Восторг любви
Мэдлин Бейкер


Дана Вестлейк приезжает в свой домик в горах, надеясь побыть одной и восстановить душевное равновесие после неудавшейся любви. Но в тот же вечер у ее дома появляется загадочный незнакомец…


Мэдлин БЕЙКЕР

ВОСТОРГ ЛЮБВИ


ГЛАВА ПЕРВАЯ


Дана с трудом встала после бессонной ночи.

Быстро приняла душ, надела ярко-желтое платье в надежде, что его жизнерадостный цвет поднимет ей настроение. Однако это не помогло.

Хотя аппетита не было, она приготовила себе привычный завтрак: апельсиновый сок и тосты с маслом. Что ей делать? На работу она пойти не сможет. Наверняка все коллеги уже знают, что ее жених, Рик, вице-президент их компании, сбежал в Лас-Вегас со своей секретаршей.

Дана допила апельсиновый сок и выбросила недоеденный тост в ведро. Весь год у нее не было ни минуты свободного времени, и вот теперь оно неожиданно появилось. Она давно не была в отпуске, и сейчас, казалось, появилась отличная возможность отдохнуть.

Она знала, что отец назовет этот поступок трусостью. Но ей необходимо побыть одной, чтобы разобраться с мыслями.

Дана позвонила на работу и сообщила мистеру Гудману, что случилось непредвиденное и ей необходимо взять еще две недели отпуска вдобавок к той неделе, которую она взяла на медовый месяц.

Она была ценным сотрудником, и ее босс, хоть и с неохотой, но согласился. Потом молодая женщина позвонила матери и рассказала, что случилось.

— Я обо всем позабочусь, — недрогнувшим голосом пообещала Мардж Вестлейк. — Куда ты собираешься?

— Я хочу уехать в горы.

У Даны был там небольшой домик. Сейчас он казался ей подарком небес, местом, где она сможет спрятаться и залечить раны.

— Это отличная идея, дорогая, — воскликнула мама. — Ты уедешь и отдохнешь. И ни о чем не беспокойся.

— Спасибо, мам. Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

— Предай отцу, что мне очень жаль.

Дана повесила трубку, собрала сумки, забросила их на заднее сиденье своей «тойоты» и покинула город. Небо было голубое, воздух теплый, но не душный. Она открыла окно, включила радио и полностью сосредоточилась на дороге.

Постепенно город остался позади. Аккуратные домики и узкие аллеи сменялись изредка встречающимися фермами и перелесками.

Немного позже она свернула на автостраду, затем на дорогу, которая вела в городок Вордман-Холлоу, штат Монтана. Через пару часов она уже въехала в старую часть города. Приземистые постройки из дерева и природного камня тянулись по обе стороны улицы. Здесь располагались магазины подарков и рестораны, несколько бутиков. Следующий за ними рынок «Райт Ранч» служил границей между старой и новой частью города.

Она проехала мимо животноводческой фермы под названием «Бар В». Как и рынок, ферма была довольно старой, ею владели вот уже несколько поколений. Скот пасся по обе стороны дороги.;

Земля, которая принадлежала Дане, находилась в южной части города. Она почувствовала свободу, когда наконец въехала во двор. Крепкий одноэтажный дом с камином из красного кирпича и зелеными ставнями был окружен соснами и кустами ежевики. Крытая деревянная веранда тянулась на всю переднюю часть дома. Кресло-качалка бабушки все еще стояло в углу.

Дана выключила двигатель, взяла сумочку, чемодан и подошла к двери. Толстый слой пыли покрывал все вокруг. Кружевная серая паутина свисала с потолка. Но она знала, что дом был бы в намного худшем состоянии, если бы ее родители не приезжали сюда прошлой зимой на неделю и позапрошлым летом на две недели.

Это был небольшой, но крепкий дом. Ее дедушка построил его для бабушки, когда они поженились. Стены в гостиной были покрашены в молочный цвет, на полу лежали цветные ковры, окна смотрели на восток. Над камином висели оленьи рога, практически все свободное пространство на полу занимала медвежья шкура. Когда Дана была маленькой девочкой, ей много раз рассказывали историю о том, как ее дедушка убил этого медведя.

Из окон кухни открывался вид на задний двор и извилистый ручеек, где Дана училась ловить рыбу, когда была маленькой.

Видавшие виды четыре стареньких стула окружали не менее старенький круглый дубовый стол, с которым было связано много детских воспоминаний Даны.

Именно за этим столом бабушка учила ее печь яблочный пирог, сладости и пряники. За кухней находилась прачечная комната. В задней части дома располагались две спальни: одна, выкрашенная в голубые тона, другая — в бледно-зеленые. Между двумя спальнями была большая ванная.

Дана бросила сумки на пол и следующие два часа провела за уборкой дома. Она подмела полы и вытерла пыль с мебели, убрала покрывало с темно-коричневого дивана и такого же мягкого кресла, стерла пыль с раковины и электросчетчика, очистила до блеска кухонную плиту и включила старенький холодильник.

Затем Дана застелила свежее постельное белье, взяла несколько чистых льняных полотенец из чулана и положила на полку в ванной.

Сделав это, она приняла горячую ванну с пеной, надела свитер, джинсы и пару кроссовок, расчесала волосы и собрала в конский хвост.

Вернувшись на кухню, Дана взяла из выдвижного ящика блокнот и огрызок карандаша и уселась за дубовый стол.

Откинув волосы назад, она начала составлять список необходимых покупок.

Следующие три недели она проведет здесь и залечит свои раны, не думая ни о работе, ни о бедной маме, отсылающей свадебные подарки обратно, ни о Рике и его новой любви.

Чейтон Лон Эльк стоял напротив парикмахерской и курил в ожидании Эшли и ее друзей.

Переминаясь с одной ноги на другую, он смотрел на часы и нервно поглядывал на бутик «Сансет» напротив. Эшли была дочерью его босса, и Большой Джон выбрал именно его в качестве сопровождающего для своей крошки и ее подружек.

Три недели на ранчо стали самыми долгими в жизни Чея. Порой ему казалось, что он сойдет с ума, если еще хоть минуту будет слушать глупую болтовню девочек-подростков и то, что они называли музыкой. Мальчики и шмотки, шмотки и мальчики это все, о чем они могли говорить. Только мысль о том, что школьная пора начиналась через пару недель, не давала ему сойти с ума.

Чей поднял голову и еще раз взглянул на часы.

Его подопечные пробудут в магазине еще как минимум двадцать-тридцать минут, а этого вполне достаточно, чтобы сбегать за пачкой сигарет.

Решительной походкой он пересек дорогу и зашел в магазин.

Бэтти Райт улыбнулась ему. Она была миловидной женщиной, тридцати с лишним лет, с короткими вьющимися темно-рыжими волосами, карими блестящими глазами и улыбкой феи.

— Чей, ты разве не знаешь, что курение вредно для здоровья?

— Мы все когда-то умрем.

— Ты действительно должен бросить курить.

— Я знаю. И брошу, только не на этой неделе.

Бэтти посмотрела на него и засмеялась. Это был их обычный разговор, когда он заходил купить очередную пачку «Мальборо».

Чей вышел из магазина и тут же услышал глухой грохот, сопровождаемый руганью. Бросив взгляд по сторонам, он увидел молодую привлекательную женщину на автостоянке. Ручка ее пакета порвалась, и дюжина или около того банок раскатилась по сторонам.

— Эй, — окликнул он ее, торопясь навстречу. Позвольте вам помочь.

— Спасибо, я сама справлюсь. — Незнакомка наклонилась и стала собирать покупки в пакет.

— Я уверен, что справитесь, — ответил Чей, ловко подбирая банки с консервированными овощами.

Дана краем глаза изучала незнакомца. Он был высоким, выше шести футов. Темно-голубая рубашка с короткими рукавами очерчивала широкие плечи и открывала мускулистые загорелые руки.

Вытертые голубые джинсы облегали невероятно длинные мускулистые ноги. Его темные густые волосы спадали на воротник джинсовой рубашки.

Это был, без сомнения, самый потрясающий мужчина, которого она когда-либо встречала.

— Спасибо, мистер…

— Чей. Чейтон Лон Эльк.

— Спасибо за помощь, мистер Эльк, — произнесла Дана, села в машину и выехала со стоянки.

Кто она? Чей ее никогда не видел, он мог биться об заклад. Конечно, девушка могла просто проезжать мимо, но, если это так, зачем она купила такое количество продуктов? Более вероятно, что она новый человек в городе. Может быть, купила старое поместье Логворт?

Теряясь в догадках, он вернулся к парикмахерской. В мире было слишком много привлекательных женщин, чтобы переживать из-за какой-то одной светловолосой девушки.

Заняв прежнее место рядом с парикмахерской, Чей достал пачку сигарет и закурил. Он пытался выбросить ее из головы, но думал о ней, даже когда они ближе к вечеру возвращались с Эшли и ее друзьями обратно на ранчо.

Дана через окно наблюдала за вспышками молний, которые сопровождались жуткими раскатами грома. Дождь бил по листьям, свирепый ветер задувал в окна. Деревья гнулись под его силой, а трава прижималась к земле.

Отвернувшись от окна, девушка подложила дров в потрескивающий камин. Подойдя к окну на кухне, Дана приспустила шторы. Она всегда боялась гроз, но вместе с тем ее влекла и очаровывала сила природы.

В этот момент удар грома буквально расколол небо. Но что это? Показалось ли ей, или она действительно увидела мужчину где-то там, под дождем?

Очередная вспышка молнии доказала, что недалеко от ее дома действительно был мужчина. Он держался за холку своей лошади. Но что мог делать на улице человек в такую жуткую погоду? И что он делал на ее заднем дворе?

Дана едва могла различать во тьме очертания лошади — она стояла на том же месте, что и прежде. Но мужчины не было. Куда он ушел? Не пытается ли он в этот момент проникнуть в ее дом?

И что она будет делать?

В верхней полке буфета лежал пистолет, который принадлежал ее отцу. Мать Даны ненавидела оружие и запрещала мужу держать его в доме. Но, несмотря на это, отец научил Дану заряжать и стрелять из кольта. Теперь она была этому только рада. Конечно, ей не приходилось раньше стрелять в человека, но по крайней мере она знала, с какой стороны подойти к оружию.

Дана проверила, заряжен ли пистолет, и вновь подошла к окну. Лошадь стояла с опущенной головой. И во время вспышки молнии Дане удалось разглядеть мужчину. Он лежал рядом, лицом в грязи. Был ли он ранен? Мертв?..

Девушка наблюдала за ним пару минут, но он не шевелился. Набравшись смелости, она выбежала из дома, приблизилась к незнакомцу и перевернула его.

Новая молния осветила рваную рану на голове, прямо над ухом.

— Мистер? — Дана потрясла его за плечо. — Мистер?

Он тяжело вздохнул и открыл глаза.

— Вы меня слышите? — спросила она обеспокоенно.

В ответ прозвучало что-то невнятное.

— Вам придется встать, — сказала она. — Я не смогу вас поднять.

Дана опустилась на колени и потянула его за руку. Мужчина с трудом встал, опершись на ее руку. Девушка обхватила его за талию и направилась к задней двери. Это походило на попытку сдвинуть дерево. Он был намного крупнее ее. Его рука, висевшая на ее плече, казалась ей свинцовой.

От ее тапочек практически ничего не осталось.

Подол халата был весь в грязи. Но ей все-таки удалось дотащить мужчину до кухни. Дана ногой открыла дверь, отодвинула стул, и незнакомец упал на него. Кровь сочилась из раны и капала вниз, на воротник его кожаной куртки. Дана схватила полотенце и прижала его к ране.

— Вы не могли бы минутку так подержать? спросила она.

Он кивнул и положил руку на полотенце. Его лицо вдруг показалось ей знакомым. Дане хотелось спросить, кто он и что делал на лошади в такую ночь, но решила, что ее вопросы все-таки могут подождать. Мужчина истекал кровью. Она сняла с него куртку и повесила на крючок за дверью, помогла снять рубашку и футболку. Затем пошла в гостиную, стянула с дивана шерстяное одеяло.

Вернувшись на кухню, набросила одеяло на плечи мужчины и помчалась в ванную за средствами первой медицинской помощи.

Лекарств в аптечке было явно недостаточно бинт, пластырь, антисептик и аспирин.

Вернувшись на кухню, Дана положила аптечку на стол и убрала полотенце с его головы. Рана была около трех дюймов в длину и казалась очень глубокой. Здесь явно необходима помощь врача.

— Посидите еще немного. Я только возьму кошелек и ключи и отвезу вас в больницу. Мне кажется, вам надо зашить рану.

— Мы никуда не поедем. Мост смыло, — хрипло проговорил мужчина.

— Вы хотите сказать, мы застряли здесь?

— Боюсь, что так.

Дана прикусила губу. Сейчас ей мало помогут курсы оказания первой медицинской помощи, которые она проходила, когда была скаутом.

Он взглянул на нее, его темно-карие глаза были наполнены болью.

— У вас есть виски?

Она покачала головой.

— Извините, но я не пью.

Девушка подошла к раковине, налила воды в стакан, достала три таблетки аспирина и протянула мужчине.

Он проглотил таблетки, осушил стакан и поставил его на стол. Затем ощупал рану и снова прижал полотенцу к голове.

— Думаете, вы сможете ее зашить?

Дана уставилась на него.

— Кто? Я?

— Вы же умеете шить, не так ли?

— Да, но вы же не рубашку просите сшить.

Он вымученно улыбнулся.

— Если вы не можете этого сделать, я смогу.

Дайте мне только нитку с иголкой.

— Вы? — воскликнула она, ужаснувшись его намерениям.

— Мне уже приходилось делать это.

В конце концов Дана согласилась зашить ему рану. Ей не хотелось, чтобы он думал о ней как об избалованной неженке. Но почему ее волновало его мнение, она и сама не знала.

Она нашла нитки с иголкой. И так как у нее ничего не было для дезинфекции, девушка включила одну из конфорок и подержала иголку над пламенем, хотя предполагала, что на нитке все равно останутся микробы. Она собрала с дюжину свечей и расставила их по комнате, а самую большую водрузила на середину стола.

— Лучше бы у вас был виски, — пробормотал он, когда она села перед ним.

Дана была уверена — глоток виски сейчас помог бы и ей прийти в себя.

— Держитесь. Вам будет очень больно.

— Еще бы, — произнес он и закрыл глаза.

Глубоко вздохнув. Дана отогнала от себя мысль о том, что будет зашить рану вживую, без обезболивания, и склонила голову в молитве. Она просила Бога дать ей силы и твердости рукам.

Через двадцать минут, хотя ей казалось, что прошла целая вечность, она сделала последний стежок и отрезала нить. Даже сейчас рана выглядела ужасной. А что, если у него сотрясение мозга?

Девушка перевязала бинтом голову мужчины, затем подошла к раковине и вымыла руки. Она взяла чистое полотенце из выдвижного ящика комода, затем взглянула на своего пациента и обнаружила, что он за ней наблюдает.

— Вам следует снять мокрые.., эээ.., штаны, предложила она.

Ее глаза широко распахнулись от изумления, когда он начал расстегивать джинсы.

— Подождите! Вы можете раздеться в гостевой комнате. Тем более там есть кровать. — Она с минуту изучала его бледное лицо. — Вы справитесь один?

— Конечно.

Он, шатаясь, сделал шаг вперед и ухватился за спинку стула.

— О, да, — сказала она сухо. — Вы совсем не нуждаетесь в помощи.

Обхватив мужчину за талию, она помогла ему дойти до спальни. Дана почти несла его все время, пока они добирались. Пот тек с его лба, грудь блестела от испарины.

— Держитесь, — успокаивала его она. Потом, пытаясь не думать о том, что делает. Дана расстегнула его джинсы и стащила их с длиннющих ног.

Мокрыми были и его трусы, но снимать их Дана не стала. Она помогла ему лечь в кровать и накрыла двумя одеялами.

Он заснул, как только его голова коснулась подушки.

Несколько минут Дана рассматривала мужчину, невольно любуясь его красотой. И вдруг она поняла, почему его лицо казалось ей знакомым. Он был тем ковбоем, который пришел ей на помощь на парковке возле супермаркета.


ГЛАВА ВТОРАЯ


Чей лежал с закрытыми глазами, пытаясь не замечать настойчивый голос над самым ухом.

— Мистер Эльк? Мистер Эльк! Проснитесь.

С тяжелым вздохом он открыл глаза и уставился на женщину, которая стояла на коленях рядом с его кроватью.

— Вы помните, кто вы?

— Что?

Он посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Вы меня для этого разбудили? Чтобы узнать, кто я?

— Да. Как ваше имя?

— Уходите.

— Вы знаете, где вы находитесь?

Он осмотрел комнату. Стены были цвета морской волны, шторы — в зеленый и белый цветок.

— В вашей постели? — спросил он с надеждой.

— Вы мне не помогаете! Как вас зовут?

— Чей.

— Вы ранены?

Он тихо фыркнул.

— А как вы думаете?

— У вас болит живот?

— Нет. Послушайте. Я в порядке. Только легкая усталость.

Чей узнал ее сейчас — встревоженную женщину с парковки. Удивительно, насколько она изменилась, распустив волосы. Они спадали на плечи пышными локонами медового цвета. Ее глаза были более голубыми, чем само небо.

— Спасибо, мэм, что позаботились обо мне, произнес он, силясь сесть. — Если вы принесете мне мою одежду, я уберусь отсюда ко всем чертям.

— Что? Вы не можете уйти в такой шторм.

— Могу и уйду.

— Но…

— Мой принцип — никогда не оставаться там, где меня не хотят видеть, мэм.

— Хватит называть меня так, — рассердилась она.

— Я не знаю вашего имени.

— Меня зовут Дана Вестлейк.

— Прошу прощения за беспокойство, мисс Вестлейк. Если вы мне скажете, где находится моя одежда, я исчезну с ваших глаз.

Он встал, но тут же схватился за поручень кровати, почувствовав головокружение.

Она резко схватила его за руку.

— Вы никуда не пойдете.

— Да, мэм, — произнес он и упал обратно на матрац. — Извините, что доставляю вам столько неудобств.

Сдерживая улыбку, Дана натянула одеяло до его подбородка. Она уже собралась уйти, когда он схватил ее за руку. Его ладонь была в мозолях, а пальцы длинные и сильные. Прикосновение его руки обожгло ее, как вспышка молнии.

— Позвольте мне уйти.

— Извините, мисс Вестлейк. Я не хотел напугать вас.

— Вы и не напугали. Я… Мне просто не нравится, когда меня трогают.

— А разве я вас трогаю?

Дана раздраженно смотрела на него, недоумевая, почему находила его таким привлекательным.

Неужели Рик так ничему ее и не научил? Морщась, она выдернула руку и вышла из комнаты.

Чей смотрел ей вслед и гадал, чем он мог ее расстроить. Женщины обычно общались с ним несколько иначе. Хотя он и не считал себя очень привлекательным, у него никогда не было проблем в общении с противоположным полом. Девушки стали обращать на него внимание с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать. И будучи галантным мужчиной, Чей старался делать все, чтобы они были счастливы с ним. Он всегда сам выбирал себе женщин. Сначала в школе, потом — когда занимался родео и даже сейчас, в городе.

Но это женщина смотрела на него, как на преступника.

Он улыбнулся. Ее враждебность пробудила в нем инстинкт охотника. По непонятной ему причине Чей хотел, чтобы она улыбалась. Он хотел слышать ее смех, хотел запустить руки в ее роскошные волосы, почувствовать ее тело рядом со своим. Размечтавшись, Чей не заметил, как заснул.

Дана сидела на кухне с чашкой горячего кофе в руках. На часах было несколько минут десятого. В ее голове царила неразбериха. Встревожившись, что у ее пациента окажется сотрясение мозга, она поставила будильник, чтобы просыпаться в течение ночи каждый час и проверять его. По непонятной причине она чувствовала ответственность за его жизнь.

На рассвете Дана забросила его одежду, свою пижаму и халат в стиральную машину. Шляпа Чея так и осталась лежать в вязкой коричневой грязи.

Лошадь все еще стояла во дворе. Она мирно пощипывала траву, не обращая внимания на дождь и ветер. Дана испытывала чувство вины, потому что оставила животное на всю ночь на улице. Но, в конце концов, диким сородичам этой лошадки удавалось выживать в подобных условиях!

Дана вздохнула, когда услышала осторожные шаги. Это мог быть только ее ночной гость. Обернувшись, она увидела его стоящим в дверях. Он закутался в одеяло. У нее пересохло во рту от осознания того, что под одеялом ничего нет, кроме трусов. Мужчина многозначительно взглянул на плиту.

— Могу я выпить чашечку кофе?

Она кивнула и отодвинула соседний стул.

— Присаживайтесь, я налью.

Дана взяла чистую кружку с полки и наполнила ее до краев.

— Спасибо. Моя лошадь все еще здесь?

— Она на улице, — кивнула Дана и покраснела.

— Мне нужна моя одежда.

— Она в сушилке. Сейчас принесу.

Дана поспешила в прачечную. Вытащила из сушилки его одежду, свою пижаму и халат. Увидев, как его джинсы сплетены в клубок с ее халатом, она почувствовала странное ощущение в желудке.

Аккуратно сложив его одежду, она вернулась в кухню.

— Вот, — только и сказала она.

— Благодарю.

И он вышел в соседнюю комнату. Дана смотрела ему вслед, ошеломленная чувствами, которые испытывала к незнакомому мужчине. Это была смесь восхищения и беспокойства за его жизнь.

Даже то, что она дала себе зарок не общаться с мужчинами, не помешало ей по достоинству оценить его. Этот представитель сильного пола был слишком красив, чтобы она могла сохранять душевное спокойствие! На ее месте любая женщина испытала бы то же самое.

Она все еще стояла на кухне, когда несколько минут спустя он вернулся. Допил свой кофе и направился к задней двери.

— Куда вы?

— Проверить свою лошадь.

— На улице все еще идет дождь. Не думаю, что вам стоит выходить. Я сама позабочусь о ней.

Чей скептически посмотрел на нее:

— Что вы знаете о лошадях?

— Ничего, — призналась Дана, хотя это было не совсем правдой. Она умела кататься верхом.

— Вот поэтому пойду я. — Он снял куртку с крючка. — Еще раз спасибо, что зашили рану.

— Пожалуйста.

Мгновение он изучал ее, затем надел куртку и вышел на улицу. Дана смотрела ему вслед, гадая, вернется ли он. Пожав плечами, она открыла дверцу холодильника и достала несколько яиц и упаковку сосисок. Интересно, любит ли Чей французские тосты? Хотя какое это имело значение, она же не собиралась готовить для него. Дана посмотрела на пару яиц в своих руках и положила их в раковину. Подумав, достала из холодильника еще четыре яйца.

Через двадцать минут дверь распахнулась и на пороге появился Чей. С его одежды ручьями текла вода. Дана молча подала ему полотенце.

— Такое ощущение, что дождь будет лить весь день. — Он бросил полотенце на спинку стула и втянул носом воздух. — Вкусно пахнет.

— Французские тосты, яичница и сосиски, — сообщила она, доставая тарелки. — Присаживайтесь.

Что будете пить? У меня есть кофе, молоко и апельсиновый сок.

— Кофе будет просто замечательно.

Дана налила ему кофе, себе апельсиновый сок и села за стол напротив него. Чей одним махом съел три тоста и шесть сосисок.

— Итак, что вас привело в эти края? — неожиданно спросил он. — Отпуск?

— Да.

— На следующей неделе в городе будет организован сельский праздник. Вы бы не хотели пойти?

— Нет, спасибо.

— Вы не хотите идти со мной или я тут ни при чем?

— Я не испытываю к вам неприязни, мистер Эльк. Просто я приехала сюда, чтобы побыть какое-то время в одиночестве.

— Как только я допью кофе, я уеду.

— Не уезжайте. Все еще льет дождь и… — Дана жестом указала на его голову, — вы ранены.

— Не беспокойтесь обо мне — бывало и похуже.

Тем более что обо мне есть кому позаботиться.

Впервые она задалась вопросом, есть ли у него жена, семья, которая тревожится за него.

— Что вы делали в такую непогоду на улице?

— Одна из оград нашего пастбища сломалась, и пара лошадей убежала. Я пытался разыскать их, когда началась буря.

— Так вы нашли лошадей?

— Нет. Я продолжу поиски на обратном пути к ранчо.

Он взял еще один тост.

— Как вы поранили голову?

— Я возвращался к ферме «Бар В», когда молния ударила в дерево. Одна ветка сломалась и сбила меня с лошади. — Он проглотил последний кусок тоста, отодвинул тарелку и встал. — Я благодарен вам за то, что вы позаботились обо мне.

Дана ошеломленно смотрела на него, пересиливая желание уговорить его остаться.

— До свидания, мистер Эльк.

Он пристально смотрел на нее несколько секунд, потом подошел к двери, снял куртку с вешалки, открыл дверь и шагнул на улицу.

