Слезы Зоны
Михаил Леонидович Росс


S.T.A.L.K.E.R.






Вот, выкладываю на обозрение труд более чем полугодовалых мучений. Читайте, критикуйте, комментируйте. Отклонено издательством АСТ. Причина — не подходит.






Михаил Росс

Слезы Зоны





I


Солнце медленно катилось к краю горизонта, обещая скатиться за него через час-полтора. Штык любовался на небо, разукрашенное сотнями цветов, фиолетовым, синим, розовым, оранжевым и, наконец, кроваво-красным. Вне Зоны закат никогда не бывает таким чарующим, прекрасным, сказочным и… страшным. А может и бывает. Штык уже не помнил, каким он бывает ТАМ. Последние полтора года он провёл ЗДЕСЬ. В Зоне.

Такие редкие моменты покоя и тишины всегда наталкивали сталкера на странные раздумья.

«Что он здесь делает? Почему он всё ещё жив? Правильно ли то, что ещё жив?»

Острый клинок, подаренный ещё прадедом, взявшим его в первом бою, и пронесённый от Сталинграда до Берлина, а потом от Берлина до дома, приятно холодил руку, не давая улететь вслед за странными и опасными мыслями. Простой, тщательно отточенный клинок много раз спасал как деда, так и самого Штыка и не только от врага, но и от себя, напоминая, где он и что минутное, а порою и секундное раздумье — конец.

А вот конца Штык совсем не хотел. Хотел дойти до Бара, сдать хабар, получить деньги, потратить часть — набрать патронов, еды и водки, получить задание и снова отправиться в рейд. Чтобы через несколько дней дойти до Бара, сдать хабар и получить деньги. И снова, и снова, и снова. До тех пор, пока не накопит столько денег, что поймёт — пора уходить и жить, а не выживать. Поймёт до того самого рейда, из которого уже не вернуться. В том, что когда придёт время он поймёт, Штык свято верил. Ну, или очень на это надеялся. Бывало что, оставшись в одиночестве, уверенный, что его никто не слышит, он бормотал что-то вроде молитвы, моля чтобы понять. Хотя молиться или даже поминать Бога в Зоне считалось плохой приметой. Каждый знал — не поможет. Лишь навредит. Непонятно почему, но навредит…

Где-то далеко раздался душераздирающий рёв кота, от которого бы шарахнулся и медведь. На краю поляны прошуршал прошлогодней листвой тушканчик. Противно зудели комары.

Живот промок от мокрой апрельской земли, спина болела от долгого лежания, в бок уткнулся прут куста, в котором и прятался Штык. Мелкие муравьи ползали по низкому лбу, путались в коротких светло-русых волосах и пытались забраться в маленькие, прижатые уши. Хотелось встать и размять затёкшее тело. И когда Штык уже почти собрался вставать, он заметил движение. Неподалёку, в трёхстах метрах, бежали трое.

«Странно, — пролетело где-то на окраине сознания. — Должно четверо».

Потёртый, но верный АКС неслышно щелкнул предохранителем, вставая на боевое дежурство.

— Стоять, — не покидая своих кустов, крикнул сталкер, когда троица приблизилась метров на сорок. Крикнул больше для проформы, уже узнавая и потрёпанную одежду, и усталые, потные, сосредоточенные лица.

— Штык, спокойно… — они остановились, упёрлись руками в колени, с трудом глотая воздух. — Свои…

— Хорошо. Подходите, — он вскочил на ноги, словно расслабив ждущую своего времени пружину, одним рывком, разминая мышцы и потирая бок. — А зелёный где? Ну этот… как его… Меломан.

— Двигай давай… на месте не стоим, — на ходу вытирая лоб рукавом, прикрикнул Кот — тридцатилетний сталкер в лёгком бронежилете, сжимающий Калашников с подствольным гранатометом. — Псы слепые… штук семнадцать… за нами…

— Дослушался своего плеера, зелёный этот. Говорил же я, не надо было брать этого придурка, — просипел Москит.

— Яссссно, — неприятно протянул Штык, срываясь вслед за уже порядочно опередившей его тройкой.

— Наши… где? — на ходу ощупывая флягу с такой желанной водой, бросил Игрок.

— Как и всегда. Под Амбалом.

До своих они добежали минут через пять. Четвёрка молодых, крепких мужчин, лет 25–35 сидели, привалившись спиной к огромному древу в три обхвата, увенчанному огромной, распускающейся кроной. Породу этого дерева никто из них не знал, да никогда особо и не интересовался. Называли его просто — Амбал.

— За нами псы! Штук двадцать! — привалившись к его стволу, пробурчал Москит, сбитым голосом. — Это из-за зелёного всё… без него бы нас не почуяли… взяли дурака по доброте… уходить надо…

— Сюда не сунутся, — возразил Игрок, наконец, сорвав флягу и жадно присосавшись к ней. Затхлая, сильно отдающая дезинфекцией, хлоркой и антирадами вода показалась нектаром. — Их не больше пятнадцати… а нас… уже девять. Не сунутся. Они тоже… не совсем тупые…

— Отдыхаете три минуты, — поморщился сталкер лет тридцати пяти, с тремя глубокими, вытянутыми параллельными шрамами на лбу, длинным кинжалом на поясе и винчестером в руках. — Нам к ночи в Баре надо быть.

— Будем, Эрудит, — прижавшись спиной к Амбалу, Игрок вытянул ноги. — Только дыхалку восстановим…

Три минуты прошли в молчании. Пришедшая тройка восстанавливали дыхание, а остальные обсудили всё необходимое за часы ожидания.

— Подъём, — наконец скомандовал Эрудит. — Надо ещё Фашиста захватить.

— Да ты чего, Эру, — взвился Москит. — Мы ж и минуты не просидели!

— Да пять уже пролежали, — недовольно огрызнулся Вепрь — мужчина лет тридцати, засовывая заряженный магазин от Гадюки в нагрудный карман.

— Хочешь отдыхать — я тебя не тащу. Отдыхай на здоровье, — прокуренным голосом предложил Эру.

— Ага, хабар мой норовите себе заграбастать? Думаешь я не вижу, как Перун на мой Абакан поглядывает?

— Далась мне твоя пукалка, — огрызнулся парень лет двадцати трёх, самый молодой из сталкеров, в почти новом камуфляже и порядком стоптанных кроссовках, поправляя на поясе здоровенную кобуру. — Кинется на тебя кабан или химера, много ты своей скорострелкой навоюешь? Неееет, я свою красавицу ни на что не променяю, — он ласково погладил длинный ствол охотничьей двустволки, прижавшись щекой к которому сидел.

— Заткнулись и встали! — обрезал Эру.

Кто молча, кто недовольно ворча, но сталкеры вскочили, закинули на плечи полупустые рюкзаки, проверили оружие и по двое направились по вечерним зарослям. Через пару минут Эру остановился и крикнул:

— Фашист, выходи. Всё в норме.

Из тёмных кустов вынырнула фигура с потрёпанным АК в руках. Оказалось, Перун не был самым молодым парнем в отряде. Фашисту никто не дал бы больше двадцати одного. Крепкий, спортивный парень в истрёпанных джинсах, джинсовой куртке и военных ботинках, с выбритой головой и наколкой — фашистским крестом на тыльной стороне ладони правой руки, направился к группе.

— Как сходи… — начал было он, когда неподалёку раздался утробный вой.

— Псевдособаки! — рявкнул Кот, срывая с плеча Калашников.

— Бежать! Надо из зарослей уйти! — скомандовал Эру, щёлкая предохранителем винчестера.

Привычно разбившись на пары, они неслись по кустам, шарахаясь от густых древесных теней, посматривая каждый в свою сторону. Донёсшийся сзади лай заставил прибавить скорости.

— Твою мать, да там ещё и слепые псы! — ругнулся Перун.

— Те что Игрока с группой гнали… — на ходу пояснил Эру, — видно наткнулись на пару-тройку псевдособак, ну и рванули… при их поддержке за жратвой.

— Блин, я не хочу на жратву к ним! — тщедушный сталкер в выцветшем камуфляже, с калашниковым в руках, бежал то и дело оглядываясь назад, спотыкаясь и получая тычки и пинки от Фашиста.

— Калькулятор, гад, ты ещё остановись и посчитай их! — на ходу выдавил он, подталкивая в спину.

Лес закончился резко. Вылетел из тени мощных деревьев, сталкеры понеслись по относительно ровной местности.

— По одному и за мной! — скомандовал Эру. — Аккуратно, тут аномалии на каждом шагу, не Жарка, так Трамплин. Сбавить ход, тут от псов отобьёмся, а от аномалий — хрен.

От деревьев их отделяло метров сто, когда оттуда вылетели враги.

Первым нёсся псевдопёс — здоровая бурая тварь, размером с очень крупную овчарку, плоской мордой, неприятно напоминающей человеческое лицо и толстыми, крепкими лапами.

Сделать он успел не больше десятка прыжков, когда коротко тявкнув, рухнул, схлопотав короткую очередь из Абакана Москита.

Следом выбежало с полдесятка слепых псов — более мелких существ, коричневых, чёрных и пятнистых, с гладкими мордами, отдалённо похожими на крысиные. Но в отличие от последних, на них не было даже намёка на глаза. Затем ещё пара псевдособак и снова около дюжины слепых.

— Слепых! Слепых бейте, мать-перемать! — проорал Эру, перекрикивая стрельбу. — Прицел собьют и хана!

В-В-ВТУНННН!

Неприятно ударил по ушам выстрел из подствольника Кота, и в самой гуще псов поднялся фонтан земли, присыпавшей тела одного псевдопса и полудесятка слепых.

Но оставшиеся успели ударить все разом. Их оскаленные пасти, как и весь мир, раздвоились в глазах сталкеров, остервенело замотавших головами, стараясь не прекращать огня.

Они рассыпались цепью, старательно оббегая едва заметные пыльные вихри и искажение воздуха и поливали мутантов свинцом.

Перун уже бросил разряженное ружьё и садил по приблизившимся псам из старого доброго Стечкина.

Фашист орал и в упор добивал вцепившегося ему в ногу врага.

Вепрь отвернулся и, быстро сменив магазин пистолета-пулемёта, стрелял по тварям, вздумавших оббежать его сбоку. Тупые, массивные пули разрывали плоть и выворачивали внутренности, когда сзади раздался истошный вопль Перуна:

— ВЕЕЕЕПРЬ!!!

Сталкер обернулся и успел увидеть летящую на него в прыжке огромную тварь, из раскрытой пасти которого уже доносилась вонь разложения. Затем почувствовал страшный удар и, отбросив оружие, выставил руки, защищая горло. От удара шестидесятикилограммовой туши он отлетел на несколько метров и упал. Нестерпимая боль обрушилась на каждую клетку кожи.

— Ве-е-епрь в Жа-а-а-а-арке-е! — услышал он чей-то далёкий голос. И только через мгновение понял ЧТО значат эти слова.

Зажимая глаза уже обгоревшими до кости ладонями, на четвереньках прополз длиннейшие два метра в своей жизни и рухнул, задыхаясь от боли в сожжённых лёгких, не способный даже стонать. Последних выстрелов он уже не слышал…

— Что делать? Эру, что делать будем??? Он же сдохнет сейчас! — приплясывал от ужаса вокруг обожженного тела Перун.

— Что делать, что делать, — прорычал Эрудит. — Ты его на себе до Бара дотащишь? Лично я и пробовать не стану. Это только если все вместе, да ещё и весь хабар, с лишними вещами бросим. Оно тебе надо? Мне нет. Так что помоги Фашисту ногу перебинтовать. Или Вепрю подсоби в последний раз.

— Как???

— У тебя что, патроны кончились? — взвился Москит, все ещё сжимающий Абакан.

— В смысле, вот так???

— Ну а в каком ещё смысле может быть? — спокойно ответил Эру, подбирая с земли оружие Вепря.

— Но… Нельзя ведь так!!!

— А оставить здесь для мутантов — можно? Нам через два часа максимум нужно быть в Баре. Потом — Выброс.

— Так он же только утром! — удивился Перун.

— Это по приборам у учёных. Они могут ошибаться. Часов на восемь в ту или другую сторону. Я предпочитаю перестраховаться и не задерживаться из-за ерунды.

Пройдя мимо ошалевшего сталкера, он направил Гадюку в обгоревший висок Вепря и коротко нажал на курок.

Обыскав тело Вепря и собрав его вещи, сталкеры длинной цепочкой по одному двинули вперёд.

Темнота уже сгущалась, когда они, обмениваясь редкими замечаниями и мыслями, дошли до Бара — небольшого помещения со стойкой из ржавой жести и дюжиной столиков из ящиков, за которыми ели и пили десятка два с половиной мужчин разного возраста и внешности.

— Здорово, Бармен, — приветствовал грузного мужика с двумя подбородками и жирной кожей Эру.

— Поздорову и тебе, Эрудит. Как с заданием?

— Всё как договорились. Три Капли, Фильтр, Удар и полкуста Соломы, — комментировал тот появление артефактов из рюкзаков сталкеров. — Теперь ты выкладывай сколько обещал.

— Я вам за всё это сорок семь обещал? — протирая мокрую шею тряпкой, которой до этого протирал стол, уточнил Бармен.

— Сорок семь.

— Так когда уходили вас десятеро было. Теперь поуменьшилось. Так что и денег вам дам тысяч тридцать пять.

— Бармен, мы шкурами рисковали. Меломана и Вепря Зона взяла, — Эру как-то незаметно повернулся боком, и его рука легла на уже расстёгнутую кобуру.

Остальная группа последовала его примеру.

— А вы тут сильно-то свои правила не устанавливайте, — рявкнул Бармен и полдесятка сидевших за столами развернулись, выдёргивая из-под столов и плащей короткие автоматы.

— Бармен, сорок семь и точка! — прорычал Эрудит.

— Хрен с тобой, сорок.

— Мы что жратву, что патроны последние потратили, пока для тебя выродка эту дрянь искали! Сорок пять!

— Сорок две и я скажу своим убрать стволы.

— Сорок четыре и твои мозги сегодня не украсят стену, что за тобой!

— Отбой, мальчики, настоящие джентльмены всегда договорятся между собой, — Бармен одарил сталкеров неприятным оскалом кривых жёлтых зубов и принялся складывать отвоёванные артефакты.

— Водки дай. И пожрать горячего, — получив несколько солидных пачек мятых купюр, Эру лягнул обиженно лязгнувшую стойку и направился в угол, к столикам.

Усевшись, он молча поделил деньги на восемь равных кучек и подвинул семь из них к рассевшимся вокруг соратникам. Затем также молча вытряхнул из рюкзака вещи Вепря. Без слов разделили и это.

К этому времени принесли три бутылки водки, неровно нарезанный хлеб и восемь помятых армейских тарелок, с грудами разваренной мешанины из макарон и тушёнки.

Не поднимая глаз на Бармена, Эру сунул ему в качестве платы Гадюку Вепря и четыре магазина к ней, первым разлил водку по кружкам и пробормотав: «За тех, кого Зона взяла», — опрокинул самопальную смесь спирта и не особо чистой воды в рот.

Ели быстро, запихивая в рот огромные куски и торопливо их глотая. Время от времени заливали еду водкой, по традиции выводя радиацию, даже если на самом деле не заходили в места, где счётчики противно скрипели.

Тосты произносили короткие: «Чтобы вернуться», " Чтобы ждали», «Чтобы затвор не заклинило».

Наконец Эру разлил остатки водки из последней бутылки и пробормотал: «Чтобы ещё здесь собраться». Все выплеснули водку в глотки, закусили остатками еды и расслабленно растеклись по сиденьям.

— Б-б-бармен — с-с-скот-т-тина, — выдавил быстро захмелевший Каль. — За д-две копейки уд-давится. На крови наш-шего брата наживается, уж-ж скока наших отп-правил Зон-не в п-пасть. Х-хуже Т-торгаш-ша, — и уткнувшись лицом в разложенные на столе руки, неровно засопел.

— Штык-ком бы ему в б-брюхо, — Штык вытянул непослушными пальцами подарок деда и осоловело искал цель. Затем махнул рукой, прижал клинок к груди и, нахохлившись, то ли уснул, то ли очень глубоко задумался.

— Да, та ещё скотина этот Бармен, — угрюмо согласился Эру, на которого водка, казалось, совсем не подействовала. — Из-за трёх кусков готов положить нас всех. И ведь не за деньги спор был. Ему важнее показать было нам и всем вокруг, что он главный и остается им при любом раскладе.

— А он чего, всегда такой? Чуть что людей своих поднимает, — ровным, трезвым голосом поинтересовался Фашист.

— Сколько его знаю, а это уж три года, не изменился, падла, чтоб его Зона взяла… — процедил сквозь зубы Эру.

— Аг-га, — радостно и громко подтвердил Москит, — сталкера, брата нашего, перевел уж без счёту. То сопляка как-к-кого-нибудь за Янтарь пош-шлёт, то в одиночку заставит в Долину Т-тёмную ползти. И ведь поползёшь, коль другого зад-дания не будет. У-у-уххх и с-с-сука этот Бармен.

— Так, чуваки, сидите тут, я пойду с народом пообщаюсь, — на лице Эру медленно расползлась какая-то детская улыбка, никак не вяжущаяся ни со шрамами на лице, ни с винчестером за спиной.

— Захмелел Эрудит наш. Ща бумажку свою достанет, — хмыкнул Игрок. — Пойду, тоже пообщаюсь. В карты переброшусь, опять же.

И точно. Эру перекинул рюкзак поудобнее, извлёк из нагрудного кармана аккуратно свёрнутый клочок бумаги и отправился к ближайшему занятому столику.

Тут они отвлеклись на топот в дверях. Вошёл невысокий сталкер, в потрёпанном камуфляже, берете и огромных солнечных очках, закрывающих пол лица. Непонятно зачем пришелец напялил их, когда за стенами и так кромешная тьма. Вторую часть лица закрывал серый шарф. С плеча свисал новенький АКМ с глушителем. Не обратив внимания на присутствующих, пришелец подошёл к стойке, сдёрнул с плеча рюкзак и вывалил на прилавок с десяток мелких артефактов, которые встречались практически везде, стоило только отойти немного вглубь Зоны и внимательно посмотреть под ноги — Батарейки, Слизь, Перья и Бритвы. Бармен без единого слова лениво сгрёб хабар в картонную коробку и выжидающе уставился на сталкера. Тот вытащил из кармана клочок бумаги и протянул Бармену. Пробежав глазами по списку, хозяин Бара пару раз кивнул, скрылся в подсобке и через пару минут вернулся, прижимая к груди ящик. Его содержимое, среди которого Фашист заметил консервы, галеты, по пакету крупы и макарон, четверть цинка патронов для АКМ, быстро перекочевало в рюкзак пришедшего, и он снова растворился в сумерках.

— Не обращай внимания, — поймал взгляд Фашиста Перун. — Это Молчун. Объявился в Зоне месяца два назад. Собирает всякий мусор, да выменивает на жратву и патроны. Ни заданий не берёт, ни водки не просит. Непонятно вообще, как и зачем живёт. И за всё это время не сказал никому ни слова. Ну Бармен и прозвал его Молчуном. Ещё и морду от кого-то прячет. Небось тоже с законом не поладил. Хотя здесь-то ему чего бояться? Псих.

И снова всё стало почти тихо и спокойно. До сидящих за столиком сталкеров, кроме задремавшего Каля, и составившего ему компанию Кота, донёсся вопрос Эрудита: «Скажи мне, Пират, как называется большой круг небесной сферы, по которому происходит годичное движение Солнца? Девять букв тут. Не знаешь? Ладно. А назови-ка мне рыбину аквариумную, из Амазонки завезённую. Тут шесть букв. Тоже не знаешь? Ну ё-моё, пойду дальше, раз ничего вы не знаете…»

— Чего он с этими вопросами ко всем лезет? — поинтересовался Фашист.

— Да он года три назад, как только в Зоне появился, нашёл непонятно где страницу из журнала какого-то, — пояснил Перун с уже счастливо расплывшейся улыбкой. — На странице той оказался кроссворд. И вот теперь как встретит кого-нибудь на привале или в Баре — кидается и надеется, что помогут ему кроссворд отгадать. Там уж немного осталось, слов пять-семь.

— Чуваки, анекдот свежий про Торгаша слыхали? — на пустой ящик рухнул малознакомый сталкер — Гном. — Встречаются два сталкера. Один смотрит — у другого офигенный такой бронник, навороченный, с детекторами всеми, приборами ночного видения, от всех излучений защита, хоть надевай костюм и в Выброс любой. Ну он понятно и интересуется — откуда красота-то такая? А тот и отвечает — да вот, работал я вместе с Торгашом. Ну он помирал, да и отдал мне костюм. За полцены. Гы-гы-гы!

— Га-га-га. Хе-хе-хе, — поддержали его остальные.

— А ч-чего смеш-шного тут? — наконец вынырнул из спячки Штык.

— Так подыхал Торгаш-то, а костюм всё одно, не за просто так отдал, а за бабло продал. Гы-гы.

— Так и прально, хто ж ткой к-кстюм б-бсплатно-то отдаст?

— Слушай, ну ты и тупой, это ж анекдот!

— Чёёё? — сонливость мгновенно слетела со Штыка. — Ты к-кому с-сказал, шавв-ка, — вскочив он вырвал штык и кинулся на обидчика.

Но уже через секунду растянулся на полу, уронив оружие и прижимая руки к правому боку.

— Выдержаннее надо быть, Штык, выдержаннее, — спокойно объяснил Фашист, опускаясь на своё место.

— Нервные вы какие-то, мужики, блин! — испуганно вскочил Гном. — На фиг надо, сидеть тут с вами! — и действительно поспешно испарился из-за столика.

— Ну-у-у-у, — протянул Фашист, за шиворот поднимая Штыка. — Хоть анекдотов рассказал бы… Чего тебе, уроду, приспичило с ножом на него?

— А ччё он мя не уважает? — порезав палец о бритвенноострое лезвие, Штык запихнул оружие в ножны.

— Было б за что уважать… Не умеешь пить — не пей, дебил.

— На-адо. Думашь ме нравтся эту хрень глушить? А по-другому как сбраешься рдиацыу выводить? Уж ты мне пверь, дольше тя Зону топчу, хчешь жить — прдётся эту дрянь хлебать, а то… — сталкер недоговорил, умолк, а секунды через три рухнул лицом на стол, щедро усыпанный хлебными крошками, и уснул.

— Гад, не мог раньше уснуть, — стукнул себя по колену и поморщился от боли Фашист. — Так и не дал анекдотов послушать.

— Анекдот хошь? Ща расскажу. Тоже про Торгаша. Общаются, значит, два кровососа. Один уж давно нашего брата давит, второй только-только после Выброса последнего появился. Старший и поучает: «Вот будешь ты по Зоне ходить, наткнёшься на человека. Куртка лёгкая, пистолет или обрез в руках. Ты его не бойся. Бандит это простой. Сожрать его можно и не подавиться. Или можешь встретить человека другого. В зелёном весь, АК в руках или АКМ. Знай, то военный. Подкрадывайся поаккуратнее к нему. И нападай когда совсем рядом будешь. Иначе продырявит. А может тебе попасться и вовсе здоровый такой экземпляр, комбинезон серьёзный, противогаз. С винчестером или винтовкой скорострельной — Долговец или Свободовец. Этих лучше вообще не трогай. Только если с голоду загибаться будешь. Тогда уж схоронись на пути у них, а когда совсем близко подойдут и шибани в лицо или грудь, чтоб стрельнуть напоследок не успели. Но можешь нарваться и на другого. Невысокий, толстый, без комбинезона и оружия — денег жалеет. Ты его вообще не трогай, лучше сдохни! Страшный то зверь! Попадёшься к нему, кожу с живого сдерёт, чтоб за червонец загнать учёным. Торгашом зовётся

— Бхва-ха-ха, — напряжённо вслушивавшийся Фашист, вместе с ещё не уснувшим Котом, расхохотались на удивление громко.

— Слушай, а чего анекдоты все про Торгаша? — отсмеявшись, поинтересовался Фашист.

— Так ведь везде свои приколы есть. ТАМ, про политиков, евреев, алкашей, америкосов, рассказывают. А здесь свои легенды и шутки. Понял? Ничего, ещё пару месяцев потопчешь Зону — поймёшь. Я-то здесь не первый месяц, как ты. Пятый уже пошёл. Ты держись меня, да Эрудита нашего. Он хоть муж-жик и с заскоками, но надёжный и чес-стный. Ну когда это выгодно ему. Уж мы-то тебя, б-братан, науччим, как ж-жить здеся, коли жизнь ещщё не нннадоела… — речь Перуна становилась всё медленнее.

И вот, не сумев преодолеть притяжения, он привалился к плечу собеседника и задремал.

А тот, словно не заметив этого, сидел, уставившись куда-то в стену, и думал. Думал о том, каким глупым был сопляком ещё два месяца назад. Когда испугавшись преследования закона и кучки разъярённых горцев, решил спрятаться здесь. Да, здесь не было ментов и детей гор. Но тут его преследовало одно, куда более страшное. Зона…

Он впал в странное состояние полудрёмы, полукошмара наяву на несколько часов. Не разбудил его ни лязг освинцованной двери, ни страшный стон снаружи, словно стонала сама Зона. Словно не просыпаясь, он взвалил себе на плечо Перуна, свободной рукой взял свой автомат и его ружьё, несколькими пинками разбудил Штыка, Калькулятора и Москита и спустился в подвал, где у Бармена были навалены десятка два грязных куч рванины, которые тот гордо называл матрацами. Вместо того чтобы швырнуть бесчувственное тело на пол, сталкер аккуратно положил его на наименее вонючий „матрац“, засунул его ружьё под рваньё, а рюкзак под голову. И только после этого, подавив отвращение, растянулся на соседнем.

„Интересно, как там отец? Не забыл ли цветы матери отнести? Как пацаны наши? Куда после той бойни подались? Петька кривоносый, небось, рад, что я исчез. Теперь будет самым здоровым на квартале, чтоб он сдох. Нет. Пусть живёт. Лучше он, чем с другого района кто придёт. А ведь он не такой уж и скотина был. Здесь каждый намного хуже. Кроме, может быть, Перуна этого, да Эру. Интересно, продадут они меня в случае чего или нет? Эхххх, чего тут думать? Конечно, продадут. И я продам. Если придётся — за две банки консервов. Или за горсть патронов. Здесь ведь иначе никак. Что же ты, Зона, проклятая, с людьми-то делаешь? За что уродуешь так? Или не просто Зона это? А сам ад, о котором так спорят, есть ли он, а если да — то где. Побывали б эти спорщики хреновы здесь. Небось, в жизни не стали б потом споры эти заводить, выродки проклятые. Ад есть. И я в нём…“

Он крепко зажмурил глаза, чтобы не заплакать от жалости. От жалости к самому лучшему, дорогому и любимому существу на Земле. К себе. Но слеза подло просочилась из-под крепко зажмуренных век и медленно прокладывая свой путь, покатилась по щеке. А затем — соскользнула с лица и устремилась к прогнившей ткани матраца. Но момента когда она упала и медленно впиталась в и без того влажную ткань, Фашист не уловил. Он уже спал…




II


Боль приходила постепенно. Вместе с мыслями, запахами и воспоминаниями. А когда Перун открыл глаза, то свет двух малюсеньких лампочек ударил по глазам и проник в мозг с такой силой, что он застонал.

„Уууууууууууууууууууу…“ — жалобно тянул он, одной рукой обхватив раскалывающуюся голову, другой волоча за собой ружьё и рюкзак. С трудом сделав десятка полтора шагов, он вывалился в помещение Бара. Скрежет ложек по чашкам больно ударил по ушам. Негромкие разговоры присутствующих врезались в голову с не меньшей болью, чем лапы кровососа. А щелчки заряжаемых магазинов и обойм заставили снова застонать.

Щурясь и с трудом делая каждый шаг, он добрался до углового столика, где уже сидели спутники. Мешком рухнув на сиденье, Перун жалобно обвёл взглядом вчерашних собутыльников. Эру жадно глотал воду из двухлитровой пластиковой бутылки. Штык, лениво матерясь, соскребал со своей куртки блевотину, в которой угадывались остатки ужина. Остальные сидели, жалко нахохлившись, и готовые кинуться хоть в Трамплин, лишь бы избавиться от боли. Наконец Эру, оторвавшись от воды, протянул Перуну кружку, наполнил её из всё той же бутылки и положил на стол две таблетки аспирина.

— Ба-бармеееен, — прижимая магазин от АК к виску, громко прошептал Эрудит, в дополнение махнув свободной рукой.

Когда ему удалось привлечь внимание, он жестами показал, что пора бы позавтракать.

Через пару минут на стол, оглушительно грохнув, опустились тарелки с жидкой пшенной кашей с мелкими кусочками мяса и груда серого, ещё свежего хлеба.

С трудом засовывая в себя ложки чуть тёплой каши, едва шевеля челюстями и борясь с желудками, сталкеры позавтракали. Боль отступила и возможность относительно трезво мыслить вернулась. Подождав пока Москит запихнёт в себя последнюю ложку каши и негативно опишет её качества, Эру поднялся и подошёл к стойке.

— Ну что, есть работа какая-нибудь?

— А то, — вынув палец из уха и вытерев его об брюки, Бармен вытащил из-под стойки потрёпанную общую тетрадь, раскрыл и, пробежавшись глазами по строчкам, объявил. — Ещё на один Фильтр заказ пришёл. Плюс пара Огненных шаров, Выверт, Грави, Рубин и тройку склянок Фагов. Ну и если вдруг подвернётся — заплачу и за голову кабана.

— Добро. Сколько дашь за всё?

— Заказ сегодня получше, чем в прошлый раз был. Думаю полтинник отстегну. Ну и за голову тысчонки полторы накину.

— Меньше чем за шестьдесят не пойдём, — рявкнул Эру и тут же сморщился от головной боли.

— Пятьдесят три. И небольшая скидка на еду и патроны сейчас.

— Хрен с тобой. Сойдёт…

Через полчаса они выкатились из Бара, уже более жизнерадостные. Головы болели меньше, а заказ оказался на удивление хорошим. К тому же Бармен явно решил запоздало подсластить вчерашнюю пилюлю и снабдил патронами, галетами и консервами по приемлемым ценам. Кроме того Кот купил почти новенькую Берету, так удобно ложащуюся в ладонь, а Перуну посчастливилось обзавестись настоящими, хоть и немного потрёпанными военным ботинками.

— Сейчас доходим до Амбала, там расходимся, — объявил Эру. — Перун, Фашист и Каль — со мной. Мы на Болото. Собираем Фаги, Выверт и Грави. Москит с Игроком на Посёлок. Там обычно Рубин и Фильтр найти можно. А Штык с Котом к Полянам, что к западу от Тёмной долины. Жарок там хватает, так что Огненные шары сыщутся. Заодно и кабанов там пого… Хотя нет, Кот идёт с Москитом, а Игрок с помпой со Штыком пойдёт. Логово кабанов найдёте, голову захватите. Выбирайте матёрого, чтоб с клыками покрупнее. А то придерётся ещё, морда жирная. Вопросы будут?

— С чего я вдруг с Котом? Мы из-за него в прошлый раз чуть не влипли! — сразу подал голос Москит.

— А кто тебя, гада, в Холодец не пустил позавчера? Кто вчера, когда драпали от псов, уговаривал ещё пробежаться? — беззлобно пробасил Кот.

— Москит заткнулся пока, — велел Эру. — Кот, что скажет Москит, то и будешь делать. А теперь — собрались и за мной. Москит поглядываешь налево, Перун, смотришь справа. Остальные — под ноги. Ступать за мной след в след. После Выброса каждый камешек заново обнюхивать придётся.

Шли молча. Когда, изрядно пропетляв между свежими Жарками и Трамплинами, израсходовав горсть болтов и прочей железной мелочи, вышли к месту вчерашней бойни и наткнулись на уже порядком обглоданное и в основном растащенное тело Вепря, Солнце светило в самый затылок, заставляя ещё чаще прикладываться к флягам.

До пугающих вчера темнотой и манящих сейчас тенью деревьев оставалось шагов тридцать, когда до них донёсся негромкий окрик. Резко развернувшись, привычно щёлкая предохранителями, они удивлённо уставились на одинокого сталкера, расслабленно, но быстро приближающегося к ним.

— Доброй охоты, сталкеры, — приветствовал тот. — Не против, если я с вами пройдусь?

— Ты один? — Эрудит смотрел ему в глаза, привычно умудряясь осматривать всё вокруг.

— По-другому не хожу. Так как? Прогуляюсь с вами или вы спешите?

— Ладно, — после секундного раздумья ответил Эру, — идём. Только не шали. И иди рядом со мной.

Замолкли даже редкие разговоры. Сталкеры настороженно оглядывали пришедшего, уважительно посматривая на его обмундирование и назойливо сверля взглядами затылок. Крепкий, хотя и не новый, чуть выцветший камуфляж плотно облегал крепкую фигуру среднего роста. Рукава камуфляжа, закатанные выше локтя, открывали жилистые, хотя и не слишком мускулистые руки. Длинный нож, болтающийся на широком офицерском ремне. Явно не отечественного производства военные ботинки из настоящей кожи. Простой солдатский рюкзак за спиной. Охотничий карабин Сайга на спине и мечта любого сталкера — снайперская винтовка для подразделений спецназа — Винторез на плече. Такое вооружение мог себе позволить либо молодой, бестолковый, но очень богатый любитель, решивший пощекотать себе нервы, либо старый, много что повидавший и где побывавший сталкер. Но ни под одну из категорий пришелец не подходил. К удивлению сталкеров, новый попутчик не уступал в возрасте разве что Фашисту. Но его лицо… точнее глаза и их выражение выдавали сталкера, который прожил здесь дольше, чем даже Эру. Намного дольше. А что самое странное и даже пугающее — он действительно пришёл один.

У каждого на языке вертелся не один десяток вопросов. Но вести беседы на ходу считалось если не плохой приметой, то вершиной глупости и дилетантизма. Молодёжь вроде Перуна и Фашиста не хотели этого показывать, а Игрок, Каль и Эру — не могли. Просто они уже давно разучились жить, не ожидая нападения каждую секунду.

Поэтому за следующую четверть часа они не произнесли и десятка слов. Так и неназвавшийся пришелец как-то незаметно вырвался вперед Эрудита, продвигавшегося медленно, просматривая каждый метр земли, и размашисто шагал, глядя вперёд, лишь изредка бросая короткие взгляды по сторонам, как-то привычно петляя между почти незаметными в тени деревьев аномалиями. Он показал себя очень тупым новичком, не знающим даже понаслышке, куда он попал, которого хранила сама удача. Или, что ещё более странно, знал Зону куда лучше чем один из самых опытных сталкеров-одиночек — Эру. Дистанция, которую после Выброса сталкеры обычно преодолевали не меньше часа, сегодня промелькнула за пятнадцать минут.

Когда показался Амбал, Эру скомандовал остановится и передохнуть в последний раз, в относительной безопасности, которую давала большая численность людей.

— Как хабар, сталкер? — поинтересовался Эру, положив оружие на сгиб локтя и привалившись к дереву.

— Есть одна… игрушка, — просто ответил тот.

— Планируешь много за одну получить? Да и чего сразу в Бар не пошёл? Ведь недалеко же оставалось.

— А я туда и шёл. Потом вас увидел. Думаю, дай-ка пообщаюсь с людьми, новости узнаю, о чём в Баре говорят.

— Говорят разное. Шёл бы да и послушал всё сам, — немного грубовато ответил Эру. Пришелец нравился ему всё меньше и меньше. — Чего за нами-то увязался?

— Могу и пойти, — тот медленно встал, неторопливо отряхнул место, которым сидел на земле, сунул руки в карманы и вонзил взгляд в глаза Эрудита.

— Нет, парень, теперь ты с нами поговоришь, — вожак одиночек мгновенно перехватил винчестер обеими руками и почти ткнул в грудь незнакомца. Остальные кто мгновенно, кто с секундным опозданием, взяли одиночку на прицел.

— Мужики, я вас не трогал и прошу вас о том же. Не понравился я вам — уйду. Могли бы и сразу сказать. Вы стволы лучше опустите.

— Ты нам, урод, ещё будешь говорить что лучше? — вякнул было Москит, но умолк под мгновенным и тяжёлым как Воронка взглядом Эру.

— Кому лучше, сталкер? — не повышая голоса поинтересовался вожак.

— Мне. И вам. Сам посуди, — он медленно вытащил руки из карманов. В правой была зажата граната Ф-1 без предохранительной чеки, — вот уроню я её сейчас невзначай и кому в радиусе двухсот метров будет лучше?

— Не уронишь, — медленно прошептал Эру. — Ты же не самоубийца.

— А ты проверь, — почти весело предложил тот.

— Эру, мать твою, ты сдурел? — истерично взвыл Каль. — Он же псих!

— Да, псих, — мирно ответил одиночка, будто не держал в руках гранату без кольца, готовый кинуть её под ноги. А что он готов, Эрудит знал. Точнее — видел по глазам.

— Ладно, сталкер, — не опуская винчестера, выдавил он. — Убери свою дуру, а то ненароком уронишь.

— Ненароком — точно не уроню. А своим скажи убрать пушки. За спину. Считаю до пяти. Один… Дв…

— Убрать стволы! — рявкнул Эру, первым закидывая оружие на плечо.

— Вот можете же по-человечески! — почти с удивлением выдал потенциальный шахид, перекладывая „лимонку“ в левую руку и шаря правой в кармане, отыскивая чеку. — Но почему же без гранаты под носом об этом забываете?

— Погорячились. С кем не бывает. Мы вчера здесь рядом друга потеряли. Сам понимаешь, перенервничали.

— Понимаю. По фигу вам то, кто сдох и как сдох. Верно?

Некоторые из сталкеров на мгновение вынужденно опустили взгляды.

— Вы б хоть представились, прежде чем на корм тушканчикам, да котам оставлять.

— Эру, — откликнулся вожак группы, протягивая чуть подрагивающую руку.

— Немо, — коротко и крепко пожал руку одиночка.

— Немо? — одновременно вырвалось у Игрока, Москита и самого Эрудита.

— Да. А вас что-то не устраивает?

— Та-ак, — протянул Игрок. — Кого дальше встретим? Торгаша, Слизня или самого Доктора?

— Ну их едва ли встретите, — пожал плечами Немо. — Никогда не слышал, что бы басни и легенды разгуливали бы по Зоне.

— А сам-то ты? — недоверчиво, хотя и с едва прорывающимся уважением и даже подобострастием, уточнил Москит.

— Может ещё и потрогаешь, чтобы убедиться?

— Так чего ж ты нас остановил-то, Немо? — решил взять быка за рога Эрудит. — Я тебя не знаю, остальные — и подавно. Зачем мы тебе понадобились?

— Да-а-а. Почти всех, кто знали меня, уже взяла Зона. Разве что Бармен, глава Долга, да полдесятка самых старых сталкеров живы. А остановил я вас, потому что есть работа. Как раз для группки опытных бойцов.

— Опытных? — удивился Эру, привычно ведя переговоры за всю группу. — Да где ты видел опытных? Я-то всего три года Зону топчу. Каль — меньше. Игрок — только два. Остальные и вовсе всего ничего здесь просуществовали.

— Ничего. Сойдёте. Задача-то пустячная — побыть моими ушами и глазами. А оплачивается — прилично.

— Насколько? — тут же переменил тон Эрудит.

— Думаю, для Бармена вы ходки четыре сделаете.

— А откуда у тебя такие бабки?

— Бабок нет. Кое-что другое имеется, — Немо поднял рюкзак, не спеша развязал и вытряхнул его содержимое.

Ничего подобного никогда не видел даже Эру. Из рюкзака вывалилось что-то вроде относительно правильного икосаэдра, с отливающими синим гранями и бирюзовыми лучиками света, толщиной в волос, которые выбивались на его вершинах.

— Что… это? — выдохнул Игрок — специалист по артефактам, гордящийся тем, что знал все артефакты, когда-либо вписанные людьми в каталоги, и их свойства. Ну и конечно цены.

— Аванс. Когда выполните задание, получите ещё две таких же игрушки. Думаю Бармен, при всей жадности, за каждую даст тысяч по сорок. А если вдруг расщедрится, то и по пятьдесят пять.

— А чего это ты нам вот так сразу всё и вывалил? — подозрительно уточнил Эрудит.

— Чтобы вы знали, от чего отказываетесь. А теперь, как я понял, вы готовы оказать мне любую помощь?

— Гад ты, Немо. Никогда б не подумал, что легенды бывают такими гадскими. Ведь чую я, не просто поглазеть там нам придётся. Верно?

— Конечно не только. Ещё и послушать, временами побегать, а то и пострелять, если ваши шкуры вам дороги. Но разве не за то же самое вам платил Бармен? Причём платит вовсе не так, как я.

— Тоже верно, — хмуро бросил Эру.

— Так что скажете?

— А то ты не знаешь. Говори, что делать придётся? Уж про смотреть и слушать-то наверняка наврал.

— Я не вру, — причем в его голосе послышался какой-то оттенок, который добавил к этой фразе ещё одно слово. Никогда. — Вам придётся разделиться и провести некоторое время в разных местах. Вы только и будете смотреть, кто и когда пришёл и что сделал. А уж стрелять и бегать вам придется, если смотрели недостаточно скрытно.

— А зачем тебе это надо?

— А зачем тебе надо знать, зачем мне это надо? Ты часто спрашиваешь у Бармена, зачем ему именно эти артефакты и кто заказал шкуру псевдопса?

— Это меня не касается. Но вот ты какие-то странные задания даёшь. Уж тебе и самому не тяжело все разнюхать.

— Эру, да гонит он всё! — как обычно первым вспылил Москит. — Он же специально нас разделяет, чтобы легче прибить, да шмотки с патронами собрать!

— Думаешь, я не сумел бы сделать это когда вы петляли между аномалиями на поле? — не повышая голоса, Немо перевёл взгляд на брызжущего пеной скандалиста. — Или может, считаешь, что Бармен не отвалит те же самые патроны и жратву за мой артефакт?

— Москит заткнулся. Немо, говори что делать…




III


— Немо, ты хоть поясни, что мы делать должны? — взвыл Перун на третье утро ожидания в засаде, на самом севере Тёплого луга — долине получившей название за обильные Жарки, разбросанные по вей её территории.

— Ждать, — сталкер уже часа три неподвижно лежал на поросшем жидким кустарником пригорке, положив справа от себя Винторез, а бинокль — слева.

— Ну это понятно. А потом?

— Смотреть.

— И это ясно. А после?

— Идём и встречаем твоих друзей.

— А когда встретим?

— Они расскажут мне, что видели, я отдам вам обещанные два артефакта и больше мы друг о друге не услышим.

— Ну и ну! Что же такое мы здесь увидеть должны?

— Увидим.

— Да на фига тебе всё это вообще надо! — закипел Перун от односложных и абсолютно ничего не проясняющих ответов.

— Надо…

Окончательно сбитый с толку, мокрый от росы и обиженный, Перун сунул галету в рот и зло захрустел.

— Не шуми.

— А ты мне не указывай! — Перун почти обрадовался его словам. Немо впервые обратился к нему сам, а не ответил на вопрос, с тех пор, как они заняли позиции здесь. — Мы на тебя хоть и работаем, но вот в детсадовцы к тебе мы не записывались.

— Не кричи.

— Не затыкай меня! Думаешь сильно крутой? Да ты вообще сопляк, младше меня на год, а то и на два! Уж не знаю, чего Эру с тобой так носится, но… Кха-кха-кха…

Бедолага подавился галетой, когда Немо резко перевернулся на спину, вскидывая Винторез на уровень лица Перуна. Глаза испуганно уставились в абсолютную темноту узкого и такого страшного ствола. Через мгновение оно озарилось пламенем и почти молча выплюнуло пулю. Он попытался рухнуть на землю, уходя от выстрела, но не успел. Успел лишь прошептать что-то вроде: „Помилуй, Перун…“

Тяжёлая туша больно врезалась в его спину, бросая на то место, где мгновение назад лежал Немо. Десяток секунд у Перуна ушло на то, чтобы выбраться из-под огромного псевдопса и, вцепившись в ружье, перепугано оглядеть всё вокруг. А Немо уже снова лежал, сместившись на полметра, прижавшись к ещё теплому боку мутанта, стараясь не коснуться серой кашицы, выплеснувшейся из собачьего лба.

— Но… Как??? — не меньше чем через полминуты сумел выдавить Перун.

— Я же говорил не шуметь. Из-за тебя чуть его шаги не проворонил.

— Как ты попал в него? Навскидку! В лоб!

— Я давно стреляю.

— Ты умеешь говорить нормально, а не обрывками? — снова вскипел спасённый.

— Умею.

Перун бессильно рухнул слева от пса.

До самой темноты они обменялись не больше чем десятком слов.

Когда, проглотив пару галет и банку холодных (Немо запретил разводить костёр) консервов — перловую кашу со свининой, Перун забрался в спальный мешок и попытался предпринять ещё одну попытку разговорить странного сталкера.

— Долго ещё торчать здесь будем?

— Нет.

— Сколько?

— Ночь.

— А почему уходим?

— Я обещал твоим друзьям встретиться завтра и расплатиться.

— А почему именно завтра?

— Выброс. Завтра вечером или ночью.

— Откуда знаешь? На ПДА сообщение от ученых получил?

— Я не доверяю сообщения на ПДА.

— А как без них? Откуда знаешь что Выброс?

— Знаю.

— Задолбал! Ты хоть когда-нибудь говоришь как нормальные люди? И вообще, с чего Эру тебя легендой назвал?

— Не знаю. Я себя легендой не считаю.

Мысленно обругав собеседника самыми матерными словами, которые помнил, Перун поворочался в мешке, проверил, легко ли ходит молния, удобно ли лежит оружие, подумал, что надо бы поузнавать про Немо у стариков и медленно провалился в сон.

Сон был неприятным. За ним гонялась псевдособака с пробитым черепом, а оружия в руках не было. Немо же, стоявший рядом, закинув Винторез за спину, на все вопросы про ружьё, отвечал вопросами, ответов на которые несчастный не знал. И когда первые лучи солнца коснулись лица Перуна, он радостно распахнул глаза.

Немо поблизости не было. Вцепившись в оружие, ещё не отойдя от сна, сталкер вскочил и принялся истерично вертеться на месте, просматривая всё вокруг. Через минуту он понял, что Немо действительно пропал. Его пустой рюкзак лежал на земле, расстёгнутый перуновский — рядом. Перепуганный сталкер закинул свой рюкзак за спину, готовый броситься прочь, зная что это верная смерть. В одиночку по Зоне может ходить лишь самоубийца. Или Немо. Когда в кустах послышался шорох, сталкер едва не выпалил на шум, помня вчерашнее происшествие. Но оттуда вынырнул Немо с парой консервов в руках.

— Я взял из твоего рюкзака две банки. Надоела сухомятка. Ты не против?

— Спрашивать надо! — с трудом состроил гримасу Перун, осчастливленный уже тем, что он не один.

— Держи, — Немо протянул ему одну из банок.

— Аййй! Черт тебя подери!!! — тот отдёрнул обожженную руку и уронил консервы. — Разогрел? А мне чего запретил вчера костёр разводить?

— Я не разводил.

— А как тогда разогрел до такого? Не на солнце же выставил?

— Нет. Здесь же целое поле Жарок. На несколько секунд закинул туда.

— Ты… Ты идиот? Или меня за такого держишь?

— А чего им напрасно гореть? Так хоть пользу принесли.

— Никогда не слышал, чтобы Жарку вместо микроволновки использовали, — проворчал сталкер, уже вскрывший банку ножом и чувствуя аромат разогретого супа.

На этом их диалог закончился. Они молча съели по банке супа, закусили галетами и привычно запили водой из фляг. Затем выдвинулись в путь.

Через шесть часов они снова стояли под Амбалом, где их уже дожидались остальные сталкеры. Сходили они удачно. Вернулись все.

— Давай артефакты, — потребовал Москит вместо приветствия.

— Что видели? — проигнорировал Немо его и обратился к Эру.

— Кот, — тот коротко передал эстафету.

— Ну мы с Москитом и Фашистом дежурили на Пыльниках. Как договорились, просидели там четыре дня. Мимо прошло человек семь сталкеров. Стая слепых псин пробежала. Пара кабанов стаю плоти гоняла. Химера протопала. Я уж думал хана нам. Почуяла бы — точно все не вернулись бы. Больше ничего.

— Игрок.

— Со Штыком прогулялись до Прессовки. Заныкались там, в один домик, дежурили на крыше по очереди. Ничего интересного. Как обычно, твари, сталкеры, несколько зомбаков мимо протопали, нас не заметили. Тройка свободовцев на квадр долговцев засаду устроили. Втроём там и остались, вместе с одним парнем из Долга. По-моему, кровосос, тварь, где-то в тех же домах обитает. Раз десять его рык слышали. Вот и всё.

— Я с остальными на Третьей заставе дежурил, — начал доклад Эру. — Стая кабанов на военных кинулась. В фарш их, само собой, с пулеметов нарубили. Десяток зомби туда же ткнулись. Тоже солдаты на сувениры разобрали. Несколько раз с СВД постреливали. Ну уж это мы не рассмотрели в кого. Но это нормально. А вот что странно-то. Сегодня утром грузовик один с крытым кузовом подъехал, водила пошептался о чём-то с майором тамошним, сунул в лапу конверт тайком и проехал.

— Грузовик? В Зону? — едва заметно нахмурился Немо.

— Да я сам удивился. Где ж это видано, чтобы по Зоне на машине ездили? Ладно ещё БТР, со спец защитой и датчиками всеми. Но машина…

— Ясно. Что по этому поводу скажете? Что думаешь, Эру?

— Да откуда ж мне знать? А думаю я, что творится здесь хрень какая-то. И не хотелось бы мне к этому делу приближаться ближе, чем на выстрел из СВД. Так что давай отдашь нам наше и разойдёмся, кто куда. Где плата?

— В кустах, — мотнул головой Немо на заросли в десятке шагов от Амбала. — Возле двух топольков, что из одного корня выросли.

— Кот, Игрок, — скомандовал Эру.

Названные сталкеры кинулись в заросли, держа оружие наготове — там вполне мог ждать своего часа хитрая чернобыльская кошка или стайка тушканчиков, животных тупых, но, при серьёзном скоплении, очень опасных. Через минуту тишину нарушили сразу два восторженных вскрика. Вскоре появились и сияющие сталкеры, несущие в руках испачканный в земле рюкзак. Эрудит заглянул в него, удовлетворенно кивнул, расплывшись в самодовольной улыбке, и перевёл взгляд на Немо.

— С тобой приятно работать, Немо. Хотя с другой стороны и не очень. Кстати, вот что я на обратном пути с Заставы нашёл. Никогда раньше такого здесь не видел, — он протянул работодателю клочок ткани. Ярким, непривычно цветным пятном, выделяющимся среди обычных зелёных, синих и серых нарядов обитателей Зоны. На ярко-синем фоне обрывка было изображёно странное розовое существо с двумя парам ушей.

— А ещё поработать не хотите? — неожиданно предложил сталкер, задумчиво разглядывая клочок.

— Опять что-то непонятное и не ясно кому нужное?

— Непонятное — да.

— Но оплачивается так же?

— Примерно.

— Ну что, братишки, подзаработаем ещё на сигареты и водку?

— Сбор завтра в полдень здесь же. Ночью, около 9 часов будет Выброс.

— Около 9? Откуда информация? Я час назад на ПДА получил сообщение, что уже под утро, часам к трём.

— Просто поверьте. И часам к 8 будьте уже в Баре.

— А ты?

— А я встречу вас здесь. Завтра. В полдень.

— Да чего ты? Пошли в Бар. Выпьем, поедим нормально, — вмешался Перун.

Он не ответил. Молча повернулся и ушёл прочь, в самые заросли кустов, держа Сайгу на плече, а Винторез — за спиной. Воистину, так беспечно по Зоне мог ходить лишь самоубийца или дилетант. Или Немо…

До Бара добрались без проблем. За дни, прошедшие с последнего Выброса, все аномалии легко разглядел бы даже новичок. Возле Жарок песок слился в подобие стекла, а в центрах Трамплинов хорошо заметными кучками лежал мелкий мусор.

Бармен действительно не поскупился. Едва увидев артефакты, он забыл, что заказывал совсем не это, хищно осмотрелся по сторонам и назвал сумму.

— Восемьдесят тысяч.

— Извини, Бармен, меньше чем за полтораста не получишь, — заявил Эру, проконсультировавшись у Игрока. — Нам как раз один мужик возле входа предлагал за них сто сорок.

— Ладно. Сто пятьдесят, — недовольно буркнул Бармен, прекрасно понимая, что никакого „мужика возле входа“ нет.

Вечером гуляли. Эру заказал самой лучшей выпивки и закуски. Бармен тут же принёс, неизвестно откуда взявшиеся у него, три бутылки Абсолюта и пузырь виски. А едва стоило Эрудиту намекнуть, что на днях принесут ещё такого же хабара, как на их столе появились миски с гречневой кашей и крупными кусками тушёнки. Телохранителям Бармена сегодня пришлось питаться комками слипшегося теста и жидкими рыбными консервами. На десерт, вызывая зависть сидящих вокруг сталкеров, на столе везунчиков очутились три банки маринованных ананасов.

— С-слушай, Эру, расскажи-ка про Немо эт-того? — захмелевший Перун вспомнил свои вчерашние планы.

— А ч-чего про него рассказывать-то? — расплылся в умиротворённой улыбке вожак. — Немо, он и есть Немо. Ник-какой, значится.

— Д-да это ты никакой, а Немо кто такой?

— Да вообще странное я с-слыхивал про него. Всякое. И что он вместе с Зоной появился, шо не стареет он, аном-м-малии все за километр чует, зверье его обходит, а если посмотрит он особенно как-то, то все мутанты вокруг дохнут. Ага, ещё про Выброс. Про Выбросы он задолго до н-начала знает. Короче, ерунда это. И, уж поверьте старому Эрудиту, никто такого не может и не умеет. Да и с Выбросом этим он намудрил. Вечером, говорит, будет. Ага, щ-щас! Под утро только его обещали. А прозвали его Никаким, или по-научному, Н-немо, за то что он и вправду, ни-ка-кой. Каж-ждый сталкер хоть чем-то выделяется. Один скот-тина, как Бармен, другой лезет ко всем, зудит, ноет и достаёт, это я про Москита нашего, третий и вовсе будет ходить, помогать всем подряд, последнюю аптечку раненному отдаст. Првда я таких пока не в-видел. У нек-которых хобби есть, ну дело любимое. Я вот кроссворд свой отгадыв-ваю, Штык с ножом своим, на привалах, воз-зится, Кот так и вовсе, как только в Зоне объявился, решил кошку черноб-быльскую приучить, дурень. У кого-то ОТТУДА какие-то истории есть, или интересное что. Вон, Калькулятор наш, на математика выучился в своё время. А вот Немо не такой. Не-е-е-ет. Ни хобби у него, ни характера, ни даже прошлого. Просто живёт себе и слова никому не скажет. Никто не знает, чем он занимался там, чем жил и с чего сюда припёрся. Не плохой он, не жадный, не сволочной. Но и ничё хор-рошего тоже от него не жди. А уж слово из него вытянуть чтоб, так это нужно его в Жарку сунуть и то не факт, что заговорит. Молчун второй, мать его…

Вскоре Игрок привычно исчез из-за стола, втесавшись в группку картёжников, азартно шлёпавших по столу помятыми и затёртыми картами. Эрудит снова достал свой кроссворд и докучал другим отдыхающим.

Но в отличие от прошлого раза, Фашист хорошо ощутил Выброс. Раздался привычный вой, поспешно захлопнулись двери, от земного толчка звякнули кружки и чашки на столах.

— Ну и гады же эти учёные, — донёслось до него злобное бормотание Бармена. — Опять с прогнозами накосячили. На шесть часов, куда же это годится???

Все сидящие за столиком озадаченно переглянулись. Выброс пришёлся на девять вечера…




IV


— Сегодня задача попроще, — вместо приветствия заявил Немо. — Всего день займёт. Соответственно и артефакт один получите. Эру, разбиваешь свою группку и усиляешь те две, что на Прессовку и Пыльники ходили. Расходитесь туда же. Искать никого не надо. Роете землю носом, пока не найдёте что-то подозрительно. Что — не скажу. Просто ищете. Встречаемся тут же, вечером.

— Нам что, делать больше нечего? Нельзя было сразу… — прозудел Москит.

— Ясно? — перебил его Немо.

— Ясно, ясно, — пробормотал Эрудит. Голова после дорогой фирменной водки болела не меньше, чем после мешанины местного разлива. — Но хоть примерно, что ищем?

— То, что просто никогда не бывает в Зоне. Всё найденное несёте сюда.

Путь до Тёплого луга занял не больше двух часов. Привыкший к долгим и быстрым переходам, Перун не отставал от Немо, который несся, словно по его следу шла свора псов, на ходу петляя и время от времени, давая небольшие круги. Когда Перун не выдержал и кинул в центр одного из таких кругов стреляную гильзу, она тут же превратилась в блин. Гравитация в Воронках превышала обычную в десятки, а порой и сотни раз…

Проходя мимо кинувшегося на него псевдопса, Перун довольно оскалился. От туши незадачливого мутанта остался лишь хребет, череп и несколько рёбер.

— Так что ищем-то, Немо?

— Смотри под ноги. И шагай след в след. Жарки кругом. Полыхнёшь и крикнуть не успеешь.

— Чего искать-то мне???

— Что угодно. Что-то, чего не бывает и быть не может в Зоне. Вроде этого… — Немо резко нагнулся и выхватил из низкой, жёсткой и колючей травы копеечные китайские часы. Точнее, оставшийся от них обгоревший и оплавленный корпус.

Ещё минут через семь петляния между аномалиями, удача благосклонно обратила свой взгляд к Перуну. Он подобрал закатившуюся под камень подошву от сандалия. Вернее обгоревший кусок.

— Размер 30! Или меньше! — радостно размахивая находкой рассуждал Перун. — Кто ж интересно по Зоне такой миниатюрный шлындает? Уж не кто-то ли из наших берцы на сандалики сменить вздумал! Ха-ха-хххх… — смех застрял в горле, когда он перехватил взгляд Немо. Нечеловечески жестокий, абсолютно холодный и готовый прожечь любой кевлар не в пример лучше какого-нибудь лазера.

„А ещё говорят, что он никакой, — подумал Перун, чувствуя, как становятся ватными ноги. — Да если я ему сейчас под руку попадусь, он же меня будет по кусочкам в Жарке коптить. Зверюга чертов!!!“

— Возвращаемся, — впервые рявкнул Немо.

— Уж-ж-ж-же всё? Б-быстро так?

— Нет. И так слишком медленно.

Один-единственный раз, когда Перуну, вместе с Эру и Штыком пришлось пройти от Амбала, до Тёплых лугов, через два дня после Выброса, путь занял около 5 часов. И Перун знал, что Немо провёл его неестественно быстро. Но обратный путь…

Немо почти бежал, местами просто перепрыгивая Жарки, Электры и, однажды встретившийся, Холодец. Ни разу в Баре или просто на привалах, Перун не слышал, чтобы сумасшедшему удавалось выжить в Зоне. Оказывается, это вполне могло случиться. Немо однозначно был психом.

Кинувшегося на них псевдопса, он навскидку, совершенно не метясь, положил из Сайги, позволив подобраться буквально на пять метров, пока Перун пытался снять ружьё с плеча, ошалевший от неожиданного появления врага из кустов.

У Амбала они стояли через час с четвертью.

— Где же их носит? — досадливо прошипел Немо, увидев что никого из группы ещё нет.

Но это и было единственным проявлением хоть какой-то человечности, которое позволил он себе. Через мгновение это уже снова был обычный Немо, которого ничто и никогда не касалось и не интересовало. Положив Сайгу справа от себя, он спокойно, даже прикрыв глаза, чистил ствол Винтореза, затем заряжал магазины, привалившись спиной к могучему телу Амбала.

Вдруг что-то изменилось. На мгновение широко раскрыв глаза, Немо прислушался.

Затем коротко скомандовал: „Подъём!“ несколькими движениями рассовал магазины по карманам, закинул на спину рюкзак и Сайгу, с Винторезом в руках кинулся прочь.

Ошалевший и ничего не понимающий Перун метнулся за ним. Через три минуты бега с препятствиями — пришлось ломиться через кусты, перепрыгивать через три Электры, умело затаившихся между теми же кустами и петлянием меж деревьев — они вылетели на опушку.

„Перун, помилуй меня…“ — ошалело прошептал сталкер, до боли сжимая пальцы на своём ружье.

Зрелище оказалось то ещё.

Четыре человека — Игрок, Эру, Штык и Кот неслись со всех ног, минуя аномалии лишь благодаря чутью или удаче бежавшего впереди Эрудита. В полутора сотнях шагов за ними гнался почётный эскорт, сопровождавший свой бег лаем, рыком и завываниями — свора из четырёх десятков слепых псов. И в качестве дополнения к колонне, отстав от псов на сотню метров, но стараясь сократить разрыв, неслось серо-коричневое переливающееся и пищащее озеро. Сотни полторы тушканчиков, каждый размером с кошку средней упитанности, тоже торопились урвать хотя бы по кусочку человеческого мяса. Ну а на худой конец — по ломтю псины.

У Игрока, Эру и Штыка имелись все шансы влететь в чащу и там, заняв относительно удобные места на ветвях деревьев, устроить своему сопровождению торжественный салют. А вот Кот, волоча правую, залитую кровью ногу и временами вскрикивая, отставал от товарищей десятка на три шагов.

Перун не уловил момента, когда Немо уже не стоял рядом. Зато заметил, когда тот пронёсся между Штыком и Эру, едва не сбив обоих с ног. Через считанные мгновения сталкер-легенда уже поравнялся с Котом. Что-то мелькнуло в его руке, но прежде чем в самой гуще псов поднялся фонтан земляных комьев, сталкер сорвал Винторез и начал стрелять. Ни пламени из ствола, ни грохота выстрелов Перун не услышал. Зато две твари на ходу ткнулись себе в лапы. Затем пламя и земля скрыли ещё полтора десятка мутантов. Кот повернулся лицом к врагу и тоже принял бой. Но его длинная очередь, из-за сбитого псами прицела, лишь вспахала широкую полосу земли. Правда подствольный гранатомёт не оплошал и остановил полдесятка врагов. А стая, приближавшаяся к раненному и сумасшедшему, заметно редела. С периодичностью, примерно в полсекунды один пёс падал под ноги собратьям. Перун сам не знал почему, но готов был поклясться, что ни одна пуля из Винтореза Немо не ушла мимо…

На расстояние в десяток метров сумели добраться три пса. И те вовремя одумались и, истошно взвизгнув, кинулись прочь.

И всё же, Немо и Кот были обречены…

Всей группой, даже без фантастической меткости Немо, сумевшего стрелять под ментальной атакой псов, сталкеры сумели бы отбить атаку псов. Но полторы сотни тушканчиков могли остановить разве что пара пулемётов, тщательно вспахивающих землю на хорошей площади или мощный огнемёт.

Четверо сталкеров кинулись под защиту деревьев, оставляя остальных на закуску тварям. Кот взвыл, дёрнулся прочь, упал, пополз на руках, отталкиваясь одной ногой и торопясь уползти от врага, хотя прекрасно понимал, что только со здоровой ногой у него были бы шансы. И далеко не стопроцентные. А Немо спокойно стоял, глядя в самую гущу мутантов и… не торопливо перезаряжая Винторез.

До всеядных грызунов оставалось семьдесят метров. Немо воткнул новый магазин в винтовку.

Пятьдесят метров. Сталкер убрал пустой магазин в карман камуфляжа и передёрнул затвор.

Тридцать. Закинул оружие за спину, даже не пытаясь спасти свою жизнь.

Двадцать. Повернулся к врагу спиной, не желая видеть сотен оскаленных пастей, готовых через несколько секунд впиться в его тело.

Десять. Первые два ряда тушканчиков рухнули и забили по земле лапами, хвостами и головами. Уцелевшие, оглушая всех вокруг пронзительными визгами, развернулись и кинулись прочь, причём со скоростью, которая здорово превышала ту, с которой они гнались за добычей.

Немо спокойно направился к Амбалу, оставив за спиной ошалело вытаращившего глаза Кота и десятка три небольших и уже притихших тушек.

Почему-то сталкеры, наблюдавшие за всем этим из-за деревьев, вспомнили глупую байку, будто мутанты обходят Немо стороной. И подумали, что байка-то может не такая уж и глупая…

— Рассказывай, Эру, — Немо словно забыл про только что произошедшую бойню, прислонился спиной к Амбалу, подождал пока подтянется Кот и, наконец, задал вопрос.

— Ну-у-у… это… — ошалевший от такого спокойствия и только что виденного, Эрудит далеко не сразу сумел подобрать нужные слова. — Мы на Прессовке были. Вот.

— Я в курсе. Что видели? Что нашли?

— Да-а-а-а, — ещё не пришедший в себя Эру лишь вытащил из кармана комок тряпок и протянул Немо.

Да, Эру с группой явно выполнили свою миссию. Такого в Зоне точно никогда не было. Десяток различных видов яркой, цветной материи — синей, жёлтой, белой, зелёной, розовой, красной, оранжевой, вместо привычных оттенков зелени. На одном из синих клочков, Немо разглядел розовую лапу, которая явно принадлежала существу, изображённому на ткани, которую нашёл Эру на подходе к Заставе.

— Яс-с-сно, — прошипел Немо, до хруста сжимая пальцы на прикладе винтовки.

Наблюдавшим эту картину ничего не было ясно. Но они предпочли промолчать.

Остальные сталкеры вернулись через полтора часа. Сегодня удача явно улыбалась им. Все кроме Кота, отделавшегося глубоким укусом пса, оказались целы и невредимы.

С собой они принесли примерно столько же клочков разноцветной материи, что и группа Эрудита. И никто из них не мог понять, что это могло значить.

— Держите. Заработали, — Немо вытащил из рюкзака крупный, раза в два больше чем мяч для тенниса, буро-зелёно-коричневый артефакт с неглубокими, круглыми впадинами по всей поверхности.

— Как я понял, сейчас наметится ещё одна работа? — поинтересовался Эру, которому жутко понравилось получать очень хорошие деньги, практически за безделье.

— Да. На этот раз посерьёзнее. Визит на ту самую заставу, за которой вы следили.

— В каком смысле визит? — просипел от ужаса матёрый сталкер.

— Ты понял в каком.

— Ты псих? Это же во-ен-ны-е! Они за свою заставу нас из-под земли достанут! Порвут в клочья!

— А если подумать?

Эру впервые почувствовал себя беспомощным, словно три года назад — в лёгкой ветровке под холодными порывами ветра с дождём, с одним пистолетом Макарова в руке и безграничным желанием выжить любой ценой. А за спиной распростёрся солдат блокпоста, которого нелёгкая вынесла в такую погоду из тёплого и уютного здания заставы. Но теперь в нём боролись не ужас и желание выжить, а более привычные для сталкера чувства — страх за свою шкуру и боязнь упустить хорошую оплату за опасное задание.

— Сколько? — наконец выдавил он, осмотрев лица своей команды.

— Пять артефактов. После выполнения, возможно, накину.

— Ох и сволочь ты, Немо, какая же ты сволочь! — провыл Эру, едва не хватаясь за голову.

— Значит вперёд.




V


— Немо, а как ты сюда попал? — дожидаясь темноты, три сталкера лежали в зарослях колючих кустов, в полукилометре от заставы, и Фашист счёл это удачным случаем расспросить живую легенду, о которой с таким трепетом отзывался Эру. Перун, устроившийся рядом, лишь фыркнул, догадываясь, как пойдут эти расспросы.

— Пришёл, — коротко ответил Немо, изучая заставу в прицел Винтореза.

— Ну это понятно. А вообще, с чего тебя в Зону понесло?

— Интересно.

— Не-е-е, — не поверил Фашист, — так не бывает. В Зону лишь нужда приводит. И очень большая, — он почему-то вдруг осёкся и умолк.

— Каждый по-своему сюда приходит, — неожиданно для Перуна ответил Немо. — Кто-то приживается. Сам-то как сюда попал?

— Попал, — уткнувшись глазами в землю, выдавил Фашист.

— Ну вот и я примерно так же, — ухмыльнулся Немо.

— Да много ты понимаешь! — неожиданно даже для себя взорвался парень. — Интересно тебе было! Да за мной, может, пол Кавказа сейчас в родном городе охотятся, гниды черножопые! Мне шкуру спасать надо было, вот я сюда и метнулся! Выбора у меня не было, понимаешь?

— Нет, — проигнорировал повышенный тон собеседника Немо.

— Чего ты не понял?

— Ты вот говоришь, что жизнь спасал, потому и бежал. Считаешь, что она так дорого стоит?

— А… В смысле… Как???

— Просто. Ты уверен, что твоя жизнь настолько ценна?

— Да ты сдурел, что ли? Небось за свою жизнь бы и не только в Зону полез! Знаю я таких, искателей истинных ценностей! Да что вообще может быть дороже жизни?

— Не ори. Услышат.

— Че-чегоооо? Ты меня затыкать вздумал? — кулак Фашиста молниеносно, со страшной силой, выстрелил в лицо оппонента.

И врезался в вовремя подставленный приклад Сайги. Фашист съёжился в позу эмбриона, засунув ушибленную руку между ног и скуля сквозь зубы.

— И как тебя, с такими нервами в скинхеды взяли? — ехидно поинтересовался Немо.

— А вот так и взяли! — проскулил тот. — Я этих тварей чернозадых резал и буду резать! Видал? — он выставил разбитый в кровь правый кулак с наколкой.

— Ты знаешь, что это?

— Так не дурак, — боль немного прочистила захлёстнутые яростью мозги. — Свастика это. Под этим знаком Гитлер половину Европы от всякой мерзости вычистил!

— Ну да. И Россию планировал вычистить от русских, как от низшей расы. Да и знак он наш позаимствовал.

— Как, наш???

— Дурак ты, хоть и доказываешь обратное. Свастикой этот знак меньше ста лет назад назвали. А за тысячу лет до этого — коловратом он звался.

— Коловрат? Это ж группа вроде такая?

— Не знаю. Может быть. Но на самом деле это знак Солнца, света, добра. А уж фашисты переняли его и постарались испоганить.

— Ты не гонишь? Откуда ты это знаешь?

— Знаю… — Немо задумчиво провожал Солнце, лишь узкий краешек которого ещё торчал над горизонтом.

Фашист примолк, разглядывая наколку, будто впервые увидел её.

— А что ещё знаешь? — вдруг жадно, словно надеясь услышать где Немо хранит своё богатство, бросил Фашист.

— Я всякое знаю.

— Ну про этот, коловрат?

— Символ Добра, ему поклонялись наши далёкие предки, славяне-родноверы. Потом пришли христиане, насильно окрестили, заставили забыть имена, богов, коловрат. Навязали имена еврейские, греческие, латинские, свою веру и заставили поклоняться кресту. Тех кто упорствовал вешали, топили и сжигали.

— Ё-моё! — поразился Фашист. — А как ты сказал, эти славяне назывались?

— Родноверы. Они поклонялись своему богу. Роду. Ну и дополнительно, каждое племя своим богам — Велесу, Перуну…

— Перуну? — резко обернулся одноименный сталкер.

— Ему самому. Думаешь не слышал я, что ты бормотал когда тобою пёс хотел полакомиться?

— Так… это… говорят бога поминать в Зоне не стоит. Беду навлечешь. Ну я слышал, что Перун это вроде как тоже бог. Ну я и…

— Хватит болтать. Перун, Фашист, давайте к остальным. Ужинаете и через пятнадцать минут чтобы все были готовы. Потом подтягиваетесь к заставе с этой стороны. В одиннадцать ноль-ноль чтобы были готовы атаковать, на расстоянии в сто метров от заставы.

— А ты?

— Тоже в стороне не останусь, — и Немо бесшумно исчез в сгустившихся сумерках.

Шустро отползя на полсотни метров, за небольшую рощицу плотно стоявших деревьев, молодые сталкеры передали слова Немо остальным.

— Мудрит этот Немо, Эрудит. Попомни мои слова, мудрит он. Угробит нас всех и хрен знает для чего, — желчно пообещал Москит. — Точно, сейчас тут и положит…

— Москит, ну чего ты всё время зудишь? — бросил Эру, неторопливо смакуя тушёнку с галетами. — Да, он даёт непонятные и опасные задания. Но он оплачивает их. И КАК оплачивает.

— Лучше бы на Бармена работали. Он хоть гнида и жмот, но нормальные задания даёт. И платит.

— Ты вспомни как он последнее задание оплатил. Чуть свинцом нас не накормил. А когда мы артефакты, что Немо дал, принесли — он же и крутил перед нами хвостом. Так что подъём. Выдвигаемся на позицию!

Темнота сгустилась окончательно. Тучи плотно затянули небо, не пропуская даже света звёзд. Только окна заставы в полукилометре от сталкеров ярко светились, явно показывая, что гостей там точно не ждут. Хотя бы потому, что за восемь лет существования Зоны и подобных застав, того что сегодня предстояло сделать сталкерам, ещё не случалось. Ещё ни разу не нашлось достаточно тупых обитателей Зоны (из людей, конечно) у кого хватило бы наглости напасть на военных в их же логове.

И вот первые из нашедшихся ползли по неприятно прохладной земле, медленно перебирая руками-ногами и больше всего боясь того, что придётся делать через минуту.

— Ну мы, вроде бы, на месте, — прошептал Эру, устраиваясь за кочкой, примерно в сотне метров от здания, внутри и вокруг которого находился взвод военных. — Сейчас ещё минуту и расползаемся. Где этого Немо носит?

— Все готовы? — та самая кочка внезапно ожила и, повернув голову, осмотрела свою команду. — Значит так, огонь на поражение не открывать. Убивать при крайней необходимости. Старайтесь обойтись без этого. Активность проявляйте, только после моего выстрела. Всем всё ясно?

— Ни хрена нам, Немо, не ясно, — вздохнул Эру, поудобнее укладывая свой винчестер, вообще-то почти бесполезный на такой дистанции. — Сам не знаю, с чего я согласился с тобой идти…

Тот промолчал. Через пару минут он бесшумно отложил винтовку, стащил со спины Сайгу, направил ствол вверх и нажал на курок. Грохот разнёс относительную тишину ночи в клочья. Немо же быстро, но без суеты, закинул ружьё обратно за спину, подобрал Винторез и громко, отчётливо прокричал, стараясь не сильно поднимать голову:

— Военные на заставе, к вам обращается группа свободных сталкеров. Мы предлагаем вам немедленно сложить оружие и сдаться. В таком случае, большинство из вас не пострадает. В противном случае, мы начнём стрелять и это приведёт к значительным потерям для вас.

Ответом ему послужил шквал огня, обрушившийся через пару секунд. Стреляли из всего, отовсюду и во все стороны. Коротко огрызались автоматы Калашникова, уверенно стучали РПК, время от времени даже цокал Макаров. Ночь озарилась красочным фейерверком. Пули густо вспахивали землю, несколько раз обдавая вжавшихся в землю сталкеров, по счастью, пока не попадая в них самих.

Немо, наблюдая за противником через прицел, вдруг сделал один бесшумный выстрел. Подождав ещё полминуты, он добавил к сообщению:

— Ваша рация повреждена. В ближайшие часы вы не сумеете подать сигнал и вызвать подкрепление. БТРов у вас нет, а уазиком мы вам воспользоваться не дадим. Поэтому предлагаю вернуться к первоначальному вариа…

Его прервала снова загрохотавшая канонада.

Когда она вновь притихла, Немо опять рявкнул:

— Я делаю последнее предложение. Вы складываете оружие и позволяете нам беспрепятственно приблизиться. Ни вы, ни ваше оружие нам не нужно. Нам нужен только командир заставы — майор. Обещаю, остальные не пострадают.

— Стреляйте! Стреляйте, сукины дети! Под трибунал пущу! — могучий бас за несколько мгновений истончился до комариного писка. — Вперёд!

Немо разочарованно вздохнул и прижался к прицелу винтовки. Четыре раза щёлкнули выстрелы, почти не вскидывая ствол отдачей, и со стороны противника раздались истерические вопли, стоны и проклятия.

— Заберите раненных и подумайте над моим предложением, — крикнул сталкер.

Ещё минуту со стороны заставы доносились крики, шум суеты и беготня на хорошо освещаемой фонарями территории, вокруг заставы. Затем густой бас провозгласил:

— Выходи сталкер!

За несколько секунд Немо зачем-то отполз от остальных метров на тридцать. Поднялся и вскинул свою винтовку вверх, показывая, что готов к переговорам. И едва успел рухнуть на землю, поспешно удаляясь подальше от места, где стоял. Земля, метров на шесть вокруг этого места, утюжилась, вспахивалась и перепахивалась, обильно напичканная разнокалиберными пулями.

Втунннн!

И через мгновение на заставе кровавым цветком распустился небольшой взрыв.

— Кто? Какого чёрта? — прошипел Немо, снова оказываясь возле своей группы.

— Я, — спокойно ответил Кот, засовывая в подствольник гранату. — Пусть поймут, что мы не в шутки играем. Я аккуратненько. По самой крыше саданул. Ничего, застава крепкая, из плит бетонных, так что вряд ли кого-нибудь из вояк осколками заденет.

— Начинаю отчёт! — предпринял последнюю попытку Немо. — После десяти мы начинаем огонь на поражение!

Теперь, судя по звукам, стреляло абсолютно всё, что нашлось на заставе. Причём стрелялось только для того, чтобы стрелять, хотя сталкеры, кроме Немо, отползли от врага ещё метров на двадцать.

— Один!

Коротко щёлкнул Винторез.

Молодой парень, сверстник Немо, упал возле уазика, прижимая простеленную ногу к груди.

— Два!

АК с поковерканным пулей стволом, вылетел из рук сержанта, всматривающегося в темноту.

— Три!

Младший сержант, поливающий темноту из РПК, установленного между мешками с песком, взвыл и заёрзал по земле, ухватившись рукой за простреленное плечо.

— Четы…

— Не надо! Сталкеры, не стреляйте! Сдаёмсяяяя! — крик вырвался из глотки молодого лейтенанта.

— Сдаёмся!

— Бросаем оружие!

— Уже бросил!

— Не стреляйтееееее!

Дурной пример заразителен. Через минуту все кто был на заставе бросили оружие и, столпившись возле здания заставы, дрожали, прячась друг за друга.

Немо, а следом и другие сталкеры, держа оружие наготове, приблизились к почти трём десяткам крепких парней и мужчин в камуфляжах и бронежилетах, аккуратно сложивших автоматы и пистолеты под ноги, и привычно окружили.

— Надеюсь, все стволы на земле? — поинтересовался Немо дружелюбно. — Не люблю, когда в последний момент кто-то передумывает. Очччень этого не люблю.

— Все! Мой вон он лежит! Не стреляйте! Мы ж всё, как приказал! — послышались умоляющие возгласы.

— Добро. А теперь перей…

Тррра-та-та-та!

Даже Немо не запомнил, почему и как он успел упасть, прижаться к земле и вскочить, в кульбите улетая за многострадальный уазик, как раз в тот момент, когда пули из пулемёта свистели над ним, под ним и вокруг. Остальные сталкеры, по которым вообще-то пока не стреляли, тоже успели довольно быстро рассыпаться. Кто-то отскочил за угол заставы, выставив оттуда ствол автомата, другие рухнули за мешки с песком, а Москит и Каль умудрились втереться в самую гущу военных, которым теперь приходилось своими телами закрывать их от пуль.

— Ратников, ублюдок, прекратить стрельбу немедленно! — раздался полный ужаса вопль из толпы.

— Ага! Щас, ленту сменю и прекращу! — ответил ему яростный голос из восточного пулемётного гнезда, в пятидесяти метрах от основной сцены действий — на самой границе освещаемой территории.

— Рррррядовой, под трибунал пойдёшь, скотина, за невыполнение приказа!

— Под трибунал, так под трибунал! Но оружия я не брошу!

— Эй ты, вояка хренов, бросай ствол, а то от дружков твоих одни дырки останутся! — крикнул Эру, благоразумно не высовываясь из-за мешков.

— Вовка! В-вова! П-п-одумай о нас! Он-ни ж нас в-всех тут пол-лож-жут! — умоляюще скулили окружённые. — Нас же ни за ч-что п-перестреляют!

— Вот о вас я ещё не думал, твари! Вот теперь-то и видно, кто из какого теста! Дезертиры!

— Слушай, Вова! — наконец вступил в разговор Немо. — Мы не тронем тебя! Слово чести! И сослуживцев твоих. Нам только майор ваш нужен. Заберём его и уйдём. Потом вы можете починить рацию и доложить обо всём на Внешний пост. Никакого трибунала не будет. Все вы знаете, что здесь было. Следы боя очевидны. Так что бояться тебе нечего.

— Не тронете значит? — после секундного молчанья раздался голос.

— Нет. Только брось оружие.

— А ты приди и возьми! Мне жизнь не дорога, а вражьей милостью — гнушаюсь!

— Да ты подумай о своих сослуживцах! Угадай, что мы с ними сделаем, если будешь ерепениться!

— Это их выбор. Они сами сдались на милость врагу. Пусть отведают прелести плена по полной! — короткая очередь, патрона на три, подняла фонтан кусков земли у самых ног Немо.

На секунду воцарилась тишина. Затем Немо швырнул в одного из сдавшихся небольшим камешком, угодив в лоб, и жестом приказал подойти.

— Что за парень этот Ратников? — спросил сталкер, когда дрожащий, полный, какой-то мягкий даже на глаз, парень с ефрейторскими нашивками, оказался рядом с ним.

— Д-д-да В-вовка это… — заикаясь, срывающимся голосом, начал тот. — Х-хмырь и ч-ч-чморила он… Пац-цаны в карты иг-грать или курить ид-дут, а п-придурок этот в с-свой ПДА уткнётся и ч-читает книги с него. Т-трус и лош-шара, даже матом не ру-ругается.

— Это точно, — брезгливо бросил Немо. — Трус и лох. Нечета вам, героям и надежде армии.

