Право на любовь
Марта Поттерс


Узнав об отношении мужчины, с которым прожила год, к своей беременности, Сьюзен Бейкер порывает с ним и возвращается в родной город, где не была несколько лет.

Здесь она случайно встречает Марка, в которого когда-то в юности была влюблена и даже предлагала ему свою любовь, но тот тогда жестко и грубо отверг ее.

Марк все так же неотразим, и Сьюзен чувствует: она по-прежнему любит его, и только его…


Марта Поттерс

Право на любовь


1


Родители Сьюзен и Чарльз, ее старший брат, улетели на уик-энд в Корнуолл, а средний брат Майкл, учившийся на медицинском факультете, заперся в своей комнате и готовился к экзаменам.

Сьюзен скучала и не находила себе места. В конце концов она взяла машину Чарльза и поехала в город, чтобы встретиться с подругами у киоска, торговавшего гамбургерами. Потом они ездили взад и вперед по главной улице городка, грызли печенье, смеялись и болтали.

Она подъехала к бензоколонке, чтобы заправиться, и вдруг увидела выезжавшую с другой стороны старую, побитую машину Маршалла.

Марк приветствовал ее улыбкой, от которой у девушки гулко забилось сердце. Через несколько минут она внезапно решила поехать за ним.

Думая, что это будет забавно, Сьюзен и ее подруги ехали за Марком через весь город, пока не остановились у пользовавшегося широкой известностью кабачка, стоявшего на Южном шоссе.

Она притормозила на автостоянке неподалеку от машины Марка, убедилась, что он вошел в помещение, и припарковала фургончик брата в месте, откуда можно было следить за дверью кабачка.

Спустя час ее подруги стали проявлять нетерпение. Первой начала жаловаться Мерил.

— Слушай, это скучно. Давай уедем.

— Да, пора возвращаться, — поддержала ее Алекс Финчли. — Все равно ты не собираешься разговаривать с ним, когда он выйдет. Или собираешься?

— Кстати, чего ты от него хочешь? — спросила Мерил.

— Не знаю. Наверно, поеду за ним до дому. — На самом деле Сьюзен не успела об этом подумать. Ей просто хотелось еще раз увидеть Марка и снова испытать то возбуждение, которое она всегда испытывала в его присутствии.

— Сью, он слишком стар для тебя. Кроме того, он даже не догадывается о твоем существовании, — серьезно сказала Мерил Прендергаст.

— Тогда мне следует постараться, чтобы он узнал об этом! — ответила раздосадованная Сьюзен.

— И что ты будешь делать? — спросила Алекс.

— Я знаю, что ты можешь сделать, чтобы он тебя заметил! — воскликнула Мерил. — Когда он выйдет, ты подойдешь и поцелуешь его! Что, слабо?

— Ага, тут уж ему не отвертеться! — сказала Алекс. — Тут уж он тебя заметит. Но держу пари, что ты этого не сделаешь.

— Нет, сделаю! — крикнула Сьюзен.

— А если он выйдет с девушкой? — поддразнила подружку Мерил.

Сьюзен нахмурилась и удивилась тому, насколько это предположение разозлило ее.

— Тсс… смотрите! Вот он! Идет к своей машине. Причем один. Давай, Сью. Мы обе считаем, что тебе слабо подойти к нему и поцеловать! — Мерил начала хихикать.

— Скорее, Сью! Он почти добрался до машины, — поторопила ее Алекс.

— Думаю, она струсила, — подначила ее Мерил.

Сьюзен опрометью выскочила из фургончика и побежала через мощеную автостоянку. Высокий и красивый, Марк уже стоял около своей машины и, судя по движению широких плеч, вставлял ключ в замок.

— Привет, Марк, — сказала Сьюзен, остановившись в нескольких метрах от него.

Маршалл порывисто обернулся к ней, и слабый свет уличного фонаря не помешал Сьюзен заметить удивленное выражение, застывшее на его лице.

— Что ты тут делаешь?

То, что за ними следили подруги, добавило Сьюзен необходимой храбрости.

— Жду тебя, — ответила она, надеясь, что Марк не слышит неистового стука ее сердца.

— В самом деле? — Уголок его рта слегка приподнялся, и кровь ударила Сьюзен в голову. — А почему ты не в постели со своим любимым плюшевым мишкой?

В Сьюзен вспыхнул гнев. Она не ребенок, а женщина! И сейчас докажет ему это!

Этот гнев и желание доказать, что Марк не может остаться равнодушным к ее чарам, сыграли с ней плохую шутку. Сьюзен дерзко шагнула вперед и прижалась к нему всем телом.

Марк резко выдохнул, и это добавило Сьюзен решимости. Одной рукой она обняла его за шею, а пальцем другой провела по щеке до самых губ.

— Я хочу спать с тобой, — сказала Сьюзен, надеясь, что ее голос звучит хрипловато и сексуально.

Сначала его лицо выразило изумление, а потом в глубине жемчужно-серых глаз вспыхнуло чувство, которому она не смогла бы дать определение.

В воздухе сыпались искры; острое желание ощутить прикосновение его губ причиняло Сьюзен почти физическую боль.

Когда Марк медленно опустил голову, ее сердце дало сбой, а дыхание замерло.

Она закрыла глаза и стала ждать поцелуя. Но этого не случилось.

Марк негромко чертыхнулся и отстранил Сьюзен так резко, что она едва не упала.

Он яростно уставился на нее.

— Я не имею дела со скучающими девственницами, которые считают секс игрой! — гневно прорычал Марк.

Его слова подействовали на Сьюзен как пощечина. Понадобилась вся ее смелость, чтобы не отвести взгляда.

— Езжай домой, Сью, — продолжил Марк. — Ты еще не готова к таким играм. Сначала немного подрасти.

Щеки Сьюзен вспыхнули. Она повернулась и, собрав остатки достоинства, пошла к подругам.


2


— Извини! Я не хотел тебя напугать.

Сьюзен Бейкер невольно затаила дыхание, узнав этот звучный низкий голос.

Сьюзен, приехавшая на родительскую ферму в окрестностях маленького тихого провинциального Карлайла, расположенного неподалеку от границы с Шотландией, была на конюшне, когда почувствовала приближение чьих-то шагов. Она думала, что это пришел старший брат, но остановившийся у нее за спиной высокий, черноволосый, смуглый и красивый мужчина ничем не напоминал Чарльза.

Хотя Сьюзен не видела Марка Маршалла восемь лет, но это яркое лицо и глаза цвета бурного моря она узнала бы когда и где угодно.

— Я думала, это Чарли, — пробормотала Сьюзен и внезапно ощутила, что дитя, мирно дремавшее у нее под сердцем, проснулось и ударило мать пяткой.

— Он придет через минуту, — ответил Марк, не сводя глаз с правой руки, которой Сьюзен инстинктивно прикрыла свой выпуклый живот. На мгновение молодой женщине почудилось, что в глубине его глаз мелькнуло некое чувство, которому она затруднилась бы дать определение.

— Должно быть, ты приехал, чтобы осмотреть Филсогуд, — сказала Сьюзен, несказанно удивленная тем, что ее сердце вдруг дало сбой.

— Да, — ответил Марк, но не сделал попытки пройти к стойлу кобылы. — Выходит, то, что я слышал в городе, это не сплетни, — сказал он. — Поздравляю. — Он не сводил со Сьюзен серых глаз, но их выражение было непроницаемым.

— Спасибо, — ответила Сьюзен, уже не в первый раз ломая себе голову над тем, почему близость Марка Маршалла неизменно повергает ее в трепет.

Много лет назад она была безумно влюблена в этого человека и слишком хорошо помнила те веселые, беззаботные дни, когда одного вида красивого и веселого Марка, дружившего с ее братьями Чарли и Майком, было достаточно для того, чтобы у нее участился пульс. В точности как сейчас.

— И когда ты ждешь ребенка?

— В середине ноября, — ответила она, жалея, что не успела пройти к стойлам. Близость лошадей всегда действовала на нее успокаивающе… в отличие от близости Марка Маршалла. Тем более от встречи с ним наедине.

— Сью! Так вот ты где! — воскликнул вовремя подоспевший Чарльз. — Ах, Марк, и ты здесь? По-моему, вы уже знакомы. Марк, помнишь мою сестру Сью?

— Да, я помню Сью, — ответил Марк.

Услышав в его голосе намек на улыбку, Сьюзен вспыхнула до корней волос. В памяти тут же возникли мельчайшие подробности их последнего свидания, закончившегося для нее плачевно.

— Прошу прощения, — сказал Марк, — но мне нужно осмотреть Филсогуд. Рад снова видеть тебя, Сью. — Он открыл дверь и прошел в стойло кобылы.

— Пойдем, сестренка. Я отведу тебя в дом. — Чарли взял Сьюзен под руку и вывел ее из конюшни во двор, освещенный ярким послеполуденным солнцем.

— Марк часто приезжает на ферму? — задумчиво спросила Сьюзен, идя по тропинке к воротам.

— Во время сезона скачек примерно раз в неделю. Кроме того, он регулярно осматривает жеребых кобыл, — охотно объяснил ей Чарльз.

— Наверно, сейчас он работает у Арчибальда Хоукинса, — сказала Сьюзен, вспомнив, что в то лето Марк проходил практику в местной ветеринарной лечебнице. В то самое лето, когда она заканчивала среднюю школу и совершила неслыханную и непоправимую глупость.

— Арчибальд Хоукинс ушел на пенсию и еще три с лишним года назад уехал к сестре в Бат, — ответил Чарльз. — Несколько лет Марк действительно работал у старика, а потом ветеринарная лечебница перешла к нему.

— Он женат? — небрежно спросила Сьюзен, не в силах побороть любопытство.

Ответ Чарльза был лаконичным:

— В разводе.

Сьюзен слегка испуганно посмотрела на брата, когда тот, кулаком по пульту охранной сигнализации и открыл ворота настежь.

— Марк не любит говорить об этом, — продолжил Чарльз, когда они пошли вверх по тропинке. — У него дочь, Кэрол. Обворожительное существо. Ей четыре года.

— И часто он ее видит?

— Каждый день, — небрежно ответил Чарльз. — После развода дочь осталась с ним, — объяснил он. — Ты должна помнить его жену, Мэгги Хейвуд. Она училась с тобой в одной школе, но была на два класса старше.

Сьюзен свела брови, наморщила лоб и вспомнила эту эффектную блондинку, бессменную приму их школьного драматического кружка.

— А разве Мэгги не уехала в Лондон? Она же мечтала выступать на сцене!

— Ты права, — подтвердил Чарльз. — Но особого успеха на театральном поприще она не добилась и вернулась домой незадолго до кончины своей матери. Думаю, именно тогда она и подцепила Марка.

— Понятно.

— Однако стремление к артистической карьере в ней не умерло. Через несколько дней после рождения Кэрол она собрала вещички и вновь отправилась покорять Лондон.

— Должно быть, Марку пришлось нелегко. Один с грудным ребенком, о котором нужно заботиться… — негромко пробормотала Сьюзен.

— Он не из тех, кто жалуется, — сказал Чарльз. — Но можешь мне поверить, жаловаться ему есть на что. Не представляю себе, как он умудряется справляться с лечебницей и одновременно один воспитывать ребенка.

— Не он первый, не он последний. Многие совмещают работу с семейной жизнью, — возразила Сьюзен. Как ни странно, жалеть Марка ей не хотелось.

— Это верно. Но он недавно говорил мне, что никак не может найти замену регистраторше, которая уволилась месяц назад. Поместил объявления в нескольких газетах, однако до сих пор никто не откликнулся.

Они добрались до лестницы, которая вела на широкую галерею, окаймлявшую двухэтажный сельский дом.

— Ладно, хватит о Марке. Меня куда больше интересуешь ты, — продолжил Чарльз. — Ты провела здесь целую неделю, но я не слышал от тебя ни слова, — чуть лукаво сказал он. — Да, верно, в июне у нас не было возможности поговорить из-за свадьбы и всего остального, но ведь тогда ты уже была беременна, верно? Так почему же ничего не сказала нам?

Сьюзен широко улыбнулась.

— Потому, дурачок, что это был день твоей свадьбы с Дженнифер, а я не хотела отнимать у тебя лавры, — поддразнила она брата.

На самом деле в то время Сьюзен было о чем подумать. И не в последнюю очередь о том, что, перед тем как прилететь из Бостона на свадьбу брата, она рассталась с Питером Макдермоттом, отцом ее ребенка.

Сьюзен была несказанно рада тому, что шум и суета вокруг свадьбы Чарльза отвлекли от нее внимание. Она была всего лишь на третьем месяце, живота у нее почти не было, беременность не бросалась в глаза, а сообщать новость окружающим Сьюзен не слишком рвалась, потому что сама пыталась привыкнуть к этой мысли.

Когда врач сказал Сьюзен, что причиной ее постоянной тошноты является вовсе не осложнение после гриппа, как ей казалось, а объясняется самой естественной из возможных причин, молодая женщина сначала не поверила своим ушам, а потом ударилась в панику.

Поскольку Сьюзен была самой младшей в семье, она редко сталкивалась с младенцами. И даже в студенческие годы никогда не подрабатывала, присматривая за маленькими детьми. Всю жизнь для нее главным была ее профессия; именно поэтому она так быстро двигалась по служебной лестнице. Многие ее подруги выходили замуж, рожали детей, но для Сьюзен стремление создать семью отнюдь не стояло во главе угла.

Однако, если говорить честно, больше всего ее пугали сами роды. Она никому не говорила о своих страхах. Даже своей матери.

Сьюзен знала, что роды — вещь нормальная и естественная, что для того женщины и созданы природой, но привыкнуть к этой мысли так и не смогла.

Она убеждала себя, что это смешно, глупо, нелепо, абсурдно, что роды станут для нее чудесным и незабываемым событием, однако это ничуть не помогало уменьшить страх, гнездившийся глубоко внутри.

— А что об этом думает Пит? Наверно, рад до смерти? — Небрежная реплика брата заставила ее вернуться к действительности. — Он собирается присоединиться к тебе или, как всегда, пребывает в очередной командировке по заданию газеты? Надеюсь, ты сказала ему, что поймала букет Дженнифер? Это ведь значит, что следующая очередь выходить замуж твоя.

Внезапно к горлу Сьюзен подступил комок, и она чуть не заплакала.

— Никакой свадьбы не будет, — негромко сказала она. — Пит погиб. Разбился насмерть в автокатастрофе как раз тогда, когда я была на твоей свадьбе. Это случилось во время его командировки в Австралию. Я узнала о его смерти только тогда, когда вернулась в Бостон.

Чарльз был потрясен.

— Сью… О Боже! Прости меня. — Он обнял сестру, прижал ее к своей груди, долго не размыкал объятий, а после этого снова заглянул ей в лицо. — Послушай-ка… Я не помню, чтобы об этом писали газеты.

Сьюзен горько улыбнулась.

— На этом настояла его семья.

— Почему? Что случилось?

— Видимо, Пит пил с группой курсантов местного военного училища, — неохотно начала она. — Ты же знаешь Пита. Он всегда стремился узнать что-то новое, взглянуть на жизнь с другой стороны. Друг Пита Билли Браун, тоже репортер, был свидетелем этой сцены. Вскоре после моего возвращения в Бостон он пришел и рассказал, что курсанты предложили Питу на спор принять участие в «пьяных» гонках.

— И он, конечно, согласился?

Сьюзен кивнула.

— Пит никогда не умел отвергать такие предложения. Вечно норовил бросить жизни вызов.

— Но как?..

— Он не вписался в поворот, вылетел с шоссе и врезался в столб. Учитывая все обстоятельства этого дела, в печати появилось только маленькое сообщение о том, что Пит погиб в автомобильной катастрофе.

— Ты должна была сообщить нам.

— А что бы я сказала? — возразила Сьюзен. — Кроме того, вы с Дженнифер были в свадебном путешествии, а мне нужно было время, чтобы свыкнуться с этой новостью.

— Но тебе не следовало делать это в одиночку, — мягко ответил Чарльз. — На то и существует семья. Чтобы помогать человеку в тяжелые времена.

У Сьюзен перехватило дыхание. Чувства, которым она пыталась не давать воли, вырвались наружу.

Она не стала рассказывать брату о жуткой ссоре, которая произошла у них с Питом незадолго до его командировки в Австралию. Хотя известие о беременности на первых порах ошеломило ее, Сьюзен надеялась, что весть о будущем ребенке поможет перекинуть мост через пропасть, которая разверзлась между ними.

Однако все получилось наоборот. Сьюзен знала, что никогда не забудет ледяного презрения, прозвучавшего в голосе Пита, когда тот спросил, уверена ли она, что это его ребенок. При этом воспоминании глаза Сьюзен наполнились слезами. В последнее время такое бывало часто.

— Не плачь, малышка, — сказал Чарльз, как часто говорил в те времена, когда Сьюзен была маленькой и отчаянно пыталась не отставать от своих старших братьев. Он крепко обнял сестру и сказал ей на ухо: — Ты знаешь, что мы любим тебя. И что бы ни было, всегда будем с тобой.

Сьюзен высвободилась из его объятий.

— А как по-твоему, зачем я прилетела? — ответила она голосом, хриплым от слез.

— Ох… сюда идет Марк.

Сьюзен торопливо вытерла влажные глаза, повернулась к приближавшемуся Маршаллу и заметила, что за последние восемь лет тот почти не изменился.

Она медленно обвела взглядом его рослую фигуру, мускулистые длинные ноги в джинсах, плоский живот, сильные широкие плечи, обтянутые черной футболкой, и молча признала, что Марк по-прежнему остается самым красивым мужчиной, которого ей доводилось встречать.

— С Филсогуд все в порядке? — спросил Чарльз. — Как себя чувствует моя любимица?

— Она в прекрасной форме, — заверил Марк. — Я снова осмотрю ее на следующей неделе.

— Отлично. Тогда до встречи… Успеха тебе в поисках регистраторши, — сказал Чарльз.

— Спасибо. — Марк уныло улыбнулся. — Откровенно говоря, я уже потерял на это надежду. Дай Бог найти человека, который согласился бы приходить на пару часов в день и избавить меня от возни с бумажками.

— Может быть, Сью не откажется тебе помочь, — сказал Чарльз и обернулся к сестре. — Что скажешь, сестренка?

Застигнутая врасплох, Сьюзен не могла найти подходящего повода для отказа. Пауза угрожающе затягивалась. В воздухе начали проскакивать искры.

Молчание прервал Марк:

— Спасибо, Чарли, но я чувствую, что сестра не скажет тебе за это спасибо.

— Ерунда! — ответил Чарльз. — Кроме того, ей нужно отвлечься. Разве я не прав?

Мужчины обернулись к ней в ожидании ответа. Растерянная Сьюзен почувствовала, что у нее жарко запылали не только щеки, но и шея.

— Ну, я… — начала Сьюзен, лихорадочно пытаясь придумать, как отказаться от предложения. Она увидела хмурый взгляд серых глаз Марка и поняла, что ничего другого Маршалл от нее не ждет. — Я с радостью помогу тебе. Конечно, только временно. — Удивление, отразившееся на красивом смуглом лице Марка, доставило ей мстительное удовлетворение.

Маршалл смущенно откашлялся.

— Гм… Большое спасибо, но, право же, не стоит затрудняться… К тому же мне нужен человек, который немного знаком с бухгалтерией.

— Сью — именно то, что тебе требуется, — заверил его Чарльз. — Они с подругой владеют маленькой фотостудией в Бостоне. Сьюзен не только занимается делопроизводством, но и ведет там счета. Она знает о бухгалтерии все. Я прав, сестренка?

— Да, в этих делах я разбираюсь, — решительно подтвердила Сьюзен.

— Отлично, — ответил Марк, но, судя по выражению его лица, это не произвело на него никакого впечатления. — Я ценю твое предложение, однако…

— Помнится, ты сказал, что будешь рад помощи от кого угодно. Кроме того, ты окажешь мне большую услугу, — перебила его Сьюзен, раздосадованная сопротивлением. Она поторопилась изобразить то, что должно было сойти за ликующую улыбку. — Ребенок родится только через восемь недель. К тому же, как сказал Чарли, мне действительно не мешает отвлечься, — добавила она, внезапно поняв, что это чистая правда.

— Я… ну… — Марк беспомощно умолк, и Сьюзен чуть не рассмеялась в голос.

Чарльз хлопнул друга по спине.

— Ну, оставляю вас договариваться о деталях, а сам возвращаюсь на конюшню. До встречи через неделю, — добавил он, перед тем как уйти.

— Итак, когда приступать? — непринужденно спросила Сьюзен, видя по напрягшемуся подбородку Марка, что тот не слишком доволен таким поворотом дел.

— Ты уверена, что муж одобрит твое решение пойти работать? Тем более в конце беременности?

Эти язвительные слова подействовали на Сьюзен как удар. Она понимала, что вызвала у Марка досаду, понимала, что у него есть причина сердиться, но это понимание не могло уменьшить охватившие ее боль и печаль.

— Мужа у меня нет, так что одобрять или не одобрять мои решения некому. Отец ребенка мертв, — слегка дрогнувшим голосом сказала она.

— Извини… — Выражение лица Маршалла тут же изменилось. Казалось, он раскаивается в своих словах.

— Так когда мне выходить на работу? — слегка вызывающим тоном спросила Сьюзен.

— Ветеринарная лечебница открыта каждый день с девяти до двенадцати.

— Отлично. Тогда увидимся завтра утром в половине девятого. — С этими словами Сьюзен повернулась и начала подниматься по лестнице.


Наступило следующее утро. Ровно в восемь часов пятнадцать минут Сьюзен припарковалась на автостоянке у двухэтажного здания ветеринарной лечебницы, расположенного в двух кварталах от центра Карлайла.

Несколько минут Сьюзен просидела в микроавтобусе, взятом взаймы у брата, вспоминая, как в двенадцать лет она возвращалась домой из школы и нашла на дороге раненую кошку. Сьюзен взяла истекавшее кровью животное на руки и осторожно понесла его обратно в город.

Хотя лечебница была закрыта, Арчибальд Хоукинс ответил на ее неистовый стук и немедленно впустил. Оказав первую помощь раненой кошке, он похвалил девочку за доброту и отзывчивость. Когда Сьюзен расплакалась, он стал ее утешать, а потом позвонил ее родителям и сообщил, где она находится и почему опаздывает.

Сьюзен было трудно представить себе Марка Маршалла в роли утешителя.

Возможно потому, что в тот вечер, когда она совершила самую большую глупость в своей жизни и попыталась соблазнить его, Марк не был ни добрым, ни отзывчивым.

Молодая женщина решительно отогнала от себя неприятные воспоминания. Непонятно почему она вообще согласилась помогать человеку, который так унизил ее несколько лет назад.

Может быть, она хотела доказать себе и ему, что от того полудетского чувства не осталось и следа.

Она вздохнула, вышла из микроавтобуса и пошла через автостоянку. Когда Сьюзен завернула за угол лечебницы, к ней навстречу, неистово размахивая хвостами, устремились две собаки: пинчер и скотчтерьер.

Она с некоторым удивлением заметила, что у несчастного скотчтерьера не было задней лапы, однако это не помешало ему прибежать первым.

Сьюзен улыбнулась.

— Ну раз так, привет, ребята!

— Джек! Дик! Ко мне! — Этот властный голос мог принадлежать только Марку.

Маршалл стоял в дверном проеме, его иссиня-черные волосы, еще влажные после душа, сверкали в ярких лучах утреннего солнца. Поверх футболки и джинсов на Марке был надет белый медицинский халат, только добавлявший профессионализма его уверенным манерам.

Сьюзен подошла к дверям, стараясь не обращать внимания на подпрыгнувший пульс. К тому времени собаки уже исчезли внутри дома.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответила Сьюзен. — Джек и Дик. Неужели ты не мог придумать что-нибудь пооригинальнее?

— Тогда мне не пришло в голову ничего другого, — слегка улыбнувшись, ответил Марк. — Ты приехала раньше назначенного срока.

— Если так, я могу уехать и вернуться попозже, — язвительно бросила Сьюзен.

— Ты уверена, что хочешь заниматься этой работой? — отрывисто спросил Марк, не сводя с нее серых глаз.

Ее сердце дало сбой, как много лет назад. Так бывало каждый раз, когда она смотрела на него.

— Да, уверена. — Сьюзен было необходимо отвлечься, было необходимо чем-то занять мозг, лишь бы не думать о предстоявших ей трудностях.

Они напряженно застыли, глядя друг на друга. Маршалл отвел глаза первым.

— Тогда входи, — сказал он. — Я проведу для тебя короткую экскурсию.

Сьюзен сделала глубокий вдох. Только теперь она поняла, что затаила дыхание.

Она шла за Марком, стараясь не натыкаться на него. Задача была не из легких, потому что семимесячная беременность сделала ее неловкой и неуклюжей.

— Приемный покой расположен на первом этаже, справа по коридору. Слева от тебя — два смотровых кабинета.

— По сравнению с тем что я помню, лечебница изменилась. — Сьюзен открыла дверь одного из кабинетов, просунула туда голову и увидела стул, хирургический стол из нержавеющей стали и полку с набором инструментов.

Марк спросил:

— Так ты уже бывала здесь?

— Много лет назад. — Она быстро повернулась и столкнулась с Марком. — Ох, извини!

Когда крепкие мужские руки обхватили ее, Сьюзен вспыхнула. Все ее тело начало мучительно покалывать. Несмотря на то, что со стороны Марка это был чисто инстинктивный защитный жест.

— Не за что. — Маршалл быстро выпустил ее. — Приемный покой и регистратура расположены в смежных комнатах.

— Когда ушла твоя регистраторша? — спросила Сьюзен, проходя в дверь.

— Месяц назад, — ответил он. — Оставила сообщение на автоответчике, что уезжает из города. Ушла без всяких причин и без объяснений. — Он пожал плечами.

— Я вижу, ты не шутил, когда говорил, что завален бумагами, — заметила Сьюзен, выразительно кивнув на стол с горой почты и папок.

— Ты поняла меня правильно. — Марк одарил ее быстрой улыбкой, от которой у Сьюзен снова участился пульс. — Я начал разборку, даже успел оплатить несколько счетов, но меня отвлекли, а вернуться к этому уже не было времени.

— Тогда мне лучше сразу приступить к работе, — сказала Сьюзен и взяла пачку невскрытых писем.

— Спасибо. Ты меня очень выручишь.

— Нет проблем, — ответила Сьюзен, польщенная ноткой искренности, прозвучавшей в его голосе.

— Только не пересиживай, — сказал он ей. — И внеси свою фамилию в платежную ведомость.

Сьюзен было открыла рот, собираясь сказать, что деньги ей не нужны и что она не собирается работать у него официально, но осеклась, увидев в глазах Марка железную решимость.

— Ладно, — лаконично ответила она.

— Папа! — Внезапно раздавшийся крик заставил Сьюзен вздрогнуть. Она обернулась и увидела маленькую девочку с золотыми волосами, одетую в ярко-красные брюки и белую рубашку. По пятам за девочкой бежали две собаки. Эта неразлучная троица торопились к ним изо всех сил.

Марк быстро наклонился, подхватил дочь на руки, и у Сьюзен чуть сердце не выпрыгнуло из груди при виде того, как смягчилось его красивое смуглое лицо. Было видно, что Марк без памяти любит ребенка.

— Привет, егоза. Что ты здесь делаешь? А куда девалась бабушка?

— Наверху, разговаривает по телефону, — с улыбкой ответила ему дочь. — А это кто? — Девочка повернулась в руках отца и показала чумазым пальцем на Сьюзен, которой снова пришлось отбиваться от собак.

— Некрасиво показывать пальцем, — отчитал девочку Марк и перехватил ее руку. — Эту тетю зовут Сью.

— Фью! Какое смешное имя!

Сьюзен негромко рассмеялась, очарованная улыбкой этого маленького херувима.

— А как зовут тебя?

— Меня зовут Кэрол Фефили, — ответила малышка.

— Кэрол… Сесили, — внезапно осенило Сьюзен. — Очень красивое имя.

— Это Джек, — сказала Кэрол, показывая на пинчера. — А вот это Дик.

— Мы уже знакомы. Привет, Джек. Привет, Дик. — Сьюзен почесала Джека за ухом. Тем временем Дик сел у ее ног и начал отчаянно размахивать хвостом.

— У тебя будет малыш, да? — спросила Кэрол, и Сьюзен чуть не расхохоталась.

— Кэрол! — чуть резко сказал Марк.

— Все в порядке, — ответила Сьюзен, думая, что с таким бойким и сообразительным ребенком Марку действительно приходится нелегко. — Да, у меня действительно будет малыш.

— Марк! Что-то случилось, и я…

Они обернулись и увидели женщину лет шестидесяти пяти, в которой Сьюзен узнала Эми, тетю Марка. Эми выглядела встревоженной и расстроенной.

— Что именно? — спросил Марк и спустил Кэрол на пол.

Эми замешкалась, переводя взгляд с Марка на Сьюзен и обратно.

— Только что из офиса Реджа позвонила Лукреция Хиггиннботтом.

— И что? — поторопил ее Марк.

— Она думает, что у Реджа сердечный приступ. Сейчас там «скорая помощь». Его забирают в больницу… — Эми прикрыла рот рукой, и в ее глазах блеснули слезы.

Марк подвел тетушку к ближайшему стулу. Судя по всему, Редж был близким другом Эми.

— Хочешь, я отвезу тебя в больницу? — предложил он.

— А ты сможешь? — с явным облегчением спросила пожилая женщина.

— Конечно, — заверил ее племянник.