Дана сидела на прежнем месте и представляла, как он взбирается на лошадь и покидает ее двор, ее жизнь.

— Ерунда, — пробормотала она. — Это всего лишь чувство сентиментальности. Ты даже не знаешь, что это за человек. Как ты можешь по нему скучать?

Дана грустно улыбнулась. Как она могла чувствовать себя одинокой из-за человека, с которым только что познакомилась? Как она может скучать по мужчине после того, что Рик с ней сделал?

Напомнив себе о том, что с мужчинами она распрощалась навсегда, Дана принялась убирать посуду со стола.


ГЛАВА ТРЕТЬЯ


Чей ехал домой и думал о Дане. Он не понимал, почему она не выходит у него из головы. Несомненно, девушка была привлекательная, но на своем пути он встречал множество красивых женщин. Многие из них сходили по нему с ума. Но он пока не искал женщину для создания семьи. К этому Чей пока не был готов.

Он нашел трех лошадей из четырех пропавших, — они паслись вдоль дороги в четверти мили от ранчо, согнал их вместе и повел за собой. Открыл ворота загона, и лошади забежали внутрь, как послушные овечки.

Въехав во двор ранчо, Чей вновь почувствовал знакомое чувство горечи. Джон Вордман стоял на крыльце, стиснув в зубах сигарету. Большой Джон полностью соответствовал своему имени. Рост шесть футов четыре дюйма, плечи — размером с дверь. Ему было около шестидесяти пяти. Его густые русые волосы только сейчас начали седеть на висках.

— Я собирался отправить людей на твои поиски.

— Да?

Большой Джон кивнул и выкинул окурок в медную пепельницу.

— Я должен был догадаться, что ты сможешь о себе позаботиться.

— Верно, — кивнул Чей. — Я всегда могу позаботиться о себе.

Джон прищурил глаза. Он открыл рот и хотел что-то произнести, но, очевидно, передумал, повернулся и прошествовал в дом, хлопнув дверью.

Чей посмотрел ему вслед и крепко сжал рожок седла. Он сделал несколько глубоких вдохов и повернул лошадь к конюшне.

Несколько пастухов помахали ему рукой, когда он приблизился к конюшне, и он помахал им в ответ. Чей слез с лошади, привязал ее к забору и расседлал. Затем он тщательно ее почистил, вымыл копыта и запустил в конюшню. Дал ей овса, сена, удостоверился, что у нее есть вода, и направился в общежитие рабочих.

Несколько пастухов, сгрудившись вокруг деревянного стола, играли в покер. Чей повесил свою шляпу на один из крючков за дверью и кивнул игрокам, заметив, что опять выигрывает Верн Кингстон.

Кингстон был самым ленивым ковбоем в этих местах. Он не стал безработным лишь потому, что обходился с лассо лучше всех.

Миллер указал на его повязку и спросил, что случилось.

— Я врезался в дерево, — ответил Чей, — или, скажем так, дерево врезалось в меня прошлой ночью во время бури. Кстати говоря, я нашел троих наших беглецов около Оук-Крика. — Он посмотрел на долговязого парня, стоявшего напротив него. Рэнделл, я хочу, чтоб ты поехал и поискал оставшуюся лошадь.

— Конечно, — ответил Рэнделл и надел шляпу.

— Так, — протянул Кингстон, — кто тебя так отделал?

— Ты ее не знаешь.

Мужчины за столом обменялись понимающими взглядами.

— Ты можешь и меня с ней познакомить? спросил Джо Коффи, вопросительно подняв бровь.

— Нет, Коффи. Она слишком хороша для тебя.

Все рассмеялись и вернулись к игре.

Чей стрельнул сигарету у Кингстона, прикурил и глубоко затянулся. Он курил и наблюдал за игрой, потом бросил окурок в мусорное ведро и направился к своей кровати.

Потягиваясь, он закрыл глаза. Дана Вестлейк была слишком хороша для него, признал он с сожалением. Она была шикарной леди, которая заслуживала всего наилучшего в жизни. Он же простой пастух, которому нечего было ей предложить.

Но это не мешало ему думать о ней.

Дана с рвением принялась за работу по дому.

Ей надо было разложить вещи, проветрить дом, почистить полы, помыть окна, разобрать продукты, выстирать простыни. Она привезла с собой пару книг, но впервые в жизни чтение не увлекало ее.

Утро среды она провела за готовкой шоколадного печенья. После полудня навела порядок в ящиках и комодах на кухне. В четверг передвинула мебель в гостиной.

В пятницу она взяла кошелек, ключи и поехала в город покупать телевизор с встроенным DVD-плеером.

Дана стояла рядом с машиной, пока ее новый телевизор грузили в багажник. И тут она увидела Чейтона Лона Элька, который направлялся в ее сторону. Ее сердце встрепенулось, но потом она заметила, что за ним идет молодая привлекательная женщина с ребенком на руках. У мальчика были прямые черные волосы и смуглая кожа.

Чей незаметно замедлил шаг. Их взгляды встретились. Он кивнул ей в знак приветствия и продолжил свой путь, его внимание опять сконцентрировалось на женщине, которая шла рядом.

Дана продолжала растерянно смотреть ему вслед, затем отвела взгляд. Она поблагодарила молодого человека, который помог ей погрузить телевизор, и закрыла багажник.

Итак, у него была жена и ребенок. Почему это ее так удивляло? Чей был чертовски хорош собой и наверняка нравился женщинам.

Сидя поздним вечером на крыльце и потягивая чай со льдом. Дана неожиданно услышала цокот копыт. Наверняка это Чей, но что он мог делать здесь?

Первая ее мысль была убежать в дом, выключить все осветительные приборы и притвориться, что ее нет дома. Но это было бы трусостью, тем более что ее машина припаркована рядом с домом и огни ее гостиной видны очень далеко.

— Не возражаете, если я к вам присоединюсь? спросил знакомый мужской голос.

Она кивнула.

— Пожалуйста.

Чей соскочил с лошади и подошел ближе.

— Присаживайтесь.

Она жестом показывала на стул, который стоял рядом с креслом-качалкой. Он сел и вытянул ноги.

— Чудная ночь, — заметил Чей и достал из кармана рубашки пачку сигарет.

— Я бы предпочла, чтобы вы не курили.

Чей послушно спрятал пачку обратно в карман.

— Как ваша голова?

— Достаточно быстро заживает, спасибо.

— Хотите чаю со льдом?

— Да, спасибо.

Девушка пошла на кухню и налила ему стакан чая. Что он здесь делал? Почему он не дома с женой? Дана добавила в напиток лед и вернулась на крыльцо.

— Итак, — произнесла она, заняв свое место, что вас привело сюда?

— Я просто еще раз хотел поблагодарить вас за заботу.

— Не стоило. Я бы сделала то же самое для любого другого.

Она пожала плечами и отвела взгляд.

— Завтра у меня выходной, — сказал Чей, удивляясь своей настойчивости. — Как насчет того, чтобы покататься завтра утром со мной верхом? Может, устроим пикник, поплаваем?

— Нет, спасибо.

— Я знаю, вы приехали сюда, чтобы побыть одной, но мне действительно нравится общаться с людьми.

— Я уверена, что ваша жена будет рада составить вам компанию, мистер Эльк.

Он недоуменно посмотрел на нее и усмехнулся.

— Вы имеете в виду Кими? Она не моя жена, она мой старый друг.

Он был знаком с Кимеллой со средней школы.

Они встречались в школе, а потом она уехала из города. Когда она вернулась через год, у нее на руках был трехмесячный ребенок. Кими пыталась убедить Чея, что именно он — отец ребенка, но когда эта затея провалилась, расплакалась. В конце концов Чей согласился помогать ей и ее сыну в обмен на домашние обеды и несколько часов совместного времяпрепровождения по воскресним вечерам.

Чей сделал глоток и вздохнул.

— Вы знаете, последние несколько недель я провожу большое количество времени с компанией девочек-подростков. Мне кажется, я в состоянии пообщаться с кем-нибудь постарше.

Прочитав вопрос в глазах Даны, он добавил:

— Босс дал мне задание — повсюду сопровождать его дочь и ее подруг. Он забирает их завтра, так что у меня выходной.

Дана улыбнулась, представив накаченного ковбоя, который ходит по пятам за группой хихикающих девочек.

— Ну же, — уговаривал он, — пожалейте меня.

Вспомнив про Рика, Дана уже склонялась к тому, чтобы сказать «нет». Но потом Чей ей улыбнулся, и все мысли об отказе улетучились из ее головы.

— Вы встаете около десяти?

— Да.

— Захватите купальник.

Он уехал, и теперь ей в голову пришла дюжина причин для отказа, но было уже слишком поздно.

Субботним утром Дана проснулась рано, переполненная чувством нервного ожидания. Она пообещала себе никогда больше не связываться с мужчинами, а всего лишь через неделю у нее уже было назначено свидание с человеком, которого она едва знала. Если у нее осталась хоть капля здравого смысла, она соберет вещи и поедет проводить остаток своего отпуска к родителям.

Во дворе послышался стук копыт. Схватив сумку, где лежали купальник, полотенце и еще потертые джинсы, она выскочила на крыльцо. Одетый в пару потертых джинсов, темно-красную рубашку, поношенные ботинки и черную шляпу, Чейтон Эльк был просто наслаждением для женских глаз.

— Я забыл спросить вас вчера, — произнес он, слезая с лошади. — Вы умеете ездить верхом?

— Да, но каталась последний раз несколько лет назад.

Она закрыла дверь и спустилась по ступенькам.

— Если вы один раз научились держаться в седле, то уже никогда не разучитесь, — пообещал он. Это как езда на велосипеде.

Чей взял ее сумку и привязал к передней луке седла второй лошади. Это была маленькая гнедая кобыла.

— Ее зовут Дейзи Блю, — представил лошадь Чей.

— Я надеюсь, она смирная.

— Как овечка, — уверил ее Чей. — Давайте я помогу вам взобраться.

Он подержал стремена, пока она садилась, потом взглянул на нее.

Тепло разлилось по ее телу, когда их взгляды встретились. Дана наблюдала за тем, как он с легкостью забрался на лошадь.

— Как далеко водоем? — поинтересовалась девушка.

— Недалеко. Около сорока минут езды. Почему вы спрашиваете? Вы торопитесь куда-то?

— Нет, просто я давно не ездила верхом.

Он кивнул.

— Хорошо. Мы поедем медленно.

— Почему вы все-таки позвали меня с собой?

— Мне казалось, я все вчера объяснил. Вы же не передумали?

— Нет.

Она взяла поводья, и ее гнедая кобыла двинулась рядом с лошадью Чея.

День для конной прогулки выдался прекрасный. Небо было ярко-голубым, прохладный ветер гулял меж сосен. Птички перелетали с ветки на ветку и пели серенады.

Чей оказался прав. Как только Дана почувствовала лошадь под собой, навыки верховой езды вернулись к ней. Она уже успела забыть, каким расслабляющим эффектом может обладать езда в седле. Через двадцать минут они добрались до большого луга. Чей спросил, готова ли она к тому, чтобы пуститься галопом. Она кивнула, и они погнали лошадей.

Дана наклонилась вперед. Она любила, когда ветер обдувал ее лицо. Чувство свободы переполняло ее. Олень стремительно промчался наперерез ей, и Дана громко рассмеялась. Почему она перестала кататься на лошадях? Как могла забыть, сколько удовольствия это приносит?

Через несколько минут Чей остановился и подождал, пока Дана догонит его. Смотря на нее, трудно было поверить, что это та женщина, которую он встретил на парковке. Ее щеки горели, глаза блестели от удовольствия.

— Это была прекрасная идея, — воскликнула она, останавливаясь рядом. — Сколько еще ехать?

— Только обогнуть эту рощицу.

Озеро было небольшим, но очень красивым. Со всех сторон его окружали высокие сосны, берега утопали в полевых цветах. На середине водной глади был поставлен на якорь плот с зонтом от солнца посредине.

Чей слез с лошади, потом помог Дане. Она наслаждалась тем мгновением, когда он обхватил ее за талию. Он снял ее с лошади так, как будто она совсем ничего не весила. Рик никогда не заставлял биться ее сердце так бешено, никогда она не чувствовала такого прилива теплоты всего лишь от одного взгляда.

— Ты взяла купальник? — спросил Чей.

Она кивнула.

— А ты взял плавки?

— Да, но я бы предпочел поплавать в чем мать родила, если бы ты согласилась.

Она бы хотела, но у нее не хватило духа признаться в этом. Несмотря на то что Чей ей нравился, она все-таки почти не знала его.

— Не сегодня, — твердо сказала она и подумала:

«А будет ли другой раз?»

— Хорошо. Мальчики налево, девочки направо.

Отвязав свою сумку, Дана нырнула за дерево, чтобы переодеться. Надев купальник, она пожалела, что так и не сбросила лишние десять фунтов.

Хотя какое это имело значение? Она не собиралась вызывать у него восторг или восхищение.

Накинув полотенце на плечи. Дана глубоко вздохнула и вышла из-за дерева.

Чей стоял к ней спиной и смотрел на воду.

Он обернулся, когда она сделала еще один шаг вперед. В его глазах читалось неподдельное восхищение.

— Красиво, — сказал он и подмигнул.

Дана залилась краской смущения.

— Спасибо.

Он протянул ей руку.

— Готова?

— Вода холодная?

— Нет.

Сбросив полотенце на траву, она вложила свою руку в его. Вместе они побежали к воде и нырнули.

Дане вода показалась прохладной, хотя это было неплохо. Он отпустил ее руку, и девушка энергично поплыла к противоположному берегу. Плавала она очень хорошо благодаря урокам в колледже.

Забравшись на берег, Дана села на траву, наблюдая за Чеем.

Он плавал энергично и красиво, капли воды искрились на его широких плечах, солнечный свет бросал золотые отблески на его длинные черные волосы. Когда он присоединился к ней, по его волосам стекала вода.

— Здесь мило, — отметила она.

— Да. Это всегда было моим любимым местом.

— Ты вырос в этих краях?

— Да.

— На ранчо?

— Да. Моя мама долгое время работала у Большого Джона, — объяснил Чей. — Но она вышла замуж десять лет назад и переехала в Аризону.

Дана помнила Большого Джона. Она его видела однажды, когда приезжала сюда с бабушкой и дедушкой.

— Почему ты не уехал с ней?

— Не было смысла. Она больше не нуждалась в моей заботе, к тому же я владею несколькими акрами земли неподалеку.

Чей не упомянул, что его земли граничили с юга с землями Большого Джона.

— Как давно ты работаешь у Большого Джона?

— Мне кажется, всю жизнь. — Он улыбнулся. Что насчет тебя? Ты работаешь?

— Да, в компании, которая занимается оценкой антиквариата в Эштон-Фоллс.

— Это довольно далеко отсюда, — удивился Чей. Что тебя занесло сюда?

— Моя бабушка оставила мне этот дом, когда умерла. Я не была здесь несколько лет, — сказала Дана.

Откинувшись назад, она оперлась на локти.

— Я и забыла, как здесь красиво. Я сюда регулярно приезжала на каникулы, когда была маленькой девочкой. Мой дедушка учил меня ездить верхом, а бабушка — вязать крючком и печь пироги.

— Какие пироги?

— Все виды. Персиковый, яблочный, ягодный, лимонный.

— Может, ты приготовишь мне один из них?

— Может быть.

Их взгляды встретились. Истома наполнила тело девушки, теплая и сладкая, как утренний поцелуй. Она сглотнула слюну.

— Так какой твой любимый пирог?

Он изучал ее губы.

— Яблочный.

Чей наклонился ближе. Дана пристально смотрела на него, опасаясь того, что сейчас он обнимет и поцелует ее, и еще больше опасаясь, что он этого не сделает.

— Дана.

— Что?

— Ничего, я просто хотел произнести твое имя. Чей придвинулся еще ближе и заключил ее в объятья.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала она почти шепотом.

Вместо ответа Чей поцеловал ее. Этот поцелуй был похож на спуск с американских горок в Диснейленде.

Закрыв глаза, Дана ответила на поцелуй, ее руки обвили его шею, ее тело потянулось ближе к нему. Кожа Чея была теплая и до сих пор влажная, и девушка прижалась к нему, понимая, что никогда в жизни ей не было так хорошо. Это был самый откровенный поцелуй в ее жизни. Каждая клетка, каждое нервное окончание ожили, когда их языки сплелись. Ей хотелось бы иметь смелость снять свой купальник, чтобы только почувствовать силу его тела на себе, ничего более. Ни один мужчина никогда не заставлял ее сердце так учащенно биться, даже Рик…

Воспоминания о бывшем женихе всплыли в голове — Рик держит ее в своих руках, обещает, что будет любить всегда, никогда не будет смотреть на других женщин. Мысли о нем охладили ее желания так быстро, как ведро воды тушит костер.

Дана оборвала поцелуй и отвернулась.

— Извини, — сказала она, и ее щеки покраснели.

Она попыталась высвободиться из его объятий, но он ее не отпустил.

— Эй, я не жалуюсь.

Чей убрал локон мокрых волос с ее лица. Она посмотрела в сторону, смущенная тем, что ответила на его поцелуи. Еще минута — и она могла окончательно поддаться своей страсти.

Он взял ее подбородок в ладонь и заставил посмотреть на себя.

— Тебе нечего стесняться, — сказал он. — Я чувствую то же самое.

— Этого не должно было произойти. Я не ищу… не ищу приключений.

— Я тоже.

Он улыбнулся и отпустил ее.

— Ты готова плыть обратно? — спросил он. — Анна Маэ, наш повар, собрала нам ланч.

Дана кивнула и быстро нырнула в озеро. К ней вновь вернулось самообладание, когда она достигла берега. Чей нашел тенистое место, чтобы расстелить покрывало. Он принес корзину и достал сэндвичи с мясом, картофельный салат, копченое мясо с фасолью и бутылку лимонада.

Какое-то время они ели молча.

— Ты когда-нибудь была замужем?

— Нет. А ты?

Он покачал головой.

— Но однажды я был очень близок к этому.

— Ты любил ее?

— Тогда я думал, что да. Я был слишком молод, чтобы различать любовь и страсть.

Чей посмотрел на нее.

— Кто-то тебя обидел, не так ли?

Это было лишь смутное предположение, но как только произнес эти слова, он понял, что не ошибся. Ее кто-то обидел, и причем не так давно. Несмотря на то что он едва ее знал, мысли о том, что какой-то тупой болван причинил боль такой девушке, огорчали его.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— А я уверен, что понимаешь.

— Я не хочу больше об этом говорить.

— Как будет угодно.

Он не хотел расстроить ее. Чей окинул озеро взглядом, давая ее время прийти в себя.

— Я хочу привезти сюда завтра Эшли и ее друзей, — сообщил он спустя какое-то время.

— Уверена, им тут понравится.

— Не хочешь ли поддержать компанию?

— Нет, спасибо.

Чем меньше времени они будут проводить вместе, тем лучше. Чей уже и так слишком сильно ей нравился. Ей не хотелось снова попасть в ловушку.

Этот приятный пыл безудержной страсти, волнение и ожидание — все это лишь для того, чтобы снова разочароваться? Нет уж, спасибо. Ей слишком трудно достался последний урок. Она не сделает больше такую ошибку, и не имеет значения, как сильно нравится ей Чей Лон Эльк.

— Да брось, — начал упрашивать мужчина. — Будет здорово.

Она помотала головой.

— И я не смогу тебя переубедить?

— Нет.

Они закончили трапезу молча. Пока Дана собирала тарелки и кружки и складывала все в корзину, он затянул подпругу на лошади Даны, потом на своей. Взяв корзину. Чей привязал ее к седлу, а затем помог спутнице взобраться на лошадь. Она снова почувствовала приятную теплоту его рук.

Был уже поздний вечер, когда они вернулись домой. На прощание Чей наклонился и быстро поцеловал ее в губы.

— Спасибо за сегодняшний день, — поблагодарил он. — Я отлично провел время.

— Да, — ответила она, отводя глаза. — Я тоже.

Он поймал ее взгляд, пристально посмотрел на нее, потом вскочил в седло и уехал, не оборачиваясь.

Дана стояла на крыльце и смотрела ему вслед.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Размышляя о Чее Лон Эльке и о том времени, которое они провели вместе накануне, Дана месила тесто для яблочного пирога. Она убеждала себя в том, что начала готовить именно яблочный пирог исключительно по той причине, что у нее самой не было какого-то одного любимого пирога.

Вскоре все дела были сделаны. Кровать заправлена, посуда после завтрака вымыта и расставлена по местам, пол подметен и вымыт, пыль протерта.

До этого девушка полила газон, покормила белок, наполнила кормушку на заднем дворе. Она даже испекла пирог, а было только около двух часов Дня.

Предстоящие две недели неожиданно показались ей двумя месяцами. Пирог остывал, а она думала о том, чтобы прокатиться в город и пообедать, когда услышала глухой цокот копыт во дворе.

Ее сердце затрепетало. Неужели?

Минутой позже она услышала девичьи голоса, а потом голос Чея.

— Эй, Дана! Выходи!

От его голоса сердце забилась с удвоенной силой. Она заставила себя выйти на крыльцо.

Лошадь, на которой она вчера ездила, стояла впереди. Четыре девочки-подростка сидели верхом на красивых скакунах.

— Привет, — улыбнулся Чей. — Мы приехали узнать, не поменяла ли ты свое решение.

Дана помотала головой.

— Нет.

— Дейзи Блю ужасно скучает по тебе, — сообщил он с шаловливой усмешкой.

Ее губы растянулись в улыбке, когда она посмотрела на кобылу.

— Правда? И когда она тебе об этом сообщила?

— Сегодня утром. Она сообщила, что ты по ней тоже скучаешь, и упросила меня привести ее к тебе. Ты же не хочешь расстроить Дейзи Блю, ведь правда? Не после того, как она проделала весь этот путь?

Словно подтверждая слова Чея, Дейзи Блю кивнула головой и тихо заржала.

— Видишь?

Чей улыбнулся Дане, и ее глаза заискрились от смеха. Что плохого в том, что она проведет еще один день с ним? В конце концов, она хотя бы выйдет из дома.

Чей поднял голову и принюхался.

— По-моему, я учуял запах яблочного пирога.

Дана небрежно пожала плечами:

— Ты прав.

— Ты приготовила его для меня?

— Конечно, нет.

— Как насчет того, чтобы взять его с собой?

— Я не говорила, что еду с вами.

— Уверен, что ты все-таки поедешь, — сказал он и вновь улыбнулся ей.

Через десять минут пирог был сложен в корзину и привязан к седлу Дейзи Блю. Дана захватила также покрывало и полотенце.

Чей представил девушку Эшли и ее друзьям: Мэган, Британи и Лу Эн.

Эшли была милой девочкой с каштановыми волнистыми волосами и озорными зелеными глазами. Дана не могла сдержать улыбку, когда слушала девичий лепет. Они разговаривали о мальчиках, моде, снова о мальчиках, о кинозвездах, рокерах, которые были в зените славы и у которых был период спада, и о том, будет ли у Лу Эн насморк.

Судя по всему, девочки дружили уже несколько лет. Все они были из богатых семей и привыкли ко всему самому лучшему.

— Четыре девочки-подростка! Ни один взрослый человек не может вынести такую пытку, огорченно произнес Чей.

Сколько времени еще они собираются провести здесь?

— До конца летних каникул. Мне даже некогда заниматься своими делами.

— А чем именно вы занимаетесь?

— Я строю дом, — проворчал он. — Когда не занят на ранчо.

— Вы строите? Сами? Или вам строят?

— Я почти все делаю сам.

— Я поражена.

— Да, только я его закончу строить, когда уже буду стариком.

— Но в конце концов у вас будет отличное место, где вы будете жить, — сказала она с улыбкой. Какую работу вы делаете для Большого Джона?

— Любую работу ковбоя.

— Как Рой Роджерс?

Чей фыркнул.

— Едва ли. Роджерс никогда не пачкал руки в грязи. Да и одежду тоже.

Дана засмеялась.

— Он всегда так причудливо одевался. А ботинки! Я не могу представить настоящего ковбоя, который бы надел красно-белые туфли.

— Ты большой фанат Одинокого рейнджера?

— Правду говоря, мне всегда больше нравился Тонто.

Дана взглянула на Чея.

— В тебе течет индейская кровь?

Он кивнул.

— Моя мать была из племени шайенов.

— Как случилось, что ты работаешь у Большого Джона?

— Моя мать покинула племя и поступила в колледж. Она встретила Большого Джона в баре однажды ночью. Судьба ей благоволила, он только что уволил бухгалтера и искал нового. — Чей пожал плечами. — Таким образом у нее появилась работа.

Они доехали до озера через несколько минут.

Девочки слезли с лошадей и подошли к воде, оставив Чея приглядывать за их животными. Он расседлал лошадей и отвел их в тень.

Дана разделась до купальника и расстелила покрывало на траве. У каждой девочки было по корзинке с едой, и Дана расставила их возле покрывал.

