Муж за алиби
Наталья Андреева


Влюбленная женщина способна на многое. А если она преуспевающая бизнес-леди и относится к браку не иначе, как к выгодной сделке, то товаром, в обмен на который получено брачное свидетельство, может стать и такая вещь, как алиби. Если нет другого способа, то чем плох этот? Главное — обеспечить мотив и «организовать» труп. Но оказывается, что такое чувство, как любовь, не поддается расчету. И победа, которая уже была в руках, оборачивается не просто поражением, а самой настоящей катастрофой. 


Наталья Андреева


Муж за алиби


1


Утром первого августа


его поднял с постели телефонный звонок. Он подумал, что еще очень рано, часов шесть утра, потому что город за окном окутан предрассветной дымкой. Но потом почувствовал запах гари и вспомнил, что забыл закрыть на ночь форточку. А стоило бы это сделать: по всей области и за ее пределами горели торфяники, ветер относил дым на столицу, и казалось, что вокруг нее разложен гигантский костер. Люди задыхались в дыму, серый купол неба напоминал опрокинутый котел, по закопченному дну которого лениво скребли крыльями одуревшие от гари птицы.

В Москве такого жаркого и сухого лета не помнили уже давно. Телефонный звонок потрескивал, словно оголенный искрящий провод под высоким напряжением.

— Да.

Не удержался он и протяжно зевнул.

— Владимир Иосифович беспокоит.

Полное ощущение, что, стоя под душем, он отвернул одним движением до отказа кран с холодной водой и моментально проснулся.

— Я слушаю. Извините, только что проснулся. С трудом соображаю.

— Только что проснулся?! Значит, я могу сделать вывод, что дела твои идут хорошо. Если человек спит сном младенца до десяти часов утра, то у него все в полном порядке.

— Десять часов у… о черт!!! Я просто поздно вчера лег, — начал говорить он уже тоном просителя. Каждое слово собеседника щелкало в трубке, словно цифры на счетчике у таксиста, увеличивая плату за проезд. Жизнь — дорогое удовольствие, особенно если любишь гнать на высокой скорости.

— Значит, опять девочки, — недовольным тоном произнес Владимир Иосифович. — Девочки, рестораны. Все романы крутишь. А долг когда собираешься отдавать?

— Скоро.

— Скоро — это не ответ. Ты просил кредит, я тебе дал. Под твое честное слово, без имущественного залога. Что с тебя взять? Квартиры нет, машина твоя гроши стоит. Если бы не Вера за тебя просила…

— Да-да, я знаю.

— Старших перебивать невежливо. Когда откроется твое Интернет-кафе?

— Скоро.

— Где партия компьютеров, что ты забрал на позапрошлой неделе?

— На месте.

— То есть ты уже и помещение арендовал, и столы поставил?

— Да-да.

— И на этих столах стоят компьютеры. Так?

— Так.

— Так почему я не могу на все это посмотреть?

— Там еще ремонт не закончен.

— Ничего, меня не смущают нештукатуреные стены. И даже если там полов нет. — В голосе собеседника послышалась ирония.

— Полы есть.

— Так когда?

— Скоро.

— До пятнадцатого числа этого месяца ты либо отдашь мне все до последней копейки, либо откроешься. И будешь отдавать процент с выручки.

— Да-да.

— Никита, давай по-хорошему. Не подводи Веру.

— Я все понял.

— Тогда ложись, досыпай. — И опять ирония в голосе. А подтекст такой: нет тебе веры. Той самой, с маленькой буквы.

Гудки. Какой тут сон! Не подводи Веру! Да ведь это она его втянула в историю! Работал себе в магазине «Товары для офиса» под ее чутким руководством, никому не был должен, особыми заботами не обременен. Молодой человек приятной наружности, без материальных проблем, но с жилищными, потому что квартиру приходится снимать. Родители далеко, на то, что они обеспечат жилплощадью в столице, рассчитывать не приходится.

Словом, банальная история, каких тысячи. Юноша из провинции приезжает покорять столицу, имея в активе высокий рост, атлетическое телосложение, густые светлые волосы и мужественную челюсть. Ну, еще диплом провинциального техникума, где его не без труда обучили азам программирования. А дальше? Поиски престижной и высокооплачиваемой работы, которую с такими активами отыскать довольно сложно, потому что в пассиве природная лень, привычка вести так называемый рассеянный образ жизни, страсть к дорогим вещам и неумение ими дорожить.

Сначала менеджер самого низшего звена в маленькой фирме, торгующей офисным оборудованием, потом жалкие попытки устроиться в более солидную того же профиля. Один магазин, второй, третий… И вот к двадцати шести годам он прочно оседает в «Товарах для офиса», в котором директор Вера Александровна Алмазова. Дама с характером, похожим на скупо ограненный бриллиант чистейшей воды: без вредных привычек, не привлекалась, не состояла, не участвовала, никаких лишних эмоций себе не позволяет. Кстати, не замужем.

Никита сразу почувствовал, что директриса проявляет к нему интерес. Правда, никаких намеков она не делала, не заигрывала, не кокетничала и словно бы чего-то ожидала. Но чего? И как-то раз сказала:

— Твоей зарплаты на жизнь, конечно, будет хватать. Но пока у тебя нет своего жилья, ты в этом городе только постоялец. И наступит время, когда придется съезжать.

Съезжать! Куда?! Вернуться к родителям? Ну уж нет! Проболтавшись несколько лет в столице и привыкнув соразмерять удары собственного пульса с ее стремительным ритмом жизни, трудно заставить себя вновь погрузиться в провинциальную спячку. Ему хотелось жить здесь, стать хозяином собственного завтра, а не человеком, которому в любой момент могут вручить обратный билет. Очень хотелось.

Вера Александровна уговорила-таки его открыть собственный бизнес. Даже обещала найти деньги — у своего хозяина, владельца сети магазинов «Товары для офиса». Все сложилось как нельзя лучше: партию компьютеров он получил с солидной скидкой, как сотрудник фирмы, деньги под нормальный процент, даже меньше, чем в банке, плюс еще Вера обещала помочь с бухгалтерией на первых порах. Он мог в скором времени заработать себе на квартиру и на обеспеченную жизнь. Мог. Но…

Но теперь это в прошлом. Потому что первые деньги он решил заработать, перепродав партию компьютеров по их рыночной цене, без всякой скидки. И не куда-нибудь, а в администрацию маленького областного городка. Сделка казалась такой выгодной! Не учел он по глупости только одного: бюджетникам иногда не перечисляют вовремя денег. Пообещало областное руководство оплатить компьютеры для нового здания администрации, а потом стало резину тянуть. И назад не отдают: все уже по документам прошло.

Плюс ко всему открыть Интернет-кафе оказалось не так-то просто. Когда узнал, какие требуются бумаги и сколько это стоит, то пришел в ужас. Денег не хватало, а тут еще кредитор стал проявлять настойчивость.

Словом, попал он. И здорово попал! Когда будут деньги за компьютеры? Да неизвестно. Может, неделю спустя, может, две. Не исключено, что через месяц. Новые купить не на что, а договор об аренде меж тем уже подписан. Денежки-то капают! А кредитор ждать не хочет, прямо-таки зажал его в угол.

До конца месяца надо обязательно решить проблему. Должен же быть выход из этой ситуации. Должен. Честное слово, задушил бы кого-нибудь голыми руками, если бы это помогло!

Он подошел к зеркалу и оценил свои возможности: высокий рост, атлетическое телосложение плюс мужественная челюсть. Разве что сдать все это в аренду какой-нибудь состоятельной даме, перехватив у нее денег? И тут же вспомнил тайные страстные взгляды, которые бросала в его сторону Вера Александровна Алмазова. Втянула его в историю, вот пусть и расплачивается. Все было бы проще, если бы она ему нравилась. Ну хоть немного.

Но с этим-то как раз проблема. Надо искать другой выход.

Вздохнув, пошел закрывать форточку. Ощущение было такое, что в момент приготовления завтрака у всех горожан сгорела на сковородах яичница. Никакого настроения в этой гари. И никаких идей. Разве что Вере позвонить?


Утром первого августа


она проснулась по старой привычке за минуту до того, как зазвонил будильник. Тут на кнопку: звонок ее раздражал. Все. Восемь часов утра. Вот уже три года, как она директор магазина и может позволить себе вставать в восемь, потому что на работу к десяти.

Зевнув, Вера сладко потянулась. Настроение у нее сегодня было отличное! Она молода, здорова, богата, сделала блестящую карьеру.

Забыты те времена, когда приходилось вставать в шесть утра и мерзнуть полтора часа в холодной электричке, чтобы успеть на занятия в институте, но полученный диплом экономиста того стоил!

Вся жизнь Веры Алмазовой была подчинена одной цели: она делала карьеру. Причем рассчитывая только на себя. Отца у Веры не было, вернее, существовал человек, который помог зачатию, но он исчез в неизвестном направлении за несколько месяцев до рождения ребенка. Вера жила с мамой и бабушкой. Мама получала скромную зарплату, бабушка пенсию, от отца же не было ни денег, ни вестей.

Про таких, как Вера Алмазова, говорят: она сделала себя сама. Выучилась, устроилась на работу, потом сменила ее на более престижную, и так далее. В итоге в тридцать три года стала директором большого магазина, имея в подчинении человек тридцать. Когда умерла бабушка, поменяла ее однокомнатную квартирку в области на другую, поближе к Москве. Потом обменяла и ее. Через несколько лет, подкопив денег и провернув несколько обменов, стала законной владелицей хорошей двухкомнатной квартиры в новом районе столицы, но она не собиралась останавливаться на достигнутом. Страсть к торговле и всевозможного рода обменам была у Веры в крови. Теперь, в тридцать пять лет, она получала больше тысячи долларов в месяц, не считая премий, имела накопления, автомобиль, перспективу роста и безграничное доверие своего хозяина.

Не имела она только ни детей, ни мужа. Всю жизнь обещала себе, что, как только сделает карьеру, займется устройством личной жизни. У Веры на этот счет была своя теория, и, сидя с замужними подругами где-нибудь в гостях или в кафе, она каждый раз продолжала ее развивать:

— Мужчины — низшая раса. Все в мире держится на женщинах. Раньше они хотя бы умели деньги зарабатывать! А теперь что? Разве много найдется мужчин среди моих знакомых, кто сделал бы такую карьеру и имеет такую зарплату? Ни одного! Взять, к примеру, девочки, ваших мужей. Да я любого из них за пояс заткну! Подумаешь! Мужчины! Конечно, они нужны нам, женщинам, для того чтобы рожать от них детей. А когда я заработаю достаточно денег, то куплю любого, кого захочу. К подбору спутника жизни надо подходить ответственно. Чтобы был молод, здоров, красив и не разбавил бы мои великолепные гены какой-нибудь дрянью.

— А если он не согласится? — спрашивала обычно одна из ее подружек, большая поклонница женских любовных романов. — Все-таки главное в жизни — это любовь!

— Главное — это деньги. Вот посмотришь. Как только я встречу достойный экземпляр, тут же возьму его в оборот. И получу в итоге со всеми потрохами.

Замужние подруги тайком усмехались. Их спутники жизни Веру на дух не выносили. И говорили про нее такое! Приходилось встречаться в кафе, только бы не приглашать подругу к себе домой.

Нет, Вера не была откровенно некрасивой. Она была обычной, причем очень за собой следила и хорошо одевалась, потому что имела вкус. Все, что покупала, ей шло. Словом, Вера Александровна Алмазова производила впечатление ухоженной, приятной во всех отношениях деловой дамы. Беда была в том, что она принадлежала к тому типу женщин, который больше всего не нравится мужчинам. В ней не было ни грамма женственности и сексуальности, а главное, уважения к противоположному полу. Если в компании вместе с ней находился мужчина, Вера никогда не обращалась к нему напрямую, а когда случалось встретиться взглядами, на лице ее тут же появлялась презрительная гримаса. Мол, низшая раса, что с него взять! Инстинктивно мужчины всю жизнь Веру сторонились.

Быть может, она была бы и рада это изменить. Втайне, конечно, потому что публично продолжала развивать свою теорию. Еще в студенческие годы у Веры был случайный роман, в результате которого она не осталась до тридцати пяти лет старой девой, но эта связь быстро закончилась. Причем оба партнера получили массу неприятных ощущений. Вера могла говорить о сексе не иначе, как с брезгливой гримасой и во время откровенных постельных сцен всегда переключала телевизор на другой канал.

Женщина в ней благополучно спала, пока делалась карьера и копились деньги. В ее послужном списке в графе личная жизнь вот уже много лет стоял полный и абсолютный ноль. И вот…

…Первого августа этого года она встала с твердым решением: сегодня я сделаю ему предложение. Завтра они с Никитой подадут заявление в ЗАГС, а осенью, согласно традициям, состоится свадьба. Поездка на Воробьевы горы, традиционная фотография на фоне памятника, ужин в ресторане в кругу близких и друзей, первая брачная ночь… Ну и так далее.

Словом, все как у людей. Наконец-то! Потом пойдут дети. Так положено. То, что жених младше на девять лет, Веру нисколько не смущало. Зато как он хорош собой! И ситуация подходящая: у Никиты материальные затруднения. Так и знала, что свой бизнес он не потянет! Все рассчитала верно, когда просила у хозяина денег для Никиты. Если кто и может ему сейчас помочь, то это она, Вера Алмазова. А в благодарность Никита на ней женится. Деваться ему некуда.

Вера посмотрела в окно: чудесный день! Солнце светит вовсю, на небе ни облачка. Сегодня опять не будет дождя. И слава богу! Она ненавидела сырость и слякотную погоду. А с дымом и духотой дома и на работе успешно справляется кондиционер. Кстати, в машине тоже. То, что на улицах люди задыхаются от дыма, ее нисколько не волновало. Главное, что сухо, солнечно и нет дождя. Ей, Вере Алмазовой, комфортно и хорошо.

Перед тем как выйти из дома, Вера позвонила подруге, той самой, что обожала любовные романы. Подруга была в отпуске, но из-за отсутствия средств и загородного дома по-прежнему сидела в московской квартире, упиваясь любимым литературным жанром.

— Васька, ты уже проснулась? — Любительницу обжигающей африканской страсти звали Василисой.

— Да-а… ах! — раздался протяжный зевок. — А в чем дело?

— Я замуж выхожу! — торжествующе заявила Вера.

— Наконец-то! — Сама Василиса уже лет пять находилась в разводе. Жертва ее страстной любви исчезла с горизонта, едва только подвернулась женщина, начисто лишенная романтизма, но зато имеющая стабильный ежемесячный доход. Это лишний раз подтверждало Верину теорию.

— Наконец-то! — с чувством повторила Василиса. — И кто он?

— Приятный во всех отношениях молодой человек, — промурлыкала Вера.

— Верка, я тебя не узнаю! — ахнула подруга. — Ты влюбилась?!

— Вот уж нет уж. Просто решила: пора! Он невероятно хорош собой! И на девять лет меня моложе! Да ты его знаешь: он был единственным мужчиной на моем тридцатипятилетии. Вспомнила?

— Ах, этот белокурый красавчик! Как 2fC6j КЭ.К же! И когда свадьба?

— Еще точно не знаю. Мы этот вопрос пока не обсуждали.

— Постой… Так он сделал тебе предложение?

— Предложение сегодня сделаю ему я, — отрезала Вера.

— Да ты с ума сошла! Ты же женщина!

— Милая, в каком веке ты живешь? — презрительно сказала Вера.

— А если он откажет?

— У него просто нет выхода.

— Вера, но… Он что, тебя не любит?!

— А меня это абсолютно не касается! Я его выбрала, и я его получу. Любыми средствами. Так что, подруга, готовься гулять на свадьбе. Приглашение я пришлю по почте.

— Что ж, желаю счастья. Только ты не плачь, если что. И не сильно расстраивайся.

— Это исключено, — вновь отрезала Вера. — У меня все рассчитано.

Она хотела позвонить Никите вечером, в конце рабочего дня. Пригласить его в ресторан, заказать роскошный ужин. Ведь у него, бедняжки, совсем нет денег! А надо, чтобы все было красиво. И когда в половине одиннадцатого утра секретарь сообщила, что ее хочет услышать Никита Намин, Вера просто расцвела. Надо же! Сам догадался!

— Соединяй, конечно! Алло? Никита? Это ты? Я слушаю!


2


Когда в половине одиннадцатого утра


он услышал в телефонной трубке Верин голос, отчего-то вдруг стало не по себе. С какой стати она так радуется?

— Извини, что отрываю тебя от дел, Вера. — Вот уже полгода, как они были на «ты».

— Пустяки! Я сама хотела тебе звонить.

— Ты разговаривала с Владимиром Иосифовичем? — обрадовался он.

— Когда?

— Да только что!

— Нет, не разговаривала.

— Разве он не звонил насчет меня?

— Никита, я знаю твои проблемы. И готова их решить.

— Да? Слушай, ты меня просто выручишь! До гробовой доски не забуду!

— Я на это надеюсь, — загадочным голосом сказала Вера. Ему опять стало не по себе. — Встретимся в ресторане. На Маяковской. Ты помнишь?

— Да, конечно. — Он поморщился, словно проглотил лимон. На Верино тридцатипятилетние пришлось сидеть в компании ее ужасных подружек, этих толстых старух с непомерным аппетитом. Но как откажешь начальнице?

— Так, значит, в восемь вечера.

— Только… — Он замялся. — Ты знаешь, как у меня сейчас с деньгами…

— Я все оплачу.

— Вера! Я же тебе кругом обязан!

— Ничего, сочтемся.

Положив трубку, Никита задумался. Каким тоном Вера с ним говорила! Явно заигрывала. Пообещала решить все проблемы. А такие законченные эгоисты, как Вера Александровна Алмазова, благотворительностью не занимаются. Только с дальним прицелом.

Похоже, что придется все-таки с ней переспать. Не хотелось бы до этого доводить, но… Ничего, один раз как-нибудь. Но лучше бы этого не случилось. Лучше бы Вера принимала в нем дружеское участие, не больше. Невозможно серьезно думать о том, чтобы лечь с ней в постель! Даже думать о ней, как о женщине, и то невозможно. Какая же она женщина? В ледяной статуе и то больше чувственности! К тому же ему нравятся яркие блондинки, а она шатенка. Ему нравятся женщины с формами, она же сухая, как вобла. Что называется, ни спереди ни сзади. И ноги… Просто отвратительные! Один раз, не больше…

…Он опоздал на пятнадцать минут. Вера же как всегда пришла вовремя. Она уже сидела за столиком и делала заказ, когда он подошел. Увидев его, усмехнулась:

— Красивому мужчине позволительно опаздывать. Я тут взяла на себя смелость заказать тебе то же, что и себе.

Кивнув, она отпустила официанта. Никита буквально рухнул на стул. Проклятая жара!

— Извини. Пробки.

Он не помнил, чтобы Вера хоть раз опоздала на работу или на деловую встречу. Для нее автомобильных пробок словно не существовало.

— Поскольку мы оба за рулем… — перекидывая каждую букву в каждом слове, будто костяшку на канцелярских счетах, начала было она.

— Я бы выпил что-нибудь покрепче.

— …то предлагаю ограничиться бокалом шампанского. («Словно бы и не слышала! Директор, во всем директор! Ну как заставить себя лечь с ней в постель?! Как?!»)

— А в честь чего шампанское?

— Я предлагаю…

Появился официант с подносом. Поставил на стол тарелки, открыл бутылку шампанского, наполнил бокалы и бесшумно удалился. Никита с тоской думал, что даже один раз вряд ли получится. Ну не нравится она ему, и все тут! Хоть бы дала понять, что он тут мужчина, ему и распоряжаться. Нет, она всегда и везде хозяйка положения. А он представитель низшей расы, не более. Может быть, кого-то и устраивает положение раба, только не его. Он не любитель такого рода извращений. Вера совершенно не его тип женщины, вот в чем все дело. Господи, где же взять денег?!

— Прости, что ты сказала?

Она подняла свой бокал:

— Я предлагаю тебе выйти за меня… то есть, жениться на мне. И все твои проблемы будут решены. Вот теперь можно выпить. — И с уверенностью в том, что дело сделано, Вера, не дожидаясь его, отпила из бокала и удовлетворенно кивнула:

— А, ничего! Вполне приличное шампанское. А ты почему не пьешь?

— Я не совсем понял. Что ты сказала? Жениться?

— Да. Я делаю тебе предложение.

— Ты делаешь мне…

И тут он не выдержал и расхохотался. Просто в этот момент не смог сдержаться. Он и Вера! В белом свадебном платье! Ну и бред!

— Извини, Вера. Ха-ха-ха! Извини. Нет, я лучше выйду. Извини.

Стараясь сдержаться, он выскочил из зала. И уже в коридоре стал откровенно и громко хохотать. Что она себе вообразила? Неужели же он так глуп, чтобы не понять, чем грозит ему этот брак? Один раз переспать с ней, это еще куда ни шло, но сделаться ее подкаблучником, мужчиной, которого за глаза будут звать не иначе, как «мадам Алмазов»? Он еще не настолько безнадежен!

Мимо проходили два респектабельных господина, и один с завистью сказал другому:

— Счастливец! Так смеется!

— Просто у человека нет проблем, — грустно усмехнулся его компаньон.

Нет проблем! Да хоть отбавляй! Взять хотя бы обиженную им только что Веру! Нажить такого врага! Надо же! Не смог себя сдержать! В конце концов, что тут такого? Дамочка решила купить себе молодого красивого мужа. Вполне нормальная ситуация, сплошь и рядом в наше время.

«Ну нет, только не со мной!» — Он наконец-то справился с собой, сделал серьезное лицо и пошел обратно в зал объясняться с Верой.


Когда в половине одиннадцатого утра


Вера услышала в телефонной трубке его голос, она почувствовала себя счастливой. Когда Никита опоздал на пятнадцать минут, но все-таки пришел, она была по-прежнему счастлива. Когда официант наполнил шампанским оба бокала, она была счастлива. И когда сказала: «… жениться на мне», тоже еще была счастлива.

Но потом ее счастье было раздавлено этим откровенным смехом, словно пустая стеклянная рюмка, хрупкая до безобразия, и, пока Никита приходил в себя в коридоре, она все еще запивала мелкими глотками эти осколки и чувствовала, что больно, очень больно. Ничего, ничего. Сейчас все пройдет. Никита поймет, что деваться ему некуда, и сейчас начнется второй раунд переговоров. А этот смех она ему еще припомнит. Своему будущему мужу.

Вера все еще не переставала сомневаться в успехе. Слишком много лет она ждала! И вот Никита идет обратно в зал, и на него обращают внимание все присутствующие в ресторане женщины. А этот парень скоро будет ее, Вериной собственностью.

— Извини, — еще раз повторил он, усаживаясь на стул. — Не в то горло попало.

— Бывает. Так как тебе мое предложение?

— А никак.

— То есть? — слегка опешила Вера.

— Не проходит. Я еще не думал о женитьбе. Мне только двадцать шесть лет, — он словно бы подчеркнул разницу в возрасте: мол, тебе-то, дорогая, давно уже за тридцать!

— А тебе сейчас самое время подумать. Давай-ка, обсудим ситуацию.

Неслышный треск костяшек на канцелярских счетах: все вправо. Вера начала отсчитывать его грехи:

— Во-первых, у тебя нет жилья. И в ближайшем будущем не предвидится. Во-вторых, ты здесь в Москве один и у тебя нет ни родственников, ни друзей. Кроме меня, разумеется. Твои девочки не в счет. В-третьих, ты должен крупную сумму. Я догадываюсь, что произошло с той партией компьютеров. И догадываюсь, что никакого Интернет-кафе не будет. Это самое существенное. В-четвертых, я хорошо зарабатываю, и мы будем жить богато. В моей квартире. Будем отдыхать за границей, купим еще одну машину. Какую ты захочешь. Я — это решение всех твоих проблем. Единственное решение, — подчеркнула Вера.

— А как ты решишь проблему с Владимиром Иосифовичем?

— Дам тебе денег, чтобы перебиться. Ты купишь новую партию, а я все это прикрою. Оформлю соответствующим образом документы. Не забывай, что я директор магазина и хозяин мне безгранично верит.

— Все это, конечно, хорошо. То есть правильно. Но…

— Что — но?

— Ты и я… Жениться на тебе… Так сразу… Не было даже намека на сближение с твоей стороны! И вдруг бах: женись на мне! Ну хоть бы разок намекнула, я бы подготовился. Не говорю, что жениться обязательно надо по любви. Какая любовь? Я не романтик. Но я не испытываю к тебе абсолютно никаких чувств! Супругов должно что-то объединять. То есть я имею в виду секс. Вера, ты хорошая женщина. Я тебя очень уважаю.

— Короче.

— Пойми меня правильно. — Он замялся.

— Еще короче.

— Вера, я тебя не хочу. Совсем не хочу. Просто ты не мой тип женщины.

— А сдохнуть в канаве ты хочешь? — От злости она стала резкой. Что такое это «не хочу»? Кого оно устраивает? — Из тебя деньги никогда еще не выколачивали?

— Мне вернут деньги за компьютеры. Быть может, на днях.

— А если нет?

— Я не хочу на тебе жениться. Не могу, если хочешь, давай так.

— Что значит так?

— Я иногда могу к тебе приходить.

— Я хочу замуж, — отчеканила Вера.

— Но зачем тебе это надо? Ты же никогда не была замужем!

— Вот поэтому и хочу. Хочу, чтобы ты был моей неделимой собственностью. По закону. И только моей.

— Но мужей порой бывает трудно удержать.

— Я найду способ. Не переживай.

— Вот поэтому я и не могу на тебе жениться. Верю, что ты найдешь способ связать меня по рукам и ногам. Мне это не подходит.

— Что ж. — Она допила шампанское, проглотила последний осколок утреннего счастья, застрявший в горле, прокашлялась и повторила: — Что ж. Я даю тебе слово, что через некоторое время вернусь к этому разговору. Вернее, ты сам к нему вернешься.

— Нет, Вера. Нет.

— А я говорю — да. Ты сильно меня обидел. Никто еще так сильно не обижал. И ты на мне женишься.

— Нет.

— Посмотрим. А пока всего тебе хорошего, милый. Я оплачу счет. А ты поужинай хорошенько, ведь дома тебя ждет только пустой холодильник. Я даже в курсе, что последняя девочка сбежала к богатому толстому дяденьке.

— Ты что за мной следишь?!

— Я всегда навожу справки перед очередным крупным капиталовложением. Все. Пока.

Она встала из-за стола и, отчеканивая каждый шаг, направилась к выходу. Пока у нее еще не было конкретного плана, как его дожать, только обида. Но с эмоциями Вера умела справляться.

Расплакалась она только тогда, когда услышала в телефонной трубке голос Василисы:

— Ну как все прошло?

И тут плотину наконец прорвало. Вера отчаянно всхлипнула.

— Я сейчас приеду, — испуганно сказала подруга. — Ты продержись еще немного, ладно?

— Ничего со мной не будет, — сквозь зубы процедила Вера и разразилась потоком рыданий.

Минут через сорок Василиса отпаивала ее минеральной водой. И ласково при этом ворковала:

— Ну-ну, Верочка. Все, что Бог ни делает, все к лучшему. Теперь ты изменишься, будешь мягче, добрее, женственнее. Найдешь себе какого-нибудь мужчину, пусть немолодого, некрасивого, разведенного, пусть даже с ребенком. То есть я имею в виду, что он будет платить алименты. А не этого попрыгунчика. Пусть он даже красавчик и моложе тебя на девять лет. У тебя все еще будет хорошо.

— Нет!

— Не надо так отчаиваться.

— Я не отчаиваюсь. Я хотела сказать, что все равно своего добьюсь, — и Вера вытерла слезы. Возможно, что если бы не было свидетельницы ее поражения, то не было бы тех ужасных событий, что последовали потом. Но теперь Вера просто не могла отступить. Она не могла допустить, что подруги будут над ней смеяться, ведь Василиса теперь расскажет всем. — Не позже, чем через месяц будет свадьба.

— Вера, опомнись! Он же тебя не любит!

— Наплевать мне на это!

— Неужели же… Ты влюбилась, Вера! Ты влюбилась!

— Не говори ерунды.

— Да-да! Ты влюбилась! Потому что готова ради него на все!

— Это просто дело принципа.

— Ничего себе! Из принципа выйти замуж! А потом что?

— Потом разберемся.

Толстая, добрая Василиса скорбно поджала губы:

— И все-таки, я чувствую, что это любовь. Влюбленные, как правило, безрассудны и потому проигрывают. Он находится в более выгодном положении, чем ты.

— Но он мужчина. Представитель низшей расы. А они не умеют работать мозгами. Он обязательно угодит в расставленную мною ловушку. О, я обязательно что-нибудь придумаю!

— У меня есть замечательная книга, — таинственным голосом сказала Василиса. — «Как завоевать любимого мужчину». Там все-все подробно описано. Какой надо делать макияж, какие слова говорить, какие блюда готовить…

— Готовить? — невольно поморщилась Вера, которая была с кулинарией не в ладах.

— Да-да. Ты обязательно должна научиться готовить. Одним словом, измениться, стать более мягкой, женственной, сексуальной. Пройдет месяц, другой, год, даже два года, и…

— Так долго! Нет, мне это не подходит.

— Есть еще замечательный фильм…

— Иди ты к черту со своими сказками на тему «Как завоевать любимого мужчину»! Многих уже завоевала?

— Вера! — Василиса всплеснула пухлыми ручками.

— Вот-вот. Все сидишь, гадость свою читаешь. Завоевать — это значит получить в результате военной компании, то есть решительных боевых действий. А не пирожные ему стряпать. Короче, я объявляю ему войну.

— Вера!

— Я его достану! Так достану! Он мне в ЗАГСе капитуляцию подпишет! При двух свидетелях! Ненавижу!

— Любишь.

— Отстань от меня! Я успокоюсь и всю ночь буду думать. Напрягу мозги. Я докажу, что мой путь к свидетельству о браке намного короче. И эффективнее.

И она придумала. Обида и желание добиться своего были так сильны, что Вера Алмазова решилась на крайность. Никита прав в одном: мало получить свидетельство о браке, надо суметь удержать при себе мужа, и чтобы при этом он не бегал тайком к любовнице. Надо связать его по рукам и ногам. И не только деньгами, потому что деньги он может найти и в другом месте.

Свой план она проверяла и перепроверяла, пока не убедилась, что он идеальный. Мужчины — самодовольные, самовлюбленные ослы, и на этом так легко сыграть. А приманка будет такой, какой и должна быть. Молодое свежее мясо.

Но для начала надо позвонить Никите и помириться с ним. Сделать вид, что все в порядке, что она, Вера, поняла свою ошибку и нисколько не сердится.


3


Когда Вера сказала, что нисколько не сердится


он с огромным облегчением перевел дух. Одной проблемой меньше! Не хватало еще нажить себе такого врага! Он даже попытался смягчить ситуацию:

— Давай как-нибудь вечерком еще разок поужинаем вместе. Поговорим, потом погуляем по ночному городу. Я просто еще не приглядывался к тебе, как к женщине. Может быть, что-то и получится.

— Не стоит. Забудь об этом. Я тоже не испытываю к тебе нежных чувств. Просто подумала, что наш брак будет удачным предприятием, и мы оба получим от этого выгоду. Но раз ты так не считаешь, то и вопросов нет. Зато я не внакладе.

— Значит, ты меня не бросишь? В том смысле, что Владимир Иосифович…

— Ну конечно нет! Я с ним обязательно поговорю в ближайшее время, попытаюсь убедить его, чтобы подождал еще немного.

— Огромное тебе спасибо, Вера! Просто не знаю, как тебя благодарить!

— Не стоит. Кстати, насчет поужинать вместе. У меня к тебе есть маленькая просьба.

— Просьба? — Он невольно напрягся.

— Нет-нет, это касается не меня, а одной моей близкой подруги. Она попала в беду, и я хотела попросить тебя помочь. Тебе это ничего не будет стоить.

— Конечно, я согласен!

— Тогда встретимся завтра на том же месте. Ты не против?

— Нет, конечно! Только… — Он опять замялся и услышал в трубке ее веселый смех:

— Понимаю: у тебя опять нет денег. Что ж тут поделаешь: ради подруги я готова раскошелиться и вновь покормить тебя ужином. Ну, до завтра?

— Вера…

— Да?

— Ты правда не сердишься? Я себя так некрасиво повел. Это все от неожиданности.

— Забудь. И дай слово, что никогда об этом не вспомнишь.

— Даю, — сказал он с огромным облегчением.

— Ну пока!

— До завтра.

А она умеет быть милой, когда захочет! Даже кокетство в голосе появилось, как у нормальной женщины, разговаривающей с молодым красивым мужчиной. Может, она не так уж и безнадежна? Он мысленно попытался представить Веру в постели. Нет, тут надо обладать способностями писателя-фантаста. Все-таки он правильно сделал, что отказал. Потеря свободы не стоит никаких денег.

Ведь вокруг так много молоденьких симпатичных девушек! А что, если жениться на Вере и завести любовницу? Тогда она наверняка прижмет его с деньгами. А любовнице подарки надо дарить и выводить ее куда-нибудь. Рестораны, ночные клубы — все это денег стоит. Можно было бы, конечно, как-нибудь извернуться, придумать себе работу в ночную смену, но каждый день приходить домой и видеть там Веру…

Да что же это такое?! Похоже, что он вот уже второй день себя уговаривает! Но ведь есть же способ сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы! И проблему с деньгами решить, и избавиться от Веры, предварительно ее использовав. Надо только хорошенько подумать. И главное знать наверняка, что она нисколько не обижается и не сердится. Для мужчины нет ничего страшнее отвергнутой женщины. Это все равно, что перед постройкой дома самолично заложить под фундамент взрывное устройство. Можно строить на нем отношения с кем угодно и сколько угодно, хоть небоскреб высотой в пятьдесят этажей, только все это грандиозное сооружение в любой момент может рухнуть. А Вера — это не просто взрывное устройство, это ядерная бомба, способная выжечь все живое вокруг. Вера — это Вера.


«Нисколько не сержусь»


— еще раз повторила ему Вера, окончательно закрыв эту тему. Какие же ослы эти мужчины! Двадцать раз надо повторить, чтобы дошло! С самого утра она чувствовала удивительный душевный подъем. Так всегда бывало, когда она придумывала какой-то план. Главное, все как следует рассчитать и взвесить, а потом уже плыть на всех парусах к намеченной цели. Так было во время обменов квартир, результат которых Веру полностью удовлетворил. Так будет и на этот раз, с Никитой.

Она придумала потрясающий обмен! При минимуме капиталовложений! А он опять опоздал, теперь уже на двадцать минут. И не придумал ничего нового, чтобы оправдаться:

— Извини, пробки.

«Так ли уж он мне нужен?» — вдруг подумала Вера. Но тут в который уже раз отметила женские взгляды, брошенные в его сторону: какой роскошный мужчина! И почувствовала, что и собственный пульс участился. Если другие находят в сексе удовольствие, значит, есть какая-то тайна, в которую она, Вера, пока не посвящена. Она только чувствует, что это нечто особенное, чего следует желать страстно, ради чего терпеть долгие и скучные рабочие дни, а потом лететь домой, будто на крыльях, и ложиться вечером в постель. А по утрам просыпаться с улыбкой на лице. И дети у него должны быть красивые.

Она окончательно решилась, улыбнулась ему и сказала:

— Я уже сделала заказ.

— Хорошо. Только шампанское сегодня пить не будем.

— Почему? — Она удивленно приподняла брови.

— Я надеюсь, ты не…

— У меня просто сегодня хорошее настроение!

— Да, ты здорово выглядишь. Тебе идет легкое волнение.

— А я волнуюсь? Ах, да! Это по поводу моей подруги! Понимаешь, она попала в такую большую беду!

— Расскажи.

Ну так вот. Моя подруга, ее, кстати, зовут Надеждой, разводится со своим мужем. Этим летом она, дурочка, поехала на курорт, то есть к минеральным источникам в горах, в санаторий, и там повстречала другого мужчину, который, похоже, решил ее окрутить. Понимаешь, он живет в другом государстве, на Украине, и говорит, что ни за что не хочет переезжать. Он уговорил Наденьку продать свою квартиру и переехать к нему.

— Ну и что тут такого?

— Господи, неужели же ты не понимаешь! Он просто хочет воспользоваться ее деньгами! Хорошо, если не продаст после этого в сексуальное рабство в какую-нибудь Турцию, — Вера при этих словах слегка зарумянилась. — Деньги заберет, да еще и на самой Наденьке неплохо заработает. Она, дурочка, никак не хочет этого понять! Да мне ее и не жалко, но у моей подруги есть девочка десяти лет, прелестный ребенок.

— Сколько же лет твоей подруге?

Вера замялась: интересно, сколько же ей может быть лет, если у нее десятилетний ребенок? Подумав, ответила:

— Тридцать. Она очень красивая. Ну просто очень. Только дурочка необыкновенная. А я к тебе обратилась только ради девочки. Такой прелестный ребенок! Мать везет ее с собой. Сгинут обе. Ведь и по телевидению недавно показывали сюжет, я Надежде говорила. Но эти влюбленные дурочки никого не слышат, и едут за границу в поисках своего счастья. А он еще предупреждает: не меняй гражданства ни в коем случае! Конечно, ведь у нее там не будет никаких прав! И через месяц ни денег, ни ее, ни девочку уже не найдут.

— Но я-то чем могу помочь? — Он сделал вид, что удивился.

— Как это — чем! Этот мужик просто задурил ей голову! Своими словами, обещаниями. Бедная девочка никогда не видела ласки.

— Дочка?

— Наденька. Муж держал ее в черном теле! — Вера почувствовала вдохновение, описывая несчастья хорошенькой Наденьки. — И довел до того, что она буквально упала в объятия первому встречному! Он подарил ей какую-то дешевую побрякушку, несколько паршивых букетов и свел пару раз в какое-то дрянное кафе. И бедная женщина уже растаяла. Ну просто дурочка!

— Не в пример тебе.

— Что?

— Я хотел сказать комплимент.

— Спасибо. Ну так ты мне поможешь?

— А что я должен сделать?

— Разве ты еще не понял? Ты такой молодой, красивый, опытный в любовных делах, — Вера снова слегка зарумянилась. — Пригласи ее в хороший ресторан, скажи, как она прекрасна, что может рассчитывать и на более выгодную партию, может быть любимой. И это, не выезжая на пределы столицы. Поухаживай за ней красиво, словом, задури голову, отвлеки внимание. И она забудет этого своего мужика. Кстати, я уже сказала тебе, что моя подруга — очень хорошенькая женщина?

Вера била без промаха. Ну какому мужчине не лестно, если его считают неотразимым для женского пола? Когда его вербуют для столь почетной миссии: спасения бедного ребенка? Когда говорят, что женщина, которой он должен только слегка подыграть, очень хорошенькая?

«Самодовольный осел! — с удовлетворением отметила Вера, увидев, что предмет ее мечтаний проглотил приманку. — Так тебе и надо!»

— Я дам тебе денег, — пообещала она, — на поход в ресторан. И на подарок. Мне ничего не жалко ради спасения девочки.

— Я и не знал, что ты такая душевная, — кажется опять он слегка удивился.

— О, ты еще много обо мне не знаешь! — коварно пообещала Вера.

— Честное слово, я заинтригован. И когда мне преступить к обольщению Наденьки?

— Я вас вскоре познакомлю. Пойми, все должно выглядеть правдоподобно. Она ведь пока еще замужем. Развод состоится… Недельки через две. Я должна найти повод. Может, устроить твой день рождения? Кстати, когда у тебя?

— Зимой.

— Ничего. Перенесем на лето.

— И как далеко я должен зайти? — осторожно спросил он.

— Как можно дальше. Лишь бы Наденька потеряла голову и осталась в Москве.

— Ну хорошо. Я, разумеется, согласен.

— Давай тогда выпьем за успех предприятия.

Вера подняла свой бокал. Она старалась выглядеть веселой, довольной жизнью. А на самом деле ее колотила внутренняя дрожь. Клюнул на приманку, едва только услышав, что женщина молодая, хорошенькая и не надо на ней жениться, только слегка вскружить голову и весело провести время. Вот они какие, мужчины! Ну ничего, он еще успеет почувствовать, что такое железная рука, особенно если эта рука возьмет его за горло.

Вера вышла из ресторана, ощущая себя чугунным ядром в стволе мортиры. Никита сам поднес к пушке зажженный фитиль. Порох вспыхнул, ядру предалось ускорение. А теперь крушить все, ломать, вести безжалостную войну. И пусть ради победы придется кого-то лишить жизни. Пусть.

Она совсем потеряла голову, считая при этом, что полностью контролирует ситуацию. Но так хотелось отомстить и доказать всему миру, что права она, Вера Алмазова! Иначе все ее теории просто смешны, а пустая, одинокая жизнь вызывает у людей жалость. Нет, Вера не допустит, чтобы ее жалели. Пусть завидуют, как завидовали до сих пор…

…Поскольку приманку Никита проглотил, придя на работу утром следующего дня, Вера нашла в своем сейфе его личное дело, и тщательным образом списала все анкетные и паспортные данные. Никита Борисович Намин все еще числился сотрудником магазина «Товары для офиса», Вера пошла и на эту уступку. Заладится дело или не заладится, а человеку надо, чтобы у него шел рабочий стаж.

В обеденный перерыв Вера Александровна Алмазова зашла в расположенный неподалеку Дворец бракосочетания, директор которого недавно приобрел у нее по льготной цене пару компьютеров. Оказывая услугу таким клиентам, Вера всегда рассчитывала на ответное одолжение. Людям надо делать добро. Нужным людям, разумеется.

Зато теперь директор, толстый вальяжный мужчина с явной лысиной, встретил ее с распростертыми объятиями:

— Вера Александровна! Рад вас видеть в добром здравии!

Он любил церемонии и красиво и долго говорил. Наигранные объятия Вера приняла, но сразу же приступила к делу:

— Я хочу зарегистрировать в вашем ЗАГСе свой брак.

— Вы выходите замуж? Какая досада!

— Почему?

— Ну как же, Вера Александровна? Такая женщина! И я бы не прочь за вами поухаживать! Пригласить в ресторан, приятно провести вечер. Увы! Опоздал! Но все равно: поздравляю. От души поздравляю. Желаю счастья. И не сомневайтесь: все сделаем по высшему разряду!

— У меня к вам просьба.

— Внимательно слушаю.

— Видите ли, жених не смог со мной прийти, он работает. Очень занят.

— Понимаю.

— Я хочу, чтобы у меня сегодня приняли оба заявления. И чтобы через месяц, то есть в начале сентября, состоялось наше бракосочетание.

— Понимаю. Все сделаем. Но надеюсь, на бракосочетании вы его предъявите? — шутливо улыбнулся заведующий. — Вашего жениха?

— Разумеется, — кивнула Вера. — Не думаете же вы, что я буду шутить такими вещами?

— Ну что вы, Вера Александровна! Такая серьезная деловая дама! Надеюсь, паспорт его у вас имеется?

— У меня имеются все его паспортные данные. А сам паспорт будет, когда туда понадобится поставить соответствующий штамп. И жених тоже будет. Вы пока готовьте бумаги. Чтобы не было никаких проволочек. Выписывайте свидетельство.

Заведующий взглянул на календарь:

— Первое сентября у нас выпадает на воскресенье. А суббота — это будет тридцать первое августа. Перенести на следующую?

— Нет, не стоит, — сказала Вера, мысленно сделав кое-какие подсчеты. — Давайте назначим бракосочетание на воскресенье. Ведь женятся же люди в воскресенье?

— В любой удобный для вас день, — с готовностью кивнул директор. — Значит, я себе так и записываю. «В воскресенье, первого сентября, сочетается браком моя хорошая знакомая Вера Александровна Алмазова…» С кем сочетается?

— С Наминым Никитой Борисовичем.

— С Наминым… Фамилию будете менять?

— Фамилию менять не буду.

— Что ж, заполняйте бланки заявлений. И не сомневайтесь: все будет по высшему разряду. Я лично проконтролирую. Да! — вдруг спохватился он. — А время-то? Как вам удобнее, Вера Александровна? Вы венчаться будете?

— Венчаться буду, — твердо сказала Вера.

— Тогда вам лучше сначала расписаться, а потом поехать в церковь. Я думаю, часиков в двенадцать — это будет в самый раз. Не рановато?

— Нет. Первого сентября в двенадцать часов. Готовьте бумаги.

С обеденного перерыва она возвращалась с чувством глубокого удовлетворения. Главное — это составить график, потом останется только его придерживаться. Дата назначена, первого сентября в двенадцать часов Никита должен поставить свою подпись в книге регистрации браков рядом с ее, Вериной подписью. Все. Точка. А теперь действовать…

…Перед тем как приступить к решительным боевым действиям, она сделала одну очень важную для себя вещь. Вера Александровна Алмазова зашла в салон для новобрачных и купила белое свадебное платье. Сказать по правде, давно его присмотрела и держала деньги наготове, а теперь и время пришло. Она просто наслаждалась тем, как хлопотала симпатичная молоденькая продавщица, помогая примерять платье. Вера в этот момент вновь почувствовала себя удивительно счастливой.

— Ой, как вам идет!

— Вы думаете?

— Шикарно!

Вера несколько раз повернулась перед зеркалом. Сделать высокую прическу, надеть украшения, белые туфли на высоких каблуках. Фаты не надо, если подобрать маленькую элегантную шляпку, будет самое оно. Или просто воткнуть в прическу несколько искусственных цветков.

— Беру! — решительно сказала она. Платье было дорогое, и в самом деле сказочное.

— Поздравляю вас! — сказала девушка, упаковывая платье. — Счастье вам, и приводите своего жениха, мы поможем ему подобрать костюм.

«Еще бы! Но тебе я его не покажу. Присмотрю какую-нибудь старую грымзу, и пусть она поможет подобрать Никите костюм». Вера ревновала, еще даже не будучи замужем… ко всем симпатичным молоденьким продавщицам.

Дома она повесила платье на плечики и долго еще им любовалась. Пусть каждый день напоминает о том, что впереди ее ждет счастье…

…Вера приступила к осуществлению плана в субботу, устроив себе наконец выходной. Магазин «Товары для офиса» работал без выходных, и у Веры всегда был повод не сидеть два дня подряд дома: много работы. Долгими одинокими вечерами единственным ее утешением был телевизор. Как и многих телезрителей, Веру раздражала реклама, но теперь она оценила пользу всех этих призывов и лозунгов. Пришел момент, когда она искренне возрадовалась, услышав:

— Театральная студия «Успех» под руководством звезды экрана Ирины Медведевой вновь объявляет набор юношей и девушек на первый курс! Наши ученики снимаются в рекламе! Они снимаются в сериалах! Многие из них имеют выгодные контракты и работают как в нашей стране, так и за рубежом! Не упустите свой шанс! С нами сотрудничают самые известные продюсеры! Обучение платное.

Записав телефон, Вера стала готовиться к поездке в «Успех». Надо произвести впечатление. Был извлечен из шкафа самый дорогой летний костюм, из шкатулки бриллиантовые серьги, наложен искусный макияж. Когда-то давно, решив попробовать себя в роли яркой блондинки, Вера купила белокурый парик. Появиться в нем на людях так и не решилась, зато теперь он пригодился. Нацепив его и солнцезащитные очки за двести долларов, Вера сочла, что выглядит шикарно и совсем на себя не похожа. Конечно, до опознания дело не дойдет, Никита обязательно сломается, но осторожность никогда не помешает.

После того как Вера заехала в автомойку, ее машина, серебристого цвета «Ниссан», вновь засияла как новенькая. А теперь в путь! К «Успеху»!

Она припарковалась перед входом в старое здание, давно уже требующее капитального ремонта, в котором находилась театральная студия «Успех», и стала приглядываться к стоящей на ступеньках молодежи. Возможно, что с первого раза не повезет. Как определить учащихся театральной студии?

Первую подходящую девушку она увидела минут через десять. Высокая длинноногая блондинка кокетничала напропалую сразу с тремя молодыми людьми. Эта похожа на начинающую актрису. Вере особенно понравился визгливый глупый смех девушки, ведь она искала хорошенькую легковерную дурочку.

Стараясь привлечь к себе внимание, Вера вылезла из «Ниссана», громко хлопнув дверцей. Сработало: молодые люди разом повернули головы в ее сторону.

— Простите, я ищу театральную студию «Успех». Не подскажите, как туда пройти?

— Второй этаж, налево, там охранник сидит у входа, — сразу же откликнулась интересующая ее девушка.

— А что вы хотите? — Симпатичный парнишка задал тот самый вопрос, который Вера и хотела услышать.

— Поговорить с руководителем. Видите ли, я отбираю юношей и девушек для нового молодежного сериала…

На лицах мгновенно появилась заинтересованность.

— А мы как раз учимся в этой студии!

— А меня нельзя попробовать?

— А я уже снимался в рекламе!

Из дверей вышла еще одна симпатичная девушка, на этот раз брюнетка. Длинноногая блондинка тут же махнула рукой и закричала:

— Иди сюда скорее! Тут в сериал отбирают!

— Все-таки я хотела бы для начала поговорить с руководством, — недовольно поджала губы Вера.

— А какая студия будет снимать? — спросил самый догадливый.

— Студия «Ваш шанс», — неохотно ответила Вера.

— Кажется, я что-то про такую слышал, — неуверенно протянул сообразительный парнишка.

— Ой, ну надо же! — Брюнетка чуть ли не захлопала в ладоши.

— Девушки, вы меня не проводите? — Вера решила на всякий случай проверить обеих.

— Конечно, конечно!

В сопровождении девиц она торжественно вошла в помещение.

— Кому-то повезло, — вздохнул вслед один из парней.

В холле Вера остановилась, таинственно посмотрела на девушек и, понизив голос, сказала:

— Вообще-то юноши меня не интересуют. Мы уже набрали исполнителей и для главной роли, и для ролей второго плана. И женских тоже. Я имею в виду второстепенные роли. Осталась только главная женская. Но это оказалось особенно сложно! Вы меня понимаете. Так трудно найти подходящий типаж! И чтобы было свежее лицо, не примелькавшееся.

— Главной женской? — ахнула блондинка. — Знаете, я без ума от сериала «Друзья»! Неужели это будет что-то подобное?

Вера слегка наморщила лоб. «Друзья»? Что за сериал? Должно быть, идет днем, если она не в курсе. Потом кивнула:

— Что-то подобное.

— С ума сойти! — ахнула блондинка. — А правда, что я похожа на Рэйчел? Ведь правда?

«Что ж это за сериал такой?» — вновь подумала Вера, но на всякий случай кивнула.

— Мне тоже нравится этот сериал, — враждебно посмотрела на подругу брюнетка. Обе моментально сообразили, что роль только одна. А их-то двое! — И я похожа на Монику. Гораздо больше, чем ты на Рэйчел.

«Сейчас передерутся! Как хорошо, что их двое! Просто удача! Они будут озабочены только конкуренцией друг с другом и потеряют всякую бдительность. Ни одна из них даже и не спросила мою визитную карточку!»

— Я должна пройти в студию и отсмотреть всех девушек. Мне нужно оценить в первую очередь актерское мастерство.

— Говорят, что у меня талант, — тут же откликнулась брюнетка.

— Это у меня талант! — не отставала блондинка.

— Хорошо, девушки. Считайте, что вы меня уговорили. Сначала я посмотрю вас двоих, а потом всех остальных. Возможно, что этого и не потребуется.

— Ой, как здорово! — Блондинка пришла в неописуемый восторг. — Надо маме сказать! Как она обрадуется!

— Тебе хорошо, — завистливо вздохнула брюнетка. — А я в общаге живу. И родители далеко. Быть может, это у меня единственный шанс.

И она посмотрела на Веру, как бы ища поддержки. Она моментально прониклась к девушке симпатией:

— А как вас зовут?

— Вероника, — томно вздохнула блондинка.

— Надя, — улыбнулась брюнетка.

«Это судьба!» — подумала Вера. Теперь ей надо было каким-то образом отсеять блондинку.

— Девушки, запишите мне ваши телефоны. На днях я обязательно перезвоню.

Написав телефон, блондинка тут же заявила:

— Пойду позвоню. Маму обрадую. — Она ни на минуту не сомневалась в своем превосходстве над подругой.

— Вас подвезти? — спросила Вера.

— У меня своя машина, — гордо заявила блондинка.

— Некоторым везет, — завистливо вздохнула Надя. — Мама под боком, папа оплачивает курсы актерского мастерства и покупает машину. А некоторые зарабатывают на жизнь своим горбом.

«Это судьба», — вновь подумала Вера. Теперь Надя должна была приложить максимум усилий, чтобы убрать с дороги вторую претендентку на главную женскую роль. Когда блондинка упорхнула, Вера ласково улыбнулась девушке:

— Я вас немного подвезу. До метро.

— Ой, спасибо большое!

…В машине она то и дело косилась на девушку. Если сказать, что ей тридцать лет, поверит Никита или нет? Должен поверить. В конце концов, есть женщины, которые выглядят гораздо моложе своих лет. Вера сняла очки и глянула в зеркальце заднего вида. Отразившийся от него солнечный луч скользнул по щеке. Бриллиант в Верином ухе ослепительно блеснул. Надя завистливо вздохнула. Потом, словно на что-то решившись, отчаянно сказала:

— Знаете, ради того, чтобы сделать карьеру кинозвезды, я готова на все! Я прочитала недавно, что актриса, которая играет в сериале «Друзья», ради этой роли похудела на целых пятнадцать килограммов! Но зато она стала знаменитой, замужем за потрясающим актером, получающим миллионные гонорары, и сама получает по семьсот пятьдесят тысяч долларов за серию! Подумать только! Семьсот пятьдесят тысяч! Долларов!

— Ну это на Западе. Не у нас.

— Все равно. Даже если я смогу заработать на квартиру, купить себе машину и сниматься для обложек толстых глянцевых журналов! Это же такое счастье! Я готова голодать, работать день и ночь, выполнять любые желания человека, от которого будет зависеть моя карьера. Я же не дурочка, понимаю, что просто так в этой жизни ничего не дается.

— Хорошо, что вы это понимаете, — удовлетворенно кивнула Вера. Надя нравилась ей все больше и больше.

— Веронике хорошо. У нее богатый папа, квартира в Москве. Ведь у нее нет никакого таланта! Просто папа платит, и ей говорят, что она потрясающе талантлива. А я пробилась сама, учусь за свои деньги. Кем только не приходится подрабатывать! Вы только не подумайте ничего такого…

— Уже подумала. Но, в конце концов, это не страшно. Вам же надо чем-то зарабатывать себе на жизнь.

— Да-да. Вообще-то я числюсь в Институте управления, на третьем курсе, но подрабатываю в массажном салоне. Ну, вы понимаете кем, — девушка слегка замялась.

— А сколько вам лет?

— Двадцать.

— Девушка, я хочу знать правду. Иначе не смогу вам помочь.

— Мне двадцать пять! — отчаянно сказала Надя. — Окончив школу, я приехала в Москву и провалилась на экзаменах в театральное училище. Три раза. Дальше второго тура не прошла. А теперь документы уже не возьмут, ведь мне двадцать пять! Домой не поехала. Куда? В нашу дыру? Осталась в Москве, работы, естественно, не нашла. Везде нужен опыт, образование, знание языка. Устроилась в массажный салон. Подкопила немного денег и поступила в институт на платное отделение. Общежитие себе организовала. Дорого платить одновременно и за учебу, и за квартиру. Да еще оплачивать курсы актерского мастерства. А время уходит. Мне уже поздно делать карьеру модели, остается рассчитывать только на кино.

— А ваш институт?

— А, — Надя махнула рукой. — Менеджеров сейчас хоть пруд пруди. Это я так, на всякий случай, чтобы были хоть какие-нибудь корочки. Но если надо, я брошу все. Я буду вас слушаться, только помогите мне! Ну зачем Веронике эта роль? А для меня она все! Поймите!

— Я понимаю. Но дело в том, что нам действительно требуется блондинка. Этот тип более, как бы это сказать…

— Сексуальнее? Но я могу покрасить волосы!

— Сейчас в моде естественность. Вы родились брюнеткой, у вас и типаж соответствующий. Я бы сказала, агрессивный. Единственное, что я могу, это уговорить нашего генерального продюсера сменить типаж актрисы на главную роль. Но вы же сами сейчас сказали, что просто так ничего в этом мире не делается.

— Что вы хотите? Я согласна на все!

— Помогите мне, а я в свою очередь помогу вам.

— Я согласна.

— Но вы же еще не знаете суть моей просьбы.

— Все равно я согласна.

— Тогда мы сейчас посидим в каком-нибудь кафе, и я объясню вам, что делать.

Роскошествовать Вера не стала. На девушку уже произвели впечатление ее машина, дорогой костюм и бриллианты в ушах. Вполне достаточно. Они зашли в небольшое кафе с умеренными ценами, Вера сделала заказ.

