Победитель Николай Романов Избранник #6 Если твоя невеста исчезла накануне помолвки, необходимо разобраться, кто в этом виноват… Если на тебя готовят покушение, придется позаботиться о собственной безопасности… Если у тебя появились новые враги, придется вступить в решающую схватку… Но если тебя теперь зовут Остромир Романов и ты должен оставаться императором, тебе придется понять, кого ты победил… Николай Романов Избранник Когда незнающий избранник Свой путь во мгле пустой найдет, Дотоле незабвенный странник В страну забвения уйдет.      О. Приданников Книга шестая. Победитель Теперь ты можешь, снявши китель, Обресть всё то, чего просил! Дружок, теперь ты – победитель… Вопрос: кого ты победил?      О. Романов Пролог – Последние донесения, присланные нашей агентурой, Вершитель! – доложил Кен Милтон, едва преодолев порог кабинета и поздоровавшись. Унылая физиономия Капитана не обещала главе Великого Мерканского Ордена ничего хорошего. Бедросо с огромным трудом не выпустил на собственное лицо кривую ухмылку. И подумал вдруг, что такая мина способна ввести руководителя Офиса Добрых Дел в изрядный ступор. Милтон с легкостью бы понял высочайшее раздражение. В крайнем случае – определенное недовольство, грозящее через пару реплик обернуться все тем же раздражением. Но кривая ухмылка… С какой вдруг стати? Вершителю стало известно нечто такое, о чем мерканские секретные службы даже не догадываются? Или у правителя попросту появились некоторые проблемы с психикой? Тим Бедросо вновь подавил желание ухмыльнуться. Не дождетесь, Ксену вас побери со всеми вашими потрохами!.. – Слушаю, Капитан! – Наши агенты докладывают, что договор о дружбе и взаимной помощи между россами и фрагербритцами будет подписан в самое ближайшее время. Не совсем ясно, каким образом велась предварительная подготовка к его заключению, но для средств массовой информации уже готовится официальное объявление, что император росский намерен обручиться с принцессой фрагербритской Розалиндой. – Ясно. – Бедросо сумел-таки сохранить непроницаемую физиономию. Информация оказалась – хуже не придумаешь!.. После того, как на Новом Эр-Риаде сменился правитель и был юридически оформлен союз между Росской империей и Новобагдадским халифатом, баланс военных сил в противостоянии россов и мерканцев круто изменился не в пользу Ордена. Договор же Нового Санкт-Петербурга с Вайсбургом и вовсе загоняет Великий Мерканский Орден на край пропасти, откуда деваться становится некуда. Чуть-чуть радовало только одно: в последние месяцы на мертвый якорь встали активно ведущиеся прежде фрагербритско-бразильянские переговоры. Видимо, католикам чрезвычайно не понравились активные танцы Отто Тринадцатого вокруг Остромира Первого… – Какие меры противодействия нами предпринимаются? И что уже сделано? Если память мне не изменяет, вы докладывали, что к фрагербритцам летала наша старая знакомая. Занималась, так сказать, сватовством братца… – Совершенно правильно, Вершитель! Завербованные нами противники росско-фрагербритского сближения уже тогда попытались поссорить Остромира с Отто Тринадцатым, организовав на Вайсбурге похищение принцессы Ольги, но планам их не было суждено осуществиться. Не удалось даже установить, что именно там произошло, но кто-то им помешал, и свахе удалось вырваться… Виновные уже наказаны, – быстро добавил Милтон, заметив, что на лицо правителя все-таки набежало недовольство. – Однако главная беда вот в чем… Орденская активная резидентура после предпринятого нашими сторонниками похищения немедленно подверглась со стороны фрагербритских спецслужб капитальному разгрому. К сожалению, потеряно много очень полезных людей. В результате нам пришлось раньше запланированного «разбудить» законсервированных агентов. Однако их возможности пока крайне ограничены, и потребуется определенное время, чтобы они оказались способны проводить активные подрывные действия. – А времени-то у нас как раз и нет, – сказал Вершитель. – Что нового по другим направлениям? Милтон поморщился: – Новое есть. Только радости от него мало… Агентура с Бомбея сообщает, что в Бенгальской федерации возникла политическая партия, выступающая за немедленное присоединение к уже создаваемому тройственному союзу мусульман, православных и протестантов. Если, в случае силового конфликта, бенгалы выступят на стороне Остромира, ситуация сделается откровенно угрожающей. Объединенные людские ресурсы противника составят двести тридцать пять миллиардов человек и превысят население Ордена почти в восемь раз. Эти народы, увы, крайне плодовиты… И в этом случае, даже если нам вдруг удастся объединиться с Бразильянской конфедерацией, шансы на благополучный исход противостояния сделаются крайне малыми. Руководитель Офиса Добрых Дел, как всегда, выбрал наиболее мягкую словесную формулировку. Сам бы Вершитель выразился иначе… Случись война – а она рано или поздно обязательно начнется, – Орден непременно отправится в смертельные объятия Ксену! Именно так! – На какую-либо помощь от Синской империи надеяться совершенно бессмысленно, – продолжал Милтон. – Шэньян, как и во все времена, будет на своей собственной стороне и примется выжидать, рассчитывая позднее присоединиться к побеждающей стороне. Тим Бедросо потер лысину. Насчет синцев Милтон был совершенно прав: этот народ никогда не стремился воевать. В любых проблемных ситуациях синцы использовали тактику змеи – медленно и осторожно подползали к врагу и наносили в нужное мгновение смертельный ядовитый укус… Этот народ не изменила даже кровь ниппонских самураев, влившаяся в жилы синцев на заре галактической юности! Едва ли не впервые Вершитель пожалел, что не начал войну против бастарда сразу, как только провалилась операция с Великим князем Владимиром. Понятно, разумеется, что исход прямого столкновения тогда был совершенно не однозначен. Но, по крайней мере, сейчас бы не требовалось ломать голову, как преодолеть грозящую гибелью ситуацию. Либо сама ситуация оказалась бы абсолютно иной, либо попросту нечего стало бы ломать. Нет головы – нет и проблем, прости меня великодушно, святой Рон! Но раз и первое и второе пока у нас имеется, надо искать решение. Выход ведь всегда есть!.. Ясно одно: шантажировать бастарда судьбой родственников бесполезно. Щенок возмужал, мышление у него, судя по всему, сделалось государственным. Правда, щенячество порой еще проявляется, иначе бы он не мотался время от времени по Галактике, пытаясь сделаться затычкой в каждой бочке. Такая вроде бы имеется у россов пословица, весьма подходящая к недавнему поведению бастарда… Как будто и нет у него многочисленных подданных, которым по службе положено заниматься тем, что он пытался совершить самостоятельно! Однако и в этом отношении бастард меняется. Самолично он к Отто Тринадцатому уже не полетел, послав на Вайсбург сестренку. А ведь наверняка ему очень хотелось познакомиться с принцессами в домашней, так сказать, обстановке. Ничто столь хорошо не раскрывает характер женщины, как нахождение ее в привычном быту. Лишь бы у мужчины оказался острый глаз и соответствующий жизненный опыт. А жизненный опыт у щенка определенно появился. Иначе бы он попросту не смог перетянуть Ольгу на свою сторону. Кстати, об Ольге… Может, именно на эту сучку поднажать? Снова пригрозить ей смертью младших сестренок… Ну и что это нам даст?.. Да нет, абсолютно ничего! Грозили уже! А в результате все перевернулось с ног на голову. И вместо шпионки-террористки в ближайшем окружении бастарда получили его преданную помощницу! Менталитет россов с веками не меняется… Нет, родственничков мы теперь прибережем на самый крайний случай – когда дело коснется сохранения собственной жизни. Родственнички Ольгины нам пригодятся в качестве живого щита. Самое им будет место! А пока с них требуется пылинки сдувать. В смысле безопасности, конечно, – таскать к себе в постельку младшенькую Романову нам никто помешать не может. С некоторых пор Бедросо нравилось тискать Ларису гораздо больше, чем собственную третью жену Белинду Свит. В отличие от этой сучки росская принцесса была слишком запуганной и выполняла любые прихоти своего хозяина… Вершитель мотнул головой, избавляясь от столь неподходящих мыслей. – Вот что, Капитан, – сказал он ожидающему распоряжений Милтону. – Как вы полагаете, почему Отто Тринадцатый ни с того ни с сего стал откровенно заинтересован в крепкой дружбе с россами? Милтон пожал плечами: – Каких-либо оперативных данных, способных однозначно объяснить столь резкую перемену во внешней политике Отто, у нас нет, Вершитель. – Попытайтесь в ближайшее время добыть такие данные. Мы сейчас слепые, а слепой может сделать правильный шаг лишь случайно… А кроме того, нужно приложить максимум усилий, чтобы расстроить намечающуюся свадьбу между бастардом и принцессой Розалиндой. Не сложится росско-фрагербритский союз, может, и нынешний новобагдадский халиф Анвар отколется от Санкт-Петербурга. – Слушаюсь, Вершитель! – И поскольку Святой Рон не велит нам складывать яйца в одну корзину, надо активнее пытаться привлечь на нашу сторону бразильянцев. Оба направления важны, но вторым будут заниматься дипломаты. А для спецслужб главное сейчас – сорвать свадьбу. Жду вас завтра с конкретными предложениями. – Слушаюсь, Вершитель! Кен Милтон встал из кресла и выкатился из кабинета. А Тиму Бедросо вдруг пришло в голову, что уже много-много лет ему приходится участвовать в игре, правила которой задает вовсе не он. И эта мысль оказалась столь неожиданной и столь раздражающей, что Вершителя едва не затрясло от нахлынувшей злобы. И крышка стола немедленно испытала на себе силу его кулака… Часть первая Тройственный союз Глава первая На традиционной утренней встрече с графом Иваном Мстиславовичем Охлябининым обсудили повестку дня предстоящего совета безопасности. Охлябинину все было с нею предельно ясно. А вот императору – не до конца! В течение всей беседы он так и не решил, стоит ли выносить на ближайший совет информацию о боевом столкновении эсминца «Осмотрительный» с неизвестными кораблями. И когда граф покинул его рабочий кабинет, Осетр в который уже раз принялся просматривать видеозаписи, добытые разведчиками у фрагербритцев. Потом снова взялся за информацию, переданную в Адмиралтейство из памяти центрального ИскИна «Осмотрительного» – ту ее часть, что касалась боя с парой неизвестных кораблей. Потом велел Найдену ни в коем случае не беспокоить императора до особого распоряжения, встал из-за стола и в задумчивости принялся ходить из угла в угол. Именно так ему всегда лучше думалось… Честно говоря, теперь он и сам не очень понимал, по какой причине почти сразу решил, что в огневой контакт с росским эсминцем возле безымянного красного карлика ОГК783249 вступили именно Чужие. Как ни крути, а с равной долей вероятности это могли оказаться и представители человечества, решившие попросту навести тень на плетень. С пиратов или террористов, как известно, станется. Они на всякие подлости способны. Почему бы и не напасть вдвоем на корабль-одиночку?.. К тому же, имея на борту совершенно особое оружие… Однако Осетр сразу решил, что это именно Чужие. Причина проста: так ему подсказала собственная интуиция. А росский император давно уже верил в нее. И у него по-прежнему не было сомнений в истинности своей догадки. В конце концов, сколько раз предвидение выручало в трудную минуту! Вряд ли оно подводило и сейчас… Впрочем, сегодняшние размышления Осетра касались несколько другого: интуицию, в качестве бесспорного доказательства своей правоты, невозможно использовать в предстоящих словесных схватках на ближайшем совете безопасности. А без схваток не обойдется – это было ясно даже ежу! Он хорошо представлял, как поведут себя на заседании господа высшие военачальники. Из-под палки-то они, разумеется, сделают вид, будто полностью согласны с императором, но за спиной, в обособленной от чужих глаз и ушей генеральско-адмиральской компании, примутся выразительно крутить пальцем у виска. У его величества, дескать, крыша съехала на почве неуклонной милитаризации мышления. А при таком отношении министры и командующие вряд ли способны должным образом заниматься подготовкой к новой возможной войне – на сей раз с Чужими. Поэтому Осетр, поразмыслив, решил пока не заставлять военачальников вывихивать адмиральские и генеральские мозги. Пусть все идет, как заведено веками. Полученную необычную информацию требуется доскональнейшим образом проверить. Именно это, в конце концов, ему посоветуют и министр обороны, и командующий флотом, и прочие официальные лица. Разведке, ваше императорское величество, необходимо собрать все данные об уже случившихся контактах с необычными кораблями, если таковые контакты происходили не только у россов и фрагербритцев, но и у других галактических государств. Науку требуется нацелить на скрупулезное изучение нового оружия, которым, судя по всему, обладает вероятный противник, и на разработку соответствующих средств защиты от него. Применение «улитки Комарова» в вероятном бою – это, конечно, прекрасно, но хотелось бы иметь и запасные варианты противодействия… Затем промышленность должна воплотить разработанные учеными защитные установки, что называется, «в металле». А вот уж тогда, мы и используем силушку богатырскую. Размахнись, рука – раззудись, плечо… Впрочем, нет! Господа военачальники дружно возьмут под козырек и будут готовы исполнить любой приказ главнокомандующего. Но последнему, чтобы отдать им правильное распоряжение, надо еще основательнее поразмыслить. Вот только та же интуиция подсказывала Осетру, что времени на размышления остается очень и очень немного. Если в Галактике и в самом деле объявились Чужие… Как бы то ни было, а выносить свои догадки на совет безопасности пока рано. Он вернулся за стол и связался по закрытому каналу с главой имперского разведывательного управления князем Белозеровым. – Добрый день, Петр Афанасьевич! – Здравствуйте, ваше императорское величество! – Петр Афанасьевич! В продолжение нашего разговора на последней встрече… Надо бы разобраться: не появлялись ли уже где-нибудь в доступных галактических секторах боевые корабли подобного типа?.. А уж потом и примемся делать окончательные выводы об их национальной принадлежности. Отправьте соответствующие задания нашей агентуре во всех странах. Наивысший приоритет! Пусть займутся срочно! Белозеров кивнул: – Будет исполнено, ваше императорское величество! Собственно, я такой приказ уже отправил. Глава ИРУ не зря ел свой хлеб… Получасом позже не менее «пожарную» задачу получил и президент академии медицинских наук Никанор Мефодьевич Костомаров. Господам высокоученым эскулапам было поручено изучить, что именно случилось на борту «Осмотрительного» во время боя с неизвестными кораблями. В чем причина массового умопомешательства? И какие меры требуется принять, дабы в будущем избежать возможного неожиданного снижения боеспособности экипажей? Прикиньте пути научного поиска, академик. Наметьте направления исследовательских работ. Обсудите состав групп, способных провести такие работы в самом срочном порядке. Особое внимание – правильному назначению руководителей групп. Будьте готовы скорректировать планы институтов и клиник. А уж с финансированием непременно поможем. Глава вторая В общем, на очередном совете обсуждали уже набивший оскомину и проевший все плеши вопрос – насколько страна продвинулась к успеху в будущем военном конфликте с Великим Мерканским Орденом. С докладами выступили министр обороны маршал Фрол Петрович Мосальский и командующий Имперским звездным флотом адмирал Капитон Силыч Шейдяков. По их обоюдному мнению, получалось, что как только будет заключен договор о дружбе и взаимной помощи с Фрагербритским Союзом, войну тут же можно и нужно начинать. Четвертый флот, благодаря усилиям контр-адмирала Приднепровского, полностью укомплектован и боевыми кораблями, и экипажами. Заканчивается укомплектование вспомогательными судами. Звезднофлотцы прошли подготовку и хорошо овладели вверенным в их руки вооружением. Осталось только изучить тактику боя, опробованную недавно командиром эсминца «Осмотрительный» капитаном второго ранга Яаскеляйненом. Однако на сии труды, понятное дело, много времени не понадобится. «Возничий», база Четвертого флота, практически введена в строй. В районе Нового Санкт-Петербурга и Новой Москвы начато сооружение боевых орбитальных крепостей, вооруженных «улитками Комарова», но окончания их строительства можно и не дожидаться – столичные планетные системы будут надежно прикрыты силами Первого флота. Хуже шли дела у самого академика Комарова – несмотря на помощь института космической медицины, создать «улитку», при действии которой сохранялась бы жизнь экипажа перебрасываемого корабля, пока не удалось. Собачки и обезьянки при испытаниях гибли одна за другой, и пока конца-края этому не было видно. Возможно, разумеется, что поставленная перед институтом задача и вовсе не имеет решения, но вряд ли. В конце концов, «игла», действующая по тому же принципу, при римановом прыжке не наносит экипажу материнского корабля ни малейшего вреда. Правда, тут надо иметь в виду, что экипаж при прыжке находится во сне. Впрочем, в схватке с врагом существующий недостаток «улитки» никакого значения не имеет, а потому ждать, пока институт структуры пространства одолеет проблему, не имеет смысла. В общем, главное – как можно быстрее заключить договор с фрагербритцами, и можно будет начинать мобилизацию. Халиф Анвар к этому готов. Граф Юрий Олегович Остен-Сакен, министр иностранных дел, тут же получил от императора указание ускорить работу, на чем совет и завершился. Однако сразу после окончания заседания Остен-Сакен подошел к Осетру. – Ваше императорское величество! Нам непременно нужно поговорить. С глазу на глаз. Выглядел министр изрядно озабоченным. – Хорошо, Юрий Олегович. Давайте переберемся в мой рабочий кабинет. Император распрощался с остальными членами совета и в сопровождении графа и собственного секретаря отправился этажом выше. Вызвали чайный столик и два кресла, расположились. Найден принес по чашке кофе и тарелку с бутербродами и скрылся за дверью. – Вот какое дело, ваше императорское величество, – сказал министр, сделав глоток. – В последнюю неделю мне стало казаться, что процесс подготовки вашей помолвки с принцессой Розалиндой несколько замедлился. Мы предприняли кое-какие усилия, чтобы понять причину происходящего. И обнаружилось, что принцесса Розалинда попросту исчезла. Во всяком случае, в Новом Нимфенбурге ее уже несколько дней нет. Новость была зубодробительно-сногсшибательной. От неожиданности Осетр даже не нашел сразу, что сказать. Впрочем, министру пока и не требовался его ответ. – По моей просьбе князь Белозеров поднял на ноги нашу тамошнюю агентуру. Однако поиски пока успехом не увенчались. – А что говорят фрагербритцы? – спросил Осетр, чтобы не продлевать глупое молчание. – Пока ничего не говорят, ваше императорское величество. Помалкивают в тряпочку. И такое поведение вполне можно понять. Еще бы не понять!.. Отто Тринадцатый в последнее время сделал все, чтобы как можно быстрее выдать свою дочь за росского императора. С помпой было объявлено о предстоящей помолвке представителей двух древнейших галактических родов. А тут, накануне торжеств, невеста вдруг исчезает! Происшествие пахнет международным скандалом. И столь долгожданное подписание договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между Росской империей и Фрагербритским Союзом если и не повисает в пространстве, то вполне может быть отложено на неопределенный срок… То-то будет радости у Вершителя Бедросо! А вслед за мерканским правителем и вся СиОрг пустится в праздничный пляс! – А как идет подготовка договора? – Тут процесс движется нормально, ваше императорское величество. Грех жаловаться! Согласованный график беспрекословно соблюдается с обеих сторон. Осетр отчасти успокоился. По большому счету его больше всего волновало именно заключение договора, а вовсе не предстоящая свадьба. Второе событие было лишь скрепляющим элементом для первого. Своего рода политический наноклей… Вот только существует в языке такое понятие – «сохранить лицо». И об этом должен заботиться всякий высокопоставленный государственный деятель… Что же там произошло? Принцесса Розалинда могла исчезнуть из отцовского дворца по двум политическим причинам. Либо ее папочка проверяет заинтересованность росского императора в предстоящем союзе между странами и потому взял да и спрятал доченьку. Посмотрим, мол, как отреагирует на исчезновение невесты жених. А в случае чего, представим происшедшее как похищение… Либо это и на самом деле похищение, организованное противниками сближения россов и фрагербритцев. То бишь Офисом Добрых Дел по приказу Вершителя… И тут жених тоже должен отреагировать. Некуда ему деваться, нужно сохранять лицо! Граф Остен-Сакен молча ждал. Ему требовались императорские инструкции. Если дочку спрятал папочка, следовало бы начать проволочки с заключением договора. И у Отто не останется иного пути, как немедленно «отыскать потеряшку»… Если же Розалинда и вправду похищена врагами, то проволочки окажутся только на руку похитителям! Такие вот дела! Торопиться тут нельзя. Надо крепко обдумать ситуацию и только потом отдать инструкции руководителям спецслужб. – Вот что, Юрий Олегович… Не будем спешить! Я хочу выслушать князя Петра Афанасьевича о мерах, которые предприняло имперское разведывательное управление. А потом уже определимся с дальнейшими действиями. Судя по спокойствию, с которым министр иностранных дел выслушал императора, другого ответа Остен-Сакен и не ожидал. – Слушаюсь, ваше императорское величество! На сем они и расстались. Едва граф вышел из кабинета, Осетр перебрался из кресла за рабочий стол и хотел было связаться по закрытому каналу с главой ИРУ. Однако вспомнил, что князь Белозеров еще находится на пути из Петергофа в Петроград. В глайдерах аппаратура закрытой связи отсутствует. Пришлось сообщить секретарю Белозерова, что император желает поговорить с князем, как только тот появится в своем рабочем кабинете. Глава третья Глава ИРУ связался с Осетром через полчаса. – Слушаю, ваше императорское величество! – Петр Афанасьевич! У меня только что состоялся приватный разговор с министром иностранный дел. Речь шла о… – Осетр помедлил, подбирая слова, – о сложностях, которые возникли в подготовке нашего договора с Фрагербритским Союзом. У вас есть что сообщить мне, помимо информации, которую я уже знаю от графа Остен-Сакена? По вашему ведомству есть? Князь понял о чем речь – физиономия на видеопласте сразу же изрядно помрачнела. – Я отдал распоряжения нашей тамошней резидентуре о розысках принцессы Розалинды, ваше величество. Кое-какая информация уже получена, но она крайне противоречива. Нашим людям удалось узнать, что мерканские агенты на Вайсбурге получили приказ воспрепятствовать заключению договора между нами и фрагербритцами. Так что сотрудники Офиса Добрых Дел вполне могли приложить руку к исчезновению принцессы. С другой стороны, выйти на конкретных исполнителей пока, к сожалению, не удалось. Мы даже не знаем подробностей исчезновения принцессы – фрагербритцы сразу же полностью закрыли доступ к этой информации. Но наши разведчики продолжают поиски. Думаю, вы, ваше императорское величество, понимаете, что работа их крайне затруднена. У них гораздо лучше были бы развязаны руки, кабы Отто обратился к нам за помощью в поисках. Но пока король молчит. Осетр кивнул. Понятное дело. Даже технический поиск с помощью орбитальных биосканеров в чужом пространстве не организуешь, поскольку росских сателлитов рядом с Вайсбургом попросту нет, а фрагербритскими командуют сами фрагербритцы… Впрочем, толку с них, по всей видимости, никакого, иначе бы спецслужбы Отто уже отыскали потеряшку. Опять же если не сам король ее спрятал… Дьявол, может, давно надо было послать к Вайсбургу один из наших новейших кораблей? Болтался бы там втихомолку на околопланетной орбите. И возможно, мы бы сейчас прекрасно знали, что такое произошло с принцессой Розалиндой… Кстати, а ведь Бедросо вполне мог отправить туда свой корабль! Надо будет иметь сей факт в виду при организации визита! – А что докладывает наша резидентура в Ордене, Петр Афанасьевич? – Ничего стоящего, ваше величество. По поискам принцессы предприняты только первые шаги. Следов ее на мерканской территории не обнаружено. Требуется время, сами понимаете. – Князь развел руками. – Вашу матушку тоже пока отыскать не удалось, хотя поиски длятся намного дольше. В общем, все это может крайне затянуться. Появились и дополнительные сложности. Мерканская контрразведка, судя по всему, получила приказ, в свою очередь, усилить противодействие нашим мерам. В последнее время мы потеряли сразу несколько агентов. Думаю, Вершитель тоже вовсю готовится к войне. Но оперативная работа продолжается. Будем надеяться на успех. Осетр кивнул. Возникающие сложности были абсолютно понятны. Сайентологи – не идиоты, понимают – куда ветер дует… В общем, времени крайне мало. И какого дьявола молчит Отто?! Если его спецслужбы бессильны, так хоть бы помощи попросил… – Ладно, Петр Афанасьевич. Пусть ваши люди продолжают работать! Мы же пока потерпим чуть-чуть, подождем, что нам скажет Отто. Но долго нам ждать нельзя. Глава четвертая А потом Осетр понял – с кем ему непременно нужно посоветоваться. И напросился на аудиенцию к патриарху. Аудиенция состоялась уже на следующий день. Как и в прошлый раз, владыка встретил императора на пороге и сопроводил в свой рабочий кабинет. Тут ничего не изменилось. Парча, золото, иконы. В красном углу Казанская Божья Матерь. Защитница земли Росской … – Что привело вас ко мне, ваше императорское величество, ныне? И снова в душе Осетра появилось какое-то торжественное чувство. – Помощь ваша мне нужна, владыка… Опять я в немалых сомнениях. – Помогать помазаннику божьему – моя святая обязанность… Присаживайтесь, ваше императорское величество. – Светозар поддернул черную рясу и уселся в обитое парчой кресло. Осетр последовал его примеру. – Слушаю вас, сын мой. – Ведь это вы, владыка, посоветовали мне жениться на одной из фрагербритских принцесс… – Да, сын мой. И вы правильно поступили, прислушавшись к моему совету. Союз росского и фрагербритского народов угоден господу нашему Иисусу Христу! – Однако в последнее время, владыка, в моих отношениях с королем Отто возникли проблемы. И Осетр рассказал обо всем, что случилось. Светозар некоторое время сидел в задумчивости. Потом сказал: – Вы ведь помните, ваше императорское величество, что я посещал Лондинус с официальным святым визитом. Помимо устранения шероховатостей в межцерковных отношениях я тогда решал и светскую задачу. Именно во время этого визита я намекнул Отто, что у отца нескольких дочерей в соседях находится неженатый правитель… – Патриарх мягко улыбнулся. Осетр вспомнил, когда Светозар летал на Вайсбург. Это было как раз в те дни, когда на аудиенцию к императору были приглашены князь и княгиня Стародубские. Ну да, понятное дело, тогда ему было совсем не до церковных дел. Хотелка у парнишки выросла много больше думалки, как говорится в одном из «росомашьих» анекдотов… – Однако мои тогдашние старания были потрачены напрасно, – продолжал патриарх. – Мне довольно прозрачно намекнули, что сей предполагаемый брак не соответствует интересам ни светского государства, ни протестантской церкви. Пришлось убраться несолоно хлебавши. А несколько позднее Отто прислал послание, в котором повинился, что совершенно не оценил мое тогдашнее предложение, но теперь понял свою ошибку. Он приносит извинения и просит поспешествовать в заключении брачного союза. Вот после этого я и подкатил, как говорят в народе, к вам со своим советом относительно женитьбы. – А у вас нет предположений, чем были обусловлены перемены в настроении Отто? Патриарх пожал плечами: – Не знаю, сын мой. Но предполагаю, что за время, прошедшее с нашей с ним встречи, что-то кардинально изменилось. – Да, но… Не могло ли теперь это что-то измениться в обратную сторону? – Не знаю, сын мой. Больше я от Отто никаких посланий не получал. – Светозар снова мягко улыбнулся. – Я думаю, ваше императорское величество, не стоит бежать впереди паровоза, как говорят в народе. Подождем. – Подождем, – согласился Осетр. И добавил фразу, которую уже говорил Белозерову: – Но долго нам ждать нельзя. Глава пятая Ждать долго и не пришлось. Уже через день с Вайсбурга в Петергоф прилетела тайная весточка. Доложивший о ней Найден выглядел откровенно удивленным. – Ваше императорское величество! Срочное послание от фрагербритского короля. По прямому каналу связи, минуя МИД. Да еще и в режиме видео. Его удивление было понятно. Обычно вся дипломатическая переписка между галактическими правителями велась старым дедовским способом – в текстовом режиме и через структуры министерств иностранных дел. На сей раз неписаные правила общения были нарушены, и это о многом говорило. До такой степени, что Найден ввалился в императорский кабинет, хотя мог доложить о послании, не отрывая зада от своего рабочего места. – Давай! Найден выкатился из кабинета. Через несколько секунд на видеопласте императорского компа появилось изображение Отто Тринадцатого. Фрагербритский король был одет в самый обычный костюм и выглядел, прямо скажем, бледновато. – Ваше императорское величество! Друг мой! У нас случилась беда. Моя дочь Розалинда исчезла. – Голос Отто дрогнул. – Это произошло еще неделю назад. Надеюсь, вы поймете, почему я сразу не сообщил вам о случившемся. Надо было разобраться в случившемся. Однако предпринятые меры по розыскам принцессы результатов не дали. Хочу заверить, что злого умысла, направленного на срыв договоренностей между нашими странами, с моей стороны, не было и быть не могло. Фрагербритский Союз крайне заинтересован в заключении договора о дружбе и взаимной помощи с Росской империей. Очень рассчитываю на участие ваших спецслужб в розысках Розалинды. Вся необходимая информация будет передана росской стороне по первой же просьбе. Надеюсь, что случившееся не ухудшит наших с вами отношений. Это было бы только на руку нашим врагам. На сем послание заканчивалось. Изображение исчезло с видеопласта. А Осетр задумался. Ему было понятно, почему Отто нарушил дипломатический этикет, прибегнув к прямому видеопосланию. По лицу фрагербритского короля всякому ясно, что он не лукавит. Послание ни в малейшей степени не призвано донести до росского императора некую дезинформацию, направленную на организацию дипломатической игры, ведущей к затягиванию переговоров. Отто даже повинился, что не сразу сообщил Осетру о случившемся. Хотя молчание это было вполне понятно. Не бежать же сходу за помощью к россам, если под рукой имеются собственные – и, прямо скажем, весьма неплохие – спецслужбы!.. И в очередной раз подтверждается, что король очень чего-то опасается, коли снова и снова напоминает о заинтересованности фрагербритцев в договоре с росичами. Правда, лучше бы, кабы между друзьями секретов не имелось вообще. Но такого в политике не бывает – у каждого всегда имеется свой скелет в шкафу… В общем, это был самый настоящий крик о помощи. И, кажется, Осетр догадывался о причинах. Отвечать стоило немедленно, дабы Отто понял, что его крик о помощи по-настоящему услышан. Подобно фрагербритцу, Осетр не стал надевать парадный мундир – разговор вели два друга, а не высокопоставленные государственные лица. Через четверть часа к Вайсбургу ушло ответное прямое послание. Также в режиме видео. «Ваше величество! – глядя прямо в камеру, проникновенным тоном говорил император Остромир Первый. – С глубокой озабоченностью узнал об исчезновении моей невесты. Росские спецслужбы немедленно подключаются к розыскам. Прошу вас дать соответствующие поручения своему правительству. Спешу заверить, что моя страна, в свою очередь, крайне заинтересована в скорейшем подписании договора о дружбе и взаимной помощи между Росской Империей и Фрагербритским Союзом. Это тем более важно, когда у нас с вами появился новый противник». И пусть его величество фрагербритский король убедится, что россы теперь знают не только об исчезновении принцессы Розалинды. Точнее, конечно, не россы, а только их император. И не знает, а лишь догадывается. Но иногда догадка оказывается весьма и весьма полезной. Не менее, чем прямое знание. Через четверть часа руководители росских спецслужб получили высочайшее указание о немедленном подключении к розыскам принцессы Розалинды. А еще через пару часов Найден доложил, что Вайсбург вызывает императора Остромира Первого на прямой сеанс связи. На видеопласте снова появился фрагербритский король – уже в режиме реального времени. После взаимных раскланиваний на галактосе он объяснил: – Ваше величество, я решил немедленно поговорить с вами, чтобы между нами не возникло недопонимания. Скажу сразу, я до сих пор не знаю, что произошло с моей дочерью. Мои спецслужбы разыскивали ее на всей территории Фрагербритского Союза и за ее пределами. Никаких следов! Поначалу я подумал, что моя дочь сама сбежала из столицы. Как у вас говорят, попала вожжа под хвост, так по-моему?.. Осетр кивнул, но не проронил ни слова. – Дело в том, что Розалинда исчезла прямо из дворца. Вечером легла спать в своих покоях, а утром ее и след простыл. Потому я и решил, что она сбежала, подкупив должностных лиц охраны Нимфенбурга. Однако если бы исчезновение оказалось собственной дочкиной затеей, мы бы отыскали ее без особых проблем. Однако ничего не получилось. Караульные охранники были очень серьезно допрошены. К сожалению, работа дворцовой системы видеоохраны не распространяется на покои членов королевской семьи. Ну, вы понимаете… Осетр снова кивнул. Еще бы не понимать! Кому захочется находиться под круглосуточным видеонаблюдением. Не преступники же, в конце концов, члены королевских семей! Это разве лишь у Вершителя Бедросо могут быть такие порядки, да и то – вряд ли! – Никто из допрошенных охранников Розалинде не помогал… – Отто замялся. – А есть и не допрошенные? – тут же спросил Осетр. – Есть двое. Вернее, были. Труп одного из них найден в пригороде Лондинуса. Второго мы так и не отыскали. Если бы Розалинда исчезла по собственному желанию, вряд ли бы дело дошло до трупов. Потому я и полагаю теперь, что ее похитили. Однако за пределами страны фрагербритская разведка Розалинду также не нашла. Но вы ведь и сами понимаете, что на территории Великого Мерканского Ордена возможности любой разведки весьма ограничены. Было видно, что королю непросто. Нет, следы явной растерянности на его лице отсутствовали, но время от времени слегка подергивался левый глаз. Впрочем, и не удивительно. Уж кто-кто, а росский правитель прекрасно понимал фрагербритского… Однако быть столь же откровенным в разговоре с собратом он не собирался. Тому совсем не обязательно знать, что россам и без королевских посланий известно об исчезновении дочери Отто Тринадцатого. – У меня к вам большая просьба, ваше императорское величество, – продолжал король. – Во-первых, мы будем крайне вам обязаны, если к поискам Розалинды присоединятся ваши спецслужбы. – Разумеется, ваше величество. Такой приказ им отдан сразу после вашего первого послания. Со своей стороны, я бы попросил вас передать нашим спецслужбам генетический код Розалинды, если эта просьба не покажется вам слишком нескромной. Знание генетического кода весьма бы ускорило розыски. – Разумеется, мы сделаем это, – поспешно сказал Отто. – А во-вторых, понимая, что случившееся весьма нарушило наши предварительные договоренности, я тем не менее надеюсь на скорое подписание договора о дружбе и взаимной помощи между нашими странами. Осетр мягко улыбнулся: – Дорогой друг! Если бы сейчас наши планы сорвались, это означало бы, что те, кто организовал похищение принцессы, добились нужных себе результатов. Не бывать этому! Мне тоже в случившемся видится рука мерканского Вершителя, и я вовсе не намерен поступать согласно его чаяниям. Давайте подпишем договор в самое ближайшее время. Думаю, было бы полезно, чтобы я совершил официальный визит на Вайсбург, во время которого мы и оформили бы наши договоренности юридически. А потом предъявим Бедросо ультиматум. Либо он освобождает Розалинду, либо начнется война! Как вы смотрите на такое развитие событий? Король Отто чуть поморщился: – Не скажу, что я большой сторонник боевых действий, но иногда без них попросту не обойтись. Я очень рад, ваше императорское величество, что мы с вами поняли друг друга. И двое правителей рассыпались в уверениях взаимного дружеского расположения, за которыми не было ни фальши, ни дипломатического этикета. Глава шестая Теперь когда Отто, наконец, сказал «а», нам пора говорить «б». А попросту начинать готовиться к полету на Вайсбург. Делегация для подписания столь серьезного межгосударственного договора должна быть представительной и потому наверняка будет насчитывать многих чиновников – такую на малом транссистемнике не увезешь. Можно, конечно, попытаться использовать в качестве транспортного средства боевой корабль. Тот же эсминец «Осмотрительный», к примеру… Но стоит ли? Свободных кают на нем не найдешь, а загонять серьезных должностных лиц в кубрики для низших чинов, заставив потесниться экипаж, – означает наносить удар по авторитету власти. Так что, по всей видимости, перевозить делегацию надо на большом транссистемнике. И императору – самое место среди ее членов. Наверняка этому полету будет посвящено ближайшее заседание совета безопасности. На сей раз, слава богу, никто не станет отговаривать Осетра от полета за пределы росского пространства, как в предыдущие разы. Но когда император объявит, что собирается отправиться на Вайсбург самым обычным гражданским транссистемником, начальники росских спецслужб мгновенно встанут на дыбы. – Ваше императорское величество, – скажет граф Иван Мстиславович Охлябинин. – Как руководитель министерства имперской безопасности, я категорически возражаю. Риск, на мой взгляд, слишком велик. Какое бы боевое охранение ни сопровождало вас, нет полной гарантии, что гражданское судно удастся надежно защитить от нападения. Придется выдержать бой. И Осетр его выдержит. – Полную гарантию дает только страховой полис, ваше сиятельство, – ответит он. – Вы не учитываете политическую составляющую организации визита. Мы должны продемонстрировать нашим врагам, что не собираемся прыгать по Галактике подобно трусливым зайцам. Мы сделались достаточно сильными, чтобы не бояться разбойников с большой дороги. – Но, ваше величество… – Охлябинин в отчаянии замотает бритой головой. – Никаких «но», граф! – веско скажет император. – Считайте предложенный мною вариант организации, так сказать, кортежа окончательным решением верховного главнокомандующего. У меня есть единственное пожелание – пусть в составе боевого охранения будут какой-нибудь фрегат и непременно эсминец «Осмотрительный». Остальное по вашему усмотрению. Главный мибовец сядет с совершенно сокрушенным видом. В принципе, его, конечно, можно понять. Да, его императорское величество прежде очень часто мотался по Галактике и даже на вражескую территорию забирался. Но там предпринимались секретные вояжи, о которых знало всего несколько человек. И риск, разумеется, был. Но тут-то заранее раструбить всему миру о том, что росский император летит на обычном транссистемнике… – Кстати, средства массовой информации – что наши, что зарубежные – совсем не обязательно оповещать об организационных принципах предстоящего визита, – скажет Осетр. – Однако фрагербритское руководство непременно должно увидеть нашу уверенность в собственных силах… Вы поймите, господа, мы по праву сильного принимаем на себя обязанности лидеров тройственного союза. А положение лидера не только дает права, но и кое к чему обязывает. Ведомые страны, чтобы безоговорочно поверить в силу лидера и устремиться за ним, должны испытывать уважение не только к этой самой силе, но и к его самоощущениям. Государство-лидер, демонстрирующий трусость, изначально подрывает в ведомых странах моральный дух, и мы ни в коем случае не можем опуститься до такого. Будущая наша общая победа зависит даже от таких вот, казалось бы, мелочей. Риск, разумеется, есть, но жить вообще рискованно. Можно споткнуться на дворцовой лестнице и свернуть себе шею. А то и вовсе на ровном месте… В общем, что бы вы ни говорили, а я настаиваю именно на такой организации полета к фрагербритцам. Присутствующие на заседании члены совета будут еще некоторое время артачиться и приводить доводы против императорского решения. Но, если совсем уж заартачатся, он их спросит: – А что, господа министры и военачальники? Не волнуетесь ли вы за судьбу собственных шкур? Это, разумеется, будет удар ниже пояса. Они будут жутко возмущены и обижены. Но этим аргументом Осетр их добьет, и им останется только согласиться с планами императора. И они согласятся – никуда не денутся. Не в первый раз! К тому же интуиция говорила Осетру, что полет от Нового Санкт-Петербурга до фрагербритской столицы пройдет без сучка без задоринки. Глава седьмая Но через пару дней по вере Остромира Первого в собственную интуицию был нанесен жестокий информационный удар: князь Петр Афанасьевич Белозеров доложил, что подведомственное ему имперское разведывательное управление никаких кораблей, похожих на уничтоженные эсминцем «Осмотрительный», в доступных резидентуре мирах не обнаружило. По мнению главы ИРУ, добытые у фрагербритцев видеозаписи, скорее всего, зафиксировали боевые испытания нового оружия – наверняка мерканского, поскольку больше некому было его создать. Своего рода – пробные стрельбы в полевых условиях… А маскировка, заключавшаяся в изменении внешнего вида кораблей, вполне понятна – за геноцид на планете Марселус, которым сопровождались проведенные испытания, хозяевам этого оружия совершенно не хотелось отвечать перед международным законом. Начни фрагербритцы искать виновника – формально весь спрос с неведомых террористов… Объяснение, разумеется, – так себе. Зато не фантастика, как гипотеза о появлении Чужих, – это Осетр понимал. В террористов всякий нормальный человек скорее поверит – сколько их появлялось в истории?.. И стоит высказать свою идею, тут же получишь по полной программе. Чужие, ваше императорское величество, – прямое нарушение принципа Оккама. Не умножайте сущностей сверх меры!.. Готовиться надо к войне с реальным противником. О гипотетическом мы вообще ничего знать не можем. Очень жаль, конечно, что после боя с «Осмотрительным» от разгромленного противника не осталось в пространстве ни болта, ни заклепки (можно было бы хоть материаловедческую экспертизу провести), но тут уж ничего не поделаешь: снявши голову, как известно, по волосам не плачут. Спасибо капитану Яаскеляйнену хоть за то, что защиту от нового оружия нашел. А то бы – хана! Поплыли бы по космическим просторам боевые корабли с обгадившимися и сбрендившими экипажами… Глава ИРУ ждал от императора указаний. Можно, конечно, и дальше искать в Галактике то не знаю что. Расходовать казенные средства на проверку императорской интуиции. Но это будет не по-государственному. Бюджет страны и так в гигантском напряжении. Милитаризация – вещь очень финансово– и ресурсоемкая. И хотя бы по этой причине нужно как можно быстрее начинать неизбежную войну. – Хорошо, Петр Афанасьевич, – сказал Осетр. – Будем считать вопрос закрытым. Защита у нас теперь как-никак имеется, и это уже немало… А что у нас с поисками принцессы фрагербритской. Белозеров поморщился: – Ничего, ваше величество. Мы работаем в хорошем непосредственном контакте с фрагербритцами. Получили от них все материалы проведенного расследования. Даже генокод принцессы. И ничего! Девушка как в воду канула. Ни малейших следов! – Он развел руками. – Странно как-то, чтобы так бесследно пропасть! Хотя, конечно, возможности наших разведчиков на чужих территориях не безграничны. Ясно одно: когда так хорошо заметены следы преступления, это стопроцентный намек на участие в нем государственной машины. – Вы по-прежнему полагаете, что в похищении могут быть замешаны спецслужбы Ордена? – Я не полагаю. Я просто-напросто уверен в этом! Настолько не оставлять следов могут только профессионалы. А всем фрагербритским потенциальным заговорщикам до профессионалов, как до Центра Галактики… Впрочем, как бы то ни было, а поиски мы будем продолжать. На сем и остановились. Против этой работы Осетр не возражал. Все-таки искать невесту императора – совсем не то, что каких-то там гипотетических Чужих. Это – не фантастика. Это – реальность! Глава восьмая После обеда, когда Осетр, сидя в кресле, дышал ароматами зимнего сада, на разговор с братом напросилась сестра. Села в соседнее кресло, некоторое время перебирала оборки на рукаве блузки. – Миркин! Скажи, пожалуйста, что происходит? – Глаза у Ольги были большие и обеспокоенные. – У меня появилось ощущение, что твоя свадьба почему-то откладывается… Я не ошибаюсь? Осетр на мгновение задумался, стоит ли говорить ей правду. И решил, что наводить тень на плетень нет никакого смысла. В конце концов, есть ли смысл врать родному человеку, который, ко всему прочему, приложил немало усилий для того, чтобы стало возможно заключить брачный союз с Розалиндой Виндзор? Однако всей правды ей знать совершенно незачем. – Ты права и не права, Оленька. – Как это? – Свадьбу никто не собирался откладывать. И не собирается. Отто Тринадцатый спит и видит росского императора своим зятем. Да и о моем отношении к этому браку тебе прекрасно известно. Просто дело в том, что исчезла невеста. Глаза у Ольги сделались круглыми. – В каком смысле исчезла?! Сбежала из-под венца? Что случилось, брат? – Этого не знаем ни я, ни фрагербритский король. Но принцессы Розалинды уже неделю нет в Новом Нимфенбурге. Судя по некоторым фактам, ее похитили. Правда, пока совершенно непонятно – кто приложил к похищению руку. Никаких подробностей Осетр, разумеется, сестре рассказывать не стал. Но она и сама была не дура. Ольга некоторое время размышляла. А потом сказала: – Я знаю, Миркин, кто ее похитил. – Она не выдержала и фыркнула. – Эта сволочь Бедросо! Мало ему моих сестер и твоей матушки! Теперь еще и невесту решил в заложницы взять! Убила бы гада!!! – У сестры аж желваки на скулах заходили. – Послушай, но теперь же абсолютно патовая ситуация получается… Отто наверняка не знает, что делать. А тебе, чтобы не уронить достоинство, ничего нельзя предлагать. – Она помолчала, потирая пальцы. – Я ведь так понимаю, что этот союз по-прежнему крайне необходим не только нам, но и фрагербритскому королю. Мне еще на Вайсбурге показалось, что Отто очень заинтересован, помнишь, я тебе после возвращения оттуда говорила… – Ты права, сестренка. Все наши ближайшие стратегические планы связаны с заключением договора. Без него вступать в схватку с Орденом не слишком мудро. Новобагдадцы – разумеется, немалая подмога в предстоящей борьбе, но, если на нашей стороне окажутся еще и фрагербритцы, шансы на окончательную победу значительно повышаются. – Так я и думала. – Ольга покачала головой. – В таком случае у меня есть предложение. Почему бы мне не выйти замуж за принца Бруно? Осетр опешил: – Ты это серьезно, Оленька? – Куда еще серьезнее! Принц, конечно, молод пока, ну да этот недостаток быстро исправляется. Что тебе на Розалинде жениться, что мне выйти за Бруно – разница невелика. Родственные королевские узы скрепят договор. Не навечно, само собой, – вечных союзников не бывает, – но на нашу с тобой жизнь вполне хватит. Скажи, разве я не права? Конечно, в рамках известной ей информации она была права. Сердце Осетра забилось от нежности. Ольга сейчас была готова на самопожертвование. Да, разумеется, эта ее готовность к самопожертвованию питалась изначальной ненавистью к мерканскому Вершителю, но ведь самопожертвование всегда чем-то питается. Верой, надеждой, любовью. Тут все эти чувства тоже присутствовали. А у них очень часто в соседках – ненависть. Осетр встал из кресла, подошел к сестре, присел рядом и обнял ее за плечи. – Спасибо, Оленька! Большое тебе спасибо! К счастью, выходить замуж за принца Бруно совсем не обязательно. Король Отто готов подписать договор о дружбе и без родственных связей между царственными домами. Конечно, вполне возможно, что этот договор и не проживет десятки лет, но в настоящее время он нас вполне устраивает. А когда в Галактике изменится политическая обстановка, тогда и станем принимать новые решения. В первый момент Ольга вроде бы даже испытала разочарование. И не удивительно – наверняка мысль выйти за принца Бруно далась ей нелегко. Государственные решения легко не даются, а тут было именно такое решение. Потом она просияла: – Ну и слава богу! Не могу сказать, Миркин, что я прямо так уж рвалась к нему в жёны. Пусть подрастет сначала. – Вскочила с дивана, крутанулась и взметнула колоколом юбку. – Кстати, братец… Как ты посмотришь на то, если твой секретарь даст мне несколько уроков по боевым единоборствам? Осетр снова опешил. – А… а… а зачем это тебе? Она показала ему язык: – Помнится, кто-то обещал мне, что я непременно буду присутствовать при взятии в плен этой сволочи Бедросо. – Ничего такого я тебе не обещал! – замахал руками Осетр. – Я сказал «Подумаю». А обещал я тебе, что ты непременно будешь присутствовать при освобождении сестер. От этого я не отказываюсь. – Ладно, посмотрим, – сказала Ольга. – Во всяком случае, я не собираюсь находиться во дворце Вершителя в качестве экскурсанта. Почему бы мне и не научиться защищать себя? Думаю, из Найдена выйдет неплохой тренер. «А почему бы и нет? – подумал Осетр. – Уж лучше влюбиться в тренера, чем в родного брата! Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало». Он вспомнил о том, что случилось после возвращения свахи из Фрагербритского Союза. А ведь Ольга, пожалуй, в те дни пережила настоящую трагедию. Он-то тогда, за государственными заботами и в силу мужицкой толстокожести, отнесся к ситуации весьма легкомысленно. А, пожалуй, зря! У женщин на первом месте – чувства и только чувства. Даже у таких, как Ольга. Не докумекал он, определенно не докумекал… Ладно, пусть себе занимаются. Боевые единоборства не просто дают возможность сломать врагу шею, они еще и неплохо дисциплинируют. Ему бы, Осетру, не знать! – Добро, учись защищать себя, сестренка! Ольга подскочила и чмокнула брата к щеку. – Я знала, что ты не будешь против, Миркин. Честно сказать, мы уже два дня занимаемся. – Занимайтесь, занимайтесь. Но надеюсь, Найден не станет от ваших занятий хуже справляться со своей работой? – Не станет, не станет! Он весьма разносторонний человек. Не зря же ведь «росомаха»? А правда, что он несколько раз спасал тебя? – Правда. Когда мы с ним познакомились, он служил у полковника Засекина-Сонцева, был эвакуатором. Спасение утопающих в разных мирах было главным направлением его работы. Взгляд Ольги сделался мечтательным. Наверное, она представляла себе, как Найден и ее спасает. Где-нибудь в апартаментах Вершителя Бедросо, избитую, в разодранном платье, связанную по рукам и ногам… Впрочем, все равно надо будет поговорить с парнем. Прощупать – серьезно это у него или просто захотелось попасть в ближайшие родственники к императору. Со всеми вытекающими из этого привилегиями. Или тут вообще одни Оленькины фантазии, и ничего более? – Спасибо, Миркин! Я пошла! Осетр кивнул. Когда Ольга исчезла в дворцовых коридорах, император встал и потопал в приемную своего рабочего кабинета. Говорить с Найденом – так сразу. Чего тянуть кота за хвост! Глава девятая После того как Пашу Барятинского хватил при аресте удар, Великий князь Владимир недолго находился в районе базы «Змееносец». Из предложения племянника, высказанного на тайной встрече с командующим РОСОГБАК[1 - РОСОГБАК – Росская особая гвардейская бригада активного контакта.], ничего не получилось. ВКВ через мерканских агентов в своем окружении – капитана Насоновского и майора Мерзликина (хотя он по-прежнему понятия не имел, агенты ли они Офиса Добрых дел или провокаторы графа Охлябинина с Железным Генералом) – обратился к Ордену с просьбой о немедленном оказании помощи в начинающемся мятеже. Однако по какой-то причине Тим Бедросо не поддался на росскую уловку, и все задуманное обернулось пшиком. Впрочем, если парочка «капитан-майор» являлась провокаторами, то до Вершителя просьба ВКВ попросту не дошла. А предложение племянника было всего лишь проверкой дяди на преданность родной стране. Неглупой, прямо скажем, проверкой – надо отдать императору должное… Вскоре вместо скоропостижно скончавшегося адмирала Барятинского на базу прибыл адмирал Антон Васильевич Бестужев, бывший командир базы «Орион». Министерство имперской безопасности совместно со специальным департаментом Адмиралтейства провели небольшую кадровую чистку. Кое-кого из сторонников Пахевича отправили в отставку или понизили в должности, но до настоящих репрессий дело не дошло. В результате большинство из тех, кто вообще не пострадал, теперь сделались преданными слугами императору и Отечеству. Что и требовалось! История со смертью Засекина-Сонцева представлялась ВКВ совсем темной, но понятно было, что Железный Генерал и вправду вознамерился скушать императора. Да только зубы обломал! Когда ВКВ стало ясно, что мерканцы не клюнули (или император окончательно уверился в преданности главы РОСОГБАК), великий князь получил официальный приказ министра обороны вернуться на Новый Санкт-Петербург. Негоже, мол, ваше высочество, столь надолго оставлять «росомах» без командирского внимания. Как бы не разбаловались. Всякому известно: кот из дома – мыши в пляс… Шурочка, супруга великого князя, опасалась, правда, возвращения домой, видя в полученном приказе скрытую угрозу безопасности мужа и семьи… Ну так она и не знала ничего о недавней тайной встрече дяди и племянника. Когда, после возвращения с Коломны в столицу, жизнь потекла прежним порядком, окончательно успокоилась и Александра. Положение ВКВ нисколько не изменилось. Он время от времени присутствовал на заседаниях совета безопасности. Император относился к нему ровно, и было совершенно понятно, что судьба преподнесла великому князю подарок – в виде собственного благоразумия. Чем больше ВКВ узнавал Остромира и реальную ситуацию в стране, тем яснее ему становилось, что несостоявшийся мятеж был изначально обречен на провал – даже приди мерканцы на помощь заговорщикам… Молодой император умел располагать к себе людей – как военных, так и гражданских. Без особых усилий – ему не требовалось для этого усердствовать в интригах, проводить политику кнута и пряника, дергать за тайные нити людских устремлений. Он просто поступал, как считал нужным, и люди уважали его за эти поступки. И оставалось только согласиться с бытующим в народе мнением – Остромир явно был рожден для того, чтобы стать правителем, и судьба, в конце концов, сделала его правителем, несмотря на все рукотворные и нерукотворные препятствия. И как хорошо, что в нужный момент нюх не подвел его, великого князя Владимира. Да, пришлось врюхаться в малое личное предательство, подведя под монастырь давнего друга Пашу Барятинского, но это лучше, чем предательство более крупное, ничем уже не исправимое, государственное – когда ты становишься ненавидим не своими родственниками и друзьями, а всем народом… Впрочем, ВКВ прекрасно понимал: если Остромир не полный дебил, он и теперь не должен безоглядно доверять своему дяде. Ведь тот как-никак был и остается ближайшим кандидатом на росский престол. А потому ему, великому князю Владимиру, надо всячески избегать ситуаций, когда дремлющие подозрения племянника по отношению к дяде могут проснуться и усилиться. Пусть император и обошелся без репрессий, но испытывать лишний раз его терпение вряд ли мудро. На базе «Змееносец» он, ВКВ, прошел первую проверку. Но каждая последующая вполне может стать для него последней. А потому держать ухо нужно востро. Хотя мятеж и провалился, люди, недовольные Остромиром, в империи остались. Просто затаились до поры до времени. Это нормальная ситуация: в любой стране всегда имеются граждане, не любящие существующую власть, граждане с кукишем в кармане, граждане, денно и нощно мечтающие подставить правителю полновесную подножку. И рано или поздно эти господа обязательно попробуют привлечь на свою сторону великого князя, ибо в компании с ним их желания становятся гораздо полновеснее… С другой стороны, вполне реальны и попытки росских безопасников спровоцировать потенциального кандидата в императоры на очередное выступление против племянника. Ведь для представителей спецслужб, пока жив такой человек, он будет представлять угрозу, а значит, у них все время будут существовать профессиональные проблемы. А нет человека – нет и проблем! Как ни крути, но с волками жить – по-волчьи выть. Этого всемирного закона никто пока не отменял. И потому, когда стало известно, что росский император собирается отправиться с официальным дружественным визитом в столицу Фрагербритского Союза, ВКВ тут же почувствовал, что может запахнуть жареным. Понятно, что по работе императора станут замещать премьер-министр князь Сергей Никанорович Шуморовский и советник по безопасности (он же глава МИБ) граф Иван Мстиславович Охлябинин. Но могло статься и так, что будут возложены какие-то обязательства на представителя императорской семьи. А тут главным кандидатом на такие обязанности становится его высочество великий князь Владимир. То есть не успел ВКВ отсидеться немного в тиши после истории с Барятинским, как в перспективе могут возникнуть новые истории с иными барятинскими. Нет уж, рано пока барашку высовываться в первые ряды – не отстригли бы нос. Вместе с головой! В общем, надо обязательно напроситься на участие в делегации. В конце концов, император вполне может взять с собой охрану из числа любезных сердцу «росомах». А там, где несут службу бойцы РОСОГБАК, почему бы вместе с ними не оказаться и их командующему? Император умен, он поймет, что таким образом великий князь Владимир хочет доказать ему свою преданность. А заодно избавить его от лишних хлопот. И ВКВ решил сегодня же связаться с дворцом. Глава десятая – Есть ли какие-нибудь распоряжения, твое величество? – спросил Найден, едва Осетр появился на пороге. – Есть, мой друг, как не быть… Только не распоряжение, а вопрос. И не государственный, а сугубо личный. Моя сестра только что рассказала мне о том, что ты учишь ее боевым искусствам. Я, в общем-то, не против подобных экзерсисов. Но как твой начальник и брат Ольги, я бы хотел иметь четкое представление, чем могут закончиться ваши занятия. Разумеется, секретарь сразу просек орбиту. Но для начала удивленно похлопал глазами. А потом сказал: – Тебя интересует, твое величество, не сплю ли я с ее высочеством. Сразу скажу, что не сплю. По крайней мере – пока. – Лицо Найдена было абсолютно серьезным. Никаких прежних ехидных усмешек, вызывающих у Осетра реакцию типа «Убью гада!» – А что дальше между нами случится, одному господу известно. Все-таки, согласись, ее высочество слишком одинока… Осетр сделал несколько шагов по направлению к Найдену и остановился. – Так ты что же, друг мой, просто из жалости решил к ней прислониться? – прошипел он. Секретарь вскочил из-за стола: – Ни в коем случае, ваше величество! Как вы могли подумать подобное?.. – Он замотал головой. – В свое оправдание скажу только одно: мне Ольга нравится. Я имею в виду, как женщина. Но я бы никогда не посмел, по вашему выражению, прислониться к ней. Она достойна гораздо большего. И вообще, я ведь не юноша бледный со взором горящим. И прекрасно понимаю, за кого выходят замуж представительницы королевских родов. Так что не беспокойтесь, ваше величество, у меня нет никаких политических замыслов. Просто ее высочество попросила, а я не мог ей отказать. Конечно, Найден не врал. Император слишком хорошо знал своего секретаря, чтобы засомневаться в прозвучавших словах. В общем-то, никакого подвоха тут нет. Вреда от этих занятий не будет. – Ладно, – сказал Осетр. – Есть ли государственные новости? – Есть, твое величество. Фрабергритский король только что прислал еще одно сообщение… на сей раз текстовое… что он крайне заинтересован в скорейшем совершении официального визита росского императора на Вайсбург. Для подписания известного договора. Отто просит скорейшего принятия решения. Означает ли это, что нам пора собираться в новую дальнюю дорогу? – Означает, Найден. И чем быстрее, тем лучше. Соедини-ка ты меня с графом Остен-Сакеном. И Осетр отправился в кабинет – давать указания министру иностранных дел. А когда дал, снова увидел Найдена. – Однако, полагаю, твое величество, что доставать из пыльных подвалов нашего симулякра нынче не потребуется. – Правильно полагаешь. – А еще я полагаю, что твой секретарь наконец-то может лететь с тобой совершенно открыто и под собственным именем. – И это ты правильно полагаешь. Найден удовлетворенно кивнул и вышел из кабинета. А Осетр задумался. Глава одиннадцатая Император не собирался уходить от разговора со своим родственником – их встреча состоялась уже на следующий день после того, как секретарь Остромира получил письмо с просьбой об аудиенции. Великий князь не стал тянуть резину – сразу же после взаимных приветствий сказал: – Ваше императорское величество! Я бы хотел попросить вас непременно включить меня в состав правительственной делегации, отправляющейся на Вайсбург. По физиономии Остромира было трудно понять, что он думает о просьбе дяди, но когда он заговорил, тон