— Я смотрю, ты уже готова к плаванию, — отметил Чей.

Он осмотрел Дану с головы до ног, и она снова пожалела, что не сбросила лишние десять футов.

Сам Чей выглядел превосходно. Его черные плавки оттеняли смуглый цвет кожи и длинные черные волосы. Все, что ему недоставало, — это орлиного пера в волосах и боевой раскраски на лице.

Дана взглянула на озеро. Девочки играли в воде, плескались и брызгались — в общем, отлично проводили время.

Чей сел на покрывало напротив нее и вытянул ноги. Дана наблюдала за девочками. В свои двадцать три она была чуть старше их, но чувствовала себя намного взрослее, даже мудрее. Если бы она могла быть такой юной и невинной снова, грустно подумала она.

— Эй, — позвал Чей. — Сегодня слишком хороший день, чтобы выглядеть так серьезно.

— Я немного завидую им.

Чей посмотрел на девочек.

— Не понимаю, почему.

Она пожала плечами.

— Она так юны и беззаботны. Их ничего не занимает, кроме шмоток и домашнего задания. Как бы я хотела снова стать подростком!

— Неужели? — спросил Чей с усмешкой. — А как насчет ломки голоса и игры гормонов?

Дана засмеялась.

— Быть девочкой ничуть не проще, если ты не знал. Все время размышлять, пригласит ли тебя хороший мальчик в кино и разрешишь ли ты ему поцеловать себя на прощанье. — Дана покачала головой. — Да, наверное, я бы не хотела испытать все это снова.

— Да и сейчас быть подростком еще сложнее, отметил Чей. — Наркотики в общежитие, СПИД, гангстеры.

Чей посмотрел на девочек задумчиво, его внимание сосредоточилось на Эшли. Ей скоро исполнится шестнадцать — опасный возраст для подростков. Он знал, что Большой Джон не уделял ей должного внимания. У нее было все, кроме отцовской любви. Чей боялся, что она может попасть в лапы какого-нибудь молодого человека с хорошо подвешенным языком, который лишит ее невинности, а потом бросит.

— Эй, — Дана положила руку на его плечо. — Кто теперь задумчивый?

Чей улыбнулся, и она забыла обо всем.

— Извини.

— Все в порядке. Расскажи мне о твоих шайенских корнях.

Он пожал плечами.

— Что ты хочешь услышать?

— Ну не знаю. Ты первый коренной американец, которого я встретила, — Дана нахмурила брови. Ты предпочитаешь, чтобы тебя называли коренным американцем или индейцем?

— Индеец мне больше нравится. Я за прямолинейность. Взглянув на меня, сразу становится ясно, кем я являюсь. Если кому-то это не нравится, это их проблемы, а не мои. Итак, что ты хотела узнать?

— Все. То, что я знаю об индейцах, я видела в фильмах и по телевизору.

— Большинство из того, что показывают по телевизору, — вранье. История индейцев была переписана белыми, а у вас почему-то принято изображать индейцев хладнокровными, безбожными варварами.

— Как живется в резервации? Я недавно смотрела передачу по телевизору. В резервациях так ужасно, как говорят?

— В большинстве из них довольно мрачно. Безработица, самоубийства подростков, алкоголизм.

— Ты туда часто ездишь?

— Не был уже несколько лет. Со смертью дяди у меня не осталось там родственников. — Чей пожал плечами. — Уверен, индейцам было здесь хорошо, пока не пришли белые и не разрушили все.

На ранчо Чей не испытывал на себе предвзятого отношения, но зато в других частях страны часто ловил на себе презрительные взгляды и слышал в свой адрес едкие замечания. Он обижался, когда был юн, но это время уже прошло.

— Я читала где-то, что шайены — самые красивые индейцы из всех племен, — задумчиво произнесла Дана.

Чей широко улыбнулся.

— Это правда?

Она кивнула.

— Я не знаю, хотя… Ты выглядишь неплохо. Конечно, я не встречала других индейцев, так что судить сложно.

— Неплохо? — спросил он ее с поддельным возмущением. — Неплохо! Это все, что ты можешь сказать?

Дана разразилась смехом.

— Хорошо, хорошо, ты очень красивый мужчина. Теперь ты чувствуешь себя лучше? Самолюбие не задето?

Он рассмеялся вместе с ней, потом откинулся назад и оперся на локти.

— Иногда, когда я езжу по ранчо, у меня появляется желание родиться несколько веков назад, когда земли принадлежали племенам сиу, шайенов и арапахо. Человек знал, что он из себя представляет, и знал, что от него ожидают.

Дана помотала головой.

— Я рада, что живу в это время. Тогда жизнь была слишком непредсказуемой. Слишком трудной, особенно для женщин. Я даже представить себе не могу, как выживали в тех условиях. Стирка в корыте или в реке, готовка на костре, все из подручных средств. Отсутствие больниц. Женщины даже рожали без посторонней помощи, — она помотала головой. — Нет, спасибо.

Чей посмотрел на девочек.

— Мне кажется, что дети всегда попадают в разные неприятные истории, но раньше у них было меньше времени озорничать. Сегодня у детей слишком много свободного времени и слишком мало ответственности.

— Но ты не можешь повернуть время вспять, — сказала Дана. — Ты должен наслаждаться настоящим.

Чей приподнялся, его взгляд заскользил по лицу Даны, а потом остановился на ее губах.

— Я так и делаю, — ответил Чей с улыбкой.

Он пододвинулся к ней и начал гладить ее икры. От этих прикосновений по телу девушки побежали мурашки. Страсть вспыхнула в его глазах.

Дана посмотрела на девочек. Она бы предпочла, чтобы сейчас они были где-нибудь в другом месте и они с Чеем остались наедине.

— Ты, кажется, предлагал поплавать.

Чей улыбнулся, и вдруг одна из девочек закричала. Он вскочил на ноги. Первая его мысль — беда случилась с Эшли, но с ней было все в порядке.

Мэган! Ее нигде не было видно. Эшли и две другие девочки ныряли в поисках подруги.

Проклятье! Чей побежал к озеру, нырнул в воду и поплыл к деревянному плоту.

Он не тратил время на расспросы — просто нырял и искал девочку. Вскоре он обнаружил ее на дне, ее волосы змеились в воде, как водоросли.

Чей бережно взял ее на руки и поплыл к берегу.

— С ней все в порядке? — прокричала Эшли обеспокоенно.

Чей вышел на берег, аккуратно положил Мэган на покрывало и начал делать ей искусственное дыхание. Эшли и две другие девочки подбежали к Чею и сгрудились вокруг него. Когда Мэган выплюнула первую порцию воды и закашлялась, девочки вздохнули с облегчением.

Дана закутала Мэган в одеяло, чтобы согреть ее, в то время как Чей ощупывал шишку на голове девчушки. Повернувшись к Эшли, он спросил:

— Что случилось?

— Мы просто дурачились. Мэган свалилась с плота. Мне показалось, что она ударилась головой о край плота. С ней все будет в порядке?

— Думаю, что да. — Чей посмотрел на Мэган. Дай мне знать, если почувствуешь головокружение или у тебя потемнеет в глазах, хорошо? Я думаю, тебе лучше отдохнуть оставшуюся половину дня. Больше никакого плавания. Эшли, проследи за этим.

— Хорошо, — кивнула Эшли, не сводя обеспокоенного взгляда с подруги.

Девочки расстелили свои полотенца, легли на животы лицом друг к другу и зашептались.

— Ты успел вовремя, — сказала Дана.

— Да. Все могло быть намного серьезнее.

— Кажется, у нее нет больше никаких повреждений, кроме шишки на голове.

Чей сел напротив Даны, вытянув одну ногу и положив руку на колено.

— Я буду рад, когда они уедут.

— Ты предпочитаешь приглядывать за коровами, а не за детьми?

— Вот именно.

Он посмотрел на нее и улыбнулся. Сердце Даны бешено забилось, когда их взгляды встретились. Боже, как красив он был! Капельки воды блестели на его длинных черных волосах и стекали с плеч и смуглой груди. Она посмотрела в сторону, настойчиво напоминая себе, что Рик тоже был привлекательным мужчиной, но это не помешало ему разбить ей сердце. «Судят не по словам, а по делам», — всегда говорила ее мама.

Позже, после обеда, Мэган заявила, что чувствует себя прекрасно и что она намерена снова идти купаться.

Чей покачал головой.

— Я так не думаю.

Эшли посмотрела на Дану.

— Вы можете заставить его поменять свое мнение?

Дана подняла руки.

— Девочки, не втягивайте меня в это.

— Вы же женщина, — упрашивала Эшли. — Я думала, вы будете на нашей стороне.

— Почему бы вам, девочки, просто не прогуляться вокруг озера? — предложила Дана.

— Хорошо, мы сходим. — Эшли нахмурилась, взяла за руку Мэган и пошла вдоль озера.

— Она остынет, — сказал Чей, заметив расстроенное выражение лица Даны.

— Надеюсь. Не знаю почему, но я думала, что мы подружимся. Хотя я не планирую жить здесь долго и меня это не должно беспокоить.

Чей наклонился вперед и взял ее за руку.

— Возможно ли сделать так, чтобы ты задержалась здесь немного дольше, чем планировала?

— Не знаю. Может быть.

— Мне бы хотелось провести с тобой больше времени. Дать нам шанс узнать друг друга получше.

— Мне не очень нравится эта идея.

— Я знаю, что тебя сильно обидели, — сказал он спокойно, — но…

Дана покачал головой и отдернула свою руку.

— Нет.

Чей посмотрел на Эшли и ее подруг. Они так и не ушли на прогулку. Вместо этого девчушки резали пирог, который привезла Дана, хихикали и болтали.

— Черт побери, — выругался Чей. — Здесь нам поговорить не получится.

— Нам не о чем разговаривать.

Дана стояла на крыльце и махала Чею и его подопечным. Девочки все-таки развеселились, особенно когда Чей сказал Мэган, что они могут плавать сколько угодно рядом с берегом.

Когда Чей и девочки исчезли из поля зрения, Дана зашла в дом и вымыла кисть винограда, потом вышла на улицу, села в кресло-качалку и положила ноги на перила крыльца. После двух дней верховой езды у нее болели такие мышцы, о существовании которых она раньше не подозревала. Но ей пришлось признать, что это были лучшие два дня за последнее время, и именно Чей был тому причиной. Нравилось ей это или нет, но она привязалась к нему.

Может, это было нормальное желание — найти мужчину как можно скорее, чтобы она снова почувствовала себя желанной?

Почему она именно сейчас встретила Чея, сейчас, когда была так уязвима и не уверена в себе?

Почему он так чертовски красив? Почему у него улыбка, которая могла растопить лед в зимний день, и голос, заставляющий ее трепетать? Почему он такой сексуальный в ковбойской шляпе и обтягивающих джинсах?

Дана выдохнула. Несправедливо, что она встретила его именно сейчас.

Она уже собиралась зайти в дом, когда заметила движение за деревьями.

Приглядевшись, она увидела оленей, которые пробирались через пролесок напротив дома.

Дана кинула им несколько виноградин. Они ее долго рассматривали, при этом их уши смешно ходили ходуном вверх-вниз, потом вышли из-за кустов, подошли ближе.

Дана встала и потихоньку спустилась со ступенек. Олени отошли. Девушка оторвала горсть винограда и протянула им руку. Они осторожно смотрели на нее несколько минут, и потом самый маленький из них подошел.

Дана вела себя очень спокойно, пока олененок подходил к ней, задерживала дыхание, как могла, пока он нежно пощипывал виноград с ее руки, а двое других оленей наблюдали.

Взяв еще винограда, Дана протянула руку двум другим. Движение спугнуло всех троих — помахивая хвостами, они скрылись в темноте.

Дана посмотрела на небо. Дома она редко замечала, как красив Млечный Путь. Она нашла Полярную звезду, Большой и Малый ковши. Девушка нахмурилась, вспоминая, где находятся другие созвездия.

Она глубоко вздохнула, ее ноздри наполнились свежим ароматом земли и сосен. Небо казалось здесь безграничным, а звезды сияли более ярко.

Зевая, она зашла домой и включила ночник, потом приняла горячую ванну, так как мышцы все еще болели. Когда вода остыла. Дана встала из ванны, надела пижаму, взяла книгу и улеглась в постель.

Девушка смотрела на страницы и видела там лицо Чейтона Лона Элька. С его образом в мыслях она и уснула.


ГЛАВА ПЯТАЯ


— Какого дьявола ты не смотрел за ними как следует? Черт возьми, девочка могла утонуть!

Чей стоял перед столом Большого Джона, выслушивая гневную тираду, которая длилась уже около получаса.

— Итак? Что ты можешь сказать в свое оправдание?

— Ничего.

Большой Джон поднялся, его лицо покрылось пятнами от гнева.

— Убирайся из моего кабинета.

Чей развернулся и вышел. Он уже выходил во двор, когда встретил Эшли.

— Мне очень жаль, Чей, — сказала она тихо.

— Это не твоя вина.

— Я знаю, как тебя все это злит. Не понимаю, почему отец считает, что нам нужен сопровождающий.

— Сегодня был отличный пример, объясняющий, почему он вам нужен, — сказал Чей, но в его голосе не было злости, только любовь.

Эшли подошла ближе и крепко его обняла.

— Я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, котенок.

— Не знаю, почему отец поднял такой шум. Мэган ведь в порядке.

— Нам повезло, — сказал Чей, взъерошивая ее волосы. — Все могло закончиться намного хуже. А теперь иди.

— Хорошо.

Эшли пошла по коридору, потом остановилась и взглянула на него через плечо.

— Ты собираешься снова увидеться с Даной?

Чей пожал плечами.

— Она хорошенькая, разве не так?

— Да, — согласился Чей.

— Она красивее меня?

— Никого нет краше тебя.

С улыбкой на лице девчушка убежала вверх по лестнице.

Чей вышел из дома и направился в загон. Он присвистнул, и его лошадь рысью пустилась навстречу к нему.

— Здравствуй, девочка.

Одной ногой он оперся на нижнюю перекладину забора и начал чесать лошадь между ушей.

— Пошел к черту этот старик, — бормотал он. Если у меня есть чувство собственного достоинства, я соберу вещи и уеду отсюда.

Но как только он произнес эти слова, он понял, что не уедет никуда. Разумеется, его отъезд сильно облегчит жизнь Большому Джону, ведь он не будет каждый день видеть своего незаконнорожденного сына.

Отъезд из этих мест облегчит жизнь и Чею.

Мать пыталась убедить его уехать с ней, когда вышла замуж за Фрэнка Хэстона, но он отказался.

Большой Джон был его отцом, и Чей намеревался оставаться на ранчо, пока упрямый старик не признает этот факт. Всю свою жизнь Чей пытался заставить отца гордиться им. Он работал усерднее, чем любой наемный работник. Никто на расстоянии в тысячи миль вокруг не владел лассо лучше.

Он понимал лошадей и скот, как никто другой, даже Большой Джон. И тем более здесь была Эшли.

Она была его сестрой и даже не знала об этом.

Выйдя из загона, Чей направился в общежитие, прошел мимо остальных ковбоев, игравших в покер, и лег на кровать, закрыв лицо руками. Перед глазами сразу возник образ Даны. Она заинтриговала его, как никакая другая женщина, а у него их было достаточно. Ему хотелось защищать ее, оберегать от всех невзгод, избавить от той боли, которую он прочитал в ее глазах.

Дана стояла на коленях. Прошло много лет с тех пор, как она последний раз занималась садоводством.

Она постоянно думала о Чее, и все внутри ее переворачивалось. Когда она была рядом с ним, все, что ей хотелось, — это прикасаться к нему, слышать его голос, улыбаться в ответ.

Прошлой ночью она мечтала о нем. Как будто он приехал к ней на белом коне, подхватил на руки и унес в дом, который стоял посреди поляны.

На склонах гор паслись овцы. Чей унес ее в дом, спрятал от всего мира и запер дверь.

Дана гнала от себя эти мысли. Она была взрослой женщиной с ответственной работой, а не маленькой глупой девочкой, которая влюбилась впервые в жизни.

Дана покачала головой и начала собирать выполотые сорняки в пластиковую коробку. Когда она закончила, наступило время ланча. Девушка встала и положила руку на ноющую спину. Она решила съездить в город и купить цветочную рассаду, чтобы посадить ее вдоль дороги. Глупая идея, потому что она собиралась пробыть здесь всего две недели. Но в этой работе было что-то умиротворяющее, да и цветы стоили не так уж много.

Чею удалось придумать предлог, чтобы снова заглянуть к Дане. Конечно, присутствие девочек помешает ему ухаживать за Даной в полной мере…

Чей нахмурился. Дана уедет через пару недель, и это время необходимо использовать на все сто.

Ему необходимо как можно скорее снова ее увидеть.

Он обернулся, чтобы удостовериться, что все девочки на месте. Мэган полностью оправилась от своего ушиба, отделавшись только синяком на голове. Большой Джон так и не поблагодарил его за спасение ребенка, и Чей был в бешенстве.

Он помахал рукой Эшли. Девочки ехали по две в ряд, шепчась и хихикая. Ему стало интересно, о чем они говорили в отсутствие взрослых, но потом он решил, что не хочет этого знать. Все внутри у него сжалось, когда они повернули на дорогу, ведущую к дому Даны. Он был так поглощен своими мыслями, что не сразу увидел Дану, которая стояла на коленях у самой дороги.

Девушка удивленно посмотрела на него.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, помахав девочкам.

— Они хотят ехать собирать ягоды, — объяснил Чей.

— Тебе не кажется, что сейчас немного поздновато для сбора ягод?

— Высоко в горах наверняка что-то осталось.

Почему бы тебе не поехать с нами?

Дана оглядела себя. Ее джинсы были грязными, так же как и руки. И у нее еще остались цветы для посадки.

— У тебя как раз подходящий вид, — сказал Чей, читая ее мысли.

— У меня нет лошади.

Их взгляды встретились, его темные глаза шаловливо засверкали.

— Это недалеко. Мы можем доехать на одной лошади.

Мысль о том, что она поедет, крепко обняв его сзади за талию, заставила ее сердце учащенно биться.

— Итак, что скажешь? — спросил он.

Цветы подождут.

— Я только вымою руки.

Чей кивнул, и она убежала в дом, вымыла руки, расчесала волосы и убрала их в конский хвост. Последний раз взглянув в зеркало. Дана выбежала во двор.

Чей был около крыльца. Он подал ей руку и помог забраться на лошадь.

— Крепко обними меня, — сказал он. — Я не хочу потерять тебя по дороге.

Пробормотав «да, сэр», Дана обхватила его за талию. Всю дорогу она боролась с искушением положить голову на его спину.

Они проехали за домом, далее по узкой тропке, и перед ними открылись безграничные прерии. То тут, то там встречались высокие деревья и заросли черники, в которых кое-где виднелись ягоды. Монтана всегда славилась своими черничными желе и вареньями. Здесь вы могли купить даже черничные свечи.

Чей остановил лошадь и помог Дане спешиться. Собрал поводья всех лошадей и привязал к деревьям. Девочки отвязали корзинки от седел и стали пробираться сквозь кусты. Каждая хвасталась, что именно она наполнит свою корзинку первой.

Чей съел горсть ягод, наблюдая за Даной. Она выглядела юной и беспечной, как те подростки, над которыми они вместе подтрунивали. Его взгляд остановился на капельке черничного сока в углу ее рта. Что она сделает, если он заключит ее в объятья и слижет эту капельку? Решив, что надо рискнуть, Чей обнял девушку и слизнул сок с ее губ.

Вздрогнув, она оттолкнула его.

— Зачем ты это сделал?

— У тебя был сок на губах, — объявил Чей, трогая пальцами ее губы. — Вот здесь, — он улыбнулся. Но сейчас его уже нет.

— Правда?

Она поднесла руку ко рту и съела еще пару ягод.

— А сейчас есть сок?

— Да, вот тут, — сказал он и поцеловал другой уголок ее рта. — И здесь, — его губы переместились на ее нижнюю губу. — И здесь.

Это был настоящий поцелуй, от которого у обоих закружилась голова.

— Эй, эй, ребята! — окликнула их Мэган. — Кажется, вы хотели собирать ягоды.

— Да, — согласилась Эшли. — Какой пример вы подаете нам, впечатлительным подросткам?

Со вздохом Чей отпустил Дану и сделал шаг назад.

— Пожалуй, это была не такая уж блестящая идея, — пробормотал он.

— Вот спасибо! — обиделась Дана.

— Я не имел в виду поцелуй. Я пожалел, что взял с собой девочек.

— Я думала, это была их идея!

— Разве я так сказал?

— Если только ты не врал.

— Ну.., это была не совсем ложь. Я хотел снова увидеть тебя. И я ничего другого не смог придумать.

Дана нахмурилась. Несмотря на то что это была маленькая невинная ложь, она ее беспокоила.

Чей поднял бровь.

— Ты чем-то расстроена.

— Я не люблю, когда меня обманывают.

— Он тоже врал тебе? — не удержался от вопроса Чей.

— Да, помимо всего прочего, — ответила она холодно и отвернулась.

— Эй, подожди минуточку.

Длинные пальцы Чея обхватили запястье Даны, и он притянул ее к себе.

— Расскажи мне все.

Она многозначительно посмотрела на девочек, которые с интересом наблюдали за происходящим.

Он тихо выругался и глубоко вздохнул.

— Ты права. Не то время и не то место. Но мы поговорим об этом позже.

Остаток дня прошел в приятной обстановке.

Дане нравилось слушать болтовню девочек о том, кто лучше, Эшли Симпсон или Нора Джонс, и у кого самая привлекательная улыбка — у Орландо Блума или Джонни Дэппа. Они жаловались на школу, тяжелые домашние задания и завышенные требования родителей.

Около четырех часов девочки были готовы отправиться домой. Чей согнал лошадей, собрал корзинки, и вскоре они поехали обратно.

Дана снова ехала позади Чея. Ее переполняли чувства. Он был не только самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела, но и потрясающим собеседником. На уровне интуиции она чувствовала, что рядом с ним находится в безопасности, что он сможет ее защитить.

Не было никаких сомнений. Она влюбилась!

«А ведь ты собиралась больше не общаться с мужчинами», — напомнила она себе.

Когда они добрались до ее дома. Чей слез с лошади и помог ей спуститься, а потом проводил до дверей.

— Спасибо, что взяли меня с собой.

— Я должен проводить девочек. Сегодня вечером танцы, — он покачал головой. — Я поеду с ними в качестве сопровождающего и водителя. Как насчет того, чтобы поехать со мной?

— Я не знаю…

Он погладил ее по щеке.

— Скажи, что поедешь со мной.

— Хорошо.

Он быстро поцеловал ее в щеку.

— Мы заедем за тобой в семь.

— Отлично. Увидимся. , Спустившись по ступенькам, Чей подошел к лошади Эшли и отвязал одну корзинку, полную ягод.

— Вот, — сказал он, протянув ее Дане.

— Спасибо. Ты хочешь, чтобы я приготовила другой пирог, потому что от предыдущего тебе не досталось и кусочка, я права?

— Это было бы замечательно, — согласился он с усмешкой.

— Я думала, что яблочный — твой любимый.

— Мне и черничный нравится. Встретимся в семь.


ГЛАВА ШЕСТАЯ


Обернутая в махровое розовое полотенце, Дана стояла перед шкафом, пытаясь решить, что надеть. Она не привезла с собой никаких модных вещей, поскольку не планировала ходить на свидания. В конце концов она выбрала темно-синюю юбку в крупный белый горох, из-под подола которой с одной стороны виднелась пена белых кружев, и белую блузку. Надела голубые босоножки на высоком каблуке, накрасила губы и чуть-чуть подушилась любимыми духами.

Ее сердце заколотилось, когда она услышала стук в дверь. Глубоко вздохнув, девушка побежала открывать.

У Даны перехватило дыхание, когда она увидела Чея на своем крыльце. Он был великолепен. Новые черные джинсы облегали длинные ноги, кожаная жилетка поверх белой рубашки в стиле дикого запада подчеркивала его мужественность.

Чей приподнял черную шляпу и спросил в лучшей ковбойской манере:

— Вы готовы ехать, мэм? Ваш экипаж уже ждет.

У Даны широко открылись глаза, когда перед крыльцом она увидела длинный черный лимузин.

С последнего сиденья ее приветствовал хор девичьих голосов. Дана проскользнула на черное кожаное сиденье.

Эшли подняла бокал из-под шампанского с содовой.

— Не великолепно ли это?

Интерьер лимузина был действительно великолепен. Окна затонированы, роскошные серебристые коврики в тон сиденьям. Здесь были даже телевизор и холодильник.

— Шикарно, — воскликнула Дана, когда тронулся автомобиль. — Ты взял его в аренду?

— Конечно, нет. Это машина Большого Джона.

Дана уставилась на Чея. В его словах определенно чувствовалась горечь.