— Итак, — сказала она, когда был сделан первый глоток кофе. — У меня есть молодой человек. Я его очень люблю, но дело в том, что у него есть девушка. Молоденькая, хорошенькая. В моем возрасте трудно выдерживать такую конкуренцию.

— Ой, что вы! Вы так замечательно выглядите! — «Умница», — мысленно похвалила ее Вера.

— Дело не в этом. Его смущает разница в возрасте.

— Честное слово, я его не понимаю! Ведь вы же можете сделать из него звезду! Это же такой шанс!

— Да-да. Таковы мои планы. Только он пока не понимает своего счастья. И для начала я должна поссорить его с этой девушкой. А заодно проверить ваши актерские способности.

— Я должна с ним переспать? — тут же спросила Надя.

— Ну не сразу. Сначала вы должны сыграть роль. Тридцатилетняя женщина у вас получится?

— Да, конечно!

— Тридцатилетняя женщина, имеющая дочку десяти лет. Вы через две недели разводитесь.

— Это я смогу.

— Похоже, что вы и в самом деле в разводе. Надя, вы все про себя рассказали?

— Ой, остальное не имеет абсолютно никакого значения! Главное, что я на все готова!

— Если сможете сыграть тридцатилетнюю женщину, значит, сможете сыграть и двадцатилетнюю наивную девушку. Ведь так?

— Да.

— Значит, вам тридцать. Вас соблазнил гражданин другого государства, допустим, Украины. С целью отобрать у вас деньги.

— Быть может, лучше Турции? Или Ирана?

— Не будем преувеличивать. Ради него вы готовы бросить мужа и уехать за границу. С дочерью. И есть риск попасть в сексуальное рабство. Молодой человек, которого я вам вскоре представлю, в курсе ваших проблем. Он попытается вскружить вам голову, чтобы отвлечь от того мужчины, к которому вы вскоре должны уехать. Вы сделаете вид, что поверили. Вы соблазните этого молодого человека и проведете с ним ночь.

— Хорошо.

— Но помните, что вы порядочная женщина! Одну только ночь. Перед этим напишите мне записку, что этой ночью вас в его квартире не было. Нечто вроде свидетельских показаний.

— А зачем?

— Так надо.

— Как все это странно!

— Ничего странного нет. Мне надо склонить этого молодого человека гм-м-м… Совершить некий поступок…

— Прямо сериал какой-то!

— Вот именно. Прежде чем снимать фильм по-настоящему, мы должны все это проиграть.

— Я только не поняла: вы их хотите поссорить или не хотите? И зачем тогда записка?

— На всякий случай. Вполне возможно, что она и не понадобится. Просто вы сделаете мне эту любезность и не будете задавать лишних вопросов. А после той ночи исчезните, не оставив ему ни адреса, ни телефона. Так, чтобы о том, где вас найти, знала только я.

«Ну иди, иди на заклание, моя бедная овечка!» — мысленно подбодрила ее Вера. Надя наморщила лобик:

— Как все это странно… Честно сказать, я ожидала другого. Никак не пойму: провести с ним ночь и написать записку, что меня там не было…

— Думать — это не ваша задача. Вы в курсе, что режиссеры не любят тех, кто много думает? Вы должны беспрекословно выполнять их требования, если хотите сделать карьеру. А думать будете, когда станете звездой.

— Да-да, это я как раз понимаю. Слушаться беспрекословно. Ну а после всего этого вы скажите генеральному продюсеру, чтобы он сменил типаж главной героини?

— Конечно! — кивнула Вера.

— А почему он вас послушает?

— Потому что он кругом мне должен. То есть обязан.

— Странно все это, — вновь с сомнением повторила девушка.

— Что ж, — Вера привстала. — Тогда мне лучше обратиться к вашей подруге. Или заглянуть в студию. Быть может, там найдется более подходящий типаж? Допустим, сговорчивая блондинка.

— Нет, нет! Я согласна! — отчаянно воскликнула Надя.

— И помните, что таким образом я вас проверяю. Вы играете роль, и не дай вам бог сделать это плохо. Тогда никакого кино в вашей жизни не будет вообще. Потому что даже у человека, имеющего солидную протекцию, в первую очередь должен быть талант.

— Вообще-то… Вообще-то я немного догадываюсь, — девушка скромно потупилась.

— Догадываетесь о чем? — Вера слегка похолодела.

— Ну сейчас в моде все эти съемки скрытой камерой. Когда люди ни о чем не подозревают. Вам, должно быть, поручили подобрать подходящую девушку. Вы ведь будете нас снимать в той квартире, да? Это отбор в сериал, который пойдет в прямом эфире! Только вам надо знать, насколько естественно я держусь перед камерой, так?

(«О, Господи! Она еще больше дурочка, чем я предполагала! На этом надо сыграть!»)

— Ну, раз вы обо всем догадываетесь, тогда поймите, что я знаю не больше, чем вы, — поспешила сказать Вера. — Мне дали задание, и я его выполняю.

— Единственное, чего я не поняла, так это зачем нужна записка.

— Затем, чтобы в случае неудачи вы не предъявили никаких претензий. Своего рода страховка. Не было вас там, и все. А на «нет» и суда нет.

— Вот теперь понимаю! — обрадованно сказала Надя. — Я все напишу!

— Что ж, значит, мы договорились. Я вам позвоню завтра или послезавтра. У этого молодого человека, кстати, его зовут Никитой, на днях день рождения. Там я вас якобы случайно познакомлю, а дальше все будет зависеть от вас. Он попытается сразу вас раскрутить на близость, но вы ему откажите. Я сама скажу, когда пора. Главное: ни слова Веронике! Запомните. Ведь вам не нужна такая конкурентка?

— Нет-нет! Что вы!

— Кстати, о деньгах. Вам нужно хорошо выглядеть. Я вам дам небольшой аванс. Ну, скажем, долларов триста. В случае неудачи это будет маленькой компенсацией.

— Спасибо большое!

— Только вам надо расписаться в получении. — Это Вера сказала для большей достоверности.

— Обязательно!

Спустя минут десять Вера, сидя в своей машине, проследила, как озабоченная карьерой кинозвезды девица скрылась в стеклянных дверях метро. Как же они легковерны, когда появляется только призрачный шанс стать звездой экрана! Уж одна из пяти точно попадется в расставленную ловушку. Если режиссером представляется мужчина, они бывают более бдительными, а вот если женщина, то это вызывает гораздо меньше подозрений.

Ах, какой спектакль она, Вера, только что срежиссировала! Вот где пропадает талант! Ничего не подозревающий Никита угодит в расставленную ловушку, а что делать с Надей, она потом решит. А придуманный день рождения лучше всего будет отметить на съемной квартире у самого же так называемого именинника.


4


С тем, что лучше будет собраться на его квартире


Никита согласился сразу. Потом Вера потихоньку уйдет, и можно будет спокойно заняться этой Наденькой. Только бы Вера не обманула, и она оказалась хорошенькой! На всякий случай он поинтересовался:

— А кто еще будет?

— Никто. Я сказала, что дата не круглая, и ты решил не роскошествовать, поэтому пригласил только свою начальницу. Ха-ха! Кстати, я сказала, что мы все еще работаем вместе. Ей ни к чему знать о том, что ты ушел из магазина. Так что о работе ни слова. Тем более о материальных затруднениях. Понял?

— А откуда она вообще знает, что я работал в магазине?

— Она же моя подруга! Разумеется, я неоднократно о тебе упоминала.

— Странно, что ее не было на твоем дне рождения.

— Она уезжала. На тот самый курорт, к минеральному источнику.

— А что ты обо мне говорила?

— Что ты очень интересный молодой мужчина. Сердцеед, Дон Жуан.

— Ну спасибо!

— Это производит на женщин впечатление.

— Как же ты смогла ее уговорить прийти ко мне? Если у меня такая репутация?

— Ну мне неудобно пойти одной на квартиру молодого, красивого, неженатого мужчины. Ведь мы же с тобой не любовники.

— Ну да.

— А моя репутация всем известна. Ха-ха! Короче, Наденька согласилась меня сопроводить и посидеть часок в гостях. Я вас познакомлю, а дальше уж ты как-нибудь сам. Только не надейся, что она останется у тебя в первую же ночь. Она очень порядочная женщина. Так что придется потрудиться. Задача сложная. Главное для тебя — это склонить ее ко второму свиданию. Смотри, не спугни!

— А как она выглядит?

— Я же тебе уже говорила! Какой ты любопытный!

— А все-таки? — нетерпеливо спросил он.

— Хорошенькая брюнетка с отличной фигурой. У нее большая грудь и красивые длинные ноги.

Брюнетка! Да еще с отличной фигурой! С большой грудью! Почаще бы оказывать Вере такие услуги!

— Никита?

— Да-да, я слушаю, Вера.

— Завтра вечером мы придем. Я ради этого на час раньше закончу свой рабочий день.

Какая неслыханная жертва! Оказывается, Вера не бесчувственный человек! Она так любит свою подругу! Вернее, ее десятилетнюю дочку.

— Я буду вас ждать. Кстати, Вера… — Он слегка замялся. — Как там насчет Владимира Иосифовича? Ты с ним не поговорила?

— Я ему звонила, и мы договорились о встрече. Я сказала, что дело личное, и надо бы поговорить об этом в неофициальной обстановке. На службе мы обсуждаем только рабочие моменты. А что касается тебя…

— Когда?

— Это будет зависеть от него. Как только появится время, я с ним встречусь. Давай мы сделаем так: сначала я с ним поговорю, а потом ты подойдешь, и дальше уже все будет зависеть только от тебя.

Что-то она крутит. Будет зависеть от него, потом будет зависеть от тебя… Почему не назвать день? Много слов — мало дела. Он слегка насторожился:

— Вера?

— Да?

— А ты уверена, что все будет в порядке?

— Ну конечно! Так до встречи? Кстати, в средствах можешь не стесняться, я все компенсирую. Будь умницей. Все. Пока. Ха-ха!

— Пока.

Не слишком ли поспешно она положила трубку? Он не мог не почувствовать, что за последние дни железная леди Вера Александровна Алмазова заметно изменилась. Раньше она была слишком уж прямолинейной, не было у нее и этого загадочного смешка, и блеска в глазах, и таинственной улыбки. Словно она знает что-то такое, что делает ее хозяйкой положения. Даже тогда, когда он отказался на ней жениться. А может быть, Вера затаила обиду? И готовится отомстить. Но как? О, если бы можно было хоть на минутку заглянуть в ее душу! Прочитать ее мысли, понять, что кроется за переменами, произошедшими в ней!

Он подошел к зеркалу и вновь попытался трезво оценить свои активы. Гм-м-м… Для Веры это большой соблазн. Но при чем тогда здесь Наденька? Зачем Вера хочет их свести? Да еще так настойчиво! Но на всякий случай надо запастись шампанским. Вот если бы удалось напоить Веру и разговорить ее! Но он никогда не видел директора магазина Веру Александровну Алмазову даже в состоянии легкого подпития. Может быть, она пьет тайно, запершись в своей квартире и отключив телефон? Ставит перед собой бутылку водки и пьет рюмку за рюмкой, пока не отключится. Должны же у нее быть хоть какие-нибудь пороки!

Он с наслаждением представил себе безупречную Веру Алмазову, предающуюся греху горького пьянства. Ну не обжорства же!…

…Утром следующего дня он первым делом пошел по магазинам. Если уж придумал себе день рождения, не худо было бы подумать и о закуске. Вера может принести с собой пакеты из кулинарии с готовой едой, а может и не принести. О ее же собственных кулинарных способностях он прекрасно осведомлен, ибо больше всего подчиненные любят за глаза обсуждать свое начальство. Когда он работал в «Товарах для офиса», продавщицы с откровенными насмешками говорили о том, что каждый вечер Вера Александровна Алмазова идет в ближайший супермаркет и покупает только то, что можно на скорую руку разогреть в микроволновой печи. И надолго задерживается в отделе готовых салатов, предпочитая те, что с морепродуктами. Удовольствие не из дешевых! Мол, экономит на зарплате сотрудников, без конца выписывая им штрафы, а сама шикует, потому что за это хозяин фирмы ей же выписывает премии. Не любили Веру подчиненные, оттого и текучка в магазине была большая.

А однажды летом он сам видел, как Вера покупала в кулинарии смесь для окрошки. Господи, неужели так трудно нарезать вареные овощи и зелень? Скорее всего, для этой цели ей и нужен муж. Домашний раб, подобно домашнему псу несущий в зубах тапочки, когда бизнес-леди возвращается с работы.

Допусти Веру к плите — и от запаха горелой яичницы не скрыться даже в собственном доме. Никита был твердо убежден, что, кроме яичницы, она ничего готовить не умеет. Нет, он всегда представлял свою жену несколько иначе. Ну что за наваждение! Опять пытается убедить себя в том, что поступил правильно, отказавшись жениться на Вере!

На улице сегодня опять, как в аду! Душно, дымно. Когда же спадет эта жара и дождь потушит наконец тлеющие торфяники? А меж тем невидимая рука все помешивает угли в гигантском костре, разожженном вокруг столицы, и от запаха гари жутко болит голова.

В супермаркете он с облегчением перевел дух. Вот когда начинаешь ценить каждый глоток свежего воздуха! Что там сказала Вера по поводу расходов На праздничный ужин? Можно не стесняться? Никогда еще его бывшая начальница не была такой щедрой! Ох, как же все это подозрительно! Никита взял тележку и медленно покатил ее между полками с продуктами в ярких упаковках. Он все сделает сам, сам же и накроет на стол. Несколько лет самостоятельной жизни научили его этому. Когда в гости приходит прекрасная дама, надо с самого начала поразить ее воображение. Вере останется только развести руками…

…Она, кстати, так и сделала, увидев накрытый стол:

— Я всегда знала, что ты прелесть! Наденька, он всё это приготовил сам! Кстати, мы тоже кое-что принесли. Наденька, ты оставила пакеты в прихожей?

Пакеты? Какие пакеты? Он смотрел только на эту Наденьку. Нет, Вера не обманула. Красивая девушка, как говорится, все при ней. Причем невозможно представить, что это наивная дурочка, неопытная в любовных делах. И этой женщине вскружили голову с помощью дешевых трюков и ужинов в заштатных кафе? Полная чушь!

— Здравствуйте. — Девушка потупила глазки, и он вдруг засомневался в своем первоначальном впечатлении, но не мог не заметить, что после этого Наденька стрельнула глазками в сторону Веры. «Правильно ли я все делаю?» — именно так понял он этот взгляд.

Вера Александровна Алмазова еле заметно улыбнулась.

— Ой, забыла вас познакомить! Никита, это Наденька, Наденька, это Никита.

— Очень приятно, — улыбнулась девушка.

— Взаимно, — усмехнулся он.

— Наденька, отнеси, пожалуйста, пакеты с едой на кухню, — попросила Вера.

Как только девушка упорхнула из комнаты, она повернулась к Никите:

— Ну как?

— Хорошенькая.

— Только учти, что она полная дурочка. Может плести всякую чушь о том, что всю жизнь мечтает сниматься в кино.

— А у нее бы получилось.

— Ты делаешь такой вывод только потому, что она очень красивая? Но таких красивых на московских улицах хоть пруд пруди!

— Вера, а ты злишься.

— Ничуть. Ведь я же сама тебя попросила. Так что?

— Как ты думаешь, она сегодня останется?

— Вряд ли.

— Я пойду на кухню, помогу ей разобрать сумки.

— Помни: ни слова о работе. Ты преуспеваешь, и точка. Ее муж человек обеспеченный, а женщина, живущая в достатке, никогда не захочет опуститься хоть на ступеньку ниже.

— А как же ее любовник? Который хочет выманить у Наденьки деньги?

— Разве я тебе не сказала? Наденька говорит, что у него два магазина, а деньги якобы нужны для развития дела. Но я думаю, врет.

— Кто врет? Наденька?

— О, Господи! Ее любовник! Ты словно пытаешься меня запутать! Ты что, не веришь в эту историю?

— Если честно, не очень.

— В любом случае, ни слова о работе. Я тебя прошу.

— О чем же мне с ней говорить? О любви?

— О смысле жизни, — отрезала Вера.

Уже потом, когда они сидели за столом, он не мог не отметить некоторую ее нервозность. Что это? Ревность? Но ведь сама же этого хотела! Наденька щебетала без умолку. О своей десятилетней дочке, о бассейне, в который ее водит, об уроках музыки и английского, о летнем отдыхе на курорте. Вера молча кусала губы и маленькими глотками пила шампанское.

— …Вода в море была такая теплая!

— Как-как? — удивился он. — Я вроде бы слышал, что вы в горах отдыхали, у минерального источника. Разве там есть еще и море?

— Ах, да! — спохватилась Наденька. — Это я путаю с прошлым годом! Конечно, в горах! В прошлом году море было теплое, а в этом… Ой, да откуда ж я знаю! Ха-ха!

«И правда, дурочка, — подумал он. — Жаль. Такая симпатичная девушка. Что она из себя строит? И почему так странно смотрит на нее Вера? Но какая же она хорошенькая, эта Наденька! Закрыла бы рот, дала бы на себя полюбоваться!» Он давно заметил, что девушка манерничает и стреляет глазками по сторонам. Что она ищет в его комнате? Скрытую камеру, что ли, которая снимает ее милые ужимки? Впрочем, красивые женщины всегда играют на публику. Они привыкли, что ими любуются, вот и манерничают. В поведении Наденьки нет ничего противоестественного, разве что она чуть-чуть переигрывает.

Наденька взяла бокал с шампанским, и он залюбовался точеными чертами ее лица. А глаза, какие глаза! С ума сойти! Смотрел бы и смотрел!


«Смотрел бы и смотрел только на нее»


— сразу же перехватила этот взгляд Никиты Вера. Еще в машине она предупредила Надю:

— Ни слова о работе. Он, кстати, не знает, что я занимаюсь отбором актеров для сериала.

— Как? — откровенно удивилась девушка. — А я думала, что это он будет играть главную мужскую роль!

— Будет, если изменит свое поведение и станет хорошим умным мальчиком.

— А он знает, что в квартире есть скрытая камера?

— Нет. И ты не знаешь. Он просто живет на съемной квартире, которую я ему подыскала. И считает, что я работаю директором магазина. «Товары для офиса».

Вера уже начинала уставать от собственного вранья. Скорее бы уж свести их, получить, что требуется, и избавиться от этой дурочки. Не слишком ли много лжи? Но надо эту девушку как следует запутать. Врать, врать и врать без остановки. Чем больше, тем труднее разобраться. А Надя недалекая девушка, ей ни за что не распутать этот клубок.

— …все больше и больше входят в моду.

— Что?

— Я говорю, Вера Александровна, что сериалы в режиме он-лайн все больше и больше входят в моду. — («Ну, вот еще! Начала умничать!») — У них большое будущее, Вера Александровна!

— Да-да, это перспективное направление. Поэтому будь умницей, не выдай себя и помни, что от этого зависит и твое будущее.

Анализируя впоследствии этот вечер, Вера отметила, что в целом Надя держалась неплохо. Если бы не ляпнула про море, Вера поставила бы ей за первые полчаса твердую четверку с плюсом. А так плюс пришлось убрать, потому что Никита на мгновение насторожился. Но потом Надя взяла бокал с шампанским и замолчала. Он же откровенно уставился на ее красивое лицо и забыл про рассказ о море. Все правильно: это же низшая раса. У мужчин в первую очередь срабатывают инстинкты, а не мозги. Если бы Надя ко всему прочему надела платье с глубоким вырезом, Никита вообще бы не услышал, что она говорит. Это надо учесть на будущее. Вера решила, что полностью контролирует ситуацию. Теперь самое время приступать к решительным действиям. Надо окончательно выбить почву у него из-под ног.

— Может, вы потанцуете? — улыбнулась она. — Все-таки день рождения.

— А тебе не будет скучно? — тут же спросил Никита.

— Я немного устала. Сегодня был тяжелый день. Отдохну, выпью шампанского.

— Ты же за рулем, — напомнил Никита.

«С чего такая забота? Все еще надеется, что решу проблему с Владимиром Иосифовичем?» — про себя усмехнулась Вера. Вслух же сказала:

— Если ты заметил, это все еще первый бокал. В то время как вы, дети мои, вдвоем выпили целую бутылку. И не собираетесь останавливаться. Нет-нет, я вас ни в коем случае не осуждаю! Ради бога, веселитесь. И забудьте про старую усталую женщину.

— Ой, Вера Александровна! — («Двойка этой дуре набитой! Пара! Не больше!») — То есть Вера… Никита, я одно время работала у Веры в магазине. А уж потом мы стали близкими подругами. Когда я уволилась. Но иногда по привычке еще называю ее по отчеству.

(«Молодец! Вывернулась!»)

— А когда ты там работала? В магазине? — тут же спросил Никита.

— Лет… — Вера под столом показала три пальца. — Года три назад.

Никита пришел в «Товары для офиса» немного позднее. Не удивительно, что в магазине уже не помнили про хорошенькую Наденьку, Вера Александровна часто меняла продавщиц. Особенно хорошеньких. Надя меж тем продолжала вдохновенно врать:

— Ведь тебе, Никита, наверняка показалась странной наша дружба. Мы не ровесницы, значит, учиться вместе не могли. И в парикмахерских знакомиться не в характере Веры… — (с трудом удержалась от отчества). — Значит, остается работа. Когда Вера была моей начальницей, я соблюдала дистанцию. Потом только мы стали встречаться в кафе, в ресторанах, в бассейне…

— Вера, ты ходишь в бассейн? Вот не знал! — откровенно удивился Никита.

— Ходила, — процедила сквозь зубы Вера. — Года три назад. А потом бросила. Времени не стало.

— Ой, что это мы о работе заговорили! — всплеснула руками Надя. — Не надо о грустном! Я уже несколько лет сижу дома, наслаждаюсь свободой и работать не собираюсь! Муж меня полностью обеспечивает. Правда, последнее время я поняла, что не в деньгах счастье… Ну что, Никита, пойдем танцевать? Я так давно не танцевала! Так давно!

Он поставил компакт-диск с медленными мелодиями, Вера немного перевела дух. Сейчас она убедится, что все в полном порядке, и уведет эту дурочку. А ту единственную ночь, что эти двое проведут вместе, им будет не до разговоров о работе, судя по тому, как они прижались друг к другу. Откинувшись на спинку кресла, Вера наблюдала за танцующей парой. Ну разве можно так бесстыдно себя вести? Как будто ее нет! Эта дурочка опять переигрывает! И когда она кончит вертеть головой по сторонам?! Все еще ищет скрытую камеру!

Вера скрипнула зубами от злости. Ну как удается некоторым женщинам так себя вести? Как?! Почему они не чувствуют стеснения, неловкости? Ведь Надя же видит этого мужчину первый раз в жизни! А Вера знает Никиту не один год и от мысли об их первой ночи каждый раз невольно краснеет! Уже не единожды она мысленно прокручивала к голове эту сцену: как правильно раздеться, что при этом сказать, как поцеловать его и куда при этом девать руки. С ума можно сойти! А эти словно бы заранее все уже знают! И нет у них в голове никаких сценариев!

Что ж, женщины делятся на две категории. Первые, узнав, что в одном из кабинетов принимает терапевт-мужчина и есть возможность остаться перед ним в одном нижнем белье, тут же заявляют: «Только к нему и ни к кому больше! Лучше очередь пропущу!» А вторые: «Как бы мне не попасть именно в этот кабинет!» Вера принадлежала ко второй категории.

«Каждому свое, — думала она, внимательно наблюдая за медленным танцем. И несколько раз мысленно повторила: Свое, свое, свое…» Потом, прикрыв глаза, мысленно представила недавно купленное свадебное платье. Думать только о нем, о том, какое оно красивое, какая красивая в нем она, Вера. Все равно все будет так, как решила она. А эти двое только марионетки в ее опытных руках. И танцуют они вместе только потому, что она дергает за ниточки. И будут танцевать до того момента, пока она эти ниточки не выпустит из рук.

— Ты не скучаешь, Вера? — Он оставил Наденьку и подошел к ней. Вера открыла глаза. -А то я хотел пригласить тебя на танец.

— Спасибо, не надо делать мне одолжение.

— Ну перестань, Вера! В честь моего дня рождения, один танец. Ну?

— Хорошо.

Вера поднялась из кресла, куда тут же плюхнулась Надя, уже уверенная в своей победе, и тут же схватила бокал с шампанским. «Не слишком ли много она пьет? Надо бы сказать», — подумала Вера, а потом все мысли разом вылетели у нее из головы. Когда она последний раз танцевала с мужчиной? Это было… Да, лет пятнадцать назад. Потому что сотрудники магазина, приглашавшие ее на вечеринках, — это не в счет. Она всегда чувствовала, что их объятия вежливы, но не больше. И приглашают ее только потому, что директору надо уделять внимание и говорить комплименты. А тот неудачный и единственный в ее жизни роман тоже начинался с медленного танца. Она тогда была студенткой. И ей вдруг показалось… Нет, нет, ей тогда всего лишь показалось, что любовь — это не сказка, которую люди придумали себе в утешение.

И вот сегодня вновь нахлынули те же чувства. Она мечтала только о том, чтобы в этой комнате не было никакой Нади, не было того неприятного разговора в ресторане, и вот сейчас, в эту минуту все начать сначала. Сказать ему о своих чувствах, быть может, он поймет? Обнимет ее еще крепче, потом поцелует и…

— Так ты правда поговорила с Владимиром Иосифовичем? — нагнулся Никита к самому Вериному уху.

— Да-да, конечно. Не переживай.

— Я на тебя очень рассчитываю.

— Тебе только это от меня нужно?

— Вера!

— Только не ври.

— Я надеялся, что мы уже обо всем договорились.

— Что ж…

У нее больше не нашлось слов. И все-таки сказка. А она уже не маленькая девочка, чтобы верить в добрые сказки со счастливым концом. Поэтому надо уходить и действовать дальше согласно намеченному плану.

— Большое тебе спасибо, — сказала она, когда песня закончилась.

— Тебе спасибо.

— Я, пожалуй, пойду. Приятный был вечер.

— И я пойду, — нехотя стала подниматься из-за стола Надя.

— Куда же вы так рано? — Попытался удержать их Никита. («Вернее, эту смазливую дрянь!»)

— Мне завтра на работу, — процедила сквозь зубы Вера. Она прекрасно понимала, что девушка не хочет никуда уходить. Но это не входит в ее, Верины, планы. Сегодня никак не входит.

— Но Наде не на работу, — напомнил Никита. — Она может остаться.

За его спиной Вера усиленно стала подавать девушке знаки: мол, никак не могу, дела и т.д. и т.п. Та все прекрасно поняла:

— Ой, у меня же девочка дома с няней! Я сказала ей, что вернусь не позже десяти часов! Муж тоже приходит домой в десять. Как бы не опоздать!

— Не, волнуйся, я тебя подвезу, — усмехнулась Вера.

— А твой муж когда-нибудь уезжает в командировки? — спросил Никита.

— В ко… — Надя безуспешно попыталась смутиться.

«Какая она к черту актриса! — разозлилась Вера. — Я бы не взяла ее сниматься даже в эпизоде в паршивом сериале! Испортит мне все!»

— Конечно, иногда он уезжает, — залепетала Надя. — Но я ни разу не воспользовалась этим за все десять лет совместной жизни!

— Ты что, сначала родила, а потом вышла замуж? — удивленно поднял брови Никита. — А я думал…

— Конечно, я сначала вышла замуж! — попыталась оскорбиться Надя. — Просто у меня привычка округлять. Я все время говорю: «Мы прожили вместе десять лет». И потом, бестактно напоминать женщине о ее возрасте! — («Ого! Тридцать лет! Тоже мне возраст!»)

— Извини, — улыбнулся Никита.

— Мне надо поправить макияж. Я вас ненадолго оставлю, — и Вера двинулась в ванную комнату. По ее плану Надя и Никита сейчас должны были обменяться телефонами, договориться о встрече и так далее.

«Так далее», то есть страстный поцелуй на прощание привел ее в полное уныние. Ведь она так громко хлопнула дверью, выходя из ванной! Надя могла бы избавить свою нанимательницу от таких переживаний!

— Вера, спасибо тебе за то, что провела со мной этот вечер! — потянулся Никита губами к ее щеке, чтобы как-то сгладить неловкость.

— Я так поняла, что с Наденькой ты уже попрощался? — съязвила Вера, приняв этот дружеский поцелуй, как должное. Хотя до этого подобные нежности между ней и Никитой были не в ходу.

— Да, мы попрощались.

Девушка безуспешно попыталась смутиться. Вера поймала брошенный в ее сторону иронический взгляд Никиты и поняла, что придется рассчитывать больше на свою удачу, чем на успешную игру Нади. Актрису на главную роль она выбрала бездарную. За сцену прощания три с огромным минусом.

— Все будет так, как ты хотела, — шепнул Никита на ухо Вере, когда девушка первой вышла в прихожую.

— Ты уверен?

— Она на меня запала.

— Что ж…

Второй раз за вечер кроме этого «что ж» у нее больше не было слов. Ни единого. Никита вышел вместе с ними из подъезда, а после того как Вера села за руль, слегка придержал дверцу машины:

— Ты в порядке?

— Да, вполне. Бокал шампанского — это моя норма.

— Тогда до встречи? Позвонишь?

— Обязательно!

— Наденька, счастливо!

— До свидания, Никита! До встречи!

(«Ох ты, боже мой! Какая же мерзавка!») И Вера со злостью надавила на педаль газа, решив высадить девушку у ближайшей станции метро. Подвозить ее до дома много чести! Машина выехала на ярко освещенный проспект. Вера молчала.

— Он красивый… — задумчиво протянула Надя.

— Что, понравился?

— Да. Я бы очень хотела сниматься с ним в одном сериале.

«Понятно! Рассчитываешь на постельные сцены!» — подумала про себя Вера, а вслух произнесла:

— Возможно, что так оно и будет.

— Вы только не обижайтесь, Вера Александровна, — вкрадчиво сказала вдруг Надя.

— Что такое?

— По-моему, у вас с ним все равно ничего не получится. Ой, я, кажется, глупость сказала!

— Ты весь вечер их говорила! — огрызнулась Вера. — Одной больше, одной меньше. Вы оба еще ничего из себя не представляете. Ни ты, ни он. Так, сырье. Рабочий материал. А строите из себя… Ни у тебя, ни у него ничего нет. Что ты можешь ему дать? Тебе нужен другой человек. Старше, опытней и богатый. А Никите нужна я.

— Может быть, вы и правы.

— Я всегда права, — отрезала Вера.

— А вы поможете мне найти такого человека? — еще более вкрадчивым голосом спросила Надя. — Опытного, надежного, богатого? Как мой воображаемый муж?

— Может быть.

— Тогда я сделаю все, как вы скажите.

— Ты еще сомневалась в этом?!

— Кстати, как я смотрелась? Я хорошая актриса?

«Бездарная!» — хотелось крикнуть Вере. Но она удержалась:

— В целом все было неплохо. Постарайся больше не допустить промашек. Говори с ним на отвлеченные темы.

— А что плохого в том, что он узнает правду?

— Какую правду?

— Про скрытую камеру и о том, что на самом деле вы занимаетесь отбором актеров в сериал? Что в этом плохого?

— Понимаешь, милая, у него не бог весть какие актерские способности. Узнав правду, он зажмется, и я ни за что не смогу протолкнуть Никиту в этот проект.

— Значит, я делаю это ради него? — уточнила на всякий случай Надя.

— Да, конечно!

— А вы очень умная, — с уважением сказала девушка. — Я уже поняла, что надо вас слушаться. Ничего, что в гостях у Никиты я называла вас просто Верой и на «ты»?

— Все в порядке. Все в полном порядке. Тебя у метро высадить?

— Да, спасибо. Мне ему надо звонить?

— Нет.

— А если он позвонит?

— Ты занята. Муж строго контролирует каждый твой шаг.

— Мы же разводимся!

— Но пока он еще твой муж. Жди моего звонка. Поняла?

— Да.

— Ну иди.

Надя выпорхнула из машины. Вера проводила ее взглядом до метро, пытаясь понять только одно: поверил он или нет?


5


«Поверить или нет?»


— мучительно думал он после того, как серебристый «Ниссан» Веры скрылся из вида. Вечером жара немного спала, но было по-прежнему душно. «Сгоревшая яичница» давно уже остыла, но пахла все так же отвратительно. Он стоял у подъезда и то и дело возвращался мыслями к этому вечеру. Что-то его, безусловно, настораживало. Ах, Вера, Вера, что же за игру ты затеяла?

Но, мысленно прокручивая ситуацию, он не мог сообразить, где же тут подвох? Ну подсовывает Вера ему эту хорошенькую девушку, и что? Причем откровенно подсовывает. Словно в шахматной партии жертвует целого ферзя. А смысл? Целью такого хода может быть только мат шахматному королю. Попался в капкан — получай. Он пока не видел, каким образом Вера может это сделать, хотя и оценивал ее позицию как атакующую.

Так брать или не брать? Прошло несколько дней, а он все еще никак не мог успокоиться. От Веры никаких вестей, Надя тоже молчит. Это странно. Пауза затягивается.

И он сам позвонил Наде на мобильник. Она обошлась с ним довольно холодно.

— Никита, не звони мне больше.

— Почему?

— Муж ревнует. Он сейчас дома и все слышит.

— Вы же разводитесь, насколько я понял.

— Он все равно мне пока еще муж. Скоро суд. Он хочет отнять у меня ребенка. Ведь это я хочу развода, а не он. Не хватало еще застукать меня с любовником! Он на все способен! Даже устроить за мной слежку!

«Что ж ты так кричишь, если он рядом и все слышит?»

— Я все понял. И тем не менее не могли бы мы встретиться?

— Могли бы. Только я сама скажу тебе когда. Договорились?

— Хорошо. Я буду ждать твоего звонка.

Вот и весь разговор. Хотел было позвонить Вере, но потом передумал. Что это даст? Скорее всего она сидит сейчас в своей паучьей норе и плетет сеть интриг, чтобы он запутался в ней, словно муха. Может, добровольно сдаться на милость коварной паучихи? Она ведь того и добивается!

И тут зазвонил телефон. От этого голоса Никиту последнее время бросало в дрожь.

— Владимир Иосифович беспокоит. У тебя что-то изменилось?

— Да.

— И что?

— Все готово. Помещение арендовал, документы оформил, — соврал он. — Компьютеры тоже завезли и теперь тянем сеть. Я покажу вам все в ближайшее время.

— Хотелось бы на днях.

— Хорошо.

— Мне звонила Вера.

— И? — он замер.

— Она хочет устроить нашу встречу. А предварительно со мной поговорить. Наедине. Я так понял, что о тебе. Но я уже догадался, что Вера тобой увлеклась. Запомни, мальчик: я не дам тебе никаких поблажек. Даже если она меня попросит.

— Почему?

— Есть причина. Так что не рассчитывай. Мое терпение кончилось, я хочу вернуть свои деньги. И с процентами. Это будет наш последний разговор. И то исключительно из уважения к ней. Потом я включаю счетчик. Ты знаешь, как это делается.

— Да, — упавшим голосом сказал он.

— Это хорошо, что не надо тебе объяснять. Хороший мальчик, умный. А Веру тебе лучше оставить в покое.

«Да это она никак не может оставить меня в покое! Она!» — чуть не закричал Никита. Но его собеседник уже повесил трубку. Вот это был удар! Он почувствовал, что петля уже затянулась на шее. Одним толчком из-под ног могут выбить опору и отправить на тот свет. По тону, каким говорил с ним кредитор, Никита понял, что он не шутит. Но должен же быть из этой ситуации какой-то выход? Должен!

А если бы этот человек вдруг умер? Вот так: взял, да умер. Но дело в том, что он еще не стар и ко всему прочему здоров как бык. Здесь может помочь только несчастный случай. Кирпич на голову упал или поскользнулся и попал под трамвай. Но где взять такой случай? Разве что найти кирпич и повесить его в нужном месте, а потом дернуть за веревочку. Пойти на убийство. Но если сейчас этот человек умрет, то подумают в первую очередь на кого? Правильно. На того, кто больше всех был ему должен. На Никиту. Это дело тонкое. Рисковать надо с умом. А с другой стороны, ему разве оставили выбор?

Бедная Вера, она еще надеется договориться с его кредитором! А может быть, у нее получится? Но он же только что услышал: никаких шансов! Позвонить Вере? Нет, не стоит. Пусть все идет как идет.

Он разнервничался и подумал, что надо каким-то образом успокоиться. В аптеке напротив сидела его приятельница, хорошенькая толстушка-хохотушка. Она окончила фармацевтический факультет медвуза и была просто помешана на составлении различного рода лекарственных препаратов. К тому же работала теперь провизором в рецептурном отделе, что позволяло ей с увлечением предаваться любимому делу. Звали девушку Ниночкой, и Никита познакомился с ней, заказывая как-то раз мазь от ушибов. Катаясь на лыжах, решил покрасоваться перед приятелями и неудачно упал, съезжая с трамплина. Историю эту, рассказанную с юмором, Ниночка выслушала, прикрывая ладошкой рот, чтобы не смеяться слишком уж громко. Слово за слово, и вечером того же дня хорошенькая толстушка оказалась у него в гостях. Ушибленное колено, на которое Ниночка наложила тугую повязку, не помешало ему развлекать девушку до трех часов утра.

С тех пор они изредка встречались, но встречи эти носили случайный характер. Ниночка не питала никаких иллюзий на его счет, она просто пользовалась моментом. Красивый парень позвал в гости, почему бы нет? Не позвонил на следующий день, тоже не беда. Ниночка никогда и не пыталась привязать его к себе, тем не менее Никита прекрасно знал, что всегда может на девушку рассчитывать.

«Снотворное, что ли, у нее попросить? Или позвать Ниночку в гости? Нет, не стоит. Я сегодня не в настроении заниматься всю ночь любовью», — раздумывал он, спускаясь на лифте вниз. В аптеке напротив посетителей было немного, а в рецептурном отделе вообще никого.

— Привет, — попытался он улыбнуться, подойдя к окошечку, за которым сидела Ниночка. Но улыбка получилась вымученной.

— Случилось что-нибудь? — охнула хорошенькая толстушка.

— С чего ты взяла?

— Да на тебе лица нет!

— Слушай, у тебя не найдется хорошего снотворного? Боюсь, не смогу сегодня заснуть.

Ниночка взглянула на часы:

— Погоди, у меня через десять минут рабочий день заканчивается. Проводишь? Или тебе только снотворное нужно?

— Пойдем ко мне, — неожиданно для себя сказал он. В голове мелькнула мысль, которая показалась занятной.

— Хорошо, я маме позвоню.

Двадцатипятилетняя толстушка была не замужем и по-прежнему отчитывалась маме во всех своих поступках. Никита давно уже принимал это как должное. Маме так маме.

Через десять минут они с Ниночкой вышли из аптеки.

— Надо в магазин зайти, — сказала она. — Хочу тебя как следует покормить.

— У меня в холодильнике полно продуктов. Остались с моего дня рождения.

— Откуда? — удивилась Ниночка. Она прекрасно знала, что день рождения у Никиты зимой.

— Так, импровизация. Хотел угодить одной хорошей знакомой.

— И как? Угодил?

— Сам еще не понял. Кстати, у меня даже шампанское осталось.

— Как давно я не пила шампанское! — весело засмеялась Ниночка.

Ему всегда было легко с этой девушкой. Никаких претензий с ее стороны и никаких обязательств с его. Встретились, хорошо провели время и мило расстались. Не уточняя никогда, до новой встречи или на этот раз навсегда. Он ни разу не поинтересовался, встречается ли Ниночка с кем-нибудь еще, она никогда не спрашивала про его знакомых девушек, знала только, что они есть. Вернее, догадывалась.

Этот вечер они тоже провели легко и приятно. Ему всегда нравилось смотреть на стройных, красивых женщин, но в постели он любил трогать мягкое и пышное женское тело, такое, например, как у этой толстушки-хохотушки. Да еще и резвушки. Плохое настроение как рукой сняло. «Выкручусь как-нибудь», — подумал он. Идея, которая в аптеке показалась занятной, посетила его вновь.

В половине одиннадцатого Ниночка, зевнув, спросила:

— Ну что, выпьешь снотворное или так уснешь?

— Теперь уже усну. Но все равно: спасибо за лекарство. Пригодится.

— Всегда можешь на меня рассчитывать.

— Слушай, а почему ты еще не замужем?

— Не знаю. До двадцати не спешила, а после, похоже, что опоздала. Подружки все замуж повыскакивали да родили детей. У них уже вторая волна романов пошла, а меня и первая все никак до берега не донесет. Скорей бы уж куда-нибудь прибиться.

— Скажи, любовь есть?

— Что-что?

— Одна моя знакомая, которая старше на девять лет, хочет выйти за меня замуж. Я хочу услышать мнение женщины: любовь есть?

— Есть. Спи.

И Ниночка, зевнув, отвернулась к стене. Он легонько потряс ее за плечо:

— Эй! Еще так рано!

— Не забывай, что я весь день работала. Устала.

— Ладно, спи.

Кажется, Ниночка слегка обиделась. Интересно на что? Но думать сейчас надо не о ней, а о Вере Алмазовой. С Ниночкой все разрешится само собой, а вот с Верой… Он задумался, и тут Ниночка вновь развернулась к нему лицом:

— А, ладно! Мне ж завтра только через дорогу перейти! Не в битком набитой электричке трястись. Иди, что ли.

Он потянулся было к ней, но тут зазвонил телефон. Кто бы это мог быть? Никита невольно напрягся.

— Не бери трубку, — посоветовала Ниночка.

— Это ничего не изменит. Достанут все равно. — Он подумал вдруг о Владимире Иосифовиче. Этот сегодня уже звонил, но чем черт не шутит? Вдруг что-то изменилось, и вопрос о том, что стоит предпринять дальше, решится сам собой…


Что именно стоит предпринять дальше


Вера знала еще с того самого момента, когда придумала свой коварный план. Хорошо, что расписала все заранее, потому что теперь чувствовала легкое смятение. Ей и раньше приходилось нарушать закон, занимаясь бухгалтерией в магазине, и, принимая деньги от клиентов мимо кассы, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что Вера собиралась сделать сейчас.

С тех пор как она получила должность директора магазина, ночи ее стали беспокойными. Проснувшись где-нибудь в три или в четыре часа, Вера зачастую не могла уснуть до самого утра, причем мысли, которые при этом лезли в голову, никак нельзя было назвать приятными.

Дело кончилось тем, что ей пришлось обратиться к врачу. Вера доверяла только платной медицине, а еще больше тем врачам, которых ей порекомендовали близкие люди или хорошие знакомые. Так она попала на прием к школьной подруге своей мамы, дипломированному специалисту с огромной практикой. Выйдя на пенсию, она продолжала принимать пациентов в частном порядке, и отбою от посетителей у нее не было. К тому же ее двадцатипятилетняя дочка, Ниночка, работала провизором в аптеке, и любой лекарственный препарат, выписанный матерью, могла достать или приготовить без проблем.

Посетив врача, Вера получила рецепт на отличное импортное снотворное и рекомендации о том, чего следует избегать. Переутомления и нервных стрессов. Очень удачно, потому что и то и другое при ее работе неизбежно. Прошло два с половиной года, на прием она больше не ходила, но когда вновь требовалось лекарство, обращалась за помощью к Ниночке, которая была безотказна. Вот и на этот раз, увидев Веру, лучезарно улыбнулась:

— Здравствуйте, Вера Александровна! Вам как обычно, снотворное?

— Да, Ниночка. Как обычно.

— А вы не хотите сходить на прием к моей маме? Не хочу вас обидеть, но выглядите вы немного странно. Не так как обычно. Похоже, что нервничаете. Как дела в вашем магазине? — (Не так давно Вера организовала Ниночкиной маме солидную скидку на новый компьютер для врачебного кабинета.)

— В магазине все в порядке. А я и в самом деле подумываю зайти к твоей маме. Надо ей как-нибудь позвонить.

— Обязательно, Вера Александровна. А пока вот, возьмите.

И Ниночка протянула ей яркую коробочку:

— Только извините, лекарство сильно подорожало.

— Я понимаю. — И Вера достала деньги.

Хорошенькая Ниночка мило улыбнулась, отсчитывая сдачу.

— Да, Ниночка, у меня к тебе будет еще одна маленькая просьба, — Вера слегка замялась. Но потом изложила девушке суть своей проблемы. Она очень удивилась, но обещала помочь. Девушка была настолько милая и безотказная, что Вера искренне ей симпатизировала. Жаль только, что аптека, в которой она работала, находилась на северо-западной окраине Москвы, и Вере не слишком удобно было туда добираться. Но зато квартира, которую снимал Никита, находилась в доме напротив. Иногда Вере удавалось совмещать приятное с полезным. То есть взглянуть на Никиту и взять лекарство у Ниночки.

«Зайти, что ли?» — подумала Вера и в этот раз, но потом взглянула на часы. Половина восьмого. У нее был тяжелый день, а надо еще сделать несколько важных звонков и в соответствии с заранее разработанным планом назначить на завтра две встречи. Нет, не стоит к нему заходить. Пусть все идет, как идет.

И, поблагодарив еще раз безотказную Ниночку, Вера вышла из аптеки. Половина дела сделана. Теперь нет смысла отступать. Она еще раз взглянула на окна квартиры, которую снимал Никита, отметила, что в одном из них горит свет, села в машину и уехала. Если бы она в этот момент обернулась, то увидела бы, что в квартире уже темно.

Никита вышел из подъезда спустя пять минут после того, как ее «Ниссан» выехал на проспект и скрылся из виду. Но Вера об этом ничего не знала.

Дома она первым делом включила телевизор, поставила в микроволновую печь тарелку с замороженной пиццей, нажала на кнопку и занялась салатом с морепродуктами. То есть достала из сумки фирменную коробочку из универсама, а из кухонного шкафчика вилку и стала есть. Сначала надо как следует подкрепиться, а потом сделать ряд важных звонков.

Обдумав все за чашкой кофе, Вера принялась за дело. Начало одиннадцатого, уже не слишком рано, но еще и не слишком поздно. Самое время подвести итог дня и подготовиться к следующему. Удобно устроившись в большой комнате на диване, Вера решительно придвинула к себе телефон. Первому она позвонила Владимиру Иосифовичу. Трубку взяла его жена, Маргарита Станиславовна, которую на фирме за глаза звали просто Марго.

— Это Вера Алмазова. Могу я услышать хозяина?

— Да-да, конечно! — Жена Владимира Иосифовича считала Веру абсолютно безопасной. Марго ревновала мужа только к молоденьким смазливым секретаршам. Причем совершенно напрасно.

— Да, Вера, я тебя слушаю, — раздалось через минуту в телефонной трубке.

— Мы хотели с вами встретиться в неофициальной обстановке. Завтра вас устроит?

— Устроит. Я приблизительно догадываюсь, о чем ты хочешь поговорить.

— И как вы к этому относитесь?

— Отрицательно. Но все равно я буду рад тебя видеть. Ты — мой лучший директор. Несмотря на то что ты женщина.

— Спасибо большое.

— Не стоит. Где мы встретимся?

— В «Патио-пицце» на Маяковской вас устроит?

— Вполне. В девять часов вечера.

— Очень хорошо. Я успею подсчитать недельную выручку и составить заказ товаров на следующую. Мне ехать полчаса, не больше.

— Я же говорю, что ты мой лучший директор! В первую очередь думаешь о деле. Молодец! Буду рад тебя увидеть, — повторил он.

— До свидания, — и Вера положила трубку. Минут через пять она позвонила Наде.

— Алло? — раздался в телефонной трубке ее хрипловатый голосок.

— Надя, это Вера Александровна. Позвони сейчас Никите и назначь ему свидание. Скажи, что твой муж завтра утром уезжает в командировку. На сутки. А с дочерью приедет посидеть мама. Мне нужна завтрашняя ночь.

— Чья мама?

— То есть?

— Моя или мужа?

— Твоя.

— Она за тысячу километров отсюда, — хихикнула Надя.

— Ничего. Мужа нет вообще. Или он там же? За тысячу километров? Впрочем, неважно. Ты меня поняла?

— Да. Только… Он мне сегодня звонил. Никита. И я его отшила. Что будет, если я вдруг скажу о командировке и о том, что хочу завтра с ним встретиться?

— Он тебе звонил?! Что ж… А когда?

— Часов в шесть.

— А сейчас половина одиннадцатого. Мужа срочно вызвали на работу и послали в командировку. Что тут необычного? У тебя внезапно изменились планы.

— Хорошо, Вера Александровна. Я все сделаю так, как вы скажите. Только уж и вы не забудьте своего обещания.

— Ты получишь все, что заслужила, — пообещала Вера. — А мне нужна только завтрашняя ночь.

— А когда вы возьмете ту записку?

— Расписку? На следующий день. Я встречусь с тобой послезавтра. Вечером.

— Ну не утром же! — снова хихикнула Надя. Вере вдруг захотелось ее удушить. Ну ничего, это она еще успеет сделать. А пока надо держать себя в руках. И Вера взглянула на свадебное платье, по-прежнему висящее на плечиках, на видном месте. Убирать его в шкаф она не спешила.

— Ты не могла бы позвонить мне из его квартиры? — Мысленно Вера быстренько сделала кое-какие подсчеты. — Часов в двенадцать ночи?

— А что я ему скажу?

— Что звонишь домой. Ты же мать, тебе надо беспокоиться о ребенке, — усмехнулась Вера.

— Ах, да! Хорошо, я так и сделаю.

— Мне надо услышать от тебя только два слова: «Все в порядке, я с Никитой в его квартире». И постарайся, чтобы вас никто не увидел, когда будешь к нему подниматься.

— Это еще почему?

— Надя, ты же замужняя женщина! Это естественно, что ты прячешься.

— Ха-ха! То есть я все поняла, Вера Александровна.

— Вот и умница. Завтра ночью я жду твоего звонка. На свой мобильный телефон. Запиши номер.

— Почему на мобильный?

— Потому что меня не будет дома, — отрезала Вера. И продиктовала девушке номер. Господи, какая же тупая! Ей надо только делать, что говорят, и не задавать лишних вопросов! — Все, Надя. До встречи.

— До…

Бросив телефонную трубку, Вера перевела дух и тут же схватила ее снова. А вот теперь надо ее опередить. Сейчас Надя наверняка ищет номер телефона, который она, Вера, давно уже знает наизусть. Пусть пока красавица послушает короткие гудки в телефонной трубке. Вера же сейчас услышит его голос:

— Говорите.


«Говорите»


— сказал он и сам удивился неестественности своего голоса. Фу ты, черт! Чего это он так перепугался? Ведь это всего лишь Вера!

— Никита, это ты?

— Да. Я.

— Фу ты! А я уж подумала… Что-то случилось?

— С чего ты взяла? — пробормотал он.

— У тебя испуганный голос. Не стоит так переживать, я все устроила. Завтра в десять часов вечера ты должен быть на Маяковской в «Патио-пицце». Только не опаздывай.

— Зачем я должен быть там?

— Тебя будет ждать Владимир Иосифович. Предварительно я с ним обо всем поговорю.

— Вера… Я просто не знаю, как тебя благодарить!

— Ничего, это ты еще успеешь? Так ты все понял?

— Да, Вера. Я все понял!

— Тогда спокойной ночи. И… до завтра.

— До завтра.

— Только не вздумай опоздать! Хозяин этого не любит!

— Я в курсе.

— Все. Пока.

Он положил трубку и с облегчением перевел дух. Потом повернулся к Ниночке и весело сказал:

— Вот видишь, как все хорошо? А ты боялась!

— Кто это был?

— Одна моя хорошая знакомая.

— Женщина?

— Женщина. Бывшая начальница. Ну не делай такое лицо! Она страшная и сухая, как вобла. Б-р-р-р…» Просто помогает мне в делах.

— Как ее зовут?

— Ее зовут…

И тут вновь зазвонил телефон. Ниночка рассмеялась:

— Да на тебя сегодня спрос!

Он потянулся к телефонной трубке:

— Алло.

— Никита, это Надя.

— Ты?!

— Несколько раз набирала твой номер, а у тебя все занято, и занято, — капризно протянула девушка. Но потом сменила гнев на милость, голосок ее стал нежен: — У меня внезапно изменились планы. Мужа срочно послали в командировку, и завтрашний вечер я могу провести с тобой. И ночь тоже.

— Как-как?

И это говорит порядочная женщина, которая за десять лет брака ни разу не воспользовалась поездками мужа в командировки! Он чуть не рассмеялся вслух. Ах, Вера, Вера! Кого же ты мне подсовываешь? И осторожно сказал:

— Видишь ли, у меня уже назначена деловая встреча в десять часов вечера. Это очень важно.

— Мы могли бы встретиться позднее. Сколько вы там будете сидеть?

— Это зависит не от меня. От того, другого человека.

— Это женщина?

— Нет, это мой кредитор.

— Кредитор? Ты что, должен деньги? — («Да твое-то какое дело?»)

— Завтра уже не буду должен. Поэтому надо ехать на встречу.

— Позвони мне на мобильник после того, как она закончится.

— Хорошо. Но это будет поздно. Часов в одиннадцать-двенадцать.

— Все равно. Мама посидит с дочкой. А мы с тобой встретимся у метро. Ты на машине?

— Да.

— Вот и хорошо! Значит, встретимся у метро и поедем к тебе.

— А в другой день никак нельзя?

— Он возвращается в Москву послезавтра вечером. Мой муж. Следующую ночь уже никак. И потом тоже проблематично. То есть какое-то время придется выждать.

— Почему?

— Я уже подумываю с ним помириться. Зачем куда-то ехать, если можно и здесь иметь любовника, не потеряв при этом преимуществ удачного брака? Ведь мой муж богатый человек. А ты симпатичный парень.

— Что ж… — сказал он совсем в духе Веры Алмазовой. А эта Наденька занятная особа! Весьма занятная! К тому же Вера именно этого и хотела. Наденька останется в Москве и ее дочка тоже. Если она вообще существует. Никита давно уже начал подозревать Веру во лжи. — Хорошо. Мы договорились. Как только все закончится, я тебе позвоню.

— Тогда до завтра.

— До завтра.

Когда он положил трубку, Ниночка повторила:

— Да на тебя сегодня спрос! Это тоже деловая партнерша?

— С чего ты взяла, что это женщина? — Кажется, говорил он осторожно, ни разу не назвал имени своего собеседника и никак не выделил его пол. Но Ниночка и сама запросто его определила. По крайней мере, она хмыкнула и погрозила ему маленьким пухлым пальчиком:

— Ай-яй-яй! Интуиция, милый. Значит, у тебя завтра свидание.

— У меня дела. И я очень рассчитываю на твою помощь. На твою любовь, и на твою преданность.

— Как-как? — Ниночка села на кровати и уставилась на него с откровенным удивлением.

Он внимательно посмотрел на девушку. Если она ревнует, значит, любит, грех этим не воспользоваться. Главное, пообещать Ниночке то, о чем она и мечтать не могла. И он постарался предать своему лицу серьезное выражение:

— Ты недавно сказала, что хочешь прибиться к какому-то берегу. А что, если я буду этим берегом?

— Ты это серьезно?!

— Вполне.

Он выдержал маленькую паузу, а потом взял в свои руки маленькую Ниночкину ладошку и проникновенно заглянул ей в глаза. Вот теперь настало время для монолога, после которого женщине остается только растаять и сдаться на милость победителя. Этот монолог он уже произносил пару раз в своей жизни и знал, что эффект просто потрясающий. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а женщины — через уши. Через эти хорошенькие маленькие ушки, в которые ласково надо прошептать:

— Мы могли бы жить вместе. Ты и я. У нас было время приглядеться друг к другу, а теперь пришло время принять решение. Никогда и ни с кем мне еще не было так хорошо. Да, у меня были другие женщины, но я каждый раз вспоминал тебя. Твои глаза, твои волосы, твои губы… Пока я не понял, что ты единственная, с кем я мог бы прожить долгие-долгие годы. Быть может, всю жизнь. Но мы пока не будем заглядывать так далеко. Нам еще жить и жить. Жить вместе. Соглашайся, любимая моя. Ты не замужем, я тоже никому не обещался. Та женщина, о которой я тебе говорил, не в счет. Это она хотела быть со мной, а не я с ней. Я давно уже хочу быть только с тобой. И ни с кем больше. Нам вдвоем хорошо, так зачем расставаться? На один день, на одну ночь. Даже это мне невыносимо! Сама же сказала, что тебе отсюда на работу ходить близко. Только дорогу перейти. Переезжай ко мне. Но сначала надо решить кое-какие проблемы. Теперь уже наши общие проблемы. И ты должна мне помочь.

— Что я должна сделать? — серьезно спросила Ниночка. — Мне на самом деле очень хочется быть с тобой! И потом… Как ты меня назвал? Любимая моя?

— Ну конечно! Конечно, любимая! Разве я тебе этого никогда еще не говорил?

— Нет, — потупилась Ниночка.

— Значит, хотел сказать.

Девушка подняла на него сияющие глаза. Ведь поверила! Поверила! И он понял, что половина дела сделана.