его слов оказался вполне доброжелательным. – Знаете, ваше высочество, я с вами согласен. Для авторитетности нашей делегации ваше участие – несомненный плюс. Таким образом мы на международном уровне продемонстрируем всем, что в Империи больше нет оппозиции центральной власти, что страна едина и готова, на основе этого единения, к любым поворотам судьбы, к любым осложнениям межгосударственных отношений, к тому, что нас всех ждет в ближайшем будущем. Гость внимательно слушал. – Мне вот что интересно, – продолжал император. – Как вы полагаете, почему Бедросо так и не откликнулся на вашу просьбу о помощи? ВКВ задумался. Что означает этот вопрос? Сделанное при тайной встрече на Ярославщине предложение было все-таки провокацией против Вершителя, а не против одного из главных заговорщиков? Или налицо очередная проверка дяди на вшивость? Отвечать требовалось быстро. – Думаю, ваше императорское величество, тут имеются два варианта. Либо Бедросо сумел от начала до конца просчитать наш замысел. Либо его агенты вовремя сообщили, что великий князь Владимир предал адмирала Барятинского, а потому его просьба – ничто иное как тайная акция, вызванная намерением россов спровоцировать вмешательство Ордена во внутренние дела Империи и развязать международный конфликт. И заработать политические очки на недовольстве действиями Ордена со стороны других галактических держав. В этом случае создать антимерканский союз становится намного легче. Его императорское величество покивал: – Да, получается, что Вершитель раскусил наш план. Жаль, но ничего не поделаешь… Скажите, дядя… Как вы полагаете, адмирал Барятинский всерьез рассчитывал на силовую поддержку со стороны Бедросо? Проверка продолжалась. – Чужая душа, конечно, потемки, – ответил ВКВ. – Но думаю, всерьез. У него просто не было иного выхода. Надеяться, что «росомахи» поддержат своего командующего, ставшего заговорщиком, было бессмысленно, и Барятинский это прекрасно понимал. Других организованных в боевом отношении сил, кроме собственных сторонников среди офицеров Третьего флота, у него и вовсе не имелось. Да и сторонники, полагаю, не занимали однозначной позиции. Многое бы изменилось, приди на помощь мятежникам Орден. Так что ничего Барятинскому не оставалось, кроме как делать ставку на эту помощь. – А помощь не пришла. – А помощь не пришла, – эхом повторил ВКВ. Император некоторое время молчал, размышляя. Потом сказал: – Не думаю, что Бедросо откажется от своих замыслов… Как вы считаете, что они могут предпринять теперь, когда надежда на развязывание гражданской войны среди самих росичей угасла? Великий князь сложил губы куриной гузкой: – Я правильно понимаю, что у руководства Ордена уже нет былого преимущества в военной силе? – Правильно понимаете, дядя. – Тогда им остается только одно – попытаться расколоть складывающийся антимерканский союз. Да и тут у них время крайне ограничено. Лично я бы на месте Бедросо попытался организовать покушение на росского императора. Причем удачнее всего бы это сделать на территории Фрагербритского Союза. Тогда бы отношения между двумя странами были испорчены всерьез и надолго. Особенно, если совершить эту акцию руками самих фрагербритцев. Среди подданных Отто наверняка же есть противники сближения с россами. – Есть, дядя. Я знаю это абсолютно точно. – Значит, ждите попытки покушения, ваше императорское величество! Это было бы вполне логично. – Логично, согласен. Что ж, значит, будем принимать меры по обеспечению безопасности. – Император встал и протянул руку. – Спасибо, ваше высочество! Вы будете непременно включены в состав делегации. Великий князь Владимир покидал Петергоф в хорошем настроении. Кажется, он выдержал очередную проверку на вшивость, устроенную дяде племянником. Глава двенадцатая А Осетру еще предстоял разговор с сестрой. Судя по состоявшемуся недавно предложению о замужестве с фрагербритским принцем Бруно, она была уверена, что полетит вместе с братом. Но император считал иначе. И позвал сестру к себе. – Оленька! Я вот что думаю… Всем членам императорской фамилии нельзя покидать столицу. Мало ли что может случиться!.. Поскольку мы с дядей улетаем к Отто, я хочу, чтобы ты присматривала за порядком в доме. – А дядя летит с тобой? – Ольга выглядела несколько удивленной. – Да, я решил так. Его участие в делегации будет полезно для Империи. Таким образом мы покажем всем и в первую очередь Вершителю Бедросо, что в стране нет оппозиции императору. Чтобы ни у кого не возникало иллюзий относительно единства росской элиты. Поэтому я и прошу тебя остаться здесь. – Осетр улыбнулся. – Конечно, руководить страной будут Сергей Никанорович Шуморовский и Иван Мстиславович Охлябинин, но мне бы очень хотелось, чтобы тут тайно присутствовал глаз человека, которому я доверяю. – А Шуморовскому и Охлябинину ты не доверяешь, что ли? – удивилась Ольга. Осетр снова улыбнулся: – Кабы не доверял, не оставлял бы их на хозяйстве! У меня нет оснований подозревать их в каких-либо замыслах, направленных против меня. Оба – стократно проверенные работники… Дело не в них. Император должен думать не только о настоящем, но и о будущем. Впереди нас ждет война. И хотя, после подписания договора с Фрагербритским Союзом, я не сомневаюсь в победе, может статься, что победа эта будет достигнута дорогой ценой. В том числе и ценой жизни ныне здравствующего императора… – Типун тебе на язык, брат! – воскликнула Ольга. – Никогда не говори о таком! – Говори не говори, а предусматривать и подобный исход нужно. Ты ж понимаешь, что я не стану отсиживаться в столице под защитой кораблей Первого флота. Как мышка в норке… – Понимаю. Чтобы «росомаха» да отсиживался в норке! – Сестра тоже улыбнулась, и в улыбке этой не было ни капельки ехидства. Сплошная гордость за брата. – Дядя, как ты понимаешь, отсиживаться тоже не будет. И в случае чего – тьфу-тьфу-тьфу! – страна не должна оказаться обезглавленной. – Осетр мягким жестом остановил собравшуюся возражать сестру. – Ты ведь училась тому, без чего не обойтись государственному человеку. А потому сможешь оказаться неплохой императрицей. Я в этом абсолютно уверен. Ему вдруг показалось, что сестра воспримет этот разговор в качестве очередной проверки на преданность и начнет категорически отказываться. Однако Ольга согласно кивнула: – Думаю, Миркин, и в самом деле справлюсь, тьфу-тьфу-тьфу! Во всяком случае теория мне показалась интересной. – Ну вот… Считай, что пока мы летаем на Вайсбург, ты пройдешь после теории своего рода практику. Принимать необходимые решения будут другие, собаку съевшие в своем деле люди. А ты присматривайся, учись, набирайся опыта. Он в любом случае не помешает. Чем многограннее женщина, тем интереснее она мужчинам. – Осетр подмигнул. – Я имею в виду настоящих мужчин. Я распоряжусь, чтобы Шуморовский с Охлябининым приглашали тебя на правительственные совещания. – А вдруг они воспротивятся? – В голосе Ольги промелькнуло что-то детское: не то обида, не то опасение, что не дадут обещанную конфету. Женщина есть женщина… Осетр снова улыбнулся: – Не думаю, что они будут против. Они мудрые государственные люди. Им тоже приходится думать о будущем, и они прекрасно знают, что уговорить императора… так сказать, отсидеться в замке у них не получится. Ни у кого еще не получалось. Даже у Засекина-Сонцева. Ольга думала. – Ну что скажешь, сестренка? – Скажу, братик, что ты, как всегда, прав. Глава тринадцатая Петергоф, выполняя волю императора, давно уже не устраивал никаких торжественных празднований. Однако на сей раз один торжественный прием во дворце все-таки организовали. Правда, с очень небольшим количеством приглашенных. И совершенно закрытый – представителей средств массовой информации на него не приглашали. Осетр решил, что благодарности ради стоит отпраздновать присвоение очередных воинских званий старшему и высшему командному составу Имперского звездного флота. А также вручить награды некоторым отличившимся штатским. Собрали очень узкий круг офицеров и гражданских лиц. Среди них присутствовал контр-адмирал Приднепровский, которому за особые заслуги перед империей, выразившиеся в создании Четвертого флота, присваивалось звание вице-адмирала. Его заместителя капитана первого ранга князя Андрея Павловича Хворостинина, переведенного в Пятипланетье из штаба Второго флота и вместе с Приднепровским вынесшего на своих плечах все сложности организационного периода, наградили погонами контр-адмирала. Такое же звание получил и каперанг князь Платон Васильевич Дорогобужский, незадолго до этого назначенный начальником штаба Четвертого флота. Вызвали в столицу и капитана второго ранга Армаса Урховича Яаскеляйнена, под чьим руководством экипаж эсминца «Осмотрительный» разделался с двумя неизвестными кораблями в системе безымянного красного карлика ОГК783249. Кавторанг должен был получить третью звезду на погоны. Кроме того, за смелость и мужество, проявленные в том бою, Яаскеляйнена наградили орденом Мужества второй степени. Награды и новые погоны флотским офицерам вручал министр обороны Росской империи маршал князь Фрол Петрович Мосальский. Присутствовал на церемонии и его императорское величество Остромир Первый, и это говорило об особом отношении правителя к своему флоту. Физиономии награждаемых переполнялись особой гордостью. Впрочем, чему удивляться – император у нас хоть и не из флотских, но прекрасно понимает, что сила любой галактической державы держится в первую очередь на флоте. Сухопутным-то крысам и носа на вражескую планету не сунуть, пока кораблями не будут уничтожены средства космической защиты. А потом приходи, десантируйся и бери противника голыми руками… Ну, не голыми, конечно, там тоже кое-кого из бастионов выковыривать приходится. Но если уж совсем невмоготу, те же корабли на помощь подоспеют, превратят и сам бастион, и защитников его доблестных в пыль и прах, развеют по ветру… Так что не зря, господа офицеры, казенный паек едим! После министра обороны слово взял начальник Генерального штаба князь Скопин-Шуйский, выложил присутствующим очередную порцию поздравлений. Затем наградили штатских. Орден «За заслуги перед Империей» получили: недавно ставший академиком Константин Матвеевич Комаров, нынешний директор института структуры пространства; академик Альберт Андреевич Поздняков, директор института информационных технологий; академик Борис Александрович Завгородний, директор института генетики. А также отдельные сотрудники вышеназванных институтов. Выступление его императорского величества на приеме запланировано не было, и после торжественной части скоренько перешли к банкету. Тоже без особых излишеств и без танцев – женщин на сей раз сюда вообще не приглашали. Не те настали времена… Осетр вспомнил, как обмывали его первые офицерские погоны на Дивноморье. Тоже невелика компания была. Все повторяется, только на другом уровне и в ином составе участников. И никто, выбравшись из Петергофа, не пойдет куролесить по петроградским кабакам. Не те времена… В смысле возраста. И все-таки, пожалуй, надо выступить, сказать господам награжденным пару теплых слов… Он взял слово перед первым тостом. Подождал, пока все угомонятся. – Друзья мои, – сказал он. – Мы с вами военные люди – даже те из вас, кто не носит погон – и хорошо умеем ценить недолгие минуты, которые жизнь дарит нам для отдыха. Но мы прекрасно знаем и то, что не в отдыхе заключается главное. А впереди у нас с вами именно главное. Пройдет совсем немного времени, и нас с вами ждет схватка с жестоким и коварным врагом. И я очень надеюсь… точнее, я уверен, что все мы проявим в ней те же смелость и умение, которыми обладают вице-адмирал Приднепровский и капитан первого ранга Яаскеляйнен. Да осенят наш дух знамена, с которыми ходили на врага наши предки на Древней Земле. Уверен я и в другом. Не знаю, конечно, когда это произойдет, но рано или поздно мы снова соберемся здесь и будем чествовать в этом дворце тех героев, чьи подвиги обеспечат нашей отчизне победу в войне. И будем в тот день надеяться, что минувшая война была последней в истории человечества. Это он, конечно, загнул – вдесятером не разогнуть!.. Но помечтать-то никогда не вредно. Многие достижения начинались с пустых, на первый взгляд, мечтаний. По крайней мере, он, Осетр, очень постарается, чтобы при его жизни это действительно была последняя война. А там уж как господь решит! Чуть позже, когда гости, насытившись, поползли на перекур, Осетр подошел к Яаскеляйнену: – Армас Урхович! Я хочу лично поблагодарить вас за то, что вы спасли мою сестру. Мне страшно представить, что бы случилось с ее высочеством, кабы не ваша находчивость. Да и враг бы узнал многие наши технические секреты, если бы взял эсминец на абордаж. – Служу вашему императорскому величеству! – тихо сказал Яаскеляйнен. – И прекрасно служите, капитан первого ранга! – Спасибо, ваше императорское величество! Обещаю, что, пока я жив, враг никогда не сможет преодолеть рубежи, которые будет защищать мой «Осмотрительный»! Император пожал новоиспеченному каперангу руку и решил, что число людей, на которых он может положиться, выросло на одного человека. А потом к нему подошел академик Комаров. – Ваше императорское величество, – сказал он виновато. – Пока, увы, мы не оправдываем ваши ожидания. Перенос живых существ с помощью «улитки», к сожалению, по-прежнему заканчивается летальным исходом. – Он развел руками. Император едва не улыбнулся – таким по-детски непосредственным выглядело огорчение ученого. Этот человек тоже заслуживал уважения. Многие на его месте просто прятались бы по углам – лишь бы не вызвать у императора отрицательных эмоций. – Страна желает вам успеха, – коротко сказал император. Глава четырнадцатая Следующее заседание совета безопасности собрали внепланово. На нем решено было окончательно обсудить состав делегации, отправляющейся на Вайсбург. Заседание прошло совсем не так, как недавно представлялось Осетру. Не было никаких напоминаний императору о необходимости озаботиться собственной безопасностью. Впрочем, напоминания и не требовались, поскольку он сразу объявил, что полетит на боевом корабле. А именно на эсминце «Осмотрительный». Это решение он принял сегодня утром – предположение великого князя Владимира, высказанное на последней встрече, показалось Осетру реально осуществимым. И накопленный пар – если он перед заседанием и имелся у кого-то – ушел в свисток. Граф Охлябинин посмотрел на императора с уважением. И даже не удержался: – Правильное решение! – Впрочем, он тут же спохватился. – Извините, ваше императорское величество! Осетр кивнул ему и сказал: – А теперь давайте обсудим состав делегации по персоналиям. Всем было понятно, что с императором непременно должны лететь министры – иностранных дел, обороны, финансов; начальник штаба вооруженных сил Росской империи, командующий Имперским звездным флотом и глава Адмиралтейства и определенная часть их многочисленных сотрудников. Кроме того, с делегацией должны лететь ведущие журналисты нескольких новостных каналов. Без представителей средств массовой информации такие судьбоносные визиты не происходят. Выслушали каждого руководителя, прикинули количество. И обнаружили, что всех на боевом корабле, разумеется, не разместить. Разве лишь посылать для подписания договора целую эскадру… То-то фрагербритцы подивятся! Либо россы решили поразить их своим могуществом, то ли боятся, что пара боевых кораблей не способна защитить гражданский транссистемник. Те еще союзнички пожаловали в гости! Нет уж, надо думать не только о собственной безопасности, но и о международном авторитете страны. Это тоже все понимали. В результате было решено, что к Вайсбургу отправятся три корабля: транссистемник среднего тоннажа «Кассиопея», на котором без проблем разместится вся делегация, фрегат нового поколения «Петр Великий» и эсминец «Осмотрительный». Поскольку из капитанов реальный боевой опыт имелся только у новоиспеченного каперанга Яаскеляйнена, именно его и решено было назначить командиром правительственного кортежа. Вот тут император и выдвинул свое условие: он переберется на борт эсминца в последний момент, когда кортеж уже подползет к точке начала прыжка. А поблизости от Чудотворной он предпочитает находиться в одной компании с остальными. Правителю надо быть поближе к народу, господа, сами понимаете… Время же до точки прыжка он потратит на то, чтобы пообщаться с журналистами. Пусть будет такая вот импровизированная пресс-конференция на борту транссистемника. Честно говоря, императору давно уже надо было бы вступить в прямое общение с журналистским корпусом, а не прятаться за сотрудников министра средств массовой информации графа Федора Философовича Олсуфьева. Тогда, вполне возможно, и авторитет росичей в глазах других народов оказался бы выше… А в точке прыжка за императором пришлют катер и переправят его «Осмотрительный». Собственно, большая часть членов делегации и знать о том не будет… Это предложение императора никаких возражений не вызвало. С представителями министерств и ведомств все было ясно. А вот кто войдет в, так сказать, личную квоту императора? – Кого вы собираетесь взять с собой, ваше императорское величество? – спросил министр иностранных дел граф Остен-Сакен. Все присутствующие посмотрели на Осетра. – Со мной полетят мой личный секретарь Найден Барбышев и его высочество Великий князь Владимир. Если у кого-то возникли вопросы по двум данным кандидатурам, вслух их не высказали. В общем, сегодняшнее заседание оказалось очень коротким. Когда оно закончилось, император попросил задержаться князя Сергея Никаноровича Шуморовского и графа Ивана Мстиславовича Охлябинина. Едва зал опустел, он сказал: – Господа! Я хочу попросить вас об одной вещи. Надо, чтобы на ближайшем заседании правительства, которое пройдет в мое отсутствие, непременно поприсутствовала ее высочество Ольга. Заранее афишировать ее участие в заседании не надо. Да и представлять никому не потребуется. – Простите, ваше императорское величество!.. Вы опасаетесь, что не вернетесь с Вайсбурга? – спросил Шуморовский. – Нет, конечно, Сергей Никанорович. Я не сомневаюсь в боеготовности наших звезднофлотцев. Просто мне кажется, что ее высочеству стало несколько скучно во дворце. Балы и большие приемы мы сейчас не устраиваем. У Ольги явные способности к государственной деятельности. Пусть на деле посмотрит, как осуществляется управление страной. Физиономии главы правительства и советника по безопасности остались совершенно невозмутимыми, но Осетр голову бы на отсечение дал, что оба прекрасно поняли, куда дует ветер. – Надеюсь, вы не будете против? – Нет, конечно, ваше императорское величество, – сказал князь Шуморовский. – А вы, ваше сиятельство, – повернулся Осетр к Охлябинину. – Пусть ее высочество набирается опыта, – сказал тот. На сем и расстались. Глава пятнадцатая Поскольку визит носил официальный характер высшей категории, отлет сопровождался небольшой торжественной церемонией. Кроме отлетающих, в петроградский космопорт прибыли: глава правительства князь Шуморовский и председатель Государственной думы князь Ноздреватый; представители фрагербритского посольства, поскольку чрезвычайный и полномочный посол Союза в Росской империи барон Антуан Жомини сопровождал делегацию, а также многочисленные представители средств массовой информации всех галактических государств. Военный оркестр исполнил гимны двух стран, и улетающие, обменявшись рукопожатиями с провожающими, цепочкой потянулись на борт шаттла. Через четверть часа они уже швартовались к «Алой звезде», одному из двух главных орбитальных космических вокзалов Нового Санкт-Петербурга. Тут к Осетру подошел его пресс-секретарь Иван Скобелев и сообщил, что сопровождающие делегацию журналисты очень хотели бы, чтобы его императорское величество согласился ответить на их вопросы. Еще через четверть часа, пройдя через VIP-зал, уже грузились на борт «Кассиопеи». «Петр Великий» и «Осмотрительный» ждали транссистемник в десяти миллионах километров от «Алой звезды». На время полета в обычном пространстве императору предоставили каюту, но он, пообещав, что займет ее позже, попросил капитана «Кассиопеи» сразу после старта собрать в обсервационном зале журналистов, сопровождающих делегацию. А каюту ему выделить двухместную – как у всех. Он остановится в ней со своим секретарем. – Будет сделано, ваше императорское величество! Вообще говоря, никакой потребности в предварительной пресс-конференции не было. Просто Осетр решил, что росский император, никогда прежде не встречавшийся с журналистами, должен исправить эту ошибку. А заодно дать сигнал – прежде всего фрагербритскому обществу, – что считает предстоящий визит весьма значительным событием. Старта долго ждать не пришлось – пресс-конференция еще не началась, а «Кассиопея» уже отвалила от орбитального вокзала и устремилась навстречу с кораблями сопровождения. Император же в сопровождении своего пресс-секретаря Ивана Скобелева проследовал в обсервационный зал. Тут собралось более двух десятков мужчин и женщин – видимо, все сопровождавшие делегацию журналисты. По крайней мере, больше им негде было находиться. Разве что спать в своих каютах, но у журналистов сон обычно находится на последнем месте. В противном случае они быстро теряют работу… Устроили в креслах перед большим видеопластом – лицом к залу. – Здравствуйте, дамы и господа! – сказал Скобелев. – Его императорское величество Остромир Первый согласился ответить на ваши вопросы. Впрочем, должен вас сразу предупредить, что не на все ваши вопросы последуют ответы… Кто первый? Тут же поднялся десяток рук. Скобелев выбрал первого жаждущего ответов. Это был лысоватый и полноватый мужчина среднего возраста. – Константин Воротников, сетевой журнал «Общегалактические новости». Скажите, ваше императорское величество… Правильно ли я понимаю, что заключение договора между нами и Фрагербритским Союзом готовилось в большой спешке? И если да, то означает ли это, что война с Орденом, о которой так много говорят в средствах массовой информации, начнется уже очень скоро? Осетр чуть слышно крякнул. Так вот им сходу вынь да положь!.. Расскажи про мать и сестер, которых Вершитель Бедросо столько времени держит в плену!.. И про поддержку мерканцами оппозиции внутри Империи!.. Впрочем, о последнем как раз рассказать можно. – Вы, наверное, все знаете, – сказал он, – что мой отец проводил политику, полностью подчиненную желаниям Ордена. Присутствующие закивали. – История знает много примеров, – продолжал Осетр, – когда некоторые правители, справедливо полагая, что надо выполнять союзнические обязательства, отодвигали интересы собственной страны на второй план. Именно так многие годы поступал и Владислав. Это вовсе не означает, что он был последним глупцом. Он, конечно, хотел, как лучше, считая, что именно дружба с Орденом поможет Империи отстаивать свои интересы. Но в международной политике главное – не перегнуть палку, пройти по лезвию бритвы. Владислав же в своем желании опираться на мерканцев переступил черту, которую нельзя переступать. Когда правитель, сам того не замечая, плетется в кильватере чужой политики и своими действиями наносит своему народу вред, хотя ему кажется, что он действует для народной пользы. Обычно во времена правления таких властителей происходит расцвет коррупции, но наблюдается неуклонное падение темпов развития отечественной науки и экономики. Что и происходило при Владиславе. Естественно, такая ситуация не устраивала тех людей, что переживали за судьбу своей Родины. И в конце концов власть в стране сменилась. После чего Орден начал оказывать поддержку противникам новой власти. У нас есть неопровержимые доказательства того, что Орден намеревался поддержать мятеж адмирала Барятинского. И только грамотная работа наших спецслужб помешала осуществиться этим замыслам. В зале зашумели. И не удивительно: император рассказал журналистам кое-что новое. В свое время информация о заговоре Барятинского была для средств массовой информации заблокирована. Сетевые журналы сообщили о его смерти, и только. Умер, мол, командующий Третьим флотом, поскольку врачебная помощь запоздала. Бывает такое и в наше время… – Простите, ваше императорское величество, – осторожно сказал Воротников. – Мы можем довести эту информацию до народа? – Сможете, – ответил Осетр. – Но доказательства измены адмирала Барятинского вам будут представлены позже. Когда мы все вернемся домой. «Боюсь, черта с два вы станете публиковать такую информацию без доказательств, – подумал он. – Свобода слова свободой слова, но ведь вас в любой момент могут привлечь к суду за клевету. К примеру, родственники того же Барятинского. Ведь никаких преследований со стороны государства не было». – Так когда будет война, ваше императорское величество? Осетр улыбнулся: – Конкретные сроки еще не определены. Могу только сказать, что вы непременно узнаете о ней заранее. Никаких внезапных нападений не будет. А вот это они пусть публикуют на здоровье. У Вершителя лишний раз появится возможность убедиться в уверенности росского императора в мощи своей страны. Либо посчитать его за глупца, заранее выдающего свои планы. И то, и другое нам только на руку. Ибо грозит Бедросо необъективностью оценок реальности. Корреспондент тоже улыбнулся, но улыбка его выглядела вымоченной. Кажется, он решил, что ничего сногсшибательного он с этой пресс-конференции не вытянет. Последовало еще несколько вопросов от других журналистов. Все они касались международной обстановки. Осетр отвечал без вранья. Но и всей правды, разумеется, не говорил. А потом руку подняла сидящая в первом ряду молодая девица. Скобелев кивнул ей. – Ваше императорское величество! – Девица встала. Длинноногая брюнетка с пышной прической и в обтягивающих юбке и блузке. – Лада Василькова, сетевой портал «Росская женщина»… Некоторое время назад было объявлено о вашей помолвке с фрагербритской принцессой Розалиндой. Когда состоится свадьба? Ишь ты!.. Росских женщин в первую очередь интересует, скоро ли их император вступит в законный брак… Или вопрос не столь прост? Может, все-таки информация об исчезновении Розалинды просочилась сквозь барьеры? Тут отмалчиваться нельзя. Но и правды не скажешь… Осетр снова улыбнулся. – Сообщу вам по секрету, Лада… Весь мир уверен в том, что официальный визит росского императора на Вайсбург связан с внешнеполитическими причинами. А на самом деле я намерен встретиться с Отто Тринадцатым для того, чтобы решить, когда играть свадьбу. Так что вы задайте мне этот вопрос по окончании визита. И тут же все узнаете. Первой из журналистов! – Спасибо, ваше императорское величество! Непременно задам! «А ведь и вправду задаст, – подумал Осетр. – Впрочем, тогда у меня, надо полагать, уже будет правдивый ответ». На сем пресс-конференция и завершилась, и Скобелев поблагодарил присутствующих за внимание. Покидая зал, Осетр почувствовал на своей спине чей-то взгляд. Оглядываться он не стал: и так было ясно, что взгляд этот принадлежит журналистке Ладе. Потом, правда, ему все-таки захотелось оглянуться, потому что девица была весьма симпатичная, но к этому моменту он уже вышел из зала. Ладно, будет еще время полюбоваться ею… Пресс-секретарь с императором отправились в свои каюты. Когда «Кассиопея» пришла в точку начала прыжка, с «Осмотрительного» прислали катер, и Осетр, Найден и великий князь Владимир перебрались на борт эсминца. Здесь император попросил каперанга Яаскеляйнена предоставить им с Найденом двухместную каюту. Капитан слегка удивился, но приказал старпому выполнить просьбу его величества. Глава шестнадцатая Армас Яаскеляйнен вовсе не считал себя героем. Он просто выполнил свою работу. Выполнил хорошо, как учили наставники в школах Звездного флота – сначала средней, а потом высшей. Он не был сынком военачальника, попавшим на свою должность по протекции, прошел всю цепочку флотских званий – от младшего лейтенанта и до своего нынешнего – и всю цепочку должностей: дежурный огневой специалист, главный артиллерист, старший помощник, капитан… Поскольку время случилось невоенное, прохождение цепочки заняло довольно много лет. А с другой стороны, в военные времена прохождение цепочки могло и вообще не случиться. Это в пехоте, когда убивают командира роты, его место занимает командир взвода и так далее… Во флоте чаще бывает совсем иначе: гибнут в бою все вместе – от капитана до юнги. Полным экипажем… Ко всему прочему, каперанг Яаскеляйнен считал, что ему попросту повезло. В боевое охранение транссистемнику, на котором летела ее высочество Ольга, начальники могли отправить не его «Осмотрительный», а совсем другой эсминец. И тогда на месте Армаса оказался бы совсем другой человек. Или два неизвестных корабля могли и не нарваться на дежуривший в ожидании принцессы «Осмотрительный». И тогда не было бы ни досрочного присвоения звания капитана первого ранга с приемом у его императорского величества, ни обширной славы. Впрочем, и слава-то имелась лишь среди флотских – родители Армаса и понятия не имели, что их сын совершил подвиг. Секретность, сами понимаете… Но и на секретность каперанг Яаскеляйнен не роптал, принимая ее за неизбежную часть воинской работы. Ну и не станем забывать, что впереди нас всех ждет неизбежная война, и не один звезднофлотец вспомнит Армаса добрым словом, уцелев в бою, в котором прежде бы у него не было ни малейших шансов. Впрочем, еще чаще они будут вспоминать шпака Константина Комарова, чей острый ум придумал и «иглу», и «улитку». И дал Имперскому звездному флоту реальную возможность побеждать врага. А у него, каперанга Яаскеляйнена, на очереди теперь очередная задача: успешно сопроводить на Вайсбург высокую правительственную делегацию. Да не просто сопроводить – провезти на своем борту его величество, великого князя Владимира и личного императорского секретаря. Поначалу каперанг был слегка раздосадован тем, что именно ему досталось это очень ответственное задание. Тут и так дел невпроворот!.. После памятного боя с неизвестными кораблями пришлось списывать на берег всех пострадавших от неведомого оружия, дополнять экипаж новобранцами, которых еще следовало обучить премудростям боевой работы, а это вам не хрен собачий! От качества обучения одного салаги порой зависит жизнь всего экипажа, а тут этих салаг набралось два десятка. Конечно, прежде всего за них отвечает старпом и младшие офицеры, но ведь капитану до всего на корабле должно быть дело. Только тогда будешь уверен в экипаже как в самом себе! Да и каждодневную служебную суету, с ее мало заметными для постороннего проблемами, никто пока не отменял, сто якорей мне в задницу. К счастью, его императорское величество решил часть пути проделать в компании со всеми членами делегации, освободив каперанга от некоторой доли забот, связанных с пребыванием на борту высокопоставленных лиц. Хорошо еще, что Яаскеляйнен познакомился с Остромиром Первым лично – на приеме, организованном по случаю присвоения новых званий и вручения государственных наград. Император ему понравился – тоже военная косточка. Судя по всему, никаких властных закидонов у него не имелось, и каперанг не ожидал от его пребывания на борту особых неприятностей. Выполняя приказ Адмиралтейства, Яаскеляйнен привел «Осмотрительный» к Новому Санкт-Петербургу. Сюда же прибыл и фрегат «Петр Великий». Однако командиром небольшой эскадры был назначен именно Яаскеляйнен, ибо у капитана фрегата, сто якорей ему в задницу, не было никакого боевого опыта. Но план полета разработали совместно, согласовав все предстоящие действия, а потом довели его до капитана «Кассиопеи». Дождались, пока шаттлы поднимут на «Алую звезду» членов делегации, потом еще немного потерпели, пока те погрузятся на борт «Кассиопеи», которую и предстояло сопровождать на Вайсбург, и всей троицей отправились, наконец, до точки начала прыжка. Император проделал этот пусть на транссистемнике и только перед самим прыжком пожаловал на «Осмотрительный». Вместе с ним прибыли великий князь Владимир и секретарь. Если честно, Яаскеляйнен был весьма удивлен тому, что император и секретарь попросили предоставить им одну каюту на двоих. Но, наверное, у этой пары имелись на то свои вполне важные причины. В конце концов, что капитан эсминца, сто якорей ему в задницу, может знать о государственной службе столь высоких людей… Так что пожелание их было выполнено. Великий князь Владимир летел в одиночку. * * * Когда главный ИскИн вывел экипаж «Осмотрительного» из прыжкового сна и проснувшиеся звезднофлотцы и гости закончили прием пищи, капитан и несколько специалистов системы разведки и целеуказания прибыли в центральную рубку. На главном видеопласте были хорошо видны два росских корабля: «Кассиопея» и «Петр Великий». Все вышли в точку финиша без отклонений. Больше поблизости никаких целей не обнаруживалось. Лишь возле Вайсбурга наблюдались пять боевых кораблей. Судя по всему, четыре фрагербритских линкора проекта «Бильскирнир» и фрегат. Но до ближайших окрестностей Вайсбурга было далековато, и туда предстояло добраться только через десять часов. Коротким прямым импульсом «Осмотрительный» передал капитанам «Кассиопеи» и «Петра Великого», что готов действовать согласно заранее разработанного плана. В том же режиме были получены ответные сообщения. Яаскеляйнен не очень понимал необходимость подобной секретности, предписанную кортежу планами Адмиралтейства. Ее можно было объяснить только опасением, что в системе Фрейи присутствует враг. Однако никаких крупных целей, кроме фрагербритских линкоров и фрегата, сканеры больше не показывали. «Осмотрительный» заключил «Кассиопею» в свой защитный кокон, благо габариты позволяли, и катер доставил трио гостей назад, на борт транссистемника, в компанию к остальным членам делегации. Перед расставанием его императорское величество выразил надежду, что капитан Яаскеляйнен и вверенный ему корабль будут и впредь нести службу так же четко, как до сих пор. Каперанг заверил императора, что и сам он, и его экипаж приложат все силы, чтобы надежда эта оправдалась. Когда трио присоединилось к остальным членам делегации, россы построились в боевой порядок. «Осмотрительный» отправился к Вайсбургу первым. А «Кассиопею» в свой защитный кокон заключил уже «Петр Великий» и на некотором отдалении пристроился в кильватер к эсминцу. Будто мама тащила на руках ребенка… Дорога до Вайсбурга протекала совершенно буднично. Фрагербритские корабли гостей не замечали. Пятерка слепых сторожевых псов безмятежно кружила около охраняемой овчарни… Точно так же они бы не заметили и мерканских зубастых волков, кабы те сейчас охотились в этих краях. К счастью, волков, сто якорей им в задницу, в округе не наблюдалось. Зато хорошо наблюдались информационные потоки между слепыми псами и овчарней. Когда до Вайсбурга осталось двести пятьдесят миллионов километров, «Осмотрительный» снял с себя защитный кокон. И только тут прозревшие сторожевые псы высунули, наконец, любопытные носы из своих конур. – Внимание, капитан! Мы обнаружены, – доложил главный ИскИн эсминца. – Экипажу – боевая готовность номер один! – рявкнул Яаскеляйнен. Он напряженно всматривался в видеопласт, будучи уверенным, что система разведки и целеуказания обнаружит сейчас присутствие мерканцев, и просто физически чувствовал: вот-вот выскочит из небытия вероятный противник и стремительно пойдет на сближение, неуклонно превращаясь в противника фактического. И победителем окажется тот, кто ударит первым. Кровь колотилась в виски, будто хотела выпрыгнуть навстречу врагу. Между тем со всех сторон понеслись доклады. – Система разведки и целеуказания работает нормально, капитан! – Система обеспечения безопасности – сто процентов, капитан! – Корабельная артиллерия – в полной боевой готовности, капитан! – Энергетическая установка – на полной мощности! – Система «улитка» включена. Минута шла за минутой. Каперанг продолжал ждать, не сводя глаз с видеопласта. Однако ничего угрожающего не происходило. Незваными гостями даже не пахло. Зато навстречу «Осмотрительному» устремился фрагербритский фрегат. СРЦ[2 - СРЦ – система разведки и целеуказания.] распознала в нем старого знакомца – «Бисмарк». – Экипажу – отбой готовности номер один! Вскоре каперанг Яаскеляйнен и капитан цур зэе[3 - Kapitän zur See (фрагербритс.) – соответствует росскому капитану первого ранга.] Гюнтер Прохнер обменялись приветствиями. После этого снял защиту и «Петр Великий», и в системе Фрейи объявились еще два росских корабля. – Дежурный системы связи! – приказал Яаскеляйнен. – Вызвать фрагербритского диспетчера! Доложить о прибытии в систему официальной делегации росского императора. Установить связь с нашими бортами и доложить всем о выполнении приказа эсминцем «Осмотрительный». – Есть, господин капитан! Яаскеляйнен удовлетворенно крякнул и сдвинул фуражку на левое ухо. «Первая часть приказа, сто якорей мне в задницу, выполнена! – подумал он. – Но остаются еще вторая и третья. А потому не будем расслабляться». Глава семнадцатая На сей раз полет проходил несколько по-другому, не так, как путешествие сестры. Правительственный кортеж вышел из гипера уже в системе Фрейи, солнца Вайсбурга. Здесь императора, его секретаря и великого князя Владимира тем же катером вернули на борт «Кассиопеи». Конечно, возможно, стоило бы лететь на «Осмотрительном» до самого конца пути, но это опять бы означало, что россы не верят в способность фрагербритцев защитить гостей от опасности. Обижать Отто Тринадцатого не стоило и теперь. К тому же, Яаскеляйнен доложил императору, что корабельная СРЦ не заметила в окружающем пространстве ничего подозрительного. Присутствуют только корабли фрагербритского флота. Прощаясь с Яаскеляйненом, Осетр поблагодарил каперанга за отличную службу. Воодушевленный капитан пообещал императору, что экипаж вверенного ему боевого корабля и дальше будет нести службу как положено. А дальше все было очень знакомо: и фрегат королевского флота «Бисмарк», встретивший росский правительственный кортеж незадолго до финиша, и шарообразный космический вокзал столичного мира, так не похожий на «Алую звезду», и шаттл, доставивший членов делегации на поверхность планеты. А вот таможенников и пограничников на орбите не было. И это говорило об особом отношении к гостям. Сам же прилет на Вайсбург выпал совсем не таким, когда Осетр появился здесь в прошлый раз – в личине Дмитрия Макарова, секретаря-телохранителя собственной сестры. Поскольку это был официальный визит росского императора, в космопорту Лондинуса хозяева устроили прилетевшим пышную торжественную встречу. Ради высокого гостя сюда пожаловал сам король. Тут тоже гремел военный оркестр, исполняя гимны двух стран; на флагштоки поднимали государственные флаги, и довольно сильный ветер с шорохом играл полотнищами; парадным строем мимо Остромира Первого и Отто Тринадцатого прошествовали, оттягивая носки парадных ботинок, альпийские стрелки, фрагербритский аналог «росомах», и представители иных родов вооруженных сил Союза. Затем членов росской делегации глайдерами переправили в Новый Нимфенбург. Тут, как выяснилось, тоже имелась придворцовая гостиница, и большинство членов делегации и сопровождающих журналистов разместили в ней. В самом королевском дворце нашлось место только для Остромира Первого и наиболее приближенных к нему людей – великого князя Владимира и Найдена. Министры также поселились в гостинице, где и простые смертные. Императору предоставили те же самые апартаменты, в которых жила, будучи свахой, его сестра. А секретарь занял помещение, которое прежде занимал лже-Макаров. Впрочем, о «лже», разумеется, никто, кроме самого Осетра, знать не знал и ведать не ведал. Прежде всего номер был проверен на присутствие «жучков» (у Найдена была с собой необходимая для этих целей аппаратура), но подслушивающе-подглядывающих устройств, слава богу, не нашли. В противном случае, возникли бы некоторые трудности… В номере оказалась шикарная ванная комната, в которой лже-Макарову тогда, разумеется, побывать не удалось. Потом императору представили всю королевскую семью. Кроме отсутствующей принцессы Розалинды. Матушке ее за деланной веселостью не удавалось спрятать беспокойство за судьбу дочери, хоть она и крепилась изо всех сил. А присутствующие остальные дочери, похоже, не очень-то и горевали по сестре. Во всяком случае, глазки гостям они строили в полный рост и с немалым удовольствием. Осетр делал вид, что видит принцесс впервые, и не скупился на комплименты всем троим. Вралось легко. Будто дышалось… За нарочитой серьезностью Найдена явно пряталось удивление глупостью принцесс. Правда, это замечал один лишь Осетр… Розалинду в беседах старались не вспоминать, чтобы не сыпать соль на рану королеве Гертруде, – на это даже дочериных куриных мозгов хватало. Чуть позже его величество Отто Тринадцатый устроил для высоких гостей рабочий обед, на котором подавали знаменитое фрагербритское шампанское. Никто на него, естественно, не налегал, поскольку обед хоть и назывался рабочим, но основная работа предстояла впереди. После обеда два правителя в компании со своими министрами иностранных дел и их помощниками собрались в помещении, размерами смахивающем на малый зал приемов в Петергофе. Убранство в зале было довольно скромным: гобелены с историческими картинками, изображающими бравых усачей прошлого; большая люстра под потолком посередине, кресла с резными спинками и длинный стол красного дерева. Никакого золота, самоцветов и парчи… Обстановка прекрасно настраивала на рабочий лад. Сначала были представлены друг другу нижние чины обеих делегаций. Потом обсудили в последний раз некоторые пункты договора о дружбе и взаимной помощи. В общем-то, по мелочам, исключительно ради протокола – они тоже были практически согласованы накануне визита. А потом фрагербритский король и росский император остались с глазу на глаз. Поскольку оба прекрасно владели галактосом, переводчики им не требовались. – Мои спецслужбы так и не нашли никаких следов принцессы Розалинды, – посетовал Отто. – Моим, к сожалению, тоже результатов добиться не удалось, – развел руками Остромир. – А может, вовсе и не мерканцы приложили руку к исчезновению дочери? Может, нужно рассматривать совсем другие версии? – Вряд ли. Разумеется, бразильянцы и синцы тоже бы с немалым удовольствием попытались вбить клин в наши дружеские отношения… Но ни у тех, ни у этих нет технических возможностей скрытно подобраться к Вайсбургу. Средства вашей планетной обороны непременно бы обнаружили их корабли. А у мерканцев такие возможности имеются. Я совершенно точно знаю, что они недавно вторгались в территориальное пространство Новобагдадского халифата. Король выслушал гостя молча. Потом спросил: – Скажите мне, ваше императорское величество… А вас не пугает, что у мерканцев имеются такие возможности? Сможем ли мы хоть что-нибудь им противопоставить? Есть ли весомые гарантии, что, когда начнется война, боевые корабли Ордена не появятся неожиданно возле наших столичных планет? «Не ссы, король! – подумал Осетр. – Не так страшен черт, как его малюют!» А вслух сказал: – Могу заверить ваше величество, что мощь росских вооруженных сил и тактико-стратегические возможности оружия нового уровня станут такой гарантией. Мы достигли весьма основательных результатов в перевооружении нашего Звездного флота. Скажу более: у наших кораблей с мерканскими уже случились скрытые от всего мира огневые контакты. И ни один бой не был нами проигран. Так что мы показали Вершителю свою силу. – Как же это Тим Бедросо проглотил такую оплеуху?! – удивился Отто. – Пришлось проглотить, – усмехнулся Осетр. – Как у нас в народе говорят, против лома нет приема, если нет другого лома. В подробности огневых контактов он вдаваться, разумеется, не собирался, да фрагербритский король наверняка и не ждал от него речей, срывающих покровы секретности с росских государственных тайн. Поздравив Остромира с успехами, Отто осторожно произнес: – Скажите, друг мой… В одном из своих посланий вы упомянули о некоем новом противнике, который у нас то ли уже появился, то ли вот-вот появится… Что вы имели в виду? Осетр сдержал усмешку. «Ваше императорское величество» сменилось на «друг мой». Это, прямо скажем, симптоматично. Он выбрался из кресла, подошел к окну и выглянул наружу. Окна малого зала приемов выходили во внутренний двор королевского дворца. Там шагала шеренга одетых в военную форму мужчин. Наверное, охранники готовились сменить караулы… Деревьев вокруг плаца не наблюдалось – голая площадь, засыпанная, судя по всему, красным песком. Осетр сцепил руки за спиной и покачался с пяток на носки и обратно. Имеет ли смысл посвящать Отто в свои ничем пока не подтвержденные догадки насчет Чужих? Пойдет ли это на пользу делу? Осетр обернулся. Фрагербритец не сводил с него пристального взгляда. Нет, думается, выкладывать всю информацию еще рановато. Но и отмалчиваться не стоит. Такое поведение лишь вызовет недоверие, а на недоверии прочные военные союзы не строятся. Осетр вернулся в кресло: – Я, ваше величество, имел в виду происшествие, случившееся не так давно на вашей территории, на планете Марселус, которую атаковали боевые корабли совершенно незнакомой конструкции. Мои специалисты не смогли идентифицировать их, а значит, речь в том числе может идти о совершенно новом противнике, который способен угрожать и вам, и нам. Отто потер правой рукой виски: – То есть, вы считаете, друг мой, что это не мерканцы? Опять «друг мой»!.. Что ж, пора и нам сменить обращение. – Я не знаю, дорогой друг. По имеющейся у моих спецслужб информации это могут быть только мерканцы. Возможно, так оно и есть. Замаскировали пару своих кораблей под пиратов. Но мы с вами, в интересах безопасности наших стран, обязаны рассматривать любые варианты, не так ли? Таков наш долг. Король снова потер виски, будто у него разболелась голова. Впрочем, в такой ситуации головная боль была бы и не удивительна. Фрагербриский-то флот с нападающими справиться определенно не сумел… Наконец Отто принял решение. – Я не знаю, друг мой, что за корабли атаковали Марселус. Мои военачальники тоже считают, что это мерканцы. – Он тоже покинул кресло и прошелся по залу, поменявшись таким образом с гостем. И теперь уже Осетр сопровождал его взглядом. – Я буду откровенен с вами. Мы потерпели в схватке у Марселуса сокрушительное поражение. Там дежурили три наших боевых корабля… три линкора проекта «Бильскирнир»… наши самые современные линкоры, поскольку планета представляет стратегический интерес с точки зрения имеющихся на ней полезных ископаемых. – Отто вернулся в кресло. – Агрессоры разнесли нас в клочья. Наши корабли не успели сделать ни единого выстрела. Но в случившемся есть два удивительных факта. Во-первых, было применено неизвестное оружие, наносящее удар по психике людей. То есть, агрессоры вообще не применяли артиллерии. Они били по людям, оставляя без внимания материальные объекты искусственного происхождения. А во-вторых, нам совершенно не понятно, зачем они вообще нанесли удар. Ни высадки на Марселус не было, ни попытки взять на абордаж поверженные корабли. Все это выглядело так, будто неизвестные корабли летели по каким-то своим делам. На пути им попался Марселус. Они мимоходом уничтожили население нескольких городов и экипажи трех кораблей и полетели себе дальше. Примерно так, как шагающий по лесу человек на ходу срывает попавшуюся паутину и продолжает свой путь, даже не оглянувшись. Это совершенно не похоже на военный удар, на агрессию. Это скорее смахивает на устрашающую акцию, направленную на подрыв морального духа возможного противника. Типа сейчас пока не до вас, но придет время, и мы сюда вернемся. А вот тогда горе ничтожн… В спокойный тон Отто прорвался самый настоящий ужас, и король прервал сам себя, пытаясь справиться с голосом. Теперь Осетру было понятно, почему так резко поменялась внешняя политика Фрагербритского Союза. Король Отто искал защиты своих подданных у более сильного внешнеполитического игрока. Он вполне мог обратиться и к мерканцам. Но остановил свой выбор на росичах. Судьба в очередной раз пошла Остромиру Первому на встречу. – Мы поговорим об этом позже, дорогой друг, – сказал Осетр. И Отто оставалось только кивнуть. Глава восемнадцатая Второй разговор у Осетра с Отто состоялся уже после обеда. Было кое-какое время поразмыслить, и росский император после недолгих раздумий понял, что фрагербритскому королю нужна поддержка. Не военная, нет. Психологическая. Очень уж хреново человеку в последнее время. Сначала катастрофа на Марселусе, потом похищение сестры росского императора, которая у тебя в гостях и за безопасность которой несешь полную ответственность, а теперь еще и родная дочка пропала неведомо куда. Тут поневоле запаникуешь! А паниковать перед началом боя – заранее его проиграть. Потому и требовалось срочно поднять моральный дух будущего соратника. Перед обедом Осетр, улучив минутку, посоветовался с маршалом князем Фролом Петровичем Мосальским, и министр обороны согласился с планами императора. Вряд ли для Отто станет неожиданностью факт, что агенты росских спецслужб работали в его стране. Тем более, во времена, когда о дружбе со взаимной помощью еще и речь не велась… За столом оба их величества – и росский, и фрагербритский – сидели рядом, и не составило труда условиться о новом разговоре с глазу на глаз. Беседа на сей раз состоялась в рабочем кабинете Отто Тринадцатого. В предыдущий раз «Дмитрий Макаров» не побывал тут, и Осетр с любопытством разглядывал убранство. Впрочем, кабинет, подобно другим помещениям дворца, также не отличался роскошью. Тот же стиль «новый ампир»… А в остальном все походило на собственный кабинет Осетра в Петергофе: стол рабочий с компом, стол для беседы с двумя креслами. Королевского секретаря звали Свен. Он принес их величествам чай со штруделями и удалился. – Угощайтесь, друг мой, – сказал Отто. – Обычно мне подают штрудели с вишней. Но сегодня есть и с малиной, и с брусникой, и даже с творогом. Осетр поблагодарил и попробовал. Больше всего ему понравились с творогом… Теперь, когда этикет соблюден, можно взяться и за дело. – Дорогой друг! – сказал Осетр. – Вернемся к нашему разговору… Хочу вам сообщить, что у нас имеется запись случившегося на планете Марселус. Там, конечно, всего лишь кусочек, но и он наталкивает на весьма и весьма серьезные выводы. А кроме того, мы имеем и еще одну запись, с сателлита, крутящегося вокруг планеты. На ней прекрасно просматривается внешние абрисы кораблей, совершивших нападение на Марселус. Физиономия Отто стала каменной. Возможно, он раздумывал – кто из его подданных мог слить информацию. А может, снова вспоминал результаты нападения. – Продолжайте, друг мой, – сказал он наконец. И Осетр продолжил: – Но сейчас мы с вами посмотрим другую запись. Она сделана системой разведки и целеуказания одного из наших боевых кораблей. И я хочу, чтобы вы знали о ее содержании. – Он коснулся браслета на левой руке и запустил трансляцию. Рядом со столом вспыхнул видеопласт. На нем появилась запись, сделанная на борту эсминца «Осмотрительный во время битвы возле безымянного красного карлика. Отто завороженно следил за развитием событий. Физиономия его становилась все мрачнее. И лишь когда запись завершилась, на лице Отто появилось некоторое удовлетворение. – Правильно ли я, понял, друг мой, что ваш корабль все-таки уничтожил этих подлецов? – Совершенно правильно. Оба корабля-агрессора были уничтожены. Король не смог сдержать мстительной улыбки. – Я очень рад, что они получили свое! Я сказал про гибель нескольких городов, но на самом деле эти твари угробили на Марселусе большую часть жителей планеты. Мое министерство здравоохранения до сих пор разбирается, что же там произошло. Пока ясно одно: было применено какое-то оружие, убийственно воздействующее на человеческую психику. – Мои медицинские светила, проанализировав развитие боя, пришли к точно такому же выводу, – кивнул Осетр. Он ждал, что король поинтересуется, каким образом росский эсминец одолел врага, но Отто так и не сделал попытки выведать у соратника хоть какую-то секретную информацию. И тем самым поставить его в неловкое положение. Конечно, Осетр бы отговорился, пояснил бы, что новые артиллерийские установки превращают корабли противника в пыль. Но лучше всего отмолчаться. И Отто предоставил ему такую возможность, ничего не спросив. Некоторое время он размышлял. А потом сказал: – И все-таки меня по-прежнему удивляет, что после такого сокрушительного удара агрессор не попытался захватить планету. Марселус оказался совершенно беззащитен. Сорви, как спелое яблочко… И очень сомнительно, чтобы мы смогли собственными силами вернуть планету. Осетру вдруг пришло в голову высказать свою первоначальную гипотезу о Чужих напрямую, открытым текстом. Однако это было глупо. Высказанное вслух ничем не подтвержденное мнение способно привести лишь к одному результату: Отто засомневается в здравом смысле соратника. Лучше уж повернуть разговор на рельсы реальной пользы… – Я согласен с тем, что вы сказали до обеда. Я тоже вижу тут только одно объяснение. Неведомые корабли вовсе не собирались захватывать Марселус. Это и в самом деле была устрашающая акция – с целью запугать. – И кому она, на ваш взгляд выгодна? Осетр пожал плечами: – К сожалению, мы можем только догадки строить. Но я все-таки склоняюсь к мысли, что это вполне могли быть мерканцы. Под видом пиратов. Вершитель Бедросо прознал, что мы с вами решили взять курс на сближение. Для него развивающийся международно-политический процесс – огромная потенциальная угроза. И он дал приказ провести такую акцию. Правда, в этом случае гораздо логичнее было бы выдать агрессоров не за пиратские, а за росские корабли. Тогда бы наши отношения оказались бы серьезно испорчены. – Не так-то это просто – выдать пиратов за россов, – не согласился король. – Я бы, к примеру, просто не поверил бы, пока не захватил корабль агрессора и не убедился, что там россы. А захватить его попросту невозможно. Так что не складывается… – Да, вы правы, дорогой друг. Конечно, не складывается… При такой провокации вам была бы предоставлена возможность убедиться, что это наш корабль. А здесь после удара по Марселусу была сделана попытка атаковать росский эсминец. Все это смахивает именно на устрашение. Подозреваю даже, что агрессоры, уничтожив «Осмотрительный», тоже не стали бы его захватывать. Чтобы мы, исследовав останки, всецело ощутили, какая сила нам противостоит. – Однако добиться своего им не удалось… – Отто покрутил пальцами в воздухе, словно подыскивал нужные слова. Или решал, что стоит говорить, а что не стоит. – Мне сразу доложили о случившемся. И, ознакомившись с записями, я дал спецслужбам приказ – отыскать место, откуда прилетели эти корабли. – Отто поморщился. – Однако мои люди не нашли нигде никаких упоминаний о них. Может, у вас все-таки есть основания считать, что за нападениям на Марселус стоят люди Бедросо? «Что-то мы ходим вокруг да около, – подумал Осетр. – Как два безденежных мальца вокруг автомата с мороженым…» – Нет у меня таких оснований, – честно признался Осетр. – Я, как вы, наверное, уже поняли, также давал своим спецслужбам аналогичный приказ. Но результаты поисков ничем не отличаются от ваших. Никаких концов! Я подозреваю мерканцев только по двум причинам. Во-первых, как я уже сказал, им было выгодно. Во-вторых, у них имеется возможность – по крайней мере, теоретическая. Наука и современные технологии Ордена продвинулись дальше всех в Галактике. «Кроме нас», – добавил он мысленно, потому что это были не те слова, которое стоило бы услышать фрагербритскому правителю. Ибо сразу последует вопрос «А что же вы, друг мой, своими силами не разберетесь с ними?» – Доказательств же у меня никаких нет. И если мы вознамеримся предъявить Вершителю ультиматум, нападение на Марселус привязать к нему не удастся. Так в разговорах двух правителей впервые прозвучало слово «ультиматум». Впрочем, у Отто это слово не вызвало ни малейшей негативной реакции. Вполне возможно, он и сам подумывал начать войну с ультиматума. И наверняка ему было известно, какие претензии имеются к Вершителю у росского императора. – Зато мы можем обвинить его в преступных замыслах, выразившихся в организации похищения вашей дочери и моей невесты. И общественное мнение, в случае чего, определенно будет на нашей стороне. – С этим, дорогой друг, я полностью согласен, – кивнул Отто. – Доказательства подрывной деятельности на территории Союза, предпринятой Офисом Добрых Дел, налицо. И никому в Галактике больше не требовалось это похищение. Погреть руки на ухудшении наших отношений не отказались бы, конечно, ни Синская империя, ни Бразильянская конфедерация, ни Бенгальская федерация. Но только если каштаны из огня для них вытащили бы другие. Настало время вернуться разговор назад – к тому, что продолжало беспокоить Осетра. – Дорогой друг! У меня есть к вам одна просьба… А нельзя ли моим специалистам в полном объеме ознакомиться с тем, что произошло на Марселусе? Король снова задумался. Он прекрасно понял, что на вооружении у россов имеется нечто новое, чего нет у его страны, – об этом было нетрудно догадаться по исходу боя между агрессорами и «Осмотрительным». Но прекрасно понимал Отто и то, что россы вряд ли поделятся с ним этим секретом. Если ты обращаешься за помощью к знакомому, ты должен быть готов к любым встречным просьбам. А перемена внешней политики фрагербритского короля – сродни обращению за помощью. И Отто наверняка ясно, что Остромир – не дурак, способный не воспользоваться моментом. – Что ж, друг мой, я дам своим людям необходимые указания. Вся информация будет предоставлена вашим специалистам. Они могут даже лично посетить планету, чтобы воочию посмотреть, какая жуткая катастрофа постигла ее население. Но сразу предупреждаю, картина будет тяжелой. Я слетать туда так и не решился – послал герцога де Монморанси, моего премьер-министра. В принципе Осетру было теперь абсолютно понятно, что именно толкнуло Отто Тринадцатого так неожиданно кинуться в объятия росского императора. Возможно, его спецслужбам удалось разнюхать о бое «Осмотрительного» с теми, кто уничтожил Марселус. А может, у Отто тоже была хорошо развита интуиция, вовремя подсказавшая ему, где именно следует искать помощи в защите от угрозы. Как бы то ни было, а его величество сделал из разразившейся катастрофы правильные выводы. И еще не скоро пожелает для своей страны других помощников. – Спасибо, дорогой друг! Очень надеюсь, что работа моих специалистов откроет нам новые методы защиты против неизвестного оружия. – И я надеюсь на это! Теперь настала пора главного разговора. – Ваше величество, завтра мы с вами подписываем договор о дружбе между нашими народами. Мне думается, сразу после этого нам следует отдать нашим военным приказы о немедленной подготовке боевых действий против Великого Мерканского Ордена. Полагаю, сейчас самая подходящая ситуация для начала войны. С халифом Анваром Третьим мы уже обо всем договорились. Могу вам сказать, что наши объединенные силы намного превышают по мощи армию и флот Ордена. Кроме численного превосходства, есть и еще кое-что, что мы можем противопоставить их хваленой технике. Действие нашего нового оружия вы видели в записи о бое эсминца «Осмотрительный» против неизвестных кораблей. Думаю, что в наших силах добиться того, чтобы справедливость восторжествовала, а преступники были наказаны. Полагаю, что освобождение принцессы Розалинды из мерканского плена не за горами, и только от нашего решения зависит, как скоро оно произойдет. Отто явно был давно готов к этому повороту в беседе. – Ваше императорское величество, – сказал он, и в голосе его зазвучали торжественные нотки. – Фрагербритский народ стремится к тому же, к чему и росский – к справедливости. И мы приложим все усилия к победе. Несмотря на лишения, неизбежно связанные с войной, мы тоже полны стремления покончить с преступным режимом Ордена. Возмездие их настигнет! Дипломатический этикет был соблюден. Осталось только пожать друг другу руки. Глава девятнадцатая А вечером по столь серьезному поводу королевский двор Виндзоров устроил торжественный прием: ужин, танцы, фейерверк. Впрочем, народу на него было приглашено не так уж и много. Всего около сотни человек. Заранее в программу встреч на высшем уровне это празднество включено не было, из чего Осетр сделал вывод, что Отто вовсе не был уверен, что в сложившихся условиях договор будет непременно подписан. Всяк прогнозирует поступок другого человека по собственных жизненным принципам. Наверное, Отто на месте росского императора отложил бы подписание договора до возвращения невесты в родные пенаты. За столом лилось рекою шампанское, звучали многочисленные тосты. Пришлось взять слово и императору. – За фрагербритско-росскую дружбу, дамы и господа! Королева Гертруда за столом присутствовала, но слишком праздничной не выглядела. Причина была понятна всякому. Чуть позже празднующая толпа выкатилась на дворцовую балюстраду: фрагербритские мастера фейерверков были известны во всей Галактике, и оказалось бы просто неприлично не понаблюдать за их работой. Тут, на балюстраде, все и произошло. Осетр почувствовал угрозу и даже принялся осторожно осматриваться, пытаясь понять источник. Через пару мгновений все стало ясно: источником угрозы оказался один из дворцовых охранников, внезапно вскинувший свой огнестрел и пославший пулю в росского императора. У императора тоже сработали «росомашьи» навыки, и он попытался уйти с