— А мне можно поехать? — спросила Кэрол.

Марк обернулся к дочери.

— Думаю, не стоит, моя радость. Будет лучше, если ты останешься здесь.

Но девочка продолжала стоять на своем.

— А кто будет смотреть за мной?

Взгляд Марка упал на Сьюзен. Та стояла у письменного стола и следила за происходящим, искренне тронутая вниманием, которое он уделял своей тетушке.

Марк смотрел на нее с надеждой.

— Здесь Сью. Она присмотрит за тобой, пока я не вернусь. Правда, Сью?

— Ну… да, я… — испуганно начала Сьюзен, но остаток фразы заглушил истошный вой сирены «скорой помощи», которая с включенными фарами промчалась мимо лечебницы и скрылась за углом.

Марк повернулся к тетушке.

— Бери вещи и спускайся к машине.

Эми встала и быстро вышла из комнаты.

— А почему мне нельзя с тобой? — снова спросила Кэрол, обращаясь к отцу.

Марк снова взял дочь на руки.

— Я вернусь, не успеешь ты и глазом моргнуть. Ты побудешь со Сью и покажешь ей лечебницу. А потом выпустишь собак погулять. О'кей?

— О'кей, — неохотно согласилась Кэрол.

— Вот и умница. — Марк нежно поцеловал ее в лоб и опустил на пол. Затем он сдвинул брови, посмотрел на часы и повернулся к Сьюзен. — Сегодня утром у меня должно быть несколько пациентов. Все отмечено вот в этой синей тетради, — сказал он. — Я вернусь максимум через полчаса, но если кто-то захочет перенести визит на другое время, тем лучше. И большое спасибо. Я действительно очень тебе признателен.

— Я готова, — сказала появившаяся в дверях Эми. Марк подбодрил Кэрол улыбкой, ласково взъерошил ей волосы, а затем присоединился к тетушке.

Сьюзен попыталась справиться с холодком, внезапно возникшим под ложечкой. До сих пор ей ни разу не приходилось оставаться наедине с четырехлетним ребенком. А вдруг что-нибудь случится?

Внезапно она ощутила легкое прикосновение детской ладошки к своей руке, инстинктивно опустила глаза и увидела, что девочка смотрит на нее во все глаза.

— С дядей Реджем все будет хорошо? — слегка неуверенно спросила Кэрол.

Сьюзен сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, и ухитрилась улыбнуться.

— Его уже везут в больницу, а там о нем позаботятся врачи, — сказала она более уверенно, чем собиралась.

Кэрол нахмурилась.

— Я один раз была в больнице.

— Серьезно? — с искренним любопытством спросила Сьюзен. — И как же это вышло? — Беседа начинала становиться интересной. Кроме того, она отвлекала обеих от опасной темы. Похоже, Кэрол ничуть не расстроилась, что ее оставили на попечении незнакомой женщины, и то, что ребенок доверял ей, помогло Сьюзен побороть собственную тревогу.

— Так сказал папа. Он говорил, что я родилась слишком рано и какое-то время мне пришлось жить в ин…кубаторе, пока я немножко не подросла. А потом он забрал меня домой, — серьезно объяснила девочка.

Сьюзен улыбнулась.

— Ну, тогда я должна сказать, что врачи хорошо о тебе позаботились.

Кэрол кивнула.

— И о дяде Редже они тоже хорошо позаботятся.

Было ясно, что у девочки добрый характер, что она умеет себя вести, и Сьюзен восхитилась тем, что из Марка, судя по всему, получился прекрасный отец-одиночка.

Ну, если Марк Маршалл оказался способен на такое, значит, для нее еще не все потеряно…


3


Спустя полчаса Сьюзен смотрела на Кэрол, которая лежала на полу и листала книжку с картинками. Девочка не забыла выполнить распоряжение отца и выпустила собак на участок, дав им побегать вволю.

Наблюдать за Кэрол было весьма поучительно. Делу помогло и то, что Огаста Бэкхем и ее кошка Минни прибыли на прием чуть раньше назначенного срока.

— Кажется, я видела, как подъехала машина Марка, — сказала Огаста, прервав размышления Сьюзен.

Хозяйка великолепной пушистой кошки, приехавшая в лечебницу без десяти девять, бросала на Сьюзен неодобрительные взгляды.

При виде вошедшего Марка Сьюзен испытала радость и облегчение одновременно. Маршалл вежливо улыбался, но Сьюзен видела, что его рот окружила сеть мелких морщинок, выражавших тревогу.

— Папа, ты вернулся! Ну наконец-то! — Кэрол вскочила и радостно подбежала к отцу. — Как там дела? С дядей Реджем все в порядке?

— Привет, моя радость! Боюсь, что не могу ответить на твой вопрос. Думаю, бабушка позвонит позже и расскажет нам как дела. Ты хорошо себя вела?

Кэрол кивнула.

— А когда вернется бабушка?

— Я сказал бабушке Эми, что попозже мы заедем за ней. А сейчас извини, моя радость. Мне нужно заняться делами. — Он порывисто повернулся к небольшой группе людей, прибывших в лечебницу со своими домашними животными. — Прошу прощения, что заставил вас ждать. Дайте мне еще несколько минут, и я начну прием.

Он быстро пересек комнату и подошел к столу, за которым сидела Сьюзен. Молодая женщина протянула ему папку со списком пациентов.

— Первые — миссис Бэкхем и Минни.

— Спасибо. Как себя вела Кэрол? Надеюсь, она не причиняла тебе хлопот?

— Ничуть, — ответила Сьюзен.

— Я вижу, ты уже разобралась в поисковой системе, — сказал он, показав на папки.

На этот раз улыбка коснулась его глаз, и Сьюзен почувствовала, что у нее ускорился пульс.

— Более или менее, — ответила молодая женщина. Судя по тому, что творилось на столе, делопроизводство требовалось радикально перестроить.

— Спасибо, — сказал он и повернулся к посетителям. — Миссис Бэкхем, будьте добры, отнесите Минни в комнату для осмотра.

— Папа, можно мне с тобой? — спросила Кэрол.

— Конечно, — непринужденно ответил Марк.

Весь следующий час он с помощью дочери лечил всех зверюшек, принесенных их хозяевами.

Освободившись от необходимости присматривать за Кэрол, Сьюзен облегченно вздохнула и начала торопливо сортировать почту и искать нужные папки.

Компьютера у Марка не было, и существовавшая у него система регистрации счетов, животных и их владельцев казалась Сьюзен допотопной.

Быстро просмотрев лежавшие на столе папки, она убедилась, что предыдущая регистраторша придумала собственную систему учета пациентов.

Что же касалось финансовых дел, предшественнице приходилось вести их традиционным способом, с помощью гроссбухов. В выдвижных ящиках хранились документы за несколько лет, а также металлический несгораемый ящик для хранения наличных.

После ухода очередного пациента Марк выходил и бросал его карточку в проволочную корзину, стоявшую на письменном столе Сьюзен. К обложке карточки был прикреплен листок с указанием причины визита, диагноза и мер лечения.

— О'кей, миссис Рейнолдс, — немного позже сказал Марк, провожая до дверей женщину средних лет, которая несла клетку с котом. — Будете давать ему по одной таблетке вместе с едой пять дней подряд. Это должно помочь. Через неделю придете опять, и я осмотрю его.

— Спасибо, доктор Маршалл. Сколько я вам должна? — спросила миссис Рейнолдс.

Марк покачал головой.

— Пусть это вас не заботит.

— Спасибо… вы очень добры.

Сьюзен, сидевшая за столом и прислушивавшаяся к этому разговору, увидела, что на лице Элизы Рейнолдс отразилось облегчение.

Она хорошо помнила эту семью. Их сын Бобби учился со Сьюзен в одной школе, но был на класс младше. Он был старшим из шести братьев и сестер; кроме того, Сьюзен слышала, как кое-кто из школьников говорил, что отец Бобби любит выпить и частенько пропивает все свое жалованье еще до того, как его жена успевает купить продукты на всю семью.

— Папа, я хочу есть! — заявила Кэрол, когда за миссис Рейнолдс закрылась дверь.

— Я тоже, — ответил он и посмотрел на наручные часы. — Ну что ж, время для ланча почти наступило. Что будем есть?

— Хот-доги!

Сьюзен услышала вздох Марка и сдержала улыбку. Его отношения с дочерью были такими естественными, спокойными и непринужденными, что она даже позавидовала.

— Ладно, хот-доги так хот-доги, — услышала она слова Марка. — Но только если ты пообещаешь, что выпьешь все молоко без остатка.

— Обещаю! — Кэрол подбежала к Сьюзен. — Ты будешь есть с нами? — широко раскрыв глаза, спросила она и замерла в ожидании ответа.

Сьюзен собиралась пройтись по главной улице, перекусить в одном из кафе, а затем вернуться домой.

— Если ты не любишь хот-доги, могу предложить сандвич с сыром и томатной пастой.

Слова Марка заставили Сьюзен поднять взгляд. Его серые глаза мерцали, и это снова заставило ее сердце учащенно забиться.

— Это станет небольшим выражением моей громадной благодарности, — добавил он.

Сьюзен слегка покраснела.

— Я рада, что смогла тебе помочь.

— Так что ты предпочитаешь? Хот-дог или сандвич? — с ноткой вызова спросил он.

— Пожалуй, сандвич.

На лице Марка мелькнула улыбка, и сердце Сьюзен заколотилось вовсю.

— Вот и отлично. Сейчас я запру дверь лечебницы, и мы поднимемся наверх.

Кэрол уже бежала по лестнице.

Сьюзен, понятия не имевшая, чего ей ждать, поднялась наверх и с удивлением увидела довольно просторную комнату с окном во всю ширину стены.

— Тут очень мило, — сказала она.

— Спасибо. Нам здесь нравится, — ответил Марк. — Кэрол, сходи в ванную и хорошенько вымой руки, — велел он дочери. — Сью, чувствуй себя как дома. Я позову тебя, когда ланч будет готов, — бросил он и пошел по коридору вслед за Кэрол.

Сьюзен обвела комнату глазами и увидела старый, но добротный диван, легкое кресло, два дубовых столика по обе стороны дивана и сочетавшийся с ними кофейный столик.

Вся мебель была тщательно вытерта и отполирована. Комната была теплой и уютной. Кое-где на полу валялись игрушки, свидетельствуя о том, что здесь живет ребенок.

В углу стоял телевизор, который украшало несколько фотографий. На каждой из них была запечатлена Кэрол в разные этапы своей жизни, от младенческого возраста до нынешнего состояния.

Последний снимок запечатлел ее сидящей на газоне в обнимку с Джеком и Диком.

Сьюзен рассмотрела эту фотографию более тщательно. Судя по неважному освещению и цветопередаче, снимок был любительский и не слишком удачный. И все же фотограф сумел передать сущность голубоглазой, золотоволосой девочки, улыбка которой была точной копией улыбки ее отца.

Хотя Сьюзен давно не занималась фотографией, она была уверена: если негатив сохранился, качество снимка можно будет улучшить.

Единственная трудность заключалась в том, что у нее не было с собой аппаратуры. Все, включая фотоаппараты, она погрузила в контейнер, который должны были доставить пароходом через Атлантику.

Сьюзен поставила фотографию на место и подошла к окну.

Ей и в голову не приходило, что принадлежавший Марку участок земли настолько велик. Лужайка, покрытая густой травой, тянулась до самого оврага.

Слева раскинулся маленький огород с овощами и салатом; ближе к дому находился огороженный участок с собачьими будками и маленькая площадка для выгула. Со своего места Сьюзен хорошо видела Джека и Дика, блаженно развалившихся в тени под кустами ежевики.

— Хочешь посмотреть мою комнату? — подбежав к ней, спросила Кэрол.

— Да, конечно. С удовольствием, — ответила Сьюзен. — Но сначала покажи мне, где ванная, ладно?

— О'кей!

Когда через несколько минут она вышла из ванной, то услышала, что Марк беседует с дочерью.

Сьюзен пошла на звук голосов и очутилась в кухне — маленькой, но современно оформленной комнате с буфетами, выкрашенными белой краской, темно-синей стойкой цвета веджвудского фарфора и оранжевыми стенами.

В углу у окна, выходившего на улицу, находился маленький сосновый стол с четырьмя стульями, накрытый на троих. Марк, стоявший у кухонного стола, поднял глаза и подарил Сьюзен еще одну чарующую улыбку, от которой у любой женщины могло остановиться сердце.

— Ланч почти готов.

— Чем-нибудь помочь? — спросила она, пытаясь не обращать внимания на очередное учащение пульса.

— Поставь это на стол, а я подам Кэрол ее хот-дог. — Он передал Сьюзен две тарелки.

Кэрол уже успела вскарабкаться на стул с подвешенным к нему детским сиденьем.

Сьюзен села рядом с Кэрол. Через секунду Марк присоединился к ним и поставил перед дочерью хот-дог и кружку с молоком.

Сьюзен откусила кусочек сандвича и с удивлением обнаружила, что страшно проголодалась. Марк был прав. Сандвич оказался замечательным. Тут был кудрявый салат-латук, дольки свежего лука и немного горчицы по-дижонски.

Наслаждаясь великолепным вкусом сандвича, она пристально следила за Марком из-под опущенных ресниц. Еще две недели назад Сьюзен и не мечтала о ланче с Марком Маршаллом. С тем самым мужчиной, который восемь с лишним лет назад стал виновником постигшей Сьюзен сердечной катастрофы, хладнокровно и решительно отвергнув ее.

Марк прогнал ее и намеренно унизил, заявив, что его не интересуют восемнадцатилетние девственницы, которые смотрят на секс как на игру. Для этого хватило нескольких коротких уничтожающих фраз.

Однако приведенный Маршаллом перечень ее недостатков был слишком кратким, и Сьюзен решила, что голубоглазые брюнетки не в его вкусе. Судя по всему, Марку куда больше нравились прекрасные блондинки вроде Мэгги.

Однако, если верить Чарли, Мэгги уехала вскоре после рождения Кэрол.

Может быть, Марк все еще тоскует по ней? — подумала Сьюзен.

Внезапно Марк поднял темно-серые глаза и заметил, что она смотрит на него.

На какое-то мгновение их взгляды встретились, и у Сьюзен перехватило дыхание.

— Папа, ты не передашь мне кетчуп? — спросила Кэрол, мгновенно разрушив чары.

— Конечно! — Марк быстро поднялся и полез в ближайший буфет.

Сьюзен с трудом втянула в себя воздух и прожевала еще один кусочек сандвича.

Память продолжала свою работу. Теперь Сьюзен вспомнилось то лето, когда она впервые заметила, что Марк Маршалл дьявольски красив. Тогда Сьюзен было шестнадцать, и она с подругами вертелась возле киоска, торговавшего гамбургерами. Мимо шел Марк с пачкой книг. Одна из подруг толкнула Сьюзен, и та врезалась прямо в Марка. Книги упали на землю; Сьюзен непременно сделала бы то же самое, если бы не быстрая реакция Марка.

С быстротой молнии он схватил ее и прижал к себе, едва не сломав ей ребра. Смущенная Сьюзен начала извиняться, но слова напрочь застряли у нее в горле, когда девочка поняла, что во все глаза смотрит на самое красивое мужское лицо, которое она когда-либо видела.

Сьюзен была готова поклясться, что у нее замерло сердце. А когда она увидела в серебристо-серых глазах намек на улыбку, то пустилась в бегство.

При этом воспоминании нервные окончания Сьюзен снова начало покалывать.

— Хочешь, чтобы я… — начал было Марк, вернувшись за стол с бутылкой кетчупа.

— Я сама! — Кэрол требовательно протянула руку.

Марк отдал дочери бутылку с кетчупом и хотел сесть, как вдруг раздался звонок.

Он резко повернулся и взял трубку стоявшего на стойке телефона.

— Карлайлская ветеринарная лечебница. Говорит Марк Маршалл, — сказал он. После короткой паузы он ответил: — Да. Нет проблем. Я сейчас выезжаю. Поводите ее немного, а я тем временем подъеду. — Он нахмурился и положил трубку.

— Что-то случилось? — спросила Сьюзен.

— Пришла беда — отворяй ворота, — ответил он. — Лошадь заболела. Похоже, колики.

— Не у нас? — спросила Сьюзен, знавшая, насколько опасна эта болезнь.

Марк покачал головой.

— Нет. Это звонила Дженни Роулинсон из скаковой конюшни Ригби. Она держит там нескольких скаковых лошадей, и у одного из ее новых питомцев налицо все признаки тяжелого стресса в области брюшины.

— Понятно.

Скаковая конюшня Ригби находилась в двадцати пяти километрах от города.

— Слушай, я знаю, что прошу слишком многого, — начал Марк, — но не могла бы ты?..

— Остаться с Кэрол? — закончила за него Сьюзен.

— Тебе это трудно? У тебя были какие-то другие планы? Я помешал?

— Гм… да нет, никаких особых планов не было, — с запинкой ответила она. — Когда ты вернешься? — спросила Сьюзен, стараясь не показать своей тревоги.

— Через час. Может быть, через два, — ответил Маршалл. — Я понимаю, твое предложение помочь в лечебнице никак не предусматривало уход за ребенком… Но Эми находится в больнице, так что положение у меня совершенно безвыходное, — решительно закончил он.

— Понимаю, — сказала Сьюзен. — Да, конечно я останусь, — добавила она и получила в награду улыбку, от которой кровь быстрее побежала по ее жилам.

— Спасибо! — В голосе Маршалла прозвучало облегчение. — Я постараюсь вернуться как можно быстрее. Одна нога здесь, другая там.

Сьюзен посмотрела на маленькую девочку, не догадывавшуюся о содержании их разговора и сосредоточенно поливавшую кетчупом каждый квадратный сантиметр недоеденного лакомства.

Марк тут же начал собираться. Он вынул из стойки ключи от своего фургончика, фонарь и потянулся за джинсовой курткой.

— Все остальное у меня внизу, — сказал он. — Не могу выразить, как я тебе признателен. — Он обернулся к Кэрол. — Радость моя, папе нужно уехать лечить больную лошадку. Я скоро вернусь, а с тобой пока посидит Сью, ладно?

— О'кей, — невозмутимо ответила Кэрол. Как видно, она привыкла, что ее отцу то и дело приходится уезжать.

— Если срочно понадоблюсь, то звони Дженни Роулинсон, — торопливо продолжил Марк, обращаясь к Сьюзен. — Он написал на бумажке номер телефона и положил ее на холодильник. — Если не успею уложиться в два часа, то непременно позвоню сам.

— Ладно, — ответила Сьюзен.

— Иногда во второй половине дня Кэрол ложится ненадолго вздремнуть, но только в том случае, если чувствует себя слегка нездоровой.

— Понятно. Уложить спать, если она почувствует себя нездоровой, — как попугай повторила Сьюзен и почувствовала, что у нее сжалось сердце. А как это узнать? О Господи, лишь бы ничего такого не случилось!

— Что вы делаете с бабушкой Эми, когда папе приходится уезжать из дому? — спустя несколько минут спросила Сьюзен, начиная убирать со стола.

— Иногда гуляем в парке, а иногда она читает мне книжку, — ответила Кэрол. — Ты сможешь почитать мне?

— Конечно, — сказала Сьюзен. Эта мысль пришлась ей очень по душе.

Кэрол улыбнулась.

— Все самые интересные книжки с картинками у меня в комнате. Я сейчас принесу.

С этими словами она начала вылезать из стула.

— Ох… подожди минутку, — сказала Сьюзен, увидев, что руки и лицо Кэрол перепачканы кетчупом. — Думаю, сначала тебя нужно немного почистить.

Пока Сьюзен пыталась стереть с детской физиономии следы кетчупа, Кэрол гримасничала и вертелась как уж.

— Как замечательно, что есть человек, который читает тебе книжки и вообще помогает папе растить тебя, — задумчиво сказала Сьюзен, тщательно вытирая ей сначала одну липкую руку, а потом другую.

— Бабушка Эми очень хорошая и добрая, но мне хотелось бы, чтобы у меня была мама. Моя собственная. — Голос Кэрол звучал печально.

У Сьюзен сжалось сердце от жалости и сочувствия к маленькому ребенку.

— Может быть, в один прекрасный день у тебя появится новая мама, — немного подумав, сказала она.

— Бабушка Эми говорит, что папа мог бы легко найти мне новую маму, если бы захотел, — ответила ей Кэрол.

Сьюзен с трудом сдержала улыбку.

— Не думаю, что это так легко, — небрежно сказала она.

А знает ли Марк про тайное желание своей дочери? невольно подумала Сьюзен.


4


Марк медленно поднимался по лестнице.

Он провел в конюшне Ригби полных два часа, пытаясь вылечить лошадь, которая не нашла ничего лучшего, как съесть собственную подстилку.

Он осмотрел глупое животное, поставил диагноз «колики», изготовил масляный раствор и дал его несчастной лошади вместе с болеутоляющим. Пробыв на конюшне достаточно долго, чтобы удостовериться в результате, на который надеялся, Марк поехал домой, но после такого трудного дня чувствовал себя выжатым как лимон.

Войдя в дом, он настороженно прислушался. Наверху было тихо. Наверно, Кэрол убедила Сью погулять с ней в парке за углом и покачаться на качелях.

Он открыл дверь и остановился, как вкопанный, увидев, что Сьюзен и Кэрол лежат на диване, укрытые пледом, и спят без задних ног. Сьюзен обнимала девочку, голова которой лежала на ее выпуклом животе.

На полу лежала одна из любимых книжек Кэрол про петуха по имени Брюстер. Марк беззвучно закрыл за собой дверь и задумчиво улыбнулся, заметив на кофейном столике целую стопку книжек с картинками.

Его взгляд снова упал на спящих, и на какой-то короткий миг Марк позволил себе помечтать, что это его семья. Дочь и жена, ждущая ребенка.

Конечно, это было глупо, но Марку всегда хотелось возвращаться в теплый, уютный дом, где его с распростертыми объятиями ждали бы любящая жена и множество детей. Женившись на Мэгги, он надеялся, что их брак будет идеальным и что его заветная мечта сбудется.

Однако первый год их супружеской жизни был далеким от идеала. А когда Мэгги забеременела, стало в тысячу — нет, в миллион — раз хуже. Мысль о семейной жизни отнюдь не приводила Мэгги в восторг. Именно тогда Марк узнал, что она все еще мечтает о карьере актрисы.

Через несколько дней после преждевременных родов Мэгги сбежала из больницы и села в первый попавшийся междугородный автобус.

Ее бегство не слишком удивило Марка. Он не мог понять и простить бывшей жене только одного: за четыре года, прошедшие с тех пор, она ни разу не поинтересовалась судьбой собственной дочери и даже не захотела взглянуть на ребенка, которого сама же произвела на свет.

Ну и пусть. Все к лучшему. В конце концов, он и сам бы не вспомнил про Мэгги, если бы не Кэрол. Девочка являлась единственным напоминанием о том, что у него когда-то была жена.

Спустя год адвокат Марка разыскал беглянку в одном из маленьких лондонских театров. Она без звука подписала документы, требовавшиеся для бракоразводного процесса, и согласилась передать Марку полную опеку над ребенком. Маршалл жалел лишь о том, что бедняжке Кэрол придется расти совершенно одной, без братьев и сестер.

Он сам был у родителей единственным ребенком и очень страдал от одиночества. Когда ему было шесть лет, родители поехали на свадьбу к родственнику и погибли в железнодорожной катастрофе. Несколько месяцев спустя Марк переехал в Карлайл, к овдовевшей тетушке.

Тогда Эми Маршалл работала в администрации местной благотворительной больницы. Сначала она не испытывала никакого удовольствия при мысли о необходимости воспитывать осиротевшего племянника, тем более совсем маленького. Однако вскоре ее взгляды изменились, и со временем у них с Марком возникла глубокая взаимная привязанность.

Дом Эми стоял напротив дома местного ветеринара Арчибальда Хоукинса. Арчибальд стал мальчику другом и по-отечески заботился о нем. Его доброта и сочувствие помогли Марку пережить трудные времена. Арчибальд позволял Марку следить за тем, как он лечит животных, и в конце концов мальчику захотелось тоже стать ветеринаром.

После ухода Мэгги Марк решил, что будет хозяйничать один, однако знал, что никогда не справился бы с ребенком и лечебницей без помощи Эми.

То, что она жила через дорогу, сильно упрощало дело. Но в последний год Эми стала все больше и больше времени проводить в компании Мейхью, овдовевшего адвоката, который переехал в Карлайл, подумывая об отставке.

Развитая интуиция подсказывала Марку, что Реджинальд подумывает не только об отставке, но и о женитьбе. Однако Эми никогда не затрагивала эту тему, а сам Марк предпочитал помалкивать, потому что остро ощущал свою вину. Он слишком во многом зависел от тети.

На обратном пути Марк остановился у больницы и ощутил большое облегчение, когда Эми со слезами на глазах сказала ему, что Редж поправится, но на это уйдет несколько дней. Если не несколько недель. Марк понимал, что Эми хочется больше времени проводить с Реджем, заботиться о нем, помогать выздороветь, и не осуждал тетушку.

Сочувствие сочувствием, но если он не сможет рассчитывать на помощь тети в присмотре за Кэрол, то будет вынужден нанять няньку. При мысли о том, каких денег это будет стоить, Марк невольно поежился.

Тем более что на самом деле Кэрол была нужна не няня, а мать. Женщина, которая проводила бы с девочкой все время, играла бы с ней, заботилась бы о ней, воспитывала строго, но с любовью, поддерживала бы, помогала и…

О Господи! Какие глупости иногда приходят в голову одинокому мужчине!

Какое-то мгновение он не мог отвести глаз от выпуклого живота Сьюзен. В беременных женщинах есть что-то невероятно сексуальное. По крайней мере, так было с этой женщиной.

Уже не первый раз Марк думал о том, что было бы, если бы восемь лет назад он согласился взять то, что ему так охотно предлагали.

Сьюзен была красивой, желанной, и, для того чтобы отвергнуть ее, Марку понадобилось напрячь все свои силы. Она вволю посмеялась бы, если бы узнала, что вскоре после этого Марк потерял покой и сон, мечтая о ее страстной любви.

Но он знал и тогда и сейчас, что Сьюзен Бейкер не чета другим знакомым ему женщинам. Сьюзен была сильной, решительной, свободолюбивой, и Марк не верил, что она сможет стать ему подходящей женой.

Он вздохнул и бросил куртку на спинку стула. Куртка соскользнула на пол и свалила книгу со столика.

Этот негромкий стук заставил Сьюзен прийти в себя. Какое-то мгновение она не могла понять, где находится. Молодая женщина рывком подняла глаза, увидела странный взгляд Марка и тут же опомнилась.

— Ох… привет, — хрипловато сказала она. — Извини. Кажется, мы обе уснули.

Марк улыбнулся.

— Похоже на то.

— Папа! — Кэрол села, потянулась и начала медленно тереть глаза.

— Привет, соня.

— Я хочу писать, — заявила Кэрол, спрыгнула с дивана и побежала в туалет.

Сьюзен заправила волосы за уши и приняла более удобную позу.

— Боюсь, послеобеденный сон нужен не только маленьким детям, но и беременным. Сколько времени?

— Почти три, — ответил Марк.

— Наверно, мне пора домой, — сказала Сьюзен и попыталась подняться.

— Я помогу тебе.

Сьюзен слегка замешкалась, но тут же сдвинула брови и овладела собой.

— Спасибо, — сказала она и приняла протянутую руку. Рука была сильной и твердой.

Когда Марк помогал ей встать, Сьюзен ощутила знакомый запах лошадей и терпкий аромат чистого мужского тела, который был свойствен одному Марку.

Внезапно она ощутила острое желание прижаться к нему, почувствовать его крепкие объятия и испугалась. Сьюзен пошатнулась, неловко задела Марка выпуклым животом, и по ее телу прошла дрожь.

— Ну что, мы поедем за бабушкой в больницу? — спросила Кэрол, прибежав обратно.

Сьюзен почувствовала, что кровь бросилась ей в лицо. Она отпустила руку Марка и отошла в сторону. Младенец, явно недовольный тем, что его потревожили, зашевелился и мстительно ударил ее пяткой.

— Ох… — негромко пробормотала она, инстинктивно положив руку на живот.

— Что случилось? — спросила Кэрол. — У тебя заболел животик, да?

Сьюзен улыбнулась.

— Нет. Ребеночек брыкается, вот и все, — объяснила она.

Кэрол раскрыла глаза.

— Ты его чувствуешь?

— Да.

— А я тоже смогу? — Голубые глаза девочки расширились от изумления.

Сьюзен покосилась на Марка, стоявшего в полуметре. Тот кивнул, отвечая на ее молчаливый вопрос.

Сьюзен повернулась к Кэрол и улыбнулась.

— Конечно. Подойди и положи руку вот сюда, — сказала она, радуясь этому любопытству.

Кэрол подошла вплотную и осторожно положила руку на живот Сьюзен. Спустя мгновение ребенок задвигался и лягнул мать несколько раз подряд.

— Ой! — Испуганная Кэрол отдернула руку и посмотрела на отца. — Папа, ребеночек меня лягнул! — возбужденно воскликнула она, а потом улыбнулась Сьюзен. — А можно моему папе тоже потрогать его?

При мысли об интимном прикосновении Марка лицо Сьюзен тут же залил яркий румянец и сердце неистово заколотило в грудную клетку.

Искушение сказать «нет» было очень велико, но широко раскрытые глаза и выражение лица Кэрол делали отказ невозможным. Она кивнула.

