно опустилась на свободное место.

— Могу я присоединиться к вам? — Люси поставила тарелочку на маленький столик, и теперь у нее наконец-то появилась возможность взять чашку с чаем. — Разрешите представиться. Я миссис Контрейн.

— А я — леди Марибл. Уверена, что это имя вам знакомо, — добавила пожилая дама. — Семь поколений моих предков заседали в палате лордов.

— О, это замечательно… — кивнула Люси, стараясь спрятать усмешку.

Делая вид, что с огромным интересом слушает соседку — та принялась рассказывать о своих знаменитых предках, — Люси откусила кусочек сандвича с лососиной и огурцом, а затем попробовала пирожное. Когда же пожилая леди наконец умолкла, Люси с улыбкой сказала:

— Весьма впечатляющий список предков. Уверена, что у вас есть все основания ими гордиться. Вы часто бываете у герцогини?

— Каждую неделю, — ответила леди Марибл, и страусиные перья на ее шляпе зашевелились. На ней было прекрасно сшитое платье с оборками из фиолетовых роз, а на шее — богатое жемчужное ожерелье, так что Люси рядом с этой важной дамой почувствовала себя почти раздетой.

— Герцогиня приглашает к себе только сливки общества, — заявила леди Марибл и тут же добавила: — Обычно.

Люси решила, что не станет воспринимать слова собеседницы как оскорбление.

— А может, вы встречали здесь моего мужа, мистера Стэнли Контрейна?

Леди Марибл покачала головой:

— О… сомневаюсь. Я разговариваю только с теми людьми, которых знаю.

Последняя фраза пожилой дамы показалась Люси настолько глупой, что она чуть не подавилась сандвичем.

— А я предпочитаю разговаривать с малознакомыми людьми. Это гораздо интереснее.

Леди Марибл посмотрела на Люси с некоторым подозрением.

— Слишком много всякого сброда появляется теперь в обществе, — сказала она, поморщившись.

Люси вздохнула; разговор казался бессмысленным.

— Но вы, наверное, знакомы с маркизой Сили? — спросила она, немного помолчав. — У маркизы приемы каждую неделю, и…

— Эта женщина?.. — перебила собеседница, и губы ее исказила гримаса, словно она съела что-то очень кислое. — Когда эта женщина была молодой… Я слышала массу скандальных историй о ее молодости. Я никогда не опущусь настолько низко, чтобы бывать у нее в доме.

Люси нахмурилась. Она могла игнорировать замечания, касавшиеся ее, но не могла промолчать, когда оскорбляли ее друзей.

— Как жаль! По-моему, маркиза очень умная и добрая. И она искренне предана своим друзьям. Ее друзья о ней очень высокого мнения.

Леди Марибл с удивлением посмотрела на собеседницу:

— Но вы ведь…

Пожилая дама умолкла; она явно не знала, что сказать. А Люси между тем продолжала:

— Что ж, миледи, наслаждайтесь своим одиночеством. Можете беседовать с теми, кого вы знаете. — Допив чай, Люси поднялась на ноги. Удовольствие от лакомств она уже получила, а сидеть рядом с ворчливой дамой у нее не было ни малейшего желания.

Пересекая комнату, Люси внезапно столкнулась с каким-то джентльменом.

— О, простите меня, — смутилась она.

Он отступил на шаг и окинул ее внимательным взглядом. Потом вдруг улыбнулся и проговорил:

— Нет, это я виноват. Мне следовало смотреть, куда я иду. Позвольте представиться. Мистер Карли-Смит к вашим услугам.

— Очень приятно с вами познакомиться, — с улыбкой ответила Люси. — А я миссис Контрейн.

Он склонился над ее рукой. Выпрямившись, спросил:

— Вы, наверное, впервые в этом доме? Не помню, чтобы я видел вас раньше, а забыть такое симпатичное личико я не мог.

Люси покраснела.

— Да, это мой первый визит к герцогине. Но может быть, вы встречали здесь моего мужа, Стэнли Контрейна?

Мистер Карли-Смит ненадолго задумался, потом покачал головой:

— Нет, не думаю, моя дорогая. Знаете, давайте я угощу вас бокалом вина, и тогда мы по-настоящему познакомимся.

Люси из вежливости согласилась, хотя было очевидно, что этот человек тоже ничего не мог рассказать про Стэнли. Поговорив с мистером Карли-Смитом ровно столько, сколько требовали приличия, она покинула его. Осмотревшись, Люси наконец-то увидела знакомое лицо, но это нисколько ее не обрадовало.

— Не ожидала встретить вас здесь, — сказала Мэрион Теннет, окинув Люси неприязненным взглядом. — Я полагала, что вы редко бываете в свете, моя милая.

Люси пожала плечами.

— Иногда я все-таки выхожу из дома, — ответила она, стараясь не обращать внимания на явную враждебность собеседницы.

— Я вижу, вы отказались от траура, — продолжила Мэрион. — Что ж, это весьма разумно с вашей стороны.

— Да, ведь прошло уже больше года со дня смерти моего мужа.

— Да, вы правы, — кивнула Мэрион. — Мне кажется, это случилось в начале марта, не так ли?

— Совершенно верно. В самом начале. — Люси внимательно посмотрела на собеседницу: — У вас прекрасная память, миссис Теннет. Неужели вы так хорошо знали моего мужа? Может, вы встречали его здесь, в салоне герцогини?

Мэрион усмехнулась:

— Да, возможно, время от времени встречала, но я не уверена…

Говорила эта женщина правду или лгала? Как это выяснить?

Немного подумав, Люси задала еще один вопрос:

— Может быть, он приходил сюда, чтобы узнать последние сплетни и скандальные новости?

Стэнли обожал всевозможные сплетни. Иногда, пребывая в хорошем настроении, он развлекал жену рассказами о скандалах в аристократическом обществе, хотя обычно не говорил, от кого именно услышал эти истории. «В моем клубе рассказывали», — отвечал он с усмешкой.

Мэрион пристально посмотрела на Люси.

— Вы задаете довольно странные вопросы, моя дорогая. Он ведь был вашим мужем, и вы должны лучше других знать, чем он занимался и где бывал.

Люси покраснела. Если бы она по-настоящему знала Стэнли, то не находилась бы сейчас в таком затруднительном положении. Но не могла же она сказать, что муж почти ничего ей не рассказывал о своих делах…

— Да, конечно, вы правы, — кивнула Люси. — Скажите, а ваш супруг здесь? — Она окинула взглядом гостиную, но мужчины, сопровождавшего Мэрион к миссис Моррис, здесь, кажется, не было.

Мэрион же вдруг нахмурилась и сказала:

— Простите, мне надо кое с кем поговорить. — Кивнув Люси, она поспешила в противоположный конец гостиной.

Заметив слугу с подносом, Люси взяла еще несколько сандвичей и, осмотревшись, незаметно положила их в сумочку — для Вайолет.

После этого Люси побеседовала и с другими гостями, но никто, кроме миссис Теннет, не мог вспомнить ее мужа. А ведь имя герцогини было в его записной книжке… «Может, он был здесь только один раз? — размышляла Люси. — Но каким же образом он получил приглашение на такой прием? Или кто-то привел его с собой, как лорд Ричмонд сегодня привел меня?»

В этот момент к ней подошел виконт.

— Есть какие-нибудь успехи? — спросил он. Люси покачала головой.

— Из всех, с кем я говорила, моего мужа вспомнила только ваша старая приятельница — Виконт взглянул на нее с удивлением, и она пояснила: — Я имею в виду миссис Теннет.

— Да, я видел ее среди гостей, — сказал виконт.

— Я уверена, что она опять к вам привяжется, — заметила Люси. И тут же спросила: — А что, герцогиня не вспомнила Стэнли?

— Она говорит, что не помнит его и понятия не имеет, как он мог попасть сюда. Правда, у герцогини не очень хорошая память, — добавил виконт, понизив голос. — Поэтому не исключено, что ваш супруг тут все-таки бывал.

— Судя по тому, что говорит миссис Теннет, он действительно здесь бывал, — сказала Люси. — Однако я не смогла найти никого, кто помнил бы его. Может, попытаетесь поговорить с Мэрион? Ведь она питает к вам нежные чувства…

Виконт криво усмехнулся:

— А вас это раздражает?

Люси отвела глаза. Она с удовольствием взяла бы свои последние слова обратно.

— Конечно, нет. Вы сами выбираете своих знакомых, и я желаю вам… всяческих успехов в ваших отношениях с миссис Теннет.

Виконт рассмеялся, но уже в следующее мгновение вдруг нахмурился.

— А вот и она, — процедил он сквозь зубы. Шагнув к Мэрион, Николас заставил себя вежливо улыбнуться и, отвесив короткий поклон, произнес:

— Рад видеть вас, миссис Теннет.

— Мой дорогой лорд Ричмонд, — промурлыкала миссис Теннет, — какое счастье встретить вас здесь.

— Счастье? Неужели? — Он изобразил удивление. — Может, посидим и побеседуем? — предложила Мэрион.

— С удовольствием, — кивнул виконт. Взглянув на Люси, он спросил: — Не хотите ли присоединиться к нам, миссис Контрейн?

— Нет-нет, я ни в коем случае не стану мешать беседе старых друзей, — проговорила Люси. — Знаете, я как раз увидела знакомую, с которой мне хотелось бы поговорить. Пожалуйста, извините меня.

Отвернувшись, Люси поспешила в противоположный конец гостиной. Никаких знакомых у нее не было, но ей следовало с кем-нибудь поговорить, чтобы не выглядеть обманщицей. Она подошла к пожилым дамам, сидевшим в углу, и одна из них тотчас же обратила на нее внимание.

— Добрый вечер, — сказала она, — я миссис Молдер. Простите, но я не могу вспомнить ваше имя.

— Миссис Контрейн, — представилась Люси. — Возможно, вы встречали моего мужа в салоне герцогини.

— Боюсь, что не помню его, — ответила миссис Молдер. — Он приходил играть в карты с герцогом в библиотеке.

Люси пришлось признать, что это весьма разумное предположение. Действительно, трудно было представить себе Стэнли, беседующего в гостиной с дамами из высшего света. Зато очень легко было предположить, что он играл с кем-нибудь в карты.

— Да, возможно, — кивнула Люси. — А герцог играет в карты каждую неделю?

— Уверена, что каждую, — сказала миссис Молдер, обмахиваясь веером. — Они играют по вторникам и четвергам, но не сегодня.

Люси нахмурилась. Ведь в записной книжке значилась именно пятница… Ах, она совершенно ничего не знала о муже. И если так, то очень может быть, что он действительно имел какое-то отношение к ограблению.

Люси переходила от одной группы гостей к другой и слушала рассказы о людях, которых не знала и никогда не в встречала. Внезапно она заметила немолодого полноватого джентльмена, выходившего из-за бархатной портьеры.

«А может, там и сегодня идет карточная игра? — подумала Люси. — Может, миссис Молдер ошиблась? Что ж, если так, то тогда не трудно объяснить присутствие тут Стэнли год назад». Извинившись перед дамами, Люси

направилась в соседнюю комнату. Но едва она раздвинула портьеры, как столкнулась с невысоким джентльменом средних лет.

— Ох, простите… — пролепетала Люси. — Простите, я не хотела…

Джентльмен галантно поклонился ей:

— Не беспокойтесь, дорогая девочка, это всецело моя вина. У меня привычка не смотреть, куда я иду.

Люси вдруг показалось, что она где-то видела этого человека. Но где именно?.. Она сделала глубокий реверанс, так как было очевидно, что этот незнакомец высокого происхождения. И тут послышался голос виконта:

— Ваше высочество!

Люси похолодела. О Боже, ведь это сам принц-регент. Теперь она узнала его. Он постарел с тех пор, как она видела его много лет назад, и это неудивительно — слишком уж бурную жизнь он вел. Но его улыбка была такой же обворожительной, как и в тот день, когда она увидела его в окне кареты. Принц с виконтом беседовали как старые добрые друзья, и принц то и дело смеялся. Внезапно он взглянул на Люси и проговорил:

— У вас необыкновенно привлекательная приятельница, Ричмонд. Вы должны представить ее мне.

— Конечно, ваше высочество. Это миссис Контрейн. Принц снова поклонился ей, но улыбка исчезла с его лица.

— Контрейн? Это тот, кто, по вашему мнению, принимал участие…

— Вполне возможно, — с невозмутимым видом подтвердил виконт. — Миссис Контрейн любезно согласилась помочь нам в разрешении этой загадки.

— Замечательно! — воскликнул будущий король Англии. — Вы должны найти его, Ричмонд, или я окажусь в ужасном положении. Боюсь, газетчики докопаются до истины, и тогда… — Принц осмотрелся и, понизив голос, продолжал: — Этим многие занимаются, даже кое-кто из Министерства иностранных дел, но пока ничего не удалось выяснить. Я уверен, что только вы, Ричмонд, сможете его найти. — Он опять взглянул на Люси и добавил: — Если эта леди действительно нам поможет, я буду перед ней в неоплатном долгу. В следующий вторник, Ричмонд, вы должны приехать на мой театральный вечер, обязательно привезите с собой вашу приятельницу.

— Конечно, ваше высочество, — кивнул виконт. — Это большая честь для нас.

«Может, я ослышалась?» — думала Люси, в изумлении глядя то на виконта, то на принца. Ее взволновало даже присутствие на приеме у герцогини, а теперь она попадет к самому принцу? Чем же занимался ее покойный супруг, если ей приходится из-за него бывать в таких домах?

Она с трудом заставила себя улыбнуться. Принц же, чуть приподняв пальцем ее подбородок, проговорил:

— Очень соблазнительная девица… Вам повезло, Ричмонд.

Виконт вежливо поклонился, предпочитая не отвечать на это замечание. Принц улыбнулся и, коротко кивнув ему, направился к хозяйке салона. Люси видела, как все гости кланялись ему, когда он проходил мимо.

— Принц ведь не имел в виду ничего дурного? — спросила она.

— Ошибаетесь, — проворчал виконт. — Он никогда не пропустит хорошенькое свежее личико, хотя сам предпочитает иметь дело с более опытными дамами.

Люси вдруг представила герцогиню Рокхевен в объятиях принца и едва не рассмеялась. Вспомнив о собственных проблемах, она спросила:

— Вам удалось узнать что-нибудь у миссис Теннет? Виконт со вздохом покачал головой:

— Мэрион либо все отрицает, либо намекает на какие-то важные события, но я ей не очень-то доверяю.

— Ей просто хочется привлечь ваше внимание, — сказала Люси — У миссис Теннет прекрасная память, и она-то по крайней мере помнит Стэнли. А вот все остальные ничего не смогли про него сказать.

Виконт понял ее слова как намек.

— В таком случае, миссис Контрейн, мы можем покинуть это сборище.

Они попрощались с хозяйкой и вышли к ожидавшему их экипажу. На этот раз Люси уже не обращала внимания на удобства кареты. Визит к герцогине не оправдал ее надежд, и теперь она не знала, сколько времени им понадобится, чтобы найти рубин

А если она не получит награду принца… Люси со вздохом закрыла глаза, ей казалось, она видит перед собой алчных кредиторов, выгоняющих двух беспомощных женщин на улицу

Нет-нет, она не должна сдаваться. Она постарается помочь виконту. Ей обязательно надо получить эти деньги.


Глава 6


Когда они подъехали к ее дому, виконт помог ей выйти из кареты, а затем постучал в парадную дверь. Но на стук никто не отреагировал.

— Ваша горничная дома? — спросил он.

— Обычно она дома, если не собирает для меня какие-нибудь травы, — пробурчала Люси.

— Травы? — с удивлением переспросил виконт.

Люси отмахнулась, не желая вдаваться в подробности, и сама открыла дверь.

— Вайолет, наверное, ушла по своим делам.

Они вошли в холл, и Люси тотчас же насторожилась, почувствовав какой-то странный запах. «Может, Вайолет оставила луковый суп слишком близко к огню», — промелькнуло у нее. Во всяком случае, что-то явно было не в порядке. Покосившись на виконта, Люси сказала:

— Подождите меня здесь, я сейчас… — Не дожидаясь ответа, она поспешила в кухню.

Открыв кухонную дверь, Люси услышала ужасный вой, похожий на завывания пароходной сирены. Она вскрикнула, так как совершенно забыла про Люцифера.

Лорд Ричмонд вбежал в кухню, но тут же остановился, увидев громадного пса, вскочившего на ноги.

Пока дома никого не было, пес мирно дремал у очага. Но сейчас он с угрожающим видом оскалился и, зарычав, приблизился к вошедшим.

— О Боже! — воскликнул виконт. Схватив Люси за руку, он оттащил ее к порогу и сделал шаг вперед. Затем пристально посмотрел в блестящие глаза пса и приказал: — Лежать!

Люси выглядывала из-за спины виконта, чувствуя себя как овечка перед голодным и жадным волком. Она старалась не показывать свой страх, так как понимала, что это только подбодрит животное. А у виконта не было с собой даже трости.

— Лежать! — еще громче крикнул виконт, но пес, нисколько не испугавшись, снова зарычал.

Люси похолодела от ужаса. Она пыталась вспомнить команды, которые произносила Вайолет, но, поддавшись панике, с трудом соображала.

— Люцифер, сидеть! — закричала она, но пес и на сей раз не подчинился.

И тут Люси наконец-то вспомнила команду.

— На землю! — громко закричала она. Это были именно те слова, которые произносила Вайолет, но пес не успокоился и набросился на виконта.

Послышался треск материи, а затем — возглас виконта. К счастью, ему все же удалось оттолкнуть пса, и он, увлекая за собой Люси, выскочил из кухни и тотчас же захлопнул за собой дверь.

Люцифер залаял и бросился на дверь Она зашаталась под тяжестью животного, и Люси затаила дыхание; ей казалось, что дверь не выдержит. Однако дверь все-таки выдержала. Пес с ворчанием отошел от нее и принялся расхаживать по кухне. Люси то и дело вздрагивала и прислушивалась к шагам животного и успокоилась только после того, как лорд Ричмонд обнял ее за плечи. Тут она наконец-то осмотрелась и сразу же поняла, что они оказались в кладовке — свет сюда проникал через маленькое окошко в задней стенке, а с потолка свисали связки лука. И здесь все еще сохранялся запах мяса, соленой рыбы, а также корицы, гвоздики и мускатного ореха. Увы, сейчас в кладовой ничего не было, кроме лука.

Тяжко вздохнув, Люси взглянула на виконта и в ужасе воскликнула:

— Боже, у вас кровь! Милорд, это все я виновата. Мне следовало помнить, что в доме такая собака. А рана серьезная?

— Нет, ничего страшного, — ответил он с невозмутимым видом.

Но Люси видела, что сквозь разорванную штанину виконта сочится кровь.

— Позвольте мне посмотреть. — Она опустилась на колени и сняла перчатки.

— Миссис Контрейн, едва ли это будет прилично, — заметил виконт, однако в его голосе не чувствовалось уверенности.

Взглянув на него, Люси заявила:

— Милорд, если вы забыли, могу напомнить: я вдова, и я видела раздетого мужчину. Кроме того, мне вовсе не хочется, чтобы вы истекли кровью у меня на глазах.

Она прикусила губу, осматривая рану сквозь прореху в штанине.

— Ранка совсем небольшая, — пробормотал Николас, пытаясь ее успокоить.

— Позволю себе с вами не согласиться, — сказала Люси. — Рана все еще кровоточит. Я должна промыть ее и перевязать. Мне неудобно просить вас об этом, милорд, но вам придется спустить брюки.

— Меня очень редко просили об этом… при таких неблагоприятных обстоятельствах, — заметил виконт, но все же подчинился.

Стараясь не смотреть на нижнее белье виконта, она принялась осматривать рану. Укус оказался неглубоким, и Люси, с облегчением вздохнув, проговорила:

— Да, похоже, вам повезло. Могло быть гораздо хуже. У меня сейчас нет под рукой воды, чтобы промыть рану, зато есть бренди. — Люси знала, что на одной из полок стояла бутылка, купленная на деньги виконта. И там же находилась чистая ткань для различных хозяйственных нужд.

— Вы хотите промыть рану бренди?

— Совершенно верно. Рану нельзя так оставить.

— Напрасная трата такого прекрасного напитка, — проворчал виконт. — Кроме того, будет чертовски больно.

— Боюсь, что вы правы, — согласилась Люси. — Поэтому вам надо выпить немного из бутылки. Вот, возьмите.

— Приговоренный к смерти имеет право на последний глоток, — с усмешкой сказал виконт. Сделав несколько глотков, он вернул бутылку Люси.

Помедлив немного, она тоже сделала глоток для храбрости. Бренди обожгло ей горло, и теплая волна прокатилась по всему телу. Люси закашлялась, потом сказала:

— Стойте как можно спокойнее.

— Да, конечно… — Он поморщился, а затем вдруг громко вскрикнул от боли.

— Еще немного потерпите, — сказала Люси. — Теперь самое неприятное уже позади.

— Легко вам говорить, когда бутылка у вас в руках, — проворчал виконт. Он еще что-то добавил, но Люси не расслышала.

Промыв рану, она взяла с полки чистую ткань и, разорвав ее, наложила повязку. Взглянув на виконта, она воскликнула:

— Как вы побледнели!.. Милорд, вам нужно сесть.

— На что? — спросил он с усмешкой.

В кладовке не было ни стула, ни даже коробки или ящика. Люси в растерянности осмотрелась и молча пожала плечами.

— Не беспокойтесь, со мной все в порядке, — пробормотал виконт, прислонившись к двери. Дверь скрипнула, и пес зарычал. — Да-да, я просто постою и…

Тут Люси вдруг заметила, что виконт медленно опускается на каменный пол. Она бросилась к нему и, став на колени, крепко обняла, опасаясь, что он может удариться головой об пол, если потеряет сознание. Убедившись, что он все-таки не лишился чувств, она уселась рядом с ним и вполголоса проговорила:

— Мне очень жаль, милорд, что так получилось. Люси казалось, что виконт не слышал, однако она ошиблась. Немного помолчав, он ответил:

— Нам следует относиться к нашим врагам более серьезно. Я знал, что они ни перед чем не остановятся, но не думал, что они попытаются нас уничтожить.

Люси энергично покачала головой:

— Нет-нет, милорд, вы не поняли… Этот пес попал к нам от друзей.

— Тогда у вас очень опасные друзья, — заметил виконт. Внимательно посмотрев на него, Люси заметила, что цвет лица у него стал почти таким же, как прежде.

— Видите ли, Вайолет одолжила собаку у сына мясника, и она знает, как с ним обращаться. А меня он не слушается. Наверное, я говорю не те команды.

— Постарайтесь вспомнить их, — сказал виконт с усмешкой. — Иначе нам придется пробыть здесь очень долго. Не думаю, что с этим зверем можно справиться без пистолета.

Посмотрев на ногу виконта, Люси невольно поежилась.

— Милорд, нам просто надо немного подождать. Вайолет должна скоро вернуться.

Она заметила, что он осматривает пустые полки, и, стараясь отвлечь его, спросила:

— Вам уже лучше?

Николас утвердительно кивнул, хотя чувствовал себя ужасно. Боль в ноге не проходила, и ему оставалось только надеяться, что собака не бешеная. Взглянув на Люси Контрейн, он попытался улыбнуться, чтобы подбодрить ее. Она улыбнулась ему в ответ, и он вдруг почувствовал, что его влечет к этой женщине. «Но ведь сейчас — не время, — сказал он себе. — Ведь обстановка — самая неподходящая…» А она по-прежнему поддерживала его, и он ощущал округлость ее грудей. Хотя, конечно же, миссис Контрейн понятия не имела о том, какое искушение для него она сейчас представляла.

Действительно, почему бы ему не воспользоваться ситуацией? Иначе получится, что он напрасно пострадал от зубов этого проклятого пса. К тому же если он… А впрочем — нет. Во всяком случае — не сейчас. Это было бы непорядочно с его стороны.

Сделав над собой усилие, виконт чуть отстранился от Люси и проговорил:

— Я думаю, вам лучше сесть чуть подальше.

Она немного отодвинулась и взглянула на него вопросительно:

— Вам так неудобно? Ах, простите…

— Нет, совсем наоборот. — Он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза. — Боюсь, вы слишком привлекательны.

Люси уставилась на него в изумлении. Сообразив же, что означают его слова, она густо покраснела.

— Но я не предполагала… — Она не могла найти слов.

— Да, я знаю. Вы хотели успокоить меня, а не пробудить во мне такого же зверя, как тот, что находится за дверью, не так ли?

Люси кивнула. Она прекрасно поняла намек виконта. Конечно же, он прав, и ей не следовало сидеть так близко от него. Виконт весьма деликатно дал ей это понять, и было бы глупо обижаться на него — напротив, она должна быть ему благодарна.

— Да, вы правы, милорд. Я просто хотела поддержать вас. Я боялась, что вы сильно ударитесь, если потеряете сознание. — Тот факт, что она получала от этого удовольствие, не подлежал обсуждению.

— Конечно, миссис Контрейн. Я именно так и подумал. И я вам очень благодарен. Вы спасли мою голову от удара, а рану — от заражения. — Лорд Ричмонд казался совершенно невозмутимым, но в его темных глазах затаилось веселье.

О Боже, неужели он понял?! Да-да, вероятно, он почувствовал, что ее волновала его близость. Судорожно сглотнув, Люси сказала:

— Видите ли, я не думала…

— Конечно, не думали, — подтвердил он с усмешкой.

— Постарайтесь быть серьезным, милорд. Мне очень жаль, что моя кладовка такая маленькая, но… — Наверное, она говорила слишком громко, потому что пес опять зарычал и начал царапать когтями дверь.

Люси инстинктивно вскочила на ноги. Виконт взял ее за руку, пытаясь успокоить, и она не возражала, она рада была иметь защитника, уж если ей предстояло встретиться с чудовищем, бесновавшимся за дверью. И Бог с ними, с приличиями. Они ничего не значили по сравнению с огромной пастью злобного пса.

— Я никогда не любила больших собак, — сказала Люси, как бы оправдываясь. — Когда я была маленькой, меня ужасно напугал огромный мастифф. Мне пришлось залезть на дерево и просидеть там несколько часов.

Голос Люси немного дрожал, и виконт, придвинувшись к ней поближе, обнял ее за плечи. Она и на этот раз не стала возражать — ведь вполне естественно, что женщина ищет защитника, когда ей угрожает опасность. «Да-да, вполне естественно…» — подумала она, прикрыв глаза.

— Миссис Контрейн, вам плохо? — спросил виконт, когда Люси прижалась щекой к его груди. — Пожалуйста, не теряйте сознания.

— Похоже, теперь моя очередь. — Потом ей будет неловко из-за этих слов, но в тот момент такой ответ показался ей очень удачным — очевидно, на нее уже подействовало бренди.

Внезапно она почувствовала, что виконт легонько ударил ее по щеке.

— О… — Она открыла глаза. — Зачем вы?..

— Я не хотел, чтобы вы упали в обморок. Ведь вы упали бы прямо на меня.

Люси хотела возразить, но Николас не дал ей времени собраться с мыслями.

— Хотите еще глоток бренди? Мне кажется, что там кое-что осталось. — Виконт поднес к ее губам бутылку.

Вероятно, ей следовало отказаться, но она почему-то этого не сделала. Молча кивнув, Люси немного отпила из бутылки и тотчас же почувствовала, как по телу ее разливается приятное тепло.

Взглянув на виконта, она увидела, что он улыбается ей.

— Теперь сделайте глубокий вдох, — посоветовал он. — Вам лучше?

— Да, благодарю вас Простите, что я оказалась такой слабой. — Она попыталась выпрямиться, но виконт не убрал руку с ее плеч.

Окинув взглядом пустые полки, он проговорил:

— Вы, наверное, ослабели из-за плохого питания и постоянных волнений.

Люси опять хотела возразить, но это требовало слишком больших усилий.

— Ничего, мне уже лучше, — слабо улыбнулась она.

— Моя дорогая миссис Контрейн, — виконт взглянул на нее многозначительно, — я обещаю, скоро вам действительно станет лучше. В том смысле, что ваша жизнь улучшится.

Он поднял руку, собираясь коснуться ее щеки, но Люси в этот момент повернула голову, и получилось так, что он погладил ее. Она тихонько вздохнула и снова закрыла глаза. Виконт провел ладонью по ее щеке, затем прикоснулся пальцами к ее губам. Люси инстинктивно приоткрыла губы и тотчас почувствовала, что виконт замер в напряжении. Но уже в следующее мгновение он чуть отстранился, а затем, взяв ее лицо в ладони, прижался губами к ее губам. Люси тут же обвила руками его шею и, отвечая на поцелуй, постаралась прижаться к нему покрепче. Она чувствовала, что ее все сильнее влечет к виконту, и это влечение казалось ей совершенно естественным, ведь рядом с ним она была в полной безопасности — в этом Люси нисколько не сомневалась.

К тому же он возбуждал в ней такие чувства, которых она не испытывала с тех пор, как… О нет-нет, ничего подобного она вообще никогда не испытывала.

Наконец поцелуй их прервался, и они, тяжело дыша, немного отодвинулись друг от друга. Почувствовав, что волосы ее растрепались, Люси попыталась отбросить их за спину, но виконт ее опередил. Осторожно убрав с ее лба несколько локонов, он проговорил:

— Если нас в ближайшее время не освободят из этой клетки, вы окажетесь в опасности… Окажетесь во власти еще более агрессивного зверя, чем тот, что бродит за дверью.

— Но этот совсем не похож на того, что за дверью, не так ли?

— Вполне возможно, — кивнул виконт.

Он пристально посмотрел ей в глаза, и губы Люси чуть приоткрылись. Она сделала движение в его сторону, но в этот момент из-за двери раздался пронзительный женский крик, и Люси сразу же узнала голос Вайолет.

Через несколько секунд девушка снова закричала:

— Миледи, идите сюда быстрее! Люцифер поймал в кладовке вора!

— Не вора, а меня! — прокричала в ответ Люси. — Вайолет, убери подальше Люцифера!

Люси покосилась на виконта и невольно вздохнула. Конечно же, она хотела, чтобы Вайолет побыстрее вернулась и освободила их, но почему это произошло в самый неподходящий момент?

Тут виконт поднялся на ноги и, шагнув к Люси, протянул ей руку. Она приняла его помощь и тоже поднялась. Люси прекрасно понимала, что ее кладовка — не самое подходящее место для поцелуев и объятий, но все же она не могла избавиться от чувства сожаления.

Повернувшись к двери, Люси громко сказала:

— Откройте же, Вайолет! Попытайтесь удержать пса!

Несколько секунд спустя дверь со скрипом отворилась, и Люси вышла в кухню. Виконт тотчас же последовал за ней. Увидев его, Люцифер опять зарычал, и Вайолет посмотрела на пса с удивлением.

— Я думала, что этот пес понимает команды, — проворчала Люси.

— Конечно, понимает, миледи, — кивнула Вайолет. — Сын мясника говорил…

— Я уже слышала это, — перебила ее Люси. — Но я сказала ему «на землю», а он не подчинился. Так что будьте осторожны, Вайолет.

Девушка в растерянности пожала плечами.

— Я не понимаю, почему он вас не слушается, миледи. — Она взглянула на пса: — Люцифер, на жемлю!

Вайолет произнесла «ж» вместо «з», так что у нее получалось именно «на жемлю».

— Так вот в чем дело… — сказал лорд Ричмонд, глядя на пса, послушно улегшегося у ног девушки. — Он реагирует на слово «жемля» и не воспринимает ваше произношение.

Люси не знала, смеяться ей или сердиться. Вайолет же с удивлением смотрела то на хозяйку, то на виконта; было очевидно, что она ничего не поняла.

— Вайолет, может быть, лучше вернуть это животное его хозяевам? — спросила Люси.

— Хорошо, миледи, если вы так хотите, — сказала девушка. Но было ясно, что она ужасно разочарована.

Горничная направилась к выходу, и собака послушно последовала за ней. Проводив их взглядом, Люси с облегчением вздохнула. Ей очень не хотелось, чтобы виконт уходил, но все же она сказала:

— Вам следует побыстрее вернуться домой и вызвать доктора. Пусть он тщательно осмотрит вашу рану.

Проигнорировав слова Люси, виконт спросил:

— Мясник живет недалеко?

— Да, совсем рядом.

— Значит, Вайолет скоро вернется?

Люси кивнула, немного покраснев. Если он предполагал…

— Что ж, наверное, мне действительно следует уехать. Но я вернусь завтра, миссис Контрейн, и мы решим, что нам следует предпринять.

Люси снова кивнула. Конечно же, она постарается помочь виконту. Она сделает все возможное, чтобы найти рубин, потому что только так ей удастся сохранить свой дом. Что же касается произошедшего в кладовке… Это была просто ошибка с ее стороны, и она постарается, чтобы в дальнейшем ничего подобного не случилось.

— Если только вы не передумали, — продолжал виконт. — Скажите, вы по-прежнему намерены принимать участие в поисках рубина? Или предпочитаете, чтобы я занимался этим один?

— Нет-нет, милорд, я твердо решила что буду помогать вам. Не сомневайтесь в этом.

Люси протянула ему руку, уверяя себя, что это — просто жест вежливости, а не желание почувствовать еще раз его прикосновение.

— Что ж, очень хорошо. — Он наклонился и поднес ее руку к губам.

Поцелуй виконта заставил ее задрожать до кончиков пальцев на ногах. И еще до того, как она смогла придумать, что ей следовало отвечать, он повернулся и пошел к выходу. Люси поторопилась следом за ним и убедилась, что он самостоятельно поднялся в карету. Когда экипаж исчез из виду, она подумала: «А ведь соседи, наверное, наблюдали за нами… Только бы они ничего не узнали о нападении собаки и порванных брюках виконта». Конечно, сплетни и так будут преследовать ее, но ради такого мужчины, как лорд Ричмонд, можно пожертвовать своей репутацией.

Вернувшись в кухню, Люси уселась перед очагом и стала ждать возвращения горничной. Вспоминая о том, что произошло в кладовке, она то и дело вздыхала.

Вернувшись, Вайолет очистила несколько картофелин и поставила их вариться. Люси же вытащила из сумки те сандвичи, которые принесла от герцогини. Теперь ей надо было решить, какое из платьев следует надеть на театральный прием у принца.

— Кто-то опять стучит в дверь, миледи, — сказала Вайолет.

Взяв стоявшую у стены толстую палку, Люси приблизилась к парадной двери и посмотрела в окно.

— Это какой-то мальчик с пакетом, можешь открыть, — сказала она, обернувшись к служанке.

Поговорив с мальчиком: и забрав у него пакет, Вайолет вернулась. От пакета исходил аппетитнейший аромат.

— Здесь есть записка, — сказала горничная. — Вот, возьмите.

Развернув листок бумаги, Люси прочитала:

«Дорогая миссис Контрейн, один из моих арендаторов прислал мне свежую ветчину. Но я не буду обедать дома, поэтому решил передать ее вам.

Всегда к вашим услугам. Ричмонд».

Люси еще раз прочла записку, на сей раз — вслух. Затем покраснела от смущения. Ей вспомнилось его замечание о том, что она ослабела от недоедания. Конечно же, она должна отослать ветчину обратно. Ужасно получать милостыню, пусть даже она от виконта.

Но с другой стороны, ей следовало подумать о своей горничной. Ведь Вайолет в отличие от нее не приглашают на обеды и ужины… Она взглянула на девушку, и та, пожав плечами, проговорила:

— Вы можете и завтра отослать ее виконту. Я не думаю, что хорошо приготовленная ветчина может испортиться за одну ночь.

Люси рассмеялась:

— Конечно, не может. Но я считаю, что мы должны принять подарок и поблагодарить. А вы как думаете?

— Я тоже так думаю, миледи, — с улыбкой ответила горничная. — В таком случае я отрежу кусочек нам на обед.

Вайолет отправилась на кухню, а Люси, медленно поднявшись по лестнице, вошла к себе в спальню. Она решила, что следует еще раз просмотреть вещи покойного мужа, но и на этот раз ей не удалось обнаружить ничего интересного. Разглядывая поношенное белье Стэнли, она думала о его странных знакомствах. Действительно, каким образом он мог попасть в салон герцогини? И зачем ему это понадобилось? Если бы им удалось это выяснить, возможно, прояснилось бы очень многое…

Внезапно опять раздался стук в дверь, и Люси, закрыв комод, вышла на лестницу.

— Сначала посмотрите в окно, — посоветовала она Вайолет.

— Хорошо, миледи, — ответила девушка. Посмотрев в окно, она сообщила — Это еще один посыльный.

Спустившись вниз, Люси увидела в холле огромную корзину с продуктами.

— Ричмонд опять что-то придумал?! — воскликнула она.

В корзине были банки с джемом и с солеными огурцами, засахаренные фрукты, разные приправы, а также свежий хлеб.

В записке же на этот раз было сказано:

«Дорогая миссис Контрейн, посылаю вам дополнение к ветчине.

Всегда к вашим услугам. Ричмонд».

Тут из кухни послышалось какое-то шипение, и Люси подняла голову.

— Вайолет, по-моему, картошка уже сварилась.

— Какое это имеет теперь значение? — ответила взволнованная девушка и тут же добавила: — Ах, простите, миледи.

— Я вас прекрасно понимаю. — Люси улыбнулась. — Отнесите все это в кухню и спасайте картошку. Мы сегодня рано пообедаем.

— Конечно, миледи, — кивнула Вайолет.

Горничная поспешила на кухню, а ее хозяйка в задумчивости прошлась по холлу. «Почему же никто не понимает, что лорд Ричмонд — необычайно щедрый и отзывчивый человек? — спрашивала она себя. — И почему он старается казаться высокомерным и циничным?»

В дверь снова постучали, и Люси едва не рассмеялась. Интересно, что теперь? Может быть, виконт прислал столовое серебро и скатерти?

Выглянув в окно, Люси сама пошла открывать. Стоявший у двери уличный мальчишка протянул ей свернутый клочок бумаги и тотчас исчез.

Развернув записку, Люси прочитала:

«У меня есть бесценное сокровище, принадлежащее вашему мужу. Если вы хотите увидеть его, я должен получить сто фунтов».

Подписи не было. Обескураженная, Люси смотрела на записку. Неужели рубин?


Глава 7


После обеда Люси отнесла оставшиеся продукты в кладовку, а Вайолет принялась мыть тарелки и чистить кастрюли. После того как в кухне был наведен порядок, Люси отправила девушку спать — та давно уже отвыкла от таких сытных обедов и едва держалась на ногах.

— Но, миледи, — пыталась возражать Вайолет, — я должна помочь вам раздеться и причесать волосы.

—Я справлюсь сама, идите ложитесь, — сказала Люси.

Проверив, хорошо ли закрыты все двери и окна, она поднялась к себе в спальню и, сняв платье, надела ночную сорочку. Затем вытащила шпильки из прически и принялась расчесывать волосы. При этом она не переставала думать о странной записке.

Кто же мог прислать ее? Утром надо обязательно сообщить о ней виконту. И неужели эта записка подтверждала слова виконта? Неужели Стэнли действительно имел какое-то отношение к убийству и ограблению?

Нет-нет, не может быть. Трудно в это поверить. Да, конечно, у Стэнли были странности. И он никогда не делился с ней своими секретами. Но при этом он казался человеком строгих правил, и трудно было представить, что такой человек мог бы связаться с преступниками. К тому же Стэнли был чрезвычайно набожным… Каждое воскресенье они по утрам ходили в церковь, и рядом с кроватью у него всегда лежал молитвенник.

Да, ее муж придерживался строгих правил и даже не разрешал ей носить модные платья. Разумеется, ей это не нравилось, но она не спорила, так как была бесконечно благодарна ему за то, что он женился на ней, бесприданнице, и разрешил ее матери жить с ними. Более того, Стэнли был всегда безупречно вежлив со своей тещей, и она, Люси, этого никогда не забудет.

Но любви и полного взаимопонимания между ними так и не возникло. Она надеялась, что привязанность и взаимное уважение перерастут в любовь, однако вышло иначе. Чем дольше они жили под одной крышей, тем больше отдалялись друг от друга, так что в конце концов осталась только видимость близких отношений.

Разумеется, Стэнли не грубил ей и не обижал ее — она просто его не интересовала. Она готовила ему по утрам завтрак и подавала чай, и он вежливо ее благодарил. Уходя из дома, он прощался с ней и желал ей всего хорошего, не возвращался же иногда до самого утра. А если приходил к обеду, то говорил лишь о погоде или рассказывал светские сплетни о людях, которых она никогда не встречала, и обычно опять уходил.

А когда Стэнли возвращался домой ночью или рано утром, то проходил в спальню на цыпочках, и Люси никогда не знала, как ей следует реагировать. Иногда она притворялась спящей, надеясь, что муж поцелуем «разбудит» ее… Но, увы, он тихо раздевался в темноте, осторожно укладывался в постель и сразу же засыпал. Или делал вид, что засыпал.

Иногда же она садилась, зажигала свечу и улыбалась ему, опять же надеясь, что муж встретит ее поцелуем. Но он похлопывал ее по плечу, спрашивал, как она себя чувствует, желал ей спокойной ночи, и этим все и заканчивалось.

В такие минуты Люси чувствовала себя ужасно беспомощной и совершенно непривлекательной. Конечно, она не была самой красивой женщиной в Англии, но не была и самой уродливой. Почему же ее муж не испытывал желания?

Люси тяжко вздохнула. Кто же втянул Стэнли в это преступление? Впрочем, он едва ли участвовал в убийстве. Убийство — совсем не в его характере. Или она ошибается? Ведь она, судя по всему, совершенно не знала своего мужа.

Да-да, очень может быть, что у Стэнли была какая-то другая сторона жизни, о которой она понятия не имела.

Но сейчас бесполезно об этом думать, так как подобные размышления все равно ни к чему не приведут. Уж лучше подумать… например, о прекрасном сытном обеде и о запасах в кладовке.

Вспомнив о корзине с продуктами, Люси тотчас же вспомнила о том, кто эту корзину прислал. И, конечно же, вспомнила и о поцелуе в кладовке. В следующее мгновение она поняла, что теперь ей уже не удастся уснуть.

Ах, не следовало ей об этом думать. Она ведь знала, что такие мысли тоже не приведут ни к чему хорошему. И, конечно же, она не может позволить себе любовную связь, пусть даже ее колени слабеют от одного присутствия виконта, а сердце начинает бешено колотиться.

Да, она не может себе этого позволить, потому что слишком велик риск. Действительно, что делать женщине, оставшейся с ребенком?

Когда-то Люси мечтала о ребенке, но тогда она была замужем. А родить ребенка, будучи вдовой, — значит оказаться отверженной. И что скажет кузина Вильгельмина?

Люси вздрогнула, подумав о кузине. Нет-нет, это слишком опасно. Ведь виконт, каким бы замечательным он ни был, наверняка покинул бы ее через некоторое время, и она не смогла бы этого пережить.

Люси инстинктивно чувствовала: если она полюбит виконта, то уже никогда не сможет его забыть. Следовательно, ей лучше отказаться от этого опасного искушения, пока не поздно.

Она несколько часов ворочалась с боку на бок и наконец все-таки уснула. А проснувшись на следующее утро, вдруг почувствовала: что-то изменилось к лучшему. Да, как ни странно, но она впервые после смерти мужа открыла глаза с надеждой, а не с ужасом. Исчезли мрачные предчувствия, так долго угнетавшие ее. Конечно, еще существовала опасность лишиться дома, но появилась и надежда… Надежда на то, что она поможет виконту разыскать рубин и получит обещанное вознаграждение.

Люси села в постели и потянулась. В следующую секунду дверь спальни отворилась, и на пороге появилась Вайолет с деревянным подносом. На подносе же стоял чайник, от которого исходил чудеснейший аромат.

Люси радостно улыбнулась. Она будет пить настоящий чай! Коробочка с дорогим чаем лежала в корзине с продуктами. А на тарелочке рядом с чайником и чашкой лежали кусочек ветчины и хлеб с джемом.

— У вас ведь тоже был хороший завтрак? — спросила Люси, наслаждаясь ароматным чаем.

— Да, конечно, миледи. — Девушка расплылась в улыбке. — И там осталось еще много ветчины, хватит на несколько недель.

— Замечательно, — кивнула Люси. — К тому времени, как ветчина закончится, она нам, наверное, уже надоест.

Вайолет была весьма удивлена таким предположением.

— Нет-нет, миледи. — Девушка покачала головой. — Ветчина очень вкусная.

Люси не стала спорить. Позавтракав, она приняла ванну и оделась. Затем написала записку виконту. Поблагодарив его за ветчину и корзину с продуктами, она сообщила ему о записке, которую получила накануне. Узнав, что Вайолет знает, где живет виконт, она не очень удивилась.

— Я беседовала с его кучером, — объяснила девушка, и Люси не стала отчитывать ее за излишнее любопытство.

Когда горничная ушла, Люси взялась за шитье. Ей надо было приготовить наряд, в котором не стыдно было бы явиться на вечер к принцу. Думая об этом приеме, она все больше нервничала: вечер у принца — это совсем не то, что визит к герцогине.

Услышав стук в дверь, Люси спустилась вниз. Посмотрев в окно, она очень удивилась, увидев у двери одну из своих соседок.

— Как поживаете, миссис Броди? — приветствовала ее Люси.

По выражению лица дамы нельзя было догадаться о цели ее визита.

— Я давно не была у вас и решила, что следует узнать, как вы поживаете, моя дорогая.

Люси пригласила гостью войти.

— Это так мило с вашей стороны… Проходите, пожалуйста. — Она была вынуждена провести миссис Броди в столовую. — Извините, но в гостиной у меня не все в порядке.

Люси предложила гостье чашечку чаю, и та не отказалась.

— К сожалению, Вайолет ушла по делам, так что вы подождите, я сейчас вскипячу воду.

— Полагаю, вам следует нанять еще одну горничную, моя дорогая, — с улыбкой сказала миссис Броди.

— Да, без сомнения, — согласилась Люси.

— Я знаю, что вы живете в одиночестве после смерти вашего мужа, и мне не хотелось бы говорить о постигшем вас горе, но поскольку я случайно несколько раз на этой неделе видела вас, то подумала, что мне следует убедиться, что у вас все в порядке.

Люси вспомнила отодвинутые занавески в доме напротив и поняла, что значила «случайность», о которой говорила соседка.

— Меня попросили узнать кое-что о делах Стэнли, — сказала Люси, стараясь говорить ровным голосом и не покраснеть. — Поэтому ко мне и приезжал его компаньон.

— Лорд Ричмонд был компаньоном вашего мужа? — удивилась миссис Броди. — У лорда, видите ли, не совсем хорошая репутация.

«Интересно, сколько времени ей пришлось затратить, чтобы по гербу на карете узнать имя хозяина?» — подумала Люси. Да, сплетни уже распространились среди соседей. Ей следовало бы знать, что визит такого человека, как виконт, взволнует каждую кошку в их округе.

— И оставаться с ним наедине — это, увы, может оказаться не совсем приличным. Поскольку ваша матушка умерла, моя дорогая, я сочла возможным дать вам материнский совет.

— Думаю, мне все же следует поставить чайник на огонь, — перебила ее излияния Люси. — Иначе я не смогу угостить вас чаем.

Но заставить энергичную соседку замолчать было не так-то просто. Махнув рукой на предложение хозяйки, она продолжала:

— В вопросах приличия никогда нельзя быть слишком осторожной. Ваш покойный муж хорошо это понимал и всегда придерживался существующих правил. Я уверена, вы не захотите опозорить его имя.

Не выдержав, Люси вскочила.

— Простите, но у меня нет больше времени, — сказала она жестким тоном. — Боюсь, мне пора уходить.

Пожилая дама нахмурилась.

— Вам не следует на меня обижаться, я забочусь только о вашем благополучии. Если бы ваша кузина была здесь, я уверена, она была бы согласна со мной.