— Г-господин с-сталкер, вы меня не уб-бивайте… — рухнул ефрейтор на колени. — У м-меня ж ма-ма там. Я к… к ней с-скоро…

— Пшёл прочь, мразь, — сталкер даже придал ему начальное ускорение ногой. Зад оказался неприятно широким и мягким.

— Слушай, парень, ну чего ты хочешь-то? — снова обратился Немо к непокорному. — Чтоб мы всех твоих обидчиков прямо здесь положили? Так мы это запросто, только скажи. Или артефакт-другой, решил выторговать? Так тоже не проблема, давай поговорим!

— Я хочу, чтобы вы убрались отсюда! В Зону, из которой пришли. Вам там самое место!

— Да чего же ты так вцепился в заставу эту? Далась она тебе?!

— Я присягу Родине приносил! И я клялся, что защищать её буду до последней капли крови! А эта застава, сейчас, тоже часть Родины моей! Поэтому либо вы уберётесь, либо кому как повезёт!

— Ты что, идейный такой? „До последней капли крови!!!“

— Может и нет. Но вас, уродов, готовых за артефакт редкий, мать родную в аномалию запихнуть, я мочить буду, пока смогу!

— А долго ли сможешь?

— Не веришь — подойди и проверь. Коробка лент ещё имеется. Да ещё пара гранат. Одну тебе могу подарить. Без чеки. Вторую, извини, себе оставлю.

— Да чего ты так взъелся? — начал терять терпение Немо. — Ну чего тебе этот майор такого хорошего сделал, что ты сдохнуть за него готов?

— А с чего ты взял, что за него?

— Так за что ты так вцепился здесь?

— В настоящее время, я единственный военный на нашей заставе. И пока я жив, застава не сдастся!

— Ну ладно, — упавшим голосом ответил Немо. — Уговорил. Но это ты со мной договорился. А теперь попробуй, уговори толпу плотей, что прямо на тебя прёт, с другой стороны!

В пулемётном гнезде послышался явный лязг, как будто кто-то не очень ловко переворачивает пулемёт. И через мгновение — хлопок и лязг металла по металлу. Пуля из Винтореза изуродовала цевье РПК и выбила его из рук солдата. А ещё секунд через семь, Немо, с оружием за спиной, стоял лицом к лицу с совсем молодым мальчишкой, лет девятнадцати. Мелкие, но крепкие кулаки сжались, словно готовясь пробить грудь наглого сталкера. Всё тело напоминало готовую распрямиться пружину. Коротко стриженные русые волосы стояли дыбом, как на загривке готового к бою волка. И только голубые глаза не сумели скрыть обиду, за нечестный приём со стороны врага.

Несколько секунд сталкер и солдат, почти сверстники, оглядывали друг друга. Вдруг кулак Ратникова рванулся к лицу Немо. Солдат даже не уловил мгновения, когда он уже не атаковал врага, а лежал на животе, с завёрнутой за спину рукой.

— Ну вот, — пробормотал Немо, одной рукой придавливая его к земле, а второй вытаскивая из кармана капроновый шнур, которым тут же начал связывать руки противника. — И чего ж ты выделывался, если ясно было, чья возьмёт?

— Ещё не взяла, — остервенело забился военный, стараясь перевернуться на спину, но только набил полный рот земли. — Я тебя, гада, найду! Тьфу! Тебе, урод, не жить!

— Спокойно. Вот так! А теперь — вперёд, — Немо подтолкнул пленника к остальным военным.

— Ну что, урод, довыпендривался! — вырвался из толпы тот самый ефрейтор. — Тебе же господин сталкер сказал, оружие бросать! Чего сразу не послушал? — и резко, без размаха, врезал солдату по лицу.

Кровь из, похоже, сломанного носа, быстро залила нижнюю часть лица, через секунду уже капая с подбородка. Но прежде чем первая капля сорвалась с его лица, ефрейтор рухнул на колени, а затем вовсе повалился на бок, от страшного удара прикладом в переносицу.

— Так где этот ваш майор? — поинтересовался Немо, спокойно закидывая Сайгу на плечо.

— В… в здание нырнул… когда стрельбу услышал… — едва слышно проблеял лейтенант с узким лицом и жидкими усиками.

— Фашист, за мной. Остальные — смотрите за этими героями. Пусть перевяжут раненных.

Быстро и бесшумно скользнув к крыльцу, Немо мотнул головой Фашисту, приказывая отойти в сторону. Затем мощным пинком распахнул дверь и влетел туда, прижимая Винторез к плечу. Пропустив его, Фашист нырнул следом.

— Ну, Кот, ну, скотина, — услышал он спокойное и беззлобное бормотание.

Глазам сталкеров предстала следующая картина: крепкий письменный стол, пять стульев, два шкафа и две тумбочки. Всё это было припорошено солидным слоем пыли, сыпанувшей с крыши, после снаряда Кота. И кусок плиты, явно отколовшийся от взрыва, валяющийся сейчас на полу, залитом быстро запёкшейся и потому почти чёрной кровью. А высокий, широкоплечий, но обрюзгший мужчина с майорскими пагонами лежал рядом, выпучив глаза и немного приоткрыв рот. Волосы слиплись от крови, в районе темени, куда и угодил злополучный обломок.

— Готов, — вздохнул Немо, даже не приближаясь к телу. — Плохо это, Фашист. Очень плохо.

— А зачем он нужен-то был тебе??? — сам Фашист готов был пуститься в пляс — как же, за все годы существования Зоны, сталкеры впервые захватили военную заставу, причём без единой потери.

— За жизнь поболтать хотел. Ладно, иди, жди с остальными. Сейчас выйду.

Фашист покинул здание и присоединился к товарищам. Через минуту Немо тоже вышел, придерживая отчего-то пополневший рюкзак и игнорируя любопытные взгляды сталкеров.

— Кто заместитель командира заставы? — рявкнул он.

— Й-й-йя… — клацая зубами, почти шёпотом, ответил лейтенант, грозивший Ратникову трибуналом.

— Ясно. Идёшь с нами. Остальные остаются здесь. Оружие мы отнесем на сто метров от заставы и там бросим. Пуль в спину нам не надо. Через пять минут можете забрать стволы, затем отремонтировать рацию и доложить о случившемся, — распорядился Немо и обратился к предпочитавшим молчать сталкерам. — Готовимся к отходу. Лейтенанта ведёшь ты, Эру. Остальные собрали оружие. Про исправные пулемёты не забудьте. Вперёд, — сам он на несколько секунд задержался, освобождая затёкшие запястья непокорного рядового и, незаметно для остальных, сунув ему в ладони клочок бумаги. — Ну вот и всё, вояки. Я же говорил, что не тронем, — и устремился вслед за остальными сталкерами.

Догнал и встал во главе цепочки, непонятно как сумев разглядеть незамеченную днём Воронку в кромешной темноте, и приказав обойти её. Метров через сто — сто двадцать, он распорядился бросить захваченное оружие, что сталкеры, недовольно ворча, и сделали.

— А теперь — бегом. За рощу, где сидели. Там привал.

За несколько минут они добрались до места последней трапезы.

— Всё. Стоим. Перун, Кот, приглядите, чтобы с заставы гости не пожаловали. Оно, конечно, очень вряд ли, но…

Двое сталкеров растворились в темноте.

Немо подошёл к пленному. Несколько раз обошёл вокруг, внимательно разглядывая в очень слабом освещении жидкого серпика месяца. Лет двадцати пяти, невысокий, узкоплечий, с растрепанными соломенными волосами, в которых уже наметилась проплешина, узкие жидкие усики и глаза, полные животного страха.

— Как зовут-то тебя, лейтенант?

— В-ва… Иван.

— Очень приятно. А я — Немо. Ну что, Ваня, рассказывай.

— А чего… рассказывать-то?

— Про службу свою нелёгкую.

— С-служил я в ч-части наш-шей. Потом сюда п-перевёлся, полтора месяца назад.

— Чего ж перевёлся-то? Что хорошего ждал в Зоне увидеть?

— Д-дядя сказал перев-вестись…

— Какой дядя?

— М-майор… командир заставы… нашей…

— Во-о-он оно что! — протянул Немо. — Значит вас там целое гнездо свилось. Поня-ятно. И ничего странного за последнее время не заметил?

— Н-нет…

— А поведай нам, пожалуйста, — издевательски протянул сталкер. — Что же такое твой дядя, за скромное вознаграждение пропускал в Зону? Что было в тех грузовиках?

— Н-не знаю…

— И даже не догадываешься?

— Н-н-н-нет!

— Странно, я думал что знаешь. Тогда ты нужен был бы нам живым, — рывком сорвав с плеча винтовку, Немо уткнул ствол в левый глаз пленного.

— Стойте! Мужики, не губите! Ничего плохого не сделал я! Отпусти-и-и-ите-е-е, — тот заскулил, увернулся от дула и уткнулся лбом в жидкую траву.

— Что было в грузовиках? Что заметил необычного с ними?

— Зам-метил! — обрадовано вскинул лицо военный. — Клянусь, господин сталкер, заметил! Я слышал! Шорох т-там раздался какой-то и что-то вроде в-всхлипывания! Я ещё подумал, что же такое они везти м-могут, что всхлипы слышны!

— Молодец, наблюдательный! — с сарказмом ответил Немо, скрывая за спокойной маской сложный процесс обдумывания, перебора десятков вариантов. — И что же, прямо в Зону они поехали?

— Да… Вспомнил! Я ещё вот что вспомнил! — затараторил лейтенант так быстро, что даже перестал заикаться. — Каждый раз за день до грузовика, сталкер к дяде приходил! В-высокий такой, нескладный, карабин всё с собой таскал, а на ногах — кроссовки какие-то дорогие. И хвост! Хвост на затылке, длинный, тощий!

— Знаю такого, — подтвердил Эру, а Игрок кивнул. — Недалеко от Бара живёт. Мелкий скупщик. Очень мелкий. Так и зовут — Малёк.

— Вот! Видите, я знаю!

— Да. Ты знаешь, — смахнув маску клоуна, устало произнёс Немо. — И ты всё это время знал. Ты хоть раз пытался поговорить с дядей на эту тему?

— Господин сталкер, да вы что! Это же армия! Тут только подчиняешься приказам, обсуждать их нельзя! Дядя сказал пропустить, ну я и пропускал!

— Сколько он тебе платил? — рявкнул сталкер.

— Ч-что?

— Платил он тебе сколько, мразь? — удар коленом в челюсть опрокинул лейтенанта.

— Двести! Всего двести долларов, кажд-дый раз, как груз-зовик прох-ходил! Всего лишь двести!!!

— Две разукрашенные бумажки… Как же дешёво ты продал…

— Что п-продал?

— СОВЕСТЬ И ЧЕСТЬ!

— Н-не продавал! Клянусь вам, господин Немо, я честный человек!

— А дядю ты хоть раз пытался отговорить? — Немо уже не был никаким. Он сыпал злобой и яростью, едва сдерживаясь, чтобы не врезать ещё раз.

— Если б попытался, он же меня со свету сжил бы! Вы же понимаете…

— Понимаю. А попытался бы отговорить, может остался бы живым. Эру, выдвигайтесь. Аккуратнее в темноте. Я с остальными вас догоню.

Пожав плечами, ткнув Москита кулаком в бок, заранее отбивая желание ныть, Эрудит закинул рюкзак на плечи, взял оружие наизготовку и ушёл во тьму, медленно продвигаясь вперед и показывая путь остальным. Когда они ушли метров на тридцать, Калю показалось, что он услышал едва различимый вскрик и бульканье, будто бегемот, лёжа в болоте, решил попускать пузыри. А минуты через три Немо с Котом и Перуном догнал их, привычно вставая во главе колонны.

А на заставе ещё долго суетились, сваливая вину друг на друга. Через несколько часов, когда рация всё же была починена, они вызвали целую роту десантников и взвод спецназа. И лишь при поддержке БМД и остального подкрепления, появившегося поздно утром, выдвинулись на поиски похищенного лейтенанта. В полукилометре от заставы они нашли его обглоданное за ночь тело. Нескольких военных стошнило. Ещё трое опорожнило свои желудки, подойдя посмотреть на „странные круглые штуковины“ в кустах. На вбитых в землю кольях, покоились головы дяди и племянника с выклеванными глазами.

Забрав тело и головы, отряд с максимальной скоростью, по пути завалив полдесятка зомби и трёх кабанов, рассказывали друг другу старые байки о самом страшном животном Зоны — сталкере. И лишь Ратников шёл в стороне от всех, молча, разглядывая странную записку: „Оставайся таким всегда!“




VI


— Эру, говоришь, что знаешь, где обитает этот Малёк? — подозвав к себе сталкера, спросил Немо, указывающий путь в полной темноте, едва рассеиваемой лунным светом, с трудом пробивающимся сквозь жидкую листву…

— А то. Говорю ж, недалеко от Бара.

— Проводишь? Потом рассчитаемся.

— С чего вдруг потом??? — как всегда вклинился Москит, идущий за ними. — Мы договорились на пять артефактов, вот и гони нам их! И нечего завтраками нас кормить!

Немо спокойно проигнорировал брюзгу, отчего тот взбесился ещё больше.

— У тебя что, с ушами плохо??? — взревел он, срывая с плеча автомат и, направив в спину сталкера, щёлкнул предохранителем.

— С ушами хорошо, — внезапно остановившись, ответил Немо. Никто не успел заметить из-за ночной темноты, как он сумел резко развернуться, ударом ладони отвести от себя ствол и нырнуть за спину Москита. Заметили лишь когда странный, коричневатый клинок оказался у самого уха придиры. — Без ушей — плохо.

— Т-ты че-го??? — с трудом выдавил ворчун, от неожиданности выронив Абакан.

— Просто достал меня твой трёп. Я сказал — я сделаю. Хотя, конечно, с оплатой я переборщил. За вашу работу и одного артефакта многовато было бы. Все равно ни черта вы не сделали, ничем не помогли.

— Да лад-но, погорячился я! Бывает…

— Постарайся чтобы больше не было, — как-то серо посоветовал Немо. — Перун, опусти ружьё. Кот, отойди от моей спины, — и легко бросил клинок в ножны. — Так, обходим вон ту воронку в семи шагах спереди (Эру теперь вынужденно шедший впереди, шарахнулся в сторону) и через минуту делаем привал. Деревьев здесь хватает, так что можно даже развести костёр. С утра дойдём до Малька, там и рассчитаемся.

Через минуту они вышли на небольшую поляну, окруженную со всех сторон кустами и деревьями. Устроившись на самой её середине, часть сталкеров осталась доставать продукты для позднего ужина, а Фашист и Каль (последний после долгого препирательства) отправились за дровами.

Совсем скоро на поляне весело затрещал костёр, спальные мешки растянулись вокруг него, сталкеры уселись на спальниках и с аппетитом глотали горячие консервы.

— Эхххх, а все-таки и в Зоне можно жить!!! — опустошив по банке овощного супа и рисовой каши с бараниной, Фашист откинулся на спину и уставился в чёрное небо, усыпанное множеством искорок.

— Ну так! После сытного обеда любая беда становится вроде как чуть меньше, — согласился Кот.

— Нельзя. Человек в Зоне может только выживать, — буркнул Игрок, рассеянно перетасовывая зачем-то вынутые из кармана карты. — Это ад.

— Не ад, — к удивлению остальных, впервые вне обходимости, заговорил Немо. — Это Чистилище…

— Как это? — не понял Перун.

— Зона срывает маски. Здесь становится ясно, кто какой есть на самом деле. Подлый здесь не покажется добрым, трус не прикинется героем. В Зоне всегда видно, кто светлый, кто тёмный.

— А кто и никакой??? — поинтересовался Эрудит.

— Каждое разумное существо, рожденное вне Зоны может быть либо злым, либо добрым. Никаких не бывает…

— А ты?

— Спать пора. Вставать завтра рано. Всем отбой. Эру, часовых можешь не назначать. К нам никто не подойдёт, — с этими словами Немо засунул под голову свой рюкзак, запахнул поплотнее куртку и, в отличие от других игнорируя спальные мешки, быстро задремал.

На самом рассвете, клацая зубами от утреннего холода, сталкеры поднялись и голодные, так как Немо не дал времени даже на завтрак, побрели сквозь сырой, чуть туманный воздух.

— Слушай, Немо, ты ведь всё про Зону знаешь? — вдруг спросил Перун.

— Нет. Всего не знает никто.

— А, откуда берутся эти артефакты, за которыми мы ползаем?

— По-разному.

— Например?

— Бритву знаешь?

— А то! — один из самых дешёвых артефактов знал каждый сталкер.

— Он получается, когда в кусок металла попадает в Воронку и хотя б с неделю полежит в ней. Постоянные перепады давления, вместе с каким-то излучением, превращают любую железяку в острейший кусок стали. Например, вот, — Немо вытащил свой нож и протянул Перуну.

Тот аккуратно взял оружие и мимолётно оглядел его. Длинное, в полторы ладони, светло-коричневое лезвие, толщиной пожалуй даже меньше человеческого волоса, но при этом неожиданно тяжелое, и простая рукоять из шершавого пластика, с девятью зазубринами. Две из них показались Перуну совсем свежими.

— Никогда не видел, чтобы из Бритвы нож делали, — почти с благоговением пробормотал сталкер, протягивая нож хозяину.

— Я месяца два разные железяки по Воронкам раскидывал, чтобы получить что надо.

— Можно посмотреть? — протянул руку Фашист.

Немо молча отдал оружие.

— Так он же тонкий совсем! Толку-то с такого? Чуть что заденешь — сломается. Хотя по остроте… ой!!! И правда, не плохой.

— Сумеешь сломать лезвие — подарю свой Винторез, — на ходу обронил Немо.

Фашист остановился и несколько секунд ошарашено переводил взгляд с клинка, на оружие, словно приросшее к спине временного работодателя. Потом перехватил клинок обеими руками и надавил. Несколько секунд безуспешно пыхтел, затем осмотревшись по сторонам, бросился к ближайшему дереву, в пол обхвата. Несильным ударом всадив нож почти до половины лезвия и, вцепившись в рукоять, потянул на себя. Вскоре лицо покраснело, на висках вздулись вены, на дереве протянулась длинная узкая щель, из которой потекли капли ароматного сока. Только тогда сталкер уныло вздохнул, вырвал клинок из древесины и кинулся за уже ушедшей вперед группой. Догнав, он молча протянул чудо нож хозяину и пошёл рядом, вслушиваясь в рассказ про артефакты.

— Более дорогие, ломоть мяса, слизняк, медуза и прочие, разные аномалии выдают после того, как разорвут, сожгут или раздавят какого-нибудь мутанта, останки которого пролежат рядом некоторое время. Солома обычно появляется, если в Электре окажется какая-нибудь трава, со следами крови на ней. Вот так обычно и бывает.

— А как называются те артефакты, которые ты нам за задание отдал?

— Не знаю. Я сам впервые увидел их.

— И как такие появляются?

— Вот это мы с вами совсем скоро и узнаем. Когда Эру приведёт нас к этому самому Мальку.

— Немо! Пришли… — резко остановившись, словно увидел перед самым носом сильную электру, Эрудит дотронулся до его плеча.

— Где???

— Вон, — сталкер выставил руку вперёд. — Видишь кусты через две сотни шагов? За ними и его нора.

— Понятно… — на мгновение задумался Немо. — Рассыпались и залегли! Эру рядом со мной! Не бойтесь, аномалий вокруг нет. Входим по моей команде!

Группа послушно разбежалась, охватывая нору широким полукольцом, и попадали, прячась кто в жидкие кусты, непонятно откуда появившиеся здесь, в паре километров от ближайшего леса, кто в едва заметные ложбинки. Внимательно осматривая небольшой холм, мимо которого можно было б пройти и сотню раз, не обратив особого внимания, тем более закрытого парой куцых кустов.

— Рассказывай, что о нём знаешь! — распорядился Немо.

— Да знаю-то я о нём немного, — пробормотал Эру. — Малёк и Малёк. Вчерашний сталкер. Правда сталкерничал недолго. И месяца, пожалуй, не побегал. А пару месяцев назад осел, вырыл себе землянку и сидит, носу наружу не показывает. Время от времени у Бармена затоваривается продуктами и водкой.

— С чего Бармен ему всё это продаёт? Они ж конкуренты.

— Да какие, к бюреру, конкуренты?! Бармен по сравнению с ним величина небывалая. Малька потому и прозвали Мальком, что занимается ерундой всякой. Скупает самый-самый хлам, с которым солидному сталкеру у торговца и показаться стыдно. Ну, там, Бритвы, Перья, да Батарейки разные. Правда и платит соответственно, копейки. Вообще непонятно, с чего навар имеет на жратву да водку, в сувенирный магазин он их продаёт что ли, мелочь эту.

— И всё?

— Всё.

— Добро! Заходим! — Немо первым вскочил, подавая пример остальным.

Быстро преодолев оставшиеся до цели две сотни метров, привычно следуя за Немо, сталкеры очутились у деревянной дверцы, обитой толстым слоем свинца, из-за которого с трудом держалась на хлипком косяке, просто врытом в землю.

— Обходимся без стрельбы, — предупредил Немо, наученный горьким опытом захвата заставы. — В крайнем случае — стрелять по ногам.

— Можно я??? — неожиданно для всех сделал шаг вперёд Кот.

— С чего вдруг? — удивлённо смерил его взглядом Немо.

— Просто можно мне? — набычившись прошептал тот.

— Спокойно. Я вхожу первым, вы следом. Пока — отойдите, — Немо аккуратно взялся за дверную ручку, нелепо смотревшуюся на коряво сделанной двери и резко рванул.

Косяк не выдержал такого рывка и просто вылетел вместе с дверью, едва не придавливая сталкера. С трудом увернувшись от увесистой плиты свинца, Немо сорвал Сайгу и рывком очутился в высокой, хоть местами и обсыпавшейся норе. Кот, опережая других сталкеров, влетел следом, и встал там, почти прижимаясь к спине Немо, водя автоматом по сторонам. Следом втянулись остальные. Их взглядам предстало большое для землянки помещение, с матрасом в углу и кучей старых, грязных камуфляжей на нём, ящик самой дешёвой водки местного разлива (в шутку прозванной Мозговыжигателем за особо сильную головную боль на утро) и несколькими банками тушёнки и прочих консервов. Все это слабо освещала лампочка, ватт на сорок, подключенная к паре артефактов Батареек. Но раньше, чем разглядели всё это, они почувствовали вонь. Кислота ударила в нос с такой силой, что нервный Каль в первое мгновение подумал, что они очутились в старом логове кровососа, притаскивающего добычу в своё логово и частенько оставлявшего тут её остатки. И только потом все поняли, откуда идёт эта вонь. Воняла та самая куча старых камуфляжей, которая при вторжении шевельнулась, тихо простонала и закашлялась, сплевывая прямо на своё ложе куски полупереваренной тушёнки.

— Ты Малёк? — Немо ногой отпихнул в угол, где поблескивали полдесятка пустых бутылок, лежавший на полу охотничий карабин и без брезгливости вцепился в запачканный камуфляж и несильно тряхнул

— Й-й-й-й-а-а-а-а-а, — от тряски сработал очередной рвотный спазм и куски мяса, вперемешку с пеной, хлынули на руку Немо.

— Что было в грузовиках? — сталкер будто бы и не заметил ничего неприятного.

— К-к-ка-ки-хххх? — сталкер, уже даже отдалённо не напоминающий человека из-за ввалившихся щёк и мощной щетины, поднял красные глаза, с трудом всматриваясь в лицо пришельца из-под спутанных грязных косм.

— Тех самых! Которые через заставу ты протаскивал!

— Не пом-нюю… Зачем мне гру-зо-вик-к-ки? — от перегара, казалось, можно было захмелеть.

— Тебе не нужны! Ты нам скажи! Говори, мразь! Хуже будет!

— Х-х-х-хуже? Х-х-х-х-ха-а-а-ы-ы-ы-ы-ы-э-э, — попытался засмеяться Малёк, но вместо смеха из его горла вырвалась очередная порция блевотины. — Не буд-дет…

— Поверь, я устрою. Хочешь привяжу тебя возле логова тушканчиков?

— Плев-вать кха-кх-кхе, — изо рта показалась уже не рвота, а пена, обильно застревающая в щетине. — Я все одно не жи-лец. П-проболт-тался Кишке в Баре. Гиви такого не прощ-щает. А значит скоро мне п-п-по-лю-бому хана. Теперь Зверь ко м-м-не яв-вит-ся…

— Нет, падла, ты будешь жить, — Немо яростно тряхнул алкаша. — До тех пор, пока не скажешь, что там было! Но проживёшь ты это время оч-чень не приятно! — в его руке слабо блеснул нож, через мгновение приставленный к самому глазу Малька. — Поверь, организовать этот досуг я тебе сумею!

— Я — труп-п. Мне не ж-жить… Плевать… А тебе… а-а-а-а-а-а-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы, — истошный вопль почти оглушил сталкеров.

— Мне повторить вопрос? — Немо смахнул слизь с клинка и приставил его ко второму глазу.

— Не зна-ю. Ничё… не знаю… — от боли и страха сталкер даже стал меньше заикаться, лишь мелко сучил ногами в каких-то мощных кроссовках с высокой шнуровкой.

— Кто давал тебе деньги для майора? Кто нанял тебя? Для чего?

— Г-гиви нанял, — пролепетал Малёк, уставившись уцелевшим глазом на острие. — Он же… деньги… давал. Я с майором договаривался… и артефакты передавал… кха-кха… буэээк… через капитана… на седьмой… зас-та-ве…

— Эту свою мелочь? Да кому она нужна? Говори, мразь!

— Не… мелочь… другие… я таких не в-в-в-ввидел-л-л… редкие сов-совсем… — тело сталкера как-то обмякло, взгляд перескочил с клинка, на лицо Немо.

— Откуда они у тебя? Что было в грузовиках? Ну же! Скажи!

— Не з-с-с-с-сна-х-х-х-х-х-х-к-к-к… — последние слова слетели с его губ вместе с клочьями жёлтой пены и Малёк, едва заметно выгнувшись, вытянулся на матрасе.

Немо молча встал, подобрал одну бутылку водки, откупорил и тщательно, потратив не меньше минуты, промыл руки. Только после этого он коротко выдал:

— Плохо!

— Что этот, — Кот ткнул ногой в бок Малька, — кони двинул?

— Нет. Что сказать не успел.

— Отчего он, Немо? — встрял в разговор Перун.

— Отравился этой дрянью, — Немо пнул подвернувшуюся бутылку. — Заберите его ствол. Пригодится. И выходим. Неуютно здесь.

Словно только и дожидаясь его приглашения, сталкеры выплеснулись из норы, хватая свежий воздух с таким шумом, что пробегавшая мимо слепая собака, предпочла свернуть в сторону.

— Ну вот и все, Немо. Теперь наши пути расходятся. Тебе по своим делам, нам — артефакты, честно заработанные, к Бармену нести, — с плохо скрываемым облегчением выдал Эру. — Или у тебя есть ещё работа для нас?

— Пусть сперва наши артефакты отдаст, потом и говорить будем! — на этот раз Москит держался подальше от Немо и его клинка, который, как оказалось, хозяин легко пускал в дело.

— А вот тут небольшая загвоздка, мужики, — как бы невзначай делая пару шагов назад, чтобы видеть сразу всех окружающих, ответил Немо.

— То есть, загвоздка??? — не понял Эру.

— Да небольшая совсем. Нет у меня этих пяти артефактов.

В тишине послышались щелчки отвисающих челюстей. Следом — предохранителей.

— Держите урода! — взвыл Штык, выхватывая из ножен своё любимое оружие. — Я ему щас кишки выпущу!

— Я же говорил! — почти счастливо заверещал Москит. — Я ж говорил, что кинуть он нас вздумал, гнида! Я сразу…

— Москит, заткни пасть! Штык, убери ножик! — грубо бросил Эру и повернулся к Немо. — Слушай, я не понял твоей тактики. Ты нанял нас для работы, пообещал хорошо оплатить её. Мы свою часть выполнили и что же оказывается? Ты просто решил кинуть нас? Не заплатить?

— Поверь, Эру, я бы с удовольствием. Просто у меня действительно нет артефактов. По крайней мере таких, какими я расплачивался за первые задания.

— Так на что же ты надеялся, мразь? — винчестер взлетел и уставился в лицо Немо.

— На ваше благоразумие.

— Тебе ли говорить о благоразумии???

— А кому же как не мне, раз остальные не могут сложить два и два?

— Чегооо???

— Эру, ты же умный мужик! И ты слышал, что сказал Малёк. Некто Гиви лопатой гребёт эти артефакты, а потом продаёт во внешний мир.

— И что?

— А то, что я не думаю, чтобы у него набралось достаточно хороших бойцов, чтобы суметь остановить наш отряд. Артефакты, конечно, поделим поровну. Никто не будет обижен.

— Так… Так ты вот для чего все эти авантюры проворачивал??? — не поверил своим ушам Эру.

— Ну ради чего же ещё в Зоне можно что-либо проворачивать, если не за добрые артефакты?

— Ах-ха-ха-ха! — Эрудит согнулся в поясе, опираясь лишь на винчестер, которым упёрся в землю. — Так вот как… ха-ха… всё просто-то. А я-то, дурак старый, голову ломаю, с чего это тебе понадобилось… Ха-ха-ха-ха! А всё как всегда, только в бабло и упирается! Ну ты… ха-ха… Немо и закрутил! Что ж ты сразу-то не сказал? И не обязательно было пихать нам артефакты те!

— Ну надо ж было вас заинтересовать как-то? — довольно ухмыляясь, ответил Немо.

— Да-а-а-а, заинтере… ха-ха… заинтересовал ты знатно! Ну что, мужики, прогуляемся до схрона этого Гиви? А уж с теми деньгами, что получим, можно и вне Зоны до самой смерти жить припеваючи!

— Ты что, веришь этому… — попытался возмутиться Москит, но его писк утонул в волне общего восторга и радости.

Только Перун, почему-то, хмуро смотрел куда-то на горизонт.

— А вот теперь — привал! — объявил Немо. — Перекусим! Фашист, Кот, притащите банки, что у Малька оставались. Помянем его, чтоб в пекле веселей горелось. Чего же добру пропадать-то?

— Слушай, Немо, а откуда ты вообще проведал про всех этих хмырей, что артефакты новые где-то надыбали? — поинтересовался Эру, тщательно выскребая складной ложкой гущу со дна банки консервированного супа.

— Бродил как-то по Зоне, да и наткнулся на одного, недалеко от Прессовки. Основательно так его мутанты погрызли. Ну я тех шуганул, подошёл к нему, поинтересоваться о жизни, хе-хе, но он возьми и подохни. В рюкзаке у него нашёл те три игрушки, что вам отдал. Тогда и подумал, а чего если мне найти компанию умных парней, типа вас, — он крепко хлопнул Эрудита по плечу, — и посмотреть, где ж они эти артефакты берут. Теперь и вовсе оказывается, что по аномалиям ползать не придётся. Они сами все артефакты нам принесут. Точнее они — Гиви, а уж он — нам. Если не будет против.

— А если будет? — похохатывая, уточнил Штык.

— Ну тогда… — Немо сделал вид, что задумался. — Всё равно всё нам отдаст!

Сталкеры дружно грохнули хохотом.

— Подожди-ка, Немо! Ты хоть знаешь, где схрон этого Гиви? Вообще, что за человек такой? — вдруг захлебнулся смехом Эрудит.

— Пока нет. Но думаю, в ближайшее же время разузнать. И про него, и про схрон, и про Зверя, которого так Малёк боялся. Обо всём разузнаем. Уж нам ли бояться такой ерунды?

— Так откуда узнаем-то?

— К Долговцам наведаемся. Генерал, думаю, не будет против подсказать. А если сам не знает — поспрашивает своих. Долг это тебе не игрушки, у них всё серьёзно и знают они ого-го.

— Ты что, Немо, очумел? — вскочил от неожиданности Каль. — Ты в курсе, о ком говоришь? Шишка их, Генерал, фигура крупная, да чтоб к нему пробиться, нужно бюрер знает чем заинтересовать его!

— Ничего. Заинтересуем. Уж эту проблемку беру на себя.

— Так когда выдвигаемся? — подытожил Эру.

— Да прямо сейчас! — легко поднялся Немо, закидывая за спину оружие. — Благо, идти совсем не далеко.

— А по пути можно и к Бармену зайти, поспрашивать у него, может он чего знает, — предложил Эрудит.

— Не стоит. Зачем нам лишняя огласка? Тихо к Генералу, общаемся и двигаем по своим делам. Думаю, много времени всё это не займёт. Подъём, на встречу артефактам и богатству!

Подбодренные таким призывом, сталкеры вскочили, хватая рюкзаки и оружие. Уже через минуту о том, что они были здесь, напоминали лишь полтора десятка консервных банок и кусок полиэтилена от галет, прибитый ветром к траве.

Поход занял совсем немного времени. Полчаса ходьбы до Бара и несколько минут до базы Долга, с которыми собственно и соседничал Бар. Пройти заслон им никто не помешал, лишь стандартный квадр с блокпоста напомнил о правилах на территории Долга — не стрелять, не убивать, не грабить, не сеять беспорядки. Группа сталкеров, большинство из которых испуганно поглядывали по сторонам, быстро прошла к самому центру базы, где располагалась обитель одного из самых влиятельных людей Зоны.

— Кто такие? Чего надо? — четвёрка крепких долговцев, в экзоскелетах, с Валами, мощными винчестерами и бельгийскими винтовками, остановила их возле самого входа в крупный, наполовину вкопанный в землю, бетонный бункер.

— Свои, — весело сообщил Немо. — Передай Генералу, что пришёл Одинокий снайпер.

— Чего-о-о-о? — повысил голос мужчина, лет тридцати, возвышающийся над Немо головы на полторы.

— Иди и передай! — тихо, но со странной интонацией приказа повторил сталкер.

— П-понял. Щас! — и долговец почти бегом скрылся за стальной, освинцованной дверью.

Прошло не больше минуты, как он вылетел обратно, вместе с крепким мужчиной лет пятидесяти. Новенький камуфляж сидел на нём как влитой, начищенные ботинки чётко чеканили шаг, а правая рука лежала на расстёгнутой кобуре так расслабленно, что не могло быть и сомнений — на извлечение пистолета и выстрел, ему не понадобится и секунды. Однако увидев Немо, Генерал отдёрнул руку, словно обжёгшись об рукоять.

— Ну здравствуй, друг! — глава Долга крепко прижал Немо к груди, мощно похлопывая по спине. — Решил всё же навестить старика! Сколько же лет-то прошло?

— Много, Генерал, — Немо легко освободился из объятий, похожих на медвежьи. — Много. У меня к тебе дельце небольшое.

— Да конечно! Какой разговор! — и только тут он обратил внимание, что Немо прибыл не один. — А это кто?

— Со мной. Можно я не один зайду?

— Ну давай. Проходи, чего ж мы на улице-то.

— Эру, пошли, — приглашающе махнул головой Немо. — Остальные подождите. Скоро будем.

Охранники нерешительно потянулись к оружию пришельцев, но Генерал так рыкнул, что ничего не понимающие долговцы вытянулись по стойке смирно и ещё долго не спускали неприятно пристального взгляда с оставшихся.

Изнутри обиталище Генерала никак не напоминало внешнюю свою сторону. Генерал извлёк часть содержимого из небольшого холодильника и составил её на столик со стеклянной столешницей. Затем опустился в шикарное кресло, с широкими подлокотниками и кивнул гостям на оставшееся кресло и диван, а затем на столик, до которого легко можно было дотянуться и оттуда, и оттуда. На столике радовали глаз три графина: с прозрачной, желтоватой и тёмно коричневой жидкостью, кувшин сока и несколько тарелок с мелко нарезанными огурцами, рыбой, сыром, колбасой, фруктами и лимоном. Не произнеся ни слова, он плеснул в хрустальный бокал немного светло-жёлтой жидкости, отпил несколько капель и тщательно растёр их языком по нёбу.

— Хоррроший виски Бармен достал, — задумчиво произнёс Генерал. — А вы чего сидите? Угощайтесь.

Немо кивнул и наполнил свой бокал… ярко-оранжевым соком и жадно, одним глотком, опорожнил почти половину.

— А ты молодец, — подмигнул глава Долга. — Не изменяешь своим привычкам.

— Не имею такой привычки, — схохмил тот, поудобнее разваливаясь в кресле. — Кстати, знакомьтесь. Генерал — Эру. Эру — Генерал.

— Ну что ж, Эру, раз тебя привёл Немо, значит и ты будь как дома. Наливай на выбор — водка, виски, коньяк. Всё довольно неплохое. Особенно если не забывать где мы. Только не закуривай. Не люблю я это дело, — и тут же потеряв интерес к нему, переключился на Немо. — Так какая помощь нужна? Люди? Оружие? БТРы?

— Своеобразное оружие, — ответил сталкер, наблюдая как спутник, сидящий на самом краешке дивана, чуть подрагивающей рукой наливает себе коньяк. — Информация. Нам нужно узнать о нескольких сталкеров. Всё, что возможно.

— И… всё??? — Генерал едва не подавился виски.

— Всё.

— Не ожидал от тебя, Немо, такой ерунды! Не заглядывал года три, а когда заглянул — с такой мелочью!

— Так поможешь?

— Сивый! — вместо ответа рявкнул тот. Через секунду перед ними уже стоял сталкер, допрашивавший пришельцев у дверей. — Сейчас дуешь к Полковнику и узнаёшь всё, что можно о… Какие тебе там нужны?

— Гиви, Зверь и Кишка, — неторопливо прожевав отправленные в рот сыр и колбасу, ответил Немо. — Меня интересуют эти трое.

— Запомнил? И чтобы через десять минут стоял здесь же, с полнейшим досье на всех троих! Когда пришли, чем занимаются, где состоят, что едят на завтрак и какой одеколон предпочитают. Кругом! Вперёд!

Дисциплина всегда отличала Долговцев от остальных сталкеров. Мгновение спустя дверь, скрипнув, захлопнулась за Сивым.

— Так чем же тебе эти несчастные насолили, что ты не поленился к старику в гости наведаться, чтобы разузнать о них?

— Пока ничем. Просто решил навестить их. Вдруг что интересное узнаю, — Немо опустошил бокал и наполнил ещё раз. — Ты же знаешь, я существо ужас какое любопытное.

— Ещё бы, не любопытное, — Генерал немного раздражённо закинул в рот ломтик красной рыбы. — Кто ж в своём уме полез бы тогда в одиночку в теплицы те, да ещё и после Выброса…

— Ты.

— Я был не один, — поморщился Генерал. — Нас было намного больше. Просто неудачно с Монолитом поцапались.

— Ч-что за теп-плицы? — чуть не клацая зубами об край бокала, от непривычного присутствия в компании с такими людьми, как Генерал, выдавил Эру.

— Немо не рассказывал? — перевёл взгляд на него глава Долга. — Даааа, он известный скрытник. Давно это было. Пять лет назад. Я тогда ещё не Долгом командовал, а группой в три десятка сталкеров. Занесло нас как-то на Заброшенные теплицы, теперь уж от них и следа не осталось. Сейчас уже года три прошло, как Монолитовцы на той территории закрепились. А нам тогда позарез нужно было пройти именно там. Ну и прошли, мать-перемать. Нарвались на полсотни фанатиков этих. Половину наших сразу положили, как мы в засаду вляпались. Ещё человек десять при отходе. Оставшихся троих снайпер снял, когда мы ноги оттуда делали. Не ясно, как я выжил тогда. Но уходить мне пришлось одному. И надо ж было паре химер там лежанку свою устроить. Одну я чудом с подствольника положил, да очередями в упор добил. А тут вторая сзади кинулась. Ну я бежать, зарядов на гранатомёт у меня не осталось, а очереди с Калашникова ей как мёртвому припарка. Я уж попрощался с жизнью и Зоной этой, что тварей таких порождает. Тут слышу, выстрел с боку. Думаю, ну одной химеры мне мало было, так ещё и монолитовцы догнали. Но сразу за выстрелом — визг. Оглянулся я, а мутант несчастный, валяется, да лапами сучит. Пуля с карабина ей точно под левый глаз вошла, половину мозга снесла. Ну и лежит, дёргается. Тут появляется парнишка, молодой совсем, лет двадцати, и ещё пули три-четыре ей в голову. Так и познакомились мы с Немо. Я его тогда Одиноким снайпером прозвал. Это ж надо, метров с семидесяти в голову химере скачущей попасть. Да не просто куда-нибудь, а прям под глаз.

— Шкурку портить не хотел, — отшутился герой рассказа, рассеянно жуя.

— С тех пор стал он мне как сын и как брат, — закончил рассказ Генерал. — Вовек мне с ним не расплатиться.

— Да ладно тебе распинаться, Генерал, — недовольно буркнул Немо. — Ты свой долг вернул. Вон какую игрушку мне подогнал, — пальцы ласково скользнули по прикладу Винтореза.

— Не дорого же ты жизнь мою оцениваешь, одинокий снайпер Немо, — хохотнул долговец. — О, Сивый! Явился. Ну что Полковник говорит?

— Есть! Есть такие сталкеры, — чуть сбитым, словно от быстрого бега, голосом доложил сталкер. — Кишка — мелкий бандит, в Зоне месяца три, не больше. Неплохой снайпер, лихо орудует СВД. Обитает под крылом Кабана. У него банда, человек в пятнадцать, вроде бы между Прессовкой и Янтарём обитают в землянках. Ну, там ещё БТР стоит недалеко, с полтора года уже. Мелочь, нам пока не мешают, будет мешать — отправим тройку квадов и перемешаем. Гиви — то ли чеченец, то ли турок какой-то, вроде как. В Зоне года два обитает. Где база его — Зона знает. Известно о нём совсем мало. Группа людей у него своя, вроде как честно ползают, артефакты собирают и сами переправляют, только неизвестно через кого. Зверь — этот выродок поизвестнее будет, хотя и видели его мало кто. Когда объявился — не известно. Известно лишь что уже давно. Был одним из лучших сталкеров. Лез за артефактами в такие места, что другие предпочитали обходить километра за два стороной. Новичков часто с собой брал. Только возвращались они совсем редко. Скармливал зелёных кому не лень, лишь бы шкуру спасти. Прозвище получил, когда на спор с пьяным сталкером, одним ножом разрезал на куски захваченного военного. Пропал с год назад. Многие считают, что либо Зона взяла, либо его голова где-то на колу висит, просто пока не нашли. Сам я его не видел, но говорят здоровяк каких поискать. На спор пятерых сталкеров на плечи забрасывал и три раза вокруг Бара оббегал. Всё.

— Как выйти на Гиви, есть информация? — не глядя на Сивого, поинтересовался Немо.

— Как раз сейчас в Баре сидят трое сталкеров, вроде работающие на Гиви. Проверить не успел, да и не у кого. Про этого Гиви вообще мало кто слышал. В группе его только матёрые. Новичков, чтобы меньше года сталкерничали, нет. Больше ничего не известно.

— Что за эти трое в Баре? — негромко спросил Немо.

— Крокодил, Атлет и Гроб, — моментально выдал Сивый и перевёл взгляд с Немо на Генерала. — Ещё распоряжения будут?

— Нет, Сивый. Иди. Благодарю за оперативность, — проводив глазами крепкую фигуру до двери, глава Долга поинтересовался. — Так что, Немо, какие будут планы? Сказать мальчикам, чтоб повязали и всё выспросили?

— Не стоит. Сам разберусь. Спасибо за гостеприимство и помощь, Генерал. Мы пойдём, — он резко поднялся.

— Д-да, пашыбо, — Эру с неловкостью вскочил, торопливо прожёвывая полный рот закуски.

— Ты не забывай, Немо, старика, — Генерал протянул ему широкую, сухую ладонь.

— Как можно, Генерал, — крепко пожал её сталкер. — Ты давай поаккуратнее. Из бункера своего сильно не высовывайся. Где же Долг второго такого командира найдёт? Успеха тебе. Ещё раз спасибо. Не провожай. Где выход помним.

Они молча вышли из бункера, где, чуть не воя от нетерпения, их ждали остальные. Приказав кивком головы следовать за ним, Немо устремился вперёд. Эру на ходу, всё ещё дрожащими руками, достал дешёвые сигареты (а других в Зоне, в общем-то, и не водилось) и глубоко затягивался вонючим дымом. Быстро миновав территорию Долга, сталкеры остановились в двух сотнях метров от Бара.

— Эру, запомнил имена сталкеров, которые Сивый назвал? — первым заговорил Немо. — Знаешь таких?

— Гроба видел, вроде пару раз, если не путаю ничего. Про Атлета и Крокодила — даже не слышал.

— Крокодила я знаю, — влез Игрок. — Хорошо, гад, в карты играет. Помнится, я ему как-то Ломоть мяса продул.

— Добро. Значит сидим у Бара и поджидаем пока эта компания выйдет.

— А потом пером в бок? — Штык с надеждой потянул клинок из ножен.

— Нет. Пропускаем вперёд. Через несколько минут идём следом. В Зоне не получится затеряться, так что они нас сразу заметят. Потому идти будем с отставанием минут на десять, чтобы не приметили. А уж их след, надеюсь, не потеряем. Они нас сами куда надо приведут.

— Так может в Бар зайдём? — предложил Игрок, невольно протягивая руку к нагрудному карману с заветной колодой.

— Ждём здесь, — обрезал Немо. — Не надо чтобы они нас раньше времени заметили.

— Да расскажите вы, наконец, что там было-то? Что за человек этот Генерал? Что рассказал? — не выдержал Перун.

Эрудит за несколько минут в подробностях описал всё, что увидел, услышал и попробовал в бункере. Сглотнув голодные слюни, Игрок поинтересовался:

— И чего думаете делать?

— Долго эти трое сидеть здесь не будут. Либо что-то узнают, либо что-то передадут и выйдут обратно. Выслеживаем их и наносим визит этому Гиви. А уж там затариваемся хабаром и спокойно сваливаем куда подальше, — ответил Немо, не сводя глаз с боковой бетонной стены Бара.

— Сам-то что думаешь по этому поводу? — спросил Эру.

— А что я должен думать?

— Ну хоть по поводу этого Зверя? Все уверены, что либо в Зоне загнулся, либо и вовсе голова насажена на кол, а Малёк-то говорил о нём, будто точно знал, что жив он.

— Жив. Наверняка. Думаю, придётся побеседовать и с ним…

— Что за голова на колу? Почему? — не понял Перун.

— Да есть поверье в Зоне такое, — нехотя ответил Эру, не докурив третью сигарету и протягивая её Коту. — Когда сталкер совесть совсем потеряет, ну там, своих же в спину бьёт, чтобы хабаром не делиться или зелёных без счёту оставляет в Зоне, то голова его на колу окажется. Байки, конечно, скорее всего, но я слышал, что шесть раз такие сюрпризы находили. Ты что скажешь по этому поводу, Немо?

— Я знаю про девять, — он опять ушёл в себя и отвечал коротко. — Эру, глянь сюда. Они?

— Москит, дай-ка свою игрушку, — почти силой вырвал Абакан Эрудит и прижался к прицелу. — Точно! Вот он — Гроб, третьим идёт, — и протянул оружие Игроку. — Как?

— Он! Крокодил! — секунду поизучав троицу в прицел, выдал тот. — Что теперь? — спросил он, возвращая Абакан недовольно ворчащему Москиту.

— Ждём. Минут через десять-пятнадцать идём следом.

— Куда это они намылились, а, Немо? — задумался Эру.

— Зона большая. Тем более, они могут и не напрямик идти. Но вообще, если прямо пойдут, то куда-то в сторону Тёмной долины, если чуть восточнее возьмут — на Третью заставу. Если резко на запад — то к Пыльникам выйдут.

— И что, мы так их и отпустим? — взвыл Штык. — Они нам ручкой помашут и плакали наши артефакты???

— Не помашут, — веско заявил Немо. — Не должны…

Минут на пятнадцать воцарилось молчание. Где-то далеко завыли слепые псы, чуть в стороне несколько раз протрещали автоматы. Снова наступила тишина.

— Пошли, — вдруг скомандовал Немо, устраивая на спине тощий рюкзак и оружие, и первым подал пример.

Подойдя к месту, где прошли замеченные сталкеры, Немо на несколько секунд нагнулся, потрогал землю кончиками пальцев и подробно изучил почти незаметные следы военных ботинок.

— Ну вот, теперь, пока будут идти по относительно мягкой земле, они от нас некуда не денутся, — удовлетворённо выдал он, поднимаясь. — Вперёд!




VII


— Чёрт! Прибавьте ходу! — внезапно выдал Немо через пару часов погони, изучив очередные отпечатки.

— А что такое? — переполошился Каль.

— Они в сторону резко уходят. Не знаю с чего вдруг, но если и дальше так пойдут, но напрямик к Пыльникам выйдут. А там их следов не сыскать. Всё мгновенно пылью припорошит.

Троица сталкеров шла быстро. Конечно, не со скоростью Немо, но намного быстрее, чем привык ходить Эру, под которого обычно подстраивалась группа.

Ещё через пять минут Немо скомандовал: „Бегом!“ и меньше чем через пятнадцать минут они вылетели на пригорок, с которого открывался хороший обзор на огромную, в пару квадратных километров, пылевую тучу. Окруженное небольшими, возникшими за последние годы холмиками, перед ними располагалось абсолютно пустое поле, густо покрытое Трамплинами. Пустырь, примерно шестьсот на триста пятьдесят метров, напоминал сплошную стену тумана. Только вместо тумана была пыль. Поднимаемая десятками Трамплинов, она не оседала ни днём, ни ночью, заставляя десятки учёных ломать головы над очередной загадкой Зоны.

— Твари! — зло выкрикнул Немо. — Ушли!!!

— Да ты чего! — удивился Эру. — Не могли же они в самом деле идти сквозь Пыльники! Если шли вокруг — мы бы их заметили. А напрямик — не пройти.

— Можно. Я проходил.

— Так то ты!

— Если у них есть детектор аномалий — смогут.

Эрудит пристыжено замолк, ругая себя, что не подумал о таком простом варианте. Сам он о детекторе мог только мечтать, из-за его цены.

— Что будем делать?

— Не знаю… — растерянно ответил Немо, для достоверности пройдя полсотни шагов вперёд и убедившись, что следы надёжно сравняла мелкая, сухая пыль. Затем вдруг вскочил и скомандовал. — Фашист, Кот, за мной. Остальные обходите Пыльники слева. Встречаемся с той стороны. Смотрите по флангам. Бегом! — и рванул вперёд, на ходу снимая винтовку со спины.

Пробежка оказалась недолгой. Минут через пять-семь группы встретились на другой стороне, но на след не напала ни одна из них.

— Да что это такое!!! — возмутился Эру. — Ну не могли же они сквозь землю провалится!

— Не могли, — задумчиво согласился Немо. — И внутри они едва ли станут отсиживаться. Чёрт! Что же такое здесь творится?! Что предлагаешь, Эру?

— Так… Это… — не ожидая вопроса от всегда решающего за всех Немо, сталкер сбился с мысли. — Может нам тут подождать? Вдруг они вот-вот из пыли выйдут?

— Давно бы уже вышли…

— Они заметили хвост, — вдруг подал голос Фашист. — Потому так резко и свернули в сторону, чтобы нас со следа сбить.

— Я тоже так подумал, — одобрительно кивнул Немо. — Значит возвращаемся к месту, где они вильнули и двигаемся дальше, в Тёмную долину?

— Это наилучший вариант, — подумав, согласился Эру.

— Добро. Значит сейчас снова разбиваемся и… — на мгновение Немо замолчал, даже прищурив глаза, словно прислушиваясь к чему-то. — ЛОЖИСЬ!!! — и первым распластался на земле.

Небольшой холмик нанесённой от аномалий пыли, сослужил роль бруствера. Пули, которые должны были срезать сразу почти всю группу, ушли над головами. Лишь одна успела найти цель и врезаться в плечо Каля.

— Лежать! — заорал Немо. — Лежать! Никому не шевелиться!

В общем-то кричал он зря. Никто из группы и так, даже за пару ценных артефактов, сейчас не поднял бы головы.

— Немо, это они? — громким шепотом спросил Фашист, отплёвываясь от мелкой пыли.

— Нет. Ты что, не услышал? Работали стволов девять-десять. Один винчестер, два Вала, одна Гадюка. Остальные — Калашниковы. Кто-то хорошо подготовился к охоте на нас.

— На нас? — взвыл Москит. — Ты же говорил, что дело плёвое! Что туда сходить и обратно вернуться!

— Я ничего такого не обещал, — сквозь зубы выдавил Немо. — Зато обещаю, что вышибу твои мозги, если до конца боя хоть раз пискнешь. Помоги Калю с раной!

Обычно любящий поругаться Москит, сейчас безропотно замолк и пополз к раненому, скулящему и ерзающему в пыли, уже густо окроплённой кровью.

— Сталкеры, выходите! Вы сами нам не нужны! Отдайте стволы и хабар, а потом — катитесь куда катились! — раздался крик с другой стороны бруствера.

— Бандиты! — прошептал Эру. — Это ж надо было так тупо вляпаться! Принес же их контролёр, на наши несчастные головы!!!

— Так может выйти, а? — почти захныкал Каль. — Хрен с ними, со стволами! Хабара у нас всё равно нет! Так хоть живыми уйдём!

— Вякнешь ещё слово и взлетишь в Трамплине, — спокойно пообещал Немо.

Каль заскулил, но замолчал, терпя, пока Москит грубо заматывал его плечо. Что-то подсказывало, что Немо действительно может сделать то, что пообещал.

Немо тем временем медленно скользил по склону бруствера. Выбрав место возле жидкого кустика, успевшего вырасти на пыльном холме, он высунул голову, прикрываясь этой жалкой маскировкой. Через секунду спрятался обратно и, на этот раз более поспешно, вернулся к группе.

— Девять. Каждому по одному, блин. Как и говорил, в основном калаши. Метрах в ста. Идут медленно. Понимают, что просто так не дадимся. Кот, работаем вместе. Остальные, по моей команде, швыряют гранаты, у кого есть, туда, — Немо ткнул рукой, показывая направление. — Желательно Ф-1. И посильнее. Ясно?

Вместо ответа из рюкзаков и карманов появились гранаты.

— Кот, ползи вправо. Там пыль густая и тебя не увидят. Когда остальные кинут гранаты, выжидаешь секунды две и стреляешь в самую гущу из подствольника. Успеешь — перезарядишь и ещё раз пальнёшь. Под пули не подставляйся. Вы все мне живыми нужны. Усёк? — и, восприняв молчание как положительный ответ, пополз влево.

Метрах в сорока он остановился, стараясь как можно сильнее вжаться в пыль, растечься по ней тонким слоем, слиться с нею. Для надёжности даже густо сыпанул пыли на голову. И только потом едва заметно высунулся из-за бруствера.

Противник шёл метрах в семидесяти, медленно, выверяя каждый шаг и внимательно рассматривая место, где залегли сталкеры. Ни один из них не заметил небольшого пыльного холмика, размером с человеческую голову, появившуюся совсем рядом.

Медленным, очень плавным движением, Немо выложил Винторез на груду пыли, с сердечной болью обсыпав землёй чёрный, поблескивающий на солнце вороненый ствол. Секунды потянулись медленно, противник ещё замедлил шаг. Наконец они остановились метрах в пятидесяти и снова выкрикнули:

— Слышь, придурки, говорят же вам, не тронем! Бабло, хабар, стволы отдайте и мы уйдём. Слово даю!

— Пли!!! — рявкнул Немо, мгновенно сползая с бруствера.

Через три-четыре секунды раздался жуткий грохот и над головой свистнули осколки. Почти сразу грохнуло чуть слабее и послышался торжествующий крик Кота:

— Получили, бандюги проклятые!

Немо снова высунулся, на этот раз мгновенно прижимаясь к прицелу. Большая часть гранат взорвалась впустую, не долетев до противника. Но пара рванула совсем рядом, а может это были снаряды Кота. Из девяти противников шестеро лежали на земле, растянувшись во весь рост или скрючившись от боли. Не ожидавшие такого отпора бандиты не сразу поняли отчего высокий, широкоплечий парень, идущий впереди, рухнул и конвульсивно задёргал руками и ногами. Прежде чем они разглядели дырку в его переносице, Винторез едва слышно щёлкнул ещё раз и бандит, нагнувшийся над трупом, рухнул сверху.

— Атааааас! — взвыл один из оставшихся и захрипел, когда пуля, выбив пару зубов, вышла из затылка.

— А-а! А-а-а-! А-а-а-а-а-э-э-э-а-а! — в животном ужасе завопил последний, поворачиваясь и кидаясь прочь.

Через две с половиной секунды он на мгновение остановился, затем сделал ещё один шаг и упал, уже не чувствуя ни падения, ни кусков мозга, медленно стекающих по лицу.

Секунд пять поизучав поле побоища, Немо громко скомандовал подъём. Он же первым подошёл к телам врага, на ходу меняя магазин и остервенело стряхивая пыль с головы. Трёх сбитых своими пулями он обошёл стороной. Подойдя к шестерке перебитой осколками, он поочерёдно всмотрелся в лицо каждого. Когда подошёл к четвёртому, отчего-то недовольно морщась, спутники уже радостно переговариваясь, выворачивали карманы бандитов. И именно четвёртого Немо яростно пнул в грудь. Тот едва слышно заскулил, пытаясь перевернуться на спину. Но не успел. Немо вцепился в рваный, кроваво-пыльный камуфляж и рывком поставил на колени.

— Говори, мразь. Кто вас послал? Для чего?

— Перебить… — осознавая скорый конец, противник даже не стал запираться. — Всех вас перебить… Сказали… человек десять идёт…

— Кто сказал? Когда?

— С час… назад… Шипу на рацию Боец… сказал сюда топать, гнида… пообещал каждому по семнадцать кус… кусков… чтоб Зона взяла… и его, и… вас… — он дёрнулся, обмяк и, выскользнув из рук Немо, рухнул в пыль, с подбородком, залитым кровью.

— Возьмёт, — согласился Немо. — Всех возьмёт. Но меня позже, чем тебя.

Группа обогатилась на два Вала и кучу прочего оружия, не говоря про патроны и ещё более ценную валюту — сигареты. Поэтому даже раненный Каль забыл про плечо и радостно обсуждал подробности боя:

— Смотрю я, Немо как неживой стоит! Да как заорёт! Я только падать, а тут эта дура в плечо! Зато я потом как киданул им лимонку мою! Точно говорю, моя и положила тварей этих! Хрен им, а не стволы наши! Чего придумали!

— Что там, Немо? — Эру покинул счастливо галдящую компанию и подошёл к одиночке.

— Наёмники. Не за хабаром они охотились. За наши головы им по семнадцать тысяч каждому пообещали.

— Плохо, Немо. Очень плохо, — согласился старший сталкер. — Одно дело, если б на нас кучка выродков этих, бандитов, нарвалась. А если наёмников наслали, значит, просекли нас. И не какая-то мелочь за всем этим стоит. Ох, ввязались мы в это дело из-за тебя…

— Я никого насильно не держу, — недовольно фыркнул Немо. — Хочешь уйти — дорогу к Бару найдёшь.

— Да ладно. Не о том речь. Что ещё сказал этот?

— Боец. Он сказал, что нас заказал какой-то Боец. Ты про такого слышал?

— Неа. Не доводилось.

— Итого: со следа мы сбились, одного нашего ранили, куда идти не знаем, — задумчиво, словно просто раздумывая вслух, произнёс Немо. — А знаем только прозвище одного сталкера, о котором тоже больше ничего не знаем. Да уж, куда хуже, чем сегодня утром…

— Что делать будем, а, Немо?

— Привал. Отойдём немного от облака пыли и передохнём. Ночь-то почти не спали.

— Оно того стоит, чтоб здесь устраиваться? Открытое место ж совсем! Нас тут и воробьи заклюют.

— В любом случае, более удобного места поблизости нет. А переться чёрт знает куда, чтобы потом возвращаться, я не хочу. Заночуем здесь.

— А утром что?

— Не знаю ещё. Утро вечера мудренее, как говорится. Может к утру что-то и прояснится.

На привал устроились быстро. Отойдя на полкилометра от Пыльников и кучи трупов и выбрав место чистое от аномалий, сталкеры привычно разбирали вещи. Отправив Перуна и Кота за сухим деревом, одиноко торчавшим в паре сотен метров, остальные развязали рюкзаки и принялись устраиваться на ночлег. Хотя до темноты оставалось ещё часа три, бессонная ночь напоминала о себе. Скоро в специально вырытой яме заполыхал костёр, сталкеры расселись вокруг, протягивая руки к огню и счастливо жмурясь. Потом из рюкзаков появились консервы и, немного подержав их возле огня, сталкеры плотно поужинали.

— Эхх, жаль у нас никто на гитаре сыграть не может, — до хруста потягивая руки вверх, посетовал Каль. — Послушать бы сейчас чего-нибудь на гитарке. И не поёт никто, что ж такой отряд-то у нас собрался?

— Вот и учись, — огрызнулся Перун. — А пока сиди и ворон считай, математик, блин.

— Эру, откуда у тебя такое прозвище? — вдруг подал голос Немо, до этого сидевший как-то особняком от остальных. — Из Толкиена?

— Какого Толкиена? — не понял тот.

— Ну или откуда оно у тебя?

— А-а-а-а, это, — хохотнул Эрудит, только сейчас вспомнивший, что за последние дни, пока они путешествовали с Немо, его ни разу не назвали полным прозвищем — только сокращённым. — Эрудит моё прозвище. А уж потом чуть сократили его.

— А Эрудитом с чего?

— Да у меня… Кстати, может ты вдруг чего знаешь? — рука Эру скользнула к карману с клочком бумаги. Через пару секунд он аккуратно разглаживал кроссворд на колене, держа в зубах карандаш. — Видал?

— Кроссворд, что ли?

— Угу. Вот за этот кроссворд меня так и прозвали. Поможешь отгадать?

— Давай. Попробую.

— Скажи, что за „Большой круг небесной сферы, по которому происходит годичное движение Солнца? Дев…

— Эклиптика?

— Э-к-л… А ты откуда знаешь???

— Да так. Слышал.

— Та-а-ак, слушай дальше. Аквариумная рыбка, завезённая из Амазонки. Шесть букв. Третья и шестая — „с“.

— Дискус? — после секундного размышления выдал Немо.

— Мать-перемать, откуда знаешь такое? Чудовищный змей из скандинавской мифологии?

— Йормунганд.

— Холодное оружие скифов?

— Акинак.

— Древний житель Швеции?

— Свей.

— Птицеподобное божество древних ацтеков?

— Кетцалькоатль.

— Ускоритель элементарных частиц?

— Синхрофазотрон.

— Немо, мать-перемать, ты откуда такого понахватался? — ошарашено уставилась на него вся группа, пока Эрудит медленно скомкивал кроссворд, в клетки которого только что вписал последнее слово.

Немо не ответил, отрешённо глядя в огонь. Эру скатал из листка ровный шарик и замахнулся, чтобы кинуть в огонь. Но вдруг передумал, аккуратно развернул, сложил в несколько раз и засунул обратно в карман.

— Пойду, прогуляюсь по нуждам естественным, — поднялся Немо, захватывая с собой один только Винторез.

— Ага. Если что — крикни, — напутствовал его Кот.

Сталкер едва заметно ухмыльнулся и пропал в быстро сгустившейся темноте.

С полдесятка минут тишина прерывалось лишь потрескиванием и постреливанием углей в костре, да издалека доносилось мяуканье чернобыльского кота.

— Что думаете о Немо этом, мужики? — негромко спросил Эрудит.

— Гнида он! Валить его надо, пока не поздно! — мгновенно, словно дожидаясь вопроса, отреагировал Москит. — Ты видел, что творит он? Да такому человека на куски разорвать, как два пальца обделать! Завалить бы его, а стволы забрать, типа, за возмещение…

— Москит, пасть захлопни, — вдруг рявкнул Кот. — Немо нормальный мужик.

— А кто пообещал артефакты, а потом…

— Так, какие ещё есть мнения?

— Может, правда лучшего его… того? — как обычно на привалах водя бруском по клинку, поинтересовался Штык, заслужив злобный взгляд Кота.

— Странный он, — подрезая ногти здоровенным тесаком, ответил Игрок.

— Угу, — поддакнул Каль, а Перун молча кивнул.

— Да уж, недаром о нём легенды ходят… — пробормотал Эру себе под нос.

— В смысле? — оживился Перун.

— Да многое из того, что я всегда сказкой считал, оказывается правда.

— Например?

— Ну хоть то, что мутанты обходят его. Вспомните, как он слепых псов валил. Ни разу ведь не промахнулся, зуб даю! А Кот-то с целого рожка хорошо, если одну положил. Уж про тушканчиков я вообще молчу. Ну с чего вдруг они попадали дохлые-то? Опять же после Выброса, когда каждый нормальный сталкер ходит, каждый шаг по минуте выверяя, этот носится, как на прогулке в родном городе. Аномалии, даже Воронки свежие, за десяток метров чует, когда мне нужно подойти почти в упор, пока разглядеть смогу. И с возрастом ничего не понятно. Долговец этот, Генерал, говорит, что когда встретились они, Немо лет двадцать было. Сейчас ну двадцать два дашь, никак не больше. Так ведь с тех пор аж пять лет прошло! И в байках я пару раз слышал, что не стареет он, Немо этот…

— А когда на нас сегодня наёмники-то ломанулись! — вспомнил Игрок. — Кто услышал выстрел хоть один или ещё шум какой? Немо-то как заорёт, чтоб ложились. При том, что спиной к ним стоял. Никак их увидеть не мог. Вот я мог, только расслабился что-то за последние дни. Блин, с Немо этим и правда, чувствуешь что не в Зоне ты, а у бабушки на каникулах, чтоб его Зона забрала!

— И Выброс… — подал голос Фашист. — Помните, он пообещал его вечером, к девяти часам. Мы ж ещё тогда посмеялись, мол учёные только к утру обещают. И что? Ошиблись они на шесть часов. А Немо — нет. Один в один предсказал, мать его…

— Так что скажете, сталкеры? С чего он такое умеет?

— Эхххх, знать бы это, Эру, — мечтательно протянул Игрок. — Я б таким крутым сталкером стал…

— Слушай, Эрудит, — шепотом, словно боясь собственных слов, произнёс Перун. — А может и правда это всё, а…

Но тут совсем недалеко раздался истошный вопль и разговор закончился. Через мгновение сталкеры отлетели в разные стороны от костра, с оружием наизготовку и остервенело моргая, стараясь поскорее привыкнуть к темноте, где скрывалось самое страшное, что может быть в Зоне. Неизвестное…




VIII


Немо уже пять минут сидел у костра, автоматически отвечая на вопросы Эрудита. Мысли его были совсем не о вопросах, хотя среди них попалась и пара довольно сложных. Они обшаривали пространство, метрах в семидесяти за спиной. Там кто-то был.

Привыкнув за последние годы доверять своим чувствам куда больше, чем любым, самым сложным и надёжным приборам, он даже не усомнился, что сзади за ним наблюдают. Он не чувствовал обычного наблюдения, пусть даже мимолётного. Тем более, не было и сверлящего, почти прожигающего затылок взгляда, который заметил бы и Штык. Нет, что-то похожее он чувствовал, когда рядом оказывался контролёр или слепой пёс. Но сейчас явно следил не тот и не другой…

Выждав несколько минут, сталкер сослался на необходимость и удалился от костра, ругая себя последними словами, за то, что расслабился и так долго смотрел прямо в яркое, ослепляющее пламя костра. Глаза постепенно привыкали к темноте и вскоре он легко различал крупные камни под ногами и довольно глубокие ямы с утоптанным дном и твёрдыми стенками, явно оставшиеся от Воронок, которые исчезли после последнего Выброса.

Быстро сделав широкий круг, он аккуратно опустился на землю и пополз, медленно, словно отступающий ледник, не делая и десяти метров за минуту. Мысли исчезли, привычно выдавленные из разума спасительной пустотой. Расслабленные мышцы не могли привлечь внимание даже очень опытного противника. И скорость, уступающая, пожалуй, даже черепашьей также делала своё дело.

Немо уже видел почти незаметный отблеск костра впереди. Сумел рассмотреть тощую фигуру Каля и бритый затылок Фашиста. И лишь через минуту в глаза бросилась тёмная фигура, распластавшаяся в едва заметной впадине. Света молодого месяца, то и дело прячущегося за тучи, хватило лишь на очень приблизительную оценку противника.

Невысокий, скорее всего даже щуплый, расслабленно растянувшийся на земле, положив на руки АКМ с сильно удлинённым стволом — скорее всего с глушителем.

Под нелёгким вообще-то телом, из одних только крепких мышц, не скрипнул ни один камушек, не шевельнулась ни одна травинка. Словно бесхозная тень, Немо скользил по земле, подбираясь все ближе к странному наблюдателю. В десяти метрах он позволил себе мысленно вздохнуть и даже подумать что-то нехорошее в адрес тайного зрителя. И именно в этот момент тот обернулся…

Выстрелив своё тело, словно зажатую пружину, Немо оказался на ногах. Противник тоже. Но прежде чем АКМ вперил взгляд единственного глаза в сталкера, тот уже стоял рядом. Резкий и сильный удар ногой отвёл ствол в сторону. Легко отбив довольно слабый удар в лицо, Немо перехватил руку и, рывком развернув противника, рванул её вверх. Жалобный, тонкий вопль боли услышали даже оставшиеся у костра сталкеры.

— Кто там? — раздался от костра удивлённый вскрик Перуна.

— Сидите. Сейчас подойду, — подобрав трофейный автомат и лежавший рядом рюкзак, сталкер, не отпуская завёрнутой за спину руки, дал лёгкого тычка коленом в пухлый зад противника.

— Молчун??? — не удержал удивленного вскрика Эру, когда Немо с пленником оказался в кругу света от костра.

— Что ещё за Молчун? — не понял он, бросая автомат и рюкзак на землю и разворачивая захваченного сталкера лицом к себе.

И наконец разглядел пленника.

Невысокий, на полголовы ниже Немо, довольно щуплый, в потрёпанном, но чистом камуфляже и берете. Пол лица всё так же закрывали чёрные очки. Вот только шарфа на этот раз не было и Немо разглядел чистый подбородок без малейших следов обычной для сталкеров щетины и пухлые, испуганно поджатые губы. Ещё не веря себе, он медленно, словно боясь обжечься, протянул руку к очкам и…

— Убери руки, — тонким голосом вскрикнул Молчун.

— Мать-перемать… — вырвалось у Эру.

— Охренеть! — согласился Фашист, вытаращив глаза.

Игрок и Москит выразились ещё менее литературно.

— Так ты… — ошарашено начал Немо.

— Да! И что?

— Какого чёрта ты делаешь здесь, в Зоне???

— Тебя не касается!

— Даже так? Ладно, задам вопрос так, чтобы он касался меня. Зачем ты следила за мной и моим отрядом? И не надо говорить, что просто прилегла коротать ночь, совершенно случайно с нашей стоянкой!

— Я… — взорвалась пленница и притихла, не находя что сказать.

— Немо… может это… — сбивчиво, с трудом подбирая слова, пробормотал Эру, — может к костру пересядем.

— Можно и так. Побеседуем у костра. Заодно и за углями далеко тянуться не придётся, если разговор не пойдет, — мрачно согласился Немо.

Немного засуетившись, сталкеры кинулись к костру. Игрок подкинул несколько крупных кусков криво расколотой древесины, Перун стащил с себя камуфляж и расстелил на земле, приглашающе кивнув не него пришелице.

— Ну что, продолжим беседу, — предложил Немо, когда все расселись. — Так зачем ты следила за нами?

— Я… я шла. Потом услышала стрельбу. Испугалась, отбежала в сторону и упала, чтоб меня не задели. Потом стемнело и я решила заночевать. Вот. Потом ты накинулся.

— Как здорово получается, — с улыбкой кивнул Немо. — Ты, совершенно случайно оказалась в том же месте где и мы. Услышав стрельбу, ты пробежала в сторону на полкилометра. Совершенно случайно, в том же направлении, куда потом, пошли мы. И, конечно же, по нелепой случайности, с полчаса лежала, не сводя с нас глаз. Ладно, не хочешь говорить — не надо. Я и так знаю. Работаешь на Гиви и он прислал тебя следить за нами, возможно даже вступить в контакт и задержать нас на месте, до прихода основной группы. А вот подробности всего этого мы сейчас и узнаем, — резко выхватив клинок, сталкер сунул его кончик в пламя.

Все с замиранием уставились на лезвие, сперва пожелтевшее, затем порозовевшее и, наконец, налившееся кроваво-красным цветом. Тогда Немо молча вытащил нож из огня и сдвинулся поближе к допрашиваемой.

— Ну как, будешь говорить или мне придётся немного поправить твоё личико? — с улыбкой на губах, весело поинтересовался Немо.

— Не надо, Немо! Ты что делаешь? — не выдержав взвыл Перун.

— Молчать, щ-щенок! — рявкнул Немо, и никому даже в голову не пришло, что при всей своей молодости, Перун всё же старше его на год-другой. А Немо медленно поднёс нож к лицу девушки. — Значит, сейчас я проведу этой остренькой и тёпленькой штучкой по твоей щёчке. Лезвие сделано из артефакта Бритвы, поэтому оно легко прорежет щёку насквозь и, возможно, отрежет кусок языка, а от его жара твоя кожа запахнет ароматным жаренным…

— Не надо! — вскрикнула пленница, отшатываясь от раскалённого металла, который светился так близко, что кожа уже чесалась от его жара, и закрывая лицо ладонями. — Пожалуйста, замолчи… Я скажу… Перестань!

— А вот теперь можно и побеседовать, — согласился Немо, стирая с лица улыбку и втыкая нож во влажную землю. — Начнём с простого. Как тебя зовут?

— Молчун, — всё ещё стараясь держаться подальше от садиста, огрызнулась девушка.

— Задаю вопрос второй раз. Потом я начну сомневаться и снова засуну нож в огонь. Как тебя зовут?

— Люба.

— Хорошо, Любочка. Думаю, это твоё настоящее имя. Кстати, меня зовут Немо. Второй вопрос: сколько времени ты обитаешь в Зоне?

— Два месяца… скоро будет.

— Добро. Ещё вопрос: как ты сумела выжить здесь, в одиночку и не попав ни на обед контроллёру, ни в лапы какого-нибудь сталкера?

— Я пряталась. Скрывала лицо. Молчала. Никому ни слова не говорила. Никто не знал, — подтянув ноги в почти новых солдатских ботинках и обхватив колени руками, ответила девушка.

— Последний вопрос: почему ты следила за нами?

— Возле Бара я услышала… Ты говорил что-то про Зверя. Я ищу его.

— Зачем он нужен тебе?

— Нужен! Очень нужен!

— Зачем? Отвечай немедленно, — Немо сделал вид, что потянулся к рукояти ножа, торчавшей из земли.

— Я слышала… У него в отряде есть парень. Его прозвище Боец…

— Возможно. Зачем он тебе?

— Это мой парень. Я за ним пришла сюда, в Зону…

В тишине, наступившей после этого признания, лёгкое потрескивание дров в костре показалось грохотом и все явно услышали, как сглотнул слюну Игрок.

— Та-а-а-а-ак, — протянул Немо. — Не перевелись ещё жёны декабристов в городах наших. Так что отсюда давай поподробнее. Всё что с ним связано. Чем полнее будет твой рассказ, тем быстрее я поверю тебе.

— Ему 27 лет. Зовут его Саша. Родился он в…

— Где родился, учился, какой цвет глаз и что любит на завтрак можно пропустить, — прервал Немо.

— Он в спецназе служил. Лейтенант. Восемь месяцев назад его сюда перевели. На одну заставу. На четвёртую. А через полтора месяца он пропал. Остальные военные говорили, что он в Зону ушёл. Я ждала, что он вернётся. А потом сюда… приехала.

— Ну Ромео и Джульетта, мать-перемать! — выдохнул в костёр Эру.

— Зачем ты ищешь его? — не сводя с пленницы требовательного взгляда, спросил Немо.

— Я хочу вернуть. Хочу чтобы мы вместе уехали домой. Я люблю его-о-о-о, — чуть не рыдая выдавила Люба.

— Чего же он сам… — Немо оборвался на полуслове, прищуривая глаза и закинул лицо к небу, делая глубокий вдох.

Но тревогу поднял не он.

— Зомбиииииииии! — дико взвыла Люба, кидаясь к оружию.

— А ну стоять! — рявкнул Немо, перехватывая её за руку и швыряя в руки остолбеневшего Перуна. — Отвечаешь за неё головой. Не упусти и чтобы до ствола не добралась! Остальным стволы наизготовку! Трупы живые, штук пятнадцать-двадцать со стороны Пыльников.

— Откуда знаешь? — не выдержал Эру, водя винчестером по сторонам, надеясь разглядеть что-то в кромешной темноте.

Но ответить Немо уже не успел. Из темноты, на хорошей скорости, выскочило одно из самых отвратительных порождений Зоны.

Не старый мужчина, лет сорока пяти, в порядком оборванном камуфляже, со стёртыми в кровь ладонями и пеной, стекающей по подбородку, рухнул метрах в пятнадцати от костра, оставшись почти без головы, от точного выстрела из Сайги. Следующий выстрел разворотил грудь одного из трёх чудовищ, появившихся вслед за первым. Второго удачно сбил Эру, а последний напоролся на длинную очередь Москита, почти целиком пришедшуюся в голову.

А потом темнота выплеснула сразу с десяток зомби.

Грохотали выстрелы Сайги, торопливо стрекотали очереди из автоматов, деловито бухал винчестер. Но далеко не все выстрелы находили цель. И даже десяток пуль из автоматов, врезаясь в тело ходячих мертвецов, не всегда делали своё дело, просто прошивая противника насквозь.

— Н-на! — выдохнул Немо, уворачиваясь от зубов зомби и резко выкидывая левую руку с кинжалом.

Словно футбольный мяч, голова прокатилась по инерции и остановилась у самого костра.

— Хватай, выродок, — Фашист вцепился в протянутую к горлу руку, крутнулся и, швырнув врага на землю, всадил ему в затылок короткую очередь.

Мощно ударил по ушам грохот из ружья Перуна, разворачивая грудь зомби, подобравшегося совсем близко к костру. Ещё раз бахнул винчестер и вновь воцарилась тишина, прерываемая громким дыханием победителей и стонами поверженных врагов, в которых лишь иногда можно было разобрать отдельные слова.

— Хор-р-рошо поработали, — чуть подрагивающими руками засовывая патроны в винчестер, пробормотал Эру.

— Неплохо, — кивнул Немо. — Все живы?

— Вроде как все. Чего делать будем?

— Уж точно не ночевать здесь. Отходим ещё. Подальше. Скоро здесь будет пир. Да и запашок к утру будет ещё хуже чем сейчас.

Действительно, куча ещё недавно ходячих трупов, особей на восемнадцать, благоухала так, что некоторые сталкеры уже с трудом сдерживали вполне естественные позывы желудков. Смесь гниющего мяса, рвоты, фекалий и мочи создавала непередаваемый букет ароматов.

— Вот ведь твари! — зло пробормотал Москит. — Опять не получится нормально выспаться.

Быстро забросав костёр землёй, собрав имущество и, ориентируясь по мелькающей впереди спине Немо, сталкеры двинулись в путь. Проводник несколько раз останавливался и пояснял, как обойти появившуюся на пути аномалию. Минут через пятнадцать он остановился и скомандовал такое желанное для всех слово: „Привал“.

Быстро раскатав спальные мешки и выставив пару часовых, сталкеры растянулись в уютных мешках, потягиваясь и устраиваясь поудобнее.

— Слышь, Немо, а с этой что? — уже почти засыпая, обратился Эру к ходячей легенде.

— Утром. Давай утром разберёмся, что делать и куда идти, — голосом засыпающего человека, откликнулся Немо и уже через несколько секунд, от него раздалось ровное дыхание.




IX


Проснувшись, Немо привычно полежал несколько секунд с закрытыми глазами.

Остальные ещё спали. Противников вокруг не наблюдалось. Мутантов тоже. Солнце, судя по мощным, но не особо тёплым лучам, уже оторвалось от горизонта, но подняться высоко ещё не успело.

Только тогда сталкер потянулся, протёр глаза и бесшумно поднялся.

Пройдя между спящими сталкерами, увидел девушку, даже во сне не снявшую очки, устроившуюся в чьём-то спальном мешке. А вот Перун съёжился рядом, поджав колени к самому подбородку, интуитивно стараясь удержать капли ещё не испарившегося тепла.

Ухмыльнувшись, Немо присел на корточки, достал из рюкзака флягу, плеснул немного воды в ладони и бережно, стараясь не пролить ни капли, растёр воду по лицу. Затем, сделав пару глотков, вернул флягу на место, извлёк из рюкзака брезентовый мешочек, а из карманов пустые и полупустые магазины, некоторое время заряжал их. Закончив с этим делом, рассовал все по местам и занялся чисткой оружия. От запаха оружейного масла Эрудит во сне поморщился и проснулся. Мгновенно заняв полувертикальное положение, оглядел окрестности. Но увидев спокойно восседающего Немо, с разборным шомполом в руках, успокоился и протяжно, с завыванием, зевнув, поинтересовался:

— Ну? Утро наступило. А мы, потеряв тех хмырей, всё так же не знаем куда идти, чтобы встретиться с этим самым Гиви. Что делать будем?

— Пойдём к Янтарю, — сразу ответил Немо.

— Мать-перемать, к Янтарю-то нам зачем? Это же совсем в другой стороне! Давай уж лучше в Тёмную долину. Ведь Атлет с Гробом и Крокодилом в ту сторону шли.

— И ты собираешься обшаривать всю Зону в том направлении? Да и Тёмная долина, если не забыл, довольно не маленькая. К тому же постоянное место обитания как минимум полудесятка банд. Пока мы найдём нужную, придётся перебить чёрт знает сколько наёмников и просто бандитов. А от отряда останется человек-два. Если вообще настолько повезёт, что кто-то останется. Будем искать Кишку. Малёк сказал, что проболтался ему о Гиви. Если найдём — узнаем что-то полезное.

— Но вчера ж ты сам говорил, что пойдём в Тёмную долину!

— Это было вчера. С тех пор прошла целая ночь.

— Эх-х-х-х-х, — ожесточённо вздохнул Эрудит. — Это ж опять целый день тащиться.

