Духи для киски
Людмила Леонидова








Когда к Зойке на улице подошли ребята с телевидения и предложили прямо сейчас отправиться в Турцию, она решила, что это глупый розыгрыш, и… ошиблась! Всего несколько часов отделяли ее от моря, солнца и сумасшедшей любви. Легкомысленная Зойка без сожаления и долгих раздумий распрощалась с прежней жизнью…






Людмила Леонидова

Духи для киски





1


— Девушка, вы хотите сегодня поехать в Турцию на отдых?

Зойка обернулась на догонявшего ее шутника. Их оказалось двое — парень с камерой на плече и прикидистая девчонка с микрофоном в руках.

— Хочу, причем с самого утра, — быстро среагировала Зойка и, состроив глазки в камеру, запела: — Представляете, проснулась и думаю: не поехать ли мне куда-нибудь? Но тут, знаете ли… возникли неотложные дела — работа, магазины, — она кивнула на набитую сумку, — и, только я их успеваю переделать, откуда ни возьмись — вы: «Не хотите ли поехать к синему морю…» — Зойка играла на пять с плюсом.

— Очень хорошо! — Парень оторвался от глазка камеры.

— Снял? — обрадовалась девчонка с микрофоном. — Как повезло, что она нам попалась, это то, что надо, даже если ничего с ней не выйдет, эфир обеспечен! — Девчонка общалась с парнем, словно Зойка какая-то мебель, то есть будто ее вообще не было или она ни при чем. Но только Зойка собралась обидеться, как та уже переключилась на нее: — Заграничный паспорт у вас имеется?

— Имеется, — передразнила ее Зойка.

— Где?

— В тумбочке, — небрежно бросила Зойка, но вновь включенная камера подействовала завораживающе, и, не вытерпев, она поинтересовалась:

— Вы меня действительно снимаете?

— Угу, — промычал оператор, вновь припав к объективу.

Зойка поставила тяжелую сумку на асфальт и, смахнув с лица челку, потребовала:

— Тогда рассказывайте, что это за дурацкий розыгрыш?

— А вы можете собраться за пятнадцать минут? — Не отвечая на вопрос, девчонка уже набирала цифры на сотовом телефоне. — Прямо сейчас заедем к вам домой, — пообщавшись с кем-то в трубке, продолжила она гонку, — и в аэропорт! — Зойка не шелохнулась. Таких напористых она видала в белых тапках. — Мы с телевидения, — сообразив, что не на ту напала, наконец представилась корреспондентка, — передача «Романтическое путешествие». Туристическая фирма «Синдбад-мореход» выбрала вас! Вот мое удостоверение.

Зойка даже не взглянула на развернутую книжечку. В то, что ее по-настоящему снимают, она поверила. А вот насчет поездки…

Почему-то к ней часто цеплялись телевизионщики. Недавно она со Стасиком гуляла во дворе, к ней парень с камерой прилип. Передача «Мой ребенок» называлась.

— Неужели у вас такой взрослый сын? Вы такая молоденькая, прямо скажем, маленькая.

— Ну, конечно, Крошечка-хаврошечка, — покривлялась Зойка.

Не будет же она ему рассказывать, что, когда Стасика родила, несовершеннолетней была — в десятом классе училась. С первым мужем, отцом Стасика, прожила недолго, хотя все было в порядке, даже однокомнатную квартиру родители им купили. И он в их классе самым-самым считался. Все девчонки от него тащились. Джинсы, кожанка, колечко в ухе, татуировочка на плече. А вот характером не сошлись! Он на футбол — она на дискотеку. Его дома нет днем, ее — ночью. Так поотрывались отдельно друг от друга и разбежались тихо, мирно. После того как в институт поступила, он ей глупым каким-то казаться стал, даже не понимала, что в нем девицы из школы находили.

Стасик же рос себе, подрастал у бабушки с дедушкой, а она тем временем следующего мужа нашла. Как-то ночью, когда тачку ловила, притормозило крутое авто. И такой разговор:

— Вы, девушка, что по ночам одна, такая молоденькая, красивая?

— Да, с дискотеки! Подружки уехали, а мне места в машине не хватило.

— В Москве ночью обидеть могут.

— Я сама кого хочешь обидеть могу, при оружии.

— Очень страшно, вас же этой газовой хлопушкой и прихлопнут.

В машине у Николы, как она сразу его окрестила, играла ее любимая музыка, и сам он показался что надо — взрослый и сильный, бицепсы как ее голова. Не то что у первого мужа: строил из себя крутого, а на физкультуру вообще не ходил, только перед зеркалом Шварценеггера изображал. Встанет, надуется, плечи расправит, а они у него куриные. Поэтому, когда разбегаться стали, он ни чемодан, ни сумку со своими шмотками поднять не мог. Пришлось помощь просить — чемодан местные алкаши за бутылку, а сумку вместе за две ручки через весь двор тащили. Он в соседнем доме жил. Стыдобуха была, жутяра просто!

Так вот, после того ночного знакомства они с Николой встретились разок-другой. Он такой надежный, уверенный в себе, хорошо зарабатывал, охранником у какого-то бизнесмена служил, тот его после армии взял и никак отпускать не хотел, хоть у Николы и специальность неплохая — пилот и механик, в самолетах отлично разбирался, столько мест предлагали! Опять же, не то что первый, только устроится куда — через месяц увольняют. Вечно без денег! Николай, правда, сразу сказал, что машина не его, а фирмы, но скоро достанется ему, и не соврал. Никогда не хвастался и без дела не выступал. Вел себя солидно, сдержанно, к ней не приставал, как некоторые, наоборот, всячески оберегал. И только когда она шампанского наклюкалась и сама настаивать стала, остался на ночь, а потом и вовсе к ней переехал. И Стасик к нему сразу расположился: «дядя Коля, дядя Коля». Да только виделись они редко. Бабушка внука от себя не отпускала, то в спортивную секцию его водила, то на каток, то в школу — в общем, Стасику было не до отчима, хоть он к ним и тянулся: с бабушкой скучно, а у них всегда весело, друзья, тусовки. Зойка по жизни любила веселиться, была заводная, вечно что-нибудь придумывала, не сидела на одном месте. Когда в институте училась, школу танцев посещать стала: польки, тустепы, вальсы, даже кадриль научилась танцевать. А вот стирки, готовки, уборки — все это терпеть не могла. Николай, наоборот, любил семью, уединение, друга своего единственного Андрюшу, а также порядок и аккуратность во всем. Сначала он как бы не врубился, что в доме кавардак, поесть нечего, чистую рубашку, майку днем с огнем не найти. Потом, скрепя сердце, постепенно втянулся и сам стал белье в прачечную носить, пыль вытирать и яичницу жарить. Только продукты никак не успевал покупать. Времени не хватало — работал допоздна. Вот и сегодня позвонил Зойке, попросил чего-нибудь подкупить. Она все подряд с полок в супермаркете в корзину покидала, он вечером разберется, что-нибудь приготовит, — и так пусть скажет спасибо, тянуть тяжеленную сумку неохота.

А тут эти журналисты с телевидения пристали. Может, и правда в Турцию отправят? Вон девчонка в программе «За стеклом» квартиру выиграла, а в море покупаться тоже неплохо. Николе записку настрочит, а маме позвонить можно прямо из аэропорта.

— А мама вас отпустит? — засомневался журналист, присматриваясь к Зойке уже не через объектив камеры.

— Я что, на мамину дочку похожа? — кокетничая, Зойка наклонила головку.

Парень окинул ее оценивающим взглядом.

Белокурая, худенькая, невысокого роста, она походила на школьницу. Только морщинки на лбу, прикрытые озорной челкой, да глубокая складка возле губок бантиком выдавали в ней молоденькую женщину, а капризно вздернутый носик добавлял портрету характер. Поверить, что она уже второй раз замужем и что сын скоро перегонит ее в росте, даже опытному журналисту было трудновато.

— Ну так что, Синдбад-мореход, вперед? Где ваше плавсредство или до моего дома пешком тащиться будем? — Зойка скосила глаза на тяжелую сумку, мирно покоившуюся на асфальте, и подумала, что Николаю сегодня придется ужинать в одиночку.




2


Три дня шального отдыха пролетели для Зойки как один миг. Надо же, чтобы так повезло! Попасть в рекламную компанию этих «Мореходов» и очутиться в престижном пятизвездочном отеле, где вокруг цветут пальмы и магнолии, где столько солнца, голубая волна лижет бархатный песок, а Зойка — любимое персиковое мороженое, сидя на роскошной веранде ресторана. Отовсюду грохочет заводная музыка, и тут… является он — настоящий бог, потрясающий плейбой, а в миру — «аниматор», так называют здесь тех, кто профессионально развлекает отдыхающих, в общем, массовик-затейник. Он нежно берет Зойку за руку, предлагая подвигаться под утренний ритм. Зойка никогда не занималась аэробикой, но тут… от одного его прикосновения она уносится куда-то далеко-далеко, за горизонт. Его черные кудри, подпрыгивая от энергичных движений, касаются ее груди, карие глаза с длинными, словно у девушки, ресницами сияют, белозубая улыбка сводит с ума!

Разворачивая податливое Зойкино тело к себе спиной, легким прикосновением ладони он направляет ее бедра в такт музыке, заставляя почувствовать каждую свою клеточку, клеточку, которая будит желание. Зойка словно проснулась после долгой спячки, словно заново родилась. Она никогда не ощущала такой неуемной тяги к мужчине. До вечера она не отходила от красавца, любуясь и недоумевая, как это природа создала такое совершенство. А ночью… он оказался настоящим самцом, жарким, крепким, похотливым.

Маленькая, белокурая девчонка из России тоже пришлась ему по вкусу. Она вытворяла такое!

— Меня уволят с работы, если узнают, что я занимаюсь сексом с клиенткой. Нам это не разрешено, — прикрывая ее рот ладонью, чтобы крики любви не вынеслись за пределы его крохотного номера, предупредил он.

Она целовала его пальцы, шею, грудь…

— Как ты можешь сейчас об этом говорить? — стонала Зойка. — Ведь мы с тобой… это судьба, понимаешь?

Он молчал, но, когда Зойка настойчиво предложила ему плюнуть на условности и все три дня, пока она тут будет, потусоваться с ней, ласково, но твердо пояснил:

— Я тут хорошо зарабатываю и не хочу потерять место.

Но Зойка знать ничего не желала и так на него запала, что вылезать из его постели даже утром на завтрак отказывалась. Ей хотелось его все сильнее и сильнее. И чем больше он удовлетворял ее неуемную страсть, тем крепче она обвивала его шею, не давая выскользнуть из своих объятий.

Он был грек по национальности, звали его Гавриил, в общем — Гаврюша. Судьба занесла его в Турцию на заработки. Легкий в общении, подвижный, веселый, он быстро находил контакт с мужчинами, пользовался благосклонностью женщин. Этого Зойка вынести не могла.

— Гарри, — услышала Зойка женский голос во время ленча, когда аниматор пришел развлечь жующее общество, — вы обещали позаниматься со мной в бассейне! — Старуха, словно высохшая на солнце елка, вся увешанная драгоценностями, выползла из-за стола и потрепала Гаврюшу по щеке.

— Да, мадам, когда вам угодно, мадам… — Сияющая мальчишеская улыбка предназначалась отнюдь не капризной белокурой Зойке.

— Как ты можешь? — затащив его после рандеву с немкой в свой просторный номер, задыхалась она от возмущения и ревности.

— Я же объяснил тебе, что в этом заключается моя работа, а немка очень богата.

— Что, она тебе платит?

— Конечно. — Лицо Гавриила выражало удивление.

— За что?

— За то, что я уделяю ей внимание, занимаюсь с ней. У них это принято, понимаешь?

— Может, заодно еще трахаешь? — Слезы готовы были брызнуть из глаз Зойки.

— Ей это уже не нужно, — успокоил черноокий мальчик.

— Ну да, не нужно! Я специально пошла в бассейн понаблюдать, как она своими костлявыми руками, закованными в браслеты, трогала тебя. Это теперь все мое, слышишь? — Зойка вновь скинула с себя одежду и припала жарким поцелуем к груди парня. Он впервые пробудил в ней настоящую женщину, женщину, которая хочет и умеет любить.

— Не знал, что русские девчонки такие страстные, — слабо отбивался Гавриил. И… — Он легко приподнял маленькое тело белокурой партнерши, словно фигурист в парном танце. Она не давала ему продыху, требуя секса. — …И такие бесстыдные, — выдохнул он в ее завитки.

Трепещущая на весу рыбка заскользила в его объятьях.

— А из России сюда только толстые и старые приезжают, — мурлыкал он после занятия любовью в сверкающей белизной ванной, блаженно подставляя тело упругим струям, бьющим из всех дырочек огромной джакузи.

— Отель очень дорогой, молодые и худенькие выбирают подешевле, — рассудительно объяснила Зойка.

Чтобы водоворот не разлучил их, она крепко обхватила юношу сзади за плечи, цепко прижимаясь к нему всем телом.

— У тебя богатые родители? — Гаврюша выгнул назад голову, стараясь поймать своими губами рот девушки.

— Не знаю, наверное, не бедные, так, обыкновенные… Только путевку я сюда сама получила, случайно, «промоушен», понимаешь, акция такая проводилась. Если бы телевизионщики меня на улице не заловили… — Зойка нырнула с головой в ванну и, проплыв под Гаврюшей, вынырнула спереди, — мы бы с тобой никогда не встретились, пред-ста-вля-ешь? — Зойка звонко рассмеялась. Капли медленно стекали с волнистых белокурых волос девушки на лицо. — Это судьба. Ты веришь в судьбу?

Гаврюша верил в деньги. В Греции у него остался старый домик на самом берегу моря, небогатые родители и три сестры. Им нужны были средства, чтобы жить. Выросший у воды, он отлично плавал, любил солнце, тепло, любил девушек и жизнь.

— В Греции тоже много отдыхающих, а море синее и роднее, и пляжи тоже, — с тоской произнес он.

— Лучше, чем здесь? — Зойка не могла поверить, что где-нибудь на свете может быть лучше, чем в этой стране чудес, которую ей просто послал Бог.

— Я тебя обязательно приглашу в Грецию, — размечтался Гаврюша.

— Когда? — тут же ухватилась за идею Зойка.

— Очень скоро.

— Ага, как только, так сразу… — передразнила она парня.

— Что? — не понял он.

— Скажи когда. Я запросто могу приехать в твою Грецию, куплю путевку в турагентстве и прилечу.

— Мы будем жить с тобой прямо на пляже, — зажмурившись от удовольствия, таял в бурлящей, словно гейзер, джакузи Гаврюша. Он представлял свой ветхий домик на берегу моря, лодку, в которой часто уплывал в детстве, и себя с белокурой Зойкой, веселой и заводной.

— О'кей, ты не будешь бояться, что нас застукает твое начальство, и у нас будет много-много времени, — увидев, как вдруг, бросив взгляд на часы, заторопился ее возлюбленный, огорчилась Зойка.




Прошел год после этого сказочного отдыха.

Зойка перезванивалась с Гаврюшей. Но однажды ей посчастливилось увидеться с возлюбленным в Москве. Шеф Гаврюши взял его с собой на туристическую выставку — ему понадобился толковый проворный помощник. Гавриил был именно таким. Несмотря на то что он пробыл в столице неделю, для Зойки нашлась только одна ночь. «Стенды», «транспорт», «приемы», — только и слышала она от Гаврюши. Потом Гаврюша укатил вновь в Турцию и вскоре сообщил, что увольняется из отеля. От него долго не было вестей, Зойка вся извелась, но однажды он позвонил из Франции, а позже из самой Америки. Речь его состояла только из восторженных восклицаний, а на настойчивые вопросы про чувства он отвечал тихо и односложно, выжать, что соскучился и любит, стоило Зойке больших сил. После такой беседы Зойкины глазки наполнялись слезами, и она гладила его черные кудри на фотографии. К телефону, который Гавриил оставил для контакта, стала подходить какая-то девушка и даже пробовала объясняться с Зойкой на ломаном русском языке.

— Кто это? — ревниво допрашивала его Зойка.

— Подружка моего приятеля.

— Она знает русский язык? — удивилась Зойка.

— Студентка, изучает славянские, даже по-гречески кое-что может, — небрежно пояснил Гаврюша. — Я тебя с ней скоро познакомлю, она тоже со мной в Грецию собирается.

— Как это? — с возмущением воскликнула Зойка.

— Мы все вместе, втроем, — поправился Гавриил.

— Нет уж, пусть все твои друзья остаются в своей Америке. Я тебя ни с кем больше делить не буду, — пригрозила Зойка. — Вечно у тебя для меня времени нет.

— Готовься, у нас с тобой будет полно времени, — пообещал Гаврюша. — Она, то есть они в Грецию с научной целью собираются, по развалинам бродить, понимаешь? Я приеду за тобой прямо в аэропорт, помнишь, где мы с тобой расстались? — радостно кричал он с другого конца света.

— Bay! — Зойка подпрыгнула с телефонной трубкой, чуть не оторвав провод. Теперь нужно было только подготовить маму и Николу.

— Мы поедем с тобой вместе, — неожиданно твердо заявил Николай. Зойка попробовала ему повесить на уши много лапши о том, что супругам надо отдыхать друг от друга, что она хочет быть самостоятельной и т. д.

— А почему именно в Грецию? — не обсуждая неожиданное стремление жены к эмансипации, удивился Николай. — Столько других стран!..

— Потому что, потому что… просто хочу туда, — не придумав, что наврать, без обиняков заявила Зойка. — Ты можешь тоже поехать куда-нибудь. — Зойка предлагала схему свободных взаимоотношений.

— Одна больше не поедешь, — хмуро отрубил муж. — Хочешь, я позову с собой Андрея? Возьмем напрокат машину, попутешествуем по побережью, побродим по греческим развалинам. Я читал о Греции, там столько старины!

«Дались всем эти развалины!» — Зойка сделала круглые глаза.

— Не хочешь? Тогда мы с Андреем на яхте покатаемся, давно мечтали, а ты в это время будешь самостоятельность проявлять, захочешь — присоединишься к нам, договорились?

— Ладно… — Зойке ничего не оставалось, как согласиться на такой компромисс. «А то и вовсе откажется, тогда где я деньги возьму?» — разумно рассудила она, чувствуя, что Николай — это не тот случай: его можно сдвинуть до определенного предела — дальше он кремень.

Путевками Николай решил тоже заняться сам, не доверяя жене выбор, на что Зойка согласилась легко, только место недалеко от дома возлюбленного очертила на карте.

— Именно тут нравится? — ничего не подозревая, беспечно поинтересовался муж.

— Тут много отелей, песочный пляж, нам будет хо-ро-шо! — Стараясь скрыть обман, Зойка чмокнула Николая в щеку.




3


Объездив уже с десяток туристических агентств, Николай сбился с ног. Выбрать из огромного разнообразия предложений нелегко, а подсказать некому. Андрюша, приятель Николая, шебутной, чем-то схожий характером с Зойкой, всецело доверился ему. Со временем у Андрюши туговато: он служил водилой у «нового русского» под Москвой. Зойку вообще в расчет брать не приходилось. А во всех этих многочисленных современных офисах с белыми потолками, стенами и светящимися компьютерами сидели не участливые советчицы, а продвинутые говорливые девицы, убалтывающие клиентов воспользоваться именно их услугами.

Перечисляя преимущества рекламируемых отелей, они все, будто сговорившись, напирали на неважные для него детали. Но больше всего выводило невозмутимого Николая из себя то, что девицы, словно попки, повторяя одно и то же о кондиционерах, паркетах, завтраках, взахлеб рассказывали ему, почти безволосому, о фене в роскошной ванной.

— Девушка, — взмолился он в последней турфирме, когда юная сотрудница начала надоевшую песню про фен, — посмотрите на меня.

Та вскинула на Николая непонимающий взгляд.

— Вы ничего не видите?

— Нет, — хлопнула она ресницами.

— Да лысый я, лысый! — обычно уравновешенный и спокойный Николай вышел из себя. — И фен меня не интересует. А вот мне хочется, чтобы вид на море был, чтобы высоко, высоко я жил. Люблю вечером на волны смотреть сверху, понимаете?

— Этого мы гарантировать не можем, — поджала губы оскорбленная менеджер, а потом, подумав, спросила: — Что ж, жена у вас тоже лысая?

— Да, лысая! — в сердцах воскликнул Николай.

— Кришнаиты какие-то, — услышал он реплику сзади.

Николай припомнил, что это вроде бы секта, но сейчас ему не хотелось вступать с сотрудницами агентства в дискуссию.

— Давайте что у вас там есть, приятель мой, Андрей, доволен будет.

— Он не лысый? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Нет, он в православной академии учится, у него еще и борода до пола, под вашими фенами сушить будет! — устало пошутил Николай.

Время до отпуска пролетело как один миг: завершение рабочих дел, сборы, покупки, споры, и вот уже троица, возглавляемая шустрой заводилой Зойкой, растерянно озирается в незнакомом заграничном аэропорту.

— Ну вот, так и знал, — волнуясь от непривычного зрелища, выдавил из себя Андрюша.

— Что? — не понял Николай.

— Прочитать здесь я ничего не смогу, буквы, как во взбесившемся компьютере, в другую сторону смотрят. — Он кивнул на таблички, развешанные по залам. — А вы с Зойкой уговаривали: «христьяне-христьяне». — Андрей недовольно обвел взглядом толпу. — Вон даже попы на наших не похожи!..

Греческий батюшка в черной рясе и головном уборе действительно чем-то отличался от наших священнослужителей.

— Все нормально, — чтобы Андрей не заводил мужа, успокоила его Зойка, — не зря же меня в институте английскому языку пять лет учили, хочешь, я спрошу все, что тебе надо?

— Пиво, — выдохнул Андрей и поймал ртом воздух, будто рыба.

— Щас сделаю, — пообещала Зойка и смело рванула к стойке бара.

Вернулась она через секунду растерянная.

— Что-о? — в два голоса воскликнули друзья.

— Пять баксов, — сообщила Зойка.

— За всех? — в нетерпении поинтересовался Андрей.

— Если бы, — замотала головой Зойка, — за одного.

— Перетопчутся, — заявил Андрей, — сдохну от жажды.

— Ну и перо тебе, а я выпью, — решилась Зойка.

— И я, — поддержал ее Николай.

— Ладно, я не Гобсен какой, тоже выпью.

— Гобсек, — поправила его Зойка.

— Это кто? — припадая к пластиковому стакану, поинтересовался Николай.

— Да мужик такой, который только и знал, что деньги копил и по ночам их рассматривал. Жадный, в общем, очень, — усмехнулся Андрей.

— А-а, как Плюшкин, — улыбнулся Николай.

— Напарник, что ль, твой? — Андрюша хитро скосил глаза на друга.

— Да нет, у Гоголя есть такой литературный герой, — с сожалением поглядывая на пустой стаканчик и не чувствуя подвоха, простодушно пояснил Николай. — «Мертвые души» в школе не читал?

— А я думал: напарник, — подтрунивая над другом, пожал плечами Андрюша.

— Нечего смеяться, я действительно после армии все перезабыл, — честно признался Николай, — так Володя Плюшкин мне про Гоголя напомнил. Его со школы, оказывается, дразнили. Чтобы не выглядеть невеждой, я всю классику перечитал. В школе ведь всегда некогда было. А о Гоголе отдельно еще и разную литературу полистал. Он, кстати, «Мертвые души» за границей писал. Тоже, наверное, как мы, отдыхать ездил? Не то в Испанию, не то в Грецию.

— В Италии он их написал, — подсказала Зойка.

— Точно, в Италии, — вспомнил Николай, с благодарностью посмотрев на жену, всегда с легкостью приходившую ему в таких делах на помощь.

— А мне про этого Гобсека Ленка рассказала. Помнишь, девушка у меня была с классной такой фигурой? — Андрюша, сделав кругообразные движения перед грудью, продемонстрировал формы девушки. — Я, когда свое никчемное образование получил, понял, что дизайнеры по ландшафтам у нас не требуются, и на свадьбах подхалтуривать стал. На «кадиллаке» новобрачных возил. Тогда с Ленкой и познакомился. Она подругой невесты была. Эрудированная, как энциклопедия, стройная, как пальма.

— Про Гобсека она тебя не без значения просветила!

Андрей не успел обидеться, как Николай вмешался в разговор.

— Да ладно, про Ленку. Посмотри вокруг: аэропорт — громадина, красивый какой. — Николай, первый раз выбравшись за границу, с жадностью вбирал все новое.

— Да! — согласился друг. — И девчонки греческие что надо. Все загорелые, как у нас на югах, и в теле! — Не выбравший еще себе подругу жизни Андрей намеревался вплотную заняться этим на отдыхе.

