Блаженство
Лоринда Скотт








Маргарет Баркли мечтает выйти замуж за работящего фермера, простого, доброго человека. Но неожиданно оказывается в доме Дональда Кимберли — живой легенды, как называют его в прессе, — одного из ведущих специалистов в области электронно-вычислительной техники. Дональд — вдовец, все его мысли сосредоточены на работе. Чуткое сердце Маргарет подсказывает ей, как глубоко несчастен этот человек. Она хочет помочь ему обрести новое счастье, но готов ли к этому он сам?






Лоринда Скотт

Блаженство





1


Маргарет Баркли уже несколько дней находилась в приподнятом настроении. За что бы она ни бралась, все ей удавалось. Вот и сюда она ехала, всю дорогу напевая себе под нос. Время от времени она доставала карту и сверяла по ней свой маршрут. Настроение было чудесным. Возможно, на этот раз ее интуиция отправилась на уик-энд без нее самой. Поэтому, даже тогда, когда старая колымага ее матери, свернув на повороте и зашелестев гравием, покатила по аккуратной дорожке к массивной чугунной ограде, мисс Баркли ни на мгновение не насторожилась. Естественно, что у нее не возникло и мысли повернуть назад.

И даже прибыв по указанному адресу, она оставалась совершенно спокойна. Заглушила мотор и какое-то время еще продолжала сидеть в машине. Единственным чувством, охватившим ее при виде дома, был восторг перед архитектурным чудом.

Маргарет чуть не свернула себе шею, пытаясь рассмотреть сквозь боковое стекло машины безукоризненную симметрию оконных панелей, изящное полукруглое окно над портиком.

О Господи! До чего красиво, подумала она, когда утреннее солнце, блеснув в оконных панелях, залило золотым сиянием кремовую кладку кирпичных стен. Возможно, ей пришлось бы еще долго восхищаться элегантным фасадом здания, окруженного величественными кедрами, если бы она не вспомнила наконец о цели своего визита.

Маргарет вылезла из машины, расправила плечи и пошла к дому. Двери были слегка приоткрыты, и, потянув цепочку старинного звонка, она услышала его отдаленное дребезжание. Вслед за ним в наступившей тишине донеслось сдавленное хихиканье.

— Алло! Есть тут кто-нибудь? — позвала она сквозь щель дверного проема.

Хихиканье раздалось громче и смолкло после требовательного шиканья.

Да, после всех этих лет, проведенных с Ником, Стивом и Барри, ей в самом деле стоило бы многое предвидеть. Но она словно забыла, к кому направляется, расслабилась и упустила из виду крайне важные моменты.

Осторожно приоткрыв дверь, Маргарет Баркли сделала шаг вперед, и тут же на ее макушку неожиданно что-то свалилось!.. Долго гадать, что это было, не пришлось. Белый мелкий порошок мгновенно осыпал ее с головы до ног, забился в нос и рот, и его приторная сладость не оставляла сомнений в том, что на нее обрушили целый водопад сахарной пудры. Маргарет принялась, не переставая, чихать. Хихиканье в глубине дома перешло в восторженные вопли, вслед за которыми до нее донесся топот спасающихся бегством проказников. Маргарет не стала медлить. Сбросив оцепенение, а также сумку и туфли на высоких каблуках, она тут же помчалась по пологой лестнице вслед.

Справа от нее хлопнула дверь. Развернувшись, девушка дернула ее на себя и еле успела ухватить удирающих детей на пути в гардеробную.

— Доброе утро, мальчики, — сухо сказала Маргарет, выволакивая их из убежища. Те оказались близнецами, это не подлежало сомнению. У обоих были тощие руки и ноги, как и полагается в этом возрасте, но их физиономии, под шапками непослушных темно-золотистых кудряшек, обладали поистине ангельским выражением. Дети еще не успели скрыть восторга от своей проделки, и в их чайного цвета глазах плясали проказливые огоньки.

Отпустив их, Маргарет сложила руки на груди и застыла в ожидании. Но то ли оттого, что до братьев наконец дошло, во что вылилась их затея, то ли от досады, что так и не удалось вовремя удрать, они замерли на месте, растерянно глядя на ее фигуру, обильно припорошенную сахарной пудрой.

— Ну? — требовательно спросила мисс Баркли.

— Простите, — в унисон пробормотали близнецы.

— Посмотрим. Кто вы?

— Я Тони…

— Он Тони.

Она повернулась к тому, кто не был Тони.

— А ты?

— Кевин.

— Есть в доме еще кто-то?

Они сокрушенно закивали головами.

— Итак, Тони и Кевин, насколько я понимаю, вам предстоит некоторая работа по дому.

Мальчики удивленно уставились на нее.

— Как насчет уборки?

Их физиономии опали.

— За дело. Отправляйтесь вниз, найдите щетку и все выметите. Затем налейте воды в ведро и промойте пол. Вам повезло, что там не было ковра: его бы вы чистили всю неделю.

Бесцеремонно ухватив за воротники, Маргарет свела их вниз в мраморный холл, помогла найти для уборки соответствующий инвентарь, а затем, подобрав сумку и нацепив туфли, вновь поднялась в гардеробную, чтобы привести себя в порядок.

Но задача оказалась неразрешимой. Она была обсыпана сахарной пудрой как именинный пирог. Мисс Баркли распустила побелевшие пряди волос, потрясла их над раковиной и, увидев в зеркало, что эти действия почти безрезультатны, торопливо заколола шпильками обратно. Ее прекрасные пшеничного цвета волосы стали теперь похожи на паклю, а сама она выглядела как удравший со сцены персонаж пантомимы. Что же до ее костюма… Теперь ей никакими силами не удастся произвести хорошее впечатление. Не стоит и пытаться. Да провались такая работа! Кому нужны эти отвратительные избалованные отпрыски!

Гневно распахнув дверь, мисс Баркли, цокая каблуками по черно-белым мраморным плиткам пола, опять направилась в холл.

— Продолжайте, — мрачно сказала она, взглянув на двух братцев, усиленно орудующих тряпками у порога. — Кстати, где ваш отец?

Близнецы преисполнились такого ужаса, что ее гнев слегка поутих. Один из них, кажется Тони, показал, куда надо идти.

— Он вон там, в библиотеке… только не рассказывайте ему, ладно?

— Так и быть, объясню, что меня только что уволили с кондитерской фабрики за неаккуратность, — ледяным голосом ответила Маргарет и, подойдя к тяжелой двери красного дерева, на которую ей указал Тони, коротко постучала и переступила порог.

Хозяин роскошного кабинета сначала никак не отреагировал на ее появление. Маргарет кашлянула, и тогда, поглощенный телефонной беседой, не поворачиваясь, он вскинул руку, жестом давая понять, чтобы подождали минутку.

— Так не пойдет… нет, Чарльз. Должно получиться куда лучше.

Маргарет вздохнула, вышла и стала разглядывать в приоткрытую дверь отца малолетних бандитов. Во всяком случае, она предположила, что имеет дело именно с ним.

Он сидел спиной к ней в большом вращающемся кресле, положив ноги на край внушительного стола и придерживая плечом телефонную трубку. Слышно было, что деловой разговор не доставляет ему особого удовольствия. Так что Маргарет решила не мешать и терпеливо дождаться его окончания. Для того немногого, что ей предстояло сообщить ему, времени хватит.

Маргарет попыталась представить, как этот человек выглядит анфас. Под данным углом зрения сделать это было непросто, почти весь он был скрыт высокой спинкой кожаного кресла, но Маргарет сразу же определила, что хозяин кабинета — мужчина высокий и крупный. Густые блестящие каштановые завитки, обрамлявшие высокий лоб, устраняли всякие сомнения, на кого похожи шустрые дети.

Сколько ему лет? Тридцать или тридцать пять прикинула она. Где-то в этих пределах. Не старше. У него был низкий, уверенный настойчивый голос человека, который знает, что ему надо, и умеет этого добиваться. Цвет глаз? Пожалуй, голубой, решила она. Холодный голубой цвет, соответствующий командному тону голоса, в котором к тому же слышится легкое раздражение. Можно предположить, что в свое время у него был сломан нос — наверно, когда он пытался одержать верх над каким-то нахальным одноклассником, не признававшим его старшинства. Губы у него, скорее, твердые и решительно сжатые. Улыбается он нечасто, но не лишен чувства юмора.

Маргарет сама удивилась, как всего лишь из нескольких фраз суховатого диалога, отрывок которого довелось подслушать, ей удалось выстроить столь точный портрет. Сейчас она не смогла бы наделить этого мистера и каплей юмора. Но он чувствовался в том самом объявлении, благодаря которому ей теперь приходится терять здесь время. Предыдущим вечером один из братьев показал его Маргарет в журнале «Фамили».

«ГДЕ ТЫ, ФРЕКЕН БОК? — прочел Ник, — На самом деле, мы хорошие ребята, но нам нужна твердая рука и немного любви и понимания».

— Вот как? — фыркнул Барри. — Не объявление, а последнее лобзание.

— Мне тоже нужно совсем по чуть-чуть и того, и другого, — вмешался Стив.

— Скорее, твердой руки, — сухо уточнил отец, оторвавшийся от «Фармерс Уикли».

— Помолчите, все вы. Тут чувствуется что-то интересное. Во всяком случае, хуже вашей банды ничего быть не может. «Предоставляется квартира, машина, великолепное жалованье и все прочие условия, а если вы умеете готовить лучше, чем папа, мы все будем вам благодарны!» — Она отложила газету в сторону и обвела взглядом свое семейство, замершее в ожидании. — Интересно, где это может быть?

— Куда важнее, кто именно дал это объявление? — задумался отец. — Смахивает, что вдовец или разведенный…

— Или Синяя Борода в ожидании очередной жертвы.

— Ник! Успеешь высказаться, а сейчас убери лапы со стола! — потянувшись, Мартин Баркли смахнул ноги сына. Стул, на котором тот раскачивался, с грохотом принял устойчивое положение. — Что еще там говорится?

Маргарет состроила гримасу.

— Ничего. Только номер телефона. Код Линкольна. Может, это занятие на время и устроит меня. Только, чтобы протянуть до сентября.

Ее предыдущая работа няни завершилась несколько недель назад, когда семья Джексонов вместе с малышами отбыла за границу. Так что на Рождество она была совершенно свободна и провела его на семейной ферме Баркли в Уитеме. Но сидеть без работы ей не хотелось. Маргарет решила подыскать какое-то дело, пока не начнутся осенние занятия в колледже. Еще раз с интересом пробежав объявление, она попыталась представить, кто мог его дать, и решила, что, кто бы это ни был, он не лишен чувства юмора. А с такими людьми работать всегда лучше.

— Не переломлюсь, если и позвоню, — небрежно пожав плечами, сказала она и, прихватив газету, покинула просторную захламленную кухню и направилась в кабинет.

Упитанный серый кот уютно свернулся в кресле, и ей пришлось отправить его на пол. Хвостатый соня хотел было удалиться, но по пути решил проконтролировать ситуацию и укоризненно взглянул на Магги, когда та стала набирать номер, приведенный в объявлении.

Ответа не последовало. Ну конечно, вечер пятницы, половина девятого, наверное, семья куда-то уехала. Испытывая легкое разочарование, Маргарет уже готова была повесить трубку, как на другом конце что-то щелкнуло, и детский голос завопил:

— Я успел!

Закрыв глаза, она растерянно потерла трубкой оглохшее ухо.

— Алло! Могу ли я поговорить…

— Папа сейчас подойдет, подождите… — ответили ей. И тут же чуть приглушенно добавили кому-то рядом: «Это какая-то женщина».

— Понял, а теперь марш в постель… Алло?

Голос звучал низко и хрипловато, и, хотя угадывалось, что человек устал до смерти, в нем проскальзывали чувственные нотки. Маргарет поджала губы.

— Это Фрекен Бок, — сказала она. — Как я понимаю, у вас возникли небольшие сложности?

На другом конце раздались странные сдавленные звуки, похожие одновременно на смешок и на вздох разочарования.

— Можно и так сказать, — согласился голос. — Послушайте, я сейчас совершенно не могу разговаривать, когда вы смогли бы приступить к работе?

Маргарет задумалась. Как можно предлагать столь ответственное дело вот так, сразу, без лишних вопросов, не видя ее? Тут что-то странное…

— Могу приступить немедленно, — тем не менее решительно сообщила она.

— Отлично. Не могли бы вы явиться для беседы завтра утром? Скажем, в девять часов.




И вот она стоит здесь, удивляясь, с чего это ей померещилось, будто у мистера есть чувство юмора. Может, текст объявления набросала его секретарша. В таком случае она вляпалась. Немного внимания и заботы? Да эти ребята, что встретили ее в холле, нуждаются в военно-трудовом лагере, а мужик, что сидит к ней спиной, кроме своей работы не замечает ничего на свете. Кроме того, он явно недовоспитан. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы не только определить характер хозяина дома, но и… отдать дань восхищения качеству ткани серовато-черного пиджака, туго обтягивавшего на удивление широкие плечи.

Пиджак в самом деле был отменный. Из тонкой, чисто шерстяной ткани, может, с легкой примесью шелка; он сидел на фигуре как влитой. Правда, такой наряд был слишком официален для домашней обстановки, а тем более не уместен для раннего субботнего утра. В доме, где обитали восьмилетние двойняшки, сошла бы и спортивная куртка или легкий светлых тонов пуловер. Но Маргарет не могла не оценить качество вещи, невольно подумав, каково было бы почувствовать в пальцах эту мягкую нежную ткань…

Затем мисс Баркли обвела взглядом комнату. О человеке можно многое сказать по обстановке дома. Вот она, например, была истой барахольщицей и не могла устоять ни перед одним блошиным рынком. Однако великолепие этого помещения явно свидетельствовало о том, что его обитатели ни разу в жизни не посещали такой рынок.

Книжные полки закрывали все пространство вдоль стен, если не считать прекрасного своей простотой мраморного камина с тяжелой, кованной из черного металла решеткой колосников, которая, как ей показалось, никогда не знала пламени. Вокруг валялись клочки и комки бумаги, часть которых застряла на решетке, часть оказалась в зеве камина, а над ним висело старинное полотно, изображавшее цветущую горную долину. Рядом располагался большой уютный диван, на одном конце которого лежала стопа бумаг, а на другом груда мятых подушек, видно было, что тут любимое место. Если не считать стола и книг, комната была практически пуста.

Маргарет надоело торчать в холле, и она, сделав буквально три шага от двери, незаметно вошла в кабинет. Деловой разговор вышел на новый виток, и она в ожидании своей очереди на беседу стала разглядывать ряды книг, которыми были плотно забиты высокие полки красного дерева, несущие на себе патину времени. Однако сами книги были в основном современными — обширное, но беспорядочное собрание на самые разные темы. Она вытащила один том, посвященный поместьям Уитема, и просмотрела его.

— Не сейчас, ребята, — пробормотал он, набирая очередной номер. — Я скоро уезжаю.

Ребята? Вот оно что! Он даже не подозревает, что бессовестно игнорирует присутствие совершенно чужого человека… Выходит, мистер забыл о вчерашней договоренности?

— Хм… — выразительно кашлянула она и с треском захлопнула книгу. Кресло развернулось, и Маргарет с похвальным спокойствием для пострадавшей в бакалейной атаке встретила чужой настороженный взгляд. Карие, отметила она, а не голубые глаза. Карие, даже вернее орехового цвета, с зеленовато-золотистыми искорками, обрамленные густыми каштановыми ресницами, при виде которых у нее перехватило дыхание.

Несколько секунд эти глаза изумленно рассматривали ее когда-то элегантный, но теперь загубленный наряд, после чего ошеломленно уставились на нее саму.

— Боже милостивый! Что это с вами случилось?

— Выбирала булочки для ланча! — не без сарказма объяснила она. — Насколько я понимаю, вы меня ждали? Я… Фрекен Бок.

— Знаю. Я узнал вас по голосу, но вы запоздали.

Она вскинула тонкую бровь.

— На самом деле я приехала даже немного раньше. Но, как выяснилось, к сожалению. Запоздай я хоть на несколько минут, вы могли бы, возможно, перехватить критическую ситуацию.

Он подался к ней с подчеркнутым вниманием и демонстративно отложил карандаш.

— Так что же случилось? — медленно спросил он. — Или мне не стоит знать?

— Думаю, вам-то уж не сложно догадаться.

— Вы встретили выводок. — Он с силой провел рукой по лицу. — Послушайте, мне очень жаль…

— Как и мне. Я просто хотела сообщить вам, что в данный момент они убирают холл, а я ухожу. Всего хорошего.

Она развернулась к двери, но он успел догнать ее, и Маргарет ошеломленно замолчала, когда он положил ей на голову крупную ладонь. Весьма странный жест! Но он заставил ее замереть на месте.

— Подождите… прошу вас. Я сожалею, что вам досталось такое неудачное начало…

— Неудачное? — Маргарет чуть не расхохоталось. — Ради Бога, да вы только посмотрите на меня! — С силой выдохнув, она повернулась к нему и невольно поперхнулась. Ей было не привыкать находиться в обществе высоких мужчин, все ее братья высились над ней, но в них еще держалась юношеская легкость. А этот человек… силы небесные, до чего он был огромен! — Мистер…

— Кимберли…

— Мистер Кимберли, пока вы сидели в своей башне из слоновой кости, дети буйствовали в доме. Им могла угрожать опасность.

У него взбухли желваки.

— Я был рядом.

— Да, но вы забыли о них. А с этих детей ни на минуту нельзя спускать глаз.

— Вы едва только переступили порог дома, не имеете представления о ситуации в нем и уже осмеливаетесь объяснять мне мои же обязанности? — подняв голос, возмущенно спросил он.

Его рельефно очерченные твердые губы сложились в жесткую линию, видно было, как он разозлился.

Она не могла сделать ни шага. Но ее переполнило возмущение.

— Вы кричите на меня оттого, что вас терзают угрызения совести! — с жаром парировала она. — Я осмелилась высказать свои опасения хотя бы потому, что, когда, ни о чем не подозревая, переступила порог вашего дома, на голову мне обрушился десятифунтовый пакет с сахарной пудрой. Вот что устроили ваши сыновья, а вы об этом, конечно же, и не подозревали! И бог знает, что еще они вытворят, пока находятся без присмотра…

— Извините сто раз! Но послушайте, я не нуждаюсь в лекциях по воспитанию детей, да еще от такого создания, которое не так далеко ушло по возрасту от этих сорванцов! — гневно возразил он. — Какая вы Фрекен Бок! Мне же нужна серьезная взрослая наставница. Так-то я и сам могу справиться!

Вскинув голову, Маргарет в упор посмотрела на него, в глазах ее плясали искорки. Она перевела дыхание и подчеркнуто понизила голос, дабы взять себя в руки и контролировать ситуацию.

— Что ж, мне остается лишь пожелать удачи в ваших стараниях, мистер Кимберли, — со всем достоинством, которое ей удалось обрести, сказала Маргарет. — Вам необходимо в ближайшее время отыскать помощницу, иначе дом будет разобран по кирпичику. Но это должна быть совершенно уникальная личность, которая, обладая фантастическими педагогическими способностями, сумеет справиться с вашим семейством. Прошу прощения.

Она выразительно посмотрела на его руку, которой он придерживал дверь, через секунду та дрогнула и дверь приоткрылась.

Гордо неся все свои пять футов и семь дюймов, она холодно кивнула и вышла в холл.

Мальчишки с вытаращенными как чайные блюдца глазами стояли, вооруженные тряпками и щетками.

— Прости, папа, — сокрушенно пробормотали они.

— С вами я потом разберусь, а теперь марш в свою комнату! — рявкнул он.

Близнецы сорвались с места, остановившись лишь на середине лестницы, чтобы показать им языки.

Это был нелепый поступок. Сдавленно выругавшись, глава семейства двинулся к лестнице, но Маргарет, поняв, что за мелкой детской проказой кроется всего лишь страх и задетое мальчишеское самолюбие, перехватила его руку и преградила дорогу.

— Не надо, — попросила она. — Дети всего лишь хотят привлечь внимание. А ваш гнев им нужен меньше всего. Переждите, успокойтесь, потом поговорите с ними.

Она чувствовала, что еще несколько секунд этот огромный человек сопротивлялся ее просьбе, но затем плечи его опали и лицо отразило растерянность.

— Примите мои извинения. Вы, конечно, правы. — Он с силой перевел дыхание. — Можем ли мы все начать сначала?

Его улыбка была настолько смущенной, что у Маргарет внутри что-то дрогнуло.

— Вообще-то, как видите, я собралась уходить. Но… это неплохая мысль, — улыбнулась она в ответ.

Он протянул руку.

— Дональд Кимберли.

— Маргарет Баркли.

Рука у него была сухой, твердой и теплой, и ее пальцы потонули в большой ладони. К удивлению, тепло охватило всю ее руку, побежало вверх, к груди и шее, и даже заставило зардеться щеки. Она выдернула ладошку и, чтобы скрыть неловкость, сунула ее в карман.

— Так вы возьметесь спасти мою жизнь, Маргарет Баркли? — как бы небрежно спросил он, но в его голосе слышались нотки отчаяния.

Она чуть не рассмеялась. Вот стоит мужчина в десять раз крупнее ее, по всей видимости, властный и удачливый, но даже он не в силах справиться с хаосом, который устраивают двое проказливых малышей!

— В самом деле, вам так трудно?

Мистер Кимберли хмыкнул:

— Не то слово! Почему бы нам не побеседовать за кофе, и я вам все расскажу.

— Спасибо, не откажусь.

Когда она, следуя за ним, оказалась в большой старинной кухне, расположенной в задней части дома, то невольно закрыла глаза. Помещение выглядело так, словно в нем одновременно взорвались все кулинарные принадлежности.

— Увы, моя уборщица вот уже неделю болеет, и я тут кое-что несколько запустил, — застенчиво объяснил он.

Маргарет только ахнула. Несколько? Почему мужчина, который, по всей видимости, щедро одарен, сталкиваясь с домашним хозяйством, оказывается в совершенной растерянности?

Он стянул кучу ношеной одежды с одного из стульев и пододвинул его ей.

— Присаживайтесь. А я попробую найти кофе.

— Что, если я помою чашки? — предложила девушка и получила согласие с такой быстротой, что чуть не расхохоталась.

Поставив чайник на огонь, он отыскал кухонное полотенце и, пристроившись рядом, стал вытирать чашки, которые она чуть ли не отскребала от застарелого чайно-кофейного налета.

Маргарет всегда считала, что в этих простых, домашних заботах есть нечто, ломающее все барьеры. Данная ситуация не была исключением.

— Мне в самом деле очень стыдно за мальчишек, — помолчав, сказал он, и на этот раз не было сомнений в искренности его извинений. — Вы же вели себя очень разумно.

— У меня три младших брата, — пожала она плечами.

— Ах, вот как, значит, вам не впервой сталкиваться с коварными проделками домашних изобретателей!

Последовавшие улыбки свидетельствовали о том, что между ними установилось некоторое взаимопонимание.

— Кстати, — помолчав, поинтересовалась она, — как получилось, что вам потребовалась няня?

Его улыбка потухла.

— Я вдовец, жена умерла пять лет назад, когда мальчикам было по три года. У нашей экономки есть племянница, которая днем присматривала за ребятами, пока те не пошли в школу. После этого я нанял помощницу по дому, но она не справилась. Затем последовала целая вереница нянь. На каникулах тут творилось неизвестно что, и последняя из них… — Он осекся, сжав губы. — Скажем так, в августе она нас неожиданно покинула.

— Ох, очень жаль.

— Вот уж действительно, «ох»! Как раз на летние каникулы. Мне удалось уговорить знакомого директора школы с сентября взять ребят на постоянный пансион, но они там не прижились. В начале этого семестра я отправил сыновей обратно, в надежде, что теперь-то все наладится, но на прошлой неделе директор позвонил мне и попросил забрать их.

— Им там было плохо? — посочувствовала Маргарет.

— Скажем так, директору было куда хуже. Они где-то нашли белую краску и написали нечто неприличное на крыше школьной оранжереи.

Маргарет подавила улыбку.

Держа очередную кружку, Дональд продолжал задумчиво вытирать ее.

— Все было бы не так ужасно, — добавил он, — умей они писать грамотно.

Она, не в силах более сдерживать смех, громко расхохоталась, и он смущенно взглянул на нее.

— Простите меня, но я представила реакцию школьного начальства…

— Теперь смешно, — согласился он, — но тогда было не до веселья. Моя домоправительница, которой исполнилось шестьдесят, к Рождеству решила, что ей срочно пора на покой. Это означало, что у меня не осталось никого, кроме приходящей миссис Диглин. Так что пришлось, забрав ребят из одной школы, как можно скорее устраивать их в другое учебное заведение и в то же время заниматься своими рабочими делами и еще вести домашнее хозяйство. Затем и миссис Диглин подумала, что с нее более чем достаточно, и слегла… — Он беспомощно пожал плечами. — Теперь вы понимаете, почему мне нужна няня?

Маргарет покачала головой.

— Только, я уже говорила, вам не няня нужна, мистер Кимберли. Вам требуется настоящая фея.

— Как жаль, что они вас отпугнули. А я так надеялся… до сих пор. — Он повернулся, и Маргарет тронула откровенность его взгляда, которая лишь подчеркивала горечь только что произнесенных слов. — Но сомневаюсь, что вы знакомы с тем живым образцом добродетели, который согласился бы иметь с нами дело…

Поставив чашку, он вздохнул и стал искать растворимый кофе.

В свое время Маргарет наделала немало глупостей, но с каждой секундой в ней крепло убеждение, что эта будет самой незначительной.

— Строго говоря, знакома.

Он повернулся к ней.

— В самом деле?

Она слабо улыбнулась.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, и в глубине его выразительных глаз разгорался огонек надежды. Уголки губ слегка дрогнули, и он, казалось, на глазах скинул с плеч несколько лет.

— Спасибо! Когда вы сможете начать?

Маргарет растерялась. Надежда, блеснувшая в его глазах, просто перевернула все в ее душе, а когда уголки губ приподнялись в намеке на улыбку, точнее, они лишь осторожно дрогнули, у нее заколотилось сердце, а ладони зачесались от желания погладить его твердый упрямый подбородок. Так что вскоре от решительных намерений бежать, и как можно быстрее, не осталось и следа. Она открыла рот, чтобы как-то смягчить свое скоропалительное согласие, оставив за собой право на отступление, но произнесла нечто совсем иное.

— Каким коротким оказалось интервью!

Он расплылся в улыбке, и последние покровы предосторожности сползли к ее ногам.

— Вы хотите, чтобы я расспросил вас поподробнее? Прекрасно. Скажите, мисс Баркли, что дает вам основание считать, что вы достаточно опытны, дабы иметь дело с моими сыновьями?

Маргарет едва заметно улыбнулась, вытерла влажные руки и поторопилась присесть за стол, потому что ноги уже не держали ее. Во что она позволила себе влезть?

Поставив перед ней чашку кофе, он подтащил стул, развернул его, сел и обвил руками спинку. Он успел снять пиджак и засучил рукава безукоризненно чистой белой шелковой рубашки. Мисс Баркли вдруг поймала себя на том, что ей страшно нравятся мягкие завитки волос, покрывавшие его мускулистые предплечья и поблескивавшие на тыльной стороне крупных кистей рук с длинными пальцами…

— Итак… Ваша квалификация?

— Ах, да… Мм… Я окончила курсы подготовки и три года работала как бэбиситтер, последние два в одной и той же семье. Возраст моих подопечных был самый разнообразный: от полутора до шестнадцати лет. Кроме того, я помогала матери воспитывать трех младших братьев, так что, думаю, неплохо понимаю все закидоны детского мышления!

Он сдержанно хмыкнул.

— Слава Богу! Хоть один из нас разбирается в них. О'кей, с квалификацией у вас все в порядке. Готовить умеете?

Маргарет сдержанно кивнула.

— Но лишь в той мере, в какой об этом написано в приглашении. Думаю, что управляюсь с завтраками и ужинами несколько лучше, чем вы. А что имеется в виду под другими домашними обязанностями?

Он выразительно вскинул плечо.

— Ничего особенного. Имеется уборщица, вышеупомянутая миссис Диглин, которая пять раз в неделю приводит дом в порядок. Возникает вопрос совсем небольшой готовки для семьи, ибо я много времени провожу вне дома. Ребята весь день будут в школе, так что это сущая ерунда.

Она обвела взглядом хаос на кухне.

— В самом деле? Ну, если вы так считаете… Я — нет.

Дональд беспомощно вздохнул.

— Да, дел хватает.

Маргарет в упор посмотрела на него.

— В этом-то я не сомневаюсь, — сдержанно сказала она. — Ладно, когда вы хотите, чтобы я приступила к делу?

— Вы не собираетесь поинтересоваться вашей заработной платой, осмотреть свое помещение и все остальное?

Она вскинула брови.

— Вы собираетесь обманывать меня?

Он усмехнулся.

— Я? С чего вы взяли? — Его губы снова сложились в усмешку. — Нет, юная Фрекен Бок, обманывать вас я не собираюсь. Просто я испытываю благодарность за то, что вы согласились остаться у нас. Но для начала мне придется представить в банк образец вашей подписи, чтобы вы могли пользоваться счетом для домашних расходов. А в те несколько дней, что понадобятся для оформления, вы можете брать наличные из этого сейфа.

— Вы так доверяете мне?

Их взгляды встретились.

— Я достаточно известная личность, мисс Баркли. И считаю, что любой, кто может противостоять мне и открыто напоминать о моих обязанностях, достаточно честный и прямой человек.

Она покраснела.

— Я бы никогда не позволила себе сказать…

— Забудьте. Вы были абсолютно правы, и я это признаю. Я выхожу из себя, но ничего не получается. Может, вы попытаетесь навести порядок в нашей непростой жизни?

Он встал, оказавшись вплотную к ней.

— Давайте я покажу ваши апартаменты, — направился он к дверям.

По задней лестнице они поднялись в небольшую квартирку над кухней. Та включала в себя гостиную с окном в сад и небольшую уютную спальню. Обе комнаты были недавно отремонтированы, и стены покрывали свежие обои мягкой пастельной гаммы в цветочных узорах. Ванная оказалась маленькой, но безукоризненно чистой; в наличии имелась даже своя небольшая кухонька.

У Маргарет радостно встрепенулось сердце. Когда тут появятся ее вещи, можно будет чувствовать себя как дома. Она живо представила, как, свернувшись в кресле, сидит у окна, с увлекательным романом в одной руке и дымящейся кружкой какао в другой… Дети спят, и может так случиться, что напротив нее будет сидеть Дональд, а на низком столике между ними разместится шахматная доска.

Конечно, она частенько будет выигрывать у него, но не всегда. Время от времени одерживая победы, Магги заставит изменить его первое впечатление о ее нелепой фигуре, обсыпанной сахарной пудрой.

— До чего мило! Просто прекрасно, — повернулась она с улыбкой и осеклась.

Должно быть, мистер Кимберли стоял прямо за ней, потому что отодвинулся на несколько дюймов, но его крупная фигура почти полностью заслонила тесноватую прихожую. Сделав шаг назад, Маргарет споткнулась, но он успел схватить ее за плечи и предотвратить падение. Каким-то образом ее руки оказались у него на груди, и жар его тела, чувствовавшийся сквозь тонкую ткань, едва не опалил ей ладони.

— Держитесь, — пробормотал он, и этот низкий грудной голос теплым шоколадом пролился на ее напряженные нервы, она почувствовала, что не в силах выдохнуть воздух из легких.

Наконец Маргарет удалось сделать глубокий вдох. Она втянула в себя его теплый чистый мужской запах, в котором не было примеси искусственных ароматов. Этот запах принадлежал ему и только ему и полностью опьянил ее.

В грудной клетке гулко колотилось сердце, и она испытала предельно абсурдное желание прислониться к Дональду, пока ее непослушные ноги обретут способность вновь подчиняться ей. Их взгляды встретились, и после нескольких бесконечных секунд, пока в голове Маргарет зрела дикая мысль, а не собирается ли он поцеловать ее, Кимберли опустил руки и отодвинулся от нее.

— Я рад, что вам понравилось ваше жилье, — подчеркнуто нейтральным голосом произнес он. — Не знаю, когда вы, мисс, готовы приступить к работе, но, как видите, мы-то готовы принять вас в любой момент.

Как ни глупо, но у Магги все сжалось внутри. Значит, он не собирался целовать ее. Проклятье!

— Прекрасно, — с предельной легкостью постаралась ответить она. — Могу ли я перебраться сегодня днем?

— Это было бы великолепно. К вашим услугам наш автомобиль, разве только вы сообщите мне, что не умеете управлять ничем крупнее тележки для продуктов.

Маргарет поджала губы, сдерживая улыбку.

— Если он хоть чуть меньше уборочного комбайна, не сомневаюсь, что справлюсь!

Кимберли рассмеялся, и Маргарет почувствовала, что напряжение начинает оставлять ее.

— Чуть поменьше, — согласился он.

Последовав за ним по лестнице, она оказалась в холле. На полу по-прежнему оставались следы западни, которые ныне представляли собой липкие белесые пятна. Щетина на щетках успела склеиться и блестела, как от жидкого стекла. У нее не было иллюзий по поводу того, как трудно будет устранить все следы сахарной пудры с черных мраморных квадратов пола.

— Не будьте с ними слишком строги, — мягко сказала она. — Я бы тоже хотела начать знакомство с вашими ребятами в лучшей обстановке, но если они будут думать, что из-за меня их ждут крупные неприятности, то будет еще хуже.

Ногой он откинул с пути мокрую тряпку и открыл ей входную дверь.

— Обещаю не ломать им кости.

Маргарет улыбнулась в ответ.

— Не сомневаюсь. Увидимся днем.

— Буду ждать.

Он пожал ей руку; ладонь у него была теплой и твердой, а пальцы сильными, но осторожными.

Развернувшись, Магги спустилась по ступенькам крыльца к своей машине и, вставляя ключ в замок зажигания, заметила, что у нее подрагивают пальцы, все еще хранящие прикосновение его руки. Частило сердце, и кровь была полна адреналина от ожидания… но чего? Она что, с ума сошла?

Отъезжая, мисс Баркли попыталась прикинуть, что в этом ожидании имеет отношение к будущей встрече с ее воспитанниками, а что — к той растерянности, отблеск которой она заметила в удивительно красивых глазах их отца…




2


Ник сидел в кабинете. Его густые волосы были растрепаны, а лицо, которое обычно лучилось весельем, помрачнело. Он поднял глаза на вошедшую Маргарет, и у него отвалилась челюсть.

— Черт возьми, что с тобой случилось? Никак ты участвовала в японском карнавале? — с изумлением спросил он.

— Что-то вроде того. Мне устроили собеседование, — радостно сообщила ему сестра и засмеялась.

— И прошла?

Улыбка ее поблекла.

— Да, пока прошла. Хотя не совсем уверена, справлюсь ли. Эти кудрявые ангелочки будут для меня нелегким испытанием.

— То есть ты берешься?

Она кивнула.

— Да… и приступаю сегодня же днем. Можешь подкинуть меня, чтоб не пришлось перегонять потом мамину машину? Там есть автомобиль, которым я могу пользоваться.

Ник откровенно просиял, получив возможность хоть на время увильнуть от бухгалтерских расчетов по ферме.

— С удовольствием.

Маргарет подмигнула.

— Надолго я тебя не задержу, дорогой братец.

— Жаль… как насчет ланча?

— Понятия не имею. Спроси у мамы, а я вымоюсь в душе и буду укладываться.

Через час самые необходимые ее вещи уже лежали в машине Ника. Остальное она прихватит, когда будет время. Весело мурлыча какую-то мелодию, Маргарет вошла в просторную кухню.

— Похоже, ты довольна, — улыбаясь, заметила мать. — Ник сказал, что ты нашла подходящую работу.

— Мм… Остается надеяться, что я с ней справлюсь.

— Магги, тебе никто не говорил, в чем смысл жизни? Так вот, смысл ее в процессе, а не в результате… Сечешь? — ломающимся голоском напутствовал ее Стив, оторвавшись на мгновение от увлекательного триллера.

— Ха-ха. Ты уже сделал уроки? — отпарировала она.

Брат застонал.

— Когда, ты сказала, уезжаешь?

— Перекушу и поеду. Как вкусно пахнет! Что у нас сегодня?

— Овощной суп, — ответила мать, ставя в центр стола большую кастрюлю и разливая по тарелкам густую дымящуюся похлебку. — Расскажи нам подробнее, как тебя встретили, сколько лет детям, как его зовут?

— Дональд Кимберли. Он вдовец, у него двое восьмилетних мальчишек-близнецов, прекрасный дом на участке в несколько акров, должно быть, денег у него куры не клюют.

Барри поднял голову от тарелки и нахмурился.

— Это не тот ли знаменитый специалист по электронно-вычислительной технике, которого все газеты в один голос называют гением эпохи?

— Не исключено, но я не спрашивала, чем он занимается.

— Высокий, мощный, с вьющимися каштановыми волосами, коротко стриженный… тридцати с небольшим лет?

Маргарет пожала плечами.

— Похоже, а что ты о нем знаешь?

Барри вскинул бровь.

— Да сама о нем сто раз слышала, просто не помнишь! Где ты вообще живешь, газет и журналов не читаешь, телевизор почти не смотришь… Хотя, конечно, он не старается быть на виду и ведет, как говорят, довольно замкнутый образ жизни.

— Подумаешь, — фыркнула Маргарет. — Такой замкнутый, что о нем и не слышно.

Барри тут же прокомментировал.

— Тем, кто интересуется электроникой, его имя давно известно. Да и вообще… Его имя, между прочим, прозвучало в ряду тех, кого отметил премьер-министр за научные достижения прошлого года. Может быть, он и мало показывается в обществе, но в деловом смысле работает на всю катушку. Динамит! Мистер Кимберли сколотил состояние, разрабатывая технологические программы для промышленности, да и вообще революционизировал систему административного управления. Теперь он занимается рынком мультимедиа, и там грядут большие перемены. — Барри выразительно пожал плечами. — Словом, этот парень — живая легенда.

Маргарет поджала губы.

— Может, он и революционизировал там что-то, но совершенно не в состоянии справиться с двумя собственными малышами!