— Значит будем тащиться.

— А что с этой?

— Сейчас узнаем поподробнее о кое-каких моментах. Там думать будем. Так что, поднимай своих.

— Подъём! — зычно рявкнул Эру.

Сталкеры, недовольно бурча и громко зевая, покинули мешки и привычно разобрали оружие, всю ночь пролежавшее рядом, по правую руку.

— Как спалось, Любочка? — ласково поинтересовался Немо.

— Н-нормально, — не ожидая такого тона ответила та.

— Замечательно. А теперь у меня есть ещё три вопроса к тебе.

— Да сколько можно?

— Сколько надо, столько и можно, — обрезал Немо уже другим тоном. — Что ты знаешь о местоположении Зверя и Бойца?

— Ничего, — вздохнула девушка, уставившись в землю. — Если бы я знала, то не бродила по Зоне, как неприкаянная. Я слышала только, что Саша ушёл в команду Зверя. А потом вы обсуждали, где искать Зверя. Ну тогда, возле Бара.

— Второй вопрос, зачем ты постоянно носишь очки.

— А что, нельзя, — девушка кинула руки к очкам, словно их забирали, мгновенно превратившись в злобную фурию.

— Можно. Но зачем носишь? От кого ты скрываешься?

— И правда, сними ты очки, дай хоть на тебя взглянуть, — согласился Фашист, делая шаг вперёд.

— Ну и пусть носит, раз нравится! — вырос на его пути Перун.

— Слышь, Перунчик, ты б отошёл, — елейно предложил бывший скинхед.

— Так ты попробуй, отодвинь!

— Заткнулись оба, — скомандовал Немо. — А очки сними. Не люблю я таких недоразумений.

— Ладно. Сами довели.

Вперив взгляд в землю, девушка медленно коснулась пальцами дужек. Через мгновение очки, чуть приподнявшись, пошли вниз. У сталкеров, от Фашиста до Эру сбился пульс. Некоторые обитатели Зоны не видели особей противоположного пола по несколько лет. И, наконец, огромные тёмные очки остались в её руке, и она подняла лицо.

— Мать-перемать, — прохрипел отпрянувший Эру, словно ему не хватало воздуха.

— Ой, ёёёёё, — присоединился Игрок, невольно делая шаг назад.

— Ничего себе, подстава, — вздрогнул Москит, быстро переведя взгляд на подвернувшуюся кучу рюкзаков.

— Что, нравится? — дрожащим голосом пробормотала девушка.

— А вот сюда подходит и третий мой вопрос, — Немо оказался единственным, кто не отступил, когда девушка сняла очки и показала лицо. — Как ты выжила здесь одна?

Может сталкерам просто жутко не хватало женского общества, а скорее Люба действительно была очень красивой. Совсем молодой, лет девятнадцати. Берет, который она сняла перед сном больше не скрывал густые тёмно-каштановые волосы, спускающиеся ниже плеч. Пухлые губы едва заметно подрагивали, словно единственная девушка сталкер едва сдерживала рыдания. Тонкий нос гармонично переходил в чистый лоб, на котором красиво расположились узкие, круто изогнутые брови. Но глаза…

Точнее их просто не было. Словно на их месте какой-то злой шутник выложил по куску жидкого сырого теста, которое потекло и сползло, чуть ли не до скул.

— Как тебя так? — Немо либо не был человеком, либо держал себя куда лучше любого японского самурая.

— Выброс… — едва слышно прошептала она. — Через три дня после того как я пришла, случился Выброс. Спрятаться я не успела. Да и не знала… А к тому времени добралась уже почти до Тёмной долины. Выброс там сильный… Потом эта волна. Всё вокруг цвета свежей, обнажённой плоти. Обожгло по глазам, и я упала. Когда очнулась — уже ничего не видела. Тогда почему-то любого мутанта стала за сотню метров чувствовать. Аномалии так же. Людей ещё дальше. И сильнее всего. Кого-то комком страха, кого-то — жадности, усталости или ещё как-то. Но вот глаз-за… — она не сдержалась, присела на корточки и уткнулась лицом в ладони, громко всхлипывая, но не плача. Слезы просто не смогли просочиться через то, чем стали её глаза.

— Зона, гадина, чтобы ты сгинула, — закусил костяшки Перун, не сводя взгляда с девушки.

— Так, народ, не расслабляться! Десять минут на жратву и вперёд. Выдвигаемся к Янтарю.

Намеренно грубый тон заставил людей броситься делать свои дела. Кто-то смаковал консервы, другие торопливо совали в рот галеты, одновременно заряжая магазины и проверяя оружие.

— Как плечо? — поинтересовался Немо, подойдя к Калю, раскрошившего галету в остатки супа и вылавливавшего из банки размокшие куски.

— Болит, скотина, — пожаловался сталкер. — Хорошо хоть навылет прошла. И так ночь почти не спал. Несколько раз мокрый просыпался. Блин, даже воду за ночь всю вылакал, флягу хоть выкидывай, — расстроено подытожил Каль.

Немо молча покопался в рюкзаке и протянул сталкеру свою флягу. Тот недоверчиво протянул руку. Вообще-то в Зоне как-то не прижилась традиция делиться чем-либо. Ни водой, ни бинтами, ни консервами, ни патронами. Ну разве что враг наседает со всех сторон, а прикрывающий твою спину дострелял последний рожок. Однако Немо не отдёргивал руку, и фляга перекочевала к Калю. Быстро открутив крышку, сделал пару глубоких глотков. А оторвавшись от фляги, ещё несколько секунд не сводил с неё глаз, языком растирая последние капли воды по нёбу, словно глотнул хорошее вино или коллекционный коньяк.

Но такая ассоциация вряд ли могла прийти тогда в его голову. Бывший математик точно знал, что без вина и коньяка человек прожить может. А без воды…

И, тем не менее, вода показалась ему нектаром. Во фляге плескалась не обычная жижа, кишащая антирадами, хлоркой и прочей гадостью, превращающих местную отраву во вполне пригодную для питья жидкость. Каль, конечно, слышал, что для себя Бармен и прочие серьёзные шишки в Зоне привозят воду из-за застав. Сразу крупными партиями, по десятку-другому пятилитровых фляг. Только едва ли кто-то из них стал бы делиться с Немо своими запасами. Но только что Каль пил настоящую, чистую, свежую и такую вкусную воду, отдававшую, как ему показалась, даже каким-то ароматом.

— Откуда у тебя такое??? — с трудом вывалил Каль.

— Да на днях мимо ручья проходил, у Трясины. Набрал вот. Ещё плещется немного.

— Так… — от сообщения ГДЕ набиралась эта вода, сталкеру захотелось поскорее очистить свой желудок. — Так там же нельзя набирать! А если и берёшь, то нужно и хлорки и антирадов сыпануть раза в три больше обычного.

— Не обязательно, — Немо сделал небольшой глоток и, закрутив крышку, убрал флягу на место.

— А как? — удивился Каль, под одобрительные кивки собравшихся вокруг сталкеров.

— Да просто очень. Знаешь Фильтр?

— Так кто ж его не знает! — влез Игрок. — Стандартный артефакт. Порождается Трамплином. Ценится за способность, пока не объяснённую наукой, очищать воздух от любой вони. Время от времени нужно менять, когда шероховатости на поверхности забьются пылью. А при чём здесь он и вода?

— Так у меня во фляге небольшой осколок закреплён, — пояснил Немо. — Туда любую воду наливай, хоть с Трясины, хоть с озера на Янтаре. Через двадцать минут можно пить и не обязательно гробить печень и желудок всякой дрянью, типа хлорки да таблеток антирадиационных.

— И что, реально помогает? — не поверил своим ушам Игрок.

— Спроси у Каля. Хочешь — сам хлебни.

Игрок перевёл взгляд на Калькулятора. Тот молча кивнул.

— Ну и ну! — протянул Эрудит. — Сколько в Зоне обитаю, никогда не слышал, что простой Фильтр можно так использовать! И как же никто раньше-то до такого не догадался?

— Не знаю. Я догадался, — быстро обрубил Немо и, обведя взглядом уже готовых к походу сталкеров, первым делая шаг на восток, в сторону Янтаря.

Шла группа довольно быстро. Эру никак не мог прийти в себя от манеры Немо передвигаться по Зоне, словно на прогулке. Если бы отряд вел он, то на путь, занявший максимум пять часов, ушёл бы целый день. А скорее — больше. Люба, снова натянувшая берет и очки, шла на удивление быстро и ровно, холодно отвергнув предложение Перуна помочь нести рюкзак. Её автомат мерно покачивался в такт широким шагам Фашиста, на плече которого и висел, по распоряжению Немо.

Солнце, спрятавшееся за обильными тучами, ещё не успело подняться в зенит, когда Немо остановился и, отойдя на сотню метров в сторону, устроился у ствола одинокого дерева с густой кроной. Могучие ветки неприятно скрипели под порывами ветра, словно обещая при возможности проломить череп неаккуратно прошедшему поблизости сталкеру. Остальные устроились вокруг.

— До подбитого БТРа километра полтора, — пояснил Немо. — Пока всем пообедать и ещё раз проверить оружие. Люба, иди сюда.

— Чего надо?

— Сейчас мы все вместе идём вперёд, — негромко, но довольно внятно произнёс он. — Насколько нам известно, неподалёку находится группа людей. Бандиты. Нам нужно как можно скорее найти их местоположение. Самим нам это сделать будет трудновато. Они отсиживаются в землянках. Тем более в такую погоду, — Немо взглядом обвёл все вокруг, показывая, что имеет в виду внезапно сменившуюся погоду и шквальный, довольно прохладный, ветер.

— И что с того?

— А ты сможешь сделать это. Я не забыл твой рассказ про способность засечь человека за сотню метров.

— Зачем мне это нужно?

— Во-первых, если ты не сделаешь этого, я просто кивну остальным. Угадай, что могут сделать с беззащитной девушкой восемь мужчин, которые не видели женщин несколько лет.

— Ты… Ты подонок! — дрожащим голосом бросила Люба. Немо, прекрасно помня, что это невозможно, словно чувствовал ненавидящий взгляд…

— Да, я подонок, — легко, с улыбкой на губах, согласился Немо. — Но когда со мной не спорят и делают то, что говорю, я как-то забываю об этом. Так что, продолжим нашу беседу. Во-вторых, чем скорее мы найдём нужного нам человека, тем скорее мы выйдем на Зверя. А разве не для этого ты выслеживала нас?

— Ну допустим, — прошипела девушка, словно пытаясь утопить его в ненависти.

— Теперь, думаю, возражений больше нет? Значит, идём вперёд.

— Пошли, — поморщившись согласилась та.

— Эру, сидите здесь семь минут. Потом идёте следом за нами. След в след. Кстати, когда подойдёте близко, можно и проползти. Не нужно нам, чтоб засекли в чистом поле. И внимательно смотри куда идёте. Не попадитесь в аномалию какую-нибудь. Думаю, их там хватает. Кстати, Кот, головой отвечаешь за Сайгу, — и, сбросив оружие в руки остолбеневшего сталкера, зашагал прочь, в сопровождении Любы.

— Ну и ну, женщина в Зоне! — покачал головой Игрок. — Не к добру это. Что же тогда будет завтра? Подростки по аномалиям лазить начнут, от псов отстреливаясь?

— Да уж, одно к одному, — кивнул Каль. — То Немо встретили, теперь вон, девчонку. Скоро небось и вовсе к Исполнителю Желаний выйдем. Ухххх, я б загадаааал!

— Кажется, кое-кто уже успел раньше тебя, — буркнул Эру, с отвращением хватая с ножа куски холодной, покрытой жиром, тушёнки.

— Это кто ж?

— А тебе не понятно? — усмехнулся Фашист. — Немо наш, само собой.

— С чего это ты взял? — крутанулся лежащий на боку и подсунувший под голову руку Штык.

— Обычный человек не может уметь столько, сколько он. Даже если отбросить слова Генерала, что Немо за последние пять лет постарел всего на год. Всё равно, остаётся ещё и то, что он в темноте, когда любой сталкер забьётся в какую-нибудь нору и утра ждёт, аномалии обходит чуть ли не на бегу. Тушканчиков вспомните, как он их взял и сразу десятка три положил, непонятно как. А потом ещё и возле Пыльников, все ж это заметили! Не может человек такого уметь! Опять же, как он лихо с Фильтром-то провернул! Хоть кто-то из вас слышал про такое? Да никто в Зоне этого не знал! А Немо — знает. И молчит, никому ни слова не расскажет. А ведь сколько нашего брата небось выжило если б это знали!.

— Так может его, — с блеском в глазах Штык потянул своё любимое орудие из ножен. — Небось много ещё всякого-разного расскажет!

— Не смей! — бросил Кот, развернувшись лицом к любителю радикальных мер. — Он пока никому ничего не сделал. И вообще, если бы не он, нас ещё на Пыльниках положили, а мы бы и не пикнули!

— Если бы не он, — влез Москит, — нас на Пыльниках и не было бы! Втянул в эту свою игру и правил нам не объяснил!

— Никого он не втягивал! Все пошли добровольно, Эру, скажи!

— Да чего говорить-то, — сделав пару глубоких затяжек, выговорил самый старый из сталкеров. — Что согласились мы сами, тут ты прав. Но вот то, что Немо нас то ли за лохов держит, то ли не хочет всех козырей открывать, вот здесь с Москитом не поспоришь.

— Да какие козыри? Он же ещё у Малька всё выложил!

— Всё ли? А если и всё — зачем тогда было нас гонять? К чему эти лежанки на Пыльниках, Прессовке и у заставы?

— Да правильно говорит Кот, — вдруг поддержал Перун. — Пока всё Немо нормально делает. И артефакты нам за два дня такие отдал, что ради бабок тех у Торгаша мы б за пару месяцев не увидели. Это по минимуму. И не факт, что вернулись бы все.

— Так что скажете? — попытался подытожить Эру.

— Мочить пока не поздно! — предложил Москит, а Штык довольно осклабился, показывая, что полностью согласен.

— Не смейте трогать его! — до побеления костяшек сжал приклад Кот, вслед за которым угукнул и Перун.

Остальные промолчали, смотря по сторонам и делая вид, что заняты своими делами.

— Значит решено, — объявил Эрудит. — Пока Немо не старается нас подставить или как-то кинуть, не трогаем его. Но если хоть что-то подозрительное за ним увижу, а уж я увижу, ох как увижу! то он расскажет и про артефакты, которых мы не знаем, и про то, как до Исполнителя Желаний живьём дошёл и вернулся. Я много разных легенд наслушался про пакость эту, но чтоб кто-то загадал, получил что хотел и обратно вернулся — такого не слышал. А оказывается-то, что тот самый, кто вернулся, просто молчит себе и не торопится другим рассказать, как дело было. А теперь — хватит балаган разводить. Идти пора. Разобрать оружие и чтобы я не слышал больше таких рассуждений. По крайней мере до тех пор, пока я сам не скажу…

Пока сталкеры решали, как быть с Немо и что с ним делать, тот, ни о чём не подозревая, уверенно шагал по мягкой, покрытой густой, желтовато-зелёной травой, земле, делая то шаг влево, то пару шагов вправо, обходя уже порядком заметные Трамплины, которые образовали в центре глубокие, ямы, с ровными краями и старательно пряча довольное выражение лица. Не приходилось пояснять то одному, то другому сталкеру как обойти аномалию, что обычно здорово замедляло передвижение. Иногда он оборачивался и убеждался, что девушка шла за ним, шагах в пяти, так же легко минуя аномалии.

„Молодец девчонка, — подумал сталкер про себя. — Красивая, стройная, что видно даже под камуфляжем, но при этом — не разбалованная совсем. Жалко, что так получилось с ней. Хотя, скорее всего, благодаря именно тому Выбросу она и жива. По-другому бы точно не выжила. Либо на аномалию нарвалась бы, либо на завтрак твари какой. А то и просто встретила бы выродка какого-то. Народ здесь звереет. Многие уже свято верят — если силён, значит прав. Мало их головы находят на кольях. Не понимают ничего, твари“.

— Стой! — вдруг быстро произнесла она. — Ложись!

Немо мгновенно рухнул в грязь на дне довольно заметного углубления, куда, похоже, стекала талая вода, образуя ещё недавно довольно большое озерцо. Мгновенно — потому что Зона не любит, когда с действиями медлят хотя бы секунду. Уж он-то это хорошо знал.

— Есть? — лишь коротко спросил он.

— Кажется, что-то… — пробормотала Люба. — Да! Есть! Шагов сто — сто сорок отсюда. Вон там, — она ткнула рукой в сторону, не поднимая лица от грязи, в которой распласталась рядом с Немо.

— Добро. Сейчас проверю, — размазывая грязь по камуфляжу, сталкер змеёй скользнул вперёд, чуть высунувшись из углубления и припадая к прицелу винтовки.

Минуты на три воцарилась тишина. Потом он подал голос.

— Умница. Точно вычислила. Хорошо устроились, гады, нарыли себе нор, двери сверху замаскировали дёрном. Заметил только потому что трава на краях дверей потёрта порядком и чуть суховата.

— Ну что? Я свободна? — с вызовом бросила сталкерша.

— А разве я держал? — удивился Немо, не отрываясь от прицела. — Иди на все четыре стороны! Хоть в Бар, хоть на Янтарь, тут не далеко, хоть к самому Саркофагу.

Помолчав несколько секунд, Люба и сама поняла, что ненавистный сталкер прав. Что это они нужны ей, а никак не она им. Поняла даже, что не смотря на отсутствие у Немо её способностей, он всё равно нашёл бы то, что искал. Только ушло бы на это больше времени. Но не намного больше.

— Ну чего ждёшь? Зови остальных. Заваливайтесь туда и перебивайте всех! Они атаки не ждут, вряд ли даже выстрелить успеют, пока вы не начнёте их в упор расстреливать.

— Остальные сейчас сами подойдут. А заваливаться к ним мы не станем.

— С чего это?

— Будет много крови. Лишние трупы. Не хочу.

— Ой-ой-ой! — взъярилась как голодная кошка, у которой отнимают кусок рыбы, Люба. — С чего это ты таким добреньким стал? Не хочет он лишних трупов! Такой гуманный?

— Нет. Не гуманный.

— А что же тогда?

— Просто я не злой…

Эта простая, казалось бы совершенно детская и неуместная фраза, особенно здесь, где на каждом шагу тебя поджидают аномалии и мутанты, заставила девушку надолго замолчать, поразив именно своей простотой и наивностью.

Минут через тридцать пять присоединились оставленные сталкеры и, выражаясь не самыми литературными выражениями, устраивались рядом с ними, в грязи.

— Замерли! — вдруг негромко объявил Немо.

Все застыли, стараясь не шелохнуться лишний раз. Откинув небольшую дверцу, из ямы выбрался человек. Ёжась от холодного ветра, он поправил автомат за спиной и, отойдя метров на пятнадцать от землянки, освободил организм от избытков жидкости.

— Чего ты ждёшь? — прошипела Люба, лёжа на самом дне бывшего озера и никак не способная видеть противника оттуда. — Ты стрелять в него будешь? Или что ты там хотел с ним сделать?

— Нет. Это не он. Наш — снайпер. Он ходит с СВД.

Оглянувшись по сторонам, бандит потянулся, пару раз вдохнул свежий воздух и нырнул обратно в дыру, захлопнув за собой люк.

Минуты снова потянулись медленно и скучно. Небо ещё плотнее затянулось серыми, густыми тучами, окончательно портя всем настроение. Сталкеры завели беседу. Сперва тихими, короткими фразами, потом перешли на обычный тон и беседа полилась своим ходом, тем более, что Немо никак не отреагировал на это.

— Народ, чего сидим так скучно? — вдруг предложил Игрок. — Может в картишки сыграем? Хотя бы на интерес, — в руке мелькнула потёртая дама пик.

— Убери карты, — скомандовал Немо. — Не расслабляйтесь особо. Не на прогулке всё-таки.

Игрок недовольно скорчил рожу, но колоду в карман спрятал. Почему-то никому даже не пришло в голову спорить с Немо, хотя среди сталкеров младше его был лишь Фашист. Возможно — младше.

— Слушай, Немо, — подал голос Эру, потирая лоб изуродованный шрамами. — Что-то не нравятся мне эти тучи. Вот совсем не нравятся. Больно уж тёмные и густые они. Дождь будет, зуб даю.

— Будет…

— И что делать будем? Нам же укрыться от него некуда совсем! Подохнем ведь, мать-перемать!

— Антирады глотать будем, — спокойно прокомментировал Немо надвигающийся дождь. Причем как обычно — радиоактивный

— Твою мать, Немо, ты нас за кого держишь? За расходный материал? За лохов зелёных? — взвился Москит.

На секунду Немо отвёл взгляд от цели наблюдения и метнул тяжёлый взгляд в скандалиста. Немного поизучав его, снова уставился через прицел на пригорок.

— Ну ведь я рядом с вами, — пояснил он. — Дозу схвачу точно такую же. Плюс минус полгода жизни. Так ли это важно?

Остальные промолчали. Кто-то не понял, что Немо имеет в виду, а те, кто поняли, не поверили своим ушам, очень уж сказанное Немо противоречило их жизненным ценностям и принципам.

— Сейчас ещё один вылезет, — сообщила Люба, до этого то ли просто растянувшаяся в грязи, то ли даже дремавшая.

— Угу. Вижу.

Через пару секунд крышка люка откинулась. Но на этот раз, это был другой люк и, скорее всего, другая землянка. „Логично, — промелькнуло в мыслях Немо. — Их там десятка полтора. Значит и землянка, скорее всего, не одна. Две — минимум“. Тем временем, на поверхности оказался щуплый сталкер лет двадцати восьми, в простой куртке и джинсах. Вздрогнув от воздуха, показавшегося ледяным после душной землянки, бандит, решив не отходить далеко от логова, расстегнул джинсы и неслышно застонал от удовольствия. Правда немного мешала несколько раз соскользнувшая с плеча снайперская винтовка Драгунова.

Немо, всё так же прижимая приклад Винтореза к плечу, а прицел к правому глазу, резко поднялся. Подождал несколько секунд, пока бандит не закончит начатое дело. А когда застёгивал штаны, не громко свистнул. Бандит резко обернулся и, как заметил только Немо, благодаря прицелу, мгновенно побледнел. Оторвав руку от винтовки, сталкер махнул, приказывая приблизиться. Несколько секунд бандит стоял на месте. Эру, привставший, чтобы ничего не пропустить, с ужасом подумал, что сейчас он кинется назад и, получив пулю из Винтореза в затылок, успеет криком переполошить лагерь. Предохранитель винчестера щёлкнул и распахнутая дверца люка оказалась на прицеле, чтобы наградить первого же высунувшегося зарядом картечи. Бандит стоял секунду… две… и, наконец, медленно подняв руки, сделал осторожный шаг вперёд. Эрудит с трудом перевёл дыхание. В голове пронеслась мысль: „И с чего мне такая ерунда в голову пришла, что он станет кричать, других предупреждать? Что он, не понял что ли, что тогда ему точно не жить. Я и сам в такой ситуации слова бы не сказал“.

Уставший ждать Немо, нетерпеливо махнул стволом, приказывая двигаться быстрее. Бандит понял и быстро, хотя и неловко поспешил к нему.

— Стоять! — скомандовал Немо, когда тот приблизился на десяток метров. — Медленно опусти винтовку на землю.

Дрожа всем телом, мужчина скинул СВД с плеча и поспешно бросил её к ногам.

— Сюда проходи и садись, — Винторез качнулся, показывая что сидеть придётся среди десятка сталкеров. Среди которых была… девушка! Но бандит слишком заметно дрожал, чтобы интересоваться тем, откуда она взялась и кто она такая. — Кишка?

— Уг-гу, — перепугано кивнул тот.

— Добро. Значит так, сейчас мы задаём тебе вопросы. Ты отвечаешь. Если отвечаешь правду — мы уходим. Тебя пальцем не трогаем, слово даю. Ты возвращаешься обратно. В погоню отправляться не советую. Скоро будет довольно пакостный дождик. Да и стрелки у нас добрые есть. Взять нас мы едва ли сможете. Всё ясно?

— Угу, — снова кивнул Кишка, не особенно веря в то, что его отпустят.

— Добро. Ты знаком со сталкером по прозвищу Малёк.

— Ну да. Пару раз с-сидели в Баре.

— Что о нём знаешь?

— Мелкий, совсем мелкий, скупщик хабара. Любую ерунду берёт. Бармен за всякие Бритвы да Батарейки никогда бы денег не дал. А Малёк платит. Копейки, конечно, но платит.

— Замечательно. Следующий вопрос: когда ты последний раз встречал его?

— Да вот, когда в Бар последний раз ходил. Неделю, может, дней пять назад.

— Так-так, — подбадривающее кивнул Немо. — И ещё вопрос: что интересного он тебе рассказывал в ту, последнюю встречу?

— Нич-чего толком. Он пьяный был в доску. Бормотал чего-то…

— Что бормотал? Не советую пропускать и слова из того, что ты от него услышал.

— Ерунду… ерунду какую-то. Будто работает он на шишку какого-то… то ли Хачик, то ли ещё как-то зовут…

— Гиви? — подсказал Эру.

— Во-во! — радостно, с заблестевшими глазами подтвердил Кишка. — Гиви и зовут! Так Малёк и говорил, что бизнес весь этот его только для прикрытия. Что, мол, на самом деле он не просто хабар мелкий скупает, а на этого Гиви работает. То ли делает что-то, то ли договаривается, чтобы кто-то другой делал. И всё! Клянусь, мужики, больше ничего не гово… не говорил, — после взгляда в абсолютную темноту ствола Винтореза, голос начал срываться.

— А где этот Гиви находится? Где база его, он говорил?

— Да конкретно… ничего конкретно не говорил. Вроде где-то в Тёмной долине. Там фермы старые есть. Вот на какой-то из них Гиви и обитает. И база его. Он, скотина, Гиви этот, серьёзный мужик. У него бойцов человек под тридцать! И все крутые, не новички, матёрые все как один. Больше не знаю. Ну правда, ну мужики, вы ж обещали! Я ж все что знаю вам рассказал! Отпустите, а? Я ж вас ни пальцем никогда не трогал! Ну чего вы с меня хотите-то? СВД мою — так забирайте хоть сейчас. Чтобы я Кабана и остальных из землянки вытащил — тоже не проблема. Выйдут, а вы их сразу отсюда и положите. Только отпустите, а???

— Вали, — кивнул Немо. — Винтовку свою прихвати. Но не вздумай в нашу сторону повернуть. Поверь, я быстрее.

Кишка засуетился, поскользнулся и растянулся в грязи, чем вызвал хохот Штыка и Москита. Наконец, на четвереньках выбравшись из ямы, подскочил к оружию, демонстративно закинул за спину и, хотя ему никто не говорил, вскинул руки кверху, поспешно удаляясь от врага.

— Давай, Немо, — предложил Эру, провожая бандита взглядом.

— Чего, давай?

— Ну как чего? Стреляй уже.

— Нет.

— Да нормально всё! У тебя же глушитель. На таком расстоянии точно не услышат.

— Я не буду в него стрелять.

— Блин, Немо, ты чего ерунду-то говоришь? Стреляй, мать-перемать!

— Я ему слово дал, что не выстрелю.

— Идиот ты, Немо, хоть и легенда, — Эрудит вскинул винчестер, метясь в самый затылок. — Не знаю как ты, а я никакого слова ему не давал.

— Я дал слово, что мы отпустим его живым! — ствол Винтореза уткнулся в висок Эру. — Опусти оружие. Я не хочу стрелять. Правда, не хочу.

Вокруг защёлкали предохранители. Немо оказался на прицеле семи автоматов, ружей и винтовок.

— Опустите оружие, — попросил сталкер абсолютно спокойно. — Я не хочу стрелять ни в кого из вас. И вам я тоже не советую.

— Ты нас достал своими советами! — взвыл Москит, прищурив один глаз и тщательно целясь Немо прямо в висок, хотя и так стоял буквально в полудесятке шагов. — Ребята, давайте уж продырявим его к чёртовой матери!

— Немо, да убери ты ствол! — жалобно пробормотал Кот. — Ну правда…

Тра-та-та!

— Твою мать, — едва слышно выдохнул кто-то из сталкеров.

— Мать-перемать, бей гадов! — рявкнул Эру, падая и мгновенно наводя оружие на не вовремя выскочившего из землянки бандита.

Но прежде чем мушка винчестера совместилась с тёмным силуэтом, пуля Немо, который рухнул на землю, раньше, чем окончилась первая, короткая очередь, врезалась в горло бандита. Через несколько секунд распахнулся ещё один люк, из которого посыпались вооружённые люди.

— У-ух! — прокричал Эрудит сквозь грохот выстрелов с обеих сторон. — Не опозорим славного имени честных сталкеров!

— А-а-а-а! Получи, выродок! — заорал даже не пригнувшийся Штык, поливая врага свинцом.

— Лови, гад! И ты получи! — приговаривал Фашист, коротко стреляя опустившись на колено.

Лишь Немо стрелял молча. Но каждая его пуля бросала на землю ещё одного противника.

Бойня вышла совсем короткой. Бандиты едва успевали выскочить из убежища, как оказывались под ливнем разнокалиберных пуль. Большинство тут же получали по несколько кусков свинца и падали. Всего несколько догадались не выскочить, сломя головы, а осторожно выбраться, прижимаясь к сырой земле, и неторопливо отползти в сторону, чтобы открыть огонь. Но эти немногие редко успевали хоть раз нажать на курок. Безжалостные пули из Винтореза находили их довольно быстро.

Минуты через две Эру поднялся, с трудом переводя дыхание и быстро запихивая патроны в винчестер. В куче тел, трупов на пятнадцать-восемнадцать, он не заметил ни одного шевеления. Лишь где-то в стороне, метрах в пятистах, виднелась бегущая прочь фигурка Кишки. Заслышав звук перестрелки, он вполне благоразумно решил не оборачиваться и не возвращаться, лишь изрядно прибавив скорости и сожалея об оставленном в землянке запасе боеприпасов и консервов.

— Во как мы их! — довольно выдохнул Штык, вытягивая шею, стараясь лучше разглядеть тела противника.

— Не, ты видал как я того, что слева выполз? — радостно объявил Каль.

— Ага, бабушке это моей расскажи! — возразил Москит. — Это я ему, прямо в глаз правый!

— Кот, — совсем тихо среди выкриков и суеты произнёс Немо.

Сталкеры мгновенно обернулись назад и увидели соратника, вытянувшегося в грязи, правой рукой сжимавшего автомат, а левую прижимая к пропитанному кровью камуфляжу. Кот был единственным в группе, кто носил бронежилет. И тот почти спас от короткой очереди. Но последняя пуля вошла на пару миллиметров выше края пластины.

Секунд пять все стояли вокруг тела и присевшего возле него на корточки Немо. Затем начали обеспокоенно глядеть по сторонам, преимущественно на кучу убитых врагов. И, наконец, Штык не выдержал:

— Да чего мы стоим-то здесь? Давайте туда скорее! У них же там стволов как грязи! Собрать надо!

— Ага! — поддержал Эрудит. — Заодно и землянку их поизучаем. Зуб даю, полезного там у них порядком навалено!

— Так чего ждём? — удивился Игрок. — Пошли!

Сталкеры бросились за богатыми трофеями. Лишь Калькулятор на секунду задержался, потянувшись за автоматом Кота.

— Руку убери, тварь! — тихо произнёс так и не поднявшийся Немо. — Оторву!

Пробормотав про себя что-то не слишком литературное, Каль поспешил за остальными, опасаясь, что все трофеи разберут без него. За автомат убитого он решил не спорить. Конечно, он не поверил в угрозу Немо, но… Что-то подсказало, что проверять слова молодого сталкера не стоит.

— Зачем тебе это? — удивлённо спросила Люба, молчавшая всё время перестрелки, глядя, как Немо взвалил тело Кота на плечо. — Обычно сталкеры оставляют убитых там, где их и убили.

— Сталкеры — оставляют, — согласился Немо.

— А ты что?

— Я — не оставляю. Автомат Кота не оставляй, прихвати.

— Так зачем ты его тащишь?

— Не хочу, чтобы его какие-нибудь твари сожрали. Он был хорошим сталкером, — Немо быстро, хотя и с заметным напряжением шагал в сторону землянок. — И, скорее всего, единственным… кто не хотел перегрызть мне… горло.

— А если бы погиб не он, а Штык? Его бы ты оставил? Или Москита?

— Их — не знаю… Может быть.

Дальше они шли молча. А когда приблизились к радостно вопящим сталкерам, счастливо делившим трофейные автоматы, на лицо Немо упала первая капля воды.

— В землянку все. Занимайте какую-нибудь одну! Быстро! Дождь активный!

Этих слов вполне хватило, чтобы отряд прекратил спорить из-за лишнего автомата или пистолета и дружно бросились, отталкивая друг друга, к ближайшему люку. В принципе, все знали, что дождь радиоактивен. Других дождей в Зоне не бывает. Просто слова напомнили и подхлестнули. Через минуту под ещё слабым, но быстро набирающим силу дождём, остались лишь Немо и Люба.

— Оставь автомат и давай к остальным, — скомандовал Немо.

— Сволочь! Я думала, ты догадался мне отдельную землянку дать! А ты, значит, решил сам с комфортом устроиться? — девушка едва удержалась, чтобы не хлестнуть по ненавистному лицу.

— Я буду через несколько минут. Живо, давай в землянку! Дозу словишь, желудок вместе с обедом вытошнишь! — бесцеремонно вцепившись в плечо, сталкер подтащил её к входу в убежище, подождал, пока она спрыгнет вниз и нырнул в соседнюю землянку.

К остальным он присоединился минут через пять, уже без тела Кота и его же автомата. Зато в руках появились несколько коробок — боеприпасы, порядочное количество продуктов, куча бинтов и горсть антирадов.

— Немо, зацени, как эти уроды устроились! — кинулся к нему Фашист, когда он, передав трофеи вниз, в очень просторное помещение освещённое шестью лампочками, спрыгнул следом. — Жратвы, патронов — завались! Пять коек двухъярусных! Так ещё и буржуйка на сухой горючке! Вот ведь с жиру-то бесились!

— Устраиваемся на ночь, — распорядился Немо, игнорируя его восторг и плотно закрывая за собой люк. — Не вздумайте ночью выйти. Дождик идёт хороший, затяжной. Кто выйдет — вернётся уже здорово полысевшим.

— Насколько активный? — удивился Эрудит.

— Не очень, но активный.

— У тебя что, дозиметр? — поинтересовался появившийся рядом Перун. — Откуда знаешь?

— Чувствую.

— Ну и хорошо! — весело ответил Эру, — хоть отоспимся вдоволь, да поедим нормально! Сколько ж можно на одних этих консервах холодных? А тут крупы завались, воды хватает, соли и тушёнки — тоже. Я такой кулеш сейчас заварганю! — даже Немо не разглядел странного, ехидно-жадно-жестокого выражения лица, которое никак не вязалось с весёлым, разудалым тоном. Да и мысли Эрудита никак не вязались с его речами.

„Чувствуешь, говоришь? — подумал он. — Ну вот, ещё разок ты прокололся. Счётчика у тебя нет, так что про радиацию ты знать не можешь. Хотя, если ты не полный идиот, а ты не такой, то и так знаешь, что других дождей в Зоне не бывает. Но ты сказал не „знаю“, а именно „чувствую“. Поверь мне, легенда Зоны, придёт время и ты расскажешь мне! И как чувствуешь всё вокруг, и как к Исполнителю желаний прошёл, и как живым сумел оттуда вернуться. Уж я сумею развязать твой язык! Ох как сумею!“

Но размышляя на такие темы, Эру сноровисто вытащил из угла солидную кастрюлю, литров на восемь, умело взгромоздил её на конфорку и засунул сразу полпачки сухого топлива в жадную утробу печки. Затем залил воды из стоявшей рядом пятилитровой фляги и терпеливо подождал, пока вода закипит. Одним словом, часа через полтора сталкеры расхватали жестяные миски, доставшиеся от прежних хозяев, вместе с землянкой и кинулись к пышущей жаром кастрюле. Один лишь Немо отстал от них, брезгливо взяв тарелку и отойдя в угол, где долго и тщательно споласкивал её. Остальные решили не обращать внимания на чистоту посуды и, когда Немо потянулся к черпаку, чтобы наложить кулеш, уже нетерпеливо помешивали еду ложками, чтобы та поскорее остывала.

Тем временем, Эру достал бутылку водки из своего рюкзака. Москит повторил его маневр. А вездесущий Игрок вытянул поллитровую ёмкость из-под кровати. Дружно свинтив пробки, все трое, чтобы ускорить процесс, принялись щедро плескать спиртное в подставленные кружки. Сегодня, в сухом, тёплом месте, защищённом от аномалий и мутантов, сталкеры могли позволить себе расслабиться и забыться.

Те, в чьих кружках уже плескалась отдающая сивухой жидкость, жадно переводили голодный взгляд с кружек, на тарелки, где аппетитно пузырилась горячая, ароматная, отдающая аппетитной желтизной смесь пшенной каши и тушёнки — настоящий походный кулеш.

— За тех, кого Зона взяла, — привычно объявил Эрудит и залпом опустошил кружку на редкость сивушной дряни, поспешно отправляя вслед ей ложку обжигающей каши.

Кто-то из сталкеров закашлялся, когда водка опалила горло и сбила дыхание. Но через секунду все кинулись на кулеш, остервенело дуя на ложки и перекатывая на языке раскалённую еду.

Только Немо и девушка не присоединились к их попойке, предпочитая сидеть в разных углах и не торопясь, снимая верхний, уже остывший слой каши, набивать ею рты. Отчасти из-за редкости горячей еды в Зоне, отчасти от неплохих кулинарных навыков Эру, но кулеш действительно удался на славу.

Люба сидела возле самой печки, грея руки о горячую миску и поворачиваясь к печке то одним, то другим боком. Но Немо, сидевший в самом дальнем и тёмном углу, знал наверняка, что даже когда она поворачивается спиной к остальным, ни один из сталкеров не мог ускользнуть от её внимания.

Сталкеры ещё несколько раз наполнили и опустошили кружки, повторяя обычные короткие тосты.

Наконец все три бутылки опустели, вся еда из тарелок и, опустевшей после нескольких добавок, кастрюли перекочевала в желудки и сталкеры, сыто посапывая расселись покомфортнее, скрестив ноги или привалившись к стенам.

— Может перекинемся? — с надеждой предложил Игрок.

Предложение приняли с восторгом и через полминуты Игрок, Каль, Штык и Перун отделились от остальных, организовав свой небольшой круг.

Захмелевший Эрудит по привычке достал кроссворд, но развернув его и поизучав секунды две, снова сложил и засунул в карман.

— Немо, а ты чего, радиации не боишься? — Фашист растянулся на нижней полке дальней от входа кровати, совсем рядом с устроившимся подальше от остальных парнем.

Вместо ответа тот вытащил из внутреннего кармана несколько капсул антирадов и сунул в рот, запив водой из фляжки.

— Понятно, — кивнул Фашист. — А чего не как все, водкой? Дрянь, конечно, дома я никогда не пил, но здесь-то приходится.

— Приходится, чтобы выводить радиацию из организма? — уточнил Немо.

— Угу. Я сперва недели две вообще не пил. Потом, когда мне раз десять сказали, что без этого здесь загнёшься, пришлось выпивать время от времени.

— И кто же тебе сказал, что водка радиацию выводит?

— Ну, все говорят.

— Слушай сюда, неразумное дитя, — предложил Немо. — Если тебе ещё раз скажут, что радиация выводится посредством употребления спиртного, смело плюнь ему в морду. Вранье всё это. Просто нажраться любителей много. Да и Бармен с прочими, думаю, легенду эту старательно поддерживают. Им же прибыль с продажи мерзости этой хорошая капает. Получше, чем с продуктов, это точно.

— Врёшь! — загорелись глаза Фашиста.

— Не хочешь — не верь, — спокойно ответил Немо, растягиваясь на соседней койке, тоже предпочитая нижнюю полку.

С полминуты в землянке слышалось лишь шлёпанье картами по дну цинка для патронов, сопение задремавшего прямо на полу Эрудита и добравшегося до койки Москита, да шуршание капель дождя по грунту, который заменял потолок. Землянка оказалась сделанной на совесть — потолок и стены покрывали тонкие листы жести, которая если и не защищала от радиации, то хоть не позволяла активной воде просачиваться внутрь.

— Так что, правда, что ли, что водка не помогает от дозы? — наконец не сдержался Фашист, поднимаясь и пересаживаясь поближе к Немо.

— Наоборот. Пьяный ещё большую дозу словишь.

— Ну а какого фига тогда все остальные говорят, что без водки — никак? И почему ещё большую дозу-то?

— Уж не знаю, кто байку эту про водку запустил. А про дозу… хочешь лекцию по анатомии и собриологии, минут на десять-пятнадцать?

— Нет уж! На слово поверю. Блин, чтоб я ещё раз эту дрянь хоть понюхал…

Снова в землянке воцарилась тишина. А через шесть минут бывший скинхед снова не выдержал:

— Немо, когда мы этого Гиви найдём и ты у него всё выспросишь, ты, это, не убивай его, ладно?

— С чего это такой неожиданный гуманизм? — поинтересовался Немо.

— Не, не гуманизм. Ты его не стреляй. Лучше мне его отдай, если не нужен будет больше.

— А тебе-то он зачем?

— Ненавижу чернозадых этих, — прошептал тот. — Я их давил там и здесь давить тоже буду! Отдай мне его, а?

— До Гиви сперва дожить надо, — ответил Немо обычным, холодным тоном, который должен был напрочь отбить желание у Фашиста дальше распространяться о своей жизни до Зоны. — И вообще, отцепись, Фашист, спать хочу! — сняв ботинки и поставив возле койки, Немо демонстративно отвернулся к стене.

А Фашист ещё долго бормотал что-то, иногда почти затихая, иногда срываясь на тихий мат.




X


— Оставьте стволы здесь! Потом вернётесь, если будет желание, — недовольно скомандовал Немо, утром, когда сталкеры готовились к маршу в Тёмную долину.

После боя у Пыльников, каждый из сталкеров тащил за спиной по два ствола — свой и снятый с наёмников. А теперь, старательно обобрав вчерашние трупы, они обвешались оружием так, что любой герой голливудского боевика побледнел бы от зависти.

— Ты чего, Немо, стволы вот так оставлять?! — опешил Эрудит. — Да Бармен за них неплохие бабки отвалит!

— А по аномалиям вы с такой выкладкой долго бегать сможете? Побегать-то придётся, это я могу пообещать. Так что каждый оставляет себе по одной пушке, пистолеты не в счёт. Остальные аккуратно складываете в землянке. Когда разберёмся с Гиви, заберёте всё. Три минуты на выбор стволов и складирование остального!

Недовольно бурча, сталкеры разложили оружие на земле, поднимая и примеряя в руке то одну смертоносную машину, то другую.

Наконец лишнее оружие спустили в землянку, где прошла такая удачная, спокойная ночёвка. Теперь вооружение сталкеров было следующим: Каль и Игрок сменили своё оружие на Валы, Перун выбрал себе хороший, немецкий винчестер, Фашист оставил свой АК, взяв АКМ с подствольным гранатомётом. Москит, Штык и Эру предпочли сохранить проверенное оружие. Немо, конечно, ни на что не променял свой Винторез, но и Сайгу также не оставил. А Люба, по словам всё того же Немо, пока не заслужила такого доверия, чтобы давать ей оружие.

В ответ девушка лишь презрительно хмыкнула и первой пошла в сторону Тёмной долины.

— Мать-перемать, ох и хорошо же прогуляться нам придётся! — ругнулся Эру, на ходу поправляя лямки рюкзака. — Это ж мимо Прессовки, через Конуру, ох и прогулочка же нам предстоииииит!

— Конуру обойдём, — отозвался Немо.

— Так это ещё лишние километров семь!

— Ты хоть раз там бывал, в Конуре?

— Как-то не приходилось. Но слышал про этот лесок порядочно.

— Там, в леску этом, самая здоровая колония слепых псов. Я там был два раза и в третий раз туда топать желанием не горю.

— Да ладно тебе! С нашими-то новыми стволами, да с тобой, сотню псов положим ещё на подходе!

— Сотню — возможно и положим. Но в Конуре этих сотен штук пять-семь. Уже полтора года как псы облюбовали себе это место. Раньше половина сталкеров, когда с Тёмной долины, Янтаря, а то и с Радара, возвращались, мимо проходили. Теперь больше не ходят. Только вояки, время от времени, на БТРах колесят.

— Чего ж они жрут-то, если их полтысячи? — ошалел Перун, идущий как всегда рядом, развесив любопытные уши.

— Всё. Всё, что ближе пары километров от их леса проходит. Сама-то роща не большая, да и деревьев мало. В основном — кусты. Километр шириной, да чуть больше полутора длиной. Но обходить придётся километра за три. Ближе — почуют. Тогда уж точно артефакты Гиви у него же и останутся.

— Ну ладно, Немо. Ты главный. В обход — так в обход, — кивнул Эру.

— Тихо! — вдруг выдохнула Люба. — Что-то есть вокруг!

Сталкеры замерли, стараясь зачем-то затаить дыхание. Перун замер с поднятой ногой и озадаченно уставился на девушку.

— Скорее отсюда! К землянкам! Может ещё успеем! Тушканчикиииии! — вскрикнула она.

— Твою мать!

— Ноги в руки!

— Мать-перемать!

— К землянке, придурки!

— Далеко от меня не отходите, — спокойно, даже буднично произнёс Немо, возобновивший ходьбу, когда Люба сообщила, что ожидает впереди.

— Немо, ты с ума сошёл! — вцепилась в его рюкзак девушка. — Их почти сотня! Мы не сможем отбиться!

— Не отставайте.

— Да скажите вы ему! — в ужасе крикнула она в застывшее лицо Перуна, который уставился на уже появившийся из-за пригорка серо-бурый ручей.

— От Немо не отставай, — посоветовал Эру, поспешно догоняя спокойного сталкера, который даже не подумал снять оружие с плеча.

— Нас ведь всех разорвут! — почти в истерике взвыла Люба.

В ответ Перун вцепился в её локоть и потянул вперёд, почти прижимая к боку Немо, стараясь закрыть её с другой стороны и не давая кинуться назад. Остальные сталкеры, не придумав ничего лучшего, семенили вокруг, сжимая оружие, боясь оторваться от Немо и время от времени с жадностью поглядывая на оставленный позади холмик с землянками.

Ручей стал шире, стараясь обхватить добычу со всех сторон. Подпустив сталкеров на два десятка шагов, твари на какие-то мгновения застыли. Немо не сбавил шагу. И вдруг лавина обрушилась на них…

А через секунду первый ряд, точно так же как у Амбала, попадал, едва слышно вереща и всё медленнее дёргая тоненькими конечностями. Оставшаяся стая, десятков в восемь злобных потомков обычных грызунов, издали пронзительный визг, резко развернулись и бросились врассыпную, стараясь как можно быстрее убраться от непонятной гибели.

Сталкеры ошалело топали вокруг даже не сбившего шага Немо. Хоть им уже и приходилось видеть такое, но привыкнуть не успели. Люба, так и не сумев побороть бившую её дрожь, молча семенила возле него.

— Ч-что это… было? — минуты через полторы выговорила она.

— Что было? Тушканчики сдохли.

— Я не об этом! Как ты их так? Откуда ты умеешь такое?

— Умею…

Дальше путь оказался довольно спокойным. Километр за километром оставались позади. Умело обойдённые аномалии злобно сыпали искрами или поднимали небольшие смерчи пыли. Разговор никак не клеился, да и говорить, в общем-то никто особо не хотел. Правда, Перун изнывал от желания расспросить Немо о Зоне, Фашисту очень хотелось узнать, как же тот попал в Зону, Люба и Эру изнемогали, не зная толком куда их ведёт легенда Зоны и все без исключения хотели узнать подробности боя с тушканчиками. Но почему-то никто так и не обратился к нему, время от времени тихо переругиваясь или обсуждая что-то. Несколько раз в стороне от группы проносились своры псов, один раз они миновали лежбище кабанов, проводили взглядом псевдособаку, шустро несущуюся вслед за улепетывающей плотью. Два раза на приличном расстоянии проходили группки сталкеров. Не выказывая агрессивности и желания поближе познакомиться, они получали такой же ответ и оставались довольны.

Темнело. Ветер, ещё утром почти обжигавший лицо, постепенно остыл и теперь хлестал по щекам чуть ли не ледяными порывами.

— Немо, нам нужно где-то спрятаться, — впервые после встречи с тушканчиками, подала голос Люба. — Ночью будет Выброс, около двух часов.

— Утром. Примерно к трём часам, — поправил сталкер, на секунду бросив уважительный взгляд на девушку.

— Утром? С чего ты взял? — обиделась та. — Эти приборы учёных вечно врут, а я почти никогда не ошибаюсь!

— А я — не ошибаюсь никогда, — холодно улыбнулся Немо. Но улыбнулся не ей и даже не сталкерам. Улыбнулся Зоне.

— Так что делать-то будем? — влез Эру. — Без норы, хоть маломальской, нам до утра не дожить!

— Укрытие будет. Надо только до Прессовки добраться, а осталось тут немного уже, минут десять. Там найдём, где переночевать и переждать Выброс.

— Да ты чего, Немо! — вытаращил глаза Игрок. — В этих развалинах пересидеть решил? Там же ни одного действительно целого дома не осталось! Если заночуем в одном из них — точно хана нам!

— Если я говорю, что когда дойдём, то пере… — Немо обернулся к спорщику и замолчал на полуслове. Затем тихо добавил. — Хотя, может, и не дойдём…

Впервые за время знакомства, сталкеры услышали в его голосе страх. Точнее, не страх, а какое-то лёгкое сожаление, будто человек, подошедший на остановку, видит отходящий автобус и вынужден ждать следующий. Не страшно, но обидно.

И именно эта интонация перепугала всех много сильнее, чем то, что могло оказаться за спиной. Молниеносно развернувшись, сталкеры увидели причину досады Немо.

По их следам, примерно в полукилометре, но быстро сокращая разрыв, неслась стая химер. Пять представителей самых опасных тварей в Зоне.

— Немо, что делать будем? — путаясь в ремне винчестера, прохрипел Эрудит.

— Что ж вы в такую стаю-то собрались, — не обращая внимания на вопрос, задумчиво спросил непонятно у кого Немо. — Раньше никогда больше трёх сразу не видел.

— Мочи их!!! — быстрее всех сориентировался Штык, не привыкший заморачиваться сложными размышлениями, предпочитая им простую, но часто куда более действенную драку.

— Приготовиться! — скомандовал Немо, уже собравшийся, словно опытный командир перед боем. — Москит, меться по крайней слева. Фашист, подпусти ближе и постарайся накрыть переднюю тварь из подствольника. Остальным бить по второй справа — самой мелкой. Ясно? Огонь!!!

Дружно загрохотали калашниковы и винчестеры. Тихо пощёлкивали Валы и Винторез. Химеры уже сократили дистанцию метров до трёхсот. На такой дистанции можно было разглядеть мелкие фонтанчики крови, плескавшие из тел мутантов. Но химеры не просто так заслужили звание самых опасных мутантов, когда-либо путешествовавших по Зоне. От попаданий пулями из винчестеров, они довольно заметно вздрагивали. Ну а раны от автоматных пуль, заживали, когда сама пуля ещё не успела выйти из тела, прошив насквозь, например, лапу. Два сердца усиленно гоняли кровь, чтобы позволить телу такую регенерацию. От этого же даже рана в сердце не была смертельной для химеры. Потому что когда одно сердце на несколько секунд замирало, поражённое пулей и ещё не успевшее зарастить рану, другое начинало перекачивать кровь с двойной мощью, обеспечивая кислородную подпитку всему телу. Мощный, немного заострённый череп, отдалённо напоминающий кабаний, выдерживал даже попадание из автоматов, тем более, что пули рикошетили от скошенной, толстенной лобной кости. Зона создала воистину страшное, абсолютно смертельное оружие.

И всё же в двухстах метрах от сталкеров, одна из химер на секунду сбавила шаг, неловко пару раз переставила лапы и рухнула. Пуля Винтореза, вонзившаяся в глаз на ходу, заставила мутанта замедлиться, а ещё три, угодившие через считанные мгновения, превратили мозг химеры в кашу, обеспечивая единственный стопроцентно надёжный способ избавиться от опаснейшего порождения Зоны.

В ста тридцати метрах от желанной добычи осталась и вторая химера, на которой сосредоточил всю огневую мощь отряд. Пули просто сделали из груди, сердца и лёгких мутанта неаппетитное месиво из костей, крови, плоти и внутренностей.

Третья химера внезапно разлетелась в клочья от очень удачного выстрела Фашиста, с семидесяти шагов.

Осталось всего два мутанта.

Но перезарядить подствольник Фашист не успевал. Секунд, необходимых Немо чтобы всадить пули прямо в глазницы химер, не оставалось. Даже все громыхающие стволы не успевали остановить хотя бы одну единственную химеру, тем более, что сразу несколько сталкеров вынуждены были перезаряжать оружие.

Пятьдесят метров…

— В сторону! Все в сторону, живо! — прогремел Немо, заглушая канонаду. — Все толпой в сторону!

Ошарашенные и растерявшиеся сталкеры сами не запомнили, как оказались в двадцати метрах от застывшего на месте Немо.

— Давайте, твари, поиграйте со мной! — как-то очень не по-человечески ухмыльнулся Немо, скидывая винтовку, Сайгу и рюкзак.

А освободившись от лишнего веса, он кинулся прочь.

Нет, вряд ли он сумел бы побить мировые рекорды по бегу. Но даже лучшие из бегунов здорово запыхались бы, соревнуясь с этим странным, а в чём-то даже страшным сталкером. Оставшемуся отряду на мгновение показалось, что его фигура расплылась в воздухе. Но огромные прыжки химеры нередко обгоняли разогнавшиеся БТРы. И ни один человек не обладает достаточной скоростью, чтобы убежать от них. Но секунды для отряда Немо выиграл. Оставшиеся мутанты, вполне рационально решили, что лучше довольствоваться одним человеком, чем кидаться на крупный, хорошо вооружённый отряд, предпочтя оставить его в стороне. Перезаряженный гранатомёт Фашиста весело сказал своё „Втунннн!“ и задняя часть чуть отставшей химеры брызнула во все стороны кровавыми лохмотьями. Ещё некоторое время она пыталась ползти на передних лапах, но шкал свинца всего с четырёх десятков метров нашинковали останки в фарш.

Но достать оставшуюся химеру гранатомёт уже не мог. Дистанция отделившая группу от добычи и охотника за полминуты, растянулась метров на двести пятьдесят. Немо оставался с противником один на один…

— Давай, гадина, попробуй меня! — едва слышно шептал он себе под нос. — Я, конечно, не особо аппетитный, так ведь ты сволочь не привередливая. Побегай-ка ещё за мной. Ещё чуть-чуть. А я скоро остановлюсь и подожду тебя.

Кровь мощно бухала в висках. Сердце, ошалевшее от такой нагрузки, грозило вырваться из груди, остервенело стуча в грудную клетку. Воздуха не хватало, да сталкер не особо и старался восстановить сбитое дыхание. Но впереди уже засверкали мощные молнии Электры. Тварь отставала метров на тридцать. Для разогнавшейся химеры — две секунды бега. А две секунды, по расчёту Немо, вполне хватало для резкой остановки, поворота к мутанту и мощного прыжка в сторону.

В семи метрах от мощной, бьющей молниями метра на три вокруг себя, аномалии, сталкер остановился, сильно откидываясь назад, чтобы не сделать лишнюю пару шагов. Затем — молниеносный поворот на одной ноге. Но прыжка не вышло…

Разворачиваясь на одной ноге, Немо почувствовал, что земля под ним рушится. И через долю секунды левая нога ушла в землю по колено.

Химера неслась уже в двадцати метрах, видя как долгожданную добычу, так и смертельно опасную аномалию, к которой лучше не приближаться.

Что произошло в следующее мгновение, точнее, как всё произошло, Немо не сумел бы рассказать при всём желании.

Но химере оставалось преодолеть ещё пару метров, когда сталкер резко оттолкнулся свободной ногой, одновременно вырывая из ножен свой необычный клинок и кидаясь вперёд. Такого поворота событий не ожидал сам Немо и уж тем более, химера. Но когда она затормозила в пяти метрах от аномалии, чтобы развернуться и прыгнуть в сторону, на спине болтался дополнительный груз, в виде назойливого сталкера. Отпрыгивая от Электры, химера остервенело задёргала всем телом, стараясь избавиться от незваного пассажира. Но Немо ухватился одной рукой за шею мутанта, обеими ногами обхватил бока, до судорог напрягая все мышцы и точно не собираясь покинуть спину своего неожиданного скакуна.

За долю секунды охотник стал добычей, а загнанная жертва почувствовала вкус крови.

Бритва, представлявшая лезвие клинка, едва заметно блеснула в отсвете близких разрядов и, направленная правой рукой Немо, вонзилась в шею мутанта слева. Химера рванулась вверх, подскакивая от боли почти на два метра. Ни один мировой чемпион по родео не сумел бы усидеть на таком коне. Немо — усидел.

Прижимаясь лицом к отвратительно голой коже на затылке мутанта, он почти всерьёз задумывался, не вцепиться ли для надёжности ещё и зубами, резко дёргая клинок вправо и на себя.

Как раз в этот момент химера мягко приземлилась на все четыре лапы, мощно сиганула влево, наконец, избавляясь от седока. Немо покатился вправо, стараясь убраться как можно дальше от обезумевшего от боли и шока противника. А в левой, свободной от ножа руке, он держал голову самого опасного мутанта Зоны.

Точно также он и остался стоять, медленно и с болью в обожженном прохладным воздухом горле, восстанавливая дыхание, когда к нему подбежали остальные сталкеры. В первое мгновение они не поняли, почему химера неподвижно лежит в пяти метрах от своей недавней добычи. Во второе — разглядели трофей, истекающий кровью в руке Немо. В третье — дружно подумали, только разными словами, что пора бы проснуться и надо ущипнуть себя.

— Немо, что это… Как ты?.. — первым попытался выразить запутанные мысли в словах Перун.

— Да ничего сложного, — не выдавая состояния ничем, кроме мертвенно-бледной кожи, ответил он. — Ножом по горлу и готово.

— Но это ж… Я слышал истории, чтоб ножом кровососа резали, — не сводя взгляда с головы химеры, пробормотал Эру. — Только я думал, что вроде анекдотов все эти байки. А чтобы химеру, вот так…

— Правильно думал, — отрешённо ответил Немо. — С ножом на кровососа — конечно байки. Никто бы такого не сумел. У него каждый коготь — как нож. А скорость — не чета человечьей. Так что ещё раз услышишь — знай точно, сказки.

— Но ты… — попыталась возразить Люба.

— Это тоже байка. И никогда в такое не верьте, если расскажут. И сами не рассказывайте — на смех поднимут. Такого в жизни не бывает, — язык чуть заметно заплетался, но никто из сталкеров даже не догадывался, что Немо готов грохнуться в обморок. В простой, человеческий обморок. И ему хотелось, чтобы все продолжали не догадываться. Поэтому, он, лишь бы избавиться от слишком настойчивого внимания, скомандовал. — Лучше осмотрите ту яму, в которую я чуть не свалился, — мотнув головой в сторону провала в земле, он, наконец, разжал руку, роняя голову химеры и приседая на корточки, втыкая нож в землю.

„Понятно, не хочет, чтобы кровью пах, решил землей счистить“, — мудро рассудил внимательный Эрудит.

Но и он не подумал, что Немо просто присел, чтобы падая в обморок, рухнуть с меньшей высоты…

— Чего там?

— Темно!

— Подвинься, слепой!

— Ща как дам!

— Аккуратнее, придурок! Чуть в Электру не столкнул!

— Немо, иди сюда! Здесь землянка, кажись! — через пару минут обследований сообразил Перун.

С трудом встав, изо всех сил делая вид, что всё нормально и ничего странного не произошло, Немо подошёл к дыре и заглянул в неё. Темнота действительно не позволяла разглядеть там хоть что-нибудь, а лезть в необследованную землянку никто из сталкеров не спешил, как бы случайно разойдясь подальше от непонятной тёмной дыры. И только благодаря этому Штык наткнулся на вход. Точнее, он просто нагнулся, чтобы получше разглядеть, почему трава на небольшом квадрате земли пожелтела, когда вокруг просто манила свежей зеленью. Так и не сумев найти ответа, он решил оттащить эту траву к Эру, знавшим всё о Зоне и всегда готовому дать ответ. Немо Штык не доверял, предпочитая поговорить с Эрудитом, вместе с которым путешествовал по Зоне почти год. А проткнув пальцами тонкий слой дёрна, наткнулся на мощные доски люка. Очистив люк штыком от кусков переплетения корней и травы, сталкер приподнял крышку и озадаченно замер, раздумывая, залезть туда или позвать остальных. Здравый смысл оказался сильнее — в Зоне редко выживали те, кто любил соваться в одиночку в незнакомые места.

— Эру! Смотри, чего я раскопал!

Через четверть минуты сталкеры окружили его со всех сторон, толкаясь и желая поближе заглянуть в землянку, но не торопясь залезть в неё.

— Отойдите, — коротко скомандовал Немо и, взяв принесённую вместе с Винторезом и рюкзаком, Сайгу, спрыгнул вниз.

Секунды на три воцарилась тишина. Затем оставшиеся сталкеры начали поглядывать друг на друга, слегка толкать и взглядом приглашая друг друга составить компанию Немо. Наконец, Эрудит не выдержал:

— Ну чего там, Немо? Есть что интересное?

— Ничего такого, — услышали они как всегда спокойный и тихий ответ. — Рация, довольно неплохая, подключена к десятку Батареек. Три калашникова и полцинка патронов, — с этими словами Немо вынырнул из землянки, старательно щурясь от лучей почти пропавшего за горизонтом солнца.

— Рация? — оторопел Эру. — Это кто ж такой умный, в землянке рацию ставит? Кому это надо и не жалко денег? Да вообще, какому идиоту приспичило здесь землянку рыть и для чего, мать-перемать?

— Не знаю, — честно сказал Немо. — Возможно тому, кто отсиживается здесь и докладывает что-то по рации. Следовательно — работает этот некто не в одиночку.

— Логично, — не мог не согласиться Эру. — И как ты думаешь, кто это?

— Давайте поскорее до Прессовки доберёмся. Скоро совсем стемнеет. А я не хочу топать в деревню в полной темноте, хоть сами Воронки и в стороне от неё. Точнее — метрах в трёхстах отсю… — он замолк на полуслове и, быстро взгромоздив вещи на спину, уверенно зашагал к домикам, видневшимся всего в километре от землянки.

Удивлённо переглянувшись, сталкеры поспешили следом, ничего не поняв, но решив довериться Немо. А он обещал не только Выброс, но и укрытие от него. За последние дни даже у Москита пропало желание подвергать его слова и предсказания хотя бы мало-мальским сомнениям.

На этот раз поход длился всего минут десять. Подходя к давно заброшенной, когда-то крупной и, похоже, неплохо живущей, деревне, сталкеры озадаченно смотрели по сторонам, глазами выискивая хоть один из домов, который мог бы предоставить защиту от Выброса. Но Игрок оказался прав. В большей части домов отсутствовали двери, в нескольких — крыши, один в результате неизвестного воздействия остался без стены и все без исключения жутковато взирали на мир пустыми, совершенно тёмными оконными провалами. Скрываться в одном из таких домов во время Выброса значило лишь медленную и жутко неприятную смерть. Или не особо долгое существование в облике зомби. Ни один из этих вариантов сталкеров не устраивал, и они молча уставились на спокойно шагающего впереди Немо.

Однако тот быстро, но как обычно без суеты, приблизился к одному из домов. Обошёл его, скрылся за углом и через минуту остальные услышали крик: „Вы там будете Выброс пережидать?“

Настолько любопытных среди сталкеров не нашлось, и они дружно кинулись на голос.

За домом их ожидал Немо и огромный провал в земле, темневший под откинутой крышкой.

— Снова землянка! — постукивая зубами от необычного для апреля холода, тихонько простонал Перун.

— Кому не нравится, может переночевать в любом из этих домов, — Немо коротко кивнул на многочисленные останки домов.

Больше вопросов и недовольств не было.

Быстро спустившись в убежище, сталкеры с удивлением оглянулись по сторонам. Обширная, на двенадцать-пятнадцать квадратных метров, землянка хорошо осветилась четырьмя стоваттными лампочками, расположенными по углам. Потолок на высоте не менее двух метров, поддерживался крепкими и широкими досками, врытыми в стены. Стены также обшиты тщательно подогнанными досками. В дальнем углу громоздилось несколько коробок с различными консервами, полуфабрикатами и галетами. Рядом с ними стояла сваренная из подручных железяк кровать с удивительно чистыми для Зоны подушкой, простыней и одеялом.

— Здесь переночуем и переждём Выброс, — объявил Немо.

— Слушай, а нас точно не накроет? — опасливо спросил Эру. — Всё-таки земля довольно фигово защищает от излучения Выброса.

— Не накроет. Под досками на потолке и стенах тонкие свинцово-стальные листы. Я здесь не один и не два Выброса просидел.

— Слушай, Немо, — с горящими глазами подошёл к сталкеру Перун. — А как ты на такой клад наткнулся-то? Я бы сто раз мимо прошёл, да и Прессовка место нелюдное, чтобы часто здесь ходить!

— Я не наткнулся. Эту землянку построил я, правда, не без помощи нескольких знакомых. Единственный из них, кто ещё уцелел это Генерал.

— Ты что, сам их… — презрительно бросил Фашист. — Чтобы не выболтали другим? А Генерала — слабо?

— Нет. Не я. Зона. За четыре года кто-то попал под Выброс, кого-то заграбастал Кровосос, двое погибли в стычке с Монолитом. Группа Валета — когда-то самый опасный и безбашенный отряд Монолита.

— А я никогда не слышал о такой группе, — пожал плечами Эрудит.

— Этой группы больше нет. Примерно через месяц, после того как они убили Тора и Лентяя, попали в засаду. Все пятнадцать человек остались там.

— Дааа, видно хорошая засада была. Небось, половину Долга Генерал отправил? — все знали о более, чем неприязненных отношениях двух группировок.

— Нет, не половина Долга. Долг не принимал участия в той бойне.

— Свобода???

— Нет. Одиночка.

— Да ну!

— Ну да.

— А ты-то откуда знаешь?

— Ужинать давайте, — резко прервал разговор Немо, приближаясь к своему складу продовольствия.

Сталкеры расселись прямо на утрамбованном до плотности бетона земляном полу и начали развязывать рюкзаки.

— Свою еду поберегите, — посоветовал Немо, легко неся на вытянутых руках явно довольно тяжелый ящик. — В Бар вас теперь не скоро занесёт, чтобы пополнить запасы, так что сегодня я угощаю.

Пряча удивлённое, но весьма довольное выражение лиц, сталкеры быстро опустошили ящик на половину.

— Нич-чего себе! — не сдержался Игрок, разглядев этикетку. — Откуда ж такую жратву нарыл? Бармен обычно самое дешёвое завозит, чтобы навару побольше поиметь. Продаёт-то даже распоследнее дерьмо втридорога. Небось военные поставки?

— Нет. Припасы я беру у Бармена.

— В шмышле, покупаешь? — уточнил Эру, жуя нежную курятину, залитую ароматной подливой.

— Нет. Именно беру, — Немо спокойно хрустел галетой, время от времени отхлёбывая из банки холодный свиной суп с горохом. — Ни за один патрон, что я взял у него, он платы не попросил.

— Че-чего? Кхе-кх-кхе? — Москит подавился галетой с толстым слоем заячьего паштета.

Заявление потрясло сталкеров не намного меньше недавней рукопашной схватки с химерой. Даже Эру, проживший в Зоне целых три года, не видел и даже не слышал (кроме анекдотов и баек) чтобы Бармен отдал или продал по низкой цене хоть стреляную гильзу.

— Ты как его так выдрессировал? — выпучил глаза Игрок. — Три раза по затылку прикладом въехал?

— За языком следи, а то можно и без него остаться, — негромко ответил Немо, даже не поднимая глаз от пачки галет, к которой в этот момент потянулся. — Бармен сволочь, об этом я и спорить не буду. Но говорить о нём так при мне — не стоит.

Игрок, обычно не отличавшийся мирным характером, если бы услышал такое обращение в Баре уже начал бы драку. Но ему показалось, что в этой странной землянке, в этот странный день, начинать драку не стоит. Немо же, так и не удостоивший его взглядом, заметив, что сталкеры успели опустошить по две-три банки деликатесных для них консервов, засунул руку в ящик и пошарил на дне. Появление его руки из груды припасов, вызвало полувопль, полустон. Со дна он извлёк три банки маринованных персиков, одну ананасов и одну смородинового джема. Позволить себе такие лакомства в Зоне могли лишь о-о-очень богатые сталкеры и чрезмерно влиятельные люди. Мгновенно открытые банки почти вырывали друг у друга из рук. Наконец Люба закончила последние полбанки персиков и четверть банки джема, которые сумел отвоевать для неё Перун.

— Если кому надо выйти наружу, выходите сейчас, — объявил Немо. — До полудня никто из землянки не выйдет.

— Значит, дальше выдвигаемся только в полдень? — негромко, чтобы не посвящать в дела остальных, спросил Эрудит.

— Да. Выброс будет в три утра. Часов девять накинем, чтобы чуть успокоились аномалии, спала радиация и успокоились мутанты.

— Ты чего, сдурел, девять часов ждать? Пару-тройку подождать и хватит!

— Выспимся по полной. Не знаю, когда ещё получится спокойно поспать. Итак, ровно в полдень двигаемся дальше.

— А там-то что будем делать? Ведь ферма в Тёмной Долине не одна. Там строений штук одиннадцать раскидано по всей территории.

— В основном это склады, — возразил Немо. — Две базы для техники. Ферм всего три. От западной остались одни стены, да и те порядком потрёпаны. Остаются две — на юге и севере, километрах в пяти-шести друг от друга. На какой из них засел Гиви — я не знаю. Там будем разбираться.

— Понятно. Хорошо, что ночью Выброс. Значит этот Гиви станет на несколько артефактов богаче, а отсюда вывод, что когда загребём все, богаче станем и мы.

— Едва ли. Он наверняка уже знает и про Малька, и про заставу. Думаю, что сейчас все его бойцы сосредоточены вокруг него, вместо того, чтобы собирать хабар.

— Тоже верно, — недовольно согласился Эру, никак не желающий принимать идею, что из-за осторожности проклятого Гиви потеряет несколько артефактов, каждый из которых стоит десятки тысяч.

— Всё, я — отбой, — поднявшись, Немо переступил через несколько тел, блаженно растянувшихся после шикарного ужина, и поставил оружие возле кровати.

— Слушай, Немо, — тихо обратился к нему Перун. — Можно Люба на твоей кровати поспит, а?

— А больше ничего не надо? — недобро ухмыльнулся хозяин землянки. — Может ей ещё и Винторез мой подарить? Обойдётся, вместе со всеми на полу поспит.

— Сволочь ты, Немо, — через секунду молчания выдал Перун и вернулся к уже готовившим спальные мешки спутникам.

— Какой есть, — без злости ответил ему в спину легендарный сталкер.

На несколько минут все замолчали. Слышался только шелест спальных мешков, лязг складываемого оружия и расслабленное сопение.

— Блин, чего ж у тебя даже печки маломальской нет? Холодина такой, а согреться — никак, — проворчал Москит, пытаясь свернуться калачиком прямо в спальнике.

— Ничего, перебьёш… — огрызнулся было Немо, но, обведя остальных взглядом, замолчал.

Действительно, только он, на мягком матрасе, под толстым, тёплым одеялом чувствовал себя как в раю, особенно по сравнению с последними днями, когда ночевать приходилось на земле. Остальные же сталкеры поругивались сквозь зубы на необычный для апреля холод, а бедный Перун, снова оставшийся без спального мешка, забился в угол и, опустошив свой рюкзак, попытался укрыться им, сидел, обхватив колени руками. И, кажется, в такой позе он собирался просидеть всю ночь.

Немо откинул одеяло, даже удивившись волне холода, мгновенно обрушившейся на него, и опустился на пол, на колени. Покопавшись под кроватью, вынул простой, довольно дешёвый и известный всем сталкерам артефакт — Рубин — размером с продолговатый теннисный мяч. Только вместо огненно-красного цвета, тот почему-то светился багрово-фиолетовым, а обычно гладкая поверхность покрывалась неровной паутиной тонких трещин. Сунув руку в карман, сталкер выудил патрон от Винтореза и, крепко прижав артефакт к полу, аккуратно ударил острым концом пули по Рубину. Ничего не произошло. Он ударил ещё пару раз, чуть наращивая силу удара. И вдруг артефакт едва слышно звякнул, в беспорядочную паутину трещин вплелось несколько новых и по землянке пронеслась волна жара, мгновенно поднимая температуру градусов на десять-двенадцать. После этого Немо, так и не проронив ни слова, аккуратно сунул артефакт под кровать, забрался под одеяло и, закинув руки за голову, вытянулся всем телом, чувствуя, как хрустнули позвонки.

— Слушай, чего это было-то? — привстал от удивления Игрок.

— Печка, — ответил Немо.

— Что за печка???

— Её ещё Рубином называют.

— Ну Рубин-то я знаю! Но как ты это сделал-то?

— Сам не видел? Постучал по артефакту аккуратненько, вот и получилось так. Главное не переусердствовать. Если слишком сильно ударить — кусок отколется и руки ошпаришь.

— Охренеть можно с тобой, Немо! О таких вещах говоришь так, как о стрелянной гильзе! Откуда узнал такое?

— Узнал…

Оскорблённый такой манерой отвечать, Игрок отстал от него, блаженно растянувшись в ставшем немного душном спальном мешке. Зато к разговору присоединился Фашист, постеливший мешок прямо возле кровати.

— Слушай, Немо, помнишь, мы как-то разговорились, кто как в Зону попадает?

— Помню.

— Расскажи, а?

— Я уже говорил. Пришёл. Ногами. Если интересно какие они, можешь заглянуть под одеяло.

— Да иди ты на фиг, Немо, с такими приколами!

— Понял. Иду.

— Достал! Тоже мне, легенда Зоны, вшивая!

— Не хочешь чтобы своих вшей на тебя натравил, умолкни и спи.

— Да что за ты человек такой? Ты можешь быть нормальным?

— Я нормальный.

— Ага! Заливай кому другому! Нормальный нашёлся! То молчит, как рыба об лёд, то говорит ерунду какую-то.

— Я не говорю ерунду.

— А то я не помню! Вон, когда возле заставы брюхо морозили, сказанул, что, типа, жизнь ничего не стоит. Скажешь, не ерунда?

— Чего же стоит жизнь?

— Да всего! Если её нет, то уже ничего не нужно! Ни бабло, ни жратва вкусная, ни тёлки, ни власть.

— То есть жизнь — самое ценное, что может быть?

— Если нет — назови хоть что-то более ценное!

— Разве когда не станет тебя, пропадёт весь мир? Все люди, что живут в нём?

— Для меня — пропадёт! А если пропадёт для меня — то какая к чёрту разница, пропадёт или останется?

— Но ведь в мире живут миллиарды людей. Разве твоя жизнь более ценна, чем жизнь каждого из них? Или, тем более, жизни их всех вместе взятые?

— Своя рубашка ближе к телу, — недовольно буркнул Фашист.

— Нет, всё-таки есть много вещей, куда более ценных, чем всего лишь жизнь.

— Да нет такого. И быть не может.

— Сама по себе, жизнь не стоит ничего. Как, например, пустая бутылка. В неё можно налить молоко и она станет полезной. Можно наполнить жидким дерьмом. Тогда она окажется неприятной или даже вредной. А можно оставить пустой. И бутылка станет просто бесполезной и ненужной. Поэтому жизнь — ничего не стоит, а то, что ты успеешь за неё сотворить, может сделать её бесценной.

— Чегоооо? Ты сам-то понимаешь, что городишь, Немо. Бутылку какую-то придумал!

— Понимаю. А тебе не понять, Фашист. Хотя это очень просто. Очень-очень просто…




XI


Ни один из сталкеров, при всем желании, не смог бы припомнить, когда в последний раз удавалось так хорошо выспаться. Когда земля содрогнулась, исторгая загадочную и страшную энергию Выброса, Эру, вдруг вспомнивший спор Любы и Немо, сонно вытянул из кармана ПДА и взглянул на экран. Часы в уголке показывали восемь минут четвёртого. Большая же часть сталкеров даже не проснулись, когда пророкотал Выброс, и уж тем более, от топота стаи слепых псов пронёсшихся по крыше землянки. И Перун, свернувшийся на земле, подсунув под себя рюкзак и снятый из-за жары камуфляж, проснулся только к десяти часам утра.

Потягиваясь до боли в мышцах, он, не вставая, оглядел помещение. Остальные ещё сладко сопели, морщась от могучего храпа Эрудита и протяжного похрапывания Каля. Только Немо, полусидевший на кровати, уткнулся в ПДА и что-то проглядывал. Бросив мимолётный взгляд на проснувшегося, он мотнул головой на ящик еды и ткнул носком в пятилитровую канистру воды, с крупным осколком Фильтра на дне. А затем снова опустил глаза на широкий экран карманного компьютера.

Проигнорировав приглашение к трапезе, Перун бесшумно поднялся и, с трудом поборов желание сунуть в раскрытую пасть Эрудита старый носок, подошёл к Немо.

— А говорил, что ПДАшниками не пользуешься! — шёпотом, в котором сквозил восторг ученика, поймавшего учителя на ошибке или вранье, обратился он к нему.

— Я не говорил, что не пользуюсь. Не доверяю информации, что на него приходит — да. Но без ПДА со скуки застрелиться можно, — странно, но он даже не понизил голос, но никто не шевельнулся. Так же у него получалось и в бою — он не говорил громче, но все слышали.

— Так ты в игрушки балуешься? Покажи, какие! Я боулинг люблю и гоночки! Всегда первые места мои! — придвинувшись вплотную, сталкер заглянул на экран и через секунду возмутился. — А где игра? Что за фигня, буквы сплошные!

— Я читаю, — не прекращая пробегать взглядом по строчкам текста, отозвался Немо.

— Читаешь? Тебе что, больше делать нечего?

— Есть более интересное предложение, как убить несколько часов?

— Ну-у-у-у… Поесть можно! Или поспать ещё. Под настроение — выпить.

— Так спи. Или ешь. Спиртным угостить не могу — нету.

— Покажи, что читаешь? — попросил Перун, после молчания на минуту, за которую он старался переварить сказанное.

— Перекрёсток двенадцати ветров. Верещагин. Хорошо пишет. Очень хорошо.

— А-а-а. Понятно. Не слышал про такого.

— Думаю, ты вообще, мало про кого из писателей слышал…

— Ты много-то на себя не бери! Думаешь, если читаешь этого типа, то самый умный?

— Я читаю не только его. У меня в ПДА флешка на гигабайт. Полностью забитая книгами. Разными. Фантастика, история, приключения, детективы, социология, анатомия, политология, психология.

— Да где ж ты такое берёшь-то?

— Бармен достал. У него хорошие связи. Хотя, конечно, удивился такому заказу, но сделал быстро.

— И тоже бесплатно?

— Бесплатно.

— С чего он к тебе так? Ну чего ты такого ему сделал? — почти разъярённо прошептал сталкер, уже не надеясь на ответ.

— Давно это было, — к его удивлению ответил Немо. — Четыре с половиной года назад. Бармен тогда только пришёл сюда. Уж не знаю, как занесло, бежал от чего-то или просто наживу почуял. Тогда он помоложе был. Не таким толстым. Но вот хитрости хватало с избытком. И нюха на деньги тоже. Одним словом, выбрал он себе местечко, под крылышком Долга. Ну я немного помог. Замолвил словечко перед Генералом. Кстати, долговцы и сами обрадовались такому повороту. Возможность поесть нормально, да слухами обменяться.

— Так за это он так с тобой носится?

— Не только. Месяца через два, когда Бармен не столько торговлей продуктами занялся, сколько оружием, да ещё и артефакты скупать стал, нагрянули к нему бандиты. От Морды, был здесь тип такой. Собрал человек сорок и всю совесть потерял. Заявили, что пятьдесят процентов от всех бабок, что Бармен получает, им отстёгивать придётся.

— И???

— Ну так получилось, что в тот момент я у Бармена гостил, за дальним столиком обедал. Смотрю, Бармен винчестер свой из-под стойки выдернул. Бандиты тоже за стволы похватались. Ну я Винторез на автоматическую стрельбу поставил и секунды через две возвращаться с докладом к Морде некому стало. А через два дня и самого Морды не стало.

— Это ты его… так?

— Я. Нечего наглеть было.

— Так ты ж говоришь, что у него человек сорок было!

— Это когда он своих к Бармену послал их сорок было. Когда я к нему пришёл, уже тридцать с небольшим. А когда уходил — едва ли двадцать пять набралось. Ну из них часть в честные сталкеры подалась. Насколько знаю — ни один до сегодняшнего дня не дожил. Человек десять в другие банды разбежались. Тоже вряд ли кто-то выжил. Бандиты долго не живут.

— Честные сталкеры тоже, — хмуро ответил Перун.

— По-разному бывает. Ну что там, остальные ещё долго спать собираются? Буди их уже!

Через час, плотно закусив, раскидав остатки провизии Немо по рюкзакам и наполнив фляги удивительно чистой водой, сталкеры приготовились к выходу. Примерно за полчаса до полудня Немо, зачем-то прихватив уже тёмно-пурпурный Рубин, который называл Печкой, откинул увесистую дверцу и первым выскочил из землянки, подставляя лицо уже тёплому, нежному ветру и вдыхая свежий воздух, какой бывает только после сильнейшей грозы или Выброса.

— Добрый нынче день! — сообщил он, глядя в бирюзово-синее небо, без единой тучки. И тут же, без перехода, добавил. — Осторожно, Эру, в двух метрах левее от тебя полдесятка Воронок появилось, — и, шевельнув плечами, устраивая вещи поудобнее, зашагал в сторону Тёмной долины, аккуратно выкинув артефакт в кусты.