— Ты не очень любишь Большого Джона, — заметила она. — Почему же работаешь у него?

— Он хорошо платит.

— И это достаточная причина для того, чтобы работать у человека, который тебе не нравится?

Чей пожал плечами.

— У меня есть несколько акров своей земли здесь. Я развожу там скот, и через шесть месяцев или около того мой дом будет построен. Слишком многое меня тут держит.

Через несколько минут лимузин остановился напротив школы. Девочки выпрыгнули из машины, как выводок уток, напуганный лисой.

Чей помог Дане выйти из машины.

— Я надеюсь, ты любишь громкую музыку, — сказал он, взяв ее за руку.

Прошло уже очень много лет с тех пор, как Дана танцевала в спортивном зале школы. Цветные траспаранты украшали стены. На длинном столе стояли бутылки с водой и банки с колой. На другом столе были расставлены пироги, печенье и всякие сладости. Несколько преподавателей бродили по залу и приглядывали за детьми. Играл небольшой оркестр.

Чей, Дана и девочки перекинулись парой слов, а потом высокий, привлекательный молодой человек подошел и пригласил Эшли танцевать.

— Это Брэндон Дехейвен, — сказал Чей, наблюдая, как пара растворяется в толпе. — Его папаша владеет в городе всем, что не принадлежит Большому Джону.

— Они хорошо смотрятся вместе, — отметила Дана.

— Да. А как насчет тебя? — Чей указал на танцпол. — Ты танцуешь?

— Конечно.

Когда они вышли на середину зала, заиграла медленная грустная мелодия.

— Я никогда не была любительницей музыки в стиле кантри, — вздохнула Дана. — Все песни о разбитых сердцах и о попытке все начать сначала.

— Он разбил тебе сердце? — спросил Чей.

— Мы опять возвращаемся к тому разговору?

— Расскажи мне, Дана. Что он сделал?

Девушка огляделась по сторонам.

— Не время и не место обсуждать это. Почему бы тебе просто не забыть обо всем?

— Мне бы хотелось, — сказал он. — Но это как заноза, от которой я не могу избавиться. — Чей прижал ее еще ближе и повел в танце. — Ты можешь мне доверять, Дана. Я не предам тебя.

— Его звали Рик. Он говорил, что любит, и обещал никогда не причинять мне боль и не бросать меня. Только это была ложь.

— Мне очень жаль. Дана.

Его голос был нежным и теплым, он согрел ее, как одеяло зимней ночью.

— Сейчас это уже не имеет значения. Все в прошлом.

— Разве?

— Тебя когда-нибудь предавал человек, которого ты любил? — спросила Дана. — Кто-то, кому ты доверял? Ты готовился к свадьбе, покупал платье, которое стоит всю твою месячную зарплату, рассылал приглашения? И все ради того, чтобы он позвонил тебе за неделю до назначенной даты и сказал, что нашел другую и женится на ней?

Чей выругался.

Дана вырвалась из его рук и выбежала из зала, с трудом сдерживая слезы. Она должна была догадаться, что он побежит за ней.

— Дана, постой!

В несколько прыжков Чей догнал девушку и заключил в объятия.

— Чей, позволь мне уйти.

— Я бы отпустил, если мог. Я знаю, что мы знакомы всего несколько дней, но ты прочно обосновалась в моем сердце.

— Как заноза, от которой ты не можешь избавиться? — тихо спросила Дана.

Чей засмеялся, достал носовой платок и нежно вытер ее слезы.

— Согласись, что между нами что-то есть. Дай нам шанс.

— Какой смысл? Я собираюсь здесь пробыть не больше двух недель.

— Так подари мне эти две недели.

— Ты очень настойчив.

— Ты еще ничего не знаешь обо мне.

Дана посмотрела на Чея. Если у нее осталась хоть капля рассудка, она соберет свои вещи и завтра же уедет отсюда, прежде чем положение еще более усложнится. Ей нравился Чей, и этот факт пугал ее до смерти. Рик тоже был привлекательным мужчиной, но то, что она испытывала к Рику, теперь можно было сравнить с летним бризом перед ураганом. Ее влечение к Чею все больше набирало силу.

Руки Чея скользнули по ее плечам. От этих прикосновений у нее определенно подскочила температура.

— Давай вернемся и закончим наш танец, хорошо?

Дана кивнула и позволила увести себя обратно в зал. Он обнял ее, их тела двигались в такт, как будто они танцевали так уже много лет. Его близость творила удивительные вещи с ней, ей казалось, что они были одни на необитаемом острове.

Чей заставлял ее мечтать с несбыточном. Она танцевала со многими мужчинами, но такое с ней происходило впервые. Этот танец был больше, чем просто танец.

Дана почувствовала сожаление, когда песня закончилась. Они покинули танцевальную площадку и подошли к столу с едой. Дана выбрала кусочек вишневого пирога, ее спутник — яблочного.

Они взяли тарелки и кружки с яблочным сидром и нашли свободный столик. Дану поразило необъяснимое сходство Эшли и Чея. Она не могла точно сказать, чем они были похожи. Цвет кожи был разный, но было что-то общее в разрезе глаз, форме губ, даже в манере поведения.

— Эй, в каких облаках витаешь? — прервал ее размышления Чей.

— Я просто наблюдала за Эшли. Она такая милая.

— Да, несомненно. Старику надо бы лучше о ней заботиться.

— А он и заботится, — возразила Дана.

— Только летом.

— Она не живет все время на ранчо?

— Нет, только летом и в рождественские каникулы.

— Это очень плохо, — Дана сделала глоток. — А где мать Эшли? Ты никогда о ней не говорил.

— Она сбежала отсюда пару лет назад.

— Почему она не забрала девочку с собой?

— Большой Джон не позволил бы ей этого сделать.

Чей наблюдал, как Эшли смеется над словами Брэндона. Эта девчушка была единственной причиной, почему он все еще оставался на ранчо. Он мог бы уже уехать от старика. Он мог бы не моргнув глазом оставить свою тысячу акров. Но он не мог покинуть Эшли. Ей нужен был кто-нибудь, кто был бы на ее стороне, и Чей был единственным, кто у нее остался. Он любил Эшли с тех пор, как ее привезли из роддома. Научившись ходить, она следовала за ним по пятам по всему ранчо, желая "быть там, где он, желая делать то, что он делает.

Он в то время еще жил в доме Большого Джона, и Эшли постоянно пряталась ночью в его кровати.

Спустя годы именно к Чею она обращалась за советом и поддержкой, когда ее мать собрала вещи и уехала. С ним девочка разговаривала ночи напролет, потому что больше не нужна была никому.

Иногда Чей чувствовал себя больше отцом, а не братом.

В этот момент Дана потянула его за руку.

— Где ты витаешь?

— Просто вспомнил, как она ходила за мной по всему ранчо, словно хвостик, и делала все, что делал я. Доверяла мне как старшему брату.

— Я всегда мечтала о брате или сестре, но моя мама не могла больше родить. У тебя есть брат или сестра?

Чей с минуту поколебался, а потом покачал головой. Как бы сильно он ни хотел рассказать Дане правду, он не мог этого сделать. Несколько лет назад Чей пообещал Большому Джону никому не рассказывать, что Эшли его сестра. У него с матерью Чея была мелкая интрижка. После этого Большой Джон был несколько раз женат. Ни одна жена, за исключением Джиллиан, не могла прожить на ранчо больше двух-трех лет. Старик дал зарок, что больше никогда не женится, после того, как от него ушла последняя жена. Теперь ходили слухи, что Большой Джон крутит роман с Джорджией Куксан. Ей принадлежал бутик в городе. Она была пышной блондинкой, лет на пятнадцать моложе его.

— Печально чувствовать себя одиноким, — пробормотала Дана.

— Да. Пойду посмотрю, как там девочки.

— Хорошо.

Дана смотрела, как Чей пробирался через толпу. Ей не составило труда разыскать Эшли. Хотя Дана и не могла слышать, о чем они говорят, было очевидно, что происходил спор. По возмущенному выражению лица Эшли, которая шла за Чеем, Дана поняла, что девочка хотела больше времени провести с Брэндоном. Дана не могла упрекнуть ее за это. Брэндон был весьма симпатичным молодым человеком и казался очень милым.

Когда они оказались в лимузине, настроение Эшли улучшилось. Девочки хихикали, трещали без умолку всю дорогу к дому Даны, обмениваясь впечатлениями о мальчиках, с которыми они танцевали, и делая колкие замечания в адрес некоторых девочек.

Чей остановился перед домом Даны, вышел из машины и открыл перед ней дверь.

Пока они поднимались по ступенькам, девочки свистели и одобрительно кричали.

— Спасибо, — поблагодарила Дана. — Я хорошо провела время.

— Я тоже.

— Не тормози! Целуй ее уже! — прокричала Мэган.

— Да, — воскликнула Лу Эн. — Давай заканчивай с этим и поехали домой.

Чей тихо засмеялся.

— Что ты на это скажешь?

— Мы их не разочаруем, — прошептала Дана.

Чей наклонил голову. Она закрыла глаза, когда он своими губами коснулся ее губ. Так как в машине сидели четыре девочки-подростка. Дана полагала, что это будет мимолетный поцелуй с пожеланием спокойной ночи, но Чей даже и не думал останавливаться. Его губы медленно двигались по ее губам, он провел своим языком по ее нижней губе и крепко прижал трепещущую девушку к себе.

Дана была благодарна за то, что он крепко держал ее, потому что ее ноги стали ватными. Каждой клеткой своего тела она ощущала, что находится в объятьях настоящего мужчины. Она гладила его по широкой спине и чувствовала, как он возбужден, ощущая себя при этом истинной женщиной.

Дана тихо застонала, удивляясь, как может один поцелуй так на нее подействовать. Наконец Чей оторвал свои губы от ее.

— Я знаю, дорогая, — сказал он бархатным голосом. — Мы продолжим позже, когда у нас не будет зрителей.

Только сейчас Дана вспомнила, что Эшли и ее подружки наблюдали за происходящим из окна лимузина. Чей снова ее поцеловал и, негромко посвистывая, спустился по лестнице и сел в машину.

Дана помахала девочкам на прощание, поднялась на верхнюю ступеньку и долго глядела вслед уезжающему автомобилю.


ГЛАВА СЕДЬМАЯ


На следующее утро, позавтракав. Дана надела поношенные джинсы, футболку, пару кроссовок и направилась в гараж. Там она нашла ножовку и пару рабочих перчаток.

Надев перчатки и вооружившись ножовкой, девушка решительно подошла к большому засохшему дереву. Ей потребовалось четыре часа, чтобы спилить четыре нижние ветки. Дана никогда не выполняла такую сложную физическую работу, и вместе с тем она никогда не получала такого необычного удовольствия от работы. Дерево было настолько сухим, что могло служить отличными дровами. Правда, дрова ей еще долго не пригодятся, ведь она собиралась уехать намного раньше наступления зимы.

Решив, что пора сделать перерыв, Дана сняла перчатки и сходила в дом за яблоком и стаканом лимонада. На кухне в ее голове снова всплыл образ Чея. В этом уже не было ничего необычного.

Едва ли прошел час с тех пор, как ее мысли были заняты им. О, как она мечтала о нем прошлой ночью! Как будто они были на озере вдвоем. Она поборола свою скромность и пошла купаться голышом. Конечно, она принимала ванну обнаженная, но плавать в таком виде было просто восхитительно.

Дану бросило в жар, когда она стала представлять, как они занимаются любовью на покрывале под небесно-голубым небом. Конечно, она никогда не решится на такое, но упрямые мечты не отпускали.

Девушка прислонила холодный стакан ко лбу и закрыла глаза. Если бы она все-таки решила пойти до конца, как бы все сложилось дальше?

Дана допила лимонад, поставила стакан в раковину и продолжила борьбу со старым деревом.

Когда с нижними ветками было покончено, дерево стало выглядеть менее жалко. Оно казалось выше.

В гараже была лестница, по которой она могла добраться до следующих трех-четырех веток.

— Нет смысла останавливаться на достигнутом, пробормотала Дана и направилась в гараж.

Она как раз выходила из гаража с лестницей в руках, когда к дому подъехал Чей. Он помахал ей рукой, припарковался и вышел из машины.

— Эй, для чего тебе лестница?

— Я обрезаю дерево на заднем дворе.

— Давай я помогу, — предложил он, забирая ее ношу.

— Спасибо. Но ты же знаешь, что я могла ее донести. Я не беспомощна.

Несмотря на эти слова, Дана была рада тому, что ей не пришлось тащить самой такую тяжелую лестницу. Старая, деревянная, она была высотой с Дану и весила не меньше.

Чей тихо выругался, когда увидел дерево.

— Ты планировала спилить эту штуковину? спросил он недоверчиво.

— Не знаю. Я всего лишь… — она пожала плечами. — Я всего лишь обрезала ветки.

Чей поставил лестницу рядом с деревом и достал пару кожаных перчаток из кармана. Захватив с собой ножовку, он взобрался на несколько ступеней вверх и начал спиливать ближайшие ветки.

Дана стояла в тени и восхищалась тем, как джинсы Чея облегали его мускулистые длинные ноги. Она восхищалась шириной его плеч, той легкостью, с которой он спиливал толстые ветки, тем, как его мышцы расслаблялись и напрягались под тканью футболки.

— Нам нужна более высокая лестница. Я могу забраться повыше и спилить еще несколько веток, но…

— О нет. Не думаю, что это хорошая идея.

— Беспокоишься за меня? — спросил он ее, улыбаясь.

— Что, если так?

Чей спустился с лестницы и ощупал дерево.

— Мне кажется, будет проще спилить дерево полностью и потом сжечь его.

— Почему это раньше не пришло тебе в голову?

Его взгляд медленно заскользил по ее телу.

— Я был занят другими мыслями, — признался Чей. — Ты меня чуть не испепелила взглядом.

— Я не смотрела на тебя!

— Разве? — спросил он вызывающе.

— Ну, может быть, чуть-чуть, — призналась она.

— Чуть-чуть?

— Ради бога! Просто спили это дерево.

— Всему свое время. Мы должны обсудить мой гонорар.

— Гонорар! Какой гонорар?

— Я вот что подумал…

Чей задержал взгляд на ее губах, обернулся и посчитал количество веток, которые срезал.

— Девять веток. Как насчет поцелуя за каждую ветку? По-моему, справедливо.

— Это вымогательство! — воскликнула Дана, хотя внутри у нее все затрепетало при мысли о том, что его губы снова прикоснутся к ее.

— Слишком мало? — спросил он, ухмыляясь. Тогда девять поцелуев и стакан лимонада.

Теперь она засмеялась.

Чею было приятно видеть ее улыбку и слышать ее смех.

— Итак, — сказал он. — Ты хочешь заплатить сейчас?

— А ты хочешь получить сразу всю плату?

Чей кивнул.

— Я думаю, да, — он обнял ее. — Не забывай, нам еще предстоит обсудить спиливание самого дерева и изготовление из него дров.

— Не уверена, что смогу позволить себе это.

— Я сделаю скидку, — прошептал он, прижимая ее все ближе.

— Правда?

— Верь мне, — ответил он и поцеловал ее.

Дану бросило в жар, когда его губы подарили ей долгий поцелуй.

— Это первый.

Она закрыла глаза.

— Не уверена, что переживу второй.

— Ты сможешь, дорогая, — пообещал он. — Просто прижмись ко мне крепче.

К ее удивлению, каждый новый поцелуй был не похож на предыдущий.

Первый поцелуй был долгий, а второй — молниеносный как вспышка. Третий был восхитительным поединком языков, четвертый, пятый и шестой стали серией легких поцелуев в нос и веки.

После седьмого Дана уже не понимала, что происходит. Она окунулась в океан чувств. Все ее тело ныло, трепетало и жаждало намного большего, нежели поцелуи. Намного.

Когда он оторвался от Даны, ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он уже не целует ее.

— Девять, — подытожил Чей.

Она кивнула.

— По-моему, я заслужил добавку.

Дана покачала головой. Еще один поцелуй, и она упадет с ним на траву и будет умолять заняться с ней любовью.

— Эй! — Он взял ее за подбородок. — Ты все еще должна мне стакан лимонада.

Дана кивнула и поспешила в дом, пытаясь на ходу прийти в себя. Чей последовал за ней на кухню. Девушка наполнила стаканы льдом и лимонадом и протянула ему один. Она сделала большой глоток, надеясь погасить в себе тот огонь, который разжег в ней Чей. Если его поцелуи вызывают в ней такую бурю чувств, что будет, когда они займутся любовью?


ГЛАВА ВОСЬМАЯ


Вкус поцелуев еще долго сохранялся на губах Даны после того, как Чей уехал домой. Ему надо было работать на ранчо, но он пообещал вернуться на следующий день, чтобы закончить спиливание дерева.

Мысли о том, что он может потребовать в качестве оплаты, поглотили ее полностью, и девушка в конце концов уснула. Ей снился высокий, смуглый мужчина, который скакал по прериям на большой черной лошади. Во сне он спас ее от неминуемой гибели, потом отнес в вигвам, который находился за журчащим ручьем, заключил ее в свои объятья и занимался с ней любовью несколько часов.

Дана проснулась от лучей солнца, надеясь обнаружить Чея рядом с собой. Но увы. Все утро она не могла заставить себя не думать о нем. Чей не сказал, в котором часу приедет, и Дана поминутно подходила к окну или двери, чтобы посмотреть, не приехал ли он.

В полдень во дворе появилась знакомая высокая фигура.

Чей был одет в вытертые голубые джинсы и клетчатую рубашку с закатанными рукавами. В руках он держал пилу, не старую, ржавую ножовку, которая была у Даны, а новую блестящую электропилу с острым лезвием.

Он улыбался Дане.

— Важно иметь правильный инструмент для работы.

— Выглядит угрожающе.

Чей надел пару толстых рабочих перчаток.

— Поэтому я собираюсь быть очень-очень аккуратным.

Она кивнула.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Просто стой подальше, — попросил он, надевая защитные очки.

Чей подмигнул ей, подошел к дереву и принялся за дело. Вскоре послышался визг пилы. Щепки летели в разные стороны. Птицы перелетали с ветки на ветку и в конце концов разлетелись.

Дана наблюдала, как Чей спиливал дерево, размышляя о том, что им еще предстоит обсудить оплату.

Попросит ли он снова поцелуи? Эта мысль заставила ее сердце биться быстрее. Или он попросит нечто другое?

Заметив, что он вспотел, девушка пошла в дом, чтобы принести кувшин свежего лимонада. Прошлой ночью она испекла еще один яблочный пирог. Дана отрезала кусок побольше для Чея, поменьше — для себя, наполнила два стакана льдом, взяла кувшин, поставил все это на поднос и вышла на улицу.

Завернув за угол, она увидела, что Чей был не один. Приехала Эшли. И они так увлеклись разговором, что даже не заметили присутствия Даны.

— ..поговорить с ним! — воскликнул Эшли. — Он не слушает меня.

— Тебе всего лишь пятнадцать, — напомнил Чей.

Девушка расправила плечи.

— Мне уже почти шестнадцать!

— Совсем взрослая!

— Не могу поверить! Ты с ним заодно! Я думала, ты на моей стороне!

Эшли отвернулась от Чея и тут заметила Дану.

— Вы бы меня отпустили на свидание, правда же?

— В пятнадцать лет? Не думаю.

— Почему взрослые все заодно? — воскликнула Эшли и снова повернулась к Чею. — Раньше женщины в моем возрасте уже имели детей.

— В этом возрасте до сих пор у некоторых есть дети, — заметил Чей сухо. — Именно поэтому старик и не хочет отпускать тебя на свидание.

Эшли испепеляюще посмотрела на Чея, потом крикнула, что с нее хватит, запрыгнула на лошадь и ускакала.

Дана поставила поднос на ящик и протянула один стакан Чею.

— Разве ты не хотел чувствовать себя взрослым в ее возрасте?

— Да, возможно. Но Эшли совсем не ладит со своим отцом. Они почти не разговаривают друг с другом. Девочке в ее возрасте нужна мать или, на худой конец, женщина, которая бы присматривала за ней. В доме есть только горничная, но она такая старая, что от нее в этом отношении толку мало.

— Всегда непросто ладить с детьми, не так ли?

— Да.

— Ты голоден? — спросила Дана, кивая на поднос.

Чей взял одну из тарелок.

— Мой любимый.

Она пожала плечами.

— У меня много яблок, и я не хочу, чтобы они испортились.

Чей с жадностью доел пирог и облизал губы.

— Ты испекла этот пирог, потому что он мой любимый. Признавайся.

— Может быть, — протянула Дана, сдерживая улыбку. — А может, и нет.

— Это правда, — сказал он уверенно. — Тебе не удастся одурачить меня.

Чей поднял стакан и осушил его в три глотка.

Отставив его в сторону, он обнял Дану за талию и притянул к себе.

— Что ты делаешь? — воскликнула она.

— А как ты думаешь?

Наклонив голову, он поцеловал ее долгим страстным поцелуем.

— Я получаю по частям плату за свою работу это аванс.

— О!

— По поводу оставшейся части мы поговорим позже, — пообещал он с лукавой усмешкой.

Явно довольный собой. Чей взял пилу и пошел работать.

Дана была слишком напряжена, чтобы сидеть на месте. Она собрала посуду на поднос и отнесла его в дом. Машинально моя тарелки, она не сводила взгляд с Чея. Они знакомы меньше двух недель.

Как ему удалось увлечь ее за такой короткий промежуток времени?

Может, это просто страсть. Чей был высоким, смуглым и красивым мужчиной. Он прекрасно держался в седле, носил ковбойскую шляпу, у него было крепкое мускулистое тело, которое так ее манило. Она напомнила себе, что для любви нужно что-то большее, нежели просто физическая привлекательность. И единственный путь узнать человека — это проводить с ним как можно больше времени. А она меньше чем через две недели уедет домой и вернется не ранее чем через год.

Дана взяла полотенце и начала вытирать посуду. Через год Чей Лон Эльк будет для нее не более чем приятным воспоминанием.

Дана услышала его шаги за спиной и обернулась.

— Все сделал? — спросила она.

Чей снял перчатки и положил их в задний карман джинсов.

— Да. У тебя еще остался лимонад?

— Конечно.

Он с жадностью опустошил еще один стакан.

— Я думаю, ужин и просмотр фильма вечером в пятницу закроет твою задолженность.

— Ты уверен?

— Конечно, мне бы хотелось получить оплату раньше, но до пятницы я буду занят с девочками.

Как тебе мое предложение? — Его взгляд медленно скользил по ее телу. — Конечно, если тебя это не устраивает, я придумаю что-нибудь еще. — Его взгляд задержался на ее губах. — Тебе даже не придется выходить из дома.

— Забери меня в семь, — выпалила Дана.

Чей улыбнулся, поцеловал ее руку и направился к выходу.

В четверг утром, после завтрака. Дана отправилась в город. Она спустилась вниз по улице, рассматривая витрины, здороваясь с людьми, которых не видела несколько лет. Несмотря на то что она не приезжала сюда в течение долгого периода времени, люди помнили ее. У себя дома она даже не знала, как зовут ее соседей, хотя прожила с ними уже три года.

Дана перекусила в кафе, потом купила продукты. Обратно она поехала длинной дорогой: хотела полюбоваться красотой окружающей природы. В Эштон-Фоллсе не на что было смотреть, кроме милых домиков и высоток с зеркальными окнами.

Здесь же кругом были деревья, горы, поля, стога сена, полевые цветы, люди на тракторах и дети на лошадях. Небо было ярко-голубым, а воздух свежим, пропитанным запахом травы, а не наполненным дымом и смогом.

Оставшуюся часть дня девушка провела в размышлениях о возможности переезда в этот тихий городок на постоянное местожительство. Готова ли она бросить работу и жизнь в Эштон-Фоллсе ради мужчины, с которым познакомилась две недели назад? Хочет ли снова рисковать своими чувствами? И что, если это ни к чему не приведет?

Останется ли она жить здесь?

Дана покачала головой. Море вопросов — и ни одного ответа.

Утро пятницы выдалось солнечным и ярким.

Дана листала журнал, который купила накануне в магазине, когда зазвонил телефон.

— Алло?

— В семь часов, — произнес на том конце приятный мужской голос. — Ты не забыла?

Дана улыбнулась.

— Я буду готова.

— А ты сможешь собраться к шести? Не думаю,. что доживу до семи.

Она снова улыбнулась.

— Я бы с удовольствием. Но как насчет девочек?

— Они решили остаться на ночь в доме Большого Джона. Будут жарить сосиски на костре и смотреть DVD. А ты чем вчера весь день занималась?

— Практически все время думала о тебе, — призналась Дана.

— Дорогая, я тоже думал о тебе.

Она услышала голоса на том конце провода.

— Извини, мне надо идти.

— Хорошо.

— Увидимся позже.

— Пока.

Улыбаясь, она повесила трубку.