— В самом деле? — заинтересовалась мать. — Почему ты так считаешь?

Она со смехом рассказала о бомбе из пакета с сахарной пудрой и о последующей беседе со смущенным мистером Кимберли, а ее близкие, тесно сгрудившись за столом, слушали рассказ Маргарет.

— А ты помнишь, что и мы такое откалывали? — подавился смехом Барри.

Ник загоготал.

— Ага! Только мы пустили в ход ведро с водой, которое сбило ее с ног, и ей пришлось отправляться в больницу.

— Я-то не забыла, — сухо сказала Маргарет. — Мне тогда наложили пять швов, и я отлежала неделю с сотрясением!

— Будем надеяться, что мистер «живая легенда» даст тебе хорошую медицинскую страховку, — весело вмешался Стив. — И в случае чего, Магги, ты сможешь оторвать кучу денег.

— Спасибо, братец. Твоя забота просто трогательна, но надеюсь, что инстинкт самосохранения побережет меня.

— Если эти ребята напоминают твоих братьев, то этот инстинкт тебе крепко понадобится, — мягко добавил отец.

Они шутили и дурачились за ланчем, и, когда с ним было покончено, Маргарет по очереди обняла всех на прощание. Домашние пожелали ей удачи, на всякий случай послали ее к черту и потребовали, чтобы она их не забывала.




Когда они подъехали к дому Кимберли, Ник оглядел строение и тихо присвистнул.

Плечом поднажав на дверцу и вытащив затем из багажника вещи Маргарет, он последовал за ней к парадным дверям.

Звякнул колокольчик. Послышалось щелканье замков и глухой топот бегущих ног. В ту же секунду двери распахнулись, и на них воззрились две маленькие проказливые физиономии.

— Еще живы? — шутливо поддела их Маргарет.

— Пока еще. — За их спинами возвышался мистер Кимберли, который, подмигнув Маргарет, повернулся к ее спутнику. — А вы, должно быть, один из братьев?

Маргарет познакомила их и обратила внимание на то, как, обмениваясь рукопожатием, они усердно оценивали друг друга. Незамедлительно положив конец их явно затянувшемуся приветствию, она предложила помочь ей отнести вещи наверх.

Кимберли перехватил у Ника чемодан и последовал за ребятами, которые уже тащили две сумки по пологой лестнице.

— Классное местечко вы тут себе оторвали, — светским тоном сказал Ник, недоверчиво и одновременно восхищенно рассматривая обстановку.

— Нам нравится… Вот и пришли… А теперь, ребята, ставьте вещи и хоть на несколько минут оставьте мисс Баркли в покое, чтобы она распаковала их.

Оставшись наедине с Ником, Маргарет закатила глаза.

— Тоже мне, джентльмен! «Классное местечко вы тут себе оторвали», — передразнила она его. — В самом деле, Ник, откуда у тебя взялись такие выражения?

Он пропустил слова сестры мимо ушей.

— Живет тут еще кто-нибудь?

— Не думаю… По утрам приходит уборщица, так что обитаем здесь только мы.

— Очень мило.

— Перестань, Ник…

— О'кей! Но мне не понравилось, как он тебе подмигивал.

Маргарет засмеялась.

— Ты несешь чушь! Можно что угодно думать, но только не то, что он смотрит с вожделением на няню своих детей!

— Ладно, оставим. Я всего лишь предположил.

— У него есть немалые средства. И возможности исполнять свои прихоти в более подходящем месте. А меня его деньги не волнуют.

— Ты привыкнешь к тому, что они могут дать. — Взяв в руки подушку, Ник стал изучать ее. — Маргарет, он очень…

— Очень что?

— Ну… мужик до мозга костей, ты же понимаешь. И только не говори, что ты этого не заметила.

Легкий румянец коснулся ее щек.

— Значит, в нем есть мужское начало. Ну и что? Это отнюдь не означает, что он воспользуется нашими отношениями и соблазнит меня! — Отняв у брата подушку, она обняла его. — Можешь мне поверить, бедняга так отчаянно нуждается в нянечке, что будет ходить по струнке.

Ник недоверчиво хмыкнул.

— Верь мне, — убежденно повторила она.

— О, тебе-то я доверяю, Маргарет. — Брат крепко обнял ее и, слегка смутившись, выпустил.

Бедный Ник! С тех пор, как у нее появилась грудь, он так и не научился вести себя с ней. За последнее время она сильно повзрослела, и теперь без краски смущения он не мог обнимать сестру.

Ник погладил ее по щеке тыльной стороной ладони.

— Если он чем-то огорчит тебя, тут же звони мне. Договорились?

— Он не…

— Обещай.

Магги вздохнула.

— Ладно уж. А теперь перестань кукситься и отправляйся. Со своей жизнью я сама разберусь. Ради Бога, мне уже не два года, а в десять раз больше!

Маргарет проводила его донизу и стояла на дорожке, пока машина Ника не скрылась из виду. Затем, вздохнув и грустно покачав головой, повернулась к дверям.

— Он очень оберегает вас.

Подняв взгляд, она смущенно улыбнулась.

— Прошу прощения… я не представляла, что это так неприглядно выглядит.

У Кимберли дернулся в улыбке уголок рта.

— Все в порядке, я бы вел себя точно так же, будь вы моей сестрой. — Он открыл перед ней дверь привычным жестом, полным совершенно естественной вежливости. А когда она проходила мимо, остановил ее, взяв за руку.

— Вы в полной безопасности, Маргарет, что бы этим утром ни произошло наверху. И хочу, чтобы вы это знали.

У нее заколотилось сердце. Значит, она себе это не придумала! Маргарет заставила себя встретить его взгляд и быстро отвела глаза.

— Спасибо. В противном случае я не была бы здесь.

— Просто я хочу, чтобы вы это знали.

Отпустив ее, мистер Кимберли повернулся и направился в библиотеку.

— Устраивайтесь, — бросил он через плечо. — Увидимся, когда вы разберетесь.

Поднявшись в свое новое жилище, она разложила нехитрое имущество. Поставила на прикроватную тумбочку фотографии родных и друзей, посадила на диван старого плюшевого медвежонка. Джинсы, рубашки, спортивные трусики, юбку, несколько блузок, тренировочный костюм определила в шкаф и отнесла в кухню кое-какие припасы: чай, кофе, печенье, персиковый джем и порошковое молоко. Потом расставила на стеклянной полочке в ванной лосьоны и кремы. Взглянув на себя в зеркало, она увидела, что волосы после тщательного мытья стали непослушными, шелковистые пряди буквально выталкивали шпильки, и было впечатление, что она не причесывалась пару дней…




Набравшись мужества, Магги решила спуститься вниз и детально выяснить, в чем заключаются ее обязанности. В конце концов, для этого она здесь и находится.

Детей удалось обнаружить в дальнем углу сада: перемазанные до ушей, они строили запруду на небольшом ручейке.

— Папа хочет вас видеть, — сказал один.

Она внимательно присмотрелась к нему.

— Кевин?

Он удивился.

— Точно, а как вы догадались?

— Я не догадывалась, на самом деле вы крепко отличаетесь друг от друга.

— А папа нас путает, — сообщил Тони. — И порой мы его дразним.

Она позволила себе слегка улыбнуться.

— Вот уж в чем не сомневаюсь. Вы знаете, где он сейчас?

— В кухне, — объяснил Кевин. — Заваривает чай. У него не очень получается, лучше сделайте это сами.

— Уверена, что у папы чай будет великолепен, — сказала Маргарет, подавляя мятеж в самом зародыше. — Пойду, встречусь с ним.

— Мисс Баркли!

Она повернулась.

— Да?

— Спасибо, что защитили! Если бы не вы, папа просто убил бы нас, так он сам сказал.

Она хмыкнула.

— Не сомневаюсь, он бы этого никогда не сделал… и зовите меня Маргарет. Когда я слышу «мисс Баркли», то чувствую себя ужасно старой.

— Слышала, что вы меня искали, — обратилась она к своему новому работодателю, переступая порог кухни.

Он стоял в носках, наводя щеткой глянец на туфли, и выглядел на удивление раскованным и доступным. Дональд бросил на нее беглый взгляд.

— Что-то вроде. Я прикинул, что вы, наверное, изъявите желание взглянуть на все ходы и выходы, но с планом дома вас с превеликим удовольствием ознакомят сами дети, только не верьте им, что по ночам по подвалу разгуливают скелеты. Что же касается некоторых особенностей ведения хозяйства, то их можно изложить на булавочной головке, и они не столь уж и принципиальны. Важен только распорядок дня. Думаю, Маргарет, вы и сами во всем быстро разберетесь. Кстати, я только что приготовил чай, — добавил он.

— Да… ребята меня предупредили.

Он снова взглянул на нее, и она оцепенела под пронизывающим взглядом его выразительных глаз. В их зеленовато-золотистой глубине блеснули иронические искорки.

— И, кроме того, они успели сообщить, что пить его невозможно, да?

Она не смогла скрыть улыбку.

Кимберли смущенно засмеялся.

— Вот он… И если захотите вылить его в раковину, не стесняйтесь.

— Не сомневаюсь, он будет великолепен. Испортить чай просто невозможно.

Налив себе чашку, она присела за стол, продолжая наблюдать за тем, как преображается в его руках обувь. Работал он с полной отдачей, движения были точны и выразительны, как у дирижера симфонического оркестра. Когда Дональд Кимберли повернулся спиной, она позволила себе оценить ширину его плеч, после чего скользнула взглядом к узкой талии и сухощавым бедрам, обтянутым серо-черными брюками хорошего покроя. Должно быть, его постоянный стиль — деловой костюм. Тем не менее, рассеянно подумала она, несмотря на униформу, характерную для пассажиров бизнес-класса реактивных лайнеров, он отнюдь не походит на типичного кабинетного чиновника.

Во всей его подтянутой фигуре не было ни унции жира. Магги вспомнила ощущение его мускулистой и горячей груди под ладонями и то, как гулко заколотилось ее сердце от случайного прикосновения. Да не приснилось ли ей это утро? Хватит, цыкнула она на себя. Не хватало превратиться в глупую жертву игры своих собственных гормонов!

Чтобы отвлечься, мисс Баркли сделала глоток чаю и чуть не поперхнулась. Ребята оказались правы, вкус был ужасен! Она отодвинула чашку.

— Вы в самом деле гений в своей области? — неожиданно спросила она.

Он слегка оторопел от такого вопроса.

— Гений? Я создаю программное обеспечение, вот и все. И не взялся бы утверждать, что я единственный, кто этим успешно занимается.

— Мой средний брат говорит, что вы — живая легенда.

Она удивилась, увидев, как шея в проеме воротничка стала медленно заливаться краской.

— Явное преувеличение, — отмахнулся он. — Просто мои разработки подоспели очень вовремя и способствовали успешной карьере.

Маргарет сменила тему.

— Относительно моей квартиры…

— Есть какие-то проблемы?

— О, нет-нет, никаких. Просто хотела узнать, мне лучше есть с вами или отдельно, у себя наверху? И еще… когда можно будет заняться домом. Не хочется путаться под ногами.

— А как бы вы стали распоряжаться своим временем и распределять дела дома? Вы теперь здесь своя и поступайте, как считаете нужным. Только не распускайте этих сорванцов и знайте, они очень наблюдательны и несколько одичали без строгого присмотра. Так и носятся по дому. Если вы будете успевать присматривать за ними и справляться с кое-какой работой по дому, то, значит, нам всем очень повезло.

Он поставил туфли на пол и вбил в них ноги, после чего нагнулся завязать шнурки. Маргарет смотрела, как шелковая рубашка туго обтянула мышцы его спины, и подумала, что, дабы сохранить душевное спокойствие, готова испепелить тонкий шелк, но решила, что это не поможет. Мистер Кимберли отлично смотрелся бы даже в прожженной мешковине.

— Я бы хотел, чтобы у нас тут возникла настоящая семейная атмосфера, — продолжал говорить он. — Я понимаю, это непросто, потому что сам редко бываю дома. Да вот и сейчас отбываю на несколько дней… Но мальчикам нужна какая-то стабильность. В этом и заключается ваша работа. — Он сделал глоток чаю, сморщился и, подняв чашку, выплеснул в раковину ее содержимое.

Маргарет подавила улыбку.

— Наверно, он остыл, хотите, я заварю вам свежий?

— А я подумал, что вы так и промолчите, — хмыкнув, признался он. — Пойду в библиотеку, присоединяйтесь ко мне. Там разберемся, что к чему.

Как выяснилось, «что к чему» включают в себя ключи от «мерседеса» вместе с картой Линкольна, чтобы она могла найти школу ребят. Кроме всего прочего, ей пришлось заполнить банковские документы, чтобы вовремя получать зарплату, относительно которой не возникло никаких разногласий. Мисс Баркли не проронила ни слова, поскольку была слишком поражена, чтобы спорить. Он увидел ее открытый рот и издал странный смешок.

— Вы ее отработаете, если выдержите и останетесь.

Когда к ночи ребята решили, что набегались досыта, и постепенно угомонились, Маргарет уложила их в постели. Затем она привела в порядок кухню, разобралась с детской одеждой и, еле добравшись до спальни, всерьез задумалась, что кое-кто был прав.

Маргарет умела управляться и с малышами и с дылдами-подростками. Просто ей предстояло заново набить руку. Дайте мне неделю, сказала она себе, сворачиваясь калачиком под пуховым одеялом. И эти сорванцы будут у меня ходить по струнке.




Маргарет всегда была склонна к оптимизму. Но уже первая неделя доказала, насколько широко придется раздвинуть его границы. Кимберли улетел на целую неделю. В воскресенье утром он объявил, что в понедельник улетает в Нью-Йорк и не сомневается, что до его возвращения в пятницу во второй половине дня она справится.

В пятницу вечером она была готова рвать на себе волосы. Телефон ожил лишь в девять часов. Это был ее босс. После задержки в Амстердаме, сообщил он, наконец-то их принял местный аэропорт, и не может ли она быстренько подъехать за ним, поскольку все такси разобраны?

— Я только что уложила ребят, так что вам все же придется дождаться очередного такси, — коротко бросила Маргарет и повесила трубку.

Он прибыл через час, в течение которого она уже пожалела о своей несдержанности, и нашел ее в кухне.

— Что-то случилось? — спокойно спросил мистер Кимберли.

Она пожала плечами.

— У ребят была та еще неделя в школе. Так что простите, что рыкнула на вас. И потом, я считаю, что не стоит оставлять детей одних поздним вечером.

— Что конкретно они сделали?

— Понимаете, они стараются привлечь к себе внимание и поэтому устраивают мелкие каверзы. Например, намочили перед уроком мел. Приклеили к учительскому столу тряпку, разрисовали учебник… Кстати, вы ели?

Усталым резким движением он скинул пиджак и рухнул в кресло.

— Да, ел. Я бы выпил.

— Чай или кофе?

— Скотч. Солодовый, полстакана, если вы не против.

— Стоит ли?

Он тихо выругался сквозь зубы.

— Маргарет, я не нуждаюсь в опеке. Да, думаю, что не стоит, но у меня была чертовски тяжелая неделя, изматывающий полет, и я без сил.

Солодовое виски она нашла в гостиной и налила ему поменьше требуемого количества. Он смерил порцию взглядом, хмыкнул и поднял стакан.

— Ваше здоровье, милое дитя. Пусть вам повезет.

Маргарет от всей души испытывала к нему сочувствие. Он выглядел предельно измотанным и менее всего ждал от нее подробного рассказа о проделках своих отпрысков.

— Звонила какая-то Элизабет… просила передать, чтобы вы не забыли о завтрашнем вечере.

— Что? О, черт! Обед. Ладно, завтра увижусь с ней в офисе.

— В офисе?

— Ну да… Мне придется засесть там на весь день. Может, даже воскресенье прихватить.

Маргарет пришла в ужас.

— Мистер Кимберли, ребята просто умирают от желания видеть вас. Они очень тоскуют.

Он распустил галстук, расстегнул ворот рубашки и тяжело вздохнул.

— Попозже я вернусь.

— Этого мало. — Магги села напротив и с вызовом посмотрела на него. — Вы нужны мальчикам. Я говорила по телефону с директором школы. Он хочет как можно скорее увидеться с вами.

Он прикрыл глаза, и его губы стянулись в мрачную жесткую линию.

— Маргарет, завтра ничего не получится.

— Нет, вы должны, вы не имеете права не обращать на них внимания и надеяться, что все как-то сложится само собой!

Открыв глаза, Кимберли в упор посмотрел на нее.

— Будьте любезны, не можете ли взять все это на себя? Для этого вы тут и находитесь.

— Нет, отнюдь! — продолжала настаивать она. — Черт побери, вы их отец, и есть вещи, которые только вам под силу. И это — одно из них. Вы должны уделять им время…

Зазвонил телефон. Ответив на звонок, Маргарет прикрыла микрофон и повернулась к нему.

— Это Чарльз.

Вздохнув, Дональд взял виски и направился к дверям.

— Поговорю из библиотеки.

Проводив его взглядом, Маргарет пожала плечами. Что еще можно было сказать? Она подождала, пока не услышала в наушнике его голос и повесила трубку. Испытывая упадок духа, жалея ребят и печалясь по поводу самого Дональда, девушка решила наконец расслабиться, налила себе выпить и поднялась наверх.

Несколько минут спустя она услышала странный шум в комнате мальчишек и, беззвучно ступая босыми ногами, вышла на лестничную площадку.

Дональд стоял в дверном проеме, опираясь на косяк, и вся его крупная фигура была олицетворением усталости. Должно быть, он почувствовал ее приближение и, повернувшись, встретился с ее обеспокоенным взглядом.

— Вы были у них? Я слышала какой-то шум.

— Я заглянул, они спят. Случайно в темноте задел стул, но, к счастью, не разбудил их.

— Заходите ко мне, мистер Кимберли, — осмелилась предложить Магги. — Посидим немного, поговорим.

Он тут же последовал за ней и для выпившего человека двигался легко и уверенно. Маргарет поставила чайник и вернулась в гостиную. Дональд рассматривал ее фотографии, беря по одной и ставя на место.

— Похоже, у вас было счастливое детство.

— Так и есть…

Он безрадостно засмеялся.

— Черт возьми, Маргарет, я из кожи вон лезу, чтобы обеспечить семью на тот случай, если со мной что-то случится, и в то же время стараюсь как-то поддерживать огонь в очаге. — Закрыв глаза, он грустно покачал головой. — И не представляю, сколько еще выдержу.

Она не стала медлить. Ни о чем не думая, пересекла комнату, обняла его и прижала к себе. На мгновение он застыл, а затем его вскинувшиеся руки обхватили ее за плечи и крепко прижали к себе. Как ей было хорошо! Магги подсознательно впитывала в себя его тепло, запоминала ладонями упругую мощь спинных мышц, сходившихся к талии и узким бедрам.

Маргарет стояла, прижимаясь к его широкой груди, и с удивлением чувствовала себя под надежной защитой его крепких нежных рук. Силы Небесные, она в самом деле это чувствовала! По крайней мере, первые несколько секунд. Затем между ними возникло напряжение, и он, отстранившись, сверху вниз вопросительно посмотрел на нее теплым взглядом. Ей пришлось вскинуть голову, чтоб заглянуть ему в глаза.

— Все в порядке, Дональд?

— Жить буду. Вы хоть понимаете, как давно меня никто не обнимал так просто и безыскусно? — хрипло спросил он.

Глаза у Маргарет заплыли слезами. Отпустив его, она отвернулась, ибо не хотела, чтобы Кимберли увидел, как он растрогал ее. И вовсе не так просто она обнимала его, ничего подобного!

— Хотите чаю? — Проклятье, у нее дрожал голос.

— Пожалуй, что нет. Мне бы добраться до постели. — Он остановился у двери, не сводя с нее взгляда. — Вы удивительная женщина. Слава Богу, что вы появились у нас. Спокойной ночи.

Когда он покинул ее, Маргарет улеглась в постель, погасила свет и засунула голову под подушку, чтобы никто не услышал, как она плачет из-за двух малышей и одинокого мужчины, который не знает, что ему делать.




— Папа вернулся?

Маргарет подняла глаза. Выжидательно глядя на нее, в дверях кухни стоял Кевин. Из штанин его старой короткой пижамы торчали босые ноги. Она кивнула.

— Вчера поздним вечером.

— Он так и не зашел к нам, — возмущенно сказал мальчик.

— Вы спали… на самом деле он заходил в вашу комнату, но не хотел будить вас.

Кевин присел за стол и, не в силах успокоиться, пнул голой пяткой ножку стула.

Она подавила желание обнять и утешить его. Сейчас он, пожалуй, может и оттолкнуть ее.

— Что ты хочешь на завтрак?

— Ничего.

Маргарет не могла больше лицезреть горестное выражение детских глаз и, присев рядом, мягко взяла его за руку.

— Ты должен что-нибудь поесть.

Он вырвал руку.

— Мороженое.

— Кевин, не будь смешным, — спокойно, но твердо сказала она. — Возьми тост, молоко с хлопьями или что-нибудь другое.

— Я не хочу ни тостов, ни хлопьев! — отпрянув от нее, внезапно вскочив завопил он. — Я хочу мороженое!

— Мороженое ты не получишь, — решительно повторила Маргарет. Краем глаза она заметила, что Дональд вышел из библиотеки и направился в сторону кухни. — Вот тебе завтрак…

— Я хочу мороженое, а если не дадите, то вообще не буду есть! — со слезами на глазах закричал он и, проскочив в дверях мимо отца, кинулся вверх по лестнице.

— Ах ты, паршивец!

— Мистер Кимберли, оставьте его. Он расстроен.

— Я ему дам… расстроен! Тони! Тони, вернись и немедленно проси прощения! — рявкнул вслед ему Дональд.

О-хо-хо, подумала Маргарет. Ну сейчас и начнется…

Мальчик остановился и повернулся к отцу.

— Я не Тони, — отчетливо сказал он. — Я Кевин, и если бы ты бывал с нами, то знал бы!

Дональд в ужасе посмотрел на удаляющуюся фигурку сына.

— О Господи, — только и пробормотал он, потрясенно глядя, как тот взбежал по лестнице и скрылся из виду. Вдали хлопнула дверь. Но тут же опомнился и посмотрел на часы. — Маргарет, вы сможете успокоить его? Мне надо срочно бежать, и я уже опаздываю.

— Ни в коем случае! Вы не имеете права уехать, сначала не поговорив с ним!

Повернувшись, мистер Кимберли встретил укор в ее взгляде и вздрогнул.

— Мне очень жаль, — выдавил он.

— Извиняйтесь не передо мной, вы не меня обидели. Вы не узнали мальчика, и это очень печально!

— Со спины, когда он бежал по лестнице…

— Это что, в первый раз случилось?

Посерьезнев, он замолчал.

— Дональд, прошу вас…

— Маргарет, поймите, именно сейчас на это у меня нет времени. Через полчаса важная встреча, а еще надо просмотреть бумаги…

— Вы непоправимо опоздаете в самом важном, — бросила она ему с горечью.

— Чарльз только вчера договорился об этой встрече.

— Так отложите ее.

— Не могу… и не уговаривайте меня, пожалуйста. Я вернусь попозже… и тогда поговорю с ними.

Она грустно покачала головой.

— Понимаете, прошлым вечером я в самом деле подумала, что мы добились кое-какого прогресса… но все как с гуся вода, не так ли? Первым делом — ваш бизнес и лишь потом дети, и то, если вы находите для них время. Опомнитесь, Дональд, ведь кроме вас у них никого нет!

На мгновение ей показалось, что она одержала верх, но, развернувшись на пятках, он схватил папку и вылетел через парадную дверь, гулко хлопнув ею.

— Ну и черт с тобой, «живая легенда» Дональд Кимберли! — сквозь зубы пробормотала Маргарет и, прыгая через две ступеньки, заторопилась в спальню мальчиков.

Кевин лежал, уткнувшись лицом в подушку, захлебываясь в душераздирающих рыданиях, а Тони сидел рядом с ним, беспомощно гладя брата по спине и сглатывая комок в горле.

— Я ненавижу его, — всхлипывал Кевин. — Он злой, жестокий, и я ненавижу его!

— Ох, дорогой мой…

Маргарет сгребла Кевина в объятия, прижала с другой стороны Тони и стала укачивать их, пока страсти не поутихли.

— Не сердись на него, папа сейчас очень много работает и сильно устает.

— Он всегда устает и всегда много работает. Он никогда не бывает дома, а когда приходит, то запирается в библиотеке и не выходит. — Голос Тони был полон горечи.

— Лучше бы вместо мамы умер отец, — сказал Кевин. И Маргарет была готова заплакать вместе с ними.

Дональд явился поздно, принял душ, переоделся и уехал на обед с Элизабет. Времени поговорить с ребятами у него опять не нашлось. Он пообещал, что займется Ими с утра. Но никаких особых надежд на него уже никто не возлагал.

Магги и ребята спокойно поужинали на кухне. Мальчики были в подавленном настроении, и, покончив с едой, она предложила им перебраться в гостиную и посидеть у телевизора. Но ни одна из программ их не заинтересовала.

— Мы можем посмотреть снимки, — внес предложение Кевин.

— Снимки?

— Мамы. Папа не дает их нам, боится, что они нас расстроят, а мы думаем, что он сам расстраивается. В общем, он не любит, когда мы смотрим их… А вы хотите увидеть ее?

— Да, Кевин, думаю, что хочу.

Он соскочил с дивана и, подобравшись к угловому шкафу, вытащил два фотоальбома. Первый оказался посвящен свадебной церемонии, и на серебряной пластинке, врезанной в обложку, были выгравированы имена новобрачных. «Дональд Джонатан Кимберли и Кэтрин Мария Робинсон», — прочитала Маргарет.

Открыв нарядную обложку, Маргарет увидела смеющуюся хорошенькую девушку с искрящимися глазами и белокурыми локонами и стоящего рядом с ней юного Дональда, который, лучась счастьем и любовью, обнимал свою юную невесту.

— Она была очень красивой, — сказала Маргарет ребятам.

Покивав, они принялись перелистывать страницы, по очереди знакомя ее с членами семьи, но Магги смотрела только на Дональда, глаза которого сияли гордостью, и на миниатюрную и обаятельную Кэтрин.

Она задумалась, почему эту юную женщину, полную жизни, постигла столь трагическая смерть? Может, другой альбом даст ответ на этот вопрос. Но этого не случилось. Плотные серые страницы были заполнены давними снимками, сделанными, скорее всего, во время их медового месяца. Затем пошли младенческие фотографии двойняшек, которые превращались в малышей, а затем в лихих сорванцов с проказливыми ухмылками и сбитыми коленками.

И вдруг все кончилось.

— Она умерла тем летом, — сообщил Тони. — И больше в коттедж мы не ездили.

— В коттедж?

— На мысе Фламборо-Хед. Он на вершине скалы. Точно не помним, но в нем много других фотографий.

— Так захотел ваш отец? — спросила Маргарет.

Кевин печально кивнул.

— Мы спросили папу, почему там больше не бываем, а он сказал, что очень занят.

— Хотя Кризби ездит, и многие другие с его работы там бывают. Только не мы.

— Кризби?

Кевин сморщил нос.

— Элизабет Кризи. Мы зовем ее Кризби. Она противная! — Он закатил глаза. — «Я хочу сказать, если у вас что-то зудит, надо почесать, но каким образом?».

Маргарет закусила губу, чтобы не рассмеяться. Где они это услышали? Не было сомнений, что Кевин повторил фразу как попугай.

Она мягко укорила их, намекнув, что не стоит никого передразнивать, после чего, не считаясь с протестами, погнала ребят мыться — и спать.

Значит, он утоляет зуд с помощью Элизабет. Эта малоприятная мысль пришла ей в голову, когда она убирала гостиную. Что ж, у него есть на это право. Чего ради такому видному мужчине вести монашеский образ жизни?

Тем не менее Маргарет огорчило, что после утренней сцены он все же предпочел отправиться к любовнице, а не остался пообщаться со своими сыновьями.

Она решила, что пришло время серьезно поговорить с нерадивым отцом заброшенных малышей, и, свернувшись калачиком на диване в гостиной, весь вечер гоняла по экрану канал за каналом.

Мистер Кимберли явился к полуночи, открыв двери, когда старые дедушкины часы в холле стали отбивать двенадцать ударов.

— Точность, достойная призрака Генриха VIII, — встретила его Маргарет, и он ответил усталой улыбкой.

— Привет. Вы засиделись допоздна?

— Да… я хотела поговорить с вами.

Он простонал.

— Можно хоть немного промочить горло? Я трезв как булыжник, чертовски устал, измотан до смерти, но понимаю, что вы не оставите меня в покое, пока все не выложите.

Он подошел к угловому бару и налил себе неразбавленного шотландского виски.

— О'кей, открывайте огонь.

Маргарет слегка пожала плечами.

— Речь пойдет о ребятах.

— О чем же еще? — Он опустился на другой край дивана, наблюдая, как девушка мучительно подыскивает слова. — Ладно, Маргарет, врежьте мне. Так что происходит?

Она набрала в грудь воздуха, перевела дыхание и встретила его угрюмый взгляд.

— Вы говорили с ними об их матери?

— О Кэтрин? — удивился он. — Не часто, но этому, в чем вы, без сомнения, скоро убедитесь, не стоит удивляться.

Она беспомощно приподняла плечи.

— Они переживают, что вас никогда не бывает дома, что вы не обращаете на них внимания, не позволяете рассматривать снимки матери, не берете на каникулы в тот коттедж и… — Она осеклась и опустила голову.

Дональд продолжал смотреть на нее.

— И? — вежливо поторопил он ее.

— Наверно, мистер Кимберли, он не хотел сказать ничего плохого, просто в ту минуту он был заведен…

— Маргарет, кто и что не хотел сказать ничего плохого? Расскажите мне.

Она медлила, печально глядя на Дональда.

— Одним словом… Кевин сказал, что на месте вашей жены лучше бы оказались вы.

Глаза его затуманились болью, и он быстро опустил веки, заставив Маргарет замолкнуть. А когда снова открыл их, взгляд был рассеянным и страдальческим.

— По крайней мере, с этим-то я согласен. Тем не менее, может, и к счастью, над такими вещами мы не властны. — Он выпил виски и снова наполнил стакан. — Выпьете?

Она отрицательно покачала головой.

— Так ли вам надо было уезжать сегодня вечером?

— Да, меня ждал деловой обед, дата которого была назначена несколько недель назад. Мы имеем дело с иностранным покупателем. К счастью, он еще рано покинул нас. Такие встречи часто затягиваются.

— Мы?

— С Элизабет, она в руководстве корпорации. Занимается контрактами.

В руководстве корпорации! До чего удобно, безжалостно прикинула Маргарет.

— Думаю, ребята не вызывают у нее особой симпатии.

Он безрадостно усмехнулся.

— Похоже, что это взаимно. В последний раз, когда она была здесь, они спустили ей шины. — Он вскинул брови, глаза его насмешливо прищурились. — Она была в ярости.

— Могу себе представить. Кто же накачивал их потом?

— Они сами. Трудились несколько часов. Мне пришлось одолжить ей свою машину.

Маргарет хмыкнула.

— Послушайте, что касается завтрашнего дня… — начал он.

— Да?

— Я постараюсь провести его дома, но мы только что приобрели другую компанию, которую приходится приводить в порядок, перетряхивая сверху донизу. Чертовски сложно, но мы справимся. Просто нужно еще немного времени.

— В воскресенье?

Он вздохнул.

— На самом деле приходится поворачиваться как можно быстрее. Если мы в самое ближайшее время не поставим наш новый филиал на ноги, многие пострадают. — Еще больше расслабив галстук, он откинул голову на спинку дивана. — Обеспечьте мне это время, Маргарет. Присмотрите за ребятами, не дайте им распуститься, пока я не разберусь с этими непростыми делами. Это будет недолго — две, может, три недели, а потом мы сможем проводить много времени вместе.

— Пока что-то еще не свалится вам на голову.

— Этого не будет… я не допущу.

Мистер Кимберли серьезно и искренне смотрел на нее, и его голос был полон убедительности. Пожалуй, он смахивает на политика в канун выборов, подумала Маргарет. Ей хотелось верить ему.




3


В воскресенье ребята проснулись ни свет ни заря и теперь сидели с Маргарет на кухне, планируя грядущий день.

— Если хотите, мы можем пойти прогуляться по лесу, — предложила она.

— С папой?

Она замялась. Может, лучше промолчать, чтобы не расстраивать их?

— Он сказал, что сегодня постарается провести с вами какое-то время.

— Хм, — усомнился Тони. — Вот увидите, он опять найдет что-то важное и срочное.

Как раз в это время «он» вышел из библиотеки и весело улыбнулся им.

— Привет, ребята… с добрым утром, Маргарет.

Она посмотрела на него, и сердце ее упало. Он был в костюме и при галстуке. Так я и знала, подумала она.

Дональд подтянул к себе стул и устроился в их компании.

— Итак, чем мы сегодня займемся?

Маргарет смерила его скептическим взглядом.

— Мы, — слегка подчеркнула она местоимение, — обсуждали, не прогуляться ли нам в лесу за домом. А что вы собирались делать?

— Хорошая мысль. Не присоединиться ли мне к вам?

— Колоссально! — завопили ребята, готовые сорваться с места.

— Скажите мне вот что, — заинтересовалась Маргарет. — Вы так и спите в костюме?

Невольно удивившись, он осмотрел себя.

— Позже мне нужно ехать в офис. И я решил не переодеваться.

Маргарет сдержала улыбку.

— Сомневаюсь, что это удачное решение. В лесу довольно грязно. У вас есть какие-нибудь джинсы?

Он несколько растерялся: мысль, что в начале февраля может быть слякотно, не приходила ему в голову.

— Думаю, где-то есть… наверно. Пойду поищу.

Он вернулся через пять минут, и Маргарет тут же пожалела, что послала его переодеваться. Джинсы были старыми, ткань от долгой носки обмякла и столь выразительно облегала его тело, что у Маргарет перехватило дыхание. Ему пришло в голову сменить рубашку, натянуть тонкий пуловер, плотно обтягивающий фигуру, отчетливо демонстрирующий по-юношески плоский брюшной пресс. На плечи он набросил светлую трикотажную куртку с замшевым воротником.

Теперь Дональд выглядел лет на десять моложе, и от него исходило обаяние откровенной мужественности. Он походил на поджарого льва в расцвете сил, и Маргарет, вдруг почувствовав, что ее женственность беззащитна перед ним, с тревогой осознала, что в доме они практически наедине друг с другом.

— Так лучше? — осведомился он у нее.

Лучше? Для нее хуже и быть не могло, но сказать это она не осмелилась. Черт побери эти ее гормоны. Она пробормотала что-то невразумительное и отвернулась.

Дональд не оставил ее движение без внимания и, взяв Маргарет за подбородок длинными уверенными пальцами, развернул лицом к себе.

— Что я натворил на этот раз? — мягко спросил он.

Широко раскрыв глаза, она выразительно посмотрела на него, и вдруг ее опалило пламенем, которое вспыхнуло между ними. Но едва он открыл рот, дабы что-то сказать, как в комнату влетели ребята и повисли у него на руках.

— Идем, папа! Пошли!

Маргарет отвела взгляд и глубоко вздохнула.

— Хорошая идея, — пробормотала она, натягивая плащ. Со щенячьей резвостью мальчишки высыпали в сад и помчались к воротам в его дальнем конце, за которыми тянулся лес.

Дональд и Маргарет неторопливо последовали за ними, держась на некотором расстоянии друг от друга. О'кей, он же сказал, что тут она в полной безопасности. Прекрасно. То есть он не собирается покушаться на нее. Но, с другой стороны, этот мужчина далеко не святой и вряд ли откажется от того, что ему предлагают буквально на блюдечке. Ее сразила собственная легкомысленная готовность кинуться в его объятия. Глубоко засунув руки в карманы плаща, Маргарет поежилась, уткнувшись в высокий воротник, и попыталась не обращать внимания на мужчину, вышагивающего рядом с ней.

День выдался прекрасным. Солнце пробивалось сквозь голые ветви и блестело на тонком покрове изморози, покрывавшем землю.

Их дыхание клубилось в холодном воздухе туманными облачками. Ребята, хохоча и гоняясь друг за другом, умчались вперед.

— Вы все еще злитесь на меня? — неожиданно спросил он.

— Нет. Нет, я не сержусь. Ведь вы здесь, не так ли? Об этом я и просила вас.

— Да, так оно и было. И я пытаюсь понять, только ли ради ребят? — Остановившись, он развернул ее лицом к себе.

Их взгляды встретились. На этот раз мистер Кимберли задал вполне прямой вопрос и ждал на него столь же ясный ответ. Но Маргарет не могла вот так запросто вывернуть наизнанку все, что творилось в ее душе. Руки Дональда легли ей на плечи, и он легонько притянул ее к себе. Теперь они стояли вплотную друг к другу, и едва заметные облачка их дыхания смешивались в неподвижном воздухе. О Господи, он собирается поцеловать ее, а у нее от напряжения вот-вот подломятся ноги, и она сугробиком осядет на землю.

— Маргарет…

— Папа! Иди сюда, тут кроличья норка!

Застонав, он уронил руки по швам.

— Пошли, — едва заметно кивнул Дональд и двинулся по тропке, бросив на нее при этом взгляд, в котором смутно читалось обещание скорого продолжения.

На пути Маргарет встретилось упавшее дерево, и она решила присесть на массивный изогнутый ствол. Что с ней, наконец, происходит?

Ее не причислишь к породе недотрог, были у нее мимолетные увлечения, и ей приходилось целоваться. Почему же с Дональдом она ведет себя как викторианская девственница, которая, полная бледной немощи, готова грохнуться в обморок от малейшего переживания! Нет, так не пойдет дальше… Что за кошмар? Мало ли что взбредет в голову одинокому мужчине? Она должна быть уверена, что их отношения ограничатся строгими деловыми рамками, иначе она окажется беспомощна перед ним, а дети так нуждаются в ней.

Пусть он решает свои мужские проблемы с помощью Элизабет, цинично сказала она себе, но вдруг испытала жгучий укол ревности, которая пронзила ее как пуля.