Вильгельмина? Только этого Люси не хватало!

— Обещаю вам, — Люси старалась говорить ровно, — я учту ваши советы, — успокоила она злобную сплетницу. Успокоила, однако, ничего не обещая. — А теперь я должна подняться наверх, чтобы переодеться. Мне действительно необходимо уйти.

Миссис Броди поднялась, все еще не переставая хмуриться. Когда Люси закрыла за ней дверь, та от злости топнула ногой.

До чего мерзко! Но разве она не знала, что будет именно так? И наверное, это действительно нехорошо, что ее видят в обществе человека с такой репутацией.

Люси с досадой поняла, что у нее в ушах звучит осуждающий голос кузины Вильгельмины. Но ведь у виконта такое доброе сердце, что, несмотря на его манеру флиртовать с дамами, она не могла поверить, чтобы он намеренно кого-то обидел.

Или же ей просто нравится общаться с ним? Даже если бы ей так отчаянно не были нужны деньги, от общения с ним, от их совместных действий у нее улучшалось настроение и сердце ее билось чаще. А возможно, именно так и действует опытный соблазнитель, вдруг подумалось ей.

Поднявшись наверх, она нашла то платье, которое собиралась надеть на прием к принцу. Потом, решив, что ей не следует принимать виконта в спальне, она, взяв с собой платье и корзинку со швейными принадлежностями, спустилась в столовую.

И когда вернувшаяся Вайолет, с веником и тряпкой в руке, зашла в столовую, Люси вдохновенно трудилась над платьем.

— Я начну уборку сверху, миледи, — сказала девушка, не желая мешать своей хозяйке. — Я послала записку с сыном зеленщика, он быстро доберется до виконта.

— Спасибо, Вайолет.

Девушка кивнула, и вскоре Люси услышала ее шаги на лестнице. Люси же, занятая шитьем, напряженно прислушивалась к звукам, доносившимся с улицы, и, уловив ухом шум проезжавшего экипажа, вздрагивала.

Она понимала, что это глупо. Не должна она позволить себе привязаться к человеку, у которого совсем другая жизнь, иное положение в обществе. Даже если бы он искал невесту, то никогда не связал бы свою судьбу с обедневшей вдовой.

Люси вскочила: задумавшись, она укололась иголкой. Засунув палец в рот, она прошептала несколько слов, услышав которые, кузина Вильгельмина пришла бы в ужас. Почему это кузина сегодня не выходит у нее из головы? Наверное, Люси чувствует себя виноватой, хотя она не сделала ничего дурного. Она, конечно, целовалась с виконтом в кладовой и, что еще хуже, получала от этого удовольствие… Ей даже хотелось повторить это еще, и если в следующий раз никто им не помешает, неизвестно, к чему это может привести…

Занятая этими непростыми мыслями, она перестала прислушиваться к звукам экипажей, и когда раздался стук во входную дверь, она вскочила, чуть вновь не уколовшись иголкой. Потом заставила себя сесть, чтобы дать возможность Вайолет открыть дверь.

В следующий момент лорд Ричмонд появился в дверях. Сердце ее почти остановилось. Он был такой высокий и стройный, глаза его блестели, и даже изгиб губ, который должен был свидетельствовать о циничном безразличии ко всему, поразил ее.

— Миссис Контрейн… — Виконт поклонился. Люси постаралась взять себя в руки.

— Пожалуйста, садитесь, — произнесла она с невозмутимым видом. — Вайолет, сделайте нам чай, пожалуйста.

— Слушаюсь, миледи, — ответила девушка. Она восторженным взглядом посмотрела на гостя и исчезла в кухне.

— Я еще раз должна вас поблагодарить, — начала Люси, но он только махнул рукой.

— Не стоит об этом. Стараетесь привести в порядок? — спросил он, указав кивком на платье.

Боясь вспыхнуть, Люси ответила:

— Пытаюсь подготовиться к следующему визиту, вернее, к очередной поисковой операции. — Она остановилась, опасаясь, что скажет больше, чем надо.

Виконт нахмурился, а ей показалось, что он обеспокоен соответствием ее туалета статусу приема. Но когда он заговорил, она совершенно забыла о своих туалетах.

— Могу я взглянуть на записку?

— Конечно, — ответила она, вытаскивая из кармана смятый клочок бумаги.

Виконт медленно прочел весь текст, затем возвратился к началу и перечитал все еще раз.

— Если это шантаж, — сказал он, — то они хотят подготовить вас к этому.

— Что вы имеете в виду?

— Здесь не сказано, кому надо отдать деньги.

— Да, я думала об этом. — Она склонилась над помятой запиской.

— Так что вам следует ждать, когда вы получите еще одно сообщение, — уточнил лорд Ричмонд.

Люси поежилась. Мысль о том, что кто-то чужой наблюдает за ней, желая соблазнить или втянуть ее во что-то невероятное, была весьма неприятной. Потом она вспомнила, что виконт будет с ней, и все страхи ушли.

— А что мы должны делать в связи с их требованиями? — спросила она и смущенно добавила: — Мне неудобно говорить, но у меня нет…

— Я и не думал, что вам придется платить сто фунтов, — заверил ее виконт. — Я позабочусь об этом, если возникнет необходимость. Проблема в том, что сумма, которую они просят, слишком мала.

— Слишком мала? — переспросила Люси, внимательно глядя на виконта. — Для меня это весьма солидная сумма.

— Я понимаю. Но за такой рубин, как «Алая вдова», это просто смехотворная сумма. — Он нахмурился, потом пожал плечами. — Но мы, конечно, заплатим.

— И не предложим неизвестному вору еще большую сумму, — не сдержавшись, добавила Люси.

Хитрые искорки заплясали у виконта в глазах, он улыбнулся.

— Нет, мы, конечно, не будем разжигать его жадность.

— А кто это может быть, как вы думаете? — спросила она, — Тот, кто писал эту записку?

— Понятия не имею, но нам весьма важно это узнать. Он непременно как-то связан с теми, кто воровал, хотя… — Виконт замолчал, погрузившись в свои мысли.

А Люси вздохнула. Ситуация подтверждала подозрения в том, что ее муж был преступником. Лорд Ричмонд, будучи достаточно щепетильным, не говорил об этом, но теперь она сама сказала.

— Но мне все еще трудно поверить, что Стэнли действительно участвовал в ограблении.

Он кивнул и, сочувственно взглянув на Люси, добавил:

— Я понимаю, что это большой удар для вас. Искренне сочувствую.

Она кивнула, с удивлением заметив, что глаза ее увлажнились. Виконт поднял руку, словно намереваясь вытереть ее слезы, но остановился. А Люси пыталась сдержаться, не позволяя себе расплакаться. Что он подумает о ней, если она будет падать в обморок от каждой неприятности? Вряд ли посчитает ее подходящим партнером для розыска.

Утром она посчитала, сколько дней осталось до того срока, когда у нее смогут отнять дом в случае неуплаты тысячи фунтов. Вспомнив об этом, она разволновалась. Потом постаралась убедить себя, что ей надо думать о деле, а не предаваться панике.

— Вы думаете, что нам следует следить за тем человеком, который принесет записку? — спросила она. — Но мы ведь не знаем, когда он может вернуться.

— Весьма трудно следить за дверью вашего дома двадцать четыре часа в сутки, — согласился виконт. — Хотя я намерен сделать все, чтобы разыскать рубин, я не смог бы поселиться на вашей улице.

— Конечно, это заметили бы все. И я не могу пригласить вас к себе, поскольку мои соседи… — Она остановилась, покраснев от воспоминаний о визите миссис Броди.

— Легко могу себе это представить, соседи всегда предполагают худшее. — Тон его был подчеркнуто серьезным, но в глазах блестели искорки смеха.

Она старалась не улыбаться, понимая, что репутация женщины — вещь весьма серьезная. Мать говорила ей об этом неоднократно. А уж кузина Вильгельмина…

— Так что, если… — Люси умолкла, так как виконт повернул голову, прислушиваясь, и сделал ей знак помолчать. Раздался негромкий стук в дверь. Она вскочила, но в тот же момент услышала шаги Вайолет. Люси не успела подойти к двери, как девушка уже закрыла ее.

— Кто это был? — спросила Люси.

— Просто мальчишка, миледи, — ответила девушка, удивленная взволнованным тоном хозяйки. — Он передал еще одну записку.

Люси почти вырвала бумажку из рук горничной. Подойдя к ним, лорд Ричмонд спросил:

— Как выглядел этот мальчишка, Вайолет? Девушка задумалась, подыскивая нужные слова.

— Просто уличный мальчишка. И он даже не ждал, что я ему дам монетку.

— Это был тот же самый парень, который приходил в прошлый раз? — спросил виконт.

Служанка кивнула:

— Да, наверное. О, простите, милорд, у меня чайник закипел на кухне.

Вайолет убежала, и Люси прочитала записку:

«Принесите сто фунтов в дом с красной дверью на Малой вересковой пустоши, недалеко от Гамстеда. Сегодня в восемь часов. Спросите Еву».

Подписи не было. Нахмурившись, она передала записку виконту.

— Вернемся в столовую и сядем, — предложил он. Когда они уселись за стол, виконт положил обе записки рядом, пытаясь их сравнить.

— Что вы видите? — спросил он.

— Кроме того, что почерк писавшего ухудшился, — начала Люси, — видно, что бумага такого же качества, чернила на обеих записках зеленые с черным отливом. Мне кажется, впрочем, что почерк вообще другой.

— Значит, в этом замешан не один человек. Мне этонравится всеменьше и меньше, — заявил виконт с мрачным видом.

— Но может быть, при таких малых расходах нам удастся вернуть рубин? — высказала предположение Люси. — Это же самое главное. А потом мы сможем получить вознаграждение от принца. — Она покраснела, так как понимала, что выглядит слишком расчетливой.

Виконт промолчал, и Люси продолжала:

— А когда мы поедем туда вечером…

— Даже не думайте, что я разрешу вам сопровождать меня, — перебил виконт. — Я представляю, где это находится. Если я не ошибаюсь, это весьма опасное место, и дамам не следует там появляться, особенно в темноте.

— Вы ошибаетесь, лорд Ричмонд, если думаете, что я избалованная жизнью дама. Я всегда жила в бедности, вернее, с тех пор, как умер мой отец. И до того, как мы переехали к кузине, мы с матерью жили в окружении, которое нельзя назвать благородным.

— Сомневаюсь, чтобы вы жили в таком месте, как это, — возразил виконт. — Мне очень жаль, миссис Контрейн, но есть вещи, не предназначенные для глаз благородных леди.

— Боже, вы говорите, как мой покойный муж! — в досаде воскликнула Люси.

— Поймите, речь идет не о приличиях, а о безопасности. — Виконт пытался говорить спокойно, но чувствовалось, что он уже начинал злиться. — Мне очень неприятно, что я вынужден сдерживать ваш энтузиазм, но я не позволю вам туда ехать.

— И я тоже сожалею, что должна вам напомнить: вы не имеете права определять, что я могу делать, а чего не могу. Или, может быть, вы хотите, чтобы я поехала туда одна?

Он энергично покачал головой:

— Ни в коем случае. Я этого не допущу.

— Никто не имеет права что-либо решать за меня, — заявила Люси. — Это одно из немногих преимуществ жизни вдовы, лорд Ричмонд.

Она вдруг вспомнила о других преимуществах положения вдовы, о которых ей говорила маркиза Сили, но постаралась выбросить из головы эти мысли. Слишком уж она сейчас разозлилась, чтобы думать о сердечных делах.

Какое-то время виконт молча смотрел на нее, и она вспомнила о его высокомерии и надменности, которые поразили ее при их первой встрече.

— Я сомневаюсь, что какой-либо мужчина сможет переубедить вас, миссис Контрейн, хотя в данном случае вы не правы.

— Но почему вы так считаете?! — воскликнула Люси. — Что именно вам не нравится в моем плане?

— Я только что объяснил вам, насколько опасно ездить в эти места, населенные ворами, убийцами и прочими отбросами общества. Если бы вы рассуждали логично, то согласились бы с разумностью моих доводов.

— Боюсь, что в своих рассуждениях вы не учитываете один факт, лорд Ричмонд. Вы забыли, что записки адресованы мне. Следовательно, для тех, кто их писал, вы вообще не существуете. И если вы поедете один, то можете спугнуть этих людей. А нам надо найти рубин, не так ли?

Виконт ненадолго задумался.

— Миссис Контрейн, вы должны отдавать себе отчет в том, насколько это опасно.

— Я все прекрасно понимаю, — проговорила Люси. И должна признаться, что рядом с вами мне будет гораздо спокойнее. А вот если бы мне пришлось ехать одной…

— Я бы этого не допустил, — перебил виконт.

Люси не смогла удержаться от улыбки. Она вдруг почувствовала, что уже не сердится на виконта — ведь он заботился о ее безопасности.

В этот момент он чуть наклонился, и ей ужасно захотелось обнять его, захотелось прижаться к нему покрепче…

— Чай готов, миледи! — раздался веселый голос Вайолет, и она вошла в комнату с подносом в руках.

«Вайолет опять явилась в самый неподходящий момент», — подумала Люси. Однако она постаралась не расстраиваться и даже заставила себя улыбнуться. Горничная же принялась расставлять на столе чашки и тарелки с хлебом и маслом, а также свежеиспеченными лепешками. Ей было очень приятно угощать гостя, пусть даже он сам и передал им все эти продукты.

Дождавшись, когда девушка уйдет, Люси проговорила:

— Итак, решено. Мы поедем вместе. — Она протянула виконту чашку с чаем.

Он нахмурился, но на сей раз возражать не стал.

— Что ж, хорошо/Только при одном условии: вы будете беспрекословно мне повиноваться.

— Да, конечно, — кивнула Люси, делая вид, что не замечает насмешливой улыбки виконта.

Оставшуюся часть дня Люси провела за шитьем. Она старалась не думать о предстоящей поездке. Тот факт, что она будет не одна, что рядом с ней будет виконт, успокаивал ее.

Ближе к вечеру Люси пообедала, а потом Вайолет помогла ей собраться. Она решила одеться как можно скромнее, чтобы не привлекать к себе внимания. После этого она долго расхаживала по холлу и с каждой минутой все больше нервничала; ей казалось, что виконт никогда не придет.

Когда же раздался стук колес, Люси бросилась к окну, чтобы удостовериться, что это лорд Ричмонд. И она была очень удивлена, увидев вместо его шикарной кареты скромный наемный экипаж.

«Кто же это приехал?» — думала Люси, направляясь к двери. Через несколько секунд раздался стук, но она не решилась открыть.

— Миссис Контрейн, не бойтесь, это я, — послышался знакомый голос.

Люси тотчас же открыла дверь и с удивлением уставилась на виконта, ей показалось, что он чем-то ужасно недоволен. Судорожно сглотнув, она спросила:

— Милорд, почему вы приехали в таком экипаже? Он окинул взглядом улицу и лишь после этого ответил:

— Там, куда мы едем, шикарный экипаж привлек бы внимание. Даже сейчас за нами наблюдают из окна соседнего дома.

Люси пожала плечами.

— Что ж, очень может быть. Наверное, это миссис Броди. Она ужасно любопытна. — Подняв голову, Люси вполне дружелюбно помахала соседке рукой, и занавески в окне напротив тут же задернулись.

Они приблизились к экипажу, и Люси показалось, что она узнала кучера, сидевшего на козлах. Уже сидя в карете, она спросила:

— Нас повезет ваш кучер, не так ли?

— Да, верно, — кивнул виконт. — Этот экипаж я нанял, но кучера взял своего. Я хочу, чтобы рядом был человек, которому можно доверять.

— Пожалуй, вы правы, — сказала Люси. Она вдруг почувствовала какое-то смутное беспокойство, и это беспокойство с каждой минутой усиливалось.

Когда же они выехали на лондонские окраины, Люси не на шутку встревожилась. Теперь домов вокруг становилось все меньше, и в вечернем сумраке казалось, что они проезжают по совершенно пустынной местности. Листья на деревьях шевелились от ветра, а луна то выходила из-за облаков, то снова пряталась за ними.

В очередной раз посмотрев в окно, Люси невольно поежилась и взглянула на своего спутника. Лорд Ричмонд накрыл ее руку ладонью, и Люси, сделав глубокий вдох, проговорила:

— Со мной все в порядке, не беспокойтесь. — Судорожно сглотнув, она добавила: — Конечно, у меня есть… предчувствия, но не бойтесь, я не буду вам обузой. Мне ужасно хочется узнать, с кем мы встретимся.

— Да, загадочный автор записок… — в задумчивости пробормотал виконт.

Люси вдруг выпрямилась и вопросительно посмотрела на своего спутника:

— Боже, а сто фунтов?

— Они здесь, — успокоил ее лорд Ричмонд, показывая объемистый кожаный кошелек, лежавший под сиденьем рядом с тростью.

Люси очень волновала мысль о том, что такую большую, как ей казалось, сумму придется отдать какому-то бродяге. Инстинкт подсказывал ей, что надо сопротивляться, а не идти на поводу шантажистов. Но похоже, у них не было выбора. Принц-регент должен получить свой рубин, а виконт должен узнать, кто убил его друга, и восстановить свое доброе имя. Так что ей следовало собраться с духом и не думать об опасностях.

Что же касается человека, приславшего записку, то скорее всего он и убил доверенного лорда Ричмонда. Да-да, именно он убийца. Она не допускала мысли, что убийцей мог оказаться Стэнли.

Тут виконт вдруг взглянул на нее с улыбкой, потом взял ее руку и поднес к губам.

— Миссис Контрейн, я не хочу, чтобы вы расстраивались, — проговорил он, по-прежнему улыбаясь. — Я могу отвезти вас домой, если хотите. Думаю, я справлюсь и без вас.

Люси покачала головой:

— Нет, я поеду с вами. Тот, кто писал записку, хочет поговорить со мной, и он может что-то заподозрить, если не увидит меня. Возможно, он сразу же скроется, и тогда вы ничего не узнаете о рубине. — И, переведя дух, добавила: — Вот теперь я уже совсем успокоилась, так что не думайте, будто я…

Где-то в темноте раздался крик совы, и Люси вздрогнула от неожиданности. Взглянув на виконта, она спросила:

— Наверное, мы уже почти приехали? Ей показалось, что он снова улыбнулся.

— Нет, миссис Контрейн, нам еще ехать миль двенадцать по крайней мере.

Люси молча кивнула. К сожалению, ей нечем было заняться, чтобы отвлечься от мыслей об опасности, с которой им предстояло встретиться.

В очередной раз покосившись на виконта, она подумала: «А ведь мы с ним одни в темном экипаже, и никто не следит за нами». Впрочем, ей казалось, что она успешно боролась с искушением.

Лорд Ричмонд все еще держал ее за руку, и Люси считала, что ей следовало бы осторожно высвободить свою руку. Но от его пальцев исходило приятное тепло, и это тепло успокаивало ее и придавало уверенности. Да, рядом с виконтом она могла чувствовать себя в полной безопасности — этот человек сумел бы ее защитить, если бы возникла такая необходимость.

Внезапно он повернулся к ней и спросил:

— Вы уверены, что с вами все в порядке? Люси утвердительно кивнула:

— Конечно, уверена. — И теперь уже не страх заставлял ее сердце биться быстрее.

В этот момент экипаж резко качнулся, и Люси бросило прямо на виконта.

— Ох, простите, я не хотела… — прошептала она в смущении.

Он взял ее за плечи и заглянул ей в лицо. Выплывшая из-за облаков луна осветила карету, и Люси увидела, что виконт улыбается.

— Я знаю, что вы не хотели, миссис Контрейн. — В следующее мгновение он чуть наклонился и прикоснулся губами к ее губам.

Это был удивительный поцелуй — нежный и вместе с тем словно дразнящий. И Люси тотчас вспомнила о поцелуе в кладовке — сейчас она испытывала такое же волнение. Да, этот мужчина пробуждал в ней чувства, о которых она даже не подозревала.

Люси знала, что ей следовало отстраниться, но она чувствовала, что не сможет этого сделать, чувствовала, что ее неудержимо влечет к виконту. Обвивая руками его шею, она крепко прижалась к нему и ответила на поцелуй, ответила со всей силой страсти. В эти мгновения она забыла все разумные слова, которые постоянно говорила себе, забыла о том, что решила не поддаваться соблазну. Сейчас ей хотелось только одного — чтобы этот чудесный поцелуй длился вечность. Наконец он отстранился и снова заглянул ей в глаза. Но уже в следующую секунду он припал губами к ее шее. Люси тихонько застонала и постаралась прижаться к нему покрепче; она чувствовала, что с каждым мгновением ее все сильнее влечет к этому мужчине.

Внезапно карета замедлила движение, и виконт, подняв голову, посмотрел в окно.

«Может, мы уже приехали?» — подумала Люси и попыталась привести в порядок свою прическу. Взглянув на своего спутника, она спросила:

— Где мы находимся?

— Подъезжаем к деревушке.

— Мы приехали в Гамстед? Виконт покачал головой:

— Нет, мы не будем пить целебные воды и посещать известных художников и писателей. Наша цель — уединенная деревушка на краю пустоши. Там много лет назад обосновались разбойники, нападавшие на путешественников, и в этих местах было совершено множество жестоких убийств.

— О… — Люси вздрогнула и посмотрела в окно. Но она ничего не увидела, кроме деревьев и темного неба, по которому проплывали облака, то и дело скрывавшие полную луну.

Прошло еще несколько минут, и деревьев за окном стало меньше, зато появились небольшие коттеджи. И почти тотчас же послышались чьи-то голоса и громкий смех; причем казалось, что смеялись пьяные люди. Наконец экипаж остановился у дома с красной дверью, и этот дом был побольше, чем стоявшие рядом коттеджи.

Тут снова раздался смех, но теперь были слышны и другие звуки. Как ни странно, кто-то играл на пианино.

— Вы хотели бы остаться в карете? — спросил виконт. — Я могу сказать, что пришел по вашему поручению. Здесь не самое подходящее место для леди, уверяю вас.

— Нет, я должна зайти к ним сама, — заявила Люси. — У нас появилась возможность узнать, у кого находится рубин, и мы не должны ее упускать. Я зайду первая, а вы — следом за мной.

Виконт молча кивнул, переложил кошелек в карман плаща и, взяв трость, вышел из экипажа. Он помог Люси спуститься по ступеням, затем подошел к красной двери и открыл ее, пропуская вперед свою спутницу.

Переступив порог, Люси замерла на мгновение. Она попала в мир, о существовании которого знала лишь по книгам. Но в действительности этот мир представлял собой довольно непривлекательную картину. Она оказалась в просторной комнате с маленькими диванчиками и столиками. На диванчиках же сидели рядом мужчины и женщины, причем некоторые из них были пьяны. Тучный мужчина в белой рубашке, сидевший ближе всех к двери, уставился на Люси и заморгал — казалось, он никак не мог ее рассмотреть. Потом толстяк вдруг усмехнулся и проговорил:

— Хочешь стакан вина, детка? Или, может быть, поцелуй?..

— Нет, благодарю вас, — ответила Люси с невозмутимым видом.

Окинув взглядом комнату, она отметила, что сидевшие перед ней мужчины были вполне прилично одеты, хотя некоторые расстегнули жилеты и развязали шейные платки. На женщинах же были почти прозрачные платья с большими до неприличия вырезами. Одна из них, отстранив руку сидевшего рядом мужчины, пристально посмотрела на Люси. Волосы этой дамы были растрепаны, а на шее виднелись синяки. Покосившись на своего кавалера, она сиплым голосом проговорила:

— Что эта женщина делает здесь? Нам тут больше никого не нужно. — Внезапно глаза ее расширились и губы приоткрылись в восторженной улыбке — она увидела, что в комнату вошел виконт. — О, милый, хочешь подняться наверх со мной? Я здесь самая лучшая, уверяю тебя, — затараторила дама, обращаясь к Ричмонду.

Другая женщина вскочила с диванчика и сделала шаг вперед. У нее были ярко-рыжие волосы и большие темные глаза. Зеленое платье облегало ее стройную фигуру.

— Нет-нет, — заговорила она, — вы должны выбрать меня.

Стараясь не показывать, как ей все это неприятно, Люси пробормотала:

— Простите меня, но…

Она внезапно умолкла, потому что к ним приблизилась еще одна женщина. И было похоже, что они при помощи кулаков собирались выяснять, кому из них достанется виконт. «Вероятно, именно виконту следовало остаться в экипаже, — подумала Люси. — Впустить этого мужчину в такой дом — все равно что бросить горсть кукурузы голодным курам».

Но у «кукурузы» имелось собственное мнение.

— Благодарю вас, — лорд Ричмонд поморщился, — но я нахожусь здесь с этой леди. — Он сделал ударение на последнем слове и указал на Люси.

— Зачем ты привел сюда свою девку? — спросила одна из женщин. — И вообще кто ты такой?

Люси решилась их перебить.

— А кого тут зовут Ева? — спросила она. Женщины смотрели на нее с явной враждебностью.

Наконец одна из них сказала:

— А что вы хотели от нее?

— Она прислала мне записку, — ответила Люси. — Это очень важно, и я непременно должна увидеть ее. Вы не знаете, где она сейчас?

— Вы получите за это шиллинг, — добавил виконт. Он вытащил из кармана монету.

Глаза женщины заблестели.

— Она наверху. Я скажу ей, что вы хотите ее увидеть. Но должна предупредить вас, она не любит ничего… необычного. Я же могу сделать все, что вы захотите.

Люси понятия не имела, что предлагала эта женщина, однако почувствовала некоторое облегчение, когда та, покачивая бедрами, направилась к узкой лестнице.

Лорд Ричмонд подошел ближе к Люси и тихо сказал:

— Не бойтесь, все будет хорошо.

Она кивнула и заставила себя улыбнуться. Сейчас ей больше всего на свете хотелось вернуться обратно в Лондон, но она понимала: чтобы спасти свой дом, надо получить вознаграждение, а для этого необходимо разыскать рубин. Впрочем, ей не следовало бояться сидевших в комнате людей — ведь виконт стоял с ней рядом.

Ожидание казалось бесконечным, и Люси уже начала опасаться, что им с виконтом придется уехать ни с чем. Но вот наконец послышались шаги, и на верхних ступенях лестницы появилась довольно молодая женщина; по мнению Люси, она была моложе тех, что находились в комнате. Остановившись ненадолго, она окинула взглядом тех, кто находился внизу. Затем начала медленно спускаться, держа перед собой свечу.

— Вы искали меня? — У нее был мягкий и довольно приятный голос.

«Если закрыть глаза, — подумала Люси, — то можно предположить, что говорит дочь фермера из Кента». Утвердительно кивнув, она сказала:

— Да, я приехала, чтобы поговорить с вами. — Люси достала из кармана записку и протянула ее женщине.

Та снова остановилась и, прищурившись, посмотрела на Люси. Потом вдруг сказала:

— Думаю, будет лучше, если вы подниметесь ко мне. Взглянув на виконта, Люси направилась к лестнице.

Поднявшись по ступеням, женщины прошли по коридору и зашли в небольшую комнату.

— Здесь мы можем поговорить, — сказала Ева.

Она поставила свечу на низенький столик, стоявший у кровати, и внимательно посмотрела на гостью. Люси окинула взглядом комнату и невольно поморщилась. Покрывало на кровати было помятое и грязное. К тому же в комнате стоял какой-то ужасно неприятный запах, и здесь совсем не было стульев, так что и хозяйке, и гостье приходилось стоять.

— Вы писали эти записки? — спросила Люси.


Ева утвердительно кивнула:

— Да, я. Но думаю, будет справедливо, если я получу вознаграждение от такой богатой леди, как вы. Ведь я не так уж много прошу.

Люси невольно усмехнулась. Неужели эта женщина действительно считала ее богатой леди?

— А что вы можете предложить нам за эти деньги? — спросила она. — Вы знаете, где он находится?

— По-моему, это ужасно глупый вопрос, — заявила Ева и тут же отвернулась.

— Но мы должны знать, где находится драгоценность, которую мой муж оставил вам, — продолжала Люси.

— Вы хотите забрать ее? — Ева пристально взглянула на собеседницу.

— Конечно, — кивнула Люси.

— Но почему? — Казалось, Ева искренне удивлена.

— Потому что это… — Люси не находила нужных слов. — Видите ли, мы должны вернуть драгоценность истинному владельцу.

— А вы намеревались получить деньги и оставить у себя то, что вы украли? — раздался голос лорда Ричмонда. — Неужели выдумали, что мы настолько глупы и доверчивы? — Он затворил за собой дверь.

Хозяйка на мгновение потупилась, потом вопросительно взглянула на виконта:

— Что вы имеете в виду, говоря о краже? Да, я не хочу отдавать ее, иначе не написала бы вам. Но я думаю, было бы справедливо, если бы Стэнли оставил мне какую-то сумму.

В словах хозяйки было не очень-то много логики, но Люси решила не придавать этому значения. С любопытством глядя на собеседницу, она спросила:

— Вы хорошо знали моего мужа? Ева усмехнулась:

— Конечно, я хорошо его знала.

Люси невольно вздохнула. Стэнли всегда был для нее загадкой, и с каждым новым открытием он становился все более непостижимым. Неужели ее муж, такой привередливый и брезгливый, мог появиться в этом грязном притоне?

— И часто он бывал у вас? Ева снова усмехнулась.

— А как вы думаете, откуда взялось то, о чем я писала в записке?

Люси понимала, что ей не следовало выяснять подробности, но слова вырвались независимо от ее воли:

— Зачем он сюда приходил? Хозяйка уставилась на нее в изумлении:

— Зачем приходил? Не будьте наивной. Как вы думаете, зачем мужчины приходят сюда?

Тут из коридора донесся какой-то шум, и Ева шепотом проговорила:

— Черт возьми, вы слышали? Давайте деньги, и я проведу вас по запасной лестнице. Я никогда не говорила ему, на какой улице вы живете, даже тогда, когда он заставил меня написать вторую записку. Я знаю, Стэнли не хотел бы, чтобы вас обидели.

В этот момент дверь отворилась, и перед ними появился рослый широкоплечий мужчина.

— Почему ты не сказала мне, что они приехали?! — заорал он. — Хотела все деньги забрать себе?


Глава 8


Люси показалось, что сердце ее остановилось. Виконт же, сделав шаг вперед, с презрением посмотрел на незнакомца, посмотрел так, словно перед ним стоял пьяный нищий, а не здоровенный верзила.

На вошедшем был прекрасно сшитый сюртук, правда, сильно поношенный. Довольно высокий, почти одного роста с виконтом, он походил на карлика-переростка ~ ноги его казались непропорционально короткими, руки же были необыкновенно длинными.

— Так что же будем делать? — прорычал незнакомец; его темные глазки, смотревшие из-под выпуклого, нависавшего над ними лба, сверкали яростью.

Люси в ужасе попятилась. Ей хотелось крикнуть, хотелось позвать на помощь, но она знала, что здесь им никто помочь не сможет.

— Джесс, пожалуйста… — Ева внезапно умолкла и тоже попятилась.

— По-моему, у нас с вами нет никаких общих дел, — проговорил виконт с совершенно невозмутимым видом.

— Все, что происходит в этом доме, — мои дела. Я здесь хозяин, вам понятно?

— Думаю, что понятно, — кивнул лорд Ричмонд. — А вот соглашаюсь я с этим или нет — совсем другой вопрос.

— Что?.. — Джесс в изумлении уставился на собеседника, затем подошел еще ближе.

Люси инстинктивно сделала шаг назад и, наткнувшись на кровать, с трудом удержалась на ногах. Виконт, напротив, сделал шаг вперед:

— Я дам деньги только тогда, когда увижу, за что плачу. Тут Ева вновь заговорила:

—Джесс, пожалуйста, не сердись. Я отдам тебе половину.

— Половину?! — заорал Джесс. — Я должен получить все, глупая девчонка! — Его крик напоминал рычание зверя, и теперь он походил не на карлика-переростка, а на огромную разъяренную обезьяну.

Люси вдруг подумала о том, что им с виконтом уже никогда не удастся выбраться из этого дома. Ведь у хозяина, наверное, были такие же, как он, дружки, затаившиеся где-то поблизости.

— Советую вам умерить свои требования, — сказал виконт. — И дайте нам возможность спокойно уехать отсюда. Так будет лучше для всех.

— Лучше для вас, возможно, — проворчал Джесс. Он подошел к лорду Ричмонду почти вплотную и ухватил его за лацкан плаща. — Так вот, если вы хотите убраться отсюда живым, я предлагаю вам отдать мне деньги и другие драгоценности, которые у вас есть с собой. Возможно, отпущу и леди, хотя она могла бы составить прекрасную компанию моим девушкам.

— Я бы посоветовал вам не упоминать леди в нашем разговоре. — Виконт посмотрел на Джесса, как на вредное насекомое. — И еще я хотел бы, чтобы вы убрали руку с моего плаща. Лучше скажите, где находится то, ради чего мы приехали.

Джесс издал звук, который должен был изображать смех.

— Буду счастлив сказать вам это, когда мы встретимся в аду.

Виконт вздохнул и взглянул на свою спутницу, как бы извиняясь. В следующее мгновение — его движения были настолько стремительными, что Люси не успела проследить за ними, — он ударил противника кулаком в живот. Джесс вскрикнул от боли и, отступив на шаг, согнулся пополам. Лорд Ричмонд обошел его и, посмотрев на Еву, проговорил:

— Я думаю, что вам лучше уехать с нами. Боюсь, настроению вашего приятеля опасно доверять.

Люси утвердительно кивнула:

— Да, вам лучше поехать с нами.

Ева со страхом посмотрела на Джесса и покачала головой:

— Нет, я не могу.


Лорд Ричмонд молча пожал плечами и направился к выходу. Открыв дверь, он пропустил вперед Люси, и та со вздохом облегчения вышла из комнаты.

Но в этот момент Джесс вдруг выпрямился и закричал:

— Гомер, ко мне! Они хотят уйти!

Виконт схватил Люси за руку и увлек за собой. Они подошли к лестнице, когда на нижних ступенях появились двое мужчин. Один из них был толстый и лысый, с мускулистыми руками. Второй был потоньше, с огромным родимым пятном на виске.

Люси взглянула на своего спутника. Она готова была разрыдаться; ведь теперь перед виконтом были сообщники хозяина, и ему едва ли удалось бы справиться с обоими.

— Отдайте все, что у вас есть, — проворчал один из них. Виконт с усмешкой ответил:

— Я не уверен, что понимаю, о чем вы говорите.

— Нет, понимаете. Отдавайте деньги — или я вас убью, — заявил лысый.

— Убей в любом случае, — сказал его приятель. — Мне нравится женщина, которая с ним.

Люси тихонько всхлипнула и до боли прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Виконт же, пожав плечами, проговорил:

— Наверное, вам следует подойти и взять их.

Лысый начал подниматься по ступенькам, и его приятель последовал за ним. Люси вскрикнула и в ужасе замерла. Внезапно виконт размахнулся и ударил противника тростью по ногам. Тот покачнулся и рухнул на своего приятеля, сбив его с ног. Оба с громкими ругательствами скатились вниз по ступенькам.

Виконт схватил Люси за руку:

— Пойдемте быстрее. Надо найти другую лестницу, ту, о которой говорила Ева.

Они быстро зашагали по коридору, виконт в поисках запасной лестницы открывал все двери, попадавшиеся им на пути. Стараясь ему помочь, Люси тоже открыла одну из дверей, но тут же захлопнула ее, увидев извивающиеся на кровати обнаженные тела мужчины и жен-шины.

Внезапно ближайшая к ним дверь отворилась, и из нее выглянула Ева. Ни слова не говоря, она кивнула в противоположный конец коридора.

— Идемте туда, — сказала Люси виконту.

Ева исчезла за дверью, и тотчас же раздался ее отчаянный крик. В следующее мгновение дверь снова распахнулась, и в коридоре появился Джесс. Преградив им дорогу, он вытащил из-за пояса длинный кинжал и с язвительной ухмылкой заявил:

— Теперь пришло время отдать деньги, милорд. А потом вы увидите, что происходит с теми, кто поднимает на меня руку.

Люси похолодела. «Мы обречены», — промелькнуло у нее в голове. И действительно, тонкая трость виконта не могла сравниться с огромным кинжалом хозяина. Тот, конечно, тоже это понимал. По-прежнему ухмыляясь, он подмигнул Люси, и она в ужасе вздрогнула.

Не обращая внимания на Джесса, лорд Ричмонд резким движением разделил свою трость надвое и вытащил из нее шпагу.

— Теперь и я готов к состязанию, — сказал он, сделав шаг вперед. — Но думаю, вам лучше отойти в сторону.

Джесс в ярости зарычал и, выставив перед собой кинжал, бросился на противника. Виконт с легкостью уклонился от удара и тут же нанес Джессу удар в руку. Джесс завопил от боли и выронил кинжал. Кинжал со звоном упал на пол, виконт отшвырнул его ногой, а Люси, проворно наклонившись, подняла оружие.

Лорд Ричмонд же приставил острие шпаги к горлу Джесса и сквозь зубы процедил:

— Советую убраться с дороги.

Джесс побледнел и отошел к стене. С ненавистью глядя на виконта, он произнес:

— Имей в виду, я найду тебя.

— Если вы еще раз попадетесь у меня на дороге, — ответил лорд Ричмонд, — то не успеете даже рассказать об этом. А теперь заходите. — Он открыл дверь в ближайшую комнату, и Джесс, что-то проворчав себе под нос, переступил порог. — Вы должны находиться в комнате до нашего ухода, — сказал виконт и тут же захлопнул дверь. — Идемте быстрее, миссис Контрейн.

Они быстро зашагали по коридору и в самом конце действительно обнаружили еще одну лестницу. Здесь было совсем темно, но как только они начали спускаться, внизу появился свет.

«Глупо было надеяться, что нас выпустят отсюда, — подумала Люси. — Наверное, нам никогда не удастся выбраться из этого ужасного дома».

Свет становился все ярче, и вскоре они увидели физиономию лысого, того самого, с которым совсем недавно встречались на главной лестнице. В одной руке он держал свечу, а в другой — пистолет, направленный прямо на виконта.

Тут снизу послышался голос:

— Вам некуда деваться, милорд. Мой приятель на другой лестнице. Так что можете прощаться с жизнью.

В следующее мгновение раздался характерный щелчок — лысый взвел курок пистолета. И в этот момент Люси вспомнила, что в руке у нее кинжал. Размахнувшись, она бросила его в противника. Кинжал чиркнул по его плечу, и он, вскрикнув от неожиданности, отскочил назад. При этом дуло пистолета немного отклонилось в сторону.

Лорд Ричмонд не растерялся и, бросившись на противника, нанес ему удар шпагой. Лысый попятился и со стоном рухнул на пол. Однако он по-прежнему сжимал в руке оружие.

— Он жив, и пистолет все еще у него, — прошептал виконт, вернувшись наверх. — Нам надо идти обратно.

— Но хозяин, возможно, уже вышел из комнаты, — возразила Люси.

— К сожалению, у нас нет выбора. — Виконт взял ее за руку и повел обратно в коридор. Внезапно послышался какой-то треск, и Люси вскрикнула в испуге. Сообразив, что зацепилась за гвоздь, она дернула на себя полу плаща и тотчас же снова услышала треск материи. Если бы их положение не было таким отчаянным, она пришла бы в ужас. Но в данный момент им следовало заботиться о более важных вещах.

Быстро шагая за своим спутником, Люси то и дело озиралась. В какой-то момент она вдруг заметила, что дверь одной из комнат приоткрыта и из-за двери выглядывает ухмыляющийся Джесс.

— Милорд, осторожно! — крикнула Люси. Ничего не ответив, виконт открыл ближайшую дверь и увлек Люси за собой. Сидевшая на кровати немолодая женщина с седыми прядями поманила виконта к себе.

Не обращая на нее внимания, он обвел взглядом комнату.

— Можно ли запереть эту дверь? — спросила Люси. Осмотрев дверь, она убедилась, что замка в ней не

было. Наверное, Джесс не разрешал своим женщинам запираться. Услышав тяжелые шаги в коридоре, Люси в испуге воскликнула:

— Он идет сюда!

Лорд Ричмонд придвинул кровать к двери, и женщина, вскочив на ноги, бросилась в дальний угол комнаты.

Виконт же, не теряя самообладания, подошел к окну и поднял жалюзи.

— Мейсон, вы здесь?! — крикнул он.

Люси не понимала, что ее спутник собирался делать. Обернувшись, она увидела, что дверь чуть приоткрылась, но уперлась в спинку кровати.

— Миссис Контрейн, подойдите сюда, — сказал виконт.

Люси подошла к окну, но тут же снова обернулась, взглянув на дверь. Кровать не могла долго выдерживать натиск такого сильного мужчины, как Джесс.

И действительно, кровать вдруг сдвинулась с места, и на пороге появился хозяин дома. Он по-прежнему ухмылялся, и теперь в его руке был пистолет, направленный прямо на виконта.

Раздался щелчок курка, и Люси поняла, что вот-вот последует и выстрел. Быстро стащив с себя порванный плащ, она бросила его в лицо Джесса. В следующую секунду прогремел выстрел, женщина, стоявшая в углу, громко вскрикнула.

Взглянув на виконта, Люси убедилась, что он не пострадал — так же, как и местная проститутка. Заметив дыру в стене, она поняла, куда угодила пуля.

Виконт бросился к хозяину и с силой ударил его кулаком в лицо. Джесс глухо застонал и повалился на пол.

— Идемте быстрее. — Виконт взял Люси за руку и подвел к подоконнику.

Они находились на втором этаже. Как можно было прыгать из окна, не рискуя переломать себе все кости или разбиться насмерть? Посмотрев вниз, Люси увидела, что нанятый виконтом экипаж стоит прямо под окном, и сразу же поняла замысел своего спутника. Брезентовая крыша экипажа должна была смягчить удар.

— Я прыгну первый, но вы не должны задерживаться. — Он взглянул на Джесса, все еще лежавшего на полу.

Люси молча кивнула, и виконт, открыв окно, поднялся на подоконник. Несколько секунд спустя он исчез, и почти тотчас же послышался ужасный треск… Снова посмотрев вниз, Люси увидела, что брезент прорвался, однако виконт при падении не пострадал. Кучер же прилагал огромные усилия, чтобы удержать лошадей на месте.

Тут виконт встал на сиденье и, протянув руки к окну, прокричал:

— Прыгайте быстрее!

Женщина, стоявшая в углу, подбежала к Люси и попыталась удержать ее.

— Не делайте этого! — закричала она.

Не обращая на женщину внимания, Люси приподняла юбки и забралась на подоконник. Несколько мгновений она колебалась, потом, сделав глубокий вдох, прыгнула вниз.

Виконт поймал ее и, усадив на сиденье, крикнул:

— Поехали, Мейсон!

Лошади тотчас же сорвались с места и помчались по узкой извилистой дороге. Сзади послышались крики, но карета все дальше уносилась от дома с красной дверью, а у Джесса и его подручных, вероятно, не было оседланных лошадей. Однако Люси знала, что успокоится только после того, как они с виконтом доберутся до Лондона.

Вскоре они миновали небольшую деревушку, и на обочинах дороги появились высокие деревья. Луны не было видно, и колеса кареты то и дело попадали в ямки и выбоины. Люси же при этом вздрагивала и мысленно твердила: «Господи, только бы экипаж не развалился на дороге». Впрочем, она нисколько не сомневалась: в этом случае виконт решил бы пересесть на лошадей и они продолжали бы путь верхом.

«О Боже, что за ночь!» — думала Люси, вспоминая ужасных людей, с которыми им пришлось столкнуться.

Внезапно лорд Ричмонд протянул руку и обнял ее за плечи. Она со вздохом облегчения прижалась к нему, и он вполголоса проговорил:

— Я не стану спрашивать, как вы себя чувствуете, но должен сказать, что вы замечательная женщина, Люси Контрейн.

Она подняла на него глаза и с удивлением отметила, что он совершенно невозмутим.

— А мне хотелось бы сказать, что вы, лорд Ричмонд, удивительный мужчина. Я даже не надеялась, что нам удастся выбраться оттуда.

— Нам это удалось благодаря и вашим усилиям, — заметил виконт.

— Но мы не нашли рубин. — Люси вздохнула. — Столько волнений — и все напрасно.

Он еще крепче прижал ее к себе.

— Я бы так не сказал.

Она посмотрела на него вопросительно:

— Неужели выдумаете, что мы хоть чего-то добились? Вы считаете, что женщина знает, где находится рубин?

— Ева знает гораздо больше, чем сказала, я уверен в этом. Думаю, что мне придется вернуться туда, — добавил виконт, нахмурившись.

— Нет-нет, — запротестовала Люси, — это невозможно. Милорд, неужели вы хотите снова встретиться с ним? Я считаю, что мы должны…

— Никаких «мы», — перебил виконт. — В следующий раз вы не поедете со мной. Я не должен был разрешать вам ехать туда. Я уже тысячу раз ругал себя за то, что подвергал вас такой опасности.

— Но сейчас все позади, — заметила Люси, посмотрев в окно. — К счастью, все закончилось благополучно.

— И все-таки я напрасно разрешил вам поехать. Я составлю план действий, и если Ева что-нибудь знает, то я сумею все выяснить.


Люси промолчала. Она решила, что сейчас — не самое подходящее время для спора. Да, не самое подходящее. Потому что слишком уж хорошо ей было рядом с этим мужчиной. Тихонько вздохнув, Люси закрыла глаза. В эти мгновения ей не хотелось спорить, не хотелось ни о чем думать, она хотела только одного — наслаждаться близостью виконта.

«Какой же я глупец», — думал Николас. Он ощущал тепло, исходившее от сидевшей рядом женщины, и старался подавить пробудившееся у него желание.

Виконт был потрясен произошедшим, хотя старался не подавать виду. Если бы он приехал один, то небольшое приключение во второсортном борделе могло бы только развлечь его и позабавить, — но ведь с ним была Люси Контрейн, и она подвергалась опасности… Он даже подумать боялся о том, что могло бы произойти. И вот теперь, после всех этих приключений, она так доверчиво прижималась к нему, она надеялась и нисколько не сомневалась в том, что он сумеет ее защитить, если потребуется.

Он прекрасно знал, что мог бы опять ее поцеловать и что она не противилась бы. Но ему приходилось сдерживать себя, так как он понимал, что такой поцелуй открыл бы дорогу для страсти, уже теплившейся в его душе. Да, он должен был сдерживаться, потому что хотел сначала все как следует обдумать и разобраться в своих чувствах.

Всю дорогу они ехали молча, и он заговорил только тогда, когда экипаж благополучно подъехал к дому Люси.

— Вы должны взять с собой горничную и перебраться в другое место. Ева знает, где вы живете, и Джесс может приехать в Лондон или прислать своих подручных, чтобы отплатить за сегодняшнюю неудачу.

Люси покачала головой.

Ей хотелось остаться одной в своей комнате и выбросить из головы все, что произошло.

— Ева сказала, что он не знает, где я живу, — сказала она, не глядя на виконта.

— И вы доверяете словам проститутки? Миссис Контрейн, я могу отвезти вас в приличную гостиницу, и у вас там не возникнет никаких проблем.

«И разрешить ему платить за все?» — подумала Люси. Нет, она не могла этого допустить.

— Милорд, я верю Еве. И я действительно хочу остаться у себя дома.

Это скромное жилище было ее единственным пристанищем, и она не желала покидать его. К тому же она ужасно устала, и ей сейчас не хотелось думать об опасностях.

Виконт нахмурился, потом утвердительно кивнул:

— Что ж, не буду спорить. Но я пришлю своего человека, чтобы он находился с вами.

