Все хотят любить
Лора Тэксин








Разве могла предполагать Марта Николсон, что, соглашаясь на невинный обман, она в корне изменит всю свою жизнь? И в результате вместо того, чтобы обрести семью и любящего мужа, она остается одна с малышом-сыном на руках и с обидой в сердце на человека, который посмеялся над ее чувствами.

Но так ли уж несбыточна мечта героини о счастье?..






Лора Тэксин

Все хотят любить





1


В это прохладное солнечное утро аэропорт жил своей обычной жизнью. Люди входили и выходили из стеклянных дверей аэровокзала, садились в машины, укладывали вещи в багажники.

Вышла из здания и невысокая шатенка лет двадцати пяти-тридцати. Одетая довольно ярко, она привлекала к себе внимание мужчин. Сев в такси, женщина бросила водителю: «В центр!»

В городе, побродив немного по магазинам и плотно позавтракав в уютном кафе, приезжая отправилась в агентство по продаже недвижимости.

— Здравствуйте! Меня зовут Натали Николсон. Я должна здесь встретиться с моим женихом Кристофером Берном, чтобы вместе с ним осмотреть дом.

— Конечно, конечно, мисс Николсон, — оживилась девушка-агент. — Я Кэтти О'Нил. Боюсь только, что ваш жених еще не прибыл. Видите ли, у меня еще одна встреча с клиентом в два часа. Вы не будете возражать, если я прямо сейчас отвезу вас осмотреть дом, а для мистера Берна мы оставим сообщение, чтобы он, как только появится, сразу же присоединился к нам?

— Никоим образом, — ответила та, что назвалась Натали Николсон, а сама подумала с досадой: и где только черти носят этого Кита?

Дом привел ее в совершеннейший восторг. Она по достоинству оценила совершенство ярко-розовых камелий в саду, отделанный темными панелями большой холл, изящную гостиную с антикварной мебелью. А эти широкие зеленые газоны, простиравшиеся вплоть до самого моря! Такая мирная, спокойная картина! Такой замечательный город Дуглас!

Она бродила по дому, с восхищением проводя рукой по полированной поверхности деревянной облицовки и размышляя о том, как было бы замечательно обосноваться здесь! Наконец она заметила быстрые взгляды, которые девушка-агент украдкой бросала на часы.

— Мисс О'Нил, поскольку у вас назначена еще и другая встреча, вы могли бы оставить меня здесь одну. Я подожду Кита, — решилась наконец предложить клиентка. — Мне бы это доставило удовольствие. Дожидаясь его, я могла бы употребить время с пользой: например, измерить ширину и высоту окон для штор или сделать что-нибудь еще…

Лицо Кэтти О'Нил просияло улыбкой.

— Ну что же, если вы уверены…

— Я совершенно уверена! Спасибо за то, что показали мне дом и участок.

С чувством облегчения она вернулась в столовую. Звук шагов мисс О'Нил, направившейся к машине, постепенно затих. Напряжение, все это время не покидавшее приезжую, только-только начало спадать, как вдруг до нее донесся какой-то звук. Подъехал автомобиль. Вслед за этим послышались чьи-то голоса. Она насторожилась. Один из них, высокий и взволнованный, явно принадлежал мисс О'Нил. Другой же, низкий и звучный, был мужским. Молодая женщина заторопилась в холл, не забыв изобразить на лице самую радушную улыбку.

— Кит, я так рада…

Не договорив, она остановилась. До нее внезапно дошло, что стоявший в дверях мужчина был не Кит.

На вид незнакомцу можно было дать около тридцати лет. Он был высок ростом, хорошо развит физически, темноволос и почему-то сразу производил впечатление высокомерного и заносчивого человека. Взгляд его светло-карих глаз мог бы легко привести в замешательство кого угодно. Что-то в облике мужчины делало его похожим на орла. Сходство с хищной птицей усиливалось выразительной линией его носа и резко очерченным изгибом рта. Он был прекрасно одет, без малейшего намека на экстравагантность. Бежевая рубашка с пестрым шерстяным галстуком, коричневые шерстяные брюки, светло-коричневый кашемировый пиджак, твидовая куртка.

— Вы, надо полагать, Натали, — произнес он, крепко сжав ее холодные пальцы в своей сильной, теплой ладони. — А я дядя Кита Кевин Берн.

— Здравствуйте! Да, я Натали Николсон, — кивнула она. И солгала.

К двадцати девяти годам у Марты сформировалось твердое убеждение, что она должна подчинить свою жизнь интересам карьеры. Поэтому предложение выйти замуж за Роберта Болдуина, сделанное им вчера вечером, застало ее врасплох. Хотя они уже встречались больше года, Марте никогда и в голову не приходило, что он рассматривает ее как потенциальную жену.

В качестве дипломированного бухгалтера — да! Таковым она и является на самом деле. В качестве партнерши по теннису, постоянной спутницы по походам в театры и посещениям ресторанов — безусловно! Но в качестве подруги жизни?! Это представлялось ей совершенно немыслимым. Тем не менее она обещала обдумать его предложение и дать ему ответ сегодня. При одной только мысли об этом у Марты испортилось настроение. Как будто у нее не было других проблем! Чего стоит одна лишь безумная просьба, которую высказала ей по телефону менее часа тому назад ее сестрица!

Размышления ее были прерваны громким гудком автомобиля, донесшимся с улицы. Марта поспешила в гостиную. Подойдя к окну, она подняла раму и выглянула наружу.

— Натали! — раздраженно произнесла она, инстинктивно понижая голос. — Сейчас только полшестого! Ты разбудишь всех соседей! К тому же здесь нельзя парковаться.

Младшая сестра улыбнулась ей, неподражаемым жестом отбрасывая назад длинные волосы. Помимо достоинств фигуры, именно изящество движений сделало ее одной из самых популярных манекенщиц Англии. Как следствие, ее фотографии стали появляться на обложках и страницах журналов мод и иллюстрированных журналов слишком часто. Да, ее сестра, всегда легко переходившая от уныния и подавленности к экзальтации, как, впрочем, и наоборот, сейчас явно находилась в приподнятом настроении.

— А кого это волнует? Только тебя! И ты бы лучше поторопилась, а не то опоздаешь в аэропорт!

Вернувшись в переднюю, Марта остановилась перед зеркалом. Скорчив себе последнюю, полную отчаяния гримасу, она взяла небольшой чемодан, дорожную сумку и вышла на лестницу.




— Ты хорошо запомнила то, что тебе надлежит делать? — спросила Натали, лихо подавая машину задом по подъездной аллее. Ее сестра вздрогнула от визга шин.

— Да! — все больше раздражаясь, ответила Марта. — Я вылетаю в Дуглас по билету, купленному на твое имя. Кит прилетает туда одним из следующих рейсов и встречается со мной в конторе агента по продаже недвижимости. Затем мы с ним отправляемся смотреть дом. Правда, я так и не поняла, зачем все это надо…

— Я тебе сто раз это объясняла, Марта, — ответила Натали, не отрывая глаз от дороги. Даже в столь ранний час движение на улицах Лондона было достаточно интенсивным.

Да, Натали действительно не раз объясняла сестре свою задумку. Кит, жених Натали, нашел на острове Мэн, где издавна жила семья Берн, великолепный только что выставленный на продажу дом. Кевин, дядюшка Кита, горел желанием подарить его молодым на свадьбу. Но сделка должна быть совершена в течение двадцати четырех часов, поэтому дом следовало обязательно осмотреть сегодня. Сама же Натали не могла вылететь в Дуглас, так как ей предстояло явиться в местный суд. Энергичную сестренку опять привлекли к ответственности за неосторожную езду и превышение скорости. Господи, подумала Марта, скорее бы свадьба! По крайней мере, теперь за неугомонной Натали будет приглядывать муж, а она, Марта, наконец отдохнет от многочисленных неурядиц, сопровождающих ее сестру.

— Скажи мне, — проворчала Марта, — почему бы тебе просто не сообщить дяде Кевину, что ты не можешь прибыть вместе с Китом?

— Потому что он и так уже недолюбливает меня! И это при том, что еще ни разу меня не видел! Драгоценный племянничек женится на манекенщице, что тут может понравиться суровому деревенскому дядюшке? Я слышала их разговоры по телефону — Кевин, не стесняясь, пытался отговорить Кита от женитьбы на такой, по его мнению, пустышке, как я! Слишком молода, слишком несерьезна и легкомысленна, да к тому же «всем известно, что манекенщицы спят со всеми подряд». Нет, как тебе это нравится? — И Натали нажала на газ.

— Пожалуйста, потише! — взмолилась Марта, видя, что сестра явно нервничает.

Неожиданно на Марту нахлынули воспоминания. Перед ее глазами предстала пятилетняя Натали, крепко вцепившаяся в плюшевого медвежонка и с вызовом смотрящая на женщину, взявшую их на воспитание после смерти матери…

— И за что он меня так ненавидит? — вопросила Натали. — Мне это представляется немного абсурдным, учитывая то обстоятельство, что сам добропорядочный дядя Кевин имеет репутацию дамского угодника и не пропускает ни одной юбки. Я же сплю только с одним Китом. Но в их семье все, кажется, пляшут под дудку Кевина. Даже Кит.

— Но почему? Что в нем особенного?! — негодующе воскликнула Марта.

— Видишь ли, по рассказам Кита, дядюшка — человек в высшей степени энергичный и одержимый манией контролировать все и вся, не говоря уже о том, что он богат до неприличия и что ему очень опасно противоречить. Кит проявляет незаурядное мужество, осмеливаясь настаивать на этой женитьбе вопреки возражениям со стороны Кевина. И я не хочу, чтобы этот дядюшка-скотовод испортил нашу свадьбу! А тут обвинение в неосторожной езде и превышении скорости! Поэтому-то ты и должна мне помочь!

Марта почувствовала себя как-то неуютно. С одной стороны, сестренке надо было непременно помочь, с другой — она ощутила какой-то непонятный страх.

— А что, если Кевин все-таки внезапно объявится, когда мы будем осматривать дом? Разве он не удивится тому, что Кит, представив меня в качестве своей невесты, затем женится на совсем другой женщине спустя всего лишь неделю?

Натали расхохоталась.

— Пусть тебя это не волнует, моя дорогая! Кевин никак не сможет встретиться с тобой сегодня. Он намеревается осмотреть быка-рекордсмена, которого хотел бы купить для своего стада. Поэтому будет далеко. Для меня важно только, чтобы он поверил, будто я там была и осмотрела дом, как мы договорились. Одежда и даже макияж у тебя будут такие же, как у меня. Что здесь может пойти не так?

Действительно, подумала Марта, окажу услугу взбалмошной сестрице, но в последний раз! Слава богу, она выходит замуж, и теперь за все ее проделки будет отвечать Кристофер!




И вот теперь перед Мартой стоял сам Кевин Берн!

Надо же так попасться!

Сердце у нее упало. Только сейчас Марта в полной мере осознала весь ужас своего положения. Уверенность в себе мгновенно улетучилась. Марта уже не ощущала себя ни взрослой женщиной, ни прекрасным бухгалтером. Сейчас она была всего лишь малолетней сироткой, до смерти испуганной, но тем не менее преисполненной решимости защитить свою младшую сестренку. Но как? Как могла она сейчас защитить Натали? Вся затея с треском провалилась, оставалось только честно признаться во всем…

Кевин Берн не сводил с нее жесткого взгляда, от которого у нее неприятно засосало под ложечкой. Этот никогда не простит ни ее, ни сестру! Ей ни в коем случае не следовало поддаваться на уговоры Натали и соглашаться на участие в дурацком обмане!

— Я должна вам кое-что объяснить, — нерешительно начала Марта. — Извините…

— Я знаю, что вы хотите мне сказать, — перебил он. — Вы собираетесь поведать мне о том, что Кит оказался жертвой этой проклятой забастовки служащих авиакомпании и поэтому не сможет присоединиться к нам. Не переживайте, вам не за что извиняться! Мне все известно.

Только этого ей еще недоставало! Марта оцепенела, с недоумением глядя на него.

— Забастовка служащих авиакомпании? — повторила она, не веря своим ушам.

— Разве вы не слышали об этом? С восьми утра в Англии не летают пассажирские самолеты. Вам крупно повезло, что удалось вылететь из Лондона. Как только я услышал по радио сообщение о забастовке, я понял, что мне надо гнать сюда вам на выручку. Если вы закончили осмотр дома, я готов отвезти вас к себе домой. Это немного южнее Дугласа. Кит сможет прибыть туда, как только найдет подходящий транспорт.

Марта заморгала. До нее наконец дошел весь ужас положения, в котором она оказалась.

— Вы очень добры, — еле слышно прошептала она.

— Ничуть! Не смотрите на меня с таким испугом, я не кусаюсь. Наоборот, у меня самые дружеские намерения!

При этих словах по его лицу скользнула мимолетная улыбка, которая еще больше встревожила Марту. О, эта улыбка — одновременно зловещая и обаятельная. У Марты учащенно забилось сердце и перехватило дыхание. Господи, ведь это именно то, что мне нужно! — подумала она в смятении.




Больше всего Марту расстроило то, что на ее неуверенный взгляд Кевин ответил довольной, насмешливой гримасой, как будто смог прочитать ее мысли. А если он понял, что она нашла его внешне привлекательным? Скорее всего, так и есть! Берн взглянул на нее с прищуром и плотоядно провел кончиком языка по своим слегка неровным белым зубам, словно прикидывая, какова она на вкус. В целом его реакция выглядела до неприличия сладострастной.

Почему он так нагло ведет себя? Ведь она предполагаемая невеста его племянника! Почему не опускает свои горящие глаза, в которых явственно читается неприкрытое вожделение? Марте стало нехорошо, ее бросало то в жар, то в холод.

К счастью, неожиданно раздался звук шагов вернувшейся мисс О'Нил. Она улыбнулась Марте и сказала:

— Звонит ваша сестра Марта, мисс Николсон, телефон на террасе.

Почувствовав себя слегка не в своей тарелке при этом известии, Марта послушно прошла на застекленную террасу, плотно закрыла за собой дверь, бессильно прислонилась к ней и взяла трубку телефона, стоявшего на столике рядом.

— Марта? Это Натали. Я звоню из вестибюля суда. Слушай, у нас тут случилась неприятность. Началась какая-то забастовка в аэропорту, поэтому Кит не сможет вылететь к тебе.

— К твоему сведению, это не единственная неприятность, — прошипела Марта. — Дядя Кита Кевин только что появился здесь.

— О, только не это! — вскрикнула на том конце провода Натали. — Он знает, что ты — это не я?

— Шшш! Говори потише. Нет, он еще не знает, но мне придется все рассказать ему.

— Ты не можешь этого сделать, Марта! Он никогда не простит мне этого и откажется прийти к нам на свадьбу! Ты не представляешь, как Кит разозлится тогда на меня! Пожалуйста, ничего не говори ему!

— Но что мне делать дальше?

— Пожалуйста, потяни время! Может быть, мы поменяемся ролями в день свадьбы и Кевин так ничего и не заметит?..

— Подумай о том, что ты несешь! — взвилась Марта. — Ты выше меня сантиметров на десять, килограммов на восемь легче, к тому же моложе на шесть лет. У тебя ничего нет в голове, тогда как у меня есть мозги. По крайней мере, я привыкла считать, что они есть! Правда, теперь уже стала сомневаться, раз я поддалась на твои уговоры!..

— Марточка, я тебя умоляю — не выдавай меня. Ну пожалуйста! Только до конца забастовки. Клянусь, я сразу же явлюсь и честно признаюсь ему во всем! В конце концов виновата одна лишь я, не так ли? Если же ты расскажешь Кевину все сейчас, он начнет кричать на тебя, а не на меня. А я знаю, как ты ненавидишь людей, которые кричат на тебя!

Марта открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. А почему бы, собственно говоря, не сделать так, как предлагает Натали? Пусть хотя бы разок сестренка попробует самостоятельно выпутаться из сложной ситуации, которую сама же и создала. Это должно послужить Натали хорошим уроком.

Ты совершаешь несправедливость по отношению к Кевину, запротестовала ее совесть. Но Марта решительно отбросила все сомнения. Пусть Кевин сам заботится о себе! Тем более что он выглядит вполне способным справиться с ситуацией, если правда всплывет наружу. Кроме того, этот дядюшка сам заслуживает наказания за свое высокомерное, несправедливое отношение к Натали! И вообще, с него надо хотя бы чуть-чуть сбить спесь!

То, что затем сорвалось с языка Марты, удивило не только ее саму, но и Натали.