— Надо отнестись к этому как к обычному несварению желудка, — вслух сказала Магги и, поднявшись, заставила себя присоединиться к веселой компании.

Дональд не отрываясь смотрел на Маргарет, контролируя каждое ее движение, но она, не обращая на него внимания, говорила только с ребятами и с таким энтузиазмом принимала участие в их играх, что он понимающе улыбнулся.




— Вы избегаете меня, Маргарет? — спросил он, когда, вернувшись, они на несколько секунд остались в кухне одни.

— Конечно нет, — коротко отрезала она. — Каковы ваши планы на вторую половину дня?

Он хмыкнул.

— Да вижу, вижу… Пытаетесь отделаться от меня. А я думал, что мое присутствие…

Она чуть не задохнулась и резко повернулась к нему.

— Не играйте со мной в эти игры, мистер Кимберли. Я здесь ради детей, а не чтобы развлекать лично вас.

Он сжал губы и сделал шаг назад.

— Прошу прошения, мисс Баркли, — холодно сказал он. — Я буду тут до ланча, а остаток дня — у себя в офисе.

Подавив огорчение, она отвернулась. Так оно и к лучшему.

— Отлично. Я пойду переоденусь, а потом начну готовить.

Вскинув голову так, что волосы разлетелись по плечам, и, приняв гордую осанку, Магги покинула кухню. Ну и черт с ним! Надменное животное… Чего ради ей захотелось, чтобы он поцеловал ее? В лучшем случае это выльется в заурядный любовный роман, а в худшем станет одной из ее обязанностей, что-то вроде приготовления ланча…

Ну, нет! Ни в коем случае. Да и вообще — у него есть Элизабет. А с ней он всего лишь играет, как кот с мышкой. Эта мысль до странности остро уязвила ее.

День тянулся утомительно долго. А когда поздним вечером она поднялась к себе и рухнула в постель, то никак не могла уснуть. Маргарет вновь и вновь пыталась разобраться в своих чувствах к Дональду Кимберли. Конечно же, глупо отрицать, что она испытывает к нему сильное физическое влечение. Как и то, что он привлекательный мужчина, полон непреодолимого обаяния, которое чувствуется в каждом его взгляде. Но нужно смотреть на вещи трезво и понимать, что это всего лишь игра гормонов. Ему нужен секс, и он не скрывает этого. Магги почувствовала жар в крови и беспокойно заворочалась.

Как она может испытывать какие-то чувства к человеку, который столь пренебрежительно относится к своим детям? Будь честна, остановил ее тихий внутренний голос. Дональд не занимается ими не в силу злобности характера или потому, что они его не интересуют. Так уж складываются обстоятельства, и он лезет из кожи вон, чтобы изменить их. Ее губ коснулась легкая улыбка. Бедняга! Она должна прекратить читать ему мораль. Этот человек нуждается в поддержке, а не в укорах.

Что ж, хорошо, ее тянет к нему, несмотря на его недостатки… но кто говорит о любви?

Она для мистера Кимберли — всего лишь временное развлечение, возможность слегка передохнуть и отвлечься в этом суматошном мире, где у него нет ни минуты отдыха. Разве что с Элизабет. Маргарет сочла довольно странным, что продолжает испытывать ревность и неприязнь к женщине, которую даже никогда не видела. Она попыталась представить, насколько у них серьезные отношения. Если он все же решит жениться на этой своей сотруднице, ребята, судя по всему, никакой радости не испытают.

— Не пори чушь, — насмешливо остановила она разгулявшуюся фантазию. — Может, они посмеиваются над этой женщиной просто из ревности к отцу. Ты даже не встречалась с ней. Не исключено, что на самом деле она очень милое создание…

Но почему-то от этой мысли ей стало еще хуже. Скомкав подушку, Магги перевернулась на другой бок и стала считать — сначала коз, потом уток… Наконец она села в постели и взялась за книгу. Читала она до четырех часов и проснулась в половине седьмого от боли в затекшей шее, потому что так и уснула в сидячем положении.

Когда она, не мешкая, спустилась вниз, Дональд уже уехал. Чему мисс Баркли была только рада. После вчерашнего напряжения она не хотела оставаться с ним наедине дольше, чем это было необходимо.

Спокойно доставив ребят в школу, она вернулась домой. Всю неделю отсутствовавшая миссис Диглин с шумом пылесосила маленькую гостиную, и Маргарет впервые встретилась с ней.

— Добрый день! — перекрывая гудение пылесоса, громко приветствовала она ее. — Я Маргарет Баркли, новая няня, а вы, должно быть, миссис Диглин.

Та нехотя выключила свой агрегат.

— Так я и думала, что мистер, должно быть, обзавелся другой, — во внезапно наступившей тишине сказала она. — Беспорядка меньше, чем обычно.

— Дом огромный, работы здесь хватает. Дети нуждаются в постоянном присмотре… — попыталась поддержать разговор Маргарет.

Мисс Диглин была невысока ростом, ее расплывшуюся фигуру обтягивал холщовый фартук. Она окинула Маргарет недоброжелательным взглядом.

— Надеюсь, вам повезет больше, чем предыдущей, та ушла беременной. Хотя, думаю, она получила то, чего заслуживала. Мораль у нее была как у уличной кошки. — Она снова окинула Маргарет взглядом и фыркнула. — Легко понять, почему он выбрал именно вас. Хотя, возможно, у вас хватит мозгов не вляпаться в подобную историю. Но я вам все равно не завидую. Эти ребята — сущее исчадие ада. Маленькие, а довели меня так, что после их каникул мне пришлось взять отпуск. Только бы вы не сбежали, сомневаюсь, что выдержу, присматривая за ними по утрам.

Маргарет сдержанно улыбнулась.

— С ребятами-то я справлюсь, миссис Диглин.

— Посмотрим, — усмехнулась та и включила пылесос.

Предоставленная самой себе Магги прошла в кухню и стала делать запеканку на ужин. Значит, предыдущая няня ушла отсюда беременной. На что, интересно, намекала миссис Диглин, комментируя на свой лад выбор мистером Кимберли ее кандидатуры? Конечно же, она не хотела сказать… О Господи! Маргарет шлепнулась на стул и закрыла глаза. Что ж, ей доводилось слышать о таких историях. Многие даже женатые мужчины крутят романы с нянями своих детей или домработницами. Может быть, Дональд из их числа, тем более если у него нет никаких сердечных привязанностей… Не исключено, что Элизабет всего лишь коллега… и у него не было с ней близких отношений.

Маргарет стало не по себе. Она искренне не хотела стать объектом тех шуточек, что отпускают в кабаре. Осудив себя за романтические фантазии относительно Дональда, которыми она пудрит себе мозги, разозлившись на него за то, что он заставил ее флиртовать с ним, Магги набросилась на невинные овощи и мстительно разделала цыпленка.

Хорошо, что тут нет его самого, с мрачным смешком подумала Маргарет, а то под горячую руку она бы и его четвертовала. В эту секунду подал голос телефон. Звонил директор школы, который решительно потребовал встречи с отцом мальчиков.

— Послушайте, — попыталась успокоить его Маргарет, — почему бы вам не сообщить мне, какое время вас устраивает, а я попытаюсь что-то сделать…

— В половине третьего или в четыре.

Маргарет только моргнула.

— Сегодня? А как насчет завтрашнего дня?

— Нет! Или он появится сегодня же, или же дети будут отчислены.

Маргарет беззвучно простонала.

— Хорошо, мистер Стоун, сделаю все, что в моих силах.

Она позвонила в офис Дональда и сказала, что хочет поговорить с ним.

— У него совещание, — сообщили ей.

— Так вызовите его оттуда. Это очень важно.

— Он предупредил, чтобы его не беспокоили, мисс… эээ..?

— Баркли. Давайте его сюда.

— Строго говоря, это не входит в мои обязанности.

Маргарет была уже на грани терпения.

— Если вы его тотчас же не вытащите, у вас больше не будет вообще никаких обязанностей. Скажите ему, что дети в больнице.

Через несколько секунд он схватил трубку.

— Маргарет? Что случилось?

— Ничего, ребята в порядке. Просто мне надо было спешно поговорить с вами, а ваш сторожевой пес не подпускал меня.

Она почти физически чувствовала ту ярость и возмущение, что бушевали на другом конце линии.

— Провалиться бы вам, Маргарет! — зарычал он. — Никогда больше так не делайте. У меня чуть инфаркт не случился!

Она испытала угрызения совести.

— Прошу прощения, но я должна была поговорить с вами. Звонили из школы.

Дональд издал стон.

— Что на этот раз? — наконец спросил он.

— Директор требует, чтобы вы сегодня же были у него.

— Я не могу…

— Сомневаюсь, что у вас есть выбор. Или вы появитесь, или же он исключит детей из школы. Встреча может состояться в половине третьего или в четыре.

В наушнике раздался глубокий сокрушенный вздох.

— Хорошо, договоримся на четыре. В таком случае придется работать до самого вечера, и Бог знает, когда я буду дома.

Он с силой швырнул трубку. Маргарет потерла ухо и перезвонила директору.

По дороге из школы домой дети выглядели и подавленными и возмущенными одновременно. Поглядывая на них в зеркало заднего вида, Маргарет решила отложить выяснение причин сегодняшних неприятностей. И только когда они собрались в кухне, взяв по стакану яблочного сока, первым затронул тему Кевин.

— Он хочет поговорить с папой, да?

— Мистер Стоун? Да, хочет. Насколько я знаю, вы написали на доске что-то обидное про одного из ребят.

Тони пожал плечами.

— Энн первая начала… она сказала, что не верит в смерть мамы. Сказала, что, наверно, мама сбежала из дома и бросила нас, потому что мы такие ужасные.

— Вот несчастье, — перевела Маргарет взгляд с одного на другого. — А почему же она решила, что вы такие ужасные?

Кевин внезапно углубился в созерцание бисквитных крошек на столе.

— Кевин?

— Я кинул паука ей в молоко, — буркнул он. — Но она еще раньше заложила меня на контрольной по математике…

— По математике? — Маргарет показалось, что она проваливается в какую-то бездонную дыру. — Что за контрольная?

Кевин лягнул ножку стола.

— Я не знал ответа, и Тони мне подсказал. Я не виноват: когда проходили этот раздел, я болел. А она заорала.

Маргарет окончательно растерялась.

— Кто заорал?

— Энн. Когда увидела паука. Она уже выпила половину.

— Паука?

— Да нет, глупая. Молока. Паука выпить не получится, ноги будут мешать…

— Ладно, ребята, достаточно. Думаю, первым делом надо закончить домашнее задание, потом перед ужином каждому принять ванну и помыть голову.

— И вы не будете нас наказывать?

Маргарет подавила желание обнять маленьких разбойников.

— Думаю, что при встрече ваш отец захочет поговорить с вами. А пока за дело, ясно?

Как и предполагалось, после разговора с директором школы Дональд был в ярости. Когда Маргарет изложила ему всю подноготную конфликта, он несколько успокоился, но все еще был решительно не в состоянии увидеть забавную сторону ситуации.

— Не понимаю, как только вы можете улыбаться, — устало сказал он. — Они в самом деле переходят все границы.

— Просто им нужно время. Кроме того, стоило бы поговорить с самой Энн. Сама того не ведая, она наговорила жестоких слов.

Он глубоко и протяжно вздохнул.

— Ну, хорошо, Маргарет, вы правы… Да, кстати, вечером подъедет Элизабет и мы закончим то, что не успели днем в офисе. Найдется что-нибудь перекусить для нас?

— Я готовлю запеканку с цыпленком, вас устроит?

— Если запахи идут от нее, это будет фантастически! А где ребята?

— В постелях, читают… Мистер Кимберли!

Он вскинул бровь.

— Не будьте слишком строги с ними. Им не хватает вашего внимания. Просто обнимите их и скажите, чтобы они так больше не делали.

У него смущенно дрогнули уголки рта.

— Я не собирался лупить их, Маргарет.

— Про это и речи не может быть. Конечно, они провинились, но им больше всего нужна сейчас ваша поддержка. Просто скажите, что любите их, ваши сыновья так хотят это услышать.

У него вздулись желваки.

— Видно, что вы в этом разбираетесь, не так ли? Это называется эмоциональный шантаж.

Она еле заметно улыбнулась.

— Простите, но кто-то же должен быть на их стороне.

— Все в порядке, Маргарет, я понимаю и не буду размазывать их по стенке в этот раз. Вы же знаете, что я тоже на их стороне. Просто у меня это не очень получается.

Маргарет проводила его глазами. В первый раз у нее появилась надежда, что отношения мистера Кимберли с мальчиками наладятся.

С улицы донесся скрип гравия, и Дональд уже с лестницы, перегнувшись через перила, сказал:

— Это приехала Элизабет. Впустите ее и предложите что-нибудь из напитков, хорошо, Маргарет? Я скоро спущусь.

Наконец-то она воочию увидит загадочную мисс Кризи. Маргарет подобралась, перевела дыхание и открыла парадную дверь.

Что ж, она действительно красива, честно признала Маргарет. Примерно ровесница Дональда, высокая и стройная, в изысканном темно-сером костюме, на высоких каблуках, с безукоризненно наложенной косметикой и с аккуратной прической — не в пример ее волосам, которые не терпели насилия над собой, и даже сейчас непослушные пряди торчали из перетянутого лентой конского хвостика на затылке. Но, по крайней мере, не без удовлетворения подумала Маргарет, у нее-то самой цвет волос естественный, а светлые волосы Элизабет кое-где отливали бутылочной зеленью…

Но в любом случае, представ перед гостьей в своих старых джинсах и свитере, Магги почувствовала себя чуть ли не замарашкой. Хотя плевать ей на это, посмотрела бы она, как выглядела бы Элизабет, искупав обоих мальчишек!

Леди, о которой идет речь, — а тут не было никаких сомнений, что она была леди с головы до ног, от кончиков пальцев с аккуратным маникюром до носков туфель итальянского покроя — захлопнула дверцу своего темно-серого «БМВ» и направилась к дому, оценивающе глядя на Маргарет.

У подножия лестницы, что вела к дверям, она остановилась, явно недовольная тем, что Маргарет, стоя на верхней ступеньке, смотрела на нее сверху вниз, и одарила ее ледяной улыбкой, которая никак не сказалась на выражении холодных голубых глаз.

— Вы, должно быть, Маргарет.

Мисс Баркли настороженно улыбнулась в ответ.

— Совершенно верно… а вы мисс Кризи. Мы разговаривали по телефону. Входите, мистер Кимберли укладывает ребят спать, через минуту он спустится. Могу ли я предложить вам выпить?

Элизабет грациозно поднялась по ступенькам и протянула Маргарет свою папку.

— Благодарю вас. Положите ее в библиотеке, моя милая. Я должна пойти освежиться, а потом, может быть, не отказалась бы от стакана сухого белого вина.

Маргарет только скрипнула зубами.

— Конечно. Вы знаете, где гардероб?

Элизабет издала выразительный смешок.

— Думаю, что даже несколько лучше, чем вы. В этом доме я далеко не чужой человек. — Она смерила Маргарет взглядом. — Дональд очень высоко отзывается о вас, моя дорогая. Должна сказать, что ему исключительно повезло, в наши дни так трудно найти хорошую домашнюю прислугу.

Маргарет на долю дюйма вскинула бровь.

— В самом деле? В нашей семье годами служили одни и те же люди. И с ними не возникало никаких сложностей, так что нам не приходилось часто заниматься поисками. — Она доброжелательно улыбнулась.

Элизабет, обезоруженная столь вежливым и тонким ответом, и не в силах понять, скрывалась ли в нем некоторая насмешка или нет, развернулась на каблуках и направилась в гардероб.

Маргарет удовлетворенно проводила ее взглядом и погрузилась в размышления, не стоит ли подлить в ее напиток финикового сиропа. К сожалению, в белом вине он сразу же бросится в глаза. Жаль, что она не предпочла портвейна.

Кинув папку в библиотеке, она открыла бутылку хорошо охлажденного шабли, наполнила стакан и принесла его в библиотеку.

— Вот уж действительно, домашняя прислуга! — пробормотала она.

Затем Магги вернулась на кухню и грустно уставилась в кастрюлю с запеканкой. Ее содержимого должно было хватить на две основательные порции — неудивительно, ибо именно так она и планировала. Ну, ладно. Придется ограничиться бутербродом с сыром и чашкой кофе у себя наверху. Черт бы побрал эту Элизабет! Маргарет так нравится это блюдо.

Спустившись в кухню, Дональд увидел, как Маргарет, что-то бормоча себе под нос, роется в ящике стола. Она оглянулась.

— Все хорошо?

— Не совсем, — устало вздохнул он. — Попозже я хочу с вами поговорить. Ребята вбили себе в голову мысль, будто Кэтрин умерла оттого, что они проказничали. Я попытался успокоить их… не знаю, может, что-то и удалось. Где Элизабет?

— Приводит себя в порядок. Дональд, не надо беспокоиться, с ними все будет хорошо.

Встретив его взгляд, она устыдилась того, что позволила себе усомниться в глубине его чувств к мальчикам.

Дональд попытался улыбнуться, но это намерение потребовало слишком больших усилий. Он закрыл глаза и утомленно провел рукой по лицу.

— Ох, Маргарет, мне бы вашу уверенность.

Она взяла его за руку, чтобы успокоить и немного утешить.

— Не волнуйтесь, — мягко повторила Магги. — Мы справимся.

Открыв глаза, он выжидательно уставился на нее.

— Надеюсь… Господи, как я надеюсь!

Взгляд его скользнул к губам Маргарет, к ее плечам, и, когда он снова поднял глаза, она утонула в зеленовато-золотистом пламени, что полыхало в их глубине. Магги застыла на месте, зачарованная, как мотылек, летящий на огонек свечи. Губы Дональда шевельнулись, произнося ее имя, и она, широко открыв глаза, полные желания, склонилась к нему.

— Вот, значит, где вы все спрятались!

Они виновато отпрянули друг от друга.

— Элизабет… простите, что я вас не встретил. Могу ли я предложить вам выпить?

Гостья перевела взгляд с Дональда на Маргарет и обратно, и в глубине ее холодных голубых глаз мелькнула искорка понимания.

— В общем-то, я уже попросила Маргарет…

— Все в библиотеке. Я открыла шабли. Налить и вам, мистер Кимберли?

— Это было бы очень кстати… но не беспокойтесь. Я сам возьму. — Открыв холодильник, он достал бутылку и выразительно показал ее. — Маргарет?

— Нет, благодарю вас. Для меня рановато.

— Тогда я прихвачу ее с собой. Когда будет готов ужин?

— Хоть сию минуту, где вы хотите расположиться?

— А вы сами ели?

— Да, — легко соврала она. — Еще раньше, вместе с ребятами. — Ни за что на свете она не позволит этой женщине получить удовлетворение от мысли, что прислуге пришлось отдать ей свой ужин!

— Ну хорошо, в таком случае мы захватим еду в библиотеку и перекусим за работой. Дайте мне знать, когда все будет готово, и я приду за тарелками.

Он пропустил Элизабет в дверь, и они вышли. Разложив еду по тарелкам, Маргарет расставила их на подносе и понесла ужин в библиотеку.

— Ждать нас нет необходимости… благодарю вас, вы свободны, мисс Баркли, — сказал Дональд, тепло и благодарно глядя на нее.

Она улыбнулась.

— Кушайте на здоровье. В морозильнике стоит шербет, в холодильнике — сыр. А я поднимусь к себе.

— Отлично, спасибо. Спокойной ночи, Маргарет.

— Кстати, Маргарет, до того, как вы уйдете… Не могли бы вы принести мне немного минеральной воды? — со сладкой улыбкой осведомилась Элизабет.

— Конечно, мэм, — сквозь зубы ответила девушка и изобразила пародию на реверанс, на что Элизабет не обратила внимания.

Тем не менее Дональд все понял и последовал за ней.

— Прошу прощения, — тут же выпалила Маргарет. — Просто она…

— Слишком высокомерная?

Маргарет грубовато фыркнула.

— Мисс Кризи могла бы… А хотя, простите, — смущенно пожала она плечами, — я прекрасно понимаю, что служу у вас и не должна так реагировать, но…

— Похоже, что вы основательно вымотались. Идите спать.

— Но, мистер Кимберли, вам хотелось поговорить со мной о мальчиках.

— Это терпит. Я загляну попозже, может, вы еще не уснете, но ждать меня не стоит. Разговор потребует времени.

— Если хотите, разбудите меня.

— О'кей.

Направившись к лестнице, Магги увидела, что Элизабет стоит в дверном проеме, слушая их разговор. Ее острый маленький подбородок был воинственно вскинут. Маргарет с невинным видом улыбнулась. Слышала ли Элизабет, как Маргарет просила Дональда разбудить ее? Наверно. Она подумала, как эта спесивая леди могла воспринять ее слова, и решила не ломать себе над этим голову.

— Дональд принесет вашу минеральную воду… и спокойной ночи, мисс Кризи.

Элизабет молча вернулась в библиотеку. Маргарет, подавив смешок и беззвучно напевая про себя, легко взбежала по лестнице. Как бы там ни было, она чувствовала, что первый раунд остался за ней.




Магги поняла, что Дональд где-то рядом. Несколько мгновений она лежала не шевелясь, слушая его легкое дыхание, после чего открыла глаза, пытаясь понять, не приснилось ли ей это, но нет, не приснилось. Его силуэт темнел на фоне слабого света из-за приоткрытой двери. Дональд стоял в изножье кровати и смотрел на нее.

Зная, что он разглядывал ее спящую, она почувствовала себя совершенно беззащитной. От смущения Маргарет вцепилась в одеяло и подтянула его, укрываясь им, как щитом.

— Я не хотел будить вас, — тихо сказал мистер Кимберли.

— Простите, я не собиралась спать, зная, что вы хотели поговорить со мной. Я сейчас встану…

— Нет, нет, оставайтесь на месте. Похолодало, и вы можете простудиться.

Он присел на край постели и молча наблюдал, как Маргарет, приняв сидячее положение, одергивала на плечах ночную рубашку. Внезапно под его взглядом, которым он откровенно ласкал ее, вполне респектабельное ночное одеяние Магги стало невесомым и прозрачным.

— Элизабет уехала? — спросила она, чтобы хоть как-то нарушить молчание.

— Да, несколько минут назад. Мне жаль, что мисс Кризи так грубовато обошлась с вами.

— О, вовсе она не была грубовата, — со свойственной ей честностью возразила Маргарет.

— Просто чертовски надменна. — Он слабо улыбнулся. — Элизабет это в какой-то мере свойственно. — Придвинувшись, он коснулся ее руки, которая лежала на покрывале. Повернув ее ладонью вверх, Дональд провел пальцем вдоль линии судьбы. — Интересно, что жизнь готовит вам, Маргарет? — тихо спросил он.

— Бог ее знает… наверное, обычную судьбу, как и у многих других. Заполучу в мужья какого-нибудь буколического фермера, и потянутся долгие дни работы по выращиванию бесчисленного поголовья свиней, овец. Потом появятся дети.

Она увидела, как его губы расплылись в улыбке.

— И вы будете счастливы?

— Не знаю. Поживем — увидим. — Она замялась. — А вот что вас ждет?

— Как я предполагаю, работа, работа и еще раз работа… которая будет перемежаться нелегкими разговорами с учителями мальчиков. — Он сухо хмыкнул, чтобы скрыть владевшие им печаль и одиночество. — И ничего иного.

Маргарет осторожно сжала его кисть.

— Ох, Дональд…

Он посмотрел на нее, и в его взгляде были грусть и томление.

— Хуже всего по ночам. Я стараюсь загнать себя работой до отупения и все же не могу уснуть. И дело не в сексе, в таком случае с этим было бы легко справиться. Нужен кто-то рядом, кто-то, с кем можно было бы делить эти долгие часы. — Он наклонился к ней, и голос был хриплым от переполнявших его чувств. — Будьте рядом, Маргарет.

Сопротивляться ему было выше ее сил. Она вскинула руки, и он с глубоким вздохом утонул в их кольце. Оказавшись рядом с ней на ложе, Дональд обнял ее с такой нежностью, которая ничего не требовала. Не надо было ломать себе голову, что хорошо, а что плохо, ибо это было так естественно — лежать в его объятиях, прижавшись к груди, и слушать биение его сердца.

Приподняв голову, он вгляделся в лицо Маргарет и, протянув руку, пропустил меж пальцев пряди ее волос.

— Какие мягкие, — пробормотал он и легко коснулся ее губ. Его поцелуй был полон бесконечной нежности. — Ох, Маргарет, — только и выдохнул он и тут же, без предупреждения, приник к ней совсем иным поцелуем; рот его стал горячим, полным голодной требовательности.

И Маргарет всем существом ответила ему, ибо ее затопила волна первобытной страсти. Она лишь всхлипнула, и он, тут же пробормотав извинение, нежно провел кончиком языка по ее вспухшим губам. Маргарет приоткрыла их для него, и язык Дональда не заставил себя ждать, проникнув в нежную бархатную глубину ее рта, встретив ее язык, он стал ласкать его легкими движениями, заставляя Маргарет стонать от желания.

Руки его легко скользнули от плеч к горлу, и кончики пальцев замерли в той ямочке у основания шеи, где от его прикосновения жарко пульсировала вена. Затем ладони спустились ниже, еще ниже, пока не приняли в свою чашу ее груди с напрягшимися сосками. Легкая ткань ее рубашки не была препятствием для остроты чувств, и она выгнулась дугой, напрягшись, как тетива лука, под его возбуждающими ласками.

И наконец его широкие сильные ладони нежно сжали ей груди, доставив мгновенное облегчение. Но оно длилось лишь несколько мгновений, легким целительным бальзамом пролившись на неудержимое желание, которое, возникнув непонятно откуда, угрожало поглотить ее с головой.

Прижимаясь к его губам, Маргарет со стоном выдохнула его имя, и он, вскинув голову, опалил жаром поцелуев ей горло, продолжая ласкать отвердевшие соски.

— Пожалуйста… о, пожалуйста! — взмолилась она, и тут его жаждущий рот жарко приник к ее томящимся болью грудям, с силой сжимая их губами.

Окруженная темнотой, она лишь тихо вскрикнула, увидев его над собой, и поддалась ему навстречу, чтобы он в той же мере, что и она, испытал наслаждение.

Маргарет запустила пальцы ему в волосы, мягко пружинящие под ее прикосновениями, а он прижался головой к ложбинке между грудями, буквально сводя ее с ума умелыми ласками.

Его тяжесть снова вдавила ее в матрац, и его губы снова отчаянно искали ее ответных поцелуев. Она прерывисто дышала, и лихорадочное биение ее сердца сливалось со стуком его сердца. Даже сквозь одеяло она чувствовала твердость его возбужденной плоти, которая прижимается к ее бедрам, и ее руки томились от желания прикоснуться к ней, почувствовать в ладонях горячую шелковистость кожи.

Но тут внезапно, столь же неожиданно, как он и начал, Дональд остановился, с сокрушенным вздохом поднял голову, лежащую на плече Маргарет.

— Что мы, черт побери, делаем, Маргарет? — переводя дыхание, спросил он. — Я хотел всего лишь обнять вас…

К ней медленно возвращалось здравомыслие, пронизывая холодом до мозга костей, словно она ступила на промерзлую землю.

Она помнила слова миссис Диглин о печальной участи предыдущей нянечки и ее намек, что, мол, ей-то нетрудно понять, почему мистер Кимберли выбрал именно Маргарет. Что не помешало бедной девушке с головой ухнуть в примитивную ловушку.

Стыд горячим румянцем опалил ей лицо, и она закрыла глаза.

— Отпустите меня, пожалуйста, — растерянно пробормотала Маргарет, и Дональд, с тяжелым вздохом отодвинувшись от нее, спустил ноги с постели и остался сидеть, понурив голову и свесив руки между коленей.

— Приношу свои извинения, — тихим и каким-то далеким голосом сказал он. — Я обещал, что не позволю себе… простите меня.

Она с трудом присела и, плотно прижав одеяло к груди, закуталась в него, словно это могло оберечь ее от нахлынувшего чувства стыда.

— Что касается детей… — дрогнувшим голосом начала она.

— Только не сегодня. Маргарет, — охрипшим голосом остановил он ее. — Я и так уж держусь на волоске. И думаю, что мне лучше унести ноги, пока я не поддался искушению сорвать с вас это одеяло и утонуть в вашем нежном желанном теле.

Встав, он пригладил волосы и медленно вышел из комнаты, оставив Маргарет маяться желанием и сгорать от унижения.




Встав раньше всех обитателей дома, она натянула тренировочной костюм и комбинезон, дабы предстать совершенно бесполым существом. Почистив обувь ребят, Маргарет накрыла стол для завтрака и присела с чашкой чая.

Это надо быть такой идиоткой! Но больше — ни-ни. Отныне она будет держать его на расстоянии вытянутой руки, а ее сочувствие и симпатии останутся только для мальчиков. Прочь опасное мягкосердечие!

Открылась и закрылась дверь, и когда Магги подняла глаза, то сердце у нее ухнуло и провалилось, ибо она увидела Дональда, пересекавшего холл в направлении кухни. Он был, как всегда, подтянут и, несмотря на еще влажные после душа — волосы, уже облачен в костюм.

— Доброе утро, — вежливо сказала она. — Чай готов.

— Благодарю вас. — Он пододвинул стул и со вздохом устроился напротив нее. — О прошлом вечере… Это больше не повторится, Маргарет, обещаю.

Она посмотрела на него, заметив, что сдержанность на секунду изменила ему, и стала помешивать чай, чтобы чем-то занять руки.

— Я пришла к тому же решению, поскольку не собираюсь быть очередной вашей девицей на одну ночь. — Она аккуратно положила ложку. — Что касается мальчиков…

Его лицо стало суровым.

— Да, дети. Понятия не имею, что мы можем сделать. Бог знает, откуда они набрались этих идей, что Кэтрин умерла из-за них. Неужели эта девчонка Энн могла внушить им такое?

— Вы когда-нибудь говорили с ними о кончине жены?

Он снова вздохнул.

— Пожалуй, что нет. Я предпочитаю не затрагивать эту тему.

— Она все еще болезненна для вас, понимаю.

— Болезненна? — Он быстро глянул на нее и отвел глаза. — Нет, не совсем, не в такой мере, как в первые годы. Хотя все случилось очень неожиданно, и я почувствовал…

Он замолчал. Маргарет ждала, давая ему время собраться с мыслями. Дональд взял в руки перечницу и стал внимательно изучать ее.

— У нее и раньше бывали головные боли. Она часто страдала ими, так что в них не было ничего необычного. В тот раз мы должны были ехать на какой-то деловой обед, но Кэтрин решила остаться дома, отменила приглашение сиделки для детей и, уложив мальчиков, рано улеглась в постель. Когда я зашел к ней, она вполне нормально спала, хотя не услышала моего появления. Мне надо было разобраться с кое-какими бумагами, так что я отправился в кабинет, где и работал примерно до четырех утра, после чего вернулся к жене. — Он осторожно поставил перечницу. — Она была мертва. Произошло кровоизлияние в мозг. Как выяснилось позже, ее сосуды обладали повышенной хрупкостью, малейшее напряжение, и они не выдержали.

— Простите, Дональд, если вам тяжело вспоминать все это…

— Кэтрин было двадцать семь лет, мне около тридцати. В этом возрасте просто невозможно представить, что такое может случиться. После похорон я не знал, как жить дальше. Но мой бизнес неожиданно пошел в гору, начинал набирать обороты, и я с головой ушел в него, чтобы не оставалось времени скорбеть. Рассчитывал, что если загружу себя работой, то не буду думать ни о чем ином, но даже когда приходилось работать до двух ночи и вставать в шесть утра, все равно оставались четыре часа, заполненных пустотой и безысходностью. — Вздохнув, он снова подтянул к себе перечницу. — Спустя какое-то время боль утихла, но вот тогда-то одиночество по-настоящему и навалилось на меня.

— И вы продолжаете нагружать себя работой, чтобы как-то избавиться от него, так?

Встретив ее взгляд, он грустно усмехнулся.

— Поп-психология? Или, лучше сказать, Маргарет-психология?

— Так я права?

Он вздохнул.

— Да. И вы сами это знаете. Теперь мне никуда не деться.

Маргарет налила им обоим еще по одной чашке чаю.

— Когда я впервые встретила вас, то решила, что вам нужна фея, — мягко сказала она. — Но нет. Вам нужна жена.

Он резко втянул в себя воздух и с возмущенным видом медленно перевел дыхание.

— Нет. Я, конечно, благодарю за идею, которая осенила вас. Казалось бы, что может быть сейчас важнее, чем отыскать новую мать для моих детей, хранительницу очага, милую желанную женщину, согревающую мою постель по ночам, но если у вас, Маргарет, появились какие-то намерения исполнять эти обязанности, то выкиньте их из своей хорошенькой доброй головки. У меня нет ни времени, ни желания брать на себя новые эмоциональные обязательства.

Она понимающе улыбнулась.

— Речь не обо мне. Я же собираюсь выйти замуж за фермера, помните? Но, думаю, что Элизабет явно нацелилась на вас.

— Элизабет? — недоверчиво переспросил он. — Не говорите глупостей, она всего лишь коллега, в лучшем случае, друг. И ничего больше.

— Тогда почему же прошлым вечером мисс Кризи с такой ревностью отнеслась ко мне?

Он нахмурился.

— Ничего подобного.

— Так и было. А почему же, по-вашему, она так старалась унизить меня? Потому что увидела во мне угрозу, Дональд.

— Чушь!

Маргарет только тихонько вздохнула.

— Возможно, я заблуждаюсь. Извините! — сказала она, укладывая чашки в раковину, а про себя подумала: как можно быть таким наивным?




4


Дональд сдержал свое обещание. Всю неделю Маргарет почти не видела его, а когда он попадался ей на глаза, то был с детьми. В обществе отца они вели себя очень настороженно, но он в самом деле не жалел ни времени, ни сил, разговаривая с ними и слушая их. Несколько раз Маргарет видела, как они все вместе сидели в маленькой гостиной, рассматривая фотоальбомы и вспоминая Кэтрин.

Чтобы вести такой образ жизни, ему приходилось ехать в офис к пяти утра, и Маргарет видела, что с каждым днем он все больше и больше устает. Не нравилось это и Элизабет.

— Я думала, что ты нанял профессиональную няню для детей, — случайно услышала Магги, когда после ужина мисс Кризи с Дональдом удалялись поработать над документами.

— Так и есть.

— Вот пусть она и смотрит за ними.

Маргарет не могла себе позволить и дальше слушать ее. От Элизабет веяло таким холодом и бездушием, что оставалось удивляться, как вообще Дональд мог работать с ней день за днем, неделю за неделей…

Несколько позже она принесла им в кабинет кофе и отметила, как поразительно облик Элизабет соответствовал внешнему виду этого помещения. Маргарет терпеть его не могла, но ее не удивляло, что в нем весьма комфортно чувствовала себя надменная гостья.

Смешно, но Магги не сомневалась, что Дональд тоже терпеть не может эту комнату. Она с ее безжизненной атмосферой настолько подавляла буквально с порога, что Маргарет хотелось притащить сюда несколько ярко раскрашенных почтовых ящиков и развесить по стенам, чтобы хоть несколько оживить их! Новая мебель цвета негашеной извести, со столь же бесцветной обивкой, нагоняла тоску. От стен, оклеенных невообразимо дорогими шелковыми обоями цвета слоновой кости, казалось, исходил затхлый дух. А за складками плотных портьер, опускавшихся на блеклых оттенков ковер, вполне могли храниться мумии бывших владельцев особняка.

Когда Маргарет попыталась себе представить, какой вид обрела бы комната, если бы сюда влетел мокрый грязный пес, носившийся по двору их фермы, и с силой отряхнулся бы, стоя посреди ковра, она не могла удержаться от смеха.

Вернувшись в кухню, она сделала себе какао и пристроилась с книгой в теплом уголке. Тут было не так уютно, как у водонагревательной установки дома, на ферме. Магги также пока не могла подняться к себе, ее рабочий день еще не закончился.

Около десяти часов она услышала, как Дональд провожает Элизабет к дверям, и вошла в кабинет, чтобы забрать поднос с посудой. Мистер Кимберли быстро вернулся и, в порыве помощи, подхватил тяжелый поднос, избавив ее тем самым от искушения уронить кофейник и полюбоваться, как кофейная жижа украсит безукоризненно чистый ковер…

— Маргарет? Что случилось?

Она моргнула.

— Случилось? Ничего.

— У вас такой вид, словно вы готовы кого-то убить.

Она растерянно улыбнулась.

— Я?

— Именно вы. Не хотите ли рассказать, в чем дело?

Вздохнув, она обеими руками пригладила волосы, отбросив растрепавшиеся пряди с лица и небрежно откинув их за плечи.

— Просто я ненавижу эту комнату.

Он сдержанно улыбнулся.

— В самом деле? Интересно. Я тоже.

Маргарет удивленно уставилась на него.

— И вы? Почему же у нее такой вид?

Он смущенно хмыкнул.

— Я выложил немалую сумму за услуги дизайнера.

— Как я догадываюсь, это была подруга Элизабет.

— Ага. Вижу, вы в самом деле терпеть ее не можете, да?

— Не могу терпеть? — Маргарет испытала чувство вины. — Любить ее или ненавидеть не входит в мои обязанности.

— Я неправильно выразился.

— Ну да. — Она смущенно поежилась, но он дал ей возможность сорваться с крючка.

— Отвечаю на ваш вопрос. Да, дизайнер как раз подруга Элизабет. Она занималась и ее квартирой.

Маргарет обвела взглядом комнату.

— Здесь все такое…

— Бесцветное?

Она улыбнулась.

— Да. Абсолютно. И новенькое. Я склонна думать, что ваш старый дом должны украшать антикварные вещи. Они же стоят у вас повсюду в других комнатах.

— Мда… — Он задумчиво выпятил губы. — Элизабет решила, вернее, подсказала, что здорово было бы иметь в доме хоть одну комнату более современного вида. Поскольку я кабинетом почти не пользовался, то решил попробовать.

— И в результате терпеть его не можете.

Он скривил рот.

— Я считаю эту комнату очень безликой. А как бы вы ее переделали?