Мелькавшие перед глазами гречанки выглядели действительно отлично. Даже те, что не вышли лицом, были красиво причесаны, одеты в обтягивающие джинсы или шортики. От них пахло морем и эвкалиптом. Андрей потянул носом, словно пес.

— Хороши, — зажмурился он в предвкушении приятного отдыха.

— Пошли, — вдруг прервала его мечты Зойка.

— Куда?

— Сначала карту купим. Потом узнаем, как машину напрокат взять. Вы же покататься по побережью решили. Отсюда путешествовать и начнем. Я книжный киоск заприметила. — Зойка украдкой поглядывала по сторонам, ей надо было потянуть время. Гаврюша что-то нигде не просматривался. А ведь твердо обещал!

Книжная продукция в киоске была на всех языках мира: карты, атласы, путеводители. Даже на украинском. На русском не было ни-че-го!

— Черт с ними! — разозлился на греков Андрей. — Итак, Николая назначаем командиром корабля, я за штурмана буду, а Зойка, как самая привлекательная, из окошка высовываться и на хорошем английском спрашивать, куда путь держать. Не пропадем. Вперед!

— Вперед, — поддержала Зойка, направляясь к стойке с надписью «Аренда автомобилей» и продолжая вертеть головой во все стороны в надежде увидеть припозднившегося Гаврюшу.

Прилизанный менеджер в отутюженной белой сорочке радостно, словно родственников, поприветствовал их.

Небрежно отозвавшись на его безудержную радость по-английски, Зойка объяснила, что они хотят взять напрокат хороший и недорогой автомобиль. После долгих обсуждений и споров вконец измученный ими менеджер назвал сумму.

— Но, — категорически замотал он головой, увидев зелененькие купюры, выложенные Николаем из бумажника.

— А-а, «ченч», обмен значит, — догадался Андрей.

— Но, кредит карт, — пояснил служащий.

— Да… — протянул огорченно Николай. — Вот у моего шефа, Виктора Сергеевича, такая имеется. Он за все покупки ею расплачивается.

— Надо было попросить, — сокрушенно покачал головой Андрей.

— Кредитная карточка, как сберкнижка, на ней деньги лежат, — растолковал другу Николай.

— Чьи?

— Его-о.

— Что же ты нам сразу не сказал? — окрысилась на менеджера Зойка.

— Сори, — развел руками парень, — порядки у нас такие. Угоните — где мы вас будем искать?

— Он прав, пошли, — потянул жену за руку Николай.

— Куда?

— Я там видел указатель на автобусную остановку. — Николай направился к выходу.

Тяжело вздохнув, Зойка перекинула рюкзачок через плечо.

— Не расстраивайся, — не понимая истиной причины, Николай чмокнул жену в щеку. — Что-нибудь придумаем на месте. Обязательно по горам тебя прокачу. С ветерком! — стараясь приободрить всех, он возглавил процессию.

Зойка махнула рукой. Долго расстраиваться она не умела. «Ничего, что Гаврюша не приехал! Он просто опоздал», — утешала она себя.




4


Дорога к отелю, к радости туристов, оказалась очень живописной. Она создавала настроение. За окном синело бескрайнее море. Ветки пышно цветущих растений цеплялись за окна комфортабельного автобуса, мягко скользящего по горной дороге.

Зойка ерзала на кресле, нервничая от предвкушения встречи с любимым. В том, что он непременно объявится, Зойка не сомневалась. Ведь не зря же она выбрала место отдыха прямо около его дома. То, что он не примчался в аэропорт, может быть, и к лучшему. Он ведь не знал, что она с мужем приезжает! Как бы она объяснила эту встречу Николаю с Андреем? Конечно, выкрутилась бы! Автомобиль надо бы все равно взять напрокат. Без него мальчиков в путешествие не отправишь! Возможно, Андрюша какую герлу склеит. Все веселее, чем вдвоем двум мужикам без женского общества тусоваться.

Мысли роились в Зойкиной головке, не давая сосредоточиться на красотах греческого края. Словно подслушав их, Андрюша уже жестами объяснялся с молоденькой девушкой-иностранкой, помогая пристроить на полку ее рюкзак. Николай с воодушевлением смотрел в окно, настроившись на роскошный отдых.

«Только бы поскорее добраться до отеля, а там… до дома Гаврюши рукой подать!» — всю дорогу мысленно приговаривала Зойка. И едва автобус притормозил у пункта назначения, она кубарем скатилась с подножки, чуть не вывихнув себе ногу.

Отель с парком, раскинувшимся на нескольких километрах вдоль берега моря, превзошел ожидания всех троих. Прохладные и нарядные холлы, все в зелени, рестораны, кафе и бары, тенистые аллеи, бассейны и сауны, спортивные площадки звали, завлекали, приветствовали. Словно опасаясь не успеть, Николай с Андреем от волнения бросились делать все подряд. Если бы не их обширные планы: распаковаться, принять с дороги душ, потом спуститься в бар, потом окунуться в бассейн, потом сбегать на море — так просто Зойке бы улизнуть не удалось.

— Я скоро вернусь! — услышал Николай сквозь шум льющейся из душа воды невинное обещание жены и подумал, что она выскочила куда-то на минутку, пока он освежается с дороги. А Зойка, напялив свой лучший наряд, была такова!




Дом Гавриила затерялся в высоких камышах, которые росли прямо на песке возле моря. В отличие от территории их отеля, где чудесными запахами благоухали цветы и пальмы, где кафе и рестораны, фонтаны и шезлонги располагали к праздности, здесь… царила неухоженность и запущенность. Двор был не убран, всюду валялся хлам, ни одного деревца или растеньица.

— Он приезжает завтра, — удивилась девушка, вышедшая на стук Зойки. Похожая на Гавриила, вероятно, его сестра, она стояла на крыльце ветхого строения, которое нельзя было назвать даже сарайчиком, и во все глаза лупилась на гостью. Девушка была босиком в выцветшей полосатой майке, напоминающей матроску, и стареньких шортах.

— Если он объявится, передайте, что я уже приехала, меня зовут Зойка, и я живу в отеле «Акрополис». — Зойка несколько раз ткнула себя в грудь и показала на отель.

Девушка закивала головой, давая понять, что русский язык ей доступен. Гаврюша рассказывал, что постоянные отдыхающие научили греков немного понимать по-русски, потому что письменность одна, да и слова кое-какие общие встречаются.

— Близко, — бросив взгляд в сторону возвышающихся шикарных по сравнению с ее жилищем корпусов отеля и не догадываясь ни о чем, улыбнулась сестра Гаврюши, обнажив такой же, как у брата, ряд белоснежных зубов. Худенькая, загорелая и такая же черненькая, как Гаврюша, она откровенно рассматривала вырядившуюся по случаю торжественного визита Зойку.

— Вы, наверное, подружка его жены? — простодушно поинтересовалась гречанка, с интересом посматривая на обувь Зойки.

Модные туфли на высоких каблуках утопали в мягком песке. Топая до этой хибары по такой жаре, Зойка прокляла все на свете. От темной блузки с длинным рукавом шел пар. Как известно, солнце на море опасно и коварно. Но после Москвы и кондиционеров отеля в это врубаешься не сразу. А вот в то, что у твоего возлюбленного вдруг появилась жена? Или она ослышалась?

— У него есть жена? — Неожиданное сообщение добавило Зойке жару. Закипев от переполнявших ее эмоций, гостья присела на прохладную ступеньку и решила избавиться от ненужного теперь туалета. Тоненький трикотажный топик под блузкой и купальные трусики оказались очень кстати.

— Конечно, ее звать Джуди. — Девушка поправила замахрившуюся от стирки лямочку на старенькой майке. — Американка, — с оттенком гордости за брата добавила она. И, посмотрев, как Зойка разоблачается дальше, с сочувствием посоветовала: — Да вы туфли-то снимите.

Превратившись в босоногую пляжницу, гостья с облегчением вздохнула.

— Вы, наверное, тоже ученая? — переведя взгляд на покинувшие Зойку шмотки, полюбопытствовала девушка.

— Тоже, как кто? — хмуро вскинулась Зойка, домысливая, что в представлении этой морячки все ученые по жаре ходят в шелковых блузках и туфлях на высоких каблуках.

— Как Джуди, — удивленная ее бестолковостью, пояснила гречанка.

— Нет, я просто его любовница, — разозлившись, отрезала Зойка и поплелась обратно.

Всю ночь Зойка не спала, ворочаясь на широкой кровати красивого уютного номера. Николай, прислушиваясь к беспокойным вздохам жены, не понимал, что происходит.

Утром, наскоро позавтракав, она уговорила Николая с Андреем покататься на морском катере, а сама в ожидании Гаврюши пристроилась загорать. Пляж отеля был что надо: зонтики, лежаки, разноцветные полотенца. Бары и ресторанчики, расположенные прямо у моря, манили вкусными запахами. Покачиваясь на мели, разноцветными красками привлекали взор катамараны. Невдалеке по берегу шла череда отелей, таких же красивых, как их «Акрополис». К каждому прилегала полоска пляжа, зона купания была обнесена красными буйками. Обустроенные участки отдыха прерывали хижины местных жителей, в одной из которых жил Гавриил. Предчувствие, что любимый где-то рядом и вот-вот должен появиться, не покидало. Только теперь к ожиданию встречи примешивалась злость и обида на то, что Гавриил обманул ее.

Широкополая шляпа прикрывала лицо Зойки. От шума морского прибоя, под приятную музыку из пляжного динамика, да и бессонная ночь дала о себе знать, Зойка задремала. Вдруг кто-то нежно прикоснулся к ней.

— Гаврюша! — Зойка тут же сбросила с себя сон. Вскочив с лежака, она повисла у любимого на шее, но, вдруг вспомнив о жене, резко оттолкнула юношу.

— Предатель! Теперь я понимаю, почему ты оказался в Америке!

— Не нападай на меня сразу, — черные глаза Гаврюши беззаботно смеялись, — я тебе сейчас все объясню.

— Я и так все поняла: ты женился на богатой старухе-американке? Ничего не говори. — Видя, что Гавриил пытается ей возразить, Зойка, злясь и обожая его одновременно, ладонью прикрыла ему рот. — Познакомился с ней у себя в отеле в Турции, ведь правда? Она наобещала тебе безбедную жизнь, ты укатил с ней в Америку, а теперь, оставив ее там, решил поразвлечься со мной на ее денежки!

— Все не так, — стараясь поцеловать ее ладошку, отбивался от неожиданного напора юноша.

— Я сегодня не спала ночь и все обдумала! — От обиды голос Зойки сорвался на крик, слезы градом покатились из глаз.

Лежавшие под грибками отдыхающие подняли головы.

— Пойдем отсюда… — Гаврюша, примирительно обняв девушку за плечи, увлекал за собой.

— Никуда я с тобой не пойду! — Зойка яростно отбивалась.

— Пойдем-пойдем… — Чувствуя свою власть над ней, Гавриил ухватил ее за руку. — В соседнем отеле мы сняли бунгало с отдельным входом. Сейчас там никого нет.

— Кто это мы и почему сейчас? — Зойка готова была повторить истерику. — А потом, что, набежит полно народу и отнимет тебя у меня?

— Не полно, только моя жена Джуди. — Он вновь попытался образумить любовницу.

— Ты меня обманул! Она приехала с тобой?! — Вырвавшись, Зойка помчалась прочь.

Остановить ее мог только страстный поцелуй. Гавриил догнал девушку.

— Успокоилась? — Он выпустил Зойку из объятий. — Я люблю только тебя, пойдем, я ужасно соскучился.

Сдерживать себя после долгой разлуки у Зойки не было сил. Она готова была отдаться ему прямо тут, на пляже. Гавриил сделал «ап!» — и девушка, словно послушный зверек, уже плелась следом. Но горе захлестнуло ее, стоило переступить порог бунгало, где незримо обитала та, что отняла у нее любимого. Даже кровать, в которую сразу же уложил ее Гаврюша, пахла чужими духами, чужой женщиной.

Полная темнота в бунгало окутала их, заставляя забыться.

— Тут нет окон, поэтому в бунгало, пока глаз не привыкнет, как бы всегда ночь. Я соскучился по тебе и хочу видеть, — прошептал любовник и, щелкнув зажигалкой, зажег свечу.

От его шепота, от прикосновения рук Зойка сходила с ума. Она желала его еще сильней, сильнее, чем год назад, она любила его, не понимая за что. Наверное, за то, что он есть, за его обман, за то, что красив, как бог, за…

Мысли путались и сбивались. Проваливаясь в бездну наслаждения, она сходила с ума от страсти, подстегивала партнера, но, получив требуемое, не успокаивалась. На мгновенье возвращаясь в реальность, вновь стремилась забыться в сладком сне.

— Еще, — стонала она. И он не отказывался.

Наконец насытившись, она в изнеможении выползла из постели и огляделась.

Женские вещи бросались в глаза и раздражали.

— Кто это? — увидев на ночном столике возле кровати фотографию невыразительной девчонки, Зойка взяла ее в руки.

— Моя жена Джуди.

— В детстве? — злорадно усмехнулась Зойка.

— Нет, сейчас.

— Она такая молодая? — настроившись на старуху, не поверила Зойка.

— Да, — коротко ответил Гавриил.

— Страшненькая, — не унималась Зойка.

— Вовсе нет, она милая, и даже внешне похожа на тебя, только немного… не знаю, как это по-русски, строговата, что ли?

— Ага, сухарь, ученая крыса, — найдя зацепку, зло ухватилась Зойка.

Но девчонка на снимке на крысу вовсе не походила. Она стояла на фоне высокого здания, в деловом костюме, худенькая, светловолосая, с портфелем в руках. Серьезные, но доверчивые глаза смотрели в объектив. К досаде Зойки, не было ничего, к чему бы можно было придраться.

— Я познакомился с ней в Москве.

— Где-е? — не поверила своим ушам Зойка.

— Да-да, тогда в отеле, когда я приезжал на выставку. Она изучала историю, славянские языки и прилетела на симпозиум в Московский университет.

— Она богачка? — настаивала на своем Зойка.

— Она из богатой семьи, — уклончиво ответил Гавриил.

— А-а, и теперь ты богат вместе с ней? — догадалась Зойка.

— Конечно, я пользуюсь ее деньгами, но…

— Значит, ты… по расчету, ты ее не любишь? — Зойка старалась ухватиться за соломинку.

— Почему? Она хорошая, — недовольно буркнул любовник, — добрая. Она не так, как ты, относится к другим… девушкам.

— Ясно, дает тебе полную свободу и разрешает трахаться с кем хочешь? Может, она и про меня знает?

— Ну, зачем ты так?

Осторожный стук в дверь прервал их перепалку.

— Этого еще не хватало, — прошептала Зойка и натянула майку, валявшуюся возле кровати.

— Не волнуйся, она уехала на экскурсию в город, балдеет от нашей старины, — улыбнулся Гаврюша. — Это пришли убираться.

И действительно, через секунду, открыв своим ключом дверь, в бунгало заглянула уборщица.

— Извините… — Увидев полуголую Зойку, она ретировалась.

— Я тоже пошла. — Застегнув шорты, Зойка удрученно направилась к двери.

— Я тебя завтра найду. — Черноглазый любовник чмокнул ее в шею.

— Как хочешь, — надулась Зойка и, не прощаясь, побрела к своему отелю.

Несколько дней подряд Гаврюша появлялся неожиданно, отыскивал ее в разных местах, затем, словно ненасытный волк, увлекал за собой в логово. Там в полутьме, где маленькая свечка освещала их неуемную страсть, они любили друг друга, в перерывах предаваясь воспоминаниям о том, как познакомились.

Николай делал вид, что не интересуется, где пропадает Зойка, только в один из вечеров предупредил:

— Я заказал столик на специальный ужин у бассейна. Так что не уходи далеко. Пожалуйста, — добавил он и заглянул в глаза жене, пытаясь прочесть ответ на мучавший его вопрос.

Зойка неохотно кивнула.

Стоял великолепный южный вечер. На столиках, расположенных вокруг голубого бассейна, мерцали свечи, пламя раздувалось на легком морском ветерке. Красные лобстеры распластались жирными хвостами на огромной тарелке, устрицы, выглядывавшие из мраморных ракушек, нежились в ароматном нежном соусе. Повар в белом колпаке и фартуке спиртовым сиропом поливал сочные ягоды клубники, утопающие в пышной перине сливок. Щелчок зажигалки — и десерт на секунду превращался в факел. Шампанское искрилось в тонких длинных бокалах. Все было как в кино. Играла медленная музыка. Андрей, пригласивший на ужин попутчицу из автобуса, что-то тихо нашептывал ей на ухо в танце.

— Потанцуем? — Николай, в светлой сорочке и тщательно отутюженных не Зойкиной рукой брюках, приглашая жену на танец, встал из-за стола.

Зойка недовольно поглядела на мужа.

— Не хочется, — выдавила она из себя.

Несколько дней на южном солнце сделали с белокожей Зойкой свое дело. Плечи болели, с носика слезала кожа. Зойка ежилась от озноба, мечтая свернуться калачиком в постели и остаться со своими обидами наедине.

Николай нахмурился.

— Что-то нездоровится, — не желая вдаваться в объяснения, Зойка опустила глаза.

— Я сейчас! — Николай мигом снял пиджак и бережно накинул его на плечи жены. Она раздраженно дернула плечиком, сбросив пиджак на пол.

Николай промолчал. Зойку словно подменили. Ничто не радовало обычно веселую девушку, даже новый наряд — маленькое обтягивающее платьице на узких бретельках, которое она приобрела по случаю в Москве и в котором так мечтала покрасоваться на отдыхе. Он чувствовал, что мысли ее далеки.

И действительно, в этот прекрасный южный вечер Зойка была ужасно несчастна, потому что любимый находился совсем рядом, совсем близко и так далеко. Почему, встречаясь с ней, он связался с американкой? Да и разве можно было представить, что это знакомство произойдет у нее, у Зойки, под самым носом и именно в Москве! Стечение обстоятельств?

Джуди жила с Гаврюшей в одном отеле. По вечерам он плавал в бассейне, там и натолкнулся на Джуди.

Неловкая американка, поскользнувшись, не на шутку поранила ногу.

— Вам помочь? — сердобольно склонился над беспомощной девушкой Гаврюша и на руках отнес ее в номер.

Спортивный красавец-грек с первого взгляда влюбил в себя серьезную и довольно замкнутую Джуди.

Выросшая в благополучии младшая дочь из большой и очень богатой техасской семьи, Джуди не была приспособлена к кипучей городской жизни. Это был поздний ребенок, мать с отцом мечтали, что она останется с ними и скрасит их старость. Но современная жизнь вытянула Джуди из родительского дома. По окончании школы, желая посвятить себя гуманитарным наукам, она, к печали родителей, покинула родное ранчо и поступила в Стенфордский университет. С блеском окончив его, получила предложение остаться на кафедре. Купив неподалеку от университета уютный дом и обзаведясь солидными друзьями из мира науки, Джуди полностью отдалась любимому делу. Но неустроенность в личной жизни беспокоила ее. Правда, среди коллег встречались одинокие женщины, однако ей не хотелось походить на них. Закомплексованная и неловкая, она решила стать другой: спортивной, привлекательной, общительной.

Гаврюша легко завоевал сердце неопытной в амурных делах американки. Джуди, изучавшая иностранные языки, немного говорила на греческом. Это еще больше сблизило их. Поначалу они договорились встретиться в Европе. Джуди пригласила его во Францию, откуда была родом ее мать. Там еще до сих пор жила ее бабушка. Практику в Сорбонне научная дива совмещала с романтическими вечерами с красивым парнем: прогулки по Елисейским Полям, Монмартру.

Наивная и неискушенная в сексе Джуди, в отличие от продвинутой Зойки, была без излишних претензий. Она полностью доверялась мужу. С детства ее никогда и никто не обижал. Девочку окружали нетронутая природа прерий, красивые вещи старинного дома, ласка и внимание близких. Она обладала великолепным вкусом, унаследованным от матери. Гавриилу, повидавшему немало богатых женщин, приезжающих в дорогой отель на отдых, нравилось, как одевалась Джуди, предпочитая броским и недорогим вещам добротную классическую одежду.

Еще в университете, где царили свои порядки, странноватая Джуди часто выглядела белой вороной, ей очень не хватало такого друга, как Гавриил, современного, пользующегося успехом у дам. Тем более, он очень помог ей тогда в далекой, чужой и непонятной для нее Москве. Черноокий красавец оказался первым, кто предложил ей помощь, и первым мужчиной, кто отнес ее на руках в постель… Вскоре они поженились.

Все это время Гавриил обманывал Зойку, свои перемещения по миру объяснял поисками работы.

Зойка от одной мысли, что эта чокнутая американка ласкает ее любимого мужчину, что он, ее Гаврюша, дает сопернице то, что… впадала в истерику. Она наступала на любовника, качала права, требуя, чтобы он хоть сейчас, здесь, на берегу моря был рядом.

В очередной раз, под нажимом Зойки отправив жену подальше, Гаврюша освободил место для капризной любовницы. Добившись своего, она нежилась в его объятиях, смирившись со своей участью и на время позабыв обиды. Ей было хорошо. Глаза, привыкшие к темноте, различали каждую черточку нагого тела юноши, она ласкала его плоть, упиваясь коротким счастьем.

Вдруг яркий солнечный свет неожиданно ворвался в бунгало, а за ним, нарушив столь сладостную идиллию любовников, кто-то появился в дверях.

— Мы заняты, — щурясь после темноты, беззаботно отмахнулся Гаврюша, думая, что это опять их беспокоят с уборкой.

— Что это? — услышала Зойка отчаянный вопль по-английски, и силуэт девушки с фотографии, несмотря на мрак, окутавший номер, после того как дверь захлопнулась, словно в кино, ожил. Он наступал, приближаясь к постели, делая ситуацию вполне реальной.

В таких переделках Зойке бывать еще не приходилось. Не из робкого десятка, она все же подрастерялась.

Гаврюша, натянув одеяло на уши, резко увял, предоставив совершенно голой Зойке решать вопрос.

— Ты давал мне клятву, — обращаясь к одеялу, прошептала американка.

Одеяло не шелохнулось.

Зойка, скатившись кубарем на пол и больно ударившись в темноте обо что-то, пыталась продвинуться к выходу.

— В горе и в радости… — настаивала Джуди. Она сдернула одеяло, чтобы убедиться, не ошиблась ли, может, это вовсе не ее муж. — …Пока смерть не разлучит нас, — с упорством Отелло продолжала Джуди.

«Далась ей эта клятва», — Зойке оставалась пара шагов, чтобы улизнуть. Но Джуди вовсе не интересовала любовница мужа. На ее месте Зойка точно бы врезала сопернице по мордасам, ну, в крайнем случае, вцепилась бы в волосы. Та же, продолжая стоять перед нагим Гавриилом, словно заклинание, повторяла свой последний вопрос. Услышав звук открываемой Зойкой двери, Джуди будто очнулась. Она развернулась и, не обращая внимания на соперницу, пулей вылетела из номера. Зойка, покрутив пальцем у виска, последовала за ней. Выйдя из бунгало, она увидела Джуди, припустившуюся бежать в сторону моря. Она бежала к тому месту, где висел щит, запрещающий плавать. Высокий спуск к морю, можно сказать, обрыв, скалистое дно, множество рифов, выступающих из воды, делали эту часть побережья совершенно безлюдной.

«Черт с ней, пусть утопится», — зло подумала Зойка, возвращаясь по берегу моря к себе. Поганое настроение усугублялось неожиданно поднявшимся ветром, который буквально сбивал Зойку с ног.

На пляже, принадлежащем отелю, в котором жили Гаврюша с американкой, на флагштоке подняли флаг, оповещающий о неожиданном шторме. Однако темные точки голов активных купальщиков кое-где все еще вздымались на гребнях поднимающихся волн. Слова соперницы «пока смерть не разлучит нас» вдруг отчетливо прозвучали в беззаботной голове Зойки. «Вот дура», — мысленно выругалась она и, развернувшись, рванула обратно, ноги сами понесли ее следом за чокнутой американкой.

Подбежав к обрыву, Зойка огляделась — никого. Внимательно посмотрела вниз. Джуди нигде не видно. Волны с шумом бились о скалы, вздымаясь вверх и сердито пенясь. Смотреть вниз было страшновато. У Зойки закружилась голова.




5


Одним движением разорвав купальник на груди девушки, Николай начал делать искусственное дыхание. «Рот в рот» — как когда-то учил инструктор, резко нажимая двумя руками на грудную клетку. Небольшой медальон на цепочке вокруг шеи утопленницы подскакивал от его ритмичных движений.