линии огня. Однако пуля и так не долетела до него… Несколько позже, когда поднявшаяся суматоха уже слегка улеглась, Осетр проанализировал запечатлевшуюся в памяти картинку. Он оглядывается на убийцу… Найден оглядывается на убийцу… И тут же, в шаге от Найдена на убийцу оглядывается великий князь Владимир… А потом, в тот самый момент, когда палец охранника уже нажимает спусковую скобу, делает шаг вперед и прикрывает своим телом его императорское величество… Похоже, дядя тоже не утратил кое-каких «росомашьих» привычек… Пуля попала ему в голову. Однако и в поднявшейся суматохе нашлись люди, четко исполняющие свой долг. Короля и росского императора охранники немедленно увели, прикрывая своими телами. Королевские медики появились на балюстраде уже через минуту, и труп ВКВ на гравитационных носилках улетел прочь. Во дворце наверняка имелся реаниматор, так что далеко еще не все было кончено. Это уже чуть позже стало известно, что все было кончено в момент покушения – потому что попавшая в голову дяди пуля попросту перемешала его мозг. Известное спецслужбам оружие… В такой ситуации уже никакой реаниматор не поможет. Террориста застрелили другие охранники. Его труп тоже немедленно отвезли в реанимацию. Стрелявшего даже удалось вернуть к жизни. Праздник был тут же завершен, но охрана, кроме их величеств, никого с балюстрады, естественно, не выпускала. А через полчаса появились следователи. Глава двадцатая В свои апартаменты они вернулись поздно. Император выглядел подавленным. По всей видимости, он не мог не думать о том, что бы произошло, кабы великий князь Владимир не прикрыл его собой. Секретарь был совсем мрачен. Говорить ни тому ни другому не хотелось. Да и не о чем сейчас было говорить. В таких случаях офицеры просто наливают и выпивают за светлую память совершившего подвиг. Император вызвал горничную и попросил принести коньяка. Росского, разумеется, если имеется. Росский коньяк во дворце нашелся. Когда горничная, принеся бутылку и две рюмки, исчезла за дверью в коридор, император сказал секретарю: – Доверяй, но проверяй! Он открыл бутылку, плеснул чуть-чуть на дно рюмки, смочил губы и попробовал языком. Прислушался к своим ощущениям. – Кажется, не отравлен, твое величество… – Усмехнулся: – Похоже, у меня шизофрения. – У меня такое бывало, – сказал секретарь. Император разлил коньяк по рюмкам. Стоя и не чокаясь, выпили. – Да будет земля ему пухом! – сказал секретарь. Император промолчал. Снял с себя одежду, оставшись в майке и трусах. Бросил на диван. Потом сказал: – Пошел в ванную. Секретарь посмотрел ему вслед. За спиной императора захлопнулась дверь. Через несколько секунд послышался шум воды. А потом за дверью что-то упало. Секретарь кинулся к ванной, распахнул дверь. На полу лежало тело в трусах и майке. Без головы. Голова нашлась под раковиной умывальника. У нее было лицо Найдена Барбышева. Еще одно лицо Найдена Барбышева смотрело на секретаря из зеркала напротив двери. Осетр выругался, мысленной командой выключил наносимулякр. Теперь на него из зеркала смотрело лицо росского императора Остромира Первого. Было абсолютно ясно, что Найдену Барбышеву уже не поможешь. Если человек теряет голову, никакой реаниматор жизнь ему не вернет. Судя по ровной линии среза, убийцы использовали мономолекулярную нить. Тем не менее, тревогу надо поднимать. Осетр вышел из ванной, подошел к пульту у изголовья императорской кровати и коснулся сенсора. И пока дворцовые охранники мчались к апартаментам гостя, успел сменить свою одежду на лежащую на диване. Лег он совсем поздно. Пока охранники вызывали своего начальника Вильгельма Рихтера («Вы целы, ваше императорское величество? – «Я цел, полковник! Убит мой секретарь…»); пока звали дворцового врача («Вы целы, ваше императорское величество? – «Я цел, доктор! Убит мой секретарь…»), пока разбирались, что могло случиться («Немедленно арестовать дворцового сантехника!»), пока увозили труп… Осетр мрачно сидел в кресле в углу. Душа его была пуста. Сразу двое близких людей за один вечер! Судьба продолжала хранить его, но за эту незримую охрану тоже приходилось платить. Кто следующий? Розалинда? Сестры?.. Нет, пора кончать с Бедросо! Отто Тринадцатого росский император попросил не будить. Все равно фрагербритский король ничем сейчас не поможет. Хватит с него волнений после убийства великого князя Владимира!.. Потом Осетру предложили перебраться в другие апартаменты, поскольку здесь всю ночь будут работать следователи и эксперты («Мы уже проверили ваше новое жилище, там будет совершенно безопасно!» Пока переносили вещи, он продолжал сидеть и думать. Ему было ясно, что за всеми событиями в Нимфенбурге стоит Великий Мерканский Орден. Длинные лапы Офиса Добрых дел протянулись по всей Галактике. И пора кончать с Бедросо. Иначе в безопасности не будет ни он, Осетр, ни его близкие. Решимость заполняла его душу. И вскоре ВКВ и Найден перестали быть жертвами. Они стали героями, встретившими свою смерть на боевом посту. И чтобы гибель их не оказалась напрасной, он должен довести выпавшую ему миссию до конца. Иначе и быть не может. Иначе все зря! С этой решимостью он и лег спать. И довольно быстро заснул. Глава двадцать первая Когда Найден удовлетворенно кивнул и вышел из кабинета, Осетр задумался. Да, с симулякром «из пыльных подвалов», как выразился Найден, на сей раз и вправду все понятно. Скрывать отсутствие императора на столичной планете и подсовывать всем искусственного двойника не требуется. Но тут встает другой, гораздо более важный вопрос: а не пойти ли другим путем и не скрыть ли присутствие императора в составе делегации? То есть, не в том смысле, что император росский полетит на Вайсбург втайне от всего мира, от друзей и недругов, на отдельном неприметном кораблике, в тени, так сказать, всего правительственного кортежа. Этакий неторопливый велосипедист в спортивной форме рядом с огромными, блестящими на солнце лимузинами, которые в первую очередь и бросаются в глаза зевакам… Нет, на лимузины станут пялиться именно зеваки, стараясь рассмотреть за тонированными стеклами долгожданную физиономию главного действующего лица этого спектакля. Люди же и на самом деле опасные, наблюдатели профессиональные, опытные, понимающие толк в маскировке, прежде всего обратят внимание на велосипедиста. А кто это там на запыленном, с облезлой краской и погнутым рулем, двухколеснике пытается миновать кордоны кривыми окольными переулками, надеясь, что все отвлекутся на сверкающие бока водородников представительского класса? Нас, старичок, не проведешь, мы не пальцем деланные! А ну-ка, пощупаем тебя маленько, предъяви-ка документики, друг ситный!.. Нет, надо быть в составе самого кортежа, но в другом автомобиле, на котором ездят не первые лица, а секретари-камердинеры-охранники. И на который никто не подумает, что на таком может кататься самый главный начальник. Замаскироваться по полной программе! И такая возможность есть. В конце концов, для чего академик Поздняков и его спецы из института информационных технологий разработали такую штуку как наносимулякр?! Если он, Осетр, сумел появиться в Новобагдадском халифате под видом совсем другого человека, то почему другому человеку не заменить собой самого Осетра? И вообще!.. Если продолжать эту игру, так до конца! Полностью поменяться личинами. Вместо Осетра полетит человек, «загримированный» симулякром под императора. А сам император – под видом этого человека – будет находиться рядом. Вот это будет идеальная и завершенная маскировка. Главное действующее лицо поедет во вспомогательном автомобиле. И я даже знаю, откуда возьмется этот «вспомогательный автомобиль»! Осетр обратился к переговорнику и снова позвал Найдена. А когда тот явился, сказал: – Вот что, друг мой, пора тебе узнать, чем завершилась операция, в которой тебе пришлось играть роль заключенного в новобагдадской тюрьме. Присаживайся-ка! Найден присел в вызванное кресло. А Осетр принялся рассказывать истинную историю о вояже младшего повара Задмарда Сухраба-заде во дворец халифа Усмана XI ибн Аль-Хаттаба. Глава двадцать вторая Когда он закончил, Найден некоторое время сидел в глубокой задумчивости. А потом сказал: – Замысел, твое императорское величество, – прямо для учебника по оперативной работе. Вот только, боюсь, никто и никогда изучить эту главу не сможет. Осетр лишь плечами пожал. Кто знает, возможно, когда-нибудь и появится в учебниках «росомах» этот практический пример по удачному использованию наносимулякров. Но не при его, Осетра, жизни… Современникам совершенно не обязательно знать, откуда и каким образом заразились ураганной прогерией халиф Усман XI ибн Аль-Хаттаб и его восемьдесят четыре родственника. Все, кроме Анвара ибн Аль-Масуда, да пребудет с ним милость Аллаха!.. – Я правильно понимаю, твое величество, что ты предлагаешь мне полететь на Вайсбург под видом тебя? – Правильно. Но это только часть замысла. А вторая часть заключается в том, что я полечу под видом тебя. Двое «росомах» махнутся, так сказать, шкурами. – Опасаешься покушения во время визита? – Не столько опасаюсь покушения, сколько хочу посмотреть на происходящее со стороны. Может, удастся проверить одну преследующую меня мысль. Найден задумчиво почесал правый висок: – Мне дозволено узнать, твое величество, что это за мысль? – Пока нет. Я и сам-то в непонятках нахожусь… Обещаю одно: если она окажется верной, ты непременно ее узнаешь. Найден вздохнул: – Что ж… Я уже выступал в качестве приманки на Ибн-Джухайяме, где мы искали следы твоей матушки. Выдавать себя за другого – самая обычная «росомашья» работа. И всяко повеселее, чем сидеть в приемной императорского кабинета. – Перестань! Я уже не раз слышал эти сопли по поводу нынешней работы. Скажи прямо: ты согласен? – Согласен, ваше величество. В кои-то веки удастся хоть недолго побывать в роли росского императора. – Найден усмехнулся. – А ты посидишь немного в секретарской шкуре. Ни мне, ни тебе новые впечатления не повредят. Может, тогда перестанешь считать мою работу интересной. Осетр нахмурился: – Послушай-ка меня, друг мой… Я никогда не считал твою работу интересной. Так что не передергивай! Я считал и до сих пор считаю твою работу крайне нужной. И мне и стране. Увы, но нужная работа далеко не всегда бывает интересной. Но и ее кто-то должен выполнять. И мне крайне важно, чтобы эту работу выполнял тот, кого я знаю и кому доверяю. Секретарь поднял руки, будто сдавался в плен: – Да знаю я это все, твое величество! Не раз уже слышал. Да и сам не дурак. С понятием. – Его тон сделался ворчливым. – Уж и поныть немного нельзя! – Можно, – усмехнулся Осетр. – Любой другой на твоем месте давно бы уже вылетел за пределы дворца. А я твое нытье терплю. Опять же, даю вот тебе возможность некоторое время побыть в своей шкуре. Выйдешь в отставку, начнешь писать мемуары. Воспоминания о полете на Вайсбург у тебя с руками оторвут. Это ж не история про новобагдадскую ураганную прогерию, на нее гриф «Совершенно секретно» вешать не обязательно. Найден осклабился: – Непременно напишу! Так и назову: «Как я был императором росской империи». И всему народу пожалуюсь, что ты меня третировал. Осетр только рукой на него махнул. * * * Уже через час директор института информационных технологий академик Поздняков был вызван во дворец росского правителя. – Слушаю, ваше императорское величество! – Альберт Андреевич! Сразу же попрошу вас держать в глубокой тайне то, что я вам сейчас скажу. – Разумеется, ваше величество! – Мне требуется, чтобы вы самым срочным порядком изготовили два наносимулякра – мой и моего секретаря. Если академик и удивился, виду он не показал. – Насколько срочно, ваше величество? – Два дня, Альберт Андреевич. И не минутой больше! Поздняков озадаченно поскреб макушку: – Тогда вам и вашему секретарю придется немедленно отправиться ко мне в институт. Осетр кивнул: – Через полтора часа будем у вас. – Хорошо, ваше величество. А я возвращаюсь немедленно. Прикажу нашим специалистам готовить аппаратуру для измерений и копирования. Академик покинул дворец. А Осетр еще раз вызвал Найдена: – Собирайся, любезный. Прямо сейчас летим в институт информационных технологий. – Тайно? – ухмыльнулся секретарь. – Как на свидание в гостиницу «Скрынников». Бороду не забудь приклеить, твое императорское величество! Осетр погрозил ему кулаком: – Разговорчики в строю отставить! Нарвешься на наряд вне очереди! – А я потом отомстю! И мстя моя будет неотвратимой, как прыжковый сон! – Тьфу на тебя!.. Через полтора часа они уже были в знакомой Осетру лаборатории. В течение сорока минут на площадке, представляющей собой меблированную комнату, ходили и бегали; садились, ложились и вставали; произносили напечатанный на папире текст – тихо, громче и просто орали. А подчиненные академика Позднякова снимали их многочисленными видеокамерами, загоняя получаемую информацию в лабораторный ИскИн, откуда она, обработанная специальными программами, позже должна будет перекачана в ИскИны наносимулякров. И тогда, накануне отлета на Вайсбург, другим специалистам – хирургам, работающим в ведомстве графа Ивана Константиновича Сумарокова, личного врача императора – останется имплантировать снаряженные информацией миллиметровые шарики внутрь мягких тканей императора и его секретаря. Наверняка в седалище. А через день, оказавшись на пути к столичной планете фрагербритцев, можно будет приступать к операции «Обмен “росомашьих” шкур»! Когда император и его личный секретарь возвращались в Петергоф, Найден спросил с усмешкой: – Скажи-ка, твое величество, а вести переговоры с фрагербритским королем и подписывать договор буду я или ты? А Осетр с такой же усмешкой ответил: – Посмотрим, твое величество! * * * Замысел был реализован. В пути, находясь в одной каюте, они четко договорились, в каких случаях будут применять наносимулякры. Когда дипломатический кортеж прибыл в систему Фрейи и император с секретарем вернулись на борт «Кассиопеи», Найден надел на себя личину императора, а Осетр – своего секретаря. В результате почетный караул на Вайсбурге встречал лже-императора. И дальше настоящий император участвовал только в переговорах с Отто и рабочих встречах с военачальниками. А во всех остальных случаях его подменял секретарь. С переменой личин проблем не было. Достаточно было зайти в кабинку туалета. И как теперь выяснилось, перемену придумали не зря. Глава двадцать третья Когда правительственная делегация покинула борт «Кассиопеи» и начала перебираться на поверхность Вайсбурга, по помещениям «Осмотрительного» разнесся бас капитана: – Внимание, экипаж! Отбой боевой готовности номер один. Всему экипажу – боевая готовность номер два! Звезднофлотцы с облегчением выполнили приказ. Выключили систему «улитка». Артиллерийские установки перевели в караульный режим. И стали ждать приказа «Отбой боевой готовности номер два», после чего можно было расслабиться и всем, кроме дежурных специалистов, убыть со своих постов, вернувшись к жизни флотского человека вне служебных обязанностей. Однако каперанг Яаскеляйнен ожидаемого приказа не отдавал. Он прекрасно знал, что сейчас о нем думает экипаж. Крыша, что ли, съехала у нашего кэпа, рашпилем его прибор обкарнать?! Люди ж не железные, им отдых требуется! Людям и в самом деле требовался отдых. Но жила в душе каперанга неясная тревога. Он и сам не понимал – откуда она взялась? Всю свою жизнь он был служакой, исполняющим приказы вышестоящих командиров. И если просыпалась в нем тревога, она всегда оказывалась конкретной. Как бы не ударить лицом перед проверяющими из штаба флота… Как бы лейтенант такой-то не промахнулся по мишени… Ну и тому подобные опасения. Однако на сей раз тревога была неперсонифицированной. И не очень понятной. Врага в ближайшем пространстве не наблюдается. «Осмотрительный» тут не один – как там, возле безымянного красного карлика. Откуда же это неясная тревога? Говорят, у «росомах» такое наблюдается сплошь и рядом. Потому их, как правило, и не удается застать врасплох. Но он-то, каперанг Яаскеляйнен, сто якорей ему в задницу, – не «росомаха»!.. Он начинает беспокоиться только с того момента, когда система разведки и целеуказания сообщает о появлении противника, и мифический вероятный бой превращается в реальный. Так что же с ним случилось? В общем, ладно, будем держать ухо востро! А экипаж начнем кормить стимуляторами – чтобы люди не теряли сил и внимательности. Да и себя будем держать в боевом тонусе. И Яаскеляйнен вызвал к себе начальника медицинской части и первым принял таблетку. * * * Сигнал тревоги прозвучал, когда каперанг, все-таки сломавшись – два дня без отдыха разве что молодежь способна выдержать, – заснул тяжелым сном. Впрочем, стимуляторы, как известно, и тут хорошо помогают – два часа заменяют собой восемь. Поэтому на мостик Яаскеляйнен летел, как на крыльях, почти не отставая от подчиненных, несущихся к своим боевым постам. По коридорам транслировались приказы, которые отдавал дежуривший в рубке старпом, и доклады находящихся на вахте специалистов: – Внимание, экипаж! Боевая готовность номер один! Цель – вражеский линкор! Яаскеляйнен продолжал нестись вперед. – Цель на запрос «свой-чужой» не отвечает. Это означало, что корабль не фрагербритский – ИскИны «Осмотрительного» и Петра Великого» со дня прибытия к Вайсбургу опознавали союзников как «своих». – Судя по эфемеридам, возможно, намереваются нанести удар по Вайсбургу. – Уровень мощности реактора – сто процентов. – Энергозапас – сто процентов! – СОБ на максимальном уровне защиты. Яаскеляйнен удовлетворенно улыбнулся на ходу: обновленный экипаж работал слаженно. Система разведки и целеуказания обрабатывала эфемериды орбиты противника, система обеспечения безопасности надежно прикрывала корабль от артиллерийского удара и вражеских сканеров, энергетическое сердце набрало необходимый уровень мощности, и потихоньку выходила на рабочий режим «улитка». – Обработка данных цели завершена! – Наведение закончено! Артиллерийские установки и «улитка» – в боевом режиме! Точка переброса – центральная звезда. Каперанг влетел в рубку. Старпом тут же повернулся к нему. – Вражеская атака, господин капитан! Судя по всему… – Я все слышал! – оборвал его Яаскеляйнен. – Корабль к бою готов! – закончил доклад старпом. Каперанг впился взглядом в главный видеопласт. Там был виден предполагаемый противник. Судя по абрису надстроек, мерканский линкор – старпом не ошибся. Невидимый до поры до времени волк показал зубы… Пора бы уже было реагировать на него средствам планетной обороны фрагербритцев. Но вряд ли они несли боевое дежурство на стимуляторах. И, по-видимому, безнадежно запаздывают… – Где «Петр Великий»? – С противоположной стороны планеты. Ему никак не успеть! – А фрагербритские борта? – «Бисмарк» тоже с той стороны. Один из линкоров с нашей, но он далеко и тоже не успеет в любом случае. Остальные от планеты ушли. Возможно, караулят выходы из природных римановых тоннелей. Яаскеляйнен с трудом удержал готовое родиться десятиэтажное ругательство. Ограничился только «Сто якорей мне в задницу!» Между тем вражеский линкор стремительно приближался. Не психическая же это атака… Самое настоящее внезапное нападение! Неплохо рассчитанное по времени. Чтобы оказаться лишь против одинокого эсминца… Впрочем, похоже, вражескому капитану нет дела до средств обороны. Действует по принципу «пан или пропал». Либо грудь в крестах, либо голова в кустах… Надо было решаться. «А ведь это война», – подумал Яаскеляйнен. Он вспомнил слова, сказанные императором перед пересадкой на «Кассиопею». И решился. – «Улитка», огонь! – рявкнул он, сдерживая прискакавший неведомо откуда нервический смешок. – Есть «улитка» огонь! «Осмотрительный» даже не вздрогнул. И не разнесся по помещениям грохот выстрела. Но «волка» на видеопласте как корова языком слизнула. И вновь посыпались доклады: – Цель больше не наблюдается! – Энергозапас – сорок процентов. Перевожу на режим восстановления мощности! – На границе хромосферы центральной звезды зафиксирована вспышка. В расчетной точке. Вот, дьявол! Сколько энергии сожрал этот переброс, сто якорей мне в задницу! Эсминец против линкора – все-таки то еще единоборство! Масса-то у линкора – будь здоров! Возникни еще один корабль… Из подсознания стучалась еще какая-то мысль, но воспринять ее каперанг не успел, потому что дежурный офицер СРЦ встрепенулся: – Обнаружена вторая цель, господин капитан! Полностью аналогична первой. Ну вот, накаркал! Взбесились они, что ли, сто якорей им в задницу?! – Цель на запрос «свой-чужой» не отвечает. – СРЦ – обработать вторую цель! – скомандовал Яаскеляйнен. Никакими нервическими смешками уже и не пахло. Рубикон перейден! Сделанного не вернешь! И у нас теперь тоже – либо грудь в крестах, либо голова в кустах… Мерканский корабль переползал в центр главного видеопласта. Вот только где взять энергию на еще один переброс?.. Ждать восстановления запаса? Так они мне и позволят!! – Определены эфемериды второй цели! Три градуса к северному галактическому полюсу. Делать нечего… – «Улитку» подготовить к наведению! От дежурных специалистов команды шли к ИскИнам, от ИскИнов – к корабельным машинам и механизмам… Да, восстановления энергозапаса тут, пожалуй, дождаться не успеешь! Яаскеляйнен лихорадочно думал. Деваться некуда! Надо попытаться отвлечь противника от первоначального намерения. – СОБ! – Хрипло сказал каперанг и прочистил горло. – Отключить защиту! – Есть отключить защиту! – Дежурный специалист системы обеспечения безопасности всего секунду оторопело смотрел на Яаскеляйнена, потом выполнил приказ. – Защита отключена! Теперь вражеские сканеры наверняка определили, что «Осмотрительный» остался без защиты, и капитан противника уже не мог не учитывать это. Должен же он клюнуть, сто якорей ему в задницу! Однако никакой реакции не последовало. Мерканский линкор продолжал переть начальным курсом. Целью его был Вайсбург. А ведь похоже, они решили убить его императорское величество… – Обработка данных цели завершена! – Наведение закончено! «Улитка» – на прицеле! – Энергозапас – сорок пять процентов. Маловато мощи! Но главное, что «улитка» уже наведена! А экипаж-то у меня ничего. Не зря учили молодцев! Интересно, почему фрагербритцы не атаковали нас, когда мы только прилетели к Вайсбургу! Было бы удобнее, чем сейчас… Впрочем, ведь это тоже оказалось бы равносильно объявлению войны. Капитаны линкоров не рискнули. А теперь, видно, что-то изменилось, и риск для них стал благородным делом… Каперанг вдруг почувствовал, что линкор вот-вот нанесет удар по поверхности Вайсбурга. А потом уже попытается разобраться с росским эсминцем. Медлить больше нельзя, сто якорей мне в задницу! Делай что должен и будь что будет! – Неполной мощностью! «Улитка» огонь! – Есть огонь! На сей раз «Осмотрительный» чуть тряхнуло. Самую малость… «Очень надеюсь, что у них тут всего два корабля, – подумал Яаскеляйнен. – Иначе конец. Тут и таран не поможет. Просто не дадут приблизиться! Снова посыпались доклады. – Цель больше не наблюдается! – Энергозапас – пять процентов. Продолжается режим восстановления мощности! – Система обеспечения безопасности полностью обесточена. – Прошло аварийное отключение артиллерийских установок и «улитки»! Ну, это нормально. Главный ИскИн в первую очередь заботится о системе жизнеобеспечения. Дабы сохранить здоровье экипажа… – Что с финишем переброса, СРЦ? – В расчетной точке на границе хромосферы центральной звезды вспышки не зафиксировано, господин капитан. Так, сто якорей мне в задницу!.. На штатный переброс мощи не хватило. – СРЦ, искать цель! Но прошло долгих пять минут, пока прозвучало: – Цель обнаружена. Расстояние – тридцать миллионов километров. Судя по всему в дрейфе. Защитные поля не работают. Никаких энергетических потоков не наблюдается. – Добро! – отозвался Яаскеляйнен. – Новичков с боевым почином! Благодарю за отличную службу! – Служим государю-императору – рявкнул десяток глоток. – Восстанавливаем мощности. Потом включаем защиту и идем на сближение… Тут Яаскеляйнену пришло в голову, что пока еще не ясно, мерканские ли это были линкоры, и он отдал следующий приказ: – Дежурному системы связи! Доложить командованию, что два корабля неизвестной государственной принадлежности попытались нанести удар по планете! – Есть доложить командованию, господин капитан первого ранга! – Добро!.. Дежурному СРЦ продолжать следить за пространством! – Есть продолжать следить за пространством! Прошло еще десять минут. Переброшенный линкор не подавал признаков жизни. Больше целей поблизости не наблюдалось. И только тут Яаскеляйнен осознал ту мысль, что стучалась к нему во время вражеской атаки. «Интересно, – подумал он, – а почему никто – не фрагербритцы, не мы – не обнаружили эти два линкора раньше? Неужели они только сейчас пришли к Вайсбургу?» Глава двадцать четвертая Утром Осетра разбудил звонок по браслету. Император продрал глаза, некоторое время соображал, где находится, вспомнил все случившееся накануне и нажал сенсор ответа. Рядом с кроватью возникла видеоформа с изображением министра обороны князя Мосальского. Маршал выглядел весьма встревоженным. – Ваше императорское величество, извините меня, но нам надо немедленно встретиться! Кое-что случилось! «Господи! – подумал Осетр. – Как будто судьбе не хватило вчерашнего дня!» – Хорошо, Фрол Петрович. Жду вас. Он едва успел умыться и почистить зубы, как маршал явился пред светлые очи императора. – Что произошло, Фрол Петрович! Может, попросить кофейку принести? Мосальский фыркнул: – Какой кофеек, ваше императорское величество!.. Только что капитан «Осмотрительного» доложил, что ему пришлось вступить в бой с противником. Два линкора пока неустановленной государственной принадлежности попытались атаковать Вайсбург. Первый из них Яаскеляйнен уничтожил, применив «улитку» и отправив врага поджариваться к Фрейе. Второй уничтожить не удалось, поскольку времени ни на восстановление мощности реактора, ни на связь с другими нашими кораблями не оставалось. Запаса энергии на то, чтобы перебросить его вслед за первым не хватило, и сейчас линкор дрейфует в тридцати миллионах километров от Вайсбурга. Признаков какой-либо активности не подает. Есть вероятность, что экипаж его при насильственном переносе через гипер погиб, как это было с подопытными животными при испытаниях. Яаскеляйнен решил взять противника на абордаж. Он утверждает, что судя по внешнему абрису, линкор выпущен на мерканских вервях. Сердце Осетра ухнуло вниз живота. Неужели это и есть подарок судьбы за смерть ВКВ и Найдена? Ведь если Яаскеляйнен возьмет вражеский линкор на абордаж, мы точно узнаем – кому он принадлежит. И очень многое прояснится. И изменится… – Наши хозяева знают о случившемся? – Да, ваше императорское величество. Дрейфующий линкор прекрасно фиксируется сканерами, его не проспит самая захудалая планетная оборона… Кстати, нам дважды повезло. Если бы линкор был бы переброшен поближе, фрагербритские пушки наверняка, обнаружив линкор, открыли бы по нему огонь. И нам бы достались только обломки. – Мосальский тоже прекрасно понимал, какие перспективы открывает захват пирата в целости и сохранности. – Хотя саму атаку они проспали. Осетр улыбнулся: – Не судите их строго. Яаскеляйнен совсем недавно в боевой переплет попадал. У него уже есть опыт. И экипаж он подготовил согласно уровню опыта. – Да уж, всем бы такой опыт. И нашим, и фрагербритцам, и новобагдадцам… А то у нас сейчас слишком мало экипажей, участвовавших в реальных боевых операциях. Все ж таки действия против пиратов я за серьезные не принимаю. – То есть вы полагаете, что эти два линкора – не пиратские? – Полагаю, нет, ваше императорское величество. У пиратских кораблей нет таких средств защиты, чтобы фрагербритские сканеры их не засекли на достаточном удалении от планеты. А кроме того, пираты никогда бы не решились напасть на столичный мир. Осетр кивнул: – Да, пожалуй, вы правы, Фрол Петрович. И насчет боевого опыта, и насчет пиратских кораблей. Что ж, думаю, королю Отто уже сообщили о случившемся. Надо с ним встретиться. А вы сообщите мне, как только Яаскеляйнен возьмет линкор на абордаж. – Слушаюсь, ваше императорское величество! – Маршал выкатился вон. А Осетр, не тратя времени на завтрак, попросил хозяев о немедленной встрече с королем Отто. * * * Позавтракали они вместе с фрагербритским правителем. Тот определенно был встревожен. – Другой мой, примите мои соболезнования по поводу трагической гибели великого князя Владимира и вашего секретаря. Я велел своей службе безопасности в кратчайшие сроки отыскать виновных в этих преступлениях. Покушавшегося на великого князя удалось вернуть к жизни. Вскоре мы сможем допросить его. Покушение на вашего секретаря, похоже, совершил один из дворцовых сантехников. Он посещал вчера после обеда ваши апартаменты. И найти его мои люди пока не могут. Осетр коротко поблагодарил хозяина и выразил надежду, что террориста непременно отыщут. – Вам ведь уже доложили, что сегодня была предпринята попытка произвести нападение на Вайсбург силами двух неизвестных кораблей? – продолжал Отто. – Да. Во всяком случае, это было очень похоже на попытку атаки. – Однако они исчезли, не успев нанести удар. А потом на некотором отдалении от нас неожиданно появился еще один неизвестный корабль? Что ж, судя по всему, силы планетной обороны Вайсбурга все-таки не проспали всю атаку. Но и разобраться до конца в том, что случилось, не сумели… Отто тут же подтвердил догадку. – Наша планетная артиллерия даже не успела нанести по ним удар. А до третьего корабля пушкарям попросту не достать. Но я отдал командующему нашим флотом атаковать его. Дополнительные силы подтянут, и… Если он тоже не исчезнет. Надеюсь, здесь оказался не тот враг, что атаковал Марселус? – Полагаю, что этого мы сегодня не узнаем, мой друг. Но кто именно здесь оказался, надеюсь, узнаем наверняка. И очень скоро! Отто вскинул на сотрапезника расширившиеся глаза. – Сейчас мои воины собираются взять этот корабль на абордаж, – пояснил Осетр. – Исчезнуть ему уже не удастся. Так что прошу вас срочно отозвать свой приказ командующему. А то как бы нам не перестрелять друг друга! Отто явно хотел что-то спросить, но не спросил. Молча встал и вышел из столовой. Не было его минут пять. Потом он вернулся и снова взялся за нож и вилку. Впрочем, ел он совершенно автоматически, похоже, даже не замечая, что именно кладет в рот. – Дело в том, – сказал Осетр, – что вражескую атаку сумел отразить один из моих кораблей. Он же и берет противника на абордаж. Отто явно хотел спросить еще что-то. Но опять промолчал. А Осетр прекрасно понимал, что именно интересовало короля. Каким образом росским воинам удалось справиться с агрессорами?.. И хотел бы это спросить Отто, да не может! Потому что прямой вопрос не задашь, не поставив росского императора в неловкое положение. Отвечать ведь он не пожелает, ибо некоторые секреты не открывают даже друзьям. А врать… Нет, не стоит загонять Остромира в ситуацию, когда приходится врать… – Скоро мои воины возьмут его на абордаж, и на борт высадится призовая команда. После этого мы с вами, дорогой друг, обязательно слетаем на захваченный корабль и своими глазами посмотрим, кто пожаловал к вам в гости… Обеспечите меня транспортом? Или, наоборот, пожелаете воспользоваться нашими средствами доставки? Отто думал недолго. – У меня есть свой малый транссистемник. Этакая космическая яхта. Я буду рад приветствовать ваше императорское величество на ее борту. Отто спал и видел, как бы хоть чем-нибудь помочь россам. Наверное, его постоянно уязвляла ситуация, что другие таскают для него каштаны из огня в его же собственном доме. Но тут уж ничего не попишешь… Однако лишний раз уязвлять его было бы крайне немудро. – С удовольствием, друг мой, прокачусь на вашей яхте, – сказал Осетр. – Никогда на малых судах не летал. Но Отто, разумеется, беспокоили не только агрессоры, пытавшиеся нанести удар по его главной планете. – А что вы думаете о случившемся вчера? – Думаю, что это была попытка с помощью покушения на росского императора сорвать подписание договора между моей и вашей страной. И полностью расстроить дружеские отношения между нашими народами. И хотя мы пока еще и не допросили убийцу великого князя Владимира, полагаю, действовал он в интересах Ордена… Кстати, сестра рассказывала мне, что при ее визите к вам случилось нечто подобное. Разве что без покушения. Тогда они ограничились похищением… Не расскажете, друг мой, чем завершилось расследование того случая? – Да, дело тогда было на контроле лично у меня, – сказал Отто. – Слишком серьезное происшествие, чтобы провести расследование спустя рукава… Но мы тогда так и не добились окончательного результата. В том районе, куда вывезли вашу сестру и ее секретаря, чуть позже обнаружили заброшенное здание, подвал которого оказался полон трупов. Причем экспертиза показала, что большинство из них перестреляли друг друга. Нескольким оставшимся свернули шеи. Имеются кое-какие причины предполагать, что все пострадавшие были связаны с мерканскими агентами, но никаких однозначных доказательств этой связи мы так и не отыскали. Наши эксперты решили, что в организации похищения что-то сорвалось, дело преступники довести до конца не смогли. А потом всех связанных с похищением убрали свои же. Сработали там явно профессионалы. Вполне возможно, что орденские морские пехотинцы. Осетр мысленно усмехнулся. Знал бы ты, Отто, что «орденский морской пехотинец» сидит сейчас за одним столом с тобой!.. Да, именно он, Осетр, и в самом деле, сам того не желая, обрезал тогда фрагербритским безопасникам все концы. И в самом деле профессионально сработал на мерканцев. Но там, увы, иначе и нельзя было: не до жиру – быть бы живу! Либо ты – либо тебя! – В общем, несмотря на отсутствие доказательств, мы абсолютно уверены, что похитители работали на мерканцев, хоть и являлись нашими гражданами… Последнее-то нам установить удалось. Всякий сброд там обнаружили, лишь один – из чиновников средней руки, он-то и был у похитителей за главного. Но доказать его связь с мерканскими агентами, как я уже сказал, не удалось. Ну не удалось и не удалось!.. Во всяком случае, Отто не пытался врать, приукрашивая успехи своих безопасников. И на том спасибо! – Что поделать, дорогой друг, – сказал Осетр. – В любой стране у безопасников случаются проколы, если против них работают серьезные профессионалы. Мои люди в этом отношении тоже не безгрешны… Вы, наверное, удивляетесь: почему после двух подряд покушений я так спокоен… – Не без того, – кивнул Отто. – Ваша невозмутимость производит впечатление. – А между тем все просто! Это уже не первое покушение на меня. Даже взорвать пытались. И, надо сказать, что мои безопасники тогда тоже дали тогда маху. Практически меня спасла чистая случайность. Король улыбнулся: – За всякой случайностью стоит судьба. Мне не однажды говорили, что нынешнему росскому императору по жизни везет. Что он – стопроцентный баловень Фортуны. И это, на мой взгляд, прекрасно. Ибо связываться с неудачником – себе дороже. Связаться с неудачником – значит, загубить любое дело на корню. Вы со мной согласны, друг мой? – Я с вами совершенно согласен. Мне действительно везет по жизни, тьфу-тьфу-тьфу! – Осетр изобразил на физиономии, мягкую, слегка виноватую улыбку. – И никогда неудачники не были моими соратниками. – Даже те, кто погиб? – Даже те, кто погиб. Они ведь ушли из жизни, много сделав и многого достигнув. Уж неудачниками-то их не назовешь. «Красиво поешь, – сказал сам себе Осетр. – Вот только большой вопрос: как бы отнеслись к твоим словами погибшие?» Ему было ясно, что Найден и дядя отнеслись бы нормально. Да и Железный Генерал, наверное, – тоже. Ведь главной своей жизненной цели Всеволод Андреевич добился, и ему не о чем было жалеть. Да и пал от в честной схватке. Вновь подал голос браслет. – Извините, дорогой друг. – Осетр перевел связь на акустику, снял браслет с руки и приложил к уху. Его императорское величество снова беспокоил князь Мосальский. Маршал доложил, что десантники с «Осмотрительного» уже высаживаются на обшивку неизвестного корабля. – Отлично, продолжайте. Мы с его величеством Отто Тринадцатым очень скоро прибудем туда же. – Есть! – Мосальский отключился. – Скоро неприятельский корабль будет в наших руках, – сказал Осетр королю. И улыбнулся: – Велите седлать коней, ваше величество. Глава двадцать пятая Личный малый транссистемник фрагербритского короля носил название «Мьёллнир». Он напоминал молот[4 - Мьёллнир – в германо-скандинавской мифологии молот бога Тора.] не больше, чем «Святой Георгий-Победоносец» Георгия-Победоносца-человека. Именно на этом молоте Остромир Первый и Отто Тринадцатый полетели к захваченному неизвестному кораблю. К этому времени на борту вовсю действовала призовая команда. Судя по тому, что шлюз на линкоре работал, росские спецы уже сумели разобраться в устройстве кое-какого оборудования. Их величества находились в обсервационном зале транссистемника и наблюдали за подходом к линкору. Ни названия корабля, ни мерканского флага на обшивке не наблюдалось. – Кто бы это ни оказался, – сказал Отто, – но, похоже, работали эти парни под видом пиратов. – Да, – кивнул Осетр. – Позаботились о том, чтобы нельзя было узнать государственную принадлежность по видеозаписи. Возможность захвата корабля противником, видимо, не предусматривалась. – В общем-то, задумано достаточно неглупо. Обычно после боя в космическом пространстве от погибшего корабля остаются только обломки, которые не так-то просто собрать и по которым нескоро разберешься, кому принадлежало уничтоженное судно. Надо создавать комиссию экспертов, обязательно включать в нее экспертов противной стороны, иначе обвинят в подтасовке фактов. Пока суть да дело, немало времени пройдет… И вот что еще интересно. Как они вообще рискнули пойти в прямую атаку на Вайсбург? При наличии планетной артиллерии, а также в присутствии наших и ваших боевых кораблей. – Думаю, у капитанов просто не выдержали нервы, – предположил Осетр. – Вполне возможно, что им был отдан приказ любой ценой сорвать подписание договора. Сначала попробовали заранее подготовленное покушение на росского императора. А когда оно дважды сорвалось, у них не осталось иного выхода, кроме как попытаться уничтожить нас с помощью корабельной артиллерии. Удалось бы – победителя не судят. Не удалось – с мертвых взятки гладки. Вы правы: обвинить Орден в случившемся оказалось бы крайне непросто. – То есть вы, мой друг, все-таки полагаете, что это мерканцы? – Полагаю, они, – сказал Осетр. «Не было счастья, да несчастье помогло, – подумал он. – Кто знал, что у Яаскеляйнена не хватит мощи отправить в зажарку и второй линкор? И что у него хватит ума не добивать недобитого…» – Да, наверное, вы правы, – сказал Отто, наблюдая, как видеопласт заполняется приближающим бортом захваченного корабля. – Прибыли, ваши величества! – доложил по переговорнику капитан транссистемника. – Спасибо, капитан! Мы идем! Транссистемник аккуратно пристыковался к люку линкора. Их величества перебрались в шлюзовую камеру. Здесь гостей встретил старший лейтенант в форме росского космического десанта. Приложил правую руку к берету, отдавая честь. – Добро пожаловать на борт приза, ваши величества! Экипаж в полном составе погиб на своих рабочих местах. Оборудование, судя по всему, уцелело. Наша призовая команда уже взяла на себя управление частью машин и механизмов. Часа через два-три корабль полностью перейдет под наш контроль. – Чей корабль, старлей? – спросил Осетр. – Мерканский, ваше императорское величество. – Добро! Вольно! Ведите нас на мостик. Из шлюзовой камеры перебрались в транспортный отсек линкора, двинулись по длинному коридору, отлично демонстрировавшему, насколько велик корабль. Изредка на пути им попадались десантники, вставали по стойке «смирно», отдавали честь. Осетр, будучи в гражданском, ограничивался словом «Вольно». Теперь правителям и самим стало абсолютно ясно, что они на борту мерканца: тут и там, на переборках и прямо на полу, сияли триконки с названием «Dwight D. Eisenhower»[5 - Dwight D. Eisenhower – Дуайт Эйзенхауэр (мерк.).] и государственным флагом Великого Мерканского Ордена. Кое-где попадались и трупы в форме, не оставляющей никаких сомнений в том, кто попытался нанести удар по планете. Видимо, у призовой команды еще не дошли руки до похоронных забот. – Ну вот вам и доказательства вашей правоты, друг мой, – удовлетворенно прогудел Отто. Добрались, наконец, и до мостика. Тут вовсю орудовали росские специалисты. Светились кое-какие видеопласты. Над главным висел флаг орденского флота. А трупы в рубке уже были убраны. Только в углу грузно привалился спиной к стене седой мертвый мужчина в кителе контр-адмирала старшего ранга орденского флота. Лицо офицера оказалось синюшного цвета, но никаких повреждений видно не было. К высокопоставленным гостям тут же подскочил чернявый бородач, доложил на галактосе: – Ваши величества! Капитан Сираков, главный медик призовой команды. Эсминец «Осмотрительный»… Все члены экипажа захваченного корабля мертвы. Судя по данным меданализатора – геморрагия. То есть глобальное кровоизлияние во внутренние органы погибших. Окончательный диагноз сделаю после вскрытия. – Добро! – сказал Осетр и подумал: «Если один будешь заниматься, на месяц работы хватит». Впрочем, идиотов среди звезднофлотских медиков нет. Вскроют разве лишь трупы высших офицеров. Остальные лягут в могилу нетронутыми… Он наклонился над седым. Прочитал имя на триконке над нагрудным карманом. Джон Э. Макманаман. Ну что же, господин Макманаман. Пытаясь выполнить приказ господина Тима Бедросо любой ценой, ты в результате подложил Вершителю гигантскую свинью… – Вот нам с вами, дорогой друг, и совершенно бесспорные доказательства, – сказал Осетр, выпрямившись и повернувшись к фрагербритскому королю. – Думаю, необходимо доставить сюда журналистов. Причем не только фрагербритских и росских, но и граждан других держав. Пусть картинки с захваченного корабля будут продемонстрированы в средствах массовой информации по всей Галактике. И полагаю, что мы с вами теперь имеем полное моральное и юридическое право объявить ультиматум Великому Мерканскому Ордену. – Согласен с вами, – кивнул Отто, разглядывая труп седого. – И как только вернемся на мою яхту, немедленно распоряжусь устроить на борту призового линкора пресс-конференцию. А вы, друг мой, в свою очередь, распорядитесь, пожалуйста, чтобы на ней обязательно поприсутствовал капитан, отправивший этого мерканского адмирала к праотцам. Осетр мысленно усмехнулся: вряд ли эта идея понравится Яаскеляйнену… Ну да ничего, переживет. И тут Осетру пришло в голову, что росские корабли не смогли обнаружить противника до тех пор, пока он, по какой-то причине полностью раскрывшись, не ринулся нагло в атаку. Похоже, кое-что в техническом уровне мерканского флота изменилось. Тогда, возле Саммерсити, сканеры «Святого Георгия-Победоносца» без проблем обнаружили не только эсминец устаревшей конструкции, но и более новые фрегаты с истребителеносцем. А вот возле Ибн-Джухайяма каперанг Свистунов сумел вычислить мерканца, только спровоцировав его на активные действия против «шайбы». Тогда решили, что попросту не обнаружили врага – все пространство сканерами не обрыщешь. Но и тут, у Вайсбурга, тоже никто не догадывался о присутствии мерканцев… Вполне возможно, у них появились новые способы защиты от росских сканеров. А то, что линкоры перед атакой раскрылись, может говорить, к примеру, вот о чем: новые способы защиты настолько энергоемки, что реакторы кораблей не способны обеспечить одновременную работу системы безопасности и корабельной артиллерии. Но такое ведь будет продолжаться недолго. Дай противнику время, и его корабли станут невидимы даже при атаке. И тогда бороться с ними станет крайне и крайне сложно. Подползут тихонько, по-змеиному, на дистанцию огневого контакта и смертельно ужалят в том момент, когда твой экипаж еще будет не в состоянии отразить удар. А в такой ситуации даже «улитка» сделается бесполезной. Ее попросту не успеют применить. Да, прямо скажем, нам очень повезло, что экипаж «Осмотрительного» оказался на высоте и не проспал атаку. А то бы и костей не собрать! Война была бы проиграна, даже не начавшись! Больше правителям на борту «Дуайта Эйзенхауэра» делать было нечего – все, что требовалось, они увидели. И, попрощавшись с призовой командой, их величества вернулись на «Мьёллнир». А позже – и на Вайсбург. Глава двадцать шестая Он никогда не задумывался, зачем пришел в мир. Это не входило в Его задачи. От Него требовалось совсем другое: управлять своим телом, когда Ему давали такую команду. Работа была простой, хотя в теле имелось огромное количество внутренних органов, и за состоянием каждого надо было следить, вовремя сообщая Главным о возникающих проблемах. А уж Главные организовывали лечение. Среди органов присутствовали и такие, что позволяли Ему ощущать и менять окружающее. Именно благодаря им Он знал, где находится и куда надо двигаться, когда такой приказ отдает главный Главный. Впрочем, Он умел двигаться и во Мраке, когда все Главные спали. Да и сам Он полудремал-полубодрствовал. Обратные связи при этом были задействованы мало и работали только на прием информации от внутренностей тела. Что либо предпринимать в это время Он не мог – мешал Мрак, напрочь отбирая возможность реакции. Зато когда Мрак уходил, приходилось немедленно сбрасывать полудрему, тестировать собственное состояние и будить Главных, ибо исчезновение Мрака означало скорое поступление новых задач. Почти ничем не отличалась и нынешняя ситуация. Разве лишь тем, что задачи надо было решать совместно с Братом, который все время находился неподалеку. Покинув Мрак, они подобрались к Нужному Объекту и некоторое время находились рядом с ним. Это было совершенно спокойное время, и Он почти дремал, обеспечивая вниманием только те органы тела, что требовались Главным – именно Главные сейчас решали свои необходимые задачи. Время от времени Он переговаривался с Братом, но только тогда, когда требовалось Главным – у Него потребности в общении с себе подобным не было. Как и у Брата… Хотя оба Они знали, что никто бы их не услышал. Так продолжалось довольно долго. От скуки у Него просыпалась совсем давняя память. Тогда Он тоже жил во мраке, но это был не Мрак – там было тепло и очень хорошо. Откуда-то Он знал, что эту теплую хорошесть зовут «мамой», но произнести этого слова Он не мог, потому что не дышал. Потом случилось невозможное, невероятное и непоправимое – Его извлекли из хорошести, которую Ему дарила «мама», и Он начал видеть, слышать, дышать и кричать, потому что Ему делали больно, но больно делать продолжали. Потом, наконец, боль прошла, и Он снова попал в теплую хорошесть, но это была совсем другая хорошесть, не «мама». Дышать Ему опять не требовалось, однако видеть и слышать Он продолжал, хотя это происходило уже совсем не таким способом, как прежде. Зато рядом с Ним появились Главные. Очень скоро Ему стало понятно, что Его основная задача – служить Главным. И они научили Его очень многому, что Он умел теперь… Скука закончилась, когда главный Главный отдал приказ. Требовалось приблизиться в Нужному Объекту и в строго определенный момент снять защиту вокруг тела, чтобы один из Главных сумел повредить Нужный Объект. Точно такой же приказ получил и Брат, причем тот должен был выполнить свою задачу первым. Далее пошла работа в наиболее активном режиме, который Главные называли «атакой». Они почему-то очень любили эту самую «атаку» – Он ощущал, что в такие периоды в них просыпались очень необычные, очень яркие, до поры до времени дремлющие чувства. Они даже умудрялись заражать этим чувствами и Его. И Он начинал понимать, что вот ради этих чувств, похоже, и стоит жить, во всём подчиняясь Главным. В этот момент Он чувствовал себя таким же, как они, равным им, и Ему было просто невыносимо хорошо. Как внутри «мамы»… Атака продолжалась. Цель Главных становилась все ближе и ближе. Конечно, несмотря на необычные внутренние ощущения, Он все успевал, тем более что двигался следом за Братом. Именно тому предстояло повредить Нужный Объект, а Он действовал на подстраховке и должен был подключиться к выполнению задачи, если защитники Нужного Объекта помешают Брату. Брат передавал Ему информацию, которой не слышал никто. Брату тоже сейчас было очень хорошо, и он ощущал всю полноту собственного существования, всю свою необходимость и всю неизбежность победы над противником… Вот еще чуть-чуть, совсем немного, всего несколько мгновений… Победа близка! И тут в окружающем что-то изменилось. В первый момент Он даже не сообразил – что. И лишь потом понял – Ему больше не удается ощущать Брата. Лишь отголосок испытанной братом жуткой боли долетел до Него… Он услышал, как один из Главных, отвечающих за систему разведки и целеуказания, крикнул: – «Джон Стэннис» исчез, господин капитан! Что делать? – Продолжать атаку! – ответил громко главный Главный. – Что бы ни случилось с «Джоном Стэннисом», мы должны уничтожить этого ублюдка. Значение последнего слова было Ему не ясно, но ведь в речи Главных, когда они разговаривают между собой, много непонятностей. Тем более что эти слова никогда не мешали выполнению задачи. Сближение с Нужным Объектом продолжалось. А потом опять что-то случилось. Невозможное. Невероятное. И уже совершенно непоправимое. Как в тот момент, когда его извлекали из «мамы»… И он, которому Главные дали имя «Dwight D. Eisenhower», понял, что дальше ничего не будет – наверное, он перестал быть нужен Главным. Впрочем, их самих уже и не было рядом – он перестал их ощущать, как несколько мгновений назад – Брата. А еще через мгновение на него обрушилась нестерпимая боль, и Его не стало. Глава двадцать седьмая Когда их величества вернулись в Новый Нимфенбург, королю Отто доложили, что арестованного охранника можно допросить – его состояние уже достаточно стабилизировалось. Разумеется, Отто было невтерпеж. Да и Осетру, честно говоря, – тоже. Требовалось, правда, дождаться местного борца с ментальными блоками, но, как оказалось, следователь, ведущий дело об убийстве великого князя Владимира, уже вызвал его во дворец. Отто повернулся к росскому императору: – Друг мой! Вы, я думаю, не против присутствовать при допросе? – Был бы вам весьма благодарен! Дворцовая тюрьма в Нимфенбурге, как и в Петродворце, располагалась под землей. Когда их величества вошли в кабинет следователя, щупач уже был там. И он, и следователь тут же вскочили, приветствуя правителей. В кабинет принесли еще два стула, и гости уселись. – Начинайте! – приказал Отто. Через пару минут в кабинет ввели арестованного. Походка у него была нетвердой, однако посторонняя помощь ему не требовалась. Бывшего охранника усадили на табурет, включили «оковы». Отто кивнул щупачу: – Приступайте! Щупач, невысокий мужчина с благообразной седой бородой, закрыл глаза, напрягся. Некоторое время ничего не происходило. Потом щупач повернулся к королю: – Блок есть, ваше величество! Однако снять его не получается. – Физиономия его сделалась виноватой. «Похоже, господам следователям тут ничего не светит, – подумал Осетр. – Почему бы и не попробовать? Хуже не будет!» Он мысленно скомандовал себе «Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики». И тут же убедился в бесполезности собственных усилий – серого тумана вокруг не возникло. Способности возвращаться не пожелали. Пришлось их величествам убраться из тюрьмы несолоно хлебавши. – Это лучший фрагербритский щупач, – раздосадованно сказал Отто, когда они поднимались в лифте. – Не знаю, что и делать. Осетр пожал плечами: с теми фактами, что обнаружились на борту линкора «Дуайт Эйзенхауэр», дополнительных доказательств от какого-то там охранника и не требовалось. То есть они бы потребовались для суда над ним. Но суд теперь может и подождать. Великого князя Владимира все равно не вернешь… В этом смысле он и ответил фрагербритскому королю. – Пожалуй, вы правы, друг мой, – ответил тот. – Но у меня есть другое предложение. Давайте, я отдам его вам. Возможно, ваши щупачи окажутся посильнее моего. Осетр мысленно усмехнулся: похоже, Отто уже морально готов к мысли, что у россов всё возможное посильнее, чем у фрагербритцев. Впрочем, и не удивительно: события последних дней только утверждали его в этой не очень приятной мысли. – Нет, дорогой друг. Он совершил преступление здесь, на Вайсбурге. Значит, здесь и должен быть осужден. А уж когда именно это произойдет, меня не слишком заботит. – Что ж, друг мой… – Отто пожал Осетру руку. – Не могу сказать, что ваше решение мне не нравится. Осудить этого типа можно без проблем – его преступлению имеется огромное количество свидетелей. Но, пожалуй, я оставлю его сидеть до тех пор, пока не удастся снять с него блок. Может, и представится такая возможность… Надеюсь, вы не против? Осетр вспомнил, что в подземной тюрьме Петродворца тоже имеется такой сиделец – мерканский агент «Матушка». И сказал: – Я не против, дорогой друг. Вы вольны поступать с этим человеком, как пожелаете. А за ужином Отто сообщил росскому императору, что в одном из районов Лондинуса нашли труп дворцового сантехника. Снова все связи заговорщиков с мерканцами обрезаны. – Знаете, дорогой друг, – сказал Осетр. – Я думаю, надо завтра подписывать договор. После чего я вернусь домой, и у вас тут сразу станет потише. Отто лишь грустно улыбнулся. Похоже, ему подумалось, что потише в его владениях теперь станет уже очень нескоро. Глава двадцать восьмая Подписание договора о дружбе и взаимной помощи между Росской империей и Фрагербритским Союзом состоялось уже на следующий день. У сотрудников обоих министерств иностранных дел работы уже не имелось, поскольку окончательное согласование пунктов договора было завершено еще вчера. А вот работники министерств обороны, выполняя указания, полученные от их величеств, наоборот, начали увязывание своих взглядов на стратегию предстоящей войны с Великим Мерканским Орденом. О скором подписании договора сообщили и халифу Анвару Третьему, и тот пообещал немедленно подключить к работе своих военачальников – для начала в режиме непрерывного обмена информацией. Однако глава визирата обороны уже вовсю готовился к личным встречам с фрагербритским и росским министрами обороны. С глазу на глаз император и король больше не встречались. Все было оговорено и выяснено, а что не выяснено – тому не поможешь и личными встречами на самом высоком уровне. У всякой страны, помимо общих, имеются и собственные интересы. Подписание договора проходило в зале торжественных приемов нимфенбургского дворца Виндзоров. В отличие от других помещений, зал выглядел роскошно – имелись тут и золото, и парча, и картины известных фрагербритских и не только фрагербритских художников. Его императорское величество Остромир Первый по столь торжественному случаю облачился в белый парадный китель «росомах» с полковничьим погонами на плечах, внешний вид Отто Тринадцатого также напоминал гостям и подданным, что король – военный человек. Все действо подчинялось строгому дипломатическому этикету. Игрались гимны стран и правящих фамилий. У многочисленных дворцовых дверей стояли альпийские стрелки – также в парадной форме: к мундирам и штанам были добавлены высокие меховые шапки и старинные огнестрелы. По ходу церемонии король и император обменялись речами, в которых выразили уверенность, что росско-фрагербритский союз заключается на века, и в Галактике нет силы, способной разрушить его. Как бы упорно некоторые ни старались… Намек на «некоторых» был абсолютно ясен всякому присутствующему в зале и вызвал смешки. Поставить подписи было делом нескольких секунд, однако действо затянулось на целый час. А когда закончилось, росский император вздохнул с облегчением – он добился осуществления очередного своего желания. В придачу к договору был подписан секретный документ, в котором Отто Тринадцатый признавал Остромира Первого в качестве верховного главнокомандующего союзных войск, передавая таким образом Осетру и ответственность, и право военных назначений. От халифа Анвара такой документ был получен уже давно. * * * Остаток дня прошел за хлопотами. Росский император поучаствовал в первом заседании объединенного командования, которое было собрано немедленно после окончания церемонии, и выслушал предложения военачальников по стратегии предстоящей войны. Отто участия в заседании не принимал. Он, как понял Осетр, был невеликим любителем военных игрищ и предпочитал полагаться на своих фельдмаршалов и адмиралов. Впрочем, росскому императору так было и проще. На короля-то при подчиненных не гавкнешь, а фельдмаршалов и адмиралов всегда можно поставить на место. Росичи прекрасно понимали, что фрагербритцы должны взять на себя прежде всего проведение сухопутных операций. То есть, взяться за дело, когда война доберется уже до мерканских планет. Однако командование королевского флота настаивало на участии в боевых пространственных операциях. Эти ослы не хотели понимать, что по своим тактико-техническим возможностям их корабли против орденских – все равно что моська против слона. Полезных действий тут – разве что облаять… Их можно использовать разве лишь на второстепенных направлениях. В принципе, если не касаться пользы для общего дела, фрагербритских военных вполне можно было понять. Конечно, для профессионального военного лучше всего жить вообще без войны и спокойно умереть после отставки на руках детей. Но уж если война на твою долю выпала, всякому хочется почестей, а не наказаний. А почести можно обрести только побеждая. Адмиралы Отто нюхом чуяли, что, воюя в одних рядах с россами, вполне можно оказаться и в победителях. Особенно если в непосредственных огневых контактах будут участвовать воины званием не выше капитанов цур зэе. А им, адмиралам, удастся отсидеться за спинами подчиненных… Осетру очень быстро стало ясно, что это заседание – пустая трата времени. Верховному главнокомандующему ни к чему участвовать в столь предварительных обсуждениях. Поэтому он попросил одного из военных быстренько сочинить приказ о назначении начальником Генерального штаба союзных войск адмирала Капитона Силыча Шейдякова, командующего Имперским звездным флотом, тут же приказ подписал, огласил его присутствующим и оставил вновь назначенного начальника обрабатывать фрагербритских флотских. Пару дней на притирание им стоило дать. А потом посмотрим! Думается, что Отто поддержит все начинания росского императора – в том числе, и по кадровым решениям. Особенно, на первом этапе, когда еще не наступило время делить плоды общей победы. Перед уходом, правда, Осетр попросил главу Адмиралтейства адмирала Друцкого-Соколинского посетить свое императорское величество, как только станут известны результаты исследований, проведенных специалистами на плененном мерканском линкоре. Глава двадцать девятая После обеда Осетр дал команду руководству делегации начинать готовиться к отлету. А еще через полтора часа к нему в гости пожаловал глава Адмиралтейства. – Ваше императорское величество, – сказал он, – я готов доложить вам об исследованиях, которые мы уже успели провести на «Дуайте Эйзенхауре! – Адмирал достал из нагрудного кармана кителя коробочку и открыл ее. Там лежал бледно-голубой кристалл. – Вот здесь отчет о сделанном и результаты в письменном виде. – Отлично, Евгений Павлович! Отчет я просмотрю потом. Но у меня есть срочный интерес… Разобрались специалисты, почему мерканские линкоры поперли напролом, раскрыв себя перед атакой? – Да, ваше императорское величество. Им попросту не хватило энергетического обеспечения. У них имелся один из двух вариантов: либо оставаться невидимыми для наших кораблей, либо атаковать без защиты. Судя по всему, на линкорах стояли недавно разработанные защитные установки, которые смонтировали на бортах в пожарном порядке, намеренно пойдя на нарушение энергетического баланса. Именно поэтому не только фрагербритцы не могли их обнаружить, но и наши сканеры. «Ситуация, похоже, та же, что у нас, – подумал Осетр. – Когда мы в пожарном порядке устанавливали на «Георгий-Победоносец» первый усовершенствованный образец «улитки» Комарова, Только нам повезло. У нас с энергетикой все оказалось в порядке. Да-а, теперь вот Бедросо приходится торопиться при подготовке к войне. Слишком долго почивали на лаврах. Разбаловались, голубчики… И слава богу, что у них пока нет кораблей с достаточным энергозапасом. Но они очень скоро появятся!» – Защитная установка с борта мерканского линкора уже демонтирована и будет переправлена на Новый Кронштадт. Думаю, наши специалисты сумеют разобраться в ее конструкции, и мы сможем наладить производство, если потребуется. Правда, придется кардинально менять схему энергообеспечения бортов, а это потребует времени. «Время, время, опять время! – подумал Осетр. – Нет у нас его! К тому же, это всего лишь даст нам возможность стать невидимыми для мерканских сканеров. А в результате будут воевать между собой невидимки…» Однако возражать против изучения новой мерканской защиты он не стал. Кто знает, может в результате удастся создать свою, но с меньшим энергопотреблением! – Хорошо, пусть наши специалисты изучают мерканские достижения в защите. Но ждать, пока они создадут собственную, мы не можем. Надо начинать войну немедленно, пока нас невидимки не могут атаковать в массовом количестве и хорошо энерговооруженные. Полагаю, они только приступают к перевооружению своих кораблей, и не нужно давать им на этот процесс