Они обменялись улыбками.

— С помощью цвета. Чтобы в ней появилась теплота, повесила бы разноцветные портьеры или, по крайней мере, украсила бы их яркими оторочками. Разбросала бы по дивану и креслам несколько цветастых подушек, поместила бы в центре выразительный ковер. К тому же избавилась бы от этой скучной полированной фанеры, а вместо нее поставила бы сюда старое теплое дерево. Может, красное или кленовое с разводами…

— Где его взять?

Маргарет удивленно посмотрела на него.

— На аукционах. И на распродажах.

Дональд поджал губы.

— Я уже вечность не был на таких мероприятиях. С тех пор, как мы с Кэтрин решили пожениться.

Он опустил взгляд на поднос, который Маргарет все же отобрала у него и продолжала держать на весу. Однако она успела заметить тень печали в его глазах.

Ну вот, перестаралась, подумала она. Но, возможно, теперь мистер Кимберли, слегка оглянувшись назад, хоть попытается сравнить любимую женщину, которая заставляла его так широко и радостно улыбаться на фотографиях, со спесивой и равнодушной Кризи.

— Не хотите ли какао? — предложила Маргарет.

Дональд поднял на нее глаза, в которых стояло странное выжидательное выражение.

— Какао? В кухне?

Маргарет усмехнулась.

— Вы предпочитаете пить его здесь?

Он, расставаясь с навалившейся печалью, состроил смешную гримасу.

— Вам здесь не нравится, пойдемте вниз. — Он направился к лестнице, и Маргарет последовала за ним.

Через пять минут они устроились за столом перед чашками с горячим какао. Маргарет рассеянно собирала ложечкой пенку с ободка чашки. Она первой нарушила воцарившееся дружеское молчание.

— Как вы поговорили с мальчиками?

Дональд отпил глоток и чуть отстранил чашку.

— Нормально. Я даже не представлял, насколько они привязаны к матери. Думал, что дети почти не помнят ее и, в общем, был прав, у чих остались о ней только смутные воспоминания. В том-то и сложность. Сыновья хотят знать о Кэтрин как можно больше, и рассказать им о ней могу только я.

— А ее родители?

Он покачал головой.

— Бедные старики не могут говорить о ней. Им так и не удалось преодолеть свое горе. Они даже не в состоянии видеться с мальчиками.

— Как печально.

— Да. Я тоже так думаю, — Дональд тяжело вздохнул. — Детям нужны дедушка и бабушка. Видит Бог, одного меня им не хватает.

— Но вы стараетесь изменить положение дел.

Он скептически посмотрел на Маргарет.

— Пытаюсь. Но я действительно замотан делами и, хотя полностью разделяю ваши взгляды, вижу, что не всегда есть необходимость претворять их в жизнь. — Он уставился в чашку с какао, старательно размешивая его. — К сожалению, Маргарет, сыновья относятся ко мне, как к чужому человеку, — тихо добавил он. — Словно они меня совсем не знают.

— В самом деле?

Он поднял на нее глаза, в глубине которых стояла скорбь.

— Да. И я сам не узнаю их. Мальчики изменились… догадываюсь, что выросли. Становятся личностями. Когда Кэтрин умерла, они были всего лишь несмышленышами, и удовлетворять их потребности не представляло особого труда. Еда, кров, забота — все было ясно и понятно. А теперь они задают непростые вопросы, ответы на которые я и сам себе плохо представляю.

Он снова уставился в чашку, и у Маргарет увлажнились глаза.

— Дональд, у вас все будет хорошо, — серьезно сказала она. — Главное, не паникуйте. Попробуйте чем-то заниматься вместе с ними.

— Чем, например? Я даже не знаю, чего им хочется!

Маргарет пожала плечами.

— А что, если вам для начала сходить в зоопарк? Может, на этот уик-энд?

Он со страхом посмотрел на нее.

— В зоопарк? Маргарет, да вы хоть представляете, как давно я не был в зоопарке?

— Двадцать пять лет? — засмеявшись, предположила она.

Он хмыкнул.

— Скорее всего. А может, и больше. Во всяком случае, в этот уик-энд не получится. Я должен отправиться в Лондон на совещание по поводу наших приобретений.

Маргарет аккуратно положила ложку и откинулась на спинку стула.

— Дональд, мне бы не хотелось быть невежливой, но за две недели у меня не было ни дня отдыха. А так как у них начинаются четырехдневные каникулы, всю следующую неделю я непрерывно буду с ними! Вы просто не можете покинуть нас на этот уик-энд, разве что собираетесь кому-то сплавить ребят?

Он с неподдельным изумлением уставился на нее.

— Кому-то… нет. О, дьявольщина, Маргарет, прошу прощения. Я не подумал о вас. Попробую договориться с миссис Диглин.

— Она откажется.

— Нет, если я прилично заплачу ей.

Маргарет вздохнула.

— Они ее терпеть не могут.

Мистер Кимберли запустил пальцы в свою густую шевелюру, приведя ее в хаотическое состояние. Маргарет испытала желание протянуть руку и пригладить его волосы.

— В таком случае, что вы предлагаете?

— Не уезжать на выходные. Но, насколько я понимаю, это даже не подлежит обсуждению?

Он беспомощно вскинул плечи.

— Очень жаль, но перенести эту встречу на какое-то другое время просто невозможно.

— Тогда можно ли мне на этот уик-энд взять детей с собой к нам на ферму? Я и сама передохну, да и они сменят обстановку.

Он посмотрел на нее так, словно она на блюдечке преподнесла ему вечное блаженство.

— Вы-то сами что от этого выиграете?

Маргарет коротко засмеялась.

— Ничего. Но им необходимо познакомиться с другим образом жизни. Пусть разок-другой поднимутся ранним утром, поработают на ферме вместе с моими братьями, помогая ухаживать за скотом. Они будут в полном порядке, может, устанут чуть больше обычного, но с ними ничего не случится. Мама позаботится, чтобы дети были накормлены до отвала, а после целого дня на свежем воздухе Тони и Кевин будут спать как убитые.

— Идея великолепная… может, и мне поехать с вами? — пошутил он, но за его словами Маргарет уловила подлинное желание.

Когда в последний раз этот трудоголик позволял себе отдыхать? — подумала она. Чтобы полностью расслабиться и не думать, в порядке ли прическа… Она поймала себя на том, что не может оторваться от его теплых карих глаз, и, ни о чем не думая, протянула руку и погладила его по жесткой высокой скуле. Дональд еще не успел побриться, и щетина уколола ее, но пальцы с удовольствием приняли это ощущение. Магги быстро отстранила ладонь, чтобы не поддаться порыву нежности и не сотворить какую-нибудь глупость, например притянуть его голову к себе и поцеловать…

— Если бы вы смогли выбраться, вас бы приняли с большой радостью, — тихо сказала она.

В его глазах промелькнула улыбка, и он с мягкой иронией улыбнулся краешком рта.

— Спасибо, Маргарет. Если бы только в сутках было чуть больше времени…




Весь уик-энд Маргарет провела, прикидывая, как бы Дональд вписался в их скромную фермерскую обстановку, и эти размышления ее несколько смущали. Она наблюдала, как он каждый день спешит на работу, а вечерами уединяется в библиотеке, и понимала, что на ферме он чувствовал бы себя не у дел. У человека в джинсах, который решил бы бегать по лесам и полям со своими сыновьями, должна быть масса свободного времени. Но что представляет собой Дональд в действительности, тот ли он, за которого себя выдает?

— Кто он, Фанни? — спросила она красивого, но заласканного и избалованного ирландского сеттера, который, свесив лапы, лежал у нее на коленях. Фанни махнула хвостом и, моргнув рыжими ресницами, обожающе уставилась на Маргарет.

Маргарет погладила ее по спине и вздохнула.

— Я и сама не знаю, — призналась она собаке. — А хотела бы знать.

— Что знать? — из-за спины спросила мать, появившаяся на кухне.

— Кто такой этот Дональд. Он так погружен в свою роль мистера «живая легенда», что не может остановиться и побыть самим собой. Порой кажется, этот человек и сам забыл, кто он на самом деле. Я знаю причину его вечной занятости, он мне рассказывал. Но, возможно, тут есть и еще что-то, о чем ему не хочется говорить.

Агата Баркли присела на пол рядом с дочерью и с удовольствием почесала собаку за ухом.

— Жаль, что он не смог приехать. Отвлечься, расслабиться…

Маргарет лишь посмеялась.

— Никогда в жизни! Мы как-то пошли прогуляться по лесу, и, если бы я не заставила его переодеться, он так бы и отправился шлепать по грязи в костюме и роскошных туфлях!

Хмыкнув, Агата внимательно присмотрелась к Маргарет.

— Ты знаешь, Ник очень обеспокоен. Он решил, что тебе в новой обстановке угрожает куча бед. Конечно, я никогда не видела мистера Кимберли и верю твоему мнению, но порой думаю, не было ли у Ника в самом деле повода для тревоги.

Маргарет закатила глаза.

— Ради Бога! Он решил, что в Дональде слишком сильно чувствуется мужское начало.

— Так оно и есть?

У Маргарет порозовели щеки.

— Мама, он всего-навсего мужчина. Одинокий и несчастный.

Агата несколько секунд задумчиво смотрела на дочь.

— Хмм…

— О чем ты подумала?

— Может, Ник и прав. Может, ты в самом деле попала в беду, но не в ту, о которой предупреждал твой брат.

Встретив мягкий всепонимающий взгляд матери, Маргарет закусила губу.

— Думаю, ты права мама. Думаю, ты права…




Дорога была почти пуста. Миля за милей навстречу ему летели ровные полосы асфальта, и мистер Кимберли с печалью думал о том, во что его стараниями превратилась жизнь мальчиков. Неужели он теряет их? В суматохе жизни он, отец, мог и не заметить этого. И, как ни странно, понадобился совершенно чужой человек — Маргарет с ее широко открытыми глазами и добрым сердцем, — чтобы увидеть это.

Она прекрасно управлялась с ними, относясь к мальчишкам тепло, по-дружески и с пониманием, но в ней не было ни капли всепрощенчества. Занимаясь делами, он прислушивался к сыновьям, и из их повседневной болтовни было совершенно ясно, что они старались обвести ее вокруг пальца, но безуспешно.

Интересно, подумал Дональд, как им там, на ферме. Его неожиданно окатила волна одиночества. Из глубин сознания всплыли далекие воспоминания детства, когда он обитал у своего дяди в огромном старом доме приходского священника в Кембриджшире. И вместе со своими кузенами бегал на ферму, находившуюся в конце длинного запущенного сада. Над ней витали запахи коров, свиней и кур, тут можно было гладить старенького пони, а порой фермер разрешал им проехаться на тракторе. Летом они помогали убирать урожай. Впрочем, «убирать» — это было слишком сильно сказано, но они провели много счастливых часов, играя на лугах, залитых горячим летним солнцем.

Ностальгические воспоминания осветили улыбкой его усталое лицо. Да, то были счастливые беззаботные дни. А потом он стал женатым человеком и понял, что такое ответственность. Кроме того, успех его деловых начинаний лег на него огромным давящим грузом. И в довершение всего жизнь жестоко и безвременно отняла у него любимую жену, лишив и его самого, и детей тепла, уюта и ласки.

Пока не появилась Маргарет.

Впереди возник дорожный знак. Поворот налево вел к Линкольну — и домой. Если, не сворачивая, проехать дальше, то окажешься почти у фермы Баркли. Он замялся лишь на мгновение и решительно миновал поворот. Бог знает, сможет ли он найти ферму: у него было лишь смутное представление о ее местонахождении. Кроме того, не исключено, что Маргарет с детьми уже уехала оттуда. Но его вдруг охватило отчаянное желание оказаться с ними рядом, забыв и о своих деловых проблемах, и о бесконечных сложностях, связанных с новым филиалом, да и вообще — о времени.

С главной дороги Дональд свернул на проселочную, которая, как предполагалось, вела к ферме, и приготовился к долгим часам бесплодного кружения по сельским дорогам. Но ему повезло. По счастливой случайности он сразу же нашел ее и, развернувшись, въехал в широко распахнутые ворота фермы, остановившись у большого, времен Тюдоров, дома из розового камня, который видел на одной из фотографий Маргарет.

Время подходило к четырем, и в доме приветливо горели огни. Открыв дверцу машины, мистер Кимберли замялся. Он уже и забыл, когда ему доводилось волноваться по поводу посещения знакомых или родственников. В зале для заседаний он немедля решал любую предложенную проблему. А здесь и сейчас, у дома Маргарет, он чувствовал себя как рыба, вытащенная из воды. Дональд чуть не сдал задним ходом, но тут в доме открылась дверь, и на пороге возникла женщина, знакомая ему опять-таки по снимкам Маргарет. С обреченным вздохом он вылез из машины и двинулся ей навстречу.

— Миссис Баркли? — спросил он, хотя уже знал ответ.

— Да… а вы, должно быть, мистер Дональд Кимберли, — догадалась она, и от ее улыбки на него повеяло таким теплом.

— Путь не близкий, вы, должно быть, выехали пораньше?

— Да. Простите за вторжение, но Маргарет нарисовала такую удивительную картину вашего дома…

Женщина прервала его, отмахнувшись рукой, белой от муки.

— И вовсе вы не вторглись. Мы рады встрече с вами. Заходите в кухню и составьте мне компанию. Я как раз кончаю делать блинчики, потому что ребята вот-вот вернутся. Маргарет в ванной, наслаждается минутами мира и покоя, ибо все идет хорошо. Я сделаю чай, а вы мажьте хлеб маслом, чтобы не испытывать чувства вины за безделье.

Оказавшись в теплой чистой кухне, она показала ему, куда повесить пиджак, на крючок за дверью, рядом с поношенными куртками и старенькими плащами, после чего усадила Дональда за стол перед горой свеженарезанных ломтей хлеба.

— Чаю? — предложила она, одной рукой помешивая что-то на сковородке, а другой ставя греться на плиту большой чайник.

— Спасибо, очень любезно с вашей стороны.

Мать Маргарет, продолжая хлопотать на кухне, вручила ему нож и брусок мягкого свежего масла, чтобы намазывать его на хлеб. Оно явно смахивало на продукт домашней выделки, и он с удовольствием принюхался к нему. Потрясающий аромат! Когда, засучив рукава, Дональд принялся за дело, у него буквально слюнки потекли.

— Попробуйте кусочек.

Посмотрев на хозяйку, он смущенно улыбнулся.

— Неужели так бросается в глаза?

Она хмыкнула.

— Давайте скажем, что я привыкла иметь дело с голодными ребятами. Так что не стесняйтесь…

Он расплылся в улыбке.

— Да, удержаться невозможно. Запахи просто восхитительные. — Он впился зубами в ломоть хлеба с маслом и. едва только почувствовав на языке его вкус, застонал от наслаждения. — Ммм! После гостиничных блюд это просто… — И лишь безмолвно махнул рукой.

— Маргарет делала.

— Она талантливая девушка.

Миссис Баркли поставила перед Дональдом большую кружку и, вооружившись точно такой же, устроилась за столом напротив.

— Она такая и есть. И у нее очень доброе сердце.

Предупреждение было ясным и понятным. Встретив взгляд миссис Баркли. Дональд не мог не заметить в нем тревогу и озабоченность.

— Знаю. И не беспокойтесь, пожалуйста, я ничем не обижу ее, во всяком случае, в том смысле, который вас волнует. Не сомневаюсь, нам придется с ней и спорить, и ссориться, но что касается личных отношений… — Он уставился в кружку с чаем, внезапно осознав всю двусмысленность своих чувств. — Она очень обаятельная. И это я знаю. Но со мной Маргарет в полной безопасности. Она играет такую важную роль в жизни моих сыновей, что я никогда не посмею подвергать опасности их отношения. Не говоря уж о том, что ваша дочь заслуживает большего, гораздо большего. Я слишком уважаю ее, чтобы легкомысленно относиться к ней.

Агата Баркли, сидевшая по другую сторону стола, в упор посмотрела на него и коротко кивнула.

— Так и будет, — бросила она загадочную фразу и встала. — Заканчивайте намазывать хлеб, они явятся с минуты на минуту.

Когда она повернулась к нему спиной, Дональд испустил легкий вздох облегчения. Он осознавал, что выдержал испытание, но не имел ни малейшего представления о том, в чем оно заключалось. И даже не был уверен, что хочет это знать! Закончив порученное ему дело, мистер Кимберли, пока Агата хлопотала, накрывая на стол и считая блинчики, допил чай и вымыл чашку.

Между тем все это время он прислушивался, смутно улавливая доносящиеся сверху звуки льющейся воды. Помимо его воли, перед внутренним взором вдруг возник образ Маргарет, лежащей в ванне. У него тут же перехватило дыхание. Ничего себе! И это после того, как он клятвенно заверял миссис Баркли, что с ним ее дочь в полной безопасности! В безопасности она могла бы быть с его тетушкой Грейс, с презрением осудил он себя. Поверила ли ему Агата? Если в его голову и дальше будут лезть подобные мысли и он, разгуливая воображение, позволит представлять себе хлопья пены на чистой коже девушки, крутой изгиб ее грудей, если он не заставит себя отвлечься, то уж наверняка окажется под подозрением и ему будет отказано в первоначальном доверии…

Дональд чуть не застонал вслух. Он уже готов был раздетым выскочить на стылый февральский воздух, чтобы успокоить свои страсти, как вдруг дверь распахнулась, и в компании Ника и мальчика лет шестнадцати, в котором Дональд угадал младшего брата Маргарет, в кухню влетели его дети. За ними по пятам неслась мокрая и грязная собака.

— Папа! — опешил один из близнецов, останавливаясь как вкопанный.

Дональд внимательно присмотрелся к нему, но, по-прежнему продолжая путать Тони и Кевина, осторожно сказал:

— Привет, ребята.

Он улыбнулся им, однако не заметил на их лицах ответной радости. Вместо этого близнецы с подозрением уставились на него.

— Ты приехал, чтобы забрать нас? — спросил Кевин.

— Нет… пока еще нет. Нас еще ждет чай. Привет, Ник. Рад встрече. — Он подошел к мальчикам, вокруг которых продолжал крутиться пес, и обменялся с Ником рукопожатием, после чего протянул руку другому парнишке. — Дональд Кимберли, а вы, должно быть, Стив?

Тот кивнул, так же, как в свое время Ник, оценивающе глядя на гостя. Взгляд его синих глаз был прям и откровенен, как у Маргарет, и Дональд понял, что его снова изучают. Он выдавил доброжелательную улыбку.

— Ну как, ребята, хорошо провели время? — спросил он сыновей.

Они закивали.

— Да… просто отлично, — ответил Тони. — Мы только что ходили стрелять. От Фанни никакого толка.

Последние слова были сказаны с таким презрительным сожалением, что Дональд только моргнул.

— Фанни? — переспросил он, не в силах прийти в себя от мысли, что его дети держали в руках огнестрельное оружие и стреляли из него.

Сеттер, услышав свое имя, тут же стал прыгать вокруг и ластиться к нему, нахально оставляя на брюках следы грязных лап.

— Фанни, нельзя! — цыкнула на него миссис Баркли, но Дональд уже гладил собаку по голове.

— Не беспокойтесь. Костюм в любом случае надо отдавать в чистку. — Фанни с энтузиазмом лизала ему руки, глядя сияющими глазами и выражая свое восхищение человеком, от которого исходил столь вкусный запах. Дональд расплылся в улыбке и почесал сеттера за ухом. — Ах ты, дурашка.

— Ребята правы, как охотничья собака она никуда не годится, — подтвердил Ник, снимая куртку и вешая ее за дверью. — При выстрелах улепетывает со всех ног. Стив, прибери ружье, ладно?

Он протянул брату ружье, и Дональд с облегчением увидел, что стволы переломаны и в казеннике нет гильз. Знай он, что его ребятам будет позволено держать в руках оружие, он бы помчался к ним как угорелый. Должно быть, беспокойство явно отразилось на его лице, в ту же минуту он почувствовал на предплечье чью-то руку.

— Им совершенно ничего не угрожало, — заверила его Агата Баркли. — Наши мальчики отлично знают, как обращаться с оружием. Мы им доверяем.

— Приятно слышать, — пробормотал он.

За его спиной открылась и закрылась дверь, и у него пробежали мурашки по спине. Дональд медленно повернулся, и, когда увидел Маргарет, у него сердце чуть не выскочило из груди.

— Привет, — вдруг растерявшись, сказал он. Не считает ли она его появление вторжением? Похоже, нет. Глаза ее осветились теплой улыбкой, и она быстро направилась к нему через всю кухню. На мгновение ему показалось, что Магги собирается обнять его, но, резко остановившись, девушка изумленным жестом вскинула руки.

— Привет вам! Все же удрали пораньше! — В этих словах проскальзывала такая радость, такое удивление, что он с трудом удержался от желания обнять ее.

— Да. Когда до меня донесся запах хлеба, который вы пекли, я уж ничего не мог с собой поделать.

— Вот врун! — Она засмеялась, и, когда сердца Дональда коснулись мягкие теплые звуки ее голоса, последние остатки напряжения сошли на нет. Казалось, оба продолжали смотреть друг на друга бесконечно долго. Он не мог оторваться от Маргарет с ее влажными после ванны волосами, чистым лицом и сияющими глазами. Господи, до чего она хороша.

Только скрип задней двери, оповестивший о появлении отца Маргарет, удержал его от безумства, ибо он был готов сграбастать Маргарет в объятия и целовать, ни о чем больше не думая.

Все повернулись, и Дональд снова почувствовал себя под прицелом васильково-голубых глаз. В этот момент он нимало не удивился бы, возьми мистер Баркли его за плечо и выведи в холл для сурового допроса о подлинных намерениях. Вместо этого мужчина протянул руку, застывшую на холоде, жесткую, загрубевшую от работы ладонь, и с явным дружелюбием, как и его жена, приветствовал гостя.

Теперь все собрались вокруг стола, отдавая должное такому душистому и круто заваренному чаю, какого Дональд не пил с детских лет. Тут же лежали ломти ветчины домашнего копчения, холодные цыплята и говядина, свежий хрустящий зимний салат, хлеб, который он самолично намазывал маслом, и груда таких аппетитных блинчиков, которых он в жизни не едал.

Он опасался, выдержит ли пояс брюк, но все было так вкусно, что отказаться было просто невозможно. Наконец мистер Кимберли смирился и сел за стол, не сводя глаз с Маргарет, которая со снисходительной улыбкой поглядывала на него.

Все остальные были увлечены едой, близнецы безостановочно тараторили, а Ник рассказывал, как им не повезло днем из-за этой балованной собаки. Дональд опустил взгляд на голову Фанни, которую она с надеждой держала у него на коленях, и почесал ее за ухом.

— Так ты, значит, плохая девочка? — тихо спросил он.

— Не столько плохая, сколько глупая, — возмущенно бросил Ник. — Ты годишься только на корм для кошек, Фанни. Баба ты бесполезная.

Фанни обиженно заскулила, и Маргарет выступила на ее защиту.

— Типичный мужской шовинизм, — спокойно сказала она. — Понять не могу, почему тебя тянет бродить по окрестностям и стрелять в безобидные создания. Передайте мне хлеб, Дональд.

Между братом и сестрой завязалась добродушная перепалка, а ему было приятно сидеть и слушать эту милую безобидную болтовню. Единственный ребенок в семье, он был лишен сомнительного удовольствия от ссор со своими братьями или сестрами и теперь поймал себя на том, что невольно улыбается, слушая их дурашливую перебранку.

Он удивился, когда Фанни отодвинулась от него, и вдруг, продолжая изображать ленивую расслабленность, эта хитрая бестия в прыжке цапнула большой кусок ветчины, лежавший на тарелке у края стола.

— Фанни! — хором завопили все, а пес, нырнув под стул в углу кухни, стал торопливо заглатывать ветчину и выполз затем оттуда с такой счастливой мордой, что Дональд больше не мог сдерживаться. Поставив локти на стол, он зажал руками рот, чтобы усмирить неуместный для взрослого воспитанного человека смех, но ничего не получилось.

— И вовсе не смешно! — запротестовала Маргарет, глядя на сеттера. — Плохая собака!

Виляя всем телом, Фанни подобралась к Дональду и, не обращая внимания на возмущенные возгласы всей семьи, рухнула на спину. Дональд сдался. Откинув голову, он неудержимо расхохотался и не мог успокоиться, пока у него не заломило за ушами. А тем временем семья Баркли тщетно урезонивала Фанни, которая и не думала каяться. Выпрямившись и все еще посмеиваясь, он увидел, что его дети потрясенно смотрят на него. Смех сразу же пресекся.

— В чем дело? — обеспокоенно спросил он.

— Ты смеялся! — выдавил Тони.

— Ты же никогда не смеешься, — добавил Кевин.

За столом наступило изумленное молчание, а у Дональда перехватило дыхание, словно он получил удар под ложечку. Неужели он в самом деле так редко смеется, что ребята поразились, увидев, что он это умеет делать?

— Но, тем не менее, папа может, как любой из нас, позволить себе иногда посмеяться, — нарушив молчание, мягко сказала Маргарет, и повернувшиеся к ней ребята перевели дыхание.

О Господи, подумал он, неужели я представляю собой такое жалкое зрелище? Дональд попытался припомнить, когда в последний раз веселился и смеялся с ними, и понял, что не в состоянии это сделать. Он растерялся, и ему осталось только благодарить Маргарет, которая отвлекла ребят, чтобы дать ему возможность собраться.

Присмотревшись к мальчикам, мистер Кимберли заметил, что их щеки цветут здоровым румянцем, а глаза сияют. Спасибо Маргарет за то, что она вытащила их сюда. Видно, как им тут нравится. Он внезапно поймал себя на мысли, что, доведись ему выбирать для сыновей среду обитания, ничего лучшего, чем эта, он бы не пожелал.

И снова на него навалилась печаль — сожаление о том, что дети живут как бы сами по себе, без его постоянного участия, и грусть, что в их жизни нет больше Кэтрин, и отчаяние, что, наверно, он так и не сможет воспитать в сыновьях настоящее представление о семье и доме. Подняв глаза, он увидел, что Маргарет смотрит на него внимательным и сочувственным взглядом, и выдавил улыбку.

Взгляд ее смягчился, и в нем мелькнуло какое-то послание — о чем? Может быть, обещание? Но обещание чего? Что потом все сложится хорошо? Но в нем уже проснулся какой-то чудовищный эгоизм. Будущее представлялось весьма туманным, и сейчас он не хотел об этом больше думать. Куда более желанным и спасительным казался возможный миг блаженства, всего лишь миг, без долгих рассуждений, отчаянное погружение в бездну давно забытой, потерянной радости единения с близким и желанным существом. Он отвел глаза, чтобы Маргарет не догадалась о его мыслях. Проклятье, с какой силой он вдруг захотел ее, пусть даже дал ее матери обещание…

До чего трудно. Но он уже много лет приучал себя к дисциплине мыслей и поступков. И теперь должен пустить в ход это умение.

Наконец все покончили с едой и перебрались в гостиную, большую комнату с огромным камином и обширным мягким диваном. На окнах висели портьеры, полыхающие яркими соцветиями, они приятно сочетались с подушками, разбросанными по всей комнате. Пол был устлан персидскими коврами, и, устроившись на одном из них перед камином, Фанни тут же заснула. Дональд с трудом преодолел искушение присоединиться к ней. Стоило ему чуть расслабиться, как у него тут же тяжелели веки.

— Какая прекрасная комната, — со вздохом восхищения сказал он Агате.

— Правда? Когда в прошлом году Маргарет переделала ее, мы были просто потрясены.

Он повернулся к девушке, сидевшей на другом конце большого дивана.

— Сможете сделать то же самое и для меня? Превратить мое жилище в настоящий дом?

Неужели в его взгляде так ясно читалась заброшенность? Он мог поручиться, что увидел жалость в ее глазах.

— Попробую. Я-то думала, что вы шутите.

Он покачал головой.

— Нет. Я серьезно. Так попытаетесь?

Маргарет кивнула.

— Придется походить на аукционы, поискать мебель.

Сдержанно улыбаясь, он повернулся к Агате.

— На ваш опытный взгляд, я могу без опасения доверить вашей дочери трату крупной суммы денег?

Миссис Баркли засмеялась.

— Зависит от того, насколько у вас хватит мужества. Она не транжира, но у нее очень хороший глаз. Может случиться, счет вы получите солидный, однако считайте, что сделали хорошее вложение средств.

Дональд снова повернулся к Маргарет.

— Вверяю свою судьбу в ваши руки, — тихо сказал он.

Что-то вспыхнуло в ее глазах и эхом отозвалось в его сердце. Взгляды их встретились, и в них была такая откровенность, что он с трудом заставил себя отвлечься. Проклятье, как ему трудно. Просто невыносимо.

В этот момент Дональд окончательно понял, что сдержать обещание, данное матери Маргарет, будет едва ли не самой трудной задачей из всех, что ему встречались в жизни…




5


Дональд держатся как-то странно. Еще недавно Маргарет казалось, что дела пошли на лад. В доме ее родителей он выглядел раскованным и отдохнувшим и вдруг необъяснимо изменился, замкнулся. Стал совершенно иным, еще более чужим, чем в первые минуты их знакомства.

Надо сказать, что отдалился мистер Кимберли только от нее. С ребятами он чувствовал себя куда лучше, был более раскрепощен, чем ранее, и несколько раз она слышала, как Дональд вместе с ними покатывался со смеха, словно ему удалось заново обрести забытое чувство юмора и теперь он наслаждался им как новой игрушкой. Ребятам это нравилось, да и ему, по всей видимости, тоже. Пожалуй, впервые за последние несколько лет он искренне веселился, но только не вместе с ней.

С ней он вел себя… словом, никак. Вообще старался не общаться. Если раньше он искал ее общества, то теперь явно избегал его, закрываясь в библиотеке. Еще неделю назад он мог зайти в кухню за чашечкой кофе и сидеть, наблюдая, как она хлопочет по хозяйству. Или старался помочь ей загрузить посуду в моечную машину, после чего предлагал пропустить в гостиной по рюмке на ночь.

Единственной темой их разговоров были ребята. И хотя она бессчетное количество раз на дню возмущалась, что это глупо, ей явно не хватало Дональда.

— Хорошенькие дела, — внушала она себе. — У тебя нет никаких общих дел с этим человеком. Занимайся своими обязанностями и оставь его в покое.

Но и такой подход был бессилен. Она то и дело ловила себя на том, что думает о мистере Кимберлее. Ее спасало лишь то, что большую часть времени она была настолько занята ребятами, что не могла сосредоточиться ни на чем ином.

Наступили каникулы, и Тони с Кевином проводили время дома. Маргарет старалась до предела заполнить их день. Тем не менее ближе к концу недели образовалось свободное время, и, когда в четверг вечером они сидели за ужином, как обычно без Дональда, и Маргарет спросила их, чем бы они хотели заняться в пятницу, ребята пожали плечами.

— Да, в общем-то, чем угодно, — сказал Кевин. — Лишь бы с папой.

— Разбежался, — мудро заметил Тони. Из них двоих он был более прагматичен, более дальновиден и прямолинеен в своих высказываниях. Кевин же был мыслителем, полным забот и беспокойства. Вот и сейчас он вспомнил об отце, а Тони, руководствуясь привычным здравым смыслом, перевел разговор на тему, которая интересовала лично его.

— А что, если заняться покупками? Мне нужна новая спортивная сумка.

— Еще одна? Вот уж не думаю, — сухо сказала Маргарет.

— Мы можем пойти поплавать.

— Нет, мы уже ходили во вторник. А что, если покататься с горки? Я хочу попробовать снежную доску.

У Маргарет упало сердце.

— Сомневаюсь, что вашему отцу это понравится.

— Он не узнает…

— Кто и что не узнает?

Тони испуганно подскочил, услышав голос отца.

— Ничего, — пробормотал он.

— Тони предлагает завтра пойти на горку и покататься на доске, — объяснила Маргарет, удостоившись мрачного взгляда со стороны Тони.

— На самом деле, — сказал Дональд, разворачивая стул и оседлывая его, — я думал завтрашний день провести с вами и взять вас, ребята, в зоопарк.

От радости они вытаращили глаза и, разразившись восторженными воплями, повисли на нем.

— А мы купим корм для ламы? — решил выяснить Кевин.

— Посмотрим. Думаю, что да.

— А там будут слоны?

— Скорее всего. Зависит от того, в какой зоопарк мы пойдем.

— А Маргарет пойдет?

Дональд не мог не посмотреть на нее.

— Надеюсь. Вообще-то поход в зоопарк — это ее идея. И если она сейчас бросит меня, я просто погибну.

Маргарет попыталась сделать вид, что идет только ради ребятишек, но на самом деле даже не задавалась вопросом, присоединяться ей к ним или нет. Провести день с Дональдом и его сыновьями… Она бы не отказалась от этого ни за что на свете. Наконец она кивнула в знак согласия.

— Что ж, ладно. Я пойду, но, думаю, что в таком случае вам надо лечь спать пораньше. Усталым ребятам нечего делать в зоопарке.

Мальчишки испарились, как снег в Сахаре. Через полчаса они уже лежали в постелях. Маргарет прочитала им сказку на сон грядущий и вернулась в кухню.

Дональд с надеждой разглядывал недра холодильника.

— Найдется ли что-нибудь перекусить? — спросил он.

— Стейк с картошкой в мундире и салат. Устроит?

Он кивнул.

— Великолепно. А как вы?

— Я поела с детьми. Мы не знали, когда вы вернетесь. — Поставив на огонь сковородку, Маргарет повернулась к нему. — О завтрашней вылазке… у вас на самом деле есть время?

Он засмеялся.

— На самом деле нет, но я его организую. А что?

— А то, что вы не можете подвести их. Вы обещали.

— Что и выполню. Я знаю, что в прошлом не уделял им достаточно внимания, но завтра действительно буду с ними.

Маргарет подумала, что успокоится лишь тогда, когда все увидит собственными глазами. Приготовив ему поесть, она успела увидеть лишь его спину. С тарелкой в одной руке и стаканом вина в другой Дональд мгновенно исчез в библиотеке. Ей оставалось навести порядок, и она принялась закидывать тарелки в посудомоечную машину, не особенно заботясь об их сохранности.

«Маргарет, вы ангел… Не знаю, как и благодарить вас», — передразнила она мистера Кимберли.

— Маргарет?

Схватившись за сердце, она развернулась, и жаркий румянец залил ее щеки.

— Никак вы за мной подсматриваете?

Он сдержанно усмехнулся.

— Прошу прощения. Я зашел взять горчицы. — Улыбка исчезла, когда он увидел ее смущение. — Разве я чем-то обидел вас? — спросил он.

— Вы? — Она изумленно воззрилась на Дональда. — А мне показалось, что это я сделала что-то неподобающее! После того как в воскресенье мы вернулись от моих родителей, у вас не нашлось даже минуты поговорить со мной.

Сдавленно простонав, он отвернулся вполоборота. Магги невольно заметила, что глаза его полны усталости. И еще какой-то странной отрешенности.

— Я обещал вашей матери, что буду беречь вас, что со мной вы будете в полной безопасности.

— И это означает, что мы не можем теперь даже разговаривать? — удивленно спросила Маргарет.

Он вздохнул.

— Нет, конечно же нет. Дело в том, что в вашем обществе я не могу полагаться на себя. Вы очень обаятельны, Маргарет. И надо быть полным идиотом, чтобы не обращать на вас внимания.

У нее вспыхнуло лицо и перехватило дыхание.

— И это все? — Она испытала такое облегчение, что голова пошла кругом.

— Все? — не веря своим ушам, переспросил Дональд. — Все? Да я не могу без смущения смотреть на вас, — откровенно признался он.

Она улыбнулась.

— Вы и сами достаточно привлекательны, — мягко сказала Маргарет.

Дональд тихо, но отчетливо выругался, а когда посмотрел на нее, в глазах его плясал огонек.

— О'кей, нам обоим теперь все ясно, но из этого ничего не последует. Хочу, чтобы вы, Маргарет, это знали. Я не могу крутить вам голову и кормить несбыточными обещаниями.

Мисс Баркли выдавила беззаботную улыбку и издала легкий смешок.

— Дональд, неужели я просила о чем-нибудь в этом роде? Вы более чем представительный мужчина, и вокруг вас вьются стаи девиц. Кроме того, вы все время пребываете в таком состоянии, словно вас выкрутили и высушили. Чтобы связываться с вами, надо быть сумасшедшей. Да я бы до конца дней своих только и делала, что мирила вас с детьми! — Она улыбнулась, чтобы смягчить свои слова. — Благодарю вас за откровенность. Но думаю, что правильно сделаю, если в будущем остановлю свой выбор на каком-нибудь симпатичном фермере, для которого дом будет не только местом, где можно перекусить и заночевать.

Ей оставалось надеяться, что она ввела Дональда в заблуждение. Призрак этакого милого фермера из детских фантазий витал теперь где-то в невообразимой дали, несколько недель назад его окончательно вытеснил образ реально существующего, высокого, сильного и вечно занятого мужчины.

Магги с силой втиснула руки в карманы, удерживаясь от желания притянуть его к себе, и прислонилась к краю раковины.

— Ваш стейк совсем остынет.

Дональд поморщился, но взял себя в руки. Он поджал губы, словно бы воздерживаясь от резкости, нашел в шкафчике горчицу и вышел из кухни.

Маргарет перевела дыхание, запустила пальцы в волосы и прикрыла глаза. Она сто раз права — надо быть полной идиоткой, чтобы связываться с ним, но от этого никуда не деться. Вот проклятье, пробормотала она и снова занялась посудомоечной машиной.




— Папа, давай купим корм!

— Обязательно. — Порывшись в карманах в поисках мелочи, Дональд выбрал два пакетика с едой для животных и вручил их ребятам.

— А мне? — Маргарет притворилась обиженной.

Тони и Кевин мигом повернулись к ней.

— Папа, купи ей тоже!

Улыбнувшись, она покачала головой.

— Вы со мной поделитесь.

Дети побежали вперед, кидаясь от одной клетки, к другой, и было видно, как они рады этому развлечению. Дональд и Маргарет следовали за ними, но все призывы взрослых к сдержанности и порядку сводились на нет необузданной любознательностью мальчишек.