Весь оставшийся день прошел в приготовлениях к свиданию. В четыре часа Дана приняла ванну с пеной и высушила голову феном. К половине шестого она уже успела перемерить весь привезенный с собой гардероб дважды. К без пятнадцати шесть она остановила выбор на бело-розовом ситцевом платье и босоножках.

Чей приехал ровно в шесть. На нем были черные джинсы и черная, с длинными рукавами рубашка поверх белой футболки.

Чей присвистнул, когда увидел ее.

— Дорогая, ты так потрясающе выглядишь, что тебя хочется съесть.

— Спасибо.

Дана и раньше знала, что это платье подчеркивало ее фигуру, но никто никогда не смотрел на нее так, как Чей.

Он подал ей руку, помог спуститься с крыльца и проводил до машины.

— Куда мы едем? — спросила она.

— Давай сначала съедим по стейку, хорошо?

Дана кивнула. Она не очень любила плохо прожаренное мясо, зато в кафе, куда они отправились, готовили отличный салат и лучшие тосты.

— Как Эшли? — спросила она.

— Не знаю. Они со стариком снова вчера поругались. В итоге Эшли заперлась в своей комнате и не желает выходить. Сейчас она сидит в гостиной и смотрит «Три мушкетера». Я пытался поговорить с ней, но ничего не вышло. И с Большим Джоном… — Чей с отвращением тряхнул головой. Он просто крыса… Извини.

Его голос затих, когда он увидел любопытство в глазах Даны.

— Я что-то пропустила?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы говорили об Эшли и о ее проблемах с отцом.

— Да. Но почему бы нам не поговорить о чем-нибудь более жизнерадостном?

— Например?

— Да о чем угодно. Что ты, например, делаешь, когда не занимаешься оценкой антиквариата?

— Читаю, бегаю, хожу в кино. Что мы собираемся сегодня смотреть?

— То, что идет в кинотеатре, — сказал Чей с усмешкой. — В городе только один кинотеатр. Так что особого выбора нет.

— Действительно, я забыла.

Через несколько минут Чей подъехал к ресторану. Дана оглянулась по сторонам.

— Место почти не изменилось с тех пор, как я тут была в последний раз, — заметила Дана. — Те же скатерти, те же картины. А еда такая же вкусная?

— Лучшая в городе.

Они поднялись по ступеням и вошли в кафе.

Как истинный ковбой, Чей заказал стейк с гарниром и чашку черного кофе. Дана заказала салат и чай со льдом.

Они перекинулись парой слов, потом Чей начал рассказывать о доме, который строил. Он описывал его так подробно, что у Даны в голове выстроилось четкое представление о будущем семейном гнезде Чея: большая кухня, гостиная с камином, спальня с окнами на восток, крыльцо на запад, чтобы вечерами можно было наслаждаться закатом.

— Конечно, сейчас особо смотреть не на что, продолжал он рассказ, — только фундамент и стены, но однажды…

— У тебя все получится, — заметила Дана. — Жду не дождусь, когда можно будет посмотреть на него.

За ужином Дана успела рассказать кое-что о своей работе.

— Я люблю прикасаться к старинной мебели, сказала она. — В старые времена люди гордились своей работой. Даже сейчас видно, с какой любовью они создавали вещи. Ты смеешься надо мной, сказала она, заметив, что он улыбается.

— Нет. Вовсе нет. Странно видеть красивую молодую девушку, интересующуюся стариной. Я думал, что этим обычно занимаются мужчины — такие же древние, как и предметы их оценок.

— Очень смешно.

Он показал на ее тарелку.

— Ты закончила? Фильм начнется через пятнадцать минут.

— Да. Я наелась.

Улыбаясь, он оплатил заказ, и они покинули ресторан.

Как только они сели на свои места в кинотеатре, свет погас. Чей взял Дану за руку. От этого прикосновения девушка задрожала.

Вдруг его рука напряглась.

— Что-то не так? — прошептала Дана.

— Здесь Эшли.

— Что? Где?

Наклонившись вперед, Дана увидела Эшли рядом с высоким блондином.

— Я думала, она осталась дома.

— Так и было. Черт побери! — Он провел рукой по голове. — Если старик узнает…

— Расслабься, — прошептала Дана. — Ты сейчас ничего уже не можешь сделать.

— Да. Ты права. — Чей откинулся на спинку сиденья, и через минуту фильм начался.

Дана понимала, что фильм уже не занимал ее спутника. Почти все время Чей наблюдал за Эшли.

Дана же пыталась понять, почему он так беспокоится о дочери своего босса. Не то чтобы это было плохо. Она была рада, что он очень ответственно подходил к своим обязанностям. Но он заботился об Эшли так, как будто был частью ее семьи.

Когда фильм закончился, Чей встал, но не вышел из кинотеатра, а направился к Эшли и ее бой-френду.

— Чей! — Эшли широко распахнула глаза. — Что ты делаешь здесь?

— Я должен у тебя спросить то же самое. Твое свидание окончено.

— Я поеду домой с Ником.

У Даны появился шанс получше разглядеть молодого человека Эшли. Блондин с голубыми глазами в трикотажной рубашке без рукавов и в джинсах с дыркой на колене. У него была золотая сережка в одном ухе и татуировка в виде паука, ползущего по паутине, на левом плече. Он выглядел на двадцать с небольшим. Дана взглянула на Эшли. Девчушка была в ярко-розовом топике и облегающих джинсах. На юном личике красовались лиловые тени и алая помада.

— Ты поедешь домой со мной, — настаивал Чей. Немедленно. — Он грозно посмотрел на парня. — Я не хочу тебя видеть рядом с моей… — Он прокашлялся. — Я не хочу видеть тебя рядом с Эшли. Ты меня понял?

Ник угрюмо кивнул.

Взяв Эшли за руку, Чей поволок ее к выходу.

Дана поспешила за ними.

Когда они дошли до парковки, Чей остановился и посмотрел на Эшли.

— О чем ты думала, когда так одевалась?

— Почему ты меня так унижаешь? — ответила Эшли гневно.

— Ты сама себя унизила, появившись в обществе с этим мешком дерьма. Что скажет твой отец?

Где ты вообще встретила этого неудачника?

Эшли с ненавистью посмотрела на него.

— Я познакомилась с ним на вечеринке, если тебе так любопытно. Что касается моего отца, то ему все равно.

— Когда мы приедем на ранчо, я скажу Большому Джону, что мы с Даной взяли тебя с собой в кино.

— Скажи ему правду. Так будет даже лучше.

Чей раздраженно выдохнул.

— Дана, ты не возражаешь, если мы сначала отвезем тебя?

— Конечно, нет.

Вскоре они доехали до ее дома. Чей припарковал машину и проводил девушку до крыльца.

— Извини. Я не планировал закончить вечер таким образом.

— Все в порядке.

Он обнял ее.

— Что ты делаешь завтра?

Завтра! Если бы Рик не бросил ее, завтра бы состоялась их свадьба…

— Я.., я буду дома завтра.

Он прижал ее к себе.

— Я проверю.

— Завтра должна была состояться моя свадьба, неожиданно для себя выпалила девушка.

— Прости, милая. Не думаю, что я могу что-то сказать, чтобы улучшить твое настроение.

Она уткнулась лицом в его плечо, чтобы Чей не мог видеть ее слез. Он был прав, не было слов, чтобы облегчить ее страдания, но было приятно находиться в его объятиях, слышать, как он шепчет на ухо нежные слова. Она поклялась больше не влюбляться, но полюбила Чея с первого взгляда. Может, это судьба. А может, ей просто был необходим кто-то.

— Не сиди завтра весь день дома, — попросил он, поцеловав ее в макушку. — Завтра день рождения у Большого Джона, и он устраивает вечеринку. Барбекю, родео, танцы. Приходи и поболей за меня на скачках.

Такая перспектива нравилась ей намного больше, чем тоска добровольного затворничества.

— Ты собираешься участвовать в родео?

— Конечно! Я заберу тебя в полдень. Родео начинается в час.

— Что мне надеть?

— Джинсы и футболка будут в самый раз. Но тебе придется взять с собой платье на вечер.

— Хорошо.

Он поцеловал ее быстро, помня, что Эшли сидит в машине.

— Сладких снов.

— Спокойной ночи, пробормотала Дана.

Чей уехал, а она еще долго стояла на крыльце.


ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


В этот день должна была состояться ее свадьба.

Проснувшись субботним утром, Дана сразу же вспомнила об этом. Чувствуя себя полностью разбитой, она уставилась в потолок, пытаясь преодолеть чувство унижения. И зачем она согласилась вчера поехать с Чеем на барбекю? Сегодня она не составит хорошую компанию ни самой себе, ни кому-нибудь другому. Конечно, она не первая женщина, с которой так поступили, и не последняя.

Почему она не может просто выкинуть это из головы и спокойно жить дальше?

Нужно позвонить домой. Последний раз она звонила маме, когда приехала в Холлоу две недели назад. Подумав, Дана снова отложила звонок, потому что ей не хотелось сегодня говорить о Рике.

К своему удивлению, она все меньше и меньше вспоминала о бывшем женихе, и все благодаря знакомству с Чеем.

Дана выглянула в окно. День был прекрасный.

Слова «если счастлива невеста, то и солнце ярко светит» пришли ей на ум. Она задумалась над тем, было ли солнце в тот день, когда Рик женился на своей новой возлюбленной, и в результате решила, что, скорее всего, было пасмурно.

Одевшись, она спустилась вниз и выпила стакан апельсинового сока, затем приготовила себе чашку крепкого черного кофе.

Сколько бы она ни откладывала, рано или поздно ей все равно придется позвонить маме. Дана со вздохом набрала нужный номер.

Ее мама, слава богу, позаботилась абсолютно обо всем, как и обещала. Она обзвонила гостей, отменила церемонию в церкви и заказ в цветочном магазине, вернула все подарки. По словам матери, все члены семьи и друзья очень сочувствовали Дане в связи со случившимся.

Дана посмотрела на телефон и решила, что сейчас позвонит Чею и откажется от поездки. Но в этот момент телефон зазвонил.

Она подняла трубку.

— Доброе утро.

Как только Дана услышала голос Чея, по ее телу разлилось приятное тепло.

— Доброе утро, я как раз собиралась тебе позвонить.

— Надеюсь, это значит, что ты скучала по мне так же сильно, как и я по тебе, — произнес он, и она почувствовала улыбку в его голосе. — Как ты смотришь на то, что я заеду за тобой не в двенадцать, а в одиннадцать?

Дана открыла было рот, собираясь сообщить о том, что передумала, но ее сердце среагировало быстрее.

— Я буду готова.

— Хорошо, скоро увидимся.

Дана повесила трубку и взглянула на часы. Десять тридцать! Осталось не так много времени на сборы.

Чей приехал ровно в одиннадцать. Он был одет в голубые потертые джинсы, рубашку с бахромой на рукавах и туфли из змеиной кожи.

— Привет, ковбой! — поздоровалась она, открывая ему дверь.

— Привет, красавица! — сказал он и поцеловал ее в щеку. — Ты готова?

— Да, только захвачу сумку.

Поразительно, но мысль о том, что она весь день проведет с ним, рассеяла все ее печали. Кому нужен Рик, если с ней Чей?

Дана взяла объемную сумку, в которой лежали: свитер на случай холода, платье и туфли на вечер, расческа и косметичка.

Чей открыл перед ней дверцу машины.

— Ты готова хорошо провести время? — спросил он.

Дана улыбнулась.

— Более чем. Спасибо, что позвал меня.

— О, обычно я бываю на таких вечеринках один.

Но сегодня со мной будет самая красивая девушка нашего города.

От такого комплимента Дана покраснела. И хотя это не было правдой, ей захотелось расцеловать его за эту попытку поднять ей настроение.

— Ты говоришь, Большой Джон устраивает такие вечеринки каждый год?

— Да, он считает, что никто не сможет организовать для него вечеринку лучше, чем он сам. На его праздник приглашен практически весь город.

— Поразительно!

— Да, это уж точно.

— Я слышу в твоем голосе горечь?

— Возможно.

— Итак, — поддразнила она его, — ты все еще нянька?

— Нет. Вчера был последний день. Сегодня они предоставлены сами себе. Ты просто не представляешь, какое облегчение я чувствую оттого, что они уезжают.

— Разве ты к ним не привязался? Мне они показались очень милыми девочками.

— Я люблю детей, но четыре подростка — это выше моих сил. — Он улыбнулся. — Мне бы не хотелось думать о них до следующего лета. Кто знает, может, к тому времени они уже выйдут замуж.

Дана кивнула, и ее хорошее настроение моментально испарилось. Выйдут замуж. Ее собственная свадьба должна была состояться именно в этот день.

— Эй, — позвал Чей, беря ее за руку. — Прости.

— Все в порядке.

Он сжал ее руку.

— Я сделаю все, чтобы ты забыла о том, какой сегодня день.

— Все в порядке, честно. — Она выдавила из себя улыбку и сменила тему разговора:

— Твоя мама приедет на праздник? Мне бы хотелось с ней познакомиться.

— Я бы тоже хотел, чтобы вы встретились. Но это будет не сегодня.

— А твой отец?

Мускул дернулся на лице Чея. Однажды эту тему он уже отказался обсуждать.

— Извини, — тут же произнесла она. — Я забыла, что уже спрашивала об этом.

Несколькими минутами позже они въехали на ранчо Большого Джона. Чей припарковался возле дома и заглушил мотор. Обойдя машину, он открыл перед Даной дверцу и помог ей выйти.

Девушка осмотрелась и была поражена увиденным. На небольшой возвышенности стоял огромный двухэтажный дом. С обеих сторон от него росли высокие деревья. Яркие цветы пестрели на лужайке. Всюду были припаркованы машины и грузовики — не меньше пятидесяти. Откуда-то доносилась музыка. Чей взял ее за руку и повел за дом.

В саду собрались почти все городские жители.

Для детей установили четыре игрушечных лошади, а также машины для попкорна и сахарной ваты. Две девушки надували шарики в виде сердечек и животных. Клоун устраивал магическое представление как для взрослых, так и для детей. Парочка скрипачей стояла неподалеку и играла музыку в стиле кантри.

Вдалеке стояла группа мужчин, которые метали подковы. На спортплощадке гости играли в бейсбол. Красочные навесы затеняли две дюжины длинных столов и еще одну дюжину круглых, которые были заставлены разнообразной едой.

— Ничего себе! — поражение воскликнула Дана.

Чей улыбнулся.

— Впечатляет, не правда ли?

— Сколько человек приглашено?

— Ну.., около двухсот, я думаю, не считая детей.

Хочешь чего-нибудь поесть или выпить?

— Конечно.

Впервые в жизни Дана видела такое разнообразие. На столах красовались корзины со свежими овощами и фруктами, разнообразные подливы и соусы, подносы с хлебом и булочками, различные сорта сыра, чипсы, копченые куриные грудки, шведские мясные шарики, гамбургеры, хот-доги и всевозможные салаты.

Все выглядело настолько вкусно, что Дана не задумываясь набрала целую тарелку еды.

— И ты все это съешь? — изумленно воскликнул Чей.

— Увидишь, — ответила она, улыбаясь.

Он громко засмеялся.

— Мне нравятся девушки с хорошим аппетитом.

Пойдем, я вижу свободный столик.

Они уселись и принялись за еду.

— Не забудь оставишь немного свободного места в желудке, — предупредил он. — Это всего лишь легкая закуска.

— Закуска? — переспросила она. — Ты имеешь в виду, что будет что-то еще?

— Конечно. Ужин подадут после родео.

Еда была превосходная, и Дана съела все до последней крошки. Улыбаясь, Чей встал и протянул ей руку.

— Пошли, — сказал он. — Начинается родео.

— Уже?

— Да. Как насчет поцелуя на удачу?

Не дождавшись ответа, он наклонился и поцеловал ее сам.

— Будь осторожен, — предупредила Дана.

— Обязательно, — сказал он и подмигнул ей.

В скором времени все места были заняты. Дана чувствовала себя немного не в своей тарелке до тех пор, пока Эшли с подругами не сели рядом с ней.

— Привет.

— Привет, — ответила Дана, радуясь новой компании. — Здорово снова видеть вас, девочки.

Лу Эн, Мэган и Британи улыбнулись ей.

— Я обожаю смотреть, как Чей ездит верхом, воскликнула Эшли, жуя хот-дог. — Он лучший.

— Я никогда прежде не была на родео, — призналась Дана.

— Никогда? — Эшли посмотрела на Дану так, как будто та сказала, что никогда в жизни не видела лошадь.

— Не забывай, я живу в городе.

— Тебе понравится, — заверила Лу Эн.

— Чей выигрывает каждый год, — сообщила Эшли, улыбнувшись.

Сразу после этого ведущий провозгласил:

— Добрый день, дамы и господа, а также детишки всех возрастов. Добро пожаловать на родео по случаю дня рождения Большого Джона. Я надеюсь, вы готовы к развлечению, так как в этом году у нас есть несколько новых скакунов, которые заставят наших ковбоев хорошенько попотеть. Наездник, набравший максимальное количество очков, получит денежный приз в размере двух тысяч долларов и одну из призовых лошадей Большого Джона.

То, что стало происходить дальше. Дана себе и представить не могла. Один наездник за другим вылетали из седла. Это было самое поразительное представление, которое она когда-либо видела.

Вскоре объявили имя Чея. Все, что казалось ей веселым и беззаботным, окрасилось в иные краски.

Одно дело — смотреть, как падают с лошади совсем незнакомые люди, но другое дело — наблюдать за Чеем.

Дверца открылась, и большая черная лошадь выскочила на арену, отчаянно брыкаясь.

Эшли вскочила с криками:

— Давай, Чей! Да, Чей! — Она посмотрела на Дану. — Не правда ли, он великолепен?

— Великолепен, — пробормотала она, не способная оторвать взгляд от Чея. Казалось, он прилип к седлу как клей, одна рука была поднята над головой, тело дергалось из стороны в сторону, в то время как лошадь сопротивлялась и брыкалась. Казалось, прошло восемь лет, а не восемь секунд, до того момента, когда раздался свисток.

Дана глубоко выдохнула, осознав, что все закончилось. Однако тут же начался второй этап соревнования. Для Даны каждое следующее состязание казалось хуже предыдущего. Скачки на сопротивляющейся лошади были и так жуткими, но затем Чей оказался на быке, который выглядел разъяреннее и страшнее самого ада и, должно быть, весил две тысячи фунтов. И везде Чей побеждал, за исключением борьбы с быком, где он показал второй результат.

Эшли кричала и визжала, когда объявляли, что Чей выиграл главный приз. Дана стояла рядом и тоже кричала до боли в горле.

Немного позже он делал круг почета по арене.

Сердце Даны замерло, а потом чуть не выскочило из груди, когда она увидела, что Чей направляется через толпу прямо к ней.

Он пролез под перекладиной забора и заключил ее в свои объятия. Аплодисменты толпы затихли, как только он наклонил голову и поцеловал ее.

Дана почувствовала, как вспыхнули ее щеки, когда ведущий крикнул:

— Можешь возвращаться обратно, ковбой, время поцелуев уже истекло.

Толпа взорвалась смехом.

Чей поцеловал ее еще раз, а затем ушел, чтобы переодеться для барбекю.

Эшли взяла Дану за руку.

— Пойдем, найдем столик, — сказала она и посмотрела на своих подруг. — Вы идете?

— Нет, — ответила Лу Эн. — Мы присоединимся к вам позже. Мэган обещала пообедать с родителями, а я сказала, что помогу Британи присмотреть за ее младшей сестрой, пока ее мама сидит с малышом.

— Хорошо, — кивнула Эшли. — Увидимся.

Воздух был наполнен ароматом жареного мяса.

Столы ломились под весом нарезанной говядины, зерновых булочек, картофельных шариков, запеченных бобов и картошки.

Чей присоединился к ним немного позже. Взяв Эшли и Дану за руки, он повел их к самому центру стола.

— Победители всегда едят первыми, — сказал он и подмигнул.

Ужин был очень шумный и оживленный. Воздух наполнился смехом и разговорами. Дана смеялась с женщинами, сидящими за их столом, в то время как Чей рассказывал смешные истории ковбоям, сидящим напротив него.

Затем все стали аплодировать, как только увидели мужчину, поднимающегося на сцену к микрофону.

Дана взглянула на Чея.

— Это Большой Джон, — сообщил Чей. — Он собирается произнести свою ежегодную речь.

«Большой» — подходящее описание, подумала Дана. Больше шести футов, с темной копной темно-каштановых волос, густыми бровями и мощной челюстью, Большой Джон выглядел настоящим исполином. Как и все здесь присутствующие, он был одет в джинсы, ковбойскую рубашку и туфли, которые, вероятно, стоили больше, чем весь ее дом.

— Добро пожаловать, друзья и соседи! — Его голос был звучным и протяжным. — Я надеюсь, вы хорошо проводите время и у вас достаточно еды!

Свист, аплодисменты и крики, подтверждающие вышесказанное, донеслись из толпы.

— Рад это слышать! — воскликнул Большой Джон. Потому что если вы все еще голодны, то это уж точно не моя вина!

Кто-то выкрикнул из толпы:

— Хватит лить воду, старая кляча, лучше скажи, сколько тебе стукнуло лет.

— Это ежегодная шутка, — объяснил Чей Дане. Каждый раз люди пытаются выяснить, сколько Большому Джону лет.

— Это большой секрет? — удивилась она.

Чей пожал плечами.

— Всему свое время.

— А ты знаешь?

— Догадываюсь, — улыбнулся Чей.

Симпатичная блондинка в ярко-красном коротеньком сарафане встала около Большого Джона и взяла у него микрофон. Она кивнула музыкантам, и они заиграли мелодию песни «С днем рожденья». В то время как все гости пели, двое мужчин вынесли самый огромный торт, который Дане когда-либо приходилось видеть.

Широко улыбнувшись. Большой Джон задул свечи.

— Эй, Джон, — выкрикнул мужчина в черной шляпе, — какое желание ты загадал?

— Не твое дело, — рявкнул Большой Джон, затем посмотрел на леди в красном и заговорщицки улыбнулся.

— Не слишком ли она молода для тебя? Уверен, что справишься с ней?

— Конечно, черт побери! — ответил Большой Джон, затем подошел к женщине в красном, крепко прижал ее к себе и громко поцеловал.

Мужчины засвистели и зааплодировали.

Большой Джон улыбнулся.

— Это был мой десерт, — сообщил он. Вы тоже можете приступать к своим. Танцы начнутся через полчаса. Дамы, не стесняйтесь, проходите в дом и переодевайтесь к танцам, — он приобнял блондинку за талию. — А сейчас все веселитесь, слышите?

У нас достаточно места для каждого из вас, если вы вдруг не захотите ехать домой!

Немного позже Большой Джон проходил мимо них под руку с блондинкой.

— Добрый вечер, Чей.

— Добрый вечер.

— Кто эта милая девушка?

— Большой Джон, это Дана Вестлейк. Дана, это Большой Джон.

— Вы случайно не родственница Эльзы?

— Она была моей бабушкой.

— Великолепная женщина. Нам всем ее недостает.

— Спасибо.

Дана подождала, пока Большой Джон отойдет подальше, потом повернулась к Чею.

— Ты действительно его не любишь?

— Не очень.

— На твоем месте я бы уволилась. Зачем работать на того, кто вызывает в тебе неприязнь?

Дана секунду смотрела на него, затем нахмурилась. Чей не был похож на Большого Джона, но все же было в нем что-то такое… До того, как она успела додумать эту мысль, вернулась Эшли с двумя огромными кусками торта и бутылкой пива.

Она поставила тарелки на стол, отдала бутылку Чею и плюхнулась на стул.

— Что случилось? — спросила Дана.

— Мне скучно, — протянула Эшли. — Если бы не ты, Чей, Ник был бы здесь сегодня.

— Я не хочу снова к этому возвращаться, — отрезал Чей.

— Конечно, не хочешь. Моя жизнь разбита, зачем тебе об этом беспокоиться?

Чей внимательно посмотрел на Эшли.

— Не грусти, вон идет Брэндон.

— Эй, Эшли, — позвал Брэндон, подходя сзади. Ты будешь танцевать? Привет, Чей.

Чей взглянул на Эшли, призывая ее не забывать о хороших манерах.

— Дана, это Брэндон Дехейвен. Брэндон, это Дана Вестлейк.

— Рад встречи с вами, мисс Вестлейк.

— Взаимно, Брэндон.

— Я думала, он ей нравится, — начала Дана после того, как молодая парочка исчезла в толпе.

— Я тоже так думал, пока она не встретила Ника.

— Ах, да, — сказала Дана. — Почему девчонкам всегда нравятся такие, как Ник?

— Понятия не имею. Но я знаю, что Ник — это проблема, а она ухватилась за него обеими руками.

Дана бывала внутри красивых особняков и раньше, но такого дома, как у Большого Джона, она прежде не видела. Комнаты были огромными, мебель удобной и явно дорогой, так же как и картины на стенах и скульптуры на полках.