время. Друцкий-Соколинский кивнул: – Да, Адмиралтейство тоже полагает, что у них нет кораблей с достаточным для этой защиты энергобалансом. Иначе мы столкнулись бы с ними уже тут. – А что вы собираетесь делать с захваченным линкором? – Линкор по-прежнему изучается вдоль и поперек, а после окончания работы будет перегнан на Новый Кронштадт. С фрагербритцами этот вопрос уже решен. Они на «Эйзенхауэр» не претендуют, поскольку это не их добыча. «Они бы, может, и хотели бы претендовать, – подумал Осетр, – да только в нынешней ситуации Отто не станет с нами ссориться». – Думаю, надо немедленно перегонять линкор к нам. – Осетр закрыл коробочку с кристаллом и переправил ее в свой карман. – И все остальные работы производить уже на Новом Кронштадте. Там техническая база мощнее. Не везти же наших ведущих специалистов кораблестроения сюда! – Согласен, ваше императорское величество. Мы уже думали об этом. Полагаю, «Кассиопея» пойдет домой под прикрытием «Петра Великого». А Яаскеляйнен пусть занимается сопровождением «Эйзенхауэра». Так получится быстрее всего. Иначе нужно согласовывать с хозяевами доступ в систему других наших кораблей. Сомневаюсь, что в ближайшее время мерканцы рискнут посылать сюда дополнительные силы. Сначала им надо разобраться – что произошло с их линкорами? – Добро, Евгений Павлович… Мне вот что еще интересно… Почему мерканцы не отдали главному ИскИну команду на самоуничтожение корабля? – Мы уже думали на эту тему. Тут два варианта. Либо они просто и не предполагали, что экипаж может в мгновение ока лишиться жизни, а сам корабль уцелеет. Откуда им знать, что у нас есть такое оружие?.. Либо ИскИны мерканцев при насильственном переносе попросту сбрендили и отказались выполнять заложенную программу. К сожалению, тут у нас нет специалистов достаточного уровня, чтобы разобраться в этом вопросе окончательно. Но на Кронштадте разберутся. Глава тридцатая Ночью Осетру приснился очередной вещий сон. Он находился на странной планете, на которой не было ничего, кроме гор и песка. Над песчаной пустыней висело багровое небо, похожее на залитую кровью простыню. От пейзажа шла такая тревога, что судорожно заспотыкалось сердце. Как ни странно, Осетр был без скафандра, но похоже это средство личной защиты ему и не требовалось, потому что он, оказывается, не дышал. Потом багрец в небе заволновался, забурлил, закрутился десятками водоворотов. Образовались многочисленные воронки, стремительно понеслись вниз, потянулись к Осетру, окутали его багровой полумглой, в которой не было ничего, кроме все той же тревоги. А когда полумгла рассосалась, оказалось, что вокруг знакомое помещение. Очень знакомое. Номер двенадцать двадцать девять в пансионате «Ласточкино гнездо» на курортной планете Дивноморье. Штаб-квартира заговорщиков, собирающихся свергнуть Владислава Второго и посадить на его место, на росский трон, своего ставленника, юного Остромира Приданникова. Присутствовал тут Железный Генерал… вернее, тогда еще Железный Полковник. И сам Осетр. Он полулежал на диване. А Засекин-Сонцев нависал над ним, как скала над горным потоком. По всей видимости, только что произнес фразу «Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики». Юный Остромир Приданников лежал на диване. А повзрослевший Остромир Романов наблюдал за действом сверху. Сейчас Железный Полковник начнет вкручивать своему подчиненному насчет исторической роли, для которой он, Остромир, предназначен. Что-нибудь типа «Сынок, ты должен понимать, мы не в игрушки играем, за тобой стоят очень серьезные люди, и они ждут от тебя соответствующих ситуации поступков…» А подчиненный изо всех сил станет изображать готовность к внушению, готовясь, в свою очередь, нанести начальнику ответный ментальный удар. И тому будет некуда деться… Однако Всеволод Андреевич произнес совсем другую фразу. Никаких «Сынок, ты должен…» – Имеющий глаза да увидит, – сказал он. И смотрящий сверху «сынок» увидел. Стремительно надвигающуюся со всех сторон тьму… * * * Проснувшись, Осетр не знал, что и думать. О чем его предупреждал увиденный сон? О том, что впереди смерть? Так это для любого человека неизбежная перспектива… Что он снова вернется на Дивноморье? Ну, это запросто! Только сначала надо с Орденом разобраться… В конце концов, как уже бывало, он решил голову не ломать. Рано или поздно разберемся… После завтрака все члены делегации перебрались на «Кассиопею». Трупы великого князя Владимира и Найдена Барбышева уже находились в холодильниках медицинского отсека – император распорядился похоронить их дома, в родную землицу. Трофейная защитная установка была погружена на борт «Петра Великого», и росские корабли отправились в обратный путь. Глава тридцать первая Несмотря на полный успех завершившейся миссии, Осетр все ж таки был недоволен. Причем чувство недовольства касалось не работы подчиненных, а именно его самого. Да, столь желанный договор о дружбе и взаимной помощи с фрагербритцами подписан, и ничто теперь уже не мешает начинать войну… Да, наглый противник, рассчитывающий, со своими новыми техническими корабельными установками, на полную безнаказанность, весьма больно получил по хищной носопырине… Да, удалось даже захватить вражеский линкор, и мы теперь будем иметь почти полное представление о боевых возможностях мерканцев в грядущих междуфлотских сражениях… Закрытыми от нашей информированности остаются только орбитальные крепости. Но, признаемся себе откровенно, изменив первоначальное решение отправиться в путь на обычном транссистемнике, ты, император, откровенно спраздновал труса. Как грубовато выражаются «росомахи», стравил вакуум… А ведь теперь совершенно понятно, что риск был совсем не столь велик, как показалось. Капитан Яаскеляйнен, лети император на гражданском судне, еще бы круче держал уши топориком и точно так же не допустил, чтобы атакующие линкоры причинили вред транссистемнику. Агрессора ждали бы те же самые последствия – отдать богу душу в принудительном прыжке… Зато бы росский император всей Галактике показал, что не боится этих драных сайентологов! Конечно, таким выбором транспортного средства он бы ничуть не удивил халифа Анвара Третьего, который из личного опыта прекрасно знал, на какие выходки способен Остромир Первый. Зато и синцы, и бразильянцы, и бенгальцы оценили бы его уверенность в выучке экипажей и в техническом вооружении своих кораблей. И тоже бы призадумались о своем будущем! Сила солому ломит! А главное, росский император продемонстрировал бы свою железобетонную уверенность главному противнику – этой твари Вершителю Бедросо. И тот бы наверняка уже травил вакуум в ожидании неизбежной войны. А враг, празднующий труса, – наполовину побежденный враг. Это знали все воины во все времена – с Древности до наших дней. И храбрецы всегда использовали сей фактор, одерживая победы, казалось бы, милостью божьей, а на самом деле собственной смелостью. Мы же тут, будем откровенны с самим собой, слегка подкачали и кое-что упустили… Вот так-то! Впрочем, эта была лишь одна причина для недовольства собой и отнюдь не главная. Главная же заключалась в том, что он опять потерял близких людей. Цепочка смертей, начавшаяся на Крестах с Матвея-Чингачгука, не прерывалась, тянулась из прошлого в будущее, и с этим ничего нельзя было поделать. Да, конечно, дядя, великий князь Владимир, самостоятельно выбрал свою судьбу. Никто его за плечи не хватал да на линию огня не тянул… Видно, слишком глубоко сидела в дядиной душе вина за мятежные шашни с адмиралом Барятинским и слишком сильно он хотел ее искупить, если с готовностью шагнул под пулю наемного убийцы. И не имеет никакого значения, что он прикрыл своим телом вовсе не императора, а императорского дублера – дядя-то умирал с полным осознанием, что ценой своей смерти спасает племянника, безопасность которого гораздо важнее для империи, чем его, великого князя Владимира, жизнь. А вот что касается Найдена… Тут уж, братец ты мой, деваться некуда! Хочешь не хочешь, а придется признаваться, что именно ты, скотина такая, подставил его вместо себя. Парню ж просто деваться было некуда! Предложения императора не обсуждаются и не отвергаются! Это, видите ли, его работа! А что он мог еще тебе, своему правителю, сказать?! Простите, ваше императорское величество, боюсь, я не справлюсь? Да он бы это даже самому себе никогда не сказал! Ибо «росомаха»! Но ведь ты-то, предлагая обмен личинами, прекрасно понимал, что Найден – давно уже не действующий «росомаха», что он чуть ли не с утра до вечера сидит за секретарским столом, что все ваши тренировки – просто видимость активной работы, они не способны подменить собой реальные боевые контакты, и парень постепенно терял «росомашью» квалификацию. В том числе, и присущее членам РОСОГБАК предчувствие опасности. А в результате и случилось то, что случилось! И теперь не остается ничего, кроме как признать, что руки твои в крови друга. А посему – черт с ним, с пафосом! – ты просто обязан довести до конца то, за что Найден положил свою жизнь. И дай бог, если эти цепочки смертей на самом деле обеспечивают твою везучесть, если с ними действительно связана рука судьбы, прикрывающей тебя своей заботливой сенью – год от года, раз за разом, смерть за смертью… И дай бог – черт с ним, с пафосом! – чтобы ты оказался достоин памяти погибших за тебя, занявших твое место в перекрестии вражеского прицела, пошедших за тобой с надеждой и верой в конечную победу… И не дай тебе бог еще раз стравить вакуум! Он вдруг подумал о том, что последнее время почти забыл «росомаший» сленг. Никто давно уже не слышал от него и про отвинченные у берета уши и про непрочищенные дюзы. А может быть, ты и сам уже перестал быть «росомахой»! Ведь не только Найден не почувствовал опасности, отправляясь в эту драную ванную там, во дворце Виндзоров. Ты тоже ее не почувствовал, хотя мономолекулярная нить была насторожена именно и только на тебя! В общем, ржавый болт тебе в котловину, помни о погибших и делай выводы на будущее, император хренов! И тогда, может быть, на Страшном суде зачтется. Господь наш милостив, и не за такие прегрешения прощал… С такими мыслями Осетр и улегся в койку-релаксатор на борту «Кассиопеи». Глава тридцать вторая На Новый Санкт-Петербург вернулись без помпезных встреч, почетных караулов и разудалых маршей, хотя в другое время результаты вояжа стали бы настоящим праздником. Но сейчас в Росской империи был объявлен трехдневный траур. Как и всегда, когда уходил из жизни член правящей династии. Пока после выхода из гипера добирались до «Алой звезды», Осетр составил себе перечень срочных действий на ближайшие дни. И, оказавшись в родном дворце, немедленно взялся воплощать его в жизнь. Адмиралтейство и министерство обороны получили приказ немедленно заняться разработкой окончательного плана боевых действий и срочным согласованием его с союзниками. Графу Федору Философовичу Олсуфьеву, министру средств массовой информации, было поручено усилить подготовку общественного мнения к грядущей войне. Оставался еще один нерешенный вопрос. И с ним требовалось разобраться немедленно. Может, за это время что-то изменилось?.. Осетр связался по закрытому каналу с графом Охлябининым и попросил того прислать во дворец лучшего щупача. А потом вызвал по браслету начальника дворцовой охраны полковника Пименова. – Макар Семенович! У нас в подвалах, помнится, содержится предполагаемый мерканский агент, проходящий по делу «Матушка». – Есть такой, ваше императорское величество. – Как он? – Сидит, ваше императорское величество. – Полковник усмехнулся. – Ест, пьет и спит. Чтоб я так жил! Как на курорте… Юмор тюремщика, ржавый болт ему в котловину! – Я хочу его допросить. Из МИБа скоро должен прилететь щупач. Сопроводите его к арестованному. Пусть еще раз попытается снять блок. – Хорошо, ваше императорское величество. Как только щупач появится, приказ будет выполнен. Осетр прервал связь. * * * Когда он спустился в подземные казематы, в коридоре его встретили охранник и щупач из МИБа. Щупач выглядел откровенно расстроенным. – Ваше императорское величество! Блок у арестованного мне по-прежнему снять не под силу. М-да-а-а, увы, ничего не изменилось… Но ведь что-то предпринимать надо! – Послушайте, – сказал Осетр. – Успокойтесь. Вы никогда не пробовали замедлить срабатывание блока? Мне совершенно не требуется, чтобы арестованный остался жить. Мне нужно, чтобы он не умер, пока не ответит на один-два вопроса. У щупача округлились глаза. – Это невозможно, ваше императорское величество. Методики такого замедления попросту не существует. Я регулярно знакомлюсь с новыми исследованиями в нашей области знаний и никогда не слышал о подобном. «Ну что ж, – подумал Осетр. – Если этот не сумел снять блок, не снимет уже никто». Он уже хотел было вернуться к себе, как вдруг к нему явилась идея: а может, стоит проверить, не вернулись ли к нему хоть какие-то из былых возможностей? В конце концов, не зря же приснился ему на Вайсбурге очередной вещий сон. Вдруг да и прокатит?.. – Хорошо, вы свободны. Расстроенный щупач ушел. А Осетр приказал охраннику немедленно вызвать к арестованному тюремного медика. Когда врач примчался на зов, император пожелал посмотреть на арестованного. Охранник сопроводил их в камеру. Арестант все еще лежал на тюремной койке. Физиономия у него цвела от удовольствия. – Что, господа? Вы тоже будете демонстрировать мне блестящие шарики? – Не будем, не будем… Хватит вас развлекать! Не в пансионате отдыха находитесь! – Осетр повернулся к охраннику. – Отведите его в допросную. Сейчас мы с ним побеседуем! Криво улыбающегося арестанта вывели из камеры. – Мы последуем за ним, и вы сделаете ему укол суперпентотала, – сказал Осетр доктору. – Но, ваше императорское величество, он ведь тут же дуба даст! – удивился тот. – Даст он дуба или не даст, это не ваши проблемы! – отрезал Осетр. – Выполняйте указание! Они отправились следом за арестантом и охранником. Когда вошли в допросную, узник уже сидел упакованным на табурет-оковы. Он продолжал криво улыбаться. – Черта с два что вы от меня узнаете, господа россы! Вопрошалка у вас еще не выросла! – А мы посмотрим, господин мерканец, не выросла ли у вас, случаем, отвечалка. Может, и нашей коротенькой вопрошалки хватит, чтобы достать куда надо. – Осетр кивнул охраннику. – Вы пока свободны. Тот исчез за входной дверью. Осетр повернулся к врачу: – Приступайте! Тот достал из чемоданчика шприц-тюбик, воткнул арестанту в шею, нажал. – Готово, ваше императорское величество! – Вы тоже свободны! Доктор последовал за охранником. Осетр перенес через стол стул, на котором тут обычно сидел следователь, и поставил перед арестованным. Суперпентотал уже вовсю действовал. Кривая ухмылка на физиономии узника превратилась в маску равнодушия. А потом – в готовность отвечать. Осетр с внутренней дрожью скомандовал себе: «Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики». И малость ошалел от радости – потому что пошло-поехало. Знакомая молния прошила мозг – от надшейной ямки сзади до макушки. Стены допросной заколебались и умчались прочь. Неотвратимо начал меняться и арестант. Краски тела и одежды поблекли, мгновение-другое, и он стал стеклянно-прозрачным. А затем посерел, словно наполнился туманной дымкой. Там, где находилась голова узника, туманную дымку перечеркивала знакомая четкая тонкая полоса. Угольно-черная. А у Осетра тут же отросли туманные руки. – Кто такой агент по кличке Матушка? – Это я, – пояснил арестованный. – Что можете рассказать о сути операции, которой занимались? Мерканец содрогнулся, голова его свесилась набок. Только оковы не позволили ему свалиться с табурета. Однако глаза его начали стекленеть. И очень знакомая черная полоска в туманной голове принялась неуклонно расширяться, заполняя собой весь объем. Осетр протянул туманную руку, прорвался внутрь серой фигуры, сжал расширяющуюся черную полоску, выдрал ее из чужого тумана, смял одним движением, потом скатал в шарик и зажал в кулаке. Взгляд мерканца вышел из бесконечности. Он шевельнулся, поднял голову, увидел перед собой допрашивающего. – Так что вы можете рассказать о сути операции, в которой вам пришлось участвовать? – Мне было поручено… Арестант вновь содрогнулся и поник головой. Черный шарик вырвался из руки Осетра и вернулся назад, в туманную голову. Начал расти и пухнуть. Осетр повторил движение, вновь выволок черноту на свет божий и попытался сжать обеими туманными руками… Дьявол, сил не хватало! Сейчас мерканский агент окончательно вырубится, и пиши пропало! И тут откуда-то из-за спины Осетра протянулась еще одна рука, третья, крупная настолько, что накрыла обе руки императора, и сжала крепко-крепко – и туманные конечности, и черноту между ними. Разбираться, кто помогает, было некогда – чернота билась и рвалась наружу. Арестант поднял голову и посмотрел на Осетра. – Что вы можете сказать о сути операции, в которой пришлось участвовать? – Мне было поручено дискредитировать вашу сестру Ольгу в ваших глазах. – То есть агент Матушка – не моя сестра? – Нет. – А кто тогда передавал вам информацию? Третья туманная рука разжала кулак и растаяла. Чернота словно ждала этого момента – резко рванулась и вновь устремилась в туманную голову арестанта. Тот еще раз содрогнулся, и через мгновение все было кончено. А еще через мгновение исчезла туманная реальность, вокруг проявились стены допросной. Осетр встал со стула, подошел к столу и коснулся пальцем сенсора вызова. Когда охранник появился в кабинете, император сказал: – Вызывайте персонал морга! – Слушаюсь, ваше императорское величество! Осетр вышел из допросной и двинулся по коридору к лифту. Конечно, его бы прежде всего должен был интересовать вопрос – откуда к нему пришла помощь в виде третьей туманной руки. Но в данный момент Осетру было глубоко наплевать на это. Главное, что больше у него не осталось никаких оснований подозревать Ольгу в предательстве. Глава тридцать третья Осетра заботила и еще одна проблема. Теперь, когда погиб Найден, император остался без личного секретаря. И эту проблему требовалось решать срочно – работы в предстоящие дни будет крайне много, и вся она окажется очень важной. О том, кто теперь будет возить его на свидания с Яной, Осетр вообще старался не думать. Об этом потом… И он позвал к себе сестру. Встреча с Ольгой получилась тяжелой. Она явилась к нему в кабинет, облаченная в черное платье и с покрытой черной шалью головой. – Как же так, Миркин? – Сестра чуть не плакала. – Почему Найден? Зачем ты его взял с собой? Да-а, очень похоже было на то, что интерес ее к Найдену заключался не только в желании научиться рукопашному бою. – Как я мог его не взять? Он же мой секретарь. Это его работа. – Работа, работа! – воскликнула Ольга. – Проклятая ваша работа!.. Как все случилось? Осетр рассказал. – То есть он погиб вместо тебя?! – Глаза у Ольги сделались круглыми. – Да, это было покушение на меня. – Пр-роклятый Бедросо!!! Я просто уверена, что это он во всем виноват! – Я тоже уверен. И скоро он ответит за все. Ольга бурно вздохнула и стиснула кулачки. – Ох с каким наслаждением я бы придушила эту сволочь! – Я тоже. – И дядю жалко… Вроде бы слабый был человек, а смотри, как поступил. Надо было отвлечь ее от этой темы. – Как твоя государственная служба, сестренка? Ольга пожала плечами: – Присутствовала на одном заседании правительства. Было интересно. – Вот и хорошо. – Осетру еще после допроса «Матушки» пришла в голову идея, показавшаяся ему вполне подходящей. – Послушай-ка, Оленька… Мне ведь теперь новый секретарь нужен. Как смотришь, если ты заменишь Найдена? Мне кажется, ты справишься. Конечно, такого никогда и нигде не было, чтобы сестра императора работала у него секретарем. Но на секретарском месте Ольге будет проще познакомиться с тайнами государственной деятельности, чем сидя экскурсантом на заседаниях правительства. Глаза Ольги остались тоскливыми, но она несколько оживилась. – Ну если думаешь, что справлюсь, почему бы и нет? И если ты не будешь меня ругать за ошибки. Слезы ее наконец высохли. – Когда мне приступать к работе? «Работа лучше всего отвлекает от печали», – подумал Осетр. И сказал: – Прямо сейчас… И вот тебе первое секретарское задание. Организуй-ка похороны погибших. Свяжись с премьером и со Светозаром, и решите все вопросы. Если пожелаете устроить поминки тут, во дворце, мажордом тебе поможет. Ольга ушла. А Осетр задумался. Ему было ясно: сестру ни в коем случае нельзя брать с собой. Во-первых, это для нее чрезвычайно опасно. А во-вторых, кто-то должен остаться вместо него в столице, когда он отправится на войну. И лучшего кандидата, помимо Ольги, нет. Но ему было ясно и другое: сестра встретит эту идею в штыки. Она спит и видит, как будет присутствовать при освобождении Лады и Ларисы. И чтобы она согласилась остаться, ей нужно предложить какую-то замену личного присутствия. А потом ему пришла в голову очередная идея. И он еще раз связался с министром средств массовой информации. – Федор Философович! Мне нужно срочно встретиться с журналисткой Ладой Васильковой. Сетевой портал «Росская женщина». Она была среди репортеров, освещавших визит нашей делегации на Вайсбург. – Когда вы хотите увидеть ее, ваше императорское величество? – Скажем, сегодня в шесть часов вечера. – Вы ее увидите. * * * В шесть вечера журналистка вошла в рабочий кабинет императора. Сегодня на ней был черный деловой костюм. – Здравствуйте, ваше императорское величество! – Лада тряхнула пышной черной гривой. – Добрый вечер, госпожа Василькова! – Осетр вышел из-за стола, поцеловал журналистке руку и предложил сесть. – Как ваши творческие дела? Лада была ошарашена императорским приемом недолго. – Спасибо, неплохо! Работаю над завершающим репортажем о вашем визите во Фрагербритский Союз. – Уверен, что он получится очень толковым. Лада лукаво улыбнулась: – У меня до сих пор нет ответа на один вопрос, чрезвычайно интересующий росских женщин. Когда состоится ваша свадьба с фрагербритской принцессой Розалиндой?.. Вы мне обещали ответить на него после возвращения домой. Осетр крякнул. Вот ведь липучка!.. Надо как-то выкручиваться. – Я отвечу. Но только вам. По секрету. Росские женщины пока не должны ничего об этом знать. – Осетр подмигнул. – Мы с Отто Тринадцатым договорились перенести свадьбу на более позднее время. Сейчас есть более срочные дела. Лукавость сменилась серьезностью. – Война? – Да, война. И у меня есть к вам одно неожиданное предложение… Как вы посмотрите на возможность сопровождать меня в боевом походе? Чтобы росские жёны имели представление, чем их мужья занимаются на войне. Причем так, как это воспринимается глазами женщины… Считайте, что вы станете летописцем этой войны. Он ждал появления страха на ее лице. Но ничего такого не было и в помине. – Конечно, я согласна, ваше императорское величество! – воскликнула она. – Неужели я смогу снимать все-все-все? И писать обо всем? – В голосе ее прозвучало удивление. Впрочем, Осетр немедленно подрезал крылышки ее фантазий. – Нет, конечно. Вас не будут приглашать на оперативные совещания. И вам придется согласовывать свои репортажи с военным цензором. Она покивала: – Понимаю, режим секретности… Но я все равно согласна! Спасибо, ваше императорское величество! Такие предложения поступают лишь раз в жизни. И надо быть полной дурой, чтобы отказаться от них! – Ну вот и прекрасно! Когда она скрылась за дверью, Осетру пришло в голову, что она могла иметь в виду несколько иное. Свою возможную близость к императору. Но на это ему было глубоко наплевать. Глава тридцать четвертая Прах Найдена и великого князя Владимира было решено захоронить на Марсовом поле. Здесь находили упокоение только те, кто погиб на поле брани. Правда, по поводу ВКВ Осетр некоторое время сомневался – великий князь принадлежал к правящей династии, а ее членов обычно погребали в семейной усыпальнице Романовых. Однако для Осетра он был, в первую очередь, «росомахой», а «росомахи» находили свое последнее пристанище именно на Марсовом поле, в той его части, которая называлась «сектор святого Романа». И Осетр посчитал, что намечаемое нарушение традиции не будет слишком кощунственным. В конце концов, к воинам и в Древности, и в нынешней Империи всегда относились по-особенному. Человек рождается не по своей воле. Но подвиг он совершает, по большому счету, в полном одиночестве, советуясь только со своей совестью и внутренними убеждениями о чести. Императора поддержал и патриарх – Осетр переговорил со Светозаром прежде чем принять окончательное решение. Похороны решили устраивать не слишком пышные – не то время. Гробы с телами погибших провезли по центральным улицам Петрограда на лафетах старинных пушек, буксируемых водородниками. Ехали очень медленно – любой пожелавший мог прикоснуться к гробам и положить рядом с ними цветы. Гримеры поработали с лицом великого князя, и его можно было провезти по городу в открытом гробу. Женщины плакали, мужчины каменели лицами. Народу на кладбище набилось полным-полно – только что на головах друг у друга не стояли. Впрочем, охрана действовала довольно решительно, и как только стало ясно, что может случиться давка, вход перекрыли. Отпевал погибших сам Светозар в часовне святого Романа. Потом гробы вынесли, и состоялась панихида. Человеческие качества погибших вспоминали сослуживцы и близкие. В конце слово взял император. Глядя прямо в нацеленные камеры журналистов, он сказал: – Друзья мои! Сограждане! Сегодня мы прощаемся с жертвами необъявленной войны, которая, тем не менее, уже некоторое время ведется против нашей страны. Это не первые ее жертвы. Все вы прекрасно знаете, что пресловутое пиратство неискоренимо только по одной причине: в Галактике существуют люди, поддерживающие его, люди, которым выгодна смерть отцов и слезы матерей и детей. Однако в последнее время ситуация изменилась к худшему. Это люди зашли слишком далеко. Если прежде при их негласной поддержке пираты нападали на приграничные планеты, то теперь эти люди приказали уже своим собственным военным напасть на центральный мир Фрагербритского Союза. У нас имеются неопровержимые доказательства того, что столицу Союза атаковали мерканские линкоры. Нам удалось захватить один из кораблей, и его государственная принадлежность не подлежит сомнению. В ближайшее время эти доказательства будут обнародованы. И у нас теперь не остается другого выхода, кроме как ответить ударом на удар. – Он повернулся к гробам. – Спите спокойно, друзья мои! Мы отомстим за вашу смерть. Ваши убийцы уже уничтожены. Но будут уничтожены и те, кто подослал этих рыцарей плаща и кинжала с заданием вонзить лезвие в ваши спины! Мы отомстим! И мы победим! Он прекрасно понимал, что эта речь произведет в мире эффект разорвавшейся бомбы, и отныне у него уже не будет никаких вариантов, помимо военного решения проблемы. Но, в конце концов, не этого ли он добивался с самого момента, когда сел на трон? И не этого ли добивался Вершитель Бедросо, с того момента, как он, Остромир, пришел к власти? Если конфликт может быть разрешен лишь военным путем, война непременно начнется. И она будет объявлена. И задача теперь только одна – победоносно завершить боевые действия. Либо проиграть. Третьего не дано! Но он не проиграет. Потому что он – победитель! Он одерживал победы прежде – и победит впредь. Иначе бы судьба не сделала его своим избранником. Иначе бы столько людей не встало в ряды его сторонников. Да, конечно, бывает, что толпа ошибается. Но тут ошибки не будет. Потому что за ним, не толпа, а народ. Точнее – народы трех галактических держав. За ним армии трех стран. За ним острота научной мысли и мощь промышленности. В толпе возник гул, потом шум. И вот уже над кладбищем понесся клич: – Мы победим! Мы победим! Мы победим! Гробы опускали в землю под залпы из огнестрелов. Потом мимо свежих могил промаршировал почетный караул. С кладбища император шел вместе с патриархом. Охрана расчистила среди народа коридор, по нему светский и церковный правители и шагали к выходу, где ждал транспорт. – Я понял по произнесенной вами речи, ваши императорское величество, что впереди у нас все-таки война, – сказал Светозар. – Все-таки война, владыка, – ответил Осетр. – Иначе мы никогда не будем чувствовать себя в безопасности. Но я постараюсь, чтобы пролилось как можно меньше крови. – Кровь, пролитая за свой народ, – святая кровь, сын мой. – И все же чем меньше ее будет, тем лучше. Благословите меня, владыка! – Отчего же и не благословить? Все народы Галактики молятся богу – как бы он ни назывался. И лишь сайентологи молятся давно умершему человеку. Это будет священная война с безбожниками. Да благословит вас Иисус Христос, спаситель наш! Да пребудет с вами, ваше императорское величество, победа! Владыка осенил императора крестным знаменем и попрощался. А Осетр подумал, что впереди и в самом деле самый настоящий крестовый поход. Как в Древние времена… * * * Для простого народа поминки организовали на площади Петра Первого. Избранные же были приглашены во дворец. Кого пригласили, император не знал – поминками занималась Ольга. И это его вполне устраивало. Осетр поймал себя на мысли, что поминки сами по себе его уже не интересуют. Это была связь с прошлым, а он уже весь был в скором будущем. В зале, впрочем, он, разумеется, появился. Приглашенных оказалось человек триста. Вначале все шло по заранее проработанному сценарию. Звучали речи-воспоминания и речи-благодарности погибшим, присутствующие не чокаясь пили за помин души. Чуть позже, как часто бывает на похоронах у россов, вечная память пошла своим путем, поминающие – своим. Похоже, многие из присутствующих давно друг друга не видели. И не удивительно, поскольку, в основном, тут были военные. Со всех сторон звучало: – А помнишь… – И тогда я ему врезал промеж глаз… – Да он, говорили, где-то в Приграничье. Осетр ходил по залу, кивал, обменивался с некоторыми присутствующими короткими репликами. Потом почувствовал на себе чей-то взгляд, обернулся. Мужчина лет двадцати пяти, в форме майора сил планетной обороны. Лицо знакомое, дурацкие усики над верхней губой… И вспомнил – князь Стародубский. Владимир Иванович, что ли?.. Муж Яны. Точно, он! Знакомые невинные маленькие глазки человека, не подверженного грехам… Наверное, кто-нибудь на месте Осетра смутился бы. Но император не смутился. Подошел, поздоровался за руку. – Как служится, князь? Я вас помню. – Жалоб и просьб нет, ваше императорское величество! – Что ж, желаю успеха! Вполне возможно, что скоро от вас и ваших соратников будет зависеть безопасность Нового Санкт-Петербурга. Отправился дальше. Должно быть, вечером князь, вернувшись в родные пенаты, взахлеб похвастается молодой княгине, кем сегодня был привечен. А княгиня будет восторженно ахать, поддакивать мужу и надеяться, что выражение лица не выдает ее… Они виделись совсем недавно, за несколько дней до отлета на Вайсбург. И все было как всегда. Нежность и восторг от обладания друг другом. – Я всегда буду тебя любить, Миркин, – сказала она при прощании. – Что бы ни случилось! – И я всегда буду тебя любить, Яночка, – отозвался он все с теми же нежностью и восторгом. Но вот сейчас эти чувства показались Осетру какими-то… Он даже слова не нашел. Понятно ему было только одно: кабы они встретились сегодня, все было чуть по-другому. И ему бы пришлось изображать нежность и восторг. Эта мысль вроде бы должна была его поразить. Но почему-то не поражала. Наверное, так происходит по одной причине – любовь умирает. Сравнить свои нынешние ощущения ему было не с чем – прежде он не испытывал ничего похожего. И он просто отбросил мысли об Яне. Сейчас впереди намного более важные проблемы! О них и станем беспокоиться. Его мысли прервал знакомый голос: – Здравия желаю, ваше императорское величество! Он поискал взглядом. И остолбенел. К нему приближался капитан Дьяконов. Собственной персоной. – О боже, господин капитан?! Вы ли это? – Я, ваше императорское величество! – Дьяконов улыбнулся. Он несколько постарел со времен выпуска, но взгляд у него ничуть не изменился. Взгляд учителя… Скольких пацанов – и сирот, и маменьких сынков – довел он до «суворовской купели», и это процесс не мог на нем не отразиться. – Не стану спрашивать, как поживаете. – Дьяконов улыбнулся знакомой улыбкой. – Ваша жизнь для всех как на ладони. Хочу только сказать, что могу вами гордиться! «А ведь он наверняка был в обойме Железного Генерала!» – подумал вдруг Осетр. Не может быть, что воспитание будущего кандидата в императоры поручили человеку со стороны. Нет, это была бы стратегическая ошибка, а Засекин-Сонцев таких ошибок не совершал. Кроме одной. Которая стала для него фатальной… Но почему Дьяконов в прежнем звании? – Вы все еще капитан? Теперь-то, после того, как Владислава больше нет… Дьяконов снова улыбнулся: – Ну вы же, ваше императорское величество, наверное, помните мои взаимоотношения с начальством… И потом… Карьера меня не очень интересует. Я люблю учить пацанов, а им все равно, сколько звездочек у меня на погонах и какого они калибра! Капитаном жил – капитаном и помру. «Все равно надо будет распорядиться, чтобы ему повысили звание, – подумал Осетр. – Хотя бы дали майора…» – У меня к вам другая просьба, ваше императорское величество… Я ведь правильно понимаю, что скоро начнется война? – Правильно, капитан. Если не случится какого-нибудь чуда… – Я бы хотел, чтобы меня перевели из школы в действующую часть. Я, конечно, не молод, но навыки и реакция еще не потеряны. Я всю жизнь мечтал надрать когда-нибудь задницу морским пехотинцам. – А кто же будет воспитывать пацанов, капитан? «Росомахи» и впредь будут требоваться Империи. – Свято место пусто не бывает. Найдутся желающие… В конце концов, главного своего «росомаху» я уже воспитал и, судя по всему, воспитал как надо. – Спасибо за комплимент, капитан! – Это не комплимент, ваше императорское величество. Я очень рад, что люди, когда-то решавшие вашу судьбу, не ошиблись… Так я могу надеяться? – Да, конечно! Я сделаю все возможное! Дьяконов, просияв, распрощался. Император двинулся дальше по залу, все так же кивая автоматически и коротко отвечая на приветствия. «Черта с два ты у меня попадешь на передовую, – подумал он. – Умельцев проламывать черепа и сворачивать шеи у нас и так хватает. А вот учителей…» Он снова прислушался к себе. И ощутил легкое недоумение. Вроде бы он должен был испытывать благодарность по отношению к капитану Дьяконову. Без капитана наверняка бы не было и нынешнего императора. Именно Дьяконов воспитал в Остромире Приданникове те черты характера, которые так пригодились в последние годы. И Осетр всегда был ему благодарен за это. Однако сейчас былой благодарности в душе не наблюдалось. Впрочем, и отсутствие ее тоже не слишком трогало императора. Ладно, мы отблагодарим капитана иначе. Нечего ему делать в воюющих частях! Пусть продолжает учить ребятишек. Целее станет. И Отечеству от него будет намного больше пользы, чем от командира «росомашьей» роты! Вот на этом и остановимся! Но майора дадим! Ему стало скучно на этом празднике памяти. Он продрейфовал по залу к сестре. – Я пойду поработаю, Оленька. – Хорошо, Миркин. Я тут пригляжу, чтобы наши доблестные воины не превратили поминки в свадебное гуляние. И, не привлекая внимания окружающих, император исчез из зала. Глава тридцать пятая Специалистам Адмиралтейства потребовалось совсем немного времени, чтобы ознакомиться с вооружением «Дуайта Эйзенхауэра». Им было объяснено, что от этой работы зависит безопасность россов, служащих на кораблях Имперского Звездного флота, и они прекрасно понимали свалившуюся на них ответственность. Через пару дней после похорон адмирал Друцкий-Соколинский доложил, что работа закончена и император может ознакомиться с ее результатами. – Прислать отчет, ваше императорское величество? Осетру пришло в голову, что не мешало бы посмотреть на настроение адмиралтейских. – Не надо, Евгений Павлович. Давайте поступим иначе. Я сегодня же прилечу к вам в Адмиралтейство. Хочу лично послушать мнение о техническом уровне кораблей противника из уст ваших специалистов. – Когда вас ждать? – Давайте, скажем в три пополудни. – Так точно, ваше императорское величество! * * * В три часа Осетр вошел в здание Адмиралтейства. Здесь ему прежде бывать не приходилось. Он почему-то ожидал, что в здании будет царить легкая суматоха, однако вокруг властвовала тишина. Императора провели по пустым коридорам до дверей, на которых красовалась триконка «Зал заседаний». На одной из стен зала висел большой видеопласт. Народу присутствовало немного. Все сидели вокруг длинного стола. Во главе стола, напротив видеопласта, стояло пустое кресло, куда и усадили императора. Осетр поздоровался с присутствующими и предложил не терять времени на предварительные знакомства и представления. – Пусть каждый выступающий просто называет в начале доклада свои фамилию и должность, Евгений Павлович. Друцкому-Соколинскому ничего не оставалось как сказать: «Так точно, ваше императорское величество». Первым слово предоставили руководителю научно-технического отдела иностранных вооружений. Лицо того было серым от усталости. Наверняка адмиралтейские сидели все эти дни на стимуляторах. Иначе бы им не удалось так быстро разобраться с «Дуайтом Эйзенхауэром» – Капитан первого ранга Гайдукевич, ваше императорское величество, – представился он. – Можно начинать? – Да, пожалуйста! На видеопласте появился корабль знакомой формы, висящий на фоне черного неба. Камера облетела его несколько раз. Периодически в кадре появлялась бело-голубая планета. По-видимому, это был Новый Кронштадт. Видео сменилось схемой корабля в разрезе. – Захваченный мерканский линкор, ваше императорское величество, – сказал Гайдукевич, – принадлежит к кораблям проекта «двенадцать сорок три». К сожалению, подробной достоверной информации о типовых кораблях этого проекта у нас не имеется, за исключением того, что это корабль последнего поколения. Однако мы совершенно точно можем сказать: корабельная схема энергоснабжения не согласована. Реактор, – Гайдукевич навел лазерную указку на местоположение реактора, – не способен обеспечить работу всех машин, механизмов и установок в критическом режиме. В частности, при боевом контакте, чтобы выдержать мощность выстрела артиллерийских установок, требуется отключать либо систему жизнеобеспечения, либо систему обеспечения безопасности. На наш взгляд, это происходит по одной-единственной причине: на штатный корабль была поставлена нештатная, более энергопотребляющая СОБ. Именно из-за этого линкору перед ведением огня приходилось снижать уровень защитного кокона. «Ага, – подумал Осетр. – Значит, мы не ошиблись в своих предположениях. У мерканцев произошел какой-то сбой в конструкторско-испытательной работе. Новую СОБ разработали раньше, чем новое энергообеспечивающее оборудование. На как такое может быть? А такое может быть только в одном случае: если новую СОБ решили установить на корабль в пожарном порядке, волюнтаристским путем, с целью уничтожить росского императора любым способом… Ну что ж… Не ты первый, Бедросо, не ты последний! В истории хватало волюнтаристов. Они жили в разные времена и на разных планетах, и их объединяет между собой только одно – все они плохо кончили». – Однако мы полагаем, – продолжал Гайдукевич, – что согласовать мерканцам уровни энергоснабжения и энергопотребления не составит большого труда. Поэтому следует ждать скорого появления кораблей, которым не придется уменьшать защиту перед огневым контактом. «А значит, нам надо поспешать, – подумал Осетр, – пока мы и в самом деле не столкнулись с настоящими невидимками. И тогда уже никакой опыт Яаскеляйнена нам не поможет…» – Самое время нам поторопиться! – К той же мысли, разумеется, пришел и Друцкий-Соколинский. Потом спохватился: – Продолжайте, капитан первого ранга! – Должен вам сказать, господа, что названное выше отличие не является принципиальным. Гораздо важнее другое… На корабле стоит принципиально новая система управления. Главный ИскИн линкора сконструирован на базе биологического носителя. Тут же послышались голоса: – Это как? – Что за носитель такой? – Поясните, пожалуйста! Схема на видеопласте сменилась фотографией, на которой была изображена кучка каких-то серых ошметков. – ИскИн линкора «Эйзенхауэр» был изготовлен на основе человеческого мозга. За столом зашумели: настолько эта информация поразила присутствующих. Гайдукевич кивнул: – Да, прежде считалось, что человеческий мозг можно включить в управление механизмами только… так сказать, традиционным путем, который содержит в себе цепочку «мысль – решение – механическое воздействие на органы оправления». Говоря простым языком, человек обдумывает сложившуюся ситуацию, принимает решение и нажимает кнопки, рычаги или сенсоры, после чего механизм отрабатывает полученный приказ. Иного достичь не удавалось, сколько ни старались ученые. Обратная схема взаимодействия «механизм – человек» была достигнута. Достаточно вспомнить всем известные «мозгогрузы», когда человеческий мозг напрямую получает информацию от компьютера. Однако прямая казалась недостижимой. У мерканцев это получилось. – Но как же это?! – воскликнул кто-то. – Как им удавалось сохранить работоспособность этого мозга во время прыжка через риманов туннель. Серые ошметки на видеопласте сменились серебристым цилиндром. – Вот это своего рода койка-релаксатор, в котором содержится мозг. Мы полагаем, что во время прыжка кораблем управляет обычный, кристаллический ИскИн. А в обычном пространстве управление переходит на биоИскИн. – А зачем? – спросил Осетр. – Как известно еще с Древних времен, человеческий мозг может при необходимости использовать интуицию, догадку, предчувствие. Такие качества весьма необходимы в бою. Обычные ИскИны на это не способны. Кроме того, как мы полагаем, биоИскИны, в отличие от кристаллических, способны накапливать опыт. Кристаллические мозги запросто накаливают знания, информацию, но опыт – это ведь не только знания и информация. В общем, налицо достаточно перспективное направление развития управленческих систем. Такой ИскИн, в принципе, способен даже исправлять допущенные человеком ошибки. Конечно, по останкам этого мозга трудно оценить эффективность его работы. Вот если бы понаблюдать его в деле. – Не очень-то ему помогли интуиция и догадки! – сказал Друцкий-Соколинский. – Да. Но надо помнить, что опыта боевых действий у объекта… вернее, субъекта попросту не было. Ведь вряд ли ему прежде доводилось участвовать в реальном бою. – Подождите, господа, – сказал Осетр. – Но какой смысл в использовании таких ИскИнов, если наша «улитка» превращает их в кучку праха? – Смысла действительно нет, ваше императорское величество, – сказал глава Адмиралтейства. – Но ведь мерканцы попросту не знают о наличии у нас такого оружия. А если не брать «улитку» во внимание, то само по себе научное направление вполне перспективно… – Он усмехнулся. – Теперь, по крайней мере, мне понятно, почему «Эйзенхауэр» не взорвали к чертям собачьим. Система самоликвидации наверняка была замкнута на новый ИскИн, а его Яаскеляйнен отправил к праотцам вместе со всем экипажем. В общем, нам повезло. Короче говоря, в настоящее время эти биоИскИны угрожать нам ничем не могут. А вот если у мерканцев будет много кораблей с реакторами, обеспечивающими энергией новые системы обеспечения безопасности, это будет настоящая угроза. Тут нас и «улитки» не спасут. В общем, ваше императорское величество, мы в очередной раз убедились, что сейчас самый подходящий момент начинать войну. Пока не стало поздно. Осетр ничего не ответил. Не в такой же компании принимать стратегические решения, касающиеся будущего страны. После окончания совещания Друцкий-Соколинский организовал императору небольшую экскурсию по Адмиралтейству. Осетр переходил из помещения в помещение, наблюдал за работающими тут людьми, здоровался и прощался. Обстановка ему нравилась. Тут не ощущалось производственного надрыва, люди вкалывали спокойно и уверенно, без суеты и ругани. В общем, все нормально, с такими специалистами страна не пропадет. И расставаясь с Друцким-Соколинским, он сказал: – Вы правы, Евгений Павлович. Самое время начинать войну именно сейчас. Более подходящего момента не будет. Эти новые мерканские системы обеспечения безопасности очень меня беспокоят. Глава тридцать шестая Уже на следующий день на прием к императору напросился Комаров. Беспокойство, грызущее императора после вчерашнего посещения Адмиралтейства, сменилось надеждой: наверное, институт структуры пространства, наконец-то, справился со своей очередной первоочередной задачей. Похоже, так оно и было: ученый выглядел вполне довольным. – Ну что, Константин Матвеевич? – сказал Осетр после взаимных приветствий. – Вашей «улитке» удалось наконец перенести живое существо через гипер целым и невредимым? Физиономия Комарова на пару мгновений посмурнела, но затем снова расцвела улыбкой. – Увы, нет, ваше императорское величество. Там у нас пока ничего не получается – подопытные животные гибнут раз за разом. Зато мы достигли успеха в другом направлении исследований… Адмиралтейство сообщило мне, что у мерканцев появились защитные установки нового поколения, которые надежно защищают вражеские корабли от наших сканеров. Так вот наши звезднофлотцы перестанут быть слепыми при встрече с новейшими кораблями противника. Осетр мгновенно оценил серьезность произнесенных ученым слов. Несмотря на его улыбку… – В самом деле?.. Присаживайтесь! И поподробнее, пожалуйста! Император и ученый расположились за столиком для гостей. Как обычно. Прежде после этого Осетр узнавал о содержании открытия. Так произошло и теперь. – Если избежать научных выкладок, связанных с содержанием теории хаоса, то нам удалось использовать принцип, на котором работают «игла» и «улитка». Грубо говоря, гипер находится везде, где имеется обычное пространство. И материальное тело, находящееся в обычном пространстве, имеет своего рода отражение в гипере. Вроде как оставляет там след. Вот эти следы нам и удалось зафиксировать. Это означает, что мы способны реально обнаруживать вражеские корабли, насколько бы хорошо они не прятались в кокон Фогеля. Пока вы находились на Вайсбурге, Адмиралтейство и мой институт провели испытания. Сконструированная нами установка способна обнаружить тело с массой, соответствующей эсминцу и более, на расстоянии в одну астрономическую единицу. Требуются, конечно, дальнейшие разработки для того, чтобы увеличить чувствительность. «И, конечно же, дополнительное финансирование! – подумал Осетр без сарказма. Сарказма тут и быть не могло – император сразу понял огромное значение открытия для победы в будущих боях. Если бы такая установка имелась у Свистунова возле Ибн-Джухайяма, не пришлось бы ломать голову над вопросом: крутятся ли возле планеты мерканские корабли и сколько их там? И не пришлось бы, будем откровенны, рисковать собственной жизнью, используя для спуска «шайбу». А риск был, чего кривить душой перед самим собой. И уж тем более не случилось бы никакой атаки на Вайсбург. И «Осмотрительный», и «Петр Великий» узнали бы о враге задолго до его приближения к планете. Нет, это опять была рука судьбы. Она расплачивалась с Осетром за новые смерти близких людей. – Но и сейчас, как утверждают флотские спецы, она намного превосходит гравиметры, над которыми уже несколько лет работает институт тяготения. Комаров был бы не Комаров, если бы не подчеркнул успешность работы своего института. И правильность решения, которое принял императорское величество, взяв его под защиту в научно-административном бою с академиком Соболевским. – Очень хорошая новость, Константин Матвеевич! Надеюсь, вы создали две таких установки… назовем их, к примеру, «оком Комарова»… Я бы хотел, чтобы одну из них немедленно передали в действующий флот. Осетру было предельно ясно, что «око» было бы нелишним сейчас хотя бы на одном корабле. От появления невидимок в самое ближайшее время никто не застрахован, это ясно даже ежу. Комаров виновато развел руками: – Увы, ваше императорское величество… Установка пока существует в единственном экземпляре. Но мы быстро соберем и вторую. – Как долго придется ждать? – Неделю. И еще несколько дней на испытания. Осетр задумался. Ситуация, в которой оказался Свистунов возле Ибн-Джухайяма, не давала ему покоя. Вернее, дело даже не в Свистунове. Дело в нем самом – в Осетре. Там, на Ибн-Джухайяме, его хотели захватить в плен. Теперь Вершитель пошел дальше. Ибо положение изменилось. Теперь главной задачей может быть только ликвидация росского императора. События около Вайсбурга полностью подтверждали это. И попытки наверняка будут продолжаться. По крайней мере, он бы, Осетр, на месте Тима Бедросо так и поступил. Да, конечно, об исчезновении боевого корабля возле Ибн-Джухайяма Вершителю должны были доложить – как и о том, что причины исчезновения не известны. Точно так же доложат и о пропаже двух линкоров возле Вайсбурга. Но разве эти потери могут остановить Бедросо? Теперь, когда заключен фрагербритско-росский союз, у Вершителя просто нет другого выхода. И вполне возможно, если у мерканцев уже появился хотя бы один корабль, которому не требуется при атаке сбрасывать невидимость, то его капитан уже получает задачу – перехватить судно с росским императором на борту и уничтожить. А если с Остромиром в это время окажутся и другие высшие руководители Империи, то результат окажется просто шикарным – ведь вместе с императором погибнут и они. Росская империя окажется обезглавленной, и в мутной водичке возникшего бардака можно запросто выловить нехилую рыбку успеха. Получается, больше так летать по Галактике, как мы возвращались с Вайсбурга, нельзя. Только врозь! Или… Решение пришло мгновенно. Конечно, Бедросо рано или поздно узнает, что «Дуайт Эйзенхауэр» попал в плен, и нам теперь известно о новых средствах защиты. Но он опоздает! Однако торопиться надо. В любом случае! Пока преимущество на нашей стороне. – Вот что, Константин Матвеевич… Понимаю ваши сложности, но государственные интересы требуют, чтобы существующая установка была немедленно подготовлена к использованию. И необходимо срочно запускать «око» в промышленное производство. Я сегодня же отдам приказ князю Шуморовскому. Премьер-министр окажется вам максимальную поддержку в выполнении этой задачи. Нужно, чтобы в самые кратчайшие сроки хотя бы флагманский корабль на каждом флоте оказался оборудован этой установкой. Не быть слепым в бою – очень многого стоит. И я очень надеюсь на вас! Если Комаров и собирался сопротивляться, такая речь вышибла из него всякие возражения. – Будет исполнено, ваше императорское величество! – Исполняйте, Константин Матвеевич! А я немедленно свяжусь с премьер-министром и с главой Адмиралтейства. Установка где сейчас находится? – У меня в институте, ваше императорское величество. Только вчера демонтировали ее с испытательного корабля и доставили к нам. – Поторопились вы! – Виноваты! «Поторопились, дьявол вас побери! – подумал Осетр. – Надо будет накрутить хвоста флотским. Почему сразу не доложили?» Комаров будто прочитал мысли императора. – Ваше императорское величество! Это я виноват. Специалисты Адмиралтейства хотели сообщить вам об открытии, когда вы находились на Вайсбурге, но я решил сам доложить после вашего возвращения. Попросил их пока помолчать. Готов понести наказание. Ох уж эти ученые! Нет у них все-таки настоящей воинской дисциплины. Но именно поэтому они и способны совершать открытия. Кто ходит строем, тот ничего не откроет. – Обойдемся без наказания! Лучше будьте готовы немедленно передать «око» в ведение специалистов Адмиралтейства. Комаров с виноватым видом ушел. Ладно, победителя не судят! Но как же судьба мне помогает! Хоть и плату берет за то немалую… Но я готов платить. Пусть даже меня назовут жестокосердным! Переживем! Главное, Бедросо никогда не узнает, что случилось с его кораблями. Только потом, когда мы с ним встретимся нос к носу, я непременно расскажу господину Тиму, откуда в составе орденского флота взялись сии незапланированные потери. И посмотрю на его физиономию! И Осетр немедленно принялся соединяться в режиме конференции с целой группой должностных лиц Империи. По закрытым каналам. Дожидаться очередного заседания совета безопасности в такой ситуации нет никакого смысла. Ковать железо надо, пока горячо… Глава тридцать седьмая Во времена Древней Земли властители – как правило, являющиеся и верховными военачальниками – непременно находились среди своих воинов. Никого это не удивляло – в первобытном стаде вожак был самым сильным самцом и своими руками рвал врагов на части, внося немалый вклад в общую победу. В более позднюю историческую эпоху, когда на смену пращам и дубинам пришли мечи, копья и луки, ситуация мало изменилась. Да, правитель участвовал в непосредственном бою реже, чем его пращуры, но по-прежнему находился среди своих воинов, применяя на практике имеющиеся тактические знания и своим присутствием вдохновляя подчиненных на подвиги. Еще позже, когда мечи, копья и луки сменились автоматами, танками и самолетами, пришло время, когда правитель оставался в столице, а войсками начали командовать другие люди. От правителя требовались лишь стратегические решения – да и те принимались в процессе общения с многочисленными или немногочисленными советниками, – а в жизнь эти решения проводились профессиональными военными, обладающими познаниями в оперативно-тактическом мастерстве. Этот порядок существует и в нынешнее время… Согласно его канонам, Остромиру Первому было положено сидеть на Новом Санкт-Петербурге в собственном императорском дворце и со стороны наблюдать за боевыми действиями, внося коррективы после все того же общения с советниками. Разумеется, именно такого поведения ждали от него и сами советники… Однако император не собирался преподносить им сей подарок. Он прекрасно понимал, что не найдет понимания – ни у руководителей спецслужб, ни у высших военачальников. Среди последних очень много любителей подбирать остатки с барского стола. То есть крутиться поблизости от правителя, лицемерно демонстрируя ему острую необходимость своей должности, даже если реальной помощи от них – кот наплакал. Извечное желание любого чиновника – хоть военного, хоть гражданского… Он прекрасно знал, что именно ему скажут. Ваше императорское величество, но это же крайне опасно! Правители так не поступают! Что будет со страной, если вы погибнете? Со своей колокольни они будут правы. Но Осетр давно уже перебрался на другую колокольню! И до сей поры решения, принимаемые им, шли исключительно на пользу стране. Некоторые были категорически против, когда он решил самолично смотаться на Ибн-Джухайям. А ведь и ежу понятно: ни случись этой волюнтаристской, по сути, командировки, на Новом Эр-Рияде по сей день сидел бы в халифах старый ретроград Усман XI ибн Аль-Хаттаб, и не было росичам от халифата никакой помощи. И надо быть полным ослом, чтобы не понимать: Анвар ибн Аль-Масуд решился на заговор только потому, что с глазу на глаз пообщался с росским императором. Никто бы другой его на перемены не подвиг… Впрочем, господа советчики ничего о личных встречах царствующего «росомахи» и главы визирата государственной безопасности не знают. Только кое-кто и только кое-что о более поздних событиях – уже на Новом Эр-Рияде. Хотя, конечно, в личном участии правителя в оперативной работе – не вся правда. Есть и другая сторона медали. Скучно будет сидеть Осетру в своем дворце, когда его сподвижники и единомышленники будут рубиться не на жизнь, а на смерть с подданными Тима Бедросо. И очень уж хочется посмотреть тому в глаза перед неизбежной его, Вершителя, смертью. А потому мы не прислушаемся к мнению господ советчиков и поступим так, как всегда поступали. И судьба непременно нам поможет – как помогала до сих пор. Иначе бы я не был ее избранником! И тут он понял, что в споре с господами советчиками надо сразу взять инициативу в свои руки. А в этом ему могут помочь средства массовой информации. Глава тридцать восьмая Когда Осетр вошел в зал, журналисты встретили его гулом. В этом шуме присутствовали и восхищение, и недовольство. Сидевший за столом на сцене императорский пресс-секретарь Иван Скобелев тут же начал призывать зал к порядку. Справа от стола стояла трибуна с двуглавым орлом на лицевой стороне. Осетр поднимался к трибуне, прислушиваясь к собственным ощущениям. «Росомашьей» тревоги в душе не было. А значит, и угроза покушения отсутствовала. Зал продолжал шуметь. Как на судьбоносных заседаниях государственной думы… Впрочем, присутствующие наверняка понимали, что услышат нечто судьбоносное. Иначе с какого бы дьявола перед ними пожелал выступить сам император?! Осетра это совершенно не волновало. Оказавшись на трибуне, он поднял правую руку. И все мгновенно затихли. В первом ряду сидела Лада Василькова, и Осетр кивнул ей. На больших видеопластах, развешанных по стенам зала, тут же появилось изображение росского императора. Многие из присутствующих наверняка принялись изучать выражение его лица, пытаясь предугадать содержание предстоящей речи. Да только ничего они не прочитают!.. – Дамы и господа! На похоронах великого князя Владимира и моего секретаря Найдена Барбышева, я обещал представить доказательства, изобличающие тех, кого мы считаем виноватыми в их гибели. Прошу вас! – Он кивнул Скобелеву. Через мгновение изображение на видеопластах сменилось. Присутствующим продемонстрировали запись с камер на балюстраде королевского дворца в Новом Нимфенбурге, и через несколько мгновений все воочию пронаблюдали, при каких обстоятельствах был убит великий князь. В зале тут же поднялся шум – материал, с журналистской точки зрения, был просто сногсшибательный. – Тише, дамы и господа!.. Как вы только что убедились, великий князь спас от смерти росского императора, прикрыв его своим телом. Чуть позже при схожих обстоятельствах погиб Найден Барбышев. К сожалению, записи при его смерти не велось. Но он тоже погиб во время покушения на меня… Однако это еще не все. Сейчас мы покажем вам другой эпизод, происшедший во время нахождения во фрагербритской столице нашей правительственной делегации. На видеопластах появилась запись атаки на Вайсбург, добытая на линкоре «Дуайт Эйзенхауэр» и сделанная самими мерканцами. Запись шла со звуком, и транслируемые приказы и доклады не оставляли никаких сомнений в том, кто именно и на кого напал. Потом пошли картинки с борта самого корабля: трупы в мерканской форме, в том числе и тело контр-адмирала старшего ранга орденского флота Джона Э. Макманамана; триконки, подтверждающие государственную принадлежность линкора. Всего, разумеется, не показывали – журналистам совсем не обязательно знать, каким образом россы уничтожили экипаж. В зале снова поднялся шум. – Тише, дамы и господа!.. И это пока не все! Сейчас мы предлагаем вам посмотреть еще одну запись. На видеопластах появились картинки с Марселуса: разбегающиеся в панике люди, беспилотники над городом, трупы на улицах. Подобрано было так, что прошибет самого толстокожего. Параллельно с демонстрацией записей Осетр рассказывал: – Вы видите то, что происходило некоторое время назад на фрагербритской планете Марселус. Заметьте, что агрессоры уничтожают вовсе не военных, а мирное население. То есть, предпринимается самый настоящий геноцид, во все времена находящийся вне закона. Иными словами, мы с вами наблюдаем самые настоящие военные преступления, за которые всегда выносилось серьезное наказание. Вплоть до смертной казни лиц, несущих за них ответственность. Так было почти всегда. Достаточно вспомнить Нюрнбергский и Токийский процессы в Древности. Так должно быть и теперь! Зал продолжал шуметь – люди обменивались впечатлениями. Журналисты, конечно, народ крайне циничный, но при таком количестве присутствующих на пресс-конференции уже работают законы толпы, и зал неуклонно заражался ненавистью. – Мы со всей ответственностью заявляем, что геноцид на Марселусе – тоже дело рук вооруженных сил Великого Мерканского Ордена. Соврал он даже не моргнув. И не испытал ни малейшей вины за это. Засекин-Сонцев сейчас бы, наверное, сказал: «Сынок! Я горжусь тобой!» Гордиться, конечно, нечем, но ведь, известное дело, с волками жить – по-волчьи выть… Видеозапись закончилась. И на видеопластах вновь появилось лицо росского императора. – Теперь вы, дамы и господа, понимаете, что ни фрагербритский, ни росский народы не могут оставить без последствий такие тяжкие преступления. И потому властью, данной мне богом и людьми, как росский император и как верховный командующий вооруженными силами Росской империи, Фрагербритского Союза и Новобагдадского халифата я объявляю войну Великому Мерканскому Ордену. Объявляю также, что лично буду командовать боевыми действиями. Хочу при этом заметить, что мы намерены воевать ни с мерканским народом, а с правящей кликой, стоящей у власти в стране, и поддерживающими эту бесчеловечную власть военными. Именно поэтому наше нападение не будет внезапным. Мы вполне уверены в своих вооруженных силах, чтобы не атаковать противника подло, из-за угла. В ближайшее время мы предъявим правящей верхушке Ордена ультиматум и дадим время на размышления. Если они не желают кровопролития, у них будет возможность сдаться. Если сдачи не последует, они будут уничтожены. А у мерканского народа за время ультиматума есть возможность покинуть места дислокации армейских подразделений и окрестности военных баз. По мирным городам мы ударов наносить не станем. Но сопротивляющиеся