— Отлично! Но за это ты будешь моей должницей, дорогая!

Пожалеть о своем скоропалительном решении она не успела. Кевин попросил мисс О'Нил запереть дом. Затем, взяв Марту за локоть, он довел ее до сверкающего серебристого «мерседеса», припаркованного у входа. Когда машина рванулась с места, Кевин искоса взглянул на свою будущую родственницу.

— Как вам понравился дом? — спросил он.

— Он очарователен. — Марта сказала это совершенно искренне.

— Думаете, что будете счастливы в нем, не так ли?

Она стала пунцовой, подумав, что как раз ей-то ни при каких обстоятельствах не придется жить там…

Теперь Марте придется все время быть начеку, ни на секунду не забывая о необходимости как можно убедительнее играть роль своей сестры, демонстрируя при этом противоречивость ее натуры. Ей, правда, не хватало нужных красок, как она ни старалась.

— Да, уверена, что буду, — ответила она вполголоса.

— И вы не будете жалеть о богатой событиями и развлечениями жизни в Лондоне?

Марта опустила голову и выдержала паузу, прежде чем ответить. Что и говорить — тут он попал в точку! Натали никогда не чуралась удовольствий, часто посещала вечеринки и дансинги. Все ее знакомые были безмерно удивлены, когда она влюбилась в молчаливого, застенчивого Кита Берна, чувствовавшего себя значительно увереннее верхом на лошади, чем на танцплощадке. Но относительно глубины чувств сестры у Марты сомнений не было.

— Мне поможет Кит.

Кевин сжал губы.

— Где вы встретились с Кристофером?

— В одном поместье. Он работал там на скотоводческой ферме, а я… я участвовала в съемках. Там проходил показ одежды для загородных прогулок.

Выпалив это, она затаила дыхание. Вот сейчас правда и выплывет наружу. Ведь нужен один только взгляд, чтобы убедиться: она недостаточно высока, недостаточно изящна, недостаточно молода для манекенщицы. Но почему-то у Кевина не возникло ни малейших сомнений в ее словах. Возможно, потому, что, пытаясь избежать разоблачения, она надела ужасный полосатый кардиган Натали поверх своего желтовато-коричневого вязаного брючного костюма. С этой же целью она распустила свои длинные волосы цвета ореха, которые теперь рассыпались по плечам, ярко накрасила губы и сильно подвела глаза, чего обычно никогда не делала. После всего этого Марта неожиданно почувствовала себя совершенно другой женщиной — самоуверенной, напористой, способной к опрометчивым поступкам и определенно безрассудной. Неужели Натали всегда ощущает себя именно такой?

— Как долго вы с ним знакомы?

— Шесть месяцев…

— Шесть месяцев?! Не слишком большой срок для того, чтобы принять решение выйти замуж, не так ли?

Глаза Марты сверкнули.

— Для меня достаточный. — Она подумала о Ките и попыталась заставить себя ощутить в душе то самое чувство, которое, по словам самой Натали, та испытывала к нему. Но Марте ощутить что-либо подобное так и не удалось. Кит всегда будет для нее кем-то вроде младшего брата. Она так и не сумела скрыть охватившего ее смятения, когда сказала предательски задрожавшим голосом: — Я действительно люблю его!

— Неужели? Вы в этом уверены?! — не скрывая скептицизма, произнес Кевин. — Пусть будет так! Но любовь сама по себе не может служить достаточным основанием для вступления в брак.

Здесь уже послышалась откровенная насмешка, которую нельзя было оставить без ответа.

— Я не согласна с вами, — резко возразила она. — Думаю, что именно на любви зиждется брак.

— Вы пришли к этому выводу, опираясь на опыт вашей собственной семьи?

Марта почувствовала, как все ее тело напряглось, словно она превратилась в раненое животное, готовящееся к последней схватке или бегству. Воспоминания о судьбе ее несчастной семьи нахлынули на нее. Как много со слов Кита известно этому омерзительному типу? Он, должно быть, рассказал ему кое-что. Марта попыталась ответить твердо и уверенно, но это ей не удалось.

— Нет, в этом смысле мне не на что было опираться. Я не знаю, что рассказывал вам Кит, но у меня нет семьи как таковой. У меня есть только сестра. Наши родители разошлись, когда мы были еще детьми. Мама вскоре умерла от рака, мне тогда было пять лет. Отца мы больше никогда не видели. Почти все свое детство мы провели в чужих семьях.

— Мне очень жаль, — резко произнес он.

— Мне тоже…

Может быть, ему и в самом деле было жаль, но Марте показалось, что в голосе Кевина послышались нотки презрения и высокомерия, как будто он услышал именно то, что и предполагал услышать. И ее охватила ярость. Как он смеет так относиться к ней или к Натали! Ну что ж, поделом ему, что они проделали с ним такую шутку!

Поведение Берна, казалось, подняло со дна ее души все самое скверное, обнажив сторону ее натуры, о существовании которой Марта и не подозревала. Безрассудство, дерзость, непокорность, вероломство — вот что вышло наружу! В то же время прежняя, хорошо знакомая ей Марта, вероятно, притаилась где-то за спиной этой, способная ненароком выдать себя…

Не желая больше отвечать на его вопросы, Марта начала откровенно зевать и тереть глаза.

— Послушайте, если вы не против, я постараюсь немного поспать. Я очень устала, у меня был трудный день.

— Конечно, конечно! Нам еще ехать часа три, это очень здравая мысль.

Сквозь полуопущенные ресницы Марта видела, что Кевин время от времени бросает на нее оценивающие взгляды. Несмотря на то, что эти взгляды вызывали на ее щеках густой румянец, она как-то ухитрялась дышать ровно и спокойно.

Сумеет ли он обнаружить обман? Выйдет ли из себя, когда это произойдет? Перспектива увидеть, как Кевин Берн придет в ярость, почему-то вызвала у нее нервную дрожь. Это было ощущение, доселе ею никогда не испытанное. Оно напоминало скорее возбуждение, чем опасение или дурное предчувствие. Будет ли он кричать и бегать по комнате? Схватит ли он ее за плечи, когда потребует объяснений? Она представила себе, что почувствует, когда эти сильные мускулистые руки коснутся ее, выдавая его гнев, а хищное лицо приблизится к ее лицу настолько, что она сможет разглядеть даже сеть мелких морщинок вокруг его глаз и услышать, как он скрежещет своими белыми неровными зубами…

Она выбросила все эти мысли из головы и попыталась вспомнить, что же Кит рассказывал ей о своем дяде, но вспоминать-то оказалось особенно нечего. Кит был молчалив по натуре, да к тому же Марта не могла и предполагать, что любая информация о дяде когда-нибудь окажется для нее на вес золота.

Она усвоила только, что род Бернов один из древнейших на острове Мэн, что их огромное состояние сложилось на основе доходов от разведения овец и переработки шерсти на собственной фабрике. Она знала и то, что Кевин обучал племянника верховой езде и рыбной ловле и оказался строгим хозяином, когда Кит был в течение двух лет простым рабочим на его скотоводческой ферме.

К своей досаде, Марта не могла ничего вспомнить о личной жизни Кевина Берна, за исключением смутного подозрения, что у того был когда-то неудачный брак. А может быть, она спутала его с другим дядей Кита, только по матери?

Как бы то ни было, мысль о том, что Кевин мог быть женат, расстроила ее.

Марта, ну и дурочка же ты, подумала она в отчаянии. Он тебе даже не нравится, а свою физическую привлекательность он, по-видимому, беззастенчиво использует, когда ему подвертывается какая-нибудь интересная женщина. Разве Натали не говорила тебе, что у него репутация ловеласа, не пропускающего ни одной юбки? Надеюсь, что ты и в самом деле не настолько глупа, чтобы втюриться в него, не так ли? Думай лучше о своем Роберте!

И Марта послушно представила себе, как Роберт Болдуин сидит, согнувшись над финансовыми отчетами, нервно приглаживая рукой свои редеющие светлые волосы и рассыпаясь в комплиментах по поводу подготовленных ею ведомостей и таблиц. Но это, увы, ей не помогло. Роберт находился где-то далеко, в то время как другой мужчина, чье присутствие будоражило, был совсем рядом.

Машина попала в полосу сильного дождя, и Марта услышала, как заработали «дворники». Их поскрипывание помогло: она сосредоточилась на доносящихся со всех сторон звуках — шуме ветра, монотонном стуке дождевых капель по крыше и стеклам машины, шелесте шин по мокрому асфальту. И вскоре начала дремать по-настоящему. Ее веки сомкнулись, дыхание стало ровным, и она наконец заснула.

Проснулась Марта, когда автомобиль свернул с шоссе и начал подпрыгивать на ухабах грунтовой дороги, поднимавшейся вверх по склону холма. С ее губ непроизвольно сорвался возглас удивления, когда она поняла, где находится. Кевин повернулся к ней и заговорил с такой холодной вежливостью, будто перед ним был совершенно посторонний человек, а не будущий член семьи.

— Мы уже почти добрались. Не хотите ли полюбоваться окрестностями?

Он остановил машину, они вышли и направились к вершине холма. Развернувшаяся панорама была прекрасна. Дождь к этому времени прекратился, и море приобрело густой кобальтовый оттенок. Бриз приносил соленый запах моря, смешанный с запахом влажной земли.

— Вот мой дом, — произнес Кевин.

И Марта увидела большое здание желтого цвета, выстроенное в георгианском стиле. Оно было расположено так, чтобы близлежащий холм защищал его от свирепых восточных ветров. Неширокое пятно ярко-зеленого цвета обозначало границы сада, а за ним находились загоны, где мирно паслись овцы.

— Какой потрясающий вид! — вырвалось у Марты.

— Я рад, что вам нравится, — ответил он, насмешливо подняв брови. — Ведь вы будете проводить здесь большую часть времени, если у Кита все получится так, как он хочет. Вы знаете, что он любит землю? Хотя он и согласился по моей просьбе стать управляющим прядильной фабрикой, наверняка он будет появляться здесь при любом удобном случае, чтобы самому заниматься с овцами. Вы уверены, что не будете скучать?

Сейчас у нее уже не осталось никаких сомнений в его враждебном отношении. Этот овцевод не желает, чтобы я вышла замуж за его драгоценного племянника! То есть чтобы Натали вышла, что, впрочем, не меняет сути дела.

— Это меня не пугает, — холодно возразила Марта. — У меня всегда будет возможность надеть какой-нибудь маскарадный костюм или устроить показ мод для овец, не правда ли?

Кевин внимательно посмотрел на нее, чтобы убедиться, шутит ли она или говорит серьезно. Затем, что-то раздраженно пробормотав, направился обратно к машине. Оставшуюся часть пути они провели в молчании. Берн ни на минуту не забывал о правилах приличия: достал вещи Марты из багажника и отнес их в дом, придержал дверь, чтобы она могла войти, и наконец проводил ее в спальню, в которой имелось все, в чем могла нуждаться гостья. Свежие благоухающие цветы, графин ледяной воды, коробка конфет, ваза с печеньем, сложенные стопкой полотенца, атласный халат и с десяток книг в ярких мягких обложках.

Но его голос звучал по-прежнему резко, если не сказать грубо, когда он обратился к будущей родственнице:

— Надеюсь, вы не будете возражать, если вам придется побыть одной парочку часов. Боюсь, мне все же придется поехать посмотреть быка, что я должен был сделать еще утром. Чувствуйте себя как дома. Примите ванну, перекусите, погуляйте по саду, посмотрите овечек. Я приготовлю обед, когда вернусь.

Оставшись одна, Марта сразу же бросилась к телефону. Но, к ее досаде, сколько бы раз она ни набирала номер сестры, телефон не отвечал. Тогда она попыталась дозвониться до Кита, но результат был тот же самый.

Марта уселась в кресло и начала размышлять. Как долго ей придется пробыть здесь? Сколько продлится забастовка? В случае полного провала всех ее планов оставалась еще возможность взять напрокат автомобиль, добраться на нем обратно до Дугласа и уже оттуда отплыть домой.

Но вопроса о том, что произойдет на свадьбе, это никоим образом не снимало. Если Натали сдержит обещание и объяснит Кевину причину устроенного ею маскарада, кто может поручиться за то, что во время бракосочетания не разразится грандиозный скандал и что невеста со своей главной подружкой не окажутся жертвами необузданного темперамента дяди жениха? А в том, что в результате церемония будет сорвана, Марта не сомневалась.

И зачем только она согласилась на эту авантюру? Зачем дала себя уговорить? Как бы то ни было, сейчас не имело смысла каяться. Следовало, наверное, принять предложение Кевина и ознакомиться с домом.

После неторопливого осмотра Марта пришла к выводу, что именно в таком доме она хотела бы жить. А вот Натали будет, вероятно, жаловаться, что уж очень он напоминает собой музей. Все комнаты содержались в идеальном порядке, в каждой из них имелся камин, отделанный резным деревом, стояла с любовью подобранная старинная мебель. Из окон открывался ошеломляющий вид либо на море, либо на холмы, цепь которых протянулась к западу. Марта заметила также, что в доме произвели кое-какую перепланировку. Каждая из пяти спален имела собственную ванную комнату. Часть помещений была переоборудована под кухню и прачечную. Хотя общий стиль интерьеров был сохранен, оборудование было самое современное.

Пришло время и перекусить. Марта открыла холодильник и обнаружила в нем весьма соблазнительный набор съестного. Копченая лососина, холодное мясо, паштет, несколько видов сыра, овощи, фрукты, яйца, курица, блюдо нечищеных креветок. Она собралась было сделать несколько бутербродов с ветчиной и сыром, как вдруг ей в голову пришла неожиданная мысль. А почему бы ей самой не приготовить обед?

Теперь, когда Марта хотя бы на время избавилась от нарушающего ее душевное равновесие присутствия Кевина, враждебность ее начала ослабевать. Она снова чувствовала себя такой, какой была всегда, — спокойной, рассудительной, благоразумной, готовой сгладить любые противоречия. Даже тот долгий, сладострастный, оценивающий взгляд, который он бросил на нее в момент первой их встречи, все больше и больше казался ей теперь лишь плодом собственного воображения. Скорее, вся проблема в том, что Кевин полагает, будто Кит и Натали слишком поспешно решили вступить в брак. Тогда именно ей, Марте, следует попытаться разубедить его.

Она должна будет сделать все от нее зависящее, чтобы доказать ему, что она сама и Натали — люди зрелые и вполне надежные. Вот сейчас она приготовит прекрасный обед. Когда Кевин явится домой усталым, маловероятно, что ему захочется стряпать. Конечно, он может посчитать, что гостья лезет не в свои дела, но ведь Кевин сам предложил ей не стесняться.

Мурлыкая что-то себе под нос, Марта стала доставать блюдо с креветками из холодильника…




— Обед был превосходный, — признал Кевин после того, как допил кофе.

Марта сочла его похвалу заслуженной. За авокадо с начинкой из креветок последовала фаршированная жареная курица с запеченным картофелем по-гречески, тушеными кабачками и помидорами. На десерт были поданы яблоки со взбитыми сливками и корицей. Кевин открыл бутылку белого бургундского, а Марта сварила кофе. Разговор за столом прошел на удивление спокойно и даже интересно. Она была поражена, заметив, что в глазах Кевина промелькнуло удивление, когда Марта вскользь коснулась политики правительства в области сельского хозяйства.

Хотя их все еще разделял барьер взаимной недоброжелательности, ей показалось, что его первоначальная враждебность несколько поуменьшилась. Да и сама Марта была вынуждена признать, что Кевин оказался интересным собеседником.

— Не хотите еще чашечку кофе? — спросила она.

— Не возражаю, — ответил он, вставая из-за стола. — Почему бы нам не перейти в гостиную? Я хотел бы зажечь там камин.

Внезапный порыв ветра заставил задребезжать оконные рамы, по которым застучал дождь. Кевин поспешно пересек комнату и закрыл кедровые ставни, мигом оставив снаружи наступающую темноту и дождь. Казалось, он не сделал ничего необычного, но его действия странно подействовали на Марту. У нее создалось впечатление, будто они забрались в какое-то укромное местечко, отгородившись от окружающего мира. Было что-то тревожащее в самой идее расположиться около потрескивающего оранжевого огня вместе с Кевином Берном, пока снаружи бушует непогода.