— Да брось ты ее, Колян, — вяло увещевал Андрюша, — сейчас «скорая» приедет, пусть они и откачивают.

У девушки были красивые упругие груди, торчащие в разные стороны. Во время массажа Николай старался об этом не думать, хотя Зойка не подпускала его к себе вот уже несколько недель.

— Я где-то читал, что если трупный яд попадет в организм… — глядя, как усердствует друг, впиваясь ртом в бездыханные губы девушки, недовольно бубнил Андрей.

— Фу ты, — сердито бросил, оторвавшись на секунду, спасатель, — я сам только что видел, как она прыгала на волнах, кричала, а ты — «трупный яд»…

— Чего кричала-то?

— А черт ее разберет чего, — устав от бесполезного занятия, откинулся Николай. — Сначала, как мне показалось, бойко и даже весело, а потом в ужасе, наверное. На помощь звала.

— И чего нас понесло на чужой пляж? «Посмотрим, как у них?» — передразнил Николая друг. — Скажи честно: зачем тебе понадобился чужой отель?

— Мне показалось, что Зоя сюда…

— Вы кто? — строго и недоброжелательно спросил выросший словно из-под земли греческий полицейский. Помедлив, он повторил свой вопрос на нескольких языках.

— Мы туристы, русские мы, — заикаясь от неожиданности, чужой ментовской формы и заведомо неприятной разборки, забормотал Андрей. С трудом подбирая английские слова, он суетливо добавил: — Мы тут плавали недалеко от рифов. Когда ветер поднялся, флаг увидели, собрались возвращаться, а она — бух со скалы. Думали ныряльщица, спортсменка, а она…

Появившаяся вслед за полицейским женщина-врач дотронулась до запястья бездыханной девушки и что-то скороговоркой произнесла на греческом языке.

Полицейский жестом показал, что девушку нужно куда-то отнести.

Николай, легко подняв бездыханное худенькое тело, понес его к пляжному медпункту. Накачанный, как и Николай, загорелый коренастый парень в трусах и майке, по всей видимости спасатель, мигом скатившись с вышки, бросился к ним.

Показав, что девушку нужно положить за перегородку на жесткий топчан, он, перекинувшись парой слов с полицейским, что-то промычал в переговорное устройство.

Через полчаса явился человек, одетый не по-пляжному: в брюках, белой сорочке с коротким рукавом и галстуке. Все это время Николай с Андреем ощущали себя пленниками, запертыми в тесной узкой комнате медпункта. Представившись переводчиком, человек приступил к делу.

— Это ваша знакомый? — плохо согласовывая русские слова, перевел он вопрос полицейского.

— Да, то есть нет, мы с ней познакомились, когда она плавала и…

— Значит, эта девушка вы утопили? — поглядывая на спасателя, который должен был отвечать за происшествие, перевел он вопрос полицейского, явно решившего все навесить на них.

— Мы?.. — возмущенно воскликнул Николай. — Да мы ее спасать бросились, как только поняли, что она тонет!

— Этот девушка — наш знакомый, — подражая переводчику и непонятно почему коверкая язык, вдруг что-то сообразив, выпалил Андрюша.

— Русская? — клюнув на удочку и тут же теряя к ним интерес, с облегчением уточнил полицейский.

И Николай с Андреем в какой-то миг уловили, что разборки русских у этого греческого стража порядка сидят в печенках и что заниматься ими он не намерен.

Такое решение вопроса устроило бы всех — понял Николай и твердо заявил:

— Русская, жена моя, Зойка.

— Ну да, конечно же, Зойка, — оживился Андрей. — Мы тут, понимаете, господин полицейский, выпили немного на пляже, вот она за рифы и заплыла.

Полицейский от жеста Андрея, двумя пальцами по горлу, поморщился — жара стояла невыносимая. Но, несмотря на жару, сейчас Андрюша бы точно не отказался. В горле от волнения пересохло.

— Паспорт есть? — все-таки стараясь соблюсти формальности, прежде чем избавиться от надоевших ему до чертиков русских туристов, с которыми постоянно приходится иметь дело из-за их неуемной страсти к спиртному, поинтересовался полицейский.

— Конечно, в отеле, где мы отдыхаем.

— Фамилия, место жительства?

Старательно записав со слов Николая информацию, полицейский с облегчением вздохнул.

— Хорошо. — Сняв фуражку, он вытер пот со лба и, поставив жирную точку, вновь переглянулся со спасателем. Было видно, что они неплохо знают друг друга и такое разрешение ситуации обоих устраивает. Флаг, запрещающий плавать, должны были, очевидно, поднять раньше.

Захлопнув планшетку, полицейский постановил:

— Забирайте ее с собой.

За перегородкой послышалось бульканье, словно кто-то пускал пузыри в воде. Полицейский зыркнул на переводчика, явно подавая ему какой-то знак, тот нырнул за перегородку, но, быстро вернувшись, пожал плечами.

— Забирайте, — повторил полицейский, — она еще не совсем пришла в себя и не говорит, поэтому вызовите врача в отель.

Только тогда они поняли жест переводчика: тот пробовал задавать девушке вопросы по-русски. Видимо, полицейский все-таки проверял их на всякий случай, стараясь себя не подставить.

— Кого? Андрей в недоумении выпучил глаза.

— Жену вашу Зайку, — ответил переводчик. — Я слышал такое русское имя. Ваш певец Киркоров пел: «Зайка моя, я твой хвостик». — Переводчик рассмеялся, довольный проявленной эрудицией в области эстрады.

— Ну, влипли, — шепнул Андрей на ухо Николаю, — груз номер два.

— Чего ты несешь? — нахмурился Николай.

— Труп тебе предлагают взять, не понимаешь, что ли?

Полицейский, подтолкнув их за перегородку, удалился с двумя мужчинами.

Девушка, открыв зеленые, словно вобравшие морской воды глаза, беззвучно прошептала что-то фиолетовыми губами.

— Что это она? — в испуге отпрянул Андрей.

— Не знаю, — отозвался Николай.

— Она же неходячая, как ее до отеля тащить?

— Как-как, на такси, — отозвался Николай.

— Ага, на такси, не барыня, сама дошлепает, — неуверенно произнес Андрей.

— Страховка у нее имеется? — тоже собираясь покинуть медпункт, поинтересовалась врачиха.

— Имеется, имеется, — вместо самозваного мужа бодро заверил Андрей и, обращаясь к Николаю, угрюмо спросил: — Что делать-то будем?

— Понесу ее на руках.

— Точно, — обрадовался Андрей, — мы ее отсюда немного оттащим и… — Он сделал жест рукой, означающий избавление от поднадоевшего уже груза.

— Размечтался! Они ее найдут и, не дай Бог… — Николай не договорил. — Вот тогда-то уж нас по полной катушке…

— Тоже правда.

— Притащим ее в отель. Там ее откачают.

— Наоборот, мы ее там накачаем и тогда… — Хорошая мысль обрадовала Андрюшу. Он вспомнил про бутылку водки, покоившуюся на дне чемодана, и решил, что теперь-то им и самим причитается, после такого стресса.

— Давай.

— Что давай?

— Поднимай.

— Как я ее подниму, она же совсем голая?

— Ты ведь сам на ней купальник разорвал, — укоризненно покачал головой Андрюша.

Николай посмотрел по сторонам, но, кроме пластикового шкафчика с медикаментами, стола и стула, ничего не обнаружил.

— Так и потащим через весь пляж голышом?

— Так и потащим, — обречено подтвердил Андрей. — Главное, отсюда подальше, а там… — вновь принялся он за свое.

Девушка шевельнулась.

— Надо сматываться, а то скажет, что мы не ее знакомые, опять наедут.

— Двинули, — перекинув голое тело через плечо, Николай резко толкнул дверь.

Полицейский со спасателем болтали на причале.

— Гуд бай, — прокричали они русским, издали поглядывая на незагорелые ягодицы, покоившиеся на груди Николая.

— Чтоб вас, — ругнулся Андрюша, но вежливо помахал им в ответ.




6


— Ой, что это ты, командир, жену так накачал? — весело подмигнула Наташка, встретившаяся им по дороге к отелю.

Тоже москвичка из их заезда, Наталья, познакомившись с Николаем на пляже, недвусмысленно намекнула, что свободна и… готова к дальнейшему контакту. Но, узнав, что он отдыхает с женой, потеряла интерес. Сейчас она бродила с дочкой у моря, разыскивая ракушки в песке.

— Тетя заболела? — сочувственно залепетала девочка, дотягиваясь до закрытых глаз бывшей утопленницы, голова которой безжизненно свешивалась через плечо Николая. Та не реагировала.

— Она и впрямь у вас плохая. Что это с ней? — Усмешка на лице женщины сменилась беспокойством.

— Грибков поела, — решил отшутиться Андрей.

— Звони врачу через страховую компанию. Зря что ли с нас за страховку сдирают? — резонно рассудила Наташа:

— Тетю в больницу, как меня? — дернула девочка мать за руку. — Не надо, там плохо.

— Чего это твоя дочь, а?

— Правду говорит. У нее жар был, так я дозвонилась через нашу страховую компанию до больницы. Мне дали адрес. Мы приехали. Там не то общага для студентов, не то стойло для скота. Все вповалку. Мы оттуда еле ноги унесли. Никто не ухаживает. Кто есть кто — не разберешь!

— О, — обрадовался Андрюша, — это нам как раз подойдет!

Николай, развернувшись вместе с ношей через плечо, удивленно посмотрел на друга.

— Ну да, ведь твоя Зойка любит, когда весело.

— Да уж, там веселуха! Мой совет: лучше Марии Петровне в номер отнесите, она хоть и фельдшер, но из провинции. У них там разных врачей нет, поэтому она на все руки мастер. И горло, и живот и даже… — Наташа сделала многозначительную паузу, опустив глаза, — по женским болезням. Ей путевку один крутой сюда купил, она его от неизлечимой болезни спасла.

— Нет-нет, — завопил Андрюша, — она нам не подойдет, мы лучше по страховке. Я всяким знахарям эту… то есть жену лучшего друга не доверю!

— Как знаете, — пожала плечами Наташа и, протянув полотенце, предложила друзьям прикрыть девушку.

— Тетя как пупсик, она замерзла, да? — спросила девочка, играя свесившимся с безжизненного тела медальоном.

— Пупсик-пупсик, — оборачивая незнакомку в пляжное полотенце, подтвердил Николай.

Молоденький менеджер отеля так растерялся, увидев полуприкрытое тело отдыхающей, что, нажимая кнопки телефона для вызова медицинской помощи, несколько раз попадал то в пожарную охрану, то в полицейский участок. При этом он все время твердил, что несчастный случай произошел с гражданкой России, приставая к Андрею с Николаем, чтобы они подсказывали ему точно фамилию пострадавшей.

Наконец приехала карета «скорой». Врач сразу потребовал документы пострадавшей, приговаривая, что дела ее никуда, может не доехать до больницы, намекая, что неплохо было бы заплатить за его услуги.

Николай и Андрей, переглянувшись, вытряхнули из карманов имеющуюся греческую валюту и без лифта, наперегонки, помчались на четвертый этаж, моля Бога, чтобы на месте оказалась Зойка с паспортом и страховкой.

— Если она даст дуба, то мы вляпаемся по самые уши, — запыхавшись, бормотал Андрей.

Зойки в номере не оказалось, но в шкафу на полочке, с помадой, пудрой и колготками вперемешку, валялись паспорт и страховое свидетельство. Не раздумывая, они прихватили все это и слетели вниз.

Записав данные паспорта и взяв с собой страховой полис, врач назвал адрес больницы, куда поместят пострадавшую — той же общаги, которую обругала Наташка.

— Уф, — вытирая со лба пот, выдохнул Андрей. — Идем в кафе. Нам причитается.

— Кажется, выкрутились! — соглашаясь с решением друга, не стал возражать против непредвиденных трат Николай. Можно, конечно, было слетать в соседний магазинчик и выпить в номере. Но после стольких стрессов и беготни!..

Рюмка греческого коньяка проскользнула незамеченной.

— Мы что, уже выпили? — заглянув в пустую рюмку, а затем в понимающее лицо вновь возникшего остроглазого официанта, пробормотал Николай.

— Кажется, — с сожалением отозвался Андрей. — Даже не почувствовал.

— Давай еще, — махнул Николай рукой.

Официант не заставил себя долго ждать, и друзья выпили еще по одной.

— У меня в номере есть НЗ, — приобретая розовый окрас лица, сообщил Андрюша.

— Пусть себе лежит, еще доберемся, — обнадежил друга Николай.

— Да, это конечно. Тогда еще по чуть-чуть добавим? А?

Время было предобеденное, официант куда-то исчез, видимо, не рассчитывал, что русские продолжат. Полуденное солнце жарило нещадно, даже здесь, в прохладе тентов, гранатовых деревьев, многочисленных фонтанчиков, стояла духота.

— Ну, этот их мент хитер, — шаря глазами в поисках официанта, развеселился Андрей. — Как только ты сказал, что это жена… да хоть убей, хоть зарежь — твое дело. А то «это вы ее…» — передразнил он полицейского, проведя по горлу рукой. — Своего спасателя прикрывал, который должен был бдеть, чтобы к рифам никто не подплывал. Видел, как они переглядывались?

— Хоть бы в больнице ее откачали! — посочувствовал незнакомке Николай.

— Откачают, — твердо заявил Андрей, — они, гречанки, крепкие, вон видишь, какая пошла. — Он подмигнул упитанной кареглазке в шортах и коротенькой маечке, не достающей до пупка.

— С чего ты решил, что девчонка, которую мы вытащили, гречанка?

— А кто же еще?

Услышав слово «еще», откуда ни возьмись появился официант, знавший по-русски, вероятно, одно это единственное слово, и сделал стойку «чего изволите?»

— Знаешь, Андрюша, у меня до сих пор перед глазами ее живое лицо. Мне показалось, что она веселится, смеется, кричит. Только теперь я понял, что это гримаса страха, понимаешь? Ведь она довольно далеко от нас была, и звала… на помощь.

— Зачем ее туда черт понес? Ведь на этом пляже при входе щит и там четко написано, что у рифов плавать воспрещено. Даже неграмотный поймет, карта и знаки запрета ребенку понятны.

— Мне кажется, она иностранка, то есть не гречанка. Они такие черненькие, крупные. А она как мышка серенькая.

— Она беленькая, — со знанием дела возразил Андрей, — и мелкая, как твоя Зойка.

— Ну да, поэтому, когда лица не видно, ее за Зою принять можно. Вон и Наталья обозналась.

— Наташка с бодуна сегодня была — вчера с какими-то парнями в баре вечером сидела — и Зойку, можно сказать, со спины только в автобусе видела! Слушай, Николай, я вот что подумал, а может, она нарочно на рифы пошла? А?

— Ты хочешь сказать самоубийство? Г-мм. Может быть, может быть. Она плюх, а тут мы подвернулись, она нас увидела и…

— Не мы, а ты, спасатель чертов!

— Точно-точно, теперь я понял, она сначала хотела… — Николай не мог даже произнести, что девушка собиралась наложить на себя руки. — А потом испугалась и, когда нас увидела, звать на помощь стала.

— Ну, теперь долго жить будет, — словно успокаивая себя, выдохнул Андрей.

— Хорошо бы. А то ведь, если что, мы все Зоины данные ей приписали. Если что…

— Выживет! Еще на свадьбу позовет! Откачают ее, она и расскажет, что никакая она не Зойка, а кстати, где твою жену второй день носит?

— Мне самому удивительно, вчера, как ушла, так только к ночи заявилась. И сегодня… — Николай в задумчивости нахмурил брови. — Она вообще, я тебе скажу… — Взглянув на официанта, он решительно произнес: — Давай еще по маленькой и уходим!

— Давай!

— Так вот, после того как она приехала из этой трехдневной романтической поездки, из Турции, ее как подменили. — Николай крепко сжал рюмку с янтарным напитком в тяжелом кулачище.

— Ну да, она веселая всегда такая была, заводная, «мальчики пошли туда, сюда», — подтвердил его мысль друг.

— А теперь словно чужая, молчит, что-то скрывает, мне кажется. Сюда приехали, она исчезает на целый день.

— Не переживай! — успокоил друга Андрей. — У женщин это бывает. От перемены климата! Помнишь, у меня Наташа была?.. — Андрей собирался рассказать историю еще об одной пассии, но, увидев озабоченное лицо друга, замолк.

— Главное, так рвалась? Меня заставила — все турбюро обходил. Говорит, так понравилось, так понравилось, только маловато на три дня! — продолжая думать о своем, сказал Николай.

— А почему ты именно Грецию выбрал?

— Она настаивала, Турцию, говорит, повидала.

Мимо кафе с пляжа к обеду потихоньку подтягивались прожаренные на солнце отдыхающие. Это были немцы, поляки, скандинавы. Проходя рядом с плетеными столиками и креслами, они приветливо улыбались друзьям.

— Чего лыбятся незнакомым? — простодушно удивился Андрей.

— Хорошо, приятно, у нас даже знакомым не улыбаются.

— Ясный пень, встретишь какого-нибудь… так и хочется ему…

— Ну ладно, чего ты разбушевался?

— Ребята, вот вы где? Ты знаешь, — обращаясь к Николаю, Наташка жадно зыркнула на недопитую рюмку, — кажется, у меня крыша поехала, я твою жену в полном здравии сейчас встретила. Спрашиваю: чего, оклемалась? А она такие на меня глаза. Ну, я решила, что обозналась. Она ведь у тебя беленькая, с короткой стрижкой? И дочка лопочет, это не та тетя, что в пупсика играла, потому что у той замочек на шее висел.

— Обозналась. Ты вчера круто потусовалась, поэтому сегодня у тебя глюки. — Андрей решительно допил рюмку. — Пошли, — толкнул он друга в плечо, направляясь к стойке бара, — я расплачусь.

— Да и парень с ней какой-то был, красивый такой, на цыгана похож или на артиста, — продолжала доставать Николая Наталья.

— Ага, из театра «Ромен», — услышав конец фразы, пошутил вернувшийся Андрей.

Пожав плечами, женщина направилась к лифту, а подозреваемые в обмане друзья — на обед в ресторан.

Ресторан выглядел празднично. Покрытые зелеными скатертями прилавки с блюдами возбуждали аппетит. Обходя ряды со всевозможными салатами, маслинами и прочими заморскими деликатесами, Николай вновь наткнулся на Наташку. С огромной тарелищей в руках, она, уже переодевшись во что-то яркое, нападала на шведский стол.

— Коль, а Коль, — женщина внимательно посмотрела ему в глаза, — я ведь у той спросила: вы, говорю, жена Николая? А она ответила «да».

— Если ты к нему на ночь напрашиваешься, так он уже занят, — выручил подоспевший с дымящейся миской в руках Андрей.

— Что это у тебя? — засовывая нос прямо в горячую жидкость, тут же позабыла об интригах Наташка.

— У меня суп-пюре из шампиньонов, — втягивая аромат ноздрями, изобразил полное удовольствие Андрей. — Беги, кончается. Там очередь за ним.

Наталью сдуло, как ветром.

— Где это она ее видела? — покачал головой Андрей.

— С кем? — нахмурился Николай.




7


— Скоро я жужжать буду, — ворчал толстый мужчина, неодобрительно наблюдая, как жена составляет в корзинку баночки с разными сортами меда.

— Дорогой, греческий мед очень полезен для сердца.

— Мадам, нет ничего полезнее греческой «Метаксы», — бросил на ходу загорелый парень, сочувственно подмигнув толстяку.

В магазине беспошлинной торговли греческого аэропорта стояла предотлетная суета. Улетающие пассажиры запасались алкоголем, пассажирки сладостями и косметикой.

Николай хмуро поглядывал по сторонам. Зойка не отозвалась и не позвонила. Записка с «прости» жгла карман. Зойкины документы мирно покоились в портмоне у Николая.

— Брось переживать, — успокаивал друга Андрей. — Никуда она не денется, прибежит, как миленькая.

Вдруг сквозь иностранный говор объявлений по радио Николай расслышал свою фамилию и даже покраснел от неожиданности.

— Ну вот, видишь, нашлась твоя красавица. Я же говорил… — прищелкнул языком довольный за друга Андрюша.

Николай и сам догадался, что это его наверняка разыскивает Зойка.

— Вспомнила-таки, что сегодня улетаем, и примчалась.

Друзья подошли к стойке паспортного контроля.

— Паспорт вашей жены у вас? — Рядом с пограничником, к удивлению Николая, стояла женщина в голубой одежде медика с красным крестом на шапочке. Предчувствуя очередную неприятность, Николай поспешил достать документы Зойки.

— Что-нибудь случилось с женой? — с трудом подбирая английские слова, Николай встревоженно заглядывал врачихе в глаза. От нехорошего предчувствия красный крест на шапочке медленно поплыл. Все звуки аэропорта куда-то исчезли.

— Наоборот, мы ее подлечили, — отозвалась та. Ее бодрый голос возвращал ему душевное равновесие. — Отдаем вам в лучшем виде. — И, обернувшись куда-то за спину, приказала: — Пожалуйста, пропустите!

Толпа пассажиров расступилась.

Николай расслышал звук пограничного штемпеля, увидел подбадривающую улыбку усатого пограничника-грека, открывшийся шлагбаум и… неожиданно, словно ракета, несущуюся прямо на него больничную каталку. Безмятежно спящее лицо бывшей утопленницы было спокойно и ничуть не походило на фотографию в паспорте Зойки.

— Принимайте! — торжественно, будто передавая какой-то символ, бросила врачиха, но, увидев опрокинутые физиономии друзей, поспешила успокоить: — Мы сделали больной усыпляющий укол и договорились с бортом. Вашей жене предоставят место в первом классе. Всю дорогу она будет спать. В Москве о ней позаботятся. Старшая бортпроводница уже позвонила в медпункт Шереметьева-2.

Андрей оторопело уставился на Николая. На невозмутимом лице друга читалась растерянность.




8


— Здравствуйте, — раздался чужой голос в трубке.

— Здрасьте, — вежливо отозвался Стасик.

— Мог бы я поговорить с Николаем?

Мужской голос назвал фамилию отчима.

— А это кто?

Мужик напоминал по голосу школьного математика Стасика. После того как мама не вернулась с Николаем из отпуска, Стасик стал хуже учиться. Ему все это очень не нравилось. Скучновато без мамы, по правде сказать, он и Николая жалел, тот места себе не находил. Его доконала история с иностранной девчонкой, которую ему навязали в аэропорту. Они с бабушкой тщательно от Стасика все скрывали, шептались, чтобы он не слышал. Но Стасик не маленький, все соображает. Бабушка уважала Николая, сочувствовала, что он впаковался во все это. Дедушка вообще слышать о маме не хотел, а бабушка уговаривала его, что дочь есть дочь, хоть и блудная, и уверяла, что она побесится и вернется. Мама два раза звонила и разговаривала только с ним, со Стасиком, спрашивала, как там у них с бабушкой дела, а про Николая ни слова. Стасик старался не думать, что у них произошло, но дядю Колю он не оставит. Сегодня суббота, и он приехал специально, чтобы провести с ним вечер.

Представившись по полной форме звонившему, Стасик солидно поинтересовался, чем мог бы быть полезен голосу, похожему на математика.

— Зоя Викторовна кем вам приходится?

— Мама, — встревожился мальчик, — что-нибудь случилось?

— Нет-нет, все в порядке, — успокоил его голос. — А вы не скажете, кто она по профессии?

— Преподаватель английского языка, — с гордостью отрапортовал Стасик. — В частной гимназии работает.

Он хотел рассказать человеку, который звонил, что мама совсем недавно туда устроилась и пока работает на продленке с малышней, к урокам приступить должна была с осени, потому как в гимназии очень строгие порядки, но по-английски она говорит хорошо, даже стажировку в Англии три месяца проходила. Про Англию Стасик, правда, успел сказать звонившему человеку. Тот, обрадовавшись, заторопился и просил передать Николаю, чтобы он с ним связался.

— А с мамой твоей все в порядке. — Голос позвонившего повеселел.

— Вы кто? — хотел поподробнее расспросить Стасик, но в трубке раздались гудки.

Вернувшемуся домой Николаю сообщение о звонке явно не понравилось. Он озадаченно посмотрел на Стасика.

— Дядь Коль, ты что-нибудь понимаешь? — по-взрослому задал вопрос Стасик.

— Еще не совсем, — в задумчивости протянул отчим, — вот позвоню и выясню.