Они полчаса не отходили от загона со слонами. Их совершенно невозможно было вытащить из теплого обезьянника. В довершение всего, обойдя половину территории зоопарка, они вернулись туда опять. Маргарет осталась ждать своих подопечных у выхода, сказав, что от обезьяньих криков у нее разболелась голова. Вскоре к ней присоединился Дональд, сокрушенно посетовав на то, что мальчишек совершенно невозможно оттащить от клетки с глазастыми лемурами, прибывшими, как было указано на табличке, с далекого острова Мадагаскар. Взяв по стаканчику кофе, они устроились у стойки маленького кафе напротив выхода из павильона.

И только когда у Маргарет уже начали ныть ноги, а ее нос покраснел от холода, появились наконец ребята. Они уже явно потеряли интерес к остальным обитателям зверинца и заторопились к выходу.

— Мы можем вернуться домой? — осведомились они.

Развлечений с них было достаточно, да и Тони признался, что сам порядком вымотался. Действительно, Маргарет заметила, что на щеках у мальчишек тлел румянец возбуждения, а Тони скрючился, словно у него болел живот. У нее на мгновение возникло подозрение, не пробовал ли он на вкус корм из пакетика? Эти дети так любопытны. Но решила отложить выяснение до дома.

Они вернулись к машине и поехали. Ребята вели себя тихо и скромно, но Маргарет чувствовала, что ими владеет какое-то странное возбуждение, и опыт инстинктивно подсказывал ей, что здесь что-то не так. Когда они добрались до дома; мальчишки, внезапно оживившись, вылетели из машины и наперегонки бросились к двери.

— Мне уже лучше, — сказал Тони.

— И мне тоже, — пробормотал Кевин, догоняя брата на ступеньках.

— Может, пальто снимете? — крикнула Маргарет им вслед, но они уже исчезли. — Странно, — пробормотала она, заходя в кухню.

Дональд, загнав машину в гараж, появился через минуту.

— Ну, как они?

— Прекрасно. Но я чего-то не понимаю. Их поведение меня смущает.

Дональд пожал плечами.

— Они всего лишь дети, у них сегодня масса впечатлений. Да и кто знает, как работают их мозги?.. Как насчет чашки чая? У меня гудят ноги, и я не удивлюсь, если после сегодняшней прогулки заболею воспалением легких. Лучше было бы заняться делами.

— Не жалейте, вы доставили им столько радости. Признайтесь, что все же любите их, — поддела его Маргарет, и Дональд сухо усмехнулся.

— Так и есть. Спасибо, что напомнили.

— С большим удовольствием. — Маргарет сняла чайник с огня, налила чашку чаю и протянула ее Дональду. Со второго этажа доносился топот и восторженные повизгивания.

— Вроде у них все в порядке. — Дональд с удовлетворенным вздохом вытянул под столом длинные ноги.

До ушей Маргарет долетел радостный вопль.

— Пожалуй, я поднимусь и утихомирю их.

— Выпейте сначала чаю, — попытался остановить ее Дональд. — Хуже не будет.

Магги чуть не поддалась искушению. Непреодолимому искушению. От него нельзя было оторвать глаз. Расслабившись, Дональд уютно расположился на кухонном диванчике, готовый съесть все, что Маргарет ему предложит. Она могла бы весь день сидеть напротив, уставившись на него, на густые завитки каштановых волос, на прямую линию бровей над красивыми золотисто-зеленоватыми глазами, она бы скользила взглядом по его сильным твердым губам, которые так нежно ласкали ее, по жестковатой щетине, покрывавшей упрямый подбородок…

Сверху раздались треск, грохот и крики, и Маргарет, решительно отодвинув чай, кинулась по лестнице. За ней поспешил Дональд.

Влетев в гардеробную, они остановились как вкопанные. Ребята виновато потупились. Так и не раздевшись, они сидели на полу. Рядом валялась сорвавшаяся со стены вешалка, с которой соскочили шапки, кепки и шляпы. А из рукава одного из пиджаков, висевших на кронштейне, торчал, подрагивая кончиком, длинный полосатый хвост.

— О Господи, — только и смог сказать Дональд. Прислонившись к косяку, он с ужасом уставился на свой выходной костюм. — Черт возьми, что это такое?

— Это лемурчик, — запинаясь, объяснил Тони.

— И что он здесь делает? — с убийственным спокойствием спросил Дональд.

— Он прячется, еще не привык…

— Ясно. Будьте любезны, марш отсюда. Приведите себя в порядок, переоденьтесь и ждите меня в гостиной. Маргарет, возьмите его… Нет, лучше не трогайте. — Хрустя рассыпанными по полу чипсами, он подошел к рухнувшей вешалке, поднял ее и попытался повесить на место.

— Что вы собираетесь делать? — спросила Маргарет, когда ребята выбрались в коридор.

— Что? Во-первых, звонить в зоопарк, а затем взяться за этих бандитов и свернуть им шеи.

Он покинул гардеробную, а Маргарет, подобрав разбросанные головные уборы, шарфы и зонтики, подошла к кронштейну и осторожно приоткрыла полу пиджака. Оттуда на нее глянула глазастая печальная мордочка с ушками торчком. Сам лемур уместился в рукаве и держался за подкладку лапками с непомерно длинными пальцами.

Может быть, чем-то покормить его, подумала она, или все же лучше подождать, что ответят из зоопарка.

Дональд снова возник в дверном проеме с телефоном в руках, на этот раз уже не такой взвинченный. Он подошел к пиджаку и взглянул на лемура.

— Вроде с ним все в порядке, — сказал он в трубку и кивнул, побагровев от смущения. — Да, полностью согласен. Конечно, я оплачу все расходы по его доставке и счета ветеринара. Да, конечно, я знаю, что в Красной книге. Мы глаз с него спускать не будем… нет, мы его не упустим; он в… надежном месте, и окна закрыты.

Передав эту информацию, Дональд еще раз извинился и положил трубку.

— Ох, — сказал он, растирая ухо. — Они были явно не в восторге. Эти существа плохо переносят стресс.

— Бедный малыш. А что, если покормить его или дать попить молока? — спросила Маргарет.

— Делать нам ничего не надо. Они уже едут. Я прибью этих мальчишек. — Голос у него был спокоен, но ввести Маргарет в заблуждение ему не удалось. Мистер Кимберли кипел от ярости, и она понимала, что на этот раз ребята зашли слишком далеко.

Жизнь симпатичного хвостатого жителя Мадагаскара подвергалась опасности, в этом-то и была их основная вина. Мисс Баркли подавила сокрушенный вздох. И надо же было ей предложить поход в зоопарк!

— Может, ветеринар поговорит с ними? — предложила она.

Дональд мрачно засмеялся.

— Хорошая мысль. Он и без того чуть не пришиб меня. Был готов подать в суд за ненадлежащее воспитание потомства… Я предложил им поискать у себя лишнюю клетку для возмутителей спокойствия. Но, поразмыслив, представитель зоопарка успокоился, понял, что с ними будет слишком много хлопот!

Маргарет улыбнулась, пытаясь снизить накал гнева. Но Дональд раздраженно вздохнул, скользнул спиной по стене вниз и уселся на пол, подтянув ноги и обхватив руками колени.

— Ну почему именно мои дети, Маргарет?

Она ласково и понимающе взглянула, успокаивая его.

— Может, им нужно домашнее животное?

— Домашнее? Животное? Вы с ума сошли.

— Дональд, у многих детей есть питомцы. Разве у вас в детстве их не было?

Он пожал плечами.

— Жил какой-то старый кот. Некоторое время обитал хомячок. Кот его съел.

Маргарет подавила смешок, и Дональд с тоской взглянул на нее.

— Послушайте, на самом деле это вовсе не смешно. Тот человек из зоопарка был просто вне себя.

— Не сомневаюсь. Но не волнуйтесь, Дональд, с лемуром все в порядке.

— Пока этого нельзя утверждать. Требуется не менее трех недель, дабы убедиться, что зверек не заболел после стресса.

— Ох…

— Вот вам и «ох». Бедный страдалец.

— Я еще в машине что-то заподозрила.

Дональд хмыкнул.

— Мы должны были почуять неладное, когда им так неожиданно захотелось домой. И скажу вам, что если окажусь с ними еще в каком-то приличном месте, то не выйду за двери, пока не обыщу их с головы до ног. Вы уверены, что они не притащили домой тарантула или змею?

— Думаю, им хватило лемура… Мистер Кимберли, время идет, скоро укладывать их спать. Не постережете ли это пушистое создание? А я бы спустилась, присмотрела за мальчиками и, пока не приехали из зоопарка, приготовила бы ужин, согласны?

Магги нашла двойняшек в гостиной. С округлившимися глазами они подавленно сидели в углу.

— У вас что, совсем мозги поехали? — спокойно спросила она.

Кевин начал плакать.

— Папа убьет нас, — всхлипнул он.

— Не уверена, — сухо сказала Маргарет. — Хотя, возможно, у него есть такое желание, и должна сказать, что вы этого вполне заслуживаете.

— Маргарет, поговори с ним! — взмолились они.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет. Вы его дети, и у отца есть право воспитывать и наказывать вас. Ваш сегодняшний поступок предельно глуп и безответственен, за что и придется отвечать. К сожалению, лемур может заболеть и, не исключено, погибнуть. Пока не приедет человек из зоопарка, посидите и подумайте, что вы натворили.

Направившись к дверям, она на полпути остановилась.

— Кстати, вы никого больше не притащили домой?

Мальчишки замотали головами.

— Уже неплохо! — Маргарет вернулась в кухню, прикидывая, не слишком ли была сурова с ними, и решила, что нет, не слишком. Дети должны уяснить, что Дональд может быть строг и справедлив даже во гневе, вот как сейчас. Ей оставалось лишь надеяться, что он сам оправдает ее надежды и не перегнет палку в педагогическом рвении!

Служитель из зоопарка в разговоре с ребятами был прям и откровенен. Он объяснил, что ситуация гораздо неприятнее той, которую юные похитители могут себе вообразить. Поскольку они причинили лемуру бесцельные страдания, травмировали и подвергли риску переохлаждения обитателя тропических лесов, вынеся его из помещения со специальным климатом, то встает вопрос не только о краже, но и об угрозе жизни дикому животному, занесенному в Красную книгу.

Когда служитель закончил объясняться с ними, ребята были залиты слезами и клятвенно обещали никогда больше не совершать таких глупостей.

— Я должен на всю жизнь запретить вам доступ в зоопарк, — сказал он, — но у меня есть идея получше. Вместо того чтобы передавать дело в полицию, думаю, я попрошу вашего отца сделать взнос в фонд зоопарка, например, на содержание данного лемура.

Маргарет заметила, что Дональд сжал челюсти.

— Сколько? — бросил он.

— Пятьдесят фунтов в год до конца его жизни.

— И как долго они живут?

Служитель улыбнулся, забавляясь смущением Дональда.

— В зависимости от условий содержания.

Дональд вынул чековую книжку и, мрачно сжав губы, выписал чек на две тысячи фунтов.

— Ужас! — потрясенно выдавила Маргарет.

У ребят глаза чуть не вылезли из орбит.

— Вот, — сказал мистер Кимберли, протягивая чек. — Простите, что доставили вам столько неприятностей. Надеюсь, лемур не пострадал.

— Я тоже. Спасибо за ваше пожертвование.

Дональд хмыкнул.

— Не стоит благодарности.

Когда работник зоопарка уже был в дверях, Тони спросил:

— Если мы пообещаем хорошо вести себя, можно мы придем навестить его?

Глянув на них, служитель смягчился.

— При условии, что родители глаз с вас спускать не будут.

— Если я еще раз позволю глупость взять их с собой, то прикую к себе наручниками, — заверил его Дональд.

Тот кивнул и, взяв клетку с лемуром, вышел.

Мистер Кимберли повернулся к мальчикам.

— Пора спать.

— Но мы еще не ужинали!

Кевин дернул Тони за рукав.

— Идем. Думаю, ужина нам не дадут.

Маргарет посмотрела на Дональда, но тот покачал головой. Как тебе трудно, подумала она. Мальчишки в самом деле вели себя отвратительно. И если один раз останутся без еды, то, может, задумаются о своем будущем поведении.

— Почистите зубы и отправляйтесь спать, — сказала она им. — Я зайду через десять минут, чтоб к этому времени вы уже лежали в постелях. — Близнецы побрели через холл, а она, проводив их взглядом, повернулась к Дональду. — Прошу прощения.

— Прощения? — удивленно уставился он на нее. — За что?

Она пожала плечами.

— Это была моя идея.

Он без тени юмора хмыкнул.

— Маргарет, они — мои дети. И в конечном счете ответственность за них несу я. Правительство требует, чтобы они посещали школу. И если там они себя плохо ведут, разве это вина министра образования?

— Скорее всего, нет, — засмеялась она. — Идемте, наш ужин готов, и я сама проголодалась.

Дональд вслед за ней проследовал на кухню.

— Наверно, ребята тоже. Не слишком ли сурово было отослать их в постель без ужина?

— Сурово? — вздохнула Маргарет. — Возможно. Но, уверяю вас, они подумают, что еще легко отделались. Бросьте маяться. Пусть помучаются. Если вы испытываете чувство вины, отнесите им, чуть погодя, по сандвичу.

Он фыркнул.

— Вины? Чего ради? Это они стащили зверька! Черт, и как только умудрились… — Он подтянул к себе стул, опустившись на него, водрузил на стол локти и подпер сжатыми кулаками подбородок. — Это было самое дорогое посещение зоопарка в истории, поистине достойное Книги Гиннесса.

— Хмм… — Маргарет поставила перед ним тарелку. — И насколько я понимаю, дело не только в деньгах.

Он вскинул бровь.

— Вы спрашиваете, мог ли я позволить себе такую трату? Думаю, что да.

— Тогда считайте, что вы сделали доброе дело, и успокойтесь. — Она приготовила тарелку и себе, разместила на столе два стакана и плеснула в них немного вина. — Ваше здоровье.

Глядя на Маргарет поверх ободка стакана, он улыбнулся.

— И за ваше.

Поставив стакан, Дональд взялся за нож с вилкой и принялся уничтожать ужин. Последовав его примеру, Маргарет обратила внимание, с каким нескрываемым удовольствием он ел.

— Они вас не испортили, не так ли?

Он поднял на нее глаза.

— Прошу прощения?

— Деньги. Ощущение, что вы богаты, не испортило вас. То есть вот вы сидите на кухне, едите простое блюдо в компании наемной прислуги, в то время когда вокруг вас могла бы сновать толпа слуг и вы жили бы в роскоши.

Он смущенно засмеялся.

— Тогда это был бы не я. Кроме того, я не позволяю себе воспринимать вас как наемную прислугу, Маргарет. Хотя, может, так было бы лучше.

— А Элизабет позволяет, — невольно вырвалось у нее.

На этот раз в его смешке скользнула нотка горечи.

— Да, без сомнения. Элизабет испытывает пристрастие к обилию прислуги. Она считает, я должен иметь дворецкого и камердинера, не говоря уж о шофере и прочем штате. Я объяснил ей, что не испытываю в них необходимости, но она утверждает, что их отсутствие умаляет мой вес, я создаю о себе неправильное представление. Понимаете? Мистер Успех должен демонстрировать доказательства своего преуспеяния. — Он пожал плечами. — Но это не для меня, Маргарет. Я хочу, чтобы мой дом был настоящим домом. Вот почему я ненавижу тот дурацкий кабинет. Кстати, когда вы займетесь им?

Она внимательно присмотрелась к нему.

— Вы в самом деле этого хотите?

— Конечно. Какая сумма вам потребуется?

— Еще не знаю. Мебель и ковры обойдутся весьма недешево.

— Десять тысяч? Пятнадцать?

Маргарет расхохоталась.

— У вас часто вымогают?

— Пытаются. А что?

— Думаю, что уложусь в одну десятую этой суммы, не больше. Портьеры необходимо оживить цветными вставками, особенно по краям, а подушки вообще ничего не будут стоить, потому что я сама их сделаю. Ковер придется подобрать вместе с вами…

— Зачем? Я вам доверяю.

Она удивленно взглянула на него.

— Доверяете? Но ведь речь может идти о разнице в тысячи…

Дональд пожал плечами.

— Маргарет, меня вы не обманете. Я свяжусь с местными фирмами, которые представят образцы, и открою для вас счет в ближайших аукционных домах, чтобы вы могли начать закупки и не ломать себе голову. Если наткнетесь на солидную художественную галерею, имейте в виду, в них как раз могут оказаться антикварные ковры, которые подойдут. Договорились?

Еще бы! Все складывалось просто великолепно. Но так походило на заботы об устройстве собственного дома… Эта мысль свалилась на Маргарет, как тонна кирпичей. И когда Дональд, сделав ребятам по сандвичу, поднялся наверх, Маргарет, вращая на столе стакан с вином, задумалась, во что она, черт возьми, втягивается. Милые вечерние посиделки, неограниченный бюджет, чтобы переделать сначала одну комнату, а затем, возможно, весь дом — неужто она собирается тут обосновываться?

Магги пообещала себе, что ничего не случится. Но это не помешало ей увлечься им, хотя и не до конца… Не всякий человек, долго сидящий на диете, в состоянии отказаться от желания нет-нет да и нарушить ее. И какими бы суровыми обетами он ни останавливал себя, его все равно тянет к запретному…

Она опустила голову на руки. Проклятье на твою голову, Дональд Кимберли, за то, что ты так привлекателен и до ужаса нормален. И черт побери эти идиотские гормоны, из-за которых ее так тянет к нему.

Маргарет не услышала, как он вернулся, но поняла, что Дональд рядом. Все ее эмоции всколыхнулись, и гулко зачастило сердце. Руки его легко легли ей на плечи и стали разминать напрягшиеся мышцы.

— Вы устали, — пробормотал он. — Не пойти ли вам спать?

Не поднимая головы, она откинулась на спинку стула.

— Не останавливайтесь, — еле выдавила она. — До чего здорово.

Дональд продолжал разминать мышцы шеи и плеч, пальцы его, сильные, но нежные, снимали напряжение. Она запрокинула голову, уткнувшись макушкой в твердые плоские мышцы его живота, от которых шло сильное тепло. Он сжал ей руками щеки, наклонился и слегка поцеловал в губы.

Простонав, она повернулась. Дональд поднял ее и, все крепче прижимая к себе, продолжал столь же нежно и осторожно целовать. Но дальше он уже был не в силах сдерживаться и стал целовать ее жадно и требовательно, язык его искал ответных ласк, и Маргарет тщетно пыталась вернуть самообладание.

Она обвила его руками и слилась с ним, почувствовав при этом, как он, находясь во власти жаркого, голодного и неукротимого возбуждения, содрогнулся всем телом. И ей хотелось заорать от досады, потому что рядом были ребята, которые никак не могли уснуть, да и вообще им нельзя было так вести себя…

— Проклятье, — со стоном выдавил он, оторвавшись от ее губ.

— Вам не стоило давать такие строгие обеты, — собрав последние остатки юмора, поддела она его.

Дональд издал глухой смешок.

— Да, но я это сделал. И сделал сознательно. Не сомневаюсь, что, если вы дадите мне время, я даже вспомню, с какой целью. — Он отпустил ее, подошел к окну и стал смотреть в темную глубину сада. — Я хочу вас, Маргарет, — тихо сказал он. — И не уверен, что смогу сдержать данное вашей матери обещание.

— Так почему вы терзаетесь? — помолчав, спросила она.

— Почему? — С блестящими от неудержимого желания глазами он повернулся к ней. — Потому что я вам не гожусь. Потому что я не хочу использовать вас таким образом. Потому что вы заслуживаете куда лучшей участи.

— Вы несправедливы к себе, — мягко остановила она его. — Я взрослый человек, Дональд. И может, вы позволите мне самой делать выводы относительно нас.

— Нет такого понятия «нас»! В этом-то и дело! У меня и без того все достаточно запутано, Маргарет, чтобы я еще смешивал дело и удовольствие. Вы нужны ребятам, как я и сказал миссис Баркли. За свою короткую жизнь дети пережили достаточно страданий и травм. Вы добры к ним. От вас во многом зависит их дальнейшее благополучие. И я не могу позволить, чтобы мои желания или ваши мешали этому. Мне очень жаль, Маргарет… вам никогда не понять, как мне жаль. — Резко развернувшись, он вышел из кухни.




6


Через несколько дней Дональд сообщил, что отныне в ее распоряжении будут воскресенье и понедельник.

— Если на меня в субботу вечером не обрушатся никакие мероприятия, вы, конечно, сразу же можете отправляться домой. В понедельник утром я сам буду отвозить ребят в школу и уже договорился, чтобы днем их забирали. Директор школы помог мне найти женщину, которая согласилась на эту услугу. Так что вы можете возвращаться вечером в понедельник, чтобы быть на месте во вторник к утру.

Вот так все и сложилось. В известной степени теперь у нее был уик-энд. Она должна была бы радоваться. Первый уик-энд выпал ей после того, как ребята вернулись в школу, отгуляв вторую половину весенних каникул. В субботу вечером Маргарет, как и было решено, отправилась домой. Ее ждал приятный заслуженный отдых.

Но вместо этого она уже в дороге остро ощутила одиночество. С какой бы радостью ее ни встретили дома, как бы вокруг нее ни хлопотали близкие, они не могли заполнить пустоту, образовавшуюся в отсутствии Дональда и его детей. До понедельника она уныло бродила по дому, путаясь у всех под ногами. Тоску несколько скрасило обычное, но всегда радостное в жизни сельской семьи событие. Проснувшись ранним утром, Маргарет зашла в кухню, где мать к тому времени выхаживала новорожденного ягненка.

— Что случилось? — спросила девушка, автоматически ставя греться кастрюлю с водой и завязывая на талии фартук, чтобы помочь матери. Заниматься ими всегда было ее обязанностью.

— Первый из двойни умер. Отец успел в последнюю минуту извлечь вот этого, но овцу спасти не удалось.

— Сможем найти приемную кормилицу?

Агата Баркли добродушно улыбнулась.

— Наверно. Знаешь, первое время стоило бы подержать малыша в кухне, уж очень он слабый. Но отец возражает. Придется нести обратно в хлев. Да, я еще подумала, твоим ребятам было бы интересно посмотреть на него и покормить из своих рук, не так ли?

Как ни смешно, у Маргарет от радости подпрыгнуло сердце, но она тут же отогнала от себя эту идею.

— Не сомневаюсь, что им бы понравилось, но после школы Тони с Кевином есть чем заняться. Все обговорено с мистером Кимберли.

— А я не сомневаюсь, что можно договориться и по-другому, — мягко предложила Агата. — Попробуй привезти их сюда к ужину, им тут так хорошо. Эти городские дети почти не видят животных.

Маргарет сдалась. Она предчувствовала, что этим кончится.

— Хорошо, мама, но все же сначала я должна поставить в известность Дональда.

Магги позвонила домой, надеясь застать его, но он уже уехал вместе с мальчиками, и ее приветствовал только голос автоответчика. Чуть позже она попыталась связаться с офисом, но у мистера Кимберли было совещание.

Так что ей не оставалось ничего другого, как лично заехать к нему на работу. Хотя мисс Баркли никогда там не была, но примерно представляла, где находятся его владения. Она выехала заблаговременно, чтобы успеть заехать сначала в офис, а потом за ребятами в школу — если, конечно, Дональд даст согласие.

Маргарет расцеловалась с матерью и двинулась в сторону Линкольна на «мерседесе». Этот великолепный автомобиль разительно отличался от древних развалюх и скромной маленькой машины матери, рядом с которыми она выросла. Она вздохнула. Роскошь становилась привычной приметой ее образа жизни.

Административный комплекс Магги нашла без труда. Охранник у ворот сначала не хотел пропускать ее на стоянку, огромное пространство которой красноречиво свидетельствовало о процветании фирмы. И Маргарет потрясенно осознала, что ее босс — в самом деле весьма влиятельная и известная личность.

— Могу ли я взглянуть на ваше удостоверение личности? — спросил охранник.

Она закрыла рот и сглотнула комок в горле.

— Мне нужно встретиться с мистером Кимберли… Я — Маргарет Баркли, занимаюсь его ребятами. Вот, держите, это мои права… ох, да это же его машина.

Он взглянул на удостоверение, а потом на машину.

— Подождите минутку, пожалуйста, — сказал он, скрываясь в сторожке. Просмотрев какой-то список, он тут же вернулся. — Все в порядке, мисс Баркли, пропуск на вас имеется. Будьте любезны прикрепить эту карточку…

Миновав строгую систему охраны, Маргарет, следуя указаниям стрелок и дорожных знаков, проследовала до стоянки для посетителей напротив входа в офис.

С гостевой карточкой на лацкане она осведомилась в приемной о мистере Кимберли у темноволосой девушки, сидящей за столом.

— У вас есть предварительная договоренность?

— Нет… я няня его детей. Просто мне нужно кое-что узнать относительно мальчиков.

Девушка улыбнулась.

— Вы очень храбрая. Я слышала, что они — просто страх и ужас. Садитесь в лифт и поднимайтесь на третий этаж, а там — направо. Кабинет мистера Кимберли в самом конце коридора.

Маргарет проследовала в указанном направлении, прикидывая, кто мог внушить секретарше такое представление о близнецах. Элизабет? Скорее всего.

Путь ей преградило другое очаровательное создание, на этот раз рыжеволосое и весьма ухоженное. Маргарет остро почувствовала всю неуместность своих джинсов и сапожек, но напомнила себе, что этой рыжей не приходится иметь дело с двумя озорниками. Сейчас она бы выглядела предельно смешно в своей мини-юбке и на четырехдюймовых каблуках.

— У него совещание, — услышала Маргарет.

— Вечно эти совещания… Можете ли вы попросить его хотя бы выглянуть, чтобы я перекинулась с ним парой слов?

Та покачала головой.

— Прошу прощения, прерывать работу я не имею права.

— Пожалуйста, — терпеливо попросила Маргарет. — Это важно.

— О чем идет речь? Я могу войти и передать ему.

Маргарет чуть не рассмеялась. Вот это будет здорово!

— Я хочу сегодня вечером отвезти ребят на ферму моих родителей и покормить ягненка.

Девушка вытаращила глаза.

— Ягненка? Вы хотите, чтобы я прервала важное совещание и спросила мистера Кимберли, можете ли вы покормить ягненка?

Маргарет кивнула:

— Да, будьте любезны.

Секретарша бросила взгляд в сторону массивной двери и снова перевела его на Маргарет.

— Этого я не могу…

— Тогда я могу, — спокойно сказала Маргарет. Сделав несколько шагов, она открыла дверь и вошла, не обращая внимания на протестующий вскрик рыжей секретарши у себя за спиной.

Дискуссия, которой руководил Дональд, была в разгаре, но, увидев Маргарет, он извинился и кинулся к ней, появившись рядом одновременно с рыжей.

— Прощу прощения, мистер Кимберли. Она взяла и…

— Маргарет, что за чертовщина?

— Простите, Дональд, мне нужно было увидеть вас.

Ободряюще улыбнувшись секретарше, Дональд прервал поток ее извинений и, отослав на место, повернулся к Маргарет.

— Что еще они откололи?

Маргарет позволила себе издать смешок.

— Ничего. Расслабьтесь. Ночью у нас на ферме родился ягненок и сразу потерял мать. Агата предположила, что ребятам было бы интересно покормить его. Вот я и подумала, что, если вы не против, я возьму их из школы и отвезу на ферму, где они заодно и поужинают, а попозже мы вернемся.

Дональд взъерошил и без того растрепанные волосы и блеснул улыбкой.

— Кормление осиротевшего ягненка — звучит просто идиллически. — В его глазах промелькнуло нечто, наводившее на мысль о зависти и даже тоске. — А можно мне тоже поехать?

Маргарет открыла рот.

— Э-э-э… да, конечно, но вы же так заняты. Все эти люди…

Он поджал губы.

— Перебьются. Тем более что мы уже почти закончили. — Он повернулся к участникам совещания, которые с неприкрытым удивлением смотрели на них. — Прошу прошения, леди и джентльмены, непредвиденные обстоятельства. Я должен покинуть вас. Элизабет, могу ли я передать вам председательское место, чтобы вы завершили совещание и уточнили последние детали? Двое маленьких детей и осиротевший ягненок требуют моего внимания.

У Элизабет слегка отвалилась челюсть, но она с непревзойденным мастерством успела взять себя в руки.

— Конечно. Ваши дети должны быть на первом месте.

Маргарет вскинула брови, но Дональд лишь усмехнулся.

— Рад, что мы нашли общий язык. Не сомневаюсь, что Элизабет в состоянии ответить на все ваши вопросы. Прошу прощения.

Ответом ему был почтительный шепот, а Маргарет с трудом скрыла улыбку, когда Дональд выпроводил ее за дверь, и она оказалась перед рыжеволосой секретаршей, продолжавшей потрясенно сидеть за столом в ожидании кары.

— Обороняй форт, Энн, — подмигнул он изумленной девушке. — Я отправляюсь кормить ягненка… буду завтра.

Маргарет чуть не подавилась от смеха.

— Думаю, она ждала, что вы ее уволите, — сказала она Дональду в лифте.

— Энн? Ни в коем случае. Я повышу ее и потребую, чтобы она проявляла инициативу.

Маргарет хмыкнула.

— Вы видели ее лицо? Она поверить не могла, что вы способны на такое.

У Дональда дрогнули в улыбке губы.

— Сказать вам кое-что, Маргарет? Я тоже не мог. Но чувствую я себя в данный момент великолепно.




Ребята были не в силах оторваться от ягненка. Когда животик у него вздулся так, что стал бурчать, Агате пришлось отобрать малыша, а то бы он стал жертвой их нежности.

— Ему нужно поспать, — мягко, но непреклонно сказала она и положила крохотное создание под жаркую лампу, пристроенную в углу маленьких яслей, где обычно выхаживали ягнят. Новорожденный жалобно заблеял, и Маргарет заметила, что ребята взволнованно затоптались.

— А он не может пожить в доме? — с надеждой спросили они.

Маргарет улыбнулась.

— Нет. Он должен привыкать к холоду. С ним все будет в порядке.

Когда они вышли во двор фермы, Агата поежилась и подняла высокий воротник свитера.

— Продувает до костей. В конце недели обещают мощный снегопад.

— Снова? — удивилась Маргарет. — Я думала, со снегом покончено.

— По всей видимости, нет. Ох, как зябко. Скорее, ребята, к теплу, где нас ждет ужин!

— А можно, мы потом еще дадим ему молока? — спросил Кевин.

— Ладно, — согласилась Агата. — Но сначала покормим вас. Маргарет, позови своих братьев, дорогая.

Все расселись вокруг большого кухонного стола, отдавая должное густой наваристой похлебке. Маргарет обратила внимание на то, с каким удовольствием Дональд поглощал этот простой, но сытный ужин, и невольно вспомнила величественную штаб-квартиру его империи. На уютной кухне Баркли и в помине не было дорогих светильников и современной мебели, а на стенах гостиной не красовались антикварные гравюры. Однако в этой простой обстановке гость чувствовал себя как нельзя лучше. Он с радостью воспользовался поводом еще посидеть за столом, принявшись после ужина за третью чашку кофе.

Сгрудившись вокруг стола, все принялись играть в карты, отчаянно подшучивая друг над другом. Однако в девять часов хозяин дома Мартин Баркли встал и отправился проведать живность. Вернувшись минут через двадцать, он торопливо захлопнул за собой дверь и долго стряхивал снег с одежды.

— Сомневаюсь, что вам, ребята, удастся сейчас уехать, — серьезно сказал он. — Снег валит стеной, и, похоже, надвигается настоящая пурга.

— Что? — Вскочив, Дональд подошел к дверям и, приоткрыв их, растерянно уставился на непогоду, что бушевала во дворе. Захлопнув дверь, он повернулся к Маргарет с вытаращенными от изумления глазами. — Даже амбара не видно. Сплошная белая пелена.

— Так что вам лучше остаться на ночь… — прикинула Агата. — Маргарет, ребята могут разместиться в бывшей детской, а мистер Кимберли пусть располагается в спальне, что рядом с твоей комнатой. Постель там не особенно велика, но в буран спать в ней будет уютно.

— Мне и в голову не приходило, что доставлю вам столько хлопот… — начал Дональд, но Агата только отмахнулась от него.

— Кто в такую погоду без крайней нужды отправляется в путь? Маргарет, милая, помоги мне разобраться с постельным бельем, хорошо?

Дональд положил руку Агате на плечо и мягко заставил ее сесть на место.

— Мы с Маргарет сами справимся… не беспокойтесь.

Она удивленно уставилась на него.

— Уверены?

У него дрогнули уголки рта.

— Как застилать постель, я знаю.

— Конечно, знаете, но вы весь день были так заняты…

— А вы разве нет?

Она улыбнулась.

— Что ж, уговорили. Отправляйтесь с Маргарет и займитесь делом. Ты помнишь, где лежат простыни, дорогая?

Кивнув, Маргарет стала подниматься по лестнице. Ей хотелось понять, как Дональд воспринимает всю эту ситуацию. Увидев, что струи снега летят за окном параллельно земле, она поняла, что к утру ферма будет отрезана от мира. Плотная белая пелена сделает неразличимым поле, что лежит напротив дома, завалит лужайки и дорожки — пока Ник не сядет за руль трактора и не расчистит округу.

Маргарет прикинула, удастся ли ей договориться с Ником, чтоб тот не особенно торопился с расчисткой, дабы она могла провести с Дональдом и его ребятами день в родительском доме, занесенном снегом.

Добравшись до верхней площадки, она вытащила из подвесного шкафчика стопку свежих простыней и провела Дональда в комнату, предназначенную для детей.

Они быстро разобрались с двойной кроватью для близнецов, после чего перешли в небольшую комнатку с милыми теплыми обоями. Из нее вела дверь в скромные апартаменты Маргарет. Дональд задумчиво посмотрел на нее.

— Буду ли я тут в безопасности? — с легкой улыбкой пробормотал он.

Маргарет встретила его взгляд, и у нее екнуло сердце.

— В безопасности? — натянуто усмехнулась она. — Думаю, что да… разве что вы боитесь пауков.

Он лишь хмыкнул, но, когда они на пару стали застилать постель и их руки соприкоснулись, Маргарет опалило таким жаром, что удивительно, как не вспыхнули простыни.

Господи, стоило оказаться с ним в одной комнате, и ее гормоны чуть с ума не сошли! Да что с ней такое делается?

Когда они спустились вниз, все семейство собралось в гостиной. Ник и мальчики расположились у горящего камина, рядом с Фанни, которая, вытянувшись на спине, вывалила язык и размахивала лапами, стараясь привлечь внимание.

— Бесстыдная девчонка, — любовно пробурчал Ник, и Фанни, полная счастья, завиляла хвостом.

Посмотрев на часы, Маргарет бросила на ребятишек многозначительный взгляд.

— Ну, пожалуйста, еще немного! — взмолился Тони, прижимая к груди собаку. — Мы должны покормить ягненка!

— Да… бедный Сильвестр. Ему будет так холодно и голодно…

Смех Маргарет прервал их сетования.

— Малыш еще долго будет сыт, а под горячей лампой не простынет. Марш в кровати, а то пропустите самые интересные сны.

Уложив их, Маргарет снова спустилась вниз и с вязаньем устроилась в углу дивана, краем глаза наблюдая за отцом и Дональдом. Братья вскоре пошли спать, за ними последовали родители, оставив ее наедине с Дональдом и собакой. Напоследок они получили указания — прежде чем отправляться на боковую, в последний раз покормить ягненка и позаботиться о псе.

— Мы не побеспокоим их, если еще побудем тут? — спросил Дональд.

Она покачала головой.

— Нет, если не будем шуметь. А что?

Дональд встретил ее взгляд.

— Просто мне захотелось еще немного посидеть с вами у огня.

Маргарет улыбнулась.

— Какая идиллия.

Он выразительно и добродушно хмыкнул. Встав со стула, Дональд переместился на диван. Маргарет сидела, поджав под себя ноги. Дональд положил ее ступни себе на колени и стал растирать холодные пальцы, потом нагнулся и коснулся их горячим дыханием, от чего Маргарет невольно поджала их. Его глаза были полны такого жара, что у Маргарет зачастило сердце.

— Дональд… — начала она, но прервалась, судорожно втянув в себя воздух.

Он поднял голову и припал взглядом к ее груди, вздымающейся и опадающей под стареньким свитером. Когда она увидела в его глазах откровенное желание, то забыла обо всем на свете.

Спустив ноги на пол, она встала и сложила вязанье, смутно прикидывая, сколько рядов ей придется распускать, дабы избавиться от последствий своих ошибок.

— Нам еще нужно покормить Сильвестра, — запинаясь, словно в момент разучилась говорить, напомнила Маргарет.

Она не стала ждать, последует ли он за ней. Щелкнув пальцами, она подозвала Фанни и заторопилась в кухню.

— Вот, — сказала Маргарет, протягивая Дональду плотную парку отца и сапоги. — Наденьте это, если собираетесь выходить.

Затем, облачившись подобным образом, Маргарет направилась к дверям.

— Где вы берете молоко? — спросил он, когда, повернув ручку двери, Маргарет вышла в завывающую пургу.

— Надо подоить одну из овец! — крикнула она, перекрывая шум непогоды.

Порыв ветра залепил глаза снегом, и, пригнув голову, Маргарет бросилась бежать через двор. Рядом с ней прыгала Фанни, а сзади поторапливался Дональд. Еле держась на ногах, они ввалились в хлев. Маргарет стряхнула с плеч охапки снега и взмахнула копной волос, чтобы избавиться от налипших снежинок.

Дональд оббил снег с парки.

— Какой сухой, — пробормотал он.

Маргарет кивнула.

— Если ветер не уляжется, к утру нас занесет с головой. — Они посмотрели друг на друга. — И вас ждут непреодолимые проблемы.

Он пожал плечами.

— Не должно бы. У вас тут телефон найдется?

— Откуда? — хмыкнула она. — Мы бедные фермеры.

