Смотровая площадка
Майкл Коннелли


Гарри Босх #13


Две пули в голову – и Стэнли Кент, один из самых известных врачей Лос-Анджелеса, мертв. Кому понадобилось убрать человека, чьими услугами пользовались лучшие клиники города? Человека, который спасал жизнь практически безнадежным больным?

Возможно, все дело в нетрадиционных методах лечения, которые применял доктор Кент?

Гарри Босх начинает расследование этого громкого дела, но вскоре его отстраняет… ФБР. И что самое неприятное – теперь против него «играет» бывшая возлюбленная, агент ФБР Рейчел Уоллинг…

Перед Босхом стоит выбор: отступить, поддавшись на шантаж и угрозы, – или продолжить расследование на свой страх и риск…


Майкл Коннелли

Смотровая площадка


Посвящается библиотекарю, который дал мне почитать книгу «Убить пересмешника»


Глава 1


Звонок раздался в полночь. Гарри Босх сидел у себя в гостиной в полной темноте. Ему нравилось думать, что так лучше звучит саксофон. Скрывая одно из чувств, он якобы обострял другое.

Впрочем, глубоко в душе Гарри знал, что это не так. Он просто ждал.

Звонил Ларри Гендл, его начальник из особого отдела по расследованию убийств. Первый вызов с того момента, как Босх перешел на новую работу. Звонка Гендла он и ждал.

– Гарри, не спишь?

– Нет.

– Что это у тебя играет?

– Фрэнк Морган, концерт в клубе «Джаз стандард» в Нью-Йорке. А сейчас, слышите, на пианино играет Джордж Кейблз.

– Похоже на «Олл блюз».

– Точно.

– Неплохо. Жаль, но придется тебя отвлечь.

Босх нажал кнопку на пульте и выключил музыку.

– Слушаю вас, лейтенант.

– В Голливуде хотят, чтобы вы с Игги приехали и подключились к одному дельцу. На сегодня у ребят уже три трупа, четвертого им не потянуть. Придется повозиться – похоже на спланированное убийство.

К полицейскому управлению Лос-Анджелеса относятся семнадцать отделений, распределенных по географическому принципу. В каждом есть свой полицейский участок и отдел уголовного розыска, в том числе и группы, занимающиеся убийствами. Но районные отделения – передовая линия фронта, им нельзя увязать в делах, отнимающих время. Если преступление каким-либо образом касалось политики, знаменитостей или прессы, его обычно передавали в особый отдел по расследованию убийств, который подчинялся отделу по ограблениям и убийствам в Паркер-центре. Любое, особенно сложное и требующее много времени на раскрытие, дело сразу же уходило в особый по убийствам – и неизменно превращалось в своего рода хобби, которому нужно уделять внимание. Сейчас как раз предстояло одно из таких расследований.

– Где находится труп? – спросил Босх.

– На смотровой площадке над дамбой Малхолланд. Знаешь это место?

– Бывал там.

Босх встал и подошел к кухонному столу. Открыв ящик для столового серебра, вытащил оттуда ручку и блокнот. На первой странице Гарри записал дату и место убийства.

– Еще какие-нибудь подробности? – поинтересовался он.

– Не много, – ответил Гендл. – Как я сказал, судя по всему, убийство умышленное. Две пули в затылок. Кто-то привел парня полюбоваться видом и прямо там вышиб ему мозги.

Босх сделал пометку и сразу задал новый вопрос:

– Уже установили личность убитого?

– В местном отделе сейчас выясняют. Может, когда ты приедешь, они что-нибудь раскопают. Это ведь где-то неподалеку от тебя?

– Не слишком далеко.

Гендл сообщил подчиненному несколько дополнительных подробностей о месте преступления и попросил, чтобы тот созвонился с напарником. Босх ответил, что все сделает.

– Ладно, Гарри, поезжай и разберись, что к чему. Перезвони мне потом. Буди, не стесняйся. Сам знаешь, у нас так принято.

«Начальнику грех жаловаться, что ему не дают спать, – подумал Босх. – Ему ведь не каждый раз приходится вскакивать среди ночи и выезжать на происшествие».

– Я так и поступлю, – пообещал детектив.

Повесив трубку, Босх набрал номер Игнасио Ферраса, своего нового напарника. Они пока еще только присматривались друг к другу. Феррас был лет на двадцать моложе и принадлежал к другому поколению. Впрочем, Босх не сомневался, что отношения у них наладятся, пусть и не очень скоро. Так всегда бывает.

Звонок Гарри разбудил Ферраса, но тот сразу же включился и с готовностью согласился приехать, что Босху пришлось по душе. Единственное неудобство – напарник живет где-то в Дайамонд-Бар и к месту преступления доберется не ранее чем через час. Босх поднял этот вопрос в первый же день, когда к нему прикрепили напарника, но Феррас переезжать не захотел. В Дайамонд-Бар ему выдавали пособие по проекту системы поддержки семьи, которое парню не хотелось терять.

Босх знал, что приедет на место преступления намного раньше Ферраса и все трения с местным отделом придется улаживать самому. Чтобы забрать дело, требуется проявить деликатность. Обычно решение принималось наверху, а не полицейскими участка. Любой из детективов по расследованию убийств не стоил бы и позолоченной окантовки на своем значке, если бы вдруг захотел отдать дело. Это просто не вязалось с их представлениями о профессиональной чести.

– До встречи, Игнасио, – попрощался Босх.

– Гарри, – отозвался Феррас. – Я же просил. Зови меня Игги, как все.

Босх не ответил. Ему не нравилось уменьшительное прозвище Игги. Босх полагал, что такое легкомысленное имя не придает весомости их назначению и заданию. Хорошо бы напарник сам догадался и перестал просить звать его по-другому.

Подумав, Гарри попросил Ферраса заехать в Паркер-центр и взять закрепленную за ними машину. У Босха было маловато бензина, и он решил ехать прямо к месту преступления.

– Хорошо, до встречи, – закончил он разговор, не называя напарника по имени.

Детектив повесил трубку и достал пальто из шкафа в прихожей. Одеваясь, взглянул в зеркало на внутренней стороне двери. Для своих пятидесяти шести он был вполне в форме, и даже пара лишних килограммов вряд ли сказалась бы на его внешнем виде. Другие детективы его возраста давно потучнели. В особом отделе по расследованию убийств работали два агента, которых прозвали Шкаф и Бочка из-за того, что они постоянно прибавляли в весе. Босху такое не грозило.

Седина еще не успела полностью посеребрить его темные волосы, но ее победа была уже близка. Ясные карие глаза сияли в ожидании того, с чем придется встретиться на смотровой площадке. Босху казалось, что он уже знает, как нужно расследовать убийство, и преисполнился готовности во что бы то ни стало пройти весь путь до конца. Появилось знакомое чувство неуязвимости, словно его защищала пуленепробиваемая броня.

Босх потянулся к правому бедру и вытащил из кобуры пистолет, легкий «кимбер-ультра». Быстро проверил магазин и затвор и вернул пистолет на место.

Теперь все в порядке. Босх толкнул дверь.

Лейтенант знал о предстоящем деле не много, но в одном он был прав. Место преступления находилось недалеко от дома Босха. Детектив выехал на Кауэнга-пасс, потом свернул на Бархэм, пересекая 101-ю автостраду. Оттуда рукой подать до Лейк-Голливуд-драйв и до района с фешенебельными домами, облепившими холмы вокруг озера с дамбой Малхолланд.

Пришлось прокатиться вдоль забора, окружавшего озеро, и резко притормозить. Дорогу перебежал койот. Глаза зверя ярко сверкнули в свете фар, затем он неторопливо пересек дорогу и исчез в густом кустарнике. Койот вовсе не стремился побыстрее убраться с дороги. Босх вспомнил, как когда-то работал патрульным и видел в глазах юнцов на улице точно такой же вызов.

За озером нужно было ехать на Тахо-драйв, в глубь холмов, а там уже начиналась восточная сторона Малхолланд-драйв. Именно здесь находилась неофициальная смотровая площадка, с которой открывался вид на город. Рядом красовались знаки «Стоянка запрещена» и «Площадка в темное время суток закрыта». Как правило, никто не обращал внимания на эти знаки ни днем, ни ночью.

Босх пристроился позади группы дежурного транспорта – фургончика экспертов, автомобиля коронеров и еще нескольких полицейских машин с опознавательными знаками на дверцах. Участок по внешнему периметру был огорожен желтой полицейской лентой, внутри стоял серебряный «порше-каррера» с открытым капотом. Вокруг машины тоже натянули желтую ленту, и Босх понял, что «порше», по всей видимости, принадлежал жертве.

Детектив заглушил мотор и вышел. Офицер, отвечающий за доступ к месту преступления, зарегистрировал его фамилию, номер жетона – 2997 – и разрешил пройти за ограждение. Босх подошел к трупу. Тело, освещенное с обеих сторон переносными лампами, лежало в центре смотровой площадки. Возле покойника суетились медэксперты и полицейские. Еще один специалист снимал сцену на видеокамеру.

– Гарри, иди сюда.

Босх обернулся и увидел детектива Джерри Эдгара, прислонившегося к капоту полицейской машины без гербов на дверцах. В руке детектив держал стаканчик с кофе и, казалось, просто кого-то поджидал. Раньше они были напарниками, еще когда Босх работал в голливудском отделе. В те времена Гарри назначили старшим в группе по расследованию убийств. Сейчас его место занял Джерри.

– Я как раз жду кого-нибудь из особого. Не думал, что приедешь ты, старина.

– Я, как видишь.

– Будешь работать один?

– Нет, мой коллега уже едет.

– Новый напарник? Я о тебе ничего не слышал после той заварушки в Эхо-парке в прошлом году.

– Ага. Так что тут у вас?

Босху не хотелось говорить об Эхо-парке с Эдгаром. Честно говоря, он не намеревался ни с кем обсуждать старую историю. Нужно сосредоточиться на новом деле. Все-таки первое задание с тех пор, как его перевели в особый отдел по расследованию убийств. Гарри знал, что за его действиями будут следить многие. И кое-кто надеется, что у него ничего не выйдет.

Эдгар отошел в сторону, чтобы Босх спокойно осмотрел багажник. Гарри достал очки и наклонился поближе. Освещения не хватало, но можно было разглядеть ряд свертков с вещественными доказательствами. В пакетах по отдельности лежали предметы, найденные в карманах убитого: бумажник, связка ключей и именной пропуск. Еще там были толстая пачка денежных купюр и смартфон марки «Блэкберри», по-прежнему включенный, поскольку его зеленый огонек мигал. Оставалось только обработать сообщения, которые владелец уже никогда не отправит и не получит.

– Коронер только что передал мне вещи, – сказал Эдгар. – Минут через десять они закончат с телом.

Босх подобрал пакет с пропуском и повернул так, чтобы на него падал свет. Карточка принадлежала женской клинике Святой Агаты. На ней была фотография мужчины с темными волосами и карими глазами. Подпись гласила, что это доктор Стэнли Кент. Человек на снимке улыбался в камеру. Босх заметил магнитную ленту – карточкой пользовались как ключом.

– С Киз общаешься? – спросил Эдгар.

Вопрос касался бывшей напарницы Босха, которую после дела с Эхо-парком перевели на административную работу в офис начальника полиции.

– Не часто. Но у нее все хорошо. – Босх приступил к осмотру других пакетов. – А теперь расскажи, что ты приберег для меня, Джерри? – предложил он.

– Охотно, – отозвался Эдгар. – Жмурика нашли около часа назад. Видишь, на улице висят знаки, чтобы здесь не парковались и не околачивались по вечерам. Ребята из Голливуда всегда направляют сюда патруль по нескольку раз за ночь: гонять тех, кто сует свой нос. Местные богачи берегут свой покой. Говорят, вон в том доме живет Мадонна. Или раньше жила.

Он махнул рукой в сторону огромного особняка метрах в ста от площадки. На фоне луны вырисовывался контур башни, возвышающейся над зданием. Фасад особняка был выкрашен в желтый цвет с ржавыми пятнами, словно тосканская церковь. Дом стоял на возвышении, и из окна открывался величественный, захватывающий вид города, раскинувшегося внизу.

Босх перевел взгляд на бывшего напарника, ожидая продолжения.

– Патрульная машина пришла около одиннадцати, и ребята заметили «порше» с открытым капотом. В этих тачках двигатель сзади, Гарри. Так что открыт был багажник.

– Ясно.

– В общем, патруль подъезжает к «порше», никого не видно, и оба офицера выходят из машины. Один идет на площадку и находит нашего бедолагу. Труп лежит лицом вниз, в затылке две пули. Как пить дать заказное убийство.

Босх посмотрел на карточку с именем:

– Значит, убитого звали Стэнли Кент?

– Похоже на то. И на значке, и на правах в бумажнике стоит имя Стэнли Кента, сорока двух лет, проживает тут за углом на Эрроухед-драйв. Мы проверили номера машины, она принадлежит некой организации «К и К». Я только что проверил данные Кента – ничего криминального. Несколько штрафов за превышение скорости и все. Честный парень.

Босх старательно записывал информацию.

– Печалиться, что передаю мокруху тебе, Гарри, я не буду. Моего основного напарника на целый месяц приписали к работе в суде, второй разбирается с другим сегодняшним делом – тройное убийство, а еще один с ранениями лежит в реанимации в «Королеве ангелов».

Босх вспомнил, что в Голливуде в отличие от всех других участков группы комплектовались из трех человек.

– Последнее убийство никак не связано с нашим случаем?

Он бросил взгляд на сборище криминалистов, копошащихся над трупом.

– Нет, обычная бандитская разборка, – ответил Эдгар. – Думаю, здесь совсем другая история, и я рад, что ты забираешь дело.

– Хорошо, – произнес Босх. – Я тебя скоро отпущу. Машину осмотрели?

– Еще нет. Ждали тебя.

– Понятно. Кто-нибудь сходил к нему домой на Эрроухед-драйв?

– Пока нет.

– А жильцов опрашивали?

– Тоже не успели. Сначала решили осмотреть место преступления.

Похоже, Эдгар очень быстро решил для себя, что дело передадут в особый отдел, и ограничился формальностями. Тот факт, что ничего не предпринималось, Босху не очень понравился, но, с другой стороны, им с Феррасом придется работать самостоятельно с самого начала, а это совсем неплохо. В управлении часто возникали ситуации, когда следствие заходило в тупик именно из-за недоразумений при передаче дела местными полицейскими в центр.

Гарри взглянул на освещенную площадку и насчитал пятерых сотрудников экспертной группы и оперативников, которые все еще работали с телом.

– Что ж, – сказал он, – раз вы решили сначала осмотреть место, то, возможно, кто-нибудь успел проверить отпечатки следов, прежде чем туда пустили криминалистов?

Босх и не пытался скрыть раздражение.

– Гарри, – в голосе Эдгара послышались нотки недовольства, – на площадке каждый божий день толпятся сотни людей. Если некуда девать время, то следы можно искать хоть до Рождества. Не думаю, что имеет смысл тянуть резину. В общественном месте лежит труп, и с ним надо разобраться. Кроме того, здесь поработал профессионал. А значит, ни его следов, ни пистолета, ни машины уже давно нет.

Босх кивнул.

– Хорошо, – невозмутимо ответил он. – Тогда, я думаю, ты свободен.

Эдгар кивнул, как показалось Босху, немного смущенно.

– Гарри, повторяю, я никак не ожидал, что приедешь ты.

Это означало, что ради старого друга он бы постарался.

– Конечно, – отозвался Босх, – я понимаю.

Когда Эдгар ушел, детектив вернулся к своей машине и достал из багажника фонарик. Потом подошел к «порше», натянул перчатки и открыл дверцу водителя. Внимательно осмотрел салон. На переднем пассажирском сиденье лежал портфель. Замок на нем не был закрыт, и Гарри без затруднений оценил содержимое: несколько папок, калькулятор, разные блокнотики, ручки и бумага. Босх закрыл портфель и вернул на место. По его положению на сиденье можно сделать вывод, что скорее всего убитый приехал сюда один. Преступник появился позже. «Немаловажный момент», – отметил про себя Босх.

Затем открыл бардачок, и оттуда на пол выпало еще несколько пропусков, похожих на тот, что обнаружили в кармане убитого. Детектив поднял документы и осмотрел их один за другим. Все они были выписаны в разных больницах, но всегда на одно и то же имя – Стэнли Кент – и с похожими фотографиями. По предположению Босха, документы принадлежали человеку, чье тело лежало теперь на открытой площадке.

На обратной стороне некоторых карточек нашлись пометки, написанные от руки. Детектив взглянул на них пристальнее. В основном ряды цифр с буквами «Л» или «Р» в конце, из чего следовало, что это шифры для кодовых замков.

Босх заглянул в бардачок и нашел там еще больше карточек с магнитными лентами. Он рассудил, что покойник – предположительно Стэнли Кент – имел пропуска практически во все больницы округа Лос-Анджелес. Также он получил доступ ко многим кодовым замкам в лечебных учреждениях. Не исключено, что это подделки и жертва пользовалась ими в каких-то махинациях, связанных с больницами.

Босх засунул все обратно в бардачок и закрыл его. Затем пошарил между сиденьями, но ничего интересного не нашел. Гарри вылез из машины и вернулся к открытому багажнику.

Небольшой багажник был пуст, но в свете фонарика на ковровом покрытии виднелись четыре заметные вмятины. Стало ясно, что здесь перевозили нечто тяжелое, квадратное и с четырьмя ножками. Поскольку багажник нашли открытым, не исключено, что неизвестный предмет забрали после убийства.

– Детектив?

Босх обернулся и направил фонарик в лицо патрульному. Это оказался тот же полицейский, который зарегистрировал его имя и номер жетона возле ограждения. Детектив убрал свет.

– В чем дело?

– Приехала агент из ФБР. Она просит разрешения войти на оцепленный участок.

– Где она?

Патрульный направился к желтой ленте. Босх последовал за ним и, подойдя ближе, увидел у открытой дверцы машины женщину с серьезным выражением лица. По груди детектива пробежал неприятный холодок.

– Привет, Гарри, – сказала она, заметив Босха.

– Привет, Рейчел, – ответил он.


Глава 2


Со специальным агентом Федерального бюро расследований Рейчел Уоллинг он встречался в последний раз почти полгода назад. Приближаясь к ограждению, Босх подумал, что не было и дня, когда бы он не вспоминал о Рейчел. Однако ему даже в голову не приходило, что они снова окажутся рядом – если вообще можно так сказать – глубокой ночью в месте, где произошло убийство. Рейчел была в джинсах, рубашке из плотной оксфордской ткани и темно-синем блейзере. Выглядела она, как всегда, превосходно, несмотря на слегка растрепанную прическу. Ее явно вызвали из дома, как и Босха. Уоллинг не улыбнулась, и Гарри сразу же вспомнил, как плачевно закончилась их последняя встреча.

– Слушай, – попытался пошутить он, – я знаю, что уделял тебе мало внимания, но зачем же выслеживать меня ночью на месте преступления лишь для того…

– Сейчас не время для шуток, – прервала его Рейчел. – Если здесь действительно произошло то, о чем я догадываюсь.

Гарри и Рейчел контактировали во время дела с Эхо-парком. Тогда Уоллинг работала на тайный отдел ФБР под названием «Тактическая разведка». Рейчел никогда не объясняла, чем конкретно занимается отдел, а Босх не пытался расспрашивать ее, поскольку для расследования это не имело значения. Он обратился за помощью к Рейчел потому, что она располагала богатым опытом по опознанию и поиску данных на преступников, а также из-за личных взаимоотношений в прошлом. Дело с Эхо-парком закончилось, и с ним ушла надежда возродить былые чувства. Теперь Босха удивил ее деловой настрой, и он решил выяснить, почему тактическая разведка так заинтересовалась ночным убийством.

– И о чем же ты догадываешься?

– Скажу, когда сочту нужным. Могу я осмотреть место?

Босх неохотно приподнял ленту и ответил на ее холодный тон привычным сарказмом:

– Милости прошу, агент Уоллинг. Чувствуйте себя как дома.

Рейчел шагнула вперед и остановилась, уступая Гарри дорогу.

– Вообще-то я готова сотрудничать, – предложила она. – Если разрешишь взглянуть на тело, помогу провести формальное опознание.

Она показала папку, которую до сих пор держала в руке.

– Тогда пойдем, – откликнулся Босх.

Он провел Рейчел к площадке, на которой находилась жертва, освещенная холодным флуоресцентным сиянием переносных ламп. Погибший лежал на буром пятне земли в полутора метрах от обрыва. Дальше за краем площадки в водоеме отражалась луна. За плотиной миллионами огней блистал город. В прохладном ночном тумане яркие блики мерцали словно во сне.

Босх протянул руку и остановил Уоллинг на самой границе освещенного круга. Медэксперты уже перевернули труп лицом вверх. Лоб и щеки погибшего были в ссадинах, но Босх решил, что в нем вполне можно опознать человека с фотографий на карточках из машины. Стэнли Кент. Рубашку доктора расстегнули, обнажив бледную кожу на безволосой груди. На правом боку медэксперты сделали надрез и установили в области печени температурный датчик.

– Добрый вечер, Гарри, – поздоровался Джо Фелтон, один из медиков. – Или, лучше сказать, доброе утро. Познакомь со своей подругой. Я думал, тебя поставили в пару с Игги Феррасом.

– Я работаю с Феррасом, – подтвердил Босх. – А это специальный агент Уоллинг из ФБР, отдел тактической разведки.

– Тактическая разведка? Опять придумали что-то новенькое?

– Я думаю, это нечто вроде группы национальной безопасности. Ничего не спроси, ничего не скажи – сам понимаешь. Она собирается провести опознание.

Уоллинг наградила Босха таким взглядом, что он почувствовал себя мальчишкой.

– Вы не против, если мы подойдем поближе, доктор? – спросил детектив.

– Конечно, Гарри, мы уже почти со всем разобрались.

Не успел Босх сделать и шага, как Уоллинг опередила его и первой вошла под яркие лучи лампы. Без всяких колебаний она встала над телом, открыла папку и достала из нее снимок восемь на десять. Склонившись над убитым, поднесла фотографию к самому его лицу. Босх тоже подошел, чтобы лично поучаствовать в опознании.

– Сомнений нет, – сказала агент. – Убитый – Стэнли Кент.

Босх послушно кивнул и предложил руку, чтобы помочь Рейчел перешагнуть через труп. Она проигнорировала жест и отошла от тела без посторонней помощи. Босх перевел взгляд на Фелтона, присевшего на корточки рядом с убитым.

– Доктор, мы ждем ваших комментариев.

Гарри достал блокнот и приготовился вести записи.

– Мужчину привели сюда, или он пришел самостоятельно по неизвестной причине. Похоже, его заставили встать на колени. – Фелтон показал на брюки убитого. На коленях остались следы бурой грязи. – Затем ему дважды выстрелили в затылочную часть головы, и он упал лицом вниз. Видимые повреждения на лице вызваны ударом о землю. К тому моменту он уже был мертв.

Босх внимательно слушал.

– Сквозных ранений нет, – добавил Фелтон. – Вероятно, небольшие пули, примерно двадцать второго калибра, с учетом эффекта рикошета находятся внутри черепа.

Босх подумал, что лейтенант Гендл перегнул палку, когда говорил, что бедолаге вышибли мозги. Надо будет запомнить на будущее привычку Гендла к преувеличению.

– Время смерти? – спросил он Фелтона.

– Судя по температуре печени, я бы сказал четыре – четыре с половиной часа назад, – ответил медэксперт. – От восьми до девяти часов вечера.

Босху выводы доктора не понравились. Он знал, что к восьми часам становится совершенно темно и все любители полюбоваться закатом расходятся. Но эхо двух выстрелов наверняка докатилось до близлежащих домов на холмах. Однако в полицию никто не звонил и тело не обнаружили, пока спустя три часа не проехала мимо полицейская патрульная машина.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – прервал его размышления Фелтон. – О звуке выстрела! Есть вероятное объяснение. Ребята, переверните-ка его.

Босх выпрямился и шагнул в сторону, чтобы Фелтон и его помощники смогли перевернуть тело. Гарри посмотрел на Уоллинг. На краткий миг их глаза встретились, но Рейчел сразу же перевела взгляд на убитого.

На голове покойника виднелись два пулевых отверстия. Темные волосы слиплись от крови. Рубашка была покрыта мелкими брызгами какого-то коричневого вещества, которое сразу же привлекло внимание Босха. За свою жизнь он присутствовал на осмотре места преступления столько раз, что уже давно сбился со счета. На рубашке явно не кровь.

– Не похоже на кровь.

– Ты прав, – подтвердил Фелтон. – Думаю, в лаборатории скажут, что это старая добрая кока-кола. Стоит поискать пустую бутылку или банку с остатками.

Прежде чем Босх успел что-нибудь сказать, вмешалась Уоллинг.

– Самодельный глушитель, чтобы избежать лишнего шума, – уверенно заявила она. – Берешь пустую литровую бутылку от колы, приматываешь к стволу, и звук от выстрела значительно ослабевает, потому что резонанс идет по бутылке, а не по открытому воздуху. Если в бутылке есть остатки колы, то при выстреле жидкость разбрызгивается по всей мишени.

Фелтон подтвердил догадку.

– Где ты ее нашел, Гарри? Достойное приобретение!

Босх снова взглянул на Уоллинг. Он и сам был удивлен.

– В Интернете можно найти все, – прокомментировала агент ФБР.

– Обрати внимание еще вот на что, – продолжил Фелтон, снова рассматривая труп.

Босху пришлось наклониться, поскольку Фелтон показывал на ладонь убитого.

– На другой руке тоже есть.

Речь шла о красном пластмассовом кольце на среднем пальце жертвы. Босх проверил другую руку. На среднем пальце точно такое же колечко. На украшениях с тыльной стороны виднелось какое-то белое покрытие, очень похожее на пленку.

– А это что? – удивился Босх.

– Я не уверен, – ответил Фелтон, – но думаю…

– Я знаю, – снова вмешалась Уоллинг.

Босх перевел на нее удивленный взгляд. Пожалуй, Рейчел разбирается во всем.

– Такие кольца называются ТЛД, что значит термолюминесцентный дозиметр, – объяснила агент. – Используется как устройство раннего предупреждения. Проще говоря, колечко фиксирует уровень радиации.

Сообщение вызвало зловещую тишину, которую прервала сама Уоллинг.

– Даю еще одну подсказку, – продолжила она. – Когда кольца повернуты внутрь, как сейчас, и экран ТЛД находится со стороны ладони, это обычно означает, что человек в данный момент работает непосредственно с радиоактивными материалами.

Босх выпрямился.

– Внимание! – приказал он. – Всем отойти от тела. Все назад!

Криминалисты, коронеры и сам Босх поспешно отбежали от источника опасности. Лишь Уоллинг не шелохнулась. Она подняла руку, будто хотела привлечь внимание церковных прихожан.

– Нет-нет, погодите! – произнесла она. – Ничего не бойтесь. Все нормально, опасности нет.

Полицейские остановились, но вернуться назад никто не осмеливался.

– При высоком уровне радиации экранчики ТЛД на кольцах чернеют. Они реагируют очень быстро. А сейчас они белые, так что нам ничто не угрожает. Тем более у меня есть еще кое-что. – Она распахнула жакет, продемонстрировав маленький черный приборчик, висящий на ремне наподобие пейджера. – Дозиметр, – пояснила она. – Если возникнут проблемы, поверьте, эта штука завизжит так, что у вас заложит уши, а я рвану отсюда быстрее всех. Но мы никуда не побежим. Здесь нормальный фон, понятно?

Эксперты с опаской вернулись на свои места. Гарри Босх подошел к Уоллинг вплотную и взял ее за локоть.

– Надо поговорить.

Они двинулись в сторону обочины Малхолланд-драйв. Босх чувствовал, что обстоятельства меняются, но старался не выдавать замешательства. Его охватило возбуждение. Гарри не любил, когда что-то во время следствия выходило из-под его контроля, а подобного рода происшествия как раз меняли ситуацию не лучшим образом.

– Рейчел, чем ты здесь занимаешься? – поинтересовался он. – Что происходит?

– Как и тебе, мне позвонили среди ночи и дали команду выдвигаться.

– Меня интересует другое.

– Поверь, я здесь, чтобы помочь.

– Тогда сначала расскажи, что именно ты тут делаешь и кто тебя прислал. Вот что мне действительно очень поможет.

Уоллинг огляделась по сторонам и пристально посмотрела на Босха. Потом она предложила выйти за ограждение:

– Давай прогуляемся.

Босх жестом предложил ей идти вперед. Они выбрались за ленту и вышли на проезжую часть. Гарри решил, что теперь их никто не услышит, и остановился.

– Пожалуй, мы ушли достаточно далеко, – заметил он. – Так в чем дело? Кто тебя направил сюда?

Их глаза снова встретились.

– Послушай, я сообщаю тебе строго конфиденциальные сведения, – предупредила Рейчел. – Какое-то время ты должен помалкивать.

– Знаешь, Рейчел, у меня нет времени…

– Фамилия Кент значится в секретном списке. Когда ты или кто-то из твоих коллег искал его имя в Национальном компьютерном каталоге преступников, в Вашингтоне сразу же об этом узнали. Оттуда позвонили мне в отдел тактической разведки.

– Он что, террорист?

– Нет, он занимался медицинской физикой. И, насколько я знаю, был законопослушным гражданином.

– Тогда что означают радиационные кольца и присутствие ФБР? В какой список его занесли?

Уоллинг не ответила.

– Гарри, мне нужно кое-что спросить. Кто-нибудь уже проверял его дом и жену?

– Еще нет. Мы сначала работаем на месте преступления. Я планировал…

– Думаю, проверкой стоит заняться прямо сейчас, – перебила его Уоллинг тоном, не терпящим возражений. – Вопросы будешь задавать по пути. Возьми ключи от его дома, могут пригодиться. А я заведу машину.

Уоллинг шагнула было назад, но Босх перехватил ее за руку:

– Поедем на моей.

Он показал на свой «мустанг», а сам направился к полицейской машине, в багажник которой складывали пакеты с уликами. Гарри пожалел, что так быстро отпустил Эдгара. Помахав рукой, он подозвал к себе сержанта.

– Послушай, я уезжаю на осмотр дома убитого. Отсутствовать буду недолго. С минуты на минуту должен прибыть детектив Феррас. Оставайтесь на месте до тех пор, пока не появится один из нас.

– Будет сделано.

Босх достал мобильник и позвонил напарнику:

– Ты где?

– Только что отъехал от Паркер-центра. Через двадцать минут буду.

Босх объяснил, что уезжает, и попросил Ферраса поторопиться. Детектив взял пакет со связкой ключей и сунул его в карман куртки.

По пути к машине он увидел, что Уоллинг уже внутри и тоже заканчивает говорить по телефону.

– Кто звонил? – спросил Босх, садясь за руль. – Президент?

– Мой напарник, – ответила Рейчел. – Я попросила его встретить нас возле дома. А где твой коллега?

– Едет.

Босх запустил двигатель. Как только они вырулили на дорогу, он продолжил расспросы:

– Если Стэнли Кент не террорист, то в каком списке он числился?

– Как медицинский физик он имел прямой доступ к радиоактивным материалам. Все такие лица находятся под контролем.

Босх вспомнил о больничных пропусках, которые он нашел в «порше» Кента.

– Доступ куда? В больницы?

– Совершенно верно. Именно там и хранятся радиоактивные материалы. Некоторые препараты используют для лечения рака.

Босх кивнул. Картина прояснялась, но информации все еще было маловато.

– Хорошо. Но ты недоговариваешь. Выкладывай все.

– Стэнли Кент имел доступ к материалам, которые многие люди на планете хотели бы прибрать к рукам. Для них радиоактивные вещества – очень и очень ценная вещь. Надеюсь, ты понимаешь, что они вовсе не собираются лечить рак.

– Террористы.

– Именно так.

– Ты хочешь сказать, что Кент мог вот так, запросто, зайти в любую больницу и взять опасное вещество? Разве нет установленных порядков?

Уоллинг кивнула:

– Предписания всегда есть, Гарри. Но просто следовать правилам – еще не все. Повторения, режим – слабость любой охранной системы. Когда-то дверь в кабину самолета оставляли открытой. Теперь так не поступают. Стоит произойти событию с далеко идущими последствиями, и все предписания меняются, а правила ужесточаются. Понимаешь, о чем я?

Гарри вспомнил о пометках на некоторых пропусках Стэнли Кента. Неужели доктор вел себя настолько беспечно, что записал тайные коды и хранил их на виду? Интуиция подсказывала Босху, что так оно и было.

– Понимаю.

– Если бы ты захотел перехитрить существующую охранную систему, не важно, сильную или слабую, к кому бы ты пошел?

Босх пожал плечами.

– К тому, кто досконально знает эту систему.

– Правильно.

Босх вырулил на Эрроухед-драйв, поглядывая на номера домов.

– Так ты говоришь, преступление может повлечь за собой далеко идущие последствия?

– Нет, я так не сказала. Пока еще нет.

– Ты была знакома с Кентом?

Босх следил за выражением ее лица. Вопрос удивил Уоллинг. Босх сделал рискованный ход, но он ждал не ответа, а реакции. Рейчел молча отвернулась и посмотрела в окно. Босх знал эту ее характерную особенность. Она себя выдала. Сейчас будет лгать.

– Нет, никогда с ним не встречалась.

Гарри въехал на первую дорожку к дому и остановился.

– Что ты делаешь? – спросила Рейчел.

– Так вот же он, дом Кента.

Они стояли в полной темноте у неосвещенного здания. Казалось, дом необитаем.

– Нет, ты ошибся. Его дом в следующем квартале, и там…

Рейчел замолчала, сообразив, что Босх ее раскусил. Прежде чем заговорить, Гарри на секунду вгляделся в темноту:

– Или ты все выкладываешь начистоту, или выходишь из машины.

– Послушай, Гарри, я же предупреждала. Существуют вещи, о которых я…

– Покиньте машину, агент Уоллинг. Я справлюсь сам.

– Знаешь, ты должен…

– Произошло убийство. Расследую его я! Выходи.

Уоллинг не тронулась с места.

– Мне достаточно сделать один звонок, и тебя отстранят от расследования раньше, чем ты доберешься до места преступления, – холодно произнесла она.

– Ну так звони. Пусть лучше меня выкинут на обочину, но клоуном у ФБР я не буду! Как там у вас говорят? Держи местных копов в черном теле и закопай их в дерьме? Так вот, со мной этот номер не пройдет. Только не теперь.

Гарри потянулся к противоположной двери, чтобы высадить собеседницу. Уоллинг, сдаваясь, подняла руки:

– Хорошо, хорошо. Что ты хочешь узнать?

– Мне нужна только правда. Чистая правда.


Глава 3


Босх повернулся к Рейчел и приготовился слушать. Он не собирался ехать дальше, пока не узнает все.

– Очевидно, тебе не понаслышке известно, где жил Стэнли Кент, – предположил он. – Ты мне солгала. А теперь признавайся: он был террористом?

– Я сказала правду. Стэнли Кент – обычный гражданин. Работал физиком. Его занесли в список потому, что он имел дело с источниками радиоактивного излучения, а в плохих руках они могут причинить вред людям.

– О чем ты говоришь? Я думал, такие вещи надежно контролируются.

– Достаточно подвергнуть людей облучению. Способов много. Допустим, убрать определенных лиц. Помнишь, в прошлом году на День благодарения в Лондоне полонием отравили русского? Это была целевая акция, но все равно пострадали другие. А материал, к которому Кент имел доступ, можно использовать в более широких масштабах. В торговых комплексах, в метро, где угодно. Все зависит от количества и, конечно, от исполнительного механизма.

– То есть заранее подготовленного устройства? Ты имеешь в виду бомбу? Кто-то намеревается соорудить «грязную бомбу», начинив ее радиоактивным веществом?

– Не исключено.

– Я думал, что «грязная бомба» всего лишь газетная утка, рассчитанная на обывателей.

– Официально она называется ИВУ – импровизированное взрывное устройство. И скажем так, она будет оставаться элементом городского фольклора до тех пор, пока не произойдет несчастье.

Босх завел машину и указал на дом, возле которого они стояли.

– Ты хорошо знала, где живет Кент.

Уоллинг потерла лоб, словно от назойливых вопросов у нее разболелась голова.

– Да, я посещала его дом раньше. Устраивает? В прошлом году мы с напарником приезжали к Кенту с целью проинформировать о возможных опасностях, которые связаны с его работой. Мы проверили дом и объяснили, какие меры предосторожности следует принимать. Мы действовали по поручению министерства национальной безопасности. Теперь достаточно?

– Да, вполне. Только скажи, это была обычная профилактика или ему угрожали?

– Конкретной для Кента опасности не существовало. Послушай, мы теряем…

– А кому? Кому тогда угрожали?

Уоллинг уселась на сиденье поудобнее и недовольно вздохнула:

– Никому лично угроз не поступало. Мы просто приняли превентивные меры на случай непредвиденной ситуации. Шестнадцать месяцев назад в Гринсборо, в Северной Каролине, кто-то проник в онкологическую клинику, обманул изощренную защитную систему и забрал двадцать две капсулы с радиоизотопом под названием цезий-137. Практическое использование вещества ограничивалось лечением рака в гинекологии. Мы не знаем, кто туда забрался и с какой целью, но цезий пропал. Когда известия о краже распространились, кое-кто из специальной комиссии по борьбе с терроризмом здесь, в Лос-Анджелесе, решил, что неплохо бы перепроверить наличные материалы и предупредить всех, кто имеет к ним доступ и непосредственно с ними работает. Может быть, уже поедем?

– Проверкой занималась ты?

– Совершенно верно. Теория хождения в народ в действии. Мне и моему напарнику выпало непосредственно беседовать с такими людьми, как Стэнли Кент. Мы познакомились с ним и его женой, осмотрели дом и предупредили, чтобы они были внимательнее. Неудивительно, что позвонили именно мне, когда кто-то стал наводить справки о Кенте.

Босх дал задний ход и вырулил на проезжую часть.

– Почему нельзя было рассказать все с самого начала?

Машина резко набирала скорость.

– Потому что в Гринсборо никто не погиб, – вызывающе ответила Уоллинг. – На мой взгляд, то происшествие вряд ли как-то связано с данным убийством. Однако мне приказали действовать осторожно и осмотрительно. Извини, что пришлось тебе солгать.

– Не стоит оправдываться, Рейчел. Ваши люди уже вернули цезий в Гринсборо?

Уоллинг помедлила с ответом.

– К сожалению, нет. По слухам, его продали на черном рынке. Вещество само по себе очень ценное, даже если его использовать исключительно в медицинских целях. Вот почему мы не уверены, с чем сейчас столкнулись. Разобраться послали именно меня.

Через несколько секунд они уже въезжали в следующий квартал Эрроухед-драйв, и Босх снова принялся высматривать адреса домов.

– По-моему, вон тот, с левой стороны. Где черные жалюзи, – подсказала Уоллинг.

Босх подъехал к дому и заглушил мотор. Вышел из автомобиля и направился к входной двери. Внутри царила темнота. Не горела даже лампа перед входом. Однако, подойдя к двери, Гарри обнаружил, что она не заперта.

– Открыто, – прошептал он.

Оба вытащили оружие. Детектив приложил ладонь к двери и осторожно толкнул ее. Держа пистолеты наготове, Босх и Уоллинг вошли в неосвещенный тихий дом. Гарри сразу же нащупал на стене выключатель.

Вспыхнул свет, и они вошли в гостиную – пустую и аккуратную, без каких-либо признаков беспорядка.

– Миссис Кент? – громко выкрикнула Рейчел. Потом тихо добавила для Босха: – Они жили вдвоем с женой, детей у них не было.

Уоллинг позвала хозяйку еще раз, но никто не ответил. Направо от двери вел темный коридор, и Босх начал пробираться по нему. Заметив еще один выключатель, он нажал на него и осветил проход с четырьмя закрытыми дверями и нишами.

В конце коридора располагался кабинет. В нем никого не было. На оконном стекле Босх заметил голубое отражение, отбрасываемое экраном компьютера. После кабинета, открывая дверь за дверью, Гарри вместе с Уоллинг осмотрели комнату, по-видимому, служившую спальней для гостей, и домашний спортзал с кардиографами и тренажерами. Третья дверь вела в ванную. Там тоже было пусто. Четвертая комната оказалась спальней хозяев.

Они вошли в спальню, и Босх в очередной раз щелкнул выключателем. Здесь они и обнаружили миссис Кент.

Она лежала на кровати, раздетая, с кляпом во рту, со связанными за спиной руками. Стянутые липкой лентой лодыжки примотаны к запястьям. Глаза закрыты. Уоллинг бросилась на помощь хозяйке дома. Тем временем Босх заглянул в туалет и гардеробную. Никого.

Когда он вернулся к кровати, Рейчел уже успела вытащить кляп и с помощью ножа пыталась освободить хозяйку дома от черной липкой ленты, связывающей руки и ноги. Закончив, Уоллинг накрыла покрывалом неподвижное тело обнаженной женщины. В комнате отчетливо пахло мочой.

– Она жива? – поинтересовался Босх.

– Жива. Потеряла сознание. Кто-то очень постарался, чтобы заставить ее молчать.

Рейчел принялась растирать запястья и ладони жены Кента. От недостатка прилива крови они посинели и опухли.

– Вызови врачей, – приказала Рейчел.

Босх достал телефон и вышел в коридор, чтобы связаться с центральным участком.

– Приедут через десять минут, – сообщил он, закончив разговор и вернувшись в комнату.

Гарри чувствовал, как его охватывает волна возбуждения. У них есть живой свидетель. Женщина сможет рассказать хоть что-то о случившемся. Очень важно получить показания как можно быстрее.

Хозяйка дома пришла в себя и громко застонала.

– Миссис Кент, все хорошо, – заговорила Уоллинг. – Не бойтесь. Вы в безопасности.