Кэрол протянула руку, взяла отцовскую ладонь и потащила Марка к Сьюзен.

— Давай, папа! Если ты положишь руку на животик Сью, то почувствуешь, как брыкается ребеночек!

Сьюзен судорожно вздохнула и отвернулась, когда Кэрол положила руку отца на ее выпуклый живот.

Хотя Сьюзен давно стала взрослой, однако от прикосновения Марка ее по-прежнему бросало в жар. Молодой женщине понадобилось собрать все свои силы и волю, чтобы не отпрянуть. Разделявший их воздух шипел и потрескивал от электричества, как перед началом грозы.

— Папа, ты чувствуешь, как он брыкается? Чувствуешь, да? — спросила Кэрол.

Сьюзен инстинктивно затаила дыхание, молясь, чтобы ребенок пошевелился. Она болезненно ощущала прикосновение смуглой руки Марка к ее животу. Жест был чрезвычайно интимным и слегка эротичным.

— Нет, еще нет, — ответил Марк. — Подожди-ка… Да, чувствую, — удивленно сказал он. Его голос прозвучал хрипловато. Услышав это, удивленная Сьюзен невольно подняла глаза, и их взгляды встретились.

Это было ошибкой. При виде изумления, отразившегося в глубине его серебристо-серых глаз, у Сьюзен перехватило дыхание, а сердце забилось с угрожающей скоростью.

Она не могла ни дышать, ни двигаться. В воздухе, окутывавшем их обоих, разлилось напряжение. На крошечную долю секунды в голову Сьюзен пришла безумная, невозможная мысль: сейчас Марк преодолеет разделявшую их пропасть и жадно прильнет губами к ее губам.

— Папа, ты правда чувствовал его? — спросила Кэрол, и чары рассеялись.

Марк моментально пришел в себя, наклонился и взял дочь на руки.

— Да, — подтвердил он, пятясь от Сьюзен.

— А ты чувствовал, как я брыкалась, когда я была в животике у мамы? — спросила Кэрол с невинностью ребенка.

Слова дочери заставили Марка опустить веки и скрыть свои чувства.

— Конечно, чувствовал, егоза, — небрежно сказал он. — Ну, если мы поедем за бабушкой, то мне нужно умыться.

— А мне пора ехать, — подхватила Сьюзен, поспешно устремляясь к дверям квартиры. — Надеюсь, с другом твоей тети все будет нормально.

— Спасибо. И еще раз огромное спасибо за то, что присмотрела за Кэрол.

— Нет проблем, — ответила Сьюзен и с удивлением поняла, что сказала правду. Она прочитала все книжки, которые Кэрол принесла из своей комнаты, и не поняла, кому из них это доставило больше удовольствия.

— А завтра ты придешь? — с любопытством осведомилась девочка.

— Гм… да. — Она быстро посмотрела на Марка и заметила облегчение, на мгновение смягчившее его суровые черты.

— Не знаю, что бы мы сегодня делали, если бы не ты, — сказал Марк, провожая ее до дверей.

— Нам с Кэрол было весело, — ответила Сьюзен. — До завтра, — добавила она, помахала рукой и ушла.


Следующие две недели Сьюзен каждое утро проводила в ветеринарной лечебнице. Она не могла дождаться наступления нового дня, наслаждалась работой, близостью Марка и Кэрол и постоянным контактом с лохматыми пациентами и их хозяевами.

Было ясно, что Марк Маршалл не только широко известный ветеринар, но и весьма популярный в городе человек. Сьюзен искренне восхищалась людьми, которые делают свое дело умело, спокойно и с любовью.

Во время второй недели ей пришлось несколько раз посидеть с Кэрол. Нужно было дать Эми возможность беспрепятственно ездить в больницу и ухаживать за Реджинальдом, который поправлялся медленно, но верно.

Каждый час, проведенный с Кэрол, добавлял Сьюзен уверенности в себе.

Сьюзен понимала, что ей повезло. Кэрол была доброй и общительной девочкой, и Сьюзен уже не в первый роз восхищалась тем, что Марку удалось в одиночку воспитать замечательного ребенка.

В тот день Марк приехал только около четырех часов дня. Его вызывали к лошади, которая серьезно поранила ногу о колючую проволоку.

У Сьюзен вошло в привычку уезжать сразу же, как только он возвращался, но иногда, в том числе и сегодня, ей не хотелось торопиться. Хотелось последить за тем, как он разговаривает с дочерью. Она и сама не заметила, что задержалась на пару лишних часов.


— А вот и ты, милая, — сказала Адель Бейкер, оторвавшись от журнала, когда Сьюзен вошла на кухню. — Я думала, сегодня ты вернешься пораньше. Что, ходила по магазинам?

— Нет. У Марка был срочный вызов, и мне пришлось посидеть с Кэрол.

— Она прелестный ребенок, — сказала мать. — Просто стыд и позор, что брак Марка оказался таким коротким. Но Мэгги ему не подходила. Она так и не сумела избавиться от этой заразы — тяги к сцене.

Сьюзен молча подошла к холодильнику и достала пакет с апельсиновым соком.

— Конечно, Эми очень помогает ему, — продолжила Адель, — но весь город знает, что они с Реджем уже давно поженились бы, если бы не ее преданность Марку.

Так же молча Сьюзен достала из буфета стакан.

Адель вздохнула, а затем добавила:

— Эми молчит как рыба, но я уверена: она спит и видит, чтобы Марк снова женился. В конце концов, ему действительно нужна жена, а малышке — мать.

Сьюзен налила себе стакан сока, не показывая виду, что слова матери ее интересуют.

— Да, пока не забыла, — торопливо пробормотала Адель. — Сегодня утром тебе пришло письмо. Заказное. Из лондонской адвокатской конторы.

Сьюзен насторожилась.

— Где оно?

— Отец положил его на стол в прихожей.

— Пожалуй, я схожу и приму душ перед обедом, — сказала Сьюзен.

— Конечно, милая.

Разволновавшаяся Сьюзен взяла письмо, лежавшее в прихожей, поднялась в свою комнату, плотно закрыла дверь и вскрыла конверт. Вынув листок, она пробежала его глазами и опустилась на край кровати.

Письмо от лондонской адвокатской конторы «Крэнфилд, Браун и Хогерти» извещало, что требуется ее присутствие на предварительных переговорах, которые состоятся через две недели и пройдут в офисе фирмы.

Уже не в первый раз Сьюзен пожалела о том, что сочла себя обязанной связаться с родителями Пита и сообщить им о своей беременности. По ее мнению, недавняя потеря сына давала этим людям право знать, что она носит их внука.

Однако, к ее удивлению, родители Питера реагировали на эту новость в точности так же, как и сам Пит. Они тут же спросили, уверена ли Сьюзен в том, что это действительно ребенок их сына.

Доказательства, которых требовали Макдермотты, были предъявлены, и на том беседа закончилась. Однако мать Пита предупредила Сьюзен, что в ближайшее время с нею свяжутся адвокаты их семьи.

Три дня спустя, когда Сьюзен собирала вещи для возвращения в Англию, в ее бостонской квартире раздался звонок и Роджер Крэнфилд сообщил Сьюзен, что Макдермотты собираются судиться с ней за опеку над их внуком.

В составленном адвокатами проекте искового заявления говорилось, что, поскольку Сьюзен работает фотографом — а эта профессия требует постоянных разъездов — и поскольку она не собирается в ближайшем будущем перейти на оседлый образ жизни и выйти замуж за человека, который мог бы кормить семью, будет лучше, если ребенка передадут дедушке с бабушкой, которые в состоянии обеспечить ему «более стабильное семейное окружение».

Испуганная и сильно разгневанная этой неслыханной наглостью, Сьюзен решительно заявила звонившему, что ни при каких обстоятельствах не откажется от своего ребенка, и повесила трубку.

Затем Сьюзен позвонила своей подруге Аннабел Картрайт, которая была одновременно и ее адвокатом.

Аннабел не была знакома с английскими законами об опеке над детьми и не могла оказать ей серьезную помощь. Однако дала один полезный совет, который сначала заставил Сьюзен громко рассмеяться. Но подруга заверила, что она вовсе не шутит, и сказала, что у Сьюзен есть возможность предпринять хороший ответный ход, а именно найти солидного человека, который согласится жениться на ней.

Аннабел продолжала уверять ее, что хотя браки по расчету в наше время считаются старомодными, тем не менее наличие мужа (хотя бы фиктивного) существенно увеличит ее шансы на получение опеки над ребенком и победы над Макдермоттами.

В то время Сьюзен отвергла предложение подруги, показавшееся ей просто возмутительным, и добавила, что ни один суд в мире не примет у Макдермоттов искового заявления со столь вздорными доводами.

Однако она ошиблась. Судя по тому, что иск должен был рассматривать суд города Эдинбурга, адвокаты Макдермоттов хорошо знали свое дело.

Сьюзен бросила письмо на кровать.

Что делать? Хотя предстоящие роды все еще пугали ее, после общения с Кэрол мысль о том, чтобы растить ребенка в одиночку, больше не казалась Сьюзен такой страшной. Но даже в самые мрачные моменты ее жизни Сьюзен и в голову не приходило отказаться от собственного младенца.

А вдруг родители Пита выиграют дело об опеке? Нет! Она не позволит этому случиться!

Что там Аннабел говорила насчет брака по расчету? Все, что от нее требуется, это найти фиктивного мужа. Но кто из знакомых мужчин решится на столь ответственный шаг только для того, чтобы помочь ей?

Тем более что она не жила в Карлайле уже восемь лет и не знала никого, кто согласился бы оказать ей такую услугу.

Стоп! А как же Марк? Ее мать только что сказала, что, если бы Марк женился, это развязало бы руки его тетушке и позволило той наконец-то выйти замуж за своего Реджинальда Мейхью.

Судя по тому, что Сьюзен узнала за эти две недели, Марк был как раз тем человеком, в котором она нуждалась для того, чтобы заставить Макдермоттов отказаться от подачи иска.

Марк Маршалл добрый, сочувствующий, решительный, независимый и в то же время настоящий семейный человек, достойный всяческого уважения. В отличие от Пита, его бы не испугала мысль о необходимости стать отцом и честно выполнять свой родительский долг.

Кэрол хорошо воспитанный, счастливый ребенок и красноречивое свидетельство того, как серьезно Марк относится к своим отцовским обязанностям. Разве Кэрол не говорила ей, что хочет иметь маму?

Похоже, это является идеальным решением проблемы. Все, что от нее требуется, это убедить Марка!

Однако Сьюзен была вынуждена признаться, что, если ей удастся уговорить Марка вступить с нею в фиктивный брак, в дальнейшем это сильно осложнит ее жизнь.

Из памяти Сьюзен еще не изгладилось болезненное воспоминание о том, как жестоко Марк отверг ее восемь лет назад. Она была наивной дурочкой, когда попросила его лечь с ней в постель. То, что Сьюзен сделала это на спор, ее не оправдывало. Слава Богу, что Марк был человеком высокой морали, иначе она могла бы всю жизнь жалеть о своем безрассудстве.

Последние две недели она пристально следила за Марком и увидела его в совершенно новом свете. Между ними начала возникать дружба, и Сьюзен была уверена, что он по крайней мере выслушает ее.

Кроме того, отчаянные ситуации требуют отчаянных поступков. Сьюзен была готова на все, ради того чтобы сохранить своего ребенка.


5


— Папа! Папа! Мы уже думали, что ты никогда не вернешься! — на бегу воскликнула Кэрол.

Марк наклонился к дочери и взял ее на руки, стараясь не обращать внимания на боль в спине.

— Привет, моя радость! — сказал он, крепко прижимая к груди дорогое маленькое тельце и наслаждаясь теплом и уютом ответных объятий.

— Гм… Ах какой аромат! Что вы делали на кухне? Чем это так замечательно пахнет?

— Мы со Сью делали писгетти, — очень серьезно ответила ему Кэрол. — Варили лапшу и готовили соус. Я помогала смешивать и все остальное тоже делала! — гордо похвасталась малышка.

— Я такой голодный, что мог бы съесть лошадь, — простонал Марк.

Кэрол засмеялась, и Марк присоединился к ней.

— Ох, папа, ты такой смешной!

Сьюзен, возившаяся на кухне, услышала раскаты низкого смеха Марка и ощутила, что по ее спине побежали мурашки. Когда до кухни донесся стук входной двери, молодая женщина испытала острое желание побежать следом за Кэрол, но вовремя опомнилась. Мало ли что может подумать Марк…

Ожидая их появления на кухне, Сьюзен почувствовала, что у нее безудержно заколотилось сердце.

Уже не в первый раз за день она подумала о предложении, которое собиралась сделать Марку. Что он скажет? — ломала себе голову молодая женщина. Впрочем, не это главное. Главное, согласится ли он?

— Это начинает входить в привычку, — пробормотал Марк, входя на кухню следом за Кэрол.

В третий раз за три дня он возвращался домой и неизменно находил там Сьюзен. Она сама вызвалась оставаться подольше, чтобы дать тете Эми время побыть в больнице. Но поскольку время близилось к ужину, то во время ожидания Сьюзен заодно готовила еду.

— Похоже, что так, — откликнулась Сьюзен, стараясь говорить спокойно.

Он выглядел донельзя уставшим. Растрепанные иссиня-черные волосы Марка в беспорядке падали на лоб, делая его по-мальчишески трогательным.

— Кэрол говорит, вы обе были заняты тем, что готовили обед. — Он подошел к плите, поднял крышку кастрюли и сделал глубокий вдох. — Гм… Сколько орегана, сколько чеснока… Как раз так, как я люблю. — Он улыбнулся Сьюзен.

Та только кивнула в ответ. От этой улыбки у нее неизменно сжималось сердце. Готовя спагетти с помощью Кэрол, она невольно думала о том, что будет, если Марк согласится на ее предложение. К удивлению Сьюзен, эта мысль нравилась ей больше, чем она смела признаться даже самой себе.

— Надеюсь, сегодня ты останешься и поешь с нами, — добавил Марк.

— Я… Да, пожалуй. С удовольствием, — ответила Сьюзен, чувствуя, что к ее щекам прихлынула кровь.

Поскольку утром Сьюзен так и не смогла выбрать времени, чтобы поговорить с ним, это любезное приглашение было ей явно на руку.

— Тогда я сначала приму душ.

— Только поскорее, ладно? — громко крикнула вдогонку отцу Кэрол.

Сьюзен с трепетом смотрела ему вслед, пытаясь придумать, как лучше сформулировать свое предложение.

Она честно рассказала родителям о намерении Макдермоттов судиться с ней за опеку над еще не родившимся ребенком, добавила, что консультировалась с адвокатом, посоветовавшим предпринять контрмеры, которые позволят отвергнуть иск, но не стала говорить, в чем эти меры будут заключаться.

Сейчас ей предстояло рассказать о случившемся Марку.

Какой будет его реакция? — продолжала ломать себе голову Сьюзен, поворачиваясь к тостеру, чтобы сделать тосты из горчичного хлеба.

Она положила спагетти в дуршлаг и промыла их. Когда Марк вернулся, стол был уже накрыт.

— Никогда в жизни не ел… писгетти вкуснее, — чуть погодя сказал Марк, устало откидываясь на спинку стула. — Сью, придется взять у тебя рецепт.

— Это очень просто, — откликнулась она, довольная похвалой.

Во время трапезы они беседовали о Карлайле и происшедших в городе переменах, которые Сьюзен заметила по возвращении.

— Похоже, что кто-то уже клюет носом, — тихо сказал он, кивнув в сторону Кэрол, у которой явно слипались глаза. — Пойдем, егоза. Сначала искупаемся, потом наденем пижаму и бай-бай. — Марк отодвинул стул и поднялся.

— А сказку? — сонно спросила девочка, когда отец взял ее на руки.

— Можешь не сомневаться, — ровно ответил Марк, унося ее с кухни.

— Спокойной ночи, Сью, — сказала Кэрол. — Спасибо за то, что присмотрела за мной. Мне было весело.

— Мне тоже, — ответила Сьюзен. Она поднялась и начала убирать со стола.

Несколько раз за вечер ей приходила в голову мысль, что если бы кто-нибудь вошел в кухню, то легко поверил бы, что перед ним настоящая семья.

Складывая грязные тарелки в раковину и моя их, она повторяла в уме слова, которые собиралась сказать Марку, когда тот вернется. Конечно, он сильно удивится, поэтому ей придется постараться убедить Марка, что фиктивный брак будет выгоден им обоим.

— Уснула в мгновение ока, — сказал Марк, придя на кухню. — Если бы ты немного подождала, я помог бы тебе помыть посуду, — мягко посетовал он.

— Все в порядке, — ответила Сьюзен, вытирая кухонный стол. Ее нервы были напряжены до предела, сердце колотилось как сумасшедшее.

— Спасибо тебе за все, — искренне сказал он. — Не знаю, что мы делали бы эти две недели, если бы не ты. Если я могу чем-то отплатить тебе за услугу, только скажи.

При этих словах сердце Сьюзен дало сбой. Она обернулась и встретила его взгляд.

— Вообще-то есть кое-что…

— Что именно? — спросил Марк.

— Женись на мне.

Последовало напряженное молчание.

— Я случайно не ослышался? — наконец осторожно спросил Маршалл.

Сьюзен сделала глубокий вздох.

— Если ты имеешь в виду, попросила ли я тебя жениться на мне, то ты не ослышался.

Его серые глаза сверкнули как сталь, но их выражение было совершенно непроницаемо.

— Это такая шутка?

— Нет. Я говорю серьезно, — проговорила Сьюзен, не сводя глаз с его помрачневшего лица.

— Не понимаю. — Он провел рукой по волосам, потер затылок и подошел к окну.

Снаружи стемнело, и она отчетливо видела отражение его лица в оконном стекле.

— Мне нужен муж… — начала Сьюзен, прикладывая гигантские усилия, чтобы ее голос звучал ровно.

Марк резко повернулся; его лицо и фигура были полны яростного гнева.

— Тебе нужен муж? Уж не потому ли, что ты нуждаешься в сексе? — мрачно спросил он.

Сьюзен, смертельно испуганная таким предположением, почувствовала, что ее щеки и шея вспыхнули.

Да, она прекрасно понимала его реакцию. Особенно в свете случившегося восемь лет назад.

— Я не… это не… — пролепетала она, остановилась, увидела его хмурое лицо и начала сначала.

— Мне нужен муж, потому что Макдермотты — дедушка и бабушка ребенка со стороны отца — собираются судиться со мной за опеку над ним. — Сказав это, она инстинктивно прижала руки к животу.

— На каком основании? — спросил Марк.

— На том основании, что я мать-одиночка. А поскольку моя основная работа заключается в том, что я разъездной фотокорреспондент, сотрудничающий с редакциями журналов по договорам, и профессия требует от меня частых и долгих отлучек из дому, я якобы не смогу обеспечить их внуку надлежащую семейную обстановку, или, как написано в их исковом заявлении, «стабильное семейное окружение».

Марк недоуменно захлопал глазами.

— Должно быть, ты шутишь.

Теперь разозлилась Сьюзен.

— Думаешь, я все это выдумала? — вызывающим тоном спросила она. — Если не веришь, я могу показать письмо от их адвокатов, которое пришло вчера. К твоему сведению, у меня нет привычки просить незнакомых мужчин жениться на мне, — саркастически добавила Сьюзен.

— Если я не ошибаюсь, восемь лет назад ты подошла ко мне, практически незнакомому, и попросила лечь с тобой в постель, — ледяным тоном ответил он. — Так что ничего необычного в таком предположении нет.

Сьюзен вскинула голову так, словно получила оглушительную пощечину.

— Наверно, я заслужила это, — ответила она, взяв себя в руки. — Но вспомни, тогда мне было восемнадцать лет и во мне играли гормоны.

Марк ничего не ответил. Она помолчала, а потом продолжила:

— Как ни трудно мне признаться в этом, но ты был прав, прогнав меня. Если бы я обратилась к кому-нибудь другому, то могла бы пожалеть об этом, и…

— Не думай, что это мне легко далось, — пробормотал Марк себе под нос.

Ошеломленная Сьюзен хотела что-то сказать, но он опередил ее:

— Давай поставим все точки над «i». Ты сказала, что тебе нужен муж…

— Да, — подтвердила она. — Конечно, только номинально. Это будет фиктивный брак, — добавила она и увидела, что темные брови Марка выгнулись. — Только для того, чтобы Макдермотты и их адвокаты поняли, что мои странствия закончились и что я собираюсь осесть и стать матерью семейства.

— Значит, только номинально? Фиктивный брак? — Как видно, эта мысль казалась Марку забавной, потому что у него приподнялись уголки рта. — Я думал, эти вещи устарели так же, как корсеты и кринолины…

— Отчаянные ситуации требуют отчаянных поступков.

Марк негромко рассмеялся.

— Может быть, но я не слишком уверен в своей отчаянности. Иными словами, в полной безнадежности моего собственного положения.

Эти слова снова заставили ее покраснеть.

— Кроме того, — продолжил Марк, — почему ты обратилась именно ко мне? Разве среди твоих богатых и светских друзей нет такого, кто тебе согласился бы помочь?

Сьюзен долго молчала, сбитая с толку горечью, прозвучавшей в голосе Марка.

— Здесь у меня осталось не так уж много друзей. Во всяком случае, нет никого, к кому я могла бы обратиться с такой просьбой, — призналась она, поняв, что едва ли вспомнит кого-нибудь из своих бывших одноклассников.

— Стало быть, теперь твой лучший друг — это я? — В голосе Маршалла прозвучала нотка сарказма.

Щеки Сьюзен пылали.

— Я просто…

Марк прервал ее:

— А что об этом думают твои родители? — Когда Сьюзен отвела взгляд, он слегка нахмурился. — Ты еще ничего им не сказала, не правда ли?

— Я сама решаю свои проблемы. Так было всегда, — ровно ответила она.

— Весьма похвально, но я не вижу в этом… э-э… предложении ничего такого, что заставило бы меня принять его всерьез, — сухо ответил Марк.

Он получил секундное удовлетворение, увидев в голубых глазах Сьюзен тень неуверенности. Сейчас, когда первое потрясение, вызванное ее пугающей просьбой, прошло, Марку следовало отдать должное ее смелости и решительности.

Не каждой женщине хватило бы духу выложить карты на стол так, как это сделала Сьюзен. Но она никогда не отличалась отсутствием прямоты.

Разве Сьюзен не осталась такой же дерзкой, какой была восемь лет назад, когда подошла к нему и попросила лечь с ней в постель? Когда она прикоснулась рукой к его лицу и эротично прижалась к нему всем телом?

Это воспоминание, от которого он так и не смог избавиться, заставило Марка напрячься. Иногда он жалел о своем отказе. Нужно было исполнить ее просьбу.

Он хотел ее. Еще тогда. Сомневаться не приходится. Хотел так, что не спал по ночам.

Желание сводило его с ума. Но совесть не позволяла Марку воспользоваться ее дерзким предложением. Тем более что после этого Сьюзен наверняка возненавидела бы его. Что в его планы совершенно не входило…

— А как быть с твоей тетей? — Неожиданно прозвучавший вопрос Сьюзен отвлек Марка от воспоминаний и снова заставил его нахмуриться.

— С Эми? При чем тут моя тетя? — недоуменно спросил сбитый с толку Марк.

— Ты знал, что мистер Мейхью… Реджинальд… предложил ей руку и сердце, а она отвергла его предложение? — негромко промолвила Сьюзен.

— Если это правда, почему она ничего не сказала мне? — резко спросил Марк.

— Наверно потому, что она знала, как сильно ты зависишь от нее, и не хотела быть эгоистичной, — ответила Сьюзен.

— О… — только и смог произнести Марк.

— Именно об этом я и толкую, — продолжила она. — Если мы поженимся, то станем семьей. Я буду присматривать за Кэрол, а Эми сможет выйти замуж за своего ненаглядного Реджинальда и не переживать из-за того, что она бросает тебя с Кэрол на произвол судьбы.

Сьюзен ощущала угрызения совести. Она была уверена: если Марк поймет, что мешает счастью тети, то почувствует себя виноватым и примет ее предложение. На современном языке это называется — использовать человека.

— Значит, ты считаешь, что она отказала Реджу из-за нас с Кэрол? — задумчиво спросил Марк.

— Да, считаю. — Сьюзен хотела было добавить, что он всю жизнь мешал бедной тете Эми устроить свою судьбу, но вовремя остановилась.

— Даже если это правда, — резко ответил Марк, — этот фиктивный брак, который ты предлагаешь… Сколько, по-твоему, он продлится, после того как Макдермотты откажутся от намерения судиться с тобой? Шесть недель? Шесть месяцев? Разве у тебя в Бостоне нет фирмы, которой нужно руководить?

— Я продала свою долю акций фотостудии, — быстро заверила его Сьюзен.

— А почему ты не сказала об этом Макдермоттам? — спросил Марк, удивленный услышанным.

— Потому что это ничего не меняло. Студия была для меня лишь побочным источником дохода. Макдермотты наверняка стали бы доказывать, что я по-прежнему продолжаю работать по заказам журналов.

Марк нахмурился.

— Мне нужно думать о дочери. Возраст у нее такой… Словом, она очень впечатлительная девчушка. Будь я проклят, если соглашусь на то, что причинит ей боль на долгие годы!

— Что ты имеешь в виду?

Лицо Маршалла потемнело и приобрело решительное выражение.

— Кэрол нужна мать. Да, я понимаю, для тебя это не довод, но девочке требуется человек, который был бы с ней постоянно. Этого ребенка однажды уже бросили, и я не хочу, чтобы это случилось еще раз.

При этих словах решимость Сьюзен настоять на своем увяла, как проколотый воздушный шар. Она молча признала, что это серьезный довод. Сьюзен поняла, что в ее плане был большой изъян. Она не подумала о том, как брак — а тем более фиктивный — скажется на дочери Марка.

Она слишком поторопилась, сочтя фиктивный брак надежным средством, которое позволит ей нанести поражение Макдермоттам и сохранить ребенка. То, что она не приняла в расчет чувств Кэрол, явилось грубой ошибкой.

— Ты совершенно прав. Извини, пожалуйста. Я этого не учла. Забудь о моей просьбе, ладно? — произнесла она, признавая свое поражение.

— Ты всегда так торопишься?

Щеки Сьюзен вновь окрасил румянец.

— Бывает, — искренне ответила она.

Марк покачал головой.

— Почему бы тебе не нанять адвоката и не получить у него хороший совет?

Сьюзен уныло улыбнулась.

— Я уже сделала это. Именно моя подруга-адвокат и посоветовала мне фиктивно выйти замуж. — Она отвернулась, не желая, чтобы Марк увидел в ее глазах разочарование. — Забудь о моем предложении, ладно? Прошу прощения за то, что доставила тебе лишние хлопоты. Идея оказалась никуда не годной. Поеду-ка я домой…

— Ты уверена, что не существует другого способа? — спросил Марк. — Дела об опеке над ребенком чаще всего решаются в пользу матери, разве не так?

— Увы, в наше время это не так, — ответила она. — И тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Ты ведь сам получил опеку над дочерью, не так ли?

— Да, но тут было совсем другое дело… — Внезапно у Марка сорвался голос.

Сьюзен снова повернулась к нему.

— Другое дело? Как это? — слегка вызывающим тоном спросила она.

Марк провел рукой по волосам и вздохнул.

— Потому что Кэрол была нужна Мэгги как мертвому припарки. Она подписала заявление об отказе от родительских прав и глазом не моргнув. Мэгги хотелось только одного: уехать в Лондон и стать актрисой. Карьера была для нее дороже семьи и собственного ребенка. — Его негромкий голос, полный боли, заставил Сьюзен пожалеть о своем вопросе.

Знать, что женщина, на которой ты женился, не хочет носить твоего ребенка, невыносимо. Сердце Сьюзен сжалось от жалости к Марку.

— Мне очень жаль, — сказала она и с удивлением заметила, что в прищурившихся темно-серых глазах Марка снова вспыхнул лютый гнев.

— Не о чем жалеть, — бросил он. — Кэрол без нее в тысячу раз лучше.

— Хочешь сказать, что моему ребенку без меня тоже будет лучше?

Надо отдать ему должное, Марк выглядел слегка пристыженным.

— Это не…

Но Сьюзен уже завелась.

— Может быть, твоей жене и не был нужен ее ребенок, но мне мой нужен! — страстно воскликнула она. — Я отношусь к угрозе Макдермоттов очень серьезно. Они богатые люди, пользующиеся большим влиянием, и именно поэтому я готова на все, лишь бы не отдавать им ребенка!

Марк долго смотрел ей в глаза.

Сьюзен выглядела гневной и решительной, как львица, охраняющая свое потомство. Черт побери, ему отчаянно захотелось обнять ее и познать страсть, которая горела в ее сапфирово-синих глазах. В этой женщине было нечто, притягивавшее его как магнит и отзывавшееся в потаенных глубинах души.

— И что ты будешь делать дальше? — осторожно спросил Марк, искренне боясь, что она уже придумала новый, еще более вызывающий план.

— Не знаю. Наверно, попытаюсь найти кого-нибудь другого, — грустно ответила Сьюзен.

Внезапно Марк вздрогнул. При мысли о том, что Сьюзен попросит другого мужчину жениться на ней и стать отцом ее еще не родившегося ребенка, он ощутил чувство, которому не мог найти названия. Ревность? Да нет, не может быть!

— Ладно, я сделаю это. Женюсь на тебе.


6


— Ты сделаешь это? Женишься на мне? — спустя несколько секунд с замиранием сердца спросила она, желая убедиться в том, что не ослышалась.