пусть пощады не ждут! Хочу сказать вот еще что… У всех мерканских граждан, находящихся на территориях стран, входящий в Тройственный союз, до объявления ультиматума имеется возможность вернуться в свою страну. После этого все они будут интернированы. В том числе, и журналисты. Причины, я думаю, всем вам хорошо понятны. Осетр сошел с трибуны и отправился прочь из зала. – А ответы на вопросы? – крикнул кто-то. – Ответов на ваши вопросы, дамы и господа, на сей раз не будет, – сказал Иван Скобелев. – Я полагаю, вы себе прекрасно представляете, насколько занят сейчас его императорские величество. А его императорское величество в этот момент думал: «Ну вот и все, господа советники! Теперь вы меня и отговаривать не станете!» Глава тридцать девятая Очередное заседание совета безопасности обернулось международной конференцией объединенного командования вооруженными силами трех союзных держав. К этому времени на Новый Санкт-Петербург, помимо командующих росскими флотами, слетелись высшие военачальники Фрагербритского Союза и Новобагдадского халифата. Поскольку такое количество народа в дворцовый зал совещаний, где обычно проводился совет безопасности Росской империи, было попросту не вместить, пришлось переоборудовать большой зал приемов – все равно до балов и других увеселительных мероприятий для знати время не скоро дойдет. В поте лица трудилась дворцовая охрана – после того, что случилось на Вайсбурге, только ее работа могла исключить новые покушения. Осетр прекрасно понимал Вершителя Бедросо – руководство СиОрг профукало момент для начала победоносной войны и, пока не появились корабли с новой СОБ, корабли-невидимки, могло надеяться только на террористические методы борьбы. Расчеты министерства обороны и Адмиралтейства показывали, что при существующем положении Великий Мерканский Орден явно не способен выстоять в войне с союзниками, а мерканцы, как известно, тоже неплохие расчетчики. Потому за неимением гербовой пишут на простой… У Бедросо пока просто не имелось иного выхода. Халиф Анвар III ибн Аль-Масуд за день до конференции сообщил росскому императору, что новобагдадский визират безопасности раскрыл террористический заговор, направленный против халифа и высшей военной верхушки страны. Непосредственным исполнителем теракта должен был стать один из охранников великого визиря. Продался, шакал!.. К счастью, шакала очень вовремя разоблачили. Но где гарантия, что сумеют своевременно разоблачить следующего? А за продолжением атак дело не встанет – это ясно и верблюду, и ежу… В общем, все происходящее очень хорошо напоминало непрерывное сидение на пороховой бочке с постоянной угрозой взлететь на воздух, и даже хотя бы по этой причине стоило поторопиться с ликвидацией тех, кто то и дело подносит к бочке зажженный фитиль… Как всегда происходит в жизни, не было худа без добра – и случившееся на Вайсбурге и Марселусе, и попытку покушения на Новом Эр-Рияде фрагербритские и новобагдадские средства массовой информации тут же использовали для развязывания антимерканской пропагандистской кампании, накал которой поднялся в конце концов до самой настоящей истерии. Не отставали от них и отечественные журналисты. Не прошло и нескольких дней, а общество уже было готово рвать врага на куски, не считаясь с потерями. Зато с ними должны были считаться военачальники. Лишние жертвы означают плохую работу по подготовке боевых операций. Между министерствами обороны трех союзных держав шло непрерывное согласование разрабатываемых оперативных планов – с помощью шифрованных хивэграмм информационные потоки прошивали гипер круглосуточно. Вскоре настала пора окончательного приема решений, после чего и собрали конференцию. Главам новобагдадской и фрагербритской делегаций их правителями были предоставлены самые широчайшие полномочия. Самих правителей в одном географическом месте решили не собирать: Виндзора представлял премьер-министр ФС герцог Маттье де Монморанси, а халифа – Бадри ибн Аль-Худаяр, заменивший при Анваре Третьем прежнего великого визиря Бахрама ибн Аль-Гуруглы. Только росичей возглавлял верховный правитель – его императорское величество Остромир Первый. Конференция открылась исполнением гимнов трех союзных стран, после чего росский император поприветствовал гостей, расточая комплименты братским народам. Речь, впрочем, была довольно короткой и краткостью своей как бы напоминала всем, что все эти люди собрались здесь совсем не для пафосных словоизлияний. Потом аккредитованных представителей средств массовой информации попросили прочь из зала, и началась собственно конференция. Поскольку главным забойщиком в начале войны должен был стать флот, с основным докладом выступил адмирал князь Евгений Павлович Друцкий-Соколинский, глава Адмиралтейства. Потом должен был взять слово князь Илья Константинович Скопин-Шуйский, начальник Генерального штаба. По согласованному плану в начале кампании должно было участвовать три флота, по одному от каждого из союзников. Новобагдадская и фрагербритская группировки в самом начале наносили вспомогательные отвлекающие удары, пользуясь разведанными природными римановыми тоннелями. Целью фрагербритского второго королевского флота намечалась планета Бомонт возле звезды Ниагара (ОГК 342983), административный центр одного из приграничных орденских секторов. Было совершенно понятно, что рассчитывать там на захват планеты не приходилось – второй королевский флот своей мощью не намного превышал силы, защищающие этот мерканский мирок. К тому же, к ним на помощь непременно должны перебросить подкрепления. На то, собственно, и делался расчет. Новобагдадский второй флот имел своей целью планету Хаттерас возле звезды Линкольн (ОГК 384567). Назначение удара также было сугубо отвлекающим, и на победу там надеяться тоже не было резона. Тем не менее, фрагербритской и новобагдадской группировкам придавалось по пять росских линкоров и по десять фрегатов из состава Второго и Третьего флотов. При такой поддержке будет намного меньше потерь, и союзники не станут считать, что их корабли попросту отдаются сайентологам на съедение во имя побед в другом месте и другими силами! Взаимное доверие – один из краеугольных камней любого союза! Впрочем, доверие доверием, а о странных кораблях, напавших на Марселус и росский эсминец «Осмотрительный» новобагдадцам пока сообщать не стали – пусть думают, что это сделали мерканцы. Главный удар по сердцу ВМО, его столичному миру, должен был наносить новенький, с иголочки, росский Четвертый флот под командованием вице-адмирала Ивана Петровича Приднепровского. Никто против этого не возражал. Скорее всего, союзники даже обрадовались такому предложению. Вида, впрочем, не показали. Разумеется, в составе каждого ударного кулака присутствовали транспорты с живой силой – а вдруг да и удастся захватить планету-другую!.. Тут без десантных барж при всем желании не обойдешься! Росские военачальники, правда, в столь благоприятный поворот не верили, но союзникам о том, разумеется, не говорили. Пусть господа фрагербритцы и новобагдадцы с надеждой вступают в свои бои. Иного быть не должно! Еще на стадии согласования решили, что главнокомандующим объединенными союзными силами станет его императорское величество Остромир Первый. Правители двух других государств не возражали. Их участие в боевых действиях даже не планировалось. Нет никакого резона рисковать всем сразу! О конкретных тактических особенностях планируемых операций адмирал Друцкий-Соколинский рассказывать не стал – смысла в этом не имелось. Досконально разработать и осуществить их – прямая обязанность командующих группировками и их штабов. Затем перед участниками конференции выступил маршал Скопин-Шуйский, рассказавший, какие сухопутные силы придаются флотам. Обсуждение докладов продолжалось недолго – в общем-то, всем все оказалось ясно, хотя несколько вопросов и было задано. Затем состоялось подписание документов ответственными военачальниками, и на сем конференция завершилась. Оставалось провести ее решения в жизнь. О послевоенном времени говорить попросту не стали – рано, шкуру неубитого медведя не делят. Глава сороковая В кабинет вошла Ольга. – Миркин! Я подготовила проект ультиматума. – Она открыла папку и вытащила лист папира. Ознакомишься? – Читай! Ольга прочла: – «Мистер Тим Бедросо! Мы, император Росской империи Остромир Первый, король Фрагербритского Союза Отто Тринадцатый и халиф Новобагдадского халифата Анвар Третий, имеем намерение заявить Вам следующее: в течение последнего времени вооруженными силами вашего государства неоднократно нарушалось государственное пространство наших стран…» – Ольга прервала чтение. – Далее следует перечисление всего списка нарушений – от Ибн-Джухайяма до Вайсбурга. А в конце предъявляется требование: – «Мы объявляем вам войну и предлагаем, во избежание бессмысленного кровопролития, сложить оружие. За совершенные преступления вас по справедливости будет судить международный трибунал. Ответа на ультиматум ожидаем в течение сорока стандартных часов, после чего оставляем за собой полное право применить силу. В этом случае вы будете уничтожены». – Думаю, он отвергнет такой ультиматум, – сказал Осетр. – И что? Мне переделывать текст до тех пор, пока не получится такой, который он примет? – возмущенно возразила Ольга. – Нет, сестренка. Ничего переделывать не надо. Он отвергнет любой текст… Сейчас мы для проформы сообщим проект ультиматума Отто и Анвару. Но они вряд ли окажутся против. Электронный текст где? – Уже на твоем компе. – Хорошо, спасибо! Ты свободна. Остальное сделаю сам. Однако Ольга и шага не сделала. – Скажи мне, Миркин… Я правильно понимаю, что ты не собираешься брать меня с собой, как обещал? «Ну вот, – подумал Осетр, – начинается…» Он встал из-за стола, подошел к сестре и приобнял ее за плечи. – Оленька, ты же должна соображать… Мы не можем рисковать вместе. Случись непоправимое, страна окажется обезглавленной. – Но я так хотела присутствовать при освобождении Лады и Ларисы… – Понимаю тебя. Но ничего не могу сделать. Я был бы совсем идиотом… Она вздохнула: – Я тоже тебя понимаю. Просто не могла не спросить. Что ж, делать нечего. Интересы империи выше личных желаний. Осетр улыбнулся: – А присутствовать при освобождении сестер ты сможешь. Я беру с собой журналистку. Она станет снимать все происходящее вокруг меня. Кроме секретных совещаний. Своего рода личный мой летописец. Причем, как ты понимаешь, это будет женский взгляд на войну. И ты потом сможешь все это увидеть. Она снова вздохнула: – Хорошо, Миркин. И то хлеб… – Спасибо за понимание, сестричка! Ольга вернулась в приемную. А Осетр сел за стол, отыскал файл с текстом ультиматума и немедленно отправил королю и халифу прямые послания. Ждать пришлось недолго – видимо, у обоих правителей еще не наступило время ночного отдыха. Ответ Анвара гласил: «Светлейший император Остромир, да пребудет с Вами милость Аллаха! У меня по тексту ультиматума нет никаких замечаний. Собаке – собачья смерть! И да осуществит Аллах наши общие чаянья!» Отто обошелся без велеречивости и был краток: «Друг мой! Да здравствует победа!» Осетр немедленно связался с графом Остен-Сакеном и переслал текст министру с приказанием отправить ультиматум по дипломатическим каналам после того, как главнокомандующий прибудет в расположение Четвертого флота, о чем министру иностранных дел будет сообщено особо. А потом Осетр прислушался к своим ощущениям. Вроде бы он должен был испытывать сейчас волнение. Однако в душе его царило полное спокойствие. Часть вторая Имеющий глаза да увидит Глава сорок первая Главнокомандующего встретили на «Святом Георгии-Победоносце» обычной уставной церемонией. С непременным докладом капитана корабля и построением свободных от вахты звезднофлотцев. Каперанг Свистунов, правда, косовато глянул на появившуюся следом за императором Ладу Василькову, но потом, видно, вспомнил, что фрегат уже возил женщин на своем борту – и от Дальнего Алеута, и от Саммерсити, – и выражение лица его смягчилось. А может, он по достоинству оценил стройность затянутой в военную форму девичьей фигурки… Полюбоваться и в самом деле было чем. Даже иным представительницам слабого пола – не то что мужику. Когда торжественная церемония встречи закончилась, каперанг, не сдержав улыбки, сказал: – Я очень рад, ваше императорское величество, что вы снова на борту моего корабля. – А я-то насколько рад, Воислав Владимирович! – ответил Осетр. – Вы ведь и сами знаете, как я отношусь к «Победоносцу»! Было заметно, что Свистунов едва не прослезился. Наверное, считал прежде, что император за многочисленными государственными заботами давно уже забыл его имя-отчество. – Вы на сей раз в необычной компании, ваше императорское величество… – Да, со мной летит журналистка. В ее задачу входит вести летопись предстоящего боевого похода. – Мы рады любым гостям, ваше императорское величество! – Сейчас я вас познакомлю. Осетр подозвал Ладу и представил их со Свистуновым друг другу. Приветственные слова каперанга, обращенные к новой знакомой, также оказались весьма добросердечными. Наверное, Свистунов сообразил, что характер его фигуры, представленной в будущей летописи, будет сильно зависеть от их взаимных симпатий или антипатий… Журналистка мило улыбнулась: – Очень рада встрече, капитан! Очень мечтала побывать на борту настоящего боевого корабля. Знакомство состоялось. Осетра разместили в прежней каюте – по всей видимости, она так и оставалась незанятой. Возможно, каперанг всегда верил в то, что императору еще придется оказаться на «Победоносце». И он не ошибся! А потом, когда все закончится, здесь непременно создадут императорский музей… Мемориальный. Тьфу-тьфу-тьфу, рано нам еще о мемориалах задумываться! В общем, все было как раньше. Для полной схожести не хватало только Найдена рядом! Вместо Найдена теперь была Василькова… Ей предоставили соседнюю каюту. Заселившись в «апартаменты», Осетр тут же позвал Свистунова в гости – было о чем потолковать. А когда каперанг переступил комингс, пригласил его сесть и сказал: – Воислав Владимирович! Появилось у меня одно опасение, связанное с нашим предстоящим полетом в Пятипланетью. – Слушаю вас, ваше императорское величество! – Вот что мне кажется… Давайте будем исходить из самого худшего. Предположим, у мерканцев имеется информация о том, что «Победоносец» был срочно отправлен к Новому Санкт-Петербургу. Предположим, Бедросо с давних пор прекрасно знает о том, что росский император любит самолично принимать участие в некоторых операциях. Какой бы вывод вы сделали на его месте? Свистунов подумал несколько мгновений. И кивнул: – Вершитель посчитает, что «Победоносец» вызван в столичную систему для того, чтобы переправить вас в расположение Четвертого флота, где вы собираетесь организовать свою ставку. На базе «Возничий» в лучшем для мерканцев случае. А в худшем – сами пожелаете участвовать в боевых действиях. – Совершенно верно! Вы, наверное, слышали, о чем я говорил на недавней пресс-конференции перед тем, как объявить войну. – Да, мне рассказывали. Правда, я посчитал, что журналисты несколько приукрасили ситуацию. Саму пресс-конференцию я не видел. – Нет, Воислав Владимирович. Журналисты ничего не приукрасили. И это был не пропагандистский прием для оправдания начала боевых действий. Когда я находился с официальным визитом у фрагербритцев, на меня и в самом деле было предпринято несколько покушений подряд. И именно при этом погибли великий князь Владимир и мой личный секретарь. И у нас имеются стопроцентные доказательства того, что покушения были организованы спецслужбами Ордена. Да еще с привлечением боевых кораблей мерканского флота. – Вот как! – Лицо Свистунова осталось непроницаемым. Каперанг прекрасно понимал, что главное ему еще не сказали. – У меня есть основания полагать, что Бедросо продолжит эти попытки. У него просто нет иного выхода, кроме как попытаться ликвидировать росского императора. После этого ситуация на международной арене может самым кардинальным образом измениться. Трон в случае моей гибели займет ее высочество Ольга, а она – женщина. Хоть и неглупая… В таких условиях и фрагербритский король, и новобагдадский халиф могут запросто денонсировать наши договоры и выйти из Тройственного союза. А воевать с Империей один на один Ордену намного сподручнее и легче. Согласны с этим? – Думаю, вы правы, ваше императорское величество, – осторожно ответил Свистунов. – А если продолжить рассуждения дальше, то получается, что проще всего ликвидировать росского императора, напав на одиночный корабль, на котором он полетит в расположение Четвертого флота. Каперанг почесал бровь: – И тут вы правы, ваше императорское величество. – И как вы полагаете, Воислав Владимирович, где мерканцам проще всего произвести нападение? Свистунов снова подумал несколько мгновений: – Будем считать, что на получивших такой приказ вражеских кораблях установлена защита нового типа? – Разумеется. – Тогда где угодно. Если не струсят, способны и возле столичных миров пытаться нас перехватить. А если побоятся прямо в наше логово соваться, то на финише станут дожидаться… Однако теперь, после того, как на борту «Победоносца» смонтировали «око Комарова», ближе, чем на астрономическую единицу, врагу незамеченным никак к нам не подобраться. А уж пока они это расстояние сократят до дистанции удара, мы их тысячу раз успеем встретить. – Да, тут я с вами совершенно согласен. Капитан первого ранга Яаскеляйнен возле Вайсбурга их на гораздо меньшем удалении встретить успел. Но надо быть начеку. Свистунов улыбнулся: – Теперь мне понятно новое назначение Армаса. Мы ведь с ним в юности в одной флотской школе учились. Улыбнулся и Осетр: – Судя по вашей с Яаскеляйненом квалификации, у вас оказались очень неплохие учителя. – Школа имени адмирала Макарова на Новой Москве всегда была на высоте. – Каперанг посерьезнел. – Я вас понял, ваше императорское величество. Мой экипаж будет нести боевое дежурство не хуже экипажа «Осмотрительного». И в случае вражеского нападения мы сумеем дать достойный отпор. * * * «Око Комарова» опробовали в боевом режиме сразу, как только «Святой Георгий-Победоносец» отправился от Нового Санкт-Петербурга к точке начала прыжка с финишем у базы «Возничий», где ожидал приказаний Четвертый флот. Система разведки и целеуказания работала теперь иначе, чем прежде: объекты, находящиеся в радиусе одной астрономической единицы, фиксировались «оком», а все остальные – старыми, пространственными сканерами. В радиусе в одну а.е. СРЦ отмечала несколько десятков объектов, но все они были либо росскими кораблями, либо транссистемниками других государств, двигающимися своими обычными маршрутами, согласованными с диспетчерскими службами Нового Санкт-Петербурга и Нового Кронштадта, на котором располагались главные судостроительные заводы Империи. Осетр и Лада Василькова, получившая указание не брать с собой видеокамеру и очень этим недовольная, некоторое время находились на мостике фрегата. Императору было интересно понаблюдать, как работает новое детище академика Комарова. А журналистка и вовсе смотрела на звезднофлотцев во все глаза. Похоже, о запрете снимать она и думать забыла… Однако для Осетра ничего нового в центральной рубке «Победоносца» не происходило: те же приказы и доклады дежурных специалистов, что император слышал уже не один раз. Те же картинки на видеопластах, что не раз видел. Делать тут было совершенно нечего, и он, оставив Василькову любоваться подвигами вахтенных офицеров, отправился в свою каюту, попросив каперанга Свистунова немедленно сообщить, буде враги все-таки окажутся столь отчаянными храбрецами, что осмелятся вторгнуться в пространство росских столичных миров. Однако когда по кораблю объявили риманову готовность и настала пора укладываться в релаксатор, стало ясно, что храбрецов среди мерканцев так и не обнаружилось. И Осетр не торопясь принялся готовиться к прыжковому сну. Глава сорок вторая Когда ИскИн вывел экипаж из прыжкового сна, каперанг Свистунов и четверо специалистов системы разведки и целеуказания, покинув каюты, прибыли прямиком в центральную рубку. Даже не дожидаясь обязательного приема пищи. Голод, разумеется, не тетка, но его, в конце концов, можно и подавить. Особенно, если речь идет о безопасности его императорского величества… На главном видеопласте хорошо наблюдались и база «Возничий», и заполнившие пространственный сектор вокруг нее боевые корабли и вспомогательные суда Четвертого флота. В радиусе астрономической единицы от фрегата никого не наблюдалось. До окрестностей базы «Гергию-Победоносцу» предстояло добраться только через десять часов обычного хода. Коротким прямым импульсом сообщили находящемуся на «Возничем» вице-адмиралу Приднепровскому, что завершили прыжок и в надлежащее время присоединятся к флоту. Получили ответный импульс с приветствием и пожеланием удачи. Дождались, пока позавтракают и во главе со старпомом Колышевым явятся на центральный мостик сменщики, отдали старпому приказ отправляться к базе с обеспечением особой внимательности дежурных СРЦ на маршруте и в свою очередь споро отправились в кают-компанию – в животе уже кишка за кишкой гонялась с непременным желанием насытиться. В кают-компании Свистунов подсел за стол к еще не закончившему прием пищи императору, поздоровался и доложил главнокомандующему, что вражеских кораблей поблизости «око Комарова» не застукало. Похоже, трусоваты оказались господа мерканцы… Его императорское величество улыбнулся: – Неужели Вершитесь Бедросо не решится на последнюю попытку? Ох не верится мне в такую удачу! Я бы пока не говорил «гоп»… – Дежурным СРЦ даны соответствующие указания, ваше императорское величество! – заверил его Свистунов. – С «гопом» или без «гопа», а врага ни в коем случае не проспим! – Я в этом и не сомневаюсь… Приятного вам аппетита! – Подождите, ваше императорское величество… Журналистка эта ваша… Она все время будет находиться на мостике? Режим секретности все-таки… Похоже, флотское предубеждение против женщин сходу капитану было не преодолеть. Вежливость вежливостью, а привычки привычками! Впрочем, капитан совершенно прав. Он – хозяин на корабле. И Осетру надо было своевременно договориться с ним о журналистке. Не подумал, ржавый болт ему в котловину! – Воислав Владимирович! Уж если Василькова будет летописцем этой войны, ей самое место в гуще событий. И я бы вас попросил не чинить ей препятствий. А о соблюдении режима секретности я позабочусь! – Хорошо, ваше императорское величество! – Свистунов взялся за вилку. – Будет исполнено! Император кивнул и, еще раз пожелав капитану приятного аппетита, оставил его наедине с тарелками. * * * Примерно половина пути до прошла совершенно буднично. Осетр сидел в своей каюте и беседовал с Ладой Васильковой, между делом разъяснив, чем ей разрешается, а чем не разрешается заниматься на борту «Георгия-Победоносца». – Я уже договорился с капитаном фрегата, что вы можете находиться на центральном мостике, когда вам пожелается. Единственная просьба… а точнее, приказ… во время вашего там пребывания не задавать никому из присутствующих никаких вопросов. Мне – можно. – Он усмехнулся. – Я, если буду понимать, что происходит, и если в происходящем не будет военной тайны, непременно отвечу. Кстати… Где у вас видеокамера? Лада сняла с головы поддерживающий волосы обруч и показала на украшающий его сверкающий камень. – Вот она! – Стало быть, с этим обручем вход на центральный мостик вам категорически запрещен. Кроме того, вас не будут приглашать на совещания, поскольку там часто звучит информация, которую посторонним знать просто не положено. Лада кивнула: – Я понимаю, ваше императорское величество. Секретность есть секретность. Я и так вам очень благодарна! Мне очень и очень повезло. Вряд ли какой-нибудь еще женщине удалось побывать на мостике боевого корабля. – Не стоит благодарностей! И тут по помещениям «Победоносца» разнесся сигнал тревоги. «Кажется, я не ошибся в своих предположениях», – подумал Осетр. – Что случилось? – вскинулась Лада и схватилась за обруч. Сигнал тревоги сменился басом капитана: – Внимание, экипаж! Боевая готовность номер два! Всем занять места согласно боевого расписания! – Давайте-ка отправимся на мостик, – сказал Осетр. И напомнил: – А свой обруч все-таки оставьте здесь. Лада положила видеокамеру на столик. Они покинули каюту и ринулись в центральную рубку. Оказались там как раз в тот момент, когда Свистунов отдавал приказ: – Внимание, экипаж! Боевая готовность номер один! Двое гостей встали поодаль за спиной капитана. Посыпались дежурные команды и доклады вахтенных. – СРЦ! Обработать цели! – Цели на запрос «свой-чужой» не отвечают. – Судя по эфемеридам, похоже, намереваются нанести удар по нам. – Что случилось, капитан? – спросил Осетр. Впрочем, он уже и сам видел: в центре видеопласта висела отметка цели. Предположения в очередной раз оказались безошибочными. Свистунов оглянулся: – Похоже, вы были правы, ваше императорское величество! «Око» засекло два неизвестных корабля. Движутся в нашу сторону с противоположных направлений. Скоро станет ясно, кто это. Доклады продолжали поступать: – Уровень мощности реактора – сто процентов. – Энергозапас – сто процентов! – СОБ на максимальном уровне защиты. – Обработка данных по целям завершена! Мерканские фрегаты проекта одиннадцать двадцать пять! Расстояние до цели номер один – ноль целых восемьдесят четыре сотых астрономической единицы. До цели номер два – ноль целых восемьдесят пять. Голоса дежурных специалистов были абсолютно спокойны. Впрочем, для них не было ничего нового – ведь экипаж «Георгия-Победоносца» уже отправлял врага к праотцам. Зато Лада Василькова опять глядела на происходящее во все глаза. А ведь не похоже, что боится, ржавый болт ей в котловину! Осетр чуть не расхохотался – настолько мысленное ругательство не подходило журналистке. Дьявол, а я-то, похоже, слегка нервничаю. «Росомаха» хренов! – Добро, СРЦ!.. – рявкнул Свистунов. – Наведение на цель номер один! Вот у кого не наблюдалось никаких нервов… Хотя император тоже успокоился. Было ясно: сейчас «Победоносец» отправит к праотцам еще два корабля. – Наведение закончено! «Улитка» – на прицеле! Цель сопровождается устойчиво. Артиллерийские установки и «улитка» – в боевом режиме! Точка переброса – центральная звезда. – Корабль к открытию огня готов, капитан! – доложил старпом Колышев. У Осетра побежали мурашки по спине: все-таки при боевом применении «улитки» он присутствовал впервые. – Ждем! – Свистунов снова повернулся к императору. – Может, они возьмут да и передумают… – Не передумают, – сказал Осетр, справившись с мурашками. Через минуту стало ясно, что мерканцы и в самом деле не передумают. – Ну что ж… – Свистунов сдвинул пилотку на бок и потер руки. – Вы сами, господа, напросились… «Улитка»! Огонь! – Есть «улитка», огонь! Осетр, ожидая приличного толчка, расставил пошире ноги. Однако никакого сотрясения не последовало. Как и не разнесся по помещениям грохот выстрела. Все ж таки «улитка» – не артиллерийская установка, никаких заметных человеческим чувствам отношений с корпусом корабля у нее не оказалось. Осетр был даже разочарован незаметностью произведенного «выстрела» Однако отметка в центре видеопласта исчезла. Лада недоуменно посмотрела на императора. Видимо, она тоже ожидала грома и молнии. И вновь зазвучали доклады: – Цель больше не наблюдается! – Энергозапас – семьдесят процентов. Перевожу реактор в режим восстановления мощности! – На границе хромосферы центральной звезды зафиксирована вспышка. В расчетной точке. – СРЦ! Перенацелиться на цель номер два! Возле края главного видеопласта появилась новая отметка; медленно, но уверенно поползла в центр. – Расстояние до цели – ноль целых семьдесят пять сотых астрономической единицы. Цель курса не меняет. От дежурных специалистов команды шли к ИскИнам, от ИскИнов – к корабельным машинам и механизмам… – Сейчас ударят по второй цели, – сказал Осетр журналистке. – Я поняла, ваше императорское величество. – Лада во все глаза следила за происходящим. Осетру вдруг пришло в голову, что капитан второго фрегата может стравить вакуум и сойти с боевого курса. И тогда, может быть, имеет смысл дать ему унести ноги? Пусть вернется к своим и расскажет, что тут случилось… И, может быть, тогда, в свою очередь, стравит вакуум Вершитель? И войны вообще не случится? Цель замерла в центре видеопласта. – Расстояние до цели – ноль целых шестьдесят восемь сотых астрономической единицы. Цель курса не меняет. Нет, Вершитель не струсит. Он – наверняка человек жесткий. Жесткий настолько, что капитаны его кораблей боятся своего правителя больше, чем смерти от рук врага. И вообще, гибель в бою почетнее наказания за трусость. А кроме того, нужно ли, чтобы о способе, каким росичи уничтожают мерканские корабли, стало известно самим мерканцам. Предупрежден – значит, вооружен! Пусть они лучше продолжают ломать головы: что такое случается с их кораблями? Куда они – Ксену их побери! – исчезают? – Обработка данных цели завершена! – Наведение закончено! «Улитка» – на прицеле! – Энергозапас – восемьдесят процентов. Восстановление продолжается! А может поступить с ним, как каперанг Яаскеляйнен с линкором «Дуайт Эйзенхауэр»? Экипаж – в могилу, а фрегат – в призы… Осетр уже хотел рассказать о своих сомнениях Свистунову, но тут же понял: не стоит. Это опять проволочки накануне начала войны. Надо будет брать захваченного мерканца под охрану, связываться с базой «Возничий» и ждать, пока оттуда пришлют смену. Не оставлять же на борту мерканца призовую команду из состава экипажа «Победоносца»! И вообще изучение новой техники на плененном корабле может оказаться пустой тратой времени. Вряд ли она сильно отличается от защитной установки, что имелась на «Эйзенхауэре»… Слишком мало времени прошло для внедрения в жизнь кардинальных конструкторских изменений! Наверняка для покушения возле Вайсбурга были посланы корабли с самой новейшей защитой… – Энергозапас – девяносто процентов. Наши-то пока и не знают, что поблизости уже вовсю идет незримый бой. Хотя вспышку возле звезды могли зафиксировать. – Энергозапас – сто процентов. – Корабль к бою готов! – доложил старпом. Свистунов откашлялся: – «Улитка»! Огонь! – Есть «улитка», огонь! С видеопласта исчез второй мерканский фрегат. – Энергозапас – семьдесят процентов. Перевожу реактор на режим восстановления мощности! – На границе хромосферы центральной звезды зафиксирована еще одна вспышка. Бой завершился! – Приказ выполнен, господин капитан первого ранга! – доложил старпом. – Пространство от врага очищено! – Добро! – отозвался Свистунов. – Ваше императорское величество! Противник уничтожен! – Благодарю за отличную службу, господа! – сказал Осетр. – Служим государю-императору! – грянуло на мостике. – Ни черта не поняла! – сказала Лада Василькова. Ответом ей были смешки со всех сторон. Осетр не удержался и обнял каперанга Свистунова за плечи. – Вот так мы и будем их бить, Воислав Владимирович! – Так точно, ваше императорское величество! – просиял Свистунов. И отдал приказ: – Дежурный системы связи! Доложите на базу «Возничий» о случившемся. И сообщите, что через пять часов мы прибудем в их расположение. Осетр представил себе, какой переполох возникнет после доклада на базе. Приднепровский наверняка устроит начальственные разборки с подчиненными: каким образом в секторе близком к «Возничему» оказались незамеченными два мерканских фрегата? Спите, господа, мать вашу за ногу!.. Ну да ничего, под суд вице-адмирал никого не отдаст! А потом мы попросту отменим все розданные им наказания. Волей, обеспеченной нам росской конституцией. За полным отсутствием вины военнослужащих базы и флота! Глава сорок третья Прием главнокомандующего на «Возничем» ничем не отличался от недавней встречи на борту «Георгия-Победоносца». Тот же доклад – на сей раз от вице-адмирала Приднепровского; то же торжественное построение личного состава с громоподобным «Здра… жла… ва… имп… ство!»; те же недоуменные взгляды в сторону журналистки, которую после церемонии тут же отправили назад, на фрегат… Потом император вместе с командующим Четвертым флотом проследовали на командный пункт базы, откуда министру иностранных дел графу Михаилу Олеговичу Остен-Сакену было отправлено срочное сообщение о немедленном предъявлении ультиматума мерканским властям. Через четверть часа от Остен-Сакена пришло известие о выполнении распоряжения. Текст ультиматума до министерства иностранных дел Ордена доведен, ваше императорское величество… – Ну вот и всё, дорогой мой Иван Петрович! – сказал главнокомандующий. – Рубикон перейден! Отступать больше некуда! Голос его был спокоен, как водная гладь в безветрие. – И я поздравляю вас с этим решительным шагом, ваше императорское величество! – Приднепровский не удержался и удовлетворенно потер руки. – Теперь мы покажем этим орденским крысам, где раки зимуют. А потом был объявлен общий сбор руководства штаба Четвертого флота и капитанов кораблей. Капитаны прибывали на совещание в условиях соблюдения режима секретности. С докладом перед прибывшими выступил вице-адмирал Приднепровский. Он сообщил всем об ультиматуме, предъявленном правителям Великого Мерканского Ордена, и напомнил, что в предстоящих боевых действиях будут принимать участие не только росские корабли Четвертого флота, но и боевые соединения остальных стран, заключивших с Империей договоры о дружбе и взаимной помощи. – Правда, – добавил он, – наши союзники нанесут удары на вспомогательных направлениях. Целью фрагербритского Второго королевского флота станет Бомонт, входящий в планетную систему звезды Ниагара. Скажу вам честно, что на захват планеты шансов практически нет – у фрагербритцев попросту не хватит сил для выполнения этой задачи. Но мы очень надеемся, что на помощь защитникам Бомонта мерканское руководство непременно перебросит подкрепления. На то, собственно, и делается расчет. Капитаны закивали. – Новобагдадский Второй флот имеет своей целью захват планеты Хаттерас возле звезды Линкольн, – продолжал Приднепровский. – Назначение удара также сугубо отвлекающее. Если оттянут на себя хоть какие-то дополнительные силы противника, это будет очень неплохо. На победу у Хаттераса надеяться тоже нет никакого резона. Капитаны вновь закивали. – Все вы знаете разницу в вооружениях между нашими союзниками и мерканцами. Поэтому, чтобы хоть как-то нивелировать ее, и фрагербритцам, и новобагдадцам приданы по пять наших линкоров и по десять фрегатов из состава Второго и Третьего флотов. Обе флотские группировки уже находятся в полной боевой готовности и в час Икс немедленно вторгнутся в пространство ВМО. А там как господь положит… Теперь что касается наших с вами действий… Основной целью для нас, как и было изначально решено, является столичный мир Ордена. Однако, посовещавшись со стратегами Адмиралтейства, мы решили, что Четвертый флот будет разбит на две оперативные эскадры. Командующим второй эскадры назначен капитан первого ранга Яаскеляйнен. – Слушаюсь, господин вице-адмирал! – тут же отозвался бывший командир эсминца «Осмотрительный». – В состав эскадры войдут следующие боевые единицы… – Приднепровский перечислил названия кораблей. – Итого пять линкоров, семь фрегатов, один истребителеносец, десять эсминцев плюс две десантные баржи и полтора десятка вспомогательных судов. Ваша цель – окрестности звезды Оттава (ОГК 318514), вокруг которой вращается мерканская планета Вестгалифакс. Именно в этой планетной системе должен быть нанесен еще один отвлекающий удар. Со всех сторон понеслись очередные «Слушаюсь!» – Вестгалифакс, – продолжал вице-адмирал, – был выбран в качестве цели по двум причинам. Во-первых, сей мир находится в том секторе принадлежащего сайентологам пространства, куда быстрее всех могут добраться корабли Первого мерканского флота, защищающего Нью-Вашингтон. Остальные флоты при всем своем желании способны успеть только к шапочному разбору. Таким образом планируется раздробить силы Первого флота сайентологов. По расчетам Адмиралтейства, мерканцы непременно должны воспрепятствовать захвату планетной системы Оттавы. Иначе созданный россами плацдарм непременно становится угрозой и столичному миру ВМО. Но есть и во-вторых – пояс астероидов, окружающий Вестгалифакс, является источником сибелия, важного стратегического сырья, используемого при изготовлении ИскИнов… Так что, как вы понимаете, Вершитель со своей камарильей непременно перебросят дополнительные силы на защиту этой планетной системы. И когда они увязнут в боях возле Вестгалифакса, настанет очередь первой оперативной эскадры, в состав которой войдут все остальные корабли флота, за исключением боевого охранения базы «Возничий». Командовать этой эскадрой буду я. Штаб будет расположен на фрегате «Святой Георгий-Победоносец». Там же будет расположена и ставка главнокомандующего. Все присутствующие воззрились на Осетра: с какого такого перепугу император лично собирается участвовать в бою? Однако Осетр никому не собирался объяснять свои решения. – Я продолжаю, – сказал Приднепровский. – Целью первой оперативной эскадры является планетная система звезды Мэрилин, вокруг которой обращается Нью-Вашингтон… Таким образом при благоприятном развитии событий нам удастся захватить столичную планету и своим ударом быстро обезглавить Великий Мерканский Орден. Этим мы поможем и соединениям, наносящим отвлекающие удары. Вряд ли после падения цитадели сайентологов они долго будут сопротивляться. В общем, на бумаге у нас получается гладко. Осталось не «забыть про овраги»… Есть ли вопросы? Вопросов пока не имелось. – Ваше императорское величество! – Приднепровский повернулся к Осетру. – Вы желаете что-нибудь сказать? – Да, разумеется… – Осетр встал со стула. – Господа офицеры! Соратники! Друзья! С тех пор как мне пришлось занять трон, вся моя жизнь и все мои заботы были направлены на решение только одной задачи – поднять с колен нашу несчастную страну. К сожалению, диалектика развития человеческих сообществ такова, что любое из них испытывает силовое давление со стороны других. Не зря говорят в народе: с волками жить – по-волчьи выть. Не наша вина в том, что наши бывшие партнеры не хотят мириться с тем, что мы вышли из-под их влияния и не хотим больше следовать в кильватере их внешней политики. Каждая страна защищает свои интересы, главная задача на международной арене – находить пути решения возникающих проблем, учитывая интересы всех участников процесса. К сожалению, власти Великого Мерканского Ордена избрали совсем другой, противоположный путь – путь раскола нашего общества, путь наращивания галактических мускулов, путь терроризма и убийств неугодных им должностных лиц. Думаю, вы уже знаете, что произошло возле фрагербритской столицы. Там нас спас… именно спас – не побоюсь этого слова! – экипаж эсминца «Осмотрительный» под командованием Армаса Урховича Яаскеляйнена. И я очень надеюсь, что все экипажи вашего флота станут действовать так же внимательно, так же решительно и так же успешно. И тогда победа непременно окажется за нами! Все присутствующие вскочили со своих мест: – Служим государю-императору! – И давайте все вместе послужим нашей отчизне! Она того заслужила, друзья!.. Прошу вас, Иван Петрович! Работайте дальше! Офицеры остались обдумывать конкретные планы боевых действий применительно к конкретным планетным системам. А император покинул зал совещаний и вместе с командиров базы вице-адмиралом князем Прозоровским пошел знакомиться с его владениями. Глава сорок четвертая Кен Милтон, Капитан Офиса Добрых Дел, не ждал от предстоящего дня ничего хорошего. Он давно привык, что все «добрые дела» – и планы, и отчеты – обсуждаются с Вершителем с глазу на глаз, и когда его вызвали во дворец на совещание СиОрг, он полетел туда с ощущением полной обреченности. Похоже, настала пора платить по счетам. Сегодня дядюшка Тим спросит с Офиса за все просчеты, допущенные в последнее время. А просчетов, Ксену их побери, хватает! Судьба словно ополчилась на Милтона, то и дело ставя подножки под любые активные тайные начинания. И конца-края этому не видно! Глайдер летел над Сайнт-Рон-Сити в составе целой процессии. Впереди двигалась точно такая же машина с охранниками, позади еще две. Это была всегда соблюдаемая мера предосторожности – никто не знал, в каком именно глайдере находится руководитель Офиса. После произошедшего в последние дни мера просто необходимая. Если ты своими действиями покушаешься на кого-то, будь готов к тому, что и тебя возьмут на прицел… Внизу тянулись узкие улицы, широченные авеню и огромные площади столицы, уже украшенные ко Дню Святого Рона. Праздник должен состояться завтра. И то, что Вершитель назначил совещание на сегодня, говорило о многом. О многом и нерадостном… Обычно накануне Дня члены СиОрг не занимались исполнением своих должностных обязанностей, а готовились к церемонии Радости. Впрочем, подготовка к церемонии – тоже должностная обязанность, если церемония относится к государственной религии. Милтон хмуро разглядывал родной город. Чуть в стороне, справа, прополз гигантский куб церкви Святого Рона – центр завтрашнего праздника. Плоскую крышу куба венчал гигантский Цветочный Крест высотой в полторы сотни метров, над прицерковной площадью развевались на ветру государственные флаги Великого Мерканского Ордена. Центральные лучики Креста сегодня показались Милтону остриями копий, нацеленными прямо ему в сердце. И он в очередной раз подивился, насколько реальная политика опошлила нравственные идеалы, стремясь к которым, Святой Рон создавал в Древние времена свою Дианетику. Слава Ему, с треугольником ЗОК за прошедшие тысячелетия ничего плохого не произошло. И знание, и ответственность, и контроль в Ордене – на высочайшем уровне. Но вот треугольник АРО изрядно деформировался – реальность и общение теперь слишком явно превалируют над аффинити. Потому что степень приятия и любви определенно стремится к нулю, все чаще и чаще перерождаясь в лютую ненависть, Ксену нас всех побери, со всеми нашими потрохами! И именно по этой причине судьба, похоже, отвернула от страны свое лицо. И от него, Кена Милтона! Экая задница настала! Мы умудрились настроить против себя всю Галактику. Мы сумели разбудить стойкую неприязнь к нам у элиты нашего главного союзника последних десятилетий – Росской империи. Мы довели ситуацию до полного идиотизма: главный наш союзник превратился в главного врага, постепенно перетащившего на свою сторону фрагербритцев и новобагдадцев. И теперь нам противостоят не каждый сам по себе, теперь нам противостоит Тройственный союз. А все наши попытки сорвать процесс сближения и расколоть союз закончились все той же задницей. И теперь Ордену, судя по всему, неотвратимо светит кровопролитная война на собственной территории, чего так не любит наш благословенный народ. Лучше всего, конечно, было бы скинуть дядюшку Тима с кресла Вершителя, но кто способен на столь решительный поступок? Оппозиции Бедросо в высших кругах Ордена попросту нет. Надо отдать ему должное – он сумел вести внутреннюю политику таким образом, чтобы не вызывать недовольства у соратников, а если отдельные недовольные и появлялись порой, им тут же затыкали распахнувшийся рот. И Офис Добрых Дел приложил к этому немало усилий. И вот теперь в благодарность за эти усилия вполне можно получить отставку со всеми из этого события вытекающими!.. Единственная надежда на то, что в преддверии столь серьезной войны Бедросо не решится на кардинальные изменения в верхушке СиОрг. Резкие кадровые перемены всегда ведут к организационным сбоям, а сейчас государственный механизм должен действовать как хорошо отлаженная машина… Иначе, спаси Святой Рон, нам конец! Милтон хотел было приземлиться возле церкви Святого Рона и помолиться за благополучное окончание сегодняшнего совещания, но, глянув на браслет, понял, что времени на молитву попросту не осталось. * * * Он вошел в приемную Вершителя без пяти десять. Помимо Милтона, к дядюшке Тиму оказались приглашены все силовые министры и флаг-адмирал Джон МакАртур. Джастин Грин, секретарь Бедросо, сидел на своем месте с непроницаемой физиономией. Даже Милтону он лишь коротко кивнул, и сей факт не рождал в душах присутствующих никакого оптимизма. Впрочем, долго мучиться ожиданием грядущих проблем им не пришлось – ровно в десять Грин пригласил всех в кабинет главы государства. Поздоровались с хозяином; повинуясь его приглашающему жесту, расселись вокруг длинного стола; привычно втянули головы в плечи. Дядюшка Тим тянуть бизона за хвост не стал. Никаких вопросов о благополучиях семей и здоровье, никакого упоминания о наступающем празднике… – Сердечно поздравляю вас, обращенные! – сказал он с сарказмом в голосе. – Вчера, ближе к ночи, крыса Остен-Сакен из министерства иностранных дел Росской империи прислал нам ультиматум ублюдка. Великому Мерканскому Ордену недвусмысленно угрожают очень скорой войной. И судя по всему, россы настроены весьма и весьма решительно! По кабинету пронесся общий вздох. Средства массовой информации в последние дни сообщали, что росский император обвиняет Орден в многочисленных преступлениях и обещает кару за это, но многие, похоже, надеялись, что обвинения – информационный шум, за которым не стоит ничего, кроме блефа… Милтон ждал от присутствующих на заседании взрыва возмущений, однако никаких реплик никто из членов СиОрг себе не позволил. – Должен вам сообщить, – продолжал Вершитель, – что мы в последнее время попытались реализовать целый ряд мер, направленных на уменьшение военной угрозы. – Он повернулся к Милтону. – Доложите нам всем, мистер Капитан, что было предпринято. Ну вот! Не по имени, не «обращенный»! А просто – мистер Капитан… Милтон встал из-за стола: – Предпринято, господа, в последнее время следующее. Во-первых, во время визита росской правительственной делегации на Вайсбург было разработано два варианта покушения на Остромира Первого. Наши сторонники среди фрагербритцев попытались осуществить оба. Удачно не закончилось ни одно. Правда, провал не был полным, поскольку при этом погибли брат бывшего императора Владислава Второго великий князь Владимир и личный секретарь ублюдка, но факт остается фактом: Остромир ничуть не пострадал… Думаю, о следующих за этими покушениями событиях более подробно может рассказать присутствующим флаг-адмирал МакАртур. Милтон глянул на Бедросо, ожидая его реакции. Главное в жизни политика в такой вот ситуации – постараться размазать ответственность. Тогда и высочайшая кара может оказаться размазанной по нескольким виноватым… – Ну что ж, давайте послушаем МакАртура, – кивнул Вершитель. – Садитесь, Капитан! Милтон сел. Встал флаг-адмирал. – Для поддержки усилий фрагербритских заговорщиков флот, на всякий случай, направил в окрестности Вайсбурга линкоры «Дуайт Эйзенхауэр» и «Джон Стэннис», оборудованные наиновейшими генераторами постановки коконов Фогеля. В задачу кораблей входило физическое устранение обоих правителей в случае, если запланированное Офисом Добрых Дел покушение на Остромира сорвется. Должен сказать, что на удачное выполнение задания нашими кораблями имелись весьма реальные шансы, поскольку линкоры с новыми системами обеспечения безопасности способны подобраться к планете в режиме полной невидимости и раскрыться лишь перед самой атакой. Флаг-адмирал тоже размазывал ответственность. – Средства планетной обороны Вайсбурга, – продолжал он, – вполне могли и не успеть отреагировать на внезапную атаку. Что там случилось конкретно, неизвестно, но задача оказалась невыполненной, а оба корабля на базу не вернулись. – МакАртур развел руками. – Должен вам всем напомнить, что несколько ранее на территории Новобагдадского халифата мы потеряли эсминец «Рональд Рейган», на котором имелись еще экспериментальные в ту пору средства обеспечения безопасности. Информация о том, что там произошло, полностью отсутствует. Эсминец просто не вышел на связь. Однако из-за его потери планируемое внедрение новой защиты на корабли нашего флота несколько задержалось. Это был скрытый упрек самому Вершителю, поскольку именно он приказал тогда при разработке операции по пленению росского ублюдка на Ибн-Джухайяме использовать чисто экспериментальную установку СОБ. А в результате установка пропала вместе с «Рональдом Рейганом», и конструкторы с инженерами были вынуждены потратить дополнительное время на ее воссоздание. Вершитель чуть поморщился: – У нас неплохая память, флаг-адмирал. Давайте-ка поподробнее о событиях последнего времени! – Слушаюсь, Вершитель!.. В общем, два корабля мы возле Вайсбурга потеряли и опять по неизвестным причинам. Беда еще и в том, на обоих линкорах находились искусственные интеллекты нового поколения – биоИскИны. Ибо было принято поспешное решение рискнуть ими ради достижения конечной цели. А вот этот упрек был высказан уже в адрес Кена Милтона – именно он настоял на том, чтобы послать к Вайсбургу корабли с ИскИнами, изготовленными на основе биологических объектов, способными, в отличие от кристаллических, в определенной степени на интуицию и догадку. Слишком большие надежды возлагались на этот рейд! Однако, судя по финалу, интуиция ИскИнам ни в коей степени не помогла… Нет, молодец, конечно, этот МакАртур! В неудаче при атаке Вайсбурга все кругом виноваты, кроме флотских. А где же должное умение и надлежащий опыт капитанов кораблей? – Но еще большая беда состоит в том, – продолжал флаг-адмирал, – что один из линкоров, «Дуайт Эйзенхауэр», был в результате захвачен россами. По крайней мере, так утверждал росский император на похоронах великого князя Владимира и позже на пресс-конференции, которую он устроил в обоснование предстоящего ультиматума. Дядюшка Тим, разумеется, знал об этом выступлении ублюдка. Тем не менее Милтон позволил себе реплику: – Эта информация, господа, кроме речей росского императора и представленных на пресс-конференции записей, которые вполне могут оказаться липовыми, агентурно не подтверждена. К сожалению, у нас теперь не осталось на Новом Кронштадте ни одного своего агента. Росское министерство имперской безопасности в последнее время просто лютует… Флаг-адмирал на его реплику никак не отреагировал. – Пару дней назад командованием флота была предпринята очередная попытка устранить Остромира. На сей раз два наших фрегата попытались атаковать корабль, на котором, по агентурным данным, должен был находиться росский император. – МакАртур только сейчас глянул на Милтона. – Судя по всему, и эта попытка провалилась. Ни один из фрегатов на связь больше не вышел и на базу не вернулся. Что там произошло, мы опять-таки не знаем. В кабинете повисла гнетущая тишина. Присутствующие переваривали неожиданную новость. – Ну а здесь-то кто вам виноват, МакАртур? – сказал Милтон. – Уж эту-то, чисто военную операцию вы проводили исключительно сами, без вмешательства Офиса Добрых Дел! А результат – ничем не лучше! Вершитель постучал стилом по столу: – Попрошу пока без комментариев! Однако во взгляде, брошенном им на Капитана, определенно присутствовали признаки благосклонности. Милтон слишком хорошо знал своего правителя и слегка приободрился. Мы еще посмотрим, мистер МакАртур, на кого тут падёт высочайшая кара! – У вас имеются предположения, флаг-адмирал, что именно случилось с этими нашими фрегатами? МакАртур снова развел руками: – Поскольку они не вышли на связь и не вернулись на базу, вывод может быть только один и, к сожалению, совершенно неутешительный. Мы думаем, корабли погибли, Вершитель. – Но каким образом они погибли? Не может ли быть иного варианта? Как с «Дуайтом Эйзенхайэром»… – Либо их уничтожили россы, либо, при повреждениях в процессе боя, приводящих к потере хода, произошла самоликвидация. Я не верю, что капитаны фрегатов сдались в плен. Бедросо побарабанил пальцами по столу. – Это похвально, что вы верите своим людям, флаг-адмирал. Но каким образом фрегаты оказались уничтожены? На них ведь стояла самая последняя модель системы обеспечения безопасности! Эти-то корабли, в отличие от линкоров, действующих у Вайсбурга, россы, как я понимаю, даже обнаружить не были способны. МакАртур пожал плечами: – Значит, стали способны, Вершитель. Ни у меня, ни у моих специалистов нет других объяснений. Чудес не бывает. Бедросо крякнул: – Иными словами, обращенные, если согласиться с мнением флота, то мы потеряли единственное преимущество, имеющееся у наших боевых кораблей перед росскими. Этого нам только не хватало!.. Что ж, господа адмиралы. Отныне вам следует помнить об этом, когда вы будете составлять планы дальнейших боевых действий. – Мы будем помнить, Вершитель. Хотя, если подумать, потерянное техническое преимущество вовсе не обрекает нас на неизбежное поражение. Исход любого космического боя между равными противниками решают, в первую очередь, опыт и слаженность работы экипажа. Вот когда у россов появится собственное техническое преимущество, тогда могут возникнуть неразрешимые проблемы. – Да-да, флаг-адмирал! – с сарказмом сказал Бедросо. – У россов нет собственного технического преимущества над нами, однако они сумели успешно противостоять опыту и слаженности работы ваших экипажей. Аж как минимум четыре раза сумели, если не считать пропавшего в Халифате эсминца! Похоже, среди всех присутствующих в первую очередь рисковал своей должностью именно МакАртур. – Впрочем, ладно, хватит о наших потерях! Я полагаю, вы найдете виновных в случившихся неудачах, и они понесут должную ответственность за свои ошибки. – Бедросо встал, подошел к своему рабочему столу и взял в руки лист папира. – Сейчас нам с вами нужно решить, что мы ответим росскому ублюдку на его ультиматум. И Вершитель принялся читать вслух, знакомя присутствующих с текстом присланного россами послания. А когда закончил, по кабинету пошел недовольный гул. Члены СиОрг, смекнув, что раздачи наказаний не будет, решились на проявление нужных дядюшке Тиму чувств. – Это просто оскорбление мерканского народа, Вершитель! – рявкнул флаг-адмирал МакАртур и грохнул кулаком по столу. Остальные высказались в том же духе. – Ублюдок плюет нам в лицо, Ксену его побери! – Пусть они этот ультиматум запихнут себе в задницу! – Рано скунс завонял! Как бы без головы не остаться! Вершитель с удовлетворением слушал. Наконец возмущение обращенных сошло на нет. – Правильно ли я понимаю, что нам следует с возмущением отвергнуть ультиматум, господа? Последовал новый взрыв эмоций. – Конечно, Вершитель! – Абсолютно правильно! – За такой ультиматум его автору надо яйца оторвать! Бедросо еще некоторое время послушал представителей элиты Ордена. Потом поднял руку: – В таком случае, господа, давайте-ка подумаем, откуда нам ждать удара. И какие меры следует предпринять, чтобы успешно отразить его? Что скажет командующий флотом? Снова поднялся флаг-адмирал: – Главштаб флота уже прорабатывал возможные варианты начала войны с россами, Вершитель. Мы полагаем, что прежде чем атаковать на главном направлении, противник предпримет попытку нанести вспомогательные удары. Исключительно для отвлечения нашего внимания и сил… Вся проблема в том, чтобы нам не ошибиться с выбором именно главного направления. Штаб давно уверен, что противник обладает способностью создавать искусственные римановы туннели… Мы в этом убедились, когда произошла вражеская вылазка в сектор Саммерсити. А при таком умении наилучшая стратегия для россов – ударить в самое сердце Ордена, оказавшись прямо в системе Мэрилин, и попытаться прорваться к Нью-Вашингтону. Все прочие боевые действия, когда бы и где бы они ни начинались, как я уже сказал, будут играть исключительно отвлекающую роль с целью заставить нас распылить силы. Собственно говоря, именно такой план начала войны, если вы помните, существовал и у нас. Нанести отвлекающий удар в районе базы «Змееносец», где находился бы взбунтовавшийся Третий флот адмирала Барятинского. А когда росское Адмиралтейство среагирует на него, вторгнуться в пространство Империи поблизости от столичных миров, преодолеть сопротивление Первого росского флота и базы «Орион» и захватить Новый Санкт-Петербург, покончив с ублюдком в самые кратчайшие сроки и обезглавив таким образом Империю. Полагаю, росские стратеги не глупее нас. Глава Офиса Добрых Дел подумал, что разработанный штабом план следовало осуществить еще в те дни. Соотношение сил тогда если и было не в пользу Ордена, то близко к равному. Не то что теперь, когда на противоположной стороне готовы воевать вооруженные силы сразу трех держав. Увы, в те дни некоторым не хватило решительности. А другим некоторым – элементарной настойчивости. Вот и расхлебываем теперь давно заваренную кашу… Однако что было – то было. Теперь не вернешь! Без толку сегодня сожалеть о несостоявшемся! – В общем, наше главное предложение – отражать вспомогательные удары Тройственного союза только флотскими соединениями, имеющимися в секторах, где начинаются боевые контакты. А от столичного мира силы ни в коем случае не отвлекать! У нас слишком мало кораблей с повышенной степенью защиты. Будь их побольше, некоторые можно было бы посылать на подмогу, пользуясь их полным техническим превосходством над фрагербритцами и новобагдадцами. Но, повторяю, их слишком мало. Все дырки не заткнешь! – А если на вспомогательных направлениях флот не выдержит? – Вершитель нахмурился. – Что тогда? Отдавать противнику наши миры? – Бедросо побагровел. – Так и будут отхватывать кусок за куском, пока мы не окажемся блокированными на столичной планете… Нет уж, господа адмиралы, так вести войну я вам не позволю! Думайте дальше! И докладывайте о том, что придумаете! Совещание закончилось. Члены СиОрг встали и гуськом потянулись к выходу. Обычных оживленных разговоров слышно не было. – Капитан, задержитесь, пожалуйста, – сказал Вершитель в спину Милтону. Глава Офиса Добрых Дел вернулся и снова угнездился за столом. Когда все остальные освободили кабинет, Вершитель потер рукой лоб. Похоже, ему было сейчас очень нелегко. – Вот что, Кен. Графиня Елена Шувалова содержится у нас в Гуронвильской тюрьме. Полагаю, самое время скрытно перевезти ее в другое место, но так, чтобы об этом никто не догадался. И чтобы никто, кроме нас двоих, не знал, где именно она будет находиться впредь. Милтон с трудом сдержал родившуюся в душе радость – ему давалось поручение, говорящее об особом доверии со стороны дядюшки Тима. А стало быть, в случае чего, крайним его не назначат. Если же вдруг и попытаются назначить, у него будут на руках кое-какие козыри… Он спрятал под крышку стола вспотевшие ладони и вытер их о брюки. Для человека, еще полчаса назад ожидавшего административной расправы, такое задание – не самое худшее развитие событий… – Будет исполнено, Вершитель. Мы организуем переезд графини таким образом, что никто, кроме вас и меня, и знать не будет, что это вообще Елена Шувалова. Но мне потребуется разрешение на вывоз ее из тюрьмы и из Сайнт-Рон-Сити. Вами лично завизированное. – Вы получите такое разрешение, как только оно потребуется. – Бедросо снова потер лоб. – Я очень надеюсь на вас, Кен! – Я оправдаю ваши надежды, Тим! В принципе, Вершитель должен был отреагировать на такое панибратство. Но не отреагировал. По дороге из дворца Милтон включил автопилот и задумался. И когда кортеж опустился на плоскую крышу Офиса Добрых Дел, Капитан уже знал, что ему необходимо предпринять. Оставалось довести до конца задуманное. Глава сорок пятая Утром Милтон в компании охранников снова отправился во дворец к Вершителю. Тот, предупрежденный о визите еще накануне вечером, ждал его. Только сообщил, что в полдень должен оказаться в церкви Святого Рона, на праздничном богослужении, а потому времени у него будет немного. Потому Капитан и летел к нему так рано. В средства массовой информации об угрозе скорой войны сообщать не стали – незачем портить людям праздник. Над городом летало множество глайдеров – люди рано потянулись к церкви, чтобы занять местечко. В десять доступ на церковную площадь закроют. До машин Милтона и его охраны никому не было дела. Впрочем, кавалькада специально сделала крюк к западу, чтобы избежать глайдерной суеты возле церковной площади. Джастина Грина в этот ранний час еще не было, и Милтона встретил в приемной сам Бедросо. Поприветствовали друг друга, перебрались в кабинет. – Как дела, Кен? – Я готов, Вершитель, уже сегодня выполнить ваше поручение. Мне нужно разрешение. Бедросо сел за стол, включил комп. Через полминуты разрешение на вывоз Елены Шуваловой было подготовлено и завизировано. – Вы ведь понимаете, Кен, что в случае… э-э… ухудшения ситуации ублюдок непременно станет искать ее, – сказал Вершитель, передавая карту главе Офиса Добрых Дел. Он не захотел открыто произнести слова «военное поражение» и заменил их эвфемизмом. Милтон кивнул: – Конечно, станет, Вершитель. Но я позаботился о максимальном усложнении его задачи. Вчера был срочно изготовлен симулякр глубокой маскировки, в который заложены данные некоей проститутки из городка Олбани. Это на Южном континенте, население около ста тысяч человек, на планете полным-полно таких городков. Сама проститутка ликвидирована, не осталось никаких следов. Сутенер ее – агент местного управления Офиса Добрых Дел, но его на всякий случай тоже загасили. Графиня Шувалова будет жить в Олбани на специально арендованной конспиративной квартире под постоянной охраной моих людей. И Остромиру потребуется не один год, чтобы отыскать ее. Замучается он, Ксену его побери! Бедросо потер лоб и по-стариковски пожевал губами. Похоже, ему было сегодня не до