Женщина напряглась, ее глаза наполнились ужасом, когда она увидела перед собой незнакомцев. Уоллинг показала ей жетон:

– Я из ФБР, миссис Кент. Вы меня помните?

– Что здесь… Где мой муж?

Она хотела встать, но поняла, что раздета, и попыталась натянуть покрывало. Очевидно, пальцы все еще плохо слушались, потому что женщина никак не могла ухватиться за край ткани. Уоллинг помогла ей закутаться.

– Где Стэнли?

Рейчел опустилась на колени возле кровати, но на вопрос не ответила.

– Миссис Кент, вашего мужа здесь нет, – вмешался Гарри. – Я детектив Босх из полицейского управления Лос-Анджелеса, а это агент Уоллинг из ФБР. Мы пытаемся выяснить, что случилось с вашим мужем.

Женщина взглянула на Босха, потом на Уоллинг, и ее взгляд задержался на федеральном агенте.

– Я вас помню. Вы приходили к нам для инструктажа. Так что все-таки случилось? Кто-то похитил Стэнли?

Рейчел нагнулась к ней поближе и тихо произнесла:

– Миссис Кент… Алисия, кажется? Алисия, мы хотим, чтобы вы немного успокоились. Нам нужно поговорить. Может быть, вы сумеете нам помочь. Вам необходимо одеться.

Алисия Кент кивнула.

– Хорошо, мы вас ненадолго оставим, – продолжила Уоллинг. – Приведите себя в порядок, а мы подождем в гостиной. Но сначала скажите, у вас ничего не болит?

Алисия покачала головой.

– Что с вами произошло?

Рейчел не договорила, словно испугавшись собственного вопроса. Но Босх сохранял хладнокровие. Он знал, что им придется выяснить все подробности происшествия.

– Миссис Кент, над вами совершили сексуальное насилие сегодня ночью?

– Меня заставили снять одежду. Больше они ничего не сделали.

Босх всматривался в ее глаза, пытаясь угадать, правду говорит женщина или нет.

– Хорошо, – прервала паузу Рейчел. – Одевайтесь. Но когда приедут врачи, мы все равно попросим их осмотреть вас.

– У меня все в порядке, – заверила жена убитого. – Что с мужем?

– Мы не знаем точно, что произошло, – ответил Босх. – Накиньте что-нибудь и спускайтесь в гостиную, там мы расскажем все, что нам известно.

Завернувшись в покрывало, женщина неуверенно попробовала встать с постели. Гарри заметил мокрое пятно на простыне и понял, что Алисия Кент не сдержалась от страха во время такого сурового испытания либо просто слишком долго ждала помощи.

Миссис Кент сделала шаг, пошатнулась и чуть не упала. Босх успел подхватить ее.

– Как вы себя чувствуете?

– Все хорошо. Просто закружилась голова. Который час?

Гарри бросил взгляд на электронный будильник, стоящий на столике справа от кровати, но он оказался отключен. Не отпуская женщину, он посмотрел на свой хронометр.

– Почти час ночи.

Алисия испуганно вздрогнула.

– О Господи! – воскликнула она. – Прошло уже несколько часов. Где же Стэнли?

Детектив положил ей руки на плечи, помогая выпрямиться.

– Возьмите одежду, и мы обо всем поговорим.

Алисия неуверенно подошла к шкафу и открыла его.

На створке висело большое зеркало. В открывающейся двери Босх на какой-то момент увидел отражение собственного лица. За долю секунду Гарри успел заметить, что в его глазах появилось новое выражение. Что-то такое, чего еще не было, когда он смотрелся в зеркало дома перед уходом. Теперь во взгляде появились тревога и даже страх перед неизвестностью. Что ж, ничего удивительного. В свое время Босх расследовал сотни убийств, но ни одно из них так не волновало его. Наверное, беспокойство сейчас вполне уместно.

Алисия Кент сняла с вешалки шкафа белый махровый халат и ушла в ванную. Дверца шкафа осталась открытой. Босх с трудом заставил себя не смотреть туда.

Уоллинг вышла из комнаты, и он поспешил за ней.

– Что думаешь? – спросила Рейчел в коридоре.

– Кажется, нам повезло. Есть живой свидетель, – ответил Гарри. – Она может рассказать, что произошло.

– Будем надеяться.

Пока Алисия Кент отсутствовала, Босх решил повторно осмотреть дом. Теперь он проверил задний двор и гараж, на всякий случай заглянул еще раз в каждую комнату. Все было в порядке, разве что гараж на две машины пустовал. Если у Кентов, кроме «порше», имелся другой автомобиль, то на нем кто-то уехал.

Босх прошелся по дорожке дворика, постоял на площадке, откуда открывался вид на переливающуюся огнями надпись «ГОЛЛИВУД», и позвонил оператору, чтобы вызвать машину с криминалистами для осмотра дома. Кроме того, он попытался выяснить, когда же прибудут врачи. До их появления оставалось еще пять минут – медицинская бригада явно не торопилась.

Затем Гарри позвонил лейтенанту Гендлу. Шеф, конечно же, спал. Не прерывая Босха, он выслушал сообщение о последних событиях. Участие фэбээровцев и вероятность того, что дело связано с терроризмом, заставило Гендла призадуматься.

– М-да… – произнес он, когда подчиненный закончил доклад. – Похоже, придется побеспокоить еще кое-кого.

Лейтенант дал понять, что он вынужден сообщить наверх о подробностях дела и о масштабах, которое оно принимает. Гендлу вовсе не хотелось, чтобы утром его вызвали на ковер и спросили, почему он своевременно не доложил руководству о возможных последствиях убийства. Босх знал, что теперь Гендл будет прикрывать свою задницу и ждать указаний от начальства. Вполне предсказуемая тактика. Но тогда выжидать придется и Босху. В структуре полицейского управления Лос-Анджелеса действовало и собственное отделение национальной безопасности. Руководил им человек, к которому многие сотрудники относились как к пустозвону, не обладавшему соответствующими знаниями и непригодному для занимаемой должности.

– Кто-нибудь из тех, кого придется будить, поедет к капитану Хэдли? – полюбопытствовал Гарри.

Капитан Дон Хэдли был братом-близнецом Джеймса Хэдли, члена полицейского трибунала – комиссии, которая создавалась с целью надзора за управлением полиции Лос-Анджелеса и наделялась полномочиями назначать и снимать с должности шефа полиции. Прошло меньше года с тех пор, как мэр назначил Джеймса Хэдли в комиссию, а городской совет одобрил это решение. Брат Джеймса за короткое время проделал путь от первого заместителя районного отделения до руководителя только что организованного отделения национальной безопасности. Поначалу вся комбинация выглядела как хитроумный ход тогдашнего шефа полиции, отчаянно пытавшегося сохранить кресло. Ничего не вышло. Его уволили и назначили нового шефа. А вот Хэдли пост главы управления за собой сохранил.

В задачи отделения входило взаимодействие между федеральными агентствами и обмен с ними добытой информацией. Как известно, за последние шесть лет террористы выбирали Лос-Анджелес своей целью по меньшей мере дважды. Каждый раз в полицейском управлении узнавали об угрозе уже после того, как планы террористов терпели крах. Полицейские оказались в неловком положении, и отделение национальной безопасности организовали как раз для того, чтобы управление могло пользоваться данными других государственных служб и заодно узнавать, что творится на собственных задворках.

Но, как многие и подозревали, проблема заключалась в том, что на практике федералы продолжали игнорировать полицию. Чтобы сохранить лицо и удержаться на своем месте, капитан Хэдли повадился устраивать грандиозные пресс-конференции и появлялся со своими людьми, облаченными в черную форму, в любом месте, где хотя бы отдаленно пахло террористической угрозой. Однажды отряд Хэдли выехал по тревоге, когда на голливудской автостраде опрокинулась автоцистерна. Впоследствии выяснилось, что она везла молоко. Подобная же ситуация возникла, когда в одной из синагог застрелили раввина, хотя весь инцидент случился на почве любовного треугольника.

Так все и продолжалось. После четвертого промаха рядовой состав отделения национальной безопасности окрестил своего руководителя новым именем. Теперь его называли не иначе как Дон Бэдли, или Плохиш Дон. Но политические интриги в управлении не прекращались, а должность оставалась за ним. По недавним слухам, гулявшим по управлению, Хэдли отправил весь личный состав своего отряда в академию на курсы по тактике ведения штурма в городских условиях.

– Насчет Хэдли не знаю, – ответил Гендл. – Наверное, его тоже подключат. Я начну с нашего капитана, а он уж пусть сообщает, кому захочет. Но это тебя уже не касается, Гарри. Занимайся своим делом и не волнуйся о Хэдли. Лучше наладь контакты с федералами.

– Понятно.

– Помни, с ними надо быть начеку. Они всегда норовят преподнести тебе именно то, что ты хотел бы услышать.

Босх не стал возражать. Совет лейтенанта прозвучал в духе проверенной временем и закрепившейся в управлении традиции не доверять ФБР. Впрочем, в ФБР существовала такая же привычка с подозрением относиться к полиции. Недаром же возникло отделение национальной безопасности.

Гарри вернулся в дом и застал Уоллинг за разговором по мобильному телефону. Рядом с ней в гостиной появился человек, которого Босх никогда прежде не видел. Рослый мужчина выглядел лет на сорок пять и держался с уверенностью, характерной для агентов ФБР, с которыми Босху приходилось сталкиваться не раз. Мужчина протянул руку.

– Вы, должно быть, детектив Босх, – произнес он. – Джек Бреннер, напарник Рейчел.

Они обменялись рукопожатием. То, каким тоном агент сообщил, что он работает в паре с Рейчел, было незначительной деталью, но для Гарри она значила многое. В его интонациях чувствовались претензии на превосходство. Бреннер словно хотел сказать, что теперь за дело берется старший в группе, даже если Рейчел и не разделяет его точку зрения.

Босх обернулся к Уоллинг – она как раз закончила разговор.

– Извини, – произнесла Рейчел. – Я докладывала старшему секретному агенту. Он решил, что на дело нужно бросить весь отдел тактической разведки. В больницы будут направлены три группы. Их задача – узнать, приезжал ли сегодня Кент к ним в «горячую лабораторию».

– «Горячая» означает, что там хранили радиоактивные вещества? – уточнил Босх.

– Да. У Кента был доступ почти ко всем лабораториям города. Нужно выяснить, заходил ли он сегодня в какую-нибудь из них.

Гарри знал, что поиск легко сократить всего до одной больницы – женской клиники Святой Агаты. После убийства на теле Кента обнаружили пропуск именно из этой клиники. Уоллинг и Бреннер ничего не знали, и Босх решил пока не раскрывать карты. Он чувствовал, что расследование уплывает из рук и козыри следовало придержать при себе до начала серьезной игры.

– А как насчет нашего управления? – нарочито небрежно спросил он.

– Вашего управления? – повторил Бреннер, упреждая ответ Уоллинг. – Вы имеете в виду, как насчет вас, Босх? Я правильно понял?

– Да, точно. Какова моя роль?

Агент ФБР развел руками, демонстрируя открытость.

– Не волнуйтесь, вы в игре. Будем работать вместе.

Бреннер всем своим видом давал понять, что его обещанию можно верить безоговорочно.

– Отлично, – ответил Босх. – Как раз это я и хотел услышать.

Он посмотрел на Уоллинг в поисках подтверждения слов ее напарника. Но та лишь отвела взгляд.


Глава 4


Когда Алисия Кент наконец вышла из спальни, волосы у нее были причесаны и лицо умыто, но из одежды она предпочла лишь белый халат. Только теперь Босх увидел, насколько она привлекательна. Изящная, загорелая, она отличалась экзотической красотой. Темные шелковистые волосы придавали женщине еще больше очарования.

Хозяйка дома заметила Бреннера, и тот поздоровался с ней. Алисия Кент казалась настолько взволнованной, что даже не подала виду, что узнала его. Бреннер предложил хозяйке дома сесть.

– Где мой муж? – потребовала объяснений Алисия голосом более ровным и спокойным, чем раньше. – Я хочу знать, что происходит.

Рейчел подошла к ней, приготовившись утешить в случае необходимости. Бреннер уселся на стул возле камина. Босх остался стоять. Ему никогда не нравилось сообщать подобного рода новости.

– Миссис Кент! – Босх взял на себя инициативу в надежде сохранить влияние на ход расследования. – Я детектив из управления полиции и нахожусь здесь потому, что был найден труп мужчины. Мы думаем, что погиб ваш муж. Мне очень жаль, но я вынужден сообщить вам об этом.

Услышав новость, Алисия склонила голову и закрыла лицо руками. По телу ее пробежала дрожь, она беспомощно всхлипнула. Наконец женщина зарыдала так сильно, что пришлось поправить распахнувшийся халат. Уоллинг обняла ее за плечи.

Бреннер предложил принести воды, и Алисия, кивнув, согласилась. Пока агент отсутствовал, Босх украдкой наблюдал за женщиной. Нелегкое дело сообщать людям о смерти их близких. Гарри приходилось не раз разговаривать с родственниками погибших людей, но к таким вещам привыкнуть нельзя. Он и сам пережил подобное. Когда более сорока лет назад убили его мать, вот так же к ним в дом пришел коп и сообщил страшную новость. Маленький Гарри тогда купался в бассейне. Первым его желанием было нырнуть и больше не всплывать.

Бреннер вернулся со стаканом воды, и вдова Стэнли Кента сделала судорожный глоток. Прежде чем кто-либо успел заговорить, в дверь постучали. Босх впустил двух врачей с чемоданами в руках. Он посторонился, пропуская медиков вперед, чтобы они могли осмотреть пострадавшую. Гарри позвал Уоллинг и Бреннера на кухню. Давно пора было поговорить по существу дела и обсудить ситуацию.

– Ну, что вы с ней собираетесь делать? – спросил Босх.

Бреннер снова с широкой улыбкой развел руками. Похоже, излюбленным жестом он старался продемонстрировать не только открытость, но и искренность.

– Думаю, вам стоит продолжить самостоятельно, – предложил фэбээровец. – Мы вступим в беседу, если потребуется. У вас есть другие предложения?

– Нет-нет. Я согласен. Конечно, я ее опрошу.

Гарри взглянул на Уоллинг, ожидая возражений, однако их не последовало. Детектив повернулся к выходу из кухни, но Бреннер остановил его:

– Босх, давайте откровенно.

Гарри насторожился:

– В смысле?

– Мне пришлось вас проверить. Про вас говорят…

– Что значит «проверить»? Вы наводили обо мне справки?

– Необходимо точно знать, с кем придется работать. Я слышал об истории с Эхо-парком и хотел…

– Если есть вопросы, задавайте их мне.

Бреннер опять картинно развел руками.

– Ну что ж, справедливо.

Босх покинул кухню и расположился в гостиной в ожидании окончания осмотра. Один из медиков наносил какую-то мазь на ссадины на запястьях и лодыжках Алисии Кент. Второй измерял давление. Гарри заметил на шее и на руке женщины бинты.

В кармане Босха зазвонил мобильник, и он снова вернулся на кухню, чтобы ответить. Уоллинг и Бреннер уже ушли. Наверное, начали проверять вторую половину дома. Непредвиденное обстоятельство обеспокоило Гарри. Он не знал, что ищут фэбээровцы и как они собираются действовать.

Звонил напарник. Феррас наконец-то добрался до места.

– Тело еще не увезли? – спросил Босх.

– Нет, медэксперты только что уехали, – ответил Феррас. – Думаю, криминалисты тоже вот-вот разойдутся.

Гарри рассказал, в каком направлении движется дело, упомянув об участии федералов и о потенциально опасных веществах, с которыми работал Стэнли Кент. Затем поручил напарнику обойти окрестные дома и поискать свидетелей, которые могли видеть или слышать что-нибудь связанное с убийством Стэнли Кента. Впрочем, Босх понимал, что это пустая трата времени, поскольку после выстрела никто не позвонил по номеру 911.

– Гарри, ты уверен, что обход стоит делать прямо сейчас? Уже глубокая ночь – люди спят.

– Да, Игнасио, опросить жильцов нужно сразу же.

Босх не сожалел о том, что приходится будить людей. К тому же шумный генератор питания переносных прожекторов наверняка уже разбудил весь район. Опрос населения – процедура обязательная, а найти свидетелей лучше с самого начала, не теряя понапрасну времени.

Когда Босх вышел из кухни, врачи уже укладывали инструменты и собирались уходить. Они сообщили, что физическое состояние Алисии не вызывает опасений, а ссадины и царапины – пустяки. Потерпевшей дали успокоительное и тюбик с мазью для лечения синяков на руках и ногах.

Вскоре вернулись и агенты. Уоллинг опять присела на диване возле вдовы, а Бреннер устроился возле камина.

Босх занял свободный стул рядом с журнальным столиком как раз напротив Алисии Кент.

– Миссис Кент, – начал он, – мы сожалеем о вашей утрате и понимаем, через что вам пришлось пройти. Но расследование необходимо провести как можно быстрее. В других обстоятельствах мы бы подождали, пока вы будете готовы к разговору. Но мы живем не в совершенном мире. Сейчас вам это известно лучше, чем кому-либо другому. Я должен задать несколько вопросов о том, что случилось вечером.

Алисия скрестила руки на груди и молча кивнула.

– Тогда давайте начнем, – предложил Босх. – Расскажите подробно, что произошло?

– Двое мужчин, – хозяйка дома чуть не плакала, – кажется, я их раньше никогда не видела. Во всяком случае, лиц разглядеть не удалось. Они позвонили в дверь, я открыла. На пороге никого не было. А когда я хотела захлопнуть дверь, они появились. Просто выскочили откуда-то. На них были маски и куртки с капюшонами. Они меня толкнули и ворвались внутрь. Один из них схватил меня и приставил нож к горлу. Он пригрозил, что прирежет меня, если я не буду делать, что они говорят.

Алисия потрогала повязку на шее.

– Вы помните точное время нападения? – спросил детектив.

– Около шести часов, – сказала Алисия Кент. – Уже стемнело, и я собиралась готовить ужин. Стэнли почти всегда приходит в семь, если не работает в южном округе.

Воспоминания о привычках мужа вызвали новый приступ рыданий. Босху хотелось поскорее вернуться к теме разговора, и он перешел к следующему вопросу. Стало заметно, что речь женщины замедляется. Сказывалось действие таблеток, которые ей дали врачи.

– Что произошло потом, миссис Кент?

– Меня отвели в спальню. Заставили сесть на кровать и раздели догола. Потом они – точнее, один из них стал задавать вопросы. Я очень испугалась. Кажется, со мной случилась истерика, он выругался и ударил меня по лицу. Потом велел заткнуться и отвечать на вопросы.

– О чем он спрашивал?

– От страха я почти все забыла.

– Миссис Кент, постарайтесь припомнить. Это очень важно. Вы должны помочь нам найти убийц вашего мужа.

– Он спросил, есть ли у нас оружие и где…

– Одну минуту, миссис Кент, – перебил ее Гарри. – Давайте по порядку. Он спросил, есть ли у вас оружие. Что вы ему ответили?

– Мне было страшно. Я сказала, что оружие лежит в тумбочке у кровати. Мы купили пистолет после того, как вы предупредили нас об опасностях, с которыми Стэнли может столкнуться на работе. – Последнюю фразу Алисия произнесла, в упор глядя на Уоллинг. – Я не сомневалась, что меня изнасилуют и убьют. В тот момент я думала, что все кончено.

Босх с сочувствием смотрел на нее:

– О чем еще вас спрашивали, миссис Кент?

– Требовали ключи от машины. Я сказала все, что им хотелось узнать.

– Машина, о которой шла речь, принадлежит вам?

– Да, моя машина стоит в гараже. Ключи я всегда оставляю на стойке в кухне.

– Я осмотрел гараж. Он пуст.

– Я слышала, как открывалась дверь гаража, после того как они ушли. Наверное, они угнали автомобиль.

Бреннер внезапно встал.

– Нам нужно обо всем сообщить, – мимоходом заметил он. – Скажите, пожалуйста, какая у вас машина и ее номера?

– «Крайслер-300». Номеров я не помню. Можно посмотреть в страховом полисе.

Бреннер поднял руку, заметив, что она собирается встать.

– Не беспокойтесь. Я сам уточню номер, а сейчас мне нужно позвонить.

Он вышел на кухню, чтобы не мешать разговору.

Босх продолжал:

– Миссис Кент, они еще что-нибудь требовали?

– Им зачем-то понадобилась наша камера. Муж подключал ее к компьютеру. Я сказала, что у Стэнли есть камера и она, наверное, лежит в ящике стола. И каждый раз, когда я отвечала, один из них переводил что-то другому и тот уходил из комнаты. Я думаю, он искал камеру.

Теперь поднялась Уоллинг. Она направилась в коридор, ведущий к спальням.

– Рейчел, ничего не трогай, – предупредил Босх. – Я вызвал экспертов.

Уоллинг махнула рукой, исчезая за углом. Из кухни вернулся Бреннер.

– Операцию «Перехват» уже начали. Теперь вашу машину будут искать, миссис Кент. А что потом делали бандиты?

У Алисии снова навернулись слезы на глаза.

– Они… они связали меня и заткнули в рот кляп из галстука мужа. Потом второй бандит пришел с камерой, а первый стал делать снимки. – В ее голосе звучала горечь унижения.

– Он вас фотографировал?

– Да, и больше ничего. Тот, который говорил по-английски, наклонился и прошептал, что муж приедет и освободит меня. Потом оба ушли.

В комнате воцарилась тишина, которую прервал Босх.

– Как вы думаете, они сразу же покинули дом? – спросил он.

Женщина покачала головой.

– Я слышала, как они разговаривали, а затем открывали гараж. У нас весь дом ходит ходуном от стука гаражной двери. Спустя какое-то время ворота закрыли. Больше я ничего не слышала. Видимо, они ушли окончательно.

Снова вмешался Бреннер:

– Когда я выходил на кухню, мне послышалось, будто вы сказали, что один переводил другому. Вы не знаете, на каком языке они разговаривали?

Босха раздражало поведение Бреннера. Детектив и сам собирался поинтересоваться, на каком языке общались бандиты, но он строил беседу в другом ключе. Из прошлого опыта Босх знал, что с людьми, перенесшими нервное потрясение, нужно разговаривать по определенному плану.

– Я не уверена. Бандит, задававший вопросы, говорил по-английски с акцентом. Но я не поняла, откуда он родом. Мне кажется, с Ближнего Востока. Думаю, между собой они разговаривали на арабском или каком-то похожем языке. Очень странные гортанные звуки. Я в иностранных языках не разбираюсь.

Бреннер кивнул, словно такой ответ подтверждал его догадки.

– Вспомните, что еще они спрашивали по-английски? – Босх вернул инициативу в свои руки.

– Нет, больше ничего.

– Вы говорили, на них были маски. А как они выглядели?

Алисия на секунду задумалась.

– Просто натянули что-то. Знаете, как грабители в фильмах. Лыжники тоже такие маски надевают.

– Шерстяная лыжная маска.

Миссис Кент кивнула:

– Да, точно.

– Хорошо. В масках был один вырез для обзора или два на каждый глаз отдельно?

– Гм… Кажется, на каждый отдельно. Да, именно так.

– А как насчет выреза для рта?

– Да, тоже был. Я помню, как двигались губы бандита, когда он говорил на иностранном языке. Я пыталась понять его.

– Хорошо, миссис Кент. Вы нам очень помогли. Скажите, я ничего не упустил?

– Я не понимаю вас.

– Может быть, есть какие-то детали, о которых я не спросил?

Алисия подумала и пожала плечами:

– Не знаю. Мне кажется, вы спросили обо всем. Я больше ничего не помню.

Босх в этом не был уверен. Он решил прокрутить всю историю сначала, рассматривая полученную информацию с разных точек зрения. Давным-давно испытанный метод никогда не подводил его. При повторном опросе непременно выявлялись новые подробности. Вскоре выяснилось, что бандит, говоривший по-английски, допытывался, под каким паролем можно войти на ящик электронной почты женщины.

– Зачем ему понадобился пароль? – поинтересовался Гарри.

– Не знаю, – ответила Алисия Кент. – Я не спрашивала. Просто делала все, что от меня требовали.

Когда подходил к концу второй этап вопросов об инциденте, приехали криминалисты и Босх решил сделать перерыв. Оставив потерпевшую на диване в гостиной, он отвел группу в спальню и попросил начать осмотр оттуда. Сам Гарри отошел в сторону и позвонил напарнику. Феррас доложил, что свидетелей преступления пока не нашел. Никто не видел и не слышал ничего подозрительного на смотровой площадке. Гарри распорядился заканчивать поиски и поручил Игнасио проверить оружие, принадлежавшее Стэнли Кенту. Нужно было уточнить марку и модель пистолета. Все сходилось к тому, что Кента убили из его собственного оружия.

Когда детектив отключил телефон, из домашнего кабинета его позвала Уоллинг. Вместе с Бреннером они рассматривали что-то на экране компьютера.

– Взгляни-ка, – предложила Рейчел.

– Я же просил тебя ничего не трогать, – проворчал Босх.

– Мы не можем позволить себе такую роскошь. У нас нет времени, – возразил Бреннер. – Посмотрите внимательно.

Босх нехотя присоединился к ним.

– Электронная почта миссис Кент осталась открытой, – пояснила Уоллинг. – Я просмотрела исходящие сообщения. Вот это письмо послали ее мужу в шесть часов двадцать одну минуту вчера вечером.

Рейчел щелкнула по ссылке и открыла сообщение, отправленное с ящика Алисии Кент ее мужу. В строке «тема» было написано:


ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ ДОМА:

ПРОЧИТАТЬ НЕМЕДЛЕННО!


К тексту письма прилагалась фотография обнаженной и связанной женщины, лежащей на кровати. Смысл сообщения был понятен без слов любому человеку, не говоря уже о муже.

Сам текст гласил:


Твоя жена у нас. Приготовь все капсулы цезия, к которым у тебя есть доступ. К восьми часам привези их в безопасном контейнере на смотровую площадку Малхолланд возле твоего дома. Мы будем тебя следить. Если расскажешь или позвонишь кому-нибудь, мы будем знать. Тогда мы изнасилуем твою жену, будем ее пытать и разрежем на кусочки, что не соберешь. При обращении с капсулами пользуйся всеми мерами предосторожности. Не опаздывай, иначе мы ее будем убивать.


Босх не очень-то понял, о чем шла речь. Он даже немного растерялся.

– Персональный цифровой секретарь, – подсказала Уоллинг. – Карманный компьютер, используемый в качестве записной книжки. Или телефон с многочисленными дополнительными функциями.

Босх вспомнил.

– Да, все верно. Мы нашли у него смартфон «Блэкберри», там даже миниатюрная клавиатура есть.

– Классная штука, – заметил Бреннер. – Где бы ни находился, можно прочитать почту, да и картинки посмотреть.

Все трое помолчали. Наконец Босх заговорил, чувствуя некоторую вину за то, что скрывал сведения от коллег:

– Я только сейчас кое о чем вспомнил. У него на груди висел пропуск в больницу Святой Агаты в Вэлли.

В глазах Бреннера сверкнуло негодование.

– Вы забываете такие важные вещи? – сердито спросил он.

– Просто выпустил из виду.

– Не важно, – перебила их Уоллинг. – Больница Святой Агаты – это женская клиника. Цезий используется почти исключительно для лечения рака шейки матки.

– Тогда нам лучше поспешить, – предложил Босх.


Глава 5


Женская клиника Святой Агаты находилась в Силмаре, в северной части Сан-Фернандо-Вэлли. Поскольку стояла глухая ночь, по 170-й автостраде они пронеслись с приличной скоростью и без пробок. Босх сидел за рулем своего «мустанга», посматривая на стрелку расхода топлива. На обратном пути придется заправиться. В машине вместе с ним ехал Бреннер. Агент ФБР решил оставить Уоллинг с Алисией Кент, чтобы успокоить ее и заодно продолжить беседу. Рейчел не проявила особого рвения, но Бреннер, отстаивая свое положение старшего в группе, не дал ей возможности возразить.

Агент ФБР всю дорогу звонил по телефону, переговариваясь с руководством и коллегами. По фразам, которые долетали до Босха, детектив понял, что огромная федеральная машина готовится к битве. Прозвучал сигнал тревоги – письмо, отправленное Стэнли Кенту, многое проясняло. Если раньше спецслужбы лишь проявляли любопытство, то теперь их интерес к делу Кента зашкаливал.

Бреннер наконец спрятал мобильник в карман, вполоборота обернулся к Босху и сообщил:

– Я направил в больницу группу РУ. Они проверят все вещества, которые там хранятся.

– Что такое РУ?

– Отдел радиологической угрозы.

– Когда они должны приехать?

– Я не уточнял, но они могут нас опередить. У них есть вертолет.

Босха это впечатлило. Оказывается, существует группа быстрого реагирования, которая дежурит даже по ночам. Гарри вдруг вспомнил, как не спал сегодня ночью и ждал звонка. А ребятам из группы радиологической угрозы приходится сидеть по ночам и надеяться, что тревожный сигнал не поступит. Босх припомнил, что у полицейского управления Лос-Анджелеса появился свой штурмовой отряд, который проходил тренировку по тактике ведения боя в городских условиях. Интересно, капитан Хэдли тоже организовал у себя группу РУ?

– Переполох полный, – сообщил Бреннер. – Министерство национальной безопасности будет осуществлять общий контроль из Вашингтона. Сегодня утром в девять часов на западном и восточном побережьях пройдут заседания по координации действий. Подключать будут всех.

– Кого именно?

– Всех по порядку. Национальную безопасность, комиссию по ядерному надзору, министерство энергетики, еще кого-то – целый список по алфавиту. Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям тоже попытается влезть. Словом, настоящее столпотворение.

Босх не знал, каким образом бесчисленные организации взаимодействуют между собой, да ему это было и неинтересно. Все они для Гарри обозначались одним словом – «федералы».

– А кто будет руководить спектаклем?

Бреннер взглянул на Босха:

– Все, и никто конкретно. Я же сказал, столпотворение. Если мы сейчас откроем сейф в Святой Агате и цезия не будет, то нам лучше постараться найти его и вернуть до того, как в девять часов откроются врата в ад. В противном случае вашингтонские деятели замучают нас до смерти.

Гарри в данном случае был солидарен с Бреннером. Возможно, он недооценил агента. Кажется, Бреннер предпочитал заниматься делом, а не барахтаться в бюрократическом болоте.

– А какую роль в мероприятиях будет играть ПУЛА?[1 - Полицейское управление Лос-Анджелеса.]

– Я же говорил, полиция останется в деле. В плане повседневной работы ничего не изменится. Расследование у тебя никто не заберет, Гарри. Полагаю, наши люди уже установили контакт с управлением. Я знаю, что у полиции есть собственное отделение национальной безопасности. Уверен, их уже оповестили. Сейчас нам лишние руки не помешают.

Босх покосился на него. Бреннер говорил серьезно.

– Тебе уже приходилось сотрудничать с ними раньше? – полюбопытствовал детектив.

– Да так, по пустякам. Делились информацией по некоторым вопросам.

Босх чувствовал, что Бреннер либо лицемерит, либо совершенно не осведомлен о прохладных отношениях между федералами и местной полицией. Но от Гарри не ускользнул и тот факт, что Бреннер первым перешел на ты. Такой поступок можно расценивать как попытку наведения мостов.

– Ты сказал, что наводил обо мне справки. Где?

– Гарри, мы, кажется, уже сработались. Если я совершил ошибку, приношу извинения.

– Отлично. И все же?

– Послушай, сначала я спросил у агента Уоллинг, на кого в полицейском управлении можно положиться, и она назвала твое имя. По дороге к вам я позвонил еще кое-кому. Мне рассказали, что ты – способный детектив, работаешь уже больше тридцати лет, несколько лет назад уволился, но не смог без работы и вернулся, а теперь занимаешься «мокрыми» делами. С Эхо-парком не все получилось гладко – ты и агента Уоллинг втянул в ту историю. Несколько месяцев ты, скажем так, отходил после неприятностей, а сейчас снова работаешь в особом отделе по расследованию убийств.

– Что еще тебе известно?

– Гарри…

– Что еще?

– Ну ладно. Мне сказали, что иногда с тобой трудно общаться, особенно если речь идет о совместной работе с представителями правительственных органов. Но должен признать, до сих пор я ничего такого не заметил.

Босх пришел к мысли, что большую часть информации Бреннер почерпнул от Рейчел. Гарри вспомнил, как сегодня она несколько раз разговаривала по телефону с напарником. Обидно, что Рейчел не предупредила его. А Бреннер наверняка выдал далеко не все, что знает. Правда заключалась в том, что задолго до знакомства с Рейчел у Босха состоялось столько стычек с федералами, что на Гарри, конечно, завели специальное досье толщиной с книгу, какие используются для описания убийства.

Помолчав минуту, Босх решил сменить тему и снова перешел к разговору о расследовании.

– Расскажи мне про цезий, – попросил он.

– От агента Уоллинг успел что-нибудь услышать?

– Чуть-чуть.

– Один из побочных продуктов ядерной реакции. Получается в процессе расщепления урана и плутония. Когда произошла авария в Чернобыле, в атмосферу попал именно радиоактивный изотоп цезия. Существует в виде порошка или серебристо-серого металла. Когда-то в южной части Тихого океана проводили ядерные испытания и…

– Научные данные меня не волнуют. Лучше расскажи о том, с чем мы столкнулись конкретно в деле Кента.

Бреннер собрался с мыслями.

– Что ж, – произнес он. – В больницах применяют радиоактивное вещество в стандартных небольших гранулах. Их хранят в герметичных трубках из нержавеющей стали размером с гильзу сорок пятого калибра. В гинекологии при лечении рака цезий на определенное время помещают в тело женщины, в ее матку. Таким образом происходит облучение участка, пораженного опухолью. При кратковременном воздействии такое лечение считается очень эффективным. Специалисты вроде Стэнли Кента занимаются расчетами, определяют допустимое количество изотопа на одну дозу. Потом достают из сейфа цезий и относят онкологу, который лечит людей в специальном помещении. Правила разработаны так, чтобы врач контактировал непосредственно с веществом как можно меньше. Хирург не может носить защитный костюм во время процедуры, поэтому время, когда он подвержен воздействию радиоактивности, должно быть ограничено. Понимаешь?

Босх кивнул.

– Гранулы защищают любого, кто с ними работает?

– Нет, от гамма-лучей предохраняет только свинец. Сейфы, в которых хранят цезий, оснащены свинцовой оболочкой. Контейнеры для транспортировки тоже изготавливают полностью из свинца.

– Понятно. Каковы последствия воздействия цезия, если он просочится в окружающую среду?

Бреннер на секунду задумался.

– Все зависит от количества, места и способа распространения, – ответил он. – Период полураспада цезия – около тридцати лет. Обычно запас надежности составляет десять периодов полураспада.

– Я уже запутался. Так в чем смысл?

– Смысл в том, что радиационная опасность каждые тридцать лет становится в два раза меньше. Если приличную порцию вещества оставить в закрытом помещении, скажем, в метрополитене или в административном здании, то их придется закрыть на триста лет.

Босх был ошеломлен.

– А люди?

– Тоже зависит от рассеивания и герметичности. Если воздействие значительное, человек может умереть через несколько часов. А если при помощи самодельного взрывного устройства распылить цезий в метро, то, мне кажется, смертельных исходов будет немного. Но в таких случаях количество трупов – не самое главное. Здесь речь идет о факторе страха. Преступники устраивают террористический акт в маленьком городке, а волна страха катится по всей стране. А если взять Лос-Анджелес? Последствия непредсказуемы.

Босх промолчал. Возразить было нечего.


Глава 6


В больничный корпус клиники Святой Агаты они вошли через центральный подъезд и попросили дежурную вызвать начальника охраны. Оказалось, что шеф службы работает только днем, но старшего по ночной смене пригласить удалось. Пока ждали охранника, раздался шум вертолета, приземляющегося на широкой лужайке перед клиникой. Вскоре в холл больницы вошли четверо людей в защитных костюмах с масками – прибыла группа радиологической угрозы. Старший группы – Кайл Рейд, как было написано на нашивке, – держал в руках переносной радиометр.

Наконец после двух напоминаний дежурной по регистратуре появился мужчина, выглядевший так, словно его только что вытащили из койки где-нибудь в свободной палате. Он поздоровался, сказал, что его зовут Эд Ромо. Охранник не отрывал взгляда от сотрудников группы РУ, облаченных в диковинные костюмы. Бреннер взял на себя инициативу и сунул под нос Ромо свой жетон. Босх не возражал. Он знал, что в сложившейся ситуации ведущим должен быть федеральный агент, если они хотят сохранить взятый ранее темп расследования.

– Нам необходимо попасть в «горячую» лабораторию и проверить по списку все материалы, – объявил Бреннер. – Еще нам нужны все записи или данные по использованию электронных ключей, чтобы установить, кто туда входил за последние двадцать четыре часа.

Ромо не шелохнулся. Он молчал, словно все еще пытаясь сообразить, что означает вся эта сцена.

– В чем дело? – наконец промолвил он.

Бреннер подошел вплотную к нему, загораживая дорогу.

– Я вам только что все объяснил, – прошипел он охраннику. – Нам нужно попасть в «горячую» лабораторию в онкологии. Если вы не имеете полномочий впустить нас, найдите кого-нибудь из начальства. Немедленно.

– Я должен сначала позвонить, – ответил Ромо.

– Хорошо. У вас есть две минуты. Потом мы все сделаем сами.

Произнося угрозы, Бреннер не переставал улыбаться.

Ромо вытащил мобильный телефон и отошел в сторону. Агент ФБР посторонился, с саркастической улыбкой глядя на охранника.

– В прошлом году я проводил здесь инспекцию по правилам безопасности. У них были электронные ключи к лаборатории и сейфу. Больше ничего. Потом им пришлось кое-что здесь изменить. Но когда ставишь хитрую ловушку, мыши тоже становятся умнее.

Гарри кивнул.

Десять минут спустя Босх, Бреннер, Ромо и вся группа радиологической угрозы вошли в лифт и спустились на цокольный этаж клиники. Начальник Ромо уже выехал из дома, но Бреннер не стал его ждать. Чтобы войти в онкологическую лабораторию, Ромо воспользовался своим пропуском с магнитной лентой.

Лаборатория была пуста. На столе возле входа Бреннер нашел инвентарный список с учетными записями и принялся их изучать. Рядом стоял небольшой монитор, на который с камеры передавалось изображение сейфа.

– Кент приходил сюда, – сообщил агент ФБР.

– В котором часу? – поинтересовался Босх.

– Согласно записи, ровно в семь.

Рейд показал на экран.

– Работает? – спросил он Ромо. – Мы сможем посмотреть, что здесь делал Кент?

Ромо посмотрел на монитор, словно видел его в первый раз.

– Э-э… нет, это просто монитор, – наконец выдавил он. – За тем, что происходит с сейфом, должен следить дежурный.

Ромо показал на дальнюю часть лаборатории, в которой виднелась стальная дверь. У двери на высоте глаз висел знак из трех треугольников – символ радиоактивных материалов. Ниже располагалась надпись на английском и испанском:


ОСТОРОЖНО!

РАДИАЦИОННАЯ ОПАСНОСТЬ!

ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЗАЩИТНОЕ СНАРЯЖЕНИЕ!


Босх обратил внимание, что, кроме электронного ключа, дверь закрывалась на кодовый замок с кнопками.

– Здесь написано, что он взял источник цезия, – произнес Бреннер, продолжавший изучать журнал. – Одна капсула, с целью перевозки. Кент собирался доставить ее в медицинский центр в Бербэнке для лечения. Даже имя пациентки есть. Некая Гановер. Здесь сказано, что по описи на хранении остается тридцать один источник цезия.

– Вы все нашли, что хотели? – спросил Ромо.

– Нет, – возразил Бреннер. – Теперь нужно проверить, что осталось. Нам придется войти в комнату и открыть сейф. Какой код от двери?

– Я не знаю, – ответил Ромо.

– А кто знает?

– Физики. Начальник лаборатории. Шеф охраны.

– А он сейчас где?

– Я же сказал – едет.

– Свяжись с ним.

Бреннер кивнул на телефон. Ромо уселся на стул, включил громкую связь и набрал какой-то номер. Трубку сняли почти сразу.

– Ричард Ромо слушает.

Эд Ромо, явно смутившись, склонился над телефоном:

– Алло, папа, это Эд. Тут из ФБР…

– Мистер Ромо? – перебил его Бреннер. – Говорит специальный агент Бреннер из ФБР. Мне кажется, нам приходилось раньше встречаться по вопросам безопасности. Вы сейчас далеко от клиники?

– Буду через двадцать – двадцать пять минут. Да, я вас помню.

– Слишком долго. Необходимо пройти в «горячую» лабораторию прямо сейчас, чтобы проверить содержимое.

– Помещение нельзя открывать без санкции руководства больницы. Мне все равно, кто…

– Мистер Ромо, у нас есть веские основания полагать, что радиоактивные вещества попали в руки людей, которым наплевать на безопасность Америки и ее жителей. Мы обязаны открыть сейф и выяснить, что осталось на месте и чего не хватает. Мы не можем ждать двадцать пять минут. Я уже предоставил все документы вашему сыну, и прямо здесь, в лаборатории, рядом со мной стоит группа специалистов по радиоактивным материалам. Нам необходимо действовать. Скажите, как открыть сейф.

На другом конце провода несколько секунд молчали. Затем Ричард Ромо уступил.

– Эд, ты звонишь с телефона в лаборатории?

– Да.

– Тогда открой нижний ящик слева.

Эд Ромо откатился на стуле назад. Вверху слева стоял замок, очевидно, закрывающий все ящики одновременно.

– Какой ключ? – спросил Ромо-младший.

– Подожди.

В устройстве громкой связи раздалось звяканье связки ключей.

– Попробуй четырнадцать-четырнадцать.

Эд Ромо достал свою связку ключей, висевшую на ремне, поискал нужный и наконец нашел тот, на котором был проштампован номер 1414. Затем вставил ключ в замок и повернул его. Теперь нижний ящик был не заперт, и охранник открыл его.