— Ниночка, завтра у меня очень важный день. Первое, что от тебя требуется, это не задавать никаких вопросов. Просто поверь, что это для нас. Для тебя и для меня. Для того, чтобы мы были вместе. А второе…

…Потом он еще и еще раз представлял в деталях этот крайне важный для себя завтрашний день. Только бы ему переиграть Веру! Но как бы узнать, что именно она задумала? Как?!!


6


С самого утра ее трясло как в лихорадке


но Вера старалась держать себя в руках. Она пришла на работу, ни на минуту не опоздав, не сделала ни одной ошибки, работая с бухгалтерскими документами, ровным тоном отчитала провинившегося подчиненного, в час дня пообедала там же, где всегда, в два вернулась обратно в магазин и открыла очередную толстую папку. В три закрыла ее, в четыре позвонила на склад, в пять прошлась по магазину, проверяя, все ли в порядке. В шесть у нее началась нервная лихорадка, а к восьми часам вечера Вера Александровна Алмазова впервые сорвалась на крик. В половине девятого она села в свою машину и громко хлопнула дверцей. После этого она действовала уже на автопилоте, не прислушиваясь больше к голосу разума, который заклинал: остановись, пока не поздно! Но поздно. Вера все для себя решила уже несколько дней назад. А менять, своих планов она не привыкла.

Она приехала к ресторану без семи минут девять. Фортуна, давно уже отчаявшаяся обмануть Веру Александровну Алмазову, не подбросила по пути ни одной стоящей автомобильной пробки. Вера вышла из машины и с удовлетворением отметила, что джипа, на котором ездит ее хозяин, возле ресторана еще нет. Она прошла в помещение и бросила молодому человеку, встречающему гостей:

— Зал для некурящих. И столик у окна.

Тот мгновенно сообразил, что прибыл постоянный клиент и провел Веру в конец зала, к столику. Едва она уселась лицом к дверям, чтобы не пропустить момент, когда придет Владимир Иосифович, как он появился. Взглянув на часы, Вера отметила, что ровно девять. Девять ноль-ноль. Вот это точность!

Хозяин мгновенно ее заметил и отмахнулся от подлетевшего метрдотеля:

— Меня ждут. Дама за столиком у окна. Будьте любезны принять заказ.

Когда хозяин уселся за столик, покрытый клетчатой скатертью, Вера попыталась улыбнуться. Этого человека она уважала, и за все время их совместной работы между ней и Владимиром Иосифовичем не было ни одного серьезного конфликта. И лично ей он ничего плохого не сделал. Даже обычная неприязнь наемного работника к своему работодателю никогда не была у Веры Алмазовой настолько сильна, чтобы его возненавидеть. Но выбора у нее не было. Вера посмотрела на клетчатую скатерть — красные и белые квадратики. Если бы были черные, она была бы похожа на шахматную доску. В школе Вера была чемпионкой по шахматам. Теперь она собиралась пожертвовать целого ферзя. А до ладьи дело еще дойдет.

«Ферзь» меж тем ласково улыбнулся:

— А ты похорошела с тех самых пор, как мы виделись в последний раз. А ведь и недели не прошло! Неужели влюбилась?

— А если и так? — кокетливо сказала Вера.

— Что ж, ты женщина. Но не надо терять головы. — Официант стоял рядом с ними, открыв блокнотик и ожидая распоряжений. — Что будешь заказывать? Я угощаю.

— Пожалуй, кусочек пиццы с морепродуктами. И бокал красного вина.

— А на десерт?

— Я не ем сладкого.

— Талию бережешь?

— Просто не люблю.

— Впервые вижу женщину, которая не любит сладкого! — Он сделал заказ и, когда официант ушел, сказал уже серьезным голосом: — Мы деловые люди, не будем терять время. В чем суть твоей просьбы?

Вера украдкой взглянула на часы. Начало десятого. У нее минут сорок пять, если эта кокетка мужского пола хотя бы ради такого случая придет вовремя. Значит, надо слегка потянуть время, а потом как следует разозлить Владимира Иосифовича и настроить его против Никиты. Чтобы их диалог не продлился больше десяти минут. У нее все четко рассчитано, и надо строго придерживаться графика. И Вера вновь кокетливо улыбнулась:

— Может быть, для начала мы выпьем по бокалу вина? Так редко приходится встречаться в неофициальной обстановке…

Владимир Иосифович удивленно поднял брови:

— Первый раз вижу тебя такой! А ведь мы знакомы не один год! Я всегда думал, что ты серьезная женщина, не подверженная никаким страстям. Серьезная расчетливая женщина. Интересная женщина. Которая всегда умеет держать себя в руках.

«О чем это он?» — Вера не придала значения интонации, с которой хозяин все это сказал. Она была слишком занята своими мыслями и своими расчетами.

— Ну всякое в жизни бывает, — пожала она плечами. — Допустим, мне понравился симпатичный молодой человек.

— Он пустышка. Не могу понять, как ты меня уговорила дать ему кредит. Но я всегда тебе верил. Поверил Вере, — усмехнулся он. — Ничего себе, каламбур! Ведь я даже и мысли не мог допустить, что ты им увлеклась.

— Почему? — удивилась Вера.

— Он не для тебя. Тебе нужен человек серьезный, солидный, пусть даже и женатый. Но ведь ты, насколько я понял, никогда не хотела выйти замуж и хоть как-то себя связать. Ты женщина свободолюбивая.

«О чем это он?» — И вновь Вера ничего не заметила.

— … прекрасно друг друга понимали.

— Что?

— Я говорю, что мы с тобой всегда друг друга прекрасно понимали. Мы очень похожи с тобой, Вера. Вот, например, такое качество, как пунктуальность. Я не помню, чтобы за все время нашего знакомства ты куда-нибудь опоздала. Или не приехала. Однажды ты появилась на работе с температурой под сорок и опухшим горлом. У тебя была сильнейшая ангина, но ты была нужна мне в магазине, и ты пришла. Помнишь?

— Да-да, что-то такое было, — рассеянно сказала Вера, украдкой взглянув на часы. «Половина десятого. Еще полчаса». Потом спохватилась: — Но это же естественно!

— Для тебя да. Именно поэтому я тебя уважаю. И именно потому, что я тебя уважаю, я никогда… да что с тобой, Вера? Ты же меня совсем не слушаешь!

— Я вас случаю.

— Первый раз тебя такой вижу, — повторил Владимир Иосифович. — Первый раз. И это серьезно. Я рассчитывал, что сегодня мы будем говорить не о нем.

— А о чем?

— О нас с тобой.

— О нас? А что о нас говорить? По-моему, у нас с вами все в порядке. Разве я когда-нибудь давала повод во мне сомневаться?

— Да ты ни разу не давала никакого повода! — Кажется, он сказал это в сердцах. Вера снова украдкой взглянула на часы: «Пора, не пора? Надо потянуть еще минут десять, а потом начать раскачивать эту лодку».

— Значит, у нас с вами все в порядке. Мы друг друга прекрасно понимаем, нам легко вместе работать, а раз так, то вы ведь не собираетесь искать себе другого директора магазина?

— Нет, не собираюсь.

— Пиццу несут. Кажется, я проголодалась! — весело сказала Вера. Они будут заняты пиццей как минимум минут десять! Те самые, вожделенные десять минут! О, как же она сегодня любит пиццу! Эту осточертевшую пиццу, коробки из-под которой выбрасывает в мусоропровод чуть ли не каждый день! И вслух Вера сказала: — Как же я люблю пиццу!

— Что, тяжелый был день? — участливо спросил Владимир Иосифович. — Устала? Пообедать не удалось?

— Да, — кивнула Вера. Какая разница, правду она сказала или соврала? Еда отвлекла ее от расчетов. Надо забыть на время о минутах, об этих тикающих часах. Забыть о том, что каких-то лишних полчаса, проведенных ее собеседником в этом ресторане, могут испортить все. И весь ее план насмарку.

— Неплохо, — сказал Владимир Иосифович, отведав пиццу, и поднял свой бокал: — Вкусная пицца. Ну за встречу? За нашу с тобой встречу в неофициальной обстановке. Не как хозяина фирмы и его директора магазина, а как просто мужчины, и просто женщины.

«Вот теперь пора», — решила Вера. Без десяти. И, отпив из своего бокала, серьезно сказала:

— К сожалению, я вынуждена обратиться к вам сейчас, как к хозяину фирмы.

Он поморщился и поставил свой бокал на клетчатую скатерть и сказал неласково:

— Ну давай. Но скажу сразу, что, если ты собираешься просить за этого шелкопера, ничего не выйдет. Я вчера ему уже все сказал. И своих планов менять не собираюсь.

«Итак, еще половина дела сделана, — обрадовалась Вера. — Они уже накануне крупно поговорили. Кто-то еще об этом обязательно должен знать. Допустим, жена Владимира Иосифовича. Ценный свидетель». И серьезно сказала:

— Похоже, что Никита перепродал эту партию компьютеров. А денег так и не получил. Расчет, видимо, должен был осуществляться по безналу, и он отгрузил товар прежде, чем на его счет упали деньги.

— Что?! Впрочем, я так и предполагал!

— Он сделал глупость.

— Глупость?! Ты это называешь глупостью?! Такой серьезный просчет?! Да ни один бизнесмен в здравом уме и твердой памяти никогда на такое не пойдет!

— Возможно, что деньги ему когда-нибудь заплатят.

— Возможно. Но это когда-нибудь меня никак не устраивает. Я дал ему кредит под конкретное дело. И на месяц, не больше. И я не потерплю, чтобы из меня делали дурака.

«Без трех минут, — машинально отметила Вера. — Еще разок качнуть эту лодку? Чтоб уж наверняка нахлебалась воды. До самых краев. Пожалуй, стоит». И после паузы сказала:

— Он сделал мне предложение.

— Тебе?! Предложение?! Да как он смеет! Кто он и кто ты!

— Видимо, хотел на правах мужа воспользоваться моими деньгами.

— Разумеется!

— Владимир Иосифович, но он мне нравится.

— Вера, посмотри на меня…

И тут Вера увидела, что в зал вошел Никита. Встал в дверях и начал оглядываться по сторонам. Все-таки постарался прийти вовремя. Три минуты опоздания — это не в счет. Это сущие пустяки, когда речь идет о таком человеке, как Никита. Она открыла сумочку, заглянула в кармашек. Все в порядке. Потом улыбнулась Владимиру Иосифовичу:

— Вы только посмотрите, кто пришел! Легок на помине!

Он повернул голову. Вера достала две таблетки снотворного из кармашка сумочки и бросила ему в бокал. Она знала, что хозяин человек расчетливый и цену деньгам знает. Потому что пробился в жизни сам, испытав и нищету, и крах разорения. Свой бокал вина он обязательно допьет, раз деньги за это заплачены. О, она за несколько лет хорошо изучила привычки своего хозяина! Владимир Иосифович обернулся и попытался заглянуть Вере в глаза:

— Откуда он здесь?

— Это я его позвала.

— Зачем?

— Поговорите с ним. Хотя бы затем, чтобы ему отказать. — Никита уже заметил их, что-то сказал метрдотелю и стал пробираться между столиками к окну. Ресторанчик был полон, за каждым из них сидели посетители. Вера подняла свой бокал: — Простите меня, Владимир Иосифович. Но я знаю, что, кроме вас, никто не решит эту проблему. Давайте выпьем вина, и я поеду. А вы уж тут сами.

— Ладно, Вера, я вижу, что должен тебе помочь. Все-таки ты женщина. Но это и хорошо. — Он отпил из своего бокала, что Вера отметила с удовлетворением. Меж тем Никита уже был рядом. Она услышала:

— Добрый вечер.

Владимир Иосифович недовольно посмотрел на подошедшего к ним молодого человека и негромко, но со значением сказал:

— Вера, мы потом еще вернемся к этому разговору, нам сегодня помешали.

(«О чем это он?»)

— Я вас оставлю? — Она посмотрела на Никиту и уловила в его глазах немой вопрос: «Ну как?» И еле заметно кивнула. Мол, ни о чем не беспокойся.

— Я завтра тебе позвоню, — сказал Владимир Иосифович.

«Ну это вряд ли», — подумала Вера и, попрощавшись, направилась к выходу. Еще половина дела сделана. Смешно, но, сколько ни делай, все равно остается все та же заклятая половина. Пока все не закончится. Пока не будет одержана полная и безоговорочная победа. Оглянувшись на выходе, она отметила, что Никита заметно нервничает. О чем-то подозревает? Но теперь уже поздно. Слишком поздно.


С самого утра его трясло как в лихорадке


Но поделать с этим ничего было нельзя. Никита заметно нервничал, но такой уж сегодня выдался день. Один из самых важных дней в его жизни. Главное, ничего не забыть и ничего не перепутать. Выйти из дома часов в восемь, чтоб уж наверняка не опоздать. Перед тем как отправиться на встречу, зайти к Ниночке на работу, потом поговорить с Владимиром Иосифовичем, решить свои проблемы, а потом позвонить Наденьке. Дальше самое приятное, но об этом сейчас лучше не думать.

А думать только о встрече и о том, как она пройдет. Войдя в зал, он сразу же заметил их за столиком у окна, но виду не подал. Взяв паузу, стал озираться по сторонам. Выражение лица Владимира Иосифовича ничего хорошего не предвещало. Значит, Вере не удалось его уговорить. Что ж, надо идти. Выбора нет.

Он не мог не отметить, что Вера выглядит не так, как обычно. Легкое волнение придавало ей своеобразное очарование. Она стала похожей на женщину, а не на робота с признаками женского пола. А вот Владимир Иосифович явно злился.

— Добрый вечер. — Он присел за столик, напротив хозяина.

— Вера, мы еще вернемся к нашему разговору, сегодня нам помешали.

(«О чем это он?») Казалось, что и Вера ничего не поняла.

— Я тебе завтра позвоню, — сказал хозяин, и Никита про себя отметил: «Ого! Да неужели?» Эти интонации он понимал прекрасно. Когда мужчина хочет договориться с женщиной о свидании, то говорит это именно так, подразумевая: «Я тебе завтра позвоню». Вот она причина, по которой хозяин все равно ему откажет! Он просто ревнует! А Вера как бы и не поняла. Она направилась к выходу, оставив их наедине.

Но в дверях все-таки обернулась. Посмотрела она не на человека, который только что выдал себя С головой, а на того, кто собирался просто ее использовать. «Что поделаешь: женщина, — тайно усмехнулся Никита. — Все женщины таковы. И управлять ими очень просто, если у тебя в активе высокий рост, атлетическое телосложение, белокурые волосы и мужественная челюсть». Хозяин был толстым и лысым. Он смотрел на Никиту с откровенной злостью, так, что, глядя в налитые кровью глаза, ему захотелось взять красный плащ, взмахнуть им и сказать: «Торро!»

Повисла зловещая тишина. Никита смотрел на клетчатую скатерть и думал, что, если бы клетки были не красные, а черные, она была бы похожа на шахматную доску. В десять лет мама отвела Никиту в шахматный клуб. В крохотном захолустном городке не было других развлечений для ребенка не без математических способностей. Но Никита был ленив, он не стал чемпионом и с большим трудом заработал второй разряд. А потом и вовсе шахматы забросил. Почему же сегодня они вспомнил о них, глядя на клетчатую скатерть? Может быть, потому, что еще недавно за этим столом сидела Вера?

Поскольку хозяин молчал, Никита начал разговор первым:

— Я рад, что Вера устроила нам эту встречу.

— А я нет.

(«Хорошенькое начало! Счет в пользу противника! Крыть-то мне нечем!»)

— У меня возникли некоторые трудности…

— А я уже в курсе. И вот что парень: я очень уважаю Веру… — («Уважаешь! Как же! Да ты на нее давно глаз положил!») -… но спасать тебя не собираюсь. Более того, я собираюсь тебя так прижать, чтобы мало не показалось. Чтобы раз и навсегда отбить у тебя охоту заниматься бизнесом. Потому что ты — бездарность. Ты бездарность во всем, но природа щедро одарила тебя красивой внешностью. И скажу сразу, парень, что тебе это не поможет.

Хозяин говорил все это раздраженно, на повышенных тонах. Стоящий рядом официант замер со своим блокнотиком, не решаясь обратиться к новому гостю. Наконец Владимир Иосифович его заметил:

— Что-нибудь будешь заказывать? Надо отпустить человека.

— Пива. И все.

Официант исчез, хозяин посмотрел на Никиту с нескрываемой иронией:

— Что, с финансами туго? Может, тебя угостить?

— Нет, спасибо.

— Как хочешь… Мне надо выйти.

Владимир Иосифович встал и направился в сторону туалета. «Только бы не ушел совсем!» — подумал Никита. Ему предстояло еще одно важное дело. Но хозяин, видимо, тоже решил выяснить с ним сегодня все до конца. Именно сегодня поставить точку. Вернувшись, одним глотком он допил вино и решительно заявил:

— Перед тем как уйти, я хочу сказать тебе еще одно: оставь в покое Веру.

— А если нет? То есть я хотел сказать, что, если я ее оставлю, вы пойдете мне навстречу?

— Что?! Да ты, братец, нахал! Вздумал меня шантажировать? Тебя надо хорошенько проучить. Завтра к тебе придут крепкие ребятки, и на твою смазливую физиономию долго еще нельзя будет взглянуть без слез. Ты сделал глупость, потерял деньги, и теперь хочешь решить свои проблемы за счет женщины. Она не чета тебе. Вера — это клад. Умна, трудолюбива. К тому же интересная женщина.

— Не в моем вкусе, — усмехнулся Никита.

— Да что ты понимаешь в женщинах, щенок! Она сама себя сделала, понял? А ты себя растерял. По бабам да по кабакам. Знаю я таких резвых ребятишек! Короче, я и так потратил на тебя слишком много времени. Готовься к самому худшему. Я не буду ждать ни дня.

Владимир Иосифович выразительно посмотрел на проходившего мимо официанта. Тот исчез и через минуту вернулся со счетом. Расплатившись, хозяин встал и, ни разу не оглянувшись, направился к выходу.

Никита машинально посмотрел на часы: половина одиннадцатого. Ну вот и поговорили! И часа не прошло, как все уже кончено. Теперь самое время позвонить Наденьке. Хоть чем-то себя утешить. Он набрал ее номер.

— Алло? — раздалось в трубке.

— Надя, это я. Все уже закончилось.

— Так быстро?

— Да. Так быстро.

— Ты решил все свои проблемы?

— Решил, — невольно усмехнулся он. — Но ты не бери этого в голову. Где мы встретимся?

— Через полчаса у метро… Где тебе удобно?

— Ну «Водный стадион», еще лучше «Речной вокзал»…

— Метро «Речной вокзал», через полчаса. Выход к универсаму. Не к рынку. Так?

— Да. Я тебя жду.

— Целую.

Он оглянулся, ища взглядом официанта. Тот мигом подлетел:

— Еще что-нибудь хотите заказать?

— Нет, счет, пожалуйста.

Расплатившись за пиво, он оставил на столе почти полный бокал и стремительно направился к выходу. Возле «восьмерки» его ожидал парень, собирающий деньги за стоянку. Никита вспомнил злое лицо своего кредитора и невольно рассмеялся. Вот все и решилось само собой! Обратной дороги нет.

— С вас двадцать рублей.

…Наденька приехала первой и уже ожидала у метро. Он немного не рассчитал и опоздал минут на пятнадцать. «Какой безумный, ну просто сверхбезумный день! — подумал Никита, взглянув на часы. — Начало двенадцатого. А им еще ехать до дома полчаса, не меньше. Цветы ей купить, что ли? Обойдется. Пусть сначала расскажет, что задумала Вера».

— Привет! — Он поцеловал девушку в розовую щечку, и подумал, что слишком уж много Наденька наложила на нее румян. Приличные женщины так ярко не красятся. Вот Вера, например, никогда не злоупотребляет косметикой.

— Привет! — улыбнулась Наденька. — Ну что, поехали?

Когда девушка села в машину, Никита первым же делом спросил:

— Как муж? Не захочет проверить, ночевала ли дома его жена?

— Нет, не захочет.

— Уверена?

— Абсолютно.

Они немного помолчали, и он вновь вернулся мыслями к встрече с Владимиром Иосифовичем. Да, неприятный был разговор. Но все уже кончено.

— А шампанское у тебя есть? — спросила Наденька.

— Шампанское? Найдется. — Как хорошо, что одну бутылку он оставил-таки про запас! И почему это женщины так любят шампанское? Видимо, оно ассоциируется у них с праздником. Много шампанского — много праздника.

— Как я люблю шампанское!

Вчера он это уже слышал. От Ниночки. Ниночка, Наденька, какая, в сущности, разница? Сейчас он всего-навсего хочет оказать Вере любезность.

— Долго еще? — зевнув, спросила девушка.

— Почти приехали.

Возле дома он вновь машинально взглянул на часы: через пятнадцать минут пробьет полночь. На улице никого. Место тихое, вдали от ярко освещенных проспектов и ресторанов, где развлекается ночная публика. Одинокий прохожий нетрезво покачнулся у двери подъезда, защищенной кодовым замком, и неуверенно стал тыкать указательным пальцем в кнопки.

— Ну пошли? — спросил Никита.

— Погоди. Пусть сначала он уйдет.

— Почему?

— Не хочу, чтобы меня видели.

— Да кто тебя здесь знает?

— Все равно не хочу, — упрямо сказала Наденька.

Его это насторожило, но он не стал спорить, подождал, пока нетрезвый гражданин справится с кодовым замком, и только тогда вылез из машины. Они больше никого не встретили. Кажется, Наденька осталась этим довольна. Поднявшись к нему в квартиру, девушка первым делом сказала:

— Мне надо позвонить.

— Кому?

— Маме.

— Ну позвони.

Наденька открыла сумочку и достала записную книжку. Он даже глазам своим не поверил: не помнит номер своего домашнего телефона?! Он мысленно прокрутил в уме возможный диалог: «Как так?» «Ах, мы только что переехали в новую квартиру! Номер сменился!» Проверить? Но она уже подняла телефонную трубку и пальчиком ткнула в кнопку. Увидев, что это восьмерка, он хмыкнул и вышел на кухню.

Никита открыл дверцу холодильника, чтобы достать шампанское, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Все в порядке. Да, я с Никитой в его квартире.

Нет, это не любовник. Такую фразу в начале первого ночи не говорят ни любовнику, ни мужу. А кому? Маме? Наденька что, назвала ей имя своего любовника? Сказала, где и с кем проведет ночь? Что ж, отношения между детьми и родителями бывают разные. Возможно, что это вторая Ниночка. Фраза вполне в ее духе.

И все-таки ему стало не по себе. Когда он вернулся в комнату с бутылкой шампанского и двумя бокалами, то спросил:

— Ну как?

— Я ее успокоила. Все-таки ночь на дворе.

— Понятно.

— Ну открывай,— нетерпеливо сказала Наденька.

Нет, еще не время поговорить с ней о Вере. Потом. Он разлил шампанское, открыл коробку шоколадных конфет и включил магнитофон. Ее губы были сладкими и слишком уж настойчивыми. Эта милая Наденька ничем его не поразила. Разве что своей опытностью в постельных делах. Занималась она этим вполне профессионально и выдала себя с головой. Вот теперь самое время.

Наденька, полностью расслабившись, лежала в постели и допивала шампанское. Он к своему бокалу почти не притронулся. Целуя девушку в разгоряченную щечку, Никита осторожно спросил:

— Что она от тебя хотела?

— Кто? — не поняла Наденька.

— Вера. Ведь это ей ты недавно звонила?

— Я звонила маме.

— На мобильный телефон? Мне проверить в памяти аппарата, каким был последний набранный номер? Я сейчас это сделаю. Между прочим, я прекрасно знаю номер мобильного телефона Веры.

— Да ничего она от меня не хотела! — растерялась Наденька. — Просто просила позвонить.

— А зачем ей это нужно? Узнать, что ты ночуешь в моей квартире, раз она замуж за меня собралась?

— Замуж? Неужели замуж? — И Наденька громко расхохоталась. Она явно перепила шампанского и стала теперь слишком уж развязной. Ему это не понравилось.

— Представь себе. И, как это ни странно звучит, я ей отказал.

— Вот, значит, почему она так старается!

— Что ты знаешь?

— Да ничего я не знаю! Клянусь тебе! Мне надо было провести с тобой ночь, и чтобы об этом знала Вера Александровна. Вот и все.

— Понятно. Мне даже неинтересно знать, кто ты на самом деле и каким образом запуталась во всем этом вранье. Завтрашний день покажет, зачем это было нужно.

— Ну хочешь, я тебе все расскажу?

— Не хочу. Избавь меня от подробностей своей бурной биографии. Уверен, что они увлекательны, но как-нибудь потом. К тому же теперь уже поздно. Она получила, что хотела, а теперь следует ждать сюрприза. Непредсказуемая женщина! И с какой фантазией!

Невольно он проникся к Вере восхищением. Вот с кем не скучно!

— Мне что, уйти? — спросила Наденька.

— Куда же ты пойдешь ночью?

— А мне не привыкать! Поймаю тачку и поеду до дома, до хаты, — девушка протяжно зевнула.

— Все понятно. Где она тебя нашла?

— В театральной студии «Успех», а что? — с вызовом сказала Наденька.

— Круто! А я думал, на Тверской. Значит, и мамы никакой нет. И дочки тоже. Как я и предполагал.

— Мама есть. Но далеко. Километров за тысячу отсюда. А вот дочки нет. Ну их, этих сопливых детей!

— Называется, клеил порядочную женщину, а привел домой шлюху. Хорошо хоть, платить не пришлось.

— Не беспокойся, за тебя уже заплатили, — зло сказала Наденька.

— Вот даже как. Спасибо тебе, Вера Александровна!

— Далась тебе эта сушеная вобла!

— Да уж лучше она, чем ты.

— А чем я так уж плоха?

— Тем, что не умеешь работать головой. Оно и понятно. Похоже, милая, что попала ты в историю.

— Ну и пожалуйста! — Наденька одним махом допила шампанское и с надеждой спросила: — А покрепче ничего нет?

— Извини, не запасся. Надо было сразу предупреждать, кто ты и что ты. Ложись-ка ты бай-бай. А утром катись отсюда.

— Ладно, я тебе это припомню! Назло теперь ничего не расскажу!

— Не очень-то и надо.

Он злился на себя все больше и больше. Вот уж не думал, что Вера до этого дойдет! Разыграть перед ним целый спектакль! И все ради чего?

Наденька разозлилась и отвернулась к стене. Надо будет ее выпроводить с утра пораньше и больше никогда с этой особой не встречаться. Такие женщины не в его вкусе. Слишком много красится и слишком много пьет. Он покосился на нее: «Вроде бы заснула. Вере, что ли, позвонить? Или оставить приятный сюрприз на завтра?»

Что, интересно, она сейчас делает?


Она уже полчаса, как ехала домой


и думала о том, что устала, очень устала. А ехать надо на другой конец Москвы! И пусть на улицах уже нет пробок, но около часа на дорогу все равно уйдет. Какой же это был безумный, поистине сверхбезумный день! Первый час ночи, завтра на работу. На работу? А кто ее теперь проконтролирует? Можно и опоздать.

Вера невольно про себя усмехнулась: пока все утрясется, пока поделят фирму, которой владел Владимир Иосифович… Вот именно: владел. Теперь о хозяине только в прошедшем времени. Или хорошо, или ничего. Когда все было кончено, она внимательно прислушивалась к звукам, доносящимся из гаража: тихо. Створки ворот плотно прикрыты, так что даже рокот работающего мотора на улице не слышен.

Она приехала сюда сразу же, как только оставила их в ресторане вдвоем: хозяина и Никиту. Приехала, надеясь теперь только на удачу. Вдруг он захочет еще куда-нибудь заехать перед тем как отправиться домой? Вера прекрасно знала, что снотворное подействует не сразу. Потом он еще некоторое время будет бороться со сном. Это возможно, она сама проверяла. Получалось, что ей нужен примерно час. В течение этого времени он еще будет себя контролировать. А потом… Об этом лучше не думать.

Вера все рассчитала точно. Она оставила машину подальше от гаража и пошла в маленький магазинчик, который давно уже присмотрела. Здесь можно покрутиться некоторое время. Пока не появится хозяин. Минут пятнадцать, не больше. Потому что ждать дальше уже не имеет смысла. Еще в машине она переоделась, стараясь выглядеть неброско. Без дорого костюма, без грамотного макияжа и с другой прической Вера выглядела как самая обычная тетка, зашедшая после работы за покупками: усталая, злая, измученная жизнью и обремененная заботами о большой семье. Внешность у нее была настолько не запоминающейся, что милиция, которая должна приехать завтра на место происшествия, вряд ли вытрясет из продавщицы хоть какие-нибудь стоящие приметы. Если вообще будет этим заниматься.

Но Вера не собиралась обставлять все, как несчастный случай. Напротив — это убийство. И вскрытие покажет наличие в организме снотворного.

Женщина лет сорока, стоящая за прилавком, приглянулась Вере давно. На хозяйку магазина не похожа, скорее всего, она наемный работник. Лицо усталое, под глазами мешки. Похоже, что выпивает. И табаком от нее пахнет. Дешевыми сигаретами. Много курит, это сразу заметно. Лицо серое, зубы желтоватые.

— Женщина, вы что-нибудь хотите? — раздраженно спросила продавщица. — Закрываемся скоро.

— Да-да. Полкило сосисок и сметану.

— У дочери сегодня день рождения, — пожаловалась вдруг продавщица, открывая холодильник, где хранились молочные продукты. — Двадцать лет.

— А почему же вы на работе?

— А мне всегда везет. Два раза уже под Новый год попадаю. Все праздники мои.

— Что ж, я вас поздравляю.

— Да не с чем. Она с друзьями в кафе. Помещение арендовали, да за стол пришлось заплатить. Плюс обслуживание. Влетело в копеечку.

В магазинчике, кроме Веры, никого не было, а недовольная продавщица оказалась словоохотливой. Вера с удовольствием поддержала разговор.

— Но как же они отмечают двадцатилетие без вас?

— А там одна молодежь. Мы с подругой потом отметим. У них свой праздник, у нас — свой. А долги-то все равно мне отдавать.

— Много должны?

— Тысяч десять. Для кого-то деньги небольшие, а для меня — опять все праздники работать.

— Что ж, поздравляю, — повторила Вера. — То есть не с тем, что у вас долги, а с двадцатилетием дочери.

— Спасибо. Учится она еще. А одеть-обуть надо? А замуж выдать? То-то и оно.

Продавщица тяжело вздохнула, а Вера отметила для себя: не забыть вернуться сюда завтра и закончить этот разговор…

…Он приехал без пяти минут одиннадцать. Вера сразу же отметила нетвердую походку Владимира Иосифовича. Тот, кто его случайно увидел бы, мог подумать, что солидный мужчина в дорогом костюме сильно пьян. Но Вера-то знала, что человек этот был практически трезв, просто накачанный снотворным, едва держался на ногах. Все-таки ему удалось загнать свой джип в гараж, но сил закрыть двери так и не хватило.

Какое-то время Вера подождала. Она уже покинула магазинчик, и его уже запирала продавщица, которая собиралась идти домой. Ночь. Темно, тихо. Удобное место, удобное время. Вера побывала здесь пару раз, и все у нее давно уже было рассчитано. Не случайно она выбрала жертвой именно этого человека. Нет, не случайно. Прошло еще какое-то время.

Крайне осторожно Вера прокралась к гаражу. Даже те, кто поздно возвращался домой с работы, уже поставили на ночь свои машины под надежную крышу и отправились спать. Она вошла в гараж и увидела его в машине. Владимир Иосифович сидел за рулем и, о боже! Он даже не смог выключить двигатель! То есть сделал за нее половину дела!

«Опять эта проклятая половина!» — подумала Вера. Эта часть ее плана была самой трудной. Ведь он мог упасть и на пороге гаража, и возле своего джипа. Она с трудом представляла себе, как будет затаскивать грузное тело хозяина в машину, а потом повернет ключ в замке зажигания, и… Он очень помог Вере, сделав за нее самое трудное.

Видимо, ему с огромным трудом удалось загнать машину в гараж, потому что джип зацепил стоящие у стены коробки, и часть содержимого из них вывалилась. Принюхавшись, Вера уловила запах спиртного. В одной из коробок была разбившаяся бутылка бренди. Переступив через осколки, Вера вплотную подошла к машине.

Владимир Иосифович сидел в неестественной позе, уронив голову на руль. Вере было страшно залезть в машину и убедиться в том, что хозяин крепко спит. Она и не стала этого делать. И так все ясно. Ей везет, чертовски везет! Остается только осторожно выйти и плотно прикрыть двери гаража. Дальше свое дело сделают выхлопные газы. Пройдет какое-то время, и он задохнется в этой железной коробке. Утром его найдут. Жена забеспокоится, Вера знала, что хозяин всегда приходит ночевать домой. Иногда далеко за полночь, но все-таки приходит. Точнее приходил…

А если его найдут раньше? Сколько понадобится времени, чтобы он отравился выхлопными газами? Нет, ей же везет, чертовски везет! Через какой-нибудь час этот человек будет мертв. Завтра ей предстоит еще один тяжелый день.

А сегодня половина дела сделана. Кажется, никто ее не видел. И Вера решила, что на работу завтра не поедет. Сославшись на головную боль, возьмет отгул. За несколько лет она сделает это впервые. Но, видимо, время пришло.

Пришло наконец и ее время.


7


Спала она беспокойно


а утром, в половине девятого, ее поднял с постели телефонный звонок. Вера с удивлением посмотрела на часы и поняла, что проспала! Впервые в жизни проспала! Ведь даже в выходные дни она просыпалась по привычке без одной минуты восемь! Как же так! Она проворочалась в постели до четырех утра, а потом мгновенно глубоко уснула. Словно провалилась в глубокий колодец. И до утра все падала, падала туда, прихлебывая ледяную воду. Она никак не могла нащупать ногами дно. И вот теперь этот звонок. С работы? Еще слишком рано.

— Да? — прохрипела Вера в телефонную трубку и услышала голос Нади.

— Вера Александровна?

— Да.

— Нам срочно надо встретиться.

— Как? Сейчас?

— Вы, кажется, хотели получить от меня записку?

— Расписку? Да, хотела. Но мы же договаривались на вечер!

— Я хочу вас видеть сейчас. Вы же на работу собираетесь?

— Вообще-то… Да. Собираюсь.

— А мне надо в институт. По пути и захватите у меня расписку.

— Где ты сейчас?

— Только что вышла от Никиты. Иду к метро. Где вам удобно встретиться?

— На «Маяковской».

— Значит, на «Маяковской» через полчаса. Я вас жду.

Вера положила трубку и тут только сообразила, что девушка была слишком уж настойчивой. Что-то произошло между ней и Никитой? Провели ночь вместе, а утром поссорились. Бывает. Это только на руку. Вера решила не звонить на работу и не брать отгул, а все-таки туда поехать. Во-первых, надо быть в курсе событий, а во-вторых… И во-вторых надо быть в курсе.

Она поспешно оделась, глотнула крепкий кофе и выбежала из дома. Впервые в жизни Вера Александровна Алмазова опаздывала на встречу. Пусть с девушкой легкого поведения, которую сама же и наняла, но опаздывала. Из-за этого она ощущала легкий дискомфорт.

Надя ожидала ее у метро и была весьма нетерпелива. Подлетела к машине, плюхнулась на переднее сиденье, громко и зло хлопнула дверцей.

— Что случилось? — первым делом спросила ее Вера.

— Я правильно понимаю, что вы хотите его подставить.

— Что?!

— Я согласна.

— Согласна на что?

— Утопить этого парня. В тюрьму его посадить.

— Что у вас произошло?

— А ничего. Он порядочная свинья, вот что, — безапелляционно заявила Надя.

— Вы провели ночь вместе? — на всякий случай уточнила Вера.

— Да. Вместе. Я хотела уйти еще вчера, но потом решила остаться. А сегодня утром он меня просто-напросто выставил за дверь.

— Он о чем-то догадался?

— Да какая теперь разница! Вы получили, что хотели? Теперь я хочу получить!

— Да-да. Но сначала ты должна написать…

— Диктуйте, — решительно сказала Надя.

— Вот, пожалуйста, — Вера достала из папки чистый лист бумаги и положила ее девушке на колени, чтобы удобнее было писать.

— Диктуйте, — решительно повторила она.

— «Я такая-то, такая-то», — равномерным голосом начала диктовать Вера, — «заявляю».

— Дальше.

— «Заявляю, что такого-то августа такого-то года ночевала у своей подруги Веры Александровны Алмазовой…»

— Как-как?

— «Мы встретились после работы, потом поехали к ней и я задержалась в гостях. Решила, что возвращаться поздно, к тому же мы немного выпили. И я решила остаться».

— Похоже на показания, которые дают следователю, — сказала Надя, старательно, под диктовку Веры, выводя буквы.

— «Все утверждения Намина Никиты Борисовича о том, что он провел ночь со мной, абсолютно беспочвенны и являются заведомой ложью».

— Не слишком ли это будет? «Заведомой ложью…» Очень уж официально.

— Зато надежно. Число, подпись. Все.

— И что ему теперь будет? — спросила Надя, передавая Вере бумагу.

— Что-нибудь да будет.

— И куда меня теперь вызовут?

— Куда-нибудь да вызовут. Кстати, продай мне свой мобильный телефон.

— Что-что?

— Я сейчас куплю тебе новый. Паспорт у тебя с собой?

— Как это ни странно, да. Не люблю выезжать вечером из дома без паспорта. Можно и в ментовке оказаться.

— Ну вот и отлично. Я покупаю твой мобильный телефон. А новый номер Никите не сообщай. Вплоть до моих дальнейших указаний.

— Как интересно! Я любой могу выбрать?

— Да. Любой.

— Супер!

Покупка обошлась Вере в копеечку. Как всякая девушка легкого поведения Надя была страшной транжиркой за чужой счет. Все только самое лучшее и самое дорогое. Правильно, а чего стесняться? Вера прекрасно понимала, что заменой SIM-карты дело тут не ограничится, надо покупать новый аппарат. Телефон, который Надя выбрала, был со сменными цветными панелями и произвел на Веру неприятное впечатление свой ценой. Но она все оплатила, потом ввела новый номер Нади в свой мобильный телефон, в записную книжку. Девушка протянула Вере свой старый аппарат и спросила:

— А вы не думаете, что я могу позвонить ему сама?

— Полагаешь, что от этого он перестанет быть хамом?

— Вы правы, Вера Александровна. Я играю в вашей команде. Видеть его больше не хочу!

«Разумеется, что ты можешь передумать, — усмехнулась Вера, прощаясь с девушкой. — Ты даже можешь изменить свои показания, но эту проблему мы как-нибудь решим в самое ближайшее время. Тебя не будет, а показания твои останутся. Их можно пришить к делу. И где тогда его алиби?»

…Сегодня все в ее жизни было впервые. Впервые проспала, впервые опоздала на встречу, а теперь впервые опаздывала и на работу. Менеджер торгового зала посмотрел на нее с удивлением.

— Заболела, — коротко сказала Вера. — Сначала хотела позвонить и сказать, что не приеду совсем, но потом все-таки решила прийти.

С чего это она перед ним оправдывается?! Да мало ли куда заезжала директор магазина! Может быть, хозяин вызвал в офис! Надо будет уволить этого парня. За то, что видел ее такой. Вера не успела разозлиться на себя как следует, потому что услышала:

— Это хорошо, что вы приехали, Вера Александровна. Вам звонили.

— Кто? — спросила Вера, холодея. Неужели милиция работает так оперативно?

— Жена Владимира Иосифовича.

— Марго? То есть Маргарита Станиславовна? С чего это вдруг?

— Видимо, что-то случилось.

Вера машинально взглянула на часы. Двенадцатый час. Что ж, пора. Его уже должны были найти. Марго сообразила пойти в гараж, или соседи насторожились, не увидев на нем замка.

— Больше никто меня не искал?

— Нет.

— Ладно, работайте. Работайте!

Вера прошла в свой кабинет и набрала номер домашнего телефона хозяина. Покойного, как она уже поняла. План сработал! Ибо Марго не стала бы звонить ей на работу ни с того ни с сего. Не такие у них были отношения. Мужской голос в телефонной трубке был Вере незнаком.

— Говорите.

— Я хотела бы услышать Маргариту Станиславовну.

— А кто ее спрашивает?

— Вера Александровна Алмазова, директор магазина «Товары для офиса», — стараясь казаться абсолютно спокойной, отчеканила Вера. — Дело в том, что Маргарита Станиславовна недавно мне звонила на работу, но я немного задержалась по причине болезни. — («Зачем же так подробно объяснять незнакомому человеку!»)

— Минутку…

Вера ждала. Неужели это милиция? Вполне возможно. Наконец в трубке раздался хриплый голос Марго. Похоже, что она все утро ревела.

— Вера?

— Да, это я.

— Вера, Володя умер…

— Как это… — Она старалась казаться спокойной. Главное сейчас — это держать себя в руках. — Как это умер?

— Заснул в гараже, в своей машине. Двигатель не выключил и задохнулся… Вера…

— Но этого не может быть! Он что, был пьян? — (Надо держаться естественно.)

— Говорят. Но надо делать вскрытие… О, Господи! Они хотят делать вскрытие! Я даже не представляю, что теперь будет! Мне-то все это за что?!

— Ну-ну, держи себя в руках, — пробормотала Вера. — И главное, не препятствуй следствию. Надо так надо.

— Ты же поможешь мне?

— То есть?

— Он так тебе доверял! Никому так, как тебе, Вера. Мне больше не на кого положиться. Ведь я единственная наследница. Пашке еще нет восемнадцати. Его целыми днями просто нет дома! Я совсем одна… Вера, мне просто не на кого больше рассчитывать, — повторила Марго. — Так неожиданно это случилось…

— Да-да…

— Ты можешь приехать? Или нет. Как же ты оставишь магазин? Я звонила сегодня утром. Вера, неужели же ты заболела? В такой момент?

— Нет, со мной все в порядке.

— Я сама приеду к тебе. Здесь милиция.

— Милиция?

— Ну да. Надо же проверить. Говорят, что Володина смерть выглядит слишком подозрительной. Ведь он никогда много не пил!

— Ну конечно, надо все как следует проверить!

— Они уже спрашивали… Вера?

— О чем?

— С кем у него была встреча вчера вечером. Накануне. Я сказала, что с тобой. Но ведь я все правильно сделала?

— Ну конечно! — Ох, как потерялась в этой ситуации холеная дама, двадцать лет прожившая за спиной своего мужа! Если бы Вера не нервничала так, она бы откровенно торжествовала. Но теперь ей было не до этого.

— Пока еще ничего не ясно. Надо делать вскрытие, — повторила Маргарита Станиславовна. — — Так я приеду?

— Хорошо. А милиция?

— Что — милиция?

— Они не хотят со мной поговорить?

— Не знаю… Не думаю… Пока нет причин…

— Что ж… — Она вдруг спохватилась: — Мне искренне жаль, Маргарита Станиславовна.

— Чего уж там. Зови меня просто Ритой. Или как там вы меня между собой называете? Марго? Ох, я просто не знаю, что теперь делать! Ведь я ничего не понимаю в делах!

— Ничего, как-нибудь разберемся. До встречи. Рита.

Вера положила трубку. Значит, сегодня представители правоохранительных органов ее не побеспокоят. Хорошо это или плохо? Хорошо, что у нее есть время прийти в себя, плохо, что это дело вообще могут спустить на тормозах. То есть списать все на несчастный случай. Но этого она, Вера Алмазова, им просто не позволит сделать.

Она вызвала секретаршу:

— Соня, мне кофе, пожалуйста. И вот еще что…

— Да, Вера Александровна?

— Все равно это сегодня же станет известно. Владимир Иосифович умер.

— Как это умер? — ахнула Соня.

— Видимо, несчастный случай. С этим будет разбираться милиция. Я жду Маргариту Станиславовну, а ты подготовь сотрудников. Чтобы все было тихо и спокойно. Вы главное работайте. Работайте, — твердо повторила Вера.

Никакой паники быть не должно. Дело, которое ее кормит, не должно пострадать. Ну, Никита, как ты там поживаешь? Как тебе сегодня спалось?


Спалось отвратительно


потому что нетрезвая Наденька беспокойно ворочалась с боку на бок и все норовила к нему прижаться. В комнате было душно, несмотря на приоткрытый балкон, жара все не спадала, и по-прежнему не пролилось ни капли дождя. Он все отодвигался и отодвигался от Наденькиного пылающего тела, сминая простыни, насквозь пропитавшиеся липкой влагой. Тяжело, душно… Никита уже пожалел, что не выпроводил ее еще ночью, а оставил до утра. И вдвойне пожалел, что пошел у Веры на поводу, затеяв эту интрижку. Хотелось немного расслабиться, а вместо этого прибавилась еще одна головная боль. Вера подстроила ему какую-то каверзную ситуацию, а он все еще не понял, в чем это ее смысл.

Заснул он только под утро, и несколько часов кряду блуждал в потемках в поисках какой-то дороги. Местность была знакомая, дома вокруг знакомые, адрес известен, но он никак не мог прийти туда, куда ему было нужно. Долго ехал в электричке, потом пересел на автобус. Очнулся же оттого, что кондукторша стала настойчиво трясти за плечо:

— Эй! Просыпайся! Хватит дрыхнуть!

— А? Что? Мне пора выходить? — Никита открыл глаза и увидел улыбающееся Наденькино лицо. Теперь он дал бы ей все те тридцать, на которые девушка ему наврала. При ярком дневном свете, непричесанная, с размазавшейся косметикой, она выглядела отвратительно. И так же отвратительно себя вела.

— Милый, ты не хочешь подать мне кофе в постель?

— А ты не хочешь приготовить мне завтрак? И прибраться в комнате, где мы вчера так весело провели время?

— Еще чего!

— Ну и пошла бы ты к черту!

— Фу, какой ты грубый!

Теперь она была собой, то есть недалёкой девицей, для которой не в диковинку было просыпаться в чужой постели. И обиженно надувать губки, требуя внимания к себе. У него не было никакого желания варить для нее кофе и везти сюда, в комнату, сервировочный столик с приготовленным завтраком, хотя обычно он так и делал, если приглашал к себе на ночь женщину. И желания откликнуться на ее томные потягивания и страстные взгляды не было тоже.

— Давай-ка, милая, поднимайся. Завтракать будем на кухне. Посуду моешь ты. А потом выметаешься.

— Ах, так!

— А как ты хотела? По-моему, я тебе ничего не должен. И у меня дела. Я, в отличие от тебя, на жизнь зарабатываю днем, а не ночью.

— Много на таких, как ты, заработаешь! — Она вскочила с постели и метнулась в ванную. Он тут же отметил, что Наденькины бедра сзади не выглядят такими уж упругими. Да-с, милая девушка, у вас уже целлюлит! А вы все губки надуваете и строите из себя девочку. Наденька раздражала его все больше и больше, тем более что она надолго оккупировала ванную комнату.

Спустя десять минут он не выдержал и постучал в дверь:

— Ты скоро?

— Тебе что, и воды для меня жалко? — из-за запертой двери огрызнулась Наденька.

— Мне жалко потраченного на тебя времени.

Она выскочила из ванной, громко хлопнув дверью.

— Поставь чайник, — напомнил он, добравшись, наконец до горячей воды и бритвенного прибора.

Выйдя из ванной, он увидел, что Наденька сидит на кухне за пустым столом и ждет, когда закипит чайник.

— Может быть, накроешь на стол, милая?

— Я не знаю, где у тебя чашки.

— А ты поищи. Открой шкаф, загляни в холодильник.

— Ты не джентльмен.

— Можно подумать, что ты леди, — засмеялся он.

— Небось загляни сюда эта сушеная вобла, старался бы вовсю!

— А ты как думаешь? У нее есть деньги.

— Ага. Значит, продаем себя.

— Мы с тобой получаемся вроде как коллеги, — усмехнулся Никита. — Только я на мелочи не размениваюсь. Кстати, ты ничем таким меня не наградила?

— Что-что?

— Венерическими заболеваниями страдаешь?

— Да у нас каждую неделю медкомиссия!

— Где это у нас? В борделе?

— В массажном салоне.

— Большая разница!

— Слушай, ты просто хам!

— Можно подумать, что ты привыкла к другому обращению.

Он достал из холодильника тарелку с нарезанным сыром и колбасой, потом полез в хлебницу. Черный кончился, но зато осталось полбатона. Девушка не двинулась с места. Ишь, расселась! Еще и злится!

— А тебе какое дело до того, к чему я привыкла?! Я, может, уже не один год мечтаю из этого притона выбраться! И выберусь.

— Ты переоцениваешь свои силы.

— Мог бы просто мне посочувствовать.

— А ты мне? Я с твоей помощью в такое вляпался! Сам еще не знаю во что, но чувствую, мало мне не покажется.

— Так тебе и надо!

— Что-что?

— А ничего, — огрызнулась Наденька. Он решил, что на сегодня хватит, и довольно жестко сказал:

— В общем так, милая. Я уже понял, что мы не расстанемся друзьями. Напоследок у меня будет к тебе только одна-единственная просьба.

— Какая? — томно протянула Наденька.

— Сделай так, чтобы я никогда тебя больше не видел.

— Ладно, я это запомню.

Она встала и вдруг неприятно усмехнулась:

— А ты об этом не пожалеешь, милый?

— Вряд ли.

— Ну тогда прощай. Завтракать можешь в гордом одиночестве. Но если я тебе все-таки понадоблюсь, тебе долго придется вымаливать у меня прощение. Очень долго. И за это прощение придется дорого заплатить.

— Ох, как много мы о себе понимаем!

— Не проводишь?

— До дверей с удовольствием.

В прихожей эта нахалка одернула коротенькую юбчонку, крутанулась перед зеркалом и махнула ему ручкой:

— Бай-бай, дорогой! У меня такое чувство, что ты меня на всю жизнь запомнишь!

Закрыв за ней дверь, Никита вздохнул с облегчением. Сегодня предстоит тяжелый день. Надо ждать визита непрошеных гостей. И очень хорошо подумать, как себя вести. Странно только, что Вера еще не позвонила. Ей пора бы сообщить о сюрпризе.


Она сидела в своем кабинете


и готовилась к визиту Марго. Даже обедать не пошла, попросила секретаршу сбегать в ближайшее кафе и принести еду в директорский кабинет. Но на пакеты, из которых шел аппетитный запах, едва взглянула. Потом все-таки заставила себя немного поесть. Она уже поняла, что самое трудное впереди. Выдержать роль до конца, а также грамотно и правильно ответить на все вопросы.

Марго влетела в ее кабинет в начале третьего. Это была холеная дама лет сорока с бриллиантовыми серьгами в ушах и дорогом черном костюме по случаю траура. Уже на пороге она громко зарыдала и кинулась Вере на грудь:

— Вера!

(«Какие перемены! Теперь тебе вновь придется заняться поисками защиты и опоры!»)

— Ну-ну, Маргарита Станиславовна… Рита… Все будет хорошо. Кофе хотите?

— Кофе? А не будет ли мне плохо? Я сегодня с самого утра принимаю успокоительное.

— Тогда чай. Соня!

— Да, Вера Александровна? — Секретарша заглянула в кабинет.

— Сделай, пожалуйста, чай для Маргариты Станиславовны, а мне кофе. И закрой, пожалуйста, дверь.

Вера хотела для начала поговорить на темы отвлеченные, но, даже не дождавшись чая, Марго начала жаловаться на жизнь:

— Это ужасно! Я же никогда ни во что не вникала! Володя сам занимался делами и при мне старался никогда об этом не говорить. Я просила денег и тут же их получала. И потом: я так много времени проводила на курортах и в санаториях!

«Чуть ли не половину месяцев в году», — мысленно отметила Вера. Она знала, что хозяин предпочитал держать Марго на расстоянии. И охотно оплачивал ее заграничные вояжи. Только дело тут было не в молоденьких смазливых секретаршах, а в чем, Вера и сама толком не понимала. Знала только, что любовницы у хозяина никогда не было.

— … и вот я одна. Одна! А как же Володино дело?

— Других наследников, кроме вас, нет? — деловито спросила Вера.

— Нет, — всхлипнула Марго. — Моя свекровь и Володин брат вряд ли могут на что-то претендовать. Завещания Володя не оставил, все произошло так внезапно! Прямые наследники — жена и сын. То есть я и Павел. А Пашке нет еще восемнадцати.

— Но быть может, были соучредители? Есть вещи, о которых я не знаю.

— Нет, он все сделал один. То есть был когда-то человек, с которым Володя начинал дело. Но потом они расстались, пай давно уже выплачен, и, таким образом, все теперь принадлежит мне. То есть будет принадлежать, когда… Ну, в общем, ты меня поняла.

— Что ж, это хорошо. Одной проблемой меньше. Не надо затевать судебную тяжбу. Это всегда неприятно.

— Я понимаю… — протянула Марго. — Но я приехала к тебе, потому что Володя… Он очень хорошо о тебе отзывался, Вера. О твоей деловой хватке, пунктуальности, настойчивости. Он был от тебя просто в восхищении. И всегда говорил, что только тебе и доверяет. Что ты лучший его директор.

— Спасибо огромное. — Угрызений совести она не чувствовала. Покойный хозяин хорошо о ней отзывался, что ж…

— Ты теперь должна занять его место.

— Что?!

— Я же не могу управлять всеми этими магазинами, — пожаловалась Марго. — У меня абсолютно нет желания и способностей заниматься бизнесом. И потом: у меня нервы. Их надо лечить. У меня была запланирована поездка в санаторий. А теперь еще и это! Смерть мужа! Такой удар судьбы! Мне тем более необходимо лечение!

— И? — осторожно спросила Вера.

— Я готова на все, чтобы тебя уговорить. В конце концов, ты бы могла со временем выкупить у нас дело. Пашка не проявляет к нему абсолютно никакого интереса. Нам нужно только получать проценты с дохода.

— Ты соображаешь, что говоришь? Продать мне дело и получать проценты с дохода? Вещи взаимоисключающие.

— Ну я же не знаю, как все это делается, — пожаловалась Марго. — Это ты должна придумать.

— Но почему я?

— А кто? Этим раньше занимался Володя. У нас четыре магазина. И офис, откуда ведется оптовая торговля. То есть где заключаются сделки… О, Господи! Я даже не знаю, как правильно сказать! Не я же теперь сяду в его кабинет? У меня просто нет другой кандидатуры!

— Значит, ты предлагаешь мне должность управляющего всей фирмой? От твоего лица?

— Да-да! Именно это я и хотела сказать! От моего лица! Я буду платить тебе, сколько скажешь.

«Она полный ноль! Но ведь могла бы проконсультироваться у опытного юриста! И что? Все равно ей нужен человек на это место. На место главного управляющего или, скорее, генерального директора. Вот это взлет в моей карьере! Кто бы мог подумать, что покойник успел создать мне такой имидж! Что он буквально влюбил в меня Марго! Вот это удача!»

— Конечно, Рита, я тебя не оставлю. И если ты мне доверяешь…

— Доверяю! Я тебе доверяю! Только тебе!

— Я, начиная с завтрашнего дня, займусь делами фирмы.

— Почему же с завтрашнего?

— Мне нужно все закончить здесь, подыскать достойную кандидатуру на место директора этого большого магазина. Я же не могу доверить его кому попало.

— Ты действительно такая, как сказал Володя! Мне с тобой просто повезло! Так я могу после похорон уехать в санаторий и заняться лечением нервного расстройства?

— Разумеется, Рита, тебе надо беречь себя.

— А мои доходы? Я буду получать достаточно?

— Перед отъездом я представлю тебе полный финансовый отчет о доходах фирмы и о той прибыли, которую вы с сыном будете получать. Думаю, что она будет вполне достаточной для того, чтобы в вашей жизни не произошло ни каких изменений. Павлу нужно получить хорошее образование. Я думаю, что его стоит отправить за границу. — («С глаз долой!»)

— Да-да! Ты просто умница, Вера! — («Еще бы!») — А кто же будет здесь вместо тебя?

— О! У меня уже есть кое-какие идеи!

— Кстати, насчет твоей зарплаты…

— Мы договоримся. Я прошу прибавку с начала следующего месяца. Пожалуй, в два раза, поскольку нагрузка увеличится. — («Остальное я выну из этой дуры сама. Путем различного рода финансовых махинаций. Обогащусь за каких-нибудь полгода».)

— Хорошо, хорошо. Раз мы обо все договорились, я поеду домой. Полежу, а то что-то голова разболелась. Такой был тяжелый день!

— Кстати, кто его нашел? Твоего мужа?

— Что?

— Ты сказала, что он задохнулся в гараже. От выхлопных газов. А кто нашел?

— Сосед по гаражу. Ему показалось подозрительным, что замка на воротах нет, а мотор вроде как работает. И долго никто не выходит. Он и заглянул в гараж. А там… — И Марго вновь громко всхлипнула.

— Во сколько же это было?

— В четыре утра, — вздохнула хозяйка фирмы. — Я уже к этому времени так переволновалась за Володю! И вот вам, пожалуйста!