Марта чувствовала, что Кевин наблюдает за ней, и смутилась. Сердце ее учащенно забилось. Теперь она уже не была так уверена, что неправильно оценила тот памятный взгляд, который он бросил на нее при их первой встрече. А что, если он и в самом деле сейчас прикидывает, что может произойти, если он попытается, повалив ее на овечьи шкуры, покрывавшие пол, овладеть ею при свете горящего камина? Натали однажды сказала Марте, что у нее очень выразительное лицо. И сейчас она молила Бога, чтобы это было неправдой! Если на ее лице отражалась хотя бы половина обуревавших ее эмоций, ее ждут большие неприятности…

— Я принесу кофе, — медленно произнесла она, удаляясь на кухню.

Когда Марта вернулась спустя десять минут, Кевин сидел на корточках перед камином, подкладывая в огонь большие поленья. Пламя отражалось в его глазах и ярко освещало грубое, как казалось сейчас, лицо, делая Кевина похожим на первобытного пещерного человека. Внезапно Берн поднял голову и посмотрел на Марту так, что у нее перехватило дыхание.

Нет, ей вовсе не привиделся тот утренний сладострастный взгляд! Сейчас в его глазах читалось то же самое! Но на этот раз у Марты не было сил даже на то, чтобы отвернуться. Единственное, что она могла сделать, — это смотреть на него, полуоткрыв рот. Плечи ее непроизвольно напряглись, словно реагируя на надвигающуюся опасность.

Прежде чем уйти из дома, Кевин переоделся. Теперь на нем были джинсы и фланелевая рубашка, закатанные по локоть рукава обнажали мускулистые руки, покрытые темными волосками, казавшимися при свете пламени золотистыми. Когда он поднялся на ноги, по-прежнему не сводя с нее гипнотизирующего взгляда, Марта снова ощутила себя отверженной, напрасно ищущей убежище во враждебном мире. И не было никаких признаков того, что этот чужой для нее и пугающий ее человек собирается пожалеть ее.

Чашка задрожала на блюдце, когда она передавала ему кофе.

Он положил в кофе сахар, помешал его и выпил залпом, не отрывая от нее взгляда. Затем протянул руку назад и, не глядя, поставил чашку на камин.

— Я хочу кое-что узнать, — грозно произнес Кевин. — Что же все-таки стоит за всем этим?




2


У Марты внезапно похолодело все внутри, и она в тревоге уставилась на Берна, моментально позабыв о своем неосознанном влечении к нему. Итак, он догадался, кто перед ним, и теперь желал получить объяснение. Ну хорошо! Единственное, что она могла сейчас сделать, — это придумать какое-нибудь объяснение, извиниться и поскорее убраться отсюда прочь. И молиться, чтобы Кевин не направил свой гнев на ее сестру.

— Послушайте, я вижу, вы уже поняли, что случилось нечто скверное, — неуклюже начала она. — Вы, должно быть, почувствовали, что я нахожусь здесь под фальшивым предлогом, но я…

— Я не стал бы заходить так далеко, — прервал он ее довольно резко. — В конце концов Кит достиг совершеннолетия и имеет полное право жениться на вас. К тому же он по уши влюблен в вас. Меня же волнует совсем другое. Я хочу знать, что вы надеетесь получить от брака с моим племянником, Натали.

Натали! Значит, он так и не догадался ни о чем! Бешено бившееся сердце начало постепенно успокаиваться. Но тревога все же оставалась. Марта никак не могла избавиться от ощущения, что вместо мозгов у нее в голове вата. И что же, скажите пожалуйста, он хочет? Что ответить ему сейчас?

— Нечего смотреть на меня, как на палача! — раздраженно произнес Кевин. — Раз вы собираетесь замуж за Кита, я, естественно, хочу узнать как можно больше о вас! И, ради всего святого, скажите мне правду!

— Что вы имеете в виду? — выпалила Марта.

— Я имею в виду вполне конкретную вещь. Я хочу знать, чего вы, собственно, хотите от жизни. В чем вы больше всего нуждаетесь?

Настойчивость, прозвучавшая в его голосе, настолько парализовала волю Марты, что солгать она не смогла. Кривая улыбка скользнула по ее губам, когда она заглянула в темный тоннель своего прошлого. Сразу же нахлынули воспоминания о горе, которое подавило все ее чувства после смерти матери, о ее упрямой решимости заботиться о Натали и не расставаться с ней, о намерении работать изо всех сил, чтобы материально обеспечить их обеих. Марта невесело рассмеялась.

— Больше всего я нуждаюсь в уверенности в будущем, — ответила она.

В глазах Кевина сверкнула неприкрытая враждебность, но он, как ни в чем не бывало, кивнул.

— Ну что же, по крайней мере, это честный ответ, — признал он. — И удачное замужество, безусловно, является одним из способов достичь этого. Но в наше время большинство девушек не забывают и об учебе, чтобы иметь возможность сделать карьеру на случай, если мистер Волшебник так никогда и не объявится. Вы настолько уверены в своих чарах, что даже не почувствовали необходимости получить какую-либо специальность?

Марта вздрогнула.

— Вовсе нет! Я пыталась! — с жаром воскликнула она. — Я… — Тут она внезапно замолчала, слишком поздно сообразив, что ей следует говорить от имени сестры.

— Что же вы пытались делать? Нельзя ли поконкретнее?

— Я некоторое время изучала садоводство.

— Так у вас есть диплом? — поинтересовался он.

— Нет.

— Почему нет?

— Я бросила занятия, — ответила она, с вызовом вздергивая подбородок.

— Понятно. И чем же вы занялись потом? Сразу же начали подыскивать себе богатого муженька?

— Нет! — вспылила Марта, напряженно пытаясь вспомнить, что делала Натали. Некоторое время та получала пособие по безработице, одно лето была крупье в казино, затем целый год работала горничной в мотелях и официанткой в жалких кафе. И Марта решила не упоминать об этих фактах. — Я работала в ателье. Однажды меня попросили выйти на подиум для демонстрации моделей одежды — так внезапно началась моя карьера. Это была поистине счастливая случайность.

— Вы полагаетесь во многом на случай, не так ли? — резко спросил Кевин. — Вам повезло, что Кит полюбил вас. И что же — вы и дальше собираетесь действовать в том же ключе, для того чтобы ваш брак оказался удачным?

Он произнес это с сарказмом, и слова его были для нее подобны ударам бича. Несколько долгих мгновений Марта в смятении смотрела на него, не в состоянии дать какой-либо вразумительный ответ. Наконец она опустила глаза, не зная, как ей дальше защищаться.

— Почему вы так меня ненавидите? — прошептала она.

— Здесь вы заблуждаетесь, — парировал он. — Я просто считаю, что вы молоды и наивны — следовательно, способны причинить много вреда. Более того, мне бы хотелось заставить вас все хорошенько обдумать, пока не стало слишком поздно. Вам… сколько лет? Двадцать три года? А Киту двадцать четыре! Мне вы кажетесь слишком юной и, судя по всему, еще и очень эмоциональной. Сдается, что вам не следует торопиться с замужеством. Подождите с этим, пока вы оба не повзрослеете и не узнаете друг друга получше. У вас нет опыта, столь необходимого, для того чтобы избежать Ошибок, которые вы неминуемо совершите. У меня же он есть.

— Каких еще ошибок? — требовательно спросила Марта.

Она замерла в замешательстве, когда Кевин шагнул вперед и схватил ее за плечи. При прикосновении его рук волна желания захлестнула ее. Оно было настолько горячим, могучим и первобытным, что Марта оцепенела. Она так и не смогла устоять перед его мужественностью, перед его притягательностью. Берн наклонился, и его пальцы впились в ее тело так, словно у нее не было костей. Марта задышала часто и напряженно, с огромным трудом поборов безумное желание обнять этого мужчину и коснуться своими полуоткрытыми губами его губ.

От Кевина не укрылась эта реакция, более того, поведение Марты явно пришлось ему по вкусу. Удовлетворение, отразившееся на его лице, заставило ее густо покраснеть. Почему он так ведет себя?

— Например, с ошибок, связанных с влечением к другому мужчине, — пробормотал он, ядовито усмехаясь. — Вы так молоды, неопытны и впечатлительны!.. Что вы будете делать, Натали, когда обнаружите, что вас неудержимо влечет к кому-либо еще? А ведь вам этого не избежать…

К кому-либо еще! Ясно, кого он имеет в виду. Его намек был столь прозрачен, что Марта могла бы со спокойной совестью влепить ему пощечину. Кто дал ему право так оскорблять ее? Ведь она, то есть Натали, собирается выходить замуж за Кита! Почему он так жестоко унизил ее, не скрывая при этом своего удовольствия? Может, заботливый дядюшка начисто лишен чувства сострадания? Тогда почему она все еще испытывает это предательское влечение?

Внезапно Марта пришла в себя, вырвалась из рук Кевина и отступила на шаг.

— Вы напыщенное, самодовольное животное! — вскричала она, но тут же поспешно закрыла рот, боясь сболтнуть лишнее.

Марта не могла сказать ему всей правды — что презирает его за предвзятое отношение к сестре, за оскорбительную манеру, в которой он обращается к ней. Но зато она может выложить ему все, что думает о его воззрениях и жизненных принципах! Кто он такой, чтобы навязывать ей свои правила, когда его собственная личная жизнь не удалась?! Марта глубоко вздохнула, и гневные слова полились из нее бурным потоком.

— Я, может быть, и молода, но вовсе не глупа! А ваша драгоценная мудрость и большой жизненный опыт? Куда они завели вас? Давайте скажите мне! Вам, должно быть, не меньше тридцати пяти лет, но ваша семейная жизнь не удалась, не так ли? В таком случае, что дала вам ваша хваленая осторожность? Не лучше ли довериться своим инстинктам, закрыть глаза и прыгнуть! Я понимаю, что так можно и самому пораниться или причинить вред кому-либо еще. Но вы, по крайней мере, будете знать, что значит любить по-настоящему и безоглядно, а не пытаться действовать наверняка! Именно вас, а не меня можно назвать наивным, раз вы полагаете, что можете гарантировать свое счастье, отказавшись от риска!

Собственная горячность удивила ее, и Марта в какой-то момент попыталась убедить себя, что всего-навсего излагает жизненную философию Натали. Заметив с некоторым опозданием, что Кевин смотрит на нее с откровенным изумлением, взволнованная женщина сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Конечно, это уж чересчур!

— Я очень сожалею… Мне не следовало говорить все это, — пробормотала Марта. — Я ведь гостья в вашем доме. Я была очень невежлива. Пожалуйста, простите меня.

Кевин пожал плечами, как будто ее выходка не имела к нему никакого отношения. Казалось, язвительные нападки Марты совершенно не задели его. На губах Берна блуждала легкая, снисходительная улыбка. Помолчав, будто давая ей время успокоиться, он заговорил размеренным тоном, словно размышляя вслух:

— Есть одна вещь, которая приводит меня в недоумение. Ранее вы, Натали, фактически признались мне, что больше всего вас волнует уверенность в будущем. И в то же время вы угостили меня страстной речью в защиту влюбленности и необходимости идти на риск, когда дело касается любви. Вы не находите, что здесь налицо противоречие? Можете вы пояснить мне свою позицию?

У Марты сам собой открылся и закрылся рот, словно у рыбы, выброшенной на берег. Да, здесь было противоречие, и она смогла бы объяснить его, если бы просто рассказала всю правду. Ей и нужно-то было произнести всего-навсего несколько простеньких фраз. В Кита влюблена Натали, а не я. Мне же нужна уверенность в будущем, а Натали как раз она не волнует. Сестра верит в риск, а я — нет. Когда я столь страстно выступала в защиту любви, я просто выражала ее точку зрения, говоря то, что она непременно высказала бы, окажись на моем месте. Или это уже была я сама? Возможно ли, что я, Марта Николсон, и в самом деле верю во всю эту чушь — необходимость риска в любви? Это открытие потрясло ее.

— Правда состоит в том, что бывают времена, когда даже я сама не знаю, чего хочу, — пробормотала Марта, опуская глаза.

Она вдруг обнаружила, что Кевин буквально нависает над ней и что его рука приподнимает ее подбородок, как бы вынуждая взглянуть вверх. И она заглянула в его почти желтые глаза, в которых светилась какая-то странная жестокость. Его большой палец коснулся ее ключицы, начав поглаживать кожу медленными круговыми движениями.

— В таком случае вам следовало бы выяснить это, прежде чем вступать в брак на следующей неделе, — произнес он. — Не так ли?

Мартой овладело нервное возбуждение, когда она снова почувствовала горячую волну влечения. Как легко, убийственно легко позволить себе качнуться вперед и, прижавшись к нему, оказаться в его крепких объятиях! Молчание затягивалось, и Марта почувствовала, что Кевин испытывает то же ноющее чувство вожделения, появление которого так смутило ее душевный покой. Но ведь для него это было всего лишь игрой, поэтому Марта сердито вырвалась.

— Послушайте, к вам-то какое это имеет отношение?

Он схватил ее за запястье, рывком поворачивая к себе.

— Еще какое! — сердито возразил он. — Я очень люблю Кита и не хочу, чтобы его сделала несчастным болтливая юная девица, нелепо одетая и даже не знающая, чего она сама хочет.

— Нелепо одетая? — не веря своим ушам, повторила Марта, оглядывая длинный полосатый кардиган Натали. — Так вот, оказывается, в чем дело! Вы осуждаете меня только за то, что я манекенщица, не так ли?

— Это просто смешно! Если вы мне и не нравитесь, то, уверяю вас, только из-за непостоянства и неуравновешенности. Я боюсь, что при первых же серьезных трудностях вы разрушите этот брак.

Сомнения, которые раньше обуревали Марту, снова вернулись к ней, и она почувствовала, что краснеет. Но надо было защищаться.

— Вы говорите это только потому, что вас не устраивает мое происхождение! — укоризненно произнесла она. — И только потому, что я воспитывалась в чужих семьях, вы полагаете, я не смогу обеспечить стабильный, прочный брак.

— Но это же сущая чепуха! Такое мне и в голову не приходило!

— Я вам не верю! — Голос Марты дрожал от волнения. — Я уверена, что вы подумали именно об этом! Вы считаете, что я недостаточно хороша для Кита, да? Ваша семья богата, уважаема и влиятельна, и никто из ее членов никогда не расторгал брак. Поэтому вы не считаете меня достойной стать членом вашей семьи, так или не так?

Кевин свирепо посмотрел на нее.

— Я этого не говорил! — раздраженно возразил он. — Кто это мог сказать, что в нашей семье не было разводов? Отец Кита Джерард развелся, я развелся, а моя сестра Эннис не разводится только потому, что так никогда и не удосужилась выйти замуж за кого-либо из своих любовников.

При этих словах Кевина Марта ощутила чувство боли и облегчения одновременно. Почему-то ее больно задело, что мистер Берн когда-то был женат, и в то же время она ощутила какую-то радость при его словах, что брак расторгнут. У Кевина печально дрогнули губы, и глубокие морщинки появились вокруг его рта. Означало ли это, что с его браком и на самом деле было покончено?

— Вы разведены? Почему?

— Вам-то что до этого? Я даже сам не понимаю, с какой стати упомянул о разводе. Это было много лет назад, и я больше никогда в жизни не окажусь идиотом и не вступлю в новый брак. Я вам просто пытался объяснить, что…

— Понимаю! — прервала она его. — Вы сами разочаровались в браке и поэтому считаете своим долгом попытаться отговорить от него всех остальных. Но кто дал вам право утверждать, что я легкомысленна, эгоистична и не выдержу первых же трудностей, с которыми столкнусь после вступления в брак? Вы меня совсем не знаете, а почему-то беретесь обо мне судить!

Он помрачнел.

— Я знаю только, что вы выходите замуж за Кита, чтобы обеспечить свое будущее в финансовом отношении. А ведь брак означает неизмеримо больше, чем вы себе представляете, юная леди!

— Нечего называть меня юной леди! — взвилась Марта. — Если вы полагаете, что, покупая для нас дом, вы приобретаете право отбора кандидаток в невесты для вашего племянника, то вам лучше забыть об этом! Нам не нужен ваш дом, и мы не примем его от вас! Я посоветую Киту отказаться от дома. Мы сами себе купим этот чертов дом!

— Только не смешите меня! Покупка дома никак не связана с моей попыткой, как вы изящно выразились, заниматься подбором кандидаток в невесты для моего племянника. У вас есть законное право владеть этим домом… у вас и Кита.

Все негодование Марты вмиг улетучилось. Ее бухгалтерский нюх подсказывал ей, что дело принимает интересный оборот. С этой минуты голос ее зазвучал намного спокойнее:

— О чем вы говорите? Ведь это вы платите за дом, не так ли?