– Готово.

– В ящике должна лежать папка. Открой ее и поищи страничку с кодами комнаты с сейфом. Они меняются каждую неделю.

Ромо взял папку в руки и принялся копаться в бумагах, стараясь, чтобы их содержимое было видно только ему самому. Бреннер протянул руку через стол и грубо выхватил папку. Положив бумаги на стол, агент стал быстро перелистывать различные протоколы.

– Номер страницы? – нетерпеливо сказал он в переговорное устройство.

– Где-то в конце. Там четко подписано: коды к «горячей» лаборатории. Только есть одна тонкость. Мы пользуемся кодом прошлой недели. А текущий шифр будем задействовать на следующей неделе. Сейчас он не подойдет.

Бреннер нашел листок и провел пальцем по списку, пока не нашел комбинацию за прошлую неделю.

– Вот он, нашел. А код к самому сейфу?

Ричард Ромо ответил из машины:

– Придется снова воспользоваться электронным ключом и ввести другой код. Его я знаю. Он не меняется. Шесть-шесть-шесть.

– Оригинально.

Бреннер протянул руку к Эду Ромо:

– Дай мне свой пропуск.

Ромо подчинился, и Бреннер передал карточку Рейду.

– Ну что ж, Кайл, вперед, – приказал агент. – Дверной код – пять-шесть-один-восемь-четыре, а остальное ты слышал.

Рейд подозвал одного из людей в костюмах.

– Внутри опасно. Мы пойдем вдвоем с Миллером.

Старший группы вместе с выбранным им помощником защелкнули защитные маски и с помощью электронного ключа и цифрового кода открыли дверь в комнату, где находился сейф. Миллер держал перед собой радиометр. Войдя в комнату, они захлопнули за собой дверь.

– Знаете, люди ходят туда часто и никто не надевает такие костюмы, – произнес Эд Ромо.

– Рад за них, – ответил Бреннер. – Но сейчас, к сожалению, ситуация немного изменилась. Мы не знаем, что за последние часы произошло с радиационным фоном внутри.

– Да я просто так сказал, – начал оправдываться Ромо.

– Сынок, сделай одолжение, помолчи. Мы занимаемся своей работой.

Босх следил за монитором и вскоре заметил изъян в охранной системе. Камера стояла выше уровня головы, но когда Рейд склонился, чтобы ввести код на сейфе, наблюдатель уже не мог фиксировать его действия. Босх понял – даже если кто-то и присматривал за Кентом, когда тот входил в семь часов вечера в комнату, доктор мог легко скрыть, что именно он забирает из сейфа.

Двое сотрудников в защитных костюмах вышли из комнаты с сейфом менее чем через минуту. Бреннер поспешил к ним. Рейд снял маску и покачал головой:

– Сейф пуст.

Агент ФБР вытащил из кармана телефон. Но прежде чем он успел набрать номер, Рейд протянул листок бумаги, вырванный из блокнота, который скреплялся спиральной пружиной.

– Вот все, что мы нашли, – пояснил он.

Босх заглянул через плечо Бреннера. Записка была нацарапана неразборчиво. Фэбээровец прочитал вслух:

– «За мной следят. Если я не подчинюсь, они убьют мою жену. Тридцать два источника, цезий. Да простит меня Бог. Выбора нет».


Глава 7


Босх и федеральные агенты не проронили ни слова. В онкологической лаборатории почти ощутимо сгустилась атмосфера ужаса. Только что они получили неопровержимое доказательство: Стэнли Кент забрал из сейфа клиники Святой Агаты тридцать две капсулы с цезием и затем, вероятно, передал их неизвестным лицам. По всей видимости, те же люди застрелили его на смотровой площадке Малхолланд.

– Тридцать две капсулы с цезием, – произнес Босх. – Какой ущерб они могут нанести?

Бреннер угрюмо посмотрел на него.

– Надо уточнить у ученых, но я думаю, мало не покажется, – ответил он. – Если кто-то намеревается передать нам послание, то оно прозвучит громко и ясно.

Босху неожиданно пришло на ум, что известные им факты вступают в противоречие.

– Подожди-ка, – произнес он. – Кольца Стэнли Кента наличие радиации не показывали. Выходит, он украл весь цезий, а при этом дозиметры не зажглись, как новогодняя елка?

Бреннер задумался.

– Очевидно, он воспользовался «свиньей».

– Чем?

– Так называют свинцовое устройство для транспортировки. Выглядит как ведро для мытья пола, только на колесиках. Ну и сверху крышка, разумеется. Тяжелая и приземистая штука – вылитая свинья. Отсюда и название.

– И что, Кент вот так запросто разгуливал с этим громоздким предметом?

Бреннер показал на папку, валяющуюся на столе.

– Перевозка радиоактивных веществ в онкологических лечебницах не такое уж редкое дело, – прокомментировал он. – Необычно то, что он выписал одну капсулу, а забрал все. Но кому взбредет в голову открыть «свинью» и пересчитать?

Босх вспомнил о вмятинах, на которые обратил внимание при осмотре багажника «порше». Там перевозили что-то тяжелое, а потом забрали. Теперь Гарри знал, что исчезло из машины. К сожалению, подтверждался самый худший сценарий.

Детектив задумчиво покачал головой, и Бреннер воспринял его жест как знак сомнения в надежности лабораторных мер безопасности.

– Между прочим, – сказал агент, – до того, как в прошлом году мы модернизировали систему безопасности клиники, сюда мог войти любой человек в белом халате и взять из сейфа все, что заблагорассудится. Охраны практически не существовало.

– Я думал совсем о другом. Просто…

– Мне нужно позвонить, – перебил его Бреннер.

Агент ФБР отошел в сторонку и принялся возиться с телефоном. Босх тоже решил воспользоваться паузой. Найдя тихий угол, он набрал номер напарника.

– Игнасио, это я.

– Гарри, зови меня Игги. Что там у тебя?

– Ничего хорошего. Кент обчистил сейф. Весь цезий пропал.

– Ты что, шутишь? Ты же говорил, из этого вещества можно сделать «грязную» бомбу?

– Совершенно верно, и, похоже, Кент облегчил кому-то работу. Ты еще на месте?

– Да, и знаешь, я нашел одного паренька, потенциального свидетеля.

– Что значит «потенциального»? Кто он? Живет поблизости?

– Нет, вообще-то довольно глупая история. Ты видел дом, который, по слухам, принадлежал Мадонне?

– Да.

– Оказывается, она действительно когда-то его купила, но потом перепродала. Я пошел туда, позвонил в дверь, но человек, который там сейчас живет, заявил, что ничего не видел и не слышал. Кстати, в других домах говорили то же самое. Так вот, я уже уходил и вдруг заметил подозрительного паренька. Он прятался за деревьями, которые выращивают в кадках. Их там много по всему двору. Я сгоряча принял его за убийцу, пригрозил пистолетом и вызвал подкрепление. Но все оказалось не так. Мальчишке едва исполнилось двадцать. Недавно приехал из Канады. Он был уверен, что Мадонна все еще живет здесь. У него есть карта с адресами звезд, в том числе и Мадонны. Вот он и собирался ее выследить и познакомиться. Перелез через стену и спрятался во дворе.

– Он видел, кто стрелял?

– Утверждает, что ничего не видел и не слышал, но я ему не верю, Гарри. Мне кажется, в момент убийства на площадке парень как раз следил за домом Мадонны. А потом спрятался – хотел выждать время и потихоньку сбежать. Только я его нашел быстрее.

Что-то в этой истории, на взгляд Босха, казалось странным.

– А зачем ему прятаться? Разве он не мог сбежать раньше? Ведь мы нашли труп спустя три часа после убийства.

– Да, ты прав. Как-то не вяжется. Скорее всего он просто испугался или подумал, что если попадется кому-то на глаза в ближайших окрестностях, то его арестуют как подозреваемого. Такое ведь возможно?

Босх согласился. Объяснение звучало правдоподобно.

– Ты задержал его за незаконное проникновение в частные владения? – спросил он.

– Конечно. Я поговорил с жильцом, который выкупил дом у Мадонны. Он согласен поработать с нами. Если понадобится, выдвинет обвинения против мальчишки. Так что не волнуйся, мы подержим паренька у себя и допросим попозже.

– Отлично. Отвези его в город и найди свободную комнату. Неплохо бы и подогреть помещение.

– Будет сделано, Гарри.

– Игнасио, и никому не говори про цезий.

– Хорошо.

Босх отключил телефон, чтобы Феррас снова не попросил называть его Игги. Детектив невольно прислушался к разговору Бреннера. Агент беседовал явно не с Уоллинг. В его голосе звучали почтительные нотки. Так разговаривают с начальством.

– Согласно записи в журнале, в семь часов, – объяснял кому-то Бреннер. – В таком случае передача на смотровой площадке состоялась около восьми. То есть на данный момент у них преимущество в шесть с половиной часов.

Бреннер слушал, что ему говорят в трубку, время от времени пытаясь вставить фразу, но собеседник каждый раз обрывал его.

– Слушаюсь, – наконец произнес агент. – Мы возвращаемся. – Он щелкнул крышкой телефона и обратился к Босху: – Я улетаю на вертолете. Придется организовать телеконференцию с Вашингтоном. Я бы взял тебя с собой, но мне кажется, тебе лучше остаться здесь и продолжить расследование.

– Без проблем.

– Твой напарник нашел свидетеля? Я не ошибся?

Босх позавидовал острому слуху Бреннера, ведь в то время он сам разговаривал по телефону.

– Возможно. Но скорее всего это пустышка. Я как раз собирался съездить в город и проверить информацию.

Бреннер задумчиво покивал головой, затем вручил Босху визитку:

– В случае чего звони. Здесь все мои телефоны. Сообщи, если что-нибудь раскопаешь.

Босх взял карточку и сунул в карман. Вместе с группой РУ они покинули лабораторию. Спустя несколько минут вертолет федералов уже взлетал в темное небо. Босх сел в машину и, выбравшись с расположенной возле клиники парковки, направился на юг. Прежде чем выехать на автостраду, он заправился бензином на Сан-Фернандо-роуд.

Движение в сторону города было небольшим, и Гарри не сбавлял скорости ниже ста. Он включил стереосистему и на ощупь выбрал с подставки один из компакт-дисков. По первым же нотам он узнал композицию – «Японский импорт» басиста Рона Картера. Под любимую мелодию ехать стало веселее, поэтому Босх увеличил громкость.

Музыка помогла Гарри прояснить мысли. Понятно, что ситуация сложилась неустойчивая. Федералов больше интересует цезий, чем убийцы. Босх усмотрел в этом важное обстоятельство. Он понял, что нужно сконцентрироваться на смотровой площадке и никогда не упускать из виду тот факт, что он расследует убийство.

– Найдешь убийц – получишь и цезий, – произнес он вслух.

Добравшись до центра, Гарри выехал на Лос-Анджелес-стрит и припарковался прямо перед зданием полицейской администрации. В такой час никто не станет проверять, является ли он офицером командного состава.

Паркер-центр доживал последние дни. Лет десять назад приняли решение о строительстве нового здания для полицейского управления, но из-за постоянных бюджетных и политических проволочек проект продвигался медленно, как улитка. Между тем за действующей штаб-квартирой полиции никто не следил, и здание неуклонно ветшало. Теперь предполагалось, что новое помещение будет достроено через четыре года. Многим людям, работающим в Паркер-центре, не верилось, что старая резиденция протянет так долго.

В отделе по ограблениям и убийствам на третьем этаже, когда туда вошел Босх, было пустынно. Гарри пришлось связаться с Феррасом по сотовому.

– Где ты?

– А, Гарри! Я заскочил в канцелярию. Хочу отыскать бланки и папку для протоколов. Ты уже в офисе?

– Только что вошел. Куда ты дел свидетеля?

– Дозревает во втором кабинете. Хочешь пообщаться?

– Иногда бывает полезно, если на допрос приходит другой детектив, которого свидетель раньше не видел. Желательно пожилой.

Босх покривил душой – он никогда не пользовался такими заезженными приемами. Вероятного свидетеля нашел Феррас. Гарри не стал бы вмешиваться в действия Игнасио без согласия напарника. Но сегодня ситуация требовала, чтобы важный допрос провел человек с опытом, а именно – Босх.

– Давай, Гарри. Я вернусь и буду наблюдать по монитору. Если захочешь меня вызвать, просто подай сигнал.

– Хорошо.

– Кстати, я заварил кофе в кабинете капитана.

– Отлично. То, что нужно. Но сначала расскажи подробнее о свидетеле.

– Его зовут Джесси Митфорд. Приехал из Галифакса. Перекати-поле. Рассказал, что добрался сюда автостопом, останавливался в ночлежках, а иногда прямо в горах, когда было тепло. Вот вроде бы и все.

Не густо, но для начала сойдет.

– Наверное, он просто собирался заночевать возле дома Мадонны, потому и не смылся.

– Я еще не выяснял, Гарри. Возможно, ты и прав.

– Придется мне уточнить.

Босх закончил разговор, вытащил из ящика своего стола кофейную кружку и направился в кабинет капитана. За дверью располагались приемная, рабочее место секретаря, а также маленький столик с кофеварочной машиной. Аромат свежего горячего напитка приятно щекотал ноздри, и Гарри почувствовал бодрость от одного только запаха. Налив себе чашечку и бросив в ящик долларовую бумажку, детектив вернулся в отдел.

Участок разделяли длинные ряды столов, поставленных вместе, чтобы напарники сидели друг напротив друга. При таком расположении о личных или профессиональных секретах не могло быть и речи. В большинстве других полицейских участков уже давно перешли к кабинкам для индивидуальной работы, но Паркер-центру денег на переоборудование больше не выделяли в связи с надвигающимся сносом.

Поскольку и Босх, и Феррас пришли в отдел недавно, их столы находились в самом конце ряда в углу без окон. Там была плохая вентиляция, а в случае землетрясения или другой опасности к выходу они добрались бы последними.

Рабочее место Босха оставалось аккуратным и чистым – он всегда тщательно следил за порядком. На столе напарника валялись рюкзак и пластиковый пакет с уликами. Первым делом Босх решил осмотреть рюкзак. В нем оказались одежда и другие личные вещи, принадлежавшие возможному свидетелю. Босх нашел книгу Стивена Кинга «Противостояние», тюбик с зубной пастой и щетку. Кроме скудных пожитков, необходимых для существования, больше ничего не было.

Босх бросил рюкзак на стол и взялся за пакет с уликами. Ничего интересного: небольшая сумма денег, связка ключей, пустой бумажник и канадский паспорт. Тут же лежала карта «Адреса звезд». Босх знал, что такая продукция в Голливуде продается на каждом углу. Гарри раскрыл карту и нашел смотровую площадку над озером около Малхолланд-драйв. Слева на схематическом изображении стояла черная звездочка с номером 23, обведенная красными чернилами. Под этим номером в перечне значилось: «Дом Мадонны в Голливуде».

Очевидно, издатели не отслеживали все перемещения Мадонны, и Босх подозревал, что информация об адресах других звезд и известных людей тоже не соответствовала действительности. Вот почему Джесси Митфорд искал Мадонну там, где она уже не живет.

Босх свернул буклет, сложил все вещи в пакет и тоже бросил его на стол Ферраса. Затем достал из ящика блокнот с отрывными листами, приготовил бланки протоколов и пошел во второй кабинет, находившийся в самом конце коридора.

Джесси Митфорд казался моложе своих лет. У него были кудрявые темные волосы и кожа цвета слоновой кости. Редкая щетина на подбородке выглядела так, словно ее еще ни разу не брили. В носу и брови подростка красовались серебряные кольца. Испуганный паренек сидел за столиком в маленькой комнате для проведения допросов. Тесное помещение наполнял запах разгоряченного тела. Митфорд потел, как и было задумано. Прежде чем войти внутрь, Босх посмотрел на термостат, висевший на стене перед дверью. Феррас установил температуру в кабинете на двадцать восемь градусов.

– Джесси, как дела? – спросил Босх, занимая свободное место напротив подростка.

– М-м… не очень хорошо. Здесь жарко.

– Правда?

– Вы мой адвокат?

– Нет, Джесси. Я детектив. Меня зовут Гарри Босх. Я расследую убийства и сейчас ищу тех, кто застрелил человека на смотровой площадке.

Босх поставил чашку с кофе на стол рядом со своим блокнотом. Он заметил, что Митфорд все еще в наручниках. Феррас правильно сделал – не стоит позволять мальчишке успокаиваться и расслабляться.

– Я сказал вашему детективу-мексиканцу, что не хочу больше ни о чем говорить. Мне нужен адвокат.

Босх вздохнул.

– Вообще-то он родом с Кубы, Джесси, – заметил он. – И адвоката ты не получишь. Адвоката могут требовать только граждане США.

Босх солгал, но мог побиться об заклад, что молодой человек в двадцать лет о таких деталях ничего не знает.

– Ты попал в неприятную историю, мальчик, – продолжил детектив. – Одно дело – подглядывать за своей подружкой или приятелем. А совсем другое – преследовать известного человека. Джесси, ты приехал в город знаменитостей в стране знаменитостей, и мы должны заботиться о себе. Я не знаю, как там у вас в Канаде, но здесь за такие вещи наказывают очень строго.

Митфорд тряхнул головой, словно таким образом мог сбросить наваждение.

– Но мне сказали, что она даже не живет там. Я имею в виду Мадонну. Значит, я ее не преследовал. Меня можно обвинить только в нарушении границ частных владений.

Теперь уже Босх покачал головой.

– Все дело в намерениях, Джесси. Ты думал, что она находится в доме. У тебя есть карта, где написано, что она там живет. Ты даже обвел звездочку кружком. Так что по закону ты преследовал знаменитость.

– Тогда зачем продают карты с адресами звезд?

– А зачем возле баров строят стоянки, если вождение в пьяном виде запрещено? Джесси, хватит играть в прятки. Ведь на карте нигде не написано, что можно перелезать через забор и посягать на частную собственность. Понимаешь меня?

Митфорд опустил глаза на скованные запястья и печально кивнул.

– Но знаешь, что я тебе скажу, – продолжил Босх. – Не очень расстраивайся, потому что на самом деле не все так плохо. Да, обвинения в преследовании и в нарушении границ частных владений на тебя можно повесить, но, если ты согласишься сотрудничать, мы попробуем замять дело.

Митфорд подался вперед:

– Но я же сказал мекси… то есть кубинцу, что ничего не видел.

Босх выдержал продолжительную паузу.

– Меня не волнует, что ты ему сказал. Теперь ты общаешься со мной, сынок. И кажется, что-то от меня скрываешь.

– Нет. Богом клянусь!

Паренек, словно умоляя, развел руки так широко, насколько позволяли наручники. Босх ожидал подобной реакции. Неопытному мальчишке не провести Гарри столь примитивным способом. Детектив решил действовать прямо.

– Мне нужно тебе кое-что сообщить, Джесси. Мой напарник хороший малый, и его ждет блестящая карьера. Не сомневайся. Но пока он еще совсем новичок. В детективах он ходит не дольше, чем тебе понадобилось времени, чтобы отрастить пушок на подбородке. А вот я уже многое повидал, в том числе и лгунов. Иногда мне кажется, что, кроме врунишек, я никого и не встречал. И знаешь что, Джесси? Сейчас ты мне лжешь, а этого делать нельзя.

– Нет! Я…

– Итак, у тебя есть тридцать секунд, чтобы начать говорить, или я отвожу тебя и запираю в каталажке. Уверен, там кто-нибудь с нетерпением ждет, когда появится паренек вроде тебя, который будет на рассвете напевать в микрофон: «О, Канада!» Видишь, я же предупреждал, что наказание может последовать очень суровое.

Митфорд не поднимал глаз от своих рук, лежащих на столе. Босх терпеливо ждал. Тридцать секунд истекли. Наконец Гарри встал.

– Ну ладно, Джесси, поднимайся. Пора.

– Подождите, подождите!

– Я сказал – вставай! Пошли. Я расследую убийство, и мне некогда тратить время на…

– Хорошо, хорошо. Я расскажу. Я все видел, понятно? От начала до конца.

Босх секунду изучал его.

– Ты говоришь про смотровую площадку? – спросил Гарри. – Ты видел, как произошло убийство?

– Я видел все, что там происходило, ясно?

Босх придвинул стул и снова уселся.


Глава 8


Перед тем как Джесси Митфорд поведал свою историю, Босх заставил его подписать отказ от прав. Не важно, что теперь он считался свидетелем убийства на площадке Малхолланд. Парень оказался неподалеку от места преступления только потому, что сам совершил противоправные деяния – проникновение в частные владения и преследование человека. Босх старался не допустить ни единой ошибки. Никаких запретных плодов. Никаких проколов. Ставки слишком высоки, федералы – известные критики задним числом, и оплошать Босх просто не имел права.

– Хорошо, Джесси, – произнес он, когда бумага была подписана. – Теперь ты расскажешь мне, что ты видел и слышал на площадке. Если будешь говорить правду и поможешь нам, я сниму все обвинения и ты уйдешь отсюда свободным человеком.

Собственно говоря, Босх преувеличивал свои возможности. Он не имел полномочий освобождать подозреваемых в совершении преступления. Но в данном случае сложилась другая ситуация, потому что формально Митфорду ничего не инкриминировали. Вся хитрость заключалась в нюансах. На самом деле Босх предлагал Митфорду не выдвигать никаких обвинений вообще в обмен на честность молодого канадца.

– Я понял, – заверил Босха Митфорд.

– И помни, мне нужны правдивые показания. Только то, что ты видел и слышал. Ничего больше.

– Согласен.

– Подними-ка руки.

Митфорд вытянул руки вперед, и Босх при помощи своего ключа снял с его запястий наручники. Парень сразу же принялся массировать затекшие места, чтобы восстановить кровообращение. Это напомнило Босху, как Алисия Кент недавно растирала свои руки.

– Теперь лучше? – поинтересовался Босх.

– Да, нормально, – ответил Митфорд.

– Тогда начнем с самого начала. Расскажи, зачем ты приехал, куда направлялся и, главное, что ты видел на площадке.

Митфорд вздохнул и поведал Босху историю, начавшуюся с покупки карты с адресами звезд у уличного торговца на Голливудском бульваре и долгого путешествия пешком по холмам. Поход длился почти три часа – видимо, этим обстоятельством объяснялись запахи, исходившие от его тела. К тому времени как Митфорд добрался до Малхолланд-драйв, уже начинало темнеть и паренек сильно устал. В доме, где, согласно карте, жила Мадонна, свет не горел. Внутри, по всей вероятности, не было ни души. Расстроенный канадец решил отдохнуть от долгой прогулки и посмотреть, не приедет ли поп-звезда домой позже. Он нашел тихое местечко в кустах, устроился у стенки забора, окружавшего дом его «добычи» (правда, он употребил другое слово), и приготовился ждать. Потом Митфорд уснул и спал, пока что-то его не разбудило.

– И что же ты услышал? – спросил Босх.

– Голоса. Мне показалось, что кто-то разговаривает.

– О чем?

– Не знаю. Просто я проснулся от шума голосов.

– Ты находился далеко от площадки?

– Не помню. Наверное, метрах в пятидесяти. Довольно далеко, мне кажется.

– А после того как ты проснулся, о чем они говорили?

– Ни о чем. Они замолчали.

– Хорошо. Что ты увидел потом?

– Возле площадки стояли три машины. «Порше» и две других, побольше. Я не знаю, какой модели, но машины одинаковые.

– Ты видел людей на площадке?

– Нет, уже стемнело, и я ничего не рассмотрел. А потом я снова услышал голос, он доносился с площадки. Кто-то громко кричал. Я выглянул и увидел две вспышки. Тут же раздались выстрелы. Два глухих выстрела. И еще в свете вспышек я различил силуэт человека на коленях. Но все произошло так быстро, что больше я ничего не заметил.

Босх задумался.

– Замечательно, Джесси. Ты рассказываешь хорошо, но давай повторим еще раз, чтобы я во всем разобрался. Ты спал, и тебя разбудили голоса. Ты выглянул и увидел три машины. Я правильно понял?

– Да.

– Отлично. Потом ты снова услышал голос и посмотрел на площадку. В этот момент раздались выстрелы. Я верно говорю?

– Верно.

Босх знал, что Митфорд мог просто повторять то, что от него хотели услышать. Нужно было убедиться, так ли все происходило на самом деле.

– И еще ты сказал, что в свете вспышек видел, как человек падает на колени, правильно?

– Нет, не совсем.

– Тогда расскажи еще раз.

– Мне кажется, он уже стоял на коленях. Все случилось слишком быстро, я бы не успел заметить, как он падает. Думаю, он уже стоял на коленях.

Босх улыбнулся. Митфорд прошел первый тест.

– Хорошее наблюдение. А теперь поговорим о том, что ты слышал. Перед самым выстрелом кто-то закричал, так?

– Так.

– А слова ты разобрал?

Юноша задумался на мгновение, но покачал головой:

– Я не уверен.

– Ничего страшного. Никто тебя не торопит. Давай проделаем одно упражнение и посмотрим, поможет ли оно. Закрой глаза.

– Что?

– Закрой глаза, и все, – повторил Босх. – Думай о том, что видел. Попробуй активизировать зрительную память, и звуки придут сами. Вот ты посмотрел на три машины, а потом голос снова привлек твое внимание. Вспомни хоть слово.

Гарри говорил тихо и размеренно. Митфорд последовал его указаниям и закрыл глаза. Детектив ждал.

– Все-таки я не уверен, – наконец произнес молодой человек. – Не могу разобрать. Кажется, он сказал что-то вроде «Аллах», и потом в того парня выстрелили.

Босх на мгновение застыл и отреагировал с опозданием.

– Аллах? Ты имеешь в виду, что слово «Аллах» произнесли по-арабски?

– Не знаю я. Мне так кажется.

– Что еще ты слышал?

– Больше ничего. Только грохот выстрелов. Он закричал про Аллаха, а потом выстрелы все заглушили.

– Как он кричал? «Аллах акбар»?

– Не знаю. Я только слышал «Аллах».

– Ты не обратил внимания на акцент?

– Акцент? Понятия не имею. Я же почти ничего не слышал.

– Может быть, британский? Или арабский?

– Я действительно ничего не могу сказать. Было так далеко. Я разобрал только одно слово.

Босх обдумывал полученные сведения. Он припомнил статью о видеозаписях террористов из кабин самолетов, участвовавших в атаках одиннадцатого сентября. В последний момент они выкрикивали «Аллах акбар!» – «Аллах велик!». Неужели один из убийц Кента из той же компании?

Впрочем, торопиться с выводами не стоило. Все расследование могло пойти насмарку всего лишь из-за того, что какому-то Митфорду что-то послышалось.

– Джесси, что детектив Феррас рассказал тебе о происшествии при первом допросе?

Свидетель пожал плечами:

– Да в общем-то ничего особенного.

– Он не говорил, кого мы ищем и в каком направлении должно идти расследование?

– Нет, ничего такого.

Гарри испытующе смотрел на парня несколько секунд.

– Ладно, Джесси, – наконец проговорил он. – Что случилось потом?

– После выстрелов кто-то побежал с площадки к машинам. Там уже горели фонари, и я его разглядел. Он сел в одну из машин и подогнал ее задом к «порше». Потом открыл багажник и вышел. А у «порше» багажник был уже открыт.

– А где находился второй человек все это время?

Митфорд смутился.

– Я думал, что его застрелили.

– Нет, я имел в виду другого преступника. У площадки стояли три машины, помнишь? Значит, людей было как минимум трое. Двое преступников и одна жертва, Джесси.

Для наглядности Босх продемонстрировал три пальца.

– Я видел только одного, – сказал Митфорд. – Того, кто стрелял. Наверное, другой оставался в машине позади «порше». Но он не выходил.

– Вот так и сидел все время в кабине?

– Ну да. А сразу после стрельбы вторая машина развернулась и уехала.

– И водитель ни разу на площадку не вышел?

– Во всяком случае, я его не видел.

Босх опять задумался. Митфорд уточнил характер распределения обязанностей между двумя сообщниками. Все совпадало с описанием событий со слов Алисии Кент – один из нападавших задавал ей вопросы, а затем переводил и отдавал приказы второму. Босх предположил, что в машине оставался тот, кто владел английским.

– Хорошо, – кивнул он, – продолжай рассказ, Джесси. Ты сказал, что сразу после выстрелов один из них уехал, а второй подогнал свою машину к «порше» и открыл багажник. Что дальше?

– Он вышел из машины, выгрузил что-то из «порше» и поставил в свой багажник. Какая-то тяжелая штуковина, ему пришлось попотеть. Судя по тому, как он ее держал, наверное, по бокам были ручки.

Босх знал, что свидетель описывает «свинью» для перевозки радиоактивных материалов.

– Продолжай.

– Он сразу сел за руль и уехал. У «порше» багажник остался открытым.

– Больше никого не видел?

– Больше никого. Клянусь.

– Опиши человека, которого ты видел.

– Трудно описать. Лица я не разглядел, его закрывал капюшон. Мне кажется, что под капюшоном еще была маска.

– Почему ты так думаешь?

Митфорд пожал плечами:

– Не знаю. Так мне показалось. Возможно, я ошибаюсь.

– Он был высокий или низкий?

– Кажется, среднего роста или чуть ниже.

– А как он выглядел?

Босх пошел на второй заход. Очень важный момент. Но Митфорд стоял на своем.

– Не видел я, – настаивал юноша. – Но маску, кажется, я заметил.

Однако Гарри сдаваться не собирался.

– Белый, чернокожий, азиат?

– Не разглядел. Говорю же, у него капюшон с маской, да и далековато я сидел.

– Джесси, подумай о его руках. Ты видел, как он переносил груз из одной машины в другую. Вспомни его руки. Какого они цвета?

Митфорд покопался в памяти, и глаза его заблестели.

– Вспомнил! У него были рукавицы. Точно, рукавицы, очень большие. Я такие видел у рабочих на железной дороге в Галифаксе. Очень прочные, с огромными обшлагами, чтобы не обжечься.

Босх обрадовался. Он ловил одну рыбу, а поймал другую. Средства защиты. Интересно, существуют ли специальные рукавицы для работы с радиоактивными веществами? Гарри понял, что допустил промах. Он не спросил Алисию Кент о перчатках. Оставалось лишь надеяться, что Рейчел Уоллинг исправит его оплошность, разговаривая с пострадавшей наедине.

Босх выдержал паузу. Иногда молчание – самый неудобный момент для свидетелей. Они начинают заново переживать происшествие и первыми прерывают молчание.

Но Митфорд держал язык за зубами. Выждав еще немного, Босх решил продолжить.

– Вернемся к автомобилям, принадлежащим преступникам. Опиши машину, которая подъезжала к «порше».

– Вряд ли получится. Я помню, как выглядит «порше», а про другие машины знаю мало. Два больших автомобиля с четырьмя дверцами.

– Давай поговорим о том, который подъехал к «порше». Ты знаешь, что такое седан?

– Какая-то модель?

– Нет, седан – это тип кузова, а не модель. Четыре дверцы, корпус как у полицейской машины?

– Да, похоже.

Босх сравнил показания Митфорда с рассказом Алисии Кент о ее угнанном автомобиле.

– Ты знаешь, как выглядит «Крайслер-300»?

– Нет.

– Какого цвета была машина?

– Точно не знаю, но темного. Черная или синяя.

– А вторая? Та, что стояла на месте?

– Тоже темный седан. Но спереди она отличалась от первой… э-э… поменьше, что ли. Но вот про марку я ничего не знаю. Извините.

Молодой человек нахмурился, будто незнание моделей машин задевало его лично.

– Все в порядке, Джесси, ты молодец, – подбодрил его детектив. – Ты очень нам помог. Как считаешь, если я покажу фотографии разных автомобилей, ты сумеешь узнать машины с места происшествия?

– Нет, я не присматривался. Да и фонари неважно светили.

Ответ разочаровал Босха. Несколько секунд он размышлял. Рассказ Митфорда совпадал в деталях с историей Алисии Кент. Бандиты, ворвавшиеся в дом Кентов, на чем-то туда приехали. Видимо, один вел свою машину, а второй забрал «крайслер» Алисии Кент для перевозки цезия. Выглядело правдоподобно.

Размышления подсказали Босху новый вопрос.

– В каком направлении двигалась вторая машина?

– Она тоже развернулась и поехала в сторону холмов.

– И все?

– Да.

– Что ты делал потом?

– Я? Ничего. Остался там же.

– Зачем?

– Просто испугался. Я же видел, что кого-то застрелили.

– Ты не хотел проверить, жив ли человек, не нужна ли ему помощь?

Митфорд отвел взгляд.

– Нет, я боялся. Извините.

– Ничего, Джесси. Не волнуйся. Он умер до того, как тело упало на землю. Но вот чего я не понимаю: почему ты прятался так долго? Почему не ушел в город и не позвонил девять-один-один?

Митфорд сцепил пальцы рук на столе.

– Не знаю. Наверное, испугался. Я же пришел туда по карте и знал только одну дорогу. Мне бы пришлось возвращаться пешком, и я подумал: что будет, если мимо проедут копы? Они меня схватят как подозреваемого. А если бандиты или мафиози узнают, что я их видел, то меня просто убьют.

Босх усмехнулся.

– Насмотрелся американского телевидения у себя в Канаде? Не беспокойся. Мы обо всем позаботимся. Сколько тебе лет, Джесси?

– Двадцать.

– Так что же ты делал возле дома Мадонны? Она, кажется, для тебя старовата?

– Нет, я приехал из-за матери.

– Ты преследовал ее, но при чем тут мать?

– Никого я не преследовал. Я просто хотел взять автограф для мамы или, если удастся, сфотографироваться с Мадонной. Я собирался послать письмо домой, а ничего интересного не подворачивалось. Хотелось сообщить, что у меня все в порядке. Я думал, если расскажу про Мадонну, то она не будет очень… Ну, вы понимаете. Я вырос на песнях Мадонны, потому что мама ее все время слушает. Круто было бы послать ей что-нибудь, связанное с Мадонной. У мамы скоро день рождения, а у меня нет подарка.

– Так зачем ты приехал в Лос-Анджелес?

– Просто мне понравилось место. Я надеялся поиграть здесь в группе. Но сюда в основном приезжают, когда команда уже собрана. А у меня своих музыкантов нет.

Босх подумал, что Митфорд избрал для себя роль бродячего трубадура, однако ни гитары, ни другого музыкального инструмента при нем не было – только рюкзак с одеждой.

– Ты музыкант или поешь?

– Играю на гитаре, но мне пришлось заложить ее пару дней назад. Я собираюсь ее выкупить.

– Где живешь?

– Пока нигде. Сегодня ночью собирался ночевать на холмах. Вот почему я не убежал после того, как убили того парня. Мне просто некуда идти.

Гарри все понял. Юноша ничем не отличался от тысяч молодых людей, которые каждый день приезжают сюда на автобусе или добираются автостопом. У них больше надежд, чем планов и денег, а знаний, навыков или умственных способностей не хватает. Не все из тех, у кого ничего не вышло, охотятся за автографами знаменитостей. Но у всех этих людей есть нечто общее – они ходят по краю безысходности. А некоторые так и продолжают вести бесцельное существование, даже когда их имена начинают светиться на рекламных щитах и они покупают дом на вершине холма.

– Давай сделаем перерыв, Джесси, – предложил Босх. – Мне нужно позвонить, а потом, вероятно, нам придется побеседовать еще раз. Устраивает? Еще я попробую пристроить тебя в гостиницу.

Митфорд оживился.

– А ты подумай о машинах и о человеке, которого видел на площадке. Ты должен вспомнить все детали.

– Я стараюсь, но…

Гарри уже не слушал его.

В коридоре он включил кондиционер и установил температуру на семнадцать градусов. Скоро в комнате станет прохладнее, и Митфорд не только перестанет потеть, но даже замерзнет. Хотя канадцам, наверное, холод не страшен. Когда он поостынет, Босх вернется к разговору и посмотрит, выплывет ли что-нибудь новенькое. Гарри взглянул на часы. Почти пять утра. До заседания федералов оставалось четыре часа. Многое нужно еще успеть, но время Митфорду детектив мог уделить. Первый допрос оказался продуктивным. Сомневаться, что вторая беседа тоже даст хорошие результаты, не приходилось.

Игнасио Ферраса он застал погруженным в работу. Напарник что-то набирал на ноутбуке и одновременно вертелся на стуле. Гарри отметил для себя, что вещи Митфорда сменили другие пакеты с уликами и несколько папок для бумаг. Все, чем удалось разжиться в канцелярии для ведения двух криминальных дел.

– Гарри, извини, я не успел посмотреть твой допрос, – сказал Феррас. – Мальчишка раскололся?

– Да, почти все выложил. Я сделал перерыв.

Тридцатилетний Феррас отличался спортивным телосложением. На его столе стоял памятный приз, который он получил в академии за отличные результаты по физической подготовке. Игнасио был симпатичным молодым человеком со смуглой кожей, короткой стрижкой и пронзительными зелеными глазами.

Босх подошел к своему месту, чтобы позвонить. Он намеревался разбудить лейтенанта Гендла еще раз и сообщить ему свежие новости.

– Удалось отследить оружие? – попутно спросил он у Ферраса.

– Да, я покопался в компьютере. Кент купил «смит и вессон» двадцать второго калибра шесть месяцев назад.

– Двадцать второй как раз подходит, – согласился Босх. – У Кента нет выходных отверстий.

– Пули пробьют голову и обратно не выйдут!

Феррас пытался пародировать телевизионную программу по продаже безделушек. Он от души рассмеялся собственной шутке. Босх полагал, что юмор в данной ситуации неуместен. Стэнли Кента предупредили об опасностях его профессии. Для защиты он предпочел приобрести пистолет, вот и все.

Судя по всему, Кент был убит из собственного оружия террористом, выкрикнувшим имя Аллаха, прежде чем спустить курок. Чего же сто́ит мир, где один человек может застрелить другого во имя своего бога. В голове Босха это не укладывалось.

– Плохая смерть, – пробормотал Феррас.

Детектив посмотрел на напарника.

– Хочу просветить тебя, – произнес он. – Поработаешь с мое, узнаешь одну полезную вещь.

– Какую?

– Хороших смертей не бывает.


Глава 9


Босх пошел в кабинет капитана за очередной чашкой кофе. Сунув руку в карман за долларом для оплаты, наткнулся на визитку Бреннера и вспомнил просьбу агента держать его в курсе насчет свидетеля. Но Гарри только что доложил лейтенанту Гендлу о том, что молодой канадец увидел и услышал на месте преступления. Вместе с шефом они решили пока что не разглашать показания Митфорда – по крайней мере до утреннего собрания федералов. Потом станет ясно, какие сведения можно предать гласности. После заседания они узнают, собираются федеральные власти оставить полицию в деле или нет. Тогда наступит час торговли. Босх предложил обменять свидетельства канадца на право участия в расследовании.

А пока Гендл намеревался передать наверх другую информацию. Теперь, когда в расследовании неожиданно возникло слово «Аллах», он был просто обязан убедиться во всей серьезности ситуации, чтобы не всполошить руководство.

Гарри вернулся с полной чашкой за свой стол и занялся сравнительным анализом улик, найденных на месте убийства и в доме, где удерживали Алисию Кент, когда муж пытался выкупить ее у похитителей.

Большинство предметов с площадки Босх уже видел. Детектив принялся по одной вытаскивать личные вещи Стэнли Кента и изучать их. Отпечатки пальцев с улик давно уже сняли, и он без опаски брал их в руки.

Первым шел «Блэкберри» физика. Босх не был знатоком цифровых технологий и с легкостью признавал это. Ему удалось освоить свой сотовый телефон, простейшую модель, с которой можно делать звонки, а также сохранять в памяти номера. Насколько Гарри знал, других функций телефон не поддерживал. Теперь, вертя в руках устройство нового поколения, детектив в растерянности сообразил, что не умеет с ним обращаться.

– Гарри, тебе помочь?

Феррас улыбался. Конечно, недостаток знаний в области техники смущал Босха, но не настолько, чтобы обращаться за помощью. От этого чувство собственной неполноценности только усилилось бы.

– Ты знаешь, как работает аппарат?

– Конечно.

– С его помощью можно получать электронную почту?

– Естественно.

Босху пришлось встать и передать смартфон через стол.

– Вчера около шести часов вечера Кенту прислали сообщение от жены с пометкой «срочно». К письму прилагалась фотография с изображением связанной жены на кровати. Пожалуйста, найди сообщение и попробуй его как-то распечатать. Я хочу рассмотреть снимок еще раз, но мне требуется значительное увеличение.

Пока Босх давал задание, Феррас уже нажимал кнопки на «Блэкберри».

– Никаких проблем, – отозвался он. – Я перешлю сообщение на мой почтовый ящик. Потом просто открою и распечатаю.

Игнасио стал нажимать кнопки на крошечной клавиатуре. Босху смартфон казался какой-то детской игрушкой. Такие же аппараты он видел у подростков. И вообще, он не понимал, что так увлеченно люди набирают на своих телефонах. Гарри воспринимал это как своего рода предупреждение, знак упадка цивилизации и человечества. Но объяснить и четко выразить свои смутные чувства Босх вряд ли бы сумел. Несмотря на то что компьютерные технологии всегда преподносились как высочайшие достижения, Гарри относился к ним скептически.

– Вот и все, уже переслал, – объявил Феррас. – Через пару минут письмо поступит на мой ящик, и я его распечатаю. Что еще?

– Можно посмотреть входящие и исходящие звонки?

Вместо ответа Игнасио принялся щелкать кнопками.

– Какой период тебя интересует? – спросил он.

– В данный момент хотя бы до вчерашнего полудня, – ответил Босх.

– Вот, я вывел на экран. Тебе показать, как пользоваться этой штукой, или просто зачитать номера?

Гарри встал и обошел столы, чтобы самому посмотреть на маленький экран смартфона из-за плеча напарника.