— Что же делал ваш сосед в гараже в четыре утра? — удивилась Вера.

— Он должен был встретить жену с поезда, который приходит рано утром. С юга. Сейчас же самый сезон для отдыха, август месяц, — сказала вдова, словно жалуясь на свою несчастную судьбу.

— Понятно… Что ж… Кажется, мы обо всем договорились.

— До свидания, Верочка. — («Ах, я уже и Верочка!»)— Как только возникнут проблемы, позвони мне.

— Хорошо, Рита. Я постараюсь не беспокоить тебя по пустякам.

Проводив хозяйку, Вера несколько раз взволнованно прошлась по кабинету. Такая удача! На это она и не рассчитывала! Теперь же ее шансы значительно увеличиваются! Осталось только сделать одно маленькое дело.

И, отдав соответствующие распоряжения сотрудникам, она покинула магазин «Товары для офиса». Теперь Вера Александровна Алмазова неподотчетна никому. Разве что самой себе. Завтра надо посетить головной офис и осмотреть новый кабинет. А сегодня…

…Сегодня она ехала на место преступления. Вскрытие наверняка еще не сделали, никто не будет с этим торопиться. Значит, и криминал еще не обнаружен. Еще пару дней следствие будет придерживаться версии несчастного случая, а вот потом… О потом ей надо было уже сегодня подумать.

В маленьком магазинчике, где Вера вчера вечером ожидала своего счастливого случая, посетителей было мало. Двое нетрезвых мужиков отоварились «Клинским» и пошли в гаражи беседовать о смысле жизни. Вчерашняя продавщица широко зевнула и оперлась о прилавок.

— Здравствуйте, — улыбнулась ей Вера.

— Добрый день, — ответила продавщица, явно ее не узнавая. Да мало ли здесь проходит за день людей! Не узнала — это хорошо. Конечно, признать в холеной, хорошо одетой даме, приехавшей на дорогой машине вчерашнюю тетку, покупающую сметану и полкило молочных сосисок, — это проблема.

— У меня к вам очень выгодное предложение, — сказала Вера.

— Предложение? Какое предложение?

— Выгодное. Вы не могли бы организовать технический перерыв в магазине? Минут на пятнадцать? Разговор серьезный, и я не хочу, чтобы нам помешали.

— Но я ж не могу! Вдруг хозяин узнает! Премии ж лишат!

— За эти пятнадцать минут вы можете заработать десять своих ежемесячных премий, — пообещала Вера.

— Ох, да что вы! Десять! Сейчас, сейчас. Минутку.

И продавщица мигом вывесила на дверь табличку «Технический перерыв пятнадцать минут». Потом заперла входную дверь. Вера сразу же перешла к делу. Ей надо было уложиться в пятнадцать минут.

— Вы в курсе вчерашнего происшествия?

— Какого происшествия?

— Утром в одном из гаражей обнаружен труп. Кстати, как ваше имя и отчество?

— Ольга Петровна. Ой, так вы про мужика, который задохнулся! Так все только об этом и говорят!

— А что конкретно говорят?

— Что богатый. Мол, фирма у него, денег куры не клюют. А вот, поди ж ты! Напился да и заснул в гараже! А мотор не выключил. Вот что значит судьба!

— Милиция вас по этому поводу еще не допрашивала, Ольга Петровна?

— Милиция? — растерялась та. — А при чем здесь милиция? Ну задохнулся пьяный мужик в гараже. Бывает.

— Мало ли какие могут всплыть факты. Он же был владельцем крупной фирмы, человеком с большими деньгами. Я так поняла, что вас еще не допрашивали. Значит, придут. Поэтому я сразу перейду к деловому предложению. Вам деньги нужны?

— Кому ж не нужны?

— Сколько?

— Ой, ну хотя бы тысяч десять. С долгами рассчитаться. У дочки вчера был день рождения, — заскулила она. — Влетело в копеечку. А еще ж одеть-обуть…

— Я дам вам пятнадцать. За пустяковую услугу.

— Пятнадцать тысяч! — ахнула продавщица. — А что делать?

— Если вас придет допрашивать милиция, скажите, что когда вы закрывали магазин, видели бежевые «Жигули» восьмой модели. За рулем сидел молодой светловолосый парень. Фотографию его я вам сейчас покажу.

— Ой, да никого ж не было! Да я в такую поздноту и по сторонам-то не смотрю! Мне бы скорее до дома добежать! Время-то сейчас какое! Каждый вечер иду и дрожу! Не видела я никаких бежевых «Жигулей»!

— Вы меня не поняли. Я даю вам пятнадцать тысяч рублей. Пятнадцать тысяч, — настойчиво повторила Вера.

— Как же это… Выходит, мне человека оболгать. Ведь не было ж никого!

— Возможно, что потом вам придется отказаться от своих показаний. Скажите, что ошиблись. Вроде он, а вроде и не он. И машина вроде бы восьмой модели, а вроде бы и девятой. Мол, в марках вы не слишком уж разбираетесь.

— И вовсе не разбираюсь!

— Ну вот и хорошо. Но завтра или послезавтра, то есть когда к вам придут, повторите слово в слово то, что я вам сказала. Ну как, Ольга Петровна? Договорились?

— Как же это? Никого ж не было… — растерянно повторила та. Потом спохватилась: — Пятнадцать тысяч! А деньги?

— Деньги при мне.

— Что ж. Согласна. Куда деваться?

— Я дам вам деньги. Но для верности вы мне все опишите.

— Что описать?

— Под мою диктовку то же самое. Про бежевые «Жигули» и светловолосого парня лет двадцати пяти-тридцати. И сразу получите деньги.

— Согласна. — В дверь настойчиво кто-то забарабанил. Продавщица глянула в окно, потом махнула рукой: «Погоди!» И вновь обратилась к Вере: — Алкаш из местных. Трубы у него, вишь ли, горят! Обождет. Что писать-то?

Вера, заранее убежденная в согласии этой женщины, достала из папки чистый лист бумаги, из сумочки ручку и продиктовала текст. Потом показала женщине фотографию Никиты, которую теперь всегда носила с собой:

— Вот парень, которого вы вчера вечером видели у гаража. У того самого гаража, где утром был обнаружен труп, — подчеркнула Вера.

— Хорош,— женщина пожевала губами.— Такого бы я запомнила.

— Ну вот и отлично. Дайте мне номер вашего домашнего телефона, возможно, что в ближайшее время я вам позвоню и скажу, что все в порядке, и от своих показаний вы можете отказаться.

— А деньги? — испуганно спросила женщина.

— Деньги в любом случае останутся при вас.

— Где ж они?

Вера достала деньги, предусмотрительно захваченные из сейфа в рабочем кабинете. Пятнадцать тысяч рублей. Больше эта тетка не стоит. Та жадно схватила пачку и начала пересчитывать.

— Все в порядке? — вежливо поинтересовалась Вера, когда процесс подсчета денежных купюр был завершен.

— Ровно пятнадцать тысяч. Только милиции я все равно боюсь.

— Поверьте, они обрадуются вашим показаниям. Вы поможете следствию. И никто не будет сомневаться в том, что вы видели у гаража именно этого парня. Можете открывать свой магазин. А то неудобно задерживать человека, у которого трубы горят, — и Вера Александровна Алмазова, только что совершившая удачную сделку, усмехнулась.

«Вот теперь, милый, ты покрутишься! И следующая наша встреча обещает быть очень приятной. Для меня».

По дороге домой она всерьез задумалась о Наде. Когда, интересно, у них на руках будут результаты вскрытия? Через день, через два? Или неделю будут копаться? За это время надо придумать, что делать с главной свидетельницей. С его алиби. Ибо только показания девушки теперь могут спасти Никиту.


8


На следующий день после неприятного разговора с кредитором


Никита ждал, что придут по его душу. Он понимал, что не так быстро дело делается, но все равно ждал. Ждал и боялся. Боялся остаться дома, боялся куда-нибудь выйти. Кажется, накануне все было решено, теперь остается только одно: ждать результата. Или попытаться сбежать. Бежать? А куда?

На всякий случай он сделал несколько телефонных звонков. В банке сказали, что никаких денег на его счет не поступало. В администрации того самого городка, куда он переправил партию компьютеров, что-то очень долго и невнятно объясняли. Он слушал, слушал, слушал, чувствуя, как тикает счетчик, увеличивая плату за проезд. Жизнь — дорогое удовольствие, особенно если любишь гнать на высокой скорости. Да и разговор слишком дорогой для отрицательного результата. Межгород в это время суток никаких скидок не делает. В конце ему пообещали, что деньги скоро будут, но он уже знал цену этим обещаниям.

Следующий звонок был хозяину помещения, арендованному под Интернет-кафе. Попытался выяснить, нельзя ли аннулировать договор, подписанный на год. Нет, нельзя. Деньги назад никто возвращать не собирается. Положив трубку, он подумал: что может сдать это помещение в субаренду кому-нибудь еще. Это надо обдумать, но ведь не так быстро найдется желающий на такую солидную площадь! Объявление, что ли, в газету дать? Ему необходимо было посоветоваться с опытным человеком. А дать его может только тот, кто на таких делах собаку съел. То есть она, Вера Александровна Алмазова. Которая все не звонит и не звонит.

Во второй половине дня Никита не выдержал и сам позвонил Вере на работу. С огромным удивлением узнал, что она уже ушла. «Ушла?! С работы?!! Не дождавшись конца рабочего дня?!» Позвонил ей домой и минуты три слушал длинные гудки в телефонной трубке. Хотел было позвонить на мобильник, но передумал. Вера в таких случаях ограничивается краткими «да» и «нет», потому что умеет считать деньги. А ему сейчас крайне нужны подробности. Что же за разговор состоялся у нее с Владимиром Иосифовичем, если он был так настроен потом против своего собеседника? «Ах, Вера, Вера! Что-то ты темнишь!»

Он томился в мучительном ожидании гостей. К его удивлению, никто так и не пришел. Неужели обошлось? День прошел спокойно, так же как и следующий. Пауза, непонятная пауза. Тогда он вновь не выдержал и вечером позвонил домой Владимиру Иосифовичу. Ситуацию надо прояснять сразу. Трубку взяла жена его кредитора. Меж собой сотрудники фирмы звали ее Марго.

— Мне бы поговорить с хозяином. С Владимиром Иосифовичем, — ожидая ответа, он чувствовал, как громко стучит сердце. И тут в трубке раздалось ледяное:

— Он умер.

— Как-как?!

— Умер, — повторила Марго.

Короткие гудки. Значит, вот оно как. Кредитор умер. Свершилось. Или лучше сказать, обошлось. Или не обошлось еще? Черт, почему же она так быстро повесила трубку? Отчего умер? Каков диагноз? Ведется ли следствие? Кто будет заниматься делами фирмы? Как быть теперь с долгом? Вопросы, вопросы… И длинная пауза, во время которой громко тикает счетчик. Хоть бы что-нибудь прояснилось!

Опять надо ждать. Во всяком случае, он выиграл время. Это уже не цейтнот, а полноценная партия, шанс на победу, который уже не призрачен, а вполне реален. Так прошел еще один день. Вера Алмазова по-прежнему не объявлялась. Зато позвонила Ниночка и поинтересовалась:

— Ну как? Ты решил свои проблемы?

— Похоже, что да. Решил.

— И как насчет нас с тобой?

— Подожди немного, ладно? Я сейчас будто между небом и землей. Мне бы почувствовать почву под ногами или уж воздушным шариком воспарить прямо к небесам, — усмехнулся он невольно.

— Что-то ты темнишь, — тут же отметила Ниночка.

— Милая, мне нужно еще немного времени.

— Сколько?

— Пару дней.

— А ты не врешь? Может быть, ты меня просто используешь? Не получится, милый. — («А голосок-то у девушки как изменился! Уже не прежняя толстушка-хохотушка! Как же меняется женщина, когда получает на мужчину права!»)

— С чего такие мысли? Я тебя люблю. Очень люблю. Скоро все изменится.

— Хорошо. Почему ты ко мне не зайдешь?

— Куда?

— На работу.

— Времени нет.

— Нет времени дорогу перейти? Ну хочешь, я к тебе зайду?

— Милая, мне сейчас не до… Ни до чего. Лучше, если ты меня не будешь видеть в таком состоянии.

— Мне все равно, в каком ты состоянии. Не забывай, что нам не надо ссориться. Я тебе еще пригожусь.

— Я помню. Зайду на днях. Обязательно.

— А когда я к тебе перееду?

— Переедешь. Ну все. Пока.

С этим надо что-то делать. Не пускать же ее жить к себе в квартиру! Ниночка, Наденька… Сколько проблем! Но он даже и не предполагал, что проблемы могут быть гораздо серьезнее, потому что через три дня после того, как Марго сказала о муже «он умер», Никиту побеспокоили из милиции.

Он машинально взглянул на часы: а не поздновато ли для визита? Он ждал этого звонка в дверь и некоторое время даже не хотел идти открывать. Но потом понял, что это глупо. Они придут еще и еще. Будут искать, пока не найдут. Значит, не обошлось.

Нитита подошел к двери и щелкнул замком. Стоявший на пороге молодой парень показал удостоверение:

— Намин Никита Борисович?

— Да, это я.

— У меня к вам будет несколько вопросов.

Он несколько растерялся и глупо спросил:

— А откуда вы узнали, где меня найти?

— Нам сказала Вера Александровна Алмазова. Сегодня у нас с ней состоялась долгая и весьма содержательная беседа.

«Весьма содержательная…» — и вот тут он понял наконец, что недооценил Веру.


Долгая беседа


состоявшаяся с пришедшим прямо в офис оперативником, произвела на Веру неизгладимое впечатление. Два последних дня она обустраивалась на новом месте. Кабинет, принадлежащий ранее Владимиру Иосифовичу, был огромный, окна выходили на широкий проспект, рядом с основным помещением имелась комната отдыха, небольшая, но уютная, что Вера отметила с особым удовлетворением. Молодой муж, который у нее вскоре будет, появится в этом офисе не раз и не два. Принимать его в комнате отдыха будет гораздо приятнее, ведь там для этого есть все условия. И Вера, счастливо улыбаясь, оглядела эти «условия»: мягкую мебель, толстый ковер на полу, бар с прохладительными и спиртными напитками, душевую кабину…

Ее назначение далеко не все встретили с восторгом, да Вера и не ожидала, что так будет. Конечно, все делали вид, что страшно рады, были и цветы, и комплименты, и восторги. Но Вера внимательно приглядывалась к своим подчиненным и выискивала недовольных. Отслеживала фальшивые улыбки и тайные завистливые взгляды. О, этому она давно научилась! Не первый год директором!

Она точно кому-то перебежала дорогу, надо понять кому и из фирмы уводить. А преданные ей люди вскоре займут руководящие посты. Так, в приемной тут же обосновалась скромная исполнительная Соня, весьма довольная солидной прибавкой к зарплате. Нет, Вера не уволила прежнюю секретаршу, зачем? Чтобы избавиться от неугодных сотрудников, вовсе не обязательно вынуждать их подавать заявление об уходе. Есть масса других способов. В конце концов, они сделают это добровольно. И в глазах Маргариты Станиславовны Вера останется чиста и невинна. Она же никого не стала увольнять. Напротив, всем предложила сотрудничество. А то, что прежнюю секретаршу Владимира Иосифовича не устроили ни новая должность, ни новый оклад — это ее проблемы. Пусть поищет счастья в другом месте.

Вера знала, что по офису уже прошел слух о ее железной хватке. Пусть боятся. Марго — это бесформенное желе, которое, разогрев как следует на медленном огне, можно заливать в любую форму. Большую часть времени она будет проводить на модных курортах, а ее ненаглядный Пашенька отправится учиться за границу. Таким образом, Вера останется здесь единоличной и полноправной хозяйкой. А со временем, как знать, может, и законной владелицей. Нужна только железная выдержка.

Она была готова к визиту сотрудников правоохранительных органов, только не предполагала, что они посмеют явиться прямо к ней в офис. Вернее, он. Молодой парень, чем-то похожий на Никиту. Высокий, светловолосый, голубоглазый. Вера даже слегка растерялась. Она не раз имела дело с представителями налоговой инспекции и ОБЭПа, но те были другими. А этот… Симпатичный, обаятельный и приятный в обхождении. С манерами выпускника дипломатической академии. И откуда он такой взялся? Да еще милиции? Вера была уверена, что там работают только хамы.

— Я не отниму у вас много времени, Вера Александровна, — вежливо сказал парень, представившийся оперуполномоченным Максимом Олеговичем… Фамилию Вера не расслышала, что-то труднопроизносимое. А буквы в протянутом удостоверении поплыли у нее перед глазами.

— Я не ожидала, что вы придете сюда, — выдавила из себя она. — То есть без предварительного звонка. То есть… — («О, Господи! Словно провинившаяся школьница! Только бы не заметил!»)

— А где бы вы хотели побеседовать? В кабинете у следователя?

— Видите ли, у меня много работы.

— Понимаю: новая должность, — усмехнулся несостоявшийся дипломат. — Большая должность. Извините, что побеспокоил. К следователю вас еще вызовут. Я хотел бы предварительно кое-что у вас выяснить о смерти хозяина этой фирмы. Вы ведь в курсе, Вера Александровна?

— Конечно. Одну минутку, — она подняла телефонную трубку и соединилась с приемной: — Соня, минут десять меня ни для кого нет.

Вера попыталась улыбнуться голубоглазому оперуполномоченному:

— Больше времени не могу вам уделить, простите.

— У меня к вам несколько вопросов. Касающихся Владимира Иосифовича.

— Простите, а чем вызван этот интерес? Насколько я в курсе, он умер в результате несчастного случая.

— Не совсем так.

— То есть?

— Он был убит. И дело это весьма странное. Я не могу посвящать вас в подробности, это тайна следствия, но поверьте, что я и мои коллеги в легком недоумении.

«Ох ты, как он принял мой тон! Нота в ноту! Сама вежливость и корректность!»

— И чем я могу помочь?

— Свидетельница, которая в одиннадцать часов вечера закрывала магазин, видела у гаража Владимира Иосифовича бежевые «Жигули» восьмой модели. А в них светловолосого парня приятной наружности. Хотя, я ума не приложу, как она могла все это разглядеть в темноте и с такого расстояния! — Вера слегка похолодела. — Ну да Бог с ней. Видела так видела. Иногда такого ценного свидетеля и днем с огнем не сыщешь, а тут просто повезло. У нас также есть показания Маргариты Станиславовны, которая сообщила, что в тот день, когда ее мужа убили, у него была назначена встреча…

— Да-да! — словно бы спохватилась Вера. — Встреча со мной! Конечно!

— Вы этого не отрицаете?

— Ни в коем случае! Мы вместе ужинали.

«Кажется, он насторожился».

— И где же вы с ним ужинали?

— В «Патио-пицце» на Маяковской. Рядом, в том же здании находится «Ростикс». Рядом театр Сатиры. Для ориентира. Ведь вы же захотите проверить.

— Захотим. Дело в том, что вскрытие показало: то, что убило Владимира Иосифовича, он принял именно за ужином. Больше никуда не заезжал, и по времени все совпадает. Выходит, что после встречи с вами…

— Дело в том, что я в тот вечер была только посредником, — перебила его Вера.

— То есть?

— Я хлопотала за одного молодого человека. А потом появился он сам. И я оставила их наедине. А сама ушла.

— Кто этот молодой человек?

— Намин Никита Борисович. Одно время он работал у меня в магазине менеджером торгового зала.

Вера перевела дух. Ну вот они и добрались до истины! Потому что оперуполномоченный со сложной фамилией тут же спросил:

— Как выглядит этот Намин?

— Высокий светловолосый молодой человек, чем-то похож на вас, — кокетливо улыбнулась Вера и попыталась сделать ему комплимент: — Очень симпатичный.

Он словно и не заметил комплимента! Вера же решила не идти напролом. И сделала вид, что Никита никак не ассоциируется у нее с тем самым парнем в бежевых «Жигулях», которого видели у гаража.

— И какие у него были отношения с Владимиром Иосифовичем? — настороженно спросил ее собеседник.

«Ну давай же! Давай! — мысленно подбодрила его Вера. — Смелей на мяч! Вы уже сегодня должны тряхануть моего будущего мужа как следует! Чтобы ему мало не показалось!»

— О, это сложные отношения! — притворно вздохнула она. И так же притворно замялась.

— Уточните.

— Дело в том, что Никита был должен Владимиру Иосифовичу крупную сумму денег. Я сама была посредником между ними. Когда Никита работал в «Товарах для офиса», то произвел на меня очень благоприятное впечатление. И я решила ему помочь. То есть он сам попросил у меня помощи, когда решил начать свое дело. И занял у Владимира Иосифовича под это деньги. Но Никита оказался, как бы это сказать… Легкомысленным. Перепродал партию компьютеров, которую я ему организовала по льготной цене, в другое место, а денег за нее до сих пор не получил.

— А деньги с него требовали? Правильно я понял?

— Абсолютно правильно.

— Значит, Намин был крайне заинтересован в смерти своего кредитора?

— Вы думаете, что он… — Вера притворно охнула и прикрыла ладонью рот. Мол, не может этого быть!

И в этот момент на ее столе зазвонил телефон.

— Минутку, — кивнула она оперуполномоченному. — Да, Соня?

— Вера Александровна, вы просили не беспокоить десять минут. Но они прошли. Вас спрашивают. Фирма «Брокус». Наши постоянные клиенты.

— Сейчас не могу. Важный разговор. Скажи, что занята, пусть перезвонят через… Десять минут. Или переключи пока на менеджера, который с ними работает.

— Хорошо, Вера Александровна.

Она обрадовалась этой краткой паузе. Теперь ему придется все начинать сначала. Как это у них называется? Устанавливать с ней эмоциональный контакт.

— Я вас слушаю, Максим…

— Олегович. Вы, как я погляжу, женщина занятая, Вера Александровна. Особенно теперь. Ведь после смерти Владимира Иосифовича карьера ваша резко пошла в гору. Правильно я понял?

— Что вы хотите этим сказать? — насторожилась Вера.

— А он вас часом не тормозил? То есть не препятствовал вашему карьерному росту? Какие у вас были отношения с Владимиром Иосифовичем?

— Нормальные рабочие отношения. Это к делу не относится… Мы, кажется, говорили о Никите. Так вот. Эту встречу в «Патио-пицце» организовала я. Сначала решила побеседовать с хозяином сама.

— Почему же вы так хлопотали за Намина?

— Он мне симпатичен.

— Понимаю.

— И правильно понимаете.

— Вы любовники?

— Нет. Мы не любовники, — Вера слегка зарумянилась. — И вообще, это мое личное дело.

— Извините.

— Да, я искренне хотела ему помочь. Но Владимир Иосифович был категорически против. И сразу же дал мне это понять. Еще накануне у них с Никитой состоялся крупный разговор. Можете спросить Маргариту Станиславовну.

— А она в курсе?

— Может быть и в курсе. Я в курсе. Вам этого мало?

— Нет. Вполне достаточно.

— Я предполагаю, что в этот последний вечер у них состоялось решительное объяснение. Владимир Иосифович узнал о том, что сделал Никита с партией компьютеров, и срочно потребовал долг.

— А кто ему сказал? Уж не вы ли?

— Понимаете, иногда карьера дороже личной симпатии. Позвольте уж мне быть с вами до конца откровенной.

— Ах, вот оно что! Для вас главное в жизни — это карьера. Я понял.

— Да, я сыграла роль катализатора в этом деле. Но я же не знала, что Никита способен на убийство!

— Остается выяснить, где он взял этот препарат. Редкая вещь. У вас, кстати, есть знакомые фармацевты?

— У меня… Да, я заказываю иногда… Лекарство… — с трудом выдавила Вера.

— А ваш протеже? Никита?

— Откуда же мне это знать?

— Мне показалось, вы хорошо осведомлены о его привычках.

— Отнюдь. — (Какая приятная светская беседа! Ах, если бы не тема, она бы просто наслаждалась!)

— Что ж. Это мы выясним. А пока получается, что это гражданин Намин. Ваши показания, плюс показания той женщины, продавца. Если у него нет алиби, то он главный подозреваемый. Потому что мотив на лицо. Дело ясное. Спасибо вам, Вера Александровна. Вы итак уделили мне больше времени, чем хотели.

— Всегда рада помочь.

— Мы вас еще разок побеспокоим. Все, что вы мне сейчас рассказали, надо будет повторить в кабинете у следователя и запротоколировать.

— Всегда пожалуйста.

— До свидания.

— Всего хорошего.

Едва только он вышел из кабинета, вновь зазвонил телефон. Вера сжала ладонями виски, посидела так несколько секунд, потом опустила руки, резко тряхнула головой и взяла телефонную трубку со словами: «Да, Соня, соединяй». Надо настроится на работу. Дебют удачный. Теперь следует ждать ответа.


«Мне все-таки хотелось бы добиться от вас ответа»


— слышал он уже в третий раз. И вновь тот же самый вопрос:

— Были вы той ночью у гаража своего кредитора или не были?

«Гараж? Какой гараж? Почему именно это их интересует?!»

Вот уже полчаса Никита пребывал в состоянии полной растерянности. Дело приняло неожиданный оборот. А если не знаешь, что сказать, говори правду. Способ не раз проверенный. Он и сказал оперу правду:

— Не был.

— А как вы объясните тот факт, что вас там видели?

— Эта женщина что-то перепутала, — решил он стоять на своем. Тем более что на самом деле он был в это время совсем в другом месте. А если у кого-то галлюцинации, то надо лечиться, а не клеветать на людей.

— А Вера Александровна Алмазова тоже что-то перепутала? Насчет вашего долга?

— Нет. Это правда. Я был должен Владимиру Иосифовичу деньги.

— Значит, вы были заинтересованы в его смерти?

— Мало ли, кто был заинтересован!

— Да, похоже, что больше вас никто.

— Я не был у гаража, потому что в этом время находился здесь, в своей квартире. То есть в квартире, которую я снимаю.

— Один?

— Нет. С женщиной.

— И кто эта женщина?

— Да какая разница?

— Разница большая. Мне хотелось бы, чтобы факт вашего присутствия в интересующее нас время здесь, в этой квартире, подтвердила именно она. Вы знаете ее адрес?

— Нет.

— Понятно. Имя-то, надеюсь, знаете? — усмехнулся парень.

— Да. Надя. И телефон знаю тоже.

— Звоните.

Он нашел в записной книжке номер ее мобильного телефона и набрал несколько раз подряд. Никто не отвечает. Хотя нет и сообщения о том, что абонент временно недоступен. Просто она не берет трубу. Он набирал номер еще и еще.

— Ну что? — спросил оперуполномоченный, который все это время терпеливо ждал.

— Она не берет трубку.

— Может, ее просто не существует?

— Я найду эту женщину. Клянусь вам.

— Постарайтесь. Или признайтесь в том, что были ночью у гаража. В ваших же интересах. Кстати, у вас есть знакомый фармацевт?

— При чем здесь это?

— Так. Препарат, найденный в крови убитого, очень уж редкий. Кстати, знаете, где он умер?

— Где?

— В своем гараже. Сидя в машине. Задохнулся выхлопными газами.

— Что-что?!

— Хотите что-нибудь сказать по этому поводу? — насторожился опер.

— Нет, не хочу.

«Надо взять себя в руки. А вот это удар! Задохнулся выхлопными газами! Никиту якобы видели у гаража! А женщина, с которой он провел ночь, исчезла! Конечно, можно было бы предъявить им Ниночку вместо Наденьки. В сущности, никакой разницы. Но Ниночка-то как раз работает фармацевтом! Что будет, если ее допросят? Значит, на Ниночку никак нельзя ссылаться. Все что угодно, только не это. Тогда как быть?»

— Вот поэтому и спрашиваю: были вы там, или вас там не было? Это крайне важно. Потому что в деле есть одна деталь, которую объяснить трудно.

— Какая?

— Пока это тайна следствия.

— Вот и занимайтесь вашими тайнами. А меня оставьте в покое.

— А зачем так нервничать, если вы ни в чем не виноваты?

— Я не нервничаю. Трудно перекричать ложь, когда говоришь правду.

— Вы были у гаража?

— Нет.

— Тогда ищите свою Надю. Но от того, что ужинали в «Патио-пицце» с Владимиром Иосифовичем, вы не отказываетесь?

— Нет. Это было.

— Правильно. Отрицать бесполезно. Знаете, почему я к вам так поздно?

— Понятия не имею.

— Потому что заезжал сегодня в ресторан, где вы сидели в тот вечер со своим кредитором. После того как Вера Александровна Алмазова ушла. Сами расскажете, или мне начать?

Неужели уже допросили официанта? Еще один удар! Надо было в тот вечер вести себя сдержаннее. Но ведь это же Вера все подстроила! Она разозлила кредитора! Она спровоцировала выяснение отношений!

— Мне нечего рассказывать, — Никита отрицательно покачал головой.

— Да что вы? А ваша ссора с Владимиром Иосифовичем?

— Не помню.

— Не помните, как он на вас накричал? Официант после разговора со мной поехал и дал показания. В кабинете у следователя. Официально. Я звонил в прокуратуру. Вам тоже в ближайшее время придется приехать к следователю.

— Этот человек, мой кредитор, сам на меня набросился! Я ж хотел, чтобы все было по-хорошему!

— То есть нашли деньги и приехали, чтобы отдать их?

— Нет. Денег у меня не было, да и сейчас нет. Я надеялся, что Вера уговорит его подождать еще немного.

— А он не захотел. И тогда вы положили ему в бокал…

— Нет! Ничего я не клал! Этого никто не видел!

— Этого не видел, — согласился оперуполномоченный. — Но вывод напрашивается сам собой.

— Почему вы тогда меня не арестуете?

— Есть причина. Я же говорю, что в деле есть одна непонятная деталь. Некая несуразность. И потом, Вера Александровна Алмазова еще не дала письменных показаний. Следователь сам решит, когда появятся основания взять вас под стражу. Но надеюсь, что бежать вы не собираетесь?

— Не собираюсь.

— Кстати, как у вас с регистрацией? Паспорт не покажите?

— А вы сотрудник паспортного стола? Или из той службы, что выдворяет из Москвы нелегалов?

Оперуполномоченный вдруг широко улыбнулся:

— Опять нервничаете. Как же вы до сих пор не устроили свою судьбу? Такая дама вам симпатизирует!

— Вера?

— Именно.

— А вот это мое личное дело. Кстати, прописка у меня есть.

Он отыскал в ящике письменного стола паспорт и протянул своему собеседнику:

— Вот. Пожалуйста.

Тот задумчиво полистал, заинтересовавшись штампом паспортного стола:

— Что ж, постоянное место жительства — Московская область, город… Кстати, во сколько обошлась?

— Что?

— Прописка? Почем нынче стать жителем Московской области?

— Я вам показал паспорт? Показал. Там все в полном порядке.

— Но ведь это же липа! — не выдержал оперуполномоченный. — Думаете, так трудно проверить? Вы живете здесь, на частной квартире, а того дома, где вы прописаны, быть может, и на свете-то не существует!

— Можете сообщить участковому, я заплачу штраф. Сто рублей. За нарушение паспортного режима.

— Постараюсь сделать все, чтобы ваша жизнь отныне не была спокойной. Вы мне не нравитесь, Никита Борисович. Что-то вы темните. Кстати, на какие средства существуете? Не работаете, да и бизнес не заладился.

— У меня были накопления.

— А Вера Александровна вам не ссужает в долг?

— Нет, представьте себе!

— Не могу, уж простите великодушно. — («Он еще и паясничает!») — Когда же вы предъявите свое алиби, Никита Борисович?

— Завтра-послезавтра.

— Вот мой телефон, — оперуполномоченный достал блокнот и, вырвав из него листок, записал свои координаты. — Позвоните, когда придумаете алиби. В противном случае…

— Что?

— У вас появится собственная жилплощадь. Лет на несколько. Небольшая, правда, и без удобств, и штампа в паспорте не обещаю. Да и сам паспорт тоже. А пока всего хорошего.

— До свидания.

Он постарался держаться до конца, хотя разговор был крайне неприятен. Владимир Иосифович убит, и под подозрением тот человек, который больше всех прочих был ему должен. Самая логичная версия: убийство из-за денег.

Когда оперативник ушел, пришлось задуматься надолго и всерьез. Чего хотят от него добиться? Доказательств того, что у гаража он не был. А если был? Тогда это в корне меняет все. Дался им этот гараж! У кого-то бурная фантазия, а он вынужден страдать!

Еще раз попробовал дозвониться до Нади. Вновь длинные гудки. «Как странно! Не берет трубку! Где же лежит этот чертов телефон?»


Телефон лежал у Веры на столе


и она с чувством глубокого удовлетворения смотрела на номер, высвечивающийся на дисплее. Домашний номер Никиты Намина. В которой уже раз Никита пытается поговорить с Надей? Значит, симпатичный молодой человек с голубыми глазами уже нанес тебе визит, ненаглядный ты мой! Как это кстати! Теперь пришло время для решительного объяснения.

Вера подождала еще немного: пусть он хорошенько помучается. И только когда телефон зазвонил в третий раз, взяла трубку и нажала на «ОК».

— Наконец-то! — раздался в ней голос Никиты. — Почему не берешь телефон?

— Потому что очень занята.

— Кто это? — похоже, что он растерялся.

— А ты угадай!

— Вера? Как ты там оказалась?

— Оказалась где?

— У Нади.

— Я у себя в рабочем кабинете. В новом кабинете.

— Постой… Я что-то не пойму. А где Надя?

— Она тебе так нужна?

— Да. Представь себе.

— Понимаю.

— Ничего ты не понимаешь! Ко мне сегодня из милиции приходили! Владимир Иосифович убит!

— Я вообще-то в курсе. Потому что сижу сейчас в его кабинете.

— Ты сидишь в его кабинете? Ничего не понимаю!

Вера торжествовала. «А вот теперь для тебя начнется самое интересное», — подумала она и выдержала долгую паузу, во время которой Никита несколько раз взволнованно произнес: «Вера, Вера, почему ты молчишь?» Потом будто нехотя уронила:

— Это не телефонный разговор. Нам надо встретиться.

— Где? Когда?

— У меня дома. — Вера давно уже решила, что это произойдет на ее территории: подписание капитуляции. Полной и безоговорочной.

— У тебя дома? Мне ехать к тебе?

— А почему бы нет? Что тебя так пугает?

— Что ты задумала, Вера?

— Узнаешь.

— Но…

— Это сюрприз.

— Ну хорошо. Я сегодня должен приехать?

— Как хочешь. Чем быстрее, тем лучше. В твоих же интересах.

— Знаешь, это уже начинает меня раздражать! Ты говоришь загадками!

— Терпение, дорогой. Надо иметь терпение.

— Во сколько ты будешь дома? В девять? В десять?

— Когда захочу, тогда и буду. Я теперь сама себе хозяйка. Но лучше будет, если ты приедешь в десять часов. Мне надо подготовиться.

— Тогда до встречи.

— До встречи, дорогой, — промурлыкала Вера и положила телефон обратно на стол.

Интересно, достаточно ли она была загадочной и интригующей? Выдержала ли все необходимые паузы? Дала ли ему понять, что теперь является хозяйкой положения? Впрочем, она всегда ею оставалась.

Вера легонько вздохнула («Жаль тебя, бедненький!»), потом посмотрела на часы и соединилась с приемной:

— Соня, я уже ухожу. Дела. Но завтра утром всех проконтролирую и потребую отчета о проделанной работе. Так что те, у кого балансы клиентов не сведены, могут домой не торопиться. Поставь, пожалуйста, сотрудников в известность.

— Я все сделаю, Вера Александровна.

Настроение у Веры было отличное! Она мельком глянула в зеркальце, которое достала из сумочки. Хорошо бы зайти к косметологу и привести в порядок лицо. Но уже не успевает. И к парикмахеру тоже. Но ничего. На генеральную репетицию достаточно надеть костюм, предназначенный для премьеры, но вовсе не обязательно накладывать грим. Сегодня сойдет и так.

Когда Вера вышла в приемную, секретарша посмотрела на нее с удивлением:

— Вам только что сообщили приятную новость, Вера Александровна?

— Да. Очень приятную. Сногсшибательную новость.

— Какую, если не секрет?

— Секрет. Но скоро все о нем узнают, — лукаво сказала Вера. — До завтра, Сонечка.

У девушки аж глаза округлились от удивления! Первый раз за три года начальница назвала ее Сонечкой! Уж не мужчина ли у нее появился? Как это было бы кстати! Все сотрудники фирмы только и мечтают о том, чтобы часть своей кипучей энергии Вера Александровна Алмазова перенесла на другой объект. И не думала бы только о работе.

Вера же в этот вечер летела домой как на крыльях. Забежала в супермаркет, купила в кулинарии замаринованную шейку, которую оставалось только положить в глубокую посуду и с полчасика потушить, прихватила парочку готовых салатов. Бутылка шампанского, фрукты, коробка шоколадных конфет… Уф, кажется, все!

Придя домой, сбросила туфли и бегом на кухню. Без двадцати пяти девять! Разумеется, он опоздает. Первым делом Вера бухнула в глубокую сковороду содержимое упаковки и запихнула ее в микроволновую печь. Потом полетела в большую комнату, где висело на плечиках свадебное платье. Быстрее, быстрее! Поспешно застегнула молнию на спине, сломав при этом ноготь, провела разок расческой по волосам и кинулась к шкафукупе, где в одном из ящиков лежала шкатулка с драгоценностями.

Надеть их Вера не успела, потому что раздался звонок. Она глянула на часы и не поверила своим глазам: без пятнадцати девять! Этого просто не может быть! Никита всегда опаздывает, значит, не он. Тогда кто?

Подобрав подол платья, она кинулась к входной двери, посмотрела в глазок. Никита вновь нетерпеливо потянулся к кнопке звонка. Она не могла в это поверить! Пришел на пятнадцать минут раньше! На целых пятнадцать минут! Вера щелкнула замком и одним рывком распахнула дверь:

— Заходи!

Никита замер на пороге, увидев ее наряд. И спустя секунду, удивленно протянул:

— Вера? Что за маскарад?

Она опустила глаза и тут сообразила, что из-под подола роскошного свадебного платья выглядывают домашние тапочки с пушистой меховой оторочкой. Все-таки надо было купить еще и белые туфли.


9


— Не ждала тебя так рано.

— Может, объяснишь, что происходит?

— Может, ты сначала зайдешь?

— А ничего, что я так рано?

Обменявшись репликами, словно ударами шпаги, оба поняли, что немного нервничают. Вера посторонилась, Никита вошел в прихожую, огляделся и сказал:

— А ты сделала ремонт.

Вера промолчала. Последний раз он был у нее весной, еще до того, как решил заняться предпринимательством. С тех пор Вера постаралась сделать из принадлежащей ей двухкомнатной квартиры уютное гнездышко.

Что ж, деньги у нее были. Никита сразу отметил качественную работу строителей: навесные потолки, модные обои, отделанный мраморной плиткой пол с подогревом, что почувствовал сразу, как только снял обувь. Вера достала из шкафчика для обуви мужские тапочки, пододвинула к нему. «Надо же! Мой размер! А она подготовилась!» — отметил Никита.

— Проходи в комнату, — кивнула ему Вера. — Я сейчас.

— Может быть, ты мне сначала объяснишь…

— Сейчас, только шампанское принесу.

— Да не буду я с тобой пить!

Как нелепо она выглядела в белом свадебном платье, в домашних тапочках и без макияжа! Губы бледные, прическа растрепалась. Глянула на сломанный ноготь, он тоже это отметил, и вновь подумал о маскараде. Золушка так хотела на бал, а карета приехала раньше, чем пришла добрая фея и сделала из нее красавицу. Пришлось ехать так, непричесанной и со сломанным ногтем. Никите было бы смешно, если бы не было так грустно.

Вера же почувствовала легкий дискомфорт из-за того, что Никита пришел раньше. Когда человек начинает совершать несвойственные ему поступки, то это вызывает недоумение у окружающих. Неизвестно, что можно от него ждать дальше. Сегодня пришел на пятнадцать минут раньше вместо того, чтобы, согласно привычке, опоздать, завтра со рвением займется делами, хотя прежде был откровенным лентяем. И поди пойми, надолго эти перемены, или по истечении определенного срока все вернется на круги своя.

Она стояла на кухне, у микроволновой печи, и смотрела на таймер. Пришел раньше, и получилась маленькая неувязочка. Мясу тушиться еще пятнадцать минут, а разговор с Никитой затянется надолго. Прерывать его нельзя и оттягивать тоже. Куда девать пятнадцать минут? Иногда их так не хватает, а иногда они просто лишние.

— Вера? — Он вошел в кухню. — Что ты здесь делаешь?

— Мясо тушу.

— Я не хочу есть.

— Я хочу.

— Я, я, я. Всю жизнь только я! Ты живешь для себя и вся в себе. Тебе никто не нужен.

— Ты мне нужен.

— Нет. Я не приспособление, которое должно внести в твою жизнь определенный комфорт. Не пылесос, не стиральная машина, не кухонный комбайн. Не красивая вещь, которую ты увидела в магазине и захотела вдруг так сильно, что не жалко никаких денег. Куда ты все время смотришь, Вера?

Она смотрела на таймер. Еще семь.

— Быть может, шампанского, Никита? В честь такого события? Надеюсь, ты заметил, что на мне свадебное платье.

Он поморщился:

— Что за маскарад? Где ты это взяла? — Он дотронулся до белого платья и тут же отдернул руку. Кажется, укололся о стразы.

— Купила. Я его купила в тот день, когда решила, что заполучу тебя любым способом, — напряженно сказала Вера.

— Значит, ты мне соврала? Да? Ты меня не простила, не приняла все как должное. Так? Ну давай, давай, рассказывай.

Пауза. Еще три. Никита тоже посмотрел на таймер. Ну что за женщина! Существует ли предел ее расчетливости? А как она, интересно, собирается заниматься любовью? Составит график? Будильник заведет?

— Вера, ко мне сегодня приходили из милиции.

— Ты мне уже сказал это по телефону. Я не глухая.

— А теперь ты скажи, что произошло в тот вечер, когда ты устроила мне встречу с хозяином.

— Я его убила, — машинально ответила Вера. Таймер показывал еще несколько секунд.

— Что-о?!

Пи-пи-пи. Мясо готово. Она открыла микроволновую печь и вытащила сковороду.

— Есть будешь?

— Я же тебе сказал, что не хочу есть! Я хочу услышать подробности! Ты соображаешь, в чем только что призналась?!

— Да, — спокойно сказала Вера.

— Ты не могла его убить, — уверенно заявил он. Это было бы в нарушение законов логики. И повторил вслух: — Это было бы в нарушение всех законов логики.

— Присядь. Или пойдем в комнату.

— Все равно.

— Я хочу показать тебе одну интересную вещь.

— Кружевное белье, которое тоже купила в магазине для новобрачных?

— Нет. Но нам лучше пойти в комнату.

Вот теперь Вера окончательно пришла в себя и полностью контролировала ситуацию. Она вписалась в график. Достала шампанское из холодильника, поставила на поднос тарелки, готовые салаты в коробочках и сунула его в руки Никите:

— Отнеси.

Он тут же отметил эту вновь обретенную уверенность в себе. Надо же! Такая мелочь, как включенный таймер, может выбить человека из колеи! Какой странный характер! А ведь ей легко управлять, надо только в нужный момент нажать кнопку. И отвлечь ее внимание на включенный таймер. Если выбить Веру из графика, она теряет над собой контроль.

Он подождал, пока Вера с бокалами в руках придет в большую комнату, потом открыл шампанское. Разлил его и спросил:

— Поговорим?

— Сначала выпьем. За наше счастье. Я, кажется, люблю тебя.

— Вера!

— Потому что я действительно убила твоего кредитора.

— Расскажи.

— А нечего рассказывать. Потому что главный подозреваемый — это ты. Ведь это ты был должен Владимиру Иосифовичу большие деньги.

— И все-таки, я хочу услышать подробности.

— Пожалуйста: я подложила ему в бокал с вином снотворное, поехала к гаражу и стала ждать. Он успел загнать в гараж свою машину, а потом уснул за рулем.

— Уснул?! — Никита не верил своим ушам.

— Мне оставалось только закрыть ворота. Владимир Иосифович умер, надышавшись выхлопными газами.

— Это тебе опер сказал? — осторожно спросил Никита. — С которым ты сегодня беседовала?

— А что?

— Значит, вот почему он пытался добиться у меня признания, что я там был! Вера, но ты же знаешь, что я был совсем в другом месте! В своей квартире, с девушкой, с которой ты сама же меня свела!

— Да? А как ты посмотришь на это?

Вера вскочила с дивана и, путаясь в длинном платье, побежала к шкафу-купе. Она рывком отодвинула дверь и достала шкатулку. С любовью погладила украшенную разноцветными стразами крышку:

— Вот здесь, милый, у меня лежит все самое ценное. Мое приданое. Вот, пожалуйста. Прочитай это.

Вера подошла и протянула ему бумагу. Посмотрев, он сразу понял, что перед ним ксерокопия. Какая осторожная! Никита начал читать и ему стало холодно от ужаса. Откуда у нее это?

— «Я, Иванова Ольга Петровна, утверждаю, что видела у гаража убитого бизнесмена молодого светловолосого мужчину лет двадцати пяти-тридцати на бежевых «Жигулях», которого при необходимости смогу опознать…» Вера!

— Что?

— Это же ложь!

— А ты докажи.

— Я был у себя дома с женщиной… Кстати, откуда у тебя Надин телефон? Ведь он у тебя?

— А вот мой главный сюрприз. Прочитай теперь это.

И Вера протянула еще одну бумагу. Прочитав, он не поверил своим глазам. Как Вера это заполучила?!

— Надя ночевала у тебя? Но это же чушь! Полная чушь!

— Это мое алиби. Как видишь, оно у нас одно на двоих. Если она ночевала у меня, следовательно, ты в этот момент закрывал гараж, в котором уснул крепким сном Владимир Иосифович. Соображаешь, куда я клоню?

— Не дурак. Значит, ты решила меня утопить. Что ты наговорила оперу?

— Что положено. Правду, чистую правду. О твоих взаимоотношениях с кредитором. Что денег у тебя не было, они зависли в банке. И что тебе угрожали.

— Где Надя?

— Ты этого не узнаешь. Пока не согласишься на мои условия.

— Какие условия?

— Ты на мне женишься.

— Никогда!

— Тогда сядешь в тюрьму.

— Нет.

— Да, милый. Лет десять тебе дадут. За предумышленное убийство. Снотворное не кладут в бокал с вином в состоянии аффекта, — Вера сказала это с откровенной иронией. — На лицо тщательно продуманное преднамеренное убийство. И у тебя нет ни одного смягчающего обстоятельства. Разве что чистосердечное признание. Не хочешь сделать его следователю? Скостишь срок. Если уж ты предпочитаешь провести несколько лет в тюрьме, чем жить здесь, в этой квартире. Со мной.

— Я ведь могу потом уйти. После того как дело закроют.

— Не переживай на этот счет. Дело еще долго не закроют. Скорее всего, оно повиснет за отсутствием доказательств. Так бывает, причем нередко. Главный подозреваемый ты, а у тебя будет железное алиби!

— А у тебя?

— Думаешь, мне оно потребуется? Во-первых, у меня нет мотива. Зачем мне убивать Владимира Иосифовича? Все знают, как он прекрасно ко мне относился. Не раз называл меня лучшим своим директором. И все это подтвердят. Во-вторых, меня никто не видел у гаража, и я подстраховалась. У меня есть замечательная соседка, наполовину глухая и к тому же подслеповатая. За какую-нибудь пару тысяч рублей она охотно подтвердит, что я весь вечер была дома. Приехала домой, допустим, без двадцати одиннадцать, сразу после ужина в «Патио-пицце» и весь вечер смотрела телевизор. А она зашла ко мне за солью и охотно может подтвердить факт моего присутствия в квартире. Я хорошо плачу за свидетельские показания. Нет, нет, не надо рвать эти бумаги. Это всего лишь ксерокопии.

— А где оригиналы показаний Нади и той продавщицы?

— В надежном месте. Я арендовала сейф в банке, куда и положила ценные бумаги. Некоторые хранят там акции, а я свидетельские показания.

— Это же так дорого! — усмехнулся он.

— Ничего, — Вера коварно улыбнулась. — Я ведь рассчитываю всю оставшуюся жизнь получать с них неплохие дивиденды. Твою верность. К тому же теперь я могу многое себе позволить.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вдова покойного ко мне благоволит. Представляешь, я теперь в должности генерального директора фирмы! С правом подписывать все документы!

— Но это же… Как Марго на такое пошла?

— Она просто растерялась. Ведь при живом муже ей никогда не приходилось думать о таких грустных вещах, как бизнес, деловая встреча, совещания, необходимость подписывать документы. Теперь же Марго с удовольствием переложила все это на мои хрупкие плечи.

И Вера поправила тоненькую бретельку свадебного платья, сползшую с плеча. Не хрупкого, а скорее, просто худого. Никита подумал, что хрупкие плечи могут принадлежать только беззащитной женщине, а не этой акуле. Как она все завернула!

— Вера, ты сделала глупость. Я тебе это со временем докажу.

— Хватит сантиментов. Вернемся к разговору, который состоялся у нас первого августа, — жестко сказала Вера. — Сегодня я вновь делаю тебе предложение. Посчитаем, насколько оно выгодно?

— Ну давай, попробуем.

— Во-первых, я дам тебе алиби. Поднесу на блюдечке. И продавщица заберет свои показания. Скажет, что не уверена в том, это был ты или не ты. Даже если состоится опознание, она будет мяться и в итоге скажет, что, скорее всего, ошиблась. Во-вторых, ты решишь проблемы с квартирой и станешь наконец москвичом. В-третьих, как твоя жена я больше не смогу быть свидетелем. Как лицо заинтересованное. И в-четвертых…

Она замолчала, выдержав торжественную паузу.

— Ну-ну?

— Мой свадебный подарок.

— Разве они еще не кончились? Я думал, твоя шкатулка пуста.

— Нет, милый. Поскольку я теперь генеральный директор, то моя должность в магазине «Товары для офиса» освободилась. Это большой, хороший магазин. Ты сам знаешь, что там можно сделать солидный оборот. А раз я генеральный директор фирмы, то и людей нанимаю тоже я. Место пока придержала, хотя желающих хватает. Тысяча двести долларов в месяц — это хорошая зарплата. Плюс премиальные и двойная зарплата в конце года, когда неимоверно взлетает уровень продаж, — она перевела дух.

— Ну-ну?

— Как тебе в двадцать шесть лет стать директором большого магазина? Разве не блестящая карьера? Я смогла добиться этого, когда мне было за тридцать.

— А что сотрудники скажут? А Марго?

— Марго предоставь мне, а недовольных сотрудников, которые будут распускать слухи, мы просто-напросто из офиса уберем. Представляешь, какие деньги мы сможем вынуть из фирмы, если будем работать на пару?

— С такой хваткой, как у тебя, Вера? Да уж!

— Я жду ответа.

— Когда?

— Сегодня. Сейчас.

— Разве у меня есть выбор?

— Нет. Тебе надо было согласиться сразу. Но теперешняя ситуация мне даже на руку. Я стала еще сильнее, чем была.

«И это правда», — подумал он, вынужденный согласиться с ее расчетами. Оперативник, приходивший сегодня домой, уже пообещал, что спокойной жизни не будет. Наверняка он зайдет к участковому. Хозяева, получившие на свою голову проблемы, попросят жильца съехать. А куда съезжать? А к Вере — это выход.

— Хорошо. Я согласен. Когда мы подадим заявление в ЗАГС?

— Уже подали.

— Что?!

— Еще один сюрприз. Как видишь, милый, со мной не соскучишься. Знаешь, я после того, как сделала тебе предложение, настолько была уверена в твоем согласии, что пошла в ЗАГС и подала заявление.

— Без меня?! Разве это возможно?!

— За деньги возможно все. Наше бракосочетание состоится первого сентября в двенадцать часов дня. Я думаю, что свидетельство о браке уже готово.

— И ты не сказала мне, что подала заявление!

— А зачем? Что я сделала не так? И разве я ошиблась в своих расчетах? Разве первого сентября мы не будем вместе стоять посреди парадного зала Дворца бракосочетания и слушать торжественную речь, обращенную к вступающим в законный брак? Твоя задача только делать то, что я заранее спланировала, то есть выполнять мои распоряжения.

— Всю жизнь?

— Ты привыкнешь, и сам потом не захочешь никуда уходить.

— Ты много на себя берешь, Вера.

— Такая уж я есть.

— Значит, первого сентября, — задумчиво протянул Никита. — И выбора у меня нет.

— Не переживай, милый: все будет скромно, без лишней помпы. Поездка в ЗАГС с двумя свидетелями, венчание в маленькой церкви, потом ужин в ресторане. Персон на десять, не больше. На подготовку такого торжества уйдет немного времени. Десяти дней хватит вполне. Будут только самые близкие мне люди.

— А мне? — напомнил Никита.

— Ах, да! Есть же еще твои родители! У меня вскоре появится свекровь!

— И свекор.

— Надеюсь, они не слишком часто будут нас навещать?

— Какая же ты…

— Эгоистка? Поверь, нам будет хорошо вместе. Прежде чем ты поцелуешь свою невесту, одна маленькая формальность.

— Какая? — насторожился он.

— Мои гарантии. Бери бумагу, ручку и пиши.

— Писать что?

— Я продиктую. Кстати, папка на столе, я уже все приготовила. Можешь положить ее на колени, чтобы удобнее было писать, можешь сесть за письменный стол. Как тебе лучше.

Он устроился в кресле и приготовился писать. Никита все еще находился в состоянии легкого шока. Как же ловко Вера загнала его в угол! Сейчас надо сделать так, как говорит она, а потом все хорошенько обдумать.

— Диктуй.

— «Я такой, такой-то, признаюсь в том, что такого-то числа, такого-то года убил своего кредитора Владимира Иосифовича…»

— Вера! Да ты с ума сошла! Я никогда такого не напишу!

— Напишешь, милый. Напишешь. Иначе никакой свадьбы и никакой директорской должности. Вместо этого тюрьма. Ты еще сомневаешься в том, что я тебя туда упрячу?

— И это называется любовь? — жалко усмехнулся он.

— Да. Потому что в борьбе за нее все средства хороши.

— Даже убийство?

— Пиши. Я жду.

Рука немного дрожала, когда он вывел первую строчку. «Я, Намин Никита Борисович, признаюсь в том…»

— Написал?

— Да.

— Пиши дальше. «После того как Вера Александровна Алмазова оставила нас вдвоем в ресторане «Патио-пицца», между мной и моим кредитором произошла бурная ссора». Показания официанта у них, должно быть, уже есть, это мне на руку. Дальше пиши: «Потом Владимир Иосифович вышел в туалет, и я подложил ему в бокал с вином две таблетки снотворного».

— Где же я взял снотворное? — усмехнулся Никита.

— «Которое выпросил у Веры Александровны Алмазовой, когда она с подругой заходила ко мне в гости». Видишь, как все хорошо получается! Если я не буду твоей женой, значит, смогу все это засвидетельствовать на суде. Причем с огромным удовольствием.

— Не боишься, что всплывет тот факт, что у тебя есть снотворное?

— Нет, не боюсь. Я многим его давала. И это в твоих интересах сделать меня лицом заинтересованным, то есть женой.

— Ловко! Ну что дальше?

— Дальше детали. «После того как мы расстались с кредитором, я поехал следом за его джипом…»

«И обогнал его», — про себя усмехнулся Никита.

— Чтобы закрыть двери гаража, в котором стоит машина с заведенным мотором, не обязательно обгонять ее по дороге. Можно приехать и после. Тебя видели как раз в районе одиннадцати часов вечера. Так и пиши: «Я приехал на десять минут позже. В этот момент меня увидела продавщица, которая закрывала продуктовый магазин. После того как она ушла, я вылез из «Жигулей» и вошел в гараж. Владимир Иосифович сидел за рулем своего джипа и крепко спал. По крайней мере, он не двигался. Мотор его машины работал. Тогда я вышел из гаража и плотно прикрыл за собой двери. Было это примерно в половине двенадцатого ночи».

— Как раз в тот момент, когда мы с Надей ехали ко мне домой.

— Это может подтвердить только она. Как думаешь, мы достаточно подробно все написали? Осталось добавить несколько красочных деталей. Например, что он уронил голову на руль. Или что на полу гаража лежала разбитая бутылка бренди.

— Это правда?

— Да. Так и было. Кстати, напиши для достоверности. О том, что, когда джип въезжал, он зацепил стоящие у стены коробки, и одна из бутылок разбилась. Хм-м-м… Оказывается, наш покойный босс иногда выпивал в гараже с товарищами. Иначе, зачем ему там спиртное и закуска?

— Вера!

— Пиши!

