Броневой щит Сталина. История советского танка (1937-1943)
Михаил Николаевич Свирин


Советские танки






Война 1939-1945 гг стала наиболее тяжелым испытанием для всего человечества, так как в нее были вовлечены почти все страны мира. Это была битва титанов – ют самый уникальный период, о котором спорили теоретики в начале 1930-х и в ходе которого танки применялись в больших количествах практически всеми воюющими сторонами. В это время проходила "проверка на вшивость" и глубокое реформирование первых теорий применения танковых войск. И именно советские танковые войска все это затронуто в наибольшей степени.Большинство немецких солдат, воевавших на Восточном фронте, неизменно называли три вещи, запомнившиеся им в ходе войны, – русские просторы, лютый мороз и массы советских танков. О танке Т-34 вспоминают и многие немецкие генералы, называя его "шедевром мирового танкостроения".Как, когда и почему родились те самые танки, что стали символом прошедшей войны, становым хребтом советских бронетанковых войск? Кто и в каких условиях создавал их? Каким образом СССР, потерявший большую часть своих европейских территорий и с трудом набиравший танки для обороны Москвы, смог уже в 1943 г выпустить на поля боев мощные танковые соединения?На эти вопросы призвана дать ответ эта книга, повествующая о развитии советских танков "в дни испытаний", с 1937-го по начало 1943 г. При написании книги использованы материалы архивов России и частных коллекций танкостроителей.






Михаил Николаевич Свирин




Броневой щит Сталина. История советского танка (1937-1943)



СОДЕРЖАНИЕ





[ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ][ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ]

[Глава I. До войны еще далеко?][Глава I. До войны еще далеко?]

[Глава II. Накануне][Глава II. Накануне]

[Глава III. Последний привал][Глава III. Последний привал]

[Глава IV. Если бы война повременила][Глава IV. Если бы война повременила]

[Глава V. От Бреста к Москве][Глава V. От Бреста к Москве]

[Глава VI. Путь к перелому][Глава VI. Путь к перелому]

[Глава VII. Качество или количество?][Глава VII. Качество или количество?]

[На пороге триумфа][На пороге триумфа]

[Приложения][Приложения]

[Источники][Источники]



Советские танки





ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ


"В нашей истории был период, который отложился в моей памяти с каким-то гнетущим чувством. Он начался с возвращения наших первых военных советников из Испании, а прекратился только в начале сорок третьего, – рассказывал бывший генеральный конструктор САУ Л. Горлицкий, – ощущалось какое-то предгрозовое состояние. В атмосфере словно накапливалось тяжелое холодное дыхание будущей войны…"* (* Здесь и далее в цитатах стилистика и орфография первоисточника сохранены).

Подобная оценка того времени звучала не только из его уст. Многие старые люди вспоминали, что именно с событий в Испании всем стало ясно, что война все ближе подбирается к порогу и воевать придется именно с Гитлером.

В 1937 г. начались массовые чистки и репрессии в СССР и на фоне этих непростых событий советский танк начал превращаться из "механизированной кавалерии" (в которой одно из его боевых качеств выпячивалось за счет снижения других) в сбалансированную боевую машину, обладающую одновременно мощным вооружением, достаточным для подавления большинства целей, хорошей проходимостью и подвижностью при броневой защите, способной сохранить его боеспособность при обстреле наиболее массовыми противотанковыми средствами вероятного противника.

Случилось так, что многие жизнеописатели советского танка в послевоенную пору почему-то считали, что появление на поле боя легендарной "тридцатьчетверки" стало следствием гениального предвидения ее Главного конструктора Михаила Кошкина, полет мысли которого тормозили ретрограды от кавалерии – военные. Именно М. Кошкин, чуть ли не подпольно (но, конечно, при поддержке "мудреишего из мудрых вождя всех народов"), смог создать тот танк, что спустя несколько лет повергнет в шок немецких танковых генералов. И мало того, он не просто создал его, конструктору удалось доказать этим глупцам-военным что именно его Т-34 нужен им, а не очередной колесно-гусеничный "автострад ник"…

Автор находится на несколько иных позициях, которые сформировались у него после знакомства с предвоенными документами РГВА и РГАЭ. Поэтому, работая над этим отрезком истории советского танка, автор неизбежно будет противоречить кое-чему "общепринятому".

Данная работа описывает историю советского танкостроения в самые трудные годы – от начала радикальной перестройки всей деятельности конструкторских бюро и наркоматов в целом, во время бешеной гонки по оснащению новых танковых соединений РККА, перевода промышленности на рельсы военного времени и эвакуации… Вплоть до первых за указанный период выполненных планов выпуска советских танков.

О том, получилось ли задуманное, – судить вам.

Автор хочет выразить свою особую благодарность за помощь в подборе и обработке материалов М. Коломийцу, а также поблагодарить А. Солянкина, И. Желтова и М. Павлова, – авторов справочного издания "Отечественные бронированные машины. XX век. 1905 – 1941", так как эта книга помогла понять судьбу некоторых проектов, неясную прежде.

Также хочется вспомнить с благодарностью те беседы с Львом Израэлевичем Горлицким, бывшим главным Конструктором УЗТМ, которые помогли по новому взглянуть на всю историю советского танка в годы Великой Отечественной войны Советского Союза.




Глава I. До войны еще далеко?


"У нас сегодня почему-то принято говорить о 1937 -1938 гг. только с точки зрения репрессий , но мало кто вспоминает, что именно в этот период были рождены те танки, что стали легендами военной поры…"

Из воспоминачий Л.И. Горлинкого.






1.1. Большая перемена





1937 г. стал своеобразным водоразделом в истории отечественного танка, последним годом так называемой "эпохи Тухачевского", так как после ареста и казни этого заместителя наркома обороны по вооружению, танкостроение в СССР совершило большой поворот. Уже отмечалось, что 1937 г. начался с неприятностей для всех производителей бронетанковой техники СССР. Так, в ходе осенних 1936 г., и летних 1937 г. учений на танках Т-26 последних выпусков стали проявляться случаи массового обрыва клапанов. Происходило это как вследствие произведенного форсирования двигателя, когда "разогнанный" установкой нового карбюратора, переводом питания на бензин первого сорта и, конечно, увеличенными оборотами двигатель стал работать на пределе своих возможностей, так и потому, что поставляемые заводу № 174 с 1935 г. не вполне кондиционные материалы, нормально работавшие ранее, больше не могли выдержать значительно возросших нагрузок.

Не менее неприятным было поведение новых танков БТ-7. Учения лета-осени 1936 г. показали, что шасси этого колесно-гусеничного танка оказалось перегруженным, и потому резиновые бандажи опорных катков часто выходили из строя при движении на колесах. Но это было еще полбеды. Выяснилось также, что после пробега 300-400 километров почти у всех танков БТ-7, ввиду превышения крутящего момента двигателя М-17 по сравнению с М-5 на четверть, начали выходить из строя коробки перемены передач. Приемка танков БТ-7 была остановлена.




Резиновые бандажи БТ-7, разрушенные в ходе пробега. 1936 г.







Экипаж танка БТ-7 в ходе учений, 1936 г.







Тогда же выяснилось и то, что плавающий танк Т-38, практически ничем в боевом отношении не отличавшийся от Т-37, кроме стоимости (которая, естественно, стала больше), показал весьма плохой запас плавучести. Малое водоизмещение не позволяло перевозить на его броне через водные препятствия пехотинцев. Перегрузка даже в 120-150 кг (вес двоих взрослых людей) приводила к невозможности совершения каких бы то ни было маневров на воде, в том числе вход в воду и выход из нее даже на малые береговые крутости. Танк тонул. Да и без десанта танк иногда тонул, если механик пытался совершать маневры на максимальных оборотах винта, а вода не была идеально спокойной (наблюдался значительный крен и качка при выправлении руля), в случае сброса газа во время плава на максимальной скорости (танк сильно "клевал носом"), а также при включении реверса для экстренной остановки танка.

Ну и на закуску традиционно показал свои зубы "пятиглавый дракон РККА" – тяжелый танк Т-35, который вновь "порадовал" руководство АБТУ списком своих неисправностей. Так три танка, поданных подряд на войсковые испытания, дружно вышли из строя и требовали капитального ремонта моторно-трансмиссионной группы.

Все это, а также трудности с серийным выпуском танков Т-46 и Т-29 привели к тому, что в 1937-1938 гг. за оснащение РККА ненадежной боевой техникой большая группа "вредителей" заводов № 37, № 174, № 185 им. С.М. Кирова, ГХПЗ, ряд работников военной приемки и руководства АБТУ были отстранены от работ и арестованы.



1.2. Новая метла





В 1937 г. начальник АБТУ РККА И. Халепский был арестован, временно исполняющим обязанности начальника назначен Г. Бокис, а его заместителем стал недавно вернувшийся из Испании бывший командир интернациональной танковой бригады Д. Павлов. Он по праву считался одним из наиболее опытных командиров танковых войск и 21 июня 1937 г. "за героизм и мужество, проявленные в боях" был удостоен звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина (впоследствии получил медаль "Золотая Звезда" № 30).

Новый заместитель развил бурную деятельность. За полгода с момента назначения руководством управления и технического совета АБТУ было проведено большое количество совещаний по обобщению опыта боевых действий в Испании, а также опыта эксплуатации танков в механизированных соединениях в ходе учений 1935-1937 гг.




Республиканские Т-26 в Виланоеба-де-ла-Каньяда. Испания, 1937 г.







Итоги не утешали. С одной стороны, имеющиеся в большом количестве гусеничные танки Т-26 были просты в освоении и эксплуатации, надежны (кроме танков последних выпусков). Но их удельная мощность заставляла желать лучшего. Реальная подвижность Т-26 была не вполне достаточна, а эффективность подвески ввиду перегрузки танка не позволяла вести огонь с хода, резервов по дальнейшему увеличению бронирования и вооружения танка тоже не было. С другой стороны, танки БТ, казалось бы, отвечали требованиям подвижности, но тоже страдали перегрузкой, а их новые модификации, на которые была сделана ставка, требовали усиления ходовой части и почти полностью утратили способность передвижения на колесах.

Танк нового типа, разработанный для мотомехвойск РККА взамен Т-26 и БТ (танк Т-46-1), оказался слишком дорогим и сложным для массового производства, освоения и эксплуатации. Стало ясно, что для вооружения бронесил СССР требуется новый танк. Но каким ему быть? Голоса участников заседания техсовета НКСМ и АБТУ, прошедшего весной 1937 г., разделились. Одни, в числе которых был новый заместитель начальника АБТУ Д. Павлов, памятуя о неудачном опыте строительства Т-29 и Т-46-1, а также о боевых действиях в Испании, стояли за чисто гусеничную машину. Другие, во главе с Г. Бокисом, – за колесно-гусеничную машину типа БТ с изменениями группы Н. Цыганова.15 августа 1937 г. на заседании КО СССР было принято постановление № 94 "О новых типах танков для вооружения танковых войск РККА". Указанное постановление итожило двухмесячные дискуссии на всех уровнях. В проекте решения говорилось: "Для оснащения мехсоединений и мехполков конницы необходимо иметь танк типа БТ (Кристи) массой 13-14 тн. Танк должен иметь двигатель дизеля конструкции ХПЗ мощностью 400 л.с. Броня корпуса танка толщиной 25мм с наклонными листами подбашенной коробки, коническая башня 20мм. Вооружение – одна 45-мм стабилизированная или одна 76-мм пушка и два пулемета ДТ. Экипаж – три человека. Запас хода на гусеницах – 300 км.

В перспективе предусмотреть переход на БТ с шестью ведущими колесами (1939г)."

В отношении же танка Т-26 совещание по "совершенствованию конструкции танка сопровождения" предписывало вести работы по оснащению его дизельным двигателем мощностью 130-150 л.с. и усилению толщины брони до 20 мм (цементованной) в корпусе и в башне.

Осенью 1937 г. большая группа наших танкистов, возвращаясь в СССР из Испании через Францию, прознала о новых типах французских танков, принятых на вооружение в последние годы, и поделилась "наболевшим" с руководством РККА. Первые сравнения характеристик танков "Рено" (R-35), "Гочкис" (H-35) и "Форж и Шантье" (FCM-Зб) с отечественными легкими машинами показывали, что иностранные образцы хорошо забронированы от огня противотанковой артиллерии, тогда как отечественные танки в ходе боев в Испании несли от артогня большие потери. Стало понятно, что ставка на высокую эксплуатационную скорость танков в ущерб бронированию, принятая в 1933-1934 гг., устарела.




Французский танк "Рено" (R-35) 1936-1939 гг. 







Французские танки "Форж и Шантье" (FCM-36) на параде 1938 г.







В декабре 1937 г. Д. Павлов получил звание комкор и был назначен начальником АБТУ, после чего последовали некоторые изменения в организации мотомехвойск РККА. Во-первых, в августе 1938 г. механизированные полки, бригады и корпуса были преобразованы в танковые. Но по существу это переименование мало отразилось на организационно-штатной структуре мехчастей и соединений. Бригады, имевшие на вооружении танки БТ и Т-26, были названы легкотанковыми, а с Т-28 и Т-35 – тяжелотанковыми.

Легкотанковые бригады комплектовались танками одного типа, преимущественно БТ, в количестве 278 шт. (рекомендовалось вводить в их состав дополнительно только специальные танки – плавающие, химические). Бригада имела теперь 4 отдельных батальона по 54 танка и была усилена за счет перехода от трехтанковых взводов к пятитанковым.

Кроме того, Д. Павлов обосновал от каз от формирования в 1938 г. к четырем имеющимся мехкорпусам еще трех дополнительно, считая, что эти соединения немобильны и трудноуправляемы, а главное – требуют иной организации тылов.

Тактико-технические требования к перспективным танкам, как и ожидалось, были скорректированы. В частности, в письме от 23 декабря начальнику КБ завода № 185 им. С.М. Кирова новый начальник потребовал усилить бронирование новых танков с тем, чтобы на дистанции 600-800 метров (эффективная дальность стрельбы малокалиберных противотанковых пушек того времени) новые танки были надежно защищены.

"Броневая защита новых танков РККА должна обеспечить

– для плавающих танков – защищать от огня бронебойной винтовочной пулей и пулей легкого противотанкового ружья на всех дистанциях, или не менее 12-15 мм толщины;

– для легких танков – защищать от огня крупнокалиберного пулемета и ружей малого и среднего калибра на всех дистанциях, или от обстрела 37-мм противотанковой пушкой на расстоянии 600 м, или не менее 20-25 мм толщины.

– для средних танков – защищать от огня 37-мм пушки на всех дистанциях стрельбы и от огня 47-ми пушки на дальности 800 м, или не менее 40-42-мм толщины.

– для тяжелых танков – защищать от огня 47-мм пушки на всех дальностях, или от огня 76-мм пушки на дальности 800-1000 м, или не менее 60-мм толщины…

При проектировании новых танков необходимо предусмотреть возможность увеличения уровня броневой защиты во время модернизации по крайней мере на одну ступень…"

Эта задача могла быть решена двумя путями Во-первых, увеличением толщины броневых листов и, во-вторых, "применением брони повышенной сопротивляемости". Нетрудно догадаться, что второй путь считался более перспективным, так как применение особым образом упрочненных броневых листов, или даже двухслойной брони, могло при сохранении прежней толщины (и массы танка в целом) поднять ее стойкость в 1,2-1,5 раза. Именно этот путь (применение особо упрочненной брони) и был выбран в тот момент для создания новых типов танков.



1.3. Броня повышенной сопротивляемости





На заре танкового производства наиболее массово применялась броня, свойства которой по всем направлениям были идентичны. Такая броня называлась гомогенной (однородной), и с самого начала броневых дел мастера стремились к созданию именно такой брони, ведь однородность обеспечивала стабильность характеристик и упрощала обработку.

Однако в конце XIX века было замечено, что при насыщении поверхности броневой плиты (на глубину от нескольких десятых долей до нескольких миллиметров) углеродом и кремнием ее поверхностная прочность резко повышалась, тогда как остальная часть плиты оставалась вязкой. Так в обиход вошла гетерогенная (неоднородная) броня.

Применение гетерогенной брони было очень важно, так как увеличение твердости всей толщи броневого листа приводило к уменьшению его упругости и (как следствие) к увеличению хрупкости. Таким образом, наиболее прочная броня при прочих равных условиях оказывалась очень хрупкой и часто кололась даже от разрывов осколочно-фугасных снарядов. Поэтому на заре броневого производства при изготовлении гомогенных листов задача металлурга заключалась в том, чтобы достичь максимально возможной твердости брони, но при этом не потерять ее упругости.

Поверхностно упрочненная насыщением углеродом и кремнием броня была названа цементированной (цементованной) и считалась в то время панацеей от многих бед. Но цементация – процесс сложный, вредный (например, обработка раскаленной плиты струей светильного газа) и сравнительно дорогой, и потому его освоение в серии требовало больших затрат и повышения культуры производства.




Обстрел танка БТ-7 из винтовки бронебойной пулей, 1938 г.







Результаты обстрела танка БТ-7, 1938 г.







Члены комиссии осматривают результаты обстрела танка БТ-7, 1938 г.







Как бы то ни было, Ижорский завод освоил выпуск бронепроката небольших толщин (не свыше 80 мм), пригодного для производства танков с нужным качеством. Но как быть с соединением этих листов? Ведь поверхностно закаленные и цементированные листы при сварке корпуса отпускались и коробились в районе швов на сравнительно большой площади (зона отпуска составляла до 4-5 толшин), что затрудняло процесс сборки и ухудшало прочность корпуса в целом. Вести же серийную сборку бронекорпусов на винтах сочли в то время нецелесообразным.

В середине 1930-х в СССР велись опытные работы по созданию сварного бронекорпуса танка из цементованной брони толщиной 15-20 мм, и к 1937-1938 гг. этот процесс увенчался относительным успехом, но технология соединения листов оставалась чрезмерно сложной.

Даже в эксплуатации эти корпуса были менее удачными, чем гомогенные, так как без видимых на то причин в них образовывались трещины (преимущественно в нагруженных швах), да и ставить заплатки на пробоины в цементованных плитах в ходе ремонта было весьма затруднительно.

Но все же ожидалось, что танк, защищенный 15-20-мм цементованной броней, будет эквивалентен по уровню защиты такому же, но укрытому 22-30-мм листами, без значительного увеличения массы.

Также к середине 1930-х в танкостроении научились упрочнять поверхность сравнительно тонких бронеплит неравномерной закалкой, известной с конца XIX века в судостроении как "метод Круппа". Поверхностная закалка приводила к значительному увеличению твердости лицевой стороны листа, оставляя основную толщу брони вязкой. Но в данном случае твердый слой простирался глубже, чем в случае цементации, и составлял от нескольких миллиметров до половины толщины плиты, что было, конечно, хуже, чем цементация, так как при том, что твердость поверхностного слоя была выше, чем при цементации, упругость листов корпуса значительно снижалась.

Так что "метод Круппа" в танкостроении позволял поднять прочность брони даже несколько больше, чем цементация. Но та технология закалки, что применялась для морской брони больших толщин, уже не годилась для сравнительно тонкой брони танков.

До войны этот способ почти не применялся в нашем серийном танкостроении из-за трудностей технологического характера и сравнительно высокой стоимости. Но главное – долгое время не удавалось достичь стабильных результатов (трудности дозирования нагрева и ровного поверхностного охлаждения).

Однако в опытном порядке в 1937-1939 гг. было изготовлено несколько корпусов и башен для танков Т-26, Т-46 и Т-28. Проведенные эксперименты показали, что поверхностная закалка оправдана при толщине листа свыше 30 мм, в случае же более тонкой брони ее упрочнение все же лучше было производить цементацией.



1.4. Главное в танке – пушка?





Согласно существовавшей в те годы классификации, все артиллерийское танковое вооружение в СССР подразделялось по калибрам на:

– малокалиберное вооружение – 7,62-мм пулемет, 12,7-мм пулемет, 20-мм пулемет (авиационный), 20-мм ружье-пушка (ротная), 37-мм ружье-пушка (ротная), 37-мм пушка (танковая);

– вооружение среднего калибра – 45-мм пушка (батальонная и танковая), 57-мм гаубица (танковая), 57-мм пушка (танковая), 60-мм гаубица (батальонная);

– вооружение крупного калибра – 76-мм короткая пушка (полковая), 76-мм длинная пушка (дивизионная), 122-мм гаубица (дивизионная), 107-мм пушка (корпусная).

Наиболее отработанной для танков была 45-мм танковая пушка обр 1932/34 гг. (20К), и до событии в Испании считалось, что ее мощности вполне хватает для выполнения большинства танковых задач. Но бои в Испании показали, что 45-мм орудие может удовлетворять только задаче борьбы с вражескими танками, так как даже обстрел живой силы в условиях гор и леса оказывался малоэффективным, а уж вывести из строя окопанную вражескую огневую точку можно было только в случае прямого попадания. Стрельба же по укрытиям и ДЗОТам была неэффективна вследствие малого фугасного действия снаряда массой всего около двух кг.

76,2-мм специальная танковая пушка ПС-3 была принята на вооружение РККА для установки в средние, тяжелые танки, а также в артиллерийские танки и САУ под индексом "танковая пушка обр 1933 г.", и в мае 1933 г. Кировскому заводу была поставлена задача по освоению ее серийного производства. Однако завод указанную пушку "не потянул", первая серия орудий ПС-3 была предъявлена заказчику тодько в 1936 г., причем за пять лет серийного производства (1933-1937 г.) завод сумет сдать около двух десятков ПС-3, из которых было передано в эксплуатацию тишь 12 штук.




76,2 мм танковая пушка обр 1933 г. ПС-3.







К 1938 г. работы над пушкой и ее освоение были приостановлены ввиду ареста по доносу о вредительстве ее конструктора П. Сячинтова. К концу года ПС-3 быта снята с вооружения, и все орудия, установленные в танки Т-28 и арттанки АТ-1, цементированы и отправтены на склады, несмотря на то что отвечали всем требованиям АБТУ и ГАУ.

Пушка же "обр 1927/32 гг.", известная также как КТ (Кировская танковая), представляла собой качающуюся часть подковой 76,2-мм пушки, дополненную механизированным спуском и увеличенным давлением в тормозе отката (чтобы ограничить откат до 500 мм). Пушка имела очень низкие баллистические характеристики. Малую начальную скорость и как следствие малую дальность прямого выстрела, низкую скорострельность из-за неавтоматического поршневою затвора, неудачный гильзоулавливатель.

КТ (в варианте КТ-28) была лишь допущена для вооружения танков Т-35 и Т-28 "вплоть до начала массового выпуска 76,2-мм специальной танковой пушки по типу ПС-3", а поскольку маски у них были практически одинаковыми, это решение не вызывало никаких опасений по дальнейшему перевооружению танков пушкой ПС-3, когда до нее дойдет очередь.




Танк Т-28 вооруженный 76,2-мм пушкой КТ на параде. 1938 г.







76,2-мм пушка А-19 (ПС-19) Гроте-Сячинтова выполнена на основании конструкции 76,2-мм зенитной пушки Лендера-Тарнавского обр 1915 г., была одной из наиболее мощных танковых орудии своего времени. В 1935-1936 гг. на Кировском заводе на основании конструкции ПС-19 II. Сячинтовым и Л. Горлицким под общим руководством С. Маханова для танка Т-28 была спроектирована 76,2-мм пушка Л-7. Конструкционно она представляла собой облегченную ПС-19, без дульного тормоза с казенной частью по шпу ПС-3. В 1937 г. орудие только поступило на испытания, которые вскоре были прерваны с арестом П. Сячинтова.

Готовых малокалиберных танковых орудий, равно как и крупнокалиберных пулеметов, в то время в СССР не было.

Зимой 1937/1938 гг. с подачи начальника АБТУ комкора Д. Павлова был поднят вопрос об увеличении огневой мощи танковых орудий с тем, чтобы, во-первых, была увеличена дальность прямого выстрела танка (то есть дальность стрельбы почти при нулевом угле возвышения), для возможности борьбы с вражескими противотанковыми пушками находясь за дальностью их эффективного огня; во-вторых, чтобы возросло осколочное действие снаряда танковой пушки, чтобы даже одно попадание снаряда надежно выводило из строя противотанковую пушку или пулемет; и в-третьих, чтобы увеличилось пробивное действие танковой пушки по броне вероятного противника, так как на примере французских танков (уже имевших толщину брони порядка 40-42 мм) стало ясно, что броневая защита иностранных боевых машин имеет тенденцию к значительному усилению.

Для этого существовал верный путь – увеличение калибра танковых пушек и одновременное увеличение длины их ствола, так как длинная пушка большего калибра ведет огонь более тяжелыми снарядами с большей начальной скоростью на большее расстояние без исправления наводки.

Но пушка большего калибра также имеет большие размеры казенной части, значительно больший вес и увеличенную реакцию отдачи. А это требовало увеличения массы всего танка в целом. Кроме того, размещение в замкнутом объеме танка больших по габаритам выстрелов приводило к снижению возимого боекомплекта.

Положение усугублялось тем, что в начале 1938 г. вдруг оказалось, что дать заказ на проектирование нового, более мощного танкового орудия просто некому. П. Сячинтов и вся его конструкторская группа были репрессированы, так же как и ядро КБ "Большевика" под руководством Г. Магдесиева. На воле осталась лишь группа С. Маханова, который с начала 1935 г. пытался довести свое новое 76,2-мм полуавтоматическое единое орудие Л-10, да коллектив завода № 8 неспешно доводил "сорокапятку".




Танк Т-28, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-10. 1938 г.







Впрочем, в 1938 г. предлагалась новая длинноствольная 45-мм танковая пушка, бронебойный снаряд которой, массой 1,425 кг, уже мог развить начальную скорость 810 м/с, что позволило бы на дистанции 500 м пробить броню толщиной до 55 мм, но для этого требовался принципиально новый выстрел. Понятно, что пойти на это никто не решился.

Также Д. Павлов в январе 1938 г., анализируя боевые действия танков в Испании, поднял перед новым замнаркома обороны СССР по вооружению маршалом Г. Куликом вопрос о разработке еще более мощных крупнокалиберных орудий для перспективных танков, а именно: "для прорыва современных укрепленных полос обороны часть средних и тяжелых танков обязательно должны оснащаться танковой пушкой калибра не менее 76-мм до 107-мм; или гаубицей, калибра 122-152-мм". Но все это еще предстояло создать…



1.5. Больное сердце





21 декабря 1937 г. комиссия АБТУ по перспективным работам констатировала, что "…в наст. время РККА не имеет ни одного образца современного танкового двигателя… Количество разработок велико, но в серийное производство в период 1933-1937 гг. не принят ни один…". В самом деле, ни один из пяти танковых дизелей воздушного охлаждения, работа над которыми велась в 1933-1937 гг. в двигательном отделе завода № 185, доведен до серии не был.

Не лучше обстояло дело и с дизелем БД-2, на который ориентировался ХПЗ и испытания которого прошли в танке БТ-2 еще в 1934 г. После проведенных доработок двигателя и его испытаний в танке БТ-5 в 1935 г. были выявлены новые "многочисленные мелкие конструктивные недостатки", и было принято решение о внесении изменений в 1935-1936 гг. в конструкцию дизеля в целом. Таким образом, начиная с 1935 г. дизель-мотор БД-2 обретал уже свою именно "танковую версию", которую предполагалось установить в танк БТ-7, или же Т-28, но о серийном выпуске дизельных танков указанных типов речи пока не велось.

Более того, несмотря на решения на самых верхних уровнях о переходе в танкостроении исключительно на дизельные двигатели, процесс этот сдерживался рядом факторов.

Конечно, дизель имел значительную экономичность. Он расходовал меньшее количество топлива на единицу мощности в час. Дизельное топливо менее подвержено возгоранию, так как температура вспышки его паров была весьма высока. Казалось, что применение в танках двигателя с воспламенением от сжатия сулило лишь преимущества.

Но при этом дизель был более металлоемким и обладал при прочих равных условиях меньшей удельной мощностью (мощность, снимаемая с единицы массы). Применение же алюминия в дизелестроении до 1940-го еще не было повсеместно разрешено, так как алюминия в стране остро не хватало. Кроме того, сердце дизеля – топливный насос – стал своеобразным "хайтеком" своего времени. Имеющийся в наличии станочный парк и квалификация рабочих не позволяли организовать серийный выпуск этой весьма важной составляющей дизельных двигатетей.

Все это привело к тому, что даже в серии дизельные двигатели оказывались значительно дороже бензиновых. Так, если М-17Т обходился народному хозяйству в 17-21 тыс. Руб., то БД-2 (В-2) пробной серии выпуска 1937 г. "тянули" на 100-103 тыс. руб., опытный МТ-5-1 стоил 48 тыс. руб., а опытный МД-8 (ДМТ-5) по смете – 135 тыс. руб.




Двигатель М-17Т в МТО БТ-7. 







Однако не выпускались серийно и бензиновые родственники новых дизельных танковых двигателей. Даже наиболее доведенный из них танковый двигатель МТ-5 требовал для серийного выпуска реорганизации двигательного производства, что выражалось в постройке новых цехов, поставках передового иностранного оборудования (своих станков нужной точности еще не было), финансовых инвестициях и укреплении кадров.

Для проведения модернизации танка Т-26 в начале 1938 г. завод № 185 начал проработку схемы четырехцилиндрового дизеля воздушного охлаждения № 744 в конструктиве двигателя Т-26. Планировалось, что в 1939-м этот дизель мощностью 180 л.с. пойдет на серийные танки и артиллерийские тягачи, но из-за следственных работ по выяснению причин аварий танковых двигателей, которые длились с апреля по ноябрь 1938 г., эти планы выполнены не были. Также была начата и разработка немного увеличенного по высоте шестицилиндрового бензинового мотора № 745 мощностью 130-150 л.с.

Лишь Горьковский автозавод имени Молотова (ГАЗ), поставщик силовых агрегатов для малых танков, заканчивал вовремя отработку современного шестицилиндрового автомобильного двигателя по типу "Додж" Д-5 "Экспорт" мощностью 85-90 л.с. с удельными показателями, вполне устраивавшими танкостроителей.



1.6. Для разведки и охранения





"Тридцать восьмой" модернизированный… 

Плавающий танк Т-38 после принятия в 1936 г. на вооружение первоначально сопровождался только хвалебными отзывами. Но продолжалось это недолго. Как уже говорилось выше, в ходе учений лета 1937 г. выяснилось, что новый танк обладает большим количеством недостатков, в частности малым водоизмещением и, как следствие, малой плавучестью.

Чтобы улучшить мореходные качества Т-38, в том числе и для перевозки десанта, на него, по рекомендации АБТУ, в 1937-1938 гг. пытались устанавливать поплавки, снятые с ремонтных или списанных Т-37, но авторитета боевой машине они, понятно, не добавляли.

Обнаружились недостатки у Т-37 и Т-38 и при проведении испытаний по новой методике во время движения посуху из-за большой склонности гусениц к спаданию на поворотах. Проходимость танка по пересеченной местности оказалась недостаточной, эффективность подвески – крайне низкая, а о маневренности на мягком грунте говорить избегали. Ввиду недостаточной удельной мощности двигателя танк не мог нормально эксплуатироваться вне дорог, а недостаточная эффективность охлаждения двигателя привела к тому, что почти половина танков Т-38, участвовавших в летнем пробеге 1937 г. (при температуре воздуха +27°С и более), вышли из строя от перегрева двигателя и требовали большого ремонта вплоть до замены силового агрегата.

Большое число подобных дефектов, выявившихся в ходе эксплуатации Т-38 практически во всех частях привело к тому, что осенью 1937 г. танк был объявлен небоеспособным и его приемка была ограничена. Тогда же КБ завода № 37 получило задание провести доработку конструкции танка с целью устранения отмеченных дефектов и улучшения боевых возможностей. В нем, в частности, говорилось:

"1. Повышение скорости танка, особенно на местности;

2. Повышение скорости и надежности при движении на плаву;

3. Повышение боевой мощи;

4. Улучшение удобства обслуживания;

5. Повышение срока службы и надежности агрегатов танка;

6. Унификация деталей с трактором "Комсомолец", увеличивающая мобвозможность завода и снижение стоимости серийной машины".

Однако работы по созданию модернизированного образца танка Т-38 шли медленно – сказывались проведенные в 1937 г. "чистки" неблагонадежных, а также спешное освоение серийного выпуска тягачей "Комсомолец" и проектирование нового плавающего танка Т-39.

Поэтому только весной 1938 г. два образца улучшенного танка Т-38М были готовы к испытаниям. От своих предшественников танки отличались установкой двигателя ГАЗ М-1 мощностью 50 л.с. вместо ГАЗ АА мощностью 40 л.с; трансмиссией от гусеничного тягача "Комсомолец" (кроме бортовых передач). От "Комсомольца" же заимствовались ведущее колесо и тележки подвески. Далее было увеличено сечение воздухопритоков, установлены металлические грязевики вместо деревянных, а также введена новая гусеничная цепь с повышенным пером и усиленным пальцем.

Между собой танки Т-38М-1 и Т-38М-2 различались незначительно. Т-38М-1 имел на 100 мм увеличенный (по сравнению с Т-38) борт (что поднимало его водоизмещение на 600 кг), его ленивец был опущен на 130 мм для уменьшения продольных колебаний, а также он был оснащен облегченной радиостанцией. Танк Т-38М-2 имел на 75 мм увеличенный (по сравнению с Т-38) борт (его водоизмещение было увеличено только на 450 кг), но ленивец в нем располагался на прежнем месте.




Танк Т-38М-1.







Танк Т-38М-2.







Испытания танков проводились по новой методике, специально разработанной по настоянию нового начальника АБТУ Д. Павлова применительно к боевой службе в военное время. Основой испытаний был пробег протяженностью 3-4 дня (не менее 10-12 часов ежедневного безостановочного движения) с однодневным перерывом для техосмотра и производства восстановительных работ. Причем ремонт разрешалось производить только силами полевых мастерских без привлечения заводских специалистов. Далее следовала "площадка" с препятствиями, "купание" в воде с дополнительной нагрузкой, имитировавшей пехотный десант, после чего танк отправлялся на обследование.




Танк Т-38М-2 преодолевает стенку.







Работы по улучшению, казалось, снимали с танков все претензии. И общий ход испытаний подтвердил принципиальную правильность основных изменений конструкции – увеличение водоизмещения на 450-600 кг, применение двигателя ГАЗ-М1, а также трансмиссии и подвески "Комсомольца". Но в ходе испытаний в танках вновь проявились многочисленные мелкие дефекты. Главный конструктор Н. Астров был отстранен от работ и в течение нескольких месяцев находился под стражей и следствием. Однако вскоре он был оправдан и возвращен, а танк Т-38М в январе 1939 г. был принят на вооружение.

Т-38М серийный несколько отличался от обоих прототипов, являя собой как бы результат их "межпородного спаривания". По ходовой части он был подобен Т-38М-2, но нес корпус, подобный Т-38М-1, и также оборудовался радиостанцией. Кроме того, танк получил новую башню улучшенной защиты. Измененная компоновка позволила разместить на танке больший боекомплект к пулемету и два маленьких огнетушителя (прежде огнетушителей на малых танках РККА не было).




Танк Т-38М серийный.













Серийное производство Т-38М должно было начаться с февраля 1939 г., но на согласования с НКО и переписку с НКВД ушло много времени, поэтому до конца года было выпущено не более 15 танков (в настоящее время установлена судьба 8 танков Т-38М серийный и трех прототипов), которые использовались в качестве… учебных машин, так как АБТУ уже сориентировалось на "плавающий танк нового типа".

В 1939-1940 гг. рассматривалось несколько проектов усиления вооружения танков Т-38 и Т-38М, причем для последнего группой под руководством П. Шитикова был разработан и даже изготовлен из неброневой стали опытный образец увеличенной конической башни с установкой 12,7-мм пулемета ДК с питанием от 50-патронных коробок, но заказ на изготовление такого "усиленного" Т-38М был отменен, и башню вскоре разрезали на металл.

Кроме того, в рамках работ по модернизации Т-38, на одном серийном образце танка в 1938-1939 гг. прошла испытания торсионная подвеска, разработанная конструктором КБ завода № 185 В. Куликовым. Она отличалась конструкцией составного короткого соосного торсиона (длинные моноторсионы нельзя было использовать соосно). Однако такой короткий торсион на испытаниях показал недостаточно хорошие результаты, и потому торсионная подвеска в ходе дальнейших работ не сразу проложила себе дорогу.




Танк Т-38 с подвеской Куликова на продольных торсионных валах.







Рождение "десятки"

11 февраля 1937 г. начальник АБТУ РККА утвердил тактико-технические требования на проектирование плавающего колесно-гусеничного разведывательного танка под обозначением Т-39. Согласно требованиям, указанная боевая машина должна была иметь следующие характеристики.

"Масса: 5-6 т;

Габариты: высота не более 1,8м, ширина 2м, миренс 0,3 м;

Вооружение: спаренная установка 12,7 мм пулемета ДК и 7,62мм пулемета ДТ – 1, зенитный 7,62мм ДТ – 1, огнемет для защиты сзади – 1, пистолет-автомат водителя – 1;

Боекомплект: 12,7 мм патронов ДК – 750, 7,62 мм патронов ДТ – 2000, огнесмеси – на 10 выстрелов;

Бронирование: корпус и башня с наклонными броневыми листами толщиной 13 мм;

Максимальная скорость на гусеницах и колесах – 75км/ч;

– "-на плаву – 12 км/ч;

Запас хода по шоссе: 350 км;

Двигатель: дизель мощностью 150-180 л.с;

Преодолеваемые препятствия: подъемы не менее 40 градусов, вертикальная стенка 0,7м, перекрываемый ров 2-2,5 м".

Однако уже с момента получения задания, врио начальника КБ завода № 37 Н. Астров (назначенный взамен арестованного Н. Козырева) высказал мнение, что выполнить указанное задание он не сможет ввиду отсутствия в СССР двигателя дизеля требуемой мощности. Однако это привело лишь к уточнению задания в форме разработки к осени 1937 г. дизель-мотора мощностью 180 л.с. (Д-180), а чуть позднее – 200 л.с. (Д-200).

Следующим шагом Н. Астрова было предоставление техотделу НКСМ расчетов, из которых было ясно, что танк с заданными ТТТ не может уложиться в рамки данной массы и стоимости. Он предлагал либо пойти на создание плавающего гусеничного танка, либо ограничиться колесно-гусеничным неплавающим разведчиком.

Этот пассаж вызвал в июле 1937 г. на завод № 37 инспекцию в лице помощника начальника АБТУ РККА бригинженера Свиридова, который в своем письме по танку Т-39 отмечал следующее:

"Состояние работ говорит, что за 5месяцев со дня заключения договора ничего сделано не было… нет даже эскизного проекта. Работа ведется одним человеком, в работе КБ наблюдается растерянность и разбросанность.

Основные силы КБ (около 7 человек) перекинуты на инициативные работы завода – гусеничный плавающий танк и гусеничный сухопутный танк с мотором ЗИС-101. По своим тактико-техническим характеристикам эти танки не удовлетворяют требованиям армии.

Работы по изготовлению опытных образцов двигателей Д-180 и Д-200 для разведывательных танков не ведутся, ставя под угрозу выпуск опытных образцов".

Оправдывая свой выбор, Н. Астров говорил, что колесно-гусеничный неплавающий разведчик Т-39 (заводское обозначение 101 или 10-1), равно как и вариант танка-амфибии (заводское обозначение 102 или 10-2), являются компромиссным решением, так как удовлетворить требованиям АБТУ в полной мере не представляется возможным.

Вариант 101 представлял собой танк массой 7,5 т с корпусом по типу корпуса Т-43, но с вертикальными бортовыми листами цементованной брони толщиной 10-13 мм, так как: "Наклонные борта, вызывая серьезное утяжеление подвески и корпуса, требуют значительного (до 300мм) уширения корпуса, не говоря уже об усложнении танка. Вместе с тем, возможные углы наклона листов равны 12-15 градусов и только частично больше. Таким обр., повышение пулестойкости, достигаемое ими, нельзя назвать значительным".

Силовой агрегат танка планировалось выполнить на базе 250-сильного авиамотора МГ-31Ф, который осваивался промышленностью для сельскохозяйственных самолетов и автожиров. Бензин 1-го сорта размещался в танке под полом боевого отделения и в дополнительных бортовых бензобаках. Вооружение полностью отвечало заданию и состояло из спаренных пулеметов ДК калибра 12,7-мм и ДТ (во втором варианте проекта значится даже ШКАС) калибра 7,62-мм.

Плавающий же вариант гусеничного танка Т-39 по-прежнему не перешагнул этап эскизного проекта и планировался постройкой на базе агрегатов двигателя ЗИС-101.

Весной 1938 г. комиссия АБТУ РККА рассмотрела проекты Т-39 и предписала продолжить работы над плавающим вариантом, скорректировав ТТТ следующим образом:

"1. Вес танка – 4,8 тонн;

2. Броня вертик. до 13 мм, гориз. – 6 мм;

3. Вооружение: спаренная установка 12,7 мм пулемета ДК и 7,62 мм пулемета ДТ;

4. Двигатель ГАЗ типа Додж "Экпорт" ок 90л.с;

5. Скорость хода на шоссе – 40 км/ч;

6. Максимальная скорость на плаву – 7 км/ч;

7. Дальность действия по шоссе – до 250 км".

Причем требование плавучести для разведывательного танка подчеркивалось особо. В АБТУ новый танк, значившийся на заводе "010", получил индекс Т-40.

В разработке приняли участие две конструкторские группы под общим руководством Н. Астрова. Одна шла от работ над Т-38М с тележками тягача "Комсомолец", другая продолжала развитие изделия "10-2" с торсионной подвеской. Проект танка был в целом готов в декабре 1938 г., а весной 1939 г. собраны два опытных образца.




Проектный вид танка "010" с торсионной подвеской.







По окончании майских праздников 1939 г. начальник АБТУ РККА Д. Павлов докладывал наркому обороны СССР К. Ворошилову:

"Два образца [Т-40] с тележечной подвеской изготовлены к 10 апреля, образец с торсионной подвеской собран к 1 мая.

Первый образец прошел 1500 км заводских испытаний, второй – 500 км заводских испытаний и передается на НИБТ полигон. Третий образец после заводских испытаний передается на НИБТ полигон к 1 июня.

На подольском заводе ведутся работы по упрощению конструкции броневого корпуса. На всех изготовленных опытных танках установлены импортные двигатели "Додж". Дальнейшие работы по Т-40 упираются в отсутствие отечественных 6-цилиндровых двигателей ГАЗ, подготовка производства которых на Горьковском автозаводе проходит крайне медленно – выпуск первой партии ожидается не ранее III-IV квартала этого года".

2 июля 1939 г. на сдаточные испытания на НИБТ полигон поступили танки № 6/2 с "6-цилиндровым грузовым двигателем "Додж" мощностью 76 л.с КПП "Додж", сцеплением от грузовика "Форд" V-8 и рессорной подвеской по типу трактора "Комсомолец", а также танк № 7/4 с "6-цилиндровым легковым двигателем "Додж-экспорт" мощностью в 85л.с", сцеплением и КПП от грузовика ГАЗ-АА и с торсионной подвеской. Боевая масса танка с торсионной подвеской составляла 5,2 т, с рессорной – 5,26 т. Испытания прошли с 9 июля по 21 августа по методике, утвержденной в 1938 г., причем особое внимание уделялось танкам при их движении на плаву, при преодолении препятствий, а также впервые уделялось особое внимание эргономическим показателям и условиям ведения стрельбы из всех видов оружия с места и в движении.




 Танк "010" № 6/2 с тележечной подвеской на испытаниях. 







Танк "010" № 7/4 с торсионной подвеской на испытаниях.







Всего в ходе испытаний танки № 6/2 и № 7/4 прошли 2299 и 2040 километров соответственно. В заключение отчета об испытаниях опытных образцов танков Т-40 говорилось:

"1. Т-40 является специальной плавающей машиной, обладающей по сравнению с серийными плавающими танками Т-38 и Т-38М следующими преимуществами:

а) более надежным бронированием;

б) более мощным вооружением (пулемет ДШК), дающим возможность вести борьбу с танками;

в) герметизация воздухопритоков и наличие водоходного радиатора повышает надежность работы танка на плаву;

г) повышенными динамическими качествами и проходимостью.

Все перечисленные преимущества Т-40 дают возможность более широкого его использования по сравнению с Т-38.

Танк Т-40 тактико-техническим требованиям соответствует полностью.

2. Из двух предъявленных на испытания вариантов подвески следует предпочесть торсионную, как обладающую рядом преимуществ.

3. Недостатками Т-40 являются:

а) недопустимо напряженный температурный режим двигателя вследствие неудовлетворительной системы охлаждения;

б) недоработка конструкции катков;

в) недоработка установки вооружения, оптики и смотровых приборов;

г) отсутствие вентиляции в местах размещения экипажа.

Отмеченные недостатки должны быть устранены при пуске танка в серийное производство".

Постановлением Комитета Обороны СССР № 443сс от 19 декабря 1939 г. танк Т-40 был принят на вооружение РККА. Этим же постановлением завод № 37 должен был выпустить в 1940 г. 3 опытных образца Т-40 к 1 марта, установочную партию из 15 танков к 1 августа, а с IV квартала начать их серийный выпуск, сдав до конца года не менее 100 шт.




Устройство Т-40

Новый танк значительно отличался от всех предшественников. Для большого запаса плавучести заметно увеличили высоту корпуса, а для улучшения остойчивости ему в поперечном сечении была придана трапецеидальная форма. Нужную пулестойкость корпусу обеспечивала катаная цементованная броня с дополнительно закаленным наружным слоем марки КО ("Кулебаки- ОГПУ"). При изготовлении корпуса применялась сварка броневых листов с внутренней мягкой стороны, для облегчения сборки применялись специальные стапели. Для упрощения монтажа агрегатов верхние броневые листы корпуса сделали съемными с уплотнением на тканевых прокладках, смазанных суриком.




Общий вид танка Т-40 второй промышленной серии, 1941 г.







Экипаж их двух человек размещался вблизи продольной оси в затылок друг другу, но башня с вооружением была смещена на 250 мм к левому борту. Силовой агрегат смещен к правому борту таким образом, что доступ для ремонта двигателя был возможен изнутри боевого отделения танка после снятия предохранительной перегородки. В корме танка по бортам располагались два бензобака емкостью по 100 л., а непосредственно за двигателем – радиатор и теплообменник, омываемые забортной водой при движении на плаву.

На корме, в специальной нише, располагался гребной винт с водоходными рулями. Баланс танка был подобран таким образом, что на плаву он имел небольшой дифферент на корму. Привод гребного винта осуществлялся карданным валом от коробки отбора мощности, укрепленной на картере коробки перемены передач.




Размещение силового агрегата и трансмиссии танка Т-40.







Совмещение боевого отделения танка с отделением управления, облегчало общение между членами экипажа и делало их взаимозаменяемыми без выхода наружу и без введения дублирующих приводов управления. Каждый член экипажа имел свой эвакуационный люк и один аварийный люк в днище корпуса. Увеличенный внутренний объем позволял разместить на командирских танках в левой нише корпуса довольно большую дуплексную радиостанцию 71-ТК-3. Для защиты экипажа танк комплектовался двумя огнетушителями (стационарным и ручным), а также двумя спасательными поясами. Особенностью противопожарной защиты Т-40 было то, что в нем впервые от стационарного огнетушителя к наиболее пожароопасным объектам – бензобакам, карбюратору – подвели трубки с четырьмя распылителями.

Для наблюдения за полем боя служили перископические оптические приборы: три у водителя в лобовом щитке и скуловых листах подбашенной коробки и два у командира в бортах башни. Смотровые приборы комплектовались 10 запасными блоками. В разведке для ориентации на воде и в тумане служил магнитный компас КП московского завода "Авиаприбор".

Первый выпущенный танк Т-40 был вооружен спаренной установкой 12,7-мм крупнокалиберного пулемета ДК (на последующих устанавливался 12,7-мм пулемет ДШКТ обр. 1938/40 гг.) и 7,62-мм пулемета ДТ с оптическим прицелом ТМФП. Большая часть боекомплекта пулемета (9 лент по 50 патронов) находилась в кольцевом желобе под башней, запасная лента находилась в коробке в боевом отделении.




Размещение вооружения в башне танка Т-40, 1940 г.







На прототипах был установлен импортный бензиновый двигатель "Додж", однако на танках первой серии Т-40 начали комплектовать шестицилиндровой отечественной версией указанного "Доджа", освоенного в СССР под индексом ГАЗ-202 (танковый вариант мотора ГАЗ-11).

Серийный танк Т-40 был оборудован индивидуальной торсионной подвеской, которая состояла применительно к одному борту из четырех опорных, трех поддерживающих катков, направляющего и ведущего колес. При этом выход из строя одного из опорных катков и даже одновременно двух средних (на борт), равно как и поломка их торсионов, не мешали с определенными ограничениями продолжать движение и либо выполнить боевую задачу, либо выйти из боя и вернуться на ремонт, что значительно повышало живучесть боевой машины. Были усилены уплотнения подшипников катков, которые больше не ограничивали их долговечность.

Мелкозвенчатая гусеничная цепь Т-40 состояла из 87 траков шириной 260 мм, шаг трака 98 мм, из износостойкой стали Гартфильда и обеспечивала хорошую проходимость по слабым грунтам. Она имела пониженную вибрацию и соответственно – шум, важный показатель для разведывательного танка. Снижению шума способствовали и резиновые бандажи на всех катках, в том числе и поддерживающих. Штампованный и закаленный однорядный венец ведущей звездочки с цевочным зацеплением был выполнен съемным и легко заменялся при износе. Удачно сконструированные катки и траки гусениц впоследствии без особых изменений использовались на более тяжелых танках Т-60 и Т-70.



1.7. Неплавающие разведчики





В конце 1937 г., видимо после принятия решения о недостаточной боевой ценности танка Т-38 и памятуя об итогах испытаний Т-43, начальник АБТУ Бокис дал задание временно исполняющему обязанности начальника КБ завода № 185 Россе (С. Гинзбург был отстранен от работ в начале года) проработать эскизный проект неплавающего разведывательного танка "для проведения дальней разведки и осуществления глубоких рейдов конно-механизированных групп".

Тактико-технические требования предусматривали создание легкого двухместного колесно-гусеничного танка массой не свыше 8 т с компоновкой по типу танков БТ – Кристи с вооружением из 12,7-мм крупнокалиберного пулемета ДК, спаренного с 7,62-мм пулеметом ДТ и боекомплектом соответственно 500 и 2500 патронов.

В январе 1938 г. по ходатайству начальника АБТУ Д. Павлова вооружение танка должно было быть усилено путем установки 45-мм полуавтоматической пушки или 37-мм автоматической пушки, причем в случае установки полуавтомата экипаж должен был быть увеличен до трех человек. Боекомплект танка должен был состоять из 61 выстрела для 45-мм пушки и 1300 патронов к пулемету.

КБ завода № 185 выполнило два проекта по теме "Замок", в качестве прототипа которых использовался шведский танк "Ландсверк-30".




Компоновка танка La-30, найденная в переписке по проекту "Замок".







Первый шел под условным индексом Т-51. В нем был сохранен процесс перехода с гусениц на колеса, как у прототипа, – опусканием специальных рычагов с колесами без выхода человека. Однако после корректировки требований к танку, сделавших его трехместным (решено было сохранить дублирующее управление у заряжающего), и усиления его вооружения до уровня БТ колесный ход по типу "Ландсверка" реализовать оказалось уже невозможным. Кроме того, трансмиссия колесного привода танка была чрезмерно сложной. Поэтому вскоре работы по теме "Замок" велись уже над танком Т-116, в котором "переобувание" производилось по типу БТ – снятием гусеничных цепей.




Проект танка Т-116 (реконструкция М.Павлова).







В указанных типах танков предполагалось использовать авиационный двигатель воздушного охлаждения мощностью 270 л.с., агрегаты трансмиссии колесно-гусеничных танков ПТ-1 и Т-29. Броневая защита танка из листов цементованной брони толщиной 13-15 мм для вертикальных и 8 мм для горизонтальных листов должна была обеспечить защиту от поражения 12,7-мм пулеметом на дальности от 200 м.

Проект нравился, но… "создать в пределах 8 тонн танк, равный БТ, будет подобно чуду", – писал в АБТУ И. Бушнев. И оказался прав. Чуда не произошло.



1.8. Лебединая песня Т-26





Дань традиции

Уже отмечалось, что если рождение Т-26 сразу поставило его в особые условия – наиболее сильного среди танков малой массы, то уже в 1935-1936 гг. положение радикально переменилось. В разных странах появились модели сходной боевой массы (около 10 т), имевшие сравнительную подвижность при сходной или лучшей броневой защите при несколько более слабом вооружении. Наиболее интересными, с точки зрения советских специалистов, как уже отмечалось, стали чехословацкие танки "Прага" (Lt. vz. 34), "Шкода" (S-IIa), японский "Ха-Го", французские "Рено" (R 35), "Гочкис" (H 35), "Форж и Шантье" (FCM 36).




Общий вид танка "Шкода" (Skoda-IIa) выпуска 1936 г. 







В программе модернизации танка Т-26 на 1937-1938 гг. остались пункты, продиктованные опытом войсковой эксплуатации, а также боев в Испании:

– поднять мощность двигателя до 105-107 л.с;

– усилить подвеску танка;

– довести боекомплект танка до 204 снарядов и 58 пулеметных дисков;

– улучшить броневую защиту корпуса и башни установкой цементованных броневых листов толщиной 20-22 мм, преимущественно под наклоном;

– улучшить возможности эвакуации из танка под обстрелом.

Мы уже касались неприятностей с форсированием двигателя Т-26. К сказанному можно добавить только то, что указанный кризис был преодолен фактически только в 1938 г., для чего танк получил не только форсированный двигатель. С целью усиления подвески в нем были применены более толстые листы рессор. Пошли резиновые бандажи из неопрена – отечественного синтетического каучука, начато изготовление траков из стали Гартфильда горячей штамповкой, введены закаленные ТВЧ пальцы. Но все эти изменения в танк были введены не одномоментно.

Корпус танка с наклонными бронелистами изготовить в срок не удалось. Однако коническая башня улучшенной защиты была подана вовремя, и танк с прежним корпусом, усиленной подвеской (за счет установки более толстых листов рессор), форсированным двигателем и новой башней поступил на испытания на НИБТполигон.




Танк Т-26, с улучшенной башней и усиленной подвеской, на испытаниях. Весна, 1938 г.







Тот же танк, что и на предыдущем фото, преодолевает препятствие.







В ходе испытаний, проведенных весной 1938 г., отмечалось, что танк уже является перегруженным и потому его проходимость недостаточна. И в заключение испытатели изложили свое мнение: "Все недостатки Т-26 в том, что его модернизация проводилась исключительно по пути наименьшего сопротивления – увеличения брони, мощности мотора и вооружения. Необходимо же кардинально переработать подвеску, которая теперь значительно перегружена и не обеспечивает гарантированного пробега, даваемого заводом-изготовителем. Кроме того, недостатками Т-26 следует считать – угловатость форм и отсутствие обтекаемости, малая удельная мощность и технические скорости. Большое удельное давление ввиду узких гусениц. Ненадежная конструкция длинного карданного вала. Вооружение для данного типа танка пока в общем соответствует своему назначению и несколько превосходит таковое у лучших зарубежных образцов… Конструкция траков гусениц не дает гарантии их выскакивания из опорных катков. Пальцы гусениц разрушаются от больших нагрузок при движении танка по пересеченной местности.

Т-26 является танком устарелой конструкции. Необходимо срочно разработать достойную замену этой машине".

Однако должны были еще состояться бои у оз. Хасан и на р. Халхин-Гол, чтобы танк сопровождения претерпел очередные изменения. Только к середине 1939 г. танк обрел тот самый внешний вид, который ему помешали получить события 1937-1938 гг. В документах Наркомата АБТУ и военной приемки новая машина была названа Т-26-1, но в отечественной и зарубежной литературе она более известна как "Т-26 образца 1939года".




Общий вид танка Т-26-1 выпуска 1939 г.







Устройство танка Т-26-1 (выпуска 1939 г.)

По своему устройству и основным характеристикам танк Т-26-1 был в основном подобен своему предшественнику выпуска 1935-1937 гг. и внешне отличался от него установкой конической башни, подбашенной коробкой с наклонными броневыми листами, а также усиленными рессорами с пятью коренными листами (вместо трех), наличием аварийного люка в днище корпуса и разборной конструкцией опорных катков, собираемых на болтах.




Компоновка башни танка Т-26-1 выпуска 1939-1940 гг.







С 1939 г. на части танков начали устанавливать бакелитовые топливные баки, которые меньше страдали от пробития пулей. По опыту войны в Испании с 1 февраля 1939 г. были введены надмоторные жалюзи с решетками типа "елочка", которые "предохранялирадиатор от прострела пулей и прокола штыком". Параллельно с этим шли работы по испытанию жалюзи, "предохраняющих от заливания горючей жидкостью сверху". Данная конструкция, представлявшая собой специальную двугорбую крышку (некоторые ветераны-танкисты называли ее "задница"), стала устанавливаться на Т-26 с лета 1939 г.

Также на некоторых танках Т-26 были установлены компасы слепого вождения, которые вскоре были сняты из-за несовершенства конструкции. Весной-летом 1939 г. решением по АБТУ была упразднена установка фар боевого света, а поручневая антенна по опыту боев у оз. Хасан была заменена на штыревую.




Новый виток

В марте 1938 г. при обсуждении новой системы танкового вооружения РККА на имя председателя СНК СССР В. Молотова от наркома обороны К. Ворошилова поступила докладная записка с предложением о пересмотре постановления НКО № 94 "О типах танков…". В докладной записке, в частности, говорилось: "… танк, предназначенный для действий совместно с пехотой (конницей) и в составе самостоятельных танковых соединений, должен быть один. Для этой цели необходимо разработать два типа танков: один чисто гусеничный и другой – колесно-гусеничный. Всесторонне испытать их в течение 1939 г. и после этого принять на вооружение взамен БТ и Т-26 тот, который будет отвечать всем требованиям". Но никакого решения по данному вопросу принято не было, и в отношении танков сопровождения пехоты продолжалась работы по совершенствованию Т-26, который по соотношению цена/качество вполне удовлетворял АБТУ.

Ахиллесовой пятой Т-26 в это время являлась его ходовая часть, главным образом подвеска, слабость которой не позволяла установить на танк новый, более мощный, двигатель, усилить броню, вооружение, поднять запас топлива. Поэтому главной задачей на 1938-1939 гг. по Т-26 была разработка усиленной подвески.

В конце 1938 г. в КБ завода № 185 под руководством вернувшегося С. Гинзбурга была начата разработка проекта танка Т-26М с усиленной подвеской по типу чехословацкого танка "Шкода" (Skoda II а), который в 1938 г. проходил испытания в СССР, и советское правительство рассматривало вопрос о его покупке с документацией. Однако высокие договаривающиеся стороны никак не могли прийти к соглашению, так как одни желали купить "на грош пятаков", а другие – побольше выручить с продажи своего подопечного. Переговоры зашли в тупик. Требовалось срочно изыскать нестандартное решение.

И вот однажды с санкции наркома обороны СССР в течение одной ночи часовой был "снят", а запертый в ангаре танк был нелегально обмерен целой делегацией конструкторов КБ заводов № 185 и № 37, после чего было принято решение о нецелесообразности заимствования всего танка в целом, но лишь отдельных его удачных узлов – КПП и механизмов поворотов, приборов наблюдения и прицелов, переговорного устройства, подвески…

В конструкции новой подвески, разработанной "по типу Шкода-2" под руководством С. Гинзбурга, использовались опорные катки танка Т-28 и уширенная до 350 мм гусеница с увеличенной высотой гребней траков (назывались в переписке "перо трака"). За время испытаний танк прошел 655 км со средней скоростью 26,74 км/ч. Выводы комиссии, проводившей испытания, были следующими:

"Ходовая часть Т-26М прочна, надежна и дает значительно лучшую плавность хода, что позволяет применить на танке также более мощный двигатель. Гусеницы обеспечены от спадения, в том числе и при поворотах с креном до 40 градусов, что невозможно на других типах танков…

Сцепные качества гусеницы Т-26М выше, чем гусеницы серийного танка. Уширенные гусеницы, хоть и требуют затраты несколько больших усилий на поворотах, но улучшают проходимость на слабых грунтах и сцепление траков при преодолении препятствий".




Танк Т-26М на испытаниях, 1939 г.







Тележка танка Т-26М, 1939 г.







Еще в ходе работ над Т-26М по заказу АБТУ КБ завода № 174 им. К. Ворошилова приступило к разработке нового танка капитальной модернизации Т-26-1, в котором планировалось соединить подвеску "Шкоды", более мощный двигатель (либо 6-цилиндровый мотор воздушного охлаждения № 745 мощностью 130-150 л.с, либо 4-цилиндровый дизель-мотор № 744 мощностью 180-200 л.с.), большую толщину брони (20-25 мм) и гусеничные цепи шириной 350 мм с повышенным пером. Танк скрывался под заводским индексом "126", тогда как имел войсковой индекс Т-26-5. Но его расцвет и закат произошли несколько позднее…




Т-25 – последний из могикан

Лавры танкостроителей, что пожинали перед войной ленинградцы и харьковчане, не давали покоя конструкторам Сталинградского тракторного завода, которые вместо того, чтобы способствовать освоению производства танков Т-26 и Т-46, постоянно с 1937 г. рождали "революционные" проекты различных образцов бронетанковой техники, каждый из которых был, что называется, "с претензией". Здесь были линейные танки, артиллерийские тягачи, самоходно-артиллерийские установки, ремонтные машины и т.д. Заводской индекс "СТЗ" все чаще появлялся на документах, описывающих эти проекты, которые ложились на стол техотдела АБТУ. Большая часть этих проектов так и не была реализована. Причин тому много, но в документах, оставшихся после обсуждения этих "проектов века", как правило, фигурируют нетехнологичность конструкции, большая цена и даже "невозможность постройки". Тем не менее, некоторые все-таки были реализованы "в металле". Проект, о котором идет речь, явился попыткой его создателей "радикально улучшить характеристики танка сопровождения", каковым в то время был Т-26. При этом, подчиняясь недавней моде, новый танк должен был стать колесно-гусеничным, вобрав в себя все достоинства двойного движителя.

Проект, поданный в 1937 г., уже на этапе его рассмотрения был подвергнут справедливой критике. В самом деле, разве можно было, сохранив двигатель и КПП танка Т-26, значительно усилить его бронирование и увеличить скорость, оснастив к тому же еще и двойным движителем? Но немного позднее – в 1938 г. – к проекту вернулись. Причиной этого было, скорее всего, заключение об отсутствии резервов для модернизации танка Т-26, сделанное в начале года. Освоение нового танка "танк СП обр. 1936 г.", спроектированного С. Гинзбургом, требовало перестройки танкового производства, сталинградцы же брались дать армии новый танк из имеющегося, и потому АБТУ давало заводу шанс.

Танк имел заводской индекс СТЗ-24 и был спроектирован довольно быстро. Он унаследовал от Т-26 выпуска 1938 г. двигатель, КПП, коническую башню с вооружением, кормовую часть корпуса и ряд элементов трансмиссии. Но передняя часть танка была радикально изменена. В лобовой части он получил верхний наклонный лист толщиной 16 мм, а нижний – 24 мм. Правда, это не соответствовало обещаниям КБ (30 мм по эскизному проекту). Но борта и корма танка были защищены в соответствии с эскизом – 20 мм.




Вид спереди танка Т-25 (СТЗ-24) выпуска 1939 г.







Вид сбоку танка Т-25 (СТЗ-24), 1939 г.







Однако не броня была главным козырем сталинградцев. Объектом их самого пристального внимания стала ходовая часть, новшеством которой стала подвеска – свечная балансирная, расположенная снаружи бронекорпуса. Опорные катки большого диаметра с резиновыми бандажами предназначались для движения как на гусеницах, так и без оных. Трансмиссия же, ввиду двойного движителя, была решена столь необычно, что заслуживает отдельного рассмотрения.

При движении на гусеницах ведущее колесо, как и в Т-26, располагалось впереди и привод на него осуществлялся через главный фрикцион, редуктор, карданный вал, демультипликатор, КПП, главную передачу, бортовые фрикционы и бортовые передачи.

При движении же на колесах привод на них осуществлялся открытой звездочкой на кулачки опорных катков попарно, что позволяло осуществить некую их синхронизацию. В трансмиссию при этом после бортовых передач включались дополнительные шестерни, которые через коническую пару и карданные валы соединялись с добавочными бортовыми коробками привода колесного хода. Особенностью данной конструкции было то, что ведущими при движении на колесах могли быть либо две передние пары опорных катков, либо две задние, а при необходимости значительного повышения проходимости привод рекомендовалось осуществлять на все катки сразу. Однако изменение направления движения танка при движении на колесах осуществлялось "по-гусеничному" – подтормаживанием катков одного борта, что, несомненно, ухудшало маневренные качества танка, так как при этом часто слетала гусеница.

Направляющие колеса (ленивцы) были штампованными, а ведущие состояли из литого основания, к которому болтами крепился зубчатый венец. Гусеничная цепь танка была немного уширена и облегчена по сравнению с Т-26. Приборы управления и контрольные приборы также заимствовались от танка Т-26.

Для испытаний на НИБТ полигон танк, получивший войсковой индекс Т-25, поступил в сентябре 1939 г. Поскольку при большей, чем у его прародителя, массе новый танк нес тот же двигатель, его динамические характеристики заведомо были ниже таковых же танка Т-26, и потому основной целью испытаний было "проверить правильность и надежность работы отдельных узлов танка".

Максимальная скорость, достигнутая на испытаниях, составила 27,5-27,9 км/ч при технической до 13 км/ч, а оперативной – не более 8-10 км/ч. За время испытаний, проводившихся на маршруте ст. Кубинка – Репище – Наро-Крутица – Наро-Осаново – Дорохово и обратно, танк, двигавшийся по щебенчатому шоссе, бесчисленное число раз ломался. Самыми слабыми его узлами были: траки гусениц, пальцы гусениц, герметичность коробки передач и бортовых передач, крепление бензопровода к карбюратору, диски колес, балансиры (танк был оборудован литыми траками и неупрочненными гусеничными пальцами производства СТЗ). Кроме того, в зубья звездочки привода на колеса часто попадали посторонние предметы (камни, обрезки проволоки и т.д.), что приводило к поломке кулачков на дисках колес или заклиниванию привода. При попытке движения на колесах привод заклинило уже после 4 км пробега. А при сходе с шоссе танк застрял практически мгновенно (грязью забило раздаточную шестерню). Усугубляла впечатление о танке и довольно большая качка корпуса, не позволявшая вести из него огонь на ходу.




Испытания танка Т-25 (СТЗ-24) на проходимость, осень 1939 г.







Выводы по результатам испытаний были категоричными: "Танк Т-25 требованиям РККА не соответствует и в существующем виде абсолютно непригоден для принятия его на вооружение". Сенсации не состоялось. Попытка КБ СТЗ исправить недостатки Т-25 в машине СТЗ-35 успехом не увенчалась, даже несмотря на отказ от колесного хода.



1.9. Пехотный противоснарядный





Еще в 1936 г., осуществляя работы над танком Т-46-1, руководитель КБ завода № 185 им. С.М.Кирова С. Гинзбург подготовил начальнику АБТУ справку "о ходе танкостроения за рубежом", в которой, в частности, говорилось:

"В настоящее время лучшие иностранные танки по всем характеристикам, кроме калибра вооружения, обгоняют отечественные образцы, являющиеся развитием конструкций, разработанных шесть-семь лет назад… Если в то время это были, несомненно, передовые образцы боевой техники, то сегодня наши танки устаревают, тогда как танкостроители других стран смело внедряют новое в серийное производство.

Наибольший интерес для отечественного танкостроения представляют танки "Шкода-2", имеющие чрезвычайно мягкий ход и простую конструкцию, франузские "Форж и Шантье обр. 1936 г." (имеется в виду FCM-36. – M.C), как имеющие корпус из толстых броневых листов, соединенных сваркой, а также танки "Рено обр. 1935 г.", широко использующие броневое литье большой толщины…

Считаю, что мы должны не откладывая развернуть опытные работы по созданию корпусов танков с толщиной стен не менее 40-мм, а также провести разработку нового типа подвески для танков малого размера большой массы…"

В сентябре 1936 г. эскизный проект нового танка сопровождения был предложен, но почему-то непосредственно в Наркомат обороны. В сопроводительном письме С. Гинзбург писал:

"…танки, находящиеся в настоящее время на вооружении КА имеют следующие недостатки:

Танк Т-26:

1) слаба броневая защита… не обеспечивает защиту от крупнокалиберных пуль и снарядов современной противотанковой артиллерии, которая быстро распространяется сегодня по всем армиям…

2) недостаточна мощность двигателя, что приводит… к плохой проходимости танка и малому ресурсу…

3) ходовая часть перегружена… слабая конструкция подвески, легко спадает гусеница…

4) высокая опасность от пожаров.

Танк БТ(А-7):

1) по броневой защите – то же, что и Т-26; высокая максимальная скорость движения не спасает танк от скорострельной современной противотанковой артиллерии…;

2) колесно-гусеничный ход не дает танку никаких реальных преимуществ, так как эксплоатационная скорость танка при движении на гусеницах и колесах фактически одинакова;

3) высокая сложность изготовления и трудности обслуживания танка, возможны ошибки эксплоатации;

4) плохая проходимость танка на мягком грунте; спадают гусеницы, а на колесах двигаться нельзя…;

5) высокая опасность от пожаров.

Для оснащения КА современными танками… нет необходимости иметь на вооружении два разных типа легких танков, [тем] более реальная боевая ценность танков БТ и Т-26 примерно равна (по запасу хода танк Т-26 в виду меньшего расхода топлива на пересеченной местности порой превосходит танки БТ и бывает иногда не менее пригоден таким образом к операциям на коммуникациях). Для решения всех задач, стоящих перед легкими танками достаточно иметь один универсальный танк сопровождения, имеющий следующие характеристики:

– вес – 14-18 т;

– вооружение – 45-мм пушка и 2-3 пулемета;

– макс скорость движения – 40-45 км/ч;

– скорость движения по проселку – до 30 км/ч;

– запас хода – 250-300 км.

Движитель танка должен быть гусеничным с мелкозвенчатой цепью, а броневой корпус обтекаемой формы с наклоном лобовых и бортовых листов – защищать танк на дистанции 400м от огня 37-мм противотанковой пушки с любого угла…

Двигатель танка массой 18 тн. должен иметь мощность не менее 195 до 300л.с. и возможность питания тяжелыми сортами топлива, меннее склонными к самовозгоранию.

Ширина гусениц – 380-400мм выбрана из расчета достижения удельного давления танка не свыше 0,6 кгс/кв.см…

Вооружение танка сопровождения возможно довести до 76-мм пушки и трех пулеметов, что уровняет его огневую мощ со средним танком Т-28, перед которым он получит определенные преимущества… Но для создания такого танка мы не имеем опыта соединения толстых броневых листов сваркой, также не все понятно с подвеской такого танка.

Конструкторская группа завода… просит Вас поддержать инициативу в создании новых образцов боевой техники, необходимых для Родной Красной Армии…"

К письму конструктор приложил эскизный проект "Танка СП обр. 1936 г.". К сожалению, сам проект пока не обнаружен. Помимо письма с резолюцией М. Тухачевского: "Тов. Бокис! Почему обращен. в такой форме?! Тухачев…", найдены только слепые эскизы общего вида танка и отрывки пояснительной записки, но и они заслуживают самого внимательного рассмотрения.

Высоким военным чинам СССР предлагалось перевооружить РККА танком, подобным Т-46, но лишенным колесно-гусеничного движителя и усиленной вертикальной броней. Масса танка составляла 15,5 т, двигатель – МТ-5 (мощность 320 л.с), броневой корпус из цементированной брони толщиной 25-30 мм, с наклонным расположением листов подбашенной коробки. Вооружение танка из 45-мм пушки и трех пулеметов предлагалось разместить в башне, подобной Т-46-1, но конической формы, с толщиной стенок 25 мм.

В том же 1936 г. был изготовлен в опытном порядке корпус танка Т-46-3 с наклонными стенками, но сварка цементированных листов толщиной 30 мм не удалась, и корпус изготавливался с креплением на бронеболтах, гужонах и заклепках из самозакаливающейся стали Э16.

Видимо, после испытаний указанного корпуса было принято решение о продолжении дальнейших работ над танком, но уже с однородной броней толщиной 40-45-мм (вместо цементованной, толщиной 25-30 мм).

Поскольку предпосылки для быстрого изготовления такого танка имелись, С. Гинзбург подписал чертежи опытного образца T-111 (он же Т-46-5, или "Объект 111") уже в текущем 1937 г. Но, как уже говорилось, в начале 1937 г. конструктор был отстранен, а все работы по дальнейшему совершенствованию танка Т-46 прекращены. Имя же С. Гинзбурга в начале 1937 г. исчезает из документов АБТУ. Автор не имеет строгих доказательств того, что он был арестован (лишь неоднократные устные свидетельства Л. Горлицкого об этом), но то, что он был под следствием, – бесспорно.