На сей раз Люси не возражала; она мечтала только о том, чтобы поскорее добраться до своей кровати. Когда же виконт уехал, она почувствовала какую-то странную тоску. Но все равно ей следовало побыть одной и разобраться в своих чувствах. Сегодня она встретилась с любовницей Стэнли, и эта встреча стала для нее тяжким испытанием.

Как только она заперла дверь, в холле появилась Вайолет с шалью на плечах.

— С вами все в порядке, миледи? — Девушка посмотрела на нее с некоторым удивлением.

— Да, благодарю вас, — ответила Люси. Она сообщила горничной о том, что к ним скоро приедет слуга виконта. Немного помедлив, добавила: — Как только он появится, устройте ему ночлег в кухне, а потом идите спать. Уже поздно Вайолет хотела подняться наверх, чтобы помочь хозяйке раздеться и причесаться перед сном, однако Люси отказалась от ее услуг. Через несколько минут она наконец-то оказалась в своей постели, но заснуть сразу не смогла. Ей снова и снова вспоминалось то, что произошло этой ночью.

О Боже, в каком ужасном доме они побывали! А этот Джесс — настоящий убийца! Бедная Ева… Неужели ей придется провести там всю жизнь? Она, вероятно, неплохая женщина, ведь она хотела помочь им выбраться оттуда. Интересно, что она знала о рубине? И не солгала ли она, когда сказала, что Стэнли был ее любовником?

Люси трудно было представить своего мужа в объятиях этой женщины. Но если Ева все-таки сказала правду, го чего же ему не хватало дома, у своей собственной жены? Ведь она, Люси, вовсе не отказывала мужу в любовных утехах. Напротив, ей очень хотелось, чтобы Стэнли почаще интересовался ею. А может быть, она как-то не так себя вела? Может, не знала каких-то женских секретов и уловок? Теперь у нее не было мужа, но ей хотелось знать, что она делала неправильно в прошлой жизни.

Люси то и дело переворачивалась с боку на бок, пытаясь найти удобное положение, чтобы заснуть. Она по-прежнему злилась на Стэнли, но в какой-то момент вдруг поняла, что отчаяние, владевшее ею последние месяцы, внезапно отступило. Да, она вдруг почувствовала, что жить все-таки стоит. А ведь после смерти Стэнли она часто думала о том, что лучше бы ей умереть. Всего один шаг на мостовую, по которой мчатся экипажи…

Но каждый раз что-то удерживало ее, какое-то упрямое нежелание расстаться с жизнью, с надеждой на лучшее будущее. И теперь она знала, что была права. Если бы она сдалась, если бы поддалась отчаянию, то никогда не встретила бы Николаса.

Нет-нет, даже в своей спальне она не должна думать о лорде Ричмонде. Действительно, что может принести ей связь с виконтом? У него было слишком много женщин, и она быстро надоест ему. Она не смогла удержать при себе Стэнли, и ей не хотелось разочаровать еще одного мужчину. Вот если бы она узнала, чего ей не хватает, если бы узнала какие-то женские секреты…

Люси вдруг вспомнила про маркизу. Конечно же, леди Сили знала о любовных утехах все, что только можно знать, — в этом не могло быть ни малейших сомнений. Люси с облегчением вздохнула. Она решила, что постарается завести с маркизой разговор на эту тему и попросит ее поделиться своими секретами.

Вскоре глаза Люси закрылись, и она погрузилась в сон.

Но долго поспать этим утром ей не удалось. Звон церковного колокола раздался через несколько часов после того, как она уснула. Проснувшись, Люси поняла: сегодня — воскресенье. Конечно, можно было пропустить воскресную службу, но она знала, что ее потом будут мучить угрызения совести. К тому же в церкви она сможет спокойно поразмышлять обо всем…

Полежав еще немного, Люси выбралась из постели, и почти тотчас же в спальню вошла Вайолет. Горничная помогла хозяйке заколоть волосы, так как управиться с ними самостоятельно было довольно трудно. Посмотрев в зеркало, Люси в очередной раз подумала о том, что было бы очень хорошо обрезать волосы и сделать модную короткую прическу. Надев новое платье, она спустилась вниз и заглянула в кухню. Слуга виконта еще спал, и женщины, решив не будить его, отправились в церковь.


Они успели как раз вовремя, и Люси проскользнула на свое обычное место. Вайолет же поднялась наверх, где всегда собирались ее знакомые — слуги и служанки из окрестных домов. Раскрыв молитвенник, Люси постаралась сосредоточиться. Ей, безусловно, следовало просить о прощении — не столько за вчерашнюю поездку в дом с дурной репутацией (на эту поездку у нее имелись веские причины), сколько за чувства, которые она испытывала к виконту.

Интересно, где он находился в это утро? Сидел в церкви или все еще спал? И если спал, то означало ли это, что он — плохой человек? Стэнли ходил в церковь регулярно, каждое воскресенье, а теперь выясняется, что у него было множество пороков.

Люси вдруг вспомнила, как в одно воскресное утро, возвращаясь с мужем из церкви, она заметила, что Стэнли глазеет на привлекательную молодую женщину в весьма открытом платье. Он смотрел на нее с жадностью, и Люси поразило выражение его лица. Заметив, что жена наблюдает за ним, он покраснел и постарался изобразить полное равнодушие. Да, она слишком плохо знала своего мужа, и теперь ей больно было это осознавать…

Но могла ли она осуждать своего покойного мужа? Ведь очень может быть, что и она вела себя неправильно.

Люси тяжко вздохнула. Наверное, Бог понимает людей и прощает им все их недостатки — именно так говорил викарий.

Прочитав вместе со всеми молитву, Люси постаралась слушать проповедь как можно внимательнее. А когда служба закончилась и она уже собиралась уходить, ей показалось, что она услышала знакомый голос. Люси замерла на мгновение. «Может, я ошиблась?» — подумала она.


Глава 9


«Мужчинам надо доставлять удовольствие, а не понимать их».

    
Марджери, маркиза Сили


Но она не ошиблась. В нескольких шагах от нее стояла кузина Вильгельмина, беседовавшая с ее соседкой миссис Броди. Но что же делала здесь кузина?

Люси попыталась спрятаться за толстой дамой, стоявшей рядом, но было уже поздно.

— Доброе утро, Лусинда, — сказала Вильгельмина, медленно приближаясь к ней. — Я сомневалась, что увижу тебя здесь. Надеюсь, после молитвы и проповеди твой характер смягчился.

— В воскресенье я всегда хожу в церковь, — ответила Люси, стараясь не придавать значения словам кузины. — Но не ожидала, что увижу здесь вас.

— Мне не понравилась гостиница, где я жила, — объяснила Вильгельмина. — Когда я встретилась с миссис Броди, она предложила мне комнату на лето, и я приняла ее предложение. Я вижу, ты уже отказалась от траура. Да, уже пора, но прическа у тебя не в порядке. Тебе следует больше требовать от своей горничной, — добавила кузина.

Люси молча пожала плечами. Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что кузина будет жить так близко от нее. Разумеется, она прекрасно знала, что Вильгельмина и миссис Броди — приятельницы, но такого никак не могла предположить. О Боже, теперь эти дамы будут вместе следить за каждым ее шагом!

— Полагаю, миссис Броди очень любезна, — сказала Люси. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что все это — не сон.

— Я скоро зайду к тебе, — продолжала кузина. — Вчера я весь день потратила на то, чтобы устроиться, а теперь я свободна.

Люси никак не могла прийти в себя. Наконец попыталась утешить себя тем, что могло быть еще хуже. По крайней мере кузина не живет с ней под одной крышей.

— Мы с радостью придем к тебе пообедать. Может быть, сегодня, — предложила Вильгельмина.

— Я еще не готова для развлечений. — Люси старалась говорить как можно спокойнее. — Но я не забуду о вашем желании.

— Не готова для развлечений? Насколько я знаю, один титулованный джентльмен посещает тебя довольно часто. — Тон кузины был явно укоризненный. — И потом, возле тебя должен быть кто-то из старших родственников, тот, кто может дать тебе разумный совет. Уверена, что ты не хочешь быть источником сплетен.

— А я уверена, что вы не захотите стать распространительницей сплетен, — заявила Люси, не сдержавшись.

Вильгельмина взглянула на нее с удивлением, потом проговорила:

— Это так не похоже на тебя, Лусинда…

— Простите, но мы, кажется, загородили дорогу. Всего хорошего. — Люси повернулась и быстро направилась к выходу. Если бы она задержалась еще ненадолго, то непременно разозлилась бы, а злиться очень не хотелось.

Попрощавшись с викарием и его женой, Люси нашла ожидавшую ее Вайолет, и они поспешили домой. Люси совсем не хотелось идти домой вместе с любопытной соседкой и кузиной. О, эта Вильгельмина могла бы привести в ярость даже святого.

Вайолет уже узнала новости от служанки миссис Броди.

— Мадди сказала мне, что кузина ваша ест, как лошадь, — сообщила горничная.

Когда они пришли домой, Люси сразу поднялась к себе и посмотрелась в маленькое зеркало, висевшее на стене. Действительно, ее непослушные волосы растрепались; к тому же она раскраснелась от быстрой ходьбы. Люси нахмурилась и вздохнула, а потом вдруг приняла решение.

— Вайолет! — позвала она.

— Да, миледи.

— Принесите, пожалуйста, ножницы.

Вайолет удивилась, однако сделала то, о чем ее просили. Усевшись перед туалетным столиком, Люси попросила горничную обрезать ей волосы.

— Я хочу короткую стрижку, — пояснила она.

— Прекрасная идея! — в восторге воскликнула девушка. Она щелкнула ножницами, но потом вдруг призналась: — Миледи, но у меня нет практики. А что, если не получится так, как надо?

— Я готова рискнуть, — заявила Люси. — Попробуйте, вот и будет у вас практика.

Но когда Вайолет приступила к делу, Люси все-таки разволновалась, глядя на то, как ее прекрасные волосы прядями падают на пол.

Через полчаса обе внимательно всматривались в зеркало.

— Вам нравится, миледи? — неуверенно проговорила девушка.

Люси провела рукой по волосам. Ощущение было совершенно незнакомое. Длинные непокорные локоны, с которыми так трудно было управиться, исчезли, а новая прическа… Люси решила, что новая прическа ей очень к лицу.

— У вас прекрасно получилось, — сказала она горничной. — Я очень довольна.

— Благодарю вас, миледи. — Вайолет радостно улыбнулась. — Вы замечательно выглядите.

Вайолет пошла за веником, а Люси опять провела рукой по волосам. Было очень непривычно ощущать свою голову такой… легкой и свободной. Вот если бы ей с такой же легкостью удалось освободиться от преследовавших ее мыслей…

Занявшись стрижкой, она отвлеклась только на время, и теперь мысли о Стэнли и его любовнице вновь вернулись. Как ни странно, но ее не оставляло чувство вины — как будто она действительно в чем-то провинилась перед мужем.

Она всегда считала его немного эгоистичным, но вполне порядочным человеком. Конечно, у них не было настоящей, душевной близости, но Люси знала, что многие жены считали такое положение вещей совершенно естественным. Люси подумала о миссис Броди и ее неразговорчивом муже — тот каждый вечер уединялся в своем кабинете, оставляя жену в одиночестве.

Но Стэнли не только оставлял ее в одиночестве, — он никогда не рассказывал ей о своих делах и унес свои секреты в могилу. Ей хотелось плакать, жаловаться, ругать его, но ему удалось избежать всего этого. Может быть, ей надо просто выплакаться? Но она и так уже пролила много слез. К тому же Вайолет могла вернуться в любой момент.

«Нужно заняться делом», — напомнила себе Люси. Она взяла платье, которое перешивала для приема у принца, нашла корзинку со швейными принадлежностями и спустилась в столовую, где было гораздо светлее.

Люси уселась за стол и принялась за работу. Внезапно раздался стук в дверь, и она вскочила на ноги, но Вайолет уже пошла открывать.

— Посмотрите сначала в окно! — прокричала по привычке Люси.

Через несколько секунд горничная сообщила:

— Это лорд Ричмонд, миледи.

Виконт вошел в комнату, и Вайолет, стоявшая у порога, многозначительно взглянула на хозяйку. Перехватив взгляд девушки, Люси покраснела. Неужели все так очевидно? Что ж, очень может быть. Ведь теперь она смотрела на виконта совсем другими глазами. И он уже не казался ей надменным и высокомерным.

Но когда же она изменила свое мнение о нем? Вероятно, ее отношение к нему менялось постепенно, а после происшествия в доме с красной дверью они стали почти друзьями. Да, теперь она всецело доверяла этому человеку, хотя все еще знала о нем очень мало.

«Но ведь я и Стэнли доверяла», — промелькнуло у нее неожиданно.

Николас заметил, как изменилось выражение ее лица. А ведь он не произнес еще ни слова. Что же заставило ее вдруг отгородиться от него? О чем она подумала?

«Не торопись, старина, будь осторожен, — говорил он себе. — Ты совсем потеряешь голову, если не проявишь предусмотрительности». Николас пытался спрятаться за свой обычный цинизм, но с Люси Контрейн это было невероятно трудно. Она нравилась ему все больше, и было бы глупо это отрицать. Впрочем, «нравилась» — не то слово. Теперь он уже нисколько не сомневался: Люси Контрейн — самая очаровательная и самая восхитительная из женщин.

Но разве он когда-то не поклялся, что больше никогда не позволит женщине проникнуть в его сердце? Ведь он твердо это решил, потому что не хотел новых страданий.

Именно поэтому он обычно имел дело со скучавшими женами или вдовами, искавшими развлечений.

Он никогда не флиртовал с молодыми девушками, потому что не хотел разбивать юные сердца. «Ведь сохранил же ты хоть что-то от своей джентльменской чести», — говорил себе Николас. Но вероятно, дело было не только в этом. Скорее всего он просто защищался таким образом.

— Рад видеть вас, миссис Контрейн. — Виконт поклонился, выигрывая время. Когда же он снова поднял голову, на ее лице появилась вежливая улыбка. Вежливая, — но не более того.

— Надеюсь, я не помешал вам, — продолжал Николас. — Мой слуга оказал вам помощь?

Люси пожала плечами:

— Мы не могли найти ему достойное занятие. У нас нет серебра, чтобы его чистить. Не бывает и гостей, о приезде которых объявляют у входа в гостиную. Поэтому Вайолет попросила его почистить картошку. Но все-таки большое вам спасибо. Его присутствие успокаивало нас.

— Рад слышать. Я очень беспокоился за вас. Наверное, вы все еще переживаете вчерашние приключения?

Она вздрогнула и отложила свое шитье.

— Это было ужасно, но я уже пришла в себя. Благодарю вас.

По ее виду этого нельзя было сказать, но он решил не обращать внимания на темные круги у нее под глазами. Но что же еще в ней изменилось? Ах, волосы… Ведь она обрезала волосы и теперь казалась еще моложе. К тому же новая прическа делала Люси еще более привлекательной.

Николас машинально протянул руку и прикоснулся к ее вьющимся локонам. Затем провел ладонью по ее щеке и услышал ее тихий вздох. О Боже, как его к ней влекло! Он видел, как поднималась и опускалась ее грудь, видел, как расширились ее глаза, и представлял, как она, объятая страстью, обнимает его и крепко прижимается к нему.

Тут она наконец отстранилась и смущенно сказала:

— Видите ли, милорд, я… — Люси взяла свое шитье и попыталась сосредоточиться на нем. — Я как раз взялась за платье, которое надену на прием у принца.

Раньше она хотела уменьшить вырез на платье, так как не привыкла к слишком глубоким декольте. Теперь же, после того, как она увидела платья на женщинах в борделе и на Еве, которую предпочел ее муж, Люси передумала.

Взволнованная близостью виконта и теми чувствами, которые вызывало малейшее его прикосновение, она слишком сильно потянула шелк, лежавший у нее на коленях, и нитки, не выдержав, лопнули.

— Боже, я трудилась над этим целых три дня! — воскликнула Люси, услышав треск материи.

Глаза ее наполнились слезами, хотя она прекрасно понимала, что ничего страшного не произошло. И все же ей было немного обидно — ведь именно это платье более всего подходило для приема у принца. Можно ли его исправить? Внимательно осмотрев наряд, она сказала:

— Ничего страшного. Думаю, это поправимо.

Отложив шитье, Люси взглянула прямо в глаза виконту. Он был ее бедой — или ее спасением? На этот вопрос она не могла бы ответить, но точно знала: с тех пор, как он вошел в ее жизнь, все изменилось.

— И я должна вернуться вместе с вами в этот дом, — добавила она наконец.

Какое-то время он внимательно смотрел на нее, потом решительно покачал головой:

— Нет, миссис Контрейн.

— Но я должна поехать, — настаивала Люси. — Я много думала о встрече с Евой, и у меня такое чувство, что она что-то скрывает. Я уверена в этом и думаю, что она не доверится вам и не расскажет всю правду.

— Неужели я не вызываю доверия? — Николас едва заметно улыбнулся.

Люси смутилась и посмотрела куда-то в сторону.

— Не в этом дело. Но вы мужчина, а я подозреваю, что у нее есть основания не доверять представителям сильного пола.

Впрочем, и у самой Люси не было особых оснований доверяться мужчинам. Ее отец рано умер, и о нем она почти ничего не знала, а муж изменял ей и оставил после смерти множество долгов, так что теперь она могла лишиться крыши над головой.

«Эта женщина заслуживает лучшего… — думал Николас, глядя на Люси все так же пристально. — Но как помочь ей, как облегчить ее жизнь, как защитить ее?» Он все сильнее жаждал близости с ней, и ему было ужасно трудно себя сдерживать — хотелось привлечь ее к себе, хотелось обнять ее и поцелуем высушить слезы в ее глазах.

Почувствовав, что вот-вот снова протянет руку к сидевшей перед ним женщине, Николас сделал шаг назад.

— Я больше не буду занимать ваше время, миссис Контрейн. После приема у принца мы обсудим наши дальнейшие планы. Я заеду за вами во вторник в половине восьмого.

Она кивнула. Конечно, каждый раз, когда его элегантный экипаж подъезжает к ее дому, это дает пищу для сплетен. Но она не позволит миссис Броди управлять ее жизнью. И своей кузине — тоже.

— Благодарю вас, милорд.

Он тут же ушел, и комната вдруг показалась ей опустевшей. Может, она обидела его? Без сомнения, у него были возможности проводить время более интересно, чем с бедной вдовой в ее скромном доме. Она старалась мыслить здраво, напоминая себе, что ей не следует мечтать о связях, над которыми можно только смеяться и о которых каждая разумная женщина знает: они не могут осуществиться.

Это только в сказках принц приглашает бедную девушку во дворец, в свои жаркие объятия. А в реальной жизни брак — это в лучшем случае договоренность обеих сторон, а в худшем — просто сделка. Во всяком случае, именно так говорила кузина Вильгельмина, когда она, Люси, была еще совсем молодой.

— И ты не такая уж красивая, Лусинда, чтобы рассчитывать на что-то особенное, — как-то сказала ее кузина.

Эти воспоминания были не очень-то приятными. Они тогда сидели в гостиной Вильгельмины, и кузина пила чай, а мать Люси старалась привести в порядок и обновить их туалеты, чтобы лишний раз не просить у Вильгельмины несколько фунтов на новые платья. Увы, при этом им приходилось выслушивать ее рассуждения о пользе экономии.

Люси заскрипела зубами, вспоминая все, что тогда происходило, и человека, за которого Вильгельмина хотела выдать ее замуж. Он был развратный, старый, больной… И неудивительно, что Стэнли, когда их познакомили в церкви, показался ей после этого весьма привлекательным мужчиной. Он гостил у ее знакомых, и она почти не знала его, когда приняла предложение.

Только ее мать, глядя на миниатюрный портрет мужа, который она всегда носила с собой, тихо сказала:

— Любовь — это волшебное чувство, дорогая девочка, и она совсем не связана с богатством.

У Люси не было волшебной любви, но она вырвалась из дома своей кузины и избавилась от ненавистного бремени — от жизни бедной родственницы. Подняв голову, она окинула взглядом комнату. Этот дом, каким бы скромным он ни был, принадлежал ей. И так будет всегда, если ей удастся расплатиться с кредиторами. Она не чувствовала себя чем-либо обязанной своей кузине — ведь ее мать всю жизнь работала не покладая рук, чтобы отплатить Вильгельмине за то, что она приютила их.

Люси любила свой дом и надеялась сохранить его с Божьей помощью. Да, она сделает для этого все возможное, она ни за что не сдастся.

И конечно же, она снова поедет в ужасный дом, в котором они с виконтом побывали накануне. Непременно поедет, если потребуется. Вздохнув при этой мысли, Люси вновь взялась за иголку.

Вскоре Вайолет принесла ей чашку чаю, и Люси, отложив шитье, наслаждалась горячим ароматным напитком. Внезапно раздался стук в дверь, и она с удивлением подняла голову.

Минуту спустя в комнату вошла горничная с большой коробкой в руках.

— Посмотрите, миледи, это для вас.

Вайолет положила коробку на стол, и Люси, сгорая от любопытства, поспешила ее открыть. На крышке было имя знаменитого портного, а внутри лежала записка. Развернув ее, Люси прочитала: «Это замена вашего плаща, которым вы пожертвовали ради нашего спасения». Внизу стояла подпись: «Ричмонд».

Люси вытащила плащ.

— Какое чудо! — восхитилась она. — И ведь не забыл, что я осталась без плаща.

— О, миледи, померяйте его скорее! — воскликнула Вайолет.

Плащ был отделан бархатом, на шелковой подкладке. И разумеется, Люси выглядела в нем намного элегантнее, чем в своем старом плаще, о котором она даже не вспоминала после их благополучного возвращения в Лондон.

Повесив новый плащ в шкаф, Люси снова взялась за шитье. А вечером, когда она улеглась в постель, ей почти сразу же удалось уснуть, и в эту ночь ее не беспокоили сны о ворах и грабителях, врывающихся в дом.

Понедельник Люси решила целиком посвятить приготовлениям к приему у принца. Вайолет расчесала ее постриженные волосы, и они пробовали делать самые разные прически. Потом Люси опять взялась за шитье; платье было уже почти готово, и она надеялась, что зашитую горловину никто не заметит, так как вряд ли кто-нибудь будет приглядываться.

И тут снова раздался стук в дверь. Оказалось, что мальчик из мясной лавки принес огромного жирного гуся.

— Миледи, вы только посмотрите на него. — Вайолет держала гуся на руках, словно ребенка.

— Боже, он что, перепутал адрес? — спросила Люси. — Я такого не заказывала. Он, должно быть, стоит целое состояние.

Вайолет покачала головой:

— Не волнуйтесь. Я спросила у мальчика. Он сказал, что вчера какой-то важный джентльмен остановился около мясной лавки. Его кучер упорно стучал в дверь, пока мясник не спустился вниз из своих комнат. Джентльмен дал ему полкроны и велел отправить вам самую лучшую птицу.

— Наверное, виконт, — сказала Люси, многозначительно взглянув на служанку.

— Думаю, что он, миледи, — согласилась Вайолет. — Но что мы с этим будем делать?

— Сварим, конечно, — ответила Люси, понимая озабоченность девушки.

Дни стояли теплые, и птица в отличие от копченой ветчины не смогла бы сохраниться в кладовке. А они, безусловно, не сумеют столько съесть.


Немного подумав, Люси приняла решение.

— Поставьте гуся на огонь, — сказала она. — Через несколько часов он сварится. А потом пойдете в соседний дом и пригласите миссис Броди и мою кузину на обед Предупредите их, что это — самый обычный обед, так как у нас не очень-то большой выбор блюд. Но, видит Бог, моя кузина останется довольна.

— Хорошо, миледи, — ответила Вайолет, хотя видно было, что идея хозяйки ей не по душе.

— А потом зайдите в дом миссис Смит, — продолжала Люси.

— Миссис Смит? — переспросила удивленная Вайолет.

— Это вдова, у которой семеро детей и которая владеет обувным магазином на соседней улице. Пригласите и ее, скажите, чтобы она привела с собой всех своих детей. — Люси улыбнулась. — Мы ведь не хотим, чтобы такой вкусный гусь пропал.

С помощью слуги виконта они приготовились к встрече гостей. Стулья же им пришлось одолжить у миссис Броди.

Переступив порог столовой, Вильгельмина с удивлением проговорила:

— У тебя, Лусинда, слуга мужчина? Это же вдвое дороже, чем горничная. Я думала, ты стеснена в средствах.

— Да, конечно, — ответила Люси. — Но миссис Броди посоветовала мне нанять еще слугу.

Ее соседка закашлялась, когда Вильгельмина вопросительно взглянула на нее.

— Зачем ты остригла волосы и сделала такую ужасную прическу? — продолжала кузина. — Я бы посоветовала тебе этого не делать.

На языке у Люси вертелась фраза «но я не спрашивала вашего совета», но она вовремя проглотила ее, потому что в этот момент появились новые гости.

Когда зашла миссис Смит, сопровождаемая детьми разного возраста — от красивого юноши до пятилетнего малыша, — Вильгельмина поморщилась: она была явно недовольна. Несколько раз, когда малыш вскакивал со своего места, гоняясь за своим старшим братом, она громко возмущалась:

— Почему эти дети не находятся в детской, где им положено находиться?!

Люси старалась не обращать внимания на замечания кузины, а старшая девочка, которой было лет двенадцать, ловила братика и усаживала его на место. Но он тут же опять вскакивал и как-то раз чуть не столкнулся с Вайолет, шедшей из кухни с подносом в руках.

— Чарли, — уговаривала сына миссис Смит, — сядь на место и доешь свою порцию.

Чарли на минуту успокаивался, но долго молчать он не мог.

— На детей приятно смотреть, — ворчала Вильгельмина, — но их не должно быть слышно.

Однако в веселом бедламе, устроенном детьми миссис Смит, слова кузины были почти не слышны. Миссис Броди, сидевшая с другой стороны от Люси, безуспешно пыталась продолжить разговор о скандальных визитах лорда Ричмонда.

— Важно знать, каковы его намерения, — уверяла она. — Вы, миссис Контрейн, должны заботиться о своей репутации.

— Да, я понимаю, — с улыбкой кивнула Люси. — Я делаю это дважды в день, перед завтраком и после чая. Как жаль, что ваш муж не смог прийти вместе с вами Хотите еще порцию гуся?

— Нет, спасибо, — ответила миссис Броди. Раздраженные и явно недовольные, кузина с миссис Броди ушли, как только закончился обед. Когда же распрощалось и семейство миссис Смит, Люси помогла Вайолет и слуге виконта убрать посуду и поднялась к себе в комнату. Совершенно измученная, она улеглась в постель.

Проснувшись на следующее утро, Люси почувствовала беспокойство — ведь в этот день им с виконтом предстояло отправиться на вечер. Только подумать, она, Люси Контрейн, приглашена к самому принцу. Она пыталась успокоиться и говорила себе, что все сложится хорошо. Да-да, все будет хорошо, и ничего страшного не произойдет. Она не прольет чай и не станет говорить ничего лишнего.

Выбрав длинные перчатки, подходившие по цвету к ее платью, Люси отполировала маленькие жемчужные сережки, а слуга почистил бархатные вечерние туфельки.

Этим же утром миссис Смит прислала своего среднего сына с большим букетом лилий и благодарностью за гостеприимство. Большую часть лилий Люси поставила в вазу на обеденном столе, а несколько штук решила прикрепить к волосам, так как у нее не было страусиных перьев или бриллиантовой тиары, чтобы украсить прическу.

Теперь все было готово для приема. Вернее, она считала, что все было готово.

Когда они устроили себе легкий ленч, раздался стук в дверь. Вайолет отправилась открывать и вскоре вернулась в столовую с коробкой в руках.

— Миледи, еще один сюрприз! — воскликнула горничная.

Решив ничему не удивляться, Люси открыла коробку и достала из вороха бумаги мягкую блестящую ткань.

— Какая прелесть, — прошептала Вайолет.

У Люси же не хватало слов. Она молча любовалась чудесной шерстяной шалью, поглаживая пальцами сверкавшие золотистые нити.

— Примерьте ее, миледи, — попросила Вайолет.

Люси не надо было долго уговаривать. Вместе они поспешили наверх, к единственному в доме зеркалу. Быстро сняв свое ежедневное платье, Люси надела другое, приготовленное специально для вечера. С помощью Вайолет она накинула на плечи новую шаль и, повернувшись к зеркалу, с трудом узнала себя.

Действительно, все происходящее походило на сказку.

— Вы будете там самой прекрасной леди, — торжественно заявила Вайолет.

Люси рассмеялась:

— Вряд ли это возможно. Там будет множество шикарно одетых элегантных гостей.

Но все-таки она сможет войти в театр, уверенная в том, что одета не хуже, чем другие гости принца. Люси почувствовала прилив благодарности к тем, кто предоставил ей такую возможность. Заглянув в пустую коробку, она увидела там визитную карточку, которую раньше не заметила.

«Маркиза Сили» — было написано на визитке.

Что ж, эта дама всегда была необычайно щедрой и внимательной. В коробке не было записки, но ведь маркиза отличалась скромностью… Интересно, что заставило ее подумать об этой шали? Может, виконт проговорился и сообщил ей о приглашении к принцу? В любом случае это был невероятно щедрый жест даже для маркизы.

Записки с благодарностью в такой ситуации было явно недостаточно. И нельзя было откладывать выражение благодарности до следующего еженедельного чаепития у маркизы. К тому же Люси хотела поговорить с маркизой в более интимной обстановке.

Сообразив, что у нее еще есть время до вечера, Люси решила навестить маркизу. Сняв шаль и вечернее платье, она сообщила Вайолет, куда она собирается пойти.

— Я только сниму передник, — сказала горничная, — и буду готова пойти с вами.

Но когда они спустились вниз, их слуга, которого звали Чадли, и который весьма серьезно относился к своей роли телохранителя, все-таки настоял на том, чтобы сопровождать Люси.

— Лорд Ричмонд снесет мою голову, если с вами что-нибудь случится на улице, — уверял молодой человек.

Ей пришлось уступить, а Вайолет — остаться дома. День был теплый и солнечный, и Люси бодро шагала по тротуару. Чадли же шел чуть поодаль. Даже имея телохранителя, она внимательно рассматривала всех встречных, но никакие нищие к ней в этот раз не приставали. Когда они оказались в западных кварталах города, улицы стали шире, а дома выше. Мимо них то и дело проезжали красивые экипажи, а дети с нянюшками гуляли в зеленых парках, и их смех и веселые крики вполне соответствовали настроению Люси.

Добравшись наконец до дома маркизы, Люси постучала в дверь. Дворецкий приветливо встретил ее и провел наверх, в роскошную гостиную. Маркиза была одна, и она очень обрадовалась гостье.

—Дорогая моя, какой приятный сюрприз! — воскликнула пожилая дама, отложив шитье. — Знаете, мне так тоскливо было одной. Принесите нам, пожалуйста, чаю, Уоткинс.

Стоявший у двери слуга поклонился и вышел, а Люси села на кресло с позолоченными ручками и проговорила:

— Я должна поблагодарить вас, миледи, за щедрый подарок. Эта шаль такая замечательная…

Леди Сили замахала руками:

— Хватит об этом, моя милая. Лучше расскажите мне, какие развлечения вас ожидают. Вы теперь чаще бываете на людях?

Немного смущенная, Люси рассказала о приглашении принца. Маркиза же вела себя так, будто ничего об этом не знала. Но вероятно, она просто проявила деликатность.

— Знаете, моя дорогая. Я обедала с принцем на прошлой неделе. У него замечательный повар. Уверена, вы прекрасно проведете время, хотя там, возможно, будет слишком много людей. Принц очень любит театр, а еще больше любит играть роль гостеприимного хозяина.

Люси рассмеялась:

— Я с нетерпением жду вечера. Ведь этот вечер будет совсем не такой, как мой последний визит…

Она ведь не собиралась рассказывать о своем визите к Еве? Или, напротив, хотела обо всем поговорить с женщиной, которой она могла доверять?

— В самом деле? — переспросила маркиза, приподняв тонкую бровь.

— Я не хочу говорить об этом никому, кроме вас, миледи. И я уверена, вы не будете шокированы, если я скажу вам, что у моего мужа была любовница, — выпалила Люси.

Маркиза кивнула, и выражение ее лица совершенно не изменилось. Люси же тем временем продолжала:

— Когда я пыталась разобраться в делах моего покойного мужа, мне пришлось встретиться с этой женщиной и… — Люси опять умолкла.

— Какая вы смелая. Надеюсь, эта особа не оскорбила вас. Куртизанки иногда бывают ужасно грубыми.

— Нет-нет, не беспокойтесь.

Маркиза наклонилась к гостье, и бриллианты на ее пальцах ослепительно сверкнули. Похлопав Люси по руке, она спросила:

— Но вы очень расстроились, не так ли? — спросила маркиза.

Немного подумав, Люси ответила:

— Я даже не могу объяснить, что я почувствовала.

— Совершенно естественно, если это шокировало вас и вы разозлились, — успокаивала ее леди Сили. — Вам, наверное, стало очень обидно, когда вы узнали об этом. Но вы должны знать: многие мужчины так поступают. Если же вы были отчаянно влюблены в него…

— Нет-нет, — со вздохом ответила Люси. — Но я надеялась, что со временем наши отношения наладятся.

— Тогда не расстраивайтесь из-за этого. Конечно, такое открытие не может не взволновать, но я надеюсь, что неверность вашего супруга не сможет испортить вам жизнь.

— Пока именно так и получается, — сказала Люси в порыве откровенности. — Самое неприятное то, что я никогда не отказывала ему. Наоборот, мне всегда хотелось, чтобы мы были ближе. Но Стэнли приходил ко мне очень редко. И теперь, когда я узнала, что у него была любовная связь, мне стало казаться, что я что-то не так делала, чего-то важного не знала…

Маркиза внимательно посмотрела на молодую женщину, однако промолчала. Люси же вновь заговорила:

— Меня мучает мысль о том, что я оказалась ужасно неумелой. Ведь именно поэтому ему пришлось искать другую женщину, не так ли?

— Милая Люси, вы ни в коем случае не должны так думать, — решительно заявила маркиза. — Я уверена, что у вас нет никаких недостатков.

— Но почему же…

— Просто все мужчины так себя ведут, милая девочка. И кто может понять, что ими движет?

— Но когда я увидела ее, мне показалось, что она совсем не такая, как я, и у меня возникло какое-то странное чувство…

Леди Сили снисходительно улыбнулась:

— Так часто бывает, моя дорогая.

— Я никак не могу этого понять, — не успокаивалась Люси.

— Видите ли, подобных женщин… — В этот момент слуга принес чай, и маркиза умолкла.

Вскоре слуга удалился, и леди Сили снова заговорила:

— Видите ли, моя дорогая, некоторые мужчины предпочитают женщин из низших сословий. И такие мужчины редко проявляют страсть к своим женам. Но при этом женятся они только на женщинах благородного происхождения.

Люси совсем запуталась.

— Но в этом нет никакого смысла, — сказала она.

— А кто сказал, что должен быть смысл? Мужчины утверждают, что только им свойственно логическое мышление. Но из моего опыта следует: они ведут себя нелогично так же часто, как и женщины. И, как я уже говорила, некоторые мужчины хотят, чтобы их жены были святыми. В то же время возбуждают в них страсть далеко не святые женщины. Но это проблема вашего покойного мужа, моя милая, а не ваша. Пожалуйста, не упрекайте себя ни в чем.

Она опять похлопала Люси по руке и посоветовала ей допить чай, пока он не остыл окончательно.

Люси сделала из вежливости несколько глотков, потом отставила чашку. Она все еще не могла понять, почему у мужа возникло влечение к другой женщине. Неужели только потому, что та была распутной?

— Значит, вы не думаете, что есть какие-то особые хитрости, которым я должна обучиться? — Люси покраснела и еще больше смутилась. — На случай, если у меня появится кто-то…

— Моя дорогая, если у вас появится чувство к человеку с нормальными мужскими потребностями, то не возникнет никаких проблем. Если двое людей подходят друг другу, если между ними появляется доверие, то все остальное происходит самым восхитительным образом. Я обещаю вам, что так и будет. — Маркиза улыбнулась, словно вспоминая свою молодость.

Люси старалась поверить словам пожилой женщины, но ее по-прежнему одолевали сомнения. Маркизе легко было излагать такие теории, так как у нее — Люси в этом не сомневалась — не было мужа, который избегал бы ее.

Они сменили тему разговора, и Люси наконец-то допила свой чай. Домой она шла гораздо медленнее, и ее верный страж, как и прежде, шагал в нескольких метрах от нее. Они благополучно добрались до дома, и Вайолет открыла им дверь.

— Миледи, я нагрела вам воду для ванны, — сказала девушка.

Люси постаралась отбросить неприятные мысли и стала готовиться к предстоящему вечеру. Она приняла ванну, а потом села сушить волосы у камина. К счастью, короткие волосы высохли очень быстро, и Вайолет помогла ей уложить вьющиеся локоны и украсить их белыми цветами. После этого Люси надела платье, жемчужные сережки и бабушкин кулон на шею. Посмотрев в зеркало, она почувствовала себя настоящей принцессой.

Внезапно она подумала о том, что ей, наверное, будет очень трудно вернуться к обычной жизни, когда эта таинственная история с рубином закончится. И тогда же, судя по всему, закончатся и ее встречи с лордом Ричмондом. «Нет, нельзя об этом думать, — сказала себе Люси. — Нужно во что бы то ни стало избавиться от таких мыслей». Действительно, ужасно глупо с ее стороны поддаваться иллюзиям. Более того — опасно. Какой смысл мечтать о таком мужчине, как виконт? Ведь она не нашла счастья даже с таким человеком, как Стэнли…

К черту воспоминания! Она должна думать только о сегодняшнем вечере. И она постарается получить удовольствие от этого вечера, каким бы коротким он ни был. Приняв такое решение, Люси почувствовала себя гораздо лучше — теперь она уже почти не нервничала.

Когда же шикарный экипаж виконта остановился возле ее дома, она сразу же вышла к нему, чтобы лорд Ричмонд помог ей устроиться на мягком сиденье. Прикосновения его руки, как всегда, волновали ее.

В черном фраке, узких брюках и белоснежной рубашке виконт казался еще более элегантным, чем обычно. Но он был не из тех денди, которые кичатся своим богатством, украшая себя бриллиантовыми запонками. На пальце у него поблескивало лишь кольцо с необработанным изумрудом, которое он носил всегда, а шейный платок был весьма скромной расцветки.

От взгляда же, который он бросил на нее, у Люси перехватило дыхание.

— Вы выглядите замечательно, — сказал виконт. — Я рад, что мне выпала честь сопровождать вас сегодня.

Лорд Ричмонд был настоящим джентльменом; слова его звучали так, как будто он действительно хотел находиться в ее обществе, а не был связан с ней только необходимостью разыскать украденную драгоценность. Люси улыбнулась и, не задумываясь, протянула ему руку. Воспользовавшись случаем, Николас поднес ее к губам и нежно поцеловал.

Люси вздрогнула и, покачав головой, тихо сказала:

— Я… мы уже давно знакомы, милорд, и не надо…

Она в растерянности замолчала, и виконт, чтобы не смущать ее еще больше, стал смотреть в окно. Изредка поглядывая на своего спутника, Люси тихонько вздыхала. Конечно, она полностью доверяла лорду Ричмонду, так как знала, что он не станет злоупотреблять ее доверием. И он, как истинный джентльмен, был отменно вежлив и деликатен. Проблема, однако, состояла в том, что она жаждала его внимания, она хотела, чтобы он целовал ее руки, щеки, губы… Но что-то сдерживало ее. Сдерживало даже сейчас, когда она дала себе слово, что не будет портить вечер бесполезными сожалениями.

Сделав вдох, Люси попыталась думать о театральном вечере и о том, что ее пригласил на этот вечер сам принц-регент.


Глава 10


Наконец они подъехали к театру «Ковент-Гарден», и экипаж остановился перед парадным входом. Виконт тут же открыл дверцу и помог своей спутнице выбраться из экипажа. Люси попыталась улыбнуться, хотя чувствовала, что дрожит от волнения.

Она еще никогда не бывала в настоящем театре. Правда, в детстве она ходила на представления в местном театре, но провинциальный театр совсем не походил на столичный.

Лорд Ричмонд предложил ей руку, и они вошли. Фойе было заполнено публикой, и некоторые женщины были одеты так же экстравагантно, как те, которых она видела в борделе. Посмотрев на них, Люси покраснела и отвела взгляд. Виконт то и дело приветствовал знакомых и обменивался с ними шутками. Почти все мужчины улыбались ему, а женщины смотрели на него с явным смущением.

Вскоре они подошли к лестнице, и виконт повел свою спутницу в личную ложу принца. Тот бурно приветствовал их:

— Наконец-то вы пришли, Ричмонд! О… очаровательная девица! — Принц улыбнулся Люси, и она склонилась в глубоком поклоне.

Затем принц отвел виконта в сторону, и они о чем-то заговорили вполголоса. Люси же с восторгом наблюдала за происходящим.

Это была невообразимая какофония цветов и звуков, причем люди, заполнившие театр, разговаривали настолько громко, что оркестр был почти не слышен. Дамы же, сидевшие в ложах, рассматривали публику, приставив к глазам лорнеты, и казалось, что происходящее на сцене их совершенно не интересовало; очевидно, они приехали в театр лишь для того, чтобы накопить впечатлений для сплетен.

Люси трудно было осознать все, что она видела и слышала, и она не сразу поняла, что представление на сцене уже началось. Актеры говорили довольно громко, и разговоры в зале постепенно начали стихать.

Осмотревшись, Люси села в кресло; виконт все еще беседовал с принцем — тот казался очень взволнованным и постоянно утирал лоб платком.

— Джульетта как солнце, что встает на востоке… — произносил актер на сцене; он немного понизил голос после того, как почувствовал внимание публики.

В этот вечер шла пьеса Шекспира «Ромео и Джульетта». Отец Люси оставил ей томик Шекспира в кожаном переплете, которым она очень дорожила. Она несколько раз прочитала эту пьесу, сидя в одиночестве в отсутствие Стэнли, но никогда не видела пьесу на сцене. Ей даже не пришло в голову заранее спросить виконта, что будут играть в театре, но пьеса «Ромео и Джульетта» оказалась подарком судьбы. Люси уселась поудобнее и приготовилась наслаждаться представлением.

— Смотри, как опустила она щеку на ладонь, — сказал Ромео на сцене и после паузы добавил: — Если бы я был перчаткой на ее руке, я мог бы коснуться ее…

Люси стала рассматривать актрису, игравшую Джульетту. Та стояла на балконе в очень красивом голубом платье, но что-то мешало Люси сосредоточиться на словах героини. Она вдруг посмотрела на длинную перчатку, обтягивавшую руку. Эти перчатки ей прислал виконт… И он прикасался к ее щеке… Почти забыв о происходящем на сцене, она предалась воспоминаниям.

Быть влюбленной, испытывать страсть и восторг, о которых говорили актеры… Люси не позволяла себе погружаться в эти чувства. Было бы полной глупостью поддаться своему влечению к этому мужчине. Даже маркиза Сили не советовала ей этого делать.

— Развлекайтесь, — говорила маркиза, — доставьте себе удовольствие, моя дорогая.

Но она никогда не советовала рисковать своим сердцем.

Представление продолжалось, и Люси постаралась больше не отвлекаться. Но в ложу постоянно кто-нибудь заходил, и Люси по-прежнему не могла сосредоточиться на пьесе. Как говорила леди Сили, принц очень любил приглашать гостей.

С замиранием сердца Люси увидела, как в ложу зашла Мэрион Теннет со своим молчаливым мужем. Это были не те люди, с которыми ей хотелось общаться, но Люси понимала, что не она выбирает гостей принца, и ей даже неприлично было думать об этом.

Сделав над собой усилие, она постаралась изобразить доброжелательную улыбку. К счастью, в этот вечер миссис Теннет была в прекрасном настроении, поэтому тоже приветливо улыбалась.

— Дорогая миссис Контрейн, вы замечательно выглядите сегодня! — воскликнула Мэрион. — Я очень рада видеть вас здесь. Мне хотелось бы побольше времени провести вместе с вами.

Люси постаралась не показывать своего удивления.

— Как мило с вашей стороны, миссис Теннет, — сказала она.

— О, зачем такие формальности? Зовите меня Мэрион. Могу я называть вас Люси?

— Да, конечно. А вы любите театр, не так ли? Мэрион взглянула на сцену, затем уселась рядом с Люси.

— Да, я обожаю театр. — Она тотчас же склонилась к уху Люси, чтобы поделиться с ней последними сплетнями.

Люси невольно вздохнула. Если кто-нибудь и мог испортить ей удовольствие от посещения театра, то это, безусловно, была Мэрион Теннет.

А на сцене звучали слова Джульетты:

— Страсть моя безгранична, как море, и любовь моя глубока. Чем больше я отдаю тебе, тем больше имею, потому что любовь моя бесконечна.

Как прекрасно! Люси хотелось слушать внимательно, но ее соседка никак не умолкала. И почему вдруг миссис Теннет пожелала стать ей подругой? Чтобы убедиться в том, что она, Люси, не слишком много времени проводит наедине с виконтом? Или хотела произвести благоприятное впечатление на лорда Ричмонда и вернуть его расположение? Как бы то ни было, Люси не могла поверить в искренность этой женщины. Изредка кивая, она пыталась услышать хотя бы отрывки из пьесы.

На сцене обреченный роман привел к бегству, непониманию и безвременной гибели юных героев. Когда няня сообщила ужасную новость о гибели Ромео, Люси почувствовала, как непрошеные слезы наполнили ее глаза. Она старалась сдержать их, не желая показывать такую слабость сидевшей рядом с ней леди.

Однако Люси не смогла совладать со своими чувствами. Она слишком хорошо знала, какую боль вызывает неожиданная потеря близких людей, хотя ее любовь к Стэнли не шла ни в какое сравнение с чувствами героев пьесы.

Наконец Джульетта в отчаянии воскликнула:

— Разбей мое сердце! Разбей немедленно!

Тут Люси не выдержала, и по щекам ее заструились слезы. Она тотчас же открыла сумку в поисках носового платка.

— Но ведь это — всего лишь спектакль, моя милая! — Мэрион рассмеялась.

«Неужели эта женщина совсем бесчувственная?» — промелькнуло у Люси.

Она утерла слезы и, взглянув на соседку, тихо спросила:

— Разве вы никогда не теряли своих близких? Глаза Мэрион блестели, но Люси не могла определить, какие эмоции вызывали этот блеск.

— Да, я знала в жизни потери, — тоже понизив голос, ответила Мэрион. — Но я, наверное, сильнее, чем вы. Если потеря близких людей так огорчает вас, то я посоветовала бы вам быть более осторожной. И если вы очень привяжетесь к Николасу, дорогая Люси, то он разобьет ваше сердце так же, как и смерть мужа. А мы не хотели бы, чтобы вы окончили, как бедная Джульетта.

Люси нахмурилась.

— Я совершенно не интересуюсь лордом Ричмондом, — заявила она.

Мэрион взглянула на нее с улыбкой.

— И вы думаете, что я вам поверю, моя милая? Ни одна из женщин, которых виконт одарил своим вниманием, не могла остаться к нему равнодушной, а он не может пропустить ни одну хорошенькую женщину, попавшуюся у него на пути. Я наблюдала за ним многие годы, и я уверяю вас, что это так и есть. — На лице миссис Теннет появилось выражение искренней озабоченности.

Люси не сразу сумела ответить.

— Не беспокойтесь за меня, — сказала она наконец. — Сделав глубокий вдох, добавила: — Но все же я благодарна вам за добрый совет.

Миссис Теннет пристально посмотрела ей в глаза:

— Вы думаете, что я сама заинтересована во внимании Николаса? Поверьте, он самый лучший любовник из всех, которых я встречала.