— Вас просил приехать лечащий врач вашей жены, — ответили Николаю по оставленному телефону. И Николаю стало муторно от всей этой неразберихи с больной девчонкой, пребывающей в больнице по паспорту Зойки. От того, что сама Зойка сбежала без документов неизвестно с кем и почему, от того, что он с Андреем и ее родителями скрывают это от всех. Невеселые думы роились в голове, пока он крутил баранку, направляясь в больницу, не желая подпускать мысль о самом страшном: что будет, если девчонка умрет?..

Когда он зашел в ординаторскую и представился, там воцарилось молчание.

Взоры врачей устремились на него, как на нечто диковинное.

— Выйдем поговорим, — позвал Николая в коридор мужчина средних лет. — Хотите взглянуть на жену?

— А как дела? — попытался выяснить Николай.

— Она очнулась и заговорила.

— Очень хорошо, — обдумывая, как ему вести себя дальше с врачом, промычал Николай.

— Да, но… она забыла родной язык…

«А, вот оно в чем дело!» — сразу все понял Николай.

— Говорит по-английски, а по-русски вообще не понимает.

Николай изобразил удивление.

— Я вам постараюсь объяснить ее заболевание. — Врач явно нервничал. — К ней приходил психиатр. Только вы не пугайтесь! В психиатрии есть такой термин — называется ситуационно-обусловленный истерический паралич. Он наступает от тяжелого стресса. Она же у вас не двигалась, вы в курсе?

Николай вспомнил, как нес безжизненное тело девушки от пляжа до отеля и думал, что она просто захлебнулась в воде.

— Итак, психиатр поставил ей именно такой диагноз и попытался вывести ее из этого состояния. Лечение пошло успешно, она стала двигаться и заговорила, но… по-английски. — Врач высоко поднял мохнатые брови. — Знаете, когда я учился в вузе, — продолжил он, обнимая Николая за плечи, будто бы с ним, с Николаем, случился этот самый истерический паралич, — один старенький профессор, родившийся еще до революции, на лекции рассказал нам очень познавательную и довольно загадочную историю. Как один совершенно безграмотный мужик, у которого на глазах дотла сгорела изба со всем скарбом, упал с поленницы и сильно ушибся. Все думали, что ему конец. Пролежав какое-то время в парализованном состоянии, он пришел в себя и заговорил на непонятном языке. Прислушались, пригласили специалистов, и оказалось, что он, безграмотный русский мужик, говорит на древнегреческом языке. Его увезли в город, собрали консилиум, покумекали, раскопали его родословную до какого-то поколения и нашли, что его прадед родом из Греции. Не буду докучать вам медицинскими терминами, но суть в том, что существует гипотеза возможности передачи информации посредством генетической памяти… — Врач заглянул Николаю в глаза, стараясь определить, понял ли тот смысл сказанного. — С хромосомами, — пояснил он, стараясь как можно популярнее донести информацию до сознания близкого больному человека.

— Так, постойте, вы что, считаете… — перебил его Николай.

— Да, сначала мы так думали, но потом я позвонил вашему сыну и он сказал, что она преподаватель английского, поэтому тут история другая…

— Предки не англичане? — хмуро пошутил Николай.

— Да-а, — протянул врач, — а неплохо бы…

Николай посмотрел на сношенные ботинки доктора и подумал, что сам выглядел бы точно так же, вернись он к своим любимым самолетам. Охраннику и почета, и уважения, не говоря уж о деньгах, — гораздо больше!

— Итак, посовещались мы и поняли… ваша жена неплохо знала английский язык?

Николай кивнул.

— Так вот, всему этому предшествовал какой-то стресс, потом, возможно, она упала.

— Она тонула на рифах, — подсказал Николай.

— Ну, это не столь важно, ушибов не было, воду из легких выкачали сразу… речь о том, что она не хотела возвращаться к жизни… Когда она заговорила по-английски, я, признаться, вспомнил старого профессора, но… тут молодой психиатр подсказал мне, что, возможно, она хорошо знала английский язык в сегодняшней жизни, так оно и оказалось. Теперь у нее произошло частичное восстановление памяти, она не помнит кто она, откуда, но та область мозга, которая отвечает за недавно приобретенные знания, которые, возможно, заучивались нетрадиционными методами…

Врач взглянул на Николая, как бы требуя, чтобы он подтвердил его версию…

— Я не знаю, каким методом она изучала английский язык, — выговорил Николай.

— Так вот, та часть мозга активизировалась… а другая… — Врач развел руками. — Но будем надеяться. Хотите с ней пообщаться?

— Я совсем не знаю английского… — соврал Николай. Он немного говорил по-английски и столько же понимал.

— Да-да, это не очень приятно, — сочувственно покачал головой врач, — почти фантастика, но я бы хотел последить за ней, возможно она вас узнает? А? Как думаете?

Николай кивнул и направился с врачом в палату к незнакомке.

Девушка лежала с раскрытыми глазами. Когда Николай приблизился к кровати, на ее лице не дрогнул ни один мускул.

— Привет, — обращаясь к утопленнице, сказал он по-русски, — как ты?

Она непонимающе заморгала.

— Не узнает, — заторопился Николай, стараясь улизнуть из палаты.

— Ладно-ладно, — быстро согласился врач, провожая его до дверей, — я попробую пообщаться с ней сам.

Проходя по коридору больницы, Николай услышал разговор двух пожилых санитарок.

— Вон до чего эту молодежь их компьютеры довели, маму родную забыла, не по-русски стала лопотать.

— Да нет же, доктор сказал, это оттого, что она нетрадиционным методом учила иностранный язык, вот у нее крыша и поехала.

— Это как? — удивилась незнакомому слову первая.

— Во сне, наверное… — протянула другая.

— А-а, — перекрестилась та и, завидев Николая, зашептала: — Вон ее мужик пошел, говорят, он отказаться от нее решил, да и мать к ней не ходит, жаль, молоденькая совсем.

— И куда ее денут?

— Полечат, а потом в интернат для умалишенных отвезут, — вздохнула санитарка.




9


Зойка всегда считала, что одевается она классно, И себя поднести умела. Еще в Москве отхватит недорогое коротенькое пальтецо по случаю, хоть и не кожаное, а из заменителя, клеши в обтяжечку, шпильки с узкими носами, а главное макияж — сиреневая подводочка и в тон ей такие же губки, ногти почти что синие, ресницы, намазанные в полпальца толщиной. Все мужики западали. Не зря же ее из тысячи выбрали, чтобы в Турцию на халяву отправить!

Доставшиеся от Джуди шмотки совершенно не вписывались в ее представление о прекрасном. Добротные, дорогие, но, по ее разумению, скучные, выглядели они по-старушечьи. «Фантазии, что ли, не хватало?» — думала Зойка, перебирая темно-синие юбочки ниже колена, блузки, закрытые до ушей, безликие вязаные жакеты с поясами; даже гардероб на выход и тот «без всякого полета». Что ни возьми — мышиного цвета, и каждый кусочек тела на застежечке. Ничего открытого — скафандры, да и только!

— Жена у тебя монашка, что ли? — возмущалась Зойка, примеряя каждую вещицу перед зеркалом.

Гавриил, лежа на супружеской постели, молча наблюдал за Зойкой, которая, дорвавшись до гардеробной комнаты Джуди, словно обезьянка, без конца крутилась у зеркала.

После отлета из Греции, где пропала Джуди, на душе было неспокойно. В тот день, когда она застукала их с Зойкой в постели и убежала к морю, он обследовал с маской все самые опасные места. Хорошо зная их с детства, он заплывал даже в гроты, куда обычно течением заносило утопленников. Зойка утверждала, что видела, как Джуди направлялась к высокому берегу, который пользовался дурной славой. Гавриил давно с мальчишками называли его «ведьмин обрыв». Но, увы, следов жены он не нашел. Прожив неделю на побережье, он тщательно прислушивался к сообщениям в прессе, даже осторожно поговорил с местными спасателями, как бы невзначай интересуясь несчастными случаями на воде. Но кроме как о накачавшихся алкоголем отдыхающих, нарушивших правила купания, ничего не узнал.

Джуди пропала, оставив им все: деньги, вещи, документы, по которым Зойке чудом удалось уехать с ним в Америку.

Прибежав в испуге к нему в бунгало, Зойка наотрез отказалась возвращаться к мужу. Проявив завидную солидарность с любовником, она в скорбном ожидании проводила часы на берегу, пока в поисках Джуди Гавриил обшаривал морское дно. Она истоптала все ноги, разыскивая соперницу в близлежащих отелях, барах, даже на дискотеку заглянула. Чем черт не шутит? Когда все возможности были исчерпаны, Зойка хладнокровно решила не возвращаться в Москву, а укатить с любимым на край света. Краем света оказалось жилище Джуди в далекой Америке. Русской девчонке оно показалось восьмым чудом света: по-американски просторное, респектабельное, удобное.

Теперь она обитала в огромном доме с гаражом и цветущим участком, расположенном вблизи университета, который, по словам Гавриила, являлся воздухом для жены и занимал всю ее жизнь. Магистр исторических наук, Джуди без своей работы не могла существовать.

Родители Джуди жили на собственном ранчо, довольно далеко, и поддерживали дочь материально. Содержание такого дома бюджет одинокого магистра не выдерживал. Джуди могла спокойно заниматься наукой и посылать им поздравления с праздниками, перезваниваться по телефону. Сейчас они думали, что дочь с мужем проводит отпуск на его родине у моря. Им Гавриил по возвращении не объявился, а всем знакомым и соседям представил Зойку как свою кузину из Греции, приехавшую посмотреть чужую страну, сообщив по ее подсказке, что Джуди осталась в Афинах, чтобы поработать в университете. Это не вызывало подозрений, поскольку Греция для любого ученого-гуманитария действительно представляла интерес. Сам же Гавриил тешил себя надеждой, что Джуди, обидевшись, возможно, куда-нибудь забрела, но, не приспособленная к жизни в некомфортных условиях, непременно объявится. Однако шло время, и надежда таяла. Зойка же, позабыв обо всем, веселилась, оставив неприятности, как она говорила, в другой жизни.

В этой она бегала по дешевым магазинам, сгребая в большую тележку вещи вперемешку со сладостями и деликатесами и, когда Гаврюша не одобрял ее выбора, беззаботно отмахивалась:

— А вот Николай был бы рад, что за пять долларов мне удалось юбочку отхватить, — укоряла она любовника.

Дешевые магазины, где отоваривались небогатые американцы, стали ее любимым местом. Она проводила там целые дни, затаскивая в дом ворохи барахла.

Чернокожая уборщица, раз в неделю наводившая в доме порядок, оказалась очень кстати для бесхозяйственной Зойки. Так же, как и любимые американцами «Макдоналдс» и «Бургер Кинг». Они вполне устраивали и Гавриила. Жизнь складывалась прекрасно, если бы не отвратительная кошка Люси — любимица Джуди, которая вообразила себя хозяйкой в доме! Не признавая Зойку, она всячески показывала ей свой нрав. Джуди притащила ее с улицы драным котенком, выходила и превратила в настоящую аристократку.

Начало знакомства Люси с Зойкой не предвещало ничего плохого. С радостным мяуканьем кошка бросилась к ногам девушки, не успела та переступить порог дома. Только до кошки ли было Зойке в тот момент? Не обратив на Люси никакого внимания, девушка отпихнула ее ногой и принялась осматривать дом. Мгновенно обидевшись, та фыркнула и, выказывая Зойке всяческое презрение, гордо прошествовала к мягкой кровати, где заняла свое постоянное место в грустном ожидании настоящей хозяйки. Каждый вечер Зойке стоило неимоверных усилий вытолкать ее из спальни. Люси объявила Зойке настоящую войну, не собираясь мириться с присутствием посторонней особы. Она рычала, как тигр, сгоняя Зойку с любимого кресла Джуди, а стоило ненавистной чужачке прикоснуться к вещам хозяйки, как кошка впадала в гнев: шипела, бросалась, царапалась.

Замысловатый флакон с одеколоном, вызвавший любопытство Зойки, привел кошку в такое бешенство, что, вконец озверев, Люси вцепилась Зойке в лицо.

— Ты что, стерва, очумела? — не выдержала Зойка. — Как я теперь с таким драным носом в гости пойду?

— Ты же на ее любимый парфюм посягнула, — не принимая сторону девушки, спокойно оправдывал Зойкиного заклятого врага Гавриил.

— Джуди? — не поняла Зойка.

— Не Джуди, а парфюм для киски!

Только теперь Зойка обратила внимание, что флакончик был в форме ошейника, с медалькой, изображающей голову премиленького улыбающегося котеночка. Надпись гласила: «О, моя кошечка!»

— Духи для киски? — не веря своим ушам, еще раз переспросила девушка. — Ну и житуха у американских кошек! Какая же у людей?

Как поживают американцы, Зойке предстояло узреть на днях. Близкая подруга Джуди, Мелани, давала прием по случаю получения медали за какое-то там научное открытие в области истории. Узнав, что Джуди еще не вернулась, она притворно огорчилась. Зойка сама слышала, как она сладким голосом шелестела в трубку Гавриилу. Дотошно выпытывая, с чего бы это Джуди бросилась штурмовать университет в Афинах, она призналась, что одного Гавриила ей будет видеть так же приятно, как и с любимой подругой. Когда речь зашла о кузине Зойке, приехавшей посмотреть Америку, отступать ей было некуда.

— Уверена, что твоя родственница так же неотразима, как и ты, и наверняка украсит нашу вечеринку.

— С удовольствием украшу, — сразу же согласилась Зойка.

Совершенно далекий от науки Гавриил и с Джуди-то чувствовал себя в такой компании не ахти, а уж перспектива показаться среди научных див с Зойкой и вовсе казалась ему безрадостной. Но, опасаясь подозрений и связанных с ними последствий — Мелани знала родителей Джуди, — он вынужден был принять приглашение, тая надежду, что Зойку удастся отговорить. На следующий день, вынув роскошный конверт с приглашением из почтового ящика, Зойка даже понюхала его:

— Никогда и не мечтала попасть на такую тусовку! — подпрыгнула она от радости.

— Это не тусовка, а довольно скучный прием у бассейна.

Но Зойка ничего не слушала. Она разорвала конверт и, торжествуя, вынула оттуда напечатанное на плотной бумаге приглашение. Строго вытисненные буквы сообщали о распорядке вечера.

— Одна местная наука соберется, — заглядывая любовнице через плечо, недовольно буркнул Гавриил. — Это очень серьезные люди.

— Улет! Как мне повезло! — Зойка прижала приглашение к груди. — Никогда не видела богачей!

Надежда, что Зойка откажется составить ему компанию, растаяла.

— Это не богачи! Я же объясняю: ученые из местного университета.

— Ну хоть немножечко богачей будет?

— Бизнесмены, спонсирующие науку, конечно, прибудут тоже, — пришлось согласиться Гавриилу, — только… ты их не очень-то отличишь.

Все последующие дни Гавриил был не в духе, всячески выказывая свое недовольство. Экзамен, который предстояло выдержать им обоим, не воодушевлял.

— Не бойся, — убеждала его беззаботная любовница, — все будет хорошо.

— Учти, одежда строго официальная, — предупредил Гавриил, зная вкус «кузины».

— Это как? — Сделав круглые глаза, Зойка прикинулась чайником.

— Не мешало бы тебе взять уроки у Джуди, — разозлился Гавриил.

— Как только, так сразу, — обиделась девушка.

После очередной перепалки с любовником, перебрав гардероб Джуди, Зойка фыркнула на длинные платья и дорогие палантины соперницы. Невозможность вообразить себя в такой одежде разрешила Зойкины сомнения, и она предстала перед гостями в обтягивающей красной юбчонке из синтетической кожи и блестящем топе, прикрывающем только то, что не прикрыть было нельзя. На фоне смокингов мужчин и длинных вечерних нарядов дам, юная иностранка тем не менее чувствовала себя прекрасно. Главное, она не была обделена вниманием сильного пола. Молодые люди во время танца охотно заглядывали в тугой вырез топа, поскольку пухленькие, не обремененные лифчиком груди выскакивали оттуда с настойчивостью неваляшек. А ее оголенные ляжки вызывали вполне определенные желания. Дешевый наряд Зойки был принят всеми за экстравагантный прикид. Всеми, только не строго-чопорной научной дивой Мелани, которая публично не одобряла замужества Джуди, а втайне завидовала подруге. Бесшабашное кокетство новоиспеченной родственницы Джуди со всеми подряд сразило ее наповал!

— Наш Геракл, кажется, достойную себя кузину подобрал, — собрав в стайку подружек, презрительно сплетничала хозяйка.

— Т-ш-ш, услышит, — завидев беззаботно приближающуюся Зойку, предостерег кто-то.

— Думаю, она не поймет, такой… как она, о Геракле слышать не приходилось, — смерив презрительным взглядом разрозовевшуюся от внимания мужчин Зойку, нарочито громко высказалась Мелани.

— Вы не правы, Мелани! — совершенно не обиделась Зойка. К счастью, не забыв после нескольких крепких коктейлей, что ее родина теперь Греция, Зойка решила сразить ученую крысу знанием греческой мифологии: — Страна должна знать своих героев, — подняв палец, поучительно заметила она. — Про все двенадцать подвигов Геракла, сына Зевса и смертной женщины Алкмены, в латинской версии, заметьте, его звали Геркулес, я знала еще с колыбели, — Зойка театрально вздохнула, — а вот о ваших Гераклах и Робин Гудах, к сожалению, не знаю ни-че-го. Может быть, в Америке их просто не было? Хотя, над «Унесенными ветром», которые я прочла в подлиннике, — Зойка эффектно всхлипнула, — прорыдала всю ночь.

Затем она огляделась по сторонам и, поманив пальчиком одного из самых преданных ухажеров, которого только что обучала танцевать польку, кадриль и самбо одновременно, попросила ей чего-нибудь налить.

— Что желаете? — очень научного вида господин в очках с готовностью откликнулся на просьбу.

— Водочки, — нарочито громко отозвалась Зойка, прочтя в глазах Мелани, которая второй час мучила пустой стакан, неподдельный ужас.

— С соком? — поинтересовался услужливый ухажер.

— Чистенькой, — повергая в дальнейшее смятение группу ученых див, небрежно бросила Зойка.

— И еще вот что, коллега… — подслушав, как ученые обращаются друг к другу, Зойка решила, что по праву может назвать так Мелани.

Подобной наглости Мелани не ожидала никак! Зойка залпом опрокинула поднесенную рюмку, мимоходом попросив повторить.

— Итак, коллега, я тоже специалист по славянской истории, языкам и литературе.

От ужаса Мелани остановилась в позе «замри», но, придя в себя, не выдержала:

— В какой науке вы достигли успеха, видно невооруженным глазом.

— Ах, как вы не правы! — театрально воскликнула Зойка и продолжила: — В подтверждение могу назвать не только древнегреческих героев, но и героев славянского эпоса, таких как… — В это время подоспела вторая рюмка, а Зойка загнула наманикюренный пальчик: Илья Муромец, — круг слушающих увеличился, — Алеша Попович…

Кто-то одобрительно захлопал, раздались удивленные возгласы.

«Черт, — ругнулась про себя Зойка, — третьего я забыла». — Она опрокинула рюмку в рот и продолжила:

— Русский художник Васнецов изобразил их на картине «Три богатыря». Они там все вместе, можете в Москве в музее Васнецова посмотреть! И еще, — блистала эрудицией Зойка, — в русском эпосе есть «Слово о полку Игореве». Оно относится к двенадцатому веку. Главный герой насовершал там кучу подвигов, таких же, как Геракл.

Мелани, пожав плечами, дала понять, что не знает о таком.

— Вы, коллега, замкнулись в узкой теме, — однажды Зойке так сказал на экзамене преподаватель. Теперь она, как школьницу, поучала признанного авторитета Мелани. — Оперу надо посещать, — продолжила она. — «Князь Игорь» гениального русского композитора Бородина не приходилось слушать?

Круг собравшихся дружно закивал. Мелани скорбно молчала.

— Как раз по мотивам «Слова о полку Игореве», — победоносно выдала Зойка. — Не знали? Искусство освежает науку! Мне рекомендовали вас как большого знатока. Я разочарована! — Гордо подняв голову, Зойка покинула кружок сплетниц.

— Коллега, вы преподаете? — Господин, подносивший водочку по ее просьбе, семенил следом с еще одной рюмкой в руках.

— Молоток, хвалю за то, что проявил самостоятельность, — великодушно поощрила скандалистка и повторила вопрос: — Преподаю ли я? Почти что. — Почувствовав, что этого недостаточно, Зойка решила пояснить: — Я недавно получила диплом.

Бумажная салфетка, поданная очкариком, оказалась как нельзя кстати. Она посмотрелась в большое зеркало: размазанная во время нелегкого сражения помада — после каждой рюмки она тыльной стороной руки вытирала губы — напоминала боевой раскрас индейцев. Поплевав на салфетку, Зойка с остервенением стерла следы яркой помады.

— Я недавно получила диплом и могу преподавать историю, литературу, язык, — похвасталась она. — Да, еще я проходила стажировку в Англии, в Оксфордском университете. Не верите?

— А-а, поэтому вы так…

— Хорошо танцую, — пьяно помогла ему Зойка, почувствовав, что, выполняя ее поручения, он тоже прикладывался к стаканчику. — Не хотите ли вы мне предложить работу?

— Я как раз об этом подумал…

Очки у господина научного вида совершенно сползли на нос, а галстук-бабочка, перевернувшись, болтался сбоку.

— Мы с вами об этом непременно поговорим, — пообещала Зойка, — а сейчас не окажете ли мне услугу?

— Вы хотели бы еще выпить? — догадался ученый.

— Непременно!

Победа над Мелани подняла Зойку на щит, теперь-то ей было совсем не страшно. Напротив — все веселило и радовало: приветливые официанты, проносившиеся мимо, каждый раз при этом предлагая выпить или закусить, музыканты, играющие по ее просьбе любую мелодию, голубые волны бассейна, плещущиеся у ног… Перетанцевав со всеми мужчинами, Зойка наконец отыскала любимого. Эйфория приятного вечера захватывала. Косые взгляды Мелани были нипочем.

Совершенно забывшись, Зойка слишком тесно прижималась к Гаврюше в танце, и, как он ни старался, остановить ее не было сил. Оторвав от себя подвыпившую кузину, Гавриил с опозданием двинулся к Мелани заметать следы.

Последним тостом за раскрепощение женщин Зойка в глазах хозяйки поставила на себе крест.

При прощании Мелани даже не подала ей руки.

— Черт с ней, — беспечно заявила Зойка, плюхнувшись на сиденье дорогой машины, которую Гавриил получил от родителей Джуди в подарок на свадьбу.

— По-моему, мы слегка наследили, — угрюмо заметил Гавриил, резко стартуя от дома Мелани.

— Расслабься… — Зойка пьяно обняла любимого и, положив голову к нему на колени, блаженно заснула.




Вечером того же дня по Интернет-почте понеслось послание в родной штат Джуди.




Миссис и мистер Сэворсаны!

Я близкая подруга и коллега по работе Джуди. Хочу вам напомнить, что вместе с ней приезжала к вам зимой на Рождество. А также спешу сообщить, если вы не в курсе, что, к моему удивлению, Гавриил вернулся с отдыха без Джуди, но с девушкой, которую называет своей кузиной. Ее поведение вызывает у меня сомнение в родственных узах. Меня настораживает тот факт, что Джуди мне не звонит и не пишет, а Гавриил на вопросы о ней отвечает уклончиво, не дает ее координатов и вообще старается избегать этой темы. Хотела бы узнать, есть ли у вас связь с дочерью? Просьба ответить сразу по получении письма. Я волнуюсь и, на всякий случай, продублирую письмо по обычной почте.

Мелани, подруга Джуди.




10


Проснувшись, Джуди обвела глазами комнату. Все здесь было странным и незнакомым. Она припомнила, что вчера выписалась из больницы. Добрые доктора, нянечки относились к ней так, словно она проводила последние дни в хосписе, предупреждали каждый шаг. Прощаясь, доктор предусмотрительно написал на визитной карточке свой домашний телефон.

— Мало ли что, — покачал он головой, отчего Джуди стало не по себе.

Человек, приехавший ее забрать, выглядел вполне симпатично и вызвал у Джуди полное доверие. Он был высокого роста, крупный и мускулистый. На такого можно положиться — в обиду не даст! Заботливо укутав ее в большое одеяло, потому что, несмотря на жару, Джуди трясло, он усадил ее рядом с собой на переднее сиденье автомобиля и крепко пристегнул ремнями безопасности. Понять, почему он о ней так печется, она не могла. Дорога, по которой они ехали куда-то из больницы, ничем не напоминала знакомые ей улицы или трассы: загазованная так, что Джуди не могла откашляться, забитая немытыми автомобилями. Несколько раз этот сильный мужчина тщетно добивался от нее ответа на какие-то странные вопросы. Слова: море, Греция, пляж — были знакомы и с чем-то ассоциировались в памяти. С чем-то плохим, тяжелым, вроде клубка веревки, которая никак не желала распутываться.