В начале 1938 г. работы над Т-111 возобновляются. Возможно, это было связано с тем, что им заинтересовался новый начальник УММ Д. Павлов. Но толщина вертикального бронирования теперь должна была составлять уже 60 мм.

Опытный образец танка покинул стены завода в апреле 1938 г. и до октября проходил обширную программу испытаний по новой методике. Он продемонстрировал высокий уровень защищенности при обстреле из 37-мм пушки обр. 1930 г., 45-мм пушки обр. 1932 г. и даже из 76,2-мм пушки обр. 1927 г. Однако, пушка Л-10, принятая на вооружение танков Т-28, в его башню не встала (первоначально планировалась установка орудия ПС-3), поэтому в выводах по итогам испытаний прозвучало пожелание увеличить огневую мощь Т-111 за счет вооружения его 76,2-мм пушкой.




Общий вид танка Т-111 (Т-46-5), 1938.







Вид спереди танка Т-111 (Т-46-5), 1938 г.







Другой бедой было то, что масса построенного танка с броней 60 мм превысила 32 тонны и потому его трансмиссия, спроектированная для машин в 15-18 т, оказалась перегружена. Также двигатель МТ-5 мощностью 300 л.с. временами "задыхался" от возросших нагрузок при преодолении препятствий. Дизель же ДМТ-8 мощностью 400 л.с. двигательное КБ завода № 185, значительно ослабленное "чистками", закончить в срок не смогло.

Однако в ходе испытаний выяснилось, что подвижность танка Т-111 на поле боя (без дорог) была вполне на уровне самых резвых образцов своей страны. В частности, в ходе преодоления типовой трассы НИБТ полигона с поражением трех неподвижных и одной подвижной цели, было зафиксировано время на 9 сек лучшее, чем у танка Т-26-1, и на 5 сек превосходящее БТ-7.




Танк Т-111 преодолевает препятствия, 1938 г.







Начальник АБТУ Д. Павлов дал танку высокую оценку и поднял вопрос об изготовлении в 1939 г. опытной серии танков Т-111 для войсковых испытаний. Однако ввиду того, что гужонные и заклепочные соединения броневых листов были сочтены низкотехнологичными, а также поскольку удельное давление танка было чрезмерным, а вооружение слишком слабым для прорыва обороны противника, было принято решение об использовании опыта проектирования Т-111 при разработке нового толстобронного (с броней толщиной не менее 60 мм) тяжелого танка прорыва нового типа.




Тактико-технические характеристики советских танков сопровождения конца 1930-х гг.

ТТХ/Марка танка || Т-26-1 | Т-26М | Т-25 (СТЗ-24) | СТЗ 35* | Т-46-5 ||

вып. || 1939 | 1939 | 1938-39 | Проект | 1938 ||

Боевой вес, кг || 10300 | 10200 | 11070 | 11800 | 32250 ||

Экипаж, чел || 3 | 3 | 3 | 3 | 2 ||

Размерения, мм

Длина общая || 4620 | 4620 | 4850 | 4900 | 5400 ||

Ширина || 2445 | 2445 | 2680 | 2650 | 3140 ||

Высота || 2330 | 2330 | 2370 | 2280 | 2416 ||

Клиренс || 380 | 380 | 370 | 350 | 390 ||

Ширина трака || 260 | 350 | 310 | 310 | 500 ||

Вооружение

Пушек, шт х кал || 1х 45 мм | 1х 45 мм | 1 х 45 мм | 1х45 мм | 1х45-мм ||

Тип орудия || 20К | 20К | 20К | 20К | 20К ||

Снарядов шт. || 186 | 186 | 137 | 137 | 121 ||

Пулеметов, шт х кал || 1x7,62 мм | 1x7,62 мм | 1x7,62 мм | 2x7,62 мм | 2x7,62 мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов шт. || 3528 | 3528 | 2016 | 3150 | 2394 ||

Толщина брони, мм

Верт. Корпуса || 15 | 15 | 25 15 | 30 25-20 | 60 ||

Гориз. Корпуса || 10 6 | 10 6 | 10 | 10 | 20 ||

Башня || 15 | 15 | 20 | 25 | 50 60 ||

Двигатель

Тип || 4т/4ц/к/в | 4т/4ц/к/в | 4т/4ц/к/в | 4т/4ц/к/ж | 4т/8ц/к/в ||

Марка || Т-26 | Т 26 | Т-26 | 3MA | MT 5 1 ||

Мощность макс, л с || 97 | 97 | 97 | 130 | 320 ||

При частоте об/мин || 2200 | 2200 | 2200 | 2100 | 2350 ||

Передач КПП || 5/1 | 5/1 | 5/1 | 5/1 | 4/1 ||

Скорость макс км/ч || 30 | 30 | 35/25 | 35 | 31,2 ||

Тип топлива || Бензин 1с | Бензин 1с | Бензин 1с | Бензин 1с | Бензин 2с ||

Емк бака, л || 290 | 290 | 290 | 290 | 495 ||

Запас хода, км

– шоссе || 200 | 200 | 172 | 170 | 126 ||

– проселок || 155 | 155 | 120 | 120 | 95 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд давление, кгс/см2 || 0,71 | 0,56 | 0,72 | 0,73 | 0,92 ||

Подъем, град || 32 | 36 | 30 | 37 | 29 ||

Спуск, град || 32 | 36 | 32 | 37 | 25 ||

Крен, град || 38 | 42 | 30 | 30 | 27 ||

Ров, мм || 2000 | 2000 | 2000 | 2000 | 2000 ||

Стенка, мм || 750 | 750 | 700 | 700 | 1000 ||

Брод, мм || 800 | 800 | 780 | 780 | 1200 ||

* По данной машине приведены пректные данные.



1.10. И вновь колеса против гусениц?





Колес но-гусеничный с дизелем

Вскоре после усиления КПП танка БТ-7 осенью 1937 г. вновь возникла мысль оснастить танк более экономичным двигателем дизеля, благо работы по освоению БД-2 продолжались. Выше, в рассказе о двигателях мы уже немного касались истории создания дизельного танка БТ.

Осенью 1936 г. было изготовлено четыре опытных образца дизельных танков, получивших заводской индекс А-8. Два танка в том же году успешно прошли заводской пробег 1000 км на колесном ходу и 4000 км – на гусеничном. Но прошло еще долгих три года, прежде чем дизель, получивший индекс В-2, выдержал длительные государственные испытания и приказом по Наркомату от 5 сентября 1939 г. был рекомендован для серийного производства и установки в танк А-8, получивший войсковой индекс БТ-7М (встречается также наименование БТ-8 – по номеру заводского обозначения).




Общий вид танка БТ-7 выпуска 1937 г.







Вид спереди танка БТ-7 выпуска 1937 г.







Серийный выпуск БТ-7М был развернут на заводе № 183 лишь в декабре 1939 г. и продолжался до сентября 1940 г., до полного прекращения выпуска колесно-гусеничных танков в СССР. При приеме на вооружение БТ-7М считался одним из наиболее подвижных танков, обладавших наибольшим радиусом действия.

Однако ввиду еще недостаточно отработанного в серийном производстве дизеля В-2 танк БТ-7М оказался на практике менее надежным, чем БТ-7, укомплектованный бензомотором. Видимо, именно поэтому для НКВД в 1940 г. были заказаны танки БТ-7М с двигателем М-17Т.

Кроме того, танк БТ-7М даже теоретически утратил способность движения на колесах, так как резиновые бандажи опорных катков не выдерживали значительно возросших нагрузок. Из руководства по эксплуатации БТ-7М был изъят раздел "движение на колесах". Впрочем, де-факто большинство танков БТ-7 выпуска 1938-1940 гг. имели тот же недостаток, но на последнем он проявлялся наиболее остро.




Одна ведущая ось или несколько?

В плане работ по модернизации танков БТ на 1938 г. предусматривалось, что КБ завода № 183 спроектирует опытный образец танка БТ-7-ИС, а завод № 48 начнет серийный выпуск 300 танков БТ-5-ИС (точнее – серийное переоборудование из проходящих капитальный ремонт танков БТ-5).

Но руководство завода № 48, загруженное работами по плановому ремонту БТТ, не спешило приступать к выпуску БТ-5-ИС, равно как и КБ завода № 183 не торопилось начинать разработку БТ-7-ИС. Отчаявшийся Н. Цыганов пустился во все тяжкие и 26 октября 1937 г. направил в ЦК ВКП(б) письмо-пасквиль о том, что замечательный танк БТ-ИС не выпускается потому, что этому мешает когорта вредителей: "…вредителя Фирсова, бывшего начальника КБ на заводе ХПЗ, куда оно было передано вредителем Нейманом, бывшим начальником Спецмаштреста; на заводе № 48 (Харьков), где тех. директором был вредитель-фашист Симский, который перетащил на завод № 48 фашиста Гаккеля и поставил его во главе производства БТ-ИС".

Мы не вправе сегодня судить его, так как не знаем всех обстоятельств дела. Можно вспомнить, что и сам Н. Цыганов не избежал следствия, но произошло это позднее. Однако к истории БТ-5-ИС и БТ-7-ИС это отношения не имеет.

К осени 1938 г. завод № 48 сдал лишь один танк БТ-5-ИС, а в ноябре на испытания вышел БТ-5-ИС, который отличался от серийного БТ-5-ИС наклонными бортовыми листами корпуса, а также установкой карбюраторного двигателя М-17Т мощностью 400 л.с. и незначительно уменьшенной емкостью топливных баков.




Танк БТ-5-ИС с наклонными бортами, 1938 г.







Вид спереди танка БТ-5-ИС с наклонными бортами, 1938 г.







Танк БТ-5-ИС на колесах. Зима, 1938-1939 гг.







Доработка корпуса БТ-5-ИС выпуска 1938 г. заключалась в том, что в его носовой части к основным листам брони были укреплены косынки толщиной 13 мм. Таким образом, толщина брони танка в его носовой части составила 26 мм гомогенной брони. Защищенность же танка в бортовой части поднимали дополнительные наклонные борта.

Выхлопные патрубки указанного танка были переделаны на манер выхлопа БТ-7, дополнительно были защищены места напротив вырезов в бортах, а также бортовых редукторов. Машина массой 13,7 т могла разогнаться до 53 км/ч на гусеницах и до 84 км/ч на колесах. Однако в ходе испытаний у нее вышла из строя КПП.

Испытания обстрелом показали, что с носовых ракурсов танк был хорошо забронирован от огня 12,7-мм пулемета со всех дистанций, а борта – при обстреле из 12,7-мм пулемета с дистанции 800-1000 м, но это в 1939 г. считалось уже недостаточным. Однако дополнительное бронирование поставить уже было нельзя. Ходовая часть и без него была перегружена. Настало время новой боевой машины…




А может, ну их, гусеницы?

Предвоенный период был особо интересен тем, что разные проектировщики танков проявляли свои таланты в деле разработки боевых машин нетрадиционной схемы. На суд АБТУ предлагались летающие и плавающие боевые машины, вооруженные ракетами и управляемые по проводам. Их было очень много, но мы хотим вспомнить колесный танк.

В то время когда Харьковский завод лихорадило от невозможности перейти к выпуску БТ-7ИС, Н. Цыганов послал Д. Павлову письмо, суть которого изложена ниже:

"Ход испытаний танков БТ-ИС и БТ-5ИС показывает, что их подвижность на колесах мало отличается от подвижности на гусеницах, причем не всегда в пользу последней… Нами произведены расчеты, показывающие, что в случае уширения опорных катков танка БТ, или перехода на ошиновку пневматиками, можно будет полностью отказаться от гусеничного хода и при массе танка в 8-12 т. обойтись лишь колесами…

Разработан эскизный проект 10-тонного колесного танка защищенного 15-мм цементованной броней (снимает 12,7-мм и 20-мм бронебойные пули) и с вооружением, аналогичным танку БТ. Данный тип танка будет прост в обучении и может использоваться в дальней разведке или для поддержки конницы.

Готов завершить проектирование указанной машины или передать материалы по ней соответственным службам НКСМ, АБТУ. Прошу вас сообщить ваше решение по сути изложенной просьбы. Цыганов".

К сожалению, о данном колесном танке больше пока не известно ничего, кроме факта существования его эскизной проработки и плохонькой фотокопии эскиза вида сбоку, но сам по себе этот проект весьма интересен.




Проект колесного танка Н. Цыганова, 1938 г.







Ее светлость "Черепаха"!

В то время, когда руководство АБТУ только еще обсуждало вопрос: "каким быть новому танку", группа Н. Цыганова уже рассматривала вопрос об усилении бронирования перспективного танка. Традиционно считается, что схема бронирования была предложена лично Н. Цыгановым, но изучение сопутствующих документов позволяет прийти к иным выводам. Итак.

Первые сообщения об иностранных толстобронных танках обсуждались в АБТУ в конце 1936 г. и начале 1937 г., после доклада С. Гинзбурга. Среди них особо выделялись:

"1. Танки "Рено" и "Гочкис" обр. 35 – легкий тип танков защищенных жидкой броней толщиной – до 45 мм.

2. Танк "Форж и Шантье" обр. 36 – тип 10-тонного танка с корпусом обтекаемой формы из катаных листов толщиной 42мм, скрепленных сваркой под большими углами".

Видимо, тогда же группа Цыганова и получила задание на проектирование корпуса по схеме FCM-36, так как С. Гинзбург в своем письме от 11 января 1937 г. подчеркивал:

"Уваж. т. Бокис!

В наст. время мы закончили разработку обтекаемого броневого корпуса улучш. защищенности клиновой формы, но макетная комиссия по танку Т-46 отклонила наши предложения об изготовлении в опытном порядке этого корпуса для его всесторонних испытаний… В то же самое время группа т. Цыганкова [так в документе. – М.С.] получила задание по испытаниям обтекаемого корпуса на примере корп. франц. танка "Форж и Шантье" обр. 1936…

Как я вам писал ранее, указанный корпус весьма сложен в изготовлении, особенно при массовом производстве. Заброн. пространство имеет сложную форму и неудобно для плотной компановки… Наличие надкрылков [далее текст испорчен].. и весьма усложняет смену гусен. цепей…

Тем не менее, группа Цыганова уже ведет переделку танка БТ в макет французск. танка указанного типа, которая ничего не даст, кроме замера массы, так как корпус изготовляется из неброневой стали…

Прошу вас пересмотреть указанное решение, так как оно приведет только к бесцельной трате денежных средств… Ожидаемые характеристики указанного типа танка можно получить расчетами без его изготовления… Гинзб…"

Итак, по мнению одного из наиболее опытных разработчиков отечественной бронетанковой техники своего времени, не было острой необходимости в изготовлении опытного образца танка с корпусом, подобным корпусу танка FCM-36. И с ним трудно не согласиться, но в истории группы Н. Цыганова что-то делалось порой не благодаря логике и точному расчету, но вопреки им…

Чертежи бронекорпуса танка, получившего индекс БТ-СВ "Черепаха", разработали конструкторы Вернер и Жиров при участии М. Таршинова. Броневая защита разрабатывалась в нескольких вариантах, которые различались толщиной брони и схемой соединения листов. Первый вариант предусматривал бронекорпус из листов гомогенной брони марки ФД толщиной 50-мм, которая по заданию должна была быть не хуже, чем у французского прототипа (42 мм). Второй вариант соответствовал защищенности легкого танка в воззрениях 1937 г., и потому толщина его брони должна была составлять 25-30 мм для гомогенной брони марки ИЗ или 20 мм для цементованной брони марки КО.

Таким образом, уже в 1937 г. на рембазе № 12 ХВО, под общим руководством Н. Цыганова началось изготовление опытного образца танка БТ-СВ. Корпус танка был сварен из листов конструкционной стали толщиной 6-12,5 мм. Верхний лобовой лист имел угол наклона 53°, нижний – 58°, верхний бортовой – 55°, нижний – 15°, верхний кормовой – 58°, нижний – 48°. Конусность бортов башни составляла 35°, а ее крыша имела наклон 5° к горизонту.




Общий вид танка БТ-СВ "Черепаха", 1938 г.







Вид сзади танка БТ-СВ "Черепаха", 1938 г.







Танк БТ-СВ сбоку, 1938 г.







Так как танк переделывался из БТ-7, то вполне понятно, что его силовая установка, трансмиссия, ходовая часть и вооружение со всеми сопутствующими механизмами и приборами заимствовались от этого танка. Лишь кормовой топливный бак не удалось разместить в габаритах нового корпуса, и потому запас хода танка БТ-СВ значительно уменьшился и составлял всего 120 км.

Корпус танка был изготовлен заново. Носовая часть корпуса сужена не была, и потому поворотливость танка на колесах значительно уменьшилась, так как угол поворота передних опорных катков составлял всего 12°. Но широкий нос танка нужен был потому, что согласно новым воззрениям АБТУ танк в обязательном порядке должен был оборудоваться курсовым пулеметом, обслуживать который выпало радисту. Правда, в изготовленном танке пулемета не было, но его экипаж был все же увеличен на одного человека и место слева от механика-водителя (сдвинутого к правому борту) занял радист-моторист, под ногами которого в днище появился аварийный эвакуационный люк.

В конце года танк был подвергнут ходовым испытаниям, которые и в самом деле не показали ничего нового, кроме констатации факта, что менять гусеничные цепи стало весьма затруднительно, если не сказать больше.




Танк БТ-СВ в ходе испытаний на препятствиях, 1938 г.







Испытания танка БТ-СВ пробегом. На танке – маскировочный кожух, 1938 г.







В начале 1938 г. конструкция танка БТ-СВ была доработана. В частности, были немного изменены обводы корпуса в его нижней части, дополнительно установлены смотровые приборы в отделении управления и в башне танка, введена командирская перископическая панорама ПТК на крыше башни, незначительно изменена компоновка моторно-силового отделения.

Хотя по заданию этот танк, названный БТ-СВ-2, должен был получить полноценную броню, автор сегодня не может с уверенностью это подтвердить или опровергнуть. Хотя броневые листы толщиной 20 мм марки КО для изготовления танка заводом получены были.

В 1939 г. танк БТ-СВ-2 также прошел полигонные испытания, но опять же никаких сенсаций эти испытания не принесли. Танк на вооружение принят не был, а все выводы по результатам испытаний практически совпадали с тем, что прогнозировал С. Гинзбург 11 января 1937 г. Правда, форма корпуса танка А-20 являлась в известном смысле развитием таковой от БТ-СВ "Черепаха".




И все-таки гусеницы!

Между тем работы в КБ завода № 183 по совершенствованию танка БТ продолжались. Поскольку предъявленный КБ осенью 1937 г. проект нового танка не отвечал требованиям задания, 13 октября 1937 г. АБТУ выдало Харьковскому заводу № 183 (бывший ХПЗ) тактико-технические требования на проектирование новой боевой машины БТ-20:

1. Тип – колесно-гусеничный по типу танка "Кристи", с приводом на 6 колес .

2. Боевой вес – 13-14 т.

3. Вооружение – 1х45-мм, 3 пулемета ДТ, огнемет для самозащиты или 1х76-мм, 3 ДТ, огнемет. Каждый 5-й танк должен иметь зенитную установку пулемета.

4. Боекомплект – 130-150х45-мм или 50х76-мм снарядов, а также 2500-3000 патр.

5. Бронирование: корпус лоб – 25, коническая башня – 20, борт, корма – 16, крыша и дно – 10 мм. Броня вся наклонная, с минимальным углом наклона броневых листов корпуса и башни 18°.

6. Скорость – на гусеницах и колесах одинаковая: макс. 70 км/ч, миним. 7 км/ч.

7. Экипаж – 3 чел.

8. Запас хода – 300-400 км.

9. Двигатель – БД-2 мощностью 400 л.с.

10. Трансмиссия – по типу танка БТ-ИС (отбор мощности колесного хода после бортфрикционов).

11. Подвеска – индивидуальная, в качестве рессор желательно применить торсионные пружины.

12. Установить стабилизатор выстрела "Орион" и горизонтальный стабилизатор башни системы Повалова. Установить фары для ночной стрельбы с дальностью до 1000 м.

Вероятно, КБ завода под руководством М. Кошкина пыталось как-то негативно отреагировать на указанное задание, ибо 28 октября директор получил из Главка распоряжение следующего содержания:

"Директору завода № 183.

Решением Правительства № 94сс

от 15 августа 1937 г.

Главному управлению предложено спроектировать и изготовить опытные образцы и подготовить к 1939 г. производство для серийного выпуска быстроходных колесно-гусе-ничных танков с синхронизированным ходом. Ввиду чрезвычайной серьезности данной работы и крайне сжатых сроков, заданных Правительством, 8-е Главное управление считает необходимым провести следующие мероприятия.

1. Для проектирования машины создать на ХПЗ отдельное КБ (ОКБ), подчиненное непосредственно главному инженеру завода.

2. По договоренности с ВАММ и АБТУназначить начальником этого бюро адъюнкта академии военинженера 3 ранга Дик Адольфа Яковлевича и выделить для работы в бюро с 5 октября 30 человек дипломников ВАММ и с 1 декабря дополнительно 20 человек.

3. По договоренности с АБТУ РККА назначить главным консультантом по машине капитана Кульчицкого Евгения Анатольевича.

4. Не позднее 30 сентября выделить для работы в ОКБ 8 лучших конструкторов-танкистов завода для назначения их руководителями отдельных групп, одного стандартизатора, секретаря и архивариуса.

5. Создать при ОКБ макетно-моделъную мастерскую и обеспечить внеочередное выполнение работ, связанных с новым проектированием во всех цехах завода.

6. Считать необходимым спроектировать три варианта ходовой части и изготовить два опытных образца, утвержденных по рассмотрению проектов.

7. На проведение работы заключить договор с АБТУ не позже 15 октября 1937г."

Этим распоряжением на заводе было создано мощное КБ, куда вошли конструкторы: Морозов, Молоштанов, Таршинов, Бондаренко, Дорошенко, Лурье, Горюн, Баран, Ефимов, Ефременко и др. Начальником ОКБ стал А. Дик, помощником начальника инженер Горюн, консультантом АБТУ Кульчицкий. Начальниками секций назначены: Дорошенко (контрольная), Таршинов (корпусная), Горбенко (моторная), Морозов (трансмиссия), Васильев (ходовая часть).

К сожалению, никаких документальных подробностей о деятельности КБ осенью 1937 – весной 1938 гг. пока не найдено. Есть косвенные данные, позволяющие утверждать, что подробный отчет А. Дика о деятельности нового КБ вместе с эскизным проектом танка А-20 были переданы в ОГПУ для расследования его деятельности.

Эскизный же проект танка БТ-20 был утвержден АБТУ РККА 25 марта 1938 г. Однако, как уже говорилось выше, в марте 1938 г. еще не было единого мнения о типе движителя для танка нового типа, почему нарком К. Ворошилов направил докладную записку в СНК СССР с просьбой о пересмотре решения НКО № 94.

К записке прилагался такой проект решения: "Создать два опытных образца легкого танка: один – чисто гусеничный, вооруженный 45-мм танковой пушкой и спаренным пулеметом с броней, защищающей от 12,7-мм пуль со всех дистанций, максимальной скоростью 50-60 км/ч и весом не более 13 тн. Второй – колесно-гусеничный, с шестью ведущими колесами, с тем же вооружением и броней, скоростью на гусеницах и колесах 50-60 км/ч и весом не более 15 тн. Мотор – дизель".

28 апреля 1938 г. в Кремле прошло совещание НКО, на котором рассматривались новые типы танков, предлагаемые к принятию на вооружение. Одним из наиболее важных моментов было рассмотрение проекта колесно-гусеничного танка БТ-20, предоставленного ОКБ ГХПЗ. Макет этого танка предлагалось изготовить к 1 октября 1938 г., а опытный образец – к 1 июня 1939 г. Но совещание не приняло решения о типе движителя для нового танка.




Компоновка танка БТ-20 (А-20), проект 1938 г.







Интересно отметить, что в послевоенное время, а точнее – в конце 1950-х гг. в нашей литературе было распространено мнение, что автором концепции Т-34, как чисто гусеничного толстобронного танка, вооруженного 76-мм пушкой, выступил "непризнанный гений" Михаил Ильич Кошкин, тогда как военные, дескать, выступали ретроградами, сдерживающими появление этой передовой машины.

Но даже самый беглый анализ архивных документов того времени показывает, что это совсем не так. В рождении Т-34 как толстобронной машины с дизельным двигателем, наклонной броней, вооружением из 76-мм пушки больше всего "повинны" именно военные. Именно военные обладали главным – опытом применения танковых войск, которого не имеет ни один, даже самый супергениальный конструктор-одиночка. "Конструктор – не изобретатель. Он не обязан выдумывать что-то совсем новое, что ему лично хочется, но уметь соединить то, что надо заказчику, и на что способна наша промышленность… В этом и заключается его гениальность…", – говорил Л. Горлицкий, и сегодня автор полностью и безоговорочно согласен с этим определением.

9 мая 1938 г. прошло заседание НКО по системе вооружения РККА. На нем присутствовали тт. Лысенко, Павлов, Бондарко, Кошкин, Ветров, Борисов и др. Присутствовавшие вновь рассматривали проект танка БТ-20 завода № 183. В протоколе решения по данному совещанию указано: "Предложение тов. Павлова о создании заводом 183 гусеничного танка признать целесообразным с усилением бронирования в лобовой части до 30 мм. Башню танка приспособить для установки 76-мм орудия. Экипаж – 4 человека… Принято единогласно". Так что, похоже, и в истории Т-34 инициаторами усиления вооружения и бронирования, равно как и перехода на гусеничный ход, стал именно многоголовый "Заказчик", а не гений-одиночка.

Но на правительственном уровне в тот момент окончательное решение о типе движителя принято все-таки еще не было, и потому 13 мая 1938 г. приняли только уточненную "Краткую ТТХ колесно-гусеничного танка БТ-20", в которой уточнялась толщина брони и углы ее наклона, а также максимальная скорость танка и его масса в 16,5 тонны.

В августе проект БТ-20 (А-20) рассматривается на заседании Главного Военного Совета, а в сентябре 1938 г. модель танка была предъявлена макетной комиссии АБТУ под председательством Я. Сквирского. Вскоре после этого комиссия утвердила проект танка со следующей поправкой: "Изготовить три танка, из них один – колесно-гусеничныи и два гусеничных, с вооружением из 76-мм пушки и один бронекорпус для испытания его обстрелом".

13 января 1939 г. КБ-24 выполнило рабочие чертежи танка А-20 и начало проектирование чисто гусеничной машины А-20Г с бронированием 30 мм и вооружением из 76-мм пушки Л-10.

Далее, 26-27 февраля состоялось заседание Комитета Обороны, на котором рассматривался вопрос о танке А-20. К сожалению, автору нигде не удалось найти стенограммы оного. Практически вся существующая литература живописует о том, что на заседании произошло рассмотрение чертежей и макетов А-20 и А-20Г (называемого уже А-32) и что большинство военачальников (сиречь – "Заказчик"), включая и начальника АБТУ Д. Павлова и замнаркома обороны маршала Г. Кулика, высказались за А-20, так как якобы любили они, бывшие кавалеристы, именно колесно-гусеничные танки, и только гениальный М. Кошкин вроде бы настаивал на том, что надо делать А-32, и гениальный вождь неожиданно поддержал его словами: "Не надо стеснять инициативу завода, я верю заводчанам. Пусть построят оба танка…" И из этого делается вывод, что автор А-32 именно Михаил Ильич Кошкин и только он…

Повторяю, документального доказательства однозначной версии рождения А-32 автор пока не нашел, но рискует выдвинуть собственную. В его руках имеются лишь разнообразные воспоминания, в которых мемуаристы упорно противоречат друг другу как в общем, так и в мелочах, договариваясь только до того, что Сталин поддержал заводчан в вопросе изготовления А-32.

А. Морозов говорил о том заседании: "Поверил тогда нам Сталин, а не поверь, кто его знает, чем бы все обернулось…"

"Постойте, как же так? – воскликнет внимательный читатель, – ведь 25 марта, 9 мая и 6-9 сентября 1938г. решение о создании гусеничного танка уже принималось! Если военные прежде не были против, то почему они вдруг ополчились на А-20Г?" Примерно так же рассуждал и автор, пытаясь понять, в чем же была тут загвоздка? Пока не нашел письмо уже упоминавшегося здесь военинженера 1 -го ранга: "По вопросу изготовления гусеничного танка Харьковского завода считаю, что завод еще не закончил проект указанного танка и потому не уложится в отведенный срок и не сможет провести в полном объеме испытания опытной машины в первом полугодии с.г. Необходимо пересмотреть план приема на вооружение новой техники, либо отказаться от рассмотрения указанной машины в тек. году… Сквирский. 15.2.39г.".

Итак, теперь автор имел следующие исходные данные:

1. Большинство военных на заседании Комитета Обороны почему-то стояли за изготовление только А-20, хотя прежде ничуть не возражали против изготовления и колесно-гусеничной и гусеничной машины.

2. Я. Сквирский сомневался, что завод изготовит и тем более испытает А-32 в срок, так как даже 15 февраля 1939 г. КБ-24 не имело окончательного проекта указанного танка.

3. М. Кошкин почему-то настаивал на спешном изготовлении и А-20 и А-32.

4. И. Сталин, почему-то поддерживая конструктора, говорил, что пусть, мол, сделают оба, что он верит заводчанам.

Итак, да простят буквоеды, требующие каждый чих подтверждать цитатами из документов, сегодня автор видит такое развитие событий на заседании Комитета Обороны, которое по его мнению, наиболее логично описывает весь указанный эпизод:

М. Кошкин на указанном заседании доложил о состоянии дел по А-20 и А-32. Сомнительно, что КБ-24, начав проектирование гусеничной машины лишь 13-15 января и не завершив его к 15 февраля, смогло представить окончательный проект на заседание 26-27 февраля. Видимо, именно поэтому всплыл вопрос: "А успеет ли КБ-24 и завод в целом изготовить оба танка и А-20 и А-32 в срок и к 1 июля предоставить госкомиссии указанные машины после заводских испытаний и ликвидации отмеченных в ходе последних недостатков? Стоит ли выделять заводу денежные средства (и немалые) на освоение новой машины?" Видимо, именно поэтому большинство военных, хорошо зная "расторопность" заводов в те годы, стояло за снятие А-32 с программы испытаний в текущем году, так как это вело к неоправданным, по их мнению, тратам. М. Кошкин же (а некоторые старики говорили, что не только М. Кошкин, но и Ю. Максарев) настаивал на том, чтобы танк А-32 оставили в плане, ручаясь, что завод успеет сделать и его. И тогда вполне логичным зазвучало высказывание И. Сталина о том, что он верит заводчанам, пусть строят оба танка… И заводу отпустили требуемые средства на изготовление и испытания обоих указанных танков в текущем году.

В такой интерпретации все в истории А-20 и А-32 вроде бы стоит на своих местах и нет никакого "непонятого гения", что опередил силой своей мысли всех и вся. А ведь само существование такого гения либо низводит всех окружающих до уровня идиотов (что нелепо), либо заставляет поверить в существование машины времени (что также пока не подтверждается ничем, кроме произведений класса "сайнс-фикшн")…

Как бы то ни было, 27 февраля 1939 г. постановлением КО при СНК СССР № 45 чертежи танков А-20 и А-32 (главный конструктор М. Кошкин, ведущий конструктор А. Морозов) были подписаны для изготовления.

26 мая опытный образец танка А-20 был собран и до установки вооружения испытан пробегом на колесном ходу по территории завода. 28-30 мая в его сварной башне, конструктивно подобной башне БТ-7 обр. 1937 г., но несколько большей по размеру (диаметр погона в свету увеличен относительно БТ-7 на 70 мм), были установлены 45-мм пушка обр. 1938 г. и спаренный с нею пулемет ДТ. Второй пулемет располагался в лобовом листе корпуса у радиста-моториста, ставшего по совместительству еще и стрелком. Из-за трудностей с обработкой и сваркой цементованных броневых листов корпус и башня А-20 были собраны из гомогенной брони высокой твердости марки ФД толщиной соответственно 20 и 25 мм.

Согласно планам, 2-3 июня после установки вооружения начались заводские испытания А-20, которые продлились до 15 июля. За это время танк прошел не менее 800 км, причем максимальная скорость движения на колесном ходу составила 83-85 км/ч, а на гусеничном – 66 км/ч. Танк уверенно двигался на колесах по пересеченной местности, в том числе по пашне, в гору и по косогору с креном.




Общий вид танка А-20, 1939 г. 







Танк А-20 сзади, 1939 г.







Заводские испытания А-32 начались 13 июня, и до 16 июля танк прошел около 400 км, показав максимальную скорость на гравийном шоссе – 68-73 км/ч при прекрасной приемистости. Внешне танк отличался от А-20 тем, что имел пять пар опорных катков.




Общий вид танка А-32 №1 перед испытаниями. 1939 г.







По результатам заводских испытаний главный конструктор завода № 183 М. Кошкин пишет в АБТУ: "… против ожиданий колесно-гусеничный танк имел преимущества в скорости только на коротких участках гравийного шоссе… Среднетехническая скорость обоих танков составляла 22-27 км/ч, максимальная на местности – 56,5 км/ч… Управляемость колесно-гусеничной машины на колесах несколько хуже ожидаемой…"

Впереди их ждал полигон…

Танки А-20 и А-32 были переданы представителям Заказчика для проведения войсковых полигонных испытаний соответственно 15 и 17 июня 1939 г. Испытания проводила комиссия в составе начальника 1-го отдела АБТУ майора Кульчицкого, главного конструктора завода № 183 М. Кошкина, военинженера 3 ранга Горюшкина и военинженера 3 ранга Байкова. В работе комиссии в качестве наблюдателей участвовали представитель КБ завода № 185 инженер Л. Троянов, представитель КБ-2 завода № 174 К. Гаврута и представитель Кировского завода, ведущий конструктор Маханов, наблюдавший за действием улучшенного орудия Л-10 на А-32.

Испытания проходили под Харьковом с 18 июля по 23 августа. За указанный срок танки А-20 и А-32 прошли соответственно 4500 и 3000 км, показав по надежности примерно равноценные результаты. Было отмечено, что по подвижности танки также примерно одинаковы, по проходимости превосходят БТ-7 и Т-26, имеют более мощную броневую защиту и специальную защиту МТО от горючей жидкости (этот пункт был внесен в программу испытаний по настоянию нач. АБТУ Д. Павлова, исходя из анализа опыта Гражданской войны в Испании) и в целом превосходят все отечественные танки, состоящие на вооружении.




Танк А-32 №1, вид с кормы, во время испытаний. 1939 г.







Вид спереди танка А-32 №1 во время преодоления крутостей, 1939 г.







В сравнении А-20 и А-32 по подвижности небольшие преимущества были за первым, который все-таки оказался более быстр на колесном ходу. Но ресурс его ходовой части был уже на пределе, что не позволяло усилить его вооружение и бронирование, тогда как А-32 изначально нес 76,2-мм пушку Л-10 и имел толщину бортовой брони на 5-10 мм большую, чем А-20, и это еще не было пределом… Да и проходимость у А-20 несколько превосходила таковую у колесно-гусеничного танка.

Вполне объяснимо, что А-32 произвел на членов комиссии и сотрудников полигона более сильное впечатление чем А-20, почему в выводах о результатах испытаний обоих танков говорилось:

"Танки А-20 и А-32 отвечают выдвинутым ТТТ. Оба пригодны для эксплоатации в РККА.

Танк А-32, как имеющий запас по увеличению веса, необходимо защитить более толстой броней, повысив соответственно прочность отдельных деталей и изменив передаточные отношения…

Отмеченные в ходе испытаний недостатки необходимо устранить, для чего срочно представить в АБТУ перечень работ со сроками устранения…"

Особо отмечались такие недостатки новых танков:

– неустойчивая работа дизель-мотора;

– неудовлетворительная работа бортовых фрикционов;

– недостаточная прочность бортовых редукторов под нагрузкой;

– ненадежное крепление направляющих колес и неудовлетворительная конструкция натяжного механизма;

– неудобная заправка танка топливом и слив остатков топлива и масла из баков;

– стесненность рабочих мест членов экипажа, расположенных главным образом в башне.

Поскольку танки в целом соответствовали ТТТ, 19 сентября 1939 г. Наркомат Обороны поставил вопрос о принятии А-20 и А-32 на вооружение РККА и об изготовлении к 1 января 1940 г. опытной партии из 10 шт. А-20 с 25-мм броней и 10 шт. А-32 с 45-мм броней корпуса и башни.

21 сентября начальник АБТУ Д. Павлов докладывал на коллегии Наркомата Обороны о "перспективах иностранного танкостроения", после чего 25 сентября Комитет Обороны подготовил проект постановления, в котором говорилось:

"… Танк А-32 (гусеничный с дизелем), изготовленный заводом № 183 НКСМ, принять на вооружение Красной Армии…

Образцы А-32, изготовленные заводом № 183, передать на СТЗ со всеми материалами по испытаниям, чертежами и отдельными разработками.

СТЗ к 1.06.40 г. изготовить установочную партию А-32 в количестве 10 шт. с толщиной брони 45 мм и полностью подготовить технологию производства для обеспечения серийного выпуска А-32 с 1.06.40 г.

Годовую программу для СТЗ установить 2500 шт., начиная с 1.06.40 г., оставив на военный год на производстве СТЗ танки Т-26.

3. Вооружение А-32 должно состоять из 76-мм пушки Ф-32, спаренного пулемета, отдельного пулемета у радиста-стрелка и зенитного пулемета".

Танк же А-20 предполагалось подвергнуть доработке с последующим выпуском его на ХПЗ (заводе № 183).

23-25 сентября 1939 г. танки А-20 и А-32 в Кубинке были показаны руководству НКО и членам правительства в ряду новых боевых машин. Но решения о приеме на вооружение А-32 не последовало, а было высказано пожелание о доведении бронирования танка до толщины 45 мм, так как резерв пятикатковой ходовой части позволял это сделать.

Испытания догруженного балластом до массы 24 т танка А-32 (до того весившего 17,5 т) прошли в октябре-декабре 1939 г. Танк отличался от первого образца башней танка А-20 с вооружением из 45-мм пушки и пулемета.




Догруженный балластом танк А-32 №2, вид сбоку. 1939 г.







Догруженный балластом танк А-32 №2, вид спереди. 1939 г.







18 декабря отчет по испытаниям был отправлен в АБТУ, а уже 19 декабря 1939 г. состоялось заседание Комитета Обороны, который своим постановлением № 443 "О принятии на вооружение РККА новых образцов танков" предписывал:

"На основании просмотра и результатов испытаний новых образцов танков, бронемашин и тракторов, изготовленных в соответствии с постановлениями Комитета Обороны за№ 198сс от 7 июля 1938 г. и 118сс от 15 мая 1939 г.

КОМИТЕТ ОБОРОНЫ при СНК Союза ССР

ПОСТАНОВЛЯЕТ:

Принять на вооружение РККА:…

Танк Т-32 – гусеничный, с дизельмотором В-2, изготовленный заводом № 183 Наркомсреднемаша, со следующими изменениями:

а) увеличить толщину основных бронелистов до 45 мм;

б) улучшить обзорность из танка;

в) установить на танк Т-32 следующее вооружение:

1) пушку Ф-32 калибра 76-мм, спаренную с пулеметом калибра 7,62-мм;

2) отдельный пулемет у радиста – калибра 7,62-мм;

3) отдельный пулемет калибра 7,62-мм;

4) зенитный пулемет калибра 7,62-мм.

Присвоить название указанному танку Т-34…"

Два опытных образца нового танка завод обязан был изготовить к 15 января 1940 г. и к марту 1940 г. завершить их заводские испытания. Всего же в 1940 г. завод должен был выпустить 200 танков Т-34. Полностью перейти на выпуск танков Т-34 завод № 183 должен был с начала 1942 г. с программой 2000 танков в год и на заводе СТЗ также 2000 танков в год.



1.11. Средние трехбашенные





Опять Т-29?

Несмотря на то что колесно-гусеничные средние танки типа Т-29 оказались слишком дорогими, расставаться с ними все-таки не торопились. Так, в течение второй половины 1937 г. – 1938 г. разные конструкторы завода № 185 то и дело возвращались к различным версиям этого танка. Отказаться от хорошо отработанного колесно-гусеничного хода для 20-тонной машины с такой привлекательной трехбашенной схемой вооружения оказалось непросто. Согласно постановлению КО при СНК СССР № 14 от 25 мая 1937 г. "О производстве машин на Кировском заводе", последний в срок не позднее 1 августа должен был представить на утверждение образец танка Т-29, защищенного наклонными листами цементованной брони толщиной не менее 25 мм, с ликвидацией отмеченных недостатков и сниженной на 10-20% ценой при серийном производстве.

4 июля 1937 г. на рассмотрение наркомов тяжелой и оборонной промышленности Межлаука и Рухимовича был представлен проект танка Т-29Ц (или Т-29-Ц, причем буква "Ц" обозначала, что корпус танка из цементованной брони), разработанный под руководством Н. Цейца. Танк Т-29Ц представлял собой 30-тонную машину, защищенную 30-мм броней. Ходовая часть состояла из пяти пар опорных катков большого диаметра, из которых три пары были ведущими на колесном ходу, и шести поддерживающих роликов. Вооружение танка было мощным: 76-мм пушка обр. 1936 г. (Л-10), два 12,7-мм пулемета ДК, пять 7,62-мм пулеметов ДТ, и размещалось в трех конических башнях, экипаж состоял из 6 человек.

Проект был в целом одобрен, и в течение 1938 г. предполагалось изготовить и испытать опытный образец. Однако осенью 1937 г. работы по нему были неожиданно свернуты, так как, по воспоминаниям Л. Горлицкого, в это время был арестован Н. Цейц.




Эталонный танк Т-29, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-10. 1938 г.







Т-28. Не спешите нас хоронить!

Таким образом, несмотря на то что Т-28 считался в конце 1930-х устаревшим, выпуск его продолжался, так как де-факто это был наиболее удачный танк мотомехвойск РККА.

Беспокоило руководство АБТУ, главным образом, цена и сложность Т-28, сказывавшиеся на объемах его производства. Одним из главных требований, что поставил перед собой только что назначенный начальник КБ Кировского завода – 29-летний Ж. Котин, – "всемерное упрощение конструкции танка без ухудшения его боевых характеристик…".

Для этого он видел два пути – конструкторский и технологический. Но если второй был связан главным образом с мощностью и оснащенностью завода-изготовителя, то первый был вполне по плечу даже ослабленному репрессиями конструкторскому коллективу. Вскоре после назначения главный конструктор пишет свои соображения о создании и развитии танка Т-112: "…удалением пулеметных башенок и изменением трансмиссии можно сократить длину танка на 500-600 мм… а полученный резерв массы пустить на усиление вертикальной брони до 40-42 мм, щитка водителя до 70 мм, вооружение установить в виде 76,2-мм длинноствольной пушки или танкового орудия еще большего калибра… Улучшить подвеску танка можно применив в ней тележки тяжелого Т-35… Полученный в результате таких изменений танк завод сможет серийно выпускать уже в текущем году… Он будет защищен от огня крупнокалиберных пулеметов и противотанковой артиллерии до 37-мм калибра со всех дистанций… Прошу вашего разрешения о проведении работ по модернизации…"

Трудно сказать, что ответили ему маршалы К. Ворошилов и Г. Кулик, видимо одобрили так как уже в начале 1938 г. Ж. Котин подписал чертежи Т-112, представлявшего собой Т-28 с подвеской по типу Т-35.




Проект танка Т-112, 1938 г.







Чуть позднее в КБ ЛКЗ были начаты работы по изучению торсионной (или, как тогда писали, "торзионной") подвески. В рамках данной работы с серийного Т-28 была демонтирована имеющаяся подвеска, а торсионные валы укреплены непосредственно под днищем машины. Для ограничения хода рычагов (балансиров) использовались стальные упоры с резиновыми подушками (демпферами).

В начале 1939 г. танк вышел на испытания. На нем были опробованы три вида опорных катков, отличавшихся диаметром, массой и типом упругого элемента.




Испытания торсионной подвески, приспособленной на танке Т-28. 1939 г.







Испытания показали надежность работы подвески торсионного типа, и она была рекомендована для освоения в серийном производстве на вновь выпускаемых Т-28. Кроме того, в эксплуатации находились скоростные танки Т-28А, которые несли освоенную в серийном производстве "скоростную" трансмиссию.




Скоростной танк Т-28А "Сталин" на параде, 1939 г.







В плане защищенности танка уже в конце 1937 г. на Ижорском заводе была разработана схема установки дополнительного бронирования на Т-28 и Т-35. Но если в целесообразности последнего имелись большие сомнения, то схема добронирования Т-28 в марте 1938 г. была рекомендована к освоению в серийном выпуске. Эта схема была востребована только в конце 1939 г.

Казалось, что, имея столь деятельного главного конструктора и такие ценные наработки, танк Т-28 вскоре возродится, как птица Феникс, и станет одним из наиболее удачных танков РККА. Но вскоре работы над ним были заморожены… Почему?




Тактико-технические характеристики последних танков семейства БТ конца 1930-х гг.

ТТХ/Марка танка || БТ 7М | БТ-5ИС | БТ-СВ "Черепаха" | А-20 | А-32 (А-201) ||

вып. || 1939 | 1938 | 1938-39 | 1938 | 1939 ||

Боевой вес, кг || 14650 | 13750 | 13100 | 18000 | 19200 ||

Экипаж, чел. || 3 | 3 | 3-4 | 4 | 4 ||

Размерения, мм

Длина общая || 5660 | 5800 | 5620 | 5760 | 5760 ||

Ширина || 2290 | 2450 | 2800 | 2650 | 2730 ||

Высота || 2447 | 2380 | 2175 | 2435 | 2360 ||

Клиренс || 390 | 400/415 | 483/505 | 400 | 400 ||

Ширина трака || 260 | 265 | 265 | 400 | 400 ||

Вооружение

Пушек, шт. x кал. || 1x45-мм | 1x45-мм | 1x45-мм | 1x45-мм | 1x76,2-мм ||

Тип орудия || 20К | 20К | 20К | 20К | Л-10 ||

Снарядов, шт. || 188 | 115 | 173 | 152 | 72 ||

Пулеметов, шт. x кал. || 1x7,62-мм | 1x7,62-мм | 1x7,62-мм | 2x7,62-мм | 2x7,62-мм ||

Патронов, шт. || 2331 | 2016 | 1386 | 2709 | 2709 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 22-18-13 | 13+13-13 | 25-20* | 25-20-16 | 30-25-20 ||

Гориз. Корпуса || 10-6 | 10-6 | 10-6* | 10 | 10 ||

Башня || 15 | 15 | 25* | 25 | 25 ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/д/ж || 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж ||

Марка || В-2 400 | М-17Т | М-17Т | В 2 | В-2 ||

Мощность макс. л.с. || 480 | 500 | 500 | 500 | 500 ||

При частоте об/мин || 1800 | 1800 | 1800 | 1800 | 1800 ||

Передач КПП || 4/1 | 4/1 | 4/1 | 4/1 | 4/1 ||

Скорость макс. км/ч || 62/86 | 53,5/84 | 52/72 | 74,5/74,5 | 69 ||

Тип топлива || Дизтопливо | Бензин 1с | Бензин 1с | Дизтопливо | Дизтопливо ||

Емк. Бака, л || 650+125 | 570 | 380 | 505 | 480 ||

Запас хода, км

шоссе || 630 | 250 | 130 | 400/800 | 440 ||

проселок || 520 | 170 | 110 | 400/500 | 420 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/cм2 || | 0,89 | 0,75 | 0,61 | 0,55 ||

Подъем, град || 36 | 32 | 32 | 40 | 40 ||

Спуск, град. | 36 | 32 | 32 | 40 | 40 ||

Крен, град || 30 | 28 | 20 | 34 | 36 ||

Ров, мм || 2400 | 2000 | 1650 | 2300 | 2300 ||

Стенка, мм || 750 | 920 | 900 | 1200 | 1200 ||

Брод, мм || 1200 | 500 | 1000 | 1350 | 1350 ||

* корпус танка был выполнен из конструкционной стали



1.12. Крутой поворот в жизни тяжеловесов





Агония Т-35

В конце июля 1937 г. начальник АБТУ Г. Бокис выдвинул КБ ХПЗ требования по увеличению толщины брони танка Т-35 до 70-75 мм в лобовой части, 30 мм в бортах, башнях и подбашенной коробке (т.н. "шестигране"). Одновременно заводу поручалось спроектировать танк с башнями конической формы. Но до начала 1938 г. эти работы не производились ввиду начавшихся на заводе "следственных мероприятий НКВД".

27-28 марта 1938 г. состоялось специальное совещание Комиссии обороны при СНК СССР по танкам, на котором подчеркивалось, что завод приступил к проектированию танков с коническими башнями с большим опозданием – только в феврале 1938 г., и потому результатов еще не имеет.

Там же говорилось, что в ноябре 1937 г. завод получил от АБТУ техусловия на увеличение толщины брони: борт и башня – 40-45 вместо 30 мм, вес танка 60 вместо 55 т.

Однако даже эскизное проектирование показало, что уложиться с такой толщиной брони в вес 60 т не удастся, поэтому было принято решение об изменении компоновочной схемы тяжелого танка, и КБ начало проработку проектов иных схем.

Однако работы по доводке Т-35 продолжались.

Перевооружение танка 76,2-мм пушкой Л-10 было сочтено нецелесообразным, так как, во-первых, указанных орудий не хватало, и, во-вторых, для решения всех задач мощности существовавшего вооружения было достаточно.

Тем не менее, в четвертом квартале 1938 г. завод начал выпуск Т-35 с коническими башнями и увеличенной до 70 мм лобовой броней и 25 мм броней бортов и башен. Масса танков составила 54 тонны. Но ко времени их поступления в войска, к весне 1939 г., уже заканчивались работы над танками СМК и Т-100, и потому дальнейшие работы над Т-35 в их первоначальном виде были остановлены. Постановлением Главного Военного Совета СССР от 8 июня 1939 г. серийное производство танка Т-35 было прекращено




Танк Т-35 выпуска 1938-1939 гг. на параде.







Чем меньше голов, тем лучше

Итак, весной 1938 г. КБ ХПЗ получило задание на разработку проекта нового тяжелого танка прорыва трехбашенной схемы массой не свыше 60 т, защищенного броней 75-45 мм и с вооружением из одной 76,2-мм, двух 45-мм пушек, двух 12,7-мм пулеметов ДК и четырех-шести пулеметов ДТ. Трансмиссия и ходовая часть предполагались к использованию от танка Т-35.

Однако, ввиду слабости КБ и загруженности его работами по колесно-гусеничным танкам, к проектированию вскоре был подключен также завод № 185 им С. М. Кирова, а в начале мая 1938 г. по инициативе Ж. Котина также и Кировский завод.

Но до августа 1938 г. договор на проектирование подписан не был, и в отсутствие финансирования заводы вели лишь предварительное эскизное проектирование. На заводе № 185 проектом танка Т-100 ("объект 100") занималась конструкторская группа под руководством ведущего инженера Э. Палея, на Кировском – проектирование танка СМК (Сергей Миронович Киров) вела группа ведущего инженера А. Ермолаева под общим руководством Ж. Котина. В КБ ХПЗ проект нового танка разрабатывала группа Е. Дикалова.

7 августа 1938 г. в постановлении Комитета Обороны при СНК СССР № 198сс упоминаются уже только танки Кировского завода СМК и завода № 185 им С. М. Кирова Т-100, которые должны быть изготовлены соответственно к 1 мая и 1 июня 1939 г. ХПЗ с трассы сошел.

Макетная комиссия под руководством инженера 1-го ранга Коробкова рассмотрела чертежи и макеты танков СМК 10 октября, а Т-100 днем позднее.




Проект трехбашенного танка СМК, 1938 г.







Тут же впервые отмечены особенности указанных танков, так как оба завода избрали не рекомендованную АБТУ подвеску по типу Т-35, а торсионную (Кировский завод) и балансирно-рессорную (завод им. С. М. Кирова). 9 декабря 1938 г. проекты новых танков рассматривались на заседании Политбюро ЦК ВКП (б) и Комитета Обороны. По окончании заседания для облегчения танков до 55 т число башен на них было сокращено до двух, а в январе 1939 г. начали изготовление опытных образцов указанных танков.

В конце апреля 1939 г. военпред Кировского завода подписал акт о соответствии изготовленного танка СМК заданию и разрешении проведения его заводских испытаний по программе, согласованной с АБТУ, и 30 апреля танк совершил первые пробежки по заводскому двору. Т-100 на заводе № 185 сдвинулся с места 1 июля.




Танк СМК на испытаниях, 1939 г.







Компоновка танка СМК, 1939 г.







Танк Т-100, вид сбоку. 1939 г.







В ночь с 31 июля на 1 августа 1939 г. начались полигонные испытания указанных танков. 23-25 сентября в Кубинке танки СМК, Т-100, А-20 и А-32 были показаны руководству HКО и членам правительства. Здесь присутствовали К. Ворошилов, А. Жданов, Н. Вознесенский, А. Микоян, Д. Павлов, И. Лихачев, В. Малышев и др. Но их ждал сюрприз. На сцену выступил третий танк. Однобашенный.

Еще в октябре 1938 г. в КБ Кировского завода, известное как СКБ-2, прибыла группа выпускников ВАММ им. Сталина для выполнения дипломного проекта. Им выпало осуществить проект однобашенного танка прорыва массой менее 50 т., но с вооружением, аналогичным двухбашенному СМК. Общее руководство дипломным проектом осуществляли А. Ермолаев и Л. Сычев. Проект был выполнен на высоком уровне, и его оценка позволила директору Кировского завода И. Зальцману выступить на заседании Комитета Обороны с предложением об изготовлении опытного образца танка прорыва и испытаниях его в установленном порядке.

27 февраля 1939 г. тактико-техническая характеристика однобашенного танка прорыва, выдвинутая АБТУ, была утверждена на заседании Комитета Обороны. Тогда же давался старт работам по его изготовлению.

За счет сокращения общей длины танка по сравнению с СМК и отказа от второй башни, толщину бортовой брони тяжелого танка, получившего имя КВ (Клим Ворошилов), хотели довести до 75 мм, что сделало бы его неуязвимым и для 75-мм бронебойных боеприпасов.

Силовая установка танка КВ разрабатывалась в двух вариантах – с дизельным двигателем В-2Ф мощностью 600 (фактически – 580) л.с. и карбюраторным М-17Ф мощностью 660 л.с. Также в двух вариантах проектировалась и КПП – обычная, типа установленной на Т-28, и планетарная, по типу установленной на танке "Шкода" (которую несанкционированно изучали при показе танка в СССР).

Вооружение должно было соответствовать таковому у СМК, но в результате было скорректировано до 76-мм и 45-мм пушек, пулемета ДК и двух ДТ. Главным конструктором танка был назначен Н. Духов.

7 апреля 1939 г. состоялось заседание макетной комиссии по танку КВ, а в мае были утверждены рабочие чертежи опытного образца танка с двигателем М-17Ф и планетарной КПП. Но в июне 1939 г. задание было скорректировано в сторону применения дизельного двигателя.

31 августа опытный образец танка КВ был изготовлен, и в сентябре начались его заводские испытания. Правда, военпред завода отметил, что танк имеет отклонения от ТТТ. В частности, в танке отсутствовал пулемет ДК, так как в башне, оснащенной 76-мм пушкой Л-11 и 45-мм пушкой 20К и кормовым пулеметом ДТ, не нашлось места для монтажа громоздкого крупнокалиберного пулемета с большой коробкой патронов.




Первый экземпляр танка КВ. В башне – два орудия, 1939 г.







5 сентября, после устранения выявленных в ходе заводских испытаний недостатков, танк КВ был отправлен в Кубинку, где 23-25 сентября участвовал в показе образцов новой боевой техники.

8 сентября 1939 г. танк был возвращен на завод, где начался второй этап его полигонно-заводских испытании.

К концу ноября 1939 г. пробег СМК составил 1700 км, Т-100 – около 1000 км, КВ – 485 км (в общем зачете – "до 600 км").




Тактико-технические характеристики советских тяжелых танков конца 1930-х гг.

ТТХ/Марка танка || Т-35 | СМК | Т-100 | КВ ||

вып. || 1939 | 1939 | 1939 | 1939||

Бооевой вес, кг || 54250 | 55100 | 58000 | 40050 ||

Экипаж, чел. || 11 | 7 | 8 | 5 ||

Размерения, мм

Длина общая || 9740 | 8750 | 8495 | 6750 ||

Ширина || 3200 | 3400 | 3400 | 3320 ||

Высота || 3140 | 3430 | 3430 | 2650 ||

Клиренс || 530 | 500 | 525 | 450 ||

Ширина трака || 525 | 660 | 710 | 660 ||

Вооружение

Пушек шт х кал || 1x76,2-мм 2x45-мм | 1x76,2-мм 1x45-мм | 1x76,2-мм 1x45-мм | 1x76,2-мм 1x45-мм ||

Снарядов шт || 76,2-мм – 96 45-мм – 226 | 76,2-мм – 1136 45-мм – 300 | 76,2-мм – 120 45-мм – 393 | 76,2-мм – 96 45-мм – 220 ||

Пулеметов шт x кал || 6x7,62 мм | 4x7,62 мм | 3x7,62-мм | 2х7,62-мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов, шт || 10080 | 5733 | 4284 | 1008 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 70 30 20 | 75 60-55 | 60 30 20 | 75 ||

Гориз. корпуса || 20-10 | 20-30 | 20-30 | 30-40 ||

Башня || 35-30 | 60-30 | 60-30 | 75 ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/д/ж ||

Марка || M-17T | АМ 34 | ГАМ 34 | В-2 ||

Мощность макс, л.с || 500 | 850 | 850 | 500 ||

При частоте об/мин || 1800 | 1850 | 1850 | 1800 ||

Передач КПП || 4/1 | 5/1 | 5/1 | 5/1 ||

Скороль макс, км/ч || 30 | 35,5 | 35,6 | 36 ||

Тип топлива | Бензин 1 с | Бензин 1 c | Бензин 1 c | Дизтопливо ||

Емк бака, л || 910 | 1400 | 1160 | 600 ||

Запас хода, км

– шоссе || 140 | 280 | 170 | 200 ||

– просеток || 100 | 210 | 120 | 170 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд давление, кгс/см || 0,86 | 0,69 | 0,68 | 0,63 ||

Подъем, град. || 25 | 37 | 42 | 37 ||

Спуск, град. || 30 | 37 | 42 | 37 ||

Крен, град. || 15 | 30 | 25 | 30 ||

Ров, мм || 4400 | 4000 | 4000 | 3000 ||

Стенка, мм || 1200 | 1100 | 1200 | 880 ||

Брод, мм || 1700 | 1700 | 1250 | 1500 ||




Глава II. Накануне


Обидно, товарищи, что обыкновенный 37-мм снаряд прошибает насквозь наш танк, не говоря уже о снарядах крупного калибра. Думаю, что в связи с наличием у противника противотанковой артиллерии пора нам перейти к танкам, вооруженным артиллерией более крупного калибра, а также к более толстой броне на танках.

Из выступления полкового комиссара Синицына, апрель 1940 г.






2.1. "Зимняя война"





1 сентября 1939 г. нападением фашистской Германии на Польшу началась Вторая мировая война, продемонстрировавшая миру силу ударной мощи вермахта – его танковых войск – "панцерваффе". Всего для вторжения в Польшу вермахт подготовил 44 дивизии. Несмотря на ряд критических моментов, кампания осени 1939 г. была выиграна вермахтом без значительных отклонений от планов и с весьма малыми потерями.

В то же время участвовавшая в разделе Польши осенью 1939 г. РККА показала в ходе скоротечных боевых действий весьма большое количество недостатков в организации действий, что выглядело особенно негативно в сравнении с вермахтом. Наибольшее число нареканий вызвали, как нетрудно догадаться, действия советских танковых войск.

В сентябре 1939 г. СССР располагал четырьмя танковыми корпусами по две танковых и одной стрелково-пулеметной бригаде в каждом. Кроме того, РККА имела 31 отдельную танковую бригаду и большое число отдельных танковых батальонов в составе стрелковых дивизий.

В польском походе с советской стороны приняли участие два танковых корпуса (15-й и 25-й), 18 танковых бригад, или более половины всех танковых сил страны. Кампания осени 1939 г. показала, что многие "командиры танковых соединений не справляются со своими обязанностями, слабо ориентируются в топографии, не в состоянии организовать взаимодействие со стрелковыми соединениями, наладить работу тыла…" Поскольку в походе "отдельные танковые бригады действовали лучше и мобильнее", в октябре 1939 г. предлагалось расформировать управления четырех танковых корпусов, упразднить стрелково-пулеметные бригады и стрелково-пулеметные батальоны танковых бригад, реорганизовать тылы.

Собственно, октябрьский виток обсуждения вопроса реорганизации танковых войск был лишь следствием летних событий. В соответствии с постановлением Главного военного совета (ГВС) от 22 июля 1939 г. создавалась специальная комиссия для пересмотра организационно-штатной структуры войск под председательством зам. наркома обороны Г. И. Кулика. Комиссия рассматривала организацию стрелковых и кавалерийских дивизий, укрепленных районов, танковых войск, артиллерийских частей и частей ПВО, органов местного и центрального аппарата управления.

Уже летом разгорелась дискуссия о судьбе танковых корпусов. С. Тимошенко предложил пересмотреть структуру танкового корпуса и включить в него вместо стрелково-пулеметной бригады сильную моторизованную дивизию. Б. Шапошников и Г. Кулик настаивали на упразднении танковых корпусов, как громоздких и трудноуправляемых.

Однако в то время танковые корпуса были сохранены. Теперь же вопрос ставился ребром. Танковые корпуса предлагалось упразднить, а вместо них организовать 16 отдельных легкотанковых бригад по 238 танков БТ и 16 легкотанковых бригад по 238 танков Т-26, 3 тяжелотанковые бригады по 117 танков Т-28 и 38 танков БТ и 1 тяжелотанковую бригаду в составе 32 танков Т-35 и 85 танков Т-28. В военное же время ожидалось иметь всего 46 танковых бригад общей численностью 11085 танков.

21 ноября 1939 г. на заседании ГВС был поднят вопрос о создании моторизованных дивизий с 275 танками и 50 бронеавтомобилями. Но до начала боевых действий на Карельском перешейке реорганизация завершена не была.

30 ноября 1939 г., после отказа финской стороны выполнить требования СССР по удалению границы от Ленинграда со значительной компенсацией утрачиваемых земель, а также непредставления в аренду п-ова Ханко для восстановления минно-артиллерийской позиции по прикрытию входа в Финский залив, началась советско-финская воина, известная за рубежом под именем "Зимняя война".




Колонна танков Т-26 продвигается к Государственной границе СССР. Декабрь 1939 г.







Здесь советские войска встретились с упорным сопротивлением, опиравшимся на заблаговременно сильно укрепленные долговременные позиции, широкоизвестные как "Линия Маннергейма".

Для действий против Финляндии был выделен один танковый корпус, пять танковых бригад и 27 танковых батальонов, большая часть которых действовала в направлении главного удара на Карельском перешейке в составе 7-й армии и группы комкора Грендаля (впоследствии 13-й армии).

Территория Карельского перешейка была крайне неблагоприятна для действий танков. Лесные массивы допускали движение танков только по дорогам и просекам. Реки и озера с болотистыми или крутыми берегами, овраги, незамерзающие болота, валуны – все представляло для танков труднопроходимые естественные препятствия, усиленные железобетонными, каменными и дерево-земляными укреплениями. Дорог было мало, и это крайне затрудняло использование танковых частей, равно как и снабжение войск. Суровая зима 1939/1940 гг. с достигавшими в середине января морозами в 40-45 градусов и снежным покровом толщиной до метра создавала дополнительные трудности в применении танков.




Танки на марше. Финляндия, 1940 г.







Действия советских танков в ходе войны условно можно разделить на три этапа. Первый, от перехода границы и до стабилизации фронта перед основной оборонительной полосой "Линии Маннергейма"; второй – этап подготовки прорыва полосы; и третий этап – прорыв "Линии Маннергейма" и выход к Выборгу.




Танки перед прорывом "Линии маннергейма", 1940 г.







Начавшаяся война стала тем самым боевым полигоном, в котором приняли участие новые танки прорыва СМК, Т-100 и КВ. Перед боевыми действиями танки были несколько видоизменены. Например, в танке KB из башни было удалено "пристрелочное" 45-мм орудие, вместо которого появился спаренный с пушкой пулемет. С танка СМК был удален кормовой 12,7-мм пулемет ДК, а танк Т-100 перевооружен с 76,2-мм пушки Л-10 на Л-11.




Танк Т-100 между боями. В башне танка конструктор П. Ворошилов. Зима 1940 г.







Действия всех трех опытных танков прорыва в составе 20-й тяжелотанковой бригады были весьма успешными, и уже вечером 19 декабря 1939 г. постановлением Комитета Обороны № 443сс танк КВ был принят на вооружение РККА и поставлен в серийное производство на ЛКЗ. Правда, к этому времени танк КВ прошел лишь 550 "зачетных" километров, но поскольку основные агрегаты танка прошли испытания на СМК и танк имел "сверхзачетный" пробег и почти не имел нареканий на работу узлов и механизмов, было решено, что этого будет достаточно.




Танк КВ, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-11. 1940 г.







Несмотря на успешный дебют новых танков прорыва, танковые войска в целом не сразу показали свои лучшие качества. Так, взаимодействие с пехотой в первый период заставляло желать лучшего. И лишь затратив на обучение около месяца, в ходе прорыва командование РККА начало пожинать и первые положительные результаты.

В ходе войны шло совершенствование конструкции наших танков. 31 декабря 1939 г. в Ленинградском горкоме ВКП (б) под председательством А. Жданова было проведено специальное совещание Военного совета округа, на котором рассматривались предложения по усовершенствованию танков. Так как испытания 30 декабря 1939 г. доэкранированного образца танка Т-26 дали положительный результат, заводы № 174 и Кировский получили задание на оснащение боевых машин дополнительной броней толщиной 20-40 мм. Всего до конца войны действующая армия получила 80 экранированных танков.




Экранированные Т-28 на параде. Май 1941 г.







Уже после начала военных действий был изготовлен опытный образец артиллерийского танка прорыва, предназначенный для "качественного артиллерийского усиления танковых частей прорыва, действующих на направлении главного удара". Танк, получивший в 1941 г. индекс КВ-2, создавался в соответствии с пожеланиями начальника АБТУ Д. Павлова, выдвинутыми в январе 1938 г., в которых говорилось о желательности вооружения части средних и тяжелых танков либо 107-мм пушкой, либо 122-152-мм гаубицей. Несмотря на то что проект установки в башне КВ 122-мм гаубицы с сентября 1939 г. прорабатывался Н. Куриным, по требованию Военного совета Северо-Западного фронта первые четыре танка должны были быть вооружены гаубицами, пригодными для борьбы с долговременными огневыми точками. Такими гаубицами в указанный период были 152-мм гаубицы, в боекомплект которых входил бетонобойный снаряд. Но для установки артсистемы калибра 152 мм штатная башня уже не годилась, и потому группа Н. Курина, отставив свои работы по 122-мм танковой гаубице, спешно занялась проектированием установки 152-мм гаубицы обр. 1938 г. (М-10) в увеличенную башню. Такая установка получила индекс МТ-1. Всего на фронт до окончания боев были отправлены 4 танка с установкой МТ-1, но им довелось пострелять только по уже захваченным или брошеным ДОТам.




Первый танк КВ (У-0) с установкой МТ-1 в "большой башне", 1940 г.







Также в начале 1940 г. была сделана попытка модернизировать и вооружение танка Т-100. В январе заместитель наркома обороны командарм 1-го ранга Г. Кулик дал указание "усилить вооружение Т-100 установкой на него 152-мм гаубицы М-10 для борьбы с надолбами".

В середине марта 1940 г. была изготовлена новая башня с 152-мм гаубицей М-10. Ее предполагалось установить вместо имевшейся на Т-100 башни с 76-мм пушкой Л-11. Машина с 152-мм артсистемой получила индекс T-100-Z (зет). Но новая башня так и не была установлена на танк. В связи с принятием на вооружение КВ-2, АБТУ РККА прекратило все работы по дальнейшему совершенствованию танка Т-100.

Ход войны еше раз показал, что колесно-гусеничные танки в современной войне будущего не имеют, что мощность двигателей танков Т-26 и Т-26-1 недостаточна, но главное, что концепция о том, что танки прорыва и средние танки расчищают поле боя от противотанковой артиллерии, после чего передают его в распоряжение пехоты, поддержанной дешевыми легкобронированными танками для его зачистки от противопехотных средств, оказалась непригодной в реальных условиях, так как в ходе войны часто было так, что при атаке 20-й ТТБр финская противотанковая артиллерия не обнаруживала себя, открывая убийственный огонь лишь при появлении пехоты в сопровождении Т-26.

Также война показала массу недостатков в управлении танковыми корпусами, которые были очень громоздкими. Практически не только корпус, но и танковые бригады задач, поставленных перед ними, чаще всего не выполняли, так как характер местности затруднял действия не только танковых бригад, но даже и танковых батальонов.

Слабым местом советских танковых войск в ходе боев оказался острый недостаток эвакуационных и ремонтных средств, запчастей, грузовых автомобилей и автоцистерн. Чаще всего эвакуация подбитых танков велась исправными машинами, что часто приводило к их неоправданной порче.

Война выявила столько недостатков в РККА, что по обсуждению оных в апреле 1940 г. было проведено "Совещание при ЦК ВКП (б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии". В ходе совещанья действию танковых войск в войне была дана в целом высокая оценка, но все же матчасть имевшихся на вооружении Т-26, БТ и Т-28 была сочтена недостаточно современной.

Кроме того, полковой комиссар Синицын, военком АБТУ фронта, на совещании по обобщению опыта советско-финской войны говорил следующее:

"Товарищи, считаю своим долгом на Главном Военном Совете поставить несколько вопросов об использовании автобронетанковых войск в связи с событиями в Западной Украине и борьбой против белофиннов.

Выступающие товарищи совершенно правильно ставили вопрос о плохом взаимодействии танков с пехотой. Я, будучи давно в танковых войсках, с пехотой на обстоятельных учениях ни разу как следует не взаимодействовал. Если мы хотим действительно хорошо слаженного взаимодействия танков с пехотой, то, по-моему, надо органически ввести в состав стрелкового корпуса танковую бригаду и заставить командира стрелкового корпуса учить пехоту и танки взаимодействию, и это безусловно даст эффект.

Я считаю, что танковые батальоны стрелковых дивизий в составе пятнадцати Т-26 и нескольких Т-38 себя не оправдали, ибо отсутствие базы ремонта, руководства этими батальонами со стороны общевойсковых начальников, как правило, приводило их к небоеспособности. Лишнее распыление танков без хорошего управления ими конкретных результатов не дает. Танковые батальоны в стрелковых дивизиях надо упразднить.

Следующий вопрос, это организация управления автобронетанковыми войсками.

Сейчас в округе, фронте, армии нет настоящего танкового хозяина. Наше АБТУ представляет сейчас ни больше ни меньше как только инспекторат. Естественно, что при таком положении вещей мы подготовить танковые войска по-настоящему не сможем, ибо учеба и ее контроль сейчас, по-моему, обезличены и никто по-настоящему за это дело не отвечает. Думаю, что АБТУ РККА, управления начальников танковых войск фронта, армии, округа должны быть построены по типу и образцу Военно-воздушных Сил Красной Армии.

Это повысит ответственность за руководство, создаст централизацию подготовки танковых войск, и по крайней мере Военным советам и командующим можно будет полностью спросить с этого аппарата о порядках в танковых войсках.

Несколько слов о кадрах танкистов.

Известно, какую роль играют танки в любом бою, а с подбором кадров этих войск у нас явно неблагополучно. Например, в ЛВО обыкновенный капитан в отделе по комначсоставу заворачивает перестановкой руководителей танковых соединений; спрашивается, откуда он эти кадры знает? Не тают этих кадров и не изучают их, а отсюда и получается в кадрах целая вакханалия.

Считаю необходимым кадры и руководство ими передать начальнику автобронетанковых войск. Это будет целесообразнее и лучше.

Следующий вопрос о типах танков.

Обидно, товарищи, что обыкновенный 37-мм снаряд прошибает насквозь наш танк, не говоря уже о снарядах крупного калибра. Думаю, что в связи с наличием у противника противотанковой артиллерии пора нам перейти к танкам, вооруженным артиллерией более крупного калибра, а также к более толстой броне на танках.

СТАЛИН: 45-мм брони для Т-26 достаточно?

СИНИЦЫН: Достаточно, а для КВ – это новый тип танка – этого недостаточно.

СТАЛИН: 75-мм хватит?