Ошеломленная откровенностью собеседницы, Люси молчала. А Мэрион тем временем продолжала:

— И если он бросил меня ради новых увлечений, то, как вы думаете, что будет с вами, дорогая Люси? — Миссис Теннет улыбнулась, но в ее улыбке не было тепла. — Вы же не такая красавица, чтобы удержать его, сами понимаете.

Люси залилась краской; она по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Мэрион же вновь заговорила:

— Конечно, вы хороши собой, но вы не такая красавица, к которым привык Николас. И потом, сейчас в моде брюнетки, а не блондинки. Знаете, я очень сомневаюсь в том, что вы знаете секреты, благодаря которым можно удержать такого опытного и изощренного любовника, как лорд Ричмонд. Ваш муж, возможно, был удовлетворен вами, хотя я слышала, что у него имелись и другие интересы. Но я уверена, что Николаса вам удержать не удастся. Я бы посоветовала вам и не пробовать, чтобы избавить себя от боли утраты. — Мэрион похлопала Люси по руке. — Я говорю это только потому, что забочусь о вашем благополучии.

Тут Люси наконец не выдержала и, вскочив на ноги, проговорила:

— Я постараюсь не забыть ваши советы. А сейчас… простите, но мне надо выйти и подышать свежим воздухом.

Принц продолжал беседовать с виконтом. Тот же стоял спиной к Люси и не видел, как она вышла из ложи. Но Люси и не хотела в этот момент встречаться с ним. Она была оскорблена, и ей сейчас хотелось побыть одной, чтобы хоть немного успокоиться.

Покинув ложу, Люси расхаживала по коридору и говорила себе, что не станет плакать и не позволит бессердечной Мэрион еще больше испортить ей настроение. Внезапно она чуть не столкнулась с нарядными дамами, шедшими ей навстречу. Подняв голову, Люси тотчас же узнала одну из них.

— Миссис Контрейн, вам нехорошо? — спросила Джулия Блайт, осторожно взяв ее за руку.

Люси отрицательно покачала головой, но заговорить не решилась. Она опасалась, что, заговорив, зальется слезами, а ей очень не хотелось опозориться в таком месте.

— Дорогая, пойдемте в нашу ложу. — Миссис Блайт увлекла Люси за собой.

В ложе мистер Блайт и еще несколько мужчин увлеченно обсуждали результаты последних скачек, не обращая внимания ни на спектакль, ни на вошедших дам. Миссис Блайт усадила Люси на стул в дальнем углу.

— Пьеса, наверное, заставши вас многое вспомнить… Люси снова кивнула и прикусила губу, стараясь сдержать слезы.

— Простите меня, — сказала она. — Это так мило с вашей стороны, миссис Блайт…

— Пожалуйста, зовите меня Джулия. Я понимаю, что у вас не так много знакомых в Лондоне. У вас есть родственники поблизости?

Джулия говорила с искренней заинтересованностью, и Люси не обиделась на вопрос.

— Мои родители умерли, и у меня нет близких родственников. — Сказанное ею было правдой, так как кузину Вильгельмину не следовало принимать в расчет. — А вы называйте меня Люси, если хотите.

— Тогда вам еще труднее перенести утрату. В одиночестве всегда труднее. Надеюсь, вы зайдете ко мне. Я буду рада познакомиться с вами поближе. — Джулия достала из сумочки визитную карточку и протянула ее Люси.

Искреннее сочувствие Джулии улучшило настроение Люси, испорченное злыми словами Мэрион.

— Я с удовольствием приду к вам, — ответила она. — И я буду рада принять вас у себя.

— Договорились. — Джулия похлопала ее по плечу. Люси улыбнулась собеседнице, и та продолжила:

— Смотрите, на сцене началась комедия. Так что теперь можно будет смеяться, а не плакать.

— Смеяться — это гораздо приятнее. — Люси усмехнулась. — Думаю, мне следует вернуться в ложу, пока меня не начали разыскивать.

Да, ей действительно следовало вернуться. Иначе миссис Теннет могла бы подумать, что ей удалось ее победить. Интересно, чем она сейчас занималась? Может, флиртовала с виконтом?

— Но я вам очень благодарна за вашу доброту, — добавила Люси.

— Не за что, моя дорогая, — ответила Джулия. — Надеюсь, мы с вами скоро увидимся.

Попрощавшись, Люси направилась обратно в ложу принца. Увидев лорда Ричмонда, она поняла, что он чем-то встревожен.

— А… наконец-то, — сказал он, когда Люси приблизилась. — Никак не мог освободиться от принца. Его высочество не перестает говорить о рубине. А я ужасно взволновался, увидев, что вас нет в ложе. Что-нибудь произошло?

— Нет, ничего. — Люси покачала головой. — Все в порядке.

— Позвольте вам не поверить. — Виконт коснулся пальцем ее щеки, и это прикосновение тотчас же успокоило ее. — Вы плакали, не так ли?

— Пьеса очень печальная, — ответила она.

— Да, пожалуй. Не самый подходящий спектакль для вдовы. Мне жаль, что вы расстроились.

Люси заставила себя улыбнуться, но улыбка ее была не очень-то радостной.

— Не вы же выбирали программу вечера. Нас ведь пригласил прину.

— И я подозреваю, что общество миссис Теннет не улучшило ваше настроение, — заметил виконт. — Сожалею, что вам пришлось с ней общаться. Я не знал, что они будут в театре сегодня. Принц не советуется со мной, приглашая гостей, а Теннеты часто бывают у него.

— Миссис Теннет злится на всех, кого вы одариваете своим вниманием. Злится и на меня. — Люси невольно потупилась.

К ее удивлению, виконт нахмурился.

— Полагаю, вам не следует придавать значения ее словам. У нее ужасно скверный характер.

— Меня это не касается, — заявила Люси и тут же пожалела о сказанном. Надо было выразиться иначе.

— Видите ли, моя дорогая миссис Контрейн…

— Думаю, нам надо зайти в ложу, — перебила Люси. — Если нас долго не будет, это только добавит масла в огонь ее ревности.

Виконт с улыбкой посмотрел на нее и вдруг проговорил:

— А я уже попрощался с принцем, так что у вас больше нет необходимости выслушивать эту женщину.

Люси с облегчением вздохнула и тут же спросила:

— А принц не будет возражать?

— Вокруг него достаточно людей, которые могут развлекать его, — ответил лорд Ричмонд. Понизив голос, добавил: — Принцу это нравится. Что ж, пойдемте?

Люси молча кивнула, и виконт предложил ей руку. Когда они спускались по лестнице, она слышала смех и веселые возгласы, доносившиеся из зала. Вероятно, комедия пользовалась гораздо большим успехом у публики, чем пьеса Шекспира.

Они вышли из театра, и кучер виконта, тотчас же заметив их, подогнал ко входу экипаж. Лорд Ричмонд помог своей спутнице устроиться в карете, потом и сам уселся. Люси старалась не смотреть на него. Она знала, что по ее лицу он узнает слишком многое о ее настроении, и поэтому смотрела в окно, разглядывая проезжающие мимо экипажи. Однако она все время ощущала близость виконта. Изредка он бросал на нее взгляд, но, уважая ее желание не общаться, не заговаривал с ней. Через некоторое время она закрыла глаза и задремала. Когда же экипаж остановился, Люси, открыв глаза, с удивлением обнаружила, что они находятся не возле ее дома, а совершенно в другом районе города.

— Где мы? — спросила она.

— Это мой дом, — ответил виконт.

Люси не понимала, что происходит. Не может быть, чтобы лорд Ричмонд захотел воспользоваться своим преимуществом, — она слишком доверяла ему.

— Я подумал, что вам нужно посидеть в спокойной обстановке, выпить бокал вина перед камином и поговорить с другом. Но это — целиком на ваше усмотрение.

Если вы предпочитаете сразу отправиться домой, я прикажу кучеру ехать.

Николас видел, что Люси колеблется, и он прекрасно понимал, что не следует настаивать, она сама должна была принять решение. Понимал он и то, что не должен был приводить эту женщину в свой дом, но слуги были преданы ему так, что никто не узнал бы о том, что миссис Контрейн провела час или два в его обществе.

Он не мог спокойно смотреть на боль в ее глазах. Сначала ее терзали воспоминания о прошлом, а потом — новое унижение. В конце концов он решил рискнуть и привезти ее к себе.

Ей требовалась забота, требовалось участие, этой хрупкой и мужественной миссис Контрейн, в одиночку сражавшейся со своими жизненными проблемами. И он решил, что должен помочь ей, должен подставить свое плечо, чтобы она больше не чувствовала себя такой одинокой.

Ему стоило немалого труда сидеть рядом, не прикасаясь к ней. Впрочем, он понимал, что мог бы соблазнить ее, если бы пожелал, — но это было бы нечестно по отношению к ней, слишком уж слабой и уязвимой она сейчас казалась.

Люси довольно долго молчала. Наконец утвердительно кивнула.

— Хорошо, — сказала она. — У меня был трудный вечер, и мне действительно не хотелось бы оставаться одной. — Ей было очень трудно произнести эти слова, но она боялась одиночества.

В следующее мгновение виконт открыл дверцу кареты, и кучер, спустившись с козел, поспешил опустить лестницу. Не позволяя себе ничего лишнего, Николас помог Люси спуститься и провел ее в дом. Дворецкий встретил их с поклоном, и Николас сказал ему:

— Пожалуйста, Ходжес, принесите в библиотеку вино и легкую закуску.

Дворецкий кивнул и тотчас же удалился. Шагая вместе с виконтом по коридору, Люси с любопытством осматривалась.

— О, какие замечательные! — воскликнула она, глядя на гобелены с изображениями сцен охоты. — А это что за статуя?

— Это Будда в одной из своих излюбленных поз, — объяснил виконт.

Скульптура показалась Люси довольно странной, и она молча покачала головой. Минуту спустя она уже рассматривала висевшие на стене стилизованные картины с изображениями женщин в ярких восточных одеждах. А существо с синей кожей являлось, вероятно, каким-то божеством.

— Это бог Хинду с принцессой и ее слугами, — продолжал объяснять Николас.

Тут они вошли в библиотеку, и Люси, переступив порог, замерла в изумлении, глядя широко раскрытыми глазами на индийские вазы и деревянные фигурки, на яркие шелковые платки, из которых были сделаны подушки.

— Это, наверное, невероятно интересно — путешествовать по Индии и Востоку. — Люси прикоснулась к фигурке слона и провела пальцем по его поднятому хоботу, которым он словно приветствовал их. — Мне очень хотелось бы попасть туда.

— Уверяю вас, не стоит… — Николас покачал головой. — Индия — замечательная страна, но в ней множество опасностей.

Заинтригованная, Люси внимательно посмотрела на собеседника.

— Множество опасностей? — переспросила она.

Виконт молча кивнул и подошел к стоявшему в углу глобусу. Покрутив его, сказал:

— Я много путешествовал. У нашей семьи были коммерческие интересы в различных странах, и я до сих пор имею акции Ост-Индской компании. Однако торговля — не самое престижное занятие для аристократа, и это дало основание некоторым блюстителям хорошего тона осуждать меня.

— И вы обращаете на них внимание? — возмутилась Люси. — Как будто они могут обойтись без чая. Какое ужасное лицемерие.

Николас невольно улыбнулся. Его мало интересовало общественное мнение, но слова Люси растрогали его. Она была настолько удивительно искренней…

Тут появился слуга с подносом; он принес вино, бокалы и тарелочки с сандвичами. Николас молча кивнул ему и сам взялся хозяйничать. Протянув Люси сандвич, он с беспокойством подумал о том, что она плохо питается. Впрочем, в последние дни цвет ее лица улучшился.

Наполнив вином хрустальные бокалы, Николас протянул один из них Люси, и сердце его гулко застучало, когда руки их случайно соприкоснулись. Решив, что будет сохранять дистанцию, он сел на стул, стоявший у стола, и уставился на огонь в камине; виконт старался не смотреть на свою гостью, хотя ему больше всего хотелось видеть, как вспышки пламени отражаются в чудесных голубых глазах Люси.

Помолчав несколько минут, он наконец поднял голову и проговорил:

— А теперь я хочу услышать правду.

Сердце Люси екнуло. «О чем он?.. — подумала она. — Ведь я не лгала ему». Стараясь не смотреть в глаза виконту, она ответила:

— Я не понимаю, о чем вы говорите, милорд.

Он пристально взглянул на нее:

— Уверен, что понимаете. Скажите, что говорила вам сегодня Мэрион Теннет? Что вас так расстроило? Ведь не только пьеса, не так ли? Хотя этот спектакль, конечно, не самый удачный выбор для вашего первого выхода в свет после годичного траура. Я уверен, что Мэрион была в своем обычном репертуаре, и я хочу знать, какой яд она впрыснула в ваши уши.

Искоса взглянув на собеседника, Люси пробормотала:

— Милорд, я не хочу говорить плохо о ваших друзьях. Николас поморщился:

— Эта женщина не из их числа.

Люси посмотрела на него с удивлением, и он добавил:

— У нас была кратковременная связь, но вскоре я понял, что она — не тот человек, с которым мне хотелось бы проводить время. Все, что было между нами, давно закончилось.

Ей казалось, что он говорил правду. Не выдержав его пристального взгляда, она снова отвела глаза, сделав вид, что рассматривает пестрый ковер.

— Это ковер из Персии, — сказал виконт, и в голосе его прозвучала легкая насмешка. — Ковер очень красивый, но он не дает ответа на мой вопрос. Так чем же Мэрион так расстроила вас?

— Она пыталась навязаться мне в подруги, — ответила Люси, не верившая в искренность Мэрион.

Возможно, лорд Ричмонд уже не интересовался этой женщиной, но это не означало, что она потеряла к нему интерес. Впрочем, Люси считала, что не следует обвинять миссис Теннет за то, что ей трудно расстаться с виконтом. Она, Люси, наверное, чувствовала бы то же самое, если бы он лишил ее своего внимания.

— Навязаться в подруги? — переспросил виконт.

— Она просто предостерегла меня от всяческих иллюзий, связанных с вами. Сказала, что это — прямой путь к разбитому сердцу.

В комнате воцарилось молчание. Набравшись смелости, Люси посмотрела в глаза виконту. Однако не смогла понять, о чем он думал в эти мгновения. «А может, сказать ему, что мне пора ехать? — промелькнуло у нее. — И вообще было ужасной глупостью с моей стороны оставаться с ним наедине».

И все же она была довольна, что увидела его дом. Ей казалось, что теперь она стала лучше понимать этого загадочного лорда Ричмонда.

— И вы поверили ей? — спросил он, криво усмехнувшись.

Люси пожала плечами:

— Да, наверное. Думаю, она очень огорчилась, когда ваша связь закончилась. Полагаю, любая на ее месте огорчилась бы.

«Боже, какая наивность, — подумал виконт. — Как она могла после стольких лет замужества сохранить такое простодушие? А впрочем — ничего удивительного. Ведь она постоянно сидела дома, пока ее муж посещал бордели, оставляя в одиночестве такую нежную и искреннюю женщину».

Молчание затягивалось, и Люси решила, что виконт ей не поверил. Не удержавшись, она выпалила:

— И еще Мэрион сказала, что у меня нет той красоты и привлекательности, которые могли бы заинтересовать вас, поэтому…

Он вскочил так стремительно, что она вздрогнула от неожиданности. Опустившись перед Люси на колени, виконт схватил ее за руки и воскликнул:

— Неужели вы ей поверили?!

Люси не могла понять, что происходит. Может, он рассердился? Она молча смотрела на него, и Николас, заметив слезы в ее глазах, протянул руку и осторожно провел ладонью по ее щеке.

— Моя дорогая миссис Контрейн… Впрочем, думаю, что могу называть вас Люси. Так вот, моя дорогая Люси, вы не должны верить этой женщине.

Его близость лишала ее возможности соображать, тем более — отвечать разумно. Его сила, мужская сила, которая исходила от него, как дым от огня, неудержимо притягивала ее. «Так мотылек летит на огонь…» — промелькнуло у нее в голове.

Пытаясь сохранить хоть немного достоинства, она расправила плечи и сказала:

— Я не говорю, что я самая уродливая женщина в Лондоне, милорд, но…

— Николас, — перебил виконт.

— Милорд, — решительно повторила она. — Так вот, я не считаю себя уродливой, но с моей стороны было бы верхом глупости считать себя несравненной красавицей. Я не из тех, о ком знает весь Лондон.

— А вы видели этих красавиц?

— Конечно, нет, — ответила Люси, покраснев. — Я не часто бывала в обществе, но я слышала о них. Стэнли иногда рассказывал…

Она в смущении умолкла, и Николас спросил:

— Так что же вам рассказывал Стэнли об этих несравненных красавицах? Он говорил об их глупости и их высокомерии?

Люси молчала, и виконт вновь заговорил:

— А что он думал о вас? Ваш муж когда-нибудь говорил вам о том, как прекрасен овал вашего лица и как блестят ваши чудесные глаза, когда в них отражается огонь свечей? И объяснял ли он вам когда-нибудь, как ошеломляет ваша доброта и искренность? Поверьте, Люси, ваша доброта помогает мужчине справиться с одиночеством, а ваш юмор наполняет радостью весь день…

Виконт внезапно умолк, вероятно, сам удивленный своим красноречием. Но его чувства не шли ни в какое сравнение с удивлением и растерянностью Люси. Как мог он говорить такие замечательные… и такие бессмысленные слова? Или именно так должен вести себя опытный соблазнитель? Неудивительно, что ни одна женщина не могла устоять перед ним. А может, он сказал то, что думал? Ей очень хотелось верить, что виконт не лгал.

Нет-нет, нельзя ему верить. И лучше бы он снова сел на стул, чтобы она не… Тут Люси вдруг протянула руку и провела пальцами по щеке виконта. Небольшой шрам в уголке губ остановил движение ее руки, и ей захотелось поцеловать этот шрам, как будто поцелуем можно было уменьшить перенесенную им когда-то боль…

В следующее мгновение он прижал ее к груди, и она прошептала:

— Нет, мы не должны… Я не могу.

— Почему?

— Потому что все, что говорила Мэрион, — действительно правда. Вы не будете… Я не могу…

Николас осторожно провел пальцем по ее губам.

— И я могу, и вы, Люси, можете.

Она хотела возразить, но он вдруг провел кончиками пальцев по ее шее, и у нее перехватило дыхание; она не могла вымолвить ни слова.

— У вас очень красивая шея, Люси. Да, у вас необыкновенно изящная шея. — Тут рука виконта опустилась ей на плечо, и тепло его ладони показалось Люси необычайно приятным.

— Вы что, пытаетесь меня соблазнить? — спросила она наконец.

Он развязал ее шаль и спустил платье с одного плеча.

— Да, Люси, я пытаюсь это сделать.

Из горла ее вырвался стон. Ей захотелось вскочить и броситься к двери, но ноги ее вдруг стали ватными, и Люси поняла, что не сможет сделать ни шага. Судорожно сглотнув, она прошептала:

— Но мы не можем…

— Я сдерживал себя много дней, — проговорил виконт, — но сегодня я думаю…

— Что?

— Я думаю, что вы должны почувствовать себя любимой, дорогая Люси. Вы даже не представляете, как действуете на мужчин. — С этими словами он взял ее руку и прижал к своей груди.

Люси почувствовала, как быстро бьется его сердце. Неужели это из-за нее? Или так действовала на него любая женщина?

Виконт вдруг улыбнулся и проговорил:

— Люси, поверьте, вы неотразимы. Так вам скажет любой мужчина, если у него есть чувство вкуса и если он не лишен ума.

— Но, милорд…

— Вы должны называть меня Николасом, моя дорогая.

Люси молчала, не зная, как отреагировать. Виконт пристально посмотрел ей в глаза и сказал:

— Но если вам действительно неприятны мои чувства, то я могу немедленно отвезти вас домой.

Люси знала: она должна была встать и с чувством собственного достоинства, как настоящая леди, пройти к двери, а затем спуститься вниз и сесть в экипаж. И конечно же, она не сомневалась: виконт сдержал бы свое слово и благополучно доставил бы ее домой.

Но она чувствовала, что ей безумно хочется остаться. Собравшись с духом, Люси тихо сказала:

— Пожалуй, я предпочла бы, чтобы меня соблазнили, милорд.

— Николас, — поправил он.

— Да, Николас, — прошептала она, глядя в глубину его глаз.

Он поднес к губам ее руку и поцеловал ладошку. Люси вздрогнула и затаила дыхание. Когда же губы его, двигаясь вверх по руке, достигли ее плеча, она тихонько застонала.

Помедлив немного, Николас расстегнул пуговицы у нее на спине и спустил платье еще ниже. Затем положил ладонь ей на грудь, и Люси, вскрикнув, вскочила со стула. В ней вспыхнуло пламя желания, и теперь ей казалось, что если кто-нибудь им сегодня помешает, то она умрет от отчаяния.

Николас принялся ласкать и целовать ее грудь, и она снова застонала. Внезапно он чуть отстранился, и Люси громко вскрикнула, как бы протестуя. Но он отстранился только для того, чтобы уже в следующий момент снова привлечь ее к себе и поцеловать в губы. И Люси, обвивая руками его шею, тотчас ответила на поцелуй. Когда же он опять отодвинулся, она инстинктивно потянулась к нему, но Николас улыбнулся и тихо сказал:

— Терпение, моя милая. Чем медленнее, тем лучше, уверяю тебя.

Подхватив Люси на руки, виконт понес ее к широкому дивану с подушками. Осторожно уложив, снова поцеловал, а затем еще ниже спустил ее платье.

Люси была уверена: что бы ни случилось в будущем, она навсегда запомнит этот вечер. Непременно запомнит, ведь ей еще никогда не приходилось испытывать ничего подобного. Стэнли даже не пытался ее ласкать, хотя изредка и проявлял к ней внимание.

Виконт снова стал поглаживать ее груди, и она вздрагивала при каждом его прикосновении. Потом он снял с нее вечерние туфли и провел ладонями по ее ногам и бедрам. Его ласки становились все более смелыми, и Люси затаила дыхание. Забыв обо всем на свете, она пыталась как можно полнее насладиться удивительными ощущениями, и ощущения эти затягивали ее в стремительный водоворот чувств — так маленький листик, сорвавшийся с ветки, затягивает в воронку в середине бурного потока.

С губ Люси то и дело срывались тихие стоны, и она старалась прижаться к Николасу покрепче; ей хотелось, чтобы он был еще ближе к ней. Наконец он отодвинулся, чтобы раздеться, и Люси тоже стала срывать с себя одежду. Минуту спустя, обнаженная, она с восторгом приняла его. Она едва не задохнулась, когда он вошел в нее, — ощущение было восхитительным… и оно не походило на то, что ей доводилось испытывать в постели с мужем.

Люси крепко прижалась к виконту, и он страстно поцеловал ее в губы. Когда же он продвинулся поглубже, она громко застонала, а затем, уловив ритм его движений, стала раз за разом устремляться ему навстречу. Иногда она двигалась немного быстрее, чем он, и Николас, с улыбкой целуя ее, шептал:

— Люси, не надо торопиться.

Но в какой-то момент он сам ускорил движение и унес ее на волнах страсти в такие выси, о которых она даже и не подозревала. Ни слова, ни стоны и крики не могли передать всю силу ее чувств, ее радость и блаженство.

Еще никогда Люси не чувствовала себя так близко к другому человеку и не испытывала такого наслаждения, никогда не ощущала такой полноты жизни. Ей казалось, что она парит где-то в заоблачных высотах, парит, познавая райское блаженство.

Наконец она громко вскрикнула и, содрогнувшись, затихла. Николас обнял ее еще крепче и снова поцеловал в губы. Лежа в его объятиях, она с удивлением думала о пережитых ею чудесных мгновениях — прежде ей даже в голову не приходило, что близость с мужчиной может быть такой прекрасной.

Потом они лежали рядом, и Люси, положив голову ему на грудь, чуть влажную от пота, прислушивалась к биению сердца. В какой-то момент она немного приподняла голову и, заглянув в глаза Николаса, увидела в них нежность — он словно ласкал ее взглядом. Внезапно он улыбнулся ей, и она улыбнулась ему в ответ.

«Какой он замечательный, — подумала Люси. — Не то что Стэнли…»

Вспомнив о муже и об отношениях с ним, Люси на мгновение нахмурилась. Увы, Стэнли был неспособен любить собственную жену. Разумеется, она и прежде подозревала, что в ее браке не все в порядке. Однако она не предполагала, что существуют мужчины, способные доставить женщине такое наслаждение, какое ей доставил тот, кто лежал сейчас с ней рядом. И конечно же, она поблагодарит Николаса за это — поблагодарит, когда сможет произнести хоть какие-нибудь слова. Потому что в данный момент она могла только прижиматься щекой к его груди и слушать, как постепенно замедляется биение его сердца.

Тут он взглянул на нее и прошептал:

— Нет сожалений, милая Люси?

— Никаких, — ответила она с улыбкой. — Да, ни малейших.

Николас тоже улыбнулся и в очередной раз поцеловал ее.

А потом тела их вновь слились воедино, и они снова вознеслись к вершинам блаженства…

После этого она задремала, а когда открыла глаза, невероятно удивилась. Почему она чувствует себя такой счастливой? Это было совсем непривычное для нее чувство.

Люси улыбнулась, даже не отдавая себе отчета в том, что произошло. А затем вдруг все вспомнила.

— Мне нравится смотреть, как ты улыбаешься, — сказал Николас.

Уже одетый, он сидел в кожаном кресле недалеко от дивана. Люси немного покраснела, но продолжала улыбаться. Так приятно было иметь повод для улыбки… Внезапно она обнаружила, что Николас накрыл ее красивым ярким шелком. Попробовав шелк на ощупь, она сказала:

— Он необыкновенно приятный.

— Это сари, — объяснил Николас. — В Индии женщины носят это вместо платья. Заворачиваются в него…

— Совсем без пуговиц, — заметила Люси. — Это, наверное, очень удобно.

Неожиданная мысль отвлекла ее. Взглянув в окно, она спросила:

— Сколько сейчас времени?

— Уже первый час ночи.

— Я должна ехать домой. — Люси села, прижимая к груди шелк. — Мои соседи… они и так сплетничают обо мне.

— Сплетничают? — Николас нахмурился. — Но при любом выезде в свет вы будете возвращаться не раньше, моя дорогая Люси. Не позволяйте им терроризировать вас.

Люси подумала о миссис Броди, вечно сующей нос в чужие дела, и о своей вредной кузине Вильгельмине. Потом вдруг рассмеялась и сказала:

— Хорошо, не позволю. Но все равно мне пора домой.

Она быстро оделась — вернее, так быстро, как позволяло ей чудесное ощущение усталости. О, это было замечательное ощущение, и совершенно новое для нее. Разумеется, оно не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала в прошлом.

Николас помог ей застегнуть пуговицы на платье, а затем, после того как она отказалась пройти в его спальню, чтобы привести себя в порядок, принес ей щетку для волос и маленькое зеркальце. К счастью, волосы у нее теперь были довольно короткие, и ей без труда удалось справиться с ними.

Потом виконт накинул ей на плечи шаль, и она направилась к двери. Люси безумно не хотелось покидать Николаса, но она понимала, что должна уйти.

Остановившись у самой двери, она обернулась и окинула взглядом комнату, словно пытаясь навсегда сохранить в памяти все, что тут произошло. Шедший следом за ней Николас наклонился и прошептал ей на ухо:

— Это было в первый раз, но не в последний.

Она молча улыбнулась ему в ответ, и они, миновав коридор, а затем холл, вышли к экипажу.

Уже в карете виконт обнял ее за плечи, она крепко прижалась к нему, наслаждаясь его близостью. Оба молчали, но им не требовались слова, в эти мгновения они и без слов прекрасно понимали друг друга.

Когда экипаж, подъезжая к ее дому, замедлил движение, Люси тяжело вздохнула. «Нам предстоит еще много страстных ночей, или он действительно таков, какова его репутация?» — подумала она неожиданно.

Однако Люси была уверена, что в любом случае никогда не пожалеет о случившемся и никогда не забудет этот вечер. Теперь она чувствовала себя совершенно другим человеком — уверенной в себе женщиной, — и она знала, что это чувство останется с ней навсегда.

Наконец экипаж остановился перед ее домом, и Люси, выглянув наружу, в ужасе вскрикнула — она увидела, что ее парадная дверь сорвана с петель.


Глава 11


— Николас, посмотри! — закричала Люси. Выскочив из кареты, она бросилась в дом.

— Люси, подожди! — раздался крик виконта, но она не остановилась.

Что же случилось? Что здесь произошло? Держась рукой за стену, Люси в темноте добралась до столовой. Остановившись в дверях, она подождала, когда глаза привыкнут к слабому свету, проникавшему сквозь незанавешенные окна. С замиранием сердца она ожидала, что увидит абсолютно пустую комнату. «Наверное, кредиторы в конце концов забрали и гарнитур», — решила она.

Однако Люси ошиблась. Перед ней были перевернутые стулья и сдвинутый с места стол — как будто в комнате что-то искали.

«Так что же здесь произошло?» — спрашивала себя Люси, по-прежнему стоя у порога.

Тут к ней подошел виконт, и в руке его была масляная лампа из экипажа. Осветив комнату, он что-то пробормотал сквозь зубы.

— Я совершенно ничего не понимаю. — Люси взглянула на Николаса. — Боже, что с Вайолет? И где Чадли?

Осмотревшись, они обнаружили слугу в холле на полу.

— Он мертв? — прошептала Люси, прикрыв рот ладонью.

Виконт наклонился и откинул со лба Чадли пропитанные кровью волосы.

— Нет, жив, серьезно ранен. Надо побыстрее остановить кровотечение.

Люси помчалась вверх по лестнице. При этом она то и дело выкрикивала имя Вайолет, но ответа не было.

Отыскав несколько чистых полотенец, Люси отнесла их виконту, чтобы он мог перевязать слуге голову. Вернувшись наверх, она зашла в спальню Вайолет, но и там не обнаружила служанку. В комнате царил ужасный беспорядок: все постельное белье валялось на полу, а матрас был разрезан во многих местах. Окинув взглядом комнату, Люси взмолилась:

— О Боже, сделай так, чтобы Вайолет была жива. Она зашла в свою спальню и, обнаружив там такой же хаос, как и в комнате горничной, вернулась в холл. Затем они с Николасом направились в кухню и увидели там то же, что и в остальных комнатах: табуретки и стулья валялись на полу, и у некоторых были оторваны ножки. К тому же по полу была рассыпана мука, а также сахар и чай. Заметив, что дверь в кладовку приоткрыта, Люси решила, что все ее недавно приобретенные запасы уничтожены. Но сейчас это не имело значения — исчезла Вайолет. А может, люди, ворвавшиеся в дом, увезли ее с собой? Или убили?

— Надо что-то делать. — Люси схватила Николаса за рукав. — Мы должны…

— Тише, — перебил он. — Послушай…

Люси умолкла и прислушалась. И почти тотчас же услышала стон. Распахнув дверь кладовки, они увидели на каменном полу девушку со связанными ногами и руками и с кляпом во рту.

— Боже, Вайолет! Вы не ранены? — Люси опустилась возле нее на колени.

Николас принес из кухни нож, перерезал веревки, и они помогли Вайолет сесть. Люси стала растирать ее окоченевшие руки. Затем прикоснулась к ее щеке, на которой виднелась кровь.

— Вы не ранены? — снова спросила она. Тут девушка наконец-то заговорила:

— Их было трое, миледи. Я услышала, как они сломали дверь. Когда я спустилась, бедный Чадли уже лежал на полу. Они накинули мне на голову грязное одеяло, затащили меня в кладовку и связали. Я пыталась, миледи, но не смогла их остановить.

— Конечно, не смогли. Слава Богу, что они вас не… — Не в силах договорить, Люси вздохнула с облегчением.

Но кто мог это сделать? Неужели кто-то из кредиторов настолько разозлился, что решился на такой ужасный и совершенно бессмысленный поступок? В это трудно было поверить. Или, может быть, Джессу удалось узнать, где находится ее дом?

— Оставайтесь здесь, а я пока осмотрюсь, — сказал Николас. — Я должен убедиться, что здесь никто не остался, чтобы застать вас врасплох.

Невольно поежившись, Люси кивнула. Среди обломков на кухонном полу она нашла чайник, чтобы нагреть воду, и чистую тряпку, чтобы смыть кровь с лица Вайолет. Потом поправила повязку на лбу Чадли.

Вернувшись, Николас сообщил:

— В доме нет чужих. А рана Чадли, по-моему, не очень опасная. Задняя дверь заперта, а у парадной находится мой кучер. Как девушка?

— Она испугана, и у нее несколько ушибов. — Люси взглянула на Вайолет, сидевшую на единственном стуле с целыми ножками. — Но, слава Богу, ничего серьезного.

Николас удовлетворенно кивнул.

— Ты можешь оставить ее ненадолго и пройти со мной по всем комнатам? Я хотел бы понять, что они натворили.

Люси взглянула на горничную:

— Я скоро вернусь, Вайолет.

Девушка заставила себя улыбнуться и с дрожью в голосе ответила:

— Хорошо, миледи. Может, мне помочь вам навести порядок?

— Не сейчас, — сказала Люси. — Просто посидите и успокойтесь.

Вайолет тяжело вздохнула и, зябко поежившись, протянула руки к очагу. Люси же с виконтом отправились осматривать дом.

Все стулья в столовой, к счастью, остались целы, а вот посуда, когда-то стоявшая на полках, была разбита, и осколки рассыпались по всей комнате. «Интересно, осталась ли в доме хоть одна целая чашка?» — подумала Люси. Увы, у нее не было денег, чтобы купить новую посуду, и теперь ей вряд ли удастся когда-нибудь пригласить на обед гостей.

С болью в сердце покинув столовую, она повела виконта в свою спальню, пострадавшую еще больше, чем комната Вайолет. Пух и перья из подушек покрывали весь пол, словно недавно выпавший снег. И все ее чудесные новые платья были порезаны.

Потом она увидела, что томики Шекспира, до этого стоявшие в книжном шкафу у стены, теперь валялись на полу, а страницы из них вырваны. Это были книги ее отца…

Даже Библия и молитвенный сборник ее матери не избежали печальной участи.

— Неужели кто-то мог решиться на такое только потому, что я не смогла оплатить долги? Такое варварство!

— Не могу поверить, что здесь побывал неудовлетворенный кредитор, — сказал Николас, освещавший фонарем углы комнаты. — Посмотри, как тщательно они все уничтожали. Не пропустили ни одной мелочи.

Люси внимательно посмотрела на виконта и вдруг спросила:

— Ты думаешь, что эти люди искали рубин?

— Совершенно верно. — Николас помрачнел. — А иначе зачем творить все это? Они же ничего не забрали.

Хотя за книги вполне можно было бы получить несколько фунтов.

Люси тяжко вздохнула.

— Эти книги когда-то покупал мой отец, — сказала она, едва сдерживая слезы. — А Библия принадлежала моей матери.

Николас положил руку ей на плечо, пытаясь успокоить:

— Книги можно восстановить, Люси. Можно сделать новый переплет и допечатать недостающие страницы. Я позабочусь об этом.

Его щедрость растрогала ее.

— Вы слишком добры ко мне… А ведь я и без того в долгу перед вами.

— Глупости, — отмахнулся виконт. — И о каком долге ты говоришь?

— Сорок шиллингов, которые вы заплатили человеку, пытавшемуся забрать стулья из столовой, — напомнила Люси.

Николас невольно улыбнулся:

— Моя дорогая Люси, ты действительно говоришь глупости. И разве друзья не должны помогать друг другу в беде?

Она улыбнулась ему в ответ, и все ее сомнения исчезли. «Какая у него восхитительная улыбка, — промелькнуло у нее в голове. — А ведь когда-то он казался мне суровым и высокомерным. Как много изменилось за несколько дней… и за несколько счастливых часов».

— А когда мы отыщем рубин, вы получите вознаграждение от принца, так что появятся деньги, — добавил виконт.

Люси снова вздохнула:

— Кажется, у нас маловато успехов. И я вам не очень-то помогла. Никак не пойму, зачем вам понадобилась моя помощь.

— Ошибаешься, дорогая Люси, — возразил Николас. — С твоей помощью я за неделю добился большего успеха, чем за весь прошлый год.

— Каким образом? — Она посмотрела на него с удивлением. — На свои вопросы о Стэнли я почти не получила вразумительных ответов.

— Ты не права. Я считаю, что это и есть результат твоих вопросов. — Виконт указал на окружавший их хаос. — Тебе это дорого обошлось, но, поверь, я не останусь в долгу. Да-да, ты очень мне помогла.

— Но каким образом? — снова спросила Люси.

— Кто-то разыскивает рубин, понимаешь?

— Да, конечно, но… — Она умолкла и задумалась.

— Так что теперь можно подвести итоги, — продолжал виконт. — Возможно, рубин разыскивают разные люди, но это маловероятно. Скорее всего люди, завладевшие рубином, каким-то образом лишились его и теперь пытаются отыскать драгоценность.

— Но тогда выходит, что Стэнли не связан с ограблением, — обрадовалась Люси. Николас промолчал, и она добавила: — Нет-нет, ведь в таком случае они не стали бы обыскивать его дом, верно? Но почему именно теперь? Почему они ждали целый год?

Виконт пожал плечами:

— Пока не знаю. Но похоже, это началось после нашей поездки в бордель. Думаю, мне следует снова туда наведаться.

Люси решительно покачала головой:

— Нет, мы вместе должны поехать. — Она вздрогнула при мысли об этом, однако продолжала: — Я попробую уговорить Еву, чтобы она рассказала нам все, что знает. Мне кажется, она многое скрывает.

Виконт какое-то время молчал, наконец проговорил:

— Что ж, я не буду указывать тебе, что ты должна делать. Но должен напомнить: это очень опасно. Ты ведь не забыла?

Люси утвердительно кивнула:

— Нет, конечно. Поэтому мы должны как следует приготовиться к поездке.

Николас ненадолго задумался, потом сказал:

— В этот раз мы отправимся туда днем. И если повезет, то мы сумеем застать их врасплох. А пока нам надо позаботиться о слугах и поспать хоть несколько часов.

Люси нечего было возразить. Она действительно ужасно устала, и ей следовало отдохнуть после всех событий этого невероятного вечера. Внезапно она вспомнила о разрезанном матрасе. Неужели им с Вайолет придется теперь спать на полу? И вообще можно ли сейчас здесь оставаться?

Казалось, виконт прочитал ее мысли. Пристально взглянув на нее, он сказал:

— Тебе нельзя тут оставаться. В доме небезопасно. Вы с Вайолет переедете ко мне и пробудете там некоторое время.

— Но я не могу. Моя репутация… — запротестовала Люси.

— У меня очень деликатные слуги, — продолжал Николас. — Поверь, у тебя не будет неприятностей, обещаю. Пойми, я не могу оставить вас одних. И если ты не согласишься поехать со мной, то мне придется остаться здесь. В этом случае твоя репутация, безусловно, пострадает, да и спать будет не очень-то удобно.

Люси слишком устала, чтобы продолжать спор.

— Хорошо. — Она кивнула и пошла в кухню, чтобы сообщить обо всем горничной.

— Но миледи, на мне только ночная сорочка, — сказала девушка. — Я должна сначала переодеться.

— Весьма сожалею, Вайолет, но все наши платья порезаны и безнадежно испорчены. — Сняв с себя шаль, Люси накинула ее на плечи девушки. — Теперь у вас вполне приличный вид, так что не беспокойтесь.

Потом Люси еще раз зашла в свою комнату, надеясь хоть что-нибудь найти в целости. Но даже щетка для волос была разломана, и только зубная щетка каким-то чудом уцелела. Подняв с пола обрывок шелка, Люси вздохнула, вспомнив, как радовалась прекрасным новым платьям. Увы, теперь у нее почти ничего не осталось. Что же она будет делать, если они не найдут рубин?

К счастью, сережки, золотой бабушкин крестик и кулон были на ней. И мебель в столовой уцелела. К тому же Николас сказал, что ее любимые книги можно будет восстановить. Неужели эти люди думали, что рубин находится в переплете? Нет, вероятно, они просто не соображали, что делали.

Внезапно в дверях спальни появился виконт:

— Пойдем, моя дорогая, пока солнце не взошло. Иначе твои соседи снова нас увидят.

Она поспешно спустилась вниз и позвала Вайолет. Они тотчас же вышли из дома и сели в экипаж — бедный Чадли уже лежал там на противоположном сиденье. Люси с беспокойством посмотрела на парадную дверь; виконт кое-как ее приладил, но запереть, конечно же, не мог. А ведь в доме оставалась еще целая мебель…

— Я пришлю сюда кого-нибудь из моих слуг, — пообещал виконт. — А дверь исправят и поставят новый замок.

Тут карета тронулась с места и быстро покатила по улицам. Кучер то и дело подгонял лошадей, так что на дорогу ушло совсем немного времени.

Когда они подъехали к дому лорда Ричмонда, тот сразу же позвал двух слуг, чтобы помочь Чадли. Слуги удивились, однако не стали ни о чем расспрашивать. Потом Николас вызвал свою домоправительницу, и вскоре перед ним появилась полная и, судя по всему, доброжелательная женщина; ее сопровождала молоденькая горничная.

— Миссис Контрейн, — сказал виконт, — это миссис Мотт, и она позаботится о вас и вашей служанке. Миссис Контрейн — моя гостья, — продолжал он, повернувшись к домоправительнице. — В ее доме случилось несчастье — пропали почти все вещи.

— Пожар? — Миссис Мотт с сочувствием посмотрела на Люси. — Ох, действительно несчастье.

— Это больше похоже на ураган, — проговорил Николас.

Люси промолчала; она не знала, имеет ли смысл рассказывать о произошедшем.

Миссис Мотт повернулась к стоявшей рядом девушке:

— Опал, отведи горничную миссис Контрейн в комнату для слуг и позаботься о ней.

Опал улыбнулась Вайолет, и та, взглянув на Люси, последовала за горничной виконта.

— Пойдемте, миссис Контрейн, я покажу вам комнату для гостей, — сказала домоправительница. — Не хотите ли стакан теплого молока, чтобы успокоиться? А может, перекусите?

— Молока будет вполне достаточно, — ответила Люси. — Вы очень добры, миссис Мотт.

Она последовала за домоправительницей, и, поднявшись по широкой лестнице, они вошли в просторную комнату. Переступив порог, Люси осмотрелась, и комната ей сразу же понравилась. Здесь царил идеальный порядок, широкая кровать была покрыта розоватым шелком, и примерно такого же цвета были занавеси на окнах. А за окнами уже занимался рассвет…

Люси с облегчением вздохнула и опустилась в глубокое мягкое кресло, стоявшее у кровати.

— Я уже попросила нагреть воду, миледи, и можно наполнить ванну, если пожелаете, — сказала миссис Мотт, зажигая свечи на ночном столике и на бюро. — А вот здесь — полотенца и мыло.

— Ванну пока отложим. — Люси не хотела беспокоить слуг в такой ранний час. — Я только умоюсь, этого будет вполне достаточно. Но к сожалению, у меня нет ночной сорочки.

Миссис Мотт ненадолго задумалась, потом сказала:

— В такое время все магазины еще закрыты, но я постараюсь вам помочь. — Кивнув гостье, она вышла из комнаты.

Люси со вздохом закрыла глаза: Только сейчас она поняла, как ужасно устала. И поняла, что, конечно же, поступила правильно, приехав к виконту.

Миссис Мотт вернулась со стаканом .горячего молока на подносе и с какими-то вещами. «Как она сумела так быстро спуститься и подняться по лестнице?» — подумала Люси и тут же сообразила, что уснула, сидя в кресле.

— Вот что я смогла для вас найти, миледи, — сказала домоправительница. — Это моя самая лучшая ночная сорочка, она постирана и выглажена. Хотя я понимаю, что она вам не по размеру. Мы пригласим портниху, когда вы встанете. А милорд передал вам свои щетки для волос.

— О… благодарю вас, — замялась Люси. Она решила, что попозже объяснит домоправительнице, почему не сможет воспользоваться услугами портнихи. Да-да, она не допустит, чтобы Николас платил за ее туалеты. К тому же у леди Сили, возможно, есть еще какие-нибудь ненужные платья, которые она захочет ей отдать…

Сидя в кресле, Люси маленькими глотками пила теплое молоко. Когда же в комнату вошла незнакомая горничная с кувшином горячей воды, она широко зевнула.

— С Вайолет все в порядке? — Люси взглянула на миссис Мотт. — И как чувствует себя Чадли?

— Чадли уже в постели, миледи, — ответила домоправительница. — А ваша горничная тоже выпила теплого молока, потом немного поела и сразу уснула. Может, еще что-нибудь вам принести? Помочь вам расчесать волосы?

— Благодарю вас. — Люси улыбнулась. — Я сама справлюсь.

Когда служанка с домоправительницей ушли, она заставила себя подняться с кресла и принялась раздеваться. Затем быстро умылась и надела ночную сорочку миссис Мотт. Сорочка оказалась слишком короткой и слишком широкой, но сейчас это не имело значения. Домоправительница принесла ей также и ночной чепчик, но в комнате было тепло, и Люси не стала его надевать. Забравшись в постель, она уснула, едва лишь голова ее коснулась подушки.

Открыв глаза, Люси никак не могла сообразить, где находится. Шикарная комната, простыни без заплат, прекрасная пуховая подушка под головой — все это было совершенно незнакомо. Наконец она вспомнила, что произошло накануне, и ощутила почти физическую боль. «Какой ужас, — подумала она, — ведь у меня почти ничего не осталось…» К счастью, Вайолет и Чадли были живы, а дом по-прежнему принадлежал ей. К тому же виконт сказал, что пошлет своего человека сторожить дом, и теперь можно было не беспокоиться.

Ее размышления прервал осторожный стук в дверь.

— Войдите, — сказала Люси.

В комнату тотчас вошла Вайолет; она была в темном платье, белом переднике и очень симпатичном белом чепчике. Казалось, девушка очень гордилась своим новым нарядом. Приблизившись к кровати, она спросила:

— Как вы себя чувствуете, миледи?

— Спасибо, хорошо, — ответила Люси. — А как вы после вчерашнего?

— Намного лучше, миледи. Здешние слуги оказались очень внимательными. Мне дали новое платье и чепчик, видите? На нем даже есть кружево…

— Вы выглядите замечательно, — с улыбкой сказала Люси. — И я очень рада, что здешние слуги так доброжелательны.

— Да, очень доброжелательны. А милорд сказал, что я должна исполнять все ваши желания, но не должна мыть полы и чистить камины. В этом доме я — ваша горничная, миледи, — добавила Вайолет с гордостью.

— А как Чадли? — спросила Люси.

— Он все еще в постели, миледи. Эти люди очень сильно его избили, но миссис Мотт говорит, что Чадли скоро поправится.

— А вы не помните, как выглядели эти негодяи? — спросила Люси.

Улыбка исчезла с лица девушки, и она отрицательно покачала головой:

— Было темно, и все произошло слишком быстро. Они сразу накинули одеяло мне на голову и…

— Успокойтесь, Вайолет. Я спросила просто на всякий случай.

— Вы готовы уже вставать, миледи? — спросила девушка. — Я наполню ванну и скажу, чтобы вам принесли завтрак.

Люси с трудом удержалась от смеха. Вайолет держалась с необыкновенным достоинством — вероятно, она чувствовала себя очень важной персоной.

— Да, я сейчас встану, — ответила Люси. — Вам кто-нибудь поможет? Ведь кувшины с водой иногда довольно тяжелые…

— Конечно, помогут, миледи. Мне выделили девушку в помощь, и еще я могу позвать слугу, если понадобится, — объяснила Вайолет; было очевидно, что она ужасно гордилась своим новым статусом. — Вам принести чай или шоколад? Или и то и другое?