— Я, — огрызнулся Кевин, — но только потому, что так было записано в завещании моего отца. К вашему сведению, отец Кита совершенно не умеет управляться с деньгами, и они у него никогда не задерживались. Поэтому мой отец завещал его долю родовых земель мне, так же, как и мою. Ибо знал, что если его братец Джерард наложит лапу на наследство, то промотает его еще до того, как подрастут его малолетние дети.

— В то время как вы… — подсказала ему Марта.

Кевин раздраженно взглянул на нее и запустил всю пятерню в свои черные волосы, разлохматив их.

— В то время как я всегда был человеком разумным и трезвомыслящим, — с горечью произнес он. — Человеком, который платит налоги и по закладным, следит за состоянием поголовья овец, планирует семейный бюджет и приходит на помощь членам семьи, если те попадают в беду. Кто-то же должен проявлять ответственность, иначе все они поплывут по течению, окажутся, так сказать, без руля и без ветрил. Мой отец знал, что я позабочусь о Кристофере и об остальных, поэтому-то он и передал все в мои руки.

В этом отношении он очень похож на меня, с неохотой признала Марта. Ей вспомнилось, с какой горячностью она спорила с чиновником социальной службы, когда достигла совершеннолетия, убеждая того, что сможет обеспечить Натали нормальные условия жизни на свою зарплату бухгалтера со стажем в один год. И на какие жертвы ей пришлось пойти, чтобы сдержать обещание позаботиться о сестре, данное умирающей матери. Она вспомнила и о том, сколько свиданий и вечеринок пропустила, скольких развлечений лишилась. Но Марта не ощущала себя героиней, она просто была сыта этим по горло. И если Кевину пришлось пройти через нечто подобное ради своей семьи, она может только посочувствовать ему.

— А вам не надоедает быть все время трезвомыслящим и ответственным? — вырвалось у нее.

— Надоедает, — мрачно признался он.

— А чем бы вы занялись, если бы вам не пришлось играть роль человека, на которого все могут положиться? — с любопытством спросила Марта.

Он прищурился. Казалось, Кевин пытается разглядеть что-то, находящееся очень далеко.

— Я бы отправился в Австралию, на Большой Барьерный риф, по крайней мере на годик-полтора, и жил бы там на случайные заработки, — ответил он без колебаний. — Это же замечательно — заниматься виндсерфингом, скакать на лошадях по длиннющим белым пляжам, лежать под высоченными пальмами. Заметьте, что мне, вероятно, все это надоело бы в конце концов. Подозреваю, что по натуре своей я трудоголик, не лишенный определенных амбиций. Но в любом случае это меня бы позабавило и развлекло.

— Не очень-то отличается от того, что сделала бы я, — пробормотала Марта, как бы разговаривая сама с собой. — Я тоже с удовольствием уехала бы в Австралию и провела бы там несколько месяцев, путешествуя пешком или на велосипеде по эвкалиптовым лесам и собирая полевые цветы. Так хочется забыть о необходимости ходить на работу и отвечать за какое-либо дело, за других людей…

Кевин, сбитый с толку ее словами, посмотрел на Марту с явным неодобрением.

— В таком случае почему бы вам и в самом деле не сделать это? — спросил он. — Если я не ошибаюсь, вы какое-то время изучали садоводство? А из того, что вы рассказывали мне, явно следует, что никакая вошедшая в плоть и кровь привычка работать вам не помешает.

Марте показалось, что ее как будто обдало холодом. Почему она все время забывает о том, в качестве кого здесь присутствует? Конечно, Кевин прав. Если бы ее сестра действительно хотела путешествовать пешком или на велосипеде по эвкалиптовым лесам, ничто не мешало ей осуществить свое желание на практике. В то же время доброй, старой, скучной, разумной Марте никогда бы и в голову не пришло совершить нечто столь же безрассудное! Как и сейчас у нее и в мыслях нет отбросить благоразумие и очертя голову закрутить бурный роман с Берном!

— Что ж, — холодно произнесла она, — я и не надеялась на то, что вы сумеете правильно понять мои поступки. А теперь, с вашего разрешения, я хотела бы пойти в свою комнату.

И Марта двинулась к двери, но Кевин вытянул руку, чтобы остановить ее.

— Послушайте, — тихо произнес он. — Не подумайте, что я считаю вас врагом, Натали. У вас оказалось гораздо больше характера и ума, чем я мог ожидать. Но в жизни существуют две вещи, которые я ненавижу, — нечестность и предательство. Вы, по крайней мере, кажетесь мне честной и искренней. Но я не могу не тревожиться о том, станете ли вы в конечном счете верной спутницей жизни Кристоферу. Поэтому я вынужден предупредить вас — подумайте еще раз о том, действительно ли вы хотите вступить с ним в брак.




На следующее утро Марта проснулась не в самом лучшем расположении духа. С одной стороны, ее одолевали дурные предчувствия, а с другой — распирало от какого-то нелепого возбуждения. Приняв душ и одевшись, Марта попыталась осмыслить свое положение. Итак, она оказалась в ситуации, грозившей ей и сестре большими неприятностями. Мелькнула шальная мысль достать какую-нибудь машину и рвануть в Дуглас, чтобы оттуда уже добраться до дома. Но после секундного размышления Марта решила не уезжать, не объяснившись с Кевином.

Ведь он все еще считал, что она и есть Натали. Поэтому было бы верхом невежливости исчезнуть, не сообщив о причине, вынудившей ее так поступить. Как бы он ни противился предстоящему браку Натали, он никак не заслуживал подобного оскорбительного отношения! Кроме того, возникли бы и практические трудности — Берн мог позвонить в полицию и заявить об ее исчезновении, если она уедет просто так, не известив его.

Была и еще одна проблема. С каждой минутой, проведенной в обществе Кевина, Марта ощущала, что все глубже и глубже погружается в зыбучие пески вожделения. Ее неудержимо тянуло к этому мужчине. Но о каких чувствах могла идти речь? Их отношения не имели будущего. Возможно, он способен соблазнить ее исключительно с целью развлечения. Когда же ему станет все известно и он уличит ее во лжи… При этой мысли Марта прикрыла глаза.

Что ж, Кевин все узнает еще до бракосочетания Натали и Кита. И у нее защемило сердце — какая сцена последует вслед за этим? Марта легко представила себе то выражение холодного презрения, которое появится у него на лице, лишь только он узнает об обмане.

Откажется ли он тогда от участия в свадебной церемонии? А ведь ему отводилась важная роль — именно Кевин Берн должен был передать Натали, у которой не было отца, жениху. Кевин не принадлежал к тому типу мужчин, которые лишь ухмыльнутся и пожмут плечами, узнав, что кто-либо одурачил их. Марта не сомневалась, что за его цивилизованной внешностью скрывается бурный темперамент. Долготерпение явно не относилось к числу его достоинств, как это было в случае с Робертом.

Роберт! О господи, она совсем забыла о бедном Роберте… Еще вчера она должна была дать ему ответ на его предложение. Что же он теперь о ней подумает? До сих пор она никогда не нарушала данное ею обещание! Теперь Марта уже знала, что именно ему ответит. Знала она также и то, что ее абсолютно не волнует сам факт ее будущего отказа. После той бури, которую за последние сутки вызвал в ее душе Кевин, согласиться выйти замуж за Роберта было совершенно невозможно. Однако Роберт в любом случае заслуживал ответа.

С таким чувством, словно она звонит дантисту, чтобы договориться с ним об удалении зуба мудрости, Марта сняла трубку телефона.

— Роберт?

— Марта? Это ты? Извини, что не сразу ответил. Я как раз заканчиваю бриться! Бога ради, скажи, что случилось? Я был уверен, что ты собиралась связаться со мной вчера. Ты не появилась на работе, а твоя секретарша сказала, что ты взяла отпуск на один день, не объяснив причины. Так куда ты пропала?

В его тоне проскользнула жалобная нотка, и Марта почувствовала, как у нее в душе начинает подниматься раздражение. Ей захотелось побыстрее покончить с неприятным объяснением.

— Да, я понимаю. Извини, пожалуйста, — резко произнесла она. — Возникла неожиданная проблема, связанная со свадьбой Натали, и мне пришлось срочно вылететь на остров Мэн. Я сейчас там. Все идет к тому, что я задержусь на несколько дней, но это неважно. Звоню тебе совсем по другому поводу. Видишь ли, я не могу выйти за тебя замуж.

— Ты серьезно? С чего бы это вдруг? Для меня это сюрприз, — несколько вяло отозвался Роберт. Ей показалось, что она слышит легкое жужжание электробритвы. Неужели он продолжает бриться, пока говорит? — Не хочешь ли привести какие-нибудь причины?

— Есть только одна причина, Роберт: я не люблю тебя.

Он снисходительно засмеялся. Вот так же он смеялся, когда она однажды сказала ему, что у них в кассе не хватает пятнадцати центов. Он и тогда был верен себе, упорно продолжал копаться в бухгалтерских документах до тех пор, пока не обнаружил ошибку.

— Любовь! — фыркнул он. — Мы оба взрослые люди, Марта. Стоит ли придавать такое значение терминам?

Марта почувствовала, как в ней просыпается злость. Будь Роберт тут, она запустила бы в него телефоном. Ишь ты! Он смеет называть это терминами! Если отказаться от любви, то чем тогда заниматься? Проводить оставшуюся часть жизни в скучных, ничего не дающих ни уму ни сердцу разговорах о нескольких центах, исчезнувших из жестянки для мелочи? Ну уж нет! Это не для меня! В мире есть много гораздо более интересных вещей!

— Я считаю, что стоит, — ответила она. — Мне очень жаль, Роберт, но это решено.

— Марта, с тобой что-то происходит. Ты не больна? Ты совсем не похожа на себя. Послушай, не торопись с решением. Подожди, пока не пройдет свадьба Натали. Тогда мы все и обсудим. Между прочим, я тебе говорил, что мне достался крупный контракт? Мне здорово повезло.

— Рада за тебя, — холодно произнесла Марта и повесила трубку.

Отойдя от телефона, она вдруг подумала о том, что вся их непродолжительная беседа напоминала собой разговор о назначении малозначительной деловой встречи, которую можно было бы отменить без особых осложнений. Значит, она поступила правильно. В конце концов, решение вступить в брак является очень важным событием в жизни и принятие его должно основываться на наличии весьма глубоких чувств. А Роберта, похоже, ее отказ не столько расстроил, сколько обидел. Да и она сама, если уж быть честной до конца, испытала после разговора с ним большое облегчение. Вот если бы она только что отклонила предложение, сделанное ей Кевином Берном, подобное событие наверняка потрясло бы ее до глубины души.

— Но если бы Кевин сделал мне предложение, — произнесла она вслух, — я, может быть, ему бы и не отказала…

Но Марта выбросила из головы эту мысль, посчитав ее слишком уж нелепой, и начала переодеваться. Выбирать ей было особенно не из чего. Полагая, что она пробудет на острове всего один-два дня, Марта не побеспокоилась о том, чтобы взять с собой побольше вещей. К тому же одежда, которую она захватила с собой, была явно не в стиле ее сестры: удобные туфли на низком каблуке, темно-синий костюм с небольшой золотой брошью, приколотой к жакету, и черный пиджак строгого фасона, купленный ею во Флоренции, где она отдыхала два года назад.

Как Марта и ожидала, ничего не подозревавший Кевин с изумлением посмотрел на нее, когда она вошла в кухню. В этот момент он стоял у плиты, помешивая что-то на сковороде. Ее встретил аппетитный запах бекона и тушеных помидоров.

— Вы явились как раз вовремя, — объявил он, снимая с огня сковороду и раскладывая кушанье поровну на две тарелки.

Выключив плиту, Кевин протянул одну из тарелок Марте и жестом пригласил ее сесть за покрытый красно-белой клетчатой скатертью стол у окна, который был уже накрыт для завтрака. Она улыбнулась, увидев апельсиновый и ананасовый соки, несколько видов джемов, масло, тосты, сливки, кофе и чай.

— Великолепно выглядите, — одобрительно произнес Кевин, глядя на ее темно-синий костюм. — Это как раз то, что надо для посещения приходского священника, с которым предстоит обговорить процедуру венчания.

Марта, у которой был полон рот бекона, поперхнулась.

— Что вы сказали? — с трудом выговорила она.

Кевин откинулся назад на своем стуле и, прищурясь, посмотрел на нее. Он был похож на волка, осматривающего свою жертву.

— Я сказал, что ваш костюм очень подходит для нанесения визита местному приходскому священнику по поводу бракосочетания, — повторил он. Спокойствие, с которым он произнес это, казалось почти зловещим. — Разве я не говорил вам, что он позвонил мне вчера и предложил устроить репетицию церемонии венчания? Конечно, если вы не передумали вступать в брак.

Марта в ужасе уставилась на него. Так смотрит крольчонок, неожиданно заметивший тень пикирующего на него пернатого хищника. Введение в заблуждение одного человека было уже само по себе скверным делом, но если сейчас ей придется убеждать еще и священника, что она и есть Натали, то ее поведение можно будет смело назвать более чем предосудительным.

Что же делать? В голову пришло сразу несколько вариантов, но все они в равной степени показались ей смешными. Проще всего казалось согласиться с Кевином, что бракосочетание следует отменить. Это было бы лучшим выходом из создавшейся ситуации… Но вот только замуж-то выходила вовсе не она.

— Ну так что? Собираетесь вы и в самом деле довести дело до свадьбы? — невежливо спросил Кевин.

С этими словами он неожиданно схватил ее за запястье с такой силой, что Марта громко вскрикнула. Кевин слегка ослабил хватку, но продолжал смотреть на нее так пристально, словно хотел испепелить ее взглядом.

Сердце женщины бешено забилось. Его влечет ко мне! Мысль об этом переполняла всю ее торжеством, заставляя голову слегка кружиться. Он испытывает те же чувства, что и я! Но ликование быстро прошло, когда она вспомнила об абсурдности ситуации, в которой оказалась.

— Теперь уже от меня ничего не зависит, — отрывисто проговорила Марта, опуская глаза, чтобы избежать его взгляда. — Я не могу отменить свадьбу.

— Вздор! Все дело в социальных условностях и предрассудках. Вы опасаетесь, что не сможете пережить унижения, если откажетесь в самый последний момент. Но, Натали, вы же прекрасно понимаете, что поступаете очень нехорошо, разве нет?

Марте показалось, что слова Кевина отпечатались в ее сознании, словно выжженные раскаленным железом.

— Пожалуйста, отпустите меня! — потребовала она, пытаясь вырваться.

— Хорошо, — бросил он, неохотно выпуская ее руку. — Но не говорите потом, что я не предупреждал вас. Если вы все-таки выйдете замуж за Кита, не будучи до конца уверенной в том, что готовы разделить его судьбу, еще пожалеете об этом. И я не сомневаюсь, что священник скажет вам то же самое, когда вы встретитесь сегодня с ним.

Марта с тревогой посмотрела на своего собеседника.

— Что вы имеете в виду, говоря, что я встречусь с ним сегодня?

— Я уже сказал вам, что он позвонил и предложил устроить репетицию венчания. Возникли какие-то проблемы с музыкой, и органист хочет разобраться в нотах и предварительно проиграть ее. Я объяснил, что Кит все еще задерживается в Лондоне, но священник горит желанием посодействовать нам. Он любит, чтобы церемония проходила без сучка без задоринки, чтобы все ее детали были отработаны. Поэтому просто замечательно, что у нас есть вы, то есть невеста.

Марте на секунду показалось, что ее пытаются заманить в какую-то кошмарную западню. Ситуация все больше и больше осложнялась! Искренне желая, чтобы пол разверзся у нее под ногами и образовавшаяся дыра поглотила ее, она сделала отчаянную попытку увильнуть под первым попавшимся предлогом.

— Как это так? Думаю, нам не следует делать это в отсутствие жениха! Разве мы не можем отказаться?

— Нет, не можем, — сердито произнес Кевин. — Я буду изображать Кита. Может быть, это заставит вас серьезно задуматься над значительностью того, что вы делаете.

Церковь представляла собой небольшое здание из песчаника, стоявшее на вершине отлогого зеленого холма, возвышавшегося над морем. На доске, висевшей на воротах, виднелась написанная крупными буквами поблекшая надпись, гласившая: «Пошли пищу моим ягнятам, пошли пищу моим овечкам». Она казалась весьма к месту, так как парочка овец выбралась из ближайшего загона и теперь мирно пощипывала сочную травку, росшую между старинными могильными плитами.