Горничная проводила Дану в комнату для гостей. Выдержанная в оттенках зеленого и сиреневого, она была вполне уютной, с огромной, королевского размера, кроватью, зеркалом в полный рост и ванной комнатой с низкой ванной.

Дана вымыла лицо и руки, нанесла новый макияж, затем переоделась в платье, которое привезла с собой. Надевая туфли, она изучала свое отражение в зеркале. Платье великолепно сочеталось с цветом ее волос и кожей, но она знала, что это ожидание танца с Чеем зажгло искры в ее глазах и сделало щеки румяными. Как же он смог стать таким важным для нее так быстро? Она была очень близка к тому, чтобы отдать свое сердце человеку, которого встретила меньше трех недель назад, человеку, который, как ей казалось, скрывает от нее какую-то тайну.

Девушка прошлась расческой по волосам и вышла из комнаты.

Чей ждал ее внизу около лестницы. Он тоже переоделся, и сейчас на нем были черные джинсы, рубашка с длинными рукавами, черный кожаный жилет и черные ботинки. Выглядел он замечательно.

Танцплощадка была организована под огромным навесом. Оркестр играл медленную музыку в стиле кантри. Длинные столы исчезли, вместо них появился бар. Четыре бармена разливали напитки и шутили. Яркие разноцветные огни сверкали по периметру танцпола. Несколько дюжин пар уже танцевали.

Чей кивнул в сторону танцпола.

— Потанцуем?

Дана улыбнулась, обхватила его руками за шею и положила голову ему на плечо. Было наслаждением чувствовать тепло мужского тела, ощущать его дыхание около своей щеки. Она чувствовала себя защищенной, как никогда раньше. Это было очень приятное ощущение.

Дана посмотрела вверх и встретилась с Чеем взглядом. Оба молчали. На секунду она затаила дыхание, затем он наклонил свою голову к ее. Закрыв глаза, она почувствовала дыхание около своих губ и тут же затрепетала от поцелуя — поцелуя, который был чистым, сладким и чувственным одновременно.

Постепенно до нее дошло, что музыка кончилась. Открыв глаза, Дана взглянула на Чея. Он улыбался. Сначала она не поняла, в чем дело, но потом увидела, что они были окружены парочками, которые смотрели на них с удивлением.

Дана почувствовала, как краска приливает к ее лицу, когда заметила совсем рядом Большого Джона с блондинкой в красном платье.

— Вам лучше уединиться в комнате, — предложил Большой Джон с неожиданной жесткостью в голосе.

Дана почувствовала, что покраснела еще больше.

Чей посмотрел на него с негодованием. Взяв Дану за руку, он увел ее с танцплощадки.

— Это в его духе, — пробормотал Чей.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего.

— Ты опять бормочешь себе под нос что-то про Большого Джона. Я действительно не понимаю, зачем ты работаешь на него. Ты же мастер на все руки. Я уверена, ты можешь найти другую работу.

— Давай лучше поговорим о других вещах, а не об этом тупоголовом старике, — возразил Чей и поцеловал ее.

Этот поцелуй был менее нежным. Зато он был смелым и манящим и заполонил весь ее разум желанием быть вместе с ним, в его руках, чувствовать его губы везде.

Когда поцелуй прекратился, Дана поняла, что, несмотря на данное самой себе обещание, она все же влюбилась в Чея Лона Элька.


ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Дану разбудил громкий стук в дверь. Нащупав выключатель около кровати, она зажгла лампу, накинула халат и заспешила к двери.

— Чей! Сейчас три часа ночи! Что ты здесь делаешь? Что-нибудь случилось?

— Ты не видела Эшли?

— Нет, только на вечеринке. А что?

— Она исчезла.

— Исчезла? — Дана отступила назад. — Заходи.

Чай прошел в комнату.

— Все указывает на то, что она сбежала. Я не думал, что она придет сюда, но мне надо было проверить.

— Почему ты думаешь, что она сбежала?

— Ее кровать заправлена. Большой Джон позвонил девочкам. Никто из них ничего не знает об Эшли.

— А почему она убежала?

— Она снова поругалась с Большим Джоном.

Очевидно, он застал ее с Ником около амбара. Чей снял шляпу и пробежался рукой по волосам. Черт, я даже не знал, что Ник был на вечеринке.

Мне следовало лучше присматривать за ней.

— Ты собираешься везде ходить за Эшли по пятам? — спокойно спросила Дана, — Я думала, в твои обязанности входит опекать ее только за пределами ранчо.

— Я несу ответственность за нее.

— Почему?

— Потому что старику нет дела до того, чем занимается его дочь большую часть времени. — Он снова надел шляпу. — Мне надо идти.

— Ты думаешь, она убежала с Ником?

— Если так, я убью этого маленького мерзавца.

Я же велел ему держаться подальше от нее.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Дана.

— Конечно.

— Дай мне минутку, чтобы одеться.

Забежав в комнату, Дана надела джинсы и свитер с длинными рукавами. Через несколько минут они уже ехали по направлению к городу.

— А ты знаешь, где живет Ник? — спросила Дана.

— Да. Он снимает комнату над одним из баров на Мэйн-стрит.

— Кажется, ты знаешь о нем все.

— Все знают о нем все. Он самый плохой парень в городе.

— Эшли в близких отношениях с матерью?

— Да. Джиллиан пишет ей примерно раз в месяц. Она снова вышла замуж пару лет назад и? переехала в Солт-Лейк.

— А Эшли может поехать туда?

— Не знаю, наверное, может.

Немного позже Чей припарковался возле захудалого бара под названием «Грязный прилавок».

Прошло несколько минут, прежде чем Ник открыл дверь. В углу его рта болталась сигарета, волосы растрепались, он был без рубашки и босиком.

Заглянув Нику через плечо, Дана увидела незнакомую девушку, сидящую на диване. Было нетрудно догадаться, что недавно они занимались любовью.

Ник облокотился плечом о дверной косяк.

— Ну, что тебе надо?

— Я ищу Эшли.

— Ее здесь нет.

— Я это вижу, — рявкнул Чей. — Ты знаешь, где она?

— Она позвонила несколько часов назад и попросила отвезти ее в аэропорт. Она собиралась к матери.

— Не знаешь, во сколько улетает ее самолет?

Ник пожал плечами.

— Не знаю, в шесть или в шесть тридцать.

— И ты оставил ее в аэропорту одну?

Ник отступил назад, напуганный угрожающим тоном Чея. Чей сжал руки в кулаки. В какой-то момент Дана подумала, что Чей собирается ударить Ника по лицу. Но он отвернулся и зашагал вниз по ступенькам.

— Что теперь? — спросила Дана в машине.

— Я собираюсь поехать за ней. — Чей завел мотор и отъехал от бара. — Ты со мной?

— Конечно.

— Если мы не успеем остановить ее, я полечу за ней в Солт-Лейк.

Дана улыбнулась.

— Похоже, наши поиски могут превратиться в настоящее приключение.

Некоторое время они ехали молча. Дана смотрела на дорогу, думая об Эшли. Она была поражена тем, что девочка осмелилась сбежать из дома посреди ночи и попросить Ника отвезти ее в аэропорт.

Она взглянула на Чея. Он смотрел на дорогу, держа обе руки на руле. Она снова подумала о его привязанности к Эшли Вордман. Чей, без сомнения, будет хорошим отцом, когда у него появятся собственные дети.., красивые дети со смуглой кожей и темными волосами.

Дана испытала жгучую ревность при мысли о женщине, которая подарит ему детей… Которую он будет обнимать и целовать, с которой будет заниматься любовью. Как много Чей стал для нее значить за такой небольшой промежуток времени!

— Я бы никогда не осмелилась убежать в таком возрасте, — заметила Дана.

— Она летает к матери пару раз в год, поэтому привыкла к полетам и знает, как бронировать билеты.

— А откуда у нее деньги?

— У нее в банке денег больше, чем у многих моих знакомых, включая меня. Старик дает ей деньги, когда она получает хорошие оценки или пропускает школьные вечеринки, что бывает довольно часто. Он дарит ей деньги на день рождения, на Рождество, всякий раз, когда совесть начинает беспокоить его. Лучше бы он уделял ей больше внимания.

Дана кивнула. Все дети в первую очередь нуждаются во внимании и в любви своих родителей.

Скоро они подъехали к аэропорту. Чей припарковал машину. Несколькими минутами позже они уже проверяли отправляющиеся в Солт-Лейк рейсы. Ближайший рейс был назначен на шесть утра.

Дана посмотрела на часы. Пятнадцать минут шестого.

— Пошли, — скомандовал Чей. — Если мы поторопимся, то успеем остановить ее.

Им сопутствовала удача — посадка еще не началась.

Войдя в зал ожидания. Чей мгновенно увидел Эшли и решительно направился к ней.

Девочка вовсе не выглядела счастливой, отметила про себя Дана, поспешив за Чеем. Она сидела одна, в углу, ее руки были скрещены на груди.

Она выглядела настолько одинокой и потерянной, как может выглядеть забытый всеми подросток.

Эшли взглянула наверх и испугалась, увидев перед собой Чея.

— Что ты здесь делаешь?

— Забираю тебя домой.

Эшли замотала головой.

— Я хочу увидеться с мамой.

— Если ты хотела заставить старика понервничать, у тебя это получилось. У него случился небольшой приступ, когда он понял, что ты исчезла.

Глаза Эшли недоверчиво распахнулись.

Дана с удивлением посмотрела на Чея. Почему он не сказал об этом ей? Какие еще секреты он утаивает?

— Почему ты не сказал об этом мне? — спросила Дана.

Он пожал плечами.

— Я слишком волновался об Эшли.

— С ним все будет в порядке? — обеспокоенно спросила девчушка.

— Конечно. Ради этого не стоит умирать. — Чей протянул ей руку. — Пошли.

Эшли немного поколебалась, потом положила свою ладонь в руку Чея. Он взял ее сумку, и все трое пошли по направлению к выходу.

В машине воцарилась напряженная тишина.

Эшли сидела неподвижно и смотрела в окно. Чей вцепился в руль мертвой хваткой и не сводил глаз с дороги.

— Почему ты убежала? — спросил он наконец.

Эшли ответила не сразу.

— Я хотела быть с тем, у кого есть хоть немного времени на меня. С кем-то, кто любит меня.

— Я люблю тебя, — спокойно ответил Чей.

Эшли отвернулась от окна и посмотрела на него.

— Правда, Чей? — спросила она, и Дана услышала надежду в голосе девочки.

— Конечно, — кивнул Чей. — Как брат.

— Ты всегда был для меня даже больше, чем старший брат, и я люблю тебя за это, но… Я хотела быть со своей мамой, с семьей, которая любит меня.

— Большой Джон твоя семья, и он любит тебя, — напомнил Чей.

— Нет, не любит! — резко ответила Эшли, ее глаза заблестели. — Ему нет до меня дела. Он хочет, чтобы все вокруг думали, что он идеальный отец.

Но это не так! Он подлый и…

— Не говори того, о чем можешь пожалеть позже, — предупредил Чей.

Гнев Эшли немного ослаб. Она съежилась и снова уставилась в окно.

Они уже приближались к городу, когда Чей спросил у Даны:

— Ты не возражаешь, если сначала я отвезу Эшли, а потом провожу тебя до дома? Старику станет лучше, когда он узнает, что с ней все в порядке.

— Конечно.

Немного позже Чей въехал на ранчо Большого Джона. Эшли вылезла из машины и побежала в дом.

Чей вздохнул.

— Я устал и голоден, — протянул он. — Давай зайдем внутрь и позавтракаем, прежде чем я отвезу тебя домой?

Чей действительно выглядел усталым. У него появились темные круги под глазами, он сутулился, взгляд был потухшим.

— Звучит заманчиво.

Взявшись за руки, они поднялись на крыльцо, миновали гостиную и прямиком отправились на кухню.

Около плиты стояла женщина — маленького роста, полная, с пучком серых волос. Она повернулась, когда они вошли в комнату. При виде Чея на ее лице заиграла широкая улыбка.

— Доброе утро, мистер Чей. Могу я предложить вам и вашей спутнице завтрак?

— Было бы неплохо, Анна Мей. Дана, это Анна Мей Уотерс, лучший повар по обе стороны Миссисипи. Анна Мей, это Дана Вестлейк.

— Рада с вами познакомиться, Анна Мей, — сказала Дана.

— Я тоже рада с вами познакомиться, мисс Вестлейк. Что мне для вас приготовить?

Дана растерянно взглянула на Чея.

— Ой, я даже не знаю. Все что угодно, честно.

— Я бы поел блинчиков с беконом, — улыбнулся Чей. — И чашку черного кофе.

— Проходите в столовую. Блинчики с беконом я приготовлю и для вас, мисс Вестлейк?

— Конечно.

— Хорошо. Скорее уходите, — скомандовала Анна Мей, махнув рукой в сторону гостиной. — Ты же знаешь, что я не люблю, когда кто-либо находится на кухне.

С улыбкой Чей открыл перед Даной дверь и прошел за ней в столовую.

Не успели они сесть, как вошла Анна Мей с подносом, на котором уже стояли кофейник и две большие кружки. Она наполнила обе кружки, потом вернулась обратно на кухню.

Дана взяла свою кружку и сделала маленький глоток. Ей показалось, что это был самый замечательный кофе, который она когда-либо пробовала.

Она изучала Чея поверх своей кружки. Он выглядел очень усталым, но то, что она видела, было больше, чем обычное беспокойство. Какая-то тайна висит тяжелой ношей на этом мужчине, подумала она и осмотрелась. Как и весь дом, столовая была прекрасно обставлена. Стол, за которым они сидели, вероятно, стоил больше, чем весь ее дом вместе с мебелью. Вокруг стола стояло двенадцать стульев. На стене висела картина известного современного художника.

Дана думала о том, со всеми ли подчиненными Большого Джона так хорошо обращаются в этом доме и для всех ли готовит завтрак Анна Мей.

Иногда ей казалось, что Чей практически член этой семьи.

Она снова взглянула на него. Несколько дней она думала о том, кого же ей напоминает Чей, и сейчас она знала, кого. Большого Джона. У них был одинаковый цвет волос и телосложение, одинаковые глаза, один и тот же волевой подбородок…

Как только эта мысль пришла Дане в голову, она вспомнила, что Чей и с Эшли имел сильное сходство…

— Почему ты так на меня смотришь? — нахмурившись, спросил Чей.

До того как он успел задать еще один вопрос, Анна Мей вошла в комнату с большим подносом.

Несколькими секундами позже перед ними появились золотистые блинчики, тоненькие ломтики хорошо прожаренного бекона, пушистая яичница-болтунья и кувшин с только что выжатым апельсиновым соком.

— И это все только для нас двоих? — недоверчиво спросила Дана, когда Анна Мей вышла из комнаты.

Чей положил себе на тарелку три блинчика.

— Анна Мей уверена, что завтрак — самый важный прием пищи за весь день.

— Мне показалось, она думает, что это единственный прием пищи за весь день.

Дана взяла пару блинчиков, кусочек бекона и немного яичницы.

— И это все, что ты собираешься съесть? — спросил Чей. — Ты сильно расстроишь Анну Мей.

— Мне бы этого не хотелось, — улыбнулась Дана и положила себе еще один блинчик. На вкус он был великолепен и просто таял во рту. Остальная еда была такой же вкусной.

— Теперь я понимаю, почему ты не хочешь уезжать с ранчо, — заметила Дана.

Через несколько секунд в комнату вбежала сама Эшли, ее глаза были красными от слез. Она посмотрела на Дану, потом бросилась в объятия Чея.

— Он такой подлый! Почему он не разрешает мне видеться с мамой?

Чей немного отстранился.

— Ты его дочь, — сказал он спокойно. — Большой Джон бывает чересчур суров, но он тебя любит.

— Хватит защищать его! Ты его не любишь, и все это знают.

— Да, но это не имеет значения. Он твой отец, и ты должна уважать его.

— Тебе легко говорить. Он не твой отец.

Мускул дернулся на лице Чея.

— Лучше бы ты был моим отцом! — воскликнула Эшли. — Ты хотя бы выслушиваешь меня, ты не обращаешься со мной, как с шестилетним ребенком.

— Твоим отцом! — воскликнул Чей, перебивая ее. — Черт побери, быть твоим братом — и то трудно… — Он резко втянул воздух в легкие, и в комнате воцарилась тишина.

— Брат? — Эшли произнесла это слово так, как будто никогда не слышала его раньше. — Ты мой брат?

Чей поднял на нее измученный взгляд.

— Да.

— Я не верю тебе. Почему ты не сказал об этом раньше? Почему никто мне не сказал?

— Большой Джон заставил меня поклясться, что я никому не расскажу об этом.

— Но почему?

— Потому что он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что у него есть внебрачный сын.

— Я тебе не верю.

Чей отодвинул стул. Поднявшись, он обнял Эшли.

— Я хотел тебе сказать, — спокойно произнес он. Ты просто не представляешь, сколько раз я начинал говорить об этом.

Она положила голову ему на плечо.

— У нас еще есть братья или сестры, о которых я не знаю?

— Надеюсь, что нет.

Эшли посмотрела на Чея.

— Поговори, пожалуйста, с ним вместо меня. Я хочу повидаться с мамой. Мне нужно немного побыть с ней, понимаешь? Иногда девочкам необходимо побыть с матерью.

— Я знаю, но не думаю, что старик послушает меня. Он никогда никого не слушает, и сейчас не самое подходящее время, чтобы расстраивать его.

Эшли драматично вздохнула.

— Да, думаю, ты прав. Но потом ты поговоришь с ним, правда? Как только ему станет лучше.

— Конечно.

— Спасибо, старший брат. — Эшли поцеловала его в щеку, а затем вышла из комнаты.

Чей посмотрел ей вслед, затем снова сел за стол.

Он нахмурился, когда увидел лицо Даны.

— У тебя есть от меня еще какие-нибудь секреты? — спросила она холодно. — Ты женат? У тебя есть дети?

Чей нахмурился.

— Конечно, нет. Ты же слышала, что я сказал Эшли. Я пообещал Большому Джону, что никому об этом не расскажу. — Он глубоко вздохнул. — Я хотел тебе сказать, так же как и Эшли, но обещание есть обещание.

— Да, — медленно сказала Дана. — Значит, твоя совесть чиста.

— Ты считаешь, что мне все-таки следовало тебе обо всем рассказать?

— Я не знаю, — она отодвинула стул и встала. Эта ночь была очень длинной. Я бы хотела поехать домой.

Чей кивнул и поднялся из-за стола. Всю дорогу к ее дому они молчали.

Дана смотрела в окно. Она чувствовала себя так, будто Чей обманул ее. Прошло еще совсем немного времени с тех пор, как другой мужчина соврал ей. Она даже на секунду не могла поверить в то, что Рик влюбился в белокурую красотку за несколько дней. Возвращаясь к прошлому, Дана вспомнила, как часто Рик отменял свидание в последнюю минуту или находил предлог, чтобы отвезти ее домой раньше. Однажды она почувствовала, что от него пахнет какими-то незнакомыми духами. Когда она спросила его об этом, Рик объяснил, что продавщица по ошибке надушила его женским парфюмом.

Как она могла быть настолько слепа!

Погруженная в свои мысли, Дана не заметила, как они подъехали к дому.

— Спасибо, что подвез меня. — Она потянулась к дверной ручке, надеясь, что он попытается остановить ее.

Но Чей молча смотрел на нее своими темными выразительными глазами.

Сдерживая слезы, Дана вышла из машины и направилась к дому, так и не обернувшись.


ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ


Дана плакала до тех пор, пока не заснула.

Когда она проснулась, ее щеки были все еще мокрые от слез. Неужели она продолжала плакать во сне?

Девушка посмотрела на часы. Почти четыре утра. Нужно встать и принять душ. Вместо этого она уставилась в потолок.

Почему она вела себя так, будто Чей обманул ее? Он дал обещание своему отцу и, как порядочный человек, сдержал его. Почему же она так остро отреагировала? Почему раздула из пустяка целую трагедию? Вместо того чтобы расстраиваться, она должна радоваться, что Чей сдержал обещание, что он был честным мужчиной, который держит свое слово.

Доверие, подумала она. Все сводится к доверию. Рик обманул ее, и сейчас она боялась довериться Чею. Он мог бы завоевать сердце любой красавицы, почему он выбрал именно ее? Она не была красивой. У нее не было никаких талантов.

Она даже не умела хорошо готовить.

Еще одна проблема заключалась в том, что она всегда знала: когда-нибудь Рик бросит ее. В конце концов именно так он и поступил. Может, именно поэтому она отталкивает Чея? Почему она так суетится из-за такой мелочи? Хочет расстаться с ним сама, до того как это сделает он?

— Сентиментальна, — пробормотала она, — ты слишком сентиментальна.

Дана отбросила одеяло и встала. Она принимала душ, когда зазвонил телефон.

— Привет, Дана. У тебя все в порядке?

— О, привет, мам.

— С тобой все в порядке, дорогая?

— Конечно, все хорошо. Как дела дома? У вас с папой все хорошо?

— Что случилось. Дана?

Девушка села на стул. Не было никакого смысла обманывать собственную мать.

— О, мам, я тут такого натворила!..

— Это из-за Рика? Он никогда не был тебе парой. Я знаю, это звучит жестоко, но я считаю, что все сложилось к лучшему. Он никогда не сделал бы тебя счастливой.

— Дело не в Рике. Я встретила здесь другого мужчину…

На другом конце провода последовала длительная пауза.

— Продолжай.

И Дана рассказала матери обо всем. Все ее страхи и сомнения вылились вместе с потоком слов и слез.

— Я помню Чея, — сказала Мардж Вестлейк. Ты говоришь, он сын Большого Джона? Однажды летом я встретила Чея с матерью. Он очень симпатичный молодой человек и спокойный, насколько я помню. Очень вежливый. Только тогда ему было лет пятнадцать. — Мардж немного помедлила, а потом спросила:

— Ты влюбилась в него. Дана?

— Думаю, да.

— Понятно.

— Ты не одобряешь?

— Я этого не говорила. Но ты знакома с Чеем недолго. Меньше месяца. Я не хочу, чтобы тебе снова пришлось испытывать боль.

Дана и сама понимала, что, возможно, совершает ошибку. Но Чей заставлял ее чувствовать себя красивой, желанной. Привлекательной. Рик говорил, что любит ее, но при нем она всегда чувствовала себя неадекватно, как будто была недостаточно хороша для него. С Чеем она чувствовала себя совсем по-другому. Рик говорил, что она красивая, но часто засматривался на других женщин. Чей же уделял все свое внимание только ей. Когда она была рядом с ним, то чувствовала себя единственной женщиной на земле.

— Дана?

— Что? Ой, извини, мам, слушай, мне надо идти. Спасибо, что позвонила. Передавай привет папе, ладно?

— Хорошо, дорогая. Увидимся, когда приедешь домой.

— Ладно. Пока, мам.

Дана повесила трубку и побежала переодеваться. Ей необходимо как можно скорее увидеться с Чеем. Она собиралась извиниться за свое дурацкое поведение и надеялась, что он простит ее за то, что она вела себя как полная дура. Ей оставалось быть здесь совсем немного времени, и она хотела каждую свободную минуту провести с Чеем.


ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ


Чей стоял в комнате Большого Джона. Несколько часов назад старику стало хуже. Чей вызвал доктора, который осмотрел пациента и сообщил, что надежды на выздоровление нет.

Эшли сидела на краю кровати отца, нежно держала его руку и смотрела на него, не отрываясь.

— Прости, папочка. Я не хотела расстраивать тебя. Пожалуйста, прости меня. Я люблю тебя.

Она повторяла эти слова снова и снова в течение последних двух часов, уверенная в том, что именно она виновата в болезни отца. Ее глаза были красными и заплаканными, щеки опухли от слез. Чей устал успокаивать ее, просить немного отдохнуть и немного поспать. Эшли отказывалась оставлять отца.

Большой Джон лежал не шевелясь, глаза его были закрытыми, дыхание слабым. Щеки казались впалыми. Чей покачал головой. Хотя между ними никогда не было любви, он знал, что будет скучать по Большому Джону, когда его не станет.

Доктор сидел в дальнем углу комнаты и подходил к пациенту каждые пятнадцать минут, чтобы послушать сердце и померить давление. По выражению лица доктора Чей видел, что с каждым разом состояние Большого Джона становится все хуже и хуже.

Чей позвонил матери только тогда, когда Большой Джон потерял сознание. Она внимательно выслушала все, что он сказал, затем попросила его выслать за ней вертолет Большого Джона.

Чей посмотрел на часы на ночном столике. Было около пяти часов утра. Его мать прибудет на ранчо примерно через час.

Анна Мей зашла в комнату и принесла на подносе свежий кофе для Чея и чашку горячего шоколада для Эшли. Подойдя к девочке, она обняла Эшли.

— Звонил молодой мистер Дехейвен, — сообщила Анна Мей.