На сей раз Люси не выдержала и рассмеялась:

— Чая будет вполне достаточно. И пожалуйста, несколько тостов.

Поднявшись с постели, она надела халат, тоже слишком короткий и широкий, и прошла в соседнюю комнату, где стояла ванна. Быстро раздевшись, Люси с наслаждением погрузилась в теплую воду и тотчас же ощутила приятную легкость во всем теле. Взяв чудесное ароматное мыло, лежавшее рядом на табурете, она тщательно помыла голову, а потом понежилась в ванне еще некоторое время.

Выбравшись из воды, Люси вытерлась мягкими пушистыми полотенцами и высушила волосы у камина. А затем, естественно, возник вопрос: что ей надеть. Увы, у нее не было ничего, кроме вечернего платья, в котором она накануне ездила в театр.

Тут в комнату снова вошла Вайолет.

— В спальне вас ожидает портниха, миледи, — сообщила девушка. — А завтрак я уже принесла.

Люси нахмурилась. Как же объяснить портнихе — да и виконту тоже, — что она не может себе этого позволить? Вернувшись в спальню, она застала там симпатичную немолодую женщину с помощником. У обоих были в руках сантиметры для снятия мерок.

— Мне уже сообщили, миледи, что у вас случился пожар и весь гардероб сгорел, — сказала портниха. — Ах, какое несчастье…

Конечно, все слуги в доме благодаря рассказам Чадли и Вайолет уже знали, что произошло на самом деле, однако считалось, что в ее доме случился пожар — такова была официальная версия.

— Поэтому мы готовы отложить все заказы наших постоянных клиентов и позаботиться о вас, — продолжала портниха.

Люси невольно вздохнула. «Наверное, Николас пообещал этой женщине двойную оплату за ее старания», — подумала она. Ей ужасно не хотелось разочаровывать портниху, но она не могла допустить, чтобы виконт платил за нее.

— Я очень вам благодарна за ваше внимание, но дело в том…

— Лорд Ричмонд сказал, чтобы мы не теряли время попусту, — перебила портниха. Она тотчас же принялась снимать с Люси мерки.

Вскоре помощник портнихи записал все данные в свой блокнот, а затем Люси показали образцы тканей, чтобы она могла сделать выбор. Люси отрицательно покачала головой:

— Боюсь, что я сейчас не могу заказывать новые туалеты, так как…

Но портниха снова ее перебила.

— Миледи, у вас же ничего нет! — воскликнула она.

— Вы, конечно, правы, — кивнула Люси. — Но у меня сейчас срочные дела, и сначала я должна их закончить. А потом, когда я освобожусь, можно будет подумать и о гардеробе.

Если виконт твердо решил ей помочь, она возьмет у него взаймы небольшую сумму, купит недорогую ткань и сама сошьет себе платье.

— Хорошо, миледи, — согласилась портниха. — Тогда посмотрите пока вот эти ночные сорочки. Их нет необходимости переделывать. Кроме того, у нас есть почти готовые вещи, сшитые для других клиентов, но они им нужны не так срочно. И теперь, когда у меня имеются ваши размеры, я довольно быстро смогу приготовить вам костюм для верховой езды.

— Спасибо, вы очень добры, — поблагодарила Люси.

— А потом, когда вы будете готовы, мы сможем обсудить ваш будущий гардероб, — добавила портниха.

После ее ухода Люси села завтракать. Кроме чая, на подносе было множество деликатесов — лепешки с клубничным джемом и взбитой сметаной, свежий хлеб с маслом, а также яйца и ветчина; причем всего было значительно больше, чем Люси могла съесть.

Когда она поднялась из-за стола, в комнате опять появилась Вайолет. Горничная расчесала ей волосы, а затем вышла, чтобы отнести миссис Мотт ее вещи. Вернувшись, она принесла хозяйке костюм для верховой езды, который передала портниха. Люси сразу же его надела, и Вайолет с улыбкой сказала:

— Вы в нем прекрасно выглядите, миледи. Посмотрев в зеркало, Люси убедилась, что костюм действительно сидит хорошо. Синий жакет с отворотами и серая юбка делали ее еще более стройной и элегантной. Она немного покраснела, сообразив, что думает о том, как появится в своем новом туалете перед Николасом.

— Вайолет, вы видели лорда Ричмонда сегодня утром?

— Да, конечно, миледи. Виконт сказал, что когда вы будете готовы, он поедет с вами туда, куда вы наметили.

О Боже, сегодня им снова предстояло отправиться в этот ужасный дом! И им снова придется встретиться с Джессом… При мысли об этом Люси тяжело вздохнула.

— Вы поедете кататься в парк? — спросила Вайолет.

— Наверное, мы поедем немного дальше, — ответила Люси, стараясь скрыть свои чувства. О, как бы ей хотелось, чтобы их поездка оказалась такой же безопасной, как прогулка в парке.

Надев шляпу, которую портниха прислала вместе с костюмом, Люси снова посмотрелась в зеркало и, попрощавшись с Вайолет, вышла из комнаты. Медленно спускаясь по лестнице, она напоминала себе, что ей следует держаться с достоинством, чтобы не подвести Николаса. В холле ее встретил дворецкий. Взглянув на нее с улыбкой, он сказал:

— Милорд находится в библиотеке, если вы ищете его.

— Благодарю вас, — ответила Люси.

Когда она вошла в библиотеку, Николас что-то объяснял двум рослым широкоплечим слугам.

— И сделайте все как можно быстрее, — закончил виконт.

Слуги кивнули и тут же вышли из комнаты. Когда дверь за ними закрылась, Николас подошел к Люси и нежно поцеловал ее в губы. Обвивая руками его за шею, она ответила на поцелуй, затем, чуть покраснев, прошептала:

— Но ведь сюда могут зайти…

— Мои слуги прекрасно обучены, — сказал виконт с лукавой улыбкой. — Впрочем, сейчас в любом случае можешь не беспокоиться, — добавил он, отступив на шаг.

Люси поправила на голове шляпу и еще гуще покраснела. Однако она надеялась, что слуги этого не заметят, когда они с виконтом выйдут из комнаты.

— Мы поедем сейчас… в этот дом?

— Если ты нервничаешь, дорогая, то тебе лучше не ехать со мной, — ответил Николас. — Останешься здесь?

Люси решительно покачала головой:

— Нет, я должна поехать. Возможно, я смогу что-нибудь выведать у Евы. Правда, в прошлый раз мне было немного страшив.

— Я кое-что предпринял в этот раз, — сказал виконт. Он подошел к письменному столу и, выдвинув ящик, вытащил коробку, а из нее — два пистолета. Тщательно проверив их, он спрятал оружие обратно в коробку и, взяв ее под мышку, кивнул на дверь: — Что ж, пойдем.

Когда они вышли из дома, Люси увидела вместо шикарной кареты с гербом виконта невзрачный коричневый экипаж, но не тот, в котором они ездили в прошлый раз.

— Этот больше, чем тот, который был тогда, но он не так бросается в глаза, как моя карета, — объяснил Николас.

Люси невольно улыбнулась. «Конечно же, любая карета будет не так заметна, как собственный экипаж виконта с его личным гербом», — подумала она.

— Посмотрим, возможно, нам повезет, — добавил виконт.

Спрятав коробку с пистолетами под сиденьем экипажа, Николас помог Люси подняться по ступенькам и сел рядом с ней. Обняв ее за плечи, он тихо сказал:

— Напрасно ты не послушала меня. Тебе действительно не следовало ехать со мной.

— Но я хочу… — Она прикоснулась ладонью к его щеке. — Я обещала помочь тебе, потому что для меня это так же важно, как и для тебя.

Люси вспомнила, что должна объяснить виконту, почему она отказалась заказывать у портнихи новые туалеты. Однако сейчас ей очень не хотелось заводить этот разговор — ведь так приятно было сидеть рядом с Николасом и чувствовать тепло его тела…

В какой-то момент виконт вдруг повернулся и посмотрел в окно. «Неужели мы уже приехали?» — подумала Люси. Она тоже посмотрела в окно и увидела, что они действительно подъезжали к дому с красной дверью. Ей показалось, что на этот раз поездка заняла гораздо меньше времени. Или дело в том, что Николас обнимал ее всю дорогу?..

Поправив шляпку и одернув жакет, Люси проговорила:

— Наверное, нам нужно подумать, как мы будем действовать. Ведь нам предстоит встреча с Джессом и его людьми. — При мысли о хозяине дома Люси невольно вздрогнула.

— Я же говорил тебе, что уже принял кое-какие меры предосторожности. — Николас вытащил из-под сиденья коробку с пистолетами и, открыв крышку, сунул оба пистолета под сюртук.

— А сколько пуль в них? — спросила Люси, внимательно наблюдая за своим спутником.

— Одна. Вернее, в каждом — по одной. Вспомнив о том, что противников было по крайней мере трое, Люси вздохнула. Впрочем, Николас ведь знал, что делал… И конечно же, он сумеет ее защитить, если потребуется.

Тут экипаж наконец остановился. Они выбрались наружу и осмотрелись. При дневном свете дом казался еще более ветхим и неухоженным. Оглянувшись, Люси заметила небольшую повозку, в которой сидели двое мужчин.

— Николас, — прошептала она, — это люди Джесса?

— Нет, это наш резерв. На всякий случай.

Люси снова посмотрела на повозку и узнала мужчину, державшего вожжи. Этого слугу она видела в библиотеке виконта. Значит, Николас действительно принял меры, и ей не следовало беспокоиться.

Почувствовав себя увереннее, Люси взяла Николаса под руку, и они направились к дому. Один из сидевших в повозке последовал за ними. Дверь не была заперта, и виконт, надавив на ручку, открыл ее. То ли Джесс чувствовал себя в полной безопасности и не запирался, то ли дверь просто забыли запереть.

Люси с виконтом переступили порог, слуга же остался у входа — возможно, для того, чтобы обеспечить им отступление. Они вошли в комнату, где все выглядело совсем не так, как в прошлый раз. Сейчас, в середине дня, здесь совершенно никого не было. На полу валялись перевернутые стулья, а на покрытых пылью столах стояли пустые кружки, над которыми с жужжанием вились мухи. Очевидно, никто не заботился о порядке в доме. Хозяину было не до этого, а у женщин к утру просто не оставалось сил на то, чтобы вымыть пол и убрать со столов кружки.

Люси вздохнула при мысли о том, какую жизнь вели эти несчастные женщины.

Но как мог здесь находиться Стэнли, ее привередливый и педантичный муж? Ведь он всегда был такой аккуратный… Даже требовал, чтобы его старое поношенное белье было идеально выглажено. Люси снова вздохнула: ей трудно было представить Стэнли в такой обстановке. Наверное, с Евой он был совсем другим человеком…

«Но сейчас не время об этом думать», — сказала себе Люси. Она покосилась на своего спутника. Оказалось, что Николас уже успел заглянуть в соседний зал, но никого там не обнаружил. Он подал знак Люси, чтобы она молчала, и они направились к узкой лестнице. Поднявшись наверх, осмотрелись. Люси понимала, что надо соблюдать осторожность, но как они найдут Еву, не разбудив остальных женщин? Или Николас помнит, в какую комнату Ева завела их в прошлый раз?

Тут виконт открыл одну из дверей, но комната оказалась пустой. Собравшись с духом, Люси шепотом спросила:

— Ты думаешь, он ее убил?

Ведь если Джесс действительно был главарем банды, укравшей рубин, то он вполне мог решиться на убийство. И тогда получилось бы, что именно они с виконтом стали невольными виновниками смерти этой молодой женщины.

Люси мысленно молилась о том, чтобы этого не произошло. Конечно, жизнь Евы походила на ад, но все же…

Внезапно послышался какой-то странный звук, напоминавший плач, и Люси прошептала:

— Николас, идем туда. — Она указала в дальний конец коридора.

Минуту спустя, миновав коридор, они обнаружили еще более узкую лестницу, ведущую на чердак. Приподняв юбки, Люси стала подниматься по ступенькам. Вспомнив про Джесса и его подручных, она поежилась, но тотчас же взяла себя в руки. Ведь они с Николасом приехали сюда, чтобы поговорить с Евой, не так ли? Значит, нужно отбросить сомнения и не думать об опасности.

Они поднялись на самый верх и осмотрелись. Перед ними находились две двери, и за одной из них… Прислушавшись, Люси действительно услышала плач. Взглянув на виконта, она решительно распахнула дверь.

Переступив порог, они увидели женщину, лежавшую на маленьком диванчике. На ней была только поношенная, вся в заплатах ночная рубашка, спущенная с одного плеча, и она кормила грудью младенца.

В следующее мгновение женщина повернула голову, и они узнали Еву.


Глава 12


Люси замерла в изумлении. И конечно же, еще больше удивилась Ева. Какое-то время она молча смотрела на них, потом спросила:

— Что вы здесь делаете? Зачем приехали? Джесс может убить вас, если узнает, что вы вернулись. Он же в прошлый раз чуть не убил вас. И избил меня, после того как вы уехали. Я даже не была уверена, что вам удалось добраться до города.

— Мне очень жаль, что вы пострадали из-за нас, — сказала Люси. — Да, поверьте, я искренне сожалею…

Люси с сочувствием смотрела на Еву. Значит, у этой женщины был ребенок… Взглянув на Николаса, она поняла, что и он ошеломлен увиденным. Виконт молчал, и было очевидно, что он решил всецело довериться своей спутнице в надежде на то, что ей, Люси, удастся найти нужные слова и поговорить с Евой.

— Видите ли, нам нужна ваша помощь и… — Люси умолкла — ее прервал крик младенца, выпустившего изо рта сосок.

Когда малыш успокоился, мать со вздохом проговорила:

— У меня кончается молоко, и нет ничего, чем я могла бы его заменить. Девочка плохо растет и медленно прибавляет в весе.

Люси тоже вздохнула. «Сколько же малышке месяцев?» — думала она, глядя на узенькое личико ребенка. Она прекрасно понимала, что им с виконтом следовало поторопиться, но чувствовала, что ей будет ужасно трудно задавать вопросы этой женщине.

— Он был очень рад, когда я ему сказала. Да-да, Стэнли очень обрадовался, — заявила Ева, с вызовом глядя на Люси. — И он говорил, что позаботится обо мне и о ребенке. Говорил, что я не должна избавляться от младенца, как обычно делают женщины в моем положении. Но после его смерти деньги быстро кончились…

В этом Люси не сомневалась; то же самое произошло и с ней. Но ей надо было заботиться только о себе и Вайолет, а не о беспомощном малыше.

— А Джесс хотел… — Ева внезапно умолкла. Люси же невольно вздрогнула. Она догадывалась, как этот ужасный Джесс поступал со всеми, кто находился в его власти, даже с младенцем.

— Вот я и подумала, что смогу получить какие-то деньги, — продолжала Ева. — Я подумала, что будет даже справедливо, если вы поделитесь со мной. У вас же, наверное, много денег. Но я не думала, что вы захотите ее забрать.

— Я ничего не знала… — Люси снова вздохнула. — Видите ли, мы считали, что ваша записка — совсем о другом.

Покосившись на Николаса, Люси поняла, что он ужасно разочарован. Ведь если у Евы не было рубина, то где же его искать?

А Ева, казалось, не слышала ее; она смотрела на девочку, и на ее лице можно было прочесть самые разные эмоции.

— Но вы смогли бы позаботиться о ней, сделать так, чтобы она не голодала. Джесс не станет ее обижать, если только…

— Нет, этого нельзя допустить! — воскликнула Люси. — Нельзя ее здесь оставлять.

— Тогда заберите ее. — Тяжко вздохнув, Ева передала младенца в руки Люси.

Потрясенная произошедшим, Люси смотрела на девочку — та снова начала плакать. И конечно же, этот совершенно беспомощный невинный ребенок был не виноват в том, что появился на свет. Взглянув на Еву, Люси вдруг подумала: «Что бы чувствовала я на ее месте? Что бы я почувствовала, если бы у меня был ребенок и кто-то захотел бы забрать его?..»

Снова посмотрев на Еву, Люси решительно заявила:

— Вы должны уехать отсюда вместе с нами.

— Уехать? — переспросила молодая женщина. — Но я…

— Вы не можете оставаться здесь с таким человеком, как Джесс. Вам нельзя находиться в таких ужасных условиях.

— Но я… — Ева не находила слов.

— И ребенку нужны именно вы, нужна родная мать, — продолжала Люси, передавая малышку в руки матери.

Глаза Евы наполнились слезами, и она прижала к себе ребенка.

Тут откуда-то снизу раздались крики, и все вздрогнули.

— Они увидели экипаж, — сказал Николас. — Нам надо поторопиться.

Схватив Еву за руку, Люси потащила ее к двери:

— Бежим!

Еву не надо было уговаривать. Взяв с дивана старое одеяло, она накинула его на плечи и поспешила следом за Люси и виконтом. Они быстро спустились с лестницы и вдруг увидели, что в другом конце коридора появилась знакомая фигура. Волосатая грудь Джесса была обнажена, а живот нависал над поясом. Он в спешке натянул штаны и сейчас пытался их застегнуть.

Прищурив свои маленькие глазки, Джесс в ярости уставился на виконта:

— Опять вы?! Как вы посмели показаться здесь? В этот раз, милорд, вам не удастся уехать отсюда.

Джесс громко позвал своих приятелей, и Люси в ужасе взглянула на Николаса. В следующее мгновение она увидела в его руке пистолет, направленный на Джесса.

— Отойдите в сторону и дайте нам возможность пройти, — проговорил виконт, пристально глядя на хозяина.

— Вы не имеете права увозить эту женщину, — заявил Джесс. — Она моя, вам понятно? И зачем она вам? У вас уже есть женщина, не правда ли?

— Придержите свои гнусные мысли при себе, сэр, — процедил Николас сквозь зубы. — А эта женщина свободна делать то, что она пожелает. Если она захочет] ехать с нами, она уедет.

— Не делай этого, Сейди. — Джесс посмотрел на Еву. — Ты кончишь свои дни на улице, умирая от голода и не имея крыши над головой. И никто не будет относиться к тебе так же хорошо, как я.

Ева промолчала и еще крепче прижала к себе малышку. Потом все-таки сказала:

— Как будто ты был таким добрым и щедрым. Я уже давно удрала бы отсюда, если бы не боялась тебя.

Джесс в ярости зарычал.

— Я найду тебя и перережу тебе горло! — заговорил он. — И может быть, найду и эту леди, а затем…

Но тут Николас перебил его:

— Если вы только попытаетесь прикоснуться к этим женщинам, вас повесят на ближайшей виселице. Можете в этом не сомневаться.

Не выдержав пристального взгляда виконта, Джесс отвел взгляд и промямлил:

— Милорд, но вы…

— И я уверен, — продолжал виконт, — что на вашей совести немало преступлений, так что осудить вас будет не так уж трудно. Я уже не говорю о рубине, — добавил Николас, не удержавшись.

Ноздри Джесса раздулись, как у охотничьего пса, почуявшего дичь.

— Какой рубин? Сейди, у тебя есть рубин? Если ты прятала его от меня… — Он вдруг умолк, и что-то в его взгляде заставило Люси обернуться.

— У тебя за спиной!.. — крикнула она Николасу.

Виконт тоже обернулся и увидел в противоположном конце коридора одного из приятелей Джесса. В руках он держал старинный мушкет. Люси кинулась к Еве, стараясь прикрыть ребенка. В следующую секунду прогремел выстрел, и женщины громко вскрикнули. Люси быстро ощупала себя, пытаясь понять, не ранена ли она. И тут вдруг сообразила, что стрелял Николас. А дружок Джесса медленно сползал по стене, опускаясь на пол.

Джесс рванулся к виконту, но тот выхватил из-под сюртука второй пистолет и направил дуло на противника. Джесс сразу же остановился; сжимая и разжимая кулаки, он в бессильной злобе уставился на Николаса.

В этот момент ребенок громко заплакал, и тотчас соседние двери приоткрылись и в коридор выглянули женщины. Увидев пистолет в руке виконта, они тут же исчезли.

Внезапно послышались тяжелые мужские шаги — несколько человек поднимались по лестнице. «Подручные Джесса… — промелькнуло у Люси. — Но сколько же их?» Она вопросительно взглянула на Николаса. Он передал ей разряженный пистолет, сунул руку в карман сюртука и достал оттуда серебряный свисток. Приставив свисток к губам, он громко свистнул несколько раз.

— Вам ничего не поможет, — с усмешкой проговорил Джесс. — Моих людей больше, и они гораздо сильнее. На этот раз вам не выбраться отсюда живыми.

Люси прислушалась, и ей показалось, что снизу доносятся какие-то крики. «Неужели Джесс прав?» — подумала она.

Внезапно в конце коридора появился еще один из приятелей хозяина. Отодвинув в сторону раненого, он вскинул руку, в которой был пистолет.

— Николас, у нас за спиной человек с оружием, — прошептала Люси.

Виконт молча кивнул; он не отводил глаз от Джесса.

— Что, не хватит на всех пуль, милорд? — ухмыльнулся Джесс. — Вам не справиться со всеми.

— Но вы первый в моем списке, — с невозмутимым видом ответил виконт. Он снова приложил к губам свисток и два раза свистнул.

Ева всхлипывала, прижимая к себе ребенка. Пытаясь ее успокоить, Люси положила руку ей на плечо.

— Чего ты ждешь?! — прокричал Джесс своему дружку. — Стреляй в лорда, а с женщиной я сам управлюсь!

Человек с пистолетом приблизился к Николасу, и Люси увидела, как его палец лег на курок. Она в ужасе закричала и вдруг замерла в изумлении — в коридоре появилось какое-то огромное черное существо. Существо это злобно зарычало на Джесса, и тот в страхе прижался к стене.

Пристально посмотрев на огромного зверя, виконт что-то тихо сказал и, сделав шаг в сторону, указал на человека с пистолетом. В следующее мгновение животное бросилось на врага. Одновременно раздался выстрел, но рука стрелка дрогнула, и пуля, никого не задев, вонзилась в стену. Тут Николас подал еще одну команду, и огромный черный пес, развернувшись, набросился на Джесса. Тот попытался скрыться за ближайшей дверью, но пес впился зубами ему в ногу, и Джесс, взвыв от боли, рухнул на пол.

— Люцифер?! — воскликнула Люси, не веря своим глазам. — Как он здесь оказался?

Николас взглянул на нее с лукавой улыбкой.

— Я побеседовал с Вайолет и попросил, чтобы она еще раз одолжила собаку у своего друга из мясной лавки. — Он взял Люси за руку. — Пойдем, нам надо торопиться.

Приблизившись к Джессу, виконт сказал:

— Очень жаль, что у меня не нашлось оснований всадить вам пулю в лоб.

— Уберите его, пожалуйста, — взмолился Джесс.

Криво усмехнувшись, Николас снова подал команду, и пес с явной неохотой отступил от Джесса. Тот громко застонал и, держась за ногу, отполз в сторону.


Виконт повел женщин к лестнице. Когда они спустились, двое из банды Джесса, увидев пса, в страхе отшатнулись, и они беспрепятственно миновали зал. Люцифер послушно следовал за ними.

Слуги виконта вернулись в повозку, и туда же вскочил и пес; в этой повозке, прикрытый брезентом, он безмятежно спал всю дорогу из Лондона.

Люси помогла Еве с ребенком забраться в карету, потом поднялась сама. Когда и Николас сел, карета тронулась с места и быстро покатила в сторону Лондона. То и дело поглядывая на виконта, Люси спрашивала себя: «О чем же он думает?» Ей казалось, что Николас как-то очень уж странно смотрел на женщину с ребенком. Перехватив взгляд Люси, он молча улыбнулся ей.

— Я должна была забрать их, — сказала она, как бы оправдываясь. — Я не могла оставить ее и ребенка во власти этого страшного человека.

— Я понимаю, — ответил виконт, однако по тону его голоса нельзя было понять, одобряет он ее поступок или нет.

Она опасалась, что он недоволен еще одной заботой, которую она взвалила на него.

— У тебя, конечно, нет никаких обязательств перед ребенком Стэнли…

— А ты считаешь, что у тебя есть? — перебил Николас.

— Я безумно хотела иметь ребенка. Ведь когда-то я надеялась, что наш брак будет удачным и… — Она внезапно умолкла и тяжко вздохнула.

Николас коснулся ее руки.

— Дорогая, мне жаль, что это открытие так расстроило тебя.

Люси поморщилась и покосилась на задремавшую Еву. Если бы она сделала это открытие еще несколько недель назад, она бы почувствовала себя униженной. Но теперь у нее был Николас, который отвечал на ее любовь, который убедил ее в том, что она, Люси, достойна любви мужчины. Хотя, конечно же, ей больно было сознавать, что у нее, наверное, уже не будет возможности завести ребенка.

— Ничего, я в порядке. — Она заставила себя посмотреть Николасу в глаза.

— Ты хотела бы удочерить девочку?

— Нет. — Люси покачала головой. — Я не могу забрать ребенка у матери. У нее и без этого слишком многое отобрали. И она, по-моему, искренне любит малышку, любит, как всякая мать. Но я чувствую, что должна помочь ей, хотя и не представляю, каким образом. Проблема в том, что у меня у самой совсем нет денег.

Она отвернулась, потому что не могла понять выражения его темных глаз, задумчивых и почему-то очень печальных.

— Дорогая, ты ведь знаешь, я сделаю все, что ты захочешь. — Немного помедлив, он с улыбкой добавил: — Хотя я не знаю, сколько еще неодетых женщин я могу привезти к себе домой, не вызывая подозрения слуг.

Люси рассмеялась:

— Да, я вижу, какие возникают проблемы. Вероятно, она рассмеялась слишком громко. — Ева вдруг открыла глаза и посмотрела на нее с удивлением. Тогда Люси спросила ее, где она сама хотела бы жить.

— Но у меня совсем нет денег, — вздохнула женщина, поправляя на плечах одеяло и крепко прижимая к себе ребенка.

— Не беспокойтесь, мы поможем вам, — сказала Люси. — Я уверена, Стэнли хотел бы этого. Но что вы сами выбрали бы? Если бы у вас был выбор, вы предпочли бы жить в городе?

Ева грустно улыбнулась.

— Я выросла на ферме в Кенте, миледи. Иногда, когда Джесс бил меня, я мечтала о том, чтобы вернуться в свой домик и выращивать на огороде картофель и фасоль. — Она вздохнула и мысленно перенеслась в прошлое.

— У вас есть семья? Вы можете вернуться к своим близким?

— Нет. — Ева покачала головой. — Моя мать умерла, когда мне было десять лет. А когда отец женился, его новая жена не захотела, чтобы я жила с ними. Она была очень злой. Потом один из моих братьев ушел служить во флот, и мы больше никогда ничего не слышали о нем.

— Другой уехал в Лондон, но я ничего не знаю про него. Через несколько лет отец умер, и я уехала в ближайший город, надеясь найти место горничной. Но никто меня не брал, и мне пришлось…

«Единственный способ, которым она могла спастись от голода», — подумала Люси.

— А если мы найдем вам домик на ферме, где вы сможете спокойно жить? — спросил виконт.

Ева взглянула на малышку, и Люси добавила:

— Вместе с девочкой, конечно. Сколько ей?

— Она родилась в конце прошлого лета, миледи. Тогда у меня еще было немного денег. К тому же я надеялась…

Люси слишком хорошо знала, как рушатся необоснованные надежды. Она ведь и сама прожила весь последний год, надеясь на чудо, которое могло бы ее спасти. Взглянув на Николаса, она увидела, что он смотрит в окно. Внезапно он постучал в стенку кареты, и она замедлила ход, а потом остановилась. Выглянув в окно, виконт что-то сказал кучеру, и карета снова тронулась с места. Полчаса спустя они подъехали к небольшому по стоялому двору у дороги.

— Подождите меня, — сказал Николас. Вскоре он вернулся вместе с хозяином и сообщил: — Я решил, что нам надо немного перекусить. К сожалению, здесь нет отдельной гостиной, но хозяин пообещал освободить одну из комнат. Думаю, нам будет удобно.

«Сколько же ему пришлось заплатить за это хозяину?» — подумала Люси, но, конечно же, возражать не стала. Покосившись на Еву, она тихо спросила:

— А мы достаточно далеко отъехали, чтобы не опасаться Джесса?

— Мои люди останутся снаружи, и они смогут предупредить нас, если потребуется, — ответил виконт. — К тому же у нас есть Люцифер, не забывай. Но я сомневаюсь, что они решатся преследовать нас после того, что там произошло.

Женщины выбрались из кареты, и хозяин, удивленный «нарядом» Евы, пристально посмотрел на нее, однако ничего не спросил. Со множеством поклонов он провел гостей в небольшую прокуренную комнату, и вскоре перед ними был накрыт стол — тут оказались и жареные цыплята, и мясной пирог, и даже свежайшее масло.

Из напитков имелось только пиво, довольно горькое на вкус, но Люси все-таки выпила немного. Она с удовлетворением поглядывала на Еву — та ела с огромным аппетитом, обгладывая куриные ножки и отламывая большие куски черного хлеба. «Теперь у нее, наверное, будет побольше молока», — думала Люси.

Потом они попросили хозяина, чтобы им принесли теплого молока, и Ева, размочив в нем хлеб, дала его малышке. Девочка оказалась старше, чем предполагала Люси. Наверное, из-за плохого питания она запаздывала в развитии. Но если еды будет достаточно и будет свежее молоко от фермерских коров, то девочка непременно начнет поправляться.

Люси решила, что обязательно позаботится о ребенке Стэнли.

Но каким щедрым оказался Николас! Он согласился помогать в деле, которое не имело к нему никакого отношения. У него ведь не было никаких обязательств перед ее покойным мужем!

Люси взглянула на виконта.

— Если мы… Когда мы найдем рубин, я верну тебе все деньги, обещаю, — проговорила она, ужасно волнуясь. — Ты же понимаешь, что я не могла оставить их там.

Николас улыбнулся и тихо сказал:

— Я знаю, что у тебя доброе и любящее сердце. И я счастлив, что могу помочь тебе.

Люси покраснела.

— Я понимаю, это стоит больших денег… Виконт пожал плечами:

— Поверь, для меня это совсем необременительно.

— Зато ее жизнь изменится к лучшему, ребенок вырастет в нормальных условиях, — продолжала Люси. — Ты делаешь сейчас очень доброе дело.

Внезапно лицо виконта исказилось, и Люси показалось, что она увидела боль в его глазах. Но он тут же взял себя в руки и проговорил:

— Похоже, нам придется начинать с самого начала.

— Что ты имеешь в виду?

—Джесс понятия не имеет о рубине, — напомнил Николас. — Й теперь мы знаем, что эти записки не имели никакого отношения к ограблению.

— Но почему же кто-то обыскивал мой дом? — возразила Люси.

— Возможно, это не Джесс, — ответил виконт, помрачнев.

Подкрепившись, они вернулись в экипаж и ехали еще с час, пока не добрались до земель, принадлежавших виконту. Это была небольшая ферма, которую он сдавал арендатору. Поговорив с фермером — тот сразу же вышел, чтобы поприветствовать своего лендлорда, — Николас вернулся к карете и сообщил:

— Все в порядке. Можете выйти и посмотреть.

Что-то сказав кучеру, он помог женщинам выбраться из экипажа и познакомил их с женой фермера, крепкой краснощекой женщиной, приветствовавшей гостей реверансом. Трое детей с такими же розовыми щеками, как у матери, хихикали и с любопытством рассматривали незнакомых людей.

— Вот сюда идите, милая леди, я покажу вам коттедж, — говорила жена фермера. Я думаю, вашей служанке здесь понравится после пожара, который оставил ее без дома и без вещей.

Люси поняла: еще один вымышленный пожар — наилучшее объяснение происходящего. Они прошли мимо фермерского дома и подошли к небольшому каменному домику, стоявшему за ним.

— Мы пользовались им иногда, когда нам не хватало места, — объясняла хозяйка. — Но это будет очень удобное жилье для вдовы с ребенком. Мы позаботимся, миледи, чтобы они не голодали, и я куплю ей какую-нибудь ткань, чтобы она могла сшить себе одежду, как ваш муж просил.

Люси пыталась сообразить: как тактично объяснить жене фермера, что она ошибается относительно ее, Люси, статуса? Но ей так ничего и не удалось придумать.

Они зашли в домик, и Ева, осмотревшись, с удивлением прошептала:

— Неужели это для меня? — Вероятно, после жизни в доме Джесса этот коттедж показался ей раем.

Люси осмотрела посуду, а также кастрюли и сковородки, стоявшие на полках.

— Конечно, для вас, — ответила она. — Вы будете здесь в полной безопасности. И ваша дочь не будет голодать.

— Я сейчас принесу масла, молока и свежего хлеба, — сказала жена фермера и тут же удалилась.

Виконт попросил Люси выйти вместе с ним из коттеджа.

— Скажи ей, чтобы назвалась чужим именем. Конечно, я сомневаюсь, что Джесс будет разыскивать ее, но на всякий случай… Думаю, новое имя ей не повредит.

Люси кивнула:

— Хорошо, я посоветую ей. Ты не рассказывал им о ее прошлом?

Николас покачал головой:

— Мне кажется, будет лучше, если она начнет с чистого листа. Поэтому я сказал, что она раньше служила у тебя, а потом, после смерти мужа, оказалась в чрезвычайно сложной ситуации.

Люси кивнула:

— Что ж, подходящее объяснение.

Николас ушел, а Люси, вернувшись в домик, попыталась объяснить все Еве. Выслушав ее, та безо всякого смущения заявила:

— Да, конечно, согласна. Ведь меня зовут совсем не так.

Люси вспомнила, что Джесс называл ее Сейди.

— Почему же вы сменили имя? — спросила Люси и внезапно покраснела; она решила, что молодая женщина сменила имя, стыдясь своего занятия.

Но ответ собеседницы весьма ее удивил:

— Так меня называл Стэнли, и после его смерти я сохранила это имя.

— Как много времени прошло после этого? То есть когда вы узнали о его гибели?

О смерти Стэнли писали в газетах, но Люси сомневалась, что Ева умела читать.

— Он должен был приехать ко мне в тот вечер, — ответила Ева. — Но трактирщик, который живет недалеко от нас, видел, как его сбил экипаж. Он сказал, что экипаж тут же уехал, даже не остановился.

Люси невольно вздрогнула; она впервые слышала подробности о смерти мужа. В этот момент вернулась жена фермера, и разговор пришлось прервать. Хозяйка принесла хлеб, бутылку молока, масло и большой кусок желтого сыра. А дети, сопровождавшие ее, выложили на стол картофель и пучок лука.

— Сыр — наш собственный, — с гордостью сказала хозяйка. — Ваша служанка, миледи, сможет помочь мне, если захочет. У нас самое лучшее молочное хозяйство в округе, и мы всегда рады хорошим работникам.

Ева очень обрадовалась предложению:

— Да, конечно, помогу. И еще я могу работать в саду и в огороде, если потребуется.

— Очень хорошо, — кивнула хозяйка. — Я миссис Тэйлор. Кора Тэйлор. А как вас зовут, моя милая?

Люси вопросительно посмотрела на Еву. Та немного помедлила, потом ответила:

— Меня зовут Лизи. Лизи Смит.

— Ну вот и хорошо, Лизи. Отдохните сначала, а я зайду к вам попозже, — сказала миссис Тэйлор, выходя из домика.

Молодая женщина взглянула на Люси и прошептала:

— Я очень вам благодарна, миледи. Вы действительно святая женщина. Стэнли всегда так говорил, уверял, что вы такая же чистая, как его матушка.

Люси грустно улыбнулась и, попрощавшись с Лизи, вышла из коттеджа. Минуту спустя она догнала жену фермера.

— Не беспокойтесь, милая леди, — сказала ей миссис Тэйлор. Повернувшись к младшему сыну, она прокричала: — Робби, оставь в покое кур! Они перестанут нести яйца, если ты будешь их мучить! — Снова взглянув на Люси, добавила: — Лизи будет довольна, поверьте, миледи.

— Надеюсь, — кивнула Люси. — Спасибо вам за вашу заботу о ней. Ей очень много пришлось пережить.

— Я рада помочь этой женщине, милая леди. К тому же виконт был очень щедр.

Вскоре они попрощались с фермером и его женой и сели в карету. Люси со вздохом положила голову на плечо Николаса.

— Знаешь, ты замечательный человек. Если бы ты видел выражение ее лица, когда она осматривала коттедж… И ребенок теперь будет в безопасности. — Заглянув ему в лицо, она увидела, что черты его исказились, а глаза потемнели. Выпрямившись, Люси спросила: — Что с тобой? Может, ты сомневаешься, что они смогут там жить спокойно?

— Дорогая, я уверен, что все у них будет в порядке.

Теперь виконт снова казался таким же невозмутимым, как обычно, но Люси чувствовала: что-то его беспокоило, что-то терзало его. Но в чем же дело? О чем он думал?..

Не говоря ни слова, Николас обнял ее за плечи, и они почти всю дорогу молчали. Когда же они доехали до пригородов Лондона, виконт неожиданно спросил:

— Ты, наверное, очень устала? Она тут же выпрямилась.

— Нет, не очень. Я уже пришла в себя после событий в этом ужасном доме. А в чем дело?

— Я подумал, что нам следовало бы вернуться в твой дом и более тщательно осмотреть все, что там осталось. Если мы уверены, что там побывал не Джесс, нам нужно узнать, кто на самом деле все это устроил.

— Да, ты, конечно, прав.

Виконт постучал в стенку кареты и объяснил кучеру, куда ехать. Экипаж сделал поворот, и вскоре они уже ехали по узким улочкам Чипсайда. Когда они подъехали к ее дому, Люси была приятно удивлена, увидев новую дверь и новенький сверкающий металлом замок.

Виконт помог Люси выйти из кареты; повозка же с Люцифером проехала дальше, к мясной лавке. На стук в дверь открыл симпатичный молодой человек.

— Я не ожидал увидеть вас, милорд, — сказал он, с удивлением глядя на Николаса.

— Решил заехать, — ответил виконт.

Они вошли в дом и осмотрелись. Люси казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как она была здесь в последний раз. А ведь на самом деле не прошло и двадцати четырех часов.

Сегодня в холле все было в полном порядке, а в столовой и стол, и стулья стояли на своих обычных местах. Заглянув в кухню, Люси убедилась, что и здесь царил идеальный порядок. «Вайолет будет очень довольна», — подумала она. И хотя в кладовке не осталось никаких продуктов, там по крайней мере было чисто.

Поднявшись в спальню, Люси тяжко вздохнула. Обрывки ткани были убраны, но опустевший платяной шкаф и разломанный книжный производили удручающее впечатление.

Люси прикоснулась к пустым книжным полкам и посмотрела на Николаса.

— Их отнесли к переплетчику, чтобы привести в порядок, — напомнил он.

— Да, я знаю.

— Мои люди собрали все разорванные бумаги в корзину, — продолжал виконт, — и я бы хотел еще раз их просмотреть.

Они пытались найти иголку в стоге сена. Оба об этом знали, но все-таки надеялись…

Став на колени рядом с Николасом, Люси внимательно рассматривала каждый клочок бумаги.

— Что это? — спросил он.

— Предупреждение о том, что у меня отберут дом, если я не заплачу тысячу фунтов.

— Долг твоего покойного мужа?

— Предполагаю, что да. — Она немного покраснела.

— Какой именно долг? Люси пожала плечами:

— Возможно, карточный.

— Но карточный долг — долг чести, и его редко пытаются вернуть после смерти должника, — объяснил Николас. — Официально такой долг очень трудно доказать. Большей частью карточные долги возвращают, чтобы не быть отвергнутым обществом.

Люси взглянула на него с некоторым удивлением:

— Я этого не знала. Но тогда что же это за долг?

— Возможно, он как-то связан с коммерцией? — Виконт, казалось, о чем-то задумался.

— Сомневаюсь. — Люси покачала головой. — Он не был связан с каким-либо предприятием. Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. В самые первые годы нашего брака Стэнли получал доходы от виноградника в Португалии, который перешел по наследству к его покойной матери. Но постепенно доходы эти уменьшались, а потом совсем прекратились из-за войны с Наполеоном.

— Но если он никуда не вкладывал деньги, то откуда же брались его доходы? — спросил Николас и тут же добавил: — Прости мою настойчивость в таком личном вопросе, но…

— Я прекрасно тебя понимаю. — Люси вздохнула. — Стэнли часто играл. Пожалуй, очень часто. Иногда он говорил о каких-то услугах, за которые ему платили небольшие суммы.

— А для кого он выполнял эти поручения?

— Понятия не имею. — Люси опять покраснела. — Стэнли был довольно скрытным.

Виконт нахмурился и что-то проворчал себе под нос. «Конечно же, он ужасно разочарован», — подумала Люси. Но к сожалению, она не могла сообщить ему ничего существенного. Увы, она совсем ничего не знала о делах своего мужа.

А Николас думал о том, каким ничтожеством был этот Стэнли. Он относился к своей жене не лучше, чем к домоправительнице. И пренебрегал ею ради такой женщины, как Ева. Этот человек заслуживал того, чтобы его утопили и четвертовали, если бы он остался жив после того, как угодил под экипаж. Николас тяжко вздохнул, понимая, что такие мысли не облегчат их поиски. Снова взглянув на лежавшие перед ними бумажки, он наконец заявил:

— Думаю, нам пора заняться этим Томасом Бруксом.


Глава 13


«Знание придает сил, и женщинам надо иметь всю силу, которую они могут удержать».

    
Марджери, маркиза Сили


Виконт благополучно доставил Люси в свой особняк, а затем уехал, чтобы сразу же начать поиски таинственного мистера Брукса.

Миссис Мотт встретила Люси с улыбкой:

— Прекрасный день для прогулки, не правда ли, миледи? Вы ведь хорошо провели время?

— Да, конечно, — кивнула Люси. Вспомнив о том, что произошло с ними в этот день, она с усмешкой добавила: — Мы совершили очень приятную прогулку.

— Я рада за вас, — сказала домоправительница. — Ах, миледи, сейчас уже почти четыре часа. Вы хотите пить чай в гостиной, или принести в вашу комнату?

— Если можно, в мою комнату, пожалуйста.

Поднявшись по лестнице, Люси с удивлением подумала о том, что считает комнату в доме виконта уже почти своей. Сняв шляпу, она тщательно умылась и со вздохом опустилась на стул — поездка была чрезвычайно утомительной.

Вскоре дверь отворилась, и в комнату вошла Вайолет с серебряным подносом в руках.

— Как прошла ваша прогулка, миледи? Она ведь была весьма долгой, не так ли? — Горничная поставила поднос на стол; кроме чая, она принесла сандвичи, а также лепешки и пирожные.

— Да, верно, — кивнула Люси. — Прогулка действительно оказалась довольно долгой.

— Повар приготовил эти лимонные пирожные специально для вас, потому что я сказала, что вы их очень любите, миледи, — с гордостью заявила Вайолет. — Я помнила рецепт и помогла ему взбивать масло.

Взглянув на поднос, Люси невольно улыбнулась. Она ни за что не смогла бы столько съесть. Вероятно, в этом доме твердо решили: ее следует всячески баловать.

— Спасибо за заботу, Вайолет. Я не ела лимонных пирожных с тех пор… — Люси задумалась. — Это было два года назад, на мой день рождения.

Ей трудно было привыкнуть к такой роскоши. Как только ее дом будет приведен в такое состояние, что там можно будет жить, ей придется вернуться к своей обычной жизни — с ее нищетой и необходимостью считать каждый пенни. Но если к тому времени им удастся найти рубин, то она сможет иногда побаловать себя каким-нибудь лакомством.

— Не хотите ли пирожное? — спросила она у Вайолет.

— О нет, благодарю вас, миледи. Мы уже попробовали их, чтобы убедиться, что хорошо получилось, — смутившись, ответила горничная.

Пряча усмешку, Люси взяла с тарелочки сандвич. За едой она обдумывала ситуацию, в которой они оказались.

Интересно, удастся ли Николасу что-нибудь узнать про этого Томаса Брукса?

Внезапно Люси вспомнила, что сегодня среда—день, когда леди Сили устраивала у себя прием. Конечно, было уже довольно поздно, но она решила, что если поторопиться, то можно успеть. На ней был костюм, не очень-то подходящий для приема у маркизы, но, к сожалению, ничего другого она надеть не могла.

Вызвав Вайолет, Люси сказала:

— Я должна сейчас уйти.

— Но милорд велел, чтобы вы не выходили одна, — напомнила горничная.

Люси нахмурилась.

— Что ж, хорошо. Если хотите, можете пойти со мной.

— Конечно, миледи, — ответила девушка.

К счастью, до дома маркизы было совсем недалеко, и они добрались довольно быстро. Вайолет помогла хозяйке раздеться, а затем отправилась поболтать со слугами маркизы.

— Дорогая, как приятно вас видеть! — воскликнула маркиза, когда Люси, поднявшись по лестнице, присоединилась к дамскому обществу в гостиной. — Вы катались верхом? Сегодня чудесный день для прогулок.

— Да, день действительно замечательный, — сказала Люси, избегая ответа на основной вопрос. Взяв предложенную ей чашку чая, она добавила: — Но у меня было много неприятностей с тех пор, как мы виделись с вами.

Маркиза приподняла брови.

— Дорогая, что же произошло?

Понизив голос, Люси принялась рассказывать о неизвестных людях, ворвавшихся в ее дом. Она говорила очень тихо, но некоторые из женщин все же стали прислушиваться к ее рассказу.

— И все ваши платья разрезаны? Какой ужас! — воскликнула одна из дам. — Не представляю, как вы смогли перенести это так спокойно, миссис Контрейн.

— Я счастлива, что слуги, которые находились в доме, остались живы и не очень серьезно пострадали, — ответила Люси. — Хотя, конечно же, я ужасно огорчилась.

Маркиза нахмурилась.

— И вы даже не догадываетесь, кто это мог быть? Люси молча покачала головой, так как была согласна с Николасом. Виконт считал: чем меньше рассказывать, тем лучше.

— Преступлений в Лондоне становится все больше, — заявила вдова средних лет. — Когда моя кузина несколько недель отдыхала, ее дом в Лондоне ограбили. Унесли все серебро и дорогую посуду. Теперь нельзя оставить свой дом даже на час.

Несколько женщин рассказали о других случаях грабежа, а потом, к радости Люси, заговорили на общие темы.

— Я очень переживаю из-за вас, Люси, — сказала маркиза, покачав головой. — Нам надо подумать, чем мы сможем вам помочь. Надеюсь, вы не остались в таком разоренном доме. И без мужчины к тому же. Может быть, вам имеет смысл пожить у меня некоторое время?

Это было весьма разумное предложение, и Люси не знала, почему она не подумала об этом раньше.

— Благодарю вас, миледи, но… Я уже переехала и сейчас живу в доме моих близких друзей.

Маркиза внимательно посмотрела на собеседницу, и Люси почувствовала, что краснеет.

— Говорите, у близких друзей? Что ж, рада это слышать. Я заметила, что вы выглядите гораздо лучше, чем в прошлый ваш визит.

Люси еще больше покраснела. Стараясь скрыть смущение, она сделала несколько глотков чая. Потом все-таки решилась поднять глаза и посмотреть на маркизу.

— Наверное, мне следует быть с вами более откровенной, миледи. Вы же сами советовали мне… находить развлечения.

Маркиза весело рассмеялась:

— Да-да, я давала вам такие советы, моя милая. И мне очень приятно, что вы прислушиваетесь к советам старших. Но только не теряйте благоразумия.

В глазах маркизы вспыхнули огоньки, и она поправила свою прическу, убрав со лба серебристый локон.