Если бы не охватившее ее волнение, Марту привели бы в восторг розовая пена цветущей вишни в расположенном по соседству саду приходского священника и островки желтых нарциссов, головки которых колыхались на ветерке, под голыми дубами. Но она ничего не замечала. Она ощущала себя преступницей, идущей на казнь, когда Кевин обнял ее за плечи и повел по дорожке к дому священника, не давая ни малейшего шанса улизнуть.

На их повторный звонок дверь открыл сам святой отец, который буквально засиял, увидев пришедших. Это был лысеющий круглолицый мужчина с розовыми пухлыми щеками, в очках в массивной роговой оправе.

— Кевин, рад снова видеть тебя! А это невеста, не так ли? Приятно наконец познакомиться с вами, Натали. Меня зовут Чарлз Ролстон. Я знаю молодого Берна еще с тех пор, когда он мальчишкой рвал яблоки в моем саду, приезжая сюда во время школьных каникул. Поэтому ничто не могло бы принести мне большего удовольствия, чем совершение обряда венчания на его свадьбе. Насколько я понял, он сегодня не сможет быть с нами?

— Не сможет, — еле слышно подтвердила Марта. — Сегодня бастуют служащие авиакомпании.

— Ничего страшного, — поспешно произнес Кевин. — Я предлагаю себя вместо него. Натали следует использовать этот последний шанс, для того чтобы спокойно осмыслить значение священных уз брака.

На лице Чарлза Ролстона отразилось легкое недоумение: слова Кевина Берна явно застали его врасплох.

— Да, пожалуй, — согласился он, теребя по привычке мочку уха. — Следует также подобрать музыку к псалмам и все такое. Эмма, дорогая! — обратился он к кому-то в доме. — Мы сейчас отправляемся в церковь, чтобы немного порепетировать детали службы. Хочется, чтобы бракосочетание Кристофера и Натали прошло без накладок. Почему бы тебе не пойти с нами?

Марта успела подумать, что пик неприятностей уже миновал, но, оказавшись в церкви, поняла, что сильно заблуждалась. Внутри церковь показалась ей очень красивой. Ее витражи сверкали в лучах солнца, деревянные скамьи для прихожан благоухали лимонной политурой, а алтарь был щедро украшен цветами. Если бы ей самой предстояло выходить замуж, то лучшего места, чем эта церковь, и не найти! Но в течение следующих пяти минут ее настроение резко изменилось. Церковь начала постепенно заполняться участниками репетиции, и Марта принялась в отчаянии озираться вокруг, чувствуя себя заложницей, попавшей в лапы банды террористов.

— Теперь все в сборе. Натали, вы уже знакомы с моей женой Эммой. Разрешите представить вам остальных. Дама в зеленом — это Элизабет Ариан, наш органист. Позади нее стоит Стивен Конрад, который должен быть шафером. Остается мой пономарь Клайв Шервуд, который не будет принимать участия в церемонии, но сегодня он любезно предложил свои услуги в качестве посаженого отца. Ведь Кевин, которому предстоит играть эту роль во время настоящего венчания, сегодня будет занят другими делами. А теперь давайте проверим, не забыли ли мы кого-нибудь? О, дорогая, так оно и есть! У нас нет подружки невесты, не так ли? Какая жалость, что ваша сестра Марта не смогла быть здесь!

— Мне тоже жаль, — тихо промолвила Марта.

— Невелика беда, я буду вместо нее, — предложила жена священника. — Давайте-ка все-таки начнем. Чарлз, иди и займи свое место на ступеньках алтаря. Объясни каждому, что он должен делать.

— Это не очень сложно. Когда Элизабет заиграет «Свадебный марш», вы, Натали, возьмете Клайва за руку. После этого вы медленно направитесь по центральному проходу, чтобы каждый из присутствующих мог хорошенько рассмотреть вас. Когда вы подойдете сюда, жених выступит вперед, чтобы вас встретить. Затем вы оба повернетесь лицом ко мне, одновременно посаженый отец, то есть Клайв, отойдет немного влево, а шафер — вправо. Вы передадите цветы подружке невесты, после чего мы продолжим церемонию. Всем все понятно?

С трудом подавляя безумное желание выбежать наружу и спрятаться за каким-нибудь надгробием побольше, Марта поплелась в заднюю часть церкви, где и встала рука об руку с пономарем. Когда они медленно двинулись по проходу, она попыталась вообразить повернутые к ним улыбающиеся лица членов семьи и друзей, но так и не смогла. Голова была занята только одним — как выпутаться из идиотского положения, в котором она оказалась. Это продолжалось до того момента, когда Клайв Шервуд проворно отошел от нее, а Кевин выступил вперед, чтобы встретить невесту. Вот в это-то мгновение Марте показалось, что вся церковь с потоками солнечного света, струившимися сквозь витражи, торжественной музыкой и действующими из самых лучших побуждений зрителями внезапно исчезла, оставив ее один на один с мужчиной, у которого были все основания осуждать ее.

И если бы только это! Кевин Берн взглянул на Марту сверху вниз своими прищуренными глазами, и она прочла в них нечто такое, от чего перехватило дыхание. Это было откровенное, грубое желание, как будто стоящий рядом с ней мужчина страстно мечтал обладать ею. Легкая дрожь пробежала по всему телу, и Марта почувствовала, что сердце ее готово выскочить из груди.

Внезапно до нее донесся голос Чарлза Ролстона, монотонно бубнившего что-то. Грезы мгновенно рассеялись, вернув Марту к действительности и заставив вздрогнуть от охватившего ее чувства стыда. Когда священник взял ее руку и вложил в руку Кевину, ее пальцы были холодны как лед. Кевин, казалось, тоже заметил это. Он задумчиво взглянул на Марту, когда взял кольцо у шафера и надел ей на палец. Но самое худшее наступило, когда он начал повторять слова брачного обета.

Марта стояла, как на эшафоте, — по ее вине происходит надругательство над священным таинством брака! Однако помимо нравственных страданий ее обуревало противоречившее здравому смыслу непреодолимое желание узнать, что значит быть невестой Кевина в действительности. Каковы были бы ее чувства, если бы он знал, кто она такая на самом деле, и по-настоящему хотел бы жениться на ней? Что бы она ощущала, если бы этот волнующий ее воображение мужчина смотрел на нее обжигающим взглядом, а Чарлз Ролстон и в самом деле готовился объявить их мужем и женой? Почти не дыша, Марта шла обратно по проходу рядом с Кевином.

После окончания репетиции Эмма Ролстон пригласила их в дом, где угостила превосходным кофе и пшеничными лепешками с финиками. К сожалению, выпавшие на долю Марты потрясения начисто лишили ее аппетита. Священник озабоченно взглянул на нее.

— Вы очень бледны, Натали. Плохо себя чувствуете?

— Это все нервы. Такое часто случается у невест, — пояснила его жена. — Я вас хорошо понимаю, милочка. Со мной произошло то же самое во время репетиции венчания.

— В самом деле? — произнесла Марта, в голосе которой явственно слышались нотки сомнения.

— Может быть, вас беспокоит что-то, связанное с предстоящей церемонией? — вмешался в разговор Кевин. — В таком случае вам следует немедленно переговорить об этом с Чарлзом.

Марта, вздрогнув, уронила ложку.

— Не думаю, что в этом есть какая-либо необходимость, — пробормотала она.

Когда они распрощались с хозяевами, Кевин, не скрывая своей враждебности, помог Марте сесть в машину. Никто из них не проронил ни слова. Подъехав к развилке, Кевин не свернул на дорогу к ферме, а почему-то выбрал грунтовую дорогу, которая вела к уединенному пляжу. В широкой прогалине между песчаными дюнами он остановил машину.

— Что вы делаете? — в замешательстве спросила Марта.

— Мне нужно кое-что обдумать, а лучше всего у меня получается, когда я гуляю по пляжу. Вылезайте, — хмуро ответил Кевин.

Его тон был резким, почти грубым. Марта повиновалась, чувствуя себя еще более неловко, чем в церкви. Не оборачиваясь, он широкими шагами направился к деревянному настилу, проложенному между серебристыми дюнами. На пустынном пляже им пришлось испытать на себе всю силу ветра. У Марты перехватило дыхание, но свежий, влажный воздух опьянял.

Искрящаяся поверхность моря отливала голубизной. Ветер гнал по нему волны с белыми гребнями, которые накатывались на песок, оставляя за собой клочья пены. Небо над головой было светло-синим, с редкими скоплениями белых облаков. Чайки кружили над морем, внимательно разглядывая поверхность воды в поисках пищи. Их пронзительные крики были единственными звуками за исключением глухого рокота волн.

Низко наклонив голову, Кевин засунул руки в карманы коричневых вельветовых брюк и быстро пошел вдоль пляжа, совершенно не интересуясь тем, последует ли его спутница за ним или нет. Секунду-другую ее подмывало вернуться назад и подождать его в машине, но затем, повинуясь какому-то порыву, она отправилась вслед за Кевином. Марте пришлось почти бежать, чтобы поравняться с ним. В ее туфли набился песок, ветер превратил ее аккуратный пучок во взлохмаченную массу волос, закрывавших лицо. Несколько раз она негромко вскрикивала и отскакивала в сторону, когда набегавшая волна слишком близко подбиралась к ней.

Кевин внезапно повернулся, схватил ее за руку и грубо потащил по мелкому белому песку в сторону цепочки дюн. За ближайшей из них сразу же, как будто по волшебству, шум ветра стих, и Марта обнаружила, что может слышать гораздо более слабые звуки: неровный ритм его дыхания, биение собственного сердца.

Она испуганно замерла, когда он взял ее лицо в свои ладони.

— Вы на самом деле собираетесь вступать в этот нелепый брак? — требовательно спросил Кевин.

Марта отдернула голову, как будто он ударил ее по лицу.

— Пожалуйста, прекратите! — взмолилась она. Голос ее задрожал от обиды и возмущения. — Я не хочу больше об этом говорить. С меня довольно!

— Вы испортите жизнь себе и Киту, — с гневом произнес он. — Вы не можете выйти за него замуж.

— Почему не могу?

— Потому что на самом деле вы хотите меня!

Она охнула и взглянула на него широко открытыми от изумления глазами.

— Это неправда!

— Разве? Скажите мне, Натали, что вы чувствуете, когда Кит целует вас?

Что чувствует Натали? Марта густо покраснела и опустила глаза.

— Это вас не касается…

Но он, как оказалось, считал, что касается.

С нетерпеливым проклятием запустив руки в спутанные пряди волос, он оттянул ее голову назад, чтобы вынудить Марту посмотреть прямо на него. Его лицо оказалось настолько близко, что она могла уловить приятный запах лосьона и видеть темную тень на подбородке.

— Когда он целует вас, это заставляет ваше сердце биться в бешеном ритме, как будто вы бежите марафон? — резко спросил он. — Ощущаете ли вы, что больше всего на свете нуждаетесь в нем, что не можете жить без него? Вы любите его, Натали?

Воспоминания о странных событиях, произошедших с ней за последние сорок восемь часов, нахлынули на нее. Ну и запутанный клубок получился! Она и Роберт, Натали и Кит, Кевин Берн, репетиция венчания… Трудно было себе даже представить, что вся цепочка событий явилась следствием всего лишь одной мелкой лжи. Расскажи ему правду! — настаивала ее совесть. Расскажи все прямо сейчас! И Марта открыла было рот, но, взглянув на сосредоточенное лицо Кевина, поняла, что не получит прощения, опустила голову, избегая его взгляда.

— Да, — прошептала она. — Люблю.

— Лгунья, — выдохнул он и привлек ее к себе. — Я покажу вам, каким должен быть поцелуй.

У нее что-то оборвалось внутри. Но, когда Кевин начал целовать ее, все остальное потеряло для нее всякий смысл. Марту не раз целовали и до этого, но так — никогда! Она попробовала заставить себя не отвечать на его жаркие поцелуи, но не смогла. У него были крепкие мышцы. Она почувствовала их, когда Кевин вынудил ее отклониться назад. Сильные руки крепко прижались к ее лопаткам, так что упасть она не могла, но необычная слабость уже овладела ею, и все поплыло перед глазами. Головокружение еще больше усилилось, когда она увидела, как исказилось его лицо, а в глазах сверкнул огонь желания. Казалось, каждая клеточка ее тела пульсировала в ожидании более тесного слияния. Кевин еще крепче сжал ее, и она почувствовала, как нечто твердое уперлось в нее. Это должно было бы шокировать и оскорбить ее. Однако вместо этого пьянящее чувство ликования охватило Марту, и внезапно она ощутила, что совершенно не контролирует себя.

С губ Кевина сорвался тихий стон, когда Марта, изогнувшись, прижалась к нему грудью, и его поцелуи стали еще более страстными. Его рот несколько раз хищно прижался к ее рту, что одновременно испугало и восхитило ее. Но она не сопротивлялась, а обняла его за шею, приблизила губы к его губам и стала столь же страстно целовать, словно вокруг ничего не существовало, кроме их собственного безоглядного влечения друг к другу.

Только когда он просунул руку ей под блузку, Марта пришла в себя. Его прикосновение к ее груди оказалось невыносимо волнующим, заставив мгновенно отвердеть соски и послав жаркие волны желания по всему телу. Такого она никогда еще не испытывала, но именно это и вернуло ее к действительности.

— Нет! — простонала она, останавливая его руку. — Нет… не надо!

Лицо Кевина расплывалось перед ее глазами. Она была в таком состоянии, что перестала ориентироваться в пространстве. Ну и вид, должно быть, у меня! — промелькнуло в ее голове. Марта легко представила себе, как выглядит сейчас — взлохмаченные волосы, развевающиеся по ветру, залитое краской стыда лицо и неровное, учащенное дыхание. Как она могла так забыться, ведь даже с Робертом она никогда не позволяла себе ничего подобного! И по какому праву Кевин так ведет себя с ней? Что он за человек, если, находясь под влиянием страсти, игнорирует семейные связи и правила приличия? Значит ли это, что, неожиданно и безумно влюбившись в нее…

Внезапно она вся похолодела, осознав, что Кевин больше не обнимает ее. Он застыл на месте и как-то странно смотрел на нее. Марте бросилась в глаза его презрительная улыбка. Он взирал на нее одновременно с удовлетворением и пренебрежением, как будто только что получил неопровержимые доказательства своей точки зрения.

От его «страстного увлечения» не осталось и следа. Этот мерзавец сознательно пошел на то, чтобы создать ситуацию, которая подтвердила бы его мысль, что Киту смешно надеяться на верность в будущем со стороны Натали. Свинья! Бессердечная, привыкшая манипулировать людьми свинья!

— Надеюсь, теперь вы поняли, что вам не следует дольше оставаться здесь, не правда ли? — спросил Берн, ядовито усмехаясь. Затем, оттолкнув опешившую женщину в сторону, он зашагал прочь и вскоре скрылся за песчаными дюнами.




3


Когда Марта наконец появилась, Кевин стоял у машины со скрещенными на груди руками и каменным лицом. Все те бурные страсти, которые бушевали в ее душе совсем недавно, сейчас уже улеглись, оставив место лишь единственному чувству — гневу. Она была просто ослеплена гневом.

— Вы зачем целовали меня?! Для того, чтобы получить подтверждение своей навязчивой идеи о том, что мне не следует выходить за Кита замуж, так как я недостаточно люблю его? — взорвалась Марта.

Кевин пожал плечами. Его лицо напоминало маску, лишь горящие глаза и кривая улыбка выдавали его состояние.

— Это едва ли требует подтверждения, не так ли? — вызывающе процедил он. — Лишь только увидев вас, я сразу понял, что вам нужен именно я, а вовсе не Кит. Когда я начал вас целовать, исчезли последние сомнения. Честно говоря, выходить замуж за человека, которого не любишь, просто гнусно!

Марта сжала кулаки с такой силой, что ногти впились ей в ладони.

— Не более гнусно, чем пытаться соблазнить невесту своего племянника, — не осталась она в долгу.

Кевин раздраженно передернул плечами.

— У меня не было даже мысли соблазнить вас!

— Неужели?! А чем же вы тогда со мной занимались? Отрабатывали на мне технику воздействия на следующую удачливую претендентку?

— Не говорите глупости! Вы просто излучаете чувственность. Вы очень сексапильны, что вам, должно быть, и так прекрасно известно. Я хочу вас точно так же, как вы хотите меня. Это не что иное, как вожделение — нормальное, вечное чувство. Но никогда бы я не смог лечь с вами в постель, Натали. Когда вы в конце концов совершите этот акт предательства по отношению к Кристоферу, вашим партнером буду не я. Какой-то другой мужчина удостоится столь сомнительной чести.