Марк Маршалл смотрел в сторону.

— При одном условии.

Сьюзен уставилась на него во все глаза.

— Назови его.

— Что бы ни случилось, ты будешь продолжать поддерживать отношения с Кэрол. По крайней мере, до тех пор пока она будет в этом нуждаться.

Пока Марк ждал ответа, его сердце оглушительно стучало в груди.

— Я согласна, — наконец ответила Сьюзен.

Эти слова заставили Марка почувствовать такое облегчение, которого он не испытывал никогда в жизни.

— Догадываюсь, что ты захочешь зарегистрировать наш брак как можно скорее, — сказал он, прилагая неимоверные усилия, чтобы успокоиться.

— Да, — кивнула Сьюзен. — Судя по письму адвокатов, они собираются провести предварительные переговоры в Лондоне через две недели.

— Тогда нужно все сделать быстро, как это только возможно, — задумчиво заметил Марк.

— Я все возьму на себя, — предложила Сьюзен. — Включая заказ билетов на самолет до Лондона. Скажем, что это наше свадебное путешествие.

— Отлично. А что касается свадьбы, то чем проще и скромнее она пройдет, тем лучше.

Сьюзен кивнула.

— Угу… А когда ты собираешься сказать об этом Кэрол? Я думаю, нам нужно будет сделать это вместе.

— Может быть, завтра утром? Заодно поставим в известность тетю Эми.

— Не знаю, как тебя благодарить…

— Вот и не надо, — нетерпеливо прервал ее Марк. — Ты не забыла, что заявление на регистрацию нужно подать заблаговременно? Подробности обсудим завтра.


Всю дорогу домой Сьюзен пыталась привыкнуть к мысли о том, что Марк и в самом деле согласился жениться на ней.

Его возражения против этого брака были весомыми. Так почему же он внезапно передумал?

Впрочем, какими бы причинами Марк ни руководствовался, он снял с нее тяжелое бремя. После выхода замуж за Марка Маршалла — солидного человека, известного ветеринара с широкой практикой — ее шансы на победу над родителями Питера возрастут в несколько раз. Все остальное не имеет значения.

Сьюзен свернула к ферме Бейкеров и, повинуясь безотчетному желанию, направила машину к озеру. Она остановила микроавтобус, выключила двигатель, вылезла наружу и подошла к воде. Сквозь деревья, росшие на другом берегу озера, виднелся новый дом Чарльза и Дженнифер.

Она повернулась и пошла вдоль берега, наслаждаясь ветром, слегка ерошившим ее волосы.

Даже в самых сокровенных мечтах она не чаяла, что когда-нибудь выйдет замуж за Марка Маршалла…

Но выставленное им условие — кстати говоря, довольно странное и неопределенное, — что она останется с Кэрол, пока девочка будет в этом нуждаться, подтверждает, что этот человек, соглашаясь помочь ей, в первую очередь думает об интересах собственного ребенка.

А что в интересах самого Марка? Какую выгоду он получает от этой сделки? Неопытную мать для своей дочери, еще одного малыша и фиктивную жену. Не так уж много. В конце концов, он еще молод, очень красив и мужествен.

Интересно, каких женщин он считает привлекательными? Наверняка не восемнадцатилетних голубоглазых брюнеток, с кривой усмешкой ответила себе Сьюзен.

Она снова вспомнила тот летний вечер восьмилетней давности, и сердце ее сжалось.

Она так и не смогла забыть ни тот вечер, ни его унизительный отказ. Тогда она на собственном опыте убедилась, что Марк Маршалл не испытывает к ней никаких чувств.

И тут Сьюзен вспомнила реплику, которую Марк бросил в разгар их сегодняшней беседы, когда речь зашла о событиях восьмилетней давности. Как он сказал? «Не думай, что это мне легко далось»?

Сердце Сьюзен сначала остановилось, а потом понеслось вскачь. Значит, в тот вечер Марку хотелось ее поцеловать?

Этот вопрос интересовал Сьюзен сильнее, чем она была готова признать. Ее тело сотрясла дрожь.

Но мало ли что было восемь лет назад? За это время много воды утекло…

Она отогнала воспоминания и неторопливо пошла к микроавтобусу.

Она думала о днях, предшествовавших свадьбе Чарльза, и об атмосфере возбуждения, которая тогда окутывала весь дом.

Счастье и радость, которое испытывали жених и невеста перед торжественным днем, были видны невооруженным глазом. Она завидовала Чарльзу и Дженнифер, завидовала их взаимной любви, их красноречивым взглядам и тайным улыбкам, не говоря о нежных поцелуях, которыми они обменивались друг с другом, когда считали, что их никто не видит.

Сьюзен вздохнула. В последние месяцы она начала сомневаться, что способна испытывать такие же глубокие чувства, которые испытывали ее родители, а теперь и оба брата. Наверно, ей до них далеко…

Всю оставшуюся дорогу Сьюзен думала о более прозаических вещах и начала составлять в уме перечень приготовлений к бракосочетанию с Марком…

Войдя в дом, она услышала голоса, доносившиеся из гостиной.

Интересно, как будут реагировать ее родные, когда она объявит им о том, что предстоит еще одна свадьба? И что они скажут, когда узнают, что это брак не по любви, а по расчету?

Следующее утро выдалось удивительно теплым и приятным.

Припарковавшись на стоянке у ветеринарной лечебницы, Сьюзен выбралась из микроавтобуса и только тут вспомнила, что нужно позвонить доктору Уорбертону, их старому семейному врачу, и договориться о посещении.

Врач, у которого Сьюзен наблюдалась в Бостоне, предписал ей показываться ему каждую неделю.

Она подошла к дверям лечебницы и вдруг занервничала. Что скажет Марк? Вчера вечером он согласился жениться на ней. А вдруг он передумал?

Нет, он не отступит от своего слова. Марк не производил впечатление человека, который способен кого-то разочаровать. Во всяком случае, умышленно.

За несколько недель совместной работы она хорошо узнала Марка, и в частности то, что он очень любит свою дочь, тетю и лечебницу.

Человек, которому пришлось заботиться о новорожденном ребенке и одновременно работать в ветеринарной лечебнице, просто замечательно справился и с тем и с другим.

Судя по тому, что она видела, Марк прекрасно ладил с Кэрол. И ее будущему ребенку тоже повезло. Марк будет малышу чудесным отцом. Даже в том случае, если их брак окажется не слишком долгим…

Внезапно задняя дверь открылась. На крыльцо выскочили собаки и приветствовали ее оглушительным лаем. На пороге стоял Марк.

— Я услышал шум машины.

— Привет, — ответила Сьюзен. Она ощущала неловкость, но решила все выяснить до конца. — Гм… Я слегка задумалась. Хотела спросить, не…

— Не передумал ли я? — закончил Марк и едва заметно улыбнулся.

— Я подумала, что при беспощадном свете дня… — Она выдавила слабую улыбку.

— Я не передумал, — заверил ее Марк. — Конечно, если ты не придумала другой выход из положения.

— Нет… нет, — сказала Сьюзен и с запозданием поняла, что ответ был слишком быстрым. Упорный взгляд Марка заставил ее покраснеть. — Когда я вчера вернулась домой, то все сказала родителям, — добавила она, идя вслед за Марком в сторону регистратуры.

— И какой была их реакция?

— Конечно, они удивились, — ответила Сьюзен. — Я… гм… сказала им, что мы возобновили старый роман… что восемь лет назад мы несколько раз встречались.

— Я хорошо помню тот вечер и нашу последнюю встречу, — небрежно сказал Марк.

Его юмористический тон снова заставил Сьюзен вспыхнуть до корней волос.

— Я просто… Ну, в общем, это был экспромт. Все произошло так быстро… Должна же я была как-то объяснить случившееся, — принялась защищаться она.

— И как они к этому отнеслись? Одобрили?

— Во всяком случае, неодобрения я не услышала, — ответила Сьюзен, умолчав о том, что отец и мать обменялись тревожными взглядами. Это неожиданное известие явно насторожило их.

— Когда новость распространится, люди начнут судить и рядить, почему мы так торопимся, — сказал Марк.

Сьюзен снова мучительно покраснела.

— Есть кое-что, о чем мы не успели поговорить вчера вечером, — пробормотала она.

— Ты боишься, что я буду плохим отцом твоему ребенку? — слегка вызывающим тоном спросил Марк.

Сьюзен встретила его взгляд.

— Я видела твои отношения с Кэрол и ничуть не сомневаюсь в том, что ты будешь прекрасным отцом. Я только подумала, что тебе будет трудно иметь дело с ребенком, отцом которого является другой мужчина.

— На этот счет можешь быть совершенно спокойна. Хотя я буду отцом твоего ребенка лишь временно, но стану любить его не меньше, чем своего собственного.

Глаза Сьюзен застлали слезы. Есть ли предел доброте и щедрости этого человека?

Она с трудом проглотила тугой комок, внезапно возникший в горле.

— Спасибо тебе… Большое спасибо, — с трудом выдавила она.

Марк посмотрел на наручные часы.

— Ну, если мы хотим сообщить радостную новость Кэрол и Эми еще до открытия лечебницы, то лучше всего сделать это прямо сейчас. — Он протянул Сьюзен руку.

Сьюзен с опаской покосилась на нее и снова покраснела.

— Если мы возьмемся за руки, все будет выглядеть намного правдоподобнее, — пояснил он.

— Правдоподобнее? — нахмурилась Сьюзен.

Марк пожал плечами.

— Когда пара заявляет, что собирается пожениться, чаще всего это делается по безумной любви. Раз уж ты сказала родителям, что мы возобновили старый роман, Эми придется сказать то же самое. Поэтому мы с тобой просто обязаны изображать влюбленных. Другого выхода нет.

— Думаю, ты совершенно прав, — преувеличенно весело согласилась Сьюзен.

Она взяла руку Марка. Когда их пальцы соприкоснулись, Сьюзен ощутила короткий удар электрического тока, после которого у нее долго покалывало предплечье.

Когда они рука об руку поднимались по лестнице, Сьюзен подумала, что притворяться влюбленной в Марка Маршалла вовсе не так уж трудно.


7


— Вы со Сью решили пожениться? — Удивление, звучавшее в голосе Эми, было написано и на ее лице.

— Верно, — ответил Марк, крепко обнимая Сьюзен и привлекая ее к себе.

Сьюзен ухитрялась широко улыбаться, несмотря на то, что все ее нервные окончания продолжало покалывать.

— Мы понимаем, это выглядит довольно неожиданно, но ты не знаешь, что у нас со Сью несколько лет назад кое-что было. Когда она вернулась, пламя вспыхнуло вновь. — Слова Марка прозвучали так непринужденно, что Сьюзен сама была готова поверить им. Ох уж эти невинные обманы…

— Значит, Сью будет моей новой мамой? — спросила Кэрол, глаза которой загорелись от возбуждения.

— Да, — ответил ей отец.

Кэрол повернулась к Сьюзен.

— И ты будешь жить с нами и заботиться обо мне и папе?

— Правильно, — ответила Сьюзен. — А очень скоро у тебя появится братик или сестричка, с которой ты сможешь играть, — добавила она, гадая, как Кэрол отнесется к этой новости.

Кэрол нахмурилась и на мгновение задумалась, как будто всерьез оценивала такую возможность.

— А можно это будет братик? — спросила она.

Марк рассмеялся, и Сьюзен тут же ощутила, что владевшее ею напряжение исчезло.

— Придется немного подождать, а там увидим. — Он обернулся к Эми. — Тетя, я понимаю твое удивление.

— Я все еще пытаюсь привыкнуть к этой мысли, — призналась та. — Я понятия не имела, что вы давно знакомы. Но если вы счастливы, то и я тоже счастлива. Поздравляю!

Она обняла сначала Сьюзен, а потом Марка.

Когда Эми отстранилась, Сьюзен заметила, что в ее глазах блеснули слезы.

— Слушай, ты ведь не собираешься разводить сырость, правда? — любовно пожурил ее Марк. — На твоем месте я бы ликовал и радовался!

— Да, это верно. — Эми покачала головой и улыбнулась сквозь слезы. — Надо будет сообщить об этом Реджу. Он не поверит своим ушам!

— Теперь тебе не придется заботиться о нас с Кэрол, и, когда Редж выйдет из больницы, вы сможете начать совместную жизнь! — выпалил Марк.

Эми не смогла скрыть своего изумления.

— Но я никогда об этом не говорила… Я думала… Странно… Как ты… — Фраза осталась неоконченной.

— Я знаю, о чем ты думала, — прервал ее Марк. — Я очень ценю все, что ты для нас делаешь, но твое счастье для меня не менее важно, — искренне добавил он.

Глаза Эми вновь наполнились слезами.

— И когда же будет свадьба? На Рождество?

— Нет, раньше. Намного раньше, — ответил Марк.

Он снова обнял Сьюзен, и ее пульс в очередной раз помчался галопом.

— Что вы скажете, если свадьба состоится ровно через неделю? — наигранно весело спросила Сьюзен.

— То есть в следующую субботу? — еще раз удивилась Эми. — Времени в обрез!

Сьюзен заставила себя улыбнуться.

— Свадьба будет скромная, ничего особенного. Я уже спросила родителей, можно ли будет устроить церемонию бракосочетания у нас на ферме. Они охотно согласились. Осталось немногое — договориться с преподобным Каммингсом и узнать, будет ли он свободен в этот день.

Кэрол, которая тихо стояла в стороне и прислушивалась к разговору взрослых, внезапно заговорила:

— А можно я буду цветочной девочкой? — Она с надеждой смотрела на Сьюзен. — Моя подруга Энн несла на свадьбе цветы, и ее нарядили в красивое новое платье. Вот только красивого платья у меня нет.

Сьюзен почувствовала, что слезы жгут ей глаза.

— Кэрол, я буду ужасно рада, если ты понесешь мой букет. А что касается платья, то на этой неделе мы поедем в магазин и купим специальное платье для девочки, которая несет цветы, — добавила она, до глубины души тронутая добротой и искренностью этого чудесного ребенка.


Все утро Сьюзен пыталась сосредоточиться на гроссбухах, но это ей плохо удавалось. Все мысли ее были поглощены тем, что через неделю она станет миссис Марк Маршалл.

По ее спине пробежала дрожь не то нехорошего предчувствия, не то возбуждения. Сейчас, когда они объявили о своем бракосочетании, пути назад уже не было. И все же происходящее казалось ей не совсем реальным. Все произошло так быстро…

Она тряхнула головой и сконцентрировала внимание на пачке писем, которая лежала на письменном столе.

— Все, на сегодня хватит, — сказал Марк, закрыв дверь за Полом Галлахером и его колли Лордом, прибывшими на ежегодный осмотр. — Ну, как двигается делопроизводство?

— Почти все разобрала, — ответила она.

— Вот и чудесно, — промолвил Марк. — Я подумал, что скоро тебе рожать, так что перерабатывать не следует.

— Но мне нравится работать, — возразила Сьюзен.

— Поверь мне, когда родится ребенок, тебе станет не до работы, — предупредил он. — Тем более что это было только временное решение проблемы. Даже если бы мы не собирались пожениться, мне все равно понадобилась бы регистраторша. На мое первое объявление так никто и не откликнулся, верно?

Сьюзен кивнула.

— Может быть, позвонить в газету и попросить их напечатать объявление еще раз?

— Может быть, — ответил он.

— Я поговорю с матерью, — задумчиво промолвила Сьюзен. — Она посещает множество клубов и может упомянуть там, что ты ищешь регистраторшу…

Не успела она продолжить мысль, как в комнату прибежала Кэрол.

— Папа, бабушка говорит, что ланч готов.

— Отлично! Я проголодался так, что съел бы взрослого слона, — пошутил Марк.

Кэрол засмеялась.

— Папа, ты не сможешь съесть даже слоненка! Они слишком большие и живут в джунглях, далеко отсюда!

— Ну, если я не могу съесть слона, то придется проглотить живьем маленькую девочку! — Одним быстрым движением он подхватил Кэрол на руки и сделал вид, будто с рычанием грызет ее живот.

Довольный писк Кэрол заставил Сьюзен улыбнуться. Ей нравилось смотреть на эту возню.

— А после ланча ты пойдешь с нами навещать дядю Реджа? — спросила Кэрол, повернувшись лицом к Сьюзен.

— Может быть, забегу после приема у доктора Уорбертона, — ответила та.

— С тобой что-то не так? — быстро спросил Марк, опустив Кэрол на пол.

В его голосе прозвучала тревога, и тронутая Сьюзен почувствовала, что у нее участился пульс.

— Нет. Еженедельный осмотр, только и всего.

— Марк, тебе следовало бы сходить к врачу вместе с ней, — сказала вошедшая в комнату Эми.

— Гм… Я не… Я хотела сказать, что это вовсе не обязательно, — запинаясь промолвила Сьюзен.

— Вторая половина дня у меня сегодня свободна. Конечно, я схожу с тобой, если ты не возражаешь, — ответил Марк.

— Ладно, — согласилась Сьюзен, уверенная, что он делает это только ради спокойствия тети.

— А мне можно с вами? — спросила Кэрол.

— Думаю, тебе лучше побыть со мной и Реджем, — быстро вмешалась Эми.

Кэрол насупилась.

— Но я хочу пойти с папой и Сью!

— Может быть, после визита к врачу мы сходим в магазин и купим тебе красивое платье, — сказала Сьюзен, надеясь успокоить девочку.

Кэрол тут же заулыбалась и повернулась к отцу.

— Папа, можно? Пожалуйста!

— А что, неплохая мысль. У меня есть несколько дел в городе. У нас кончается еда для собак.

Сьюзен собиралась отправиться с Кэрол по магазинам одна, уверенная в том, что Марку будет неинтересно выбирать платье для дочери. Однако она ошиблась.

Уже не в первый раз она замечала, что Марк Маршалл — человек многосторонний, замечательный отец и муж, которым могла бы гордиться любая женщина. Мысль о том, что она и ее ребенок станут частью семьи Марка, грела Сьюзен душу.


— Она спит, — сказала Сьюзен, покосившись на заднее сиденье фургончика Марка, когда он свернул на Форест-стрит. Они возвращались в лечебницу после того, как посвятили всю вторую половину дня покупке платья для Кэрол.

— Бьюсь об заклад, если бы я перемерил столько платьев, сколько она сегодня, то тоже устал бы, — коротко улыбнувшись, ответил ей Марк.

Сьюзен представила себе Марка, примеряющего платья, и засмеялась. Сегодняшний день доставил ей огромное удовольствие. Она поражалась бесконечному терпению, с которым Марк смотрел на дочь, дефилировавшую перед ним в разных нарядах.

В конце концов Кэрол выбрала нарядное бело-розовое платье, которое идеально подходило к ее золотистым волосам и голубым глазам. А потом Марк торжественно объявил, что приглашает их на обед.

— День был трудный. Как ты себя чувствуешь? — с тревогой в голосе спросил он.

Сердце Сьюзен совершило очередной головокружительный скачок.

— Немножко устала, — призналась она.

— Кстати, я давно хотел тебе сказать… Насчет тети Эми и Реджинальда ты была совершенно права, — глядя в сторону, промолвил Марк. — Думаю, я просто не хотел видеть то, что происходило буквально у меня на глазах. И не понимал, насколько это эгоистично.

Сьюзен не смогла найти подходящих слов. Господи, неужели он действительно признал ее правоту? Да что же это такое? Просто фантастика…

— И спасибо за то, что ты позволила мне пойти с тобой к доктору Уорбертону, — небрежно добавил Марк. — Как давно он лечит вашу семью?

— Сколько я себя помню, — ответила Сьюзен.


Доктор Уорбертон встретил ее с распростертыми объятиями и от души поздравил с предстоящей свадьбой.

После осмотра Уорбертон заверил их, что сердце у ребенка работает нормально и что он хорошо развивается. Но когда доктор спросил, посещает ли Сьюзен курсы для будущих мам, которые он рекомендовал ей на прошлой неделе, та сбивчиво пробормотала, что у нее нет на это времени.

Он вновь повторил, что курсы будут для Сьюзен очень полезны, учитывая, что роды начнутся совсем скоро.

При этих словах Сьюзен захотелось зажмуриться, но она справилась с собой и сумела скрыть свой страх за вежливой улыбкой. Она не хотела думать о том, что ей предстоит. Роды… О Господи!..

Она знала, что это глупо. Сунуть голову в песок и притвориться, что детей находят в капусте, как родители рассказывали детям много лет назад? Нет, так со страхом не справишься.

Честно говоря, Сьюзен не хотела, чтобы Марк узнал про ее страхи; она вообще не любила признаваться в таких вещах. С раннего детства она доставляла матери кучу неприятностей — ни в чем не желала уступать старшим братьям, изо всех сил тянулась за ними, стремясь делать то же, что и они, хотя временами это было довольно опасно.

Со временем она завоевала репутацию отчаянной и бесшабашной девчонки, что часто приводило к сложностям в школе и дома.

Это особенно проявилось в то лето, когда ей исполнилось шестнадцать. Тогда Сьюзен чуть не утонула из-за собственной глупости. Обвинили в этом ее подругу Вайолетт, ныне жену Майкла. После этого Сью поняла, что ее поведение затрудняет жизнь не только ей самой, но и окружающим.

Понеся заслуженное наказание, Сьюзен начала действовать более осмотрительно. И все же признаваться в своем страхе перед чем-либо, а особенно перед родами она не собиралась.

Сьюзен решила, что лучший способ справиться с этим страхом — не думать о предстоящем вовсе. За последние восемь месяцев она только укрепилась в этой мысли.

— Тебе следовало бы записаться на эти курсы для будущих матерей, о которых он говорил. Они очень полезны, — прервал ее размышления голос Марка.

— Пожалуй, — ответила она. — А ты и твоя… жена посещали эти курсы, когда она была беременна? — спросила Сьюзен, пытаясь сменить тему разговора. Но когда она увидела, что на челюсти Марка часто запульсировала какая-то жилка, она пожалела, что задала этот вопрос.

— Да, — ответил он, но в подробности вдаваться не стал. Было видно, что эта тема ему неприятна.

Марк молчал, пока не свернул с Голдсмит-стрит на бульвар Ридженси.

— Расскажи мне об отце ребенка, — наконец сказал он, изрядно удивив Сьюзен.

Молодая женщина бросила на него быстрый взгляд. Учитывая обстоятельства, вопрос был вполне естественным. Марк имел на него полное право. — Я познакомилась с Питером в Нью-Йорке два года назад, — сказала она. — Он был журналистом-международником, а я фотокорреспондентом. Он был очень веселым, обаятельным и заставлял меня смеяться, — добавила Сьюзен, голос которой дрогнул при воспоминании о тех блаженных месяцах, когда они с Питом были вместе. — Но одновременно ему были свойственны легкомыслие и нежелание задумываться о последствиях своих поступков, — негромко продолжила Сью и внезапно поняла, что привлекшая ее беспечность одновременно стала причиной их разрыва.

Постепенно она возненавидела то, что безумно привлекало Пита. А именно риск, которому он подвергал себя, собирая материалы для своих статей. Она даже пыталась бунтовать, видя, что опасность постепенно становится для него важнее самой работы. В конце концов эта дерзкая привычка играть со смертью, таская тигра за усы, и погубила его.

Сьюзен верила, что любит его, а он ее и что в один прекрасный день они сделают карьеру, остепенятся и поженятся.

Потом она поняла, что у Питера такой цели не было. Он жил только ради карьеры.

Ее собственная карьера тоже имела значение, и в разгар ночи, когда ее мучила бессонница, Сьюзен тосковала по возбуждению и суете, которыми сопровождалась подготовка каждого нового номера журнала.

Она вернулась домой, чтобы обдумать свою жизнь и решить, что делать дальше. Ведь ей предстояло заботиться о ребенке. Угроза Макдермоттов вынудила Сьюзен попросить Марка жениться на ней. Но, как ни странно, мысль о том, что Марк будет рядом, сильно подбадривала ее.

— Как он умер? — Голос Марка снова нарушил течение ее мыслей.

— Разбился в автокатастрофе во время командировки в Австралию, — ответила Сьюзен. Мысль о нелепости и бессмысленности этой смерти заставила ее голос дрогнуть.

Марк вырулил на автостоянку у здания лечебницы, остановил фургончик рядом с микроавтобусом Сьюзен и повернулся к ней. Его жесткий профиль на фоне темнеющего неба казался чеканным.

— Должно быть, ты его очень любила. Извини. — Он говорил тихо, искренне, и от сочувствия, звучавшего в голосе Марка, к глазам Сьюзен подступили слезы.

Не успела Сьюзен ответить, как Марк вылез из кабины. Он опустил кресло водителя и потянулся к заднему сиденью, на котором спала Кэрол.

— Просыпайся, егоза, — сказал он, расстегивая ее ремень безопасности.

— Мы уже дома? — сонно спросила Кэрол.

— Да. Кстати говоря, юная леди, вам давно пора спать. Так что марш в кровать.

— А что с моим платьем? — внезапно проснувшись, спросила Кэрол. Она вывернулась из объятий отца и устремилась к двери машины, у которой сидела Сьюзен.

— Здесь твое платье, — сказала та, вынимая коробку, лежавшую на заднем сиденье. — Держи. Только не забудь повесить его на вешалку.

— Не забуду, — пообещала Кэрол, принимая коробку.

— Спасибо за обед, — сказала Сьюзен, когда к ним присоединился Марк. — Она начала рыться в сумочке, разыскивая ключи от микроавтобуса.

— А тебе спасибо за компанию, — ответил он.

— Папа, а разве ты не поцелуешь Сью на прощание? — спросила Кэрол. — Моя подруга Энн говорит, что люди, которые женятся, все время целуются. Поэтому ты должен поцеловать Сью.

Сьюзен исподтишка покосилась на Марка, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она заметила, что в его глазах блеснуло нечто, чему она не смогла бы найти название.

Не успела она открыть рот, как Марк нагнулся и прикоснулся губами к ее рту. От этого поцелуя ее бросило в дрожь. Губы Марка были теплыми, влажными и мучительно нежными.

Прошло несколько секунд… Когда Марк наконец отстранился, ее не держали ноги.

— Спокойной ночи, Сью.

— Спокойной ночи, — выдавила она. С трудом вставив ключ в замок, Сьюзен открыла дверь, неловко села за руль и дрожащими пальцами включила зажигание. Но всю обратную дорогу она ощущала на губах вкус губ Марка, похожий на вкус лучшего бренди.


8


Сьюзен стояла в спальне сельского дома и смотрела на свое отражение в зеркале туалетного столика.

На ней было шелковое кремовое платье для беременных, которое помогла выбрать мать. Темно-русые волосы длиной по плечи были собраны в красивый изогнутый узел у основания ее гордой, изящной шеи.

Настал день свадьбы. Предстоящее бракосочетание должно было волновать и возбуждать Сьюзен, но она выглядела бледной и напряженной.

Несколько раз за последнюю неделю она приходила к мысли, что совершает самую большую ошибку в жизни. Вступать в брак без любви нечестно и несправедливо. Кого она обманывает? Марка, себя или их обоих? А вдруг обнаружится, что она не создана для материнства?

Несмотря на то, что их отношения с Кэрол становились все теснее, едва ли Сьюзен могла бы претендовать на звание лучшей матери года. Тем более что она так и не записалась на курсы и не имела ни малейшего понятия о том, как следует обращаться с новорожденным ребенком.

Сомнения и страхи терзали Сьюзен так, что она начинала подумывать, не следовало ли ей согласиться на предложение Макдермоттов.

Нет! Об этом не может быть и речи. Она не собирается отдавать своего ребенка ни Макдермоттам, ни кому-нибудь другому.

В конце концов, не она первая, не она последняя. Многие женщины боятся не справиться с заботой о будущем младенце и ощущают беспомощность и неуверенность в себе.

А как пройдут роды? При мысли об этом неуклонно приближавшемся событии Сьюзен болезненно сморщилась.

Слава Богу, что кто-то постучал в дверь ее спальни. Это позволило ей отвлечься.

— Привет, малышка. Это всего лишь мы. — В дверь заглянули Чарльз и Майкл. — Пришли посмотреть, как ты тут…

При виде братьев Сьюзен ощутила прилив любви и улыбнулась.

— Мальчики! Как хорошо, что вы пришли. Мне действительно может понадобиться ваша помощь.

Чарли и Майкл выглядели очень элегантно. Чарльз, бывший свидетелем со стороны жениха, был облачен в смокинг с розовым бутоном в петлице, а средний брат надел безукоризненно сшитый темно-серый костюм.

Они подошли к сестре, и Чарли заключил ее в братские объятия. Глаза тронутой этим проявлением любви Сьюзен тут же защипало от слез.

— Теперь моя очередь, — лукаво сказал Майкл, когда Чарли сделал шаг в сторону.

Сьюзен отчаянно заморгала, обняла Майкла, шмыгнула носом и отстранилась.

— Не заставляйте меня плакать, дурачки. — Она вынула из ящика туалетного столика коробку с бумажными носовыми платками и вытерла глаза салфеткой. — Вы что, хотите, чтобы невеста была с красными глазами и распухшим носом?

Чарли улыбнулся.

— А что? Скоро Рождество, так что ты сойдешь за красноносого оленя Рудольфа, на котором ездит Санта-Клаус!

Сьюзен засмеялась, и владевшее ею напряжение слегка ослабело.

— Все уже собрались? — спросила она.

Было почти два часа, и из окна спальни она видела преподобного Каммингса, прибывшего еще полчаса назад.

— Все, кроме жениха, — ответил Майкл.