Дональд улыбнулся, а она смутилась, ибо сознательно вводила его в заблуждение, пусть даже ради его же пользы. На деле же в кабинете отца уже несколько лет стоял аппарат. Но стоило ей признаться в этом, мистер Кимберли наверняка проторчал бы у трубки весь день, давая указания своим сотрудникам.

Маргарет подавила всколыхнувшееся чувство вины. Он же имеет право прогулять денек. Это пойдет ему только на пользу. Пусть мисс Кризи отрабатывает зарплату, отстаивая форт. Вне всякого сомнения, она обязана слушаться своего босса.

— Элизабет справится, не переживайте. Подержите, пожалуйста. — Маргарет вручила ему ведерко.

Откинув назад волосы, она стянула их ленточкой в хвост. Потом забрала у него ведро и. присев на колени, со сноровкой, выработанной годами, принялась доить старую терпеливую овцу. Магги перелила молоко в бутылочку и, натянув на горлышко соску, перебралась в ясли к малышу.

— Присоединяйтесь, — предложила она, сдвигаясь на соломенной подстилке, чтобы освободить место для Дональда.

Подтянув брюки, он перелез через загородку, подозрительно покосился на солому и все же устроился рядом с Маргарет.

Места им едва хватало, так что упругие мышцы его ноги невольно касались изгиба ее бедра, а поскольку и руку ему было деть некуда, Дональд обнял девушку за плечи. Он на мгновение напрягся и тихонько сжал ей плечо. Маргарет испытала бурный прилив эмоций, но, отбросив посторонние мысли, сосредоточилась на кормлении ягненка.

Малыш проголодался и, тычась мордочкой, искал бутылку с едой. Маргарет вставила соску в его жадный маленький рот и улыбнулась.

— Так лучше? — с нежностью спросила она ягненка.

— Мне уж точно… — из-за спины тихо сказал Дональд.

Со вздохом удовлетворения она откинула голову на его плечо и прикрыла глаза. Сильвестр, чавкая и причмокивая, сосал бутылочку, из других яслей доносились невнятные звуки и тянуло теплом. Маргарет подумала, что тут не столь уж плохое место, чтобы появиться на свет.

Покончив с поздним ужином, Сильвестр трогательно свернулся у ног Маргарет. Она с улыбкой взглянула на Дональда, и в то же мгновение он нежно приник к ее губам.

Маргарет опалило жаркой взрывной волной страсти, и со сдавленным вскриком она оказалась в объятиях, едва не теряя сознание от магической силы его поцелуев. Она повисла у него на шее и запустила пальцы в густые волосы, лаская мягкие шелковистые завитки. Маргарет подумала, есть ли волосы на его груди, и если да, то каково было бы прикоснуться к ним? Спасало ее от последнего шага обилие одежды, потому что еще несколько таких поцелуев — и у нее окончательно поехала бы крыша.

Словно прочитав ее мысли, Дональд вскинул голову и нежно поцеловал ее в лоб.

— Мы должны вернуться в дом, — хрипло пробормотал он.

Вздохнув, Маргарет осторожно пододвинула спящего ягненка под тепло лампы, обложила его охапками соломы, устроив ему гнездо, и встала, отряхивая со спины приставшую солому.

Дональд последовал за ней, после чего, свистнув Фанни, они проверили, как поживают в конуре две колли, налили им воды и, пряча головы от пронизывающего ветра, побежали через двор фермы. Едва только скинув сапоги и сбросив парку, Маргарет прижалась к теплой печке и улыбнулась Дональду.

— Забавно, не правда ли? Удирая утром с работы, вы явно не так представляли себе грядущий день!

— Не совсем так, но вы правы, это забавно. Особенно кое-какие мелочи.

У нее покраснели щеки, когда она вспомнила поцелуй в яслях возле спящего Сильвестра. Повернувшись, Маргарет взяла чайник.

— Как насчет кофе или чая на сон грядущий?

— А какао можно?

— Конечно. — Она насыпала в чашки какао вместе с сахаром, подлила вскипевшее молоко и стала размешивать, пока на поверхности не образовалась пенка.

— Пенка? — расстроенно спросил Дональд.

— Без нее не обойтись, — улыбнулась Маргарет.

Присев, она положила ноги на низкую скамейку под столом и удовлетворенно вздохнула. Хорошо бы Ник не выгонял завтра трактор на расчистку слишком рано. Редкая возможность побыть с Дональдом тянула ее как наркотик.

— Расскажите мне о ферме, — расслабленно попросил он, устроившись на стуле с кружкой какао в одной руке, другой при этом почесывая за ухом собаку.

Маргарет поведала ему, сколько у них акров земли, какой они снимают урожай, сколько голов скота держат, и еще о том, как все изменилось со времен ее детства. Он слушал с интересом, хотя по идее должен был устать до смерти.

Наконец она и сама не могла сдержать зевоту. С рассветом близнецы уже будут на ногах, и их не волнует, сколько сна удастся ухватить Маргарет. Кроме того, ее родители, пока не услышат, что в доме воцарилась ночная тишина, спят вполглаза.

Она поднялась с Дональдом на маленькую лестничную площадку. Сначала собиралась поцеловать его на прощание, но решила не делать этого, поскольку не ручалась, что все ограничится одним только поцелуем, а ее родители неподалеку и, конечно, прислушиваются к каждому шороху.

— Спокойной ночи, пленник вьюги, — с грустной улыбкой сказала она и, повернувшись, вошла к себе, бесшумно прикрыв дверь.

Магги слышала, как он уединился в своей комнате. Но затем раздались тихие шаги, их общая дверь приоткрылась.

— Неужели я не заслуживаю поцелуя на ночь? — хрипло шепнул он.

Он нашел ее губы, сладко пахнущие какао и молоком, и, вздохнув, приник к ним. Магги не предполагала, что ласки могут полностью лишать ее самообладания. Их тела соприкоснулись, и обоих мгновенно опалило жаром. С низким сдавленным стоном Дональд приподнял ее, прижав к себе, и она почувствовала, как его бьет крупной дрожью.

Потихоньку объятия его ослабли, поцелуи стали мягче и нежнее, и теперь он покрывал ее шею и лицо легкими, как прикосновение бабочки, касаниями, после чего наконец оторвался от нее.

Вскинув голову, она уставилась в его глаза цвета расплавленного золота и оцепенела, увидев, каким они полны томлением. Эти глаза словно пытались внушить Маргарет, что она нужна не на мгновение, не ради забавы, а в каком-то ином смысле, куда более серьезном, словно без нее душа его увянет и погибнет. Я люблю тебя… В самом ли деле она произнесла эти слова? Или он? Или они просто вертятся у нее на кончике языка?

— Спокойной ночи, Фрекен Бок. Вы будете мне сниться, — пробормотал он и, сделав шаг назад, прикрыл за собой дверь, замок которой щелкнул тихо, но решительно.

Он, должно быть, сходит с ума. Ему надо спасаться, с головой уйдя в работу, — лишь бы подальше от этой сирены с ее нежным голосом, женственной фигурой и соблазнительным ртом. Из глубины души у него вырвался тяжелый вздох. Дональд зарылся лицом в подушки и замер. Она была в двух шагах от него, по ту сторону двери — двери, которая просто издевалась над ним. Нельзя приоткрывать ее. Он знал это — так же, как и Маргарет.

Понимает ли она, что, стоит им оказаться дома, их отношения обретут совершенно иной характер. Когда дети заснут, их можно не принимать во внимание. Удастся ли ему тогда противостоять обаянию Маргарет? Да и захочет ли он этого? И захочет ли она, чтобы он так вел себя?

Дональд вспомнил Агату Баркли и свое обещание, что он будет заботиться о Маргарет и не позволит легкомысленных отношений с ней. Готов ли он к более серьезным отношениям? Хочет ли он их? Нужен ли он ей? То был совершенно иной вопрос, вслед за которым следовали мучительные сомнения.

Может, лучше держать все двери на запоре — и сейчас, и в будущем. Дональд сомневался, сможет ли он отвечать за последствия, если откроется одна за них, за которой его ждет неизвестное будущее…




От вида снежных заносов перехватывало дыхание. Сильные порывы ветра огромными сугробами завалили дорожки, а перед навесом для трактора образовалась снежная гора высотой футов в десять. Не могло быть и речи о поездке, и Маргарет испытала огромное облегчение, поняв, что не придется уговаривать Ника, хотя он уже и сам вопросительно посматривал на нее.

Ветер стих, из-за туч стало проглядывать солнышко, и если бы не снег, то можно считать, что воцарился приятный весенний денек. Маргарет решила, что они должны в полной мере насладиться им. Дональд бок о бок с мальчишками восхитительно проведет время. А потом наступит еще один вечер, когда вся семья соберется у камина, и теплое дружелюбие ее домашних поможет им расслабиться и отдохнуть всей душой.

Ребят было трудно удержать за столом и накормить завтраком, они торопливо похватали шарфы и шапки и выскочили на улицу.

— Почему бы нам для начала не слепить снежную бабу? — предложила Маргарет и повела их в дальний конец сада, где тянулась ровная лужайка. Они дружно скатали один большой шар, затем другой, поменьше, водрузили их друг на друга, приладили снеговику растопыренные руки и нашли камешки для глаз, прутик для носа и скобку сахарной свеклы, которая стала ртом. После того как Маргарет разыскала старые шляпу и шарф и сунула ему в рот трубку, что смастерила из веточки, снеговик обрел законченный вид.

— Потрясающе. Жаль, что нет камеры, — посетовал Дональд.

Маргарет разыскала семейный фотоаппарат, и ее мать сделала их общий снимок в компании снеговика. Потом они затеяли игру в снежки, один из которых, пущенный Дональдом, попал ей за шиворот.

Будет что показывать внукам, если они когда-нибудь появятся, грустно подумала Маргарет.

Пришло время кормить Сильвестра, после чего все ввалились в дом, где их ждал горячий шоколад и испеченный Агатой ромовый пирог. Он был только что из духовки и благоухал ароматом лимона.

Ближе к полудню они, вооружившись фотокамерой, отправились любоваться удивительными формами снежных заносов. А вернувшись, послушали по радио новости, из которых узнали, что Линкольн завален снегом.

— Ясно. И вот так повсюду. Сомневаюсь, что вам удастся добраться до работы, — весело сообщила она Дональду.

Маргарет знала, что он уже выяснил: до работы почти никто не доехал. Мистер Кимберли все же добрался до телефона и позвонил в офис, проверить, как обстоят дела. Выслушав новости, он, похоже, расслабился еще больше, перестал поглядывать на часы и свою полузанесенную снегом машину и с головой отдался веселой атмосфере отдыха. Маргарет попыталась прикинуть, как давно он не отдыхал по-настоящему. И пришла к выводу, что, возможно, сегодня ему выпал первый свободный день за много лет. Значит, она вовремя проявила инициативу.




7


На следующее утро Ник со Стивом спозаранку вывели трактор и расчистили узкую полоску дороги, что вела к деревне. Дональд незамедлительно воспользовался возможностью уехать.

Ребята не торопились возвращаться в школу и расстроились, когда Маргарет сообщила, что после второго завтрака они снимаются с места.

— Но это же не имеет смысла! — Тони был готов расплакаться. — Мы приедем только к полудню, и никого в школе уже не будет! Лучше остаться тут еще на одну ночь.

— Чтобы вас снова занесло снегом? — с улыбкой предположила Маргарет. — Нет, мои дорогие, шевелитесь. Покормим Сильвестра и поедем.

— Сильвестр будет скучать по нас, — возразил Тони.

— А Фанни будет скучать еще больше, — грустно добавил Кевин, гладя ее за ушами.

Фанни прыгала вокруг него, радостно скаля зубы, поскольку не догадывалась о неминуемом скором прощании. Маргарет, как всегда при разлуке, испытывала чувство вины. Строго говоря, это была ее собака, но, когда она перестала бывать дома, братья попытались сделать из нее охотничьего пса. Ничего из этой затеи не вышло, поскольку выстрелы сильно ее пугали. Да и Маргарет скучала по ней. Не будет ли Дональд возражать, если она поселит это добродушное существо в его доме? Ведь они уже говорили о том, что у ребят должно быть домашнее животное…

Пока ребята «помогали» Нику возиться с трактором, она решила посоветоваться с матерью.

— Я думаю, что для ребят это будет просто чудесно, — незамедлительно ответила та.

— А для Дональда? — не зная, на что решиться, сказала Маргарет.

— И для Дональда… Для него особенно. Я думаю, идея великолепная. Почему бы тебе прямо сегодня не прихватить ее с собой?

— Вы не будете скучать по ней?

Агата любовно потрепала длинные лохматые уши собаки.

— Конечно, будем… но ведь и тебе ее не хватает. А Тони и Кевин вообще с ней не расстаются.

— Ладно, бестолковая, поедешь со мной, но только если пообещаешь хорошо себя вести.

На что не было никаких надежд.

Маргарет отвезла детей в школу и, вернувшись на ферму, прихватила Фанни. Та пришла в неописуемый восторг, точнее, в этом состоянии она находилась почти всю жизнь. Уложив ее на плотное одеяло, покрывавшее заднее сиденье, Магги загрузила в багажник подстилку, плошки и миски, поводок, намордник и кучу любимых игрушек своей подопечной, после чего поехала обратно в Линкольн.

Не выйдет ли Дональд из себя? Конечно, ей прежде стоило посоветоваться с ним. Но после того как он целый день провел вне офиса и запоздал на работу сегодняшним утром, она не решилась еще раз беспокоить его. Впрочем, Фанни всегда сможет вернуться домой, если он не потерпит ее присутствия…




Дональд, изумившись, застыл на пороге холла, когда до его ушей донесся радостный собачий лай. При виде же некогда элегантного мраморного пола, испятнанного теперь отпечатками грязных лап, рассеялись последние его сомнения. Кроме того, на пороге гостиной лежало синее одеяло, знававшее и лучшие времена, а на третьей ступеньке лестницы валялась распотрошенная коробка из-под карт.

— Собаки у нас вроде нет, — приходя в себя, растерянно сказал Дональд и, сделав паузу, предположил: — Или есть?

Ничего не понимая, он миновал пространство грязного пола и открыл дверь кухни. Это было серьезной ошибкой. Мохнатое существо, ракетой пролетев через кухню, восторженно кинулось к нему на грудь, пятная лапами чистую рубашку.

— Плохая собака! Пошла прочь! — завопила Маргарет, и Фанни села на хвост, оставив следы своих прогулок на рубашке и брюках Дональда. Еще одна рубашка, которую придется отдавать в чистку. Дональд ошеломленно прислонился к дверям, встретив обеспокоенный взгляд Маргарет.

— Фанни? — еле выдавил он.

— Да… — как не готовилась Маргарет к разговору, все нужные слова куда-то испарились.

Он испытал облегчение.

— Слава Богу хоть за это. А то я было решил, что вы притащили какого-то пса на постоянное проживание.

Мальчики заерзали на стульях, а Маргарет нервно сглотнула. Дональд настороженно застыл в ожидании ответа. Маргарет откашлялась и попыталась выдавить улыбку.

— Ну, словом… Я решила попробовать. Помните, мы говорили, что ребятам нужно какое-то домашнее животное, а с Фанни вы, похоже, нашли общий язык. И я подумала, что вы не будете против.

У него отвалилась челюсть.

— Домашнее? — Он неловко взмахнул руками, пытаясь обрести контроль над ситуацией. — Я-то думал, что вы имели в виду хомячка или золотую рыбку, что-то маленькое и спокойное, а не…

Мистер Кимберли взглянул на Фанни, сидящую у его ног, заискивающе виляющую хвостом и глядящую на него с немым обожанием. Проведя рукой по глазам, он опустил ее и тут же почувствовал, как в ладонь ему ткнулся влажный холодный нос. Он невольно потрепал Фанни за ушами, и, словно воздух, выходящий из проколотой шины, напряжение покинуло Маргарет и мальчиков, Дональд откачнулся от дверей и, переступив через вытянутый хвост Фанни, направился к столу. Рядом с плитой в небольшой нише лежала подстилка — отныне тут будет ее дом. Что сделано, то сделано… Опустившись на стул, он посмотрел на часы и перевел взгляд на сыновей.

— Не пора ли вам отправляться спать?

— Маргарет сказала, что мы можем подождать тебя, если ты будешь не очень поздно.

Он поймал настороженный взгляд мисс Баркли, которая смотрела на него с легким чувством вины.

— Используете ребят для защиты? — мягко поддел он ее.

Щеки ее порозовели, и Дональд понял, что попал в точку.

— На деле они уже собирались идти спать, — быстро сказала она, бросив на мальчиков строгий взгляд, и те, не осмеливаясь возражать, мгновенно исчезли из виду.

— Миссис Диглин это не понравится, — нарушил он воцарившееся молчание.

Маргарет промолчала, но у Дональда возникло отчетливое ощущение, что ее мало волнует, понравится ли миссис Диглин присутствие собаки или нет. Откровенно говоря, с тех пор как в доме появилась новая няня, он стал выглядеть куда чище и прибраннее. Так что, можно считать, она ухаживала за ним лучше, чем сварливая и вспыльчивая уборщица. Но даже неподражаемой Маргарет будет не под силу справляться с хаосом, который внесет в дом Фанни.

Он посмотрел на изразцы кухонного пола, украшенные отпечатками грязных лап, и на мохнатую разбойницу, которая, утомившись от трудов, растянулась у ног своей хозяйки. Неужели она останется в доме? Маргарет явно была счастлива, а ребята, так те были просто в восторге. Он вздохнул, сдаваясь.

— Магги!

У нее замерло сердце. Она уже знала, что ничего хорошего подобный тон ей не сулит. Фанни обитала в доме всего три дня, но Маргарет уже привыкла к возмущенным сетованиям Дональда, постоянно находившего следы ее очередных прегрешений. Вчера она каким-то образом пролезла в библиотеку, опустошила мусорную корзинку и сжевала ее содержимое. За день до того она, уютно свернувшись калачиком, устроилась поспать на постели Дональда, а изо рта у нее свисал его недожеванный носок. С чувством обреченности Маргарет прикинула, за какие грехи Фанни ей придется отвечать на этот раз.

Долго ждать не пришлось. Дональд спустился по лестнице, держа в руке новые туфли. Он протянул одну из них Маргарет, и та заставила себя на нее посмотреть.

Ну и ну! Его парадная обувь имела жалкий вид: по бокам свисали обрывки шнурков, а на мысках зубы Фанни оставили дополнительные узоры. Магги невольно закрыла глаза и лишь усилием воли заставила себя снова открыть их. Перед ней была все та же картина. Она вздохнула, поняв, что ее зарплата стремительно улетучивается.

— Простите. Мне казалось, что я закрыла двери.

— По всей видимости, нет… разве что собака умеет открывать их?

Маргарет сглотнула комок в горле.

— Только не круглые ручки. Она умеет нажимать на длинные ручки, но вращать круглые — пока нет.

— Слава Богу, хоть тут нам повезло, — не без сарказма сказал он. — Как вы думаете, сможем ли мы держать ее под замком? Или, по крайней мере, контролировать? Неужели у меня чрезмерные требования?

Маргарет снова вздохнула.

— Честное слово, мне очень жаль. Я не буду спускать с нее глаз. В свое время ей было позволено трепать вещи. Теперь подросшему щенку нужна твердая рука.

Дональд пробормотал, что такое обхождение пригодилось бы не только ей одной, и поднялся наверх с погибшими туфлями в руке. Маргарет, вернувшись в кухню, села на пол рядом с мирно почивавшей Фанни, на морде которой было выражение безмятежной невинности, и тупо уставилась на это создание.

— Горе ты мое, — с болью сказала она.

Маргарет справилась с искушением нежно погладить ее и сказать, что все в порядке, поскольку о порядке можно было только мечтать. Снова поднявшись, она подошла к плите и помешала соус к макаронам. С ее везением блюдо могло подгореть.

Возникнув за ее спиной, Дональд принюхался.

— Пахнет великолепно. Жаль, что мне не доведется попробовать.

Повернувшись, она растерянно уставилась на него.

— Прошу прощения. Очередное совещание с командой из Лондона. Оно начнется сегодня вечером и, как я предполагаю, займет большую часть завтрашнего дня. Чтобы вы поняли, насколько серьезно это дело, объясняю, что, приобретя новую фирму, мы должны срочно организовать ее работу, привлечь новых сотрудников. Сейчас как раз разрабатывается технология производства деталей для электронно-вычислительных машин нового поколения. В наши дни они так стремительно совершенствуются, что отложишь решение дел на день — опоздаешь на целый год, Конечно, я должен был заранее предупредить вас, что уеду.

— Дело не во мне, — быстро прервала его Маргарет. — А в ребятах. Сегодня вечер пятницы. Они только и говорили о том, как проведут вместе с вами уик-энд, а теперь мне снова придется объяснять им, что у вас дела, и видеть их грустные глаза.

Он еще раз сокрушенно вздохнул, и Маргарет испытала угрызения совести из-за того, что так давит на него. Но неужели нельзя было провести встречу в обычный рабочий день?

— Кто назначил время совещания? — поинтересовалась она.

— Элизабет. Она ведает распорядком дел.

— Еще бы, — пробормотала Маргарет и с такой силой стала помешивать соус, что он выплеснулся через край сковородки и испачкал ей свитер. От возмущения на глазах у нее выступили слезы. Сорвав с крючка кухонное полотенце, она стала вытирать пятна.

Дональд осторожно обнял ее и, взяв из ее рук полотенце, вытер капельку соуса, попавшую на ее подбородок.

— Не злитесь на меня, Маргарет. Я изо всех сил стараюсь чаше бывать дома. Обещаю завтра закруглиться как можно скорее, — заверил он, и голос его был полон искренности.

Маргарет насупилась.

— Ваши обещания убедительны лишь для меня, и то не всегда. Что говорить о детях.

— Не хмурьтесь, а то у вас будут морщинки, — шепнул он и, приблизившись, кончиком языка коснулся ее верхней губы.

— Соус, — попытался объяснить он, а затем опять, уже без всяких извинений или оправданий, наклонился — и поцеловал ее.

Маргарет забыла о соусе, о совещании, о том, что сердилась на него. Для нее перестало существовать все на свете, кроме ощущения его губ, прикосновения его языка, тепла его дыхания и тела под ее руками. Она бы забыла, и как ее зовут, если бы Дональд не прошептал ее имя, волнующе опалив жарким дыханием.

Неожиданный телефонный звонок привел их в чувство, заставив отпрянуть друг от друга. Маргарет чувствовала, что ее глаза лихорадочно блестят, а губы опухли от стремительной сильной ласки. Дональд сорвал трубку, коротко и хрипло назвался, после чего судорожно вздохнул и сунул руку в карман.

— О'кей, Элизабет, посмотрю, удастся ли мне найти это… и, кстати, хочу сообщить, что завтра собираюсь отбыть как можно раньше. Почему? Чтобы побыть с детьми. Да, понимаю, но за снегопад я не несу ответственности, и избежать его было невозможно. Да, знаю, я не должен был быть там, но так случилось, что я там был… Нет, Элизабет, я правильно оцениваю ситуацию, — с подчеркнутым спокойствием сказал он.

Маргарет, которая, не стесняясь, подслушивала этот разговор, подумала, что она бы давно не выдержала. И выдала бы этой высокомерной бабе, куда ей следует отправляться, и не очень бы при этом выбирала выражения. Честно говоря, у нее чесались руки выхватить у Дональда трубку, но она подавила это импульсивное желание. Сомнительно, что ей удалось бы поставить на место эту расчетливую ведьму. Весьма вероятно, что в совещании вообще не было необходимости или, по крайней мере, в такой его продолжительности.

Мисс Баркли лишь скрипнула зубами, моля, чтобы Бог дал ей терпение, и стала очень тщательно мешать соус для спагетти. Пусть Дональд только попробует снова прикоснуться к ней!

Он повесил трубку, но Маргарет продолжала стоять к нему спиной, не зная, как себя вести после такого поцелуя. На Маргарет он оказал ошеломляющее воздействие, у нее помутилось в голове и подкосились ноги. Придя в себя, она поняла, как ей повезло, что сегодня вечером его не будет дома, наконец-то она может расслабиться, лечь в постель с хорошей книжкой, решительно выкинув из головы мистера Дональда Кимберли и его соблазнительные губы, которые так тянет целовать…

— Магги!

— О Господи, ну что еще? — пробормотала она, бросая кухонное полотенце и торопясь к лестнице. Дверь спальни Дональда была распахнута настежь, так же как и дверь в его отдельную ванную. Вопль доносился именно оттуда, и она, не размышляя, влетела в ванную комнату и увидела, что Дональд, совершенно голый, сидит в одном конце ванны, а в другом весело плещется Фанни, гоняя носом губку.

Маргарет потрясенно застыла на пороге, не зная, то ли отводить взгляд от стройного мускулистого тела Дональда — да, у него в самом деле на груди были волосы, которые курчавились между двумя темными сосками, — то ли выгонять из воды нахальную Фанни.

Но тут Дональд сам буквально вылетел из ванны, а пес, густая шерсть которого была пропитана водой, сначала помчался вслед за ним, а затем, остановившись, стал с силой отряхиваться. В этот момент на сцене появились Кевин с Тони и, открыв рты, уставились на это действо. Дональд, вооружившись полотенцем, ринулся наказывать Фанни, а двойняшки тут же скрылись за спиной Маргарет.

Этого она уже не могла выдержать и согнулась, задыхаясь от хохота.

— Это чертово создание забралось в ванну! — заорал он, торопливо обматывая полотенце вокруг талии. — Гнусная шавка!

— И вовсе она не шавка! — хором возразили ребята.

Маргарет, понимая, что сейчас последует приказ об изгнании Фанни, подавила смех и попыталась схватить несчастную. Пес же, считая, что принимает участие в новой восхитительной игре, вился и прыгал вокруг Маргарет, пока та тащила его по лестнице.

Она затащила ее в кухню, насухо вытерла и попыталась надрать ей уши. Но Фанни лишь ухмылялась, вывалив язык, и тут же кинулась к дверям навстречу Дональду.

На этот раз он уже был в туго подпоясанном купальном халате, из-под короткого подола которого торчали его голые мокрые ноги. Маргарет, которая так и осталась сидеть на полу, представилась прекрасная возможность оценить форму его мускулистых голеней. Тем не менее она пришла к неоспоримому выводу, что ей бы лучше встать, предложить ему выпить, принести свои извинения и насухо вытереть лужицы на полу.

Поднявшись, она собралась с мужеством и встретила его взгляд. Не ирония ли мелькнула в глубине этих темных зрачков? Предположив, что он сомневается, как себя вести, она позволила себе улыбнуться.

— Простите, что все так случилось. Я должна была предупредить вас. Мы давно уже закрываем дверь ванной на крючок. Фанни любит купаться и лезет в ванну, не обращая внимания, что в ней уже кто-то есть.

Да, в глазах у него плясали искорки смеха. Его губы дрогнули, и он отвернулся, дабы не потерять выражение сдержанного возмущения.

— Это я заметил, — сухо сказал он. — Я предполагаю, вы даже не пытались ее водить на курсы дрессировки?

Что ж. по крайней мере, он не требовал незамедлительно отправить Фанни к ветеринару, что в данных обстоятельствах Маргарет могла бы понять! Она открыла бутылку красного вина, налила ему стакан и протянула через стол.

— Не могу спорить, — согласилась она. — Мы как-то пытались, но потерпели полное поражение. После двух занятий нас вежливо попросили покинуть площадку, потому что в ее присутствии воцарялся полный хаос. Она от радости приходила в такое возбуждение, что дрессировать ее было бесполезно.

Дональд бросил на собаку взгляд, в котором была смесь раздражения и симпатии.

— Она очень мила и трогательна, — сказал он, и Маргарет чуть не свалилась со стула.

Фанни, словно понимая, что решается ее судьба, подобралась к хозяину дома, положила ему на колени мокрую голову и пристыженно посмотрела. Маргарет пришлось отвернуться, ибо она прекрасно понимала тактические уловки этой проныры.

— Она прекрасно поняла, что сделала что-то не так. И просит у вас прошения.

— Ах ты, старая мошенница, — нежно сказал он, теребя ее длинные влажные уши. — Только не лезь на меня… о, черт. Что ж, могло быть и хуже. Кухонные полотенца всегда можно простирнуть в машине. Учитывая, как Фанни обработала мой костюм, я предполагаю, он еще не вернулся из чистки.

Маргарет, закусив щеку, кивнула.

— Нет еще. Я только утром отнесла туда вашу одежду.

— Может, мне стоит поставить в доме агрегат для чистки? — с обманчивым спокойствием осведомился Дональд.

Маргарет, боясь даже предположить, что Фанни еще взбредет в голову, подумала, что это неплохая идея…




Погода улучшалась. Днем весеннее солнце пригревало все основательнее, хотя ночи еще стояли холодные. Маргарет заняла у матери фургон с вместительным багажником, так что днем она могла брать с собой Фанни, чтобы основательно и, как она надеялась, до усталости погонять ее. Кроме того, Маргарет убедилась, что фургон весьма полезен для ее экскурсий по антикварным магазинчикам и аукционам, на которых она подбирала обстановку для комнаты. Она настолько часто эксплуатировала его, что в один прекрасный день Дональд посоветовал отогнать машину к дилеру «Мерседеса» и обменять на «сельский вариант».

— Ясно, что такая машина будет куда полезнее, — сказал он. — Вы должны иметь в своем распоряжении то, что нужно для дела. Кроме того, такие машины всегда в цене, так что считайте ее вложением капитала. Только старайтесь не слишком часто парковаться вслепую.

Маргарет, которая действительно почти никогда не могла точно вписаться в место стоянки, постаралась скрыть обиду. Далось ей это без труда, ибо она была неподдельно удивлена. Взяв машину, она обменяла ее на более скромную, по стандартам «Мерседеса», модель и постаралась устроить для Фанни такое место на заднем сиденье, чтобы она не испортила салон.

Одновременно она занималась приобретениями для кабинета, не спускала глаз с Фанни и ребятишек и питала надежду, что ей наконец выпадет время побыть наедине с Дональдом.

Он то ездил в Лондон, приводя в порядок новую фирму, то летал в Нью-Йорк или Токио на встречи и совещания, то допоздна засиживался на работе. Обещание, которое чувствовалось в его поцелуе, которым он одарил ее в родительском доме, казалось, навсегда было отложено в долгий ящик.

В одном из аукционных домов она увидела наконец то, что нужно. Отступив на шаг, Маргарет окинула взглядом предмет и решила, что ничего лучше и не нужно. Небольшой изящный письменный стол с бюро и удобными ящиками, позолоченной кожаной столешницей, на которой остались чернильные пятна — благородные отметины прошедшего времени, именно такой ей и был нужен, чтобы поставить у стены в проем между окнами.

Осталось только приобрести его и подремонтировать. Маргарет, закусив удила, пустилась в торги, снова и снова кивая аукционщику. Согласится ли Дональд выложить такую сумму за один предмет обстановки?

Хотя найти подлинный письменный стол, да еще в таком состоянии, — это большая редкость. Одержав победу в торгах, она, едва только опустился молоток аукционщика, сразу же позвонила Дональду из фойе торгового зала.

— Я только что чуть ли не вдвое перекрыла выделенный вами бюджет для кабинета.

— Деньги потрачены с толком?

Она засмеялась.

— Надеюсь — в противном случае мне придется работать на вас несколько месяцев без зарплаты.

— Очень сомневаюсь, что возникнет такая необходимость. Если вам нравится, Маргарет, то понравится и мне. Я вам это уже говорил.

Как он ей доверяет! Есть ли на то основания? Она надеялась, что да. Обернув столик одеялом, Магги погрузила его в машину и, устроив Фанни на свободном месте рядом с ним, направилась домой.

Миссис Диглин помогла ей разгрузить машину.

— Медные ручки, — фыркнула она. — Небось, мне придется их чистить?

— Не очень часто, — заверила ее Маргарет.

— Отлично. Потому что с этой идиотской собакой, что болтается под ногами, нет времени заниматься основной работой, не говоря уж о полировке. Спросите меня, так я скажу, что вы просто рехнулись, приведя в дом такое чудовище. Более бесполезного создания в жизни не видела.

Маргарет не собиралась ее спрашивать, но про себя не могла не согласиться. Присутствие Фанни в доме в самом деле чувствовалось, и оно не всегда носило положительный характер. Маргарет уже потеряла надежду приучить ее к постоянному месту, и каждую ночь она взбиралась по лестнице и устраивалась спать на кровати у Кевина. Их было просто не разлучить, и каждое утро, после того как Маргарет отвозила ребят в школу, Фанни в ожидании устраивалась у дверей. Только обещание прогулки или кормежки могло заставить ее покинуть свой пост, но, как только ребята показывались на пороге, она уже не отходила от них.

Вот и теперь она ждала у дверей, пока Маргарет чистила столик и водружала его в проем между окнами. Благородная патина времени, окрасившая темное дерево, выразительно смотрелась на фоне блеклой стены и теплого цвета уже смененных портьер. На их месте Маргарет повесила ткань богатой цветочной гаммы в традиционном сельском стиле, которая была подобрана так, что являла восхитительное разноцветье красок.

Ей осталось заняться только последним окном и, поставив столик, Маргарет взобралась на стремянку и сняла прежние портьеры. Ее изделие было уже готово и его оставалось только привести в порядок, так что она расчистила пол, силком выгнала Фанни за дверь и расстелила полотнище занавеси.

Она только кончила подкалывать ее, как настало время ехать за ребятами. Магги доставила их домой, дала им по стакану молока с куском фруктового торта и отослала с Фанни в сад.

— Можно, мы пойдем в лес? — спросил Тони.

Маргарет покачала головой.

— Пожалуйста, оставайтесь в саду, чтобы я знала, где вы, и присматривайте за собакой. Я не хочу, чтобы она удрала.

Вернувшись в комнату, она устроилась на стуле и принялась пришивать оторочку к портьерам. Работа была несложной, шила Маргарет быстро и рассчитывала справиться с ней до возвращения Дональда.

Хотя рано ждать его не приходилось. Она вспомнила, что ему предстояло еще одно совещание. Глянув в окно, Магги увидела, как по саду в компании Фанни носятся ребята. Улыбнувшись, она вернулась к своим занятиям, и конечно же в памяти у нее снова всплыл образ Дональда.

Невинная близость, которую они испытали в феврале, похоже, сошла на нет. Приближался апрель, скоро у ребят каникулы, а в их отношениях ровно ничего не менялось. Нельзя было не заметить, что Дональд порой со странным, несколько задумчивым выражением поглядывал на нее, и она догадывалась, что его посещают те же мысли и чувства, но на этом все и заканчивалось.

Маргарет уколола палец и, шепотом выругавшись, сунула его в рог. Может, имеет смысл покончить с работой и заняться ребятами? Она не хотела пятнать кровью светлый шелк. Отложив полотнище в сторону и зайдя на кухню, мисс Баркли сняла с крючка куртку, сунула ноги в сапожки и уже хотела выйти, как дверь распахнулась, влетел Кевин и вцепился в ее руку. Его лицо было залито кровью, сочившейся из раны над бровью.

— Маргарет, скорее! Там Тони… он упал с дерева!

И не выпуская ее руки, он кинулся обратно в двери, таща Маргарет за собой. Они бегом миновали калитку в дальнем конце сада, за которой тянулся лес.

Ну конечно же, с сокрушенным вздохом подумала она, эти непоседы не могли не удрать в лес. Почему, Господи, они не вели себя так, как им было велено?

Кевин, миновав дорожку, свернул на узкую тропку и затем, резко остановившись, опустился на колени рядом с братом. Маргарет с лихорадочно бьющимся сердцем оказалась рядом и приложила руку к шее Тони, чтобы проверить пульс. Мальчик лежал неподвижно, белый как простыня, если не считать багровой ссадины на голове.

Фанни пристроилась рядом и, жалобно поскуливая, лизала лицо Тони. Маргарет погладила ее по голове.

— Все в порядке, Фанни. Хорошая девочка. Оставайся на месте. — Сказав Кевину, чтобы он не отходил от брата, она кинулась к дому и, схватив телефон, торопливо набрала 999. «Скорая помощь» пообещала незамедлительно выехать.

Она отослала Кевина ждать у ворот и через несколько минут услышала звук сирены и хруст гравия, после чего в поле зрения показалась машина, осторожно прокладывавшая путь через лужайку. Перед «скорой помощью» бежал Кевин. Маргарет подумала, что на самом деле мальчишку с такой травмой нужно было уложить в постель, а не заставлять бегать по саду, но она не рисковала оставить Тони.

Он постепенно приходил в себя, но был так слаб и потрясен, что его состояние беспокоило Маргарет. Еще никогда в жизни мисс Баркли не испытывала такого облегчения, как теперь, при виде «скорой помощи», которая приближалась к ним.

— Привет. Ну-с, так что у нас тут произошло? — спросил врач.

— Брат упал с дерева прямо на меня, — сообщил им Кевин. — Хотел поймать белку, а ветка сломалась.

— А ты стоял внизу?

Кевин кивнул.

— Что ж, давай-ка осмотрим вас обоих.

Чтобы положить Тони на носилки и зафиксировать его на тот случай, если у него повреждена голова или позвоночник, не потребовалось много времени, и, закрыв Фанни на кухне и схватив свою сумку, Маргарет вместе с ребятами отправилась в дорогу.

Позвонить Дональду она решила из больницы. Самое главное — как можно скорее доставить туда детей. Обняв Кевина, она прижала его к себе и мысленно пообещала, что, если все обойдется, она им выдаст по первое число. Пока же ей оставалось только обнимать их, молить об их здоровье и прикидывать, что сказать их отцу.

Реальность же, конечно, оказалась куда сложнее, ее не отрепетируешь. Дональд был на совещании, и секретарша отказалась беспокоить его. Маргарет, вспомнив прошлый опыт, сказала девушке, что ребята в больнице и что ей нужно спешно поговорить с ним.

Через несколько секунд в трубке послышался его ровный спокойный голос.

— О'кей, Маргарет, у вас есть тридцать секунд. Что на этот раз? Очередная антикварная редкость? Или Фанни сгрызла ступеньки?

Маргарет сглотнула.