— Мать-перемать, — мгновенно побледневший Эрудит отскочил прочь от аномалий и, злобно посверлив спину Немо, бросился догонять его.

— Немо, а на фига ты Печку… в смысле, Рубин, выкинул? — сунулся любопытный Перун.

— Я его им уже полгода греюсь, — пояснил сталкер. — Хрупким стал. Может раскрошиться и руки обжечь. Нужно будет новый найти.

Остальные, не проронив ни слова, морщась или улыбаясь погожему дню, последовали за ними.

— В деревне кровосос, — вдруг сообщила Люба, впервые подав голос с прошлого дня.

— Знаю, — кивнул Немо. — Ничего. Не кинется. Он сыт.

— Откуда ты все знаешь?

— Знаю…

— Так что, Немо, как будем действовать, когда прибудем? — попытался напомнить, что вожак всё-таки он, поинтересовался Эрудит.

— Давай сперва прибудем. До долины почти день пути, в лучшем случае.

И снова километры оставались за спиной на удивление быстро и спокойно. Об аномалиях Немо предупреждал быстро, точно и вовремя, большинство мутантов просто не решалось кинуться на столь большой отряд. Правда пробегавшая мимо стая слепых псов, то ли с голоду, то ли от глупости попытались добраться до желанной добычи. Но трёх выстрелов из Винтореза хватило, чтобы стая скуля кинулась прочь, оставив на земле троих собратьев.

Первое неприятное происшествие случилось лишь часам к семи вечера. До небольшой рощи, где, как сообщил Немо, можно безопасно переночевать, оставалось не больше часа ходьбы. Но именно в это время, когда группа быстрым шагом преодолевала длинное и довольно глубокое русло засохшего после таянья снега ручья или даже речушки, Люба, так и не снявшая очки, кинулась к Немо и, вцепившись ему в локоть, быстро зашептала:

— Люди! Недалеко совсем! Метров сто семьдесят всего! В ту сторону!

— Отряд, всем остановиться! Приготовиться к бою. Эру, за мной! — за секунду сбросив на ещё влажное песчаное дно ручья Сайгу и рюкзак, Немо, пригибаясь, скользнул по склону. С секундным опозданием рядом с ним растянулся и Эрудит.

— Интересно, кто такие? — прошептал он, завистливо переводя взгляд с группы человек в двадцать, на оптику Винтореза, к которой припал Немо.

— Плохо. Монолит. Двадцать три человека.

— А ты откуда знаешь что монолитовцы? — ошалело пробормотал Эрудит. — Чего они здесь потеряли? Никогда ж сюда не заносило их!

— Они ищут новых людей, для пополнения своих отрядов. Вот и рискнули забраться так далеко. Только свободовцы, раздолбаи, могли не заметить такой отряд!

— Да какой же нормальный человек к ним попрётся? Все ж знают, что они фанатики с напрочь отмороженными мозгами! И с чего ты взял, что за пополнением? — остервенело шептал старший сталкер, провожая отряд, проходящий всего в ста метрах, к счастью, мимо от сталкеров.

— Ты думаешь эти не были нормальными? Ты хоть знаешь, как становятся монолитовцами? Думаешь, добровольно? Ага, размечтался! Они притаскивают сталкеров к этому своему Монолиту, уж не знаю, что это такое на самом деле, и оставляют связанными на одну ночь. Как они называют — Ночь Просвещения. А наутро — снимают верёвки со своих новоиспечённых братьев. Вот так и пополняют свои ряды. А ходят в такие рейды только самые опытные. Вон, в этой группе идут первый, второй и предпоследний. Один из них — Жаба. Остальных по прозвищам не знаю. Но Генерал в своё время сваливал от группы, где они были. Тогда ещё рядовыми, не то что сейчас. Плохо это, очень плохо. Монолитовцы никогда без добычи не возвращаются. А места здесь пустынные. Девчонка молодец, засекла их. Иначе не знаю, что было б с нами.

— Так может их сейчас и уработать? — подсказал Эру. — Ударим сразу в десяток стволов, небось за пару секунд ни одного не останется!

— Ты часто сталкивался с Монолитом?

— Да как-то пока не приходилось. Вот и проверим, какие они в деле.

— В лучшем случае мы потеряем половину наших. А лично я не собираюсь так глупо терять людей.

— Половину? Да ты чего, сдурел, Немо? — даже привстал от возмущения Эрудит. — Да тут дать две очереди и готово! Они ж идут, даже не скрываясь!

— Потому и идут так. Уж ты мне поверь, я с ними не раз и не два сталкивался. Если их и бить, то только в голову. Костюмы у них все с толстенными кевларовыми вставками. С калаша только в упор и пробьёшь, да и то не факт. Боли они абсолютно не чувствуют. Видно участки мозга некоторые полностью заблокированы. Поэтому они и прут в атаку, как совсем безбашенные. Ни страха, ни жалости, ни человечности…

— А когда ты с ними сталкивался-то? И из-за чего?

— Помнишь, я говорил, что после того, как убили Лентяя и Тора, группа Валета пропала?

— Ну говорил.

— Все полтора десятка монолитовцев остались на Дикой территории. Там как раз между зданиями хорошее поле Электр было. Человек пять в аномалии влетело, когда спереди и сзади фугасы рванули. Ещё троих фугасами в клочья разорвало. А остальные остались с пулями из Винтореза в головах.

— Твоего?

— Моего.

— Ты в одиночку положил полтора десятка? Как? И зачем??? Что за хабар они тащили, что ты попёр против такой силы?

— Насчёт хабара не знаю. Близко к ним не подходил и обыскивать не стал. Положил довольно просто. Выбрал удачное место и оборудовал как следует. А зачем… За Тора с Лентяем. Хорошие сталкеры были. Честные, смелые.

— То есть… Ты полез на рожон из-за убитых сталкеров? Ты в своём уме тогда был, Немо? Я понимаю, за хабар или если б они сами на тебя кинулись, но вот так глупо???

— Может глупо. Не знаю. Но я перебил их за Лентяя и Тора. И мне очень жаль, что не перебил раньше.

— Ты псих, Немо! Просто псих!

— Возможно. А теперь сползаем к остальным и заночуем здесь же. Только найдём место посуше. С этой группой я встречаться не хочу. Пусть лучше вперед уходят. Возвращайся к остальным. Я буду через минуту.

Недовольно ворча по поводу „некоторых, возомнивших из себя невесть что“, Эрудит отполз к остальным сталкерам, каждый из которых сидел, готовый в любое мгновение схватиться за удобно уложенное рядом оружие. Жестом сообщив, что ничего интересного не произошло, он сел на корточки и обвёл отряд взглядом.

Странно, но именно сейчас он впервые задумался, что уже почти год он водит с собой не просто напарников, а ещё и людей. Он настолько привык, что время от времени старые лица пропадают, а вместо них появляются новые, что на мгновение ему стало страшно. Эру плохо помнил жизнь вне Зоны, но почему-то ему казалось, что там он не сумел бы так быстро и легко забывать тех, с кем ещё вчера прикрывал друг другу спины. Но затем он мысленно цыкнул на себя, подумал, что так и только так может и должно быть в Зоне. А подумав, успокоился и уже по-другому осмотрел окружающих.

Все устало сидели, кто на корточках, кто, наплевав на мокрые штаны, расселся на влажной земле. Ни один из них не ранен, а значит и темпа переходов снижать не придётся. Еды хватает с избытком, благодаря захваченным в логове бандитов консервам и розданным Немо деликатесам. Водки, правда, нет, но есть куча антирадов. А что водки нет, так это и хорошо. Значит никто не напьётся и каждый будет в боевой готовности. У всех кроме девчонки оружие. Кстати, надо бы сказать Немо, чтобы перестал маяться дурью и при первой возможности достать ей хотя бы Калашников. Стрелок она, видимо, не плохой, раз сумела в одиночку выжить здесь. Жалко её, конечно, но, с другой стороны, многие из сталкеров с радостью отдали бы глаза за то, что она получила в обмен на простое зрение. Итого: день прошёл удачно, убитых нет, раненных — тоже, а совсем скоро они доберутся до Гиви и станут богачами. А уж потом можно будет и Немо допросить. И у Эрудита, к этому моменту, накопилось уже очень много вопросов…

— Ушли, — Немо спустился к спутникам, расслабленно закинув винтовку на плечо. — Пройдём дальше по руслу, найдём место и заночуем. Хуже нет, чем в темноте нарваться на отряд монолитовцев. Тогда точно все поляжем.

Уходить далеко не пришлось. Метров через семьдесят края ещё больше углубившегося ручья зеленели густыми кустами, и Немо скомандовал устраиваться на ночлег.

Солнце уже прижалось краем к прогнувшемуся, словно под неимоверной тяжестью, горизонтом, все ещё щедро рассыпая вокруг лучи. Отправленные на поиски дров для вечернего костра, Игрок и Перун приволокли кучу сухих веток, собранных по руслу ручья.

Разговоров не было. Каждый думал о чём-то своём, настолько личном, что не хотел посвящать кого-то ещё в свои мысли.

Весело хрустели галеты, в пальцах и на зубах, неприятно скрежетали по дну консервных банок ложки, сосредоточенно пережёвывали еду крепкие челюсти. Больше ничто не нарушало вечерней тишины Зоны. Хотя здесь тишина не бывает тихой. Ветер перегонял старые листья, а иногда даже брошенные пачки от галет. Доносился вой пса, по глупости отбившийся от стаи, да ещё и забрёдший на чужую территорию. Пару раз он перебивался лупящим по ушам и нервам воплем чернобыльского кота, встретившего то ли добычу, то ли того, кто признал в нём добычу. Один раз пронеслась мимо, вечно убегающая от всего, что внезапно шевельнулось, плоть. Несколько раз где-то раздалась скороговорка Калашниковых, баханье охотничьего ружья или винчестера и глухой разрыв гранаты. Иногда сталкеры вздрагивали от этих звуков, но, коротко переглянувшись, продолжали безмолвно сидеть, заниматься своим делом или просто сосредоточенно били баклуши.

Уже совсем стемнело и Немо позволил развести небольшой костёр. К какофонии тишины прибавилось потрескивание сучьев в яростном пламени. Почему-то всегда такие костры заставляют людей, даже малознакомых, завести беседы, иногда о жизни, иногда о вечном или хотя бы ни о чём.

Зазвучали старые, надоевшие всем байки, в свете костра снова живущие новой жизнью. И каждый сталкер, сам не раз пересказывавший эту байку, сидел и заворожено вслушивался в слова рассказчика, словно надеясь, что в этот раз Пёс не погибнет от зубов стаи тушканчиков, Маляр сумеет убежать от своры псов, Злыдень дойдёт до Исполнителя желаний, а Толстяк одолеет кровососа с одним магазином на бесполезный в такой схватке Макаров.

— Немо, давай отойдём, — нырнувшие в далёкое и давно прошедшее, сталкеры не услышали этих слов. Только Перун поднял голову и со странной жалостью в глазах проводил Любу, исчезающую вместе с Немо в темноте.

— Ну вот, отошли, — остановился сталкер, метрах в сорока от костра, быстро моргая, привыкая к почти полной темноте.

— Зачем ты ищешь группу Гиви?

— По нашим данным у него есть неплохой запас необычных артефактов. За них отвалят оч-ч-чень хорошую сумму даже в Зоне, не говоря уж про чёрный рынок за заставами.

— Понятно, — поллица как всегда скрывалось под очками, но Немо заметил, как открытая часть исказилась в гримасе. — А что насчёт Зверя?

— Он нас не интересует. Разве что как преграда на пути к Гиви.

— А… Саша… он интересует?

— Только если встанет на пути.

— А если встанет?

— Тогда ему лучше б не вставать.

— Ты убьёшь его?

— Если придётся, — кивнул Немо, всматриваясь в слабо освещенное полумесяцем лицо девушки. — И не вытаскивай свой Макаров. Не успеешь. Я перерублю твою шею кинжалом раньше, чем ты успеешь взвести курок.

— Так ты знал? — рука девушки, как бы невзначай заведённая за спину, дёрнулась и обвисла.

— Конечно, знал. Ещё тем вечером, недалеко от Пыльников. Когда ты садилась на камуфляж Перуна, твоя куртка чуть задралась, и я довольно хорошо разглядел рукоятку, засунутую за пояс штанов. Кстати, не лучшее место для переноски оружия.

— Но почему не забрал? Не забрал сразу же?

— А зачем? Я точно знал, что у тебя есть и что с этим ты сможешь сделать. Значит был в безопасности. Если бы отобрал — ты бы придумала что-нибудь новенькое, о чём я не знал. Да и что ты можешь сделать с этой пукалкой, когда вокруг десяток людей с автоматами?

— Но сейчас, когда мы шли в темноте, я могла запросто выстрелить тебе в затылок. И просто исчезла бы в темноте, захватив твоё оружие. Остальным меня не найти.

— Думаешь так запросто? Щелчок предохранителя я бы услышал. А своим кинжалом я попадаю в спичечный коробок с шестнадцати метров. Напоминаю, он из Бритвы и войдя в лоб, выйдет из затылка.

На несколько секунд повисла тишина. Стало отчётливо слышно каждое слово, произнесённое у костра и пощёлкивание хорошо заметной в темноте Электры, расположившейся метрах в семидесяти.

— И что ты теперь со мной сделаешь? — не выдержала этой тишины Люба.

— А разве я должен что-то сделать?

— Н-н-ну… — такого оборота событий девушка не ожидала и отходила от костра, мысленно прощаясь с жизнью.

— Ты пойдёшь с нами и дальше. Если мы встретим твоего Бойца, и ты сумеешь уговорить его не мешать нам, можете уходить. Задерживать вас я не стану.

— П-понятно. Пистолет отдать?

— Зачем? Оставь. Но запомни, что поворачивать оружие против меня и моих людей — плохая примета. Пожалуй, худшая в Зоне. А теперь — пошли к костру.

Ночь снова прошла на удивление спокойно. Мутанты то ли не проходили поблизости, то ли не решались напасть на большую группу хорошо вооружённой добычи. А любой сталкер, от бандита до долговца, предпочитал ночью сидеть в тихом закоулке, куда забился со сгущением темноты. Как и во все последние дни, часовых не выставляли, поверив странному заявлению Немо, что необходимости в этом нет. Так что выспались все сталкеры довольно неплохо и проснулись готовыми свернуть горы. После сытного завтрака, конечно.

На этот раз Немо не стал торопить с завтраком, а молча сидел в стороне от остальных, заправляясь разогретым супом и о чём-то сосредоточенно раздумывая.

— До обеда идём вместе, — наконец поднялся он, зашвыривая банку в бухнувшую от этого, потревоженную Воронку. — Затем расходимся. Эру, я беру Перуна, Фашиста, Штыка и Игрока. С тобой идут остальные. Идти придётся не долго. Двигаете на юго-юго-восток и через полтора часа ходьбы увидете полуразвалившееся здание и кучу построек вокруг. Вашей группе около семи километров, нам чуть меньше одиннадцати. Передвигаться, если получится, бесшумно. Стрельбу открывать только если прижмёт. Наткнётесь на вчерашний отряд Монолита — прячетесь и ни в коем случае не пытайтесь перебить. Ничего не получится. Не поможет ни засада, ни точная стрельба. Поляжете все. Доберётесь до Южной фермы — осмотритесь. Там могут быть вовсе не те, кто нам нужен. Тогда сворачиваетесь и уходите. Лишняя стрельба нам не нужна. Встречаемся здесь же. В любом случае ждём друг друга двое суток. Если одна из групп не приходит, вторая решает что делать дальше. Можно попробовать повторить попытку, можно вернуться к Бармену и выполнять его заказы.

— Немо, тебе не кажется, что ты в конец охренел? — нахмурился Эрудит. — Куда ты себе столько людей заграбастал? Отдай мне хотя б Перуна. А то у тебя выходит пятеро, а у нас трое.

— Вас четверо. У девчонки есть пистолет, в крайнем случае прикроет с него. К тому же с тобой остаются самые опытные. Это много значит. Поэтому…

— Да ты…

— Поэтому считаю спор законченным и решенным, — игнорирую Эрудита, продолжил Немо, как всегда первым срываясь с места.

Тому оставалось лишь зло сопеть и идти следом, хотя бы делая вид, что его лидерство всё также несомненно, как и месяц назад, когда они выполняли такую обычную работу, ползали по аномалиям, отстреливались от противников, как двуногих, так и прочих и собирали артефакты для Бармена.

Следующие четыре часа, отряд шёл не торопясь, обходя аномалии, указанные Немо, да глазея по сторонам, здорово напуганные вчерашней встречей с монолитовцами.

Фашист поймал себя на мысли, что сумел почти полностью расслабиться и будто прогулка по Зоне перестала быть смертельно опасной. Он несколько раз одёргивал себя. Почти мечтал, чтобы откуда-нибудь кинулись псы, кабаны, да хоть кровосос или химера! Только бы испарилось это дурацкое чувство, близкое к эйфории. Фашист знал, Зона не любит расслабившихся. Не любит. И… карает.

Но отряд спокойно шёл, не атакуемый ни мутантами, ни врагами. Один раз, в паре километров, зоркий глаз Фашиста разглядел группку из трёх сталкеров, торопливо забирающих в сторону, подальше от необычно большого отряда.

„Хорошо ему, гаду, — зло подумал он, глядя в затылок без устали шагающего Немо. — Разгуливает где хочет и всё ему побоку. Всё и все. Ещё и в благородного играет. Калю воды дал, Кота от псов и тушканов отбил, химер от нас отвёл. Что же такое он с нас поиметь хочет в конце концов? А ведь полгода назад я бы и вправду поверил ему. Ведь ТАМ и вправду могут быть и жить такие. Но не здесь. Не в Зоне. Эх-х, Зона, будь ты проклята! Блин, добраться бы до Исполнителя желаний, как Немо, да загадать, чтобы сгинула, сгорела, пропала… А и правда, что бы я загадал?“

Конечно, этим вопросом он задавался и раньше, причём не раз, с той поры, как узнал про Исполнитель. Но тогда это были просто грёзы, далёкие и эфемерные. Сейчас же, когда впереди отряда вышагивал живой пример того, что Исполнитель не легенда…

В этот момент он точно знал, что загадал бы до Зоны. Деньги, силу, авторитет, власть. Конечно, только для того, чтобы помочь нуждающимся, обиженным. Но теперь, шагая по невысокой, сочной траве, и понимая, что вокруг лишь смерть, он думал что те, старые и какие-то мальчишеские желания слишком велики. И в то же время малы.

Ведь куда важнее денег и власти это успеть сменить пустой магазин и передёрнуть затвор, когда до огромной фыркающей туши кабана осталось всего ничего. Суметь затормозить, разглядев в шаге от себя аномалию. Растянуться за каким-нибудь камне, в то время, как пули свистят прямо над тобой.

Сталкер так сосредоточился на раздумьях, что чуть не сбил с ног Каля, внезапно остановившегося по взмаху Немо.

— Здесь мы разойдёмся, — негромко, но очень отчётливо объявил он. — Каждый помнит, что я говорил? — и ещё тише, чтобы услышал только Эрудит, добавил. — Не лезь на рожон. Постарайся, чтобы все твои вернулись целыми.

— Там посмотрим, — почти огрызнулся Эру, не ожидавший такого напутствия. Уже про себя он добавил: „Что ж ты так трясёшься за всех? Или ещё какие-то налёты замышляешь, для которых тебе люди понадобятся? Какую же игру ты ведёшь, Одинокий снайпер…“

„Интересно, сколько людей из их группы придёт через два дня к месту ночёвки? — окинул взглядом отделившихся сталкеров Перун. — И сколько из нашей?“

„Немо, скотина, небось своей группе выбрал ту ферму, где никого не будет. А вот мы огребём по полной“, — зло подумал Москит, в свою очередь оглядывая отряд, который возглавил Немо.

„Как бы Эру нас всех дружно не кинул, — опасливо трепыхнулась мысль у Игрока. — Загребёт все артефакты и прощайте, лошки!“

Так две группы и разошлись. Каждый думал и мечтал о своём. Боялся тоже своего.

В группе Эру девушка сразу поравнялась с вожаком и быстро шла вперёд, обходя аномалии, стараясь не обгонять вожака.

Немо несколько секунд провожая их взглядом, резко сорвался вперёд, в направлении едва виднеющегося леска. Он не бежал, но остальной команде пришлось попотеть, чтобы не отстать. Вторая группа двигалась заметно быстрее, чем первая, хотя ту и вела девушка, которую Зона изуродовала и в то же время по-царски наградила.

„Ну чего ж так нестись-то? — проворчал про себя Перун, который так и не мог привыкнуть к скорости Немо, уверенно петляющего между аномалиям, и минут через сорок порядком выдохся. — Всё равно вторая группа раньше нас никак не обернётся. А раз так, то…“

— Немо, чего ты всё время носишься, как Плоть с зарядом соли в заду?

— Тебе что-то не нравится? — Немо обернулся, не глядя обходя почти незаметную Жарку. — Я тебя не держу. Можешь идти в Бар. Бармен, думаю, быстро найдёт тебе задание.

— Ну уж нет, Немо! — встал на дыбы Фашист, привалившись к стволу молодого дерева, стоявшего подобно часовому на самом краю рощицы, в которую сталкеры вошли. — Хватит с нами в дурачков играть! Давай начистоту!

— Я вас где-то подставил? — глядя ему в глаза спросил Немо. — Или обманул?

— И правда, — Игрок как бы невзначай поправил автомат и теперь он смотрел в грудь Немо. — Хватит нас, как щенков слепых тыкать с угла в угол! Эру всегда выкладывал всё как есть!

— Во-первых, сейчас вы не в группе Эру, а в моей. Так что, делайте что говорят. Во-вторых, чего вы вообще хотите?

— Рассказывай всё что знаешь и дело с концом! — рявкнул Штык, тарабаня пальцами по рукояти ножа, а пальцы второй руки уже сжимали приклад.

— Боюсь, слишком много придётся рассказывать, — даже сейчас, под прицелом двух автоматов, Немо не повысил голоса, а на лице не мелькнуло ни одной эмоции.

— Да успокойтесь вы! — взвился Перун, уже проклинающий себя за то, что начал спор. — Штык, оставь оружие в покое!

— Все притихли, — брови Немо вдруг сшиблись на переносице. — Молчим!

— Ты тут кем себя возомнил? — хрупкая выдержка Штыка не выдержала и он, освободив блеснувшее лезвие из ножен, кинулся на Немо.

Даже не отводя глаз от зарослей кустарника, тот резко выкинул левую руку в лицо атакующего. Два пальца врезались в уголки рта, ещё два, заботливо согнутые, чтобы не ослепить, попали в глаза. Штык рухнул и едва слышно скуля катался по земле, от резкой и ужасной боли.

— Тихо я сказал! — почти крикнул Немо, бережно роняя Винторез на землю и стаскивая Сайгу.

— Ты чего удумал, падла! — заорал Игрок, щёлкая предохранителем. — Я из тебя сейчас… — и замолчал, судорожно втянул воздух и опустился на колено, одновременно разворачиваясь.

Перебил его жуткий топот, пожалуй, единственное, что могло выдать охотящегося Кровососа. Невероятная сила. Невозможная скорость. Невидимость. Любая из этих способностей делала своего обладателя смертельно опасным. А уж все сразу…

Оглушительная, бесконечно длинная очередь Игрока скосила кусты и молодые деревца там, где ему почудилось движение. Через мгновение кусты затрещали в совсем другой стороне.

— Да сколько же их, тварей? — простонал стрелок, деревянными пальцами пытаясь сменить магазин.

— Один, — тихо произнёс Немо. — Значит и убирать нас по одному попробует. Фашист! Сзади!

Сталкер, стараясь смотреть сразу во все стороны, не уловил момента, когда возле дерева за его спиной, словно из воздуха, появился огромный, выше двух метров, мутант.

Никто не сумел разглядеть, как громадная лапа со страшными когтями взлетела над головой Фашиста, чтобы тут же ринуться вниз. Перун выдал жуткий хрип, представив, во что сейчас превратится голова неудачливого сталкера. Но сталкеры не успели заметить и то, как Немо преодолел два метра до Фашиста и вскинул Сайгу, вцепившись в неё обеими руками.

Говорят, удар кровососа, пришедшийся на голову, может раскроить череп и лапа останавливается почти в середине развороченной груди.

Так что, удержать оружие, по которому ударит этот мутант — невозможно. Немо удержал. И ещё с полсекунды удерживал его над собой, не давай лапе обрушиться уже на свою голову. Этого времени Фашисту хватило, чтобы прыжком оказаться подальше от врага, повернуться и дать очередь в бок кровососа.

Тот, не издав и звука, шарахнулся в сторону, пытаясь достать Немо другой лапой. В то же мгновение сталкер кинулся в другую сторону, в падении успевая развернуть Сайгу. Грохот жутко лупанул по ушам. Лоб кровососа, приняв в себя полный заряд картечи, разлетелся в клочья. Мгновение тело, укоротившееся до двух метров, стояло, опустив лапы и ожесточённо шевеля толстыми щупальцами. Затем лапы подогнулись и он рухнул кучей плоти в метре от ошалевшего Перуна, даже не успевшего сдёрнуть оружие с плеча.

— Твою… мать… — задыхаясь прошептал Фашист.

Немо же не торопясь поднялся с земли, вынул магазин из Сайги, дозарядил вынутым из кармана патроном, вернул обойму на место и вдруг, приблизившись к Игроку, резко двинул развёрнутой ладонью ему в нос. Не ожидая такого поворота, тот грохнулся на зад, прижимая руки к носу, извергающему две струйки крови.

— Ды чифо? — закинув голову и скосив глаза, чтобы видеть обидчика, пробормотал он.

— Если я говорю бегом — надо бежать. Скажу стрелять — стреляй. А молчать — молчи! — прошипел Немо, почти испепеляя его взглядом. — Прежде чем кто-то снова вздумает игнорировать мой приказ, пусть подумает и, может быть, решит сам пустить пулю себе в лоб.

— Чего у тебя с рукой? — подал голос Перун.

Все уставились на левое предплечье Немо, где разрезанный камуфляж сменил зелёный цвет на багровый. Затем на солидную лужу крови возле левой ноги Немо. И снова на руку.

— Когда он тебя успел? Я даже не заметил, — признался Перун.

— Я сам не заметил, — Немо, морщась, расстегнул и скинул камуфляж.

На предплечье сочились кровью три пореза, словно какой-то хирург три раза аккуратно махнул скальпелем, всаживая всё лезвие в плоть.

— Плохо, — подытожил Немо, шаря здоровой рукой в заднем кармане штанов.

Наконец он вытянул толстый капроновый шнур, метров двух длиной и, сложив в несколько раз, захлестнул руку чуть выше порезов.

— Давай помогу, — предложил Перун, чувствовавший себя виновником разлада, чуть не стоившего жизни Фашисту.

— Сгинь, — бросил Немо, стараясь покрепче перетянуть предплечье, работая правой рукой и зубами.

Перун обиженно отошёл и встал возле Штыка и Фашиста. Игрок, судорожно вытягивая никотиновый дым из помятой сигареты, вертелся вокруг поверженного мутанта.

— Какой экземпляр! — причитал он. — Какой экземпляр пропал! Бармен бы за его башку тысячи четыре отвалил, как минимум! Вот тебе, Немо, надо было прямо в голову стрелять?

— Уговорил. В следующий раз не буду стрелять. Сами разбирайтесь.

— Не, ты это, не слушай его! — вздрогнул Фашист, не забывший нависавшей над ним лапы. — Если тварь какая сунется, мочи её сразу.

— Спасибо за разрешение, — ехидно отозвался Немо, перетянувший руку и теперь обматывающий рану странным бинтом, розоватого цвета.

У Перуна прямо чесался язык спросить про необычный бинт. Но глянув в сморщившееся от боли лицо, он решил подавиться языком, но не начинать расспросы.

Фашист завистливо оглядывал Немо, который скинул куртку и остался в чёрной безрукавке.

Бывший скинхед и сам не был хлюпиком. Под курткой на груди, спине и руках, при малейшем движении, красиво перекатывались мощные мышцы, на зависть всему отряду сталкеров.

Немо же заметно уступал ему по объёму мышц, но руки оплетали сухожилия, какие нельзя наработать ни в одном тренажёрном зале. А чуть прилипшая от жары безрукавка рисовала широкие крылья на спине и не слишком выпуклые, но как показалось Фашисту, каменно твёрдые мышцы груди.

„Что же ты такое загадал у Исполнителя, что не только живым ушёл, но ко всему прочему ещё и такой вот рельеф получил! — поспешно отводя завистливый взгляд, подумал он. — Старики-то говорят, что от исполнителя просто целым уйти никому не удавалось. А уж про такое даже в самых сказочных байках не слышал. Интересно, сколько людей кроме Немо до шли до него и вернулись? И вообще, были ли такие… Чёрт знает, чего Эру насчёт Немо надумал, но если что, напоследок он всё мне расскажет! Тут я на многое пойду, но что мне надо узнаю, — перед ним пронеслись все картины, как он будет добывать правду и его слегка замутило. Нет уж! Вот придёт время, тогда всё и сделаю. Пока лучше даже не думать. — А ведь он мне только что жизнь спас! — словно осветительная ракета в ночи, сверкнуло в мыслях. И тут же погасло. — Само собой, сообразил, что вчетвером, если на Гиви наткнутся, совсем тяжко будет. Вот и кинулся мою задницу спасать. Это насколько же надо на свою шкуру плевать, чтобы из-за каких-то артефактов в лапы кровососу лезть? Не, кто бы и что бы не говорил, но этот Немо псих, каких поискать!“

— Чего сидим? — обычным, безразличным голосом спросил Немо. — Подъём и за мной! — уже на ходу закинул на спину оружие и рюкзак, в который уложил куртку.

Сталкеры молча вскочили и поспешили за ним. У каждого, ну может кроме не любопытного Штыка, имелись вопросы. Но только Перун не сдержался и задал самый невинный вопрос:

— Долго нам топать ещё?

— Сколько надо, — хмуро ответил тот, снимая жгут с руки. Но потом вдруг передумал и добавил: Чуть меньше половины. Полчаса хорошей ходьбы.

Любопытный сталкер удовлетворённо кивнул и больше не сказал ни слова. После более-менее развёрнутого ответа он почему-то решил, что Немо уже почти не сердится. Хотя по внешнему виду Перун был года на два старше, рядом с Немо он чувствовал себя подростком. Даже ребёнком, примкнувшим к сильному и опытному мужчине, готовому защитить, спасти и накормить.

Поймав себя на такой мысли, сталкер смутился и едва заметно покачал головой.

„Сколько же на самом деле тебе лет, о, Легенда Зоны???“

Как раз на этой мысли он чуть подвернул ногу и едва не упал. Шедший за ним Игрок раздражённо толкнул в спину, поморщившись снова начиная сбитый подсчёт: „Допустим, с каждого Выброса они имеют по три артефакта, вроде тех, какими расплачивался Немо. С тех пор, как Немо нас нанял, было два Выброса. Даже если место, где они рождаются они нашли недели за две до этого, это ещё плюс четыре Выброса. Итого — шесть. Значит, у этого Гиви в запасе артефактов восемнадцать уже есть. Пусть за каждый из них Бармен даст по сорок кусков. Предложит меньше — пошлю и двинем к учёным. Но если у Бармена, то… — он даже прищурил глаза, пересчитав для надёжности три раза, — то, выходит, больше семисот штук! Раскидываем на пятерых, Немо вроде не дурак, чтобы с Эру и остальными такими бабками делиться. Это ж каждому по сто сорок достанется! Сразу хватаю свою долю и бегом к учёным. Бабок-то таких сразу на экзоскелет хватит, да ещё и останется прилично! А если и всё, что накопил прибавить, может и на детектор аномалий хватит! Да ещё и на Винторез, если сторгуюсь! Хорошая игрушка. Бесшумная, бьёт здорово, хоть в упор, хоть на дистанции. Ну и оптика, само собой. Хотя… — он хищно мазнул взглядом по заветной винтовке, словно приросшей к спине Немо. — На Винторез можно и не тратиться. Всё равно мне этот хмырь не нравится. Хрен его знает, вдруг вздумает с остальными делиться. О! Тогда и доля каждого увеличится! Уже по сто семьдесят пять будет! Я ж на эти бабки ещё и антирадов, патронов да сух пайков у яйцеголовых наберу гору! Да и Перун мне давно надоел. Сперва Вепря тащить хотел, потом за Немо пару раз впрягался. Не-е-е-ет, он нам тоже не нужен…“ — Игрок обернулся, взглянул замыкавшему шествие Штыку в глаза и едва заметно подмигнул.

Штык тоже вынашивал идею: „Только выкинь чего, Немо. Живо штыком в печень!“

Одним словом, каждый планировал своё и не только своё будущее, быстро шагая за Немо, не забывая вертеть головами по сторонам. Меньше чем через полчаса, поднявшись на очередной пригорок, сталкеры увидели в паре километрах похожее на полумесяц солидное трёхэтажное здание, раскинувшееся на сотни метров. Когда-то здесь выращивали картофель и кукурузу. Или пшеницу. А может аппетитных, пухлых поросят, чьи далёкие потомки, прозванные плотями, бродят по Зоне.

Так или иначе, но теперь это обшарпанное здание, с одним обвалившимся углом, жутковато глядело по сторонам тёмными пятнами окон без стёкол.

— Залегли!

Все помнили что недавно пообещал Немо и мгновенно попадали, кто где стоял.

Вытянув из бокового кармана рюкзака свёрток, Немо быстро размотал серую толстую тряпку и остальные увидели маленький бинокль, умещающийся на ладони, с необычно толстыми стёклами. Прильнув к окулярам, Немо очень медленно, явно подолгу всматриваясь в каждое окно, провёл биноклем слева направо, потом — справа налево.

— Есть, — наконец удовлетворённо объявил Немо, заматывая бинокль и убирая его в тот же карман.

— Те кого искали? — дёрнулся словно от неожиданности Игрок.

— Много их там? — подключился Фашист.

— Судя по охране — не мало. Четыре человека с СВУ, два с СВД и пулемётный расчёт в обвалившемся углу. Если и с другой стороны так же, учитывая что наш приятель Гиви уже в курсе о последних событиях и это усиленная охрана, то человек на тридцать пять — сорок мы можем рассчитывать. Плюс минус пять-семь.

— Не слишком круто для пятерых? — с трудом выдавил слова через мигом пересохшее горло, Игрок.

— Сегодня и проверим, — почти мило улыбнулся Немо.

Но почему-то от этой улыбки у остальных тоже запершило в горле.

— Так чего ждём? — не понял Штык, начиная подниматься.

— Лежать! — Немо рубанул его ребром ладони по подколенным сухожилиям, и сталкер снова растянулся на прежнем месте.

— Ты чё-о-о?! — яростный вскрик не в меру пылкого парня превратился в хрип, когда чуть согнутые пальцы врезались ему в кадык.

А Немо, наказав непослушного, задумчиво осматривал здание и окрестности, время от времени бросая оценивающие взгляды на членов отряда.

— Ты… это… лучше не спорь с ним, — уговаривал Перун, подползя к Штыку. — Всё равно только хуже будет.

Недовольно поморщившись, Штык, ко всеобщему удивлению, промолчал.

— Пятнадцать минут на обед, — объявил Немо. — А лучше если уложитесь в десять. И не вздумайте костёр разводить.

Не рискнув спорить, сталкеры быстро достали припасы и, сноровисто вскрыв консервы, дружно набили рты.

Фашист подполз к Немо, держа в одной руке банку каши, в другой автомат, а в зубах несколько галет. Тот как раз вытащил из рюкзака банку консервированного борща, прижал к крышке кинжал и чуть надавил. Клинок легко прошил жесть, а когда парень проводил им по периметру банки, металл резался так же неохотно, как тонкая бумага под лезвием для бритья.

— Что дальше делать думаешь? — не сводя восторженного взгляда (и почему никто раньше до такой штуковины не додумался?) с чудесного оружия, спросил парень. — Нас снайперы как в тире постреляют, пока мы эти два километра проползём.

— Сейчас у них обед, — сообщил Немо. — На местах остался один с СВД и трое с СВУ. Думаю, минут через двадцать пообедавшие сменят оставшихся. Итого: четверо снайперов будут обедать в подвале, а присматривать за нами останутся два стрелка с оптикой и пулемёт, которые только что перекусили, — он прервался и через прицел Винтореза осмотрел окна. — Заканчиваем. Через минуту выдвигаемся, — куртка покинула рюкзак и устроилась на теле Немо. — Ползком за мной, по одному. Головы не поднимать. На кого нападёт стая тушканчиков, не стреляет и умирает молча, — и заскользил по сочной траве, почти сливаясь с нею.

Остальные, хмуро переглянувшись, поползли следом.




XII


„Снайпер, миленький, пристрели уж ты меня в самом деле! О, Перун, не могу я больше! — злобно палящее солнце накалило затылок и спину. Насквозь промокший камуфляж прилип к невыносимо болящей спине, пот стекал по лицу и шее, собирая всех окрестных оводов. Руки, перепачканные землей и травой, ныли от напряжения. Нос забивался вонью от своего пота, пота ползущего впереди Игрока и усиленно пыхтящего следом Штыка. Голова отказывалась соображать. — Наверное, мы уже давно проползли мимо фермы и скоро наткнёмся на высокий забор или какую-нибудь заставу. Сколько же часов мы ползём?“

Больше всего хотелось остановиться хотя бы на пару секунд и сделать пару глотков из фляжки. Вдруг от уткнулся лицом в левый ботинок Игрока и долго, тупо рассматривал узор подошвы и число 41 обведённое кружочком.

— Привал. Несколько минут, — донёсся издалека голос Немо.

С трудом поднимая голову, Перун увидел и самого Немо, растянувшегося в тени роскошнейшего куста шиповника. Или чего-то сильно похожего. Но тени от него хватило на всех и сталкеры растянулись, заливая раскалённые глотки водопадами из фляг. Немо ко всеобщему удивлению сделал всего глоток, вытер лицо грязной ладонью, оставляя красивые буро-зелёные разводы и высунулся из-за куста.

— Половину сделали. Самую лёгкую. Теперь мы под носом у стрелков. А с обеда наверняка уже вернулись все.

— Ты мне… скажи как… — прикрыв глаза прохрипел Фашист, рукавом стирая пот льющийся с лица. — Как мы впятером будем… Короче, как???

Немо не ответил, просто уткнувшись лицом в изумрудную траву, то ли размышляя, то ли задремав. И только когда он поднял лицо, Перун увидел его снежно-белое лицо, густо замазанное грязью. А переведя взгляд, заметил что порванный рукав, покрытый запёкшейся кровью, снова блестел. Чудовищная нагрузка на руки растревожила недавнюю рану.

— Слушай, может тебе того… сменить бинт? — прошелестел снова пересохшим горлом Перун.

— Перебьюсь. Некогда, — прошептал Немо и добавил уже громче. — Всем нарезать дёрна, не высовываясь из-за куста! Зафиксировать на спине, но так, чтобы могли за секунду скинуть. Особенно хорошо прикрыть оружие. Один блик от солнца и все мы трупы.

Подавая пример, он вытянул клинок из ножен и аккуратно срезал тонкий верхний слой дёрна, примерно полметра на метр. Затем достал шнур, недавно служивший жгутом. Приготовив петлю, он накинул её на тело, на уровне груди. Потом втащил правой рукой кусок дёрна на спину и неловко поправил левой рукой, затянул петлю, засунул свободно болтающийся шнур в нагрудный карман и стал обладателем простой, но довольно эффективной маскировки, закрывающей спину, одним концом касающейся затылка, другим — свисавшей ниже копчика.

Выждав минут пять, которые понадобились остальным, чтобы облачиться в похожие наряды, Немо продолжил путь.

„Защити нас Перун!“ — подумал парень и скользнул следом.

Руки заныли уже через полминуты, но, как оказалось, такой панцирь защищал не только от вражеских глаз, но и от палящего солнца.

„И чего я сразу такое не придумал? — чуть не застонал Перун. — Да и Немо хорош, не мог подсказать!“

То ли воинственный бог славян все же оборонил, то ли сработала маскировка Немо или может вражеским снайперам, после плотного обеда не хотелось торчать на постах, но здание росло и росло, а криков тревоги и выстрелов всё не было.

Цепочка сталкеров извивалась среди аномалий, скрывалась за редкими кустами и пригорками, очень медленно, но приближаясь к цели.

Спустя сотни часов по меркам сталкеров и сорок две минуты по часам, Немо снова замер, всего в двух сотнях метров от стены, хоронясь за целой вереницей жидких кустов.

— Всё. Можно отдышаться и пожрать, — мотнув головой, отгоняя то ли муху, то ли дурноту, разрешил он. — Не вставать, не снимать маскировку, не привлекать внимания! — подложив руки под голову, сталкер растянулся на животе.

Остальные, тихо чертыхаясь, вытягивали из-под панцирей консервы и, пряча банки и ножи от солнечных лучей, поспешно вспарывали крышки.

„Вроде ели не особо давно, — ориентируясь по солнцу, подумал Фашист, грязными, дрожащими пальцами отправляя в рот крупные куски рыбы, — а жрать охота как после недельной голодовки. Во чего нервы делают с организмом. Ну, чтобы я ещё раз Немо доверился!

Постепенно желудки наполнялись, перегруженные мышцы расслаблялись, веки опускались, солнце припекало и сталкеры задремали, по примеру Немо развалившись на животах. Перун даже захрапел, за что схлопотал солидный пинок в плечо от Немо, даже не раскрывшего глаз.

Примерно через час, перевязав рану новым розовым бинтом, сняв рюкзак и Сайгу и запретив оставшимся смыкать глаза, Немо слился с травой и исчез на два с лишним часа. Вернулся он часам к шести вечера, когда оставшиеся сталкеры спорили лишь о способе самоубийства.

— Ты сдурел! — шипел Игрок. — Не знаю, чего этот Немо задумал, но вчетвером против всех этих, — от мотнул головой в сторону фермы, — это идиотизм! Мы только из-за куста выйдем, как нас положат!

— А какая теперь разница? — рычал Фашист. — Ты сможешь нас отсюда вывести, Сусанин хренов? Не в ближайшей аномалии взлетим, так через одну!

— Да вы чего? — затравленно переводя взгляд с одного на другого, выдавил Перун. — Давайте ещё подождём! Немо же сказал, что вернётся!

— Я ж говорил, надо было его сразу пером в печень и готово, — хмуро вставил Штык.

— А я говорил и в последний раз повторяю, что мои приказы не обсуждаются! — спокойно, как впрочем, и всегда, произнёс Немо, непонятно когда оказавшийся в паре метров от спорщиков.

— Ты где был, гад? — до боли в пальцах сжимая приклад, прохрипел от злости Игрок. — Мы уже не знали в какую аномалию лезть!

— В первый и последний раз настоятельно рекомендую не называть меня гадом, уродом, сволочью или иными эпитетами, — чуть прищурив глаза, посоветовал тот. — В следующий раз укорочу слишком длинный язык на четверть.

— Ну, чего надумал? — зашёл Фашист с другой стороны.

— Надумал. Фашист, Игрок, остаётесь здесь, ждёте и не порете горячку. Перун, Штык, за мной.

Перун чуть не всхлипнул, представив очередную многочасовую пытку. К счастью, через пару десятком метров они свалились в канаву. Наверное, лет сорок назад здесь был огромный ров, но дождь, ветер и талая вода почти сравняли его, оставив, тем не менее, вполне приличный окоп. А главное — он почти окружал здание. Ползти здесь оказалось намного легче и минут через двадцать сталкеры приблизились к ферме с тыла.

— Тут будьте аккуратнее, — сообщил Немо. — Я засёк двух снайперов с СВД, одного с СВУ и одного с какой-то немецкой игрушкой. Кажется, Erma. Но с этого угла вас сможет засечь только один из них.

— Мы чё, вдвоём попрём против этих… — вспылил шёпотом Штык, но вдруг замолчал, зло глядя в глаза Немо.

— Молчи и слушай. Вы сидите здесь до заката. Когда солнце полностью скроется за горизонтом, даёте несколько очередей по второму слева окну на третьем этаже. Повезёт, завалите снайпера. Залегаете и ждёте. Выпускаете полмагазина в тех, кто выскочит. Затем со всех ног, пока снайперы не сориентировались и не перебежали на эту сторону, несётесь по прямой вон к тому кусту. По дороге аккуратнее. Я там четыре растяжки поставил. Первая и четвёртая — с РПГ-5, вторая и третья — обманки. Гранаты увидите. Я под натянутой леской куски старого бинта положил. Через них перепрыгните. Думаю, на минуту-другую погоню задержит. От того куста ползёте к во-о-он тому дереву, что на отшибе растёт. Ориентируйтесь по кускам бинта. Где их увидите, а вы их увидите даже в темноте, обойдите это место метров на пять справа. Тогда ни в одну аномалию не влетите. Кстати, если получится — забирайте куски с собой, чтобы не оставлять следов. Возле дерева остаётесь до утра. Если нас не будет — значит ничего не вышло. Тогда уж выбирайтесь как-нибудь.

— Ты нас за лохов держишь? — снова не сдержался Штык. — Какое утро? Да нас эти хмыри через пять минут накроют у этого дерева!

— Думаю, дальше растяжек они не пройдут, тем более ночь будет тёмной. Вы должны только отвлечь их на себя и затихнуть. Дальше работаем мы. У меня всё. Работу начинаете когда солнце сядет. Надеюсь, под деревом соберёмся все, — кивнув напоследок, он испарился.

Вскоре Немо очутился возле кустов, где был последний привал и обнаружил Игрока и Фашиста, демонстративно не глядящих друг на друга.

— Ждём, — коротко бросил он.

А светило словно нарочно сбавило ход. Оно ни в какую не хотело прятаться и уступать Зону темноте. Наконец, оно навалилось одним боком на горизонт, а потом медленно уползло за него.

Немо быстро скинул пожухлый от жары дёрн и, стянув с плеча Винторез, углубился в кусты. Там он несколько минут лежал, плавными, но быстрыми движениями наводя винтовку на окна, где до этого заметил стрелков, словно добиваясь автоматизации действий.

А через минуту на противоположной стороне фермы заговорил автомат и забахал винчестер.

— Фашист, за Сайгу головой отвечаешь, — негромко крикнул Немо, снимая винтовку с предохранителя.

Видимо стрелки у Гиви хорошо натаскались за годы жизни в Зоне. Ни один из снайперов, не говоря уж про пулемётный расчёт, и не подумали кинуться на стрельбу, прекрасно понимая, что это может быть отвлекающим ударом. Вместо этого они как по команде припали к прицелам, выискивая противника со своей стороны. И тут Винторез тихо защёлкал. Чтобы выпустить восемь пуль, Немо едва ли потребовалось восемь секунд. Он перекидывал ствол, отыскивал цель, нажимал на курок и снова перекидывал винтовку.

— Вперёд. Не шуметь.

Пока сталкеры скинули с себя уже порядком надоевшую маскировку, схватили оружие и выскочили из-за кустов, Немо словно тень скользил к зданию, уже преодолев половину пути. На бегу сменив магазин, он не останавливаясь оттолкнулся ногами и влетел в окно первого этажа. Затем замер, вынужденный почти минуту ждать, пока Игрок с Фашистом окажутся рядом.

— За мной. Шума по минимуму, — и помчался по длинному коридору.

Два раза они натыкались на одиноких противников. Винторез тихо плевался и враги не успевали сказать ни слова. Ещё один выскочил из боковой комнаты, когда Немо уже пролетел вперёд. Игрок, не замедляя хода, махнул финкой, и они пронеслись мимо, когда враг, уронив Абакан, пытался зажать рассечённое горло руками.

Немо уже бывал здесь, пару лет назад пережидая Выброс, и теперь уверенно вёл к самому надёжному убежищу, где наверняка дислоцировался Гиви. А вместе с ним и артефакты.

На путь туда они потратили ещё полторы минуты, за которые успели распрощаться с жизнью ещё двое противников в коридорах и, судя по взрыву снаружи, несколько из кинувшихся за Перуном и Штыком.

Наконец они наткнулись на мощную, стальную, но к счастью чуть приоткрытую дверь, за которой виднелась короткая лестница вниз.

Немо выхватил что-то из кармана и швырнул в щель. Через пару секунд раздался мощный хлопок и истошный вопль, слившийся с грохотом автомата Фашиста, заметившего врага в конце коридора. Рывком распахнув дверь, Одинокий Снайпер одним рывком преодолел лестницу, в прыжке нажимая на курок. Щёлкнуло три раза подряд. Один враг уткнулся простреленным лбом в стол, за которым сидел. Второй с пробитой пулей грудью, рухнул возле стены, увешанной автоматами, пистолетами, винтовками и дробовиками. А последний, с черными, как смоль волосами и смуглой кожей свалился на пол, вместе со стулом, зажимая простреленной правое плечо и остервенело моргая, пытаясь прогнать полнейшую темноту, которая наступила после вспышки ослепляющей гранаты.

— Ну привет тебе, Гиви, — Немо быстро приблизился к нему и отфутболил бельгийскую винтовку, валявшуюся возле стула.

— Свинья! — взревел тот. — Я тебя резать буду! По кускам псам скармливать!

— Фашист, Игрок, просмотрите вон те ящики, — Немо мотнул головой в угол, где громоздились деревянные ящики от снарядов. — А мы пока потолкуем, — на секунду отвлёкшись, он снял со стены простенький Макаров, проверил обойму и вернулся к уже проморгавшемуся Гиви.

Как раз в это мгновение раздался восторженный вздох Игрока, увидевшего содержимое верхнего ящика. Немо бросил мимолётный взгляд в ящик. На толстой подстилке из тряпок покоилось десятка два невиданных артефактов. А рядом стояло ещё одиннадцать таких же ящиков.

— Грузитесь, — кивнул Немо и повернулся к Гиви. — У меня есть вопросы. У тебя, возможно, ответы. Расскажешь — умрёшь быстро. Как тебе?

— Ты, сын шелудивой соба-а-а-а-а-у-у-у-у-у… — дико взвыл допрашиваемый, когда четыре массивные пули из Макарова превратили правую ногу от щиколотки до колена в фарш.

— Что было в тех грузовиках? — негромко задал вопрос Немо, даже не изменившись в лице. — Откуда такие артефакты?

— Сейчас вернутся мои люди… сын шакала… они вас всех на куски-и-ы-ы-ы-ы-ы… — ещё четыре пули сделали из Гиви безногого калеку.

— Отвечай и сдохнешь быстро, — пустой пистолет упал на пол, и его сменил нож.

— Тебе в Зоне… не жить… Найдут и в аномалию… — на этот раз Гиви не смог даже застонать, лишь дико вытаращил глаза и захрипел, когда лезвие вошло ему в бедро и пошло к колену, отсекая плоть от кости.

— Что! Было! В грузовиках! — ни один мускул на лице Немо не дрогнул, хотя не вовремя обернувшийся Игрок позеленел.

— Де-дети… — лишь через несколько секунд выдавил Гиви.

— Как они сюда попадали? — неожиданно сорвавшись прогрохотал сталкер.

— Сам… знаешь… Малёк и застава… прикормленная…

— Кто всё это придумал? Кто создавал сеть? Говори, мразь! — клинок вонзился в другую ногу.

— А-а-а-а-у-у-у-ы-ы, — провыл Гиви, глядя на мучителя помутневшими глазами. — Не я… Это не я… Ко мне Хирург приходил… говорил, что делать… и артефакты забрал, которые собирали… в прошлые… разы…

— Где найти Хирурга? — снова тихо, но от этого ещё более страшно спросил Немо.

— Это не я… — бубнил допрашиваемый, лёжа в луже крови. — Я ничего… Не я… — вдруг он забился в судорогах, катаясь по полу.

Немо поднял ствол и коротко нажал на курок.

— Уходим отсюда, — залитыми кровью руками сменяя магазин, приказал он. — И так задержались.

— Артефакты хватай! — крикнул Игрок, кидаясь к выходу, таща на спине огромный мешок, набитый трофеями.

— Сейчас бы живыми уйти, — огрызнулся Немо, опережая его и первым выскакивая в коридор.

— Немо, чего мешок не взял? — спросил пыхтящий Фашист, тащивший килограмм сорок хабара.

— К чёрту артефакты. Валить надо поскорее, пока… — его прервала автоматная очередь, пущенная с другого конца длинного коридора. — Чёрт, опоздали. Бегом!

Сталкер понёсся по тёмному коридору, показывая остальным дорогу.

Удивительно, но Фашист и Игрок почти не отставали, будто не несли на спинах половину своего веса.

Минуты через две они достигли окна, через которое недавно проникли внутрь. Спустя мгновение, Немо мягко приземлился на землю, с Винторезом наготове оглядывая окрестности. К счастью, противник не успел сюда раньше их.

— Шевелитесь! — приказал Немо.

Рядом с ним тяжело бухнулся порядком запыхавшийся Фашист.

— Игрок, давай уже… — нетерпеливо начал Немо, глядя на сталкера, неуклюже пролазившего в окно, но упорно подтягивающего мешок к подоконнику.

И тут в уже преодолённом коридоре застучала очередь. Игрок устало вздохнул и свесился из окна, не вываливаясь лишь благодаря мешку, в который вцепился мёртвой хваткой.

— Твою мать! — тихо выдохнул Немо, кидаясь к нему. — Живой?

— В-вроде бы… не бросайте… — едва слышно прошептал Игрок, вцепляясь ему в рукав.

— Чего встал? — холодно бросил Немо Фашисту. — Ходу! — а сам рывком вытянул раненного из окна и, взвалив на плечо, кинулся в сгустившуюся темноту.

Через несколько секунд в след им загрохотала всё усиливающаяся канонада. Но ночь, как обычно в Зоне, почти без перехода сменила день и стрельба шла наугад, в полной темноте.

Лихо, на одном дыхании, отбежав метров на двести от здания, Немо остановился, тяжело втягивая воздух. Фашист и вовсе аккуратно опустил мешок и рухнул рядом с ним.

— Вставай… надо идти… скоро будет погоня. У них наверняка… приборы ночного… видения есть, — дав передышку всего в полминуты, Немо, придерживая левой рукой Игрока на плече, а в правой неся Винторез, поспешно зашагал прочь.

Фашист сделал несколько глубоких вдохов, поднялся, взвалил артефакты на спину и потопал следом.

Минут семь они молча шли, стараясь сберечь дыхание. За это время Немо дважды остановился, оставляя в притоптанной траве сюрпризы — растяжки, причём на этот раз не пожалел осколочных Ф-1.

— Добавь ходу, — прохрипел он, нарушая молчание. — За нами уже идут, — и перешёл на медленный, тяжелый бег.

На секунду остановившись и прислушавшись, Фашист тоже услышал пока ещё далёкие крики и ругань. Вскоре взрыв за спиной возвестил о том, что первый из сувениров Немо адресаты получили.

— Фашист, не отставай, — тяжело выдавил Немо. — Если остановимся — то всё…

— Не могу, у меня мешок… тяжеленный… помогай, иначе точно не уйдём…

— Не помогу… Итак уже как вол нагружен…

Ещё минуту бежали молча, полными ртами глотая прохладный воздух, которого всё равно не хватало.

— Немо, дурак, брось его… он — обуза. С ним точно… точно не уйти…

— Значит… кха-кха-кха… значит поляжем вместе. Если можешь — уходи вперёд.

— Идиот! Ты думаешь… он бы стал… тебя так…

— Нет… он оставил бы… но я не он…

— Сдохнешь ведь гад! — едва находя силы, чтобы переставлять ноги, пробормотал Фашист. — Точно сдохнешь!

— Сдохну… — согласился Немо. — Попробуй в сторону уйти и залечь… они наверняка… за мной…

— Ещё и в благородство… играть… вздумал… Сволочь!

Немо показалось, что он услышал за спиной скрип зубов и стон, а потом шаги Фашиста оборвались. Но сил обернуться не оставалось. Каждая капля уходила на ещё один бесполезный, в общем-то, шаг.

Но через полминуты Фашист снова догнал его и бросил в лицо:

— Сволочь! Какая же ты сволочь! Давай помогу. А ствол свой сам… тащи.

Тут, даже в полной темноте, Немо разглядел, что мешок со спины Фашиста исчез. Молча, чуть сбавив шаг, закинув Сайгу за спину, он стянул Игрока с плеча и теперь тот болтался без сознания между Немо и Фашистом, перекинувших его руки на свои шеи.

Через несколько минут за спиной два взрыва слились в один.

— Фиг вы, уроды, этими артефактами попользуетесь, — зло прокомментировал Фашист крики и стоны донёсшиеся до них.

Немо лишь покачал головой и одобрительно улыбнулся, чего, впрочем, из-за темноты никто не увидел.

— Кажется… отстали… — прошептал он через три минуты.

— Вроде бы… видно хорошо им досталось…

— Или взрывом приборы ночного видения побило.

— Что дальше делаем?

— Крюк и возвращаемся… к остальным, — прошептал Немо и рухнул.

Очнулся он от увесистых пощёчин.

— Ты чего! — бормотал Фашист. — Ты чего удумал!

— Хватит, — устало выдавил Немо. — Или ты меня убить вздумал? Помоги сесть.

Фашист вцепился в левую руку и потянул на себя, помогая принять вертикальное положение. И только теперь почувствовал, что рукав густо пропитан тёплой, липкой жидкостью.

— Немо, ты сдурел? Ты ж сейчас сдохнешь от кровопотери!

— Помоги перевязать Игрока, — хрипло приказал тот, скидывая рюкзак и правой рукой доставая бинт. Левая бесчувственно болталась.

Пуля от Калашникова вошла Игроку в левый бок, прошив тело насквозь, но судя по тому, что сталкер был ещё жив, ничего жизненно важного не задела. Когда рану обматывали бинтом, он взвыл, даже не приходя в себя. После этого Фашист перебинтовал руку Немо, у которого не осталось сил даже отказаться от помощи.

— И что мы теперь делаем? — спросил Фашист, закончив с мед помощью.

— Отлежимся минут десять. Главное, чтобы на запах крови никто не сунулся, — глядя в тёмное небо прищуренными от слабости глазами, ответил Немо.

Но недавняя канонада, на счастье сталкеров, разогнала всех окрестных мутантов, заставив сидеть в норах, а то и вовсе искать более спокойное для жизни и охоты место. Так что за время отдыха их никто не потревожил. Немо немного пришёл в себя, по крайней мере голова почти перестала кружиться, а гул в голове стих. Игрок ненадолго очнулся, залпом осушил флягу Немо и снова отрубился. Ну а Фашист отдышался и теперь сидел на корточках, сжимая автомат и зажмурив глаза, больше полагаясь на слух, чем на зрение.

— Встаём, — наконец скомандовал Немо, тяжело поднимаясь.

Они снова тащили Игрока, но на этот раз Фашист старался взять на себя побольше, потому что Немо с трудом тащил себя, лишь указывая путь и обходя аномалии.

Через полчаса такого марша они остановились, услышав знакомый голос, вопрошающий кто идёт.

— Свои, Штык, — прохрипел Фашист пересохшим горлом. — Помоги тащить.

— Артефакты? — раздался голос Перуна.

— Ага, артефакты. Держи вот, — огрызнулся тот, скидывая Игрока им на руки.

— А где хабар? — недоумённо крякнул Штык, сгибаясь под тяжестью.

— Не получилось… донести, — виновато пробормотал Фашист.

— Уходим, — прервал их усталым голосом Немо. — Утром может быть погоня. Штык, Перун, тащите Игрока. Фашист, прикрываешь тыл.

И снова долгий, изматывающий марш, когда каждый шаг даётся тяжелее, чем обычный километр. Штык и Перун не могли понять, куда делась обычная манера Немо передвигаться почти бегом. А том шёл, едва переставляя ноги, с трудом маневрируя между аномалиями.

Минут через сорок такого марша они преодолели от силы два с половиной километра, и только тут Немо позволил себе расслабиться. Скомандовав привал и сбросив с плеч оружие с рюкзаком, он кулем рухнул рядом, ничего не видя, не слыша и не чувствуя, успев произнести: „Выставите дежурного. Я не смогу…“

— Чего это с ним? — вытаращил глаза Штык.

— Ты б половину той крови, которой он Зону полил, потерял, вообще дохлым валялся, — прошептал Фашист, словно боясь разбудить Немо. — Да и любой, пожалуй, не выжил бы… — он побледнел, а может это, наконец, выглянувшая из-за туч луна, осветила его лицо.

— Так чего там было-то? — с горящими от любопытства глазами, чуть не светящимися в темноте, спросил Перун.

— Немо, как вы зашумели, снайперов отстреливать начал. Секунд за пять всех успокоил и ни один даже пальнуть не успел, — прервав рассказ, Фашист жадно хлебнул воды из фляжки. — Ну а потом ломанулся в здание. По пути, уже внутри, ещё нескольких положил. Добрались до урода этого чернозадого, Гиви. Так Немо его как бог черепаху отделал, в фарш порубил. Игрок вон, вообще чуть не блеванул.

— Да что ты лапшу нам вешаешь? — не выдержал Штык. — Артефакты там были?

— Ё-моё, артефактов там завались было! Ящиков двадцать и в каждом штук по полсотни, не меньше.

— Где же они?

— Ну… это ж… тут как ломанулись уроды эти, кое-как сами свалить успели, — Фашист устыдился своего же глупого поступка, никак не вяжущегося со сталкерской моралью.

— Ну вы и лохи! — возмутился Штык. — Такую кучу хабара пощупали и не умыкнули ни хрена!

— А задержали б вы этих уродов подольше, глядишь и умыкнули мы по мешку хабара! — вспыхнул Фашист.

— То есть, теперь это мы виноваты? — начал вставать Штык.

— Да уж не меньше чем мы! — рывком оказался на ногах Фашист.

— Успокойтесь вы! — вскочил следом Перун, опасливо поглядывая то на кулаки Фашиста, то на рукоять штыка на поясе одноименного сталкера.

Неизбежная драка, возможно даже убийство, оказалась пресечена тихим стоном. Фашист и Перун оказались возле Немо одновременно.

— Блин, он вообще живой? — жалобно выдавил Перун, разглядев белоснежное лицо раненного.

— Тихо! Кажись, говорит что-то, — Фашист склонился над ним, но вместо слов разобрал лишь шорох сухих как бумага губ.

Сорвав с пояса флягу, он свернул крышку и прижал горлышко к губам Немо. Почувствовав заветную влагу, тот жадно присосался к фляге, опустошив её до самого дна. Затем оторвался и снова смолк.

— Ты чего? Да что с тобой? — ты что, сдохнуть вздумал? Я тебе щас дам сдохнуть! Очнись! Очнись, гад! Не вздумай подыхать! — вцепившись в камуфляж, Фашист хотел встряхнуть его, но губы снова шевельнулись.

— Твою мать, ни слова разобрать не могу, — пожаловался Перун, чуть не прижимаясь ухом к губам.

— Жизнь… не самое… — наконец собрав силы сумел выдавить Немо срываясь на хрип. — Не самое… важное… Больше… есть больше, чем жизнь… Ты не понял… ещё… И не поймёшь…

— Ну точно, бредит, — поставил диагноз Фашист. — Хреново это.

— Чего теперь делать-то? — Перун почти завистливо посмотрел на меланхолически глядевшего на всё происходящее Штыка.

— Может это… бинт сменить? — предложил Фашист.

Не придумав ничего лучшего, Перун кивнул и принялся расстёгивать куртку Немо. Стянув её с помощью Фашиста, он обратил внимание на тонкий шнурок на шее раненого сталкера.

— Он что, православный? — удивился Перун, аккуратно вытягивая шнур из-под безрукавки. Но вместо креста увидел два странных обломка артефактов — голубоватый и красный, каждый размером с половинку спичечного коробка. — Это ещё что за фигня?

— Оставь ты в покое эту ерунду! Помогай! — огрызнулся Фашист.

Недоумённо хмыкнув, Перун принялся разматывать пропитанный кровью, как губка водой, бинт на приподнятой Фашистом руке. Кровь больше не лилась из ран и у Фашиста, вспомнившего мокрый рукав, родилась мысль, что она просто закончилась. Тем не менее он под недоумённым взглядом Штыка и Перуна вытащил из своего рюкзака бинт и попытался самостоятельно обмотать раны. Но неаккуратно задев один из порезов, чуть не заскрипел зубами, когда дернувшаяся рука прижала его ладонь к рёбрам, лишь немного уступая слабенькому прессу.

Наконец, рана была снова перебинтована, Немо, не приходя в себя, сделал ещё пару глотков воды, на этот раз из запасов бесчувственного Игрока, и сталкеры оставили его в покое, усевшись в ряд, глядя то на раненных, то на тёмные, жуткие кусты вокруг.

— Ну и влипли мы, братья сталкеры, — вздохнул Фашист.

— Нда уж, — кивнул Перун. — Два раненых, возможная погоня на хвосте и никого, кто мог бы нас вывести отсюда.

— Давайте сократим раненых, — втыкая штык в землю, предложил сталкер. — Нам-то только Немо нужен, дорогу показывать.

— Немо не даст сокращать, — мотнул головой Фашист. — Я уже предлагал…

— На фига вообще тащили? Дурость какая-то!

— Сам не понял. Он сам чуть не полз, но Игрока не бросал. Даже мне, — усмехнулся Фашист, — предложил уйти, пока за ним эти уроды чесать будут. Что же такое Немо планирует с него поиметь?

— Может от задолжал перед ним? Ну там, может Игрок его когда-то спас?

— Перун, ты сам-то понял, что ляпнул? — хмыкнул Фашист. — Ты б ещё сказал, что Игрок это сын Немо, давно потерянный, а теперь счастливо отыс… — ехидная речь прервалась стоном.

Игрок, не прекращая тихо стонать, сел и обвёл сталкеров усталым взглядом.

— О! Очнулся наконец-то, — прокомментировал Фашист.

Осторожно проведя ладонью по ране, сталкер сделал несколько глотков воды и, с трудом поднявшись, пересел к остальным.

— Это… я сказать хотел. Фашист, спасибо тебе, что тогда, по дороге не бросили меня. Я теперь, вроде как, должник твой.

— Это Немо. Я бы бросил.

— Да уж, странный он человек, — пробормотал Игрок, выделяя последнее слово вопросительной интонацией, словно сам не был вполне уверен в этом.

— Странный, не странный, а шкуры он нам всем спас, — напомнил Перун.

— Мне не спасал! — довольно возразил Штык.

— Спасал-спасал, — не согласился сталкер. — Или ты кровососа забыл? Они, между прочим, наткнувшись на кучку раззяв, вырезают всех, про запас.

— Так зачем же ему это надо? — вздохнул Игрок. — Он же каждый раз шкурой рисковал, нас спасая.

— Я на эту тему вот что надумал, — ответил Фашист. — Он ещё облаву задумал, вроде той, что на заставе. А то и не одну. Вот для этого ему люди и нужны.

— Были б у меня его способности, я просто ещё раз наведался к Бару и набрал ещё лохов, вроде нас, — опроверг его Игрок.

— Может огласки не хочет? Ему ж на руку, когда все думаю, что он байка простая. Кстати, насчёт баек. Все заметили, как он кровососа вычислил? Как всегда раньше всех!

— Да уж, раньше всех, — признал Игрок. — А насчёт огласки… Ты много кому рассказать успел? Ему ж нас всех перерезать проще, чем химере плоть зарубать.

— А может руки не хочет лишней кровью пачкать? — предположил Перун.

— Точно, не хочет, — нервно хихикнул Игрок. — Знаешь, что он с этим Гиви сделал, отчего тот крышей двинулся? Помнишь, как Зверь прозвище получил? Так он рядом с Немо — щенок!

— Кстати, что он от Гиви хотел? — не поверил добродушный Перун.

— Расспрашивал где артефакты такие надыбали. Да ещё чего в грузовиках возили.

— И?

— Не сказал, гнида, где артефакты собирали. Эх-х-х-х-х, жаль! Наведаться бы туда, сразу после Выброса, да каждому по паре таких красавцев найти!

— А насчёт грузовиков? — любопытство никак не оставляло Перуна в покое.

— Ну тут Гиви явно прокололся. Надо ж было такое ляпнуть, — хохотнул Игрок. — Дети, говорит, в тех грузовиках были! Ладно, сказал бы жратва, стволы, детекторы, там, какие-нибудь.

— А я, когда мы с Немо на Тёплом лугу шарили, башмак детский нашёл, — вспомнил вдруг Перун.

Сталкеры смолкли. В голове каждого пронеслось: слова Гиви, башмак Перуна, всхлипывания и плач в грузовиках, яркие лоскутки одежды, раскиданные по Зоне. Логические цепочки, с множеством провалов, выстраивались в совершенно непонятную картину даже в мыслях Штыка.

Уже через минуту он выдал:

— Так там реально дети были?!

— Молодец, — ехидно похвалил Фашист, — быстро сообразил.

— Во блин!




XIII


Сталкеры ещё посидели, болтая о разном, избегая лишь вспоминать о грузовиках и их содержимом. Достали консервы и без аппетита пожевали безвкусную рыбу, тушёнку, паштет, пожалуй впервые за время проведённое в Зоне, выбросив почти полные банки. И, наконец, решили ложиться спать. Первым сторожить общий сон, к общему удивлению, вызвался Игрок, обычно старавшийся всеми правдами и неправдами избавиться от этой обязанности. Остальные же сталкеры очень долго ворочались в спальниках, одолеваемые странными, а местами и жуткими картинами. Но усталость, напряжение и пережитый днём страх со временем пересилили всех, отправляя в царство Морфея. Однако кошмары не оставляли и во сне.

Перун убегал, но так и не сумел оторваться от огромного безголового младенца, размером с химеру, на бегу уговаривающего сталкера вернуть ему голову.

Штык напротив, остервенело отстреливался от полусотни крошечных детишек, не крупнее тушканов, загнавших его в угол и прыгающих вокруг, стараясь поцарапать лицо или вцепиться ему в глотку ещё беззубыми ртами.

Фашист же трясся в тесном, душном кузове грузовика, среди заплаканных детей, упрямо прижимающихся к нему и умоляющих спасти их. Но самым худшим оказался момент, когда в кузов вполз Гиви на перебитых ниже колена ногах. Он впивался в горло детям, а насытившись откидывал бледные и какие-то ссохшиеся тела и хватал окровавленными руками новую жертву, поднося её к красным губам, кровь с которых капала на грудь. С каждой выпитой каплей его раны затягивались, а мышцы наливались нечеловеческой силой. Гиви продвигался всё дальше, не оставляя за собой ни одного живого ребёнка. Он ступал по детским телам, скаля красные зубы и протягивая руки к Фашисту. А тот, отбросив бесполезный автомат, швырял во врага прижавшихся к нему детей, чтобы выиграть ещё несколько секунд самого ценного, что только есть на свете — жизни. И больше всего в этот миг его пугало то, что детей вокруг него остаётся все меньше и меньше. И вот наступил момент, когда к нему осталась прижиматься лишь одна девчонка, лет шести, в запачканном белом платьице, с двумя тонкими русыми косичками и огромными испуганными глазами, цвета весеннего неба. Сталкер схватил её за плечи и, легко подняв, выставил словно щит, стараясь спастись от жуткого небытия, которое наступит когда руки Гиви вцепятся в его тело. Тот легко вырвал девочку у него из рук, прокусил горло, в несколько глотков выпил кровь и, откинув ребёнка словно тряпку, протянул руки к нему.

Сталкер распахнул рот для истошного крика, но не успел издать ни звука. Твёрдая подошва ботинка мощно врезалась ему в спину. Мгновенно отбросил остатки жуткого сна, он услышал:

— А ну вставай, падаль! Не вздумай дёргаться, живо свинца в лоб схлопочешь!

Солнце уже часа два как оторвалось от горизонта, освещая каждую травинку вокруг. Сталкеры лежали на той же полянке, где вчера устроили привал. Вот только количество людей на ней увеличилось. Кроме их четверых здесь стояло трое с оружием в руках, безжалостно подбадривая проснувшихся пинками.

— Ну! Чего ждёшь? — нога снова врезалась в спину Фашиста.

Понимая, что другого выхода нет, он медленно поднялся, глядя как один из противников связывает Перуну руки.

„Так, значит сразу нас никто убивать не будет, — с немалым облегчением понял Фашист. — Чёрт, не стоило оставлять Игрока сторожить первым. Уснул, небось, сволочь!“

— Чё, думали умные такие, нагадили нам и сможете уйти? — злорадно сказал враг, крепко, до боли, стягивая ему руки за спиной.

— Ну кто ж знал, что не получится, — с трудом поднимаясь, ехидно заметил Немо, не сводя спокойного взгляда с уставившегося ему в грудь дробовика.

— А ты сомневался, сука! — тощий сталкер с длинными, нечесаными волосами обрушил приклад ему в лицо.

Почти попал. В последний миг Немо вдруг присел и тот, промахнувшись, не удержал равновесия и растянулся на пузе. Мгновенно вскочив, с бледным от злости лицом, он вскинул оружие, направляя в лицо обидчика.

— Успокойся, Патлатый! — прикрикнул мужчина, лет сорока двух, держа на прицеле английской винтовки Штыка и Перуна. — Сказали ж, приводить живыми всех, кого найдём.

— Ладно, Гусь, — недовольно пробормотал Патлатый и, сделав шаг к Немо, добавил. — Ещё раз дёрнешься и тебе не жить! Чтобы там Гусь не говорил.

— А разве я уже дёргался? — меланхолично спросил Немо, как с ужасом заметил Перун, пошатываясь от слабости.

Через минуту верёвки надёжно стягивали за спиной и его руки.

— Слышь ты, сюда иди, — обратился Гусь к Игроку, чьи руки всё ещё оставались свободными. А затем добавил, глядя на здорового, не меньше двух метров ростом, увальня, лениво мнущего в руках кусок шнура. — Столб, займись им.

— Вы чего, мужики! — испуганно взвизгнул сталкер. — Зачем вы это? Меня-то зачем? Ведь это я вам их сдал! Я же свой!

— Ах ты выродок! — рванулся к нему Перун.

Патлатый, словно ждал момента отыграться за позор и с размаха врезал ему прикладом в лицо. Сталкер отлетел от удара и несколько секунд стоял, прижавшись щекой к плечу. Когда же он поднял лицо, все увидели рассеченную скулу, кровь из которой уже стекала по всей щеке, заливая подбородок.

— А как же долг, Игрок? — зло напомнил Фашист.

— Ну вот, не будет вас, не будет и долга, — ответил тот, когда Столб закончил своё дело. — Это ж как в картах, сегодня козырь буби, завтра черви. Вот и Немо был козырем вчера, а сегод…

— Немо? — резко обернулся Гусь. — Что ты сказал?

— Да! — угодливо закивал предатель. — Да, мужики! Немо! Вон тот, с Винторезом! Это он вчера и снайперов всех покрошил и самого Гиви! Вы с ним поаккуратнее! Он мало того, что знает и умеет до хрена, так ещё и псих, каких Зона не видела!

— Пошли! Боец сам разберётся, что к чему, — крикнул Гусь, держа в руках детектор аномалий и потому шедший впереди.

— Чё ты на меня уставился? — вдруг заверещал Игрок, перехватив взгляд Немо. — Вы бы меня всё равно бросили, то и пристрелили! А я жить хочу! Понял? Хочу жить!

— Вчера под пулями не бросили, — устало прошептал Немо бледными, чуть розоватыми губами.

— Значит бросили бы сегодня, — немного успокоившись оскалился любитель карт. — Идти я всё равно бы не смог. Так что я, скажем, подстраховался. И буду жить. Понял урод? Мутант проклятый!

Сталкер не ответил, последовав за уткнувшимся в экран детектора Гусем.

Двигались, как обычно в Зоне, цепочкой. Впереди шёл Гусь, обходя попадавшиеся аномалии. Следом — Патлатый, вынужденный постоянно останавливаться, чтобы откинуть волосы, норовящие попасть в глаза. За ним шли Фашист, Немо, Штык, Перун и Игрок. Замыкал шествие Столб с ручным пулемётом в руках и недовольной физиономией, на которой легко читался интеллект, по сравнению с которым интеллект Штыка показался бы абсолютным максимумом.

Сделав полсотни шагов, Игрок остановился, согнувшись в поясе и истошно застонав:

— Мужики, не могу я больше! Меня вчера маслиной продырявило! Оставьте меня, а? Я ж все сделал, как договорились, провёл вас к этим спящим раззявам! Я ж всё честно… Отпустите, ну пожалуйста! Зачем я вам ещё нужен?

— И правда, — остановился Гусь. — Зачем ты нам ещё нужен? Столб! Если не сможет идти, пристрели его.

Явно не ожидавший такого поворота, Игрок выпрямился и поспешно заковылял вперёд, умудрившись обогнуть Перуна и Штыка.

Конвоиры же настолько уверились в своих силах, что даже не стали отбирать у захваченных оружие. Оно болталось на их спинах вместе с рюкзаками, вот только стащить его со спины и быстро воспользоваться мешали крепко стянутые за спинами руки.

Но каждый не сомневался в причинах спокойствия Немо. Все четверо были уверен, что ещё минута и он, освободив руки, шутя перебьёт врага. Троим эти мысли грели души и только Игрок все больше бледнел, про себя ругая безалаберного и тупого Гуся, не сумевшего оценить всей опасности.

Минуты же утекали, метры мелькали и ничего не происходило. Фашист с ужасом понял: Немо ничего не предпринимает лишь потому, что ему нечего предпринять. Он едва передвигал ноги, связанный, обессиленный и безразличный ко всему.

„Сволочь! — подумал парень, чувствуя, как вдруг задрожали руки. — Немо, сволочь ты! — он на мгновение зажмурился, чтобы слёзы не покатились по щекам. — Тебе-то, гаду, что! Ты психом жил, психом и сдохнешь. Никогда, урод, ничего не понимал. А я-то не хочу подыхать! Господи, зачем же я в эту Зону проклятую полез! Теперь точно никак не вывернуться. Даже сдать некого и нечего, как Игроку. Уж он теперь свою жизнь наверняка выторгует. А я… Я теперь точно со своей распрощаюсь. Господи, за что же мне такое… Ведь я жить хочу, Гос-с-споди! Жить! Ведь это самое ценное, что только может быть… — тут он невольно остановился, и Немо впечатался ему в спину, чуть не сбив с ног. Сталкер, когда-то бывший скинхедом, даже не заметил этого, сделав по инерции несколько шагов и продолжив шагать на автомате. Он сам не понял, что произошло. Только произнеся мысленно последние слова, почувствовал, что вляпался в большую кучу. Но даже не кучу дерьма, а что-то неизмеримо более гадкого и противного, от чего не удастся отмыться от конца жизни, как ни старайся.

„А чего я сказал-то? — молча завопил он, даже не замечая мощных Электр, занявших огромную поляну, по которой конвоиры вели пленников. — Разве не правду сказал? Ведь жизнь это и есть самое ценное! — пытался спорить парень с чем-то огромным, что вдруг появилось где-то внутри. — Её беречь надо! И каждый бережёт, кроме идиотов вроде Немо! Она же всего раз даётся и прожить её надо… — что-то перехватило его за горло, не позволяя даже мысленно закончить фразу. — Да что же это такое! — всхлипнул несчастный парень, всё же не удержав нескольких слезинок. — Ещё и сон этот проклятый, Гиви долбанный, дети тупые, что лезут, будто я их защитить должен“, — картина недавнего сна так ярко предстала перед глазами, что Фашист опустил голову, уткнувшись взглядом в сочную траву, смятую ботинками Гуся и Патлатого. Но видел он не зелень, а лицо девчонки, в горло которой вгрызся Гиви. Рывком отрывая взгляд от травы, он поднял лицо с мгновенно испарившимися с щёк и глаз слезами. Лицо, конечно, не изменилось. Но теперь это было лицо не мальчишки, а мужчины. Бросив мимолётный взгляд через плечо, он увидел синевато-белое лицо Немо.

— Ты говорил, что мне не понять, — одними губами прошептал Фашист и вдруг взревел во весь голос. — А я понял!

Патлатый и Гусь мгновенно обернулись, вскидывая оружие. Но выстрелить не успел ни один. Снаряд в восемьдесят килограмм мышц, костей и ненависти врезался в них, увлекая в голубую вспышку Электры.

Секунду оставшиеся стояли, неподвижно глядя на тела, судорожно дёргающиеся в чудовищных разрядах, но уже не чувствующих боли. Затем вопль животного ужаса заглушил лязг поднимаемого пулемёта.

— За Фашиста! — прогрохотал рёв, легко перекрывающий писк Столба.

Ноги Перуна, оторвавшись от земли, со страшной силой врезались в рёбра врага. Но сбить с ног стокилограммовую тушу не смог даже такой удар. Столб лишь сделал два шага назад и остановился, направляя ствол пулемёта в лоб растянувшегося под ногами Перуна. Вдруг звериное выражение его лица сменилось на испуганно-болезненное. А через долю секунды электрическое щупальце аномалии, пробившее спину, вырвалось из груди. Ещё секунду гигант стоял, чуть пошатываясь и только потом рухнул на спину, в жадные объятия огромной Электры.

С минуту потрясённые сталкеры стояли, не зная что сказать, да и не желая говорить.

— За мной, — обводя оставшихся в живых спутников взглядом, измождёно скомандовал Немо.

Выбравшись из гущи аномалий, он вломился в кусты. Устало раздвигая плечами колючие стебли, преодолел заросли и вышел на открытое пространство, в бескрайнюю степь, где всё просматривается на километры вокруг.

— Перун, помоги, — приказал он, взглядом указывая на рукоять своего чудо-ножа.

Парень приблизился, повернулся спиной и, повозившись полминуты, вытянул его из ножен.

— Держи крепче, — теперь сам Немо повернулся к нему спиной.

Немного поёрзав, он скинул останки шнуры с затёкших запястий. Лезвие когда-то бывшее артефактом, резало толстые капроновые шнуры, словно гнилые нитки. Через минуту остальные сталкеры тоже растирали успевшие посинеть кисти.

— Сторожите, — тихо распорядился Немо, опускаясь на зелёное покрывало травы. — Если увидите кого-то — сразу будите. Не усните сами.

Лёжа он съел банку тушёнки, сопровождая каждый кусок гримасой отвращения.