Он вытер ладонью мокрый лоб. Когда же кончится эта проклятая жара! И этот мерзкий запах как от сгоревшей яичницы! Написал, поставил число, подпись, потом протянул бумагу Вере. Она взяла, внимательно перечитала:

— Ну вот и умница. Теперь эта ценная вещь займет место в банковском сейфе вместе с показаниями других свидетелей. Чтобы ты не сбежал от меня после свадьбы. Надеюсь, на этот раз ксерокопию делать не надо?

— Мне сегодня остаться?

Вера задумалась: это в ее планы не входило. Вернее, она продумала до мелочей весь сегодняшний вечер, но только до того момента, когда получит от Никиты заветный документ. Дальше у нее в плане была свадьба, а уж потом…

Между этим моментом и бракосочетанием ничего не было. Ноль. Пусто. А раз так, то прежде чем Никита останется у нее ночевать, надо все хорошенько обдумать.

— Знаешь что, милый, давай-ка мы выпьем шампанского! — стараясь казаться веселой и уверенной в себе, сказала Вера.

— Значит, остаться. Не сяду же я пьяный за руль?

Она получила вещь, которую так долго желала, но теперь не знает, что с этой вещью делать. Пятнадцать лет в ее активе абсолютный ноль! А точнее в ее личной жизни. Сказать ему об этом? А если представить на минутку, какое у Никиты после подобного заявления будет выражение лица? Вера была к этому не готова.

— Я сегодня неважно себя чувствую. Ну ты понимаешь.

— Понимаю. Критические дни?

Вера немного смутилась. Сегодня, спасибо рекламе, и любой ребенок детсадовского возраста знает про критические дни. Но женщины в отличие от жизнерадостных комментаторов за кадром все равно говорят об этом, понизив голос.

— Да, — кивнула она. — Ты, конечно, можешь лечь в большой комнате, на диване.

— У меня дома тоже есть диван. Зачем тебя обременять?

— Да, ты прав. Поезжай домой.

— Послушай, Вера, мы так и будем тянуть с этим до свадьбы?

— Тянуть с чем?

— С интимной близостью, если уж ты так деликатничаешь!

— Я не деликатничаю, я просто не готова… Мне надо подумать.

— Подумать?!

— Я тебя провожу, — Вера вскочила с кресла и решительно направилась к дверям.

Надо же! Учесть все, кроме такой банальной вещи! Кроме того, что он в этот же день захочет остаться в ее квартире на ночь! Как она это упустила? А ведь замуж собралась!

В прихожей Никита спросил:

— И когда я увижу свое алиби? Может, ты дашь мне номер ее нового телефона?

— Нет, зачем же? Я сама поговорю с Надей.

— А ты уверена, что знаешь, где она живет?

— Ни о чем не беспокойся. Ну все. Пока.

Уже стоя на пороге, он поцеловал Веру в щечку:

— Спокойной ночи. Невеста.

Когда Никита ушел, Вера вернулась в комнату и, схватив со стола полный бокал шампанского, рухнула на диван. Вот и все… Она победила. Надо уметь добиваться цели. Теперь надо продумать вечер, то есть первую ночь, которую Никита проведет здесь. С Василисой, что ли, посоветоваться? Что там говорится в ее умных книгах? Насчет ночи, наступающей после того, как завоеван любимый мужчина? Что с ним делать?…

…Он ехал домой и думал, думал, думал… Должен быть выход. Вера, без сомнения, придумала блестящий план, но он чувствовал, что какой-то изъян в нем есть. Ну давай, напряги мозги! Ведь речь идет об убийстве! Она подложила в бокал снотворное. Это факт, потому что он, Никита, его туда не клал. Но это же значит… Да!

В голове вертелось красивое нерусское слово: «рокировка». Шахматный термин. Когда ситуация становится угрожающей, король меняется местами с ладьей, прячется за нее и уходит изпод удара. Перед ним надежная линия защиты, три сцепленных друг с другом пешки. Рокировка. Туда-сюда. Король прячется. И уходит. Из-под удара.

О, Господи! Или он полный кретин, или полные кретины работают в милиции! Во всяком случае, это шанс. Вера — его шанс. Да здравствует Вера и ее коварство!


10


До бракосочетания оставалось чуть больше недели


и вечером следующего после решающего разговора с Никитой дня Вера поставила об этом в известность своих сотрудников. После работы она попросила всех задержаться, чтобы генеральный директор, то есть директорша, могла сделать заявление. Затем, дабы пресечь возможные слухи, громко и четко сказала аудитории, что тридцатого августа, в пятницу, приглашает всех на вечеринку в честь собственного бракосочетания, которое состоится первого сентября. Стоит ли говорить о том, что эта новость стала сенсацией? Пока сотрудники замерли в недоумении, Вера Александровна Алмазова вернулась в свой кабинет. Пусть-ка переварят эту сногсшибательную новость, а потом потянутся к директору с поздравлениями, когда придут в себя. Сегодня Вера торжествовала.

Первой ее поздравила верная Соня. Зашла в кабинет с приказами, которые Вере надо было подписать, и защебетала:

— Ой, Вера Александровна! Как это неожиданно! Вы замуж выходите! И так быстро! Уже через десять дней!

— Так что готовьте подарок, — рассмеялась сияющая Вера.

— Обязательно! А кто жених?

— Ты его знаешь, — продолжала интриговать Вера.

— Ой, Вера Александровна! Как интересно!

— Это Никита. Ты должна его помнить. Менеджер торгового зала, который работал в «Товарах для офиса». Красивый молодой человек высокого роста. Со светлыми волосами. Никита Намин. Ну вспомнила?

— Никита? — кажется, Соня очень уж удивилась.

— Что? Большая разница в возрасте?

— Нет, что вы, Вера Александровна! Вы так замечательно выглядите! Вы смотритесь вместе прямо как ровесники!

(«Правильно, девочка, говори мне комплименты. Тебе за это хорошо платят. Мы с Никитой не смотримся, как ровесники, но меня это мало волнует»).

— Соня, у меня к тебе будет ряд поручений. В связи с предстоящим бракосочетанием. Ты возьми себе в помощь девочек-менеджеров, и приготовьте все, что надо к вечеринке. На церемонию в ЗАГСе и в ресторан никого из сотрудников не приглашаю, все будет очень скромно. Только родственники и близкие друзья.

— Я понимаю, Вера Александровна.

— Но чтобы никто не обиделся, мы не будем экономить и организуем здесь в пятницу шикарный ужин, а после ужина танцы. Тем более надо отметить мое вступление в новую должность. Видишь, сколько событий сразу! В моей жизни произошли такие важные перемены!

— Я все сделаю, Вера Александровна.

— Ну вот и отлично. Девочек я заранее прощаю, если они будут отсутствовать на работе в то время, когда придется заниматься моими проблемами. Ты только мне список составь. Деньги получишь завтра же. Утром зайди ко мне. А сегодня ты свободна. Можешь идти домой.

— Хорошо, Вера Александровна.

Секретарша собралась было уходить, но Вера окликнула ее уже в дверях:

— Соня?

— Да, Вера Александровна?

— А ты замужем?

— Да. Уже два года.

— Я хотела тебя спросить… — Вера слегка замялась. — А сколько тебе лет, напомни?

— Двадцать три.

— И уже два года замужем… Нет, ничего. Иди домой, Соня.

— До завтра, Вера Александровна!

Соня радостно упорхнула. К мужу небось. Ну что хорошего в этой девочке? Разве что аккуратность и исполнительность. Блеклая какая-то, даже хорошенькой не назовешь! Из простой семьи, отец шофер, мама, кажется, медсестра в поликлинике. И вот, поди ж ты! Двадцать три года, а уже два года как замужем! И мужа наверняка не покупала. Тем более за алиби.

Алиби, алиби… Вера взяла со стола свой мобильник и набрала номер телефона Нади. Пора подумать и об этом.

— Але! Кто это? Але! — раздалось через некоторое время в телефонной трубке.

Надин голос показался ей странным. Пьяная, что ли?

— Надя? Это Вера Александровна. Ты где?

— Ах, Вера Александровна! А я лежу на берегу самого синего моря! Загораю! Пиво пью! Красота!

— Что-что?

— Мой богатенький Буратино полез купаться, а я на песочке валяюсь.

— Какой Буратино? Что ты несешь?

— Клиент. Подцепил меня в массажном салоне. Представляешь? — («Сколько же она выпила пива?») — И предложил на юг прокатиться. Красота!

— На сколько прокатиться? — слегка растерялась Вера.

— На пару недель. Все шикарно. Отель — класс! Номер — класс! Клиент — класс!

(«Дрянь! Ненавижу!»)

— Надя, у меня к тебе дело.

— Какое еще дело? Какие сейчас могут быть дела? Мне так хорошо!

— Ты Никиту помнишь?

— Делать мне больше нечего! У меня море под боком плещется!

— Наденька, напрягись. Тебе надо подтвердить, что ту ночь… Помнишь? Он провел с тобой.

— Еще чего!

— Так надо, милая. Тебе только надо сказать, что в половине двенадцатого вы вместе ехали на машине к нему домой. И все.

— А что случилось?

— Умер один человек. Убит. Никиту подозревают.

— Так ему и надо!

— Тебя захочет допросить милиция. Ты должна сказать правду.

— Сколько он даст?

— Но тебе только надо подтвердить, что ты была ночью у него в квартире!

— А ты?

— Что?

— Сколько ты дашь?

— За что?

— Ведь это ты все устроила! А то я не догадалась!

— В общем так, Надя, — жестко сказала Вера, решив пресечь эту фамильярность. — Когда ты будешь в Москве? Мне срочно надо тебя видеть.

— А я отдыхаю. У моего Буратино билеты на самолет только через десять дней.

— Тебе срочно надо вернуться.

— Еще чего! Из-за какого-то придурка бросить шикарного клиента и лететь в Москву! Мне и здесь хорошо!

— Надя!

— Даже и не подумаю!

— Что ж… — Вера поняла, что уговаривать ее бесполезно. — Когда прилетает ваш самолет?

— Второго, кажется. В понедельник. Ой, заболталась я! Денежки ж капают!

— Ничего. Я оплачу.

— Еще бы!

— Значит, вечером ты будешь дома?

— Часикам к десяти подъеду. Не раньше.

— Адрес?

— Что?

— Куда ты подъедешь?

— В общагу. — Вера постаралась запомнить адрес общежития, где жила Надя, которая вдруг начала весело смеяться.

— В чем дело? — напряженно спросила Вера.

— Буратино мой из воды вылез! Ой, ну у него и пузо! Словно футбольный мяч проглотил! Но зато сколько денег! Я его сейчас расцелую!

— Ладно, развлекайся, — сквозь зубы процедила Вера. Все понятно с этой вертихвосткой. Хоть бы поставила в известность, что уезжает! Дрянь!

— Чао!

То, что Вера сейчас услышала, поставило ее в тупик. Надя будет в Москве только через десять дней. Причем из послушной девочки она превратилась вдруг в особу весьма самостоятельную и способную показать зубы. Ее еще надо уговорить дать показания в пользу Никиты. А если… Если не уговаривать? Оставить все, как есть? Когда прилетает ее самолет?

Вера придвинула к себе настольный календарь и сделала пометку. Понедельник, второе сентября, вечер. Потом записала адрес общежития. В понедельник у нее начнется медовый месяц. Стоит брать отпуск по такому случаю? Нет, не стоит, потому что надо закрепиться в новой должности. А медовый месяц перенести, допустим, на Рождественские каникулы. Купить тур в Лапландию, в страну северных оленей или, напротив, на Канарские острова, где поют тропические птички. Надо только потянуть время. Давать противоречивые показания, запутывая следствие. Нет у них доказательств. Никто не видел, как снотворное клали в бокал. Никто.

И тут она спохватилась. Надо же Василисе позвонить! Кому ж, как ни ей, быть свидетелем на Верином бракосочетании? Набрав домашний телефон подруги, Вера таинственным голосом сообщила, что у нее есть одно маленькое, но очень ответственное поручение. И пригласила Василису к себе на ужин. Весьма заинтригованная, она обещала прийти.

«Как это кстати!» — подумала Вера. У подруги как-никак трехлетний стаж замужней женщины. Василиса должна рассказать ей о той жизни, которая начинается у супругов после свадьбы. Когда марш Мендельсона и цветистые тосты, произнесенные за ломящимся от выпивки и закуски столом уже позади.

…Пышнотелая Василиса явилась в гости с плетеной корзиночкой, полной румяных домашних пирожков.

— Ты прямо как Красная Шапочка! — умилилась Вера. — Пришла в гости к больной голодной бабушке. А то у меня есть нечего!

— Знаю я твою еду, — отмахнула Василиса, ставя на кухонный стол плетеную корзиночку. — Замороженная пицца и коробочки с готовыми салатами. Сколько они уже простояли на витрине?

— Там все свежее, — обиделась Вера. — Я каждый день это ем!

— По тебе видно. Ох, Верка, какая ж ты худая! Давай налетай. Тепленькие еще, — и Василиса откинула с корзиночки белоснежное полотенце. — Угощайся.

— М-м-м… — покачала головой Вера, попробовав пирожка. — С зеленым луком, с вареными яйцами! Мои любимые! Вкусно! Слушай, Васька, а почему тебя такую хозяйственную муж бросил?

— А ты не знала, что плохих жен не бросают? Бросают хороших. Я, например, уверена, что у тебя-то как раз все будет в порядке.

— По-твоему, я буду плохой женой?

— Ну в том смысле, что не будешь суетиться возле своего благоверного. И пирожки ему печь не будешь. А он будет трескать готовые салаты из супермаркета да нахваливать.

— Еще бы! Кстати, знаешь, зачем я тебя позвала?

— Ну? — встрепенулась от любопытства Василиса.

— Давай-ка выпьем шампанского. У меня полбутылки осталось со вчерашнего вечера. Как думаешь, не выдохлось еще? Я люблю, чтоб с пузырьками.

— Вера, ты вчера пила шампанское? С кем? С мужчиной?

— Ну не одна же! Мы с Никитой праздновали помолвку.

— Ах! Значит, тебе удалось его уговорить!

— Конечно, — кивнула Вера, доставая бутылку из холодильника. — Ну наливаю?

— И когда свадьба? — осведомилась Василиса, подставляя свой бокал.

— Через десять дней.

— Так быстро?! Что, сейчас расписывают через десять дней после подачи заявления?

— Заявление я подала почти месяц назад. После того как сделала предложение.

— Даже не получив его согласия! — громко ахнула Василиса. — Ну ты даешь, Верка! Сильна!

— Пришлось потрудиться, — Вера скромно опустила глаза. — Ну выпьем, что ли?

— Выпьем! — кивнула Василиса. — За такое стоит выпить.

И повторила:

— Сильна! Давай, за тебя. За твое счастье.

Вера глотнула шампанского и потянулась к корзиночке с пирожками. Вкусно! У Василисы золотые руки. На этот раз пирожок оказался с капустой. Вера вновь похвалила подругу:

— Хорошо ты готовишь. Кстати, моей свидетельницей на свадьбе будешь ты. Ангажирую тебя на воскресенье, на двенадцать часов дня.

— Это будет первое сентября? Ой, а мне второго на работу! Пить много нельзя. Ну да ладно!

— Хочешь, приходи тридцатого в пятницу на вечеринку. Ко мне в офис. В субботу отоспишься, а в воскресенье поедем в ЗАГС.

— А в честь чего вечеринка?

— Как это в — честь чего? — удивилась Вера. — В честь моего бракосочетания!

— Да ты что, Верка? Кто ж заранее отмечает такое событие? Сглазишь!

— Предрассудки, — отрезала Вера.

— Ну как знаешь, — задумчиво сказала Василиса. — А венчаться вы будете?

— Будем. Потом поедем в ресторан. Моя мама, ты, Ольга с Марусей и, разумеется, жених.

— А его родители?

— Если приедут. Не забывай, что они живут далеко.

— Ну ради такого случая…

— Забыла спросить у Никиты, оставит он за собой еще на месяц квартиру или нет? — озабоченно сказала Вера. — Если уж его родители приедут, то лучше им ночевать там.

— А ты не хочешь с ними познакомиться поближе? — осторожно спросила подруга.

— Нет, не хочу, — отрезала Вера и быстро перешла к делу. Сказать по правде, о наполовину глухой и подслеповатой соседке она Никите соврала. С соседями во лестничной клетке Вера никогда не общалась. Ограничивалась сухими «здравствуйте». А меж тем алиби следовало запастись на всякий случай. И Вера начала обрабатывать Василису: — Послушай, у меня к тебе будет маленькая просьба.

— Какая?

— Ты на прошлой неделе никуда не уезжала?

— Нет, дома сидела. А что?

— Одна?

— Верка, ты смеешься! Конечно, одна! — Василиса, похоже, слегка захмелела от шампанского.

— А к тебе кто-нибудь заходил?

— Что ты! Ну кто ко мне может зайти? Я ж в отпуске. Лежу на диване, читаю любовные романы. Взяла в библиотеке штук десять сразу.

— Хорошо, — удовлетворенно кивнула Вера. — Тогда ты можешь подтвердить, что в один из вечеров заехала ко мне часов в одиннадцать и осталась ночевать.

— Осталась ночевать? — откровенно удивилась Василиса. — Когда ж это было в последний раз?

— Вот для того, чтобы этот факт ни у кого не вызвал сомнения, ты останешься у меня сегодня. Не могу же я отпустить тебя домой в таком виде?

— А в каком таком виде? — хихикнула Василиса.

— Мы с тобой сейчас удобно устроимся в большой комнате, перед телевизором, с бутылкой шампанского и коробкой шоколадных конфет и вволю посплетничаем.

— Ой, Верка! — Василиса всплеснула пухлыми ручками. — Да ты становишься женщиной!

— А кем я до сих пор, по-твоему, была?

— Ты была на машину похожа. И даже руками так странно размахивала при ходьбе: туда-сюда, туда-сюда. Как робот.

— А сейчас?

— Ну-ка, пройдись, — попросила Василиса. А когда Вера прошлась по кухне, неуверенно сказала. — Вроде прошло. Слушай, так мы ж все шампанское выпили! Бутылка-то пустая!

— У меня еще есть. В баре, в большой комнате.

— Так его ж охладить надо!

— Охладим. Ну как? Остаешься?

— Ага! Ой, как хорошо сидим! Жалко, девчонок с нами нет! Но у них же мужья! И дети… Вера, ты ребеночка хочешь?

— Там видно будет… Давай-ка, подруга, мы пойдем в комнату, на мой любимый диванчик.

Василиса прихватила бокалы, Вера шампанское и шоколадные конфеты, и вскоре они с подругой удобно расположились в большой комнате. Василиса полулежала на диване, разглядывая потолок, и не переставала удивляться:

— Ой, как сейчас все научились делать! Ты смотри! Никакой люстры нет, а весь потолок будто светится! А у меня фантазии хватает только на то, чтобы его обоями оклеить!

— Были бы деньги, проявится и фантазия. В крайнем случае, ее можно купить. Сейчас все продается. Думаешь, я сама это придумала? Дизайнер по интерьеру.

— Ой, Верка! Сколько ж ты зарабатываешь? — всплеснула пухлыми ручками Василиса.

— Теперь буду еще больше. Меня назначили генеральным директором фирмы.

— Да ты что?!

— Хочешь ко мне на работу? Устрою.

— Спасибо, конечно. Я подумаю.

— А чего тут думать? Сколько ты получаешь?

— Ну тысячи три. Рублей, конечно.

— С ума сошла! Ну как можно жить на такие деньги?

— Как все живут.

— Надо стремиться к лучшему. Ничего, я подумаю о том, как тебе помочь. Ведь ты мне тоже окажешь услугу.

— Какую услугу? — удивилась Василиса.

— Подтвердишь, что на прошлой неделе у меня ночевала, — терпеливо напомнила Вера.

— Ах, ты об этом! Пустяки какие!

— Для меня это не пустяки. Впрочем, это может и не понадобиться.

— Вер, расскажи, как все было вчера? Как ты его уговорила?

— Ну он понял, что жениться на мне — это выход из положения, — уклончиво сказала Вера, решив не вдаваться в подробности. Если бы Василиса узнала, как все было на самом деле, она бы пришла в ужас! Слабая и глупая женщина, что с нее взять?

— А дальше?

— Дальше? Мы пили шампанское. А потом он захотел остаться на ночь. — (Вот здесь и начинается самое интересное!)

— Значит, было уже?! — Василиса от любопытства слегка приподнялась на локте.

— Послушай, а как там дальше в любовных романах? Ну поженились, они, а дальше?

— Так на этом и кончается!

— Да ты что?!

— А чего дальше рассказывать, сама посуди? Дальше начинается жизнь. А сказка кончается, — горько усмехнулась Василиса.

— Ну вот у тебя как было?

— Верка, сколько ж лет прошло! Он еще за полгода до свадьбы ко мне переехал. Хорошо, что не прописался после того, как зарегистрировались. Побоялся, что родительская квартира целиком сестре отойдет. Я-то дура, на все была согласна. А когда уж он ушел к своей бухгалтерше, то почти всю мебель вывез. Мол, поделили все по-честному. Мне моя же квартира, а ему все, что за три года нажито.

— И ты согласилась?!

— Я, Вера, женщина тихая. Ушел без скандала, и то хорошо. Жаль только, что ребеночка не было. Все хотели для себя пожить. Вернее, он хотел. Ну скажи на милость, о чем можно дальше в романах писать? После того как люди поженились?

— Но ведь бывает же и по-другому?

— Бывает, — кивнула Василиса. — Вон Маруся со своим! Как друг друга любят? А ведь уже двенадцать лет, как поженились! Муж ей до сих пор чуть ли не каждый день цветы дарит! Я ей по-хорошему завидую. У всех, Вера, по-разному. Так что ты рецепта не спрашивай, как быть счастливой. Нет его. Вот как стать счастливой…

— А что, разница есть?

— Есть. Можно стать счастливой на миг. Как у меня было. Когда из ЗАГСа в белой фате выходила, счастливей меня женщины на свете не было. А потом все счастье растеряла. А Маруся нет. Ты бы у нее совета спросила, как вести себя после свадьбы. Первый год самый трудный.

— Я не совета спрашиваю, — перебила Вера подругу. — Нужны мне были ваши советы! Я хочу знать, что делать, когда мужчина остается у тебя на ночь?

— Постой… У тебя ж вроде как было уже…

— Было. Только когда? И не ночью. Он был женат, разве ты не помнишь? Днем, в чужой квартире… Б-р-р-р…

— Да. Такой молоденький, хорошенький студентик, а уже от беременной жены гулял. Помню. Как там его звали?

— Лучше не напоминай. Я не знаю, что делать сейчас. Ведь он моложе меня на девять лет! На девять! Это же другое поколение! Когда мы с тобой росли, по телевизору презервативы не рекламировали. Они сейчас так раскованно говорят о сексе. Ведь не осталось же никаких тайн! Честно говоря, я этого побаиваюсь. Вдруг сделаю что-то не так? Ведь он придет, останется здесь на ночь, а утром? Я на работу, а он здесь.

— Ты что, ему не доверяешь? — спросила Василиса, оставив без внимания жалобы Веры на неопытность.

— Не в том дело. Я не знаю, как себя вести, — повторила Вера. — У меня нет на этот счет никакого опыта. Надо все хорошенько обдумать.

— Такие вещи происходят сами собой. Не переживай ты так.

— Со мной это происходит первый раз в жизни.

— Вера, любовь мудра. Слушай только свои чувства.

— Значит, мне не стоит тянуть с этим до свадьбы?

— А это уж как получится. Положись на судьбу. Я тебе сейчас расскажу, как со своим познакомилась. Уж как мне замуж хотелось! Или просто роман закрутить. Бывало, накрашусь, полный марафет наведу и брожу по улицам одна. Часами. Ну хоть бы кто-нибудь пристал! А тут тетка у меня заболела, которая живет в другом городе. Одинокая женщина, родственников, кроме нас, нет. Мама поехать не смогла, у нее ответственная работа, пришлось мне. Купили заранее билет, и, представляешь, авария на дороге! И пробка! Словом, опоздала я. Бегу по подземному переходу к перрону и чувствую, что уже мой поезд ту-ту. А все равно бегу. И только у самого выхода на платформу поняла, что бесполезно. Села на чемодан и зарыдала. Растрепанная, злая, без всякой косметики. И тут подходит он. «Что ж вы, девушка, так горько плачете?» Слово за слово, проводил до дома. А через месяц переехал ко мне. Потом и поженились.

— Все равно же он тебя бросил!

— Я сейчас не к тому. А к тому, что судьба знает, кого с кем сводить. И когда сводить. Не надо пытаться ее перехитрить. Если этот человек тебе судьбой не предназначен, значит, вы все равно не будете вместе. Хоть ты лоб себе расшиби!

— Нет, у меня все в жизни рассчитано. Что, значит, положись на судьбу? Я сама себе хозяйка. Я должна знать, в какой момент все произойдет. И как все произойдет.

Василиса ничего на это не сказала, потянулась к бутылке с шампанским и наполнила оба бокала. Выпили молча. За судьбу…

…Подруга уже крепко спала, а Вера все обдумывала разговор, состоявшийся этим вечером между ними. Ах, Васька, Васька! Хорошая ты женщина, только слишком уж добрая и глупая. Алиби ты мне обеспечишь, если попаду в круг подозреваемых. Но с какой стати они будут меня подозревать? Кажется, не допущено ни одной ошибки…

Но на следующий день Вера поняла, что сослаться на Василису все-таки придется. Заглянув утром в почтовый ящик, она нашла там повестку. Явиться в прокуратуру, в такой-то кабинет. Подумав минутку, Вера скомкала повестку и, выйдя из подъезда, бросила ее в урну. Вот так. Ничего она не получала.

— Реклама, что ли? — спросила Василиса, которой Вера предложила подвезти до метро.

— Да. Услуги юридической консультации, — невесело усмехнулась Вера и направилась к своей машине.

— Какая-то ты не такая. Озабоченная, что ли, — внимательно посмотрела на нее Василиса.

— Так на работу же еду! Не в магазин для новобрачных. Ну садись в машину.

— Может, я лучше пешком?

— Давай, давай. Утром автобусы до метро идут забитые.

День выдался напряженный, и про повестку Вера вскоре забыла. Об этом напомнил оперуполномоченный с труднопроизносимой фамилией, который позвонил ей на работу и поинтересовался:

— Вера Александровна, вы сегодня ничего не получали?

— В каком это смысле?

— Повестку в том, что вам необходимо явиться к следователю и дать показания?

— Нет, не получала.

— Как странно! Тогда придется вручить ее вам лично. Суть в том, что в деле появились обстоятельства, которые только вы можете прояснить.

— Какие обстоятельства? — напряженно спросила Вера. Потом спохватилась: — Вы извините, у меня голова сейчас не тем занята.

И вдруг неожиданно для себя сказала:

— Я замуж выхожу!

— Вот как? — кажется, он не удивился. — Уж не за Намина ли?

— Да. За него, — сухо сказала Вера.

— И все-таки, вам придется приехать к следователю.

— Нет, лучше вы сюда. Поймите, у меня совершенно нет времени. Работа и подготовка к свадьбе.

— И когда же состоится бракосочетание?

— Первого сентября.

— Ого! А вы зря времени не теряете, Вера Александровна! Или это инициатива жениха?

— Сегодня ближе к вечеру вам удобно? — проигнорировала Вера его вопрос. — Часов в шесть?

— Да. Удобно.

— Я предупрежу секретаря. Всего хорошего.

— И вам того же. — («Ах, какая ирония в голосе!»)

Положив трубку, Вера минуты три пыталась успокоиться и взять себя в руки. Ну что они там могли откопать? Что? Ее размышления прервал очередной телефонный звонок. Соня сообщила, что на проводе Маргарита Станиславовна.

«Как это кстати!» — подумала Вера. Ей надо было в ближайшее время представить Марго нового директора магазина «Товары для офиса».

— Да, Соня. Соединяй.

…Оперуполномоченный был точен: пришел ровно в шесть ноль-ноль. Вера это оценила. Корректный, пунктуальный и на редкость симпатичный молодой человек. Было бы приятно с ним общаться, если бы не вопрос, который был задан сразу же:

— Вера Александровна, вы когда-нибудь обращались к врачу по поводу нервного расстройства?

— Нервного расстройства? Нет, что вы!

— Может, страдали бессонницей? Вспомните, пожалуйста.

Ах, вот к чему он клонит! Нарушение сна! В принципе Вера была готова в этом признаться.

— Допустим, что да. Обращалась.

— И вам выписали какое-то лекарство?

— Да, — с вызовом сказала Вера.

— Какое?

Она назвала импортный препарат, который брала в аптеке, где работала Ниночка.

— А кто вам его Доставал?

— Доставал? Кажется, сейчас нет такого понятия, как дефицит.

— Но ведь существуют препараты, которые готовятся непосредственно в аптеке. Провизорами.

— Речь идет об импортном снотворном, которое поступает к нам в страну уже готовым, в упаковке и с подробным описанием фармакологических свойств.

— У вас был рецепт, Вера Александровна?

— Когда-то был. Но, видите ли, я уже давно не обращалась к врачу…

— А снотворное продолжали принимать?

— К чему вы клоните? — насторожилась Вера.

— В крови убитого был обнаружен тот самый препарат, о котором вы сейчас говорите, — оперуполномоченный внимательно посмотрел на Веру.

— Ну и что? Это хорошее лекарство. Не одна же я страдаю бессонницей!

— Никита Борисович тоже плохо спит? — невинно поинтересовался ее собеседник.

— Откуда мне знать? Мы живем в разных квартирах.

— И он ни разу не оставался у вас ночевать?

— Вы вторгаетесь в мою личную жизнь.

— Извините. Странная получается ситуация. Вы в тот вечер оба ужинали с убитым. То есть сидели с ним за одним столом. И оба могли подложить ему что-то в бокал с вином. Так что туда бросили вы, Вера Александровна?

— Ничего я не бросала, — пробормотала Вера. — Зачем мне это было надо, посудите сами?

— А новая должность? Заняли бы вы это место, если бы хозяин фирмы был жив?

— Что?! — вот тут Вера растерялась. По их мнению, у нее есть мотив?! Но она же не рассчитывала, что все так обернется!

— Вы могли его убить, — оперуполномоченный сделал упор на слове «могли».

— В тот вечер ко мне приехала подруга, — решилась Вера. — И осталась у меня ночевать.

— Вот как? — Он подвинулся на самый краешек огромного кресла, стоящего напротив Вериного стола. — Подробнее, пожалуйста. Ее имя, фамилия, адрес. Во сколько приехала?

— Часов в одиннадцать. После ужина в «Патио-пицце» я сразу же поехала домой, — подчеркнула Вера. — Поскольку очень устала. Только-только переоделась и включила чайник, как в дверь позвонили. Это была моя лучшая подруга Василиса Ивановна Матюшкина. Проживающая по адресу…

— Минутку, я запишу.

Вера продиктовала адрес Василисы. Только бы глупая женщина не наболтала лишнего!

— И что было дальше? — спросил оперуполномоченный.

— А что могло быть? Две одинокие женщины встретились, чтобы выпить вина и вволю посплетничать.

— Понятно. Значит, Василиса Ивановна приехала к вам в одиннадцать часов вечера…

— Следовательно, я никак не могла быть у гаража, в котором умер Владимир Иосифович.

— Вы это утверждаете?

— Да. Я это утверждаю.

— Значит, Намин Никита Борисович там был?

— Значит, был. Но показаний против него я дать не могу. Скоро он станет моим мужем.

— И он против вас тоже не может свидетельствовать. Ловко! Тогда у меня к вам последний вопрос, Вера Александровна.

— Да?

— Назовите имя и фамилию фармацевта, у которого вы покупали снотворное.

— Что ж… — Вера задумалась на минутку. Если спрашивает, значит, уже в курсе. Не приехал бы к ней, если бы уже не выяснил, к какому врачу обращалась Вера и где именно покупала снотворное. Отпираться бесполезно. — Ее зовут Ниночка. Милая девушка, дочь той женщины, врача, у которой я когда-то консультировалась. По поводу бессонницы.

— Где она работает?

Вера назвала адрес аптеки. Оперуполномоченный и это записал. Потом задумчиво сказал:

— Странно. В том же районе живет и Никита Намин.

— И что?

— Кажется, эта аптека находится в доме напротив. Я недавно там проезжал. Скажите, а Никита не был знаком с этой девушкой? С Ниночкой?

— Откуда?

— Быть может, вы их познакомили? Знаете, как бывает. Зашли вместе в аптеку, «ах, эта девушка — моя хорошая знакомая, а это — мой жених», ну и так далее.

— Нет. Я их не знакомила.

— И никогда о ней не упоминали?

— Мы с ним не настолько близки, чтобы обсуждать моих или его знакомых. — («Что я говорю! Замуж за него выхожу, и «не настолько близки!»)

Но оперуполномоченный словно и не заметил:

— Понятно. Боюсь, Вера Александровна, что приехать к следователю вам все-таки придется. Не доводите до крайностей. Вот вам повестка, — он протянул Вере точно такой же листок, который сегодня утром она отправила в урну. Пришлось взять. — И распишитесь, пожалуйста, что получили.

— За кого вы меня принимаете? — возмущенно спросила Вера.

— Знаете, в нашем деле всякое бывает. Так что распишитесь.

Вера зло чиркнула ручкой по листку, который он пододвинул.

— Иногда приходится работать и почтальоном, — пожаловался оперуполномоченный. — А они ведь зарплату получают за то, чтобы повестки доходили до адресата. Какая безответственность! Я, конечно, понимаю, что сейчас у вас приятные хлопоты…

— Да. Я выхожу замуж, — довольно резко сказала Вера. — Можно хотя бы на время оставить меня в покое?

— Да сам факт вашего скоропалительного замужества вызывает у меня подозрение! — не выдержал ее собеседник.

— Мы подали заявление в ЗАГС почти месяц назад! Владимир Иосифович был еще жив! Мы с Никитой давно все решили!

— Еще более странно. Я был у него в тот же день, когда впервые побеседовал с вами, Вера Александровна. Он ничего не сказал о том, что собирается на вас жениться. Напротив.

— Да, мы решили скрывать до последнего, — с вызовом сказала Вера.

— Почему?

— А это опять мое личное дело.

— Хорошо, — он поднялся из кресла. — Значит, будем работать с вашим алиби. Кстати, Вера Александровна, на свадьбу не пригласите?

— Будут только самые близкие мне люди. Скромное семейное торжество, — сухо сказала Вера.

— Как-то странно, — оперуполномоченный вновь посмотрел на нее с подозрением. — Простите, но «скромное семейное торжество» — это не про вас. Вы, Вера Александровна, женщина с размахом.

— У вас ко мне есть еще вопросы? Дело в том, что я занята.

— Ждете кого-нибудь?

— Да. Маргариту Станиславовну.

— Тогда не буду мешать. Мне бы тоже хотелось с ней поговорить. Ну да ничего. Это подождет.

Неожиданно в кабинет заглянула Соня:

— Вера Александровна, Маргарита Станиславовна уже пришла.

— Да-да. Сделай нам, пожалуйста, кофе.

Оперуполномоченный столкнулся с хозяйкой фирмы в дверях. Кажется, для нее эта встреча не была приятной. Марго слегка попятилась.

— Добрый день, — поздоровался вежливо Верин визитер.

— Здравствуйте. Что вы здесь делаете?

— Если вы еще не забыли, Маргарита Станиславовна, вашего мужа убили.

— Да, но что вы делаете здесь, в этом кабинете?

— Работаю.

— Напротив, вы мешаете работать Вере. — («А хозяйка-то не так глупа!»)

— Что ж, извините, — и несостоявшийся дипломат с откровенной иронией откланялся. Потом вышел из кабинета генерального директора. Вернее, директорши.

— Поистине, самые неприятные люди работают в милиции! — заявила Марго, опустившись в глубокое кресло, откуда несколько минут назад поднялся оперуполномоченный.

— Да? — откровенно удивилась Вера. — По-моему, очень вежливый и симпатичный молодой человек.

— Но он задает такие неприятные вопросы! Представляешь, последний раз спрашивал, сколько муж давал мне денег, не отказывал ли в дорогих покупках, не было ли у нас конфликтной ситуации в семье, которая могла привести к разводу! Я была возмущена! Предположить, что Володя прижимал меня с деньгами! Подозревал в измене! Это возмутительно! Да ты прекрасно знаешь, что это был за человек! Он…

— Да-да, — перебила ее Вера. — Рита, я все знаю. Разделяю твое возмущение. Но сейчас нам надо поговорить о другом, время не терпит. Я сказала по телефону, что подыскала человека на должность директора магазина «Товары для офиса». Я пригласила тебя сюда, чтобы представить этого молодого человека. Как полноправной владелице фирмы. Он должен прийти с минуты на минуту.

Вера недовольно посмотрела на часы. Никита понятия не имеет о том, когда можно опаздывать, а когда нет! Ну что за человек?!

— Вера Александровна, — вновь заглянула в кабинет Соня. — К вам пришел… Ваш жених!

Выпалив это, она уставилась на Марго: каково? Та оправдала ожидания, отреагировав бурно:

— Жених?! Вера?! Ты что, выходишь замуж?!

В кабинет вошел Никита. Марго от удивления открыла рот, а потом, покачав головой, произнесла:

— Ну знаешь!

— До нашего бракосочетания осталось чуть больше недели, — сообщила Вера и тут же подумала, что надо бы пригласить и Марго.


До бракосочетания осталось чуть больше недели


и он решил, что менять ничего не стоит. Пусть все идет как идет. После объяснения с Верой, когда она решила, что зажала его в угол, Никита успел придумать свой собственный план. Теперь он знал, как сделать, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. И приступил к его осуществлению. Первым делом он должен жениться на Вере. Сделать ее лицом заинтересованным, как сама Вера недавно подметила. Как хорошо, что до свадьбы осталось чуть больше недели! Чем скорее со всем этим будет покончено, тем лучше.

Вера позвонила утром и пригласила его в офис к половине седьмого, чтобы представить Марго как своего жениха и нового директора магазина «Товары для офиса». О хозяйке Никита был наслышан, но раньше они никогда не встречались. Он знал, что это красивая, холеная женщина, занятая собой и больше всего на свете не терпящая разговоров о делах. Знал также, что пока муж был жив, любовников у Марго не было. В этом плане она была женщиной крайне осторожной. По слухам, все, что Марго могла себе позволить, это легкий флирт и то с молчаливого одобрения мужа. За все время совместной жизни он ни разу не уличил ее в неверности.

Теперь хозяйке было слегка за сорок, она в одночасье стала богатой вдовушкой, и оставалось ждать, что кто-то поспешит этим воспользоваться. Никита собирался ехать в офис, где в кабинете генерального директора сидела теперь Вера, а думал о Марго. Вдруг он ей не понравится? Вдруг хозяйка будет против его назначения?

Он тщательно побрился, протер лицо лосьоном, надел белоснежную рубашку, достал из шкафа свой лучший костюм и долго выбирал галстук. Одевшись, он спустился вниз и вновь посетовал на то, что жара не спадает. А ему приходится париться в костюме! Но не в футболке же ехать представляться хозяйке фирмы! Никита слегка нервничал, да еще черт дернул его заглянуть в почтовый ящик! Вынув оттуда вместе с газетами и рекламными буклетами повестку, предписывающую завтра явиться к следователю, он, не раздумывая, скомкал ее и сунул в карман. Кинуть в урну, и дело с концом. Ехать завтра в прокуратуру Никита не собирался.

С оперуполномоченным они столкнулись у проходной. Никита как раз спрашивал пропуск, заказанный на свое имя, а тот только что спустился на лифте из кабинета директора. Никита хотел было сделать вид, что опера не заметил, но не получилось.

— Никита Борисович! А вы от меня прячетесь!

— Нет. Просто очень спешу.

— Опаздываете? Дамы вас уже ждут.

— Вы что, в курсе? — удивился Никита. Неужели Вера сообщила о назначении?

— Конечно! Поздравляю от всей души!

— Да пока еще рано.

— Хотите сказать, что за неделю успеете передумать? Я бы на вашем месте не стал этого делать. Вера Александровна не женщина, а клад.

(«Ах, это он о свадьбе!»)

— Я спешу, простите, — Никита отметил пропуск и развернулся к оперу спиной.

— Минутку, — обратился к Никите оперуполномоченный. — Я как чувствовал, что вас сегодня встречу. Распишитесь-ка здесь.

— Что это? — спросил Никита, увидев протянутый листок.

— Вы должны своей личной подписью подтвердить, что повестка, предписывающая явиться к следователю, вам вручена. А вот и она сама.

С ловкостью фокусника оперуполномоченный достал точно такую же бумагу, которая, скомканная, уже лежала в кармане у Никиты.

— Почта плохо работает. Это повторный вызов в прокуратуру. К следователю.

— Я и первого еще не получил, — пробормотал Никита, ставя свою роспись. — Все? Можно идти?

И, получив в ответ утвердительный кивок, направился было к лифту.

— А я в аптеку, — сказал ему вслед оперуполномоченный. — Вера Александровна посоветовала, где можно достать отличное импортное снотворное. Может, мне подождать, пока вы домой поедете? Нам по пути.

Никита обернулся:

— Боюсь, что долго пробуду в офисе.

— Что ж, тогда побеседуем в другой раз, — усмехнулся оперуполномоченный. — Желаю счастья в личной жизни.

— Спасибо.

Никита слишком уж поспешно кинулся к открывшейся двери лифта. Это было похоже на бегство. Пока он поднимался на десятый этаж, то обдумывал все только что услышанное. Опер едет в аптеку. Им с Никитой по пути. Господи, это же та самая аптека! Он едет поговорить с Ниночкой! Никиту просто пот холодный прошиб. Откуда узнал? А что будет, если девушка все расскажет? Об их связи, о том, что он просил лекарство?

— Вы выходите? — спросила его ехавшая в лифте молодая особа с фиолетовыми губами.

— А? Что? Это десятый?

— Да. Выходите?

Никита пулей выскочил из лифта. Потом одернул пиджак и постарался успокоиться. Не хватало еще, чтобы Марго увидела перед собой взъерошенного воробья!

Идя по офису, он ловил на себе странные взгляды. Конечно, все уже в курсе его предстоящего бракосочетания с Верой. Но зачем так смотреть? С откровенной жалостью. Будто с огромного выигрыша по счастливому лотерейному билету придется до конца жизни платить бешеные налоги!

В приемной Соня встретила его с улыбкой:

— А вас уже ждут! — («Когда это они перешли на «вы»?)

— Ладно, Соня, брось! Мы ж не один год вместе работали! А помнишь, как я за тобой пытался ухаживать, пока не узнал, что ты замуж выходишь?

— Я уже готовлю приказ о вашем назначении, — вежливо, но холодно улыбнулась Соня. — От души поздравляю.

От души! Оно и видно! Что ж, к этому надо быть готовым. Друзья работают с тобой только до того момента, когда тебя делают их начальником. А потом автоматически превращаются в подчиненных. И ты для них уже враг номер один. Если же эти люди по-прежнему хотят остаться друзьями, то избавиться от них в ближайшее время — это уже твоя проблема. Потому что друзей трудно заставить работать. Соня это прекрасно понимает, она прошла у Веры великолепную школу. Никита знал, что муж секретарши зарабатывает гораздо меньше, родители молодым практически не помогают, и девушка держится за свое место. Оставалось только принять ее тон:

— Хозяйка ведь уже в кабинете?

— Да. Я сейчас доложу, что вы пришли. Одну минутку.

Он остался в приемной, Соня открыла дверь, на которой уже висела табличка «Генеральный директор Вера Александровна Алмазова», и выпалила:

— Вера Александровна! К вам пришел… ваш жених!

И тут раздался уже знакомый ему бархатный женский голос:

— Жених?! Вера?! Ты что, выходишь замуж?!

Соня попятилась назад, в приемную, и кивнула гостю:

— Заходите.

Очутившись в кабинете, он первым делом посмотрел на хозяйку. И подумал, что не случайно сотрудники фирмы называют ее меж собой «Марго». Он увидел перед собой холеную женщину с королевской осанкой, хотя и не первой молодости. Но было видно, что она очень за собой следит. Ясно, что волосы у нее крашенные, но вот бриллианты в ушах настоящие. И вообще эта дама не терпит подделок, предпочитает все только самое лучшее. На него она взглянула с интересом, откровенно удивилась и покачала головой:

— Ну знаешь!

Он понял, что фраза эта адресована Вере. Мол, не слишком ли этот парень для тебя молод? Или не слишком ли хорош? Поди, пойми этих женщин! Но фраза ему понравилась.

— До нашего бракосочетания осталось чуть больше недели, — сообщила Вера.

Он же поспешил добавить:

— Маргарита Станиславовна, мы рады будем вас видеть на ужине, который состоится вечером первого сентября в честь этого знаменательного события.

Уф! Самое время поцеловать ей ручку. Но не место. Марго улыбнулась:

— Конечно, приду! Вера, а не слишком ли он молод для директора такого крупного магазина?

— Но ведь я буду его женой, — напомнила Вера. — Разумеется, что мою помощь Никита будет получать в любое время суток.

— Понимаю, — лукаво улыбнулась Марго.

Никита, исподтишка разглядывающий хозяйку, все больше и больше приходил к выводу, что эта дама в его вкусе. Зрелая, женственная, с пышными формами, но отнюдь не толстая. Талия у Марго достаточно тонкая, чтобы костюм из дорогого магазина сидел великолепно. Он отметил, что глаза у женщины похожи на ягоды спелого крыжовника, такие же янтарные, сочные, с зелеными прожилками. Неужели же у Марго никогда не было любовника? Трудно поверить! Ведь совершенно понятно, что без мужчины такая женщина просто не может обойтись. И на него она сейчас поглядывает весьма выразительно.

— Тут есть одна маленькая деталь, — замялась вдруг Вера.

— Да? — насторожилась Марго.

— У Никиты были кое-какие дела с Владимиром Иосифовичем.

— Постойте-ка! Вот почему мне знаком твой голос! — Взгляд Марго потемнел, ягоды крыжовника моментально перезрели и готовы были, отделившись от плодоножки, упасть на землю. — Ты же был должен Володе, то есть нам, крупную сумму денег!

— Я улажу это, — поспешно сказала Вера. — Дело в том, что деньги зависли в банке. Никита собирался открыть Интернет-кафе и отчислять вашей семье процент с дохода…

(«Ох и ловка!»)

— … но теперь этим проектом, то есть Интернет-кафе, займется другой человек. Мы от него не отказались.

— Да? Я ведь ничего не понимаю в делах, — пожаловалась Марго. — Значит, это был наш общий проект? То есть…

— Твой покойный муж принимал в нем долевое участие, — продолжила Вера. — Следовательно, тебе, Рита, не о чем беспокоиться. В начале следующего месяца я представлю полный финансовый отчет.

— Думаешь, я буду его читать? — отмахнулась Марго. — Я хочу только знать, что мои доходы возрастут, а не уменьшатся.

— Ну разумеется! Любые суммы, — Никита поймал выразительный Верин взгляд и поспешил добавить: — У нас с Владимиром Иосифовичем были расхождения в вопросе о сроках, не о деньгах.

— Ну я-то никуда не спешу, — вновь улыбнулась Марго. — Если возникнут проблемы, можешь мне позвонить.

Никита понял, что Марго обращается к нему, хотя головы она не повернула и по-прежнему смотрела только на Веру. Надо же! Столько раз слышать по телефону этот голос и даже не знать о том, насколько привлекательна его обладательница! До сих пор Маргарита Станиславовна была для него только женой хозяина, ныне покойного. А теперь стала просто Марго, и… Чем больше на нее смотрел, тем больше влюблялся. Между ними уже установилась невидимая связь, какая бывает между мужчиной и женщиной, проникшимися взаимной симпатией.

Да, он включил Марго в свой план.

— Я пока собираюсь остаться в Москве, — продолжала меж тем хозяйка. — Видите ли, идет следствие по делу об убийстве Володи. Мне пришла какая-то повестка. Вот…

Марго достала из сумочки бумагу. По лицу Веры Никита понял, что содержание ей прекрасно известно. А что, интересно, Вера сделала со своей повесткой?

— Маргарита Станиславовна, вы можете не ходить в прокуратуру, — пожала плечами Вера.

— Да? Разве?

— У вас ведь нервное расстройство. Вы посещаете врача?

— Ну разумеется! И не одного!

— А психотерапевта?

— Ну разумеется! Смерть Володи — это такой удар для меня! — Никита отметил, что, прижав к глазам платочек, Марго успела бросить в его сторону кокетливый взгляд. Мол, муж умер, с этим уже ничего не поделаешь, а жизнь-то продолжается!

— Ну вот и отлично, — сказала Вера. — Возьмите справку о том, что вы нездоровы и никуда не ходите. Неужели вам хочется отвечать на неприятные вопросы?

— Да, эти милиционеры уже успели меня порядком разозлить. Такое ощущение, что меня в чем-то подозревают. Меня!

И тут Вера, видимо, решила вернуться к делам, потому что задала вопрос:

— Значит, Маргарита Станиславовна, вы не возражаете против назначения Никиты на должность директора магазина?

Вновь выразительный взгляд в его сторону и реплика:

— Конечно, не возражаю!

— Тогда решено. — Вера соединилась с приемной: — Соня, приказ готов?

— Да, Вера Александровна.

— Неси его сюда.

Поставив подписи внизу документа, дамы переглянулись.

— Надо бы это отметить, — сказала Вера. — Но у нас с Никитой впереди столько знаменательных событий, что мы решили их совместить. В пятницу, тридцатого августа здесь, в офисе, состоится вечеринка для сотрудников. Если вы хотите присутствовать, Маргарита Станиславовна…

— Как интересно! Конечно, хочу! А то я что-то засиделась дома!

— Тогда милости просим.

— Что ж, а сегодня, думаю, мне пора. Надо заехать к массажисту и в парикмахерскую. Столько дел! Значит, если я возьму справку о болезни, мне не обязательно ходить к следователю? — переспросила Марго, и Вера утвердительно кивнула.

Хозяйка ушла, оставив их наедине. Никита перевел дух:

— Как все прошло?

— Нормально. Ты ей понравился.

Никита не стал говорить, как сильно понравилась ему Марго. Спросил только:

— Мне тебя подождать?

— Дел много, — вздохнула Вера. — Еще только половина восьмого. Конечно, я очень хотела бы все бросить и уехать сейчас с тобой. Поужинать где-нибудь…

— Ну так брось.

— А кто, интересно, обеспечит наше светлое будущее? Директором-то тебя назначили, но ты хотя бы представляешь, что надо делать?

— Ведь в «Товарах для офиса» все в полном порядке? В твоем магазине? — напомнил он.

— Потому я и сосватала тебя туда. Завтра поедем, представлю сотрудникам нового начальника. Но боюсь, что это не будет сюрпризом. Все уже в курсе. Слухи на фирме распространяются мгновенно… А знаешь что? Я поработаю сегодня допоздна, а завтра вечером после того, как мы съездим в твой магазин… — («Как польстило ему слово «твой»!) -…можно отправиться в хороший ресторан, поужинать там, а потом поехать ко мне домой. Завтра как раз пятница, в субботу выходной.

— Ты меня приглашаешь? На чашечку кофе? — Он улыбнулся с намеком.

— А почему бы нет? У нас же свадьба через десять дней, — напомнила Вера.

— Хорошо. Тогда до завтра?

— До завтра. Ты приезжай сюда часика в три. Не позднее. У нас много дел.

— Да, — вдруг вспомнил он. — А что там насчет моего алиби? Надя собирается ехать к следователю и давать показания?

— Видишь ли, здесь вышла маленькая неувязочка. Она сейчас на юге. Отдыхает. Вернется только второго августа, вечером. Если мы сможем потянуть время…

— Выбрасывать повестки? Я за свою сегодня расписался.

— Я тоже, — неожиданно сказала Вера.

— И что теперь делать?

— А ничего. Время тянуть. Марго я уже слегка притормозила.

— Я не понял, ты о ком хлопочешь? О себе или обо мне?

— О нашем счастье.

И тут зазвонил телефон. Никита вздохнул с облегчением. Можно уходить, раз невеста так занята делами. Разговор предстоит серьезный и долгий, потому что Вера Александровна Алмазова с озабоченным лицом придвинула к себе телефонный аппарат и кивнула жениху: мол, пока. До завтра.

«До завтра так до завтра», — пробормотал он, закрывая за собой дверь кабинета. И это называется любовь! Не женщина, а машина! Или Вера не может любить иначе?

Сидящая в приемной Соня обратила на него долгий внимательный взгляд. Никита постарался придать своему лицу выражение неземного счастья. Он же скоро женится! И ждет этого с нетерпением. А иначе как выцарапать у Веры лежащие в банке бумаги? Она должна отдать их сама, добровольно.

«Мы выиграем эту партию, — убеждал он себя всю обратную дорогу. — Через десять дней все будет кончено. Надо продержаться всего лишь десять дней. Или чуть больше».

Но дома его ждал неприятный сюрприз. Как только он вошел, позвонила Ниночка:

— Никита? Где ты ходишь? Я только что заходила! И на мобильник тебе звонила! А теперь еду домой.

Он глянул на часы: начало девятого. Потом спросил:

— Откуда ты звонишь?

— С мобильного. Почему не отвечал твой телефон?

— Я его отключил на время. У меня был важный разговор. — Войдя в офис, он, действительно, первым делом достал телефон и нажал на красную кнопку. Не хватало еще, чтобы во время разговора с Марго зазвонил мобильник! Важнее встречи с хозяйкой ничего не может быть. Тем более Ниночка и ее проблемы.

— Нам надо встретиться, — взволнованно сказала девушка. — Я стою на автобусной остановке, но могу вернуться.

— Что-то случилось?

— Ко мне приходили из милиции. — («Ах, да!»)

— И что ты сказала? — невольно напрягшись, спросил он.

— А что я могла сказать? Спрашивали об одной женщине. Мне это показалось странным. Потому что то же снотворное я приносила тебе. А насчет остального…

— Постой-ка. А обо мне? Не спрашивали?

— Нет. Мне надо поехать к следователю и дать показания.

— Ничего не понимаю. А кто эта женщина?

— Одна моя знакомая. Обращалась к маме по поводу нервного расстройства. Я доставала этой знакомой снотворное. Ее зовут Верой Александровной. Меня просто замучили сегодня! Естественно, я сказала, что давала ей снотворное. Я…

— Постой, постой… — («Таких совпадений просто не бывает!») — Фамилия этой Веры Александровны часом не Алмазова?

— Да. Алмазова.

— Но откуда ты…

— Никита, я с мобильника звоню, — напомнила Ниночка. — Может, мне лучше приехать?

— Да. Срочно приезжай.

— Возвращаюсь. Купить что-нибудь по дороге?

— Ну купи. Все. Целую.

Вот это удар так удар! Ниночка знает Веру! Ему срочно надо выяснить подробности. Но с каким намеком опер сказал сегодня: «Нам по пути». Что ж, если Ниночка знакома с Верой, а Вера в свою очередь невеста его, Никиты, то вполне логично, если Ниночка и Никита знакомы. Формула проста, тут и думать нечего. Ох, как он попал! Но кто мог подумать, что Вера заходит в ту же аптеку и берет лекарство у той же девушки! Он прятал Ниночку от следователя, а тот вышел на нее через Веру! Какое досадное совпадение!

Что же теперь будет? Кому из них двоих больше угрожают показания Ниночки? Если он потребует, чтобы девушка свидетельствовала против Веры, та в свою очередь потребует, чтобы он выполнил данное обещание. То есть что они с Ниночкой должны жить вместе. Это почти то же самое, что жениться на Вере. Связать себя по рукам и ногам. И это в тот момент, когда он познакомился с Марго! С потрясающей Марго, которая подходит ему по всем статьям!

Думай, Никита, думай. С визитом к следователю долго тянуть нельзя. Еще день-два, и повезут туда в наручниках, как главного подозреваемого. Надо во что бы то ни стало этого избежать. Поэтому думай…

…Ниночка пришла минут через двадцать. Чмокнув ее в щеку, едва удержался от того, чтобы не поторопить прямо в прихожей: «Ну давай, рассказывай!»

— Соскучилась, — она скинула туфли и с сумками прошла на кухню. — Я уже позвонила маме, сказала, что ночую у подруги.

«А если бы Вера узнала?!» — с ужасом подумал он. Вдруг захочет после работы заехать к нему? Нет, это не входит в ее планы, а свои планы Вера не нарушает никогда. Ниночка уже готовила ужин, когда он спросил:

— Откуда ты знаешь Веру?

— А ты что, тоже ее знаешь?

— Это моя бывшая начальница.

— Как? Ах, да! Ты же работал в магазине… Постой! «Товары для офиса»! Мама недавно покупала там компьютер для своего нового кабинета. И Вера Александровна сделала ей солидную скидку. Но я никогда не думала, что те «Товары для офиса», в которых ты работал, и эти…

— Да, таких магазинов много по Москве.

— Надо же! Х-м-м… — Ниночка взяла ножик и поддела жарящийся шницель. — Сырой… Откуда я знаю Веру Александровну? Я ж тебе по телефону сказала: она консультировалась у мамы.

— Но почему из всех практикующих психоаналитиков Вера попала на прием именно к твоей маме?!