Эшли закивала, но не ответила.

Чей глубоко вздохнул. Он знал: если Большой Джон умрет, ему всю жизнь придется мучиться от мысли, что он так и не смог завоевать любовь и одобрение отца. Бормоча что-то себе под нос, он подошел к окну. Ему двадцать девять лет, и он до сих пор пытается заслужить любовь и уважение отца.

Чей окинул ранчо взглядом. Он не сомневался, что Большой Джон оставит все это Эшли, но она еще слишком молода, чтобы вести дела самостоятельно. Одно было ясно: он не мог ее оставить сейчас, когда Эшли так нуждалась в нем. Ему придется остаться на ранчо и присматривать за всем, пока она не повзрослеет.

Он взглянул через плечо на Эшли. Он знал ее лучше, чем она сама, и понимал, что сейчас она не оставит ранчо. Интересно, переедет ли Джил на ранчо, чтобы помочь дочери?

Чей глубоко вздохнул. Где-то глубоко внутри, там, куда он заглядывал нечасто, проснулась ревность. Хотя он всегда знал, что ранчо достанется Эшли, он все же мечтал, чтобы хотя бы часть его досталась ему. Нравилось это Большому Джону или нет, но он был первенцем. Никто не любил это место так, как Чей. Никто, кроме него, не тратил столько часов, чтобы удостовериться, что дела на ранчо в порядке. Конечно, Эшли тоже любила это место, потому что здесь был ее дом, но ранчо стало частичкой Чея — такой же важной, как цвет кожи или волос. Он вложил свою душу в каждый сантиметр этой земли.

Он сказал Дане, что не уезжает отсюда из-за тысячи акров, но правда была в том, что он любил саму землю. Дана.., стена между ними заставляла сердце Чея ныть от боли. Она думает, что он соврал ей, хотя он всего лишь держал данное обещание. В конце концов Чей решил, что она просто испугалась, испугалась серьезных чувств, ведь совсем недавно ее обманули. Он мог это понять, но не собирался сдаваться без боя. Он сможет убедить Дану в том, что ее место рядом с ним, здесь.

Душераздирающий крик Эшли пронзил притихший дом. Холодное осознание случившегося сковало сердце Чея. За два больших шага он подошел к кровати, обнял Эшли и вывел ее из комнаты.

— Нет! — Она смотрела на него красными, заплаканными глазами. — Он не мог умереть. Чей! Только не сейчас. Я должна сказать ему, что люблю его! Она вырвалась из рук Чея и попыталась снова забежать в комнату отца.

Чей поймал ее и снова обнял.

— Эшли, дорогая, тебе нужно немного отдохнуть.

— Я не могу! Неужели ты не понимаешь? Последние мои слова были полны ненависти…

— Он знает, что ты не это имела в виду, дорогая.

В ближайшие несколько дней нам многое предстоит сделать. Я буду с тобой, ты же знаешь. Твоя мама уже в пути, моя тоже. Все будет хорошо. — Положив руки ей на плечи, Чей проводил Эшли через холл в спальню. — Тебе надо поспать, дорогая.

Она уцепилась за его руку.

— Останься со мной.

Чей молча подвинул к кровати стул и взял ее руку в свои.

— Ты любил его, Чей?

— Нет, но я уважал его.

— Он тоже тебя не любил, правда?

— Да.

— А почему?

— Может быть, потому, что мы в чем-то были очень похожи, а в чем-то слишком разными.

— Я люблю тебя, — сказала Эшли, зевнув. — И всегда любила.

— Я знаю. — Он поправил локон на ее лбу. — А теперь спи.

Его сестра послушно закрыла глаза. Через минуту она уже спала.

Чей еще немного побыл с ней, размышляя о том, какими разными были их жизни. С Эшли всю жизнь обращались как с принцессой, в то время как он пытался доказать, что является для Большого Джона гораздо большим, чем обычный служащий.

Чей поднялся и поцеловал сестру в лоб. Она стала одной из богатейших девушек штата. Через несколько лет она будет атакована мужчинами, молодыми и не очень, которые захотят на ней жениться, хотя бы из-за ранчо. Да, подумал он, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь, сначала всем этим претендентам предстоит встретиться со мной!

Анна Мей ждала его внизу, около лестницы.

— У нас гости, — сообщила она, указывая на переднюю. — Твоя мама здесь.


ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ


Чей обрадовался приезду матери. Он не видел ее уже почти год и скучал по ней.

В свои пятьдесят три его мать выглядела все такой же красивой, как в двадцать три. Ее кожа, немного темнее, чем у него, была упругой и без морщин. На ее лице появилась улыбка, как только он вошел в комнату. Мать и сын порывисто обнялись.

— Как ты долетела? — поинтересовался Чей.

— Не очень хорошо, — сказала она и нахмурилась. — Ты же знаешь, я не переношу полетов.

Чей проводил ее к дивану и сел рядом.

— Я слишком поздно, да? — спросила она мягко.

Чей кивнул.

— Он умер где-то час назад.

Вздохнув, Клаудиа взяла его за руку.

— Я буду по нему скучать. Я любила и ненавидела его одновременно. — Из ее глаз покатились слезы. — Но я никогда не думала, что буду скучать по нему. — Она вытерла слезы. — Вы помирились?

— Нет. Он никогда бы не принял меня. — Чей покачал головой. — Почему он так меня ненавидел?

— Потому что ты именно такой, каким он сам хотел быть. У него были деньги, а у тебя честность. У него была сила, а у тебя отвага. Он мог командовать людьми, как хотел, он мог добиться уважения к себе, но никогда преданности. Я полагаю, половина его ненависти к тебе была из-за меня, потому что я отвергла его и ушла. Он так и не простил меня за это. Ты всегда был напоминанием о том, как я поступила. Как чувствует себя Эшли?

— Не очень хорошо. Они поругались прямо перед приступом. Она винит себя в случившемся.

— Ты позвонил ее матери?

— Да, она уже едет.

— Я чем-нибудь могу помочь?

— Даже не знаю. Я еще не думал о том, что предстоит сделать.

— Почему бы тебе не оставить заботы о похоронах мне?

— Ты уверена?

— Конечно. Я поговорю с Анной Мей и составлю список людей, которых необходимо пригласить.

— Спасибо.

— Если ты не против, я бы немного освежилась.

— Конечно. — Поднимаясь, он подал ей руку. — Я попрошу Анну Мей приготовить твою комнату.

Ужин все еще в восемь?

Чей кивнул.

— Тогда увидимся за ужином.

— Хорошо. Если тебе что-нибудь понадобится, зови Анну Мей.

Он проводил ее до лестницы, а затем вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом.

Чувствуя себя подавленным, Чей отправился в конюшню и оседлал свою любимую лошадь. У него было целых три часа до ужина. Доктор сделал все необходимые приготовления, чтобы тело Большого Джона забрали в город. А мама позаботится о похоронах.

Запрыгнув в седло. Чей выехал со двора.

Дана вышла из машины и уставилась на спущенное колесо. И почему это случилось именно сейчас? Бормоча ругательства, она пнула колесо и больно ушибла ногу.

Вздохнув, девушка подошла к крыльцу и села на нижнюю ступеньку. Она могла позвонить Чею, но ей было необходимо увидеть его, чтобы попросить прощения.

Дана уставилась вдаль, размышляя о том, не совершает ли она ошибку. Может, мама права и она снова пускается в неизвестную авантюру, которая причинит ей лишь страдания? Может, лучше просто собрать вещи и вернуться в Эштон-Фолс? Она не может прятаться здесь вечно. Рано или поздно ей придется вернуться домой и встретиться с друзьями, перетерпеть их сочувствие и продолжить нормальную жизнь.

Дана грустно подумала о том, что будет скучать по этому дому, но еще больше она будет скучать по Чею, по морщинкам вокруг его глаз, прикосновению его руки к ее волосам, его поцелуям…

Она посмотрела на небо и увидела молнию, а вслед за нею раздался гром. По небу ползли черные тучи. В небе снова блеснула молния, и неожиданно начался ливень.

Вскочив на ноги, Дана побежала по ступенькам вверх. Она уже собиралась зайти в дом, когда увидела наездника, выезжающего из леса.

Это был Чей.

Он легко соскочил с лошади и привязал ее, затем побежал вверх по лестнице, перескакивая через ступеньки.

Дана хотела броситься к нему, но не могла пошевелиться.

— Я приехал попросить прощения, — сказал он вместо приветствия.

— Было глупо обижаться на тебя. Прости.

Они сказали это одновременно.

— Заходи, — предложила Дана. — Я налью тебе чаю или кофе. — Взяв его шляпу, она повесила ее на крючок на внутренней стороне двери. Чувствуя, что у нее с плеч упал тяжелый груз, Дана прошла на кухню.

Чей последовал за ней и остановился возле двери.

— Дана.

Услышав свое имя, она повернулась, заранее зная, что он скажет.

— Его больше нет. — Его голос был наполнен горечью.

— О, Чей, мне жаль.

Дана порывисто обняла Чея.

— Трудно поверить, что он покинул нас. Он всегда казался таким сильным. Упрямым. — Он тяжело вздохнул, взял ее за руку. — Всю свою жизнь я мечтал о том, что когда-нибудь он назовет меня сыном и скажет, что любит меня. Теперь этого никогда не произойдет.

Дане сложно было найти слова утешения. Она никогда не теряла близких родственников, за исключением бабушки с дедушкой. Хотя Чей и говорил, что не любит Большого Джона, слезы в его глазах доказывали обратное.

Через несколько минут он успокоился.

— Извини, — пробормотал он немного застенчиво. — Я не плакал с шести лет.

— Ты не должен извиняться. Неважно, что ты чувствовал по отношению к нему, а он по отношению к тебе, все же он был твоим отцом.

— Да. — Чей тяжело вздохнул. — Следующие несколько дней я буду очень занят, а после нам нужно будет поговорить.

— Хорошо.

Он посмотрел ей в глаза.

— Ты все еще будешь здесь?

— Да, — кивнула Дана, — я задержусь еще на какое-то время.

— Мне нужно возвращаться, — сказал он. — Моя мама на ранчо. Я хочу, чтобы вы с ней встретились.

Эти слова согрели ей душу.

— Я бы тоже этого хотела.

Чей нежно поцеловал ее, затем встал с дивана.

Подойдя к выходу, он обернулся.

— Ты хочешь что-то сказать? — спросила она.

— Я бы.., хотел, чтобы ты пришла на похороны.

— Конечно.

— Я позвоню и сообщу, когда они состоятся.

Дана подошла ближе, поднялась на цыпочки и поцеловала его.

— Я начинаю любить дождь, — улыбнулась она. — Он всегда сводит нас.

Чей слабо улыбнулся в ответ и вышел из дома.

Как всегда, она стояла на крыльце и смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду.


ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ


Похороны проходили в среду утром, в одиннадцать часов. Дана не видела Чея с тех пор, как он приехал к ней домой в понедельник.

Похоронная церемония, как и следовало ожидать, стала заметным событием в городе. Старая церквушка на Сайкамор-стрит была заполнена до отказа. Все горожане пришли отдать последнюю дань самому главному жителю города. Газетные репортеры толпились снаружи.

Близкие родственники сидели на скамейках в первом ряду. Дана сидела справа от Чея, Эшли — с другой стороны. Мама Эшли расположилась рядом со своей дочерью, а мама Чея — рядом с Даной.

Дана с удивлением отметила, насколько разных женщин выбрал Большой Джон. Мама Эшли, Джиллиан, выглядела как фотомодель. Она была высокой, стройной и грациозной блондинкой с голубыми глазами. Мама Чея была не очень высокой, но потрясающе красивой женщиной с большими темными глазами и смуглой кожей. На фоне таких красавиц Дана чувствовала себя серой мышкой.

Во время церемонии разные люди вставали и говорили о Большом Джоне, рассказывали детали его жизни, как он унаследовал бар от своей матери, как поднимал ранчо. Все они упоминали и о его чутье в бизнесе, о его великолепном чувстве юмора.

Чей сидел прямо и не шевелился, видимо боясь проявить хоть какие-то эмоции. Эшли прильнула к нему и тихонько плакала в платок. Джиллиан плакала вместе с дочерью. Клаудиа внимательно слушала, что говорили остальные, ее лицо было безразличным, руки зажаты между коленями.

Через некоторое время после церемонии все гости поехали на ранчо.

Накрытые для поминок столы просто ломились от еды. На протяжении всего дня Дана чувствовала себя не в своей тарелке. Сидя в гостиной, в окружении близких друзей семьи, с которыми не была знакома, она думала о том, зачем Чей уговорил ее прийти. Она здесь никого не знала. Парочка, сидящая рядом с ней, обсуждала деньги, которые унаследует Эшли, и вопрос о том, кто теперь будет управлять ранчо. Женщина также интересовалась, переедет ли Джиллиан на ранчо, чтобы присматривать за Эшли. Мужчине же было интересно, оставил ли что-нибудь Большой Джон своим многочисленным любовницам.

Дана поднялась, прошла через кухню и вышла в сад. Случившееся, без сомнения, внесет огромные изменения в жизнь Чея. Насколько она его знала, он будет чувствовать себя обязанным остаться на ранчо и присматривать за Эшли, а значит, следующие несколько месяцев он будет очень занят.

Девушка стояла около одного из загонов и кормила небольшую пони, когда услышала приближающиеся шаги. Она повернулась, надеясь, что это Чей. Но это была его мать.

— Я увидела, что ты вышла, и решила поближе познакомиться, — сказала Клаудиа, подходя к Дане.

Дана кивнула.

— Невооруженным взглядом видно, что ты сразила Чея наповал, хотя вы знакомы всего несколько недель.

— Я тоже испытываю к нему теплые чувства, призналась Дана.

— Мой сын хороший человек.

— Да, это действительно так.

— У него была трудная жизнь, — сказала Клаудиа и покачала головой. — Что бы он ни делал, у него никогда не было того, чего он хотел больше всего.

— Любви отца, — догадалась Дана.

— Он рассказал тебе об этом?

— Да.

Клаудиа кивнула.

— Чей любил Большого Джона, даже если он в этом никогда не признается. Когда он был маленьким, я пыталась заменить ему обоих родителей, но наступает время, когда мальчикам нужен настоящий отец, мужчина, поступкам которого можно подражать. Но у Большого Джона не было времени на сына, который был наполовину индейцем.

Да, он обеспечивал нас. Гордость не позволила бы ему оставить своего сына без средств к существованию, но на любовь никому из нас рассчитывать не приходилось. По правде говоря, я даже не знаю, как Чей смог выдержать все это.

— Вы никогда не хотели выйти замуж за Большого Джона? — спросила Дана.

— Нет, — улыбнулась она. — Этот брак не был нужен ни мне, ни Джону. Он был очень зол, когда я уехала, но я больше не могла оставаться. К тому времени Чей уже повзрослел и больше во мне не нуждался.

Дана улыбнулась, вспоминая рассказ Чея о том же самом.

— Итак, насколько все серьезно между тобой и моим сыном?

— Я не знаю, ведь мы знакомы не так долго. Дана заметила, что Клаудиа пристально на нее смотрит. — Возможно, если бы у нас было больше времени.., я…

— Ты влюбилась в него, да?

Дана кивнула.

— Но это не имеет значения. Я уезжаю в пятницу.

— Так скоро?

— Мне нужно быть на работе в следующий понедельник. — Дана задумчиво улыбнулась. — Я ведь городской житель. Мне кажется, я не смогла бы жить здесь постоянно.

— Понятно. — Клаудиа обернулась. — А вот и Чей идет. Было очень приятно познакомиться с тобой, Дана.

С этими словами она пожала Дане руку, повернулась и пошла в дом.

Перекинувшись парой фраз с матерью, Чей подошел ближе.

— Как твои дела? — спросил он. — Я везде тебя искал.

Дана пожала плечами.

— Я чувствую себя немного не в своей тарелке.

— Извини, мне не следовало оставлять тебя одну.

— Все в порядке. Как дела у Эшли?

— Она до сих пор не пришла в себя, но я верю, что она справится. Она же дочь Большого Джона.

— Да.

— Когда ты уезжаешь?

— В пятницу утром.

— У меня есть хоть какая-то надежда на то, что ты останешься здесь еще ненадолго?

— Боюсь, что нет.

— Я так и думал. И до недавнего времени собирался ехать за тобой.

— Правда?

— Да.

— Но ты изменил свое решение?

Чей облокотился на верхнюю перекладину загона.

— Прошлой ночью приходил адвокат и прочитал завещание.

— Ранчо досталось Эшли?

— Не совсем. Отец оставил половину имения мне, при условии, что я останусь здесь и буду вести дела, пока Эшли не выйдет замуж или пока ей не исполнится двадцать один.

— Это же замечательно! — воскликнула Дана. Я рада за тебя. Чей, правда.

Чей кивнул. Он был настолько ошарашен таким поворотом событий, что не знал, как реагировать.

Чертов старик! Может, он хотел, чтобы Чей целую жизнь помнил его пренебрежение? Но он бы и без завещания присматривал за Эшли. Большому Джону не стоило его принуждать делать то, чем он и так занимался большую часть своей жизни. Прошлой ночью, после оглашения завещания, они с Эшли поговорили, и она сказала, что он заслуживает не только половину имения, но и все ранчо.

После всего сделанного и сказанного Чей не мог оставить землю и свою сестру.

— В любом случае, — подытожил он, — я не могу оставить ранчо сейчас. У меня много бумажной работы, и мне необходимо проверить все счета.

Дана кивнула.

— Джиллиан собирается остаться на неделю или две, но затем она снова вернется в Солт-Лейк.

— Конечно, — кивнула Дана. Она улыбнулась, стараясь заглушить сердечную боль. — Эшли будет нуждаться в тебе, особенно когда ее мать вернется домой.

Чей обнял ее.

— Я буду скучать по тебе.

— Я тоже буду по тебе скучать.

— Ты напишешь мне, когда приедешь домой?

— Конечно.

— Может, завтра вечером сходим поужинать… нет, я обещал ужин Эшли и ее матери. Почему бы тебе не пойти с нами?

— Не думаю, что это хорошая идея. Все равно мне надо сложить вещи и приготовить дом к отъезду Чей кивнул.

— Я отвезу тебя домой.

В машине Дана села к нему ближе, чем обычно, думая о том, как сильно будет по нему скучать, а вот у него вряд ли найдется свободное время даже на это.

Чей проводил ее до двери и порывисто обнял.

Она обхватила его за шею, и он подумал: как хорошо, что она еще здесь. Его ноздри наполнились ее ароматом — смесью запахов духов, шампуня и нежности.

— Слушай, — сказал он, — когда здесь все уляжется и Эшли будет чувствовать себя лучше, я смогу позволить себе небольшой отпуск. Как ты смотришь на то, если я приеду к тебе в Эштон-Фолс на пару дней?

— Мне бы это понравилось.

— Значит, мы не прощаемся, Дана. Я приеду к тебе, как только смогу выбраться отсюда.

Она кивнула.

— Не забывай обо мне.

— Не забуду.

В свой поцелуй, медленный и проникновенный, Чей вложил всю свою любовь и нежность.

Когда их губы разомкнулись, он увидел слезы на глазах любимой.


ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ


Дана разглядывала свою квартиру. Казалось, что она стала меньше. Несмотря на то что ее не было всего три недели, ей казалось, что прошли годы с тех пор, когда она в последний раз была дома. Место не изменилось, подумала Дана, зато изменилась она сама.

Смахивая слезинки, она распаковала вещи, приняла долгий горячий душ, надела ночнушку и села писать письмо Чею. Ее вдруг осенило: вернувшись, она совершила ошибку. Работа приходит и уходит, а такой мужчина, как Чейтон Лон Эльк, был единственным. Он так и не сказал, что любит ее. Она тоже не призналась ему в любви. Но между ними определенно возникло прекрасное чувство, за которое стоило побороться.

Она подошла к окну. Неоновые огни сияли на асфальте. По обеим сторонам дороги тянулись дома, похожие на коробки. На обочине росло несколько пальм. На небе мелькнуло несколько звезд, но увидеть Млечный Путь Дана не смогла.

Не росли здесь и сосны. Все было не так. С утра не будет ни пения птиц, ни белок, прыгающих с дерева на дерево, ни орлов, парящих в небе. И Чей не придет, не постучит в дверь.

Дана принялась на бумаге рассказывать Чею о том, как ей нравилось проводить время вместе, как она ждет очередной встречи с ним, если он найдет время приехать в Эштон-Фоллс.

Откинувшись назад, она вспомнила все, что между ними произошло, его заботу об Эшли, боль, которую он пытался скрыть, когда умер его отец.

— Я люблю его, — прошептала она. — Я люблю все, что связано с ним.

Настало время рассказать Чею о своих чувствах. Но не на бумаге. Дана разорвала письмо и выкинула его в корзину для мусора. Она подошла к телефону и сняла трубку, но телефонный разговор тоже не казался ей правильным решением.

Выход из сложившейся ситуации нашелся неожиданно.

Завтра же она уволится с работы и переедет в Вордман-Холлоу. Даже если это окажется самой большой ошибкой, которую Дана когда-либо совершала, она собиралась последовать за своим сердцем.

Босс долго не мог поверить, что она уходит. Он умолял ее остаться, обещал повысить зарплату. Но в конце концов пожелал ей удачи и написал ей такую рекомендацию, что у постороннего человека могло бы сложиться впечатление, будто она написала ее сама, к тому же он выдал зарплату за следующие две недели, объяснив это тем, что Дана «это действительно заслужила». Мама и папа не могли поверить, что она переезжает в Вордман-Холлоу навсегда, и пытались ее отговорить. Отец заявил, что никогда не видел ее такой порывистой и решительной. Мама просила подождать хотя бы парочку недель, позволить Чею сделать первый шаг, одуматься и не совершать ошибку. Но Дана не могла больше ждать. Глубоко в сердце она знала, что поступает правильно.

Следующие две недели она провела за сортировкой всех своих вещей, деля их на две группы: то, что она собиралась взять с собой, и то, что должно было остаться. Она позвонила в сервисную компанию и заказала фургон для перевозки вещей, позвонила в редакцию местной газеты и отказалась от подписки, а также сделала еще тысячу и одну мелочь. Пообещав родителям, что приедет к ним на Рождество, Дана прыгнула в машину и отправилась в Вордман-Холлоу.

Она добралась до своего домика в горах глубокой воскресной ночью. Несколько мгновений она просидела в машине, разглядывая свой новый дом.

На последней ступеньке крыльца Дана обернулась и посмотрела на небо. Оно было настолько чистым, что дух захватывало. Млечный Путь тянулся, как дорога в рай. В небе низко висела желтая луна.

Зайдя в дом, она сразу подумала о том, чтобы позвонить Чею и сообщить о своем приезде, но решила немного подождать. То, что она хотела сказать, лучше произнести, глядя в глаза, а не по телефону. Она хотела видеть его лицо, когда скажет, что любит его.

Не в силах сидеть спокойно, она прошла по дому, убирая чехлы с мебели. Пройдя в спальню, Дана разложила в шкафу свою одежду, запихнула чемоданы в самый дальний угол. Что бы ни случилось, они ей больше не понадобятся.

После этого она бродила по дому, решая, где повесить свою любимую картину, купленную в прошлом году на выставке. На ней был изображен воин на большом черном коне, причем воин был поразительно похож на Чея. В итоге она повесила картину над камином — на самом видном месте в гостиной.

Воскресным утром Чей сидел на кухне с кружкой кофе в руке. Анна Мей учила Эшли готовить пирог из тыквы. Эшли должна была быть в школе, но простудилась и решила остаться дома на несколько дней.

Девочка попросила маму остаться на ранчо, но Джиллиан отказалась. Она сказала, что ее жизнь в Солт-Лейк, рядом с мужем, и что она с огромным нетерпением будет ждать ее там. Чей был немного удивлен, узнав, что Эшли решила остаться на ранчо. Хотя вообще-то этого следовало ожидать, ведь сестренка недолюбливала мужа Джиллиан и постоянно сравнивала его с Большим Джоном.

Чей вздохнул. Было неимоверно сложно управлять ранчо, вести бухгалтерию, следить за рабочими и присматривать за сестрой… Слух об их родственных отношениях с Эшли пронесся над Вордман-Холлоу как лесной пожар.

Джиллиан и Клаудиа заказали Большому Джону памятник из белого мрамора, который гласил:


Джон Мэтъю Вордман,

Любимый отец Эшли Марии и Чейтона Лона Элька.


Люди на улице и на ранчо теперь смотрели на Чея совсем по-другому. Теперь он не был чернорабочим Большого Джона. Он был законным владельцем самого большого ранчо в этой части страны. Иногда ему казалось, что он держит на своих плечах весь мир, что все постоянно смотрят на него, ждут, когда он ошибется. Всю жизнь он был обычным пастухом. И вот, нежданно-негаданно, случилось так, что от него зависит, будет ли семейное ранчо процветать, или его ждет банкротство.