Перун, при одном взгляде на аппетитные куски мяса, едва сумел успокоить взбунтовавшийся желудок, вспомнив кожу Фашиста и врагов, быстро тающую под разрядами, обнажая розовую плоть.

Немо тем временем отшвырнул пустую банку и, поджав колени к груди, затих. Вскоре сталкеры услышали тяжелое, сонное дыхание. Минут семь они сидели, не зная что сказать и что делать.

Там, в окружении Электр, когда в воздухе витал страшный запах палёного мяса, Перун готов был перегрызть горло Игроку даже со связанными руками. Но тогда приказ Немо не дал свершить желаемого. Сейчас же, когда бой остался позади, а ярость от предательства превратилось в ненависть и омерзение, он не мог заставить себя поднять оружие на того, с кем не раз ходил на опасные задания и гулял в Баре. Штык хотел избавиться от предателя сразу, да и сейчас не снимал руки с рукояти дедовского подарка. Ждал он только чтобы Перун дал хоть какой-то знак, неожиданно зауважав его после расправы над Столбом.

Ну а Игрок сидел, обхватив ноги руками, пряча лицо между коленями, отбросив свой автомат, прекрасно понимая, что не сможет опередить Штыка.

— Слушай сюда, Игрок, — рывком поднявшись и глядя сверху вниз, объявил Перун, прижимая ладонь к ране на скуле, из которой всё текла кровь. — Ты мразь и должен сдохнуть. За то, что предал нас и особенно за Фашиста. Немо наверняка разберётся с тобой, когда проснётся. Но сейчас… Сейчас пошёл ты к чёрту. Проваливай отсюда, а лучше из Зоны. Если я тебя ещё раз встречу, разговаривать не стану. Вали, урод!

Никак не надеявшийся на такие слова, Игрок медленно встал, подтягивая оружие за ремень и не сводя взгляда с хмурого лица Штыка.

— Спасибо! — истерично зашептал он, больше всего на свете боясь разбудить Немо. — Спасибо тебе, Перун! Я навек твой должник… — он поперхнулся, вспомнив кому в последний раз говорил эти слова и к чему это привело и пару раз шмыгнул носом. — Перун, ты всегда теперь знай, я для тебя ничего не пожалею! Я ж всё…

— Вали отсюда, урод, — прошипел Перун, не разжимая челюстей. — Я ведь сейчас передумаю!

— Понял! Всё понял! Перун, Штык, родимые, если что когда понадобится, я ж всегда… Родимые… только вы в спину мне не… не того…

— Не боись. Не выстрелю. Не такая шваль, как некоторые.

— А я… — подал голос Штык.

— Ты тоже не выстрелишь, Штык. Игрок, испарись. А то Немо разбужу.

Шмыгая и оглядываясь каждую секунду, предатель медленно зашагал прочь, волоча автомат по земле. Постепенно набирая скорость, вскоре он почти побежал, время от времени швыряя вперёд чуть не горсти патронов, опасаясь аномалий. Штык и Перун молча смотрели ему в след, не говоря ни слова.

Они не заметили, что Немо за их спинами вдруг вздрогнул и медленно поднялся, вскидывая Винторез. Обернулись они лишь когда резко щёлкнул предохранитель. Через секунду винтовка хлопнула, выплёвывая кусок свинца вдогонку убегающему предателю.

Тот удалился примерно на две сотни метров, только начиная верить в спасение, когда раскалённый металл вонзился ему в затылок.

— Немо, не надо было, — морщась, виновато пробормотал Перун. — Мы обещали…

— А я ему ничего не обещал, — качнул головой сталкер, медленно опускаясь на место, где только что спал. — Предательству не было и не может быть оправдания.

Оставшиеся сталкеры просто переглянулись, не находя слов. Перун лишь тихо вздохнул, чувствуя вину и перед Немо, и перед уже покойным Игроком, усаживаясь поудобнее и вытягивая ноги. Штык подошёл к нему и уселся сзади, прижимаясь к его спине своей. Отчего-то это успокоило обоих. Сталкеры с удивлением почувствовали, каково это — чувствовать спиной чужую спину. Именно так, просматривая всё вокруг, они и сидели, размышляя о чём-то странном и сложном, что произошло за последнее время. Предательство Игрока, выстрел Немо, сумасшествие Фашиста… Да-а-а, есть над чем задуматься!

Но просидели они не больше получаса. Немо поднялся, закинул оружие на спину, хотя вовсе не так ловко, как обычно и скомандовал следовать за ним. Сталкеры молча пошли за ним, сожалея о судьбе оставленных на месте ночёвки спальных мешков. Переход получился недолгим, хотя Немо словно забыл о своей манере передвижения. Но всё равно, через час они вышли из леска как раз в том месте, где недавно чудом миновали когтей кровососа, а ещё через полтора их окрикнул хорошо знакомый голос Эрудита:

— О! Явились! Мать-перемать… Немо, где Игрок и Фашист? Где артефакты?

Парень быстро окинул взглядом группу Эру, удостоверяясь, что вернулись все, и медленно опустился на непонятно откуда взявшийся здесь плоский камень.

— Немо?! Оглох что ли? Артефакты где? Ну и остальные куда делись?

— А сам как думаешь? — меланхолично глядя снизу вверх бросил он.

— Сдохли что ль?

— Ну а чего тогда спрашиваешь?

— А… это… артефакты-то где?

— Не получилось…

— Расскажи ты толком! — разъярённый такой наглостью взревел Эрудит.

— Эру, не видишь, что ли, он же нас за идиотов или лохов каких-то держит! — сообщил Москит.

— Перун, — устало мотнул головой Немо.

— Так это. Не получилось у нас ни фига. Нашли мы Гиви этого. Половину его людей положили. Но с артефактами облом вышел. Ну и Фашиста с Игроком они положили, — опасливо глядя на с трудом сидевшего Немо, соврал сталкер.

— Мать-перемать! И чего нам теперь делать? Немо! Я тебя спрашиваю!

— Откуда мне знать, что вам делать? Хотите — возвращайтесь к Бармену. Можете попробовать добить остатки отряда Гиви и сгрести все артефакты. Думаю, их там миллионов на десять. Но наверняка они либо убрались с фермы, либо уберутся в скором времени. Слишком мощно засветились.

— Так пошли, Немо! — не сумел совладать с растянувшимися от уха до уха губами, предложил Эру. — Мы ж их как птенцов перестреляем! Осталось их чуть больше нашего, а если мы ещё и из засады…

— Я не пойду. Вы можете идти куда угодно. Но не думаю, что взять их будет легко. Уверен, что к ним пришло подкрепление. Почти наверняка все поляжете.

— Так мы ж с тобой! Ты десятка снайперов стоишь! Положим всех по-тихому, артефакты сгребём и ходу оттуда! Только нас и видели!

— Нет. Мне не нужны артефакты.

— Та-а-а-ак, — нахмурившись в недоумении, почесал подбородок Эрудит. — В каком смысле тебе артефакты не нужны?

— В прямом. Зачем мне это барахло?

— А-а-а-а, куда ты тогда?

— Дальше. Искать кое-кого. Сталкера по имени Хирург.

— Да на фига он тебе?

— Нужен…

— Мать-перемать! Нам-то чего делать? — почти взвыл Эру, внезапно осознавший, что за те дни, что Немо водил его отряд, сам он практически забыл что значит быть вожаком.

— Что вам делать? — приподнял брови Немо. — Откуда мне знать, что вам делать? Но тут неподалёку есть старый, крепкий блиндаж. В своё время свободовцы хотели закрепиться здесь, но Долг не позволил, вышиб с этих территорий. А блиндаж остался. Так вот, я планирую сегодняшний день провести там. И буду благодарен, если кто-то из вас составит мне компанию. Но просить никого не хочу.

— Да-а-а-а, ладно уж, — обрадовался Эрудит, для которого принятие решения как быть дальше, отодвинулось хоть на один день. — Посидим уж с тобой, потом спокойно переночуем, а с утра может и твоя дурь выветрится. Далеко топать-то?

Вместо ответа Немо с трудом оторвался от камня, на котором сидел, и неторопливо двинулся по руслу высохшего ручья.

— Эру, ты сдурел? — зашипел Москит, одним шагом перегородив дорогу вожаку. — Он нас уже в который раз кинуть хочет! С оплатой кинул? Кинул! С этим Гиви? Тоже кинул! Ещё и двух наших положил! А с утра опять придумает, как бы нас где-то кинуть. Ты этого хочешь, что ли? Давай уж лучше Перун со Штыком нам дорогу покажут, да прижмём эту бригаду Гиви!

— Я сказал, мы ночуем здесь. Если тебе, Москит, не нравится, топай в Бар или в одиночку штурмуй базу Гиви.

— Слушай, Эру, да тебя послушать ты и правда фазой двинулся! — опасливо озираясь по сторонам, поддержал Москита Каль. — Оно нам надо, сторожить его тут? Давай лучше поскорее вернёмся в Бар. Там спокойнее и привычнее, хоть и оплаты такой не сыскать, как у этого…

— Надо с Немо оставаться, — вызвал всеобщее удивление Штык. — Давай, Эру, переночуем хотя бы, а уж потом решим. Лучше б конечно с ним остаться…

— Остаться с ним? — оторопел Эру. — А мне говорят, что я с ума сошёл! Он же какого-то Хирурга искать вздумал. Оно нам надо???

— Не надо. Но хотя бы до утра с ним посидим, — кажется, Штык сам смутился такой длинной и на удивление осмысленной речи.

— Так что, Москит и Каль, остаёмся мы на сегодня здесь, — довольно подытожил Эру и первым, почти бегом, поспешил за Немо, удалившимся всего на пару десятков метров.

В какой-то сотне метров Немо остановился возле крутого, поросшего густыми, стелющимися кустами склона холма и отодвинув поросль, дёрнул за появившееся кольцо из толстой, ржавой проволоки. Ничего не вышло. Подождав пару секунд, словно собираясь с духом, сталкер рванул ещё раз. И чуть не упал, сжимая сломанное кольцо, густо окрасившее руку ржавчиной. Мгновение он смотрел на обломок, потом устало уронил его под ноги и едва слышно попросил:

— Перун, поможешь?

Тот торопливо подскочил и увидел толстые доски, присыпанные землёй и местами уже успевшей покрыться жидкой травой. Сначала парень резво сдирал тонкий слой дёрна пальцами, но получив внушительную занозу, чертыхнулся и, вытянув нож из ножен, принялся ожесточённо полосовать землю. Через пару минут такой работы он очистил дверь — крепкие, хорошо подогнанные доски закрывали проход метра полтора высотой и метр шириной. Затем всунув клинок в щель между намертво забетонированным косяком и досками, навалился, и дверь со скрипом приоткрылась.

Немо рывком распахнул дверь и, оттеснив Перуна, спустился по деревянной лестнице первым. Эру, нырнувший следом, присвистнул. Под небольшим, казалось бы, пригорком располагалось хорошо отделанное фанерой, свинцом и досками помещение не меньше тридцати квадратных метров. Видимо бойцы Свободы действительно планировали задержаться здесь надолго. Наотмашь шлёпнув по выключателю, Немо включил полдесятка лампочек, аккуратно подвешенных под потолком. Крупная Батарейка, питающая их, также висела под самым потолком, видимо, чтобы не путалась под ногами. В дальнем углу белел видавший виды, но относительно чистый матрац, уложенный на обломки деревянных ящиков. Возле него блестели десятка два рассыпанных банок консервов и почти полная пластиковая канистра, как всегда с Фильтром на дне.

— И много у тебя берлог по Зоне раскидано? — завистливо поинтересовался Эрудит.

— Хватает, — чуть заметно кивнул Немо. — Заходите и дверь прикройте. Дождь скоро. Дозу словите.

— Какой к чёрту дождь? — взвился Москит. — Ты ослеп или думаешь, что мы ослепли? Ни тучки на небе!

— Хорошо, — Немо прислонил оружие к стенке возле матраса и присосался к канистре. — Все заходите, — оторвавшись добавил он, — а Москит пусть остаётся. Штык, закрой дверь.

— Ты тут не командуй! Не командуй мне тут! — вредный сталкер влетел в убежище, заметив, что Штык сделал пару шагов к дверям. — Ты кем себя возомнил?

— Я вздремну пару часов, — сообщил Немо, обращаясь как бы не к сталкерам, а просто рассуждая вслух и устало опустился на матрац, даже не стянув куртки. — Вы, если что… Вот вода и еда.

— Понятно, понятно, — пытаясь скрыть недовольство, заверил Эру, недовольный ещё более странным, чем обычно, поведением бывшего работодателя. — Часовых выставить?

— Нет. Про эту землянку мало кто знает. Может никто… — закрыв глаза пробормотал Немо. — А часовых за пару километров… засекут…

— Твою мааааать! — истерично взвыл Перун, наклонившийся завязать шнурок и получивший от неловко повернувшегося Каля прикладом в лицо. Несильный удар содрал только недавно запёкшуюся корочку крови и та снова заструилась по щеке.

— Чего такое? — резко сел Немо.

— Да… вот… — парень повернулся к нему, зажимая ладонью рану.

— Чего сразу не сказал? — недовольно пробурчал сталкер, подтягивая к себе рюкзак. — Сюда иди, умник. Заразу какую-нибудь занесешь, чего потом с тобой делать? Пристрелить? Так патроны не хочется расходовать, — вытащив из рюкзака очередной розовый бинт, он уставился на стоявшего рядом Перуна. — Ну? Чего встал как дуб? Наклонись! Сейчас будет чуть-чуть больно, — и прижал сложенный в несколько раз кусок бинта к рассеченной скуле.

— АААААААААААААА! — откинул его руку несчастный, шарахаясь и, не удержавшись на корточках, рухнул на пятую точку. — Ты что, идиот? Больно ведь!

— Потерпишь. Зато теперь ни одна зараза не попадёт. И кровь остановится. Да убери ты руки от рожи своей немытой! Теперь заткнись и дай поспать, — отвернувшись к стене и подтянув колени почти к груди, Немо притих.

— Ты чего заорал-то? — недоумённо вытаращил глаза Эру.

— Посмотрел бы я, как ты орал! Он эту тряпку мне к ране прижал, а показалось, что железом раскалённым ткнул. Садист, долбанный, — чуть ли не скуля выложил Перун.

— Слушай, а кровь-то и правда остановилась! — Калькулятор вытаращил глаза.

— Да? — Перун вскинул руку к лицу и пальцы уткнулись в сухую, грубую корку запёкшейся крови. — Блин, да что же это творится? Как он так меня? А я… — он подошёл к Немо, снова опустился на корточки и ткнул пальцем ему в плечо. — Немо! А, Немо!

— Чего? — не поворачиваясь, сонным голосом спросил тот. — Для симметрии врезать?

— Не. Не надо… Спасибо, Немо.

— Да ладно. Иди уже. Дай выспаться.

Перун ещё с полминуты посидел, не зная чего ещё можно добавить. Не придумав ничего, переместился в другой угол, где кучкой сидели сталкеры.

— Эру, а чем это он?

— Знать бы… — Эрудит вздохнул.

Он выживал в Зоне уже три года. Славился тем, что знает повадки всех мутантов. Умел обойти любую аномалию. Быстро ориентировался в самых неожиданных ситуациях. Многие молодые и даже некоторые относительно тёртые сталкеры считали удачей попасть в его отряд. Да, ушедшие с ним сталкеры часто не возвращались. Но ведь это Зона! Пару раз он даже выполнял задания от Долга, хотя не то что Генерал, даже Полковник ни разу не снизошёл до беседы с ним. Одним словом, сталкеры-одиночки и не только они хорошо знали старого сталкера. И уважали за опыт, ум и хладнокровие. Но почему же рядом с этим сопливым мальчишкой он снова чувствовал себя тем юнцом, с одной полупустой и одной запасной обоймой на пистолет Макарова, который пришёл в Зону три года назад?

— Ну давай, рассказывай, — скомандовал он Перуну, опустившемуся рядом.

— Да чего рассказывать-то?

— Мать-перемать, кто из нас на базу Гиви этого ходил?

— Да мы со Штыком внимание отвлекали. А уж Немо с Игроком и Фашистом сами там копались. Но Фашист рассказывал, что артефактов там просто завались. Если ему верить, то за тысячу аж. И все вроде тех, что Немо нам отдал.

— Хватит заливать-то, — Каль единственный кто сумел выдавить хоть пару слов, потому что Эру с Москитом просто позеленели и подавились от жадности.

— Ну говорю же, Фашист это рассказывал. Сами мы не видели…

— Подожди-ка, как Фашист рассказывал? — пришёл в себя Эрудит. — Его ж убили, вместе с Игроком.

— А я чего говорю? — уставился в пол молодой сталкер. Рассказать, что произошло на самом деле означало подставить Немо. Не рассказать — себя. — Убили их. Но это, мы сперва оттуда свалили. Потому уже нас нашли и того…

— Их главное того, а вас не того? — нехорошо пробормотал Эру, поудобнее укладывая оружие возле ноги. — Чего-то недоговариваешь ты, Перунчик. Штык! Чего там было?

— Так это… — растерялся и так не слишком сообразительный сталкер. — Перун же говорит. Отвлекали мы. Потом встретились с остальными. Глядим — тащут Игрока. С маслиной в боку. Заночевали мы, значит. А к утру хмыри эти припёрлись. Ну, мы по ним, они по нам. Вот и остались мы только. Потом к вам.

— Не нравитесь вы мне, дружки, — больше для острастки добавил Эрудит. Штыка он знал давно и в его верности, основанной во многом на не слишком большом уме, не сомневался. Но большое недоверие внушали слова, что сталкеры тащили раненного. Хотя, чёрт знает этого Немо. Месяц назад все было бы так просто, и разобраться что на самом деле произошло и вообще. Но теперь… Проклятый Немо, что же он делает с людьми, которые окружают его? — Ладно! Пожрать и отдохнуть! Там посмотрим, что дальше делать.

— Дождик пошел… — задумчиво произнес Калькулятор, расстилая куртку на полу.

Сталкеры дружно замолчали, прислушиваясь к частым ударам капель воды по дверям. Эру бросил короткий, удивленный взгляд на Немо, но не сказал ни слова.

Помня о предложении хозяина землянки и экономя свои продукты, сталкеры тихонько перетащили банки, до этого лежавшие возле матраса, и быстро разделили между собой. Заодно наполнили и опустевшие за жаркий день фляги. Перун вскрыл и сунул Любе пару консервов и только после этого принялся за еду. Ели молча. Перун затравленно поглядывал на Эру, Москита и Каля. Те бросали многообещающие взгляды на него. Только Штык довольно опустошал банки, да девушка, как обычно, безучастно и не торопясь, вылавливала складной ложкой куски рыбы и мясное рагу. Один раз проснулся Немо. Впрочем, сделав несколько глотков из канистры, он снова уснул.

После обеда каждый занялся своим делом. Эру по привычке достал кроссворд и тупо разглядывал его, словно надеясь, что в хитросплетении квадратиков окажется ещё одно неразгаданное слово. Каль сунул под голову рюкзак и вскоре захрапел. Его примеру последовал и Москит. Люба просто упёрлась спиной в стену и сидела, обхватив колени руками. Штык сосредоточенно точил своё любимое оружие, отсев подальше от всех. Перун несколько минут сидел, глядя на кучу пустых банок, мечтая закинуть их в Воронку и посмотреть, как из них получится целая куча Бритв.

Но вскоре он поднялся и уселся возле Штыка.

— Ты… Тебе… Спасибо, — едва слышным шёпотом пробормотал он.

Тот недоумённо перевел взгляд с тщательно отточенной стали на сталкера.

— Ты чего?

— Говорю ж, спасибо. Если б Эрудит узнал, что Игрока Немо пришил, а я его прикрываю, он бы нас обоих перестрелял.

— И что мне с того?

— Ну… не знаю… — оторопел Перун, только сейчас сообразивший, что Штык бы ничего не потерял при таком раскладе. — Но ведь ты подтвердил зачем-то.

— Ага. Зачем-то, — точильный камень в его руке сменила тряпка с толстым слоем пасты Гойя.

Оба замолчали. Громкое сопение Москита и шуршание ткани по клинку — единственное, что нарушало тишину в землянке.

— Слушай, как ты думаешь, мы уйдём из Зоны? — вдруг почти шёпотом спросил Штык.

— Конечно! Наверное… — сбился не ожидавший такого вопроса парень. — А ты чего спросил-то? К чему это?

— Не знаю. Просто домой хочется. Ведь многие, почти все кто сюда приходят, погибают. Мне всегда казалось, что узнаю, когда надо уходить из Зоны. Узнаю как раз вовремя, чтобы не остаться тут навсегда, — в очередной раз поразил себя и собеседника Штык длинной и сложной для него фразой. — А вообще, не мешай. Спать хочу. Свали. И сам ложись, — он сунул под голову рюкзак и растянулся прямо на плотном, прохладном, хорошо утоптанном земляном полу.

Только тут Перун почувствовал, насколько ему хочется спать. Но он снял с себя куртку и постелил на землю, рядом со Штыком, прежде чем последовать совету. И уснул довольно быстро, в полудрёме прислушиваясь к уже редким ударам капель дождя по доскам дверей, едва успевая в очередной раз удивиться странным способностям Немо.

Спал он долго и крепко. Сказалось ползание под прицелом снайперов, стрельба, беготня и бессонная ночь.

Но когда проснувшийся Штык поднялся на ноги, Перун легко распахнул глаза, чувствуя, как отдохнула каждая клетка организма.

— Эру, я это… выйду. Мне надо, — сообщил Штык.

— Топай. Только побыстрее. Хоть лужи и подсохли, лучше там не шастать, — и едва за ним захлопнулась дверь, обратился к потягивающемуся Перуну. — А чего это с… этим, — мотнул головой Эрудит в сторону так и не проснувшегося Немо. — Дрыхнет как медведь зимой — фиг добудишься.

— Кровосос его поцарапал, — прикрывая рот кулаком, зевнул парень. — Чуть руку не оторвал. Но если б не Немо, Фашист точно без головы остался.

— Да он и так уже, — хмуро бросил сталкер, задумчиво трогая жуткий шрам на лбу. В мыслях пронеслось: „Похоже, пора избавляться от Немо. Забрать, все что сможем, да разузнать что получится. Как раз с избытком перекроет потерянное по дури время. Ну, там ещё и схроны потрясти, так что в убытке не будем. Пользы-то с него в последнее время ноль. А вреда от психа может и…“ Но вслух произнёс — А вот что Игрока профукали, это плохо. Где мы такого специалиста по артефактам сыщем? Он же все их наперечёт знал.

— Не все, — огрызнулся Перун, задетый тем, что о продажном Игроке жалеют, а Фашиста, смелого и вообще, неплохого парня, хоть и погибшего странной смертью, забыли.

— Да уж побольше чем ты, бестолочь стоеро…

— Люди!!! — прервал его громкий вскрик Любы. — Много лю…

А конец её крика заглушила близкая очередь из автомата, короткий, выбивающийся из грохота выстрел из винтовки и короткий крик.

„СВД или СВУ, — распознал Эрудит. — Ох и вляпались!“

— Кто из наших снаружи? — прогремел уже вскочивший Немо, сжимая Винторез.

— Штык, — пробормотал Перун, срывающимися пальцами снимая винчестер с предохранителя.

— Люба, сколько их там?

— Одиннадцать. Кроме Штыка.

— Твою ж мать! Одиннадцать монолитовцев… Кажется, всё.

— Да с чего ты взял, что монолитовцы?

— А какие ещё идиоты будут сразу после активного дождика прогуливаться?

— Немо, скотина, вытаскивай нас отсюда! — взвыл Москит, истерично вертя головой, глядя то на сталкера, то на дверь. — Ты ж можешь.

— Ну да. Прям вот сейчас возьму и вытащу, — процедил тот. — Далеко они?

— Нет. Рядом почти. Метрах в двадцати. Приближаются. Совсем…

Дверь распахнулась и сталкеры увидели закованного в громоздкий экзоскелет парня с Валом в руках и полным отсутствием эмоций на лице. Две пули из Винтореза врезались в его тело — в голову и грудь. Монолитовец отлетел прочь, а дверь благополучно захлопнулась.

— Ты что творишь? — истерично взвился Каль. — Теперь нам точно не жить! Скотина, гад!

— Так нам все равно не жить. Или ты хочешь таким же, как они стать? Тогда вперёд, держать не буду, — предложил Немо, за секунду меняя магазин, опустевший всего на два патрона.

— Сталкеры, выходите! — раздался снаружи бесстрастный, а от этого ещё куда более жуткий, голос. — У вас нет выбора. Все вы вольётесь в ряды наших братьев. Монолит милостив, он примет всех!

— Не пойти ли вам, братьям, к Монолиту, с вашей милостью? — крикнул в ответ Немо.

— Десять минут. Вот ваше время на принятие правильного решения. Потом мы войдём и часть из вас уже не отведает благодать Его силы! Десять минут!

— Часть вас тоже не отведает, — уже тише произнёс сталкер.

— У нас всего десять минут, — напомнил Эрудит. — Чего делать-то будем?

— Если есть желание — перекуси. Или ствол почисти.

— Зачем?

— Ну надо ж как-то эти десять минут убить.

— Ты что, будешь вот так сидеть и ждать? — удивился старый сталкер.

— Я — да. У меня других идей нет. А ты чем займёшься?

Несколько минут все молчали. Да и сказать было нечего. Время от времени Москит нервно щёлкал предохранителем, да Каль подозрительно шмыгал носом.

— Нееееемо! — вдруг донёсся до них крик снаружи крик Штыка. — Ты не стреляяяяяй! Это я идууууу!

Одинокий снайпер молча взял на прицел дверь. Но когда она приоткрылась, в неё действительно проскользнул один только сталкер, подтягивающий левую ногу, оставляющую кровавую полосу на ступенях.

— Люба, держи Сайгу, — распорядился Немо. — Перун, Москит, следите за дверью. Стволы не опускать. Эру, присмотри за Калем. Ты чего пришёл?

— Отпросился у одного из этих, который главный. Пообещал, что вас выведу к ним.

— Думаешь получится?

— Нет. Не получится, — сталкер повернулся к нему спиной, присел возле своего рюкзака и копаясь в нем, как показалось Перуну, засовывая что-то за пазуху, продолжал говорить. — Их там десять осталось. Одного я успел положить, прямо в лоб закатал, второго ты. По двое слева и справа от дверей. Четверо спереди. Остальные как выйдешь, сзади. Стволы у всех хорошие. У половины Валы. Ещё два Абакана. СВУ тоже две штуки. Из одной мне ногу и продырявили, — удивительно спокойно, даже не сбиваясь, как обычно при таких длинных предложениях, рассказывал он. — У главного, который меня сюда отпустил, здоровая такая пушка. Я не разу таких или хотя бы похожих не видел. Меня на две минуты всего отпустили. Немо, ты, это, постарайся, ага? — Штык поднялся, и все увидели, как раздулся в районе пояса его камуфляж, перехваченный ремнем. — А я пошёл. Вы подождите тут…

— Блин, Штык, не подсказала тебе Зона, что уходить надо? — без сарказма, грустно выдавил Перун.

— Подсказала. Утром ещё. Когда спорили, идти с Немо или не идти, — не поворачиваясь остановился он на лестнице.

— А чего тогда сам предложил идти?

— Надо так. Только не знаю, почему… — он распахнул дверь и сделал шаг наружу, даже перестав хромать.

И вдруг полную тишину, в которой, казалось, все даже перестали дышать, взорвал дикий грохот и треск разлетающейся в щепки двери. Но те даже не успели упасть на пол, когда Немо вылетел из землянки. Часто защёлкал Винторез.

— Выходите! — услышали остальные его крик.

Ошалевшие от грохота, быстроты всего происшедшего и просто ничего не понявшие, сталкеры высыпались из землянки. В первое мгновение им показалось, что все вокруг завалено телами. По крайней мере вся земля возле выхода покраснела от крови и кусков плоти. Тела монолитовцев беспорядочно валялись вокруг того, что недавно было дверью. Экзоскелеты, защищавшие их — порваны в клочья, словно пройдя сквозь мясорубку. Тела же Штыка они вообще не увидели.

— Люба, отведи остальных на сотню метров отсюда, — скомандовал Немо, скрываясь в землянке.

Она молча выполнила приказ и вся группа наблюдала за непонятными действиями сталкера с приличного расстояния. Он вытащил из землянки матрац, на котором спал и положил возле входа. Рядом бросил и рюкзаки, оставленные в землянке. Потом не меньше десяти минут ходил вокруг, всё увеличивая радиус поиска. Время от времени он наклонялся, подбирал что-то и складывал на матрас. Наконец, видимо удовлетворившись результатом, спустил матрас в землянку, а выйдя, принялся ожесточенно пластать землю вокруг выхода. Артефактный клинок с невероятно противным скрежетом, рассекал даже бетон, из которого строители Свободы построили надёжный дверной косяк. Примерно через четверть часа вход оказался полностью завален землёй и бетоном, и Немо вернулся к остальным, швырнув увесистую кучу рюкзаков к их ногам.

— Ты чего это… там делал? С чего землянку угробил? — бросил окончательно сбитый с толку Эрудит.

— Штыка по-человечески похоронил. А эту падаль пусть зверье хоронит.

— Так чего ты собирал? — хрипло спросил Москит, от потрясения даже забывший о привычке зудеть по поводу и без него. — Его… — он нервно сглотнул комок.

— То что осталось от него.

— От Шт-Штыка? — побледнев и, даже чуть пошатнувшись, пролепетал Перун. — Его что… совсем?

— Почти. Мало что осталось. Десяток гранат сразу это очень круто. Недаром почти всех в клочья сразу. Мне всего троих оставил. Остальных я уж так, для надёжности…

Нервы Перуна окончательно сдали и он, присев на корточки, обхватил голову руками и шмыгнул пару раз носом, пряча лицо ото всех, особенно от Немо и Любы.

— Как же эти уроды вышли-то на нас? — едва двигая бледными губами, пробормотал Калькулятор. — А вдруг теперь другие сюда припрутся? Нас же здесь как в тире положат…

— Монолитовцы никогда не убивают тех, кого могут ранить и взять живьем. Говорил же, как они в свои ряды вербуют. Наткнулись, само собой, случайно. Шастали по Зоне и вдруг видят — Штык из землянки вылез. Вот и решили взять нас сонных. Хорошо, что их так мало было. Видно разбились на две группы, чтобы легче искать было. Мы ж недавно весь их отряд встретили. Вот тогда бы и Штык слабо помог.

— А с чего это он… так? — совсем тихо спросила Люба, также присев на корточки и держа Сайгу на коленях. — Ведь ему никто и ничего не говорил…

— Если б сказали — не пошел бы, — уверенно ответил Немо.

— Конечно не пошёл бы! — взорвался Эрудит, все больше запутываясь и оттого погружаясь в пучину ужаса. — Немо, ты, падла, чего с ним сделал? Ты что с моими людьми делаешь? — пальцы уже выбивали неприятную дробь, истерично стуча по прикладу и цевью винчестера. — Двое сгинули неизвестно как, теперь вот ещё и Штык! Я тебе, сука, голову снесу!

— Заткнись, Эрудит. Заткнись по-хорошему, — посоветовал сталкер, сидя к нему в пол оборота и наблюдая, как стая слепых псов, голов в двадцать пять, огрызается на пару псевдособак, также претендующих на трупы монолитовцев.

Не припугнул, не закричал. Именно посоветовал, словно заботясь о том, чтобы собеседнику было лучше.

Доведённый до крайности от страха, непонимания, ярости за наглый ответ сопляка и просто от накопившейся агрессии, Эру щёлкнул предохранителем, вскидывая винчестер и направляя его в висок Немо. Тот лишь медленно повернул голову, вглядываясь в глаза безумца. Дыхание сбилось, потому что от какого-то животного ужаса Эрудит просто забыл вдохнуть. Из глаз на него смотрел кто угодно, но не двадцатилетний мальчишка. Он вдруг понял, что даже сейчас, когда раненный Немо сидит в двух метрах, а винчестер смотрит ему в лицо, в этом бою нельзя победить. Либо пуля не успеет вылететь из ствола, либо просто не попадёт в цель. Потому что перед ним сидело существо, многократно опаснее мутанта, который вобрал бы в себя лучшие качества самых страшных тварей, порождённых Зоной. Оружие дрогнуло, резко уходя от цели.

— Немо, поясни хоть ты, с чего он так себя вдруг и их сразу? — путано выдавил только сейчас поднявший бледное лицо с блестящими от слез глазами Перун. — Мне не понятно…

— А с Фашистом понятно? — парировал Немо. — Поднимаемся. Уходим куда-нибудь, переночевать надо.

Действительно, солнце, так и не выглянувшее из-за туч после дождя, клонилось к западу. А ночевать возле горы трупов, привлекающих множество любителей свежей человечины, мог только самоубийца.

— Ты чего, хочешь всех их так бросить? — возмутился Каль.

— Зона их похоронит. А что ты предлагаешь? — с удивлением спросил Немо.

— Так там же стволов отборных гора! Бармен нас будет полгода кормить за них!

— А мне там ничего не нужно. Единственную Гаусовку осколками угробило. Остальное — забирай. Только сперва эту компанию отгони, — Немо кивнул головой на свору мутантов, к которой прибавился кабан, вцепившийся в ногу монолитовца и шустро утаскивая добычу подальше от конкурентов. В Зоне редко выживает тот, кто привередничает в пище.

— Ото-отогнать? — вцепился в цевьё Вала ещё больше побледневший Калькулятор. — А и правда, ну их к чёрту, стволы эти. Тащить ещё на себе…

— Пошли, — Немо устроил на спине рюкзак и отнятую у Любы Сайгу и с Винторезом в руках подал остальным пример, шагая куда быстрее и увереннее, чем утром.

Ошарашенные сталкеры топали следом. В голове каждого путались, сшибались и мешали друг другу сотни мыслей. Попадутся ли на пути остатки Монолита? Стоит ли вернуться за оружием, когда мутанты объедят и растащат трупы? Что такое произошло со Штыком, после чего он покончил с собой? И, самое главное, кто или что же такое на самом деле этот Одинокий снайпер?

Отводить отряд далеко от места побоища Немо не стал. Отойдя всего на полкилометра, он бросил свой увесистый рюкзак под кронами жалкой кучки жидких деревцев, где земля то ли не промокла от вялого дождика, то ли успела просохнуть. И как раз в этот момент солнце освободилось от туч и бросило последние лучи, закатные лучи, окрашивая кожу сталкеров в неприятный цвет, словно они только что искупались в крови.

— Ночуем здесь, — распорядился Немо, извлекая из рюкзака банку печеночного паштета и галеты. — Эрудит, выставишь часовых. Я дежурю последним. Девчонку в часовые на назначать. И дайте мне хоть раз нормально поспать!

— Немо, у тебя… у тебя вообще, совесть есть? — спокойно и даже как-то жалко возмутился Эру. — Это мои люди! И приказы им отдаю я! А уж мною тебе командовать вообще никто не позволял!

— Твои люди? — уточнил Одинокий снайпер, не отрываясь от трапезы. — Твои приказы выполняют? А когда это ты Штыку приказал в шахида сыграть?

— Так может скажешь что ты? Понятно же с этим всё! Не хотел он мучиться, вот и рванул себя. А что их всех положил — нам просто повезло! Может и крышу у него сорвало, после того как ногу прострелили, да среди монолитовцев, выродков этих тупых, побывал!

— Да-да. Конечно. Так оно и было, — не стал спорить Немо, быстро окончил трапезу и когда остальные только стали доставать консервы, улёгся возле дерева. Сунув под голову рюкзак, а оружие сложив возле правой руки, он чуть поёрзал по земле, устраиваясь поудобнее, и закрыл усталые глаза.

— Ну и ну! — лишь и сумел выдавить Эру на очередную наглость. Но про себя он расписал все куда более подробно: „Что же он сделал со Штыком? Неужто Игрок с Фашистом погибли также, свихнувшись? Нет, пора с ним кончать! Хрен уж с ними, с схронами! Заберем то, что у него с собой и хватит с нас. Зато живы останемся и мозги сохраним. Страшный он чело… Какой он к чёрту человек??? Да в кровососе или бюрере каком-нибудь и то больше человеческого. Как он зыркнул-то, скотина! И как только штаны я не намочил? Неееет, не загадывал он ничего у Исполнителя желаний! Для того, чтобы загадать нужно быть человеком. А он не был никогда. Точно не был. Неужели и его, как бюреров, контролёров, химер Зона эта проклятая выплюнула? Зачем же тогда ему мы нужны были и артефакты. Хотя, артефакты ему, похоже, и не нужны. На хрена ж он нас таскает по Зоне всей? Хрен бы разобрал его, ублюдка проклятого! Чего ж он с нами делает! Ещё и хамеет, сука! Как он меня построил-то!“ — от злобы ложка сильно прыгала в правой руке, противно звеня по банке, а пальцы левой невольно сплющили жесть банки. — Чего думаете, братья сталкеры? Что делать-то будем?

— С ним? — шёпотом спросил Москит, кивая на уже уснувшего Немо. — Или вообще?

— И с ним, и вообще, — кивнул Эру.

— Давайте-ка сперва до утра доживём, — неожиданно грубо прервал их Каль. — Чего-то у нашей группы в последние дни появилась дурацкая привычка уменьшаться.

— А все он! — зловеще зашептал Москит. — Думаешь просто так все происходит? Немо все это! Он и происки его дурацкие! С него и надо начинать.

— Не, Москит! Не дам я вам… — Перун повернул винчестер в сторону сталкеров. — И тебе, Эру, не позволю.

— Ты сдурел? — хрипло закашлялся Москит, подавившись овощным рагу и остервенело стуча по груди.

— Да я тебя, сявка мелкая! — в бешенстве выпучил глаза Эрудит, медленно поднимаясь. — Я твою шкуру спас, когда в свой отряд взял, я её тебе и продырявлю!

— Попробуй, — как-то спокойно, буднично, предложил Перун, легко перехватывая оружие обеими руками и наводя в грудь старого сталкера.

Именно это спокойствие и напугало Эру. Заставило поверить, что мальчишка не сошёл с ума и не врёт. Он действительно готов нажать на курок, направив дуло винчестера в грудь вчерашнего вожака.

— Да ты чего, Перун? — Каль перепугано уронил банку холодного супа себе на колени. — Ты с чего так взъярился-то?

— Нельзя его убивать. Он жить должен.

— Ты откуда это взял, щ-щенок?! — немного остыв, но все равно злобно прошептал Эру.

— Не знаю. Я — не знаю. А Штык знал. И Фашист тоже понял. Но поняли они оба уже поздно. И сказать никому ничего не успели.

— Тааааак, а вот про Штыка с Игроком поподробнее, — наконец взял себя в руки старый вожак, с трудом разжимая кулаки. — Что это они узнали, но слишком поздно?

— Игрок не узнал. Он гадом был и сдох так же.

— Рассказывай! Все рассказывай! Думаешь, не слышал я, как вы со Штыком шушукались да переглядывались? Не родился ещё тот сопляк, который бы меня обмануть сумел!

— Расскажу. Я все расскажу. Только ты сперва сядь и ствол отодвинь подальше.

Эрудит вынужденно опустился не место.

— Ну давай.

— Ствол отодвинь. И ты, Москит, тоже.

Прожигая мальчишку ненавидящими взглядами, сталкеры отодвинули оружие насколько позволила длина руки. Даже теперь чтобы схватить оружие им хватило бы секунды. Но винчестер в руках Перуна всем своим видом показывал, что секунды у них не будет.

— Может теперь ещё и трусы снять прикажешь? — попытался превратить беспомощность в ехидство Москит.

— Короче так было дело, — Перун, подражая Немо, проигнорировал Москита. — Мы со Штыком отвлекали свору Гиви на себя. Остальные вошли в здание. Не знаю, чего там было. Но вернулись они без хабара. Вместо этого раненного Игрока волокли. Хотя Немо и сам стоял на ногах едва-едва. Ушли немного подальше, Игрок в себя пришёл и вызвался сторожить, пока мы спим. Короче, сдал он, гнида, нас. Проснулись мы, а в рыла нам тычут тремя стволами. Повязали всех. А когда вели через поле аномалий, Фашист ломанулся вперед и в Электру влетел вместе с двумя, что впереди шли. Ну третьего тоже устранили, — Перун неожиданно для себя не захотел хвастаться победой над гигантом. — Уже потом, когда Игрока я отпустил, Немо ему пулей в затылок.

— Я так и знал! Так и знал, что это все урод этот виноват! — попытался вскочить Эрудит, но ствол винчестера покачнулся, не сводя единственного взгляда с его груди даже в почти полной темноте, и сталкер зло осел.

— А если бы Игрок тебя сдал кому-нибудь? Ты бы простил? — даже сам удивляясь своему спокойствию, спросил Перун.

— Я? Нет… Так то я!

— Вот и Немо не простил. И правильно сделал. Гнидой он был. И Фашист из-за него погиб. А мы остались.

— Да Фашист-то с чего так?

— Не знаю. А ты знаешь из-за чего Штык так?

— Артефактов-то там и вправду столько было, как ты заливал?

— Фашист рассказывал, что столько. Сами мы не видели.

— Эххххх… — тяжело вздохнул Эру, свешивая голову и мысленно вынося смертный приговор зарвавшемуся сопляку. — Чего он ещё рассказывал?

— Да много всякого… Только интересного ничего. Немо этого Гиви допрашивал. На куски резал, — кончик винчестера дернулся от дрожи, пробежавшей по телу парня.

— О чем же он допрашивал? Чего ж узнать хотел? — спокойно, усыпляя бдительность, произнес Эрудит, хотя его это нисколько не волновало.

— Да про грузовики эти. Ещё про что-то. Только, кажется, ерунду какую-то нес этот Гиви, прежде чем окочуриться, — почему-то сейчас, вдали от крепости Гиви, когда рядом не умирал Немо, а Игрока не надо было перевязывать, вчерашние домыслы показались Перуну глупыми и неправильными.

— Что же он нес? — Эру видел, как расслабился и растерялся непокорный мальчишка и напряг мышцы, готовясь кинуться на него и подмять, отводя ствол от себя. Вот… Сейчас… Когда начнёт говорить…

— Дети. Гиви сказал, что эти грузовики возили в Зону детей.

— Детей? — вдруг обмяк кучей мышц и костей Эру.

— Детей? — недоверчиво крякнул Каль.

— Детей? — вскрикнула сбитым голосом Люба.

— Да ерунда, конечно, какой же нормальный стал бы в Зону детей возить? Ладно, жратву, стволы или водку хотя бы. Но… Мы подумали тогда у костра, вспомнили те клочки, что возле аномалий нашли. И как-то уж засомневались, что Гиви нормальным был. А что если он действительно детей сюда возил? — вчерашние призраки страха снова нахлынули на сталкера. Вспомнился жуткий безголовый младенец, требующий свою голову назад. Перун снова не смог сдержать дрожи, охватившей на мгновение все тело.

— Клочки говоришь? Ты ж ещё подошву находил. А Немо, вроде как, часы какие-то… — Эру вскочил на ноги, но вопреки недавним планам не кинулся на Перуна, а схватился за голову, до боли сдавливая виски ладонями. — Да что же это в мире творится? Ладно Зона, но неужели и весь мир тоже с ума посходил???

— Может потому и Зона появилась, что мир ума лишился? — подал голос Каль.

— Ну да. А Зона это просто рай для умалишённых? — зло рявкнул Эрудит.

— Может рай. А может ад…

— Нет, — вставила Люба. — Чистилище…

Сталкеры замолчали, дружно вспомнили слова Немо: „В Зоне всегда видно, кто светлый, а кто тёмный. Зона срывает маски“.

— А может… — попытался что-то сказать Перун.

— Не может, — негромко, но твёрдо, произнес Эру, голосом человека давно привыкшего командовать. — Сегодня уже ничего не может. Всем спать. Через два часа разбужу Москита. Так что — дрыхните, пока есть возможность. Хрен знает, что завтра придется делать, куда бежать и в кого стрелять.

Не решившись перечить старому вожаку, все, даже Перун, принялись готовиться ко сну. На ощупь доставали и расстилали спальные мешки, устраивались в них поудобнее и засыпали. Чуть поморщившись, Эрудит выудил из рюкзака спальник и бросил его Любе.

— Ложись. Нечего на сырой земле спать. Застудишься ещё, — и уселся между мешком Москита и заснувшим на земле Немо. Отчего-то ему казалось, что уснуть сегодня не получится.

— Спасибо, — тихо ответила девушка, явно не ожидая такого поступка от матёрого сталкера.

Сделав вид, что ничего не услышал, Эру молча сидел, иногда задумчиво клацая предохранителем на винчестере. Неожиданно для него самого что-то проснулось и вылезло из самых глубоких и забытых закоулков памяти. Обычно в Зоне задаёшься простыми вопросами: в кого лучше отправить первую пулю? Как добежать до укрытия? Сколько раз выстрелить в живучую тварь? Но сейчас Эрудит почувствовал что-то, напомнившее ему молодого мужчина. Совсем молодого. Моложе самого его на целых три года. Три года Зоны. За которые можно не только постареть десять раз, но и погибнуть десять тысяч раз. Что делать дальше? Как следует поступить? Куда и с кем пойти? Сложные, важные и опасные мысли не оставляли его в покое на протяжении всего, довольно спокойного, дежурства. Но когда он в очередной раз взглянул на часы в уголке экрана ПДА, разбудил Москита, чтобы сдать дежурство и растянулся на ещё теплой земле, Эру твердо знал одно: Немо будет жить. По крайней мере до тех пор, пока картина полностью не станет понятной…




XIV


— С-с-слушай, д-давай хоть ко-костёр раз-зведем, — ожесточенно клацая зубами, предложил Перун, проснувшийся минут за тридцать до своей вахты, часа в четыре утра.

— Х-хрен с то-тобой, если дро-дрова найдёшь, ниче-чего против не ска-скажу, — согласился дежуривший Калькулятор, нахохлившись от холода. Даже накинутый на плечи спальный мешок спасал весьма слабо.

Перун поднялся, с трудом разминая замёрзшие мышцы, закинул винчестер на плечо и пропал в густом тумане.

Необычайный холод разбудил его на самой заре, которой впрочем он не увидел за стеной пробирающегося повсюду сырого тумана. Осторожно шагая, опасаясь аномалий и в то же время мечтая увидеть неподалёку такую горячую и такую желанную сейчас Жарку, Перун обошёл спящих и стал медленно продвигаться в глубь жидкой рощицы. Сталкеру необычайно повезло и почти сразу он наткнулся на несколько толстых, хорошо высохших веток, приятно хрустнувших под ногами. Нависавшие прямо над ними ветви какого-то разлапистого дерева защитили от вчерашнего дождя, не пропустив, казалось. Ни капли. Заграбастав это богатство, Перун почти бегом кинулся обратно. Чтобы наломать ветки, попрыскать сверху разжигательной жидкостью из заветного флакончика на дне рюкзака и чиркнуть спичкой, ему понадобилось не больше трёх минут. И уже через минуту они с Калем счастливо совали озябшие руки почти в самый центр костра. Промозглый туман испуганно шарахался от огня, и согревшиеся сталкеры счастливо улыбались друг другу, когда совсем рядом раздался разъярённый шёпот:

— Это что за самодеятельность?

Перун дёрнулся к лежащему на земле винчестеру, а Каль чуть не уронил прислоненный к плечу Вал прямо в костёр.

— Блин, Эру, чего ты пугаешь? — возмутился младший сталкер, наконец разглядев пришельца.

— Вам, засранцы, кто позволил костёр разводить? — гнул свою линию тот.

— Так холодно же! Пальцы не то что предохранитель, курок не нащупают! Кинется кто-нибудь на нас и отбиться-то не сможем! — быстро нашёлся Перун.

— Умный ты больно, как я погляжу, — Эрудит быстро оттеснил Каля от огня и, приблизив ладони к пламени, блаженно улыбнулся. — Не могли дров нормальных побольше набрать? Всему вас, молодых, учить надо, мать-перемать! Кто за дровами ходил?

— Ну я.

— Так слушай, ну ты, топай, ещё принеси. Места ты здесь уже знаешь, так что — тащи. Заодно и на завтрак хоть консервы подогреем.

— А чего я? Я ведь уже ходил!

— Вот и ещё раз сходишь. Инициатива, как-никак, наказуема. Топай уже!

Перун недовольно поднял оружие с земли и, костеря себе под нос Эру, его родителей и всю родню до десятого колена, снова скрылся в тумане. Неплохо отогревшись у костра, вовсе не хотелось снова уходить в сырую, жутковатую стену тумана, в которой могла скрываться как химера, так и Воронка. Одинаково незаметные и смертоносные.

Густейший туман скрывал не только все вокруг, но и даже землю и сталкер опасливо ходил между деревьями, старательно топая, надеясь почувствовать под ногами ветки. На этот раз удача упорно не желала улыбнуться ему и первую ветку, тонкую, но длиной не меньше полутора метров, он нашёл лишь через пару минут. Сжимая влажную от росы кору снова одревеневшими от холода пальцами, Перун ругался сквозь зубы, на этот раз понося не только Эрудита, но и дрова никак не желающие находиться. И вдруг увидел, что туман в паре шагах от него едва заметно подсвечивается слабо-красным цветом.

„Слава Перуну, заметил! — вздрогнул перепугавшийся сталкер. — Чуть не влетел! Что за аномалия-то? Жарка что ли? Не, вокруг Жарки тумана не было бы“.

Ещё с минуту он напряженно вглядывался в розоватый клочок тумана, одновременно пытаясь сообразить, что лучше делать в такой ситуации. Наконец любопытство пересилило осторожность и он, перехватив ветку за самый конец, осторожно ткнул ею в самую гущу цветного тумана. Рывка он не почувствовал, загореться или растечься жутковатой лужей палка и не подумала. Зато источник тумана как бы сместился в сторону.

„Вот идиот! — счастливо подумал Перун. — Это ж артефакт, а не аномалия!“

Дальше додумывать он не стал, быстро сделал три осторожных шага и наклонился над огненно-красным порождением Зоны.

„А-а-а-а-а, — разочарованно протянул он. — Рубин. Я-то думал хотя бы Огненный шар, а то и вовсе Рыбка золотая, — на мгновение он зажмурился, представляя у себя в руках редчайший артефакт“.

Тем не менее пренебрегать даже таким артефактом он не стал. А когда вспомнил про второе название Рубина, которое дал ему Немо, то и вовсе приободрился. К костру он возвращался уже совсем довольный, неся в одной руке артефакт, в другой единственную ветку, зато предвкушая как небрежно сунет Немо новенькую Печку, взамен той, что Одинокий снайпер выкинул из землянки возле Прессовки.

— Ну тебя только за смертью посылать! — накинулся на него Эрудит. — Мать-перемать, ты чего притащил-то? И этим ты собираешься греться и завтрак разогревать?

— А я Печку нашёл! — счастливо, как ребёнок нашедший яркий фантик, сообщил он. Почему-то ему ужасно хотелось сделать Немо приятное.

— Засунь ты её себе… куда-нибудь. Печкой… тьфу ты! Рубином сильно не согреешься, по крайней мере сейчас, пока не в землянке. А землянки не предвидится. Так что лучше б ты пару поленьев потолще нашёл. Все толку больше было бы. Ладно, черт с тобой, давай сюда хоть ветку эту. А то костёр потух почти.

За минуту щуплая ветка была разломана и отправлена в жертву огненной стихии. Язычки снова весело запрыгали по древесине, капли росы жизнерадостно шипели и испарялись с коры, а сталкеры, поспешно засунув в самую гущу раскалённых углей по банке консервов, снова протянули руки к костру.

— А-а! Жрать намылились! Хоть бы разбудили! — едва проснувшись Москит уже начал оправдывать своё прозвище.

— Так свое же, — парировал Эрудит. — А есть желание и ты сунь банку какую-нибудь. Хоть горячего поедим раз в кои-то веки.

Через минуту скрежет ножей по жести консервов разбудил и Любу. Заметно дрожа от утренней сырости, она присела возле костра, который как раз в этот момент выдал последний весёлый огонёк и превратился в кущу багрово-красных углей.

Наблюдавший за каждым действием девушки Перун мысленно вздохнул, сунул ей в руки обжигающую банку горохового супа и молча скрылся в зарослях. Третья вылазка оказалась наиболее удачной. Через минуту блуждания в тумане, заметно поредевшем под первыми лучами солнца, он наткнулся на почти вывернутое молодое деревце с ободранной у самой земли корой. Видимо когда-то пробегавший мимо кабан решил подточить свои жуткие клыки и невольно уничтожил дерево. Немного попыхтев, Перун сумел вырвать его с частью корней и, взвалив на плечо, счастливый вернулся к костру, где бросил добычу на землю, как, наверное, бросал питекантроп хобот мамонта после удачной охоты.

— Во! Можешь ведь, когда захочешь! — прокомментировал Эрудит. — Каль, помоги-ка ему с бревном.

Тот покорно вынул нож и, работая в два клинка, они быстро превратили ствол в кучу крупных, сухих щепок.

Костёр ободренный свежей порцией древесины ожил, окончательно разгоняя жидкий туман вокруг себя. Перун, сунувший в него ещё одну банку консервов, наконец позавтракал горячей рисовой кашей с бараниной. И теперь с героическим видом поглядывал на остальных сталкеров, надеясь, что Люба заметит его отважный подвиг по добыче топлива для костра.

— Так чего делать будем? — Москит первым поднял вопрос, мучавший сталкеров со вчерашнего дня. — Сейчас к Бармену двинем или подождём пока туман рассеется?

— Ты сдурел что ли, в таком тумане ходить? — чуть не подскочил Каль. — Тут и кабана-то не увидишь в трёх метрах, а если кровосос или химера кинется?

— Да чего нам теперь боятся мутантов каких-то? — довольно возразил Эрудит. — Люба любого кровососа учует, а уж мы его в решето за сотню метров ещё превратим. С нашими новыми игрушками это не сложно совсем.

— А с чего ты решил, что я с вами иду? — тихо спросила девушка, как бы невзначай отводя правую руку за спину и чуть приподнимая камуфляж.

— Ну так это… — ошалело попытался выкрутиться вожак, привыкший за последние дни к относительной безопасности, которую давала ему девушка-сталкер в отсутствие Одинокого снайпера. — Ты ж с Немо, вроде как. А Немо — с нами, пока не…

— А где Немо? — перебил его, вскакивая на ноги, Перун.

Сталкеры вперили взгляды в дерево, под которым тот заснул вечером. Ни Немо, ни его оружия и рюкзака они не увидели.

— Мммммать его! — зло выдавил Эру, щурясь от лучей наполовину высунувшегося солнца. — Что за шутки он опять задумал?

— Да уж, — невольно кивнул Каль. — И ведь не лязгнул ничем, ни топнул ни разу.

— И я его не почувствовала, — повесила голову Люба. — А ведь любого сталкера и мутанта легко…

— Ну и чего теперь делать будем, Эру? — ехидно поинтересовался Москит.

— А чего ты меня-то спрашиваешь? Этого вот умника спрашивай, — мотнул тот головой в сторону Перуна. — Небось он все знает.

— Не знаю я ничего, — раздражённо и в то же время обиженно буркнул молодой сталкер.

— Значит рассыпались и ищем! Если кто найдёт — зовёт остальных. Не найдем — тогда уж и думать будем, что дальше делать.

Сталкеры привычно неспешно направились в стороны, благо туман уже рассеялся и едва скрывал траву, щедро усыпанную блестящими, словно мелкие алмазы, каплями росы. Эру шёл довольно быстро, умея легко определять старые аномалии. Люба вообще привычно скользила по мокрой траве, не задумываясь петляя между опасными местами. Остальным пришлось продвигаться медленно, рассматривая каждую травинку под ногами.

Но изначально правильное направление взяла именно Люба. Через пару минут она лишь чуть изменила свой курс, взяв чуть-чуть восточнее, почувствовав появившегося, словно из ниоткуда Немо.

Сталкер стоял на небольшом пригорке, подставив лицо ярким, но ещё не ослепительным лучам только взошедшего солнца.

— Ты чего ушел и всех бросил? — сходу наехала девушка.

— Красиво… Как красиво… — услышала она негромкий, восторженный голос.

— Ты… чего???

— Красиво говорю. Как Выброс.

— Как… как Выброс? — поперхнулась она своими же словами, а чуть придя в себя набросилась на сталкера. — Да ты идиот, Немо! Выброс это зло! Гадость! Самое худшее!

— Извини. Не подумал…

— Он ещё и извиняется, гад! Куда свалить от нас хотел?

Немо не ответил. Он смотрел на солнце, которое уже поднялось над горизонтом, но ещё не набрало того обжигающего сияния, что заставляет отводить взгляд. Огромный огненный шар, окруженный восхитительной аурой оранжевого, желтого, розового, бирюзового, зеленоватого, голубого и, наконец, синего цветов, подсвечивало легкие, словно ватные, облака, превращая абсолютную белизну в цвет розоватого снега. Это напоминало Немо Выброс, ужасный, беспощадный, жестокий к каждому, кто не сумел скрыться в надёжном убежище. Но в то же время прекрасный, завораживающий и бесподобный, когда все небо окрашивается в цвета рассвета и заката.

— Слушай, Немо, нам Перун вчера рассказал про детей.

Молчание.

— Это правда?

Молчание.

— Гиви действительно привозил в Зону детей?

— Не он. Но по его заказу.

— Зачем?

— Не знаю. Но выясню.

— Зачем?

— Мне интересно.

Молчание.

— Это… Когда вы к Гиви пришли вы с Сашей не встречались?

— Может быть. Я его в лицо не знаю.

Заученно сунув руку в нагрудный карман, девушка выдернула фотографию и сунула под нос Немо.

С неё на сталкера смотрела обнимающаяся пара: парень, лет двадцати пяти — широкоплечий, с тёмно-каштановыми волосами до плеч, овальным лицом, длинным узким носом и крепкими, ровными зубами, пожалуй, даже красивый и прекрасная девушка, с карими глазами, которые отнял один из Выбросов.

— Нет, — быстро глянув на фотографию, ответил Немо. — Если это Боец, то на базе Гиви я его не встречал. Но он жив. Когда утром по нашему следу пришли трое, они говорили о нем. Так что ничего с ним не случилось.

— Как ты думаешь, — после секундной паузы спросила девушка. — Он знает про детей? Ну, что их сюда привозят и может быть…

— Если работает на Гиви, то не может не знать. А он работает, — Немо перевел равнодушный взгляд с собеседницы на залитое светом небо.

Снова повисла тишина, едва нарушаемая шорохом листьев, чуть шевелящихся от слабого ветерка.

— Ну чего ты прям светишься от восторга? — не выдержала Люба затянувшегося молчания.

— Я люблю рассвет. Всегда когда могу, стараюсь полюбоваться им. Каждый раз, когда вижу восходящее солнце, мне почему-то кажется, что все ещё может быть хорошо. Даже, что все будет хорошо. Рассвет приносит надежду…

— А Выброс отнимает, — сцепив зубы, чтобы не всхлипнуть, прошипела девушка, каким-то уголком сознания удивляясь такой длинной и даже поэтичной для Немо тираде. — Кстати, скоро уже совсем. Часам к одиннадцати.

— Нет. Часам к десяти, не позже.

— Ты-то откуда знаешь? И как прячешься от меня? Никто ведь не может!

— Знаю. Могу, — Немо едва заметно тряхнул головой, бросая последний, жадный взгляд сперва на восход, затем на бесконечно глубокое небо, настолько прекрасное, что не может быть куполом страшного, жестокого, неправильного мира, где люди убивают друг друга, рискуют, предают и все ради каких-то жалких цветных бумажек. — Пошли.

Мысленно ругая проклятого психа такими словами, какие и не должна знать молодая, красивая девушка, Люба последовала за ним к месту недавней ночёвки. Возле потухшего костра Немо присел на корточки и вынул из рюкзака еду. В такой позе его и застали злые, потерянные, сбитые с толку сталкеры, явившиеся сюда через пару минут. Прожигая разъярённым взглядом девушку, не сообщившую остальных о найденной потере, Эру спросил Немо:

— Куда ты дальше?

— Пока не знаю, — признался парень, засовывая в рот крупный кусок тушёного мяса. — Вам советую идти в Бар. Дальше нам не по пути. И идти советую побыстрее. Около десяти часов будет Выброс.

— А ты откуда знаешь, что мне по пути, а что нет? — сквозь зубы прошипел Эру, немного прищурив глаза.

— Там, куда я пойду артефактов не будет. И легких денег тоже.

— Это куда же ты пойдешь? И главное — зачем это тебе надо?

— Мне — надо. Но только мне. Не вам, — Немо покачал головой, задумчиво заглядывая в опустевшую консервную банку.

Вопросы больше никто не задавал. Немо вертел в руках пустую банку, Эрудит пытался выбивать какой-то затейливый мотивчик пальцами по прикладу винчестера, пытаясь придумать вопрос, ответ на который прояснит все, остальные просто сидели и переводили взгляд с одного на другого.

— Немо, так зачем Гиви дети понадобились? — любопытство Перуна в очередной раз пересилило его выдержку. — Чего он с ними в Зоне делать будет? Ну не извращенец же он, в конце концов, а?

— Я знаю ровно столько же, сколько и ты. Не больше. Эру, чего у тебя ПДА пищит?

— Хе, влип, очкарик! — неприятно хихикнул сталкер, взглянув на экран компьютера.

— В каком смысле? — неожиданно для всех дёрнулся и как-то собрался Немо.

— Сталкер какой-то о помощи просит. Говорит снорки напали. Десятка полтора. По дороге от Пыльников к Мусорке. Возле Двух дубов. Очкариком назвался. Наверное, сопляк какой-нибудь. Небось с универа сбежал и решил здесь состояние заработать, хе-хе. Знаю я таких.

— Так и сказал, возле Двух дубов? — зачем-то уточнил легендарный сталкер, поднявшись и поспешно закидывая на спину рюкзак и оружие, чуть морщась от боли в руке.

— Ты куда? — сбитый с толку удивился Эру.

— Спасать Очкарика. Два дуба это недалеко отсюда. Не больше полутора километров. Скинь сообщение ему — Щенок идет.

— Погоди, ты что, всерьёз собираешься рисковать своей шкурой из-за какого-то сопляка? И вообще, что за Щенок? Зачем оно тебе надо?

— Надо. И вам советую пойти со мной. Если получится его спасти, внакладе не останетесь.

— Так что, идем, значит? — Перун почти облегченно вскочил на ноги.

— Я — да. Вы — как знаете. Но сообщение кто-нибудь скиньте ему.

— Что скидывать? Конкретно продиктуй, — хмуро спросил Эрудит.

— Очкарик, держись. Щенок идёт, — медленно проговорил Немо, шевеля лопатками и проверяя, насколько удобно устроен рюкзак.

— Что за шифровки дурацкие, — быстро набирая текст, пробубнил Эру. — Что за очкарики и ще…

— Бегом! — рявкнул Немо, срываясь с места и сразу набирая приличную скорость.

— Немо, да зачем тебе это вообще нужно? — не смог понять даже Перун, держась рядом с ним.

— Если Очкарик там, то наверняка у него на примете есть укрытие от Выброса. А нам оно пригодится. До Выброса примерно четыре часа. И это будет самое ближнее укрытие из возможных. А Очкарик нам его покажет, если успеем отбить атаку снорков. Прибавить шагу!

Нечасто можно увидеть в Зоне бегущих людей. Обычно это либо обреченные сталкеры, которых преследуют многочисленные и опасные враги, и остановится куда страшнее, чем попасть в аномалию, либо монолитовцы, разучившиеся ценить жизни, либо очень богатые люди с мощными детекторами. Либо это отряд, который ведёт Немо. Сталкеры едва успевали ориентироваться на него и уклонялись от аномалий в считанных сантиметрах от опасных участков. Несколько раз аномалии срабатывали либо в стороне, либо позади пробежавших сталкеров. Но этого вполне хватало, чтобы Каль начал неприятно, хоть и едва слышно, выть от ужаса, вызвав презрительную усмешку у Перуна, успевшего немного привыкнуть к самоубийственным привычкам Немо. Два могучих ствола деревьев, видимые даже с места ночлега, быстро приближались.

Лишь преодолев не меньше половины дистанции, Немо перешёл на очень быстрый шаг, позволяя остальным чуть отдышаться, сам даже не сбив дыхания. Но через пару минут снова ускорился до бега, снова заставляя команду дрожать и мысленно ругаться.

— Приготовиться, — приказал он еще минут через пять бега, подавая остальным пример и срывая с плеча любимый Винторез.

Забряцало оружие, затворы, предохранители. И тут сталкеры разглядели картину, которая, пожалуй, вызвала бы смех у любого, кто не понимал, что мог бы оказаться на месте несчастного.

На обрубке одной из нижних ветвей дуба сидел человек, обхвативший ствол. А вокруг ствола остервенело кружили и прыгали снорки. Уже не меньше трёх десятков. И с каждым прыжком они подбирались все ближе к ногам несчастного. Наконец один из мутантов, подпрыгнув особенно старательно, ухватился лапами за самую нижнюю ветвь. С трудом взобравшись на неё, прыгнул ещё раз. От ветки где сидел человек его отделяло всего пара метров. А каждый сталкер знал, что эти твари легко прыгают на три метра в высоту…

Однако цели он не достиг. Тихонько хлопнул Винторез и труп снорка рухнул прямо на стаю его сородичей. Они истерично заухали и, ища обидчика, завертели головами во все стороны, отчего полусгнившие трубки противогазов тошнотворно завиляли.

Но увидев сталкеров, снорки все-таки не кинулись на них, вполне разумно решив, что против такого отряда у них едва ли будут шансы. Вместо этого они ещё громче заухали неприятными голосами, отдалённо похожими на завывания испуганных обезьян и принялись ещё усерднее прыгать, стараясь достать жертву с дерева.

Ещё одному повезло вцепиться лапами в все ту же ветку, но даже взобраться на неё не успел, упав с пулей в черепе, затянутом резиной противогаза. Немо лишь на секунду останавливался и мгновенно вскидывая Винторез, посылал смертельный свинец в самую цель.

Прежде чем третий мутант сумел добраться до нижних ветвей, дистанция между сталкерами и стаей сократилась метров до ста пятидесяти и тут дружно рявкнули все стволы. Ошарашенные потерями, снорки кинулись врассыпную, подтаскивая раненные конечности и жутко воя. Но сбежала едва ли половина мутантов. Остальные остались под деревом, лишь едва слышно скуля.

— Бей гадов! — почувствовав горячку боя Перун рванул вперёд, на бегу стреляя в бегущих прочь мутантов.

К счастью на дороге к полю боя раскинулись всего три аномалии — две Воронки и Жарка. Не увидеть Жарку смог бы лишь слепой, а Воронки, со времен последнего Выброса, скопили вокруг себя довольно заметные холмики земли и пыли. Легко оббежав их, парень несся вперед, лишь метров на десять опередив остальных, также расстреливающих улепётывающего врага.

Лишь Немо и Люба не поддались общему восторгу и остановились там же, откуда велась стрельба.

— Присмотри за ними, — скомандовал Немо, без лишней суеты меняя магазин, опустошенный едва ли на четверть.

Молча кивнув, девушка откинула волосы (в последние дни берет она не надевала, довольствуясь очками) быстро зашагала за остальными. Немо присел на корточки, полминуты изучая что-то под ногами. Встав, спокойно отряхнул руки от налипшей земли и последовал за нею. Легко догнал девушку и дальше шел, подстраиваясь под её шаг, однако не говоря ни слова. Сталкеры под деревом уже счастливо переговаривались, радуясь победе над такой сворой врага и время от времени покрикивая: „Слышь, Очкарик, слазь, можно уже! Ага, заодно штаны подсушишь, гы-гы! Ты чего, прирос? Можно уже, спокойно все!“

— Что с ними делать, Немо? — спросил Перун, кивая на ещё живых мутантов, дёргающихся на траве, окрашенной их же кровью.

Тот пожал плечами, предоставляя сталкеру полную свободу действий и, подойдя к самому дереву, крикнул спасенному, устроившемуся на высоте не менее пяти метров:

— Очкарик, слазь. Свои все.

— Блин, Щенок, ты что ли? — недоверчиво крикнул тот, стараясь извернуться и посмотреть вниз.

— Кому ж ещё в голову придет твою шкуру спасать?

— Вот кого-кого, а тебя никак не ожидал увидеть! Никогда бы не поверил, что буду рад твою морду увидеть! И не знал я, что жив ты до сих пор! — с облегчением, в которое примешивалась капля раздражения, признался Очкарик, сползая пониже и повисая на руках.

— Ты что, сообщение не получил? На ПДА скинули.

— Какой на хрен ПДА? Я только и успел сообщение скинуть, на бегу. Потом выкинул его к бюреровой матери, решил, что уже все равно не пригодится! — с этими словами на землю легко соскочил с трёхметровой высоты мужчина лет сорока двух, с заметными залысинами в рыжеватых волосах и очками в тонкой оправе. Разгибаясь он добавил. — Да и не думал я, что станешь спасать меня.

— Может и не стоило, — пожал плечами Немо. — Но я ж знал, что если ты тут, за несколько часов до Выброса шляешься, значит есть где пересидеть, Чегевар.

— Чегевар? — резко обернулся Москит, до этого изучавший рукоять ножа, глубоко воткнутого в ствол на высоте чуть больше метра, взобравшись на который сталкер и сумел дотянуться до верхних веток.

— Мать-перемать! — ошалело выдал Эрудит.

Сталкеры дружно уставились на спасенного Очкарика-Чегевара.

— Так ты и есть Чегевар? — уточнил Перун, впрочем с легким благоговением в голосе, быстро вспомнив, что именно так зовут заместителя лидера группировки Свобода.

И тут за спинами раздался девичий вскрик, перебитый диким воем снорка. Сталкеры молниеносно развернулись, вскидывая оружие. Но ни один из них не оказался достаточно быстр, чтобы прицелиться и выстрелить в уже оттолкнувшегося от земли мутанта. Зато успел Немо. Мутант недоуменно хмыкнул, дёрнулся и рухнул в метре от Любы, с кинжалом врезавшимся в висок и утопленным по самую рукоять.

Перун мгновенно рванулся вперед, вставая между девушкой и кучей дохлых мутантов, среди которых оказался и один вполне живой. Чуть подрагивающими руками он расстегнул кобуру и, выхватив Стечкин, быстро опустошил магазин, метясь в головы ещё подающих признаки жизни снорков.

— Да уж, не потерял ты сноровки! — с уважением протянул спасенный сталкер.

— Выброс скоро. Чуть меньше чем через два часа… Так и будем здесь дожидаться? — раздражённо бросил Немо, очищая вырванный из черепа мутанта клинок пучком сорванной травы. — Или ты в знак благодарности покажешь нам местечко, где собирался пересидеть?

— Да я чего? Пошли, само собой, — обреченно кивнул Чегевар и пошёл вперед, показывая путь.




XV


Хорошо сидеть в теплом, сухом и опрятном доме во время зимней бури, когда снаружи завывает пурга и снег бьётся об стёкла окон, а внутри ласково и весело потрескивают дрова в печке.

Но ещё лучше сидеть в тёмном, пыльном, тесном, неприятно пахнущем ржавым железом вагончике, целиком врытом в землю и слушать гул и рёв Выброса, зная, что тебя он не заденет. Можно посочувствовать тем, кто не сумел добраться до укрытия, можно позлорадствовать, а можно просто расслабиться, точно зная, что ближайшие несколько минут ты находишься в полной безопасности. А в Зоне такие минуты бывают слишком редко, чтобы не насладиться ими.

Выброс проревел без шести минут десять. На этот раз чутье Любы подвело на один час. Приборы ученых сообщили, что Выброс начнется в половину двенадцатого. Немо ошибся на шесть минут.

И за полчаса до начала сталкеры спустились в небольшую железную коробку, врытую в землю давным-давно, непонятно с какой целью. Во многих местах нетолстая жесть проржавела настолько, что просто развалилась и из дыр сыпалась влажная земля. Вскоре после того, как Чегевар захлопнул увесистую дверцу (пожалуй единственное, что внушало доверие в этом ненадёжном укрытии) духота стала почти невыносимой. Полная темнота, лишь чуть разгоняемая слабым светом экранов ПДА сталкеров, заметно нервировала. Но когда над самыми головами раздался жуткий стон Выброса, а земля заметно содрогнулась, сталкеры поблагодарили небо за то, что так вовремя встретили Чегевара.

В ожидании Выброса разговоров никто не заводил. Лишь редкие реплики, в ответ на которые слышались короткие, агрессивные ответы. Напряжение перед волной страшной, неизвестной силы давило более чем ощутимо на всех сталкеров. Кроме, может быть, привыкших ко всякому Эрудита и Чегевара и совершенно непонятного всем без исключения Немо. Да и в надёжность хлипкого укрытия вызывала у некоторых сомнение, которое выливалось в довольно жалкие шутки и поддевки, едва не доведшие трусоватого Каля до истерики.

— Не открывай, — тихо сказал Немо Чегевару. — Посидим ещё с час-другой, пока радиация не спадет, да мутанты не притихнут.

— Душновато тут для такой-то компании, — попытался как-то напомнить кто в укрытии хозяин свободный сталкер.

— Да уж, душновато, — кивнул Немо, хотя разглядеть это в темноте удалось не всем. — Надо было вам побольше землянку копать, чтобы покомфортнее устроиться всем.

— Слушай, ты бы, Немо, не наглел! — с трудом скрывая злость, попробовал осадить дерзкого сталкера Чегевар. — Если бы не я, вы бы сейчас не сидели в этой землянке, а через пару часов поднялись бы зомборями и ходили по Зоне, воя каждый на свой манер! И ты, и эти твои сталкеры!

— Если бы не ты, нас не занесло сюда, — не обращая внимания на тон собеседника, произнес Немо. — И за это время, уж поверь, мы сумели бы добраться до какого-нибудь укрытия. Скорее всего поуютней этого. А вообще, эти сталкеры недавно спасли твою шкуру. Кто бы знал, что им в голову взбрело. Я как услышал, что Очкарик на помощь зовет только улыбнулся этому. Думаю, получит, наконец, гад, по заслугам. Так вот этот, Эрудит, а особенно тот, что слева от тебя сидит — Перун, как взвыли, мол, нельзя бросать брата-сталкера, хоть и свободовца в такой ситуации. Вдруг завтра сами вляпаемся и так же будем о помощи просить. Ну вот и пришли. Так что ты бы поблагодарил их, чем скулить, какие мы не хорошие и как много неудобств тебе причиняем.

Пару минут Чегевар не отвечал, а сталкеры просто замерли, не ожидавшие такой поддержки со стороны Немо и опасаясь негативной реакции со стороны свободного сталкера. Да, заклинивший автомат он выкинул, спасаясь от мутантов. Но массивный Пустынный орёл ждал своего часа в кобуре. А в таком тесном пространстве пистолет будет даже удобнее, чем Сайга или Винторез. Перестрелки же не хотел никто, тем более, что случайных жертв тогда точно окажется больше, чем не случайных. Но ответ, пожалуй, поразил их не меньше, чем если бы началась стрельба.

— Да уж. Не прав я. Это, Эрудит, Перун, ну и остальные, если вам что-нибудь, когда-нибудь понадобится — не парьтесь, обращайтесь. Хоть мы и за Свободу, но долги привыкли возвращать. Занесет на базу нашу, скажите, что ко мне пришли. Помогу и со жратвой, и со снарягой, и патронов подкину, сколько понадобится. А если на постоянку к нам явитесь — так и вовсе рад буду. Мне такие люди пригодятся в Свободе. И правда, пошли к нам, мужики? Жизнь у нас спокойная, жратвы и водки хватает, дисциплиной как в Долге этом, никто нервы не треплет. Как и должно быть в Зоне и в мире! Каждый свободен и каждый живет так, как ему хочется и нравится.

— Вот именно, как нравится, — брезгливо заметил Немо. — Чего ж ты, когда сообщение скидывал, о помощи просил, не написал что ты из Свободы? Молчишь? А я скажу! Да потому что ты знал, что все равно ни один из ваших, даже если поблизости окажется, не полезет спасать твою шкуру! Вы, уроды свободные, никогда за своего в пекло не сунетесь. Отсидитесь в кустах, а когда прикончат ещё и труп обшарите, чтоб добро не пропадало. А Долг уже тем выше вас, что у них не только общая идея есть, но и у каждого долговца — своя имеется. Каждый знает — за своих стоит сдохнуть, если придется.

— Вот потому и дохнут! — опять вспыхнул Чегевар, переходя почти на крик. — Мы как-то прикидывали, свободовец средний месяца четыре живет, а долговец редко до полутора дотягивает. И это при том, что пушки, да и костюму у них покруче наших! А вот что за идеи и долг свой мифический они подыхают, так это и хорошо! Меньше идиотов таких невменяемых будет! Естественный отбор, мать его. Выживают самые умные!

— А так же самые подлые, — с презрением добавил Одинокий снайпер, не повышая голоса ни на децибел. — Долговцы хоть и погибают, как мухи, но победить-то их всё равно не можете. Потому что самые лучшие почти все в Долг идут, а не к вам. Людьми остаются. Знают, что долг есть у каждого, а у кого его нет, то не человек, а примат с автоматом в зубах. Скажешь не так?

Сталкеры снова сжались в комки, готовые в случае чего стрелять или падать, чтобы не зацепили в перестрелке. Уж такой наглости свободный сталкер мог и не выдержать. Однако тот лишь устало сплюнул под ноги и буркнул, явно не зная, что ответить:

— Жрать будете?

— Ну раз угощаешь, было бы стыдно отказываться, — ехидно ответил Немо. — Так что доставай, чем богат.

Подойдя к самой проржавелой стене, Чегевар отогнул ножом, вовремя извлеченным из древесного ствола, здоровый лист жести, которая в ответ густо сыпанула землей и ржавчиной. Сталкеры с трудом различили за жестью довольно глубокую нишу, в которой уютно разместился здоровый деревянный ящик от снарядов. Легко вытянув, свободовец уронил его на пол, вовремя отскочив в сторону, оберегая ноги. Ящик глухо и увесисто грохнул. Отстегнув защелки, Чегевар откинул крышку.

— Вот это заначка! — восторженно выдал Эрудит, подсветив содержимое фонариком, легко умещающимся в ладони.

В ящике лежали аккуратно разложенные: десятка два банок консервов, несколько пачек галет, две армейские фляжки, несколько гранат, упаковки антирадиационных препаратов, нож с огромным лезвием, а также замотанный в промасленные тряпки пистолет-пулемет Бизон и три шнековых рожка к нему.

— Налетайте, — предложил Чегевар, первым делом хватая оружие и прищелкивая к нему рожок.

Дармовщина в Зоне явление более чем редкое, поэтому упускать шанс поесть чужих припасов, сталкеры не стали. Быстро расхватав банки с яркими этикетками, расселись кружком, молча поедая содержимое банок и смачно хрустя галетами. Однако опустошая вторую порцию консервов, сам же Чегевар и не выдержал.

— Куда ходили-то, а Немо? И зачем ты вдруг отряд себе набрал? Всегда, сколько тебя помню, один ходил. А помню я тебя уже года три с половиной. Слоняешься по Зоне, один как хмырь, с Сайгой своей и Винторезом. С чего так решил изменить своим привычкам?

— Лучше расскажи как ты, одинокий герой, оказался на дереве с мокрыми штанами и кучей снорков в сопровождении? Сколько тебя помню, а помню я тебя давно, один никогда не выходил, дрожал за шкуру свою бесценную.

— Думаешь сейчас один вышел? Ага, ищи идиота! Со мной восемь бойцов было. Все бывалые, не по одному году Зону топтали. И со стволами отборными. Шкаф даже пулемет с собой тащил. Ну вот, проходили мимо Хижины кровососа — развалины в километре от Двух дубов — так из Хижины как начнут пулять по нам. Троим сразу ноги перебили. С оставшимися отступать начали. Тут из развалюхи этой Монолит попёр. Не меньше десятка уродов обдолбанных! И стреляют же, с-суки метко! За минуту ещё двоим ноги прострелили. Ну я остальным сказал, чтобы прикрыли, пока сообщение скину на Базу, а сам в кусты. Заросли там хорошие, а рядом — овраг. Ну минут через семь слышу, кончилась стрельба. Я к тому времени уж за полкилометра, пожалуй, уполз. Все, думаю, хана бойцам. Скоро снова встретимся, на Заслоне. Только там уже с разных сторон будем. Они прорываться будут, а мы отстреливать их. Не успел подумать, глядь, а из рощи стая тварей этих хоботастых. Я только мочить их — бац! — через полрожка патрон переклинило. Уроды, америкосы, ничего делать толком не умеют! Короче, выкидываю я М-4 свою и делаю ноги оттуда. На бегу, Зона знает как, сумел сообщение это набить, да до Двух дубов добежать. Дальше сам знаешь. У-у-у-у, Хирург, гнида, из-за него все! Попадется он мне, скормлю химере, ублюдка!

— Погоди-ка, — Немо поднял глаза от банки тушеной фасоли в томатном соусе, которую без особого аппетита ел. — Что за Хирург и с чего он виноват? Выкладывай!

— Да есть гнида одна! — прорычал от злости Чегевар. — С год назад ещё с нами ходил, свободовцем. Потом пропал куда-то, мы уж решили, Зона взяла. А вчера в обед сообщение мне на ПДА в приват скидывает, мол, выручай, братан, а уж я этого тебе не забуду. Говорит, что встрял по-крупному и завалить его хотят. Обещал бабла немеряно отсыпать, да информацию какую-то скинуть, что подороже бабок любых будет. Ну я и поверил. Поперся. А тут суки эти!

— Заткнись и отвечай! — уронив консервы на пол, процедил Немо, прищурив глаза. — Что знаешь про Хирурга и где встретиться должны были?

— Ты это кому ска… — хотел возмутиться свободный сталкер, но разглядев в полутьме ладонь оппонента на рукояти клинка и вспомнив эту самую рукоять, торчащую из головы мутанта, сдержался. — Да не знаю я про него ничего! А все что знал — сказал уже. Встречу он назначил в Избе рыбака. Ну ты знаешь, на берегу Речки.

— Когда должны были встретиться?