— Потому что наши матери школьные подруги. Одноклассницы.

— Ну да! Тебе двадцать пять, а Вере тридцать пять.

— Я ведь поздний ребенок, у нас с братом аж двенадцать лет разницы! Ну да не суть. Вера Александровна заходила ко мне в тот день, когда ты предложил жить вместе. Помнишь? За снотворным.

— И ты сказала об этом оперу? — напряженно спросил Никита.

— Я сказала, что точно не помню, когда приходила Вера Александровна. Я пометки в календаре не делаю, когда и кому достаю лекарство. Никита, ну зачем мне нужно ее закладывать? Подумай сам? — («Если бы ты знала!») — А потом, показания обретают силу, только когда они зафиксированы в протоколе. Так мне сказал тот симпатичный молодой человек. Кстати, на тебя немного похож. У нас же с ним была не конфиденциальная беседа. — («Фраза вполне в духе этого настырного опера! Верю!») — Мне придется в понедельник поехать к следователю.

— И там ты подтвердишь, что накануне убийства давала Вере снотворное? Или нет?

— Да далась тебе эта Вера! Про тебя же я ничего не сказала!

«Ты же меня просто режешь без ножа, милая!» Он внимательно следил за тем, как Ниночка переворачивает шницели. Что же делать? Первым делом он постарался взять себя в руки. Ниночка закрыла сковороду крышкой и повернулась к нему:

— Милый, я купила вина. Выпьем?

— Конечно.

Во время ужина он ласково взял в руки ее пухлую ладошку и нежным голосом сказал:

— Знаешь, а я тоже соскучился. И вообще, в наших с тобой отношениях мало романтики. Мы никуда не ходим, нигде не бываем.

— Ты же не приглашаешь, — пожаловалась Ниночка.

— Спешу исправить свою ошибку. Ты в субботу выходная?

— Нет, — девушка отрицательно покачала головой. — Работаю. К сожалению! Не везет так не везет. Завтра не работаю.

— Завтра я не могу. Дела, — он вновь вспомнил о Вере и то том, что предстоит тяжелый день. — Устроился на работу, завтра поеду осмотреться на новом месте. А в субботу я тебе приглашаю прогуляться по Москве. Лето скоро кончается, а мы так и не выбрались на природу. И в ресторан не мешало бы сходить. Часов в восемь вечера я за тобой заеду, и…

— Ой, как здорово! Никита, честное слово, не ожидала! Ты столько наобещал!

— Как видишь, я тебя не обманул. Просто у меня были дела. Ты же в курсе, милая. А теперь у нас с тобой все будет хорошо.

— Обещаешь?

— Да. Ну давай выпьем? За нас? За наше счастье?

Ниночка подняла бокал. Он постарался, чтобы этот вечер стал для нее незабываемым. В конце концов девушка это заслужила. А что касается Веры, то после ночи, проведенной вместе, им вовсе необязательно сразу же съезжаться. В субботу он найдет повод, чтобы улизнуть. В восемь часов вечера надо быть возле аптеки, в которой работает Ниночка. Иначе его блестящий план потерпит полный крах.

…После ужина они отправились в постель, и едва только в полнометражном кинофильме любовных наслаждений наступил краткий перерыв между двумя сериями, раздался телефонный звонок. Он сразу подумал, что это Вера, и постарался, чтобы голос был нежным и немного грустным:

— Да?

— Не спишь?

— Нет.

— Что делаешь?

— Скучаю, — он покосился на Ниночку. Кажется, внимательно прислушивается.

— Я тоже. Знаешь, надо было бросить сегодня дела и поехать с тобой, — вздохнула Вера.

— Надо было.

— Но у нас ведь все это будет завтра?

— Конечно!

— Тогда до завтра:… Милый…

— Да.

С огромным облегчением он положил трубку.

— Кто это? — спросила Ниночка.

— Женщина, которую я давно уже решил бросить.

— А почему ты сказал ей, что скучаешь?

— Знаешь, это жутко ревнивая особа лет сорока. Узнав правду, она бы примчалась сюда и устроила скандал. Не хочу испортить этот чудесный вечер.

— Как же ты собираешься с ней порвать?

— Я собираюсь каждый день говорить этой тетке, что занят, пока до нее не дойдет.

— Это единственная твоя любовница, или есть еще кто-нибудь?

— Единственная. Клянусь! — торжественно сказал он и вновь потянулся к Ниночке. Надо ее успокоить.

А завтра наступит его звездный час. В магазин «Товары для офиса», где работал когда-то простым менеджером, он войдет теперь почти полноправным хозяином, директором. И, как знать, не станет ли со временем владельцем и его, и всей фирмы? Как знать…


11


Утром следующего дня


Вера, проснувшись, привычно нажала на кнопку будильника и мысленно прошлась по пунктам плана, который составляла каждый вечер. Плана необходимых мероприятий на следующий день.

Сегодня центральным событием должен был стать визит в «Товары для офиса» вместе с Никитой. И еще надо было подумать о Ниночке. Хорошо бы встретиться с девушкой и напомнить о данном обещании. А если она не собирается его выполнять? Если она даст показания следователю против нее, Веры Алмазовой? Надо сделать так, чтобы этого не случилось.

Итак, сегодняшний день расписан полностью. Вплоть до вечера, когда они с Никитой поедут ужинать в ресторан. Потом пресловутая чашечка кофе со всеми вытекающими последствиями. Значит, в обеденный перерыв надо заехать в магазин и купить комплект нижнего белья. Со всякими там рюшами, кружавчиками и оборочками. С утра надо затолкать в стиральную машину валяющееся в ванной белье и повесить чистые полотенца. Два полотенца. Что еще? Ну, поужинают они в ресторане, этим не стоит заморачиваться, вино в баре есть всегда, конфеты тоже, цветы он подарит. Или нет? Хорошо было бы видеть в хрустальной вазе на столе букет бордовых роз. Или лучше белых. Или бордовых?

О чем это она? Решает, какие будут розы тогда, как неизвестно, решил ли жених их подарить.

Ну да ничего, дарить цветы она его приучит потом. После свадьбы. Материально зависимые мужчины легко поддаются дрессировке. А уж те, у которых на шее висит труп, тем более.

Итак. Поздний вечер. Они входят в квартиру, располагаются в большой комнате. Или в спальне? Лучше в комнате. Там бар, и видео, и стереосистема. А когда надеть новое белье? На работе, в комнате отдыха. Запереть дверь и переодеться. Ах, да! Надо заранее раздвинуть диван и приготовить постельное белье. Или не надо? Вот что: она приготовит кровать в спальне. После того как они с Никитой выпьют еще вина, можно отправиться сюда, а не заниматься этим в гостиной на диване.

Потом… Ну потом все понятно. Утром они долго будут валяться в постели, а уж потом Никита уйдет домой. Где-нибудь к обеду. А если захочет остаться? Или приехать и в субботу вечером? Нет, в субботу Вера должна встретиться с Ниночкой. Надо вспомнить график ее работы. Так. В тот день, когда Вера приходила за снотворным, Ниночка работала. А когда она была выходная? Зачем же голову ломать, когда можно просто позвонить в аптеку! Но не исключен вариант, что девушка в субботу работает. Тогда Вера должна приехать к аптеке в восемь часов вечера. И к этому времени во что бы то ни стало отделаться от Никиты. После того как жених проведет ночь в ее квартире, им вовсе не обязательно сразу съезжаться. До свадьбы стоит пожить отдельно.

Она сладко потянулась, вспомнив вчерашний разговор по телефону. Кажется, Никита начинает к ней привыкать. Голос у него был такой нежный, с легкой грустинкой. Все у них будет хорошо. И Вера рывком вскочила с постели. Хватит валяться! Ее ждут великие дела!

А что касается повестки в прокуратуру, то сегодня пятница. Идти она никуда не собирается, суббота и воскресенье у них выходные, а до понедельника еще дожить надо. В понедельник ситуация может и измениться. Главное — это встретиться с Ниночкой до ее визита к следователю.

Ах, да! Чуть не забыла! В субботу же вечером стоит поехать ночевать к маме, чтобы сообщить ей приятную новость: ее дочь наконец-то выходит замуж! Везти туда Никиту? Это еще Вера не решила…

…До обеда время пролетело незаметно. Вера, с головой погруженная в дела, очнулась только тогда, когда в кабинет заглянула заботливая Соня:

— Вера Александровна, вы обедать у себя будете? Вам заказать что-нибудь?

— Что? Уже обед, — Вера сладко потянулась. — Нет, Сонечка, спасибо. Я пойду прогуляюсь. Буду через час.

Полчаса на обед, полчаса на посещение магазина нижнего белья. У Веры все четко распланировано. Продавщицы услужливы и любезны, потому что магазин дорогой, как и большинство из тех, что находятся в центре. Посетителей здесь немного, а уж потенциальных покупателей и того меньше. Большинство женщин приходят просто поглазеть. Но Вера не собирается экономить на своем счастье, поэтому сразу же подходит к девушке по имени Мария. Так написано у нее на бейдже.

— Я хотела бы купить комплект нижнего белья. Французского.

— Какого цвета вы предпочитаете? Красное? Черное? Белое? Есть еще цвета шампанского. Очень красивый комплект. — Вера посмотрела в ту сторону, куда указывала продавщица. Что ж, на манекене смотрится впечатляюще. И кружев достаточно.

— Пожалуй, цвета шампанского, — согласно кивнула она. — Только у меня весьма скромный размер груди. Как бы это все… — Вера пальцами показала, что хотела бы иногда иметь эту самую грудь.

— Тогда вам нужна модель «вандербра». Или «пушар».

— А что это такое?

— Бюстгальтер на косточках со вставками, зрительно увеличивающими грудь. Примерьте и то и другое, — улыбнулась девушка. Опустив взгляд на ее грудь, Вера с завистью подумала, что тут не нужны никакие вставки. По размеру бюста их, что ли, хозяин подбирает? У второй продавщицы тоже пышные формы при тонкой талии. — У вас, ведь сорок четвертый размер?

— Как бы не сорок второй.

Услужливая девушка не упустила момент, чтобы сказать клиентке о потрясающей стройности ее фигуры. Потом Вера с комплектом белья цвета шампанского прошла в примерочную.

Надев бюстгальтер, она внимательно стала разглядывать себя в зеркало. А что? Шикарно!

— Я беру, — решительно сказала она девушке, покинув примерочную.

— Пожалуйста, в кассу. Я сейчас все упакую.

Запихнув в сумочку сверток с бельем, Вера помчалась обедать в ближайшую пиццерию. Там до двух часов действуют скидки. Главное успеть заказать.

Когда она вернулась в офис, первым делом напомнила Соне:

— Ты позвонила в «Товары для офиса»? Не хочу, чтобы мой визит стал для них неожиданностью.

— Да, Вера Александровна. Все уже в курсе.

Она взглянула на часы: без семи минут два. Уложилась!

— До конца обеда не беспокой меня, пожалуйста. Отвечай, что еще не вернулась. А ровно в два соединяй.

— Хорошо, Вера Александровна.

Семь минут. В комнате отдыха Вера поспешно натянула на себя новое белье. Все идет по плану. Теперь быстро одеться и вернуться на рабочее место. До визита жениха надо хорошенько поработать. Чтобы освободить сегодняшний вечер. И все-таки это приятные хлопоты. Вере вдруг представилась собственная жизнь до появления в ней Никиты как уродливое существо, одна половина которого полностью атрофировалась и одрябла. Вторая же, наполненная живительными соками, дышала, двигалась и таскала за собой пустую бесполезную оболочку, называемую личной жизнью, не в силах от нее избавиться. Но теперь все это стало единым целым. Она, Вера Алмазова, полноценный человек. Днем работа, вечером бурная личная жизнь.

Телефонный звонок и голос Сони:

— Вера Александровна, два часа. Соединяю.

— Да, Соня. Я уже готова…

Часов около трех она вспомнила, что надо бы позвонить в аптеку. Там ответили, что у Ниночка выходной, а работать она будет завтра. Это Веру устраивало. Все идет по плану. С минуты на минуту должен прийти Никита.

…Он вновь опоздал на пятнадцать минут. Вера подумала, что когда-нибудь эта привычка Никите обойдется дорого. Но ничего не сказала, напротив, встретила жениха радостной улыбкой:

— Ты готов?

— Да, конечно. А почему ты захотела, чтобы я приехал в офис? Мы могли бы встретиться в другом месте.

— Ты на машине? — Вера не ответила на его вопрос.

— Да.

— Неудобно получается. Оставь ее здесь, на стоянке. Поедем на моей. Надо будет на этой неделе заехать к нотариусу и составить доверенность. Ты будешь ездить на моем «Ниссане», пока не купим тебе что-нибудь приличное. Ну поехали?

Он открыл перед Верой дверь кабинета, пропустив ее вперед. Соня смотрела в монитор, делая вид, что все происходящее в порядке вещей. В скоропалительном замужестве ее начальницы нет ничего странного. А слухи… Без них никак.

— Соня, если меня будут спрашивать, ты знаешь, что отвечать. В крайнем случае пусть звонят на мобильный, — и, уловив утвердительный кивок секретарши, Вера направилась к лифту. Никита шел следом.

Очутившись на улице, она невольно поморщилась: когда же спадет эта проклятая жара! Август кончается, а прогноз не сообщает ничего утешительного.

— Кто сядет за руль? — спросил Никита, когда они подошли к машине. Слава богу, что там есть кондиционер!

— Я.

— А когда мне будет дозволено ездить на твоей машине одному?

— Только после свадьбы, — рассмеялась Вера, захлопывая дверцу «Ниссана». («Как хорошо!») — Я же сказала, что оформлю доверенность.

Потом, когда машина тронулась, она перевела разговор на другую тему:

— Что ты делал вчера вечером?

— Скучал.

— Это я уже слышала. А как скучал? Один или в приятной компании? («А почему он насторожился?»)

— Разумеется, один. Вера, а если я тебе изменю, ты тут же побежишь со всеми показаниями против меня к следователю?

— Ну я никогда не принимаю скоропалительных решений. Но если это войдет в систему, то есть я имею в виду измены, придется тебя наказать.

— Перспектива веселая, что и говорить!

— А ты будь умницей. В конце концов, многие молодые люди мечтали бы сейчас оказаться на твоем месте.

— Может, остановим машину и проведем экспресс-опрос?

«Что за тон?! Лучше не замечать!»

— Ха-ха! Какой ты остроумный!

Пусть немного пошутит. Вера радовалась, что все идет по плану. Слегка увеличить скорость, и они вписываются в график. В половине четвертого, как она и рассчитывала, они подъезжали к магазину. С огромным удовлетворением Вера отметила, что на стоянке возле него полно машин. Значит, клиент идет. Оно и понятно: приближается первое сентября, начало учебного года. В «Товарах для офиса» имеется отдел, где продаются школьно-письменные принадлежности.

— Ну выходи, — кивнула она Никите.

Их появление в магазине не произвело фурора. Сотрудники уже были в курсе, Соня постаралась. Вера решила, что общее собрание сейчас проводить не стоит. С неделю Никита будет входить в курс дела, а в пятницу вечером, перед тем как все сядут за стол, она устроит церемонию официального представления. Сегодня же она ограничится вручением приглашений. Заботливая Соня уже успела их заполнить.

Старший менеджер, временно исполняющий обязанности директора, проводил их в кабинет. Там Вера первым делом достала пачку приглашений:

— Саша, я не хочу отвлекать людей от работы. В торговом зале много клиентов. Раздашь сотрудникам в конце рабочего дня. Я жду всех в пятницу вечером в офисе. О том, что Никита ваш новый директор, ты уже знаешь. Надеюсь, что ты останешься работать в магазине.

По лицу старшего менеджера Вера поняла, что это вряд ли, но пока он сдержался и молча кивнул: да, останусь. До конца месяца еще неделя, а потом Саша наверняка попросит расчет. Не будет этот человек работать под Никитой. И его можно понять. Сказать по правде, Вера с удовольствием назначила бы директором временно исполняющего обязанности, толку от Саши будет больше, чем от Никиты. Надо бы подумать, какую этому человеку можно предложить должность в офисе, чтобы не потерять его для фирмы.

— Итак, молодые люди, займемся делами. — И она уселась перед монитором. — Сначала работа, а потом удовольствия. Надо чтоб в понедельник новый директор чувствовал себя уверенно…

…О том, что уже девять часов вечера, ей напомнил Никита:

— Вера, магазин закрывается. Может быть, и мы поедем?

— Устал? — улыбнулась Вера.

— Если так работать, то не останется времени на личную жизнь. И желания тоже, — намекнул он.

— Ладно, заканчиваем. Что поделать: я такая. Мне всю жизнь приходилось рассчитывать только на себя. Где бы ты хотел поужинать?

— Знаешь, Вера, я чувствую себя неловко. Дама приглашает в ресторан! И собирается оплатить счет. Кто я после этого?

— Раньше тебя это не смущало, — слегка насторожилась Вера. С чего это он стал деликатничать?

— Последнее время ты меня все больше и больше удивляешь. Раньше ты была мне просто хорошим другом, а теперь я вижу в тебе женщину. И то, что ты оплатишь счет в ресторане…

— Ну, во-первых, дама, которая оплатит счет, твоя невеста, — перебила его Вера. — А во-вторых, придет время, и ты сможешь меня пригласить.

— Тогда на твое усмотрение. Куда ты хочешь, туда и поедем.

Вера не любила экспериментировать. И хотя она давно уже терпеть не могла пиццу, в ресторанчике, куда они с Никитой приехали, это было основное блюдо. Пицца с грибами, пицца ассорти, пицца «Море и горы», пицца…

— Ты так любишь пиццу? — спросил Никита, взяв в руки меню.

— Откровенно признаться, терпеть не могу.

— Но почему тогда ты привезла меня сюда?! Ведь в Москве так много ресторанов, где никогда не подают пиццу! Кроме итальянской кухни есть еще масса других! Почему мы не поехали в суши-бар или в мексиканский ресторан? Или в простой кабак, где пьют водку и закусывают солеными грибами? Почему?

— Не знаю. Что поделать: я такая, — во второй раз за сегодняшний вечер сказала Вера. — Это был первый ресторан, который я посетила. С тех самых пор… Ну заказывай. Хватит воспоминаний.

Он выбрал спагетти со сложным соусом и салат, вкус которого показался Вере немного странным. Да, она не любила эксперименты.

— Ты в шахматы играешь? — спросил вдруг Никита.

— Да, — утвердительно кивнула Вера.

— Хорошо?

— Ну когда-то давно была чемпионкой школы.

— А я никогда не был чемпионом. Хотя играл неплохо.

— Почему? — удивилась Вера.

— Не люблю делать стандартные ходы, описанные в учебниках. А мои эксперименты, как правило, заканчивались провалом.

— Люди играют в шахматы с незапамятных времен, — наставительно сказала Вера. — То, что описано в учебниках, не раз проверено на практике.

— И что с того? Разве не мешает внести в нашу скучную жизнь хоть немного разнообразия? Мы очень разные люди, Вера. Ты консервативна, я, напротив, склонен к риску и авантюрам. В тоже время мы люди самостоятельные. У тебя сильный характер, себя я бы тоже не назвал слабым человеком.

— Вот как? — Она спросила это с откровенной иронией и напомнила: — А как быть с долгом, который ты ни за что не смог бы без меня отдать? С тем, что ты согласился на мои условия? Это, по-твоему, поступок сильного человека?

— Когда ты узнаешь все, то посмотришь на меня по-другому.

— Что я, интересно, узнаю? Какие у тебя секреты? Женщины?

— По-твоему, я ни на что больше не способен?

— По-моему, нет, — отрезала Вера.

Оба замолчали. «Да, не так я себе представляла этот вечер», — подумала Вера. Это не было похоже на романтический ужин двух влюбленных, а скорее, на боксерский поединок. Она — в красном углу, он — в синем. Перерыв заканчивается, второй раунд. И Вера сама ударила в гонг:

— Продолжай, пожалуйста. У меня сильный характер, у тебя тоже. Какой вывод?

— Такие люди вместе не уживаются. Ты хочешь меня подавить. Уже давишь изо всех сил. Неужели тебе это приятно? Хотя, да. Понимаю. Ты генеральный директор фирмы. Если бы я не работал под твоим началом, у нас еще мог быть какой-то шанс. А так…

— А так нам пора сменить тему разговора.

— Хорошо. О чем ты хочешь поговорить?

— Не знаю. Быть может, о твоем магазине?

— Это называется сменить тему?! — Кажется, он сказал это с отчаянием.

— Ну да. Ведь это уже не о нас с тобой. О работе.

— О нашей работе, — подчеркнул он. — А тебя не кажется, что только она нас и объединяет?

— Это уже немало, — отмахнулась Вера. — Ведь на работе человек проводит большую часть времени.

— Какой человек? Ты? Хочешь, чтобы и я жил так же?

— Это хорошая жизнь.

— Это твоя жизнь. Но есть люди, которые все имеют, но на работе не надрываются. Посмотри хотя бы на Марго.

— Ах, вот оно что! — Вера со злостью бросила на стол салфетку. — Теперь я понимаю! Думаешь, я не заметила, как ты на нее смотрел?! Конечно! Если большую часть дня проводить в парикмахерских и массажных салонах и половину месяцев в году жить на курортах… — Она захлебнулась от злости и замолчала.

— Женщины, которые не умеют зарабатывать деньги, умеют выбирать себе мужей.

— И какие, по-твоему, вызывают больше уважения? Которые умеют деньги зарабатывать или мужей выбирать?

— А вторым уважение и не нужно. Они любовью живут.

— Ах, вот оно что! Марго живет любовью! Да не смеши! Она еще более расчетлива, чем я! Думаешь, она любила своего мужа? Ха-ха! Я по крайней мере всю жизнь продавала свои способности, а не тело. Последнее, по моему мнению, унизительно.

— А по моему мнению, кому что дано.

— Да как ты смеешь!

— Ты сама постоянно меня провоцируешь. Вера, давай прекратим этот разговор. У нас получается научная дискуссия, а не романтический ужин. А ведь мы с тобой жених и невеста. До нашей свадьбы осталось десять дней.

— Уже меньше, — машинально поправила Вера. Она во всем любила точность.

— Это я виноват. В том, что ужин испорчен. Хотел доказать тебе, что мы разные люди и друг другу не подходим. Что мы вряд ли уживемся. Но если ты придумала какой-то план, то заставить тебя от него отступить не под силу ни одному человеку. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Мы поженимся, Вера. Но потом…

— А что потом?

— А ничего. Когда мы должны встать из-за стола? — невинно поинтересовался Никита.

— Когда поужинаем, — она пожала плечами.

— Только не говори, что точное время у тебя не запланировано.

— Да с чего ты взял? — пробормотала Вера. По ее расчетам через пятнадцать минут они должны были покончить с десертом, а кофе выпить уже дома.

— Значит, я не нарушу твои планы, если предложу отказаться от десерта? — усмехнулся он.

— Нет, конечно! — («Подумаешь, пятнадцать минут!»)

— Тогда попроси счет, и пойдем.

— Ну хорошо.

Расплатившись, она поднялась из-за стола. Но потом, управляя машиной, машинально притормаживала. Близилась полночь, пробок в центре давно уже не было, и в какой-то момент Вера об этом пожалела. Все-таки пятнадцать минут! Целых пятнадцать минут! Многочисленные огни на улицах города вызывали у нее чувство глубокого удовлетворения. Светло как днем. Риск дорожно-транспортного происшествия сведен к минимуму.

— Почему ты ползешь, как черепаха? — подозрительно поинтересовался Никита.

— А зачем гнать? Я не люблю рискованную езду.

— Когда мы ехали сегодня в «Товары для офиса», я этого не заметил. Напротив, ты порой шла на рискованный обгон. Что-то с графиком?

— С каким еще графиком?

— Десять-пятнадцать минут для тебя проблема? Когда ты выбиваешься из графика?

— Это многолетняя привычка. Не забывай, что всю жизнь мне приходилось рассчитывать только на себя. Пройдет, — уверенно сказала Вера.

Когда они подъехали к дому и Вера уже запирала дверцу машины, Никита неожиданно сказал:

— А если я у подъезда пожелаю тебе спокойной ночи, поцелую в щечку и уйду, что будет? Ты после этого выживешь?

Она растерялась. Выжить-то, конечно, выживет, но вряд ли уснет без снотворного. И то не сможет принять лекарство, пока не пересмотрит планы на следующий день.

— Я пошутил! — тихо рассмеялся Никита. — Прости!

Он обнял Веру за плечи и легонько подтолкнул ее по направлению к подъезду:

— Я пойду медленно-медленно. Чтобы ты успела прийти в себя…

…Все, что произошло потом, в целом, соответствовало мысленно написанному ею сценарию. Только в спальне, когда в результате совместных усилий, Вера осталась в одном белье, том самом, цвета шампанского, Никита вдруг удивленно спросил:

— Что это? Ты не отрезала этикетку?

Хорошо, что в темноте не было видно, как она покраснела. Надо же! Так торопилась, что забыла отрезать ярлычок!

— Ты купила это сегодня? Погоди, я оторву.

— Я…

— Ничего, ничего. Очень красивое белье. У тебя хорошая фигура, Вера.

И, нащупав застежку бюстгальтера, он стал осторожно расцеплять крючки. Вера же так давно этим не занималась, что растерялась полностью. Даже в какой-то момент пожалела о содеянном. Но потом и сожаление, и растерянность, и все прочие чувства ушли на второй план. Куда-то далеко-далеко… Она не заметила, как пролетело время, только в ушах почему-то все время стоял звон разбитого стекла. Будто со стола упала любимая Верина ваза. И разбилась вдребезги.

О том, что была в тот момент счастлива, она бы с полной уверенностью не сказала. Что-то мешало Вере почувствовать себя по-настоящему счастливой. Ведь счастье никогда не ассоциировалось у нее с полной потерей контроля над собой. Это было необычно, и все. Главное, что теперь она была как все. Полноценным существом, обе половины которого функционируют в положенном режиме. Что ее теории полностью себя оправдали, а, значит, она, Вера Алмазова, живет правильно, так, как все должны жить. Руководствуясь разумом, а не чувствами.

— Тебе понравилось? — спросил Никита.

— Да, конечно.

Вдаваться в подробности она не собиралась. Сначала надо проанализировать сегодняшний вечер, сделать соответствующие выводы и внести корректировки, чтобы не повторять ошибок. Например, злосчастный ярлычок. И собственные неуверенные жесты. Ведь есть же книги на тему, как этим заниматься? Давно надо было купить и ознакомиться с содержанием. Но представить, что она покупает в магазине эти книги, Вера пока не могла. То же самое, что выйти на центральную площадь города и прокричать о собственной неполноценности.

Но можно кого-нибудь попросить. Например, Василису. Но представить себе, что Васька покупает эти книги…

— О чем ты думаешь, Вера?

— Так. Ни о чем.

— Хочешь поговорить о том, что произошло? — осторожно спросил он.

— Нет, — отрезала Вера. — Не переживай: я привыкну.

— Я-то не переживаю. Вот ты, похоже, не в себе. Все вышло не так, как ты ожидала? Может быть, отложим нашу свадьбу?

— С какой стати?

— По-моему, тебе все это нужно для галочки.

— Что это? — с вызовом спросила Вера. — Надо называть вещи своими именами. Если со мной что-то не в порядке, так и скажи.

— Ты можешь хоть сейчас разговаривать нормально, а не сухими казенными фразами? Ведь мы же в спальне, а не в твоем кабинете! Или для тебя нет никакой разницы?

— Если ты до сих пор не имел дела с порядочными женщинами — это твои проблемы. Я тебе не девочка на ночь, поэтому наши отношения должны строиться…

— Все, хватит, — перебил он. — Я понял. Тебя, Вера, не переделать. Давай спать.

Она долго не могла уснуть и все думала о том, как быть дальше. Что-то у них с Никитой не клеится. Чувства, которые они оба испытывают в момент близости, не укладываются в схему. А ведь казалось, что она его любит. А может, это просто обида? Может, Никита был прав, когда сказал, что нужен ей как электробытовой прибор, для удобства? Для того лишь, чтобы она больше не испытывала зависти к своим замужним подругам?

Ладно, есть завтрашний день, а значит, есть план. Пока она ведет борьбу, она существует. Только как бы теперь сделать так, чтобы к обеду Никита покинул ее квартиру?


«Как бы сделать так, чтобы к обеду отсюда уйти?»


— думал он, прислушиваясь к ровному Вериному дыханию. Спит или притворяется? Еще в ресторане он понял, что день этот безнадежно испорчен и его просто надо пережить. А потом забыть как страшный сон. Сначала Вера пять часов подряд мучила его делами, потом повезла в ресторан есть пиццу, которую оба терпеть не могут. Потом был глупый разговор о том, каких женщин следует любить, а каких уважать. Охотнее он рассказал бы сейчас анекдот или что-нибудь из своих веселых приключений. Но рассказать это Вере? Вряд ли можно рассчитывать, что она рассмеется. Сделает постное лицо и спросит: «Ну и что?»

Вера ждала десерта, он торопился поскорее со всем этим покончить. Если заставить ее немедленно оплатить счет, изменит это что-нибудь или не изменит? Станет она нормальным человеком или нет?

Судя по тому, как Вера вела машину, ничего не изменилось. Он подумал, что его невесте не мешает проконсультироваться у психотерапевта. Это уже становится навязчивой идеей: ее пунктуальность. Таким способом недолго нажить себе невроз. Ну и что, если они не съели десерт? Если приедут в ее квартиру на пятнадцать минут раньше? Ночь-то какая! Тепло, тихо. Небо, как черный бархат, украшенный сверкающими стразами далеких звезд. А город не спит, весь переливается разноцветными огнями. Он обожает эти ярко освещенные проспекты. Сколько романтики в ночной Москве! Можно просто потерять голову и закатиться в один из ночных клубов, где гремит музыка, спиртное льется рекой, и нет ничего запретного. Кутить, веселиться напропалую, а утром встретить рассвет, стоя на набережной Москвы-реки. Какая ночь!

Интересно, любит ли Марго мчаться на машине по ночной Москве? С ветерком, так, чтобы дух захватывало! А веселиться всю ночь напролет? Любит, он в этом уверен. И сейчас, когда Марго осталась богатой вдовушкой, она должна почувствовать вкус свободы. Такая женщина одна не останется. Деньги, независимость, успех у мужчин, — крепкий, терпкий коктейль, мгновенно ударяющий в голову. Он должен стать в этом коктейле соломинкой, через которую в кипящую кровь Марго будут медленно поступать все новые и новые порции наслаждений.

Фу ты, размечтался! Нашел место и время! Они с Верой едут на ее машине в ее квартиру. А скоро свадьба…

Когда они подъехали к Вериному дому, в голове молнией мелькнуло: а что, если развернуться и уйти? Он даже набрался смелости и высказал эту мысль вслух:

— А если я у подъезда поцелую тебя в щечку, пожелаю спокойной ночи и уйду, что будет? — («Ты побежишь на следующий день в милицию или нет?») — Ты после этого выживешь или нет?

Поскольку Вера растерялась и не нашла, что сказать, он поспешил добавить:

— Я пошутил! Прости!

Он действительно не мог сейчас уйти. А как же блестящий план? Порвать с Верой до свадьбы в этот план не входило. Поэтому он ласково обнял ее за плечи и легонько подтолкнул по направлению к подъезду, сказав при этом что-то ужасно глупое. Надо было настроиться на романтический лад.

Вера целиком и полностью оправдала его ожидания. То есть весь вечер оставалась Верой Александровной Алмазовой, генеральным директором фирмы, в которой Никита Борисович Намин отныне работал. Весь вечер пришлось быть ее подчиненным. И в постели тоже. Попробуй, прояви тут фантазию! Сразу начнутся разборки. Он, кстати, ожидал и комментариев после сеанса любви, но их не последовало. Пока Вера сосредоточенно молчала, строя какие-то новые планы, он чуть не рассмеялся, вспомнив ярлычок, обнаруженный на ее белье. Как это она пропустила?

В конце концов, молчание Веры стало его настораживать, и пришлось спросить:

— Тебе понравилось?

После краткого «да, конечно» Никита понял, что получилось не совсем так, как она ожидала. И что Вера больше всего боится расспросов о прошлом. О том, что касается ее сексуальных партнеров. В том, что это прошлое было отнюдь не бурным, он нисколько не сомневался. Если оставаться ее мужем хотя бы год, то будут проблемы. Можно нажить себе невроз, желая других женщин и не имея возможности это желание удовлетворить.

Как бы теперь сделать так, чтобы до свадьбы это у них не повторилось? Он попытался поговорить с Верой, склонить ее к разумному решению. Ведь вывод из событий сегодняшнего вечера напрашивается сам собой: они друг другу не подходят. Судя по тону, Вера была раздражена. Она не получила того, что хотела. Но менять своего решения не собиралась. Свадьба состоится. А ведь куда проще уничтожить эти бумаги и довериться судьбе! Авось куда-нибудь да вынесет! Но эта женщина упряма. Что ж, он Веру предупредил.

А теперь надо что-то придумать, чтобы к обеду уйти от нее. Ведь в восемь часов вечера надо встретиться с Ниночкой. Вера по-прежнему дышала ровно и глубоко, но теперь Никита был уверен: не спит. Возможно, переживает. Но утешать ее он не собирается. И все-таки какой был тяжелый день! И спать как хочется!

…В последнее время он привык просыпаться поздно. И в это утро, открыв глаза, первым делом подумал, что хорошо было бы еще с полчасика поваляться в постели. Но где это он? Ах, да! В спальне у Веры! Сама хозяйка уже встала, на кухне слышно какое-то движение. Завтрак, что ли, решила приготовить? Было бы кстати!

Когда раздался грохот упавшей посуды, он вздрогнул и подумал: пора вставать. Если не помочь Вере с завтраком, можно остаться вообще без него. Никита вскочил и в одних трусах протопал на кухню. Вера Александровна Алмазова в рассеянности замерла над плитой. Принюхавшись, он почувствовал запах горелой яичницы. Это уже не торфяники тлеют, а омлет на сковороде. Так и знал! Увидев его в одних трусах, Вера невольно покраснела. Ну и черт с ней! Заглянув в ванную, Никита наскоро умылся и, прихватив с вешалки полотенце, обмотал его вокруг пояса. Раз Веру смущает обнаженное мужское тело, будем соблюдать приличия. Хотя, если разобраться, женская одежда в такую жару выглядит гораздо непристойнее. Все эти прозрачные кофточки, обтягивающие брючки, просвечивающее нижнее белье так и притягивают взгляд.

Жаль, что Вера ничего подобного не носит. Строгая блузка и юбка до колена, либо брюки свободного покроя — вот ее повседневная одежда. А теперь бегом на кухню, спасать яичницу. Неужели поздно?

— Вот: решила приготовить нам завтрак, — пожаловалась Вера. На ней был легкий халатик с кружевами, но длинный — до самого пола. — Но что-то не клеится. Знаешь, у меня в морозилке есть замороженная пицца…

— Только не это! — взвыл он и кинулся к плите. Да, с этим омлетом все уже кончено. Схватил с плиты сковороду и сунул прямо под кран, из которого лилась вода.

— Что ты делаешь! — возмутилась Вера. — Раковина засорится, а покрытие на сковороде испортится!

— Подумаешь! Конец света! Новую купишь!

— А раковину?

— Прочистим.

После того как выкинул остатки омлета, он открыл Верин холодильник и долго изучал содержимое. Человек живет работой, с этим все понятно. Колбаса нарезкой, в вакуумных упаковках, салаты в готовом виде, то, что не съедено, успело засохнуть. Слава богу, нашелся кусочек сливочного масла, наполовину засохший сыр, пара сосисок и пакет молока. И яйца она еще не все успела сжечь. Минут через двадцать они с Верой уже завтракали, сидя друг напротив друга за кухонным столом.

— Какие у тебя планы на сегодня? — осторожно спросил он.

— А у тебя? — поинтересовалась Вера.

— Я первый спросил.

— Вот первый и отвечай.

— Ну мне хотелось бы сделать уборку в квартире.

— В этой?! — («Вот дура!»)

— Нет, у себя. Родители скоро приезжают. Поскольку я в понедельник выхожу на работу, то…

— Вот и отлично! — Кажется, она обрадовалась. — Знаешь, я тоже хотела в свой выходной день заняться уборкой! На неделе нет времени.

— Что, мама приезжает? Она здесь будет в воскресенье ночевать? — («Хорошо бы!»)

— Нет, зачем же? После ужина в ресторане я закажу ей такси, и мама поедет к себе. А твои родители в ту квартиру, которую ты снимаешь. Ну а мы, естественно, сюда.

— Я подумал, что мне не стоит переезжать к тебе до свадьбы.

— Да, конечно. Это неразумно. Квартира, которую ты снимаешь, оплачена до конца месяца. Кстати, твои родители долго пробудут в Москве?

— А что?

— Быть может целесообразно проплатить еще месяц? Я дам денег.

— Большое тебе спасибо! Как омлет?

— Отлично! Ты хорошо готовишь.

— Я уже много лет живу один. Пришлось научиться. Питаться готовыми салатами и замороженными пиццами для меня было слишком дорого.

— Ну теперь-то все изменится, — с уверенностью заявила Вера.

— Что ты хочешь этим сказать? — Он пришел в ужас. — Что мы будем приезжать домой за полночь и питаться этой дрянью?

— Мы будем много зарабатывать, — попыталась утешить его Вера. — Можно каждый день ужинать в ресторане.

— Когда я жил дома, к нам почти каждое воскресенье приходили гости, — неожиданно разоткровенничался он. — У моего папы большая семья…

— Надеюсь, они все не собираются к нам на свадьбу? — перебила Вера.

— На такую свадьбу вообще не стоит приглашать гостей. Ты не хочешь послушать, о чем я мечтал в детстве?

— Ну и о чем? — равнодушно спросила Вера.

— О таких семейных обедах. Мама пекла пироги, делала студень или заливное…

— Фу, какие провинциальные привычки!

— Да уж, с готовой кулинарией это не сравнится, — он уже понял, что Вера непробиваема. Ей не интересны ни его мысли, ни чувства, ни желания. Какая законченная эгоистка! — Значит, мы расстаемся до понедельника?

— Почему до понедельника? — слегка удивилась Вера. — А завтра? Ведь у нас выходной!

— И как бы ты хотела его провести? — осторожно спросил он.

— Было бы неплохо проехаться по магазинам. Купить тебе что-нибудь из одежды. Потом заехать в ресторан, внести аванс. Соня уже позвонила и сделала заказ.

— Надеюсь, что это не итальянский ресторан? — с надеждой спросил он.

— Нет. Его Соня посоветовала, она недавно была на свадьбе у подруги и осталась довольна. Ресторан называется «Ладья».

— Как-как?

— «Ладья». Погоди, у меня где-то адрес записан.

— Постой… А мне обязательно завтра ехать с тобой? И туда, и по магазинам?

— Я полагала, что это наше общее дело, — недовольно сказала Вера. — Но если тебе это так неприятно…

— Нет, если ты настаиваешь.

— Я хотела сегодня вечером поехать к маме. Она должна наконец узнать, что ее дочь выходит замуж.

— Ты что, ей еще не сказала?!

— Нет. Я полагала, что было бы уместно поехать туда вместе с тобой. Но потом подумала, что тебе это будет неинтересно. Да и мне не слишком приятно. Моя мама, как бы это сказать… — и Вера слегка замялась.

— Вера, если ты считаешь, что мне стоит туда поехать, я поеду. Если ты настаиваешь…

— Не настаиваю.— («Добился, наконец!»)— Занимайся своими делами. Кстати, тебе еще стоит подумать о переуступке аренды и о том, как отчитаться за суммы, потраченные в кабинетах городской администрации.

— Мне надо вернуть эти деньги Марго?

— Ну какое-то время можно потянуть. Но долг на тебе висит, не забывай. Разумеется, что ни с каким Интернет-кафе я возиться не собираюсь. И не собиралась.

— То есть ты затеяла все это, чтобы загнать меня в угол?

— Да. Я с самого начала знала, что бизнесмен из тебя никудышный.

Вот теперь он окончательно перестал испытывать угрызения совести. Вера сознательно затягивала в эту паутину. Вот пусть теперь и расплачивается.

— Я, пожалуй, пойду, — поднялся Никита из-за стола. — Спасибо за завтрак.

— Тебе спасибо.

— И купи к следующему разу бекон. Если пожарить на нем яичницу, получается гораздо вкуснее.

— Хорошо. А как он выглядит?

Он чуть не взвыл от отчаяния! Если жить с этой женщиной, можно со временем превратиться не только в кухонный комбайн, но и в хозяйственную сумку на колесиках. Ездить за покупками, относить белье в прачечную, оплачивать счета за квартиру, за телефон и за свет.

— Ладно, я как-нибудь сам, — пробормотал он, направляясь в спальню за своей одеждой. Вера напряженно смотрела ему вслед. Показалось, что она хочет сказать что-то важное. В дверях он обернулся: — Что?

— Ничего.

— А все-таки?

— На тебя приятно смотреть.

После таких слов стоило вернуться и одарить женщину пламенным поцелуем. Только не Веру. Вместо того чтобы продолжить диалог в спальне, Никита с откровенной иронией спросил:

— Удачная покупка?

— Да. Мне понравится, если ты будешь в таком виде разгуливать по моей квартире. Может, задержишься?

— Нет. Родители скоро приезжают, — соврал он.

— Как?! Уже сегодня?!

— Может быть.

— Что значит — может быть? — удивилась Вера. — Такое изобретение, как телеграф или телефон, существует уже давно, если мне не изменяет память.

— Не изменяет. Но в нашей семье любят делать сюрпризы. День напряженный, поэтому я, пожалуй, пойду. Мне надо еще забрать со стоянки машину. То есть ехать в центр.

— Я могу отвезти.

— Не стоит.

Ему хотелось поскорее отсюда уйти. Несмотря на жару в этой квартире чертовски холодно. Это не дом, то есть не место, где горит семейный очаг. Это перевалочная база между двумя рабочими днями. Здесь невозможно жить, здесь только можно строить планы на день, который с утра до ночи проходит вне этих стен.

Пока Никита одевался, Вера гремела на кухне посудой. Загружала ее в посудомоечную машину. Потом заглянула в спальню. Он уже застегивал джинсы.

— Я приеду к тебе в магазин в понедельник? — спросила она.

— Да, конечно.

— Ближе к вечеру, ведь у меня много дел.

— Опять будем работать допоздна?

— Некоторые мои менеджеры засиживаются в офисе до двух часов ночи. Это в порядке вещей. Иначе не выжить. У них ведь не оклад, а проценты со сделок.

— Теперь понимаю, как ты меня осчастливила! Директор магазина — это класс! И оклад, и проценты. И рабочий день ненормированный. А жить когда, Вера?

— Мы поедем в свадебное путешествие. За границу. Ты и я. Будем жить в первоклассном отеле, обедать в дорогих ресторанах, целыми днями отдыхать, ходить в музеи, а театры…

— Когда? — поинтересовался он.

— В рождественские каникулы. Отдых сначала надо заработать.

— Боюсь, что не доживу, — вздохнул он. И мысленно прикинул: рождественские каникулы Вера проведет в тюрьме, а не в дорогом отеле за границей. И еще несколько долгих лет. За преднамеренное убийство без смягчающих обстоятельств можно схлопотать солидный срок. Лет десять. А через десять лет, когда она выйдет из тюрьмы… О чем это он? Если вообще выйдет.

— Никита? О чем ты думаешь?

— О делах, дорогая. О наших с тобой делах.

— Постой. Я тебя провожу. А то как-то нехорошо получается.

Вера распахнула стоящий в спальне шкаф. Он с удивлением заметил, что на одной из полок лежит белокурый парик. Ни разу не видел, чтобы на безупречной Вере Александровне Алмазовой было что-либо подобное! Никита ткнул пальцем в парик и спросил:

— Что это?

Вера слегка нахмурилась:

— Так. Пустяки. Не обращай внимания. Это вообще не мое. — («Не слишком ли много оправданий для такой малости?») Но он сделал вид, что ничего не случилось.

Никита отошел к окну и стоял там, глядя во двор, пока Вера одевалась. Не стоило так утруждаться и спускаться вместе с ним. Но Вера упрямая. Пришлось выдержать все до конца.

— Ну все. Я полетел.

Они стояли у подъезда, Вера разыгрывала из себя любимую девушку. Заботливо поправила ему воротничок и сказала:

— Как у тебя с деньгами?

— Хочешь одолжить?

— Если только ты не на женщин собираешься их потратить.

— Будешь за мной следить?

— Зачем я? — пожала плечами Вера. — Найму частного детектива.

«После свадьбы надо будет срочно от нее избавляться. Срочно». Денег он у Веры не взял, решив, что проще занять под будущие доходы у кого-нибудь из знакомых. Поцеловав ее на прощанье в щечку, быстрым шагом он направился к метро. Надо ехать в центр. На этот вечер ему нужна машина…

…Этот день, в отличие от предыдущего, задался с самого утра. Вера не настаивала на переезде, удалось выговорить себе завтрашний выходной, на небе появились тучки, и дышать стало немного легче. Он взял со стоянки свою машину, проехал по городу, наслаждаясь одиночеством и свободой, потом остановился у знакомого кафе, решив перекусить. До вечера оставалось еще много времени.

Сидя за столиком, под огромным ярким зонтом, Никита пил колу и обдумывал детали того, что предстояло сделать сегодня. Две симпатичные девушки за соседним столиком громко смеялись и косились в его сторону. Маечки-топ, голые пупки, обтягивающие джинсы. Хороши! После ночи с Верой это то что нужно! В другое время непременно захотел бы с девчонками познакомиться. Но только не сегодня.

Перекусив, он прогулялся, не спеша, по улице, задерживаясь у витрин дорогих магазинов. Надо бы приодеться, но это потом. Сегодня просто присмотреть магазины, где есть вещи, которые ему нравятся. Скоротав таким образом время, Никита посмотрел на часы: половина шестого. Надо заехать домой, с полчасика подремать, переодеться и отправляться на свидание с Ниночкой.

Опаздывать он не собирался, это получилось само собой. Телефонный звонок в квартире раздался, когда собирался уже выходить из дома.

— Привет! Представляешь? Забыла номер твоего мобильника! То есть забыла записную книжку. А старый телефон у меня купила Вера. Но домашний помню. Ха-ха!

— Кто это?

— Не узнал? Ха-ха!

— Надя? Наконец-то!

— Как жизнь?

— Нормально.

— Ну да? А я слышала, что у тебя проблемы.

— Тебе Вера звонила?

— Ну да. Сколько дашь за то, что я скажу правду?

— Какую правду? — пробормотал он.

— Что в тот вечер, когда произошло убийство, была с тобой?

— У меня нет денег.

— Ну да? Тогда скажу, что ночевала у Веры Александровны.

— Послушай, Надя, мы могли бы с тобой встретиться?

— Я звоню из Сочи. Хочешь, прилетай сюда.

— Не могу. У меня перового сентября свадьба.

— Ну да! Поздравляю! Жаль, что прилетаю только второго. А то бы пришла. Ха-ха!

— Во сколько ты прилетаешь?

— Вечером. Часиков в семь.

— И куда потом?

— В общагу. Мой Буратино возвращается к «любимой» жене. Представляешь? Они друг от друга отдыхают на разных курортах! Во семейка! А я не вписываюсь в их планы, поэтому придется вернуться в общагу. Даже шантажировать не получается, — пожаловалась Надя. — Женушка в курсе, как развлекается ее благоверный. Просто беда с этим современным отношением к браку! Все про все знают, и всех это устраивает!

— Где находится твое общежитие?

— А тебе зачем?

— Хочу привезти деньги.

— Ты же говорил, что нет?

— Найду.

— Класс! А то я считаюсь сейчас вроде как в отпуске, а у нас на производстве отпуск не оплачивают. Профсоюзная организация еще слабовата. Ха-ха! А мне еще за студию платить и кушать что-то надо. Ну пиши.

Он поспешно записывал адрес общежития, в котором жила Надя, думая при этом, что Ниночкин рабочий день уже закончился. Мобильник звонит! О, черт! Это она! Но разговор с Надей прерывать нельзя, это важно.

— Записал?

— Да.

— Я хочу пять тысяч долларов.

— С ума сошла?!

— Хочешь поторговаться? — Он понял, что бесполезно.

— Нет. Не хочу.

— Тогда увидимся второго. Помнишь, я обещала тебя наказать?

— Послушай…

— Так вот: тебе еще долго придется упрашивать, чтобы я взяла эти деньги. Все. Пока. Целую, котик.

Вот стерва! Мобильник уже не звонит. Он подбежал к окну. Господи, что это?! Возле аптеки стоит серебристый «Ниссан» Веры! Вот это сюрприз! То-то она не стала задерживать жениха! У нее были на вечер совсем другие планы!

Ниночка стоит возле аптеки, поглядывая на часы. К ней подходит Вера. Они о чем-то разговаривают. Так. Слава Создателю, со зрением все в порядке! Ниночка вновь достает мобильник. Сейчас в его квартире раздастся звонок. Точно. На этот раз девушка решила позвонить ему на домашний. Дернулся было, чтобы бежать к телефону, а потом вдруг замер. А зачем подходить? Если снять сейчас трубку, Ниночка наверняка назовет его по имени. Вера стоит рядом и услышит разговор. А глупой Веру не назовешь. Невеста может догадаться, что ее обманывают. Нет, к телефону подходить не надо. Он уже вышел из дома. Торопится на свидание.

Никита подождал, пока перестанет звонить телефон. Снова посмотрел в окно. Нет, она не унимается! Теперь вновь звонит мобильник. А Вера меж тем стоит рядом с девушкой. Интересно, поняла уже, кому звонит Ниночка? Она стоит вполоборота и набираемый номер Вере не виден. Терпеливо ждет. А мобильник меж тем все звонит и звонит. И еще раз.

Вот теперь все. Никита посмотрел в окно: Ниночка садится в машину Веры. А вот теперь пора выходить из дома. Женщины встретились, и он скоро узнает, о чем они договорились. Потому что минут через десять позвонит Ниночке сам. Через десять? Нет, лучше через полчаса.

Он вышел из подъезда и, заметив двух старушек на скамейке, вежливо с ними поздоровался. Когда он проходил мимо, те о чем-то зашептались за его спиной. Никита сел в свою машину и через пару минут лихо вырулил прямо к аптеке. Когда он выскочил из «Жигулей», Ниночкина приятельница, работающая в отделе готовых лекарственных форм, как раз выходила на улицу. Увидев его, откровенно удивилась:

— О! Кого вижу! Ты здесь? А Ниночка уже ушла!

— Как ушла? Мы же договаривались встретиться!

— Постой-ка, Никита. Я видела в окно, как подъехала серебристая иномарка. Подумала ненароком, что ты разбогател.

— Если бы! Значит, Ниночка уехала на серебристой иномарке?

— Похоже, что так. Куда же она могла деться? На остановке нет. Она тебе не звонила?

— Аккумулятор разряжен.

— Вот как? Хочешь, дам тебе свой телефон?

— Спасибо, не стоит. Уже все в порядке: подзарядился. Я сейчас ей позвоню.

Он сел обратно в «Жигули», достал мобильник и сделал вид, что набирает номер. Ну давай же! Проходи! Ниночкина приятельница чего-то ждала. Он кивнул: мол, все в порядке. Женщина наконец пошла к автобусной остановке. Пару раз оглянулась, но потом увидела, что подходит автобус, и понеслась галопом. Он вновь удивился, как это женщины умудряются бегать на высоченных каблуках! И с какой скоростью! А если бы она сняла туфли? Мировой рекорд на стометровке обеспечен! По крайней мере общероссийский! А все жалуемся, что талантов нет!

Что ж, вечер складывается не так, как предполагалось, но все равно в его пользу. Потому что в голову пришла потрясающая идея. Теперь надо сосредоточиться и хорошенько все обдумать. Главное, не спешить.

Он посидел в машине минут десять, потом опять зазвонил мобильник. Посмотрел на высветившийся номер: Ниночка. Нет, рано. Пауза, потом вновь настойчивая трель. Пауза. Подождал с минуту: все? И вновь звонок. Глянул на дисплей: на этот раз Вера. Интересно, они знают, что пытаются дозвониться одному и тому же человеку, или еще нет?


Вера ни о чем не подозревала


когда набрала номер Никиты. Просто захотела узнать, приехали его родители или еще нет. Быть может он на вокзале, встречает поезд. Если же визит откладывается, она попытается уговорить жениха встретиться в воскресенье. Утро получилось каким-то сумбурным. Ведь в ее планы входило провести с Никитой воскресный день, но настоять на этом она не смогла.

Значит, надо попробовать еще раз. Вера не могла не чувствовать его сопротивления. Ну не нравится Никите ни ее квартира, ни работа, ни она сама. Такое ощущение, что в мыслях у него только одно: поскорее со всем этим покончить. А меж тем обратной дороги нет. Разосланы пригласительные, заказан ужин в ресторане, завтра она заедет в церковь и договорится о венчании. В конце концов, Марго приглашена! И получается, что нет обратной дороги. Для Веры Александровны Алмазовой, привыкшей выполнять все то, что заранее намечено, нет. А хочет Никита этого или не хочет, это уже его проблемы.

Сила привычки — это великая сила. Первая ночь оказалась неудачной, так же как и первое утро, которое они провели вместе. Но это еще ничего не значит.

Позвонив в аптеку, Вера узнала, что Ниночка на работе. Потом занялась уборкой, в этом она не слукавила. В субботу у нее всегда была запланирована уборка квартиры. И стирка. В половине седьмого стала не спеша собираться. По привычке просчитала время на пробки и в семь часов уже отъехала от дома. Пробок не было, был телефонный звонок. И разговор настолько важный, что пришлось съехать на обочину. Вера Александровна Алмазова разделяла мнение сотрудников ГИБДД, что разговоры за рулем повышают опасность дорожно-транспортных происшествий. Тем более такие неприятные.

— Вера Александровна, это Надя. («Слава богу! На этот раз трезвая!») — В понедельник я возвращаюсь в Москву и мне нужны деньги.

— Сколько?

— Пять тысяч долларов.

— Сколько?!

— Пять тысяч.

— Ты что, с ума сошла?! Или опять пьяная?

— Как стекло. И с головой у меня все в порядке. Ведь вы же теперь хотите, чтобы я подтвердила алиби Никиты. А правда денег стоит.

— Это слишком большая цена за пустяковую услугу.

— За пустяковую?! Вы меня за дурочку держите?! Я ведь все расскажу! Как вы меня наняли, как заставили бумагу написать! Пусть в милиции задумаются над тем, зачем вам это было нужно! — («Что ж, этого следовало ожидать! Мерзавка!»)

— Я подумаю.

— Думайте быстрее. А то я найду покупателя на информацию.

— Боюсь, что, кроме меня, это никому не интересно.

— Да? А если я проверю?

— Что ты имеешь в виду? — Вера слегка насторожилась.

— У меня не было времени выяснить, кто вы такая. Уж не помощник режиссера, который набирает актер в сериал, это точно. Я уже поняла, что Вы меня обманули. Я просто хочу получить компенсацию.

— Хорошо. Я сказала, что подумаю.

— В понедельник. Деньги нужны мне в понедельник. Я тут слегка поиздержалась.

— Ты же сказала, что все оплачивает кавалер, — усмехнулась Вера.

— А это вас не касается. Я хочу денег.

(«Да! Сейчас!»)

— Если надумаете заплатить, перезвоните мне. А если нет…

— Ты что мне угрожаешь?

— Всего хорошего, Вера Александровна!

— Надя…

«Все. Мерзавка выставила свои условия и отключилась. Пять тысяч долларов! — Деньги у Веры были, но… Платить шантажистке вовсе не входило в ее планы. Она отлично знала, чем это кончается. — Сядешь на крючок — со временем окажешься на сковородке. И будут тебя медленно поджаривать до хрустящей корочки, пока не выдавят все до копейки. Нет, милая. Этого не будет».

Вера слегка разнервничалась, но опоздать все равно не опоздала. Ровно в восемь она подъехала к аптеке, где работала Ниночка. Через минуту из стеклянных дверей вышла девушка.

— Ниночка! — окликнула ее Вера, вылезая из машины.

— Вера Александровна? — Кажется, не очень-то и удивилась Нина. — Вы опять за лекарством?

— Нам надо поговорить. Я могу угостить тебя ужином?

— Вообще-то у меня назначено свидание.

— Где?

— Да здесь. Только… — Ниночка огляделась: — Что-то нет моего кавалера. Странно.

— Но хотя бы минут десять ты мне можешь уделить?

— Минуточку подождите, Вера Александровна.

Ниночка достала мобильник и набрала номер. Раз, другой. Вера терпеливо ждала.

— Странно! — пожаловалась Ниночка. — Вообще-то он имеет привычку опаздывать…

(«Надо же! Не один мой жених так себя ведет!»)

— Ты на мобильный звонишь?

— Ну да.

— А может, у него аккумуляторы сели?