СИНИЦЫН: Это вполне достаточно. Такие танки нам надо вводить и решительней и быстрей…"



2.2. Отблески блицкрига





Весна-лето 1940 г. в СССР были посвящены не только обобщению опыта, приобретенного в ходе советско-финской войны. Не меньшее внимание командования РККА вызвало "триумфальное шествие фашистской Германии по Западной Европе". В самом деле, весной 1940 г. руководство СССР с удовлетворением узнало о начале кампаний в Норвегии и Франции. Всем казалось, что два года выиграно, а за это время можно многое успеть. Но неожиданно Франция капитулировала уже летом, и это породило массу проблем в головах советского старшего командования…

Недоумение о том, каким образом гитлеровской армии удалось то, во имя чего сломала свой хребет армия кайзера, примешивалось к осознанию размеров тех трофеев, что достались Германии. Ведь в ходе скоротечной кампании Германия стала обладателем тех самых танков "Рено", "Гочкис", "Самуа" и "Форж и Шантье", на которые хотел равняться СССР. Также к Германии отошли и более старые образцы для подражания – сверхтяжелые 2С и ЗС (последний танк существовал только в пропагандистских СМИ), вооруженные 75-мм и 150-мм пушками и защищенные броней 70 мм, и новые секретные до того и скоростные танки "Рено-Б" (B-1bis) с пушками 75-мм и 47-мм и защищенные броней 80 мм.




Разбитый французский танк B-1bis, захваченный немцами, 1940 г.







Английские танки "Матильда-2", подбитые под Аррасом. 1940 г.







То, с какой легкостью немецкая армия расправлялась с французскими и английскими толстобронными танками, наводило на размышления о том, что немцы имеют какие-то особо мощные противотанковые и танковые пушки.

Усугубляли положение и разведсводки о проектируемом в Германии новом танке, защищенном броней толщиной до 80 мм (работы над VK 3601 действительно велись в 1940 г.).

Но главной причиной быстрой победы немецкой стороны были названы крупные танковые, авиационные и моторизованные соединения.

Назначенные недавно нарком обороны С. Тимошенко и начальник Генштаба К. Мерецков возглавили развернувшиеся широким фронтом мероприятия по реформированию армии, в частности танковых войск.

В мае-июне 1940 г. в НКО, по опыту применения танков в польском походе и советско-финской войне, рассматривался вопрос о формировании танковых дивизий. 27 мая в Политбюро и СНК была подана докладная записка, в которой описывалась структура танковой дивизии в количестве 386 танков, 108 бронемашин, 42 орудий и 72 минометов. Тогда же был поднят вопрос о формировании танковых корпусов в составе двух танковых и одной моторизованной дивизий, а также мотоциклетного полка и других частей. По штату он должен был иметь 36080 чел. и 1031 танк.

Всего, по мнению наркома, следовало сформировать 6 танковых корпусов и дислоцировать их по два в БОВО и KOBO, а также по одному в ОдВО и ЗабВО. Однако это предложение не было утверждено и вернулось на доработку.

2 июня 1940 г. нарком обороны и начальник Генштаба представили в Политбюро и СНК план создания танковых корпусов. Предлагалось сформировать 8 танковых корпусов, 18 танковых и 8 моторизованных дивизий, которые бы размещались по одному в МВО, ЛВО, ОдВО и ЗабВО, по 2 в БОВО и KOBO и по 1 танковой дивизии в ЗакВО и CABO. 6 июля 1940 г. СНК постановлением № 1193-464сс утвердил предложенную организацию, размещение и штатную численность танковых войск. Но НКО признал, что это привело к временному сокращению части танковых бригад стрелковых корпусов. Чтобы не оставлять пехоту без танков сопровождения, требовалось иметь еще около 6000 танков.



2.3. И снова о броне





После боев у Намангана (реки Халхин-Гол), а также "Зимней войны" бронирование отечественных танков в очередной раз было пересмотрено в сторону его увеличения. Связано это было с двумя факторами:

– неспособностью обеспечить быстрый массовый выпуск танков с цементованной броней толщиной 20 мм и более.

– превалированием в армиях вероятных противников не крупнокалиберных пулеметов и ПТР в качестве массового противотанкового оружия (как ожидалось в 1937-1938 гг.), а 37-47-мм скорострельных противотанковых пушек.




Танк БТ-5, подбитый и захваченный японскими войсками. 1939 г.







Анализируя в техническом обосновании вариантов эскизного проекта нового пехотного танка "126" последний боевой опыт и развитие зарубежной противотанковой артиллерии, назначенный на должность главного конструктора завода № 174 им. К. Е. Ворошилова С. Гинзбург писал:

"Мощность и скорострельность современных противотанковых 37 мм пушек, является достаточной, чтобы сделать безуспешной аттаку роты тонкобронных танков, производящуюся в строю по-взводно, при условии наличия 1-2-х противотанковых пушек на 200-400метров протяжения фронта.

Противотанковые инженерные оборонительные средства (рвы, надолбы, ловушки, мины, фугасы и т.д.) допускают возможность их массового применения, даже в условиях быстро сооруженных оборонительных линий, не говоря уже о массовости их применения в условиях долговременных укрепрайонов.

Этот фактор современной противотанковой обороны приводит к необходимости действий танков в узких по фронту проходах, в неразвернутых строях, что значительно повышает силу противотанковой обороны.

Применение толстобронных танков прорыва, как средства предварительного подавления противотанковой обороны, не дает уверенного обеспечения успешной аттаки танков непосредственной поддержки пехоты, т.к. противотанковые пушки и автоматы, в основном, будут применены только против танков, сопровождающих аттаку пехоты, и до их аттаки не будут обнаружены

Для успеха подобного раздельного применения разных типов танков, потребуется наличие значительного количества танков, защищенных от снарядов современных противотанковых пушек.

Это тем более будет очевидным при учете массовости средств ПТО в современных армиях и ведения войны на большом протяжении фронта.

Для анализа необходимо учесть мощность средств ПТО наиболее оснащенных армий капиталистических государств. Германская дивизия, помимо возможного наличия большого числа новых пушечных танков, располагает кроме того, двумя артполками ПТО, имеющих всего – 72 – 37 мм пушки и 3-мя дивизионами полковой артиллерии 36-ть пушек 75 мм.

Эта дивизия, находясь в обороне по фронту, длиною в 6-8 километров (даже 10 километров) может располагать в среднем 7-9-ю противотанками пушками на 1 километр по фронту.

При учете же полковой артиллерии, использования местности и наличия инженерных средств ПТО, это количество противотанковых пушек может быть умножено на участках возможного главного удара или направлениях вероятной аттаки танков. Против такой мощной обороны вероятность успеха аттаки тонкобронных танков будет сомнительной, если даже не безуспешной…

Из этих факторов необходимо учесть возможное перспективное развитие противотанкового оружия. Современные наиболее массовые и мощные противотанковые пушки 37-47 мм калибра, появились 8-10 лет назад. За это время эти пушки почти не подверглись изменениям. Начальные скорости пушек остались в пределах 800-900 мтр в секунду. За истекший период имеет место, главным образом, широкое оснащение войск этими пушками. В дальнейшем, на ближайший период нельзя также ожидать резкого и быстрого изменения их баллистических данных, ибо этот путь весьма затруднен возрастающими при этом габаритами и весами самих пушек, что может весьма снизить удобство, пользования ими и их приспособляемость (скрытность) на поле боя, а как следствие маневр обороны ПТО…"

Анализируя пробивную способность современной скорострельной противотанковой артиллерии, зам. наркома обороны, нач. ГАУ Г. Кулик писал своему шефу:

"Современная противотанковая 37-47-мм пушка способна пробить броню высокой твердости толщиной до 35 мм с расстояния в 300-500 м. Но уже в случае увеличения ее толщины до 40-45 мм, эта дальность резко падает. Таким образом, современная броня толщиной 40-45мм может считаться защищающей от огня наибопее распространенных образцов противотанковой артиллерии калибра 37-47 мм с нач. скоростью 700-900 мтр в секунду… Эта толщина может быть еще понижена при применении дополнительно упрочненной брони и брони, поставленной под наклоном…"

Цифра в 40-45 мм была не раз названа в начале-середине 1940 г. на самых верхних уровнях как панацея, и именно такая толщина брони отныне прописывалась на всех перспективных легких и средних танках РККА.



2.4. Новое вооружение новых танков





В конце 1937 г. анализируя итоги войны в Испании, Главное артуправление РККА на основании письма-представления начальника АБТУ Д. Павлова приняло решение о разработке для тяжелых танков 76-мм пушек с баллистикой дивизионной пушки обр. 1902 г. (длина ствола – 30 калибров). В начале 1938 г. задание на проектирование такой артсистемы для вооружения танков Т-28 получило КБ Кировского завода.

За основу была взята конструкция пушки Л-10, но увеличена длина ствола и усилен казенник для использования выстрелов дивизионного орудия (Л-10 могла использовать выстрелы, предназначенные только для "полковой" пушки). По завершении испытаний Л-11 была рекомендована для принятия на вооружение с условием устранения отмеченных недостатков, и в этом же году начался выпуск установочной серии пушек для проведения войсковых испытаний. В апреле пушка Л-11 была принята на вооружение танков Т-28, БТ-7А в ходе их планировавшейся модернизации, а также для оснащения перспективных тяжелых и средних танков.

Но еще до начала советско-финской войны Главное арт-управление РККА потряс скандал. Как вспоминал Л. Горлицкий: "Случилось то, чего мы все боялись!" В то время он был заместителем главного конструктора ЛКЗ С. Маханова по артиллерийскому вооружению и принимал участие в разработке танковой пушки Л-11. В ходе летних учений 1939 г. вдруг обнаружилось, что многие танки Т-28, вооруженные 76,2-мм пушкой Л-10, не могут считаться боеспособными.

Дело в том, что конструкция указанной пушки имела одну неприятную особенность. Объем ее тормоза отката был связан посредством малого отверстия с агмосферным воздухом, и если в процессе эксплуатации приходилось попеременно вести беглый огонь при различных положениях ствола (вверх – вниз), отверстие перекрывалось и жидкость вскипала при выстреле, разрывая тормозной цилиндр. В движущемся по пересеченной местности танке такая "болтанка" со стрельбой была не редкостью (упражнения по стрельбе с хода, и с коротких остановок), и потому ни один танк из числа вооруженных орудием Л-10 не мог считаться застрахованным от такой неприятности. Конструкция же новой пушки Л-11 была подобна Л-10, и потому она была отставлена в сторону вплоть до устранения отмеченных недостатков.

Задания на проектирование новой танковой пушки калибром 76,2 мм с длиной ствола 30 калибров получили ОКБ-92 Горьковского артиллерийского завода № 92 имени И. Сталина под руководством В. Грабина и группа КБ Мотовилихинского завода под руководством Сидоренко. В. Грабин использовал в проекте качающуюся часть своей дивизионной пушки обр 1936 г. (Ф-22) и уложился в очень короткие сроки. Кроме того, поскольку в пушке использовалась хорошо отработанная конструкция массового дивизионного орудия, ее работоспособность не вызывала сомнений, а освоенные в серийном производстве детали делали ее стоимость весьма низкой. Все эти факторы привели к тому, что уже осенью 1939 г. новая пушка, получившая индекс Ф-32, вышла на параллельные испытания с изделием Кировского завода (Л-11). Согласно заданию, орудия испытывались в башнях танков БТ-7А и Т-28 и показали сходные результаты.




Танк БТ 7А, вооруженный 76,2-мм пушкой Ф-32, на испытаниях. 1940 г.







Танк БТ-7А, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-11, на испытаниях. 1940 г.







Танк Т-28, вооруженный 76,2-мм пушкой Ф-32. 1939 г.










Танк Т-28, вооруженный 76,2-мм пушкой Л-11. 1939 г.










Поскольку тормоз отката Л-11, для исправления недостатков, выявленых в Л-10, был дополнен резервным отверстием с клапаном для сообщения с воздухом при стрельбе с углом склонения, разрушений тормоза отката в ходе совместных испытаний с Ф-32, обнаружено не было. Но, несмотря на некоторое упрощение конструкции, сложность и стоимость Л-11 были высоки!

Для производства механизмов Л-11 требовалась широкая номенклатура легированных сталей, цветных металлов, изготовление львиной доли узлов требовало фрезерных работ высокой точности и чистоты. В то же время узлы и механизмы Ф-32 (которая сама по себе имела меньшее число деталеи) могли быть изготовлены из дешевых сортов конструкционной стали, допуски на изготовление деталей были более щадяшими по сравнению с Л-11, что вполне логично привело к рекомендации по приему на вооружение танков БТ-7А, А-32, Т-28, КВ именно Ф-32 взамен Л-11. В январе 1940 г. пушка Ф-32 была принята на вооружение бронетанковых сил РККА с началом серийного выпуска на ЛКЗ во 2-м квартале.

После окончания советско-финской войны в апреле 1940 г. военное руководство СССР, базируясь на приобретенном боевом опыте, занялось очередным реформированием системы артиллерийского, танкового и авиационного вооружения РККА. В наибольшей степени грядущие перемены коснулись артиллерийского вооружения танков, прежде считавшегося более чем достаточным.

По инициативе председателя Совета обороны С.Тимошенко, направившего 13 июня 1940 г. в ЦК ВКП (б) и СНК СССР докладную записку о "…недостаточной мощности вооружения новых танков КВ и Т-34, а также иных образцов перспективных танков, находящихся в проектировании", 27 июня было назначено специальное заседание СНК и ЦК ВКП (б), посвященное этому вопросу.

На этом заседании 45-мм танковые орудия были признаны неперспективными, а для вооружения тяжелых танков активно "продвигались" тяжеловесы – пушки калибра 85-107-мм, а также гаубицы 122-152-мм.

К концу лета 1940 г. (по-видимому, после заседания ГАУ 17-19 августа) существовавшая в РККА классификация танковых пушек по калибрам была пересмотрена. Если прежде калибр 45-мм считался "средним", то теперь относился к "малому". Принятая 1 октября 1940 г. классификация танковых орудии по калибрам выглядела следующим образом:

"1.) малокалиберные танковые орудия – до 45-мм (считать временной мерой вплоть до разработки специальных танковых пушек калибра 55-60-мм);

2.) танковые орудия средних калибров – от 76-мм до 95-мм;

3.) танковые орудия больших калибров – более 95-мм (с 1941 г. более 107 мм)".

Но если с малокалиберными и среднекалиберными пушками все было более или менее ясно, то крупнокалиберные пришлось создавать заново.

Еще в марте 1938 г. Главным артиллерийским управлением были выданы предварительные ТТТ на дивизионную и танковую пушку калибра 95-мм и 76-мм танковую пушку большой мощности. Вскоре В. Грабин начал проектные работы по танковой пушке "с баллистикой зенитного орудия обр. 1938 г." (зенитная пушка обр. 1938 г. имела баллистику орудия 3К обр. 1931 г.). Проект велся под индексом Ф-27, но танк под него выделен не был. Вскоре проект был остановлен, так как в начале 1939 г. принимается решение о прекращении выпуска 76-мм зенитных пушек и переходе на 85-мм орудие.

В. Грабин пошел практически таким же путем и весной 1939 г. предложил на суд ГАУ 85-мм пушку Ф-30, отличавшуюся от Ф-27 только 85-мм трубой ствола и немного удлиненным тормозом отката. Образец пушки был установлен в башню танка Т-28, в которой прошли его испытания возкой. Но испытания стрельбой не проводились, так как, во-первых, не было необходимого количества выстрелов и, во-вторых, реакция отдачи орудия на погон ожидалась несколько выше, чем то допускалось проектом. Проведенные испытания на искусственном откате и на интенсивное заряжание-разряжание на различных углах возвышения на месте и в движении в сентябре 1939 г. орудие выдержало, и в следующем году было рекомендовано передать орудие "для проведения полигонно-войсковых испытаний в тяжелом танке Кировского завода".




85-мм пушка Ф-30 в башне танка Т-28 на испытаниях возкой. Коллаж из отчета ГАУ, 1939 г.







Однако в башню танка КВ-1 установить указанную пушку не удалось (сказались большие габариты казенной части, так как по заданию не допускалось выдвигать тормоз отката за пределы башни). В августе 1940 г. были даны уточненные ТТТ на 85-мм пушку Ф-30 в башне танка КВ, но только в начале 1941 г. она была смонтирована в башне нового танка Т-220 (КВ-220), имеющего увеличенный круг обслуживания. Установка оказалась неуравновешенной, и танк отправился на завод № 92 для доработки артсистемы. Только в марте 1941 г. пушка успешно прошла первый этап испытаний и была рекомендована для принятия на вооружение. Однако к тому времени для вооружения тяжелых танков уже рассматривались более мощные артсистемы калибра 107-мм, и дальнейшего развития пушка Ф-30 не получила.

В январе 1940 г., используя баллистическое решение НИИ-13, выстрел калибра 95-мм и конструкцию 85-мм пушки Ф-30, ОКБ-92 спроектировало и изготовило опытный образец танковой пушки Ф-39. Испытания возкой и на искусственном откате орудие прошло осенью 1940 г. в башне танка Т-28 (по-видимому, того самого, в котором до того обкатытывались Ф-32 и Ф-30), но до конца года вопрос с продолжением работ над орудием калибра 95-мм решен не был, а весной 1941 г. КБ было сориентировано на разрабтку танковой пушки калибра 107-мм для танка КВ-3.




95-мм танковое орудие Ф-39 в башне танка Т-28 на испытаних возкой. 1940 г.







Работы по созданию самого массового отечественного танкового орудия времен войны – Ф-34 начались в ОКБ № 92 летом 1940 г. Эскизное проектирование было проведено на основании заказа НКСМ (договор от 2 июня 1940 г.), озабоченного созданием танка Т-34 "частичной модернизации" (танк А-41). Согласно требованиям НКСМ, выдвинутым на основании решения КО при СНК и ЦК ВКПб от 13 июня 1940 г., для вооружения нового среднего танка требовалось 76-мм орудие с баллистикой дивизионной пушки Ф-22. Приказом по НКВ № 164 от 14 июня 1940 г. заводу № 92 предписывалось начать испытания нового орудия с полевого станка 1 сентября 1940 г.

Для экономии времени ОКБ № 92 использовало практически законченный проект 76-мм танковой пушки с баллистикой зенитного орудия обр. 1931/38 гг. – Ф-27. В проекте были сделаны лишь те изменения, которые требовались для уравновешивания более короткого ствола, а также упрощения технологии изготовления. С 15 по 25 сентября орудие Ф-34 проходило программу отстрела с полевого станка (от орудия Ф-22УСВ). К 1 октября опытное орудие было установлено в башне ганка БТ-7А и поступило на заводские испытания обкаткой и стрельбой. Испытания завершились 20 ноября, а поскольку никаких серьезных недоработок в конструкции пушки найдено не было, то уже 21 ноября орудие было рекомендовано для принятия на вооружение и предстало перед приемочной комиссией НКО.

Проектирование 107-мм (точнее – 106,7-мм) танковой пушки было начато ОКБ № 92 в 1940 г. в инициативном порядке, но с устного одобрения Д. Павлова и Г. Кулика. Орудие, получившее индекс Ф-42, проектировалось на базе конструкции 95-мм танковой пушки обр. 1939 г. Ф-39 под баллистику тяжелой дивизионной пушки М-60 (нач. скорость 730 м/с). Орудие предполагалось для вооружения тяжелых танков. К началу 1941 г. по решению Наркомата обороны от ноября 1940 г. был изготовлен опытный образец, который прошел заводские и полигонные испытания на полевом лафете. Но на вооружение орудие принято не было.



2.5. Новый спутник пехоты





От Т-26 к Т-126

Еще в ходе работ над танком Т-26М завод № 185 приступил по заказу АБТУ к разработке машины Т-26-5, проходившей под индексом "СП" (сопровождения пехоты). В отличие от своего предшественника, новый танк должен был иметь помимо подвески по типу "Шкода" также форсированный до 130 л.с. двигатель (а в 1940-м ожидалось, что его сменит дизель № 744) и увеличенную до 20 мм цементованную броню бортов корпуса. Кроме подвески по типу "Шкода", на Т-26-5 планировалось опробовать подвеску конструкции инженера Переверзева с цилиндрическими пружинами, которая была более простои в плане серийного производства и главное – ремонта и обслуживания танка.




Танк Т-26-5 ( 126-1 ) на испытаниях, 1940 г.







Подвеска Переверзева на опытном образце танка Т-26-5, 1940 г.







После окончания советско-финской войны и объединения заводов № 174 и № 185 проектные работы приостановились. Но вскоре АБТУ скорректировало ТТТ в плане доведения толщины бортовой брони до 30 мм в случае использования цементованных листов и до 40 мм при применении гомогенной брони. При этом допускалось довести массу танка до 14 т при броне 40 мм и мощности двигателя 160 л.с. и 12,5 т при броне 30 мм и мощности двигателя 130 л.с.

Однако в 1940 г., чуть ранее капитуляции Финляндии, ОКБ-2 завода № 174 от Главспецмаша НКСМ получило несколько иное задание на проектирование танка "СП". Оно в основном повторяло уточненные требования АБТУ на Т-26-5, кроме одного – ориентироваться на шестицилиндровый дизель В-3 (половинку В-2), испытания которого завершились успешно (завод № 75 был готов к началу серийного производства В-3 осенью 1940 г.), а также использованием торсионной подвески и пулеметов ДС вместо ДТ.

Эти требования практически зачеркивали все уже проведенные работы по Т-26-5, хоть он уже был фактически готов к проведению испытаний. Правда, изготовленный танк не получил форсированный двигатель, но в остальном отвечал выдвинутым первоначально требованиям АБТУ.

С этого момента все работы по созданию "СП" на заводе № 174 шли под индексом "проект 126", в рамках которого танк Т-26-5 стал именоваться "126-1", тогда как задание Главспецмаша потучило индекс "126-2".

"Тактико-технические требования указанных танков выглядели следующим образом

№ Характеристика || Вариант № 1 Задание АБТУ КА | Вариант № 2 Задание ГЛАВСПЕЦМАША ||

1 Тип танка || Гусеничный танк поддержки пехоты ||

2 Содержание || Кап. модернизация танка Т-26-1 ||Новый толстобронный танк ПП ||

3 Маркировка пр-та || 126-1 | 126-2 ||

4 Боевой вес (тн) || 11-12 | 14-16 ||

5 Макс скорость || 30 клм/час | 10 клм/час ||

Двигатель

а) тип || Дизельмотор 4 цил. | Дизельмотор 6 цил. ||

б) марка || № 744 завода № 185 | В-3 завода № 75 ||

в) мощность л.с. || 130-160, до 180 | 250-300 ||

7 Хооовая часть || Балансирная подвеска типа "Шкода" з-да 185 | торзионная подвеска ||

8 Трансмиссия || Метнич. тип Т-26-1 | Механич. тип Т-26 1 Второй вариант – гидравл. ||

9 Броня корп. и башни || 15-20 мм | 40 мм ||

10 Команда чел. || 3 | 3 ||

Вооружение

а) Спаренная установка

Пушка || 1-45 мм | 1-45 мм ||

Пулемет || 1-ДТ | 1-ДС ||

б) Дополнительное || 1-ДС | 1-ДС или огнемет ||

12 Радиус действия || Тот же, что у Т-26-1 | Тот же, что у Т-26-1 ||

13 Удельное давление || – | не выше 0,7 кг/см2 ||

(без погружения) || | для тонких грунтов ||

14 Габарит машины || Тот же, что у Т-26-1 | Тот же, что у Т-26-1 ||

Исходя из тактического обоснования проекта в дополнение к варианту 126-1 с бронировкой основных бронелистов корпуса и башни толщиной 20 мм. разработаны еще три подварианта, различающиеся между собой конструкцией корпуса и башни по толщинам бронировки

а. Подвариант – основной корпус с толщиной брони до 20 мм подвергается навеске дополнительными листами (экранирование) до толщин, в сумме с основными листами 40-45мм. Вес танка 13,5-14,0 тонн.

б. Подвариант – основной корпус и башня толщиной брони до 30мм. Вес танка около 12,5 тонн.

в. Подвариант – основной корпус и башня толщиной брони до 40мм. Вес танка около 13,0 тонн"

И если с проектом 126-1 все было более или менее понятно, то 126-2 вызвал много вопросов. Так, при "классической" компоновке по типу танка БТ с отделением управления в передней части корпуса, боевым отделением позади него, двигателем с основными агрегатами питания в корме и с трансмиссией и ведущими колесами – в хвостовой части, танк выходил длиной около 5,5 метра, массой около 20 т и высокой кормовой частью. В случае компоновки по типу Т-26 с трансмиссией в отделении управления и передними ведущими колесами танк мог быть укорочен на 300 мм и имегь массу 18,5-20 т. В случае установки двигателя поперек корпуса сокращение его длины и массы получалось незначительным, а главное – нельзя было использовать узлы танка А-32 (А-34), что было желательно по заданию. Исходя из этого, была выбрана схема с передним расположением трансмиссии и ведущих колес, но боковым размещением мотора. Это позволяло за счет увеличения ширины танка на 75 мм уложиться в длину танка Т-26 и в вес не свыше 15 т. При этом можно было использовать бортовые фрикционы танка А 32 и даже (при необходимости) его КПП!




Компоновка танка Т-26-5 (126-1), проект 1939 г.







Компоновка танка 126-2, проект 1940 г.







Проектное изображение танка 126-2, 1940 г.







24 марта 1940 г. проекты 126-1 и 126-2 были предъявлены АБТУ и вызвали вполне естественные критические высказывания заказчиков. При их обсуждении в АБТУ был подан также проект легкого танка "Объект 211", разработанного КБ ЛКЗ под руководством А Ермолаева, по тем же ТТТ, и той же компоновочной схемы, что и 126-2 (то-есть с боковым расположением двигателя и торсионной подвеской). Но ведущее колесо Кировцы разместили сзади..




Компоновка танка 211, проект 1940 г.







Как это и ожидалось, проекты 126-2 и 211 вызвали большое количество нареканий. Слишком многое было в них необычно. Особые претензии вызвало расположение двигателя в боевом отделении. Но двигатель В-3 для 126-2 и 211 был отработан и готов к серийному производству, тогда как мотора мощностью 150-200 л.с. в конструктиве Т-26 не было и в ближайшее время не предвиделось, а вынесение двигателя в отдельное МТО приводило к удлинению танка.

Таким образом, в конце марта 1940 г. решение об изготовлении нового танка "СП" принято не было, а в результате трехдневных дебатов стороны пришли к следующему соглашению

"Выводы по предварительному обсуждению проектов танка СП

Выпуск танка Т-26-1 не прекращать.

Проект "126-1" в основном принять…

Доработку танка Т-26-1 производить до уровня "126-1" в ходе капитального ремонта после начала валового выпуска дизельмотора Д-744.

Довести бронирование корпуса Т-26-1 до толщины 40-45мм путем использования схемы дополнительного бронирования № 3 согласно прилож. 2.

Проектные работы по танкам "126-2" и "211" продолжать, изменить компоновку, с целью исключение расположения двигателя в боевом отделении.

Указанные работы завершить не позднее 1 июля с.г."

В марте-апреле 1940 г. в АБТУ и НКО продолжались дебаты на тему о том, каким быть новому танку сопровождения. С одной стороны, он должен был иметь как можно меньшую массу, что напрямую сказывалось на его цене. С другой стороны, малая масса не давала возможности надежно защитить его от огня современных противотанковых и танковых пушек, меньше возможностей по размещению большого запаса топлива, боеприпасов. 29 апреля 1940 г. нарком обороны уточнил ТТТ на танк "СП" (проект 126) следующим образом

"ОБЩАЯ ХАРАК ТЕРИСТИКА

1. Тип танка – гусеничный однобашенный.

2. Вес – не свыше 13 тонн.

3. Габариты должны позволять перевозку по железным дорогам и проход через все шоссейно-дорожные сооружения.

4. Скорость движения – максимальная до 35 клм в час.

5. Вооружение – одна 45 мм пушка спаренная с пулеметом ДТ, один пулемет ДТ впереди и пулемет-пистолет Дегтярева.

6. Угол возвышения спаренной установки +25 гр. и угол снижения -7.

7. Боекомтект:

– снарядов 45 мм. не менее – 150 штук

– винтпатрон к ДТ – 4000 штук

– патрон к ППД – 750 штук

– гранат Ф-1 – 24 штук

8. Проходимость:

а) подъем и спуск не менее 45 гр.;

б) бортовой крен не менее 40 гр.;

в) вертикальная стенка не менее 0,7 мт;

г) окоп нормального профиля;

д) брод без специальных приспособлений до 1,2 мтр;

е) удельное давление не свыше 0,6 кгр/см2;

ж) клиренс 0,4 метр.

9. Запас хода по горючему – не менее 10 час движения.

10. Экипаж танка – 4 человека. Предусмотреть возможность взаимосмены экипажа (не вылезая из танка).

11. Средства связи:

Для внешней связи предусмотреть установку рации 71-ТК-3. Для внутренней связи – ТПУ на три точки (командир, водитель, радист-стрелок). Антенна штыревая, допускающая возможность смены изнутри танка.

12. Броня должна защищать от поражении жипаж и внутренние аггрегаты танка на всех дистанциях от бронебойных снарядов до 45 мм калибра включительно.

Толщина брони лобовая – 45 мм

бортовая – 45 мм

башенная – 45 мм

кормовая – 45 мм

крыша – 20 мм

днище – 15 мм

13. Двигатель – дизель типа "В-3".

14. Средства наблюдения: водитель и стрелок радист должны видеть через передний смотровой прибор оба передних крыла над гусеницей. Мертвое пространство должно быть не более 4-х метров.

Кроме того смотровые приборы должны быть установлены по бортам. В башне обеспечить круговой обзор без поворота, помимо ПТ-1, ПТКи ТОП.

15. Специальное оборудование:

а) расположение контрольных приборов должно обеспечить удобное наблюдение водителю.

б) предусмотреть вентиляцию танка при стрельбе с закрытыми люками, чтобы не допустить превышения минимально допустимой концентрации окиси углерода (с работ. мотором).

в) разработать приспособ. облегчения надевания гусеницы.

г) предусмотреть установку съемного прибора ОДП…".

5 июня 1940 г. Комитет Обороны постановлением № 246сс выдвинул ТТТ на изготовление опытного образца танка СП (Т-126-2), причем согласно разъяснениям АБТУ полагалось вынести двигатель в моторное отделение и ведущее колесо размещать в корме машины.

Однако вскоре нарком Тимошенко узнал, что гомогенная броня Мариупольского завода была испытана зимой 1939-40 гг. обстрелом из 45-мм пушек новыми снарядами (эталон № 0130) и с дистанции 300-400 метров была неоднократно пробита ими. И только листы толщиной 50-52 мм не пробивались из 45-мм пушки с любой дистанции любым типом снаряда без нарушения тыльной прочности.

Требованием наркома было усилить бронирование нового танка до 55 мм вместо 45-мм по ТТТ. Кроме того, по опыту обстрела крыши танка из 20-37-мм пушек (имитация нападения пикирующих бомбардировщиков), толщину крыши вместо 20 мм предписали увеличить до 30, а днище для лучшей зашиты от противотанковых мин в его передней части – выполнить толщиной 20 мм и при этом было разрешено довести вес танка до 17 т.

Таким образом, к изготовлению приняли два танка СП (проект 126), один с толщиной брони 45 мм и массой 14 т, другой – с броней 55 мм и массой 17 т.

Чуть позднее директор Кировского завода И. Зальцман получил письмо от начальника 8-го отдела АБТУ военинженера Афонина, в котором заводу разрешалось изготовить два опытных образца танка СП (проект № 211), с литой броней, и с катаной толщиной 45-мм, подчеркнув, что высшее командование Красной Армии не разрешает увеличить толщину брони танка сопровождения более 45 мм и вес в 13 т.

На первый взгляд непонятно, почему Кировскому заводу не было разрешено увеличить толщину брони своего танка сопровождения. Но все дело в том, что вскоре после начала работ завода № 174 над танком с увеличенной броней председатель Комитета Обороны написал Наркому:

"НКО – тов. ТИМОШЕНКО С. К.

На № 16765сс от 26.6.40г.

Комитет Обороны при СНК СССР считает крайне нежелательным увеличение веса танка СП свыше 13 тонн, учитывая, что это неизбежно снизит маневренность этой машины, предназначенной для сопровождения пехоты.

Увеличение снарядстойкости и прочности корпуса танка СП должно быть разрешено за счет улучшения качества брони. При невозможности достигнуть этого, следует допустить (что нежелательно) снижения тактико-техничеких требований установив защиту танка "СП" на всех дистанциях от бронебойных снарядов до 37мм калибра включительно.

п.п ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ОБОРОНЫ

при СНК Союза ССР – К. ВОРОШИЛОВ"

Как бы то ни было, но в августе оба танка Т-126 (СП) были готовы к испытаниям. Танк с броней 45-мм при взвешивании "потянул" на 17 т, а с броней 55-мм – на 18,3 т. Погоня за снижением веса при сохранении "классической" компоновки вело к тому, что танк Т-126 оказался очень тесным. Экономился каждый кубический сантиметр внутреннего объема, но при этом конструкторской группе под руководством Л. Троянова категорически запрещали отказаться от применения наклонных надкрылков, утяжеляющих танк и усложняющих конструкцию (и главное – технологию) изготовления корпуса.

Поскольку шинный завод не мог гарантировать нормальную работу ошиновки опорных катков при их изготовлении из синтетического каучука марки СК, один из образцов танка был в опытном порядке оборудован опорными катками с внутренней амортизацией конструкции завода № 185, и на испытаниях эти катки полностью себя оправдали.

Танк имел наклонную лобовую броню, и поэтому люк механика-водителя был размещен в ней (как и у танка А-32), что не было удачным решением, но ввиду "классической" компоновки танка, особо нравившейся председателю Комитета Обороны К. Ворошилову, деваться конструкторам, как говорил Л. Горлицкий, было больше некуда.

Заводские испытания опытного образца танка Т-126 (СП) по программе 300 км начались с 31 августа 1940 г. С 31 августа по 9 сентября включительно танк СП-126 прошел 312 км, из них по шоссейной дороге – 195 км, по пересеченной местности – 95 км, преодоление препятствий (рвы, подъемы, болота) составило приблизительно 22 км. Ос-тальное время движения занял пробег по территории завода и на опробование механизмов. За время заводской обкатки обнаружено множество мелких дефектов. 10/IX-40 г. заводские испытания приостановлены в целях переборки коробки скоростей и устранения дефектов. 19 сентября испытания были продолжены. К их завершению 28/IX первый образец танка Т-126 (СП) прошел 973 км.




Опытный образец танка Т-126(СП), 1940 г.







Мы сделаем лучше!

В то время, когда Т-126 вышел на испытания, на заводе № 174 разгорелся скандал. Суть его можно кратко выразить следующим образом.

В середине мая, когда на заводе шла внутризаводская защита проекта Т-126 было обращено особое внимание на большой вес машины, доходивший до 16-17 т и более, вместо 13 т, заданных техусловиями АБТУ, а также на сложность моторно-трансмиссионной группы.

Чтобы избежать возможных трудностей, директор завода № 174 Маркин дал указание КБ параллельно с работами над Т-126 проработать вопрос о максимально легком варианте машины СП при сохранении остальных ТТТ АБТУ.

Таким образом было открыто эскизное проектирование танка "127", и ответственным за него был назначен инженер-конструктор Голтвянский, от двигательного отдела в проекте был занят молодой инженер Макаров. Они разработали проект танка с двигателем № 744 и облегченной подвеской на трех парах торсионов с балансирами. Корпус по форме был выбран подобным Т-26-1, от него же заимствовались КПП, бортредукторы и прочие механизмы. Собственно получился танк 126-1 с сильно ужатым корпусом и броней 30-45 мм, установленной под наклоном.

Молодые конструкторы, конечно же, горели желанием, чтобы их заметили, и потому всячески старались показать свою работу. Им не было понятно, почему к проекту все относятся столь невнимательно. Ведь они, казалось бы, выполнили все условия АБТУ, и даже лучше. Вес их машины не превышал 12,5 т, броня – 30-45 мм, габариты даже чуть меньшие, чем у Т-26-1 (при чуть большей базе), в полтора раза больший расчетный радиус действия. Но главное – более высокие динамические качества и даже большая расчетная просторность боевого отделения! Правда, все это были расчетные данные при принятой мощности двигателя № 744 в 200-220 л.с., полученной на стенде на одном опытном экземпляре. И, по мнению авторов, эту мощность можно было поднять без наддува до 250 л.с.

Но проект не рассматривался ни на каком официальном совещании, хоть был предметом неоднократного обсуждения с привлечением работников АБТУ – членов макетной комиссии, и это очень обижало авторов изделия.

Разработчики не понимали, почему завод в лице главного инженера Засовенко отказался от форсирования выпуска рабочих чертежей и изготовления опытного образца, мотивируя якобы загрузкой работами по проекту "126". Голтвянский считал, что проектные работы по "126" уже закончены и все силы должны быть обязательно брошены на его детище, и потому настоятельно просил и требовал, чтобы все руководящие органы помогли ему и не дали столь нужной машине "погибнуть в волоките". Он вдруг забыл, что его машина подвешена на вдвое меньшем числе торсионов, чем Т-126, и уже это вызывало большие вопросы по ее нормальной работоспособности. Макаров же не учитывал, что из трех дизелей № 744, стоящих на стенде, лишь один кратковременно показал мощность 200 л.с., после чего успешно сломался. Остальные же два двигателя не показали даже и планировавшиеся 180 л.с., но соответственно 140 и 155 л.с., а с такими показателями танк "127" уже был весьма посредственным.

Пытаясь "найти управу на бюрократов", молодые инженеры написали жалобу в виде письма председателю Комитета Обороны К. Ворошилову, начальнику ГБТУ Я. Федоренко и замнаркома Среднего машиностроения В. Гореляду.

Письмо вызвало моментальную реакцию. По распоряжению начальника АБТУ и начальника управделами Наркомата Обороны Дратвина на завод прибыла комиссия в составе начальника БТУ Красной армии военинженера 1-го ранга Коробкова и начальника 3-го отдела БТУ военинженера 1-го ранга Афонина. В течение десяти дней комиссия изучала все представленные материалы, в результате чего составила письмо следующего содержания.

"НАЧАЛЬНИКУ УПРАВЛЕНИЯ ДЕЛАМИ НКО

ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ тов. ДРАТВИНУ

Конструкторы завода № 174 тт. ГОЛТВЯНСКИЙ и МАКАРОВ предложили разработать танк "СП" (проект № 127) с мотором дизель "744" мощностью 180л.с.

Авторы считают, что вес такого танка составит около 13 тн. при 45 мм толщине основной брони. В своем предложении авторы проводят сравнение с проектом танка "СП" № 126, разработанного заводом № 174 и принятого в июле с.г. макетной комиссией.

Танк СП (проект 126) строится сейчас в опытных образцах с 45 и 55мм основной броней, с дизелем В-3 мощностью 250л.с.

Несмотря на преимущества в весе танка "127" против танка № 126 считаем, что проект № 127разрабатывать нецелесообразно по следующим соображениям.

1. Тесно боевое отделение.

По ширине боевое отделение уже боевого отделения танка 126 на 75 мм и по высоте на 135 мм.

Размер башни по погону и в свету у танка № 127составляет около 1200 мм против 1300 мм у танка 126. Размеры боевого отделения танка № 127не обеспечивают нормальной работы экипажа танка.

2. Отсутствует отработанный дизельмотор "744" на который ориентируются авторы.

Дизель "744" проходит заводские испытания и определить сроки и возможность его пуска в серию можно будет лишь после государственных испытаний. Утверждения авторов о том, что мощность дизеля "744" можно без наддува поднять до 250 л.с. и с наддувом до 270-300 л.с. не имеют серьезных оснований.

3. Предлагаемая к установке в проекте № 127 3-х торсионная, на каждый борт, подвеска с парными тележками менее надежна в работе, чем 6-ти торсионная, индивидуальная подвеска проекта №126.

4. Более сложный корпус, чем у № 126 и наличие гнутых броневых деталей усложнит изготовление корпуса и потребует больший по объему механической обработки.

5. Отсутствие перспективы в развитии танка по увеличении бронирования т.к. дизель "744" не обеспечит необходимых мощностей при увеличении веса.

НАЧАЛЬНИК БТУ КРАСНОЙ АРМИИ

ВОЕНИНЖЕНЕР 1 РАНГА….(КОРОБКОВ)

НАЧАЛЬНИК 3 ОТДЕЛА БТУ КРАСНОЙ АРМИИ

ВОЕНИНЖЕНЕР 1 РАНГА….(АФОНИН)".

Вскоре после этого письма работы по проекту "127" (он же П-127, Т-127) были свернуты.




Один из вариантов проекта танка "127", 1940 г.







Тактико-технические характеристики советских пехотных танков 1940 г.

ТТХ/Марка танка || Т-26-5 | "126-2"* | "211" | "127"* | Т-126 ||

|| 1939 | проект 1940 | проект 1940 | проект 1940 | 1940 ||

ТТХ/Марка танка || Т-26-5 | "126-2"* | "211" | "127"* | Т-126 ||

Боевой вес, кг || 10600 | 15800 | 15200 | 12600 | 16900 ||

Экипаж || 3 | 3 | 3 | 3 | 3 ||

Размерения, мм

Длина общая || 4620 | 4875 | 3750 | 4700 | 4700 ||

Ширина || 2445 | 2620 | 2860 | 2440 | 2765 ||

Высота || 2330 | 2045 | 2100 | 2280 | 2330 ||

Клиренс || 380 | 400 | 300 | 350 | 380 ||

Ширина трака || 260 | 400 | ? | ? | 500 ||

Вооружение

Пушек шт. х кал. || 1х45-мм | 1х45-мм | 1х45-мм | 1х45-мм | 1х45-мм ||

Тип орудия || 20К | 20К | 20К | 20К | 20К ||

Снарядов шт. || 186 | 205 | ? | ? | 150 ||

Пулеметов шт. х кал. || 1х7,62-мм | 1х7,62-мм | 2х7,62-мм | 2х7,62-мм | 2х7,62-мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДС, ДТ | ДС, ДТ | ДС, ДТ ||

Патронов шт. || 3528 | 3780 | ? | ? | 4250 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 20 | 40 | 40-20 | 40-20 | 45-40-30 ||

Гориз. корпуса || 10-6 | 20-15-10 | 20 | 15 | 15 ||

Башня || 20 | 40 | 40 | 30 | 45 ||

Двигатель

Тип || 4т/4ц/д/в | 4т/4ц/д/ж | 4т/6ц/д/ж | 4т/4ц/д/в | 4т/6ц/д/ж ||

Марка || Д-744 | В-3 | В-3 | Д-744 | В-3 ||

Мощность макс. л.с. || 160 | 250 | 250 | 180 | 250 ||

При частоте об/мин || 1800 | 1800 | 1950 | 2000 | 1950 ||

Передач КПП || 5/1 | 4/1 | 4/1 | 5/1 | 4/1 ||

Скорость макс., км/ч || 35 | 30 | 32 | 38 | 35 ||

Тип топлива || Дизтопливо | Дизтопливо | Дизтопливо | Дизтопливо | Дизтопливо ||

Емк. бака л || 290 | ? | 350 | 320 | 350 ||

Запас хода, км

– шоссе || 250 | 225 | 220 | 320 | 260 ||

– проселок || 210 | 180 | не показано | 260 | 210 ||

Преодолеваемые препятствис

Уд. давл. кгс/см2 || 0,69| 0,66 | 0,68 | 0,56 | 0,6 ||

Подъем, град. || 40 | 45 | 45 | 45 | 45 ||

Спуск, град. || 40 | 45 | 42 | 45 | 42 ||

Крен, град. || 40 | 40 | 40 | 30 | 30 ||

Ров, мм || 2000 | 2000 | 1600 | 2100 | 2100 ||

Стенка, мм || 750 | 850 | 800 | 900 | 900 ||

Брод, мм || 800 | 1000 | 1000 | 1100 | 1100 ||

* по данным танкам приведены проектные данные



2.6. Рождение легенды





"Харьковские близнецы"

Несмотря на то что танк А-34 был принят на вооружение в декабре 1939 г., предварительные решения 19 и 21 сентября, видимо, все же возымели действие, так как уже 12 октября 1939 г. из сердца танкостроения Украины в Москву отправилась телеграмма, в которой, в частности, говорилось:

"…уже начата сборка двух новых танков А-34. При благоприятном стечении обстоятельств, надеюсь, что к 7 ноября завод сможет продемонстрировать их представителям заказчика. Максарев"

Хоть завод торопился предьявитьсвои новинки к годовщине Великого Октября, "благоприятных обстоятельств" для этого не сложилось и работы затихли. Лишь силовой агрегат А-34 обкатывался на стенде, и сия обкатка постоянно выявляла какие-то проблемы. Удивительным было то, что независимо от времени начала обкатки, примерно в полдень каждого дня испытаний в агрегате что-то непременно ломалось. Чаще всего это были детали двигателя или КПП, реже бортовой передачи. Время от времени возникали слухи о диверсии, а постоянно проводимые расследования причин аварий проблем, понятно, не решали.

Проведенное в конце октября собрание конструкторско-технологических служб завода № 183 и ОКБ было посвящено подготовке работ по изготовлению танков с броней толщиной 45 мм. Особое внимание на собрании предлагалось уделять повышенной тщательности выделки механизмов ноных танков, так как от этого зависела их работоспособность.

В декабре работы по сборке А-34 были, наконец, реанимированы, а 7 января 1940 г. был выпущен приказ П-1 о спешном изготовлении танков. Для установки в опытные машины завод № 75 предложил два дизеля, отличавшихся наибольшей мощностью при минимальном расходе топлива. Бортовые передачи отбирали на ХТЗ по минимальному производимому ими шуму, а все установленные в КПП подшипники были взяты иностранного производства (против этого возражали представители приемки, благодаря бдительности которых до нас и дошел сей факт). Все резьбовые поверхности перед соединением обрабатывались горячим маслом, а трущиеся поверхности подвижных соединении пропитывались очишенным тавотом.

Но не только механизмы подвергались повышенной чистоте обработки. Даже по качеству отделки внешней поверхности два создаваемых для "высочайшего показа" А-34 могли поспорить, пожалуй, с современными им лимузинами. Они выделялись в ряду себе подобных прежде всего красивой обтекаемой формой. Все в их облике было рационально. Новая 76-мм пушка Л-11 с длиной ствола 30 калибров прекрасно вписывалась в экстерьер машин, придавая им торжественно-грозный вид. Тщательно соединенные броневые листы, расположенные под большими углами наклона, словно специально подчеркивали стремительный характер танков, а их широкие гусеницы, будто бицепсы борцов, демонстрировали таящуюся в них силу. Привычные харьковчанам и по-своему красивые БТ-7 рядом с этими красавцами смотрелись гадкими утятами. Даже А-20 и А-32 проигрывали из-за более узких гусениц и уменьшенных башен.




Общий вид танка А-34 № 1, 1940 г.







Вид спереди танка А-34 № 1, 1940 г.







Вид сзади танка А-34 № 1, 1940 г.







Даже не будучи окрашенными, танки сверкали под солнечными лучами. Поверхность всех броневых листов отличалась особой гладкостью. Ведь "близнецы" (так именовались машины в переписке завода № 183 с АБТУ) буквально "вылизывались" их создателями. Это позже они будут сходить с конвейера с рубцами на литых башнях и сварными швами толщиной в руку, а пока… "…каждый броневой лист перед термической обработкой должен быть выправлен с особой тщательностью… торцы плит обрабатывать только быстрооборотным оборудованием… после обработки на металлорежущих станках все поверхности должны быть ошлифованы…" – так рекомендовалось готовить броневые листы с сборке. Впрочем, и сборка осуществлялась с неменьшей тщательностью. Вот несколько отзывов представителей заказчика о новых танках:

"Качество изготовления танка А-34 великолепно. На поверхности отсутствуют царапины, раковины и заусенцы, поверхность плит ошлифована… Подгонка плит друг к другу очень тщательна – в щель между ними не удается засунуть лезвие карманного ножа… Сварные швы ровные, округлой формы и гладкие на ощупь… Сидения членов экипажа аккуратно обшиты коричневой кожей…" Конечно, в серии такая отделка неприемлема, но даже отказ от нее не делал танк более простым в изготовлении.

Дело в том, что "близнецы" имели ряд конструктивных особенностей корпуса и башни, реализация которых была возможна только при ограниченном выпуске. Но именно эти особенности придают первым А-34 тот самый колорит, который делает их уникальными в ряду себе подобных.

Машины незначительно отличались от А-32. Они были на 300 мм длиннее и на 450 мм шире. По высоте они тоже "подросли" весьма незначительно – всего на 8-10 мм. Их боевой вес увеличился на 5,6 т, а максимальная скорость была снижена, по расчетам, до 51-54 км/ч.

Лобовая часть корпуса А-34 выполнялась из цельного куска броневого листа. Для этого лист сначала подвергали отпуску, затем изгибали на прессе, после чего правили, шкурили поверхности и "заглаживали торцы", и вновь подвергали термообработке для придания ему необходимой прочности. Для изгибания листа применяли мощный пресс, которых в стране было немного. Понятно, что при таком многоступенчатом процессе изготовления была высока вероятность брака, что и случилось – для изготовления двух "близнецов" корпусники успешно перепортили восемь тщательно вырезанных заготовок. Заготовки коробились как при отпуске, так и при закалке, их поверхность покрывалась при изгибании трещинами, а большие размеры затрудняли процесс правки молотом и прессом.

Несмотря на преобладание сварки, при изготовлении корпуса еше нашли применение старые добрые заклепки. Так, вертикальные листы бортов танка соединялись с горизонтальными листами надкрылков заклепками на угольниках. Кормовой лист корпуса А-34 был съемным, но не откидным (как впоследствии), что при отличной подгонке листов друг к другу затрудняло его удаление при необходимости.

Буксирные крючья в лобовой части имели горизонтальное рифление, изготовленное для улучшения сцепления сапога с броней. Все выступающие на поверхность головки болтов были специально скруглены, чтобы какой-нибудь любознательный член комиссии, решив взобраться на боевую машину, (не дай бог!) не поранился, поскользнувшись.

Башня также изготавливалась подобно корпусу – с применением сварки и штамповки по такому же "многоступенчатому" техпроцессу. Подобно корпусным, раскроенные бронелисты отпускались, после чего изгибались прессом, подвергались механообработке, закаливанию и далее – на сварку. Причем лобовой лист башни изгибался в неменьшей степени, чем лобовой лист корпуса. Естественно, что прорезывание пушечной амбразуры в изогнутых листах вызывало трудности механической обработки торцов и недостаточной точности; если же амбразура под орудие прорезывалась до изгибания листа, то лист "вело" при термообработке. Бортовые смотровые приборы располагались в башне по линии сгиба бортовых листов, что также способствовало рождению дополнительных трудностей. Приварная крыша башни была зашлифована в местах посадки столь тщательно, что место стыка почти невозможно было определить "на глаз". В крышке башенного люка предполагалось установить перископ кругового обзора конструкции С. Порфирьева, но, поскольку последний в 1939 г. был арестован (по подозрению в шпионаже), танк оснастили новым "прибором кругового панорамного обзора". Радиостанция была установлена в нише башни, так как первоначально предполагалось, что ее обслуживанием будет заниматься заряжающий (он же – командир танка, по довоенным взглядам). Помимо радиостанции, для связи с себе подобными танк имел специальный круглый лючок в крышке башенного люка, предназначенный для флажной сигнализации и пуска сигнальных ракет.

Для вооружения танков с Кировского завода в январе 1940 г. подали три орудия Л-11, также "вылизанных до предела". С орудиями прибыл представитель КБ завода инженер-конструктор Л. Горлицкий. Орудия работали хорошо и выдержали испытания стрельбой в объеме 300 выстрелов

Первый А-34 был закончен сборкой 16 января 1940 г. и был предъявлен ОТК завода для проведения заводских испытаний Но тут представитель АБТУ военинжечер Афонин потребовал ликвидировать недостаток А-20 и А-32 – недостаточный обзор механика-водителя танка в бою.

Это привело к тому, что практически готовый второй образец А-34 был подвергнут спешным доделкам. Вместо люка механика-водителя на нем была установлена наблюдательная рубка с люком-пробкой для обзора на марше. Это привело к тому, что второй образец был предъявлен к заводским испытаниям только 10 февраля.




Вид спереди танка А-34 № 2, 1940 г.







В феврале начался первый этап заводских испытании первого образца, показавший неплохие результаты, но сопровождавшийся неизбежными потомками.




Танк А-34 № 1 на испытаниях, 1940 г.







Тем временем назначенный правительством срок показа "близнецов" – первая половина марта – неуклонно при ближался, и руководство завода № 183 начало испытывать беспокойство. Даже невооруженным глазом было видно, что закончить утвержденный объем заводских испытаний и предъявить танки правительственной комиссии в срок невозможно. Особенно много времени требовала обкатка машин на расстояние 2000 км с целью определения их эксплуатационных и эргономических характеристик, а также проверки надежности моторно-силовой установки. А без установленного пробега программа испытаний танка не могла считаться полной.

Сегодня трудно сказать, кому первому пришла в голову мысль совместить эти испытания с перегоном танков из Харькова в Москву своим ходом. Возможно, что именно М. Кошкин выступил с этой инициативой, так как на специальном заседании парткома завода и города он был назначачен ответственным исполнителем пробега.

Подготовкой к пробегу занимались все службы завода. Директор Максарев выделил для пробега сначала один, а затем два тягача "Ворошиловец", один из которых был превращен в самоходную теплушку, а в кузов второго погрузили массу запчастей. Оба танка перед длинной дорогой проверили с особой тщательностью, но хотя двигатель одного из них немного "дурил", времени для его замены уже не было. Лишь состав ЗИП на втором тягаче пополнился одним комплектом двигателя и КПП (в частично разобранном состоянии).

В послевоенное время распространилась версия, что пробег был проведен чуть ли не в тайне от НКО, но это не так, ибо в ходе подготовки был составлен специальный скоростной график, который учитывал не только время собственного движения и отдыха, но также и расписание движения товарных поездов на пересекаемых железнодорожных ветках и предстоящий метеорологический прогноз на маршруте. Средняя скорость чистого движения при следовании по маршруту, не превышала 25 км/ч. На пути были организованы три пункта заправки с необходимым запасом дизельного топлива, а также два пункта ремонта.

Ранним утром 5 марта колонна покинула ворота завода, взяв курс на Москву. Из соображений секретности курс пробега был проложен в обход всех главных магистралей и крупных населенных пунктов. Исключение составляли мосты через крупные водные преграды. В случае, если лед на реках оказался бы недостаточно прочным, участникам пробега разрешалось пользоваться мостами возле крупных населенных пунктов, но только в ночное время.

К сожалению, найти полного отчета о пробеге пока не удалось, и потому детали его, будучи восстановленными по воспоминаниям различных людей, сильно разнятся. Так, не вполне понятно, насколько серьезную поломку испытал головной танк недалеко от г. Белгород. Не вполне понятно, когда простудился М. Кошкин, на пути в Москву или обратно. Не ясно точно, каким образом поломанный танк прибыл на завод № 37 в Черкизово – на жд. платформе или своим ходом. Факт остается фактом, что по итогам пробега было начато следствие НКВД и что на территории завода № 37 М. Кошкин был на приеме заводского врача.

17 марта из Кремля поступило разрешение на проведение показа, и ранним утром "близнецы" прибыли на Ивановскую площадь.

Помимо М. Кошкина в Кремль допустили лишь двоих сотрудников завода № 183. М. Кошкин ехал на показ в легковой автомашине. Посетителей обыскивали трижды. Сначала – перед поездкой, тактично предложив им переодеться в привезенную сотрудниками НКВД одежду, затем при въезде в Кремль и, наконец, на Ивановской площади, перед выходом вождя (впрочем здесь ограничились лишь осмотром карманов).

По воспоминаниям И. Битенского, простудившийся М. Кошкин, несмотря на принятые лекарства, во время доклада не мог сдержать кашля. Сразу после доктада конструктора высказался Г. Кулик. Он поведал окружающим, что представленная машина еще не прошла установленного объема испытаний и потому не может рассматриваться как боевой образец. Сталин потребовал перечень отмеченных недостатков и, внимательно ею просмотрев, передал К. Ворошилову. После этого Сталин о чем-то переговорил вполголоса с сопровождавшими его членами Комитета Обороны и спросил, можно ли будет устранить указанные в перечне недостатки в ходе производства? Кошкин ответил утвердитетьно.

Некоторые представители Комитета Обороны сомневались в этом. Так, Д. Павлов потребовал в июле 1940 г. "…как можно скорее устранить недостатки и только потом ставить танк в производство…", считая, что в противном случае "…мы дорого заплатим за выпуск недостаточно боеспособных машин". Все критические высказывания были справедливы, но Сталин неожиданно для присутствующих сказал, что новый танк очень нужен и он верит, что заводчане смогут исправить все его недостатки в кратчайшие сроки (ветераны ХПЗ приписывали ему слова, очень близкие тем, что были сказаны при разрешении к постройке А-32). Танки ему, без сомнения, понравились. Он несколько раз обошел их и распорядился, чтобы заводу № 183 была оказана необходимая помощь.

Танк, казалось бы, нашел свой путь в войска, который будет прямым и гладким, но тогда это только казалось.




Первые шаги новорожденного

Танки поступили на испытания в НИБТполигон в Кубинке. В ходе их танки прошли 200-350 км в тяжелых условиях глубокого снега (от 600 до 1500 мм), при погружении гусеничных цепей на глубину до 400 мм. Особо проверялась проходимость танков при движении по проселку и мелколесью с толщиной деревьев до 300 мм, преодолении оврагов. В отчете по результатам пробега отмечались низкие сцепные качества траков и их пробуксовка на тонких грунтах. Требовались шпоры.




Ходовые испытания танка А-34 № 2, 1940 г.







Обстрел танка № 2 из 37-мм пушек отечественного производства (4 выстрела) и английского производства (2 выстрела) с дистанции 100 м остроголовым снарядом оставил в броне танка лишь вмятины глубиной около 10-15 мм. Обстрел 45-мм снарядами корпуса был также успешным, но 2 снаряда, поразившие борт башни со 100 м, разрушили зеркала бортового наблюдательного прибора и нарушили сварной шов бронировки этого прибора. При вращении башни наблюдались заедания, но на общей работоспособности танка это не сказалось. Двигатель по-прежнему работал, манекен в башне остался цел и невредим.

По результатам обстрелов было предписано увеличить толщину дна кормовой ниши башни, усилить погон и кормовой лист.




Испытания танка А-34 № 2 на огнестойкость, 1940 г.







Далее танки подверглись испытанию на защищенность от зажигательной смеси. Несмотря на то что меры по улучшению защиты МТО были признаны в целом удовлетворительными, герметичность башенного погона, люков и смотровых приборов сочтена недостаточной.

В целом танки испытания выдержали, но в существующем виде не могли быть допущены для серийного производства и эксплуатации в РККА, так как в них было обнаружено свыше 80 недоработок.

Особо отмечалось, что дизель-мотор В-2 не выдержал гарантированной наработки даже в 100 моточасов.

Для успешного завершения испытаний танки А-34 вновь вернулись в Харьков своим ходом.

Тем временем завод готовился к серийному производству Т-34. Выпускались рабочие чертежи, утверждались маршрутные карты техпроцесса, подготавливался мерный инструмент и приспособления. Многое при этом делалось впервые. И это при отсутствии самого необходимого и в условиях острой нехватки времени. В мае-июне были получены первые станки под программу выпуска новых средних танков. 10-20 июня заводу 183 были отгружены три мощных сварочных стенда, два из которых были пущены тут же.

Параллельно с подготовкой к серийному производству шли работы по совершенствованию конструкции Т-34. Уже в июле должны были быть отгружены первые 10 машин опытно-войсковой серии с ликвидацией ряда недостатков.

Например, ввиду вооружения танка 76-мм пушкой, имеющей больший размер казенной части, чем 45-мм орудие, башня танка вдруг стала тесной, и это затрудняло не только пользование оружием и наблюдательными приборами, но даже эвакуационным люком. Чтобы улучшить условия обитаемости в башне, требовалось увеличить круг её обслуживания, но в короткое время сделать это было невозможно. Поэтому для танков программы 1940 г. было решено обойтись паллиативными мерами.

Во-первых, радиостанция из башни уже перекочевала и корпус танка. Во-вторых, следовало заменить стеклянные зеркала в смотровых перископических приборах металлическими. В-третьих, уширить башню в ее наибольшей ширине на 160 мм без изменения ширины и конструкции погона и корпуса.

Далее, ввиду невозможности обеспечения горячей гибки лобовых деталей корпуса и башни в серийном производстве, было решено заменить лобовой узел корпуса сборной конструкцией из трех деталей – верхнего и нижнего листов, соединенных посредством носовой балки.




Утвержденное проектное изображение танка Т-34 первой серии, 1940 г.













Для обеспечения июльской программы АБТУ и НКСМ шли на все. Выбивались денежные средства и помощь кадрами. На заводе № 183 строился новый мощный конвейер, способный обеспечить сборку танков массой до 35 т, шла реконструкция танкового производства на СТЗ. Совершенствовати свою работу смежники, завод № 264 осваивал изготовление корпусов, Кировский завод начал серийный выпуск пушек Ф-32, ХТЗ отрабатывал отливку траков из стали Гартфильда, завод "Красный треугольник" осваивал изготовление ошиновки нового типа, завод № 75 ускоренными темпами выдавал на-гора новые дизели.

Однако, несмотря на такое напряжение сил, в срок было предъявлено лишь 4 танка, собранных заводом № 183. СТЗ же изготовил только 11000 траков для Т-34. Больше никаких узлов завод изготовить в срок не сумел. Танк оказался сильно сложнее, чем то предполагали.

Однако танк Т-34 идеально подходил для вооружения мотомеханизированных соединений РККА, и потому уже в июне было принято постановление СНК СССР № 967-368сс, в котором до конца 1940 г. планировалось изготовить не менее 600 танков Т-34, из которых на долю завода № 183 приходилось 500 машин, на СТЗ – 100.

13 июля 1940 г. один из четырех танков опытно-войсковой серии был отправлен в распоряжение особой группы НКСМ в Ленинградский артиллерийский научно-испытательный (ЛАНИ) полигон для проведения испытаний на препятствиях "Линии Маннергейма", где показал себя в выгодном свете. По некоторым отзывам, это был сущий триумф машины, которая под управлением испытателя Н. Носика преодолела все мыслимые и немыслимые препятствия, предложенные представителями АБТУ. Танк вернулся на завод, сопровождаемый слухами о том, что в его лице РККА получила самую подвижную и проходимую боевую машину.

Однако июльская программа выпуска была сорвана, так как вместо запланированных 20 танков завод смог предъявить заказчику только одну. В августе положение улучшилось и уже 24 танка были испытаны пробегом.




Серийный танк Т-34 июльской программы, 1940 г.







Они выдержали испытания, но приняты не были, так как Кировский завод не смог поставить ни пушек Ф-32, ни Л-11. Там шла подлинная война завода за свою конструкцию – орудие Л-11. Несмотря на решение АБТУ в пользу Ф-32, завод продолжал улучшать конструкцию Л-11. В последних числах мая 1940 г. состоялись совместные испытания Л-11 и Ф-32 в танках БТ-7А, показавшие небольшие преимущества Ф-32. Поэтому в июне 1940 г. принимается решение о разворачивании серийного выпуска Ф-32 не только на ЛКЗ, но также на заводах № 92 и № 13 с программой выпуска в 1941 г. соответственно 2500, 2000 и 700 штук.

Но к этому времени ОКБ-92 под управлением В. Грабина предложило ГАУ проект новой, 76,2-мм танковой пушки Ф-34, которая при большей, чем у Ф-32, мощности (длина ствола составляла 41 калибр против 30 калибров у Ф-32), была более простой и потому должна была иметь меньшую стоимость и сложность в изготовлении. Артуправление принято проект, выпустив приказ о проведении полигонных испытаний пушки в сентябре 1940 г. Однако Наркомат обороны в письме от 13 июня уже рекомендовал вооружать "улучшенный танк Т-34" именно этим образцом танкового орудия, которое было в то время самым мощным в мире, но которое еще предстояло создать и испытать.

Осенью 1940 г. нарком обороны С. Тимошенко, принимая новую "Систему вооружения танков и бронеавтомобилей в 1940-1941 гг.", предписал оснастить 300 танков выпуска 1940 г. пушкой Л-11, а еще 300 танков 45-мм пушкой обр. 1938 г. с последующим перевооружением их в 1941 г. на Ф-32.

Но к этому времени Кировский завод смог побороть трудности с изготовлением Л-11 и вел их форсированный выпуск, параллельно осваивая Ф-32, и необходимости в вооружении Т-34 45-мм пушкой в 1940-м не возникало.

К осени 1940 г. выпуск танков Т-34, казалось бы, нормализовался. И в сентябре ждали рапорта о выполнении месячной нормы отгрузки. Но в сентябре последовало сообщение о смерти главного конструктора танка М. Кошкина.




Серийный танк Т-34 полуторной серии, 1940 г.







Король умер, да здравствует король!

В послевоенное время, точнее – в 1960-1970 гг., вдруг словно завеса спала с истории создания различных образцов отечественной боевой техники. Впервые прозвучали и фамилии наших танкостроителей – Ж. Котина и М. Кошкина. И тут же была озвучена легенда о "непризнанном гении", что имел дар предвидения и умел настоять на своем. Что без него не было бы в истории СССР замечательной "тридцатьчетверки" – символа прошедшей войны.

После того как в стране началась гласность и перестройка, появились и новые, порой диаметрально противоположные прежним оценки деятельности прежних идолов.

Когда автор впервые дорвался до документов рассматриваемого периода, поговорил с людьми, что помнили М. Кошкина, он поневоле стал склоняться к негативным оценкам деятельности этого лауреата Сталинской премии.

В самом деле M. Кошкин был конструктором, который, судя по отзывам знавших его, не спроектировал ни одного танка. Как-то быстро из партийных работников он, закончив курсы, сделался заместителем главного конструктора на заводе № 185, а позже и главным конструктором на ХПЗ. В конструкциях А-20 и А-32 угадываются разработки А. Дика и пожелания АБТУ и ничего суперреволюционного… По манере руководства многие современники запомнили Михаила Ильича как типичного партийного функционера.

Так что же? Правы те, кто говорит, что личность М. Кошкина – дутая, как и многое в то время? Ничуть!

Возможно, М. Кошкин и не был гением-конструктором. Возможно, он в своей короткой жизни (он скончался, когда ему был 41 год) ничего не спроектировал лично. Не был он и видящим будущее, что предвосхитил… Но это и не требовалось ему лично. "Задача главного конструктора – организовать работу своего КБ и иных служб таким образом, чтобы все в нем работало, как колесики часового механизма – каждый на своем месте, особенно, когда тебе дают чужой проект, – говорил бывший главный конструктор САУ Л. Горлицкий. – Просто надо уметь спрятать свои амбиции и направить силы своего коллектива на наилучшее решение поставленной задачи."

Это высказывание как нельзя лучше отражает основную задачу главного конструктора. В своей конструкторской практике автор тоже не мог вспомнить ни одного непризнанного гения среди главных конструкторов проекта, с которыми ему приходилось общаться, но то, что все они были великолепными организаторами, – несомненно.

А в этом отношении М. Кошкин явно преуспел. Он не болел излишне амбициозными планами, не пробивал во что бы то ни стало танк БТ-9/БТ-20 именно своего "разлива", взял как данное утвержденный проект А. Дика и постарался довести его до серии. Более того, несмотря на то что выпускать рабочие чертежи двух машин в ограниченное время для КБ – ни с чем не сравнимые трудности, настоял на том, что завод справится с заданием в установленное время и не стоит ограничивать завод одной боевой машиной.

Пусть о М. Кошкине (как о конструкторе) старики отзывались с известной долей иронии. В частности, от троих автор слышал историю, как Михаил Ильич любил с палочкой в руках тихонько подойти сзади и, легонько постукивая ею по полу, пообещать, что угостит ею поперек спины, если работа не будет сдана в срок… Но те же старики очень добро отзывались о нем, когда речь шла о помощи в бытовых делах, а главное – в хлопотах о прекращении следствия, уверяя, что именно благодаря заступничеству главного конструктора КБ смогло закончить работы по А-20 и А-32 практически во-время. Таким образом, автор придерживается четкой позиции, что роль М. Кошкина в создании Т-34 весьма велика, и он заслуживает всемерного уважения.

Хочется еще раз подчеркнуть, что, несмотря на все обвинения, что бросают ныне в адрес М. Кошкина, он всегда был и заслуженно останется одним из главных создателей легендарного танка Т-34.

После смерти М. Кошкина на должность главного конструктора Т-34 на ХПЗ должен был прибыть кто-то с недавно расформированного КБ завода № 185, так как заместитель М. Кошкина А. Морозов не имел высшего образования. Но, по воспоминаниям И. Битенского, глава государства И. Сталин лично выступил в поддержку кандидатуры бывшего заместителя главного конструктора Т-34, и таким образом новый средний танк обрел нового "впередсмотрящего", не имевшего диплома-о высшем образовании.



2.7. Путь в серию тяжеловеса





Несмотря на то что программа производства танков КВ на 1940 г. весной уже была обговорена, в конце мая, ввиду планировавшегося создания танковых корпусов, она, по решению правительства, подверглась значительной корректировке. Теперь во втором полугодии Кировский завод обязан был выпустить 230 танков КВ, из них "130 с малой башней и 76-мм пушкой и 100 с большой башней и 152-мм гаубицей".




КВ (КВ-2) с установкой МТ-1 в "большой башне". 1940 г.







Справиться с таким увеличением завод в одиночку уже не мог, и потому, во-первых, начались подготовительные работы по организации танкового участка на Челябинском тракторном заводе и, во-вторых, СКБ-2 провело ряд упрощений конструкции танка.

Начиная с машины У-18 в июне 1940 г. в серию пошла "граненая" башня вместо "круглой", что позволило высвободить прессовое оборудование и упростить процесс сборки танка. Далее, при монтаже оборудования танка по возможности отказывались от винтовых соединений в пользу болтовых, была упрощена форма крыльев, установлены сварные баки вместо штампованно-сварных. Изменена конструкция КПП, введен литой картер, уменьшено число опорных подшипников Даже по предварительным прикидкам, стоимость танка снижалась на 10-15 процентов, что радовало.




Танк КВ-1 с граненой башней и 76,2-мм пушкой Ф-32, 1941 г.







Тем временем заместитель наркома обороны по вооружению маршал Г. Кулик, обеспокоенный, что танк КВ при приеме на вооружение не прошел всей необходимой программы испытаний, потребовал от АБТУ РККА "завершить программу в полном объеме". Поэтому в первых числах июня 1940 г., согласно постановления Комитета Обороны № 885-330с, необходимо было передать два серийных танка КВ, чтобы "провести необходимые испытания танка КВ для выявления всех дефектов".

Испытания начались 10 июня на территории артиллерийского полигона под Ленинградом. В них участвовали два танка, вооруженных гаубицей М-10 , и один – с 76-мм пушкой Л-11. Интересно отметить, что среди указанных танков серийным был лишь один – У-21 с гаубицей М-10, тогда как машины У-1 и У-7 были еще предсерийными. Проводила испытания комиссия АБТУ под председательством военинже-нера 1-го ранга Коробкова, которая констатировала, что за время испытаний танк У-1 прошел 2648 км, из них 1025 км по проселку и без дорог, машины же У-21 и У-7 1631 и 2050 км соответственно. За это время на танке У-1 было сменено два двигателя В-2, на машинах У-21 и У-7 – по одному.

В результате в машинах было обнаружено такое количество недостатков, что боеспособность танка КВ в существующем виде была подвергнута сомнению.

Особенно много недостатков было обнаружено в двигателе и трансмиссии танка, и в частности в КПП и бортовых передачах. При переключении передач в ходе движения отмечались большие затруднения, вплоть до полной невозможности и поломки зубьев, особенно на самых распространенных 2-4-й передачах. При длительном движении на 4-й передаче под нагрузкой она часто "вылетала", что приводило к невозможности ее фиксации, так же как и сопряженной с ней 2-й передачи. Чтобы избежать этого, начиная с 31-го танка в конструкции КПП был введен специальный замок-фиксатор.

Кроме того, большие недостатки были обнаружены в системе охлаждения, так как при температуре окружающего воздуха более +20°С и длительном движении танка вода в радиаторе начинала кипеть, что требовало либо снижения скорости движения, либо даже полной остановки. Из-за этого дефекта танк № У-7 не смог достичь скорости на мерном километре свыше 24 км/ч, тогда как, по расчетам, она должна была превышать 35 км/ч.

Подлил масла в огонь и воздушный фильтр, который быстро засорялся от пыли и требовал чистки или смены уже через 1-1,5 часа после начала движения в колонне.

"На закуску" отметились и другие узлы, которым в прежние годы внимания не уделяли. Например, поворотный механизм башни, спроектированный для пушечной башни танка Т-28 (массой около 3 т), с трудом справлялся с не вполне уравновешенной толстобронной башней КВ (массой около 7 т) и тем более КВ-2 (массой 12 т)! Электромоторы поворотных механизмов башен перегорали, на рукоятке поворотного механизма фиксировались "чрезмерные усилия", практически полностью исключалась наводка орудия в движении, так как плавность наводки была никуда не годной.