В доме их ожидал симпатичный мальчуган, он без умолку тараторил на неплохом английском языке, предлагая съесть что-нибудь на выбор. Выбор был невелик и состоял из пакетика картошки, поджаренной в «Макдоналдсе», и йогурта. От того и другого Джуди отказалась. Девушка так устала от дороги, что уснула, едва коснувшись подушки. Она вспомнила, что, когда засыпала, был вечер и в полутемном дворе горел слабый фонарь. Сейчас ярко светило солнце. Часы на тумбочке возле дивана, где она спала, показывали двенадцать. Спустив ноги на пол, Джуди увидела в зеркале шкафа свое отражение. Оно было ей незнакомо и не говорило ни о чем: мягкая цветная сорочка, отросшие спутанные волосы, пустые глаза.

Она обвела взглядом пространство. Рядом со шкафом — полка с книгами на незнакомом языке. Где-то она видела недавно такой шрифт. Память отказывалась работать. Подойдя поближе, она разглядела несколько корешков с надписями по-английски. Исследование незнакомой обстановки продолжалось недолго. Помещение, в котором она находилась, состояло из одной комнаты, кухни, коридора и, о ужас, одного туалета с ванной. А ведь, по разумению Джуди, здесь жило несколько человек.

Пространство за балконной дверью, загороженное стеклами, напоминало старую кладовку или чердак. Свет в комнату из-за хранившейся там рухляди попадал с трудом. Проникнув туда сквозь плохо открывающуюся балконную дверь и споткнувшись о старый хлам, Джуди раздвинула стекла… и ахнула. Закружилась голова. «Пентхауз» — откуда-то издалека всплыло знакомое название. Внизу, примерно на высоте четырнадцатого-пятнадцатого этажа, шумел город, с газонами, деревьями, движущимися людьми, машинами. Полюбовавшись на панораму, девушка прошла на кухню. Очень хотелось пить и есть. Вчерашняя картошка пришлась бы сейчас кстати. Открыв холодильник и тщательно исследовав его, она ничего съестного не обнаружила. Поразмыслив, Джуди решила выйти из заточения. Сбросив ночную сорочку, она потянула на себя дверцы чужого шкафа. Жалобно заскрипев, они открылись. Девушка влезла в чьи-то старенькие джинсы. Свитер выпал с набитой полки сам. Примерив несколько пар обуви в прихожей, Джуди остановилась на тапочках, которые оказались ей впору, и отправилась в путь. Лифт никак не хотел вызываться, и Джуди, тщетно понажимав кнопку, пошла пешком.

Улица выглядела незнакомо, напоминала смесь города и фермы: лужи, собаки, кошки, даже лошадь, запряженная в телегу, около которой толпились люди с банками и бидонами. Толстый фермер, сидевший на возвышении в телеге, приговаривал одно и то же незнакомое слово «блин», блин выглядел как молоко. Люди подходили к фермеру и протягивали свой сосуд, тот наливал каждому из бочки белый напиток. Поглазев на странное зрелище, девушка пошла дальше, удивляясь всему, что попадалось на пути: вытоптанному газону, вздыбленному, словно после бомбежки, асфальту, обшарпанным немытым автомобилям незнакомых марок и редким дорогим блестящим «мерседесам». Дальше встретилась небольшая тусовка молодежи под очень знакомой рекламой кока-колы. Льющаяся из бутылок во льду жидкость напомнила Джуди, что она направлялась попить и поесть.

— Хай, — поприветствовал ее парень из молодежной тусовки.

— Хай, — не удивилась она и вежливо спросила по-английски: — Как поживаете?

— Вэри гуд, — хором ответили ребята, а тот, что остановил ее, ткнул пальцем в домашние тапочки:

— Шузы — о'кей!

Джуди покраснела, завидев дырку, которая образовалась в матерчатом носу, вероятно, от раскореженного асфальта, и ускорила шаг.

Знакомые зазывные надписи рекламы окружали со всех сторон. Название ресторана «Американские стейки» сразу же приковало взор Джуди. В животе заурчало. Толкнув красивую тяжелую дверь, девушка оказалась в уютной и очень аппетитной обстановке — в зале, разделенном перегородками, сидели жующие люди и орудовали ножами и вилками. Вкусные запахи, доносившиеся до Джуди из их тарелок, завлекали.

Внезапно появившаяся физиономия огромного человека в камуфляжной форме заставила ее попятиться назад.

Лицо с красными маленькими глазками наступало, недоброжелательно поглядывая на торчавший сквозь дыру тапочки палец. К ужасу своему, она поняла, что это не театральный костюм, а настоящая форма с настоящим оружием на боку гориллы.

— Что желаете? — неожиданно услышала она приветливый голос, и из-за широкой спины в камуфляже появился официант.

— Я-я, — слова застревали в горле, — хотела бы поесть.

— Принести вам меню для ознакомления, — предложил официант, тоже загораживая проход в зал.

— Да, пожалуйста, — попросила Джуди и спрятала одну ногу за другую.

Меню оказалось настолько длинным, что прочесть его не было сил. Некоторые названия ей вообще не приходилось слышать. Цены в знакомых долларах США впечатляли.

— А у вас можно съесть бигмак и выпить колу? — потеряв надежду разобраться в длинном списке всевозможных стейков, спросила Джуди.

— Это в «Макдоналдсе» напротив, — с огромным облегчением, как показалось Джуди, выдохнул официант. Джуди ретировалась.

— А неплохо говорит по-английски, оборванка, — бросил ей вслед официант.

В «Макдоналдсе» кучковались те самые ребята, что поздоровались с ней на улице.

— Бигмак и кока-колу, — попросила она служащего за стойкой.

В мгновение желанное блюдо оказалось на подносе. Продавец переместился к кассе:

— Семьдесят пять, — под звук кассового аппарата объявил он.

Джуди автоматически полезла в карман стареньких джинсов, в уме отметив дороговизну здешнего заведения.

— У меня нет долларов, — растерянно произнесла она.

— Платите рублями, — невозмутимо посоветовал служащий за кассой. Не успела она сообразить, что он от нее хочет, как все тот же знакомый мальчишеский голос пропел над ухом:

— Манечки забыла.

— Я не знаю, где они у меня должны быть, — растерянно пробормотала Джуди.

— Где-где? — передразнил мальчишка.

— В Караганде, — выкрикнул кто-то из компании. — Скинемся что ли, англичанку покормим!

— Я не англичанка, — возразила Джуди.

— Ну, это видно, — не удивился парень.

— Я… я… — Что-то резко ударило в голову, и Джуди вспомнила: — Я американка.

— Бомжиха что ли из Америки? — хихикнула девчонка.

— Что-о? — не поняла Джуди.

— Ты в коробке на улице живешь? — глядя на рваные тапочки, посочувствовала девчонка. — Ладно, хавай! — И, расплатившись в кассе, сунула Джуди в руки поднос. Молодежная компания вывалилась из «Макдоналдса».

Джуди поблагодарила неизвестно кого и села есть. Перед глазами за окном все тот же незнакомо-странный пейзаж. После каждого проглоченного куска бигмака мысли шевелились быстрее. Их было много. Первая: она из Америки, вторая…

— Вот ты где! — раздался радостный возглас, и мальчик, который вчера вечером угощал ее картошкой в той самой квартире, которую она недавно покинула, с налету плюхнулся в пластиковое кресло рядом. — Ты зачем убежала из дому?

— Я не убегала, я вышла поесть, — возразила Джуди.

— А дверь почему не закрыла?

Джуди не знала, что сказать. Действительно, дверь она оставила открытой настежь.

Тщательно подъев остатки булки, она допила колу и только собралась обстоятельно поговорить с мальчиком, как неожиданно появившийся, словно из-под земли, незнакомец нарушил ее планы. Пристроившись за их столиком, он обратился к мальчику на чужом языке. И, о чудо, Джуди с удивлением осознала, что понимает их речь!

— Что будем делать с ней дальше? — поинтересовался мужчина.

— Домой отведем, — сказал мальчик и тут же, будто Джуди собиралась от них убегать, крепко взял ее за руку и потащил на улицу. — Главное, чтобы она опять не ушла. — Подведя к чисто вымытой «вольво», мальчик впихнул Джуди в салон.

— Да и пусть себе идет, — садясь за руль, беззлобно отмахнулся мужчина.

— Нет, что ты! Дядя Коля мне строго-настрого наказал ее охранять. Она же после болезни слабенькая, пропадет тут.

— Пропадет, — согласился мужчина.

Что означает слово «пропадет», Джуди не понимала, но по тону догадалась, что эти люди считают ее не вполне нормальной.

— Со мной все в порядке, — обращаясь к мальчику, свободно владеющему английским, воскликнула она. И неожиданно, оглядев салон дорогой машины, гордо сообщила: — Я вспомнила, я из Америки, но немного умею говорить на вашем языке. И еще вспомнила, что у меня тоже хорошая машина.

— Может, из Англии? — улыбнулся через плечо мужчина.

Мальчик успокаивающе погладил Джуди по руке.

— Я из Америки, из Калифорнии, кажется… я в… университете преподаю, — приободренная, что ей верят, продолжила Джуди, — бывала во Франции… и в вашей стране я, кажется, тоже бывала, а потом… — она наморщила лоб, — я отдыхала на море.

— Про море — это точно, — согласился мужчина, а вот дальше…

— Дальше я не помню.

— То-то и оно, — посокрушался мужчина, — может, припомнишь, француженка ты или кто? — Мужчина ей явно не доверял.

Джуди расстроилась.

— Ты не переживай, он шутит. Тебе у нас будет хорошо. Знаешь, дядя Коля — классный мужик. И дядя Андрей, это друг дяди Коли, он, — мальчик показал на водителя «вольво», — тоже хороший, только виду не подает. Знаешь, он тебя уже час на машине ищет. Я, когда обнаружил, что ты сбежала, ему на мобильный позвонил, он все бросил и примчался. А машина служебная. Хозяин его с работы за прогул выгонит.

— Он что, шофер?

— Нет, знаешь, какая у него отличная специальность? Он ландшафтный дизайнер. Но хозяин его, «новый русский», дядю Андрея как водителя использует, потому что ландшафт усадьбы этого буржуина он давно спланировал, все там до совершенства довел: бассейны, дорожки, пальмы… Но такой работы у нас немного, вот он водилой и трудится.

— Пойдем пешком, — тут же предложила Джуди, — пусть он на работу отправляется.

— Да мы уже приехали, — сообщил мальчик и, попрощавшись с мужчиной, подтолкнул Джуди к уже знакомому подъезду.

Конечно, она поступила опрометчиво, что вышла из дома, сама бы обратную дорогу не нашла ни за что.

— Меня зовут Джуди, — вспомнив, представилась она в лифте, который мальчик вызвал мощными ударами каблуков тяжелых бутс.

— Меня Стасик, — сразу поверил ей мальчик и вежливо подал руку.

— Знаешь, когда я начинаю вспоминать, у меня ломит вот здесь, — девушка показала на лоб.

— Ты не спеши, еще все вспомнишь, — успокоил ее мальчик. — Я теперь над тобой шефство возьму.

Увидев драную соседскую кошку на площадке, Джуди оживилась.

— У меня тоже кошка есть, ее Люси зовут.

— Вот видишь, — обрадовался мальчик, — ты уже кучу вещей навспоминала. Я тебя русскому языку научу. На работу устрою.

— Мы в России? — удивилась Джуди.

— Ну да, мы в Москве. Я тебе на всякий случай адрес наш напишу. Мы не в центре живем, в спальнике.

— Что это — спальник? — удивилась Джуди.

— Район так называется, куда только спать приезжают, потому что далеко от центра.

— Значит, вы меня спать сюда привезли? — наивно поинтересовалась девушка.

— Нет, просто мы, то есть дядя Коля с мамой тут живут. А я живу с бабушкой. Но теперь я буду часто к вам приезжать. Только ты не убегай, а то нам с тобой от дяди Коли попадет.

— А дядя Коля тебе кто?

— Отчим, — просто ответил мальчик. Джуди внимательно посмотрела на Стасика.

— Значит, я буду жить с дядей Колей и с тобой?

— Совершенно верно.

— А это чье? — Джуди ткнула себя в грудь, показывая на свитер Зойки.

— Это свитер моей мамы, — угрюмо сообщил Стасик.

Про джинсы, оказавшиеся ей тютелька в тютельку, Джуди деликатно ничего не спросила.




11


Отмокая в ванне, Зойка размышляла о вчерашнем приеме. Ее мучили угрызения совести: зачем-то праздник человеку испортила, что это ее понесло! С другой стороны, эта Мелани первая наезжать стала. Но долго предаваться грустным мыслям Зойка не умела. Тем более, ее окружала такая красота: углубленная в пол, словно бассейн, ванна, выложенная светлым мрамором, большое окно, выходящее в сад, откуда доносился запах цветущего жасмина. Зойка вытянула ногу, намыленную ароматной пеной. «Как в кино!» Она закрыла от удовольствия глаза. Вспоминая ухажера в очках с бабочкой на боку, который сначала скакал с ней, как горный козел, а потом без конца таскал выпивку, она улыбнулась и нырнула с головой. А вынырнув и открыв свои прелестные очи, не поверила им: перед ней, откуда ни возьмись, предстал герой американского кинобоевика, в техасской шляпе, в высоких кожаных сапогах, жилетке и клетчатой ковбойке. От Чака Нориса его отличали только шикарные седые усы.

— Класс! — вырвалось у Зойки. Она даже привстала от удивления. Вопрос: «Мужик, ты откуда?» — напрашивался сам собою, но, учитывая, что она, Зойка, находится сейчас голышом в ванной, в частном доме, да еще в Америке…

— Сэр, вы, наверное, ошиблись дверью? — прозвучало более изысканно.

— Нет, это ты, милая, ошиблась, — грозно заявил мужик и стал выдергивать Зойку из пены.

От такой наглости Зойка разгневалась. Она рьяно колотила незнакомца куда ни попадя, сопротивляясь изо всех сил и тоненько повизгивая. Пена, поднявшись за борта низенькой ванны, выплеснулась на мраморный пол, мужик поскользнулся и плюхнулся к Зойке прямо в объятия.

На шум прибежал Гаврюша. Увидев Зойку, плавающую в обнимку с шикарным техасцем, он замер.

— Гони его отсюда! — визжала Зойка. — Тоже мне Чак Норис нашелся.

Гаврюша не шевелился, продолжая наблюдать схватку скользкой намыленной Зойки с разодетым, как в кино, седоусым мужчиной. Когда они оба в изнеможении выползли наружу, ее любимый не своим голосом произнес:

— Познакомься. Это отец Джуди.

— Очень приятно, — елейным голосом проговорила Зойка, только что колотившая ковбоя во все места.

— А мне нет, — вырубил ее тот.

Только сейчас Зойка сообразила, как жутко она выглядит. Пена клочьями сползала с ее намыленного голого тела, глаза горели, нечесаные волосы торчали во все стороны. Гаврюша накинул на нее халат.

— Она ведьма! — отец Джуди снял с себя сначала жилетку, затем промокшую насквозь ковбойку и принялся выжимать вещи. На шляпу, одиноко плавающую в ванне, он махнул рукой.

— Рассказывайте, — наконец приказал он и уселся в кресло.

Люська тут же прыгнула к нему на колени, признав и обласкав родственника.

Сумбурное повествование о том, как пропала его дочь, он выслушал довольно спокойно. Выпытывая у Гавриила, как Джуди была одета, он настаивал на всяких мелких деталях.

— Может быть, на ней какое-нибудь украшение было? — дотошно приставал он.

— Висюлька у нее какая-то на шее была, — неожиданно припомнила Зойка.

Он вопросительно посмотрел на Гавриила:

— Медальон в виде замочка, который она обычно носила?

Гаврюша кивнул.

Висюлька оказалась работой фирмы «Фаберже», сделанной по заказу в подарок любимой дочери. Это произведение искусства из золота и платины с редким черным бриллиантом числилось в каталоге под специальным номером.

Папаша ожил и пообещал пока не сдавать их полиции.

— Из дома — ни шагу, — предупредил он.

— Конечно-конечно, сэр, — подобострастно пообещал Гаврюша.

— Скоро увидимся, — многозначительно повторил тот, перед тем как обречь их на домашний арест, — возможно, вы мне оба пригодитесь, не вздумайте сбежать!

Гаврюша совершенно поник и перестал радовать Зойку. Он мрачно сидел у компьютера и вымещал злость, расстреливая виртуальных врагов.

Зойка подумывала, не свалить ли в Москву.

Но как? Хитрый техасец прервал им связь с миром, отсоединив от денежного проводка. Кислородное питание — вот все, что оставалось, а с ним не только до Европы не добраться, в ближайшем магазине делать нечего!




12


— Спок, — солидно заявил Стасик, обращаясь к Джуди, — не реви, щас будем тебя на работу устраивать. — Ты ведь уже много чего вспомнила, так что вполне работать можешь. Не расстраивайся, я понимаю, что тебе надоело в заточении у дяди Коли сидеть. Да и деньги не помешают, верно? — Он заботливо подал Джуди пачку бумажных платков.

— Ладно, — всхлипнула девушка, вытирая глаза и нос.

— Вот, — он развернул бесплатную газету с объявлениями и, высунув язык, стал старательно водить пальцем по строчкам: «Ра-склей-ка афиш. Зарплата до 100 долларов США». Ого, хорошая. Только тебе не годится. Там надо афиши на себе таскать. А ты тощая такая. Тебе, к примеру, конфетами можно торговать. Работа не пыльная. Ты ведь сладкое любишь? Стоишь себе спокойно в киоске, а вокруг… — Стасик зажмурился от удовольствия. — «Мишка на Севере», «Трюфеля». Ты пробовала когда-нибудь «Красную Москву»?

— Нет, — девушка вытерла глаза, — когда мы жили в Европе, наш повар раз в неделю трюфеля из Франции получал. Их самолетом привозили.

— Как-то хило вы жили, — мальчик пожал плечами, — теперь тебе нет никакой необходимости возить их самолетами. Звякнешь мне, если что, я тебе хоть сто килограмм куплю, — щедро пообещал он и в раздумье поинтересовался: — Зачем самолетом?

— Они же быстро портятся, — удивилась девушка.

— Ну, не знаю. У меня целый месяц под кроватью валялась одна — я с котом возился, выронил, через месяц съел. Видишь, жив, ничего не случилось. Ну да ладно, поехали дальше. — Протерев круглые очки, он предложил: — Давай посмотрим объявления в одно слово. Строчные называются.

Джуди согласно кивнула. Не заметив жирного заголовка «Досуг», мальчуган обрадовано воскликнул:

— Ой, да тут их море! Сейчас! — Толстый палец Стасика остановился на какой-то строке, глаза его заблестели и, сглотнув слюну, он облизал пухлые губы. — «Клуб-ни-чка», — по слогам прочитал он. — Вот это по-настоящему вкусно!

В школе за любовь к сладкому и вообще к вкусной еде ребята прозвали его Винни-Пухом.

Вдруг он снова нахмурился, отчего и на лице девушки, преданно заглядывавшей ему в глаза, тоже появилась грусть.

— Что? — готовая в любую минуту зарыдать, забеспокоилась она.

— Ты не выдержишь, — со вздохом сожаления произнес он.

— Почему?

— Работенка, я тебе доложу… Все тело устает…

— Тело? — девушка, опустив голову, посмотрела себе на грудь, дальше ее взгляд скользнул по животу, опускаясь все ниже.

— И ноги тоже, — следя за ее взглядом, подтвердил Стасик, — даже больше всего, потому что вся нагрузка на них.

— Если там нужны спортивные навыки, это по мне, я выносливая. Знаешь, я по утрам бегала, в бассейне плавала, одним словом, тело натренировала.

— Спортивные навыки — это хорошо, — похвалил Стасик. — Тело натренированное еще лучше, но даже самые крутые девчонки из нашей школы в обмороки падали.

— На этой клубничке? — сочувственно переспросила Джуди.

— Конечно, на ней. Там помимо тела и ног у них с головой плохо становилось. Кружилась и все такое. Когда подвигаешься, жарко становилось, под открытым солнцем печет, а уж если взялся, отступать некуда. Понимаешь?

— А вашим девочкам, что, тоже, как мне, подзаработать было необходимо?

— Нет, просто полакомиться хотелось. — Стасик снова облизнулся. — Туда не всех брали, только самых послушных. У кого соображалка работает. Тем, кто нас нанимал, только небольшую норму требовалось отдать, остальное себе. Урожай большой в то лето выдался, жара под сорок, ягода портилась.

— А-а, — наконец поняла суть работы Джуди.

— Подожди, вот это, кажется, точно для тебя. «Иностранки»! Тут, правда, еще одно строчное имеется: «Все». Что бы это могло означать? — Мальчик наморщил лоб и задумался, вдруг, стукнув себя по нему, воскликнул: — Догадался! Разнорабочий на стройку!

— Что это значит? — с удивлением поинтересовалась Джуди.

— Значит — делать все, что скажут.

— Тоже руками, ногами и головой? — полюбопытствовала Джуди.

— В общем, да, и кирпичи таскать, и бетон лопатой подавать. — На этом задачи чернорабочего в воображении Стасика исчерпались, и он, махнув рукой, подытожил: — В общем, это тоже не для тебя. Поэтому позвоним, где требуются иностранки.

— Давай, — обречено согласилась Джуди, чувствуя свою невостребованность в этом чужом для нее обществе.

— Девушка, — соединившись с напечатанным номером, солидно начал Стасик, — у меня тут иностранка. Ей работа нужна.

— Работа? — иронично отозвался в трубке голос. — Ты, ботаник, побрейся для начала и галоши надень.

— Да я еще не бреюсь, — простодушно пояснил мальчик и, посмотрев на ноги, подумал, что бы мог означать такой прикол. Про «ботаника» он знал, в классе самых умных очкариков обзывали «ботаниками». К таким он себя не относил.

— То-то и оно, еще не бреешься, а уже иностранку пристроить хочешь. — Женский голос хихикнул. — Иностранка твоя, наверное, из Хохляндии.

— Да нет, она не из Гренландии, а из Америки, — не разобрав, пояснил мальчик, — в Европе тоже жила.

— Из Америки с Брайтона, небось?

— Сейчас спрошу. — Стасик прикрыл трубку и переадресовал вопрос Джуди. — Нет, она говорит, что там одни русские живут, а она настоящая американка, ей даже не приходилось бывать в этом районе. Когда в Нью-Йорк приезжала, она вообще-то из Калифорнии, то снимала квартиру только на Манхеттене, — доложил трубке Стасик.

— Крутая у тебя девчонка, парень.

— А то, — загордился Стасик.

— Только ты все равно не туда позвонил.

— Как это? Вы же пишете: ино-стран-ки?

— Здесь мы для них клиентов подыскиваем. Понял?

— Ага, — ничего не понял Стасик.

— А если ей работа нужна, так и быть, дам тебе телефон нашей шефини. Ее Леной кличут, усек?

— Спасибо, — обрадовался мальчик.

— Только у нас в фирме посредников не любят, пусть твоя иностранка сама позвонит.

— Нет проблем, — пообещал Стасик, старательно выводя цифры в записной книжке и попутно размышляя, что Джуди такое серьезное дело, как денежные переговоры, поручать нельзя.

— Да таких сопливых, которые еще не бреются, — хихикнул женский голос в трубке.

— Борода — дело наживное, — повторяя слова отчима, поучительно заметил мальчик.

— Это, конечно, так, только бабы любят бородатых, запомни, ботаник, коль ты этим промышлять собрался, бородка щекочется…

В трубке послышался отбой.

Мальчик потрогал гладкие пухлые щеки, но времени на размышление о том, каких любят девчонки, не было: Джуди, не все понимая, но видя, как трудно идут переговоры, готова была снова зареветь.

— Иностранка, говоришь? — засомневалась в трубке шеф фирмы Лена. — Хохлушка небось или из Белоруссии?

— Нет, — удивляясь такой бестолковости, невозмутимый Стасик стал выходить из себя, — она настоящая американка. У нее бабушка графиня. Из Франции в Америку еще в прошлом веке приехала, значит, мать как бы по национальности француженка. Бабушка, правда, назад в Париж умирать вернулась. А отец…

— Кто у тебя по национальности отец? — прикрывая трубку рукой, строго спросил Стасик. — У них в паспорте национальность не пишут, но она говорит, что он не африканец, если вас именно это интересует. Если бы негр, то еще лучше, — еще раз прикрыв трубку зашептал Джуди Стасик и вновь переключился на шефа фирмы: — Нет, конечно, не молодая, если бы молодая, я же понимаю, позвонил туда, где написано: «Девочки».