– Пока расскажи в общих чертах, а потом как-нибудь разберемся подробнее, – предложил он. – Если начнешь меня учить, мы застрянем тут навсегда.

Феррас улыбнулся.

– Смотри, – начал он. – Если Кент принимал вызов или звонил сам по номеру из телефонной книжки, то будет отображаться имя, под которым код записан в памяти.

– Понятно.

– Видишь, за день зафиксировано много звонков из офиса и разных больниц. Рядом фамилии – наверное, тех врачей, с которыми он работал. Три звонка от некоего Барри. Полагаю, его коллега. Я проверил по Интернету списки зарегистрированных организаций и узнал, что фирма «К и К. Медицинские физики» принадлежит Кенту и Барри Келберу.

Босх нахмурился.

– Да, – произнес он. – Утром надо будет срочно поговорить с его партнером.

Гарри перегнулся через стол Ферраса и достал блокнот. Пока он записывал имя Барри Келбера, Игнасио продолжал просматривать список телефонных соединений.

– Вот! После шести он начал звонить то домой, то на мобильный жены. Насколько я понимаю, никто не отвечал, потому что за три минуты сделано звонков десять. К тому времени он уже получил срочное письмо, посланное с ящика жены.

Картина мало-помалу прояснялась. Для Кента это был обычный рабочий день с множеством телефонных переговоров со знакомыми людьми, работающими в смежных учреждениях. А потом пришло злополучное письмо якобы от жены. Он увидел фотографию и принялся названивать домой. Жена не отвечала, и Кент пришел в отчаяние. Наконец он выполнил требования шантажистов. Но несмотря на то что Кент согласился на условия преступников, его все-таки убили на смотровой площадке.

– Что же их не устроило? – произнес Босх вслух.

– Ты о чем, Гарри?

– Я про площадку. Мне все еще непонятно, из-за чего его убили. Кент сделал все, что они хотели. Привез вещество. Чем он не угодил преступникам?

– Не знаю. Может быть, он знал их в лицо?

– Свидетель утверждает, что убийца был в маске.

– Тогда, наверное, ничего и не произошло. Возможно, его и планировали убить. Ведь они приготовили глушитель, помнишь? Поскольку преступник кричал «Аллах!», непохоже, что все случилось спонтанно. Выглядит так, будто убийство готовилось заранее.

Однако Гарри еще сомневался.

– Если существовал план убийства, то почему они пощадили жену? Зачем оставлять свидетеля?

– Не знаю, Гарри. Говорят, у правоверных мусульман не принято причинять вред женщинам. Вроде бы нарушители закона не попадут в нирвану или на небеса, не помню, как там у них это называется.

Босх не ответил на вопрос. Он не разбирался в культурных особенностях, о которых так пренебрежительно говорил напарник. Но сама постановка вопроса выявила, что детектив ушел далеко в сторону от привычного для него хода расследования. Обычно он разыскивал преступников, которыми управляли жадность, похоть или любой другой из семи смертных грехов. С религиозным экстремизмом Гарри столкнулся впервые.

Феррас положил «Блэкберри» на стол и повернулся к компьютеру. Как и большинство детективов, он предпочитал работать с личным ноутбуком, потому что управление оснащалось устаревшими и медленными компьютерами. На многих из них вирусов было не меньше, чем шлюх на Голливудском бульваре.

Игнасио сохранил документ, с которым работал раньше, и открыл окно электронной почты. Письмо, переправленное с адреса Кента, уже пришло. Феррас открыл его и присвистнул, когда увидел фотографию обнаженной и связанной Алисии Кент на кровати.

– Да, такая бомба не могла не сработать, – сказал он.

Слова Ферраса означали, что теперь ему понятно, почему Кент украл цезий. Феррас год назад женился, и у них вскоре должен был появиться ребенок. Хотя Босх еще не совсем разобрался в характере напарника, он знал, что Игнасио очень любит жену. Под стеклом на рабочем столе Феррас держал целый коллаж фотографий супруги. А у Гарри лежали снимки жертв, чьих убийц он разыскивал.

– Распечатай мне один экземпляр, – попросил он. – Если можно, с увеличением. И вплотную займись телефоном. Вдруг еще что-нибудь найдешь.

Детектив вернулся за свой стол. Феррас распечатал сообщение с фотографией на цветном принтере, стоящем в углу кабинета, и принес лист бумаги с увеличенным изображением.

Босх надел очки, которыми пользовался для чтения. Кроме того, он достал из ящика увеличительное стекло. Лупу детектив купил, когда понял, что для разглядывания мелких деталей диоптрий его линз уже не хватает. Правда, когда в кабинете находилось много людей, Гарри ею не пользовался. Ему не хотелось становиться посмешищем и давать повод для шуток.

Положив листок на стол, Босх наклонился к нему с увеличительным стеклом. Сначала он исследовал, как связаны руки и ноги женщины за спиной. Бандиты использовали шесть кусков клейкой ленты, по одному на каждом запястье и лодыжке, другие фиксировали ноги и соединяли петли на руках.

Для того чтобы связать хрупкую женщину, такого изощренного способа не требовалось. Во всяком случае, Босх поступил бы по-другому, даже если бы жертва сопротивлялась. Опытный злоумышленник сделает все гораздо проще и быстрее.

Гарри не понимал, почему преступники выбрали столь сложный способ связывать пленника, и не видел в их действиях никакого смысла. Возможно, Алисия Кент вообще не сопротивлялась, и сердобольные бандиты постарались не причинять женщине лишних страданий. Гарри заметил, что скрученные руки и ноги Алисии оставались все-таки в более или менее естественном положении.

Однако, вспоминая ссадины на запястьях Алисии Кент, детектив догадывался, что, несмотря на все ухищрения, время, проведенное связанной женщиной на кровати, далось ей нелегко. Единственный вывод, к которому пришел Гарри при осмотре фотографии: необходимо поговорить с потерпевшей повторно и еще внимательнее изучить детали происшествия.

На чистой странице в блокноте Босх записал вопросы о клейких лентах. Он решил использовать оставшуюся часть листа, чтобы добавлять подробности при подготовке к предстоящему разговору с вдовой.

Больше ничего на ум при исследовании фотографии не приходило. Закончив, Босх отложил лупу в сторону и принялся бегло просматривать протоколы осмотра места убийства. Ничего в них не привлекло его внимания, и Гарри поспешно переключился на документы и улики из дома Кентов. Босх не присутствовал при осмотре дома криминалистами, так как они с Бреннером уехали в клинику Святой Агаты. Ему не терпелось узнать, удалось ли обнаружить что-нибудь полезное.

К сожалению, в единственном пакете для улик лежали те самые черные ленты, которыми связали Алисию Кент. Рейчел Уоллинг разрезала их, спасая женщину, еще в присутствии Босха.

– Постой-ка! – воскликнул Босх, показывая прозрачный пластиковый мешок. – Неужели в доме Кентов больше ничего не нашли?

Феррас взглянул на него.

– Мне передали только один пакет. А ты проверял список улик? Поищи в своих бумагах. Может быть, эксперты еще работают с остальными находками?

Босх полистал документы, которые раньше вручил ему Игнасио, и нашел перечень улик. Каждый предмет, найденный криминалистами на месте преступления, всегда аккуратно заносился в список. Так легче разбираться с вещественными доказательствами.

В списке значилось несколько улик, отобранных экспертами при осмотре дома Кента. В основном среди них обнаружились волосы и частицы волокон. Вполне предсказуемо, хотя сказать заранее, имеют ли отношение собранные образцы к подозреваемым, вряд ли представлялось возможным. Конечно, за годы работы Босху так и не встретилась идеальная для расследования сцена преступления. Но как ни крути, законы природы никто не отменял – на месте происшествия всегда остаются следы, пусть совсем незаметные. Нужно только их отыскать.

Каждая лента отмечалась в списке отдельно, затем шли многочисленные волоски и частички волокон, извлеченные из всевозможных мест, начиная с ковра в спальне до сточной трубы под раковиной в гостевой комнате. Также в перечне числился коврик для компьютерной мыши и крышка от объектива камеры «Никон», найденная под кроватью в спальне. Последний пункт списка заинтересовал Босха больше других. Улика значилась просто как «пепел от сигареты».

Табачный пепел мог стать бесценным доказательством.

– Кто-нибудь из экспертов, работавших в доме Кента, еще на месте? – поинтересовался Босх у Ферраса.

– Полчаса назад видел Базза Йетса, – ответил Игнасио. – И еще та женщина, которая проверяет отпечатки… Все время забываю фамилию.

Босх снял трубку телефона и набрал отдел криминалистов.

– Отдел научных исследований, Йетс у телефона.

– Базз, я с тобой хочу поговорить.

– Кто это?

– Гарри Босх. Я по поводу осмотра дома Кента. Расскажи мне о табачном пепле, который ты подобрал.

– Ах да, остаток сигареты, выгоревшей дотла. Агент ФБР обратила на него внимание.

– А где он находился?

– Она обнаружила пепел на крышке туалетного бачка в спальне для гостей. Как будто кто-то положил туда сигарету, чтобы смыть за собой, а потом забыл убрать. Догорела до самого фильтра.

– Значит, когда агент нашла сигарету, оставался только пепел?

– Точно. Столбик, похожий на серую гусеницу. Агент велела нам собрать пепел для нее. Она сказала, что в их лаборатории…

– Погоди, Базз. Ты отдал ей улику?

– Вроде бы так. Она…

– Что значит «вроде бы так»? Либо отдал, либо нет. Так значит, ты вручил агенту Уоллинг пепел от сигареты, который нашли на месте преступления?

– Да, – признался Йетс. – Но сначала мы все обсудили и получили гарантии, Гарри. Она сказала, что в научной лаборатории ФБР пепел проанализируют на состав табака и узнают страну, откуда он привезен. У нас таких возможностей нет, Гарри. Мы им и в подметки не годимся. Она говорит, дело очень важное, так как, вероятно, речь идет о зарубежных террористах. Поэтому я согласился. По словам Уоллинг, она однажды расследовала поджог, и тогда нашли только сигарету, от которой все загорелось. В итоге им удалось установить марку, а потом задержать того, кто такие сигареты курит.

– И ты ей поверил?

– Ну… да, конечно.

– И отдал ей мою улику.

Босх едва сдерживал эмоции.

– Гарри, это не твоя улика. Мы все работаем в одной команде, не правда ли?

– Да, Базз, в одной.

Босх повесил трубку и выругался. Феррас попытался узнать, что случилось, но Гарри лишь отмахнулся.

– Обычная фэбээровская подстава.

– Гарри, а ты успел хоть немного поспать до вызова?

Босх взглянул на партнера, сидящего за столом напротив. Он точно знал, на что намекает Феррас, задавая вопрос.

– Нет, – ответил Гарри. – Не успел. Но то, что я не выспался, никак не связано с моим отношением к ФБР. Я их не люблю с давних пор. Тогда ты еще и на свет не появился. Поверь, я умею обходиться без сна. – Босх поднял чашку с кофе. – Твое здоровье, – усмехнулся он.

– Все-таки ты не прав, напарник, – возразил Феррас. – Так и неприятностей на собственную задницу заработаешь.

– Не волнуйся обо мне.

– Договорились, Гарри.

Детектив вернулся к размышлениям о пепле.

– А фотографии? – поинтересовался он у Ферраса. – Ты забрал снимки из дома Кента?

– Да, где-то здесь валяются.

Игнасио порылся в скоросшивателях, лежащих на столе, достал одну из папок и подвинул ее напарнику. Босх просмотрел фотографии и отобрал три снимка, сделанные в ванной для гостей. Общая картина помещения, вид под углом, на котором на крышке бачка виднелась тонкая полоска пепла, и крупный план серой гусеницы, как выразился Базз Йетс.

Разложив фотографии на столе, Босх снова воспользовался увеличительным стеклом. При съемке крупным планом на бачок положили шестидюймовую линейку, чтобы дать представление о масштабе. Столбик пепла был длиной почти в два дюйма – значит, сигарету почти не курили.

– Ну как, Шерлок, нашел что-нибудь? – съязвил Феррас.

Босх оторвал взгляд от документов. Напарник улыбался. Гарри же было не до смеха. Теперь и при напарнике нельзя пользоваться лупой, не вызывая насмешки.

– Пока не нашел, Ватсон, – ответил Гарри.

Он надеялся, что теперь Феррас помолчит, ведь никому не хочется быть Ватсоном.

Босх занялся второй фотографией. На общем снимке ванной комнаты он разглядел, что крышка унитаза поднята. Это указывало на то, что туалетом в тот момент воспользовался мужчина. Сигаретный пепел мог оставить один из двух преступников. Босх осмотрел стену над унитазом. На ней висела маленькая картинка в рамке с изображением зимнего пейзажа. Голые деревья и стальное серое небо напоминали Нью-Йорк или другие города на восточном побережье.

Глядя на картинку, детектив вспомнил об одном деле, которое он вел год назад, когда еще работал по нераскрытым преступлениям. Гарри вновь снял трубку телефона и набрал отдел научных исследований. К аппарату опять подошел Йетс. Босх попросил уточнить, кто снимал отпечатки пальцев в доме Кентов.

– Подожди, – ответил криминалист.

Базз явно все еще обижался на Босха из-за предыдущего звонка. Наверное, поэтому не торопился позвать эксперта по отпечаткам пальцев к телефону. Гарри пришлось ждать ответа целых четыре минуты. Впрочем, времени он не терял и продолжал рассматривать в лупу фотографии.

– Уиттинг слушает, – наконец раздался голос в трубке. Босх был знаком с женщиной по предыдущим расследованиям.

– Андреа, это Гарри Босх. Я хотел поговорить с тобой по поводу дома Кентов.

– Что ты хотел узнать?

– Ты просвечивала лазером ванную для гостей?

– Конечно. Там, где нашли пепел, и на поднятой крышке. Разумеется, я все осмотрела.

– Есть что-нибудь?

– Ничего. Все протерли.

– А на стене за унитазом?

– Да, тоже проверила. Ничего нет.

– Это все, что я хотел узнать. Спасибо, Андреа.

– Удачи.

Босх повесил трубку и снова взглянул на фотографию пепла. Что-то в ней казалось Гарри неестественным, но что именно, он понять не мог.

– Гарри, а зачем ты спрашивал про стену в туалете?

Босх украдкой взглянул на Ферраса. Одна из причин, почему к нему прикрепили молодого детектива, заключалась в том, что более зрелый сыщик мог передать опыт новичку. Гарри решил не обращать внимания на дурацкую шуточку с Шерлоком Холмсом и поделиться с Игнасио той давней историей.

– Лет тридцать назад в Уилшире произошел такой случай. В ванной нашли утонувшую женщину и ее собачку. Все отпечатки кто-то стер, но крышка унитаза осталась поднятой. Полиция догадалась, что искать нужно мужчину. На унитазе тоже не обнаружили «пальчиков», зато на стене нашли отпечаток целой ладони. Тот парень оперся о стену, чтобы удобнее было справлять нужду. По расположению ладони удалось установить рост преступника. Также выяснилось, что он левша.

– Каким образом?

– На стене остался отпечаток правой ладони. Эксперты решили, что когда мужик отливал, он держал свой инструмент в руке, которой пользовался чаще другой.

Феррас удивленно хмыкнул.

– И потом по отпечатку нашли преступника?

– Да, но только спустя тридцать лет. Расследование закончили лишь в прошлом году. Тогда в банке отпечатков ладоней содержалось мало сведений. Мы с коллегой наткнулись на это дело и запустили материалы на проверку повторно. Нам повезло. Мы выследили убийцу в Тентаусенд-Палмс в пустыне и поехали его брать. А он достал пистолет и застрелился до того, как мы успели надеть на него наручники.

– Ух ты!

– Ага. Знаешь, мне всегда казалось это странным.

– Что? Когда люди пускают себе пулю в висок?

– Нет, я о другом. Странно, что мы нашли его именно в Тентаусенд-Палмс.

– А, да! Ирония судьбы.[2 - Игра слов. Название Ten Thousand Palms можно перевести как «десять тысяч пальм» или «десять тысяч ладоней».] Так ты не успел с ним поговорить?

– Нет. Но мы точно знали, что преступление совершил он. И я воспринял его самоубийство у нас на глазах как своего рода признание.

– Понимаю. Я просто хотел бы поговорить с тем парнем и спросить, зачем он утопил собачку. Вот и все.

Босх с недоумением взглянул на напарника:

– Знаешь, меня бы скорее интересовало, зачем он утопил женщину.

– Да, конечно. Понимаешь, просто любопытно, при чем тут собака?

– Скорее всего он боялся, что собака его узнает. Она ведь видела убийцу и могла как-то среагировать на его присутствие. Парень хотел избежать риска.

Феррас кивнул, принимая такое объяснение. Босх придумал его на ходу. Во время расследования вопрос о собачке ни разу не пришел ему в голову.

Игнасио вернулся к работе, а Гарри откинулся на спинку стула, обдумывая детали текущего расследования. Пока что вырисовывалось нагромождение из предположений и догадок. Самым непонятным оставался вопрос, зачем убили Стэнли Кента. Алисия Кент утверждала, что бандиты, схватившие ее, скрывали лица под лыжными масками. Джесси Митфорд заявил, что убийцы Кента тоже были в масках. Босх совершенно не понимал, зачем нужно убивать физика, если он не в состоянии никого опознать? А если Кента заранее решили убрать, тогда зачем прятать лица? Гарри предположил, что маски – уловка, средство запугать Кента и заставить его сотрудничать. Но даже такое объяснение не выглядело убедительным.

Детектив оставил на время неразрешимую дилемму, рассудив, что в данный момент информации недостаточно, чтобы ответить на все вопросы. Он допил кофе и приготовился повторно допросить Джесси Митфорда. Но сначала предстояло сделать еще один звонок. В телефонной книжке мобильника сохранился номер Рейчел Уоллинг – еще со времен их сотрудничества по Эхо-парку. Гарри решил никогда его не удалять.

Он нажал на кнопку и, пока шел вызов, с опасением ожидал, что номер не ответит. Однако за прошедшие месяцы Рейчел не успела сменить телефон. Автоответчик предложил ему оставить сообщение после гудка.

– Это Гарри Босх, – продиктовал детектив. – Нам нужно переговорить. И верни мой пепел! Дело веду я!

Гарри нажал на кнопку отключения. Он знал, что сообщение разозлит Рейчел, возможно, она даже выйдет из себя. Босх сознательно шел на конфронтацию с Уоллинг и вообще с ФБР, хотя, по всей видимости, неуместного конфликта легко можно было избежать.

Но на борьбу с собой не хватало сил. Даже ради Рейчел и памяти о прошлом. Даже ради надежды на будущее с ней, которую Гарри сохранял, как номер в памяти сотового телефона.


Глава 10


Ранним утром Босх и Феррас вышли из парадного холла гостиницы «Марк Твен». Солнечный свет едва начал окрашивать небо. Над горизонтом уже царствовал лазурный оттенок, но в городе еще не развеялся серый ночной туман, отчего тени на улицах выглядели неясными и расплывчатыми, словно весь мир наводнили призраки. И Босху это зрелище пришлось по вкусу. Оно совпадало с его внутренним мироощущением.

– Как думаешь, не сбежит? – спросил Феррас.

Гарри пожал плечами.

– Некуда ему бежать, – ответил он.

Они только что устроили свидетеля в гостиницу под вымышленным именем Стивен Кинг. Джесси Митфорд оказался ценным приобретением. Он стал козырным тузом Босха. Митфорд не сумел в подробностях описать человека, застрелившего Стэнли Кента и похитившего цезий, но помог следователю достичь четкого понимания того, что произошло на смотровой площадке Малхолланд. Он принесет неоценимую пользу, если дело дойдет до задержания преступников и суда над ними. История Джесси восстанавливала последовательность событий преступления.

Во время консультации с лейтенантом Гендлом Босх решил, что молодого путешественника нельзя выпускать из виду. Гендл одобрил выписку поручительства на проживание Митфорда в гостинице «Марк Твен» в течение четырех дней. За это время все прояснится и станет ясно, что делать дальше.

Детективы сели в «краун-викторию», которую Феррас еще ночью забрал из гаража, и направились в сторону бульвара Сансет. За рулем сидел Босх. На светофоре он достал телефон. Рейчел Уоллинг до сих пор не перезвонила. Подумав, Гарри набрал номер, оставленный ее напарником. Бреннер ответил сразу же, и Босх с осторожностью начал беседу.

– Я просто хотел узнать, что нового, – начал он. – Собрание в девять часов не отменили?

Прежде чем посвящать Бреннера в подробности, Гарри хотел убедиться, что он все еще участвует в расследовании.

– Да, заседание состоится, но его перенесли.

– На другое время?

– Кажется, на десять. Мы тебе сообщим.

Ответ не предвещал ничего хорошего. Похоже, участие в собрании представителей полицейского управления до сих пор оставалось под вопросом. Босх попробовал надавить на Бреннера.

– А где пройдет встреча? В тактической разведке?

По работе с Уоллинг Босх знал, что засекреченный отдел тактической разведки находился не в основной резиденции ФБР. Гарри хотел проверить, не проколется ли Бреннер.

– Нет, в администрации ФБР в центре города. Четырнадцатый этаж. Там спросишь, в каком кабинете пройдет заседание. От свидетеля есть польза?

Детектив не собирался раскрывать все карты, пока не будет уверен в своем положении.

– Он видел убийство издали. Заметил, как увозят цезий. Утверждает, что действовал один человек. Он убил Стэнли Кента, а потом забрал «свинью» из «порше» и перенес в свою машину. Сообщник ждал в другой машине и наблюдал.

– Номера удалось установить?

– Нет, номеров он не запомнил. Скорее всего для перевозки воспользовались автомобилем миссис Кент. Так что в их машине не останется следов цезия.

– А как насчет человека, которого он видел?

– Он не смог его отчетливо рассмотреть. Но лыжная маска точно была. Больше у нас ничего нет.

Прежде чем ответить, Бреннер помолчал.

– Плохо, – наконец произнес он. – Как вы с ним поступили?

– С мальчишкой? Отпустили.

– Где он живет?

– В Галифаксе, в Канаде.

– Босх, ты же понял, что я имею в виду.

От Гарри не ускользнуло изменение тона агента. Как и то, что он употребил фамилию, а не имя. Бреннер не случайно спрашивал о точном адресе Джесси Митфорда.

– У него нет места жительства. Он бродяга. Мы подвезли его до кафе «Денни» на Сансет. Он попросил там его высадить. Даже дали двадцатку на завтрак.

Босх почувствовал на себе взгляд Игнасио. Напарник удивился, услышав явную ложь.

– Гарри, подожди секунду, – попросил Бреннер. – Мне кто-то звонит по другой линии. Наверное, из Вашингтона.

«Снова назвал по имени», – отметил про себя Босх.

– Конечно, Джек, но мне пора ехать.

– Нет, подожди.

В трубке зазвучала музыка, и Гарри обернулся к напарнику. Феррасу не терпелось выяснить детали.

– Зачем ты сказал, что мы…

Босх прижал палец к губам, и Игнасио умолк.

– Потерпи минутку, – попросил Гарри.

Он выждал полминуты. В трубке сменилась музыка – теперь звучала мелодия «Какой чудесный мир» в аранжировке для саксофона. В этой песне Босху особенно нравилась строчка о «темной священной ночи».

Загорелся зеленый свет, и Гарри вырулил на Сансет. Тут же на линию вернулся Бреннер.

– Гарри? Извини. Звонок из Вашингтона. Представляешь, они там на уши встали.

Босх решил говорить открыто.

– Какие новости?

– Пока не много. Управление национальной безопасности снарядило целую эскадрилью вертолетов с оборудованием по обнаружению радиации. Они начнут прямо на смотровой площадке и попытаются отыскать следы цезия. Но проблема в том, что цезий могут извлечь из «свиньи» до того, как они поймают сигнал. А на совещании должны убедиться, что все правильно понимают ситуацию.

– Это все, на что «большое правительство» способно?

– Только начало. Я же предупреждал, будет полнейшая неразбериха.

– Точно. Ты сказал о столпотворении. Федералы – великие мастера по части суеты.

– Не помню, чтобы я говорил про «мастеров». Однако не стоит забывать про кривую эффективности освоения материала. Вполне возможно, что после заседания мы будем носиться как сумасшедшие.

Теперь Босх знал наверняка, что произошли изменения. Неуверенные интонации Бреннера подсказывали, что разговор записывают или просто подслушивают.

– Но до собрания еще несколько часов, – продолжал говорить агент ФБР. – Итак, твой следующий ход, Гарри?

Босх долю секунды колебался.

– Я собираюсь поехать домой к миссис Кент и поговорить с ней повторно, потому что теперь у меня есть дополнительные сведения. Потом мы съездим в Сидарс, там находится офис Кента. Нужно осмотреть помещение и побеседовать с его партнером.

Ответа не последовало. Гарри подъезжал к тому самому кафе «Денни» на бульваре Сансет. Детектив вырулил на стоянку и припарковался. На улице было малолюдно, в круглосуточный ресторанчик никто попасть не стремился.

– Джек, ты слышишь?

– М-да, Гарри. Слушаю. Должен тебе сказать кое-что. Не стоит ехать ни домой к Кенту, ни в его офис. Нет необходимости.

Босх покачал головой. Он так и знал.

– Вы уже все сделали сами, я правильно понял?

– Я ни при чем. Мне сообщили, что в офисе все чисто, а с партнером Кента в данный момент разговаривают. В целях безопасности мы увезли миссис Кент. Ее сейчас тоже допрашивают.

– Кто принимал решение – Рейчел?

– Гарри, я не буду вдаваться в детали.

Босх заглушил мотор, размышляя над ответом.

– Ну, тогда мы с напарником поедем в отдел тактической разведки, – наконец придумал он. – Все-таки идет расследование убийства. И насколько я знаю, никто меня от работы не отстранял.

Бреннер выдержал долгую паузу.

– Послушай, детектив. Дело принимает угрожающие масштабы. Вас пригласили на заседание. Тебя и твоего напарника. Вас проинформируют о том, что сообщил мистер Келбер, и о других вещах. Если Келбер еще не уехал, то я постараюсь, чтобы вы с ним пообщались. Как и с миссис Кент. Но, откровенно говоря, убийство в нашем случае не главное. Не имеет значения, кто застрелил Стэнли Кента. Куда важнее найти цезий, а мы и так опаздываем почти на десять часов.

Босх приготовился к такому повороту событий.

– Я считал, что если найти убийцу, то отыщется и цезий, – предположил он.

– Возможно, ты прав, – неохотно согласился Бреннер. – Но опыт показывает, что такие вещества перемещают очень быстро. Передают из рук в руки. Расследование должно продвигаться молниеносно. Именно этим мы сейчас занимаемся – набираем скорость. И не хотим, чтобы кто-то тормозил дело.

– Какая-нибудь деревенщина из полицейского участка.

– Ты почти угадал.

– Конечно. Увидимся в десять часов, агент Бреннер.

Босх отключил телефон и выбрался из машины. Пока они с Феррасом шли по парковке до входа в кафе, напарник атаковал Гарри вопросами.

– Зачем ты солгал о свидетеле, Гарри? Что происходит? Куда мы идем?

Босх умоляюще поднял руки:

– Подожди, Игнасио! Не спеши. Сейчас сядем, попьем кофе, перекусим, и я тебе все расскажу.

Они вошли в ресторанчик. Босх выбрал места в углу, откуда хорошо просматривался вход. Официантка появилась очень быстро. Повидавшая жизнь женщина с седыми волосами, стянутыми резинкой, выглядела усталой. Работа в ресторанчике «Денни» в Голливуде – сущий ад, и во взгляде официантки не осталось ничего живого.

– Гарри, давно не виделись, – произнесла она вместо приветствия.

– Здравствуй, Пегги. Мне теперь редко приходится гоняться за кем-то среди ночи.

– Ну что ж, добро пожаловать. Я уж думала, ты ушел на покой. Что подать тебе и твоему молодому напарнику?

Босх пропустил колкость. Он заказал кофе, тосты и яйца в мешочек. Феррас попросил белковый омлет и кофе с молоком. Официантка с ухмылкой сообщила, что не может выполнить заказ. Пришлось остановиться на обычной яичнице и одинарном кофе. Как только Пегги удалилась, Гарри принялся отвечать на вопросы Игнасио.

– Нас вычеркнули, – произнес он. – Вот что происходит.

– Ты уверен? Откуда ты знаешь?

– Они уже перехватили наших свидетелей – вдову убитого и его партнера по бизнесу. И я, черт возьми, гарантирую тебе, что поговорить с ними нам не позволят.

– Гарри, с чего ты взял? Кто утверждает, что нам нельзя побеседовать со свидетелями? На карту поставлено слишком многое, а у тебя, похоже, начинается мания преследования. Твои выводы…

– Да? Ну тогда давай дождемся результатов. Смотри и учись.

– Но на заседание в девять часов мы все же идем?

– Вроде бы. Только теперь в десять. Скорее всего шоу готовят специально для нас. Ничего конкретного они не скажут. Попытаются заговорить зубы всякой ерундой, а потом от нас избавятся. «Спасибо, ребята, теперь мы сами». Пошли они к черту! Произошло убийство, и никто, даже ФБР, не отстранит меня от дела.

– Гарри, иногда нужно верить людям.

– Я верю только самому себе. Больше никому. Я уже ходил по этой дорожке и знаю, куда она ведет. С одной стороны, какое мне дело? Пусть себе ведут расследование. Но у нас разные цели. Им нужен только цезий, и они до конца будут гнуть свою линию. А я хочу поймать ублюдков, которые два часа терроризировали Стэнли Кента, а потом поставили его на колени и пустили две пули в затылок.

– Но ведь речь идет о национальной безопасности, Гарри. Совсем другая ситуация. Угроза слишком велика. Нужен общественный порядок.

Казалось, Феррас цитирует то ли учебник из академии, то ли некий кодекс тайного общества. Босху было все равно. Он действовал по собственным правилам.

– Общественный порядок начинается с того бедняги на смотровой площадке. Если мы забудем о нем, то все остальное не имеет значения.

Феррас заметно нервничал. Он схватил солонку, покрутил ее в руках и рассыпал содержимое по столу.

– Никого не забудут, Гарри. Проблема в приоритетах. Я уверен, что на собрании все утрясется. С нами обязательно поделятся информацией, касающейся убийства.

Босха охватило разочарование. Он пытается научить сопляка чему-то стоящему, а тот не слушает.

– Я тебе расскажу о том, как федералы делятся информацией, – ответил Гарри. – Когда дело касается информации, ФБР жрёт, как слон, а срёт, как мышь. Ты что, не врубаешься? Никакого заседания не будет. Они его придумали, чтобы попридержать нас до девяти, а сейчас уже до десяти часов. По их замыслу полицейские должны считать себя важными фигурами, играющими ключевую роль. Потом мы туда приедем, а они скажут, что заседание снова отложили. И так будут повторять одно и то же до тех пор, пока не придумают что-нибудь новенькое. В реальности же мы окажемся за бортом, а они сбегут через заднюю дверь.

Феррас кивнул, будто отнесся к словам напарника очень серьезно. Но заговорил совсем о другом.

– И все же не стоило лгать про свидетеля. Он может принести большую пользу. Пусть сравнят свои сведения с его показаниями. Что плохого, если мы скажем, где он? Не исключено, что у них получится лучше, чем у нас. Кто знает?

Босх категорически отверг предложение Ферраса:

– Ни за что. Не сейчас. Свидетель наш, и мы его не отдадим. Мы его обменяем на участие в деле и информацию или будем держать у себя.

Официантка принесла тарелки, взглянула на соль, рассыпанную по столу, потом на детективов.

– Гарри, так не годится. Почему бы тебе не научить парня хорошим манерам?

– Как раз этим и занимаюсь, Пегги. Но молодежь ничему не хочет учиться.

– Совершенно с тобой согласна.

Женщина отошла от столика, и Босх сразу же накинулся на еду, держа вилку в одной руке и ломтик тоста в другой. Он изрядно проголодался и понимал, что ближайшие несколько часов им предстоит провести на ногах. Вряд ли скоро выпадет свободная минута, чтобы позавтракать.

Не успел Гарри съесть и половину яичницы, как в кафе вошли четверо мужчин в темных костюмах. По манере держаться и походке Босх безошибочно определил в них федеральных агентов. Не сказав ни слова, они разделились по двое и направились в разные стороны от двери.

За столиками кафе в ранний час находилось не более десятка посетителей – в основном стриптизерши со своими сутенерами, возвращавшиеся из ночных клубов, которые закрывались в четыре утра. Эти голливудские ночные пресмыкающиеся набивали животы, прежде чем отправиться спать. Босх спокойно продолжил трапезу, исподволь наблюдая, как люди в костюмах останавливаются у каждого столика, показывают значки и просят предъявить водительские права. Феррас так увлекся выдавливанием острого соуса на яичницу, что не замечал ничего. Гарри попросил его обратить внимание на агентов.

Усталые или еще непротрезвевшие люди за столиками без всяких возражений подчинялись требованию показать документы. Одна девушка с выбритой на голове молнией попыталась было дерзить, но агенты ФБР искали юношу, поэтому они терпеливо пропустили ее высказывания мимо ушей и стали проверять ее дружка с такой же экстравагантной прической.

Наконец двое агентов добрались до столика в углу. Они показали значки и представились как агенты ФБР Рональд Лунди и Джон Паркин. На пожилого Босха они не обратили никакого внимания, а Ферраса попросили предъявить водительские права.

– Кого вы ищете? – поинтересовался Босх.

– Вопрос не к нам, сэр. Мы просто проверяем документы.

Феррас открыл книжечку с полицейским жетоном. На одной стороне футляра располагалась его фотография и личный номер, на другой – значок детектива. Агенты удивленно переглянулись.

– Очень интересно, – произнес Босх. – Раз вы проверяете документы, значит, вам известно имя. Но имени свидетеля агенту Бреннеру я не сообщал. Просто удивительно. Скажите, ваши парни установили «жучок» на компьютере или прямо у нас в отделе?

Лунди, очевидно, старший в группе, с неприязнью посмотрел на Гарри. В глазах его промелькнуло раздражение.

– Кто вы такой? – спросил агент.

– Вам предъявить водительские права? Я уже давно не похож на двадцатилетнего мальчишку, но спасибо за комплимент.

Босх вытащил свой жетон и, не открывая, передал Лунди. Агент развернул книжечку и внимательно изучил содержимое, сознательно затягивая время.

– Иероним Босх, – прочитал он имя под фотографией. – Кажется, был такой отвратительный художник, малевал какой-то ужас. Или я путаю его с биржевым дельцом, о котором писали вчера в вечерних газетах?

Босх улыбнулся в ответ.

– Знающие люди считают этого художника величайшим мастером эпохи Возрождения, – заметил он.

Лунди швырнул жетон прямо в тарелку Гарри. Босх еще не успел доесть яичницу, но, к счастью, желтки были пережарены.

– Мне непонятно, в какую игру вы играете, Босх. Где Джесси Митфорд?

Гарри выудил значок из тарелки и салфеткой очистил его от остатков яичницы. Не торопясь убрал книжечку в карман и только потом поднял глаза на Лунди.

– А кто такой Джесси Митфорд?

Лунди наклонился и положил обе ладони на стол.

– Вы чертовски хорошо знаете, кто он такой. Мы должны задержать его.

Босх добродушно улыбнулся. Ситуация принимала неожиданный оборот.

– Поговорим о Митфорде и обо всем остальном на заседании в десять. Сразу после того, как я опрошу партнера Кента и его жену.

В ухмылке Лунди не было ни дружелюбия, ни юмора.

– Знаешь что, приятель? Когда вся эта история закончится, тебе самому понадобится возрождение.

Босх снова улыбнулся:

– Встретимся в десять, агент Лунди. А сейчас позвольте нам закончить завтрак. Отправляйтесь донимать кого-нибудь другого.

Босх взял нож и принялся намазывать на последний кусочек тоста клубничный джем из пластиковой баночки. Лунди выпрямился и ткнул пальцем в грудь детектива:

– Берегись, Босх.

С этими словами он развернулся и направился к выходу. На ходу он помахал рукой остальным агентам, указывая на дверь. Гарри следил, как они уходят.

– Спасибо, что предупредил, – произнес он.


Глава 11


Солнце еще не взошло над горизонтом, но рассвет постепенно завладевал небом. На площадке Малхолланд не осталось никаких признаков ночного происшествия. Даже мусор, который полицейские обычно бросали на месте – резиновые перчатки, пластиковые чашечки для кофе, желтая ограничительная лента, – куда-то исчез, будто его унесло ветром. Все выглядело так, словно Стэнли Кента и не убивали, а его безжизненное тело никогда не лежало на уступе, с которого открывается такой замечательный вид на город. За то время, пока Босх носил жетон детектива, он расследовал сотни убийств. И всегда удивлялся, как быстро город залечивает раны – по крайней мере внешне – и продолжает жить своей жизнью как ни в чем не бывало.

Гарри топнул ногой по мягкой рыжеватой земле и посмотрел, как ветерок уносит пыль на деревья под обрывом. Он принял решение и уверенно направился к автомобилю. Феррас посмотрел ему вслед.

– Что ты собираешься делать? – спросил Игнасио.

– Хочу сесть в машину. Если ты едешь со мной, милости прошу.

Феррас замешкался, потом поспешил за напарником. Они сели в «краун-викторию» и выехали на Эрроухед-драйв. Босх знал, что Алисия Кент находится у федералов, но связка ключей из «порше» ее мужа осталась у него в кармане.

Автомобиль ФБР, который детективы заметили десять минут назад, когда ехали на площадку, все еще стоял возле дома Кентов. Босх свернул на обочину, вылез из машины и решительно направился к входной двери, не обращая внимания на фэбээровцев, даже когда сзади раздался стук хлопнувшей дверцы. Гарри удалось подобрать нужный ключ и вставить его в скважину до того, как за спиной раздался голос.

– ФБР. Не двигаться!

Гарри взялся за ручку.

– Не открывайте дверь!

Босх обернулся и посмотрел на приближающегося к нему человека. Гарри знал, что наблюдать за домом поручают агенту, занимающему самую нижнюю ступень тотемного столба отдела тактической разведки. Из создавшегося положения можно было извлечь выгоду.

– Особый отдел по убийствам, управление полиции Лос-Анджелеса, – объявил он. – Мы хотим закончить осмотр.

– Нельзя, – возразил агент. – Расследование перешло под юрисдикцию ФБР, и далее все действия будут координироваться нами.

– Извини, приятель, извещения мне не присылали, – парировал Босх. – Посторонись.

Он повернулся к дому.

– Не открывайте дверь! – повторил агент. – Это вопрос национальной безопасности. Вы можете справиться у своего начальства.

Босх усмехнулся.

– Начальство есть у тебя. У меня – подчиненные.

– Не важно. В дом вы не войдете.

– Гарри, – вмешался Феррас. – Может лучше…

Босх отмахнулся, прерывая его. Сейчас нужно добить агента.

– Прошу предъявить документы, – потребовал он.

Фэбээровец с возмущенным выражением лица выудил из кармана пиджака свой значок. Открыв книжечку, протянул ее к глазам детектива. Босх только этого и ждал. Схватив агента за запястье, он молниеносно вывернул ему руку. Федерал по инерции проскочил вперед, и Босх тут же прижал предплечьем его голову к двери. Гарри крепко сжимал кисть агента, в которой тот по-прежнему держал документы.

Фэбээровец попытался сопротивляться и протестовать, но было уже поздно. Навалившись всем телом и не давая агенту оторваться от двери, Гарри свободной рукой стал хлопать его по бокам. Обнаружив наручники, ловко снял их с ремня агента и тут же надел на владельца.

– Гарри, что ты вытворяешь? – завопил Феррас.

– Я тебе уже говорил. Нас никто не остановит.

Защелкнув наручники за спиной представителя ФБР, Гарри выхватил его удостоверение. Открыв книжечку, прочел имя. Клиффорд Максвелл. Босх развернул пленника к себе и засунул документы в боковой карман его пиджака.

– Твоей карьере конец, – спокойно произнес Максвелл.

– Не твое дело, – бросил в ответ Босх.

Максвелл перевел взгляд на Ферраса:

– Если ты сейчас не вмешаешься, считай, и с тобой тоже покончено, – предупредил он. – Не делай глупостей.

– Заткнись, Клифф! – рявкнул Гарри. – Подумай лучше, что будет с тобой, когда ты вернешься в свою тактическую разведку и там узнают, как ты позволил двум неотесанным мужланам из полиции надеть на себя браслеты.

После такого замечания Клифф замолчал. Босх повернул ключ в замке и втолкнул агента внутрь дома. В гостиной он грубо усадил его на старенькое кресло.

– Отдыхай, – усмехнулся Гарри. – И не вздумай открывать рот.

Распахнув пиджак Максвелла, детектив посмотрел, где тот носит оружие. Пистолет висел в кобуре слева. Со скованными за спиной руками достать его невозможно. Босх присел и ощупал ноги агента, проверяя, не припрятано ли там что-нибудь еще. Удовлетворив интерес, Гарри отошел назад.

– Можешь расслабиться, – сказал он. – Мы скоро вернемся.

Босх направился в коридор, жестом призывая напарника следовать за собой.

– Начинай с кабинета, а я осмотрю спальню, – распорядился он. – Прочесываем все подряд. Когда найдешь, сам поймешь, что нам нужно. Проверь компьютер. Если будет хоть что-то необычное, доложи мне.

– Гарри!

Босх остановился на полпути и обернулся к Феррасу. Он мог побиться об заклад, что молодой напарник струхнул. И все же, хотя Максвелл, наверное, все слышал, Гарри позволил ему высказаться.

– Нельзя так себя вести, – заявил Феррас.

– А как иначе, Игнасио? Полагаешь, что нужно все пустить по официальным инстанциям? Будем попивать кофе и ждать, пока наш шеф не поговорит со своим начальником, а тот еще с кем-то, вместо того чтобы заниматься своей работой?

Феррас показал пальцем на гостиную, в которой сидел агент ФБР.