Улыбка Сьюзен тут же увяла, лицо приняло тревожное выражение. А вдруг Марк передумал?

— Все в порядке, — быстро успокоил ее Чарли. — Он позвонил и сказал, что уже выезжает. Небольшая неувязка с машиной, только и всего.

Сьюзен сразу полегчало.

— А жаль. Я надеялся, что он приедет пораньше. Хотел привязать к бамперу его машины старые ботинки и пустые консервные банки, — пошутил Майкл.

Чарли взял Сьюзен за руки.

— Всю последнюю неделю мы с Майком были заняты и не успели толком поговорить с тобой.

— События развивались с лихорадочной быстротой, — напомнила ему Сьюзен.

— Мы твои старшие братья и обязаны защищать тебя, — промолвил Майкл. — Все произошло так быстро… Мы только хотели убедиться, что ты не ошибаешься.

— Пойми нас правильно, мы любим Марка, — перебил брата Чарльз. — Он замечательный парень, но…

— Но вы боитесь, что я выхожу за него замуж с горя, верно? — закончила Сьюзен.

Она попыталась высвободиться, но Чарли продолжал держать ее за руки. Сьюзен встретила его взгляд и увидела в глазах Чарльза любовь и тревогу. Стоявший рядом Майкл казался зеркальным отражением старшего брата.

Тронутая до глубины души, Сьюзен по очереди улыбнулась обоим.

— Спасибо за сочувствие, но все в порядке. — Она надеялась, что ее слова звучат убедительно. — Да, все действительно произошло очень быстро, но я выхожу за Марка вовсе не с горя. Мы оба хотим этого. Честное слово.

Чарли больно сжал ее руки, широко улыбнулся и снова обнял сестру.

Майкл ткнул брата в бок, занял его место и тоже стиснул Сьюзен в крепких объятиях.

— Мы спрашиваем тебя только для очистки совести, — сказал он. — Если вы с Марком счастливы хотя бы наполовину так, как мы с Вайолетт…

— Или как мы с Дженнифер, то все в порядке, — закончил фразу Чарли.

Майкл наклонился и поцеловал ее в щеку.

Сьюзен шутливо замахнулась на брата, но тот уклонился.

— Помял прическу, медведь! — Она снова тревожно посмотрела в зеркало.

Раздался новый стук. Все трое обернулись и увидели на пороге отца. На нем был темный костюм-тройка с розовым бутоном в петлице.

— Надеюсь, вы тут не деретесь?

— Они выполняли долг старших братьев, — сказала Сьюзен, когда Чарли и Майкл чинно вышли.

Аластер Бейкер поцеловал дочь.

— Ну что, моя дорогая, ты готова?

Сьюзен улыбнулась, приказав себе не обращать внимания на холодок под ложечкой.

— Всегда готова. — Она достала из вазы букет из миниатюрных розовых бутонов, искусно перевитых веточками ярко-зеленой спаржи, и взяла отца под руку.


Марк стоял у окна-фонаря в деревенском доме Бейкеров и переминался с ноги на ногу. Находившийся рядом Чарльз ослепительно улыбнулся и кивнул в сторону дверей.

Марк обернулся и увидел свою дочь в красивом бело-розовом платье «цветочной девочки», державшую корзинку с крошечными алыми розами. Девочка широко улыбалась, ее глаза сияли. Кэрол была похожа на сказочную принцессу.

Марк улыбнулся и ощутил прилив любви и гордости. Но вот его внимание привлекло какое-то движение за спиной дочери. Он поднял глаза и увидел Сьюзен, спускавшуюся по лестнице под руку с отцом.

При виде ее нарядного шелкового платья и букета из алых розовых бутонов он напрягся и затаил дыхание.

Марк всегда считал Сьюзен одной из самых красивых женщин, которых ему доводилось видеть. Как ни странно, беременность не портила эту красоту. Наоборот, добавляла ей блеска, делала более эротичной и более желанной.

Всего лишь час назад он вдруг пожалел, что ввязался в это дело. По натуре Марк не был импульсивным человеком и обычно долго обдумывал решения, которые могли оказать влияние на всю его дальнейшую жизнь.

Согласившись на дерзкое предложение Сьюзен, Марк изменил себе, но при мысли о том, что она выйдет за кого-то другого, лишь бы сохранить при себе ребенка, у него сжималось сердце.

В последнюю неделю он почти не думал о предстоящем событии, поручив все приготовления Сьюзен. Конечно, являться на свадьбу в костюме, в котором венчался с Мэгги, было бы неприлично, и он с облегчением вздохнул, когда Чарльз, бывший его свидетелем, взял напрокат два смокинга.

Однако увидев элегантный наряд, висевший у него в спальне, Марк почувствовал сильное искушение прийти на торжество в привычных джинсах и майке.

Тем не менее он облачился в смокинг, посмотрел в зеркало и состроил гримасу. Воротник крахмальной сорочки был слишком тугим, и он потратил уйму времени, завязывая красный галстук-бабочку.

Хотя пиджак сидел идеально, Марк чувствовал себя в нем как в смирительной рубашке. Когда в спальню вошла тетя Эми и напомнила, что пора ехать, он был готов скинуть с себя смокинг и вновь надеть джинсы, майку и куртку, висевшие на стуле рядом с кроватью.

Какого черта он согласился на этот брак, который не имеет с настоящим браком ничего общего? Он любит и уважает семью Бейкеров, но всегда считал ее членов людьми богатыми и светскими, которым он не чета.

Они со Сьюзен принадлежат к разным социальным кругам и привыкли к разному стилю жизни. Каждый заработанный фунт стерлингов давался ему потом и кровью. Он влез в долги ради того, чтобы исполнить свою мечту и стать ветеринаром. Понадобились годы упорной работы, чтобы выплатить эти долги, а до настоящей обеспеченности ему было еще далеко.

Он искренне гордился своими достижениями, но по-прежнему считал себя простым парнем из рабочих, не имевшим ничего общего с Питером Макдермоттом — человеком, который был отцом ребенка Сьюзен.

Он хорошо понимал причину, которая заставила Сьюзен выйти за него замуж, и задавал себе только один вопрос: сколько времени пройдет, прежде чем Сью с ребенком вернется в Америку, где сможет беспрепятственно продолжить свою карьеру?

Сьюзен сверкает словно бриллиант, но сам Марк вылеплен из другого теста. Они смотрелись вместе как конь и трепетная лань, совершенно не сочетаясь друг с другом.

Так какого черта он стоит здесь? Какого черта не скажет ей, что он передумал?

Еще не поздно прервать церемонию. Однако, когда Сьюзен смущенно встретила его взгляд, отпустила руку отца и шагнула к нему, сердце Марка сжалось от какого-то неведомого ему, но сильного чувства.

Он тяжело вздохнул, отбросил сомнения прочь и молча поклялся, что будет изо всех сил беречь Сью и ее ребенка. По крайней мере, до тех пор пока сама Сью не решит, что больше не нуждается в его помощи.


— У бедного Марка такой вид, словно он готов сорвать с себя галстук и расстегнуть воротник, — сказала Эми, когда они со Сьюзен пили чай. Небольшой обед в узком кругу, заказанный у поставщиков, был очень изысканным, но обильным, и сейчас все отдыхали в гостиной.

Сьюзен улыбнулась.

— Думаю, вы правы. — Она не сводила с Марка глаз. Тот разговаривал с ее братьями, то и дело просовывая палец под тугой воротник. Было видно, что он чувствует себя скованно. Однако смокинг очень шел Марку и делал его просто неотразимым.

— Думаю, мне надо поискать Реджа. Ему пора домой. Он всего несколько дней как из больницы. Не хочу, чтобы он переутомился. — Эми встала с двойного диванчика и поставила чашку с блюдцем на кофейный столик.

Сьюзен откинулась на спинку дивана, закрыла глаза, повертела новенькое золотое кольцо на пальце левой руки и вспомнила момент церемонии, когда преподобный Каммингс попросил Марка надеть новобрачной кольцо.

Только тут она поняла, что совсем забыла об этом, и очень удивилась, когда Марк полез во внутренний карман пиджака и вынул оттуда обручальное кольцо без камня.

Когда Марк надел кольцо ей на палец, Сьюзен встретила его взгляд, и при виде чувства, мелькнувшего в глубине его серых глаз, у нее образовался комок в горле.

В конце концов, их бракосочетание было взаимовыгодной сделкой, а не радостным событием, как считали все окружающие. Поэтому Сьюзен была искренне тронута тем, что Марк не пожалел усилий и купил ей кольцо.

В конце церемонии Марк поцеловал ее. Поцелуй был легким, нежным, и Сьюзен захотелось, чтобы он длился вечно.

— У тебя усталый вид.

Сьюзен открыла глаза и увидела, что место, освобожденное Эми, заняла жена Майкла Вайолетт.

— Я действительно немного устала, — призналась Сьюзен.

— Принести тебе что-нибудь? Стакан воды или сока? — спросила Вайолетт.

— Нет, спасибо, — ответила Сьюзен. — А куда исчезли мама и Дженнифер?

— Наверно, ушли на кухню, — равнодушно пожала плечами младшая из невесток.

— А девочки? — Она не видела Кэрол и Грейс, падчерицу Вайолетт, после того как разрезали торт.

— Думаю, они поднялись наверх, в детскую, — ответила Вайолетт. Сьюзен и Вайолетт дружили с детства. Когда они учились в девятом классе, Вайолетт влюбилась в Майкла. Но прошло десять лет, прежде чем эта пара встретилась снова.

Когда Майкл вернулся в Карлайл и занял пост главного врача местной больницы, Вайолетт работала там медсестрой. По дороге он попал в аварию, временно лишился зрения и предложил Вайолетт ухаживать за ним и Грейс. Вайолетт не сразу преодолела старую обиду, но в конце концов, к огромному облегчению Сьюзен, любовь взяла свое.

Поженившись, они построили дом неподалеку от больницы. Именно там родился Лукас, брат Грейс, которому исполнилось уже восемь месяцев.

— Похоже, девочки подружились, — сказала Вайолетт.

— Я очень признательна тебе за то, что ты согласилась взять на себя заботу о Кэрол, пока мы будем в Лондоне, — сказала Сьюзен.

— Радость моя, это самое малое, что мы с Майклом можем для тебя сделать, — ответила Вайолетт. В этот момент к ним присоединились Чарльз, Майкл и Марк. — Медовый месяц — вещь важная, — лукаво сказала подруга. — Кстати, с чего это вам вздумалось лететь в Лондон? Сью, ты же была там тысячу раз!

— Я… ну… — Сьюзен замешкалась с ответом.

— Это был мой выбор, — непринужденно сказал Марк, приходя к ней на выручку. — Я давно не любовался Тауэром. И по Биг-Бену соскучился.

Мысль о том, что их путешествие в Лондон не имеет никакого отношения к медовому месяцу, заставила Сьюзен отчаянно покраснеть.

— А что сказал доктор Уорбертон? Он не возражал против полета?

— Я его не спрашивала, — ответила Сьюзен, с трудом подавляя зевок.

— И напрасно. Думаю, на такой стадии беременности он не порекомендовал бы тебе путешествовать по воздуху. Я ничуть не удивлюсь, если в аэропорту посмотрят на тебя и отправят обратно.

Марк с тревогой взглянул на Сьюзен, но не успел сказать ни слова, потому что в гостиную вбежали Кэрол и Грейс.


Двадцать минут спустя Марк опустился на диван рядом со Сьюзен и увидел, что она борется с зевотой.

— Думаю, нам пора домой.

Эти слова заставили Сьюзен окаменеть. Она посмотрела Марку в глаза и ощутила, что сердце дало сбой.

— Я хочу поблагодарить тебя за терпение, с которым ты вынес все это.

Глаза Марка сверкнули как сталь, на подбородке запульсировала жилка.

— Я никогда не отступаю от своего слова.

К ним подошла Адель.

— Милая, я слышала, что на лестнице шепчутся Грейс и Кэрол. Они ждут, когда ты выйдешь. Чарльз дал им по мешочку конфетти. Думаю, половину они уже высыпали в коридоре.

Сьюзен негромко рассмеялась, посмотрела на Марка и развела руками.

— Тогда лучше выйти, пока есть что сыпать.

Марк помог ей подняться с диванчика, бережно обнял за широкую талию и громко откашлялся, призывая собравшихся к вниманию.

— Настала пора везти молодую жену домой, — сказал он. — Но перед отъездом мы хотим поблагодарить всех вас за этот незабываемый день.

— Не забудь букет, — сказала Адель, сунув цветы дочери, когда они подошли прощаться.

Едва Марк и Сьюзен вышли на галерею, как Грейс и Кэрол начали обсыпать их конфетти. Марк быстро подхватил дочь на руки. В награду она высыпала горсть конфетти ему на макушку.

— Я достала до твоей головы! — громко воскликнула довольная девочка.

— Верно, — с улыбкой ответил он. — Мы со Сью уезжаем. Желаю тебе приятно провести время с Грейс. — Марк поцеловал дочь. — До встречи, егоза.

— До встречи, папа. — Кэрол поцеловала отца, а затем повернулась к Сьюзен. — Я рада, что ты моя новая мама. — Девочка наклонилась и поцеловала ее.

К горлу Сьюзен вновь подступил комок, глаза наполнились слезами.

— А я рада, что ты моя новая дочка, — с трудом промолвила молодая женщина.

Марк опустил дочь на пол, потом обнял Сьюзен за талию и помог ей спуститься по лестнице.

Оказавшись в фургончике, Сьюзен обернулась и сквозь пелену слез посмотрела на родных. Те, собравшись на галерее, улыбались и махали им руками.

Марк включил двигатель, несколько раз нажал на гудок и покатил по аллее.

Какое-то время оба молчали. Сьюзен выбрала из волос конфетти, а потом посмотрела на мужчину, сидевшего рядом. В волосах Марка тоже застряли цветные кружочки, но это делало его еще милее.

Опустив ресницы, она украдкой изучала мужа и улыбнулась, заметив, что Марк уже расслабил узел «бабочки» и расстегнул тугой воротник.

Он выглядел спокойным, удивительно красивым, и у Сьюзен, которую события последних нескольких часов заставили забыть свои сомнения, вновь тревожно застучало сердце при мысли о том, что Марк Маршалл стал ее мужем… в горе и в радости… в болезни и во здравии… отныне и вовеки…

Во время церемонии бракосочетания и праздника, продолжавшегося всю вторую половину дня, Марк был не только ослепительно красив, но очень любезен и внимателен. Иными словами, вел себя как настоящий джентльмен. Любая женщина могла бы гордиться таким мужем.

И тем не менее все это было фикцией. Такой же фикцией, как и их брак.

Он просто играл роль перед публикой, которую составляли их родные. Причем, надо отдать ему должное, играл блестяще. Никому и в голову не пришло, что перед ними разыгрывается не то комедия, не то фарс.

Сьюзен невольно подумала о Мэгги. Вспоминал ли Марк сегодня свою бывшую жену? Интересно, что их свело? И почему они расстались? Может быть, сердце Марка разбито и он до сих пор вспоминает по ночам свою белокурую красавицу?

Неужели желание играть на сцене способно заставить женщину забыть о том, для чего она предназначена природой?

Сьюзен одернула себя. В сущности, она сама почти ничем не отличается от Мэгги. Но только почти.

Марк говорил ей, что Мэгги не хотела рожать Кэрол. Конечно, это не украшает женщину, на которой он женился, однако вовсе не означает, что он перестал любить мать своего ребенка.

При этой мысли Сьюзен ощутила нестерпимую боль в сердце. Господи, какая она дура…

Пришлось напомнить себе, что их брак всего лишь сделка, и ничего больше. Она была уверена, что Марк будет честно выполнять условия договора, пока один из них — или они оба — не пожелает освободиться от брачных уз.

Так почему же она внезапно размечталась о чем-то большем? Почему ей так отчаянно захотелось, чтобы их брак стал настоящим и все завершилось счастливым концом?


9


— Я положу коробки с едой, которые собрал нам Чарли на завтра, к тебе в спальню, — сказал Марк, когда они поднимались по лестнице на второй этаж.

— Спасибо, — ответила Сьюзен.

Марк отпер дверь и отошел в сторону, пропуская ее.

— Без Кэрол здесь как-то пустовато, — заметил он.

— Она в первый раз не ночует дома? — спросила Сьюзен, пытаясь не выдать своего разочарования. Марк не захотел перенести ее через порог…

— Нет. — Марк прошел следом, движением плеч сбросил с себя смокинг и перекинул его через спинку кресла. — Несколько раз она оставалась у Эми, причем чаще, чем мне этого хотелось бы. Такое случалось, когда у меня были срочные вызовы, — объяснил он.

Затем Марк стащил с себя винно-красную «бабочку» и начал расстегивать пуговицы рубашки.

— Ты переживаешь из-за того, что ей может не понравиться у Майка и Вайолетт? Или боишься, что она не найдет общего языка с Грейс? — спросила Сьюзен.

Сьюзен посмотрела на Марка и почувствовала, что у нее пересохло во рту. Он хмурился, пытаясь расстегнуть манжет. Невозможно было отвести взгляд от его смуглой груди, видневшейся в вырезе расстегнутой рубашки.

Конечно, Сьюзен уже приходилось видеть обнаженную мужскую грудь. Но сегодня по каким-то причинам, неясным ей самой, от зрелища рельефных бронзовых мускулов у нее сладко закружилась голова.

— Да нет, там все будет в порядке, — ответил Марк, продолжая бороться с пуговицами. — Черт бы их побрал! — с явной досадой проворчал он.

— Давай помогу, — предложила Сьюзен. Она положила букет и подошла к нему. Марк вытянул руки. Ловкие женские пальцы расстегнули сначала одну пуговицу, потом другую. — Вот и все.

Она подняла голову, посмотрела ему в глаза, и внезапно разделявшее их пространство заискрилось. Его глаза приобрели цвет расплавленного серебра и уставились на нее с таким выражением, словно что-то искали.

Как загипнотизированная она следила за тем, как кончик языка Марка облизал губы. Тело Сьюзен пронзила сладкая боль. На мгновение все поплыло у нее перед глазами. Казалось, Марк сейчас поцелует ее.

Она затаила дыхание и стала ждать прикосновения его губ. Сердце ее стучало так гулко, что он должен был непременно услышать его удары.

Внезапно он негромко чертыхнулся, и это разрушило чары. Марк отвернулся, но недостаточно быстро, и Сьюзен увидела на его лице гнев. Он провел рукой по волосам, и разноцветные кружочки конфетти посыпались на пол.

— Ты бы лучше поставила цветы в воду, — проворчал он. — Вазу найдешь в одном из буфетов на кухне. Извини. Я сейчас вернусь. — Марк взял с кресла смокинг и пошел по коридору, направляясь в свою спальню.

Сьюзен стояла неподвижно, как манекен в витрине магазина, и ждала, пока успокоится сердце. Она сделала несколько глубоких вдохов, внушая себе, что это глупо и что Марк вовсе не собирался целовать ее. Размечталась, глупая корова… Неужели она никогда не поумнеет?

Смахнув с глаз слезы, Сьюзен взяла букет и отправилась на кухню. Она порылась в буфетах, нашла вазу, наполнила ее водой и поставила букет в центре стола.

— Нашла? Вот и молодец. — При звуке голоса Марка у Сьюзен подпрыгнул пульс. Черт побери, интересно, до каких пор это будет продолжаться?

— Да. Спасибо.

Сьюзен заметила, что Марк переоделся в джинсы, обтягивавшие бедра, и белую майку, подчеркивавшую его широкую грудь. Она попыталась не обращать внимания на бежавшие по спине мурашки.

— Гм… Я бы с удовольствием выпила чаю. Можно? — с запинкой спросила она.

В глазах Марка вспыхнула досада.

— Ты не должна спрашивать у меня разрешение, — резко сказал он. — Послушай, я понимаю, что брак у нас не совсем обычный, но ты моя жена. Теперь это твой дом. Ты в нем хозяйка. Пожалуйста, привыкай. Можешь убрать или переставить все так, как тебе захочется.

— Спасибо, — сказала Сьюзен, все еще не в силах справиться с владевшим ею напряжением. — Мне действительно нужно немного привыкнуть к этой мысли, только и всего. — Она попыталась улыбнуться. — Попробую еще раз. Я хочу заварить чайник. Может, и ты выпьешь чашечку со мной за компанию?

— С удовольствием. Вот только чай заварю я сам, — чуть более мягким тоном ответил Марк. — Сегодня у тебя был трудный день. Почему бы тебе не сесть в гостиной и не задрать ноги повыше, как любят делать твои друзья-американцы? Я принесу чай, когда все будет готово. — Не дожидаясь ответа, он снял с плиты чайник и пошел к раковине.

Чувствуя, что спорить бесполезно, и пытаясь справиться с возбуждением, Сьюзен подчинилась и сделала то, что ей велели. Честно говоря, она предпочла бы подняться к себе в спальню и надеть что-нибудь более удобное, но боялась, что Марк может это неправильно истолковать.

Несколько минут спустя Марк вошел с подносом, поставил его на кофейный столик и протянул Сьюзен чашку.

— Знаешь, слова Вайолетт заставили меня призадуматься, — пробормотал он.

— Какие слова?

— О том, что воздушные путешествия могут повредить тем, кто находится на последних месяцах беременности.

— Честно говоря, мне это и в голову не пришло, — призналась Сьюзен.

— Может быть, тебе действительно стоит посоветоваться с доктором Уорбертоном? — предложил Марк. — Если он скажет, что лететь тебе нельзя, мы сдадим билеты.

— Но… мы должны быть там. То есть… — Она запнулась и не успела закончить фразу.

— Нет, не должны, если это будет противоречить указаниям врача, — прервал ее Марк.

— Но… — Сьюзен все еще пыталась что-то возразить.

— Твое здоровье и здоровье ребенка важнее, чем какая-то дурацкая встреча с адвокатом, — серьезным тоном сказал Марк.

— Макдермотты подумают, что я использую это как предлог, чтобы затянуть процесс, — возразила она.

— Ну и черт с ними, пусть думают, — хладнокровно ответил Марк. — Если доктор Уорбертон скажет, что лететь ты не можешь, мы никуда не полетим. Ехать на поезде или на машине тоже опасно. Одно из двух: либо ты транспортабельна, либо нет.

Сьюзен молчала, в глубине души довольная тем искренним вниманием, которое Марк проявлял к ней и ее ребенку. Причина для откладывания переговоров была достаточно уважительной. Тем более что при одной мысли о встрече с Макдермоттами ее начинало тошнить.

— Я позвоню ему завтра утром, — сказала Сьюзен.

— Отлично. — Марк откинулся на спинку кресла и сделал глоток. — Ты много путешествовала, с тех пор как уехала из Карлайла, — сказал он, меняя тему. — Может, расскажешь о своей работе и местах, в которых побывала?

Следующий час Марк слушал воспоминания Сьюзен о ее приключениях в экзотических местах, разбросанных по всему земному шару. Он задавал вопросы и был очень внимателен. Было видно, что ему действительно интересно.

Судя по воодушевлению, с которым Сьюзен рассказывала о местах и людях, с которыми она встречалась, она любила свою работу, и Марк уже не в первый раз задумался о том, надолго ли она останется в сонном маленьком Карлайле.

Несмотря на крепкие родственные узы, которые будут удерживать Сьюзен дома, он был убежден, что неуемная страсть к приключениям, бывшая неотъемлемой частью ее натуры, скоро возьмет свое и заставит ее затосковать.

При мысли о расставании со Сьюзен у него начинало болеть сердце. Однако он решил не обращать на это внимания, напомнив себе, что у коня и лани нет ничего общего.

Они заключили сделку, и он выполнит свою часть договора, чего бы это ни стоило. Оставалось надеяться на то, что Сьюзен также сдержит свое обещание и не позволит себе бросить Кэрол на произвол судьбы.

Однако никакие доводы рассудка не смогли помочь Марку, когда она начала расстегивать манжеты его рубашки. Мимолетное прикосновение женских пальцев к его кисти вызвало немедленный и слегка пугающий ответ. Он посмотрел Сьюзен в глаза, пытаясь понять, заметила ли она его реакцию.

Желание обнять и поцеловать ее было невыносимым. Он чувствовал искушение. Отчаянное искушение. Но Марк с болезненной отчетливостью понимал: если он поцелует ее, то уже не сможет остановиться.

Это называется дежа вю. Повторение пройденного. Потому что в тот вечер восемь лет назад ему тоже до безумия хотелось поцеловать ее. Однако некое внутреннее чутье вовремя предупредило его, что одним поцелуем дело не кончится.

Но самое удивительное, что даже сейчас, на девятом месяце беременности, накануне родов, Сьюзен все еще была поразительно красивой… и самой сексуальной женщиной, которую он когда-либо видел.

— Я устала. Наверно, мне пора лечь, — вклинился в его распаленные мысли голос Сьюзен. — Спасибо за чай.

— Не за что. Спокойной ночи, — ответил Марк.

Услышав, что дверь спальни для гостей захлопнулась, Марк собрал посуду и понес поднос на кухню.

Все последние вечера он был занят тем, что готовил спальню для Сью и ребенка. Когда Эми спросила, что он делает, Марк ответил, что тут будет детская.

Эми это объяснение удовлетворило, но Марк задумался, сколько времени пройдет, пока тетушка заметит, что новая жена не делит с ним ложе.

Конечно, пока Сьюзен оправдывает то, что ей совсем скоро рожать. Но что будет потом?

Мэгги пользовалась своей беременностью как предлогом для того, чтобы не спать с ним. Правда, началось это как раз в тот день, когда она обнаружила, что беременна.

Их брак продолжался немногим больше года, и, хотя заводить ребенка они пока не собирались, Марк был счастлив, когда узнал об этом. Однако он быстро понял, что Мэгги не разделяет его восторгов и вовсе не стремится стать матерью.

Примерно в это время Арчибальд ушел на пенсию и переехал в Бат. Марку пришлось разрываться между тяжелой работой и вечно недовольной женой.

Мэгги перестала работать официанткой, но не из-за беременности. Просто она не желала, чтобы люди видели ее располневшую талию.

В последующие месяцы они все больше отдалялись друг от друга. Мэгги не хотела разговаривать с мужем и отказывалась выслушивать его рассказы о работе. Марк чувствовал себя одиноким и ужасно злился.

Он начал читать все доступные ему книги, посвященные различным стадиям беременности и последующим родам. Когда врач посоветовал Мэгги записаться в группу для будущих матерей, он прослушал вместе с женой два первых курса лекций.

Завершить занятия они не успели, потому что у Мэгги начались преждевременные роды.

Марк отвез жену в больницу, сидел рядом с ее кроватью и разговаривал с ней во время схваток. Когда роды закончились, нянечки унесли ребенка, но лишь после того, как Марк успел несколько секунд подержать дочь в руках.

Он сомневался, что сумеет забыть то невероятное чувство любви и гордости, которое испытывал, глядя сверху вниз на это маленькое чудо.

При мысли о том, что в его доме появится еще один ребенок, Марка охватывала радость. То, что он не был отцом этого младенца, не имело значения. Достаточно и того, что его матерью будет Сьюзен. Он не сомневался, что будет любить этого ребенка как своего собственного.

Как не сомневался и в том, что ему придется всерьез готовиться к тому дню, когда Сьюзен попросит положить конец их фиктивному браку.

Сьюзен проснулась от боли, пронзившей низ живота. Она тихонько застонала и с трудом села. Потом обвела комнату глазами, пытаясь понять, где находится, и не видя ни одного знакомого предмета. И наконец вспомнила, что это спальня для гостей в квартире Марка.

Вчера состоялась ее свадьба. Потом она провела приятный вечер за светской беседой с новоявленным супругом и легла спать одна.

Безумно устав за день, она ждала, что быстро уснет, но этого не случилось. Она спала лишь урывками. Ее постоянно будили спазмы в животе, которые она приписала поданному на обед коктейлю с креветками.

Постепенно боль утихла. Сьюзен вздохнула, протянула руку и включила стоявший на, тумбочке ночник. Комната слабо осветилась. Интересно, сколько сейчас времени?

Она откинула одеяло, встала, направилась к двери, вышла в темный коридор и прошлепала в ванную.

Внезапно Сьюзен скрутил новый приступ боли, более сильный, чем первый. Она схватилась за раковину, чтобы не упасть, и мыльница с грохотом полетела на пол.

— Ох… — простонала Сьюзен, крепко закусила губу, стараясь не закричать, и удивленно ахнула, когда по ее ногам полилась струя теплой жидкости.

Сьюзен изумленно уставилась на мокрый пол. Она вспомнила, что подруга рассказывала ей, как рожала ребенка. Та говорила о схватках и о каких-то водах, которые отходят. Может быть, это и есть воды? Не может быть! Ребенок должен родиться только через!..

Она услышала в коридоре шаги, подняла голову и увидела стоявшего на пороге сонного, растрепанного Марка, на котором были только джинсы.

— Сью, что случилось? Я слышал какой-то шум. С тобой все в порядке?

— Кажется, у меня отошли воды. Это ведь значит, что скоро родится ребенок, правда? — хрипло прошептала оцепеневшая от страха Сьюзен. Ее пульс помчался вскачь.

Марк тут же подошел к ней, обнял и поддержал.

— Давай-ка я уложу тебя обратно в постель, — участливо сказал он.

Сьюзен неуклюже оперлась на плечо Марка, и он осторожно повел ее по коридору. Не успели они сделать и несколько шагов, как она ощутила новый приступ боли, от которого у нее подогнулись колени.