В выводах по испытаниям танка У-7 говорилось: "В целом машина КВ работоспособна, но обладает рядом узлов, которые требуют срочной доводки. К таким узлам относятся коробка передач и бортовые фрикционы…

Испытания проводились лишь как ходовые, отсутствовали специальные условия, как-то: заболоченные и лесные участки, водные преграды, искусственные препятствия, пыль. Кроме того, некоторый оттенок на испытания накладывает непродолжительность по общему времени. Таким образом, данные испытания не охватывают всех возможных рабочих положений машины в армейских условиях ее эксплуатации. Вследствие этого, надо полагать, данные испытания не выявили все слабые места машины".

На основании результатов испытаний танков У-1, У-21 и У-7 летом 1940 года, Кировскому заводу был передан перечень изменений, которые необходимо было внести в конструкцию КВ.

Но СКБ-2 не успевало с ликвидацией обнаруженных недостатков, а главное – технологи не успевали вносить изменения в ходе производства. Поэтому даже в сентябре 1940 г. выпущенные танки КВ имели почти те же недостатки, что и машины весеннего выпуска, на что указывало большое письмо бывшего военпреда Кировского завода военинженера 3-го ранга Каливода, направленное в наркомат государственного контроля Л. Мехлису. В своем письме он писал:

"По материалам испытаний, проведенных в течение 10 месяцев на 5 машинах с общим километражем 5.270 км видно, что характерными дефектами, повторяющимися на каждой испытуемой машине, является:

1. Негодность воздушного фильтра мотора, фильтр необходимо делать другой.

2. Мала эффективность охлаждающей системы мотора.

3. Слаба коробка перемены передач, нужно сделать новую.

4. Ненадежны в работе бортовые фрикционы.

5. Недоработаны тормоза (подгорают, трудно регулируются).

6. Необходимо доработать ходовую часть в сторону ее усиления (катки, траки, торсионный вал).

Помимо этого, машина имеет ряд крупных дефектов, не влияющих на ее подвижность, но снижающих боевые качества машины.

1. Система Л-11, устанавливаемая на серийной машине, забракована и допущена для вооружения танков временно.

2. Боеукладки должны быть переконструированы в сторону упрощения и облегчения возможности пользоваться ими, а также в сторону увеличения боекомплекта.

3. Слаб погон под нормальную башню и тем более под большую башню. Его необходимо усилить.

4. Большая башня с системой М-10, спроектированная экстренно в период финляндского конфликта, требует больших переделок и доработки.

5. Недоработан поворотный механизм и стопора башен. Башня тяжело вращается, заедает, мотор не тянет, стопора не держат.

Помимо вышеуказанных, машина имеет очень много мелких дефектов, недоработок, отступлений от чертежей, о которых здесь говорить не приходится…

Материалы испытания показывают, что даже при существующем моторе с мощностью в 600 л.с. (которую снять полностью не удавалось из-за плохой охлаждающей системы), трансмиссия и ходовая часть работают на верхнем пределе и никаких вариантов увеличения массы и мощности двигателя не допускают, в то время как первое неизбежно, а второе необходимо.

Исходя из вышеизложенного считаю, что машина К В недоработана и требует срочных и серьезных переделок. Большинство переделок нельзя провести в процессе широкого производства, которое уже идет полным ходом на Кировском заводе. Подобное положение затянет освоение машины в производстве минимум на 1,5-2 года и внесет большую путаницу, лишние расходы и не даст ни малейшей экономии во времени. Качество же выпускаемой машины в течение 1,5-2 лет будет низким.

Целесообразнее снизить программу до конца 1940 года до 5-8 машин в месяц и перебросить все заводские силы на доработку машины. В настоящее время все силы брошены на выполнение программы, а о качестве машины думают очень мало.

Считаю, что в настоящий момент назвать машину боеспособной нельзя из-за вышеуказанных дефектов. Отправлять ее в армию можно только как учебную, а не боевую".

Помимо этого, военинженер 3-го ранга Каливода писал и о якобы имеющем место очковтирательстве директора завода И. Зальцмана, который для улучшения видимости выполнения планов шел на подтасовки.

Поднятые в письме вопросы были столь серьезны, что Наркомат госконтроля направил на Кировский завод специальную комиссию, которая работала на заводе с 1 по 10 октября 1940 г. и в основном подтвердила выводы бывшего военпреда. 1 ноября Л. Мехлис отправил под грифом "Совершенно секретно" письмо на имя И. Сталина и К. Ворошилова, в котором, в частности, говорилось:

"В связи с присланным на мое имя письмом военинженером т. Каливода (бывший военпред АБТУ КА на Кировском заводе) в котором он сообщил, что танки КВ имеют серьезные конструктивные недостатки, Народный комиссариат государственного контроля по согласованию с т. Ворошиловым проверил на Кировском заводе производство танков КВ.

В результате установлено следующее.

Гарантийный километраж, установленный для КВ в 2000 км, по отдельным узлам и агрегатам не выдерживаются, что подтверждается рядом проведенных заводом испытаний.

Коробка перемены передач КВ не обладает достаточной прочностью… Введенный в августе с.г. в конструкцию коробки передач замок, фиксирующий положение шестерен, уменьшает возможность аварийных поломок, однако, прочность самой коробки по-прежнему остается неудовлетворительной. В октябре завод получил от войсковой части акт-рекламацию, в котором указано, что в танке № 3622 (принят военпредом 3 сентября) скручен промежуточный вал коробки скоростей и разрушен конический подшипник.

Система охлаждения КВ не обеспечивает нормальную работу двигателя, вследствие высоких температур и масла в радиаторе. Бортовые фрикционы отказывают в работе вследствие перегрева из-за неудовлетворительной смазки подшипников фрикциона. Введенный заводом лабиринтный сальник не держит смазки.

В танках КВ № 3652, 3653, прошедших контрольные испытания пробегом и принятых военпредом в сентябре, при подготовке отгрузки их в войсковую часть обнаружена течь через сальники бортовых передач.

Воздушный фильтр двигателя не обеспечивает нормальную очистку воздуха от пыли, вследствие чего при движении по пыльному проселку двигатель отказывает в работе.

Чертежи и технические условия (ТУ) на изготовление и прием танков КВ заводом до сих пор полностью не отработаны и АБТУ КА не утверждены. Отсутствие утвержденных чертежей и ТУ затрудняет работу военной приемки и тормозит развертывание серийного производства.

Особенно необходимо отметить наличие основных конструктивных недостатков КВ, подлежащих устранению в кратчайшие сроки

1) недостаточное время работы двигателя без ремонта (80-100 часов), что снижает боеспособность танка;

2) плохая обзорность из танка, уступающая средним немецким танкам.

3) трудность управления танком в бою.

Проверкой установлены также факты незаконного оформления приемом-сдачей незаконченных производством танков КВ.

Директор Кировского завода Зальцман И.М. дважды представлял в Наркомат тяжелого машиностроения неправильные сведения о выполнении производства танков в июле-августе с.г.

В отчете за июль директор КЗ сообщил о выпуске в июле 15 КВ, фактически заводом сдано АБТУ КА в этом месяце только 5 танков. Остальные 10 не были закончены производством. Доделка их и сдача военпреду продолжались до 22-24 августа.

В отчете за август заводом указан выпуск 22 КВ, фактически же на 1 сентября было сдано военпреду только 11 танков.

Эти неправильные сведения представлялись директором завода Зальцманом И.М. с ведома и согласия начальника бронетанкового управления КА Коробкова В.М. и его заместителя Алымова H.H., которые давали распоряжения старшему военпреду АБТУ КА на Кировском заводе Шпитанову А.Ф. об оформлении приемом незаконченных производством танков.

В связи с выявленными проверкой фактами представления ложных сведений о выполнении плана выпуска танков КВ и оформления приемом незаконченной производством продукции на виновных – директора Кировского завода Зальцмана И.М. и старшего военпреда АБТУ КА Шпитанова А.Ф. мною наложены дисциплинарные взыскания.

Начальнику БТУ КА Коробкову В.М. и его заместителю Алымову H.H. указано на неправильные действия, выразившиеся в отдаче распоряжений старшему военпреду Шпитанову А.Ф. о приеме незаконченных производством танков КВ.

Полагаю, что сейчас целесообразно заслушать на Комитете Обороны о ходе работ по выпуску танка КВ и устранении конструктивных недостатков".

Но и это письмо не возымело быстрых результатов, так как снижать выпуск мощных танков, очень нужных для оснащения формируемых танковых корпусов, не решились. Более того, несмотря на неоднократные сигналы, подаваемые Д. Павловым, Г. Куликом и Л. Мехлисом, по прежнему главным показателем работы Кировского завода остался суточный выпуск в ущерб качеству выпускаемой продукции, так как многие считали, что переделать уже имеющиеся танки проще, чем выпустить новые.

В ноябре 1940 г. в серийное производство принимается пониженная башня для танка КВ-2, которая отличалась меньшими габаритами, массой и была более простой в производстве, чем МТ-1. Тогда же на всех танках КВ вводится конструкция усиленного поворотного механизма, новая боеукладка для 76-мм снарядов и пулеметных дисков. Но двигатель и КПП танка остаются прежними.




Танк КВ-2 с установкой гаубицы М-10Т в "пониженной" башне. Ноябрь 1940 г.







Всего до конца 1940 г. Кировский завод в целом выполнил спущенный на него план, изготовив 139 танков КВ-1 с 76-мм пушкой Л-11 и 104 КВ-2 со 152-мм гаубицей М-10 (24 из которых имели старую башню МТ-1).




Тактико-технические характеристики советских средних и тяжелых танков 1940 г. 

ТТХ/Марка танка || А-34 | Т-34 | КВ-1 | КВ-2 ||

вып. || 1939 | 1940 | 1940 | 1940 ||

Боевой вес, кг || 25450 | 26000 | 43100 | 54000 ||

Экипаж, чел. || 4 | 4 | 5 | 5 ||

Размерения, мм

Длина общая || 5920 | 5950 | 6750 | 6760 ||

Ширина || 3000 | 3000 | 3300 | 3300 ||

Высота || 2405 | 2405 | 2650 | 3430 ||

Клиренс || 400 | 400 | 450 | 420 ||

Ширина трака || 550 | 550 | 660 | 660 ||

Вооружение

Пушек, шт. х кал || 1х76,2-мм Л-11 | 1х76,2-мм Л-11 | 1х76,2-мм Л-11 | 1х152,4-мм М-10 ||

Снарядов, шт. || 70 | 77 | 118 | 32-36 ||

Пулеметов, шт. х кал || 2х7,62-мм | 2х7,62-мм | 3х7,62-мм | 4х7,62-мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов, шт. || 3087 | 4725 | 1008 | 3402 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 45-40-35 | 45-40 | 75 | 75 ||

Гориз. корпуса || 20-16-13 | 20-16-13 | 30-40 | 30-40 ||

Башня || 45-40 | 45 | 75 | 75 ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж ||

Марка || В-2-400 | В-2-34 | В-2 | В-2 ||

Мощность макс., л.с. || 480 | 500 | 500 | 500 ||

При частоте об/мин || 1800 | 1850 | 1850 | 1850 ||

Передач КПП || 4/1 | 4/1 | 5/1 | 5/1 ||

Скорость макс., км/ч || 54 | 51,5 | 36 | 30 ||

Тип топлива || Дизельное | Дизельное | Дизельное | Дизельное ||

Емк. бака, л || 460 | 455 | 600 | 600 ||

Запас хода, км

– шоссе || 350 | 290 | 230 | 160 ||

– проселок || 225 | 220 | 170 | 140 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/см2 || 0,6 | 0,62 | 0,66 | 0,87 ||

Подъем, град. || 36 | 30 | 37 | 32 ||

Спуск, град. || 30 | 30 | 37 | 32 ||

Крен, град. || 20 | 20 | 28 | 25 ||

Ров, мм || 2500 | 2500 | 3000 | 2500 ||

Стенка, мм || 750 | 720 | 870 | 870 ||

Брод, мм || 1300 | 1300 | 1500 | 1500 ||




Глава III. Последний привал


Пора нам, наконец, покончить с практикой взятия на вооружение сырых танков, так как времени для их доводки в случае войны у нас уже не остаётся…

Из письма Г. Кулика Д. Павлову 11/IV 1940г.






3.1. И вновь "немецкий след"





В начале 1941 г. правительство СССР рассмотрело и в целом приняло новый мобилизационный план на 1942 г., согласно которому следовало увеличить на случай войны с Германией численность танковых войск до 60 танковых и 30 моторизованных дивизий, которые планировалось свести в 20 новых механизированных корпусов.

Но 20 мехкорпусов требовали создания в кратчайшие сроки не менее 15 тыс. танков нового типа, взять которые в отведенное время было просто неоткуда. Требовалось максимально нарастить выпуск танков на существующих площадях и освоить на новых. Но даже удвоение программы выпуска Т-34 и КВ не решало проблемы, так как здесь Наркомат среднего машиностроения сталкивался уже с острой нехваткой не только производственных площадей, но также сырья и материалов. Задача казалась неразрешимой.

Кроме того, несмотря на большое напряжение, с которым в 1940-1941 гг. работала вся советская танковая промышленность, осенью 1940 г. работы над перспективными танками приостановились, словно наткнувшись на невидимое препятствие, и подверглись определенной реформе.

Случилось так, что еще осенью 1939 г. в Польше были обнаружены и тайно вывезены два поврежденных немецких танка, которые подверглись в течение года внимательному изучению на НИБТполигоне. Легкий танк PzKpfw II был почти комплектным, но не вызвал никаких особых эмоций. Отмечались удачное бронирование из 15-20-мм листов цементованной брони, удачная конструкция двигателя (двигатель был передан на Ярославский завод для внимательного изучения с целью выработки проекта аналогичного изделия мощностью 200-250 л.с), КПП и системы охлаждения, но в целом оценка танка была сдержанной.

Совершенно иное впечатление при ближайшем рассмотрении вызвал PzKpfw III, именовавшийся в документах АБТУ как "средний 20-тонный танк "Даймлер-Бенц". При массе около 20 т. он был защищен 32-мм цементованной броней, имел компактный бензиновый двигатель мощностью 320 л.с. с удачной системой питания и охлаждения, прекрасные приборы наблюдения и главное – командирскую наблюдательную башенку на крыше башни. Видимо, восстановить указанный танк до ходового состояния не удалось, так как уже весной 1940 г. бронелисты его корпуса подвергались испытаниям обстрелом из пушек и ПТР. А в 1940 г. точно такой же танк, только исправный, был куплен в Германии и доставлен в Кубинку для ходовых испытаний.

В отечественных документах этот танк именуется Т-ШГ, но скорее всего его модификация была Ausf F, а литера "F" превращалась из машинописной заглавной буквы Г дорисовкой малой поперечной перекладины вручную.




Рисунок PzKpfw III из брошюры "Иностранные танки" 1940 г. издания.







К сожалению, полного комплекта отчетов по испытаниям указанных танков обнаружить пока не удалось, так как они велись под личным контролем замнаркома обороны по вооружению, но некоторые ссылки и упоминания о них позволяют сделать вывод, что немецкий танк поразил наших специалистов.

Во-первых, качеством своей брони.

Еще в процессе захвата и тайной перевозки указанного танка по нему с дистанции 400 м из 45-мм пушки было произведено два выстрела, не пробивших бортовой брони толщиной 32 мм. Штатный бронебойный снаряд БР-240 оставил в борту два "кратера" округлой формы глубиной 18 и 22 мм, но тыльная часть листа повреждена не была, лишь на поверхности образовались выпучины высотой 4-6 мм, которые покрылись сеткой мелких трещин.

Интересно, что упоминание об этом вызвало пожелание проделать такой же опыт на НИБТполигоне. Но здесь, стреляя с указанной дистанции при угле встречи от нормали до 30 градусов, дважды (из пяти) пробили указанную броню. Замнаркома обороны по вооружению Г. Кулик санкционировал проведение дознания по линии техуправления НКВ и ГАУ под руководством Э. Сатэля, которое показало следующее:

"…Обстрел из 45-мм пушки бронебойным снарядом брони немецкого среднего танка дает нам крайний случай пробития, т. к. указанная немецкая цементованная броня толщиной 32-мм равнопрочна 42-44-мм гемогенной броне типа ИЗ. Таким образом, случаи обстрела борта танка под углом большим, чем 30 градусов, приводят к рикошету снарядов, тем более что поверхностная твердость немецкой брони чрезвычайно высока…

В данном же случае дело усугублено тем, что при стрельбе использовались снаряды выпуска 1938 г. с некачественной термообработкой корпуса, которая в целях увеличения выхода велась по сокращенной программе, что привело к повышенной хрупкости корпуса снаряда и его раскалыванию при преодолении толстой брони высокой твердости.

Подробно о снарядах этой партии и решение по их изъятию из войск вам было доложено 21.06.1939…

Расследование убедительно показывает, что несмотря на указанное решение об изъятии, большое количество 45-мм бронебойных снарядов отмеченной выше части, равно как и в соседней, имеют такие же клейма и, видимо, тот же дефект… Таким образом, изъятия указанных снарядов из войск, выполнено это до наст. времени не было, и снаряды выпуска 1938 г. по сей день соседствуют с новыми нормального качества…

При обстреле бронекорпуса танка на БТ-Полигоне использовались 45-мм БРЗ снаряды вып. 1940 г., свободные от указанного дефекта и полностью удовлетворяющие ТТТ…"




Вырезанный фрагмент 32-мм бортовой брони танка PzKptw III после обстрела серией из пяти 45-мм снарядов (2 пробоины). Угол встречи до 30 градусов.







Впрочем, и применение качественных снарядов не делало "сорокапятку" достаточно мощной для борьбы с танком PzKpfw III на средних и больших дальностях. Ведь согласно имеющимся разведданным, в Германии уже приступали к выпуску этих танков с броней корпуса и башни 45-52-мм, непреодолимой для 45-мм снарядов на всех дальностях.

Следующей особенностью немецкого танка была его трансмиссия, и в особенности – коробка перемены передач. Даже прикидочные расчеты показывали, что танк должен быть весьма подвижным. При мощности двигагеля 320 л.с. и массе около 19,8 т танк должен был разгоняться на хорошей дороге до 65 км/ч, а удачный подбор передач позволял хорошо реализовать свои обороты на всех типах дорог.

Одобренный свыше совместный пробег немецкого танка с Т-34 и БТ-7 подтвердил преимущества немца на ходу. На мерном километре гравийного шоссе на перегоне Кубинка-Репише-Крутицы немецкий танк показал максимальную скорость в 69,7 км/ч, лучшее значение для Т-34 составило 48,2 км/ч, для БТ-7 – 68,1 км/ч. При этом испытатели отдали предпочтение немецкому танку из-за лучшей плавности хода, обзорности, удобным рабочим местам экипажа.




Смотровой прибор механика-водителя танка PzKpfw III на исследовании в НИБТполигоне.







Осенью 1940 г. председатель Комитета Обороны К.Ворошилов получил письмо от нового начальника АБТУ:

"Изучение последних образцов иностранного танкостроения показывает, что наиболее удачным среди них является немецкий средний танк "Даймлер-Бенц-Т-3Г". Он обладает наиболее удачным сочетанием подвижности и броневой защиты при небольшой боевой массе – ок. 20 т. Это говорит, что указанный танк при сравнимой с Т-34 броневой защите, с более просторным боевым отделением, прекрасной подвижностью, несомненно более дешевый, чем Т-34, и потому может выпускаться большой серией.

Согласно особому мнению тт. Гинзбург, Гаврута и Троянова, главным недостатком указанного типа танка является его вооружение из 37-мм пушки. Но согласно сент. с.г. разведобзора, эти танки уже модернизируются путем усиления брони до 45-52 мм и вооружения 47-мм или даже 55-мм пушкой…

Считаю, что немецкая армия в лице указанного танка имеет сегодня наиболее удачное сочетание подвижности, огневой мощи и броневой защиты, подкрепленное хорошим обзором с рабочих мест членов экипажа…

Необходимо не медля ни минуты продолжить работы по танку "126" с целью доведения всех его характеристик до уровня немецкой машины (или превосходящих ее), а также внести в конструкцию других наших новых танков наиболее удачные решения немецкого танка, как то:

1. конструкция эвакуационных люков;

2. схема охлаждения двигателя;

3. конструкция КПП;

4. схема питания с размещением двигателя и топливного бака за герметичной выгородкой от команды;

5. командирской наблюдательной башенки;

6. размещение радиостанции в корпусе.

Прошу принять решение по проведению доработки конструкции новых танков в виду вновь открывшихся обстоятельств…

Федоренко 13/1Х-40"

Все это определило некоторые корректировки курса, взятого в 1937-1938 гг. и подправленного в начале 1940 г.

В конце октября руководством АБТУ были в основном сформулированы требования по дополнению и изменению конструкций новых танков и тактико-технических требований к ним, а 6 ноября 1940 г. маршал С. Тимошенко обратился к Председателю КО при СНК СССР К. Ворошилову со следующим письмом:

"Проведенные опытные учения Танковых и Механизированных Войск показали, что вопросы управления танковыми подразделениями крайне затруднены.

Результаты длительных пробегов и испытаний танков, а также изучение передовых образцов иностранной танковой техники показывают, что в Тактико-Технические требования по нашим танкам необходимо внести соответствующие дополнения.

Танковому командиру, начиная от отдельного танка и выше, необходимо дать возможность полного и постоянного наблюдения за полем боя, за обстановкой и за подчиненными ему танками, освободив его окончательно от обязанности артиллериста или заряжающего.

В наст. время смотровые приборы и средства обозрения для командира ограниченны и вызывают крайнюю необходимость увеличения круговой видимости и обзорности для каждого отдельного танка.

Одновременно необходимо значительно понизить усилия на приводах управления танком при вождении.

В целях повышения боевых качеств танков… необходимо внести следующие дополнения в ТТТ.

1) Установить на башнях танков специальные командирские смотровые башенки с круговым обзором.

2) Пересмотреть численный состав экипажей.

3) Уточнить вооружение и боекомплект.

4) Для внешней связи потребовать установки р/с КРСТБ меньш. по габаритам, чем 71-ТК и проще в настройке.

5) Для внутренней связи потребовать применение ларингофонов взамен громоздких микрофонов.

6) Смотровые приборы механика-водителя и радиста заменить на более совершенные. Водителю, кроме того, установить оптический смотровой прибор.

7) Потребовать гарантийный срок работы танка не менее 600 часов до К. Р.

8) Подвеску танка Т-34 переделать на индивидуальную торсионную.

9) В первой половине 1941 г. заводы должны разработать и подготовить к серийному выпуску планетарную трансмиссию для танков Т-34 и КВ. Это позволит увеличить среднюю скорость танков и облегчить управление.

Представляю проект постановления КО.

Прошу утвердить.

Маршал Советского Союза С Тимошенко"



3.2. Последняя реинкарнация легкого танка





Рождение "полтинника"

Итак, осенью 1940 г. по окончании испытаний немецкого танка PzKpfw III и объявленного формирования в РККА 30 мехкорпусов, в отношении легкого танка в АБТУ родилось следующее предложение.

"Для оснащения механизированных соединений, равно как и танковых батапъонов пехотных дивизий, иметь один тип танка – Т-126, или иной аналогичный, хорошо защищенный от огня 37-мм пушки на всех дистанциях, по подвижности не уступающий танку БТ на гусеничном ходу…

Заводу №174 осуществить доработку указанного танка согласно уточненным требованиям АБТУ и предъявить его не позднее 10/111-41 г."

Таким образом, для быстрого формирования мехкорпусов ввиду высокой стоимости танка Т-34 на первое место выходил легкий танк нового типа, который в кулуарах АБТУ назвали "единый танк улучшенного бронирования". Поэтому к моменту окончания испытаний Т-126 (СП), 20 сентября 1940 г., несмотря на то, что танк выполнил программу испытаний полностью, решение о принятии его на вооружение не принималось, а новый начальник ГАБТУ РККА Я. Федоренко, получил телеграмму следующего содержания:

"398-4139с

от 20/1Х-40г.

НАЧАЛЬНИКУ ГАБТУ КРАСНОЙ АРМИИ

Генерал-лейтенанту ФЕДОРЕНКО

По вопросу: Дополнения Т. Т. Т. объекта "126"

Для отработки последующих образцов танка "СП" с внесением в него корректив по опыту изучения Германского танка Т-3, Главспецмаш, в целях форсирования конструкторских работ и изготовления еще 2-х образцов танка, просит вас, в срочном порядке дать дополнительные требования с последующим их оформлением в Правительстве и заключить соответствующий договор с заводом № 174 им. Ворошилова.

В/решение прошу не задержать

Начальник Главспецмаша НКСМ /Суренян/"

Интересно, что в тот же день зам. Наркома среднего машиностроения С. Акопов также направил Я. Федоренко свои соображения по корректировке ТТТ легкого танка:

"Прошу вас включить в требования по улучшению танка Т-126 кроме увеличения подвижности также обязательное снижение массы до 14 тн, так как его стоимость должна находиться в заданных правительством рамках… Снижение массы танка необходимо также и для того, чтобы не проводить разработку новой подвески и трансмиссии, а использовать уже отработанные. В случае невозможности снижения массы танка иными способами, допускается уменьшить толщину его вертикального бронирования до 40 мм.

Считаю такое снижение ТТТ допустимым, так как противотанковая артиллерия большинства иностранных армий имеет на вооружении 37-мм пушку, снаряды которой снимаются броней указанной толщины…"

Работы по улучшенному варианту танка Т-126 (СП) в ОКБ-2 1 октября 1940 г. возглавил Л. Троянов под общим руководством С. Гинзбурга. Однако уже 8 октября по просьбе начальника СКБ-2 ЛКЗ Ж. Котина в работы по созданию улучшенного Т-126 (СП) была включена также группа А. Ермолаева, которая продолжила работы по "объекту 211". Кроме того, в октябре же проект боевой машины по тем же ТТТ на "легкий единый танк РККА" выполняла группа выпускников – слушателей Академии ВАММ им. Сталина под общим руководством Н. Астрова. Возможно, именно в это время впервые прозвучал индекс нового танка – Т-50.

Заседание макетной комиссии по проекту улучшенного танка состоялось в конце ноября – декабре 1940 г. под председательством военинженера Афонина. Первым рассматривался проект и макет академии ВАММ, который имел массу около 15 т, пятикатковую ходовую часть, но размещение двигателя В-4 в нем осуществлялось либо вдоль борта машины (на манер Т-40 и "126-2"), либо в корме танка, в моторном отсеке поперек корпуса. Машина очень напоминала PzKpfw III не только внешне, но и целым рядом внутренних узлов. Конструкция КПП, схема охлаждения двигателя, призматические смотровые приборы и даже петли люков в той или иной степени были подобны немецким. При этом танк был излишне широк, но с довольно тесной трехместной башней без развитой кормовой ниши, а главное – был ориентирован на широкое применение кузнечно-прессового оборудования (гнутые борта подбашенной коробки, изогнутый нижний лобовой и кормовой листы корпуса, а также – коническую башню из трех изогнутых прессом броневых листов). И при этом танк имел толщину вертикальной брони всего 32 мм (опять же, как у немецкого). Кроме того, реализация этой машины требовала внесения изменений в конструкцию двигателя В-4. Проект был отклонен.




Макет единого танка улучшенного бронирования ВАММ, 1940 г.







Вторым в первой декаде декабря рассматривался проект танка Т-50 конструкции завода № 174, который имел заводской индекс "135" (в документах зовется "Т-135", "Объект 135"). При массе до 14 т, он нес улучшенный дизель-мотор мощностью 300 л.с. Его цементированная броня толщиной 37 мм (обработка цементованной брони толщиной до 40 мм была уже удовлетворительно освоена на Ижорском заводе) защищала от легких снарядов даже лучше, чем 45-мм броня среднего Т-34. Танк рассматривался с двумя вариантами трансмиссий – планетарной и гидравлической, с которыми его максимальная скорость составляла 60-65 км/ч. Вооружение Т-50 состояло из 45-мм пушки и двух спаренных с ней пулеметов, в укладку танка введен пистолет-пулемет. В целом проект удовлетворял всем выдвинутым требованиям, но расположение командирской наблюдательной башенки сочли неудачным, и она была помещена практически в центр кормовой части башни – по типу немецкого среднего танка.

В конце месяца свой вариант Т-50 представило СКБ-2 ЛКЗ. Их проект во многом напоминал машину завода № 174. Главные козыри, на которые ставили "кировцы", – проработка конструкции цельнолитого корпуса, что сделало бы машину очень дешевой в серии, а также подковообразный радиатор, позволяющий вкупе с вентилятором, вращающимся в плоскости "подковы", сделать систему охлаждения очень компактной и высокоэффективной. Таким образом, их танк также получил "высочайшее благословение".




Макет танка Т-50 Кировского завода, 1940 г.







Испытания изготовленных образцов Т-50 состоялись в феврале-марте 1941 г. В целом оба рассмотренных танка стоили друг друга. Показатели подвижности, вооружение и обзорность у них были схожими. Главным доводом в решении о приеме на вооружение стала технологичность. А по этому параметру "кировская" машина сильно уступала "ворошиловской". Сложная форма носовой части корпуса создавала большие трудности в его изготовлении. Подливали масла в огонь и системы питания и охлаждения двигателя. Литой же корпус не был освоен и оставался пока еще несбыточной мечтой для советского танкостроения.




Опытный образец танка Т-50 Кировского завода. Весна 1941 г.







Интерьер танка Т-50 Кировского завода, 1940 г.







На вооружение в конце февраля 1941 г. "с учетом ликвидации отмеченных недостатков" был принят танк завода № 174 им. К.Е. Ворошилова. Но с его массовым производством еще имелись большие вопросы.

Так, уже в 1941 г. потребность в танках Т-50 только для восполенния недостачи БТ-7 оценивалась в 550 шт., но выпустить даже такое количество завод своими силами пока не мог. Согласно постановлению СНК СССР "О плане текущих военных заказов НКО… на III квартал 1941 г.", принятому 12 апреля 1941 г., завод должен был выпустить с 1 июля по 1 октября 25 танков Т-50 по временному техпроцессу. А в IV квартале 1941 г. планировалось пустить первую очередь нового сборочного конвейера и с началом 1942 г. выйти на запланированную мощность, ликвидировав острый недостаток танков БТ-7 в мехкорпусах, после чего начать отгрузку боевых машин во вновь формируемые подразделения танковых войск, равно как и в танковые батальоны стрелковых дивизий.

22 июня 1941 г. танк Т-50 в серийном производстве еще не состоял и на оснащение танковых подразделений РККА не поступал.




Устройство Т-50

После многочисленных утрясаний танк Т-50 был реализован с "классической компоновкой" и очень напоминая внешне своего более тяжелого собрата – Т-34. Его отделение управления было невелико, и в нем нормально помещался только механик-водитель с небольшим смещением к левому борту. Боевое отделение венчалось башней, в которой (аналогично немецкому танку) находились три члена экипажа. Левее орудия располагалось сиденье командира орудия, справа – заряжающего. В кормовой части башни, с небольшим смещением от продольной оси к левому борту, находился командир танка, имеющий собственную наблюдательную башенку с восемью наблюдательными приборами и вентиляционным люком в крыше. Для входа-выхода экипажа использовались, во-первых, два прямоугольных люка в крыше башни и во-вторых, прямоугольный люк в наклонном лобовом листе корпуса. Дверца в кормовом листе служила для демонтажа пушки.




Образец серийного танка Т-50. Июль, 1941 г.







Если по внешнему виду танк Т-50 очень напоминал Т-34, то по уровню обзорности оставлял его далеко позади. Помимо наблюдательной башенки, прицела и перископов наводчика и заряжающего, в бортах башни располагались приборы наблюдения наводчика и заряжающего, закрываемые круглыми броневыми крышками.

В крышке люка механика-водителя устанавливались: смотровой прибор (триплекс), в боевой обстановке прикрывавшийся броневой крышкой со смотровой щелью, и небольшая шаровая опора с амбразурой для стрельбы из револьвера системы "наган". В скулах корпуса слева и справа от механика-водителя располагались также дополнительные смотровые приборы.




Интерьер отделения управления танка Т-50.







Танк был вооружен 45-мм танковой пушкой 20К обр. 1932/34/38 гг. с клиновым вертикальным полуавтоматическим затвором и двумя спаренными с ней 7,62-мм пулеметами ДТ. Углы наведения оружия по вертикали составляли от -7 до +25° в машинах первой серии, и от -7 до +22° с августа 1941 г. При стрельбе использовались телескопический (TOC) и перископический (ПТ-1) прицелы. Скорострельность пушки с исправлением наводки достигала 8-11 выстр/мин. Наибольшая дальность стрельбы составляла 4800 м. Подъемный и поворотный механизмы наводки оружия имели ручные приводы. Электропривод с дублирующей системой наведения от командира танка, разработанный инж. Глущенковым, на серийном танке не устанавливался ввиду не освоенного в серийном выпуске электромотора нужной марки. В боекомплект танка входили 150 выстрелов к пушке, 64 магазина к пулеметам ДТ. Кроме того, в боевом отделении штатно укладывались 7,62-мм пистолет-пулемет ППД с боекомплектом 710 патронов и 24 оборонительных ручных фанаты Ф-1.

Броневая защита танка изготавливалась из листов катаной брони высокой твердости толщиной 12, 15, 25, 30 и 37 мм, соединенных силовыми сварными швами. Броневые листы корпуса и башни, установленные под большими углами наклона, надежно защищали танк от огня 37-мм и даже 47-мм противотанковой пушки остроголовым снарядом.

Особенностью конструкции танка было также и то, что по требованию защиты от ручных противотанковых средств выпускные щели для выброса охлаждающего воздуха, снабженные заслонками и защитными сетками, находились на крыше моторно-трансмиссионного отделения, а выхлопные патрубки двигателя и карманы для входа охлаждающего воздуха располагались в бортовых листах кормовой части корпуса над гусеницами. Такая конструкция воздушного тракта была выгодна не только с точки зрения защиты от поражения горючей смесью, но также обеспечивала интенсивное охлаждение агрегатов трансмиссии.

В центре крыши моторного отделения располагался люк для доступа к двигателю, а впереди него справа и сзади слева по ходу движения в крыше были сделаны лючки для доступа к заправочным горловинам радиатора системы охлаждения двигателя и топливных баков. В центре крыши трансмиссионного отделения имелся люк для доступа к агрегатам трансмиссии.

Для борьбы с пожарами предусматривалось наличие одного ручного тетрахлорного огнетушителя.

Сердцем Т-50 был новый четырехтактный шестицилиндровый рядный дизель В-4 жидкостного охлаждения с плунжерным топливным насосом высокого давления и двухрежимным центробежным регулятором оборотов. Этот дизель-мотор являлся развитием дизельного двигателя В-3, опробованного на Т-126, мощность которого была доведена до 300 л.с, а ресурс – до 200-250 моточасов. Двигатель устанавливался в моторном отделении вдоль продольной оси машины. Для пуска двигателя использовался инерционный стартер или электромотор. В качестве резервного использовался пуск сжатым воздухом из воздушных баллонов. Емкость топливных баков составляла 350 л.

В серийное производство был принят самый простой вариант танка с механической трансмиссией из двухдискового главного фрикциона сухого трения, четырехступенчатой КПП, обеспечивавшей четыре передачи переднего хода и одну для движения назад, двух бортовых фрикционов с ленточными тормозами плавающего типа и двух двухрядных бортовых редукторов. Для поворота использовались бортовые фрикционы с механическим приводом. Стояночные ленточные тормоза имели специальные устройства для фиксации лент в заторможенном состоянии.

Подвеска танка – индивидуальная торсионная без дополнительных амортизаторов. Гусеничный движитель танка состоял из двух направляющих колес с механизмами натяжения гусениц, двенадцати опорных катков с внутренней амортизацией, шести поддерживающих катков, двух ведущих колес кормового расположения со съемными зубчатыми венцами цевочного зацепления и двух мелкозвенчатых гусеничных цепей с литыми траками из стали Гартфильда шириной 360 мм.

Электрооборудование танка было выполнено по однопроводной схеме. Напряжение бортовой сети – 12 В. В качестве источников электроэнергии использовались аккумуляторная батарея 3СТЭ-126 емкостью 126 А-ч и генератор ДСФ-500Т мощностью 0,5 кВт с реле-регулятором РРК-ГТ-500.

На большинстве танков была установлена радиостанция КРСТБ с внутренним переговорным устройством ТПУ-3. Для связи командира танка с механиком-водителем дополнительно использовалось светосигнальное устройство. В 1942 г. была проработана установка в танк радиостанции 9Р с ТПУ-2.



3.3. Отрочество Т-34





Опять неприятности

Осень 1940 г. в истории Т-34 ознаменовалась не только смертью М. Кошкина и проигрышем Т-34 ходовых испытаний перед немецкой "тройкой", но и еще рядом больших и малых неприятностей. Так, согласно утвержденному плану, к 15 сентября первые 15 серийных танков должен был выпустить СТЗ (первый опытный танк там собрали еще в середине июня), но так как целый ряд деталей к танкам в срок заводом изготовлены не были, а также вовремя не были получены от смежников или получены некачественными, в сентябре и октябре завод не сдал ни одного танка.

В октябре 1940 г. из-за непоставки заводу № 183 орудий Л-11 из 55 изготовленных танков заказчиком был принят только один. Остальные остались в графе "недострой".

Кроме того, в сентябре-октябре 1940 г. танк Т-34 проходил испытания "на препятствиях" в 14-й т.д. Причем по распоряжению начальника АБТУ все препятствия были "применены к местности" и сооружены "согласно действующим уставам и наставлениям", то есть с соблюдением необходимых мер маскировки, и усилены штатными средствами – противотанковыми орудиями, пулеметными гнездами и минными полями. Танк должен был преодолеть маршрут по проложенной на полигоне трассе длиной около двух км, причем в задание членам экипажа входило обнаруживать и условно уничтожать ведением холостой стрельбы обнаруженные "вражеские" пулеметы и орудия, которые также должны были производить холостую стрельбу по танку.

Все предложенные препятствия (овраг, частокол деревянных надолбов, обвитый колючей проволокой, болотистая теснина, контрэскарп, откос) танком были преодолены с оценкой "хорошо". Механик-водитель вел танк при открытой крышке люка и все решения принимал сам. Прочие же члены экипажа не могли сообщить о ходе испытаний практически ничего внятного, так как никто не видел ни позиций замаскированной 45-мм ПТА, ни окопов "вражеской пехоты", укрытых немного сбоку от маршрута. Лишь две условно уничтоженные пулеметные огневые точки могли как-то подсластить горькую пилюлю.

В заключении по результатам испытания вновь констатировались недостатки обзорности из танка и прочие недочеты конструкции Т-34.

Поскольку танк с трудом пробивал себе дорогу, никак не желая поддаваться танкостроителям, в течение 1940-1941 гг. неоднократно поднимался вопрос о его замене иной боевой машиной или глубокой модернизации существующей.

Первый проект модернизации Т-34 был выполнен ОКБ-24 уже летом (начало работ в июле) 1940 г. Он имел заводской индекс А-41. Формально руководителем работ по нему являлся, видимо, еще тяжелобольной М. Кошкин. В переписке по НКСМ (и НКТП) первое упоминание об А-41 встречается 12 сентября, когда подводились промежуточные итоги. Танк А-41 (Т-34улучшенный) представлял собой развитие Т-34 "второго опытного образца" (видимо, имеется в виду установка наблюдательной башенки механика-водителя на лобовой части корпуса). От прототипа танк отличался трехместной штампованной башней на погоне диаметром 1700 мм, в которую должно было быть установлено 76-мм длинноствольное орудие, заказанное в ОКБ № 92 (имеется в виду орудие Ф-34), вместо дизеля В-2 в МТО нового танка должен был разместиться дизель-мотор М-250. Но корпус и ходовая частьдолжны были остаться прежними. Предполагалось, что просторная трехместная башня с наблюдательной башенкой разом снимет большинство проблем танка с обзорностью и комфортабельностью внутри; упростит управление танком в бою.

Из прочих улучшений машины предполагалось установить в нее новую шестискоростную КПП с усиленным главным фрикционом, а также увеличить на 60-80 л. емкость топливных баков и предусмотреть возможность установки вместо курсового пулемета огнемета пневматического действия (по опыту советско-финской воины).

Судя по справке В. Малышева, проект А-41 был завершен 15 октября. А 1 ноября было принято решение о прекращении работ над ним, так как макетная комиссия усомнилась в соответствии параметров проекта требованиям ТЗ (установить на существующем корпусе башню с кругом обслуживания 1700 мм без переделки корпуса было сочтено невозможным). Также нереальным признали возможность изготовления в отведенный срок принципиально новой КПП, отвергнута конструкция цельноштампованных башен.

Ноябрь улучшил настроение танкостроителей. Была принята первая литая башня с толщиной стенок 52 мм (что соответствовало 45-мм катаной брони марки ИЗ), производство которой было санкционировано постановлением КО от 19 октября, и начиная с 1941 г. такие башни вводились на оснащение танка вместо сварных. В течение месяца были отгружены армии 35 танков. СТЗ смог отгрузить к концу ноября первые два Т-34, которые прошли заводскую обкатку.




Заводские чертежи литой башии Т-34, принятой в ноябре 1940 г.
















19 ноября АБТУ санкционировало изготовление в опытном порядке танка Т-34 с торсионной подвеской.

В конце ноября три серийных танка совершили месячный марафон по маршруту Харьков – Москва – Смоленск – Гомель – Киев – Полтава – Харьков. Целью пробега было выявить все недостатки конструкции и изготовления Т-34, каковые проявятся в ходе длительной службы в отрыве от постоянных баз.

За 14 ходовых дней танки прошли по спидометру 2700 км со среднетехнической скоростью 14,3 км/ч и оперативной 11 км/ч. Двигатели отработали в среднем по 120 моточасов, и один дизель вышел из строя и требовал замены. Часто выходил из строя главный фрикцион танка, так что за время пробега диск трения на каждом танке менялся в среднем 3-4 раза. Подтвердились и опасения насчет траков. Совершенно новые гусеничные цепи, поставленные на танки перед пробегом, неоднократно перебирали и дважды заменяли в ходе его. Большая утомляемость механиков-водителей приводила к тому, что в течение дня нельзя было осуществлять вождение танка дольше 5 часов. Чтобы избежать этого, к управлению танком привлекались другие члены экипажа (экипажи были подобраны таким образом, что могли заменять друг друга практически без ограничений).

Собственно, этот пробег еще раз подтвердил необходимость внесения в конструкцию танка изменений, постулированных еще 6 ноября.

В декабре 1940 г. на заводе № 183 во исполнение приказа НКСМ № 268 от 25 ноября 1940 г. состоялось расширенное совещание по вопросам выполнения планов на 1941 г. и улучшения конструкции Т-34. На этом совещании главный конструктор Т-34 А. Морозов доложил о трех вариантах изменения конструкции указанного танка с целью ликвидации главных недостатков танка – тесноту внутри боевого отделения и слепоту экипажа без усложнения технологического процесса сборки и остановки производства.

Согласно первому варианту башня в целом оставалась прежней конфигурации и на прежнем погоне, но должна была получить выштампованные местные уширения в местах расположения командира орудия и заряжающего, причем над головой командира орудия дополнительно устанавливалась наблюдательная башенка.

Второй вариант модернизации отличался от первого тем, что увеличение боевого отделения достигалось изменением угла наклона бортов башни. И третий – уширением погона до 1600 мм и изменением конструкции носовой части башни. Командирская башенка при этом размещалась в кормовой части башни слева, и под ней оборудовалось место командира-наблюдателя. Третий вариант представлял собой переход на башню, напоминающую от А-41, но на погоне 1600 мм.

Обсуждение предложенных проектов показало, что переход к выпуску танков по первым двум вариантам приводил к полной остановке производства Т-34 на 2-3 месяца, при этом сложность башни возрастала неимоверно. Третий вариант в целом удовлетворял требованиям по ликвидации тесноты боевого отделения и слепоты танка, но также требовал изменения конструкции корпуса, остановки производства на довольно большой срок, так как это приводило фактически к выпуску нового танка.

Последние дни 1940 г. ознаменовались тем, что в академии ВАММ РККА по заданию начальника АБТУ Д. Павлова были выполнены три проекта планетарной трансмиссии для Т-34. Установка этой трансмиссии позволяла, по расчетам, увеличить среднетехническую скорость движения танка по пересеченной местности на 5-7 км/ч, преодолевать подъемы с углом возвышения в 45°, увеличить поворотливость танка, особенно на мягком грунте, и резко снизить сложность управления танком.

Рассмотрение проектов трансмиссии состоялось в начале декабря 1940 г., и еще до нового года была выбрана трансмиссия, разработанная под руководством преподавателя академии военинженера 2-го ранга А. Благонравова. Эта трансмиссия разрабатывалась с использовванием конструкции трансмиссии немецкого танка PzKpfw III и имела 6 передач переднего хода и 3 заднего, но была значительно конструктивно упрощена и доработана. Согласно распоряжению наркома среднего машиностроения завод № 183 должен был к 1 апреля 1941 г. разработать рабочие чертежи трансмиссии, и не позднее 15 мая изготовить два образца и к 15 августа провести заводские испытания в танках Т-34.

В ходе январского расширенного совещания 1941 г. НКСМ и АБТУ по улучшению качества и совершенствованию конструкции Т-34 было принято решение:

1. Допустить увеличение массы танка до 27,5 т вместо 26 т, утвержденных ранее.

2. Вместо двигателя В-2 перейти на установку в танке двигателя В-2К мощностью до 600 л.с. и испытать в танке двигатель В-2М с новой системой очистки воздуха.

3. Начиная с танка № 451 перейти на вооружение его 76,2-мм пушкой Ф-34 взамен Л-11.

4. Начиная с танка № 751 перейти на увеличенный боекомплект 100 выстрелов вместо 77, утвержденных ранее.

5. Увеличить толщину крыши и передней части днища танка с 16 мм до 20 мм.

6. Ввести в танк Т-34 новый люк механика-водителя с двумя наблюдательными приборами и произвести в течение года замену в прежде выпущенных танках старых люков новыми.

7. Разработать и испытать вариант танка с торсионной подвеской и уширенной башней (переход на торсионную подвеску позволял увеличить объем боевого отделения на 17-20% и довести запас топлива до 750 л, а вес подвески снизить на 300-400 кг).

8. Гусеничную цепь цевочного зацепления перенести в вариант Т-34 с торсионной подвеской.

С этого момента стало окончательно ясно, что удовлетворить всем пожеланиям по улучшению Т-34 в рамках существующей машины невозможно, и вскоре было санкционировано создание принципиально нового танка.




Один из первых проектов Т-34 с торсионной подвеской, 1940-1941 гг.







Те же и Ф-34

20 ноября 1940 г. на испытания танка Т-34 была подана новая 76,2-мм пушка Ф-34, созданная в ОКБ-92 группой П. Муравьева под общим руководством В. Грабина по заказу ГАУ. Разработка пушки была начата согласно договору от 2 июня 1940 г. для вооружения "среднего танка нового типа" для "борьбы с живой силой и противотанковой артиллерией на больших расстояниях, а также средними и тяжелыми танками новых типов, защищенных броней 40-60 мм". Согласно требованиям НКСМ, выдвинутым на основании решения КО при СНК и ЦК ВКП(б) от 13 июня 1940 г., для вооружения нового среднего танка требовалось 76-мм орудие с баллистикой пушки Ф-22 (длина ствола – 50 калибров). Приказом по НКВ № 164 сс от 14 июня 1940 г. заводу № 92 предписывалось начать испытания нового орудия с полевого станка с 1 сентября 1940 г.

Для ускорения разработки П. Муравьев и В. Норкин использовали задел по эскизному проекту 76,2-мм танковой пушки большой мощности Ф-27, разработанной в инициативном порядке в начале 1940 г., а также документацию на уже освоенное в серии орудие Ф-32. Несмотря на то что прототипом при разработке всех указанных орудий являлась пушка Ф-22, новая танковая пушка отличалась от нее не только установкой, а от серийной танковой Ф-32 (выпуск которой велся на Кировском заводе) не только длиной ствола. Была значительно снижена трудоемкость изготовления казенника. В частности, вместо механообработки введено фасонное литье, штамповка, точечная сварка, уменьшено количество легирующих металлов в пользу углеродистой стали.

С 15 по 25 сентября 1940 г. орудие Ф-34 проходило программу заводских испытаний с полевого станка (от орудия Ф-22 УСВ). 1 октября опытное орудие было установлено в башне танка БТ-7А и поступило на 2-й этап заводских испытаний – обкатку. По требованиям технологического характера в сентябре 1940 г. длина ствола орудия Ф-34 была уменьшена до 41 калибра, и в таком виде оно рассматривалось для установки в башню танка Т-34.

14 ноября НКО был издан приказ № 0320 "О проведении полигонно-войсковых испытаний 76,2-мм танковой пушки завода № 92, установленной в танк Т-34".

Отчет о завершении заводских испытаний отправился в НКВ и ГАУ 20 ноября, а поскольку никаких серьезных недоработок в конструкции пушки найдено не было, то 21 ноября орудие предстало перед приемочной комиссией НКО.

В тот же день на Гороховецком полигоне начались испытания орудия Ф-34 в башне танка Т-34 с экипажем 14-й тд. За три дня из опытного орудия было выпущено 2807 снарядов с максимальной скорострельностью до 5 выстр/мин. При этом отказов в работе орудия обнаружено не было и пушка Ф-34 рекомендовалась для принятия на вооружение.




Испытания опытного образца 76,2-мм пушки Ф-34 в башне танка Т-34, 1940 г.







В ходе устранения недостатков, выявленных при испытаниях, с 26 ноября по 17 декабря в конструкцию пушки были внесены следующие изменения: изготовлен новый цилиндр тормоза, кожух; добавлена специальная трубка для упрощения наполнения накатника жидкостью; для уравновешивания укороченного орудия сделаны вырезы в стенках гильзоулавливателя.

В начале декабря 1940 г. заседание КО при СНК и ЦК ВКП (б) приняло решение, одним из пунктов которого предписывалось заводу № 92 начать валовый выпуск орудий Ф-34 для танка Т-34 образца 1941 г. с 1 января 1941 г. с отгрузкой первых 300 экземпляров в марте 1941 г. Решение было составлено очень оригинально, так как на нем вроде бы принимался в массовое производство танк Т-34 второй серии, вооруженный Ф-34, но вопрос о принятии на вооружение самой Ф-34 решен не был, хотя поднимались вопросы не только о ее производстве и установке на танк, но и вопросы ремонта орудий в войсках и т.д.

При подготовке производства Ф-34 на заводе № 92 впервые в полном объеме был применен т.н. "скоростной метод", упоминаемый в воспоминаниях В. Грабина, что позволило начать выпуск орудий через 13 дней после принятия решения об их массовом выпуске.

При разработке технологии массового выпуска в Ф-34 впервые были применены литой кожух и литая люлька орудия из углеродистой стали, что весьма значительно снижало стоимость серийного образца. Особенностью первых Ф-34 было то, что они имели двухслойный ствол со свободной трубой и затвор, несовместимый с затворами полевых орудий.




Серийный образец орудия Ф-34.







В феврале 1941 г. завод № 92 отгрузил первые 82 орудия Ф-34, а с марта 1941 г. вышел на запланированную мощность. Интересно отметить, что официально орудие Ф-34 было принято на вооружение только в конце июля 1941 г., но его выпуск не был инициативным, как указывает в воспоминаниях В. Грабин, а полностью регламентировался приказами и планами НКО, НКВ и НКСМ.

Орудие Ф-34 было не только мощным, но также дешевым и технологичным. Стоимость Ф-34 оказалась почти на 20% ниже, чем Ф-32, что отражалось на объеме их выпуска. Все рассказы о том, что за недостатком Ф-34 на танк Т-34 ставились орудия Ф-32 и "сорокапятки", нужно читать с точностью до наоборот. Единственной танковой пушкой, которая в 1941 г. выпускалась в необходимом количестве, была именно Ф-34 (ее производством занимались заводы № 92 и № 13), а не хватало как раз Ф-32 (с трудом выдаваемых Кировским заводом). Именно Ф-34 являлась с момента своего рождения конкурентом Ф-32 в вооружении КВ. Согласно приказу замнаркома обороны Г. Кулика от 18 февраля 1941 г., орудие Ф-34 было установлено в башне танка КВ-1, причем испытания были проведены в феврале-марте 1941 г. и дали положительный результат. Но весной 1941 г. для КВ ожидалась пушка с баллистикой зенитного орудия обр. 1931 г. (Ф-27/ЗИС-5), и данное вооружение тяжелого танка было признано неперспективным.




Танк КВ-1, вооруженный 76,2-мм орудием Ф-34. Февраль 1941 г.







Последние штрихи в мирной жизни




Танк Т-34 выпуска 1941 г., принятый в феврале 1941 г.







С началом нового, 1941 г. никакого особого прорыва в производстве Т-34 не произошло. В январе и феврате выполнение месячных планов сдачи танков были еше далеки от выполнения, но в марте 1941 г. объем выпуска Т-34 заметно увеличился. Новые боевые машины уже значительно отличались от тех трех танков, что в конце ноября вышли в длительный испытательный пробег по маршруту Харьков – Москва – Смоленск – Гомель – Киев – Полтава – Харьков. Причем отличия были не только внешние. Танки подешевели почти на треть – с 429256 до 305295 руб. Упростился техпроцесс сборки корпуса, и хоть качество сварных швов еще не шло ни в какое сравнение с немецкими, но надрывы в них встречались все реже. Литые башни резко увеличили выход годных и при этом высвободили сварочное оборудование и подготовленные кадры. Кроме того, бронировка и монтаж Ф-34 не шли ни в какое сравнение с таковыми у Л-11 при большей мощности орудия Ф-34. Правда, план выпуска новых танков пока еще не был выполнен, но процесс их сдачи с первого предъявления уже не выглядел необычным.

Улучшалось и качество работы смежников. Первые 300 орудий Ф-34 поступили на сборочный участок без выбраковки, траки Сталинградского тракторного завода (СТЗ), введенные в марте 1941 г., уже выдерживали не менее 2000 км пробега, дизель В-2 преодолел на стенде временной барьер в 100 часов, прервав, таким образом, судорожные попытки харьковчан спешно создать дизель-мотор М-250 с ресурсом не менее 250 часов, а также остановив эскизное проектирование дизеля Сталинградского тракторного завода.

Май 1941 г. стал первым месяцем, когда В. Малышев мог наконец вздохнуть свободно. Итоговые цифры сдачи Т-34 почти совпали с плановыми, и июнь ожидался еще более перспективным.




Утвержденное проектное изображение танка Т-34 третьей серии, 1941 г.













Устройство танка Т-34 (довоенного выпуска)

Танк Т-34 имел классическую схему общей компоновки с отделением управления впереди машины, боевым отделением в центре и моторно-трансмиссионным в корме.




Компоновка танка Т-34. Осень 1940 г.







В отделении управления по левому борту находилось рабочее место механика-водителя, справа – стрелка-радиста. Перед войной стрелок-радист выполнял также обязанности помощника водителя и моториста танка. Он был вооружен 7,62-мм курсовым пулеметом ДТ в шаровой установке лобового листа. Пулемет оборудовался диоптрическим прицелом.

Боевое отделение включало в себя также вращающуюся башню, в которой размещался наводчик орудия (башнер) танка. Согласно предвоенным воззрениям роль командира танка первоначально выполнял заряжающий, который в обязательном порядке должен был иметь свой наблюдательный прибор кругового обзора. Однако уже весной 1941 г. роль командира танка начала переходить в руки командира башни, так как совмещать обзор местности одновременно с заряжанием орудия было затруднительно, тем более что перископических смотровых приборов остро не хватало.

Т-34 был первым танком, вооруженным длинноствольной пушкой с баллистикой дивизионного орудия. Первоначально его вооружение состояло из полуавтоматической 76,2-мм пушки с клиновым полуавтоматическим затвором и длиной ствола 30 калибров, имевшей нач. скорость бронебойно-практического снаряда 612 м/с. Угол возвышения орудия составлял -5° +25°. Практическая скорострельность при стрельбе с места составляла до 5 выстр/мин, на ходу до 2 выстр/мин. Имелась возможность отключения полуавтоматики затвора в условиях встречного ветра, чтобы уменьшить загазованность боевого отделения.

Боекомплект орудия состоял из 77 унитарных выстрелов, в том числе 20 бронебойных, 20 шрапнелей и 36 осколочно-фугасных (в руководстве орудия Л-11 имеется разночтение, так как 20+20+36=76, но общий объем БК указан как 77 выстрелов), или 18 выстрелов бронебойных и 60 осколочно-фугасных (опять разночтение, так как 18+60=78).

Механизм поворота башни был как ручной (первые 75 танков), так и с электрическим приводом.

Для наведения орудия Л-11 использовались телескопический ТОД-6 и перископический ПТ-6-1 прицелы. С пушкой спарен второй 7,62-мм пулемет ДТ.




Установка 76,2-мм танковой пушки обр 1939 г. (Л-11) в башне танка Т-34.







Всего было выпущено от 452 до 458 танков Т-34, вооруженных пушкой Л-11, а также, возможно, ряд танков ленфронта и 11 танков, выпущенных в Нижнем Тагиле в январе 1942 г., также получили орудие Л-11: первые в ходе ремонта вооружения, а вторые – из числа эвакуированного задела.

Летом 1940 г., в связи с недостаточным объемом выпуска орудий Л-11 и Ф-32, половина из выпускаемых Т-34 должна была временно вооружаться 45-мм танковым орудием обр. 1938 г. Установка 45-мм орудия была в целом подобна спаренной установке танка А-20, но без уравновешивающего механизма. Однако благодаря реорганизации артиллерийского производства ЛКЗ, проведенной в первой половине 1940 г., и форсированному производству орудий Л-11 необходимость в вооружении Т-34 45-мм пушкой отпала.

В марте 1941 г. в производство пошел танк Т-34 третьей серии, вооруженный 76,2-мм орудием Ф-34. Боекомплект орудия танков, выпускаемых заводом № 183, увеличился до 100 выстрелов, а пулеметов уменьшен. Однако танки выпуска СТЗ сохранили прежние боеукладки.




Установка 76,2-мм танковой пушки обр 1941 г. (Ф-34) в башне танка Т-34.







Бронекорпус Т-34 изготавливался из листов стали МЗ-2, закаливаемых на среднюю и высокую твердость. Лобовой, кормовой лист и надкрылки установлены под большими углами, что способствовало рикошету остроголовых снарядов. Недостатком корпуса была сложная форма внутреннего объема, усугубляемая за счет шахт подвески, а также то, что прочность лобовой брони нарушалась наличием в нем люка механика-водителя. Первоначально на производство танка шли листы десяти различных толщин, что усложняло изготовление танка. Поэтому в начале 1941 г. номенклатура листов была пересмотрена в сторону их уменьшения.




Танк Т-34 выпуска 1941 г., принятый в феврале 1941 г.







С конца октября в серию пошла литая башня с толщиной стенок 52 мм, значительно снизившая трудоемкость изготовления танка за счет высвобождения нескольких высококвалифицированных сварщиков. Первые месяцы литые башни устанавливались на каждом втором танке, произведенном заводом № 183 с планом прекращения производства сварных со второго полугодия 1941 г. Однако СТЗ продолжал выпускать танки со сварными башнями и позднее.




Литая башня танка Т-34 производства осени 1940 г.







В результате проведенных доработок и изменений масса танка Т-34 "обр. 1941 г." возросла с 25,6 до 27,2 т.

В качестве противопожарного оборудования на машине устанавливались два переносных огнетушителя.

В моторно-трансмиссионном отделении танка вдоль оси корпуса устанавливался четырехтактный двенадцатицилиндровый V-образный дизельный двигатель В-2 (В-2-34) мощностью 480-500 л.с. Пуск двигателя производился электростартером СТ-700 мощностью 15 л.с. или сжатым воздухом.

Емкость основных топливных баков на ранних танках составляла 455 л, но в начале 1941-го доведена до 520 л (позднее – до 640 л). В октябре 1940 г. танк начал комплектоваться четырьмя дополнительными наружными коробчатыми топливными баками общей емкостью 140 л. Запас хода танка по шоссе достиг 300 км.

Трансмиссия Т-34 состояла из многодискового главного фрикциона сухого трения, четырехступенчатой коробки передач, двух бортовых фрикционов с ленточными тормозами плавающего типа и двух однорядных простых бортовых редукторов.




4-ступенчатая КПП танка Т-34 выпуска 1941 г.







Подвеска танка – индивидуальная, свечная (пружинная). Спиральные пружины помещались в наклонных шахтах по бортам корпуса.

Ходовая часть танка состояла из десяти сдвоенных обрезиненных опорных катков большого диаметра, двух направляющих обрезиненных колес и двух ведущих колес заднего расположения. Ведущие колеса имели гребневое зацепление с гусеничными траками. Танк комплектовался литыми траками шириной 550 мм.

Электрооборудование Т-34 было выполнено по однопроводной схеме с напряжением бортовой сети 24 В (цепь стартера) и 12 В (прочие потребители). В качестве источников электроэнергии использовались четыре аккумуляторных батареи 6СТЭ-128 с напряжением 12 В и емкостью 128 А-ч и генератор ГТ-4563-А мощностью 1 кВт и напряжением 24 В.

Для поддержания связи в танке служили радиостанция 71-ТК-3 (устанавливалась по планам на каждой третьей машине) и ТПУ-3. Первоначально радиостанция устанавливалась в башне танка, а с сентября 1940 г. (начиная с танка № 27) она была перенесена в носовую часть корпуса. В связи с установкой радиостанции боекомплект танка был изменен. Для командирских и линейных машин, оснащенных радиостанциями, боекомплект пулеметов составлял соответственно 2898 и 3906 патронов.




Рабочее место стрелка-радиста танка Т-34.






3.4. КВ. Затишье перед бурей





Согласно постановлению Комитета Обороны Кировский завод в 1941 г. должен был значительно расширить производство КВ, доведя их количество в РККА до 1000 штук. Понятно, что это требовало расширения производственной базы. В феврале по распоряжению наркома тяжелого машиностроения А. Ефремова расположенный по соседству механический завод имени Молотова был передан Кировскому заводу. Это позволило ввести в строй Кировского завода новые специальные танковые цехи – сборочный СБ-2 и сдаточный СД-2, перестроить механический МХ-2. Расширить и прочие цехи – литейные, кузнечные, термические и др.

Но этого было мало. Чтобы выполнить программу выпуска КВ, нужно было снизить сложность танка, чтобы увеличить его удельный выпуск. Наибольшие проблемы вызывали трудоемкость изготовления корпуса и трансмиссия.

Первой проблемой, которая была призвана к решению, стало вооружение. Дело в том, что постановлением Комитета обороны № 45сс от 26 января 1940 г. на вооружение КВ было принято 76,2-мм танковое орудие Ф-32. Причем Кировский завод должен был освоить во 2-м квартале серийный выпуск орудия с общим выпуском 30 шт. до 1 июля и развернуть его валовое производство с 1 августа 1940 г.

Но завод указанного решения не выполнил, продолжая "продвигать" свою танковую пушку Л-11, совершенствуя и упрощая ее конструкцию. В апреле завод заручился поддержкой В. Малышева, который в письме начальнику Комитета Обороны положительно отзывайся об Л-11, но все было тщетно. Чудес не бывает, и завод при обещании ежемесячного выпуска 110-130 пушек, смог сдать заказчику с 20 августа до конца года только 50 орудий Л-11 из предъявленных 85, тогда как заказ на них составлял 130 шт.

Интересно отметить, что уже в ноябре 1940 г. был поднят вопрос недостаточной мощности вооружения тяжелого танка КВ, ведь даже средний танк было решено вооружить более мощным орудием Ф-34.

Поэтому ОКБ-92 был дан заказ на завершение проектирования 76,2-мм танковой пушки большой мощности. Разработка орудия Ф-27 была завершена еще в 1940 г., а весной 1941 г. оно было изготовлено в металле и прошло полигонные испытания. Но длина ствола орудия была сочтена чрезмерно длинной. Также излишне длинным для работы внутри боевого отделения танка оказался и 76-мм выстрел 3К, который не давал никаких преимуществ, кроме несколько большей толщины пробиваемой брони.




Испытания опытного образца 76,2-мм пушки Ф-27 (ЗИС-5) в танке КВ. Весна 1941 г.







Но более крупнокалиберная артсистема была заказана для танка КВ-3, освоением которого отныне занимался Кировский завод, а развитие КВ, равно как и орудия Ф-27 для него, весной 1941 г. было прекращено.

В планах на 1941 г. по улучшению танка КВ стоял переход на выпуск танка по типу КВ-1, но с броней 90 мм, командирской башенкой, планетарной трансмиссией, улучшенными бортовыми передачами. Эта модификация проходила под заводским индексом как Т-222, или "Объект 222".

Все основные узлы данного танка испытывались весной 1941 г. в корпусе КВ-1, а запуск их в производство ожидался летом – в июне-августе. Однако уже 25 мая в связи с принятием решения о переходе Кировского завода в августе 1941 г. на выпуск танка КВ-3 главный инженер Кировского завода попросил исключить из плана опытных работ следующие пункты:

"1. Командирская смотровая башенка с круговым обзором;

2. Смотровой прибор для водителя танка КВ с горизонтальным обзором в 120 гр. и вертикальным в 25 гр., с механической очисткой от снега;

3. Поворотный механизм башни танка КВ, обеспечивающий поворот башни от мотора при кренах танка до 20 гр. и поворот от руки при усилии не более 10 кг. Скорость поворота башни – 2 об/мин (при врашении от мотора);

4. Планетарная трансмиссия в существующих габаритах танка с гарантийным сроком работы до 3000 км".

Таким образом, еще за месяц до начала войны все работы, связанные с устранением недостатков и модернизацией танка КВ, были прекращены и танки КВ пошли в бой ничуть не лучшими, чем принятые на вооружение.

Но в конце 1940 г. подготовка к выпуску танка КВ ведется на Челябинском тракторном заводе (ЧТЗ), куда Кировский завод должен был еще в июне передать один танк КВ и документацию на КВ-1 и КВ-2, а к августу и всю технологическую документацию. Но это было выполнено только к октябрю, и потому первые танки КВ здесь были изготовлены лишь в феврале 1941 г., а к началу войны было выпущено лишь 133 танка КВ-1 с пушкой Ф-32.

В числе работ по совершенствованию танка КВ почему-то не были исключены опыты по производству литых башен и корпусов. Выгоды при этом были очевидны – экономия брони, монолитность отливки и малый уровень механообработки, разгрузка дефицитного кузнечно-прессового и сварочного оборудования.

Но литые детали имели и ряд серьезных недостатков – возможность наличия скрытых дефектов в отливке, неравномерность ее по толщине, дендритная структура, приводящая к меньшей прочности отливки по сравнению с прокатом при равной толщине. Но преимущества перевесили. В августе 1940 г. специальное техническое бюро (СТБ) под руководством Рудакова разработало конструкцию литого корпуса и башни, а в октябре-ноябре 1940 г. Ижорский и Мариупольский заводы отлили шесть башен и один корпус КВ. С 25 января по 5 февраля башни были испытаны обстрелом и осмотрены специальной комиссией. По результатам испытаний нарком тяжелого машиностроения А. Ефремов доложил К. Ворошилову, что к изготовлению литых башен для КВ-1 и КВ-3 можно было приступать немедленно.

Однако по целому ряду причин изготовление литых башен танка КВ началось только в декабре 1941 г.,алитые детали корпуса получил только танк КВ-13/ИС.




Пробная отливка корпуса танка КВ, 1941 г.







Тактико-технические характеристики советских танков выпуска 1941 г. в сравнении с главным противником.

ТТХ/Марка танка || T-IIIF* | Т-34 | Т-50 (з-д 174) | Т-50 (ЛКЗ) ||

вып. || 1940 | 1941 | 1941 | 1941 ||

Боевой вес, кг || 19850 | 27500 | 14000 | 13950 ||

Экипаж, чел. || 5 | 4 | 4 | 4 ||

Размерения, мм

Длина общая || 5500 | 5950 | 5280 | 5400 ||

Ширина || 2950 | 3000 | 2470 | 2200 ||

Высота || 2500 | 2405 | 2165 | 2250 ||

Клиренс || 400 | 400 | 360 | 380 ||

Ширина трака || 360 | 550 | 660 | не показано ||

Вооружение

Пушек, шт. х кал || 1х37-мм КВК | 1х76,2-мм Ф-34 | 1х45-мм 20К | 1х45-мм 20К ||

Снарядов, шт. || 136 | 77 (до 100) | 150 | 32-36 ||

Пулеметов, шт. х кал || 3х7,92-мм | 2х7,62-мм | 2х7,62-мм | 2х7,62-мм ||

Тип пулемета || МГ-34 | ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов, шт. || 4050 | 4536 | 4032 | 4095 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 32-23 | 45-40 | 37 | 37 ||

Гориз. корпуса || 23-18-15 | 20-16 | 20-15 | 15 ||

Башня || 36-32 | 45 (литая 52) | 37 | 37 ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/6ц/д/ж | 4т/6ц/д/ж ||

Марка || Майбах-120 | В-2-34 | В-4 | В-4 ||

Мощность макс., л.с. || 320 | 500 | 300 | 300 ||

При частоте об/мин || 3000 | 1850 | 1900 | 1850 ||

Передач КПП || не показано | 4/1 | 5/1 | 8/4 ||

Скорость макс., км/ч || 69,7 | 51,6 | 57,5 | 63,6 ||

Тип топлива || Бензин 1 с | Дизельное | Дизельное | Дизельное ||

Емк. бака, л || не показано | 520 | 600 | 300 ||

Запас хода, км

– шоссе || 170 | 290 | 345 | 350 ||

– проселок || 100 | 220 | 220 | 200 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/см2 || не показано | 0,62 | 0,57 | 0,62 ||

Подъем, град. || 42 | 30 | 42 | 45 ||

Спуск, град. || 40 | 30 | 40 | 42 ||

Крен, град. || 30 | 20 | 30 | 30 ||

Ров, мм || не показано | 2500 | 2200 | 2000 ||

Стенка, мм || не показано | 750 | 700 | 700 ||

Брод, мм || не показано | 1300 | 1100 | 1100 ||

 * Данные немецкого танка взяты из доклада К. Ворошилову от 11/02 1941 г.




Глава IV. Если бы война повременила


А не скажет ли уважаемое сообщество, не могли бы мы освоить в серийном производстве танки ИС до войны, если бы война началась на год попозже?

Часто задаваемый вопрос на военно-исторических интернет-конференциях






4.1. Легкие и легчайшие





Для разведки

Принятие на вооружение танка Т-40, казалось бы, сняло все проблемы, которые перед войной имелись в СССР в комплектовании матчастью разведывательных подразделений. Танк был, несомненно, много более удачным по сравнению с довоенными клонами амфибии "Викерса". Однако на, казалось бы, безоблачном небе этого танка неожиданно обнаружились подлинные тучи, связанные главным образом с его вооружением – ведь танк вооружался 12,7-мм крупнокалиберным пулеметом, каковые в то время были в устойчивом дефиците. Пулемет ДШК еще только осваивался промышленностью, ДК же был, несомненно, сложным в изготовлении. Все это несколько тормозило массовый выпуск танка.

Второй неприятностью стало то, что пулеметы ДК и ДШК не имели эффективной бронебойной пули, что ограничивало его возможности в ПТО. Поэтому, по окончании советско-финской войны, весной 1940 г. по запросу АБТУ Наркомат вооружений начал проработку установки в танк Т-40 малокалиберной автоматической танковой пушки.

Было отдано два задания на автоматическую малокалиберную танковую пушку. ОКБ-15 под руководством Б. Шпитального проектировало 20-мм танковую пушку на основе крупнокалиберного пулемета Шпитального-Владимирова (ШВАК), а ОКБ-16 под руководством Я. Таубина занялось разработкой 23-мм танковой пушки увеличенной мощности.

В этом необъявленном конкурсе выигрывало молодое КБ Я. Таубина, подавшее уже через два месяца после начала проектных работ опытный образец пушки ПТ-23ТБ (Пушка танковая – 23-мм Таубина-Бабурина) для проведения отстрела. Это был вариант 23-мм пехотной зенитно-противотанковой пушки, которая была приспособлена для установки в башню Т-40. Руководил разработкой пехотного и танкового вариантов авиапушки МП-6 А. Нудельман.

В ходе предварительных испытаний пушки в макете башни было замечено, что емкости танкового приемника на 7 и пехотного на 9 патронов недостаточно, чтобы вести полноценный бой, и в перечне работ по усовершенствованию изделия значилось пожелание ввести магазинное питание с 25-20 патронов, а лучше – перевести пушку на ленточное питание. 20 января пушка была установлена на танк для проведения ходовых испытаний. Однако уже 26 января 1941 г. нач. ОКБ-16 отправил наркому следующее оправдательное сообщение:

"Ванникову

Во исполнение предписания от 25/1-41 г. № 147сс ОКБ-16 вынуждено снять с танка Т-40 23-мм пушку с пехотным приемником и отправить ее ХОЗО АХУ НКВД для завода № 5.

Объект испытаний не прошел.

Таубин".

Распоряжение по передаче пушки заводу № 5 было объяснимо, ведь там заканчивалась сборка бронеаэросаней, государственные испытания которых должны были завершиться в феврале. Следующий этап испытаний пушечного Т-40 ожидался в июне 1941 г., а в мае, ввиду ареста Я. Таубина и М. Бабурина, работы по вооружению танка Т-40 23-мм пушкой были прекращены.