Нескрываемое презрение, с которым он произнес это, заставило Марту заскрежетать зубами в бессильной ярости. Она всегда считала себя женщиной спокойной, рассудительной и выдержанной, но сейчас ее охватило странное желание броситься на Кевина и надавать ему пощечин.

— Вы просто животное! Грубиян! — простонала она. — Я презираю вас!

Он самодовольно улыбнулся.

— В таком случае мы квиты, так как я тоже презираю вас, дорогуша! Хочу вас предупредить, что в данной ситуации я не вижу для вас возможности оставаться в моем доме. Вам придется его покинуть, и чем скорее это произойдет, тем лучше. Я рекомендую вам остановиться до дня бракосочетания в каком-нибудь отеле в Дугласе, если вы, конечно, не поумнели настолько, чтобы забыть о свадьбе. Само собой разумеется, я оплачу все ваши расходы.

Марта прикинула было, не попытаться ли ей объяснить, что это не она собирается замуж, но передумала. Месть! Вот что сейчас было для нее важнее всего. Жажда мести! Кевин сам сказал, что презирает ее? В таком случае с какой стати она должна облегчить его положение своим чистосердечным признанием? Пусть продолжает думать, что она и есть Натали! Это поставит его в еще более дурацкое положение, когда он наконец узнает об их с сестрой проделке.

Теперь Марта просто жаждала, чтобы этот образчик самоуверенности выглядел идиотом! Он переживет то, что заставил пережить ее! Может быть, сообразив, что оказался круглым дураком, Кевин вовсе не явится на свадьбу, и ей не придется больше встречаться с ним. Великолепно! Ни при каких обстоятельствах она не останется здесь, чтобы больше не подвергаться унижениям!

— Я предпочитаю отправиться прямо в Лондон, — резко ответила Марта.

— Что же, неплохая мысль, — холодно согласился он. — Я возьму для вас напрокат машину, и если вы выедете сразу же, то сможете добраться до Дугласа как раз вовремя, чтобы успеть на вечерний паром. Полагаю, вы водите машину?

— Естественно.




Поездка на взятом напрокат автомобиле оказалась для Марты сущим кошмаром. Сначала она не ощущала ничего, кроме искреннего облегчения от того, что все ее неприятности остались позади. Но, по мере того как она раз за разом прокручивала в памяти события последних двух дней, ее все больше охватывало негодование, смешанное с чувством обиды.

Всю дорогу перед ее глазами стояло ненавистное лицо злорадно улыбающегося Кевина. И всю дорогу у нее чесались руки отхлестать его по щекам. Даже тогда, когда она наконец оказалась на борту парома и вместо зеленых полей вокруг нее теперь расстилалась морская гладь, а тишину сельской местности сменили доносящиеся со всех сторон пронзительные крики чаек, она все еще никак не могла успокоиться.

Длительная поездка в Лондон подействовала на нее угнетающе. Час проходил за часом, ее машина стремительно пожирала милю за милей, пока наконец усталость не начала притуплять ее ярость. По иронии судьбы Марта впервые в жизни встретила мужчину, который пробудил в ней настоящую страсть, и этот же самый мужчина поступил с ней в высшей степени по-свински и этим заслужил ее ненависть!

Ну и черт с ним! В конце концов, ей придется встретиться с ним всего лишь один раз, на свадьбе сестры, а после этого их пути навсегда разойдутся. Она снова сможет вернуться к своей размеренной, спокойной жизни женщины, стремящейся лишь сделать карьеру. Марта мысленно поздравила себя с тем, что она, слава богу, избавлена от всех этих «прелестей» отношений с лицами противоположного пола. Злоба, гнев, вечные конфликты и непрочность отношений. Нет уж, спасибо! Это не для нее! Ее вполне устраивают ее работа, ее маленькая чистенькая квартира и ее привычные встречи с Робертом на корте по уик-эндам… Но почему сейчас и работа, и посещение теннисного клуба кажутся ей невыразимо скучными и неинтересными? Что же произошло с ней самой?




Было почти одиннадцать часов вечера, когда она наконец оказалась у дверей своей квартиры, мечтая только о постели и сне. К своему крайнему раздражению, Марта обнаружила в квартире свою младшую сестру. Натали с ногами сидела на софе, подкрепляясь воздушной кукурузой и смотря телевизор. Громко выразив свое возмущение, Марта швырнула вещи на пол, быстро подошла к телевизору и выключила его. Затем она схватила блюдо с воздушной кукурузой, вынесла его в кухню и высыпала все в мусорное ведро. После этого подбежала к входной двери и широко распахнула ее.

— Уходи или я не отвечаю за себя! — закричала Марта, указывая на лестницу.

Натали вытаращила на нее глаза от изумления.

— Марта, что с тобой? — испуганно спросила она.

— Я только что погубила свою жизнь, чтобы угодить тебе, маленькой эгоистичной дурочке! Ты только и можешь, что сидеть здесь, замусорив всю мою квартиру воздушной кукурузой, и смотреть эти идиотские телепередачи! Так ты уйдешь или нет?! Уходи! И больше никогда в жизни не проси меня сделать что-либо ради тебя!

С озабоченным видом Натали спустила ноги с софы, подошла к двери, ловко закрыла ее и повернулась к сестре.

— Бедная Марта, — сочувственно произнесла она. — Это было ужасно?

— Это было отвратительно, совершенно отвратительно!

— Расскажи мне все, — попросила Натали, успокаивающе похлопывая сестру по плечу.

— Нет, — резко бросила Марта, отстраняясь от нее. — Я не хочу даже говорить об этом! У тебя что, нет своей собственной квартиры и своего собственного жениха? Или Кит уже бросил тебя? Я не стала бы его винить, сделай он это!

Натали захихикала.

— Конечно нет! Послушай, Марта, почему бы тебе не снять туфли и не прилечь на софу? А я приготовлю тебе чай, пока ты будешь рассказывать мне о том, что произошло на острове. Идет?

Все еще кипя от возмущения, Марта позволила сестре отвести себя обратно в гостиную. Проглотив две таблетки аспирина и напившись своего любимого чая «Эрл Грей», она удобно расположилась на софе. Натали заботливо прикрыла ей ноги пледом и подложила под спину несколько подушечек. Так прошло около получаса. Постепенно истерика пошла на убыль, и Марта начала успокаиваться.

— Никогда не думала, что ты такая бессовестная, Натали, — недовольно проговорила она. — Ты просто негодяйка! Ты мой крест, который я несу много лет. Ну ладно! Что произошло в суде?

Натали бросила на сестру торжествующий взгляд.

— Меня оправдали. Кит нашел мне действительно хорошего адвоката.

— Рада слышать, — с кислым видом проговорила Марта. — А что ты делаешь здесь?

— Видишь ли, я узнала, что ты возвращаешься домой, и решила заехать, чтобы выяснить, как все прошло там…

— Откуда ты могла узнать, что я возвращусь домой?

— Кристофер утром позвонил Кевину, надеясь поговорить с тобой, но тот ему только и сказал, что Натали, то есть ты, уже отправилась обратно в Лондон. Дядя был очень раздражен и повесил трубку, прежде чем Кит смог что-либо спросить у него. Мы вылетаем туда завтра, поэтому мне захотелось узнать из первых рук, с чем нам там придется столкнуться.

— Ты сказала «вылетаем»? — автоматически повторила Марта.

— Да, вылетаем, — пояснила Натали. — Забастовка наконец закончилась. Разве ты не слышала об этом? Она продолжалась всего сорок восемь часов.

— Сорок восемь часов, — простонала Марта. — Достаточно долго, чтобы погубить мою жизнь…

— О чем ты говоришь?

— Ни о чем, — поспешно ответила Марта.

Хотя сестра была доброй и милой и искренне любила ее, у Марты не было ни малейшего желания обсуждать с ней свои отношения с Кевином. Она всегда была уравновешенной, умеющей владеть собой, и Марте не хотелось, чтобы сестра усомнилась в этом.

— Послушай, — защебетала Натали. — У меня есть предложение. Почему бы тебе не взять еще несколько дней отпуска и не полететь завтра с нами?

При этих словах Марта чуть не свалилась с софы.

— Вернуться туда?! Ты что, с ума сошла? С какой стати?!

Натали виновато взглянула на нее.

— Чтобы мы вместе честно признались Кевину во всем и рассказали о том, какие мы плохие девочки. Ну пожалуйста, Марточка, — стала ластиться к сестре Натали.

На этот раз шаловливое обаяние сестренки нисколько не тронуло Марту.

— Нет, моя дорогая, — спокойно ответила она. — На этот раз тебе придется положиться на свои собственные силы. До тех пор, пока я не узнаю, что ты честно рассказала все Кевину и заставила его обещать быть вежливым по отношению ко мне во время бракосочетания, я даже и не покажусь там.

Натали в ужасе уставилась на нее.

— Не покажешься на моей свадьбе? Но ты же подружка невесты, моя подружка! Ты моя сестра, мой лучший друг. Ты единственный человек в мире, кроме, конечно, Кита, которого я люблю. Ты должна приехать!

В глазах Натали показались слезы, задрожавший голос звучал на этот раз совершенно искренне. На какое-то мгновение Марта было заколебалась, но ей на выручку пришло чувство обиды.

— Я говорю вполне серьезно, Натали, — предупредила она. — Или ты уладишь все проблемы с дядей Кристофера, или я не приеду на твою свадьбу!

Следующие несколько дней тянулись для Марты мучительно долго. Гордость не позволяла ей позвонить сестре. Проходило время, а от Натали не было никаких известий. Призналась она уже или нет? Рассердился ли Кевин настолько, чтобы вообще не появляться ни на венчании, ни на свадебном обеде? Если бы он так и поступил, Марте не пришлось бы страдать от унижения при встрече с ним.

Наверное, она смогла бы простить Кевина, если бы почувствовала, что истинной причиной его поведения была настоящая любовь или неудержимое влечение. Но для Берна все это было всего лишь игрой! Поэтому Марта ненавидела его. Как же она ненавидела его!

Время продолжало тянуться мучительно долго, не принося ей облегчения. Впервые в жизни она обнаружила, что ночью может страдать от бессонницы, а днем никак не удается сосредоточиться на работе. Даже Роберт заметил ее озабоченность, хотя приписал это волнению, вызванному его недавним предложением.

— Марта, милая моя, — снисходительно произнес он однажды, качая головой при виде беспорядка на ее рабочем столе и отсутствующего выражения на лице. — Я понимаю, что все это результат волнения, вызванного моим предложением, когда ты уже бросила и надеяться на замужество. Я не удивлен: нужно время, чтобы привыкнуть к мысли об этом. Сейчас требуется только одно — спокойно все обдумать. Почему бы тебе не взять краткосрочный отпуск, чтобы ты могла помечтать о будущем на досуге?

Марта воззрилась на него в полном замешательстве. Неужели Роберт так неправдоподобно туп, а она никогда даже и не замечала этого? Или, может быть, все мужчины настолько тщеславны и самонадеянны, что не могут просто поверить в то, что женщина вправе отвергнуть их предложения руки и сердца? Ее отказ, сообщенный ему по телефону, кажется, не произвел на него никакого впечатления! Что ж, это его проблема! А вот совет побыть одной, чтобы разобраться в своих чувствах, весьма здравый!

— Может быть, я так и поступлю, — медленно проговорила она. — Надо будет взять сегодня необходимые бланки.




Вечером она сидела в гостиной, заполняя бланки, когда неожиданно зазвонил телефон. Марта вскочила и схватила трубку.

— Марта?

— Натали! Почему ты так долго не звонила? Что случилось? Ты рассказала Кевину правду?

Последовала краткая пауза, затем Марта услышала голос Натали, звучавший как-то приглушенно:

— Да, рассказала. Он был действительно сердит. Все это ему не показалось смешным. Тем не менее он сейчас немного успокоился и говорит… он говорит, что будет вежлив с тобой на свадьбе и что он очень сожалеет, что так расстроил тебя. Пожалуйста, приезжай и будь моей подружкой!

Марта закусила губу, не зная, что сказать. Итак, Кевин сожалеет о том, что огорчил ее! Это приятно поразило. Если он способен проявить подобную снисходительность, то уж ей сам Бог велел ответить тем же. Возможно, ей следовало бы сейчас поговорить с ним и утрясти все проблемы, как это делают цивилизованные люди.

— Могу я поговорить с ним? — спросила она.

— Его сейчас здесь нет, — ответила Натали, и в ее голосе отчетливо послышались нотки озабоченности. — Мне кажется, он избегает меня. Но я уверена, что скоро все уладится. А теперь скажи, ты собираешься приехать на свадьбу или нет?

— Хорошо, я приеду, — сдалась Марта, тяжело вздохнув. — Честно говоря, мне не хотелось бы пропустить ее. Но будет лучше, если я попытаюсь как можно дольше держаться подальше от Кевина!

— Прекрасно! Ты можешь арендовать коттедж — это очень упростит дело. А теперь послушай, что я тебе скажу. Почему бы тебе не прибыть в пятницу вечером? Тогда я смогла бы встретить тебя и отвезти в коттедж. В этом случае ты встретишься с Кевином только в церкви. Как тебе мой план?

— Договорились, — неохотно согласилась Марта.




На этот раз, когда под крылом самолета показались невысокие холмы и зеленые пастбища, у Марты возникло приятное чувство узнавания.

Только утром в субботу, когда она облачилась в платье подружки невесты, ее посетили первые сомнения. А что, если Кевин на самом деле не изменил своего отношения к ней? Или если ее неприязнь к нему вспыхнет с новой силой? Сумеют ли они оба вести себя прилично? Но главным сейчас для Марты была забота о невесте.

Ее сестра предпочла остановиться на ночь у тетки Кита, чтобы жених не смог увидеть ее в подвенечном платье до начала церемонии. Это было на руку Марте, ведь в таком случае можно избежать лишней встречи с Кевином.

И вот Марта в доме его сестры, где ее глазам предстала картина полного хаоса. Сестра Кевина оказалась женщиной тридцати с небольшим лет, с такими же черными волосами и светло-карими глазами, как и у него. Но если от брата веяло энергией и целеустремленностью, то Эннис была подкупающе непосредственна и импульсивна. К счастью, Эннис и Натали уже успели подружиться, и Марте было приятно сознавать, что у сестры появилась союзница, которая сможет защитить ее от Кевина, если возникнут проблемы.

Помогая невесте облачиться в длинное подвенечное платье цвета слоновой кости, Марта ощутила чувство легкой грусти. Вскоре Натали будет принадлежать семье Берн, а сама она станет еще более одинокой, чем всегда. Нет, не следует завидовать счастью сестры! Лучше сосредоточиться на том, как великолепно сама Марта будет смотреться в красном платье подружки невесты и как она повеселится на свадьбе.

Когда прибыл первый из свадебных автомобилей, в котором Марта должна была ехать в церковь, она поцеловала Натали в холодную щеку и крепко сжала ее руку.

— Удачи тебе! Полагаю, что Кевин заедет за тобой минут через пять. Увижусь с вами обоими в церкви.

— Пока, Марта. Удачи и тебе!

Подъезжая к церкви, Марта почувствовала, что ее нервы взвинчены до предела. Можно было подумать, что это она выходит замуж. Она густо покраснела, когда священник, вышедший на паперть, строго взглянул на нее.

— Натали поведала мне о вашей маленькой проделке, — произнес он громким шепотом. — Ну и шалуньи же вы! Надеюсь, что вам стыдно за свое поведение.

Марта прикусила губу, подавляя неистовое желание захихикать, и с видом раскаявшейся грешницы утвердительно кивнула.

— То-то же! Я вас на время покину. Мне еще надо кое-что подготовить к обряду венчания.

Священник вернулся в ризницу, а Марта бросила быстрый взгляд внутрь церкви, которая быстро заполнялась гостями. Почти все они были друзьями или родственниками Кита. Марта на миг невольно ощутила легкую зависть при виде разукрашенной церкви. Не то чтобы она хотя бы на секунду пожалела о своем незамужнем положении, просто…

Мысль об этом сразу же выскочила у нее из головы, когда до нее донесся шелест шин автомобиля, останавливающегося на усыпанной гравием дорожке. Это означало, что прибыла невеста. Ее должен был сопровождать Кевин, коль скоро ему предстояло занять место ее отца во время венчания. Ладони Марты внезапно вспотели, а сердце сильно забилось, когда она направилась к машине. Ей предстояло нести длинный шлейф платья невесты. Натали была ослепительно хороша, но взгляд Марты был прикован к высокой, широкоплечей фигуре мужчины в визитке и полосатых брюках, выходившего из машины с противоположной стороны. Она уставилась на него в полном недоумении.