— Да в любое время. Он писал, что деваться ему все равно некуда, там отсиживаться будет. Но скулил и клянчил, чтобы пораньше туда пришли. Мол, такая сила за ним охотится, что ни мне, ни Долгу, ни военным и не снилось. Брехал, само-собой. Да кому он, выродок, нужен? А я поверил сдуру. Только бойцов положил и сам на обед тварям этим чуть не попал.

— Поняяяяятно, — протянул Немо, задумчиво почесывая подбородок. — Ну что ж, сидим ещё двадцать минут и выдвигаемся. И тебе, Чегевар, то же самое советую. Один ты долго не просидишь. Мотай что есть духу на Склады армейские, на свою базу. Тяжеловато будет, само собой, после Выброса сразу, но другого варианта у тебя нет.

— Подожди-ка, — невольно вскочил на ноги свободовец, — вы чего, уходите, а я тут один останусь?

— А ты думал, мы тебя на руках донесем до кабинета твоего и нос будем по дороге вытирать? Взрослый уже мальчик, пора самому учиться ходить.

— Едрёна вошь! Мужики, вы чего, не бросайте! Доведите до Складов, а дальше валите хоть на все четыре стороны! А хотите — к себе возьму. Отвечаю, вы как сыр в масле кататься будете! Перун, а? Ну хоть ты, Эрудит? Не оставляйте вы меня! Плюньте вы на идиота этого! Оно вам надо переться куда-то? Думаете он вас просто так водит? Да при первой же необходимости скормит вас кому попало! Вы же для него мясо просто! Он никогда не жалеет никого. Вообще, псих, жизни не ценит! Даже своей! Вам же точно с ним не по пути! Пошлите, а? Все у вас будет! Бабло, стволы лучшие, экзоскелеты достану, гарантирую!

— Если кто-то вдруг решит пойти со мной, я жду снаружи. Остальные отправляйтесь с ним. И правда, будет спокойнее и сытнее, — Немо резко поднялся на ноги, проглотил пару антирадиационных капсул, поудобнее перехватил Винторез и, отодвинув увесистый засов, пинком распахнул дверь.

Ослепляющий свет наполнил укрытие. Сталкеры щурились, незаметно поглядывая друг на друга. Через четверть минуты Люба хмыкнула и покинула убежище.

— Прости, Эру, я с Немо пойду, — виновато сообщил Перун, поспешно выскакивая следом.

— Эрудит, ну ладно сопляк этот, но ты-то уже бывалый сталкер, понимаешь, что к чему, — затараторил как скорострельный АК Чегевар.

— Может когда-нибудь и присоединюсь к вам. Но пока я пойду с Немо, — Эру поморщился чему-то и неторопливо вышел из вагончика.

— Эру, я с тобой, — крикнул вслед ему Москит, спеша к выходу.

Каль остался наедине с Чегеваром. Тот смотрел на него испуганно, с надеждой в глазах и даже, как показалось Калькулятору, с непонятной жадностью. И это испугало не слишком смелого сталкера настолько, что, не произнеся ни слова, он как ошпаренный вылетел на улицу.

Немо спокойно оглядел всех. Эрудиту показалось, что на языке у него вертится вопрос, а может даже и не один. Но легендарный сталкер ничего не произнес вслух. Тут из подземелья показался Чегевар, прикрывающий ладонью прищуренные глаза, отчего у Перуна возникла неприятная ассоциация со слепым кротом, впервые попавшим под лучи солнца.

— Немо, иди сюда, пару слов сказать надо, — буркнул он и нырнул в укрытие.

Перун вопросительно взглянул в глаза Немо, но тот лишь едва заметно качнул головой и последовал за Чегеваром один.

— Слушай, Немо, я тебе вот что скажу, — нервно облизывая губы, выпалил свободный сталкер, когда они оказались в укрытии. — Хрен знает, где ты нарыл тёлку эту, но что ты за неё хочешь?

— То есть?

— Да не ломайся ты! Знаешь ведь, что я смогу достать все и сделать тоже могу все. Так что попросишь за неё? Хочешь экзоскелет, какие только у монолитовцев бывают? Я достану. Новый Винторез взамен этого? Получишь. Деньги, артефакты, патроны, еда. Что хочешь, то и сделаю для тебя. Но отдай девчонку мне. Я хочу её!

— Знаешь, Чегевар, когда я шел спасать тебя, почему-то надеялся что ты изменился за последние два года. И ты действительно изменился. Тогда ты был трусливым. А теперь — трусливый, жадный, сволочной и ничтожный. Просто не подходи к ней, — резко развернувшись, Немо сделал шаг к выходу.

— Не торопись, Щенок, — Одинокий снайпер услышал за спиной неприятный щелчок предохранителя. — Я знаю, что в отряде будет именно так, как ты скажешь. И сейчас ты скажешь, что девчонка остается со мной. Ты не думай, я её не обижу. Жить она будет у меня так, как не каждая там, за Кордоном, живет. Она получит всё. А от неё мне нужно не так уж и много.

— Чегевар, будь добр, опусти Бизон и дай нам уйти. Так будет лучше и для нас, и для неё, и для тебя, — буднично попросил Немо.

— Лучше? Уйти? А вот хрен! Никуда ты не уйдёшь! И остальных положу к чертовой матери, — тихо, но ожесточенно зашептал свободовец. — А она все равно достанется мне! Побеждают-то, как ты говоришь, самые подлые.

— Побеждаете, — грустно кивнул Немо. — Но не всегда.

Чегевар даже не разглядел ноги, которая ударив назад и вверх, вскинула ствол Бизона к потолку. И едва ощутил рывок, словно пистолет-пулемет, уподобившись животному-тезке, попытался вырваться из рук. В себя он пришел лишь когда ствол с половиной шнекового магазина звякнул, упав на жестяной пол, отсеченный ударом артефактного клинка.

— Прощай, — засовывая нож на место, бросил Немо и вышел навстречу полуденному солнцу.

На улице он махнул рукой остальным сталкерам и неторопливо пошёл прочь, как всегда петляя между ещё невидимыми аномалиями. Отряд, даже не переглядываясь, пошел за ним.

Они отошли метров на пятьдесят, когда услышали за спиной истеричный вопль:

— Мужики, вы чего? Не бросайте вы меня! Эрудит, Перун! Перуууууун! — визжал Чегевар, зная имена только двоих сталкеров. — Деньгами осыплю! На всю жизнь обеспечены будетеееееее! Не уходите! Ну хоть с собой позвольте пойтииииии! — визг постепенно превратился во всхлипывание, словно один из руководителей Свободы готов был разрыдаться.

— Немо, может правда, взять его, а? — поморщился Перун, однако не поворачиваясь к Чегевару.

— Нет.

— Сожрут ведь его. Или в аномалию влетит.

Немо не ответил.

— Нееееемоооооооооо! — выл тем временем свободный сталкер. — Не оставляй! Ты же не такая своооооолочь!

— Ошибаешься, Чегевар, — внезапно развернувшись, но не сбавляя шага, крикнул он. — Я именно такая сволочь и есть.

Сталкеры шли молча. Они вообще редко разговаривали в переходах, когда все внимание нужно сосредоточить на том, чтобы успеть выстрелить, упасть или отпрыгнуть в сторону. Перун боролся с каким-то неприятным чувством, будто бы он вляпался в неприятно пахнущую кучу и теперь, даже уйдя далеко от неё, чувствовал вонь, пропитавшую его насквозь. Чтобы как-то отвлечься от этого чувства, он спросил:

— Немо, а откуда у Чегевара такое прозвище странное?

— На Кубе когда-то жил такой человек. Эрнесто Че Гевара. Он сражался за свободу и будущее своего народа. Вот и этот сталкер, когда пришел в Зону боролся за свободу. Только он за другую свободу боролся. За свободу от таких нелепостей, как долг, честь и совесть.

— И правильно, — хмыкнул Эрудит глядя с превосходством на Немо, сморозившего очередную глупость. — С такими понятиями в Зоне не выживешь. Не такой уж он и глупый этот свободовец. Да и в обычном мире теперь не выжить.

— Некоторые выживают, — равнодушно бросил Одинокий снайпер, чуть прибавляя шага. — Вот от кубинского революционера этот гад себе прозвище и взял.

— А почему он Очкарик, а ты Щенок? — не отставал Перун, в котором любопытство снова победило все остальное.

— Мы с ним познакомились три года назад. Он, как и сейчас, был уверен, что знает все и разбирается во всем. Других не слушал. А меня любил Щенком называть. Ну а я его Очкариком называл. За очки.

— Но теперь-то зачем он Очкариком назвался?

— Трус потому что. Понял, что если скинет сообщение со своим именем, из свободовцев вряд ли кто придет. Только если кто-то с хорошим арсеналом и желанием продвинуться на теплое местечко. А прочитай его кто из долговцев, нагрянули бы тут же. Посчитаться за все.

— Поняяятно. Тогда зачем ты Щенком назвался?

— Ты знал обо мне что-нибудь месяц назад? — вопросом ответил Немо.

— Нет. Все думают, что ты байка. Ну легенда то есть, сталкерская.

— Вот и хорошо. И пусть дальше так думают. Поэтому своим именем и не захотел подписываться.

— А почему… — Перун замолчал, когда обернувшийся сталкер смерил его тяжелым взглядом, будто говоря, а точнее обещая… Короче, ничего хорошего не обещая.

„Злой ты, Немо“, — чуть не сорвалось с языка молодого сталкера. Но он сдержался. Не потому, что испугался возможной реакции собеседника. Только из-за того, что на самом деле Немо не казался ему злым. Единственное, что пока Перун знал о предводителе, это то, что он был действительно странным. Никаким. Почему-то парню стало противно от того, что ещё недавно Немо, пусть и ненадолго, показался ему иным, чем остальные сталкеры. И чтобы окончательно избавится от этой мысли, Перун вытащил из внутреннего кармана куртки найденный утром артефакт и, ткнув шедшего впереди Немо в спину, молча протянул ему Рубин.

Секунду сталкер не произносил и слова, просто глядя на артефакт и Перуна.

— С чего это вдруг?

— Ты из землянки свой старый артефакт выкинул. Говорил, что новый надо найти. Вот.

— В Баре за него две сотни рублей получишь. Или пару бутылок водки.

— К черту, — огрызнулся Перун, слегка тряхнув рукой, словно уговаривая Немо поскорее забрать подарок.

На мгновение ему показалось, что сейчас он отвернется, хмыкнув как взрослый, которому ребёнок протянул свою драгоценность — надкушенную конфету. И тогда он останется стоять с протянутой рукой под насмешливыми взглядами Эрудита, Каля и Москита. Даже Люба будет смеяться над ним. Пусть мысленно, но будет. „Нет! — твердо решил парень. — Если так получится, то плевать на все. Уйду. Вот прямо брошу этот долбанный артефакт в затылок Немо и уйду. Даже не оглянусь. Пусть в аномалию влечу, пусть кабаны сожрут, но Люба увидит, что я человек. Что не боюсь я и не собираюсь ползать как червяк, дрожа над жизнью. Но, Перун, как же не хочется умирать!“

— Куда прешь, дурак! — его размышлениям помешал резкий рывок за протянутую руку. Перун чуть не растянулся на земле. В двадцати сантиметрах от правой ноги поднялся все усиливающийся смерч потревоженной Воронки.

— Спасибо за Печку. Действительно, пригодится, — словно прочитав мысли, Немо взял артефакт и сунул его во внутренний карман порванной, запачканной кровью куртки.

Маленький отряд сталкеров, растянувшись цепочкой, быстро двигался, время от времени прикладываясь к фляжкам и вытирая взмокшие лбы. Солнце нещадно палило, заставляя всех нормальных мутантов отсиживаться где-нибудь в тени, а лучше — в норах. Только что отгремевший Выброс сократил количество снующих по Зоне сталкеров. Через считанные часы после Выброса только группы ведомые очень опытными сталкерами могли позволить себе бродить по Зоне, собирая лучшие артефакты. Но встречались такие сталкеры редко, и за часы путешествия Немо не увидел никого на горизонте.

— Ух ты, Немо, там что, вода блестит? — ошарашено выдохнул Перун, тыкая пальцем вперед.

— Да. Речка.

— Блин, не поверишь, я не только не был тут ни разу, но даже и не слышал ни от кого про неё! А как она называется?

— Так и называется — Речка. Она во всей Зоне одна. Не перепутаешь. Ниже по течению в более крупную реку впадает. В Припять.

— Здоооорово! — с блестящими от восторга глазами пробормотал Перун. — Немо, а купаться в ней можно? Она глубокая?

— Не очень. По колено всего. Купаться можно. Если хочешьш в темноте без фонарика ходить, путь своим свечением освещая. Вода-то после Выброса активная. И хватит уже болтать, достал ты всех! — грубо оборвал Немо, в очередной раз удивив сталкеров, перейдя от равнодушия к недовольству без видимой причины.

Перун обиделся. Других сталкеров речка не интересовала, хотя из них только Москита однажды заносило на берега Речки. Поэтому шли молча, по самому берегу скорее даже большого ручья, наслаждаясь прохладой, поднимающейся от прозрачнейшей воды, через которую можно было разглядеть каждую песчинку на дне.

— Далеко топать-то ещё? — лениво поинтересовался Эру, немного морщась трогая старый шрам.

— Дом вон там видишь? — Немо ткнул рукой куда-то вперед, в сторону возвышающегося в полукилометре холмика.

— Нет. Не вижу.

— Вот и я не вижу. А когда увидим, значит уже на месте.

— Немо, ты можешь отвечать нормально, как все… Ух, мать!

Его прервала стрельба. Сперва легкое журчание Речки заглушила одинокая, очень длинная, очередь из автомата. Через пару секунд она переросла в канонаду, словно стреляли из десятка стволов.

— Чего же им выродкам опять надо? — зло рявкнул Москит, пригибаясь и обшаривая все вокруг привычным взглядом.

— Это чего… опять по нам стреляют? — испуганно проблеял Каль, присев на корточки, и истерично вертя головой.

— Поблизости нет никого, — растерянно сообщила Люба, даже не пригнувшись.

— Не по нам. Бегом! — приказал Немо, переходя на довольно быстрый бег. — Вперед! А то опоздаем!

Ничего не понявшие сталкеры предпочли довериться ему и бежали, стараясь наступать след в след и ни на шаг не отклоняясь от его маршрута. За считанные минуты они взлетели на тот самый холмик, на который недавно указывал Немо. И с него открылся неплохой обзор. Когда-то всего в двух десятках метров, в низинке, стоял маленький домик, сложенный, однако, из хорошего кирпича. Сейчас же единственное что осталось от него это крепкая стена и куча обломков, печально возвышавшиеся над кусками битого кирпича, шагах в тридцати от Речки. В двух сотнях метров от пригорка бежал десяток людей. Причем бежал как раз к остаткам строения, поливая их огнем из всего своего немалого арсенала. А возле самой стены, сжавшись в комок и выставив руку с винтовкой в оконный проем, не глядя стрелял сталкер в запачканном камуфляже и довольно качественным бронежилетом, что, в общем-то, считалось в Зоне большой роскошью.

— Твою мать… ложись!

Группа рухнула за секунду до того, как первые очереди прошлись над самыми головами. Видимо их появление оказалось неожиданностью, от которой бежавший отряд решил избавиться.

— К дому ползем! Оттуда отстреливаться будем! — крикнул Немо, легко заглушая канонаду. — За мной! Живо!

Почти не поднимая головы он скользил по склону холма и через минуту уже прижался к стене, возле совсем скисшего одиночки, даже не заметившего вновь прибывших сталкеров.

— Ты Хирург? — бросил Немо, пытаясь привлечь его внимание.

Однако тот то ли ошалел от стрельбы, то ли настолько успел попрощаться с жизнью, что даже не отреагировал.

— Ты Хирург, я спрашиваю? — рявкнул Немо в самое ухо несчастного.

— Д-да, Хирург, — обреченно вскидывая ИЛ-86 с встроенным оптическим прицелом, выдавил он.

— Идиот! — сталкер ударом ладони отвел дуло винтовки от своей груди. — Мы за тобой! От Чегевара! Помогай, давай! — высунувшись из окна Немо выстрелил из Винтореза и тут же присел, уходя от засвистевших над головой пуль.

— Немо, гад, ты куда нас приволок? — проревел рядом Эрудит.

— Пришью, сучонок! — проверещал Москит, подползший следом.

— Давайте сперва от этих отобьемся, потом уже спорить будем! — Немо снова высунулся, но не успел даже выстрелить, как пришлось падать, чтобы не словить пару пуль. Против них шел всего десяток, но это были не просто бойцы, а бывалые, опытные профессионалы.

— Как отстреливаться-то будем? — заорал Эру, никак не успевающий выбрать момент чтобы стрельнуть во врага.

— Да уж придумывай сам что-нибудь! — огрызнулся Немо и резко вынырнув все-таки успел дважды нажать на курок. — Их там восемь осталось. Но броня у гадов солидная. Кто-то на лучших наемников в Зоне не поскупился. Это отряд Питона, их сталкеры всех группировок боятся!

— Пи-питона? — почти всхлипнул Калькулятор. — Немо, это ж… это же… ПИТОН! Что нам делать? Нас же сейчас покрошат, как кровосос тушканчика!

— Заткнись и работай, идиот, а то… Опа! — сделав резкий прыжок от окна к самому краю стены и обратно, Немо на мгновение вжал голову в плечи.

За стеной громыхнул взрыв. Выглянув на долю секунды, Немо сообщил:

— Шестеро осталось. Но близко уже подобрались, твари! Это же надо было, так глупо нарваться! Идиот!

— Немо, ну чего ждешь-то? Ты же всякого разного у Исполнителя желаний загадал! — взвыл Каль, чувствуя, что смерть подобралась настолько близко, как не подбиралась за все время странствий по Зоне. — Ты же нас всех отсюда вытащить сможешь, а их в капусту порубить! Я точно знаю, можешь! И не такое ведь мог попросить у Исполнителя!

— Калькулятор, ты придурок или так умело маскируешься? — громко огрызнулся сталкер. — Исполнитель это тупая легенда для идиотов! Нет его и не было никогда. Понапридумывали по пьяни какие-то олухи, а вы верите!

— То есть… всё? — как-то обмяк, вытаращив глаза, Эру.

— Конечно всё, если сейчас же не соберетесь! Вы стрелять собираетесь или нет? Мне опять всех вытягивать за шкирку? Так извините, не смогу!

Перун ошалело сидел, пытаясь переварить сказанное Немо. Он не верил в его слова, но не верил и в то, что вожак соврал. Потому что врать бы он не стал, а вот если не соврал, то действительно всё… конец. Всем и Немо, и Перуну, и Калю с Эрудитом и Москитом. И даже Любе!!!

— Эээээээээааааааааа! — взревел он, отбрасывая оружие и срываясь с места.

— Перун, псих, куда!!! — донесся до него крик Немо.

Но молодой сталкер бежал, словно ему в затылок дышал кровосос. Потом вдруг резко прыгнул вперед, пригнулся, перекатился в прыжке, будто бы уходя от аномалий. Трава и кусты вокруг него хрустели и брызгали соком, порубленные в мелкие куски плотными очередями. Земля и даже осколки камней взлетали из-под ног, выбитые кусками свинца.

Ему показалось, что останки Хижины Рыбака, вместе со спутниками остались уже в километре позади, а бежал он не меньше десяти минут. Каждая клетка тела сжалась, словно пытаясь уйти от неминуемого столкновения с одной из многочисленных пуль, свистящих сзади, спереди, над головой и под ногами.

„Вот сейчас… нет, сейчас… точно сейчас! Перун помилуй… этого проклятого Немо и Любу!“ — успел он подумать, прежде чем все кончилось.

Он лежал в кустах, тяжело втягивая душный и липкий воздух. Смолкли очереди и только едва слышно журчала Речка, безымянная и одинокая на просторах Зоны.

„Конец… — краем сознания подумал сталкер, удивляясь что не чувствует боли ни от одной раны. — Обидно-то как… Не успел домой вернуться. А ведь так хотел! Хозяйство завести в деревне нашей, поросят купить, коровку или даже две. Потом и девушку можно было бы подыскать. Хорошо если Любу, она такая красивая, но грустная. Детей бы завели. Троих. Нет, четверых. Чтобы бегали летом по зелёной траве, утром, когда ещё роса не высохла и так здорово ноги щекочет и холодит. Даже пятерых бы. Четырех пацанов и девчонку одну, чтобы Любе дома помогала и корову доила. Обеих. О, Перун, как же не хочется умирать!“ — парень до боли зажмурился, чтобы не выпустить ни единой слезинки. Пусть когда враги подойдут, они видят, что погиб славный сталкер Перун героем. Как Фашист и как Штык, не испугавшись боя смертельного и…

Тут далекий плеск воды перебился более близким хрустом низких кустов.

„Жаль гранаты нету. Чтобы совсем как Штык с Фашистом, с собой забрать гадов этих!“

— Ну и долго ты собираешься тут лежать? — прервал его размышления знакомый голос.

Слегка расслабив веки, он взглянул вверх. Прямо над ним склонился Немо, задумчиво почесывающий ухо.

— Что, Немо, и тебя эти гады тоже? И правильно, что тоже! Врун ты несчастный!

— Поднимайся, лентяй, до вечера тебя ждать не будем, — пожав плечами Немо бросил возле Перуна его винчестер и повернувшись быстро зашагал прочь.

Ещё пару секунд сталкер лежал, пытаясь подумать о чем-то. Но голова отдавалась на эти попытки странным гулом и ни одна мысль не хотела зарождаться в ней.

„Неужели когда убьют всегда так бывает? Или я просто перепугался до такого?“ — наконец смог подумать он.

Потом пришла боль. Жутко ныл большой палец на правой ноге, которой он споткнулся о булыжник. Ещё чесалась шея и левая рука, в кровь расцарапанные о кусты, в которые рухнул сталкер.

Вскочив на ноги, Перун осмотрел себя. Камуфляжные штаны на левом колене немного порваны. Военный ботинок на правой ноге, после встречи с острым краем камня обзавелся глубокой царапиной. Но, как ни странно, это оказалось самым большим повреждением.

Не веря ни глазам, ни ощущениям, Перун закинул винчестер на плечо и медленно пошел к Хижине. Оказывается он отбежал вовсе не на километр, а в лучшем случае метров на сто. Осторожно ступая, парень обошел едва заметный в густой траве Холодец, перепрыгнуть который на бегу сумел лишь благодаря невероятному везению. На мгновение представив себе что случилось бы, попади он ногой в эту чуть слизкую тускло-зеленую слизь, Перун содрогнулся всем телом. По байкам он знал, что попав в эту аномалию, жертва просто накрепко прилипает и медленно растворяется в ней, если конечно не успеет пустить себе пулю в висок. Точного действия аномалии сталкер не знал и сейчас благодарил славянского бога грозы и воины за то, что пока и не узнает. Вообще обычно Холодец встречался лишь в глубоких подземных лабиринтах, почти не появляясь на поверхности. Но Зона никогда не устанавливала для себя каких-либо правил. А если устанавливала — то не слишком старалась соблюдать их.

Ещё внимательнее глядя себе под ноги, Перун дошел до поля недавней битвы. Эрудит смерил его каким-то необычным взглядом, в котором мешалось удивление и насмешка. Немо ходил среди тел наемников, время от времени раздавая пинки то одному, то другому.

— М-м-мать их, неужели ни одного не осталось? — зло рявкнул он, потеряв надежду. — Вроде бил аккуратно, что ж они? — но очередной труп, получив пинок под ребра, тихо застонал и попытался подтянуть ноги к груди.

Быстро отпихнув излюбленное оружие Долга — Грозу — от раненного, Немо наклонился над ним.

— Ну как, будешь говорить или придется уговаривать? — в руке сталкера-легенды блеснул нож.

— А смысл… запираться… — наемник жалко улыбнулся и, кашлянув, выпустил струйку крови изо рта.

— Молодец. Соображаешь. Кто нас заказал?

— Вас никто не… заказывал… И чё вас сюда принесло, ублюдки? Хирурга… убрать… сто кусков за его голову…

— Кто?

— Падла… Боец… кха-кххххаа… приперся и сказал. Утром. Еще до Выб… кха… Выброса.

— Что ещё знаешь? Говори все, а то оставлю здесь. С распоротыми кишками ты ещё долго протянешь. С час как минимум. А уж к тому времени тебя либо псы, либо кабаны найдут. Спокойно ты не сдохнешь.

— Ничего… больше. Я два месяца с Питоном… до этого в Свободе был… артефакты честно собирал…

— Надо было тебе и дальше артефакты собирать, — без гримасы Немо просто ткнул наемника ножом в шею.

Тот дернулся от неожиданного укола, но через пару секунд обмяк и закатил глаза. Впервые на памяти группы, Немо занялся обшариванием трупа. Прохлопав карманы убитого, он извлек два магазина, а третий отстегнул от Грозы.

— Ну что же, уважаемый, — поднявшись, Немо неспешно подошел к Хирургу, все ещё сидящего за единственной уцелевшей стеной, густо покрытой дырами от пуль, — рассказывай, с чего это Боец на тебя так ополчился? А там посмотрим, что с тобой сделать можно.

— Слышь, сопляк, ты не забывай с кем разговариваешь! — вдруг словно очнувшись от дремоты, рявкнул тот, правда не поднимаясь на ноги. — Тебя Чегевар прислал, а мы с ним друзья давние! Если я ему хоть слово о тебе скажу, тебе в Зоне не жить! И до заставы ближайшей добежать не успеешь!

Перун, подошедший из любопытства, только сейчас разглядел спасенного наглеца. Крепкий мужчина года на два-три старше Эрудита, с бледной кожей, короткими соломенными волосами и необычно длинными, тонкими пальцами.

— А с чего ты взял, что меня интересует мнение Чегевара по вопросу, жить мне в Зоне или нет? — со спокойной улыбкой спросил Немо. — Даже если он ещё жив, мне плевать и на него и на всю Свободу.

— Ты мне зубы не заговаривай и на понт не бери! Ты сам сказал, что вы люди Чегевара. Пришли меня вытаскивать.

— Я сказал, что мы от Чегевара. Но не говорил, что подчиняемся ему хоть в чем-то, — улыбаясь пояснил Немо.

— Да ты… — Хирург вскинул винтовку, метясь в лицо Немо, но после резкого взмаха рукой и мощного рывка оружие сменило хозяина.

— Вот теперь и будем говорить. И ты расскажешь нам обо всем, что знаешь. Уяснил? — Немо отшвырнул отобранное оружие подальше и вцепился в воротник куртки, торчащий из-под бронежилета, умело пережимая им горло собеседника.

— Ты че-чего… — прохрипел тот, выкатив глаза.

— Разговаривать сейчас будем, — сообщил сталкер, не ослабляя захвата. — И от тебя зависит как — быстро и спокойно или долго и больно.

— Рас-ска-жуууу. Всеее расскажуууууу, — лицо Хирурга начало синеть и хватка Немо чуть ослабела.

— Ну давай. Выкладывай.

— Мужики, давайте я вам расскажу где схроны можно найти надежные от Выбросов, да ещё и припасами всякими напичканными, а вы меня отпустите? — быстро растеряв боевой запал, попытался торговаться Хирург. — Ещё где хабар можно самый лучший достать. Сразу после Выброса такие… хрррр

— Мы знаем, что ты работал с Гиви, — снова перехватив воротник, сдавил Немо. — И нам безумно интересно, чем вы занимались. Что было в грузовиках? Что вы делали с содержимым? Что с этого имели? Все связи вашей группы.

— Так это ты-ы-ы-ы… — в глазах допрашиваемого мелькнул какой-то абсолютно животный ужас. — Ты Гиви и Малька?

— И майора с Четвертой заставы тоже я. Говори!

— Дети! — истерично взвыл Хирург. — Там были дети! Во всех грузовиках. Я случайно узнал…

— Я знаю, что дети! Говори, для чего они в Зоне? Кто все это продумал? Что с этого имели?

— Не знаю я! Ничего не знаю, — глаза остекленели, словно Хирург увидел или представил что-то ужасное.

— Говори, мразь! — свистяще произнес Немо. — Ты даже не знаешь, что будет с тобой, если не ответишь!

— Я же только посредник! Я просто договаривался обо всем с Гиви, говорил ему, где и когда забрать, где и когда оставить!

— Что забрать и оставить?

— Не знаю! Я говорил просто — товар!

— Откуда узнавал сам?

— Ко мне Боец приходил. Больше ничего не знаю! Получал свои деньги и никого не трогал!

— За что же тебя так хотели убрать эти парни, — махнул головой Немо в сторону кучи перебитых наемников. — Причем по просьбе того самого Бойца!

— За Гиви… Ты вычислил цепочку. Он испугался и решил обрубить её, чтобы ты запутался.

— Кто он?

— Не знаю! Ничего не знаю! Я только делал что говорят!

— Кажется, ты не до конца понял, что от тебя требуется? Ну что же, Гиви тоже не сразу понял. На кого работаешь ты, Зверь и Боец? Где его можно найти?

— Я только раз видел его… На Нулевой заставе. Он тогда сказал мне, что я должен буду делать и что с этого поимею. И все!

— Кто? Он? — медленно произнес Немо, с трудом сдерживая гнев и от этого говоря ещё тише, чем обычно.

— Не знаю… — истерично взвыл Хирург, окончательно запутавшись и перепугавшись.

— Перун, притащи куртку. С кого-нибудь из этих сними. Им уже не пригодится! — вцепившись в камуфляж Хирурга, Немо быстро потащил его к реке.

Тот истерично верещал, упирался ногами, цеплялся руками в ноги Немо, но сталкер будто бы не замечая этого, тащил за собой, словно пустой или очень легкий мешок.

— В последний раз предлагаю тебе рассказать все, что знаешь! — швырнув Хирурга на берегу, рявкнул Немо. — Потом говорить будем по-другому.

— Не скажу… если он найдет, то хуже будет. Он же не человек…

— Думаешь я человек? — негромко бросил Немо с такой ухмылкой, что прибежавший с курткой Перун на секунду остолбенел и кинул ношу вожаку с пары метров, чтобы не приближаться.

Немо легко поймал плотную серую куртку из толстого материала и на пару секунд окунул в воду. Затем намотал на правую руку, стараясь чтобы мокрая материя закрыла её от ладони до предплечья.

— Говори. Больше я тебе предлагать этого не буду. Ведь я знаю, что ты знаешь его. И знаешь где найти. Скажи и обещаю, сдохнешь легко.

— Он… он не просто убьет… этот выродок меня… а-а-а-а-а! — Хирург взвыл, когда Немо схватил его за воротник камуфляжа на шее и рывком швырнул на колени.

Чтобы подтянуть упрямого подонка к Жарке Немо понадобилось секунд пять. И ещё полсекунды, на то, чтобы швырнуть его в аномалию, старательно придерживая извивающееся в дикой судороге тело защищенной рукой.

Перун отвернулся, зажав уши от оглушительного рева. Возле Хижины вскрикнула Люба.

Через три секунды Немо выдернул Хирурга из аномалии, резко поворачивая к себе.

— Ты будешь говорить?

— Пу-путу… — обугленные губы едва слушались хозяина, щеки и лоб покрывала кожа, по цвету больше всего похожая на тщательно обожженный кирпич. Волосы на голове исчезли полностью, как и брови с ресницами. Да и век больше не было. А на месте глаз сочились жутковатой жижей две пожелтевших кляксы. Когда он пытался заговорить, кожа на щеках лопалась и сквозь тонкие трещины виднелась розовое, нежное мясо. — Торхаш это… Тор-га-гаш…

— Так-так, — спокойно, без единой эмоции произнес Немо. — Байки травим? Ну что ж, я тоже байки люблю. Вот только травить их лучше в Баре, под бутылку дешевой водяры. А мы сейчас не у Бармена в гостях и ситуация у нас несколько неподходящая.

— Неееэээээааауууу… — пожалуй крик с которым Хирург повторно нырнул в аномалию услышали не за один километр.

На этот раз Немо держал несговорчивого оппонента не меньше десяти секунд. А когда вырвал, то Перун, увидевший лицо Хирурга, быстро отвернулся и зажмурился, словно пытался отгородиться от того, что увидел. А потом ещё и заткнул рот рукавом камуфляжа, надеясь избавиться от жуткого запаха горелой человеческой плоти, забивающего ноздри и горло. Эру не вовремя оторвавшийся от обыска трупов и взглянувший на крики, быстро сменившиеся воем и хрипом, громко выматерился. Немо же спокойно, ничуть не сбившимся голосом, спросил, глядя в то, что недавно было лицом Хирурга:

— На кого ты работал, тварь?

Теперь лицо его противника напоминало очень плохо обработанную маску какого-нибудь кровожадного африканского или ацтекского божка. Плоть на лбу сгорела почти полностью, оголяя пожелтевшую от нестерпимого жара лобную кость. Глазные яблоки просто лопнули и глазной сок стекал до самого подбородка, срываясь и падая на землю. Мышцы носа истаяли под чудовищным пламенем аномалии, выставляя острый хрящ, почему-то напоминающий клюв дохлого воробья. Щеки прогорели насквозь, прекратив скрывать удивительно белые зубы, торчащие из обугленных дыр. Уши превратились в небольшие куски паленой кожи, болтающиеся по бокам похожей на грязный мяч головы.

— Оооооооаааааакххххх! — непонятно как выдавил он, невольно дергаясь в руках Немо. Секунду молчал, пытаясь перебороть боль, потом собрался и бросил одно единственное слово, частью потерявшееся из-за воздуха, прошедшего сквозь дырявые щеки. — Оо-гашшшш! О-гаш…

— Понятно, — кивнул Немо и разжал руку, роняя тело Хирурга в аномалию.

Раздался уже совсем слабый хрип, быстро сменившийся довольным гудением Жарки, поймавшей жертву. Немо неторопливо стянул с руки порядком обугленную куртку и зашвырнул её вслед за Хирургом. Несколько секунд постоял, думая о чем-то и глядя в бездонное небо, по которому иногда медленно скользили легкие, мягкие, пожалуй даже пушистые облака. И резко опустив взгляд с неба на землю, направился к Хижине Рыбака, на ходу пнув Перуна в бедро, бросая без единой эмоции в голосе:

— Ну и чего ты тут расселся? Следующего Выброса ждешь? Двигай ногами давай.

Перун, никак не находящий в себе силы, чтобы оторвать рукав от лица, вдруг вскочил на ноги. Ничем не спровоцированная грубость Немо словно придала ему сил, и он заорал:

— А ты что прикажешь мне делать? За Хирургом в Жарку кинуться? Да я знаю, ты, сволочь, можешь! Садист, нелюдь проклятый! Как тебя Зона терпит? И тварей вроде тебя!

— Да уж не знаю, — с легкой улыбкой ответил Немо, обернувшись через плечо. — Но ведь терпит. И кровососов, и химер, и сталкеров, и даже меня терпит. Наверное для чего-то все мы нужны.

Злость захлестнула Перуна с головой. С трудом поборов желание схватить винчестер и всадить пару зарядов в спину Немо, он быстро зашагал следом, не обращая внимания на жуткий запах, разносящийся вокруг и даже заставляя себя забыть, что произошло здесь всего минуту назад.

Эру сидел на остатках фундамента, сложив перед собой винтовку Хирурга, одну Грозу, четыре Абакана, два Калашникова, две ГП-37, СВУ и Чейзер из славного семейства винчестеров. Отдельной кучкой лежала горка консервных банок и даже бутылка водки, найденные в карманах у наемников. У его ног валялось два свежих окурка, а сигарета в трясущихся руках Эрудита обещала скоро стать третьим.

— Оно того хоть стоило? — чуть подняв глаза, уточнил он. — Узнал что хотел?

— Стоило. Узнал.

— И что же такое нужно было узнать тебе, что ты таким вот не побрезговал?

— Имя. Всего лишь имя.

— Что за имя-то? Кто заправлял всем этим?

— Торгаш…

— Не… кха-кхе… — Эру закашлялся, проглотив табачный дым. — Немо, тебя по голове не били? Торгаш это же байка! Тебе ли этого не знать! Наврал он тебе напоследок, Хирург этот хренов!

— Нет. Перед смертью для таких как он нет смысла врать. Он действительно работал на Торгаша.

— Мать-перемать, — зло раздавил окурок носком берца Эрудит. — Что за хрень творится в Зоне? Сначала Немо встретили, через две недели с Торгашом общаться придется… Что с содержимым грузовиков тех? Ну что через заставу гнали.

— Дети…

— Зачем?

— Не знаю. Пока что…

— Куда ты теперь, Немо? Все ещё не надумал бросить этого дела?

— На Нулевую базу, — Одинокий снайпер присел на корточки и привычно выщелкивал патроны из захваченных магазинов в берет, снятый с головы наемника. — Это не слишком далеко. К завтрашнему утру буду там.

— Стволы эти брать? — старый сталкер легонько пнул груду смертоносного железа, отчего та угрожающе звякнула.

— Конечно берите. Бармен вас за это месяца три кормить будет. И неплохо кормить, думаю. До Бара доберетесь уже к вечеру. Эти места самые спокойные во всей Зоне. Мутантов здесь почти нет. Да и аномалий не слишком много.

— Немо, я спрашиваю не про поход в Бар. С СОБОЙ это оружие брать?

— Эру, ты что, не понимаешь? — Немо поднял глаза на непонятливого сталкера, не прекращая извлекать патроны. — Там не будет артефактов. И никакого другого хабара тоже. Зато будет очень много стрельбы.

— Потому и спрашиваю, — спокойно ответил Эрудит. — Пожалуй, придется мне мою игрушку сменить. Хоть на ИЛ Хирурга. Хорошая игрушка. Надежная. И отдача до минимума сведена. Ну и дальностью боя не обижена. Спасибо Хирургу, патронами полрюкзака набил. Надолго хватит.

Немо промолчал. Опустошив последний магазин, он аккуратно высыпал патроны из берета в тощий мешочек с боеприпасами, который тут же убрал в рюкзак.

— Люба, выбери себе ствол по руке. Хватит по Зоне без оружия ходить.

Девушка быстро присела возле кучи оружия, сноровисто проводя руками по каждому из автоматов и винтовок.

„Она же ничего не видит! — с ужасом понял Перун. — Только сталкеров и мутантов. Ну аномалии ещё. А с простыми предметами приходится на ощупь. Бедная девчонка! Что же я, идиот, раньше-то этого не понял? Перун, прости мне тупость мою. Надо не отходить от неё ни на шаг. Как же она вообще выживала столько в Зоне?“

— СВУ? — уверенно спросила она, дойдя до снайперской винтовки.

— Она самая, — подтвердил Немо.

— Её и возьму.

— Добро. Снайпером работать будешь. Перун, ты бы тоже сменил свою пушку на что-нибудь поскорострельнее. И патроны не забудьте прихватить, — напомнил сталкер, уверенно страгиваясь с места, на ходу закатывая рукава до локтей.

Ни один из сталкеров ничего не сказал. Не было вопросов и недоразумений. Все пошли за ним.

Перун, почти взбешенный поведением Немо, немного остыл, когда тот разрешил Любе взять оружие. Мысленно согласившись с легендарным сталкером, он быстро остановил выбор на понравившейся ему ГП-37, загреб все подходящие к ней магазины и оставив винчестер с патронами на него, кинулся следом за группой. Спеша получить объяснение слов Немо, сказанных им, когда начался шквальный обстрел.

— Немо, а ты правда не был у Исполнителя?

— Нет его. Байка для идиотов и лентяев, которые рисковать шкурами не хотят, а предпочитаю все разом и без труда.

— А откуда же ты тогда все умеешь? И аномалии чуешь, и тушканчиков взглядом убиваешь, и врагов видишь не глядя. Да ещё и химеру прирезал с одним ножом, а потом с кровососом сцепился чуть ли не в рукопашку.

— Умею.

— Но ведь никто… Ой, блин! — нога Эрудита с размаха врезалась ему в голень.

— Извиняй, — громко бросил он и уже едва слышно добавил. — Заткнись, придурок! И не вздумай вести такие расспросы про него!

Перун опять хотел обидеться, теперь уже на всех, и замолчать. Но не сумел.

— Немо, расскажи что-нибудь про Зону, а? Помнишь как про артефакты разные рассказывал. Как из Бритвы ножик себе сделал, а Фильтром воду чистишь.

— Что тебе рассказать, болтун?

— Ну хоть что-нибудь. Во! Вспомнил! У тебя бинты розовые. Которые ещё жгут зверски. Расскажи, где ты их берешь?

— У Бармена. Как и все остальные припасы.

— У Бармена? Вот ведь гад он! А мне ни разу не говорил про них. Только простые продавал. Наверное какие-нибудь разработки военные? Или умники четырехглазые придумали?

— Нет. Не военные. И не ученые. Они не умеют.

— А какие? Кто тогда умеет?

— Я.

— Ну, Немо, ну расскажи, не жмись, а? Интересно же! — споткнулся от удивления Перун.

— Беру бинт у Бармена. Нахожу Огненный шар. Соскабливаю пыли с артефакта, потом…

— Подожди-ка! Как это — соскабливаешь? Он же твердый как камень! И песчинки с него не сковырнешь! Я пробовал!

— А Фильтром пробовал?

— Не… нет. Не пробовал.

— А попробуй. У него же поверхность шероховатая и Огненный шар он крошит как наждак пенопласт. Вот эту получившуюся пыль бросаю в воду. А потом несколько раз обмакиваю в неё бинт. Высохнет — и можно использовать. Главное пыли этой не вдохнуть. Поверь, совсем не понравится. А вообще хорошая вещь получается. И кровь прижигает, и инфекцию любую выжжет. Давно уже такие с собой таскаю. Не подвели ни разу.

— Блин, Немо, ты же знаешь больше чем все ученые с Янтаря вместе взятые! И стреляешь лучше чем любой вояка с застав! Чего ты потерял в Зоне этой? Ты же можешь просто рассказать про артефакты все кому надо и столько бабла огрести, что на десять жизней тебе хватит! Зачем живешь здесь?

— Живу. Просто живу…

— А что ещё знаешь? Про мутантов расскажешь?

— Что рассказывать? Про мутантов и рассказывать особо нечего. Про них и так почти все известно. Ну не рассказывать же тебе про особенность механизмов регенерации химеры? Или о принципиальных различиях органов обоняния обычных собак и слепых псов?

— И точно. Это мне лучше не рассказывать. Слушай, Немо, а почему все животные в Зоне изменились, а растения нет?

— Не изменились?! Кто тебе такое сказал?

— Нуууу, мутанты-то вон они, носятся, грызутся, так и норовят сожрать нашего брата-сталкера. Их сразу видно, уроды какие-то. Одни только бюреры со снорками чего стоят. А растения вроде как и везде. Растут себе, зелененькие. Хотя, не поверишь, наверное, я один раз и красную траву видел. С длинными такими, узкими листками.

— Это кроволюбка, — поморщился Немо. — Вырастает, пакость, где хорошо кровью землю полили. Довольно неприятное растение. Уснешь на ней — может тонкий усик пустить в вену. И ведь не почувствуешь ничего. Он сначала тоньше иглы. Зато потом толще станет и не заметишь, как рука или нога отнимется.

— Вот блин, пакость какая! — вздрогнул от удивления Перун. — А я и не знал. И что, много такой дряни в Зоне?

— Хватает. Больше, чем хотелось бы.

— А ещё какие есть?

— Видишь вон ту траву с толстыми листьями широкими, овальными?

— Ага. И чего? — Перун даже на секунду остановился, разглядывая стелющуюся поросль, едва заметную в густой траве.

— Жадинка называется. На рану положишь — присосется, не оторвешь. Но кровь тянуть из раны не будет. Зато потом пристанет как кожа вторая и кровь перекроет. Через пару-тройку дней ссохнется и отвалится. Никакая зараза не пристанет за это время. Запомни, — Перун впервые увидел Немо таким. Из него не приходилось тянуть слово за словом, он словно лектор, выступающий на своем любимом предмете, вдалбливал знания в голову любопытного, но не слишком прилежного студента. — Вон куст здоровый видишь с мелкими листьями, с зубчиками по краям? Судорожка называется. Никогда не пробуй плоды с него. Они уже сейчас созрели. Сок у него жидкий как вода, прозрачный и очень нехороший. Судороги вызывает минуты через две после того, как съешь хоть половину ягоды. А ещё через минуту просто полный паралич тела и остановка сердца. И ведь даже пискнуть не успеешь, чтобы на помощь позвать. Застрелиться тоже не сможешь, само собой. Есть ещё травка одна интересная, Прищепка. Только тут её не видно. Уляжешься ночью по незнанию на неё, она почует тепло и присосется листьями к коже. Опять же, ничего страшного не случится, но отдирать её потом от тела жутко неприятно, вместе с кожей придется. Вон те кусты жиденькие…

Следующие полчаса Перун жадно ловил каждое слово Немо, который словно опытный гид спокойно рассказывал о десятке различных растений, встречающихся только в Зоне. Опасных, как в байках сталкеров, о деревьях, пожирающих людей, конечно, не обитало даже здесь, но многие могли доставить довольно много неприятных хлопот. Как та же Ржавка — мелкая травка, прорастающая за считанные минуты после попадания семян на металл и за четыре с половиной часа превращающий все железные части Калашникова в ржавую труху. И напротив, чрезвычайно полезные, например Вонючка. При малейшем сдавливании мясистые стебли выплескивали на руки обидчика густую черную жижу, от одного запаха которой старались держаться подальше все кровососущие насекомые, даже в самой глубине болот. Правда чтобы пользоваться этим средством, приходилось выбирать между относительным комфортом и полным отсутствием обоняния в последующие день-два, пока нос отвыкал от зверской вони.

— Немо, откуда же ты знаешь все это? — наконец не выдержал даже Эру.

— Знаю.

— А ученые-то об этом в курсе? В смысле, знают все то, что ты знаешь?

— Что-то — да, что-то — нет. Я им не все рассказываю. Хотя иногда навещаю их, — Немо лениво почесал правое предплечье. — Антирадов набрать, новостями поделиться. Ну время от времени какой-нибудь артефакт, если им приспичит, подкину.

— И что, любой артефакт сможешь достать если не понадобится?

— Из тех, что числятся в прайсах у Бармена — любой.

— Как же ты их достаешь? — вспыхнула в глазах у Калькулятора искра жадности.

— Достаю…

Никто не стал интересоваться как достает, где достает и чего это стоит ученым. Сталкеры уже привыкли к манере Немо и знали, ответов все равно не получить. Поэтому около часа группа шла без разговоров, пока сам легендарный сталкер не бросил:

— Привал. Пожрать и отдохнуть. Двадцать минут.

Все выбрали места поудобнее, быстро вытащили из рюкзаков припасы и принялись за еду. Перун привычно извлек две банки — бобы в томатном соусе и картофельный суп со свининой. Сноровисто вскрыв обе банки ножом, сунул суп Любе, себе оставив бобы, которые в общем-то сильно не любил.

Ложки негромко забренчали, иногда заглушая жевание и чавканье. Еда не заняла много времени. Через пару минут сталкеры откинули банки и вытянулись во весь рост, давай отдых ногам.

— Немо, можно тебя на пару минут? — нерешительно попросила Люба, поднимаясь на ноги.

Тот молча поднялся и неспешно отошел на полсотни шагов.

— Опять в лоб мне Макаровым тыкать будешь? — чуть улыбнулся сталкер, поворачиваясь к шедшей следом девушке.

— Когда ты Хирурга… когда ты с Хирургом говорил, что он про Сашу рассказал?

— Ничего. Кроме того, что ты слышала. Он заказал убрать Хирурга людям Питона. И работает, судя по всему, на Торгаша.

— Того самого, который непонятно для чего возит в Зону детей?

Немо кивнул.

Девушка молча присела на корточки, обхватила себя за плечи и повесила голову. Только через минуту она подала голос:

— Как ты думаешь, чем его могли заставить?

— Заставить? Глупо. Если бы он сам не захотел работать на Торгаша, заставить его бы не смогли. И уж в любом случае он сумел бы просто сбежать.

— Но он не мог! Ты понимаешь, не мог! Он хороший! Очень любит детей. Мы с ним много говорили, он всегда хотел большую семью. Саша просто не смог бы причинить зло ребенку. Он сильный! Всегда сумел бы остановить любого, кто захочет обидеть детей!

Немо не ответил.

— Не злись, — тихо попросила девушка. — Я же чувствую, что ты злишься. Скажи, из-за чего он мог так измениться? Неужели Зона действительно так сильно меняет людей?

— Зона не меняет людей. Никогда. Может убить. Может изуродовать. Но изменить — никогда. Сюда приходят люди в масках. В чужих личинах. А этого Зона не терпит. Люди становятся тем, кто они есть на самом деле. Если пришедший сюда смельчак стал трусом, это не значит, что Зона изменила его или лишила смелости. Она просто заставила пробудиться то, что он пытался скрыть — трусость. Добрый парень, пересекший Кордон стал лживым, жадным ублюдком? Это не Зона изменила его. Это он стал тем, кто есть, а не тем, чью маску он носил там, за заставами. Зона не обжигает. Она сжигает всё наносное. Все лживое и лицемерное.

— Врешь, — срывающимся голосом пробормотала Люба. — Ты не человек. Ты сволочь и все врешь. Зона может изменить самого лучшего человека в мире! Самый добрый, сильный, смелый и честный придя сюда становится злым, жадным, трусливым и гадким. Но если его вернуть домой, он снова станет тем, кем был всегда! Станет! Станет, ублюдок!

— Не станет. Никто не может стать. Маски сожженные Зоной обратно не возвращаются, — объявил Немо и просто ушел к сталкерам, которые с разной степенью интереса наблюдали за диалогом, не слыша ни слова.

Перун внимательнее всех наблюдал за этим диалогом, завидуя Немо, что именно его Люба позвала для разговора. И сейчас у него затряслись руки, когда разглядел вздрагивающие плечи девушки, одиноко сидящей одна среди бескрайней и безжалостной Зоны. Парень уже хотел вскочить на ноги и пойти к ней, как-то утешить, сказать что-то хорошее и просто побыть рядом, чтобы она не была так одинока и беспомощна, но раздался крик Немо:

— Подъем. Засиделись. Нам к ночи нужно дойти хотя бы до Норки.

Любопытный сталкер медленно поднялся, подбирая оружие и даже удивляясь тому, что совершенно не хочется узнавать что такое Норка и зачем до неё добираться до ночи. Что-то до сих пор не знакомое не давало покоя, придавая силы и в то же время заставляя все мышцы расслабиться. С трудом преодолев это чувство, Перун поднял СВУ и рюкзак Любы и отдал вернувшейся к группе девушке.

Немо решительно и быстро вел группу. Перун, в отличие от обычных переходов, не задавал вопросов и тишину прерывали лишь редкие советы Одинокого снайпера, как обойти ту или иную аномалию, из встретившихся на пути.

Из попавшихся на пути зарослей кустов на сталкеров ринулась небольшая стая тушканчиков, голов в двадцать. В этот раз даже оружие люди сдергивали как-то замедленно и неуверенно. И точно, не добежав до сталкеров, часть мутантов упали, чтобы больше не подняться, а оставшиеся вереща на всю округу скрылись в зарослях, из которых недавно выскочили. Немо даже не сбавил шага, смерив замершие тельца спокойным, без насмешки или опаски, взглядом. Люба задумчиво почесала за ухом, Перун сдержался с вопросом, уже запомнив, что ответа не добьется. Остальные сталкеры просто были довольны, что дело обошлось без перестрелки и траты драгоценных патронов.

Мимо группы проскользнула пара чернобыльских котов, решивших полакомиться дохлыми тушканчиками, попутно предупредительно проурчав на людей, напоминая, что это их добыча и делиться ею они не собираются.

Больше мутантов в пути сталкеры не встретили. Три раза они заметили группы сталкеров, предпочитавших держаться на разных расстояниях, в зависимости от численности и вооруженности. Но близко не подошел никто. ПДА тоже молчали, изредка попискивая сообщая о крупных группах мутантов и смертях менее удачливых коллег. Просьб о помощи не было. В Зоне редко успевали попросить о ней.

Солнце нырнуло за горизонт, уступая ночное дежурство луне. Москит принялся отпускать колкости и недовольные замечания, намекая что ночью по Зоне могут передвигаться лишь идиоты и самоубийцы. Каль дергался на любой шорох, едва не всадив очередь в Перуна, под чьей ногой хрустнула ветка. Но Немо привычно вел отряд вперед, легко ориентируясь в почти полной темноте. И в момент когда Эру поклялся сам себе высказать Немо все что о нем думает, если через пять минут тот не объявит привал, сталкеры увидели тёмный силуэт старого, сильно обветшалого здания.

— Норка. Ночуем здесь, — объявил Немо.

Крепкая обитая железом дверь распахнулась от толчка сталкера, впуская в сырое и не слишком приятное помещение, которое тем не менее могло послужить хорошей защитой от любого нападения. Одну из комнат кто-то превратил в отхожее место, получив от Немо короткое, но хорошо характеризующее их описание. Стена другой грустно хвасталась огромной дырой, видимо приобретя её от выстрела из подствольника или даже тяжелого гранатомета. В третью Перун лишь заглянул, тут же выскочив оттуда, откашливаясь от вони чего-то сырого и хорошо перепрелого. А в центре четвертой, дальней, комнаты, на подставке из кирпичей, возвышался закопченный железный бак с кучей углей — видимо именно в нем заглянувшие сталкеры разводили костры, жалея деревянный пол с облупленной краской.

— Устраиваемся, — разрешил Немо, роняя рюкзак на пол. — Ночью не вздумайте выходить из комнаты. Перун, прикрой дверь в комнату. Дров на ночевку должно хватить, — он легонько пнул кучку обломков досок, явно выдранных из пола в какой-то из комнат. — Сюда редко кто заходит, не самое проходимое место в Зоне.

— Да уж, три года здесь кантуюсь, а ни разу не бывал в этих краях, — подтвердил Эрудит, недовольный тем, что странный сопляк в очередной раз сумел утереть ему нос, показав насколько лучше ему известны все потайные уголки Зоны.

— Перун, организуй костер, — скомандовал Немо. — Горячего поедим.

— Так ты вообще собираешься рассказать, какого хрена ты нас тянешь к этому Торгашу? — в очередной раз подтвердил свое прозвище Москит.

— Я тяну? — почти удивился сталкер. — Мне кажется я ещё возле Хижины расставил все по своим местам, сообщив куда я иду и что с собой никого звать не собираюсь.

— Ну ладно-ладно, куда идем-то? — зануда сам только сейчас до конца припомнил, что Немо действительно никого не звал с собой и ничего не обещал, а даже попытался отговорить от похода с ним.

— К Торгашу. На Нулевую заставу.

— Он там? Блин, вот не думал что придется самого Торгаша пристрелить!

— Не знаю. Но единственная наша зацепка — эта застава. По крайней мере Хирург встречался со своим шефом там.

— Что за застава, Немо? — хмуро поинтересовался Эрудит, не радующийся даже скорому ужину и привалу.

— Когда Зона только образовалась, военные в считанные дни построили довольно здоровое здание на самом юго-востоке Темной долины. Почему-то они считали, что силой простого оружия смогут сократить Зону до приемлемых размеров. Идиоты. Но занять её даже не успели. Часть строителей, вместе с охраной, попали на обед стае мутантов, под предводительством матерого контролера. Тогда шишки наверху решили отступиться от этой идеи и просто выстроили цепь застав по самому периметру Зоны, в полукилометре от той линии, до которой добирается самый сильный Выброс. Так и появились заставы с Первой по Двенадцатую. А первая, неудачная, получила название Нулевой.

— Немо, чего-то ты гонишь! — почти радостно возразил Эру, получив возможность уличить наглеца в глупости. — Я ту часть Темной долины наизусть знаю. Нет там никаких застав и вообще крупных построек!

— На поверхности земли можно увидеть лишь небольшое строение, на две комнаты. Да и то не сразу, за последние годы там заросли кустов вымахали и даже несколько десятков деревьев, как вне Зоны и за пятьдесят лет не выросли бы. Большая часть комплекса находится под землей. На небольшой глубине, способной защитить от Выброса. Замечательное место для пакостных делишек. Хотя я бы поостерегся селиться так близко к наемникам и бандитам. Не слишком приятное соседство, — Немо в очередной раз удивив присутствующих необычайно длинным рассказом, протянул руки к огню, пока неуверенно потрескивающему в посудине.

Поели быстро, прикончив захваченные ещё из убежища Немо припасы и начав трофейные, взятые в последнем бою. Немного повздыхали, конечно про себя, что наемников кормили совсем не так, как Бармен Немо, но с аппетитом опустошили по одной-две банки горячих, ароматных консервов.

— Отбой, — распорядился Немо, вытягиваясь возле дальней стены прямо на досках, подложив под голову рюкзак и укрывшись курткой. — Ещё раз напоминаю, из комнаты никто ночью не выходит.

— А почему? — сонно промямлил Перун, выбравший место возле уже прогоревшего костра. — Вдруг приспичит ночью? Чего тогда делать?

— Терпеть до тех пор, пока я не разрешу. Ночью ни один не покинет этой комнаты. Целее будете. И мне спокойнее.

Сталкеры, бурча что-то себе под нос, устроились кто где. Счастливчики Москит, Каль и Эрудит расстилали спальные мешки и быстро ныряли в них, чуть не постанывая от удовольствия. Люба, как и Перун, легла возле костра. Первые майские ночи были необычайно холодными, в не застекленное окно врывался холодный воздух, заставляющий сжаться посильнее, и едва светящиеся угли создавали хоть какую-то иллюзию тепла.

Первым захрапел Москит. Затем в страну Морфея отправился и Эрудит. Потом Перун различил протяжное похрапывание Каля. Почему-то парню хотелось услышать сонное сопение Любы и он изо всех сил напрягал слух, пытаясь вычленить в общем храпе её дыхание. Но то ли она не могла уснуть, то ли уши Перуна оказались не такими чуткими. Одним словом, не добившись результата, сталкер уснул…

Сон был ровным, спокойным и без снов. Точнее мелькали какие-то обрывки, но в единый сюжет они никак не укладывались. Вот мать ведет корову на пастбище. Куча дохлых тушканчиков валяется на голой, каменистой земле. Люба в очках сидит посреди бесконечно огромного поля, среди зарослей ромашек, подставляя улыбающееся лицо под солнечные лучи, но почему-то не выпуская из рук СВУ. Группка детей сидят в тёмной комнате с бетонными стенами и тихо плачут. Слезы падают на пол с каким-то неприятным звуком, словно кто-то топает босыми ногами по деревянным доскам, сдирая с них облезлую краску.

Почему-то Перун почувствовал, что через секунду в этом бункере появится Торгаш и тогда начнется что-то страшное. И заставил себя просто исчезнуть из этого бетонного склепа, чтобы очнуться на полу, возле прогоревшего и остывшего костра. Первой сталкер увидел луну. Почти половинка луны светила в окно, заливая комнату жутковатым светом. Лица Эрудита, Каля и даже Любы, освещенные луной, казались серовато-голубыми и не живыми. Быстро оторвав взгляд от лица девушки, Перун вдруг заметил шевеление за распахнутой сквозняком дверью. Сердце бешено задергалось, щеки заметно похолодели, из-за отхлынувшей крови. Руки медленно потянулись за винтовкой, лежащей совсем рядом. И только тут парень разглядел того, кто двигался в соседней комнате, в которой стоял странный запах прелостей. Не меньше пяти невысоких, жутко широких существ, обмотанных вонючими тряпками, скрывающими лица уродливыми капюшонами.

Сталкер медленно, сквозь сжатые зубы, набрал полную грудь воздуха, готовясь заорать во все горло и одновременно начать стрелять. Но тут же чуть не закашлялся, подавившись воздухом, увидев знак Немо. Тот уже давно не спал, просто лежа на боку и приставив палец к губам, советуя парню помолчать.

Перун медленно кивнул, тихо выпуская воздух, решив в очередной раз полностью довериться вожаку.

И тут чуть не оглох от истеричного, тонкого визга вскочившего на ноги Калькулятора. Отчетливо щелкнул предохранитель, Вал взлетел к плечу, пальцы легли на курок. Но выстрелить сталкер не успел. Один из бюреров махнул лапой и страшный удар швырнул его в стену, по которой Каль медленно сполз, уронив оружие из разжавшихся пальцев.

— Не стрелять! — прогрохотал голос Немо. — Никому не стрелять, идиоты!

Эрудит уже готовый стрелять даже не поднявшись на ноги, замер, переводя ошалелый взгляд со стаи бюреров на сумасшедшего сталкера.

— Оружие! Оружие опустите! Москит, если жизнь не надоела, брось оружие! — Немо, оставив оружие, медленно двигался по комнате, приближаясь к дверям, за которыми толпились мутанты-телекинетики.

Москит мысленно выругался и опустил оружие, когда Немо заслонил спиной дверной проем, за которыми чернели жуткие туши.

Но Одинокий снайпер явно знал, что делает. Не сделав ни одного лишнего движения, он приблизился к бюрерам на расстояние вытянутой руки и медленно опустился на корточки. Потом как-то нахохлился и согнув руки в локтях, приподнял их над головой. Через секунду ближайший из мутантов также вытянул свои короткие культяпки вверх. Немо прижал локти к бокам и скрестил руки на груди. Бюрер повторил эту операцию в точности. Затем и сталкер, и бюрер замерли. Полминуты, показавшейся людям получасом, они просто смотрели друг на друга, не шевелясь и не издавая ни звука. Потом бюрер-парламентер повернулся к соплеменникам и пару раз хрюкнув, издал звук похожий на чихание. Мутанты суетливо, даже комично для их пропорций, устремились к выходу из дома. Пару минут посмотрев им в спину, Немо повернулся к ошалевшим от произошедшего сталкерам.

— Чего… это… было? — задыхаясь от еще не прошедшего страха, просипел Эрудит. Он, как и большинство бывалых сталкеров, знал, что встретить бюрера на просторах Зоны — большая неприятность, но встретить его в каком-либо замкнутом помещении — верная смерть. А уж встретить группу бюреров в небольшом строении…

— Ну вот видите, — чуть подрагивающим голосом бросил Немо, вставая и потягиваясь. — И с бюрером можно договориться, если по-человечески. А вы сразу за стволы хвататься. Сделали бы хоть один выстрел и ничего бы уже не получилось.

— Как ты их так? А, Немо? — ещё не придя в себя повторил Эру.

— Поговорил. Мы их не интересуем. Человечиной они не питаются. Тушканчиками, да псами и то редко. Предпочитают траву жевать. Ну вот и разошлись мирно. Перун, глянь что там с Калем.

— Да жив я, — тихо простонал тот, опасаясь говорить слишком громко. — Уууух и суууки мешки эти набитые, — Каль прижал ладонь к затылку, нащупал огромную шишку и застонал.

— Ничего, если сразу не убили, значит жить будешь, — Немо захлопнул дверь, на этот накрепко прижимая к косяку, чтобы случайный сквозняк не распахнул её ещё раз. — Ну чего сидите? Спите, давайте! — он снова растянулся в своем углу и накинул на себя камуфляж.

— Спать? Немо! Ты что, угробить нас вздумал? — забыв про боль в затылке, взвыл Каль. — Валить отсюда надо! Они же к утру вернутся, твари эти! И хрен знает насколько нажрутся они за ночь!

— Точно, Каль дело говорит! — торопливо закивал Москит. — Сваливать отсюда надо. Или хотя бы догнать мутантов и перебить всех! Уж потом можно будет и поспать.

— Вы забыли, что я говорил? Из комнаты никто не выйдет до утра. Все, спать. Утром подниму рано и привалов не ждите, — Немо отвернулся к стене, всем видом показывая, что разговора не будет.

Возбужденно переговариваясь, опасливо ругаясь и дергаясь на малейший шум, сталкеры принялись укладываться. Почему-то никто из них не был уверен, чего следует бояться больше — возвращения бюреров или злости легендарного сталкера. Только Люба пересела от костра поближе к Немо.

— Немо, знаешь, я ведь не почувствовала этих гадов! — чуть слышно призналась она. — Я ведь всегда любого мутанта чую! А уж людей тем более. Ну кроме тебя. А их — нет. Хотя ведь совсем рядом были. Что со мной происходит?

— Ничего, — не поворачиваясь бросил сталкер. — Бюреры сильные телекенетики. Они могут не только воздействовать на предмет без контакта, но и мысли читать. А могут и скрывать. Вот потому ты их и не почуяла. Так что ложись спать. Чтобы утром не ныла, что не выспалась.

Люба немного обиделась и отошла подальше от грубияна, который совсем скоро перевернулся на спину и сонно засопел. Остальные сталкеры в эту ночь уснуть не смогли. Только рано утром, услышав в соседней комнате едва различимый топот и скрип открываемой и захлопывающейся крышки подпола, они сумели отложить оружие и уснуть, примерно на час. А потом команда Немо заставила их подняться и, не позавтракав, выдвинуться дальше. Но, надо сказать, ни один из сталкеров не обронил и слова недовольства. Все радовались возможности убраться подальше от этого странного и жуткого убежища.

Утренняя прохлада бодрила и заставляла поплотнее застегнуть куртки. Едва заметный туман стелился по земле, местами превращаясь в довольно причудливые фигурки, под воздействием Воронок и Трамплинов.

— Немо, а почему это место Норкой называется? — вспомнил Перун, стараясь, чтобы никто не заметил дрожи, иногда пробегающей по телу.

— Лет пять назад там обосновалась колония тушканчиков. Огромная. Сотни на три голов. И Норку их старались обходить за пару километров даже самые наглые из сталкеров. А грызуны обычно где живут? Правильно, в норах. Вот и прозвали её так.

— Дааа уж. Жутковатое место было, наверное, — протянул Перун. — А чего потом с ними стало? Куда делись?

— Перебили, — просто ответил Немо. — Один тип решил, что место очень удобное для торговли. Ну нанял десяток сталкеров и ещё пару вояк с огнеметами. Вычистили домик и всю округу от грызунов.

— А куда тогда тип этот делся? Чего не торгует?

— Торговал. С полгода, пожалуй. Пока в конец не сдурел от жадности и безнаказанности. Смертником его прозвали сталкеры. Знали, что рано или поздно кто-то не выдержит и пристрелит выродка. Он тогда ещё одну статью для бизнеса своего придумал — бронежилеты самодельные продавал. Только вместо кевларовых пластин вкладывал алюминий, который ножом пробить можно.

— И что? — затаив дыхание, не выдержала Люба, вместе с Перуном ловившая каждое слово.

— Ничего, — хмыкнул Немо. — Оправдал он прозвище свое. Через пару недель после новой придумки пропал. Один охранник тогда к кабану на обед угодил, нанять нового не успел. А второй в кусты отошел по нужде. Вернулся через минуту — а Смертника нет. Нашли потом. Только не всего. Голову. На кол насаженную.

— И правильно. Так барыг этих проклятых! — довольно кивнул Перун.

— Кто же его так? — ахнула девушка.

— Нельзя до такой степени наглеть. Даже в Зоне, — невпопад сообщил Немо. — Такие рано или поздно будут наказаны.

— Да уж поскорее бы некоторых наказали, — брызнул желчью Москит. — Того же Бармена, гада и жмота проклятого.

— Если у тебя есть конкретные претензии, высказывай, — предложил Немо. — А если просто позудеть — тогда лучше заткнись и помолчи. Он тебе хоть раз поганый товар подсунул?

— Да ботинки месяца два назад подсунул! Через десять дней развалились на хрен! Я кое-как доковылял до Бара в этом рванье. Вся Зона смеялась.

— И что, Бармен продал их тебе, заявив, что они новые?

— Нууу… Вообще он сказал, что они сильно потрепанные. Но содрал же, гад, дороже чем новые стоят!

— Значит сам виноват. Бармен жмот, но не сволочь. А раз уж ты решил сэкономить на ботинках — нужно было ожидать, что они развалятся через несколько дней. Так что не трогай Бармена, особенно пока я рядом.

Москит продолжал идти следом, остервенело, но очень тихо зудя про наглость зазнавшихся пацанов, возомнивших о себе невесть что, пока Эру не двинул ему локтем в бок.

Прошло ещё около двух часов. Сталкеры довольно шустро двигались вперед, ведомые Немо, как всегда легко обходившим любые аномалии, на зависть Эрудиту. Время от времени мимо, держась на немалом расстоянии, пробегали мутанты — псы, коты, плоти и даже кабаны. Но действительно опасных не попадалось.

— Привал, — сообщил Немо, останавливаясь в небольшой ложбине, надежно маскирующей от посторонних взглядов. — Завтракаете и ждете меня. Через пару часов максимум постараюсь вернуться. Если не вернусь — решайте сами что делать и куда идти. Костер не разжигайте, — напомнил он, поворачиваясь и быстро удаляясь прочь.

— Ну и ну, — от злости харкнул далеко в сторону Эрудит. — Каких сюрпризов он нам теперь преподнесет?

— Будто ночи этой мало было, — огрызнулся Москит. — Я чуть не обделался, когда тварей этих увидел.

— Это ты-то чуть не обделался? — оторвался от рюкзака Каль. — Тебя эти твари хоть не пытались по стене размазать. Я уж думал хана мне, когда гад этот шибанул! Аж в глазах потемнело! Мочить их надо было, как только отвернулись! Всех бы перестрелять. И вообще ни одной твари такой мутировавшей в Зоне не оставить!

— Ты это ещё при Немо скажи, — негромко, но зловеще произнес Эру, вертя в руках банки перловой каши с тушенкой и овощного рагу, не зная что оставить на завтрак, а что сунуть в рюкзак.

— А что тут такого-то? — не понял Перун.

— Х-х-х-х-ха, мелочь пузатая, — усмехнулся старый сталкер и, решив, оставил обе банки. — Вы что же, ещё не поняли, что такое Немо этот?

— То есть как это — „что такое“? — Калькулятор отложил банку, которую начал вскрывать ножом.

— Мутант он и ничего больше! Неужто непонятно? Я сам сперва думал, что просто счастливчик каких поискать, что до Исполнителя желаний дошел, желание загадал и вернуться сумел. Но потом, когда нас возле Хижины рыбака прижали, он раскололся и сказал, что Исполнителя не существует. Что байка это. А раз не Исполнитель, то что же ещё могло ему такие способности дать? Да ничего, кроме самой Зоны! А раз так — значит мутант он. Породила она его, сталкерам на погибель, дрянь проклятая!

— Подожди-ка! — окончательно переполошился Каль. — Да с чего же ты взял, что мутант он? Ну по остальным-то сразу видно, твари они твари и есть! Но ведь Немо-то человек!

— А какая Зоне разница кого штамповать? Захотела — кровососов, перехотела — химеру сотворила, наскучило — взяла и почти человека создала. Вот и получился Немо!

— Я же говорил! — взвыл Москит, едва не срываясь в истерику. — Сразу мочить его надо было! СРАЗУ! Теперь чего от него нам ожидать? Он может сейчас как раз в нас метится откуда-нибудь из пушки своей! — впечатлительный Каль на всякий случай растянулся на земле, опасливо поглядывая на остальных. А Москит продолжал. — Нет, не жить нам, пока мы с ним бродим! Штык, Фашист и Игрок уже доигрались! Сваливать надо, пока нет его. Пусть придет, а нас уже и след простыл. Только тогда и выживем! Ну чего вы сидите? А ты, Перун, гад, чего молчишь? На нас, честных сталкеров, пушку наставил за мутанта какого-то!

— Уходите. Никто вас не удержит. Да и держать не станет, — Перун спокойно опустил винтовку на землю. — Только я с Немо останусь. Может он и мутант, но прав он в чем-то. Не знаю чего в нем такое есть, только не оставлю я его. До конца пойду. Придется — сдохну, но лучше сдохнуть рядом с ним, чем и дальше по Зоне шарить рядом с шакалами, вроде вас!

— Во! Я же говорю! Уже и Перун мозгами двинулся! Валим отсюда, Эру! Сваливаем!

— Прости, Москит, но боюсь что дальше не по пути нам с тобой, — рассудительно произнес Эрудит, прикуривая от спички из помятого коробка. — Не пойду я в Бар. Пока не пойду. Ещё нужно кое-что выяснить и понять до конца. Но в одном ты прав — держаться от Немо лучше подальше. Поэтому и правда, уходите-ка вы с Калем. Либо прибьетесь в Баре к кому-нибудь, либо свою группу соберете. Вы оба сталкеры бывалые, стрелянные. Не первый год по Зоне слоняетесь. А я пока что останусь. Буду жив — присоединюсь к вам, когда все что задумал сделаю.

— Я тоже не пойду, — обхватив себя за плечи и нахохлившись, хотя солнце уже светило вовсю, сказал Каль. — Вдвоем мы все равно не дойдем до Бара. Не в аномалию влетим, так зверье нас разорвет. Пока безопаснее с Немо побыть. Поди не совсем уж зверь он, отпустит живыми.

— Идиоты вы! И гады! — бессильно рухнул рядом с остальными Москит. — Вы не понимаете что ли, не отпустит он нас живыми! Думаете почему никто о нем ничего не знает? Да потому что живьем никто от него не уходил, чтобы другим рассказать. И мы не уйдем! Эру же говорит, мутант он. Может сегодня консервы пожрет, а завтра и до нас доберется!

— Ну это уж ты совсем загнул, — поморщившись возразил Перун. — Может и Игрока на спине он тащил, чтобы было чем закусить?

— Да хрен знает мутантов этих, чего на уме у них, — обрезал Москит и замолчал.

— Эру, а с чего ты решил, что мутант он? — поинтересовался Калькулятор. — Может просто соврал, что Исполнителя нет? Чтобы нам неповадно было тащиться к нему и другим рассказывать. Уж конкуренция-то ему в Зоне не нужна.

— Да не соврал он. Не соврал. Никто он Исполнителя желаний не возвращался. И Немо бы не вернулся.

— Так может и не мутант он? Человек просто удачливый, дуракам-то везет! — не отставал бывший математик.

— Ага, а обычные дураки умеют такое как он? С мутантами болтает, взглядом сразу кучу их убивает, аномалии все вокруг чует, силы немеряно у него, Выброс получше всех приборов этих яйцеголовых определяет, да ещё и раны заживают как на собаке. Ты видал какие у него порезы на руке были? Я бы с такими неделю рукой шевелить не мог. А он уже через пару дней словно и забыл. Не поморщится, не взвоет. Мутант он. Поопаснее кровососа любого и химеры с бюрером вместе взятых. Только не пойму я, чего же он от нас-то хочет, да от Торгаша этого?

— Так может завалим его, да и вернемся как раньше к Бармену? — снова предложил Москит.

Эру не сказал ни слова. Только устало покачал головой, краем глаза заметив напрягшегося Перуна и его пальцы, поплотнее сжавшиеся на оружии.

Говорить не хотелось. Все пытались разобраться в самих себе, в своих словах и действиях, понять что нужно сделать и с кем пойти, чтобы выжить. Но спорить уже никто не стал. Каждый решал за себя и только сам с собой. Поэтому вернувшийся Немо увидел пятерых сталкеров, молча сидящих кучкой и насуплено глядящих друг на друга.

— Они там, — сообщил он, присаживаясь и освобождая уставшие плечи от оружия. — Близко я подходить не стал, но с пары километров видно, что шевелится там кто-то. И немало их.

— И чего ты надумал? — отбросив очередной окурок прочь, хмуро спросил Эру.

— Идти туда, — Немо вытащил из рюкзака три Ф-1 и розоватый бинт и теперь старательно обматывал гранаты тканью, создавая оружие, подобное тому, что подбивало немецкие танки в Великой Отечественной. — А вам самим лучше решать. Но туда идти очень не советую. Вернуться шансов будет слишком мало.

— А у тебя?

Немо поднял глаза на Перуна и несколько секунд просто смотрел на него, прежде чем ответить.

— И у меня тоже.

— Но ведь ты идешь?

— То я. А то — вы.

— Зона знает, кто ты или что, Немо, но я с тобой. До конца, — Перун подобрал винтовку и на всякий случай проверил, чтобы магазин был полным.

— Добро. Спасибо, Перун. Выдвигаемся, — Немо аккуратно убрал связку гранат в рюкзак и закинул оружие обратно на плечи.

— Подожди-ка, — поднялся и Эру. — Одни вы не пойдете. Я за вами пригляжу.

— А вдруг там Саша? — вздохнула Люба, вставая, опираясь на СВУ. — Я тоже…

— Сволочь ты, Немо, что втянул нас, — грустно пробормотал Каль, делая шаг к нему.

— Я чего вам, один останусь? Тогда уж точно шансов никаких не будет.

— Странно, — как бы про себя произнес Эрудит. — Каждый идет из каких-то своих мотивов. Но все мы идем вместе. А раз так, то веди уж нас, Немо. И постарайся провести так, чтобы можно было вернуться.

Немо быстро шагал, ни разу не оглядываясь на отряд. Иногда молча тыкал рукой в сторону аномалии, словно напоминая, что её следует обойти по его следам, а не лезть туда.

Сталкеры, не отставая ни на шаг, следовали за ним. Не хотелось говорить. Все чувствовали что-то, чего не знали до этого часа. Каждый, даже Москит и Каль знали, что идут навстречу очень возможной смерти. Но не это удивляло их самих. Они привыкли рисковать жизнью за годы проведенные в Зоне. Вот только рисковать ею, зная что не получишь за это никакой награды им приходилось впервые. Может от этого, может от чего-то ещё, обычного страха ни один из сталкеров не чувствовал. Только необычайная собранность, готовность упасть, уходя от пуль, выставить в направлении противника оружие и выстрелить, с первого же патрона поразив противника.

„Что же это такое? — с ужасом, мешающимся с восхищением, думал Перун. — Неужели и Штык с Фашистом чувствовали что-то подобное, когда… В общем тогда! Эх, Немо, прав Эру с Москитом, не человек ты. Но разве хоть один мутант способен на такое?“ — он сам не вполне понимал, что имеет в виду. А уж сформулировать свои ощущения в словах даже не пытался.

— Тихо! — вдруг вскинул руку Немо, хотя никто и так не произнес ни слова. — Ложись!

Сталкеры попадали там же, где и стояли.

— Ползком за мной!

Через три-четыре минуты отряд затаился за огромным, густым кустом с мелкими листьями и беловато-серыми плодами, растущий в небольшой ложбинке.

— Чего такое-то? — прошептал Эру, недовольно морщась от травинки, попавшей в нос.

— Идут. От здания. Человек пять. Только бы мимо прошли…

И точно. Не прошло и пятнадцати минут, как мимо сталкеров прошли четверо крепких парней в серовато-синих бронекостюмах наемников. Точнее наемной элиты, которая могла позволить себе не только СВД, заграничные автоматы и броню, но даже и винтовки Гаусса. Прошли они в каких-то пятидесяти метрах, не заметив сталкеров лишь благодаря кустам, скрывших тех в своей тени. Отойдя примерно на четверть километра, они выбрали удобный пригорок, с которого просматривалась практически вся округа и уселись на траву, старательно осматривая все вокруг, но не выпуская оружие из рук.

— Чего это они? Делать им не хрен, что ли? — снова полез с вопросами Эрудит.

— Дозоры. Только вот глупо как-то. Заметно слишком. А ведь на дилетантов они не похожи… Ладно, ммммать их, придется посидеть, подождать пока им наскучит. Если попытаемся идти дальше — сразу засекут. Только вот сколько времени придется так сидеть?

— Чего ждать-то? Они же нас не видят так давай быстро уработаем. Они ж и пикнуть не успеют.

— Зато остальные успеют. Если здесь их четверо, представь сколько на заставе. А с Винтореза сразу четверых я не успею. Хоть один да нашумит.

Час проходил за часом. Дозорные успели пообедать, когда солнце перевалило часа на три после полудня. Сталкеры, голодные, злые и мокрые, лежали в спасительной низине, вынужденно храня молчание.

Небо, словно издеваясь над ними, пронзительно голубело, хвастаясь отсутствием малейших облаков. Около четырех часов дня Люба выцедила последние капли воды из фляги и попыталась растереть их по пересохшему рту. Перун молча протянул ей свою фляжку. Девушка сперва испуганно дернулась, неожиданно почувствовав перед лицом его руку, но поблагодарив кивком головы, взяла флягу и сделала пару глотков.

Прошло ещё несколько минут.

— Они ещё не скоро уйдут, — громко прошептала Люба.

— Почему? — Немо обернулся к ней.

— Я слышу хорошо, — Перун невольно вспомнил, что слепые могут похвастаться замечательным слухом и осязанием. — Они сейчас разговаривали, что по рации передали им ещё раз осмотреть окрестности и отходить около девяти часов вечера.

— Добро. Подождем ещё немного. Только бы они уходили тем же самым путем, что и шли. Если возьмут чуть левее, куст нас не закроет, как и холмик, за которым сейчас скрываемся. Тогда шум такой поднимется, что о прорыве не будет и речи. Их намного больше. Если Гиви охранял такой отряд, то и подумать страшно, какой отряд у самого Торгаша.

Слух не подвел девушку. Примерно без десяти минут девять наёмники поднялись, сделали широкий круг, видимо оглядывая округу и двинули обратно.

— Ну мать вашу-у-у-у-у! — протянул Немо. — Они же сейчас справа попрут! У-у-у-у-у-ух, плохо-то ка-а-а-а-ак…

— Чего делать-то? — переполошился Эру. — Может все же не засекут?

— Как же, не засекут. Мы ж сейчас для них как на ладони будем. Что делать, говоришь? Перебьем их. Вот только и нам уйти не дадут. Думаю их там не меньше полусотни, охраны Торгаша. Я же говорил, не надо было вам со мной идти…

Враг приближался. Сто пятьдесят метров. Сто двадцать. Сто…

— Каль, куда, паскуда! — Перун попытался вцепиться в его ногу, но сталкер врезал пяткой ему в лоб и вырвался, быстро отползая прочь. — Эххххх, какой же ты гад, Калькулятор! Только, Немо, ты его не стреляй, ладно? Он просто трус, но не сволочь, как Игрок.

— Посмотрим, — хмуро бросил Немо, бесшумно сдвигая предохранитель и прикидывая в кого полетит первая пуля.

Наемники приблизились на восемьдесят метров. Шестьдесят. Сорок пять. Тридцать…

— Мужики! — раздался какой-то удивительно счастливый вопль откуда-то сбоку.