праздника, но против церемониальных обязанностей не попрешь. Нарушение традиций скажет людям много больше, чем любые средства массовой информации. – Я вот еще о чем подумал, Вершитель, – продолжал Капитан. – Полагаю, на случай ухудшения ситуации симулякры глубокой маскировки следует подготовить для дочерей Владислава. Да и для вас лично, думаю, – тоже весьма не помешало бы. Как считаете? Дядюшка Тим снова пожевал губами: – Да, Кен, вы, по всей видимости, правы. Это очень удачная мысль… Я, разумеется, не теряю веры в конечный успех нашей борьбы с россами, но мудрецам свойственно быть готовыми и к худшему. Дабы не сталкиваться с неожиданностями… Симулякры вполне могут пригодиться. Займитесь и этим, пожалуйста! И да поможет нам Святой Рон! – Будет сделано, Вершитель! – Милтон с трудом сдержал удовлетворенную улыбку. – И да поможет нам Святой Рон! «Сделано», между прочим, было еще вчера. Агенты Офиса Добрых Дел, помимо данных проститутки из Олбани, подготовили информацию для изготовления еще трех симулякров глубокой маскировки, а профессор Лео Бернстайн из Принстонского университета эти симулякры изготовил. Но говорить о них дядюшке Тиму сейчас рано. Подходящий момент наступит чуть позднее. А пока пусть мистер Вершитель по-прежнему нуждается в особых услугах Капитана… * * * Через пятнадцать минут, Милтон, предварительно договорившись по браслету с личным хирургом Бедросо и отпустив охранников, в гордом одиночестве летел к центральной тюрьме, расположенной в Гуронвиле, пригороде Сайнт-Рон-Сити. А еще через полчаса предъявлял начальнику Гуронвильской тюрьмы карту-разрешение, завизированное самим Вершителем. – Подождите здесь, мы приведем заключенную, – сказал начальник, ознакомившись с содержимым карты. – Нет, обращенный, я бы предпочел сам вывести ее из ваших застенков. И предупреждаю вас: никто, кроме разве лишь Святого Рона, не должен знать о переводе заключенной отсюда. – Я все понимаю, Капитан! Можете быть спокойны! Даже Святой Рон ничего не узнает! Начальник тюрьмы вполне мог позволить себе такие шуточки. Ведь он и понятия не имел, почему Шувалову у него забирают. Однако надо было делать хорошую мину при плохой игре, и Капитан отреагировал на шутку старательным смехом. Потом начальник тюрьмы вызвал одного из своих надзирателей, и вскоре Милтон уже шагал в его сопровождения по тюремным коридорам, преодолевая многочисленные двери и решетки, пока не оказался в камере, где содержали пленницу. Графиня Елена Шувалова при его появлении встала из кресла, в котором сидела, читая книгу, и отложила ее; посмотрела вопросительно; стиснула руки. Во взгляде ее явно присутствовал страх. Поскольку лично они никогда не встречались, графиня не знала, кто заявился к ней в гости. К счастью, содержали ее тут не в тюремной робе – на узнице было простенькое коричневое платье. Слава Святому Рону, меньше забот! А то тряси начальника тюрьмы, чтобы выдал заключенной гражданскую одежду… – Собирайтесь, графиня! – сказал Милтон по-росски. – Куда? – Голос Шуваловой дрогнул. – С вещами на выход, сударыня! Отныне вы будете жить в другом месте. Шувалова все еще не потеряла былой привлекательности, а легкий страх даже добавлял ей красоты. У Владислава Второго, прямо скажем, в отношении женщин имелся весьма неплохой вкус… Капитан перешел на галактос: – Но прежде я отвезу вас к доктору. Пройдете медицинский осмотр. – Да, но я ведь совсем недавно посещала тюремного доктора. – А теперь вас осмотрит личный врач самого Вершителя. Она распахнула глаза: – Ну надо же! Я опять понадобилась вашему Бедросо? И для чего же теперь? Для очередной гадости? На эти вопросы Милтон отвечать не стал. – А чем вам не нравится частая проверка здоровья? Небось, когда вы находились в услужении у новобагдадского богача, столь частым вниманием докторов вряд ли пользовались. Щеки графини мгновенно покраснели от гнева. – В услужении у Ибрахима ибн Аль-Фарида было намного лучше, чем в этой вонючей тюрьме. Экая штучка! Дворянских кровей, понятное дело… Куда уж нам, простым мерканским парням? – То-то в вашем галактосе до сих пор угадывается халифатский акцент. – Зато по-росски я говорю безо всякого акцента. Не то что вы! Смысла препираться с нею не было никакого. Это была не женщина, а козырной туз в будущей игре с росским императором. Не только для Вершителя, но и, вполне возможно, для самого Милтона. – Собирайтесь, графиня! Мы сейчас выйдем за пределы тюрьмы. Но не вздумайте попытаться сбежать. У меня в кармане лежит парализатор, и я награжу вас за неповиновение очень болезненным импульсом. – В подтверждение своих слов Капитан достал оружие. Даже самую злющую женщину, если она – не суперагент из боевика, нетрудно напугать. Гнев испарился с лица Шуваловой, плечи опустились, и вот уже перед Милтоном стояла овечка, готовая идти куда угодно. Даже на заклание… Милтон спрятал парализатор. Через десять минут он сажал ее в кабину глайдера, припаркованного на площади перед входом в тюрьму. А еще через полчаса уже вводил в кабинет Тома О’Cалливана, начальника Центрального военного госпиталя. Именно тот был личным врачом Вершителя Бедросо. Укол в плечико, и с графиней Шуваловой можно было делать все что угодно – от изнасилования до имплантации симулякра глубокой маскировки во все еще упругую задницу. Занялись, разумеется, последним. Глава сорок шестая Вторжение в пространство Великого Мерканского Ордена началось точно по разработанному плану. Совместная росско-новобагдадская флотская группировка выскочила из риманова тоннеля в окрестностях звезды Линкольн и взяла курс в центр планетной системы, к миру, носящему название Хаттерас. Фрагербритское же соединение с участием кораблей, приданных ему из состава Второго императорского флота, в это же самое время благополучно прибыло в систему Ниагары и на всех парах устремилось к Бомонту. В секторе ответственности Четвертого флота одновременно с союзниками в гипер ушли корабли второй оперативной эскадры под началом капитана первого ранга Яаскеляйнена. На другом конце пути их ждали окрестности звезды Оттава, вокруг которой вращались планета Вестгалифакс и пояс астероидов, столь богатых стратегически важным сибелием. А после того, как часть сил Первого мерканского флота неизбежно увязнет в боях за Вестгалифакс и сибелий, в рукотворные римановы тоннели должны были уйти боевые корабли и транспорты первой оперативной эскадры под командованием вице-адмирала Приднепровского. Их целью была планетная система звезды Мэрилин, вокруг которой обращался столичный мерканский мир Нью-Вашингтон. Корабли первой эскадры покинули базу «Возничий» одновременно со второй, но в гипер пока не отправились, остались поодаль, включив на полную мощность системы обеспечения безопасности и оказавшись, таким образом, невидимыми для вероятных наблюдателей противника. На своей территории проделать такое было не сложно – тут попросту не имелось вражеских сканеров последнего поколения. Вот дальше будет потруднее… День прошел в бесконечном ожидании. Ночь и следующее утро – тоже. А потом от капитана первого ранга Яаскеляйнена связисты базы «Возничий» получили донесение, немедленно переправленное на борт «Святого Георгия-Победоносца». Императора тут же позвали в центральную рубку. Журналистку Василькову оставили в ее каюте. Когда Осетр прибыл на мостик, там, кроме дежурной смены, уже находились Приднепровский, командир корабля капитан первого ранга Свистунов и старпом капитан второго ранга Колышев. Первым делом ознакомились с содержанием присланной хивэграммы. Донесение гласило, что поначалу вторжение в планетную систему Оттавы проходило очень гладко. Мерканцы, правда, обнаружили росские корабли, едва те вышли из римановых тоннелей. Однако возле Оттавы присутствовало всего три фрегата противника да пяток эсминцев, которые тут же выдвинулись навстречу незваным гостям. Задача у защитников была незатейливой – связать атакующих до подхода дополнительных сил, и мерканцы выполняли ее геройски. Правда, численное преимущество россов сразу сказалось. Пока часть эскадры вступила в боевой контакт с мерканскими кораблями, остальные устремились к Вестгалифаксу. Транспорты с десантниками шли во втором эшелоне, прикрываемые эсминцами, а фрегаты и линкоры атаковали средства планетной обороны. Тут же обнаружился, по выражению Приднепровского, и первый «овраг» – вокруг планеты крутились две орбитальные крепости, которые не смогла выявить объединенная система разведки и целеуказания. Крепости находились на стационарной орбите с противоположных сторон Галифакса. Огнем одной из них были уничтожены два фрегата, идущие в авангарде атакующих сил. Использовать «улитку Комарова» они попросту не успели. Ответный огонь остальных росских кораблей к результату не привел – крепость оказалась артиллерии не по зубам. Удалось только отчасти вывести из строя средства маскировки, и крепость теперь хорошо контролировалась сканерами СРЦ. У каперанга Яаскеляйнена оказалось достаточно мозгов, чтобы не организовать свой штаб в авангарде, и он остался в живых. В общем, атака планеты сходу провалилась. Пришлось перегруппироваться, выстроив из атакующих кораблей конус, нацелить силы на одну из орбитальных крепостей и в повторной атаке сразу применить «улитку». Увы, затея не оправдалась – мощности единичной улитки корабля, ставшего вершиной конуса, не хватило для того, чтобы отправить крепость в огненные объятия Оттавы. Ее, правда, слегка мотнуло по орбите, но экипаж определенно не пострадал, потому что авангардный корабль россов был уничтожен – удар, нанесенных в ответ, преодолел защитные поля, сконцентрированные на авангардном фрегате остальными атакующими кораблями. В общем, пришлось искать подходящую тактику нападения непосредственно в ходе битвы. И она была найдена. При повторной атаке по крепости одновременно работали «улитки» всех атакующих кораблей. Ближайшие к вершине конуса били по крепости, остальные выбирали из пространства энергию ответных ударов. Правда, и тут не удалось выбросить крепость с околопланетной орбиты поближе к центральному светилу, но вынужденный прыжок ее все-таки состоялся. И хотя дальность переброски составила всего около пяти тысяч километров, для гарнизона крепости и этого хватило. Больше ни одного выстрела с ее стороны не раздалось. Теперь можно было подтянуть транспорты с десантниками и, разнеся средства планетной обороны с незащищенной стороны планеты, начать захват поверхности. Но тут в системе Оттавы обнаружились новые мерканские корабли, и Вестгалифакс пока пришлось оставить в покое. Правда, перед появлением мерканского подкрепления случилось еще кое-что. Один из фрегатов, выполняя приказ командующего эскадры, попытался взять на абордаж выведенную из строя крепость. Однако крепость открыла огонь. По-видимому, часть гарнизона при прыжке уцелела. Таким образом атакующие лишились еще одного корабля. В сложившихся условиях приказ о захвате Вестгалифакса представлялся каперангу Яаскеляйнену трудно выполнимым. Хотя в предстоящих боях корабли второй оперативной эскадры сумеют надолго связать подтянувшиеся мерканские резервы. На сем донесение закончилось. Сопровождалось оно записью из бортового дневника фрегата, на котором находился штаб Яаскеляйнена. – Как видите, ваше императорское величество, первая часть операции началась, – подытожил адмирал Приднепровский. – Думаю, пора и нам в путь. – Пора! – сказал Осетр. – Но прежде надо сообщить капитанам всех наших кораблей об открытом первой эскадрой новом способе борьбы с орбитальными крепостями. – Интересно, а каким образом мог уцелеть гарнизон переброшенной орбитальной крепости? – отозвался Свистунов. – Неужели мерканцам удалось пойти дальше Комарова, и они умеют защитить людей от прыжкового эффекта безо всяких коек-релаксаторов? Ответа ни у кого не нашлось. Кроме императора. – Возможно, и так, – сказал он. – Ученые противника никак не глупее наших. А может быть, причина заключается совсем в другом. Может, огонь открыли не люди, а уцелевшие на борту ИскИны. Мы же практически ничего не знаем об устройстве мерканских крепостей. С ними нам еще придется разобраться. – Осетр повернулся к Приднепровскому. – Иван Петрович, помимо сообщений капитанам кораблей, немедленно внесите изменения в наши планы боевых действий, используя новую тактику борьбы с вражескими орбитальными крепостями. Для уменьшения потерь. А осваивать ее на практике придется там, возле Нью-Вашингтона. Приднепровский кивнул: – Спасибо Яаскеляйнену уже и за это! А если он свяжет дополнительные силы противника, то спасибо будет вдвойне. Нам станет проще. На внесения изменений в боевые наставления и планы ушло около двух часов. А потом по помещениям «Святого Георгия-Победоносца» разнесся металлический голос Свистунова: – Вниманию экипажа! Объявляется риманова готовность пятнадцать минут. Всем занять места в релаксаторах! И, переключив управление фрегатом на главный ИскИн, все присутствующие в центральной рубке отправились в свои каюты. По пути Осетр заскочил к журналистке. – Что случилось, ваше императорское величество? Война началась? В голосе Лады не было и намека на страх. – Да, – сказал Осетр. – Мы уходим в гипер и отправляемся к Нью-Вашингтону. – Наконец-то! А то уже скучно стало! – Скоро скучать будет некогда! Навеселитесь вволю! И не дожидаясь ответа, устремился в свою каюту, поскольку главный ИскИн уже объявил десятиминутную готовность. Укладываясь в койку, его императорское величество не мог не думать о том, что ждет росичей на другом конце рукотворных тоннелей. Но потом заставил себя выбросить эти мысли из головы. Глава сорок седьмая Странным был зал, в центре которого стоял Осетр. На одной из стен высокие узкие окна, будто бойницы древней крепости; между ними зеркала; три другие стены – тоже сплошь зеркальные, так что Осетра окружали уходящие вдаль бесконечные коридоры с мириадами постепенно уменьшающихся осетров. Хорошо хоть, пол и потолок оказались нормальными. Тем не менее обычное зрение тут было бесполезно. То есть, кабы требовалось просто пересечь зал и дотопать до угла, в котором находился выход, больших бы проблем не возникло. Но на пути к углу стоял противник. Он бы, конечно, не стал помехой для «росомахи». Но «росомах» в зале не наблюдалось, присутствовал лишь росский император. Как большинство царственных властителей, физически не слишком развитый, с плохонькой реакцией и безудержным страхом в исцарапанной душе. К тому же противник был вооружен: в правой руке длинный меч, в левой – покороче. Чему удивляться? Не крокодил, не дракон. А для человека удлинить руки острыми клинками – самое то!.. Осетр присмотрелся к нему. Бритый череп, эспаньолка… Ба, да это же господин Тим Бедросо, главный сайентолог всея Галактики, предводитель Великого Мерканского Ордена! Ксену его побери!.. Вот и встретились, наконец. Однако это ты – молодец, Вершитель! С клинками на безоружного! Молодец против овец… – Ну что, ублюдок? – Баритон Вершителя прерывался от бешенства. – Защищайся! – Чем? – Голос Осетра тоже прерывался, но от ужаса, заполняющего сердце неудержимой, сметающей всё и вся волной. – Я не убийца. Что бы ты обо мне ни думал, ублюдок!.. Вон там, под крайним правым окном находится оружие. У вас, у россов, есть такой давний закон – о дуэли между правителем и претендентом. Давай решим наши проблемы в поединке. Выбирай себе острую железяку! Я, так уж и быть, подожду. Осетр попятился назад, не сводя глаз с Вершителя, уверенный, что противник непременно нападет. Но тот не нападал, в свою очередь неотрывно следил за Осетром. Будто опасался, что тот кинется на него с голыми руками. И точно так же пялилась на Осетра бесконечная цепочка отражений. Вот и нужное окно. Ага, под подоконником ящик… Открыть крышку. Надо же, не заперто! А ты, Вершитель, оказывается, не совсем последняя сволочь. Осетр заглянул внутрь. Оп-паньки! Чего тут только нет! Далеко не «острые железяки». И огнестрелы имеются, и плазменники, и гасильники, и даже лучевик «дикобраз». Целый арсенал, братцы! Так и просятся в руки, так и настаивают: хватай меня и стреляй, мочи противника! Если ты – сволочь последняя… Ишь, Вершитель, хочешь, выходит, макнуть меня в дерьмо! Отчасти ты, конечно, прав – я иногда бываю порядочной мразью. С Яной, к примеру. И с Найденом. Но никогда никому не признаюсь в том прилюдно. Да и обстоятельства в этих случаях оказались сильнее… Ладно, а что тут, в ящике, еще имеется? Ух какой богатый набор! И как оно только помещается всё! Шпаги и бердыши, нунчаки и метательные звездочки хира сюрикэны, палицы и телескопические дрыны… И даже семизарядный револьвер Нагана образца одна тысяча девятьсот пятнадцатого года Древности, решивший в свое время наши с биологическим папашей споры… Целый набор гладиатора! Осетр оглянулся на Бедросо. Обладатель эспаньолки ждал. Физиономия его цвела неподдельным интересом и каким-то даже вожделением. Будто Вершитель наблюдал за испытанием кандидата на должность стриптизера. Экзаменатор хренов, дьявол тебя раздери!.. Осетр снова принялся копаться в содержимом оружейного ящика. Ага, а вот и он, реквизит для проверки ублюдка на вшивость! Два клинка – длинный и короткий. Острые и холодные на ощупь… Тоже просятся в руки, но не так настойчиво, как современные инструменты для убийства. Идея твоя, экзаменатор, кристально понятна. Посмотрим, что именно выберет господин испытуемый… Он снова оглянулся на Вершителя. Бедросо продолжал ждать. Однако теперь его физиономия была льдисто-непроницаемой. Ну что ж, выберем то же, что и у тебя, экзаменатор. Длинный меч так и прыгнул ему в правую руку. Как засидевшаяся в девках молодуха – к жениху… Через мгновение и левая рука оказалась занятой – сжимала рукоятку короткого клинка. Прикосновение это будто разбудило утраченную память. Больше здесь не было императора – в теле Осетра ожили навыки «росомахи». И он даже вспомнил, что у клинков есть названия, ржавый болт им в котловину! Но тут стало не до названий. Вершитель издал боевой клич мерканских морских пехотинцев и ринулся вперед, намереваясь одним ударом рассечь противника от левого плеча до правого бедра… Не тут-то было. Тело «росомахи» знало, что предпринять. Как и глаза – они уже не замечали многочисленных отражений в зеркалах, перед ними находился только один-единственный противник. Живой человек… Когда разящее движение вражеского оружия началось, набирая инерцию, и его уже было никаким макаром не изменить, Осетр нырнул влево, уходя под меч противника, сделал пируэт и, повернувшись на пятках, с разворота полоснул промахнувшегося Вершителя по спине. Его оружие должно было перерубить противнику позвоночник и залить зеркальный пол кровью из разрезанных мышц, но когда через мгновение добралось до цели, позвоночника там не оказалось. Да и мышц – тоже. На месте Вершителя была сейчас размытая фигура, состоявшая из знакомого тумана, который столько раз помогал Осетру в его устремлениях. Только на сей раз туман был чужой, неприятельский, вражеский… И меч рассек его, не встретив ни малейшего сопротивления, так что не ожидавший подобной подлянки Осетр не удержал равновесия и покатился по холодным зеркалам, звеня сталью по стеклу. А когда вскочил, в зале уже никого больше не было. Вершитель исчез. Да и сам зал раздувался мыльным пузырем, расплывался, неуклонно перекашивая окна-бойницы, в которых столь же неуклонно гас дневной свет. И пришла беспробудная тьма. Глава сорок восьмая Первым после пробуждения ощущением, как и обычно, стал голод. А потом пришло понимание, что во время прыжка он видел самый обыкновенный сон, какого у него в релакс-койке никогда не бывало и о каком он не слышал ни от кого другого. Не снятся во время нахождения в гипере сны. Одно полное беспамятство. Даже у него, когда вместе с туманными способностями он не впадал в беспамятство, таких ярких картин в мозгу все равно не возникало. Между тем, голод быстро набирал силу. Странный по своему характеру релакс-сон не сделался ему помехой – организм не обманешь. Прошел через прыжок – возмещай утрату калорий!.. А потом Осетр вспомнил, где именно он должен был проснуться. И сердце его забилось. Неужели скоро? И никуда Вершителю не деться! И не зря релакс-сон обернулся на сей раз самым обычным, человеческим сном – будто в родной дворцовой спальне. Будто после пробуждения ждет тебя рабочий день императора – встречи, беседы, приемы. Былых гигантских приемов во дворце, правда, давно не случалось – не время сейчас для праздников. Но скоро это время наступит! И не случайно не приснилось теперь знакомой картинки – песчаной пустыни с багровым небом, похожим на залитую кровью простыню… Потому что это был не вещий сон. Точнее, не совсем вещий. Дуэль с Вершителем наверняка впереди. Но ТАКОГО конца у нее не будет. Не удастся тебе сбежать, господин Тим Бедросо! И не поможет тебе твой Святой Рон, дьявол его побери! Вернее, Ксену – ведь именно так у вас, сайентологов, зовут заменителя дьявола… В общем, не помогут тебе ни Рон, ни Ксену! И оружие для дуэли у нас будет знакомое – самурайский комплект дайшо. Длинный меч тачи и короткий танто. Все в жизни повторяется. И опять надо будет чувствовать меч врага, но не отвлекаться его незначительными движениями. Ну и помнить о шаге «нога Ин-Ян», да не одной, как ковыляло недоделанный, а двумя! И я дождусь, пока клинки не коснутся друг друга, а потом проведу атаку «текущей воды». Всё, как с господином Небежинским, гладиатором по кличке Небесный Мститель. Только полосну я на сей раз не по предплечью противника, а выше, по шее, и твоя голова упадет на ристалище подобно мячу, выроненному из рук начинающим волейболистом. Разве что прыгать, как мяч, она не будет, прилипнет к кровавой луже, и твои мертвеющие глаза будут смотреть на меня с обидой и укоризной… Нет, не случайно тогда, на Дивноморье, состоялся поединок с Мстителем, ох не случайно! Будто судьба вперед смотрела, позволяя опробовать свои силы – пусть пока без привычной готовности убивать, ведь щенок я еще был! – и уже в ту пору готовила меня к последней, решающей дуэли. После которой в моих руках останется вся Галактика. После твоей смерти, Бедросо, ни синцы, ни бразильянцы и пикнуть супротив не посмеют. Так что Галактика будет наша! Правда, без центральных закрытых областей. Ну да и бог с ними! Может быть, «игла Комарова» позволит нам и в центр Галактики прорваться. Никто ведь пока не пробовал. А мы непременно попробуем. Вот только сначала разберемся с тобой, Вершитель! Он выбрался из релаксатора. * * * После пострелаксационного приема пищи старшие офицеры корабля собрались в центральной рубке. Тут же присутствовали командующий Четвертым флотом вице-адмирал граф Иван Петрович Приднепровский и начальник штаба первой оперативной эскадры контр-адмирал князь Платон Васильевич Дорогобужский. А вместе с императором на мостик пришла и журналистка Лада Василькова – куда ж без нее?! Однако она снова была без обруча-камеры. В центре главного видеопласта висел неяркий кругляш Мэрилин, солнца Нью-Вашингтона. Да него еще придется чесать и чесать. Специалисты переключили управление кораблем с главного ИскИна на себя, и закипела привычная штатная работа. Вскоре капитан третьего ранга Рязанцев, астрогатор «Святого Георгия-Победоносца», оторвался от компа и встал. – Докладывайте! – сказал Приднепровский. Кап-три принялся докладывать. – Эфемериды определены, господин вице-адмирал. Фрегат вышел из гипера в расчетной точке. Галактические координаты… – посыпались цифры. – Точка расположена под углом в восемьдесят пять градусов к местной эклиптике. Приднепровский тут же повернулся к Осетру: – Вообще говоря, ваше императорское величество, по астрогации нам все равно, в каком месте выходить из гипера. Однако известно, что природные тоннели открываются в обычное пространство всегда вблизи плоскости эклиптики ближайшей планетной системы. И потому мы полагаем, что вражеские сканеры с большей вероятностью обозревают подконтрольные сектора именно в этих направлениях. Да, по всей видимости, им известно, что мы с недавних пор владеем иной техникой передвижения по Галактике. Но ведь системы наблюдения в мгновение ока не перенастроишь. И потому имеется большая вероятность, что удаленные от эклиптики сектора сканируются менее интенсивно, чем ближние. Какая ни есть, но это все-таки мера безопасности. Осетр кивнул. – Продолжайте, Рязанцев! – сказал Приднепровский. – Пока мы не обнаружены. СРЦ работает в пассивном режиме. «Око» включено. Местоположение наших кораблей в пределах видимости «ока» определено. Врага не наблюдается. – Кап-три взглянул на корабельные часы. – Через восемь минут сорок пять секунд наступит время связи. Все прибывшие в систему корабли, в том числе, и находящиеся вне досягаемости «ока», коротким импульсом доложат о ситуации на бортах. Своего рода перекличка… По ее итогам и надо будет принимать решение о дальнейших действиях эскадры. Контр-адмирал снова повернулся к Осетру: – В первоначальные планы внесены изменения, связанные с учетом приобретенного боевого опыта возле Вестгалифакса, ваше императорское величество. Мы уже не попрем на рожон. Но, думаю, и мерканцы сделают соответствующие выводы. Легкой жизни ждать не приходится. Наверняка будут потери. Теперь, когда орденским военачальникам уже наверняка стало известно, что у нас имеется такое оружие как «улитка», фактор внезапности не сработает. С кораблями-то у нас проблем особенных быть не должно. Энергетических мощностей хватит на частое применение «улитки». А вот с орбитальными крепостями все намного сложнее. Думаю, нас просто постараются не подпускать к ним в том боевом порядке, который использовал капитан первого ранга Яаскеляйнен. Осетр поскреб затылок, разглядывая далекую звезду Мэрилин. Приднепровский был прав. На «атаку конусом» в столичной планетной системе мерканцев надеяться вряд ли стоит. То есть, начинать-то можно и с такого построения, но потом потребуется непременно изменить тактику боя на неожиданную для противника. – И что вы предлагаете, Иван Петрович? Приднепровский пожал плечами: – Пока не знаю, ваше императорское величество. Надо думать… Колесов, что там с вражескими кораблями? Капитан третьего ранга Колесов, главный специалист СРЦ, встрепенулся: – Пассивное сканирование показывает присутствие поблизости от Нью-Вашингтона двенадцати боевых кораблей устаревшего типа. Остальные, полагаю, прячутся внутри защитных коконов. Включение активных сканеров на данном этапе планом операции не предусмотрено. А «око» туда просто не достает. – Это я помню, Колесов, – проворчал адмирал. – В общем, ваше императорское величество, сейчас информации для принятия решений мало. А времени на это – пока не приблизимся. Или пока противник нас не обнаружит. Дежурная смена вдруг оживилась. Вскочил капитан третьего ранга Добровольский, отвечающий за связь. – Пошли доклады с наших кораблей, господин адмирал! Это был самый опасный момент на начальном этапе операции. Неожиданно родившиеся в пространстве информационные потоки вполне могли привлечь внимание противника. Но тут уж никуда не денешься! Без связи ни одна боевая операция вообще не возможна. Разве лишь в одиночном рейде, как было когда-то возле Дальнего Алеута. Через пару минут Добровольский доложил: – Все наши корабли благополучно вышли из тоннелей, господин адмирал. Корабельные часы синхронизированы. Всем передан приказ построиться в походный порядок, а также задан скоростной режим движения в евклидовом пространстве и запланированное время финиша. Поскольку эскадра должна была лететь к Нью-Вашингтону в режиме полного хивэмолчания, график движения изначально определялся на весь полет – дабы не было потребности в дополнительной связи. «Все-таки в одиночку воевать проще, – подумал Осетр. – Не требуются никакие согласования совместных действий. Да только один в поле не воин…» – Добро!.. Колесов, что противник? Кап-три лихо подкрутил усы: – Никакого оживления около планеты не обнаружено, господин адмирал. Активными сканерами нас никто пока не пощупал. А значит, и не заметили. – Не обнаружено… – прогудел Приднепровский. – Ну слава богу! Отправляемся к центру системы согласно разработанному заранее графику движения. Все, кроме вахтенных, свободны. Дежурной смене немедленно оповестить нас с капитаном первого ранга Дорогобужским, если вдруг произойдет контакт с активным сканером противника. – Он повернулся к Осетру. – Вы можете отдыхать, ваше императорское величество, если пожелаете. Отдыхать его императорское величество не пожелал. – Спасибо, адмирал! Но давайте-ка лучше отправимся в вашу каюту и еще раз прикинем, что может нас ждать возле Нью-Вашингтона. И что мы в состоянии противопоставить действиям врага. Приднепровский мотнул головой. Наверное, хотел предложить посовещаться не в своей каюте, а в императорской. Но ответил только: – Слушаюсь, ваше императорское величество. Глава сорок девятая Приднепровский, Дорогобужский и Осетр сидели у вице-адмирала, потягивали чай и ломали головы. Журналистку, понятное дело, с собой не взяли, и она осталась скучать на мостике. А может, уже и в свою каюту вернулась – размеренная штатная работа вахтенных быстро надоедает. Нет в ней пищи для журналиста. Приднепровский смотрел в потолок, Дорогобужский – в пол. Осетр вспомнил: так же он размышлял возле Ибн-Джухайяма, где они с Найденом искали следы мамы императора. И именно Найден Барбышев предложил тогда спровоцировать мерканцев… Теперь, увы, Найдена нет. Надеяться можно только на светлые умы флотских. Между тем флотские принялись обсуждать возможные варианты развития событий при атаке на Нью-Вашингтон. Ясно было, что до атаки этой еще чесать и чесать да все мелководьем. Если эскадра будет обнаружена на марше, то иных вариантов, кроме вступления в бой с мерканскими кораблями, не предвидится. А там – либо доберемся до припланетного пространства, либо придется уносить ноги и менять планы. Но тут пока обсуждать было нечего. То ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет… Флотские перебирали возможные действия после прорыва к столичной планете сайентологов. – Нынешнее положение местных планетных крепостей нам пока неизвестно, – говорил Дорогобужский. – Но эта ситуация вполне исправима: рано или поздно им придется проявить себя. Вопрос в другом: боевые корабли врага, после того что совершил Яаскеляйнен, наверняка постараются не подпустить нас к крепостям. Будут стремиться к тому, чтобы наша эскадра ввязалась во множество мелких схваток, разодрать ее на части. И вот тут нам непременно потребуется избежать такого развития событий. Не отвлекаться от главного. – Согласен, – сказал Приднепровский. – Но как этого добиться? Они наверняка будут стремиться к тому, чтобы наносить удары со всех сторон. В подобной ситуации при построении конусом трудно иметь равную возможность отражения ударов с любых возможных направлений. Он был прав. При атаке с флангов или с тыла, вражеским кораблям будет противостоять разное количество росских боевых единиц. Для «улиток» это, конечно, большого значения не имеет, а вот нанесению обычных ударов будут мешать свои же корабли. К тому же, где держать транспорты с десантниками, чтобы они были надежно защищены. Одними истребителями их не прикроешь. Нет, нужен какой-то иной порядок построения. И тут Осетру пришла в голову любопытная мысль. – Слушайте, господа адмиралы, – сказал он. – А что если нам построить боевой порядок в виде сферы. Тогда у нас появятся возможности равного отражения атаки с любого направления. А транспорты с живой силой можно спрятать внутри сферы. Господа адмиралы задумались: один – почесывая мочку правого уха, другой – скребя затылок. – А что? – сказал после минутного размышления Приднепровский. – Дельное предложение, ваше императорское величество. А кроме транспортов, можно держать внутри сферы и истребителеносцы. И при необходимости выдвигать их на критические участки, получая таким образом немалое преимущество в огневой мощи. – Он вопросительно глянул на своего начальника штаба. – Ей-богу, дельное предложение, Платон Васильевич. Контр-адмирал кивнул: – А когда отобьемся от линкоров, фрегатов и эсминцев, сферу нетрудно перестроить и в конус, если потребуется в ходе атаки. – Конечно! Центральная часть фронтальной сферической поверхности выдвигается вперед, все прочие по кругам немного отстают. И вот он, конус! – Приднепровский уважительно глянул на Осетра. – Ваше императорское величество! Если бы вы не были правителем и «росомахой», я бы сделал из вас очень грамотного флотского офицера! – Спасибо, польщен! – Осетр усмехнулся. – Жаль, что я вырос «росомахой»!.. Тактические расчеты предстоят сложные? – Да нет, – сказал Дорогобужский. – Обычная пространственная геометрия и динамика. Я немедленно отдам своим специалистам приказ определить режимы необходимых перестроений. Только надо будет передать все расчеты экипажам остальных кораблей до начала боя. И соответствующие разъяснения к ним. Введем в ИскИны, и перестроение будет осуществляться автоматически. Ну а когда дойдет до непосредственных огневых контактов и начнется кутерьма, тут уж вся надежда на реакцию и сообразительность капитанов и экипажей. Впрочем, как и всегда. Иначе бы у нас были автоматические корабли. – Добро, Платон Васильевич! Отдавай приказ! Мы же с господином главнокомандующим еще побеседуем немного. Дорогобужский исчез из каюты. А вице-адмирал поставил на столик пустую чашку: – Вот что, ваше императорское величество. Я снова буду категорически настаивать, чтобы вы при первой же возможности оказались внутри сферы, среди десантных барж, под защитой. «Опять старая песня, – мысленно поморщился Осетр. – Не переделаешь человека! При всем желании не перевоспитаешь!» Но спорить сейчас совершенно не хотелось. Все равно императора не спрячешь внутрь сферы, пока этой сферы не существует. Как ни старайся! – На борту одной из десантных барж имеется малый транссистемник новой конструкции, – продолжал Приднепровский. – При первой же возможности я попрошу вас перебраться туда. Тогда при возникновении реальной опасности для «Георгия-Победоносца» вы сможете спастись. Спорить Осетр не стал. Просто кивнул: – Хорошо, Иван Петрович! Но будем надеяться, что до реальной опасности дело попросту не дойдет. Приднепровский, конечно, удивился такой сговорчивости – он явно запланировал очередную словесную схватку с императором, – но почва у него из-под ног оказалась выбита напрочь. Через полчаса «Святой Георгий-Победоносец» двинулся к Нью-Вашингтону. Глава пятидесятая Второе совещание у Вершителя созвали уже на следующий день. Кен Милтон едва успел вернуться в столицу, выполняя приказ, полученный от дядющки Тима после позавчерашнего совещания. Графиня Елена Шувалова отныне находилась на конспиративной квартире Офиса в Олбани, и в столице о ее местонахождении знал, помимо Капитана, только Вершитель. Из-за этого полета Милтон устал и не выспался. Пришлось перед тем, как отправиться во дворец, принять таблетку стимулятора. Иначе, чего доброго, к вечеру отрубишься, Ксену тебя побери. А силы сейчас потребуются как никогда – и моральные, и физические. На совещании присутствовали всё те же лица. Слово сразу же было предоставлено флаг-адмиралу МакАртуру. – Штаб поработал над вашим приказом, Вершитель, – доложил тот. – У нас имеются два варианта возможных действий флота. Вариант первый. Мы предлагаем в качестве упредительной меры срочно нанести удары по столичным мирам Фрагербритского Союза и Новобагдадского халифата. Привлекаемые к выполнению силы – десять линкоров проекта двенадцать сорок четыре и двадцать два фрегата проекта одиннадцать двадцать пять. Это ровно половина имеющихся у нас кораблей, энергетические мощности которых сопрягаются с новыми системами обеспечения безопасности. Этим кораблям не потребуется раскрываться перед противником, они способны наносить удары, находясь в режиме невидимости. В результате этих двух операций и Вайсбург, и Новый Эр-Риад неизбежно потерпят поражение и будут вынуждены выйти из войны. – А если в точках запланированных атак уже присутствуют росские корабли? – сказал Вершитель. – Росские корабли против новой СОБ не более зрячи, чем фрагербритские или новобагдадские. – Очень заманчиво звучит, флаг-адмирал. Кабы вы не потеряли два фрегата при последнем покушении на ублюдка, я бы, наверное, даже не сомневался в этом вашем утверждении. – Вершитель развел руками. – Но не теперь… Может быть, у россов все-таки появились сканеры, способные преодолеть нашу новую систему обеспечения безопасности? МакАртур мотнул головой: – У нас нет такой информации. Подтвердите, Брекинридж! – Да-да, – кивнул Вершитель, – что вы скажете, Герберт? Поднялся Герберт Брекинридж, глава Центрального разведывательного управления. – У нас и в самом деле отсутствует такая информация, Вершитель. В докладах наших резидентов нет ничего похожего. Более того, насколько мне известно, наши ученые и конструкторы вообще не считают возможным существование подобных сканеров на кораблях. – А вы что скажете, Эндрю? – Бедросо повернулся к своему советнику по науке. Эндрю Колфакс пожал плечами: – Видите ли в чем дело, Вершитель… Конечно, на всякую муху найдется паук. – Колфакс был любителем образов, и именно за это его не любили военные. – Но пауку, прежде чем поймать муху, непременно требуется сплести ловчую сеть… Мои парни считают, что для активных сканеров, способных пробить защитные поля нашей новой СОБ, потребуются настолько мощные энергетические установки, что их попросту не разместишь на корабле. – А если не на корабле? А если на планете? К примеру, на том же Новом Кронштадте… – На планете, конечно, теоретически возможно. Но такое строительство трудно скрыть от посторонних глаз. Думаю, кабы оно велось, ведомство Брекинриджа давно бы знало об этом. – У нас нет такой информации, – отозвался глава ЦРУ. – Хорошо, вы меня убедили. – Вершитель кивнул, и все, кроме флаг-адмирала, вернулись в кресла. – Продолжайте, МакАртур! – Теперь вариант номер два. Можно осуществить рейд в самое сердце росской империи, в планетную систему Чудотворной. Направление главного удара – планета Новый Кронштадт, где расположены главные военные верфи Росской империи. Цель – уничтожить их, сорвав тем самым пополнение имперского флота новыми кораблями, и посеять панику среди россов. После выполнения этой задачи возможен второй этап операции – удар по Новому Санкт-Петербургу. Мы считаем, что осуществление этой операции способно принудить Остромира Первого пойти на перемирие, в результате чего мы получим передышку и успеем оборудовать новыми СОБ все наши корабли последнего поколения. А после этого можно осуществить вариант номер один и все-таки развалить тройственный союз. – Ага! – сказал Вершитель. – Идея мне нравится. Вот только опасаюсь я, что на Новом Кронштадте может-таки оказаться сканер, способный преодолеть нашу новую СОБ. У фрагербритцев же и новобагдадцев такой установки наверняка нет. Поэтому я склонен, при всех моих сомнениях, все же остановиться на варианте номер один. Он безопаснее, а результат может быть схож. Правителя прервал запищавший браслет МакАртура. – Простите, Вершитель. – Флаг-адмирал глянул на браслет. – Это начальник штаба адмирал Голдеман. Вряд ли он стал бы беспокоить меня по пустякам сейчас. Вы разрешите? – Да, МакАртур. Флаг-адмирал умчался в коридор. Остальные молча смотрели на Вершителя. Тишина стояла такая, что Милтон услышал, как у него бурчит в животе – позавтракать по-человечески он так и не успел. Вершитель нетерпеливо барабанил пальцами по крышке стола и внимательно изучал небо за окном. Как будто ждал там появления атакующего росского флота… Флаг-адмирал отсутствовал всего пару минут. Потом появился на пороге. У него было изрядно побледневшее лицо. – Прошу прощения у всех вас, господа! Адмирал Голдеман доложил мне, что в штаб пришло сразу несколько хивэграмм. Новости не слишком радостные. Только что атакованы несколько наших миров. Фрагербритцы при поддержке отряда росских кораблей вторглись в систему звезды Ниагара, где расположена планета Бомонт, административный центр одного из приграничных орденских секторов. Наш флот довольно успешно отражает нападение. Это раз… Новобагдадцы атакуют систему звезды Линкольн, имея своей целью планету Хаттерас. Среди них также замечены росские корабли. Там тоже пока ничего страшного не произошло. Это два… И наконец, чуть позже пришла хивэграмма с Вестгалифакса. Росский флот начал вторжение в планетную систему Оттавы. – МакАртур вернулся за стол. – Там, как вы знаете, расположен наш основной источник стратегического материала сибелия. А вот тут положение складывается угрожающее. Докладывают, что наши корабли уничтожаются очень быстро и не совсем понятно, каким образом. Все угрюмо молчали и опять смотрели на Вершителя. «Ну вот и допрыгались! – подумал Милтон. – Теперь придется принимать решения гораздо быстрее, чем мы привыкли… Потерять сибелий – прямая дорога в поражению!» – Я думаю, Вершитель, – сказал флаг-адмирал, – что в изменившихся обстоятельствах у нас уже попросту нет первого варианта. Бедросо снова принялся барабанить пальцами по столу. – Флаг-адмирал, вы можете предположить, как поведет себя противник после начала вторжения в район Оттавы? – Я могу сказать, как бы я повел себя на месте россов… Умение прокладывать искусственные римановы туннели подразумевает единственно верные оперативные решения. После отвлекающего удара по Вестгалифаксу я бы начал вторжение прямо в планетную систему Мэрилин с целью захватить столичную планету и обезглавить противную сторону. Не думаю, что росские адмиралы глупее меня. Я абсолютно уверен, что в самое ближайшее время нашему флоту предстоит отражать вражеское вторжение здесь, возле Нью-Вашингтона. Они попытаются захватить нашу планету. И у нас теперь просто нет иного решения, кроме как немедленно нанести упреждающий удар в самое сердце Росской империи. Только в этом случае можно рассчитывать на то, что мы сорвем готовящуюся атаку на столицу. Только в этом случае можно надеяться на успех в начавшейся войне. Бедросо обвел взглядом всех присутствующих. – У кого-нибудь есть иные предложения, господа? Иных предложений не нашлось. – Что ж, флаг-адмирал, – сказал Вершитель. – Много вам потребуется времени на осуществление варианта номер два? МакАртур нашел в себе силы улыбнуться. – Честно сказать, Вершитель, я отдал приказ о приведении флота в боевую готовность сразу после первого нашего совещания. Мы способны начать встречное вторжение уже сегодня. – Так начинайте! И да поможет нам Святой Рон! Расходились молча. Всем, даже самым толстокожим, стало окончательно ясно, что войны теперь не избежать, и, наверное, каждый задумывался о собственной судьбе. Дядюшка Тим снова попросил главу Офиса Добрых Дел задержаться. – Ну как моя просьба, Кен? Ишь ты, уже не приказ, а просьба! Вот так, под действием страха, и слетает с людей шелуха собственной безграничной значимости. – Просьба в процессе выполнения, Вершитель. Соответствующие распоряжения даны. Но я, чтобы не привлекать лишних людей, самолично переправлял графиню Шувалову в Олбани и просто еще не успел довести ваше задание до конца. Думаю, завтра все будет готово. – Хорошо, Кен. Я очень надеюсь на вас! Глава пятьдесят первая – Мы на месте, господин капитан первого ранга! – доложил Рязанцев. – Отклонений от запланированной точки финиша нет. – Принято! – отозвался Свистунов. И повернулся к Приднепровскому: – Ну вот, Иван Петрович, прибыли… Колесов, а остальные наши как? Что там «око» показывает? Прибыли? На одном из вспомогательных видеопластов один за другим появлялись изображения росских кораблей. – Финишировали все в расчетных точках, – удовлетворенно прогудел Приднепровский. – И никто не задел друг друга защитными полями! Первая фаза операции разыграна как по нотам, тьфу-тьфу-тьфу! Осетр тоже сплюнул через левое плечо. И чуть было не угодил в Ладу Василькову. Журналистка ответила ему понимающей улыбкой. И в свою очередь сплюнула. – Как по нотам, Иван Петрович, – сказал Осетр. – Экипажи продемонстрировали отменную выучку. Посмотрим, что будет в бою. – В бою будет как в бою, – отозвался адмирал, огладив свои огромные бакенбарды. Только это движение дало понять окружающим, что Приднепровский тоже волнуется. «Росомашье» сердце Осетра снова обмирало. И не удивительно: в этом бою от него ничего не зависело. Все сейчас решали другие. А другие работали вовсю. На одном из видеопластов проявились вражеские корабли и две орбитальные крепости. – Контактов с активными сканерами противника не отмечено, – доложил Колесов. – Судя по всему, наше появление пока осталось незамеченным. Не зря вышли из гипера высоко над плоскостью эклиптики. «Вот бы и дальше незамеченными оставаться! – подумал Осетр. – Но, увы, перед атакой нам придется засветиться. Хотя бы для того, чтобы установить оперативное взаимодействие со своими. А после этого и противник нас заметит. Не может не заметить, в такой-то близи! Впрочем, вполне возможно, что мы уже зафиксированы. Просто не знаем о том. Если у мерканцев имеются сканеры неизвестного нам принципа действия. Хоть разведка о таком и не докладывала, она ведь не всесильна. Мерканцы вон до нападения на «Святой Георгий-Победоносец», небось, понятия не имели, что у нас есть «улитка Комарова»… Хотя они о ней и сейчас понятия не имеют – просто им стало ясно, что у нас есть неведомое и весьма эффективное оружие. Уж во время боя возле Вестгалифакса наверняка в том убедились. Вот тут бы Вершителю и сдаться на милость победителей! Но не сдастся, не тот он парень!» Как там, кстати, дела у Яаскеляйнена? Жив ли? Будем надеяться… – Зафиксировано сорок восемь целей, – продолжил Колесов и нервно потеребил правый ус. – Две орбитальные крепости, два истребителеносца, пять линкоров и десять фрегатов нового поколения, четырнадцать фрегатов – прежнего, двадцать один эсминец. В общем, мерканцы дураками не оказались и столичную планету, несмотря на все отвлекающие удары россов, без оборонительных средств не оставили. Приднепровский крякнул. – Линкорами, фрегатами и эсминцами нас не напугаешь. А вот истребителеносцы – это еще до ста боевых единиц с каждого борта. К тому же, в боях с ними мы до сих пор не участвовали. Колесов! СРЦ справится с обсчетом такого количества целей? – Должна справиться, – сказал Колесов, однако уверенности в его голосе определенно не наблюдалось. – М-да-а… – отозвался контр-адмирал Дорогобужский. – В истребителях у противника получается аж двойное преимущество. Урон нанесут изрядный. – Послушайте, господа офицеры, – сказал Свистунов. – А зачем нам вообще гробить свои истребители? Почему бы нам не поступить, как капитан «Осмотрительного»»?.. Чесануть «улитками» прямо по сектору, где будут истребители. Как Яаскеляйнен – по энергии вражеского удара. Типа стрельба по площадям… Я так понимаю, что при этом все находящиеся в обстрелянном секторе истребители перебросит в нужную нам точку. Да и пилоты их при этом погибнут. Адмиралы переглянулись. – А ведь и в самом деле! – сказал Приднепровский. – Ты – молоток, Воислав Владимирович! Общая масса перекидываемых объектов будет меньше любого эсминца, а значит энергии даже одиночной «улитки» наверняка хватит. – Он повернулся к Добровольскому. – Как только начнем демаскировку, немедленно оповестите наши корабли о новом возможном методе борьбы с вражескими истребителями… Кстати, сколько осталось до ее начала? На одном из вспомогательных видеопластов появилась надпись «До начала демаскировки – три минуты сорок три секунды». Таймер вел обратный отсчет: сорок две секунды… сорок одна… сорок… В центре главного видеопласта торчал бело-голубой Нью-Вашингтон. Точно такой же, как Новый Санкт-Петербург. Только очертания континентов и океанов были совершенно другими. Увеличенный фотоумножителем, он казался висящим совсем рядом, хотя «Святой Георгий-Победоносец» находился от него достаточно далеко, чтобы не попасть под удар орбитальных крепостей. Это еще предстоит… Таймер продолжал считать. И точно так же сейчас работали таймеры на остальных кораблях эскадры, системы связи которых готовились к объединению в сеть и согласованию действий. Пока обнаруживший их противник не помешает. А дальше все зависит от слаженной работы экипажей и опыта капитанов. Такая это будет война. Все вместе, но и каждый сам по себе. Впрочем, любая война такова. В Древности в окопах тоже были все вместе и каждый сам по себе. Смерть-то у любого человека своя… Хотя о смерти не будем! О смерти – после победоносного окончания битвы! Две минуты пять секунд… четыре… три… Скоро узнаем, как дела и у фрагербритцев с новобагдадцами. Выполнили ли они свою задачу, оттянув на себя часть мерканского флота и облегчив нашу участь? Потом таймер отсчитал до нуля, и пульт системы связи взбесился. ИскИн ее получал, обрабатывал и отправлял информацию сразу по десяткам каналов. Никакой кап-три Добровольский со всеми своими подчиненными тут бы никогда не справились. Впрочем, ИскИны врага, надо полагать, точно так же сейчас спасают мозги мерканских офицеров связи. – Засечены многочисленные каналы информационного обмена противника, – подтвердил Колесов. Ну, что ж… Теперь диспозиция противостоящих сторон известна – и нам, и противнику. И он наверняка отметил оживленный информационный обмен между росскими кораблями. Приднепровский обернулся к Осетру: – Ваше императорское величество, пора предпринять то, о чем мы договорились ранее. Сейчас как раз самое подходящее время. Осетр усмехнулся про себя: его опять собирались сослать с поля боя. Но ничего у вас, господин контр-адмирал, снова не выйдет! – Простите, Иван Петрович, я намерен наблюдать за ходом боя с мостика «Победоносца»! Главнокомандующий должен быть вместе со своим войском. – Он повысил голос. – И не сметь мне перечить! Приднепровский несколько секунд изучал лицо императора. Потом чуть заметно пожал плечами: – Слушаюсь, господин главнокомандующий! Он свою задачу выполнил, а дальше хоть трава не расти. Лада Василькова переводила недоуменный взгляд с императора на адмирала, но никто ей ничего объяснять не собирался. – А теперь выстраиваемся в запланированный боевой порядок – и вперед! – сказал Приднепровский. – Главная наша цель – ближайшая орбитальная крепость. Вскоре росские корабли организовали в пространстве сферу диаметром в пятнадцать тысяч километров, в центре которой оказались истребителеносец и десантные баржи, и ринулись в атаку. Понеслись команды и доклады. На видеопластах то и дело сменялись картинки. Только на главном все еще висела бело-голубая планета. – Офицер связи! Выведите меня на общий канал связи. Кап-три тут же приволок Приднепровскому гарнитуру с микрофоном и наушником. – Всем слушать меня! Тут первый! Начинаем согласно полученного вами плана. Вперед! Глава пятьдесят вторая Бело-голубой шар Нью-Вашингтона торчал на главном корабельном видеопласте недолго. Со всех сторон посыпались доклады и отзывы: – СРЦ завершила выбор начальных целей! – Добро! – Система обеспечения безопасности на нужном уровне. – Добро! – Энергетика – сто процентов максимальной мощности! – Добро! – Противник пошел на сближение, капитан! После этого планета исчезла с главного видеопласта, сменившись изображением сектора, где неотвратимо должно было разыграться сражение. А потом чуть в стороне вспыхнул видеокуб, в котором можно было наблюдать диспозицию в трех измерениях. Изумрудными звездочками изображались росские корабли, к этому моменту уже образовавшие сферу; красными – боевые единицы флота сайентологов. Возле изумрудных плавали голубые триконки с позывными. От «Беркут-1» до «Беркут-33». Возле красных – просто цифры. Такие же видекубы были вывешены сейчас ИскИнами в центральных рубках всех кораблей эскадры. Красные звездочки явно выстраивались в клин наподобие журавлиного. То ли попросту не успели выполнить требуемый их учебными наставлениями маневр, то ли клин и был главным боевым порядком, разработанным мерканскими тактиками. Впрочем, клин был не совсем клином. Истребителеносцы находились чуть сзади, под защитой «крыльев» этой гигантской птицы. Своего рода две лапы… В ИскИновской реконструкции это выглядело красиво: красный наконечник стрелы, готовый вонзиться в зеленый воздушный шарик… Ну нет шарику ни малейшего спасения – вот-вот лопнет, только брызнут в стороны изумрудного цвета ошметки… И тут наконечник окутался целым роем мошек. Ага, вот и истребителеносцы начали выполнять свою задачу. – Что это? – спросила шепотом Лада Василькова. – Атака вражеских истребителей, – также шепотом ответил Осетр. Конечно, мерканцам и самим понятно, что множество истребителей погибнет. Но действиями своими эти верткие машины всяко отвлекут на себя немалые силы. Да и росские СРЦ неплохо перегрузят. А может, и повредят несколько кораблей противника. Как говорится, где наша не пропадала!.. В лоб истребители атаковать не стали, потянулись всем скопом левее, как раз к тому сектору сферы, где находился «Святой Георгий-Победоносец». Ржавый болт им в котловины, неужели мерканцам известно, где именно находится росский император. Да нет, случайность, конечно. Приднепровский недовольно оглянулся на Осетра. Будто хотел сказать: «Ну вот, я же вас предупреждал, ваше императорское величество, трам-тарарам и трам-тарарам!» Хороший вояка, дьявол тебя побери! Кабы не перегружал себя заботами о безопасности императора! Осетр улыбнулся ему, и адмирал отвернулся, снова принялся следить за разворачивающимся сражением. Истребители приближались, и мерканский командующий, наверное, уже потирал руки в предвкушении урона, который они сумеют нанести россам. – «Улитку» к бою! – скомандовал каперанг Свистунов капитану третьего ранга Боровикову, главному артиллеристу корабля. – Цель – сектор пятнадцать-двадцать четыре! Диаметр пятна наведения – две тысячи километров! Вот и еще новый термин у флотских появился! Как в свое время «риманова готовность»… Истребители продолжали нестись навстречу вражеской эскадре. – Наведение завершено! – доложил Боровиков. – Цель – сектор пятнадцать-двадцать четыре! Диаметр пятна наведения – две тысячи километров! – Огонь!!! Никакого огня не было. И фрегат не содрогнулся от залпа. Но в рое красных мошек образовалась изрядная прогалина. – Наблюдается исчезновение двадцати девяти малых целей! – крикнул главный специалист системы разведки и целеуказания, и в голос его прорвались откровенно ликующие нотки. – Спокойнее, Колесов! – прогудел Свистунов. – Мы все тут очень хорошо слышим! – Падение мощности энергетической установки на сорок процентов, – доложил старпом. – В ближайшие десять минут мы способны только на обеспечение защитных полей. Двадцать девять истребителей противника выкинуло с поля боя, как дохлых мух. Возможно, они болтались сейчас в пространстве, унося в никуда мертвых пилотов, а может, сгорали в хромосфере местного солнца по имени Мэрилин – о том знал сейчас только кап-три Боровиков да ИскИн системы управления огнем. – «Беркут-пять» и «Беркут-шесть»! – рявкнул Приднепровский. – Подчистите остатки! Каждый по своему флангу вражеской группировки. Через минуту противник полностью лишился истребителей. Только парочка чудом не попавших под удар, нанесенный соседними с «Победоносцем» росскими кораблями, улепетывала к своим носителям. А зря! Стоило бы уносить ноги в сторону от сражения. Тогда, при определенных ресурсах систем жизнеобеспечения, у пилотов были бы шансы остаться в живых. Хотя, какие там к черту ресурсы у истребителей?! Их битвы скоротечны. Отстрелял боезапас – и либо в могилу, либо домой. Осетр представил себе, что сейчас творится в душах высших мерканских офицеров, находящихся на бортах. Только что в мгновение ока рухнул тщательно разработанный вами, нацеленный на победу план, а противник, Ксену его побери, не понес ни малейших потерь, и по-прежнему прет вперед. – «Беркуты» семь, восемь, девять! Займите место первого, пятого и шестого! – скомандовал Приднепровский. – Заменяемым отойти и набирать мощности! Две тройки изумрудных звездочек в видео-кубе быстро поменялись местами. А шар продолжал нестись навстречу красному клину. Надо отдать противнику должное: как бы ни были перепуганы сейчас мерканские капитаны, строя они не нарушили. Наверное, пасть в космическом бою менее мучительно, чем подвергнуться каре, назначенной Бедросо за бегство. Все они погибли очень быстро. Росские фрегаты, сменяя друг друга, отправили их в жаркие объятия местного солнца в течение десяти минут – одного за другим, одного за другим… Никто не уцелел. Первая часть плана атаки на Нью-Вашингтон была выполнена. Но сам Нью-Вашингтон был неуязвим, пока над ним кружатся орбитальные крепости. К планете не подойдешь – расщелкают, как орехи! Поэтому на втором этапе предстояло разобраться с крепостями. И тянуть с атакой не стоило. Вершитель вполне мог позвать на подмогу другие флотские силы, бросив на произвол судьбы миры, которые они защищали. Кто знает, сколько их тут появится? Возможности эскадры тоже не безграничны. Если иссякнут энергетические мощности всех кораблей, эскадра станет беззащитной. Короче, ковать железо надо, пока горячо. Находящиеся на мостике «Победоносца» прекрасно это понимали. СРЦ продолжала работу. В видео-кубе теперь находилась планета. Краешек изумрудной сферы уже появился в одном из углов куба. А рядом с планетой висели два красных шарика, отмечающие расположение крепостей. Именно от них сейчас происходила главная угроза. И именно их надо было срочно «класть на наковальню»… Для чего требовалось убедиться, что ближайшая крепость находится именно там, где ее засекло «око». Все-таки полностью полагаться на новую технику немудро… – Выпускайте беспилотник! – приказал Свистунову Приднепровский. Через минуту от звездочки с триконкой «Беркут-1» отделилась изумрудная же мошка и потянулась к ближайшему красному шарику. Приднепровский принялся было объяснять императору, что сейчас произойдет, но Осетр остановил его – он присутствовал при достаточном количестве космических боев, чтобы иметь представление о том, что случится. Изумрудная мошка на некотором расстоянии от красного шарика перешла с прямолинейного полета на зигзаги – ИскИн беспилотника искал контакта с защитным коконом крепости. И очень скоро нашел – легкая вспышка оповестила всех об этом. За нею последовала вспышка поярче: крепость уничтожила разведчика. Но для того он и предназначался. Теперь местоположение врага не вызывало сомнений, и настала пора второго этапа атакующей операции. Изумрудная сфера полностью втянулась в видеокуб и начала сближаться с красным шариком крепости. Осетр полагал, что «Победоносец» окажется на острие удара, но Приднепровский решил иначе. – Зачем же нам рисковать штабом! Да и другим капитанам не мешало бы поучаствовать в бою! Последовала серия приказов, выдвинувшая на первые роли командиров других «Беркутов», а «Беркут-1» снова отошел во второй эшелон. Все находящиеся на мостике были возбуждены – никто не ожидал, что с вражескими кораблями удастся справиться так быстро и без потерь. И теперь отдавали должное начальнику штаба флота адмиралу Дорогобужскому, вместе со своими подчиненными и ИскИнами разработавшему и просчитавшему развитие боя. – Отставить! – рявкнул Приднепровский. – Победа, господа офицеры, далеко еще не одержана!.. – И распорядился по каналу общей связи: – «Беркуты» с шестнадцатого по двадцать пятый работают «улитками» по крепости. Точка переноса всем задана. Прикрывающие внимательно следят за данными сканеров и вычерпывают залпы противника по нашим кораблям. Все остальным – наблюдать за пространством по своим направлениям. Не проспите появление новых кораблей противника. Передаю командование работающими «Беркуту-16». Изумрудная сфера продолжала приближать к орбитальной крепости. В рубке стали слышны переговоры капитанов участвующих в атаке кораблей. – Крепость дала залп по «Беркуту-шестнадцать»! – доложил Колесов. В видео-кубе ничего не изменилось. Артиллерийские удары в нем не отображались. Впрочем, и правильно. А то бы это уже самый настоящий фильм оказался. Впору в кинозалах показывать страдающим от безделья зевакам. Капитан «Беркута-шестнадцать» сыпал приказами. Пока энергия вражеских ударов до росских кораблей не добиралась. – Залпом по крепости – огонь! Красный шарик в видеокубе исчез. И тут же возник чуть в стороне. – Господин командующий! Это капитан «Беркута – шестнадцать»… Удар по цели нанесен! Цель перекинута на пять тысяч километров, в сектор семнадцать-ноль-восемь… Боевая задача выполнена! – Добро! – отозвался Приднепровский. И повернулся к Осетру: – Ваше императорское величество! Орбитальная крепость выведена из строя! Думаю, надо взять ее на абордаж. Возможно, удастся использовать объект в наших целях. А заодно и проверим, насколько большой урон нанесен гарнизону. – Он вновь перешел на общий канал связи. – «Беркут – тридцать один»! Взять вражескую крепость на абордаж! После захвата объекта высадить главного корабельного медика. Медику произвести вскрытие обнаруженных трупов и выяснить причину летального исхода! – Будет исполнено, господин командующий! – отозвался «Беркут – тридцать один». Вскоре на главном видеопласте к красному шарику начала приближаться изумрудная точка. И тут Осетр ощутил в душе какое-то беспокойство. Оно было сродни «росомашьей тревоге». Но ведь это чувство работает только на планетах! А потом он словно раздвоился. Один Осетр по-прежнему находился в центральной рубке «Георгия-Победоносца», смотрел на главный видеопласт и слышал переговоры между капитанами кораблей и адмиралом Приднепровским. – Слушайте, а не получится так же, как у