— Клайв Шервуд! — выдохнула она. — А где Кевин?

— Мне очень жаль, Марта, — ответила за него Натали. — Я тебе не рассказала, что…

Она не успела договорить, как к церкви подъехал еще один автомобиль и из него вышел еще один мужчина, тоже одетый в визитку и полосатые брюки. Вновь прибывший был темноволос, худощав и угрюм. Он быстрым шагом пересек дорожку и внезапно остановился с остолбенелым видом.

— Натали, — в замешательстве произнес он, глядя прямо на Марту. — Что, черт побери, здесь происходит? Почему на вас платье подружки невесты? Если вы подружка невесты, то кто тогда невеста?

Марта почувствовала, как покрывается холодным потом. Только сейчас до нее дошло, что Натали, видимо, так и не призналась! Но почему? Почему?!

— Я не Натали, а Марта, — хриплым от волнения голосом ответила она.

Кевин вытаращил на нее глаза, словно она была не в своем уме.

— Что все это значит? Что здесь происходит?!

Краешком глаза Марта увидела белое пятно. Она обернулась как раз вовремя, чтобы схватить за руку Натали, пытавшуюся за ее спиной прошмыгнуть в церковь.

— Говори, что здесь происходит! — потребовала она.

— Прости, — пробормотала Натали, поворачиваясь к ним с нервной улыбкой на губах. — Кажется, я забыла сказать тебе, Марта. По какой-то причине Кевин куда-то уехал вне себя от гнева сразу же после твоего отъезда, оставив записку, в которой сообщил, что не приедет на свадьбу. Видишь ли, я не сказала тебе об этом, так как боялась, что ты тоже не приедешь. Но теперь, когда вы оба здесь, я думаю, настало время нам всем представиться. Меня зовут Натали, это Марта, а вы, должно быть, Кевин. Я невеста, она подружка невесты, вы будете передавать меня жениху. А сейчас пойдемте в церковь… если не возражаете.

Остолбеневший Кевин позволил Натали взять его за руку и повести в церковь. Возмущенная до глубины души и обуреваемая гневом, который с трудом сдерживала, Марта подняла шелковый шлейф платья сестры и последовала за ней в церковь. Когда органистка заиграла «Свадебный марш», Марта уже больше не сводила глаз с Кевина, бросавшего на нее через плечо гневные взгляды. Отлично! Пусть помучается! Он вполне заслужил это.

Как бы то ни было, желание отвернуть сестре голову у Марты только усилилось. Ведь она приехала сюда в твердой уверенности в том, что все неприятности улажены и что Кевин понял, зачем они устроили весь этот маскарад. А оказалось, что назревает хорошенький скандал в присутствии по крайней мере сотни ничего не подозревающих гостей, который и грянет, когда Кевин неизбежно потребует объяснений.

Кое-как Марте удалось преодолеть проход, шагая, словно во сне, вслед за сестрой. Создавалось ощущение, что все происходящее вокруг не имеет к ней никакого отношения. Но больше всего ее беспокоило смятение, царившее в собственной душе. Почему Натали не сказала правду? Почему Кевин уехал, после того как она покинула остров? Марта украдкой бросила в сторону Кевина быстрый взгляд — он не отрываясь смотрел на нее. Слова священника эхом отдавались у нее в голове.

Внезапно на Марту нахлынули воспоминания, и услужливая память перенесла ее обратно на пляж. Кевин крепко прижимает ее к себе, и на нее обрушивается град страстных поцелуев… Какая уж тут осмотрительность и выдержка! Лицо Марты зарделось румянцем, и по понимающему взгляду Берна стало ясно, что он знает, о чем она сейчас думает. Как же душно в церкви! Страстно захотелось выбраться на свежий воздух.

Служба наконец закончилась, и находившиеся на седьмом небе от счастья новобрачные в сопровождении Марты, Кевина, родителей Кита и шафера проследовали за священником в ризницу. Кевин хранил напряженное молчание, пока Стивен и Марта заверяли подписи новобрачных в церковной книге записей.

— А теперь сфотографируемся на память! — восторженно воскликнула Натали.

— Вы вполне можете обойтись без меня и Марты в течение нескольких минут, — сердито произнес Кевин. — Давайте все отсюда. Вон!

Когда тяжелая дубовая дверь ризницы с грохотом закрылась за новобрачными и сопровождавшими их лицами, Берн прислонился к ней и, не скрывая своего отвращения, бросил на Марту долгий, оценивающий взгляд. Что-то угрожающее чувствовалось в том, как мерно поднималась и опускалась его грудь, когда он дышал, какое-то напряжение ощущалось в развороте его плеч. Он напоминал пантеру, готовящуюся к прыжку.

— Так что же все-таки происходит? — прошипел он. — Почему вы солгали мне?

Марта вздрогнула. Та же знакомая враждебность была в его голосе.

— Это был просто безобидный обман, — прошептала она.

— Безобидный?! — К ее ужасу, Кевин внезапно в два больших шага пересек ризницу и прижал ее к стене. Она тихо охнула, когда он схватил ее за плечи. — Вы называете безобидным весь этот хаос, который вы и ваша сестрица устроили за последнюю неделю? Так что же все-таки стоит за этим? Отвечайте!

Ее всю передернуло от его злобного тона, но она тем не менее вызывающе взглянула на него.

— На прошлой неделе Натали попросила меня прилететь из Лондона в Дуглас и вместо нее осмотреть ее будущий дом.

— Почему?

— Потому что у нее были неприятности, — ответила Марта без особого энтузиазма. — Как раз в тот день ее вызвали повесткой в суд, где должно было рассматриваться ее дело. Полиция остановила Натали за неосторожную езду и превышение скорости. Она не хотела, чтобы вы знали об этом. С другой стороны, и не приехать было невозможно — вы бы оскорбились! Поэтому она и попросила меня выдать себя за нее. Мне, честно говоря, все это очень не понравилось, но я подумала, что не причиню никому вреда. Вы ведь даже и не предполагали быть там, поэтому я была уверена, что вы никогда и не узнаете о нашей проделке.

— Это никак не оправдывает вас, — сердито произнес Кевин. — Как только я появился, вы должны были первым делом все мне честно рассказать. Ваше поведение было просто возмутительным.

Чувство вины у Марты внезапно сменилось гневом.

— Да разве оно было возмутительней, чем ваше? — возразила она. — Припоминаю интересную манеру встречать невесту своего племянника в родных пенатах!

При этих словах Кевин покраснел. Ага! Ее слова попали прямо в цель! Но Берн и не думал извиняться, а снова перешел в наступление.

— Почему вы смолчали?

— Потому что Натали позвонила мне, умоляя не делать этого. Я согласилась, предоставив ей самой расхлебывать заваренную ею же кашу.

Он буквально зашелся от смеха.

— Она, конечно, выбрала для этого самый подходящий момент, не так ли? Подождала до дня свадьбы и вынудила меня выглядеть круглым идиотом! Или же это была ваша идея?

— Нет! Вернувшись в Лондон, я заставила ее дать мне слово, что она вам все расскажет до свадьбы. Позже она меня заверила, что так и поступила, но… солгала… Думаю, она просто струсила.

— А возможно, и нет, — нехотя признал Кевин. — Меня здесь не было после вашего отъезда. Поэтому Натали и не смогла переговорить со мной.

— А куда вы ездили? — с интересом спросила Марта.

Он холодно взглянул на нее.

— Я отправился на один из близлежащих островов. На нем я держу часть своих овец. Телефона там нет, — коротко пояснил он.

Она помолчала секунду-другую, сбитая с толку неожиданной откровенностью Кевина. Что же на самом деле погнало его туда?

— Почему вы уехали? — задумчиво спросила она. — Это была ваша обычная работа или…

Его ответ застал Марту врасплох.

— Я обнаружил, что меня не очень привлекает мысль быть свидетелем того, как вы выходите замуж за другого человека, — холодно произнес он. — Даже за моего племянника. Особенно за моего племянника.

Марта была совершенно ошарашена.

— Тогда почему же вы вернулись? — осторожно поинтересовалась она, помня о его реакции на предыдущие вопросы.

— Можете отнести это на счет моего чувства долга! Предполагается ведь, что я опора семьи, самый разумный и надежный ее член. Мне показалось не совсем правильным позволить моему вожделению, тому самому животному чувству, о котором я вам говорил при нашей первой встрече, одержать верх над моей деятельностью по отношению к Кристоферу.

Вожделение, животное чувство! Эти слова ранили Марту в самое сердце. Он искренне верил во все это! Нет, она нисколько не нравилась Кевину Берну! Он просто пытался доказать, что все женщины отличаются непостоянством и что он может иметь любую из них. Когда захочет… Марта попыталась скрыть свою обиду, сделав вид, что ничего не произошло.

— Мне так приятно узнать, что вы руководствуетесь таким благородным побуждением, как лояльность по отношению к Киту, — замурлыкала она. — Вы, должно быть, вздохнули с облегчением, когда сегодня узнали, что я всего лишь подружка невесты, а не сама невеста.

В его глазах появился опасный блеск.

— Вы правы. И я рад, что теперь наконец-то узнал, кто вы такая на самом деле. — Последние слова он произнес с нескрываемой насмешкой. — Так вот, теперь, когда мы все выяснили, почему бы нам не вернуться и не присоединиться к участникам этой нелепой церемонии? Возможно, мы даже сможем сняться вместе на память, чтобы вечно помнить о столь незабываемом событии.

Схватив ее за руку, как будто она была непослушной воспитанницей детского сада, он открыл дверь и потащил Марту за собой через быстро пустеющую церковь к главному выходу. Со всех сторон послышались приглушенные комментарии при виде мрачного Берна и вызывающе смотрящей на всех Марты.

Хотя Марта в этот момент и была готова провалиться сквозь землю от стыда, тем не менее она постаралась ничем не выдать своего состояния и ослепительно улыбнулась, когда сверкнула фотовспышка. К счастью, ее сестра не обращала никакого внимания на то, что происходило вокруг, и, с сияющим видом обняв их обоих, заставила сняться на память с нею и Китом.

— Какой же вы молодчина! — восторженно провозгласила Натали, поднимаясь на цыпочки и звучно целуя Кевина. — Я так рада, что вы не затаили зла!

Но Кевин бросил на невесту такой взгляд, что Марта похолодела. По совести говоря, она не могла полностью осуждать Берна за то раздражение, которое он испытывал. В то же время в душе у нее поднялась волна гнева: ее сестра сделала попытку примирения, а этот тип отверг ее! Да бог с ним, по крайней мере, теперь самой Марте не придется иметь с ним никаких дел!

Но до этого еще было далеко. Сначала ей предстояло пережить прием, устраиваемый в честь новобрачных, который должен был состояться в небольшом старинном отеле. Отель находился совсем близко от церкви, и у Марты появилась возможность немного успокоиться, пока она шла до него.

Оказавшись в просторном танцевальном зале с роскошным паркетным полом, высоким потолком и широкими окнами, Марта сразу поняла, что передышка закончилась. С противоположного конца зала к ней решительно направилась модно одетая женщина с рыжеватыми волосами, лет сорока пяти. Подойдя к Марте, она протянула ей руку в перчатке и затараторила:

— Здравствуйте! Вы, должно быть, Марта, а я Джоан, мама Кита. Очень жаль, что у нас не было возможности встретиться перед свадьбой, чтобы познакомиться и обговорить кое-какие детали. Зная, что у вас и дорогой Натали нет родителей, я взяла на себя смелость попросить вас и Кевина занять места родителей новобрачной в цепочке, принимающей гостей. Пойдемте со мной. Я хочу, чтобы вы стояли у входа. Вы должны будете обмениваться рукопожатиями со всеми, кто придет, затем направлять их ко мне и Джерарду, как родителям новобрачного, а от нас уже они перейдут к самим новобрачным.

Не успела Марта опомниться, как оказалась рядом с Кевином.

— Мистер и миссис Ричард Пэрри, — объявил церемониймейстер.

Шеренга гостей начала продвигаться вперед, и Марте пришлось заставить себя улыбаться и казаться беззаботной, несмотря на бушевавшие у нее в душе чувства.

Но достаточно было лишь увидеть лучистые глаза Натали и сияющую физиономию Кита, чтобы почувствовать себя до абсурда счастливой за них. Ощущение счастья сменилось острым чувством одиночества. Сегодняшнее событие коренным образом меняло всю их жизнь. Было странно, что Натали теперь замужем, а она — нет. Невеселые мысли заставили Марту тяжело вздохнуть. Рука Кевина тут же предупреждающе сжала ее локоть.

— Попытайтесь выглядеть бодрой и веселой, ладно? — прошептал он. — А то любой, кто посмотрит на вас, может подумать, что вы находитесь не на свадьбе, а на похоронах.

Собрав всю волю в кулак, она выжала из себя улыбку и протянула руку, когда церемониймейстер назвал следующую пару.

— Капитан и миссис Джеймс Хопкинс.

Гости по большей части были приветливы и доброжелательны, хотя Марта успела заметить, что некоторые из них украдкой с любопытством посматривают на нее и Кевина. Она даже расслышала шепотом произнесенные слова «…выдавала себя за невесту…», сопровождавшиеся шиканьем, и покраснела до корней волос, но продолжала высоко держать голову и пожимать руки гостям. Только один раз самообладание изменило ей. Это произошло, когда церемониймейстер произнес: «Миссис Келли Рид» — и вперед выступила блондинка лет тридцати, чтобы обменяться рукопожатиями с ними обоими. В том, как она переглянулась с Кевином, было что-то такое, что заставило Марту насторожиться. Она более внимательно посмотрела на гостью.

К ее неудовольствию, Келли Рид оказалась стройной и изящной женщиной. Одета она была с большим вкусом — на ней были элегантное шелковое платье изумрудного цвета и жакет в тон, которые удачно дополнялись жемчужным ожерельем и золотыми серьгами. У Келли была геометрически ровная прическа, подчеркивавшая безукоризненно правильные черты ее лица с небольшим прямым носом, великолепными зубами, зелеными глазами с сильно накрашенными ресницами и бровями дугой. Линии ее прелестного рта говорили о твердости характера, лишая ее лицо возможности по праву считаться образцом абсолютного совершенства. В том, как Кевин улыбнулся ей, было что-то такое, что покоробило Марту. Ей почему-то подумалось, что Кевин, вероятно, очень дружен с миссис Рид.

Наконец Кевин отошел от нее и начал обходить гостей, беседуя с друзьями и родственниками. Очевидно, ей следует сделать то же самое, ведь она единственная родственница невесты. Но когда Марта внимательно оглядела зал, ей показалось, что все и так идет нормально и присутствующие вполне могут обойтись и без нее, ибо все были явно знакомы друг с другом.

Взяв с подноса фужер с шампанским, Марта незаметно скользнула за пальму в кадке и, с облегчением вздохнув, удобно уселась в старинное кресло. Несмотря на благие намерения, она так и не смогла заставить себя не обращать внимания на Кевина. Издали он производил впечатление воспитанного человека с хорошими манерами. Этого у него нельзя отнять.

Рядом скрипнуло кресло. Марта повернула голову и увидела тетку Кита. Эннис сбросила туфли и, вздохнув с облегчением, отхлебнула шампанского. Она широко улыбнулась Марте.

— За вас, Марта! Я говорю это от чистого сердца, восхищаясь вами. Вы первая женщина за последние четырнадцать лет, которая сумела задеть за живое моего братца. Вы себе и представить не можете, как он зол на вас. Он просто вне себя от ярости!

— Зол?! — в замешательстве повторила Марта, оглядывая зал в поисках Кевина. — Он показался мне совершенно спокойным.

— Именно в этом состоянии он особенно опасен! Можете мне поверить, уж я-то его знаю: он никогда не простит ни вам, ни вашей сестре того, что вы сделали!

— Пожалуйста, хватит об этом! — взмолилась Марта. — Я и так переживаю. Мы поступили ужасно…

— Чепуха! Это пойдет ему на пользу. В конце концов, он целых четырнадцать лет заставляет женщин страдать. Пусть теперь немного помучается и сам.

Марта покраснела, но любопытство оказалось сильнее смущения.

— Что вы имеете в виду?

Эннис устроилась поудобнее в своем кресле и с доверительным видом наклонилась вперед.