Наемные сталкеры остановились как вкопанные, ошалело глядя на быстро приближающегося изможденной походкой Каля.

— Мужики, как же хорошо что вы мне попались! — повторил он восторженным голосом, метров с шестидесяти.

— Стоять, сталкер! Ближе не подходить! Стрелять будем! — ошарашено рявкнул лысый наемник с СВД, вскидывая оружие.

— Да вы чего, мужики? — удивленно остолбенел Калькулятор. — Я ж к вам шел.

— Ну прийти ты пришел, теперь чего?

— Поговорить с вами надо!

Ствол Винтореза очень медленно переместился с группы наемников на Калькулятора, быстро захватывая его голову в перекрестье прицела.

— Говори оттуда! Че притопал?

— Да я с самой ночи топаю. Мы группой шли. Хотели через Темную долину ближе к Радарам пройти, артефактов там пошарить. Так на нас ночью стая кабанов наткнулась. Из пятерых только я и выжил. Мужики, не оставляйте одного! Помогите, а? Или хоть скажите как до Бара дойти. Я ж зеленый совсем. Недавно только в Зону пришел. Всех стариков кабаны сожрали. Не стреляйте, я ж даже оружие брошу, — Вал действительно мягко упал на густое покрывало травы.

— А если ты такой зелёный, где пушку взял? — быстро заметил наемник с Абаканом.

— Так это… Я у одного из стариков забрал. Им все равно уж не пригодится. А мне как-то с одним обрезом по Зоне ходить чревато. Но вы, если хотите, заберите его! Только до Бара доведите? Ничего не пожалею, гадом буду!

— Ближе подойди! Только чтобы мы руки твои видели!

Каль послушно поднял руки и быстро, но без резких движений приблизился к наемникам на расстояние в пять-семь метров.

— Повернись! Твою мать, действительно что ли без оружия? Чего скажешь, Лысый? Может он и есть из тех, кого мы тут ждем?

— Да вряд ли, Индус. Там вроде отряд крутой, таких бы кабаны не сожрали. Рассказывай давай! Все выкладывай, падла!

— Чего рассказывать-то? — плаксивым голосом спросил Каль. — Говорю же, я в Зоне месяц всего. Третий раз всего пошел за артефактами. А ночью три кабана как кинутся в темноте! Я одному картечь в бок всадил, так он отряхнулся только…

— Ну оно и понятно, придурок! — осклабился Индус. — Кто же в кабана картечью бьет? Пулей надо и не в бок, а под лопатку или в шею. От нас-то чего хочешь?

— Проводите до Бара, а? Ну видно же, вы сталкеры крутые, — вел непонятную игру Калькулятор, хотя любой обитатель Зоны мог бы распознать костюмы и отличить сталкера от наемника. — Вы небось в Зоне ничего не боитесь, наоборот, в Зоне все вас боятся. А я потом что скажете, все сделаю.

— Да, мы такие. Нечего нам в Зоне боятся. И некого, — довольно ухмыльнулся Лысый, чуть расслабившись. — Только вот не нравишься ты нам. И с какого хрена будем мы помогать тебе? У нас и так работка есть, хмырей кой-каких отследить. И платят нам за неё соответственно.

— Я тоже заплачу, мужики! — сталкер вырвал из нагрудного кармана солидную стопку крупных купюр — заработок с последних походов. — Все отдам. Хотите поесть? У меня консервы есть. И галеты отдам. Водка ещё есть! Давайте выпьем за знакомство, а вы меня до Бара проводите потом? Я вам за это ствол отдам и деньги все?

— Че-то не нравишься ты мне, — недовольно повторил вожак наемников.

— Да ты чего, Лысый? Давай и правда примем? — возмутился молодой, но крепкий парень лет двадцати пяти, с винтовкой Гаусса. — Сейчас ведь вернемся, Боец и капли не даст выпить. Дисциплина, мать его так!

— Ну хрен с вами, доставай водку, — разрешил Лысый.

Калькулятор поспешно развязал рюкзак и под пристальными взглядами наемников медленно извлек бутылку, взятую трофеем у группы Питона. В руках парней в синих костюмах быстро появились алюминиевые кружки, а оружие переместилось за спину.

— Погоди-ка, — насторожился Лысый. — А ты нас не травануть хочешь, паскуда?

— Ну ты чего, братан? Я ж к вам со всей душой! Смотри вот, — сорвав пробку Каль присосался к горлышку и быстро сделал два глубоких глотка, опустошив бутылку чуть ли не на треть.

— Лысый, он же сейчас все высосет! — нервно облизнув губы завопил Индус. — А мы уже четвертый день без капли водки сидим!

— Дай сюда! — быстро преодолев разделяющие их метры, наемник вырвал из рук сталкера бутылку и потерял к нему всякий интерес. — Ну чего, по кружкам разлить или так примем?

— Разливай давай! А то Жердь опять все вылакает.

— Ничего я не вылакаю! — обиженно буркнул длинный, тощий сталкер, первым подсовывая кружку. — Сами всегда оставите столько, что только язык намочить…

За несколько секунд водка переместилась из бутылки в кружки и дружно выдохнув, наемники опрокинули жидкость в жадные глотки.

— Немо, а может он просто увести их хочет? — сам поражаясь своей наивности, прошептал Перун. — Типа, они его поведут, а мы тем временем смотаемся?

— Ага, поведут, — нервно хихикнул Эрудит. — В лучшем случае просто обчистят как младенца и выпинают. А могут и в аномалию запихнуть. Для смеха. Идиот, Каль, нашел с кем договариваться.

Тем временем наемники отдышались, занюхнули водку рукавами или закусили галетами из карманов и обступили сталкера, жалея, что бутылка была всего одна.

— Так что, мужики, проводите до Бара? А я вам, как обещал, ствол и бабки все.

— Ну ствол твой нам конечно пригодится, — протянул Лысый. — Да и деньги лишними не будут. Только вот с чего мы тебя в Бар поведем?

— Не кидай ты меня, братан! — почти слезливо выдавил Каль. — Мы ж договорились? Что я вам, а вы ме…

— Никто с тобой ни о чем не договаривался. Пшел вон. И рюкзак оставь, вдруг там чего интересное завалялось. Да и куртку скинь. Хрен знает, что у тебя там в карманах полезного лежит.

— Вон говорите? — неожиданно успокоившимся голосом, громко произнес сталкер. — А не пойду. Смысла теперь уже нет. Да и вы никуда не пойдете.

— Лысый, я не понял, он чего там базлает? Дай я пером его печенку поковыряю, — выдергивая из ботинка узкую финку, рявкнул Индус.

— Да делай с ним что хочешь. Все равно, не сейчас сдохнет, так через десять минут.

Индус сделал пару шагов к Калькулятору, который даже не пытался защититься, и замахнулся ножом. Но ударить не успел. Сталкер упал на землю, дергаясь и то изгибаясь мостиком, то сжимаясь в комок.

— Лысый, че-чего это он? Припадочный что ле? — наемник шарахнулся от бьющегося в судорогах Каля, но обернувшись на вожака, окаменел.

Лысый выпучил глаза и медленно оседал на землю, вцепившись пальцами в горло с такой силой, что из-под давно нестриженных ногтей показалась кровь. А потом один за другим попадали и остальные наемники, дергаясь в конвульсиях, хрипя и выдавая коленца, на какие человеческое тело просто не рассчитано. Прошло меньше десяти секунд и на пригорке не осталось ни одного живого человека.

— Немо, с чего это они? — озираясь по сторонам, пролопотал Эрудит, в спину выскочившему из укрытия Одинокому снайперу.

— Судо-ро-жка… — медленно, по слогам произнес Немо на ходу, закусывая губу. — Каль в водку сок пары ягод выдавил. Мы ж как раз в кустах этой дряни прятались…

— Он чего, сдурел что ли? — быстро осматривая скрюченные судорогами тела наемников, рявкнул Эру. — На хрена пил-то? Думал что его не зацепит?

— Не думал он так. Просто понимал, что пока он сам не попробует, остальные не выпьют.

— Мать-перемать… — выдохнул Эрудит, склоняясь над телом Калькулятора.

Губы и подбородок, так же как и у наемников, покрывала густая, желтовато-синяя пена. Но лица наемников искажали жуткие гримасы боли и ужаса, а сталкер будто бы просто уснул с открытыми глазами и теперь слабо улыбался во сне. Чистые, ещё не остекленевшие глаза спокойно смотрели прямо на Эрудита, словно хотели что-то сказать, но не могли найти подходящих слов.

— Ну чего встали? Трупов не видели? Вперед! — негромко, будто бы ничего особенного только что не произошло, приказал Немо.

— А как же… — Эру мотнул головой на тела.

— Некогда мародерством заниматься. Время дорого. Бегом, — фигура Немо, словно жуткий, бесплотный призрак, понеслась по вечерним просторам Зоны.

— Немо, ты скажи хоть… зачем он так? Ведь знаешь ты! Чую, что знаешь! — догоняя парня, выдавил Эрудит.

— Чтобы остальные выжили. И дошли. Заткнись. Дыхание береги, — Немо окинул быстрым взглядом остатки отряда и чуть прибавил ходу.

Вообще-то все сталкеры умеют неплохо бегать. Конечно, делать это когда вокруг раскинули свои сети почти невидимые аномалии, приходится не часто. Но бывают и такие случаи, когда любая аномалия покажется подарком, по сравнению с тем, что настигает сзади. Поэтому люди, привыкшие выживать в Зоне, привыкли и бегать. Быстро и долго. Остальные не выживают.

Но уже через пять-семь минут бега с Немо, сталкеры начали выдыхаться. Хрипло втягивали противно теплый воздух сквозь зубы, хрипели, придерживали болтающееся оружие руками и медленно отставали. Немо сбавил скорость, подстраиваясь под остальных. Заметив что Люба немного отступает, негромко крикнул:

— Каль, Эрудит, двигайтесь в конце. Прикрывайте спину, — и снова немного замедлил бег.

Солнце уже частично спряталось за горизонтом и на землю поспешно опускалась темнота. Бежать было нелегко. Невысокие холмы, мелкие впадины и косогоры здорово мешали. Вскочив на очередной пригорок, заметно более высокий чем остальные, Немо махнул рукой, приказывая остановиться, и немного спустившись, присел на корточки. Сталкеры шумно дышали, разглядывая густые заросли кустов, раскинувшиеся на сотни метров во все стороны, и десятки могучих деревьев, возвышающихся над низиной, окруженной цепью холмов.

— Двигаемся только за мной, — через полторы минуты приказал Немо. — Не шумим. Здесь на каждом шагу могут быть люди Торгаша. Охрана и наемники, — и первым нырнул в мощные кусты, лишь в некоторых местах прерывающихся узкими тропинками.

Сталкеры потели, задыхались, беззвучно матерились и злились на оружие, неудобно подворачивающееся под руку, ползли за ним не четвереньках. Все же привычки привитые Зоной и сейчас взяли свое. Немного привыкнув к такому способу передвижения, люди продолжили путешествие почти бесшумно.

— Уже недалеко совсем, — пояснил Немо через несколько минут, — теперь главное ни на кого из охраны не наткнуться. Заходим в здание. Очень быстро проходимся там, делаем все что нужно и испаряемся. Только бы…

— Ойййй, твою маааать! — внезапный вопль Перуна, ползшего следом за Немо, слился с ревом чернобыльского кота.

Кровь из распоротой острейшими когтями шеи прыснула веером. Но второго удара кот сделать не успел. Молниеносный удар ногой назад откинул кота на пару метров. А когда он снова рванулся вперед, пальцы Немо, мгновенно выкинувшего руку вперед, просто сжались на его шее, от чего она чуть слышно хрустнула.

— Твою мать, как же тебя угораздило! — шепотом ругался Немо, пытаясь оценить серьезность повреждений при скуднейшем свете, который прорывался сквозь густую листву кустов.

— Эй ты! Кто там в кустах? — раздался громкий крик откуда-то справа и высоко сверху. — Сколько вас там?

Сталкеры замерли, словно надеясь, что заметивший их охранник просто забудет о них. Немо, не хрустнув ни одной травинкой, пополз из кустов в направлении голоса и замер, пытаясь разглядеть противника.

— Слышь ты, я с тобой тут балакать не собираюсь! Лимонку захотел в штаны? Щас будет тебе!

„Перун помилуй!“ — прошептал одними губами младший сталкер.

„Ой, мама! Мамочка!“ — Люба зажала рот ладонью, боясь всхлипнуть.

„Добегались, мать-перемать!“ — подытожил Эрудит.

— Не стреляй, брат! — неожиданно раздался голос из кустов, и сминая, ломая их поднялась фигура сталкера, с поднятыми руками.

— Москит, ты чего? Вернись! — чуть слышно взвыл Перун.

— Ну, Немо, паскуда, не из-за тебя иду, но попробуй только Торгашу этому за детей яйца не поотрывать, я тебя и на том свете достану! — совсем негромко пообещал Москит и уже громче продолжил. — Я с севера Тёмной долины шел! Потрепали нас там псы здорово. Я один ушел! Не бери ты греха на душу, отпусти! Ну на хрена ж я тебе сда…

Москит не договорил. Со страшным грохотом пуля вырвалась из ствола и с жутковатым хлюпаньем вошла ему в правый глаз, пробивая голову насквозь. Он ещё стоял, когда послышался слабый хлопок и снайпер, засевший на высоком дереве, рухнул вниз, в полете выпуская из пальцев СВД.

— Ноги в руки! — бросил через плечо Немо, уже не таясь срываясь на бег.

Ошалевшие, ничего не понявшие сталкеры просто бежали за ним. На автомате Эру вскинул винтовку и длинной очередью снял троих противников, выскочивших из-за кустов в каких-то паре метров от него. Отдернув левую руку от раненной шеи, на ходу всадил пулю из винтовки в грудь врага Перун. Не останавливаясь сделала два выстрела куда-то в кусты Люба, после чего сталкеры услышали быстро стихающий стон. Винторез вообще строчил не хуже автомата, пули срубали ветки кустов и врезались в тела спрятавшихся там наемников.

Сталкеры даже не запомнили момента, когда вломились в дверной проем, по обе стороны от которого лежали наемники в добротных экзоскелетах, срезанные пулями Немо почти в упор.

— Осторожно, растяжка! — крикнул легендарный сталкер, перепрыгивая почти невидимую в темноте проволоку.

Они пробежали по двум комнатам, удивляясь что не увидели в них ни одного врага. Немо подскочил к крепкой, освинцованной двери и быстро дернул за неё.

— Твою мать! — заглянув в щель, рявкнул он, бросаясь назад. — Уходим! Бегом! Ловушка!

Окончательно запутавшиеся сталкеры просто побежали следом. Он пролетел через комнаты, на ходу быстро меняя магазин и роняя старый на пол, всадив в одной из них пулю из Винтореза в лоб не вовремя подвернувшегося наемника. Перескочил через растяжку и прошелся очень длинной очередью, окрашивая кусты в красный цвет кровью стягивавшихся к укрытию наемников. Тут же снова швырнул на землю пустой магазин, вставляя полный, и нырнул в кусты, ломясь сквозь зелень как лось, сквозь молодые деревца во время весеннего гона, оставляя за собой целую просеку.

То ли налет оказался слишком неожиданным для противника, то ли группа сумела нанести слишком серьезные потери, но несколько минут за ними даже не гнались. Да, позади без остановки бахали, трещали, трескали и щелкали выстрелы. Пули летели над головой и срезали кусты в стороне. Но Немо быстро сменил направление, забирая чуть вправо и ни один патрон из всей канонады не достиг цели.

— Бегом! Бегом! — время от времени прикрикивал Немо. — Не отставать, тормоза! Кто отстанет — собственноручно пристрелю, чтобы врагу ничего не рассказали! Бегом!

И замученные, уставшие люди снова прибавляли скорости. Пока не раздался вопль споткнувшейся обо что-то и упавшей Любы.

— Оййййй, ногаааа!

— Эээээхххх, твою мммммать! — рявкнул Немо, закидывая Винторез на плечо. — Перун, возьми её пушку! Не тормози, пристрелю как псину! — и подхватив девушку на руки, сталкер снова сорвался на бег.

Вскоре кусты остались позади. Впереди раскинулась вечерняя, плохо освещенная месяцем и звездами, степь.

„Если следом выйдет отряд, перестреляют нас в спину как кроликов в тире!“ — сглотнул Перун, переводя взгляд с темных кустов, откуда в любой момент могли появиться враги, на Любу беспомощно обмякшую на руках у Немо.

— Немо, это, уноси её! Поскорее! Я прикрою, сколько смогу… — парень даже успел скинуть с плеча винтовку и поудобнее перехватил СВУ.

— Ногами двигай, идиот! — отвесил ему страшный подзатыльник Немо. — Прикрывать и подыхать будешь только когда я прикажу! А я пока не приказывал! ВПЕРЕД!

Окончательно сбитый с толку сталкер закинул снайперскую винтовку на спину, схватил винтовку и побежал следом, чуть петляя из-за легкого головокружения, которое последовало за подзатыльником.

Лицо Немо покраснело, вены на висках и под глазами страшно вздулись, грозя вот-вот лопнуть и залить все кровью. Пот крупными каплями срывался с подбородка, насквозь промочив волосы и навязчиво попадая в глаза. Парень фыркал, тряс головой и плевался, но Эру и Перун, бежавшие практически налегке, с трудом держались за ним, не отставая.

За считанные минуты они отмахали не меньше пары километров и только тогда Немо перешел на шаг, позволяя отдышаться остальным и сам едва переводя дыхание.

— Идти-то смо… кха-кха… тьфу, — он сухо закашлялся, с трудом сплюнул вязкую, липкую слюну и поставил Любу на ноги. — Сможешь идти хоть?

— Идти, да… кажется… — девушка сделала шаг, другой и медленно пошла, сильно хромая и морщась каждый раз, наступая на левую ногу.

— Да уж… — хрипло выдавил Немо. — Так мы далеко не уйдем. Ночуем вон там, — он мотнул головой куда-то вперед-вправо. — Там ложбинка есть очень хорошая. Едва ли кто заметит, даже если костер разведем.

— Ты что, придурком прикидываешься? — взвыл Эру. — Какой на хрен костер? Какая ночевка! Валить нужно отсюдова! Уж ночью нас точно перестреляют как котят, особенно если у костра сидеть будем! Идти надо! И чем быстрее — тем лучше. Странно ещё, что за нами погони нет.

— Перун, помоги девчонке идти, — Немо, чуть сутулясь, направился к той самой ложбинке. — Не будет её, Эру. Не будет никакой погони. Подстава все это…

— Какая подстава? Ты что за хрень несешь?! Сперва тащит нас туда, людей моих гробит, а потом орет что подстава и что сваливать надо! Будь добр, объяснись или пулю схлопочешь, мать твою!

— А ты ничего не заметил до сих пор? — оглянувшись через плечо, как-то мрачно улыбнулся Немо. — Вся охрана состояла из наемников. А им, лично я, не доверил бы охранять и пустой гильзы, если она мне для чего-то нужна. Наемники служат за деньги и им нельзя верить. И уж тем более нельзя доверять свою жизнь. А Торгаш, судя по всему, не дурак. И он бы не стал. Второе — растяжка в коридоре. Как ты думаешь, стали бы они ставить мины и растяжки в своем логове, где можно самому подорваться на ней в суете или просто зазевавшись? Нет. Они ждали нас. А на последок — когда я открыл дверь, радует что не стал дергать со всей силы, то увидел шнур. К двери привязали, а второй конец куда-то в темноту ведет. Думаю, пару ящиков взрывчатки они не пожалели. Чтобы всех и все сразу смести, от всех проблем избавиться. Подстава это была.

— Но откуда… — захлебнулся Эрудит, удивляясь как он сам не заметил и не понял таких простых и понятных вещей. — Откуда они знали, что мы придем?

— Они отправили людей чтобы убрать Хирурга. Наемники не доложили о выполнении, не вышли на связь и не вернулись за наградой. Значит — их уже нет в живых. Следовательно — Хирург попал в чужие руки. А он знал только одно место, где мог находиться Торгаш. Нулевая застава, — тяжело дыша, Немо повалился на траву, густым ковром покрывавшую дно довольно глубокой и обширной ямы с крутыми краями.

Через несколько секунд чуть отставший Перун аккуратно и нежно опустил рядом с ним девушку, которую нёс на руках.

— Спасибо, Перун, — негромко поблагодарила она.

— Да ладно… это… мне ж нетяжело было! — пробормотал он, старательно скрывая, насколько успел запыхаться, пока донес её до места привала. — Если чего надо будет, ты только скажи…

Отряд замолчал. Сталкеры сидели в ночной тишине, бездумно глядя друг на друга, на звезды, на луну, на Зону. Недавно пережитое, странное, непонятное и оттого пугающее, не давало заговорить. А умерли Калькулятор и Москит непонятно и страшно. Свет луны заливал все вокруг, опять создавая иллюзию неживой кожи на лицах сталкеров.

— Что у тебя с шеей? — первым заговорил Немо.

— Да ничего вроде бы… только кровь чуть-чуть ещё идет.

— А я даже не почувствовала его. Ну кота того. А если бы чуть сильнее ударил…

— Ничего. Я тоже его не почуял. Спал он. Проснулся, вот и кинулся сдуру. Не двигайся. И лапы убери. Дай посмотреть, — сталкер склонился над раной, щурясь, пытаясь что-то разглядеть в почти полной темноте. — Вроде бы ничего страшного особо. Запеклась коркой и больше не течет. Только бы дрянь какая-нибудь не попала. А бинты мои накладывать нельзя. Слишком близко сонная артерия. Сжечь может. Где бы взять…

— Бери вот, — отозвался словно эхо Эру, протягивая серый в темноте рулончик. — И помни мою доброту. Последний бинт отдаю.

Обмотать шею несчастного сталкера, Немо сумел за полминуты. Намного дольше Перун ошалело смотрел на Эрудита, впервые за все время их знакомства, отдавшего свою вещь кому-либо. Пока не перевел взгляд на почти черные руки Немо.

— Это с меня что ли столько натекло? — вздрогнул парень, не ожидая, что потерял так много крови.

— Не волнуйся. Не твоя это кровь, — Немо снова зажал левое предплечье ладонью.

— Так ты сам оказывается кровью истекаешь! — невольно дернулся Перун.

— Ничего. Не истеку. На крайний случай пара бинтов у меня ещё осталась. Приберегу, вдруг понадобятся.

Только тут тёзка бога грома и войны понял, что раны на Немо затягиваются вовсе не так, как говорил Эрудит. И что хороший кросс с девушкой на руках пробудил недавние, казалось бы зажившие раны. А боль он чувствует, как обычный человек. Просто старается не показывать этого.

— Дров надо бы собрать. Костер развести. С ним спокойнее, — снова подал голос Немо. — Сидите здесь. Скоро вернусь.

— Да куда ты пойдешь с такой рукой? — подскочил Перун.

— А кто? Ты? Или Эру? Вы в первую же аномалию в темноте влетите. Или Люба? Аномалии-то она обойдет… Короче, ждите, — он оставил рюкзак и Сайгу и нырнул в темноту.

Трое оставшихся не проронили ни слова. Отчего-то не хотелось нарушать тишину, в которой крылась хотя бы иллюзия покоя. Но сидеть пришлось недолго. Прошло не больше пяти минут и к ним вернулся Немо, бросив на дно ямы солидную охапку сухих веток.

— Перун, сообрази костер.

Парень поспешно охлопал себя по карманам, потом поднял на Одинокого снайпера виноватые глаза и признался:

— Я спички потерял…

— Эххх, молодежь, — огрызнулся Эрудит, тычком в плечо заставляя его отодвинуться от хвороста. — Отойди и не мешайся.

Пару раз чиркнула спичка и совсем скоро перед сталкерами расцвел небольшой костерок. Даже вечерней прохлады в воздухе не ощущалось, но все четверо постарались подсесть поближе к огню, подставляя руки, словно окоченели на морозе.

— Сними ботинок, — опять нарушил тишину Немо. — Надо ногу осмотреть. Вдруг вывихнула щиколотку.

Девушка беспрекословно выполнила приказ. Сталкер с минуту осматривал голень, чуть сжимая сустав в разных точках и проверяя реакцию.

— Опухоли нет. Значит не вывихнула. Видно ушибла просто. Так что за ночь пройдет. Будешь жить. И на танцы ещё сбегаешь. Не одна, само собой. Эхххх, Люба-Люба-Люба-Люба! Любовь! Только девушка с таким именем могла потащиться за потерявшимся парнем черт знает куда. Рисковать жизнью, ползать по аномалиям и отстреливаться от зверья и разных выродков, лишь ради того, чтобы отыскать любимого. Эхххх! — именно этот вздох что-то изменил.

Перун пожалуй впервые почувствовал, что Немо действительно говорит от души. Не приказывает, не поясняет. Просто изливает душу.

„Ну все. Пора! Теперь либо расскажет, либо убьет!“

— Слушай, Немо, помнишь Фашист просил тебя рассказать о том, как ты попал в Зону?

— Помню.

— Может расскажешь? Хоть Фашист уже не узнает, но ведь нам тоже интересно.

— Действительно так интересно? — чуть склонив голову, спросил тот.

— Интересно. Скажи хоть, человек ты или мутант? Дошел до Исполнителя, который все же существует или Зона тебя породила? А может вообще ученые слепили тебя из кусков ДНК всяких разных? — Перун замер, боясь вздохнуть. Почему-то ему казалось, что если сейчас Немо признается, что он не человек, то жить дальше не стоит. Будто мир опустеет и потеряет всякий смысл.

— Человек я. Человеком родился и надеюсь человеком остаться. Хотя и не у всех это получается.

И снова же Перун поразился про себя, отчетливо различив в голосе усталость. И не такая усталость какая может быть после долгого бега, а словно Немо долгие годы крепился, не позволяя ни жестом, ни словом показать, насколько устал, и вот усталость все же вырвалась. Перуну стало действительно жутко. Словно стена, за которой можно спрятаться от любой угрозы, вдруг вздрогнула и пустила трещину. Конечно, после этого ответа у него появились десятки, если не сотни вопросов, которые едва не разрывали любопытного сталкера на части. Но он не задал ни одного. Почему-то он боялся вспугнуть то доверие, которое наконец-то начал проявлять Немо. Задавив любопытство, парень попытался отвлечься и задал вопрос, который в общем-то не слишком интересовал его:

— Слушай, Эру, давно хотел спросить тебя. Откуда шрамы такие жуткие на лбу?

— Шрамы-то? — старший сталкер морщась дотронулся кончиками пальцев толстых рубцов на лбу. — Эти отметины я уж давно ношу. Примерно через полгода как пришел в Зону, мы с тремя мужиками за хабаром отправились. Тогда ещё такой системы как сейчас наработано не было. Заявок оттуда, из-за Кордона, ещё не поступало. Вот и искал наш брат сталкер все что попадется под руку. Тащил к торговцам, а уж те решали что за сколько у него взять. Ну и сталкеры, само собой, старались что-нибудь экзотическое найти. Редкое. Ну вот и занесло нас четверых на Армейские склады. Там ещё деревушка заброшенная была. Так вот, нарвались мы на бандитов, двое сразу там остались. Мы с Кольтом свалить сумели. Ну и решили заночевать в какой-нибудь избушке, в деревеньке. Какой же бюрер ведал, что как раз в той развалине кровосос устроил логово свое. Кольт первым вошел, так тварь эта ему одним ударом голову оторвала. Ну я заднюю врубаю и ноги в руки. Только от кровососа-то сильно не убежишь. Не отбежал я на пятьдесят метров, слышу — топает сзади, гадина проклятая. Я остановился, отстреливаться начал. Так ведь в него, тварь, хрен попадешь, носится как угорелый. Закончился у меня магазин, я тогда ещё с АКС ходил. Выщелкиваю магазин, глядь — а эта тварь уже в двух шагах от меня. Как махнет лапой, думаю — все, хана сталкеру Эрудиту. Но не судьба. Споткнулся обо что-то я, да и упал. Этот урод когтями не голову мне снес, а по лбу только полоснул. Кровью тут же глаза залило. Пока вскочил, пока кровь стер — гляжу, он валяется под ногами. Сперва ошалел, само собой, потом осмотрел его — как раз во лбу мелкая дырочка такая. Будто снайпер какой уработал. Главное выстрела я не услышал. Наверное с глушителем кто-то стрельнул. Найти бы сталкера того, поблагодарить хоть. Да спросить, с чего вдруг решил шкуру мою спасать. Зачем ему это нужно было.

— Дааааа уж! — с завороженным взором протянул Перун. — А дальше что?

— Что-что! Пока сидел, пытался сообразить, жив ли ещё, пара свободовцев подошли. Ну с ними дошел, сперва до базы их, потом до Бара добрался. А шрамы так и остались. На память от Зоны. Вот и весь сказ, — Эру раздраженно уставился в огонь.

— А в деревню ту тебя случайно не в начале сентября занесло? — удивил всех Немо, влезая в разговор. — Дом, в котором отсидеться собирались, не в синий цвет выкрашен был, с крышей сорванной?

— Ну может и в синий. Вроде как в начале сентября, ты-то откуда зна… — Эрудит поперхнулся собственными словами. — Откуда ты знаешь-то?

— Чего-то жарко становится, — как бы про себя заметил тот, вместо ответа, и стащил камуфляж через голову, как футболку, бросая его возле костра. — А вот дрова заканчиваются. Схожу я за добавкой. Ночь-то длинная, — в этот раз он не стал брать даже Винторез.

— Вот тебе и раз, — удивленно-задумчиво выдал Перун, едва легенда Зоны растворился в темноте. — Чего теперь скажешь, а, Эру?

— Да и говорить-то особо нечего, — огрызнулся сталкер. — Напасть какая-то, мать-перемать. А я-то столько лет пытался понять… Думал вояка какой-то или из яйцеголовых кто-то пожалел меня дурака молодого.

— Эру, а ты заметил, как Немо изменился за последнее время? Когда мы только познакомились, он же и слова сам не говорил. И на любые вопросы отвечал да или нет. А сейчас вроде как очеловечился. Разговаривает нормально. Даже рассказывает всякое интересное.

— Заметил. Как не заметить? Но не ожидал я, что он вот так скажет про то, что человек он. И не верится мне все равно. Ну не может человек уметь такое, как умеет он. Хотя ведь и не врет. По глазам видно, что не врет. Эхххх, Зона, будь ты проклята, что же ты творишь и чего хочешь? Не понять нам этого. Не понять, Перун, хоть в лепешку разбейся. Эххх, мать-перемать, вот и сгинули ещё два сталкера. Неплохих сталкера. Москит хоть и жил гадом, но умер-то как! А нам и помянуть их нечем. Давай хоть так, — он снял с пояса фляжку и поднял руку. Перун повторил его действия. — Спасибо вам, Калькулятор, Москит, Штык и Фашист. Славными вы сталкерами были. Хоть и неправильными. Неправильно вы умерли. Не по-сталкерски.

— Не по-сталкерски, — согласился Перун. — Но очень по-человечески. Спасибо.

Дружно выдохнули, не чокаясь сделали по хорошему глотку и оторвавшись припали носами к рукавам курток, словно и в самом деле глотнули чистого спирта, а не простой, тщательно очищенной фильтром, воды.




XVI


Немо неторопливо брел, время от времени нагибаясь и подбирая с земли редкие ветки и хворост. Очень хотелось вернуться к костру, где сидели остальные. Может даже ждали, почти скучая. Но что-то точно говорило — нельзя возвращаться туда. Лучше держаться подальше от них. Особенно — если ждали. Света почти полной луны вполне хватало, чтобы просто спокойно прогуливаться, хотя любому сталкеру прогулка по ночной Зоне показалась бы самоубийством. Но не Немо. Только сейчас он мог вспомнить все произошедшее за последние дни, проанализировать, взвесить, оценить. Хотя и не слишком получалось. Он очень хорошо знал что такое сталкер и его ценности. А обманывать самого себя не хотелось. Хотя по-другому он объяснить поступки погибших сталкеров не мог.

Оружие и рюкзак остались возле костра и не оттягивали плечи. Куртка не сковывала движений, не защищала от приятного, по ночному прохладного ветерка.

— Хорошо, — негромко произнес он, не обращаясь ни к кому.

Зона будто бы ответила ему, жутковатым воем-ревом псевдособаки в нескольких сотнях метров. Немо лишь улыбнулся, зная, что ему сейчас ничего не грозит. Подвывающего тявканья слепых псов не слышно, а значит мутант бродит в одиночку. А одна псевдособака не станет кидаться на столь прожженного сталкера, даже почуяв запах крови. При всей своей тупости, большинство мутантов хорошо знали многих сталкеров, из тех, что прожили в Зоне не по одному году. Конечно же тушканчики, слепые псы, кабаны или плоть, не обладая хоть какими-то мозгами кидались практически на все, что можно было съесть, независимо от желания жертвы быть съеденной. Но остальные обитатели, непонятно откуда, знали запах Немо. Однажды он наблюдал, как две химеры, кинувшиеся на него, бросились прочь, едва только ветер дунул в их сторону. Правда когда он двигался с группой, как случалось в последние дни, мутанты словно забывали о нем, а может просто не рассчитывали, что он может вступиться за более слабых спутников. Поэтому путешествовать в одиночку, как ни странно, для него выходило не только более спокойно, но и менее опасно. Даже сейчас, оставив из всего оружия лишь артефактный клинок, сталкер не чувствовал себя в опасности. Хитрый, умный и сильный мутант не кинется, а от слабого сумеет отбиться и ножом. А уж почувствовать приближающегося врага он сумеет.

Словно наперекор его мыслям, совсем рядом под чьей-то тяжелой конечностью чуть слышно хрустнула сухая былинка. Немо быстрым движением бесшумно опустил собранные дрова на землю и резко наклонился, шаря левой рукой по шее, словно пытаясь что-то найти. Потом раздраженно поморщился и закусил губу. Несколько мгновений он сидел, пытаясь уловить какое-то движение или звук в почти полной темноте, наставшей после того, как луна нырнула за тучи. Однако противник, отметивший свою ошибку, тоже притаился, не выдавая себя ни лишним движением, ни даже вздохом.

Над Зоной повисла тишина. Немо сумел расслышать невнятный разговор Перуна и Эру, оставшихся возле костра в двух сотнях метров. Чуть ближе, хоть и в другой стороне мягко пробежал по земле чернобыльский кот, хоть и догнавший по размерам среднюю овчарку, но сумевший при этом сохранить способность двигаться почти бесшумно. Разум подсказывал, что хруст ему просто почудился, ведь никто не сумел бы так долго не издавать ни звука. Вот только Немо знал имена многих сталкеров, которые доверились разуму, а не инстинктам. Ведь имена это все что осталось от этих, часто совсем не плохих, людей.

На четвереньках, вжимая голову в плечи, сталкер двинул вперед, умудряясь не потревожить ни травинки, ни песчинки, готовый в мгновение вырвать клинок из ножен и ударить.

Но когда из полной темноты на него вылетела огромная фигура, затянутая в камуфляж и сбила с ног, Немо не успел даже протянуть руку за оружием.

Могучий удар пришелся в челюсть, хоть он и успел чуть отдернуть голову и пропустить удар по касательной. Отлетев на полметра, сталкер сумел приготовиться к следующей атаке, увернулся от хорошего хука слева и, саданув врага правым кулаком в скулу, направил удар левой в печень. Первый удар вышел удачным, противник крякнул от боли, но под второй удар сумел подставить ребра, по которым кулак просто соскользнул. Тут же Немо перехватил правую ногу, которой враг хотел врезать ему в бедро и всадил кулак в живот. Мощнейшие мышцы пресса даже не пропустили удар, а сам сталкер едва сумел кинуться в сторону, уходя от тяжелого удара в голову, получив этот же удар в плечо. И тут же ещё один в правый глаз. На мгновение все вокруг расцвело тысячей цветов, но быстро сориентировавшись и заставив на время боя забыть о боли, Немо превратился в боевую машину. Ложный удар левой ногой в живот, тут же пинок другой ногой в колено, несильный хлопок левой ладонью по уху врага и сразу же пробивной удар костяшками правого кулака в горло. Правда последний удар получился не столь удачным как хотелось бы и не пробил гортань, а лишь заставил врага поперхнуться и чуть закашляться. А прежде чем сталкер успел пойти в новую атаку, противник кинулся на него всем весом, сбил с ног и придавил к земле. Немо врезал ему в нос, явно ломая хрящ, и охнул от страшного удара лбом в лицо. Несколько секунд они катались по земле, нанося удары почти наугад, в непроглядной темноте. Кровь из носа и разбитой скулы противника летела во все стороны и мешалась с кровью Немо из рассеченной брови. Мокрая от пота кожа противно скользила под сильными пальцами. Наконец враг, явно более тяжелый чем Немо, сумел навалится сверху и натренированным движением захватив шею, начал выворачивать её, до боли напрягая мышцы.

Немо почувствовал, как прохладная ночная темнота сменяется другой, совсем теплой тьмой, которая уже не рассеется с восходом солнца. В ушах мощно отдавались удары сердца, работавшего во всю силу, чтобы насытить кислородом каждую изнуренную клетку организма. Собрав силы на один рывок, Немо дернулся вперед, чтобы разглядеть врага и резко опустив его руки, хлопнул ладонями, сложенными чашечками, по ушам врага. И едва тот невольно, от дикой боли, отпустил его шею, скрестил пальцы на затылке и рванул голову врага на себя, одновременно рывком отправляя свою голову вперед. Лоб сталкера со страшным, чмокающим ударом впечатался в лицо напавшего. А через мгновение Немо нанес два страшных рубящих удара ребрами ладоней по его шее. Окончательно потеряв ориентацию, противник на секунду замер, нависнув над сталкером горой мышц. Этого времени Одинокому сталкеру вполне хватило, чтобы швырнуть напавшего на землю и навалиться сверху, сдавливая ему шею. Ошалевший от отпора враг вцепился в его руки, стараясь оторвать их от горла или хоть ослабить хватку. Несколько секунд эта схватка шла с переменным успехом. То пальцы Немо сходились на шее врага, почти проламывая гортань, то под давлением могучих рук врага они почти соскальзывали с мокрой и липкой шеи. Пока совсем рядом с дерущимися не щелкнул предохранитель. Оба бойца прекратили свои усилия. Теперь ни сила, ни ловкость, ни выучка не имели практически никакого значения. Важно оказалось ли то, кто держит оружие в руках — враг или друг.

Это была Люба. Она стояла в каких-то пяти метрах, легко держа в вытянутой руке пистолет Макарова и чуть наклонив голову к плечу, словно пытаясь разглядеть в темноте кто же дерется у неё под ногами.

Через мгновение туча заслонявшая месяц то ли рассеялась, то ли просто неспешно отлетела в сторонку и противники разглядели друг друга. Руки Немо сжимались на шее накачанного парня, лет двадцати пяти — двадцати семи. Его длинные волосы перепутались, собрав мелкие веточки, травинки и сухие листья. Узкий, аристократичный превратился в лепешку от ударов Немо.

— Боец… — тихо прошептал он, невольно разжимая пальцы.

— Саша! — всхлипнула девушка, прижимая левую ладонь к щеке.

— Лю-ба? — прохрипел тот, не веря своим глазам.

На несколько секунд они просто замерли, не зная что сказать и боясь что-либо сделать. Люба не могла найти слов, а Немо и Боец боялись шевельнуться, наблюдая за пистолетом в руках девушки.

Наконец она тихонько всхлипнула и произнесла, даже попросила, правда не опуская пистолета:

— Саша, Сашенька, я пришла за тобой! Давай уйдем!

— Ко-конечно уйдем, Любочка! Конечно, рыбонька моя! Я же и сам каждый день думал о тебе. Думал, как вернусь к тебе. Теперь мы сможем зажить по настоящему. Мы никогда не будем ни в чем нуждаться. Я смогу дать тебе все, что ты пожелаешь. Ты даже не представляешь, насколько мы теперь богаты! Только помоги мне. Нужно забрать деньги. Это совсем недолго. Но сперва придется избавиться от этого… — он попытался скинуть с себя Немо, но тот словно превратился в утес, сдвинуть который не сможет и разогнавшийся танк.

— Ты все ещё любишь меня, Саша? Мы будем вместе? — тихо спросила девушка.

— Конечно! Люблю, всегда любил! Мы всегда вместе будем! — торопливо бормотал Боец, пытаясь выползти из-под Немо.

— А если… так… — Люба медленным движением сняла очки и повернулась лицом навстречу ночному светилу.

— Мать твою… — захлебнулся парень криком, который так и не прозвучал. — Чего с тобой стало?

— Но ведь ты меня все равно любишь?

— Да, конечно! Конечно, Люба, это, люблю! У меня есть деньги! Мы сделаем тебе операцию!

— Заменим настоящие глаза на искусственные, как ты променял любовь и совесть на деньги?

— Что? Откуда… С чего ты взяла?

— Ведь ты знал, что твои деньги запачканы кровью. Детской кровью. Ты знал, что твой хозяин привозит сюда детей и убивает их. Ты все это знал! — девушка тряслась от истеричных рыданий.

— Ну что ты! Да кто же тебе такое сказал? Выродок этот? — Боец уперся ладонями в грудь Немо, пытаясь откинуть. Не получилось. Уже не сдержавшись, он закричал. — Помоги мне и мы снова будем вместе!

— Нет. Боюсь уже не будем. Боец… — она уронила пистолет и медленно побрела прочь.

Мгновение оба парня смотрели ей вслед. Потом сообразивший, что помощи ждать не придется, Боец рванулся всем телом вперед, все ещё надеясь освободиться от противника. В ответ Немо резко выкинул кулак, направляя его в подбородок Бойца. Тому показалось, что он получил удар кувалдой в челюсть. Перед глазами все поплыло, он видел врага, но не мог пошевелить и пальцем.

— А ведь ты разбил ей сердце, ублюдок, — тихо, чтобы услышал лишь Боец, прошептал Немо. — Получай и ты.

Острый локоть с размаха врезался в грудь Бойца в районе сердца. Оно испуганно трепыхнулось, прежде чем почувствовало, что от страшного удара порвались какие-то сосуды, несколько раз поспешно сжалось-разжалось и притихло.

С трудом поднявшись на ноги, сталкер медленно дошел до места, где бросил дрова. Неспешно и аккуратно собрал их и едва двигая ногами направился к костру. На ходу он пару раз обернулся, глядя то на голову Бойца, то на довольно длинную, ровную ветку, попавшуюся в процессе собирания дров. Свободная левая рука пару раз провела по шершавому пластику рукояти, но перед глазами встала зареванная Люба, и, отдернув пальцы от ножа, уже не оглядываясь, он поспешил к Перуну и Эрудиту.

Костер едва тлел. С одной стороны сидела, уткнувшись лицом в колени, девушка, разучившаяся плакать, но умеющая рыдать без слез. С другой — два сталкера, причем на лице младшего явно читалось желание медленно разрезать на куски того, кто довел Любу до такого состояния. Но увидев Немо, он выронил оружие и вскочил на ноги, вытаращив глаза.

Немо швырнул дрова возле огня и преодолевая боль в каждой мышце, сел рядом. Кровь из рассеченной брови капала в глаза. Быстро затекший от удара правый глаз оставил для обзора лишь узкую щель. Кровоточила и щипала от пота глубокая ссадина на челюсти. Ныли чудом не сломанные кости плеча. И неимоверно болела шея.

— Кто… кто это тебя так? — выдавил Перун.

— Мутант. Один из самых страшных мутантов в Зоне.

Посидев так несколько минут, Немо вспомнил о чем-то, морщась вытянул руку и подтянул к себе куртку. Чуть покопавшись в складках, нашел шнурок с двумя осколками артефактов, на которые недавно обратил внимание Перун, и повесил на шею, только после этого успокоено вздохнув.

— Немо, а какой мутант? Кровосос? Химера? Или даже контроллер? — выпалил без остановки Перун.

— Дурак ты, Перун, — произнес Эру. — Сталкер это был. Боец, — он взглядом показал на рыдающую Любу.

Поколебавшись несколько секунд, Перун медленно поднялся, подошел и сел возле девушки. Посидев так с полминуты, нерешительно потянул её за рукав. Та попыталась вырваться, но парень не отпустил. И тогда, не сдержавшись, она обхватила его руками и прижавшись к груди, зарыдала вслух. Сталкер не зная как успокоить её, прижал левой рукой к себе и медленно поглаживал правой ладонью по голове, бормоча какую-то ерунду про большую семью, четверых сыновей и одну дочь, двух коров, которые дают такое сладкое молоко, о домике в деревне, где красиво в любое время года.

Эрудит и Немо просто неподвижно сидели на своих местах, молча наблюдая за ними. И что странно, через некоторое время Люба успокоилась, хотя и не перестала прижиматься к парню. То ли подействовала его болтовня, то ли она просто выплакала всё горе и страх, что скопилось в ней за последние страшные месяцы.

Сперва она просто перестала рыдать и притихла, потом устало вздохнула, зевнула и пригревшись на груди парня, тихо засопела. Ошарашено взглянув на остальных сталкеров, Перун не получил никакой поддержки и принялся тихонько покачивать уснувшую девушку, словно маленького ребенка. А когда решил, что она спит уже достаточно крепко, медленно откинулся на спину, стараясь поудобнее устроить Любу на груди. Правда сам он лег не слишком удобно, в спину уперся то ли камень, то ли корень, но он попытался не обратить внимания, счастливый тем, что самая красивая и милая девушка лежит рядом с ним. И хоть она не счастлива, но, возможно, уже и не совсем несчастна. Рыдание без слез вымыло львиную долю мучений.

„Может и правда, линять с Зоны пора? — размышлял он, подсунув под голову кулак. — Денег пусть и не миллиард у меня, но на жизнь-то хватит. Уйти к чертовой матери отсюда и пусть грызутся здесь одни мутанты с другими. Плевать на все. Куплю маленький домик. И детей заведу, и хозяйство, и… Любу теперь точно никуда от себя не отпущу!“

Он сам не заметил, как его размышления переросли в сон. Чудесный, яркий, добрый сон, какие большинство людей умеют видеть лишь в детстве.

Немо с Эрудитом молча смотрели на уснувшую пару, испытывая одинаковые чувства. Легкую радость, почти удовлетворение, чуток насмешки и щепотку зависти.

— Ну, Немо, чего теперь думаешь делать? Мало нас осталось. Да и зацепок никаких. Не выйдет ни хрена, задницей чую.

— Мало. Дальше я пойду один. Не хочу, чтобы ещё кто-то из-за меня в Зоне остался. Тем более кто-то из них, — сталкер скрипнул зубами и мотнул головой в сторону спящих. — Им бы вообще лучше убраться из Зоны. Если с деньгами проблемы, Бармен поможет. Ты им завтра утром передай, что в случае чего пусть зайдут и просто скажут ему, что их прислал я. Только не громко. Не хочу чтобы кто-то лишний слышал. Думаю все нормально у них будет. Перун парень неплохой. А она — хорошая пара для него. Хотя сами они вряд ли уже поняли это. Тебе тоже незачем идти. Это ведь не твоя война. И я сомневаюсь что оттуда кто-то сумеет вернуться живым. Кстати, если тебе очень прижмет, тоже можешь обращаться к Бармену. Назовешь мое имя, и он не откажет ни в какой помощи.

— Спасибо, — это слово как-то странно прозвучало на просторах Зоны, где каждую минуту убивают и погибают, мутанты людей, люди мутантов и даже люди людей. — А ты-то теперь что думаешь? Куда пойти? Зацепки хоть какие-то есть?

— Откуда? Поторопился я с Бойцом. Поторопился. Надо было выпытать, где сидит мразь эта. Очень разозлился я. Давно со мной такого не было, а тут чуть зубами в горло ему не вцепился. Даже не… Идиот! — вдруг резко поднялся на ноги Немо, хватаясь за волосы на затылке. — Покарауль их. Скоро буду.

На этот раз он не забыл прихватить Сайгу и нырнул в ночную темноту, слабо разгоняемую костром. Минут через пятнадцать он вернулся и швырнул на землю ворох трофеев: прибор ночного видения, полупустой рюкзак с несколькими запасными магазинами и парой банок консервов, приятно булькнувшую фляжку, новенький Абакан и компактный пистолет Фора.

Предоставив осмотр груды Эрудиту, сам Немо снова устроился у костра и вынул из кармана ПДА.

— Посмотрим, — умело щелкая по кнопкам, бормотал парень, открывая историю перемещений в GPS навигации. Несколько секунд он пробегал глазами цифры, координаты, даты, время, потом быстро переключился на карту, прикидывая координаты на местности. Наконец он затих, глубоко вдохнул и выдыхая прошептал с жуткой улыбкой на лице и абсолютным удовлетворением в голосе. — Вот теперь тебе не уйти, Торгаш!

— Чего там? Вычислил что ли? Ну чего ты молчишь, гад?

— Готово! К юго-западу от Агропрома. Точно, там же есть заброшенный домик, этажа на три. Раньше какие-то лаборатории были. Вот там эта тварь и засела. Блин, удачно же выбрал место! Интересного там мало — слишком далеко от ЧАЭС, а вокруг самого Агропрома постоянно псы бродят, да и плоти с кабанами не редкость. Я пару раз даже кровососов там встречал. Вот сталкеры туда и не лезут. Потому никто его не видел и ничего не слышал.

— А кости тех то увидел или услышал, случайно забредя туда, думаю, уже давно мутанты растащили. Но с чего ты взял-то что именно там он сидит? Да ещё так точно!

— Маршруты Бойца. Он бродил по всей Зоне, от Кордона до Армейских складов и Янтаря. Даже на Радары заглядывал. Но всегда он возвращался в одно и то же место. Вот там-то и устроился, думаю, этот ублюдок.

— Спать ложись. Я покараулю. Ближе к утру разбужу тебя. Или Перуна.

— Меня буди, — закрывая рот кулаком, широко зевнул Немо. — Пусть спят. Не хочу девчонку тревожить. Ей и так сегодня пришлось несладко. Но, черт, какая же девушка. Далеко не каждому парню повезет встретить такую в своей жизни. И как же пакостно, что тот, которого она выбрала, оказался настолько редкостной тварью.

— Ничего. Отойдет. А уж Перун будет рядом теперь постоянно. Тоже далеко не худший вариант. Хотя да, девчонку жалко. И парень такая гнида, и Выброс этот проклятый, да и сама Зона, чтобы она сгорела. Ну все! Заболтались. Спи давай. И так засиделись, а до Агропрома отсюда путь неблизкий. Отсыпайся.

Немо хотел сказать что-нибудь Эрудиту. Может даже поблагодарить. Но язык уже обмяк, веки рухнули вниз, заслоняя глаза, а мысли завертелись странной круговертью, быстро переходящей в калейдоскоп снов.

Странные картинки сменяли друг друга. Он увидел Любу, которую Перун пытался закрыть от какой-то опасности, Эрудита, твердо стоявшего на месте, когда приближалось какое-то зло, Москита, Каля, Фашиста и Штыка, вставших цепью и заслонявших Немо от чего-то, получая за это кучу пуль. Мелькал изуродованный Малек, обгоревший до черноты костей Хирург, едва двигающийся на перебитых ногах Гиви, топали безголовые майор и лейтенант, неся головы под мышками, спешил к нему Боец со сквозной дырой на месте, где должно было биться сердце и ещё десятки других врагов, имен которых сталкер не помнил или даже не знал. И как-то получалось, что иногда Немо вставал на дороге врага, заслоняя остальных, а иногда наоборот, сталкеры вставали на пути противника, погибая, но не делая даже попытки уйти и выжить.

„Ну хватит!“ — подумал во сне Немо и резко поднял веки.

Раннее утро уже воцарилось в Зоне. Солнце поднялось над горизонтом часов на пять, как прикинул Немо. Ночная прохлада уже не чувствовалась, хотя и до жары оставалось ещё несколько часов. Перун с Любой все так же дремали — девушка чуть ли не свернулась на его груди, прижав ладошки к животу, а руки парня обхватывали её, пытаясь защитить от любой опасности. Эрудит задумчиво смотрел вдаль, прижавшись щекой к винтовке, упершейся прикладом в землю. Костер превратился в кучку светло-серого невесомого пепла. И абсолютно ничто не нарушало тишины этого утра.

Мышцы чуть болели, ныла скула, почти ничего не видел заплывший правый глаз и дико ломило шею. Но в целом Немо почувствовал, что целая ночь крепкого вернула силу и крепость мышцам, унося усталость.

— Ты чего не разбудил? — шепотом возмутился Немо.

— Да больно уж ты хорошо спал, — встрепенулся от неожиданности Эру.

— И что, даже глаз не сомкнул?

— Ну как-то не получилось.

— Ну, блин! Ладно, устраивайся поудобнее. Пару часов покараулю. Потом, извини, уйду.

Сталкер поднялся, до боли вытягивая руки сперва вверх, потом в стороны, заодно выгибая спину, чтобы прогнать остатки сонной мягкости в мышцах. Эрудит неспешно выбрал место, сунул под голову рюкзак, даже не доставая спального мешка, и быстро задремал.

Немного постояв возле него, Немо потрогал заплывший глаз, поморщился, шепотом выругался и уткнув взгляд в землю, сделал несколько кругов вокруг ямы. Наконец, найдя что искал, наклонился и сорвал несколько длинных, узких листьев какой-то травы. Плюнув на темно-зеленую внешнюю сторону, прижал к синяку под глазом. Постоял так несколько минут, все сильнее морщась. Наконец рывком оторвал зелень от лица, закусив губу. Кожа под глазом смотрелась, словно в неё воткнули несколько сотен тонких иголок. По щеке медленно скатилась капля крови. Но жуткий синяк превратился в чуть припухшее вздутие под глазом, больше не мешая ему видеть весь мир.

Немо вытер кровь, ещё немного посмотрел под ноги, судя по тому, что выругался ещё раз — не нашел, что искал и вернулся к спящим. Там промокнул рану порванным рукавом куртки и устроился на пустом рюкзаке, положив справа Сайгу, слева Винторез.

Время отведенное Эрудиту на сон пролетело быстро. Немо поднялся, надел куртку, пристроил на месте рюкзак и оружие и наклонившись, чуть потряс сталкера за плечо.

Тот распахнул сонные глаза, зевнул и тяжело поднялся.

— Ну вот и все, Эрудит. Пора прощаться. Дам тебе последний совет. Уходи. Уходи из Зоны, купи маленький домик, женись и живи где-нибудь в маленьком городке. Не верю, что за три года не накопил достаточно денег. Не должны люди так жить, как здесь приходится.

— А ты?

— Я это я. Зона мой дом. Я не умею жить там, вне Зоны. А ты умеешь. Тебе будет лучше там. Мне — нет. Спасибо, что тогда согласился пойти со мной. И извини за отряд. За всех, кроме Игрока.

— Ну что, значит не увидимся больше?

— Едва ли. Очень едва ли. Не думаю, что смогу выбраться с Агропрома. А даже если и выберусь, надеюсь что больше тебя в Зоне не увижу. Ну а их и подавно. Передай им мои слова. Прощай, — Немо протянул сталкеру руку и тот крепко, даже слишком, сдавил её в рукопожатии.

— Прощай и ты, Легенда Зоны. Знаешь, все-таки хорошо, что иногда легенды оживают. Без этого и жить, наверное, не стоило бы.

Немо кивнул, то ли соглашаясь с оживанием легенд, то ли с бесполезностью жизни и развернувшись, быстро пошел прочь, на ходу до боли сжимая челюсти. Уходя он чувствовал, что теряет что-то. Или оставляет нечто, чего нельзя оставлять, но разобраться в себе не мог. Со злости крепко шлепнул по левому предплечью и зашипел сквозь зубы. И все же, отойдя на полкилометра, он не выдержал и остановился. Повернулся лицом к невидимым в низине спутникам и несколько минут просто стоял, глядя туда. Хотелось сделать что-то большое, что смогло бы выразить его чувства, но ничего не приходило на ум. Наконец он вытянулся в струнку и, стукнув правым кулаком в грудь, выкинул руку вперед в приветствии легионеров. Несколько секунд простоял так, освещаемый лучами взошедшего солнца, вспоминая всех тех, кто не дошел до места последнего ночлега. Порадовался за тех, кто дошел. И почувствовал, что теперь можно уходить.

Но едва он успел повернуться, как услышал вскрик. Причем кричал не Эрудит и не Перун. Немо напрягся, готовый сорваться с места и бежать назад, однако как раз в этот момент увидел всю троицу, выскочившую из ямы и озиравшуюся по сторонам. Через секунду Перун ткнул пальцев в его сторону и все трое кинулись к нему. Глаза поспешно обследовали все вокруг на предмет какой-либо опасности. Но не приближался отряд наемников или монолитовцев, не спешило стадо кабанов, не вели в атаку слепых псов псевдособаки. И окончательно запутавшись, Немо просто стоял, поджидая быстро приближающихся спутников.

— Немо, ты охр… — заорал Перун, однако оглянулся на Любу и быстро оправившись, продолжил. — Офигел? Ты чего нас кинуть вздумал? Ты куда поперся, нам и слова не сказав? У тебя башка для чего вообще?

— Поясни, — окончательно запутавшись, потребовал Немо.

— Он ещё и дурочка включает! Ты чего поперся один? Мы, понимаешь, просыпаемся, а его и след простыл! Как это называется по твоему?

— Эрудит?! — потеряв всякую надежду разобраться самостоятельно, рявкнул сталкер. — Ты какого черта их разбудил?

— Я разбудил? И мысли такой не было! Ты только отошел, а через несколько минут девчонка просыпается, по сторонам глянула ну и в крик, не поняв, куда ты делся.

— Ну ладно, понял! Но чего вы от меня хотите-то? Я же русским языком, буквально на пальцах, пояснил все! Я один иду! Больше никто из-за меня не погибнет! Хватит уже!

— Ага, щас! — ехидно заметил Перун. — Один он идет. Далеко бы ты один ушел?

— Чегооооо? — едва не задохнулся от такой наглости Немо. — Ты хочешь сказать, что без вас я бы не дошел куда-то? Ты хоть понимаешь, что несешь?

— Да тебя бы черт знает где и черт знает кто пристрелил бы или сожрал! Короче, за остальных не скажу, а я с тобой пойду! Не хочешь — сразу пристрели, по другому не отделаешься!

— Я тоже пойду, — тихо, как-то смущенно пробубнила Люба. — Боец много плохого сделал. Я хоть немножко за него расплатиться попытаюсь.

— Эру, ну вразуми ты их! Как этим соплякам вбить, что ничего хорошего им там не светит?

— Ну, Немо, тут даже не знаю что подсказать-то тебе. Я ведь тоже с тобой пойду.

— Таааак, — на секунду замолчав, Одинокий снайпер мотнул головой, чтобы привести мысли в порядок. — Ну ладно они, у них и мозгов-то пока не наблюдается, ты-то чего со мной попрешься?

— Несколько минут назад ты сказал, что это не моя война? А откуда ты знаешь, что эта война не моя? Да и вообще, у меня перед тобой должок. Если бы не ты, тот кровосос сожрал бы меня ещё два с половиной года назад. Долг возвращать надо, даже если ты не долговец.

— Вот ведь навязалась компания психов на мою голову! — возвел глаза к небу сталкер. — Да вы что, не понима…

— Псыыыыы! — завизжала Люба, срывая с плеча СВУ и клацая предохранителем.

Плюнув на спор и решив разобраться позже, Немо взял наизготовку Винторез, оглядывая окрестности. Местность вокруг была очень удобной для того, кому нужно спрятаться. Кустов и деревьев почти не наблюдалось, зато сама поверхность земли во многих местах выгибалась небольшими холмами и низинами. Видимо из одной такой низины, метрах в пятистах, и вынырнула стая из сорока слепых псов и двух-трех псевдособак, обычных лидеров таких свор. А теперь вся эта орда неслась прямо на сталкеров и их довольный лай оглашал утреннюю Зону. Первой вступила в работу СВУ. Она говорила „ТАХ!“ и один из псов взвизгивал и падал.

— По псевдособакам бей! По псевдосо… — Немо замолчал, начиная работать с Винтореза.

Пшик! Пшик! Пшик!

Пули послушно вылетали из ствола и летели вперед, безошибочно находя цель. Девять пуль сократили поголовье слепых псов, а десятая и одиннадцатая достались псевдособакам. Наконец Люба сумела выбрать цель, и последний из предводителей рухнул, поджав хвост. Но то ли слепые мутанты так проголодались, то ли оказались настолько тупыми, но бега они даже не замедлили.

Раздались выстрелы из ГП-37, но пули легли широким веером намного выше и правее, чем враги.

— Ты нас ещё положи, олух! — рявкнул Немо, вздрогнувший от неожиданной стрельбы под ухом. — Прекращай стрельбу! Люба, не прекращаем работать!

Снайперская винтовка в руках девушки на несколько секунд замолкла, заглатывая новый магазин, а Винторез, словно прикрывая подругу, затарахтел ещё чаще.

Опустошив магазин, Немо просто бросил винтовку в сторону, вместо того, чтобы заменять магазин, и схватил Сайгу. Тут сталкеры почувствовали, что заработала тяжелая артиллерия. Сайга грохотала и успешно сокращала поголовье порождений Зоны. Стая сократилась уже до пятнадцати голов, но даже времени чтобы перезарядить оружие не хватало. Снова длинно загрохотала ГП-37, на этот раз очень удачно положив сразу двоих псов.

— Люба, отходи! — заорал Немо, перехватывая Сайгу за ствол. — Перун, бросай ствол! Не перезарядишь уже! Хххэк! — приклад карабина описал широкую дугу и превратил череп самого шустрого мутанта в разлетевшееся месиво из крови и мозгов.

Протрещала длинная очередь, сразу опустошившая обойму Перуновского Стечкина, который он держал обеими руками. Ещё один пес коротко взвизгнул и упал, а другой дико заверещал и, не прекращая выть, пополз подальше, таща за собой заднюю часть тела.

— Эх, даже стыдно такую вещь как дубину использовать, — справа от Немо Эрудит опустил приклад винтовки на хребет очередного мутанта.

— Не бол… не болтаем! — крикнул Немо, пинком отшвыривая пса и вырывая из ножен клинок.

Ауууыыыииии! — тонко, словно поросенок, взвизгнул мутант попытавшийся вцепиться в руку легендарного сталкера, но получивший вместо свежего мяса тычок ножом в грудь.

— Чего ж вы твари такие настырные-то? — Эру выгадал момент и успел дать короткую очередь, пристрелив ещё одного пса.

— Обычно… без предводителя они сразу… сваливают… — согласился Немо, молниеносно перехватывая прыгнувшего на него пса за морду одной рукой и отвешивая мощнейший удар в лоб другой, проламывая череп. — Люба, осторожно!!!

Мелкая по сравнению с сородичами псевдособака, затерявшаяся благодаря малому росту среди слепых псов, прорвалась мимо сталкеров и кинулся на девушку. Немо попытался загородить дорогу, но шустрый мутант прыжком отскочил в сторону и кинулся вперед.

— Стоять, гадина! — Перун обрушился на неё в длинном прыжке, сбивая с лап и прижимая к себе.

— Перуууууун! — истерично взвыла Люба, отбрасывая бесполезную винтовку и просто не зная что делать.

— Лови, паскуда! — Немо с хорошего размаха врезал ещё одному мутанту ногой в бок, явно ломая ребра.

И тут атака прекратилась. Оставшиеся шесть псов бежали прочь, оглашая все вокруг истеричным визгом и лаем.

— Все… живы… — тяжело переводя дыхание Немо обвел группу взглядом. — Эру?

— Живой, чего мне сделается? — сталкер опустился на колено, рассматривая глубокий укус под разорванными в лохмотья штаниной.

— Перун, ты как?

На секунду повисла тишина. Потом Перун, распростершийся на мутанте поднял голову, остервенело сплюнул и поднялся, стирая с губ и подбородка кровь.

— Но… нормально, — и тут же загнулся в приступе тошноты.

Правда отсутствие завтрака и ужина накануне не позволило ему вытошнить что-то кроме пены, окрашенной почему в красный цвет.

— Ты чего… это? — ошалело спросил Эру.

— Нож достать не успел. Пришлось так, — слабым голосом пояснил тот, припадая к фляге, протянутой Немо.

— Ну ты и зверюга, мать-перемаааааать! — наполовину восхитился, наполовину ужаснулся старший сталкер.

— Ничего. Жить будет, — как-то невпопад утешил Немо, осматривая поле боя и прижимая левую, рассеченную зубами мутанта, ладонь к бедру.

— Видал? — возвращая флягу похвастался Перун. — И что бы ты один делал, против своры такой?

— На одного они бы и не кинулись, — собрав оружие и трогаясь с места огрызнулся Немо.

— Как так не кинулись бы? Сожрали бы тебя и клочка не оставили! — хватая чуть отставшую Любу за рукав и таща за собой, упрямился парень.

Почему-то Немо не стал спорить. Прекрасно знал, что будь он один, стая обошла бы его и продолжила поиски более легкого и доступного завтрака, но не стал говорить об этом. Просто едва заметно улыбнулся, почесал затылок и на ходу пристроил Винторез на спине.

Правда отойдя на полкилометра от кучи трупов остановился и скомандовал короткий привал и завтрак.

Ещё не отошедший от горячки боя Перун покопался в рюкзаке и мелко дрожащими пальцами извлек из него банку овощного рагу, сардины в масле и три раскрошившиеся галеты.

— Блин, где бы пополнить запасы еды, а Немо? К концу уже подходят, — заметил он.

Немо промолчал, задумчиво глядя куда-то в сторону. Эрудит последовал примеру младшего спутника и привычно вскрывал банку консервов ножом.

— Ешьте поплотнее, — посоветовал Немо. — В следующий раз не знаю когда получится устроить привал. Да и черт его знает, получится ли вообще.

Такое заявление никому бодрости не прибавило и за весь завтрак никто не проронил и слова.

Привычно утилизировав мусор путем забрасывания в ближайшую аномалию, маленький отряд продолжил путь. Километры неспешно утекали прочь. Немо, конечно движущийся впереди и указывающий дорогу, шел не слишком быстро. Может усталость от солидной кровопотери за последние дни давала о себе знать, может просто жалел идущих за ним людей.

— Ух ты, Немо, глянь сюда! — окрикнул его Перун, нагибаясь над чем-то.

— Видно Воронка здесь до последнего Выброса была, — пояснил сталкер, разглядывая сразу десяток тускло поблескивающих кусков металла. — Вот все железяки что вокруг валялись и втянуло. Ну а там, как обычно, перепады давления, может ещё какая-то ерунда и вот итог — сразу целая кучка Бритв.

— Может их с собой взять, а? Полезная ведь штука!

— Если есть желание лишний вес таскать — собери. Только напрасно все это. Ножа из них не получится — ни одного подходящего по форме нет. Да и Бармен едва ли что-нибудь за них даст. Если конечно удастся ещё до Бара добраться. И вообще, не сбавляем скорость. Идти нам далеко!

Они шли, шли, шли и снова шли. За целый день остановились лишь четыре раза, да и то всего на несколько минут. Редко обмениваясь короткими фразами, без привала на обед. Солнце поднялось в зенит, несколько часов изо всех сил пыталось загнать сталкеров в тень, но у него ничего не вышло. Опустела фляга Перуна, последние запасы воды Немо утолили жажду Любы, Эру пустил по кругу свою фляжку. Светило неторопливо пошло на снижение, потом нырнуло за горизонт и только тут Немо приказал остановиться, возле небольшой рощицы, состоявшей из десятка молодых деревьев и кучи кустарника.

— До цели меньше километра осталось. Ночуем здесь. На рассвете двинем дальше, — и без объяснений нырнул в заросли.

Правда вернулся он довольно быстро, раньше чем спутники успели забеспокоиться.

— Костер организуйте, — швырнул он под ноги солидную охапку хвороста и несколько довольно толстых поленьев.

— Я вчера последние спички потратил, — сообщил Эру.

— А я уже говорил, что коробок потерял, — убито напомнил Перун.

— И чего с вами такими делать? — вздохнул Немо и снова исчез в кустах.

Впрочем в этот раз он снова не стал задерживаться. Не прошло и трех минут, как вынырнул из кустов, сжимая что-то в ладони.

— Чего это? — удивился Перун, разглядев обычную, не слишком длинную — сантиметров двенадцать, и не толстую — не толще указательного пальца, веточку.

— Спичка. Учись, молодежь, — Немо присел на корточки, грамотно сложил хворост, сунув под низ самые тоненькие веточки, вытянул руки со своей странной Спичкой, почти засовывая её в костер, и резко преломил её.

Тихо, хоть и довольно резко щелкнуло. Спичка выпустила с места разлома яростный язычок огня, который мгновенно перекинулся на дрова, весело разрастаясь.

— Ниччччего себееее! — удивился Эру. — Это что за артефакт такой? Сколько лет по Зоне брожу, а вот такого видеть не приходилось!

— Спичка это. Полезная вещь. Хотя и осторожным надо быть, чтобы пальцы не сожгло.

— Где ты её отыскал-то? И как? Я бы тысячу раз мимо прошел, может даже пнул, но не подумал бы никогда что артефакт это.

— Я бы тоже прошел. А вот если идти по кустам каким-нибудь и оружие за ствол по земле тащить, довольно скоро хоть одна к нему да приклеится. Спички совсем неплохо магнитятся. Так что найти их, зная как и где, совсем не сложно. А вещь полезная, особенно когда простых спичек нет. Ужинать давайте. И спать. Завтра встаем до рассвета. И вперед. Черт знает куда. Так что не жалейте запасы, позавтракать не получится. Да и потом, кто знает что будет.

— А чего их беречь-то? — уныло выдавил Перун, вытаскивая из рюкзака банку кильки в томатном соусе. — Если и так всего одна банка осталась?

— Держи, — перекинул ему пачку с остатками галет и банку консервированного рассольника Немо. — Ешьте давайте.

— Спасибо, — грустно вздохнул парень, почувствовавший укол совести, что забирает еду у спутника.

Эрудит тоже извлек из рюкзака банку и спросил, глядя на застывшего Немо, протянувшего руки к костру:

— Ты-то чего не ешь?

— Аппетита нет. Да и было бы что, может и пожевал. Но я привык подолгу без еды.

— Ясно, — кивнул Эру, несколько секунд поизучал консервную банку и перекинул Одинокому снайперу. — Держи. Тушенка старая добрая. Ты за последние дни столько крови пролил, что тебе жрать и жрать сейчас надо, вместо того, чтобы по Зоне носиться как оголтелому.

Немо легко поймал банку, некоторое время смотрел на Эрудита и наконец спросил:

— А сам-то как?

— Нормально. Я тоже привык по несколько суток не есть. Но я-то в отличие от тебя Зону полуведром крови не поливал. Так что ничего не станется со мной. Жри давай.

— Спасибо, — смущенно пробормотал Немо, опустив взгляд на землю.

Впрочем съел он от силы две трети тушенки, с трудом оторвался от трапезы, облизнул губы и вернул банку с остатками Эрудиту. Тот кивнул, пару раз махнув ложкой прикончил еду, и отшвырнул пустую жестянку в ближайшие кусты.

— Ну что, отбой? — впервые не приказал, а именно спросил Немо.

— Можно и отбой, — согласился Эру. — А можно ещё чуток посидеть возле костра, погреться, поболтать. Когда ещё такое удастся?

— Хороший вопрос. Очень хотелось бы узнать ответ…

Люба сидела в стороне ото всех, пытаясь разобраться в смешавшихся в страшную кашу чувствах. Вчера она предала того, ради которого пришла в ад и провела в нем два месяца. А потом спокойно уснула, прижавшись к другому. Что это? Предательство или нет? Может ли она сейчас сесть поближе к Перуну и прижаться к его боку, чтобы почувствовать тепло и биение сердца? Этого очень хотелось, но какая-то часть все время напоминала о Бойце и девушке казалось, что пересев к Перуну, она станет изменницей и предательницей вдвойне.

Сталкеры сидели возле костра, задумчиво глядя в огонь. Хотелось заговорить о чем-то, поспорить, рассказать, но ничто не приходило на ум. А ведь именно в этот вечер, впервые за годы жизни в Зоне, Эрудит почувствовал, что сидит с действительно достойными людьми. Рядом с которыми можно жить и умирать.

Полная тишина давила на нервы. Перун попытался вспомнить, слышал ли он абсолютно бесшумную ночь в Зоне и не смог вспомнить ни одной. А сейчас ночь стояла именно такая. Ничто не нарушало ночную тишь. Даже костер перестал потрескивать и торопливо пожирал хворост, не тратя времени на потрескивание и стрельбу угольками.

— Добрая ночь, — вдруг негромко произнес Немо. — Совсем как та, первая которую я провел в Зоне. Шесть лет назад.

— Шесть? — подался вперед от удивления Эрудит. — Зоне ж самой всего восемь. Это что же, значит ты почти с самого начала здесь живешь?

— Живу… — отчего-то Немо перешел на так бесившую Перуна манеру говорить.

— Ты раз начал, то рассказывай, а?! — поспешно вклинился тот. — Когда в Зону пришел? Зачем? Чем до Зоны занимался?

Немо не отвечал. Снова повисла тишина, не наполненная ни воем, ни стрельбой, ни даже шелестением листьев над головой.

— Да ничем особым я не занимался, — наконец, промолчав не меньше минуты, начал Немо. — Чем может заниматься четырнадцатилетний пацан вне Зоны? Жил. Учился. Читал. Дружил. Ссорился. Дрался. Как и все мальчишки.

— Четырнадцати… — Перун с размаху шлепнул себя ладонью по затылку, но перехватив резкий взгляд Эрудита замолчал и пообещал себе не проронить ни слова, пока Немо будет говорить.

— Жил в нормальной семье. Правда отца своего я плохо помнил уже тогда. Он погиб, мне и шести лет не было. Но мать меня любила. Правильно любила, мудро. Не пичкала сладостями, не баловала. Когда надо — хвалила, когда надо — наоборот. Короче, жилось хорошо. Всем бы такое детство и матерей. Но потом подрос я, она решила, что пора и о себе подумать, семью новую завести. Я не против был, нет. Хотелось, чтобы мать счастье увидела, радость, любовь. Ну мне четырнадцатый год шел, когда она привела к нам домой будущего отчима моего. Неплохой был человек тогда. А может прикидывался. Через несколько месяцев свадьбу сыграли. Уж не знаю, из-за чего так переменился он совсем скоро. Одним словом, не хочу я вспоминать то время и пересказывать. Очень уж противно. В общем попросту так вышло, что доконал он меня, начал я в четырнадцать лет задумываться о том, чтобы руки на себя наложить. Но как-то вешаться или вены резать не показалось мне тогда интересным вариантом ухода. А все СМИ тогда галдели о Зоне, об опасности, мутантах, аномалиях, гениальных ученых, что благодаря артефактам смогут человечество продвинуть вперед сразу на века, о романтичных героях, рискующих жизнями, уничтожая мутантов и добывающих артефакты — сталкерах. Ну что ещё могло прийти в голову мальчишки? Сбежал я из дома и решил в Зону наведаться. Иллюзий я не строил, знал, что долго не протяну в Зоне. Просто решил хоть напоследок взглянуть, какой она может быть настоящая жизнь. Вот так с одним пистолетом Макарова, что у отчима, лейтенанта милиции, умыкнул, прополз мимо застав и явился я в Зону. Кто же знал, что не сцапает меня кровосос, не влечу в аномалию, не попаду под Выброс. Но больше всего повезло — что не стал я близко общаться со сталкерами. Точнее сперва конечно пытался к отрядам прибиться, человечество от Зоны спасать, ученым помогать. Только быстро я понял, что такое сталкер и какие люди обычно туда идут. Потому и выжил. Да и счет я довольно быстро свой открыл по отморозкам всяким. Одним словом на восьмой день я пистолет на Гадюку сменил. И даже не расстраивался о бывшем её хозяине, сталкере Свине. Тварью жил, тварью сдох. Ну и стал я в Зоне жить. С некоторыми сталкерами, что не все человеческое потеряли, общался довольно тесно. Дружил. Помогал чем мог. Только мало таких попадалось. А года два с половиной назад и вообще прекратил я общаться с людьми. Последние полтора года единственные с кем общался это Бармен и ученые. Да и с ними-то как общался, десяток-другой слов в месяц. Привычнее мне стало одному жить. Одиночкой. Диким и не общительным. Отшивающим всех, кто приблизиться пытался. Ни на кого не надеясь, никому не доверяя, но и никого не боясь. Да и чего можно бояться, если в четырнадцать лет уже с жизнью распрощался?

Последние слова жутковатого признания Немо растаяли в тишине, а сталкеры все не могли собраться с мыслями, представить себе то, о чем рассказал легендарный сталкер, задать хоть какой-то вопрос.

— Так значит ты действительно человек? — с едва уловимым восторгом спросил Перун через минуту. — Не мутант никакой? Не порождение Зоны или высоколобых?

— Нет конечно. И с чего ты такую глупость мог представить.

— Выходит ты все-таки до Исполнителя желаний добрался? — не мог расстаться с такой красивой и желанной легендой Эрудит.

— Ну сколько раз говорить можно? Нет никакого Исполнителя. Байки все это. Просто людям всегда хочется добыть все, что душе угодно без усилий. Вот так и появляются сказки про скатерти-самобранки, волшебные палочки, лампы с джиннами. Ну и про Исполнитель желаний.

— А если все же это выдумка, откуда ты умеешь все то, что умеешь?

— Это что такое например я умею?

— Да все что может только сталкер пожелать! Ты же Выброс чуешь за сутки! Аномалии за сотню метров видишь! Мутантов взглядом убиваешь, а любого сталкера-врага видишь за хрен знает сколько шагов, даже стоя спиной к нему! Дождь чувствуешь за несколько часов. Уж про силу и скорость твою я вообще молчу. Скажешь нет у тебя всего этого? А?

— Ну почему же, — пожал плечами Немо. — Есть конечно и такое. Только с чего это вам взбрело, что только мутант такое может уметь или побывавший у Исполнителя желаний?

Перун, Люба и Эру молчали, немного подавшись вперед, будто боясь не расслышать хоть одно слово из признания Немо. Даже меркантильного Эрудита рассказ сейчас интересовал вовсе не из-за каких-то своих замыслов, а просто как мальчишку-подростка странная, секретная и немного страшноватая сказка.

Немо несколько секунд оглядывал их, словно не желая рассказывать о своей жизни в Зоне и умениях, а потом просто вздохнул и начал рассказ:

— В принципе любой смог бы научиться всему тому же, что умею я. Может меня и спасло именно то, что я мальчишкой сюда пришел. В четырнадцать лет легче принять новые правила игры с названием жизнь, чем в тридцать. Возможно я стал первым, кто задумался как можно жить в Зоне, а не выживать. Да и времени у меня было больше, чем у кого-либо из знакомых мне обитателей Зоны. Ну так вот, начну по порядку. Выброса я, конечно, не чувствую. В этом отношении Люба единственная, кто обладает таким талантом. Но и она часто ошибается хотя бы на несколько часов. Мы, люди, слишком сильно оторвались от природы и от животных корней. И многие считают, что оторвавшись мы стали умнее и сильнее. Никому в голову не пришло заметить и связать между собой такие наблюдения как то, что за сутки до Выброса куда-то прячутся все вороны, которые обычно нагло летают в поисках падали. За десять часов в норки прячутся жуки-навозники, за четыре часа до начала вы не увидите на земле ни одного муравья. А за десять минут — наступает полный штиль, до самого Выброса ветер не шевельнет ни одного листка на деревьях. Примет очень много, главное заметить их. Я вот заметил и запомнил. Те же жуки связаны с природой куда надежнее чем мы. Они чувствуют многое, чего не чувствуем мы. Однако если быть достаточно умным и наблюдательным, из этого можно извлечь определенную пользу. Аномалии я за сто метров не вижу, тут ты, Эру, не прав. Больше скажу, ту же Воронку или Жарку и в упор-то тяжело разглядеть, не то что за сто метров. Но почувствовать можно и их. Никто не заметил, что я обычно хожу, закатав рукава камуфляжа до локтей? А ведь это здорово позволяет выжить. Кожа на руках довольно нежная и очень чувствительная. При минимальном наборе знаний и холодной голове воспользоваться можно и этой чувствительностью. Ведь температура вокруг Жарки меняется не меньше чем на пять-десять метров, в зависимости от силы аномалии. Стоит быть чуть внимательнее и заметить мгновенный перепад температуры в два-три градуса ничего не стоит. Трамплин, Воронку или Карусель можно легко заметить по изменившемуся возле них ветру. Представь, Перун, что ты идешь и чувствуешь, что ветер дует тебе в лицо слева. И вдруг он мгновенно меняется и дует уже не слева, а в затылок. На это стоит обратить внимание, если хочешь выжить в Зоне. Ну а Холодец и Электру разглядит любой, у кого есть глаза. Вот ты, Эру, говоришь, что я мутантов взглядом убиваю? Кто же тебе сказал-то такое. Кинулись бы тогда сегодня на нас те мутанты, если бы умел такое? Если ты про тушканчиков, то тут все ещё проще. Вот, — Немо вытянул из воротника уже знакомый Перуну шнурок. — Это обломки артефактов. Бенгальский огонь и Кровь камня. В сочетании дают интереснейший эффект, воздействуя друг на друга. Бенгальский огонь, в сочетании с Кровью камня начинает плеваться слабыми разрядами электричества, когда кто-то шевелится на определенном расстоянии, которое можно увеличивать и уменьшать изменяя размер артефакта. Например этот фиксирует все на дистанции в сто пятьдесят метров. Но реагирует он только на движение. Потому я и прошляпил того кота, что поцарапал Перуна. Кроме того заметить врага можно по пискам тушканчиков, лаю псов и реву котов. Если немного прислушаться, то за пару недель научишься различать „Опасность“ от „Еда“. Мне не раз и не два жизнь спасало. Ну а Кровь камня, получая электрическую подпитку от Бенгальского огня излучает мощнейшие психо-волны, действующие исключительно на тушканчиков. На расстоянии в восемь-десять шагов грызуны чувствуют истерический страх, а в пяти-шести метрах просто дохнут от разрыва сердца. Так что — никакой мистики. Дождь можно предсказать ещё проще. Муравьи здесь так и не сумели научиться защищаться от радиации, а жуки запросто разгуливают при фоне, в пять раз сильнее того, что убивает их собратьев вне Зоны. Так что если заметишь, что в траве шныряют жуки, но не видно ни одного муравья — знай, скоро дождь и лучше убираться подальше.