ОКБ-15 в отведенные сроки сумело выполнить лишь бумажный проект, который также был забракован из-за питания от 9-зарядных обойм, и потому в 1940-м в испытаниях участия не принимало. Однако после ареста Я. Таубина 11 июня 1941 г. ОКБ-15 Б. Шпитального получило "добро" на изготовление своего варианта пушечного вооружения танка Т-40, но уже с ленточным питанием. Но до начала войны указанный коллектив ничего сделать не успел…

В апреле 1941 г., ввиду того, что зенитные установки под танковый пулемет уже не считались эффективными, а крупнокалиберный пулемет для этих целей все еще считался роскошью, да и не обладал достаточной скорострельностью, ОКБ-37 получило задание спроектировать во II-III кварталах 1941 г. на базе Т-40 зенитный танк с увеличенной открытой сверху башней ("по типу башни немецкого бронеавтомобиля"), которую предполагалось вооружить либо спаренной установкой двух 12,7-мм пулеметов, либо 20-мм автоматической авиапушкой и спаренным с ней 7,62-мм пулеметом с углом возвышения до 75 градусов и высокой скоростью наведения. Однако ввиду высокой приоритетности освоения выпуска на заводе № 37 танка Т-50, планы создания зенитного танка были перенесены на IV квартал, и до начала войны по данному вопросу ничего сделано не было.




Единый танк

Несмотря на то что до начала войны серийное производство Т-50 развернуто не было, вопросы совершенствования конструкции этого танка поднимались, и не раз. Так, в мае 1941 г. замнаркома обороны Г. Кулик, обеспокоенный полученными разведданными о вооружении немецкой "тройки" 55-мм пушкой (так значилось в донесении), потребовал от разработчиков артиллерийских систем спроектировать для нового легкого танка пушку калибра 55-60-мм, имеющую большую бронепробиваемость, чем 45-мм, и при этом значительно большее могущество осколочной гранаты.

Конструкторская группа В. Норкина ОКБ-92 под обшим руководством В. Грабина провела эскизную проработку конструкции 57-мм орудия на основании выстрела из гильзы горной пушки обр 1938 г., но с дульцем, обжатым до 57-мм (аналогично тому, как поступили с 76,2-мм гильзой дивизионной пушки обр 1900 г. при создании боеприпаса для 57-мм противотанковой пушки ЗИС-2) и снарядом ЗИС-2.

Предварительные расчеты показывали, что при длине ствола в 2400-2500 мм и гильзе длиной 300 мм можно было создать пушку, способную разогнать бронебойный снаряд массой около 3,6 кг до скорости не ниже 780 м/с, что могло обеспечить пробитие брони толщиной около 70 мм на дистанции 500 м. Очевидно то, что В. Грабин выступил с инициативой по созданию для Т-50 артиллерийского дуплекса из 57- и 76,2-мм танковых пушек с единой гильзой и единым зарядом (и поэтому, разумеется, с едиными противооткатными механизмами). Это предположение автор делает на основании того, что в плане опытных работ техотдела Наркомата Вооружений на 1-е полугодие 1942 г. стоит разработка не только 57-мм танковой пушки, но и "76-мм легкой танковой пушки с баллистикой легкого орудия обр. 1938 г.".

АБТУ РККА, познакомившись с габаритным чертежом 57-мм пушки, сочло размеры казенной части орудия слишком большими (что немудрено, ведь казенник этой пушки заимствовался от Ф-21 – ЗИС-2, а тормоз отката от Ф-32), и потому ОКБ завода № 174 им. Ворошилова получило задание по разработке увеличенной башни Т-50 с расширенным на 80 мм кругом обслуживания ("погоном") для вооружения ее 57-мм танковой пушкой, а также открытой башни с 25-мм зенитной пушкой. При этом сам танк проходил в переписке под индексом Т-135-2 или Т-50-2. Скорее всего, упоминание в записях Д. Устинова задания на разработку вооружения для танка Т-52 относится к этой же машине.

"Исх 369/2

Тов. Гинзбург

Предложенные вами мероприятия по улучшению танка Т-50 считаю целесообразными. Принятие проекта танка "135-2" в план опытных работ КБ на 1У-квартал с. г. всецело поддерживаю.

12/У1-1941 г.

Федоренко"

Поскольку эскизное проектирование танка планировалось начать только в IV квартале 1941 г., после запуска серийного производства Т-50 и готовности макета 57-мм танковой пушки, то до начала войны никаких работ по Т-50-2 не велось и о его внешности сегодня можно только гадать.



4.2. Лучшие средние





Работы над танком Т-34 капитальной модернизации, а фактически – к разработке принципиально новой машины, получившей индекс А-43, были начаты в январе 1941 г.

Правда, в "истории вопроса", изложенного в материалах заседания макетной комиссии, значится, что работы по А-43 начаты уже в октябре-ноябре 1940 г. Возможно, что началом работ по А-43 здесь считали проработку танка Т-34Т с торсионной подвеской, задание на который было дано в октябре. Но в указанное время речи о создании новой боевой машины еще не шло, оговаривался лишь перевод серийных танков Т-34 со свечей на торсионы.

В январе 1941 г. впервые прозвучал индекс А-43 у проекта танка с торсионной подвеской, дополненного увеличенной башней.

Машина, создаваемая по данному проекту, внешне представляла собой своеобразный гибрид танка Т-34 и немецкого PzKpfw III. При реализации проекта конструкторы надеялись одним ударом убить все притязания военных и потому старались угодить им во всем.




Деревянный макет танка Т-34М (А-43) сверху, 1941 г.







Деревянная модель танка Т-34М (А-43), 1941 г.







Вид сбоку танка Т-34М (А-43), 1941 г.







А-43 должен был стать длиннее (с учетом более длинного ствола орудия Ф-34), уже и выше, чем Т-34. Его клиренс был увеличен на 50 мм. Специально для А-43 был спроектирован вариант дизельного двигателя В-5 мощностью 600 л.с. Для быстрого решения вопроса с КПП ее создавать не стали, а на новом танке, для улучшения его динамических характеристик, предусматривалось применение вкупе с 4-скоростной КПП демультипликатора, улучшавшие динамические характеристики боевой машины. Таким образом, новый танк получал возможность движения с 8 скоростями "вперед" и двумя "назад". Свечная подвеска Кристи уступила место индивидуальной торсионной, опробованной на отечественных KB, Т-40 и Т-50. На 140 л увеличился объем топливных баков.

Для улучшения обитаемости танк перекомпоновывался. Так, механик-водитель перекочевал в нем с левой стороны отделения управления на правую, соответственно стрелок-радист занял место слева от него. Далее, танк получал как раз ту трехместную башню с погоном 1700 мм, которую требовали военные, оборудованную к тому же наблюдательной башенкой с раскрываемыми смотровыми щелями. Поскольку конструкция башни была продумана на танке А-41, в А-43 с ней не возникло никаких вопросов. Боекомплект орудия Ф-34 был увеличен с 77 до 100 выстрелов, боекомплект пулеметов также возрос с 46 до 72 дисков, был введен дополнительно пистолет-пулемет ППД, а вместо курсового пулемета предусматривалась возможность установки при необходимости пневматического огнемета.




Компоновка танка T-34M (A-43), 1941 г.







Сравнение силуэтов танков Т-34 и Т-34М (А-43).







Несмотря на все эти "добавки" при сохранении прежней толщины брони, танк оказался на 987 кг легче Т-34, и потому (при применении нового двигателя и двух КПП) его скорость возрастала до 52-55 км/ч, но немного (в пределах нормы) увеличивалось также удельное давление, так как гусеницы были заужены на 100 мм.

Эскизный проект казался столь хорошим, что в январе 1941 г,. сразу после заключения макетной комиссии, был одобрен руководством НКТП и КО при СНК.




Утвержденное проектное изображение танка Т-34М (А-43), 1941 г.













Единственной доработкой, которую рекомендовали "высокие инстанции", было увеличение толщины лобовой брони танка до 60 мм, поскольку резерв массы в 900 кг легко позволял это сделать.

В феврале 1941 г. начальник АБТУ Я. Федоренко утвердил уточненные тактико-технические требования на танк А-43 (бывший Т-34Т), в которых в обязательном порядке выдвигалось требование установки планетарной трансмиссии в габаритах танка Т-34 без изменения установки двигателя и бортовых редукторов.

После повторного заседания макетной комиссии в марте 1941 г. в конструкцию танка были внесены еще некоторые изменения. Во-первых, исключены гнутые надкрылки бортов. Во-вторых, вместо сварной башни была предложена сварная башня из штампованных деталей и, как вариант, – литая башня В. Буслова с толщиной стенок 50-52 мм и с люком в командирской башенке.

В марте началось изготовление двух эталонных образцов танка, который именовался Т-34М (некоторые исследователи именуют его Т-60, но автор не готов подтвердить или опровергнуть эту версию). Одновременно смежники начинали осваивать серийное производство узлов танка.

29 марта состоялось испытание торсионной подвески танка А-43 на переделанном Т-34. Для этого с него удалили три средних опорных катка, на нижнюю часть бортов наварили листы конструкционной стали толщиной 20 мм, которые полностью закрыли средние отверстия для пропуска рычагов. В дополнительных листах на равном расстоянии были проделаны отверстия для установки торсионов, которые в комплекте с опорными, поддерживающими катками и траками были поданы с ХТЗ. Первый и последний опорный катки, а также ленивцы и ведущие колеса танк позаимствовал от своею предка. Судя по описанию, с танка были демонтированы крылья, весь шанцевый инструмент, а также пушка. Поступивший на испытания танк вновь проходил в отчете завода № 183 под индексом Т-34Т (торсионный). Он испытывался как со штатными, "лысыми" траками Т-34 (шириной 550 мм), так и с "облегченными скелетными" траками СТЗ (шириной 450 мм), специально разработанными для А-43, и показал неплохие результаты по плавности хода.

Эти испытания позволили отработать конструкцию подвески танка и продемонстрировали преимущества развитой опорной поверхности трака перед гладкой. Окончательно доработанные по результатам испытаний Т-34Т торсионы, катки и другие элементы ходовой части для шести комплектов А-43 (эталонной серии) были поданы к 21 апреля.

Под руководством главного металлурга Мариупольского завотд им Ильича – В. Ниценко для А-43 была разработана "штамповано-сварная башня", и в мае 1941 г. завод изготовил заготовки для первых 5 башен. 17 апреля было изготовлено в деталях также три танковых корпуса.

Казалось, еще немного, и танк наконец увидит свет, но камнем преткновения для него стали двигатель В-5, а также планетарная КПП, которые так и не были отгружены ни к 1 мая, ни к 15 июня, ни к 25 июля 1941 г.

При эвакуации завода № 183 в Нижний Тагил отправились пять комплектов (по воспоминаниям ветеранов, даже с вооружением) башен, два корпуса с подвеской, но без катков, двигателей и трансмиссии. Но работы по танку продолжены не были. А-43 умер, так и не сумев родиться.



4.3. "Меркава" образца 1941-го





Рассказывая об отечественных предвоенных средних танках, нельзя не упомянуть об одном очень интересном проекте, что был выполнен под руководством А. Морозова в 1941 г. К сожалению, до нас о нем дошло немного, и потому о некоторых моментах можно только догадываться.




Модель танка А-44, 1941 г.










С самого начала своей деятельности в качестве главною конструкгора Т-34 А. Морозов выступал с резкой критикой тяжелых танков как класса, уверяя, что "в современной войне тяжелые танки не будут играть важной роли, т. к. в виду большого веса и малой подвижности будут привязаны к ж. д. магистралям. Практика же показывает, что при одинаковом с тяжелым танком вооружении средний танк с броней 45-55 мм имеет большие преимущества в применении".

Видимо, поэтому при проработке специальных вариан тов А-43 в начале 1941 г. он предусматривал вооружение одного из них 57-мм танковой пушкой ЗИС-4, а другого – 107-мм пушкой Ф-42 при массе 34 т и бронировании 55 мм.

Возможно, замысел создания нового необычного танка возник у его автора, когда он анализировал результаты обстрела опытного образца Т-34 из ПТА со всех сторон. В заключении по результатам обстрела Т-34 А. Морозов особо отмечал: "Наименее опасными при обстреле Т-34 являются его задние ракурсы. Даже в случае пробития брони здесь танк может выйти из строя только в результате разрушения узлов трансмиссии или двигателя… В случае загорания двигателя экипаж покидает машину не пострадав…"

В конце марта 1941 г. начальник КБ-24 завода № 183 согласовал с АБТУ ТТТ на новый танк прорыва массой 35 т, с максимальной скоростью движения по гравийному шоссе 50-55 км/ч, вооружением из 76,2-мм пушки Ф-34, 57-мм пушки ЗИС-4 или 107-мм пушки Ф-42, трех пулеметов ДС-39, с броневой защитой, эквивалентной толщине 75-120 мм с лобовых ракурсов и 60-100 мм с бортов и кормы. Возможно, решение развернуть новый танк "задом наперед" родилось у него с целью улучшения защищенности танка с лобовых проекций, а также чтобы уберечь длинный ствол орудия от утыкания его в землю при маневрировании на пересеченной местности и при преодолении препятствий.




Компоновка танка А-44, 1941 г.







Таким образом, 20 апреля 1941 г. эскизный проект А-44 был выполнен ведущим конструктором А. Бером, а в мае его деревянная модель предъявлена на заседании макетной комиссии. Работы над танком планировалось продолжить во II полугодии 1941 г. с изготовлением опытного образа к новому 1942 г., с тем чтобы испытать его для принятия решения о введении данного типа танка в систему вооружения.




Утвержденное проектное изображение танка А-44, 1941 г.












4.4. Тяжелые и сверхтяжелые





Поскольку серийные танки КВ обнаружили большое число недостатков и при этом их мощность летом 1940 г. была сочтена недостаточной, 17 июля было принято постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б), в котором Кировскому заводу предписывалось к 1 ноября выпустить два танка с броней 90 мм, из которых один должен быть вооружен 85-мм пушкой Ф-30, а к 1 декабря два аналогичных танка, но уже с броней 100 мм. Но к 5 ноября завод сдал всего лишь один танк Т-150 с броней 90 мм и с пушкой Ф-32, а к 5 декабря один Т-220 с броней 100 мм и пушкой Ф-30.

При этом масса Т-150 превысила 50 т, и потому на него планировалось установить 650 л.с. дизель В-5, но был установлен лишь форсированный до 600 л.с. В-2. Внешне же танк почти ничем не отличался от ставших уже привычными КВ-1. Танк же Т-220 (в документах называется также КВ-220, "Объект 220") имел удлиненный корпус, растянутое на один каток шасси и увеличенную башню с 85-мм орудием Ф-30. Поскольку масса танка превысила 65 т, на него был установлен дизель В-5 мощностью 700 л.с. Однако оба танка, будучи переданными на испытания, недолго утешали своих создателей. Т-150 был снят с испытаний через месяц, когда его пробег лишь приблизился к 200 км. У него сильно перегревалось масло в двигателе, "вылетали" подшипники в КПП, причем все неприятности почему-то проявлялись именно при движении по шоссе на 3-й и 4-й передачах. Танк же Т-220 просуществовал на полигоне рекордно короткий отрезок времени. Дизель В-5 сломался уже на второй день. Танки были отправлены на доработку…




Модель танка Т-150, 1941 г.







Опытный образец танка Т-220 (КВ-220), 1941 г.







15 марта 1941 г. СНК СССР и ЦК ВКП (б) постановлением № 548-232сс обязывали Кировский завод перейти в июне на серийный выпуск танка Т-150, получившего обозначение КВ-3, со следующими ТТХ: "Боевой вес – 51-52 т, длина – 6760 мм, ширина – 3330 мм, высота – 3000 мм, клиренс 400 мм, броня 90 мм, вооружение – одна 76-мм пушка Ф-34, три пулемета ДТ, один пистолет-пулемет ППШ, боекомплект – 114 снарядов, 2900патронов (46 дисков), максимальная скорость по шоссе – 35 км/ч, боевая скорость по местности -15-20 км/ч, максимальный подъем 40 градусов, радиус действия – 250 км (10 часов), двигатель В-5 мощностью 700л.с, башня с командирской башенкой, радиостанция КРСТБ (с возможностью установки 71-ТК), гарантийный километраж 2000км".




Компоновка танка КВ-3, 1941 г.







Макет танка КВ-3, 1941 г.







Завод начал подготовку к серийному выпуску улучшенного танка Т-150, но в марте – начале апреля 1941 г. высшее командование РККА получило данные о разработке в Германии тяжелого 45-тонного танка нового типа с бронированием 80 мм и более и с вооружением из 75-мм длинноствольной пушки или 105-мм гаубицы. Также имелись планы начала серийного производства указанных танков в 1942 г.

Нужно сказать, что эти сведения в целом соответствовали истине. Весной 1941 г. в Германии были вчерне завершены проектные работы над 45-тонным танком КБ "Порше АГ" VK 4501 (P) и 36-тонным танком фирмы "Хеншель и сыновья", VK 3601 (H), макеты которых 26 мая были показаны А. Гитлеру в его штаб-квартире в Бергхофе. Только вот выводы наше командование, по-видимому, сделало неверные. Немцы готовили свою тяжелую машину для завоевания британского наследства, имея в виду, что с СССР к тому времени будет покончено, тогда как командование РККА сочло её еще одним признаком проводящейся к 1942 г. реформы вермахта, которая была направлена против СССР.

В апреле по Наркомату тяжелого машиностроения вышел приказ № 231с.

"О танке КВ-3

1. Во изменение Постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) № 548-232 сс от 15 марта 1941 года приказываю.

а) установить броню КВ-3 лоб 115-120 мм, башни 115 мм;

б) вооружить КВ-3 107мм пушкой ЗиС-6 с начальной скоростью снаряда 800 м/с.

2. Башни КВ-3 изготавливать штампованными с углами наклона не менее 30 градусов под установку 107 мм пушки ЗиС-6, для чего директору Кировского завода т. Зальцману.

а) к 15 апреля 1941 года совместно с Ижорским заводом изготовить и подать Ижорскому заводу чертежи на измененную башню и корпус КВ-3;

б) к 25 апреля 1941 года совместно с Ижорским заводом предъявить на утверждение НКО СССР макет башни КВ-3;

в) завод № 92 обязан к 25 мая 1941 года подать на Кировский завод 107мм пушку ЗиС-6 с установочными деталями, установить в башне КВ-3 и вместе с Кировским заводом отработать бронировку системы;

г) завод № 92 НКВ обязан обеспечить подачу Кировскому заводу 107мм пушек ЗиС-6 на программу 1941 года в следующие сроки

– июль – 45

– август – 80

– сентябрь – 110

– октябрь – 110

– ноябрь – 110

и до 15 декабря – 65".

Но наше командование пошло дальше, и тот же приказ предписывал начать проектные работы также и по танкам КВ-4 и КВ-5 с основной броней корпуса соответственно 120-130 мм и 150-170 мм:

"О танке КВ-4

Директору Кировского завода т.Зальцману

1. Спроектировать и изготовить по тактико-техническим требованиям, утвержденным НКО СССР, танк КВ-4 (с удлиненной базой), вооруженный 107мм пушкой ЗиС-6 и основной броней 125-130 мм, предусмотрев возможность увеличения толщин брони в наиболее уязвимых местах до 140-150 мм.

2. К 1 октября 1941 года изготовить один опытный образец, для чего:

а) изготовить и подать на Ижорский завод чертежи на корпус и башню КВ-4;

б) к 15 июня 1941 года предъявить на утверждение в НКО СССР макет и технический проект танка КВ-4;

в) учесть, что Ижорский завод обязан к 15 августа 1941 г. изготовить и подать на Кировский завод корпус и башню КВ-4.

О танке КВ-5

Директору Кировского завода т. Зальцману.

1. Спроектировать и изготовить к 10 ноября 1941 года танк КВ-5. Разработку конструкции корпуса танка и штампованной башни произвести совместно с конструкторами Ижорского завода исходя из следующих основных характеристик КВ-5:

а) броня – лобовая 170 мм, борт – 150 мм, башня – 170 мм,

б) вооружение – 107 мм пушка ЗиС-6,

в) двигатель – дизель мощностью 1200 л.с.,

г) ширина не более 4200 мм.

Предусмотреть при конструировании возможность транспортировки по железной дороге при всех условиях движения.

К 15 июля 1941 года изготовить и подать на Ижорский завод чертежи на корпус и башню КВ-5.

К 1 августа 1941 года предъявить на утверждение в НКО СССР и ГАБТУ КА макет и технический проект КВ-5.

Учесть, что Ижорский завод обязан изготовить и подать на Кировский завод к 1 октября 1941 г. корпус и башню КВ-5".

Для срочного изготовления КВ-3 КБ Кировского завода имело лишь один задел – танк Т-220 (КВ-220), на который 20 апреля 1941 г. был установлен дизель-мотор В-2Ф мощностью 650 л.с., с которым он, догруженный балластом до 70 т, в мае вышел на испытания длительным пробегом.

В ходе пробега танка длиной 1330 км выяснилось, что у танка "плохо переключаются передачи, гнутся оси опорных катков и балансиры, скручиваются торсионы подвески, мощности двигателя для 70-тонного танка не хватает". 20 мая КВ-220 встал на текущий ремонт, в ходе которого машина получила дизельный двигатель с наддувом В-2СН мощностью 850 л.с. С 30 мая танк снова вышел на испытания, и к 22 июня 1941 г. общий пробег машины составил 1985 км.

Параллельно в мае шло изготовление опытного образца КВ-3. К началу войны было завершено изготовление нижней части корпуса, шасси, трансмиссии, но штампованная башня завершена не была, опытный образец КВ-3 собран не был и в серии не изготавливался.

В конце апреля 1941 г. КБ Кировского завода начало разработку танка КВ-4. Однако ввиду того, что опыта разработки столь толстобронного танка не было, Ж. Котин объявил эскизное проектирование над ним на конкурсной основе.

Причем согласно уточненным ТТТ от АБТУ вооружение танка должно было состоять из 107-мм пушки, а также для экономии БК при ведении огня по легким танкам, пулеметным гнездам и живой силе предписывалось дополнить его также 45-мм пушкой обр. 1938 г.

Задание было стожным. Масса танка при выполнении задания получалась свыше 90 т. Соединение бронелистов представляло собой большую проблему, так как их сварка еще не была решена даже для 75-мм брони. Не было двшателей, надежных схем бортовых передач, механизма поворота для машин столь большой массы. Отдельную проблему представляли траки и подвеска столь тяжелого танка.

Всего в апреле-мае 1941 г. сотрудниками СКБ № 2 было разработано свыше 15 эскизных проектов КВ-4. Самый "легкий" из них – Н. Духова имел массу 82,5 т, самый тяжелый – Г. Крученых – 107 т. Победителем в конкурсе был назван инженер Н. Шашмурин, который совместил установленную в корпусе 107-мм пушку с 76-мм пушкой во вращающейся башне КВ-1.




Проект танка КВ-4 Г. Крученых, 1941 г.







Проект танка КВ-4 Н. Шашмурина, 1941 г.







Но ни один из проектов не рассматривался в качестве прототипа для изготовления опытного образца. И в июне работы по КВ-4 были прекращены в пользу КВ-5.

Для проектирования КВ-5 была образована бригада конструкторов в составе: К. Кузьмин (корпус), Л. Сычев (башня и установка вооружения), Н. Федорчук (ходовая часть). Старшим инженером КВ-5 был назначен Н. Цейц. При разработке КВ-5 были учтены все замечания, что поднимались при обсуждении проекта КВ-4.

В ходе проектирования получился мощный танк весьма необычной внешности. Для экономии массы корпус КВ-5 попытались сделать максимально низким – высотой 920 мм. Это привело к тому, что стрелок-радист и механик-водитель получили выступающие вверх башенки. В ромбовидной башне на погоне 1840 мм и под ней находилось довольно просторное боевое отделение танка, в котором находились командир, наводчик и, поскольку механизм досылания выстрела разработан не был, двое заряжающих.

Поскольку дизель М-40 для КВ-5 сделан не был, в июле 1941 г. танк был перепроектирован под параллельную установку двух дизелей В-2СН. Из-за невозможности изготовления штампованной башни с толстыми стенками в разработку была принята сварная. К августу проект КВ-5 был завершен, но из-за тяжелой обстановки под Ленинградом изготовление опытного образца отменено, а все силы КБ брошены на совершенствование конструкции танка КВ-1.




Мощные пушки для новейших танков

Выше уже упоминалась история создания танковых 76,2-мм Ф-34, 85-мм Ф-30, 95-мм Ф-39 и 106,7-мм Ф-42 орудий, однако, по мнению ГАУ, ни одно из них не могло быть установлено в башне КВ-3 – КВ-5, чтобы противостоять новым толстобронным немецким тяжелым танкам.

Правда, и 76-мм и тем более 85-мм пушка в принципе могли пробить гомогенную броню толщиной 80 мм, но только на сравнительно малой дистанции (не более 800 м по расчетам), но после исследования PzKpfw III у новых немецких танков ожидали цементованную броню, пробить которую указанные пушки уже вряд ли могли. Испытанная 106,7-мм пушка Ф-42 могла преодолеть указанную броню лишь на пределе. Кроме того, Ф-42 имела раздельное заряжание, что также не лучшим образом сказывалось на ТТХ танка. Поэтому завершающая часть уже упомянутого приказа № 231с была посвящена артиллерийской части и боеприпасам перспективных тяжелых танков.

"Артиллерийское вооружение танков КВ-3, КВ-4, КВ-5.

1. Директору завода № 92 т. Елян и главному конструктору т. Грабину поручено разработать 107-мм танковую пушку с начальной скоростью снаряда 800м/с под унитарный патрон с бронебойным снарядом весом 18,8 кг и по разработанному проекту изготовить, испытать и сдать к 1 июня 1941 года опытный образец этой пушки для испытания в танке КВ-2.

2. Народный комиссариат боеприпасов обязан

а) к 1 июня 1941 года отработать выстрел с бронебойным и осколочно-фугасным снарядами,

б) к 15мая 1941 года изготовить 2000 выстрелов слафетопробным снарядом, к 10 июня 1941 года – 2000 выстрелов с осколочно-фугасным снарядом и к 15 июня 1941 года – 500выстрелов с бронебойным снарядом.

Директору Кировского завода т.Зальцман и главному конструктору отдела 5 Кировского завода т.Яковлеву спроектировать и изготовить к 15 октября 1941 года для танков КВ два опытных дизеля мощностью 1200л.с. на базе двигателей М-40 или М-50. Принять к сведению, что аналогичное задание дано и заводу № 75 Наркомата среднего машиностроения.

Народный комиссар тяжелого машиностроения Малышев /подпись/"

Чуть ранее заместитель наркома обороны Г. Кулик дал заказ ОКБ № 92 на разработку 106,7-мм танковой пушки с увеличенной баллистикой (нач. скорость 830 м/с) и унитарным выстрелом для вооружения перспективных танков. В конце апреля же был изготовлен баллистический ствол орудия, получившею название ЗИС-6, который прошел испытания на лафете от гаубицы-пушки МЛ-20 в начале мая. По результатам велосиметрических данных был пересчитан тормоз отката орудия и изменения вместе с новой трубой ствола внесены в конструкцию ЗИС-6, которая в конце мая была установлена в башне танка КВ-2 вместо Ф-42.

До середины июня 1941 г. орудие проходило испытания возкой в башне КВ-2, после чего в той же башне отправилось на АНИОП. Однако унитарный выстрел для орудия разработать не успели, поэтому в серийное производство подписали ЗИС-6 с раздельным выстрелом, что, как казалось, было полезно и для более удачного размещения боекомплекта в танке, и для сохранения взаимозаменяемости с уже имеющимися на вооружении РККА пушками обр. 1910/30 и М-60.




Испытания 107 мм орудия ЗИС-6. Май 1941 г. 







17 июня 1941 г. ОКБ-92 и КБ Мотовилихинского завода получили задание на разработку системы досылания раздельного выстрела в 107-мм пушку ЗИС-6 и 152-мм гаубицу М-10Т. Тогда же 106,7-мм танковая пушка ЗИС-6 была рекомендована для принятия на вооружение тяжелого танка.

Серийное производство пушек ЗИС-6 началось 1 июля и согласно отчету завода № 92 "в июле-августе 1941 года было изготовлено пять серийных орудий ЗИС-6, после чего их производство прекращено из-за неготовности тяжелого танка". Все высказывания, что в 1941 г. было выпущено несколько сотен ЗИС-6, документально не подтверждаются.

Также перед самой войной в СССР заводом № 92 был спроектирован "танк-истребитель", вооруженный мощной 57-мм противотанковой пушкой ЗИС-4 в башне Т-34. Эти танки предполагалось использовать для борьбы с немецкими тяжелыми танками с броней 60-80 мм. Но до начала войны указанные танки освоены в серии не были.




Опытный образец танка Т-34 "танк-истребитель" с 57-мм пушкой ЗИС-4, 1941 г.







Из постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) "О производстве танков Т-34 в 1941 г.":

"№ 1216-502сс

5 мая 1941г.

Совершенно секретно

Особая папка

Совет Народных Комиссаров Союза ССР и Центральный Комитет ВКП (б) ПОСТАНОВЛЯЮТ:

1. Утвердить НКСМ на 1941 г. план производства:

а) танков Т-34 в количестве 2800штук, в том числе по заводу № 183 1800 штук и по СТЗ – 1000 штук, с обеспечением поставки этих машин Наркомобороны по следующему графику:

Завод || Всего | до 1 V | V | VI | VII | VIII | IX | X | XI | XII ||

№183 || 1800 | 525 | 140 | 150 | 160 | 175 | 175 | 150 | 160 | 165 ||

СТЗ || 1000 | 130 | 60 | 80 | 100 | 110 | 110 | 130 | 130 | 150 ||

б) запасных частей к танкам Т-34 по заводам № 183 и СТЗ для Наркомобороны на сумму 18 млн. рублей, в том числе коробок перемены передач 200 штук с обеспечением их поставки в сроки по согласованию с ГАБТУ КА.

2. Обязать Наркомсредмаш т. Малышева и директора завода № 183 т. Максарева внести в танки Т-34 следующие улучшения.

а) увеличить толщину брони башни и переднего лобового листа корпуса до 60 мм;

б) установить торсионную подвеску;

в) расширить погон башни до размера не менее 1600 мм и установить командирскую башенку с круговым обзором;

г) установить бортовые листы корпуса танка вертикально, с толщиной брони, равнопрочной 40-мм броне при угле наклона 45°.

3. Установить полный боевой вес улучшенного танка Т-34 – 27,5 тонны, для чего разрешить Наркомсредмашу:

а) изменить ширину гусеницы с 550 мм до 450 мм;

б) исключить из возимого ЗИПа шпоры, брезент и домкрат.

4. Обязать Наркомсредмаш т. Малышева и директора завода № 183 т. Максарева обеспечить в 1941 году выпуск 500 штук улучшенных танков Т-34 в счет программы, установленной настоящим Постановлением.

При этом разрешить:

а) начать серийное производство улучшенных танков Т-34 на заводе № 183, не ожидая результатов испытаний на гарантийный километраж;

б) перейти на Сталинградском тракторном заводе на выпуск улучшенных танков Т-34 с 1 января 1942 года.

Установить, что изготовление танков Т-34, до начала выпуска улучшенных танков, производится по тактико-техническим требованиям, действовавшим в I квартале 1941 г.

5. Обязать Наркомсудпром т. Носенко изготовить в 1941 году на Мариупольском заводе 2300 комплектов бронедеталей корпуса и башни танков Т-34 и на заводе № 264 – 450 корпусов комплектно с погонами и бронедеталями для корпуса и башни с поставкой заводу № 183 и СТЗ по следующему графику

Завод || Всего | до 1 V | V | VI | VII | VIII | IX | X | XI | XII ||

Мариупольский завод комплекты бронедеталей || 2300* | 675 | 200 | 200 | 210 | 210 | 200 | 200 | 200 | 205 ||

З-д № 264 корпуса с башнями || 450* | – | 10 | 20 | 30 | 50 | 60 | 80 | 90 | 110 || 



* В том числе 850 комплектов для улучшенного танка Т-34 с началом поставки в августе месяце с.г.
** В том числе 60 бронекорпусов и башен для улучшенного танка Т-34 с началом поставки в декабре месяие с. г.

6. Обязать Наркомсудпром т. Носенко и директоров Мариупольского завода т. Гармашова и Кулебакского завода т. Скиба к 1 июля 1941 года изготовить и поставить заводу № 183 два комплекта бронедеталей корпусов и башен для улучшенного танка Т-34, для чего Наркомсредмашу (завод M 183) к 15 мая 1941 года выдать чертежи Мариупольскому заводу на измененный корпус и башню и Кулебакскому заводу на измененный погон улучшенного танка Т-34.


7. Обязать Наркомсредмаш т. Малышева и директора завода № 183 т. Максарева

а) к 15 октября 1941 г. изготовить два опытных образца танков Т-44, согласно тактико-техническим требованиям по приложению № 1;

б) к 1 ноября 1941 года изготовить один образец планетарной трансмиссии для танка Т-34, согласно тактико-техническим требованиям по приложению № 2, приняв за основу схему, предложенную тт. Благонравовым и Данченко.

Для изготовления указанных образцов выделить Наркомсредмашу из резервного фонда Совнаркома СССР 3,5 млн. руб[…]

12. Обязать Наркомобороны т. Кулик поставить заводам № 183 и СТЗ 2400 76-мм танковых пушек Ф-34 и 400 57-мм танковых пушек ЗИС-4 с оптикой по следующему графику.

Завод || Тип | Всего | до 1 V | V | VI | VII | VIII | IX | X | XI | XII ||

№ 183 || Ф-34 | 1315 | 400 | 150 | 160 | 175 | 175 | 125 | 50 | 40 | 40 ||

№ 183 || ЗИС-4 | 400 | – | – | – | – | – | 50 | 100 | 120 | 130 ||

СТЗ || Ф-34 | 1085 | 115 | 80 | 100 | 110 | 120 | 130 | 130 | 150 150 ||

13. Обязать Наркомвооружения т. Ванникова и директора завода № 92 т. Елян организовать производство пушек ЗИС-4 в количестве 400 шт с выпуском их, начиная с 1 сентября 1941 г. по графику, согласно п. 12 […]

24. Выделить импортный контингент для закупки по импорту металлорежущих станков, кузнечно-прессового оборудования, приборов и аппаратуры и особо дефицитных материалов заводу № 183 – на 2,16 млн рублей, СТЗ на 2 млн рублей и обязать Наркомвнешторг – т. Микояна разместить на импорт в течение 1941 г. для заводов № 183, СТЗ и № 75 оборудование, приборы и материалы, согласно приложению № 3[…]".



4.5. А если все будет плохо?





Еще в начале 1930-х, при разработке большой программы танкостроения, с ней продумывался план действии промышленности на случай воины. Было понятно, что накопленных до войны танков, конечно же, не хватит на всю кампанию, и поэтому в программе предусматривалось расширение выпуска танков на предприятиях автомобильного транспорта, судостроительной и сельскохозяйственной промышленности. Основное внимание тут уделялось танку Т-34 обр. 1932 г., производством которого должны были заниматься автомобильные заводы, главным образом АМО-ЗИС и ЯАЗ.

Вполне понятно, что к 1940-му этот танк был забыт как безнадежно устаревший. Само развитие танков того времени говорило, что ставка на подобные эрзацы вряд ли сможет быть оправдана в случае столкновения с современной армией, оснащенной полноценными боевыми машинами. Потребность в таких эрзацах могла возникнуть лишь в случае утраты промышленных мощностей. Верить в это не хотелось, тем не менее поиски пути создания "танка военного времени", способного выпускаться на непрофильных предприятиях автопрома, сельскохозяйственного машиностроения и судостроения все-таки велись.

Но для этого необходимо было выпускать мобилизационный танк, имеющий в целом вполне современные требования и отличающийся от базового варианта по-возможности лишь стоимостью и сложностью.

Таким обоазом, в письме наркому среднего машиностроения В. Малышеву, отправленном из Наркомата обороны, о перспективном планировании звучало "…кроме освоении выпуска танков Т-20 и Т-32 прошу вас рассмотреть вопрос создания их упрощенного варианта для массового выпуска в условиях военного времени на автомобильных предприятиях, при потере рудных баз и остром недостатке сырья и оборудования.[…] Для этого разрешается применить бензиновый двигатель в 400 л.с., а также снизить некоторые характеристики, как то – тонщина бортовой брони, трансмиссия, использовать 45-мм орудие вместо 76-мм, сниженный боекомплект[…]. Стоимость такого танка должна быть снижена на треть, относительно производимых на заводе № 183 и СТЗ, а трудоемкость, выраженная в часах, уменьшена не менее, чем вдвое […]".

Наиболее дорогими и трудоемкими в конструкции танка были корпус и моторно-трансмиссионное отделение (МТО). Осенью 1940 г. в КБ СТЗ, Кировского завода, заводов № 174 и 37 начались изыскания в области эрзацмоторов.

Для Т-34 была признана возможной установка бензомотора М-17 (благо габаритные размеры и частота вращения коленвала у них были близки), но приказом по НКСМ предписывалось разработать для М-17 также приспособление для питания его керосином. Кроме этого, исследовался вопрос возможности форсирования автомобильных двигателей ЗИС-5 до 85-100 л.с. и ГАЗ-М-1 до 70 л.с. Но ничего конкретного в этом плане до начала войны сделано не было.

Корпус же (особенно с толстой противоснаряднои броней) таил в себе большие резервы снижения цены и трудоемкости, которые были особо привлекательны ввиду недостачи в СССР в 1940-1942 гг. броневого проката средней толщины (40-100 мм) для выпуска требуемого количества танков Т-34 и КВ, которые должны были составлять основу мехкорпусов. Понятно что недостаток броневой стали стал еще одним важным фактором, подталкивавшим бронетанковое управление и Совет Народных Комиссаров к активному освоению легкого танка Т-50. Но в случае крупной войны одного перехода на выпуск Т-50 было, конечно, мало.

Пытаясь найти выход из создавшегося положения, в ОКМО исследовали своеобразный "чобхем" – многослойную броню. Причем наиболее предпочтительные результаты получались в случае применения брони в виде двух листов брони высокой твердости толщиной 12-15 мм, с зазором толщиной 25-30 мм, заполненным известковым раствором или же железобетоном. При этом преграда общей толщиной 55-60 мм показала на испытаниях в мае 1941 г. бронестойкость, эквивалентную монолитной броневой плите сходной толщины. А если учесть, что трудоемкость обработки тонких бронелистов толщиной 12-15 мм была на порядок меньше, чем таковая же у листов 45 мм, то выгода ожидалась ощутимая. Но осуществлять сборку танков из подобной "брони" было непросто, и потому технология такого "чобхема" по-советски принята в 1940-м не была.

Изыскания ОКБ завода № 37 шли по немного иному пути. Здесь сначала сделали ставку на полную замену изделий из броневой стали деталями, отлитыми из железобетона. Для отработки конструкции бронепреград весной 1941 г. на испытания обстрелом были поданы несколько дисков диаметром 330-335 мм и толщиной от 50 до 100 мм. Между собой диски отличались способом армирования и маркой бетона. Все диски подвергались обстрелу винтовочными бронебойными пулями, а несколько образцов – также из "крупнокалиберной винтовки" (к сожалению, из справки нельзя понять, что за винтовка имеется в виду). Ни в одном из обстрелянных дисков пробоин обнаружено не было.

По заключению представителя АБТУ Соловьева железобетонная преграда толщиной 60 мм соответствовала 20 мм листу гомогенной броневой стали высокой твердости. Благодаря этому перед самой войной были разработаны эскизные проекты танков Т-40 и Т-34 с литым корпусом из железобетона. Т-40ЖБ при этом потяжелел на 200 кг и лишился возможности плавать. Т-34ЖБ с корпусом из железобетона с толщиной стенок 150-200 мм сохранил вес в пределах 29 т. Ожидаемая цена литого железобетонного корпуса танка Т-34 снижалась в 25-30 раз, танка Т-40 в 20 раз. При этом танк Т-40 сохранял стальную броневую башню, Т-34 – лобовую часть башни, в которую монтировалось вооружение.

Поскольку танк Т-40 терял возможность плавания, по предложению главного конструктора Суреняна быт проработан вопрос создания его сухопутного варианта с усилением его вооружения до уровня танков Т-26, Т-50. АБТУ, вопреки отрицательному отношению к эрзацам, очень заинтересовалось этой работой, и в результате завод получил следующее письмо:

"Включить в планы КБ завода № 37на IVквартал 1941 г. разработку чертежей и изготовление танка Т-45 (неплавающий вариант танка Т-40) с вооружением из 45-мм пушки и усиленной железобетонной броней. Федоренко".

Таким образом, в начале 1942 г. ожидалось появление опытных образцов танка Т-45 и танка Т-34ЖБ с корпусом из железобетона с целью проведения испытаний обстрелом и отработки технологии массового производства.




Проектные данные некоторых образцов предвоенных советских танков, запланированных к выпуску в 1941-42 гг.

ТТХ/Марка танка || А-43 | А-44 | КВ-3 ("223") | КВ-4 ||

|| 1941 | 1941 | 1941 | 1940-1941 ||

Боевой вес, кг || 26500 | 36200 | 68000 | 90000 ||

Экипаж, чел. || 5 | 5 | 5-6 | 6 ||

Размерения, мм

Длина общая || 6135 | 6450 | 7850 | 7800 ||

Ширина || 2890 | 3150 | 3410 | 3800 ||

Высота || 2500 | 2600 | 2950 | 3400 ||

Клиренс || 450 | 450 | 450 | 500 ||

Ширина трака || 450 | 550 | 700 | не показано ||

Вооружение

Пушек, шт. х кал || 1х76,2-мм Ф-34 | 1х76,2-мм Ф-34* | 1х107-мм ЗИС-6 | 1х107-мм Ф-42 и 1х45 20К ||

Снарядов, шт. || 100 | 120 | 50 | – ||

Пулеметов, шт. х кал || 2х7,62-мм | 3х7,62-мм** | 2х7,62-мм | 4х7,62-мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДС-39 или ДТ | ДС-39 или ДТ | ДС или ДТ ||

Патронов, шт. || 4536 | не показано | 4000 или 2772 | не показано ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 60-45-40 | 75-60-45 | 120-90-75 | 120-110-90 ||

Гориз. корпуса || 20-16 | 30-20 | 40-30 | 40 ||

Башня || 45 | 80 литая | 130-90 | 120-110 ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/6ц/д/ж ||

Марка || В-5 | В-5 | В-6 | М-40Ф ||

Мощность макс., л.с. || 600 | 600 | 850 | 1200 ||

При частоте об/мин || 1900 | 1900 | 2000 | 2000 ||

Передач КПП || 8/2 | 8/2 | 5/1 | 6/1 ||

Скорость макс., км/ч || 60,5 | 53,5 | 30 | 35 ||

Тип топлива || Дизельное | Дизельное | Дизельное | Дизельное ||

Емк. бака, л || 600 | не показано | 600 | не показано ||

Запас хода, км

– шоссе || 330 | не показано | не показано | не показано ||

– проселок || не показано | 250 | 300 | 200 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/см2 || 0,702 | 0,72 | 0,92 | 0,9 ||

Подъем, град. || 45 | не показано | 36 | не показано ||

Спуск, град. || 42 | не показано | 36 | не показано ||

Крен, град. || 30 | не показано | 30 | не показано ||

Ров, мм || 2600 | не показано | 3000 | 3000 ||

Стенка, мм || 700 | 720 | 1000 | не показано ||

Брод, мм || 1300 | 1500 | 1600 | 1800 ||

* В зависимости от задач предполагалось вооружение также в виде 57-мм ЗИС-4 или 107-мм ЗИС-6

* Также сдвоенная установка ППШ 41 в командирской башенке




Глава V. От Бреста к Москве


На Шяуляйском и Рава-Русском направлениях противник, вклинившийся с утра на нашу территорию, во второй половине дня контратаками наших войск был разбит и отброшен за границу

Сводка информбюро от 23 июня 1941 г.







Плановые полевые занятия в мехчасти, 1937-1938 гг.






5.1. По порядку рассчитайсь!





"22 июня 1941 г., вероломно нарушив пакт о ненападении, немецко-фашистские войска внезапно атаковали западные границы Советского Союза практически на всем ее протяжении", – так в прежние годы часто начинались многие повествования о войне. После столь традиционного начала в развитие темы обычно следовал рассказ о неготовности страны, в том числе и о недостатке танков новых типов в войсках.

В годы перестройки (да и после нее) тональность исследователей "проблемы 1941 г." резко изменилась. Словно по команде, они начали ожесточенно считать танки, с удивительным самоуничижением констатируя, что СССР имел в этом виде оружия более чем четырехкратное преимущество над вермахтом. Некоторые "особо умные" делали из этого далеко идущий вывод об агрессивных планах Сталина, желавшего завоевать Европу, другие констатировали недоразвитость русского солдата. Еще раз хочется подчеркнуть, что так писали наши соотечественники, поспешившие откреститься от части своей истории. С годами эпидемия лишь прогрессиировала, и сегодня готовность рассуждать на эту тему изъявляет уже даже вчерашний школьник, учивший историю по программе, прошедшей "демократическую цензуру". Теперь даже отпетый троечник, лежа на диване и ковыряя в носу, научит вас, что надо было делать, чтобы избежать трагедии 1941-го. И для начала поведает о многократном перевесе РККА в танках и самолетах. Так неужели это правда?

В начале 1941-го наша разведка провела примерный подсчет немецкого танкового парка, оценив его к концу 1941 г. приблизительно в 5-6 тыс. танков и САУ немецкого производства. Очень неплохой результат (843 PzKpfw-I, 1067 PzKpfw-II, 327 PzKpfw-III с 37-мм пушкой, 1174 PzKpfw-III с 50-мм пушкой, 586 PzKpfw-IV, 331 командирских танков на базе PzKpfw-I и PzKpfw-III, 416 StuG III, 85 огнеметных танков PzKpfw-II (fl), 38 самоходных 150-мм пехотных орудий, а также 297 противотанковых 47-мм самоходных орудий. Итого – 5164). Кроме того, по мнению аналитиков РККА, около 1000-1500 танков нового типа к началу 1942 г. могла выпустить Чехословакия. Тоже хорошая точность (вермахт имел 189 PzKpfw 35 (t), 763 PzKpfw 38 (t). Итого – 952).

Поскольку бои кампаний 1939 и 1940 гг. были скоротечными и Германия захватила в ходе них обширные трофеи (размеры которых немцы даже несколько преувеличивали), командование РККА сочло, что весь польский, французский и прочие европейские танковые парки также включены в состав панцерваффе Еще бы! Ведь промышленные мощности захвачены! Кадры тоже в руках! Что мешает быстро отремонтировать доставшееся в ходе скоротечных боев? Наше командование не могло даже предположить, что немецкая армия не будет спешить вводить все эти трофеи в состав действующей армии Что система обучения немецких войск предусматривала долгое обучение и вермахт не станет спешно формировать новые танковые части и соединения из танкистов-"скороспелок".

А поскольку размеры танковых трофеев вермахта кампаний 1939-40 гг. оценивались примерно в 4-4,5 тыс. танков новых типов, то генштаб РККА ожидал, что общий обьем танковых войск Германии в кампании 1942 г. мог составить 10000 – 12000 современных боевых машин (выпуска не ранее 1935-1936 гг.) И это без учета танков немецких союзников!

Кроме того, как уже говорилось выше, перед войной на стол начальника ГАУ Г. Кулика легла разведсводка о проведении в Германии работ над тяжелыми танками, имеющими бортовую броню 80 мм (VK 3601 и VK 4501), приведшие к созданию "тигра", которые должны были поступить в вермахт в том же 1942 г., это только добавляло головной боли.

Согласно предвоенной доктрине применения бронетанковых сил СССР, роль мотомехвойск РККА в грядущей войне ожидалась активной. Во-первых, именно танковые соединения должны были стать стержнем обороны, о которую должен был сломать свои хребет любой супостат. Именно механизированные корпуса, как наиболее маневренная часть РККА, призывались к окружению и уничтожению зарвавшегося противника, после чего ожидалось, что они же поведут армию рабочих и крестьян прямым ходом в "логово зверя".

Для того чтобы покончить с врагом в течение одной-двух кампаний, высшее руководство РККА (и конкретно новый начальник Генштаба Г. Жуков) пожелало иметь к началу боевых действии весной 1942 г. не менее чем трехкратное преимущество в танках над противником, количество которых должно было насчитывать, таким образом, 30-36 тыс. шт.

Нетрудно догадаться, что достичь этого количества в то время было нереально. В своих "Воспоминаниях и размышлениях" Г. Жуков признает, что давая перед войной такое задание военной промышленности, высшее командование РККА не представляло ее реальных возможностей.

Нетерпеливый читатель вскрикнет: "Да ладно, пусть не было в Красной Армии тридцати тысяч танков, но двадцать-то точно было! А это все равно громадное преимущество"

К сожалению, не было эгого преимущества! Точнее – им можно легко пренебречь!

"Как же так ! – воскликнет все тот же начитанный несгибаемый правдоискатель, уже научившийся отнимать и делить (правда, пока только на бумаге), но еще не умеющий складывать и приумножать – Не надо лукавить, дорогой автор! Ведь двадцать с лишним тысяч танков много больше, чем пять, ну пусть даже десять! Как же вы считаете?". И в самом деле, как? Попробуем разобраться.

До празднования 40-летней годовщины Победы практически все отечественные историки Второй мировой войны, подсчитывая танковый парк РККА к лету 1941 г., оперировали лишь 1861 танком новых типов, из коих в Западных приграничных округах набирали 1475 шт., что в сравнении с немецкими, сосредоточенными на границе летом 1941 г., оставляло значительное преимущество за врагом. Правда, в указанных источниках, как правило, упоминалось, что в составе РККА имелось также "значительное количество танков устаревших типов, а также танков, исчерпавших свой моторесурс", но их влиянием на боевые действия лета 1941 г., как правило, пренебрегали.




Кафедра артиллерии ВАММ, 1940-1941 гг. 







Первой произвела фурор статья В. Шлыкова в журнале "Международная жизнь". В ней впервые говорилось, что РККА перед войной имела более 20 тыс. танков. Эти цифры были даже увеличены затем в издании Генерального штаба "1941 год – уроки и итоги" и "Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах (Статистическое исследование)". В первом издании танковый парк СССР накануне войны оценивался в 23 тыс., во втором – 22,6 тыс. боевых машин.

Там же на основании сводных данных АБТУ оценивался и качественный состав бронетанковой техники. В частности, считалось, что нуждались в капитальном ремонте 29%, в среднем – 44% танков старых образцов. Исправные же машины составляли не более 27% от общего количества, откуда делался вывод,что число боеготовых танков составляло по РККА – 6,1-6,2 тыс. единиц, а в Западных округах – 3,8 тыс. машин из 14,2 тыс., – по данным издания "Гриф секретности снят…".

Перестройка подстегнула новых счетоводов. С тех пор с завидной регулярностью ломаются копья в попытке сдвинуть в ту или иную сторону (в зависимости от политической ангажированности авторов) число боеспособных танков в РККА. Покой в данном вопросе только снится. Однако количество, вопреки классикам философии, упорно не переходит в качество. Разложить указанный танковый парк по типам на 22 июня по-прежнему не удается никому. Но на меньшее чем шестнадцать-восемнадцать тысяч исправных отечественных танков новые счетоводы никак не соглашаются. Уподобимся и мы им на краткое время.

Основной проблемой в оценке числа танков является отсутствие четкого критерия "боеспособности". Поэтому автор рискует выдвинуть его в таком виде: "Боеспособным считается тот танк, который готов в любое время в составе танкового соединения приступить к выполнению любой боевой задачи". Именно так, не меньше.

То есть автор считает боеспособным лишь исправный танк, заправленный горючим и укомплектованный боеприпасами и ЗИП, но главное – имеющий к тому же обученный экипаж, прошедший слаживание хотя бы в составе танкового подразделения, что единственно превращает его из мертвого куска пусть даже самого дорогого металла в грозную боевую единицу, способную не только играть роль статиста в массовке на сцене, но и в нужное время в нужном месте вести боевые действия для достижения решительных целей.

Далее, для оценки числа боеспособных танков автор, как и большинство иных счетоводов, пользуется таблицей, опубликованной Институтом военной истории (ИВИ) Министерства обороны РФ "Количественный и качественный состав бронетанкового парка Красной Армии: по состоянию на 1 июня 1941 г.", составленной на основании ведомостей наличия и качественного состояния боевых и вспомогательных машин к 1 июня 1941 г. по форме № 151 в соответствии с приказом КО № 15 от 10 января 1940 г., вводившим с 1 апреля 1940 г. наставление по учету и отчетности в Красной Армии.

Это наставление подразделяло все имущество по качественному состоянию на следующие категории:

1-я категория – новое, не бывшее в эксплуатации, полностью отвечающее требованиям технических условий и вполне годное к использованию по прямому назначению.

2-я категория – бывшее (находящееся) в эксплуатации, вполне исправное, годное к использованию по прямому назначению. Сюда же относится имущество, требующее войскового (текущего) ремонта силами подразделений.

3-я категория – требующее ремонта в окружных мастерских (средний ремонт).

4-я категория – требующее ремонта в центральных мастерских и на заводах (капитальный ремонт).

5-я категория – негодное и не подлежащее восстановлению, а также списанное, но еше находящееся в войсках.

Казалось бы, имея такие данные, легко учесть исправную технику Достаточно всего лишь отбросить танки 5-и категории и все! Однако и остальные, подлежащие ремонту, далеки от возможности немедленного использования в бою. Ведь танки 3-й и 4-й категории не эксплуатируются, так как ожидают отправки в окружные или же центральные мастерские и, значит, до возвращения оттуда, не могут быть использованы в бою, а по возвращении переходят во 2-ю категорию.

Тогда давайте отбросим ганки 3, 4 и 5-й категорий и учтем только первую и вторую? И опять мимо!

Многочисленные беседы с ветеранами показывают, что совершенно новые танки (то есть танки первой категории) в большинстве танковых частей и соединении того времени прямым ходом от предприятия-изготовителя лишь принимали на длительное хранение и тут же запирали на замок. Личный состав в большинстве случаев не мог не только вести "слаживание" (отработку взаимодействия танков в подразделениях), но даже осваивать новую матчасть. Обучались пользованию новыми танками (особенно – Т-34 и

Т-40) лишь в специально выделенных учебных подразделениях, причем в весьма ограниченном объеме.

Идиотизм ситуации заключался еще и в том, что по соображениям секретности документацию па новые танки в некоторых танковых частях не выдавали на руки не готько членам экипажей, но даже командирам подразделений. Все это способствовало тому, что потери новых танков начались еще в мае 1941 г. до нападения фашистской Германии. Например:

"1. 23 мая 1941 г. в 6-м м к выведены из строя 5 танков Т-34, поскольку по халатности были заправлены бензином. Танки требуют большого ремонта.

2. 11 мая 1941 г. 3-й м к запросил у завода-изготовителя документацию по ремонту и помощь специалистами, так как треть танков Т-34 чебно-боевого парка была выведена из строя во время учебных занятий. Проведенное дознание показало, что у всех танков по причине неправильной эксплуатации были сожжены главные фрикционы".

Подобные случаи были, разумеется, не следствием какой-то особой склонности новых советских танков к поломкам, но хорошо иллюстрируют то, каким образом абсолютно новые машины до их освоения могут быть зачислены в небоеспособные.

Положение с новыми машинами усугублялось тем, что новые танки требовали для своей нормальной эксплуатации все совершенно новое, в том числе топливо и боеприпасы. Ведь прежние машины "кушали" бензин, а для стрельбы использовали выстрелы калибра 45 мм. Снабжение дизельным топливом, новыми маслами и боеприпасами предстояло еще только наладить, а времени для этого с весны 1941-го было очень мало.

Так, 30 мая 1941 г. командование 8-м мк в очередной раз обратилось к командованию округа с просьбой о спешном выделении необходимого количества дизельного топлива и практических снарядов для проведения плановых боевых занятий по слаживанию танковых взводов и рот.

Занятия по слаживанию – это как раз те самые занятия, в ходе которых разрозненные танки превращаются в подразделения, а подраздетения учатся взаимодействовать в составе частей. Без этого отдельные (пусть даже хорошо освоенные своими экипажами) танки обречены действовать в бою либо самостоятельно (превращая мощный удар танковых войск в множество булавочных уколов), либо мешать друг другу и войскам иных родов (например, своей пехоте).

Только слаженности к лету 1941 г. и в помине не было, ведь танковые войска РККА только что родились заново. Произошло это лишь в феврале 1941 г. распоряжением, которое, по идее, должно было многократно укрепить их. А именно – приказом о формировании 20 мехкорпусов. Ведь этот процесс шел за счет расформирования всех прежде сколоченных и обученных танковых бригад и отдельных танковых батальонов. Они растворились в массе новых формирований и могли вновь стать боеготовыми лишь значительно позднее.

Организационная структура новых танковых и моторизованных соединении была выработана поспешно. Новые мехкорпуса были громоздкими и трудноуправляемыми. Громадное число танков в них не сделали их более боеспособными, но напротив, затруднило снабжение и управление ими.

Одновременная реорганизация всех бронетанковых войск остро потребовала большое количество обученного личного состава, боевой техники, вооружения, транспорта, других материальных средств, удовлетворить потребности в которых наша промышленность и экономика в целом могли не ранее чем за пять лет.

Так, для укомплектования мехкорпусов требовалось иметь в наличии более 20 тыс. танкистов-офицеров, тогда как в наличии имелось не более 6000 человек. И за полгода взять недостающих 14 000 было неоткуда. Укомплектованность мехкорпусов командно-начальствующим составом к лету 1941 г. составляла в разных соединениях от 22 до 40%.

Командиры же и личный состав, пришедшие из стрелковых и кавалерийских частей и соединении, не имели никакого практического опыта по боевому использованию бронетанковых войск.

Таким образом, автор считает, что, во-первых, в составе РККА можно считать боеспособными в лучшем случае – танки 2-й категории, слегка разбавленные не бывшими в употреблении, но уже освоенными своими экипажами первой, но и все они вкупе никак не могли противостоять на равных панцерваффе летом 1941 г. Предотвратить катастрофу лета 1941 г. в тех услових могло только чудо.

И матчасть тут – вопрос третий. И поэтому получи тогда Красная Армия посредством телепортационно-временной машины свернутого континуума подпространства дивергенции в рекреации даже самые современные танки начала XXI века (на выбор несостоявшемуся микронаполеону, грезящему о реванше за прошлые битвы, "Абрамс", "Леклерк", "Леопард-2", "Береза", Т-90…), итог летней кампании 1941 г. вряд ли стал бы иным…




Колонна выпускников ВАММ на параде 1 мая 1941 г.






5.2. Могучим ударом





Итак, война началась на рассвете 22 июня 1941 г. в самый длинный день лета, когда Русская православная церковь справлялa День всех святых. Надо ли повторять, что это случилось много раньше, чем то ожилало высшее руководство РККА и СССР. Решение о начале развертывания РККА было принято с опозданием. И поняв, что опаздывает, военное руководство СССР превратилось в игрока, попавшего в условия жесточайшего цейтнота.




Танки 3-й танковой группы в наступлении. Июнь 1941 г.







Сегодня можно рассуждать на тему, что итог приграничных сражении лета 1941 г. мог быть иным, успей Советский Союз провести мобилизацию до начала боевых действий, не начни перед самой войной процесс перестройки всей армии, однако все это находится уже в ведении условно-сослагательного наклонения и не является целью данного повествования. Сегодня мы вправе лишь попробовать оценить то, что случилось в июне 1941-го, не фантазируя на предмет: "Ух, мы бы им дали, если бы они нас догнали!".

Надо сразу отметить, что многие неудачи кампании 1941 г. были главным образом следствием не соответствующих обстановке решений высшего военно-политического руководства страны и слабого уровня оперативно-тактической подготовки командного состава Красной Армии.

Даже осознанная советским руководством к вечеру 21 июня неизбежность начала войны с Германией в ближайшие дни вовсе не вызвала немедленной реакции в войсках приграничных округов, но породила весьма странный оперативный документ под названием "Директива Наркома Обороны и Ставного военного совета (ГВС) СССР № 1" за подписью С. Тимошенко и Г. Жукова. В документе, в частности, говорилось, что в период 22-23 июня 1941 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах практически приграничных округов (ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, KOBO, ОдВО). Однако при этом войскам ставилась задача – в полной боевой готовности встретить удар немецких войск и при этом "не поддаваться ни на какие провокационные действия, которые могут вызвать крупные осложнения".

Далее в документе предписывалось в ночь на 22 июня скрытно занять огневые точки, рассредоточить по полевым аэродромам авиацию, привести в готовность всю противовоздушную оборону, провести мероприятия по затемнению городов… И "никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить". И все.

Не было в документе главного – указания, каким же образом нужно было встретить удар немецких войск, не поддаваясь при этом на провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения… Это какие же крупные осложнения могут вызвать какие-то действия наших войск, кроме разрешенных в директиве?

С точки зрения автора, эта директива принесла куда больше вреда, чем пользы, ибо была пронизана страхом сделать что-то не то… А что то? Вот и ломали головы командиры частей, командующие соединениями, когда удар превратился из гипотетического в реальный…

Именно эти колебания привели, например, к появлению приказов о "вытеснении вторгшихся немецких войск за пределы государственной границы СССР", о которых рассказывают ветераны, которым довелось эти приказы исполнять, но открывать огонь при этом категорически запрещалось…

Нужно ли говорить, что подобное начало кампании не вяжется с решительностью ее проведения и, как следствие, – с неизбежностью победы?

Лишь спустя четыре часа после начала войны в войска поступила "директива № 2", в которой уже разрешалось открывать огонь и даже более того – предписывалось обрушить все силы на вражеские войска и уничтожить их в тех районах, где они нарушили границу. Причем особо оговаривались задачи бомбардировочной и штурмовой авиации по уничтожению вражеской авиации и наземных частей.

Но и тут почему-то действия авиации ограничивались лишь на глубину до 100-150 км, наземным же войскам переходить границу впредь до особого распоряжения категорически запрещалось.

Директива была отправлена в войска в 7.00 утра и получена штабами фронтов в 8.35-9.00. Штабы руководили действиями своих войск в условиях частично нарушенных коммуникаций и потому не могли оперативно известить подчиненных о разрешении использования оружия, в частности артиллерии. Поэтому многие соединения смогли задействовать свои артиллерийские части только с 9.30-10.30 утра.

К вечеру первого дня боев штабы фронтов подали "наверх" первые донесения и разведсводки. По сообщениям фронтов создавалось впечатление, что сила немецких ударов ослабевает, немцы выдыхаются. На главных направлениях противнику не удалось продвинуться в глубь советской территории, в боях он был разбит и отброшен за госграницу.

В 21.15 в ответ на такую благостную картину из Москвы последовала "директива № 3", очень интересная с точки зрения использования танковых соединений. Суть директивы была в том, что в ходе первого дня боев противник понес большие потери, достигнув небольших успехов, и теперь пора не давая ему передышки, перейти в решительное наступление! Да, итоги первого дня были утешительны, но решить, что немецкие войска стоят на пороге кризиса и пора переходить в решающее наступление, не закончив сосредоточения собственных сил? На это мог решиться разве что обладатель самых розовых в мире очков. Или советский Генштаб лета 1941 г. Силы вермахта, наступавшего на всех участках советско-германского фронта, были недооценены.




Танки Т-34 при поддержке артиллерии контратакуют. Лето 1941 г.







Нужно ли говорить что общая оценка по положения на фронтах была в корне неверной, что генштаб поспешит выдать желаемое за действительное и опрометчиво не перепроверил сводок фронтов. Впрочем, война ещё только начиналась и, конечно, трудно было требовать всего этого от только что созданною органа, которому очень хотелось верить чю РККА – огромная сила и немцы действительно встретили упорное сопротивление и понесли заслуженную кару…

И потому ставилась задача по уничтожению в течение 23-24 июня сувалкской и люблинской группировок противника и овладению к исходу 24 июня г. Сувалки и г. Люблин.

Директивой № 3 фактически предписывалось начать сложную операцию по окружению и уничтожению основных группировок противника силами трех фронтов. Однако планировщики забыли, что только в условиях стабильного фронта, господства в воздухе, разведанных вражеских группировок и резервов можно было создать на решающих направлениях превосходство в силах и перейти в наступление. Но главное – операция такого масштаба требовала безупречного взаимодействия соединений и объединений на оперативном и оперативно-тактическом уровнях, хорошей подготовки штабов, бесперебойной связи. Ни одно из этих условий 23 июня выполнено не было и не могло быть выполнено.

Усугублялось положение и тем, что, обозначив замысел по достижению ближайшей задачи, ГШ забыл указать фронтам направление дальнейшего наступления. Не было и указания, как поступить с Люблином и Сувалками. Не указано, кто и как должен обеспечить внешний и внутренний фронты окружения. Нет указания и о создании ударных группировок, об их оперативном построении.

Для осуществления ударов Западный фронт образовывал т.н. "группу Болдина", в которую должны были войти 6-й мк (Хацкилевич), 11-й мк (Мостовенко), войска 10-й армии (Голубев), 36-я кавдивизия. "Группе Болдина" ставилась задача нанести удар в общем направлении Белосток-Липск, южнее Гродно, чтобы уничтожить противника на левом берегу р. Неман и не допустить выхода его частей в район Волковыск, после чего перейти в подчинение командующему 3-й армии. 10-й армии особо предписывалось занять рубеж Осовец, Бобр, Визна, Соколы, Вельск и далее на Клешеле.

Однако по целому ряду причин удар "группы Болдина" получился несогласованным, пришелся в пустое место и привел лишь к окружению войск, входивших в него. Наша книга об истории танка, а не о его применении, и потому мы сейчас опустим разбор действий Западною фронта в указанный период, ограничившисьтолько Юго-Западным, где разгорелось настоящее танковое сражение, одно из крупнейших в войну. Интересующихся подробностями хочется отослать к работе А. Исаева "От Дубно до Ростова", мы же коснемся указанных боев только тезисно.




Танки БТ-7, брошенные в парке. Белоруссия, лето 1941 г.







Юго-Западный фронт образовывал несколько ударных группировок. Его главной силой были кулаки из наиболее боеспособных 15, 4 и 8-го мк, которые планировалось использовать для нанесения фланговых ударов по прорвавшемуся танковому клину 1-й танковой группы Клейста.

Но собрать все силы к рассвету 24 июня не удаюсь, и события тут получили не вполне ожидавшееся развитие. 8-й мехкорпус совершал в указанный день марш в 200 км для сосредоточения на исходных позициях для контрудара. 4-й мк в указанное время передвигался несколько хаотически за фронтом 6-й армии, источая свои силы в постоянных боестолкновениях. 15-му же мк, по данным авиаразведки, вдруг было предписано отойти в район исходных позиций (у Брод) для перекрытия здесь путей наступления немецкой 11-й тд.

Вечером 24 июня командование фронта снова сделало попытку собрать все имеющиеся в его распоряжении механизированные соединения для контрудара во фланг наступающей немецкой танковой группы. В 21.00 был издан боевой приказ № 0015 о нанесении контрудара силами 8, 15 и 4-го мехкорпусов с целью срезания глубоко вонзившегося в оборону фронта танкового клина, для чего им вновь менялись места сосредоточения. Но случилось так, что 8-й мк, например, получил указанный приказ лишь утром, спустя два часа, как он уже должен был вести наступление…

Потеря времени на фронте часто ведет к поражению. Так случилось и в данном случае. 25 июня в район боев подтянулись немецкие войска второй волны наступления. По следам 11-й танковой дивизии немцев подоспела 16-я. 75-я пехотная дивизия уже выдвинулась на направление советского контрудара к 26 июня. И если 23 июня удар 8-го мк пришелся бы лишь по танковым частям 11-й тд, то 25-26-го его утомленным войскам пришлось иметь дело уже со свежими танковыми и пехотными частями, усиленными артиллерией.

4-й мк значительно утратил свою матчасть в стычках 23-25 июня и потому не смог оказать весомого вклада в контрудар. 15-й мк большей частью не мог вывести свои войска из боев, и потому его ролью в указанном контрударе также можно пренебречь.

Из-за промедления с нанесением удара 8-й мк, равно как и 9, 19 и 22-й мк наносили удар уже не во фланг наступавшей группировки, а по фронту занявших оборону частей второго эшелона, что предопределило их участие во встречном сражении и большие потери. По сходному сценарию развивалось и столкновение 2-й танковой дивизии 3-го мехкорпуса и 6-й танковой дивизии немцев в Прибалтике у Рассеняя.

Кроме того, подтянув войска второго эшелона, немцы начали активизировать свои действия, нанося короткие удары по частям и подразделениям 15-го мк, а также сдерживая на месте и нанося болезненные удары подразделениям 4, 9, 19 и 22-го мк. Правда, 43-й танковой дивизии 19-го мехкорпуса удалось сосредоточить часть своих сил на подступах к Дубно. Днем 26 июня 43-я танковая дивизия начала атаку Дубно. В первых рядах двигались танки Т-34 и КВ, за ними – Т-26. Но ворваться в город она не смогла, помешали взорванные немцами мосты. Были потеряны 2 последних танка КВ и 15 Т-26. Ночью остатки дивизии отступили к Ровно, боясь угрозы окружения.




Застрявший на заболоченном лугу танк КВ-2, брошенный экипажем. Лето 1941 г.







Главная роль в контрударе Юго-Западного фронта досталась 8-му мк. Хоть в длительных маршах по дорогам в течение трех суток корпус потерял до 50% танков вышедшими из строя по техническим причинам, заблудившимися и отставшими, он еще представлял собой большую силу. Задачей наступления корпуса был выход в район Берестечко и перехват дороги от границы к Дубно. На пути 8-го мк оказалась половина немецкой 16-й тд. Но если для наших танкистов эта встреча была неожиданной, то немцы хорошо знали о подходе к ним главных сил Д. Рябышева и потому заняли оборону.

Утром 26 июня 8-й мк начал контрудар. Части 12-й танковой дивизии к концу дня подошли на 12 км южнее Берестечко, потеряв при этом 10 танков. 34-я танковая дивизия подошла на 10-12 км юго-восточнее Берестечко, потеряв 5 танков. В 13.00 в бой вступила 7-я моторизованная дивизия, но успехов не достигла и осталась на занимаемом рубеже до наступления темноты.

Механизированный корпус Д. Рябышева не достиг каких-то выдающихся успехов, тем не менее удар 8-го мк оказал сильное воздействие на немецкие войска. В передовых частях, куда дошла информация о боях в тылу, было замечено замешательство. Командование группы армий Юг признавало, что в отличие от кампании в Польше, в России уже не маневр, а бой начал играть главную роль в победе. Продолжения боев и даже некоторого кризиса немцы ждали 28-29 июня, так как, по их подсчетам, к этим дням должны были подтянуться все силы, собранные здесь, но Юго-Западный фронт больше не имел подвижных резервов.

Сражение Ровно-Луцк-Броды-Дубно стало крупнейшим танковым сражением начального периода войны и венцом исполнения "директивы №3". По окончании его и завершении неудавшегося контрудара 5-го и 7-го мехкорпусов под Лепелем закончился первый период "второй мировой танковой войны".

Подводя итоги выполнения "директивы № 3", хочется отметить, что помимо указанных уже просчетов главного командования, Красная Армия продемонстрировала ряд других не менее важных недостатков.

1. Отмечалась неоднократная необязательность исполнения приказов старшего командования средним.

2. Необъективность оценки своей деятельности.

3. Плохая работа разведки на всех уровнях.

4. Плохая связь, а также неумение пользоваться переговорно-вызывными таблицами для кодирования связи.

5. Пассивность многих командиров и их боязнь проявлять инициативу.

6. Громоздкость и трудноуправляемость механизированных корпусов и недостаток в них пехоты.

7. Недостатки в работе ремонтных служб и острый недостаток средств эвакуации, запчастей и инструментов.

8. Недостаточный ресурс механизмов танков, в частности бортовых редукторов и КПП БТ и Т-34.

В последнее время принято лишь ругать упомянутую "директиву № 3", однако идея, содержавшаяся в ее основе, была здравой, ибо в сложившихся условиях только подвижные группировки могли перехватить и перемолоть ударные группировки противника, правда, выполнено все это было крайне неуклюже.




Немецкий PzKpfw 35(t) обходит брошенный на дороге Т-28 2-й танковой дивизии, 1941 г. 







Как бы то ни было, уже к середине июля, к неудачному завершению лепельской операции, Красная Армия лишилась львиной доли своей довоенной танковой мощи, и потому вскоре встал вопрос об изменении организации танковых войск.

Понятное дело, что формировать новые мехкорпуса в 1000 танков было больше не из чего. Переход к танковым дивизиям мог как-то сгладить ситуацию, но их организация также была сочтена громоздкой, требовала наличия развитых тылов.

Тем не менее, в соответствии с директивным письмом Ставки Верховного Командования от 15 июля 1941 г. началось упразднение механизированных корпусов, продолжавшееся до начала сентября 1941 г. При их расформировании танковые дивизии передавались в подчинение командующим армиями, а моторизованные переформировывались в стрелковые дивизии. Из механизированных корпусов внутренних округов в соответствии с директивой Генерального штаба от 8 июля 1941 г. было создано 10 танковых дивизий.