– Я понимаю, что нужно торопиться, – произнес он. – Но не думаешь же ты, что он спустит дело на тормозах? У нас отберут значки, Гарри. Мы все готовы исполнять свой долг, но не таким же способом!

Феррас сказал «мы». Это понравилось Босху и придало ему спокойствия. Он терпеливо шагнул к напарнику и положил ему руку на плечо. Понизив тон, чтобы в гостиной их не подслушал Максвелл, Гарри проговорил:

– Послушай меня, Игнасио. С тобой вообще ничего не случится. Абсолютно ничего, понял? Я кручусь в полиции давно и знаю, как работает Бюро. Даже моя бывшая жена служила у них, черт побери! И одно я знаю наверняка – ФБР не может попасть в неловкое положение, это у них задача номер один. Такой философии обучают в Квонтико, и она пронизывает их до мозга костей – будь то простой агент или старший офицер. Бюро никогда не попадает в неловкое положение, и все тут! Следовательно, после того как мы сюда приехали и нацепили браслеты на нашего приятеля, он ни единой живой душе не проболтается даже о том, что мы здесь появлялись, не говоря уже обо всем остальном. Как думаешь, почему его посадили дежурить у дома? Потому что он фэбээровский Эйнштейн? Как бы не так. Просто они не знают, в какую дыру его засунуть. Парень не сделает и не скажет ничего такого, за что можно получить по шапке.

Босх выдержал паузу, предоставляя Игнасио возможность высказаться, но тот промолчал.

– Давай-ка побыстрее осмотрим дом, – продолжил Гарри. – Когда я ночью приезжал сюда, все крутилось вокруг вдовы и ее самочувствия, а потом мы уехали в клинику Святой Агаты. Не хочу слишком торопиться, но и терять времени тоже нельзя, понимаешь? Нужно осмотреть дом при свете дня и найти улики. Таков мой стиль работы. Ты даже не представляешь, что порой удается обнаружить. Запомни, всегда будут возникать несоответствия. Убийцы оставили где-то в доме следы, и я уверен, что криминалисты их пропустили. Обязательно найдется что-то противоречащее обычному порядку. Наша задача – искать любые странности.

Феррас послушно кивнул:

– Хорошо, Гарри.

Босх похлопал его по плечу:

– Отлично. Я иду в спальню, а ты осмотри кабинет.

Босх направился по коридору к спальне и стоял уже в дверном проеме, когда Феррас снова позвал его. Гарри обернулся в сторону кабинета. Напарник замер возле рабочего стола.

– А где компьютер? – спросил Феррас.

Босх разочарованно покачал головой:

– Они его увезли.

– ФБР?

– А кто еще? В списке изъятых вещей компьютера нет, только мышка… Тогда осмотрись, поищи в столе. Может, что-нибудь попадется. Мы ничего изымать не будем, просто поглядим.

Босх вошел в спальню хозяев. Со времени ночного визита в ней ничего не изменилось. В воздухе до сих пор стоял запах мочи, впитавшейся в толстый матрас.

Гарри подошел к журнальному столику, стоявшему слева от кровати. На ручках двух ящиков и на всех плоских поверхностях виднелся черный порошок для поиска отпечатков пальцев. На самом столе находились лампа и фотография Алисии и Стэнли Кента в рамочке. Босх взял в руки снимок. Супруги сфотографировались у цветущего куста розы. Лицо Алисии было перепачкано грязью, но она счастливо и гордо улыбалась. Босх не сомневался, что розу вырастила она сама, потому что позади на снимке виднелись похожие кусты. Вверху на холме вырисовывались три первых буквы надписи «ГОЛЛИВУД». Гарри догадался, что чета Кентов сделала снимок во дворе собственного дома. Увы, больше счастливых семейных фотографий у них не будет.

Босх поставил рамку на место и один за другим начал открывать ящики. Все они до самого верха были заполнены личными вещами Стэнли. Очки для чтения, книжки и какие-то бутылочки с лекарствами. Нижний ящик оказался пуст, и Гарри вспомнил, что здесь погибший хранил пистолет.

Детектив задвинул ящик и отошел в угол комнаты к столу. Он искал точку, с которой можно взглянуть на место преступления по-другому. Сейчас пригодились бы фотографии комнаты, но Гарри оставил их в машине вместе с папкой.

Он вышел в коридор и направился к входной двери. Переступил порог гостиной и увидел, что Максвелл валяется на полу перед креслом, в котором его оставили. Агенту удалось сдвинуть скованные руки на бедра. Запястья оказались прямо под согнутыми коленями – пошевелиться он не мог. Лицо фэбээровца покраснело от натуги и покрылось капельками пота.

– Я застрял, – прохрипел Максвелл. – Помоги мне.

Босх едва сдержал смех.

– Подожди.

Он вышел на улицу и взял из машины папку с отчетом об осмотре места преступления и фотографиями. Туда же Гарри еще в участке добавил снимок Алисии Кент, отправленный по электронной почте.

Он вернулся в дом и пересек гостиную. Максвелл жалобно простонал:

– Старина, помоги же мне.

Босх проигнорировал просьбу. Он прошел по коридору и мимоходом заглянул в кабинет. Феррас копался в ящиках стола, складывая в кучу вещи, которые хотел осмотреть внимательнее.

В спальне Босх оставил в руках лишь распечатанный снимок Алисии, а остальные бросил на кровать. Сверяясь с фотографией, определил точку, из которой был сделан снимок. Затем, подойдя к шкафу с зеркалом, приоткрыл дверцу, чтобы все совпадало с изображением. Заметив на снимке белый махровый халат, наброшенный на спинку кресла в углу комнаты, Гарри отыскал его на вешалке и разместил в таком же положении.

Детектив приводил комнату в первоначальное состояние. Он присматривался к каждой мелочи, надеясь, что выскочит не замеченная ранее деталь и подскажет нечто важное. Гарри обратил внимание на неработающие часы на столике и сравнил их с фотографией. На картинке часы тоже ничего не показывали.

Он подошел к столику, нагнулся и осмотрел заднюю панель часов. Шнур был выдернут из розетки. Гарри склонился над столиком и вставил вилку. На цифровом экране замигали красные цифры 12.00. Часы исправны. Их нужно просто настроить.

Босх подумал и решил, что обязательно спросит о часах Алисию Кент. Не исключено, что часы отключили бандиты, побывавшие в доме. Вопрос – зачем? По-видимому, не хотели, чтобы жена Кента знала, сколько времени прошло, пока она лежала связанной.

Оставив часы в покое, детектив вернулся к кровати, открыл папку и вытряхнул снимки, сделанные во время осмотра дома. При их изучении выяснилось, что дверца шкафа открыта под другим углом, а белый халат вообще отсутствовал – очевидно, его после спасения надела хозяйка дома. Гарри шагнул к шкафу, подвигал дверцей, сравнивая ее положение с тем, что зафиксировано на фотографиях с места осмотра, потом вернулся к входной двери и еще раз окинул взглядом комнату.

Больше ничего не привлекло его внимания. Несоответствия не проявлялись. У Гарри появилось неприятное чувство, словно он упустил важную деталь, а она сейчас где-то в комнате, прямо перед ним.

Неудача не смутила Босха, а лишь добавила желания действовать еще активнее. Он взглянул на часы. До встречи с федералами, если таковая вообще состоится, оставалось менее трех часов.

Гарри покинул спальню и направился в сторону кухни, осматривая по пути каждую комнату и проверяя все шкафы и ящики. Ничего подозрительного не нашлось. На вешалках в шкафчике, расположенном в спортзале, Босх обнаружил уйму зимней одежды, от которой отдавало затхлым запахом. Семья Кентов явно переселилась в Лос-Анджелес из штата с более холодным климатом. Как и все приезжие, они не захотели расставаться с пожитками. Никто не знает заранее, сколько удастся выдержать в Городе ангелов. Зимние вещи могли пригодиться на случай бегства.

Детектив оставил содержимое шкафчика нетронутым и закрыл дверцу. Прежде чем выйти из зала, он успел заметить на стене рядом с крюками, к которым крепились резиновые тренировочные маты, прямоугольное пятно, немного отличающееся по цвету от общего тона. Небольшие кусочки скотча свидетельствовали о том, что здесь когда-то висел плакат или календарь.

Гарри вернулся в гостиную. Максвелл по-прежнему барахтался на полу в тщетных попытках высвободиться. Ему все же удалось просунуть ногу через петлю наручников. Но дальше дело застопорилось. Теперь агент лежал на покрытом плиткой полу с руками, зажатыми между ног. Босху эта сцена напомнила мучения пятилетнего ребенка, старающегося удержать контроль над мочевым пузырем.

– Мы уже почти закончили, агент Максвелл, – не удержался он от насмешки.

Максвелл не ответил.

Гарри прошел через кухню и черный ход в небольшое патио с садом. При свете дня сад выглядел по-другому. Он располагался на склоне холма, вверх до земляной насыпи поднимались четыре ровных ряда розовых кустов. Некоторые из них цвели, другие – нет. Рядом в земле торчали деревянные рейки и таблички с названиями сортов растений. Босх прошелся по холму между кустиками, полюбовался розами и вернулся в дом.

Он заперся изнутри, прошел на кухню и открыл другую дверь, которая вела в прилегающий гараж на два автомобиля. Всю заднюю стену гаража занимал стеллаж с ящиками. Гарри по очереди заглянул в каждый из них, изучая содержимое. В основном здесь хранились инструменты для садоводства и ведения домашнего хозяйства, а также несколько мешков с удобрениями и питательным грунтом для выращивания роз.

В гараже стояла мусорная тележка на колесиках. Босх приоткрыл крышку и заглянул в контейнер. Внутри лежал пластиковый пакет. Потянув за шнур, Гарри развернул его и обнаружил, что содержимое пакета составляли обычные кухонные отходы. Сверху валялись скомканные бумажные полотенца в красных пятнах. Похоже, кто-то вытирал пролитую жидкость. Гарри вытянул одну салфетку и понюхал. От нее отчетливо пахло виноградным соком.

Вернув мусор в контейнер, детектив вышел из гаража и на кухне столкнулся с напарником.

– Он пытается освободиться, – предупредил Феррас.

– Пусть попробует. Ты уже обработал кабинет?

– Почти. А ты куда подевался?

– Заканчивай, будем собираться.

Когда Феррас ушел, Гарри проверил кухонные шкафы, кладовку для продуктов и осмотрел продовольственные запасы в холодильнике. Затем прошел в ванную комнату для гостей к тому месту, где нашли табачный пепел. На белой фарфоровой крышке остался коричневый след длиной в половину сигареты.

Босх с любопытством разглядывал отметину. Прошло семь лет с тех пор, как он бросил курить, но ни разу за все время ему не приходилось оставлять горящую сигарету. Обычно Гарри докуривал до конца, выбрасывал фильтр в унитаз и смывал его. Очевидно, сигарету здесь просто забыли.

Завершив осмотр, Гарри вышел в гостиную и позвал напарника:

– Игнасио, ты готов? Уходим.

Максвелл неподвижно лежал на полу. Он устал бороться и смирился со своим положением.

– Эй вы, черт вас возьми! – выкрикнул он. – Снимите с меня наручники!

Босх подошел вплотную.

– Где ключи? – спросил он.

– В боковом кармане. Слева.

Гарри наклонился и запустил руку в карман пиджака агента. Вытащил связку ключей и стал перебирать их, пока не нашел нужный. Затем схватился за цепочку между браслетами и грубо дернул вверх, чтобы вставить ключ. Миндальничать он не собирался.

– Будь паинькой, и я тебя освобожу, – произнес он.

– Паинькой? Да я тебе задницу надеру!

Босх выпустил из рук цепочку, и запястья Максвелла ударились об пол.

– Ты что себе позволяешь? – завопил Максвелл. – Снимай наручники!

– Вот тебе совет, Клифф. В следующий раз, когда тебе захочется надрать кому-нибудь задницу, спроси разрешения у меня.

Босх поднялся и швырнул ключи в противоположный угол комнаты.

– Сам снимай.

Детектив шагнул к выходу. Феррас поспешил за ним. Закрывая за собой дверь, Босх взглянул на агента. Лицо Максвелла было красным, как стоп-сигнал, напоследок он успел выкрикнуть очередную угрозу в адрес Гарри:

– Мы еще встретимся, сволочь!

– Приму к сведению.

Детектив захлопнул дверь. Подойдя к автомобилю, он посмотрел на напарника, стоявшего у боковой дверцы. Феррас выглядел подавленным, словно подозреваемый, которого запихивают на заднее сиденье полицейской машины.

– Ну-ка взбодрись, – приказал Босх.

Садясь в машину, Гарри представил, как агент ФБР ползет за ключами в своем шикарном костюме по полу гостиной.

На лице Босха заиграла улыбка.


Глава 12


Во время спуска по холму на главную дорогу Феррас не проронил ни слова. Босх знал, о чем он думает – об угрозе, которая нависла над его едва начавшейся успешной карьерой из-за безответственных поступков коллеги. Гарри решил отвлечь Игнасио от грустных мыслей.

– Ну что, полный провал? – произнес он. – У меня по нулям. А ты что-нибудь нашел в кабинете?

– Практически ничего. Ты же видел, компьютер исчез.

Игнасио нахмурился и замолчал.

– А в столе? – поинтересовался Босх.

– Почти пустой. В одном ящике налоговые декларации и всякие бумажки. А во втором доверенности на управление имуществом. У них на все есть доверенность – на дом, на инвестиционную собственность в Лагуне, на страховки и все такое прочее. Там же лежали паспорта.

– Понятно. И сколько же Кент заработал в прошлом году?

– Четверть миллиона чистыми. Еще ему принадлежит пятьдесят один процент компании.

– А жена?

– Ее доход не указан. Она не работает.

Босх умолк, размышляя над информацией. Они спустились с холма, но Гарри передумал выезжать на автостраду. Он проехал по Кауэнга-пасс до Франклина и свернул на восток. Феррас внимательно смотрел в окно и сразу заметил смену направления.

– В чем дело? Я думал, мы едем в центр.

– Сначала заскочим в Лос-Фелиз.

– А что там?

– На Вермонте есть заведение «Донат-Хоул».[3 - «Пончиковая дыра» (англ.).]

– Мы же завтракали час назад!

– Я еду не за пончиками.

Феррас возмутился.

– Хочешь поговорить с боссом? – спросил он. – Ты в своем уме?

– Только бы он не уехал раньше времени. Если боишься, можешь остаться в автомобиле.

– Ты отдаешь себе отчет, что перескакиваешь сразу через пять звеньев в должностной цепочке? Лейтенант Гендл нас по головке не погладит.

– Беру все на себя. Ты останешься в машине. Сделаем вид, будто тебя вообще нет.

– Да, но если один из пары что-то затевает, второй несет равную ответственность. Так происходит всегда. Поэтому нас и называют напарниками, Гарри.

– Послушай, я разберусь сам. Времени на бюрократические уловки сейчас нет. Босс должен знать, что к чему, и я ему обо всем доложу. Он нас еще и поблагодарит за бдительность.

– А вот лейтенант Гендл точно спасибо не скажет.

– Тогда я и с ним разберусь.

Остаток дороги детективы провели в тишине.

Управление полиции Лос-Анджелеса – одна из самых замкнутых бюрократических систем в мире. Оно просуществовало более века. Сложившаяся система, подобно живому организму, отвергала чужие идеи, пришлых руководителей и избегала ответов на неприятные вопросы. Несколько лет назад, когда городской совет решил, что после многолетних скандалов и пересудов в обществе пора сменить главу полиции на кого-нибудь со стороны, это был лишь второй случай в истории управления, когда должность начальника получил человек, не проработавший всю жизнь в управлении. Соответственно к новому персонажу, призванному заправлять всем этим балаганом, проявлялся повышенный интерес, если не сказать скептицизм. Все его передвижения и привычки мгновенно становились достоянием гласности. Информация стремительно распространялась по неофициальным полицейским каналам, соединявшим десять тысяч сотрудников, как кровь по венам, когда сжимается кулак. Собранные «разведданные» передавались на перекличках и в раздевалках, текстовыми сообщениями по бортовым компьютерам в полицейских машинах, по телефону, электронной почте, в барах и на дружеских барбекю. На практике это означало, например, что постовые в южном Лос-Анджелесе знали, что босс сходил вчера вечером на голливудскую премьеру. Младшие чины в Вэлли могли доложить, в какую химчистку он отвозит мундир, а в Венисе показали бы супермаркет, в который предпочитает ходить за покупками его жена.

Неудивительно, что детектив Гарри Босх и его напарник Игнасио Феррас знали, в каком заведении глава полиции останавливается каждое утро по пути в Паркер-центр, чтобы позавтракать пончиками с кофе.

Ровно в восемь утра Босх въехал на стоянку перед «Донат-Хоул». Никаких признаков того, что неприметная машина главы полиции ежедневно останавливается именно здесь. Кафе носит подходящее название и располагается в низине среди кварталов Лос-Фелис. Гарри заглушил двигатель и взглянул на напарника.

– Остаешься?

Феррас пристально смотрел сквозь лобовое стекло и даже не обернулся к Босху.

– Не скучай, – усмехнулся Гарри.

– Послушай, старина, без обид, но так не пойдет. Тебе нужен не напарник, а мальчик на побегушках, который не задает лишних вопросов. Я попрошу лейтенанта перевести меня к другому детективу.

Босх пару секунд собирался с мыслями.

– Игнасио, мы ведем первое совместное дело. Тебе не кажется, что следует немного повременить? Я думаю, Гендл со мной согласится. Еще он скажет, что не стоит начинать карьеру в отделе по убийствам с репутацией человека, который подвел своего напарника.

– Я никого не подставляю, но так не работают.

– Игнасио, ты ошибаешься.

– Нет, я думаю, что так будет лучше. Для нас обоих.

Босх бросил на коллегу долгий взгляд:

– Ладно, не скучай.

Гарри направился к входу в кафе. Реакция и решение Ферраса его разочаровали, но он знал, что теперь нужно попридержать коней. У парня вскоре должен появиться ребенок, и ему нельзя рисковать. Гарри же никогда не грешил излишней осторожностью, и в прошлом старая привычка стоила ему неприятностей гораздо более серьезных, чем испорченные отношения с напарниками. Когда дело прояснится, он попробует уговорить Игнасио изменить решение.

Босх постоял в очереди за двумя посетителями и заказал у выходца из Азии, работавшего за прилавком, черный кофе.

– Понсики будете?

– Нет, только кофе.

– Капусино?

– Нет, черный.

Расстроенный таким мизерным заказом, азиат отвернулся к кофейному аппарату и наполнил стаканчик. Когда он повернулся к стойке, Босх уже держал наготове свой полицейский жетон.

– Шеф полиции приезжал?

Продавец раздумывал. Он ничего не знал о том, как среди полицейских передаются слухи, и потому немного растерялся. Если ответить неправильно, можно лишиться высокопоставленного клиента.

– Все в порядке, – успокоил его Босх. – Он назначил мне здесь встречу. Наверное, я опоздал.

Детектив выдавил смущенную улыбку, делая вид, что побаивается гнева начальства. Улыбка не особенно удалась, и Гарри прекратил попытки.

– Его есё не был, – наконец сообщил продавец.

Почувствовав облегчение, Босх заплатил за кофе и бросил сдачу в ящик для пожертвований. Он подошел к свободному столику в углу. В такое раннее время люди в основном брали завтрак навынос, чтобы подкрепиться по дороге на работу. Минут десять Гарри наблюдал, как на стойку накатывает поток городских жителей, объединенных потребностью в кофеине и сахаре.

Наконец на стоянку въехал черный автомобиль. Глава полиции сидел на переднем пассажирском кресле и вышел из машины одновременно с водителем. Оба внимательно обозрели окрестности, затем двинулись в сторону кафе. Босх знал, что водитель по совместительству работает телохранителем.

Когда они вошли в зал, очереди уже не было.

– Пливет, натяльник! – приветствовал его продавец.

– Доброе утро, мистер Мин, – ответил шеф полиции. – Мне как обычно.

Босх поднялся с места и приблизился к ним. Телохранитель, стоявший за спиной босса, сразу же преградил дорогу. Гарри остановился.

– Шеф, позвольте угостить вас кофе, – предложил детектив.

Глава полиции удивленно посмотрел на Гарри, затем припомнил знакомое лицо и сообразил, что перед ним не просто посетитель кафе, который решил оказать любезность. От Босха не ускользнуло, что начальник на какую-то долю секунды нахмурил лоб, видимо, из-за воспоминаний о неприятностях, связанных с делом по Эхо-парку. Но хладнокровие быстро вернулось к боссу.

– Детектив Босх, – произнес он. – Надеюсь, вы приехали не для того, чтобы сообщить неприятные новости?

– Скорее, ввести вас в курс дела, сэр.

Шеф принял из рук Мина стаканчик кофе и бумажный пакетик с пончиками.

– Присаживайтесь, – сказал он. – У меня есть пять минут, а за кофе я заплачу сам.

Детектив вернулся к своему столику и подождал, пока шеф полиции расплачивался за заказ. Начальник подошел со своим завтраком к другой стойке, чтобы добавить в кофе заменитель сахара и сливки. Босх считал, что шеф вполне соответствует должности руководителя управления. Он допустил лишь несколько политических ошибок, если не считать спорных решений, связанных с назначением командного состава, зато боевой дух рядовых сотрудников заметно возрос.

А задача оказалась отнюдь не простой. Главе полиции в наследство досталось учреждение с подпорченной репутацией, погрязшее в коррупционных скандалах. Все организационные и рабочие аспекты приходилось протоколировать для оценки со стороны федеральной инспекции. В результате управление просто утопало в бумажной волоките, навязанной ФБР. В организации, где и без того не хватало рук, на нормальную полицейскую работу совсем перестали обращать внимание. Но при новом шефе все мало-помалу улеглось. Даже криминальная статистика несколько снизилась. Существует большая вероятность, полагал Босх, что преступность действительно сократилась, хотя статистике он не вполне доверял.

Помимо всего прочего, босс нравился Гарри по одной причине, которая перевешивала все остальные. Два года назад шеф принял его на работу. Незадолго до того Босх уволился и решил попробовать себя в качестве частного детектива. Очень скоро он понял, что допустил ошибку. Новый глава полиции не возражал против возвращения Гарри и тем самым завоевал преданность старого детектива. Вот почему теперь Босх рискнул нарушить субординацию и встретиться с начальником в кафе. Шеф присел за столик напротив Гарри:

– Вам повезло, детектив. В другой день я бы уже позавтракал и уехал отсюда часом раньше. Но сегодня ночью пришлось работать допоздна – разбирал сводки по трем городским участкам.

Вместо того чтобы открыть пакет и достать пончик, шеф разорвал бумагу посередине. Так удобнее выдавливать пончики и есть их, не касаясь руками. Один пончик был посыпан сахарной пудрой, другой – покрыт шоколадной глазурью.

– В городе появился новый убийца? – предположил глава полиции, выбрав пончик с шоколадом и откусив от него кусочек.

Босх кивнул:

– Вероятно, вы правы.

Нерешительно улыбаясь, Гарри решил начать издалека. Его прежняя напарница Киз Райдер недавно вернулась к работе после долгого лечения последствий огнестрельных ранений. Ее перевели из отдела по ограблениям и убийствам в офис шефа полиции, где она ранее работала до ухода в оперативники.

– Как поживает моя старая знакомая?

– Киз? У нее все нормально. Занимается полезным делом, и я думаю, она там на своем месте.

Босх снова кивнул. Жест стал для него привычным.

– А вы на своем месте, детектив?

Гарри поднял глаза на начальника, гадая, относится ли вопрос к тому, что он нарушил принятую субординацию. Но прежде чем в его уме сформировался ответ, Босх услышал новый вопрос.

– Вы здесь по поводу убийства на Малхолланд?

Детектив смутился. Наверное, лейтенант Гендл успел распространить новости, и шеф мог узнать некоторые подробности.

– По утрам я тренируюсь в течение часа, так что могу позволить себе сладкое, – сообщил вдруг шеф. – Мне присылают по факсу сводки происшествий за ночь, и я читаю их, пока качаю ноги на тренажере, а руки свободны. Я в курсе, что дело досталось вам, но ваши намерения пересеклись с интересами ФБР. Утром мне успел позвонить капитан Хэдли. Он утверждает, что в преступлении замешаны террористы.

То, что на горизонте возник капитан Дон Хэдли со своими громилами, очень удивило Гарри.

– А при чем здесь капитан Хэдли? – спросил Босх. – Со мной он не связывался.

– Как обычно. Проверяет наши сведения и налаживает контакты с федералами.

Босх помолчал, переваривая информацию.

– Итак, что вы хотите мне сообщить, детектив? Зачем вы сюда приехали?

Гарри исчерпывающе сообщил обстоятельства дела, акцентируя внимание на участии фэбээровцев и их очевидные попытки отстранить ПУЛА от расследования. Босх признал, что пропавший цезий является весомым аргументом для того, чтобы ФБР взяло инициативу на себя. Но произошло убийство, и дело автоматически должно перейти в ведение полиции. Доложив о собранных уликах, детектив сообщил и о некоторых своих предположениях насчет происшествия.

К тому времени, когда Босх закончил говорить, шеф успел съесть оба пончика. Он вытер рот салфеткой и взглянул на часы. Обещанные пять минут давно истекли.

– Вы что-то недоговариваете?

Гарри пожал плечами:

– Я рассказал почти все. Просто немного поцапались с агентом ФБР возле дома убитого. Не думаю, что инцидент вызовет серьезные последствия.

– Почему ваш коллега остался в машине?

Гарри догадался. Шеф заметил Ферраса, когда внимательно осматривал улицу сразу после приезда.

– У нас возникли небольшие разногласия по поводу того, как действовать дальше. Он хороший парень, но слишком быстро капитулирует перед федералами.

– А вы, конечно, ничего подобного не допустите.

– Пока я жив, этого не будет.

– Ваш напарник тоже находит уместным, минуя непосредственное начальство, общаться со мной напрямую?

Босх опустил глаза. В голосе шефа зазвучали стальные нотки.

– Если честно, напарник был против, – объяснил детектив. – Он бы до такого не додумался. Это моя идея. Просто мне показалось, что у нас маловато времени…

– Не важно, что вам показалось. Важно то, что вы делаете. Поэтому я бы на вашем месте о нашей встрече помалкивал. Я сделаю то же самое. И больше никогда так не поступайте, детектив. Надеюсь, вы меня поняли?

– Так точно, сэр.

Шеф перевел взгляд на стеклянную витрину, где рядами напоказ выстроились пончики.

– Кстати, как вы узнали, что я буду здесь?

Босх пожал плечами:

– Я не помню. Просто знаю.

Он вдруг подумал, что шеф может решить, будто источник информации – его бывшая напарница.

– Киз здесь ни при чем, если вы имеете в виду ее, – быстро добавил Гарри. – Просто такие вещи со временем становятся известны всем. Слухи в нашем управлении разлетаются молниеносно.

Глава полиции нахмурился.

– Очень жаль, – произнес он. – Мне нравилось это место. Здесь удобно, вкусные пончики, и у мистера Мина я на особом счету. Нехорошо!

Босх догадался, что шефу теперь придется сменить свой привычный распорядок. Никуда не годится, если все подряд знают, где и когда его можно найти.

– Простите, сэр, – извинился Босх. – Но я могу вам порекомендовать другое место. Заведение на Фармерс-Маркет, называется «Кофе и пончики Боба». Немного не по пути, но и кофе, и пончики того стоят.

Шеф задумчиво покивал:

– Буду иметь в виду. А теперь начистоту, что вам нужно от меня, детектив Босх?

Гарри понял, что шеф готов перейти к делу.

– Я должен довести расследование до конца, но для этого мне необходимо пообщаться с Алисией Кент и коллегой ее мужа, которого зовут Келбер. Федералы прибрали к рукам обоих, и, думаю, моя калитка к ним закрылась пять часов назад. – Выдержав паузу, Босх перешел к главному вопросу незапланированной встречи. – Именно поэтому я здесь, шеф. Мне нужен доступ. Я полагаю, вы можете выбить его для меня.

Начальник вздохнул:

– Кроме должности в управлении, я занимаю еще пост в специальной объединенной комиссии по терроризму. Попробую позвонить кое-кому и пошуметь. Возможно, калитка для вас откроется. Как я говорил, капитан Хэдли уже привлечен к работе. Надеюсь, ему удастся направить наше взаимодействие с ФБР в позитивное русло. Хотя в прошлом нас держать в курсе событий не стремились. Пожалуй, пришло время поговорить с директором.

Шеф замолвит за Босха слово во что бы то ни стало – теперь Гарри был уверен.

– Вы знаете, что такое изжога, детектив?

– Изжога?

– Это когда вся желчь отходит в горло. Очень неприятное ощущение.

– Вот как!

– Поясняю: я постараюсь помочь расследованию и открыть доступ к свидетелям, но не хочу получить из-за вас изжогу. Вы поняли меня?

– Понял.

Шеф снова протер губы салфеткой и спрятал ее в пакет. Затем аккуратно свернул бумагу, стараясь не просыпать сахарную пудру на черный костюм.

– Я созвонюсь с кем нужно, но решить вопрос будет непросто. Вы не усматриваете в этом деле политической подоплеки, Босх?

Гарри непонимающе посмотрел на него:

– Сэр?

– Взгляните на картину шире, детектив. Вы по долгу службы занимаетесь расследованием убийства. На самом деле здесь есть нечто большее. Данное преступление очень хорошо вписывается в разработанную ФБР концепцию борьбы с терроризмом. Общество уже давным-давно не интересуется реальной национальной угрозой. Война пошла ко всем чертям, выборы – полная катастрофа. Теперь мы имеем Среднюю Азию, рост цен на бензин и хромающие, как утка, рейтинги президента. Список можно продолжать и далее, но все придется как-то компенсировать. Нужен шанс на исправление прошлых ошибок. Шанс изменить общественное мнение.

Босх понял, о чем идет речь.

– Вы имеете в виду, что кто-то попробует искусственно обострить ситуацию или даже преувеличить опасность?

– Я ничего такого не говорил, детектив. Просто хочу, чтобы вы видели перспективу. В подобных делах необходимо учитывать политический аспект. Нельзя вести себя как слон в посудной лавке. А в последнее время такое поведение становится для вас характерным.

Гарри покорно молчал.

– И еще кое-что. Не забывайте о местных политических интересах, – продолжил шеф. – В городском совете есть человек, который только и ждет, как бы добраться до меня.

Глава полиции говорил об Ирвине Ирвинге, предыдущем руководителе управления, которого вытеснил нынешний шеф. Ирвинг баллотировался в городской совет и победил на выборах. После чего стал самым ярым критиком управления полиции и его начальства.

– Ирвинг? – уточнил Босх. – У него же всего один голос в совете!

– Он знает много секретов. У него обширные связи. После выборов он прислал письмо. Там было всего два слова: «Жди меня». Детектив, мне очень не хочется, чтобы он нашел повод выполнить обещание. – Шеф встал, готовясь уйти. – Задумайтесь и будьте осторожны, – предупредил он. – Помните, никакой изжоги. Никаких непредвиденных результатов.

– Да, сэр.

Начальник развернулся и подал знак шоферу. Телохранитель подошел к двери и открыл ее для босса.


Глава 13


Босх не произнес ни слова за все время, пока они с Феррасом выбирались с парковки возле кафе. Он решил, что утром автострада будет переполнена машинами из пригородов, и поехал по прилегающим улицам до центра через Сансет.

Игнасио не выдержал уже через пару кварталов и стал расспрашивать, что произошло в кафе.

– Не волнуйся, Игнасио. Работу мы с тобой не потеряли.

– Расскажи подробнее.

– Босс сказал, что ты прав. Я поступил опрометчиво. Тем не менее он пообещал кое-кому позвонить и уладить вопросы с федералами.

– Ну что ж, посмотрим.

– Да, конечно.

Они немного помолчали, и Босх решил, что пора возобновить разговор о планах напарника перевестись в другую группу.

– Ты все еще хочешь обратиться к лейтенанту?

Феррас ответил не сразу. Вопрос вызвал у него чувство неловкости.

– Не знаю, Гарри. Я все-таки думаю, что так будет лучше для нас обоих. Может быть, тебе проще работать с женщинами?

Гарри чуть не расхохотался. Феррас ничего не знал о Киз Райдер, его прошлой напарнице. Она ни разу в жизни не сделала ничего такого, что помогло бы им наладить отношения. Как и Феррас, Киз протестовала всякий раз, когда Гарри пытался занять лидирующую позицию. Босх уже собирался рассказать пару занимательных историй, но включился мобильник, и пришлось извлекать его из кармана. Звонил лейтенант Гендл.

– Гарри, где ты находишься?

Голос лейтенанта звучал громче, чем обычно, и в нем сквозило беспокойство. Лейтенант был чем-то взволнован, и Гарри подумал, уж не проведал ли он об утренней встрече. Неужели шеф его предал?

– Я на Сансет. Мы скоро приедем.

– Уже проехали Силвер-Лейк?

– Еще нет.

– Отлично! Тогда отправляйся к развлекательному центру на берегу водохранилища.

– А в чем дело, лейтенант?

– Нашли машину Кента. Хэдли и его люди уже там, устанавливают наблюдательный пункт. Они и вызвали следователей.

– Хэдли? А он что там делает?

– Хэдли получил наводку и все проверил, перед тем как впутывать нас. Машина припаркована перед домом одной персоны. Теперь им понадобился ты.

– Какой еще персоны? Нельзя ли подробнее?

– В доме живет человек, к которому проявляют интерес органы национальной безопасности. Его подозревают в сотрудничестве с террористами. Больше мне ничего не известно. Так что давай туда, Гарри.

– Хорошо, уже еду.

– Потом перезвони и расскажи, что происходит. Если понадобится мое присутствие, я сорвусь по первому зову.

Гендлу, конечно, не улыбалось бросать дела в кабинете и выезжать на место. В таком случае ему пришлось бы отложить бумажную волокиту и руководство отделом. Босх отключил телефон и попытался увеличить скорость, но транспортные потоки не позволяли как следует разогнаться. Между делом Гарри посвятил Ферраса в немногочисленные подробности своего разговора.

– А ФБР? – спросил Игнасио.

– Что ФБР?

– Они знают?

– Я не уточнял.

– А как насчет десятичасового собрания?

– У нас еще есть время.

Через пятнадцать минут они добрались до бульвара Силвер-Лейк, и Босх свернул на север. Эта часть города получила свое название от водохранилища Силвер-Лейк, расположившегося посреди района с одноэтажными домами, принадлежавшими людям среднего достатка. Здания с видом на рукотворное озеро строились в основном сразу после Второй мировой войны.

На подъезде к развлекательному центру детектив заметил два сверкающих черных внедорожника – явный признак присутствия команды национальной безопасности. «По всей вероятности, отряд, создающий видимость борьбы с терроризмом, получил неплохое финансирование», – подумал Гарри. Рядом стояли еще две патрульные машины и мусоровоз. Босх припарковался за одной из полицейских машин и вслед за Феррасом вышел из автомобиля.

Вокруг одного из внедорожников с откидной задней дверцей собралось с десяток парней в черных комбинезонах – еще один отличительный признак отряда национальной безопасности. Босх направился к ним, Феррас следовал в двух шагах за его спиной. Детективов сразу же заметили. Толпа расступилась, открывая проход к капитану Дону Хэдли, сидящему у дверцы, как под навесом. Ранее Босху не доводилось встречаться с капитаном, зато он часто видел его по телевизору. Это был крупный человек с красным лицом и рыжеватыми волосами. Хэдли не исполнилось еще сорока, и выглядел он так, будто половину прожитых лет провел в спортзале. Из-за недюжинной комплекции казалось, что Хэдли сделал вдох и с напряжением задержал дыхание.

– Босх? – поинтересовался Хэдли. – Феррас?

– Да, Босх и Феррас.

– Отлично, что приехали, парни. Я думаю, ваше дело мы очень быстро закроем. Дождемся бойца, который должен привезти ордер на арест, и начнем действовать.

Капитан встал и помахал одному из своих людей, демонстрируя абсолютную власть над подчиненными.

– Перес, что с ордером? Мне надоело ждать! Проверь и доложи, что там происходит. – Затем капитан снова повернулся к детективам: – Пойдемте со мной, парни.

Хэдли отошел в сторону от своей группы, и Босх с Феррасом последовали за ним. Капитан отвел их за мусорную машину, чтобы поговорить, не привлекая внимания остальных. Хэдли принял начальственную позу, поставив ногу на бампер и сложив руки на груди. Гарри заметил, что пистолет капитан держал в кобуре, висящей на мощном правом бедре, как в старину у ковбоев с Дикого Запада, – разве что вместо «кольта» он использовал полуавтоматическое оружие. Впечатление усиливалось тем, что Хэдли не стесняясь перемалывал челюстями жевательную резинку.

О Хэдли ходило много историй. И у Гарри появилось нехорошее ощущение, что ему предстоит стать участником одной из них.

– Вы мне понадобились для одного дела, – начал Хэдли.

– Какого конкретно, капитан? – уточнил Босх.

Прежде чем ответить, Хэдли хлопнул в ладоши.

– Мы обнаружили «Крайслер-300» приблизительно в двух с половиной кварталах отсюда, на улице, выходящей на водохранилище. Номера совпадают с зарегистрированными, и я лично осмотрел машину. Тот самый автомобиль, который мы ищем.

Босх кивнул. Начало неплохое. Вот только что будет дальше?

– Машина стоит перед домом человека, которого зовут Рамин Самир, – продолжил Хэдли. – Мы следим за ним уже несколько лет. Скажем, для нас он представляет определенный интерес.

Имя показалось Босху знакомым, но вспомнить личность ему удалось не сразу.

– И чем же он интересен, капитан?

– Господин Самир – известный сторонник религиозных организаций, которые хотят зла Америке и нашим друзьям. Хуже того, он учит молодежь ненавидеть собственную страну.

Последние слова насторожили Босха, и в памяти у него всплыл смутный образ.

Гарри не помнил, из какой конкретно среднеазиатской страны был родом Рамин Самир. Профессор международной политики, приглашенный на работу в Калифорнийский университет, он скоро приобрел известность своими антиамериканскими высказываниями в средствах массовой информации и в учебных аудиториях университета.

До террористической атаки одиннадцатого сентября его заявления вызывали в печати мелкую зыбь. После трагических событий – огромные волны. Самир открыто провозглашал, что нападения спровоцированы экспансией США и американской агрессией против всего мира. Ему удалось воспользоваться тем вниманием, которое он привлек к собственной персоне, и занять положение человека, готового выдать любую антиамериканскую сентенцию, когда бы к нему ни обратились. Самир клеймил политику США в отношении Израиля, возражал против военных действий в Афганистане, а войну в Ираке назвал не более чем незаконной попыткой присвоения нефти.

В течение ряда лет роль агента-провокатора вполне устраивала его и позволяла принимать участие в качестве гостя в политических шоу на некоторых кабельных каналах. Правда, участники телепередач предпочитали орать друг на друга, а не вести дискуссии. Самир стал удобной мишенью как для правых, так и для левых политиков, однако никогда не отказывался от съемок программы, выходящей по воскресеньям.

Вместе с тем он воспользовался своей популярностью и возможностью высказываться публично для того, чтобы основать и финансировать ряд организаций в университете и вне его стен. Консервативные политики, следуя газетным расследованиям, обвиняли организации Самира в связях, пусть косвенных, с террористическими группировками и в антиамериканском джихаде. Кое-кто даже предположил, что Самир наладил контакты с самим великим магистром всего террора Усамой бен Ладеном. Однако, хотя за Самиром следили пристально, обвинений в преступлении против него не выдвигали. Правда, из университета его выгнали, придравшись к мелочам – в публицистической статье для «Лос-Анджелес таймс» он высказал предположение, что война в Ираке – это геноцид против мусульман, и забыл упомянуть, что выражает собственное мнение, а не точку зрения университета.

Через какое-то время дела у профессора пошли хуже. Постепенно на телевидении за ним закрепилась слава самовлюбленного провокатора, чьи громкие заявления служили лишь для раздувания шумихи, а не ради вдумчивого анализа происходящих событий. Последний скандал случился, когда на Самира подала в суд Молодежная христианская ассоциация за то, что он воспользовался их аббревиатурой для названия одного из своих проектов – «Молодые хаджи[4 - Хаджи – почетный титул мусульманина, совершившего хадж – паломничество в Мекку.] Америки».

Звезда Самира закатилась, и он исчез из поля зрения общественности. Босх даже не мог припомнить, когда он в последний раз появлялся на экране или в газете. Но если оставить в стороне ораторское искусство Самира, факт оставался фактом – за весь период, когда атмосфера в Соединенных Штатах была накалена до предела от страха перед неизвестностью и от жажды мести, Самиру ни разу не предъявили обвинение в преступной деятельности. Гарри считал, что популярный профессор – пустышка. Если бы за дымом скрывался огонь, Рамин Самир давно угодил бы за решетку Гуантанамо. Однако он оставался на свободе и проживал на Силвер-Лейк в полном здравии. Поэтому слова Хэдли вызывали скептицизм.

– Я его помню, – произнес детектив. – Он умеет работать только языком, капитан. Нет никаких установленных связей между Самиром и…

Хэдли поднял вверх палец жестом учителя, требующего тишины.

– Нет доказанных связей, – поправил он. – Что само по себе ничего не значит. Профессор добывает деньги для «Палестинского джихада» и других мусульманских организаций.

– Для «Палестинского джихада»? – переспросил Босх. – Не припоминаю. И каких других организаций? Вы считаете, что мусульманские организации не могут быть легальными?

– Слушай, я говорю, что он опасный человек и у него перед домом стоит машина, которой пользовались во время убийства и похищения цезиума.

– Цезия, – поправил Феррас. – Пропал цезий.

У Хэдли, не привыкшего к тому, что его так бесцеремонно поправляют, сузились от злости глаза, и он пару секунд пристально смотрел на Игнасио.