— Ага! — почти обрадовался Эру, надеясь все же подловить Немо на лжи, чего ему очень хотелось. — Помнишь как ты проговорился, мол чувствуешь, что дождь будет активным? Как это ты „почувствовал“, а?

— Живу в Зоне шесть лет и за это время не видел ни одного чистого дождя. А вообще вот сюда, — Немо потер правое предплечье, — ученые четыре года назад вшили компактный счетчик Гейгера. При возрастании уровня радиации вокруг он начинает излучать электроимпульсы. Чем выше уровень, тем сильнее разряд. Плечо покалывает, значит фон зашкаливает. Вместо аккумулятора, расходующего свой резерв за пару дней, Сахаров поставил небольшой артефакт Батарейку. Пока работает так, что не жалуюсь.

— Ясно, — хмуро вздохнул Эрудит. — А с чего яйцеголовые так раздобрились-то?

— Им тогда позарез нужен был живой чернобыльский кот. Вот они меня и попросили отыскать и доставить, а потом в качестве награды приборчик этот вшили. Так, продолжаем разбор полетов. Ты интересовался откуда сила и скорость такая? Думал пришел к Исполнителю и он за секунду все мечты выполнил? Ага, сейчас! Два с половиной года тренировок в поле повышенной гравитации не хочешь?

— Это как? — ещё больше выкатил глаза Перун. — То есть ты где такое поле нашел?

— Три артефакта: Грави, Лунный свет и Колючка. При расположении всех трех на нужном расстоянии друг от друга можно добиться увеличения гравитации на определенном пространстве. Грави собственно и изменяет гравитацию, Лунный свет подпитывает, потому что энергии для этого нужно не мало, а Колючка как-то связывает их между собой, заставляя взаимодействовать. Вот в таком поле я и тренировался больше двух лет. Гантели и штангу хорошую мне подарили. На базе Свободы, на Армейских складах был один умелец, которому я шкуру спас, вот и отблагодарил. Так я целыми днями от нечего делать и качал мышцы, раз в месяц чуть добавляя мощность гравитационного поля в своей землянке, — Немо демонстративно закатал рукав и согнул руку в локте, показав собеседникам каменно-твердый бицепс. — Поняли теперь? А то сколько сталкеров уже сгинуло, пока пытались этот Исполнитель отыскать, дурачье.

— Подожди! — упрямился Эру, почему-то ни в какую не желая признавать Немо просто человеком. — Когда Генерал рассказывал про знакомство с тобой, он говорил, что познакомились вы пять лет назад, а тебе уже тогда двадцать было. И сейчас тебе больше двадцати одного не дашь. Что на это скажешь?

— Мне двадцать и есть, — глядя в костер кивнул Немо. — Говорят, что когда я в Зону пришел, то за полгода постарел на полдесятка лет. Повзрослел, точнее. Я и в четырнадцать лет дылдой был, высоким, нескладным. А за полгода и в плечах раздался и похудел заметно, да и мозгов с тех пор прибавилось. Зато потом словно переклинило меня, что в последние годы я почти не меняюсь. Наверное что-то с организмом тогда произошло, что сразу лет на пять подрос, зато потом на несколько лет затормозился и остался таким, каким и был. Думаю сейчас уже вошел в норму, и теперь изменяюсь как и положено по возрасту.

— Тогда почему никому не говорил, что самого Генерала спас? Будто стыдился этого.

— Да не люблю когда Генерал так меня превозносит. Я ж тогда, признаться, той химере в глаз чисто случайно попал. Ну невозможно этой разогнавшейся твари в глаз с полусотни метров попасть! Я в голову стрелял, а уж дальше только везение. А Генерал такие баллады в мою честь поет.

— А откуда артефакты все знаешь? — не сдавался Эру. — Причем такое, что никто кроме тебя не знает!

— Ну я с учеными очень много времени проводил, года четыре назад. Помогал в чем мог, охрану обеспечивал, делился сведениями, а кое-что как раз от них узнавал. Но в основном сам опыты ставил. Полдесятка раз чуть не сгинул от экспериментов этих. Зато сегодня знаю об артефактах, пожалуй, больше чем все ученые и сталкеры вместе взятые.

— Так какого ж хрена ты в Зоне этой гниешь? — не сдержавшись рявкнул Эрудит. — Ты столько всего знаешь и умеешь! Смог бы добыть десятка два-три артефактов редких и за столько их Бармену или любому другому торговцу толкнуть, что хватило бы до конца жизни! Причем ездил бы на лимузинах и жрал черную икру, запивая коньяком двухсотлетней выдержки!

— Я тебе говорил. Я разучился жить там, среди людей. Мне привычнее жить здесь.

— Но я все равно не понимаю, как ты прятался от меня? — в первый раз за всю беседу спросила Люба. — Я чувствую любого мутанта, аномалию или сталкера, а ты то есть, то тебя нет. А ещё при атаке слепых псов они сбивают прицел всем кроме тебя. Ну ещё и меня. Откуда ты это умеешь?

— Тут один ответ сразу на два вопроса, — хмыкнул Немо. — Псы, как и контроллер, при психической атаке ориентируются на волны мозга, на эмоции. Похоже и ты точно также. Поэтому достаточно просто выкинуть все мысли из головы, или говоря научным языком, войти в состояние остановки внутреннего диалога, и ты станешь невидимым для них. Точнее унюхать или увидеть они тебя смогут, но воздействовать на сознание — никак. Этому научиться нелегко, но оно того очень даже стоит. Ещё вопросы есть?

Сталкеры молчали, Люба — задумчиво, Эрудит — хмуро, Перун — с щенячьим восторгом в глазах.

— А раз так — всем отбой и спокойной ночи. Надеюсь через сутки сказать вам всем то же самое.

Отряд медленно укладывался на ночь. Люба легла возле самого костра, хотя ночь стояла теплая и земля, прогретая за жаркий день, грела не хуже печки.

— Держи, — Эру кинул ей под ноги спальный мешок и растянулся на траве, сунув под голову пустой рюкзак.

— Благодарю, — негромко произнесла девушка и нырнула в спальник, свернувшись в нем, будто её бил озноб.

Перун лег рядом с нею, так и не решившись обнять и прижать к себе, хотя ему очень этого хотелось. Немо устроился чуть в стороне от костра, глядя в чистое, безоблачное небо, усыпанное искрами звезд.

— Немо! — вдруг встрепенулся Перун. — Я только сейчас вспомнил, ты же забыл Винторез перезарядить, после той бойни с псами.

— Спасибо, Перун, — бросив мимолетный взгляд на сталкера, произнес Немо. — Только я не забыл. Я бы зарядил, если бы было чем. Так что пока придется Сайгой обходиться. Радует что хоть на неё ещё патронов достаточно. В последнее время с нею почти не охотился.

— Блин, понятно… — смущенно пробормотал Перун. — Немо, а скажи, почему ты, столько зная, никогда никому ничего не рассказывал? Ты хоть представляешь, сколько людей ты смог бы спасти?

— Нет, не представляю. Зато прекрасно представляю, сколько людей бы этим погубил, — Немо не отрывал глаз от Марса, сверкающего крошечной красной точкой, среди россыпи звезд и планет.

— Это как?

— Там, за пределами Зоны, все знают, что выжить тут почти не реально, — Немо повернулся на бок и подпер голову рукой, чтобы видеть собеседника. — Что приходят сюда тысячи людей в год, а уходят в лучшем случае два-четыре человека за то же время. Благодаря злобным мутантам, коварным аномалиям и неожиданным Выбросам. А если всего этого не станет? Точнее сталкеры научатся защищаться от всего этого? Опасность просто исчезнет. И в Зону будет приходить не сотня-полторы авантюристов и дураков в месяц, а раз в десять побольше. Артефактов и злачных мест от этого больше не станет. А разбогатеть хотят все, пришедшие сюда. Само собой началось бы новое деление выгодных и удобных мест. Появились бы десятки новых объединений и думаю среди них не было бы хоть настолько благородных и честных, как Долг. Зона утонула бы в крови. Люди гибли бы тысячами. Так что, пусть лучше Зона остается страшным и полным смертельной опасности местом, чтобы у людей, не хлебнувших сталкерской жизни, не появлялось желания проверить на себе что это. А уж просто любители пощекотать себе нервы тем более пусть держатся подальше отсюда.

— Понятно… — парень даже зажмурил глаза, чтобы избавиться от жутких видений, которые навеял рассказ Немо. — Ну тогда бы ты хоть некоторым сталкерам рассказал. При условии, что они никому не расскажут больше. Хотя бы самым близким друзьям своим. А то узнал столько всякого полезного и делиться ни с кем не хочешь.

— Хотел. Когда-то… — сталкер на пару секунд закусил губу и продолжил. — Четыре года назад я рассказал многое из того, что знал троим. Боксеру, Интелю и Медведю. Они стали самыми удачливыми сталкерами Зоны. Заранее зная о приближении Выброса прятались в надежные укрытия в нужных местах, а через считанные минуты после того, как спадет радиация выскакивали и, петляя между свежими аномалиями, сгребали самые ценные артефакты. Работали все в одиночку, чтобы не раскрывать своих секретов, как я и попросил. Интеля выследил какой-то завистник и просто застрелил в спину. Боксер попал в лапы наемников — банды Лысого, которого очень заинтересовали знания и умения среднего в общем-то сталкера. Я потом видел его тело. Он очень долго молчал. Отрубленные пальцы, раздробленные кувалдой колени и прижигание каленым железом он выдержал. Сломался лишь когда его привязали к клетке с голодными тушканчиками и те принялись вырывать куски мяса из его спины. Не знаю, что он успел рассказать им. Но мне пришлось вырезать всю банду. И не только за Боксера. Просто обладая этой информацией они стали бы самой влиятельной силой в Зоне, уступая лишь Монолиту и, может быть, Долгу. Чтобы обычные сталкеры сумели противостоять им, мне пришлось бы рассказать все и им. А это привело бы, как я и говорил, к страшному побоищу.

— А что стало с Медведем? — что-то из области баек и анекдотов вертелось у Перуна в голове, но он никак не мог вспомнить.

— Ушел он из Зоны, — ответил за Немо Эру. — Один из очень немногих сталкеров, что сумели уйти отсюда, причем живыми, здоровыми и очень богатыми.

— Правильно. Я уговорил его вернуться. Помог с артефактами, Бармен и ученые кое-что подкинули, в благодарность за мою помощь. И Медведь ушел одним из самых, а может и самым богатым сталкером в истории Зоны. Надеюсь теперь жив. Я краем уха слышал, что теперь у него бизнес неплохой. Сеть ресторанов, гостинец и ремонтных мастерских где-то в Пензе. Сумел деньги грамотно вложить. Так что он единственный, кому мои знания помогли. С тех пор никому я ничего не рассказывал. Не хотел рисковать.

— Немо, а почему ты не ушел? Вместе с Медведем? Неужели не смог бы пройти через заставы?

— Смог. И прошел. Три года назад.

— И как? — уточнил сбитый с толку Перун.

— Не успел на похороны матери. Всего на два месяца опоздал, — Немо до боли зажмурил глаза.

— А… как она так? Почему? — виновато спросил парень.

— Таблеток каких-то выпила. Довел её муж. Походил по городку, послушал, газеты почитал. Говорят когда хоронили все тело в синяках было. Избивал он её до полусмерти.

— И это ему так сошло? Это же доведение до самоубийства! Даже статья такая есть! — возмутилась Люба.

— Сошло. Он к тому времени капитаном милиции стал. Подмазал где нужно, подговорил. В общем выкрутился он. Почти…

— Как это, почти?

— Повесился. Через два с половиной месяца после смерти моей матери. Записку написал, что он виноват во всем.

— А ты?

— А я обратно в Зону вернулся. Меня там больше никто не ждал. Так что смысла оставаться не было. Здесь как-то привычнее. И вообще, спи давай, болтун! — Немо снова лег на спину, несколько секунд посмотрев на звезды, закрыл глаза, поерзал, устраиваясь поудобнее, и притих.

— Спокойной ночи всем. Спокойной ночи, Зона, будь ты неладна, — одними губами прошептал Перун и, ласково погладив приклад винтовки, задремал.

Спал он плохо. Снились враги, которых возглавлял низкий, безобразно толстый человек без оружия и в драной одежде, по сравнению с которым Бармен мог сойти за модель. Этот человек скомандовал что-то полчищу своих слуг, вооруженных до зубов, но почему-то не имевших лица, и все тело Перуна пронзила боль. Его били, кололи, резали, рвали на части, заставляя что-то сказать или сделать. Сталкер рыдал, просил, уговаривал, но не мог согласиться, потому что нечто непонятное не позволяло просто сказать „да“ и избавиться от мучения. Проснувшись, он повернулся на другой бок, чувствуя неприятный, мокрый от пота камуфляж, и снова заснул, но на этот раз спал без снов, тихо и крепко.

Из царства Морфея его вырвал негромкий голос Немо:

— Подъем, народ. Пять минут на приведение себя в порядок!

„Эхххх, как же не хочется вставать! — подумал Перун, даже не раскрывая глаз. — Здорово бы полежать ещё часок. Или два. А лучше вообще весь день никуда не уходить. Тут так хорошо. Спокойно…“ — но вместо этого просто потянулся и, громко зевнув, поднялся на ноги, протирая глаза.

Солнце ещё даже не показалось из-за горизонта, небо на востоке лишь приобрело едва заметный бирюзовый цвет, а Немо уже поднимал свой отряд.

— Решил пораньше, пока никто не ждет? — догадался Эру, делая скупой глоток из фляги и откладывая её в сторону, не в силах оторвать жадного взгляда.

— Да. Так будет хоть какой-то шанс. Исчезающее маленький, но шанс. В другое время суток и такого не будет. Все, встаем. Выдвигаемся, — Немо пристроил винтовку и рюкзак на спине, взял карабин на изготовку и последняя стадия самоубийственного и безумного путешествия началась.

— Немо, а откуда ты вообще узнал про все это? — догнав его, спросил Перун. — Ну про Торгаша, детей этих? Тогда ещё, когда возле Бара нас нанял.

— Я ведь уже рассказывал. Случайно. За день до этого я прогуливался мимо Прессовки. Увидел стаю слепых псов, рвущих кого-то на куски. Полмагазина от Винтореза потратил, оставшиеся три мутанта слиняли. Подошел поближе и увидел сталкера. Жутковатое зрелище, я бы сказал. Он в Воронку влетел. Правда успел за что-то зацепиться, и его не целиком в блин превратило, а только ноги в фарш раскатало. А едва успел из аномалии выползти, как псы на запах прибежали. Вообще-то он мало что сказал, орал от боли и шептал какую-то ерунду, да ещё крестик нательный каждые полминуты целовал, видно перед смертью решил грехи замолить, паскуда. Одним словом из его бормотания я понял, что их шло трое. Несли они куда-то и кому-то четыре артефакта. Ну и решил он, что незачем делиться с ними. Положил обоих одной очередью в спину, артефакты в рюкзак и ходу оттуда. Правда не повезло ему и один из убитых, что детектор аномалий нес, упал на него и просто раздавил. Короче, пришлось ему на удачу выбираться из Зоны. Понял, что жизни ему теперь здесь все равно не будет. Вот и решил, что дойдет до заставы, пронырнет где-нибудь, скинет артефакты на черном рынке тысяч этак за триста, а может и за полмиллиона, и будет жить припеваючи. Только не вышло у него ничего. Не выпустила Зона. Вот он и бормотал, что за грехи его аномалия ему та подвернулась. За кровь и мучения детские. Я тогда не понял ни черта, но заинтересовался здорово. Правда тогда ещё только артефактами, про детей я только потом понял, когда клочки одежды и прочие останки увидел. А у него спросил, откуда артефакты. Он прошептал что-то про Пыльники, Прессовку, Теплые луга и Третью заставу. Только просил, чтобы я не делал того, что они делали. Мол, грех это огромный и никому не простится такое, потом что-то бредил, кричал, стонал, плакал. Ну я пулю не пожалел, чтобы не мучился, все рано не выжил бы он — живот ему здорово псы порвали, да и крови он потерял не мало. Похоронил даже. Знал бы я тогда, чем это все пахнет… — он замолк, скрипнув зубами и сжав пальцы на прикладе Сайги.

— Немо, ещё один вопрос, — обратился к нему Эру, после минутного молчания. — Помнишь ночь в Норке? Когда мы на бюреров наткнулись. Как это ты их так лихо? Может скажешь, что не разговаривал с ними?

— Не скажу. Разговаривал. Только сложного в этом ничего. Нужно немного мозгами шевелить, а не сразу стрельбу открывать, как предпочитают большинство сталкеров. Бюреры телепаты. Пожалуй, лучшие в Зоне, после контроллера. А кроме этого телекинетики. То есть могут и мысли читать, и предметы взглядом двигать — вспомните как они Каля чуть по стене не размазали. А теперь представьте, что думает каждый сталкер, увидев стайку бюреров? Правильно — стреляем во все что движется, а там посмотрим. А ведь бюреры все его мысли как фильм видят. Ну и реагируют соответственно. Нужно о чем-то нейтральном подумать, я обычно представляю, как бюреры уходят своей дорогой, лопать чего-нибудь там подальше от меня. Срабатывает каждый раз.

— А зачем ты тогда в позу вставал и руки вверх тянул?

— Старался стать похожим на них — невысоким и широким. А поднятие рук вверх — это их условный сигнал, мол, говорить будем. Обычно при встрече двух групп бюреров разговаривают между собой вожаки. Потом либо дерутся до смерти, либо, что чаще бывают, расходятся с миром. Вот я и перенял у них эту хорошую традицию — расходиться с миром, если возможно. Все, надоели, ходу лучше добавьте!

Он быстро скользил в предутренних сумерках, умело петляя между аномалиями, совершенно неслышно проходя сквозь кусты, так что любой увидевший его со стороны, подумал бы, что встретил страшного, человекообразного мутанта. И только три человека во всей Зоне знали все его секреты! Перун чувствовал, что от этого знания его чуть не раздувает от счастья, подобно воздушному шару.

„Интересно, а Бармену, Генералу и ученым он рассказывал о себе? Как он попал сюда, как стал таким? Уж Чегевару наверняка не рассказал. Эх, Немо-Немо! Побольше бы людей вроде тебя в Зону. Может и жизнь здесь чуть лучше стала бы. Пусть и не легче, но все равно лучше!“ — размышлял про себя сталкер, поглядывая в затылок вожака.

Теперь он знал, что старше его на целых три года. Но все равно, чувствовал, что тот старше, сильнее, умнее, а следовательно только он имеет право быть лидером отряда. Даже не только и не столько из-за этого. Немо был не только умнее, но и просто лучше. Что значит лучше, Перун не мог понять, но чувствовал это каким-то чутьем, которое люди, вопреки словам Немо, всё же не потеряли, оторвавшись от природы.

— Уже недалеко осталось. Теперь если кто-то хоть слово скажет — голову собственноручно оторву к чертовой матери, — почти неслышно сообщил Немо, остановившись за последним кустом рощицы, на опушке которой ночевали.

Сталкеры поверили. Оторвать не оторвет, но врезать Перуну или Эрудиту действительно может так, что лечиться потом придется долго.

Перун поглядел по сторонам, пытаясь разглядеть трехэтажную обитель Торгаша. И только сейчас заметил, что не видит дальше, чем на шесть-восемь метров. Дальше все просто тонуло в пелене пока жидкого, но заметно густеющего тумана.

— Очень удачная погода, — прошептал Эрудит так, чтобы только Немо услышал его. — И видимость отвратительная и звуки заглушены будут. Как ты думаешь, какие шансы у нас? Хотя бы примерно?

— Шансы? А какие могут быть шансы у горстки идиотов, вчетвером решивших взять здание, в котором засело минимум в десять раз больше вооруженных до зубов бойцов? Прикинул? Вот тебе и наши примерные шансы.

— Ох, хреново-то как, мать-перемать! Слушай, так какого же черта мы премся на убой? Давай по-быстрому наведаемся в Бар, ты договоришься с Барменом, он даст задание каким-нибудь лихим сталкерам помочь нам. Ну и патронов заодно наберешь. Ведь понадобится-то на все это буквально два-три дня, никак не больше! Зато потом как нагрянем…

— В совершенно пустое гнездо, — перебил его Немо. — Ты сам-то как думаешь, будет ли Торгаш сидеть и ждать гостей, как крыса в ловушке? Я боюсь, что он уже мог перебраться куда-нибудь после того, как Боец не вышел на связь. Думаю, Торгаш не мог не предусмотреть такого варианта, и связывались они регулярно. Были бы у нас эти два-три дня! Тогда бы все было куда проще. На штурм бы пошли как минимум сотня отборных долговцев, десятка три вольных сталкеров и взвода два-три десантников на БТРах. Или ещё проще — перемешали бы ту лабораторию с минометов и Градов и даже подходить не пришлось бы. Так разве что, убедиться, что никто не выжил. Только вот нет у нас этих дней, — Немо резко выдохнул и вышел из-за кустов.

— Немо, а БТРы и Грады-то откуда? И десантники? Ты не врешь? — обалдело спросил Перун, безоговорочно веря каждому его слову.

— Есть знакомый генерал. Настоящий, не тот, что Долгом руководит, — шептал тот, быстро, но аккуратно шагая. — Тогда он ещё полковником был, когда на инспекцию застав приехал, года два назад. А вместо этого нарушил все инструкции и приперся в Бар, на бронетранспортере, с поддержкой в отделение десантников. Только мирно все, оружие ещё на входе в Бар сложили. А сам подошел к Бармену и чисто по-человечески все рассказал. У него дочь сильно болела. Подозрение было на рак головного мозга. Он все клиники оббежал, но ни одна не давала хоть каких-то гарантий, слишком сложная операция. Ну он тогда к ученым обратился, с Янтаря. Те говорят — может быть и получится что-то, мы подобные опыты проводили с мутантами и обезьянами, при облучении специальным полем. Но для создания мощного поля нужна Душа, Золотая рыбка и Вспышка, а достать их очччень не просто. Редкие они. И время уже поджимало, тем более что на проверку застав у него всего четыре дня было. Подробностей я не знаю, в медицине не настолько разбираюсь. Но вот нужны они для операции и хоть ты тресни. Одним словом обратился он к Бармену с просьбой достать эти артефакты как можно скорее. Само собой, у него на руках их тогда не было, а ждать несколько месяцев пока появятся — время не позволяло. Ну он и посоветовал ко мне обратиться, тем более я как раз через день должен был за припасами прийти. Встретились мы с воякой этим. Поговорили. Что только он не обещал — деньги, оружие, припасы, аппаратуру, если сумею за два дня отыскать артефакты эти и принести ему. Или хотя бы сказать, где можно наверняка сыскать их, готов был дополнительно нанять десяток-другой сталкеров вольных, чтобы они сами их отыскали и доставили. Расспросил я его поподробнее, зачем они ему понадобились. Выслушал. Сказал через два дня утром в Баре меня ждать и ушел. Золотая рыбка у меня тогда в одной из берлог лежала. Я собирался кой-какой опыт поставить, да руки никак не доходили. Вспышку я тоже знал где найти — в подземельях Агропрома, если совсем уж нагло между Электрами ползать, добыть её можно и знает об этом мало кто. А вот с Душой повозиться пришлось. Я на Радары за нею ходил. Бронежилет армейский у Бармена специально взял. Нашел, на Малой пустоши, между невысокими скалами, чуть не доходя до самой лаборатории с Выжигателем. Ладно пока туда шел, тихо положил отряд из троих монолитовцев. А вот обратно с боем прорывался. На меня свора псов слепых кинулась. Штук семьдесят, не меньше. С Винтореза в одиночку от такой стаи не отбиться. Ну я артефакт в рюкзак, ноги в руки и линять оттуда. И только с Малой пустоши вылетаю, а навстречу отряд Монолита. Бойцов пятнадцать. И огонь со всех стволов. Ну все, думаю, добегался сталкер Немо. Отправил полковник на убой, хоть может и не желал этого. И как раз тут смотрю — а между скалами щель какая-то. Кинулся туда, хуже-то все равно уж не было бы. Броню скинуть пришлось, тем более, что она и так спасла меня от пули из Чейзера в грудь, но пролез в щель, где и кошке тяжело пришлось бы. Тут слышу, за спиной ругань и лай, а потом визги и вопли. Встретились, значит, псы с монолитовцами. Не стал я смотреть как дальше у них пойдет, а поскорее в Бар, тем более что добираться ещё чуть ли не день пришлось, а время уже поджимало. Заваливаюсь я к Бармену, на груди камуфляж порван об камни, синяк размером в два кулака, от выстрела в броню почти в упор, руки в крови, пока между скалами протискивался кожу чуть ли не до кости содрал. Со злости чуть рюкзаком с артефактами полковнику по роже не въехал. Сдержался, отдал спокойно и уходить собрался. Тот кинулся следом, схватил, обнимает. Потом отошел и деловито спрашивает, мол сколько должен и чего я за услугу свою хочу. Вот тут я второй раз едва сдержался, чтобы не врезать, уже прикладом. Шкуру кое-как унес, спасая дочку его, а он все деньгами оценивать норовит. Извинился он, долго молчал. Потом назвал имя свое, должность, адрес и телефон. Пообещал в любое время сделать все, что я только ему скажу. И ушел. Спустя пару месяцев уже через Бармена привет передавал и ещё раз благодарил, рассказывал, что дочку ученые успешно прооперировали. Напоминал ещё раз, чтобы обращался какая бы помощь не понадобилась. Так что думаю пару Градов сможет достать, если попрошу. Правильным мужиком он мне показался. Настоящим офицером. Всё. Заткнулись. Тишина. Триста метров, — Немо ещё раз обернулся, оглядывая свой отряд и заскользил вперед.

Через пару минут Перун с трудом различил в тумане силуэт здания в сотне метров от сталкеров.

Люба догнала Немо и молча коснулась его плеча. Тот посмотрел на неё, сдвинул брови, будто спрашивая что случилось. Девушка мотнула головой в сторону лаборатории и показала ему семь выставленных пальцев. Немо кивнул и одними губами произнес: „Ясно. Спасибо“. И опустился на живот, продолжив движение таким способом, словно опасаясь, что в пять часов утра кому-то может приспичить выглянуть в окно, чтобы полюбоваться на спящую Зону. Однако остальные сталкеры проделали то же самое, без малейшего желания спорить с вожаком. Ещё несколько минут прошло и они разглядели тёмные пятна окон на сером фоне стены. И приокрытая дверь, слабая, разболтанная, но явно часто открываемая и закрываемая.

„Сколько же их там! — с ужасом подумал Перун. — Люба почувствовала семерых. Но она-то чувствует только тех, кто не спит. Если семь человек караулят базу в такую рань, то спит там никак не меньше полусотни бойцов! Перун нас помилуй, в какую же мы авантюру ввязались! Перун, лучше пусть я здесь останусь сегодня! Пусть мы с Эрудитом поляжем, но помоги Любе и Немо убраться отсюда! Такие как они не должны погибать в этом проклятом месте! Они жить должны. Спаси их, Перун, об одном лишь тебя молю!“

До дверей оставалось не больше пяти метров. Немо снова обернулся к Любе. Та почувствовала его взгляд и жестами ткнула в дверь, показывая два пальца, и ещё раз ткнула в разные углы дверей. Немо кивнул, очень медленно поднялся, вытягивая из ножен клинок, и пару раз глубоко вздохнул. И только после этого направился к двери. Неспешно, как казалось Перуну, без единого звука и так же неизбежно и страшно, как ледник, надвигающийся на зеленые поля при наступлении ледникового периода.

Возле самой двери он на секунду замер. Затем последовал молниеносный прыжок. Сталкеры увидели как Немо распахнул дверь и словно жутковатая тень в густом тумане влетел в здание. Там он быстро отмахнулся от кого-то рукой с ножом и сделал резкий выпад, будто кидая что-то вперед. Затем высунулся и махнул им рукой. Стараясь не шуметь, они нырнули следом. Возле самой двери в расплывающейся луже крови лежал парень с перерубленным горлом, а впереди по коридору, метрах в пяти от первого, лежал парень, из лба которого Немо как раз вытягивал нож. Даже не тратя времени на стирание крови с клинка, он сунул его в ножны и перехватив карабин двинул по коридору, в сопровождении своей группы. Они миновали одну дверь, ведущую в пустую комнату и вторую, когда Люба ткнула пальцем в спину Немо. Жестом показала вперед по коридору, резко уходящему вправо и выставила указательный палец. Сталкер поднял руку, приказывая остальным остановиться и пошел вперед один. И завернув за угол действительно увидел в семи метрах от себя крепкого парня с ручным пулеметом, повернувшегося к нему спиной. Немо медленно, выверяя каждое движение мышц, начал подкрадываться к нему, беря Сайгу как дубину, готовясь просто проломить противнику череп. Перун нарушивший приказ и шедший следом за ним, чтобы в случае чего прикрыть, ещё раз поразился. Немо словно тёк по коридору, пол которого почему-то устилали мелкие камешки, и ни один камень не подумал даже сдвинуться с места, под его ногами, не говоря уж про то, чтобы издать какой-то звук.

До врага оставалось три или четыре метра. Немо точно знал, как лучше сделать следующий шаг, куда поставить ногу и, наконец, как и куда ударить противника, чтобы он умер мгновенно, не издав ни звука. Противник по прежнему стоял к нему спиной, иногда почесывая место чуть ниже спины. И вдруг где-то неподалеку от здания злобно завыл слепой пес. Часовой вздрогнул от неожиданности и инстинктивно обернулся. Долю секунды они смотрели друг на друга молча и пытаясь за это время решить, как лучше поступить. Затем враг вскинул пулемет, с которого промахнуться на такой дистанции не смог бы и слепо-глухо-немой паралитик. Времени чтобы достать и метнуть нож просто не оставалось. Сайга чуть дернулась и оглушительно бабахнула, выбрасывая пулю в лицо часового.

Перуну показалось, что сейчас стены здания просто рухнут, разрушенные таким грохотом, расколовшим тишину раннего утра. Он успел увидеть, как нос часового исчез в жутковатом красном отверстии, из которого маленьким фонтанчиком выплеснулась кровь, разбрызгавшаяся по полу и стенам.

— Твою мать! Уходим! — Немо развернулся и бросился назад. — Чего встал, балбес? Пулю захотел что ли? Валим пока живы!

На ходу он рванул остолбеневшего Перуна за плечо, разворачивая и показывая своим примером направление бегства.

Вылетев из здания, Немо мгновение оглядывался по сторонам и рявкнув: „За мной!“ рванул вперед, надеясь раствориться в тумане.

— Люба, Перун, за мной! Эрудит, прикрой с тыла! Двигаемся, мать вашу!

— Уууууххххх, мать-перемать, — услышал он сдавленный вздох сзади.

Рывком развернувшись он увидел Эру, сломавшегося в поясе и бухнувшегося на колени, зажимая быстро разрастающееся красное пятно на животе.

Немо понадобилась всего секунда, чтобы вскинуть Сайгу, выпустить пулю в горло стрелка, виднеющемуся в окне второго этажа, подлететь к Эрудиту, взвалить его на плечо и раствориться в тумане, следуя за оказавшейся впереди Любой.

Чуть больше чем за минуту они оказались примерно в двухстах метрах от убежища Торгаша. Там Немо остановился, нагнувшись поставил шатающегося сталкера на ноги и несколько раз тяжело вздохнул.

— Как ты? — подлетел Перун к раненному.

— Знаешь, чего-то как-то не очень. Наверное, из-за резко повысившегося содержания свинца в организме, — выдавил Эру.

— Далеко я тебя не утащу, — признался Немо. — Что-то уработали меня за последние дни хорошо. Идти сможешь, если помогу?

— А альтернатива есть? Значит смогу!

Легендарный сталкер перекинул его руку через плечо и быстро, насколько позволял болтающийся на нем Эрудит, зашагал прочь, слыша за спиной крики, грохот выстрелов и свист пуль, выпущенных, впрочем, почти наугад.

— Немо, ты куда? — пятясь следом за Немо, надеясь разглядеть врага в тумане раньше, чем тот успеет выстрелить, спросил Перун. — Роща за которой мы ночевали намного правее!

— Само собой. Они же понимают, что мы туда отступать будем. Так что заткнись и двигай ногами! — прошипел Немо.

— Немо, оставь меня здесь, — вдруг прошептал Эру. — Со мной не оторветесь.

— Заткнись, урод, а то и правда брошу…

— Я серьёзно! Немного отлежусь где-нибудь в сторонке, перебинтуюсь и уползу куда-нибудь подальше. Пуля навылет прошла, может и выкарабкаюсь, тогда встретимся в Баре.

— Свалился же на мою голову! Ну какого же черта ты привязался? Сразу бы и топал в Бар! Говорил же тебе, олуху, оставайся!

— Не смог, — тяжело дыша выдавил Эру. — Помнишь, ты сказал, что это не моя война?

— Ну сказал! И чего?

— А то, что я эту войну начал пораньше, чем ты…

— То есть? — стараясь сосредоточиться на дороге и противниках сзади, спросил Немо.

— Три года назад меня ещё не звали сталкером Эрудитом. Тогда я был майором милиции Суховым. И попалось мне расследовать одно дело. Один ублюдок… короче… семерых мальчишек и девчонок от шести до одиннадцати изнасиловал. А суд… оправдал… — задыхаясь от боли и усталости цедил Эру. — У него папаша где-то высоко сидел. Я тогда не выдержал. Прямо возле здания суда три пули… из табельного всадил. Две в грудь и одну в голову. Потом уж сюда, решил, что хоть здесь… не достанут. И не достали… Так что мы тут вместе… в одном строю…

Несколько минут Немо молча тащил сталкера, не зная как отреагировать на такое откровение. Да и пули свистящие то где-то далеко, то совсем близко, не настраивали на дружескую беседу. Молчание снова нарушил Эрудит.

— Знаешь, я ведь тогда тоже человеком был, — едва с трудом делая крохотные шаги, тратя всю силу, лишь бы удержаться на ногах, признался он. — Вроде тебя. В Зоне уже превратился в такого… Ну не знал я, что можно и здесь человеком оставаться! Не знал! — почти закричал он в ухо Немо, словно тот обвинял его в потере человечности. — Я-то думал, что никто в Зоне не смог бы. Потому и не хотел я верить, что ты человек. Ведь если ты смог остаться им, значит и я сумел бы. Чего же ты мне тогда не встретился? Три года назад? Но ты смог. Один, сопляком совсем. Среди зверья, дикого и человеческого. А вот я стал таким, какими были все. Ты сильнее оказался. Завидую я тебе. И Штыку, Фашисту, Москиту и Калю завидую. Они хоть уйти сумели по-человечески, — жалобно бормотал он, волоча винтовку по земле, не в силах закинуть на плечо.

— Да когда же ты уже заткнешься? — простонал Немо, обходя ровный штабель строительных плит, когда-то уложенных неподалеку от лаборатории, возможно имея в планах построить ещё одно здание.

Вз-вз-вз-вз-вз!

Совсем рядом просвистели пущенные широким веером пули.

— Ааай! — раздался чуть впереди вскрик.

Немо разглядел сквозь заметно поредевший туман Любу, упавшую на спину, обхватив руками простреленную левую ногу.

— Ну что же это такое-то, ммммать вашу! — остервенело прошептал сталкер. — Перун! Помоги двигаться Эрудиту, — подождав секунду, пока парень перехватит раненного, он подскочил к девушке, подхватил на руки и приказал. — Вперед! Кто не хочет пулю в лоб получить — вперед!

— Немо, теперь точно нам всем хана, — крикнул Эру. — Они хоть и медленно двигаются, по детекторам, но точно быстрее, чем мы. Вместе останемся — конец всем. А если меня оставите, тогда хоть какой-то шанс появится. И меня могут не заметить, и вы скорости прибавите.

Тот остановился, пытаясь за секунду принять правильное решение, до боли закусывая губу.

— Я серьезно, вам легче будет. А я перебинтуюсь, полежу немного и постараюсь выбраться отсюда. Только вы сразу в сторону возьмите. Чтобы они за вами пошли, мимо меня.

— Прости, — глядя ему в глаза, произнес Немо. — Прости, что не сумел довести до Бара. Ты… того… постарайся выжить. И ещё раз прости за все.

— За что прощать, олух? — как-то отечески, впервые почувствовав, что разговаривает с парнем, который почти годится ему в сыновья, улыбнулся Эру. — За то, что ты два года назад на Армейских складах мою шкуру спас? Двигайте, давайте, отсюда, — и тише добавил, — ты постарайся, чтобы хоть кто-то дошел. Ладно?

Немо нервно кивнул, и, проследив, как Перун аккуратно усадил раненного под прикрытием плит, сорвался почти на бег, словно не нес на руках раненную девушку.

— Они уже близко совсем, — морщась от боли, сообщила она через несколько секунд. — Меньше двухсот метров. И много их. Очень. Не меньше сорока, кажется.

— Эхххх, зачем же я втравил вас в это дело? Почему не пошел как всегда, один? — пробормотал Немо. — Теперь, чувствую, все. Не уйти никак. Прощайте, если не успею потом сказать.

И вдруг, словно опровергая его слова, где-то за спиной застрочила винтовка. Послышались вопли раненных и просто не ожидавших атаки.

— Ну что ж ты не удержался-то, Эрудит? — вдруг понял все Немо. — Перебинтоваться и отлежаться, мать твою! Он же сам говорил, что последний бинт отдал! Как я не понял?

— Значит тоже решил человеком уйти, — подрагивающим голосом, с жалкой улыбкой пояснил Перун. — Спасибо ему.

— Спасибо. И давай ходу добавим, чтобы не зря он уходил, — Немо резко взял в сторону, на ходу спрашивая. — Перун, если что сможешь девчонку до рощи дотащить? Там им тяжелее будет, чем здесь, в чистом поле.

— А ты?

— Меня Эру попросил дойти. А последнюю просьбу надо исполнять.

— Он не тебя попросил. Нас. Поэтому я тоже пойду.

— И я, — едва слышно пискнула Люба, зажимая губу от боли. — Я тоже с вами. За Бойца. И за то, что он сделал.

— Вы сдурели? Мне и одному-то тяжело будет до Торгаша добраться. А вы же только мешать будете. И вообще, кто… — он вдруг замолчал, даже немного сбавив легкий бег до шага.

Стрельба за спиной прекратилась. Перун посмотрел в глаза Немо и убито кивнул.

— Плюс четыре минуты нам. Минус жизнь Эрудиту, — сдавленно сообщил Немо. — Нет, после этого я не могу обмануть его и предать. Я должен дойти!

— Значит пошли! — вдруг предложила девушка. — Сейчас же!

— Это самоубийство, — спокойно перебил Немо, снова переходя на тяжелый бег. — Нас всего трое, у меня нет патронов, ты ранена, на хвосте висят чуть ли не полсотни врагов. Авантюра. Бессмысленная.

— Именно, — неожиданно согласился с Любой Перун. — А может как раз на такую авантюру они не рассчитывали? Ведь если сейчас человек сорок бежит за нами, значит на базе почти никого не осталось. Торгаш, само собой, в погоне не стал участвовать. Сидит, дрожит где-нибудь в подвале. И уж точно они не ожидают, что мы будем атаковать их, когда самим нужно шкуры спасать.

— Вы оба осознаете, что это верное самоубийство? И точно готовы пойти на это? — Немо почти остановился, поспешно что-то обдумывая.

Перун и Люба ответили одновременно.

— Готова!

— Я — да!

— Идиоты! — не сдержался Немо.

— Но ведь сам ты тоже идешь!

— Я это другое. Мне можно. Блин, какая же провальная авантюра! Но лучше так сдохнуть, чем… Короче, Перун, не отставай! Бежать придется много и быстро! Отстанешь — ждать не буду. Надо оббежать здание и зайти с тыла. Оттуда они точно не ожидают атаки. Да и само здание закроет нас от погони, они не сразу сориентируются куда мы делись. Только сперва нужно бы как-то задержать этих умников. Гранаты есть?

— Нету. Рюкзак вообще почти пустой, — Перун на ходу дернул плечами, в рюкзаке что-то звякнуло.

— Чего это у тебя там?

— Да Бритвы те подобрал. Помнишь, ты сказал, чтобы не брал? Дурак, не послушался, — виновато и грустно улыбнулся Перун.

— Бритвы? Тааак… — протянул Немо. — Давай их сюда. Хватай Любу двигайтесь пока прямо. Эххх, некстати туман рассеивается! Нам бы ещё хотя бы десяток минут…

Он схватил артефакты и отстал от спутников. Правда через две-три минуты уже нагнал их.

— Думаю ещё минуты три в запасе, — загадочно объявил он, перехватывая Любу с рук Перуна.

— Опять догоняют. Метров двести пятьдесят.

— В отрыв! — Перун с трудом не отставал от Немо, будто бы руки не оттягивала раненная девушка, пот не промочил всю куртку, а кровь из потревоженной раны — левый рукав, и так основательно пропитанный ею.

Туман ещё не рассеялся настолько, чтобы погоня смогла их увидеть, но до этого оставалось совсем мало времени. Лучи поднявшегося солнца безжалостно выжигали влагу из воздуха и видимость уже была не пять-шесть метров, а минимум раз в десять больше. Но сбиться погоня не смогла бы, благодаря хорошо видимым следам на помятой траве.

Не прошло и минуты, как сталкеры услышали перепуганные вопли и завывания. От неожиданности преследователи высадили в стену тумана не меньше чем по магазину патронов, прежде чем разобрались в чем дело.

— Минус три-четыре ноги, я думаю, — подмигнул Немо отряду. — Хорошая вещь грамотно поставленная Бритва. Не хуже растяжки бывает. Молодец, Перун, не зря с собой эту ерунду таскал.

Несколько минут бежали молча. Здание уже осталось где-то слева, примерно в ста семидесяти — двухстах метрах.

— Опять чую их. Не больше двухсот метров, — доложила Люба. — Но как они боятся! Они действительно боятся тебя, Немо!

— Нас. Скорее уж они боятся нас.

— Кто из нас читает их мысли? — на бледном, мокром от пота, лице девушки улыбка смотрелась как-то странно. — Они знают, кто нас ведет. Нет, не имя. Но о том, что среди нас есть человек вроде тебя они знают. И очень, очень боятся. Хотя и понимают, что их намного больше. А Эру молодец, — она вдруг шмыгнула носом. — Их уже не сорок два. Тридцать четыре всего.

Немо не ответил. Он бежал, бежал едва успевая оббегать попадающиеся на пути аномалии, бежал не тратя ни секунды, чтобы смахнуть пот и протереть глаза, которые уже не просто щипало от него, а кололо до боли. Дыхание становилось все тяжелее и прерывистее, шаги все короче и неустойчивее.

— Перун… — прохрипел он. — Помогай… Тащи девчонку…

Тот уже давно ждал этого приказа, и за полторы секунды Люба перекочевала на его руки. Бег возобновился, хотя бежать со скоростью Немо Перун никак не мог.

— Сто пятьдесят метров, — сообщила девушка, клацнув зубами от резкого прыжка Перуна.

— Ещё минуты две-три и они нас увидят. Тогда будут стрелять не наугад, — Немо, наконец, протер лицо рукавом куртки и почувствовал себя чуть лучше. — Бежим сколько сможем…

— Сто двадцать, — объявила Люба.

— Немо, возьми её, — Перун взмок и выдохся куда быстрее, чем Немо. Все-таки годы тренировок за спиной имел лишь один из них. — Я постараюсь ещё хоть несколько минут выиграть. Живым они меня не возьмут. А вот я, надеюсь, с полдесятка прихвачу.

— Иди… Идиот! — слова скрежетнули по высохшему горлу, словно наждак по листу железа.

— Меня оставьте… — вдруг произнесла девушка.

— Да ты чего, — от страха и возмущения Перун даже прибавил скорости, чуть обгоняя Немо. Правда выдержать такого бега с нагрузкой долго не смог. — Тебя не оставлю! Ни за что…

— Немо, оставьте меня! Я смогу задерживать их дольше. Вы успеете…

— Немо, да не слушай ты её! Что она ерунду-то… говорит? — задыхаясь возмутился сталкер.

Несколько секунд Немо молчал. Он просто бежал вперед, по привычке чувствуя, что до цели осталось каких-то сто метров по прямой и метров четыреста-пятьсот по окружности, как бежали они. Однако в его голове мгновенно оценивались, взвешивались и отбрасывались любые возможные варианты.

„Идем втроем — догоняют за три-пять минут. Короткий бой. Погибает треть их и мы. Отпадает. Остаюсь я. Остальных они догоняют за семь-восемь минут, Перун не сможет быстро нести раненную. Погибает треть их и мы. Не то. Остается Перун. Нас догоняют за четыре-пять минут, я сам едва бегу, а ещё и девчонку тащить придется. Погибает половина их и мы. Не пойдет. Остается Люба… Погибает она и четверть или треть врага. Мы выигрываем три-четыре минуты. Успеваем добежать, потому что бежим налегке. И остается мааааленький шанс добраться до Торгаша…“

— Прости, Люба, но это единственный вариант, — уже давно перейдя на легкий бег, посмотрел он в её лицо. — Если ты готова…

— Да ты что несешь, Немо? Я же говорю, меня оставь! Вы с ней должны дойти! Ты обязан вынести её отсюда! Она не должна погибать, паскуда ты распроклятый!

— А ты-то чего так обо мне печешься? — вдруг огрызнулась она. — Или ты думал, что если мы выберемся из Зоны, то будем вместе? Купим домик, заведем корову и десяток детей, чтобы я до конца жизни копалась в навозе и стирала пеленки толпе спиногрызов? Размечтался! Ты мне не пара, неужели, не понял этого до сих пор?

Перун остановился, словно врезался в невидимое дерево и пару раз попытался проглотить воздух широко распахнутым ртом, но не сумел протолкнуть его в легкие.

— Оставь меня, идиот, я кому сказала? — рявкнула Люба, отдергивая от него руки, едва коснувшись земли.

— Перун, давай по прямой, — скомандовал Немо, поражаясь жестокости девушки. — Осторожнее будь. Я сейчас.

Тот побежал вперед, болтаясь из стороны в сторону, будто преодолевая шквальный ветер, дувший то с одной стороны, то с другой.

— Вообще-то, ты… — бросил Немо в лицо слепой девушке и вдруг умолк. Она не могла плакать. Но при взгляде в её лицо, пусть даже и закрытое скосившимися от бега очками, он сам с трудом удержался от слез. Её губы дрожали, подбородок дергался, а руки сцепились в замок, сдавливая пальцы с такой силой, что из-под вонзившихся в плоть ногтей показалась кровь. — Спасибо, — сдавленно прошептал он. — Спасибо, что ты так… Ему легче будет, поверь, легче. Вот, СВУ конечно вещь хорошая, но не для малой дистанции, — он вдруг сорвал с плеча и протянул ей Сайгу. Затем вывернул карманы куртки и добавил к оружию три обоймы патронов. — Меня она много раз выручала. Надеюсь, и тебе хоть немного поможет. Спасибо тебе за все. Извини, что все так вышло. Я правда хотел, чтобы вы с Перуном ушли из Зоны. Жаль, что не получилось.

— Ты не говори ему, — хрипло попросила девушка, с трудом протискивая слова через сжатое спазмом горло. — Никогда не говори то, что понял. Ведь я хочу быть с ним. Он хороший. Просто по-другому никак. Иди. Они близко…

Немо бросился вперед, с трудом подавляя желание завыть. Завыть во все горло, чтобы рев прорвал гортань и сами легкие не выдержали и взорвались, разрывая грудную клетку, разбрасывая осколки ребер, чтобы от рева падали замертво все подонки, решившие, что ради денег можно зайти как угодно далеко, а окрестные мутанты просто разбегались подальше и долгие годы не решались приблизиться к этому месту, где живет такое страшное существо, как человек.

Перуна он догнал уже через минуту. На бегу привычно выровнял дыхание. Теперь, когда руки не оттягивала Люба, а за спиной не висела Сайга, бежать стало легче. Ушла истеричность, злость, обида, виноватость. Все это сменилось спокойным, холодным разумом, который привык просчитывать все наперед до секунд, и даже не видеть в людях людей. Лишь пешки, десятком которых можно пожертвовать, лишь бы добраться до вражеского короля и поставить ему мат.

Почти рассеявшийся туман все ещё позволял оставаться невидимым в двух сотнях метров от врага. И он же приглушил выстрелы. Сперва бабахала СВУ. Однако она быстро затерялась в перестрелке, которую начали три десятка различных автоматов, винтовок и винчестеров. Затем из общей какофонии выделились раскатистые выстрелы из Сайги. По подсчету Немо, СВУ сделала не меньше десятка выстрелов, а Сайга ещё больше, прежде чем абсолютно перепуганная и истеричная пальба заставила её замолкнуть.

„Спасибо тебе, Люба, — голова кружилась от усталости и вины. — Прости меня, что… Нет! К черту!“

— Перун, не отставай! — зло заорал Немо. — Пулю от этих захотел, что ли?

— А хоть и пулю! Плевать теперь! — взорвался тот, перехватывая винтовку и надеясь увидеть хоть кого-нибудь из врагов, выныривающих из тумана, чтобы можно было разрядить всю обойму в грудь, живот, голову врага. Сорвать всю злость, боль и горечь.

— Хрен тебе! Вот уже теперь точно, хрен тебе! Ты у меня дойдешь до конца и вернешься! Ты жить будешь, сволочь! Уйдешь домой с полными карманами бабок, как Медведь когда-то. Не сдохнешь ты теперь! Только поднажми давай, уже немного…

И действительно, до строения, уже отчетливо видимого в тумане, оставалось не больше ста метров. Однако Немо не приказал упасть и незаметно подбираться. Он просто ещё добавил скорости и несся к цели, едва касаясь влажной от росы травы.

Перун не запомнил, как они преодолели эту сотню метров. Ему показалось, что вот только они бежали по росе, вглядываясь в силуэт бывшей лаборатории, и уже через секунду бетонная стена приятно холодила пылающие щеки, а прохладный утренний воздух окончательно высушивал горло.

— Мать вашу, ну за что нам такая невезуха? — Немо до боли вцепился в волосы на затылке.

Только тут Перун расслышал беспокойные голоса, доносящиеся до сталкеров из ближайшего окна. Голос довольно большой группы людей, не меньше десяти человек.

— Теперь не успеть, — неожиданно равнодушно бросил Немо. — Оружия у меня нет, времени тоже. Да и неожиданности не будет. Эти ублюдки уже ждут нас. Никак не получится. Неужели все зря, а, Перун?

— Знаешь, Немо, — тоже абсолютно спокойным и ровным голосом произнес Перун. — А ведь те, кто дали тебе это прозвище — просто идиоты. Ты вовсе не никакой. Как раз наоборот. Ты ведь очень-очень добрый. И в то же время, наверное, во всем мире нет более жестокого человека, чем ты. Постарайся дойти. За всех. Пусть эта тварь сдохнет, чтобы все наши не умерли напрасно. Да поможет тебе Перун.

Немо смотрел как парень едва заметной согнутой тенью скользнул вдоль стены, выбирая самое удобное окно. Наконец одно из них показалось ему вполне подходящим. Он на секунду замер, прислушиваясь то ли к себе, то ли к тому, что творится в коридоре. Затем, даже не заглядывая в окно, выставил винтовку над головой и дал длинную очередь, едва водя стволом влево и вправо, стараясь накрыть весь коридор. Когда затвор клацнул, выкинув последнюю гильзу, он за мгновение сменил магазин, расправил спину и начал стрелять в коридор уже прицельно, отстегивая короткие очереди, посылая пули лишь наверняка, в неприкрытые броней лица ошалевших и перепугавшихся врагов.

— Ну что, — рявкнул он в окно и, эхо разнесло его слова по всем коридорам, — слабо тягаться с настоящим сталкером? Засели в норе, крысы, и считаете себя самыми умными? Выходите, схлестнемся и выясним, кто здесь кто!

От очереди, хлестнувшей в окно он очень удачно пригнулся и бросился прочь.

Немо выжидал. Десять секунд, тридцать, минута, полторы.

Меньше чем через две минуты следом за парнем выплеснулась волна врагов. Не меньше полутора десятков врагов выскакивали прямо в окна и бежали за ним, время от времени останавливаясь и отправляя очередь вдогонку. Немо, вовремя нырнувшего за угол и теперь наблюдавшего за всем оттуда, они в запале погони даже не заметили. Но видимо именно сегодня славянский бог грома, войны и воинов вперил взгляд в своего сына и берег его от вражьих пуль. А может сталкеру просто очень везло. Он петлял, падал, прыгал из стороны в сторону, но ни одна из пуль не настигла его. Враги бежали и стреляли, уходя все дальше и дальше от здания, Немо и его цели.

Теперь бесполезный и пустой рюкзак — к черту, на землю. Винторез аккуратно положил сверху, прикрыв краем рюкзака. Заветную связку гранат — за пазуху, пусть дожидается своего часа. Единственное оставшееся оружие, нож — как всегда на поясе, готовый в любую секунду вынырнуть из своего пристанища и хлебнуть вражеской крови.

Голова — работает на пределе способностей. Мышцы — отошли от усталости и снова медленно наливаются силой. Эмоций — никаких, кроме ярости, что может давать силу действовать, когда мышцы отказываются сделать хоть что-то.

Один легкий прыжок через подоконник и на бетонный пол приземлилась бесплотная и бесшумная тень, паж самой Смерти, готовый отправить к своей принцессе не одного и не двух врагов. Мысль, что нужно потратить десять-двенадцать секунд, сделать небольшой крюк и захватить что-нибудь из арсенала убитых Перуном врагов, пронеслась на окраине сознания. И тут же исчезла в небытие. Слишком много времени придется потерять.

Итак — никаких мыслей, что могут только помешать. Ведь каждый человек может почувствовать врага именно по взгляду, по мыслям. А сейчас это недопустимо, так как может стоить жизни. Немо мог позволить себе потерять жизнь. Но потерять её, не достигнув цели, к которой шел — нет.

За поворотом сталкер столкнулся лицом к лицу с крепким парнем лет двадцати семи.

Ствол винчестера взлетел, упираясь в грудь Немо и тут же ушел в сторону, сбитый страшным ударом ладони. Рот наемника раскрылся, чтобы закричать, поднимая тревогу и подзывая подмогу. Но из него вырвался лишь хрип, когда тычок пальцев сталкера пробил гортань. Парень выпучил глаза, пытаясь вдохнуть воздух, ещё не понимая что случилось, и шарахаясь назад, подсознательно стараясь убраться подальше от страшного врага. Тут же носок правого берца врезался ему в висок, пробивая череп в самом слабом месте и швыряя уже мертвое тело на пол.

Потратив на всю схватку не более полутора секунд, Немо не стал подбирать винчестер, а переступил через врага и поспешил дальше. Он плохо помнил расположение комнат и лестниц, потому что бывал здесь лишь четыре раза, причем в последний раз три с половиной года назад. Но откуда-то со второго этажа доносился спор и крики, на которые он сейчас и ориентировался.

Странно, но по дороге к лестнице он не встретил ни одного врага. Видимо остатки своего отряда Торгаш отправил в погоню за несчастным Перуном, оставив при себе лишь нескольких особо доверенных человек, с которыми сейчас и ругался.

Немо уже видел серую, бетонную, с обколовшимися краями грубых ступенек, лестницу, когда из бокового коридора выступил огромный, скорее похожий на медведя, чем на человека, мужчина.

Камуфляжная куртка обтягивала широченные плечи. Свободные рукава казались тесными для мощнейших предплечий и бугров мышц на руках, которые он скрестил на груди, свысока глядя на Немо. На плече висел простой, но абсолютно безотказный автомат Калашникова, а на поясе — ножны с огромным ножом, похожим на любимое оружие Рембо из одноименного фильма.

— Немо? — его голос, от которого, пожалуй, разбежалась бы стая кабанов, негромко прокатился под сводами здания.

— Зверь? — сталкер никогда не видел этого человека, но по описаниям Сивого представлял его именно таким.

— Ну что же, посмотрим, настолько ли ты крут, как о тебе рассказывают возле костров, — улыбка обезобразила и так не слишком привлекательное лицо, растянувшись от уха до уха. — Давнооооо мечтал это проверить!

Немо лишь кивнул, наблюдая, как противник неспешно снимает с плеча автомат, ставит его возле стены и с неприятным шуршанием вытягивает из ножен жуткий, с зазубринами на тыльной стороне, клинок.

Артефактный нож выскользнул бесшумно и незаметно для не натренированного глаза. Первой мыслью Немо было просто швырнуть нож во врага, как совсем недавно в снорка. Однако оценив скорость и собранность, с какими Зверь приближался к нему, быстро отказался, сообразив, что лишь напрасно выбросит оружие перед боем.

Зверь приблизился на полтора метра и замер, покачиваясь, перенося тяжесть тела с одной ноги на другую, неспешно, но безостановочно двигая плечами, не позволяя ни одной мышцы хоть на секунду остановиться и потерять готовность.

Немо стоял неподвижно, расслабив все тело, умея мгновенно привести его в боевое состояние. И он же первым атаковал, помня, что Зверь это далеко не единственная преграда на пути к Торгашу. Где-то совсем недалеко, в считанных сотнях метров, сталкеры уже добрались до Перуна и теперь поспешно возвращаются обратно.

Серия выверенных, надежных ударов уложилась буквально в секунду. Носком берца в голень, левый кулак в печень и выпад клинком в горло. Первый удар врезался в подставленную подошву, заставив Зверя едва заметно покачнуться, второй просто пролетел в сантиметре от его тела, чуть дернув за куртку, третий ушел в сторону, сбитый мощным ударом ребра ладони. И тут же Зверь сам пошел в атаку. Тычок левой рукой в лицо, удар коленом в пах и укол ножом в плечо. От ножа Немо легко ушел, чуть повернувшись и пропуская лезвие мимо, ногу он остановил легким ударом колена, а вот левый кулак не успел. Кровь из расплющенного носа залила весь подбородок и губы. На секунду отступив, Немо, не обращая внимания на боль, отер кровь рукавом. И тут же ушел в глухую защиту от шквала ударов.

Зверь явно не был простым сталкером. Немо сумел различить в его атаке приемы самбо, кикбоксинга, французского ножевого спарринга и даже несколько движений из самого опасного стиля карате — киу-ка-шинкая. Удары сыпались спереди, сверху, снизу и с боков. Часть Немо отбивал, часть принимал на кулаки и плечи, от части успевал уходить, иногда коротко контратакуя, никак не улучая момента, чтобы нанести всего один удар ножом.

Кроме разбитого носа Немо получил сильный удар в ухо, недовольно зазвеневшее от этого и на десяток секунд не желавшего слышать ничего кроме этого звона, легкую царапину ножом по предплечью и жуткий пинок в ребра, от которого они жалобно хрустнули и, кажется, не выдержали.

Зверь же пока отделался подбитым глазом, огромной шишкой во лбу и страшным крюком в печень, от которого отходил не менее полуминуты, едва успевая отбивать удары.

На десятки мелких ссадин и синяков ни один из дерущихся не обращал внимания.

— Ххххэк! — Зверь сделал очередной обманный удар, метясь левым кулаком в скулу и тут же атаковал выпадом ножа в грудь.

— Ннна! — ответил Немо, уходя от первого удара и принимая нож на нож.

Толстый, грубый, отлично заточенный клинок, легко перерубающий в умелых руках ветви толщиной в пол человеческой руки, встретившись с артефактным лезвием, тихо и даже жалобно скрипнул и упал на пол, перерубленный оружием сталкера.

Немо не упустил сотой части секунды, которую подарил ему ошарашено выпучивший глаза Зверь и тут же контратаковал пинком в колено сбоку, сразу же бросаясь вперед, метясь плечом в грудь врага.

Колено чуть слышно, влажно хрустнуло, а от второго удара противник отлетел назад, грузно врезаясь в стену.

Закрепляя успех сталкер кинулся вперед, направляя молниеносный удар клинком в сердце. Однако тот резко присел и клинок просто вонзился в кирпичную кладку, уходя почти по самую рукоять, от слишком сильного удара. Зверь тоже не упустил выгодного момента. Удар развернутой ладонью в солнечное сплетение остановил атаку Немо, а затем враг просто вцепился ему в куртку и с размаха швырнул в стену.

Одинокий снайпер почувствовал боль в содранных сквозь порванный камуфляж лопатках и попытался собрать избитое, измученное и усталое тело для хоть одного броска. Но не успел. Противник оказался рядом и, схватив за шею и штаны, просто вышвырнул в другую комнату, совсем маленькую, должно быть использовавшуюся раньше в качестве кладовой или крошечной спальни на две кровати и пару тумбочек.

Немо медленно стек по стене, заляпанной кровью из рассеченной кожи на затылке. Зверь несся к нему, торопясь добить противника, оказавшегося настолько живучим и сильным. Ни в Зоне, ни до неё, он не встречал врага, способного драться с ним на равных. Все предыдущие противники уступали ему в силе, скорости, умении и главное — воле к победе. Но не этот сумасшедший сталкер. Уступая на двадцать пять сантиметров роста, сорок килограмм веса, он превосходил Зверя лишь в одном — какой-то нечеловеческой ярости, готовности зайти как угодно далеко, лишь бы добраться до горла врага.

Сталкеру же казалось, что противник не бежит, а неспешно идет к нему, смакуя каждый шаг. И только благодаря мощнейшему выбросу адреналина, заставляющего весь мир замедлиться в десятки раз, он успевал оценить ситуацию и выбрать единственно верный удар.

Телохранитель Торгаша был всего в полуметре, когда он резко вскочил на ноги, выкидывая вперед развернутую ладонь, со сбитыми костяшками и содранной тыльной частью. Твердые пальцы врезались в живот справа, донося удар до самой печени и заставляя противника на мгновение оцепенеть от боли. Затем молниеносный перехват за куртку на груди, рывок вверх и прыжок вперед, в который Немо вложил весь вес и всю силу ног, отталкиваясь ими от стены, об которую мгновение назад его пытался размазать враг.

Мышцы всего тела завопили от недопустимой перегрузки. Однако силы рук хватило, чтобы приподнять врага на четверть метра от пола, а мощь ног позволила впечатать врага в стену.

На долю секунды они замерли, недоверчиво глядя друг на друга. Немо все также держал его поднятым от пола, прижимая к стене, а Зверь пытался дотянуться до его горла, но не мог и пошевельнуться от дикой боли.

Затем Немо медленно разжал руки, позволяя противнику сползти по стене с жутким, бьющим по нервам чавканьем и хрустом, будто тупой топор перерубает молодые, сочные ветки. Когда его ноги коснулись пола, Зверь ещё сумел простоять примерно две секунды, прежде чем рухнуть на пол вниз лицом. Стена за ним оказалась залита кровью, куртка превратилась в окровавленные лохмотья, а рассеченные на спине ребра выставляли напоказ жутковатого цвета легкие.

„Кровавый орел“, — вспомнил Немо самый страшный вид смертной казни викингов, глядя на центнеровое тело.

Затем скользнул взглядом по семисантиметровому острию артефактного клинка, прошедшего сквозь кирпичную кладку, словно сквозь пенопласт, и торчавшего теперь из окровавленной стены, и бросился вперед. Не останавливаясь он схватил оставленный Зверем автомат и взвился по лестнице.

Стремительно, но не издавая ни одного звука, он подобрался к дверному проему, из-за которого доносилась визгливая ругань и недовольные, хмурые голоса десятка людей. На несколько секунд Немо замер, привалившись к стене, подслушивая разговор и приходя в себя после схватки со Зверем.

— Какого хрена я вас держу, выродки тупые! На хрена мне нужна полусотня идиотов, вроде вас, если компания каких-то уродов смогла подобраться к самому моему логову! Их в десять раз меньше, чем вас, убогие скоты, но вы не сумели остановить их! Попробуй теперь узнай, где их носит! Может те придурки, которых я отправил за ними и перебили их, а может они снова улизнули и теперь кружат где-то поблизости, выжидая момента, чтобы пробраться сюда и прикончить меня. А раз так, то на хрена вы мне нужны и зачем я трачу на вас такие бабки?

— Шеф, ты же знаешь, кто их ведет. Разве за последние полгода мы хоть раз подвели? Любого хмыря, забредшего сюда уже сожрали мутанты. Да и этих гадов мужики тоже возьмут и грохнут. Отряд-то опытный, зеленых у нас не было и не будет. Все работают на совесть, за хорошие бабки, каких ни в Зоне, ни за Зоной не получить.

— Да чего ты мне втираешь тут! — Немо показалось, что кричащего сейчас хватит удар. — Возьмут и грохнут! Поверю только тогда, когда их трупы сюда приволокут, и я собственными глазами их увижу! А если и это у них не получится, то вас всех к чертовой матери Зоне скормлю, а тех придурков, что против меня решили пойти, деньгами обсыплю и вместо вас себе в охрану возьму, раз от их полудесятка больше пользы, чем от вашей полусотни!

— Да ты чего, Торгаш! Все в норме будет, приволокут их, никуда им не деться, когда на них сразу почти всех людей Зверь отправил. А уж мимо самого Зверя никто пройти живым не сможет.

— Ваше счастье если так! Молитесь, ублюдки, чтобы все вышло именно так, как ты мне расписываешь!

Автомат на плечо. Связку гранат в руки. Три Ф-1, каждая из которых может выкосить противника в радиусе двухсот метров, просто не оставляли ни малейшего шанса тем, кто находился в той комнате.

Медленно, будто растягивая удовольствие, Немо разогнул усики на чеках. На мгновение замер, вырвал одну чеку, затем сразу на двух, две с половиной секунды подержал эту страшную и довольно тяжелую связку и не глядя швырнул её в двери. Он успел удивиться, что разговор не замолк, будто никто из присутствующих не заметил почти двухкилограммовый предмет, громко звякнувший при ударе об пол. А через полсекунды громыхнула первая граната, раскидывая остальные две в разные углы, где те взорвались спустя четверть секунды.

Немо влетел в комнату, когда последние осколки ещё рикошетили от стен. Но он не увидел залитого кровью пола, разорванных в клочья противников, кучи трупов, устилающих весь пол, и раненных, скулящих и молящих о помощи.

Вместо этого в углу комнаты валялся дешевый китайский магнитофон, основательно иссеченный осколками.

Мгновение сталкер просто не мог поверить глазам, беспомощно глядя на пробитый во многих местах пластиковый корпус. А когда рывком повернулся к дверям, то увидел вооруженных людей в бронежилетах, вбегающих в комнату и тут же берущих его на прицел.

„Один, два, четыре, шесть, девять…“ — рассеянно подсчитал он количество противников, вставших вдоль двух стен, чтобы ни в коем случае не перекрывать друг другу сектор стрельбы.

Немо устало смотрел на них, чувствуя себя опустошенным и бесполезным.

„Столько трудов, столько крови, столько убитых друзей — и все напрасно? Все ради того, чтобы один идиот, решивший, что сможет сделать все, связкой гранат угробил магнитофон? Прости, Эрудит! Простите Перун, Люба, Москит, Калькулятор и Фашист. И ты, Кот, прости тоже. Не сумел я. Не смог довершить то, ради чего вы все погибли. Ну почему я не оставил хоть одну гранату напоследок? Почему не догадался перестраховаться ещё и ещё раз? Идиот проклятый! Теперь все, все напрасно. И ничего не изменить…“

В комнату вошел мужчина, лет тридцати семи, крепкий, с небольшим животиком, густыми каштановыми волосами, скрывающими уши, в простом джинсовом костюме, перетянутом ремнем, с кобурой для какой-то из модификаций Браунинга.

— Ну привет тебе, легендарнейший сталкер Немо, — широко и дружелюбно улыбаясь, поздоровался он.

— Привет и тебе… Торгаш.

— Надо же! — всплеснул руками тот, не прекращая улыбаться. — Узнал! А ведь видел меня всего-то один раз! Не помнишь? Ай-ай-ай! Как же так? Я вот тебя замечательно помню. Очень я удивился тогда, лет шесть назад, увидев мальчишку лет четырнадцати в группе Свина. И что интересно, сгинул Свин тогда. Вот взял и сгинул. Правда он, говорят, очень не любил добычей делиться, спутникам часто вместо доли пулю в затылок преподносил. Может Зона его так покарала? — Торгаш заразительно захохотал.

— Покарала, — кивнул Немо. — И его, и многих других покарала. Думаю, и до тебя черед дойдет.

— Ну это уж едва ли, — хихикнул легендарный торговец. — Семь лет уже в Зоне живу, бизнес свой веду, а Зона пока покарать не сумела. Но как ты хорош! Даже перед самой смертью ты огрызаешься, будто и не боишься ничуть! Какой экземпля-я-я-яр! С какой радостью я бы взял тебя в телохранители, вместо Зверя. Ведь мне все равно придется искать ему замену. Верно?

— Придется.

— А и правда, пошли ко мне? Буду платить в месяц по пятьдесят тысяч. Не рублей, разумеется. Потом может и накину ещё раза в два-три, если хорошо себя будешь вести. Через полгода-год выйдешь из Зоны и будешь жить в свое удовольствие, никогда не придется тебе работать ни на кого. Как тебе такое предложение? Хотя… черт с ним, сразу дам тебе сто тысяч. Все равно можно будет сэкономить на охране, ведь ты один двух десятков стоишь, если не полусотни. Пойдешь?

— Сам-то как думаешь?

— В том-то и дело, что сам думаю. Я бы пошел на твоем месте. Но ты-то, кажется мне, не согласишься. Небось сам за годы жизни здесь накопил столько, что на десять жизней хватит.

— Не накопил, — покачал головой Немо. — Как-то все руки не доходили.

— Так теперь дойдут! Работа будет не тяжелой, просто рядом со мной находиться, пока другие артефакты по аномалиям собирают. А оплата-то неплохая. Да и не верится мне, что не накопил! Одному только Медведю, помнится, отвалил кругленькую сумму. Не из пустого же кармана ты эти деньги вытянул. Ну ответь, не из пустого?

— Лучше ты мне ответь. Что за артефакты вы собираете. И откуда берете их?

— Так ты ещё не догадался? — Торгаш оглушительно хлопнул в ладоши, счастливо улыбаясь. — Нет, ты и правда ещё не понял? Вот от кого-кого, а от тебя не ожидал такого! Ведь ты, пожалуй, лучше чем кто-либо другой во всем мире артефакты знаешь, аномалии и вообще, всю Зону!

— Извини, коли разочаровал, — Немо устало прикидывал шансы. Автомат на плече. Сорвать успеет за полсекунды. Только нет у него этого времени. Девять врагов не сводят стволов и за это время сумеют нашпиговать пулями так, что на пару килограмм отяжелеет. Справа, всего в паре метров, оконный проем без рамы. Выпрыгнуть можно за четверть секунды, и плевать, что второй этаж. Не такая уж и большая высота. Но опять же, просто не хватит времени. Неужели все так глупо и закончится?

— Разочаровал! Ведь должен был понять! Я думал, что давно уже все понял. Вот скажи мне, откуда берутся дешевые артефакты — Бритвы, Перья, Слизь и прочий мусор?

— Да из мусора и берутся.

— Пра-а-авильно! А те, что подороже? Ломоть мяса, грави, колючка кристаллическая, пленка?

— Из мутантов, если занесет какого в аномалию, — Немо казалось, что Торгаш ведет какую-то игру, то ли заманивая, то ли издеваясь, то ли просто запутывая, неизвестно для чего.

— И тут верно! Про самые дорогие, думаю, можно и не спрашивать? Не можешь ты не знать, откуда золотая рыбка, душа, ночная звезда и лунный свет берется. Верно?

— Верно, падаль. Из сталкеров берутся. Если он живьем влетит в аномалию, то к следующему Выбросу жди какой-нибудь артефакт дорогой. Радует, что мало кто об этом знает. А у тех, кто знает, хоть капля мозгов или даже совести есть, что в Зоне редкость.

— Во-о-о-от! Умный же парень! Неужели до сих пор не догадался, откуда те артефакты, которыми я торгую, берутся? До сих пор не можешь сложить два и два? Ну, не разочаровывая же меня до конца! Дошло?

— Дошшшшшло… — горло Немо перехватило от ярости, перед глазами засверкали ослепительные круги, а щеки похолодели от мгновенного оттока крови. — Теперь — дошло. Не даром же ты детей в Зону привозил. Прав я?

— Ну молодец! Умник, больше нечего сказать! Так и знал, что быстро все схватываешь! Мне такие парни оч-ч-чень нужны! Пойдем, вот увидишь, не обижу. Тебе больше не придется по Зоне бегать, от мутантов отбиваться. Будешь меня родимого охранять. А остальные — работать за нас обоих. Договариваться на заставах, новую сеть налаживать, раз уж старую ты угробил, детей в нужные места перед Выбросом доставлять и привязывать, артефакты собирать, когда все закончится. Ты даже не представляешь, какой это бизнес! За одного ребенка я плачу две тысячи рублей, ну столько же примерно за перевозку, взятки и прочую бюрократию. А навар знаешь какой?

— Не знаю. Надеюсь сейчас узнать, — кровь пульсировала в ушах, отдаваясь по всему телу неприятной слабостью и желанием упасть и просто лежать, не шевелясь, даже не существуя в мире, где возможно подобное.

— С одного ребенка я после Выброса по два-пять артефактов имею, каждый из которых мои люди за заставами продают за сто пятьдесят — двести тридцать тысяч. Прикинул навар? Ну как, впечатляет? Пятнадцать — двадцать пять тысяч процентов чистого навара. Как тебе такая накруточка?

— Хорошая накруточка. И главное — чистая математика. Только числа, цифры, статистика. Не поверишь, Торгаш, а ведь я считал себя жестоким и бесчеловечным.

— Так ты такой и есть. Почти как я. Потому и хочу, чтобы ты рядом был. Ну как, согласен пойти ко мне? Все что захочешь, будешь иметь здесь. А когда уйдешь из Зоны — еще больше.

— Можно подумать?

— Думай, конечно. Пару минут. А мне пока ответь — как же ты сумел себе отряд собрать такой, с каким по следу моему шел? Уж я и наемников подсылал, и цепочку ведущую ко мне обрубал, и петлял, и путал. А ведь все равно дошли! И ведь не просто дошли, красиво дошли! Не один десяток моих людей положили, про мутантов я вообще молчу. Вот даже мне интересно стало, сколько же ты заплатил своим людям, что они подыхали за тебя? Я ведь все знаю. И как с гранатами в толпу кидались, и огонь на себя брали, и погоню за собой уводили. Как же ты сумел купить их? Какие золотые горы за все это пообещал? Я вот вроде и плачу бабки бешенные, не скуплюсь, а такой верности купить не смог.

— Я тоже не смог купить. Да и не пытался, — губы растянулись в бледном подобии улыбки. — Я дал им кое-что дороже чем деньги. Неизмеримо дороже и желаннее.

— Что же? — Торгаш невольно сделал полшага вперед, настолько желая узнать тайну странного сталкера.

— Идею. Человеку очень тяжело жить без идеи. А когда он слишком долго живет без неё, он готов ухватиться за любую. Тем более — за достойную идею. Которая позволит жить или хотя бы погибнуть, как человеку, а не жадной, грязной, вечно пытающейся урвать кусок пожирнее, крысе!

— Ты… ты не заговаривайся мне тут! — Торгаш будто получил пощечину, заикнулся и отступил на пару шагов. — Тут мои люди вокруг, а никак не твои. Скажу — в дуршлаг за полсекунды тебя…

— И что? Я ведь потеряю совсем немного. Всего лишь жизнь. А вы, когда придет время — все что имеете. Свою жалкую, трусливую жизнь. Которая ни черта не стоит, если не заполнить её действительно достойным содержимым. Она как бутылка… — Немо замолчал, невольно улыбаясь, вспоминая Фашиста, который первым осознал, что бутылку можно наполнить различным содержимым. Потом на ум пришел Перун, тоже вовремя сумевший понять это. Затем мысль просто перепрыгнула на подарок Перуна, сейчас уютно лежавший за пазухой, давно позабытый во внутреннем кармане куртки.

Словно подсказывая или помогая ему, в комнату ворвался грохот стрельбы и нечеловеческий вопль боли, будто кого-то живьем разрывают на куски десятки жадных пастей. Охрана Торгаша невольно перевела взгляд на окно, за которым, видимо, и разыгрывалась жутковатая картина. Лишь на полсекунды они выпустили Немо из поля зрения глаз и автоматов. Но этого времени сталкеру хватило…

Рука молниеносно нырнула под куртку. Пальцы впились в тонкую ткань, под которым чувствовался тёплый, крепкий как рукопожатие старого друга, артефакт. Не тратя времени, Немо просто вырвал Печку из-за пазухи вместе с карманом. Руки взлетели над головой, поднимая артефакт как можно выше и резко метнулись вниз, вкладывая всю мощь перетружденных мышц, и швыряя Рубин в пол.

Ноги среагировали словно сами по себе, пружиной вышвыривая сталкера в окно. Нестерпимый жар успел опалить руки, лицо и даже забрался под свободные штаны, сжигая волосы на ногах.

„Градусов четыреста-пятьсот, не меньше“, — как-то мимоходом пришло в голову сталкера, когда он падал на прохладную, все ещё влажную от утреннего тумана землю.

Он врезался в сочную, росистую траву, оглушенный истеричным визгом в комнате. Мощнейшие бронежилеты не спасли людей Торгаша от страшного жара, волной прошедшего по комнате, когда Печка разлетелась на десятки осколков, высвобождая колоссальнейшее количество энергии.

Секунду он лежал, уткнувшись ошпаренным лицом и ладонями в холодную зелень, слушая завывания из здания. Они ещё были живы. Но хоть жар, мгновенно сжегший кожу, испепеливший одежду и даже немного оплавивший сталь оружия, тут же почти испарился, шансов с такими ранами у них не оставалось никаких.

Вдруг Немо разобрал за хором воя и криков более близкий стон. Слегка повернув голову, он увидел Торгаша.

Он тоже каким-то чудом успел выскочить в окно и упал всего в паре метров от Винтореза и рюкзака, которые оставил Немо, входя в здание. Но тогда, ещё семь-восемь минут назад там не было аномалии. А теперь — была. Опровергая незыблемое правило, что аномалии появляются только после Выброса, эта аномалия появилась будто самовольно.

И теперь Торгаш лежал в ней, едва находя в себе силы, чтобы просто стонать. Даже Немо, знавший об аномалиях больше, чем кто-либо, впервые увидел такую аномалию. Больше всего она походила на слабую смесь Жарки и Воронки. Но обычная Жарка сжигает любого попавшего в неё за считанные секунды, оставляя обугленный скелет. Воронка мгновенно расплющивает неаккуратного сталкера, попавшего в эту страшную зону повышенной гравитации. А эта аномалия довольствовалась тем, что просто придавила свою жертву так, что она не могла двинуть ни рукой, ни ногой. И медленно сжигало неподвижное тело.

Немо видел, как загорелась одежда Торгаша, сгорая до последнего клочка всего за двадцать-тридцать секунд. Кожа на лице, руках, а потом и на всем теле, быстро покраснела, затем стала коричневой, стягиваясь и лопаясь, как земля на месте лужи, после недельной засухи. Глаза закипевшие от жара, лопнули расплескивая мелкие капли жидкости. Волосы вспыхнули и исчезли всего за несколько секунд, оставляя голую, уже изуродованную жаром кожу. Уши высохли примерно за двадцать пять секунд и вспыхнули двумя веселыми огоньками. Плоть на ребрах медленно таяла, как кусок масла на сковороде, выставляя белоснежные на розовато-сером фоне кости.

А Торгаш все ещё был жив. Он стонал, то почти затихая, то срываясь на вполне различимый крик.

Сталкер медлил примерно минуту, глядя на человека, продавшего свою душу даже не за кошель золота, а за раскрашенные бумажки, прежде чем поднялся и снял с плеча автомат.

Снимать оружие с предохранителя и досылать патрон в патронник ему не пришлось. Зверь позаботился об этом, ещё когда был жив.

Немо просто навел ствол на дергающееся в судорогах тело, метясь в голову, и нажал на курок. Автомат тихо клацнул, не толкнув прикладом в плечо и не выплевывая на бешеной скорости маленький кусочек металла. Парень передернул затвор, выбрасывая не выстреливший патрон. Снова навел на Торгаша и выстрелил. Осечка. Затвор. Осечка. Затвор. Опять осечка. Ничего не понимая, он ещё раз передернул затвор, поднял дуло вверх и снова надавил на курок. Очередь патронов в пять заглушила стоны Торгаша и его людей. Удовлетворенно кивнув, легендарный сталкер тщательно прицелился в висок обреченного и выстрелил. Очередная осечка. Затвор. Осечка.

Немо отбросил автомат в сторону, теперь просто наблюдая за последними минутами жизни торговца. Он умирал ещё примерно три минуты. Когда жар спалил плоть на груди, сталкер успел увидеть все ещё бьющееся сердце. Наконец пламя добралось и до него. Оно дернулось, будто надеясь уйти подальше. Торгаш в последний раз выгнулся, почти сумев подняться, и затих.

Одинокий снайпер молча прошел мимо, прихватил оставленный всего несколько минут назад рюкзак и Винторез и направился прочь. Где-то в паре сотен метров огромная стая слепых псов, при поддержке трех кровососов, добивали истерично отстреливавшихся бойцов, отправленных Зверем в погоню.

Необычно быстро на небе сгустились тучи. Перистые облачка, подсвеченные встающим солнцем, превратились в темные, свинцовые громады. Немо шел вперед, не обращая на это внимания. И вдруг всю потемневшую Зону осветила ослепительная молния, а вслед за ней тучи опрокинули на землю тонны воды.

Немо шагал по быстро превратившейся в грязь почве, не ощущая привычного покалывания счетчика, вшитого в плечо. Вода не была радиоактивной. Это были чистейшие струи живительной влаги.

Зона плакала. Плакала, смывая всю ту грязь, которую принесли в неё люди.

Одинокий сталкер шел под непроглядной стеной из кристальной жидкости, приятно холодившей ожоги, иногда ловя на язык капли дождя, замечая немного странный вкус. Вкус слез Зоны.