— Конечно, я сообразительный, — согласился с похвалой Стасик. — Не старуха, ей, как моей маме, лет тридцать, наверное. Сама-то она не помнит… — Стасик, прикусив язык, остановил себя на полуслове и решил выкрутиться: — Она паспорт потеряла, не помнит где. Нет, она алкоголь вообще не пьет. Понимаю, что лет много, может, ей и меньше. По-русски умеет, но не все понимает. Плохо? Но она очень способная, быстро учится, — заверил мальчик. — А сколько вы ей заплатите? Вы мне вместе с ней работать предлагаете? Я согласен, потому что она боится тут одна. Но я только вечером могу… Какое это имеет значение, сколько мне лет? Еще в школе учусь. Знаю ли я, что такое «ассорти»? Что это вы мне такие глупые вопросы задаете! — Стасик снова мечтательно зажмурился, представив себе сладко пахнущую коробку с шоколадом, но быстро открыл глаза и стал диктовать свой телефон.

— Все, — повесив трубку, объявил он. — Заметано! Нас вдвоем берут! Здорово! Зарплата до тысячи баксов, представляешь? — присвистнул он. — А если вдвоем, это у них почему-то «ассорти» называется, можем заработать и больше. Они и других могут взять. Нет ли у тебя подружки негритянки, интересовались зачем-то?.. Только тебе одеться надо поприличнее.

Стасик взглянул на Джуди, облаченную в коротенькую мамину юбчонку и ярко-красную нейлоновую блузку. Мама любила такую одежду. По правде сказать, Стасику тоже нравились вещички, которые мама себе покупала на рынке. Только бабушка вечно бурчала: «Куда в таком неприличном виде можно ходить?»

«Куда-куда, — размышлял Стасик, — на тусовку, в дискотеку, просто по улицам, а вот если на работу устраиваться, нужно выглядеть, наверное, построже».

— Ты в шмотках разбираешься?

Джуди вопросительно посмотрела на наставника.

— Знаешь, как надо выглядеть, чтобы идти устраиваться на серьезную работу?




Сегодня отчим опять пришел с работы злой и сразу набросился на Джуди:

— Куда ты подевала воду, которую я вчера привез из супермаркета?

Джуди, забившись в угол двадцатиметровой комнаты, испуганно захлопала глазами.

Стасик мужественно встал на ее защиту.

— Дядь Коль, это я ей ее вылить разрешил.

— Как это вылить? — зверея, Николай переключился на Стасика.

— Ну воду выключили… — медленно начал Стасик, — поэтому…

— Вы что, выпили целую упаковку минеральной воды?

— Да нет, — понимая, что им сейчас здорово попадет, пытался выкрутиться мальчик. — Видишь ли, дядь Коль…

Николай, умирая от жажды, метался по квартире в поисках глотка чего-нибудь. Похлопав дверцей пустого холодильника, он схватил стакан и открыл кран с водой. В кране что-то зафырчало и плюнулось ржавчиной.

— Видишь! — обрадовался мальчик.

— Что, что я должен видеть?

— Воды не было.

— И что, вы выпили двенадцать бутылок минеральной воды?

— Нет. Она ее вылила.

— Куда???

— На голову. Джуди попросила меня купить краску для волос, потому что она устраивается на работу. Я купил, ну и, в общем, не ту. Но сначала я ее постриг.

— Так… — протянул Николай, даже забыв, что его мучила жажда.

— А что особенного, меня бабушка раньше, когда маленький был, всегда стригла сама, я даже парикмахером мечтал стать.

Только сейчас Николай заметил, что на голове у Джуди возвышается тюрбан из полотенца.

— Но постриглось плохо, и вдобавок краска оказалась неподходящей, — начал Стасик.

— Но при чем тут вода? — зарычал Николай, хотя уже начинал догадываться при чем.

— Я ее так покрасил, что она стала черной, как ворона, которая попрошайничает у нас на балконе. Тогда я говорю: беги отмывай — она разделась, залезла в ванну, а там…

— Но ведь у нас неделя как выключили горячую воду, — перебил пасынка Николай.

— Верно, но я забыл, и, когда она разделась, влезла в ванну и попробовала смыть холодной, выключили и холодную тоже. Тогда мы, то есть я, — Стасик мужественно защищал Джуди, — вспомнили про минеральную…

— Она же га-зи-рован-ная? — глядя, как в стакан льется ржавчина из крана, безнадежно заметил Николай. Он еще раз взглянул на дрожащую от холода Джуди и подошел к буфету, где покоилась початая бутылка водки.

— Да, газированная, — мрачно согласился мальчик. — Она все кричала мне из ванной «спакинг-спакинг» плохо! Я сначала не понял, почему спакинг — плохо? А потом она мне объяснила, что газированная еще хуже смывает краску, пузырьки мешают.

— На какую еще работу она собралась? — выпив рюмку и после этого решившись напиться ржавой воды из-под крана, Николай немного успокоился. Жизнь в такой коммуне — он, Стасик и Джуди — выводила вполне уравновешенного мужчину из себя.

— На эту, — мальчик протянул отчиму газету с объявлениями. — И меня с ней заодно приглашают, «ассорти» называется, как конфеты.

Николай, мельком взглянув на «Милашек», «Девочек», «Соглашусь на все», в бессилии опустился на стул.




13


— Вы бы ее хоть приодели немного… — Шеф Андрея с презрением взглянул на стоптанные башмаки Джуди и вытертый плащик с Зойкиного плеча. К удивлению, ладненько сидящие на Зойке вещи, которые она умела носить с шиком, выглядели на Джуди отвратительно.

— Супруга из отпуска вернется, не только гувернанткой, уборщицей ее в дом не пустит. — Шеф Андрея, не по летам грузный молодой мужчина в ярко-бордовом пиджаке и розовом галстуке, не утруждая себя платком, ладонью вытер пот со лба. — Из Калифорнии, говорите? — Недоверчиво хмыкнув, он с трудом вылез из кожаного кресла и обошел американку со всех сторон, внимательно приглядываясь.

«Словно лошадь покупает, — сердито подумал Андрей, — только что в рот не заглянул».

— Ну, я по-английски не бум-бум, — перестав рассматривать Джуди, продолжил тот, — а вот супруга курсы какие-то кончала, поэтому экзамен ей устроит.

— Да что ее экзаменовать? — по-детски возмутился Стасик. — Я вам точно говорю, она настоящая американка.

Андрей дернул его за рукав. Шеф, ворочавший овощным бизнесом большого подмосковного района, не очень-то любил, когда ему перечили.

— Ну, то, что документов у нее нет, — это не беда, — заявил наниматель, — паспорт мы ей сварганим, у меня в милиции все свои, кореша, значит. Как, говоришь, ее звать?

— Джуди, — предусмотрительно подсказал Андрюша.

— Имя какое-то собачье — Джуди! — поморщился шеф Андрея. — Жанной будем звать, — постановил он. — Девчонка у меня была — Жанка, барменшей в кафе работала, да вот супруга моя Анна, то бишь Нюрка, побойчее оказалась, отбила меня, а девчонка классная была… — Он еще раз презрительно посмотрел на Джуди. Та под его взглядом поежилась и втянула голову в плечи. — Фамилию может нашу носить, — снисходительно бросил он. — Егоровы мы, — шеф гордо расправил плечи, — нас тут, — он махнул рукой в сторону окна шикарно обставленного кабинета, — все знают, еще батька мой в советские времена секретарем райкома служил. И у меня эта нынешняя власть вся тут! — Он сложил пальцы в небольшой, но толстый кулак и тонко рассмеялся. — По струночке ходят. Ферштейн?

— Только крепостным фамилию хозяев давали, — с обидой за Джуди заметил Стасик.

— Чем недоволен? — вскинулся шеф. — Жанка Егорова, совсем неплохо! Даже отчество мое — Никитична — подарю, а, Андрюха, звучит? С твоей Джуди, как там ее дальше, только в интердевочки подаваться.

— Вот-вот, — разоткровенничался Стасик, — я чуть было не вляпался.

Андрей вновь одернул мальчика и почтительно наклонил голову:

— Спасибо, Никита Петрович.

— Я про то и говорю! Раньше сразу в каталажку бы упекли за иностранное происхождение, и ваша Джуди по батареям до старости бы перестукивалась. Усек? А теперь в гувернантки — большая честь! Моей Насте и Петрухе английский преподавать будет. Во!

— Она и французский может, — подсказал Стасик, — и немецкий, и даже греческий знает.

— Греческий никому не нужен. Вот по-нашему только, жаль, слабо научилась, — шеф Андрея покачал головой.

— Она способная, научится. — Стасик старался изо всех сил.

Все время разговора Джуди неловко переминалась с ноги на ногу. Зойкины ботиночки нестерпимо жали, Джуди никогда бы не надела такие тонкие каблуки, набойки у прежней хозяйки давно сносились, и отбитые длинные носы загнулись, словно у восточного падишаха.

— В общем, по-культурному ее приоденьте, чтоб детишек моих не перепугала.

Андрей со Стасиком переглянулись.

— Ну да, чтоб радостно было на нее смотреть. Деньги не проблема. — Никита Петрович достал толстый кошелек.

— Спасибо, не надо, — поняв, о чем идет речь, Джуди замотала головой.

— Ишь, гордая какая, — фыркнул шеф Андрея. — Бери, это в счет аванса за работу. — И, повернувшись к своему водителю, добавил: — Тут, слышь, Андрюха, на рынке у нас девчата разным барахлом торгуют, может, чего своей американке приглядите.

Перед открытым кошельком Андрей устоять не мог и, сунув пачку денег к себе в карман, рассудил, что это для пользы Джуди.

Шумный подмосковный рынок располагался вдоль шоссе. Несмотря на раздолбанный асфальт, грязь и лужи, чувствовалось, что это был эпицентр культурной жизни. Современная бензоколонка, старая перелатанная рюмочная, покосившаяся парикмахерская и уцелевший с времен перестройки хозяйственный магазин. В нем торговали всем: жестяными ваннами, дегтярным мылом, дешевым одеколоном, огородными вилами и даже ситцевыми платьями.

Перед ним в нестройных торговых рядах базара под полиэтиленовой пленкой вместо крыши на случай дождя кучковались торговки джинсами, кроссовками, байковыми халатами и парфюмерией. Тут же хорошенькая девчонка, обладательница высоких шпилек, сидела верхом на перевернутом ящике, демонстрируя ажурные черные чулки на шикарных ляжках и заманивала покупателей зелеными бананами. Рядом у раскосого мальчугана шли на ура сваленные на прилавок куртки, сшитые сикось-накось в подпольной китайской мастерской.

Стасик подошел к грузовику, с которого, отогнув брезент кузова, мужик предлагал бархатные женские рейтузы ярких канареечных цветов.

— Американские леггинсы, — кричал он, — распродажа, смешные цены!

— Сколько? — по-деловому поинтересовался Стасик, показывая Джуди нарядную, на его взгляд, вещь.

— Сто рублей! — Джуди ежилась от непривычного зрелища. — Для замерзшей девушки за восемьдесят отдам!

— Нравится? — Андрей потрогал выложенные веером, словно хвост разноцветного попугая, приятные на ощупь штанишки.

— А куда в них можно пойти? — Джуди дернула за резинку, заменявшую поясок на талии, и пожала плечами.

— Ну да, — засомневавшись, согласился Стасик, — похожи на шаровары.

— Пижамные штаны, — уточнила Джуди.

— Да что ты, девушка! У нас в них девчата на дискотеке пляшут.

— А-а, — протянула Джуди, — я на дискотеку не хожу.

— Из Прибалтики, что ли? — услышав акцент Джуди, поинтересовался мужик.

— Ага, — подтвердил Андрей.

— Сочувствую тебе, прибалты эти все с выпендрежем, то им не то, это, неизвестно что подавай. — Продавец махнул рукой. — Вы ее на Манежную свозите, там все понравится, или в ГУМ в крайнем случае.

— А что, дядя Андрей, все девчонки из нашего класса на Манеж тусоваться ездят. Шмотки, говорят, улет!

— Дорогие, наверное, очень? — с опаской поинтересовался Андрей.

— Гувернантка должна прилично выглядеть, — решил Стасик. — К «новому русскому» на работу нанимается, верно ведь?

— Так-то оно так, только что ей покупать-то нужно?

— Пусть она сама выберет.

К удивлению Стасика и Андрея, Джуди почувствовала себя в бутиках Манежа как рыба в воде. Только что таращившая от ужаса глаза на подмосковном рынке, тут она по-деловому беседовала с продавщицами, проявляя завидную эрудицию в названиях фирм.

Элегантный костюм от «Дольче Каббана», строгий, но эффектный, на который запала Джуди, был баснословно дорогой.

— Этот «Кабан» из золотых ниток что ли шьет? — услышав цену, присвистнул Андрей.

— Дядя Андрей, в его шмотках все знаменитости шастают, что ты как из деревни? Еще дизайнер называешься!

— Я не людей, а парки наряжаю, — обиделся Андрей, но все же поинтересовался: — Какие знаменитости?

— К примеру, Анжелина Жоли.

— Кто это?

— Кинохакерша, дядя Андрей, — укоризненно покачал головой мальчик, — ее каждый, кто в Интернет заглядывает, знает.

— А я в другие места заглядывать люблю.

— В какие? — спросил Стасик и, сообразив, на что намекает приятель отчима, покраснел.

— Чем будете расплачиваться? — прервала их интеллектуальную дискуссию продавщица.

Джуди, облачившись в новую одежду, вышла из примерочной, наповал сразив своим видом Андрея со Стасиком. Дорогая ткань обволакивала фигуру девушки, подчеркивая ее стройные бедра, узенькую талию, высокую грудь. Неброский, но элегантный наряд в одночасье превратил ее из гадкого утенка в шикарную даму. Андрей все-таки решил позвонить шефу.

Услышав трехзначную цифру в долларах, тот, хмыкнув, поинтересовался:

— Ну хоть поклевее она стала выглядеть или как?

— Вы ее не узнаете, — захлебываясь от восторга, прокричал в трубку Андрей. Сотовый в манежном подземелье принимал плохо.

— Заметано, скажешь, что рабочей одеждой у нее будет значиться, пусть в свою переодевается, когда с работы домой пойдет! Так и передай своей американке, ферштейн? И возвращайся поскорее, мне автомобиль нужен.

— Обувь тоже купить?

— Что же, она у меня в белых тапочках ходить будет? — довольный собственной шуткой, рассмеялся Никита Петрович.

— Ясно, — коротко отозвался Андрей.

— Только не в кремлевских палатах покупайте, а то «Манеж-Манеж», — передразнил шеф.

— Пока костюм примеряла, я это тоже выбрала, — сообщила опешившим от ее прыткости мужчинам Джуди и показала на один из предметов нижнего белья.

— Ну и ну, — покачал головой Андрей, бросив взгляд на бюстгальтер из тонких кружев с незаметной вышивкой. «Кристиан Диор».

— Мне, к примеру, — солидно заявил Стасик, — нравятся вот такие!

Красный с блестками бюстгальтер с завлекательным пояском и подвязками привлек внимание мальчика.

— Ну уж нет, — твердо заявил Андрей, — без таких дрючек обойтись можно!

— Дядя Андрей сказал, что перетопчешься, — сообщил Стасик своей протеже.

Джуди, не понимая, хлопнула глазами.

Цена на обувь, выбранную Джуди, оказалась приемлемой, как раз уложились в то, что авансировал ее будущий хозяин. Легкие и добротные ботиночки от «Балли» как нельзя лучше подходили к костюму. Только человек с тонким вкусом мог так пристойно одеться за полчаса.

— Надо бы поярче, скучновато за такие деньги, — с сожалением взглянув на неброский наряд Джуди, представшей в первый день службы пред его очами, заметил хозяин.

Оглядывая необъятные хоромы «нового русского», Джуди промолчала.

— Ну ничего, научишься от моей супруги она у меня баба с огоньком, все яркое обожает, — многообещающе утешил тот и, хлопнув американку ниже пояса без всяких посягательств на ее добродетель, добродушно рассмеялся.




14


Разноцветные гирлянды в преддверии Нового года украшали улицы и площади Москвы. Снегу навалило полным-полно, так что выбираться в столицу за праздничными покупками Джуди с детьми пришлось с самого утра. Послеполуденные пробки блокировали передвижение.

— Петрухе — цепь подороже, с крестом потолще, — наставлял гувернантку шеф Андрея. — Новогодний подарок блестеть должен и чтоб в руках приятно было подержать, а Настюхе — что сама пожелает, не вмешивайся, у тебя со вкусом плоховато, ты пригляди только за ними!

— Ты че, бать, цепи сейчас не катят! — Сын овощного короля, нажав кнопку бокового стекла «вольво», отгородился от назойливого папаши.

— О чем это они? — Джуди беспомощно взглянула на Стасика.

— Разговаривайте по-русски, а то Джуди до сих пор не въезжает в то, о чем вы, — пожалел ее Стасик.

— Я уже выбрала, — поправив полу модной шубки, манерно сообщила всем Настя, — стрекозу от «Тиффани», как у подруги моей, Любаши.

— Игрушка, что ль, какая? — поинтересовался Андрей. Размышляя, как побыстрее проехать к «Детскому миру» на Лубянке, он круто вырулил с барского двора.

— Ага, игрушечка из платины с бриллиантиками и глазками ясными-ясными, не такими, как у тебя, дядя Андрей, — пояснила Настя, — а из настоящих сапфиров.

— Ну даете, — хмыкнул Андрюша.

— Джуди у Любаши видела, очень ей понравилось. А она, в отличие от вас, в этом сечет. Правда, Джуди?

Настя назло отцу принципиально не называла Джуди Жанной. Джуди — это очень по-иностранному. Любке, к примеру, слабо американку заиметь. Да и маме имя нравится.

До Москвы доехали быстро. Ювелирный, рекомендованный Любашей, отыскали без проблем, благо, оказался в самом центре.

Нарушая все, что можно, «вольво» въехал на тротуар. Резко затормозив, к буйной радости своих пассажиров, прямо перед светящейся витриной магазина, Андрей, открыв дверцу, ступил на старательно уложенный перед входом красный ковер.

— Разрешение имеется, — постукав рукой по мигалке на крыше, предупредил он возникшего откуда ни возьмись сержанта.

Толпа, ввалившаяся в дорогой ювелирный магазин, встряхнула осоловевшего от сна охранника. Доселе дремавший под детективное чтиво в мягком кресле, он покинул свое ложе, приосанился и устрашающим взглядом решетил необычных покупателей. Не солидные, в длинных пальто бизнесмены, не дамочки в легких шубках и на каблуках — привычная для него публика, а какие-то разношерстные люди!

Андрей, тушуясь в шикарном заведении, стесняясь наследить на мягких коврах, мялся у входа. Петька в поисках подходящей цепи жирным брюхом лежал на прилавке, прилепив жвачку к его прозрачному стеклу. Стасик глазел по сторонам, оценивая дорогой интерьер магазина, и только Джуди с Настей, словно всю жизнь покупали драгоценности, сразу же принялись за дело.

Настя, ткнув пальцем в похожую на Любашину брошку, попросила показать ее. Стрекоза от Тиффани оказалась другой, не такой, как у подруги.

— У той, Любкиной, брюшко короче и стройнее, — поднывала расстроенная Настя.

— Зато у этой тело вытянутое, длинное, как ножки у нимфетки, — увещевал ее молодой продавец. В черном костюме и бабочке, он выглядел словно жених во время венчания. Кто такая нимфетка, Настя не знала, но, судя по уважительному тону, поняла, что прикидная какая-то. — А может быть, ваше внимание привлечет лягушонок? Взгляните, сударыня, сюда, — обращаясь к Насте, продавец вытащил из-под прилавка следующий лоток с драгоценностями.

— Простите, он из чего, этот лягушенок, сооружен? — неправильно применяя глагол, Джуди склонилась над изящным изделием. Дорогой медальон в виде замочка, свисающий на цепочке с ее шеи, не ускользнул от профессионального взгляда продавца. В месте, где должен быть вставлен ключик, сиял черный бриллиантик.

— Из платины и белых бриллиантов, мадам, — сообразив, что упускать таких покупателей никак нельзя, подобострастно объяснил он Джуди. — Взгляните, дизайнеры «Тиффани» постарались, чтобы этот изящный лягушонок вытянул заднюю ножку, растопырил перепонки передней и… — продавец сделал паузу, — и улыбнулся тому, кто его предпочел. Вы заметили, кому он улыбается? Это знак!

— За такие деньги я бы улыбался целую жизнь, а ножки обе бы вытянул, а не одну, — обращаясь к охраннику за пониманием, пробубнил Андрей.

Тот, заложив руки за спину, прикинулся глухонемым.

— О-о! Он выбрал вас! — тут же выудив лягушонка из декоративного болотца и приложив к груди Насти, вскричал продавец.

— Меня? — оглядываясь по сторонам, удивилась Настя.

— Он улыбается конкретно вам, прекрасная незнакомка. Ваша… наставница может это подтвердить. Не правда ли? — обращаясь к Джуди, проницательный молодой человек отлично работал.

Джуди дотошно разглядывала дорогую вещицу, не обращая внимания на уловки молодого человека.

— Как ваше имя, сударыня? — словно Дед Мороз, продавец продолжил развлекательную программу.

— Настя, — чуть смущаясь, пробормотала девочка.

— Вы созданы друг для друга, Настенька, он, этот роскошный лягушонок, и вы! Ну что, берете? Он ведь единственный. — Переливаясь в специальном освещении витрины, лягушонок был великолепен.

— Беру! — Настя обернулась за одобрением к Джуди.

Та кивнула.

К кулонам из слоников, медведей и дельфинов Настя осталась равнодушной.

— Лягушонок ваш, — укладывая покупку в бархатную коробочку, продавец сиял. — Что-нибудь еще, мадам? — мысленно назначив Джуди старшей, он обращался теперь к ней.

Цепочку для Петьки купили не выбирая, они со Стасиком рвались еще успеть поиграть в боулинг.

— У вас, мадам, отличный вкус, — показав глазами на медальон Джуди, по достоинству оценил его продавец. — Приобретено не в России, не правда ли?

— Спасибо, — напряглась Джуди, воспоминания давались ей с трудом, начинало ломить голову. — Подарок… от родителей, — выдавила она из себя.

Продавец, уловив что-то странное в поведении Джуди, тактично замолк.

— Ну, повезло, — выдохнул он на морозном воздухе, выйдя с охранником покурить, в то время как покупатели, весело переговариваясь, загружались в «вольво». — Богатенькие Буратины, — присвистнул он, — представляешь, план выполнил!

— С тебя причитается, — вглядываясь в номерной знак, пробасил охранник. — Еще бы в магазин въехали, теперь коврик придется пылесосить.

— Нет вопроса! — правильно реагируя на «причитается», живо откликнулся продавец. И заметив, что охранник прилип взглядом к отъезжающему авто, полюбопытствовал: — А ты что так к ним присматриваешься?

— Клиенты какие-то не такие, — охранник пожал плечами, — гляжу, может, тачка в угоне числится. Тогда мне тоже, как тебе, премия перепадет.

— А чего ты удивительного в них нашел? Тот, что в куртке, наверняка их водила.

— Ну, с ним-то все ясно. Я его и так, кажется, вычислил. Он в корешах у одного знакомого мне охранника состоит. Того Николаем звать. У меня память на лица хорошая. Я с этим Николаем как-то до утра на улице протоптался. Наш директор меня к клиентам в один богатый дом возил. Так друг этого водилы тоже своего шефа стерег. Тогда вот этот в куртке к нему подъезжал. Только машина у него с большим прикидом была — «кадиллак» свадебный восьмидверный. Такой и забыть-то невозможно…

— Ну а детки как раз от крутых родителей, — смачно затягиваясь сигаретой, рассудительно пояснил продавец.

— Да уж, парень такое брюхо отъел, я думал стеклянный прилавок под ним обвалится. Ну а девушка кто же им, не мамашей ведь приходится?

— Да, мадам эта действительно какая-то странная. Родственница или приживалка какая? Я ее медальоном поинтересовался, так она чуть в обморок не упала.

— Да, медальон у нее что надо! Я тоже заметил. Сколько работаю, таких еще не видал. Замочек, как от волшебной дверки, весь переливается.

— Постой, постой, — лицо продавца вдруг озарилось, — ведь не зря я на него внимание обратил! Я его в Интернете видел!

— Каталожный, что ли? — со знанием дела поинтересовался охранник.

— Разыскивается он Интерполом! Вот что! — разволновался продавец.