– Не важно. Как ни называй, разницы никакой, сынок. А вот если он попадет в водохранилище по ту сторону улицы или из него сейчас мастерят бомбу вон в том доме, а мы сидим и ничего не делаем из-за отсутствия ордера, вот это имеет значение.

– В ФБР ничего не говорили об опасности заражения водоемов, – заметил Босх.

Хэдли покачал головой:

– Все равно. Главное – опасность существует. Я уверен, что в ФБР обо всем знают. Они много чего говорят. А мы будем заниматься настоящим делом.

Гарри решил попридержать коней и немного сменить тему. Дискуссия могла завершиться печально.

– Значит, вы собираетесь войти в дом? – спросил он.

Хэдли энергично задвигал челюстями, перемещая во рту резинку. Казалось, капитан не замечал резкого запаха, исходящего от мусорного контейнера.

– Совершенно верно, мы войдем в помещение, – подтвердил он. – Сразу после получения ордера.

– Вы выписываете ордер на основании того, что украденная машина стоит возле дома? – удивился Гарри.

Хэдли подал сигнал подчиненному.

– Перес, принеси мешки, – крикнул он. Затем для Босха добавил: – Не только на основании этого. Сегодня день уборки, детектив. Я отправил мусоровоз по улице, и мои ребята опустошили два мусорных ящика, которые стоят у дома Самира. Как видите, все абсолютно легально. Посмотрите-ка, что мы нашли.

Перес притащил пластиковые пакеты для улик и вручил их своему руководителю.

– Капитан, я проверил, – доложил он. – Там все по-прежнему тихо.

– Спасибо, Перес.

Солдат ушел к машине, а Хэдли обернулся к Босху и Феррасу.

– Наш наблюдательный пункт – мой человек на дереве, – с улыбкой поведал капитан. – Он даст нам знать, если хоть кто-нибудь в доме шелохнется.

Он передал пластиковые мешки Босху. В двух пакетах лежали черные лыжные маски. В третьем находился кусок бумаги с нарисованной от руки картой. Ее Гарри осмотрел внимательно. Карта представляла собой ряд пересекающихся линий с отмеченными улицами Эрроухед и Малхолланд – довольно точное воспроизведение района, где жил и погиб Стэнли Кент.

Гарри с сожалением вернул пакеты:

– Капитан, я думаю, вам придется отложить операцию.

От одного только предположения у Хэдли округлились глаза.

– Отложить? Ни за что! Если этот подонок отравит водохранилище ядом, ты считаешь, жители города одобрят наши проволочки? Мы должны расставить все точки над i и не будем ничего откладывать.

Подчеркивая решимость, капитан вытащил изо рта жвачку и швырнул ее в контейнер мусоровоза. Убрав ногу с бампера, Хэдли направился к своей команде, но на полпути вдруг резко остановился и вернулся к детективу.

– Я уверен, что мы нашли лидера террористической группы, который осуществляет руководство прямо отсюда. Мы войдем в дом и прикроем эту лавочку. У вас есть возражения, детектив Босх?

– У вас все получается слишком просто, вот в чем проблема. Дело не в том, что мы тянем время, расставляя точки над i. Преступление тщательно спланировано, капитан. Они бы не оставили просто так машину перед парадным входом и от масок избавились бы иначе. Подумайте сами.

Босх не стал продолжать и несколько мгновений наблюдал за тем, как Хэдли переваривает услышанное. Потом капитан, видимо, определился с ответом.

– Возможно, машину не бросили. Не исключено, что они по-прежнему хотят воспользоваться ею для доставки бомбы. Существует множество вариантов, Босх. Есть вещи, о которых мы не знаем. Мы все-таки войдем в дом. Прокурор согласился с нами и решил, что есть достаточные основания. Для меня дело ясное. У нас скоро будет ордер на проведение внезапного обыска, и мы им воспользуемся.

Сдаваться Гарри не собирался.

– А от кого вы получили наводку, капитан? Как удалось найти машину?

Челюсть Хэдли снова пришла в движение, но потом ее обладатель вспомнил, что выбросил жвачку.

– У меня есть источник информации, – объяснил капитан. – Целых четыре года мы создавали сеть информаторов по всему городу. Сегодня наши усилия дали результат.

– Вам известен источник сведений, или они поступили анонимно?

Хэдли махнул рукой.

– Не важно, – проговорил он. – Информация верная. Машина стоит именно там, где указали. Сомнений нет.

Капитан ткнул пальцем в сторону водохранилища. По тому, как он ушел от вопроса, Гарри понял – информация анонимная. Верный признак того, что все подстроено.

– Капитан, я настоятельно прошу вас воздержаться от задуманного, – произнес Босх. – Здесь что-то не так. Слишком просто для изощренного плана. Нас пустили по ложному следу, и…

– Детектив, мы не отступим. От наших действий зависит жизнь людей.

Больше Босх ничего не мог поделать. Пробить твердолобого Хэдли не представлялось возможным. Этот человек был уверен, что стои́т в пяти минутах от великой победы, которая искупит все ошибки, которые он когда-либо совершил.

– А где ФБР? – спросил детектив. – Разве им не следует…

– Обойдемся без ФБР, – отрезал Хэдли. – Мы прошли обучение, у нас есть мастерство и необходимое снаряжение. И самое главное – у нас есть решимость. Дело находится в нашей компетенции, и мы справимся сами.

Капитан разрезал воздух пальцем, словно очерчивая на земле невидимую линию, по которой проходит окончательная граница между ФБР и управлением полиции.

– А шеф в курсе? – не сдавался Босх. – Ему уже сообщили? Я только что…

Гарри не договорил, вспомнив о предупреждении шефа, чтобы о встрече в кафе не узнали другие.

– Продолжайте, – нахмурился Хэдли.

– Я только что подумал, не стоит ли сначала получить его одобрение.

– Я получил все полномочия на управление своим отрядом. Вы что, каждый раз звоните ему, чтобы арестовать кого-нибудь?

С победоносным видом капитан направился к своим людям, оставив Босха и Ферраса в одиночестве.

– Ничего себе… – вздохнул Игнасио.

– Да уж, – вторил ему Гарри.

Отойдя от смердящего грузовика, Босх достал телефон. Покопавшись в меню, нашел имя Рейчел Уоллинг. Едва Гарри успел отправить ей сигнал, нажав на кнопку, как перед ним снова возник Хэдли. Босх даже не услышал, как он подошел.

– Детектив! Кому вы звоните?

Босх не стал колебаться:

– Лейтенанту. Он приказал мне доложить, когда я разберусь на месте.

– Никаких разговоров ни по мобильному, ни по рации. Они могут нас засечь.

– Кто – они?

– Отдайте телефон.

– Капитан?

– Отдайте телефон, он побудет у меня. Я не позволю срывать операцию!

Босх закрыл крышку телефона, но не прервал звонка. Если ему повезло, то Уоллинг успела ответить и слышала приказы Хэдли. Тогда она сумеет сопоставить, что к чему, и понять предупреждение. Возможно, фэбээровцам удастся вычислить место, откуда шел сигнал с мобильного Гарри, и они приедут на Силвер-Лейк до того, как дела пойдут из рук вон плохо.

Гарри отдал свою трубку Хэдли, и тот повернулся к Феррасу:

– Ваш телефон тоже, детектив.

– Сэр, моя жена на восьмом месяце беременности, и я должен постоянно…

– Ваш телефон, детектив. Либо вы с нами, либо против нас.

Хэдли протянул руку. Феррас неохотно достал телефон из чехла на поясе и передал капитану.

Хэдли подошел к одному из внедорожников, открыл пассажирскую дверь и бросил оба телефона в бардачок. Властным жестом он резко захлопнул дверь и вызывающе посмотрел на детективов, словно предупреждая, чтобы те даже и не думали пытаться достать мобильники.

Внимание капитана внезапно отвлек третий черный джип, подкативший к месту стоянки. Водитель, не вылезая, поднял оба больших пальца, показывая, что он привез ордер. В тот же момент Хэдли стал крутить указательным пальцем в воздухе, подавая сигнал к началу операции.

– Внимание всем! – закричал он. – Мы получили ордер, и вы знаете, что надо делать. Перес, вызови поддержку с воздуха и не отрывай глаз от неба. Остальным бойцам приготовиться! Начали!

С нарастающим чувством ужаса Босх наблюдал, как люди в черном заряжают автоматы и надевают каски с защитными лицевыми щитками. Двое стали натягивать защитные костюмы, поскольку по плану именно им предстояло работать с радиоактивным веществом.

– Безумие, – прошептал Феррас.

– Чарли[5 - Чарли – так американцы во время войны во Вьетнаме называли любого вьетнамца из враждебного лагеря, в том числе и гражданских лиц.] не проведешь, – ответил Босх.

– Что?

– Ничего. Сейчас не время.


Глава 14


Вертолет завис над каучуковой плантацией площадью в тридцать акров и сел на отмеченном участке, как всегда, содрогнувшись всем корпусом. Хари-Кари Босх, Трепач Симмонс, Тед Фернесс и Гейб Финли выпрыгнули из вертолета прямо в грязь. Капитан Джиллетт уже ждал их, придерживая каску на макушке, словно боялся, что волны воздуха от вращающихся лопастей сорвут ее с головы. Как только полозья вертолета с трудом вырвались из топкого месива – сегодня был первый день без дождя после недели непрекращающихся ливней, – он взмыл вверх, направляясь вдоль ирригационного канала назад к месту расположения 3-го корпуса морской пехоты.

– Следуйте за мной, – приказал Джиллетт. Босх и Симмонс повоевали достаточно долго и успели получить прозвища. Фернесс и Финли прибыли только что и проходили обучение на месте. Босх знал, что им сейчас страшно до смерти. Это была их первая настоящая высадка, и как бы тебя ни тренировали в туннелях школы Сан-Диего, ничто не может подготовить к реальным образам, звукам и запахам войны.

Капитан провел их к планшету, установленному в палатке для командного состава, и в общих чертах обрисовал план. Система туннелей под Бен-Кат оказалась разветвленной, и ее необходимо было обезвредить в первую очередь, чтобы взять под контроль деревушку, расположенную на поверхности. Потери личного состава от установленных во время вылазок противника на территорию лагеря растяжек увеличивались. Капитан объяснил, что командование 3-го корпуса каждый день проедает ему плешь за неспособность пресечь действия диверсантов. Он не упомянул о том, волнуют ли его убитые и раненые. Потери можно возместить, а благосклонность полковника 3-го корпуса – нет.

План представлял собой простую вылазку. Капитан развернул карту, нарисованную со слов жителей деревни, побывавших в туннеле. Он отметил четыре замаскированных позиции для снайперов и сказал, что четырем «туннельным крысам» придется атаковать одновременно и загнать вьетконговцев в пятую нору, а бойцы «Тропической молнии» будут их поджидать наверху, чтобы ликвидировать. По пути Босху и трем другим «крысам» велели установить взрывчатку. Операция должна была завершиться подрывом целой системы туннелей.

План представлялся простым до тех пор, пока «крысы» не спустились в темноту подземелья. Расположение ходов лабиринта не соответствовало карте, которую они изучали на планшете в палатке капитана. Вниз спустились четверо, а наверх вернулся только один. «Тропическая молния» в тот день не ликвидировала ни одного вьетконговца. В тот же день Босх понял, что война проиграна. По крайней мере для него. Именно тогда он осознал, что люди с высоким положением часто воюют с врагами, которые находятся у них в голове.


Босх и Феррас устроились на заднем сиденье джипа капитана Хэдли. За рулем сидел Перес. Сам Хэдли держал в руках помповое ружье, а на голове у него висели наушники радиотелефона для связи с подчиненными во время операции. Приемник в машине был включен на полную мощность и настроен на запасную рабочую частоту, которую невозможно отыскать ни в одном доступном справочнике.

Они двигались третьими в ряду черных внедорожников. За полквартала от намеченного дома Перес притормозил и пропустил вперед две остальные машины.

Босх наклонился вперед между передними креслами, чтобы следить за обстановкой через лобовое стекло. В каждом джипе сидели четыре человека. Машины отряда национальной безопасности быстро набрали скорость и резко повернули к дому Самира. Одна из них проехала дальше в сторону небольшого бунгало, перекрывая выход со двора. Две другие машины перескочили бордюр и въехали на лужайку перед домом. Один из бойцов, сидевших на борту, при столкновении с бордюром не удержался и кувырком покатился по траве.

Остальные спецназовцы выскочили из машин и начали перебежками подбираться к входной двери. Босх полагал, что то же самое происходит и у черного хода. Сам план его не устраивал, но исполнение было впечатляющим. Раздался громкий хлопок, и от взрыва шашки вывалилась дверь. Почти в ту же секунду послышался взрыв за домом.

– Все нормально, двигайся, – приказал Хэдли водителю.

Пока они приближались, радио ожило от докладов о том, что происходит внутри дома.

– Мы внутри!

– Вошли с черного хода!

– Первая комната – чисто! Мы…

Голос прервал звук пистолетных выстрелов.

– В нас стреляют!

– У нас…

– По нам ведут огонь!

Босх услышал новые выстрелы, но уже не по радио. Теперь перестрелка велась совсем близко, и можно было ощутить реальность происходящего. Перес под углом пересек улицу и пристроил машину среди деревьев перед домом. Все четыре дверцы одновременно распахнулись, когда полицейские выпрыгивали из машины, и остались открытыми. Внутри салона ревело радио.

– Все чисто! Все чисто!

– Один подозреваемый ранен. Нам нужен врач! Нужен врач!

Все закончилось менее чем за двадцать секунд.

Босх бежал через лужайку вслед за Хэдли и Пересом. Феррас держался слева от него. В дом они влетели с оружием наготове. К ним тут же подскочил один из людей Хэдли. На правом нагрудном кармане комбинезона была пришита табличка с именем Пек.

– У нас чисто! У нас чисто!

Босх опустил пистолет, однако в кобуру убирать не стал. Он оглядел скромно убранную гостиную. Гарри вдохнул запах пороха и посмотрел на голубой дымок, витающий в воздухе.

– Докладывай! – потребовал Хэдли.

– Мужчина ранен, женщина задержана, – сообщил Пек. – Пройдемте.

Они проследовали за Пеком по короткому коридору и вошли в комнату с плетеными ковриками на полу. Человек, в котором Босх узнал Рамина Самира, лежал на спине. Кровь из двух ран на его груди стекала по кремовому халату прямо на коврик. Молодая девушка в таком же халате распласталась рядом лицом вниз и плакала. Руки у нее были скованы наручниками за спиной.

Босх увидел револьвер, валявшийся возле небольшого шкафчика с открытым ящиком, на котором стояли горящие свечи, обычно используемые во время молитвы. Револьвер лежал в полуметре от Самира.

– Он выхватил оружие, пришлось его уложить, – объяснил Пек.

Босх взглянул на Самира. Тот был без сознания, грудь его поднималась и опускалась в неровном ритме.

– Он вот-вот отдаст концы, перевяжите его, – приказал Хэдли. – Что-нибудь нашли?

– У нас под рукой нет медикаментов, – ответил Пек. – Сейчас принесут.

– Хорошо, не забудьте проверить машину, – командовал капитан. – И уберите ее отсюда.

Пока спецназовцы поднимали рыдающую женщину на ноги и волокли ее из комнаты, словно мешок, Хэдли покинул дом и подошел к бордюру, где стоял «Крайслер-300». Детективы последовали за ним.

Они посмотрели внутрь, стараясь не касаться машины. Гарри заметил, что дверца не заперта. Он наклонился к боковому стеклу, чтобы разглядеть салон.

– Ключи в замке зажигания, – заметил детектив.

Гарри вытащил пару резиновых перчаток из кармана пальто и натянул их на руки.

– Босх, сначала проверим на радиацию, – предложил Хэдли.

Капитан помахал кому-то из своих, тот притащил радиометр и стал водить устройством над машиной. Прибор издал лишь пару щелчков над багажником.

– Похоже, что-то есть, – предположил Хэдли.

– Сомневаюсь, – возразил Босх. – Цезий уже забрали. – Он открыл дверцу водителя и нырнул внутрь.

– Босх, подождите…

Гарри нажал на кнопку багажника, прежде чем Хэдли успел докончить фразу. Раздался пневматический щелчок, и багажник открылся. Детектив выбрался из машины и обошел ее сзади. Багажник был пуст, но Гарри заметил четыре вмятины, такие же, как и в «порше» Стэнли Кента.

– Пусто, – произнес Хэдли, глядя в багажник. – Они успели перевезти его в другое место.

– Да, причем задолго до того, как пригнали сюда машину. – Босх посмотрел Хэдли прямо в глаза: – Нас пустили по ложному следу, капитан. Я вас предупреждал.

Хэдли шагнул навстречу детективу, будто не хотел, чтобы его слова услышала вся команда. Но ему преградил путь Пек.

– Капитан?

– Что?! – рявкнул Хэдли.

– Подозреваемый скончался.

– Так вызывай патологоанатомов и коронеров!

– Есть, сэр. В доме чисто. Вещество не обнаружено, приборы не показывают его присутствия.

Хэдли посмотрел на Босха, затем быстро перевел взгляд на Пека.

– Пусть проверят дом еще раз, – приказал он. – Ублюдок взялся за оружие. Значит, он что-то прятал. Разломайте лачугу на куски, если потребуется. Особо тщательно проверьте комнату. Она выглядит так, будто террористы устраивали там встречи.

– Это помещение для молитв, – возразил Босх. – Возможно, он достал пистолет, потому что до смерти испугался, когда в его дом ворвались люди в масках.

Пек стоял навытяжку. Он слушал Босха.

– Ступай! – велел Хэдли. – Обыщите все на свете. Вещество хранилось в свинцовом контейнере. Если ваш прибор ни черта не показывает, это не значит, что там ничего нет!

Пек бросился в дом, и Хэдли перевел тяжелый взгляд на Босха.

– Для осмотра машины нужны эксперты, – заявил ему Гарри. – Я не могу их вызвать, потому что у меня нет телефона.

– Заберите свой телефон и звоните, куда считаете нужным.

Босх пересек лужайку и направился к машине. Схваченная спецназовцами женщина сидела на заднем кресле одного из внедорожников. Она по-прежнему рыдала и вряд ли вскоре собиралась успокоиться. Сейчас она плакала из-за Самира, потом будет печалиться о своей участи.

Подойдя к джипу Хэдли, Гарри вдруг сообразил, что мотор все еще работает. Он повернул ключ, заглушив двигатель, и лишь затем открыл бардачок и достал оба мобильника. Босх проверил, поддерживается ли до сих пор связь с Рейчел Уоллинг. Сигнал отсутствовал, и трудно было сказать, успела ли Рейчел ответить.

Когда Гарри закрыл дверцу машины, перед ним снова стоял Хэдли. Сейчас они находились вдали от всех, и никто их не слышал.

– Босх, если у моего отряда возникнут неприятности, я в долгу не останусь. Понятно?

Гарри окинул собеседника взглядом:

– Конечно, капитан. Рад, что вы беспокоитесь о своем отряде.

– У меня есть связи, которые ведут далеко за пределы управления. Если что, вам не поздоровится.

– Спасибо, что предупредили.

Босх отправился прочь, но через пару шагов остановился. Ему хотелось сказать еще что-то, но он раздумывал.

– Что такое? – поторопил его Хэдли. – Выкладывайте.

– Я просто вспомнил одного капитана, у которого когда-то служил. Очень давно и в другом месте. Он часто совершал ошибки, и его просчеты стоили жизни многим людям. Хорошим людям. Все закончилось случайно. Его взорвал гранатой в сортире собственный подчиненный. Смысл истории в том, что куски его тела не смогли отделить от дерьма.

Босх пошел своей дорогой, но Хэдли остановил его:

– Как вас понимать? Вы мне угрожаете?

– Нет, просто делюсь воспоминаниями.

– Считаете, что тот подчиненный поступил правильно? А насчет сегодняшнего инцидента я скажу вам вот что: когда самолеты врезаются в здания, такие люди, как Самир, аплодируют стоя.

Босх ответил на ходу:

– Я не знаю, к какому типу людей принадлежал убитый, капитан. Я уверен, что его подставили, так же как и вас. Если узнаете, кто навел вас на машину, дайте мне знать. Очень поможете расследованию.

Босх вернулся к Феррасу и вернул ему телефон. Он велел напарнику остаться и проследить, как будут обыскивать «крайслер».

– Куда ты, Гарри?

– В центр.

– А как же собрание в Бюро?

Босх не стал смотреть на часы.

– Мы опоздали. Позвони мне, если эксперты найдут что-нибудь стоящее.

Босх попрощался с Игнасио и направился к развлекательному центру, возле которого оставил автомобиль.

– Босх, куда вы? – окликнул его Хэдли. – Здесь еще не все закончено!

Гарри не оглядываясь махнул рукой. Он даже не стал останавливаться. Когда детектив подъезжал к развлекательному центру, мимо него по направлению к дому Самира пронесся первый фургон с телевидения.


Глава 15


Босх надеялся добраться до федерального здания в центре города до того, как новости о рейде на дом Рамина Самира успеют распространиться. Он пытался созвониться с Рейчел Уоллинг, но ответа не получил. Вероятно, она была у себя в офисе, но где он находится, Гарри понятия не имел. Он знал только, где располагалось главное здание ФБР, и лелеял надежду, что дело, обрастающее обстоятельствами как снежный ком, будет перенаправлено из секретного подразделения в главное управление.

Босх вошел в здание через охраняемую проходную и сказал охраннику, проверившему его жетон, что идет в ФБР. Детектив поднялся на четырнадцатый этаж. Прямо у открывшихся дверей лифта его встретил Бреннер. Очевидно, информация о прибытии Босха поступила снизу.

– Я думал, ты получил сообщение, – произнес агент ФБР.

– Какое сообщение?

– Что собрание отменили.

– Я понял все сразу, как только ваши люди появились на сцене. Никакого собрания и не планировалось, не так ли?

Бреннер проигнорировал вопрос.

– Босх, что тебе нужно?

– Я хочу видеть агента Уоллинг.

– Мы работаем вместе. Все, чем ты хочешь поделиться, можешь сказать и мне.

– Никому, кроме Рейчел. Я буду разговаривать только с ней.

Бреннер секунду внимательно разглядывал Босха.

– Пойдем, – наконец произнес он.

Не дожидаясь реакции детектива, агент электронным ключом открыл дверь, и Гарри пришлось последовать за ним. Они прошли вдоль длинного коридора. По пути Бреннер бросал вопросы через плечо.

– Где твой молодой коллега? – спросил он.

– Остался на месте преступления, – ответил Босх. Он не солгал. Просто не сообщил, о каком преступлении идет речь. – Кроме того, – добавил Гарри, – я думаю, что там для него безопаснее. Не хочу, чтобы ваши ребята цеплялись к нему без моего ведома.

Бреннер внезапно остановился и обернулся. Детектив чуть не налетел на него.

– Босх, ты понимаешь, что делаешь? Ты подрываешь расследование, а дело зашло уже слишком далеко. Где свидетель?

Гарри с загадочным видом пожал плечами:

– А где Алисия Кент?

Фэбээровец поморщился, однако ничего не ответил.

– Жди здесь, – сказал он. – Я приведу агента Уоллинг.

Агент открыл кабинет с номером 1411 и отступил в сторону, пропуская Босха. Гарри распахнул дверь и увидел маленькую комнатушку без окон, похожую на ту, где он сам сегодня ночью провел какое-то время, допрашивая Джесси Митфорда. Неожиданно детектив получил толчок в спину и влетел внутрь. Он успел обернуться и заметить, как Бреннер закрывает за ним дверь.

– Эй!

Гарри бросился к двери, но было слишком поздно. Снаружи раздался щелчок закрывающегося замка. Босх принялся стучать в дверь, хотя понимал, что фэбээровец отпирать не собирается. Гарри перестал шуметь и решил изучить место своего заточения. Комнатка действительно была почти полной копией той, что использовалась в управлении. Из мебели здесь имелось всего три предмета – небольшой квадратный столик и два стула. Полагая, что здесь есть скрытая камера, Гарри показал в воздух средний палец – пусть знают, что он о них думает!

Выдвинув один из стульев, Босх уселся и вытащил мобильник. Если за ним сейчас наблюдают, то не захотят, чтобы он сообщил об инциденте куда следует, – федералы должны избегать непредвиденных ситуаций. Но, взглянув на телефон, Гарри обнаружил, что сигнал отсутствует. Комната была экранирована. Радиоволны не могли проникнуть ни внутрь, ни наружу. Надо отдать им должное, федералы предусмотрели все.

Прошло долгих двадцать минут, прежде чем дверь вновь открылась. В комнату вошла Рейчел Уоллинг. Она закрыла за собой дверь и молча села на стул напротив Босха.

– Извини, Гарри, я работала в отделе.

– Черт возьми, Рейчел! Вы что, уже начали сажать полицейских под замок?

Рейчел казалась удивленной:

– О чем ты говоришь?

– О чем ты говоришь?! – передразнил ее Босх. – Твой дружок запер меня здесь.

– Когда я пришла, дверь была открыта. Попробуй сам.

Гарри в сердцах отмахнулся:

– Ладно, забудь. У меня нет времени затевать игры. Что с расследованием?

Рейчел поджала губы, обдумывая ответ.

– Ты и люди из вашего управления ведете себя как грабители в ювелирном магазине, хватаясь за все, что блестит. Вы не в состоянии отличить стекляшки от бриллиантов.

Босх усмехнулся:

– Значит, ты уже знаешь о Рамине Самире.

– Найди кого-нибудь, кто не знает! О происшествии трубят по всем новостям. Что там случилось?

– Мы здорово облажались. Нас надули. Хэдли пустили по ложному следу.

– Кажется, кому-то придется ответить.

Гарри наклонился через стол:

– Послушай, Рейчел. Люди, которые навели команду национальной безопасности на Самира, знали, кто такой Хэдли и что его легко выставить на посмешище. Они бросили машину Кента перед домом Самира, рассчитывая, что мы немедленно примчимся.

– Очень похоже на месть Самиру.

– Что ты имеешь в виду?

– Долгие годы Самир раздувал огонь на Си-эн-эн. В нем могли видеть человека, который вредит целям террористов, открывая их истинные планы и укрепляя решимость и гнев американцев.

Детектив не согласился:

– Мне казалось, что агитация – один из главных инструментов, которыми они пользуются. Такого оратора должны любить и беречь, а не ненавидеть.

– Возможно. Трудно сказать.

Босх не понимал, к чему клонит Рейчел, и внимательно посмотрел на нее. Вдруг он понял, что Уоллинг очень рассержена.

– А теперь давай поговорим о тебе. Как ты умудряешься одной левой разрушить все на свете?

– О чем ты? Я веду расследование убийства и…

– Да уж, раскрыть преступление любой ценой, и катись весь город ко всем чертям. И все из-за самоуверенности и эгоизма…

– Перестань, Рейчел. Неужели ты считаешь, будто я не понимаю, что поставлено на карту?

Уоллинг с трудом сдерживалась:

– Конечно, нет, раз прячешь от нас свидетеля. Ты приносишь делу только вред. Вы до сих пор понятия не имеете, куда ведет это убийство, потому что ты озабочен лишь тем, как прятать свидетелей или исподтишка заковывать в наручники наших агентов.

Такого Гарри точно не ожидал.

– Максвелл сказал, что я напал на него исподтишка?

– Не важно, что он сказал. Мы пытаемся держать под контролем ситуацию, грозящую многими бедами, и я просто ума не приложу, зачем ты нам мешаешь.

Босх улыбнулся.

– Да, очень логично, – проговорил он. – Выкидываете человека из расследования, а потом ума не можете приложить, чем он недоволен.

Рейчел подняла руки вверх, словно пыталась остановить приближающийся поезд:

– Хорошо, хорошо. Давай остановимся. Поговорим начистоту, Гарри. Что тебя беспокоит?

Босх посмотрел на нее, потом на потолок. Изучив верхние углы комнаты, снова перевел взгляд на Уоллинг.

– Хочешь поговорить? Пойдем прогуляемся по улице, там и побеседуем.

Рейчел не возражала.

– Отлично, – ответила она. – Пройдемся и обсудим наши проблемы. А потом ты отдашь мне Митфорда.

Уоллинг поднялась и направилась к выходу. От Босха не ускользнул ее быстрый взгляд, брошенный на решетку кондиционера. Разговор действительно записывался на видео.

Рейчел открыла незапертую дверь. Бреннер и еще один агент ждали в коридоре.

– Мы идем на прогулку, – сообщила Рейчел. – Без вас.

– Приятного времяпрепровождения, – съязвил Бреннер. – А мы здесь побудем, поищем цезий, может, пару жизней спасем.

Уоллинг и Босх не прореагировали на остроту. Рейчел повела Гарри к лифту. Уже перед кабиной Босх услышал позади чей-то голос.

– Эй, приятель!

Он повернулся, и в тот же момент ему в грудь уперся локоть агента Максвелла, который пытался прижать его к стене.

– Теперь ты в меньшинстве, да, Босх?

– Перестань! – закричала Уоллинг. – Клифф, немедленно прекрати!

Гарри удалось ухватить Максвелла рукой за шею. Он приготовился провести удушающий прием, но в потасовку ввязалась Рейчел и оттащила Максвелла, а потом с силой оттолкнула его в сторону.

– Клифф, уймись! Уходи!

Максвелл попытался прорваться. Из-за плеча женщины он погрозил кулаком Босху:

– Убирайся из моего здания, ублюдок! Пошел вон и больше не появляйся!

Уоллинг впихнула его в первый попавшийся открытый кабинет и захлопнула дверь. На шум в коридор высыпали другие агенты.

– Все нормально! – объявила Уоллинг. – Расходитесь и занимайтесь работой.

Она подошла к Босху и потащила его за собой к лифту:

– Ты в порядке?

– Немного больно дышать.

– Вот сукин сын! Совершенно неуправляемый тип!

Они спустились на лифте в гараж, а оттуда вышли на Лос-Анджелес-стрит. Рейчел свернула направо. Гарри понял, куда она направляется. Они прятались от городского шума. Агент ФБР взглянула на часы, потом кивнула на офисное здание, построенное по современному дизайну.

– Там готовят приличный кофе, – сказала она. – Но у нас мало времени.

– «Администрация по социальной защите», – прочел вывеску на двери Босх. – Еще одно федеральное здание, – вздохнул он. – Агент Максвелл может подумать, что оно тоже принадлежит ему.

– Давай не будем о нем, ладно?

Гарри пожал плечами:

– Я просто удивился, что Максвелл вообще рассказал о нашей встрече в доме Кента.

– А почему он должен молчать?

– Я пришел к заключению, что его бросили на собачью работу сторожить дом, поскольку он где-то проштрафился. Зачем признаваться, что мы его перехитрили и он не выполнил задание.

Уоллинг печально вздохнула.

– Ты все понял неправильно, – возразила она. – Во-первых, Максвелл недавно получил серьезное ранение, к тому же в тактической разведке сейчас служат только надежные люди. Работа слишком важна, и никто не станет подводить команду. Во-вторых, Максвеллу наплевать, что о нем подумают. Он хотел, чтобы все узнали, как ты стараешься испоганить дело.

Гарри решил сменить тему.

– Я хочу тебя кое о чем спросить. Они знают о тебе и обо мне? Я имею в виду нашу историю.

– После Эхо-парка распространились всевозможные слухи. Не беспокойся, Гарри, сегодня это уже не актуально. Что с тобой происходит? Пропало столько цезия, что хоть аэропорт закрывай, а тебя, похоже, ничего не волнует. Ты смотришь на дело как на банальное убийство. Да, убили человека, но суть заключается в другом. Ведь еще и украли кое-что, Гарри. Понимаешь? Им нужен цезий, и они его получили. И нам позарез нужно поговорить с единственным свидетелем. Итак, где он?

– В безопасном месте. А где Алисия Кент и коллега ее мужа?

– С ними все в порядке. Келбера опрашивают здесь, а Алисия останется у нас в тактической разведке, пока мы не убедимся, что узнали от нее все.

– Вряд ли от нее будет много пользы. Она не…

– А вот тут ты ошибаешься. Алисия уже поведала нам много интересного.

Босх не сдержал удивления:

– Как же так? Она даже не видела их лиц.

– Не видела. Но слышала имя. В разговоре между собой они произнесли имя.

– Какое? Она раньше ничего не говорила.

Уоллинг оживилась:

– Вот почему нам нужен Митфорд. У нас есть люди, специализирующиеся на допросах свидетелей. Мы делаем то, чего не умеешь ты. Вытащили информацию из Алисии Кент, сможем расколоть и Митфорда.

Босх покраснел:

– И какое же имя ваш мастер по выуживанию информации узнал у миссис Кент?

Рейчел продолжила наступление:

– Мы не торгуемся, Гарри. Дело касается национальной безопасности. Ты – посторонний. И кстати, ничего не изменится, кому бы твой полицейский начальник ни позвонил.

Детектив понял, что его утренняя встреча прошла впустую. Даже шеф остался не у дел. Какое бы имя ни назвала Алисия Кент, оно осветило ход расследования для фэбээровцев, как огни на Таймс-сквер.

– У меня есть свидетель, – настойчиво произнес Гарри. – Я согласен обменять его на имя.

– Зачем тебе имя? Ты все равно не сможешь и близко подойти к этому человеку.

– Потому что я хочу знать.

Рейчел скрестила руки на груди и на секунду задумалась. Наконец она решилась:

– Ты первый, Гарри.

Увидев ее глаза, Босх засомневался. Шесть месяцев назад он доверил бы ей собственную жизнь. С тех пор многое изменилось. Теперь Гарри полагался только на себя.

– Я спрятал его у себя дома, – сказал он. – Надеюсь, ты еще помнишь адрес.

Рейчел тут же вытащила из кармана блейзера сотовый телефон и открыла его.

– Подождите секунду, агент Уоллинг, – остановил ее Босх. – Какое имя сообщила Алисия Кент?

– Прости, Гарри.

– Мы заключили сделку.

– Вопрос национальной безопасности, извини.

Рейчел принялась набирать номер на телефоне. Босх кивнул. Он просчитал и такой вариант.

– Я обманул тебя, – признался он. – Свидетель находится в другом месте.

Уоллинг щелчком закрыла мобильник.

– Ну и что, доволен? – сердито спросила она срывающимся голосом. – Мы бегаем за цезием уже четырнадцать часов. Ты отдаешь себе отчет, что он уже может быть заложен в бомбу? А если…

Босх подошел к ней вплотную:

– Назови имя, и я отдам свидетеля.

– Хорошо!!!

Рейчел оттолкнула его. Гарри знал, что она злится на себя, ведь ее как девчонку поймали на лжи во второй раз за последние двенадцать часов.

– Алисия сказала, что слышала имя Моби, ясно? Сначала она не придала слову значения, потому что не сразу поняла, о чем шла речь.

– Хорошо, кто такой Моби?

– Сирийский террорист по имени Моамар Азим Нассар. Предположительно он сейчас находится в нашей стране. Среди друзей и помощников известен как Моби. Мы не знаем, почему его так прозвали, но он действительно похож на музыканта, которого зовут Моби.

– На кого?

– Не важно. Твое поколение о нем не знает.

– Но ты уверена, что она слышала имя?

– Да. Так она сказала. Теперь я сообщила тебе все. Где свидетель?

– Одну минуту. Ты уже не единожды солгала.

Босх хотел позвонить напарнику, но вспомнил, что Феррас остался на месте происшествия на Силвер-Лейк и не сумеет помочь ему. Выбрав в меню телефонную книжку, Гарри нашел имя Киз Райдер и нажал на кнопку вызова.

Райдер ответила незамедлительно. Очевидно, на экране ее телефона высветилось имя Босха, потому что она сразу поприветствовала его.

– Доброе утро, Гарри. Сегодня тебе предстоит напряженный день.

– Шеф сказал?

– У меня есть другие источники. Что случилось?

Босх говорил, посматривая на Уоллинг и наблюдая, как от злости темнеют ее глаза.

– Не могла бы ты по старой дружбе оказать мне одну услугу? Ты все еще носишь свой старый ноутбук на работу?

– Конечно. Слушаю тебя внимательно.

– Я хочу, чтобы ты открыла на компьютере архив газеты «Нью-Йорк таймс».

– Нет проблем.

– Отлично. Я назову имя. Ты должна проверить, не фигурировало ли оно в каких-либо историях.

– Подожди, сейчас подключусь.

Прошло несколько секунд. Телефон Босха зазвонил – поступил еще один вызов. Но Гарри решил не переключаться, пока не закончит с Райдер. Вскоре она ответила.

– Говори.

Детектив прикрыл трубку рукой и попросил Рейчел повторить имя сирийского террориста, потом передал его Райдер и приготовился ждать.

– Да, есть множество ссылок, – сообщила Киз. – Самые старые – восьмилетней давности.

– Перескажи вкратце, о чем они.

Босх подождал еще немного.

– Ну, просто какие-то новости с Ближнего Востока. Его подозревают в похищениях людей, взрывах бомб и тому подобном. Согласно федеральным источникам, он связан с «Аль-Каидой».

– Что говорится в самом последнем сообщении?

– М-м… сейчас посмотрим. О взрыве бомбы в Бейруте. Погибло шестнадцать человек. Сообщение от третьего января две тысячи четвертого года. С тех пор ничего нет.

– А какие-нибудь клички или прозвища упоминаются?

– Гм… Нет. Ничего такого не вижу.

– Хорошо, спасибо. Я позвоню позднее.

– Подожди минуту. Гарри?

– Что? Мне пора идти.

– Послушай, хочу предупредить тебя, будь осторожен. Игра проходит в совершенно другой лиге, там свои правила.

– Спасибо, я понял, – ответил Босх. – До встречи.

Он отключил телефон и посмотрел на Рейчел:

– В «Нью-Йорк таймс» нет ничего о том, что Моби сейчас в США.

– Потому что об этом никто не знает. Вот почему информация Алисии Кент так важна.

– Что ты имеешь в виду? Вы подняли ажиотаж только потому, что Алисия Кент слышала то ли имя, то ли какие-то звуки?

Рейчел снова скрестила руки. Она теряла терпение:

– Нет, Гарри. Мы знаем, что он здесь. У нас есть видеозапись, на которой он засветился в порту Лос-Анджелеса в августе. Мы просто опоздали и не успели схватить его. Он действует в паре с другим боевиком «Аль-Каиды», которого зовут Мухаммад аль-Файед. Они каким-то образом проникли в страну – черт побери, у нас не граница, а решето. И кто знает, что они теперь задумали.

– Вы думаете, что цезий у них?

– Мы не знаем наверняка. Но по нашим данным, аль-Файед курит турецкие сигареты без фильтра, и…

– Пепел из туалета совпадает?

Рейчел кивнула:

– Точно. Он еще у экспертов, но наши ставят восемь к одному, что сигарета турецкая.

Босх внезапно почувствовал себя глупо. Он предпринимал опрометчивые шаги и скрывал важную информацию.

– Мы поместили свидетеля в гостинице «Марк Твен» на Уилкоксе, – сообщил он. – Комната триста три, под именем Стивен Кинг.

– Остроумно.

– Рейчел…

– Что?

– Он слышал, как убийца выкрикнул имя Аллаха, прежде чем спустить курок.

Уоллинг посмотрела на него полными укоризны глазами и снова достала телефон. Она нажала всего одну кнопку и продолжила разговор с Босхом, ожидая ответа:

– Тебе повезет, если мы доберемся до них раньше…

Она не договорила, так как абонент ответил. Рейчел выдала всю информацию, не называя себя и ни с кем не здороваясь.

– Он в гостинице «Марк Твен» на Уилкоксе. Комната триста три. Действуйте.

Агент закрыла крышку телефона и снова посмотрела на Босха. Теперь Гарри увидел в ее глазах не только упрек. Хуже того, в них было разочарование.

– Мне пора идти, – сказала Рейчел. – Советую держаться подальше от аэропорта, метро и крупных торговых центров, пока мы не найдем цезий.

Она повернулась и оставила Гарри в одиночестве. Босх смотрел ей вслед. Снова загудел телефон, и он ответил, не сводя глаз с уходящей женщины. Звонил Джо Фелтон, помощник коронера.

– Гарри, я с утра пытаюсь до тебя дозвониться.

– Что случилось, Джо?

– Нас направили в «Королеву ангелов» на осмотр уличного бандита. Его привезли вчера после ранения в Голливуде.

Босх припомнил тройное убийство, о котором говорил ему Джерри Эдгар.

– И что?

Гарри знал, что судебно-медицинский эксперт не будет звонить просто так и тратить время детектива. Была какая-то веская причина.

– Так вот, мы приехали на место, я пошел к ребятам хлебнуть кофе и подслушал, как двое врачей разговаривали об осмотре, который только что провели. Они сказали, что в отделение экстренной помощи недавно привезли парня. По их оценке, у него ОРС, и я подумал, не связано ли это как-то с убитым на смотровой площадке. Помнишь, он тоже носил кольца для обнаружения радиации.

Босх пытался говорить спокойно:

– Джо, а что такое ОРС?

– Острый радиационный синдром. Врачи сказали, что не знают, где парень схватил такую дозу. Он обгорел и облевал всю больницу. Его доставили в бессознательном состоянии, и врачи говорят, что облучение очень сильное. Они сами боятся радиации.

Босх побежал за Рейчел Уоллинг.

– Где его нашли?

– Я не спрашивал, но полагаю, где-то в Голливуде, раз доставили сюда.

Гарри прибавил шаг.

– Джо, ты сейчас повесишь трубку и найдешь кого-нибудь из охраны больницы. Пусть не спускают с него глаз. Я уже еду.

Босх на ходу сунул телефон в карман и изо всех сил помчался догонять Рейчел.