Через несколько минут Люси перебралась на другое место, предоставив возможность другим гостям побеседовать с хозяйкой дома. Какое-то время она прислушивалась к разговорам, потом стала думать о переменах, произошедших в ее жизни в последние дни. Да, ее жизнь очень сильно изменилась с тех пор, как она встретилась с Николасом. Но было ли это предательством по отношению к Стэнли?

— Отчего вы такая сосредоточенная? — спросила рыжеволосая красавица Роберта, усаживаясь на диванчик рядом с Люси.

Люси пожала плечами.

— Просто удивляюсь, что опять могу чувствовать себя счастливой. Это ощущение кажется таким непривычным… И еще я думаю, должна ли я… — Она внезапно остановилась.

— Должны ли вы чувствовать себя виноватой? — спросила Роберта. — Видите ли, жизнь коротка, и маркиза Сили всегда нам напоминает об этом. Если вы всю оставшуюся жизнь будете ходить в трауре, это не воскресит вашего мужа.

Люси молча кивнула, потом проговорила:

— Знаете, я недавно узнала, что у моего мужа была другая женщина. Наверное, именно это изменило мое отношение к нему.

— У него была любовница? — Роберта усмехнулась. — Что ж, такое часто случается. Мой покойный Харви был большим любителем дамского общества. Но когда он оставался дома, мы с ним наслаждались нашей близостью. — Роберта грустно улыбнулась, потом вновь заговорила: — Но это не значит, что я намерена сидеть дома всю оставшуюся жизнь. Есть множество весьма приятных мужчин, готовых к случайным встречам с вдовой, которая знает, чего хочет.

Слушая столь откровенные высказывания, Люси все больше краснела.

— Но как вы избегаете… — Она умолкла, не находя нужных слов. — Я хотела спросить, как вам удается избегать нежелательных последствий. Ведь женщина, живущая без мужа, не должна заводить ребенка. Я слышала какие-то разговоры о тампонах, смоченных в вине. — Люси в смущении потупилась.

— Да, я понимаю, о чем вы говорите, — закивала Роберта. — Это французский способ. Вы погружаете тампон в красное вино и, привязав к нему тесемку, вставляете… — Понизив голос, она подробно объяснила, что и как надо делать.

— Благодарю вас, — пробормотала Люси, сгорая от стыда. В этот вечер она узнала много такого, о чем ей никто никогда не говорил.

Роберта небрежно пожала плечами:

— Вы можете всегда спросить меня о чем угодно, дорогая. Французы более практичны в таких делах, чем мы, англичане.

Гости начали расходиться, и Люси попрощалась с Робертой. Тут маркиза отвела Люси в сторону и тихо сказала:

— Мы для вас приготовили кое-что, дитя мое. Шляпную коробку со всеми вещами мы уже отдали вашей горничной.

— О, благодарю вас, миледи, вы слишком добры ко мне, — проговорила Люси. Она догадывалась, что находится в коробке.

Но маркиза, как обычно, не желала слышать слов благодарности.

— О, это мелочи, моя милая. Желаю вам удачи и благополучия.

Встретив в холле Вайолет со шляпной коробкой, Л гаси вдруг почувствовала, что ей ужасно хочется открыть коробку и заглянуть в нее. Но она не могла это сделать на глазах у слуг маркизы. Так что ей следовало дождаться, когда они доберутся до дома виконта, — и только там можно было удовлетворить свое любопытство.

Они поспешили домой, и в холле их встретил дворецкий. Поклонившись, он сообщил:

— Вас ожидает в гостиной какая-то дама, миледи. «Но никто же не знает, что я живу в доме виконта», — в волнении подумала Люси. Она велела горничной уйти, и та тут же исчезла.

Люси направилась в гостиную и замерла на пороге, увидев гостью. На широком диване восседала Вильгельмина в ярко-красном платье и в тюрбане такого же цвета. Причем выглядела она необычайно воинственно — словно огромный корабль со множеством пушек. Слуги виконта, безусловно, позаботились о ней: в руке она держала чашку чаю.

Сделав глубокий вдох, Люси вошла в комнату и проговорила:

— Как приятно увидеть вас, кузина.

— Удивительно, что при встрече со мной ты не краснеешь, — проворчала Вильгельмина.

— Но почему я должна краснеть? — Люси пожала плечами. — Не понимаю, о чем вы говорите, кузина.

— Я говорю о том, что ты живешь с мужчиной, не будучи его женой. Я думала, что даже у тебя, Лусинда, более строгие принципы.

Люси вздрогнула — словно ее ударили. Взглянув через плечо, она убедилась, что слуги ушли.

— Вам следует говорить тише, кузина. Вильгельмина молчала, удивленная дерзостью молодой родственницы. Люси же тем временем продолжала:

— Я думала, что вы в большей степени доверяете мне. Я живу здесь со своей горничной только потому, что мой дом разграблен. Вы считаете неприличным, если друг помогает другу?

— Можно сказать и так, если ты ищешь себе оправдание.

— Неужели вы не видели, в каком состоянии мой дом? — спросила Люси. — Я весьма удивлена, что вы и миссис Броди не слышали, как ломали мою парадную дверь во вторник вечером. Я знаю, что муж миссис Броди абсолютно глухой, но вы же хорошо слышите.

Вильгельмина ничуть не смутилась.

— Да, я слышала какой-то шум. Нас удивил такой шумный визитер в столь позднее время.

— Но вы не подняли тревогу! — возмутилась Люси. — Даже не потрудились выяснить, не убили ли меня в моей собственной постели. Что ж, мне, наверное, надо поблагодарить вас за заботу.

Вильгельмина покраснела.

— Но я… я понятия не имела о том, что произошло. И где находилась ты в такое позднее время?

— Я была в театре с друзьями. Сам принц-регент пригласил меня в свою ложу.

Глаза Вильгельмины расширились.

— Принц-регент? Это какая-то сказка, Лусинда…

— Не сказка, а чистая правда, — заявила Люси. — Вы можете спросить любого, кто часто бывает в «Ковент-Гарденс». Его королевское высочество всегда на виду. Когда мы вернулись, в доме было все разбито, и мне пришлось перебраться сюда.

Вильгельмина пожала плечами: она не находила слов.

— Да-да, я должна поблагодарить вас за заботу, — с усмешкой повторила Люси.

— Но почему ты не пришла ко мне, вернее — к твоим соседям? — спросила наконец Вильгельмина.

«Разумный вопрос», — подумала Люси.

— Я знала, что вы занимаете единственную свободную спальню у миссис Броди, поэтому не хотела доставлять ей неудобства. — Сама мысль о жизни под одной крышей с двумя такими ханжами и сплетницами вызывала у нее тошноту, но не могла же она сказать об этом…

— У миссис Броди есть свободная комната на чердаке, так как у нее нет сейчас горничной. Я уверена, если бы я ее попросила…

— А я уверена, что вы не хотели бы, чтобы я жила в таких условиях, когда у меня есть друзья, у которых лучшие условия для гостей, — заявила Люси.

Кузина промолчала, и Люси добавила:

— Если, конечно, вы не захотите дать мне деньги на то, чтобы я могла прожить несколько недель в скромной гостинице.

— Конечно, нет! — возмутилась Вильгельмина. — Гостиница — это пустая трата денег. Но все же тебе не следует здесь жить, это неприлично. Жить под одной крышей с одиноким мужчиной…

— С нами живет его кузина, — перебила Люси; она надеялась, что даже любопытная миссис Броди не знает всех подробностей жизни виконта.

— Я не знала, что у него есть кузина, — удивилась Вильгельмина.

— У каждого может быть кузина, — ответила Люси. — Она недавно приехала из деревни.

— И где же она теперь? — Вильгельмина насторожилась.

— Отдыхает, как обычно после полудня. — Люси сама удивлялась тому, как легко вранье слетало с ее губ. Наверное, она была вконец испорчена или даже безнравственна. Но если это могло помешать самодурству ее кузины, то Люси обеими руками была за безнравственность.

— Я бы хотела встретиться с ней, — заявила Вильгельмина.

— Уверена, вы вскоре увидите ее. Не прерывать же ее отдых ради того, чтобы удовлетворить ваше любопытство. А время уже позднее. Не стану больше задерживать вас. И мне надо подняться к себе, чтобы переодеться к обеду.

Весьма разочарованная, Вильгельмина насупилась, но, вздохнув, все-таки поднялась со стула.

— Я скоро вернусь, Лусинда. Не прощу себе, если не позабочусь о твоем благополучии.

К сожалению, Люси не сомневалась в серьезности намерений кузины, так же, как и в том, о чем именно она собиралась заботиться.

— Вы слишком добры, — произнесла Люси во второй раз за этот день, но куда менее искренне.

Но наконец кузина удалилась, и Люси направилась к лестнице. По дороге она встретила миссис Мотт.

— Я велела принести вам горячую воду для ванны, миледи. Обед будет в восемь. Милорд сказал, что никаких гостей к обеду не ожидается.

Люси кивнула:

— Вы весьма предусмотрительны, миссис Мотт. Если вы так же обходитесь со всеми гостями лорда, я удивляюсь, что они покидают этот дом.

— О, миледи, у него не бывает гостей, — ответила домоправительница. — Я так рада, что в доме появились вы. Милорду необходимо общение с милыми молодыми леди.

В тоне миссис Мотт угадывался намек на любовные связи ее хозяина, но Люси поняла, что он не приглашал этих дам в свой дом. И ей это было приятно.

Вероятно, он бы не пригласил и ее, если бы не несчастье с ее домом. Она не могла позволить себе думать, что она какая-то особенная или что у Николаса возникли искренние чувства по отношению к ней.

Хотя ей очень хотелось в это поверить.

Наверху ее ожидала Вайолет, и Люси поторопилась рассмотреть два платья, которые маркиза прислала ей, — сейчас Вайолет разложила их на кровати.

— Это зеленое шелковое просто замечательное, — сказала девушка. — И если мы немного уменьшим ворот, то вы сможете надеть его сегодня вечером. У нас нет времени сделать все нужные переделки, но завтра утром я все исправлю.

Люси согласилась, сняла свой костюм и отдала его Вайолет, чтобы та почистила его, пока Люси будет наслаждаться ванной с растворенной в ней ароматической солью. Какая прелесть жить в таком доме, подумала она. Знает ли Николас, как ему повезло в жизни?

Опершись головой на бортик медной ванны, ощущая прелесть теплой воды, Люси закрыла глаза.

Николас недовольно нахмурился.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, милорд, — проговорил сидевший напротив него мужчина, в тоне которого проскальзывало подобострастие, как и хитреца во взгляде.

Кроме этого хитрого взгляда, ничто в нем не настораживало. Небольшого роста, с круглым лицом, краснощекий, как наливное яблочко, он походил на постаревшего подростка. Облик невинного ребенка, должно быть, помогал ему в той деятельности, которой он занимался.

Николас осмотрел небольшую комнату, в которой они находились: аккуратно сложенные рулоны бумаги на полках, перевязанные черной лентой, папки с бумагами, нигде ни пылинки. Контора производила впечатление настоящего делового помещения. Богатому молодому человеку, проводившему немало времени за карточным столом, вполне могло показаться, что с хозяином этой конторы вполне можно иметь дело.

И свою ошибку он поймет только тогда, когда будет слишком поздно.

Николас спокойно встретил испытующий взгляд мистера Брукса. Тот, поспешно поднимаясь со стула, едва клерк доложил о приходе виконта, нахмурился.

— Вы хотите обвинить меня… — начал мистер Брукс.

— Я только сказал, что ваша репутация небезупречна, даже в среде ростовщиков.

Светлые глаза прищурились — мистер Брукс выглядел обиженным.

— Не будете же вы, милорд, всех представителей моей профессии считать мошенниками?

— Я попытался навести справки, — повторил Николас, — и, к сожалению, мне сказали о вас мало хорошего.

— О человеке, занимающемся моим делом, милорд, всегда распускают сплетни, но я не думаю, что вы будете прислушиваться к ним. Если вам надо перевести деньги, я с удовольствием окажу вам эту услугу. Могу заверить вас, что я имел дело с людьми, титулы которых не уступают вашему.

— Не сомневаюсь.

Ободренный уклончивым ответом собеседника, хозяин продолжал:

— Ваш титул, безусловно, производит впечатление. И вы легко убедитесь в том, что я обеспечу любую сумму, которая вам потребуется.

— Это значит, что вы весьма успешно ведете свою деятельность. — Николас говорил сдержанно. — Я знаю людей, потерявших состояние на игре в карты. Возможно, вас поддерживает кто-то еще более богатый, чем вы?

Пристальный взгляд голубых глаз остановился на лице Николаса.

— Я готов самостоятельно вести с вами дела, милорд, и вам нет необходимости интересоваться источником моих финансов. Сколько денег вам надо, вернее, сколько вы хотели бы одолжить?

— А под какой процент я мог бы их получить? Мистер Брукс улыбнулся, хотя глаза его оставались холодными. Он, безусловно, хотел выглядеть дружелюбным.

— Это будет зависеть от суммы, которая вам нужна, милорд.

— Понятно. Но я хотел бы получить нечто другое, — произнес Николас.

— Боюсь, я вас не очень хорошо понимаю, милорд.

— Иногда информация стоит дороже денег. Я уверен, вы это хорошо понимаете, — сказал Николас. — И я хотел бы узнать что-нибудь о ваших делах со Стэнли Контрейном.

Глаза мистера Брукса, прикрытые длинными светлыми ресницами, посмотрели вниз, потом, явно с усилием, встретились со взглядом Николаса.

— Боюсь, я не смогу вспомнить это имя. Он, вероятно, имел дело с другой фирмой.

— Тогда ваши претензии относительно его собственности, его дома, необоснованны? Я могу сообщить об этом от вашего имени в магистрат?

— Необоснованны? — переспросил ростовщик. — Речь идет о миссис Контрейн?

— Совершенно верно, — подтвердил Николас. — Интересно, скольких бедных вдов вы пытаетесь выселить из их домов, что вам так трудно вспомнить ее имя?

Мистер Брукс нахмурился и проворчал:

— Это нормальные деловые отношения, милорд. Вряд ли выдумали, что я буду делать вид, будто занимаюсь благотворительностью.

— Нет, я так не думал. Но меня удивляет, что вы дали деньги человеку со столь малым и неопределенным доходом.

Ростовщик пожал плечами:

— Вероятно, он сообщил неверные данные о себе.

— И вы все же процветаете, легко принимая на веру слова любого потенциального клиента? — с иронией произнес Николас.

Брукс едва сдерживал раздражение.

— Всякий может ошибиться. В любом случае залогом мог быть его дом.

— Я сомневаюсь, что эта ссуда была ошибкой. Мне говорили, будто бы выдавали молодым людям отсрочку в уплате распухшего от процентов долга, если они приводили к вам своих друзей. Таким образом, у вас всегда появлялись новые доверчивые жертвы, — заключил Николас. — Какие еще требования вы предъявляли своим должникам?

— Но, милорд… — На лбу ростовщика выступил пот; он попытался вынуть носовой платок из кармана, но раздумал. — Милорд, я не понимаю, о чем вы говорите.

— Я слышал, что Стэнли Контрейн иногда выполнял различные поручения своего патрона. А что он делал для вас, чтобы уменьшить свой долг?

Мистеру Бруксу очень хотелось выяснить степень осведомленности Николаса — он испытующе смотрел на него.

— Полагаю, у вас неверная информация, милорд…

— О нет. — В голосе виконта прозвучал металл. — Ответьте все же на мой вопрос. Что он делал для вас?

Брукс был близок к панике.

— Так, небольшие поручения. Я плохо помню.

— А вот в это, — проговорил Николас, глядя прямо в глаза собеседнику, — я не могу поверить.

Ростовщик открыл рот, но так и не произнес ни звука.

— Я получу ответ на свой вопрос и без вас, — закончил Николас. — Всего вам хорошего. Мы еще увидимся.

Не ожидая ответа, он поднялся и вышел. Клерк, находившийся в соседней комнате, внимательно посмотрел ему вслед. Выйдя из конторы, Николас направился по узкой улице вниз, не спеша и внимательно глядя по сторонам.

Человек, по виду моряк, с покрасневшей от выпитого пива физиономией, вышел из соседней таверны. Повозка с углем проехала мимо. Николас остановился у перекрестка, пропуская две другие повозки и экипаж, затем перешел улицу, аккуратно обходя дымящиеся кучки свежего навоза и дождевые лужи.

Он медленно прошел еще две улицы, не обращая внимания на проезжавшие свободные экипажи, потом неожиданно ускорил шаг и свернул на боковую улицу.

Человек, преследовавший его, вынужден был бежать, чтобы догнать Николаса.

Николас отступил в тень и, протянув руку, без труда схватил догонявшего за лацкан сюртука. Им оказался клерк из офиса ростовщика. Он испугался и попытался вырваться, но Николас держал его крепко.

— Отпустите меня!

— Сначала скажите мне, почему ваш хозяин послал вас следить за мной. И не тратьте время, уверяя меня, что просто вышли погулять. Вы следовали за мной от самой конторы.

— Он…

Николас встряхнул молодого человека, как боксерскую грушу в спортивном салоне.

— Он не сказал мне, зачем, милорд. Только велел узнать, куда вы направились, выйдя из офиса.

— К чему такое любопытство?

— Этого я не знаю, милорд.

— Вы всегда так поступаете с новыми клиентами? Клерк покачал головой, при этом вид у него был совершенно несчастный.

Сдержав готовое вырваться ругательство, Николас отпустил лацкан молодого человека, и клерк облегченно вздохнул.

— Вернись к своему хозяину и скажи ему, чтобы впредь был поосторожней со мной. Я не безответная овечка, которую можно зарезать, чтобы полакомиться свежим мяском, — проворчал Николас.

— Да, хорошо, милорд, простите меня, милорд, — бормотал парень, отступая и готовясь удрать, пока Николас не передумал.

Пройдя еще один квартал и убедившись, что никто его не преследует, виконт нанял экипаж и отправился домой.

Он понимал, что мистер Брукс сможет легко узнать, где он живет, если это его интересует. У того были обширные связи в высшем обществе. В этом виконт убедился, заинтересовавшись списком жертв ростовщика. Но Николас предполагал, что мистер Брукс на этом не успокоится.

Вернувшись к себе, Николас поговорил с дворецким и попросил его на всякий случай принять дополнительные меры, которые бы обеспечивали безопасность живущих в доме. Посмотрев на старинные часы, принадлежавшие еще его деду, он поднялся наверх, чтобы переодеться к обеду.


Когда он вышел из своей комнаты, Люсиуже ждала его. Предложив ей руку, виконт вместе с гостьей спустился с лестницы. Люси сняла свой костюм для верховой езды и надела подаренное ей зеленое шелковое платье, которое так гармонировало с цветом ее волос. Правда, было все же немного велико ей.

— Надеюсь, вы хорошо провели вторую половину дня? — спросил виконт, отодвигая для нее стул и усаживаясь во главе стола.

Люси кивнула.

— А вы что-нибудь узнали? — спросила она. Виконт Ричмонд глазами указал на слугу, расставлявшего тарелки для первого блюда.

— Немного. Я расскажу подробности позже.

— Конечно, — сказала Люси, оценив значение его взгляда.

Она старалась не выказывать своего нетерпения, хотя ей очень хотелось узнать что-то о загадочном незнакомце, грозившем отнять у нее дом. Попробовав первую ложку черепахового супа, она отвлеклась от своих мыслей, восхищаясь талантом повара виконта. Затем принесли вареную форель, жареную курицу, приправленную розмарином, сочную и нежную, и наконец свинину. Настоящие деликатесы, не говоря уже о различных овощах, поданных к столу.

Николас был за столом обходительным хозяином, рассказывал о лучших спектаклях прошлого сезона, о предполагаемых премьерах в театрах Лондона в этом году. Разговор был легким, приятным, почти доверительным, иЛюси решилась задать ему вопрос:

— А почему вы не вернулись в Индию, милорд?

На людях, при слугах они сохраняли официальное обращение друг к другу. Так Люси поступила и сейчас. Но, увидев его реакцию, она пожалела, что задала этот вопрос.

— А почему вы спрашиваете, почему вас это интересует? — Он уставился в тарелку, поигрывая вилкой.

— Только потому, что мне кажется… вы очень любите эту страну. В вашем доме масса вещей с Востока. — Она указала на пестрый ковер на полу, безделушки из слоновой кости, стоявшие на полках. — Но вы сказали, что многие годы не были там.

В его взгляде появилась сдержанная осторожность, которую она заметила в первый вечер их знакомства. Но теперь она знала его лучше, намного лучше. И ему трудней было прятать от нее свои истинные мысли и чувства, по крайней мере ей легче было понимать их.

— Вероятно, я просто обнаружил слишком много приятного в Англии, — нашелся он с ответом, пряча его за шутливой интонацией.

Но под его привычной маской проглядывала боль, и Люси вспомнила, когда в последний раз она видела отражение эмоций в его глазах. Она отвернулась, понимая, что и этот разговор надо отложить до более подходящего времени. Насколько загадочной личностью оказался этот виконт…

Стараясь вернуться к легкой атмосфере застолья, Люси рассказала ему о визите ее кузины, пытаясь обратить все в шутку. Но виконт даже не улыбнулся.

— Ваша кузина и ваша соседка твердо решили не спускать с вас глаз. И мне кажется, что озабочены они не только вашим благополучием. Я, конечно, могу ошибаться, вы знаете их гораздо больше, чем я…

Люси кивнула:

— Зная их долгое время, особенно мою кузину, я с сожалением должна признать, что вы совершенно правы. Вильгельмина получает значительно больше удовольствия осуждая, а не сочувствуя.

Виконт нахмурился.

— Я бы не хотел, чтобы они доставляли вам неприятности, чтобы вы чувствовали себя неловко.


Люси подумала, что репутацию женщины очень легко испортить.

— Вы думаете, я должна принять приглашение моей соседки? — спросила она, стараясь говорить спокойно, хотя сердце ее в это время замирало. — Или приглашение маркизы Сили, она предлагала мне пожить у нее.

— Нет, мне кажется, не стоит принимать эти приглашения. Я обещал позаботиться о вас и намерен выполнить свое обещание. Разумеется, если вам здесь удобно.

Она не могла ничего ответить, не выдавая своих истинных чувств. Никогда в жизни Люси не была так счастлива. Однако…

— Я знаю, что мое присутствие в вашем доме осложняет вашу жизнь… — начала она.

— Не говорите глупостей, — перебил он ее. Резкость его тона прежде испугала бы ее, теперь же она знала, что за внешней грубоватостью скрывается его сочувствие. Либо он маскирует ею свою доброту. Поэтому она широко улыбнулась ему.

— Это ведь не навсегда. Полагаю, мой дом скоро будет в таком состоянии, что я смогу вернуться туда, — сказала Люси. — А если мы к тому времени найдем вора, то он не сможет больше доставлять мне неприятности.

— Несомненно, но это произойдет не так скоро, — согласился виконт.

Люси решила оставить эту тему. Разговор о ее местопребывании вполне можно отложить. Или же ей просто не хотелось думать о возможности покинуть этот дом.

В любом случае она отказалась от десерта, принесенного слугой. Николас тоже отказался от пирожных и трюфелей и даже от сыра.

— Мне лучше уйти и оставить вас наедине с вашим бренди? — шутливо спросила Люси, когда слуга принес бренди.

— У меня есть идея получше, мы можем вместе наслаждаться комфортом в библиотеке.

Это была его любимая комната, где есть возможность поговорить откровенно. Люси встала. Ей очень хотелось узнать, что ему удалось выяснить в этот день. А больше всего ей хотелось остаться с ним наедине, чтобы коснуться его рукава, поднять руку и дотронуться до его лица, просунуть руку под рубашку, почувствовать тепло его груди и услышать биение его сердца… Эти мысли заставили ее сердце биться сильнее, и она, скрывая свою радость, направилась к двери.

Когда, миновав холл, они прошли в библиотеку, слуга внес серебряный поднос с двумя бокалами и графином старого бренди. Поставив все это на стол, он поклонился и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Николас налил бренди в бокалы, и Люси взяла свой, глядя на него с сомнением. Она редко пила такие крепкие напитки. Чувствуя, как огонь разливается по всему телу, она мелкими глотками пила бренди. Потом, поставив бокал с недопитым бренди на маленький столик, обернулась к Николасу:

— Теперь рассказывай.

Он изложил подробности своего визита к мистеру Бруксу.

— Он ростовщик! — воскликнула Люси. — Я должна была предвидеть такую возможность.

Она хорошо знала после свадьбы, или даже еще раньше, насколько скромными были доходы Стэнли. Ее это беспокоило, но муж отказывался обсуждать с ней детали, только требуя иногда, чтобы она, по возможности, сокращала семейные расходы.

Люси покупала дешевое мясо, отказывалась от покупки дорогого сахара и белой муки, стараясь экономить на всем. Счета за ее туалеты были весьма скромными. К расходам же самого Стэнли на портного и сапожника она и вовсе не имела никакого отношения.

Люси даже предложила отказаться от услуг повара, чтобы готовить самой, но Стэнли, опасаясь критики соседей, отверг ее идею. И повар, и судомойка остались в доме, и только после смерти Стэнли, когда ей нечем было им платить, Люси отказалась от их услуг.

— Я знаю, что он часто играл после того, как уменьшились его доходы, — сказала Люси. — Я думаю, что именно поэтому он бывал в салоне герцогини Мне говорили, что там играют в карты по вторникам и четвергам, а вовсе не по пятницам, как помечено в его записной книжке.

— Это в отсутствие принца.

— Почему? — не поняла Люси. Николас нахмурился.

— Когда принц соизволит появиться в салоне герцогини, немедленно начинается карточная игра, в какой бы то ни было день.

Люси согласилась, понимая, что любое расписание могло быть нарушено присутствием особы из королевской семьи.

— Если это так, то кто привел Стэнли в салон? Он сам не мог получить приглашение в такой дом, кто-то должен был его представить.

Николас задумался.

— Вероятно, кто-то связанный с Бруксом. Тот, кто хотел втянуть его в еще большие долги. В присутствии принца ставки в игре бывали весьма высокими.

— Чтобы потом шантажировать Стэнли и заставить его принимать участие в похищении рубина?

Разговор всегда возвращался к пропавшему рубину, о местонахождении которого они даже не могли ничего предположить.

Если они размышляют верно, то это был гнусный заговор. Заговор, который не только привел к унижению ее мужа, но и сама Люси оказалась в долгу у этого Томаса.

Брукса. И если она не отдаст ему тысячу фунтов, он отберет ее дом.

— Не думай об этом, — сказал Николас.

Тон его снова был жестким, но она знала, что за ним скрываются сочувствие и доброта.

— Я не позволю никому отобрать у тебя дом, — добавил он.

Люси внимательно посмотрела на Николаса:

— Но тысяча фунтов… это же огромная сумма. Я знаю, что для тебя это не так, но я не могу позволить тебе потратить такие деньги. И кстати, о деньгах. С твоей стороны было весьма любезно прислать мне портниху. Но я не могу позволить тебе оплачивать мои туалеты. Я бы чувствовала себя как…

Она не могла заставить себя произнести слово «содержанка».

Он коснулся пальцами ее покрасневшей от смущения щеки, ее восхитительных губ, которые притягивали его. Ему пришлось собрать всю свою волю, особенно теперь, когда он знал, как она отвечает на его прикосновения, чтобы вновь не прикоснуться к ней, а затем — утром, днем или ночью — не снять с нее и с себя все одежды, чтобы насладиться той вспышкой страсти, которую они уже испытали однажды.

Он жаждал ее — за обедом, за завтраком, каждый день, каждый час. Виконт опасался, что его усилия удержать свою страсть делали его тон более жестким, чем обычно. Но к счастью, казалось, Люси этого не замечает.

Он вновь сдерживал, смирял себя, только бы она не подумала, что он привез ее в свой дом для собственного удовольствия. Он опасался — а вдруг, несмотря на все его старания, она, будучи не уверена в себе, убежит, бросится в свой дом, а это приведет к беде.

— Моя дорогая Люси, — сказал он, стараясь контролировать каждое свое слово, — ты должна иметь подобающую одежду. Вандалы, разгромившие твой дом, все твои платья превратили в тряпье. Что скажет твоя строгая кузина, увидев тебя голой на улице?

Она рассмеялась, а он, видя ее веселой, невероятно обрадовался. Заставить ее смеяться, сделать ее счастливой — он согласен всю свою жизнь посвятить только этому! И что могло быть важнее этого? Николас сделал еще один глоток бренди, ощущая прелесть напитка кончиком языка и чувствуя, как огненная жидкость обжигает горло и даже его кровь начинает двигаться быстрее.

Сейчас Николас уже сомневался, что его самообладания хватит надолго. А если решиться и увлечь ее в постель? Ведь это было именно то, чего ему так хотелось.

Поставив пустой бокал, он на минуту закрыл глаза. «Постарайся сдержаться, — говорил он сам себе, — ты же не слабовольный юнец, охваченный приливом страсти».

А жаль!

Люси видела, какая борьба происходит в нем. Разумеется, теперь она лучше понимала, что происходит с ним. Что доставляет ему такое беспокойство? И вдруг она вспомнила, что оставалось ей не ясно в нем. И она задала вопрос, который мучил ее все последнее время:

— Николас, почему вид маленького ребенка приводит тебя в такое волнение?


Глава 14


Николас замер, он выглядел так, словно его внезапно ударили. А она кусала губы, уже сожалея о своем вопросе.

— Прости меня, я не думала вторгаться, я… — бормотала Люси.

Она замолчала, глядя на Николаса, который молча поднялся, прошел через комнату к камину, не отводя глаз от огня.

В комнате воцарилось тягостное молчание.

О Боже, зачем она произнесла эти слова? Ни в коем случае не хотела она причинить ему боль. Сжав руки на коленях, она не знала, что ей делать. Так хотелось пойти вслед за ним, снять напряжение с его плеч, взять в ладони его лицо, не видимое сейчас. Но Люси опасалась, что он вконец рассердится на нее за бестактное вторжение в личную жизнь, которую он так тщательно охранял.

Огонь гудел и шипел, но ни он, ни она не шевелились, храня молчание. Люси чувствовала, что, несмотря на все его старания, ему все труднее скрывать от нее свои переживания.

— Мне так жаль, прости, — наконец произнесла она, — я не должна была спрашивать. Пожалуйста, забудь. Это твоя жизнь, и у меня нет права в нее вторгаться.

Николас молчал. Потом медленно повернулся. Выглядел он усталым и постаревшим.

Люси закрыла рот рукой, потрясенная горем, которое она ясно прочла в его глазах. Перед ней была трагическая маска, а в глазах стояла неутихающая, давняя боль.

— Мой дорогой, — прошептала Люси; она сама не заметила, как пересекла комнату и оказалась рядом с ним. Положив руки ему на голову, она надеялась лаской успокоить его. Ее прикосновения были легкими и нежными, как дыхание ребенка. Ребенок — это его больная точка. Именно поэтому он не мог смотреть на девочку Евы спокойно, без того, чтобы его лицо не искажалось маской страдания. Но что же могло вызвать такую муку?

Она больше не станет задавать вопросов.

Она просто приподнялась и обняла его. Прижав лицо к его груди, она отодвинула его аккуратно повязанный галстук и нежно коснулась теплыми губами его шеи. Застонав, Николас опустил голову и нашел ее губы. Его губы были жесткими и требовательными.

В этом поцелуе была и жажда, и покорность.

Люси коснулась языком его языка, чувство вины уходило, а радость наполняла ее. Не только радость от физической близости, но и сознание того, что в ее руках — возможность облегчить его страдания, принести успокоение и доставить ему наслаждение. А раз у нее есть такая возможность, она готова подарить ему весь мир, помня, что он подарил ей звездное небо в тот раз, когда они впервые стали близки. Звезды и сейчас сверкают у нее в душе, когда она вспоминает тот вечер.

Поцелуй был бесконечным — до тех пор, пока Николас не взял ее на руки и не отнес на тот самый диван. Он осторожно положил ее и расстегнул платье, но, к его удивлению, она села и отодвинула его руку.

— В этот раз все будет для тебя, — прошептала она.

Он подумал, что не понял ее. Но ее синие глаза горели так, что, казалось, освещали все вокруг. Понимала ли она сама то, что говорила?

Люси просунула руку под рубашку, желая ощутить биение его сердца. Медленно, как будто дразня, ее рука скользила по его груди. И остановилась, коснувшись плоских сосков. Он громко вздохнул.

Ободренная этим звуком, она наклонила голову и лизнула его гладкую кожу. У него участилось дыхание. Сдерживая готовый вырваться стон, он попытался взять ее за руку, но она опять остановила его.

— Ты первый, — произнесла она, улыбаясь.

Рука ее двигалась вниз еще медленней, и он чуть не вскрикнул. Ощущение было настолько сильным, что он сдерживался с трудом, а она касалась самых чувствительных мест его тела.

Может быть, она действительно хорошо понимала, что делала!

— Люси, — сказал он, и в этом слове звучали стон, мука и нежность. — Люси, моя любимая…

Не торопясь, она развязала его галстук и бросила на пол. Потом такими же медленными движениями отодвинула его белую рубашку.

Не в силах сдерживаться, он сорвал с себя одежду. А она начала расстегивать его узкие штаны, медленно, подразнивая, спуская их все ниже и ниже.

— Все к черту! — воскликнул он, лихорадочно помогая ей. — А теперь, моя дорогая, ты должна сделать то же самое.

Люси уже успела расстегнуть свое платье, так что, встав, она смогла перешагнуть через него. Улыбнувшись ему, она сняла чулки и все остальное, но оставила в руках тонкую сорочку. Как будто играя, она использовала ее как ширму, оттягивая тот момент, когда он увидит ее полностью обнаженной.

О Боже, как быстро она училась!

Николас жаждал ее страстно, бесконечно. У него не было необходимости убирать эту последнюю легкую преграду — в его памяти сохранилось ее обнаженное тело. Ее красивые полные груди, узкая талия, плавная линия бедер притягивали его, как цветок манит пчелу. Его обычная сдержанность покинула его, превратив в ничто весь опыт его случайных легкомысленных связей. Сейчас все было не так, все было волшебно и всерьез.

Это была Люси, и никто никогда не вызывал у него таких чувств. Она перечеркнула все его прошлое.

Все, что было в его жизни, произошло давным-давно. Все в прошлом.

А сейчас была Люси, и он жаждал ее, как никогда не жаждал ни одной женщины. Он хотел слиться с ней, чтобы дать судьбе еще один шанс. Хватит ли у него смелости на это?

Но он хотел и другого. Он хотел доставить ей наслаждение, хотел защитить ее, заставить пьянеть от радости, видеть ее смеющейся, стереть с ее лица следы забот и волнений.

Он не только жаждал ее, он хотел сделать ее счастливой.

— О, Люси, — произнес он со вздохом.

А она ласкала его лицо, плечи, шею. Кожа его оказалась весьма чувствительной к ее легким прикосновениям. И когда ее руки коснулись его груди, покрытой темными волосами, опускаясь все ниже и ниже, он громко застонал.

Медленные, ласкающие движения ее рук возбуждали сильнее, чем мог выдержать любой мужчина, даже такой сдержанный, как Николас.

— Нет, — сказал он охрипшим от страсти голосом, отодвигая ее руки, — нет, теперь мы будем действовать вместе.

Он сел рядом с ней и, посадив ее себе на колени, оказался внутри ее. Она, быстро поняв его намерения, помогала ему.

«О Боже…» — думала Люси, не пытаясь скрыть свой восторг. Ощущения были неземными.

Ей никогда не приходило в голову, что мужчина и женщина могут вести себя так. Она с мужем не знала ничего подобного. Даже в прошлый раз с Николасом на широком диване все было как обычно.

Теперь же она уловила ритм его движений и помогала ему. Какое это было блаженство! Волны наслаждения накатывались на нее все сильнее. И экстаз, который она ощущала, отражался в его глазах — от его обычной сдержанности не осталось и следа.


Эмоционально и физически они взмывали на вершину блаженства. Он не отпускал ее, напротив, еще сильнее прижал к себе, и с ее губ слетели какие-то странные звуки, напоминающие нежный писк потерявшейся птицы, которая в конце концов нашла свое гнездо.

Даже перестав двигаться, он не дал ей возможности сесть рядом с ним, а все еще держал у себя на коленях. Обняв его, она опустила голову ему на грудь и замерла от полноты счастья.

— Мой самый дорогой, самый любимый, — прошептала она, прижавшись к его гладкой оливковой коже, но слова были произнесены так тихо, что он вряд ли мог услышать их. И она была рада этому. Люси не хотела обременять его своей любовью и тем более своими заботами, не хотела, чтобы он чувствовал себя обязанным ей, думал, что должен сделать что-то для нее, решить ее проблемы.

Ей было достаточно настоящего, о будущем можно побеспокоиться потом. Но что бы ни случилось, никто не сможет лишить ее воспоминаний о том, что произошло.

Минуты их полного и радостного единения навеки останутся с ней.

А когда Николас заговорил, она удивилась, как будто не ожидала услышать его голос.

— Люси, — сказал он, — ты продолжаешь удивлять меня.

Она рассмеялась, потом, что-то вспомнив, воскликнула:

— О Боже! Я забыла тампон.

— Тампон? — переспросил он.

— Ничего. — Она старалась говорить небрежным тоном, хотя ей приходилось подавить внутреннее волнение. Он так волнуется при виде ребенка, а если она окажется беременной…

— Ты не должна беспокоиться… — Он умолк, не находя нужных слов.

Когда же он заговорил вновь после длительной паузы, его голос трудно было узнать, как будто говорил другой человек.

— Однажды, — начал он тихо, — молодой человек отправился в Индию, чтобы выполнить поручения родных, у которых были предприятия в этой стране. Путешествие в такие экзотические страны обещало много новых впечатлений, и молодой человек готовился начать там новую жизнь. Ему нравилось там все. И запахи специй на базарах, и изящные минареты и храмы Хинду, и джунгли, полные незнакомыми дикими животными, даже священные коровы, останавливающие движение на городских улицах. Были и печальные факты: бедность и болезни, нищие калеки и бездомные, осиротевшие дети, бродившие по дорогам, но он был молод и здоров и уверен, что несчастья не могут коснуться его.

Люси затаила дыхание, взволнованная возможностью проникнуть в его прошлое, опасаясь каким-нибудь неосторожным словом спугнуть его редкую откровенность.

— Потом этот юноша встретил молодую английскую девушку с темными веселыми глазами, такую же наивную, каким был тогда сам. Ее звали Анна, и она приехала навестить своего дядю, британского чиновника. Молодой человек влюбился, ухаживал за девушкой, они поженились и поселились в доме на окраине Бомбея. Дом был окружен прекрасным садом с яркими тропическими цветами. И оба они были уверены, что нашли свой собственный рай. Через год она родила сына, которого назвали в честь ее отца. Все было замечательно.

Голос его затихал, а глаза у Люси расширялись. У Николаса были жена и ребенок! Но она молчала, все еще боясь спугнуть его, уже предчувствуя, что конец истории будет трагическим.

— Да, все было чудесно, пока по городу не пронеслась волна эпидемии тропической лихорадки. Сначала она унесла мальчика, проболевшего всего один день. Потом заболела убитая горем мать ребенка. Через неделю умерла и она. Молодой человек мечтал о смерти, но лихорадка обошла его стороной, и он думал, что сойдет с ума от горя.

— О, бедный Николас! — воскликнула Люси. Ей трудно было переносить боль, которую она слышала в его голосе.

— Потом он окунулся с головой в работу и, не будучи святым, пытался забыться с помощью алкоголя или поцелуев местных красавиц, охотно посещавших его постель. Но ничего не помогало надолго. Через несколько месяцев, когда туман немного рассеялся, он принял решение вернуться в Англию, поклявшись никогда не возвращаться в эту прекрасную и опасную страну. А у себя на родине он искусственно создал вокруг себя атмосферу утешения, словно он единственный в мире, кто испытал горе.

В тоне его повествования послышались привычные для него нотки сарказма. Но теперь она понимала, что за этим скрывается.

— О, Николас, — повторила она, на этот раз более спокойно, — каждому человеку, имеющему сердце, понятно твое горе. И никто не может порицать тебя за то, каким образом ты пытаешься защитить свое будущее.

Он молчал, но не отпускал ее. Она не могла видеть его лица, которое было над ее головой. Но почувствовала, что он вздрогнул, как будто ждал от нее других слов.

Неужели он думал, что она будет упрекать его за скрытность, за безнравственное поведение последних лет? Мог ли кто-то оказаться столь бессердечным? Да, он находил утешение в кратковременных любовных связях, в показном цинизме. Кто мог обвинять его в этом?

Только не Люси!

Внезапно она почувствовала содрогание его тела и влагу на своих волосах, и Люси внутренним взором увидела его лицо, мокрое от долго сдерживаемых слез. Она не шевелилась, понимая, что он не захочет, чтобы его видели плачущим. Прижимая голову к его груди, она хотела быть для него убежищем от страшных воспоминаний. Приступ его горя прошел, но они продолжали сидеть обнявшись, пока Люси не почувствовала, что у нее онемели ноги. Огонь в камине угасал, в нем неярко тлели угли, свечи грозили расплавиться в лужицах воска.

Но все это не имело никакого значения, если ее близость приносила утешение Николасу.

Когда часы в холле пробили час, Николас поднялся и тихо спросил:

— Ты уже, наверное, хочешь спать?

Она улыбнулась в ответ, удовлетворенная тем, что он выглядел успокоившимся, а глаза его были добрее, чем всегда.

Поспешно одевшись, он взял свечу, погасив остальные, и проводил ее по спящему дому на лестницу, в ее комнату.

Он зажег свечу на столике возле ее кровати и поцеловал ее долгим, завораживающим поцелуем. Страсть готова была вспыхнуть в ней вновь, но ощущения его горячих губ было для нее достаточно.

— Спокойной ночи, милая Люси.

Она смотрела, как он вышел из комнаты, тихо и осторожно прикрыв за собой дверь.

Вздохнув, она на секунду закрыла глаза. Приятная усталость, даже изнеможение обволакивали ее. Бедный Николас. Возможно, теперь зарубцуется его глубокая душевная рана, которую он столько лет от всех скрывал.

Люси пыталась представить себе Николаса молодым, с юной женой и ребенком на руках. Избавляясь от этого видения, она встряхнула головой: это было в другой жизни, как сказал сам Николас. Трудно сегодня представить себе Николаса совсем молодым и наивным.

Николаса, которого она узнала и к которому ее так неодолимо тянуло.

И хотя она понимала, что он находился в этом же доме, так близко от нее, она уже тосковала по нему — по его прикосновениям и по их близости. Ей хотелось, чтобы он был рядом.

Упрекая себя за неразумные мысли, она разделась, умылась теплой водой и надела ночную рубашку. Не застегивая ее, она забралась в большую кровать, задула свечу и опустила голову на мягкую подушку.

Если бы только Николас был рядом, опять подумала она. Но вскоре веки ее отяжелели, и Люси заснула.

Когда она проснулась, лучи солнца уже проникали в комнату. Который час? Ей надо помочь Вайолет почистить камины, принести уголь, если он еще остался в погребе…

Протерев глаза, Люси села в постели и только тогда вспомнила, где она находится. Сегодня ничего не надо чистить, не надо беспокоиться о пустой кладовке или пустом погребе. Вздохнув, она опять опустила голову на подушку. Не должна она так долго жить в роскоши, ей трудно будет уехать отсюда и вернуться в свой дом. Тот факт, что виконт пришел ей на помощь, не означает, что она имеет на него какие-то права. Она не хочет быть золушкой, спасенной сказочным принцем. Но как в такой ситуации бедная женщина может сохранить свое достоинство?

Если злополучный рубин все-таки будет найден с ее помощью, она сможет чувствовать себя более уверенно.

Но все равно никогда, она отдавала себе в этом отчет, не сможет достичь в обществе такого положения, как Николас. Не стоит надеяться на то, что он может рассматривать их отношения всерьез. Тогда зачем же она продолжает рисовать в своем воображении волшебные картинки, где он всегда рядом с ней?

Стук в дверь отвлек ее от размышлений.

В комнату вошла Вайолет с полным подносом в руках. А на руке у нее висело платье.

— Я попробовала подогнать его на вас, миледи. Это второе платье из тех, что прислала маркиза. А обеденное платье будет готово к вечеру.

— Вы, Вайолет, просто волшебница, — сказала Люси и взяла чашку чая с подноса, который Вайолет поставила на столик у кровати. Потом она намазала лепешку маслом и клубничным джемом.

— У виконта замечательный повар, — заметила Люси.

— Конечно, миледи, — согласилась Вайолет. — Обеды для слуг просто великолепны.

Глядя на горничную, Люси подумала, что за несколько дней пребывания в этом доме девушка заметно посвежела и округлилась.

— И все чудесно ко мне относятся, — продолжала Вайолет. — Повариха учила меня делать маленькие клубничные тартинки, и у меня все получилось.

Казалось, Вайолет чувствует себя здесь вполне счастливой. Люси хотела предупредить Вайолет, как она пыталась остеречь и себя, что пребывание в этом гостеприимном доме не может быть долгим, но потом решила не портить настроение жизнерадостной девушке.

— Я сейчас позабочусь о горячей воде для вашей ванны, — сказала Вайолет, аккуратно повесив платье на вешалку.

Не торопясь с завтраком, Люси отправилась в соседнюю комнату, чтобы принять ванну. Больше роскоши, больше удовольствия.

Вайолет помогла ей надеть платье белое с синим, которое в результате усилий горничной сидело отлично. После того как Вайолет причесала ее и закрепила синюю ленту на ее светлых волосах, Люси посмотрела в зеркало и осталась довольна собой.

Улыбнувшись и поблагодарив горничную, она спустилась вниз. Как она и ожидала, Николас оказался в библиотеке. Сидя за большим дубовым столом, он просматривал почту.

Когда она вошла, он передавал письмо слуге.

— Проследите, чтобы его отправили сразу же, со специальным курьером, — велел Николас.

Слуга поклонился и вышел.

Было ли это письмо связано с рубином? Люси подошла ближе.

Виконт встал, улыбнулся, поспешно подошел к ней и поцеловал. От этого поцелуя у нее забилось сердце и что-то сжалось в животе. Люси прижалась к нему, но, услышав шаги слуг в холле, тут же отстранилась.

— Есть что-нибудь новое? — спросила она.

— О том, что тебя интересует, к сожалению, ничего. Нам следует обсудить новую линию поисков, и хорошо бы с этим поторопиться.

Вошел другой слуга с новой пачкой писем. Боже, как виконту удавалось справиться с таким количеством приглашений?

Сломав печать на самом большом конверте, Николас прочел письмо.

— Нас с тобой приглашают на королевский бал.

— Не может быть! — воскликнула Люси. — Я уверена, что приглашают только тебя.

Он протянул ей приглашение:

— Посмотри сама. Кажется, принц хорошо запомнил тебя. Бал будет через неделю, обычно приглашения присылают позже. Принц, безусловно, захочет услышать о том, как продвигаются поиски.

Что они смогут ему ответить? Все их попытки пока не дали результата. Кто-то перерыл весь ее дом, они с Николасом искали повсюду, но пока все их надежды оказались тщетными.

Правда, поиски привели их к Еве и ребенку Стэнли, которым они, слава Богу, смогли помочь.

— Я собираюсь проведать Еву, — сказала Люси, обращаясь больше к себе, чем к Николасу. — Хочу убедиться, что она хорошо устроилась на ферме.

Он кивнул, но мысли его, похоже, витали далеко.

— Ты уверена, что у Стэнли не было конторы в городе?

А что бы он там мог делать, подумала Люси, но не решилась произнести это вслух и сказала:

— Насколько я знаю, у него не было никакой конторы. Но я многого не знала о нем, он был весьма скрытным человеком.