15


Лас-Вегас, Лас-Вегас… Зойке приходилось слышать об этом чуде от каждого, кто хоть однажды побывал в этом городе. Свадебные путешествия, юбилеи, дни рождения американцы стремились отметить именно здесь. Манили вечный праздник, развлечения и, как сказали бы русские, халявные деньги. О них и подумала Зойка, оставшись в чужом доме в заточении одна. Гавриил уехал с тестем в полицию, заперев снаружи дверь. Вроде бы удалось напасть на след этой сумасшедшей Джуди. И слава Богу, что она жива! Ей, Зойке, в самый раз сейчас разжиться деньгами и обратно — в Москву. Кажется, она уже наотдыхалась в чужих краях. По Стасику соскучилась, по маме с папой. Никола без нее тоже истосковался… наверное. Придется покаяться и прощения попросить. Ну, черт попутал! Ну, связалась она с иностранцем! Но ведь он, этот грек-красавчик, по сравнению с Николой, настоящим богатырем, благородным и порядочным, меркнет. Неискренний, перед папашей Джуди лебезит, перед деньгами его. Кроме того, все ему теперь в ней, в Зойке, не нравится: как тратит деньги, как одевается, и то, что Зойка покуривает, тоже его раздражает. Про выпивку и говорить не приходится, один раз себе на приеме позволила, так теперь вечно бубнит: «все русские — пьяницы, алкоголики». Это она, Зойка, пьяница? Ну выпила чуток лишнего — рюмок пять или шесть водки, потом, правда, еще шампанское было и один, нет, пара коктейлей с сухим мартини. Видел бы он настоящих пьяниц! Теперь еще стал упрекать, почему она, Зойка, бездельничает, Джуди в пример приводил, какая она трудолюбивая, как умеет вкусно готовить, как безустанно гранит науки грызет.

Зойка посмотрела на фотографию Гавриила, стоящую у Джуди на туалетном столике, взяла ее в руки. Тьфу на него! Тут откуда ни возьмись Люська, как тигрица, стойку сделала. Даже кошки и те тут идиотки! Надо же додуматься, Люську духами ублажать! Глазищами своими уставилась! Сторожит!

Только ты, Люська, не собака, все равно, если захочу, сбегу. Без денег, конечно, никуда не денешься. До Лас-Вегаса хоть и недалеко, но за те деньги, что у нее припасены, не добраться. Зойка слышала, что от Стенфорда автостопом можно доехать часов за десять. Соседский парнишка своим друзьям бахвалился, а Зойка цветочки в саду в тот момент поливала и их разговор подслушала.

Так-так, значит автостопом… Она подошла к двери, подергала за ручку. Вот предатель Гавриил! Закрыл ее на ключ! По указке папашки!

Люська, подняв хвост, проследовала за ней, постояла у двери, поразмышляла и шмыг в ванную, подпрыгнула на подоконник — к фрамуге и была такова.

Вот и подсказка! Молодец, Люська! Итак, нечего дожидаться, пока ее козлом отпущения сделают и в американскую тюрьму упекут.

Зойка вылезла через фрамугу в сад, а там к трассе и на попутном трейлере до Лос-Анджелеса — первый причал на пути к Вегасу. Даже сама от себя такой прыти не ожидала.

Ночь застала ее на окраине знаменитого американского города, возле автозаправки, правда, освещена она была так, будто стоял яркий солнечный день.

Про Лос-Анджелес Зойка была наслышана. И про Беверли-Хиллз, где виллы крутых, и про Голливуд-бульвар, где на тротуарах выбиты звезды с именами всех знаменитостей. Так хотелось на все это поглазеть, побродить по известным улицам, когда еще в Лос-Анджелес попадешь? Жаль, но… не до этого. Водитель трейлера посоветовал ей доехать до Лас-Вегаса туристическим автобусом. Здесь как раз проходит трасса. Но припасенные деньги нужны для выигрыша — нечего их попусту разбазаривать! Может быть, снова повезет с попутной?

Поголосовав с полчаса впустую, она поняла, что автостоп ночью не срабатывал. Американцы хоть и доверчивые, но в темноте останавливаться не хотят. Пришлось вернуться к автозаправке, куда подкатывали ночью путешественники. Их в такую пору оказалось не так-то уж много. Конечно, тоскливо одной вот так оказаться в незнакомом городе, на другом конце земного шарика, далеко от дома, но Зойка не привыкла унывать. Побродила по небольшому магазинчику с сопутствующими товарами: пакетики, шампуни, конфетки, бутерброды всякие, кофе, если пожелаешь согреться, или чай, пожалуйста, из автомата, или даже какао. Но она не пожелала. А решила не медлить и вновь вышла на охоту. Ей приглянулись два молодых парня в галстуках и пиджаках, по виду служащие фирмы. Выйдя из машины, чтобы заправиться и размяться, они тихо разговаривали о чем-то. Прислушавшись, Зойка поняла, что ей повезло! Она уловила, что они как раз направляются в Лас-Вегас не то на симпозиум по продаже лекарств, не то на какую-то конференцию, связанную с медицинскими приборами.

— Извините, — подошла к ним беглянка, — я услышала, что вы до Лас-Вегаса. Не могли бы меня подвезти? — Улыбка получилась хилой, да и лицо ее после долгой дороги не впечатляло.

Молодые люди вежливо улыбнулись ей в ответ, с подозрением оглядывая девушку, путешествующую в одиночку ночью.

— Представляете, отстала от своих друзей. Теперь вот ночью тут… одна… — Зойка развела руками, сделав грустные глаза, готовые вот-вот пустить слезу. Ей и на самом деле было не очень весело. Парни медлили, придумывая, видимо, как отказать нежданной попутчице.

— Я из Москвы, — сообразительная Зойка в мгновение дотумкала, чем их взять, — мне тут у вас в Америке так не по себе!

Сработало! Они уставились на Зойку, словно на белого медведя. Понятное дело, ведь не каждый день вот так на бензозаправке девчонку из Москвы встретишь!

— Садитесь, — согласились они, продолжая с любопытством рассматривать ее.

Так, болтая о том, о сем, они неслись по пустыне знаменитого штата Невада. За окном мелькали желтые пески, горы, а впереди — блеск огней знаменитого Вегаса. Зойке было интересно все. Она прилипла к стеклу автомобиля. А попутчики тем временем без устали расспрашивали ее о жизни в России.

Ребята оказались толковыми. Многого им не наврешь. Поэтому Зойка, подтвердив свое признание, что она россиянка, москвичка, рассказала, что кончила институт, преподает в гимназии английский язык. Дальше присочинила, что случайно осталась одна и без денег, мол, приехала в Америку к друзьям погостить. А сейчас вот поистратилась и решила попытать счастья — выиграть на обратный билет в Москву. Там ее с нетерпением ждут муж и сын.

— В Лас-Вегасе выиграть? — посмеялись они дружно над ее оптимизмом. — Там можно только спустить деньги.

— Мне повезет, — с уверенностью заявила девушка.

— Ну-ну, — сказал один из попутчиков, — желаем удачи. Впрочем, если что… — они переглянулись, — мы остановимся в отеле «Пирамида». Вот визитка.

Зойка удивилась. С чего бы такая сердобольность?

— Честно признаться, ты первая русская девчонка, с которой мы познакомились. Ты нам понравилась. — Их искренность не оставляла сомнений. — И мы думаем, что тебе потребуется помощь. Можем предложить подзаработать на обслуживании гостей конференции. Это регистрация прибывающих, размещение и так далее. Деньги небольшие, но хоть что-то.

— Спасибо, но я должна выиграть! — Ее самоуверенность не оставляла американцам шанса проявить заботу о бесшабашной москвичке.

— Успеха тебе, рады были помочь, — высаживая ее из автомобиля возле отеля с волшебным названием «Аладдин», вежливо распрощались они.

И Зойка вновь осталась одна.

Впрочем, в таком шумном месте на рассвете, когда еще не погасли огни реклам, когда отовсюду слышны звуки бешеной музыки, когда брызги фонтанов орошают, словно брызги шампанского, а по центральной улице толпами бродят туристы, одинокой себя почувствовать невозможно. Как для себя решила Зойка, покорение Лас-Вегаса ей предначертано судьбой! Раз не повезло в любви, то выиграть она должна непременно! Но, прежде чем приступить к покорению, следовало привести себя в порядок. Отель «Аладдин» с казино, кафе и барами впечатлял богатством и размахом. Было в нем что-то таинственное, как в любой восточной сказке. Зойка поискала глазами туалет. Здесь, в Америке, он назывался не так, как на родине — место общего пользования, а очень даже романтично — «комнатой отдыха». И действительно таковым являлся.

Размах и интерьер «комнаты отдыха» больше напоминал номер в дорогом отеле. Резные зеркала, кушетки, обитые голубой кожей, на раковинах расставлены дезодоранты, разноцветные салфетки, ароматные флаконы с жидким мылом. И в каждой кабинке над туалетом — картинки с букетами цветов… для настроения — все как в волшебной сказке, даже вода спускается сама, авто-ма-ти-чески. Во дают!

Выйдя из кабинки, Зойка в восхищении остановилась. Не мешало бы умыться после дальней дороги, подкраситься, в общем, привести себя в порядок. Она подошла к кранам. Те блестяще улыбались ей позолотой и никелем. Улет! В Москве их бы сразу скрутили. То, что американцы сдвинутые на чистоте, Зойка заметила сразу по приезде. Мытье всего и каждый день! С утра трут автомобили, оконные стекла и, конечно же, собственное тело, не говоря уже о руках, которые они, казалось бы, давно должны были стереть до дыр. Поэтому, едва попадая в комнату отдыха, они тут же бросаются к этим самым кранам с водой. Ну и она, Зойка, чтобы не ударить лицом в грязь — очень точное в данной ситуации определение, — тоже сразу же бросилась к раковине.

С кранами, механизмами, техникой Зойка никогда не была дружна. С российскими и привычными еще кое-как справлялась. А вот с американскими?

Смотрит на себя в инкрустированное зеркало: вроде ничего выглядит, и крутит все подряд: кнопочки, винтики — в ожидании, когда же вода из крана брызнет, а она — ни кап-кап, не идет. Сломался, что ли? Она — к другому. Тот тоже, как козел упрямый, не дает воду и все! Зойка скосила глаза на соседку, та себе плещется и улыбается так, по-американски, Зойке, а Зойка, как последняя дура, тоже ей улыбается и продолжает сражение с краном. Соседка помылась и ушла, Зойка бросается к ее крану, но не тут-то было — американке воду давал, а ей, Зойке, накось выкуси! И вдруг Зойку осенило. Она подставила руки под кран. Спустя секунду вода полилась. Ну наконец-то! После долгожданного омовения Зойка была готова к игре.

В казино она выбрала самое знакомое — автомат. Зачем ей рулетка, карты или еще что-нибудь? Хватит, с краном намаялась! Бодро поменяв все деньги, она засунула в самый дорогой из них пригоршню жетонов. Все сразу — играть так играть, и… замерла в ожидании счастья.

Пузатый автомат, с удовольствием проглотив такое количество жетонов, сначала довольно замурлыкал, сыто заурчал, а потом, ойкнув, замер. Картинки в окошечке не совпали, ни одна.

— Ты что? — разозлилась Зойка и ударила обидчика кулаком.

Тот, жалобно поскуливая, забулькал, словно запросил прощения, и замолк навсегда.

— Дурак, — разозлилась Зойка, — у меня же больше нет, я все в тебя разом засадила. — Бездушный автомат тупо молчал. — А еще «Аладдин» называешься! — Подняв голову, Зойка обращалась к волшебным силам отеля. Но силы безмолвствовали. Беглянка погрозила кулаком. Любимая сказка детства не оправдала надежд. Даже огромные лампы Аладдина, украшающие холл, не внимали ее заклинаниям. Купив на завалявшуюся в кармане мелкую купюру бокал вина, она грустно присела у стойки бара. Играл джаз. Зойка пыталась собраться с мыслями. Вторая бессонная ночь давала о себе знать. Все плыло, шумело звоном монет, плавной музыкой джаза, и Зойка, уронив голову на руки, заснула крепким сном. Снился ей Гавриил, который тряс ее за плечо и кричал:

— Ты проиграла наши последние деньги!

— Отанде, ты теперь мне не указ! — выкрикнула Зойка любимое выражение Стасика и, больно пихнув любовника в бок, проснулась. Перед ней стоял один из ее попутчиков.




16


— Слышь, Андрюха, твою бабу, протеже, кто-то ищет.

— Кто? — от неожиданности Андрей чуть не врезался в зад соседней машины.

— Хмырь какой-то, ко мне заявился, говорит, не знаю ли я, кого ты в машине возил тогда и тогда-то.

— И что?

— Ясный пень, ничего. Буду, мол, я еще интересоваться, кого ты там подвозишь. «Нет, говорит, речь не о том, что подвозит». Ну, я ему прямо высказал… все, что о нем думаю. Ксиву попросил предъявить.

— Кто кого? — не понял Андрей.

— Ну, неужели он у меня? Я своих в ментовке попросил, чтобы они выяснили, кто это ползает, вынюхивает о нашей Жанке.

— А они станут?

— А то? Паспорт ей выдали?

— Ну да.

— Теперь она, как ты понимаешь, российская гражданка и по закону охраняется нашей милицией, так что всякие там Интерполы и прочие… кто на нее катит….

— А при чем тут Интерпол? — встрепенулся Андрей.

— Тот хмырь сказал, что девушка, похожая на нашу Жанку, разыскивается через Интерпол.

— Ого! — Андрей затормозил и выключил мотор.

— Вот тебе и ого! Надеюсь, ты мне не аферистку международного класса в рваных тапочках поставил.

— Да вы что, Никита Петрович!

— Ну, вот и я думаю, что у нас и в ФСБ ошибаются.

— А он… этот, что, из ФСБ был?

— Ну, раз мои из милиции по своим каналам не узнали кто да что, значит, оттуда.

— Может, частный какой сыщик.

— Да ну, кто за такую рвань, как Жанка, деньги заплатит? Знаешь, сколько частный сыщик стоит? Вон тебе я полтыщи баксов плачу, так ты все норовишь или на халтуру слинять, или домой пораньше ускакать. А частный сыщик за такие дела в день столько, сколько я тебе в месяц плачу, попросит. Ферштейн?

— Ну, это вы зря, у нее одно образование на десять тысяч тянет.

— А что, из этого образования шубу шить? И документа ни о каком образовании не-ту!

— Таким, как она, никаких документов об образовании не нужно, у нее интеллект в глазах светится! — разволновался Андрей.

Он не знал, как объяснить хозяину все достоинства этой замечательной девушки. Андрей теперь часто подвозил ее в Москву. И дорожные беседы вот-вот обещали перейти из дружеских совершенно в другую фазу. То, что кто-то заинтересовался его протеже, обеспокоило дизайнера по ландшафтам не на шутку.

— А ты чего остановился-то? — увидев, что водитель готов бросить баранку и бежать спасать Джуди, приструнил его овощной король. — Совсем очумел? Слышал я, что ты с ней шуры-муры крутишь. А? Ладно уж, не красней! Она девка неплохая. Подумаю, может, выдам за тебя и приданое за нее отвалю. Подходите вы друг другу. У нее чертики в голове, да и ты со своей мудреной профессией… — Не закончив ценную мысль, он по-барски махнул рукой: — А теперь поехали!

— Разволновался я от вашего рассказа, — честно признался Андрей и, думая о чем-то своем, включил зажигание. Но не успели они выехать на загородное шоссе, как черное авто с заляпанными знаками перегородило им дорогу.

— Вылезайте! — Два автоматчика в масках вытолкали их из «вольво».

— Ребята, вы чьи будете? — успел задать вопрос Никита Петрович до того, как им залепили пластырем рты.




— Это диско? — торопясь на маршрутку, мимоходом поинтересовалась Джуди у Насти, увидев на противоположной стороне улицы расцвеченную призывными надписями и гирляндами лампочек загородную дискотеку.

— Хочешь заглянуть, посмотреть, как веселится русская молодежь? — предложила разодетая по случаю пятничной тусовки дочь овощного короля. Под модной дубленкой нараспашку виднелись блестящие брючки, спущенные на бедра с талии, длинноносые сапожки на тоненьком каблуке делали толстенькие ножки крепышки длиннее, а блузка с кружевными воланами подчеркивала пухленькие плечики и перевязки на пальчиках рук. Рядом с ней Джуди, переодетая после работы в старенькие джинсы и вытертое кожаное пальтецо Зойки, выглядела убого.

Прожектора дискотеки в бывшем клубе НИИ овощеводства полыхали из-за плотно сдвинутых штор. Музыка, доносившаяся оттуда, заглушала даже грохот грузовиков, фырчащих рядом на шоссе.

— Как-нибудь в следующий раз, — деликатно пообещала Джуди, — я и так опаздываю.

— Ой, — спохватилась Настя, — я же забыла лягушонка от «Тиффани» нацепить! Нечем будет перед Любкой похвастаться. Может, ты мне свой медальончик на вечерок одолжишь?

— Пожалуйста! — Джуди распахнула пальто и сняла через голову замочек с черным бриллиантиком с шеи. — Только он, наверное, не так «катит», как твоя брошечка?

— Но отчего же? — рассмеялась Настя, услышав из уст Джуди перенятый от нее сленг. — Я заметила, как к нему тот продавец из ювелирного магазина приклеился. Видать, тоже дорогая штучка! Ты так и не вспомнила, где его надыбала?

— Я же сказала, что подарок, — потупилась Джуди. Полностью память к ней так и не вернулась.

— Ну, неважно, он очень даже ничего, — надев цепочку так же, как и Джуди, через голову, прямо поверх мехового воротника, Настя взяла медальон в ладошку. — Надо же! Замочек, а вместо ключа черный бриллиант. Может, он открывается, как волшебная дверка?

— Может быть, — напрягая память, Джуди задумалась. — Кажется, он открывался.

Еле поспевая за Джуди, Настя на ходу попробовала поддеть камешек наманикюренным пальчиком.

— Не получается, Бог с ним! — балансируя на высоких каблуках, она чуть не упала в растаявшую лужу. — Куда это сегодня папа с Андреем запропастились? — вспомнила она. — Обещали тебя в Москву, а меня на дискотеку подбросить… Из-за них теперь тащусь на высоких каблуках пешком по грязи, а ты на какой-то там маршрутке до Москвы скробать будешь.

Джуди виновато взглянула на Настю, словно это она, а не Андрей не приехала, чтобы отвезти овощную принцессу на танцы.

— Ничего, я уже освоила дорогу до Москвы на этой… — Джуди наморщила лоб, — забыла, как это такси у вас называется?

— Маршрутка, — подсказала Настя.

— Вот-вот, мар-шру-тке, — по слогам произнесла Джуди. — Трудное слово. Мне в ней даже больше нравится, чем с Андреем в хорошем авто, ездить, потому что в трафиках не стоим.

— В пробках, — поправила Настя.

— О'кей, в пробках. Водитель мар-шру-тки прямо выезжает на встречную полосу и так до самой Москвы… нарушает закон.

— Какой тут закон? У него гаишники по всей трассе до Москвы знакомые. А в Москве, сама понимаешь, другая милиция и другие порядки.

— Тут полиция разрешает нарушать, а в Москве нет? — наивно удивилась американка.

— Ну да.

Джуди сделала серьезное непонимающее лицо.

— Не напрягайся, все равно не дотумкаешь. Расслабься.

— «Расслабься» я знаю, а вот «дотумкаешь»? — Джуди вынула из сумочки записную книжку, чтобы занести очередной перл Насти.

— В следующий раз запишешь, глянь, какой крутняк к нам несется! — Настя показала на блестящий новенький джип.

Выруливший с шоссе, он поднял столб грязи с проселочной дороги и резко тормознул возле девушек.

— Круто, — подтвердила на Настином жаргоне Джуди, и обе они уставились на двух мужчин, резво выпрыгнувших из кабины.

— Кто? — четко расслышала Джуди вопрос одного из них.

— Иностранка, наверняка, эта, — выдохнул другой, показывая рукой на разодетую Настю. И тут же, отпихнув Джуди, набросился на девочку.

— Беги к… — только успела расслышать Джуди, как один из нападавших заткнул Насте рот рукой в черной большой перчатке.

Пролетев пару метров от тычка, Джуди оказалась у брошенного джипа. Дверь в автомобиле была открыта, ключи торчали в зажигании. Одно мгновенье — и Джуди приняла решение. Она впрыгнула в машину, повернула ключ и нажала на педаль.

Ей показалась, что вслед ей понеслись очень распространенные в России слова, означавшие, как объясняла Настя, крепкую брань, и одновременно восторженный голос вырвавшейся из рук нападавших Насти, которой в суматохе, видимо, удалось сорвать пластырь.

— Ну, ты молоток! А вам, сволочам, батя головы поотрывает!

Джуди не совсем понимала, почему Настя назвала ее инструментом для забивания гвоздей, но догадалась, что это похвала. Ей хотелось крикнуть Насте, чтобы держалась, что сейчас она привезет ей помощь, и, воодушевленная похвалой, девушка вырулила на шоссе, ведущее в Москву. Джуди сама не знала, откуда у нее взялась такая прыть, когда она научилась так лихо управлять джипом и как осмелилась, презрев плетущиеся в длинную шеренгу автомобили, вылететь на встречную полосу. Она прекрасно помнила, что через пару километров должен быть милицейский пост.




— Хорошенький пятничный улов, — завидев мчавшийся по встречной полосе джип, хохотнул постовой сержант, обращаясь к своему напарнику.

— Сто баксов светит, — отозвался тот с энтузиазмом, — если водитель не пьян, а если пьян…

— Да уж, мороки не оберешься, а навару шишь, — выскакивая с жезлом на шоссе из постовой будки, все же не терял надежду сержант.

— О-па, девчонка за рулем, — в переговорник предупредил он напарника, — сейчас я тебе ее приведу, готовься.

Завидев долгожданный пост ГАИ, Джуди, нажав на тормоза, в полном изнеможении буквально выпала из машины.

— Грубо нарушаете, гражданочка, — стараясь не обращать внимания на состояние водителя, строго выговорил сержант. — Будьте добры, документики.

Да уж, облик девушки не предвещал ничего хорошего: она надвигалась на него с опрокинутым лицом и явно пустыми карманами.

— Давайте к начальнику, на пост! — теряя последнюю надежду на счастливый исход, сержант попятился к милицейской будке.

— Помогите! На нас напали! — Джуди бросилась к сержанту на шею.

— Этого еще не хватало, — обращаясь к напарнику в микрофон, тот пробовал отбиться от девушки, но, поняв, что это ему не удастся, расстроился вконец: — Ну, вляпались! Слышишь, что несет?

— Да слышу, — расстроенно отозвался напарник.

— Пройдемте, успокойтесь, сейчас разберемся. — Сержант с трудом оторвал от себя возбужденную девушку и поспешил на пост.

— Что такое, что случилось? — напуская на себя начальственный вид, напарник расправил плечи.

— На нас напали бандиты! Они украли Настю, а я успела вырваться, вскочить в их машину и к вам…

— Приехали, — оборачиваясь к сержанту, недовольно буркнул напарник. — Развлечение на целый вечер: протоколы, погоня.

— А это далеко отсюда произошло? — вдруг осенило сообразительного сержанта. Оставалась надежда, что район окажется соседним.

Джуди вся дрожала. Осознание, что жизни угрожала опасность, пришло только сейчас.

— Нет, совсем рядом, я ехала долго, потому что трафик… поехали скорей, вы их поймете, нет, то есть пой-ма-ете!

— А вы часом не иностранка будете? — Постовые многозначительно переглянулись.

— Да, — вырвалось у Джуди. Она напрочь позабыла, что Никита Петрович ей строго-настрого запретил об этом вспоминать.

— Ах, иностранка! Тогда все! — с облегчением выдохнул сержант и стал подталкивать Джуди к выходу.

— Что все? — не поняла, сопротивляясь, девушка.

— Мы от иностранных граждан заявления принимаем только в присутствии представителей по-соль-ства! — растолковал ей сержант.

— Вы гражданка какой страны? — подыграл ему напарник.

— США.

— О-о! — хором обрадовались милиционеры. — Пожалуйста, следуйте в свое посольство, на джипе, а потом… милости просим к нам, а лучше, если вы там, в Москве, в правоохранительные органы обратитесь!

— Но Настью украли! Джип не мой!

— Ничего-ничего, хозяева джипа на вас не будут в обиде, вы им Настью, — передразнил ее сержант, — вместо него оставили. Я вас правильно понял? — Сержант почти силой вывел Джуди из милицейской будки и усадил в джип.

— Езжайте осторожно, — напутствовал он ее.