— Ах! — вскрикнула она. Боль была такой острой, что на лбу у нее выступила липкая испарина. Сердце било в ребра, как паровой молот.

Марк взял ее на руки, отнес в спальню и осторожно положил на кровать.

— Когда начались схватки?

Сьюзен не могла ответить. Она жадно хватала ртом воздух, корчась от боли, которой никогда раньше не испытывала. Наконец приступ немного ослабел, и она смогла сделать несколько глубоких вдохов.

— Схватки? Я не рожаю. Этого не может быть! — В ее голосе слышался ужас.

— Можешь не сомневаться, рожаешь, — с улыбкой заверил ее Марк.

— Нет! Слишком рано, — стояла на своем Сьюзен. Ее глаза были полны слез.

— Да, конечно рановато, но беспокоиться не о чем, — сказал ей Марк. — Постарайся расслабиться. Я сейчас же отвезу тебя в больницу. А пока надень-ка вот это. — Он снял со спинки кровати домашний халат и протянул ей.

Сьюзен махнула рукой.

— Я не смогу… Мне слишком страшно, — шепотом призналась она.

Марк сел рядом и обнял ее.

— Сью, все будет хорошо. Рождение ребенка — это самая естественная вещь на свете. Ты справишься.

— Нет! — возразила она. — Я не знаю, что нужно делать. Что-нибудь непременно случится. Я боюсь, что ребенок умрет! — У нее начиналась истерика.

— Сьюзен, прекрати немедленно! Выслушай меня. — Тон Марка был спокойным и решительным. — Я не позволю, чтобы с тобой или с ребенком случилось что-нибудь плохое. Все будет нормально. Ты слышишь меня?

Сьюзен подняла взгляд и увидела твердую решимость, горевшую в глубине его серых глаз. Поверив в его опытность, она кивнула. Но тут начался новый приступ, на этот раз куда более сильный, чем раньше.

Откинувшись на подушку, она громко вскрикнула. Она ощущала себя маленькой лодочкой, бьющейся о скалы, и, как слепая, протянула руку, пытаясь за что-нибудь уцепиться.

Марк взял ее за руку. Едва Сьюзен ощутила прикосновение его твердых, сильных пальцев, как почувствовала, что ее взяли на буксир и ведут в гавань, надежно укрытую от бурь.

— Этот приступ был довольно сильным, — заметил Марк несколько минут спустя. — Ты можешь сказать мне, когда начались схватки?

Обессиленная Сьюзен лежала на подушках. Она все еще пыталась справиться с дыханием.

— Когда я легла в постель, все было нормально, — ответила она. — Ну вообще-то немножко бурлило в животе, только и всего. Я подумала, что съела за обедом что-то не то.

— Сейчас четыре часа. Это значит, что схватки у тебя продолжаются почти всю ночь.

Услышав эти слова, Сьюзен снова пришла в ужас и покрылась холодным потом. Она вцепилась в руку Марка и облизала пересохшие губы.

— Все в порядке. Расслабься, иначе у тебя будут разрывы, — ровно промолвил Маршалл.

— О-ох, — простонала Сьюзен, с надеждой глядя на него.

— Ну что ж, похоже, что с первым этапом родов ты справилась вполне удовлетворительно, — через несколько минут сказал он. — Думаю, везти тебя в больницу уже поздно. Я позвоню туда и попрошу прислать «скорую помощь».

— Пожалуйста, не уходи! — простонала она.

Увидев ужас, горевший в потемневших глазах Сью, Марк протянул руку и убрал волосы, упавшие ей на лицо.

— Сьюзен, — властно сказал он. — Твой страх вполне понятен. Думаю, любая женщина боится, когда рожает впервые. Это совершенно нормально. — Потом он всмотрелся в ее лицо и удостоверился, что Сьюзен слегка успокоилась. — Ребенок у тебя слишком шустрый и торопится увидеть этот свет, вот и все, — добавил он. — Такое случается сплошь и рядом. Дыши поглубже, сосредоточь на этом внимание, а я позвоню и тут же вернусь. Ладно?

Хотя Марк понимал, что следующий приступ схваток наступит с минуты на минуту, однако это не помешало ему дождаться ответного кивка.

— Вот и хорошо. Ты ведь у нас умница, правда? — мягко сказал он, освободил руку из ее цепких пальцев, наклонился и легко поцеловал Сьюзен в губы.

Быстро миновав гостиную, он спустился по лестнице. Нужно было открыть входную дверь, чтобы медики могли войти в дом.

Вернувшись, он устремился к стоявшему на кухне телефону, но быстро передумал, услышав зов Сьюзен. Он бегом вернулся в спальню, на мгновение остановившись у бельевого шкафа и вынув оттуда стопку полотенец.

Облегчение, отразившееся на лице увидевшей его Сьюзен, заставило Марка улыбнуться.

— Ну как дела? — спросил он, положив полотенца в ногах кровати.

— Ужасно! — простонала Сьюзен. — Я и понятия не имела, что будет так трудно. — Она со свистом втянула в себя воздух. — Ох, нет! Все снова…

Сьюзен судорожно хватала ртом воздух, борясь с болью. Она крепко сжимала веки и, не отдавая себе в этом отчета, извивалась всем телом, словно хотела вылезти из собственной кожи.

Марк подошел к кровати, наклонился к ней и сказал ей прямо в ухо:

— Сью, послушай меня… Ты должна плыть по течению, а не против. Не нужно бороться, — спокойно и твердо сказал Марк. — Делай маленькие частые вдохи, как собака, которой жарко, — велел он. — Но тужиться не надо. Если почувствуешь такое желание, сопротивляйся ему.

Казалось, она ничего не слышала.

Тогда Марк взял ее за руку и крепко сжал.

— Сью… Сью, посмотри на меня! — Марку пришлось дважды окликнуть ее, прежде чем Сьюзен послушалась. — Сью, я здесь, с тобой, и буду рядом с тобой, пока все не закончится. Ты доверяешь мне?

Сьюзен тяжело дышала, но не сводила с него глаз.

— Да, — хриплым шепотом ответила она.

Марк почувствовал, что в подтверждение своих слов она крепко стиснула его руку.

— О'кей. Тогда делай то, что я скажу. Я хочу, чтобы ты делала быстрые короткие вдохи и выдохи. Вот так, — быстро продемонстрировал он.

Сьюзен последовала его примеру.

— Умница, — похвалил он. — Молодец. Ты должна не бороться с болью, а использовать ее. Но помни: даже если тебя захочется тужиться, не делай этого. Ни в коем случае, иначе дело кончится разрывом.

Когда очередной приступ схваток прошел, измученная Сьюзен откинулась на подушки.

— Ну что? На этот раз было легче? — спросил Марк.

— Да, — ответила удивленная Сьюзен.

Это была правда. Она продолжала изо всех сил сжимать руку Марка, нуждаясь в физическом контакте, который напоминал бы ей, что она не одна.

Казалось, он понимал, как тяжело ей приходится. Сьюзен знала, что, если бы не мягкие, но решительные слова Марка, заставлявшие ее сосредоточиться на дыхании, она наверняка кричала бы от боли и страха.

— Я хочу… — начал он. Хватка Сьюзен тут же стала еще крепче, и ее сердце снова безумно заколотилось. — Я никуда не уйду, — заверил ее Марк.

Прошло несколько томительных минут.

— Похоже, еще два-три приступа и ребенок появится на свет, — с улыбкой сказал он. — Я хочу подложить несколько полотенец и подготовить тебя к этому событию. Согни колени. Вот так, правильно… Теперь тебе придется поднатужиться, но пока что рановато. Ты сделаешь это только тогда, когда я скажу. Понятно?

Следующие пятнадцать минут Сьюзен ничего не видела от боли. Она обращала внимание только на спокойный мужской голос, все время подбадривавший ее. Желание тужиться было почти непреодолимым, но она отчаянно боролась с ним, ожидая разрешения Марка.

— Теперь давай! — услышала она, заскрежетала зубами и стала тужиться изо всей мочи. — Замечательно! Я уже вижу головку ребенка, — сказал он ей. — О'кей! Держись. Сделай несколько вдохов… Вот так, правильно. А теперь дождись следующего приступа схваток и поднатужься как следует.

Сьюзен громко застонала, заскрипела зубами и поднатужилась еще раз.

— Сью, ты справилась! Справилась! — донесся до нее ликующий голос Марка. Измученная Сьюзен открыла глаза и увидела его улыбающееся лицо.

Внезапно она услышала детский плач.

— С ребенком все в порядке? — тревожно спросила она.

— В полном, — ответил Марк.

— Сью, прими мои поздравления. У тебя родился сын, — несколько секунд спустя сказал он.

Совершенно обессиленная Сьюзен откинулась на подушки. По ее лицу струились потоки слез.

— Вот твой сын, Сью, — чуть погодя промолвил Марк и бережно вложил в ее протянутые руки что-то маленькое, завернутое в полотенце.

Она открыла глаза, сверху вниз посмотрела на ребенка с красным личиком и тут же ощутила приступ такой любви, которой никогда прежде не испытывала.

Сьюзен подняла взгляд на Марка и почувствовала, что у нее сжимается сердце. Без него она ни за что не справилась бы. Она сомневалась, что когда-нибудь забудет эту ночь. Ночь, когда они оба стали участниками чуда.

— Марк, я… — начала было Сьюзен, но он быстро перебил ее.

— Теперь можно вызвать «скорую», — сказал он.

Сьюзен нахмурилась.

— Я думала, что ты уже сделал это, — сказала она.

— Мне не хватило времени, — ответил Марк. — Я спустился по лестнице, чтобы отпереть дверь медикам, а когда поднялся обратно, ты позвала меня.

Сьюзен ухитрилась слабо улыбнуться.

— Спасибо тебе, Марк.

— Ты была молодцом! А в награду за труды тебе достался очень красивый малыш.

Сьюзен снова посмотрела на маленькое чудо, лежавшее в ее объятиях.

— Значит, он и вправду красивый? — спросила она и улыбнулась, глядя на Марка снизу вверх.

Он кивнул.

— Ладно, пойду звонить. — Марк быстро отвернулся, но Сьюзен все же успела заметить искру страстного желания, вспыхнувшую в глубине его серых глаз.


10


Сьюзен зевнула и открыла глаза.

Стрелки часов, висевших на стене больничной палаты, показывали полдень, и это удивило ее. Она проспала почти пять часов.

Тело болело так, словно Сьюзен избили палками. Однако это не помешало ей улыбнуться при воспоминании о том невероятном моменте, когда Марк вложил в ее протянутые руки новорожденного сына.

Сью продолжала вспоминать те предутренние часы. Она никогда бы не справилась с этим, если бы не Марк, терпение и нежность которого помогли ей преодолеть самое тяжелое испытание в жизни.

Прибывшие медики тут же поднялись наверх, осмотрели сначала ребенка, потом ее, а потом подготовили к перевозке в больницу.

Ребенка, появившегося на свет на три недели раньше срока, отвезли в отделение для новорожденных и положили в инкубатор для недоношенных детей.

Дежурный врач заверил Сьюзен, что с мальчиком все в порядке, но отметил, что, поскольку вес младенца составляет всего два с половиной килограмма, малыша придется несколько дней продержать под наблюдением.

Сьюзен не хотела засыпать. Она должна была еще раз увидеть Марка и поблагодарить его за все, что он для нее сделал. Но усталость взяла свое, и глаза Сью закрылись сами собой.

Теперь ей хотелось увидеть своего ребенка и удостовериться, что за ним хорошо ухаживают. Сьюзен откинула одеяло и осторожно встала.

Дверь за спиной открылась. Она обернулась и увидела Марка — веселого, довольного, свежевыбритого и поразительно красивого. На нем были фирменные джинсы, белая майка и джинсовая куртка.

Он сверкнул зубами.

— Что, не терпится уйти? Разве за тобой здесь плохо ухаживают? — Знакомый Низкий голос и чарующая улыбка заставили ее сердце сжаться, а потом бешено застучать в ребра.

Прошедшая ночь обогатила их, заставив испытать невероятное нервное и эмоциональное напряжение. Никогда и ни с кем она не испытывала большей близости. В глубине души Сьюзен знала, что отныне они связаны одной веревочкой, и уже в который раз восхитилась этим человеком.

— Я хотела пойти в отделение для новорожденных и посмотреть на ребенка, — сказала она.

— С ним все в порядке. Я как раз оттуда, — ответил он. — Медсестра сказала, что у него небольшая младенческая желтуха, но это совершенно нормально.

— Я все равно хочу увидеть его, — сказала Сьюзен. — Ах, да… Ты позвонил моим родителям?

— Да, — ответил Марк. — Твоя мать очень удивилась. И попросила передать, что утром они приедут навестить тебя. Я думал, они уже здесь.

— Как видишь, еще нет, — сказала Сьюзен и неуверенно шагнула вперед.

Марк быстро подошел к ней и обнял за талию.

— Эй, полегче… Ты не забыла, что только что родила? — шутливо спросил он. — Кроме того, нельзя ходить по коридорам без тапочек и домашнего халата. Мы ведь не хотим, чтобы ты поскользнулась и упала, правда?

Марк положил на кровать маленькую сумку.

— Вот. Я прихватил все это из дому. Кроме того, взял щетку для волос и кое-какие туалетные принадлежности, которые могут тебе понадобиться.

— Спасибо, — еле слышно пробормотала Сьюзен, тронутая его заботливостью.

Марк был всего в нескольких сантиметрах, и эта близость оказывала на нее странное действие. Она ощущала непреодолимое желание прижаться к нему и оказаться в его крепких, но бережных объятиях.

— Где Кэрол? — спросила Сьюзен. Ожидая ответа, она взяла сумку и открыла молнию.

— В гостях у Грейс. Разве ты забыла?

— Ох… И вправду забыла, — ответила Сью, вынимая из сумки халат.

Не успела она что-то добавить, как дверь открылась и в палату ввалились родные Сьюзен с цветами, воздушными шариками и целым ворохом мягких игрушек.

Сьюзен едва не задушили в объятиях. Мать, отец, обе невестки, племянница и Кэрол по очереди поздравили и расцеловали ее.

— Чарли и Майк посылают тебе привет, — сказала Вайолетт. — У Майка сегодня с утра совещание.

— А Чарли приедет позже, — добавила Дженнифер.

Сьюзен осторожно села на кровать и начала поглаживать огромного плюшевого медведя, которого сунул ей в руки отец. Она заметила, что Марк отошел в сторону и остановился у окна.

— Мы гордимся тобой, — сказала ей мать. Глаза Адели блестели от слез.

— Я тут ни при чем. Это все Марк, — сказала Сьюзен гостям. — Не знаю, что бы я делала, если бы его не было рядом.

Кэрол подбежала к отцу, и тот взял ее на руки.

— Папа, я хочу посмотреть на малыша! Можно сходить к моему новому братику?

Просьба Кэрол несказанно тронула Сьюзен.

— Почему бы нам всем не сходить и не посмотреть на него? — спросила она.

— А как его зовут? — спросила Грейс, когда все высыпали в коридор.

Сьюзен нахмурилась. Она так и не удосужилась выбрать ребенку имя.

— Я не знаю. Я… мы… — Она запнулась и быстро посмотрела на Марка. — Мы еще не решили, как его назвать.

Полчаса спустя родные в полном составе отбыли, пообещав вернуться позже. Сьюзен с Марком остались одни, стоя в отделении для новорожденных и глядя на малыша, подключенного сразу к нескольким мониторам.

Сьюзен вспомнила, как Кэрол рассказывала ей о времени, проведенном в больнице после рождения. Наверняка Марк вспоминает подробности рождения дочери. Кто это говорил, что Мэгги ушла от Марка сразу вскоре после родов? Кажется, Чарльз…

Наверно, он думает о Мэгги, мечтает, чтобы она была здесь, чтобы этот ребенок был их собственным. При этой мысли Сьюзен ощутила ревность, сила которой удивила ее саму.

— Он такой красивый. Само совершенство… — пробормотал Марк голосом, прерывавшимся от чувств, а потом резко отвернулся и уставился в окно. — Ну что ж, пожалуй, мне пора, — через несколько минут хрипло сказал он. — А ты возвращайся в постель и постарайся как следует отдохнуть.

— Я прекрасно себя чувствую, — заверила Марка Сьюзен и улыбнулась, увидев в его глазах недоверие. — Хотя, честно говоря, все тело болит и ноет, — пожаловалась она, когда они неторопливо вышли в коридор.

— А доктор Уорбертон еще не приходил к тебе? — осведомился Марк.

— Нет. Хотя толком не знаю, — ответила Сьюзен. — Я проспала все утро. А что?

— Да нет, ничего. Я хотел узнать, как долго ребенок пробудет в инкубаторе. Через сколько дней ты сможешь забрать его… гм… домой. Я помню, что Кэрол выписали из больницы только через неделю.

И снова Сьюзен поразилась душевной щедрости этого человека. Казалось, Марку не терпелось стать отцом чужого ребенка.

— Я спрошу доктора об этом, как только он придет, — пробормотала Сьюзен.

Они вернулись в ее палату. Внезапно Сьюзен почувствовала себя смертельно уставшей и осторожно опустилась на больничную койку.

— Может быть, тебе что-нибудь нужно? — небрежно спросил Марк.

— Едва ли, — ответила Сьюзен. — Хотя стоп… Пожалуй, ты можешь кое-что для меня сделать.

Эта мысль пришла ей в голову, когда она следила за тем, как Марк смотрит на ребенка.

— Выкладывай, — велел Марк.

— Я хочу, чтобы ты выбрал мальчику имя, — пробормотала она и увидела, что в глазах Марка вспыхнуло удивление.

— Ты просишь меня выбрать имя для твоего сына? — Его взгляд напрягся.

Чему он так удивляется?

— По-моему, это вполне естественно, — ответила она. — Если бы не ты, я сошла бы с ума от страха и беспокойства, а это причинило бы и мне, и ребенку множество неприятностей.

Марк пожал плечами.

— Ты недооцениваешь себя, — сказал он. — Справилась просто на удивление.

Сьюзен негромко засмеялась. Она слишком хорошо помнила свой испуг.

— Спасибо тебе.

— Ты уверена? Я хочу сказать… — Он осекся.

— Абсолютно уверена, — сказала Сью.

Несколько минут Марк молчал. И Сьюзен опять подумала, что такого человека она до сих пор не встречала. Кто из мужчин добровольно отказался бы от возможности устроить свое счастье и согласился бы жениться на нелюбимой женщине только для того, чтобы помочь ей сохранить ребенка?

Сьюзен была уверена: если бы ситуация повторилась и она обратилась с этой просьбой к Питу, тот наверняка послал бы ее куда подальше.

— Не обязательно придумывать имя прямо сейчас, — сказала она, видя, что Марк задумался.

— Что ты скажешь, если мы назовем его Родериком? — наконец спросил он.

— Родерик… — повторила Сьюзен. Это имя сразу же пришлось ей по душе. — Оно для тебя что-нибудь значит?

Он кивнул.

— Так звали моего отца. Родерик Маршалл, — сказал Марк. — Он умер, когда мне было шесть лет. — В его голосе слышалась давняя боль.

— Мне очень жаль. Извини… Я не хотела вызывать воспоминания, которые причиняют тебе боль. — Сьюзен захотелось протянуть руку и разгладить скорбные морщины, появившиеся на его лице.

— Мои отец и мать погибли в железнодорожной катастрофе, — продолжил Марк. — Они ехали на свадьбу к родственникам. А меня оставили с приходящей няней… — Он сделал паузу. — Я помню… Незадолго до их отъезда мать сказала, что скоро у меня появится брат или сестра.

— Она была беременна?

Марк кивнул.

— О Боже…

Наступила долгая пауза.

— Ты хотел брата или сестру? — наконец мягко спросила Сьюзен. Она отдала бы все на свете, лишь бы узнать, каким был Марк в детстве.

В улыбке Марка сквозила печаль.

— Я всегда хотел брата. Мне не слишком нравилось быть единственным ребенком, — признался он. — Я завидую тебе. Ты росла с двумя братьями. Было с кем поиграть.

— И подраться, — добавила Сьюзен, пытаясь развеселить его. Это было только предположение, но ей казалось, что Марк хотел, чтобы у Кэрол тоже был брат или сестра. Может быть, поэтому он и согласился жениться на ней?

— Если тебе не нравится имя Родерик, я…

— Мне очень нравится имя Родерик, — заверила его Сьюзен и заметила, что глаза Марка вспыхнули от удовольствия. — А что ты скажешь, если полностью его будут звать Родерик Аластер Бейкер-Маршалл, в честь двух наших отцов?

Марк улыбнулся.

— По-моему, замечательно. Но ты уверена, что не хочешь дать мальчику имя его биологического отца? — деланно небрежным тоном спросил он.

Сьюзен покачала головой.

— Пит не хотел детей… И даже спрашивал, уверена ли я, что это его ребенок, — с ноткой горечи добавила она. — Когда я сообщила его родителям о своей беременности, они задали мне тот же вопрос. Именно поэтому я так поразилась, что они решили судиться со мной за опеку над внуком.

— Наверно, им захотелось показать свою власть, — сухо ответил Марк. — Кстати, об иске, — после паузы продолжил он. — О том, чтобы в среду лететь в Лондон, теперь не может быть и речи. Завтра утром я позвоню адвокату и объясню, что у тебя родился ребенок. Это слегка собьет с них спесь.

— Марк, ты уже и так очень много сделал. Я просто не знаю, как…

— Перестань, — ответил он. — Слушай, мне действительно пора. У меня есть несколько вызовов на вторую половину дня.

— Ах да, лечебница… Как ты справишься?

Марк подошел к кровати.

— Ничего, бывало и хуже, — сказал он ей. — Кэрол осталась у Вайолетт, а Эми освободилась и по крайней мере несколько дней сможет помогать мне. Я дам еще одно объявление в газету. А пока не появится замена, как-нибудь справимся… — Он коротко улыбнулся. — Спасибо.

— За что? — удивилась Сьюзен.

— За то, что попросила меня дать ребенку имя, — довольно ответил он.

Сьюзен проглотила тугой комок, внезапно подступивший к горлу.

— Тебе придется быть его отцом. По крайней мере, до тех пор пока…

Улыбка Марка тут же увяла.

— Пока не отпадет необходимость в нашем фиктивном браке, — закончил он начатую Сьюзен фразу. А затем стремительно повернулся и вышел.


После ухода Марка ее посетил доктор Уорбертон и сообщил, что, хотя ребенок чувствует себя хорошо, ему придется пробыть в больнице, пока не пройдет младенческая желтуха и мальчик не начнет набирать вес.

Что же касается самой Сьюзен, то она совершенно здорова и нет причин держать ее в больнице. Он посоветовал Сьюзен поговорить с сотрудниками отделения для новорожденных, получить у них график кормления и приходить прикармливать ребенка грудью.

После ухода доктора Уорбертона Сьюзен немного подремала, а потом вернулась в отделение для новорожденных. Медсестры стали уговаривать ее дать ребенку грудь в дополнение к смеси, которой малыша кормили из бутылочки.

Сьюзен смотрела на спящего мальчика и чувствовала, что ее глаза полны слез.

— Ну, малыш, должна сказать тебе, что отныне твое имя Родерик Аластер Бейкер-Маршалл. Что ты об этом думаешь? Лично я думаю, что самое страшное уже позади, — продолжила она. — Но чувствую, что нас с тобой ждет еще немало трудностей. Я никогда не была матерью и ничего в этом не смыслю. Конечно, на первых порах я буду делать ошибки, но хочу, чтобы ты знал одно: я буду любить тебя всем сердцем и сделаю все от меня зависящее, чтобы…

— Что ж, я вижу, ты на правильном пути. — Знакомый голос заставил ее вздрогнуть.

Она подняла глаза и увидела стоявшего рядом Марка. Сьюзен слышала, что дверь палаты открылась, но была уверена, что это пришла одна из медсестер. Щеки молодой женщины разрумянились от смущения.

— Это такая ответственность… Я не уверена, что справлюсь, — принялась защищаться она.

— Почему ты так говоришь? — мягко спросил Марк.

Сьюзен пожала плечами.

— Может быть, потому что всегда думала только о собственной карьере. Брак и семья значили для меня не слишком много. То есть… я думала, что в один прекрасный день мы с Питом поженимся, но никогда не мечтала о детях… Я не так уж много общалась с младенцами, — чуть погодя продолжила она. — Ну да, я держала на руках детей моих подруг, но это продолжалось всего несколько минут. Они такие крошечные, такие беспомощные… Мне было с ними страшновато и неудобно, и в конце концов я пришла к выводу, что у меня нет материнского инстинкта.

Марк сел рядом.

— А мне сдается, что с материнским инстинктом у тебя все в порядке. Родерик скоро об этом позаботится, — с улыбкой сказал он. — Да и я помогу. По крайней мере, до тех пор пока Макдермотты от тебя не отстанут и ты не почувствуешь себя достаточно уверенно, чтобы жить самостоятельно.

Сьюзен надолго умолкла. При мысли о том, что Марк когда-нибудь расстанется с ней и Родериком, в ее сердце возникла странная сосущая пустота.

Марк был самым добрым, понимающим, преданным, терпеливым и нежным человеком, которого она знала. Сьюзен не представляла себе, как она сможет без него жить.

Она нуждалась в нем. Родерик нуждался в нем. Она не сомневалась, что Марк станет ему таким отцом, о котором мечтает любой мальчишка.

Наверно, стремление к семейной жизни отошло для нее на второй план, потому что она не встретила подходящего мужчину. Мужчину, с которым ей хотелось бы прожить до самого смертного часа.

Внезапно Сьюзен поняла, что Марк и есть такой мужчина. Она не хотела, чтобы Марк был временным отцом Родерика и ее фиктивным мужем. Нет, она желала его телом и душой. Она полюбила его. Горькой, безнадежной, безответной любовью, которая не пройдет до конца жизни.


11


Сьюзен сидела и ждала Марка. Нянечки уже принесли ей поднос с ланчем, но еда так и осталась нетронутой. Все утро она нервничала и не находила себе места, думая о том, как прошел разговор Марка с адвокатом Макдермоттов.

Негромкий стук в дверь заставил Сьюзен тревожно поднять глаза, но в палату вошла ее мать.

— Судя по твоему разочарованному виду, ты явно ждала кого-то другого, — пошутила Адель Бейкер, осторожно обнимая дочь и целуя ее в щеку.

— Извини, мама, — ответила Сьюзен. — Я думала, это Марк. Он должен приехать и забрать меня домой.

— Сегодня? Но ведь ты только вчера родила, — удивилась мать. — А малыш тоже поедет домой?

Сьюзен покачала головой.

— Родерику придется остаться, — сказала она. — Он хорошо себя чувствует и медленно, но верно набирает вес, — гордо похвасталась молодая мать. — Однако у мальчика небольшая желтуха, и доктор Уорбертон советует подержать его в больнице еще несколько дней.

— Родерик… Вы так решили назвать мальчика?

— Родерик Аластер Бейкер-Маршалл, — ответила Сьюзен.

— Милая, это замечательно! — с жаром воскликнула мать. — Твой отец будет в восторге! Так когда, говоришь, за тобой должен приехать Марк? — спустя некоторое время спросила она.

— Лечебница закрывается в полдень. Он сказал, что постарается освободиться и приехать за мной как можно раньше, — ответила Сьюзен.

— Ох… Кстати, о лечебнице, — вспомнила мать. — Вчера я случайно встретилась с Мэри Холланд. Она сказала мне, что ее племянница Флоренс вернулась из полугодового путешествия по Европе. Ты помнишь Флоренс Форест? Она училась с тобой в одной школе, но была на несколько лет младше.

Сьюзен свела брови на переносице.

— Флоренс… Что-то не припоминаю… Подожди-ка, знаю! Но в школе ее никогда не называли Флоренс. Только малышкой Фло. Или крошкой Ру, потому что она была маленькая, но ужасно шустрая. И очень быстро бегала.

Адель улыбнулась.

— Так вот, малышка Фло вернулась домой из дальних странствий и ищет работу.

— Более подходящего человека для лечебницы не найти. Слушай, прекрасная новость! Я сейчас же позвоню Фло и узнаю, согласна ли она, — промолвила Сьюзен. — Наверно, она остановилась у Мэри?

— Да.

Тут дверь открылась, и в палату вошел Марк.

— Привет. Сью, прошу прощения за опоздание. — Он поставил на пол небольшую кожаную сумку, подошел к кровати и поцеловал удивленную Сьюзен в губы. Поцелуй был коротким, но возбуждающим.

Сьюзен была рада тому, что сидит. Если бы она стояла, у нее наверняка подогнулись бы колени. И все же ее сердце совершило головокружительное сальто.

Конечно, этот поцелуй ничего не значил и был предназначен только для того, чтобы произвести соответствующее впечатление на мать. Но после бессонной ночи и навязчивых грез о том, что их брак с Марком не фикция, а реальность, он произвел на Сьюзен сильное впечатление.

— Я как раз собиралась уходить, — сказала Адель Бейкер. — Но сначала зайду в отделение для новорожденных и еще разок полюбуюсь на своего нового внучонка, Родерика Аластера. — Она широко улыбнулась.

— Вам понравилось имя? — спросил Марк.

— Невероятно, — ответила Адель.

— Да, сегодня утром я звонила Вайолетт, — спохватилась она. — Кэрол там очень нравится. Она помогает ухаживать за маленьким Лукасом и учится обращению с младенцами.

Марк улыбнулся.

— Я сам говорил с ней утром, — сказал он. — Судя по всему, Вайолетт показывала ей, как менять Лукасу пеленки. Думаю, к тому времени, как Родерик вернется из больницы, моя дочь станет в таких делах докой.