— Я попытаюсь это выяснить, — сказал Николас и тут же добавил: — У меня есть кое-что для тебя. Один из моих людей случайно обнаружил это в твоем доме.

Люси насторожилась. Несомненно, это был не пропавший рубин, иначе Николас сказал бы об этом сразу. Тогда что?

Он протянул ей матерчатую сумочку, в которой что-то звенело. Люси взяла ее и высыпала на стол горсть серебряных и медных монет. Пересчитав их, она убедилась, что там было всего несколько фунтов. Закусив губу, она выжидательно посмотрела на Николаса. А он невозмутимо вернулся к разбору корреспонденции. Просматривая бумагу, испещренную столбиками цифр, Николас почувствовал ее взгляд и сказал:

— Надеюсь, ты понимаешь, что я не стал бы пользоваться таким методом, чтобы заставить тебя взять деньги. Я никогда не разменялся бы на такие мелочи.

Люси покраснела, опасаясь, что он прочел ее мысли:

— Я так не думаю. Но кто же мог положить их туда и зачем?

— Возможно, Стэнли спрятал их на всякий случай, когда все деньги для карточной игры будут исчерпаны, — предположил Николас. — У многих картежников есть такой обычай.

Распечатав следующее письмо, он погрузился в чтение.

Возможно, думала Люси, когда-то эта находка и могла бы обрадовать ее. Она хотела спросить, в каком именно месте нашли кошелек, но не решилась, боясь, что Николас подумает, будто она ему не поверила.

— Мне следует отправить эти деньги одному из своих кредиторов, — сказала Люси, размышляя вслух, — не считая Брукса, больше всего я должна тебе.

— Какая нелепость! — воскликнул Николас.

— Почему? А сорок шиллингов, которые ты заплатил, спасая мою мебель, а ночной халат, прочее белье, принесенное портнихой, не говоря уже о костюме для верховой езды…

— Только попробуй отдать мне эти деньги, — произнес Николас, усмехнувшись и не поднимая глаз.

Люси с укоризной покачала головой:

— И ты еще обвиняешь меня в упрямстве? Отлично, если я не отдам их кредиторам, они помогут мне хоть отчасти восстановить мой гардероб.

Теперь он поднял глаза от бумаг.

— Люси, ты, вероятно, давно не бывала у хороших портних. Уверяю тебя, этих денег не хватит на одно-единственное платье в магазине на Бонд-стрит.

— Я это прекрасно знаю, Николас. Но Вайолет недурно шьет, так же, как и я сама, — сказала Люси. — И на эти деньги я смогу купить материю на несколько платьев, которые мы с ней и сошьем.

Нахмурившись, он кивнул и отложил бумагу, которую держал в руке:

— Хорошо, я поеду с тобой.

— Вряд ли тебе интересно заниматься таким скучным делом, — возразила Люси и потом добавила: — У тебя и без этого много дел.

— Да, миссис Контрейн. — Виконт усмехнулся. — Видишь ли, дорогая, я уже начал выяснять, имелась ли у твоего покойного мужа контора или комната где-нибудь в городе. Надеюсь, вскоре я получу ответ. И конечно же, мне следует заботиться о твоей безопасности.

Она решила не спорить. Разумеется, он мог послать с ней слугу, но Люси предпочитала общество Николаса и потому согласилась.

Он вызвал экипаж, и вскоре они уже ехали к реке, где располагалось множество складов с бельем и тканями.

— Я должен предупредить тебя, что заказал новый ассортимент перчаток. Первый пакет доставят сегодня к вечеру.

— О, Николас!

Она старалась выглядеть сердитой. Но так как он все время одним пальцем касался ее щеки, ей трудно было сохранять выражение недовольства на лице.

— Если у какого-то мерзавца хватило смелости уничтожить мой подарок, то у меня есть полное право исправить ситуацию, — заявил Николас.

Она сдалась. Ведь у нее осталась только одна пара перчаток, та, что была на ней в тот вечер, когда разгромили ее дом.

— Ты слишком балуешь меня, — смущенно улыбнулась Люси.

Он взял ее руку, сдвинул перчатку и поцеловал ладонь. Она почувствовала тепло его губ и вздрогнула в восторге.

— Моя дорогая, я даже еще не начал показывать, что мне хотелось бы сделать для тебя.

Люси смущенно улыбнулась. Она не могла понять, говорит ли Николас только о платьях — или о чем-то более серьезном.

Наконец экипаж остановился, и Люси, натянув перчатку, приготовилась выйти. Когда же они с виконтом зашли в складскую контору, клерки подобострастно раскланялись перед ними.

— Они знают тебя? — Люси с удивлением взглянула на своего спутника.

— Разумеется, — кивнул виконт. — Мэтью, леди хочет посмотреть наши самые лучшие ткани, — обратился он к молодому клерку.

— Слушаюсь, милорд. — Молодой человек еще раз поклонился и прошел к прилавку.

— Николас, этот склад принадлежит тебе? — Люси внимательно на него посмотрела.

— А разве ты не знала, что самые лучшие ткани привозят с Востока? Идем же. — Они последовали за молодым человеком.

— Но я собиралась купить материал для платьев, — сказала Люси. — И я не могу позволить, чтобы…

— Конечно, ты будешь покупать. Я ведь не могу допустить, чтобы твои деньги попали в конкурирующую фирму, — с ухмылкой проговорил виконт.

Люси невольно рассмеялась. Ей очень понравилось, что Николас не скрывал, что занимается коммерцией. А ведь многие аристократы заявили бы, что заниматься торговлей — ниже их достоинства. Она сказала об этом Николасу, и он ответил:

— Эти склады построил мой дед. Почему же я должен стыдиться того, что занимаюсь торговлей? И меня совершенно не интересуют сплетни, которые распространяются по этому поводу.

Да, таков был Николас; его действительно не волновали досужие разговоры и сплетни ни о нем, ни о роде его деятельности.

Тут они подошли к широкому столу, и несколько молодых людей принесли рулоны различных тканей. Все ткани очень понравились Люси, и она долго рассматривала их и ощупывала, пытаясь решить, какие из них ей подойдут. Молодые люди терпеливо ждали и не торопили ее.

Внезапно в комнату вошел довольно пожилой человек, и Николас тотчас же направился к нему. Вероятно, это был управляющий.

Люси же продолжала рассматривать ткани. Она выбрала светло-голубую, потом — белую с рисунком лилового цвета и зеленую. Не зная, сколько это будет стоить, она задумалась. Ей еще предстояло купить нитки и пуговицы, и она надеялась, что останутся деньги и для того, чтобы приобрести соломенную шляпку, отделку к которой они с Вайолет сделают сами.

Наконец она сказала, что именно выбрала, и клерк отмерил длину материала, а затем позвал другого молодого человека, чтобы тот помог ему управиться с тяжелыми рулонами.

— Я отнесу ткани в экипаж, миледи, — сказал клерк.

— Благодарю вас за заботу, — кивнула Люси и тут же спросила: — А сколько все это будет стоить?

— Я вложу счет в коробку с тканями, — ответил молодой человек.

Люси согласилась, опасаясь, что нарушит какие-то правила, если предложит заплатить за все наличными. Безусловно, люди, которых приводил виконт, пользовались неограниченным кредитом, но она хотела за все заплатить сама.

Она наклонилась над столом, рассматривая другие ткани, но тут вдруг почувствовала, что кто-то остановился рядом с ней. Может, это клерк вернулся? Может, он хочет что-то спросить у нее?

Оглянувшись, она увидела совсем другого человека. У него было круглое и довольно приятное лицо, но глаза казались… какими-то хитрыми. Внезапно он крепко схватил ее за руку. Так крепко, что ей стало больно.

Люси попыталась высвободить руку, но незнакомец не отпускал ее.

— Вы знаете, где он находится, — проговорил он, наклонившись прямо к ее уху. — Вам будет хуже, если вы не скажете нам, где он.

Незнакомец говорил очень тихо, но ей казалось, что его угроза — не пустые слова.

Сердце Люси бешено колотилось. Она осмотрелась, пытаясь понять, где находится Николас, потом вдруг вспомнила, что он вместе с управляющим прошел в соседнюю комнату. Она хотела закричать, позвать на помощь, но потом решила, что незнакомец не осмелится напасть на нее в таком людном месте.

— Где он? — допытывался незнакомец. Люси посмотрела ему прямо в глаза.

— А кто такие «мы»? — спросила она. Удивленный вопросом, незнакомец, проворчал:

— Это не имеет никакого значения. Просто скажите, где он спрятан.

— Понятия не имею, о чем вы спрашиваете. Мужчина еще крепче сжал ее руку. А Николас все не возвращался. Может, ей все-таки следует позвать на помощь?

— У вас нет на него прав, — продолжал незнакомец. — Или вы хотите умереть, как ваш муж?

Люси похолодела. Неужели…

— Значит, гибель Стэнли не была случайностью? — проговорила она с дрожью в голосе. — Значит, это вы его убили?

Незнакомец криво усмехнулся.

— А вы думали, что на него случайно наехал экипаж через два дня после того, как он похитил самый большой рубин, когда-либо попадавший в Англию?

— Убийца!.. — выдохнула Люси: Ей трудно было произнести даже одно-единственное слово. Но неужели перед ней действительно стоял человек, убивший ее мужа? — И вы осмеливаетесь признаваться в убийстве? — спросила она.

— Он не имел на него права, он вел с нами двойную игру, — повторил незнакомец, продолжая сжимать ее руку. — Но у него не оказалось рубина, мы проверили. И мне нужно знать, где он находится.

Желая высвободить руку, Люси ударила его ногой по щиколотке. Ей самой стало ужасно больно, но она была уверена, что противнику досталось не меньше. Вскрикнув, он отступил на шаг и выпустил ее руку.

Схватив деревянный метр, которым клерк измерял ткань, Люси ударила незнакомца в живот, а затем — еще ниже. Тот громко застонал и попятился.

— Николас! — крикнула Люси. — Николас, мне нужна твоя помощь!

Незнакомец побледнел и снова приблизился к Люси. Но она угрожающе подняла над головой метр, и противник отступил к двери.

— Николас, скорее! — опять закричала Люси. — Он уходит!

Виконт выбежал из соседней комнаты.

— Вон там… — Она указала на удаляющуюся фигуру в синем плаще. — Поторопись, он угрожал мне. И он признался, что знает…

Не дослушав ее, виконт повернулся к клеркам и прокричал:

— Задержите его немедленно!

Шестеро молодых людей тотчас же бросились вдогонку за незнакомцем. Люси побежала следом за ними. Увидев множество людей на тротуаре, она подумала: «Если ему удастся смешаться с толпой, его уже не найти». В следующее мгновение она заметила в толпе круглое лицо.

— Вот он! — воскликнула Люси, указав на человека в синем плаще.

Преследователи тут же побежали в указанном направлении.

— Держите его! — опять закричал виконт. — Плачу за поимку.

Несколько прохожих обернулись на крик. Какой-то угольщик, оставив свою повозку у обочины дороги, бросился наперерез круглолицему. Тот проскользнул мимо стоявшего у дороги экипажа и побежал дальше. Но, стремясь избавиться от преследователей, он потерял бдительность. Раздался крик какой-то женщины, — но было уже поздно. Незнакомец угодил под копыта рослых лошадей, тащивших тяжелую повозку с зерном.

— Подождите, остановитесь! — закричал Николас, но кучер при всем желании не мог остановить повозку — огромные колеса проехали по телу несчастного.

Люси в ужасе замерла; она не могла произнести ни слова.

— Люси, не подходи сюда! — крикнул Николас. Он опустился на колени рядом с человеком, лежавшим на мостовой, и прикоснулся к его виску, раздробленному копытом лошади. Затем тяжко вздохнул и безнадежно покачал головой.

Люси почувствовала слабость в ногах и ухватилась за фонарный столб, чтобы не упасть. К ней сразу же подошел один из клерков.

— Вам лучше вернуться в контору, миледи, — сказал он, осторожно поддерживая ее.

— Да, сейчас, — кивнула она.

Люси ждала, когда Николас отдаст нужные распоряжения. Наконец тело было поднято и унесено, и он подошел к ней.

— Ты в порядке? — спросил виконт. — Он тебя не обидел?

Люси поежилась; она все еще не могла прийти в себя.

— Этот человек сказал… он сказал, что смерть Стэнли не была случайной.

Стоявший поблизости клерк взглянул на нее с удивлением, и она прошептала:

— Думаю, нам надо поговорить.

Взяв Люси под руку, виконт повел ее обратно в контору. Они прошли в небольшую комнату, и он попросил, чтобы принесли вино.

— Так что же он все-таки сказал? — спросил Николас.

— Он угрожал мне. — Люси помассировала запястье. Взглянув на ее покрасневшую руку, Николас осторожно погладил ее.

— Я обыскал его карманы до того, как унесли тело. Но ничего связанного с рубином не обнаружил.

— Конечно, не обнаружил. Он пытался узнать у меня, где находится рубин, — сказала Люси. — Именно поэтому и угрожал мне. Он считал, что я знаю, где камень. И еще он сказал, что Стэнли убили.

Вопреки ожиданиям виконт не выказал удивления.

— А разве ты сама никогда этого не предполагала?

Тут клерк принес покрытую пылью бутылку и стаканы, и Николас налил ей вина. Сделав глоток, Люси скривилась от горечи, потом ответила:

— Наверное, нет. И сейчас, услышав такое признание, я ужасно испугалась. Как этот человек мог решиться на убийство? А, теперь он сам погиб точно так же, как Стэнли. Какая ирония судьбы! Интересно, кто он такой?

— Это, моя дорогая, и был тот самый Томас Брукс, который хотел отобрать твой дом за долги Стэнли, — сказал Николас. — Я встречался с ним недавно, и у меня создалось впечатление, что он знал гораздо больше, чем говорил.

— Жаль, что я не стукнула его сильнее, — заявила Люси. Потом вздрогнула, вспомнив, чем кончилось это приключение для незнакомца.

Николас усмехнулся и добавил:

— Вполне согласен с тобой.

Выпив еще немного вина, Люси пришла в себя, и они попытались обсудить свои дальнейшие планы.

— Из того, что он говорил, — вспомнила Люси, — можно сделать вывод: у него имелись сообщники. Но от него мы уже ничего не узнаем. Интересно, он был главарем или просто выполнял чьи-то приказы?

— Прекрасный вопрос, — кивнул Николас. — Тебе, моя дорогая, следовало уже давно заняться детективными расследованиями. Но к сожалению, ответить на твой вопрос я не могу.

Тон виконта казался вполне серьезным, но Люси видела смех в его глазах. Она хотела обидеться, но потом передумала. Тут в комнату вошли клерки, и Николас, попрощавшись с управляющим, повел Люси к экипажу. Там на сиденье уже лежал большой пакет, завернутый в коричневую бумагу и перевязанный лентой.

Люси тяжко вздохнула. Она собиралась просто съездить за покупками, а оказалась свидетельницей такой ужасной смерти. Николас опустился рядом с ней на сиденье, но тут с улицы раздались крики мальчишек, продававших газеты:

— Скандал в доме принца! Злополучный рубин, стоивший целое состояние, пропал!

Лицо Николаса побагровело.

— О Боже, — прошептала Люси.


Глава 15


Выбравшись из кареты, Николас перешел улицу, бросил мальчику монету и, взяв газету, вернулся к Люси. Кучеру он велел ехать как можно быстрее.

Экипаж тронулся с места, и Люси спросила:

— Что там написано?

Виконт снял перчатки и быстро просмотрел текст.

— Здесь много глупостей, но суть изложена верно. Принц купил невероятно дорогой рубин, и камень исчез. Остальное — выдумки. Они намекают на какого-то шпиона и на коварную любовницу, которая то ли выкрала рубин, то ли соблазнила принца, чтобы он сам отдал ей драгоценность.

— Нет, такого не могло быть, — заявила Люси.

— Конечно, не могло. Принц даже не видел этот рубин. — Николас отбросил газету в сторону и, вытащив из кармана платок, вытер испачканные типографской краской пальцы.

Люси со страхом смотрела на скомканную газету — как будто это был зверь, способный ее укусить.

— А там ничего не сказано о… — Она не решилась договорить.

Виконт взял ее за руки и сказал:

— Успокойся, дорогая. Они даже не упоминают Стэнли.

Люси вздохнула с облегчением:

— Что ж, спасибо и за это.

Какое-то время она молчала, потом вновь заговорила:

— Как ты думаешь, Николас, кто поведал газетчикам историю о пропавшем рубине?

Виконт нахмурился, и Люси на мгновение почувствовала жалость к похитителям: она почти не сомневалась в том, что Николас найдет их в конце концов.

— Это нам еще предстоит выяснить, дорогая.

Оставшуюся часть пути они ехали в молчании. Виконт был погружен в свои мысли, и Люси не мешала ему. Несколько раз она слышала крики газетчиков о скандале в доме принца, и каждый раз виконт все больше мрачнел. Когда они добрались до дома, он помог ей выйти и кивком указал слуге на пакет, который следовало забрать из кареты. Не успели они зайти в дом, как незнакомый Люси слуга в отделанной золотом ливрее сделал шаг им навстречу.

— Вас ждут в кабинете, милорд, — объявил он.

— Специальный посланник от принца, — пояснил дворецкий из-за плеча слуги.

Явно взволнованный, виконт кивнул.

— Сейчас приду, — сказал он. Повернувшись к Люси, добавил: — Я вернусь, как только смогу.

Люси молча улыбнулась. Она знала, что виконту предстоит выполнить нелегкую задачу — успокоить разгневанного принца. Ее не удивило, что принц обратился за помощью к Николасу. Виконт был человеком, пользующимся доверием у всех, с кем он встречался, особенно в щекотливых ситуациях. И разве она сама ему не доверяла?

Они должны были найти рубин — и как можно скорее. Теперь, после гибели одного из членов банды, Люси была уверена: остались и другие.

Если похитителей не найдут, неприятности могут возникнуть и у принца-регента. Прежде ему удавалось выпутываться из сложных ситуаций, но сейчас все было гораздо сложнее. И если рубин вскоре не будет найден, то ему, возможно, придется отказаться от трона в пользу одного из своих братьев.

Будущее Англии оказывалось в руках Николаса.

Люси невольно вздохнула. Ее знания о процедурах передачи королевской власти были весьма поверхностными. Вероятно, Николас был лучше осведомлен, и она собиралась его расспросить.

А пока она, сняв перчатки, попросила слугу отнести пакет с тканями в ее комнату. Вайолет будет в восторге от тонкой шерстяной ткани, и они уже сегодня могут начать кроить и шить платье.

Не успела Люси подняться по лестнице, как ее остановил дворецкий.

— Вас ждут посетители, миледи, — сообщил он. А стоявший рядом слуга добавил:

— Леди в гостиной просила, чтобы вы зашли туда немедленно.

Дворецкий взглянул на молодого слугу укоризненно, и тот, потупив взор, поправился:

— Если вы сможете, миледи.

Дворецкий хотел еще что-то сказать, но Люси уже направилась в гостиную. Ее предположения оказались верными. Кузина Вильгельмина в невероятном желто-зеленом платье и своей обычной шали восседала на одном из диванов. На другом сидела сопровождавшая ее в качестве поддержки миссис Броди. Люси не заметила бы миссис Броди, если бы не ее лиловое платье с огромными оборками.

Обе дамы пристально посмотрели на Люси, и та приготовилась к сражению, хотя в этот момент ей ужасно хотелось сбежать от них. Под строгим взором кузины Люси опять почувствовала себя пятилетней девочкой, съевшей без разрешения ложку джема. Вспомнив, чем это закончилось, она с трудом сдержала дрожь. Кузина всегда говорила, что она, Люси, не подчинялась никаким правилам.

Но Люси Контрейн уже давно не ребенок. И она не отступит перед недовольной кузиной. Вскинув подбородок, Люси переступила порог и, обернувшись, попросила слугу плотно закрыть дверь. Она не хотела, чтобы слуги слышали ее разговор с кузиной.

— Добрый день, — сказала Люси. — Надеюсь, у вас все в порядке.

— Лусинда, — начала кузина, — мы должны с этим покончить. — Она со стуком опустила чашку на блюдце.

Люси села на стул, подальше от кузины.

— Что ж, не возражаю, если вы так хотите. Вы уже закончили пить чай? Тогда я попрошу забрать поднос, если только вы не хотите еще пирожных. Здешний повар их прекрасно делает.

— Ты знаешь, что я не это имею в виду. — Пожилая дама говорила довольно громко. — Я начинаю думать, что твой разум ослабел так же, как и твои моральные принципы.

— Кузина, пожалуйста, ведите себя как леди, а не как торговка рыбой, — сказала Люси. — Не говорите так громко.

Вильгельмина задохнулась от возмущения; она не смогла произнести ни слова. Воспользовавшись молчанием, миссис Броди проговорила:

— Я никогда от вас такого не ожидала, милая Люси. Это же ваша единственная родственница. Разве вы не должны любить ее и слушаться?

— Любовь надо заслужить, — парировала Люси. Взглянув на кузину Вильгельмину, она сказала: — А что касается послушания…

— Но я уверена, что ваша кузина желает вам только добра, — перебила ее миссис Броди.

— Вы так думаете? — Люси перевела взгляд на свою соседку. — Видите ли, я уже взрослая женщина, и я сама могу решить, что для меня хорошо и что прилично.

— Безусловно, не можешь. — Вильгельмина наконец обрела дар речи. — Если ты собираешься житье этим подозрительным мужчиной, репутации нашей семьи будет нанесен серьезный урон. Я приехала, чтобы забрать тебя в дом миссис Броди.

— И вы хотите освободить для меня уютную комнату для гостей? Я даже не мечтала об этом.

— Конечно, нет, — возразила кузина. — Ты сможешь жить на чердаке.

— Кузина ведь старше вас, — вставила миссис Броди, но тут же замолчала под сердитым взглядом Вильгельмины.

— Да, конечно, — согласилась Люси. — Кузина старше меня, и ей трудно подниматься по лестнице. Но это не важно. Мы с моей горничной прекрасно здесь устроились, так что я должна отказаться от вашего великодушного предложения.

Кузина пристально взглянула на Люси.

— Это просто вздор! — заявила она. — Если ты не понимаешь доводов разума, я позову горничную и велю ей упаковать твои вещи.

— В этом доме вы не можете ничего приказывать. — Люси всеми силами старалась сохранять спокойствие.

— Но я твоя родственница! Так как родители твои умерли, у меня есть право…

— Я в этом не уверена, — перебила Люси. — Во всяком случае, никто из здешних слуг не исполнит ваши распоряжения, так что не ставьте себя в неловкое положение.

— О… это просто невозможно вынести. Нам уже пора домой.

— Я не буду вас задерживать, — кивнула Люси. — Но я с вами не поеду.

— Лусинда, ты что, не понимаешь?! — воскликнула кузина. — Я ведь забочусь только о твоем благополучии.

— Как тогда, когда умер мой муж? Я не помню, чтобы вы кинулись спасать меня от кредиторов и нищеты, — уже со злостью добавила Люси.

— Ты никогда не говорила, что нуждаешься. И никогда не просила о помощи. — Кузина Вильгельмина в обиде надула губы.

— Я хорошо знала, каким бы был ваш ответ, — возразила Люси. — Вы мне ясно дали это понять, когда я посетила вас в гостинице. Вы сказали, что я не могу надеяться на то, что вы оплатите мои долги.

— Но в любом случае ты не можешь оставаться здесь без компаньонки, которая могла бы оградить от скандала твою репутацию. Я стану посмешищем, когда вернусь домой, — не унималась Вильгельмина.

— А как ваши соседи узнают обо всем этом? Кто расскажет им? — спросила Люси.

Кузина не знала, что ответить.

— Наверное, вы сами уже распространяете эти сплетни, — продолжала Люси. — А вам не кажется, что, очерняя меня, вы тем самым наносите вред себе? Это не очень предусмотрительно с вашей стороны, дорогая кузина.

Щеки Вильгельмины побагровели.

— Это все еще можно исправить, Лусинда. Ты только должна немедленно покинуть этот дом.

— У меня тут есть компаньонка. Кузина виконта…

— Не рассказывай мне больше сказки про эту несуществующую кузину, — перебила Вильгельмина. — Ты не можешь рассчитывать, что я поверю твоим выдумкам. Этот мужчина, наверное, обманывает тебя, а ты ему веришь, ведь ты никогда не отличалась сообразительностью. Но я-то все понимаю. У него есть титул и есть деньги, которые он может тратить на тебя. Но репутация у него далеко не безупречная.

Гнев, который Люси сдерживала все это время, прорвался наружу, словно река сквозь плотину.

— Этот мужчина предложил мне заботу и участие! — воскликнула Люси, вскочив на ноги. — Он поступил совсем не так, как моя единственная родственница! Виконт защитил меня от опасности и спас от нищеты, и если вы пытаетесь оскорбить его, то я должна вас заверить: он в тысячу раз лучше, чем вы, кузина, человек, которого я знаю. Лорд Ричмонд необыкновенно добрый и отзывчивый, и я впервые в жизни встретила такого замечательного человека, как он.

В этот момент Люси услышала, как дверь гостиной отворилась. «Но это слишком рано для Николаса, — подумала она. — Наверное, зашел кто-то из слуг. Приложив ладони к раскрасневшимся щекам, Люси обернулась и замерла в изумлении.

В гостиную, не ожидая приглашения, вошла невысокая седая женщина с приятным выражением лица. Шагнув к Люси, она протянула ей обе руки:

— Моя дорогая, я не опоздала к чаю? О, у вас гости! Надеюсь, я вам не помешала.

Люси молча смотрела на седую даму; она не могла вымолвить ни слова.

Не ожидая ответа, дама повернулась к Вильгельмине и миссис Броди. Отвесив легкий поклон, представилась:

— Я кузина лорда Ричмонда, леди Ван де Мир. А вы кто?

В комнате воцарилось молчание. Вильгельмина снова побагровела, и глаза ее вылезли из орбит; казалось, вот-вот с ней случится апоплексический удар. Миссис Броди тоже покраснела.

Тут Люси пришла себя и проговорила;

— Ах, простите, миледи. Это моя кузина мисс Флаурс, а вот — приятельница миссис Броди.

— Очень приятно познакомиться, — сказала леди Ван де Мир.

Казалось, что Вильгельмина окаменела; она не могла даже пошевелиться. Миссис Броди все-таки встала, сделала неловкий реверанс и пробормотала:

— А я думала… Мне всегда говорили, что лорд Ричмонд живет один.

— Да, конечно. Обычно я живу в своем поместье. Но время от времени бываю в городе, — с невозмутимым видом проговорила леди Ван де Мир и села в кресло. — И я не могла отказать себе в удовольствии составить компанию дорогой Люси.

Опять воцарилось молчание. Люси не знала, плакать ей или смеяться. Не будучи уверенной в том, что вошедшая женщина — реальность, а не иллюзия, она могла лишь взглянуть на нее с благодарностью.

— Садитесь, милая, — сказала леди Ван де Мир. — Я попросила, чтобы нам принесли свежий чай, так как я умираю от жажды.

Люси направилась к стулу, но тут Вильгельмина поднялась на ноги и заявила:

— Нам пора уходить.

— Да, конечно, — кивнула Люси. — Вам, наверное, надо писать письма. Всего хорошего, кузина. — Люси пересекла гостиную и позвонила слуге. — Миссис Броди, я уверена, что вы теперь успокоились. Ведь теперь вы знаете, что я в безопасности.

Вильгельмина резко повернулась — и чуть не столкнулась с вошедшим слугой. Миссис Броди, которая восприняла все произошедшее гораздо спокойнее, опять сделала реверанс и попрощалась.

Слуге пришлось поторопиться, чтобы открыть перед дамами дверь.

Люси подождала несколько минут, потом сделала глубокий вдох и наконец уселась.

— Простите меня, — сказала она, — но вы действительно…

Леди Ван де Мир весело рассмеялась.

— Вы хотите спросить, та ли я, за кого себя выдала? Да, должна признаться, что я действительно кузина этого негодника. — Блеск в ее глазах свидетельствовал о том, что она очень любит «негодника».

Люси улыбнулась и покачала головой:

— Не могу представить, какое впечатление на вас произвела эта сцена.

Леди Ван де Мир тоже улыбнулась, но ничего не ответила, так как в гостиную вошел дворецкий со свежим чаем и пирожными.

— Благодарю вас, Ходжес, — сказала леди. Дворецкий поклонился и вышел. Когда дверь за ним закрылась, кузина виконта вновь заговорила:

— Я получила письмо от Николаса. Письмо в обычном для него ироническом стиле. Но я была весьма удивлена его желанием, он просил, чтобы я приехала как можно скорее. Теперь я вижу, что он не зря торопил меня с приездом.

Тут Люси поняла, какое письмо Николас отправлял со специальным курьером.

— Вы очень добры, миледи. Вам, наверное, странно, что я согласилась жить в этом доме?

— Что вы, моя дорогая. — Леди Ван де Мир с удовольствием пила чай. — Я еще помню, как сама была молодой. И Николас писал мне о том, что произошло с вашим домом. Но репутация молодой женщины легко может пострадать, поэтому об этом следует думать. И мне очень приятно, что Николас позаботился о вашем добром имени.

— Вы очень добры ко мне, — повторила Люси.

— Мне не хотелось бы говорить ничего плохого о ваших родных, — продолжала леди Ван де Мир, — но ваша кузина мне не понравилась. Хотите пирожное?

Люси удивило и рассмешило замечание собеседницы. Она была не очень-то дипломатичной, но, судя по всему, чрезвычайно доброй и отзывчивой.

— Благодарю вас. — Люси взяла маленькую тарелочку с пирожным. Возможно, теперь, когда конфликт с Вильгельминой остался позади, она сможет насладиться чашкой хорошего чая.

Николас вернулся только к обеду. Когда он вошел в гостиную, вид у него был весьма мрачный.

— Дорогой Николас! — воскликнула его кузина. — Ты выглядишь ужасно усталым!

— Мне жаль, что я не смог встретить вас так, как вы заслуживаете. С вашей стороны было весьма любезно приехать к нам так скоро. — Виконт наклонился и поцеловал кузину в щеку.

— Не стоит благодарности. — Леди Ван де Мир похлопала его по руке. — Конечно, я понимаю, что ты не мог отклонить приглашение принца. А принц-регент действительно очень расстроен?

— Таким взволнованным я его еще никогда не видел. То он готов сбежать в свое поместье и забыть обо всем происходящем, то собирается на континент, как когда-то принц Чарльз, которого преследовали пуритане.

— Он этого не сделает! — воскликнула Люси.

— Конечно, он не поступит так. Сегодня я потратил несколько часов на то, чтобы вразумить и успокоить его, помочь ему сохранить уверенность в себе. Но он почти что в панике, и он торопит меня, требует, чтобы поиски наконец завершились, — со вздохом закончил Николас.

— Бедный мой мальчик… А мы с Люси прекрасно провели время в болтовне. Она очень приятная молодая леди.

Люси зарделась.

— Вы слишком любезны, миледи.

— Нет, просто я рада, что у Николаса такой хороший вкус.

Виконт улыбнулся и выразительно взглянул на Люси. Она смутилась, но тут, к счастью, появился дворецкий, пригласивший всех к обеду.

Взяв под руки дам, Николас повел их в столовую. Наслаждаясь прекрасным обедом, Люси расспрашивала гостью о детских годах виконта.

— Было время, когда в поместье родителей Николас взбирался на яблони, — начала леди Ван де Мир.

— Каждый мальчишка взбирается на деревья, — перебил кузину Николас.

— Да, но садовник пришел жаловаться родителям, потому что Николас откусывал от каждого яблока, оставляя их гнить на ветках. Мальчишка не только отказывался слезть с дерева, но и начинал кидать в садовника надкусанные яблоки. Отец его был всем этим невероятно рассержен.

— Да, так и было, — признался Николас. — Отец заставил меня извиниться перед садовником. И в качестве наказания я работал три дня в огороде. А мне тогда было всего шесть лет.

Люси рассмеялась, потом сказала:

— Вероятно, уже тогда проявились черты, которые определили характер взрослого человека?

— Нет-нет… — Николас покачал головой и вдруг помрачнел и задумался о чем-то.

«Что с ним?» — испугалась Люси. В конце концов она решила, что он просто погружен в мысли о пропавшем рубине и целиком поглощен проблемами принца.

Но после того как леди Ван де Мир ушла спать и они вдвоем остались в гостиной, Люси поняла: виконта по-прежнему что-то беспокоит. И он не проявил к ней ни малейшего интереса — только поклонился, пожелав ей спокойной ночи, и вышел, даже не поцеловав ее.

Поднявшись наверх, Люси застала в своей комнате Вайолет, которая помогла ей приготовиться ко сну. Хотя девушка с восторгом говорила о купленных тканях, Люси с трудом находила слова, чтобы поддерживать разговор.

Неужели Николас, которому приезд кузины напомнил о правилах приличия, совсем потерял интерес к ней? Думая об этом, Люси долго не могла уснуть. Когда же наконец уснула, то сон ее был полон тяжелых сновидений.

На следующий день виконт рано уехал из дома, чтобы продолжить поиски конторы, принадлежавшей Стэнли Контрейну. Люси еще успела застать его в холле, когда он надевал шляпу и перчатки. Она спросила:

— Ты хотел бы, чтобы я поехала с тобой? Он покачал головой, не глядя ей в глаза.

— В финансовых учреждениях дамы бывают весьма редко, и боюсь, твое присутствие лишь отвлечет моих собеседников от сути дела. К тому же я обещал принцу встретиться с ним во время ленча. Сейчас принц, вероятно, еще в постели, и я могу воспользоваться свободным временем.

Бедный Николас… Принц хочет, чтобы он разыскал рубин, но не отпускает его от себя. Люси сказала виконту об этом, и тот, пожав плечами, пояснил:

— Принц сейчас не в состоянии мыслить разумно. Но если я узнаю что-нибудь новое, то немедленно тебе сообщу.

И ей пришлось этим удовлетвориться. Зайдя в столовую, Люси села завтракать. Увидев стоявшие на столе тарелки, она поняла, что Николас утром ел очень мало. Накануне вечером у него тоже был плохой аппетит. Она подозревала, что причина не только в рубине, но и в чем-то еще.

Люси думала об этом за чаем, пытаясь найти объяснение происходящему.

Когда леди Ван де Мир встала, Люси, отложив все свои заботы, разговорилась с пожилой женщиной и показала ей недавно купленные ткани.

— Замечательно, — сказала леди Ван де Мир. — Я даже знаю магазин, где можно купить нитки и пуговицы для ваших платьев.

Они заказали экипаж и вдвоем отправились по магазинам, где Люси потратила оставшиеся у нее деньги, но зато купила еще и скромную соломенную шляпку.

— Мне следовало бы приезжать в город почаще, — сказала леди Ван де Мир, примеряя третью шляпу и глядя на себя в зеркало. — Но ездить одной по магазинам ужасно неинтересно. А сегодня я получила огромное удовольствие от нашей с вами поездки.

— И я тоже. — Люси была рада дружелюбному отношению кузины виконта.

На обратном пути они проехали через парк и вернулись домой к ленчу. Николас, конечно, к этому времени еще не подъехал.

После ленча Люси и леди Ван де Мир остались в гостиной; они с удовольствием рассматривали последние журналы мод. Вайолет показывала им купленные ткани, и дамы выбирали фасоны платьев, подходящих для Люси.

Внезапно в комнату вошел дворецкий, и леди Ван де Мир спросила:

— В чем дело, Ходжес?

Он указал на двух высоких слуг — те внесли большой сундук и опустили его на ковер.

— Милорд предполагает, — пояснил дворецкий, — что вам могут понравиться ткани, находящиеся в этом сундуке. — Он подал знак слуге, и тот открыл внешнюю крышку сундука. Сам же дворецкий, как будто священнодействуя, открыл внутреннюю крышку, более тонкую. Женщины подошли ближе, стараясь заглянуть в сундук.

— Просто восхитительно! — воскликнула Люси, любуясь яркими цветами и блеском шелка.

— Эти ткани — из Индии. Из того времени, когда Николас жил там, — объяснила кузина виконта. — И думаю, что это хороший знак. Полагаю, он не открывал этот сундук с тех пор, как вернулся в Англию.

Кто-то — наверное, домоправительница — положил в сундук мяту, чтобы сберечь ткани от насекомых, поэтому все они были в прекрасном состоянии.

Люси вытащила из сундука отрез зеленой материи, отделанной по краю золотой нитью. Ниже оказался рулон бирюзового цвета — и ткань спадала с ее руки, как водопад.

Когда слуги вышли, Люси покачала головой:

— Но я не смогу ими воспользоваться.

— Почему, моя милая? — спросила пожилая женщина. Вайолет же не отводила глаз от содержимого сундука.

— Они, наверное, были куплены для его жены, — потупившись, проговорила Люси. — Поэтому я буду чувствовать себя…

— Но именно поэтому вы должны принять этот подарок. Николас долгие годы хоронил себя, прятался от жизни. А вы оказались лекарством для него, и вы не должны отвергать то, что он вам предлагает, — настаивала леди Ван де Мир.

— Вы действительно так думаете? — спросила Люси, поглаживая пальцами шелк.

Пожилая дама энергично закивала:

— Да-да, конечно, я так думаю. Я в этом абсолютно уверена. Только подумайте, вы купили себе ткань на обычные платья, а теперь сможете сшить и вечерний туалет. Николас прекрасно все предусмотрел.

«Наверное, будет невежливо, если я откажусь», — подумала Люси. И она утвердительно кивнула:

— Что ж, тогда я согласна.

— Замечательно! — воскликнула Вайолет. Потом покраснела и добавила: — Я хотела сказать, что из этого получатся очень красивые платья.

И они опять стали обсуждать фасоны. Когда же Николас, немного опоздав, вернулся к обеду, Люси поблагодарила его за подарок. Как всегда, он не хотел слышать слов благодарности.

— Ведь кто-то должен воспользоваться всем этим. Я не хочу, чтобы ими украшали коров.

— Кого? — с удивлением спросила Люси.

— В Индии тканями иногда покрывают священных коров, — объяснил Николас. — И вешают колокольчики им на рога.

— Там одевают животных? — Люси решила, что Николас шутит.

— Они это делают в знак благодарности за молоко, которое корова дает семье. Это происходит во время праздника урожая.

— И ты хочешь сказать, что эти шелка были… на корове?

— Нет, ни в коем случае. — Он усмехнулся. — Я никогда не предложил бы тебе то, чем украшали коров.

— Надеюсь, что так.

Леди Ван де Мир рассмеялась своим звонким хрустальным смехом. Люси улыбнулась, и виконт ответил ей улыбкой, но тут же отвел взгляд.

Люси понимала: что-то произошло между ними. И это ужасно угнетало ее, отвлекало даже от мыслей о рубине.


Виконт объяснил кузине ситуацию с пропавшим камнем, но не упоминал имени Стэнли, рассказывая о похищении, а она была достаточно тактичной, чтобы не задавать лишних вопросов.

Потом кузина принялась рассказывать о своих шляпках, а Люси молча поглядывала на Николаса; она надеялась, что в конце концов он разговорится.

— Наверное, рубин находится в каком-то другом месте, — высказала предположение Люси, когда они уже пили чай в гостиной. — Ведь мы перерыли весь мой дом. То же самое сделали те, кто искал рубин, но и они ничего не нашли, иначе Брукс не расспрашивал бы меня. Интересно, кто, кроме него и моего мужа, участвовал в похищении?

Виконт пожал плечами:

— Кажется, ты сама говорила, что Брукс сказал «мы», когда угрожал тебе.

— Да, я помню. Но после этого никто ничего у нас не требовал и не угрожал нам. Думаю, мне надо как можно скорее вернуться к себе, если только дом можно привести в порядок. Мне не хочется злоупотреблять твоим гостеприимством.

— Глупости, — заявил Николас и добавил: — Моя кузина приехала в город специально для того, чтобы встретиться с тобой. Ты же не захочешь уехать сразу после ее приезда?

— Конечно, нет, — согласилась Люси. — Но что касается рубина…

— Я намерен проверить все клубы и узнать, не состоял ли в них Стэнли. Что еще можно сделать — даже не представляю. Если мы начнем проверять все гостиницы и притоны в городе, это займет слишком много времени. Ты уверена, что у него не было родственников, которым он мог бы доверить драгоценность?

«Вместо того чтобы довериться собственной жене», — подумала Люси. Немного помедлив, она сказала:

— Я ничего не знала о его родственниках. Скажи, Николас, что тебя так беспокоит?

Да-да, между ними что-то произошло. Каждый раз, когда она смотрела на него, он отводил глаза, хотя еще совсем недавно глаза его были открыты для нее.

— Ничего, — ответил виконт. — Просто я ужасно разочарован безуспешностью наших поисков. Ты бы слышала, как бушует принц каждый день по этому поводу!

Люси тяжко вздохнула. Когда они с леди Ван де Мир ездили по магазинам, они видели много других газет с карикатурами на принца. Принц был изображен на мятой постели, а хищная любовница вытаскивала огромную драгоценность из его кармана. В газете «Таймс» было написано: «Можем ли мы доверять нашему будущему королю?» В других газетах были еще более откровенные высказывания.

Но, как бы ни огорчала Николаса история с рубином, Люси была уверена: по-настоящему его беспокоило что-то другое.

Они пили чай, слушая игру леди Ван де Мир на арфе. После их аплодисментов она рассказывала им о своей жизни на континенте, где провела значительную часть времени. Когда муж ее умер, она вернулась в свое поместье в Англии.

— Я затосковала по родине, — призналась пожилая дама. — И так как Бог не благословил нас детьми, я любовалась Николасом, дорогим мальчиком, который иногда к нам приезжал.

Люси взглянула на «дорогого мальчика». Как много хорошего и доброго он делал без всякого шума, в то время как молва представляла его циничным и распутным. Чем больше она его узнавала, тем яснее ей становилось: его репутация не имеет ничего общего с действительностью.

Потом леди Ван де Мир поднялась к себе, и Люси, придвинувшись поближе к виконту, коснулась ладонью его щеки. Но он тут же отстранился.

— Я не буду тебя задерживать, — проговорил он вполголоса.

Покраснев, она попыталась оправдаться.

— Мне не хотелось давить на вас, милорд, — сказала Люси, обращаясь к нему на вы. — Я только… — Она внезапно умолкла.

Как она могла высказать ему свои мысли, сохраняя чувство собственного достоинства? Как она могла упрекнуть его в том, что последние несколько дней он даже не пытался прикоснуться к ней, избегал встречаться с ней взглядом? Он больше не смотрел на нее с теплотой, к которой она уже успела привыкнуть.

Она, безусловно, не станет вести себя как Мэрион Теннет, не будет преследовать его, если он уже устал от ее любви. Хотя в глубине души она чувствовала, что причина его охлаждения не в этом. Она ощущала, что связь между ними не нарушена, что его по-прежнему влечет к ней, но он сдерживает себя.

Хотя Люси дала себе слово вести себя так же сдержанно, как и он, она вдруг снова коснулась его щеки. В его глазах сверкнуло желание, но он подавил его. Взяв ее за руку, он поцеловал пальчики. В этот момент он опустил глаза, но было уже поздно — Люси увидела, как изменилось выражение его лица.

— Скажи, что произошло? — спросила она. — Поверь, милый, я пойму тебя. — Люси вдруг вспомнила отчаянный крик Николаса, когда она чуть не спустилась с тротуара во время преследования ростовщика. — Уверяю тебя, — продолжала она, — никто не может предсказать, что с нами случится. Любовь приходит без всяких гарантий.

Он не реагировал, и она сделала шаг назад. Только сам Николас мог решить, хватит ли у него мужества еще раз открыть свое сердце и полюбить женщину, которую у него может отнять несчастный случай или болезнь.

Ее безумно влекло к нему, но выбор мог сделать только он. Поцеловав его в щеку, она поднялась в свою комнату. Постель казалась ей сегодня пустой и холодной, и она подозревала, что Николас чувствовал то же самое.

Придет ли он к ней? Сможет ли победить давно живущие в нем страхи? Люси не знала ответов на эти вопросы. Она взбила подушку и попыталась избавиться от мучивших ее вопросов, погрузившись в глубокий сон.


Глава 16


На следующий день Николас снова покинул дом рано утром. Люси же с Вайолет сели за шитье, а потом, после чая, они с кузиной виконта поехали в Гайд-парк, где леди Ван де Мир встретила подругу юности. Пожилые дамы этой встрече очень обрадовались и предались воспоминаниям. А Люси тем временем наблюдала за худенькой девочкой лет десяти, сидевшей на скамейке и рисовавшей карандашом пейзаж. Девочка хмурилась; казалось, она была недовольна своей работой. Сидевшая рядом с ней гувернантка что-то вязала, а две дамы среднего возраста, беседуя, проходили мимо. Какой-то молодой человек остановился, любуясь цветами, и чуть не упал, когда наклонился, стараясь получше рассмотреть один из цветков. Взявшись за руки, прошли юные влюбленные, и Люси тяжко вздохнула, проводив их взглядом.

Наконец леди Ван де Мир попрощалась с приятельницей, и они поехали домой.

— Многие из моих старых друзей уже умерли, — сказала кузина виконта. — А со многими я потеряла связь после стольких лет жизни за границей, и мне теперь немного одиноко.

— Я знаю человека, с которым вам интересно было бы встретиться, — сказала Люси, радуясь возможности сделать что-то приятное для этой милой пожилой женщины. — По средам у леди Сили собираются гости на чай, и мы сможем туда поехать.

Николас не смог вернуться к обеду и прислал записку с извинениями. Принц не отпускал его от себя. Он ужасно нервничал, и только присутствие лорда Ричмонда немного успокаивало его.

В воскресенье Люси и леди Ван де Мир вместе с Николасом посетили утреннюю службу в церкви. Встретившись с кузиной Вильгельминой и миссис Броди, Люси вежливо поклонилась и прошла, не остановившись.

А в среду, как Люси и обещала, они отправились на чай к маркизе, и Люси с удовольствием познакомила двух пожилых дам. Вскоре они уже обменивались историями, происходившими в Париже во времена их юности, еще до войны с Наполеоном. И еще они вспоминали благородных французов, которые пытались ухаживать за английскими леди. Люси же вместе с другими молодыми женщинами весело смеялась и с удовольствием слушала забавные истории.

В четверг, когда Николаса опять вызвали к принцу, Люси решила, что больше не может сидеть дома и заниматься исключительно шитьем, хотя платья ее еще не были готовы. Она должна была что-то делать. И если у нее не было никаких планов относительно поисков рубина, то она по крайней мере могла выполнить свое обещание.

— Мне бы хотелось поехать за город, — сказала она кузине виконта. — Я должна навестить одну женщину. — И это была правда, Люси чувствовала себя обязанной делать то, что входило в обязанности ее мужа.

Кузина Николаса, любившая прогулки, тут же велела подать экипаж и предложила Люси свою шаль, так как день был довольно прохладный и ветреный. Кучер хорошо знал дорогу, так что им не о чем было беспокоиться, и Люси опять погрузилась в невеселые мысли о том, что заставляло Николаса не давать волю своим чувствам.

Вполне возможно, что после трагедии, произошедшей с ним в юности, он уже никогда не сможет полюбить женщину. Если это действительно так, то ей не оставалось ничего другого, как покинуть его.

А пока она вежливо отвечала на замечания своей спутницы о красоте местности, по которой они проезжали. Когда они подъехали к ферме, их встретил лай собак. Миссис Тэйлор поторопилась им навстречу, вытирая руки передником, и сделала глубокий реверанс.

Люси прошла к небольшому коттеджу и постучала. Она не сразу узнала женщину, открывшую ей дверь.