Вестгалифакса? Может, на борту крепости остались живые… Как бы они не долбанули по «Беркуту – тридцать один»! – Да, но до сих пор считалось, что переброске живые существа гибнут. – «Беркут – двадцать девять» и «Беркут – тридцать»! Нацелиться на пространство между крепостью и «Беркутом – тридцать один»! Быть готовыми вычерпать энергию удара! Другой Осетр оказался непонятно где. Словно бы он висел над всей этой планетной системой, наблюдая за происходящим. Но пространство перед ним не было вакуумом, наполненным энергией центральной звезды. Вместо вакуума присутствовал давно знакомый серый туман, и в тумане этом находились не имеющие постоянной формы фигуры. Их были мириады, но из всех внимание Осетра привлекала лишь одна. От нее исходила угроза – но вовсе не ему, Осетру. Через мгновение он понял: фигура эта – ИскИн переброшенной крепости. И угрожает он идущему на абордаж фрегату. – Здесь «Беркут – двадцать девять»! У меня энергозапас еще не восстановился! – Здесь «Беркут – тридцать»! У меня – тоже! – Надо срочно прекращать абордаж! Другой Осетр протянул к ИскИну туманные руки. И заставил угрожающую фигуру раствориться в тумане. А Осетр в рубке скомандовал: – Отставить прекращать абордаж! – Но… – отозвался Приднепровский. – Отставить! – оборвал его Осетр в рубке. «Беркут – тридцать один» приблизился к крепости безнаказанно. Ожидавшие удара офицеры постепенно успокаивались. «Росомашье» сердце Осетра бурно колотилось в грудную клетку. Оказывается, и в этом бою кое-что от него зависело. Другие многое решали. Обеспечивали работу СРЦ и системы безопасности, стреляли и уничтожали энергию вражеских выстрелов. Но все-таки главную лепту в победу над орбитальной крепостью внес именно он. Пусть об этом никто никогда и не узнает. – Ваше императорское величество, – сказал Приднепровский, – а почему вы решили, что удара не будет? – Интуиция, – коротко ответил Осетр. Вскоре фрегат высадил на обшивку крепости абордажную команду. После этого на «Георгии-Победоносце» был объявлен обед. * * * Когда Осетр вернулся на мостик, Приднепровский доложил: – Ваше императорское величество! Только что пришла хивэграмма из Адмиралтейства. Неприятель силами десяти линкоров и двадцати двух фрегатов пытался прорваться в систему Чудотворной. По всей видимости планировали нанести удар по Новому Кронштадту, а может, и по самой столице. У Осетра похолодело в наполненном животе. – И?.. – Адмирал Друцкий-Соколинский доложил, что благодаря усилиям института структуры пространства и правительства промышленность успела выпустить две установки «око Комарова». Одну оставили на Санкт-Петербурге, вторую перевезли на Кронштадт. Рабочих посадили на стимуляторы, чтобы как можно быстрее закончить монтаж. И не зря!.. Уже на следующий день «око» обнаружило в пределах системы вражеские корабли. Старые сканеры их не фиксировали… В общем, мерканская эскадра была перехвачена силами Первого флота на пути к Кронштадту. Уничтожены все линкоры и девятнадцать фрегатов. Троим удалось удрать, уйдя в римановы туннели и взорвав пространственные бомбы. Наши потери – фрегат «Дмитрий Донской» и линкор «Илья-Громовержец». В бою погиб командир базы «Орион» вице-адмирал Алабышев. Он находился на борту «Громовержца». Осетр стащил с головы фуражку. Все присутствующие на мостике последовали его примеру. – Вечная память героям! – Осетр снова напялил фуражку на голову и повернулся к Приднепровскому. – Эти три сбежавших фрегата наверняка появятся где-нибудь у нас. Надо, чтобы наши СРЦ не проморгали. Лучший противник – тот, что под твоим приглядом. А то высунут носы из гипера в самый неподходящий момент и порушат все наши планы. – Нет, ваше императорское величество, – ухмыльнулся Приднепровский, – планы наши уже не порушишь. Но некоторую дезорганизацию внести могут… – Адмирал повернулся к одному из специалистов. – Дежурный системы связи! Передайте на наши корабли, чтобы не спали там. Пусть ведут наблюдение не только по фронту, но и по тылу. Три фрегата, конечно, большой урон вряд ли причинят, но лучше их вообще не подпускать на дистанцию огневого контакта. Да и другие мерканские корабли вполне могут появиться в системе. Глава пятьдесят третья Симулякры глубокой маскировки изготавливала лаборатория, входящая в состав Принстонского университета. Командовал ею профессор Лео Бернстайн. Когда Милтон во второй раз за последние дни появился у него, Бернстайн весьма удивился: – Мистер Милтон, вроде бы с вами только позавчера виделись. Наша лаборатория становится популярной. – Да вот, знаете ли, профессор, снова потребовалась ваша помощь. – Кому теперь нужны мои изделия? – Мне, дорогой Лео. Профессор почесал лысый череп, но от комментариев воздержался. А собственно, что он мог сказать? «Ну если вам, значит, дело плохо»? Или «Крысы собрались бежать с корабля»? Неумно. – Необходимую для программирования информацию привезли? – Да, конечно, профессор. – Милтон достал из кармана кристалл. На кристалле находилась видеозапись допроса одного из подозреваемых в работе на росскую разведку. Подозрения пока не подтвердились. Но теперь это уже неважно: человека с сегодняшнего дня не было в живых. Милтон выбрал его личину только по одной причине: у подозреваемого не имелось родственников. Бернстайн вставил кристалл в приемник компа и просмотрел запись: – Что ж, вполне годится. Моторика, речь, мимика – в нужном объеме…Ага, и генокод есть. – Гонорар за предыдущую работу, дорогой Лео, уже перечислен на ваш банковский счет, – сказал Милтон. – Да, я знаю. Мне пришло сообщение о зачислении. Новое изделие будет готово завтра. – Значит, до встречи завтра, профессор. – Только на сей раз, мистер Милтон, деньги вперед. – Бернстайн усмехнулся. – А то время, похоже, наступает суетливое. Его можно было понять. – Хорошо, дорогой Лео. Сегодня к вечеру та же самая сумма будет переведена на ваш счет. – Две. – Что «две»? – Две тех же самых суммы. Я же буду изготавливать изделие без разрешения Вершителя. А между тем, я получил от него соответствующее распоряжение. Нам разрешено изготовить только три изделия – для самого Вершителя и для двух женщин. А я их уже изготовил, но, похоже, Вершитель о том пока ничего не знает. – Профессор виновато развел руками. – Простите, Кен, ничего личного. Бизнес есть бизнес! Вы платите – я молчу. Деваться сейчас было некуда. «Ладно, – подумал Капитан. – Придет время, и твоя жадность тебе дорого обойдется!» – Хорошо, дорогой Лео, я согласен. – Тогда до завтра, мистер Милтон! Всего вам наилучшего! Глава пятьдесят четвертая Назавтра Капитан снова пожаловал в Принстонский университет. Лео Бернстайн встретил его широкой улыбкой: – Доброе утро, мистер Милтон! Получил подтверждение, что оговоренная сумма вами перечислена. А у меня все готово! Профессор достал из стола маленькую коробочку, открыл ее и продемонстрировал крупинку симулякра. Коробочка перекочевала в карман Капитана. – Кстати, – продолжал Бернстайн. – Могу вам посодействовать и в имплантации. В университете имеется медицинский факультет, а при нем – клиника. Ее глава – мой хороший приятель и отличный хирург. – Спасибо! – Милтон пожал профессорскую руку. – У меня тоже имеются знакомые отличные хирурги. – Ну, не хотите как хотите. Надеюсь, когда… хм-м… суета эта уляжется, мы с вами возобновим полезное знакомство. Пусть и в иных условиях… – Надеюсь, дорогой Лео, у нас будет такая возможность. Они распрощались. После чего Милтон покинул Принстон и отправился к одному из хирургов, давно уже работающих на Офис Добрых Дел. К личному врачу Вершителя путь ему, на сей раз, был категорически заказан. Хирурга же Капитан знал прекрасно. В свое время именно он превратил дочь Владислава Второго принцессу Ольгу в мать росского ублюдка. Очень жаль, что в ту пору довести до конца задуманное так и не удалось. Иначе бы сейчас не пришлось делать то, что требовалось… А требовалось снова отправляться к дядюшке Тиму. И подарить ему надежду на спасение. Но с этим мы немножко повременим. Сначала позаботимся о себе родимом!.. И только когда у знакомого хирурга произвели имплантацию симулякра в одну из спинных мышц Капитана, настало, наконец, время осчастливить симулякрами самого Вершителя. * * * К счастью, сопровождать дядюшку Тима к его личному врачу не требовалось – это была работа дворцовой охраны. Бедросо выглядел довольно бледно и даже как-то слегка постарел. – Спасибо вам, Кен! – сказал он, принимая коробочку с симулякрами. – Я вам очень обязан! – Это мой долг, Вершитель! – Все бы так были верны своему долгу! – Плохие новости? – Да. И, по-моему, очень. Потому что мне не говорят всей правды. МакАртур, скотина, вообще находится вне связи. Думаю, что война проиграна окончательно и бесповоротно. У Вершителя замурлыкал браслет. Дядюшка Тим судорожным движением коснулся сенсора. В воздухе возникла видеоформа Голдемана. – Вершитель! – мрачно сказал адмирал. – Только что стало известно, что флаг-адмирал МакАртур свел счеты с жизнью. Все наши корабли вблизи Нью-Вашингтона уничтожены. Обе орбитальные крепости на приказы не отзываются. Боюсь, что планета осталась беззащитной. Отдельные крысы уже пытались сбежать с корабля, но все их малые транссистемники были перехвачены россами. – Спасибо, адмирал. Приказываю вам взять на себя командование защитой Нью-Вашингтона. Пока нам подчиняются силы планетной обороны, мы еще не побеждены. Пусть попробуют сунуться сюда! – Слушаюсь, Вершитель! Ваш приказ будет выполнен! Бедросо выключил связь. Видеоформа Голдемана растворилась в воздухе. – Ступайте, Кен! Я уверен, что вы тоже будете оставаться на своем посту до самого конца. Надеюсь, завтра мы еще увидимся. Милтон быстренько покинул дворец. Улицы, над которыми пролетал его глайдер, были пусты. Похоже, жители попрятались по норам, глупо надеясь, что родные стены защитят их от предстоящих жизненных напастей. Вернувшись домой, Капитан включил центральный сетевой канал новостей. Миловидная дикторша-блондинка с испуганными глазками сообщала, что внутри столичной планетной системы идут продолжительные и кровопролитные бои орденского флота с агрессорами. Врагу не удается прорваться к Нью-Вашингтону. И нога росса никогда не ступит на нашу планету. Несмотря на испуг во взгляде, голос у нее звучал ровно и уверенно. Актерская школа… Новости сменились интервью, взятым у флаг-адмирала МакАртура. Нынешний мертвец выглядел усталым, но на вопросы отвечал энергичными, рубящими фразами. Противник обречен на неминуемое поражение… Защитники столичного мира уверены в своих силах… На нашей стороне историческая правда… Граждане Ордена могут не сомневаться… Залогом победы служит техническое превосходство и передовые позиции мерканской науки… Жаль мне тебя, МакАртур! Милтон выключил звук и перебрался в спальню. Подошел к зеркалу, глянул на свое отражение. Так себе видок! Тоже отчетливо заметна усталость… «Хорошо, что у меня нет семьи, – подумал он. – Меньше рычагов воздействия на человека…» Он дал симулякру мысленную кодовую команду включиться, и через мгновение на него смотрел из зеркала тот, кого еще недавно Капитан допрашивал и кого теперь уже не было в живых. – Не знаю, являлся ли ты врагом нашей страны, – сказал Милтон отражению, – но моим лучшим другом и защитником ты побудешь. Он выключил симулякр и некоторое время снова разглядывал собственную физиономию. Усталость усталостью, но ничего похожего на сбегающую с корабля крысу! Наоборот, героическое лицо человека, готового на все. Даже на подвиг. И ни малейшего испуга во взгляде. Актерская школа… Ладно, подвиги подвигами, а пока пора бы и перекусить хоть чем-нибудь. Кафе-то теперь, вполне возможно, и не работают вовсе. Для их хозяев главное – переждать напасти. Пройдет лихое время, и кафе снова всем понадобятся. Не то что бывшие капитаны офисов добрых дел… Милтон покинул спальню и отправился на кухню. У него было стойкое ощущение, что завтра с дядюшкой Тимом они не увидятся. Глава пятьдесят пятая Перекусив, он снова посмотрел новости. Судя по словам блондинки, ситуация вроде бы не изменилась. Продолжаются кровопролитные бои… Но любому человеку из власти было абсолютно ясно, что поражение Ордена уже на носу. Планетная артиллерия – вещь, конечно, для обороны полезная, но без помощи флота и крепостей рано или поздно будет уничтожена. Так что, похоже, самое время рубить концы… Милтон взялся за браслет и связался с профессором Бернстайном. – Дорогой Лео! Появился еще один заказ. Из тех, что вы выполняли в последний раз. Имеется ли возможность? – А информация уже подготовлена? – Да, конечно. И не только информация. – Милтон красноречиво похлопал себя по карману. – Правда, на сей раз наличными. Банки в любое время могут прекратить обслуживание клиентов. На видеопласте было видно, как у Бернстайна загорелись глаза. Видимо, он тоже опасался перерыва в работе банков. А наличка – всегда наличка… – Тогда я готов, мистер Милтон. Но не хотелось бы, чтобы вы приходили в лабораторию. Капитан с трудом сдержал радостную улыбку – ему и самому не было резона тащиться сейчас в Принстонский университет. Кто знает, может, дядюшка Тим приказал кому-нибудь отслеживать перемещения главы Офиса Добрых Дел… Кто знает, какие капризы могут родиться в душе того, кто вот-вот лишится верховной власти… И вообще правители крайне не любят быть зависимыми от кого бы то ни было. – А наличкой оно и надежнее сейчас. Договорились встретиться попозже вечером в парке Авраама Линкольна. Как стемнеет… К назначенному часу Милтон прилетел сюда. Оставил флаер перед входом, у памятника национальному герою, и углубился в парк. Людей и тут практически не наблюдалось. Хорошо все же, что бывают времена, когда человеку лучше сидеть дома… Капитан был вооружен лучевиком «нидл», но предпочитал держаться поближе к кустам, то и дело озираясь. Профессора он нашел где договаривались. Тот, в свою очередь, тоже позаботился о безопасности. В силу возможностей – с ним был огромный дог, которого Бернстайн держал на коротком поводке. – Экий у вас охранник! – сказал Милтон. – Да, сейчас лучше поберечься. Неизвестно на кого нарвешься в таких местах. Деньги принесли? – Да. И кристалл с информацией – тоже. – Положите вон на ту скамейку и можете идти. – Бернстайн показал рукой и чуть отпустил собачий поводок. – Готовое изделие передам завтра при новой встрече. Утром договоримся где и в каком часу. Милтон подошел к скамейке, нагнулся и положил конверт. А когда разгибался, достал «нидл». Бернстайн даже сообразить не успел, что его убили. Пес, правда, зарычал и попытался броситься, но вторым выстрелом Капитан уложил и его. Подобрал конверт, спрятал в карман, огляделся. В пределах видимости по-прежнему никого не наблюдалось. Милтон спрятал лучевик и, не оглядываясь, поспешил к выходу из парка. * * * Его едва не загасили, когда он вошел в подъезд. Какая-то смутная тревога заставила Милтона еще на ступеньках перед дверью достать лучевик и держать оружие наготове. Именно поэтому он успел выстрелить первым, когда из комнатки консьержа выскочил некто в темном плаще и шляпе, надвинутой на глаза. Некто тут же загрохотал по ступенькам – Милтон очень своевременно освободил ему место для такого маневра. Капитан заглянул к консьержу – бедняга лежал на полу с пробитой головой. Пульс у него нащупать не удалось. Милтон вернулся назад и склонился над неизвестным. Лицо убийцы было сильно изуродовано лучом «нидла», и опознать его не представлялось возможным. По идее требовалось позвонить в полицию. И Милтон, разумеется, позвонил. Правда, сначала отключил режим опознавания номера и видеосвязь. Не представляясь, захлебывающимся испуганным тоном объяснил, что нашел в подъезде такого-то дома два трупа. Спасибо, мол, помогите, защитники порядка!.. Лучевик хорош тем, что его хозяина никакие эксперты-баллистики не выведут на чистую воду. Однако дежурный в полицейском участке, даже не поблагодарив, посоветовал звонящему немедленно мчаться домой, закрыться на все запоры и до утра носа из квартиры не показывать. Все равно, мистер, прислать мне некого – все сейчас на Пятьдесят Пятой Восточной улице, где мародеры пытаются разграбить оружейный магазин. Можно было еще связаться со службой государственной охраны, но Милтон решил, что вот это как раз и не стоит. Вполне возможно, что валяющийся сейчас на ступеньках тип работал в этой самой службе. Как известно, господа правители очень не любят, когда остается в живых тот, кому они обязаны. В родную квартиру Капитан подниматься не стал. Себе дороже! Он включил симулякр, вышел из подъезда и, бросив на произвол судьбы флаер, отправился на запасную квартиру. О ней – слава Святому Рону! – он позаботился еще несколько дней назад. Глава пятьдесят шестая Когда началась атака на вторую орбитальную крепость, ее командир вышел на связь и объявил, что экипаж крепости сдается без боя. Никто по этому поводу, разумеется, не расстроился. А Осетр просто обрадовался: он вовсе не был уверен, что ему удастся справиться туманными руками с еще одним ИскИном. Хотя энергозапас у всех кораблей снова был максимальным, так что при абордаже вполне обошлись бы и без «интуиции» главнокомандующего. Как бы то ни было, а теперь, когда защитники мерканской столичной планеты остались без орбитальных крепостей, пришло время высадки на поверхность Нью-Вашингтона. Собственно говоря, теперь, после потери флота, Бедросо мог рассчитывать только на сухопутные войска да на стационарные установки планетной артиллерии. Что касается последних, то их местоположение давно уже было известно благодаря работе ведомства князя Петра Афанасьевича Белозёрова. Однако уничтожить их не так-то просто. С далекого расстояния артиллерию из грунта не выковыряешь, а если попробуешь подойти на дистанцию гарантированного поражения, установка сама тебя в пыль превратит. Господа военные ломали голову над этой проблемой, еще когда разрабатывали план нападения на ВМО. В конце концов, отложили на потом, ибо это была отнюдь не первоочередная задача в намечаемой кампании. Однако теперь настало время ее решать. Решение оказалось довольно простым. Экипаж сдавшейся орбитальной крепости взяли в плен, а на саму крепость высадили своих специалистов. Им потребовалось некоторое времени, чтобы разобраться с управлением – пленники отказались стрелять по своим даже под страхом смерти. Однако обучение оказалось недолгим – не прошло и двух суток, как крепость вошла в состав вооруженных сил Росской империи. За эти двое суток было зафиксировано несколько десятков стартов с поверхности Нью-Вашингтона малых судов, но все они были перехвачены, как только выходили из зоны, контролируемой соответствующей наземной артиллерийской установкой мерканцев. Тактика перехвата была проста и давно опробована: ближайший боевой корабль россов захватывал беглеца в свой кокон, и лишившиеся вида привычного неба хозяева суденышка очень быстро сдавались на милость победителей. Таким образом были взяты в плен несколько высокопоставленных членов СиОрг, однако ни один из них не имел отношения к силовым структурам Ордена и не мог дать полезных сведений. По уверениям пленных, в последние дни Вершитель собирал у себя на совещания только силовиков да главу кабинета. Это вполне могло соответствовать действительности: если горит дом, туда зовут пожарную команду, а не продавца из ближайшей мясной лавки… Когда орбитальная крепость полностью перешла под контроль россов, по ее каналам связались с мерканским штабом планетной обороны и выдвинули ультиматум о немедленной сдаче, пригрозив артиллерийским ударом по поверхности Нью-Вашингтона. В этом же сообщении предложили жителям поселений, расположенных неподалеку от планетных артиллерийских установок, немедленно эвакуироваться – Приднепровский не желал жертв среди мирных граждан Ордена. Ответа не получили. Честно говоря, судьба орденского мирного населения заботила Осетра гораздо меньше, чем судьба собственных солдат, однако он прекрасно понимал, что Приднепровский прав. К чему лишние жертвы, если есть возможность свести их к минимуму? Иное послужит только для возбуждения ненависти к захватчикам…. То есть, сыграет на руку господина Вершителя. Свистунов предложил в качестве лабораторной мышки послать к планете беспилотник и по реакции на него со стороны средств планетной обороны принимать окончательное решение. Так и поступили. На борт беспилотника загрузили пару десятков малых автоматов-ретрансляторов, которые, летая над городами, должны были в акустическом режиме предупредить население о необходимости срочно эвакуироваться. В противном случае завтра всех ждет гибель. На эвакуацию дали сутки – за это время разве что мертвый не пошевелится. И вот беспилотник, отвалив от борта «Святого Георгия-Победоносца», устремился к планете. Однако опуститься на поверхность он не смог – одна из артиллерийских установок сбила его на подходе к плотным слоям атмосферы. – Умирающие решили утянуть за собой живых, – сказал Приднепровский. – Что ж, теперь у нас попросту не остается иного выхода. Видит бог, мы хотели уменьшить количество жертв. И он отдал новому командиру орбитальной крепости приказ нанести удар по установке, сбившей беспилотник. Вскоре на месте пушки находилась огромная воронка, а к небу поднималось облако гари и пыли. Подождали некоторое время, но ответа опять не получили. Приднепровский отдал новый приказ. На сей раз ударили по установке, которая прикрывала город Сайнт-Рон-Сити, столицу Нью-Вашингтона. Что происходило в штабе планетной обороны – не известно, однако через полчаса он вышел на связь. – Россы, с вами говорит генерал Джонсон. Не надо больше стрелять. Мы складываем оружие. Мы сдаемся. Тем не менее к поверхности отправили еще один беспилотник, теперь уже пустой. На всякий случай, в район, прикрываемый первой уничтоженной установкой. Машина достигла поверхности без происшествий. ИскИн передал на борт фрегата панораму окружающей местности. Картинка производила впечатление – со всех сторон беспилотник окружали дымящиеся руины. Перегнали машину чуть в сторону, в район городка, показавшегося нетронутым, сделали облет. Городок и в самом деле уцелел. Были видны неповрежденные коттеджи и общественные здания. На улицах никого не наблюдалось. Видимо, мирное население пряталось в помещениях, а военных либо тут вообще не было, либо они после удара унесли ноги прочь. Второй беспилотник отправили в район Сайнт-Рон-Сити. Тут тоже повреждений не наблюдалось. Похоже, точность стрельбы у орбитальной крепости была на высоте. Беспилотник, правда, с земли пытались сбить – похоже, из плазменника, но такой огонь не причинил машине никакого вреда. После этого к Нью-Вашингтону приблизилась десантная баржа, и к поверхности чередой устремились катера. Работали в режиме невидимости – у каждого катера имелся кокон Фогеля. Поэтому потенциальные защитники города – если таковые имелись, – могли обнаружить десантников только тогда, когда те уже оказывались на земле. Вскоре командир десантников полковник Васильев доложил, что операция проходит более-менее спокойно. Перестрелки время от времени вспыхивают, но массового сопротивления нет. Среди сдающихся в плен мерканцев наблюдается очень много бойцов с повреждением слуха. По всей видимости, удар по артиллерийской установке сил планетной обороны произвел на защитников весьма оглушающее впечатление – как морально, так и физически. За пять часов на поверхность планеты отправили более шести тысяч вооруженных до зубов десантников. Среди них – две роты «полуросомах», в задачу которых входил захват дворца Вершителя. Этим пришлось вступить в продолжительный бой с защитниками дворца (судя по всему, его охраняли морпехи). Командир «полуросомах» даже запросил помощи у Васильева, и она была немедленно оказана. В конце концов, сопротивление обороняющихся сломили, и дворец был захвачен, однако Вершителя там не нашли. «Полуросомахам» было приказано задержать всех, кого застали во дворце и кто остался жив. Пока шел выброс десанта, к планете подошли еще пять барж, и десантирование стало массированным. Первоочередной задачей для следующих групп десантников стал захват действующих планетных пушек. Штаб-то сдался, но кто знает, что в головах у местных? Однако местные оказались не дураки – теперь, когда, судя по всему, Вершитель сбежал из столицы и полностью утратил рычаги управления, гибнуть попусту никому не хотелось. Еще пока шло десантирование, «око Комарова» зафиксировало появление в системе трех мерканских фрегатов. Скорее всего, это были именно те корабли, которым удалось унести ноги после разгрома возле Нового Кронштадта. Передали беглецам предложение о сдаче. И капитаны, прошедшие по маршруту «из огня да в полымя» не выдержали – все три экипажа сдались на милость победителей. Еще через несколько часов сдались и все артиллеристы сил планетной обороны. Великий Мерканский Орден – по крайней мере, его столичный мир – был захвачен на удивление легко. Никто из высших командиров эскадры не ожидал столь быстрого победоносного похода. В том числе, и его императорское величество Остромир Первый. Глава пятьдесят седьмая После вчерашнего происшествия в родном подъезде Милтон собирался ближайшим же утром уносить из столицы ноги. Однако когда пошел утром в ванную чистить зубы, обнаружил в зеркале самого себя, Капитана Офиса Добрых Дел. Дал команду на отключение и повторное включение симулякра. Отражение не изменилось. Все тот же, готовый к подвигам тип… Потрясение было недолгим. Судьба его все-таки обошла, Ксену ее побери! Либо россы – если они знакомы с технологией изготовления симулякров нового поколения – дали команду на отключение изделий; либо это было делом рук профессора Бернстайна. Тот вполне мог заложить в программу ИскИна необходимость получения периодического подтверждающего сигнала, который сам бы и давал, к примеру, каждые сутки. У Принстонского университета имелся собственный сателлит на орбите вокруг планеты, и теоретически такое было возможно. В общем, подстраховался наш Лео, а он, Милтон, даже и не подумал о возможности такой подстраховки. Тоже мне, глава спецслужбы! Сапожник без сапог, как говорят россы. Впрочем, теперь делать нечего! Если симулякр снова не включится, исход известен. После захвата Нью-Вашингтона – а Капитан теперь не сомневался, что это рано или поздно произойдет – оккупанты непременно начнут отлавливать представителей прежней власти. Рано или поздно они отыщут их генокоды, после чего засечь носителей биосканерами – дело времени и очень недолгого. Единственное спасение – под шумок рвануть из города и попытаться спрятаться где-нибудь в глухом лесу. Но, во-первых, ближайший такой лес находится на Южном континенте, до которого еще неизвестно, доберешься ли. А во-вторых, его, Милтона, до сих пор вполне может искать федеральная служба охраны, выполняющая приказ Бедросо. Причем эти и разбираться не будут – вчерашняя попытка покушения достаточно красноречива. Дядюшке Тиму совершенно не нужен живой Милтон, способный его выдать россам. И потому получается, что самое безопасное на нынешний момент – дождаться, пока россы захватят планету, и добровольно сдаться в их лапы. Слава Святому Рону, поторговаться с ними есть чем – из обитателей столицы лишь Капитан знает, где находится мать Остромира. Милтон, продолжая размышлять, приготовил себе завтрак – благо заранее побеспокоился о наличии продуктов в холодильнике. Конечно, вполне возможно, что федеральная служба охраны в сложившихся условиях уже и не помышляет о выполнении приказа Вершителя… Но не будем забывать о том, что трехзвездный генерал Освальдо Гарсия, руководитель ФСО, во все времена был пунктуальным исполнителем приказов. Потому и продержался столько лет на своем посту. Как, впрочем, и глава Офиса Добрых Дел… Капитан включил новостной канал, рассчитывая получить хоть какую-то информацию об обстановке. Однако канал сегодня не работал – на видеопласте висела триконка «Отсутствие сигнала». Либо господа журналисты уже драпанули с работы, либо студия кем-то захвачена… Нет, генерал Освальдо Гарсия все дела обычно доводит до конца, так что рисковать не стоит. И лучше уж мы пересидим несколько дней тут. * * * Милтон отсиживался в свой норе более двух суток. Новостные каналы так и не заработали, и можно было только догадываться, что происходит в Сайнт-Рон-Сити и на всей планете. Связываться с кем-либо из соратников Капитан и не пытался. В такое время верить нельзя никому. Целее будешь. А повлиять на ход войны все равно уже не сможешь… Когда дом содрогнулся и закачался так, что со стола слетела посуда, он понял: по какому-то объекту вблизи нанесли сокрушительный удар. Скорее всего, по ближайшей артиллерийской установке сил планетной обороны. Тут же погас свет, и перестала поступать вода в водопровод. Да, похоже, дело движется к неизбежному концу. В окно было видно, как по улице мечутся в панике жители великого города. Потом люди исчезли. Наверное, тоже расползлись по своим норам. В течение шести часов дом вздрагивал еще несколько раз, но гораздо слабее: агрессоры долбили некие оказывающие сопротивление объекты защитников. Потом сдох аккумулятор браслета, который он забыл подзарядить, и Капитан полностью потерял счет времени. Наступила ночь. Над крышами соседних домов были видны отсветы пламени. Милтон припомнил план города и понял: горит что-то в районе правительственной резиденции. Наконец он заснул, измучавшись от ожидания… * * * Когда он проснулся, было уже светло. В окно заглядывало утреннее солнце: перемены, происходившие в городе, не касались природного порядка вещей. И Капитан впервые подумал о том, как мал, хрупок и неустойчив, в принципе, мир людей. Будет он, Милтон, жив или ляжет в землю хладным трупом, планете до этого совершенно нет дела… Прошло еще некоторое время. Солнце в своем неуклонном суточном движении ушло из окон квартиры. На кухне начинало пахнуть от грязной посуды: утилизатор не работал. У холодильника имелся аккумулятор, и он пока держался. А Милтон снова подумал о том, от каких мелочей зависит жизнь человека. Даже в бытовом смысле. Потом из-за окна послышался негромкий шум. Бывший Капитан выглянул в окно и обнаружил, что на улице появились солдаты в форме росских вооруженных сил. Милтон подождал еще час. Потом вышел на улицу и сдался первому встречному патрулю. – Доложите обо мне своим командирам, – попросил он по-росски, предъявив документы. Он ожидал, что ему для начала просто дадут в зубы. Победители всегда унижают побежденных. Придется потерпеть… Главное, чтобы не прикончили тут же, без долгих разбирательств! Откуда простым патрульным россам знать, какое место в орденской иерархии занимает «Капитан Офиса Добрых Дел»?.. Однако бить его не стали. Просто обыскали, отобрали найденный браслет, нацепили на запястья самые обычные металлические наручники, и один из патрульных начал связываться со своим командиром. Глава пятьдесят восьмая Приднепровский не был бы Приднепровским, кабы не попытался отговорить императора от высадки на планету. Когда с мерканцами все было кончено в космическом пространстве и оказались захвачены установки сил планетной обороны, адмирал завел очередной разговор о необходимости соблюдать осторожность. Как будто напрочь забыл, чем все эти разговоры обычно заканчивались… – Ваше императорское величество, я правильно понимаю, что вы решили лично участвовать в поисках Вершителя? – Вы правильно понимаете, Иван Петрович. Впрочем, я вовсе не намерен участвовать в поисках лично. Я просто хочу встретиться с Бедросо при первой же такой возможности. И прошу вас распорядиться о том, чтобы, едва он будет найден, мне немедленно сообщили об этом. Приднепровский развел руками: – Вы главнокомандующий, и я не могу вам отдавать приказы. Я просто прошу вас прислушиваться к голосу разума и не лезть на рожон. По большому счету, победа уже одержана, и нет никакого смысла вам находиться на планете. Я понимаю, что ваше присутствие воодушевляюще действует на людей… Осетр мысленно усмехнулся: старый мудрый человек решил польстить юнцу, полагая, что тот находится во власти азарта. Вот только ничего мудрец не понимал в происходящем. Даже с высоты своего немалого возраста… – Теперь лишний потраченный день уже мало что стоит. Стратегически война выиграна, и мы рано или поздно найдем Бедросо. Деваться ему некуда… Будь моя власть, я бы вообще отправил вас домой, ибо теперь настала пора думать о послевоенном устройстве мира. Да, ничего он не понимал. Император, правда, не стал давить на горло или действовать с позиций должностной силы. – Иван Петрович, – сказал он, – дело вовсе не в лишнем потраченном дне. Дело в том, что Вершитель – мой личный враг. Из-за него я большую часть своей жизни был лишен материнского присутствия, он немалое уже время мучит моих сестер. Он, в конце концов, несколько раз пытался убить меня. Так неужели вы думаете, что я позволю кому-то другому испачкать руки в его крови. Да, мы можем его осудить, но надо ли нам это? Не проще ли будет, если я вызову его на дуэль? Да, у мерканцев нет такой традиции, чтобы претендент на власть сошелся в поединке с прежним правителем. Но нам и не надо, чтобы Орден стал частью Империи. Достаточно будет, если их правительство будет прислушиваться к нашему мнению. И думаю, что мерканский народ с пониманием отнесется просто к поединку чести. Если же Вершитель откажется, он потеряет лицо. И напрочь лишится ореола мученика. Приднепровский покачал головой. Он явно не верил, что Тим Бедросо склонен следовать законам чести. Скорее адмирал был способен поверить в то, что росский император непременно угодит в ловушку. Тем неожиданнее для Осетра был его ответ: – Хорошо, ваше императорское величество. Вы, как всегда, правы! Он произнес эту фразу с некоторым усилием, как будто кто-то вырывал из него слова клещами. Однако Осетра эти нюансы совершенно не волновали. Он был полностью удовлетворен уже тем, что разговор не занял много времени и не потребовал от него лишних усилий. В конце концов, легкость, с которой адмирал согласился с доводами императора, должна была волновать в первую очередь самого адмирала. Глава пятьдесят девятая Тем не менее, разумеется, высадка росского императора на планету не афишировалась. В Сайнт-Рон-Сити для ставки главнокомандующего быстро подобрали подходящее здание – правительственная резиденция Вершителя изрядно пострадала при штурме. Местоположение было удачным: рядом находилась штаб-квартира только что назначенного военного коменданта столицы, и можно было организовать для обоих зданий общую охрану. Временно исполняющим обязанности военного коменданта стал командир десантников полковник Васильев. Тут же отправили хивэграмму на Новый Санкт-Петербург, чтобы премьер-министр князь Шуморовский срочно присылал специалистов – тыловиков: держать боевого офицера-десантника в военкомах города – глупость несусветная. Впрочем, Васильеву было предписано уже сейчас устанавливать связи с местным самоуправлением. Оккупационные власти были слишком малочисленны, чтобы наладить нормальную жизнь, без помощников не обойдешься. Впрочем, уже через сутки Васильев доложил, что мэр города снова взялся за исполнение своих обязанностей. Перед тем как покинуть борт «Георгия-Победоносца», император распорядился настроить биосканеры на код Елены Шуваловой, своих сестер и фрагербритской принцессы Розалинды и начать поиск всех четырех женщин. А сам, в компании с Ладой Васильковой, отправился вниз. Императора и журналистку сопровождали десантники. – Нам предстоит опасная боевая операция, ваше императорское величество? – спросила Лада, поглядывая на молодых мордоворотов, заполнивших пассажирский отсек катера. – Нам предстоят поиски Вершителя. Окажется ли эта операция опасной, зависит от поведения Бедросо. Честно говоря, я не думаю, что, сбегая из столицы, он взял с собой многочисленную охрану. Ему сейчас самое правильное затаиться и переждать, а большое количество охранников только привлекут внимание. Но вам бояться нечего – я не позволю летописцу находиться в первых рядах наступающих войск. Ваше место, пока стреляют, – в арьергарде. – Но, ваше императорское величество… – Никаких «но», Лада! В противном случае я вполне могу обойтись и без летописца. – Осетр улыбнулся. – В утешение могу сказать, что отныне вам разрешается снимать все происходящее. Никаких режимов секретности! Никаких тайн! Ответной улыбки он не дождался. – Ну, спасибо и на этом! – Журналистка фыркнула. Ее недовольство было понятно. Но новые смерти близких людей Осетру не требовались. Даже в качестве платы за будущую удачу. В конце концов, достаточно того, что удачно закончился захват Нью-Вашингтона… – И вы думаете, что мы найдем Вершителя? Ведь он в своем мире, ему тут каждая дыра знакома. – Найдем. Пусть у нас нет его генокода, зато есть коды сопровождающих его людей. Рано или поздно наши сканеры отыщут их. А рядом непременно окажется и Бедросо. И тут Осетру пришло в голову, что задачка может оказаться более трудной, чем ему кажется. Ведь у мерканцев давно имеются симулякры! Достаточно вспомнить историю с использованием Ольги. И для мерканского правителя было бы крайней глупостью не воспользоваться ими. Но этой мыслью Осетр делиться с Васильковой не стал. А когда они добрались до своей нынешней штаб-квартиры, главнокомандующему доложили, что в столице только что задержан Кен Милтон, глава Офиса Добрых Дел. И главнокомандующий пожелал немедленно увидеть задержанного. Глава шестидесятая Поначалу Милтона некоторое время продержали в специально прилетевшем глайдере под присмотром четырех вооруженных россов. Их командир вел активные переговоры со своим начальством. Капитан далеко не все понимал – россы говорили между собой слишком быстро, – но, похоже, речь шла о том, что с ним делать. И поскольку пауза затягивалась, начальство патрульных, в свою очередь, ждало решений от своего командира. Наконец решение было принято, и глайдер взмыл в небо. На улицах Сайнт-Рон-Сити были заметны только немногочисленные захватчики. Граждане Ордена по-прежнему предпочитали отсиживаться в своих норах. Привезли Милтона на улицу Цветочного Креста. Похоже, тут находился форпост оккупантов – несколько зданий офисного вида были окружены заграждениями из колючей проволоки. Наверное, распотрошили какой-то склад устаревшего военного имущества. Вдоль ограждения виднелись несколько зенитных лучевиков. Судя по отсутствию людей рядом с ними – автоматические. Кстати, мерканские. Что и не удивительно – вряд ли россы потащили бы с собой подобного рода стрелковую технику за три девять земель, коли имеется возможность воспользоваться трофейной. Тут и там торчала и пешая охрана. Глайдер приземлился за пределами охраняемой зоны. Задержанного вывели из кабины и сопроводили к проходу в заграждении. Пару минут командир прибывших россов говорил с начальником охранного поста. Потом махнул рукой: – Вперед! Под прицелом лучевиков Капитан проследовал ко входу в здание, зашел внутрь. В холле его снова обыскали – теперь уже местные охранники. И вручную, и с помощью сканеров. – Вперед! Задержанного провели по нескольким коридорам, сняли наручники и втолкнули в помещение, где находился… Милтон сразу узнал хозяина: за столом в дальнем углу комнаты сидел росский ублюдок, собственной персоной. В кителе цвета хаки и с погонами полковника на плечах. Кроме него, в комнате находилась черноволосая девица – тоже в военном обмундировании, но без погон. Лоб ее украшал обруч телекамеры. Похоже, журналистка. Перед столом торчала видеоформа некоего типа в форме Имперского звездного флота. Впрочем, видеоформу Остромир сразу же отправил в небытие. – Так-так-так, – сказал он по-меркански, поднимаясь из-за стола. – Какая крупная рыба попала в наши сети… Вот уж не думал, мистер Милтон, что мои люди так быстро отыщут вас. – Меня не отыскали, – ответил по-росски Капитан. – Я сам сдался. По доброй воле. – Да, мне уже доложили… – Император перешел на галактос. – И с какой же целью вы так быстро сдались? Только не говорите мне, что глава Офиса Добрых Дел готов сотрудничать с оккупационными властями! – А почему бы и не посотрудничать? Всяко лучше, чем валяться трупом где-нибудь в подворотне. Вы считаете иначе? – В таком случае у вас должен быть предмет для сотрудничества. – У меня имеется такой предмет. Росский император внимательно изучал лицо Капитана. Средства массовой информации не врали в своих картинках – ублюдок и в самом деле был достаточно молод. Вот только жесткая складка на лбу делала его старше своих лет. Да и взгляд принадлежал совсем не юнцу. – Вы избежите подворотни только в одном случае – если укажете мне нынешнее местонахождение мистера Бедросо. Ублюдок был подчеркнуто вежлив. Наверное, полагал, что выражаемые таким тоном угрозы более унизительны… – К сожалению, мне не известно, где сейчас находится Вершитель. – Тогда нам не о чем больше разговаривать. – Зато я знаю, где находится ваша мать, – сказал Милтон. Ублюдок и глазом не моргнул. – И где же? Взгляд у росского императора сделался таков, что у Капитана похолодела спина. Ему показалось, что Остромир видит его насквозь. – Графиня Шувалова не здесь. Не в столице. Она сейчас на Южном континенте. Мы спрятали ее подальше. – Ложь, – сказал Остромир. – Наши корабли просканировали с орбиты всю поверхность планеты. Генокод моей матери не зафиксирован. Милтон нашел в себе силы усмехнуться. – Он и не может быть зафиксирован! Мы – не идиоты! В мышечную ткань вашей матери трансплантирован симулякр глубокой маскировки. Так что без моей помощи вы вашу мать быстро не найдете! Как ни старайтесь… А люди, охраняющие ее, имеют приказ – немедленно ликвидировать женщину, если к завтрашнему дню я не появлюсь там, где она сейчас находится. Император некоторое время разглядывал Милтона, словно пытался прочесть его мысли. – Я не лгу, – сказал Капитан. – Должен же я был хоть как-то гарантировать свою безопасность. Кстати, допрашивать меня значит бессмысленно терять время, у меня стоит блок. – У нас хорошие щупачи, мистер Милтон. – Вряд ли ваши хорошие щупачи находятся здесь. Не думаю, что вы бы стали рисковать ими. А пока они прилетят с Нового Санкт-Петербурга, ваша мать запросто успеет умереть. – Милтон сложил руки на груди. – Но я готов обменять свою жизнь на ее жизнь. И готов привезти графиню сюда. – Ну уж нет, мистер! – рявкнул император. – Вы отправитесь туда только вместе со мной! – Хорошо, – кротко сказал Милтон. – Готов лететь хоть сейчас. Глава шестьдесят первая Полетели уже через два часа, на трансконтинентальном «орлане», раздобытом где-то подчиненными Остромира. В сопровождении взвода десантников и все той же черноволосой девицы с телекамерой на лбу. Сам император был теперь в штатском. Милтон усмехнулся про себя – лететь через полпланеты в неизвестное место и взять с собой для прикрытия только взвод да бабу… А вдруг тебя в засаду заманивают?.. Впрочем, росский император ведь – «росомаха», причем отнюдь не бывший. Они угрозу задницей чувствуют. Так, по крайней мере, доносили мерканские разведчики… Во время перелета Остромир не отдыхал – у него была прямая связь, как показалось бывшему главе Офиса Добрых Дел, чуть ли не со всеми россами, присутствующими на Нью-Вашингтоне и рядом с ним. Во всяком случае, император называл некоторых своих собеседников даже адмиралами – познаний языка Милтону вполне хватало, чтобы понять это. Сам Капитан сидел в полудреме – спать он не мог, хотя после сумасшедших последних дней ничегонеделанье прилично расслабляло. Когда они прилетели в Олбани, Милтон понял, почему был так спокоен Остромир. Пока они катили на реквизированном у кого-то водороднике до нужного адреса, на улицах то и дело встречались росские десантники в полном боевом облачении. Никакой засадой для росского императора тут и пахнуть не могло… Граждан Ордена в городе не наблюдалось – по-видимому, как и в столице, все отсиживались по своим норам, за семью замками, опасаясь неприятностей при личной встрече с завоевателями. Наконец, добрались до места. Остановились за квартал от нужного адреса. Император велел своим тонтон-макутам и журналистке оставаться на месте и ждать, пока он их позовет. Дошли до дома. Тут одного местного все-таки вытащили из норы – консьержа. Поскольку, Капитан несколько дней назад передал пленницу своим агентам прямо в аэропорту, консьерж его не знал и настолько струхнул, что принял Милтона за росича, и тому пришлось некоторое время объяснять, что ему нужно. Росский император терпеливо ждал окончания этих меркано-мерканских переговоров, хотя вполне мог бы позвать тонтон-макутов и отдать приказ выломать в здании все двери. Впрочем, он наверняка понимал, что в этом случае его мать вполне успеют убить. Выстрел из лучевика в голову, и прощай, родная мама! Наконец консьерж сообразил, кого именно разыскивают оккупанты в его доме, и показал незваным гостям квартиру. Милтон подождал, пока он уйдет, прижал сенсор звонка и послушал мелодию, раздавшуюся за дверью. – Кто? – послышался мужской голос. Милтон произнес пароль, и дверь распахнулась. – Добрый день, господа! Агенты главу Офиса Добрых Дел в лицо знали. Тем не менее они были явно настороже, с парализаторами в руках. Открывший дверь, увидев начальство, успокоился, запихал оружие в подплечную кобуру. Шагнул в глубину холла. Милтон вошел: – Я не один. Росский император последовал за Капитаном и прикрыл дверь. Второй агент, не опуская парализатора, продолжал внимательно следить за гостями. Молодцы, парни! Отлично знают свое дело… – Как у вас тут? – У нас тихо, сэр. Правда, ночью где-то поблизости шел бой. В городе – россы. Сеть отключена, однако мы видели, как по улице проехал открытый водородник с вражескими солдатами. Какова ситуация в столице? – Напряженная, парни. Я вам смену привел. – Милтон кивнул в сторону росского императора, все еще стоявшего возле двери. Остромир был в меру расслаблен. Никаких подозрений он у хозяев не вызывал, и второй агент тоже спрятал парализатор. – Где женщина, парни? – В другой комнате. – Первый агент кивнул в сторону внутренней двери. – Мы ей на всякий случай снотворное вкололи. Чтобы не зашумела и не привлекла чужого внимания. – Правильно! Сейчас время такое, что чем меньше шума, тем лучше. Росский император по-прежнему был спокоен, и у Милтона даже мелькнула мысль – не попытаться ли нейтрализовать его. Вот если бы ублюдок не был «росомахой», можно было бы рискнуть! А так – лучше уж не дергаться! Целее окажешься… – Пойдемте-ка глянем на нее. Первый агент подошел к двери и открыл ее: – Прошу вас, сэр! Милтон шагнул через порог. И замер: комната оказалась пустой. Это было настолько неожиданно, что он обернулся и растерянно произнес: – Тут же никого нет! А дальше он увидел, что такое «росомаха» в действии. Росского императора уже не было рядом с входной дверью. Мгновение – и второй агент свалился на пол. Он упал на спину, но на месте лица у него был затылок. Первый агент еще тянул руку к подплечной кобуре, но уже тоже был в отключке. Правда, когда он улегся на пол, голова его оказалась в нормальном положении. Милтон, понимая, чем все может закончиться, замер бездвижно. У него шевелился только язык. – Я не знаю, куда… – начал он. И поперхнулся – Остромир уже стиснул ему горло. Спасибо хоть, что сразу не убил! Император втолкнул Капитана в комнату и швырнул на пустую разобранную кровать. – Ну и где она? – сказал он по-росски. – Удавлю тебя, сука! А потом взялся за браслет и вызвал своих тонтон-макутов. Глава шестьдесят вторая Милтона вывели из дома и усадили в водородник. Сюда же забрались и Остромир с тонтон-макутами. Журналистка уже сидела в машине. Водородник проследовал по городу обратным путем – от явочной квартиры до трансконтинентального «орлана». Все это время бывший глава Офиса Добрых дел размышлял о судьбе, которая его ждет. Откупиться от врагов матерью императора не удалось, и теперь за его жизнь никто не даст и цента. А жить очень хотелось. Пусть даже придется не один год просидеть за решеткой – но жить. Теперь ценой за такое будущее могли стать лишь дочки императора Владислава Второго, сводные сестры ублюдка. Но заполучить их было невозможно. Если только окончательно не пойти на встречу этому «росомахе»… Милтон углубился в размышления. Ему было совершенно ясно, что война проиграна. Надеяться на помощь откуда бы то ни было совершенно бесполезно. Та скорость, с которой россы размолотили Первый флот, прикрывающий Нью-Вашингтон, потрясала. Случившееся даже нельзя назвать битвой за планету, это было самое настоящее избиение. Не помогли ни новейшие корабли-невидимки, ни орбитальные крепости, Ксену их побери со всеми потрохами!.. Конечно, вполне можно допустить, что кто-то из адмиралов, на чью долю пока не выпала встреча с росскими кораблями, вздумает прорваться в столичную планетную систему, чтобы попытаться спасти Вершителя и членов СиОрг… Но на успех этого рискованного предприятия рассчитывать не стоит. За пределами сектора, окружающего Мэрилин, практически нет новых кораблей. А если одинокое суденышко и проскользнет незамеченным через дальние кордоны, возле планеты его ждут непреодолимые барьеры. Росские корабли. Орбитальные крепости. Да и артиллерийские установки сил планетной обороны, надо полагать, уже находятся под контролем захватчиков. Иначе бы император Остромир не мотался сейчас туда-сюда по Нью-Вашингтону, а сидел где-нибудь на росском линкорике под защитой десятков других кораблей. Вообще, надо сказать, что росский ублюдок оказался совсем не таким, каким он представлялся Милтону прежде. Отважный, решительный, быстрый. И с железными пальцами… Капитан и сейчас чувствовал на своей шее хватку ублюдка. Да-а-а, хорошо еще, что он сразу обуздал свой гнев! А то валяться бы сейчас со свернутой шеей. Увы, но Вершитель не выдержал проверку на вшивость. И с чего мы все так его боялись, Ксену его побери со всеми потрохами! В мирное-то время он тоже казался смелым и решительным. Но война всех выводит на чистую воду, как говорят россы… Вот и выясняется теперь, что дядюшка Тим тоже не безгрешен. Окружил себя сплошными бездарями. Это каким же ослом надо быть мистеру Герберту Брекинриджу, если агенты руководимого им ЦРУ не имели ни малейшего понятия об имеющемся у россов новом оружии! А оно имеется – иначе сердце Ордена не захватили бы так быстро и с такой непостижимой легкостью! А Энди Колфакс? Советником по какой науке он был, если все его ученые не смогли обеспечить технологическое превосходство над противником? А ведь еще несколько лет назад оно имелось. Россы-то в хвосте плелись и только на нашу помощь в то время и надеялись! Да, дядюшка Тим, разочаровал ты меня. Крайне разочаровал! Все свои замыслы ты велел проводить в жизнь любой ценой. А в результате россы, захватив «Дуайт Эйзенхауэр», получили не только сведения о его вооружении, но и доказательства преступления, совершенного Орденом на чужой территории. А в результате главы нейтральных стран тут же отшатнулись от нас! Здесь бы и другой министр иностранных дел не помог, не то что этот мягкотелый скунс Джонни Уиндом… И как ни крути, а ты сам, дядюшка Тим, выкопал себе могилу. Нет, я, разумеется, хорошо понимаю: такие, как ты, вечно окружают себя скунсами да ленивцами. Чтобы не подсидели, чтобы выглядеть на их фоне стремительным гепардом… Однако надо ведь и меру знать! Так стоит ли после всего этого отдавать за тебя жизнь? Милтон глянул на росского императора. Тот продолжал приказывать своим многочисленным подчиненным, и по репликам его становилось понятно, что дело обстоит совсем плохо. Сайнт-Рон-Сити практически захвачен. Сопротивление больше нигде не оказывается. Даже возле дворца Вершителя. Самого Бедросо, надо полагать, там уже и нет. Ни его, ни девиц Романовых. Дядюшка Тим наверняка забрал их с собой, чтобы использовать в качестве живого щита. Уж на такое-то у него смелости и решительности хватит. – Ну и как? – сказал он росскому императору. – Отыскали ваши люди Вершителя? Ублюдок бросил на Капитана быстрый взгляд – будто выстрелил! – У вас есть предположения, мистер Милтон, где Бедросо может скрываться? – Нет, таких предположений у меня нет. Не я занимался подготовкой возможной эвакуации Вершителя. – А кто? – Я даже этого не знаю. Бедросо – человек неглупый, он все яйца в одну корзину не складывает. Зато подготовкой его новой личины занимался я. – То есть, он будет прятаться за симулякра? – Разумеется. Ведь его истинный генокод раздобыть сложно, но возможно. А вот генокод симулякра знали всего два человека. Один из них – я. – А второй уже ничего никому не скажет, верно? – Вы чрезвычайно проницательны, ваше величество. Верно? – Ваше императорское величество. Мои подданные обращаются ко мне именно таким образом. Милтон усмехнулся. Впрочем, страх изо всех сил пытался разодрать его душу на части, и Капитан почувствовал, что усмешка вышла кривой и нелепой. – Означает ли это, что у меня есть хоть какая-то перспектива стать вашим подданным? Остромир улыбнулся уголком рта: – А вы – большой наглец, мистер Милтон! Могу сказать только одно… При определенных условиях у вас есть кое-какая перспектива избежать подворотни. И в результате остаться в живых. Милтон восхитился. А ублюдок-то не дурак! В мгновение ока оценил ситуацию и принял решение. Он же наверняка знает, что одним из главных виновников смерти его дяди и личного секретаря является Капитан Офиса Добрых Дел. И наверняка всей душой ненавидит Милтона… Однако тут же просчитал сложившуюся ситуацию и справился с ненавистью. Милтон для него – все ж таки фигура второго плана. Главное – Вершитель! Сестер можно выручить только через Бедросо. А в результате у него, у Милтона, появляется надежда. Конечно, ублюдок способен и обмануть. Но тут уж как сложится. В противном-то случае вообще надеяться не на что. Поставят к стенке и глазом не моргнут. Мать-то Остромирову парни упустили. Но как она могла вырваться из-под охраны двоих спецагентов, да еще таким образом, что они ничего не заметили? Уцелевшего охранника допросили, и тот поклялся, что пленница исчезла из закрытой комнаты совершенно неизвестным способом. Милтон был склонен ему верить. А росский император, похоже, нет. Потому что решил допросить «сторожа» с помощью суперпентотала. Блока-то у агента не было: Милтон совсем не хотел посвящать в ситуацию с графиней лишних людей. Тем более – ментала… О чем и сообщил Остромиру. Однако и под действием химии агент повторил то же самое. Пленница получила дозу снотворного и спала в четырех стенах. Возможности покинуть помещение у нее не было никакой. – Что ж, ваше величество… Попытаемся тогда создать эти определенные условия. Я готов отдать вам маскировочный генокод, заложенный в симулякр Вершителя. И в симулякры обеих ваших сестер в придачу. – Что для этого требуется, мистер Милтон? Добраться до вашего личного кабинета в Офисе Добрых Дел? – Не обязательно. Достаточно побывать возле любого сетевого терминала, откуда можно выйти в инфообменник. Император покачал головой: – Сдается мне, Капитан, вы заранее подготовились к такой ситуации. Милтон снова улыбнулся и почувствовал, что на сей раз улыбка получилась вовсе не кривой: – У вас, у россов, есть подходящая к этому случаю поговорка, ваше величество. Береженого бог бережет… – Да, есть. И эта же самая поговорка подсказывает мне, чтобы я потребовал от вас еще один маскировочный код. Фрагербритской принцессы Розалинды, моей невесты. Капитан опешил: – А фрагербритская принцесса-то тут причем? – Притом же, причем и мои сестры! Разве не вы похитили ее? Разве не у вас она содержится в качестве заложницы? Милтон почувствовал, как почва уходит из-под его ног. Это еще что за фокусы? – Не похищали мы Розалинду… То есть, у нас имелся такой замысел. Но когда было принято решение реализовать его, принцессы во дворце Отто наши люди не обнаружили. Решили, что королю стало известно о наших планах и он спрятал дочку. Остромир смотрел на него с недоверием. – Клянусь Святым Роном! Во всяком случае, мои люди в этом не участвовали. – Милтон помотал головой. – Да нет, этого не может быть! Если бы Бедросо решил похитить вашу невесту, без меня бы не обошлось. Не наших рук это дело! Глава шестьдесят третья Осетр ничуть не удивился, когда Милтон решил сдать ему Вершителя. Ничего нового в поведении бывшего главы Офиса Добрых дел не было. В мире слишком мало людей, которые не сдадут своего покровителя, если речь пойдет об угрозе их жизни. И за меньшую-то цену большинство мгновенно превращается в продавцов информации. По этой же причине Осетр поверил и в то, что мерканцы не похищали Розалинду. Не было Милтону никакого смысла сдавать Бедросо, но утаивать информацию о ней. Так не бывает! С точки зрения Капитана, фрагербритская принцесса рядом с Вершителем была сущей мелочью. Впрочем, ладно, с Розалиндой мы будем разбираться позже. Не так и важна сейчас ее судьба… Бортовая аппаратура «орлана», естественно, была подключена к глобальной сети планеты, поэтому для покупки этой самой информации даже не потребовалось ни лететь в столицу, ни возвращаться в Олбани. Милтону предоставили возможность выйти в инфообменник – правда, под контролем, – и уже через несколько минут Осетр передавал на «Святой Георгий-Победоносец» маскировочный генокод Вершителя и сестер. Тут же был отдан приказ повторно обшарить поверхность Нью-Вашингтона с помощью биосканеров. Поскольку дело не терпело отлагательств, Приднепровский передал приказ на все росские корабли, крутившиеся на низких орбитах вокруг планеты. После этого Осетр со всей компанией продолжил путь в столицу. Конечно, Вершителя могли отыскать и тут, в Олбани, но Осетр не верил, что Бедросо удалось бы удрать далеко от своего дворца – все перелеты были запрещены оккупационными властями. Не прошло и часа, как разыскиваемых засекли. Осетр не ошибся – все трое находились неподалеку от Сайнт-Рон-Сити, в одном из пригородов столицы. * * * Когда «орлан» вернулся в столицу, Осетра уже ждали бойцы отряда специального назначения. Командир их тут же подскочил к выбравшемуся из машины императору, отдал честь: – Господин главнокомандующий! Капитан Рыжов! Прибыли в ваше распоряжение! – Много вас, парни? – Два взвода, господин главнокомандующий! Капитан спецназовцев так и пылал готовностью к бою. Голосовые связки бы себе не порвал… – Вот что, Рыжов… Давайте-ка без «главнокомандующих». А то пока это слово выговоришь, противник тебя сто раз ухлопать успеет! Доступно? – Так точно, госп… Так точно! Из «орлана» принялись выгружаться десантники, летавшие с императором в Олбани. Вывели Милтона. – Куда его? – спросил один из десантников. – Доставьте в штаб-квартиру военного коменданта города и сдайте под арест. Пусть посидит пока. На физиономии бывшего главы Офиса Добрых Дел нарисовалась радость. Видимо, он понял, что его все-таки не убьют. – Скоро мы увидимся, мистер Милтон, – сказал ему Осетр. – Буду рад встрече с вами! – отозвался тот. – Пламенный привет дядюшке Тиму. Надеюсь, у него хватило ума не убивать ваших сестер. Милтона увели. Осетр повернулся к Рыжову: – Ну что, капитан? С задачей вас ознакомили? – Задача – взять в плен Вершителя Бедросо. – Именно что в плен. Работаем очень аккуратно. Никаких трупов! Разведка произведена? – Так точно! Вершитель находится в небольшом двухэтажном коттедже. Беспилотник-разведчик действовал с большой высоты, так что засветиться не должен. Охраны за пределами коттеджа не обнаружено. Внутри – пять человек. – Внешняя охрана бессмысленна. Она только внимание привлечет. А ему сейчас надо сидеть тише мыши. Как собираетесь брать? – Дождемся ночи. Подберемся поближе к зданию. Накроем все поле действия коконом Фогеля. Бросим в окна гранаты с паралитическим газом. – А если они отравятся вашим паралитическим газом? – Не успеют. Ворвавшись в здание и отыскав людей, первым делом введем антидот. Антидот мощный. Если попадает в организм в течение четверти часа после применения газа – никаких последствий. А нам, чтобы их отыскать, и трех минут за глаза хватит. – А почему не обойтись усыпляющими средствами? – Нет гарантии. Усыпляющий газ действует не мгновенно. Могут успеть причинить вред заложникам. Спецназовец был, конечно, прав – в такой ситуации убить девчонок Вершитель и его охранники вполне успеют. Паралитика же вырубает человека мгновенно. Как тычок «росомахи» в нервную точку… – Хорошо, капитан! – сказал Осетр. – Изъянов в плане операции не нахожу. Надеюсь на ваш профессионализм и желаю успеха! «А может, самому поучаствовать? – подумал он. – Впрочем, нет. Мое присутствие им только мешать будет. У них все отработано на тренировках, все налажено. А тут, здрасьте-приехали, главнокомандующий в бойцы навязывается!.. Нет уж, дружок! Хоть у тебя и шило в заднице и ты в каждой бочке затычка, но на сей раз, как положено командиру, будешь терпеливо ждать, пока отработают твои подчиненные! А вот Ладу с ними послать имеет смысл». – Слушайте, Рыжов … Возьмите-ка вы с собой журналистку. Капитан явно скривился. Не хотелось ему иметь бабу в составе боевого отряда. Да еще, кроме всего прочего, и журналистку. – Она – мой личный летописец, – сказал Осетр. – Так что у вас есть возможность попасть в хронику этой войны. Радости на капитанской физиономии не прибавилось. Но ведь против лома нет приема, и Рыжов это понимал. – Слушаюсь, ваше императорское величество! Будем беречь как зеницу ока! – Ну вот и добро! – сказал Осетр. И пожал капитану руку. Глава шестьдесят четвертая Пока отряд капитана Рыжова готовился к захвату Вершителя, императора устроили в его временной резиденции. С борта «Георгия-Победоносца» сюда доставили все необходимое, чего не смогли найти в мерканской столице. Осетр приказал охране пропустить