Адель засмеялась.

— Просто удивительно, что она так обрадовалась брату. Марк, ты вырастил чудесную девочку!

— Спасибо, — серьезно ответил тот.

— Родерику очень повезло, что у него будет такой отец, — добавила Адель. — Ну что ж, пожалуй, мне пора. Сью, позвони, если тебе что-нибудь понадобится.

— Спасибо, мама. Непременно, — ответила Сьюзен, заметив, что Марк слегка покраснел. Судя по всему, похвала тещи пришлась ему по душе.

— Я принес одежду, которую ты просила, — сказал Марк, когда Адель Бейкер ушла.

— Спасибо. Гм… Адвокат… Ты говорил с ним сегодня утром, правда? — спросила она.

— Да. Я говорил с мистером Роджером Крэнфилдом, — ответил Марк.

— И?.. — поторопила его Сьюзен, голос которой прерывался от волнения.

— Я сказал ему, что у тебя были преждевременные роды и что поездка в Лондон решительно отменяется, — спокойно объяснил Марк. — Он ответил, что поговорит со своими клиентами. Записал номер моего телефона и обещал вскоре перезвонить.

— И что, перезвонил?

— Ровно через пятнадцать минут, — ответил Марк. — Думаю, он решил, что я твой адвокат. Но разуверять его я не стал.

— Ты не сказал ему, что мы поженились?

— Нет. Я решил сделать ему маленький сюрприз позже, — слегка улыбнулся Маршалл.

— И что он сказал?

— Поскольку ты не готова прибыть в Лондон, его клиенты решили прилететь сами.

— Сюда, в Карлайл?

— Нет, — ответил Марк. — Встреча состоится в Эдинбурге.

— Я вообще не хочу встречаться с ними! — Сьюзен знала, что ведет себя неразумно, но ей вдруг стало страшно.

— Знаю, — заверил ее Марк. — Но думаю, что съездить в Эдинбург в твоих интересах. Если ты там не покажешься, они будут вынуждены прибыть сюда.

— Ты прав, — уныло ответила Сьюзен. — Это не пришло мне в голову.

— Крэнфилд сказал мне, что они заручились услугами эдинбургской адвокатской конторы «Фергюсон и Аттенборо», — хладнокровно сообщил Марк. — Их офис расположен в деловом центре города.

— И когда состоится встреча? — осведомилась Сьюзен.

— В среду, в полдень.

— Ты… поедешь со мной? — с запинкой спросила Сьюзен. Владевший ею страх рвался наружу.

— Конечно, — заверил ее Марк.

— А как же лечебница?

— Это не проблема. Я уже договорился с ветеринаром Джерри Палмером из Кларенс-Хилла, что он меня подменит.

Но это не успокоило Сьюзен. Она не могла справиться с овладевшим ею ужасом.

— Это безнадежно. Они обо всем догадаются. Поймут, что наш брак просто фикция… Я не могу лишиться ребенка. Это выше моих сил!

Конечно, ее реакция была слишком бурной. До некоторой степени это объяснялось недавними родами и обилием гормонов в крови, но мысль о том, что у нее могут отобрать Родерика, и в самом деле была нестерпима.

Марк подошел и взял ее за руки.

— Сьюзен, успокойся. У тебя нет никаких оснований так думать, — сказал он. — Все будет в порядке. Никто не отберет у тебя Родерика. Я этого не позволю.

Услышав спокойный и уверенный голос Марка, Сьюзен ощутила внезапное желание положить ему голову на плечо.

Стремление почувствовать его крепкие объятия было непреодолимым, однако ей удалось сдержаться. И все же по щеке Сьюзен скатилась непрошеная слеза.

— Послушай, не надо плакать. — Марк отпустил ее руки и нежно стер слезу кончиком пальца.

От этого прикосновения у нее перехватило дыхание и пересохло во рту. Сьюзен встретила его взгляд, увидела в глубине дымчато-серых глаз страстное желание и ощутила холодок под ложечкой.

— Марк?..

Это было похоже на мольбу. Мольбу, к которой он не мог остаться безучастным. Марк забыл обо всем на свете и очертя голову бросился в пропасть. Он припал к ее губам. Поцелуй потряс его до глубины души.

Он ощутил физическую тягу, жгучую и непреодолимую, от которой закружилась голова. Сьюзен вцепилась в него, как лишайник вцепляется в скалу; ее рот жадно отвечал губам Марка. Тонкая хлопчатобумажная ночная рубашка не мешала ему ощущать прикосновение ее напрягшихся сосков.

Он хотел ее. Хотел отчаянно. Здесь и сейчас. Тело Марка дрожало от желания откликнуться на обещание, которое читалось в прикосновении ее губ. Но он прекрасно знал, что Сьюзен, выбитая из колеи угрозой лишиться сына, потеряла голову и сама не понимает, что делает.

Сьюзен обратилась к нему за помощью от полного отчаяния, рассчитывая, что фиктивный брак позволит ей получить опеку над ребенком. Сложись все по-другому, она на него и смотреть бы не захотела.

Они заключили сделку, только и всего. Как только с иском Макдермоттов будет покончено, Сьюзен вежливо поблагодарит его и попросит дать ей свободу. Он будет круглым идиотом, если забудет об этом.

Марк прервал поцелуй, взял ее за плечи и отстранил от себя. Они долго смотрели друг на друга, пытаясь унять дыхание. Маршалл явственно ощущал удары собственного сердца.

— Извини, Сью, — сказал он. — Это была ошибка. Думаю, мы оба слишком взволнованны.

— Наверно, — согласилась Сьюзен, боясь, что у нее сорвется голос. Ее сердце бешено билось о ребра. В этом поцелуе было все, о чем можно мечтать, и она ответила на него со всей страстью, на которую была способна.

На одно сладостное и горькое мгновение ей показалось, что Марк испытывает то же самое. Но она ошиблась, жестоко ошиблась. Он пытался ее утешить, вот и все. Господи, что же ей делать? Вот он, ад, на который она обрекла себя по собственной воле…

— Ты одевайся, а я тем временем загляну на минутку в отделение для новорожденных и посмотрю, как там Родерик, — пробормотал он, пятясь к двери.

— Хорошая мысль, — деланно веселым тоном ответила ему Сьюзен.

Когда за Марком закрылась дверь, Сьюзен больше всего хотелось броситься на кровать и заплакать, но она не дала себе воли. Жалеть себя — последнее дело… Она взяла оставленную Марком сумку с одеждой и направилась в ванную.


— Как ты объяснила родителям, зачем нам понадобилось ехать в Эдинбург? — спросил Марк, когда они выруливали на скоростное шоссе.

— Я сказала им, что нам нужно пройтись по магазинам и присмотреть мебель для детской.

— Понятно, — пробормотал Марк. — Тогда нам лучше не возвращаться с пустыми руками.

Сьюзен молчала. Мысль о встрече с Макдермоттами или их адвокатами угнетала ее. Конечно, то, что Марк был рядом, оказывало Сьюзен большую моральную поддержку, но страх потерять Родерика висел над ее головой как туча.

Желая выглядеть уверенной в себе, она все утро потратила на выбор соответствующего наряда. Ее талия еще не успела достичь прежнего размера, поэтому большинство платьев, отобранных ею накануне, пришлось отвергнуть.

В конце концов она остановилась на светло-зеленом мини-платье от Шанель и свитере цвета морской волны. Это было не только элегантно, но и придавало ей вид светской, умудренной опытом женщины.

Она позвонила в отделение для новорожденных и предупредила, что не сможет приехать кормить Родерика. Медсестры проверили, есть ли у них запас грудного молока, и заверили, что мальчик будет сыт.

Взволнованная предстоящей встречей, Сьюзен долго не могла уснуть. К чувству тревоги добавлялась досада от того, что Марк старался держаться от нее как можно дальше. После поцелуя в больничной палате он скрывался от Сьюзен там, где она не могла до него добраться.


— Мы приехали, — сказал Марк, паркуясь на автостоянке неподалеку от офиса адвокатской конторы «Фергюсон и Аттенборо».

Сьюзен, продремавшая почти всю дорогу, вздрогнула и проснулась.

— Извини. Похоже, я была тебе не лучшей из попутчиц, — пробормотала она.

— Все в порядке, — бесстрастно ответил Марк. — Поездка прошла удачно.

— Мы прибыли немного раньше времени, — спустя мгновение продолжил он. — Ты не проголодалась? За завтраком ты почти ничего не съела.

— Нет, не проголодалась, — чистосердечно ответила она. Аппетита у нее не было. Желудок совершал кульбиты, и Сьюзен была уверена, что ее стошнит, если она проглотит хотя бы кусочек. — Лучше давай поскорее покончим с этим делом. — Она потянулась к ручке двери.

— Сью…

Она остановилась и обернулась к Марку. Когда Сьюзен увидела его взгляд, внутри у нее все задрожало.

— Что? — робко спросила она.

— Разговаривать с ними буду я. Доверь это дело мне, ладно?

Сьюзен проглотила комок, внезапно подступивший к горлу. Уже во второй раз Марк просил довериться ему. Впервые это случилось в ту ночь, когда родился Родерик. Тогда доверие полностью оправдало себя.

— Ладно, — ответила она.


— Мисс Бейкер? — улыбнулась женщина средних лет, сидевшая в приемной.

— Совершенно верно, — ответил Марк, не дав Сьюзен открыть рта.

— Будьте добры пройти сюда. Вас уже ждут.

Пока они шли по коридору вслед за женщиной, Сьюзен бросала на Марка тревожные взгляды. Она думала, что для встречи с Макдермоттами и их всемогущим адвокатом Марк приоденется, но на нем, как всегда, были джинсы, куртка и футболка цвета морской волны.

— Мистер Фергюсон, мисс Бейкер и ее адвокат прибыли. — Она посторонилась и пропустила их в кабинет.

Из-за дубового письменного стола поднялся мужчина в очках, лет сорока с небольшим, одетый в безукоризненный темно-серый костюм. Справа на кожаном диване сидела элегантно одетая пара, в которой Сьюзен тут же узнала родителей Пита — Ровену и Мартина Макдермоттов.

— Вы привезли с собой ребенка? — резко спросила Ровена Макдермотт.

— Нет, — ответила Сьюзен и бросила испуганный взгляд на Марка.

Муж Ровены Мартин Макдермотт положил ладонь на руку жены и строго посмотрел ей в глаза. Та поджала губы и неохотно опустилась на диван.

— Родерик родился преждевременно, — сказал Марк. — Он находится в отделении для новорожденных городской благотворительной больницы Карлайла.

— А вы?.. — Мартин Макдермотт смерил Марка презрительным взглядом.

— Марк Маршалл.

— Догадываюсь, что вы адвокат мисс Бейкер, — подал голос человек, сидевший за письменным столом.

Марк повернулся к Фергюсону и покачал головой.

— Нет, я не адвокат. Я ее муж.

Сьюзен обвела глазами всех троих и со злорадством убедилась, что эти слова произвели на присутствующих эффект разорвавшейся бомбы.

— Муж? — повторила потрясенная Ровена Макдермотт. — Я не верю этому! — заявила она. Лицо женщины покрыл нездоровый румянец.

— Заверяю вас, я действительно муж Сьюзен, — ответил Марк. — Мы поженились в прошлую субботу.

— Очень кстати, — саркастически бросил Мартин.

— Давайте обсудим этот вопрос спокойно, — властно сказал мистер Фергюсон. — Прошу присесть. — Он жестом показал на два конторских кресла, стоявших возле стола.

Марк усадил Сьюзен, сжал ее руку и опустился в соседнее кресло.

— Мисс Бейкер… — начал мистер Фергюсон.

— Теперь она миссис Маршалл, — поправил его Марк.

— Конечно. Прошу прощения, — с намеком на улыбку извинился адвокат. — Миссис Маршалл, позвольте перейти к делу. Мои клиенты считают, что у них есть веские основания для начала судебного процесса об опеке, но, прежде чем подать иск, они хотят раз и навсегда убедиться в том, что ребенок, которого вы вынашиваете… — Он на мгновение смешался и покраснел. — Прошу прощения… в том, что рожденный вами ребенок действительно является их биологическим внуком.

— Для этого требуется взять у ребенка кровь и послать на экспертизу для установления отцовства! — перебила его Ровена Макдермотт.

— Ни в коем случае! — безапелляционно ответил Марк. — Никакой экспертизы не будет!

— Прошу прощения? — растерянно пробормотал мистер Фергюсон.

— Я сказал, что об этом не может быть и речи, — повторил Марк. — Я не собираюсь подвергать моего сына никаким тестам…

— Вашего сына? Вы сказали «вашего сына»? — чуть не подпрыгнул Мартин Макдермотт.

— Мы со Сью женаты, у нас своя семья, и Родерик наш сын. Являюсь ли я его биологическим отцом или нет, в данном случае никакой роли не играет, — хладнокровно отрезал Марк, прекрасно понимая, что для Макдермоттов этот вопрос имеет первостепенное значение.

— Весьма благородно с вашей стороны, — саркастически откликнулась Ровена Макдермотт. — Но обмануть нас вам не удастся, — быстро добавила она. — Я начинаю чувствовать, что это дело дурно пахнет.

— Не знаю, что вы имеете в виду, — не теряя спокойствия, парировал Марк. Он посмотрел на Сьюзен, увидел ее хмурое, сердитое лицо и горячо помолился про себя, чтобы она продолжала молчать.

— Прекрасно знаете, — ответила Ровена Макдермотт. — Я догадываюсь, почему вы не хотите подвергать ребенка тесту на установление отцовства. Вы не желаете, чтобы мы убедились в том, что Пит не является отцом ребенка.

— Полнейший абсурд! — лаконично ответил Марк.

Но Ровену это ничуть не убедило.

— Тогда почему же вы отказываетесь от экспертизы? — спросила она.

— Потому что Сьюзен говорит правду, — просто ответил Марк. — С какой стати ей лгать?

— Прямой смысл, — вступил в беседу Мартин Макдермотт. — Питер был нашим единственным сыном. Я бы сказал, что она все приобретает и ничего не теряет.

— Просто уши вянут! — воскликнула Сьюзен, разгневанная этим завуалированным обвинением.

Ровена рывком поднялась на ноги.

— Вы решили объявить своего ублюдка сыном Пита, чтобы наложить лапу на наследство моего сына!

— Неправда! — злобно крикнула Сьюзен. — Плевать мне на ваше наследство! Я рассказала вам о ребенке только потому, что хотела вас утешить! Думала, вам будет приятно узнать, что Пит не ушел из этого мира бесследно! Неужели до вас не доходит, что если бы я желала получить от вас хоть пенни, то сама подала бы в суд и потребовала установления отцовства?

— Не знаю, что нашел в вас мой Пит, — продолжила Ровена Макдермотт, с ненавистью глядя на Сьюзен. — Нет, какова наглость! Обвиняет моего сына в том, что он сделал ей ребенка, а сама готова лечь в постель с первым…

— Миссис Макдермотт… — негромко предупредил ее мистер Фергюсон.

— Да, советник, скажите ей, чтобы она вела себя осторожнее, когда говорит о моей жене! — бросил Марк, лицо которого потемнело от гнева.

Сьюзен молча опустилась в кресло, слишком ошеломленная, чтобы вымолвить хоть слово.

— Встреча окончена, — заявил Мартин Макдермотт. — Идем, Ровена. Нам здесь больше нечего делать. — Он быстро шагнул к двери кабинета.

— Это означает, что вы раздумали начинать процесс об опеке? — ироничным тоном осведомился Марк.

Мартин Макдермотт остановился как вкопанный. Затем он повернулся и с нескрываемой злобой посмотрел на Марка.

— Верно, черт побери! Но зато я подумываю подать в суд на вас…

— За что? — ровно спросил Марк, в голосе которого послышалась сталь.

Мартин не ответил. Он придержал дверь и пропустил жену, которая пулей вылетела из комнаты. Мгновение спустя муж последовал за ней.

Сьюзен сделала глубокий вдох. Она и не замечала, что затаила дыхание. Теперь она чувствовала себя так, словно у нее гора свалилась с плеч.

Марк повернулся к адвокату.

— Мистер Фергюсон, прошу прощения за отнятое у вас время. Как по-вашему, это дело можно считать законченным?

— Если я не ошибаюсь, вы вряд ли еще раз услышите об этих людях, — ответил адвокат.

Марк повернулся к Сьюзен.

— Ну что, пойдем?

Оказавшись на улице, она тревожно осмотрелась по сторонам, ища взглядом Макдермоттов. Неужели все кончено? Неужели победа осталась за ней? К ее громадному облегчению, родителей Пита и след простыл.

— Не знаю, как ты, а я просто умираю с голоду, — сказал Марк. — Когда мы подъезжали, я заметил за углом ресторан. Приглашаю тебя на праздничный ланч по случаю нашей исторической победы. Как ты на это смотришь?

— Я смотрю на это с удовольствием, — ответила Сьюзен, внезапно поняв, что ей грозит голодный обморок.


— Как ты это сделал? — спросила Сьюзен, когда официант показал им на столик у окна.

— Что именно? — ответил вопросом на вопрос Марк, изучая меню в обложке из тисненой кожи.

— Заставил их подумать, что Пит не является биологическим отцом ребенка, — сказала она. — Хотя на самом деле он действительно биологический отец Родерика.

— Мы с тобой знаем, что это так. Думаю, что они знали тоже, но не верили, — ответил Марк. — Точнее говоря, не хотели верить. А я просто дал им повод, которого они искали, — закончил он фразу и снова углубился в меню.

Сьюзен не знала, как на это реагировать. Марк был совершенно прав. Верно говорят, не рой другому яму… Макдермотты попались в собственную ловушку. Они с готовностью согласились, что отцом ребенка мог быть кто угодно. Марк просто дал им путь к отступлению.

— Почему ты сказал им, что мы ни за что не согласимся на тест по установлению отцовства? — спросила она.

— То, что Макдермотты потребовали такой экспертизы, красноречиво подтверждает, что они тебе не верят, — лениво ответил Марк.

— Не могу поверить, что все кончено, — пробормотала Сьюзен. — Все вышло как-то слишком легко.

— Сью! Чтоб я пропала! Неужели это ты? — Марк и Сьюзен вздрогнули, подняли глаза и увидели поднимавшуюся из-за соседнего столика элегантную женщину с каштановыми волосами, одетую в модное платье цвета мха и такую же шляпку. — Не вздумай сказать, что ты меня не узнала!

— Господи, да это же Орри! Конечно, помню! — с улыбкой воскликнула Сьюзен. — Разве можно забыть Аврору Хестингс, главного редактора «Шарма», одного из самых популярных журналов страны?

Аврора рассмеялась.

— Познакомь меня со своим красивым спутником, — велела она, кокетливо улыбнувшись Марку.

— Это Марк Маршалл, — сказала Сьюзен. — Мой…

— Ясно, поклонник, — небрежно прервала ее Аврора, а затем полностью переключилась на Сьюзен. — Дорогая, я слышала, что ты вернулась в добрую старую Англию. Причем вернулась насовсем. Это правда?

— Да, я…

— И в каком журнале ты сейчас работаешь? — быстро спросила Аврора.

— В данный момент ни в каком, — ответила Сьюзен. — Но я не…

— Вот и отлично. Потому что я хочу, чтобы ты поработала у меня.

Ошеломленная Сьюзен застыла на месте. В последние месяцы она и думать забыла о работе. Все ее внимание было поглощено тяжбой с Макдермоттами.

То, что ее хочет взять на работу сама Аврора Хестингс, льстило самолюбию Сьюзен и добавляло ей уверенности в себе. Но разве она может принять это предложение, если у нее есть муж и ребенок? Конечно, нет.

— Подумай об этом, ладно? — мягко, но настойчиво сказала Аврора.


12


— Аврора! Не знаю, что и сказать, — наконец с трудом пробормотала Сьюзен. Предложение работать в «Шарме», сделанное самой неподражаемой Авророй Хестингс, действительно было лестным.

— Ну что ж, неплохо для начала, — рассмеялась довольная Аврора. — Слушай-ка, мне пора возвращаться в офис. Вот тебе моя визитная карточка. — Она быстро вынула из внутреннего кармана плаща маленький кусочек белого картона. — Позвони мне в самое ближайшее время. Мы встретимся за ланчем и обо всем договоримся, идет?

Сьюзен улыбнулась.

— Спасибо, я позвоню непременно. Ужасно рада была видеть тебя.

Аврора повернулась и выплыла из ресторана, даже не оглянувшись.

Сьюзен долго смотрела на карточку, слегка ошеломленная случайной встречей. Наконец она подняла глаза и увидела, что Марк нахмурился.

— Извини, — сказала она. — Аврора… Ну Аврора есть Аврора, — неловко рассмеялась Сьюзен. Но выражение лица Марка ничуть не изменилось. — Мне уже доводилось фотографировать для «Шарма» по договору, и каждый раз, когда мы с Авророй где-нибудь сталкивались — главным образом в Штатах и Канаде, — она всегда говорила, что хотела бы взять меня в штат. Правда, я никогда не принимала ее слова всерьез.

— Мне показалось, что она говорила серьезно, — сдвинув брови, промолвил Марк.

Но ответить Сьюзен не успела: подошел официант и принес заказанные ими блюда.

Сьюзен сделала глоток молока, взялась за вилку, поковыряла салат и вдруг поняла, что потеряла аппетит. После неожиданного появления Авроры радость победы над Макдермоттами бесследно исчезла.

— Тут неподалеку есть магазин, торгующий детской мебелью, — спустя несколько минут проговорил Марк, когда они подошли к машине. — Ты все еще хочешь посетить его?

— Да, конечно. Если только ты не торопишься вернуться, — ответила Сьюзен.

Во время ланча Марк был очень молчаливым. Казалось, он находился от нее за тридевять земель, но Сьюзен даже под страхом смертной казни не смогла бы догадаться почему. Какая муха его укусила? Ведь только что все было хорошо!

— Я никуда не тороплюсь… Тем более что мы все равно не можем вернуться с пустыми руками, — добавил Марк, отпирая пассажирскую дверь.

Они поехали в магазин и провели там час с лишним, взад и вперед бродя по проходам. У нее рябило в глазах не только от обилия, но и от разнообразия товаров.

Она была рада присутствию Марка, рекомендовавшего купить одно и отвергавшего другое.

— У меня еще осталась колыбелька, в которой Кэрол спала несколько месяцев после рождения, — сказал он. — Я завернул ее в пленку и отнес на чердак, — добавил Марк, когда они рассматривали колыбели и коляски для новорожденных. — Если хочешь, можешь взять ее для Родерика. Клянусь тебе, она почти как новая.

Сьюзен повернулась к нему, тронутая этим предложением до глубины души.

— Спасибо. С удовольствием.

— Когда он станет старше, тебе понадобится кроватка с боковыми стенками… Давай-ка посмотрим, — сказал Марк, уводя ее в другой отдел.

В конце концов Сьюзен купила кроватку, столик с изменяющейся высотой крышки, детское сиденье для машины, постельное белье, детскую одежду и несколько игрушек, среди которых был мобайл из ярко раскрашенных птичек. Соблазн купить его был слишком велик.

Марк сложил покупки в багажник, и вскоре Эдинбург остался позади.


Несколько часов прошло в тягостном молчании.

— Ты не будешь возражать, если перед возвращением домой мы заедем в больницу? — спросила Сьюзен, когда они добрались до предместий Карлайла.

Марк посмотрел на нее искоса.

— Ты волнуешься за Родерика?

— Наверно, это глупо, но я хочу удостовериться, что с ним все в порядке. До сих пор я расставалась с ним не больше чем на несколько часов. Я скучаю по нему. Хочется подержать его в руках… — Она осеклась.

Марк скупо улыбнулся.

— Нет проблем. Я оставлю тебя в больнице, съезжу домой, разгружусь и вернусь за тобой.

— Спасибо тебе, — сказала она, когда машина свернула к больнице.

Марк подогнал фургончик прямо к главному входу здания, вышел наружу, обошел машину, открыл пассажирскую дверь и помог Сьюзен выбраться наружу.

— Я заеду за тобой через час.

— Хорошо, — ответила Сьюзен. Она была не в силах смотреть ему в глаза.


Марк смотрел вслед Сьюзен, пока она не скрылась за дверью. Потом он улыбнулся и сел в машину. Сью относилась к роли матери серьезно и проводила в отделении для новорожденных все свободное время.

Когда Марк приходил в больницу, нянечки неизменно говорили, что его сын чувствует себя прекрасно. Его сын! Хотя последнее не было правдой, но это не мешало Марку испытывать чувство гордости и горячей любви к малышу.

Когда Сьюзен попросила Марка выбрать имя ребенку, он был взволнован до глубины души. А когда она одобрила его выбор, он был так тронут, что молча поклялся стать мальчику самым лучшим из отцов…

И тут Марк опомнился.

Дурак! Он будет ему всего лишь временным отцом, да и то ненадолго. Сколько пройдет времени, прежде чем Сьюзен скажет, что их договор потерял силу? Этот вопрос не давал ему покоя с тех самых пор, как во время ланча к их столику небрежно подошла Аврора Хестингс.

Да, Сью была рада встрече с подругой. Но когда эта женщина сделала ей деловое предложение, Марк заметил в глазах Сьюзен искру возбуждения.

А теперь, когда угрозы со стороны Макдермоттов можно было не бояться, у нее и вовсе не было причины продолжать их фиктивный брак.

Сердце Марка пронзила боль. Когда он соглашался на предложение Сьюзен, то говорил себе, что просто помогает ей. Оказывает дружескую услугу.

Марк не желал признавать ни тогда, ни сейчас, что истинной причиной его согласия на брак было желание сохранить Сьюзен. Он любит Сьюзен Бейкер. Любит горячо, страстно, отчаянно. До безумия.

Ужасная правда заключается в том, что Сью привлекла его внимание задолго до того вечера, когда она дерзко подошла к нему и предложила лечь с ней в постель.

Марк во всех подробностях помнил тот день, когда она столкнулась с ним. Тогда он возвращался из библиотеки. В ту пору Сью было около шестнадцати лет, и ее телу еще предстояло созреть. Но лучше всего он запомнил ее глаза. Поразительные синие глаза, сверкавшие как сапфиры.

В ней было что-то особенное, неповторимое, но эта девушка, как и сапфиры, была ему не по зубам. Она была на голову выше всех знакомых ему женщин. И на голову выше самого Марка. Конечно, в фигуральном смысле.

Уже не в первый раз он вспоминал тот вечер, когда Сью попросила его заняться с ней любовью. Что было бы, если бы он не прогнал ее?

Хватило одной мысли о том, чтобы лечь с ней в постель, чтобы его тело напряглось и заныло от желания. Марк еще ощущал вкус поцелуя, которым они обменялись в больнице несколько дней назад. Поцелуя, который для Сьюзен ничего не значил. Ровным счетом ничего.

Марк тяжело вздохнул, резко остановил фургончик у лечебницы, уронил голову на руль и попытался усмирить свое глупое сердце.

Он любит ее. И как ни старался доказать себе обратное, он знал, что будет любить ее до конца жизни.

Да, пока еще у него есть и женщина, о которой он грезил много лет, и семья, о которой мечтал всю жизнь. Но это время неумолимо приближается к концу.


— Когда мы поедем в больницу забирать малыша? — уже в сотый раз за утро спросила Кэрол?

Сьюзен улыбнулась.

— Как только твой отец закончит принимать пациентов, — ответила она.

— Неужели я действительно спала в такой маленькой кроватке и помещалась в ней? — с искренним удивлением спросила Кэрол. Девочка подошла к крохотной колыбельке и начала тихонько покачивать ее.

— Так мне говорил твой отец, — промолвила Сьюзен.

Последние дни прошли в лихорадочной спешке. Няни в больнице были очень приветливы и дали Сьюзен множество полезных советов, касавшихся кормления и ухода за ребенком. Сьюзен медленно, но верно начинала привыкать к мысли, что сумеет правильно заботиться о малыше.

Занятая подготовкой спальни для себя и Родерика, а также поездками в больницу, чтобы кормить малыша, она не так уж часто видела Марка.

Сьюзен закрыла сумку с вещами, которые могли понадобиться Родерику для возвращения домой. Домой! Эта мысль возбуждала и слегка тревожила ее. Видеть ребенка двадцать четыре часа в сутки. Каждый день… В этом было что-то неправдоподобное. По-настоящему нереальное.

Успокойся, велела она себе. Если что-нибудь пойдет не так, я всегда смогу обратиться за помощью к Марку. В конце концов, он знает об уходе за малышами не понаслышке. Но после возвращения из Эдинбурга Марка словно подменили.

Между ними внезапно возникло отчуждение. Куда исчез тот дружелюбный, любивший пошутить человек, на которого можно было положиться как на каменную стену? Человек, которая она любила все больше и больше? Его заменил холодный, равнодушный, незнакомый мужчина.

Сьюзен отчаянно тосковала по прежнему Марку, по его улыбке, по тону, которым он говорил о своей работе в лечебнице. Но больше всего она тосковала по дружбе, которая связывала их всего лишь несколько дней назад.

Хотя Сьюзен была благодарна Вайолетт за предложение оставить у нее Кэрол еще на несколько дней, она его отклонила и испытала облегчение, когда девочка вернулась. Присутствие Кэрол в доме позволяло немного смягчить напряжение.

Услышав стук открывшейся двери, Кэрол вскочила и выбежала из комнаты.

— Папа, папа, мы ждем тебя целую вечность! — услышала Сьюзен голос падчерицы.