— Да, но я должна поспешить!

— Конечно-конечно, можете ехать быстро, но осторожно, — довольный собой и своей мудростью, сержант даже не тормознул две новенькие «ауди», проскочившие мимо просто так, а с них мог бы слупить! Сейчас у него были более важные дела. Нужно было срочно предупредить друга Василия, несшего трудную службу всего в десяти километрах отсюда, иначе тот точно попадется в ту же самую ловушку.

Поэтому стоило только джипу скрыться с глаз долой, как вслед ему на следующий пост понеслось сообщение: «Орел, орел, как слышишь меня, тут у нас неувязочка вышла. Не вляпайся: дамочка на джипе — американка сумасшедшая, помощи требует, у нее якобы подругу украли, как слышишь меня? Прием».




17


— Зоя, хочешь лететь до Парижа? — Один из попутчиков Зойки тряс ее за плечо. Он разыскал ее не сразу. Сначала прошелся по казино, но, не обнаружив русскую девушку, поднялся в бар. Там в этот предрассветный час среди немногочисленных посетителей, положив одну руку под щеку, другой крепко зажав бокал с вином, Зойка мирно посапывала под звуки джаза.

— Париж открыт, — сонно пробормотала Зойка, вспомнив песенку Высоцкого, — а мне туда не надо.

— Это же Европа, — разъяснял ей попутчик, — близко к Москве. Оттуда ты уже можешь поездом до дома добраться, понимаешь?

— Даже автобусом могу, — наконец проснулась Зойка. — А кто меня до Парижа повезет?

— Самолет. Ты готова лететь через пару часов?

— Я хоть сейчас готова. Деньги проиграла все! — Зойка допила остатки вина из бокала. — Это вместо утреннего кофе, — сообщила она.

— Тем более, как говорится, если в азартные игры не везет…

— Повезет в любви, — заключила Зойка. — Только… что я должна в Париже сделать?

— Помимо деликатного поручения, мы это обговорим позже, нужно срочно доставить пакет нашим партнерам. А у нас здесь людей и так не хватает, мы разрываемся. И дело не терпит отлагательства. Вот мы и придумали: нам хорошо и тебе помощь.

— Понимаю, — кивнула Зойка.

— Билет из Вегаса уже заказан. Мы переговорили со своим руководством, и оно согласно. Только хотят познакомиться с тобой. У тебя документы в порядке?

— В полном, — уверенно изрекла девушка.

— Транзитную визу на три дня получишь прямо в аэропорту, фирма договорится с французами.

Зойка замотала головой.

Ребята не в курсе, что у нее американский паспорт Джуди, по нему ей открыты все страны Шенгенской зоны. А руководству фирмы она предъявит международное водительское удостоверение на свое имя. Оно у американцев заменяет удостоверение личности. Правда, машину Зойке водить не приходилось никогда, но права в Москве прикупила. На всякий случай, может, пригодятся. Вот и пригодились!

— А что я должна буду сделать? — Зойка внимательно посмотрела на парня. Несмотря на ранний час, он был свеж, как цветок. Сорочка сияла белизной, узел на галстуке затянут, стрелка на брюках пряма, как струна. Видно, в фирме порядки строгие. А у нее даже приличного офисного костюма с собой нет.

— Дело несложное, ты наверняка с ним справишься, но, как и все в бизнесе, конфиденциальное…

Только в облаках Зойка поняла, как ей действительно повезло. Какие же ребятки молодцы! Даже белую блузку с длинными рукавами для нее раздобыли, чтоб она пред очи их начальства в полном параде предстала. Она в них не ошиблась! Париж: Эйфелева башня, Лувр, Нотр-Дам, что она еще знает о французах? Обходительные любовники? Но с любовными приключениями покончено. После выполнения поручения от фармацевтической фирмы побродить по городу и… жаль, что знакомых никаких нет. Впрочем, бабушка Джуди! Зойка как-то адресок ее подсмотрела. Живет в престижном месте на набережной д'Орсэй около моста Альма. Сена! На этом сладостном месте, мечтая о Париже, она провалилась в сладкий сон.




— Леди, — разбудила ее стюардесса, — приземляемся, пристегнитесь, пожалуйста.

Аэропорт Шарля де Голля — для американцев никаких виз. Везет же людям! Пограничник, увидев американский паспорт Джуди, даже не взглянул на дрожащую от страха Зойку.

— Приветствуем вас в Париже, леди, — вдогонку прокричал он умчавшейся со всех ног путешественнице.

И вот она в городе, о котором столько слышала и читала. Ее встретил сотрудник фирмы, подтянутый и галантный, на французский манер произносивший английские слова, и отвез в отель. Подпрыгнув на кровати, от которой до дверей был ровно один шаг, Зойка счастливо взвизгнула. Перед ней был весь Париж и денег на три дня!

Возможно, если жить экономно, хватит и дольше. Теперь… нужно срочно связаться с Николаем. Он обязательно придумает, как ее отсюда выцарапать.

— Коленька, я в Париже и хочу домой, — без всякого вступления прокричала она в трубку, соединившись с Москвой.

— Сейчас все брошу и прилечу за тобой, — грустно пошутил Николай. Его голос звучал так, словно они расстались только вчера.

— Коленька, придумай что-нибудь, я тут по чужим документам живу в отеле «Олимп». Перезвони мне по номеру… — Зойка торопливо продиктовала номер отеля. — Записал? Тебя через портье соединят. Мне нужны мои документы и еще я хочу столько тебе рассказать, но денежки тикают и кончаются, ты слышишь меня?

— Слышу, — холодно отозвался тот.

Решив, что после стольких месяцев разлуки этого будет маловато, Зойка искренне решила покаяться:

— Коленька, я виновата перед тобой. Прости меня. Так получилось. Я тебя люблю. А ты?

— Как тебя теперь величать? — не отвечая на ее вопрос и пропуская мимо ушей сантименты, сухо поинтересовался он.

— В каком смысле?

— Как тебя к телефону подзывать?

— А-а, — сообразила Зойка, — я американка, Джуди Сэворсан. Номер триста двадцать пять.




— Джуди Сэворсан — вам знакомо это имя?

— Вы кто?

Человек, вызвавший Николая через его шефа в одну из свободных комнат их офиса, смотрел на него в упор.

«Там с тобой кто-то важный поговорить хочет. У тебя, вообще-то, все в порядке?» — мимоходом бросил босс, отправляя его на беседу с подозрительным типом. И, не получив ответа, а вернее, не обратив внимания, что Николай промолчал, добавил: «Я не понял, что ему нужно, но… если его интересуют дела нашей фирмы… ты, по-моему, не из болтливых?» «Так точно», — по-военному отозвался Николай. «Если что, можешь на меня рассчитывать», — предупредил босс.

— Спрашиваю я, — на вопрос Николая с нажимом ответил незнакомец.

— Нет, никакую Джуди Сэворсан я не знаю, и эту фамилию слышу впервые.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Ваш друг Андрей Соколов… — человек помолчал. — Когда вы его видели в последний раз?

— Что-то случилось с Андреем? — Николай нахмурился.

— Вы, наверное, не совсем меня поняли, я задаю вопросы, а вы отвечаете.

— Значит, так, — голос Николая посуровел, — вы мне скажете, что от меня хотите, иначе никакого разговора у нас не выйдет. — Он встал, собираясь покинуть кабинет. Телефонный звонок остановил его. Николай снял трубку.

— Это я! — Джуди кричала так, что ее должен был слышать собеседник Николая. — Я звонила те-бье на сотовый, но он отключен.

— Да, я сейчас занят, — напряженно отозвался Николай, — перезвони попозже.

— Николай, послушай, не отпускай телефон, произошло несчастье! Украли Настью! Меня чуть не убили. Я угнала джип бандитов. Хелп ми! — Джуди кричала о помощи по-английски.

— Ты где? — спросил он, скосив глаза на человека, сидевшего напротив.

— Я не совсем точно знаю, где я.

— Езжай домой, я скоро буду.

— Вы разговаривали с женой? — с подозрением поинтересовался незнакомец.

— На этот вопрос я отвечать не буду, — твердо заявил Николай.




18


— Джуди, — услышала девушка свистящий шепот, как только открыла дверцу джипа. — Не оборачивайся, иди во двор на детскую площадку.

— Стас, это ты? — несмотря на предостережение лучшего друга, Джуди обернулась.

— Т-сс, — мальчик приложил палец к губам, — за тобой может быть хвост!

— Кто? — не поняла Джуди, оглянувшись на полу своего кожаного пальто.

— Слежка, поняла?

— За мной тоже гонятся бандиты?

— Пойдем! — Стасик схватил Джуди за рукав и потащил на детскую площадку во двор.

Одиноко покачивающийся фонарь выхватывал в полной темноте деревянные головы в шлемах, изображающие русских богатырей. Вырубленные горе-умельцем, они зловеще темнели на фоне вечернего неба.

— Что это за чудовища? — показывая на архитектурный изыск, ужаснулась Джуди и, поскользнувшись, больно ударилась о ракушку, прилепленную к низкому заборчику площадки.

— А-а, это! Герои наших сказок.

— Баба-яга, — делая ударение на «я», Джуди потирала ушибленную коленку.

— Баба-яга гонится за тобой, — передразнивая ее, нравоучительно произнес Стасик. — Лезь в теремок, поговорим.

— Не полезу, там грязно и плохо пахнет.

— Лезь, мы тут всегда прячемся от взрослых. Тем, кто за тобой гоняется, в голову не придет искать тебя здесь.

— Я ничего не понимаю, — шепотом произнесла Джуди. — Украли Настью, мне дали в шею, до сих пор больно, я звонила Николаю, он велел сюда приехать и…

— Знаю-знаю, — перебил ее Стасик, — это он меня послал к тебе. Потому что происходит что-то непонятное. Какой-то мужик из Техаса ввалился в дом твоего хозяина.

— Ввалился — это так говорят, когда без приглашения?

— Никакого приглашения не было, точно, — усмехнулся Стасик.

— К Егоровым? — еще раз уточнила Джуди.

— К Никите Петровичу твоему, что тут непонятного?

— У него охрана, — недоверчиво покачала головой Джуди, — и забор как военный, такой высокий и с колючей проволокой.

— Тем, кто туда пробрался, даже ток, пропущенный через колючую проволоку, не помешал бы! Этот техасец со спецназовцами и ребятами из Интерпола прибыл. Одного из них, правда, наши подмосковные ребята, охрана твоего Никиты Петровича, — уточнил не без гордости Стасик, — покалечили. Остальные прорвались. В доме оказалась только твоя хозяйка, Нюрой представилась.

— Анна Просковьевна, — подсказала Джуди.

— Так вот, этот американец ищет американскую подданную, на которой должен быть медальон.

— Медальон? — Джуди механически дотронулась до шеи. В этом месте под пальцами она всегда ощущала холодок металла.

— Слушай дальше, — перебил ее Стасик. — Никиту Петровича с дядей Андреем тоже задержали, требовали от них выдать девушку, которая в его автомобиле в ювелирный магазин перед Новым годом ездила. Никита Петрович сказал: пожалуйста, забирайте, если она вам так нужна.

— И Андрей тоже так сказал?

— Тогда они с дискотеки Настю выкрали, — пропуская ее вопрос мимо ушей, продолжил Стасик, — и этому иностранцу предъявили.

— Я ей свой медальон отдала, — впопыхах совершенно забыв об этом, вдруг вспомнила Джуди, — временно.

— То-то и оно! Но Настя ему все равно не подошла. Говорит, медальон тот, а девушка не та. У кого, говорит, медальон слямзила? У мамашки, твоей хозяйки, от такого нахальства крыша слетела, она все толдычила, что придет ее муж и со всеми расправится, особенно ей этот мужик-техасец не понравился, она его Чаком Норисом долбаным обозвала, а когда узнала, что ее мужа тоже прихватили, стихла. Только Настюха не терялась, она их по дороге всех искусала и исцарапала. У нее когтища — во какие! — Стасик в темноте растопырил пальцы. — Медальон ведь не туфелька, его на ножку, как Золушке, не наденешь! Его каждому на шею повесить можно! — подумав, заключил он и продолжил: — Дядю Колю тоже допрашивали. Он поэтому меня за тобой прислал, чтобы хвоста не привести.

— Хвост-хвост…

— Ну слежку, — поправил себя Стасик. — Но ты не беспокойся, у нас ты в безопасности. Дядя Коля сказал, что мы не выдадим тебя. Только мне интересно, Джуди, вспомни, что ты такое натворила? Почему тебя полиция всех стран разыскивает? Ты мне рассказывала, что жила в Америке, так?

— Так, — согласилась девушка.

— В Европе тоже?

— Да.

— В каких странах?

— Кажется, в разных.

— Это так здорово, что за тобой все гоняются! Ты, оказывается, очень крутая. Чтобы охранный джип увести! И за баранкой ты потрясно выглядишь. Я когда тебя поджидал, видел, как ты классно выруливаешь. Ты молоток. Тебя кто-то этому научил?

— На-стья тоже меня так похвалила, — вздохнула ничего не понимающая Джуди.

— Сменим тебе номера на джипе и умчимся, как в кинобоевике.

— Как это сменим?

— Обыкновенно, есть такие места, заплатим и поменяют.

— Но это противозаконно!

— Джуди, ты же крутая! Угонять джип охранников американца тоже противозаконно. Ты бы еще самолет его угнала!

— А у него есть самолет?

— Я же тебе объясняю, он очень богатый, прилетел на собственном самолете. Правда, сказал, что летел из Парижа, не из Техаса. А до Европы он, может быть, кораблем плыл… пиратским! — размечтался Стасик. — Слушай, может, тебя пираты хотят украсть?

Джуди сидела, согнувшись в три погибели, в маленьком домике для детей, замерзшая, перепуганная. Мысль, что кто-то неведомый гоняется за ней, обжигала сердце. Голова раскалывалась. Она всхлипнула.

— Нет, кораблем долго, — сам себя вернул на землю Стасик. — Не реви! Мы их всех уложим. Его летчика охрана Никиты Петровича знаешь как огрела? Теперь долго лечиться будет! Ясно, что пилот спецподготовку не проходил, поэтому ему руку сломали и по башке так трахнули, что он сотрясение мозга получил. Приемчиком таким карате, но ты, наверное, тоже умеешь, так через плечо. Это ты сейчас подустала и расклеилась, каждый бы на твоем месте так раскис, а на самом деле ты настоящий боец! Признайся, почему они все за тобой гоняются?

— Я, честное слово, не знаю. Я не собиралась угонять. Я только до поста милицейского хотела доехать, чтобы На-стью высвободить.

— Так ты у ментов засветилась? — таинственно, но строго произнес Стасик.

— Я им во всем призналась.

— В чем, во всем? Ведь ты же ничего не помнишь?

— Не об этом, я призналась, что я американка, что на На-стью напали.

— Ну, это ты зря. Там же камеры слежения есть.

— Причем тут камеры! Они ничего не захо-тье-ли сделать! — Слезы брызнули из глаз Джуди, ее всю трясло. — В посольство меня отослали, и вообще, долго мы тут прятаться будем?

— Недолго, — услышали они мужской голос, луч фонарика вспыхнул им прямо в лица.




19


Зойка считала себя везучей по жизни. Все давалось ей легко. Легко вышла замуж, легко развелась. С Николаем познакомилась легко, и жилось им тоже легко и весело. Правда, на какое-то время счастье отвернулось от нее. Сама виновата! Стоило ей покаяться, прощение у Николая попросить, и все пошло как по маслу.

Ее преданный муж на следующий же день ей позвонил:

— Не передумала возвращаться на родину?

— Нет! — радостно взвизгнула Зойка.

— Тогда слушай внимательно! Я тут кое-что придумал… только ты должна довериться мне и принять это без обсуждения, потому что…

— Я полностью доверяюсь тебе, — перебила его Зойка. На самом деле она была бы не прочь обсудить. Только выбора у нее не было.

— Ты должна прибыть в назначенное время на набережную д'Орсей.

Номер дома оказался ей знаком.

— Найдешь? — заботливо поинтересовался муж, еще не подозревая, что у Зойки уже зрела мысль, когда кончатся деньги, нанести визит чужой бабушке. Она уже разыскала ее владения.

— Легко, — отозвалась Зойка.

— Там тебя будут ждать. Постарайся без вопросов следовать их указаниям.

— Как загадочно, словно шифровка «Юстасу», — пробовала пошутить Зойка.

— Мне тут не так весело, как тебе. — Голос Николая звучал укоризненно.

— Я постараюсь все выполнить, — кротко пообещала Зойка.

Переночевав последнюю ночь и расплатившись за скромный номер в отеле, она направилась в престижный район Парижа.

Жилище бабушки, как оказалось, графини, представляющей очень древний род, выглядело вполне по-графски: старинная мебель, обитая шелком; портреты предков, написанные маслом; натертый паркет; блестящие канделябры; прислуга в передничках. Не успела Зойка освоиться в графских гостиных, как ее вслед за бабушкой усадили в шикарный лимузин. И водитель в белых перчатках, в фуражке с лаковым козырьком, повел это длинное авто через весь Париж куда-то за город.

Место оказалось частным аэродромом, это Зойка сообразила. Когда в небе появился небольшой самолет, бабушка стала проявлять признаки волнения. Она восклицала что-то по-французски, закатывая глаза в небо. Самолет сделал круг над аэродромом и плавно приземлился. Из пассажирского салона первым вышел отец Джуди. Зойка его сразу узнала по широкополой техасской шляпе и ковбойским сапогам, как будто он не в Париж прилетел, а в прерии! За ним, как коза на привязи, собственной персоной шествовала Джуди. Выглядела она словно отмороженная. На ее лице Зойка не заметила никакой радости ни от общения с отцом, ни от встречи с любимой бабушкой. Полная апатия и безучастность. Старая графиня раскинула руки, чтобы обнять внучку, но та прошла мимо нее, как сквозь стену. Горячая встреча родственников, конечно, порадовала Зойку, но при чем тут она? Разгадка не заставила себя долго ждать.

Водитель лимузина распахнул перед ней дверцу и, сверкая на солнце лаковым козырьком, галантно произнес: «силь ву пле». Пришла очередь Зойки застыть от удивления. Она понимала, что две отмороженные в одной компании — это многовато! Однако ничего не могла с собой поделать. Зойка словно вросла в землю, а из горла стали вырываться булькающие нечленораздельные звуки: из кабины по трапу самолета в форме американского летчика спускался Николай.

Зойка помнила о профессии мужа, но она также помнила, что он давненько с небом расстался и не прикасался к штурвалу несколько лет! И вот теперь сам прилетел за ней в Париж!

— Никола! — наконец обретя дар речи, радостно завопила Зойка и со всех ног бросилась к мужу. Подпрыгнув, она повисла у него на шее.

Услышав ее крик, Джуди развернулась всем корпусом, посмотрела на Зойку, вздрогнула и, к всеобщей радости, тоже отмерла. Лицо ее порозовело, ожило, и она, показывая на Зойку, вдруг залепетала:

— Это она! Я вспомнила!

Затем, словно проснувшись от долгого сна, американка огляделась вокруг и наконец заметила встречавшую ее бабушку, стоявшего рядом отца, водителя лимузина.

— Это вы, как я рада! — Слезы градом лились из ее глаз. — Я все вспомнила!

Она бросилась обнимать сначала старую графиню, а потом техасца.

— Папа, ты был прав, мне не следовало выходить за него замуж! — приговаривала она.

Все забыли о стоявших поодаль Зойке и Николае.

Зойка продолжала висеть у мужа на шее, яростно зацеловывая его от переизбытка чувств. Благо крепкая шея отчаянного, но, по всему видно, счастливого летчика выдерживала истощавшую после долгих странствий путешественницу.

— Ты прилетел из-за меня? Это невозможно! — растроганно шептала она.

— Я прилетел за тобой, — с трудом оторвав ее от себя и опустив на землю, поправил жену Николай.

Зойка знала, что стоило Николаю решиться на такое…

Но чего не сделает настоящая любовь! И кто сказал, что есть невозможное? Особенно в России!

Невозможно вылететь на частном самолете в Париж? Или невозможно за один день получить все: визу, документы, разрешения? Было бы желание и еще кое-что. Желание было у Николая, а кое-что — у отца Джуди. Встретившись, они быстро договорились и приняли решение.

Детективное расследование, которое отец Джуди пробовал проводить самостоятельно в чужой Москве, привело к плачевным результатам: пилот американца госпитализирован, спасибо, что самого техасца не побили. Правда, кое-кто пробовал помогать богатому американцу: продавец из ювелирного магазина, который заприметил медальон у Джуди, отправил ему сообщение по Интернету. Кстати, и сама Зойка руку к поискам приложила: про этот медальон вспомнила и наводку дала. И постовые милиционеры, которые за определенное вознаграждение пленку с изображением его любимой дочери, вынув из камеры слежения, предоставили. А ведь он уж совсем отчаялся отыскать свою девочку. Настю, которую ему вместо Джуди предъявили, ни в какую не соглашался забирать в Америку. И только когда он сам до Николая добрался, тут все счастливо и закончилось. Медальон оказался с секретом. Когда замочек открыли, в нем обнаружили портреты родителей Джуди с надписью: «Любимой дочке от мамы с папой». И подпись: Сэворсаны. Только Николай, спасший Джуди, мог догадаться о такой невероятной замене жены на американку. Опять же, Зойка помогла: свое новое имя и фамилию по телефону назвала! А сама Джуди после гонок и преследований совсем расклеилась, не признала родного отца и наотрез отказалась улетать из Москвы.

— Рецедив, — поставил диагноз доктор, который до этого ее лечил.

Настя, правда, разобравшись в ситуации, предложила обескураженному техасцу: папашка, говорит, у тебя детей и так куча, возьми меня вместо Джуди, ну какая тебе, блин, разница! Одной меньше, одной больше? Но каково же было удивление Зойки, узнавшей, что ее сопернице, ученой диве, не дал утонуть Николенька, вытащил ее с того света, привез в Москву по ее, Зойкиному, паспорту и фотографии, правда, не по своей воле. И жила все это время Джуди у нее в доме, спала в ее постели, а Николай и Стасик опекали ее. Андрей на работу устроил и каждый день возил из-за города в Москву. В общем, довозился до того, что между ними, оказывается, любовь возникла. Может, поэтому Джуди в Америку не рвалась? А вот Зойка с удовольствием покидала чужие края. Хватит, напутешествовалась!




Эпилог


Простив ошибки молодости своей не совсем праведной жены, Николай зажил с Зойкой душа в душу.

После короткого перерыва в супружеской жизни, Зойка превратилась в отменную хозяйку: она научилась печь пироги, готовить борщи, но самым любимым занятием для нее… стала уборка дома, почти такого же большого и красивого, как у Джуди в Калифорнии. Она целыми днями скребет, моет и пылесосит, а в перерывах воспитывает и учит английскому языку детей, причем не чужих, а своих! Теперь их у нее трое. Вскоре по приезде она родила двух девочек-близняшек, одна — вылитая Зойка, белокурая капризница, вторая… черненькая, кудрявая, как говорится, ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца! Николай нежно любит и заботится обо всех троих барышнях, но настаивает на наследнике. Зойка не возражает. Стасику повезло больше, он вылетел из-под родительского крыла в жаркие страны — в Калифорнию! Конечно, не без помощи своей верной подруги Джуди! С блеском закончив Стенфордский университет, он преподает естественные науки, в частности ботанику. Как раз то, на что его нацелили в агентстве красных фонарей.

Андрей женился на Джуди и теперь живет в Америке. У них куча детей. Пока они подрастают на ранчо в Техасе у дедушки с бабушкой, Андрей преобразил его, превратив в подмосковную усадьбу. Хотя родные березовая роща и ельники упрямо не приживаются в жарком климате пустынных прерий, дизайнер по ландшафтам украсил уже целый американский штат. Однако на этом полет его творческой фантазии не закончен. Он ведет переговоры о перепланировке в Нью-Йорке парковой зоны Рокфеллер-центра.

Настя, получив прививку вкуса от американской гувернантки и денежную подпитку от овощного короля-папаши, открыла сеть ювелирных бутиков. Один из них в Париже. В ее магазинах продаются лучшие изделия с маркой Фаберже.

А кошка Джуди, Люси, народила котят. Самого красивого и своенравного Андрей привез в Москву в подарок Зойке.

Николай все-таки вернулся к своей профессии. Уж очень он Зойке в форме летчика понравился! Вместе с отцом Джуди они открыли частную туристическую авиакомпанию. Идея принадлежала отцу Джуди и деньги тоже. Миллионеры желают летать не только в космос, но и на северный полюс!

А Зойка… наконец-то Зойка тоже может подарить своей киске духи! Причем легко!




Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.