Чей поставил кружку на стол и снова посмотрел на сестру. В действительности он не очень беспокоился за ранчо. Механизм работы был отлажен, каждый рабочий отлично знал свое дело. Его главной заботой была Эшли. Не меньше его занимали мысли о Дане и о том, есть ли у них будущее. Он слишком долго ждал, чтобы это выяснить. На следующей неделе он собирался поговорить с ней, попросить дать ему еще один шанс. Если понадобится, Чей упадет на колени перед ней, но он надеялся, что до этого дело не дойдет.

Чей покачал головой. Он не был так увлечен женщиной с тех пор, как в шестом классе влюбился в учительницу, хотя это сложно сравнивать. Он никогда еще не встречал такой девушки, как Дана, он не мог забыть то чувство, которое возникало всякий раз, когда они прикасались друг к другу.

Хотя они были знакомы всего каких-то три недели, она оставила яркий след в его душе. Он не мог прекратить думать о ней, не переставал хотеть ее.

Это было больше, чем физическое желание. Он нуждался в ней, как трава нуждается в дожде.

Встав из-за стола. Чей взял свою шляпу и вышел из дома.

Спустя десять минут он уже ехал верхом по направлению к ее дому. У него внезапно появилась острая необходимость пройтись по земле, по которой ходила Дана.

Дана взглянула на часы. Ночью она не могла заснуть, не могла думать ни о чем и ни о ком другом, кроме Чея. Она снова взглянула на часы, уже в десятый раз за эту минуту. Пятнадцать минут двенадцатого. Она уже собиралась выйти из дома, когда внезапно осознала, что Чей, должно быть, сейчас очень занят. Дел-то у него наверняка прибавилось.

Выходит, она не сможет увидеть его раньше вечера.

Чувствуя, что стены словно давят на нее, Дана надела толстый свитер, перчатки и вышла на крыльцо. Несколько минут она ходила взад и вперед, потом села на ступеньку. Не может же она сидеть здесь весь день. Стоит поехать в город и побродить по магазинам или сходить в кино. Да, и обязательно купить платье для предстоящего свидания с Чеем!

Она уже собиралась пойти в дом за ключами от машины и кошельком, когда увидела Чея, выезжающего на лошади из-за деревьев.

Увидев его, Дана замерла как вкопанная. Ее сердце бешено забилось. Он здесь, пронеслось в затуманенном от счастья мозгу. Может, кто-то успел рассказать ему, что она вернулась? Но это было невозможно. Никто, кроме ее родителей, не знал об этом, а они не стали бы звонить Чею.

Он был здесь. Каждой частичкой своей души, каждой клеточкой своего тела Дана тосковала по нему. Не говоря ни слова, он спешился, подошел ближе, поднял ее на руки и поцеловал.

Дана с восторгом упивалась жаром поцелуя, силой его рук. Как она вообще могла подумать, что сможет жить без него? Он был ей так же необходим, как воздух, которым она дышала.

Когда поцелуй прекратился, у нее на ресницах засверкали слезы счастья.

— Не надо плакать, любовь моя, — сказал он и снова поцеловал ее.

Дана крепче обняла его за шею и постаралась еще плотнее прижаться к нему, хотя это казалось невозможным.

— Мы принадлежим друг другу, Дана. Я это знаю, я это чувствую, — прошептал Чей, целуя ее лоб, губы, щеки. — Слушай свое сердце, — продолжал Чей. — Ты знаешь, что это правда.

Радость распустилась в душе Даны, подобно яркому и нежному цветку.

— Конечно, я знаю, что это так, — сказала она, улыбаясь. — Почему, ты думаешь, я вернулась?

— А почему ты вернулась?

— Сказать, что я люблю тебя.

— Ты уверена? Ведь мы так недолго знаем друг Друга.

Она сердито посмотрела на него.

— Минуточку. Разве ты только что не сказал, что мы принадлежим друг другу?

— Да, но я не думал, что ты со мной согласишься. Я собирался силой привезти тебя к себе и закрыться с тобой в спальне до тех пор, пока ты не согласишься дать нам шанс, — он застенчиво засмеялся. — Я просто не ожидал, что ты так быстро сдашься.

— После возвращения в Эштон-Фоллс я поняла, что совершила ошибку, уехав отсюда. Я принялась писать тебе письмо, но выкинула его. Затем решила, что позвоню, но, — она немного помедлила, — я хотела видеть твое лицо в этот момент. И если наши чувства взаимны, я бы хотела смотреть тебе в глаза, когда ты будешь мне об этом говорить. Ты меня любишь. Чей?

— Каждой частичкой своей души.

— Скажи это.

— Я люблю тебя, Дана. Я буду любить тебя до конца дней. Не могу гарантировать, что никогда тебя не расстрою, но я точно тебя не брошу и никогда не обману. Клянусь всем, что у меня есть.

— Я верю тебе.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, и чем раньше, тем лучше.

Чей испустил победоносный клич, заключил свою невесту в объятия и страстно поцеловал.


ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ


Следующие две недели были заняты предсвадебными хлопотами и пролетели быстро. Дана старалась как можно больше времени проводить с Чеем. Родители были шокированы, узнав, что она собирается выйти замуж за мужчину, которого так мало знает. Даже новость о том, что он владеет половиной огромного ранчо, не смогла убедить ее отца. Мать мягко пыталась убедить ее подождать еще хотя бы полгода, «просто чтобы удостовериться, дорогая».

Дана была согласна, что они с Чеем знали друг друга не очень долго, но, как говорят, любовь не подчиняется ни календарям, ни времени. Кроме того, она знала пары, которые встречались годами, но все заканчивалось разводом. Долгая дружба вовсе не значит, что брак будет счастливым. Впервые в жизни Дана ни в чем не сомневалась, не имела никаких задних мыслей. И хотя Дана выслушала множество возражений от своих родителей, она слишком сильно любила, чтобы слушать их советы. В конце концов они согласились приехать на свадьбу, и это все, что ей было нужно.

Чей захотел, чтобы свадьба состоялась перед Рождеством. Они назначили дату за неделю до праздника. Ее мать, все еще надеясь повлиять на решение дочери, приняла попытку отложить свадьбу до весны, напомнив Дане, что Чей недавно похоронил отца и это неуважительно по отношению к памяти Большого Джона. Но Чей рассеял все ее сомнения. Ни он, ни Дана не хотели ждать, но они согласились, что свадьба должна быть небольшой, только родственники и самые близкие Друзья.

Воскресным утром Дана заехала за Эшли на ранчо, и они отправились выбирать свадебное платье. По дороге в город Эшли была какая-то грустная, но, когда Дана стала одно за другим примерять платья, девчушка сразу оживилась.

Немного позже продавщица принесла платье с умопомрачительным квадратным декольте и корсетом. У него была узкая юбка, причем сзади она была длиннее, чем спереди. Когда Дана надела его, обе поняли, что это то самое платье.

— Вот подожди, Чей увидит, — заговорщицким тоном проговорила Эшли, — он с ума сойдет.

— Этого я и добиваюсь, — сказала Дана, улыбнувшись.

— Ты его любишь, правда?

— Конечно, мы ведь женимся.

— Думаешь, Чей прав по поводу Ника?

— Да. Почему бы тебе не дать шанс Брэндону?

Эшли пожала плечами.

— Мы знаем друг друга уже много лет. Тебе не кажется, что это скучно — слишком хорошо знать человека?

— Нет. В любом случае я уверена, что ты еще тысячу раз влюбишься до того, как встретишь своего единственного мужчину.

Глаза Эшли округлились.

— Чей сказал то же самое, честно.

— Если два человека говорят, что ты болен, значит, пришло время лечиться. Помоги мне снять это платье, и я куплю нам ланч.

Позже они сидели в маленьком кафе и пили чай со льдом.

— Я до сих пор не могу поверить, что Чей мой брат, — заметила Эшли.

— Должно быть, тебе было тяжело это принять.

— Да, но я всегда хотела, чтобы он был моим братом.

Дана улыбнулась.

— Он рассказывал мне, что в детстве ты не отходила от него ни на шаг. Наверное, одиноко быть единственным ребенком в семье. Я не думала об этом, когда была маленькой. Мне нравилось быть в центре внимания и получать все подарки. Но именно сейчас я осознаю, как мне не хватает брата или сестры.

— Как ты думаешь, Чей отправит меня в школу сразу после свадьбы?

— А с чего он должен так поступить?

— Не знаю. — Эшли закусила нижнюю губу. Теперь ты здесь, и я ему больше не нужна.

— Не глупи! Он очень тебя любит.

— И ты не будешь возражать, если я буду жить с вами?

— Конечно, нет! Разве я только что не говорила тебе, что хотела бы иметь сестру?

Эшли ожила.

— Ты волнуешься перед свадьбой?

— Немного.

— Ты ни разу не спала с ним?

Дана покачала головой, не веря, что она разговаривает на такую тему с шестнадцатилетней девчонкой.

— А с другими мужчинами, с которыми ты встречалась раньше?

— Нет, никогда. Ты довольна?

— Значит, ты до сих пор, — Эшли наклонилась к Дане и произнесла шепотом:

— ..девственница?

Дана кивнула, чувствуя, что краска стыда заливает щеки.

Эшли замотала головой.

— Не могу поверить.

— Это значит, что вы с Ником…

Дана спросила, но боялась ответа.

— Нет. Он хотел, но.., я еще не готова.

Дана с облегчением вздохнула.

— Теперь я понимаю, почему мне нравится Брэндон, — задумчиво произнесла Эшли. — Он не давит на меня. Конечно, он тоже хочет этого, и в этом они с Ником похожи.

— Они все этого хотят, — заметила Дана, улыбаясь. — Но умные девочки, особенно подростки, ждут. Сделав это однажды, ты уже никогда не станешь прежней, поэтому тебе нужно быть уверенной, что ты этого хочешь.

Дана глубоко выдохнула. Она была рада, что не позволила Рику дойти до конца. Какой огромной ошибкой это могло стать!

— Думаю, ты права, — сказала Эшли. — Мне кажется, почти все девочки из моего класса делали это хотя бы раз. И большинству не понравилось, так как многие из них потом пожалели, что не устояли.

— Секс не имеет смысла, если мужчина и женщина не любят друг друга, — сказала Дана. — Моя мама сказала мне об этом, когда я была примерно такого же возраста, как ты.

Эшли кивнула.

— Моя подруга Джени сделала это со своим парнем и забеременела. Ей пришлось бросить школу, чтобы воспитывать ребенка.

Дана кивнула.

— Так, — сказала она, улыбаясь, — мне нужна свидетельница. Ты согласишься быть ею?

— Я? Ты хочешь, чтобы это была я?

— Очень.

— Ух ты! Было бы здорово.

— Великолепно.

— А в чем я должна быть одета?

— Я подумывала о нежно-голубом струящемся платье. Как считаешь?

— Это будет великолепно. — Эшли быстро допила весь свой чай. — Может, посмотрим платье сегодня?

Позже вечером, сидя перед камином в объятиях Чея, Дана рассказала ему о поездке в город с Эшли и о состоявшемся разговоре.

— Ну, — сказал он, — может, хоть к твоему совету она прислушается.

— Надеюсь на это.

— Только представь: в это время через неделю ты уже будешь миссис Чейтон Лон Эльк.

Дану наполнил восторг.

— Звучит великолепно, не правда ли?

— Да.

Она посмотрела на него, любуясь мужественными чертами лица своего жениха.

— Я никогда еще не была так счастлива, — заметила Дана, — даже когда сдала переходной экзамен в шестом классе.

— Мне приятно это слышать.

— Эй, это был очень важный день в моей жизни.

— Могу себе представить, — пробормотал Чей.

Он выглядел таким удрученным, что Дана рассмеялась.

— Я пошутила. Это самый замечательный день в моей жизни. Я никогда еще не была так счастлива. Никогда!

— Так-то лучше, — сказал Чей и потянулся к ее губам. Поцелуй был страстным и абсолютно нецивилизованным.

Подавив разочарованный вздох, Чей разомкнул объятия.

— Мне надо идти. Завтра рано вставать. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Я не могу спать до обеда, как большинство людей.

Она легонько толкнула его в плечо.

— Я бы хотела, чтобы у меня тоже появилось какое-то дело на ранчо.

— Хорошо, хорошо. — Чей потер свою руку. — Я должен позаботиться об этом?

Дана улыбнулась.

— Да, господин. После свадьбы я собираюсь стать твоей главной помощницей.

Смеясь, Чей вышел из дома.


ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ


Вот и наступил день свадьбы. Дана проснулась с улыбкой на лице. Несколько минут она лежала в кровати, предвкушая события дня, тихонько благодаря Рика за то, что он бросил ее. Если бы он не сбежал, ей бы пришлось выйти замуж за него, а не за самого прекрасного человека на свете.

Дана взглянула на часы и ахнула. Бил Дженкинс, один из работников ранчо, заедет меньше чем через три часа, чтобы отвезти ее в церковь.

Скинув одеяло, она поторопилась в ванную. Так много всего надо сделать и так мало осталось времени!

Дана уже заканчивала свой макияж, когда приехал Дженкинс.

Она последний раз взглянула в зеркало, взяла сумку со всем необходимым и поспешила к выходу.

Чей выглянул в окно лимузина, нервно теребя кожаный ремешок своих часов. День свадьбы.

Ожидая этого события неделями, он не думал, что будет так волноваться в назначенный день.

Его шафер, Дерек, исподтишка посмеивался над ним:

— Тебя терзают предсвадебные сомнения?

— Конечно, нет, — рявкнул Чей.

Дерек рассмеялся.

— Это нормально. Я не знаю ни одного мужчину, который бы не нервничал перед церемонией. И несколько раз даже был свидетелем отмены торжества.

Чей улыбнулся. Уж отменять-то он точно ничего не собирался. Он внезапно забеспокоился о том, что Дана, возможно, получит не то, что ожидает, и в конце концов уедет, как мама Эшли, заявив, что сельская жизнь не для нее. Возможно, мама Даны была права. Может, им действительно стоило немного подождать, пока Дана не увидит, что значит жить на ранчо. Все-таки она была городским жителем, и несмотря на то, что у ранчо были все современные удобства, жизнь и быт здесь сильно отличались от городских.

Чей тяжело вздохнул. Может, он сам себя обманывал? Может, он вовсе не готов к женитьбе? Или Дерек прав и это всего лишь предсвадебное волнение? Что бы это ни было, ему это не нравилось.

Где же он?

Стараясь выглядеть спокойной, Дана стояла перед зеркалом и поправляла фату. Где Чей? Он должен был приехать двадцать пять минут назад. Гости уже стали нервничать. Органист начал заново играть репертуар.

Где же он?

Дана посмотрела на мать и на Эшли. Выражение лица Мардж было сочувствующим. Эшли пожала плечами и отвела взгляд.

— Он приедет, — твердо сказала Дана. — Я знаю, он приедет. Должно быть, что-то его задержало.

— Он бы мог позвонить, — заметила ее мать.

Дана закусила нижнюю губу. Она не позволит сомнениям испортить такой радостный день. Она верила в Чея, верила в их любовь. Может, он задержался на ранчо, может, шофер опоздал, может…

Он передумал? Эти слова, как молния, пронеслись в ее сознании. Но Дана быстро прогнала их.

Чей не похож на Рика. Чей любит ее.

Она уцепилась за эту мысль, не давая сомнениям одолеть ее окончательно.

Пошло еще долгих десять минут, прежде чем в дверь постучал организатор свадьбы.

— Жених наконец-то здесь, — сообщил он. — И я должен заметить, он не собирается долго ждать.

Вы готовы?

— Да, — воскликнула Дана. Она посмотрела на мать с радостной улыбкой, взяла букет и пошла вслед за организатором к часовне.

Чей пробежался рукой по волосам и вздохнул с облегчением. Он боялся, что из-за его опоздания Дана откажется от свадьбы, соберет свои вещи и уедет обратно в Эштон-Фоллс навсегда. Он посмотрелся в зеркало и поправил галстук.

— Ты отлично выглядишь, — подбодрил его Дерек и открыл дверь, которая вела в часовню.

По залу пробежал шепот, пока Чей и Дерек шли к своему месту у алтаря.

Чей глубоко вздохнул. Органист заиграл свадебную мелодию, и Эшли показалась в проходе.

Она несла букет из розовых и белых роз и выглядела очень привлекательно в нежно-голубом платье. Когда в проходе появилась Дана, Чей позабыл обо всем на свете. Она шла, тихо шелестя белым атласом, опираясь на руку своего отца, ее лицо сияло.

— Кто выдает эту женщину замуж?

— Ее мать и я, — сказал мистер Вестлейк и вложил руку Даны в ладонь Чея.

Их пальцы переплелись.

Пораженный ее красотой, Чей едва понимал, о чем говорит священник, пока его не спросили, согласен ли он взять Дану в жены.

— Да, — хрипло произнес он.

— А вы. Дана Элизабет Вестлейк, берете Чейтона Лона Элька в законные мужья?

Дана сжала руку Чея.

— Да.

— Тогда властью, данной мне, в присутствии всех гостей, я объявляю вас мужем и женой. Чей, вы можете поцеловать невесту.

Сердце Даны бешено билось.

— Я люблю вас, миссис Лон Эльк, — сказал он ей на ухо и крепко поцеловал.

Чей взял Дану за руку, они спустились от алтаря и вышли из церкви. На улице Чей снова обнял ее и долго целовал, после этого взял на руки и понес по ступенькам.

Как только водитель закрыл за ними дверцу машины, Чей снова обнял ее.

— Просто быстрый поцелуй, — упрекнула Дана, ты же обещал.

— Я знаю, — сказал он, — но ты же не предупредила, что будешь так потрясающе выглядеть.

— Ты опоздал.

— Да, извини.

— Я была уверена, что ты придешь. И не сомневалась в этом ни минуты.

Чей погладил ее по щеке.

— Это моя девочка.

Прием был именно таким, о каком Дана всегда мечтала, несмотря на то что гостей приехало немного. На белоснежных скатертях сверкали хрусталь и фарфор, столы ломились от изысканных закусок.

После ужина столы убрали, и начались танцы.

Позже Дана увидела, что Эшли и Брэндон танцуют вместе. Дана улыбалась, наблюдая за тем, как они танцуют. Было приятно видеть сестру Чея смеющейся и хорошо проводящей время. Дане всегда хотелось, чтобы у нее была сестра, и она была рада, что Эшли остается на ранчо. Это даст им шанс лучше узнать друг друга.

Она смотрела, как Мэган, Лу Эн и Британи окружили Брэндона и Эшли, лишь только закончилась музыка. Дана улыбнулась, думая о том, как весело им будет летом и как счастлив будет Чей, что ему больше не придется играть роль надсмотрщика.

Оставшаяся часть вечера прошла на одном дыхании. Молодожены разрезали роскошный торт.

Отец Даны поднял бокал в честь молодоженов.

Мама Чея тоже сказала несколько слов и улыбнулась в знак того, что принимает невестку в свою семью. Дана танцевала со своим отцом, в то время как Чей танцевал с ее матерью.

И затем наконец настало время им уходить. Дана поцеловала маму и папу на прощание, попрощалась с Эшли и Клаудиа, затем Чей открыл перед ней дверцу лимузина.

Как только они остались наедине, Чей обнял ее и жадно поцеловал. Его руки незаметно оказались на груди Даны.

— Чей! — Она с опаской посмотрела на шофера, интересуясь, смотрит он на дорогу или на них.

— Нас разделяет специальное стекло, — сказал Чей. — Он нас не видит.

— Ты уверен?

— Уверен, дорогая, — сказал он низким чувственным голосом. — Иди ко мне.

Она приподняла одну бровь.

— Чего ты хочешь?

— А как ты думаешь, чего я хочу?

— Не имею ни малейшего понятия, сэр, — прощебетала она невинно. — Я раньше никогда не выходила замуж. — Она сделала паузу. — И у меня никогда не было интимных отношений.

Но это должно было вот-вот измениться. Дана горячо надеялась, что не разочарует его.

— У тебя было много женщин?

— Несколько, — признался он.

— Ты когда-нибудь раньше любил? — спросила Дана и тут же пожалела о своих словах.

— У меня были серьезные отношения всего несколько раз. — Чей прикоснулся губами к кончику ее носа. — Но я никогда раньше не любил. Теперь я понимаю, почему. Я ждал тебя. Вот мы и приехали, — сказал он, когда лимузин подъехал к «Вордман Армз-отелю».

Как и все, носящее имя Вордман, отель был, без сомнения, первого класса. Все здесь дышало роскошью, начиная от блестящих стеклянных входных дверей и заканчивая дорогим персидским ковром в холле.

Швейцар открыл перед ними дверь. Он взглянул на Чея, улыбнулся Дане, потом открыл багажник и достал их вещи.

— Мистер и миссис Лон Эльк, — сказал клерк, с улыбкой протягивая Чею ключи. — Уверен, вам понравится в нашем отеле. Ваш багаж сейчас же отнесут наверх.

Чей нетерпеливо кивнул, поднял Дану на руки и понес ее через весь холл к лифту.

— Я могу идти сама.

— Я знаю, что ты можешь, — кивнул он, — но мне так больше нравится.

Он поставил ее на пол около входной двери в их комнату, вставил ключ-карточку в щель, а затем перенес ее через порог.

— Наконец-то мы одни, миссис Лон Эльк.

В дверь постучали, и на пороге появился посыльный с багажом. Чей дал ему чаевые и проводил до двери.

— Приятно вам провести время, — расплылся в улыбке молодой человек. — Если что-нибудь понадобится, просто дайте мне об этом знать.

Чей взглянул на Дану.

— Все, что мне необходимо, уже здесь.

— Хорошо, сэр!

— Итак, — сказал Чей, поворачиваясь к Дане, на чем мы остановились?

— По-моему, ты собирался поцеловать меня.

Он улыбнулся и обнял ее.

— Довольно разговоров, — сказал он. И затем стал целовать ее так страстно, как только мог, со всей любовью, которая хранилась в его сердце, и каждый поцелуй был обещанием любить вечно.

Дана испытала необычайное блаженство, когда их тела слились воедино. Она выкрикивала его имя, ее сердце переполнялось счастьем, когда она познавала такие чувственные высоты любви, о существовании которых даже не подозревала. Его нежные руки возбуждали ее до тех пор, пока она не достигла пика наслаждения. Она парила в воздухе, возносилась к небесам, плыла по бескрайним просторам океана любви.

Задыхаясь, она просто прижала его крепче к себе, чувствуя, как сердце переполнилось любовью и благодарностью к Всевышнему за этого мужчину, за этот момент.


ЭПИЛОГ


Эшли радостно улыбнулась, когда вошла в комнату и увидела Дану и Чея, сидящих на диване и целующихся.

— Привет, привет!

Чей посмотрел на нее наверх плеча Даны.

— Привет.

— Вы когда-нибудь заняты чем-нибудь, кроме поцелуев?

Чей взглядом указал на колыбельку около кровати, где спала их семимесячная дочь.

— Мы делаем красивых детей.

Эшли закатила глаза.

— И это все от поцелуев? Если честно, мне кажется, что вы до сих пор молодожены.

Дана улыбнулась. Хотя они с Чеем были женаты уже два года, они действительно чувствовали себя так, будто только что поженились. Ее сердце начинало биться чаще, когда Чей входил в комнату. Душа переполнялась любовью, когда она видела его улыбку или слышала его голос. Каждая ночь в его объятиях казалась ей такой же великолепной, как первая брачная ночь.

Дана любила принимать Эшли и девочек на лето. Они приехали неделю назад, и дом, казалось, перевернулся с ног на голову. Повсюду постоянно слышались шепот и хихиканье. Девочки обожали малышку и спорили всякий раз из-за того, кто будет держать ее на руках. Дану радовал этот полный молодежи дом, то, что для младенца всегда находилась нянька, когда это было необходимо.

Дана думала, что Эшли захочет провести лето с матерью, но Эшли отказалась ехать куда-либо, кроме ранчо. К маме она ездила на Пасху и на неделю во время Рождества.

— Не люблю надоедать, — продолжила Эшли, но я пришла просто для того, чтобы напомнить, что мы с Брэндоном и еще несколькими друзьями собираемся в город.

— Отлично, — кивнул Чей. — Только не задерживайся.

— Хорошо проведи время, — напутствовала Дана.

Было трудно поверить, что Эшли было уже восемнадцать и что она все еще встречалась с Брэндоном. У Даны было такое чувство, что они созданы друг для друга. Они будут хорошей парой, подумала она.

— Хорошо. Я не хочу вас торопить, но мне кажется, — сказала Эшли, — что Деборе Эн очень хочется иметь маленького братика.

Чей посмотрел на свою жену и улыбнулся.

— По-моему, это хорошая идея. Как ты думаешь?

— Мне нравится, — сказала она, подмигивая. Поговорим об этом позже.

Чей кивнул.

— Договорились.

Позже, этой же ночью, они поднялись наверх и закрылись в своей комнате.

Там они могли спокойно поговорить.