Ева была одета совсем не так, как когда-то; теперь на ней было простое платье, сшитое, вероятно, собственными руками. Материал, конечно, не был таким дорогим, как те ткани, из которых шили Люси с Вайолет, но платье было хорошо сшито и выглядело вполне аккуратным. Сама Ева — с волосами, собранными в узел на затылке, и без румян на лице, посвежевшем от жизни в деревне, — выглядела значительно моложе, чем в последний раз, когда ее видела Люси.

— О, миледи, — Ева поклонилась, — как я рада!

— Могу я зайти? — спросила Люси. — Я только хотела убедиться, что вы и ваша дочь хорошо тут устроились.

— Да, конечно, миледи, — ответила Ева, покраснев. — Пожалуйста, заходите. — Она пошире открыла дверь, и Люси вошла в дом.

Ей приятно было увидеть, что в доме царит чистота. В камине же пылал огонь, и на безопасном расстоянии от него спала в колыбели девочка. Когда Люси подошла к ней ближе, Ева объяснила:

— Миссис Тэйлор была так добра, что разрешила воспользоваться ее колыбелью.

На девочке тоже было простое и чистенькое платьице, и цвет лица у нее был гораздо лучше, чем раньше. Глядя на нее, Люси почувствовала острую боль, но постаралась ей не поддаваться. Если бы у нее был собственный ребенок… Впрочем, теперь это едва ли возможно. Она сказала, что ребенок очень хорошо выглядит, и Ева просияла.

— Да, миледи, теперь мне кажется, что она растет нормально. Миссис Тэйлор дает для нее много свежего молока. А я стараюсь помогать на ферме. Миссис Тэйлор говорит, что у меня уже есть успехи. Я делала это все, когда была девочкой, и кое-какие навыки сохранились с тех пор.

— Прекрасно, — кивнула Люси. — Я рада, что вам здесь хорошо.

— О, здесь просто рай для нас, — призналась Ева. — Я никогда не смогу вас отблагодарить.

Люси почувствовала себя неловко.

— И все это сделала для меня жена Стэнли. — Ева утерла краем передника слезы, выступившие на глазах. — Думаю, мне следует сказать вам, как мне жаль, миледи, что я оказалась той женщиной… — Ева остановилась, не зная, как закончить фразу.

Люси похлопала ее по руке:

— Я не обвиняю вас, честное слово. Мы не смогли создать такую семью, о которой я мечтала, выходя замуж, но это, безусловно, не ваша вина. У Стэнли были свои слабости, и если бы не вы, то была бы какая-нибудь другая женщина. И я верю, что вы любили его.

— Да, конечно, миледи. Он был добр ко мне, а большинство мужчин были грубыми и бессердечными. — Ева опять утерла глаза.

Люси же вспомнила первые дни своего замужества. Вспомнила, как она была благодарна Стэнли за то, что он забрал ее из дома кузины Вильгельмины.

— Да, он мог быть добрым, — подтвердила Люси, видя перед мысленным взором себя, молодую девушку, мечты которой так и не сбылись.

— Наша жизнь в уютном птичьем гнездышке была такой прекрасной! Я знаю, что не должна говорить вам об этом. Но я молю Бога, чтобы он сделал для вас столько хорошего, сколько вы сделали для меня, — сказала Ева.

— Я счастлива, что вам удалось избавиться от проблем, которые преследовали вас, — проговорила Люси, стараясь не предаваться горестным воспоминаниям. — И рада, что ребенок Стэнли сможет расти в безопасности и в хороших условиях.

Как будто услышав, что говорят о ней, девочка зашевелилась и начала кричать. Ева бросилась к ней и взяла ребенка на руки.

— Я сейчас оставлю вас, — сказала Люси. — Но я буду приезжать иногда, так что вы не беспокойтесь о своем будущем.

Сделав реверанс, Ева открыла дверь перед гостьей. Люси не сомневалась, что виконт позаботится о бедной женщине, если у нее у самой не будет на это денег. Он был очень добрым человеком. Но зачем он старался казаться бессердечным эгоистом?.. Наверное, опасался, что с ним снова произойдет то же, что когда-то в юности, — опасался снова лишиться всего, что имел и любил.

Попрощавшись с миссис Тэйлор и ее мужем, женщины возвратились в Лондон. Николас в этот день не вернулся домой к обеду, и Люси решила, что на следующее утро расскажет ему о своем визите к Еве.

Наконец настал день королевского приема Вайолет напомнила об этом Люси.

— Вы должны выбрать, в каком платье поедете на бал, — сказала горничная. — Тогда я смогу его окончательно отделать.

Интересно, не откажется ли принц от приема из-за своих неприятностей? Николас сказал, что специальное заседание Палаты лордов будет посвящено проблеме, связанной с пропажей рубина. Поэтому Люси очень удивилась, что принц-регент не отменил прием.

Но когда она задала этот вопрос Николасу, он, уходя из дома после завтрака, ответил:

— Принц долго колебался, но в конце концов решил, что должен вести себя так, словно ничего не произошло. Уверен, что смогу сопровождать тебя на бал, моя дорогая. — И он вежливо ей поклонился, хотя она мечтала, что он обнимет ее и поцелует.

Люси поднялась наверх, чтобы решить важный для нее вопрос: какое платье надеть на бал. Зеленое платье сидело очень хорошо, а лиф голубого платья трудно было задрапировать, хотя цвет его очень нравился Люси.

— Давайте спустимся вниз и посоветуемся с леди Ван де Мир, — сказала она Вайолет, и они, взяв оба платья, вышли из комнаты.

Внизу женщины принялись обсуждать достоинства и недостатки каждого из платьев. Неожиданно в гостиную вошел слуга с большой длинной коробкой в руках.

— Это для вас, миледи, — сказал он, передавая коробку Люси.

Не успел он выйти из комнаты, как Люси развязала тесемки и открыла крышку. Заглянув в коробку, женщины чуть не задохнулись от восторга.

— Боже, какая прелесть! — воскликнула леди Ван де Мир.

Лежавшее в коробке платье было воплощением мечты. Прекрасного алого цвета, оно было покрыто золотыми аппликациями, отражавшими солнечный свет. На лифе был красивый вырез, и имелись лишь намеки на рукава. А низ юбки был отделан чудесными оборками.

На дне коробки оказалась сумочка подходящего к платью цвета и белый веер. Люси была поражена — это платье совершенно не походило на те, которые она носила. По сравнению с ним ее туалеты казались бедными и безвкусными. Оно было произведением художника и, вероятно, стоило немало. Люси терялась в догадках, пытаясь сообразить, кто мог прислать его.

— Миледи, — Люси повернулась к кузине Николаса, — это вы?..

Леди Ван де Мир отрицательно покачала головой.

— Нет, дорогое дитя. Хотя мне жаль, что я не подумала об этом.

Неужели его прислала маркиза Сили? Может быть, кузина виконта шепнула маркизе о приглашении на королевский бал? Но как маркиза могла успеть? Ведь они только вчера были у нее, а такое платье не сшить за один день.

— Не знаю, могу ли я принять такой дорогой подарок, — проговорила Люси, не выпуская из рук изумительное платье и приходя в ужас от мысли, что его придется вернуть.

Вайолет поморщилась, а кузина виконта покачала головой.

— Моя дорогая, тот, кто прислал подарок, сделал это с любовью. Вы не можете отказаться от такого прекрасного знака внимания.

— Конечно, миледи, — подтвердила Вайолет. — Вы будете выглядеть в нем как принцесса.

Улыбнувшись, Люси приложила платье к себе. Глядя, как красиво алый шелк спадает с плеч, она подумала о том, что у нее не хватит мужества отказаться от такой красоты.

Время, оставшееся до вечера, Люси посвятила приготовлениям к балу. После ванны, надев новое платье, она села у зеркала, а Вайолет принялась делать ей прическу.

Леди Ван де Мир зашла к ней в комнату с небольшой бархатной коробочкой в руке.

— Думаю, это подойдет к вашему платью, — сказала она. — И мне будет очень приятно, если вы воспользуетесь им сегодня вечером.

В коробочке оказался золотой гребень, украшенный жемчугом.

— Это великолепно! — воскликнула Люси. — Но вы слишком добры ко мне.

Вайолет закрепила волнистую прядь гребнем и, отойдя немного от зеркала, оценила результаты своего труда. Люси улыбнулась и снова взглянула на пожилую даму:

— Мне бы хотелось, чтобы и вы поехали с нами. Николас хотел получить приглашение и для своей кузины, но леди Ван де Мир отказалась.

— В моем возрасте уже не следует посещать ночные балы, особенно те, которые дают принцы. — Немного помедлив, она добавила: — Но я надеюсь, что вы с Николасом прекрасно проведете вечер.

— Я тоже на это надеюсь, — пробормотала Люси. Взглянув в зеркало, Люси с трудом узнала себя. Вся в алом, а светлые локоны ниспадают волнами. Она едет на королевский бал! Кто мог подумать еще месяц назад, что так все обернется? Завтра она снова будет думать о рубине, о Николасе, о своем будущем. А сегодня… сегодня ее ждала сказка, и она намерена была насладиться ею. Вайолет принесла ей блестящую шаль, и Люси, накинув ее на плечи, спустилась по лестнице.

Увидев Николаса, уже ждавшего ее внизу, Люси почувствовала, что сердце ее забилось быстрее — наконец-то она была вознаграждена за все беспокойства последних дней. Виконт смотрел на нее безо всякой сдержанности, и в его темных глазах она видела лишь восхищение.

— Ты выглядишь изумительно! — воскликнул он. — Я знал, что так и будет.

Неужели он знал? Он ничуть не удивился, увидев ее в этом наряде.

— Коробка!.. — воскликнула Люси. Виконт чуть приподнял брови.

— А какие проблемы с коробкой?

— Коробка от портного. Это была такая же коробка, как та, в которой находился новый плащ, ты прислал его взамен порванного. Теперь я поняла: это ты прислал бальное платье!

Николас улыбнулся:

— Ты не разрешала мне тратить деньги на твои туалеты, так что тебе следует отнести это за счет моего упрямства и высокомерия.

— Нет, Николас, ты совсем невысокомерный, — возразила Люси, забыв о том, что она не раз обвиняла его в этом. — Ты самый добрый, самый щедрый…

Она поцеловала, его, и он ответил ей нежным поцелуем, но не прижал к себе, хотя она очень на это надеялась. Закусив губу, Люси отстранилась.

— Прости, — прошептала она, заморгав и стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

— Экипаж подан, милорд! — раздался голос слуги. Не сказав больше ни слова и не оборачиваясь, Люси направилась к карете. Николас помог ей подняться в экипаж, и большую часть пути они проехали молча. Стараясь не смотреть на своего спутника, сидевшего рядом, она думала: «Я не позволю тебе, Николас, испортить сегодняшний вечер». И все же она ужасно обиделась. Неужели он не понимает, как глупо себя ведет?

Не выдержав, Люси проговорила:

— Я совсем не хотела навязываться, я только… — Она умолкла, не в силах закончить.

Экипаж проехал те улицы, где было много фонарей, и теперь в карете воцарился полумрак. Люси не видела лица Николаса, когда он заговорил. Но она услышала в его голосе отчаяние и боль.

— Люси, я очень привязан к тебе, но…

Но он боялся признаться в своей любви, боялся довериться возможным превратностям судьбы. Все было именно так, как она предполагала. Возможно, он больше никогда в жизни не захочет рисковать.

— Заложниками судьбы назвал когда-то известный писатель свою жену и детей, — продолжал виконт. — И чем сильнее любовь, тем больше риск. Вероятно, я просто трус, моя дорогая.

Она тяжко вздохнула. Ей не удастся завоевать его ни жалостью, ни глубиной своего чувства. Он должен все решить самостоятельно. И больше никто из них не проронил ни слова.

Когда Люси увидела королевский дворец с рядом величественных колонн, к ней вернулось чувство неуверенности. Она постаралась успокоиться, и когда они, миновав длинный ряд экипажей, остановились у входа и к карете подошел слуга в роскошной ливрее, Люси с невозмутимым видом приняла его помощь и вышла из экипажа. С гордо поднятой головой, под руку с виконтом она зашла в королевский дворец.

Она никогда не видела ни такого блеска, ни такого количества золота, ни таких огромных залов. С удивлением она рассматривала красивые тяжелые занавеси на окнах, богатые гобелены на стенах, сверкающие стулья и украшенные золотыми вензелями столовые приборы.

Поднявшись по лестнице, они очутились в заполненном людьми зале. Гул голосов не позволял расслышать объявления о приходе новых гостей, и если в начале приема гости представлялись принцу, то теперь хозяина нигде не было видно.

— Мы опоздали? — спросила Люси.

— Если и опоздали, то это вполне прилично, — ответил виконт и добавил: — А если принц позовет меня, то я заранее прошу прощения, что вынужден буду покинуть тебя.

Люси постаралась скрыть свое недовольство. Ей не хотелось оставаться одной среди незнакомых людей, но она спокойно ответила:

— Да, конечно, я понимаю.

Тут послышались звуки вальса, и виконт сказал:

— Но до того, как принц увидит меня, мы можем украсть хотя бы один танец.

Люси увидела, как несколько пар изящно скользили по сверкавшему полу. Она хотела сказать, что не умеет танцевать, но промолчала, и они оказались рядом с танцующими.

— Николас, но я… — Однако виконт уже крепко держал ее за талию.

Оказалось, что вальсировать гораздо проще, чем она представляла, и уже через несколько секунд Люси плавно кружилась в ритме вальса, усвоив этот ритм так же быстро, как она научилась угадывать ритм в их интимных отношениях. Виконт крепко прижимал ее к себе, и Люси была почти так же счастлива, как в моменты их близости.

Они с Николасом, рука об руку, вместе идут по жизни. Почему же он не понимает, что только так можно противостоять всем тревогам и бедам, которые может уготовить им судьба? «Нет, не надо думать об этом сегодня вечером, — уговаривала себя Люси. — Просто двигайся, следуя за ним, полагаясь на его умение и опыт, слушай звуки скрипки и других инструментов. Представь себе, что ты плывешь по золотистым облакам заката, а не по сверкающему полу бального зала».

Наконец музыка оборвалась, и Люси замерла в объятиях Николаса. А он внимательно смотрел на нее, и ей вдруг показалось, что в глазах его она увидела…

— Ах, вот вы где, Ричмонд! — раздался в этот момент голос принца.

Виконт вздохнул, и на сей раз Люси заметила в его глазах сожаление.

— Мы должны засвидетельствовать принцу свое почтение, — напомнил Николас. — Пойдем, моя дорогая.

Он провел ее в центр зала, где вокруг принца-регента собрался небольшой кружок его друзей и приверженцев. Вид у принца был даже более цветущий, чем обычно. Виконт поклонился. Люси же сделала глубокий реверанс.

— Рад видеть вас, милая, — произнес принц и сразу же отвернулся к виконту: — Есть какие-либо новости, Ричмонд?

— Пока нет никаких, ваше высочество, — тихо ответил Николас.

Принц разочарованно вздохнул и, понизив голос, снова о чем-то заговорил. Не желая мешать им, Люси отошла в сторону. Когда проходивший мимо слуга предложил ей шампанского, она взяла бокал и с удовольствием пригубила из него.

Вокруг нее были изысканно одетые дамы и галантные джентльмены. Несколько месяцев назад Люси чувствовала бы себя ужасно в таком окружении. Но теперь все было иначе. Когда она взглянула на себя в большое зеркало в золотой раме, на нее посмотрела почти незнакомая ей женщина. И дело было не только в шикарном платье и золотом гребне в волосах. Казалось, что чувство уверенности совершенно изменило весь ее облик.

Она спокойно пила шампанское, когда к ней подошел темноволосый молодой человек. Поклонившись, он произнес:

— Добрый вечер. Мне кажется, мы встречались с вами в салоне герцогини. Не окажете ли вы мне честь, не согласитесь со мной потанцевать?

Посмотрев на танцующих, Люси поняла, что знает этот танец, и согласилась.

— С удовольствием, — ответила она.

После танца Люси попросила молодого человека проводить ее к стульям, стоявшим у стены. Они обменялись вежливыми фразами, затем Люси взглянула в центр зала. Николас все еще беседовал с принцем. Когда же молодой человек, попрощавшись, отошел от нее, рядом села пожилая леди в шикарном зеленом бальном платье и вся усыпанная бриллиантами. На лбу у нее поблескивали капельки пота.

— Тут слишком жарко, — заметила Люси.

— Конечно, здесь ужасно много людей, — ответила дама, обмахиваясь красивым веером.

Люси открыла сумочку, висевшую у нее на руке во время танцев, и достала свой веер. Они побеседовали несколько минут. Потом от толпы отделилась знакомая фигура, и Люси узнала Мэрион Теннет. На ней было желтовато-зеленое платье с низким вырезом, а на шее и в ушах сверкали опалы.

— Как приятно встретиться с вами, дорогая Люси, — произнесла Мэрион. — И с вами, миссис Бартон. — Она повернулась к собеседнице Люси.

Вежливо ответив на приветствие, миссис Бартон поднялась со стула.

— Простите меня, но я увидела приятельницу, с которой хотела бы побеседовать, — сказала она и отошла от них.

Люси попыталась придумать аналогичный предлог для того, чтобы уйти, но Мэрион тут же уселась рядом с ней, словно они действительно были старыми подругами.

— Вам нравится на балу? — спросила Мэрион. Глядя на танцующие пары, она добавила: — Николас прекрасно танцует, не правда ли?

— Конечно, — ответила Люси, подумав, что от этой любопытной дамы ничего нельзя скрыть. — Сегодня замечательный бал.

— Вы быстро вошли в высший свет, моя дорогая, — продолжала Мэрион, обмахиваясь веером. — Благодаря Николасу, не так ли?

Люси прикусила губу. Она не позволит этой мегере — так, кажется, говорил о ней Николас — вывести ее из себя.

— На вас прекрасное платье, — не унималась Мэрион. — Оно от того же мастера?

— Мне кажется, на этот раз вышло вполне удачно, — уклончиво ответила Люси, стараясь быть осторожной с этой непредсказуемой леди.

— Я рада, что ваше материальное положение улучшилось. Вы, наверное, неожиданно получили большое наследство?

Люси удивленно посмотрела на собеседницу и спросила:

— Почему вы думаете, что мое материальное положение требовало улучшения?

— Стэнли всегда не хватало денег.

Люси по-прежнему не сводила глаз с Мэрион.

— Я считала, что вы плохо знали моего мужа. Неужели он делился с вами такими подробностями своей жизни?

— Он иногда играл в карты с моим мужем. — Мэрион пожала плечами. — Я часто слышала о его крупных проигрышах.

Люси насторожилась.

— Неужели? — спросила она. — Возможно, они играли в салоне герцогини?

— И там, и в других местах. Он был скучный, неинтересный человек. Я рада, что вы смогли забыть о том ужасном несчастном случае, который произошел на Бердз-Нестлейн[1 - В переводе с английского улица Птичьих гнезд.]. — Мэрион с сочувствием посмотрела на Люси. — Хотя общение с Николасом заставляет забыть и не такие потери.

Люси вскинула подбородок. Нет-нет, она не станет смущаться, реагировать на оскорбления, потому что… В следующее мгновение она забыла об оскорблении — ей вдруг вспомнилась поездка к Еве. Ведь Ева говорила о каком-то «гнездышке», где они со Стэнли были счастливы. Тогда Люси посчитала это просто фигуральным выражением, теперь же, сопоставив слова Мэрион с тем, что говорила Ева, она сообразила, где надо искать рубин. И, как всегда, ее эмоции отразились у нее на лице.

— Что с вами? — спросила Мэрион, глядя на Люси с удивлением.

Отчитав себя за неумение скрывать свои чувства, Люси повернулась, надеясь увидеть Николаса. И ужасно удивилась, когда Мэрион схватила ее за руку.

— Простите меня, — торопливо проговорила Люси, — мне надо найти Николаса. Он будет искать меня.

— Думаю, что не будет, — сквозь зубы процедила Мэрион.

«Какой злой и ревнивой может быть эта женщина», — подумала Люси, стараясь высвободить руку. Она была выше, чем Мэрион, и ей казалось, что у Мэрион не так много силы. Но тут миссис Теннет открыла свою сумочку и совершенно спокойно — как будто это был веер или носовой платок — достала оттуда острый кинжал.


Глава 17


Люси замерла в изумлении. А Мэрион быстрым движением спустила кружево длинного рукава на кинжал, так что виден оставался только самый кончик.

Придвигаясь все ближе к Люси, она заставила ее отступить в скрытую занавесом нишу.

— Скажите мне, о чем вы догадались? — потребовала Мэрион. — Ведь вы о чем-то догадались, верно? Я поняла это по выражению вашего лица. Где находится камень?

— Так это были вы?.. — изумилась Люси. — Это вы помогли Стэнли и Томасу Бруксу похитить рубин?

— Без меня Стэнли вообще не узнал бы о существовании рубина, — заявила Мэрион. — Ведь ваш драгоценный Стэнли не был вхож в высшее общество. Это моему мужу принц рассказал о красавце-рубине, которым собирался украсить себя во время коронации. И я тогда сразу поняла: надо воспользоваться такой возможностью, пока наш эксцентричный принц не охладел к моему Уильяму, как охладел ко многим другим.

— Но он доверял вам! — с негодованием воскликнула Люси. — Принц доверял вашему мужу. Как же вы могли отплатить ему таким вероломством?

— Все, что мы имели от его дружбы, — процедила Мэрион, — это карточные долги. Для того чтобы жить так, как живет принц, надо иметь большие деньги, а Уильям не специалист в карточной игре. Когда Уильям встретился за карточным столом в клубе с вашим мужем, он понял, что может привлечь его к делу. Постоянные проигрыши заставили Стэнли обратиться к ростовщику, которого ему посоветовал Уильям. Оказавшись же в сетях этого Брукса, Стэнли уже не мог отказаться. Да, он принял предложение моего мужа. А мы, конечно, заранее решили, что потом придется расправиться с ним, чтобы он не сказал где-нибудь что-то лишнее.

У Люси возникло ощущение, что ее бросили в ледяную воду. Как можно быть такой жестокой, такой бессердечной? Она смотрела в холодные глаза Мэрион и не видела в них ни жалости, ни сожаления.

— Но Стэнли решил поменяться с вами местами и вести свою собственную игру? — спросила Люси. — Возможно, он догадался о том, что вы собирались сделать с ним после похищения. И после того как рубин оказался в его руках, он не отдал его вам, не так ли?

Глаза Мэрион сверкнули. Она подняла кинжал, и острие его оказалось у Люси под подбородком.

— Скажите мне, о чем вы догадались. Или будет хуже.

— Вы намерены убить меня здесь, прямо на балу?

— Нас никто не видит.

— Кто-то, наверное, видел, как мы зашли сюда. — Люси говорила медленно, стараясь, чтобы ее слова звучали убедительно, надеясь, что эта женщина все же образумится. — Ведь здесь не темная и пустынная улица. На сей раз вам не удастся избежать возмездия за убийство.

Люси поняла, что сказала слишком много, поняла это по блеску в глазах Мэрион.

— Бердз-Нестлейн! Ваше лицо изменилось, когда я назвала эту улицу. Наверное, на этой улице есть какое-то убежище, где Стэнли мог спрятать рубин, да?

В следующую секунду Люси почувствовала укол кинжала. И она не сомневалась, что эта обезумевшая женщина способна убить ее. Собравшись с духом, Люси ударила Мэрион по руке — и тут же почувствовала, что лезвие чуть порезало ее шею. Но Мэрион от удара покачнулась, и Люси стукнула ее еще раз, теперь уже сильнее. А потом закричала:

— Помогите, кто-нибудь помогите! Выругавшись сквозь зубы, Мэрион резко развернулась и тут же исчезла за тяжелыми шторами.

Прикоснувшись к шее, Люси ощутила на руке что-то влажное. Кровь… Стараясь не поддаться панике, она тоже вышла и тотчас оказалась в шумном окружении гостей. Потом с ней столкнулась танцующая пара, но ей удалось сохранить равновесие. А Мэрион нигде не было видно. Люси осмотрелась в поисках Николаса.

Как она и предполагала, он стоял рядом с принцем, в центре большой группы гостей. Люси поняла, что потратит слишком много времени, если будет проталкиваться к нему сквозь толпу. Прекрасно понимала она и то, что в таком шуме он не услышит ее голос. Но ей необходимо было как-то привлечь его внимание. Увидев неподалеку стол, на котором среди прочего стояли вазы с фруктами, она вспомнила рассказ о том, как Николас кидал в детстве яблоки. Схватив яблоко, Люси бросила его в сторону виконта. Она опасалась, что яблоко может попасть в принца, но, к счастью, оно угодило в грудь Николаса и тотчас же укатилось под ноги гостей.

Виконт поднял голову и заметил Люси. Затем повернулся к принцу и, что-то сказав ему, ринулся сквозь толпу.

— У тебя кровь на шее. — Он схватил ее за руку. — Что произошло?

— У Мэрион был кинжал, и она… — Люси умолкла.

— Мэрион? — переспросил виконт, нахмурившись. — Впрочем, сейчас не до нее. Надо быстрее остановить кровотечение. — Он был очень взволнован и по-прежнему держал Люси за руку.

— Николас, у нас нет времени. Она догадалась… И я теперь знаю, где находится рубин.

— Что? — Он посмотрел на нее недоверчиво.

— Это на Бердз-Нестлейн. Стэнли и Ева снимали там комнаты. Мне давно следовало понять, что он не мог посещать такое место, как тот бордель. Он был слишком брезгливым. Наверное, Ева перебралась туда, когда у нее кончились деньги после его смерти.

— И ты знаешь точный адрес?

Она покачала головой и тут же почувствовала, что из ранки снова выступила кровь. Николас вытащил из кармана носовой платок, и Люси прижала его к шее.

— Николас, нам надо поторопиться. Мэрион догадалась, что дело в названии улицы. Они с мужем, безусловно, направились туда. Это они похитили рубин и заставили Стэнли принять в этом участие, шантажируя его карточными долгами…

Он все понял.

— Тогда я должен ехать. Сейчас вызову свой экипаж. Но сначала я должен убедиться, что с тобой все в порядке.

— О нет-нет… — Люси попыталась унять волнение. — Я поеду с тобой. Мне надо кое-что уладить с Мэрион, а тебе может понадобиться помощь.

— Люси!..

—У нас нет времени на то, чтобы спорить. Идем скорее.

Не обращая внимания на пристальные взгляды гостей, прижимая платок к шее, она направилась к выходу. Внизу виконт послал слугу за своим экипажем, но Люси, не дожидаясь возвращения слуги, вышла на улицу.

— Николас, что произошло? — спросила она.

Виконт вглядывался в темноту; только небольшое пространство у входа было освещено фонарями.

— Кто-то попытался развернуть экипаж, но действовал неумело и зацепился за другую карету. И теперь они перегородили всю дорогу.

— Это работа Мэрион, — заявила Люси. — Николас, мы не можем ждать, когда подъедет твой экипаж. Нам придется идти пешком.

Кровотечение уменьшилось, и она смогла убрать платок. Виконт взял ее за руку, и они быстро зашагали по тротуару, обходя взволнованных кучеров и слуг, пытавшихся выяснить, кто виновник неразберихи.

К счастью, Николас хорошо знал Лондон. Он вел ее по извилистым улицам и переулкам — вел самым ближним путем.

Люси почти бежала рядом с виконтом, задыхаясь от непривычной спешки. Внезапно он остановился и предупредил ее:

— Будь осторожна!

Из темноты к ним приблизилась какая-то фигура.

— У вас, милорд, наверное, найдутся лишние деньги? — прохрипел незнакомец.

Перед ними стоял широкоплечий мужчина невысокого роста, и в руке у него сверкал нож. «Опять нож», — подумала Люси.

— Как-нибудь в другой раз, приятель, — с невозмутимым видом ответил виконт. В следующее мгновение он стремительно шагнул вперед и, увернувшись от ножа, ударил противника кулаком в живот. Тот выронил нож и, согнувшись, громко застонал.

— Пойдем, Люси. — Николас снова взял ее за руку, и — они зашагали еще быстрее.

Когда Люси почти совсем выбилась из сил, она вдруг заметила, что они наконец-то выбрались из центра Лондона. И людей, и экипажей на улице стало значительно меньше. Тут Николас остановил проезжавший мимо экипаж, бросил кучеру монету и сказал, куда ехать. Забравшись в старомодную, не очень-то чистую карету, Люси смогла наконец перевести дыхание.

— Мы должны опередить их, — сказала она. — Если Мэрион и ее муж обнаружат рубин, они сразу же покинут страну, и тогда мы никогда их не найдем. У них, вероятно, уже разработан маршрут бегства.

В полумраке кареты Люси не могла видеть выражение лица Николаса, но заметила, что он кивнул.

Добравшись до небольшой узкой улочки, они выскочили из кареты и остановились, озираясь.

— Вот, кажется, трактир, — сказала Люси. — Может быть, стоит спросить там?

— Это один из самых опасных районов Лондона, — проворчал виконт. — Нам следует проявлять осторожность и не говорить лишнего, потому что… — Он вдруг умолк и словно задумался о чем-то.

— Что случилось? — спросила Люси.

— Я был тут в ночь после ограбления. Мэрион привезла меня сюда, и мне здесь не очень-то понравилось. Но мне хотелось только одного — отвлечься от волновавших меня мыслей и дождаться от моего агента известий о том, что рубин благополучно доставлен в Англию. Каким же я был глупцом!

— У них, наверное, где-то недалеко отсюда было место встречи. Очевидно, где-то здесь Стэнли и спрятал рубин, — высказала предположение Люси, предпочитая не думать о том, что Мэрион с Николасом приезжали сюда вдвоем.

— Но даже если ему удалось спрятать рубин до встречи с ними, спасти свою жизнь он не смог, — заметил виконт. — Возмущенные его поведением, они убили его и только после этого обнаружили, что рубина у него с собой не было. А вот гостиница. Зайдем сначала туда.

Николас стучал в дверь до тех пор, пока заспанный хозяин в ночной рубашке и грязном ночном колпаке не открыл им. На все вопросы Николаса он отвечал, что не помнит никакого мистера Стэнли Контрейна. Разозлившись из-за того, что его разбудили, он ничего не хотел вспоминать.

Увидев молодую служанку, выглядывавшую из-за лестницы, Люси подошла к ней.

— Вы не знали молодую женщину по имени Ева? — спросила Люси. — Она худощавая и с темными волосами. Жила тут около года назад.

— А кому это интересно? — спросила девушка, смущаясь.

— Тому, кто не сделает ей ничего плохого. Мне только интересно узнать, где она жила со своим мужем… или возлюбленным.

— Но она уехала отсюда. Уже несколько месяцев она тут не живет, — ответила служанка, прижимая к груди концы шали, накинутой на ночную рубашку. — А ее дружок, я слышала, погиб. На него наехала карета и раздавила его.

Люси вздрогнула.

— Да, это правда. А вы можете сказать мне, где они жили?

Служанка, наклонившись к уху Люси, проговорила что-то очень тихо. Несколько секунд спустя Люси поспешила вернуться к Николасу. Тот же без всякого успеха расспрашивал сонного хозяина. Выслушав Люси, Николас сунул ей в руку монету, чтобы она могла отблагодарить девушку. Затем, попрощавшись с хозяином, они покинули гостиницу.

Пройдя примерно полквартала, Люси остановилась:

— Это, наверное, здесь. Этот дом вполне соответствует описанию.

Разбудив хозяина еще одной гостиницы — он оказался худым, седовласым и еще более сердитым, чем первый, — они задали ему тот же вопрос. Сначала он тоже говорил, что ничего не помнит, а потом вдруг спросил:

— А зачем вам это знать, милорд? И какая мне от этого выгода?

Виконт с силой сжал плечо хозяина.

— Ты останешься цел, если скажешь нам правду, — вот твоя выгода.

Хозяин пытался освободиться, но виконт крепко держал его.

— Ладно, я просто хотел немного заработать, — начал оправдываться хозяин. — Комната сейчас свободна. Там жила женщина, но она уехала, задолжав мне десять шиллингов.

Люси зажмурилась. Неужели они опоздали?

— Мы хотели бы осмотреть комнату, — сказал Николас. Держа в руках свечу, хозяин по узкой лестнице повел их наверх и отпер одну из дверей. Переступив порог, Николас забрал у хозяина свечу. Тот заворчал, но виконт успокоил его, сунув ему в руку горсть монет. Тщательно осмотрев оставшиеся в комнате вещи, они ничего не нашли.

— А что вы забрали отсюда? — спросила Люси, повернувшись к хозяину. — После того, как эта женщина уехала…

Хозяин пожал плечами.

— Она осталась мне должна, когда я выгнал ее, и имел право забрать кое-что из вещей.

Поставив свечу на стол, Николас схватил хозяина за ворот и с силой встряхнул:

— Скажите, что вы взяли!

— Небольшую золотую цепочку, которую она носила, и медный кувшин.

— А еще? — спросила Люси.

— Больше ничего, — ответил хозяин, на глаза его бегали.

— Что еще? — Николас опять встряхнул хозяина.

— Кое-что из вещей я отнес на чердак. Но я уже говорил вам, что у меня на это было право. Они не заплатили.

Николас взглянул на Люси, потом снова уставился на хозяина.

— Покажите нам эти вещи, — потребовал виконт. Что-то проворчав себе под нос, хозяин повел их вверх по шаткой лестнице. На чердаке Люси забрала у него свечу и подняла ее повыше. В одном из углов она заметила старую мебель. Там же лежала какая-то одежда, а также жестяная миска и стул с поломанной спинкой. Николас тут же начал осматривать карманы сюртука и плащей, но ничего не нашел.

Тут Люси вдруг услышала, что хозяин быстро спускается по лестнице. Может, этот человек что-то задумал?.. Наверное, напрасно они приехали сюда вдвоем. Им следовало обо всем рассказать принцу. Но тот мог устроить истерику, и тогда они опоздали бы…

Так где же рубин?

Николас продолжал осматривать все, что находилось на чердаке. Коробки, корзины, грязные одеяла… Люси же тем временем пыталась сообразить, куда Стэнли мог спрятать драгоценность. Кроме того, он не мог сунуть ее куда попало, не такой он был человек. А может…

— Николас… — прошептала она. Виконт оглянулся.

— Вон там. — Люси указала на деревянную колыбель. В четырех углах колыбели возвышались деревянные же овалы, вырезанные рукой любящего отца. А внутри?..

Как всегда, Николас прочитал ее мысли. Он быстро вытащил колыбель на середину чердака.

— Посмотри в этих овалах, — посоветовала она. Виконт постучал по одному овалу, потом по другому.

Постучав по третьему, он услышал совсем другой звук. Люси затаила дыхание. Николас повернул верхнюю половинку овала — и она тут же оказалась у него в руке. Внутри была пустота… и в ней сверкал прекрасный рубин размером с куриное яйцо.

Николас осторожно вынул его и молча положил на ладонь. Даже при слабом свете свечи он сверкал изумительным светом.

«Неужели и Стэнли держал его в руке, после того как убили курьера?» — подумала Люси. Ей все еще хотелось верить, что Стэнли не имел отношения к убийству. Возможно, ему каким-то образом удалось обмануть тех, кто участвовал в ограблении, и он решил обеспечить себе безбедную жизнь.

Люси тяжко вздохнула. Очевидно, она никогда не узнает, какие намерения были у Стэнли. Впрочем, не стоит об этом думать. Главное, что рубин теперь у них в руках.

— Немедленно отдайте его, — раздался вдруг мужской голос.

Люси вздрогнула от неожиданности и чуть не выронила свечу.

На верхней ступени лестницы стоял Уильям Теннет с пистолетом в руке. За его спиной стояла Мэрион. На ее лице была ликующая улыбка, глаза же насмешливо смотрели на Люси.

Николас, как и его спутница, замер на месте.

— Отдайте рубин, — повторил Уильям. — И не думайте, что трусливый хозяин придет вам на помощь. Его хорошенько стукнули по голове, и он не придет в себя до конца недели.

— У вас только одна пуля, — проговорила Люси. Ею овладело какое-то странное спокойствие, и она с невозмутимым видом добавила: — А нас двое.

— Но у меня есть нож, — заявила Мэрион.

— Да, я знаю, вы уже применили его сегодня. Но, как видите, я жива.

— Николас никогда не допустит, чтобы вас убили, — продолжала Мэрион. — Он на самом деле слишком слаб, он не может смотреть, как обижают женщину. И на меня он ни разу не поднял руку, хотя я давала ему для этого достаточно оснований. Отойдите в сторону, и он отдаст нам рубин.

— Но вы же сами сказали, что Николас не может любить меня, — возразила Люси, надеясь, что этот разговор даст время виконту и он сможет прийти в себя. — Что могу значить я по сравнению с возможностью вернуть драгоценность принцу? Кроме того, если вы убьете меня, Николас сумеет справиться с вами, это вам следует помнить.

Уильям Теннет был ниже ростом, чем виконт, толще его и немного старше. Видно было, что он колебался. Но Мэрион была слишком упрямой и самоуверенной.

— Стреляй в Ричмонда, — велела она мужу. — А с ней я справлюсь сама.

Николас сделал шаг вперед, но тут Уильям поднял пистолет и прицелился в виконта. В следующую секунду Люси задула свечу, и весь чердак погрузился в кромешную тьму.

Несколько мгновений длилось молчание, вызванное удивлением, а потом послышался голос Уильяма, и тотчас же прогремел выстрел.

«Что с Николасом? — промелькнуло у Люси. — Может, он ранен и истекает кровью?» Она этого не знала. Ей не удалось бы зажечь свечу, даже если бы она захотела.

— Николас, ты ранен? — решилась все-таки спросить она.

Никто не ответил, и Люси опустилась на колени, пытаясь нащупать его. Потом она услышала какое-то ворчание и поняла, что мужчины боролись. Но где это происходило?

Люси сделала несколько шагов туда, откуда доносились звуки, но вынуждена была остановиться, так как они могли сбить ее с ног. К тому же она не знала, где Мэрион. А эта женщина была опасным противником. Немного помедлив, Люси направилась в другую сторону, надеясь обнаружить Мэрион. Ведь та, конечно же, понимала: только устранив виконта, она сможет завладеть рубином. Значит, следовало ей помешать.

В этот момент до нее донесся какой-то звук, похожий на тихий стон. Может быть, это Николас? Еще одна жертва злополучного рубина? Люси направилась туда, откуда доносился стон, но натолкнулась совсем на другое тело — она нащупала кружева. Мэрион!.. И тут женская рука с длинными острыми ногтями впилась в лицо Люси. Она отстранила руку, но Мэрион снова попыталась расцарапать острыми ногтями ее лицо. Люси же отбивалась и думала о ноже… Действительно, где нож? В какой-то момент она услышала треск шелка, но боли не почувствовала — вероятно, лезвие не задело ее.

Мэрион бормотала что-то очень тихо и все время двигалась, готовясь ударить Люси ножом. Люси же понимала, что та в конце концов добьется своего. Значит, следовало… Внезапно Люси оступилась и упала на колени. Но к счастью, ей удалось схватить Мэрион за ногу, и она со всей силы потянула ее на себя. И тут же раздался пронзительный визг, а затем глухой удар, причем звук донесся откуда-то снизу.

Узкая лестница! Все это время, находясь в полной темноте, Люси не могла сообразить, где находится. Но теперь она поняла: Мэрион, вероятно, свалилась с лестницы.

— Люси, — раздался знакомый голос. — Люси, ты цела?

— Со мной все в порядке. А как ты?

Двигаясь в направлении голоса, она наткнулась на какие-то стулья, потом свалила какую-то посуду, разбившуюся на мелкие осколки. Один из осколков поранил ей руку, но Люси все-таки добралась до Николаса. И оказалась в его объятиях.

Они прижались друг к другу, и она провела рукой по его груди, потом по лицу, которое оказалось мокрым то ли от пота, то ли от крови. Ей показалось, что это была кровь.

— Ты ранен? — спросила она.

— Нет. Я бросился на пол, когда погасла свеча, и пуля просвистела над моей головой благодаря тебе. А ты не ранена, любимая?

Нежность в его голосе растрогала ее.

— Нет, только несколько царапин. А где Уильям?

— У нас за спиной. Я связал негодяя его же собственным галстуком. А где Мэрион?

— Мне кажется, она свалилась с лестницы, — ответила Люси, все еще стараясь говорить тихо. — Нам надо торопиться. Она могла пойти за помощью, а в этом районе Лондона всякое может случиться.

— Нам действительно не стоит зря терять время, — согласился Николас.

Но еще несколько мгновений он не отпускал ее от себя — словно желал убедиться, что она цела и невредима.

— Я думал, что это ты упала, — прошептал он ей на ухо, и она почувствовала его страх за нее.

«О, Николас, — подумала она, — рискнет ли он еще раз в жизни полюбить кого-нибудь?»

Наконец они осторожно начали продвигаться к двери, кашляя от пыли, которую поднимали. Добравшись до лестницы, они спустились вниз — и под горой шелка обнаружили бездыханную Мэрион. Падая с лестницы, она, вероятно, свернула себе шею. Глядя на нее, виконт сказал:

— И теперь уже никаких преступлений она не совершит…

Люси никак не могла успокоиться. Она знала, что Мэрион была бессердечной преступницей и вряд ли заслуживала жалости, но все же…

Вскоре Николас остановил проезжавший мимо экипаж, и они поехали обратно в королевский дворец.

— Но ведь это я толкнула ее, — бормотала Люси. — Выходит, я ее убила.

— Ты этого не хотела. — Николас обнял ее и прижал к себе. — Если бы она осталась жива, ее, наверное, повесили бы. Именно так поступят с ее мужем. Так что ей повезло…

— Возможно, — согласилась Люси. Но она все еще дрожала.

Он прижал Люси к себе еще крепче. Ее щека покоилась у него на груди, и она старалась ни о чем не думать. Потом вдруг выпрямилась и спросила:

— Николас, а где рубин? Усмехнувшись, он ответил:

— В моем кармане, дорогая. Я положил его туда еще до того, как Уильям напал на меня. Честно говоря, мне бы не хотелось ползать по этому грязному чердаку в темноте, разыскивая его.

Они проезжали мимо фонарей, и она, увидев его лукавую улыбку, весело рассмеялась.

— Думаю, нам следует тут выйти, — неожиданно сказал виконт. — Ближе ко дворцу нам не подъехать.

Он вышел из кареты и бросил кучеру монету. Затем помог выбраться Люси и, взяв ее под руку, повел ко дворцу.

Вид у них был такой, что молодой слуга не хотел впускать их. Взглянув при свете на своего спутника, Люси решила, что не следует обвинять слугу. Галстук виконта был развязан, а фрак — весь в пыли и порван в двух местах. Люси посмотрела на себя и убедилась, что она выглядит не лучше. Золотистые аппликации были сорваны, а все юбки — покрыты серой пылью от ползания по чердачному полу. Волосы растрепаны, золотой гребень свисал над ухом, а порез на горле все еще доставлял острую боль и, наверное, был очень заметен. Доверия они оба, безусловно, не внушали.

Но Николас выпрямился во весь свой рост и высокомерно взглянул на слугу.

— Я виконт Ричмонд, и у меня срочное дело к принцу-регенту, — заявил он. — Его высочество ожидает меня, так что я убедительно советую вам пропустить нас к нему.

Тут слуга наконец сдался.

Держа Люси за руку, Николас прошел сквозь толпу гостей к центру зала, где находился принц. Все смотрели на них расширившимися глазами и молча расступались перед ними.

Увидев их, принц в изумлении воскликнул:

— Ричмонд, что с вами?!

Николас поклонился, а Люси сделала глубокий реверанс.

— Я привез вам, ваше высочество, королевский рубин Мэндли, — проговорил виконт.

Раздались вздохи. Какая-то женщина вскрикнула от удивления. Принц внимательно посмотрел на виконта:

— Вы уверены, Ричмонд?

Достав знаменитый рубин из внутреннего кармана, Николас осторожно положил его на ладонь. Все огни зала, казалось, отражались в поверхности изумительного рубина, и он сиял, как самая яркая звезда. Гости умолкли, очарованные таким зрелищем.

— Какая красота… — воскликнул принц. — Вы настоящий герой, Ричмонд. Я знал, что вы сможете его найти.

Он взял рубин из руки Николаса и поднял его высоко над головой — чтобы всем было видно. И Люси вдруг почувствовала себя по-настоящему счастливой.

— Вызовите охрану, — распорядился принц. Так как рубин был найден, скандал, связанный с ним, оказался в прошлом, и теперь принц мог вздохнуть свободно. — Вызовите охрану, — повторил он. — Не меньше дюжины охранников. Позаботьтесь, чтобы его спрятали и охраняли, как другие королевские драгоценности. Я буду держать его у себя, пока не прибудет охрана.

— Слушаюсь, ваше высочество, — ответил один из его приближенных и тут же удалился.

Вскоре гости заговорили; причем высказывались самые разные предположения и догадки.

— Вы получите за это титул герцога, Ричмонд. — Принц говорил с вдохновением. — А вы, миледи… У вас на шее кровь, вы об этом знаете?

Люси посмотрела на лиф своего платья и вынуждена была согласиться:

— Боюсь, что вы правы, ваше высочество.

— Вас должен немедленно посмотреть доктор, мисс… Кажется, я забыл ваше имя. — Принц обернулся к виконту.

Николас улыбнулся и проговорил:

— Разрешите представить вам, ваше высочество, Люси Контрейн, мою будущую жену, если только она согласится.

Какой-то момент Люси казалось, что она ослышалась.

— Николас…

Но принц уже пожимал руку виконту и похлопывал его по спине, так что Люси не могла привлечь к себе его внимание. А затем появилась целая армия охранников в ярких мундирах, и принц торжественно передал им рубин. Уже прощаясь с Люси и виконтом, он заявил:

— Завтра утром я первым делом пошлю вам тысячу фунтов. Впрочем, нет, десять тысяч.

Тут Николас взял Люси под руку и снова повел ее сквозь толпу. Выбравшись из дворца, они сели в экипаж виконта, и карета тотчас тронулась с места.

Люси придвинулась поближе к виконту. На уме у нее было множество вопросов, но в этот момент ей ни о чем не хотелось говорить.

— Ты в порядке, любимая? — Николас внимательно посмотрел на нее.

— Мне кажется, что все это сон, — ответила она. — Ты уверен, не сон?

— Совершенно уверен, — ответил он с улыбкой.

— Но я думала, что ты боишься…

— Да, я буду беспокоиться за тебя каждый день, моя любимая. Я буду бояться за твое здоровье, когда ты простудишься. И буду волноваться за тебя, когда ты без меня поедешь в парк. Поверь, я не смог бы прожить и дня, если бы это ты упала с лестницы, а не Мэрион.

Она ласково ему улыбнулась:

— Николас, но ты ведь даже не сказал мне, что любишь меня…

— Неужели не говорил? — спросил он с удивлением.

— Но ты показал мне свою любовь. Да, мой дорогой, показал и доказал. Правда, ты не делал мне предложения. Ты, как всегда, только распоряжался…

— Люси, любимая… — Улыбка вдруг исчезла с его лица; он выглядел немного растерянным. — Ты же не скажешь «нет»? Я этого не смогу перенести!

— Нет, — кивнула Люси. Увидев ужас в его глазах она пояснила: — Я сказала, что не смогу сказать «нет». Поэтому говорю «да». Ты же прекрасно знаешь, как сильно я люблю тебя, Николас, такого замечательного и надменного…

Она собиралась еще кое-что объяснить ему, но он прижался губами к ее губам, и Люси решила, что не стоит прерывать такой замечательный поцелуй.

Только позже, когда они доехали до дома, Люси спросила:

— А принц действительно сделает тебя герцогом? Она услышала, как Николас усмехнулся. Но он ничего не ответил и снова ее поцеловал.


notes


Примечания


1


В переводе с английского улица Птичьих гнезд.