Опыт, точнее, его отсутствие заставил вскоре перейти от дивизионной к бригадной организации автобронетанковых войск, что было зафиксировано в приказе № 063 от 12 августа. Всего к 1 января 1942 г. должно было быть сформировано 120 отдельных танковых бригад по 7 танков КВ, 20 танков Т-34 или Т-50 (в июле-августе 1941-го они считались очень близкими по своим возможностям) и по 64 танка Т-60 в каждой. Но в сентябре, ввиду дальнейших потерь территории и прекращения работ двух танковых заводов, было принято решение о создании отдельных танковых батальонов различной штатной численности, от 29 до 36 танков в каждом. Но и это требовало от отечественной танковой промышленности приложения больших усилий в сложившихся условиях.




Разгромленная немецкими танковыми войсками советская автоколонна. Лето 1941 г.






5.3. Наркомат танковой промышленности





В отличие от армии, начало войны не застало нашу военную промышленность врасплох. 26-27 июня по наркоматам тяжелого и среднего машиностроения был введен мобилизационный план 2-го полугодия 1941 г. Он предусматривал значительное увеличение выпуска основной продукции военного времени – танков – и переход на суточный режим работы.

Так, завод № 37 им. С. Орджоникидзе и завод № 183 им. Коминтерна отрапортовали о переходе на суточный график работ по выпуску танков 27 июня, СТЗ и завод № 174 им. К.Е. Ворошилова перешли на суточный график работ 28-29 июня.

Двигательный завод № 75 увеличил выпуск дизелей на четверть к 15 июля, Мариупольский завод им. Жданова 10 июля доложил о готовности к удвоению выпуска бронепроката толщиной 12, 20, 35 и 45 мм.

В июле же на выпуск танков был сориентирован Горьковский завод № 112 "Красное Сормово", прежде относившийся к Наркомсудпрому.

Однако здесь же стало очевидно, что довоенные планы расширения производства не вполне соответствуют сложившейся ситуации. Отвечавший за выпуск танков нарком среднего машиностроения В. Малышев так писал в своем дневнике:

"28 июля 1941 г. Прочел в газетах сообщение с фронтов о том, что происходят гигантские танковые сражения. Участвует от 4 000 танков одновременно. Хотя мы вступили в войну с порядочным запасом танков, но если так дело пойдет, то этих запасов будет мало. Очевидно, наши расчеты по потребности танков оказались заниженными. Надо раздувать дело с выпуском танков вовсю.

Написал записку т. Сталину, в которой предлагаю ряд крупных машиностроительных заводов срочно перестроить на производство танков. Сегодня вызвал т. Сталин, говорил по моей записке. В общем одобрил, сказал подготовить конкретные предложения.

3 августа 1941г. Часть моих предложений по переводу заводов на производство танков приняты. Вышли решения Государственного комитета обороны. Характерно то, что постановления… № 1 и № 2 вышли по танкам. История когда-нибудь отметит этот факт".

Предложения наркома были подготовлены, но реализовать их в срок не удалось. Фронт стремительно откатывался на Восток. К концу июля были нарушены почти все довоенные связи. Заводы доносили о нехватке сырья, материалов, инструментов и подготовленных кадров – фронт сманил большое количество добровольцев.




Подожженный Т-34 выпуска осени 1940 г. с литой башней. Июль, 1941 г.







В августе стало ясно, что все танкостроение следует сосредотачивать в одних руках и располагать все предприятия по возможности ближе друг к другу в районе Урала.

12 сентября 1941 г. на основании решения Государственного Комитета Обороны (ГКО) путем слияния предприятий Наркомсредмаша (НКСМ) и Наркомтяжмаша (НКТМ) и ряда предприятий Наркомсудпрома (НКСП) был создан Наркомат танковой промышленности СССР (НКТП) под руководством бывшего наркома среднего машиностроения В. Малышева.

В состав НКТП вошли следующие предприятия: в Харькове завод № 183, ХПЗ (танки Т-34) и завод № 75 (дизель-моторы В-2, В-4 и В-5); в Ленинграде Кировский завод, ЛКЗ (танки КВ), завод № 174 (танки Т-26 и Т-50), Ижорский завод (броня для КВ и Т-50); в Москве завод № 37 (легкие плавающие танки Т-40); Мариупольский завод им. Ильича (корпуса и башни для Т-34) и Подольский завод им. Орджоникидзе (бронекорпуса и башни танка Т-40). Главной задачей нового наркомата было резкое увеличение объемов выпуска танков.

Однако еще до создания наркомата стало ясно, что большинство его предприятий находится под угрозой разрушения или же захвата немецкими войсками. Поэтому в состав НКТП автоматически вошли и те предприятия, на территорию которых перебазировалось танковое производство, отправляющееся в эвакуацию.

Таким образом, НКТП дополнился Челябинским тракторным заводом (ЧТЗ), куда перебазировался Ленинградский Кировский завод, Уралвагонзаводом (УВЗ), куда эвакуировался завод № 183 из Харькова, Уралтурбозаводом, куда перемещался завод № 75, Уральским заводом тяжелого машиностроения (УЗТМ), где уже размещались подразделения Ижорского завода.

Кроме того, в состав НКТП вошел Сталинградский тракторный завод (СТЗ), ведущий плановый выпуск танков Т-34, и два предприятия, переданных из Наркомсудпрома – завод № 112 ("Красное Сормово"), осваивающий выпуск Т-34, и завод № 264 ("Сталинградская судоверфь"), обеспечивающий выпуск брони для Т-34 и готовящий оснастку для производства бронекорпусов легких танков.

Позже в состав НКТП был передан еще ряд предприятий, мало связанных ранее с выпуском танков: Харьковский тракторный завод (ХТЗ), Выксунский завод ДРО № 177, Кулебакский металлургический завод № 178, Московский автозавод им Коминтерна, Коломенский, Муромский, Саратовский и Чкаловский паровозоремонтные заводы. Это была большая сила, но она еше числилась таковой только на бумаге и ни о какой эффективной работе этой структуры осенью-зимой 1941 г. говорить пока не приходилось, причем положение усугублялось начавшейся эвакуацией на Восток, и потому 1 декабря 1941 г. в составе Красной Армии имелись не планировавшиеся 83, а всего лишь 68 танковых бригад и 37 отдельных танковых батальонов.



5.4. Дизель жив уже или жив еще?





Двигатель всегда был одним из наиболее узких мест советского танка, и не зря весь довоенный период отечественного танкостроения шла упорная борьба двигателистов по созданию идеального "пламенного сердца". Не раз им казалось, что счастье близко, что вот оно, искомое, но очередной мотор, прекрасно отработавший на стенде, отказывался дышать после изготовления пробной партии на серийном заводе. Вновь и вновь двигатель ускользал.

Правда, перед войной положение начало выправляться. После долгих доработок в серии были освоены дизельные двигатели семейства В-2 для средних и тяжелых танков (мощностью 400-600 л.с.) и их "половинка" мощностью 250-300 л.с. для легкого танка Т-50, а также карбюраторный ГАЗ-202 (танковый вариант автомобильного двигателя ГАЗ-11) для оснащения плавающих танков Т-40 и машин на его базе.

Карбюраторный двигатель ГАЗ-202 уже сдавался заказчику с первого предъявления. Правда, его мощность была, что называется, "на пределе", и потому еще в мае 1941 г ГБТУ выдвинуло ТТТ на новый двигатель мощностью 85-90 (форсированный до 100) л.с., который предполагалось выполнить на базе агрегатов автомобильного двигателя ЗИС-5 путем поднятия оборотов и введения алюминиевых картера, поршней и головки блока. Но до начала войны двигатель не успел пройти все необходимые испытания, а в сентябре 1941 г. опытные работы по нему были заморожены в связи с начавшейся эвакуацией ЗИС в г. Миас.

С дизельными двигателями, как уже говорилось, дело обстояло не так хорошо. Хоть производство дизелей семейства В-2 велось стабильно, но в серийном производстве они порой еще "хромали". Качество их сборки заставляло желать лучшего, удельное потребление топлива было завышенным, наработка на отказ не соответствовала тактико-техническим требованиям. Короче, практически все отечественные дизельные моторы выпуска 1941 г. были еще "сыроватыми".

В июне-июле 1941 г. выпуском танковых дизелей в СССР занимались всего три предприятия – Харьковский завод № 75 (двигатели В-2-34, В-2-В и В-4), двигательный участок Ленинградского Кировскою завода (двигатели В-2К и В-5) и двигательный участок завода № 174 им. Ворошилова (двигатели В-4, подготовка производства дизеля Д-744). И з указанных лишь В-4 и В 2В отвечали требованиям АБТУ по гарантированной наработке в 200 моточасов. Для В-2-34 этот показатель в среднем составлял 100-120, а для В-2К – 80-100 часов. Поэтому главной задачей, поставленной дизелистам перед войной, была задача увеличения гарантированной наработки серийных моторов (не менее 150 моточасов).

Летом 1941 г. конструкторский коллектив ЛКЗ начал спешные работы по доводке дизель-мотора В-5 мощностью 600-700 л.с. и В-2СН (с наддувом) мощностью 700-800 л.с. , а завод № 174 доводил малоразмерный дизель Д-744 мощностью 200-250 л.с. , который планировался на модернизированный Т-26 и арттягачи.

25 июня было принято решение Политбюро ЦК ВКП (б) об уветичении выпуска танков КВ, Т-34 и танковых дизелей для них в III и IV кварталах 1941 г. А 10 июля все опытно-конструкторские работы по доводке новых вариантов двигателей были заморожены в пользу доработки и конструкторского сопровождения серийного производства имеющихся В-2-34, В-2-В, В-2К и В-4.




Танковый дизельный двигатель В-2-34, 1941 г.







В первые дни войны к выпуску дизелей В-2-34 был привлечен двигательный участок Харьковского тракторного завода (ХТЗ), а с принятием решения об эвакуации производители танковых дизелей начали "расползаться" по стране.

Так, Харьковский завод № 75 (главный конструктор И. Трашулин) был эвакуирован в Челябинск, на площадку ЧТЗ. Двигательный участок ХТЗ (вместе с основным производством) перебрался в Сталинград на СТЗ (главный конструктор В. Кашуба), где уже велся серийный выпуск Т-34. Двигательный участок ЛКЗ был перебазирован в Свердловск, где на его базе был образован новый двигательный завод N° 76 (главный конструктор Т. Чупахин), а на базе двигательного оборудования завода № 174 началось строительство завода № 77 в Барнауле (главный конструктор Е. Лев).

Так что, если считать, что двигатель – еердце танка, то нужно признать, что в сентябре-октябре 1941 г. танкостроение в СССР испытало своеобразное предынфарктное состояние, вылившееся в кризис в начале 1942-го.



5.5. Легкие танки начала войны





"Полтинник" вступает в бой.

Как и планировалось перед войной, первые серийные Т-50 поступили в войска в июле 1941 г. и сразу попали, что называется, "по адресу", так как в своем письме "коллективу завода № 174" начальник АБТУ КА Федоренко писал следующее:

"Ваш новый танк (имеется в виду Т-50 – M.C.) чрезвычайно нужен на фронте. Он безотказен, малозаметен, прекрасно забронирован, имеет прекрасную проходимость и подвижность. Командование Красной Армии просит вас приложить все силы для всемерного форсирования выпуска танков фронту…" Однако с этим было не так просто.

Конвейер не был готов, завод пострадал от бомбежки. Производство тормозилось отсутствием необходимого проката, аустенитовых электродов. Тем не менее до эвакуации завод выпустил около 50 танков Т-50.

Проблемы с производством танка в Ленинграде усугублялись тем, что уже в июле 1941 г. началась эвакуация некоторых предприятий танкостроения и сопутствующих ему. А в августе, ввиду быстрого приближения фронта к Ленинграду, начался вывоз и большинства оборонных предприятий Северной Пальмиры. Пришло время завода № 174 спешно переезжать в Оренбург (Чкалов).

К сожалению, информация о производстве Т-50 в первые месяцы войны очень противоречива и не дает возможности дать четкую оценку. В частности, принято считать, что всего в 1941 г. выпущено 60 танков и еще 15 изготовили в 1942 г. в Чкалове. Нарком же танковой промышленности весной 1942 г. не указывает ни одного Т-50, выпущенного в Чкалове. И общий итог у него к маю 1942 г. – 65 машин. Так что с выпуском Т-50 найти ясность еще только предстоит.




Метаморфозы Т-40

Казалось бы, с легкими танками в начале войны проблем быть не могло. Принятые на вооружение Т-40 и Т-50 полностью отвечали поставленным требованиям, и только пожелание усилить их вооружение давало повод для творчества наших танкостроителей.

Но реальность была более прозаической. Если Т-40 был освоен и выпускался заводом № 37 с 1940 г., то Т-50 до начала боевых действий не было изготовлено ни одного. Как и планировалось, серийный выпуск Т-50 на заводе № 174 по временному техпроцессу начался в июле 1941 г., и до эвакуации первая партия покинула ворота завода, но далее с его выпуском начались трудности.

Завод № 37, выпускавший в начале войны плавающие танки Т-40, еще весной, в соответствии с мобзаданием, начал работы по освоению Т-50. Для этого заводу были отгружены некоторые станки, выделены кадры, что позволило до 1 июня 1941 г. выпустить 192 танка Т-40. Но танк Т-50 стал недостижимым идеалом для завода № 37 в тех условиях.




Т-40 выпуска военного времени на испытаниях в Кумерсдорфе. Осень, 1941 г.







В самом деле, здесь никогда не имели дела с броней толщиной более 10-15 мм, тогда как Т-50 был защищен бронелистами толщиной 37 мм. Не было опыта и по изготовлению трансмиссии, так как завод имел дело в основном с автомобильной КПП и автомобильными же двигателями. Правда, ГАЗ-202 был все-таки двигателем танковым, но коренных изменений в процессе установки и регулировки относительно автомобильного ГАЗ-АА или ГАЗ-М это практически не потребовало.

Не было здесь и оборудования для нарезки зубчатых венцов большого диаметра для башен Т-50 (да и вообще зуборезное производство всегда было слабым местом на заводе № 37), прессов для штамповки широких гусеничных траков, печей для закалки больших танковых корпусов… Короче – освоение нового танка требовало серьезной перестройки производства завода в Черкизово. Понятное дело, что в условиях войны, нарушенных связей и колоссальных потерь в танках все это было несбыточной мечтой.

Правда, танков Т-40 завод мог теперь выдать вдвое больше по сравнению с прежними планами, но их ценность в бою была невысока. Поэтому уже 17 июля 1941 г. по заданию ГБТУ КБ завода № 37 продолжило проектные работы над Т-45 (неплавающий вариант танка Т-40 с усиленной броней и 45-мм пушкой), предписанным еще до войны.

Однако усиление броневой защиты даже до эквивалентной толщины 25-30 мм приводило к тому, что ставить крест нужно было не только на плавании. В этом случае уже мог не "потянуть" имеющийся двигатель ГАЗ-202.




От "десятки" к "шестидесятке"

В послевоенные годы бытовала версия, что танк Т-60 (060) спроектирован в инициативном порядке чуть ли не под бомбежками всего за 15 дней, но документы РГАЭ позволяют предположить, что все это было не совсем так. Во-первых, в ранней переписке по НКТП и созданию Т-60 его заводской индекс называется "030", но этот индекс относят чаще всего к танку Т-30 (неплавающая модификация Т-40).

Неоднократные поиски в материалах НКТП времен войны не позволили обнаружить индекса Т-30 (впрочем, как и Т-40С), хоть он имеет место быть в войсках и в некоторых распоряжениях ГКО. Фотография же корпуса так называемого Т-30, в истории танкостроения на заводе № 37 подписана: "Корпус нового легкого танка Т-60 (030)".




Корпус танка Т-60 (030). Фото из истории танкостроения на заводе № 37. Осень, 1941 г.







Поэтому, не вдаваясь в суть указанных разночтений, автор излагает сегодня историю рождения и развития легкого танка военного времени с позиции документов НКТП. Итак.

Еще в июле 1941 г. конструкторская группа завода № 37 под руководством Н. Астрова, занятая работами по созданию Т-45, получила промежуточный результат в виде танка "030" (неплавающий вариант Т-40) с усиленной до 20 мм лобовой броней без значительного увеличения массы. Удаление водоходных агрегатов танка и упрощение его внутреннего устройства позволило поднять до 15 мм бортовую броню танка и до 25 мм броневую защиту лба подбашенной коробки. Убедившись в том, что полученный танк при броневой защите, эквивалентной танку Т-26, имеет прежнюю подвижность и проходимость при меньшей цене, Н. Астров и старший военпред завода № 37 В. Окунев написали об этом письмо лично И. Сталину, которое было опущено в ящик личной корреспонденции вождю у ворот Кремля.

В письме они обосновали невозможность выпуска на заводе № 37 в условиях военного времени танка Т-50, но возможность быстрого освоения на тех же площадях нового танка "030", который мог выпускаться в значительно больших количествах нежели Т-40. Уже утром следующего дня на завод приехал В. Малышев, которому было поручено заниматься новой машиной. Интересно отметить, что несколько ранее к В. Малышеву уже обращался начальник ОКБ № 37, предлагавший за счет снятия водоходных приспособлений усилить броневую защиту всех плавающих танков навеской дополнительного броневого листа толщиной 10-12 мм в носовой части или "забетонировать лоб и борта малых и легких танков с целью увеличения их снарядной стойкости".

Нарком одобрил танк, предложенный вместо Т-40, но рекомендовал вооружить его хотя бы легкой авиационной 20-мм пушкой, и уже вечером того же дня вышло постановление ГКО о принятии танка "030" на вооружение под индексом Т-60 и срочной организации его массового выпуска в 1941 г. в количестве 10000 единиц. Для производства предполагалось задействовать 5 заводов НКСМ и НКТП: № 37 (Москва), ГАЗ (танковое производство – завод № 176), Коломенский паровозостроительный (КПЗ) имени Куйбышева, завод № 264 (Сталинградская судоверфь в Сарепте) и Харьковский тракторный (ХТЗ). Силовые агрегаты должны были поставлять ГАЗ и ЗИС. Бро-некорпуса с башнями для завода № 37 – Подольский и Ижорский заводы, для ГАЗа – Выксунский и Муромский, для ХТЗ – Новокраматорский машиностроительный, Ворошиловградский паровозостроительный и Мариупольский металлургический имени Ильича. Коломенский завод, заводы № 38 и № 264 могли их делать сами. Вооружение танка должно было состоять из 20-мм пушки ШВАК, спаренной с пулеметом ДТ. С 1 августа 1941 г. этот танк под индексом Т-60 ("030") пошел в войска.




Танк Т-60 (030), сбоку. Осень, 1941 г.







Танк Т-60 (030), общий вид. Осень, 1941 г.







Тогда же по НКВ был объявлен конкурс по вооружению танка Т-60 20-мм пушкой. Испытания установки в его башне 20-мм авиационной пушки ШВАК, предложенной ОКБ-15, были признаны неудачными – пушку заедало от пыли. Куда лучшие результаты показала установка ОКБ-16 Э. Нудельмана, которая использовала систему перезаряжания крыльевой и турельной установок ШВАК, а ствол мотор-пушки МП-20. Для скорейшего освоения орудия было решено вести его дальнейшую доводку силами ОКБ-15 параллельно с освоением серийного производства.

Пушка ШВАКтанковая проходила испытания в октябре 1941 г. в башне танка Т-60 ("030"). Второй экземпляр был установлен в башне танка Т-38, но орудие в нем вышло из строя, и он был снят с испытаний.




Танк Т-38Ш во дворе Центрального музея Вооруженных Сил России. 







Уже в конце сентября 20-мм пушки начали устанавливаться в танки Т-60Ш, но только 1 декабря артсистема удовлетворила всем требованиям бронетанкового управления и была принята на вооружение под названием "20-мм автоматическая танковая пушка обр. 1941 г. с ленточным питанием", а 1 января 1942 г. она получила индекс ТНШ-1, или ТНШ-20 (Танковая Нудельмана-Шпитального).

Начиная с августа кормовой лист корпуса танка Т-60 ("030") выполялся прямым, без ниши винта, что упростило конструкцию танка и позволило увеличить его выпуск. В сентябре 1941 г. конструктор А. Богачев создал для Т-60 принципиально новый, "пониженный" корпус – высотой всего 1360 мм. Углы наклона броневых листов к вертикали составляли: для верхнего лобового – 70°, нижнего лобового – 30°, переднего листа рубки водителя – 25°, бортов башни -25,5°, верхнего кормового – 69°, нижнего кормового – 32,5°.

Благодаря малым размерам корпус удалось выполнить из броневых листов толщиной до 25 мм в лобовой проекции, но так как из-за трудностей технологического характера вместо цементованной брони для производства Т-60 пошла гомогенная марки 2П, стойкость корпуса практически не возросла, а в бортах даже снизилась. Это заставило поднять толщину брони танка Т-60 до 20-35 мм во лбу, до 20-25-мм в бортах и до 15-20 мм в кормовой части, что при наличии "пониженного" корпуса привело к незначительной перегрузке машины по сравнению с заданием. Тогда же для танка была принята сварная восьмигранная башня конструкции Ю. Юдовича высотой 380 мм с толщиной стенок 25 мм, бывшая более технологичной, нежели штампованная коническая, так как последняя при утолщении брони до 25-30 мм требовала применения мощных прессов, которые отсутствовали на большинстве предприятий, выпускавших Т-60.




Ранний вариант танка Т-60 (060) с корпусом Богачева и башней Юдовича, 1942 г. 







Уже в октябре 1941 г. новый вариант танка Т-60 или Т-60Ш (с пушкой ШВАК), получив заводской индекс "060", поступил на фронт. Первые кадры с изображением этих танков мы видим в хронике парада 7 ноября 1941 г.




Танки Т-60 ("060") на параде 7 ноября 1941 г.







Устройство Т-60 (вып. конца 1941 г.)

Общая компоновка танка Т-60 была в целом аналогичной таковой у танка Т-40. Машина имела три отделения: управления (объединенное с трансмиссионным) в передней части корпуса, боевое (объединенное с моторным) в средней части и кормовое отделение, в котором находился запас топлива.

Экипаж танка, как и у танка Т-40, состоял из двух человек, расположенных "в затылок".

Механик-водитель располагался в отделении управления на продольной оси танка. Для удобства его размещения на верхнем лобовом листе корпуса была установлена броневая рубка с откидным лобовым щитком, в котором находился смотровой прибор механика-водителя.

Рабочее место командира танка находилось в башне позади механика-водителя. Для наблюдения за полем боя он мог использовать перископ в крышке люка, прицельные приспособления оружия и две бортовые смотровые щели в гранях башни. Помимо смотровых щелей в бортовых гранях башни и лобовом листе рубки механика-водителя имелись отверстия для стрельбы из личного оружия экипажа, закрывавшиеся броневыми пробками.

Посадка и выход членов экипажа из машины производились через два люка, закрывавшихся броневыми крышками. Один люк – в крыше рубки в отделении управления у механика-водителя, второй – в крыше башни над боевым отделением. В днище корпуса имелся аварийный (десантный) люк. В крышке люка башни имелся лючок с броневой задвижкой, предназначавшийся для флажковой сигнализации.

Бронекорпус танка сваривался из листов гомогенной брони толщиной 20-35 мм в лобовой части, до 25 мм в бортах, и 15-25 мм в корме. Несмотря на то что бронирование танка было противопульным, с лобовой проекции при облическом движении он мог парировать также попадания 37-мм ПТП РаК-35/36.

Однако броневая защита танка была все-таки недостаточной, и потому в ноябре 1941 г. она усиливалась наваркой дополнительных экранов из брони высокой твердости толщиной 10-мм на лоб корпуса, а также лоб и борта башни.

При этом масса танка возросла с 5,8 до 6,45 т.

Верхние листы корпуса: кормовой, подбашенный и надмоторный были съемными для удобства доступа к узлам и агрегатам двигателя и трансмиссии. Справа в надмоторном листе находился воздухоприток, имевший броневое прикрытие, за ним отверстие для вывода выхлопной трубы. В верхнем кормовом листе справа были установлены жалюзи для выхода нагретого воздуха от радиатора, слева – лючок для доступа к заправочной горловине топливных баков. Для обслуживания агрегатов танка в днище его корпуса также имелись лючки: под двигателем для слива масла и воды из системы охлаждения, а также два лючка под топливными баками для слива остатков топлива. Для обеспечения водонепроницаемости корпуса под крышками лючков днища были установлены резиновые прокладки, а болты головок болтов, крепивших детали к листам корпуса, были герметизированы тканевыми прокладками на сурике.

Танк Т-60 оборудовался пирамидальной восьмигранной сварной башней высотой 375 мм, смещенной к левому борту от продольной оси. Толщина броневых листов башни составляла 25 мм. Впоследствии толщина трех передних скуловых броневых листов была доведена до 35 мм. В передней части башни была сделана прямоугольная амбразура для установки маски с вооружением.

Вооружение танка состояло из 20-мм автоматической танковой пушки ТНШ-1 (ТНШ-20) с ленточным питанием и спаренного с нею 7,62-мм пулемета ДТ. Длина ствола ТНШ составляла 82,4 калибра, что обеспечивало прицельную дальность стрельбы прямой наводкой до 2000 м. Для удобства использования в боевых условиях пушка была установлена в башне со значительным смещением вправо от ее продольной оси. Углы наводки спаренной установки по вертикали составляли от -7 до +25°.




Компоновка вооружения танка Т-60 ("060") в башне, 1941 г.










Для стрельбы использовался телескопический прицел ТМФП-1 с подсветкой прицельных шкал, под которым на специальном кронштейне устанавливался дублирующий механический прицел, пристрелянный на дальность до 400 м.

Боекомплект танка составляли 754 выстрела к пушке, из них первая лента из 58 выстрелов в разъемных звеньях была уложена в коробке, установленной на кронштейне под пушкой. Остальные 12 коробок размешались на стеллажах. В состав боекомплекта танковой пушки входили осколочно-трассирующие, осколочно-зажигательные снаряды с взрывателем мгновенного действия, бронебойно-зажигательные со стальным, а с 1942 г. с карбидвольфрамовым сердечником.

Боекомплект пулемета состоял из 945 патронов (15 магазинов) к пулемету ДТ. Пулемет легко демонтировался и мог использоваться экипажем вне танка с применением сошек и плечевого упора. Диски пулемета ДТ располагались в стеллажах (12 дисков) и в башенных держателях (2 диска). Кроме того, в танке укладывались 10 ручных гранат Ф-1.

Двигатель танка ГАЗ-202, четырехтактный, шестицилиндровый карбюраторный жидкостного охлаждения мощностью 70 (72) л.с. устанавливался вдоль правого борта боевого отделения. На ряде танков он огораживался от боевого отделения 3-мм стальной переборкой. Двигатель комплектовался карбюратором М-1 или МКЗ-6Г. Ряд танков выпуска начала 1942 г. из-за нехватки ГАЗ-202 несли двигатель ГАЗ-11 или "Форд V-8" мощностью от 65 до 90 л.с.

Основным способом пуска двигателя был ручной, с помощью заводной рукоятки заводного механизма, установленного на картере коробки перемены передач. Использовать электростартер СЛ-40 мощностью 0,8 л.с. (0,6 кВт) с электромагнитным реле включения разрешалось для пуска уже прогретого двигателя, а также в бою.

Выброс выхлопных газов на Т-60 производился через выхлопную трубу, соединенную с цилиндрическим глушителем, устанавливавшимся в верхней части кормового листа корпуса. На машинах позднего выпуска для упрощения производства глушитель был исключен.

Емкость двух топливных баков, располагавшихся в кормовом отделении в изолированном бронеперегородкой отсеке, составляла 320 л. Запас хода танка по шоссе достигал 450 км, экранированных танков – 390-410 км.

Механическая трансмиссия танка и приводы управления заимствовались от танка Т-40 с исключением из нее приводов к винту и водоходному рулю танка.

Подвеска Т-60 также была заимствована от Т-40 с некоторым усилением торсионов. Ширина траков гусеничных цепей составляла 260 мм.




Ходовая часть танка Т-60, 1941 г.










Электрооборудование Т-60 было выполнено по однопроводной схеме с бортовым напряжением 6 В. В качестве источников электроэнергии использовались: две аккумуляторные батареи ЗСТЭ-112 и генератор Г-41 мощностью 0,2 кВт с реле-регулятором РРА-364. На линейных танках вторая аккумуляторная батарея являлась запасной, тогда как на командирских, оснащенных радиостанцией 71-ТК-3, она была включена в бортовую сеть. В начале 1942 г. в войска поступали танки лишь с одной батареей.

В состав потребителей электроэнергии входили электростартер СЛ-40, приборы системы зажигания, электрический сигнал, лампы освещения отделений управления и боевого, лампа-переноска, аппаратура внутренней и наружной световой сигнализации.

Для борьбы с пожарами использовались два ручных тетрахлорных огнетушителя. Во время тушения пожара экипаж должен был одевать противогазы, так как при разложении огнегасящего состава от высокой температуры выделялся ядовитый газ фосген. Огнетушители крепились в кронштейнах на бортах корпуса справа и слева от механика-водителя.



5.6. Т-34 – средний или средненький?





Харьковский конвейер

22 июня 1941 г. выпуск средних танков в СССР велся на заводах № 183 в Харькове и СТЗ в Сталинграде. Распоряжением наркома среднего машиностроения В. Малышева в первый же день войны на всех предприятиях (включая отмеченные) было объявлено казарменное положение. 24 июня 1941 г. Нарком обороны маршал С. Тимошенко и начальник ГШ КА Г. Жуков обратились к Председателю СНК СССР И. Сталину с докладной запиской, в которой, в частности, говорилось, что "согласно Постановлению СНК и ЦК ВКП (б) № 1216-502 от 5 мая 1941 г. завод № 183 должен выпустить в 1941 г. 500 шт улучшенных Т-34 с броней 60 мм.




Танк Т-34 выпуска скорее всего завода № 183 весны 1941 г.







В связи с создавшейся обстановкой считаем целесообразным впредь до изготовления, испытания образцов улучшенного танка и организации серийного производства продолжать выпуск "Т-34", находящихся на производстве в настоящее время".

Видимо, докладная "сработала", так как на следующий день вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) "Об увеличении выпуска танков КВ, Т-34 и Т-50, артиллерийских тягачей и танковых дизелей на III и IVквартал 1941 года", в котором были определены основные задачи по увеличению выпуска средних танков Т-34, но не Т-34М. Нарком среднего машиностроения В. Малышев конкретизировал это постановление, свернув своим распоряжением все работы по модернизации Т-34, а все силы бросил на увеличение суточного производства освоенных в серии танков.

Тем временем был образован Государственный Комитет Обороны (ГКО), на первом же заседании которого, состоявшемся 1 июля 1941 г., было принято постановление № 1 "Об организации производства средних танков на заводе "Красное Сормово". Однако до битвы под Москвой вклад этого завода в общую картину производства был незначительным Поэтому мы пока опустим историю танкостроения на этом заводе.

Сборочный цех харьковского завода имел небольшой конвейер, созданный для производства танков БТ (массой не свыше 18-20 т), который был приспособлен и для выпуска Т-34. При конвейерном выпуске Т-34 производительность завода могла составить, по оценкам техотдела Наркомата среднего машиностроения, от 300 машин в месяц, но для его нормальной загрузки мощности механического и литейного цехов были недостаточны. Особенно узким местом был зуборезный участок, сильно тормозящий производство КПП и трансмиссии в целом.

Для увеличения выпуска танков Т-34, в первой декаде июля 1941 г. ГКО предписал НКСМ организовать на Харьковском тракторном заводе (ХТЗ) производство для танков Т-34 коробок перемены передач, бортовых редукторов, главных фрикционов, бортовых фрикционов, а также ведущих колес и опорных катков.

Это было весьма своевременно, и если в июне 1941 г. заводом было сдано заказчику лишь 170 танков, то уже в июле – 209, а в августе 1941 г. – 266 боевых машин.




Компоновка танка Т-34 выпуска 1941 г.







Корма танка Т-34, 1941 г.







Однако не только организация конвейерного выпуска способствовала увеличению производительности завода. В июле 1941 г. КБ завода № 183 получило задание по всемерному упрощению танка для увеличения его выпуска на существующих площадях при существующем оборудовании.

Инженер-технолог Терзиянц для упрощения сборки корпуса танка Т-34 предложил исключить гужоны (винты), которыми носовая балка крепилась к лобовым броневым листам, оставив только сварку. Сборка корпуса значительно упростилась, но форма носовой балки стала столь невыгодной с точки зрения термообработки, что при закалке балку скручивало "винтом". Попытки справиться с этим злом эффекта не принесли. Поэтому для уменьшения деформаций балку начали лишь слегка прикаливать, что значительно ухудшало ее сопротивляемость.

Испытания обстрелом показали, что балка стала пробиваться из трофейной 37-мм противотанковой пушки РаК-35/36, самой массовой в немецкой армии, но выгоды, которые давало такое соединение, были неоспоримы. Поэтому представитель заказчика скрепя сердце подписал такое решение, обосновав, что вероятность попадания снаряда точно в балку носа крайне незначительна.

Пытаясь исправить этот дефект, инженер Выпирайленко предложил конструкцию безбалочного носа, но реализовать ее в то время не смогли.

Одной из наиболее важных задач, поставленных перед КБ, было упростить процесс формования башни для ее последующей отливки, ибо сложная форма изделия создавала массу неудобств и приводила к появлению литьевого брака. К тому же она требовала применения только "«люберецкого песка", причем самого высокого качества. Понятное дело, что с поставками песка из Люберец в Харьков появились большие трудности, и эта задача была объявлена наиболее приоритетной.

Новая форма башни была разработана в августе 1941 г. Ее особенностью было то, что она вполне годилась как для существовавшего погона диаметром 1420 мм, так и для уширенного до 1600 мм. При ее формовке почти не образовывались "замки", легко осуществлялся "выпор" для выпуска воздуха при заливке металла. Однако до эвакуации опробовать отливку указанной башни не удалось.

В августе же в производство принимается упрощенный люк механика-водителя с двумя смотровыми приборами – "глазками" вместо трех, что упростило конструкцию танка в целом и улучшило обзор с водительского места. Однако в серии он был недолго, так как вскоре завод отбыл в эвакуацию.

17 сентября согласно постановлению СНК СССР от 12 сентября № 667с завод начал эвакуацию в Н.Тагил на территорию Уралвагонзавода (УВЗ). Последний состав отправился на Урал 19 октября, и этот день считается днем ее окончания. Но основная масса грузов и оборудования прибыли на место назначения только 27 ноября – 1 декабря.

Здесь же завод догнал приказ НКТП № 32с от 25 сентября "о переводе производства танков с завода № 183 и бронедеталей к ним с Мариупольского завода им. Ильича на Уралвагонзавод". Упомянутый приказ констатировал убытие завода в эвакуацию, при этом новое предприятие отныне именовалось "Уральский танковый завод № 183", его директором назначался Ю. Максарев (бывший директор Харьковского завода № 183 им. Коминтерна), заместителем директора М. Кривич (бывший директор УВЗ), главным инженером – Ниценко с Мариупольского завода.

В сентябре 1941 г., ввиду начавшейся эвакуации, завод сдал заказчику лишь 228 танков, а к моменту завершения эвакуации завода фронт получил еще 41 танк Т-34.

Согласно распоряжению ГКО и СНК завод должен был начать изготовление танков на новой площадке уже 15 ноября, но в ноябре (ввиду отсутствия оборудования и запчастей) завод начал только ограниченное изготовление литых башен старого типа для СТЗ (примерно 20% башен поставлялись и на новый завод № 112). 10 октября из привезенных деталей заложили в сборку первый бронекорпус Т-34, но закончили его только 27 ноября (эшелон с корпусными деталями, шаблонами и кондукторами прибыл 19 ноября), и 20 декабря, в ходе контрнаступления под Москвой, сдали заказчику первые 25 танков. Главной проблемой для этих танков стали дизель-моторы, и потому на них установили 5 дизелей В-2 (480 л.с.), полученных из Челябинска, 12 дизелей В-2-34 (500 л.с.), привезенных из Харькова, а также 8 дизелей В-2В (300 л.с. от тягача "Ворошиловец").




Сделано в Сталинграде

Перед войной и в ее первые дни Т-34, вышедшие с СТЗ, почти ничем не отличались от своих "сестер" или "братьев", покинувших сборочные цеха Харьковского завода № 183. Это было немудрено. В то время сталинградцы только осваивали сборку танков, узлы и детали для которых поступали с тех же предприятий-смежников, что и для харьковчан.




Эти Т-34 выпущены, по-видимому, на СТЗ. Осень, 1941 г.







С нападением фашистской Германии постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 25 июня 1941 г. программа выпуска Т-34 на СТЗ на второе полугодие была увеличена с 1000 до 1405 танков, а в сентябре, ввиду эвакуации ХПЗ, была доведена, по требованиям военных, до 1585 машин. Но написать это в планах было просто. Выполнить оказалось труднее, хотя в первое время увеличение суточной программы выпуска танков стимулировалось за счет комплектующих и полуфабрикатов с эвакуированных ХПЗ и Мариупольского завода им. Ильича. Однако к 1 октября 1941 г. СТЗ стал де-факто главным производителем Т-34, и выдаваемая ему суточная программа выпуска Т-34 выросла с 4 до 11 машин (в то время как суточная программа завода № 112 в то же время составляла не более двух танков). Но долго такое положение продолжаться не могло. В октябре завод был практически предоставлен сам себе. Связи со многими смежниками нарушились. Правда, распоряжением по наркомату в октябре на СТЗ были переданы 5 сварочных аппаратов и 30 квалифицированных сварщиков, но погоды они, конечно, не делали.

Ввиду значительного увеличения суточной программы выпуска танков, а также перебазирования Мариупольского завода им. Ильича на Восток броневое производство для Т-34 на СТЗ было ориентировано на мощности завода № 264 (Сталинградская судоверфь в Сарепте).

Уже говорилось, что завод № 264 первоначально относился с Судпрому и был передан в ведение НКТП постановлением СНК от 11 сентября 1941 г. В силу этого завод не имел для обеспечения увеличенной танковой программы достаточного количества станочного, печного и правильного оборудования. Особенно плохо обстояло дело с литейными цехами, которые на обоих рассмотренных заводах были оборудованы малыми ковшами, не позволявшими отливать башню Т-34 за раз и недостаточно развитый формовочный участок (при полном отсутствии качественных песков).

Правда, используя опыт производства траков для сельскохозяйственных тракторов, СТЗ смог настолько расширить литье траков Т-34, что уже в июле покрыл как собственные потребности, так и заказы харьковского завода.

Тем не менее небольшой опыт производства бронекорпусов Т-34 в Сталинграде имелся. Еще с весны 1941 г. завод № 264 начал осваивать выпуск корпусов и сварных башен Т-34. Но объемы этого производства были весьма невелики:

май – 6

июнь – 5

июль – 28

август – 31

сентябрь – 65

В сентябре завод уже почти полностью исчерпал все свои резервы, и месячную норму бронекорпусов, превышавшую сто с небольшим, он потянуть уже не мог. Это количество лимитировалось производительностью имеющегося здесь оборудования. В сентябре 1941 г. на заводах № 264 и СТЗ начала работу совместная комиссия из представителей НИИ-48 и конструкторов обоих заводов под общим руководством начальника ОГК НКТП. К концу сентября комиссия выработала рекомендации по увеличению объемов выпуска бронекорпусов и башен на заводе № 264.

В результате проведенных исследований был предложен новый, сокращенный процесс термообработки бронекорпусов и введены конструктивные изменения в броневых деталях, что позволило упростить в том числе и процесс механической обработки броневых деталей как порознь, так и в сборе. Дело в том, что первоначально термообработка броневых деталей, разработанная на Мариупольском заводе им. Ильича, проводилась в четыре этапа: первая закалка, высокий отпуск, вторая закалка и низкий отпуск. А это приводило к тому, что механическая обработка заготовок и, главное, их правка после высокого отпуска требовали наличия мощных высокопроизводительных прессов. Кроме того, соединение броневых листов "в замок" и "в четверть" требовало обязательной строжки всех кромок листов после высокого отпуска, а затем фрезерных работ для выборки "четверти" и "замка".

Благодаря предложению военинженера 3-го ранга Морозова (ставшего вскоре старшим военпредом на заводе № 264) по соединению броневых листов "в шип" удалось отказаться от строжек кромок броневых листов, что высвобождало дефицитное оборудование и квалифицированные кадры и даже несколько уменьшало расход броневого проката. Соединения же "в замок" и "в четверть" остались лишь при соединении верхнего лобового листа с крышей и нижних лобового и кормового листов с днищем машины.

Важным достижением завода № 264 при поддержке НИИ-48 стало освоение процесса упрощенной термообработки броневых деталей. После исследований НИИ-48 первая закалка и высокий отпуск были отменены во многом потому, что корпуса Т-34 изготавливались из брони высокой твердости и рассчитывались на сопротивление бронебойным снарядам малой массы (калибром до 47 мм). Тщательные промеры броневых листов после термообработки позволили ввести чистовую огневую резку с учетом припусков, практически не требующую последующей подгонки геометрических размеров. Режимы второй закалки были нормализованы с целью достижения допустимого соотношения между твердостью и хрупкостью брони, что также позволило ускорить термообработку, а с учетом 4-5-ярусной посадки броневых корпусов в печи (прежде была одноярусная посадка) удалось значительно увеличить их производительность.

Испытания первого полноценного корпуса, изготовленного по данной методе, проводились обстрелом из 45-мм противотанковой пушки и 76-мм танковой пушки 19 сентября 1941 г. на полигоне 4-й танковой бригады М Е. Катукова незадолго до убытия бригады на фронт.

В ходе испытаний бронекорпус подвергся следующей схеме обстрела:

а. В правый борт выпущено семь бронебойных 45-мм и один фугасный 76-мм снаряд.

б. В правый подкрылок было выпущено восемь бронебойных 45-мм снарядов.

в. В верхний лист кормы было выпущено три бронебойных 45-мм снаряда.

г. В верхний лист носа было выпущено три бронебойных и один фугасный 76-мм снаряды.

Обстрел из 45-мм ПТП производился с дистанции 50 м. Борта и подкрылки обстреливались под углом 50° и 12° к нормали, нос и корма – по нормали к естественному положению корпуса. Испытаниями было установлено, что общая конструкционная прочность корпуса при его обстреле бронебойными снарядами калибра 45 мм в целом сохранена полностью и наблюдались лишь частичные разрушения швов при попадании снарядов около них, и только попадание 76-мм бронебойных снарядов вызывало незначительные разрушения швов и сколы небольшой протяженности.




Бронекорпус Т-34 завода № 264 на полигоне 4-й танковой бригады. Сентябрь 1941 г.







Тот же бронекорпус, вид сзади.







Вскоре предложенные конструктивные изменения были узаконены по НКТП, и с 5 декабря 1941 г. СТЗ начал получать с завода № 264 такие бронекорпуса для танков Т-34.

В результате этих нововведений время на обработку одного комплекта броневых деталей корпуса Т-34 сократилось весьма значительно – с 198,9 до 36-36,3 часа, а цикл сборки корпуса уменьшился с 9 до 2 суток (в отдельных случаях – до 36 часов). Все это позволило уже в декабре 1941 г. превысить порог месячного выпуска танков в 200 штук, что означало более чем троекратное повышение объемов выпуска по сравнению с началом сентября.




Танк Т-34 выпуска СТЗ в боях под Москвой. Зима, 1941-42 гг. 






5.7. Тяжелый танк буксует на подъеме





С тяжелыми танками дело обстояло несколько хуже. Уже через два дня после нападения Германии на СССР, 26 июня 1941 г. вышел приказ № 253-сс по Наркомату тяжелого машиностроения, в котором говорилось

"В соответствии с постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 25 июня 1941 года приказываю:

Увеличить выпуск танков и ввести в действие мобилизационный план 2-го полугодия 1941 года.

Танки КВ выпускать с экраном. Экранировке подлежат лобовые листы корпуса и башни танка КВ. Толщина экрана для лобового листа корпуса танка – 25мм, толщина экрана для лобового листа башни – 90-100 мм.

Разрешается производить изменения в чертежах для снижения трудоемкости, не снижая боевых качеств танка…

С 1 июля подготовку производства КВ-3 на Кировском заводе снять и перенести ее в Челябинск на ЧТЗ, куда послать бригаду конструкторов, технологов, документацию, материалы и образец танка.

Согласовать спецификации и обеспечить техдокументацией заводы – им. Кирова, "Красный Металлист", "Русский Дизель", им. Ленина, им. Карла Маркса, им. Второй Пятилетки, "Вулкан", обязанные постановлением СНК и ЦК ВКП (б) поставлять Кировскому заводу ежемесячно по 80 комплектов узлов и деталей для танка КВ-1 по номенклатуре, подлежащей утверждению в Ленинградском городском комитете ВКП (б)…

Передать Кировский завод, согласно решению СНК Союза и ЦК ВКП (б), из Народного комиссариата тяжелого машиностроения в Народный комиссариат среднего машиностроения по состоянию на 1-е июля 1941 года".

Перед Кировским заводом была поставлена задача – всемерно наращивать выпуск танков КВ. В связи с этим, как и на заводах № 37, 174 и 183, возник вопрос по конст-рукторско-технологическому упрощению узлов танка.

Но поскольку многие детали и узлы танка выполнялись другими заводами по кооперации, появилась насущная необходимость создания некоего "оперативного штаба" по согласованию выпуска комплектующих. Поэтому одной из первых в СКБ-2 была организована группа конструкторов, в обязанности которых входило оперативное решение всех технических вопросов, связанных с производством танковых узлов на кооперированных заводах.

В июле первые танки КВ, доработанные по опыту эксплуатации, поступили заказчику. В частности, на фронт пошли танки КВ-1 с усиленными опорными катками, немного уменьшенной башней. Для оперативного решения вопросов конструкторско-технологического характера конструкторский коллектив СКБ-2 был значительно усилен за счет инженерно-технического персонала, до того занимавшегося производством газовых турбин.

Несмотря на то что с 1 июля 1941 г. танк КВ-2 был снят с производства, а может, напротив, благодаря этому, суточный выпуск танков КВ к концу месяца удалось довести до 10 машин.

Помимо всемерного расширения производства КВ, на территории опытного цеха ОП-2 Кировского завода развертывается обучение и тренировка танковых экипажей. Испытательный танкодром цеха ОП-2 в пригороде Ленинграда оборудуется для учебного вождения и проведения тактических занятий. Все это значительно облегчает переучивание танкистов на новую матчасть.

После подхода немецких войск к пригородам и захвата ими Красного Села немецкая артиллерия получила возможность обстреливать Кировский завод и воспользовалась этим. С этого момента танковое производство с Кировского завода переводится в более безопасное место на Выборгскую сторону, на завод им. Сталина. Туда перевозится часть оборудования, направляются рабочие и инженерно-технические кадры танкового производства. Завод им. Сталина начинает сборку и ремонт танков КВ.




Производство танков КВ на заводе им. Сталина, 1941-1942 гг.







Но в конце сентября линия фронта подошла почти вплотную к стенам Ижорского завода, который прекращает подачу новых бронекорпусов и башен. 18 октября 1941 г. в Ленинграде был собран последний танк КВ. Всего за 1941 г. Кировский завод изготовил и передал Красной Армии 885 тяжелых танков.

Меж тем Челябинский тракторный завод постепенно готовил серийный выпуск танков КВ. Еще в начале июля туда была вывезена вся имеющаяся конструкторско-технологическая документация, а также бригада конструкторов и технологов. В течение июля и августа туда было отправлено не менее шести эшелонов с наиболее дорогими станками, инструментами и оборудованием. Велся вывоз и личного состава завода с семьями. С 29 августа, когда немецкие и финские войска окружили город, вывоз оборудования и работников завода продолжался кораблями через Ладожское озеро, а также специально выделенными самолетами. До ноября 1941 г. было вывезено таким образом не менее 11 тыс. человек.

В сентябре 1941 г. Челябинский тракторный завод с учетом влившихся в него кадров и оборудования Ленинградского Кировского завода был готов начать массовое производство танка КВ, но для этого не хватало 76,2-мм пушек Ф-32, так как артиллерийское производство ЛКЗ находилось на пути в эвакуацию в Свердловск.

В то же время мощности завода № 92 позволяли увеличить выпуск 76,2-мм орудия Ф-34, ставившегося в танк Т-34. Поэтому 22 сентября 1941 г. НКТП издал приказ № 26сс, предписывающий срочно разработать на ЧТЗ вариант установки орудия Ф-34 в танк КВ, а Уралмашзаводу обеспечить для него поставку бронировки. До конца сентября таким образом было переделано 40 пушек Ф-34, но установка орудий в башню танка КВ была сопряжена с некоторыми трудностями, требующими некоторой переделки люльки орудия. Поэтому опыт не прижился, а с 1 октября на вооружение танка КВ было принято 76,2-мм танковое орудие ЗИС-5 конструкции ОКБ № 92, представлявшее собой определенный гибрид откатных частей орудия Ф-34, помещенных в ложе орудия Ф-27.




76,2-мм танковая пушка обр 1941 г. ЗИС-5.







Так, по окончательному варианту, утвержденному техсоветом НКВ, ЗИС-5 отличалась от Ф-34 в основном конструкцией некоторых элементов люльки и бронемаской. Поскольку вопрос о снятии орудия Ф-32 с производства был решен, ЗИС-5 последнего варианта была принята на вооружение 30 сентября 1941 г. Валовое производство пушек ЗИС-5 началось с 1 октября 1941 г. на заводах № 92 и № 9 (на который эвакуировалось танковое производство ЛКЗ) и продолжалось до 21 декабря 1943 г.

Примерно в это же время начинаются конструкторские работы СКБ-2 по созданию новых образцов тяжелых танков. Во-первых, ввиду трудностей с созданием башен, нехваткой электромоторов и для снижения трудоемкости изготовления тяжелого танка группа под руководством Г. Москвина предложила на суд ГАБТУ и ГКО два опытных образца тяжелого штурмового танка КВ-7, предназначенного "успешно подавлять артбатареи и разрушать оборонительные сооружения противника".

Этот танк был построен на шасси серийной машины, взятом без переделок с установленной в его передней части невращающейся броневой рубки. Вооружение танка состояло из одной 76,2-мм и двух 45-мм пушкек в единой рамке, имеющих единый прицел и единый механизм горизонтального и вертикального наведения. Рамочная установка артиллерийских систем разработана под руководством Л. Горлицкого.

Спусковой механизм позволял осуществлять как поочередный спуск каждого из орудий, так и залп всех пушек одновременно.




Штурмовой танк КВ-7, вид спереди. 1941 г.







Строенная артустановка танка КВ-7, 1941-1942 гг.







В ноябре 1941 г., после заводских пробегов, указанный образец был отправлен в Москву, где показал весьма посредственные результаты в плане кучности стрельбы. Из-за несовершенства конструкции спуска ведение огня залпами было признано нецелесообразным.

По окончании испытаний К. Ворошилов высказал пожелание – установить поменьше орудий, но помощнее. 6 января 1942 г. своим постановлением № 1110 ГКО снял предложенный образец КВ-7 с испытаний, предложив вооружить его спаренной установкой 76,2-мм пушек.

Параллельно с КВ-7 была начата разработка артиллерийского танка, вооруженного орудием калибра 122 мм в штатной вращающейся башне. Этот проект, получивший индекс КВ-9, выполняла группа под руководством Н. Курина, артиллерийская система У-11, несшая откатные части 122-мм гаубицы М-30, создавалась ведущими конструкторами Н. Сидоренко и В. Усенко. Предполагалось, что КВ-9 займет в войсках место снятого с вооружения артиллерийского танка КВ-2 и будет активно использоваться "для борьбы со скоплениями живой силы, средними и тяжелыми танками, а также укреплениями противника".

Установка гаубицы была осуществлена в штатной литой башне танка КВ-1 с измененной лобовой деталью, дополненной новой маской. В феврале 1942 г. танк КВ-9 прошел испытания обкаткой и стрельбой, причем 122-мм гаубица выдержала их великолепно, но общий вес танка возрос более чем на 500 кг.

Однако это было неприемлемо, так как качество изготовления трансмиссии КВ к этому времени упало и увеличение массы танка на полтонны могло вызвать катастрофический результат. Поэтому работы над КВ-9 были временно прекращены.




Артиллерийский танк КВ-9. Зима, 1941-42 гг.







Несмотря на то что проект спаренной установки двух орудий калибра 76,2-мм в маске КВ-7 был готов уже в январе, опытный образец танка был готов только в мае. Но и он показал низкую кучность при стрельбе, и потому работы над ним были прекращены, а проект вооружения его спаренной установкой 107-мм и 45-мм пушек ЗИС-6А завода № 92 отменен в пользу установки одного орудия.




Второй вариант танка КВ-7, 1942 г.







Тактико-технические характеристики советских опытных тяжелых танков выпуска зимы 1941-1942 гг.

ТТХ/Марка танка || КВ-7 | КВ-7| КВ-9||

|| ЧКЗ, 1941 г. | ЧКЗ, 1942 г. | ЧКЗ, 1942г. ||

Боевой вес, кг || 47500 | 46800 | 48100 ||

Экипаж, чел. || 6| 5 | 5 ||

Размерения, мм

Длина общая || 6750 | 6750 | 6900 ||

Ширина || 3250 | 3250 | 3320 ||

Высота || 2430 | 2410 | 2710 ||

Клиренс || 440 | 450 | 450 ||

Ширина трака || 660 | 660 | 660 ||

Вооружение

Пушек, шт. х кал || 1х76,2-мм ЗИС-5 2х45 20К | 2х76,2-мм ЗИС-5 | 1х121,9-мм У-11 ||

Снарядов, шт. || 76,2-мм 100 45-мм 196 | 150 | 36 ||

Пулеметов, шт. х кал || 2х7,62-мм | 2х7,62-мм | 3х7,62-мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов, шт. || 3590 | 2646 | 3024 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 75+20-75 | 75 | 75-60 ||

Гориз. корпуса || 30 | 30-20 | 30-20 ||

Башня || 75+20-75 | 75 | 90 (литье) ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж ||

Марка || В-5К | В-2К | В-2К ||

Мощность макс., л.с. || 580 | 580 | 600 ||

При частоте об/мин || 1800 | 1800 | 1850 ||

Передач КПП || 5/1 | 5/1 | 5/1 ||

Скорость макс., км/ч || 34 | 34 | 35 ||

Тип топлива || Дизельное | Дизельное | Дизельное ||

Емк. бака, л || 615 | 615 | 610 ||

Запас хода, км

– шоссе || 225 | 225 | 225 ||

– проселок || не показано | не показано | 160 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/см2 || 0,82 | 0,80 | 0,83 ||

Подъем, град. || 36 | 36 | 36 ||

Спуск, град. || 35 | 35 | 30 ||

Крен, град. || 30 | 30 | 25 ||

Ров, мм || 2500 | 2500 | 2500 ||

Стенка, мм || 1000 | 1000 | 1000 ||

Брод, мм || 1500 | 1500 | 1500 ||




Глава VI. Путь к перелому


Мы не ждали потрясений от второго года воqны. Казалось, что немец уже не оправится от последствий Московской битвы, трагедии Ростова, Тихвина… И тем страшнее показалась нам вторая военная осень.

Из воспоминаний К. Зака






6.1. К чему приводит эйфория





Кампания 1941 г. закончилась в целом на бравурной ноте. Немецкое наступление на Москву провалилось. Вермахт впервые познал горечь поражений, а Красная Армия убедилась, что немца бить можно и должно. С радостной надеждой встречала страна новый, 1942 год. Основания для этого были. Во-первых, еще в августе войска Западного фронта провели первое удачное наступление, освободив город Ельня и срезав опасный выступ в нашей обороне.

Во-вторых, все издания обошли описания первых боев уже упомянутой 4-й танковой бригады (ставшей 1-й гвардейской) под командованием М. Катукова, где грамотное применение танков помогло будущему маршалу бронетанковых войск не только сдержать победоносное шествие Гудериана на Тулу, но и стало тем самым отправным моментом, от которого пошла гулять "легенда о тридцатьчетверке".

В-третьих, 21 ноября немецко-фашистские войска заняли г. Ростов-на-Дону, но уже 29 ноября части Красной Армии вошли в город в ходе первой крупной наступательной операции фронтового масштаба, в результате которой было освобождено свыше 400 населенных пунктов.




Советские войска вступают в освобожденный Ростов. Ноябрь, 1941 г.







30 декабря закончилась Тихвинская операция, позволившая не только освободить город и сорвавшая план полного окружения Ленинграда, в ходе которой немецко-фашистские войска были отброшены в среднем на 100 км. В ходе нее десяти немецким дивизиям были нанесены тяжелые потери, не позволившие перебросить их под Москву.

И венцом 1941 г., своеобразным итогом кампании, был срыв немецкого плана окружения и взятия столицы СССР, который перерос в крупное контрнаступление под Москвой. Несмотря на то что Красная Армия перешла в наступление не вполне подготовленной, ей удалось отбросить немецкие войска на всех направлениях на 80-150 км от города. Правда, к апрелю 1942 г. наступление выдохлось, но моральный эффект был огромен.




По улицам Москвы следует танковая колонна в составе Т-34, БТ-7 и Т-26. Ноябрь, 1941 г.







Танк Т-26 1-й гвардейской танковой бригады в боях под Москвой. Зима, 1942 г.







Наступательные настроения в Красной Армии доминировали весной 1942 г. Казалось, что немец уже ослаб, что он получил "достаточно", что стоит еще чуть-чуть надавить, и он покатится туда, откуда пришел… Эйфория от первых побед кружила голову…

Героическими усилиями полуголодных тружеников тыла росло количество танков в действующей армии. Если на 1 декабря 1941 г. на фронте было не более 1730 исправных танков всех типов, то к 1 мая 1942 г. их стало уже 4065. Оказалось возможным приступить к формированию танковых корпусов.

В конце марта 1942 г. формируются первые 4 танковых корпуса, в состав каждого из которых вошло по 2 танковые и по одной мотострелковой бригаде. Согласно штату корпус должен был иметь 5603 человека, 20 танков КВ, 40 средних Т-34, 40 легких Т-70 (или Т-60), артиллерийский и зенитный дивизионы (в составе мотострелковой бригады), а также ряд подразделений обеспечения. Никаких артиллерийских, ремонтных или инженерных частей корпусного подчинения предусмотрено не было. Вскоре после появления новые формирования были испытаны в бою.

Во второй половине марта 1942 г. военный совет Юго-Западного направления (главнокомандующий Маршал Советского Союза С. Тимошенко, член военного совета Н. Хрущев, начальник штаба генерал-лейтенант И. Баграмян), воодушевленный зимней победой под Ростовом, докладывая обстановку и перспективы боевых действий, обратился к Верховному Главнокомандованию с предложением провести крупную наступательную операцию силами Брянского, Юго-Западного и Южного фронтов с целью разгрома противостоящих сил противника и последующего выхода наших войск на линию Гомель-Киев-Черкассы-Первомайск-Николаев. Проведению этой операции способствовало наличие к югу от Харькова так называемого Барвенковского выступа глубиной до 100 км, который создавал угрозу флангам и глубокому тылу немецкой группировки, оккупировавшей Донбасс, побережье Азовского моря и Крым. Для проведения операции Главком направления маршал Тимошенко запросил у Ставки резервов, которых в условиях ожидания главного удара немецких войск на Москву Ставка отдать не могла.

Генеральный штаб в лице маршала Б. Шапошникова доложил Верховному Главнокомандующему о своем несогласии в вопросе возможности проведения существующими силами крупной наступательной операции на юге весной 1942 г. Но соблазн был велик. Поэтому после ряда согласований Главком разрешил провести частную операцию силами Юго-Западного фронта по разгрому Харьковской группировки и освобождению г. Харькова. Из резервов Ставки в распоряжение фронта передавались 10 стрелковых дивизий, 26 танковых бригад и 18 артполков.

Замысел операции состоял в нанесении войсками Юго-Западного фронта двух ударов по сходящимся направлениям на Харьков.

Прорыв обороны врага планировалось осуществить стрелковыми соединениями, усиленными танковыми частями и подразделениями, в течение 3 дней, после чего намечалось ввести в прорыв недавно сформированные 21-й и 23-й танковые и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса, которые должны были развить успех и в течение трех-четырех дней выйти на подступы к Харькову, завершив окружение немецкой 6-й армии.

Всего в операции в составе Юго-Западного фронта должны были участвовать 23 стрелковые, 6 кавалерийских дивизий и 4 мотострелковые бригады при поддержке 900 танков.

Однако немецко-фашистское командование тоже готовило здесь наступательную операцию, цель которой состояла в ликвидации Барвенковского выступа и захвате рубежа для развития дальнейшего наступления на левобережье Северского Донца.

Таким образом, в районе Харькова и Барвенковского выступа к наступательным действиям практически одновременно готовились войска обеих сторон. От исхода операций в этом районе в значительной степени зависело дальнейшее развитие событий на южном крыле советско-германского фронта летом и осенью 1942 г.

Советское командование не могло предположить, что вермахт уже не имеет сил, чтобы продолжать крупные наступления на всем протяжении советско-германского фронта. Ожидалось, что в кампании 1942 г. обязательно последует удар на Москву. Но главной целью немецкого наступления на Востоке становился Северный Кавказ, и потому именно группа армий "Юг" была усилена за счет других участков германского фронта, готовившегося к реваншу за 1941 г. Планомерными мероприятиями ОКХ удалось создать здесь перевес в живой силе и артиллерии над войсками Юго-Западного фронта. На остальных участках советско-германского фронта немецкие войска перешли к обороне.

По указанию главнокомандующего Юго-Западным направлением (являвшимся одновременно и командующим Юго-Западным фронтом) в период с 1 по 15 апреля велись перегруппировка сил и боевая подготовка войск и штабов. Но перегруппировка затянулась (она осуществлялась на большие расстояния в условиях весенней распутицы), и потому многие штабы и войска не успели как следует подготовиться к предстоящим боям. Усугубляло положение и то, что перегруппировка шла вяло, без единого плана, на основании отдельных, порой противоречащих друг другу распоряжений. По причине недостаточной скрытности подготовки замысел операции вскоре стал достоянием командования группы армий "Юг". На угрожаемых направлениях немцы увеличили плотность своих войск, передвинули подвижные резервы, подготовили новые оборонительные рубежи, минные поля.

Наступление войск Юго-Западного фронта началось утром 12 мая. За первые трое суток ударные группировки смогли прорвать немецкую оборону в полосах до 50 км каждая и продвинулись на глубину до 25-50 км. 15 мая командование Юго-Западного направления донесло в Ставку, что операция развертывается успешно и созданы необходимые условия для расширения наступления. Можно было вводить подвижные части.




Кавалерия атакует при поддержке танков, Юго-Западный фронт. Весна, 1942 г.







Однако командование фронта замешкалось, выжидая, когда будут достигнуты все намеченные рубежи, тогда как немцы уже 14 мая ввели в сражение две танковые дивизии. Они нанесли контрудар во фланг 38-й армии и потеснили наступавшую группировку. А затем, пользуясь бездействием советских войск на других участках фронта, поспешили с переброской к местам прорыва резервов, которые оказали упорное сопротивление наступающим.

Лишь 17 мая войска Юго-Западного фронта ввели в развитие наступления два танковых корпуса, которые вклинились в немецкую оборону на 12-15 км и перерезали железную дорогу Харьков-Краснодар.




Экипаж танка Т-70 в разведке. Весна, 1942 г.







Но инициативой уже владел противник, который успел подтянуть к южному фасу Барвенковского выступа группировку из двух армейских и одного моторизованного корпусов под командованием генерала фон Клейста и на рассвете 17 мая начал крупное наступление против основания выступа, что стало абсолютной неожиданностью для советских войск. Немцы быстро прорвали советскую оборону и уже к 8 часам утра продвинулись на глубину 6-8 км. Лишь вечером 17 мая, когда немцы продвинулись уже на 20-25 км и создали угрозу тылам 57-й армии и всей ударной группировке Юго-Западного фронта, штаб направления получил информацию об ударе противника на южном фасе Барвенковского выступа.

Несмотря на это, Юго-Западный фронт еще два дня тщетно продолжал пробиваться к Харькову, перейдя к обороне лишь 19 мая. Но было уже поздно. 22 мая Паулюс, воспользовавшись тем, что северная советская группировка истощила свои силы, перебросил с этого участка фронта к северному фасу Барвенковского выступа две танковые дивизии, которые 22 мая форсировали Северский Донец и в скором времени соединились с войсками группы Клейста, окружив войска советских 6-й и 57-й армий.




Наступление 6-й немецкой армии. Май-июнь, 1942 г.







Эта операция, закончившаяся крахом ядра Юго-Западного фронта, предопределила весь ход летне-осенней кампании 1942 г., который продолжался с явным преимуществом фашистской Германии. Казалось, никто и ничто не сможет остановить лавину немецкой армии, хлынувшую от Харькова к Ростову и через Дон к Сталинграду и Северному Кавказу. Лишь зимой 1942-1943 гг. большим напряжением сил положение было выправлено. Произошло "начало коренного перелома" в ходе Великой Отечественной войны.




Захваченный немцами танк Т-34 выпуска СТЗ. Весна, 1942 г.







Брошеный танк Т-60, Юго-западный фронт. Лето, 1942 г.







Опыт боевого применения танковых корпусов весной 1942 г. под Харьковом показал, что новые соединения не обладали необходимой оперативно-тактической самостоятельностью при ведении боевых действий, поэтому уже летом их штат был скорректирован. В июле 1942 г. в состав танковых корпусов были включены отдельный артиллерийский дивизион гвардейских минометов (8 боевых машин БМ-8 или БМ-13), разведрота, две подвижные рембазы, а также рота подвоза ГСМ корпусного подчинения. В сентябре число танков в корпусе было увеличено со 100 до 168, за счет добавления третьей танковой бригады и резерва.

Параллельно с развертыванием танковых корпусов в конце мая 1942 г. появились и первые танковые армии (ТА). В состав 3-й ТА вошли 2 танковых корпуса, 3 стрелковые дивизии, 2 отдельные танковые бригады, артиллерийский полк и отдельный полк гвардейских минометов. 5-я ТА имела несколько иной состав: 2 танковых корпуса, кавалерийский корпус, 6 стрелковых дивизий, отдельная танковая бригада, отдельный мотоциклетный полк, 2 отдельных танковых батальона.

Однако опыт первого боевого применения танковых армий в оборонительных операциях 1942 г. показал, что их организационная структура еще нуждается в корректировке. Наличие в них стрелковых дивизий, танковых и кавалерийских корпусов, обладавших различной подвижностью и боевыми возможностями, отрицательно сказалось на организации управления и материально-технического обеспечения. Первые ТА оказались громоздкими, неманевренными и трудноуправляемыми. Во многом именно поэтому еще две танковые армии (1-я и 4-я), сформированные в конце июля в ходе начавшегося Сталинградского сражения с использованием полевых управлений 38-й и 28-й армий, были расформированы приблизительно через месяц.



6.2. Новое слово – ленд-лиз





Дебют

Уже первые недели боев под Харьковом в мае-июне 1942 г. показали, что вермахт силен и СССР ждут испытания не меньшие, чем год назад. Выдержать их было тяжело. Но Советский Союз уже не был одинок в своей борьбе с фашизмом. За спиной СССР стояли США и Великобритания.

Уже вечером 22 июня 1941 г. премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль заявил в своем выступлении по радио: "За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Но теперь у Соединенного Королевства одна неизменная цель: мы полны решимости уничтожить Гитлера и нацистский режим. Поэтому любое государство, которое борется против нацизма, получит британскую помощь. Мы окажем России и русскому народу всю помощь, которую только сможем". Вскоре на это обращение отозвался и заокеанский брат Великобритании – США. 24 июня на пресс-конференции Рузвельт также сказал о готовности оказать России всяческую помощь. Эти заявления положили начало сотрудничеству трех держав в войне против фашистской Германии.

12 июля 1941 г. было подписано "Соглашение между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии". 16 августа 1941 г. было заключено соглашение с Англией о товарообороте, кредите и клиринге. Оно предусматривало предоставление Советскому Союзу кредита в сумме 10 млн. фунтов стерлингов, а также поставку в счет его английских танков, самолетов и других видов вооружений. Первые поставки из Великобритании и США в СССР были невелики и производились за наличный расчет в соответствии с торговыми соглашениями. Однако уже 6 сентября 1941 г. во взаимоотношениях союзников прозвучало это новое слово ленд-лиз (лендлиз).

Идея оказания помощи странам, противостоящим нацистской Германии, путем передачи вооружения и военных материалов взаймы в обмен на определенные политические и экономические уступки, или "идея ленд-лиза" (от английских слов "lend" – давать взаймы, одалживать и "lease" сдавать в аренду), возникла в Вашингтоне, в министерстве финансов, осенью 1940 г. В ее основу лег действовавший закон 1892 г., согласно которому военный министр США в интересах государства может сдавать в аренду на срок не более 5 лет собственность армии, если в ней не нуждается страна.

Положения старого закона были оформлены в виде билля о ленд-лизе, который после утверждения в палате представителей и сенате 11 марта 1941 г. стал законом Соединенных Штатов Америки. Он уполномочивал президента США, когда тот сочтет необходимым, передавать взаймы или в аренду предметы обороны правительству любой страны, оборону которой президент признает жизненно важной для безопасности Соединенных Штатов. Сразу же действие закона было распространено на Англию и Грецию.

По предложению У. Черчилля основные положения билля о ленд-лизе в сентябре были распространены на СССР, а 7 ноября 1941 г. сенат признал оборону Советского Союза жизненно важной для интересов США, и с этого дня американские поставки в СССР также стали производиться на основании закона о ленд-лизе.

Для осушествления закупок в Великобританию еще в июле (до введения в действие ленд-лиза) отбыла специальная комиссия. Задачей комиссии был выбор образцов боевой техники, пригодной для эксплуатации в СССР. После долгого анализа имеющейся матчасти выбор был сделан в пользу танков Mk II "Матильда" и Mk III "Валентайн". Эти танки лучше всего, по мнению членов комиссии, подходили условиям эксплуатации в советских бронетанковых войсках.

В частности, тактико-технические характеристики "Матильды" сравнивались с танком КВ (так как имели бортовое бронирование толщиной до 78 мм), а "Валентайн" по размерам, уровню защищенности и вооружению лучше всего походил на Т-50. Выбор указанных танков был продиктован еще одним обстоятельством. Эти типы танков англичане могли поставлять немедленно и к тому же комплектовать их дизельным двигателем, что не создавало проблем с их снабжением в танковых частях Красной Армии.




Легкий танк Mk III "Валентайн", 1942 г.







Разгрузка танков "Матильда" в Архангельском порту. Осень 1941 г.







Первые 20 танков Mk II "Матильда" и Mk III "Валентайн", прибыли в Архангельск 11 октября 1941 г. с караваном PQ-1. Первым подразделением, получившим 1 декабря 1941 г. английские танки на Можайском направлении, был 136-й отб. Батальон имел в своем составе десять танков Т-34, десять Т-60, девять "Валентайнов" и три "Матильды", полученные в Горьком 10 ноября 1941 г. Все экипажи, получившие иностранную технику, были неопылными и потому к 10 декабря, было поломано две "Матильды", пять "Валентайнов", один Т-34 и четыре Т-60. Лишь с 15 декабря 1941 г. 136 отб. совместно с 20 танковой бригадой смог принять участие в контрнаступлении под Москвой. Всего до конца 1941 г. в СССР прибыло 187 "Матильд" и 259 "Валентайнов", однако до 30 процентов из них были потеряны по техническим причинам.

Такое положение было сочтено неприемлемым. Поэтому уже в 1941 г. в г. Горький и Казань были открыты центры по освоению английских машин в течение 15-дневного срока, а к марту 1942 г. подготовкой экипажей для эксплуатации иностранных танков занимались уже 23 из 38 учебных танковых полков. Положение стало выправляться.

Именно кампания 1942 г. была проведена под знаком ленд-лизовской техники. Это немудрено, ведь наши танковые заводы еще работали со сбоями, английские же машины формировались поблизости от театра военных действий и потому шли большей частью на юго-западное направление, пожиравшее танки, как хорошая паровозная топка уголь.

Здесь же на фронт поступили и иные образцы английских и первые американские танки, которые, несмотря на радикально отличавшийся внешний вид, имели одинаковый индекс – М-3. Летом – осенью 1942 г. легкие "Стюарты" и средние "Генерал Ли", вместе с "тетрархами" и "Черчиллями" приняли участие в Сталинградской битве и битве за Кавказ. Но о них все же позднее…




Наши "утюги" или буржуйские каракатицы?

В недавнем прошлом был популярен анекдот о коренных сибирских жителях, которые нашли бензопилу и долго испытывали ее, пока не сломали при попытке перерезать рельсу, после чего взвалили на плечи топоры и пошли валить лес вручную.

Вот и появление в армии иностранного оружия (пусть даже и союзнического) всегда толкало пытливый русский ум на различные эксперименты, приводившие к пари.