— Дональд, мне очень жаль, — прошептала она, чтобы голос не выдал, в каком она состоянии. — Мальчики в самом деле в больнице. Тони сейчас осматривает врач, а Кевин ждет, чтобы ему зашили рану. Я думаю, что с Тони все будет в порядке, но он какое-то время был без сознания…

— Без сознания!

Маргарет кивнула, но тут же припомнила, что он не видит ее.

— Да, — выдавила она. — Но он уже пришел в себя…

— Точнее, где вы находитесь? — Голос у него был резким и решительным, и Маргарет не усомнилась, что он появится спустя несколько секунд.

— Линкольнширское отделение «скорой помощи».

— Оставайтесь с ними. Я еду.

Он оборвал разговор, а Маргарет повесила трубку таксофона и вернулась к Кевину, который с повязкой на голове ждал, когда ему зашьют рваную рану.

— Я хочу увидеть Тони, — в слезах сказал он.

— Я тоже. Давай спросим, может, нас пустят.

Они нашли медсестру приемного покоя и спросили, не могут ли они пройти к Тони. Вскоре их провели в небольшую палату, где в окружении врачей и медсестер лежал Тони.

— Маргарет? — слабым голосом сказал он и заплакал.

Сжав его руку, она поцеловала малыша в щеку, как раз под синяком на скуле, который уже расплывался по лицу.

— Вы его мать? — спросил врач, и Маргарет сжалась, как от боли.

— Нет, — тихо сказала она. — Я их няня. Как бы я хотела быть их матерью…




8


Впервые в жизни Фанни вела себя пристойно. Когда Дональд и Маргарет вернулись с притихшим и заштопанным Кевином, она продолжала терпеливо ждать у дверей и несказанно обрадовалась, снова увидев своего юного друга.

Пока Дональд, готовясь вернуться в больницу, чтобы провести ночь рядом с сыном, собирал сумку с вещами для себя и Тони, Маргарет уложила Кевина и торопливо занялась ужином для Дональда.

Через несколько минут мистер Кимберли появился на кухне и рассеянно уставился на еду.

— Маргарет, я не могу есть…

— Вы должны. — Она заставила его присесть и поставила перед ним тарелку. Он поковырялся в ней. Даже поднес кусок ко рту, но тут же отложил его. На мгновение он опустил голову на руки, затем с усталым вздохом провел руками по лицу и посмотрел на Маргарет. В глазах его стояло мучительное выражение, и она всем сердцем сочувствовала ему.

— А что, если у Тони будет кровоизлияние в мозг? — пытаясь сохранять спокойствие, спросил он, но голос у него дрожал и руки тряслись. — Что, если он… — У Дональда прервалось дыхание, и он с трудом втянул воздух сквозь зубы. — Что, если он умрет?

Маргарет сжала ладонями его подрагивающие руки. — Он не умрет, — произнесла она с предельной силой убеждения.

— Кэтрин умерла.

Маргарет закрыла глаза. Она была не в силах видеть страдание, исказившее его черты, когда он произнес эти два простых слова.

— То было совсем другое дело, — напомнила она ему. — У вашей жены был серьезный органический порок, о котором вы не знали. И такой исход был неизбежен.

— У Тони его нет. Но он может погибнуть.

Маргарет содрогнулась. Выпустив его руки, она встала, подошла к окну и, ничего не видя перед собой, уставилась на темнеющую кущу сада, за которым тянулся лес.

— Понимаю. Я виновата. Вы хотите, чтобы я ушла?

Дональд помолчал.

— Не знаю, — наконец сказал он. — Я еще не думал об этом, но… не знаю. — Он с силой опустил руки на крышку стола, и Маргарет вздрогнула от неожиданности. — Черт побери, Маргарет, что им было нужно в лесу? Почему вас не было с ними? За это вам и платят!

Она закрыла глаза, чтобы не видеть его лица, искаженного болью, которая терзала ее саму куда больше, чем собственное чувство вины.

— Я знаю, — прошептала Маргарет. Больше ничего сказать она не могла, и все извинения были излишними.

Схватив тарелку, он швырнул ее в мойку. Тарелка разлетелась на куски, а брызги подливки попали даже на окно. Звякнув, вилка полетела на пол, но Маргарет стояла как вкопанная — такой гнев, такая боль были на лице Дональда.

Он отвернулся, не желая смотреть на нее.

— Я должен возвращаться к нему. С вами я поговорю попозже, когда успокоюсь.

Подхватив сумку, он вышел, с грохотом захлопнув за собой дверь. По ее щекам тут же полились слезы, которые она удерживала вот уже несколько часов.

— Пожалуйста, — беззвучно взмолилась Маргарет, — только бы он не умер!

И когда она принялась убирать кухню и собирать остатки тарелки, ее не оставляло чувство вины, смешанное с болью и страхом. Затем она поднялась к спящему Кевину, села рядом с ним и, поглаживая мохнатые уши Фанни, невидяще уставилась в сумрак комнаты. Повсюду были раскиданы вещи Тони, его школьная форма валялась на полу, а из-под кровати высовывался плюшевый медвежонок.

Подняв, она прижала игрушку к груди, вцепившись в нее, как в спасательный круг. У него всего лишь сотрясение мозга, напомнила она себе. Ничего серьезного. Они оба драматизируют ситуацию, но, поскольку Кэтрин скоропостижно скончалась от кровоизлияния в мозг, трудно винить Дональда за его опасения.

Она поцеловала Кевина, укутала одеялом его худенькие плечики и снова спустилась вниз, оставив Фанни бодрствовать рядом с мальчиком.

Ну почему она отпустила их в сад? Нельзя, что ли, было предвидеть, что дети не послушаются и удерут в лес? Здравый смысл подсказывал, что невозможно ежесекундно контролировать шустрых мальчишек. Но Тони пострадал, и она испытывала такое чувство вины, что здравый смысл был слабым утешением.

Зазвонил телефон, и она сорвала трубку.

— Алло? — спросила, надеясь, что это Дональд с добрыми вестями.

Но нет, то была Элизабет, как всегда, властная и требовательная.

— Ах, это вы, Маргарет… Не могли бы вы позвать Дональда? — небрежно бросила она.

Маргарет сосчитала до пяти.

— Простите, но он в больнице.

— Вот черт. Придется звонить в отделение. В каком из них ребенок?

— Точно не знаю, — соврала Маргарет, — но в любом случае сомневаюсь, что сегодня вам стоит беспокоить мистера Кимберли.

— Это еще почему? — с неприкрытым удивлением спросила она.

— Потому что он занят более важным делом. — Маргарет лишь скрипнула зубами.

Элизабет расхохоталась.

— Ко мне это не относится, дорогая. Я позвоню ему туда и…

— Не надо. Что бы вы ни хотели ему сообщить, у него нет времени с вами разговаривать.

В трубке надолго воцарилось холодное молчание.

— Вы пытаетесь запретить мне общаться с ним? — наконец осведомилась Элизабет.

— Да. Что важнее может быть для него, чем жизнь сына?

Суховатый смешок Элизабет вызвал у Маргарет желание прикрикнуть на нее.

— О да, конечно, но, видите ли, тут есть кое-какие оттенки… Маргарет, дорогая, вы так юны, что склонны драматизировать…

— А вы рассуждаете, как старуха, — спокойно возразила Маргарет. — Для чего бы вам ни был нужен мистер Кимберли, беспокоить его нельзя. Почему бы вам в такой ситуации не взять решение проблем на себя?

— Потому что мне нужно поговорить с ним — и узнать ею мнение. Я понимаю, вы стараетесь защитить Дональда, но есть вопросы, которые необходимо срочно решать, чего вам, скорее всего, не понять, — объяснила она Маргарет тоном патронажной сестры, говорящей с полной идиоткой.

— Вот сами и решайте, — бесцеремонно оборвала ее Маргарет. — Не сомневаюсь, квалификации у вас хватит, иначе чего ради Дональд держал бы вас, да еще и на таком посту?

— Но мне нужно…

— Все! Или принимайте решение сами, или дождитесь Дональда. А сейчас его никто не должен беспокоить.

— Наглая девчонка! — пробормотала Элизабет, с треском швыряя трубку.

Магги потерла ухо и посмотрела на телефон. Вот уж действительно! Наглой была Элизабет, судя по тому, как она относилась к детям Дональда, к нему самому, заставляя его за счет личного времени подстраиваться под ее потребности…

Мисс Баркли влетела в кухню, рывком распахнула дверцы шкафчиков и вывалила их содержимое на пол. Прогнав Фанни на место, она атаковала внутренность посудного шкафа, выволокла оттуда все и принялась за подвесные шкафчики.

Через два часа кухня блестела, но Маргарет продолжала кипеть от возмущения. Неужели Элизабет все же достала Дональда в больнице? С нее станется.

— Черт бы ее побрал! — пробурчала она и побрела в кабинет. Пока Кевин спокойно спит наверху, она кончит разбираться с портьерами и развесит их, придав комнате окончательную завершенность, — но, учитывая, что она занималась ею, когда с Тони случилось несчастье, сомнительно, что Дональд одобрит ее старания.

Она прихватила с собой телефон и все время поглядывала на аппарат. А что, если связаться с больницей и спросить, как там Тони? Не хотелось нарушать звонком ночную тишину отделения, но напряженное ожидание буквально убивало ее.

Отбросив полотнище портьеры, Магги уже потянулась к телефону, как он сам зазвонил. С остановившимся сердцем она схватила трубку.

— Маргарет? Это Дональд.

Она сглотнула.

— Как он? — заставила она себя спросить, с ужасом ожидая ответа.

— Ему лучше. Провели сканирование, нет ни признаков кровоизлияния, ни чего-либо подобного. Опухоли тоже нет, медики не видят причин для беспокойства. Держится пока легкая дурнота, но чувствует он себя неплохо. Сейчас спит.

Маргарет не могла выдавить ни слова. В горле стояли слезы, и ее так колотило, что показалось, будто она вот-вот потеряет сознание.

— Маргарет? Вы слушаете?

Она шлепнулась на диван.

— Да… да, я здесь.

— Утром Тони еще раз осмотрят, но, возможно, к ланчу его отпустят.

— Отлично. Вы хотите, чтобы утром я подменила вас, а вы поедете на работу?

— На работу? — не веря своим ушам, переспросил он, словно она предложила ему пуститься в загул. — Маргарет, да я не отойду от Тони, пока он окончательно не поправится. Я привезу его домой и буду с ним и Кевином, пока они не выздоровеют.

Скажи он, что собирается лететь на Луну, Маргарет не испытала бы большего удивления. Что случилось с этим отцом, у которого вечно не было времени для детей? Неужели ей удалось убедить его? Или же опасность, которой подвергся сын, так встряхнула его, что он осознал, насколько дороги ему мальчики?

Что бы ни было, его, похоже, наконец-то проняло, и Маргарет могла только порадоваться за ребят.

— Значит, утром увидимся, — тихо сказала она.

— Да. Как там Кевин?

— Прекрасно. Спит.

— Отлично. Кто-то звонил?

— Элизабет. Она собиралась достать вас в больнице. Я попыталась ее отговорить.

Секунду или две он молчал, словно она сообщила что-то неожиданное, после чего повторил, что они увидятся утром, и положил трубку.

Она сидела, тупо глядя на телефон. Неужели Дональд не одобрил ее старания уберечь его от настырной сотрудницы? Маргарет тяжело вздохнула. Не знаешь, как и поступить, переводя дыхание, подумала она и снова занялась портьерами.

Ей удалось закончить свою работу лишь к трем часам ночи. И когда она развесила портьеры, поняла, что игра стоила свеч. Смотрелись они прекрасно, комната обрела законченный вид. Правда, не хватало ковра, который сейчас чистил и приводил в порядок специалист.

Маргарет налила себе выпить и, поднявшись наверх, решила проверить, как там Кевин. После чего все же решила пойти и лечь, оставив двери открытыми, как она обычно делала, когда Дональда не было дома.

В половине пятого, когда она продолжала беспокойно ворочаться, Кевин залез к ней в постель и свернулся калачиком в ее объятиях.

— Головка болит, — прошептал он.

— Правда, дорогой? Мне тебя очень жаль. — Она нежно поцеловала его в лоб рядом со швом и прижала мальчика к себе. — Хочешь, я расскажу тебе сказку?

— Давай…

Маргарет пришлось взять на себя роль сказочницы, и она сочинила историю про маленького мальчика Кевина, который, отправившись на поиски приключений, нашел брата-близнеца.

— И с тех пор они жили долго и счастливо, — закончила она повествование.

— Это все? — пробормотал он.

— Ага. Засыпай, я рядом с тобой.

— Как Тони? — зевнув, спросил Кевин.

— С ним все в порядке. Звонил папа и сказал, что утром они, наверное, будут дома.

— Вот хорошо. А то я скучаю без него, — сказал Кевин и снова заснул.

Фанни подобралась к кровати, легла у ног Маргарет и тут же стала похрапывать, а вскоре и сама Маргарет провалилась в глубокий сон.

В таком виде Дональд и застал их, когда в половине восьмого заехал домой принять душ и переодеться. Заглянув в спальню и обнаружив, что Кевина нет на месте, он в слепой панике кинулся в комнату Маргарет, где и нашел своего сына мирно спящим на руках у няни. Собака, примостившаяся в изножье кровати, поприветствовала его взмахом хвоста.

Испытав мгновенное облегчение, полностью обессиленный, он привалился к косяку. Спать этой ночью ему, конечно, не пришлось. Беспокойство за состояние Тони усугублялось гневным возмущением в адрес и Маргарет, и мальчишек. Она была обязана быть с ними. Но в той же мере и они были обязаны слушаться ее, а если этого не произошло, то часть вины лежала и на нем, неправильно воспитавшем их.

Так что он злился и на себя. Эта гремучая смесь эмоций вымотала его до предела.

Дональд видел, что творилось с Маргарет. Ночные переживания оставили на ее щеках дорожки от выплаканных слез, и он испытал угрызения совести за ту резкость, которую обрушил на нее прошлым вечером.

Никто из них не совершенен. Дональд еще раз присмотрелся к Кевину, дабы окончательно увериться, что с малышом все в порядке, после чего, отвалившись от косяка, прошел в свою спальню, стянул одежду и встал под душ.

Тугие струи горячей воды смыли с него страхи и переживания прошедшей ночи; он почувствовал себя чистым и внутри, и снаружи. Выключив душ, Дональд стянул с вешалки полотенце и насухо вытерся, после чего направился в спальню за сменой свежего белья.

Но, едва сделав шаг, он остановился как вкопанный. На краю его необъятной высокой постели сидела заспанная и обаятельная Маргарет. При виде мистера Кимберли она вытаращила покрасневшие от недосыпа глаза, но тут же отвернулась. А он, сорвав с крючка халат, укутался в него, после чего подошел и сел рядом.

— Как он? — сдавленным голосом тихо спросила Магги.

— Все прекрасно. Спокойно спит. Сейчас я возвращаюсь в больницу. Что с Кевином?

— Он не мог уснуть.

— Как и я.

Маргарет смущенно улыбнулась.

— Я тоже, — держа руки на коленях, она ломала пальцы. — Дональд, я настолько виновата перед вами…

Он положил руку поверх ее сплетенных пальцев и мягко сжал их.

— Все бывает, Маргарет. Тони рассказал мне, что вы строго приказали им не ходить в лес. Он признался, что во всем виноваты они сами…

— Ему всего восемь лет. — В ее голосе была неподдельная мука. — Как дети могли послушаться, когда перед ними было такое искушение? Им нравится бывать в лесу. И я должна была понять, что не стоит полагаться на их обещания…

— Маргарет, перестаньте. Ничего страшного не случилось…

— Как вы можете так говорить? — возмущенно прошептала она. В ее огромных глазах стояли слезы, готовые вот-вот пролиться, и Дональд, увидев, в каком она состоянии, привлек ее к себе.

— Успокойся, милая, — прошептал он, и Маргарет, обмякнув, прильнула к нему, содрогаясь от рыданий, которые все время подавляла.

Вскоре она отстранилась, вытерла ладонями слезы и отошла, чтобы привести себя в порядок.

— Простите, — пробормотала Маргарет, снова поворачиваясь к нему. На ее бледном лице глаза сияли как васильки, промытые дождем. — Значит, вы хотите, чтобы я покинула вас? — еле слышно спросила она.

— Нет. Может, потому, что вы нужны здесь и мне. Да и, честно говоря, я считаю, что это был несчастный случай и вы ни в чем не виноваты. Если бы ребята были на моем попечении, я мог бы оказаться в точно таком же положении.

— Но оказалась я, а не вы. Это совершенно разные вещи.

— Может быть. Как бы там ни было, будем считать, что была допущена ошибка. Но, не сомневаюсь, что ничего подобного больше не повторится, и в любом случае вы нужны ребятам.

И мне тоже, чуть не добавил он, но успел вовремя остановиться. Дональд не хотел осложнять ситуацию, и без того она была достаточно напряженной.

— Тем не менее, — помолчав, продолжил он, — я думаю, было бы неплохо, чтобы вы пару дней побыли у себя дома. Понадобитесь мне в конце недели, когда придется на уик-энд снова отправляться в Лондон. Так что, если вы не возражаете против такой смены дней, я сам присмотрю за ребятами.

Покорно сложив руки на груди, Маргарет повернулась к нему и кивнула.

— Конечно. Когда вы привезете Тони, я уеду.

Она выглядела такой растерянной и маленькой, что Дональду захотелось притянуть ее к себе и обнять. Опасное желание. Несмотря на недосып, его либидо с силой дало знать о себе, стоило ему только увидеть Маргарет в короткой ночной рубашке, с растрепанными волосами, с пухлой, по-детски обиженно оттопыренной нижней губой. Он подумал, что должен как можно скорее выставить ее отсюда, прежде чем окончательно не потеряет голову и не сделает какую-нибудь глупость, например не затащит ее в постель, чтоб заниматься с ней любовью, пока она не взмолится о пощаде.

— Вы можете отправляться хоть сейчас, — сдерживаясь, сказал он. — Я возьму Кевина с собой, Тони без него скучает. Разбудите его и гут же можете ехать.

Мисс Баркли растерянно посмотрела на него, кивнула и вылетела из комнаты, оставив его наедине с нелегкими размышлениями.




Маргарет ничего не понимала. Только что он обнимал и утешал ее — и тут же отсылает домой, словно не может выносить даже ее вида. Она осторожно разбудила Кевина и помогла ему одеться. Ей тоже было пора отправляться, и поскорее, пока ее окончательно не развезло на глазах у Дональда.

— Готовы, Маргарет? — спросил он с некоторым нетерпением в голосе.

— Да… Когда вы хотите… то есть когда вам нужно, чтобы я вернулась?

— В пятницу утром. До отъезда в Лондон я должен еще успеть заскочить в офис.

— Прекрасно. — Она схватила сумку и направилась к выходу. Но когда Маргарет проскальзывала мимо, Дональд взял ее за руку и остановил.

— Не ругайте себя, — мягко сказал он.

Она продолжала страдать, ее глаза были полны слез, и ее стремительно покидало самообладание.

— Передайте Тони, что я его люблю, — еле выдавила Магги и, прежде чем он успел снова остановить ее, проскочила мимо и скатилась по лестнице к двери. Фанни неслась за ней по пятам.




Добравшись до дома, она упала в материнские объятия и за чашкой чая с домашними коржиками дала волю слезам, выложив все, что у нее наболело.

— Ты понимаешь, что в этом нет твоей вины? — с мудрой убежденностью сказала мать. — Когда я вспоминаю, что откалывали твои братья… волосы встают дыбом. Ты не можешь одновременно быть повсюду, и, если Дональд сам попросил тебя заняться кабинетом, он не имеет права жаловаться, что ты отвлеклась.

— Я должна была заниматься обустройством только тогда, когда ребята находились в доме.

— Маргарет, все вы получили хороший урок. Счастье, что никто серьезно не пострадал.

Кроме моих отношений с Дональдом, с горечью подумала Маргарет, но ничего не сказала матери, которая и без того многое понимала. Она доела коржик и по-детски облизала липкие пальцы.

— Почему я не стала продавщицей? — пробормотала она. — Или судмедэкспертом… Имела бы дело с трупами, которым все безразлично.

Рассмеявшись, мать обняла ее, и Маргарет, сбросив тяжесть тоски, пошла проведать Сильвестра, который рос на глазах, радуя домочадцев своим здоровым видом. Зайдя в хлев, Маргарет вспомнила, как Дональд целовал ее и как ей было тепло и уютно с ним. Потом их ласки продолжились дома, и, будь они не под родительской крышей, дело не кончилось бы поцелуем. Может, если бы они стали любовниками, он и не выставил бы ее.

Она крепко сжала пальцы, стараясь унять боль, которую все еще вызвали брошенные им резкие слова. Строго говоря, не столько слова, сколько их тон. Ее тревожило и то, что мистер Кимберли явно старался не глядеть на нее, словно не в силах был выносить ее присутствия. Он пытался вести себя сдержанно и благородно, но в глубине души, насколько она понимала, не хотел видеть ее рядом.

Следующие несколько дней тянулись медленно и лениво. Наконец наступило утро пятницы, и, открыв глаза, Маргарет содрогнулась при мысли, что наступил ее Судный день.

Приехав к девяти утра, она с Фанни вошла в дом через заднюю дверь. Дональд тут же появился в холле и встретил их. Он стоял спиной к свету, и Маргарет не могла видеть выражения его глаз.

— Привет, — напряженным и неестественно ровным голосом сказала она. — Где ребята?

— Я отправил их в школу. Врачи сказали, что с ними все в порядке.

Сомнения Маргарет получали свое подтверждение. Возможно, он отослал близнецов в школу, чтобы их не было на месте, когда он будет увольнять ее. Сейчас он изъявит желание, чтобы она собрала свои вещи и покинула дом до их появления…

— Маргарет!

Она подняла на него взгляд, все еще не в силах разобраться в выражении его глаз.

— Вы сделали кабинет.

Вот оно, подумала Маргарет, приготовившись к неминуемым упрекам.

— Да, сделала…

— Он прекрасен.

У нее отвалилась челюсть.

— И вы не сердитесь? Я занималась комнатой в то время, когда Тони упал с дерева… Мне казалось, вы будете так злиться из-за всего этого, что возненавидите ее.

Он улыбнулся.

— Нет. Нет, я не злюсь. Все прошло. Мне удалось основательно поговорить с ребятами, и они твердо стоят на том, что во всем виноваты сами. И я хочу, чтобы мы обо всем забыли.

Она изумленно уставилась на него.

— Вы не собираетесь меня увольнять?

Несколько секунд Дональд задумчиво рассматривал свои руки.

— Конечно нет, — пробормотал он. — Маргарет, да я никогда и не хотел расставаться с вами.

— Но я думала… Вы были в ярости.

— Забудьте. Все кончено… и мне очень нравится, как вы переделали кабинет. Единственная проблема — ковер. Его доставили вчера, я его разложил, но не уверен, правильно ли подобрал для него место.

Он осторожно обнял ее за плечи и повел в комнату, где отошел в сторону и спросил, что она думает.

Маргарет заставила себя сосредоточиться на антикварном ковре, который красовался в центре комнаты между креслами и диваном — именно так, как она бы сделала сама.

— Отлично смотрится. А вас он устраивает?

— Меня тут все теперь устраивает. Комната преобразилась волшебным образом, она стала такой теплой и уютной. Спасибо, Маргарет.

С этими словами он мягко притянул ее к себе и легко поцеловал в губы.

У нее замерло сердце. И когда он поднял голову, Маргарет всмотрелась в расплавленное золото его глаз. Что-то мелькнуло в их глубине, и тут его веки потяжелели, и он снова жадно припал к ее губам.

— Маргарет… — вырвалось у Дональда, и он с такой силой прижал ее к себе, что она отчетливо ощутила все мышцы его груди, каждый удар сердца. Он притянул к себе ее бедра, и ее пронзила волна острого наслаждения.

— Нет, пожалуйста, Дональд, не…

Склонив голову, он уткнулся лбом в ее волосы, и его горячее прерывистое дыхание жарко обожгло ей шею.

— Я должен идти, — невнятно произнес он. Из его груди вырвался тихий стон сожаления. — К ланчу я должен быть в Лондоне, сейчас уже десять часов, а мне еще надо заехать в офис. — Закрыв глаза, Дональд на мгновение опять притянул ее к себе, после чего выпустил из объятий и отвернулся. — Увидимся в воскресенье вечером, — сдавленно сказал он, быстро пересек холл, подхватил стоящий у дверей атташе-кейс и, не оглядываясь, исчез за дверью.

Мистер Кимберли позвонил в субботу вечером, примерно в половине восьмого, и у нее лихорадочно зачастило сердце.

— Привет, — тихо сказала она.

— Привет. Как дети?

— Прекрасно. Тони еще немного устает, но Кевин уже полностью оправился и носится сломя голову. Если вы звоните, чтобы поговорить с ними, боюсь, они уже в постели.

— В сущности, звоню я не поэтому; я хотел поговорить с вами, — ответил он, и ее глупое сердце опять зачастило.

Естественно, он звонил не просто, чтобы поболтать с нею, а чтобы узнать ее планы на следующий уик-энд.

— Ничего особенного. А что? — спросила она.

— Мне предстоит принимать гостей. Они расположатся в соседнем отеле, а в субботу я хочу организовать обед дома. Теперь, когда кабинет готов, прием гостей меня не пугает, но я не хочу приглашать их, пока не удостоверюсь, что вы мне поможете.

— Помогу? — сглотнула она. — Что вы хотите, чтобы я делала?

— Исполняли роль хозяйки моего дома. Приготовили бы стол, если сможете. Можете пригласить помощников из ресторана… Но главное, чтобы вы были рядом и оказывали мне моральную поддержку в течение вечера.

— Моральную поддержку. То есть быть вместе с вашими гостями… сидеть с ними за столом и все такое?

Он издал легкий смешок.

— Конечно… Маргарет, я прошу вас не столько о помощи по дому. Я хочу, чтобы вы были рядом и помогали мне принимать деловых гостей.

Рядом с ним? У нее снова заколотилось сердце.

— Конечно, — согласилась она, когда к ней вернулся дар речи. — Сколько их будет?

— Примерно человек десять… плюс пара из лондонского офиса, мы с вами и, конечно, Элизабет.

Радость Маргарет потускнела, но она дала себе слово, что не будет обращать внимания на поведение Элизабет. Не к своей пронырливой партнерше обратился мистер Кимберли с просьбой быть на вечере хозяйкой дома, а именно к ней, простой нянечке. И она поклялась, что даст ему возможность гордиться ею. А Элизабет… а Элизабет пусть подавится.




9


Всю неделю Маргарет провела в лихорадочных приготовлениях к приему. Гостей набиралось человек пятнадцать, поэтому она спланировала фуршет, после чего представила на утверждение Дональду меню.

— Так как вы не осведомлены о вкусах гостей, я решила включить вегетарианские блюда и уверена, что аллергия никому не грозит, — объяснила она.

— Великолепно, вы умница, — улыбнулся он, и Маргарет еще долго не могла прийти в себя от радости.

Значит, с меню все прояснилось. Теперь нужно было задуматься о внешнем виде. Хм! Элизабет, конечно, будет одета по последней моде. Как бы Маргарет ни старалась убедить себя, что мнение этой особы ее нимало не интересует, она не могла себе позволить, чтобы Дональд испытал из-за нее неудобство перед солидными гостями. Она решила, что должна быть королевой бала.

Но что ей надеть?

Заехав домой, Маргарет стала рыться в гардеробе и уже была готова впасть в отчаяние, как вдруг ее рука коснулась шелковой глади крепдешина. Она вытащила одежду и удивленно уставилась на нее.

То было платье смелого покроя, сшитое ею для праздника, когда она еще работала на прошлом месте. Но дети в той семье заболели, праздник был отменен, и ей так и не пришлось воспользоваться своим нарядом.

А платье сапфирового цвета было просто потрясающим — обнаженные плечи и спина, узкая, до щиколоток, юбка с разрезом до бедра и высокий лиф. Выглядела она в нем великолепно, и Маргарет это знала.

Правда, чтобы предстать в этом платье, надо было набраться смелости, но ничего другого Маргарет не оставалось. Она аккуратно сложила его, вернулась домой и вместе с рубашкой для Дональда тщательно прогладила.

Затем, съездив за покупками, она принялась готовить и убирать, попутно успокаивая раздраженную миссис Диглин. А в субботу утром мисс Баркли отвезла к своей матери на весь уик-энд ребят вместе с Фанни.

— Пожелай мне удачи, — попросила она Агату.

Мать улыбнулась.

— Мистер Кимберли лишится дара речи, — заверила она дочь, а Маргарет, покраснев, поцеловала ее и умчалась.

Дел было еще выше головы. Предстояло расставить цветы, отполировать серебро, приготовить десерт, охладить вино, сделать канапе… И когда к половине седьмого явился Дональд, она уже была без сил. Зато дом являл собой безукоризненное зрелище.

Прыгая через две ступеньки, он взбежал по лестнице и постучал в дверь ее квартирки. Она валялась на диване, положив ноги на подлокотник, прикидывая, хватит ли у нее выносливости выдержать шесть или семь часов в бальных туфельках.

— Все в порядке? — как-то странно посмотрев на нее, обеспокоенно спросил Дональд.

— Более чем… если не считать, что меня ноги не держат.

Приподняв их, он сел на другой край дивана, положив ее ступни себе на колени, и сильными упругими пальцами стал массировать подошвы, прогоняя из них усталость. Маргарет подложила руки под голову и застонала от удовольствия.

— Потрясающе, — сказала она ему. — Только не останавливайтесь.

Он хмыкнул, и от звука его мягкого хрипловатого голоса у нее пошли мурашки по спине.

— К сожалению, придется, а то я не буду готов к приему гостей.

— Лучше выставите их всех, — засмеявшись, попросила она.

Он в последний раз сжал ступню и встал.

— Примите душ, — посоветовал он. — И сразу почувствуете себя куда лучше.

— Сейчас, так и быть…

— Маргарет? Надеюсь, вы не собираетесь спать?

Она заставила себя присесть.

— И пропустить прием? Ни в коем случае. Когда прибудут гости?

— В восемь.

Она посмотрела на часы и, сделав над собой усилие, встала.

— Хорошо. Итак, принять душ, переодеться, поставить канапе и всю ночь принимать гостей. Мистер Кимберли, будьте любезны за дверь. Бульдозер должен преобразиться в хрупкую бабочку, а эта задача требует предельной собранности.

Когда Дональд вышел, она мягко прикрыла за ним дверь и, стянув одежду, залезла под душ, где встала под горячие струи воды. Он был прав: душ помог ей приободриться. После десяти минут в обжигающих потоках она снова почувствовала себя почти человеком. Помыв голову, Магги высушила волосы. Не имело смысла укладывать их в прическу, ибо они все равно обладали проклятой особенностью вести себя как им заблагорассудится. Можно было забрать их наверх, но, поскольку они в прическе все равно не удержатся, лучше всего просто хорошо расчесать их, и пусть себе падают на плечи. Во всяком случае, они не будут мешать ей, не в пример всем прочим блондинкам, включая и эту противную Кризи.

Она аккуратно наложила макияж, натянула самые тонкие трусики, блестящие колготки, после чего влезла в платье. Ох! Память подвела ее: глубокий смелый вырез на спине был куда глубже и смелее, чем она представляла, а единственная бретелька на плече переходила в такой скромный клочок ткани, что тот явно не заслуживал гордого названия «лиф». Что же до разреза на бедре — он был настолько откровенен, что полностью обнажал ногу, сверху донизу!

При всем при том выглядела она потрясающе. Осталось только набраться смелости и убедить себя в этом. Она надела туфельки, приосанилась и снова посмотрела на себя в зеркало. Платье сидело как влитое.

Пока смелость не покинула ее, Магги сбежала по лестнице. Когда Дональд появился в кухне, она как раз занималась канапе.

— Маргарет, можете помочь мне справиться с запонками? Эти проклятые изделия упорно не слушаются меня…

Запнувшись на полуслове, он как вкопанный остановился на пороге и потрясенно смерил ее взглядом.

— Маргарет? — хрипло выдавил Дональд.

Увидев его изумленное лицо, она покорно кивнула.

— Я переоденусь…

— Черта с два. Повернитесь.

Она неторопливо повернулась на месте, чувствуя, как взгляд Дональда обжигает ей кожу. Сделав полный оборот, Маргарет заставила себя посмотреть на него, и в его глазах уловила такое выражение, что тут же залилась горячим румянцем.

— Я переоденусь.

— Нет. Вы смотритесь… — Он сглотнул. — Просто глазам своим не верю, Маргарет. Совершенно потрясающе. И не думайте переодеваться.

— Вам не кажется, что платье слишком смелое?

Он чуть не поперхнулся.

— Слишком смелое? В таком случае, чтобы вы не смели надевать слишком скромные наряды. — Он засмеялся. — Строго говоря, я заврался. Вы мне нравитесь и в обыденной одежде и совсем без нее, но сейчас, стоит мне подумать об этом, как тут же повышается давление. — Дональд еще раз критически оглядел ее и одобрительно кивнул. — Вы отлично выглядите… более чем. Сидит оно на вас просто великолепно. Кто бы его ни делал, он настоящий мастер своего дела.

— Спасибо. Я старалась.

Он вскинул брови.

— Вы его сшили сами?

— Год назад. Хотя с тех пор так и не носила.

— Отлично. То есть в этом платье вас еще никто не приглашал на танец.

Она помотала головой.

— В таком случае, — медленно произнес он, — я надеюсь, вы окажете мне честь принять мое приглашение. Но позже… значительно позже.

Выражение его глаз было столь многозначительным, что Маргарет лишилась дара речи. Если бы не гости, которые должны были явиться с минуты на минуту… Повернувшись, она снова занялась подносом с закусками.

— С запонками я разберусь сам. Рядом с вами я за себя не ручаюсь, — откашлявшись, сказал Дональд и вышел.

Маргарет прислонилась к стенке, закрыла глаза и медленно сосчитала до десяти. Как бы раньше ни складывались их отношения, этот вечер позволял понять, что близится поворотный момент и дальше их ждет новый этап. Ее пронизала дрожь ожидания, но, отбросив эти мысли, она стала носить подносы с канапе и расставлять по столам. Вскоре звонок возвестил о прибытии первого гостя.

Элизабет, естественно, запоздала, чтобы как можно торжественнее обставить свое появление. Маргарет догадывалась, что мисс Кризи получила щелчок по носу тем, что ее не пригласили быть хозяйкой приема. Но, наверное, она представляла, что Маргарет встретит ее в черной мини-юбке и кружевном передничке.

Как она заблуждалась!

Величественное появление Элизабет было смазано двумя вещами. Во-первых, едва только она увидела Маргарет, как у нее глаза чуть не вылезли из орбит. Во-вторых, ступив на порог кабинета, она буквально задохнулась.

— Дональд! — завопила она. — Кто это сделал?

Он улыбнулся.

— Мило, не правда ли? Маргарет постаралась для меня.

— Но эти вульгарные цвета!

— Комната теперь ожила. А раньше она напоминала обивку гроба.

Маргарет быстро отодвинулась от собеседников, решив дальше не подслушивать, а то бы просто опозорила себя, расхохотавшись от радости. Если Элизабет оценила новое убранство комнаты с такой ненавистью, значит, сработало!

Она смешалась с остальными гостями, непринужденно болтая с ними и смеясь, меняя тарелки и стаканы и знакомясь с сотрудниками фирмы, которую недавно приобрел Дональд.

Все они были приятными людьми, вели себя уважительно и достойно, откровенно отдыхая в той раскованной атмосфере, которую старалась создать Маргарет. Мягкая музыка, тепло окружающей обстановки — пусть даже Элизабет возненавидела ее — все способствовало непринужденному отдыху.

От Маргарет исходило удивительное тепло. Дружелюбная естественность ее поведения, неподдельный интерес к каждому из гостей не остались незамеченными. И в ответ на ее теплоту все расцветали, как бутоны под солнцем, отвечая ей той же доброжелательностью.

Дональд то и дело ловил ее взгляды и ободряюще улыбался. Маргарет видела, в золотисто-зеленоватой глубине его глаз все еще крылось то самое обещание. Позже, сказал он. Позже…

— Милое платьице. Но, Маргарет, дорогая, оно слишком смелое для вас.

Мисс Баркли показалось, что голос Элизабет обдал ее обнаженные плечи волной ледяного воздуха. Она вскинула подбородок и заметила, что Дональд весело подмигивает ей.

— Сомневаюсь, — ответила Маргарет. — Я считаю, что для каждого случая надо одеваться соответствующим образом. Этот прием, как мне кажется, носит несколько неформальный характер. — Она окинула взглядом наряд Элизабет, без сомнения, очень дорогое и прекрасно сидящее на ней платье. В определенном смысле оно было не менее откровенным, чем одеяние Маргарет, и девушка испытала удовлетворение, убедившись, что ее фигура значительно лучше, чем у этой женщины. — Вы и сами прекрасно выглядите, — добавила она, пытаясь смягчить ситуацию.

Пожав плечами, Элизабет хмыкнула.

— Я и должна так выглядеть, поскольку мой туалет стоит целое состояние. Думаю, это лучшее произведение моего дизайнера… Кстати, где вы приобрели свой наряд? Слышала, что тут, в окрестностях, есть очень приличный магазин подержанных вещей.

Удар нанесен. Маргарет отбросила все попытки сохранять светский тон.

— Неужели? Вам виднее. Это платье было сшито в одной из маленьких изысканных мастерских в Лондоне. Вы же знаете эти мансарды…

У Элизабет расширились глаза.

— Вы должны назвать мне вашего закройщика, дорогая. Я закажу у него что-нибудь.

Маргарет улыбнулась.

— Конечно, — небрежно произнесла она и выдала первое итальянское имя, которое пришло ей в голову. — А теперь, если вы позволите, я займусь нашими гостями.

И, не обращая внимания на Дональда, который беззвучно давился хохотом за спиной Элизабет, она одарила ее милой улыбкой и отошла. Мистер Кимберли проследовал за Маргарет в кухню и с насмешливой серьезностью уставился на нее.

— Это было сплошное издевательство, — перебарывая смех, сказал он.

— Да? Прошу прощения, но она так покровительственно говорила со мной… Не пора ли подавать пиццу?