— Извини, егоза. У меня было трудное утро. Я нанял новую помощницу и показывал ей лечебницу.

— Кто это?

— Ее зовут Фло. Она подруга Сьюзен. Думаю, она прекрасно справится с работой. Ты ее полюбишь, — сказал Марк. — Кстати, а где Сью?

— В комнате Родерика, — ответила Кэрол. — Папа, а почему Сью будет спать с малышом? Мамы и папы всегда спят вместе. Мама и папа Грейс и Лукаса тоже спят в одной большой-пребольшой кровати! — громко заявила девочка.

Сьюзен застыла на пороге, затаила дыхание в ожидании ответа Марка.

— Ну… — Пришедший в замешательство Марк провел рукой по пышным черным волосам. — Нянечки в больнице заботились о Родерике каждый раз, когда он просыпался среди ночи и плакал. Сью тоже хочет быть рядом с малышом, чтобы слышать его, — осторожно объяснил он.

— Но тетя Вайолетт слышит Лукаса, когда бы тот ни проснулся. В комнате Лукаса стоит ин… интерком. — Кэрол споткнулась, но все же произнесла это трудное слово. — Грейс говорит, что его можно купить в магазине для детей. Если ты поставишь его в комнате Родерика, тогда Сьюзен сможет спать с тобой в твоей большой кровати.

Марк поднял глаза, как будто почувствовал присутствие Сьюзен. Их взгляды встретились, и воздух в комнате затрещал от электричества.

— Ну что, готова? — хрипло спросил Марк, как будто у него в горле стоял комок.

— Давно готова, — ответила Сьюзен и заставила себя улыбнуться.


Пока они ехали за Родериком, молчание нарушала лишь возбужденная болтовня Кэрол. Едва все трое вошли в здание больницы, как нянечки тут же засуетились вокруг Кэрол, которая была их старой знакомой, а доктор Уорбертон вышел, чтобы пожелать им счастливого пути.

По возвращении из больницы Сьюзен достала Родерика из съемной коляски и вслед за Марком и Кэрол вошла в дом. Но площадке второго этажа Марк отошел в сторону и пропустил ее вперед.

— Сюрприз!

Ошарашенная Сьюзен стояла открыв рот и смотрела на женщин, собравшихся в гостиной. Со светильников свисали голубые вымпелы, к красивому креслу-качалке из клена было привязано несколько воздушных шаров. На набивном сиденье качалки лежал большой поднос с настоящей горой подарков, завернутых в разноцветную бумагу.

Она крепко прижала к себе ребенка, вытерла навернувшиеся на глаза слезы и стала рассматривать улыбающиеся лица родных и знакомых.

— Привет, милая, — сказала Адель. — Дайка мне малыша. — Она взяла спящего ребенка из рук Сьюзен и повернулась к Марку. — Мужчины ждут тебя на ферме.

Марк кивнул и нагнулся к Сьюзен.

— Желаю приятно провести время. Увидимся позже, — сказал он, помахал рукой и исчез.

— Надеюсь, ты не обиделась на нас за то, что мы устроили праздник без твоего разрешения, — сказала Адель. — Надо было вручить тебе подарки еще до свадьбы, но все вышло так неожиданно. А потом поторопился явиться на свет этот малыш, так что нам пришлось совместить два события сразу… — Она улыбнулась и сверху вниз ласково посмотрела на маленького мальчика, мирно спавшего у нее на руках.

— Не знаю, что и сказать… — пробормотала сбитая с толку Сьюзен.

Вайолетт поцеловала Сьюзен в щеку.

— Мы решили, что это будет лучший способ отпраздновать приход в дом нового члена семьи!

Горло Сьюзен сжалось от чувства, которого она раньше не знала.

— Это чудесно. Спасибо вам.

— Да, кстати… Сью, вчера прибыл контейнер с твоим фотооборудованием и остальными вещами, — продолжила мать. — Отец вскрыл его. Он решил, что тебе понадобится камера, чтобы запечатлеть это событие. А я принесла ее с собой. Она у меня в сумке.

Сьюзен улыбнулась.

— Спасибо. Мне следовало захватить хотя бы один фотоаппарат с собой еще тогда, когда я летела из Бостона, — призналась она. — Но к тому моменту я уже все упаковала. Было проще послать вещи пароходом.

За остаток дня Сьюзен полностью использовала одну пленку и вставила другую. Она сама удивилась тому, что так стосковалась по своему фотоаппарату.

Родерик побывал на руках у каждой женщины и выслушал свою порцию воркований и ласковых слов, прежде чем Сьюзен смогла уйти с малышом в спальню и покормить его. А потом малыш без всяких протестов улегся в свою колыбельку.

Кэрол и Грейс помогли Сьюзен распаковать подарки, среди которых была и система наблюдения. К облегчению Сьюзен, Кэрол не стала делать никаких заявлений, которые могли бы вогнать ее в краску. Она просто сказала, что именно такая система стоит в комнате Лукаса.

Как только подарки были распакованы, роль хозяек взяли на себя Вайолетт и Дженнифер. Они подавали на стол сандвичи, пирожные, кофе и чай.

— Родерик проснулся, — сказала Адель час спустя. — Сиди спокойно. Я возьму его.

К этому времени большинство гостий, включая тетю Марка, уже ушли. Кэрол и Грейс играли в комнате Кэрол, а Дженнифер и Вайолетт мыли посуду на кухне.

Сьюзен сидела, восхищаясь подаренной матерью кружевной шалью, когда в гостиную вошли обе ее невестки.

— Ну что, любуешься богатой добычей? — пошутила Дженнифер.

— Вайолетт, Дженнифер, не знаю, как и благодарить вас за все, что вы сделали. — Сьюзен встала, обняла и поцеловала каждую по очереди.

— Одежда на детях так и горит, — сказала Вайолетт. — Кое-что пока будет Родерику велико, но, поверь мне, не успеешь оглянуться, как все это окажется ему впору.

— Держу пари, что ты сделала несколько замечательных кадров, — добавила Дженнифер.

— Я бы с удовольствием получила фотографии, — поддержала ее Вайолетт. — И была бы счастлива, если бы ты как-нибудь пришла и сфотографировала для меня Лукаса и Грейс. Может быть, даже сделала семейный портрет, — добавила она. — Очень жаль, что в нашем городке нет фотостудии, где можно было бы заказать профессионально сделанный портрет.

— Это были бы замечательные рождественские подарки для… дедушек и бабушек, — шепотом произнесла Дженнифер. И правильно сделала, потому что через секунду на пороге появилась Адель с Родериком на руках.

— Малышу нужно сменить пеленки, — сообщила она и вручила ребенка Сьюзен.

— А покормить его еще раз не нужно? — неуверенно спросила молодая мать.

— По-моему, он вполне доволен жизнью и не плачет, — ответила ей Вайолетт. — Когда он проголодается, то завопит так, что и мертвый услышит. Поверь мне, скоро ты научишься разбираться в оттенках его плача и понимать, что означает каждый звук.

— Ты уверена? — с сомнением спросила Сьюзен. — Все это для меня в новинку. Когда он лежал в больнице, нянечки кормили его строго по расписанию, и это помогало. Но сейчас, когда он дома… Я ужасно боюсь сделать что-нибудь не так, — густо покраснев, призналась она.

Вайолетт понимающе улыбнулась.

— Покажи мне мать, которая этого не боится. Ничего, прекрасно справишься, — весело подбодрила она старую подругу. — Ну что ж, пойду-ка я за Грейс. Пора собираться домой. — Она направилась к спальне Кэрол.

— Пожалуй, поеду и я, — зевнула Дженнифер. — Знаешь, я тоже хотела бы получить фотографии.

Сьюзен кивнула.

— Еще раз спасибо за все.

— Ох, Сью, милая, я совсем забыла, — спустя несколько минут после отъезда невесток и Грейс сказала Адель. — Сегодня утром тебе пришло письмо. Я прихватила его с собой. Интересно, где я оставила свою сумку?

— Вот она. — Кэрол взяла бирюзовую кожаную сумочку из стоявшего рядом кресла.

— Спасибо, милая, — ответила ей Адель.

Родерик слегка заворочался.

— Можно мне подержать малыша? — спросила Кэрол.

Сьюзен заколебалась, но только на мгновение.

— Да, конечно, — ответила она. — Сядь на кресло, и я дам его тебе в руки.

Кэрол послушно забралась в кресло. Сьюзен показала ей, как придерживать ребенку головку, и положила Родерика в протянутые руки падчерицы. Кэрол смотрела на нее снизу вверх и гордо улыбалась.

— Где мой фотоаппарат? — спросила Сьюзен.

— На кофейном столике, у тебя за спиной, — с улыбкой сказала ей мать.

Сьюзен взяла камеру и начала снимать Кэрол с Родериком на руках.

— Вот это несчастное письмо! — Наконец Адель Бейкер отдала ей конверт.

Сьюзен опустила фотоаппарат и посмотрела на обратный адрес. Письмо было от Авроры Хестингс, главного редактора журнала «Шарм».

— Я уезжаю, милая, — сказала ей Адель.

— Мама, спасибо за кресло-качалку и чудесную шаль. — Сьюзен с тревогой покосилась на Кэрол, а потом подошла к матери и крепко обняла ее.

— В этой качалке тебе будет очень удобно, — ответила Адель. — Аластер подарил мне такую, когда я родила Чарли. Я люблю сидеть в ней и по сей день. Она навевает такие счастливые воспоминания… — сквозь слезы произнесла Адель и грустно улыбнулась.

После ухода матери в квартире стало тихо и пусто. Сьюзен села в кресло рядом с Кэрол.

Она взяла конверт, вскрыла его и быстро пробежала письмо глазами. Аврора времени даром не теряла. Это было официальное предложение работы. В случае согласия Сьюзен пришлось бы переехать в Эдинбург. А жалованье предлагалось такое, что у нее полезли глаза на лоб.

Родерик начал плакать. Сьюзен небрежно бросила письмо на кофейный столик и протянула руки, собираясь забрать мальчика у Кэрол.

Тут открылась дверь, и появился Марк.

Кэрол проворно спрыгнула с кресла.

— Папа, Сью дала мне подержать Родерика! Ему принесли целую гору замечательных подарков!

— Сам вижу, — ответил Марк, глядя на усыпанный подарками стол.

Плач Родерика становился все более громким и требовательным.

— Наверно, мне нужно его покормить, — растерянно сказала Сьюзен.

— Лучше покачать в кресле, — ответил Марк. — Хочешь, я отнесу качалку в твою спальню?

— Да, пожалуйста, — ответила Сью. — Об остальном не беспокойся. Я все отнесу сама немного позже.

Марк быстро перетащил кресло-качалку в спальню, плотно закрыл за Сьюзен дверь и вернулся в гостиную.

— Папа, можно посмотреть телевизор в твоей спальне? — спросила Кэрол.

— Конечно. Только недолго, — разрешил ей Марк.

Кэрол тут же убежала, а Марк начал собирать разбросанные повсюду разноцветные ленточки и оберточную бумагу. Он рассмотрел несколько подарков и улыбнулся, увидев систему слежения. К сожалению, пользоваться ею не придется, подумал он, кладя коробку на кофейный столик.

И тут ему на глаза попалось письмо. Он поднял его, увидел, что письмо адресовано Сьюзен, начал складывать листок и вдруг заметил подпись.

Подпись Авроры Хестингс была элегантной и очень разборчивой. Марк знал, что читать чужие письма не следует, но соблазн был слишком велик. Он пробежал его глазами дважды. Когда Маршалл увидел предложенную Сьюзен сумму, у него замерло сердце. Сьюзен была бы набитой дурой, если бы отвергла такое предложение.

Уж не оставила ли она письмо нарочно? — подумал Марк. Впрочем, это не имеет значения. Он и без того знал, что расставание со Сьюзен и Родериком всего лишь вопрос времени.

Мечта Марка о том, что женщина, которую он любил много лет, когда-нибудь станет ему настоящей женой, разбилась вдребезги. Так же, как и его мечта о большой, счастливой семье.


13


Сьюзен положила Родерика в колыбель, снова села в кресло-качалку и посмотрела на спящего сына. Молодая мать любовалась на свое маленькое чудо.

В материнстве таится какое-то непонятное очарование. Было невыразимо приятно ощущать себя частью семьи. Сьюзен не испытывала такого счастья и удовлетворения с раннего детства, когда она росла под защитой старших братьев.

Она подумала о Марке и вздохнула. Сомневаться не приходилось: именно он был причиной испытываемых ею чувств. Она перед ним в неоплатном долгу. Не только за его благородное согласие жениться на ней, но и за бескорыстную помощь в тяжбе с Макдермоттами.

Впрочем, если как следует подумать, наверно, она сильно переоценила опасность, исходившую от Макдермоттов. Решение попросить Марка жениться на ней было импульсивным, сделанным сгоряча.

Теперь Сьюзен понимала, что от нее требовалось только одно: сказать Макдермоттам, что она солгала и что Пит не является отцом ее ребенка.

Но она никогда не лгала, даже самой себе, и боялась, что пришло время признать еще одну истину. Хотя Марк пришел к ней на выручку, как рыцарь на белом коне и в сияющих доспехах, ясно, что она не имеет права требовать от него продолжения брака с нелюбимой и нежеланной женщиной.

Сердце Сьюзен разрывалось от боли. Может быть, для них обоих будет лучше, если они расстанутся с Марком сейчас, пока их жизни еще не слишком сильно переплелись.

Но что она будет делать? Куда деваться с Родериком? Вернуться на ферму к родителям? Нет, только не это! Она слишком ценила независимость.

Какое-то время Сьюзен размышляла над предложением Авроры, но быстро отвергла его. Достаточно с нее нервотрепки, суеты и авралов, неизбежных при работе во влиятельном журнале. Придется придумать что-нибудь другое.

Хотя материнство продолжало пугать Сьюзен, но ее страх уже не был таким сильным, как прежде. Спасибо больничным нянечкам и Марку. Их помощь позволила ей ощутить уверенность в своих силах.

Конечно, довольно внушительная сумма, полученная от продажи половины бостонской фотостудии, даст ей временную передышку, но в конце концов все же придется пойти работать, иначе будет нечем оплачивать счета.

Она вспомнила о недавнем замечании Вайолетт, жаловавшейся, что в Карлайле нет приличной фотостудии. Когда бостонская подруга попросила Сьюзен стать ее партнером, она сочла это в известной степени дружеской услугой. Обязанности Сьюзен сводились главным образом к делопроизводству и бухгалтерии.

Что ж, вполне разумно. Если она решит открыть в Карлайле собственную портретную студию, то сможет выбрать удобное для нее расписание и держать Родерика при себе. Почти все нужное оборудование у нее имеется. Единственное, что ей требуется, так это помещение для офиса. Желательно с квартирой наверху. Как у Марка…

При мысли основать собственную фирму Сьюзен охватило возбуждение, но оно быстро сменилось печалью при мысли о необходимости уехать и расстаться с Марком и Кэрол, которых она успела полюбить.

Одно утешение: если она останется в Карлайле, то сможет продолжать поддерживать отношения с Кэрол и сдержит обещание, данное Марку.

Сьюзен в последний раз посмотрела на мирно спавшего ребенка и на цыпочках вышла из комнаты. Услышав негромкую музыку, она неторопливо направилась к источнику звука.

Дверь спальни Марка была открыта. Сьюзен заглянула в щель и увидела Кэрол, спавшую на отцовской кровати. При мысли о том, как сильно девочка будет переживать расставание с нею и Родериком, сердце Сьюзен сжалось от боли.

Именно об этом Марк предупреждал ее с самого начала. Так почему же он все-таки согласился на ее предложение, если у него были веские доводы против? Она ведь не спорила с ним, правда? Ответа на этот вопрос у Сьюзен не было, и она очень хотела его получить.

Кэрол и Родерик спят. Более удобного времени для разговора с Марком и расстановки всех точек над «i» нельзя и придумать. С чего начать? Увидит ли она облегчение на лице Марка, когда расскажет ему о своих планах?


— Марк… Нам нужно поговорить.

При звуке голоса Сьюзен у него гулко забилось сердце. Он сделал глубокий вдох и повернулся к ней лицом. Ее синие глаза были полны печали.

— О чем? — спросил он, хотя уже знал ответ. Увидев письмо от Авроры Хестингс, он сразу понял, что разговор со Сьюзен не за горами. Черт побери, она скажет ему, что уходит, а он ничего не сможет с этим поделать.

— Я не слишком хорошо представляю себе, с чего начать, — нервно сказала Сьюзен, ухватилась за спинку стула и тяжело оперлась на нее. — Мы с Родериком… обязаны тебе очень многим. Сказать, что я тебе благодарна, значит, не сказать ничего… — Сью встретила его взгляд, но выражение серых глаз Марка было совершенно непроницаемым.

Он засунул большие пальцы в карманы джинсов и застыл как статуя, высеченная из мрамора. Сьюзен откашлялась и начала сначала.

— Гм… Ничто не остается неизменным. Иногда принятые решения оказываются неправильными. Возникают новые возможности и… — Сьюзен осеклась. Она понимала, что городит чушь.

Марк продолжал смотреть на нее. Его лицо напоминало ледяную маску.

Ее уверенность в себе уменьшалась на глазах. Сьюзен молча напомнила себе, что делает лишь то, о чем он мечтает, но не решается попросить. Дает ему свободу. Возможность искать женщину, которую он сможет полюбить.

— Значит, ты все-таки решилась, — сказал Марк. В его голосе звучала покорность судьбе.

— Да. Я думаю, что для меня это идеальный выход, — с облегчением ответила Сьюзен.

Слава тебе Господи, он наконец заговорил.

— Я понимаю. Перед тобой открываются широкие возможности, — кивнул Марк.

— Пожалуй, — согласилась Сьюзен. — Учитывая, что в городе нет ни одной… — Тут она снова остановилась. Торопясь начать беседу, она почему-то решила, что Марк знает о ее идее открыть фотостудию. Но откуда он мог знать это, если ее саму осенило лишь пять минут назад?

— Только дурак мог бы отвергнуть такое предложение, — пробормотал Марк.

Сьюзен свела брови.

— Подожди минутку. Я думаю, тут какое-то недоразумение. О каких возможностях ты говоришь? О каком предложении?

Марк прищурился.

— Конечно, о заманчивом предложении работать в журнале твоей подруги.

— Ага… Вот теперь ясно. Ты прочитал письмо Авроры, — сказала она, поняв, что случилось. — И решил, что я собираюсь ответить согласием.

— А разве нет? — с вызовом спросил Марк.

Сьюзен посмотрела ему в глаза и на сей раз заметила в них какое-то странное чувство. Может быть, сожаление? Впрочем, это продолжалось всего лишь одно мгновение.

— С чего ты это взял? — пролепетала она, ошеломленная собственной догадкой.

— Ты сама сказала, что для тебя это идеальный выход. О чем еще могла идти речь? — возразил он.

— Я говорила не о предложении Авроры, а о том, чтобы открыть в городе студию фотопортрета, — объяснила Сьюзен, говоря с ним как с несмышленышем.

— Что?

— Мать принесла на праздник мою камеру. Я несколько раз сфотографировала Родерика, а потом Вайолетт сказала, что если бы в городе была приличная фотостудия, она отвела бы туда Грейс и Лукаса и заказала бы их профессионально сделанные портреты. Это навело меня на мысль, — объяснила Сьюзен.

— Ты хочешь открыть студию фотопортрета здесь, в Карлайле? — спросил Марк.

— Да. Что ты об этом думаешь? — спросила Сьюзен, внезапно поняв, что ей очень важно получить его одобрение.

— По-моему, отличная мысль, — сказал он. — Значит, ты останешься в городе? — спросил Марк, и Сьюзен поняла, что ей не почудилось. В его голосе действительно звучало неимоверное облегчение.

— А разве я хоть слово сказала об отъезде? — пожала плечами она.

— А разве не об этом ты хотела поговорить со мной? — спросил Марк. — Теперь, когда Макдермоттов можно не принимать в расчет, у нас не осталось никаких причин продолжать этот… фиктивный брак.

Слова Марка вонзились в ее сердце как нож. Какое-то мгновение Сьюзен надеялась, что он не хочет ее отъезда. Неужели она ошиблась? Она пристально всмотрелась в смуглое лицо Марка, пытаясь отыскать в нем хоть что-нибудь, что позволило бы ей догадаться о его чувствах.

— Ты хочешь, чтобы я уехала? — повторила она назойливо звучавший в мозгу вопрос. Пусть скажет хоть слово… Хоть слово! Ну пожалуйста!

— Мои желания здесь ни при чем, — проворчал Марк.

У Сьюзен снова появилась надежда. Это добавило ей смелости. Сердце ее отчаянно заколотилось.

Когда в то утро в больнице Марк целовал ее, Сьюзен ощущала его страсть, чувствовала его желание и нисколько не сомневалась, что он хочет ее так же, как и она его.

А затем она вспомнила слова, которые Марк пробормотал в тот вечер, когда услышал ее просьбу. Тогда Сьюзен сказала, что восемь лет назад он правильно поступил, прогнав ее. А он буркнул в ответ: «Не думай, что это мне легко далось». Но Сьюзен, поглощенная жарким спором о фиктивном браке, совершенно забыла эту короткую реплику.

Если в тот далекий вечер Марку хотелось поцеловать ее — а именно такой намек был в его словах, — значит, тогда его все-таки влекло к ней. Оставалось немногое: узнать, сохранилось ли это влечение до сих пор.

Был только один способ узнать это. Она пыталась воспользоваться им раньше, но безуспешно. Может быть, попробовать еще раз? В самом деле, а почему бы не попробовать? Терять ей все равно нечего.

Со спокойствием, которого на самом деле не было и в помине, Сьюзен подошла к человеку, которого она любила всем сердцем. Остановилась перед ним и заметила, что у него на шее запульсировала какая-то жилка.

Она храбро встретила его взгляд.

— Сью, что это значит?

— Я хочу спать с тобой. — Ее голос звучал хрипло от рвавшегося наружу желания.

Марк со свистом втянул в себя воздух. Сьюзен заметила, что в его серых глазах на секунду вспыхнуло желание, и у нее воскресла надежда.

— Это что, шутка такая? — приглушенно спросил он сквозь стиснутые зубы.

Сьюзен почувствовала исходившие от него волны напряжения. Марк окаменел, пытаясь справиться с собой. Она сделала глубокий вдох, преодолела разделявшее их расстояние, прижалась к нему и поднесла руку к его лицу.

А потом сделала то же, что сделала в тот памятный вечер восемь лет назад, — кончиком пальца провела по его щеке до самых губ.

— Я хочу спать с тобой, — повторила она, не узнавая собственного голоса.

Не успела Сьюзен моргнуть глазом, как рука Марка взлетела и крепко сжала ее запястье.

— Сью, какого черта?..

Сьюзен улыбнулась и поблагодарила небеса. Она не ошиблась. Ошибиться было невозможно!

— Я надеялась, что на этот раз ты меня не прогонишь. Надеялась, что на этот раз мы закончим то, что началось в тот вечер восемь лет назад.

— Проклятье, Сью! Ты сама не знаешь, что говоришь. — Его тон был решительным, но голос дрожал.

— Ладно, все ясно. Я вижу, что ошиблась.

Игра проиграна. Ее сердце разбито. Сьюзен яростно заморгала, борясь со слезами, и попятилась.

В тот же миг Марк шагнул к ней, обнял, прижав к своему сильному телу, и поцеловал так жадно, что у Сьюзен перехватило дыхание.

Она застонала и ответила ему со всей страстью, на которую была способна. Яростное желание подхватило ее как смерч, подняло и закружило в воздухе.

Казалось, он не мог насытиться теплом, вкусом и запахом ее тела. Когда Сью подошла к нему и попросила лечь с ней в постель, Марку показалось, что он грезит наяву.

Восемь лет назад у него были серьезные причины прогнать ее. В том числе то, что она была несовершеннолетней и принадлежала к одной из самых богатых и влиятельных семей города.

Но Марк слишком долго любил и желал ее. Ему просто не хватило бы сил прогнать Сью во второй раз.

Он прервал поцелуй и жадно втянул в себя воздух.

— Скажи мне, что я не сплю. Скажи мне, что это правда… — Его хриплый шепот заставил Сьюзен потерять голову и затрепетать от страсти.

— Это правда. Двоим не могут сниться одинаковые сны. Ты действительно хочешь меня? — еле слышно выдохнула Сью. Ее сердце неслось вскачь, как мустанг по прерии.

Улыбка Марка была исполнена и горечи, и радости одновременно.

— Да, хочу. И хотел всегда.

— А я хочу тебя, — ответила Сьюзен. — Только тебя.

Но это не убедило Марка.

— Сью, а тебе это не кажется? Я знаю, ты благодарна мне за помощь, но я простой человек, которому нравится простая жизнь, а ты… — Он остановился.

— Что я, Марк? — спросила она.

— Ты летаешь по всему земному шару. Ты знаменитый фотокорреспондент, которого мечтают заполучить главные редакторы всех самых известных журналов в мире, и в то же время самая красивая женщина, которую мне доводилось видеть. Какой тебе смысл оставаться здесь и жить со мной? — В голосе Марка слышались страх и неуверенность.

— Такой, что ты самый красивый, самый умный, самый добрый, самый щедрый, самый нежный, самый внимательный и самый чуткий человек на свете. Я никогда не встречала такого мужчину. Я люблю тебя. Люблю уже десять лет, — с душераздирающей искренностью ответила Сьюзен и увидела, что серые глаза Марка, в которых только что сверкала сталь, приобрели цвет расплавленного серебра.

И все же он не сдавался.

— Сью, ради нас обоих я должен быть уверен, что в один прекрасный день ты не пожалеешь о сделанном тобой выборе и не отправишься на другой конец света снимать какое-нибудь экзотическое место.

— Марк Маршалл, если тебе нужны стопроцентные гарантии, то я не могу их дать, — ровно ответила она. — Я знаю только одно. Я уже повидала мир и все, что он мог мне предложить. И сейчас хочу быть тебе настоящей женой, а Родерику и Кэрол — матерью. Я сама не понимала, до какой степени хочу этого, пока не представила себе, что мне придется уйти от тебя. Поверь, эта мысль привела меня в ужас. Я понимаю, что не слишком гожусь для семейной жизни, но, если вы с Кэрол согласитесь принять нас с Родериком, я постараюсь изо всех сил, чтобы у нас была счастливая семья.

— Я согласен, — сказал Марк, улыбнулся и нежно взял в ладони ее лицо.

— Значит, ты любишь меня? — еле слышно спросила потрясенная до глубины души Сьюзен, внезапно поняв, что отчаянно хочет услышать эти слова.

Марк засмеялся и коротко — увы, слишком коротко! — поцеловал ее.

— Да! Я люблю тебя, Сьюзен Бейкер-Маршалл. С того самого момента, когда ты рассыпала мои книги. И думаю, что так будет всегда.

— Ох, Марк, милый, — со слезами на глазах прошептала Сью. — Ну почему же ты так долго молчал? Мне казалось, ты хочешь, чтобы я уехала.

— Я не мог поверить, что ты любишь меня. А когда Родерику перестала грозить опасность, я решил, что больше тебе не нужен, — ответил он.

— Ты всегда будешь мне нужен, Марк. Теперь мы семья, настоящая семья. Ты, я, Кэрол и Родерик. Только не забывай об этом, ладно?

— Это все, о чем я мечтал, — сказал Марк. — Нет… Ты — все, о чем я мечтал. — На сей раз он поцеловал Сью долго и страстно, а потом вновь отстранился. — А как же Пит? Я не знаю, что и думать. Если бы он был жив, ты вышла бы за него? — спросил Марк и затаил дыхание, ожидая ответа.

— Нет. Когда Пит спросил, уверена ли я в том, что отец ребенка именно он, все мои чувства к нему умерли.

— Ох, Сью, я знаю, как тяжело расставаться с любимым человеком, — сказал Марк. В его голосе звучали сочувствие и понимание.

— А как же твоя красавица Мэгги? Ты все еще любишь ее? — спросила Сьюзен, стремясь как можно скорее покончить с прошлым.

— Это был брак не по любви, а по расчету, — признался Марк. — Я хотел жениться и создать семью, а она думала, что хочет того же. Но стоило Мэгги забеременеть, как она поняла, что мы совершили ошибку. И все же я ни о чем не жалею. Как я могу жалеть, если у меня есть Кэрол?

— Да, она замечательная девочка. Такая же щедрая и любящая, как ее отец, — подхватила Сьюзен. — Родерик будет счастлив иметь такого отца, как ты, и такую сестру, как Кэрол… Знаешь, я ужасна рада, что вернулась в Карлайл, — спустя несколько минут призналась она. — Страшно представить себе, что было бы, если бы я решила остаться в Бостоне. Скорее всего, я осталась бы одинокой на всю жизнь. А у Родерика никогда не было бы отца.

— И я тоже ужасно рад, — кивнул Марк и снова страстно прильнул к ее распухшим губам. — Правда, мы сочетаемся друг с другом, как конь с ланью. Думаешь, из нас получится что-нибудь путное?

— Держу пари, что да, — ответила Сьюзен.

— Господи, пусть это будет не сон! — взмолился Марк. — А если это сон, то я не хочу просыпаться.

— Это не сон. Точнее, это сон, ставший явью, — поправила его Сьюзен. — Но все-таки лучше проверить. Пожалуйста, поцелуй меня еще раз.

Марк негромко рассмеялся, и от этого звука по телу Сью пробежала дрожь.

— Стоит только попросить, моя дорогая лань. Стоит только попросить!


Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.