к нему капитана Рыжова, как только тот появится в резиденции. Ждать пришлось недолго – Вершителя доставили сюда еще до полуночи. Первым в помещение, которое Осетр сделал своим кабинетом, вошел капитан Рыжов. – Господин главнокомандующий! Ваш приказ выполнен! Вершитель Бедросо в плен захвачен! Потерь среди заложников и среди личного состава нет! «Ну вот и все!» – подумал Осетр. И обнаружил, что доклад Рыжова не вызвал в его душе особенной радости. Не так он предполагал встретить долгожданную новость. И не раз представлял себе этот момент… Но вот, пожалуйста, цель достигнута. Но трепета нет… – Спасибо, капитан! – Он пожал Рыжову руку. – Служу вашему императорскому величеству! – Прекрасно служите! Передайте коменданту здания, пусть разместит заложников и окажет им помощь, если требуется. А Вершителя… Он хотел сказать: «…прошу сюда!». И не сказал. Потому что почувствовал «росомашью» тревогу. – Капитан, охрана проверила пленного? – Так точно, ваше императорское величество! В его теле обнаружен симулякр. – Хорошо, ступайте, – сказал Осетр. И когда Рыжов ушел, вызвал к себе начальника охраны. – Вот что, майор… Нужно отключить симулякр, имплантированный в тело пленного. Немедленно! – Слушаюсь, ваше императорское величество! Главный охранник ушел. Осетр остался ждать его возвращения и доклада. «Росомашья» тревога никуда не девалась. А через пару минут стены здания содрогнулись от взрыва. * * * Профессионалы есть профессионалы. Вызванная взрывом суматоха улеглась довольно быстро. Правда, начальник охраны и вся дежурная смена караульных, стоящих возле входных дверей в резиденцию, погибли, но уже через четверть часа удалось провести расследование случившегося. Видеокамера, зафиксировавшая взрыв, была уничтожена, но запись, переданная ею на центральный ИскИн охраны, не пострадала. Вскоре император получил возможность ознакомиться с нею. Все было видно прекрасно. Взрыв произошел через пару мгновений после отключения симулякра, но на видеопласте было прекрасно видно, что пленный превратился вовсе не в Тима Бедросо. Носителем симулякра оказался человек гораздо моложе Вершителя. Осетр пересмотрел предвзрывной момент пять раз и окончательно убедился в этом. И ему стало ясно, что Бедросо в очередной раз обвел врагов вокруг пальца. Он подсунул росичам вместо себя подставное лицо и использовал тот же план, что и с лже-графиней Шуваловой, роль которой в свое время исполнила Ольга. Замысел, конечно, очень и очень неглупый. В лучшем случае при взрыве был бы уничтожен росский император. А в худшем – произойди взрыв в отсутствие Остромира – враги должны были решить, что погиб сам Бедросо. Да, конечно, результаты криминалистической экспертизы вызвали бы подозрение, но пока та экспертиза случится… А время оказалось бы выигранным! К счастью, двух девиц, сопровождавших лже-Бедросо, успели увести прочь до взрыва, и они уцелели. После случившегося охрана была максимально осторожной. Симулякры девиц отключили дистанционно, в изолированном помещении и в отсутствие охранников. Осетр не удивился бы, если бы самоликвидировались и эти два симулякра, но взрывов не произошло – девицы остались целы и невредимы. И разумеется, они вовсе не были дочками Владислава Второго и сводными сестрами Остромира Первого. Их, разумеется, допросили, но толку не добились. Девицы рассказали, что оказались в здании, где их обнаружили по одной-единственной причине: папа решил немножко подзаработать. Семейку кто-то нанял. Вся работа оказалась непыльной и сводилась к тому, чтобы просидеть двое суток, скрываясь от всего белого света, а потом все трое могли отправляться восвояси. За эту работу папе обещали неплохие деньги. А двое мужчин, составляющих компанию семейной троице, оказались всего-навсего ухажерами девиц, увязавшимися за своими подружками. У них даже имплантированных симулякров не имелось. Одни лишь планы на женитьбу… Сколько их не трясли, ничего не добились. Впрочем, решили пока подержать под замком. Когда девицам рассказали, что их папа трагически погиб, и от них больше ничего стало не добиться. Одни вопли, слезы да сопли … Впрочем, Осетр еще до этого понял, что предпринятое расследование тянет откровенную пустышку. Надо было шагать дальше совсем другим путем. И он отдал приказ немедленно доставить пред свои светлые очи бывшего Капитана Офиса Добрых Дел. Глава шестьдесят пятая Когда Остромир показал Милтону видеозапись о том, что случилось в резиденции, тот сразу понял причины произошедшего. Ай да дядюшка Тим! Не привык он класть все яйца в одну корзину. И теперь совершенно ясно, что не рискнул довериться своему главному спецслужбисту до самого конца. Между тем император продолжал: – Не кажется ли вам, мистер Милтон, что я должен перестать верить вашим словам. Вы объявили, что знаете, где находится моя мать. Там мы ее не находим… Вы объявили, что Вершитель спрятался за симулякр совершенно конкретного человека. Мы захватываем этого человека в плен и, в результате, получаем покушение на росского императора. Все это очень смахивает на дезинформацию. И вся эта игра затеяна вами только с одной целью – вывести мистера Бедросо из-под нашего удара. Что вы на это скажете? И не пора ли мне дать вам адекватный ответ? В последней фразе росского императора снова звучала явная угроза. И надо было опять спасать себя! – Ваше императорское величество! Я не знаю причин неудачи с арестом Вершителя. Могу только предполагать. – И что же вы предполагаете? – Думаю, Бедросо подстраховался. Видимо, он в последние дни перестал доверять и мне. Думаю, уже после того, как я получил от него приказ насчет изготовления симулякров для него и ваших сестер, Вершитель переменил свои планы. Опасаясь предательства, он в обход меня отдал приказ подсадить подготовленные мною симулякры на совсем других людей. А сам воспользовался запасным комплектом симулякров, изготовленных опять же без моего участия. Росский император изрядно помрачнел. – И кто же может подтвердить это ваше предположение? Милтон, сдерживая нервную дрожь, пожал плечами. И, подумав, сказал: – К сожалению, профессора Лео Бернстайна, руководителя лаборатории Принстонского университета, где изготавливались симулякры, уже нет в живых, и он вам не поможет. Я вижу единственный вариант выхода на Бедросо – попытаться найти начальника Центрального военного госпиталя Тома О’Салливана, личного врача Вершителя. Без него вряд ли могла произойти замена симулякров. И он может знать неизвестные мне подробности. «И очень надеюсь, что Том, в отличие от профессора Бернстайна, еще жив», – подумал он. Но вслух произносить свою мысль не стал. – Полагаю, генокод врача у вас тоже имеется, – сказал Остромир. – Можем мы рассчитывать на вашу помощь? – Конечно, имеется. Обеспечьте меня доступом к инфообменнику и немедленно его получите. Через полчаса генокод Тома О’Cалливана был передан на орбиту вице-адмиралу Приднепровскому, и росские биосканеры вновь принялись прочесывать поверхность планеты. Этим же занимались и оборудованные сканерами обычные летательные аппараты. Столичный район был полностью закрыт для полетов любых других машин, и у Вершителя не осталось ни малейших шансов скрыться. Ему предстояло сидеть в крысиной норе, где он, прятался, и дожидаться, пока на него не настроят крысоловку. Прошло двенадцать часов непрерывных поисков, но никаких следов начальника Центрального военного госпиталя так и не обнаружили. Цепляющемуся за свою жизнь Кену Милтону не оставалось ничего, кроме как посоветовать победителям прошерстить госпиталь. После недолгих поисков в небольшом помещении за кабинетом главврача, где Том О’Cалливан порой ночевал, было найдено его тело. Ниточка, ведущая к Вершителю, оборвалась. Глава шестьдесят шестая Осетр размышлял. За дверью его кабинета вовсю шел ремонт входного холла – ликвидировали следы покушения. Охране был отдан приказ не беспокоить главнокомандующего. Все события, происходящие на столичной планете Ордена, вполне могли обойтись сейчас без него. А ему надо подумать… В принципе, ничего страшного не случилось. Планета находится под полным контролем оккупационных войск. Все боевые части, способные прийти Бедросо на помощь, сдались и разоружены. Высшие мерканские военачальники, находящиеся на планете, либо покончили жизнь самоубийством, либо арестованы. Извне Вершитель подмоги тоже не дождется – вся планетная система местного солнца Мэрилин постоянно сканируется. Даже если и найдется сумасшедший капитан, командующий кораблем-невидимкой, с планете он не прорвется. Так что, в принципе, мистера Вершителя можно и не искать. Либо он рано или поздно попадется оккупационным властям, либо так и просидит всю оставшуюся жизнь в чужой личине, не имея ни малейших возможностей повлиять на развитие событий и на политику нового мерканского руководства, которое когда-нибудь придет на смену оккупантам. Можно было бы и махнуть на него рукой. Но… Во-первых, надо освободить сестер. Иначе Ольга останется несчастной и станет корить себя за то, что не настояла на своем участии в боевом походе. Да и просто – надо освободить сестер. Во-вторых, так и не найдена мама. А тут уж сам Осетр будет считать себя виноватым. Уж коли Милтон не знает, что произошло с мамой, то единственным человеком, кто может хоть что-то знать о ее судьбе, остается Вершитель. В конце концов, если он не доверял в последнее время Капитану Офиса Добрых Дел, то вполне мог приложить к этому делу свою руку. Жаль, что не удалось захватить в плен генерала Освальдо Гарсию, руководителя федеральной службы охраны Ордена. Судя по откровениям Милтона, именно он, похоже, в последние дни исполнял особо доверенные поручения Бедросо. Но, увы, Гарсия успел уничтожить всю информацию, касающуюся своей работы, и покончить с собой перед самым арестом… Ну и в-третьих, арестованный или уничтоженный Бедросо нужен самому Осетру. Даже не для добычи информации – информацию разведка и безопасники рано или поздно добудут, – а для собственного удовлетворения. Враг всей жизни должен быть пойман, иначе победу нельзя считать полной. Преступники не должны уходить от ответственности! И потому надо все ж таки придумать, как отыскать Вершителя. И арестовать его. И, возможно, даже предложить ему дуэль. Однако в голову ничего путного не приходило. Смерть личного врача перекрыла все пути к Вершителю. И остается только обижаться на судьбу, которая подвела в самый важный момент. Как будто лишила его куска праздничного торта за свадебным столом… Впрочем, судьба всегда помогала ему, Осетру, когда угрожала смертельная опасность, а тут… Выкручивайся сам, избранник! Однако на сей раз самому выкручиваться не пришлось. Судьба проявила себя, едва он прилег на полчасика прикорнуть – усталость вовсю давала себя знать, а стимулятором организм был уже просто перекормлен. Прилег прямо тут, в кабинете, на диване. Однако заснуть не успел. Темнота вокруг перестала быть мраком, посерела. Кабинет наполнился туманом. Осетра приподняло над диваном и понесло вверх, к потолку. Тело просочилось сквозь него и перебралось этажом выше. Преодолело еще два этажа и устремилось вверх, в небо. Через несколько минут – а может, секунд? – полета он уже наблюдал под собой планету, так, как она обычно отображается на видеопластах, получающих информацию с орбитальных биосканеров. Это была явная чертовщина, глюки перегруженного сознания, впавшего в полузабытье, но картина была столь отчетливой, словно Осетр находился под действием «мозгогруза». Под ним проплывали мерканские города. Вот и Сайнт-Рон-Сити – эту картину он не однажды видел с борта «Святого Георгия-Победоносца», когда еще не высадился на планету. Правда, тогда город выглядел как залитое светом пространство ночью или калейдоскоп разноцветных пятен днем. Теперь же это была мешанина разных оттенков серого. Тело Осетра плыло высоко над городом с юго-запада на северо-восток – обычная околопланетная траектория для пассивных сателлитов с орбитой ниже стационарной. И когда город уже уходил назад, на границе его вдруг замигала пурпурная точка. На сером фоне она просто била по глазам… Нет, он не спал. Спина прекрасно ощущала поверхность дивана, а затылок – подушку. Осетр вскочил и, не одеваясь, прямо в трусах, кинулся к компу. Засветился видеопласт, появилась на нем карта города. Конечно, она выглядела не так, как он только что видел, но найти место, где мерцала пурпурная точка, не составило труда. Как не составило труда и, увеличив масштаб карты, определить адрес. Мормон-стрит, дом номер семь. Ишь ты, счастливое число! Ну что ж, прочь сомнения! Даже если увиденное окажется плодом воспаленного воображения, попытка – не пытка! А вдруг?.. Глава шестьдесят седьмая На сей раз Осетр решил не привлекать капитана Рыжова. Во-первых, пусть ребята отдохнут ночью. У них и завтра будет куча дел! А во-вторых, до конца не верилось в удачу. То есть, понятно, что похожая на глюк картинка вполне может оказаться очередным подарком судьбы, наделившей своего избранника новой сверхспособностью. Однако с равной вероятностью станет и плодом его, Осетра, воображения. Притащишь с собой два взвода вооруженных до зубов спецназовцев, а на Мормон-стрит и нет никого. Снова, что ли, сделаться в каждой бочке затычкой? Только ведь втихаря отсюда не улетишь. Охранники непременно, как банный лист, пристанут: «Куда вы, ваше императорское величество, на ночь глядя?» Да и полет глайдера непременно нужно согласовывать с ответственными людьми, а то еще свои же и собьют!.. Вообще говоря, если это новый подарок судьбы, он не первый за последние дни. Блокировать ИскИн вражеской орбитальной крепости удалось? Удалось. Причем уже были времена, когда мы командовали ИскИнами. При захвате дорогого папочки, помнится, к примеру… Но если та, утерянная позже, способность вернулась, почему не могли вернуться другие? И если его послушался ИскИн, почему бы не послушаться людям? Как уже случилось, когда удалось сбежать от Владислава Второго… Надо попробовать. Попытка – не пытка… Осетр оделся в штатское и вышел из своих апартаментов. Охрана тут же сделала уши топориком. В холле их было пятеро. Осетр подошел к парню с лейтенантскими погонами: – Вы старший? – Так точно, ваше императорское величество! – Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики! Лейтенант удивился. А Осетр уже видел его в виде серой фигуры. Дальше все оказалось просто. – Я хочу на некоторое время покинуть резиденцию, лейтенант. Мне нужна ваша помощь. – Слушаю, ваше императорское величество. – Мне нужен колесный водородник. И один из ваших подчиненных. Организуете? – Так точно! – Начальству о предстоящей поездке императора сообщать не нужно. – Слушаюсь! – Лейтенант был послушен, как наказанный за провинность ребенок. Взгляд его словно был подернут туманом. Пока лейтенант добывал транспорт, Осетр позвонил Васильковой. – Лада! Хотите принять участие в интересной вылазке? – спросил он в ответ на сонное «Слушаю, ваше императорское величество». – Конечно. Судя по мгновенно прорезавшейся в девичьем голосе энергичности, журналистский сон легко прерываем. – Тогда быстро одевайтесь и выходите в холл. Макияж делать не надо. А вот камеру взять с собой не забудьте! – Хорошо, ваше императорское величество. Осетр вернулся к себе, прихватил с собой кое-какое оружие, а также не забыл сунуть в карман «проявитель» – детище института информационных технологий, дистанционно отключающее симулякры. Когда он вернулся в холл, журналистка уже была там. Трепалась с охранниками, которые, разумеется, не могли остаться равнодушными к красивой женщине. Впрочем, при появлении императора они мгновенно подобрались. А через минуту появился и лейтенант. – Водородник ждет вас возле караулки, ваше императорское величество! – Спасибо, лейтенант! Кого дадите из людей? Лейтенант повернулся к охранникам: – Младший сержант Иванов, поедете с его императорским величеством. Через пять минут небольшая компания из двух мужчин и женщины загрузилась в салон водородника. Охрану на выезде с территории резиденции Осетр преодолел с помощью все той же туманной силы. Вооруженная обручем-камерой журналистка ничему не удивлялась. Впрочем, ей-то откуда знать, что император отправился в вояж по ночному Сайнт-Рон-Сити сугубо подпольным путем?.. На улицах водородник трижды останавливали патрули. Осетр выходил из машины, и после короткого разговора с патрульными экспедиция возобновлялась. Патрульные ни о разговоре, ни об остановленной машине не помнили. Так и добрались до нужного дома на Мормон-стрит. Глава шестьдесят восьмая Дом оказался небольшой частной гостиницей в два этажа. Скорее всего, постояльцы жили только на втором этаже, а на первом – вспомогательные помещения. Припарковав машину, Осетр обернулся к соратникам: – Прибыли на место, дамы и господа! С этой минуты никаких «ваших императорских величеств»! Я для вас просто «шеф»! Выбрались из салона, позвонили портье. Через минуту из-за запертой двери послышался испуганный мужской голос: – Кто там? – Открывайте немедленно, – негромко сказал Осетр. Сраженный туманной силой, портье открыл. Вошли внутрь. – Постояльцы есть? – Четверо. Портье не мог соврать, но Осетр и сам ощущал присутствие именно четверых людей на втором этаже. И потянулся к ним отросшими туманными щупальцами. – В каком номере? – спросил он в реале. – Два-бэ, – ответил портье. Трое были люди как люди, а вот четвертый… В реале Осетр велел портье остаться на первом этаже, а остальным скомандовал: – Наверх! Только держитесь у меня за спиной. Четвертый был ментал – в схватку с туманной силой Осетра немедленно вступила чужая сила. Все было так же, как при захвате Владислава Второго. Только не было рядом Найдена. Вместо него – вооруженная лишь камерой журналистка да младший сержант Иванов, на которого то ли можно было надеяться, то ли нет… Конечно, его сподручно использовать в качестве живого щита, но для этого им требовалось управлять, а на это возможностей пока не хватало. Потому что туманная сила ментала оказалась слишком велика. – Держитесь у меня за спиной, – бубнил Осетр, поднимаясь по лестнице. – Держитесь у меня за спиной. Как ни странно, эти слова оказались своего рода заклинанием. От них словно прибавлялось мощи. Туманные щупальца Осетра делались толще, длиннее, завивались кольцами вокруг ментального тумана, порождаемого противником. Оттуда, где кончалась лестница и начинался коридор, раздался ужасающе-тонкий визг, от которого по спине побежали мурашки. Визг быстро перешел в хрип… в шипение… в беззвучность… в тишину… Чужой силы больше не было. Теперь Осетр мог управлять живыми куклами за своей спиной. Как и такими же куклами, ожидающими неведомого впереди. Но если ты управляешь человеком, какая же это, к дьяволу, дуэль! И не заставлять же сестер броситься на Вершителя! Нет, в дуэли участвуют свободные люди. Свободный человек Остромир Романов взлетел на второй этаж и одним ударом вынес дверь с номером «2б», за которой его ждал свободный человек Тим Бедросо. В прихожей лежал труп. А за закрытой следующей дверью находились трое живых: мужчина и две женщины. Компанию им составляли трое неживых. Но и не мертвых. Три ИскИна. Родилось «росомашье» чувство тревоги. И Осетр сообразил, что произойдет, когда он вынесет и эту дверь. Как понял и то, что предстоит сделать ему. Никакого страха не было. Туманной силы – пруд пруди. Но на всякий случай он перестал фиксировать тех, кто был за спиной. Вряд ли они успеют совершить какую-нибудь глупость. Помимо тумана, он собрал всю физическую силу. И вынес дверь. А дальше все шло как на автомате. Мужчина, поднимающийся с дивана в углу слева. Две полненькие женские фигурки, скрючившиеся в углу слева. В руках мужчины парализатор, нацеленный на незваного гостя. Рев на мерканском: – Вот тебе и конец, ублюдок! Хозяин успел выстрелить – об этом сказал шум падающих тел за дверью. Но Осетр в это время оказался уже в другом месте – справа от противника. Удар по руке, и оружие падает на пол. Хозяин раззявил рот, собираясь завопить от страха и непонимания. Однако крикнуть не успел – Осетр нанес ему удар ладонью по шее. Несильно, чтобы не убить. Впрочем, он прекрасно знал, что еще ничего не кончилось – примером тому было случившееся с Ольгой. И вновь ментальность его переполнилась силой. Рядом находились три ИскИна, внутри которых начали разгораться знакомые искорки. Осетр протянул к ним три туманных руки и цепко схватил искорки «пальцами». А потом сжал их. Искорки даваться не хотели. Они пытались выскользнуть из «пальцев», будто тающие ледышки. Пришлось протянуть еще три туманных руки и сложить друг с другом «ладони», создав пещерки, защищавшие искорки от внешнего мира. Вернее, внешний мир – от искорок. А потом искорки начали разгораться. Еще мгновение, и они превратятся в огненные горошины, и запылавший огонь примется пожирать туман, которым оперирует Осетр. Все было ясно. Требовалось погасить начавшееся горение. С двумя искорками это удалось, но, чтобы обуздать третью, сил все-таки не хватило. Огненная горошинка принялась стремительно расширяться, неумолимо превращаясь в гигантский пылающий шар, способный пожрать все вокруг… И пришлось крепко сжать ладони, дожидаясь, пока отбушует внутри пещерки локально буйствующий огонь. Когда пламя сдохло, Осетр вернулся в реальность. Перед ним на полу валялась голова с плечами и две ноги. Как будто эти части отрезала от остального туловища мономолекулярная нить. Однако туловища не было. Его спалил огонь взрыва – в комнате изрядно воняло паленым. Вместо двух женщин теперь в углу теперь сидели две девицы, со страхом смотревшие на Осетра. Он узнал их: это были Лада и Лариса Романовы. Проявитель не понадобился: маскировка умерла вместе со смертью ИскИнов, командовавших симулякрами. Осетр улыбнулся девицам, наклонился, поднял за волосы голову, повернул. Перед ним оказалось искаженное смертной мукой лицо Тима Бедросо, бывшего Вершителя Великого Мерканского Ордена. И Осетр понял, что поединок все-таки состоялся. Дуэль – взрывчатка против тумана. И Вершитель самолично выбрал свое оружие. Глава шестьдесят девятая Организм быстро приходил в обычное состояние. Исчез туман, Осетр ощутил свое тело. Первым делом он бросился приводить в чувство своих соратников. Младший сержант Иванов лежал на пороге, а Лада – в прихожей рядом с трупом ментала. До комнаты-ристалища она не добралась. Мда-а-а, весьма жаль: Ольга так и не увидит, каким образом брат освободил ее младших сестер. А впрочем, оно и к лучшему, не придется объяснять ей происходящее, что было бы неизбежно, кабы Лада отсняла картинку до самого конца. К счастью, импульс парализатора оказался слабым: Бедросо пожертвовал мощностью в пользу большего угла поражения. И у него бы наверняка все получилось, не окажись один из противников настолько быстрым. – Что со мной было, шеф? – спросил младший сержант, первым пришедший в сознание. – Вас вырубил мерканский ментал, – соврал Осетр. Правда породила бы к жизни гораздо большее количество вопросов. – А я вырубил ментала. – Осетр кивнул на валяющийся в прихожей труп. – А потом и с Вершителем удалось разобраться! Сержант потрясенно смотрел на императора. Рядом зашевелилась журналистка. Подтянула ногу, уперлась в пол руками, села, недоуменно озираясь. – Что случилось? Пришлось соврать и ей. – Вот черт! – воскликнула Лада. – Значит, мне так и не удалось снять главное. Стоило вам брать меня с собой! – Увы, не судьба! Ее высочество и мне мозги проест. Ну да ничего теперь не поделаешь… Давайте-ка собирайтесь с силами. А еще не все доделал. Осетр вернулся в комнату. Первым делом открыл окно, чтобы избавить комнату от смрада. Потом подошел к пленницам. Они по-прежнему со страхом смотрели на него, не делая никаких попыток пошевелиться. Понадобилось некоторое время, чтобы понять – пленницы в силовых оковах. Сзади присвистнул Иванов: – Ничего себе! Что это с ним такое? Осетр оглянулся. Младший сержант разглядывал останки возле дивана. – Самоподрыв, – пояснил Осетр и выключил силовые оковы. Девицы тут же зашевелились. – Вы кто? – спросила по-росски Лада с надеждой в голосе. – Я привез вам привет от Ольги, – сказал Осетр. – От вашей старшей сестры. – Она жива? – Да. – Слава Святому Ро… Слава Богу! – Вы целы? – Да, спасибо! И тут у бывших пленниц началась самая настоящая истерика. Слезы, рыдания и сопли – по обычной женской программе… Вот когда понадобилась помощь Лады. Она мгновенно сообразила, что нужно делать. В номере обнаружилась еще одна комната, и журналистка увела рыдающих девиц туда, прочь с глаз мужских – зализывать психологические раны. – Спуститесь-ка вниз, – сказал император сержанту. – Успокойте портье, если требуется. – Слушаюсь, шеф! – Иванов поковылял в коридор. А Осетр взялся за браслет и принялся связываться с военным комендантом города. Теперь ему требовалась помощь. Глава семидесятая Временно исполняющему обязанности военного коменданта полковнику Васильеву было дано указание доложить вице-адмиралу Приднепровскому о том, что Вершитель при попытке ареста покончил жизнь самоубийством. Без лишних подробностей о ходе операции… Младших дочерей Владислава Второго должны были отправить на Новый Санкт-Петербург с первым же росским гражданским транссистемником, который вскорости доставит на мерканскую столичную планету новые оккупационные власти – из числа профессиональных тыловиков. Бывшего главу Офиса Добрых Дел оставили под арестом до особого распоряжения или до окончания следствия по его деятельности. Осетр предполагал, что его можно использовать в будущем для работы под контролем росских представителей, но принимать скоропалительное решение было глупо. Сначала требовалось разобраться, какое положение Милтон способен занять в социально-политической структуре, которую предполагалось отстроить вместо СиОрг. Уничтожить бывшего спецслужбиста – что без суда и следствия, что по законному приговору военного суда – всегда успеется. Может, и послужит еще делу объединения Галактики… Больше Осетру на Нью-Вашингтоне делать было нечего, и уже на следующие сутки он покинул поверхность мерканского столичного мира, перебравшись на борт «Святого Георгия-Победоносца». Лада Василькова, разумеется, отправилась вместе с императором. Облегченно вздохнувший, наконец, Приднепровский, у которого гора с плеч упала, встретил Осетра известием о хивэграмме, только что полученной из министерства иностранных дел. Император уединился в своей каюте и ознакомился с содержанием послания от графа Юрия Олеговича Остен-Сакена. Известие о гибели главы Великого Мерканского Ордена изменило всю международную обстановку в Галактике. Народы Росской империи, Фрагербритского Союза и Новобагдадского халифата праздновали совместную победу над врагом. От Анвара Третьего и Отто Тринадцатого в адрес Остромира Первого пришли поздравительные хивэграммы. Остальные галактические правители, если и сокрушались по поводу смерти Вершителя, то тщательно скрывали свои чувства, спеша заверить глав Тройственного союза в своем стремлении к вечной дружбе с победителями. Следующим прислал сообщение глава Адмиралтейства адмирал Евгений Павлович Друцкий-Соколинский. Он сообщил, что в районах звезд Ниагара и Линкольн боевые действия полностью прекратились. После падения мерканской столицы защитники Бомонта и Хатерраса немедленно подняли лапки кверху. Их примеру последовали и мерканские корабли, оборонявшие Вестгалифакс. Наместники Вершителя на планетах, где боевых действий не велось, также не собирались играть в героев, сдавая свои миры на милость победителей один за другим. В общем, ваше императорское величество, война очень быстро и очень победоносно закончилась, и никогда еще наши потери в живой силе и технике не были столь малы… Пришло послание и от премьер-министра. Князь Сергей Никанорович Шуморовский слезно просил его императорское величество озаботиться назначением временных наместников на завоеванные мерканские планеты, чтобы немедленно начинать налаживать новую мирную жизнь. Правительство и министерство обороны уже вовсю вело расчеты, какое количество войск потребуется для того, чтобы держать побежденных в узде. Кроме того, во весь рост вставал вопрос о проведении мирной конференции с целью разграничить зоны оккупации пространственных секторов бывшего Ордена вооруженными силами победителей. «Кабы знать, что все так легко получится, – подумал Осетр, – стоило бы озаботиться этими проблемами еще до начала боевых действий… Впрочем, нет, никто бы не взялся делить шкуру неубитого медведя. И в первую очередь – ты сам!» Звякнул сигнал вызова. Кто-то нагло рвался в гости к императору. Осетр подошел к люку и дематериализовал перепонку. Через мгновение в каюту шагнула Лада Василькова. Осетр отодвинулся в сторону, освобождая гостье дорогу: – Прошу вас, Лада. Заходите! Журналистка кивнула: – Простите, ваше императорское величество, если я вас побеспокоила… – Присаживайтесь! Василькова заняла место в уголке дивана. Осетр посмотрел на нее с недоумением: она показалась ему не такой, как обычно. Впрочем, с чего он взял? Все та же подогнанная по изящной фигуре военная форма без погон на плечах, коротко стриженные волосы цвета воронова крыла, миловидное личико с сияющими глазками… Разве что обруча с камерой сегодня на лбу не наблюдалось. – Ваше императорское величество… Война, как я понимаю, практически завершена. А значит, скоро и моя работа в качестве ее летописца закончится. И по возвращению домой у вас не скоро найдется для меня время. – Журналистка потеребила рукав кителя. – Дело в том, что я собираюсь сделать фильм. О войне, о нашем флоте, о вас… Не могли бы вы дать мне интервью? Сейчас, пока вы еще более или менее свободны… Осетр мысленно поморщился. Сейчас начнет задавать вопросы типа что происходило в доме на Мормон-стрит, пока она валялась в отключке. Журналистов хлебом не корми, дай только в центр повествования конкретные жареные факты, на которые так любит клевать публика… А вот насчет «более или менее свободны» она в самую точку попала. На Новом Санкт-Петербурге придется давать ответы на новые, гораздо более важные для страны вопросы. Ладно, пусть порезвится девушка. – Почему бы и нет, Лада? Готов отвечать. Задавайте ваши вопросы. Журналистка прямо-таки расцвела от радости – видно, не надеялась на такую сговорчивость императора – и тут же вытащила из нагрудного кармана рекордер, включила и пристроила его на стол. – Ваше императорское величество… Я так полагаю, что, со смертью Вершителя, вы достигли цели, которую ставили перед собой многие годы и к которой неуклонно стремились. Но теперь, когда Великий Мерканский Орден повержен, чему вы собираетесь посвятить свою дальнейшую жизнь? Осетр с трудом сдержался, чтобы не крякнуть. Девушка весьма не глупа, бьет в самый корень. И в самом деле, главная задача, которую он ставил перед собой, успешно решена. Ну и что дальше? Рассказать ей, что он так и не нашел свою мать и станет продолжать поиски? Вряд ли. Такие задачи не афишируют, тем более в качестве основных государственных приоритетов. Для государства имеются проблемы и поважнее. Пусть даже, решая их, правитель не будет забывать и о более мелких, более личных. Как собственно и было все эти годы. На первый взгляд, росский император искал свою маму, а параллельно даже во время этих поисков осуществлял подготовку к будущей войне. И наоборот – ведя подготовку, искал свою мать. Вот только не нашел, увы… – Скажите, Лада… А как скоро вы намерены создать свой фильм? – Думаю, за месяц справлюсь, ваше императорское величество. По крайней мере, в том виде, в каком фильм заинтересует широкую публику. Ей ведь много сложностей не требуется. Ну а над более серьезной версией, для историков, буду работать потом. Позову на помощь самих историков. В качестве консультантов. «Что ж, – подумал Осетр. – Почему бы и не вернуться к уже существующим проблемам? К Марселусу-то мы, со всей этой срочной войной, экспедицию так и не отправили… А разбираться там надо!» – Знаете, Лада… Может показаться, что я все это время просто стремился к власти над Галактикой. К неограниченной власти. И теперь первый шаг на этом пути сделан. У Тройственного союза больше нет серьезных соперников, а мой авторитет в самом союзе очень высок. Но я, честно говоря, очень боюсь, что именно сейчас, когда сиюминутный противник исчез, среди союзников начнутся, как говорят, разброд и шатания. Каждый начнет искать свою выгоду, пытаясь откусить от общего блюда кусок побольше да пожирнее. К сожалению, вся история рода человеческого говорит о том, что объединить нас способен только общий смертельный враг. – Ну да… Но разве мы не достаточно сильны, чтобы дать по рукам разного рода любителям поживиться за чужой счет? – Преимущество в силе на международной арене – всегда вещь временная. Подавляя других, мы только создадим общий фронт против себя. Однако не это меня беспокоит в первую очередь. Дело в том, что у нас имеются гораздо более опасные враги. – Более опасные, чем мерканцы? – Журналистка удивленно распахнула глаза. – Более! К сожалению, у меня нет убедительных фактов. Считайте, что только интуиция. Видите ли, в чем дело… В мире ничто не происходит просто так. Испокон веков повелось… Если стране угрожает историческая опасность, непременно появляется человек, под руководством которого народ способен преодолеть эту угрозу. Достаточно вспомнить историю человечества – как на Древней Земле, так и в более поздние, галактические времена. Возможно, я покажусь вам заносчивым самодовольным идиотом, но судьба не зря вытащила на сцену такую фигуру как Остромир Первый. Журналистка замотала головой: – Что вы, ваше императорское величество! Что вы! Как вы могли так подумать обо мне? Я вовсе не считаю вас самодовольным идиотом. Вы… Вы… – Она закусила губу и стиснула руки. И Осетру вдруг показалось, что Василькова пришла к нему вовсе не ради возможности задать вопросы. Разговор-то и в самом деле получается какой-то глупый. Ведь даже самому тупоголовому журналисту ясно, что глава страны никогда не выдаст ему секреты. Рассчитывать на это – значит, самой быть отъявленной самодовольной идиоткой! Но что ей тогда еще надо? Чего еще ради журналист может пожаловать в гости к императору? – Ваше величество… – продолжала Лада, по-прежнему стискивая руки. – Я не знаю, как вам сказать, что я чувствую… Вы самый интересный мужчина, которого я когда-либо знала. – Она стремительно расстегнула пуговицы на кителе, обнаружив под ним прозрачную сорочку. – Неужели вы не замечаете… Вы… вы… И только теперь до Осетра дошло, что ей надо. Однако он продолжал сидеть в своем кресле, как истукан, прислушиваясь к собственным ощущениям. А ощущения оказались совсем не те, какими они были в такой ситуации еще совсем недавно. Более того. Он вспомнил Яну. Вспомнил, с какой страстью срывал с нее одежду при последней встрече. И понял, что, окажись рядом сейчас Яна, с нею он чувствовал бы себя точно так же, как с этой девочкой. Что-то в нем изменилось с недавних пор. Наконец, Лада поняла, что ее выпуклые коричневые соски оказали на императора совсем не то впечатление, на которое она рассчитывала. И разрыдалась. – Вы… Вы… Вы стали такой холодный. Как вы можете? Она стремительно застегнула пуговицы и, забыв на столе рекордер, выскочила из каюты. А Осетр остался сидеть истукан истуканом. * * * Больше ни журналистка, ни Осетр к этой теме не возвращались. Осетру было не до женских выкрутасов: у него почти все время отнимала переписка с премьер-министром и министрами кабинета, направленная на решение поствоенных проблем. А чем занималась журналистка, его не очень-то и интересовало. Возможно, писала сценарий своего будущего фильма. Пора было возвращаться домой. Присутствие вице-адмирала Приднепровского и «Святого Георгия-Победоносца» возле мерканского столичного мира больше не требовалось. В планетной системе решено было для охранной работы оставить небольшую группировку боевых кораблей, а большую часть эскадры вернуть на базу «Возничий». А оттуда императора первым же транссистемником отправят на Новый Санкт-Петербург. Глава семьдесят первая Однако возвращение домой пришлось отложить. – Вас вызывает Адмиралтейство, господин адмирал! – доложил дежурный системы связи. – Гриф канала – «Совершенно секретно» – Какого дьявола там случилось! – сказал Приднепровский. – Что за срочность? Переведите прием канала на мою каюту! – Есть! Прямой канал, использованный Адмиралтейством, означал, что и в самом деле произошло нечто серьезное. В любом другом случае обошлись бы обычной текстовой хивэграммой. Намного дешевле… – Ваше императорское величество! Вы со мной? – Да, конечно, – сказал Осетр. Они ринулись в каюту Приднепровского. Оказалось, что на связи глава Адмиралтейства. – Ваше императорское величество! Иван Петрович! Только что по прямой видеосвязи получено сообщение из системы Сверкающей. На Медвежий Брод совершено нападение. Сеанс оказался очень коротким и почти сразу прервался, но они успели передать картинку. Смотрите! Изображение адмирала Друцкого-Соколинского сменилось полученным видеосообщением. Судя по всему, это была запись с сателлита. И на ней красовался боевой корабль с внешним абрисом, который Осетр мгновенно узнал. Именно такие уничтожил Яаскеляйнен в системе красного карлика, именно такие атаковали фрагербритскую планету Марселус. – Я намереваюсь отправить туда линкор «Алексей Михайлович», на котором уже установлено «око». «А ведь это снова Чужие! – подумал Осетр. – Очень вовремя. Может, и не придется отправлять экспедицию на Марселус. У себя сумеем, наконец, разобраться, что происходит». – Ни в коем случае, Евгений Павлович! – сказал он. – У экипажа «Алексея Михайловича» нет никакого боевого опыта! Мы немедленно отправимся к Сверкающей и попытаемся разобраться, что там произошло. А вы передайте премьер-министру, чтобы специалисты министерства по чрезвычайным ситуациям готовились к отправке на Медвежий Брод. Если там случилось то же, что на Марселусе, у них будет очень много работы… Как вы полагаете, Иван Петрович? – Согласен с вами, ваше императорское величество. Нам будет сподручнее побывать там. На месте разберемся… – Я понял, ваше императорское величество! – кивнул Друцкий-Соколинский. – Ваше приказание будет выполнено! Связь прервалась. – Честно говоря, я бы полетел к Медвежьему Броду без вас, – сказал Приднепровский. – Полагаю, это кто-то из уцелевших орденских крыс дал приказ с надеждой хоть так отомстить нам. «Ну уж нет, – подумал Осетр. – Это не мерканцы. Более того, атака на Медвежий Брод не случайна. Кто-то очень хочет уязвить росского императора нападением на его родину. Кто-то очень хочет, чтобы я там оказался. И я там окажусь. Это судьба!» – Вам, господин вице-адмирал, придется полететь туда с императором на борту. И давайте не будем терять время на пустопорожние препирательства! – Хорошо, ваше императорское величество. Мы немедленно стартуем к точке прыжка и берем курс на систему Сверкающей. Глава семьдесят вторая После выхода из гипера отправились к Медвежьему Броду под защитой кокона Фогеля. Чем позже неведомый враг обнаружит гостей, тем лучше. Но когда «Святой Георгий-Победоносец» приблизился к планете на расстояние в полторы астрономических единицы, возникли непонятки. Никаких чужих кораблей возле Брода не наблюдалось. Своих, разумеется, – тоже: мир этот был экономически слишком незначительным, чтобы постоянно отвлекать на его защиту силы Звездного флота. Вполне хватало и планетной артиллерии. – Похоже, мы опоздали, дьявол! – сказал Приднепровский. – Агрессор сделал свое черное дело и успел удрать. Предположение выглядело вполне логичным. – Что ж, – сказал Осетр, – раз уж мы опоздали к шапочному разбору, определим масштабы катастрофы, постигшей планету, и передадим в столицу информацию, дабы скорректировать подготовку спасательной экспедиции министерства по чрезвычайным ситуациям. Скрытно – на всякий случай – подобрались к планете, вышли на орбиту. Выпустили защищенный коконом Фогеля разведчик-беспилотник, отправили его к столичному городу. Передаваемая сканерами разведчика картинка поставила всех в тупик. В столице не наблюдалось никаких разрушений. Да и люди на улицах вели себя совершенно спокойно. – Что за чертовщина! – сказал Приднепровский. И повернулся к дежурному специалисту системы связи: – Вызовите-ка штаб-квартиру наместника! Штаб-квартира отозвалась сразу. Наместник был ошарашен новостью о гостях, пожаловавших в его мир. А еще через пару минут ошарашенными оказались незваные визитеры: про нападение на систему Сверкающей наместник услышал впервые. – Это какая-то ошибка, ваше императорское величество! Я не отправлял в Адмиралтейство никаких сообщений. Силы планетной обороны Медвежьего Брода находятся на постоянном боевом дежурстве в ожидании возможного нападения со стороны мерканцев. Война есть война… Хотя я и не верю, что они могут нам угрожать. Никакой стратегической пользы в захвате Брода нет. Кому мы нужны?.. Однажды пираты напали, еще при моем предшественнике, да и тех быстро отбили. Ну и прежний император пытался нас захватить, да вы ему не позволили… Надеюсь, вы дадите мне некоторое время на подготовку к торжественной встрече. – Конечно, дадим. Готовьтесь. Прервав связь с планетой, он объяснил адмиралу: – Я ведь здесь родился, Иван Петрович. Кто знает, удастся ли когда-нибудь еще побывать… – Давайте-ка, ваше императорское величество, сначала свяжемся с Адмиралтейством. Да спросим у адмирала Друцкого-Соколинского, за каким хреном он нас сюда отправил… Идемте в мою каюту! * * * Друцкий-Соколинский, как доложил откликнувшийся на запрос о связи дежурный офицер Адмиралтейства, отдыхал: была ночь. Но уже через пару минут помятое лицо адмирала появилось на видеопласте. – Слушаю, ваше императорское величество. Император тут же призвал его к ответу. Глава Адмиралтейства сделал круглые глаза: – Ваше императорское величество, я вовсе не связывался с вами. И у меня нет никакой информации о нападении на Медвежий Брод. Либо это какая-то ошибка, либо происки врагов, решивших таким образом заманить вас в ловушку. Пришлось императору и Приднепровскому ошарашиться еще раз. – Козни каких врагов? – удивился Приднепровский. – Враги разбиты и сдались. Никто бы из них не решился заманивать в ловушку «Святой Георгий-Победоносец»! Друцкий-Соколинский лишь недоуменно пожал плечами. – Ничего не понимаю, – сказал Приднепровский, прервав связь и повернувшись к Осетру. – Что это за чертовщина? Впору затевать расследование. Ответить император не успел: по фрегату разнесся сигнал боевой тревоги. Глава семьдесят третья Когда император и вице-адмирал примчались в центральную рубку, Свистунов доложил: – Ваше императорское величество! «Око» обнаружило вблизи неизвестный боевой корабль. Журналистка уже находилась тут. Она всячески старалась не встречаться с Осетром взглядом, но тому сейчас было совершенно не до нее. – Расстояние – одна целая сорок пять сотых астрономической единицы. На запрос «свой-чужой» не отвечает. Эфемериды орбиты определены. Направляется прямиком в нашу сторону. – Колесов! – сказал Приднепровский. – Цель – на главный видеопласт! Через мгновение приказ был выполнен, и Осетр присвистнул: неизвестный корабль формой чрезвычайно напоминал те, с которыми когда-то встретился эсминец «Осмотрительный». Похоже, это все-таки были Чужие… Но тогда видеосообщение, якобы присланное с Медвежьего Брода в Адмиралтейство, автоматически становилось предупреждением от неведомого друга… Или все-таки ловушка? А присутствующие в рубке вахтенные уже вовсю отрабатывали этапы боевой готовности номер один. Чередой сыпались приказы, доклады и подтверждения. Корабли сближались. 1,2 а. е… 1,0 а. е… 0,8 а. е… Реактор вышел на режим максимальной мощности. – Удар обычный? – спросил Колесов, покручивая длинный ус. – Поджарим скотов на местном солнышке? – Подождите, господа! – сказал Осетр. – Поджарить мы всегда успеем. А не пора ли нам такую птицу взять в плен? Глядишь, и разберемся во всех непонятках! – А что? – отозвался Приднепровский. – Одна из основных задач любой толковой разведки – взять языка. Рассчитайте-ка переброс цели на миллион километров. – Массу покоя какую в расчет берем? – спросил Боровиков. – Да как у «Георгия-Победоносца». Если и ошибемся в два-три раза, не велика беда. Ну не на миллион перебросим, а на пятьсот тысяч. Что в лоб, что по лбу! Когда корабли сблизились до шести десятых астрономической единицы, «улитка» нанесла ослабленный удар. – Цель в точке переброса не наблюдается! – доложил Колесов. – Искать! – рявкнул Свистунов. Мучительное ожидание длилось около минуты. Потом Колесов радостно воскликнул: – Цель обнаружена! Отклонение от расчетной точки переброса двести тысяч. – Он выложил цифры координат по прямому восхождению и склонению. – Сектор какой? – сказал Приднепровский. – На хрен нам твои восхождения-склонения! – Извините, господин вице-адмирал! Сектор двенадцать тире восемь. Судя по оговорке, Колесов волновался. И Приднепровский явно волновался. Лишь Осетр был спокоен – неожиданно для самого себя. Неизвестный корабль снова появился в центре главного видеопласта. – По эфемеридам – орбита в плоскости эклиптики, – доложил Колесов. – Цель в дрейфе. – В дрейфе – значит, импульса от собственного двигателя не имеет, ваше императорское величество, – пояснил Приднепровский. – Движется исключительно под воздействием гравитационного поля центральной звезды. Осетр кивнул. За спиной кто-то шумно вздохнул. Наверное, журналистка. – Что будем делать, ваше императорское величество? – спросил Свистунов. – Идем на абордаж? – Разумеется! – Абордажной команде немедленно прибыть в транспортный отсек! Подготовить катер! Идем на абордаж! Лада Василькова снова шумно вздохнула. Наверное, жалела, что нет у нее с собой обруча-камеры. Такие кадры можно было бы снять! И тут Осетра вдруг взяло сомнение. Когда у корабля не работает двигатель, это вовсе не означает, что он поврежден. Все может быть совсем по-другому: его экипаж лишь делает вид, что противник повредил двигатель… – Послушайте, господа, – сказал он. – А если этот корабль нечеловеческий? Если на его борту Чужие? Где гарантия, что переброс убил их? Не угробим ли мы десантников? Приднепровский и Свистунов удивленно посмотрели на него. Однако до них тут же дошло, что император не шутит. – Отставить абордаж! – скомандовал Свистунов. – Ваше императорское величество! – сказал Приднепровский. – Вы это на полном серьезе? Осетр не ответил. С ним опять происходило странное. Мир вокруг круто менялся. Осетр перестал видеть и слышать. Нет, чувства не исчезли: он перестал видеть и слышать людей. Главная рубка «Победоносца» заполнилась туманом, в котором плавали смутные пятна. Потом туман преодолел обшивку корабля и принялся захватывать окружающее пространство. Смутные пятна сделались отчетливее, но определенные формы так и не приобрели. Они не были шарами, кубиками, пирамидами или параллелепипедами. Осетр знал, что это – Приднепровский и остальные присутствующие на мостике офицеры. Есть тут и другие пятна – населяющие рубку ИскИны. Все они были его друзьями и потому не требовали к себе внимания. А вот в отдалении, в том месте, где должен был находиться переброшенный неизвестный корабль, присутствовало еще несколько пятен. Одно из них было гораздо крупнее прочих. Но не этим оно заинтересовало Осетра. Нет, от пятна не исходило никакой угрозы, наоборот, к нему неудержимо влекло, но в одном месте пятно перечеркивала черная полоска ментального блока, а значит, надо было нейтрализовать его действие и попытаться допросить незнакомца. и Осетр не стал ждать – отрастил мгновенно туманные руки и потянулся к черной полоске, пытаясь превратить ее в «жука» и запрятать в туманном кулаке. Не тут-то было. От неизвестного, в свою очередь, потянулись в сторону Осетра два туманных щупальца, и стало ясно, что это контратака. Соперник точно так же хотел допросить Осетра, и этого ни в коем случае нельзя было допустить. Через пару мгновений руки встретились, вцепились друг в друга и явно затеяли силовое единоборство на тему «кто – кого». Осетр поднатужился, пытаясь преодолеть нарастающее сопротивление. И тут его выкинуло из туманного мира. Когда глаза привыкли к наполнившему все вокруг свету, он обнаружил перед собой Железного Генерала. Всеволода Андреевича Засекина-Сонцева, собственной персоной. Глава семьдесят четвертая – Ну здравствуй, сынок! – сказал Дед. – Вижу, ты, наконец, отыскал меня. – Я-а-а-а… – сказал Осетр. – Э-э-э… Ему понадобилось некоторое время, чтобы справиться с собой. Однако длилось это недолго – цепочка странностей, встречающаяся в твоей жизни, учит человеческую психику быть достаточно устойчивой, чтобы странности не свели тебя с ума. Осетр огляделся. Обстановка вокруг оказалась знакомой. Бывал он тут и не раз. Номер двенадцать двадцать девять в пансионате «Ласточкино гнездо» на курортной планете Дивноморье. Штаб-квартира Железного тогда еще Полковника. Помещение, из которого всегда приходила помощь и поддержка в трудную минуту. И откуда исходили порой ложь и дезинформация. В общем, родной дом. – Смотрю, ты не слишком удивлен, сынок. И это меня радует. Значит, повзрослел и заматерел. И толк с тебя явно будет. – Толк будет? Вы о чем… э-э-э… Всеволод Андреевич? Разве я не добился того, чего хотел? – Иногда приходится добиваться и того, чего не хотел… И не волнуйся о своей невесте. В эту минуту она возвращается в стены родного дома. Как ни странно, ожидаемой радости эта новость не доставила… – Да я и не волнуюсь! – Вот! – сказал Железный Генерал. – Заметь, не я это сказал! А ведь человек бы непременно беспокоился. Как беспокоился и ты. Совсем недавно. – Вы хотите сказать, что теперь я не человек? – По-моему, ты и сам давно уже сомневаешься, что ты человек. У тебя даже логика не совсем человеческая. И если ты проанализируешь некоторые свои поступки и решения, сам убедишься в этом. Разве все они были понятны окружающим тебя? Разве они не ставили некоторых в тупик? Вполне возможно, Дед был прав. Но Осетру не было сейчас никакого дела до своих прежних поступков. Им овладевало какое-то странное чувство, для которого не было названия в росском языке. Да и в других галактических языках – тоже. – Впрочем, это не столько важно. Скоро ты и сам поймешь… А сейчас пришло время. Вокруг Осетра снова начал сгущаться серый туман. * * * По-видимому, сработало что-то вроде «мозгогруза». И вот уже Осетр знал все, что ему теперь требовалось знать. Мир, в котором проживает человечество, и похож на представления людей о своем обиталище, и одновременно непохож. Да, существуют звезды с планетами, да они составляют огромные скопления, разделенные космическим пространством, но связанные гравитацией. Да, имеется множество параллельных вселенных, но все они входят во вселенную более высокого порядка. Так сказать, второго уровня… А вселенные второго уровня входят во вселенную третьего уровня. Как мыльные пузыри, находящиеся внутри другого мыльного пузыря… И в каждом мире живет Смотритель. Под его контролем существует и развивается мир. Можно сказать, что именно Смотритель является богом данной вселенной. Отличие в том, что не он ее создавал. Она ему досталась уже существующей, а сам он появился на свет с помощью прежнего Смотрителя, чтобы сменить того на посту. Куда уходит прежний – неведомо. Возможно, становится Смотрителем вселенной более высокого порядка, сменяя ее прежнего хозяина. Этакая пирамида из миров. Этакая пирамида из Смотрителей. Выращивание нового бога не является актом доброй воли, оно находится на уровне инстинкта. Это как у женщины – когда приходит пора, у нее появляется желание иметь ребенка. Так, по крайней мере, происходило с тем, кто сидел сейчас перед Осетром в личине Железного Генерала. В надлежащее время он взял под биоконтроль одну из любовниц росского императора Владислава Второго, заставив ее зачать и родить ребенка. Только не совсем человеческого детеныша, поскольку отцовское начало к нему пришло от людей, а материнское – от Смотрителя. Ну а потом озаботиться, чтобы ребенок уцелел и стал взрослым – да не в тепличных условиях, а в реальной, боевой жизненной обстановке, в которой и вырастают новые боги. Для этого потребовалось не слишком много лет и не слишком много усилий. Заранее вырастить на одной из планет особый вид растений, способных произвести инициацию кандидата, ибо инициация должна происходить из мира, окружающего кандидата в его повседневной жизни. Позаботиться о том, чтобы кандидат своевременно попал под воздействие таких растений. Время от времени помогать ему на Пути Избранника, чтобы потраченные усилия не оказались напрасными. В должный момент уйти в сторону, чтобы он проявил и собственную волю. И непременно – благо пространство и время тебе вполне подвластно – вырастить в замкнутом, обособленном от остальной здешней вселенной мирке культуру «вирусов» – существ, предназначенных стать врагами человечества; тех, кого люди привыкли называть Чужими. Ибо кроме пряника человечеству непременно требуется и кнут. Иначе люди очень быстро превращаются в животных. * * * Туман исчез. Перед Осетром снова был Железный Генерал. Вернее, Смотритель – личина Засекина-Сонцева тут же спала с него. Будто выключили с помощью «проявителя» симулякр глубокой маскировки. – Теперь ты знаешь все, что должен знать. И время спросить: согласен ли ты сменить меня на посту? – Похоже, у меня просто нет другого выхода, – сказал Осетр. – Но меня беспокоит одно. Что будет с теми, кто поверил мне? С теми, кто поддержал меня и кто все это время шел за мной… – Люди есть люди! Сейчас ты фактически собрал все человечество в кучу. Но человек не вечен. Они начнут разбредаться очень скоро, и тебе придется постоянно бороться с этим желанием. Но когда ты умрешь, они все равно разбредутся и начнут воевать друг с другом. Люди способны объединяться только в одном-единственном случае – когда у них появляется общий враг. Осетр отметил про себя, что Смотритель говорит «у них», а не «у вас». – Где моя мать? – Она тебе больше не нужна. Фраза не вызвала у Осетра никакого отторжения. – Я предлагаю тебе очень долгую жизнь на новом уровне, продолжал Смотритель. – Ты будешь иметь возможность периодически выпускать в этот мир «вирусы», и организму, называемому галактическим человечеством, придется периодически мобилизоваться на борьбу с ними, объединяясь снова и снова, от кризиса к кризису. Такова диалектика развития… Разве это не привлекательная судьба? Разве не соответствует она твоим желаниям?.. В общем, я думаю, теперь ты понял. Это твой путь, и тебе нельзя сойти с него. И Осетр в самом деле все понял. Глава семьдесят пятая Снова вокруг возник серый туман – сначала отдельными клочками, потом стал густеть, как, помнится, было с киселем, который иногда подавали курсантам в школе «росомах». Капитан Дьяконов любил говаривать: «Если кисель не густеет – это не кисель. Если тебя победила растерянность – ты не “росомаха”, ржавый болт тебе в котловину!» Осетр был сейчас не «росомаха», ржавый болт ему в котловину! Нет, он вовсе не растерялся. Новое чувство, которое брало его в оборот, тоже не имело названия для человеческих ощущений. Ни в росском языке, ни в мерканском, ни в галактосе – не существовало подходящего слова. И никогда не появится. Но связано это чувство было с туманом, который становился все плотнее и плотнее и неуклонно приближался к Осетру. А потом и внутри самого Осетра родился такой же туман, потянулся щупальцами навстречу внешнему, касаясь, поглаживая, смешиваясь в единую субстанцию. Осетр словно размножался, клонировался, захватывал все большее… пространство? Нет, по человеческим понятиям это было вовсе не пространство. Пространство всегда измеряемо, а у того, во что превращался Осетр, измерений не было. Он медленно и верно становился бесконечной чередой ипостасей – не то чужих, не то своих. Он был самим собой, он был Вершителем Бедросо. Владиславом Вторым, Яной Чернятинской, Железным Генералом… И миллиардами других обитателей человеческой части Галактики… Потом он услышал голоса. – Что с вами, ваше императорское величество?.. Вам плохо?.. – Да, согласен с вами, бастард уцелел… – Вы мне его, Василий Илларионович, из-под земли достаньте! Очень на вас надеюсь, ваша светлость… – Слушай, мы хотим слетать в ближайший город. Там сегодня концерт фонтанов… – Нары давишь, кадет! Вместо того чтобы предпринимать меры с целью покинуть место задержания… * * * Тот, кто еще недавно был Осетром, почти не слышал их. Ипостаси сменяли друг друга. Он был россом, мерканцем, фрагербритцем, новобагдадцем, бразильянцем, синцем… * * * Голоса доносились неведомо откуда. – Начальника медицинской части на мостик! Что с вами, ваше императорское величество?.. – Я предоставляю вам, Капитан, последнюю возможность с должной тщательностью отнестись к розыску графини Елены Шуваловой. – А почему ты решил, что я пойду тебе навстречу, сын мой? Почему ты решил, что достоин исполнять обязанности императора? Почему ты вообще решил, что я признаю тебя как сына? – То-то я думаю… Император у нас вроде бы без бороды был. Но мне нравится! Очень нравится! Мне все в тебе нравится. И всегда нравилось… – Магеллановы Облака – достойные спутники нашей Галактики!.. * * * Тот, кто еще недавно был Осетром, продолжал уходить, и уже некому было остановить его уход. * * * Голоса нарастали, обволакивали его со всех сторон. – Гравиносилки давайте, мать вашу в борт и в транец!.. Быстро в лазарет, а там в реаниматор! От этого давно уже не умирают! – Теперь вот что… Надо все же искать и запасные варианты давления на бастарда. Я имею в виду близкую ему женщину. – Что, сын? Руку решил поднять на отца? – Прощайте, ваше императорское величество! Не стоит нам больше встречаться! Не волнуйтесь, я не залетела! – Теперь, сынок, надеюсь, ты не станешь впредь совершать опрометчивые поступки? Ты выполнил, наконец, сыновний долг, и пора, наконец, озаботиться исключительно интересами государства. * * * Тот, кто еще недавно был Осетром, пробирался сквозь серый туман – вперед и вперед, дальше и дальше, в никуда, и некому было его остановить… Но потом, далеко позади, там, откуда он ушел и куда не собирался возвращаться, возникла слабенькая искорка; зародилась неведомо каким образом и принялась разгораться. В ней присутствовала часть его, и именно эта звездочка не давала ему уйти насовсем. Он понимал, что нужен ей, что без него она не выживет и не пройдет путь, который ей надлежало пройти, который ей предписал тот, что распоряжается судьбой всех живых и которому требуется смена. * * * Голоса были уже внутри. – Ваше императорское величество, прошу вас, не умирайте!.. – Вот тебе и конец, ублюдок! – Нет такого оружия, чтобы это получился поединок, а не убийство более пожилого более молодым… – Я всегда буду тебя любить, Миркин. Что бы ни случилось! – Ценю в людях благородство, ваше императорской величество… Впрочем, я бы удивился, сынок, кабы ты поступил иначе. Я, конечно, согласен. И не думай, что поддамся тебе! – Я всегда буду тебя любить, Миркин. Что бы ни случилось! – Я всегда буду тебя любить, Миркин… – Я всегда буду тебя любить… – Я всегда буду… Голоса постепенно угасли, растворяясь вдали, и скоро уже звучал только один. – Ваше императорское величество, не умирайте!.. Потом: – Встать, «росомаха», ржавый болт тебе в котловину!.. Потом: – Увы, мы потеряли его, господин адмирал! Император умер! Голос затих, уносясь неведомо куда. И тот, кто еще недавно был Осетром, почти полностью стал серым туманом – без конца и без края… И в этой бесконечности должно было родиться что-то новое. И, кажется, родилось, но тот, кто еще недавно был Осетром, задерживался, замирал, цепляясь за разгорающуюся звездочку, которой без него было не жить… И уже понимал, что тот, кому нужна смена, ее все-таки не дождется… Потому что Осетр его сменять не собирался. А Чужими нас не напугаешь. С ними мы уже воевали и пока что не проиграли ни одной схватки. Даже не прибегая к помощи «магеллановых облаков». Не те мы парни, обломится им ржавый болт в котловину. * * * Лада рыдала над телом Осетра, не замечая, что брызжущие из глаз слезы скатываются по лицу и капают на лоб императора. И Осетр вдруг дернулся, шевельнул рукой, недовольно крякнул. – Ну нет, друзья, – сказал он. – Мы еще повоюем. Не дождутся!.. Что тут за водопад на меня льется? Эпилог Яна вышла из кабинета врача со спокойной душой. Меданализатор, в недрах которого она провела четверть часа, доложил, что беременность протекает без осложнений. Ребенок развивается нормально. Она спустилась по ступенькам лестницы, вышла на улицу и двинулась на стоянку глайдеров. Большой информационный видеопласт парил над улицей, и на нем сияло улыбающееся лицо императора Остромира Первого. – Они возвращаются с победой! – вещал с видеопласта диктор. – Наш Звездный флот во главе с его императорским величеством возвращается домой. – Миркин мой… – прошептала Яна. – Добро пожаловать на родину! – И ласково погладила себя по плоскому еще животу. – Остромирович мой маленький… Как же я вас обоих люблю! Срок был слишком невелик, чтобы прохожие вокруг могли заметить ее беременность, но княгине Стародубской показалось, что кто-то на нее смотрит. Она повертела головой, пытаясь понять, чей интерес вызвала. Но так никого и не увидела. Конец notes Примечания 1 РОСОГБАК – Росская особая гвардейская бригада активного контакта. 2 СРЦ – система разведки и целеуказания. 3 Kapitän zur See (фрагербритс.) – соответствует росскому капитану первого ранга. 4 Мьёллнир – в германо-скандинавской мифологии молот бога Тора. 5 Dwight D. Eisenhower – Дуайт Эйзенхауэр (мерк.).