Например, в 5-м мехкорпусе был зафиксирован спор в стиле "кто кого переборет". С одной стороны в трос "впрягся" Т-34, с другой – Mk. II "Матильда". Но вряд ли кто-то смог торжествовать в указанном споре, так как моментально после того, как спорящие стороны рванули каждый в свою сторону, стальной трос порвался, издав звук, подобный колокольному звону… А еще через мгновение участники спора были арестованы, видимо "за излишнюю любознательность".

Тем не менее, попытки сравнить ленд-лизовские машины с отечественными предпринимаются до сих пор. И нынче с пеной у рта русофилы отстаивают мысль, что Россия – Родина слонов, с одной стороны, а русофобы пытаются доказать, что "ни на что другое, кроме как заграничное ругать, мы не годны", с другой.

Мы не станем сегодня пытаться уверить стороны в крайней глупости данного занятия, а просто приведем выдержки представителей ГБТУ и НКТП о ленд-лизовских танках , прозвучавшие в начале 1942-го:

"Тов. Федоренко

В ответ на исх. № 421 от 21.01.1942 г. имеем сообщить следующее:

Пехотный танк Мк.П "Матильда" является образцом среднего танка тяжелого бронирования. По своим основным параметрам он в целом не уступает танку КВ и выгодно отличается от последнего меньшей массой и несколько лучшей безотказностью в работе трансмиссии… Особенностью конструкции танка является наличие у него фальшбортов из катаной брони толщиной 20-25мм, защищающих подвеску танка и усиливающих броневую защиту бортов… В условиях плохих дорог Подмосковья эта особенность приводила к тому, что пространство за фальшбортом часто забивалось грязью и снегом… Это требовало частой очистки ходовой части, и ухудшало поворотливость машины. Также наличие фальшбортов затрудняет смену гусеницы в боевых условиях…

Для всех типов английских танков характерен малый объем сварочных работ при изготовлении корпуса. Основным отличием броневой защиты данного танка от аналогов является большое количество литых деталей: носовой и кормовой узлы корпуса, соединенные вставными бортами катаной брони. Подбашенная коробка крепится к корпусу гужонами…

Для изготовления корпуса Мк.П применена катаная и литая броня с высоким содержанием хрома, никеля и молибдена, отличающаяся хорошей однородностью, закаливаемостью и вязкостью Замер твердости брони по методу Бриннеля показывает, что она относится к разряду гемогенной (однородной) брони средней твердости. По химсоставу она близка нашей хромо-никель-молибденовой броне ФД-7924.

Толщина бортовой брони танка Мк.П "Матильда" составляет 70-78 мм и в целом равнозначна броневой защите танка КВ… Качество закалки брони хорошее. Опасных отколов при поражениях, близких к ПТП, не обнаружено…

Двигательная установка танка состоит из двух двигателей дизеля типа "Лейланд" суммарной мощностью 195 л.с., что обеспечивает танку удельную мощность в районе 7,5 л.с. к 1 тонне веса. Этого, несомненно недостаточно для осуществления быстрых маневров на пересеченной местности, однако танк КВ также имеет недостаточную уд. мощность 8,1 л.с. к 1 тонне веса танка…, при этом более удачная конструкция КПП и бортовых редукторов танка Мк.П делает его легче управляемым на бездорожье…

К числу недостатков танка Мк.П "Матильда" следует отнести слабость его орудия при ведении огня по живой силе и огневым точкам. Бронепробиваемость орудия удовлетворительна и несколько превышает таковую у отечественной 45-мм танковой пушки обр. 1938 г.

В настоящее время рассматривается вопрос по перевооружению танка Мк.П "Матильда" отечественной 76-мм танковой пушкой обр. 1941 г. для полного уравнивания его возможностей с возможностями танка КВ.

Вывод: Практику очернения танков союзников и распространения им обидных кличек "каракатица", "шарманка" прекратить; заказ танков Мк.П "Матильда" продолжать…"




Танки "Матильда" в ходе контрнаступленя под Москвой. Весна 1942 г.







По танку же Мк Ш "Валентайн" отзывы 15 января 1942 г. прозвучали отнюдь не полигонные.

"Опыт применения "Валентайнов" показал:

1. Проходимость танков в зимних условиях хорошая, обеспечивается движение по снегу толщиной 50-60 см. Сцепление с грунтом хорошее, но при гололедице необходимы шпоры.

2. Оружие действовало безотказно, но были случаи недоката пушки (первые пятъ-шесть выстрелов), видимо из-за загустения смазки. Оружие очень требовательно к смазке и уходу.

3. Наблюдение в приборы и щели хорошее.

4. Моторная группа и трансмиссия работали хорошо до 150-200 часов, в дальнейшем наблюдаетсям некоторое снижение мощности двигателя.

5. Броня хорошего качества.

Личный состав экипажей проходил специальную подготовку и танками владел удовлетворительно. Командный и технический состав танки знал слабо. Большое неудобство создавало незнание экипажами элементов подготовки танков к зиме. В результате отсутствия необходимых отеплений, машины с трудом заводились на морозе и поэтому держались все время в горячем состоянии, что вело к большому расходу моторесурсов. В бою с немецкими танками (20.12.1941 года) три "Валентайна" получили следующие повреждения: у одного 37-мм снарядом заклинило башню, у другого – пушку, третий получил пять попаданий в борт с дистанции 200-250 метров. В этом бою "Валентайны" подбили два средних немецких танка Т-3.

В целом, Мк.Ш – хорошая боевая машина с мощным вооружением, хорошей проходимостью, способная действовать против живой силы, укреплений и танков противника.

Отрицательные стороны:

1. Плохое сцепление гусениц с грунтом.

2. Большая уязвимость тележек подвески – при выходе из строя первого катка танк двигаться не может.

К пушке нет осколочно-фугасных снарядов."




Танк "Валентайн" на Можайском направлении. Зима 1941-1942 гг.







Вообще вооружение танков союзников 42-мм пушкой, которая не имела осколочных снарядов, привело к тому, что в марте 1942 г. завод № 179 НКВ получил задание по разработке для "двухфунтовой англ. пушки" осколочной гранаты и отработке ее выстрела на отечественных порохах.

В декабре 1941 г. ОКБ № 92 по заказу бронетанкового управления выполнило проекты перевооружения танка "Валентайн" спаренной установки 45-мм танковой пушки обр. 1938 г. и пулемета ДТ, а для танка "Матильда" – спаренной установкой 76-мм орудия обр. 1941 г. и пулемета ДТ. Установки были разработаны и изготовлены в опытных образцах. Они получили индекс соответственно ЗИС-95 и ЗИС-96.




Танк Mk III "Валентайн", вооруженный 45-мм орудием в установке ЗИС-95 на испытаниях.







ЗИС-95 в производство принят не был в связи с нехваткой 45-мм танковых орудий (которые требовались для танка Т-70), а также ввиду того, что завод № 179 в марте 1942 г. испытал 42-мм выстрел с осколочной гранатой сталистого чугуна, и с мая 1942 г. должен был начаться серийный выпуск патронов с указанным типом снаряда.

Серийным же производством ЗИС-96 должен был заниматься завод № 9, но он сорвал план выпуска орудий в 1941 г., а с 1942 г. проблема разрешилась заказом в Великобритании танков "Матильда" CS (танк огневой поддержки), вооруженных 76-мм орудием с баллистикой, близкой к баллистике 76-мм орудия обр. 1936 г. (Л-10).



6.3. Броня крепка?





Между тем танкостроение в СССР шло своим чередом, и в начале 1942 г. главной проблемой была нехватка броневой стали. В прежние годы широко гуляла легенда (которая и сегодня в ходу), что броневая защита отечественных танков первого периода войны была вполне адекватной задачам и чуть ли не абсолютно неуязвимой на поле боя. Распространялись истории, как некий танк (Т-34 или КВ) разгуливал словно слон в посудной лавке между немецкими "пигмеями" (Pz II, Pz 38 (t), Pz III, Pz IV), которые вместе с "колотушками" (так было принято пренебрежительно именовать немецкие противотанковые пушки РаК-35/36) ничего не могли с ним поделать. Что только появление в 1943 г. на поле боя "тигров" с "пантерами" как-то сгладило ситуацию, а до того шансов у панцерваффе не было никаких.

Сие, однако, далеко от истины. Уже в отчете НИИ-48, выполненном в апреле 1942 г., констатировалось, что броневая защита отечественных танков, несмотря на выполнение ТТТ Бронетанкового управления 1940 г., "не смогла значительно снизить потери танковых войск в летне-осенней кампании 1941 г., так как немецкая армия имеет набор бронебойных средств, способных противостоять нашим новейшим танкам Т-34и КВ".

Несмотря на то что таковыми де-факто были большей частью 50-мм, 88-мм и 105-мм пушки, сигнал был принят, и следствием его была попытка усиления лобового бронирования танков Т-34 15-мм, а бронирования лба корпуса и бортов башни КВ 25-мм листами высокой твердости.

Дополнительное бронирование танков Т-34 велось в августе 1941 г. на заводе № 264, а добронирование танков КВ, по мнению одного из наиболее авторитетных исследователей истории отечественного танкостроения, М. Коломийца, велось на Ленинградском металлическом заводе. При этом если листы дополнительной брони танка Т-34 наваривались вплотную к основной броне и даже аккуратно подгонялись по габаритам, то на КВ получился аналог "разнесенного бронирования", когда листы допброни устанавливались на основной на бонках с зазором около 25 мм. Правда, уже в августе-сентябре с этой практикой было покончено, так как она приводила к перегрузке танков, что в условиях распутицы и снега сказывалось отрицательно на подвижности и проходимости танков, а танки все равно выходили из строя.

Кроме того, ход контрнаступления под Москвой показал, что танки Т-34 и КВ поражаются немцами не только из противотанковых пушек калибра 37-мм и 50-мм, но также многими другими немецкими орудиями, на вооружении которых имелись бронебойные снаряды. Эти системы в то время были сведены в такую таблицу:

|| № | Название системы | Калибр | Длина ств. | Вес снар. | Нач. ск. снар. | Скоростр. ||

|| п/п | – | мм | клб | кг | м/с | выстр/мин ||

Немецкие противотанковые пушки

|| 1 | 37-мм "Рейнметалл" | 37 | 50 | 0,355-0,64 | 1020-830 | высокая ||

|| 2 |50 мм обр 1938 г. | 50 | 56,5 | 0,92-2,0 | 1200-835 | высокая ||

|| 3 | 50 мм казематная | 50 | 70 | – | 860 | 15-20 ||

|| 4 | 50 мм танковая | 50 | 45 | 0,92 | 1000 | – ||

|| 5 | 28/20-мм ПТР | 28/20 | 78 | 0,123 | 1400 | – ||

Чехословацкие противотанковые пушки

|| 6 | 37 мм пушка М-34 | 37 | 47,8 | 0,85 | 750 | высокая ||

|| 7 | 47-мм пушка Шкода | 47 | 43,5 | 1,65 | 900 | высокая ||

Французские противотанковые пушки

|| 8 | 47-мм пушка 181 | 47 | 44 | 1,5 | 800 | высокая ||

Зенитные пушки

|| 9 | 20 мм обр 30 | 20 | 65 | 0,15 | 850-900 | 150-160 ||

|| 10 | 37-мм обр 18 | 37 | 57 | 0,775 | 740 | 70-80 ||

|| 11 | 37-мм обр 36 | 37 | 57 | 0,625 | 740 | 70-80 ||

|| 12 | 88-мм обр 18 | 88 | 56 | 9 | 840 | 18 ||

|| 13 | 105-мм обр 39 | 105 | 63,3 | 15,1 | 900 | 6 ||

Дивизионные орудия

|| 14 | 105-мм легкая гаубица | 105 | 28 | 14-14,8 | 200-470 | 6 ||

|| 15 | 75-мм пушка обр 18 | 75 | 35,9 | 5,8-6,6 | 650 | 8 ||

|| 16 | 105-реакт пушка Крупп | 105 | 18 | 6,6 | 700 | – ||

|| 17 | 105-мм пушка обр 18 | 105 | 52 | 15-56 | 680 | 6 ||

Артиллерия РГК

|| 18 | 150-мм пушка обр 18 | 150 | 55 | 45 | 620-840 | 3 ||

|| 19 | 150-мм пушка обр 39 | 150 | 55 | 43 | 620-865 | 3-4 ||

|| 20 |150-мм пушка обр 16 | 150 | 42 | 52 | 750 | 3 ||




Из материалов отчета понятно, что именно типы артиллерийских орудий были указаны по причине их фактического участия в борьбе с нашими танками.

Причем в отчете давалась также раскладка по числу подбитых танков, поступивших в ремонтные предприятия в ходе Московской битвы с 9 октября 1941 г. до 15 марта 1942 г. "Число поражений (сквозных или опасных) отечественных танков бронебойными снарядами

Тип боеприпаса || Поражений | Из них Т-34 и КВ ||

150-мм ББ снарядом || 7 | 3 ||

105-мм ББ снарядом || 9 | 5 ||

88-мм ББ снарядом || 9 | 8 ||

75-мм ББ снарядом || 18 | 13 ||

37-мм ББ снаряд || 43 | 21 ||

45-50-мм ББ снаряд || 69 | 42 ||

Неустан. калибра || 82 | 31 ||

Бронепрожигающ. || 42 | 36 ||

Малокалиберных. || 19 | 5 ||

Всего танков изучено. || 230 | 83 ||

Примечание: Итоговая цифра не совпадает с числом поражений по причине наличия во многих танках (особенно среднего и тяжелого типа) более 1-го поражения.

Общее число попаданий превышает число поражений в среднем в 1,6-2,7 раза".

Изучение поступивших в ремонт танков показало, что наибольшее число поражений приходится на борта и корму корпуса и башен советских танков. Лобовая проекция поражалась редко. Более того, в лобовой броне практически отсутствовали попадания вообще, что говорило о том, что немецкие артиллеристы и танкисты предпочитали в лоб советским тяжелым и средним машинам огня не открывать.

В Т-34 пробоины чаше всего встречались в нижней части борта, где толщина бронирования составляла 40-мм, нижней части круга обслуживания башни, бортах и корме литой башни. Довольно высокий процент составляли поражения стволов орудий 20-мм и 37-мм снарядами (14 сквозных поражений, причем 3 ствола имели 2, 3 и 5 пробоин, одну диаметром около 50 мм).

Удивление составляли пробоины наклонных листов брони Т-34 толщиной 45 мм снарядами малого калибра (47-50-мм). Исполнитель отчета с удивлением констатировал , что "несмотря на большой угол наклона, скользящих следов на броне обнаружено сравнительно немного. Большинство пробоин (14 из 22) нормализованы в той или иной степени".

Из пробоин неустановленного калибра большую часть составляли "отверстия малого диаметра, с кольцевым валиком, произведенные т н. "подкалиберными" боеприпасами. Причем установлено, что данный тип боеприпаса комплектуется в БК 28/20-мм ПТР, 37-мм противотанковой пушки, 47-мм противотанковой чехословацкой пушки, 50-мм противотанковой, казематной и танковой пушек".

Здесь же констатировалось применение немцами нового типа боеприпасов, названного "комулятивным", следами которого были отверстия с оплавленными краями…

Далее в документе рассматривались все типы боеприпасов и приводилось их подробное описание.

Затем следовали исследования действия указанных типов боеприпасов по отечественной броне. Для испытаний были подготовлены пробные образцы брони 8С высокой и средней твердости толщиной 35 мм, 40 мм, 45 мм и 60 мм (сварные детали танков Т-60, Т-50, Т-34, КВ) и брони ФД-6633 средней твердости толщиной 30-35 мм, 50 мм, 60 мм и 75 мм (литые башни танков Т-60, Т-34, КВ).

Обстрел указанных листов брони на стенде осуществлялся в ноябре 1941 г. и январе-феврале 1942 г. на Гороховецком полигоне (полигон артиллерийского завода № 9 НКВ в Свердловске) из трофейных 37-мм и 50-мм противотанковых, а в марте из 50-мм и 75-мм танковых пушек с дистанции 50 и 150 м навеской различных зарядов пороха. Из-за малого количества трофейных боеприпасов все промежуточные итоги подтверждались лишь 1-2 выстрелами.

В марте на испытания уже подоспели и опытные образцы отечественных кумулятивных боеприпасов калибра 76-мм, правда, с немецкими взрывателями. Они испытывались по 30-мм плитам средней и 45-мм плитам высокой твердости при приведенной скорости 292 м/с, что соответствовало дальности стрельбы из танковой пушки Ф-34 около 1500 м. По результатам испытаний были сделаны выводы:

1. Наиболее опасными с точки зрения поражаемости танков – остроголовые снаряды с бронебойным наконечником (в отчете – снаряды обр 41). Эти снаряды обладали той особенностью, что их корпус имел различную твердость в головной и хвостовой части, что достигалось в 37-мм снарядах неравномерной закалкой, а в 47-мм и 50-мм – приварной головкой высокой твердости.

Неравномерная закалка сохраняла прочность корпуса снаряда при пробитии им брони высокой твердости. Применение же бронебойного наконечника помогало снаряду "закуситься" на наклонной броне и "нормализоваться" (довернуться в сторону наклона), благодаря чему путь снаряда в броне сокращался. Именно этим объяснялось, что даже лобовая броня Т-34, теоретически не пробиваемая 50-мм танковым снарядом, часто пробивалась в бою, причем канал шел в броне большей частью наклонно, словно огонь велся немцами с возвышения.

Снаряд был оценен очень высоко, но для нашей промышленности, усугубленной эвакуацией, его производство было сочтено очень сложным.




Немецкие бронебойные снаряды PzGr, слева (в отчете – обр 40) и PzGr 39 справа (в отчете – обр 41). Весна 1942 г.







Схема, поясняющая процесс "нормализации" бронебойного остроголового снаряда, снабженного тупоголовым наконечником средней твердости. Начало 1942 г.







2. Подкалиберные боеприпасы были очень привлекательными с точки зрения увеличения бронепробиваемости существующего противотанкового оружия. С их помощью проникновение снаряда возрастало в среднем в 1,5 раза (для малокалиберных снарядов – вдвое).

Применение сердечников из карбида вольфрама было признано наиболее целесобразным для малокалиберных боеприпасов, в особенности – ПТР, крупнокалиберный пулемет, 20-мм танковая пушка, 37-мм зенитная пушка, 37-мм и 45-мм противотанковая пушка…

3. Кумулятивные боеприпасы признавались наиболее интересными с точки зрения возможности дать бронебойные средства артиллерии калибра 75-мм и более, обладавшей незначительной начальной скоростью снаряда и потому прежде не являвшейся опасной для танка.

Их пробивная способность могла достигать в среднем диаметра снаряда и не зависела от скорости его соударения с преградой.

Констатировалось, что подкалиберным снарядам лучше противостоит броня высокой твердости, так как при углах встречи больших чем 30 градусов, сердечник снаряда часто разрушается не пробивая ее.

В то же время бронебойным снарядам лучше противостоит вязкая броня средней твердости.

Рекомендовалось формировать броневую защиту перспективных танков из брони средней твердости, экранируя ее тонкими (10-12 мм) листами высокой твердости.



6.4. Велико ли дуло?





Артиллерийское вооружение танков всегда состояло из двух подсистем – собственно оружия и боеприпасов.

Артиллерийские орудия отечественных танков в начальный период войны в сравнении с немецкими представлялись вполне адекватными классу решаемых задач. Правда, быстрая утрата танков предвоенного выпуска и поступление на замену им машин, вооруженных 12,7-мм пулеметом или 20-мм пушкой, переделанной из авиационной, несколько портили картину, но вооружение средних и тяжелых машин Т-34 и КВ длинноствольной 76,2-мм пушкой и 152-мм гаубицей М-10 давало большое преимущество отечественным танкам как в мощности разрывного действия снаряда, так и в способности быстро поразить любую адекватную цель на поле боя.

Германия же начала войну, имея в башнях своих легких и средних танков либо 20-мм автоматическую пушку KwK-30, имевшую довольно мощный выстрел, либо преимущественно 37-мм танковую пушку, стоявшую как в легких чехословацких танках, так и средних PzKpfw III. Лишь на тяжелом танке PzKpfw IV (этот танк вплоть до начала 1944 г. относился представителями АБТУ/БТВ к тяжелым) устанавливалось короткоствольное 75-мм орудие с малой начальной скоростью и незначительной бронепробиваемостью, но пригодное для борьбы с огневыми точками и скоплениями живой силы.




Немецкий легкий танк PzKpfw II, захваченный в боях 1942 г.







Немецкий легкий танк PzKpfw 35(t), 1942 г. 







Осознав по опыту кампании во Франции недостаточную разрывную мощь 37-мм снаряда, немцы начали усиливать вооружение своих средних танков путем перевооружения их 50-мм танковым орудием с длиной ствола 42 калибра. Многие авторы живописуют этот эпизод как "самодурство" немецкого Управления вооружений (Waffenamt), которое якобы проигнорировало приказ Гитлера по установке в башне PzKpfw III длинноствольного 50-мм орудия, ограничившись "окурком" с длиной в 42 калибра. Но быстрое перевооружение танка танковой версией 50-мм противотанковой пушки РаК 38 было сопряжено с рядом немалых трудностей.

Во-первых, необходимо было спроектировать новый тормоз отката, так как тормоз противотанковой пушки, равно как и казематной, не позволял установить их в башне среднего танка без ее переделки. Во-вторых, длина отката длинноствольной пушки была чрезмерно большой, сокращение же длины отката в корне меняло динамику поведения орудия в башне. Проектирование же тормоза отката всегда занимало большую часть времени в создании орудия (если не брать в расчет лафет). Кроме того, большая длина выстрелов не позволяла использовать старые боеукладки, спроектированные под 37-мм патроны.

На все это нужно было время, и потому уже в начале 1941 г. на вооружение PzKpfw III принимается 50-мм пушка с длиной ствола 42 калибра. Ее применение было особенно удобным в том отношении, чго при незначительном увеличении массы и габаритов орудия, в сравнении с 37-мм пушкой, его можно было легко установить в серийных башнях танков PzKpfw III без переделки последних. При этом реакция отката возрастала незначительно, а длина выстрела новой пушки почти не превышала таковую у 37-мм.




Немецкий средний танк PzKpfw III Ausf J, 1943 г.







Собственно, в 1940-1941 гг. немцы провели модернизацию своей танковой артиллерии аналогично тому, как это сделала Красная Армия еще в 1933 г., перейдя от орудий 37-мм к 45-мм. Правда, выбор ими 50-мм калибра был более удачным, так как указанная пушка значительно превышала мощность отечественной 45-мм как по осколочному действию, так и по бронепробиваемости, которая у отечественных орудий ухудшалась более низким качеством снарядов, чем немецких.

Главными же образцами танковой артиллерии СССР в начале 1942 г. были 20-мм автоматическая танковая пушка обр. 1941 г., или ТНШ, выпускавшаяся для вооружения танков Т-60, 45-мм танковая пушка обр. 1932/38 гг., производство которой продолжалось для вооружения танков Т-50 и 76-мм танковые пушки обр. 1940 г. (Ф-34) и обр. 1941 г. (ЗИС-5), выпускавшиеся соответственно для Т-34 и КВ.




20-мм танковая пушка ТНШ танка Т-60 (030) лейтенанта Иванова. Декабрь, 1941 г.







Также для танков-истребителей в течение второго полугодия выпускалась длинноствольная 57-мм танковая пушка ЗИС-4, по баллистике совпадающая с противотанковой ЗИС-2. Согласно утвержденному плану в 1941 г. их должно было быть выпущено 400 шт., однако до начала боевых действий серийное производство указанных орудий не началось. С началом войны план их выпуска был пересмотрен. Судя по переписке НКВ, завод № 92 отгрузил заказчику в 1941 г. около 100 шт. ЗИС-4, причем к 15/10-41 г. 40 орудий было установлено в танках Т-34, за другие месяцы автор данных не имеет. В декабре выпуск 57-мм орудий ЗИС-2 и ЗИС-4 был прекращен, а задел стволов законсервирован.

Танки-истребители поступили на фронт к Московской битве, но их применение было сочтено неудачным, так как 57-мм орудие имело меньший круг решаемых задач. Поэтому в декабре 1941 г. выпуск 57-мм пушек как в варианте танковой, так и противотанковой, был прекращен в пользу увеличения выпуска более универсальных 76-мм Ф-34/ЗИС-5.




Танк-истребитель Т-34-57, подбитый в районе Калинина. Зима 1941 г.







Были также продолжены работы над более крупнокалиберными танковыми артсистемами. Так, согласно плану ОКБ № 92 совершенствовало конструкцию 107-мм пушки ЗИС-6. Уже в начале 1942 г. конструкция затвора указанной пушки была изменена в сторону упрощения. Был спроектирован ножной спуск, подобный Ф-34/ЗИС-5. Переделанных таким образом орудий в начале 1942 г. было изготовлено несколько штук (по-видимому – 2).

Помимо ЗИС-6 в ноябре 1941 г. ОКБ № 92 начало работы над строенной установкой, получившей индекс ЗИС-6А. Артсистема представляла собой установку 107-мм пушки ЗИС-6 (нач. скорость 830 м/с), 45-мм пушки типа 20-К (нач. скорость 757 м/с) и пулемета ДТ в единой маске танка КВ-3, появление которых ожидалось в ближайшее время. Кроме того, была доработана маска танка КВ-2 для установки ЗИС-6А в башню и этого танка. Цель создания строенной установки заключалась в том, чтобы рационально использовать дорогостоящие 107-мм выстрелы. 45-мм орудие могло использоваться для поражения малых и слабобронированных целей, а также для пристрелки главного орудия при ведении огня против укрепленных огневых точек. Опытный образец ЗИС-6А был изготовлен в деталях весной 1942 г., но окончательно собран не был ввиду прекращения всех работ над танками КВ-2, КВ-3, КВ-4 и КВ-5.

Но если с артиллерийскими системами наших танков в начале войны проблем почти не было, то их недостаток компенсировался проблемами с бронебойными боеприпасами. Уже говорилось, что немецкие 50-мм и 37-мм бронебойные снаряды по своему качеству и бронепробиваемости оставляли позади наши БР-243 и БЗР-243 (штатные бронебойные снаряды 45-мм танковых и противотанковых пушек).

Эвакуация еще более ухудшила это соотношение. Зимой 1941-1942 гг. заказчик принимал от временных производителей боеприпасы указанного типа со значительным (до 25%) отклонениями от нормы. Улучшение качества массово выпускаемого бронебойного снаряда калибра 45-мм не представлялось возможным, ибо они выпускались чаще всего на непрофильных машиностроительных предприятиях, имевших термические участки, по полукустарной технологии, и вполне естественно то, что снаряды, поступающие в этот период в армию, отличались крайне низким качеством.

Согласно отчету Техуправления НКВ, поступающие с зимы 1941/42 г.на оснащение наших танков и противотанковой артиллерии 37-мм и 45-мм бронебойные снаряды имели бронепробиваемость значительно пониженную не только по сравнению с эталонными образцами. Так, 37-мм пушка РаК 35/36, стрелявшая снарядами PzGr 39 с большим преимуществом выигрывала состязание не только у 37-мм, но и у "сорокапятки" с отечественным бронебойным эрзацснарядом военного времени против брони высокой твердости.




Сравнение бронепробиваемости немецких и отечественных 37-50-мм танковых и противотанковых орудий бронебойными снарядами.







Вопрос улучшения качества бронебойных снарядов стоял очень остро Этим занимались все боеприпасники. Успех осенью 1941 г. пришел к конструкторскому бюро старейшего конструктора шрапнели А. Гартца. Он предложил поистине гениальное решение – подрезать наружный слой бронебойного снаряда кольцевыми канавками – "локализаторами" с тем, чтобы он, сминаясь, сохранял тело снаряда, которое таким образом глубже проникало в броню.

Испытания увенчались подлинным триумфом. Всего две неглубокие кольцевые канавки-проточки привели к тому, что снаряд, прежде пробивавший лишь 30-32-мм бро-непреграду (и ту по нормали), вдруг начал при тех же исходных данных перфорировать броневой лист толщиной 40 мм под углом встречи до 30 градусов.

В марте 1942 г. ввиду того, что немецкие танки не имели наклонной брони, а наши противотанкисты предпочитали вести огонь при малых углах встреч, на вооружение был принят также сплошной остроголовый 45-мм бронебойный снаряд БР-240СП "английского типа" с головной частью, закаленной на высокую твердость.




Образцы отечественных 45-мм бронебойных снарядов БР-240.







В апреле 1942 г. была испытана и первая партия 76-мм кумулятивных снарядов отечественной конструкции с конической воронкой, облицованной жестью. В мае они были рекомендованы для принятия на вооружение и направлены на испытания в действующую армию.

Не меньшие трудности испытывались и для укомплектования бронебойными снарядами 76-мм танковых и противотанковых пушек. Правда, здесь против танков можно было применять шрапнель, поставленную на удар, которая способна была пробить броню толщиной до 30-32 мм с дистанции не свыше 400 м, но это был, несомненно, паллиатив.

Не в пользу нашей танковой артиллерии выглядело также сравнение немецкой 20-мм KwK 30 с ТНШ, ведь наша создавалась на базе авиационного, а немецкая – зенитного автомата, имеющего более мощный выстрел. Но тут благодаря тому, что в сентябре-октябре 1941 г. была отработана технология штамповки бронебойных сердечников малого калибра (14,5-мм ПТР, 20-мм ШВАК/ТНШ, 23-мм ВЯ) из карбида вольфрама, пробивная способность нашей пушки выросла и ей стали под силу борта немецких танков (30-мм). И, хотя заброневое действие этого снарядика было незначительным, его применение в БК танка Т-60 давало ему шанс в борьбе даже с немецкими средними танками.



6.5. Зрелые годы легкого танка





Т-60. Такая короткая долгая жизнь

Итак, танки Т-60 осенью 1941 г. оставались чуть ли не единственным типом танка, что выпускался на предприятиях НКТП в более или менее достаточных количествах, несмотря на то что завод № 37 из подмосковного Черкизова в октябре отбыл в Свердловск, на территорию вагоноремонтного завода имени Воеводина.

Перевозка оборудования велась недолго, с 28 октября по 6 ноября, а уже 10 ноября вместе с частью эвакуированного туда завода "КИМ" здесь был образован новый танковый завод № 37 (главный конструктор Г. Суренян), и 1 января 1942 г. первые 20 танков Т-60Ш, собранные из привезенных деталей, прошли по улицам Свердловска и отбыли на фронт.

За первый квартал 1942 г. здесь было выпущено свыше 500 танков, а всего за 1942 г. – 1639 машин.




Еще одна деревня свободна. Март, 1942 г.







Танк Т-60 выпуска завода № 37, 1942 г.







Коломенский паровозостроительный завод (КПЗ) в сентябре 1941 г. приступил к выпуску бронекорпусов и башен для Т-60. Поскольку у завода не было мощных прессов, но имелся развитый литейный участок, здесь пошли в серию литые башни с толщиной брони до 50 мм, литые катки с внутренней амортизацией и литая башенка механика-водителя. Однако в октябре завод № 38 эвакуировался в Киров, на территорию завода Имени 1 мая, где начало свою деятельность не только бронекорпусное, но уже и танковое производство (главный конструктор – М.Н. Щукин). Первые пять Т-60 были сданы в Кирове уже в январе 1942 г., за I квартал 1942 г. здесь изготовили 241 машину, а по июнь – 535.




Танк Т-60 с литой башенкой водителя, оставленный при отступлении. Лето, 1942 г.







В сентябре 1941 г. Московский автозавод ЗИС выполнил проект легкого танка ЗИС-60, отличавшийся двигателем ЗИС-16 и литой улучшенной башней но до эвакуации опытный образец танка построен не был.

В сентябре началась эвакуация танкового производства ХТЗ в Сталинград, на территорию завода № 264 ("Сталинградская судоверфь"), который также был привлечен к выпуску Т-60. Во второй половине сентября на завод прибыли эвакуированные с ХТЗ конструктора и технологи, которые еще в Харькове начали подготовку к выпуску Т-60 и потому имели лекалы, штампы и выкройки некоторых узлов танка.

Казалось, что проблем с выпуском Т-60 здесь не будет, но поскольку трансмиссии должен был подавать СТЗ, до предела загруженный программой выпуска Т-34, организовать серийный выпуск Т-60 здесь удалось только со второй декады декабря. Всего до начала 1942 г. завод № 264 сдал заказчику 53 танка и лишь в январе вышел на запланированную производительность (100 танков в месяц), сдав 102 машины. Всего же по июнь 1942 г. здесь было отгружено 830 Т-60.

Казалось, что ввиду активно проводившейся в сентябре-ноябре эвакуации в производстве Т-60 должен был наступить спад, но осенью 1941 г. к производству Т-60 подключился такой крупный производитель, как ГАЗ, который покрыл недостаток отгружаемых танков в самый сложный период.

В конце августа Н. Астров лично всего за 14 ходовых часов без аварий и происшествий иного рода перегнал своим ходом опытный Т-60 в Горький. С 1 сентября на ГАЗе создается "танковое производство" и "танковое бюро" для поддержки серийного выпуска Т-60 и доработки его конструкции.

В августе-сентябре на заводе была проведена колоссальная работа по подготовке массового выпуска Т-60. А 1 октября завод отгрузил фронту танки своего изготовления.

Алтайский тракторный завод (АТЗ) в Рубцовске, куда переехала часть ХТЗ, также вышел с предложением руководству НКТП начать выпуск легких танков АТЗ и АТЗ-2, причем один из вариантов АТЗ-2 предполагал наличие усиленного вооружения в виде 45-мм или даже 76-мм пушки. Однако опытные образцы танка АТЗ были забракованы, тем более для их массового выпуска в СССР уже не хватало двигателей.

Кроме того, к весне 1942 г. всем производителям Т-60 стало ясно, что вооружение легкого танка слабенькой 20-мм пушкой уже не отвечает "злобе дня".




Рождение "семидесятки"

Итак, задание о вооружении легкого танка 45-мм танковой пушкой вместо 20-мм авиапушки и введениии в состав его экипажа третьего члена, было дано ОГК НКТП уже в октябре 1941 г. Однако на пути его реализации лежало отсутствие для него двигателя достаточной мощности. Однако, еще в 1941 г. в ОКБ-37 просматривались два возожных решения – установка более мощного форсированного автомобильного двигателя ЗИС (танк "045"), либо переход к спарке двигателей ГАЗ-М-1, или ГАЗ-202 на одном общем валу, или параллельно (танк "070").

Вполне естественно, что, оказавшись в Горьком, Н. Астров активно развернул работы по спешной модернизации "шестидесятки". А поскольку производственная база вместе с мощным опытным цехом ГАЗа была у него, что называется "под руками", им было избрано второе направление улучшения боевых характеристик Т-60.

Спаренный моторный агрегат ГАЗ-203 был начат проектированием 15 сентября, а в последних числах ноября 1941 г. его первые варианты дали многообещающий результат на на стенде, показав мощность 120-135 л.с. Новый двигатель представлял собой два последовательно спаренных в одном картере шестицилиндровых четырехтактных карбюраторных мотора ГАЗ-202.




Спаренный моторный агрегат ГАЗ-203, 1941 г.










Из-за увеличенных габаритов двигательной установки ГАЗ-203 в новом танке пришлось перейти на корпус увеличенной длины. Общий габарит вырос незначительно, удалось использовать менее широкую номенклатуру бронепроката, чем Т-60. Но вес танка вырос (опытный танк "потянул" на взвешивании 8,4 т), и для компенсации перегрузки ходовой части в ней была добавлена пятая пара опорных катков.

В декабре для танка, получившего индекс "ГАЗ-70", уже были готовы также сварной корпус и литая башня конструкции В. Дедкова с толшинои стенок 40-мм, кокиль для которой был изготовлен на артиллерийском заводе № 92. Первый образец танка имел почти то же бронирование, что и Т-60. Он сильно напоминал своего предшественника, но был при этом немного удлинен и пропорционально вырос вверх.




Танк ГАЗ-70 с литой башней Дедкова, 1941 г.







Компоновка танка Т-70 (ГАЗ 70).







Испытания танка прошли в начале 1942 г. Несмотря на ряд поломок трансмиссии (испытания велись в глубоком снегу при температуре окружающего воздуха до минус 35 градусов), они закончились успешно.

Теперь руководству НКТП предстояло принять важное решение. С одной стороны, прошел испытания легкий танк, вооруженный 45-мм пушкой, но с другой, для его выпуска не годился задел широко освоенного Т-60. Недостатками танка была названа его одноместная башня и малая толщина брони. Однако главный конструктор по танковому производству ГАЗ Н. Астров обещал, что указанные конструктивные недостатки будут устранены в кратчайший срок, для чего в план опытных работ I квартала 1942 г. было включено "создание танка ГАЗ-70 с увеличенной башней".

Используя резерв мощности (140 л.с. для танка в 8,4 т), удалось увеличить толщину брони ГАЗ-70. Так, средний лобовой лист был утолщен до 45 мм, верхний – до 30 мм, вместо литой башни Дедкова танк получил сварную из брони высокой твердости с толщиной стенок 35 мм. В таком виде с массой, возросшей до 9,2 т. в отсутствие иных альтернатив, танк был рекомендован для принятия на вооружение.




И вновь "сорок пятый"

Итак, ГАЗ избрал путь модернизации танка Т-60 установкой двухдвигательного агрегата в новом корпусе на новой ходовой части. В то же время КБ завода № 37 под руководством Г. Суреняна (позднее Н. Попова) вернулось к проекту танка Т-45, замороженному еще в июле 1941 г.

В отличие от летнего проекта, новый танк должен был позаимствовать "пониженный" корпус Богачева, башню К. Логинова (предложенную осенью 1941 г.), вооруженную спаренной установкой 45-мм пушки 20К и пулемета ДТ, а также форсированный двигатель ЗИС-60 мощностью 110 л.с.

Казалось, что на пути быстрой реализации такого танка не будет никаких препятствий. В самом деле, корпус Богачева был хорошо освоен в серийном производстве. Башня, разработанная К. Логиновым, легко переделывалась из серийной башни Т-60. Но… Как обычно, проблемы возникли с двигателем. Ведь эвакуированный в Миасс автомобильный завод им. Сталина (ЗИС) не смог наладить массовый выпуск ЗИС-60, который требовал алюминия для изготовления картера, поршней и головки цилиндров. Поэтому Миасский завод подал двигатель ЗИС-16, построенный целиком на базе серийного ЗИС-5, отличавшийся от него только применением алюминиевых поршней и потому развивавший мощность 85 л.с. Но и с этим двигателем он опоздал на месяц. Проблемы составила и установка 45-мм пушки 20К в указанной башне, так как все обслуживание в оной нельзя было вести с левой стороны. Специально для данного танка ОКБ № 92 под руководством В. Грабина разработало 45-мм орудие ЗИС-19БМ, которое лучше подходило для установки в башне Т-60.

В марте 1942 г. было принято решение испытать танк Т-60 с ЗИС-16 вместо ГАЗ-202. Для испытаний был построен танк Т-61 (Т-60-1, Т-60-ЗИС, "061"), который в начале месяца прошел все фазы тестирования на пригодность к службе в военное время. Он показал себя очень неплохо, правда, уже в конце испытаний в двигателе оборвался шатун по причине некачественного изготовления.

Двигатель ЗИС-16 решено было ставить в Т-45, так как ЗИС готовился к производству именно этой версии мотора, но к дате первого этапа заводских испытаний эталонного танка Т-45 двигатель отремонтирован не был, и потому на испытания вышел второй гибрид – танк Т-62 (Т-60-2, "062"), отличавшийся от Т-60 двигателем ЗИС-5 мощностью 76 л.с. и 45-мм пушкой ЗИС-19БМ в башне Логинова. Судя по описанию, он же именуется "танк Т-45, с двигателем ЗИС-5".




Танк Т-60-2 на испытаниях весной 1942 г.







Танк Т-60-2 спереди, 1942 г.







Испытания проходили поздней весной 1942 г. совместно с серийным Т-70, который уже выпускался ГАЗом. Понятно, что ввиду меньшей удельной мощности танк проиграл проходимости Т-70, но незначительно.

В пользу танка говорило то, что он мог питаться бензином 2-го сорта, имел однодвигательный агрегат, лучше был приспособлен к эксплуатации и ремонту в полевых условиях, позволял экономить не менее 2,5 т металла, его скорострельность при стрельбе с места составила 7-8 выстрелов в минуту, при том, что конкурент смог показать лучший результат лишь в 4-5 выстрелов в минуту…

Казалось, что "сорокапятка" победила и вскоре все производители Т-60 перейдут на нее. Но в этом, казалось бы, благом пожелании не было учтено два обстоятельства. Первое – двигатель ЗИС-16 еще только ставился в серию на Миасском заводе и ожидать его в массовом производстве можно было лишь к июлю 1942 г., и второе – существующая конструкция Т-45 не позволяла установить на корпус двухместную башню с увеличенным кругом обслуживания, а в танке Т-70 эта работа уже велась, и ее результат ожидался уже во втором полугодии.

Начальник ОГК НКТП С. Гинзбург с сожалением констатировал, что, "…несмотря на большую привлекательность танка Т-45, на вооружении придется оставить более дорогой и тяжелый Т-70, но освоенный в серийном производстве" еще и потому, что он "имеет дальнейшие перспективы".

Таким образом, танк Т-45 с рождением опоздал.




Т-50. Последний аккорд

Итак, несмотря на трудности с производством Т-50, в 1942-м этот танк все еще считается весьма перспективным, ведь Германия по-прежнему делает ставку на "трешку", схожую по своим тактико-техническим характеристикам с "пятидесяткой" и всемерно наращивает ее выпуск.

Кроме того, первые поступившие по ленд-лизу "Валентайны" подтвердили, что они, обладая схожими с Т-50 тактико-техническими характеристиками, пришлись как нельзя более, что называется, "ко двору".

Поэтому вопросу быстрейшего освоения в серии танка Т-50 в НКТП уделялось особое внимание. Так, в августе 1941 г. конструкция танка подверглась большому числу упрощений для снижения трудоемкости в условиях военного времени. Везде, где это было возможно, сложные фрезерованные детали заменялись литыми, вместо огневой резки бронелистов со строжкой кромок все чаще применялись быстрооборотные механические пилы, вместо нарезки резьб в бронелистах их заменили по возможности пробками и бонками из конструкционной стали с резьбой внутри них. Далее, в октябре, в ходе эвакуации завода, был разработан и принят к производству упрощенный корпус из гомогенной брони высокой твердости толщиной 40 мм. Его конструкция в 1942-м была оптимизирована под соединение бронелистов сваркой при помощи полуавтоматов Е. Патона. Была разработана и литая башня с толщиной стенок 50 мм. При этом, несмотря на то, что масса машины выросла до 17,8-18,2 т, упростилось положение с бронепрокатом. Все это позволило еще до конца 1941 г. снизить стоимость танка в среднем на 25-29%.

В 1942-м выпуск танка был возобновлен, но в сентябре 1941 г. прекратились поставки наблюдательных приборов из-за недостатка оптического стекла. Поэтому в конце декабря для упрощения производства в конструкции Т-50 была исключена командирская башенка и триплекс механика-водителя, вместо которых применены поворотные башенный и водительский перископические наблюдательные приборы, унифицированные с таковыми у танка Т-70.

Найден интересный документ, который подтверждает, что в феврале 1942 г. такая башня находилась в серийном производстве: "6 февраля 1942 г. Поскольку решением совещания от 14.12.41 г. на заводе № 180 в г. Саратове стоит в производстве литая башня Т-50 с исключенной командирской башенкой, просим Вас исключить из состава экипажа 3-го человека в башне, так как его размещение затруднено".




Танк Т-50, брошенный экипажем. Лето 1942 г.







Этот же танк подожжен немецкими солдатами и снят ротой пропаганды.







Хочется добавить, что после войны многое авторы старательно переписывали друг у друга фразу о том, что танк Т-50 оказался чрезвычайно сложным, что трудоемкость его производства и цена были сопоставимы с таковой у Т-34, и потому-де этот танк и "не пошел". Принято было указывать стоимость Т-50 в 160 тыс. руб., а стоимость Т-34 – 135 тыс. руб.

Здесь налицо имеется некое лукавство, призванное объяснить отказ от выпуска Т-50 недостатками самого танка, а не какими-то иными причинами. В самом деле, разве может шестицилиндровый двигатель быть сопоставимым по трудоемкости с 12-цилиндровым? Разве может 45-мм орудие вдруг оказаться дороже имеющего калибр 76-мм? Да и вообще, как это танк массой в 13-18 т оказывается сравнимым по цене с 28-32 тонным? Из чего же он? Неужто из вольфрама?

Достаточно взглянуть на цены указанных танков в динамике, чтобы понять, каким же образом меньшее становится большим в сравнении указанных боевых машин.

Итак, не вполне понятно, откуда взята стоимость танка Т-34 в 135 тыс. руб., так как в отчете В. Малышева такая цифра отсутствует. Наиболее близкие значения – стоимость Т-34 завода № 183 за 1943 г. – 136,5 тыс. руб. или стоимость Т-34-85 в 1945 г. – 130,5 тыс. руб. В то же самое время стоимость Т-50 в 165 тыс. руб. зафиксирована как расчетная для первой партии машин в июле 1941 г. Однако в аналогичных условиях цена Т-34 в 1940-м достигала без малого 500тыс. руб.!

Кто-то скажет, что в 1942-м стоимость Т-34 на заводе № 183 составляла 166 тыс. руб. и это тоже "хорошо сопоставимо" с Т-50! Э, нет, дорогой читатель, не сопоставимо. Ведь 166 тыс. руб. – это в условиях конвейера и сварки автоматом, а в том же 1942 г. Т-34 завода № 112 (где конвейера не было) стоил 209 тыс руб., завода № 174 – 312 тыс. руб., а завода УЗТМ – 273 тыс. руб. А Т-50, производимый в это же время заводе № 174 (в условиях эвакуации), был оценен лишь в 92 тыс. руб., то есть почти вдвое дешевле, чем самый дешевый вариант Т-34 завода № 183. А во сколько раз это ниже, чем у Т-34 того же самого завода № 174? В три?

Однако, как бы ни была упрощена конструкция Т-50, узким местом для его изготовления являлся двигатель. Он хоть и был "половинкой" от В-2 и стоил дешевле, но производить его было просто негде. Ведь В-2 требовался сразу для четырех танковых заводов и его все равно не хватало, а В-4 только для одного. Задел двигателей (около 200 шт.), вывезенный из Ленинграда в Челябинск, был самовольно захвачен директором ЧКЗ И. Зальцманом и использован для выполнения плана отгрузки фронту танков КВ. А без двигателей никакой танк не мог производиться серийно. Попытка оснастить Т-50 параллельной спаркой карбюраторных двигателей ГАЗ-202 закончилась неудачно.

В мае 1942 г. документация на двигатели В-4 вместе с документацией на полученные по ленд-лизу дизели "Джи-Эм-С"» (GMC 6046) мощностью 210 л.с. были переданы для освоения на Ярославский автозавод, который должен был начать их выпуск в 1943 г., но в 1942 г. завод подвергся внезапной ночной бомбардировке, в ходе которой и последовавшими за ней пожарами его цеха были практически полностью уничтожены (завод был деревянным). Серийный выпуск дизелей мощностью 200-300 л.с. в СССР откладывался на неопределенное время.

В августе же, ввиду прекращения выпуска танков Т-34 на СТЗ, завод № 174, находившийся уже в Омске, был временно (вплоть до восстановления производства Т-34 на СТЗ) сориентирован на выпуск танка Т-34, недостаток же танка Т-50 предполагалось временно скомпенсировать, во-первых, форсированным выпуском танков Т-70, и, во-вторых, увеличенными поставками танков "Валентайн" (по основным характеристикам подобных Т-50) из Канады.




Парторг вручает партбилет механику-водителю Т-50. Зима, 1942 г.




Тактико-технические характеристики советских легких танков военного времени выпуска 1942 г.

ТТХ/Марка танка || T-60 | Т-45 | Т-70 | Т-50 ||

вып. || 1942 | 1942 | 1942 | 1942 ||

Боевой вес, кг || 6200 | 6800 | 9200 | 17900 ||

Экипаж, чел. || 2 | 2 | 2 | 3 ||

Размерения, мм

Длина общая || 4100 | 4100 | 4290 | 5280 ||

Ширина || 2290 | 2290 | 2302 | 2470 ||

Высота || 1750 | 1750 | 1810 | 2150 ||

Клиренс || 300 | 300 | 300 | 350 ||

Вооружение

Пушек, шт. х кал || 1х20-мм | 1х45-мм | 1х45-мм | 1х45-мм ||

Тип орудия || ТНШ | ЗИС-19БМ | 20Км | 20Км ||

Снарядов, шт. || 780 | 66 | 66 | 150 ||

Пулеметов, шт. х кал || 1х7,62-мм | 1х7,62-мм | 1х7,62-мм | 2х7,62-мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов, шт. || 945 | 945 | 850 | 4032 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 35-15 | 35-25-15 | 45-35-15 | 40 ||

Гориз. корпуса || 15-6 | 15-6 | 10-6 | 20 ||

Башня || 25 | 35 | 35 | 50 (литье) ||

Двигатель

Тип || 4т/6ц/к/ж | 4т/6ц/к/ж | 4т/6ц/к/ж | 4т/6ц/д/ж ||

Марка || ГАЗ-202 | ЗИС-16 | ГАЗ-203 | В-4 ||

Мощность макс., л.с. || 70 | 85 | 2х70 | 300 ||

При частоте об/мин || – | – | – | 1850 ||

Передач КПП || 4/1 | 4/1 | 4/1 | 4/1 ||

Скорость макс., км/ч || 44,8 | 39,5 | 42,0 | 55 ||

Тип топлива || Бензин 1 с | Бензин 2 с | Бензин 1 с | Дизельное ||

Емк. бака, л || – | – | – | 300 ||

Запас хода, км

– шоссе || 300 | 290 | 210 | 300 ||

– проселок || 240 | 240 | 170 | 240 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/см2 || 0,54 | 0,57 | 0,73 | 0,73 ||

Подъем, град. || 29 | 36 | 30 | 40 ||

Спуск, град. || 28 | 35 | 30 | 38 ||

Крен, град. || 25 | 24 | 24 | 30 ||

Ров, мм || 1700 | 1700 | 1800 | 2000 ||

Стенка, мм || 650 | 650 | 650 | 700 ||

Брод, мм || 900 | 900 | 900 | 1100 ||



6.6. Стреляющие в зенит





История создания зенитного танка уходит корнями в 1939 г., когда проведенные на Научно-испытательном зенитном полигоне (НИЗенП) опыты по обстрелу планеров самолетов разных марок из зенитных пулеметов показали, что особого вреда цельнометаллическому самолету они принести не могут. Необходимо было осуществить "уверенный переход к зенитным средствам большего калибра".

Однако данные средства уже не годились в качестве зенитных турелей, так как во-первых, не вставали на башни существующих танков. К тому же имели большой вес, габариты, что также затрудняло их использование по быстроле-тящей цели. Ну и главное условие – их остро не хватало в армии, ведь в то время выпускался лишь 12,7-мм пулемет ДК, и тот в крайне незначительных количествах.

А на вооружении вероятного противника имелся бронированный пикирующий бомбардировщик, вооруженный пушками (согласно разведобзору от 11 декабря 1939 г., бомбардировщик Ю-87 имел бронирование в нижней части и вооружение из двух скорострельных пушек). Поэтому защита с воздуха танковых колонн на марше представлялась весьма важным и своевременным делом.

Летом 1940 г. группа И. Савина (бывш. завод № 185) получила ТТТ на разработку вращающейся башни с 25-мм или 37-мм зенитным автоматом соответственно для танков T-126 и Т-34 со сроком исполнения заказа в I квартале 1941 г.

Но осенью 1940 г. наши специалисты познакомились с "немецким разведывательным бронеавтомобилем наземно-зенитной стрельбы" (видимо, имеется в виду SdKfz 222). Особое внимание в бронеавтомобиле вызвала конструкция открытой сверху башни. Видимо, после этого исполнение проекта зенитных танков на базе Т-126 и Т-34 было сдвинуто на II квартал 1941 г., а в апреле 1941 г. появилось также задание о создании совместно с ОКБ-37 во П-Ш квартале 1941 г. зенитного танка на базе "неплавающего варианта Т-40", вооруженного спаренной установкой 12,7-мм пулеметов ДК-М (возможно, имеется в виду пулемет ДШК-41).

Башня для зенитного танка Т-50-3 (Т-пятьдесят-три) была готова уже в июле 1941 г., но на испытания не поступила из-за неподачи ствола 25-мм зенитного автомата, а при эвакуации она была оставлена в Ленинграде.

Поздней осенью 1941 г. И. Савин был командирован на завод № 37 с задачей скорейшей реализации башни с возможностью зенитной стрельбы из Т-40 (Т-60). Однако до эвакуации в Свердловск выполнить это задание не удалось.

В мае 1942 г. ОГК НКТП в лице начальника С. Гинзбурга выдвинул ТТТ на разработку зенитной башни, вооруженной 12,7-мм пулеметами для танка Т-60. Одновременно, поскольку на вооружение был уже принят танк Т-70, ГАЗ в лице главного конструктора заводов № 37 и ГАЗ по танку Т-70 Н. Астров выступил с инициативой о проектировании такой же башни для танка Т-70. Инициатива была поддержана, причем интересно, что в рамках одинакового финансирования ГАЗ делал лишь один танк на шасси Т-70, завод же № 37 – два, на шасси Т-60 и Т-70.

11 сентября 1942 г. были выдвинуты расширенные и уточненные ТТТ на легкие зенитные танки, а 16 сентября ГАБТУ и ГАУ КА приказом № 0107с была создана комиссия, которая должна была в кратчайший срок довести проекты зенитных танков до готовности опытных образцов и провести их испытания. В комиссию вошли председатель – подполковник Ненароков, заместитель председателя – главный конструктор ГАЗа и завода № 37 по танку Т-70 Н. Астров, ведущий конструктор ГАЗа – А. Маклаков, от ОГК НКТП – руководитель группы самоходных зенитных машин И. Савин.

Поскольку на ГАЗ в это время шло освоение модернизированного танка Т-70М, естественно, что именно этот танк послужил базой для изделия ГАЗ, получившего индекс Т-90. Завод же № 37 в отведенный срок успел закончить опытный образец танка Т-70(3) ("зенитный") и проработал вариант переделки танка Т-60 в Т-60-3 (Т-шестьдесят-три, или "063") путем установки на корпусе существующего танка башни со спаренной пулеметной установкой.

Причем, несмотря на то, что согласно задания зенитный танк должен был конвертироваться из серийного путем замены башни с вооружением и изменением боеукладки, ГАЗ пошел не только на замену штатной башни Т-70 сварной восьмигранной башней увеличенного диаметра с установленными в ее маске справа от продольной оси башни двумя пулеметами ДШК с магазинным питанием, но и на более серьезные изменения компоновки танка Т-70М, вплоть до корректировки конструкции башенного погона, переделки системы питания двигателя.




Танк Т-90 перед проведением испытаний, 1942 г.







Тот же танк сбоку, оружие в положении максимального возвышения.







Т-70(З) представлял собой переделку стандартного танка Т-70, у которого даже башня в целом была сохранена, но в измененной маске которой на штатных кронштейнах вдоль продольной оси устанавливалась спарка пулеметов ДШКТ. Несмотря на то, что первоначально проект Т-70(З) делался под ленточное питание пулеметов, в октябре 1942 г. он был скорректирован под 30-патронные магазины, аналогичные установленным на Т-90.




Зенитный танк Т-70(З) перед испытаниями, 1942 г.







Тот же танк сбоку, оружие в положении максимального возвышения.







Т-60-3 имел наименьшее число отличий от базового танка, но его корпус уже был приспособлен под двигатель ЗИС-16, который сломался во время заводских испытаний.




Танк Т-60-3 на испытаниях. НИБТполигон, 1942 г.







Тот же танк, вид сбоку.







Боекомплект танков составлял 16 магазинов (480 патронов) на Т-90 и 12 (360 патронов) на Т-70 (З) и Т-60-3. Для стрельбы по наземным целям предполагалось использовать телескопический прицел ТМФП, для стрельбы по зенитным – коллиматорный К-8Т.

Танки прибыли на испытания в Кубинку 4 декабря, имея следующие отличия, кроме отмеченных выше:

Особенности конструкции зенитных танков

|| Т-90 | Т-70 (3) | Т-60-3 ||

Спуск || Лев. педаль – залп, пр. педаль – пр. пулемет | Лев. педаль – лев. пулем., пр педаль – пр. пулемет | Спарен. педаль – залп ||

Гильзосбор || По рукавам в ящик на полу башни | Отражение и выброс наружу | Не показано ||

Взвод || Кач. рычагом до угла 20°, выше – за подвижн. части | Гильзой, или вставной рукояткой | Гильзой ||

Высота лин. огня || 1605 | 1642 | не измерялось ||

Мертв зона || нос – 22,62 корма – 21,84 лев – 19,5 прав – 27,3 | нос – 9,75 корма – 14,82 лев – 12,48, прав – 14,35 | не измерялось ||

Мех наводки || Штатные от Т-70М | Штатные от Т-70 | – ||

|| Гориз. – 6° за оборот | Гориз. – 3,5° за оборот | Свободн. ||

|| Вертик. – 10° за оборот | Свободное качание | Свободное качание ||




Поскольку танк Т-60-3 не имел двигателя, а также коллиматорного прицела, к испытаниям он допущен не был. Танки же Т-70 (З) и Т-90 сначала подверглись пробегу по бездорожью на 50 км с расстопоренным оружием (интересно, что по отчету ГАУ пробег состоялся еще 1 декабря).

Испытания стрельбой по щитам прошли 5-9 декабря, и во время них было сделано в общем зачете 1125 выстрелов.

Отмечаемые частые задержки в стрельбе пулеметов объяснялись, по мнению комиссии, недостаточно продуманной конструкцией магазинов и их плохой подгонкой.

По итогам испытаний был составлен акт, который итожил, что мысль о создании зенитных пулеметных танков вполне разумна, но использовать для этой цели спешно переделанные линейные танки нецелесообразно, так как для нормального применения объем этих переделок будет сравним с изготовлением танка заново.

Скорость горизонтальной наводки зенитного танка должна составлять не менее 10 град, за один оборот маховика, так что для облегчения быстрого открытия огня из оружия в цель полезно предусмотреть возможность его наведения свободным качанием, само же оружие при этом должно быть уравновешено.

Из-за большого расхода патронов необходимо довести возимый БК танка до 900-1500 патронов с питанием от лент. Установка радиостанции в зенитном танке была необходима, так как ее наличие облегчало целеуказание.

Комиссия отдавала явное предпочтение Т-90, но отметила необходимость значительной доводки конструкции машины до требуемых условий.

И. Савин же не вполне согласился с выводами тт. Ненарокова, Астрова и Маклакова, оформив их в виде своего "особого мнения" о большем удобстве быстрого наведения качающихся пулеметов. Неожиданно его поддержали испытатели НИЗенПа и НИБТполигона, стрелявшие по змеям.

Дело в том, что кроме стрельб по щитам была организована вне зачета также ночная стрельба по кострам с подсветкой шкал прицелов. Общие результаты зачетных испытаний стрельбой по щитам можно вывести в виде таблицы:

Танк || Т-90 | Т-70 (З) ||

1 || Заград. огонь вести можно | Заград. огонь вести неудобно, неуравновешенное оружие ||

2 || Устранять задержки удобно, ручная перезарядка стеснена | Устранять задержки неудобно, ручная перезарядка допустима ||

3 || Мала скорость гориз. и верт. наводки | Мала скорость гориз. наводки, верт. наводки – нормально ||

4 || Кучность стрельбы* лев. пулемет | -//- ||

|| R100м = 70 см R50м = 25 см | R100м = 100 см R50м = 40 см** ||

|| Прав. пулемет | -//- ||

|| R100м = 85 см R50м = 45 см | R100м = 100 см R50м = 45 см** ||

5 || Меткость – все пробоины смещены вниз-вправо | Имеется разброс из-за отсутствия плечевых упоров пулеметов ||

6 || Броневая защита стрелка удовл. | Из за выреза под прицел защита ухудшена ||

* параметры Т-60-3 снимались по личной просьбе тов. Савина, в зачет не шли

** кучность стрельбы Т-70 понижена из-за неукомплектованности пулеметов плечевым упором




Но из-за нелетной погоды, предложенной стрельбы по конусам, буксируемым за самолетом У-2, не производилось. Поэтому уже по окончании испытаний по предложению И. Савина состоялись стрельбы по ромбическому воздушному змею размером приблизительно 1,5x1,5 м в течение 2-3 минут из одного (на выбор) пулемета каждого танка. Всего из каждого танка было выпущено по 30 патронов (1 магазин).

Результаты обстрела змеев велись вне зачета, однако представителем ГАУ зафиксированы в виде:

Танк || Т-90 | Т-70 (З) | Т-60-3 ||

Попаданий || 3 | 9 | 12 ||

И. Савин готов был немедленно по результатам указанных испытаний начать работы по преобразованию легких танков в зенитные, но неожиданно, интерес ГАБТУ к Т-60-3, Т-70 (З) и Т-90 упал, что было связано скорее всего с началом поставок пулеметных ЗСУ М-16 по ленд-лизу.




Тактико-технические характеристики советских зенитных танков выпуска 1942 г.

ТТХ/Марка танка || T-60-3* | Т-70(З) | Т-90 | Т-50-3** ||

вып. || 1942 | 1942 | 1942 | 1941-42 ||

Боевой вес, кг || 6500 | 9200 | 9400 | 15000 ||

Экипаж, чел. || 2 | 2 | 2 | 3 ||

Размерения, мм

Длина общая || 4100 | 4285 | 4290 | 5280 ||

Ширина || 2290 | 2420 | 2420 | 2650 ||

Высота || 1740 | 2000 | 1930 | 2400 ||

Клиренс || 300 | 300 | 300 | 360 ||

Вооружение

Пушек, шт. х кал || – | – | – | 1х25-мм ||

Тип орудия || – | – | – | 84К ||

Снарядов, шт. || – | – | – | 450 ||

Пулеметов, шт. х кал || 2х12,7-мм | 2х12,7-мм | 2х12,7-мм | – ||

Тип пулемета || ДШК-41 | ДШК-41 | ДШК-41 | – ||

Патронов, шт. || 945 | 945 | 850 | – ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 35-15 | 35-25-15 | 45-35-15 | 40 ||

Гориз. корпуса || 15-6 | 15-6 | 10-6 | 20 ||

Башня || 25 | 35 | 35 | 15-20 ||

Двигатель

Тип || 4т/6ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/6ц/д/ж ||

Марка || ЗИС-16 | ГАЗ-203 | ГАЗ-203 | В-4 ||

Мощность макс., л.с. || 85 | 2х70 | 2х70 | 300 ||

Передач КПП || 4/1 | 4/1 | 4/1 | 4/1 ||

Скорость макс., км/ч || не показано | 40 | 42 | 55 ||

Тип топлива || Бензин 2 с | Бензин 1 с | Бензин 1 с | Дизельное ||

Емк. бака, л || не показано | не показано | не показано | 300 ||

Запас хода, км

– шоссе || не показано | не показано | не показано | 300 ||

– проселок || не показано | не показано | не показано | 240 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/см2 || 0,6 | 0,74 | 0,773 | 0,73 ||

Подъем, град. || не показано | 30 | 30 | 40 ||

Спуск, град. || не показано | 28 | 28 | 38 ||

Крен, град. || не показано | 24 | 24 | 30 ||

Ров, мм || не показано | 1700 | 1700 | 2000 ||

Стенка, мм || не показано | 650 | 650 | 700 ||

Брод, мм || не показано | 900 | 900 | 1100 ||

* Танк Т-60-3 в испытаниях не участвовал и ГТХ даны теоретические

** Танк Т-50-3 построен не был и испытаниям не подвергался



6.7. Становление легенды





В условиях дефицита дизелей

Конечно, то, что полстраны ехало в эвакуацию, неизменно вызывало сбои в поставках двигателей. До сентября 1941 г. дизель-моторы В-2 поступали производителям Т-34 с завода № 75, а с июля, согласно мобплану, начались работы по освоению выпуска дизелей на СТЗ. Первые Т-34 СТЗ с дизелями собственного производства мощностью 480 л.с. были отправлены с завода в конце октября под Москву. Но качество этих моторов было еще плохим. К концу месяца из 65 собранных моторов военная приемка согласилась отправшь заказчику только 25 – остальные были возвращены на доработку. И вообще по плану на IV квартал завод должен был отгрузить заказчику 325 моторов, но смог отгрузить лишь 197. На танки Т-34 шли повсеместно дизель-моторы В-2В (от трактора "Ворошиловец") и В-2К (от танка КВ), вывезенные с завода № 75.

Но в октябре 1941 г. в стране остался лишь один производитель танковых дизелей для Т-34 – СТЗ. Здесь с производством своих двигателей еще были проблемы. Одна из главных была в том, что рубашка дизеля и его картер изготавливались из алюминия, которою с августа (с потерей Днепропетровска и Днепрогэс) вдруг стало остро недоставать всем. Вопрос о замене дефицитного алюминия при производстве танковых двигателей был поставлен на совещании у В. Молотова в сентябре 1941 г. Разработку дизеля В-2 с чугунными картером и гильзами СТЗ вел с 1 октября, а в январе 1942 г. такой двигатель был принят в серию. Несмотря на то что его ресурс снизился, увеличился вес двигателя и танка, появились течи при подрывах на минах, это решение в то время было единственно правильным, так как позволило не только не остановить, но и несколько увеличить выпуск В-2. Однако их все равно не хватало.

Еще до войны, разрабатывая возможную замену дизеля В-2, по Наркомату среднего машиностроения разрешалось использовать танковый мотор М-17Т или авиационный М-17Ф. Поэтому приказом по НКТП № 15сс от 18 сентября 1941 г. завод № 183 должен был в пятидневный срок отработать установку авиамотора М-17 на танк Т-34 и обеспечить заводы СТЗ и № 112 необходимыми чертежами и техдокументацией. Однако завод № 183 в то время находился "на колесах" и закончить работу во время не смог. 4 октября 1941 г. на заседании ГКО слушался вопрос об установке танковых и авиамоторов М-17Т и М-17Ф на танки Т-34 и КВ взамен дизель-мотора В-2. Тогда же эта замена была одобрена.

Лишь на основании отношения НКТП № 562 от 23 января 1942 г. в порядке обмена опытом копии приказов и ведомости изменений танка А-34 в связи с установкой карбюраторного двигателя М-17 были разосланы заводам СТЗ и № 112. Но работа продолжалась, и последние изменения были переданы только 13 марта.




Карбюраторный двигатель М-17Т, ставившийся вместо дизеля в Т-34. 1941-1942 гг.




Сталинградская эпопея

В октябре 1941 г. на СТЗ было передано от УС (управление снабжением) РККА и УС ВВС 80 моторов М-17Т и М-17Ф. Львиная доля этих моторов требовала ремонта, и только 15 машин с М-17Т убыли в октябре в войсковые части. В ноябре 1941 г. завод получил уже 120 М-17 всех разновидностей, которыми оснастили еще 85 машин, убывших в войска. В ноябре с завода на фронт убыли также 5 танков с М-17 и устройством питания керосином инженера Я. Воронина. Принцип работы его устройства заключался в том, что бензин применялся для питания М-17 только при запуске и прогреве двигателя, после чего в ход вступал керосин. Это позволяло сократить объем перевозимого бензина не свыше 100 л, керосин же был менее пожароопасен, что считалось достоинством устройства. Однако в условиях холодного времени года завести эти танки оказалось почти невозможно. Двигатель работал на керосине неустойчиво, и потому устройства Я. Воронина с них были демонтированы. Таким образом, распоряжением по наркомату в январе 1942 г. велся выпуск танков Т-34 с двигателем М-17Т без устройства питания тяжелым топливом.

Общее количество Т-34 с мотором М-17, выпущенных СТЗ в 1941-42 гг., составило:

октябрь – 15

ноябрь – 85

декабрь – 97

январь – 134

февраль – 135

март – 95

апрель – 2




На СТЗ идет отгрузка танков Т-34 и тракторов СТЗ-5. Лето, 1942 г.







Поскольку в марте 1942 г. Сталинградский завод почти полностью удовлетворил собственную потребность в дизелях В-2, 1 апреля 1942 г. было принято решение о прекращении здесь установки моторов М-17 в Т-34, и почти все танки мартовской программы были в начале апреля переоснащены дизелями В-2, а демонтированные карбюраторные двигатели отправлены на завод № 112, где о стабильной поставке дизелей можно еще было только мечтать.

Несмотря на то что с выпуском корпусов Т-34 на заводе № 264 положение к осени 1941 г. начало выправляться, башен по-прежнему не хватало. Сторонние заводы никак не могли справиться с обрушившейся на них программой производства литых башен. 10 октября в ходе начавшейся Московской битвы замнаркома НКТП с горечью констатировал факт, что СТЗ может даже перевыполнить установленную суточную программу выпуска танков, но фактически отгружает их чуть более половины нормы, так как для остальных не хватает башен. 

Уже упоминалось, что осенью 1941 г. на заводах № 264 и СТЗ вела работу совместная комиссия представителей НИИ-48 и конструкторов обоих заводов под руководством нач. ОГК НКТП С. Гинзбурга. Хоть главным вопросом комиссии было увеличение выпуска корпусов Т-34, памятуя, что положение с башнями ужасно, комиссия выработала также ряд рекомендаций и для выпуска этой столь нужной продукции на собственных площадях.

Особенностью завода № 264 было то, что емкость печей завода не могла обеспечить отливку такой большой детали, как башня. Поэтому башни на заводе № 264 по-прежнему продолжали сваривать из катаной брони.

Группа под руководством старшего инженера НИИ-48 А. Кофмана выработала рекомендации по реорганизации башенного производства. 12-15 сентября 1941 г., когда новый метод изготовления корпуса уже вырисовывался, по предложению группы Кофмана была изготовлена пробная башня, содержавшая ряд нововведений, принятых при изготовлении корпуса. 17 сентября башня была признана кондиционной и послужила эталоном для освоения в серии.

Главные изменения в конструкции башни были аналогичны изменениям в корпусе. Термообработка была сокращена полностью аналогично корпусным деталям. Сварка башни осуществлялась из листов сырой брони с последующей закалкой ее уже в собранном виде. При этом совершенно отпала необходимость правки деталей после первой закалки (время, затрачиваемое на правку деталей башни, составляло 27,6-27,9 часа), а дополнительное исключение высокого отпуска в сумме значительно сократило весь цикл изготовления, высвободив примерно 300 прессо-часов в сутки.

Изготовление башен из сырых деталей было хорошо еще тем, что при их сборке можно было производить подрезку деталей огнем, не боясь отпуска брони, снимать фаски пневматическим зубилом "по месту", производить сверление отверстий и нарезку резьб в бонках исходя из реальных базовых и посадочных отверстий деталей, присланных разными соисполнителями.

В ноябре 1941 г. по самому дефицитному оборудованию уже были достигнуты следующие показатели сокращения во времени: по строгальному – с 19,15 до 1,5 часа, по фрезерному – с 21,6 до 1 часа, по карусельному – с 20,4 до 1,1 часа, и если по старой технологии суммарное время мехобработки башни составляло 76,8 часа, то по новой оно не превышало 18,8 часа. После закалки башни в сборе СТЗ получал практически готовое изделие, отличавшееся прекрасным качеством сварных швов и почти полным отсутствием зон влияния (участков местного отпуска в районах глубоких сварных швов).

В апреле-мае 1942 г. конструкция сварных башен, выпускавшихся в Сталинграде, подверглась дальнейшим изменениям. Ввиду того, что лобовая часть башни улавливала остроголовые бронебойные снаряды, направляя их в район башенного погона (что приводило к его заклиниванию даже от огня 37-мм пушки), форма башни была нормализована по модели, разработанной в конструкторской группе завода № 173. Это привело к добавлению двух боковых "косынок" в нижней части лба башни, каковые отражали бронебойные снаряды в стороны-вниз от продольной оси танка. Кроме того, весной 1942 г. были исключены болты для крепления кормового листа башни, каковой теперь приваривался по месту, а процесс смены орудия уже можно было осуществлять только при подъеме задней части башни над погоном.

Также весной 1942 г., из-за трудностей с изготовлением бронировки качающейся части пушки Ф-34 на заводах № 92 и № 9 (заводы могли увеличить отгрузку пушек, но без бронировки), на Сталинградской судоверфи был освоен выпуск и этого необходимого компонента. Причем бронировка подверглась значительному упрощению и получила характерную выступающую вперед "нижнюю скулу". Если прежде бронировка выступающих противооткатных приспособлений складывалась из трех штампованных деталей, каждая из которых имела криволинейные поверхности, то теперь лишь одна деталь должна была изгибаться на гидравлическом прессе, а две другие представляли собой пластины, вырезаемые из броневого листа газовой резкой. По аналогии с башнями, маска орудия собиралась из сырой брони и подвергалась термообработке уже в сборе, что улучшало качество изделия в целом.




Отгрузка танков Т-34 и тракторов СТЗ-5 на СТЗ. Лето, 1942 г. 