Глава 16


На голливудской автостраде вереница транспортных средств вяло передвигалась по направлению к городу. Гарри Босх, следуя основному закону физики дорожного движения, гласящему, что каждое действие вызывает ответную реакцию, пытался преодолеть поток из нескольких рядов машин, едущих на север. Конечно, его усилия сопровождались воем сирены и блеском мигалки на крыше, что немного помогало раздвинуть в стороны машины, волею судьбы очутившиеся на его пути. Еще одно правило, которое Гарри знал очень хорошо, – это закон приложенной силы. Маневрируя между машинами, он разогнал «краун-викторию» до девяноста миль в час, и костяшки его пальцев, сжимающих руль, побелели от напряжения.

– Куда мы едем? – прокричала Рейчел Уоллинг, пытаясь перекрыть сирену.

– Я же сказал. Я привезу тебя к цезию.

– Что это значит?

– Врачи в отделении экстренной помощи «Королевы ангелов» только что осмотрели мужчину с острым радиационным синдромом. Мы будем там через четыре минуты.

– Черт возьми! Почему ты мне не сказал?

Ответ заключался в том, что Гарри хотелось получить небольшое преимущество, но распространяться он не стал. Босх предпочел промолчать. Рейчел открыла телефон и нажала кнопку. Потом дотянулась рукой до сирены на крыше и резким движением отключила тумблер.

– Что ты делаешь? – воскликнул Босх. – Мы так не проедем!

– Мне нужно поговорить!

Босх снял ногу с педали газа и в целях безопасности снизил скорость до семидесяти миль. В следующую секунду Рейчел установила связь, и Гарри услышал, как она отрывисто раздает команды. Ему хотелось, чтобы указания получил Бреннер, а не Максвелл.

– Перенаправь группу из гостиницы «Марк Твен» в больницу «Королева ангелов». Подними по тревоге группу радиологической угрозы и направь их туда же. Пошли еще кого-нибудь для подкрепления. Мы нашли человека, подвергшегося облучению. Возможно, он приведет нас к пропавшему цезию. Выполняй и потом перезвони. Я буду на месте через три минуты.

Она убрала телефон, и Босх сразу же включил сирену.

– Я сказал, через четыре минуты! – проревел он.

– Так удиви меня! – прокричала Уоллинг в ответ.

Гарри вдавил педаль газа, хотя в этом не было необходимости. Он знал, что к больнице они приедут первыми. Они уже миновали Силвер-Лейк и приближались к Голливуду. Каждый раз, когда у Гарри появлялась возможность прокатиться по автостраде с ветерком, он обязательно ею пользовался. Немногие в городе могли похвастать тем, что выжимали девяносто миль в дневное время.

– Кто жертва? – спросила Рейчел.

– Понятия не имею.

Почти весь остаток пути они молчали. Босх сосредоточился на дороге. Одновременно он старался рассортировать информацию. Слишком многое беспокоило. Поразмыслив, детектив решил поделиться своими соображениями.

– Как думаешь, почему они на него вышли? – спросил он.

– Что?! – переспросила Уоллинг, прерывая собственные размышления.

– Моби и аль-Файед! Как они нашли Стэнли Кента?!

– Не знаю! Если в больнице один из них, то у него и спросим!

Босх замолчал. Ему надоело кричать во всю глотку. Но вскоре возник новый вопрос.

– А тебя не смущает, что все идет из дома Кентов?

– Не понимаю!

– Пистолет, камера, компьютер, которым они пользовались. Все улики. В кладовке стоят бутылки с кока-колой, и бандиты связали Алисию Кент лентой, которой она подвязывает розы в саду. Тебя ничего не смущает? У них не было ничего, кроме ножа и лыжных масок, когда они вошли в дом. Не кажется ли тебе это странным?

– Ты не должен забывать, что террористы очень изобретательны. Их обучают в специальных лагерях. Аль-Файед проходил курс в опорном пункте «Аль-Каиды» в Афганистане. А сам он натаскивал Нассара. Они умеют обходиться тем, что найдут под рукой. В конце концов, террористы взорвали Всемирный торговый центр не двумя самолетами, а двумя ножами для бумаги. Смотря с какой стороны посмотреть. Главное их оружие – непреклонность и самообладание. Уж ты-то способен это оценить.

Босх хотел достойно ответить, но они приблизились к съезду с автострады, и ему пришлось сконцентрироваться на обгоне. Через две минуты Гарри наконец выключил сирену и въехал на площадку «Королевы ангелов», где обычно останавливались машины «скорой помощи».

Фелтон встретил их в переполненном приемном отделении и провел в ту часть здания, где располагались шесть блоков для оказания экстренной помощи. У бокса, огороженного ширмами, стоял сотрудник частной охранной службы, и детектив пошел к нему навстречу с жетоном в руке. Едва дав охраннику время взглянуть на значок, Гарри раздвинул занавески и вошел внутрь.

За огороженным пространством лежал пациент, невысокий мужчина с черными волосами и смуглой кожей, опутанный паутиной трубок и проводов, соединяющих его конечности, грудь, рот и нос с медицинским прибором. Больничную койку закрывала прозрачная пластиковая пленка. Мужчина занимал едва ли половину кровати и оттого имел вид жертвы, на которую напали бездушные аппараты.

Глаза пациента были полузакрыты и неподвижны. Большая часть его тела осталась обнаженной, лишь полотенце прикрывало гениталии. Правая сторона живота и бедро больного сплошь покрылись пузырями от термического ожога. На правой руке виднелись такие же волдыри – болезненные розовые круги вокруг багряных мокрых высыпаний на коже. По всем местам ожогов на теле нанесли прозрачный гель, но, по всей видимости, он мало помогал пострадавшему.

– Где все? – спросил Босх.

– Гарри, не подходи близко, – предупредила Уоллинг. – Он без сознания, так что давай выйдем и поговорим с доктором, прежде чем начнем что-либо делать.

Детектив показал на гнойные воспаления мужчины.

– От цезия такое возможно? – поинтересовался он. – Ожоги проявляются так быстро?

– Да, при непосредственном контакте с концентрированной дозой. Все зависит от того, как долго происходило облучение. Похоже, он перевозил цезий прямо в кармане.

– Он похож на Моби или аль-Файеда?

– Нет, ни на того, ни на другого. Пойдем.

Рейчел вышла за занавеску, Гарри последовал за ней. Уоллинг велела охраннику найти лечащего врача, потом достала телефон и нажала кнопку. На звонок ответили очень быстро.

– Положение серьезное, – сообщила агент. – Прямое облучение. Пришлите кого-нибудь. Необходимо составить протокол о радиологическом воздействии. – Рейчел выслушала собеседника, затем ответила на вопрос: – Нет, не они. Я не могу его опознать. Если что-то узнаю, сразу же сообщу. – Она спрятала мобильник и посмотрела на Босха. – Команда радиологов будет минут через десять, – объявила агент ФБР. – Я назначена возглавить здесь командный пункт.

К ним подошла женщина в синем медицинском халате с папкой в руках.

– Я доктор Гарнер. Подходить к пациенту нельзя, пока мы доподлинно не узнаем, что с ним случилось.

Уоллинг и Босх показали ей свои документы.

– Что вы можете нам сообщить? – спросила Рейчел.

– На данный момент не многое. У него полный продромальный синдром – все признаки радиационного заражения. Проблема в том, что не известны источник облучения и продолжительность воздействия. Это связывает нам руки. Мы не в состоянии назначить соответствующее лечение.

– Какие симптомы? – продолжила Уоллинг.

– Вы видели ожоги? Самые простые первичные признаки. Наиболее серьезные повреждения – внутренние. Иммунная система на пределе. Желудок почти полностью загноился. Желудочно-кишечный тракт не функционирует. Мы стабилизировали состояние больного, но надежды, что он выживет, очень мало. В результате стресса произошла остановка сердца. Реаниматологи вышли от него всего пятнадцать минут назад.

– Как много времени проходит от начала облучения до наступления продро… синдрома? – спросил Босх.

– Продромального. В течение часа после начала облучения.

Детектив взглянул на человека, лежащего под пластиковым балдахином, окружавшим койку. В памяти всплыли слова капитана Хэдли, которые он произнес, когда Самир умирал на полу собственной комнаты для молитв: «Он вот-вот отдаст концы». Гарри знал, что человек на больничной койке сейчас тоже отдает концы.

– Что вы можете сообщить о том, кто он и где вы его нашли? – уточнил он у доктора.

– Вам нужно переговорить с врачами «Скорой помощи» о деталях, – ответила Гарнер. – Мне некогда выяснять подробности. Я только слышала, что его нашли на улице. Он упал посреди дороги. А зовут его… – Доктор открыла папку и прочитала надпись на первом листе: – Зарегистрирован как Дигоберто Гонсалвес, возраст сорок один год. Адрес проживания не указан. На данный момент у меня больше ничего нет.

Уоллинг отошла в сторону. Гарри знал, что ей нужно позвонить еще раз и сообщить имя для проверки по спискам террористов.

– Где его одежда? – продолжил Босх. – Бумажник?

– Мы убрали все личные вещи из приемного отделения по соображениям безопасности.

– Кто-нибудь их осматривал?

– Нет, никто не рискнул.

– Куда отнесли вещи?

– Уточните у медсестры, это входит в ее обязанности.

Гарнер проводила Босха к стойке в центре приемного отделения. Медсестра сказала, что все вещи пациента поместили в специальный контейнер, который потом отнесли в больничный мусоросжигатель. Гарри не совсем понял, действовал ли персонал в соответствии с больничными правилами обработки зараженных вещей или просто из страха перед пожитками Гонсалвеса.

– Где у вас мусоросжигатель?

Медсестра позвала охранника и попросила его проводить Босха. Гарри уже собрался пойти вслед за охранником, но его окликнула Рейчел.

– Возьми с собой, – сказала она, снимая с ремня портативный дозиметр. – Не забывай, группа РУ уже в пути. Зря не рискуй. Если прибор подаст сигнал, не подходи близко. Дело серьезное. Лучше держаться в стороне.

– Все понял.

Босх засунул прибор в карман. Охранник быстро провел его по лестнице в подвал. Затем им пришлось долго идти по длинному коридору в самый конец больничного корпуса.

Босх вошел в помещение с печью для сжигания отходов. В данный момент мусоросжигатель не работал. На полу стоял жестяной бак высотой в метр. Крышка была опечатана лентой с надписью «ВНИМАНИЕ! ОПАСНЫЕ ОТХОДЫ».

Детектив достал свои ключи с брелоком, в котором имелся перочинный нож, и разрезал защитную ленту. Краем глаза он заметил, как попятился назад охранник.

– Мне кажется, вам стоит подождать в коридоре, – предложил Босх. – Нам не нужно…

Дверь за охранником закрылась раньше, чем он успел закончить фразу.

Гарри посмотрел на бак, сделал глубокий вдох и снял крышку. Одежда Дигоберто Гонсалвеса была небрежно свалена в контейнер.

Босх вынул прибор, полученный от Рейчел, и стал водить им над баком, словно делая магические пассы волшебной палочкой. Радиометр молчал. Гарри перевел дыхание. Затем он аккуратно перевернул бак вверх дном и вывалил его содержимое прямо на бетонный пол. Откатив контейнер в сторону, детектив снова принялся круговыми движениями водить устройством над одеждой. Сигнализация не работала.

Чтобы снять одежду с Гонсалвеса, врачам пришлось разрезать ее ножницами. Гарри увидел грязные голубые джинсы, фланелевую рубаху, футболку, нижнее белье и носки. Тут же валялись рабочие ботинки, на которых шнурки были разрезаны теми же ножницами. Прямо в центре кучи тряпок лежал небольшой бумажник из черной кожи.

Босх начал с одежды. В кармане рубахи он нашел ручку и устройство для измерения давления в шинах. Из заднего кармана джинсов торчали рабочие рукавицы, а в переднем обнаружились связка ключей и сотовый телефон. Вспомнив об ожогах Гонсалвеса на правом бедре и боку, Гарри осторожно ощупал правый карман. Никаких следов цезия.

Детектив отложил сотовый телефон и ключи в сторону к бумажнику и рассмотрел находки. На одном из ключей он увидел фирменный знак компании «Тойота». Теперь Босх знал, что частью уравнения будет транспортное средство. Взяв в руки мобильник, детектив попытался открыть меню, но не сообразил, как это сделать. Отложив его в сторону, он взял в руки бумажник.

Там не нашлось ничего существенного. В кармашке лежали мексиканские водительские права с фотографией и именем Дигоберто Гонсалвеса, родом из Оахаки. В другом отделении лежала фотография женщины с тремя детишками. Снимок, как догадался Босх, был сделан в Мексике. Ни «зеленой карты»,[6 - Зеленая карта – документ, предоставляющий вид на жительство в США.] ни документа, подтверждающего гражданство, в бумажнике не оказалось. Кредитные карточки также отсутствовали, а в отделении для банкнот нашлось только шесть долларовых бумажек и несколько квитанций из ломбарда, расположенного в Вэлли.

Гарри отложил бумажник в общую кучу, встал и вытащил свой телефон. Покопавшись в записной книжке, он нашел номер Уоллинг.

Она ответила сразу же.

– Я проверил одежду. Цезия нет.

Ответа не последовало.

– Рейчел, ты слышишь меня?

– Да, слышу. Досадно, Гарри. Так хотелось, чтобы все закончилось прямо сейчас.

– Мне тоже жаль. С именем что-нибудь получилось?

– С каким именем?

– Гонсалвес. Вы проверили его?

– Ах да, конечно. Нет, ничего не получилось. Даже водительских прав нет. Возможно, он пользовался вымышленным именем.

– Я нашел мексиканские водительские права. Думаю, он просто нелегал.

Рейчел ответила не сразу.

– Вообще-то мы считаем, что Нассар и аль-Файед попали в США через мексиканскую границу. Возможно, между ними есть какая-то связь. Парень мог выполнять их приказы.

– Не знаю, Рейчел. У него рабочая одежда и ботинки. Я думаю…

– Гарри, мне пора идти. Приехала моя группа.

– Хорошо, я сейчас вернусь.

Босх положил телефон в карман, потом собрал одежду и ботинки и засунул в бак. Бумажник, ключи и сотовый Гонсалвеса он положил поверх одежды, закрыл контейнер крышкой и потащил его с собой. На полпути к лестнице в длинном подвальном коридоре достал мобильник снова и позвонил в городской узел связи. Гарри попросил диспетчера поискать детализацию по вызову, который получили врачи «Скорой помощи», когда привезли Гонсалвеса в «Королеву ангелов».

Гарри успел пройти остаток коридора и почти поднялся по лестнице в приемное отделение, когда снова раздался голос оператора.

– Запрашиваемый вами звонок зарегистрирован в десять ноль пять с телефона типографии «Изи принт» по Кауэнга-пасс, девятьсот тридцать. На стоянке потерял сознание человек. Вызов приняли врачи машины «скорой помощи», приписанной к пожарной станции номер пятьдесят четыре. Время разговора шесть минут девятнадцать секунд. Что-нибудь еще?

– Подскажите ближайшую улицу к тому месту.

Через пару секунд диспетчер ответила, что ближайшая улица – бульвар Ланкершим. Босх поблагодарил ее и отключил аппарат.

Здание, возле которого подобрали Гонсалвеса, находилось поблизости от смотровой площадки Малхолланд. Гарри вдруг сообразил, что почти все места, связанные с делом – начиная с самой площадки, домов погибшего и Рамина Самира и заканчивая стоянкой, где потерял сознание мексиканец, – поместились бы на одной страничке из атласа издательства «Томас бразерс». Обычные лос-анджелесские убийства заставляли Босха пролистывать весь атлас целиком. Теперь же все события происходили очень сконцентрированно. Они словно крутились вокруг одной точки.

Детектив оглядел приемное отделение. Он заметил, что люди, еще недавно толпившиеся в вестибюле, исчезли. Федералы организовали эвакуацию. По всей больнице с дозиметрами в руках расхаживали агенты ФБР в защитных костюмах. Рейчел он заметил у стойки, за которой раньше сидела медсестра. Он подошел к ней и показал бак:

– Здесь вещи пострадавшего.

Уоллинг взяла мусоросборник и поставила на пол, затем окликнула одного из людей в защитных костюмах и велела ему забрать бак. Потом она посмотрела на Босха.

– Среди вещей есть телефон, – сообщил ей Гарри. – Может быть, найдете что-нибудь интересное.

– Я передам.

– Как дела у жертвы?

– У жертвы?

– Участвовал Гонсалвес в деле или нет, он все равно жертва.

– Как скажешь. Он все еще без сознания. Не знаю, сможем ли мы вообще с ним поговорить.

– Тогда я поехал.

– Куда? Я с тобой.

– Ты же говорила, что будешь руководить здесь.

– Я получила другое задание. Если нет цезия, мне здесь делать нечего. Я не останусь. Поеду с тобой, только передам последние указания.

Босх колебался. Но в глубине души ему хотелось, чтобы Рейчел поехала с ним.

– Буду ждать в машине.

– Куда мы едем?

– Я не уверен, террорист ли Дигоберто Гонсалвес или просто жертва, но знаю одно – он водит «тойоту». И мне кажется, я догадываюсь, где ее найти.


Глава 17


Гарри Босх давно знал, что законы физики дорожного движения не работают на Кауэнга-пасс. По автостраде движение в обоих направлениях всегда шло медленно из-за узкого участка дороги в районе горной гряды. Детектив решил поехать по улицам города и выбрался на Хайленд-авеню, минуя Голливуд-боул. По пути он рассказывал Рейчел Уоллинг о том, что узнал.

– Звонок поступил из типографии на Кауэнга-пасс возле бульвара Ланкершим. Гонсалвес потерял сознание где-то рядом. Во время вызова сообщили, что человек упал на парковке. Я надеюсь, «тойота», на которой он приехал, все еще стоит там. Могу поспорить, в машине мы найдем и цезий. Загадка только, как он его получил.

– И почему вел себя так безрассудно, – добавила Рейчел.

– Ты делаешь предположения, основываясь на том, что видела. Возможно, все складывалось по-другому. Не так, как мы думаем.

– Босх, между Гонсалвесом и Нассаром с аль-Файедом должна быть связь. Скорее всего он переправлял их через границу.

Гарри чуть не улыбнулся. Он знал, что если Рейчел называет его по фамилии, это верный признак проявления нежности. Вспомнились времена, когда они с Рейчел были близки.

– Не забывай про Рамина Самира, – сказал он.

Уоллинг покачала головой.

– Не более чем отвлекающий маневр, чтобы сбить нас со следа.

– Удачный маневр, – заметил Гарри. – Теперь могучий капитан Дон Бэдли окажется не у дел.

Рейчел рассмеялась:

– У него такое прозвище?

Босх кивнул:

– За глаза, конечно.

– А тебя как дразнят? Наверное, Крутой или что-нибудь в этом роде.

Гарри покосился на нее и усмехнулся. Он хотел сказать, что во Вьетнаме его прозвали Хари-Кари, но тогда пришлось бы объяснять и все остальное. А сейчас не время предаваться воспоминаниям.

От Хайленд-авеню до Кауэнга-пасс Гарри ехал по дороге, параллельной автостраде. Босх понял, что сделал правильный выбор. Движение на шоссе застыло в обоих направлениях.

– Знаешь, я все еще храню твой номер телефона, – проговорил он. – И не собираюсь удалять.

– Я уже поняла, когда ты оставил свое гадкое сообщение о сигаретном пепле.

– А позвонить мне не хватило смелости?

Уоллинг долго молчала.

– У меня тоже есть твой номер, Гарри.

Босх невольно улыбнулся. Надежда все еще теплилась, несмотря на разногласия.

Машина приближалась к бульвару Ланкершим. Улица уходила направо в туннель под автострадой. Большую часть квартала занимал торговый центр, где располагалась и типография «Изи принт», откуда вызвали «скорую помощь». Босх рассматривал машины на ближайшей парковке, выискивая «тойоту».

Перестроившись в крайний ряд, Гарри свернул на небольшую дорожку, ведущую к парковке. Он вертелся на кресле, озираясь по сторонам на машины. «Тойота» на глаза не попадалась, но Гарри знал, что фирма выпускает множество моделей легковых автомобилей и микроавтобусов. Если машина не найдется на стоянке, придется проверить, кто припарковался у тротуара.

– Номера или описание есть? – спросила Уоллинг. – Какой цвет?

– Нет, нет и нет.

Босх вспомнил, что Рейчел имеет привычку задавать несколько вопросов одновременно.

Он пересек желтую линию и въехал на парковку. Почти все места были заняты, но это как раз меньше всего волновало Босха. Он медленно курсировал между рядами, осматривая каждую машину. «Тойоты» нигде не было.

– Когда надо, ни одной «тойоты», – поворчал Гарри. – Ведь она должна стоять где-то здесь!

– Может быть, поищем на улице? – предложила Уоллинг.

Гарри направил автомобиль вдоль узкой аллеи перед стоянкой, собираясь повернуть налево и выехать на улицу. Босх посмотрел направо, чтобы проверить, свободен ли путь, и заметил старый белый грузовичок-пикап с прицепом, припаркованный чуть дальше возле зеленого контейнера для мусора. Грузовичок не бросался в глаза, к тому же Гарри никак не мог определить модель.

– Неужели «тойота»? – спросил он.

Уоллинг обернулась и посмотрела в ту же сторону.

– Босх, ты гений! – воскликнула она.

Гарри свернул и, подъехав ближе, убедился, что перед ним действительно «тойота». Рейчел уже ни в чем не сомневалась. Она достала телефон, но Босх протянул руку и закрыл его ладонью.

– Давай сначала проверим. Что, если мы ошиблись?

– Нет, Босх, ты везунчик.

Но телефон все-таки убрала. Гарри медленно двинулся мимо пикапа, бросая оценивающий взгляд. Затем развернулся и проехал в обратную сторону. Он остановился в трех метрах от грузовика. Задние номера отсутствовали. На их месте висела картонная табличка с надписью «НОМЕР УТЕРЯН».

Босх пожалел, что не взял с собой ключи, которые нашел в кармане Дигоберто Гонсалвеса. Выйдя из машины, агент ФБР и детектив подошли к грузовичку с разных сторон. Приблизившись, Гарри заметил, что заднее окошко прицепа приоткрыто на пару сантиметров. Он с силой надавил на него. Пневматический привод поддался, и Гарри просунул голову в образовавшийся проем, чтобы посмотреть, что находится внутри. Он ничего не увидел, потому что прицеп стоял в тени, и все его окна были затемнены.

– Гарри, дозиметр у тебя?

Босх вытащил прибор, который дала ему Рейчел, и просунул руку в темноту трейлера. Звуковой сигнал не работал. Гарри повесил дозиметр на ремень. Затем нащупал замок и открыл откидную дверцу прицепа.

Вся задняя часть грузовика была завалена рухлядью. Повсюду валялись пустые бутылки и банки из-под пива. Тут же лежали кожаный крутящийся стул со сломанной ножкой, куски алюминия, старый радиатор и прочая ерунда. Среди ненужного хлама прямо у правого заднего колеса стоял серый свинцовый контейнер, похожий на ведро для мытья полов на колесиках.

– Взгляни сюда, – произнес Босх. – Это и есть «свинья»?

– Я думаю, да, – взволнованно подтвердила Уоллинг. – Конечно, «свинья»!

Ни предупреждающей надписи, ни символа радиационной опасности на корпусе не было. На местах, где их приклеивали, остались заметные пятна. Детектив нырнул в прицеп и схватил свинцовый контейнер за ручку. Протащив через груду хлама, Гарри вытащил его к задней дверце. Крышка «свиньи» была закрыта на четыре задвижки.

– Давай откроем и посмотрим, там ли вещество, – предложил Босх.

– Нет, – возразила Уоллинг. – Вскрывать ничего не будем. Дождемся специалистов. У них есть приборы и защитное оборудование.

Она достала телефон. Пока Рейчел вызывала группу радиологической угрозы, Гарри решил обследовать грузовик, через лобовое стекло он заглянул в кабину. На передней панели остался завтрак – недоеденная лепешка буррито на смятом бумажном пакете. На пассажирском сиденье тоже валялся мусор. Взгляд Босха задержался на камере, лежавшей на старом портфеле с отломанной ручкой среди других вещей. Похоже, аппарат был исправен и выглядел почти как новый.

Детектив проверил дверцу и обнаружил, что она открыта. Гарри понял, что Гонсалвес позабыл о грузовике с пожитками и даже о завтраке, когда цезий начал сжигать его тело. Он выскочил из кабины и, не закрыв машину, бросился к людям в поисках помощи.

Босх открыл дверцу водителя и проверил кабину на радиацию. Никаких следов цезия. Гарри вернул прибор на пояс. Доставая из кармана пару резиновых перчаток, он прислушался к тому, что говорит о находке «свиньи» Уоллинг.

– Нет, не вскрывали, – говорила женщина. – Вы же не хотите поручить это мне? – Она дождалась ответа. – Я так не думаю. Пусть приезжают как можно быстрее. Надеюсь, все скоро закончится.

Босх нагнулся в кабину и через водительское сиденье подобрал цифровую камеру «Никон». Гарри вспомнил, что на крышке объектива, которую криминалисты нашли под кроватью хозяев в доме Кентов, было название этой фирмы. Вероятно, тем же аппаратом фотографировали жену физика. Гарри включил его и быстро разобрался с устройством. Он брал с собой камеру, когда ездил в Гонконг навестить дочь. Однажды повел дочь в китайский Диснейленд и отснял там десятки кадров на память.

Гарри быстро удалось определить, что в памяти аппарата, который он держал в руках, снимков не осталось, поскольку флэш-карту кто-то снял.

Отложив камеру в сторону, детектив стал рассматривать вещи, груда которых валялась на пассажирском сиденье. Рядом со сломанным портфелем здесь лежали детский чемоданчик для школьных завтраков, инструкция по эксплуатации компьютера «Эппл» и кочерга из каминного набора. Предметы скорее всего не имели ничего общего с цезием и не заинтересовали Босха. На полу перед сиденьем он заметил короткую клюшку для гольфа и свернутый в трубочку плакат.

Отодвинув в сторону коричневый пакет с недоеденным буррито, Гарри оперся на подлокотник между креслами и попробовал открыть бардачок. В темноте тускло мерцал металл оружия. Босх выудил из бардачка и взвесил в руке «смит и вессон» двадцать второго калибра.

– Похоже, я нашел орудие убийства, – крикнул он.

Ответа не последовало. Уоллинг продолжала оживленно говорить по телефону.

Босх вернул револьвер в бардачок и закрыл крышку, решив оставить оружие на месте до осмотра криминалистами. Взгляд его снова остановился на свернутом плакате. Без всякой причины, просто из любопытства он решил развернуть его. Опираясь на подлокотник, Гарри разложил листок поверх предметов на пассажирском сиденье. Постер представлял собой таблицу с изображением двенадцати поз йоги.

Босх сразу же вспомнил о пятне на стене спортивного зала в доме Кентов. Он не сомневался, что размеры плаката совпадут с контурами пятна на стене. Босх быстро свернул постер и собрался покинуть кабину, чтобы показать находку Уоллинг.

Неожиданно детектив заметил, что подлокотник между креслами поднимается и открывает небольшое отделение для хранения инструментов. Забыв на время про плакат, Гарри приподнял подлокотник.

Находка заставила его застыть на месте. Он увидел вмонтированную подставку для чашки, в которой лежали стальные капсулы, напоминающие пистолетные гильзы, запаянные с обеих сторон. Отполированная сталь очень походила на серебро.

Босх поднес радиометр к капсулам. Прибор не реагировал. Вдруг Гарри заметил маленький переключатель на корпусе прибора и передвинул кнопку вверх. Внезапно раздался оглушительный рев сигнализации. Интервалы между несколькими пронзительными звуками становились все короче, казалось, будто непрерывно звенит сирена, от воя которой лопались барабанные перепонки.

Детектив выскочил из кабины и захлопнул за собой дверцу. Плакат покатился по земле.

– Гарри! – закричала Уоллинг. – Что случилось?! – Она стремглав бросилась к Босху, на ходу убирая телефон. Гарри щелкнул кнопкой, отключая радиометр. – Что случилось? – повторила Рейчел.

Он показал на дверцу машины:

– Револьвер в бардачке, цезий за подлокотником.

– Что?

– Цезий лежит в коробке между сиденьями. Гонсалвес достал капсулы из «свиньи», но не спрятал в карман, как мы думали. Они лежали справа в отделении для инструментов за подлокотником. Мексиканец получил максимальную дозу облучения в области правого бедра, там, где его тело соприкасалось с подлокотником, когда водитель сидел за рулем.

Рейчел долго ничего не могла произнести. Она просто смотрела в глаза Гарри.

– Ты в порядке? – наконец спросила она.

Босх едва сдержал смех.

– Не знаю, спроси лет через десять, – пошутил он.

Уоллинг держалась неуверенно, словно она знала о чем-то, но не решалась поделиться с Босхом.

– Что такое, Рейчел? – потребовал Гарри.

– Ничего. Просто тебе придется провериться.

– Интересно, и что у меня найдут? Послушай, я провел в кабине несколько секунд. Я же не Гонсалвес, который просидел рядом с цезием несколько часов. Он чуть ли не завтракал на капсулах.

Рейчел промолчала. Гарри вручил ей радиометр:

– Оказывается, я его не включил. Я думал, что он уже в рабочем состоянии.

Уоллинг взяла устройство в руки.

– Я тоже думала, что он включен.

Босх понял, что нужно было носить устройство на ремне, а не в кармане, как делал он. Скорее всего Гарри не заметил, как кнопка переключилась, когда он несколько раз доставал прибор и прятал его обратно. Интересно, не совершил ли он непоправимую ошибку, залезая в кабину? Последствия могли быть самыми печальными.

– Очень хочется пить, – произнес детектив. – У меня есть бутылка в багажнике.

Босх пошел к машине. Открыв багажник и спрятавшись за ним от Уоллинг, Гарри оперся обеими руками о бампер и попытался расшифровать послания, которые мозг получал от тела. Он не знал, связаны ли неприятные ощущения с физиологией, или это просто эмоциональная реакция на случившееся. Ему вспомнилось, как лечащий врач Гонсалвеса говорила о внутренних повреждениях у пострадавшего. Может быть, сейчас и у него откажет иммунная система? И он тоже отдаст концы?

Гарри вдруг вспомнил свою дочь и тот день, когда он в последний раз видел ее в аэропорту.

Он громко выругался.

– Гарри?

Босх выглянул из-за багажника. Рейчел подошла к нему:

– Радиологи уже едут. Они будут через пять минут. Как ты себя чувствуешь?

– Кажется, нормально.

– Хорошо. Я поговорила с руководителем группы. Он считает, что кратковременное облучение не повлечет за собой серьезных последствий. Но все-таки тебе необходимо обратиться к врачам и пройти обследование.

– Там видно будет.

Босх достал из багажника литровую бутылку воды, которую всегда возил рядом с инструментами, на случай если захочется пить во время непредсказуемо долгих наблюдений за объектом. Он открутил пробку и сделал два больших глотка. Вода уже согрелась, но Гарри почувствовал облегчение, когда тепловатая жидкость потекла по пищеводу. Горло у него совсем пересохло.

Закрутив крышку, детектив поставил бутылку на место и вышел к Уоллинг. Шагая к ней навстречу, оглянулся по сторонам. Неожиданно Босх заметил, что аллея, на которой они оставили машину, протянулась вдоль типографии «Изи принт», витрин магазинов и офисов на Кауэнга-пасс. Заканчивалась аллея где-то возле Бархэма.

Примерно через каждые двадцать метров по всей аллее стояли зеленые ящики для сбора мусора. Босх догадался, что ящики выкатили из переулков между домами и огороженными забором участками. Как и на Силвер-Лейк, сегодня здесь вывозили отходы. Видимо, вскоре должен был подъехать городской мусоровоз.

Неожиданно Гарри озарило. Идея пришла в голову, как вспышка молнии. Несколько элементов соединились вместе и составили единое целое. Все, что беспокоило его по поводу фотографий с места преступления, плаката с позами из йоги, теперь нашло свое объяснение. «Наверное, гамма-лучи помогли прочистить мозги», – подумал Гарри. Наконец-то он все понял.

– Он бездомный.

– Кто?

– Дигоберто Гонсалвес, – объяснил Босх, не отводя глаз от аллеи. – Сегодня собирают мусор. Смотри, ящики выставили для того, чтобы их подобрал грузовик. Гонсалвес – бродяга, он собирал вещи по помойкам. Он знал, что сегодня выкатят ящики, и приехал заранее… – перед тем как продолжить, Гарри перевел взгляд на Рейчел, – чтобы порыться в отходах, – добавил он.

– Думаешь, он нашел цезий в мусорном ящике?

Босх посмотрел на деревья:

– Вот там, в конце аллеи начинается Бархэм. Оттуда рукой подать до озера Голливуд. От озера Голливуд – до смотровой площадки. Весь маршрут умещается на одном листе карты.

Уоллинг шагнула вперед и остановилась перед ним, закрывая вид. Босх услышал отдаленный звук сирен.

– Ты хочешь сказать, что Нассар и аль-Файед похитили цезий и бросили его в мусорный ящик неподалеку от места убийства? А потом какой-то бомж подобрал его?

– Я хочу сказать, что теперь вы получили цезий, а я продолжаю расследовать убийство. От смотровой площадки сюда можно доехать за пять минут.

– Ну и что? Они украли цезий и убили Кента, затем приехали сюда и спрятали вещество? Я тебя правильно поняла? Или они его просто выкинули? Зачем? Какой в этом смысл? Таким способом людей не напугаешь, только нас.

Босх отметил для себя, что Рейчел задала сразу шесть вопросов. Возможно, новый личный рекорд.

– Нассар и аль-Файед к цезию и близко не подходили, – ответил он. – Вот что я хочу сказать.

Босх подошел к грузовичку, подобрал с земли плакат и вручил его Рейчел. Сирены звучали все громче.

– К чему эта бумажка?

Детектив забрал у нее постер и принялся его раскручивать.

– Гонсалвес нашел плакат в том же ящике, где револьвер, камеру и свинцовую «свинью».

– Я не понимаю, Гарри.

Две фэбээровские машины въехали на аллею в квартале от них и двинулись к месту происшествия, старательно объезжая выставленные на дорогу мусорные ящики. Они подъехали ближе, и Гарри увидел, что за рулем первой из них сидит Джек Бреннер.

– Гарри, ты слышишь меня? Что все…

Неожиданно колени Босха подкосились, и он уцепился за Рейчел, чтобы не упасть на землю.

– Босх!

Рейчел подхватила его и помогла выпрямиться.

– М-м… Мне нехорошо, – пробормотал он. – Мне кажется… мы доберемся вдвоем до машины?

Уоллинг придерживала его по пути к автомобилю. Гарри обнял ее за плечи. Хлопнули дверцы. Из подъехавших машин вышли агенты ФБР.

– Где ключи? – спросила Уоллинг.

Гарри передал ей связку ключей как раз в тот момент, когда подбежал Бреннер.

– Что случилось?

– Он схватил дозу. Цезий за подлокотником между сиденьями в кабине грузовика. Осторожней. Я отвезу его в больницу.

Бреннер проворно отпрянул назад, словно боялся заразиться.

– Хорошо, – произнес он. – Перезвони мне, когда уладишь все дела.

Босх и Уоллинг отправились дальше.

– Давай же, Босх, – повторяла Рейчел. – Не теряй сознания. Держись, мы о тебе позаботимся.

Она снова назвала Гарри по фамилии.


Глава 18


Машина рванула с места и влилась в автомобильный поток, движущийся на юг по Кауэнга-пасс.

– Я отвезу тебя в «Королеву ангелов» к доктору Гарнер, – предложила Рейчел. – Босх, умоляю, только держись.

Гарри знал, что нежности с употреблением фамилии скоро закончатся. Он показал на знак, где можно развернуться налево и выехать на бульвар Бархэм.

– Забудь о больнице, – произнес он. – Отвези меня в дом Кента.

– Что?!

– Я пройду осмотр позже, обещаю. Поезжай к дому Кента. Вот поворот, давай!

Уоллинг на скорости с трудом вписалась в поворот.

– Что происходит?

– Я в порядке. У меня ничего не болит.

– Только не говори мне, что приступ – не более чем…

– Я хотел отвязаться от Бреннера. Нам нужно все проверить и поговорить наедине.

– Что проверить? О чем поговорить? Ты отдаешь отчет в своих действиях? Я думала, что спасаю тебе жизнь. Теперь Бреннер или кто-нибудь из его парней припишут себе все заслуги. Ты поступил по-свински, огромное тебе спасибо! Преступление раскрыла я!

Гарри расстегнул пальто и вытащил плакат, который он успел сложить вчетверо и сунуть за пазуху.

– Да наплюй ты, – сказал он. – Арестуешь преступников, и вся слава достанется тебе. Разве не так?

Босх развернул постер. Верхняя часть листа легла ему на колени. Сейчас его интересовала только нижняя половина.

– Дханурасана, – прочитал он.

Уоллинг посмотрела на него, потом на плакат.

– Ты когда-нибудь расскажешь, что происходит?

– Алисия Кент занимается йогой. Я видел специальные коврики у нее в спортзале.

– Я тоже видела, ну и что?

– А ты видела пятно на стене в том месте, где раньше висел календарь или плакат?

– Да.

Босх потряс постером:

– Голову даю на отсечение, что плакат подойдет к тому пятну на все сто процентов. Гонсалвес нашел его вместе с цезием.

– И что означает это совпадение?

– Совершено почти идеальное преступление. Алисия Кент подстроила убийство своего мужа, и если бы Дигоберто Гонсалвес случайно не обнаружил выброшенные улики, она бы ускользнула от правосудия.

Уоллинг с сомнением отнеслась к его словам:

– Перестань, Гарри. По-твоему, она вступила в сговор с международными террористами, чтобы избавиться от мужа в обмен на цезий? Напрасно ты пытаешься меня запутать. Пожалуй, я вернусь на стоянку.

Она посмотрела в зеркало, готовясь развернуться в обратную сторону. Сейчас они ехали по Лейк-Голливуд-драйв, и до дома Кентов оставалось две минуты пути.

– Нет, поехали дальше! Мы почти на месте. Алисия Кент действительно вступила с кем-то в сговор, но не с террористами. Цезий просто выкинули на свалку. Подумай сама, Моби и аль-Файед не стали бы воровать цезий, чтобы потом его бросить. Какой отсюда следует вывод? Нападения на дом не было и в помине. Произошло банальное убийство. Цезий понадобился, чтобы сбить нас со следа. Так же, как Рамин Самир. А Моби и аль-Файед? Они тоже лишь часть игры. И плакат помог мне найти доказательства.

– Каким образом?

– Дханурасана. «Качающийся лук».

Босх поднял плакат и предложил Рейчел взглянуть на рисунок в нижнем углу. На нем была изображена женщина, держащая руками лодыжки за спиной и изгибающаяся в форме натянутого лука. В очень похожей позе они нашли связанную Алисию.

Уоллинг еще раз бросила взгляд на зеркало заднего вида, потом снова посмотрела на плакат.

– Мы пойдем в дом и примерим плакат к пятну на стене, – предложил Босх. – Скорее всего Алисия и убийца сняли его, потому что не хотели рисковать. Они боялись, что кто-нибудь обратит внимание на плакат и сопоставит изображенную на нем асану с той позой, в которой ее нашли.

– Ты фантазируешь, Гарри. Твои предположения не выдерживают никакой критики.

– Да, но они могут наполниться содержанием.

– И ты, конечно, голову даешь на отсечение.

– Все станет ясно, как только мы войдем в дом.

– Надеюсь, ключи еще у тебя?

– Не сомневайся.

Уоллинг повернула на Эрроухед-драйв и прибавила газу. Но, проехав квартал, убрала ногу с педали и сбросила скорость.

– Какая-то нелепость. Алисия назвала имя Моби. Она не могла узнать о его прозвище, пока он не приехал в США. И потом, твой свидетель со смотровой площадки показывает, что убийца перед выстрелом выкрикнул имя Аллаха. Как он…

– Давай сначала примерим плакат, и тогда я выложу тебе все подробности. Обещаю. Если не совпадет, то я умываю руки, а вы уж сами разбирайтесь дальше.

Рейчел уступила, и остаток пути до дома Кентов они проехали, не произнеся ни слова. Машины ФБР перед домом уже не было. Босх догадался, что все свободные агенты сейчас там, где нашли цезий.

– Слава Богу, мне не придется снова иметь дело с Максвеллом, – пошутил он.

Уоллинг даже не улыбнулась.

Гарри вылез из машины, прихватив с собой плакат и папку, в которой хранились фотографии с места преступления. Они открыли дверь ключом Стэнли Кента и прошли в спортзал. Уоллинг и Босх остановились у стены, и Гарри развернул постер. Вдвоем они приложили его к стене так, чтобы края совпадали с контурами пятна. Детектив разгладил бумагу. Плакат в точности повторял очертания пятна. Более того, совпадали даже остатки скотча, которым бумага когда-то крепилась к стенке. Сомнений не оставалось. Постер, найденный Дигоберто Гонсалвесом, определенно висел в зале, где Алисия Кент занималась йогой.

Рейчел отпустила свою сторону листа и вышла из комнаты.

– Я буду в гостиной. Не могу дождаться, когда ты мне все расскажешь.

Босх свернул плакат и последовал за ней. Уоллинг заняла то же кресло, куда несколько часов назад Гарри усадил Максвелла. Сам детектив расхаживал по комнате.

– Они испугались, что плакат послужит подсказкой, – начал рассказывать он. – Боялись, что какой-нибудь смышленый агент или детектив заметит «позу лука» и задумается. Женщина активно занимается йогой, ей не составит труда принять данную позу. Возможно, она имитировала нападение и пустила нас по ложному следу. Они не могли допустить малейшей ошибки. Плакат должен был исчезнуть. И он отправился в мусорный ящик вслед за цезием, револьвером и остальными уликами. За исключением лыжных масок и самодельной карты, которые они подбросили вместе с машиной к дому Рамина Самира.

– По-твоему, она крупный специалист по разработке преступлений, – саркастически вставила Уоллинг.

Босха ее реплика не смутила. Он сумеет убедить Рейчел.