— Сейчас позвоню на домашний…

Вера терпеливо ждала. Не хочется говорить с Ниночкой при ее молодом человеке, но что поделаешь. Того вполне можно послать прогуляться на время конфиденциальной беседы. А может, и свидания-то никакого не будет? На хорошеньком лице Ниночки появилось выражение отчаяния.

— Ну как? — поинтересовалась Вера.

— Нет его дома. И мобильник не отвечает! Ума не приложу, что могло случиться! Ведь договаривались же! Двадцать минут восьмого! Он живет в двух шагах! Если бы вышел из дома, я бы его уже увидела!

— Значит, гуляет где-то в другом месте, — уверенно сказала Вера. — Давай так: номер твоего мобильного телефона молодой человек знает?

— Конечно!

— Ну так в чем проблема? Он на машине?

— Да.

— Вы собирались в центр?

— Вообще-то за город. Хотя для такой прогулки уже поздновато. Наверняка поедем в центр. Хотели поужинать в ресторане.

— Тем более. Сейчас поедем в центр, сядем где-нибудь, а когда твой кавалер объявится, ты просто ему скажешь, куда подъехать.

— Хорошо. В конце концов мне это надоело! Такой необязательный! Вполне мог забыть о том, что мы договорились встретиться!

— Такие они, мужчины. Мой жених тоже пунктуальностью не отличается.

— Жених?! Ой, Вера Александровна! Вы что, замуж выходите?!

— Да, Ниночка. Я выхожу замуж.

— Давно пора! То есть я хотела сказать…

— Я поняла. В следующий раз так и скажу: наконец-то выхожу замуж. Ладно, садись в машину.

Не долго думая, Вера повезла девушку все туда же: на Маяковскую, в «Патио-пиццу». Если бы только Вера могла предвидеть последствия! Но одним привычки играют на руку, для других же становятся смертельными врагами. Итак, они сидели за столиком в «Патио-пицце», и на столе перед Ниночкой лежал мобильный телефон.

— Все еще надеешься, что он позвонит?

— Я сама позвоню.

— А я пока сделаю заказ. Ты как? Не на диете?

— Мне уже ничто не поможет, — Ниночка сказала это без отчаяния, с веселым смешком. Девушка не комплексовала насчет собственной внешности, Вера ей даже слегка завидовала.

— Тогда салат-бар и по пицце? Или спагетти?

— Лозанью.

— И десерт? Да?

— Конечно!

— Кусок торта со взбитыми сливками! И вина.

— Ой, Вера Александровна, это так дорого!

— Ничего, не разорюсь. Нет, нет, я за тебя заплачу. Даже и не возражай. Я ведь тебе кое-чем обязана.

И тут Ниночка слегка покраснела. Потом потянулась к телефону, а Вера меж тем нашла глазами официанта и дала понять, что готова сделать заказ. Пока она перечисляла выбранные Ниночкой блюда, та несколько раз подряд повторила свой вызов. Абонент не отвечал.

— Ничего, — попыталась утешить ее Вера. — Объявится.

Вскоре принесли тарелки, и девушка тут же отправилась к салат-бару. Внезапное исчезновение возлюбленного не вызвало у Ниночки потерю аппетита. Она принялась наваливать на свою тарелочку самые разнообразные закуски. Вера же, воспользовавшись ее отсутствием, решила позвонить Никите. Набрала домашний — не отвечает. Мобильный тоже. Мужчины сегодня заражены вирусом загадочного исчезновения. Абонент доступен, просто не отвечает. Не берет телефонную трубку. Вера почувствовала легкий укол ревности. А вдруг он с женщиной?

Вернувшись, Ниночка с аппетитом принялась есть. Вера же приступила к делу:

— Ты помнишь мою просьбу?

— Конечно! Но этот милиционер был такой настойчивый!

— Значит, к тебе приходили?

— Ну да.

— Так я и думала! Впрочем, можешь сказать, что я покупала у тебя снотворное.

— Правда? — обрадовалась Ниночка. — А то мне в прокуратуру в понедельник идти. В свой выходной! Представляете?

— Слегка. — («Мне туда же. Авось не встретимся!»)

— Ой, ну куда же он запропастился? Я уже переживаю!

— Ты все о своем молодом человеке? Успокойся. Он того не стоит.

— Знаете, какой он красивый! Высокий блондин, атлетического телосложения, — выпив вина, Ниночка стала откровенной болтушкой. — Да что это я говорю? Вы же его…

Ниночка осеклась, Вера же не обратила на это никакого внимания, занятая своими мыслями, только обронила:

— Какое совпадение!

— Вы о чем?

— Так. Продолжай, пожалуйста. О своём молодом человеке.

— Ой, Вера Александровна! У вас же ко мне дело!

— Да, я хотела обсудить в подробностях, что ты будешь говорить в прокуратуре. Чтобы наши показания совпали до деталей. Видишь ли, произошло неприятное происшествие, и это поставило меня под удар.

— Ой, какое все вкусное! Я пойду, положу себе фруктовый салат?

— Да, конечно. Мы никуда не спешим. Я хочу вкусным ужином компенсировать твое сорвавшееся свидание.

— Какая вы добрая, Вера Александровна!

И Ниночка, перед которой вновь поставили чистую тарелочку, схватив ее, полетела к салат-бару. У Веры же начисто пропал аппетит, а причину она пока не понимала. Не поняла так же, почему взяла лежащий на столе Ниночкин мобильный телефон и нажала на «ОК». Сделала это машинально, ни о чем еще не догадавшись. Высветился последний набранный номер и вопрос: «Повторить вызов?» У нее в ушах слегка зазвенело. Что за странные ассоциации? Будто любимая ваза упала на пол и разбилась вдребезги. Вера, не отрываясь, смотрела на дисплей. Это был номер мобильного телефона ее жениха. Машинально Вера нажала на кнопку сброса. Дисплей Ниночкиного мобильника погас. Вера аккуратно положила его на место. Потом жадно выпила вина.

Ниночка вернулась, вновь неся в руках тарелку, полную еды. И не только фруктов. «В нее еще влезет лозанья и кусок торта со взбитыми сливками? — поморщилась Вера. — И эта толстушка ему нравится! Иначе, зачем им встречаться? Зачем?!»

— Вера Александровна, а вы почему ничего не едите? — поинтересовалась Ниночка.

— Я… — Вера даже не заметила, как перед ней поставили тарелку с огромной пиццей и острый соус. «Гадость какая! Какая гадость!» — Сейчас… А как зовут твоего молодого человека?

— Никита.

— Никита. Да. Очень хорошо. То есть я хотела сказать, красивое имя. И давно вы знакомы?

— Примерно год.

— Да. Очень хорошо. И как? Спите вместе? То есть я хотела сказать…

— Ой, Вера Александровна! Телефон!

Ниночка схватила со стола аппарат и, нажав на «ОК», взволнованно выкрикнула:

— Да!

Потом удивленно:

— Что-что?

Дисплей погас, Ниночка еще более удивленно посмотрела на Веру:

— Попросил выйти на улицу и перезвонить.

— Ну так иди.

— А вы не обидитесь?

— Нет, конечно! Возвращайся, скоро принесут торт.

Ниночка выпорхнула из-за стола. «Осторожный, — подумала Вера. — Не хочет, чтобы я слышала их разговор. Значит, они знакомы около года. И все это время… Все это время…»

Даже мысленно она никак не могла закончить эту фразу. Какое нелепое, чудовищное совпадение! Но в этом есть и один положительный момент. Раз у Никиты был знакомый фармацевт, значит, он мог достать снотворное через Ниночку. И Вере не обязательно подставляться. Не брала она последнее время снотворное, и все тут. А как быть с Ниночкой? Вера вновь почувствовала укол ревности. Да что там укол! Минут через десять все сердце будет истыкано, словно подушечка, в которой, закончив шитье, оставляют иголки!

Вера уже поняла природу собственного чувства к Никите. Она начинала бешено его любить, как только начинала понимать, что он от нее ускользает. «Ну нет, милый. Я тебя не отпущу. Иначе я слишком сильно буду страдать», — подумала Вера.

Ниночка вернулась, но радостной она не выглядела. Напротив, смурной и погасшей.

— Что-то случилось? — спросила Вера, когда девушка уселась обратно на свое место.

— Ничего.

— И все-таки?

— Я не понимаю, что происходит! Не говори то, говори это! Ведь я в курсе, что вы с Никитой знакомы! Что он работал у вас в магазине!

— А ты в курсе, что первого сентября у нас свадьба? — спокойно сказала Вера.

— Что?! Какая свадьба?! С кем?!

— С Никитой, милая, с Никитой.

— Не может быть! В конце недели я должна к нему переехать!

— Вот как? А не он ко мне? Мы и заявление в ЗАГС уже подали.

— Этого просто не может быть!

— Может, милая, все может. И запомни: я тебе его не отдам.

— Это же нелепость какая-то: вы и он.

— Нелепость?

— Вы же… Вы…

— Успокойся. Торт несут.

— Да не нужен мне ваш торт!

— Успокойся, и поговорим. Неужели не обидно, что Никита тебя обманул?

— А может, он вас обманул?

— Нет, милая, тебя. То есть тебя он обманул гораздо больше, — твердо сказала Вера. Она уже знала, что делать.

Теперь надо было говорить. Говорить без остановки. Ниночка должна поверить, что женщина, сидящая напротив, — ее союзник. Потому что сама является жертвой обмана. Жених ведь не поставил ее в известность о своих отношениях с другими женщинами.

Принесли десерт, но Ниночка к нему не притронулась. Она слушала женщину, сидящую напротив, и молча кивала головой. Согласно кивала. Минут через десять она спохватилась:

— Он же меня ждет!

«Не дождется», — подумала Вера. И снова начала говорить. И, только убедившись, что девушка ей поверила, попросила счет. Из ресторана они с Ниночкой вышли вместе…


12


Она решила поехать к следователю сама


чтобы не подумали, будто Вера Александровна Алмазова прячется. Она поставила будильник на час раньше обычного, чтобы к девяти уже быть в прокуратуре. Оттуда позвонит секретарю и предупредит, что задержится. В отличие от большинства людей, ненавидящих понедельники, Вера их просто обожала. Начало новой рабочей недели звучало для нее, как начало любовного романа. Хотя эти выходные, в отличие от всех прочих, она прослушала, как ночную серенаду, а не как бухгалтерский отчет: сходила туда-то, купила то-то, потратила столько-то. На этот раз и места, которые она посетила, и сделанные покупки были весьма романтические.

Воскресенье пролетело незаметно. Вера ни на йоту не отступила от своего плана. Единственное, что она не стала делать, это звонить Никите. Не время выяснять отношения. Хочет Никита таймаут, он его получит. Вера же съездила в ресторан «Ладья», внесла аванс, потом посетила церковь и договорилась о венчании. Поп немного поупрямился, мол, не ко времени, да занят, но против больших денег не устоял. Вера Алмазова на Бога никогда не надеялась и в церковь не ходила. А венчаться захотела по единственной причине: чтобы все было как у людей. Корыстный батюшка укрепил ее во мнении, что церковь — то же доходное предприятие, а обслужить душу обходится порой дороже, чем удовлетворить потребности телесные.

Потом Вера Александровна Алмазова заехала в магазин для новобрачных и приобрела недостающие детали свадебного туалета. В модном салоне, находящемся поблизости от ее дома, она записалась на воскресенье к косметологу, парикмахеру и маникюрше. Чтобы перед поездкой в ЗАГС быть во всеоружии.

День прошел настолько плодотворно, что Вера осталась им довольна. Усталая, она в десять часов вечера уже легла в постель, включив телевизор. Смотрела добрый старый фильм, думая о том, как стремительно летит время. Сейчас такое трепетное отношение влюбленных друг к другу вызывает улыбку. И тайный вздох сожаления. Такое ощущение, что старое разрушили, а новое создать еще не успели. Раньше была любовь, а теперь секс. И Вера невольно вздохнула, представив свой идеал семейной жизни: после трудового дня тихий вечер перед телевизором, традиционный поцелуй на ночь, «спокойной ночи, дорогая», затем глубокий сон. И никакого секса. Как в старом добром фильме. Не смог будущий муж разбудить в ней женщину. Не смог…

Потом, приглушив звук, Вера долго смотрела на телефон: позвонить, не позвонить? Так и не решилась. Пусть все идет как идет. А утром проснулась от звонка будильника. Понедельник. До свадьбы осталось чуть меньше недели.

…«Алексей Алексеевич Чугунов», — еще раз прочитала Вера во врученной ей повестке пере тем, как постучать в дверь. И сверилась с табличкой на ней. Все правильно. Итак, Алексей Алексеевич. Это запоминается легко.

— Можно?

— Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.

— Я Вера Александровна Алмазова.

— Ах, да!

Следователь ее приходу не удивился. Посетовал только:

— Что ж, Вера Александровна, меня игнорируете? Два раза уже вызывали, в пятницу я вас ждал просто-таки с нетерпением!

— Я не могла приехать в пятницу. У меня ответственная работа.

— Как у всех, Вера Александровна, как у всех. Да вы присаживайтесь. Хорошо, что вообще пришли.

Вера, опустившись на стул, оглядела скромный кабинет. Сразу же оценила, что компьютер старенький, монитор четырнадцатидюймовый, и вообще, с оргтехникой у них в прокуратуре дела обстоят не блестяще. На столе перед следователем — допотопная печатная машинка. Похоже, предпочитает по старинке работать?

То, что перед ней сидит человек старой закалки, Вера поняла с первого взгляда. Взяток не берет, честно исполняет свой долг, наверх, расталкивая конкурентов локтями, не лезет. Пыхтит себе до пенсии, словно старенький пароход, зная наперечет все узкие места в протоке и мели. С такими труднее всего. Но есть же и другие. Мебель-то в кабинете давно пора обновить. Интересно, спонсоры правоохранительным органам не требуются?

— Что это вы улыбаетесь, Вера Александровна? — добродушно поинтересовался следователь, пожилой лысеющий дядечка в темном костюме, на воротнике которого она разглядела перхоть.

— Я скоро замуж выхожу, — напомнила Вера, пытаясь вызвать к себе сочувствие. Мол, неловко отрывать человека от подготовки к такому важному событию в жизни, как бракосочетание.

— Поздравляю. Ну-с, Вера Александровна, с чего мы с вами начнем?

— А с чего хотите, — улыбнулась Вера. Сегодня она чувствовала себя уверенно.

— Вообще-то на девять часов у меня вызвана… — Он стал копаться в бумагах, -…вызвана гражданка Кулакова Нина Сергеевна. Вот ведь как получается: раз вы ко мне сами в это же время пришли, придется устроить вам с Ниной Сергеевной очную ставку. Вы как, Вера Александровна? Не возражаете?

Вера слегка похолодела:

— Вообще-то о таких вещах ставят в известность заранее.

— Чтобы вы заранее все знали и не пришли. А потом справочку принесли из больницы. Сейчас такие ушлые свидетели пошли, что приходится идти на экспромт. Значит, ждем гражданку Кулакову. А сейчас у нас…

— Пятнадцать минут десятого, — напомнила Вера.

— Значит, задерживается гражданка Кулакова. А если мы ей сейчас позвоним?

— Звоните, — Вера равнодушно пожала плечами.

Следователь принялся набирать номер.

— Добрый день. Нину Сергеевну не пригласите? Что? Дома не ночевала?…Второй день не ночует?…Мобильный телефон не отвечает?…Ах, абонент временно недоступен! А по знакомым не звонили?…Ах, нет нигде! Ну а молодому человеку, с которым она встречалась, не звонили? Ах, и там нет! Конечно, я вас понимаю. В милицию надо заявить, раз третьи сутки пошли. Г-м-м… Да, я буду в курсе. К вам сегодня приедет симпатичный молодой человек… Да не волнуйтесь вы так! Взрослая девушка! Ну, загуляла с кавалером, с кем не бывает! Ах, всегда ставила в известность…Вы расскажите все оперуполномоченному, который к вам заедет. В подробностях расскажите…Да не волнуйтесь вы! Будем искать.

В течение этого разговора Вера сидела, вытянувшись в струнку и напряженно прислушиваясь. Не будет никакой очной ставки — это главное.

Следователь положил трубку и внимательно посмотрел на Веру:

— Вот ведь что получается. Пропала гражданка Кулакова Нина Сергеевна. Два дня дома не ночевала. В субботу и в воскресенье. Я так полагаю, Вера Александровна, что нам ее не дождаться.

— Ну а я здесь при чем? — Вера уже полностью взяла себя в руки и говорила спокойно. На самом же деле внутренне она ликовала.

— Вы случаем не на это рассчитывали? — подозрительно спросил следователь.

— Ваши подозрения безосновательны, — без запинки сказала Вера. — Если Ниночки нет дома, это еще ничего не означает. Ее показания у вас есть? Письменные, подтвержденные подписью? Нет. Какие могут быть ко мне претензии? Никаких. Снотворное я у нее последнее время не покупала. Все.

— Как уверенно вы все это говорите! Значит, снотворное не покупали? А что покупали?

— Ничего не покупала.

— Получается, что пока мне не о чем с вами беседовать, Вера Александровна. Разве что о вашем алиби.

— А что с моим алиби? — насторожилась Вера.

— Вы по-прежнему на нем настаиваете?

— Да.

— Гражданка Матюшкина Василиса Ивановна подтверждает, что ночевала у вас. Что вы, Вера Александровна, в одиннадцать часов вечера были дома. Так?

— Так.

— Значит, у гаража вас быть не могло?

— Не могло.

— И хотя гражданка Матюшкина, говоря о вашем алиби, заметно нервничает и запинается, тем не менее на бумаге все выглядит гладко. Ее бесконечные «а-а-а» и «э-э-э» в протокол не занесешь. А посему у меня к вам пока вопросов больше нет. Потому что лекарство вы могли достать только в одном месте: у гражданки Кулаковой. А она исчезла. Пока можете быть свободны.

— И это все?

— А что еще? Хотите сделать чистосердечное признание?

— Мне не в чем признаваться.

— Тогда желаю вам счастья. Но боюсь, что до свадьбы придется еще разок побеспокоить.

— А подождать никак нельзя?

— Потом вы небось махнете с женихом куда-нибудь на Гаити. На далекие острова. И ищи вас, свищи.

— У меня много работы, — сухо сказала Вера. — Я не собираюсь в свадебное путешествие не раньше рождественских каникул.

— Все вы так говорите, — вздохнул следователь. — Давайте ваш пропуск. Да, чуть не забыл! Насчет островов. Распишитесь-ка на всякий случай вот здесь.

— Что это? — с подозрением спросила Вера.

— Подписка о невыезде. На всякий случай, — повторил он.

Вера резким движением пододвинула к себе листок и поставила размашистый росчерк: «Алмазова В.А.»

— Эх, и подпись же у вас! — залюбовался следователь. — Генеральская!

— Я могу быть свободна? — сухо спросила Вера.

— Можете. Вот ваш пропуск.

Когда она вышла из здания прокуратуры, вздохнула с облегчением. Вот так! Пусть не думают, что она прячется. Вера Александровна Алмазова не спеша направилась к своей машине. Это не бегство, пусть не надеется гражданин следователь, который наверняка смотрит на нее в окно. Ах, пропала гражданка Кулакова Нина Сергеевна? Должно быть, загуляла. Дело молодое.

Из машины Вера позвонила на работу. Десять часов, Соне пора уже быть в офисе. Когда в трубке раздался ее милый голосок, Вера предупредила:

— Соня, я задержусь минут на двадцать.

— Хорошо, Вера Александровна.

Итак, неделя началась.


Итак, неделя началась


подумал он, когда впервые после долгого перерыва вновь проснулся по звонку будильника. Как не хочется-то! Ох, как не хочется! Но в десять надо быть на работе. Понедельник — день тяжелый. Звучит, как приговор. Дорога из постели в ванную комнату тяжела, словно путь на эшафот. Хочешь не хочешь, а придется лезть в петлю новой трудовой недели. Целую неделю предстоит отпахать! Целую неделю!

Вчера он весь вечер мучался: позвонить Вере или не позвонить? Дуреха Ниночка выболтала все. Когда познакомились, как часто встречались. Но почему Вера сама не стремится выяснить отношения? По его расчетам должна была с утра прилететь сюда и устроить скандал. Не прилетела. И телефон молчит.

Он смотрел старый добрый фильм и думал: какая ж мура! Нашли, что показывать в воскресенье вечером по центральному каналу! Мужик и баба знакомы год и до сих пор держат друг друга за руку! Клиника! Да в постель ее надо давно уже тащить! Жили же люди! Хотя жили-то они нормально, зато врали красиво. Поверить в то, что такое могло быть на самом деле, пусть даже и двадцать лет назад, Никита не мог. Вранье это все. Так не бывает. Роман между мужчиной и женщиной должен начинаться в постели. А разговоры потом. Если будет охота.

Раздраженно нажав на кнопку и переключив на другой канал, он вновь уставился на телефон: «Да позвонит она или нет?! Ничего, ничего. Надо успокоиться и взять себя в руки. До свадьбы осталась неделя. А потом…»

…Утром Никита ехал на работу и думал только об одном: как бы все не сорвалось. Но Вера его в очередной раз удивила. Когда во второй половине дня вошла в директорский кабинет магазина «Товары для офиса», о Ниночке не сказала ни слова. Как не было ее.

— Как провела вчерашний день? — спросил он осторожно.

— Великолепно! Съездила в ресторан, потом в церковь. Прошлась по магазинам. А твои родители так и не приехали?

— Нет.

— И чем занимался весь день?

— Телевизор смотрел.

— Ну давай работать.

(«И все?!»)

— Я тут смотрел документы. Вроде бы все в порядке.

— Для начала обсудим круг твоих обязанностей. Отчитываться ты будешь непосредственно мне. План спускать тебе тоже буду я. А поскольку я хорошо знаю ассортимент…

Он слушал ее монотонный голос и молча кивал головой. Раз Вере удобнее делать вид, что ничего не произошло, значит, и ему так удобнее. Они просидели в директорском кабинете уже часа три, когда секретарша сообщила, что звонят из прокуратуры. Следователь Чугунов Алексей Алексеевич.

— Кого спрашивают? — поинтересовалась Вера.

— Никиту Борисовича.

Он вопросительно посмотрел на свою невесту: мол, что делать?

— Возьми трубку, — спокойно сказала Вера.

Послушался, хотя ничего хорошего от этого разговора не ждал:

— Да. Говорите.

— Следователь Чугунов беспокоит. Что ж вы, Никита Борисович, игнорируете мои приглашения? Меж тем за повесточку-то расписались. Так что не говорите, будто не в курсе.

— Я в курсе. Просто занят. Много работы. Дело в том, что меня назначили на должность директора… — «Так, так», — кивала Вера.

— Я понимаю. И свадьба на носу.

— Именно.

— И все-таки хотелось бы вас увидеть.

— Когда? — Вновь посмотрел на Веру. «Завтра», сказала она одними губами и отвернулась к монитору. — Завтра можно подойти?

— Ну разумеется! Часикам к девяти, чтобы на работу не опоздать.

— Хорошо. Я приду.

Положив трубку, он поинтересовался реакцией Веры, которая сидела спокойно, не отрывая взгляда от монитора. Железная женщина!

— Вера, меня к следователю вызывают.

— Ну и что? Я там сегодня уже была.

— И?

— Что и? Ниночка исчезла.

— Куда исчезла?

— Тебе виднее.

— Да что ты такое говоришь!

— Ты брось свои фокусы, Никита. Мы с тобой теперь связаны крепко-накрепко, так что не дури. А Чугунова не бойся, дядечка безобидный. Его задача до пенсии дотянуть, и в деревню, на грядки.

— Это он тебе сказал?

— Сама догадалась. Это карьеристы подметки рвут на ходу, а нам с тобой повезло. Дело в сейфе еще долгие годы пролежать может. Как раз до чугуновской пенсии.

— Но за убийство кого-то должны посадить, — он внимательно посмотрел на Веру.

— Не обязательно. Тем более прямых доказательств у них нет. Если только человек сам явится и скажет: вот он я, сажайте. И положит на стол доказательства собственной виновности.

«Так оно и будет», — подумал он. Вера же вновь уставилась в монитор и положила правую руку на «мышь». Щелкнула по клавише, потом напомнила:

— Ну что сидишь? Давай работать.

— Давай. — («Что тут поделаешь?»)

…На следующий день он сидел в кабинете Чугунова и пытался решить один вопрос: права Вера в оценке этого человека или не права? С виду да: вполне безобидный дядечка, которому не так уж много осталось до пенсии. Но вопросы задает, что называется, не в бровь, а в глаз.

— Вы всегда опаздываете, Никита Борисович?

— А что такое? — Да, пришел он пятнадцать минут десятого, и что? Это же не партийное собрание. На которых этот тип наверняка пропарился в свое время целую вечность.

— Вот Вера Александровна Алмазова, напротив, отличается пунктуальностью.

— Это один из главных ее недостатков, — не удержался и съязвил.

— Не любите вы свою невесту, Никита Борисович, — тут же среагировал следователь.

— Я ее уважаю.

— И этого, по-вашему, достаточно для того, чтобы заключить с ней брак?

— Вполне.

— Значит, любовь по расчету.

— Это вполне в духе времени.

— Ох, молодежь… — вздохнул следователь. — Как это у вас сейчас все…

— Запущено.

— Что?

— Так говорят. Как это у вас все запущено.

— Куда запущено? В космос, что ли?

— Не куда. А в том плане, что тундра не процарапанная. Дебри то есть.

— Ха-ха! Вот молодежь, а? С юмором! И как вы решили жениться на такой женщине, Никита Борисович?

— Можно без отчества.

— Без отчества так без отчества. А все-таки? Почему решили жениться на гражданке Алмазовой? Вера Александровна женщина грамотная. А как говорит! И подпись у нее прямо-таки генеральская!

— Вы меня пригласили, чтобы развести с моей невестой?

— Что вы, что вы! — замахал руками Чугунов. — Это была, так сказать, вводная часть. А скажите-ка мне, Никита, знакомы вы с гражданкой Кулаковой Ниной Сергеевной?

— С Ниночкой? Знаком.

— Дело в том, что в субботу вечером гражданка Кулакова пропала. А куда пропала?

— Мне-то откуда знать?

— А разве не с вами в субботу вечером у нее было назначено свидание? Мама ее говорит…

— Со мной. Но я опоздал.

— Вот она, сила привычки! И что?

— Ниночки уже не было. По словам ее подруги, которая в это время выходила из аптеки, Ниночка села в серебристую иномарку и уехала. Можете проверить.

— Да уже проверили, — с досадой сказал следователь. — И официанта в «Патио-пицце». Вера Александровна — женщина консервативная. На редкость. Максим… г-м-м… Олегович заехал наугад, а оказалось, что там они и сидели в субботу вечером. Гражданка Алмазова с гражданкой Кулаковой.

— Ну вот видите!

— И куда могла деться гражданка Кулакова?

— Спросите у Веры.

— Ответ «не знаю». Я его уже слышал. Разве что в розыск ее заявить? Кулакову Нину Сергеевну? Куда-то же она делась? Выйдя из «Патио-пиццы», женщины сели в «Ниссан» серебристого цвета. А вот куда они направились дальше…

— Понятия не имею.

— Нина Сергеевна вам не звонила в субботу вечером?

— Звонила. Мы договорились о встрече. Но я ее так и не дождался.

— А где вы договорились встретиться?

— Есть такой маленький магазинчик. Кондитерский, а в нем кафешка. Пирожные — пальчики оближешь! И кофе настоящий. Ниночка же сластена. Да я вам сейчас нарисую, где он находится. Вы ведь проверить захотите?

— Захотим. Рисуйте.

Никита рисовал, а следователь меж тем рассуждал вслух:

— Странно получается: вы опаздываете на свидание, ваша девушка садится в машину вашей же невесты, они вместе ужинают, потом выходят из ресторана, вновь садятся в машину, и девушка исчезает. А Вера Александровна как относится к тому, что одновременно вы встречаетесь с другой женщиной?

— С Ниночкой мы встречаемся… Встречались уже давно. Когда я принял решение жениться на Вере, то естественно захотел с ней порвать. И в субботу мы как раз должны были поставить точку в наших отношениях.

— Ну хорошо. С этим понятно. Мама Нины Сергеевны, кандидат медицинских наук, между прочим, говорит, что ее дочь увлекалась фармакологией.

— Ну и что?

— Составляла различного рода лекарственные препараты. Вы не пользовались ее услугами?

— Я здоровый человек. Разве не видно?

— Значит, никаких лекарств Нине Сергеевне не заказывали?

— Нет.

— Распишитесь, пожалуйста.

— Пожалуйста. — Он чиркнул ручкой в указанном месте. — Еще какие вопросы?

— Насчет вашего алиби.

— Ах, да! Девушка, с которой я провел ночь, уехала на юг. Будет через неделю.

— Еще одна девушка, — грустно сказал следователь. — Не многовато ли будет, Никита? Или это тоже в духе времени?

— Тогда у меня не было никаких обязательств перед Верой.

— А вот мне известен тот факт, что заявление вы подали… Да когда же? — Зашелестел бумагами: — Примерно за неделю до того, как был убит ваш кредитор. А? Или заявление в ЗАГС — это еще не обязательство?

(«Ну спасибо тебе, Вера!»)

— Та ночь с Надей… Словом, это был мальчишник, — усмехнулся он. — Прощание с холостяцкой жизнью.

— И сколько было на нем мальчишек?

— Я один.

— Это тоже в духе времени?

— Точно.

— Значит, теперь будем ждать эту вашу Надю. Распишитесь-ка здесь, Никита Борисович.

— Как? Еще?!

— Но вас же так трудно заполучить! Пользуюсь моментом.

— А что это?

— Подписка о невыезде.

— Меня в чем-то подозревают?

— А показания продавщицы? Уже забыли?

— Нет, не забыл, — напрягся он. Еще эта продавщица!

— Конечно, одних показаний гражданки Ивановой мало. Вот если бы у нас были показания гражданки Кулаковой и этой вашей Нади, то вы бы из подозреваемого превратились в подследственного. И вас взяли бы под стражу. Или не превратились.

— Пожалуйста, — он пододвинул следователю листок, в котором только что расписался.

— А вот у вас подпись не генеральская, — задумчиво сказал Чугунов.

— Ефрейторская?

— Звание ей вообще трудно присвоить. Потому как сразу видно, что вы человек свободный. То есть свободолюбивый. Не служака.

— Разгильдяй, одним словом.

— Ничего, Вера Александровна сделает из вас человека.— («Утешил, называется!»)— Ну ступайте, счастливец. Молодожен!

— Пока еще нет. Но в следующий раз…

— Думаете, что до свадьбы мы с вами больше не встретимся?

— Очень на это надеюсь.

— Ха-ха! Развеселили вы меня с утра! Ну всего хорошего!

Он выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью. Свобода. Сколько еще удастся так продержаться? Может быть, до пятницы его никто не побеспокоит?


До пятницы никто не побеспокоил


чему Вера была несказанно рада. Ей не хотелось прийти на вечеринку в честь собственного бракосочетания с испорченным настроением. Но повезло. И верная Соня постаралась: все было организованно на высшем уровне. Столы ломились от холодных закусок и бутылок со спиртным, сотрудники делали вид, что искренне рады за свою новую начальницу. Что на самом деле было у них на душе, Веру Александровну Алмазову волновало мало. В ее столе уже лежал список тех, кого она собиралась в ближайшее время уволить. А в идеале было бы сменить коллектив полностью.

Но пока она им всем улыбалась и раздавала похвалы направо и налево. Кто сказал, что она мегера?

— Вера Александровна! Замечательно выглядите!

— Ой, как вам идет этот костюм!

— Ваш жених просто красавец! — На эту взглянула повнимательнее. Уволить в первую очередь! Нечего пялиться на ее собственность.

— Вера, замечательно выглядишь! Костюм тебе идет. — А это уже он, новоиспеченный директор магазина и жених генерального директора Веры Александровны Алмазовой. Хорош! Но по такому случаю мог бы сказать что-нибудь оригинальное, а не очередную банальность. — Поедем сегодня к тебе?

Это уже лучше. Вера кивнула:

— Хорошо. А твои родители приехали, наконец?

— Завтра. Я знаю, что ты хотела, как можно дольше оттянуть радостный миг встречи.

— Ну что? Ждем только Марго?— спросила она своего жениха.

— Королева опаздывает. Должность такая.

Сотрудники давно уже косились на ломившиеся от еды столы. Когда же? Ох, и тяжела была неделя, да и сегодня пришлось работать допоздна! Вера Александровна даже по случаю торжества в свою честь не делает поблажек. А кушать-то как хочется!

Наконец в зал влетела Соня:

— Прибыла!

— Ну слава Богу! — всеобщий вздох облегчения.

И в зал вплыла Марго в вечернем туалете. С белоснежной меховой накидкой на обнаженных плечах. На белой шее переливается бриллиантовое колье. Ох, и баловал покойник свою дорогую женушку! Ох, и баловал!

Получив отмашку, сотрудники кидаются к столу. Занимают места согласно регламенту. Разумеется, что Марго сажают на почетное место. По правую руку Вера Александровна Алмазова, то есть невеста, по левую — ее жених.

— Ну, слово хозяйке?

— Хозяйке торжества, — улыбается Марго Вере. Она поднимается со своего места:

— Предлагаю открыть шампанское и наполнить бокалы.

Тронная речь Веры, в которой кратко излагается, как они с Никитой дошли до жизни такой, звучит в полной тишине. Вера говорит сухо и четко. Зато на предложение выпить наконец шампанского, звучит дружное «ура»! Ну все, понеслась!

Поначалу голодная Вера, во рту у которой с утра не было ни крошки, слегка захмелела. От бокала шампанского все поплыло перед глазами. Никита сидит по левую сторону от Марго. Ближе к сердцу. Показалось или нет, что жених ласково сжимает руку хозяйки фирмы? Ослепительно сверкает бриллиантовое кольцо на пальце у Марго. Вера невольно сжимает ладонями виски. У нее в ушах снова звон разбившейся вазы.

— Что с тобой, Вера? — ласково спрашивает ее жених.

— Ничего. Голова закружилась. Ничего не ела с утра, а теперь шампанское.

— Не переживай, я тебя отвезу. Ты же видишь, что я почти не пью?

С каких это пор Никита стал таким рассудительным и благоразумным? Марго заливисто хохочет:

— Ах, Верочка, твой жених — просто прелесть! Где были мои глаза?

Вокруг уже сплошная кутерьма. После третьей началось самое настоящее веселье. Главные тосты сказаны, жених с невестой поцеловались на «бис», шампанского просто море, тарелки с бутербродами все подносят и подносят, заменяя опустевшие. Вера же постепенно начинает приходить в себя. Вроде бы все в порядке.

— Ах, Вера Александровна, я так за вас рада! — Это Соня. Единственная, кому Вера целиком и полностью доверяет.

— Спасибо тебе, Сонечка! Все замечательно!

— Вам спасибо. Ой, сейчас танцы начнутся!

Менеджеры уже настраивают аппаратуру. Все-таки замечательные мальчики работают у Веры в офисе! Может быть, не стоит их всех увольнять? Сегодня Вера добрая. Сегодня ее день.

— Выпей еще шампанского, — Никита улыбается, вновь протягивая ей полный бокал.

— По-моему, я уже пьяна. Достаточно.

— Да брось, Вера! Сегодня же твой день!

— Ну хорошо. Я выпью.

— Ну вот и умница.

К началу танцев Вера без сил сидит на диване. Глаза у нее слипаются. Не надо было пить столько шампанского. А Марго? Где же Марго? Совсем забыла про хозяйку! Что подумает она о Вере?

Красавец-жених не отходит от своей невесты. Или Вере это только кажется? Нет, вот он. Рядом.

— Никита, развлеки Марго.

— Конечно, дорогая, не переживай.

— Когда можно будет уйти? Я устала, — жалуется Вера.

— Хозяйка еще здесь. Придется потерпеть. Еще шампанского?

— Нет, нет!

— Тогда я принесу тебе сок.

Никто не скучает. Только Вера не принимает активного участия в веселье. Пытается встать с дивана, но у нее что-то ноги подкашиваются. И апельсиновый сок, принесенный женихом, кажется таким горьким! А Марго танцует с Никитой. И весело смеется. Не поверишь, что она мужа недавно похоронила. Зато она теперь богата. И свободна. Благодаря Вере. Не надо было этого делать. Не надо…

— Дорогая, как ты себя чувствуешь?

— Когда мы поедем домой?

— Сейчас. Я только провожу Марго.

— Где она?

А! Присела на диван рядом с Верой! Когда хозяйка успела сбросить свою меховую накидку? Теперь Никита держит ее в руках, поглядывая на пышную грудь Марго, торчащую из сильно декольтированного вечернего платья.

— Верочка, все было замечательно!

— Кажется, я выпила слишком много шампанского.

— Ты просто надрываешься на работе. Нельзя так. У тебя это случилось от усталости. — («Что это?») — Надо отдохнуть, как следует. А твой жених просто прелесть! Никита, ты меня проводишь?

— Ну разумеется.

— Пока, дорогая!— Марго целует Веру в щечку и еще раз повторяет: — Все было замечательно! Увидимся в воскресенье на твоей свадьбе!

Вера сидит на диване и пьет апельсиновый сок. Но отчего-то не трезвеет, а еще больше пьянеет. И дальнейшее помнит смутно. В машине она, похоже, спит, потому что, открыв глаза, видит в окно, как они с Никитой подъезжают к ее собственному дому. Хорошо, что успела сделать доверенность! Теперь Никита может пользоваться ее машиной.

— Ты как?

— Надо глотнуть свежего воздуха.

Никита заботливо поддерживает ее за спину и ведет к подъезду. Дверной проем расплывается у Веры перед глазами. Она глупо хихикает:

— Как же я пройду?

Хорошо, что у нее такой заботливый жених! Он приводит Веру домой, помогает ей раздеться. Вера уже нисколько не смущается: ведь это у них уже было. Сегодня она чувствует себя раскованнее. Вот только перед глазами все плывет.

— Никита, почему ты не ложишься?

— Я лягу. Спи, Вера. Тебе надо поспать.

— А разве мы… — бормочет Вера. Но потом понимает, что ничего не получится. Глаза слипаются. Тяжелая была неделя. Она так устала!

— Спокойной ночи, — это последнее, что она слышит. Никита гасит свет и выходит из спальни.

Все. Уснула.


«Ну все, уснула»


— он с облегчением переводит дух. Правильно сделал, что положил в последний стакан с соком таблетку снотворного. А с шампанского ее поначалу повело по-настоящему. Потом Вера немного протрезвела, пришлось подлить ей водки в апельсиновый сок. Но на свадьбе такой номер не пройдет. Пьяную невесту родители ему не простят.

Никита сидит на кухне, пьет кофе и вспоминает вечеринку, которая с отъездом начальства отнюдь не закончилась. Там все еще в самом разгаре. А ему теперь тоже можно расслабиться. Главное, что они договорились с Марго.

И хорошо, что ему удалось нейтрализовать Веру. Она выпила шампанского и потеряла над собой контроль. Дальнейшее было делом техники. Марго так улыбалась ему, что не понять ее призывные взгляды мог только самый настоящий болван. И он ласково накрыл своей ладонью ее тонкую руку и тихонько сжал.

— А Вера? — одними губами спросила Марго.

Она, кажется, ничего не заметила. Но он предпочел дождаться танцев. Естественно, что пока невесту сморила дремота, хозяйку фирмы развлекал жених. Когда он пригласил Марго, она с томной улыбкой встала и скинула с плеч меховую накидку. Он увидел ее пышную грудь, выглядывающую из глубокого декольте, и аж дух захватило. Какая гладкая белая кожа! А в самом центре, в глубокой ложбинке, коричневая родинка величиной с гречишное зернышко. Он просто глаз не мог отвести от этой родинки! Марго слегка качнула плечами:

— Пойдем?

Над гречишным зернышком плотоядно сверкнул чистейшей воды бриллиант, свисающий с колье на тончайшей золотой цепочке. Она знала, какие чувства вызывает у мужчин эта родинка, и специально привлекала к ней внимание.

— Вы мне безумно нравитесь, — шепнул он, обняв Марго.

— А как же Вера?

— Увы! Я встретил ее раньше, чем встретил вас.

— Но ты не позвонил мне на этой неделе, — слегка отстранилась Марго.

— Я не понял намека.

— Ой ли?

— Разве я вам нравлюсь?

— Не обязательно называть меня на «вы». Разве я такая старая? — Марго звонко рассмеялась. Он обнял ее еще крепче.

— Рита, я должен жениться.

— Не понимаю.

— Я объясню.

Черт! Какая короткая песня! Со всеми этим паузами и томными вздохами ну никак не уложиться! А вокруг столько глаз. Еще рано. Никто не должен догадаться об его истинных отношениях с Верой.

Потом наступило время следующего медленного танца. Он вновь обнимал Марго.

— Ты сказал, что должен жениться.

— На Вере. Я должен жениться на Вере.

— Почему?

— Рита, я знаю, кто убил твоего мужа.

— Ну так скажи об этом следователю! — рассмеялась Марго.

— Я хочу сказать об этом тебе.

— Мне? Почему мне?

— Я должен увидеться с тобой… — Он задержался, вдохнув запах ее волос. С ума сойти, какой запах! — Я должен видеться с тобой каждый день… Каждую ночь…

— Не слишком ли быстро? — чуть отстранилась Марго.

— А разве ты этого не хочешь?

И она еле слышно шепнула ему на ухо:

— Да. Я этого хочу.

— Завтра… Нет, завтра невозможно. Приезжают мои родители. Сегодня. У тебя дома кто-нибудь есть?

— Нет. Сын еще на даче. Завтра приезжает.

— Значит, сегодня. Я приеду к тебе.

— А Вера?

— Не беспокойся.

— Нет. Нельзя.

— Адрес?,Скажи мне свой адрес?

— Все-таки мы подруги.

— Ты давно уже все решила. А насчет Веры… Сегодня ночью я тебе все расскажу.

— Ну хорошо. Только… Чтобы никто не знал… Я скажу, куда приехать…

И этот танец кончается. Черт! Кто пишет такую музыку? Жалко им, что ли, сделать медленную композицию на полчаса! Потом он подливает водки в апельсиновый сок и идет к Вере, которая растеклась по дивану, словно медуза.

— Вера слегка перебрала, — говорит Марго.

— Это от усталости. Скоро она будет крепко спать.

Третий медленный танец.

— Я сейчас ухожу, — говорит Марго.

— Скоро я повезу Веру домой. Потом к тебе.

— Я знала, что так будет, когда сюда шла. По-моему, мы друг другу подходим.

— Я понял это с самого начала. Как только тебя увидел. Ты королева… — шепчет он, наклоняясь к самому уху Марго. Его губы приятно холодит царственный в платиновой серьге бриллиант. Они никогда не согреваются человеческим теплом, эти драгоценные камни.

— Я жду тебя ночью…

Марго идет прощаться.

— Верочка, все было замечательно! — Он же, не отрываясь, смотрит на гречишное зернышко. В руках накидка Марго, пушистый мех пахнет ее духами. Она говорит Вере что-то утешающее. Мол, это бывает. От усталости. И наконец:

— Пока, дорогая! Увидимся в воскресенье на твоей свадьбе!

У машины Марго, они наконец целуются. Прощание получается долгим.

— Иди же, иди, — шепчет Марго. — Тебе надо отвезти Веру домой.

— Ты будешь меня ждать?

— Ну конечно!

Еще один поцелуй. Так он никогда не уйдет. Сядет в машину вместе с Марго, и они уедут. Ну почему они не встретились раньше? Не было бы никакой Веры. Но дело в том, что Вера ему еще нужна. Она должна сесть в тюрьму за убийство.

— Иди…

— Все. Пока.

Марго садится в машину, он захлопывает за ней дверцу. А поднявшись наверх, бросает в стакан с апельсиновым соком снотворное. В машине его невеста почти уже спит. Во всяком случае, на посторонние звуки она не реагирует. Но от свежего воздуха немного приходит в себя. Он доводит Веру до подъезда, помогает войти в лифт. Для человека, который почти не пьет, она приняла достаточно. Плюс таблетка снотворного. Того самого. Интересно, а сколько Вера положила в стакан Владимира Иосифовича? Ах, да! Он же сам это писал! Две таблетки! Что-то память начала подводить, а такие вещи забывать не надо.

В спальне он раздевает Веру, укладывает ее в постель.

— Никита, почему ты не ложишься?

«Она еще чего-то хочет?! Быть может, любви? Хочется расхохотаться, честное слово!»

— Я лягу. Спи, Вера, спи. Тебе надо поспать.

Выключив свет и закрыв дверь ее спальни, он сидит на кухне и пьет кофе. Надо немного подождать. Минут через десять на цыпочках возвращается в спальню. Вера крепко спит. Он берет ее руку, теребит, тихонько приговаривая, «Вера, Вера, ты не спишь?», потом внезапно отпускает. Рука падает обратно на постель, Вера при этом не издает ни звука. Значит, снотворное подействовало и до утра она вряд ли проснется.

И тогда он открывает шкаф и берет вещь, которая сегодня может понадобиться. До конца он не уверен в успехе, но все же. Последнее время ему везет.

Вот теперь можно ехать.

…Через полчаса он у дома Марго. Взлетает на третий этаж, словно на крыльях, звонит в дверь.

— Наконец-то!

Они возвращаются к тому, на чем пришлось прерваться: к поцелую. Склоняется к ее груди и находит губами гречишное зернышко.

— У меня никогда не было любовника, — шепчет Марго.

— Не верю…

Эта женщина похожа на музыкальный инструмент редкой работы. На виолончель. Ее звук низкий и томный. Он в восторге. Марго запускает руку в его густые светлые волосы:

— А ты красавчик. Господи, как много в жизни я потеряла!

Он поможет ей наверстать. Хорошо, что сын у Марго уже взрослый. Поедет учиться куда-нибудь за границу. И не будет путаться под ногами. В спальне Марго, на огромной кровати, ее любовник будет чувствовать себя уверенно, зная, что никто не помешает своим неожиданным приходом и не нарушит их уединение. И каждый раз им будет так же хорошо, как сейчас.

Марго немного устала. Лежит на кровати, разморенная ласками, и задумчиво перебирает тонкими пальчиками его густые волосы. Пора начинать то, ради чего, собственно, сюда и приехал:

— Ты готова услышать неприятную для себя вещь?

— Ты больше не придешь? — улыбается Марго. Она сама в это не верит.

— Я всегда буду с тобой.

— Тогда, что за неприятная вещь? — Марго приподнимается на локте.

— Вера убила твоего мужа.

— Что-о?! — И уже гораздо спокойнее: — Ты точно это знаешь?

— Да. Она мне призналась. Более того: в подробностях описала, как все было.

— Тогда надо заявить в милицию.

— Погоди. Есть некое обстоятельство. Она меня шантажирует.

— То есть?

— Вера подстроила так, что в убийстве обвинят меня. Понимаешь?

— Зачем?

— Она захотела, чтобы я на ней женился. Я, естественно, отказался. И закрутилась эта история. У меня есть план, как избавиться от Веры и самому не сесть в тюрьму. Но ты должна мне помочь. Рита, мы должны быть вместе. Только скажи: разве ты жалеешь, что Вера избавила тебя от мужа?

— Нет, — задумчиво протянула Марго. — Я вышла замуж по расчету, какой смысл теперь скрывать? Но я была честной до конца, никогда ему не изменяла. А теперь хочу пожить для себя. Я свое уже отслужила. Я женщина, просто женщина. За двадцать лет замужества не раз хотелось завыть от тоски, но что было делать? Раем в шалаше мои родители были сыты по горло, я так не хочу. Насмотрелась. На завтрак нежный поцелуй, на ужин тоже, мать, красивая женщина, одевалась так бедно, что красоты ее никто и не замечал. Когда ей кричали в автобусе: «Эй, тетка!», я чуть со стыда не сгорала. Не хочу… Но что будет с фирмой без Веры?

— Незаменимых людей нет. Не переживай, найдем кого-нибудь. В конце концов, я сам могу этим заняться.

— Ты уверен, что справишься?

— В крайнем случае, мы продадим дело и уедем. За границу. Или останемся здесь. Этих денег хватит на всю жизнь, Рита. Мы люди свободные. Каторжный труд с утра до ночи — это не для нас.

Он замечает скорбную складочку в уголке ее яркого, чувственного рта:

— Мне сорок два года. А тебе?

— Какое это имеет значение?

— А, пускай! — и Марго откидывается на подушки, манит его рукой: — Иди сюда. Пусть три-четыре года, но я буду счастлива. Просто счастлива. Я так долго не могла себе этого позволить…


13


Бракосочетание


Веры Александровны Алмазовой и Намина Никиты Борисовича состоялось ровно в полдень первого сентября. Заведующий Дворцом бракосочетания лично встретил молодоженов в дверях парадной зала и, поцеловав в щечку невесту, с чувством пожал руку жениху:

— Рад, очень рад,

И под звуки марша Мендельсона лично сопроводил пару туда, где мужчина и женщина должны были оформить вступить в брак. («Ты еще сомневался, что мой жених появится на свадьбе!»)

Родители Никиты чувствовали себя неловко. То, что невеста старше жениха, не могло не бросаться в глаза. Вера, увенчанная парадной прической, при вечернем макияже и со скромным цветком на голове вместо фаты выглядела женщиной зрелой. Никита же, одетый в черный костюм и белую рубашку, казался моложе своих лет. Некоторых ярких блондинов черный цвет делает удивительно юными. Вера ловила косые взгляды и читала в них только одно: «Где ты его отхватила? И как?»

Ей было все равно. Вера своего добилась. Они с Никитой стояли в центре парадного зала Дворца бракосочетания и слушали напутственную речь. Толстая Василиса всхлипывала от избытка чувств, подобные сцены вызывали у нее умиление. Свидетель со стороны жениха, один из менеджеров, работающий в офисе у Веры, чувствовал себя статистом, волей случая получившим слишком уж ответственную роль. Верина мама выглядела крайне удивленной. Дочь сказала, что выходит замуж всего за неделю до свадьбы, и даже не привезла своего жениха, чтобы представить будущей теще. Увидев его впервые в ЗАГСе, она растерялась. Молоденький-то какой! Родители жениха робко жались к дверям. До сего момента у будущей невестки не нашлось для них ни слова, кроме сухого «здравствуйте».

— Согласны ли вы, Вера Александровна, взять в мужья присутствующего здесь Намина Никиту Борисовича?

— Да, — отчеканила Вера. За спиной громко всхлипнула Василиса.

— Согласны ли вы, Никита Борисович, взять в жены присутствующую здесь Веру Александровну Алмазову?

— Да, — пожал плечами жених. У дверей тяжело вздохнула Верина свекровь.

— В знак вашего решения обменяйтесь кольцами.

После того как Никита надел ей на палец обручальное кольцо, пришло время поставить подписи. Фамилию Вера решила не менять. В книге регистрации актов гражданского состояния она размашисто расписалась: «В.А. Алмазова» — и, обернувшись, кивком головы пригласила Никиту. Мол, давай. Твоя очередь.

Улыбающийся жених подошел к столу. Через минуту полная и безоговорочная капитуляция была подписана.

— Объявляю вас мужем и женой! — услышала торжествующая Вера.

После того как церемония была завершена, последовало традиционное:

— Молодые поздравьте друг друга.

Вера на мгновение замялась. Она подумала вдруг, что сейчас муж по-дружески пожмет ей руку и скажет: «Вера Александровна, я вас от души поздравляю!» Он поцеловал Веру в губы и повернулся к свидетельнице. Василиса, зарыдав, кинулась на шею красавцу. Потом Вере пришлось принять ее в свои объятия.

— Ой, Верка! Я за тебя так рада!

Свидетельство о браке Вера спрятала в сумочку, громко щелкнула замочком и только тогда почувствовала себя спокойно. Пили шампанское, смеялись, свекровь прослезилась, поздравляя невестку, и тайком ее перекрестила:

— Будьте счастливы, раз уж так оно вышло!

Из ЗАГСа поехали в церковь. Церемония венчания шла долго, у Веры даже ноги затекли, так мучительно было стоять без движения перед алтарем. Но надо так надо. Свекровь истово крестилась, из чего Вера сделала вывод, что она женщина религиозная, соблюдает посты и частенько ходит в церковь. «Что ж сынок-то такой безбожник?» — усмехнулась она про себя. Наконец все закончилось. Теперь она была законной женой Никиты, и венчанной, и зарегистрированной официально.

В ресторане же ее ждал неприятный сюрприз. Вере и в голову не приходило, что так может получиться. Дело в том, что ресторан «Ладья» раньше был небольшой церквушкой. Потом храм был откуплен бизнесменом, решившим, что оркестр будет звучать в этих стенах гораздо лучше церковного хора. Благо, что потолки высоченные. И после реставрации и солидной перепланировки храм превратился в ресторан «Ладья». Кирпичная кладка и срезанный купол способствовали созданию образа. При виде изуродованного здания Вере в первую очередь пришла в голову мысль об одной из ключевых шахматных фигур, но ее свекровь была совсем другого мнения.

Увидев ресторан, она первым делом начала креститься.

— Это не церковь, — усмехнулась Вера. — Ее переделали в ресторан.

— Грех-то какой! — ахнула мать Никиты. И тут же: — Не пойду, да не пойду!

— Мать, нехорошо, — увещевал ее Верин свекор.

— Не будет им счастья, если так! — упиралась женщина.

— Ладно, мама, я не суеверный, — улыбнулся Никита, а Вера шепнула ему на ухо:

— Ты что, не можешь справиться со своей матерью? Это же скандал!

— А ты другого места не могла найти?

— А чем плохо это? Подумаешь! Была церковь, а теперь кабак! И там и здесь люди оставляют свои деньги. Но тут хотя бы накормят. А там поститься заставляют.

— Циничная ты женщина, Вера, — он покачал головой, потом обнял мать и отвел ее в сторонку. Минут десять они о чем-то шептались, Вера уже начала терять терпение.

В ресторан свекровь все-таки вошла, но весь вечер просидела, поджав губы, и ничего не ела. «И пусть!» — думала Вера. Бизнесмен, сделавший из церквушки ресторан, немного ошибся: когда играл оркестр, по бывшему храму разносилось громкое эхо. И популярные попсовые мелодии искажались до неузнаваемости. Но кухня была отменной, официанты услужливы, ресторан пользовался популярностью, и залы на первом и втором этажах полны посетителей.

«Это все предрассудки!» — злилась Вера, подслушав, как свекровь в очередной раз шепнула мужу:

— Не будет им счастья, помяни мое слово. В таком месте свадьбу справляем!

— Будет тебе мать, уймись уже, — бурчал огромный мужик, опрокидывая очередную рюмку.

«Так я и знала! — злорадно подумала Вера. Она на голову больная, а он пьет!» Вечер был в самом разгаре, когда появилась разряженная Марго.

— Ах, извините, что опоздала!

Вера критическим взглядом оглядела ее слишком уж откровенное платье на тоненьких бретельках, похожих на две серебристые змейки. Причем белого цвета, с блестками. Туфли тоже белые, в пышных волосах гребень из слоновой кости, украшенный алмазной крошкой, на плечи небрежно наброшена белоснежная меховая накидка. Для кого это хозяйка так вырядилась? Полгруди торчит наружу! Присутствующие в ресторане мужчины просто шеи себе свернули!

Тут только Вера поняла, что надетое на ней свадебное платье больше подошло бы юной девушке, но не женщине тридцати пяти лет. Покупая его в угоду романтическим мечтам юности, она увлеклась и забыла, что время это давно прошло. И чувство меры потеряно. Надо было купить светлый костюм с юбкой до колена и ограничиться обычным макияжем. Зачем только она пошла в парикмахерскую! Вот у Марго безупречный вкус, и на этом торжестве… Да! На этом торжестве Марго больше похожа на невесту, чем Вера! Какое счастливое лицо у хозяйки, какие сияющие глаза! И это белое платье с блестками… Чем не свадебный туалет?

Вера почувствовала себя обманутой. И тут муж пригласил ее на танец. Положенный по регламенту вальс жениха и невесты. Все присутствующие в зале смотрели на них. Пришлось выйти к самой сцене и сделать над собой усилие. Танцевать Вере не хотелось, Марго испортила все.

— Ты довольна? — шепнул ей на ухо Никита.

— Да, — зло сказала Вера. Вальсируя на высоких каблуках, она споткнулась и едва не упала. Теперь и лодыжка ныла.

— А почему таким тоном?

— Зачем Марго так вырядилась?

— Ты ревнуешь? Мы же с ней почти не знакомы!

— Учти: я тебе этого не позволю. Ты делаешь ставку не на ту лошадь.

— Я ставлю на ту, которая довезет, а не просто придет первой.

— О чем это ты?

— Дорогая, ты устала. Борьба за меня вымотала тебя окончательно. По-моему, тебе пора отдохнуть.

— О чем это ты? — повторила Вера. Ей не понравилось, каким тоном муж это сказал.

— Неужели мы завтра пойдем на работу?

— Да.