Из сормовских верфей

Также большое число изменений по сравнению с эталонной машиной постигло танки Горьковского завода № 112 "Красное Сормово". Во-первых, здесь было выпущено наибольшее число танков Т-34 с двигателем М-17. Установка карбюраторных двигателей в Т-34 здесь осуществлялась с ноября 1941 г., и до конца года заказчику было отгружено 155 танков, а в 1942-м приемка приняла еще 541 танк с двигателем М-17.

Однако даже простое решение по оснащению танков карбюраторным двигателем вовсе не гарантировало того, что они пойдут на фронт. В феврале 1942 г. завод № 112 сетовал, что на территории завода скопилась готовая партия Т-34, которые не могут быть отправлены заказчику по причине отсутствия на заводе и в наркомате свечей зажигания к ним. Свечей не было совсем, так как их производство в СССР временно не велось. Для выполнения плана отгрузки нарком танковой промышленности буквально выпросил у наркома авиапрома необходимые свечи из числа полученных по ленд-лизу для истребителей.

Но применение бензомотора на Т-34 было особо неприятным, поскольку бензобаки находились в боевом отделении танка и представляли большую опасность даже в случае, когда броня танка не пробивалась бронебойным снарядом, но от ее тыльной поверхности откалывалась т.н. "окалина" ("вторичные осколки"), могущая вызвать вспышку бензиновых паров.

Поэтому 5 января 1942 г. нарком В. Малышев предписал осуществить дополнительное бронирование лба и бортов корпуса Т-34, укомплектованного бензиновым двигателем, листами брони высокой твердости толщиной 15-20 мм. Но исследования НИИ-48 показали, что искры, срывающиеся при отколе "вторичных осколков" от тыльной стороны башни, также опасны при закрытых люках танка, так как могут вызвать взрыв паров бензина в башне танка при закрытых люках. Поэтому весной 1942 г. завод № 112 экранирует корпус и башню Т-34 по эталону "5-го варианта".

Интересно отметить, что в этот период в связи с переделками МТО под М-17 вдруг обнаружилось, что вообще Т-34, выпускаемые разными заводами, весьма слабо сопрягаются друг с другом по оборудованию. Не раз случалось так, что в ходе ремонта техники, поврежденной в боях под Москвой, не удавалось устанавливать башню Т-34 выпуска одного завода на корпус другого. Это известие вызвало гнев И. Сталина, который приказал "разобраться немедленно". Поэтому приказом № 50 от 7 февраля 1942 г. заводам СТЗ и № 112 предписывалось "срочно (в срок 5 дней) унифицировать электрооборудование танка А-34, об исполнении доложить".

Несмотря на то что совместная комиссия НИИ-48 и завода № 264 под руководством ОГК НКТП прекратила свою работу в Сталинграде осенью 1941 г., сотрудники НИИ-48 постоянно курировали здесь производство изделий из брони. Так, после получения сообщений из-под Москвы о массовом применении немецкими войсками новых 50-мм и 76-мм противотанковых пушек, 25 декабря вышло постановление ГКО № 1062 о переходе на выпуск танка Т-34 с лобовой броней толщиной 60 мм. А уже 28 декабря группа НИИ-48 на заводе № 264 под руководством Кофмана провела исследования броневых листов толщиной 45 мм, применявшихся заводами № 264 и № 112 при производстве бронекорпусов Т-34.

Исследования показали, что хоть броневые листы имели весьма высокую стойкость к воздействию малокалиберных бронебойных снарядов (37-мм, 45-мм), они недостаточно вязки и не спасали от "тяжелых высокоскоростных" (50-мм, 75-мм, 76-мм и 88-мм), доля которых зимой-весной 1942 г. в немецких войсках начала возрастать.

Причем изученная броня Т-34 отличалась еще и повышенной хрупкостью. Для улучшения стойкости брони группа Кофмана предложила провести экранирование танка 10-15-мм бронелистами, использовавшимися на заводе № 264 в производстве бронекорпусов танка Т-60.

Испытания 13-16 января 1942 г. на артиллерийском полигоне завода № 221 показали, что броневая защита экранированного танка значительно улучшилась, и начиная с 25 января экранированный танк пошел в серию на СТЗ, с 21 января на заводе № 112 пошла в серию усиленная башня, а с 25 февраля – корпус. Но 23 февраля 1942 г. из-за нехватки проката постановление ГКО об экранировке танков Т-34 было отменено. Но на заводе № 112 оно продолжалось, так как в ход шли отходы от раскроя. Всего заводом № 112 в 1942 г. было выпущено 88 экранированных корпусов и 109 башен.




Экранированный танк Т-34 Сормовского завода на формировании Войска Польского. Весна, 1943 г.







Один из вариантов экранирования лобовой брони Т-34 обрезками броневого проката толщиной 15 мм, 1942 г.







Экранированный Т-34 завода № 112 на фронте. Осень, 1942 г.







Подбитый экранированный танк Т-34 завода № 112, вид спереди. Весна, 1942 г.







Кроме того, за время производства Т-34 на СТЗ и заводе № 112 в 1942 г. в него были внесены следующие изменения конструкции (по состоянию на август 1942 г.):

– зимой 1942 г. на СТЗ, весной на заводе № 112 отменено лужение топливных и масляных баков с целью экономии олова и цинка;

– с февраля-марта 1942 г. вместо медных трубок топливной и маслосистемы стали устанавливаться стальные; уменьшен процент бронзы в подшипниках и уплотнениях;

– в марте уменьшена на треть длина электропроводки;

– с апреля нормализован крепеж, что позволило исключить 11 позиций фурнитуры;

– весной 1942 г. картеры КПП начали отливать из чугуна, а не алюминия;

– в апреле 1942 г. клепка в сборке узлов танка на заводе № 112 заменена по возможности точечной сваркой;

– во время производства легированные стали в конструкционных элементах и механизмах по возможности заменялись обычными конструкционными;

– летом 1942 г. на СТЗ применялся воздушный фильтр упрощенной конструкции;

– в июне 1942 г. на СТЗ увеличен объем топливных баков в среднем на 5-8 процентов;

– в июне 1942 г. на СТЗ введен перископ танка Т-60 вместо командирской панорамы;

– с переходом на новые гусеничные цепи и катки усилены пружины главного фрикциона;

– уменьшено количество шанцевого инструмента на 10 единиц, 20 узлов и 57 деталей.

Танк значительно упростился.




Утвержденные чертежи башни Т-34 завода № 112 второго варианта, 1942 г.









6.8. Тяжкая судьба тяжелого танка





Итак, в результате эвакуации большей части предприятий отечественной оборонной промышленности, на Урале и в Западной Сибири как грибы после дождя в 1942-м начали вырастать новые гиганты.

Однако все эти предприятия возникали все же не по мановению волшебной палочки. На их комплектование, достройку и перестройку ушло от полутора месяцев до полугода. А фронт не ждал. Фронт требовал танки, запас которых таял в боях, словно снег во время оттепелей. Особо требовались в оборонительных боях тяжелые танки.

Впрочем, серийный выпуск танков КВ в Челябинске планировалось начать еще летом 1940 г., для чего на территории ЧТЗ началось строительство танкового цеха, а первые КВ вышли из ворот завода только в январе 1941 г. Но производство тут не клеилось. В первом квартале 1941 г. было выпущено всего 25 КВ-1.

Начавшаяся война подстегнула танкостроителей. Поскольку завод № 78 не справлялся с выпуском бронекорпусов для КВ решением ГКО к этой работе был привлечен Уральский завод тяжелого машиностроения (УЗТМ} им Серго Орджоникидзе, более известный как "Уралмаш". УЗТМ имел все необходимое для броневого производства, но опыта таких работ у него не было. Лишь в августе с большими трудностями завод отгрузил ЧТЗ первые корпуса и башни для КВ.

В конце августа 1941 г. Ленинград оказался в блокаде и производство КВ на Кировском заводе было прекращено. В сентябре и октябре из города вывозились в Челябинск люди, оборудование и материалы. Для компенсации спада производства тяжелых танков постановлением ГКО № 734 от 4 октября 1941 г. был создан Уральский комбинат по производству тяжелых танков КВ, вскоре получивший неофициальное имя "Танкоград", в составе ЧТЗ, УЗТМ, Уральского турбинного завода и завода № 75 по выпуску дизельных двигателей (последний был эвакуирован из Харькова и включен в состав ЧТЗ). Этим же постановлением ЧТЗ был переименован в Челябинский Кировский завод (ЧКЗ).




Сборочный цех Челябинского Кировского завода. Весна, 1942 г.







Для расширения производства бронекорпусов танков КВ постановлением ГКО от 13 ноября 1941 г. № 892сс "на базе цехов завода № 78 им. Орджоникидзе в Челябинске" был создан "броневой завод с присвоением ему № 200 и включением в комбинат тяжелых танков". Директором завода был назначен М. Попов, до этого возглавлявший Ижорский завод в Ленинграде.

В октябре 1941 г. для увеличения выпуска танков тракторное производство на ЧТЗ было заморожено, а все силы были переключены на выпуск танков. Кроме того, скоростными методами велось строительство новых производственных корпусов, существующие расширялись спешным возведением пристроек. Это позволило разместить на территории ЧКЗ оборудования двигательного завода № 75 и станкостроительного завода им. Молотова, эвакуированных из Харькова, завода "Красный пролетарий" и Московского завода шлифовальных станков, прибывших из Москвы.

Одна из проблем, проявившихся осенью 1941 г., была в недостатке дизелей, так как запас их к концу октября был исчерпан, а производство новых завод № 76 еще не начал. "Танкоград" задыхался. Сборочный участок был забит тяжелыми танками, двигателей к которым не было. Для выполнения плана отгрузки заводу № 76, только начинающему свою работу, не хватало многих комплектующих, в том числе поршней, шатунов, форсунок. Взять их в обозримое время было неоткуда. Поэтому распоряжением директора ЧКЗ все двигатели В-4, эвакуированные сюда из Ленинграда вместе с имуществом завода № 174, были разукомплектованы с целью выполнения программы выпуска КВ. Это вызвало словесные баталии между руководством ЧТЗ и завода № 174, перемещавшегося в Чкалов, но победителей не судят. Т-50 еще только предстояло организовать производство, КВ же требовались "уже вчера", и потому никаких санкций ГКО к "агрессорам" не последовало.

Но разовая акция не могла радикально решить положение с двигателями. Надо было искать компромиссы.

Проект СКБ-2 по установке в моторном отделении танка КВ спарки дизелей Гиберсон Т-1070 или GMC 6046 не прошел ввиду того, что срок выполнения заказа по доставке дизелей из США оценивался от трех месяцев до полугода, а фронт не ждал. По предложению старшего военпреда ЧКЗ А. Шпитанова на КВ началась установка бензиновых моторов М-17Т, которые в количестве около 100 шт. были найдены на складе эвакуированного из Ленинграда имущества. Под руководством инженера Н. Халкиопова были спешно изготовлены чертежи установки М-17Т в танк КВ, и в ноябре первый танк с бензиновым двигателем вышел на ходовые испытания. Выяснилось, что мотор сильно перегревается, а танк может передвигаться только на пониженных передачах. Но другого выхода не было, и о принятом решении было доложено в Москву. Последовало разрешение о временном оснащении 100 танков КВ бензиномоторами М-17.

К началу 1942 г. завод был в целом готов к выполнению программы выпуска тяжелых танков. Ведь оставалось только сократить трудоемкость изготовления танка КВ. Впрочем, этой проблемой СКБ-2 болел ажно с середины 1940 г.

Уже с октября 1941 г. на ЧКЗ по мере возможности стали упрощать технологию производства узлов и агрегатов танков КВ. Например, балансиры для ходовой части танка сначала ковали, а потом обрабатывали на металлорежущих станках. С ноября их стали изготавливать при помощи горячей штамповки, после которой оставалось лишь просверлить необходимые отверстия. Подобно Т-50 и Т-34 в конструкцию КВ начали широко вводиться литые детали вместо точеных, нарезка резьб в броневых листах уступила место наварке бонок из конструкционной стали с резьбой внутри них.

В конце октября, в связи с эвакуацией Государственного подшипникового завода (ГПЗ) из Москвы, ЧКЗ перестал получать подшипники. Тогда по предложению Н. Духова в ЧКЗ наладили выпуск роликовых подшипников, нарезанных из заготовок торсионных валов. Замена некоторых шариковых подшипников роликовыми собственного производства оказалась достаточно удачной и позволила выйти из затруднительного положения. Впрочем, трудно указать, что из комплектующих и узлов КВ было в конце 1941-го не в дефиците. Не хватало радиостанций, цветных металлов, резины, кожи. Так, из-за недостатка алюминия с октября 1941 г. на танках КВ радиаторы стали изготавливать из стальных трубок. В целях экономии резины опорные и поддерживающие катки пошли литыми цельнометаллическими. Из-за недостатка прессового оборудования цельноштампованные траки гусениц также были переведены на литье.

Впрочем, все эти меры позволили при ноябрьской отгрузке фронту в 110 танков КВ увеличить в декабре их объем почти вдвое – до 213 шт. Однако и этого, по мнению ГКО, было недостаточно.

Совершенствование продолжалось. Коллектив конструкторов и технологов постоянно вел работу в направлении снижения трудоемкости КВ. В результате к 15 января 1942 г. расход времени на производство одного танка снизился с 11647 часов (1 октября) до 9007 часов. При этом 1 мая 1941 г. трудоемкость изготовления ганка КВ на ЧТЗ оценивалась в 23453 часа.

Главным образом изменилась технология производства бронекорпусов. Большинство соединений бронелистов перевели с заклепок и гужонов на сварку, в целях экономии времени и станочного парка отказались от строжки кромок броневых листов после их раскроя газовой резкой. С начала 1942 г. на части бронекорпусов верхний гнутый кормовой лист стали изготавливать прямым, а крышку моторного отделения – без выштамповки. В целях экономии дорогостоящего проката в декабре 1941 г. на заводе № 200 были освоены в производстве литые башни. В январе 1942 г. отливать башни начал УЗТМ.




Литая башня танка КВ после испытаний обстрелом, 1941 г.







Утвержденный внешний вид танка КВ-1 с литой башней, 1942 г.







Конечно, литые башни имели худшую снарядную стойкость по сравнению со сварными. Для компенсации этого их приходилось изготавливать с более толстыми стенками (до 110 мм против 75-мм толщине стенок сварной башни), но их изготовление требовало на порядок меньшую трудоемкость в производстве, и потому литье процветало.




Танк КВ-1 с литой башней на фронте. Зима, 1942 г.







Танк КВ-1 с литой башней и корпусом завода № 200. Лето, 1942 г.







Тактико-технические характеристики советских танков выпуска начала 1941 г.

ТТХ/Марка танка || Т-34 | Т-34 | КВ-1 ||

вып. || СТЗ 1942 г. | з.д. 112 1942 г. | ЧКЗ 1942 г. ||

Боевой вес, кг || 28600 | 29100 | 47600 ||

Экипаж, чел. || 3-4 | 3-4 | 5 ||

Размерения, мм

Длина общая || 5920 | 5950 | 6900 ||

Ширина || 3000 | 3000 | 3320 ||

Высота || 2410 | 2405 | 2710 ||

Клиренс || 400 | 400 | 450 ||

Ширина трака || 500 | 500 | 660 ||

Вооружение

Пушек, шт. х кал || 1х76,2-мм Ф-34 | 1х76,2-мм Ф-34 | 1х76,2-мм ЗИС-5 ||

Снарядов, шт. || 78 | 101 | 116 ||

Пулеметов, шт. х кал || 2х7,62-мм | 2х7,62-мм | 3х7,62-мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов, шт. || 3150 | 3150 | 3024 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 45+20-45 | 45+15-45 | 75-40 ||

Гориз. корпуса || 20-16 | 20 | 30-20 ||

Башня || 45 | 52+15 | 90 (литье) ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/к/ж | 4т/12ц/д/ж ||

Марка || М-17Т | М-17Т | В-2К ||

Мощность макс., л.с. || 400 | 400 | 600 ||

При частоте об/мин || 2000 | 2000 | 1850 ||

Передач КПП || 4/1 | 4/1 | 5/1 ||

Скорость макс., км/ч || 40 | 40 | 35 ||

Тип топлива || Бензин 1 с | Бензин 1с | Дизельное ||

Емк. бака, л || 500 | 520 | 600 ||

Запас хода, км

– шоссе || 150 | 150 | 225 ||

– проселок || не показано | не показано | 165 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/см2 || не показано | 0,72 | 0,77 ||

Подъем, град. || 30 | 30 | 36 ||

Спуск, град. || 30 | 30 | 30 ||

Крен, град. || 20 | 20 | 20 ||

Ров, мм || 2500 | 2400 | 2700 ||

Стенка, мм || не показано | 720 | 1000 ||

Брод, мм || не показано | 1300 | 1500 ||

Примечание: Танки Т-34 СТЗ и завода № 112 даны в экранированной версии.




Глава VII. Качество или количество?


В руках опытных водитетей новые танки КВ отработали в походе и бою по пять тысяч часов, машины прошли без ремонта мотора по три тысячи километров. На этих танках можно дойти до Берлина!

Генерал-майор Вовченко, ноябрь, 1942 г.






7.1. Сделано в Нижнем Тагиле





Эвакуация завода № 183 завершилась лишь к декабрю 1941 г., когда он начал сборку первых танков из привезенного с собой задела. На новой площадке к заводу № 183 присоединились Мариупольский металлургический завод и Московский станкостроительный завод им. Орджоникидзе. Новый завод получил название "Уральский танковый завод им. Сталина" и стал, таким образом, одним из крупнейших в мире танковых заводов.

Условия, вызванные войной и вынужденной эвакуацией большого количества промышленных предприятий на Урал, создали множество трудностей, так как смежники, ранее снабжавшие завод № 183 комплектующими, прекратили поставки ввиду собственной эвакуации.

Однако даже в этих условиях наркомат требовал достичь суточной программы в 20 танков. Поэтому личному составу КБ завода № 183 не довелось сразу заняться конструкторскими работами над новой техникой.

Во-первых, на всех было выделено помещение около 28 кв. м, причем главный конструктор с заместителем делили на двоих крохотную комнатку менее 10 кв. м, в которой к тому же в ящиках хранился архив КБ, вывезенный из Харькова. Не хватало элементарного оборудования – на все КБ к началу 1942 г. приходилось всего 8 кульманов. В дефиците числились линейки, циркули, тушь, чертежная бумага. Лишь с калькой положение было более или менее сносным – в ход были пущены старые запасы Уралвагонзавода.

В феврале 1942 г. на территории УТЗ был организован опытный участок, который представлял собой часть пролета между корпусным и сборочным цехами длиной около 18 метров, навес над которым был построен только осенью. Свободной площади этого, с позволения сказать, "цеха" хватало лишь для установки двух корпусов размером с танк Т-34. Испытательный же участок цеха не имел крыши до 1950-х годов. Это был огороженный забором участок площадью примерно 10x5,5 метра, к которому были подведены электричество (напряжением 12 и 24 В), сжатый воздух и вода. Здесь запускали опытные танки и проводили испытания воздухоочистителей и подогревателей. Стенда для обкатки двигателя и трансмиссии не было.

Впрочем, на первых порах от всех конструкторских служб завода требовалась далеко не творческая работа. До февраля 1942 г. весь состав КБ превратился в рабочих, стремясь как можно скорее дать Красной Армии необходимые танки. О недостатках Т-34 временно забыли и стремились лишь к одному – любой ценой организовать поточное производство танков на новых площадях с суточной программой 20 танков. 20 декабря из ворот завода вышли первые 25 боевых машин, собранных из деталей, привезенных из Харькова. Интересно то, что лишь пять Т-34 получили штатные танковые дизели В-2, а двадцать – их усеченную версию В-2В (от тягача "Ворошиловец").




Эшелон с готовой продукцией следует на фронт. Осень, 1942 г.







Но танки второй серии, несомненно, радовали. По внешнему виду они мало походили на своих собратьев из Сталинграда и Горького. Их броня казалась гладкой, сварные швы – ровными и одинаковыми. Литые башни выглядели аккуратными, ведь их отливали в лучшие пески, которые смогли найти на Урале.

Но не только внешностью отличалась нижнетагильская машина от себе подобных. Она была еще самой дешевой и вдобавок наиболее надежной и безотказной среди средних и тяжелых танков отечественной постройки.

Благодаря тому что распоряжением СНК СССР в июле 1941 г. в Нижний Тагил был эвакуирован Институт Электросварки АН СССР, именно на УТЗ в производстве бронекорпусов Т-34 впервые был внедрен в серию метод полуавтоматической сварки сталей под флюсом. Собственно, метод был отработан ранее, но только для низкоуглеродистой конструкционной стали. Варить броневую сталь еще не пробовали.

Технологический процесс сварки корпуса Т-34 на сборочном стапеле был отработан совместно технологическим отделом УТЗ и отделом Главного конструктора института.

В январе 1942 г. был освоен метод автоматической сварки бортов Т-34 на двух "полуавтоматах временной схемы". Производительность полуавтоматической сварки была в среднем в восемь-двенадцать раз выше, чем при сварке вручную, но при этом, во-первых, швы отличались высокой степенью однородности и, во-вторых, – сварку мог вести человек без специальных навыков и физической подготовки.

В феврале 1942 г. от приварки бортов Т-34 постепенно перешли к сварке автоматом также носового узла танка, а позднее – к приварке башенного погона. К ноябрю 1942 г. на УТЗ работало уже шесть полуавтоматов, а на ЧКЗ – два.




Сварка бронекорпуса полуавтоматом Е. Патона. 1942 г.







Именно УТЗ в начале 1942 г. было дано задание по изготовлению пяти эталонных образцов Т-34, двум из которых предстоял долгий путь морем – в Великобританию и США для изучения союзными специалистами этого "чуда советской конструкторской мысли".

Танки прибыли в США предположительно в апреле 1942 г., а в мае они были испытаны на Абердинском полигоне. Там Т-34, вызвавший наибольший интерес, подвергся испытаниям длительным пробегом по пересеченной местности, совместно с колесно-гусеничным танком Т-4, характеристики которого ближе всего соответствовали ТТХ отечественного среднею танка.




Америкаский танк Т-4, испытывавшийся совместно с Т-34.







Танк T 34 на Абердинском полигоне, вид сбоку. 1942 г.







Танк Т-34 завода УТЗ на испытаниях в Абердине. Май, 1942 г. 







Танк Т-34 на Абердинском полигоне, вид сзади, 1942 г.







Первая поломка Т-34 (лопнул трак) произошла приблизительно на 60-м километре, а после преодоления 343 км танк вышел из строя и не мог быть отремонтирован.

Поломка произошла из-за плохой работы воздухоочистителя, почему в двитатель набилось много пыли и произошло разрушение поршней и цилиндров. Танк был снят с испытаний пробегом, но испытан обстрелом из орудия танка КВ и 3-дюймового орудия самоходной пушки М-10, после чего нашел свое пристанище в коллекции испытатетьного полигона в Абердине. Танк же КВ, несмотря на наибольшие опасения со стороны наших танкостроителей, краткие испытания пробегом в 50 км выдержал нормально.




Танк КВ 1 на испытаниях на Абердинском полигоне. Весна, 1942 г.







Форма корпуса танка Т-34 очень понравилась всем американским экспертам, тогда как КВ – нет.

Анализ брони показал, что на обоих танках броневые плиты, однородные по химсоставу, имели неглубокую поверхностную закалку, основная масса броневой плиты – вязкая.

Американские специалисты полагали, что, изменив технологию закалки бронеплит, можно было уменьшить их толщину, оставив ту же снарядостойкость. Однако это высказывание впоследствие не подтвердилось практикой.

Основным недостатком корпуса была признана водопроницаемость как его нижней части при преодолении водных преград, так и верхней во время дождя. В сильный дождь в танк через щели натекало много воды, что могло привести к выходу из строя электрооборудования и даже боеприпасов. Расположение боеприпасов признано удачным.

Основной отмеченный недостаток башни и боевого отделения в целом – теснота. Американцы не могли понять, каким образом наши танкисты помещались в танке зимой в полушубках. Отмечался плохой механизм поворота башни, тем более что мотор слаб, перегружен и страшно искрил, в результате чего сгорели сопротивления регулировки скоростей поворота, выкрошились зубья шестеренок. Выдвигалось пожелание сделать гидравлический механизм поворота или оставить только двухступенчатый ручной.

Пушка Ф-34 понравилась артиллеристам за свою простоту, безотказность в работе и удобство в обслуживании. Недостатком орудия признана недостаточно высокая начальная скорость (около 620 м/с против возможной 850 м/с), что связывалось с невысоким качеством советского пороха.




Пушка Ф-34, демонтированная из танка Т-34. Абердинский полигон, 1942 г.







Конструкция прицела признавалась прекрасной, даже лучшей в мире из известного американским конструкторам, но качество стекла оставляло желать лучшего.

Стальные траки Т-34 просты по конструкции, широки, но американские (резинометаллические), по их представлениям, были лучше. Недостатком нашей гусеничной цепи американцы сочли малую прочность трака на разрыв. Это усугублялось плохим качеством гусеничных пальцев.

Подвеска на танке Т-34 признана плохой, ибо от подвески "Кристи" американцы уже безоговорочно отказались как от устаревшей. В то же время подвеска танка КВ (торсионная) признана очень удачной.

Дизель В-2 легкий и быстрооборотный. Всем американским военным понравились дизельные танки, они сожалели, что все мощные дизели в США забирал флот для катеров, что не позволяло оснащать ими массово выпускаемые танки.

Недостатки дизеля В-2 – плохой воздухоочиститель, который:

1) вообще не очищает воздуха, попадающего в мотор;

2) пропускная способность воздухоочистителя мала и не обеспечивает приток необходимого количества воздуха даже при работе мотора вхолостую.

В результате этого мотор не развивает полной мощности и попадающая в цилиндры пыль ведет к быстрому срабатыванию их, падает компрессия и мотор теряет мощность.

Кроме того, фильтр изготовлен с механической точки зрения очень примитивно: в местах точечной электросварки металл прожжен, что ведет к вытеканию масла и т. д.

На танке КВ фильтр изготовлен лучше, но и он не обеспечивает притока в достаточном количестве нормально очищенного воздуха.

На обоих моторах плохие стартеры – маломощные и ненадежной конструкции.

Трансмиссия неудовлетворительная, явно устаревшей конструкции. Во время ее эксплуатаций на испытаниях у нее полностью выкрошились зубья на всех шестернях.




Трансмиссия Т-34. Фото снято на Абердинском полигоне. 1942 г.







Танки Т-34 и КВ были, с американской точки зрения, тихоходны, правда из-за хорошего сцепления с грунтом преодолевали склоны лучше, чем любой из американских танков. Сварка броневых плит чрезвычайно грубая и небрежная. Радиостанции при лабораторных испытаниях оказались неплохими, однако из-за плохой экранировки и плохих защитных устройств после их установки в танки не удалось иметь нормальной связи на дистанцию большую чем 10 миль. Компактность радиостанций и их расположение в машинах очень удачны. Механообработка деталей оборудования и частей за редким исключением очень плохая.

Итак, советские Т-34 и КВ не произвели фурора за океаном. Американские конструкторы нашли в них как достоинства, так и недостатки, что естественно. Но главное, что перевод этих отчетов уже мало что давал нашим танкостроителям. Ведь ознакомиться с ними представители ОГК НКТП смогли лишь осенью 1942 г., когда танки Т-34 и КВ изменились разительно.

Что касается Т-34, то эти изменения сводились к небольшим, но очень важным нюансам.

Во-первых, в серии была освоена новая башня, шестигранной в плане формы. Она не была более просторной, не отличалась и радикальной бронезащитой, но имела иные преимущества.

Ее форма была простой, не содержала "замков", требующих наличия каких-то "стержней" или "карнизов". Для приготовления формы уже не требовались какие-то особые пески, имеющие высокий коэффициент сцепления, равно как не требовался и макетчик высокого разряда. Вполне годилось то, что имелось в наличии… Все стенки башни были слабоклиновой формы, что способствовало свободному формованию мастер-формы во влажном песке и легкому извлечению оригинала наружу.

Мало того, что это можно было поручить начинающему работнику, но для увеличения производительности возможно стало применять в том числе и машинную формовку.

Простая форма стенок башни обеспечивала быстрый и надежный пролив всего литника. Снизился процент брака, но главное – улучшилась равномерность остывания толщи, что сказалось и на качестве самой брони.

С октября 1942 г. данный тип башни был рекомендован для освоения всеми предприятиями наркомата.




Утвержденный чертеж литой шестигранной башни Т-34. УВЗ, осень 1942 г.













Танк Т-34 с литой шестигранной башней образца 1942 г.







Было еще одно важное событие, что произошло в сентябре-октябре 1942 г. в нашем танкостроении. Завод № 76 вышел на запланированные мощности. Прекратились перебои с сырьем и материалами, что моментально сказалось на качестве выпускаемых двигателей – их ресурс многократно возрос. Нет, завод по-прежнему гарантировал наработку на отказ в районе 100-150 часов, но реально уже не было исключением, если установленный на Т-34 В-2 отрабатывал и много больше. В запасном полку был зафиксирован факт работы двигателя свыше 660 часов без поломок.

Но трансмиссия продолжала преподносить сюрпризы. Все чаще из уст главного конструктора Т-34 А. Морозова слышались доводы, что пора переходить на новый танк, который должен качественно превзойти и Т-34, и КВ…



7.2. "Сорок третий", явление первое





Еще в декабре 1941 г. КБ получило задание спроектировать улучшенную версию танка Т-34 с точки зрения стоимости и защищенности. Проект был выполнен довольно быстро. Новый танк получил индекс Т-34М (не путать с разработанным в 1941 г. А-43), имел более плотную компоновку агрегатов и интерьера, что вкупе с сокращением экипажа танка до 3 человек (благо раций для танков все равно катастрофически не хватало) позволило получить резерв массы, достаточный для поднятия бронирования танка до 60-70 мм в лобовой части, бортах и корме. Предполагалось применить в танке новую КПП (так как переключать скорости в танке со старой коробкой можно было только во время остановок) и торсионную подвеску. Проект был представлен на заседании 2-го отдела НКТП в феврале 1942 г., но утвержден не был.




Эскизный проект танка Т-34М. Начало 1942 г.
















Деревянная модель танка Т-34М. Начало 1942 г.







Весной 1942 г. большое количество нареканий на качество изготовления и боевые возможности Т-34 побудили НКТП и ГКО вновь обратиться к идее создания нового среднего танка с увеличенными боевыми возможностями. Главным требованием было увеличить толщину брони танка до 60-80 мм (для противодействия новым немецким 50-мм и 75-мм противотанковым орудиям) при сохранении маневренных качеств на уровне Т-34, поднять скорость движения до 50 км/ч (в 1942 г. серийный Т-34 разгонялся до скорости 45,8-48 км/ч) и увеличить гарантированный пробег до 1500-2000 км (против имеющихся 500-1000 км). Особо оговаривалось условие – новый танк должен был позаимствовать от Т-34 моторно-силовой агрегат, катки и траки, возимый ЗИП и элементы интерьера, особо предписывалось устранить ахиллесову пяту Т-34 – слепоту и ввести третьего члена экипажа в башню, снабдив его наблюдательной башенкой кругового обзора. Вооружение из 76-мм пушки и двух пулеметов считалось достаточным. Интересно то, что задание на новый танк, согласно рапорту, было получено УТЗ лично из уст великого вождя всех народов – И. Сталина.

Новый танк завода № 183 получил индекс Т-43 и во многом повторял недавно отвергнутый проект Т-34М (правда, до конца 1942 г. новый танк именовался в документах завода и НКТП Т-43 (Т-34М). Собственно, это и был Т-34М, только укомплектованный новой башней, с увеличенными топливными баками, улучшенной боеукладкой и радиостанцией типа 9 Р. Второй вариант проекта был одобрен в июне 1942 г. на коллегии НКТП, а затем и лично И. Сталиным, который (как сказано в рапорте) и установил срок изготовления опытного образца – к 7 ноября 1942 г.

Пока шла проработка проекта А. Морозов по согласованию с В. Малышевым, начальником спецбюро НКТП (ОГК НКТП) С. Гинзбургом и при одобрении руководства завода, принял решение по отработке принципиально новых узлов танка Т-43 на имеющихся серийных танках Т-34 (благо никаких стендов для этого, как мы уже знаем, не было). Таким образом, к лету 1942 г. в недрах завода № 183 родились несколько гибридных машин, которые до сих пор вызывают споры у посвященных. Повторим, специальных индексов этим танкам не присваивали, так как они считались лишь ездящими лабораториями.

С трехместной башней танка Т-43, выполненной по типу башен немецких средних танков и танка Т-50 (с командирской башенкой по центру кормовой части башни), дело обстояло не вполне гладко. Она была изготовлена в трех вариантах, отличавшихся технологией изготовления (литая или сварная) и способом крепления командирской башенки (приварная или отлитая заодно с крышей). С одной стороны, башня оказалась чуть более простой в производстве, чем башня Т-34М, но способ размещения в ней третьего члена экипажа был небесспорен, так как место его размещения приходилось здесь на кормовую нишу, что вызвало проблемы с регулировкой положения сиденья по вертикали. Кроме того, утвержденная наркоматом наблюдательная башенка, разработанная по типу Т-50, не содержала эвакуационного и вентиляционного люков. Поэтому командир танка имел массу проблем при входе-выходе из танка, используя откидной гильзоулавливатель.




Испытания танка Т-34 с башней танка Т-43 первого варианта. 1942 г.







Утвержденные чертежи первого варианта башни танка Т-43.










Испытания танка с 5-скоростной КПП (получившего индекс Т-34С – "скоростной") продемонстрировали его улучшенные эксплуатационные параметры. Правда, вопреки названию "скоростной", максимальная скорость танка не достигла требуемого значения (зарегистрирован рекорд в 54,5 км/ч), но скорость на пересеченной местности увеличилась заметно (с 12-15 км/ч до 18-24 км/ч). Возросла и проходимость танка. По габаритам и посадочным местам новая КПП идеально ложилась на место прежней 4-скоростной.




5-ступенчатая КПП танка Т-34. Осень, 1942 г.







Танк Т-34-5 (Т-34-С) на испытаниях. 1942 г.







К моменту утверждения чертежей Т-43 (сентябрь-октябрь 1942 г.) все основные агрегаты нового танка были опробованы и их работоспособность не вызывала сомнений. А 5-скоростные КПП, созданные для Т-43, были поставлены с марта-июня 1943 г. в массовое производство для Т-34.

Еще до окончания испытаний новой башни и 5-скоростной КПП, ввиду тяжелого положения на фронте, было принято решение спешно ввести все новшества Т-43 в серийное производство Т-34, и в октябре 1942 г. на испытания вышел танк, получивший название опять же Т-34С. Он нес 5-скоростную КПП и трехместную башню Т-43 второго образца, лобовую броню толщиной 60 мм, но прежний натяжной механизм и катки с внутренней амортизацией.

Но этот улучшенный танк уже не имел резервов по дальнейшей модернизации, так как даже с броней 45 мм его масса превысила предел в 32 тонны. Кроме того, его механизмы работали недостаточно надежно, а эргономика рабочих мест оставляла желать лучшего. Поэтому с декабря 1943 г. все работы по дальнейшей модернизации танка Т-34 были свернуты, тогда как создание Т-43 форсировано.

Опытный образец Т-43 был изготовлен в декабре 1943 г. К числу главных особенностей танка следует отнести размещение водителя справа от продольной оси танка, а его прежнее место занял единый топливный бак. Но своего люка в корпусе механик-водитель больше не имел (только наблюдательный люк-пробку) и вынужден был для входа-выхода пользоваться одним из башенных люков, что затрудняло его эвакуацию в случае загорания машины. Курсовой пулемет устанавливался неподвижно в лобовом листе корпуса справа от механика-водителя, который должен был вести из него огонь, ориентируясь на трассы пуль, осуществляя поправки по рискам на перископе (на манер Т-34М). Т-43 долго изучали представители всевозможных ведомств, допустив его до заводских испытаний.




Компоновка танка Т-43. 1942 г.







Танк испытывался вместе с Т-34С (несшим башню Т-43 второго образца) в течение трех месяцев. По проходимости, среднетехнической скорости движения по пересеченной местности и надежности Т-43 оставил своего предка далеко позади, так как проходил редкий день, чтобы в Т-34С что-нибудь не ломалось. Новорожденный был, без сомнения, удачнее, но так же как и Т-34С, почти не имел резервов для дальнейшей модернизации. В частности, из-за чрезмерно плотной компоновки и тесноты в башне не представлялось возможным перевооружить его более мощным орудием.




Танки Т-43 (слева) и Т-34С (справа) перед совместными испытаниями. Зима 1942/43 гг.







Опытный образец танка Т-43 на испытаниях. Зима 1942/43 гг.







До государственных испытаний танк допущен не был, а НКТП настоял на изготовлении нового танка, получившего индекс Т-43 улучшенный, с целью установки башни с кругом обслуживания диаметром 1600 мм для свободного размещения в ней третьего члена экипажа, с новой радиостанцией и введения гусеницы цевочного зацепления.

Всем отчетливо стало ясно, что пришло время новой боевой машины.



7.3. "Чертова дюжина"





В условиях, когда Ленинградский Кировский завод прекратил свою работу, от "Танкограда", как и всей танкостроительной промышленности в целом, потребовалось увеличить свою производительность в три-четыре раза и улучшить качество выпускаемых танков. Для выполнения этого руководство НКТП видело два пути: уменьшение трудоемкости изготовления машины без изменения ее конструкции либо ее капитальная модернизация, направленная на снижение расхода времени на производство танка при сохранении основных ТТХ.

За движение по второму пути особенно активно выступал начальник ОГК НКТП С. Гинзбург. Он мотивировал свою позицию тем, что существующий танк КВ "недостаточно технологичен и в существующем виде непригоден для массового выпуска в условиях военного времени". По его мнению, танки КВ (да и Т-34) в условиях войны должны были быть сменены неким "единым танком", обладающим массой, как у Т-34, но не свыше 32 т, с броней толщиной не менее 60-75-мм и имеющим вооружение из 76-мм пушки и двух пулеметов. При этом скорость движения по местности такого танка должна была составлять 20-25 км/ч при максимальной не ниже 45-48 км/ч.

Наличие такого единого танка позволило бы, по его мнению, не только снизить трудоемкость изготовления танков в условиях эвакуации, но и значительно упростить вопросы ремонта, обеспечения и снабжения, а также обучения и комплектования танковых войск в целом. Нарком, очевидно, разделял эту точку зрения, но только в случае если новый танк будет проще в изготовлении не только танка КВ, но и Т-34, ибо в этом случае освоение его производства не снизило бы общего выпуска танков на предприятиях Наркомата.

Сегодня можно только предполагать, когда ТТТ на новый "средний танк усиленного бронирования" поступили в конструкторские бюро. Но эскизный проект КВ-13 был рассмотрен начальником БТУ АБТУ 11 декабря.




Эскизный проект KB-13 Лето, 1942 г.













Проект КВ-13, или "Объекта 233", произвел на военных, несомненно, сильное впечатление. Группа конструкторов под руководством С. Махонина предлагала, казалось бы, невероятное. Вместо 48-тонного КВ-1 выпускать 30-тонный танк, защищенный броней толщиной не менее 75 мм, и при этом совершенно обойтись без броневого проката большой толщины. Расчетная величина максимальной скорости нового танка должна была достигать 60-65 км/час! То есть налицо была попытка угодить этой машиной всем требованиям военных и производственников. Согласно записке, сориентировавшись на КВ-13, АБТУ получало средний танк с бронированием тяжелого, подвижностью легкого и стоимостью почти на треть меньшей, чем серийный Т-34. Это было похоже на чудо.

Трудно сказать, какие выводы сделал начальник автобронетанкового управления в декабре 1941 г., но в январе 1942 г. заместитель начальника БТУ АБТУ Красной Армии военный инженер 1-го ранга Алымов в справке на имя заместителя наркома танковой промышленности Ж. Котина писал: "При составлении плана опытных работ на 1942 год прошу Вас включить следующие ориентировочные работы БТУ ГАБТУ КА: Танк КВ-13 – переходящий с 1941 года – окончание, изготовление опытного образца на Кировском заводе к 1 мая 1942 года".

В марте 1942 г. на основании приказа № 55 от 16 февраля на базе бывшего Опытного завода ЧТЗ был создан Опытный танко-моторный завод № 100, которому был передан "Объект 233". Разработка технического проекта танка и его изготовление теперь курировал Главный конструктор НКТП лично. Основные расчеты по танку производил недавно вернувшийся из заключения ветеран Кировского завода Н. Цейц. Оригинальный корпус разрабатывала группа ведущего инженера С. Мицкевича, башню – А. Красников, общую компоновку – Г. Москвин.




Компоновка танка КВ-13. 1942 г.







Новый танк был оригинален тем, что впервые для отечественного танкостроения лобовая часть его корпуса проектировалась литой (подобно танкам "Матильда" и "Валентайн"), так как это позволяло знанительно снизить массу при сходной защищенности и упростить техпроцесс сборки наиболее трудоемкого узла. В канун 8 марта А.Ермолаев докладывал наркому, что "…разработана компоновочная схема нового танка, в котором… за счет применения жидкой брони, уплотнения компоновки… сокращения габаритов корпуса и башни удалось значительно уменьшить вес тяжелого танка до уровня среднего".

Интересно отметить, что конструкция бронекорпуса имела значительно меньшее, чем КВ-1, число деталей, на порядок уменьшено число винтовых, болтовых и гужонных соединений, сварные швы упрощены. Расточка соединительных отверстий осуществлялась теперь не в собранном корпусе, как на танке КВ-1, а в деталях, до их подачи на сборку.

За счет плотной компоновки удалось снизить высоту танка на 205-212 мм и сделать его короче на 700 мм. Согласно первоначальному проекту численность экипажа танков КВ-13 и Т-34М предполагалась по заданию 3 человека, что позволяло значительно уменьшить габариты башни и диаметр погона в свету.

Башня отливалась практически одной деталью и в одной изложнице вместе с рамкой пушки. Максимальная толщина лобовой брони корпуса и башни составляла до 80-мм, что соответствовало бронестойкости 60-75-мм катаной брони, защищавшей от снарядов 76-мм отечественной дивизионной пушки.

Вооружение КВ-13 осталось таким же, что и КВ-1 – 76,2-мм танковая пушка обр. 1941 г. (ЗИС-5), спаренный с ней пулемет ДТ и два пистолет-пулемета ППШ. Монтаж орудия в башне осуществлялся через съемную крышу башни. В бортовых и кормовой стенках башни располагались четыре амбразуры для стрельбы из пистолетов или пистолет-пулеметов ППШ при самообороне танка.

Первый отчет испытаний КВ-13 датируется маем 1942 г., но в это время танк еще не был изготовлен, а на серийном КВ-1 прошли испытания облегченных траков, а также опорных и поддерживающих катков КВ-13. Но расчеты показывали, что даже с ними масса танка превысит запланированную, и потому в конце июня 1942 г. был предусмотрен также вариант "переобувания" КВ-13 на траки среднего Т-34 шириной 500 мм. В этом случае предусматривалось использовать более широкие траки КВ в распутицу и зимой. Но в заданный вес, 30-32 т, все равно не укладывались.




Танк КВ-13 с траками танка КВ. 1942 г.







Танк КВ-13 с траками танка Т-34. 1942 г.







Сердцем силовой установки танка был дизель-мотор В-2К мощностью 600 л.с. Запуск двигателя осуществлялся инерционным стартером или сжатым воздухом. Для танка была разработана новая КПП и бортовые редукторы, с которыми планировалось достичь скорости движения в 60 км/ч на твердой почве и траках Т-34.

Танк был интересен еще тем, что согласно отчету от 19 апреля 1942 г. утвержденный к изготовлению КВ-13 совершенно не имел цветных металлов в узлах и деталях, кроме входивших в конструкцию дизель-мотора и электроцепей.

Работы по танку шли согласно утвержденному плану, и казалось, что еще чуть-чуть, и танк выйдет на заводские испытания, которые планировалось начать 5-7 июля 1942 г. Но 15 июня 1942 г. из НКТП последовало распоряжение все работы по танку КВ-13 приостановить в связи с началом нового немецкого наступления под Харьковом и решением ГКО о проведении спешной модернизации КВ-1. А еще через месяц прибывший на ЧКЗ новый нарком И. Зальцман (бывший директор ЧКЗ), отдал распоряжение в срок один месяц освоить выпуск средних танков Т-34.

К работам над танком КВ-13 удалось вернуться только осенью. В конце сентября 1942 г. танк показали наркому И. Зальцману. Но уже к этому моменту (еще до проведения ходовых испытаний) в танке отмечались следующие недостатки: "недостаточный обзор… и чрезмерная загруженность командира танка". Уже 1 октября 1942 г. в протоколе совещания по устранению недостатков КВ-13 появилась запись: "предусмотреть установку на существующем корпусе трехместной башни". Точно такая же запись имела место быть и в протоколе совещания по устранению недостатков Т-34.

Первые испытания пробегом усугубили впечатление о машине. Отмечались многочисленные поломки ходовой части (вследствие неудачного крепления опорных катков), КПП и ПМП, перегрев и выход из строя двигателя при движении на повышенных оборотах…

"Я запомнил этот танк тем, что он ломался каждый день, как только выезжал с завода… Рабочие даже спорили на кусочек сахара, сломается ли "чертова дюжина" за воротами завода, или успеет вернуться с полигона…" – вспоминал Л. Горлицкий. Танк ремонтировали и в ходе ремонта вносили некоторые улучшения в его конструкцию. В частности, в октябре 1942 г. на танке было сменено более половины потребителей электрооборудования, бортовые редукторы.

Испытания обстрелом лобовой детали бронекорпуса КВ-13 были проведены 11-12 сентября 1942 г. на Свердловском артполигоне. Обстрел осуществлялся из отечественной 76-мм танковой, а также трофейной 88-мм зенитной пушек с дистанции 50 м. Путем навесок различных пороховых зарядов имитировалась стрельба с дистанции 400, 600 и 1000 метров. Всего было произведено 22 выстрела бронебойным охолощенным снарядом, из них 8 из 88-мм орудия. Обстрел подтвердил надежность броневой защиты лба корпуса от 76-мм снарядов, но 88-мм пушка пробила деталь в пяти случаях из восьми. Для надежной защиты танка от 88-мм пушки требовалось увеличить толщину литого носа и лба башни не менее чем до 100-120-мм.

Все отмеченные недостатки КВ-13 было решено устранить в танке "второго варианта". Но изготовление его затянулось. "Танкоград" был загружен большим объемом работ по модернизации КВ-1 и увеличению выпуска Т-34. Новый корпус КВ-13, с более толстой лобовой деталью, был изготовлен на УЗТМ в двух экземплярах только в начале 1943 г., трехместную башню с толщиной брони 90-110 мм на погоне диаметром 1540 мм (у первого образца было 1420 мм) ожидали получить с завода № 200 только к 10-15 февраля. Новый танк потяжелел. Его боевой вес должен был составлять 38 т, но защищенность планировалась ни с чем не сравнимой. 1 февраля 1943 г. Ж. Котин писал: "«В настоящее время можно говорить, что нами практически решен вопрос по созданию надежно забронированного от всех видов противотанковой артиллерии танка с умеренной массой… который имеет подвижность на поле боя не хуже, чем средний танк Т-34".

За Государственным Комитетом Обороны, Ставкой, Генштабом оставалось право выбора!



7.4. Опять эвакуация?





Несмотря на то что к середине 1942 г. положение с производством танков в СССР было сочтено хорошим, так как практически все эвакуированные и вновь созданные предприятия вышли на запланированную мощность, к осени 1942 г. в производстве танков в СССР произошел кризис.

В августе 1942 г., ввиду сильных бомбардировок Сталинграда, а также начавшегося сражения в непосредственной близости от города, выпуск танков Т-34 на СТЗ был прекращен. Начался вывоз оборудования и задела бронекорпусов и башен с завода по Волге в г. Горький, двигательного производства в Барнаул. Задел по ходовым частям, КПП, бронекорпусам и башням Т-60 и Т-70 с завода № 264 в г. Красноармейске вывозился на ГАЗ. Таким образом, из обоймы были выброшены два крупных завода, дававших до трети Т-34 и более 150 танков Т-60 ежемесячно. А танки требовались очень остро, особенно когда был принят курс на создание механизированных корпусов и танковых армий.

Для того чтобы не упало количество, в условиях достаточности характеристик Т-34 для выполнения большей части задач, стоявших перед танковыми войсками, распоряжением ГКО № 2120 от 28 июля 1942 г. к производству Т-34 были подключены Уральский завод тяжелого машиностроения ("Уралмаш"), до того выпускавший лишь бронекорпуса и башни танков Т-34 и КВ, а также был спешно переориентирован на выпуск Т-34 Омский завод № 174, завершавший пусконаладочные работы конвейера для выпуска Т-50. А поскольку оба эти предприятия не имели опыта выпуска средних танков (первый – вообще не имел опыта производства танков), то приказом по НКТП временно, вплоть до особого распоряжения, на выпуск танков Т-34 был ориентирован также Челябинский Кировский завод ("Танкоград"). Все указанные предприятия должны были выдать первые Т-34 1 октября.

В тех условиях это было единственно верное решение, позволившее не только сохранить высокий темп выпуска, но и увеличить процентное содержание средних танков в бронетанковых войсках Советского Союза.

УЗТМ был подключен к выпуску Т-34 еще 31 октября 1941 г., но до марта 1942 г. завод выдавал только раскрой броневых листов Т-34, который отправлялся заводам-изготовителям в Нижний Тагил, Сталинград и Горький. 21 марта 1942 г. завод получил от Наркомата полные чертежи корпусов и башен среднего танка и в апреле выдал первые комплектные бронекорпуса Т-34, которые поступили на УТЗ. В марте перестроенные литейные цеха завода начали осваивать литье башен танков Т-34 и КВ.




Машинная формовка башен в земле. Лето, 1942 г.







Удаление литейных прибылей после отливки башни Т-34. 1942 г.







Литая башня УЗТМ. Осень, 1942 г.







Распоряжение ГКО № 2120 поставило завод в сложные условия. Он должен был, не снижая программы отгрузки корпусов и башен Т-34, выдавать до конца 1942 г. не менее 50 Т-34 ежемесячно. Был увеличен объем литья башен и для ЧКЗ, который также начал работы по освоению выпуска Т-34. Таким образом, программа выпуска башен на УЗТМ увеличилась более чем вдвое. Литейные цеха "Уралмаша" начали задыхаться, не справляясь с такой программой башенного производства. Стала сказываться нехватка "жидкой брони", формовочной земли. Попытки организовать на заводе производство сварных башен были отклонены, так как в условиях ручной сварки стоимость и время изготовления единицы продукции были чрезмерными.

В середине месяца на совещании конструкторско-технологических служб завода группа конструкторов под руководством Л. Горлицкого предложила использовать для производства деталей башен Т-34 и КВ 10000-тонный пресс, прежде применявшийся для штампования лопастей турбин. Директор Н. Музуруков поддержал предложение и до одобрения НКТП приказал группе разработать конструкцию частично штампованной и полностью штампованной башен.

После рассмотрения проектов к исполнению приняли полностью штампованный вариант, разработанный И. Вахрушевым и В. Ананьевым. В конце месяца проект представили на рассмотрение ОГК НКТП. Руководство Наркомата первоначально прохладно отнеслось к проекту, так как еще весной положение с броневым прокатом средней и большой толщины было катастрофическим. Однако к августу путем жесткой стандартизации, уменьшения номенклатуры проката и стопроцентного контроля выпускаемой продукции положение с 45-мм бронелистом выправилось. Но 60-мм листа, из которого планировалось штамповать башенные купола, все еще было недостаточно. Поэтому по согласованию с ОГК НКТП в сентябре проект был переработан на использование 45-мм листа, и в середине месяца матрица и пуансон для выпуска первой башни были готовы. 19 сентября из бронелиста средней твердости были отштампованы первые три башенных купола, прозванные заводчанами "формочками". Эксперимент показал, что, вопреки высказываниям скептиков, купола получились целыми, без разрывов и трещин. Термообработка не привела к значительным деформациям, а главное – снарядостойкость штампованного купола оказалась куда лучшей, чем таковая у самой лучшей литой башни, несмотря на меньшую толщину стенок. Стоимость новой башни оказалась на 5000 рублей выше, чем у литой, но производительность труда при штамповке была высочайшей.




Штампованная башня УЗТМ. Осень, 1942 г.







Механизмы для танка УЗТМ получал первоначально от УТЗ им. Сталина, позднее – от ЧКЗ. Первые 5 танков Т-34 УЗТМ сдал заказчику в сентябре 1942 г., до конца 1942 г. это количество составило 266 машин, из них со штампованной башней – 106.

ЧКЗ, производивший прежде тяжелые танки КВ, находился в более выгодном положении в плане выпуска Т-34 перед другими, ведь распоряжением наркома НКТП В. Малышева завод прорабатывал вопрос об освоении выпуска Т-34 еще осенью 1941 г. Но тогда время челябинских "тридцатьчетверок" еще не настало.

Летом 1942 г. данный вопрос на ЧКЗ курировал уже новый нарком – И. Зальцман. Несмотря на то что для скорейшего развертывания выпуска Т-34 допускалось временно сократить выпуск КВ, расширенным собранием дирекции завода и ее партийного бюро решено было производство КВ сохранить полностью.

На ЧКЗ сборку танков Т-34 решили организовать на месте бывшего главного конвейера гусеничных тракторов "ЧТЗ С-65". Для организации производства Т-34 конструкторам и технологам ЧКЗ пришлось в предельно сжатые сроки разработать технологию более 2 тысяч деталей, спроектировать и изготовить свыше 500 штампов, более 5 тысяч различных приспособлений.

Гордостью ЧКЗ была организация литья башен Т-34 в стальной многоразовый кокиль. Причем особенности кокильного литья (возможность прогрева кокиля перед заливкой и принудительного охлаждения формы) привели к тому, что качество и прочность отливаемых здесь башен были много выше, чем у отлитых в землю.

В результате, уже в августе из ворот ЧКЗ вышло 30 шт Т-34, а в сентябре Красная Армия получила еще 220 средних танков челябинской сборки. При этом на производство Т-34 было переориентировано около 70-75% оборудования Кировского завода, тогда как на остальных мощностях продолжал производиться тяжелый танк КВ.




Один из первых танков Т-34, построенных на ЧКЗ. Август, 1942 г.







Цех еще не достроен, а производство Т-34 уже ведется. ЧКЗ, август 1942 г.







И все же, несмотря на принятые меры, начало 1943 г. характеризовалось недостаточной отгрузкой танков в действующую армию. Лишь к началу марта количественно и качественно последствия танкового кризиса осени 1942 г. были полностью преодолены.



7.5. Последний из семьи КВ





5 июня 1942 г. председатель ГКО И. Сталин подписал постановление № 1878сс следующего содержания:

"Опыт боевого применения КВ-1 в воинских частях вскрыл следующие недостатки КВ:

1) Большой вес танка (47,5 т), что сокращает его боевую оперативность и усложняет условия боевой эксплуатации;

2) Недостаточная надежность коробки перемены передач вследствие недостаточной прочности шестерен первой и замедленной передач и картера;

3) Недостаточно интенсивная работа системы охлаждения двигателя, вследствие чего приходится часто производить переключение скоростей с высших на низшие, что приводит к сокращению средних скоростей движения и ограничивает возможность наиболее полного использования мощности двигателя;

4) Недостаточная круговая обзорность танка из-за неудобного расположения смотровых приборов и отсутствия командирской башенки.

Кроме этих основных дефектов из армии поступают сообщения о дефектах сборки и изготовления отдельных узлов, в особенности дизеля танка, что свидетельствует о еще недостаточном контроле за изготовлением и сборкой танков и нарушении техпроцесса".

Теперь предписывалось перейти к выпуску танка КВ массой не свыше 42,5 т, для чего допускалось уменьшить толщину брони корпуса с 75 мм до 60 мм, толщину днища до 30 мм, стенок литой башни до 80-85 мм, а также уменьшить ее габариты при сохранении диаметра башенного погона, облегчить траки за счет зауживания гусеничных цепей до 650 мм.

Кроме того, на танк должна была устанавливаться новая восьмискоростная КПП и новые бортредукторы.

Новые КПП были спроектированы еще зимой, а их испытания начались в первых числах апреля, в мае прошли опробование новые радиаторы системы охлаждения, облегченные гусеничные цепи.

В июле началась сборка первых облегченных КВ в утвержденном виде, но еще до их окончания было принято решение о разворачивании на заводе выпуска Т-34, а сборку КВ планировалось сократить по крайней мере в два раза – до 450 танков в квартал.

Однако доводка облегченной машины продолжалась.

По сравнению с танком КВ-1, на ней до 60 мм была снижена толщина бортовой брони корпуса (лишь лоб подбашенной коробки сохранил толщину 75 мм), широко введено броневое литье, установлена уменьшенная башня новой конструкции с командирской башенкой кругового обзора. Помимо новой КПП с силуминовым картером (дефицит алюминия уже был в прошлом) и бортредукторов, на танк был установлен новый главный фрикцион, новая система охлаждения, применены облегченные опорные катки, ленивец и облегченные гусеничные цепи. Этот танк получил индекс КВ-1С ("скоростной"). С 28 июля по 26 августа два танка КВ-1С прошли государственные испытания, еще до окончания которых – 20 августа – новый танк был принят на вооружение Красной Армии. Он в самом деле оправдывал свое название, ибо его масса снизилась до 42,3 тонны, а максимальная скорость возросла до 43 км/ч по шоссе.




Танк KB-1С сзади. Осень, 1942 г.







Танк КВ-1С опереди. Осень, 1942 г.







Испытания на проходимость КВ-1С.







Однако это было достигнуто за счет снижения броневой защиты танка, и если летом-осенью такое решение еще могло быть оправданным, то к лету 1942 г. ситуация изменилась. Теперь в вермахт начали поступать новые 75-мм противотанковые пушки Рак 40, танки Pz.III и Pz.IV стали вооружаться длинноствольными 50- и 75-мм орудиями. Повсеместно вводились кумулятивные и подкалиберные боеприпасы. Все это привело к тому, что танк КВ утратил часть своих боевых качеств и в целом сравнялся с Т-34.

Серийный выпуск КВ-1С начался уже в августе, еще до его официального принятия на вооружение. В сентябре 1942 г. завод изготовил 180 КВ-1С, после чего их выпуск стал снижаться за счет увеличения выпуска Т-34.




Передача танковой колонны КВ-1С "Московский колхозник". Декабрь, 1942 г.







В I квартале 1943 г. предполагалось установить на КВ-1С улучшенную командирскую башенку новой конструкции, ленд-лизовские перископы МК-IV, измененную систему смазки и охлаждения двигателя, а также ЗИП. Но к этому времени стало ясно, что танки КВ-1С уже не удовлетворяют требованиям, предъявляемым к тяжелым танкам прорыва, поэтому работы по совершенствованию машины были свернуты, а в августе 1943 г. производство КВ-1С было прекращено.




Тактико-технические характеристики опытных танков выпуска 1942 г.

ТТХ/Марка танка || Т-34С | Т-43 | КВ-13 | КВ-1С ||

вып. || 1942 | 1942 | 1942 | 1942 ||

Боевой вес, кг || 32200 | 33200 | 32800 | 42500 ||

Экипаж, чел. || 4 | 4 | 3 | 5 ||

Размерения, мм

Длина общая || 5920 | 5925 | 6650 | 6900 ||

Ширина || 3000 | 2583 | 2800 | 3250 ||

Высота || 2400 | 2710 | 2500 | 2640 ||

Клиренс || 400 | 460 | 450 | 450 ||

Ширина трака || 500 | 500 | 610 | 610 ||

Вооружение

Пушек, шт. х кал || 1х76,2-мм | 1х76,2-мм | 1х76,2-мм | 1х76,2-мм ||

Тип орудия || Ф-34М | Ф-34М | ЗИС-5 | ЗИС-5 ||

Снарядов, шт. || 77 | 85 | 68 | 114 ||

Пулеметов, шт. х кал || 2х7,62-мм | 2х7,62-мм | 2х7,62-мм | 2х7,62-мм ||

Тип пулемета || ДТ | ДТ | ДТ | ДТ ||

Патронов, шт. || 3600 | 2772 | 945 | 2772 ||

Толщина брони, мм

Верт. корпуса || 60-45 | 75-60 | 120-100-60 | 75-60 ||

Гориз. корпуса || 20-15 | 30-20 | 40 | 40-20 ||

Башня || 85 )литье) | 90 (литье) | 85 (литье) | 80 (литье) ||

Двигатель

Тип || 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж | 4т/12ц/д/ж ||

Марка || В-2-34 | В-2-34 | В-2К | В-2К ||

Мощность макс., л.с. || 500 | 500 | 600 | 600 ||

При частоте об/мин || 1800 | 1800 | 1850 | 1850 ||

Передач КПП || 5/1 | 5/1 | 6/1 | 6/1 ||

Скорость макс., км/ч || 53,4 | 51 | 65 | 43 ||

Тип топлива || Дизельное | Дизельное | Дизельное | Дизельное ||

Емк. бака, л || 650 | 500 | – | 610 ||

Запас хода, км

– шоссе || 380 | 280 | 320 | 225 ||

– проселок || 300 | 240 | 260 | 165 ||

Преодолеваемые препятствия

Уд. давление, кгс/см2 || 0,8 | 0,91 | 0,89 | 0,8 ||

Подъем, град. || 26 | 30 | 27 | 36 ||

Спуск, град. || 26 | 28 | 27 | 36 ||

Крен, град. || 25 | 30 | 30 | 30 ||

Ров, мм || 2500 | 2500 | 2200 | 2700 ||

Стенка, мм || 750 | 750 | 900 | 1100 ||

Брод, мм || 1300 | 1300 | 1300 | 1600 ||




На пороге триумфа


Победно завершившаяся в начале 1943 г. Сталинградская битва ознаменовала собой не только начало коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны, но и завершение "грозной поры" отечественного танкостроения.

Именно в начале 1943 г. нарком танковой промышленности В. Малышев в своих ежедневных записях смог с удовлетворением отметить, что квартальный план выпуска танков наконец-то (фактически впервые с 1937 г.) был выполнен практически по всей номенклатуре выпускаемой продукции. Был наконец разрешен количественный вопрос оснащения Красной Армии бронетанковой техникой.

Завершалась разработка и качественно новых танков, лишенных "детских болезней" предвоенной поры. Их поступление в войска ожидалось уже весной – летом 1943 г.

Отечественная танковая промышленность в эвакуации прошла период реорганизации и перестройки. Наркомат вооружения больше не испытывал больших проблеем с изготовлением орудийных стволов, начав отгружать не только то, что "ценой поменьше", но и "качеством повыше". Наркомат боеприпасов преодолел, наконец, "сырьевой голод" и на новых площадках смог наладить массовый выпуск бронебойных и зенитных боеприпасов, с которыми испытывались наибольшие трудности с июля 1941 г.

А впереди танкостроителей ждали новые испытания.




Приложения


Приложение 1

Сводная ведомость количественного и качественного состава танкового парка РККА, по состоянию на 1 июня 1941 г.

Округ || Всего танков || Боеготовые танки || Требующие ремонта ||

– || – || 1 кат | 2 кат | Итого | % || 3 кат | 4 кат | Итого | % ||

Западные военные округа

ЛенВО || 1857 || 7 | 1536 | 1543 | 83,1 || 210 | 104 | 314 | 16,9 ||

ПрибОВО || 1549 || 378 | 896 | 1274 | 82,2 || 203 | 72 | 275 | 17,8 ||

ЗапОВО || 2900 || 470 | 1722 | 2192 | 75,6 || 375 | 323 | 708 | 24,4 ||

КОВО || 5465 || 1124 | 3664 | 4788 | 87,6 || 298 | 379 | 677 | 12,4 ||

ОдВО || 1011 || 178 | 565 | 743 | 73,5 || 151 | 117 | 268 | 26,5 ||

Итого || 12782 || 2157 | 8383 | 10540 | 82,5 || 1247 | 995 | 2242 | 17,5 ||

Южные военные округа

ЗакВО || 877 || 6 | 711 | 717 | 81,8 || 122 | 38 | 160 | 18,2 ||

САВО || 363 || 0 | 288 | 288 | 79,3 || 44 | 31 | 75 | 20,7 ||

Итого || 1240 || 6 | 999 | 1005 | 81,0 || 166 | 69 | 235 | 19,0 ||

Дальневосточные военны округа

ДВО || 3201 || 191 | 2772 | 2963 | 92,6 || 134 | 104 | 238 | 7,4 ||

ЗабВО || 2496 || 131 | 1943 | 2074 | 83,1 || 232 | 190 | 422 | 16,9 ||

Итого || 5697 || 322 | 4715 | 5037 | 88,4 || 366 | 294 | 660 | 11,6 ||

Внутренние военные округа

АрхВО || 26 || 9 | 16 | 25 | 96,2 || 0 | 1 | 1 | 3,8 ||

МВО || 1173 || 29 | 920 | 949 | 80,9 || 150 | 74 | 224 | 19,1 ||

ПрибВО || 443 || 28 | 307 | 335 | 75,6 || 86 | 22 | 108 | 24,4 ||

ОрВО || 321 || 23 | 176 | 199 | 62,0 || 78 | 44 | 122 | 38,0 ||

ХВО || 305 || 27 | 193 | 220 | 72,1 || 35 | 50 | 85 | 27,9 ||

СКВО || 157 || 0 | 133 | 133 | 84,7 || 14 | 10 | 24 | 15,3 ||

УрВО || 53 || 0 | 48 | 48 | 90,6 || 3 | 2 | 5 | 9,4 ||

СибВО || 216 || 10 | 189 | 199 | 92,1 || 5 | 12 | 17 | 7,9 ||

Итого || 2694 || 126 | 1982 | 2108 | 78,2 || 371 | 215 | 586 | 21,8 ||

Рембазы по СССР

Итого || 677 || 0 | 0 | 0 | 0 || 0 | 677 | 677 | 100 ||

Склады МО СССР

Итого || 16 || 0 | 1 | 1 | 6,3 || 7 | 8 | 15 | 93,8 ||

Всего || 23106 || 2611 | 16080 | 18691 | 80,9 || 2157 | 2258 | 4415 | 19,1 ||

Данные по ЦАМО РФ, ф 38, оп 11353, д 924, д 909




Приложение 2*

Себестоимость основной продукции на предприятиях НКТП

Предприятие || танк | 1940-1941 | 1941 | 1942 ||

УТЗ им Сталина || Т-34 | 429256 руб | 249272 руб | 166310 руб ||

Завод №112 || Т-34 | – | – | 209700 руб ||

УЗТМ/ЧКЗ || КВ-1 | 720000 руб | 410000 руб | 300000 руб ||

УЗТМ/ЧКЗ || Т-34 | – | – | 273800 руб ||

Завод № 174 || Т-26 | 56000 руб | – | – ||

Завод № 174 || Т-50 | – | 165200 руб | 92050 руб ||

Завод № 174 || Т-34 | – | – | 312700 руб ||

Таким образом, в отчетном году себестоимость основных типов танков на предприятиях Наркомата снижена в среднем на 29-36 %

* из отчета о деятельности ОГК НКТП за 1942 г.




Приложение 3

ТТХ танковых орудий 1939-1942 гг.

Характеристика/образец || ТНШ | 20Км | Ф-34 | ЗИС-6 | М-10Т ||

Год принятия на вооружение || 1941 | 1932/34 | 1940 | 1941 | 1939 ||

Калибр, мм || 20 | 45 | 76,2 | 106,7 | 152,4 ||

Длина ствола, клб || 82,4 | 46 | 41,6 | 48,6 | 28 ||

Нач. ск. снаряда, м/с || 817 | 757 | 640 | 830 | 430 ||

Масса снаряда, кг || 0,096 | 1,425 | 6,5 | 16,6 | 40 ||

Угол верт наведения ° || +27 | +25 | +28 | +18 | +18 ||

Дальн. прямого выстрела м || не показано | 600 | 600 | до 1000 | до 400 ||

Табл. дальн. стрельбы, м || 2500 | 4400 | 10800 | ок 16000 | 7900 ||

Вес кач. части, кг || 68 | 313 | 1155 | не показано | 1400 ||

Вес откатн. частей, кг || 32 | 113 | 538 | не показано | 1880 ||

Норм. длина отката, мм || не показано | 240-270 | 320 | 550 | 1100 ||

Макс. длина отката, мм || не показано | 278 | 390 | 650 | 1300 ||

Затвор || клин | клин | клин | клин | порш ||

Заряжание || автом | п/авт | п/авт | п/авт | ручн ||




Приложение 4

Отгрузка танковой техники в действующую армию в 1941-1942 гг.

Марка танка || 1941г. | 1942 г. ||

1. Легкие танки

Т-40/Т-50/Т-60/Т-70 || 2218 | 9588 ||

М3л "Стюарт" || – | 977 ||

Мk Ш "Валентайн" || 216 | 959 ||

Мk VII "Тетрарх" || – | 20 ||

2. Средние танки

Т-34 || 3014 | 12578 ||

М3с "Генерал Ли" || – | 812 ||

М4а2 "Генерал Шерман" || – | 36 ||

Mk II "Матильда" || 145 | 626 ||

3. Тяжелые танки

КВ-1/КВ-2 || 1358 | 2553 ||

Mk IV "Черчилль" || – | 42 ||

Итого. || 5593 | 28161 ||

Примечание: В число отечественных танков, отгруженных РККА, включены также машины, поставленные до 22/VI-1941 г.




Источники


Список литературы и некоторых первоисточников

1 М. Коломиец "История танка КВ" ("Би6лиотека фронтовой иллюстрации", 2003 г.)

2 M. Свирин M. Коломиец "Легкий танк Т-26" ("Армада" № 20, М, Экспринт, 2000 г.)

3 M. Свирин. "Артиллерийское вооружение советских танков 1940-1945" ("Армада-вертикаль", № 4, M ЭкспринтНВ 1999)

4 M. Свирин "Харьковские близнецы" ("М-Хобби", № 1/1996 г.)

5 M. Свирин "Многострадальный тридцать восьмой" ("М Хобби" №9/1997 г.)

6 M. Свирин "Сделано в Сталинграде" (М. "Полигон" № 3/2002 г.)

7 M. Свирин "Формочка" ( M. "Полигон" № 1/2000 г.)

8 M. Свирин "Жизнеописание T 43" (M. "Полигон" № 4/200l г., № 1/2002 г.)

9 M. Свирин "Чертова дюжина" (M. "Танкомастер", № 3/2003 г.)

10 А.Г. Солянкин, M.В. Павлов и др "Отечественные бронированные машины XX век " Том 1, (М, ИЦ Экспринт 2002 г.)

11 Завод №174 им Ворошилова "Объяснительная записка к эскизному проекту танка "126"

12 РГВА, ф 20, оп 38, д 2721, "Описания, переписка и отчеты на 76-мм танковую пушку Ф-32 обр 1940 г", 1940 г.

13 РГВА, ф 20, оп 38, д 3462, «Отчеты по испытаниям 95-мм дивизионной и танковой пушек Ф-28 и Ф-39», 1941 г

14 РГВА, ф 20, оп 38, д 3490, "Отчеты и акты по испытаниям 76-мм танковой пушки", 1941 г.

15 РГВА, ф 31811, оп 2, д. 804, "Тезисы доклада т Павлова о роли танков в современной войне", 1938 г.

16 РГВА, ф 31811, оп 2,д 1083 "Сведения о количестве танков, принятых от заводов в 1931-1940"

17 РГВА, ф 31811, оп 2, д 1084, "Переписка о серийном производсте Т-34 в 1940 г."

18 РГВА, ф 31811, оп. 2, д 1170, "Отчеты и переписка по танку Т-40", 1940 г.

19 РГВА, фю 31811, оп 2, д.1181 "Сводки и донесения по танкам А-34, Т-34 ", 1940 г.

20 РГВА, ф 31811, оп 2,д 1193, "Сводки разведуправления о танках и танкостроении за границей", 1940 г.

21 РГАЭ, ф 8752, оп 4, д 2, "Приказы НКТП, изданные в Москве", 1941-1942 гг.

22 РГАЭ, ф 8752, оп 4, д 117, "Материалы по обмену опытом в НКТП", 1941-1942 гг.

23 РГАЭ, ф 8752, оп 4, д 187 "Отчет госкомиссии по испытаниям танка Т-34-5 (T-34C) и нового типа башни", 1943 г.

24 РГАЭ, ф. 8752, оп 4, д. 211, "Материалы по танку КВ-13", 1943 г.

25 РГАЭ, ф 8752, оп 4, д 212, "Пояснительная записка к проекту танка Т-45", 1942 г.

26 РГАЭ, ф. 8752, оп 4, д. 366, "Материалы об организации производства танков в 1942-1943 гг."

27 РГАЭ, ф 8752, оп 4, д 369, "Отчет по испытаниям зенитных танков", 1943

28 РГАЭ, ф 8752, оп 4 д 375, "Отчет заводских испытаний танка T-43", 1943 г.

29 РГАЭ, ф 8752, оп 4, д 573-574, "Отчет по испытаниям Т-34 и КВ в Абердине"