– Если вы сейчас отправите кого-нибудь из своих сотрудников проверить ящики на аллее, то найдете все остальное – самодельный глушитель из бутылки кока-колы, перчатки, первые ленты, которыми ее связывали…

– Первые ленты?

– Вот именно. К ним мы еще вернемся.

Уоллинг скептически улыбалась:

– Да уж. В твоем рассказе много нестыковок, старина. Как насчет имени Моби? Как насчет призыва к Аллаху перед казнью? Как…

Босх поднял руку.

– Постой, постой, – попросил он. – Я только попью. Что-то во рту пересохло от болтовни.

Гарри пошел на кухню, вспомнив, что видел в холодильнике бутылки с водой, когда осматривал ночью дом.

– Тебе что-нибудь принести? – крикнул он.

– Нет, – отозвалась Рейчел. – Не забывай, мы в чужом доме.

Босх открыл холодильник, достал бутылочку воды и тут же выпил половину, стоя у открытой дверцы. Прохладный поток воздуха приятно освежал. Босх уже собирался закрыть дверцу, но что-то привлекло его внимание. На верхней полке лежала пластиковая бутылка с виноградным соком. Гарри взял ее в руки, вспоминая, как нашел в мешке с мусором бумажные полотенца, пропитанные красной жидкостью.

Еще одна часть головоломки заняла свое место. Босх убрал сок в холодильник и вернулся в гостиную, где Рейчел ждала продолжения рассказа. Садиться он опять не стал.

– Так вот. Когда вы вычислили террориста по видеозаписи в порту?

– Какое значение…

– Пожалуйста, ответь на вопрос.

– Двенадцатого августа прошлого года.

– Отлично. Двенадцатого августа прошлого года. И что, тогда по отделу национальной безопасности в ФБР прошло какое-нибудь извещение?

Рейчел задумалась.

– Не сразу, конечно. Понадобилось почти два месяца анализа записи, чтобы установить личности Нассара и аль-Файеда. Я сама писала официальное сообщение. Оно вышло девятого октября как подтверждение идентификации по видеосъемке.

– Прости за любопытство, а почему вы не оповестили общественность?

– Потому что не оповестили. Как ты понимаешь, не вся информация подлежит разглашению.

– Попробую догадаться. У вас есть подсадная утка. Или какое-нибудь место, где, по вашим расчетам, террористы могли появиться. Если бы вы объявили, что подозреваемые находятся в США, то они залегли бы на дно и больше не всплыли.

– Давай лучше вернемся к твоему рассказу, пожалуйста.

– Давай. Итак, сообщение вышло девятого октября. В тот же день и родился план убийства Стэнли Кента.

Уоллинг скрестила руки на груди и молча смотрела на Гарри. Босх подумал, что она начинает понимать, куда он клонит, и ей это не нравится.

– Я лучше начну с конца и буду отматывать назад, – предложил Гарри. – Алисия Кент выдала вам имя Моби. Откуда она его узнала?

– Услышала, как один из нападавших называет по имени другого.

Босх покачал головой:

– Нет, это известно только из ее слов. Допустим, Алисия Кент лжет, тогда откуда она знает имя? Неужели простое совпадение? Она сообщает прозвище человека, который, как считается, шесть месяцев назад нелегально пробрался в страну, более того, в Лос-Анджелес? Я в совпадения не верю, Рейчел, да и ты тоже. Такое даже по теории вероятности невозможно.

– Хорошо, ты хочешь сказать, что кто-то из Бюро или другого агентства получил бюллетень ФБР с моим официальным сообщением и узнал из него имя.

Босх ткнул в нее пальцем:

– Точно. И сообщил имя Алисии, чтобы она его «припомнила», когда с ней будет работать ваш специалист по выуживанию информации. Имя вместе с планом подставить машину у дома Рамина Самира сработали одновременно. ФБР и все остальные погнались за террористами, которые никакого отношения к делу не имеют.

– Ты сказал «он»?

– Подхожу к главному вопросу. Ты права, прозвище мог выдать любой, кто имел доступ к сообщению. Я полагаю, в Лос-Анджелесе таких людей много. Подумай, как сузить круг поиска до одного человека?

– Может, поделишься опытом?

Босх открутил пробку и допил остатки воды. Держа пустую бутылку в руке, он продолжил:

– Попробуем сузить круг, распутывая нить назад. Где в своей жизни Алисия Кент могла пересечься с кем-то из тех людей, которые читают бюллетень ФБР и знают о Моби?

Уоллинг нахмурилась:

– Слишком скудные данные. Да где угодно. В очереди в супермаркете или при покупке удобрений для роз. Повторяю, где угодно.

Теперь Босх подвел Рейчел к единственно верному ответу.

– Тогда нужно ограничить данные, – подсказал он. – Кто-то знает о Моби, а также о том, что ее муж имеет доступ к радиоактивным материалам, которыми могли бы заинтересоваться террористы.

Рейчел с сомнением покачала головой:

– Вряд ли. Должно произойти невероятное стечение обстоятельств, чтобы… – Уоллинг умолкла на полуслове. До нее дошло. Гипотеза Босха потрясла ее. – В начале прошлого года я посещала Кентов вместе с напарником. Из твоих слов следует, что я вхожу в число подозреваемых.

Босх отверг ее предположение.

– Я же сказал «он», помнишь? Ты приходила не одна.

Глаза Уоллинг загорелись. Напрашивался очевидный вывод.

– Невероятно. Не могу поверить…

Рейчел опять не договорила, память ее зацепилась за какое-то событие, относящееся к напарнику. Босх решил выяснить, о чем она думает.

– Что-то вспомнила? – спросил он.

– Ничего.

– И все-таки?

– Послушай, – сопротивлялась Рейчел. – Мой тебе совет – больше никому не говори о своей теории. Тебе повезло, что первой ее выслушала я. Ты продолжаешь свою дурацкую вендетту против ФБР, не имея ни доказательств, ни мотива, ни улик. Вся эта чушь основана на клочке бумаги с картинками по йоге!

– Другого объяснения, связывающего все факты воедино, нет! И я говорю о реальных событиях, а не о выдумках, удобных для ФБР, агентов национальной безопасности и прочих федералов, которые везде хотят видеть террористов. Так им проще оправдать собственное существование и избежать критики за прошлые неудачи. В отличие от вас у меня есть и доказательства, и улики. Попробуйте применить детектор лжи, и вы поймете, что Алисия Кент лгала мне, тебе и вашему хваленому мастеру по извлечению информации. Настоящий мастер по части манипулирования людьми – это Алисия.

Уоллинг подалась вперед и опустила глаза:

– Спасибо, Гарри. Я и есть тот специалист по извлечению информации, которого ты обожаешь высмеивать.

У Гарри на мгновение отвисла челюсть.

– Э-э… ну… Тогда извини… Не важно. Мы выяснили, что Алисия лгала, и теперь, когда все стало ясно, ее легко расколоть.

Уоллинг встала со стула и подошла к окну из венецианского стекла. Вертикальные жалюзи были закрыты, но она раздвинула их и посмотрела на улицу. Босх догадался, что Рейчел обдумывает всю историю снова, перебирая детали.

– А как же свидетель? – спросила она не оборачиваясь. – Он слышал, как стрелявший выкрикнул «Аллах». Думаешь, он тоже подставной? Или хочешь сказать, что его заметили и крикнули «Аллах», чтобы все соответствовало сценарию?

Босх тихо откашлялся. Горло болело, говорить становилось труднее.

– Нет. Наверное, это тот случай, когда слышишь то, что хочешь услышать. Признаюсь, я не большой специалист по ведению допросов. Мальчишка вспомнил, как убийца что-то крикнул, спуская курок. Ему показалось, что прозвучало слово «Аллах», а я в то время как раз думал о террористах. Я услышал то, что хотел услышать.

Уоллинг отошла от окна, села на стул и скрестила руки. Босх расположился напротив нее и продолжил.

– Но откуда свидетель мог знать, что кричал убийца, а не жертва? – спросил он. – Расстояние приличное, темнота. Может быть, Стэнли Кент выкрикнул свое последнее слово перед смертью? Имя женщины, которую любил, ведь умирая, он не знал, что его предали.

– Алисия.

– Точно. Имя «Алисия» при звуке выстрела легко принять за слово «Аллах».

Уоллинг опустила руки и выпрямилась. Язык жестов говорит, что это хороший знак. Босху он подсказал, что лед тронулся.

– Ты упоминал о лентах, которыми ее связывали, – произнесла она. – Что ты имел в виду?

Детектив потянулся к папке с фотографиями с места преступления. Самые сливки он оставил напоследок.

– Посмотри на фото, – предложил он. – Что ты видишь?

Рейчел открыла папку и начала рассматривать снимки с изображением комнаты хозяев в доме Кентов, снятой с разных углов.

– Спальня супругов, – произнесла она. – Ничего необычного я не замечаю.

– Вот именно.

– Почему?

– И не можешь заметить. На фото нет одежды. Алисия утверждает, что ее заставили сесть на кровать и раздеться. Выходит, ей позволили аккуратно убрать одежду в шкаф и потом уже связали? А трусики она кинула в корзину для белья? Что-то не верится. Посмотри на последний снимок. Эту фотографию Стэнли Кент получил по электронной почте.

Уоллинг перелистала папку до конца, пока не дошла до последнего снимка. Она внимательно всмотрелась в фотографию. Вдруг в глазах Рейчел мелькнула догадка.

– Что ты увидела? – спросил Босх.

– Халат! – возбужденно воскликнула она. – Когда мы разрешили Алисии одеться, она подошла к шкафу и достала оттуда халат. На кресле его не было!

Босх придвинулся ближе, и они стали вдвоем складывать кусочки истории вместе.

– Что дает нам эпизод с халатом? – спросил Босх. – Деликатные террористы повесили халат в шкаф из вежливости после того, как сделали снимок?

– Или миссис Кент связывали дважды, а в промежутке она надевала халат?

– Посмотри на фотографию еще раз. Часы на столике не включены в розетку.

– Почему?

– Не знаю. Вероятно, они не хотели, чтобы на снимке осталось какое-нибудь указание на время. Возможно, первое фото сняли днем раньше. Или заранее провели репетицию.

Гарри понял, что теперь Рейчел поверила ему.

– Ее связывали один раз для фотографии, а второй раз, чтобы ее спасла полиция, – пришла к выводу Уоллинг.

– Точно. И значит, она могла появиться на смотровой площадке. Она не убивала мужа сама, но присутствовала на месте преступления. Когда Стэнли Кент погиб, сообщник перегрузил цезий в свой багажник. Затем они отогнали вторую машину к дому Самира, вернулись домой, и он связал ее еще раз.

– Когда мы приехали туда, она была в сознании. Алисия безупречно сыграла свою роль, даже обмочилась в постели – маленькая деталь для пущей убедительности.

– Ей нужно было перебить запах виноградного сока.

– То есть?

– Помнишь синяки на запястьях и лодыжках? Сейчас мы знаем, что она не оставалась связанной в течение нескольких часов. Но откуда тогда синяки? В холодильнике лежит открытая бутылка с виноградным соком, а в мусорном ведре – мокрые полотенца в красных пятнах. Она имитировала кровоподтеки.

– Боже, поверить не могу!

– Во что?

– Когда я допрашивала Алисию в ФБР, мне показалось, что пахнет виноградом. Я решила, что до нас там кто-то пил виноградный сок. Я чувствовала запах!

Сомнений не осталось. Босх победил. Но затем по лицу Уоллинг промелькнула тень тревоги.

– Нам неизвестен мотив, – сказала она. – Все-таки речь идет об агенте ФБР. Версия правдоподобная, но придется собрать неопровержимые доказательства.

Босх приготовился к подобному повороту.

– Мотив банальный. Алисия Кент – роскошная женщина. Джек Бреннер завел интрижку, а Стэнли Кент стоял у него на пути.

Уоллинг недоверчиво посмотрела на него. Босх продолжал настаивать на своей версии:

– Вот и весь мотив, Рейчел. Ты…

– Неубедительно.

– Позволь мне закончить. Вы с напарником однажды пришли в дом, чтобы предупредить Кента об опасностях его работы. Алисия и Джек познакомились. Он заинтересовался ею. Они тайком встретились, чтобы выпить кофе или чего-нибудь покрепче – не важно. Завязался роман, он развивался и дошел до той точки, когда нужно сделать решительный шаг. Бросить мужа. Или избавиться от него, потому что есть страховка и акции на половину компании. Очень серьезный мотив, Рейчел. Цезий и террористы ни при чем. Элементарное уравнение: секс плюс деньги, а в результате убийство. Вот и все.

Рейчел глубоко вздохнула:

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Джек Бреннер женат, у него трое детей. Он скучный, предсказуемый семьянин и такими вещами не интересуется…

– Любой мужчина интересуется. Не важно, женат ли он и есть ли у него дети.

Рейчел заговорила тише:

– Выслушай до конца. Ты ошибаешься насчет Бреннера. Он ни разу не видел Алисию Кент до сегодняшнего дня. В прошлом году он еще не работал со мной. Я никогда не утверждала, что мы посещали Кентов именно с ним.

Новость ошеломила Босха. Он не сомневался, что Рейчел давно работает с нынешним напарником. Образ Бреннера застрял в уме Гарри, и вся история в его сознании была неразрывно связана именно с этим персонажем.

– В начале года в тактической разведке пересмотрели состав всех групп. Обычное дело. Считается, что ротация способствует духу коллективизма. Я работаю с Джеком лишь с января.

– Так кто же приходил с тобой к Кентам, Рейчел?

Уоллинг на секунду прикрыла глаза.

– Клифф Максвелл.


Глава 19


Гарри Босха разобрал нервный смех. По словам Рейчел Уоллинг выходило, что убийство совершил федеральный агент Клиффорд Максвелл.

– Подумать только, – наконец произнес он. – Около пяти часов назад я собственноручно задержал преступника, даже не подозревая, с кем имею дело.

Рейчел сгорала со стыда. Убийство Стэнли Кента превратилось во внутреннее дело ФБР, а кража цезия оказалась всего лишь тщательно продуманной инсценировкой.

– Теперь тебе все понятно? – спросил Гарри. – Видишь, как он все продумал? Муж Алисии мертв, агент ФБР общается с ней по долгу службы, поскольку расследует преступление. Потом они начинают встречаться открыто, и никто им слова не скажет. А вы продолжаете безуспешно ловить Моби и аль-Файеда.

– Допустим, мы арестуем арабов, – включилась в историю Уоллинг. – Они будут отрицать причастность к делу, пока Усама бен Ладен не умрет в своей пещере от старости, но кто им поверит? Поразительная изобретательность! Беспроигрышный вариант – приписать террористам преступление, которого они не совершали. Беднягам никогда не оправдаться.

Босх не стал возражать.

– Идеальная схема, – согласился он. – Затея провалилась только из-за того, что Дигоберто Гонсалвес полез в мусорный ящик. Представь, мы бы сейчас гонялись за Моби и аль-Файедом в полной уверенности, что они пользовались домом Самира в качестве убежища.

– Итак, что же теперь предпринять, Босх?

Гарри пожал плечами, но попытался ответить:

– Я бы предложил классическую мышеловку. Рассадить их по комнатам, позвонить в колокольчик и сказать, что с тем, кто заговорит первый, мы заключаем сделку. Я ставлю на Алисию. Она сломается и выдаст сообщника. Может быть, попробует свалить все на Максвелла и скажет, что действовала по принуждению под его контролем.

– Интуиция подсказывает мне, что ты прав. Я не уверена, что у Максвелла хватило ума так тонко все спланировать. Я работала с ним…

У Рейчел зазвонил телефон. Она вынула его из кармана и посмотрела на экран.

– Это Джек.

– Узнай у него, где сейчас Максвелл.

Рейчел приняла вызов и сначала ответила на несколько вопросов о здоровье Босха. Она сказала Бреннеру, что детектив чувствует себя нормально, хотя потерял голос, потому что болит горло. Гарри ушел в кухню за новой бутылкой воды, но продолжал слушать. Уоллинг незаметно перевела разговор на Максвелла.

– Кстати, а где Клифф? Я хотела поговорить с ним об инциденте с Босхом. Мне не понравилось, как он…

Она не договорила. Гарри сразу же заметил в ее глазах тревогу. Что-то случилось.

– Когда это произошло? – спросила она. Рейчел выслушала ответ и встала. – Послушай, Джек, мне пора идти. Я думаю, Босха сейчас отпустят. Я позвоню, как только разберусь на месте. – Она захлопнула крышку телефона и посмотрела на Гарри: – Противно, что приходится обманывать. Он мне не простит.

– Что сказал Бреннер?

– Приехали почти все агенты, которые работают в центре города, но им пришлось дожидаться прибытия радиологов. Поэтому Максвелл вызвался съездить за свидетелем в гостиницу «Марк Твен». Дело в том, что я отозвала группу, которая должна была его забрать.

– Он поехал один?

– Так сказал Джек.

– Давно он уехал?

– Полчаса назад.

– Он его убьет.

Босх опрометью кинулся к двери.


Глава 20


Машину взялся вести Гарри. По дороге в Голливуд он сообщил Уоллинг, что у Джесси Митфорда в комнате нет телефона. Гостиница «Марк Твен» не славилась комфортом и высоким качеством обслуживания. Детектив позвонил дежурному полицейскому голливудского отделения и попросил его выслать патрульную машину к отелю и проверить свидетеля. Затем связался со справочным бюро и узнал, как позвонить в приемную гостиницы.

– Алвин, это детектив Босх. Работаешь с утра?

– Да-да. Что-то случилось, детектив?

– Кто-нибудь искал Стивена Кинга?

– Кажется, нет.

– За последние двадцать минут ты пропускал посторонних, например, кого-нибудь похожего на полицейского?

– Нет, детектив. Что-то стряслось?

– Слушай, поднимись в комнату Стивена Кинга и скажи, чтобы он убирался оттуда как можно скорее. Потом пусть перезвонит мне на мобильный.

– Мне некого оставить на приеме, детектив.

– Случай чрезвычайный, Алвин. Он должен уйти из гостиницы. Отвлекись на пять минут. Давай запиши мой номер: триста двадцать три, двести сорок четыре, пятьдесят шесть, тридцать один. Записал?

– Да.

– Отлично, теперь иди. Если кто-нибудь будет его спрашивать, говори, что он выписался, забрал остаток суммы и ушел. Давай, Алвин. Спасибо тебе.

Босх убрал телефон и взглянул на Рейчел. Он не слишком доверял дежурному по гостинице.

– Не знаю, справится ли Алвин.

Босх прибавил скорость и попытался сосредоточиться на дороге. Они только что выехали с Бархэма на Кауэнга-пасс и двигались на юг. Гарри прикинул, что, если не будет пробок, до «Марка Твена» они доберутся за пять минут. Детектив лихорадочно перебирал варианты развития событий. Максвелл получил фору в полчаса, он наверняка уже добрался до гостиницы. Проникнуть внутрь и расправиться с Митфордом для него не составит труда.

– Максвелл мог пройти через служебный вход, – поделился Гарри своими мыслями. – Я заеду со стороны аллеи.

– Знаешь, – заметила Рейчел, – вряд ли он собирается причинить вред парню. Он увезет свидетеля, поговорит с ним, узнает, что тот видел, и оценит опасность.

Босх отрицательно мотнул головой:

– Ни за что. Теперь, когда цезий обнаружен, план Максвелла летит ко всем чертям. Ему необходимо устранить все препятствия. Сначала свидетеля, потом Алисию Кент.

– Алисию Кент? Думаешь, он попытается убрать и ее? Ведь преступление задумано ради Алисии.

– Ситуация изменилась. Сейчас работает инстинкт самосохранения, и Алисии угрожает опасность. Он пересек черту, чтобы быть с ней. Теперь пересечет черту еще раз, чтобы спасти свою…

Босх замолк на полуслове, от внезапно пришедшей мысли в груди у него похолодело. Он громко выругался и вдавил педаль газа, когда они уже почти проехали Кауэнга-пасс. Срезав сразу три ряда на Хайленд-авеню прямо перед Голливуд-боул, с пронзительным скрипом колес он сделал разворот на сто восемьдесят градусов, чуть не врезавшись в идущую навстречу машину. Крепко сжимая руль, Гарри выровнял автомобиль, который занесло на соседний ряд, и устремился к южному въезду на автостраду. Чтобы удержаться во время маневров, Рейчел ухватилась за приборный щиток одной рукой и за ручку двери – другой.

– Гарри, ты что делаешь? Нам в другую сторону!

Босх включил сирену и мигалки. Свой ответ ему пришлось прокричать:

– Митфорд вне опасности! Едем к вам. Кто для Максвелла представляет бо́льшую угрозу?

– Алисия?

– Вот именно! Сейчас самый удобный момент, чтобы забрать ее из отдела. Все отправились за цезием.

На автостраде стало посвободнее, и сирена помогала ехать фактически без проблем. Босх рассчитал, что Максвелл уже добрался до центра города, даже если движение на его пути затруднено.

Рейчел открыла телефон и принялась набирать чьи-то номера. Она пробовала связаться с разными людьми, но никто не отвечал.

– Не могу дозвониться! – прокричала она.

– Где офис тактической разведки?

Уоллинг ответила без колебаний:

– На Бродвее. Знаешь, где театр «Миллион долларов»? В том же доме. Вход с Третьей улицы.

Босх выключил сирену и достал мобильник. Он звонил напарнику. Феррас ответил почти сразу.

– Игнасио, где ты сейчас?

– Только что выехал в управление. Мы осмотрели машину, и…

– Слушай меня. Бросай все и жди у здания театра «Миллион долларов» у входа на Третьей улице. Знаешь, где это?

– Что происходит?

– Ты знаешь, где находится театр «Миллион долларов»?

– Да, знаю.

– Жди меня там у входа со стороны Третьей улицы. Объясню, когда приеду.

Гарри убрал телефон и снова включил сирену.


Глава 21


Следующие десять минут тянулись как часы. Босх обгонял машины, притормаживал, добавлял скорости и наконец домчался до Бродвея. Он заглушил сирену и направил машину вниз по холму к зданию театра. Оставалось проехать всего три квартала.

Театр «Миллион долларов» был построен во времена, когда деятели кинобизнеса устраивали премьеры в величественных дворцах, стоящих вдоль Бродвея. Но прошло уже несколько десятков лет с тех пор, как новые фильмы перестали демонстрировать в роскошных залах. Все чаще богатые фасады театров скрывали разноцветные шатры, из которых религиозные проповедники вместо показа кинофильмов призывали к духовному возрождению. Сейчас театр пустовал в ожидании реконструкции. Над ним находились двенадцать этажей офисов компаний среднего бизнеса с жилыми помещениями на верхних ярусах.

– Подходящее место для секретного отдела, – проговорил Босх, когда здание показалось перед глазами. – Никто не догадается.

Уоллинг не отреагировала, она пыталась хоть с кем-то созвониться. Затем разочарованно закрыла крышку телефона.

– Даже с секретарем не могу связаться. Она всегда уходит на обед после часа, но в офисе кто-то должен оставаться, потому что агенты обедают раньше.

– Где находится Алисия Кент?

– Мы занимаем весь седьмой этаж. Алисии предоставили комнату для отдыха с диваном и телевизором.

– Сколько людей в отделении?

– Восемь агентов и делопроизводитель. Делопроизводитель недавно ушла в декретный отпуск, а секретарь, наверное, обедает. Я надеюсь. Но Алисию Кент одну не оставят. По правилам кто-то должен постоянно находиться при свидетеле.

Босх свернул на Третью улицу и припарковался у тротуара. Игнасио Феррас уже ждал, прислонившись к своему «вольво». Рядом стоял еще один автомобиль, судя по всему, из ФБР. Босх и Уоллинг выбрались наружу. Гарри подошел к Феррасу, а Рейчел решила осмотреть федеральную машину.

– Ты видел агента Максвелла? – спросил Босх.

– Кого?

– Клиффорда Максвелла, того типа, которого мы утром оставили на полу в доме Кентов.

– Нет, я никого не видел. Что…

– Это его машина, – сообщила присоединившаяся к ним Рейчел.

– Игнасио, познакомься с агентом Уоллинг.

– Меня зовут Игги.

– Рейчел.

Они обменялись рукопожатиями.

– Ну ладно, значит, он поднялся наверх, – решил Босх. – Сколько лестниц ведет к вам?

– Три, – ответила Уоллинг. – Вот единственный выход, из которого можно пройти прямо к машине. – Она кивнула на двойную стальную дверь на углу здания.

Босх отправился посмотреть, не заперта ли она на замок. Феррас и Уоллинг последовали за ним.

– Так что все-таки происходит? – спросил Игнасио.

– Убийца – Максвелл, – ответил Босх. – Он намеревается…

– Что?!

Босх осмотрел двери. Наружной ручки не было. Гарри обернулся к Феррасу:

– Слушай, времени очень мало. Поверь мне, Максвелл – тот, кого мы ищем, и он находится в здании. Жизнь Алисии Кент в опасности. Мы…

– А она что тут делает?

– У ФБР здесь свое отделение. Больше никаких вопросов, хорошо? Просто слушай. Агент Уоллинг и я поднимемся на лифте. Ты будешь дежурить у выхода. Если Максвелл появится, ты должен его обезвредить. Понятно? Арестуй его.

– Да, я все понял.

– Отлично. Вызови подкрепление. Мы пошли.

Босх протянул руку и похлопал Ферраса по щеке:

– И будь начеку.

Они оставили Игнасио у дверей и вошли в здание через главный вход. Вестибюля как такового не было, лифт располагался сразу за дверью. Уоллинг нажала на кнопку и вызвала лифт. Войдя в кабину, Рейчел активировала своей картой кнопки этажей и нажала на цифру семь. Лифт начал подниматься.

– Почему-то мне кажется, что ты никогда не будешь называть его Игги, – предположила Уоллинг.

Босх проигнорировал комментарий – его занимал другой вопрос.

– В холле раздается звонок или сигнал, когда кабина лифта подъезжает к этажу?

– Я не помню точно… Да, кажется, сигнал есть.

– Отлично, тогда нас перестреляют, как уток.

Босх вытащил из кобуры «кимбер» и проверил затвор.

Уоллинг проделала те же операции со своим оружием. Гарри толкнул Рейчел в один угол кабины, а сам втиснулся в другой. Пистолет детектив держал наготове. Наконец лифт доехал до седьмого этажа. Снаружи раздалась негромкая трель звонка. Дверь бесшумно открылась, и Босх насторожился.

В коридоре никого не было.

Рейчел молча показала, где находятся кабинеты. Босх принял боевую стойку и выскочил из лифта, держа перед собой пистолет.

И снова никого.

Крадущейся походкой Гарри начал перемещаться влево. Рейчел вышла вслед за ним и двигалась по правому флангу. Они подошли ко входу в просторную галерею с двумя рядами рабочих столов, разделенных перегородками. Отдельно стояли кабинки, в которых каждый сотрудник мог уединиться, чтобы никто не услышал, о чем он говорит по телефону. Между рядами размещались массивные шкафы с электроникой, а на каждом столе стояло по два компьютерных монитора. Несмотря на обилие оборудования, офис можно было в кратчайшее время свернуть и перевезти на другое место.

Гарри шагнул чуть дальше и через стекло одной из кабинок для личных переговоров увидел человека, сидящего на стуле с откинутой назад головой и открытыми глазами. Казалось, на шее у него висит красный детский слюнявчик. Но Босх знал – это кровь. Мужчину застрелили в упор.

Гарри молча махнул рукой. Рейчел тоже увидела убитого. Она сделала судорожный вдох и замерла.

Дверь кабинки была приоткрыта. Гарри и Рейчел осторожно подошли к ней. Босх распахнул дверь настежь и быстро вошел внутрь. Уоллинг прикрывала его сзади. Алисия Кент сидела на полу, прислонившись спиной к стене.

Детектив присел на корточки. Глаза женщины были открыты, но безжизненны. У ног валялся пистолет. По стене за спиной расплывались пятна крови и серые частички мозга.

Гарри обернулся и бегло осмотрел комнату. Его не обманул наскоро разыгранный спектакль. Убийца старался создать впечатление, будто Алисия Кент вытащила пистолет агента из кобуры, застрелила его, а потом уселась на полу и покончила собой. Никаких предсмертных записок не осталось. За недостатком времени и с учетом обстоятельств Максвелл не сумел придумать ничего более правдоподобного.

Босх обернулся к Уоллинг. Опустив пистолет, она с ужасом глядела на мертвого агента.

– Внимание, Рейчел! – предупредил ее Гарри. – Максвелл прячется где-то здесь.

Он встал и осторожно двинулся по офису, по ходу осматривая помещение с рабочими столами. Совершенно случайно в окне он заметил отражение силуэта за шкафом с электроникой. Гарри приготовился стрелять и действительно заметил человека, крадущегося к двери с надписью «ВЫХОД».

Через секунду детектив увидел, как Максвелл выскочил из-за укрытия и бросился к двери на лестницу.

– Максвелл! – закричал Босх. – Стоять!

Агент ФБР обернулся и вскинул пистолет. Затем толкнул дверь спиной и выстрелил. Стекло рядом с Гарри разлетелось вдребезги, осыпая детектива мелкими осколками. Босх открыл ответный огонь и выпустил шесть пуль в сторону выхода, но Максвелл уже исчез.

– Рейчел? – выкрикнул Гарри, не отрывая взгляда от лестничного проема. – Как ты?

– Я в порядке.

Голос раздавался откуда-то снизу. Гарри понял, что при первых выстрелах Рейчел бросилась на пол.

– Куда ведет лестница?

Рейчел вскочила на ноги. Босх двинулся к двери, попутно бросив взгляд на нее. Одежда Уоллинг была усыпана осколками, по щеке из пореза сочилась кровь.

– На улицу, прямо к его машине.

Босх выбежал из офиса на лестницу. Одновременно он вытащил телефон и через ускоренный набор послал сигнал напарнику. Игнасио ответил на второй гудок. Гарри уже перепрыгивал через ступеньки.

– Он спускается к тебе!

Телефон выпал из его рук и покатился вниз. Детектив слышал тяжелый топот шагов Максвелла. Босх понял, что безнадежно отстает.


Глава 22


Гарри преодолел еще три пролета, перескакивая через несколько ступенек сразу. Краем глаза он заметил, что и Уоллинг спускается вслед за ним. Потом внизу раздался громкий стук – за Максвеллом закрылась входная дверь. На улице кто-то закричал, прогремели выстрелы. Все происходило так быстро, что Босх даже не пытался разобрать в грохоте пальбы, кто кричал и сколько раз стреляли.

Десять секунд спустя Босх толкнул плечом входную дверь. Он вылетел на тротуар и увидел Ферраса, прислонившегося к бамперу машины Максвелла. Не выпуская пистолета, он придерживал за локоть простреленную руку. На предплечье расцветала кровавая роза. Движение на Третьей улице полностью остановилось, и пешеходы разбегались в поисках безопасного места.

– Я попал в него два раза! – крикнул Феррас. – Он пытается уйти.

Игнасио махнул рукой в направлении туннеля, уходящего под Банкер-Хилл. Гарри подбежал к напарнику и осмотрел рану. Пуля застряла где-то под ключицей, не задев кость. Ранение не очень серьезное.

– Ты вызвал подкрепление? – спросил Босх.

– Уже едут. – Феррас поморщился, неловко пошевелив окровавленной рукой.

– Игги, ты сделал все как надо. Побудь здесь, а я достану мерзавца.

Напарник кивнул. Босх обернулся и увидел, как из подъезда выбегает Рейчел с перепачканным кровью лицом.

– За мной! – скомандовал Гарри. – Он ранен.

Они побежали вниз по Третьей улице, держа дистанцию, чтобы не попасть под огонь. Уже через несколько шагов Гарри обнаружил на асфальте алые пятна. Максвелл явно потерял много крови. Догнать его не представляло труда.

Однако на углу Третьей улицы и Хилл-стрит след терялся. Крови на тротуаре больше не было. Босх посмотрел в глубь длинного туннеля, однако не заметил человека, бегущего среди машин. Вверх и вниз по Хилл-стрит тоже ничего подозрительного. Внимание Гарри привлекла толпа испуганных людей, торопливо покидающих Центральный рынок.

– Вперед! – крикнул он.

Они быстро подбежали к огромному магазину. Босх снова увидел кровавый след у входа и ринулся внутрь. Рынок перегораживали тесные ряды палаток, в которых в розницу и оптом продавались разнообразные продовольственные товары. Резкий запах подгоревшего масла и кофе, висевший в воздухе, должно быть, пронизывал все остальные этажи здания над рынком. Шум многолюдной толпы мешал поискам. Босх тщетно пытался разглядеть на полу кровавые пятна.

Внезапно впереди раздались крики, и один за другим прогремели два выстрела. Мгновенно началась паника – десятки визжащих покупателей и продавцов рынка бросились к выходу и заполнили все пространство вокруг Босха и Уоллинг. Гарри понял, что их вот-вот собьют с ног и растопчут. Резким движением он отскочил в сторону, схватил Рейчел в охапку и потащил за одну из широких бетонных опор.

Толпа пронеслась мимо, и Босх осторожно выглянул из-за укрытия. Рынок опустел. Никаких признаков присутствия Максвелла он не обнаружил. Спустя пару секунд Гарри уловил легкое движение у одной из холодильных камер мясной лавки в самом конце ряда. Всмотревшись пристальнее, он определил источник. Через стеклянные дверцы за выставленными на витрине кусками свинины и телятины Босх разглядел фигуру Максвелла, прислонившегося к рефрижератору позади палатки.

– Он прямо перед нами, возле мясной лавки, – прошептал он Уоллинг. – Держись правой стороны. Ты выйдешь на него сбоку.

– А ты?

– Я отправлюсь напрямую и привлеку его внимание.

– Давай дождемся подкрепления.

– И не подумаю.

– Так и знала, что ты не согласишься.

– Готова?

– Нет, поменяемся. Я буду отвлекать внимание, а ты зайдешь со стороны.

Босх понимал, что так будет лучше. Появление агента Уоллинг стало бы для Максвелла неожиданным. Тем не менее Рейчел подвергала себя большой опасности.

– Ты уверена? – спросил он.

– Да. Так лучше.

Гарри выглянул из-за столба еще раз и убедился, что Максвелл не двигается. Лицо агента ФБР покраснело и покрылось капельками пота. Босх снова повернулся к Уоллинг:

– Он остается на месте.

– Хорошо. Пошли!

Они разделились и начали движение. Линия палаток, где торговали оптом, шла параллельно с мясными лавками. Босх быстро нырнул туда и вскоре оказался в самом конце ряда у мексиканского кафе с высокими стенами. «Прекрасное место для наблюдения, – подумал детектив. – Из-за прилавка видно практически все». Максвелл стоял в пяти метрах от него. Он сгорбился возле рефрижератора, все еще сжимая пистолет двумя руками. Рубашка его насквозь промокла от крови.

Детектив собрался с духом и уже приготовился к атаке, как вдруг раздался голос Уоллинг.

– Клифф? Это я, Рейчел. Я пришла, чтобы помочь тебе.

Гарри выглянул из-за угла. Уоллинг стояла на открытом месте в нескольких метрах от лавки с опущенным вниз пистолетом.

– Мне помочь нельзя, – возразил Максвелл. – Слишком поздно.

Босх понял, что если Максвелл выстрелит в Рейчел, то пуля пролетит через стеклянные панели холодильной камеры с лежащими в ней мясными вырезками. Передняя дверца была закреплена под углом, и пуля могла долететь до Рейчел только чудом. Но чудеса иногда случаются. Гарри поднял пистолет, облокотился о стену и прицелился.

– Перестань, Клифф, – произнесла Рейчел. – Сдавайся. У тебя нет выхода.

– Выход всегда есть. – Неожиданно тело Максвелла содрогнулось от глубокого кашля. На его губах выступила кровь. – Господи, этот парень все-таки до меня добрался, – произнес он в перерывах между приступами кашля.

– Клифф? – повторила Уоллинг. – Разреши мне подойти. Я хочу помочь.

– Нет, если ты подойдешь, то я…

Его слова заглушили выстрелы по холодильной камере. Максвелл, практически не глядя, выпустил пули по стеклам витрины. Рейчел нырнула вниз, а Босх тут же вскочил на ноги и прицелился в агента, сжимая оружие в вытянутых руках. Он удержался от выстрела, но не спускал глаз с пистолета Максвелла. Малейшее движение в сторону Уоллинг, и Гарри пристрелил бы его на месте.

Максвелл опустил пистолет и рассмеялся. Кровь стекала с уголков его губ, придавая агенту вид циркового клоуна.

– Кажется… кажется, я только что расстрелял бифштекс. – Он попробовал улыбнуться, но смех вызвал у него еще один болезненный приступ удушья. Откашлявшись, Максвелл снова заговорил: – Я хочу сказать… Это все она. Она хотела, чтобы он умер. Я только… Я просто хотел быть с ней. И все. Но она не желала по-другому… И я выполнил ее просьбу. Ради нее… Будь я проклят…

Босх сделал шаг вперед. Он был уверен, что Максвелл еще не видит его. Убийца продолжал свой монолог.

– Мне жаль, – произнес он. – Рейчел, скажи им, что мне очень жаль.

– Клифф, – отозвалась Уоллинг. – Ты можешь сказать это сам.

Босх видел, как Максвелл медленно поднимает пистолет и подносит дуло к подбородку. Без колебаний агент спустил курок. От выстрела его голова откинулась назад. Белая панель за спиной окрасилась кровью. Пистолет вывалился из рук на бетонный пол между вытянувшихся ног. Покончив с собой, Максвелл остался в той же позе, что и его возлюбленная, которую он убил.

Уоллинг вышла из-за холодильной камеры и остановилась возле Босха. Вместе они смотрели на мертвого агента. Рейчел молчала. Детектив отметил время смерти, взглянув на часы. Почти час дня. Гарри расследовал дело от начала до самого конца чуть больше двенадцати часов. В итоге – четверо погибших, один ранен, другой умирает от облучения.

Оставался еще он сам, Босх. Интересно, не пополнит ли он счет, когда все будет сказано и сделано. Горло Гарри буквально пылало, а в груди появилось ощущение тяжести. Он посмотрел на Рейчел и заметил, что кровь снова течет по ее щеке. Похоже, рану придется зашивать.

– Знаешь что? – произнес он. – Я возьму тебя с собой в больницу, если ты не против.

Рейчел посмотрела на него и печально улыбнулась:

– Возьми Игги. Вы справитесь вдвоем.

Босх вспомнил о напарнике и не спеша пошел к театру «Миллион долларов». Уже на полпути со всех сторон начали съезжаться машины подкрепления. Вокруг образовалась толпа любопытных прохожих. Гарри решил оставить осмотр места происшествия на совести патрульных полицейских.

Феррас сидел в машине с открытой дверцей, дожидаясь врачей. Он осторожно придерживал простреленную руку, стараясь превозмочь боль. Кровь впитывалась в его рубашку.

– Хочешь воды? – спросил Босх. – У меня в багажнике есть бутылка.

– Нет, я подожду. Поскорей бы они приехали. – Где-то вдали послышались звуки сирен машин «скорой помощи», подъезжающих к месту вызова. – Что там произошло, Гарри?

Босх присел на капот и сообщил, что Максвелл застрелился, когда они добрались до него.

– Жуткая смерть, – произнес Игнасио. – Вот так, когда тебя загнали в угол.

Босх промолчал. Пока они ждали, мысли унесли его по улицам и холмам Лос-Анджелеса на смотровую площадку, откуда Стэнли Кент взглянул на мир в последнюю секунду своей жизни – весь город в замечательных мерцающих огнях. Может быть, Стэнли они показались небесами, ждущими его в конце пути.

Еще Босх подумал, что вообще-то все равно, умираешь ли ты загнанный в угол мясной лавки или на смотровой площадке, созерцая райские огни. Ты уходишь, и финальная часть – не самое главное. «Мы все отдаем концы, – размышлял Гарри. – Некоторые стоят ближе к черной дыре, чем остальные. Кое-кто видит, как она приближается, а другие не имеют понятия, когда течение водоворота захватит их и навсегда утянет в темноту. Самое главное – сопротивляться, – решил для себя Гарри. – Не сдаваться. Всегда бороться с водоворотом».

Из-за угла дома на Бродвее появились кареты «скорой помощи», прокладывающие путь к цели между припаркованными машинами. Наконец они подкатили вплотную к театру и заглушили сирены. Босх помог напарнику подняться, и они вместе пошли навстречу врачам.


Благодарности


Это вымышленная история. Создавая ее, автор полагался на помощь нескольких специалистов в области, которой она касается. Особенно автор хочет выделить доктора Ларри Гендла и доктора Игнасио Ферраса и поблагодарить их за то, что они терпеливо отвечали на все задаваемые им вопросы относительно онкологии, медицинской физики и способов обращения с цезием. В правовой области автор запутался бы в терминах без помощи Рика Джексона, Дэвида Ламбкина, Тима Марсиа, Грега Стаута и других людей, предпочитающих, чтобы их имя не было названо. Все ошибки и преувеличения, встречающиеся в «Смотровой площадке» и относящиеся к данным областям, появились исключительно по вине автора.

Автор также желает выразить признательность за помощь в редактировании текста и за щедрость Асе Мучник, Майклу Питчу, Биллу Мэсси и Джейн Вуд, а также Террилл Ли Ланкфорд, Памеле Маршалл, Кэролин Крисс, Шэннон Берн, Джейн Дейвис и Линде Коннелли.


notes


Примечания


1


Полицейское управление Лос-Анджелеса.


2


Игра слов. Название Ten Thousand Palms можно перевести как «десять тысяч пальм» или «десять тысяч ладоней».


3


«Пончиковая дыра» (англ.).


4


Хаджи – почетный титул мусульманина, совершившего хадж – паломничество в Мекку.


5


Чарли – так американцы во время войны во Вьетнаме называли любого вьетнамца из враждебного лагеря, в том числе и гражданских лиц.


6


Зеленая карта – документ, предоставляющий вид на жительство в США.