Он покачал головой и провел пальцем по шее Маргарет, заставив ее вздрогнуть от этого легкого соблазнительного прикосновения. Элизабет была тут же забыта.

— Я хотел бы остаться с вами наедине, Маргарет, — тихо сказал он. — Сдернуть с плеча бретельку, увидеть, как это мучающее меня платье сползет к вашим ногам, после чего я хотел бы…

— Вот вы где! Дональд, вас ищет мистер Уильямс. Хочет узнать что-то о пенсии.

Голос Элизабет заставил Дональда застыть на месте.

— Спасибо. Не могли бы вы сами ответить на его вопросы?

— Думаю, он хочет получить заверения лично от босса.

Она взяла его под руку и буквально потащила за собой. А Маргарет еще долго стояла, прижав ладонь к тому месту, которого с такой настойчивой нежностью только что касался Дональд. Набрав полную грудь воздуха, она расправила плечи и заставила себя вернуться к гостям.

Все ели, пили и веселились, не обращая внимания на то, что карета Золушки давно уже стоит у подъезда. И наконец, когда Маргарет уже была не в силах улыбаться и у нее подламывались ноги, компания стала постепенно разъезжаться.

Комплименты так и порхали в воздухе. Когда они провожали к дверям последнего из гостей, Элизабет снова взяла Дональда под руку.

— Дорогой, это очень глупо, но я слишком много выпила… и, скорее всего, не смогу сидеть за рулем. Может, мне лучше остаться — все вещи в машине. Я предчувствовала, что это может случиться. — Она зазывно улыбнулась Дональду, хотя, строго говоря, не особенно жеманничала.

Маргарет явно не хотелось, чтобы это пронырливое создание воспользовалось растерянностью Дональда.

Как выяснилось, не хотел этого и сам Дональд. Улыбнувшись бухгалтеру лондонской фирмы, он остановил его на пути к выходу.

— Мистер Уильямс, не будете ли вы так добры подвезти мисс Кризи до дома? Вам по пути… благодарю вас, вы очень любезны. Элизабет, оставьте мне ключи от машины. Утром я подгоню ее вам.

Не обращая внимания на ее надутый вид, он поцеловал захмелевшую коллегу в щеку и, крутя на пальце ключи от машины, вернулся к Маргарет.

Когда за последним гостем закрылась дверь, Дональд с медленной усталой улыбкой повернулся к ней.

— Наконец-то! А теперь, моя дорогая Маргарет, я хочу получить тот танец, что вы мне обещали.

Вернувшись в кабинет, он поставил откровенно романтическую музыку и притянул Маргарет к себе. Забавно. Она больше не чувствовала усталости, ноги не болели. Может, потому, что она порхала в воздухе, словно держась на воздушной подушке в двух дюймах над полом. От ощущения его рук, с силой сжимавших ее, кружилась голова, и вся она была объята его теплом. Ладонь Дональда лежала у нее на спине; другой он властно прижимал к себе ее округлые бедра, и, приникнув к нему, Маргарет плыла над землей, покачиваясь вместе с ним под нежные зовущие звуки музыки. Закинув руки Дональду на шею, она запустила пальцы ему в волосы, играя мягкими упругими завитками.

Грудью она ощущала биение его сердца — или это колотилось ее собственное? Трудно было определить, где кончался он и начиналась она… И когда, склонив голову, Дональд коснулся ее губ, Маргарет окончательно растворилась в нем. Она отдалась жаркому бархату его языка, который проникал в самые потаенные уголки ее рта. Никогда еще он не целовал ее с такой силой, с такой страстью.

Чуть отстранившись, он нежно и одновременно жадно посмотрел на нее.

— Ты нужна мне, — хрипло сказал он.

Она провела пальцами по его лицу, чувствуя, как туго натянута напряжением кожа на скулах.

— И ты мне нужен, — не изменяя своей откровенности, ответила она. — Отнеси меня в постель, Дональд.

У него вырвался хриплый вздох, и на какое-то мгновение он застыл на месте. Внезапно она оказалась у него на руках, и он взбежал по лестнице, прижимая ее к груди, словно она ничего не весила. Плечом он открыл дверь спальни, толчком ноги закрыл ее за собой и, прежде чем осторожно опустить Маргарет, замер посредине комнаты.

Он уставился на Маргарет, словно не мог поверить, что видит ее перед собой. Взгляд его едва ли не физически ласкал ее, и Маргарет показалось, что у нее вот-вот подломятся ноги. Прикоснись ко мне, взмолилась про себя Маргарет. И, будто услышав, Дональд коснулся ее волос. Пропуская легкие пряди сквозь пальцы, он дал им упасть на плечо, оголенное смелым покроем платья.

— Как они прекрасны, — пробормотал он. Движением руки Дональд спустил бретельку с другого плеча, провел ее вниз и чуть дернул, когда ткань задержалась на ее груди. Наконец платье собралось складками на талии, и у него перехватило дыхание, словно он получил удар под ложечку.

Дональд касался ее тела, и его ласка обжигала, словно легкие языки пламени. Его самого била дрожь, пальцы чуть дотрагивались до возбужденной кожи ее тела. Он ласкал ее едва ли не с благоговением. У нее все плыло перед глазами. Маргарет с трудом нащупала молнию на боку и распустила ее. Лишившись последней опоры, платье с шорохом соскользнуло к ногам.

Она переступила через него, попала прямо в ждущие руки Дональда, и со сдавленным стоном он прижал ее к разгоряченной груди. Казалось, что его тело буквально звенит от напряжения той яростной страсти, которая угрожала поглотить его с головой.

Высвободившись, она распустила его галстук-бабочку, затем принялась за пуговицы рубашки. Последняя не поддавалась, и с легким вскриком раздражения Маргарет просто оторвала ее.

Самообладание Дональда держалось буквально на последней ниточке, и когда оно лопнуло, как нитка на рубашке, он сорвал с них обоих остатки одежды и, подхватив на руки, бросил Маргарет на середину кровати.

— Здравствуй, Лев, — прошептала она, и по губам ее скользнула улыбка.

— Маргарет, не дразни меня, — выдавил Дональд.

Он опустился на постель рядом с ней и положил подрагивающую руку ей на грудь.

— Такая нежная… и такая прекрасная! — Его дыхание гладило ее кожу теплым летним ветерком. Затем он склонил голову, и губы вобрали в себя и втянули сосок, давно ждущий этого прикосновения. Маргарет содрогнулась, пронзенная слепящим пламенем.

— Дональд, — всхлипнула она.

Он все неистовее ласкал ее, а потом нежно гладил по лицу, успокаивая и помогая прийти в себя после яростной страсти поцелуев. Их тела слились, они не могли разъять переплетенных рук и ног, и Маргарет, испытывая несказанное возбуждение, ощущала, как нежная шелковистость ее тела воспринимает грубоватую жесткость его мышц. Изогнувшись дугой, она прижималась к нему, и у нее так тряслись руки, что она была вынуждена ухватиться за его плечи.

— Пожалуйста, — простонала она, едва отрываясь от его губ, но, увидев его над собой, поняла, что он сам сдерживается из последних сил.

Вскинув голову, он посмотрел ей в глаза.

— Взгляни на меня, Маргарет, — хрипло выдохнул он и затем медленным бесконечно долгим движением вошел в нее.

— Дональд!..

Приподняв голову, он поцелуем стер ей слезы.

— С тобой все в порядке?

Она издала дрожащий смешок.

— Думаю, что да. А ты как?

Перекатившись на спину, он снова притянул ее к себе. Его руки нежно, заботливо и любовно гладили ее.

— Не знаю. Не могу понять, что произошло, но не то, что я предполагал. Я чувствовал, что ты мне далеко не безразлична, — наконец сказал он. — Но не мог представить, что испытаю нечто подобное. Прости, я немного… ну, скажем, ошеломлен и потрясен. В первый раз за пять лет я с кем-то занимался любовью.

Маргарет приподнялась на локте и удивленно уставилась на него.

— Что? После Кэтрин… ты пять лет ни с кем…

— Скажем так, в первый раз после нее я испытал настоящее чувство.

Поймав его взгляд, Маргарет увидела в нем нежность и смущение.

— Ох, Дональд, — прошептала она и, спрятав лицо, чтобы он не мог увидеть ее затуманившиеся глаза, прижалась губами к его груди. Он заключил ее в свои объятия, укачивая и убаюкивая, потому что глаза ее заплывали слезами.

— Сегодня вечером ты была восхитительна, — тихо сказал он. — Безукоризненная хозяйка приема.

Она сморгнула слезы.

— Прости, что я была так груба с Элизабет.

— Ты вовсе не была груба, но в любом случае она заслужила такое обращение. Ей свойственна некоторая надменность.

Надменность, подумала Маргарет, явно не то слово, которое она пустила бы в ход. Откровенная злоба — это точнее. Рука Дональда легла ей на плечо, и, повернув голову, она поцеловала ее. Мысли о Элизабет тут же вылетели из головы. Ее подбородок оказался в чаше мужской ладони, и он опять приник к ее губам.

Их снова мгновенно опалило жаром. С хриплым стоном Дональд ввел ей колено меж бедер и, приподнявшись, оказался над ней. Он с силой дышал сквозь зубы. Маргарет, изогнувшись, прильнула к нему и радостно приняла в свое тело. Вот это и было то, что составляло ее сущность, — она вся была во власти этого сильного и в то же время скромного мужчины, который так умел дарить ее любовью. Пожалуйста, Господи, пусть он и дальше дарит ее мне, подумала она. И больше не позволяй ему прятать ее.

Прижавшись к ней, он выкрикнул ее имя, когда мощная судорога оргазма сотрясла его тело. И, сплетаясь с ним в одно целое и чувствуя, как, изливаясь в нее, он получает облегчение, Маргарет успела подумать, что ни он, ни она ничего не сделали, дабы она не зачала от него ребенка.

Молю тебя, Господи, дай мне от него дитя, чтобы любить его, подумала она, но тут ее снова захватила и понесла волна страсти…




10


Похоже, что в течение нескольких последующих недель все внимание Дональда было отдано развитию лондонской компании. У ребят наступили каникулы, и Маргарет удалось перехватить Дональда и уговорить его сходить всем вместе в зоопарк проведать «усыновленного» лемурчика.

Зверек был в прекрасном расположении духа и, к всеобщему облегчению, чувствовал себя как нельзя лучше. Ребята хотели остаться с ним и на ланч, но Маргарет временами мучили приступы тошноты, так что, обзаведясь сандвичами, они расположились на травке под деревьями. Весна решительно вступала в свои права, солнце пригревало, на деревьях набухали почки.

Майское цветение не заставило себя ждать, и, возвращаясь в Линкольн, они то и дело проезжали мимо вишневых деревьев, окутанных розоватыми облачками соцветий. Ребята оживленно болтали по пути, ничем не напоминая тех загадочно молчащих проказников, которые умудрились похитить хвостатого обитателя тропических лесов Мадагаскара. В этот раз, приехав домой, они сразу же влетели на кухню и потребовали кормежки.

Но стоило Маргарет открыть холодильник и бросить взгляд на его содержимое, как она тут же выскочила из кухни и, взбежав по лестнице в свою квартирку, кинулась в ванную. В ней через несколько минут и нашел ее Дональд: Маргарет, белая как простыня, стояла на коленях на полу.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — тихо спросил он, опускаясь на пол рядом с ней.

— Да, — пробормотала она. — Наверно, я что-то съела.

Маргарет позволила ему довести себя до постели, а когда немного погодя он принес ей суп с тостами, она с жадностью проглотила обед.

— Может, ты просто проголодалась? — предположил он, когда пришел за подносом.

Маргарет всего лишь кивнула: она слишком устала, чтобы размышлять на эту тему. Не исключено, он и прав.

Присев на постель, Дональд взял ее за руку.

— Маргарет, ты справишься, если завтра мне придется уехать в Лондон? На предприятии предстоит обсудить некоторые технические вопросы, мы наметили встречи, и мне необходимо на них присутствовать… если ты справишься, конечно.

— Справляюсь, — пообещала она. — Я чувствую себя уже куда лучше. Правда, не знаю, что это было. Но ты поезжай.

Он уехал, и она немного пожалела, что так легко отпустила его. Приступы тошноты продолжали мучить ее, и единственным спасением была еда. Магги ела — и чувствовала себя отлично. А поскольку она заметно похудела, то была только рада нескольким лишним фунтам веса. Дональд тоже не имел ничего против них. Хотя, пока у ребят были каникулы, у них практически не было возможности оставаться наедине.

И даже когда мальчики вернулись в школу, Дональд продолжал разрываться между Линкольном и Лондоном. Изредка им выпадала возможность провести вместе несколько безмятежных часов, и Маргарет каждый раз чувствовала, что их любовные отношения становятся все нежнее, а каждое прикосновение Дональда продолжает оказывать на нее магическое воздействие.

Она не сомневалась, что Дональд любит ее, хотя он никогда не обмолвился ни словом на эту тему. Строго говоря, она тоже ее не затрагивала. Где-то в подсознании все еще хранился давний разговор с миссис Диглин, когда та упомянула о предыдущей нянечке. Неужели у Дональда был с ней роман? Вполне возможно, думала Маргарет, но ей и в голову не приходило возникать перед Дональдом с этими вопросами и, уж конечно, как дважды два, она не собиралась ничего уточнять у самой миссис Диглин!

Так что проклятые сомнения продолжали терзать ее, и Маргарет не могла отделаться от мысли — может, она всего лишь очередная пассия в веренице тех женщин, что делили с Дональдом его одиночество.

Но в таком случае, почему он не ответил на откровенное приглашение Элизабет? Вне всякого сомнения, она была весьма привлекательной женщиной, и Маргарет не сомневалась, что, стоило Дональду поманить ее пальчиком, она была бы в его полном распоряжении. Может быть, мисс Кризи представляла такую ценность в деловом смысле, что он не рисковал смешивать флирт и бизнес?

По мере того как весна переходила в лето, Маргарет все больше осознавала, что ей пора предпринимать какие-то решительные действия. Она была беременна. Ребенка они зачали в ту первую волшебную ночь, что провели вместе. Ее желание претворилось в жизнь, и теперь ей предстояло иметь дело с его последствиями.

Тем не менее, успев узнать Дональда, она не сомневалась, что, стоит все рассказать ему, как он тут же предложит ей выйти за него замуж — но только, чтобы проявить порядочность по отношению к ней и ребенку. Он относился именно к такому типу мужчин. И если она позволит ему пойти на это, так никогда и не узнает, в самом ли деле он любит ее или живет с ней лишь из-за ребенка. Поэтому Маргарет решила все выяснить. Но как?

Такая возможность представилась совершенно естественным образом. Первым июньским уик-эндом были дни церковного праздника, о котором ее братья говорили, что он изматывает хуже, чем смерть. По традиции торжества проходили на ферме ее родителей. Маргарет всегда помогала, если оказывалась на месте. Вот и в этом году она заранее предупредила Дональда, что ей нужен свободный уик-энд, поскольку предстоит готовить праздничный стол и проводить лотерею.

Но в начале недели Дональд объявил, что на этот грядущий уик-энд в Лондоне намечен ряд встреч.

— Но в конце недели состоится церковный праздник! — запротестовала Маргарет.

— Праздник? — рассеянно переспросил Дональд.

Маргарет вздохнула.

— Сто лет назад предупредила тебя, что мне нужен этот уик-энд. Я должна помогать.

Несколько секунд Дональд беспомощно маялся, не зная, что и придумать.

— Маргарет, я… а ты не можешь взять ребят с собой?

— Снова? — сухо уточнила она. — Дональд, с апреля у меня был только один свободный уик-энд. Всего один. Я их няня, а не мать. Им, как и мне, нужен ты, а в последнее время мы тебя совсем не видим. Нам практически не удается провести с тобой хоть один день, потому что ты вечно пропадаешь в Лондоне.

Он взъерошил волосы и, устало откинув голову на спинку дивана, повернулся к Маргарет.

— И все же я должен ехать. Надо было предвидеть возможные перемены.

— В уик-энд? — Она выпрямилась. — Объясни мне еще раз, кто составляет расписание работы?

Он пожал плечами.

— Как правило, Элизабет… Маргарет, это совсем не то, что ты думаешь. Ничего подобного. Мы с ней… ну, мы не…

Он запнулся.

— Что «вы не», Дональд? Не любовники?

Он сглотнул.

— Вот именно. Просто она назначает встречи на то время, что имеется в нашем распоряжении. Может, потому, что у нее нет семьи, она не видит в этом проблемы.

— Может, ты и сам не видишь, как она хочет заполучить тебя, Дональд.

Он покачал головой.

— Нет, Маргарет, ты ошибаешься. Я знаю, что вы с Элизабет сразу почувствовали антипатию друг к другу. И признаю, что порой с ней бывает трудновато иметь дело, но ты зря считаешь, что она пытается увести меня от тебя!

Больше, чем слова, неуверенная интонация его голоса дала Маргарет понять, что он в самом деле не догадывается, к чему клонит Элизабет. Ну как он может быть таким упертым, удивилась она. Пришло время поставить точки над «i».

Чтобы успокоиться, она перевела дыхание.

— Дональд, что бы ни было, но этому положению дел необходимо положить конец. Я люблю тебя и хочу быть с тобой, но я не собираюсь держаться в тени и быть для тебя и няней, и любовницей, которая числится на втором месте после твоей работы, твоих партнеров и чего там еще… Или мы с мальчиками — самое важное для тебя в жизни, и тебе придется это доказать, не оставляя нас надолго. Или же — нет. В таком случае, я исчезаю отсюда, поскольку не намерена больше терпеливо ждать, пока совпадут твои сексуальные желания и свободная минутка в твоем напряженном расписании!

Он хрипло вздохнул.

— Маргарет, ты, конечно, важна для меня…

— Так возьми и докажи мне это! На этот уик-энд, Дональд, я, как и обещала, уезжаю к родителям. Итак, или ты отменяешь все свои встречи в Лондоне, или тебе придется искать другую няню. Чем-то придется пожертвовать, а я уже сыта по горло принесенными жертвами.

И не говоря больше ни слова, она поднялась к себе, решительно прикрыла дверь и повалилась на постель.

В пятницу она поняла, что все потеряно. Сложив вещи для поездки в Лондон, Дональд сухо сообщил Маргарет, что уезжает. Он сказал, что, с его точки зрения, она ведет себя совершенно безрассудно и полностью не понимает Элизабет.

Магги отказалась вступать в дальнейшую дискуссию.

— Дональд, если ты считаешь, что должен ехать, то отправляйся, но от своих слов я не отказываюсь. Этот уик-энд мы проведем без тебя, после чего мы с тобой расстанемся, для твоего же блага.

— Маргарет, прошу тебя…

— Выбор за тобой, Дональд, — тихо остановила она его. — Или я, или Элизабет. Ты знаешь, где мы будем. Тебе решать. Или приезжаешь на праздник, или все кончено.

Лицо у него окаменело.

— Твое поведение бессмысленно.

— Нет. Я борюсь за то, что так важно для меня. То же делает и Элизабет. И я не виновата в том, что ты настолько слеп и не видишь этого.

Она кликнула Фанни и, открыв заднюю дверь, отправилась с ней на прогулку. Ко времени ее возвращения Дональд уже покинул дом. Магги поднялась в его комнату, ничком бросилась на постель и закрыла глаза.

Молю тебя, Господи, не дай мне потерять его, крутилось у нее в голове. Она подумала, не слишком ли напористо вела себя с ним. Может, стоило рассказать ему о ребенке. Поразительно, что до сих пор он так ничего и не заметил, хотя она стала уже заметно округляться.




Конечно, стоило ей приехать с мальчиками, как мать тут же все поняла. Она лишь бросила взгляд на Маргарет и сразу же отослала двойняшек с Ником проведать овец на пастбище. Усадив дочь за кухонный стол, Агата поставила перед ней кружку с чаем.

— Когда срок? — только и спросила она.

Маргарет не собиралась делать вид, будто не понимает, о чем идет речь. Ведь это была ее мать. Она, как никто, может понять ее.

— На Рождество.

Мать прищурилась.

— Как ты себя чувствуешь?

Маргарет беспомощно вскинула плечи, и у нее полились слезы. Агата Баркли, видя, что жизнь дочери обрела такой непредсказуемый оборот, прижала ее и будущего внука к своей высокой груди и стала мягко укачивать их. Маргарет обхватила мать за талию и прижалась к ней, родной и любимой.

— Ох, мама, я была такой дурочкой. Я знала, что это случится, все приметы были налицо. Нужно было сходить к врачу или хотя бы к фармацевту.

— Если не учитывать, что ты сама этого хотела.

Она уставилась на нее.

— Ты с ума сошла…

— А Дональд знает?

Маргарет отрицательно помотала головой.

— Нет. Я хотела понять, любит ли он меня. Не могу заставлять его делать благородные поступки. В сущности, я поставила ему ультиматум и, думаю, что, скорее всего, потеряла его… Так что, может быть, тебе имеет смысл готовиться к роли бабушки внебрачного ребенка.

С глазами, полными слез, Маргарет попыталась выдавить дрожащую улыбку.

— Осень еще далека, что уж говорить о зиме, — для начала сказала мать. — И не торопись считать своих цыплят. Этот мистер Кимберли еще примчится за тобой, Маргарет, и, если даже не появится, это не конец света. Ты знаешь, что никогда не окажешься без крыши над головой и, что бы ни было, твоему ребенку тут всегда будут рады.

Ее слова снова вызвали у Маргарет поток слез. И когда наконец, всхлипывая и заикаясь, она взяла себя в руки, мать послала ее принять ванну, переодеться и привести в порядок физиономию, чтобы в достойном виде предстать перед отцом и братьями, которые вот-вот должны были появиться дома.

Выглянув из окна спальни, она увидела, как отец со Стивом расставляют столы для дневного пиршества, а викарий, как и каждый год, выгружает посуду.

Но сегодня для Маргарет все будет по-другому. Этот день мог стать лучшим в ее жизни, но, похоже, он станет самым грустным. Она накинула просторное шерстяное платье в тщетной надежде, что оно скроет ее округлившийся живот, и спустилась в кухню посмотреть, где и чем она может помочь.

Предстояло напечь блинчиков и перемыть посуду, так что все утро было отдано суматохе приготовлений к празднику.

— Я думаю, теперь всем ясно, как у нас складывается день. Разве что вы, мистер Кимберли, хотите что-то добавить.

Он посмотрел на Элизабет, которая нерешительно улыбнулась ему, и удивился, как столько времени мог ничего не понимать.

— Нет. Добавить мне нечего. Спасибо всем, — сказал он и повернулся к Элизабет. — Что дальше?

Пока она собирала свои бумаги и, нервничая, вертела в руках карандаш, все участники совещания покинули помещение. Никогда раньше он не видел Элизабет в таком взвинченном состоянии.

— Поскольку до завтрашнего дня мы свободны, то могли бы прогуляться вдоль реки, а вечером — сходить в театр. Там идет «Сон в летнюю ночь».

— У тебя есть билеты?

Она порозовела.

— Нам оставлены два билета… если мы подтвердим, что пойдем на спектакль.

— А потом? — тихо спросил Дональд. — Что, по-твоему, нас ждет потом, Элизабет?

— Я подумала… может, совместный обед.

— А потом?

У нее затрепетали ресницы.

— Может быть… не исключено…

Он осторожно притянул ее к себе.

— Нет, Элизабет. Мне жаль. Мне очень, очень жаль, но — нет.

Выпрямившись, она отстранилась и, высвободившись из его рук, гордо приосанилась.

— Были времена, когда ты не говорил «нет», — напомнила она ему.

— То было давным-давно, еще до встречи с Кэтрин. Мы были другими, и нас ничто не останавливало. Теперь же мы на разных полюсах. У меня мальчики…

— И Маргарет.

— И Маргарет, — согласился он, все еще надеясь, что так оно и есть.

— Ты любишь ее?

У Дональда потеплели глаза.

— Да, но это не столь важно, как ты думаешь. Наши отношения, Элизабет, сложились много лет назад, до появления Кэтрин. Брак изменил меня, а, потеряв жену, я изменился еще больше. Я уважаю тебя, восхищаюсь тобой, очень нежно отношусь к тебе, но любить тебя я не люблю и не хочу провести жизнь рядом с тобой. Прости.

— Ты хочешь провести ее с Маргарет?

— Да, — тихо произнес он, понимая, что это правда. И теперь ему осталось лишь убедить ее саму…

— Тогда тебе лучше отправляться к ней.

— А как же завтрашний день?

Она сдержанно усмехнулась.

— Просто все было задумано, чтобы на уик-энд ты был при мне. Завтра я и сама справлюсь.

Дональд улыбнулся ей в ответ.

— Не сомневаюсь, что справишься. В сущности, я уверен, что ты справишься с чем угодно.

Вынув у нее из пальцев несчастный карандаш, он положил его на стол и развернул Элизабет к себе лицом.

— Как насчет того, чтобы ради меня ты взяла на себя все дела в Лондоне?

— Все дела? — вытаращила она глаза.

Дональд кивнул.

— Не сомневаюсь, ты мне ровно ни в чем не уступаешь. Может, ты даже лучше. У меня не хватает душевных сил снова создавать еще одну компанию. В моей жизни есть другие проблемы, которые я хочу решать, другие места, где я хочу находиться.

— Ты уверен? То есть, доверяя мне такой пост… — Она обвела рукой кабинет.

— Если ты берешься.

Ее глаза блеснули при мысли о такой возможности.

— О да, если ты не против. Мне нравится. Я тут кое-что придумала… — Она потянулась за папкой, но Дональд прижал ее рукой, остановив намерения Элизабет.

— В другой раз. Я опаздываю на встречу и считаю, что ты справишься как нельзя лучше. В понедельник возвращайся в офис, и мы уточним подробности.

Элизабет улыбнулась, и видно было, что в первый раз за последнее время она была неподдельно счастлива. По сути, ей был нужен отнюдь не я, потрясенно подумал Дональд. Она ждала лишь этой возможности.

Сделав это открытие, мистер Кимберли почувствовал себя куда лучше. Заключив Элизабет в объятия, он легко поцеловал ее в лоб и отстранил от себя.

— Удачи, — с легкой усмешкой пожелала она.

Дональд улыбнулся.

— Спасибо. Она мне понадобится.

Схватив папку, он заторопился к лифту. Тот был слишком нетороплив для него, и, чтобы не ждать, он устремился по лестнице, прыгая через три ступеньки. Добежав до машины, Дональд вскочил в салон и, с места в карьер, вписался в поток уличного движения. У автотрассы он оказался в рекордное время и когда, вылетев на нее, был вынужден подчиниться ограничению скорости, ему показалось, что его автомобиль ползет как улитка.

Миновав поворот на Линкольн, он добрался до перекрестка, откуда тянулась дорога к деревне родителей Маргарет. Еще немного, и он аккуратно вписался в скопище автомобилей, припаркованных на лужайке перед фермой.

Приткнувшись где-то сзади, Дональд запер машину и торопливо направился к дому семейства Баркли. Указатели направляли гостей к месту праздника. Уплатив пятьдесят центов входной пошлины, он миновал ворота и стал проталкиваться сквозь толпу.

Ни за столом с угощениями, ни у места лотереи Маргарет не было видно. Но он заметил, как в дверях просторной кухни ее мать раздавала чай. Туда тянулась длинная очередь, люди входили и выходили, неся чашки и тарелки с блинчиками, вареньем и сливками, и, пристроившись к очереди, он наконец пробился в первые ряды.

— Миссис Баркли? Агата?

Она подняла глаза, и ее лицо расплылось в улыбке.

— Я так и знала, что вы появитесь, — сказала она, протягивая ему две чашки с чаем. — Отнесите это Маргарет, она торгует безделушками. Миссис Томас заболела.

Он понятия не имел, кто такая миссис Томас и, пусть его сочтут бессердечным, это его совершенно не волновало. Дональд мог думать лишь об одном — поскорее найти Маргарет.

Взяв чай, он осторожно проложил себе дорогу через заполненную людьми лужайку.

— Где торгуют безделушками? — спросил он.

Пожилая леди смерила его взглядом.

— Вы ищете Маргарет? Она вон в том конце, около рододендроденов.

Поблагодарив, мистер Кимберли двинулся в указанном направлении, избежав столкновения с группой веселых домовых, танцующих вокруг майского дерева. И наконец предстал перед ней — лицом к лицу.

Она подняла на него глаза, в которых стояли усталость и напряжение. Дональда обуревало желание заключить ее в объятия и сказать, что все хорошо, все в порядке. Вместо этого он протянул ей чашку с чаем.

— Вот… от твоей матери.

— Благодарю.

Господи, она держалась с такой сдержанной вежливостью, что ему хотелось заорать от отчаяния. На ней было симпатичное шерстяное платье, она казалась такой желанной и такой далекой. Видно было, что ночью она плакала, и он был готов убить себя за то, что причинил ей столько боли.

— Я говорил с Элизабет, — сказал он.

— Дорогая, могу ли я приобрести этот горшочек? Благодарю, Маргарет. Рада снова видеть тебя.

— И я тоже, миссис Уилкинс. — Она снова посмотрела на Дональда. — Ну и?

— Ты была права.

Она издала легкий смешок и повернулась взять деньги у очередного покупателя. Бросив мелочь в коробку, она опять подняла на него взгляд.

— Знаю. И что дальше?

— Я отдал ей филиал в Лондоне.

— Смахивает на щедрость феодала. Да, пожалуйста, всего пятьдесят пенсов. Спасибо.

— Маргарет, можем мы куда-нибудь пойти и поговорить?

— Нет, я должна быть здесь… благодарю. Здравствуйте, мистер Барроу. Как вы поживаете? Лучше? Я рада. Передайте привет вашей жене.

Многочисленные динамики ожили. Викарий поблагодарил домовых за их прекрасные танцы вокруг майского дерева, и публика присоединилась к его оценке веселыми криками и рукоплесканиями.

— А теперь меня попросили напомнить вам, что до соревнований по перетягиванию каната осталось пять минут, так что если вы поторопитесь в верхнюю часть сада, то сможете поболеть за команду своей деревни. Не сомневаюсь, она будет рада вашей поддержке. Там же будут проходить и другие игры, и каждый найдет себе занятие по душе.

Динамик издал треск и замолк. Едва Дональд собрался возобновить свои попытки уговорить Маргарет, как тот снова вернулся к жизни.

— Джентльмены, мне только что сообщили, что в команде данной фермы не хватает человека. Найдется ли в толпе отважный доброволец крепкого телосложения?

Маргарет посмотрела на него.

— Иди займись делом.

У него отвисла челюсть.

— Ты с ума сошла? Я хочу поговорить с тобой…

— Потом. Здравствуйте, миссис Джонс.

Дональд сдался. Он поставил чашку с чаем, к которому так и не притронулся, движением плеч скинул плащ и заторопился в дальний конец сада, где несколько месяцев назад они с мальчишками водружали снеговика. Ник и Стив, которые вместе с другими крепкими молодыми людьми уже примеривались к канату, оценивающе посмотрели на него.

— Человек еще нужен? — спросил он.

Ник кивнул.

— Маргарет послала?

Он грустно усмехнулся.

— Да.

— Когда-нибудь раньше этим занимались?

Дональд отрицательно покачал головой.

Ник рассмеялся.

— Жаль вас. Ладно, скидывайте пиджак, и я научу, что надо делать.

Хватит ли у него сил? Выслушав, что ему сказал Ник, он взялся за канат. Его поставили в середину, и под его руками канат дрогнул и напрягся. Когда раздался свисток, он врылся пятками в землю и, подчиняясь рывкам направляющего, всем своим весом потянул канат на себя.

Они выиграли. Это было подлинным чудом, образцом сочетания могучих усилий, мастерства и решимости, но они убедительно выиграли две попытки из трех и были объявлены чемпионами.

Под аккомпанемент веселых возгласов Дональд получил немало восторженных шлепков по спине и, привстав на цыпочки, увидел, как Маргарет выбирается из пестрого скопища гостей. Проклятье. Он рванулся вслед за ней, но она уже исчезла, скользнув в толпе, как капелька ртути.

Динамики в очередной раз дали о себе знать, и он только помотал головой — видела бы Элизабет, чем он тут занимается. Не было никаких признаков присутствия его ребят, но Дональд знал, что они где-то здесь, может, снуют среди веселящихся гостей. Он стал спускаться по дорожке, ведущей к дому, и в дверях теплицы увидел викария.

— Прошу прощения, но мне надо найти Маргарет. Вы не против, если я использую радио?

Викарий протянул ему микрофон.

— Будьте моим гостем, — сказал он. — Поверните вот здесь.

Дональд набрал в грудь воздуха, обвел взглядом толпу и включил микрофон. Ладони у него вспотели, пульс дошел до ста двадцати, и ему казалось, что он близок к смерти. Он поднес микрофон ко рту.

— Маргарет, это Дональд, — четко и ясно сказал он, и все повернулись к нему, стоящему в дверях теплицы. — Я не знаю, где ты. Я не мог найти тебя, а когда нашел, то не успел поговорить с тобой, потому что ты слишком занята, но мое терпение на исходе, Маргарет, и я не могу больше ждать. — Он откашлялся и снова поднес микрофон к губам. — Маргарет, я люблю тебя, — сказал он, и внезапно толпа раздалась, и он увидел ее, стоящую по другую сторону расставленных столов, руки ее были прижаты ко рту, и она смотрела на него огромными, как блюдца, глазами. — Я очень люблю тебя, — продолжил он, — и сочту высокой честью, если ты согласишься стать моей женой и матерью моих детей.

У Маргарет дрогнули руки, и, опустив их, она вцепилась в оборки платья на груди. Лицо ее светилось любовью, и даже с этого расстояния он увидел, как по щекам у нее поползли слезы.

— Значит, да? — тихо спросил он, и она кивнула.

Толпа разразилась радостными криками, и, вернув микрофон смущенному викарию, он бегом пересек лужайку и, подхватив на руки свою будущую невесту, закружил ее, после чего опустил на землю и звучно поцеловал.

Маргарет не могла поверить в происходящее. Она настолько уверилась, что потеряла его в силу своей нетерпимости, которая навсегда оттолкнула его, — и вот он здесь, и говорит такие слова!

— Подумать только, ты сделал мне предложение по радио! — зашлась она от смеха, когда Дональд отпустил ее.

— Только так я мог заставить тебя выслушать меня, — объяснил он, прижимая ее к себе. — Ох, Маргарет, я так люблю тебя. И только представив, что могу потерять тебя, я осознал, как много ты значишь для меня… для нас.

Увидев, что рядом с ними прыгают близнецы с сияющими физиономиями, она обхватила их и притянула к себе. Здесь же рядом, на краю толпы, стояли ее родители и братья, продолжавшие держать пиджак, что скинул Дональд перед перетягиванием каната.

— Думаю, что вам обоим стоит немного прогуляться, — сказала мать Маргарет, отгоняя от них публику. — Марш. Малыши, идемте со мной, у меня есть для вас мороженое.

Оставшись одни, они рука об руку двинулись по дорожке, и Маргарет казалось, что ее сердце разорвется от счастья. Только одно беспокоило ее, и она понимала, что надо избавиться от этой недосказанности.

— Ты должен кое-что узнать, — сказала она ему.

— Звучит зловеще.

Она предостерегающе посмотрела на него.

— Зависит от того, как ты это оценишь. — Маргарет набрала в грудь воздуха. — Я… мы… у нас будет ребенок.

Он остановился как вкопанный.

— Что? — Он развернул ее лицом к себе и посмотрел на нее сверху вниз. — Когда?

Маргарет смущенно улыбнулась.

— К Рождеству.

На лице у него появилось сосредоточенное выражение, и он медленно и осторожно провел рукой по легкой округлости ее живота.

— Ох, Маргарет, — вырвалось у него. Дональд нежно привлек ее к себе и обнял. — Моя милая Маргарет, — снова произнес он и надолго замолчал, обнимая ее, укачивая и надежно прижимая к себе. Когда Дональд выпустил ее, у него слиплись повлажневшие ресницы, а глаза сияли радостью. — Когда я потерял Кэтрин, — медленно сказал он, — то решил, что никогда больше не смогу никого полюбить. Но когда встретил тебя, мне показалось, что я вышел из тьмы на свет. Наверное, именно поэтому и не понимал смысла действий Элизабет.

— Ты рассказал ей?

— О нас? Она и так знала. Думаю, наконец-то она поняла, что я никогда не любил ее, о чем жалеть не стоит, ибо, честно говоря, она и сама никогда по-настоящему не любила меня. Может, ей так казалось, а может, добиться меня было для нее просто очередным вызовом в жизни. Как бы там ни было, пусть даже ты обвинила меня в феодальных замашках, я поручил ей управление Лондонским филиалом. В понедельник мы уточним подробности, но это будет ее вотчина. Она с радостью будет заниматься ею, а это значит, что я сброшу с себя часть забот и больше времени буду проводить со своей семьей.

— Ты в самом деле этого хочешь? — усомнилась Маргарет, не в силах поверить своему счастью.

Он приподнял ее подбородок, и теперь она смотрела ему прямо в глаза. В их зеленовато-золотистой глубине она увидела сияние той любви, о которой могла только мечтать.

— Да, хочу. Слишком много я потерял. Но больше ничего терять я не собираюсь. Прости, Маргарет, не знаю, к радости или к горю, но теперь я никуда не денусь из твоей жизни.

Эти слова преисполнили ее счастьем, но надо было выяснить еще одну подробность.

— Я хотела спросить о предыдущей няне…

— Что именно?

— Почему она ушла?

— Потому что забеременела от своего приятеля. Синди проявила некоторую беспечность… ты же знаешь, как это бывает.

И теперь Маргарет, не скрывая счастья, тихонько рассмеялась.

— Да. Да, уж я-то знаю, как это бывает. Итак, мистер Кимберли, когда вы собираетесь вернуть мне имя честной женщины?

Он улыбнулся.

— Викарий на месте… идем и поговорим с ним, выясним, может ли он назначить дату. И поскольку демографический взрыв не заставит себя ждать, я думаю, чем скорее, тем лучше.

Все сбылось. Этот день действительно стал самым счастливым в жизни Маргарет.




Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.