— Ты неисправима!

Танец закончился, он отвел Веру на место и подошел к Марго. Тут только Вера отметила, что хозяйка с ней слишком уж холодна. Это не похоже на простую женскую зависть. Если подруга невесты завидует, она, как правило, осыпает ту комплиментами, от которых мороз по коже. И без конца улыбается, чтобы скрыть свои чувства. Нет, это другое. Марго не улыбается, а презрительно кривит губы, как будто знает про Веру нечто, бросающее тень на ее безупречную репутацию. Что могло случиться? Улучив момент, зацепила Марго под локоток:

— Рита, я так рада, что ты пришла!

— Ну как я могла не прийти? — насмешливо сказала Марго.

— Ты какая-то странная. Я перед тобой ни в чем не провинилась?

— Верочка, все у нас в порядке. Не возражаешь, если один медленный танец твой муж будет моим?

И вновь в словах хозяйки Вере послышалась откровенная насмешка. А что она могла на это сказать?

— Конечно, не возражаю!

Они танцевали, а Вера злилась. Господи, все же так очевидно! Эти двое успели договориться! Но когда? Оставалось только поторопить события. Это ее день, и можно закончить его, когда будет угодно.

— Ты был прав, дорогой, я очень устала, — сказала она Никите, когда танец кончился. — Не пора ли молодым поехать домой? А гости пускай остаются.

— Как хочешь, дорогая.

Узнав, что молодые собираются покинуть торжество, свекровь Веры откровенно обрадовалась:

— Уж и мы поедем. Пусть молодежь остается.

Молодежь? Самым молодым на этой свадьбе был жених, подруги невесты все были ее ровесницы, Марго тоже не девочка, а свидетель со стороны жениха, улучив момент, давно уже откланялся и исчез. Желающих продолжать банкет не нашлось, за столом весь вечер было откровенно скучно. Словом, получилось так, что все разошлись уже часам к десяти. Веселья не получилось, даже заказанный десерт так и не был принесен. Вера чувствовала себя разочарованной. Ну ничего! У нее еще есть первая брачная ночь!

Рассадив гостей по такси, они отправились домой на Вериной машине. На этот раз она была трезва и сама сидела за рулем. Длинное свадебное платье путалось под ногами и мешало нажимать на педали. Лодыжка по-прежнему ныла, Вера все больше и больше раздражалась. Что за нелепость — эта свадьба!

Семейная жизнь Веры Александровны Алмазовой началась так же бездарно: с первой семейной сцены. Она приревновала своего мужа к Марго и начала ему угрожать.

— Я посажу тебя в тюрьму, если ты не прекратишь!

— Ты получила, что хотела? Получила. Вот и отстань от меня!

— То есть?

Раздвинув зеркальные двери огромного шкафа-купе, он вытащил оттуда подушку, одеяло и отправился со всем этим добром в большую комнату. Вера следом.

— Никита, ты что, будешь спать здесь?!

— Тебе надо успокоиться, и потом, Вера, ты устала, — спокойно ответил муж.

— Ну и что?! У нас сегодня первая брачная ночь!

— У нас сегодня первая семейная сцена. И я не в настроении,

— Я хочу, чтобы ты лег со мной!

— Видишь ли, Вера, особенности мужской физиологии таковы…

— Замолчи!

— А как тебе еще объяснить, если ты не понимаешь? Сначала ты портишь мне настроение, потом требуешь, чтобы я лег с тобой в постель! Да у меня просто не встанет после такого, откровенно говоря!

— Замолчи! — взвизгнула Вера. Такое она слышала впервые в своей жизни.

Пришлось отправиться в постель одной. В первую брачную ночь Вера Александровна Алмазова до полуночи проплакала, а потом спала как убитая, потому что действительно очень устала. Утром они с мужем отправились на работу. Сели в разные машины, Вера поехала в офис, он в магазин, где был теперь директором. Примирение пришлось отложить до вечера. Вера собиралась приехать сегодня с работы пораньше. У нее начался медовый месяц, в честь этого знаменательного события можно и не засиживаться допоздна, как это обычно бывает.

Она забыла, что сегодня, второго сентября, прилетает из Сочи Надя, но она напомнила об этом сама. Звонок Вере на мобильный телефон раздался, когда она собиралась идти обедать.

— Вера Александровна, я скоро вылетаю, — безапелляционно заявила Надя.

— И что?

— Вы собираетесь платить?

— Хорошо, я приеду. Встретимся у общежития. В десять часов вечера.

— Это меня устраивает.

«Меня тоже. Никаких денег ты, естественно, не получишь. И когда же я приеду домой? — подумала Вера. — Нет, так нельзя. Сначала я должна поговорить со своим мужем. А потом решу, что делать с Надей».


Бракосочетание


с Верой Александровной Алмазовой прошло по тому сценарию, что он и ожидал. То есть все присутствующие поняли нелепость происходящего. Он специально вырядился так, чтобы казаться моложе, зная эту особенность строгого черного костюма. Вера, с утра посетившая салон и сделавшая высокую прическу и вечерний макияж, казалась старше его лет на десять. Родители были в шоке. И ее мать тоже. Только слепец не понял бы, что этот брак больше похож на коммерческую сделку. Заведующий Дворцом бракосочетания смотрел на Никиту с откровенным удивлением. Но Вере, похоже, было все равно.

Первую брачную ночь он собирался провести в большой комнате, а отнюдь не в ее спальне, поэтому начал раздражать Веру, как только официальная церемония была закончена. Пара колких замечаний, ироническая улыбка вместо счастливой, и начало конфликту положено. То, что мать так среагировала на переделанный из церкви ресторан, было на руку. А потом приехала Марго, и началось.

Ах, что на ней было за платье! В ресторане «Ладья» Марго в этот вечер была самой эффектной женщиной, к ней были прикованы все взгляды. Он сразу понял, что белое платье его любовница выбрала не случайно, а в пику невесте, Вере Александровне Алмазовой. То есть теперь уже законной жене.

Вот теперь ему нравился этот день. Потому что отныне все приобрело особый, тайный смысл. Они с Марго праздновали начало своего союза. Нет, никаких штампов в паспорте и прочих условностей им не требовалось, чтобы быть в месте. Пусть Вера прячет в сумочке свидетельство о браке, это послужит ей горьким утешением. Он даже позволил себе намек во время танца:

— …тебе пора отдохнуть.

Конечно, намекал он на то, что Вере Александровне Алмазовой пора сесть в тюрьму. И подумать над тем, стоило ли ради призрачного счастья пускаться на столь чудовищный шаг. Теперь у нее будет много времени для размышления.

А Марго молодец! Весь вечер держала себя в руках и даже была с Верой любезна. Он успел убедить свою любовницу, что именно Вера убила ее мужа, что вызвало откровенную ненависть. Мало того что сделала хозяйку вдовой, так еще и попыталась подставить невинного человека! Вера же словно что-то почувствовала и пыталась поговорить с хозяйкой. Пришлось увести Марго на медленный танец.

— Знаешь, я ревную, — шепнула она, когда он обнял ее и прижал к себе.

— К кому? К Вере? — рассмеялся тихонько.

— Все-таки законная жена.

— Это ненадолго.

— Когда ты сможешь приехать? Завтра?

— На завтра мы уже договорились.

— Ах, да!

— Ты сделала то, что я просил?

— Да. Но я боюсь.

— Не бойся. Где эта вещь? Ты ее привезла?

— Да. В коробке с подарком есть пакет. Ты должен открыть ее первым. Там надпись: «От Марго».

— Умница. Ты моя умница. Мне хотелось бы остаться с тобой уже сегодня, но не смогу. И завтра мы не сможем провести ночь вместе. Надо какое-то время выждать.

— Тогда во вторник?

— Хорошо, во вторник. Или нет… Когда все кончится.

— А когда?

— Еще пару дней надо подождать. В крайнем случае неделю.

— Неделю?! Это много.

— Не очень, — он украдкой поцеловал Марго. — У нас впереди целая вечность.

— А если Вера заметит?

— Теперь пора. С этого момента она должна замечать как можно больше. Ведь Вера теперь моя законная жена.

Он засмеялся, Марго тоже. По лицу жены Никита понял: все видела и ревнует. Наклонился к самому ушку Марго и шепнул:

— Боюсь, мне придется срочно увезти ее домой. Иначе она на тебя кинется прямо здесь. И выцарапает глаза.

— Пусть только попробует! Я как-никак владелица фирмы.

— Поезжай к себе. Все будет хорошо.

— А ты с ней не…

— Смеешься? Ты посмотри на нее! Я лучше дождусь вторника.

— Хорошо, я поеду домой. По-моему, достаточно.

…Часам к десяти и молодожены, и их гости уже покинули ресторан. А дома произошло то, что и ожидалось: Вера устроила сцену. От фразы: «Я посажу тебя в тюрьму, если ты это не прекратишь» — он получил самое настоящее наслаждение. В самую точку! То, что нужно!

Потом с чувством исполненного долга он достал из шкафа подушку и одеяло и отправился спать в большую комнату. Вера пыталась протестовать, и пришлось объяснить ей особенности мужской физиологии. Что, если женщина не хочет, можно ее заставить, а вот мужчину вряд ли. Уж точно не с Вериными способностями. Ему было слышно, как жена рыдает за стенкой. Но в конце концов сама напросилась. И это не последние ее слезы.

Утром оба сделали вид, что ничего особенного не произошло, и отправились по своим рабочим местам. В разные учреждения. В разных машинах. Когда позвонила Надя, он уже был к этому готов.

— Ты надумал?

— Что, милая?

— Заплатить мне?

— И не мечтай.

— Что-что?

— По-моему, ты доишь сразу двух коров. Не многовато ли будет?

— Ах так! Ну пеняй на себя! Я тебя уничтожу!

— Как-нибудь переживу.

— Ты свинья! Ты…

— Пока, милая. Не утруждайся.

Положив трубу, он тихонько рассмеялся. С Надей теперь все будет в порядке. В семь часов позвонила Вера:

— Ты домой собираешься?

— Конечно! Но, дорогая, еще так рано!

— Официально мой рабочий день уже закончен. И твой тоже.

— Как хорошо, что ты об этом еще помнишь!

— Нам надо поговорить.

— Ну разумеется!

— Я выезжаю.

— Я тоже.

Он первым положил трубку. Но с места не поднялся. Посмотрел на часы: не стоит торопиться. Надо, чтобы Вера приехала домой раньше своего мужа.

Так и вышло. Машина жены стояла перед домом, свои «Жигули» он припарковал рядом. Потом полез в «бардачок» за ключами. Сейчас надо точно следовать заранее разработанному плану…

…Едва только вошел в квартиру, Вера кинулась к нему:

— Наконец-то! Уже девятый час!

— Ты куда-то торопишься? — Он достал из кармана ключи от своей машины, бросил на туалетный столик в прихожей. Потом полез в шкафчик для обуви за тапочками. Вера нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Да. У меня дело. Я хочу встретиться с Надей. В десять вечера. Поэтому и хотела с тобой поговорить.

— Что ж, поговорим.

Никита прошел в большую комнату, на диване валялось смятое постельное белье, которое утром он так и не убрал. Вера невольно поморщилась. Прошел к бару, налил себе виски, потом посмотрел на Веру:

— Хочешь выпить?

— Мне еще ехать.

— Ах да! Ну и о чем мы будем говорить?

— О нас с тобой. Вчера все прошло не так, как мне бы того хотелось.

— Ну и что?

— Я хочу быть уверена, что, начиная с сегодняшнего дня, ты возьмешься за ум.

— То есть?

— Будешь мне хорошим мужем.

— Нет.

— Что?!

— Нет, — спокойно повторил он.

— Ты играешь с огнем!

— Ну так может, я хочу обжечься?

— И это ты говоришь в тот момент, когда я собираюсь выложить пять тысяч долларов за твое алиби!

— Не выкладывай.

— Что?!

— Вера, я передумал. Ты не понравилась моим родителям.

— Что за чушь ты несешь?

— Вчера я окончательно понял, что мы разные люди. И не подходим друг другу. Я не могу с тобой жить.

— Что-что?

— Давай расстанемся.

— То есть ты предпочитаешь сесть в тюрьму?!

— Допустим.

— Хорошо. — Голос у Веры дрогнул, она прошлась по комнате, зло кусая губы. Потом уже гораздо спокойнее повторила: — Хорошо. Это сэкономит мне пять тысяч долларов. Да что я говорю! Гораздо больше! Потому что такие мужчины, как ты, дорого обходятся! Я уезжаю на встречу с Надей! Ты слышал?!

— Да. Я слышал. Зачем так громко кричать?

Вера слегка опешила, потом переспросила:

— Ну я пошла?

— Удачи. Кстати, на столике в прихожей лежат ключи от «Жигулей». Я припарковал машину так, что ты не сможешь выехать. Если уж решилась окончательно, возьми ключи и отгони мою машину.

— Спасибо за заботу!

— Не стоит.

— Никита, я ухожу.

— Я понял.

— Ничего ты не понял! Я ухожу!

…Последовала пауза, во время которой он сделал большой глоток виски и почувствовал, как блаженное тепло разлилось по всему телу.

— Ты еще пожалеешь! — бросила Вера напоследок.

Он молча пожал плечами и сделал еще один большой глоток виски. Как приятно, черт возьми! Он свободен! Громко хлопнула входная дверь. Подождав пару минут, Никита кинулся к окну. Стоянка машин была во дворе, ему во что бы то ни стало надо было знать, что предпримет Вера. Можно было ожидать, что тут же кинется обратно в подъезд и поднимется наверх, чтобы устроить новую сцену. Но часы-то тикают! Вера Александровна Алмазова ни за что не выбьется из графика. Ах, Вера, Вера! Так и есть! Его жена предсказуема. Недолго думала перед тем, как сесть в машину.

Когда Вера уехала, он взял мобильный телефон и набрал номер Марго:

— Привет, это я. Как там у тебя?

— Все в порядке. Жду.

— Рита, началось. Мы с Верой только что серьезно поговорили. Она выбежала из дома.

— Хорошо. Я поняла…

Итак, началось…


14


Когда в полночь она вернулась домой


мужа там не было. Вера упала на диван и разрыдалась. Кто мог подумать, что так все получится! И что теперь делать? Она кинулась к телефону, набрала для начала номер его домашнего телефона. Трубку взяла свекровь:

— Але?

— Это Вера. Невестка. Никита у вас? — Она не надеялась на положительный ответ, но неожиданно услышала:

— Сейчас. Минутку.

Потом голос мужа:

— Вера?

— Почему ты там?

— А где я должен быть, по-твоему? Дома?

— Немедленно вернись! Ты подлец!

— Это по поводу моего сегодняшнего поведения?

— По поводу того, что случилось вечером! Я все-таки ездила на встречу с Надей! Не ожидал?

— И что?

— Ее больше нет в живых. Не хочешь знать подробности?

— Что-что? Умерла? Такая молодая девушка? В расцвете лет?— («Он еще и смеется!») — А причина?

— Дорожно-транспортное происшествие. Ее сбила машина. Да ты лучше меня все знаешь! Тебе ее смерть больше выгодна, чем мне!

— Уверена в этом? А по-моему, наоборот. Что, водитель скрылся с места происшествия?

— Негодяй!

— И как думаешь, быстро они установят владельца машины? Кажется, это был «Ниссан» серебристого цвета. Надеюсь, что свидетели наезда были.

— Не думай, что тебе удастся отвертеться! Я завтра же пойду в милицию!

— Давно пора, — спокойно ответил ее муж.

— Я отдам им все бумаги, слышишь? И подписанное тобой признание в том числе.

— Очень на это надеюсь.

— Что ты задумал?

— Дорогая, ты же умная женщина. Догадайся.

— Вчера ты весь вечер сидел дома… Но тебя же никто не видел!

— Думаешь? Я как примерный муж, перед тем как покинуть дом, решил выкинуть мусорное ведро. И какая удача! Столкнулся на лестничной клетке с нашей соседкой! Прелесть, что за женщина! Такая общительная!

— Долго ждал свидетеля?

— Ну сейчас не зима. Тепло. Полчасика постоял у мусоропровода, подышал гарью. Зато какое блестящее алиби! Спасибо тебе за урок, Вера. Или ты и этого свидетеля купишь?

— Значит, ты будешь ночевать там?

— Да.

— Я одного не понимаю: зачем ты на мне все-таки женился? Ведь ты с самого начала знал, что будет так. Зачем?

— Сама натолкнула на мысль. Ведь жена не может давать показания против мужа. А главный фокус еще впереди. Когда ты решишь развестись, чтобы меня утопить. До встречи в прокуратуре, дорогая.

— Кажется… Кажется, я поняла. Ты уходишь к Марго! После того, что сегодня случилось… Ну ты мерзавец!

— Спокойной ночи. Да, забыл тебе сказать. Я ведь тебя никогда не любил. Ты это знаешь. Тебя невозможно любить, Вера. Ты не женщина. Вот Марго женщина. Она моя любовница. Я изменил тебе еще до свадьбы.

— Замолчи!

— Я тебя использовал, только и всего. В пятницу ночью я был у Марго. Пока ты спала, мы занимались любовью. И после той ночи ты стала мне еще омерзительнее. Я давно собирался тебе это сказать, но все ждал подходящего момента.

— Я тебе не прощу этих слов!

— Очень на это надеюсь.

— Встретимся в прокуратуре.

— Прощай, Вера.

Нет, на этот раз плакать она не стала. Действовать, только действовать. Никита не достанется Марго. Никому не достанется. Если не ей, то никому. Первым делом надо позвонить в милицию и заявить об угоне. Надо было сделать это с самого начала, но она же не предполагала, что так получится с Надей!

Итак, Вера Александровна Алмазова первым делом позвонила в милицию и решительно заявила:

— У меня угнали машину.

На что ей посоветовали завтра утром прийти в местное отделение милиции и оставить там письменное заявление.

— Я хочу сделать это немедленно, сейчас! Слышите! И зафиксируйте мое заявление об угоне. Что машину угнали в… восемь часов вечера.

— А почему вы сразу не позвонили?

— Думала… Да, я думала, что ей воспользовался муж. Мне только сейчас удалось до него дозвониться.

— Хорошо, — нетерпеливо сказали на том конце провода. — Ваш сигнал принят. Скажите марку и номер вашей машины, и информацию передадут на все посты ГАИ.

— «Ниссан-премьер» серебристого цвета. Номер…

— Да-да. Записываю.

Положив трубку, Вера с облегчением перевела дух. Для верности надо немедленно пойти в местное отделение милиции и оставить там письменное заявление. Несмотря на то, что уже за полночь.

Одевшись, Вера Александровна Алмазова спустилась вниз и почувствовала себя не в своей тарелке. Во дворе дома стоял ее серебристый «Ниссан». Передний бампер разбит, крыло… Вроде бы слегка помято, но в темноте не разглядеть. «Жигулей» мужа рядом с «Ниссаном» не было. Мерзавец!

Первым делом она подумала, что машину надо отогнать куда-нибудь за город и там бросить. Так будет разумнее всего. Оперативность милиции известна всем, пока они передадут информацию постам ГАИ, у Веры еще есть время. Но машина! Она же стоит больших денег! И деньги эти достались Вере непросто. Она их не в лотерею выиграла, а заработала каторжным трудом.

Так стало жаль почти новенький «Ниссан»! И Вера, недолго думая, поднялась наверх, надела тот же парик, в котором вербовала Надю, мешковатый брючный костюм, потом вернулась к машине и отогнала ее на платную стоянку в двух кварталах от дома. Сунув охраннику деньги, чуть ли не бегом отправилась ловить такси. Какая безумная ночь! Ни в какую милицию она не поехала. Заявление об угоне сделано, сойдет и так. Не хватало еще, чтобы они рыли землю в поисках машины и нашли ее на платной стоянке в двух кварталах от Вериного дома!

Уснула она только под утро, решив, что на работу на следующий день пойдет только после того, как разберется с Никитой. А пойдет сначала в банк, потом в прокуратуру к следователю Чугунову. И всю ночь напролет Вера вспоминала те обидные слова, что услышала по телефону от человека, которого так долго добивалась. Мало того что Никита изменил ей с Марго. Он даже не побоялся тюрьмы и признался в этом! Значит, можно любить женщину так сильно, что пойти ради нее на. любые жертвы! Но почему же не ее, Веру, так любят? Что она сделала не так?

Подумать только, как они с Никитой могли бы жить! После трудовой недели — заслуженный отдых. Рождество в Лапландии, отпуск на Канарских островах. Фирма Марго со временем стала бы их собственной фирмой. И что он предпочел? Сесть в тюрьму за убийство, которого не совершал? Чем она, Вера, так уж плоха?

Утром Вера Александровна Алмазова проснулась с твердым намерением: отныне никаких эмоций. Только дело. Если жертва не согласилась на условия шантажиста, надо ее наказать, чтобы другим неповадно было. У нее со временем будет еще один шанс. Никита не один такой. Появится и другой мужчина, которого Вера захочет видеть своим мужем.

Теперь она помнила только те обидные слова, что услышала накануне. Голова у Веры нестерпимо болела, спала она всего-то пару часов. К восьми ей надо было забрать из банка показания свидетелей и признание Никиты. К девяти быть в прокуратуре, чтобы успеть на работу хотя бы часам к одиннадцати. Вчера Вера ушла слишком рано, оставив на вторник много незаконченных дел. Раньше с ней такого не случалось, выходит, что личная жизнь, если ей заняться всерьез, вредит карьере. Нет, все. Отныне никаких эмоций.

Банк, в котором Вера абонировала сейф, находился поблизости от ее дома. А вот до Прокуратуры пришлось добираться на такси. Воспользоваться общественным транспортом Вера не решилась. Только сегодня утром она почувствовала, как это невыносимо: дышать гарью. Неужели ничего нельзя сделать? Второй месяц горят торфяники и народ вынужден это терпеть!

В такси, которое Вера поймала, выйдя на проспект, не было кондиционера. Мужик с квадратными плечами вел машину, никуда не торопясь, и Вера еще больше злилась. Она опаздывает! Хотя и не назначено, но все равно хотелось бы быть в прокуратуре ровно в девять.

— Побыстрее, пожалуйста! — раздраженно напомнила она.

— На работу опаздываете?

— Да вам-то какое дело?

Мужик только пожал квадратными плечами: мол, какая дамочка нервная попалась! Доехав до прокуратуры, Вера раздраженно сунула ему деньги и выскочила из машины, громко хлопнув дверцей. Водитель удивленно смотрел ей вслед.

— К следователю Чугунову, — бросила Вера охраннику.

— Вас вызывали?

— Нет, я сама. У меня важная информация для него.

— Одну минуточку. Вы у нас кто? — Охранник снял трубку внутреннего телефона.

— Алмазова Вера Александровна. Чугунов на месте?

— Да. Алексей Алексеевич у нас никогда не опаздывает. Алло? Тут пришла Вера Александровна Алмазова. Пропустить? Что? Ага.

И, обращаясь к Вере:

— Вас ждут, проходите, пожалуйста. Одну минутку, пропуск выпишу. Ваш паспорт, пожалуйста.

— О, Господи!

Вера с нетерпением смотрела на часы. А как только формальности были закончены, ринулась по коридору к кабинету Чугунова. Вошла без стука и слегка опешила. Симпатичный оперативник с труднопроизносимой фамилией сидел напротив Чугунова, и вместе они рассматривали какие-то фотографии. На столе перед следователем лежала раскрытая толстая папка, по-видимому, уголовное дело. На Веру оба уставились с откровенным удивлением.

— Не ждали вас, Вера Александровна, честно сказать, — первым опомнился следователь. — Думали часом, что вы в бега подались. Сюрприз.

— Почему это я должна податься в бега? — зло сказала Вера. — Если я ни в чем не виновата?

— Ой ли, Вера Александровна?

— Я пришла дать показания.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

— Мне при нем говорить? — кивнула Вера на светловолосого оперуполномоченного.

— А вы смущаетесь? — добродушно улыбнулся Чугунов.

— Нисколько. Я пришла сделать заявление. Дело в том, что мой муж, Намин Никита Борисович, убийца. Он уже убил по крайней мере двух человек.

— Так-так.

— Во-первых, Владимира Иосифовича, хозяина фирмы, где мы оба работали. Во-вторых, вчера был совершен наезд на девушку, которая должна была подтвердить его алиби. По-видимому, она отказалась это сделать. И была наказана.

— У вас есть доказательства? — Чугунов переглянулся с оперуполномоченным.

— Да! Есть! — торжествующе сказала Вера и щелкнула замочком своей сумочки. — Вот они.

— Что это? — удивленно спросил Чугунов.

— Во-первых, признание моего мужа. Сделанное, кстати, еще до того, как он стал моим мужем. Так что здесь все в порядке. Во-вторых, показания свидетелей. В частности той самой Надежды, у которой он якобы провел ночь. В третьих, показания продавщицы.

— И как вам удалось все это получить? — спросил симпатичный оперуполномоченный.

— Люди просто сказали правду. Дело в том, что Никита их запугал.

— Кого запугал, Вера Александровна? Продавщицу?

— Ну да. Ведь она же отказалась от своих показаний! А я на всякий случай взяла у нее этот документ.

И тут произошло непредвиденное. Оперуполномоченный вскочил со стула и забегал по комнате с криками:

— Ну я же вам говорил, Алексей Алексеевич! Я же вам говорил, что надо подождать! Я же был прав!

— Сядь ты, Максим. Угомонись. Давай для начала изучим эти бумаги.

— Это же победа! — последний раз воскликнул опер и упал на стул. По очереди они стали читать принесенные Верой документы.

— Так-так, — Чугунов вытер со лба выступивший пот и забормотал: — «Я, Афанасьева Надежда Ивановна, заявляю, что…» Г-м-м… Понятно. «Ночевала у своей знакомой Веры Александровны Алмазовой…» Значит, часов в одиннадцать гражданка Алмазова все-таки была дома…

Вера сидела, торжествующая, уверенная в победе. Наконец следователь внимательно все прочитал, поднял голову и пристально посмотрел на Веру:

— Значит, вы отдаете Мне эти бумаги добровольно? И хотите, чтобы я приобщил их к делу?

— Ну разумеется! — энергично кивнула Вера.

— Получается, что вы решились на добровольное признание. Это хорошо. Чистосердечное признание сократит ваш срок, Вера Александровна. А если еще наймете хорошего адвоката…

— Какой срок? Что вы несете?

— Давай, Максим, — посмотрел следователь на симпатичного опера. — Вот теперь пора.

Он прокашлялся, потом сказал:

— Дело в том, Вера Александровна, что дело это с самого начала выглядело очень запутанным. Посудите сами: в гараже найден человек, который задохнулся от выхлопных газов. На первый взгляд, несчастный случай. Но вскрытие показало, что в крови у потерпевшего имеется снотворное и еще какой-то неизвестный препарат, химическую формулу которого сразу установить не удалось. Пришлось обращаться в НИИ, к химикам, наши эксперты не справились.

— Какой еще препарат? — пробормотала Вера. — Что вы несете?

— Яд. Гремучая смесь, изготовленная со знанием дела. Действует примерно через час после приема. Такой яд мог изготовить только человек, имеющий доступ к лабораторному оборудованию и реактивам. Или опытный провизор. Увлекающийся химией.

— Что-что?

— У нас есть химическая формула, и теперь в аптеке, где работала Нина Сергеевна Кулакова, будет сделана ревизия. Я думаю, что обнаружится недостача тех самых препаратов, которые были использованы для приготовления яда. И получается занятная картина. Ваш хозяин приглашен вами на ужин в ресторан. Якобы для того, чтобы встретиться с Никитой Борисовичем Наминым. Вы выступаете в роли посредника. У обоих из вас есть мотив. Вы заинтересованы в своей карьере, Намин в том, чтобы убрать своего кредитора. По странному совпадению именно этот вечер вы оба выбираете для того, чтобы совершить убийство. Но планы у вас, естественно, разные. Один кладет в бокал с вином снотворное, другой — яд, который должен подействовать не ранее, чем через час. Видимо, чтобы отвести от себя подозрение. Авось пронесет. Ко всему прочему тот, кто положил в бокал с вином яд, очень надеялся, что в крови убитого его не обнаружат. Ведь занимался его изготовлением профессионал, человек одаренный!

— Ниночка, — одними губами прошептала Вера.

— Вы и сами все знаете. Итак, тот, кто положил в бокал с вином снотворное, после того как покинул ресторан, поехал к гаражу, чтобы довести начатое дело до конца. Владимиру Иосифовичу удалось загнать машину в гараж, но вылезти из нее он не смог и умер в своем джипе. Тот же, кто пришел в гараж, подумал, что человек этот крепко спит, проверить не решился, убедился, что мотор работает, и плотно прикрыл двери. Но умер Владимир Иосифович не от отравления выхлопными газами. В его легких следов этих газов не обнаружено. Умер он от яда. Есть заключение эксперта.

Следователь Чугунов полез в папку за каким-то листком. Вера сидела, словно оглушенная. Как же так? Выходит…

— Выходит, что я ни в чем не виновата, — сказала она. — Я же не могла убить человека, который был уже мертв!

— Вот именно, — кивнул следователь. — В действиях того, второго, безусловно, был криминал. Но между убийством и покушением на убийство огромная разница. Да, он положил снотворное и закрыл ворота. Но не убил. Понимаете? Не убил! При наличии смягчающих обстоятельств, безупречном прошлом и хорошем адвокате… Я думаю, что господин Намин отделается условным сроком.

— Какой Намин! Ведь это же я была у гаража! Я подложила снотворное! Я! — закричала Вера.

— Но вы только что добровольно. Я подчеркиваю: добровольно принесли нам документы, которые доказывают обратное.

И Чугунов, словно пасьянс, разложил перед Верой три документа:

— Первое: показание продавщицы. Она видела у гаража Намина, а не вас. Второе, показание Надежды… как там ее? Так и не довелось встретиться и побеседовать. Убита вчера. Но к этому мы еще вернемся. Тут черным по белому написано, что девушка ночевала у вас. Правда, имеются еще и показания гражданки Матюшкиной. Но она так не уверена в своих показаниях, что, полагаю, от них в скором времени откажется. У вас ночевала та самая Надежда, которую вы потом убили. Видимо, она решила оказаться от своих показаний или потребовать с вас крупную сумму денег. И наконец, самое главное. Гражданин Намин подробно описывает, как он провел тот вечер, когда убили его кредитора. Он признается в том, что пытался отравить его выхлопными газами. Тут описано все, даже такая мелочь, как опрокинутые коробки и разбитая бутылка бренди. Это мог знать только человек, который был в тот вечер в гараже. — («Сама! Сама ему все рассказала!»)

— Но… Но есть же живые свидетели! — отчаянно крикнула Вера.

— Увы. Вера Александровна, вы постарались сделать так, чтобы их не было.

— Что вы несете!

— Держите себя в руках. Вчера в лесном массиве по левую сторону Ленинградского шоссе был обнаружен труп гражданки Кулаковой, — грустно сказал Чугунов. — Девушка была задушена. Почти неделю назад. Труп хорошенько спрятали. Найти удалось только вчера утром, и то случайно. Строители, которые расширяют дорогу, зашли поглубже в лес. Грибов хотели посмотреть. Опята, говорят, пошли…

И Чугунов тяжело вздохнул.

— Я не убивала Ниночку!

— А кто?

— Никита.

— Ему-то это зачем?

— Так ведь это он уговорил ее сделать яд! Теперь я понимаю, почему Никита с ней встречался! Почему обещал ей, что она к нему переедет!

— В прошлую субботу, выйдя из аптеки, она села в вашу машину. Вас видели в «Патио-пицце», вы вместе вышли из ресторана и сели в серебристый «Ниссан-премьера».

— Я высадила ее у метро, — упавшим голосом сказала Вера.

— Кто это может подтвердить?

— Да вы смеетесь!

— А домой вы в тот вечер во сколько приехали?

— Я? Не помню. Поехала к маме, мне надо было поговорить с ней о… О свадьбе. Да. Именно в субботу я сказала маме, что первого августа выхожу замуж.

— И где живет ваша мама?

— А какое это имеет значение?

— Вера Александровна, ваша мама и мама Нины Кулаковой проживают в Подмосковье. А ехать туда надо по Ленинградскому шоссе. Вам это ни о чем не говорит? Вы сказали Нине, что раз уж свидание сорвалось, то лучше ей будет поехать домой к маме. И предложили подвезти, поскольку вам было по пути. А по дороге ударили ее по голове тяжелым тупым предметом, как написано в заключение эксперта, а потом начали душить. Тело вы оттащили подальше в лес, уже были сумерки, на вашу машину, стоящую на обочине, никто не обратил внимания. Закидав ветками тело гражданки Кулаковой, вы отправились к маме. Так?

— Я высадила ее у метро «Речной вокзал», — пробормотала Вера.

— Врете. А что случилось с Надей? Как там ее фамилия? — следователь снова полез в бумаги.

— Натворили вы вчера дел, Вера Александровна! — вмешался светловолосый опер.

— Что, интересно, я натворила?

— Вот вы сегодня пришли и заявили, что ваш муж убил девушку, которая должна была обеспечить ему алиби. А откуда вы вообще знаете, что она убита?

— Я… Могу объяснить.

— Она вам наверняка звонила, требовала денег. Вы договорились встретиться возле общежития. Подкараулили девушку и сбили ее машиной. Кстати, имеются свидетели. На месте происшествия видели ваш «Ниссан». Я думаю, экспертиза покажет, что на нем был совершен наезд.

— Я заявила его в угон, — хрипло сказала Вера. Ну почему, почему не послушалась голоса разума! Надо было отогнать машину подальше от города и там бросить! Может быть еще не поздно?

— И когда вы это сделали? Когда заявили машину в угон? — спросил Чугунов.

— Я позвонила в милицию где-то в начале первого.

— Дня?

— Ночи.

— А наезд был совершен в десять.

— Я расскажу, как все было. Да, да, да. Я собиралась на встречу с Надей. Да, она меня шантажировала! Но вовсе не потому, что я просила ее обеспечить алиби мне.

— А кому, Вера Александровна?

— Моему мужу.

— Я вас не понимаю, — удивленно поднял голову от уголовного дела Чугунов. — Теперь уже ничего не понимаю.

Вот теперь Вера поняла, что придется рассказать обоим посторонним мужчинам малоправдоподобную историю о том, как она решила обзавестись мужем. Купить мужа за алиби. Какой позор! Да они сейчас будут смеяться и все равно не поверят!

— Это… Это трудно объяснить, — пробормотала она. — Я любила его…

— И ради этого решились на убийство?

Следователь посмотрел на Веру участливо. И вдруг ее прорвало:

— Вы жалеете меня? Но я не убивала! Никого не убивала! Даже Владимира Иосифовича! Получается, что я ни в чем не виновата! Да, хотела! Хотела убить обоих! Но не убила же! Не убила! Да, я ездила на встречу с Надей! Но когда вышла из дома, моей машины во дворе не было! Вы слышите меня? Не было! Я сама оформила на него доверенность! Я дала ему вторые ключи! Это он, мерзавец, ее взял!

— Вы говорите о муже, Вера Александровна? — спросил оперуполномоченный.

— О ком же еще?!

— Когда вы вышли из дома, он остался в квартире?

— Ну да!

— Так когда же он мог взять вашу машину? И как мог совершить наезд? И ко всем прочему, есть два важных свидетельских показания.

— Какие? — хрипло спросила Вера, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

— Во-первых, его видела соседка по лестничной клетке. Я вчера первым делом подумал про господина Намина и сегодня рано утром зашел к вам. Вас в половине восьмого уже не было дома, а вот соседка по лестничной клетке еще не ушла на работу. Так вот: вас она вечером не видела, зато видела вашего мужа. Он выносил мусорное ведро. Какой примерный муж!

— Он лицемер!

— Тем не менее алиби себе обеспечил. Поэтому я оттуда пулей сюда, к следователю. А вы, видимо, в банке задержались, Вера Александровна. Бумаги-то поди там хранили?

— Что за второе свидетельское показание? — Она цеплялась теперь за любую соломинку.

— За рулем «Ниссана» была женщина. В черных очках, со светлыми волосами. Сдается мне, что это были вы, Вера Александровна. Возможно, что на вас был парик. Есть ордер на обыск в вашей квартире. Если парик там, то мы его найдем.

— Дайте мне воды.

— Пожалуйста.

Во время паузы она пыталась обдумать сложившуюся ситуацию. Как все обернулось! Нет, тут нужно время. Вне всякого сомнения, если бы этого времени у Веры было побольше, она бы нашлась что сказать. Но все вышло так неожиданно! Выпив воды, она медленно сказала:

— Я села в его «Жигули», когда не обнаружила перед домом своего «Ниссана». И поехала на встречу с Надей. Я видела, как ее сбила моя машина. Как после этого скрылась. Ключи… Какой мерзавец! — спохватилась вдруг Вера. — Это он все устроил! Он специально подсунул мне ключи!

— Какие ключи?

— От своей машины!

— А где она, ваша машина?

— Она… Она… В розыске.

— Вы уверены, что ее угнали?

— Мне надо подумать. Как следует подумать.

— Ну хорошо, Вера Александровна,— следователь придвинул к себе какую-то бумагу и стал писать. — Теперь у вас будет много времени, чтобы подумать.

— Что вы сказали?!

— Улик теперь достаточно, чтобы взять вас под стражу. Через три дня вам будет предъявлено обвинение. Вы теперь уже не подозреваемая, а подследственная. Вы убили четырех человек.

— Сколько?!

— Вчера в одиннадцать часов вечера продавщица, которая запирала свой магазин, задушена. Та самая продавщица, которая сначала дала показания против Намина, а потом от них отказалась. На месте происшествия видели серебристый «Ниссан». Похоже, что разделавшись с Надеждой, вы отправились убрать последнего важного свидетеля. Которого до этого пытались подкупить. Видимо, женщина решилась все-таки опознать Намина.

— Хорошо. Я одного только не понимаю. Если я кругом виновата, почему я принесла вам эти бумаги? Принесла сама, учтите.

— Вы выждали какое-то время, мы в это время тоже выжидали. Максим гм-м-м… Олегович настоял. Мол, не надо говорить, что яд в крови обнаружен. Пусть думают, что версия со снотворным прошла. И когда виновный в нее окончательно поверит, он придет, чтобы утопить невиновного. Воспользуется случаем. Вы, Вера Александровна, женщина умная и расчетливая. Решили свалить все на мужа, сделать из него убийцу. Каким-то образом, Вера Александровна, возможно, что откровенным шантажом вы выжали у Намина эти показания, а для верности решили связать его браком. И если бы между вами не произошел разлад, дело бы долго еще лежало в сейфе. Прямых улик нет, свидетели убиты. Но бумаги, которые вы принесли, решают все.

— А я, признаться, думал на этого альфонса, — презрительно сказал светловолосый опер. — Что он убил.

— Если я подам на развод, я смогу свидетельствовать против господина Намина? — сказала Вера, цепляясь уже за последнюю соломинку. Действительно последнюю.

— А вот этим вы сделаете себе только хуже. — («Хрясть! Соломинка обломилась!»)

— Почему?

— Как суд посмотрит на то, что именно вы явитесь инициатором развода? И ведь все равно вы, Вера Александровна, останетесь лицом заинтересованным. Суд поймет, что бывшего мужа вы хотите очернить из мести. Только хуже себе сделаете, — повторил Чугунов. — Ведь господин Намин, насколько я понимаю, не собирается давать против вас показания?

— А вы спросите.

— Устроить очную ставку между мужем и женой? — усмехнулся следователь.

— Я сегодня же подам на развод! Слышите? Сегодня!

— А это уже ваше право. И если вы не надумали сделать признание, то предлагаю вам пройти в камеру предварительного заключения.

— Меня?! В камеру?! Мне же на работу надо! Меня ждут! У меня сегодня много дел!

— Нет у вас больше никаких дел.

И тут только Вера поняла, что это действительно конец. Три дня в камере. Стоянку она оплатила за два. Через три дня ее машину отбуксируют… А куда ее отбуксируют? Во всяком случае, гаишники найдут «Ниссан» и проведут экспертизу. Бампер помят, правое переднее крыло тоже. Кровь… Она не потрудилась отмыть кровь, а еще думает о каких-то двух днях! Нет, милая, о подозрительной машине заявят в милицию сегодня же. И о том, что ставила ее женщина в… Парик! Никита видел парик! Он наверняка взял его, когда Вера спала! В ту самую пятницу, когда сам пошел ночевать к Марго! Она же не перепрятала парик! Так-так. Надо вспомнить, обязательно надо вспомнить… Какое-то время она не видела в шкафу парика, а вчера вечером, когда решила отогнать машину на стоянку, нашла его на прежнем месте. И при обыске его найдут. Значит, Никита купил похожий. Как ловко муж обвел ее вокруг пальца!

Муж… Муж на один день, ибо все уже кончено…

— Могу я сделать один звонок? — Вера подняла на следователя Чугунова усталый взгляд.

— Вы хотите позвонить своему мужу?

— Нет. На работу.

— Конечно, конечно, — засуетился Чугунов, пряча глаза.

И Вере показалось, что следователь не хочет, чтобы в его взгляде она увидела откровенную жалость.


«Все уже кончено»


— думал он, сидя в директорском кабинете, где царствовала еще не так давно Вера Александровна Алмазова. Жена…

Вера, должно быть, с утра помчалась в банк за бумагами, оттуда в прокуратуру. Какой подарок следователю Чугунову! Без пяти минут пенсионер раскрыл уголовное дело об убийстве четырех человек! Лавровый венок на голову герою!

Вера теперь захочет немедленно подать на развод. Что ж, и это на руку. Он-то, напротив, горой станет за то, чтобы сохранить брак, пусть даже и с преступной женой, и даже попытается дать показания в ее пользу. Разумеется, малоубедительные показания. Увы! Чем можно теперь помочь этой заблудшей душе?

А ведь как все начиналось! Он понял, что придется убить своего кредитора, чтобы самому остаться в живых. С такими серьезными людьми, как Владимир Иосифович, не шутят. А как убить? Тогда еще он не представлял себя в роли душителя. Чего стоило убедить Ниночку изготовить медленно действующий яд! Пришлось пообещать все, вплоть до женитьбы на ней. Но согласилась же! Три следующих дня ждал, что за ним придут. Пришли. Но спрашивать начали почему-то про гараж. Был ли Никита в тот вечер у гаража своего кредитора? Он так растерялся поначалу, что принялся все отрицать. То есть сказал правду: что в тот вечер был с женщиной. Когда не знаешь, что сказать, говори правду, способ верный.

Сначала подумал, что яд в крови убитого не обнаружили, молодец, Ниночка! Но когда опер заговорил про странные детали в этом деле, понял: блефует. Нашли эксперты яд, что им какая-то Ниночка! Блефует и добивается признания.

И только когда Вера рассказала о том, что убила Владимира Иосифовича (она была в этом уверена!), понял, что шанс есть. И какой! Ведь если доказать, что он был у гаража, то это означает, что никакого яда в бокал с вином не клал. Это сделала Вера. А он положил снотворное и пытался отравить уже мертвого человека выхлопными газами. А убийство и покушение на убийство — это вещи разные. Надо только поменяться местами с Верой. В шахматах это называется сделать рокировку. Поменять местами короля и ладью и тем самым спрятать короля, вывести его из-под удара.

И появился план: во что бы то ни стало доказать, что у гаража был именно он.

Самым слабым звеном в этом плане была Ниночка, а самым сильным — Марго. Первое он убрал, второе прикрепил к себе намертво. Чтобы связь между ними никогда больше не оборвалась. Марго еще предстоит узнать, что в тот вечер ее мужа пытались убить двое. Не переменится ли она после этого к своему любовнику, который представлял себя невинной жертвой? Чтобы подобного не случилось, Марго должна сама увязнуть в этом деле.

В субботу вечером он подобрал Ниночку у метро «Речной вокзал» и первым делом стал извиняться за сорвавшееся свидание.

— Отвези меня домой, — сказала девушка.— Я видеть тебя больше не хочу.

И тем самым подписала себе приговор. Разве она оставила ему выбор? Нет, не оставила. Во-первых, Ниночка была ему больше не нужна, только мешала, во-вторых, минут десять назад в том же направлении уехала Вера на своем «Ниссане». Он же обеспечил себе алиби, полчаса болтаясь в кондитерской, где якобы договорился встретиться с девушкой. И даже пожаловался хорошенькой официантке на женское коварство. Словом, сделал все, чтобы его запомнили. Изображая на лице досаду, сел в «Жигули» и уехал. А потом позвонил девушке и договорился о встрече. Ниночка же села в машину не на остановке, а на пятачке, находящемся метров за двадцать от «Икаруса», отправляющегося на Зеленоград. То есть никто ее не запомнил, случайные прохожие не обратили внимания на такую мелочь, как бежевые «Жигули» восьмой модели, притормозившие у обочины. Он был в этом уверен.

Когда он убил девушку, то решил, что тело надо хорошенько спрятать. Пусть найдут, но не сразу. Если же не обнаружат до того момента, как он приступит к следующей части плана, ничего страшного. Пропала и все. А последний, кто ее видел, — Вера. Значит, именно она под подозрением.

Оставалось повесить на Веру убийство, доказать которое пара пустяков. И навсегда привязать к себе Марго. Для этого он попросил ее заказать точно такой же парик, который обнаружил в шкафу у Веры. Догадался, что, используя его, Вера посещала ту самую студию «Успех», где завербовала Наденьку. Таким образом, круг замкнулся. Женщина в белокуром парике договаривается с Надей, потом убивает девушку, когда та выходит из-под контроля, потом отгоняет машину на платную стоянку. Ибо он хорошо изучил Веру и мог предположить ее реакцию на происходящее в тот вечер.

Когда Вера вручила ему доверенность и запасной комплект ключей от «Ниссана», и то и другое положил в «бардачок» своих «Жигулей». Вчера вечером, вернувшись с работы позже, чем Вера, он отогнал «Ниссан» за угол, где ждала Марго.

— Что дальше? — спросила она после страстного поцелуя.

— Жди, я тебе позвоню. Сейчас поругаюсь с Верой, и она захочет заставить Надю дать показания против меня, а не в мою пользу. То есть теперь уже однозначно поедет на встречу.

— Даже если не обнаружит во дворе своей машины?

— Я знаю Веру. У нее в голове сплошные графики. Десять ноль-ноль: встреча с Надей. Хоть небо на землю упади. Она сядет в мои «Жигули», никуда не денется. И уедет отсюда. Ты тоже поедешь к общежитию. Надень парик, не забудь. Избавишься от этой девчонки, и мы встречаемся у метро. Помнишь?

— Да.

— Там ты пересаживаешься в свою машину, а я занимаюсь последней свидетельницей. Потом надо вернуть машину на место. Как только жена сообразит, что ее кинули, она побежит в милицию делать заявление об угоне. И найдет свой «Ниссан» перед домом.

— А вдруг Вера его не тронет? Или захочет избавиться от машины?

— Только не это. То есть, если оставит во дворе в таком виде, ей же хуже. Кто поверит, что не она была за рулем, когда совершался наезд? Она же договаривалась о встрече! А насчет избавиться… — он засмеялся. — Только не Вера!

— Мне не по себе, — Марго зябко передернула плечами.

— Ну-ну, любимая. Ты должна это сделать. Вспомни, что иначе Вера упрячет меня в тюрьму. Или я туда сяду, или она.

— Ну хорошо, — снова страстный поцелуй, потом Марго отстранилась, посмотрела ему в глаза: — Время, да?

— Да. Пора. На всякий случай: мы встретились у метро вечером, в половине одиннадцатого и пошли поужинать в ресторане. Обсудить мое назначение и рабочие моменты. Ты хозяйка фирмы, я — твой директор. Ты мое алиби, а я твое.

— Хорошо. Жду звонка.

И получилось! Вера, без сомнения, сильная шахматистка, но мыслит она стандартно. И те самые, нестандартные ходы, которые раньше приводили к поражению, на этот раз принесли успех. При обыске в квартире у Веры найдут парик. На машине кровь. Продавщица убита. Последний свидетель, который мог сказать правду.

Главное, чтобы Вера принесла им письменные показания. Принесла сама, ибо иначе их не достать.

День прошел спокойно, никто его не потревожил. Перед тем как уйти домой, он позвонил в офис и спросил у Сони:

— Моя жена на работе?

— Никита Борисович?

— Да.

— Разве вы не в курсе?

— В курсе чего?

— Веры Александровны сегодня не будет. И вообще не будет.

— То есть как это? — спросил с замиранием сердца. Неужели победа?

— Вера Александровна… — Голос Сони дрогнул. — Она в тюрьме.

— Откуда пришла информация? Жена звонила из прокуратуры? Что она сказала?

— Звоните в милицию сами! Я вам не справочное бюро! — неожиданно резко ответила Соня и бросила трубку.

«А ведь это единственный человек, который будет жалеть о том, что Вера больше никогда не появится в офисе. Самый преданный моей жене человек», — грустно подумал он. И тут же: «Надо будет ее уволить».

Ночевать он поехал к Марго. Сына она отправила к родителям…

…Вечером следующего дня Марго заявилась к нему в рабочий кабинет. И это после ночи, проведенной вместе! Кинулась на шею со словами:

— Не могла больше ждать! Полдня пришлось улаживать формальности в прокуратуре! Как же я устала и соскучилась! — пожаловалась Марго.

— Дверь запри, — посоветовал он.

— А чего ты теперь боишься? Веру-то посадили! Следователь сказал, что улик против нее достаточно. Ну что? Ты доволен?

— Вполне. — Но только когда ключ повернулся в замке, принял Марго в свои объятия. И спросил: — Тебе выдали, наконец, тело?

— Да, — кивнула Марго.

— И когда похороны?

— Завтра. Хочу покончить с этим как можно скорее. Куда мы потом поедем? — спросила она в перерыве между поцелуями. — В Турцию? На Кипр? В Италию? Я уже попросила маму присмотреть за Пашкой.

— Погоди… А фирма? А дело?

— Ты же сам обещал кого-нибудь найти. Я больше не хочу слышать о делах! Хочу развлекаться. А главное… Главное — это любить тебя. Какой сегодня вечер! Ты только посмотри в окно!

— Мне еще предстоит очная ставка с Верой. И не забывай, что я тоже под следствием. Не могу никуда уехать, пока все не закончится. — (После того как Марго убила Наденьку, он рассказал ей правду.) — Надеюсь, ты не сердишься, что я пытался убить твоего мужа?

— Да если бы и убил? — прищурилась Марго. — Спасибо тебе сказать?

— Мне понадобятся деньги на хорошего адвоката. Придется еще немного подождать, Рита. И моя работа…

— Не будь таким занудой! — оборвала его Марго.

— Я запутался в балансовом отчете. Вера не до конца все объяснила.

— Вера, Вера! Я больше не хочу слышать этого имени! Забудь о том, что она была!

— Боюсь, не получится, — усмехнулся он. — Эта рабочая лошадка везла на себе весь воз. Его так сразу не переложишь в другую телегу.

Марго наморщила лобик, и он тут же спохватился:

— Ну хорошо. Куда ты хочешь поехать?

— Тратить деньги! — рассмеялась Марго. — Ведь у нас их так много!

«Будем надеяться, что через пару лет не окажемся банкротами, — подумал он, запирая за собой дверь кабинета с табличкой: «Директор Намин Никита Борисович». — А то придется снова кого-нибудь убить». И посмотрел на Марго. Роскошная женщина, но какая же безалаберная! И абсолютно беспомощная в делах.


15


После двух дней, проведенных в следственном изоляторе


Вере Александровне Алмазовой было предъявлено обвинение в убийстве. На втором допросе у следователя она согласилась признать свою вину, при условии, что Чугунов пригласит сюда, в прокуратуру, ее мужа. И Чугунов пошел навстречу, ибо доказательств было еще недостаточно, чтобы закрыть дело и направить в суд. Чистосердечное признание Веры Александровны Алмазовой решало проблему.

…Никита как всегда опоздал. На пятнадцать минут. Когда он вошел в кабинет, то Веру поначалу просто не узнал. Что стало с уверенной в себе женщиной, бизнес-леди, чей подписи следователь Чугунов присвоил когда-то звание генеральской? Выбитая из привычной колеи, из жизни, наполненной только работой, находясь в ужасных условиях, Вера потерялась и словно бы окаменела. Она теперь целыми днями была погружена в свои мысли. И постепенно сходила от этих мыслей с ума. Вспоминала день за днем всю свою жизнь и приходила в отчаяние. Через несколько дней после задержания у нее уже не было сил сопротивляться. Надеялась она теперь только на чудо. Но чуда не произошло.

Когда муж вошел в кабинет, Вера подняла голову и спросила у следователя:

— А почему он на свободе? Ведь было же покушение на убийство?

— У господина Намина хороший адвокат, которому удалось убедить прокурора, что подследственного Намина Никиту Борисовича до суда не обязательно содержать под стражей. Можно ограничиться подпиской о невыезде.

— Адвокат? Откуда адвокат? — Вера почти не выразила удивления. «Вряд ли она выдержит тюремное заключение», — подумал Никита. — Разве у моего мужа есть деньги?

— Выходит, что есть, — сказал Чугунов. — И немалые. Присаживайтесь, Никита Борисович. Ну-с, Вера Александровна, начнем. Что вы хотели заявить в присутствии своего мужа?

— Я просто хотела на него посмотреть. В последний раз.

— Вера, я знаю, что ты через своего адвоката подала на развод, — мягко сказал Никита. — Может быть, не стоит?

— Откуда у тебя деньги? — спросила Вера. — Марго дала? Алексей Алексеевич, разве вы не видите, что они задумали? Мой муж и его любовница. Эти люди заодно.

— Вера, ты не в себе, — Никита и следователь Чугунов переглянулись. — Может быть, мою жену стоит перевести в тюремную больницу? Она плохо выглядит.

— Лицемер!

— Нет оснований,— пожевал губами следователь. — Вера Александровна, так как? Вы признаете свою вину? В ваших же интересах не затягивать следствие. Как говорится, раньше сядете, раньше выйдите. И улик достаточно. В вашей квартире, в шкафу, обнаружен парик, в котором вы были, когда сбили гражданку Афанасьеву, машина разбита, на ней кровь, охранник стоянки вас опознал. Думаю, что, если наденете парик и темные очки, свидетели наезда подтвердят вашу вину. И остальные убийства… Так как?

— Хорошо, — устало вздохнула Вера. — Лишь бы побыстрее все это закончилось. Вернее, началось.

И она посмотрела на мужа:

— Я знаю, о чем ты думаешь. Что я сломалась, ни за что не выдержу тюрьмы, что вы с Марго теперь будете жить в свое удовольствие и будете счастливы. Но назло вам я это выдержу. Чистосердечное признание смягчает вину, так, Алексей Алексеевич? Вы мне об этом говорили. Так вот: я раскаиваюсь в содеянном и признаю свою вину. Мой срок уже короче. И деньги на хорошего адвоката у меня тоже есть. Я выйду из тюрьмы, обязательно выйду. И найду тебя, где бы ты ни был, Никита. Я знаю тебя, знаю Марго. Без меня ваша процветающая фирма вылетит в трубу. Вы обречены. Признаюсь, я тебя недооценила. Мало было времени для того, чтобы придумать идеальный план. Но теперь у меня его будет достаточно. Я собственно и позвала тебя, чтобы сказать об этом. Была тайная мысль, что ты сейчас признаешься, что совершил все эти убийства. Не я, а ты.

— Вера! Конечно, ты моя жена, и я тебя люблю, но…

— Я уже поняла. Человек, который совершил четыре убийства, ни перед чем уже не остановится. Как-то само собой все получилось, правда? Сначала яд в бокал, потом бедная Ниночка. Которая сама себе подписала приговор. Ну а дальше совсем просто. Вы и Марго обменялись подарками. Или ту женщину, продавщицу, душила тоже она? Нет, не верю. Марго этого не сможет. Она размазня. Я хочу, чтобы все эти годы вы жили в страхе, что я когда-нибудь вернусь. Это пострашнее тюрьмы. Потому что мне больше нечего бояться, я буду спокойно и крепко спать. А вы не будете. Вы будете ждать. И я вернусь…

— Господин Чугунов, эта женщина тронулась, — Никита уже понял, что Вера не шутит. И ему стало не по себе. — Я не обязан все это выслушивать.

— Хорошо, господин Намин, у нас с вами будет отдельная беседа. А пока можете идти. Давайте ваш пропуск.

Никита поспешно протянул следователю листок и напомнил:

— Допрашивать меня вы можете только в присутствии моего адвоката. Я не допущу, чтобы из-за этой сумасшедшей на меня оказывалось давление. Я никого не убивал, а в покушении на убийство давно уже признался. Прощай, Вера. Я хотел, чтобы все было по-хорошему. Я тебя предупреждал. Ты сама сделала выбор.

Она не проронила ни слова, пока муж шел к дверям. И только в последний момент, когда дверь кабинета следователя за ним почти уже закрылась, сказала:

— Я вернусь. Я обязательно вернусь. Ты преподал мне урок, но я постараюсь быть способной ученицей.