— Его жена Энн относилась к нему просто безобразно! Я думаю, что после того, как она ушла от него, он дал себе клятву отомстить за это всем женщинам.

— Отомстить? И в чем заключается его месть?

— Как мне кажется, — охотно делилась Эннис, — он старается заставить женщин влюбиться в него, а затем бросает их! С тех пор как они с Энн развелись, я встречала у него массу женщин, которые надеялись выйти за него замуж, но он так ни на ком и не женился. Всем известно, каким внимательным и обаятельным он может быть. Но не все знают, а я вам по секрету скажу: он бывает таким лишь до тех пор, пока девушки не влюбляются в него. Потом он теряет к ним интерес и бросает. Вон посмотрите, как он будет обхаживать Келли Рид.

Марта поспешно повернула голову и увидела, как Кевин взял два фужера с шампанским с подноса официанта и вручил один из них Келли. Склонив головы друг к другу, они чокнулись и выпили за что-то, известное им одним.

— Каков негодяй! — с восхищением произнесла Эннис. — Но имейте в виду, что большинство женщин, которых он бросил, с моей точки зрения, вполне заслуживали этого! Может так случиться, что Келли окажется исключением и застанет его врасплох. Ведь она всегда получает то, что хочет. А теперь извините, мне надо идти. Договорим позже.

Надев туфли, Эннис вскочила и удалилась, оставив Марту наедине со своими мыслями. А ей было о чем подумать. Был ли Кевин на самом деле таким бессердечным человеком, как предполагала его сестра? А впрочем, какое это к ней имеет отношение? У них с Кевином нет ничего общего, не так ли? Единственное чувство, которое она испытывала к нему, была неприязнь, вызванная его высокомерием и самонадеянностью. И ей было прекрасно известно, что и Кевин отвечает ей тем же.

Свадебный обед продолжался еще долго. Несколько раз Кевин обращался к Марте по разным поводам, но его слова были совершенно безобидными. Один раз он даже пригласил ее на танец, когда оркестр только начал играть, но Марта была уверена, что сделал это он, так сказать, по долгу службы. Когда шафер предложил тост за подружку невесты, она заметила, что Кевин залпом выпил свой бокал, словно в нем было не шампанское, а какое-то противного вкуса лекарство.

Облегчение наступило, когда настало время подняться на второй этаж, чтобы помочь сестре переодеться перед отъездом в свадебное путешествие.

Наконец все приготовления были закончены. Натали, выглядевшая совершенно восхитительно в элегантном голубом костюме, восторженно обняла сестру.

— Я так рада, что ты здесь! Твой приезд спас положение, и я точно знаю, что теперь Кевин будет относиться к тебе хорошо. Послушай, не могла бы ты остаться здесь еще на некоторое время, чтобы немного отдохнуть и развлечься? Уверена, он будет рад показать тебе окрестности.

— А я так не думаю, — резко ответила Марта.

Но то, что произошло вскоре, явилось для нее подлинным потрясением. Не успел автомобиль с новобрачными скрыться из виду, как Кевин бесцеремонно подошел к Марте и предложил:

— Почему бы вам не погостить у меня некоторое время? Я полагаю, нам следует получше узнать друг друга.




4


Она была настолько ошеломлена этими словами, что так и осталась стоять с разинутым ртом. Его же лицо оставалось совершенно непроницаемым. Чего он хочет? Может быть, это попытка настоящего примирения или… Что-то в неподвижном взгляде светло-карих глаз заставило Марту насторожиться. Вдруг вспомнилось предупреждение, сделанное Эннис. Но не на ту напал! Она не собирается выступить в роли подопытного кролика!

— Вы так добры, — ответила Марта, принужденно улыбаясь. — Но, боюсь, мне придется отклонить ваше любезное приглашение. У меня другие планы.

Он пожал плечами.

— Очень жаль. Нам с вами надо многое обсудить. Вы уверены, что не измените своего решения?

— Совершенно уверена.

Странное чувство охватило ее, когда Берн беспечно улыбнулся и отошел, чтобы поговорить с кем-то еще. Однако напряжение, в котором она находилась в течение всего дня, начало постепенно спадать. Марта обошла остающихся гостей, пожимая им руки и машинально произнося слова прощания. Было очень приятно получить приглашение от Эннис — та стала настойчиво уговаривать Марту остаться на несколько дней, чтобы познакомиться с окрестностями. Марта не без сожаления отклонила и ее предложение. Оставаясь в доме сестры Кевина, она рисковала неожиданно встретиться и с самим братцем.

И это сожаление не покидало Марту до тех пор, пока она не поднялась в спальню, где все ее чувства сменились полной растерянностью при виде хозяйки коттеджа, менявшей постельное белье. Но дело было не только в этом. Из комнаты исчезли ее вещи!

— Что происходит?! — удивленно воскликнула Марта. — И куда делся мой багаж?

— Бог мой, как вы напугали меня! — произнесла женщина, выпрямляясь. — Несколько минут назад здесь был мистер Берн, который и забрал ваши вещи. Он сказал, что вы собираетесь пожить некоторое время в его доме. Тут что-то не так?

Марта открыла рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но вовремя опомнилась. Хозяйка коттеджа и так смотрела на нее с явным любопытством. Она, вероятно, уже слышала историю об их проделке, и Марте совсем не хотелось давать пищу новым сплетням. Следовало взять свои эмоции под контроль.

— Не-ет, — медленно произнесла она. — Не совсем так. Я просто не ожидала, что мистер Берн будет действовать так быстро. Дело в том, что я собиралась перебираться в его дом только завтра. Но полагаю, теперь мне ничего не остается, как оплатить счет и отправиться к доброму старому Кевину и обсудить все это с ним.

— О, вам не о чем беспокоиться, — с энтузиазмом ответила хозяйка. — Мистер Берн уже оплатил ваш счет.

Марта лишь сжала кулаки.

— Понятно… Большое вам спасибо! Мне очень понравилось здесь.

— Прекрасно. Может быть, вы еще когда-нибудь остановитесь у нас?

— Вполне возможно.




Вне себя от ярости, она начисто забыла о правилах дорожного движения. Марта вела взятую напрокат машину на огромной скорости, оставляя за собой облако желтовато-коричневой пыли. Не сбавляя скорости, машина подлетела к дому Кевина Берна и резко затормозила. Выбравшись из нее, Марта решительно вошла в дом через заднюю дверь и остановилась в прихожей, чтобы осмотреться. Ее внимание привлек глухой шум, доносившийся из столовой. Войдя в нее, она увидела Кевина, стоявшего на коленях около очага и поправлявшего ярко горящие дрова кочергой. Услышав шаги, он повернулся, поднялся на ноги и улыбнулся. Улыбка была самодовольная, полная нескрываемого торжества. Это стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.

— Что это еще за шутки?! — возмущенно закричала Марта.

— Я мог бы задать вам тот же самый вопрос, — лениво ответил он. — Не думаю, что мы уже окончательно урегулировали наши отношения. Вы так не считаете? Мне хотелось еще раз поговорить с вами.

— Так, значит, вот почему вы тайком вывезли мой багаж и, не поставив меня об этом в известность, оплатили мой счет! — взорвалась она. — Я могла бы подать на вас в суд за это!

— Могли бы? — мягко переспросил он. — А я и не знал, что, если кто-то оплатил чей-то счет, он подпадает под уголовную ответственность. Обязательно предупрежу об этом Эннис.

— Если это и не преступление, то его надо таковым считать! Будьте добры, скажите, сколько я вам должна, верните мне мои вещи, и я немедленно уеду!

Улыбка на лице Кевина стала еще шире.

— Нет!..

— Что вы имеете в виду под «нет»?

— Именно то, что сказал. Я хочу, чтобы вы остались и выпили чаю со мной, Марта. Нам нужно о многом поговорить. — Он указал на стол, соблазнительно заставленный великолепной фарфоровой посудой и целой вереницей блюд и тарелок, а также вазочками с пирожными, кексами и печеньем. — Все уже готово.

— Я не хочу чаю, — отрезала Марта, хотя ей до смерти хотелось выпить чашечку. — Я хочу забрать свои вещи и вернуться обратно в коттедж.

— Боюсь, что это невозможно, — проговорил Кевин, печально качая головой. — Его уже сдали на ночь.

— Откуда вам это известно?

— Когда я предупредил хозяйку, что вы остановитесь у меня, я сразу же предложил своему кузену Ричарду Пэрри и его жене занять коттедж, вместо того чтобы добираться полночи домой на автомобиле. И я уверен, что из-за этой свадьбы вы не найдете во всей округе ни одной свободной комнаты. А это оставляет вам весьма ограниченный выбор — остановиться у меня или предпринять изнурительную поездку на машине в Дуглас в платье подружки невесты, причем без всякого багажа.

Марта оторопело уставилась на него. Только сейчас до нее дошел истинный смысл его действий.

— Вы говорите, что не вернете мне мой багаж, до тех пор пока я не соглашусь остановиться у вас?

Он ничего не ответил, лишь едва заметно кивнул. С его лица не сходила снисходительная улыбка.

— Вы не посмеете этого сделать! — вскричала она.

— Неужели?..

Все! Сдерживаться больше она уже не могла. Завопив от ярости, Марта, словно ураган, пронеслась по комнате, опрокидывая или отбрасывая в сторону все, что попадалось ей на пути.

— Это нечестно, в высшей степени нечестно! — снова и снова повторяла она. — Сначала моя сестра-идиотка втягивает меня в эту катавасию, а затем я попадаю в лапы сумасшедшего, который выкрадывает мой багаж и пытается заманить меня в ловушку. Но это меня не остановит. Слышите, я все равно здесь не останусь! Не останусь!

Она так яростно жестикулировала, что сшибла лампу, которая с грохотом рухнула на кофейный столик. Кевин медленно подошел и поставил лампу на место.

— А Кит мне говорил, что вы самая спокойная и рассудительная в семье, — заметил он, явно желая завязать разговор.

— Замолчите! — закричала она. — С меня хватит!

— Я все еще никак не могу понять, зачем взрослой женщине вроде вас надо было участвовать в столь нелепом маскараде, — спокойно произнес Кевин.

— Вы думаете, это была моя идея? — запальчиво спросила она.

— Но вы и не пытались остановить сестру, не так ли?

— Это было бы равносильно попытке остановить извержение вулкана. Она всегда была такой! Я потратила восемнадцать лет своей жизни, чтобы уберечь ее от катастрофы, и мне это едва удалось.

Пристальный взгляд Кевина нервировал ее, но еще больше волновало знание того, что стоит ему протянуть руки и обнять ее, как она полностью окажется в его власти. От этой мысли по всему ее телу пробежала волна возбуждения.

— У вас, должно быть, была трудная жизнь…

Она отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом.

— Можно сказать и так, — резко ответила она. — Но многим пришлось пройти и через худшее.

— Расскажите мне о себе. Вы ведь были сиротами, не так ли?

— Это недалеко от истины, — признала она. — Мои родители разошлись, когда мне исполнилось восемь лет. Отец уехал в Америку, и больше я никогда его не видела. Затем заболела мать, у нее оказался рак. Она умерла через три года. Больше у нас родственников не было; мы, я и Натали, остались вдвоем… — Она помолчала и сердито взглянула на него. — Не знаю даже, почему я все это рассказываю вам.

— Возможно, потому, что у вас просто нет никого, кому вы могли бы все это рассказать? Ваша сестра жутко эгоистичная особа. Должно быть, вы многим пожертвовали ради нее.

Неожиданно Марта почувствовала комок в горле. Действительно, никто никогда не понимал, от чего в жизни ей пришлось отказаться ради сестры. Да никто никогда этим и не интересовался. Внимание окружающих всегда доставалось Натали, а не ей.

— Я никогда не завидовала ей, — хрипло проговорила Марта. — Она была такой маленькой, когда мама…

Ее голос прервался, и она не смогла вымолвить ни слова. К своему ужасу, Марта почувствовала, что на глаза навернулись слезы, и закусила губу, чтобы не разрыдаться. Его сочувствие, так неожиданно проявленное после всех передряг, связанных со свадьбой, оказалось той последней каплей, что переполнила чашу. Этого она уже вынести не могла.

Марта негромко всхлипнула, почувствовав, как большая и теплая рука коснулась ее плеча, затем Кевин молча обнял расстроенную женщину.

Она неуверенно вздохнула, блаженствуя в тепле, исходившем от его крепкого тела, и ощущая щекой равномерный стук его сердца. В его объятиях она вновь обрела спокойствие.

Неужели это тот человек, которого, как ей казалось, она ненавидела? Человек, которого она считала надменным, самонадеянным и эгоцентричным? Неужели она неверно оценила его? Я могла бы легко влюбиться в вас, Кевин, мелькнула у нее шальная мысль. Мелькнула и испугала… Марта испытующе вгляделась в Кевина, страстно желая увидеть на его лице хотя бы тень потрясения, волнения, но оно было совершенно непроницаемым. И лишь в глазах промелькнул какой-то проблеск, но что это было, Марта так и не смогла определить. Вполне возможно, самое обычное физическое влечение. А в том, что он желал ее, Марта не сомневалась. Это подтверждалось и напряжением всех его мышц, и учащенным, прерывистым дыханием. Но было ли это просто вожделением или к нему добавилось что-то еще?

Внезапно смутившись, Марта начала искать отсутствующие на ее платье карманы, чтобы достать носовой платок, как вдруг почувствовала, что Кевин вкладывает свой платок ей в руку.

Шмыгая носом, она приложила его к глазам и сделала слабую попытку пошутить.

— Извините, — невнятно произнесла она. — Это все свадьба. Я всегда плачу на свадьбах.

— Еще бы! Могу себе представить! — проворчал Кевин. Он подвел ее к обеденному столу и, усадив на стул, сам сел рядом. — Сейчас вы попьете чаю, а затем расскажете о себе, — распорядился он.

Марте казалось, что после обильного свадебного обеда она и думать о еде не сможет, но, когда Кевин вернулся из кухни со свежезаваренным чаем, неожиданно обнаружила, что проголодалась. Марта не смогла устоять перед песочным печеньем с грецкими орехами, лимонным кексом и сандвичами с копченой лососиной.

Кевин молча ждал, пока Марта не утолит голод и не напьется чаю. Казалось, их отношения кардинально изменились за время столь длительного молчания. Кевин был настроен решительно, и ясно было — он не успокоится, пока не узнает о Марте решительно все. Это и смущало ее, и льстило ее самолюбию.

— Вы когда-нибудь говорили с кем-нибудь о смерти матери? — наконец спросил он.

— Да нет. Я боялась, что совсем расклеюсь и еще больше расстрою сестру. А всем остальным до этого не было никакого дела.

— Мне есть до этого дело.

Судорога исказила ее лицо, и Марта закусила верхнюю губу. Смерть матери до сих пор была незажившей раной.

— Я могу снова заплакать, если начну рассказывать.

— Ничего страшного. Мне кажется, вам следует выговориться и облегчить душу.

Она опустила голову. Потом заговорила, часто запинаясь:

— Я действительно тяжело переживала ее смерть. Мне ее очень не хватало, а иногда я даже сердилась на нее за то, что она покинула меня. Я боялась, что не смогу справиться с тем, что меня ждет впереди…

— А что случилось с вами дальше? — спросил он. — Я уже задавал вам этот вопрос, когда вы в прошлый раз были здесь, но до сих пор не знаю, говорили ли вы тогда от своего имени или от имени сестры. Я же хочу все знать о Марте Николсон.

— Дальше просто не о чем рассказывать! — воскликнула она, невесело рассмеявшись. — До восемнадцати лет я воспитывалась в чужих семьях, затем поступила в университет и, закончив его, получила диплом бухгалтера. Как только я нашла работу, убедила людей из департамента социального обеспечения передать Натали на мое попечение. С тех пор вся моя жизнь посвящена только двум вещам: моей сестре и моей работе.

— Не надо говорить о себе столь пренебрежительно! Вы должны гордиться тем, чего добились! Думаю, вы проявили подлинное мужество.

Марта пожала плечами.

— Вы и в самом деле так думаете?

Было в высшей степени приятно сознавать, что он восхищается ею.

— Да, думаю, — ответил Кевин. — Более того, я считаю, что вы заслуживаете лучшей жизни. Необходимо только, чтобы вам представился шанс изменить свою жизнь. Ваша пустоголовая сестра и мой безответственный племянник ухитрились пожениться. Теперь им предстоит доказывать, что они действительно являются взрослыми, и самим отвечать за себя. А это означает, Марта, что вы сорвались с крючка и теперь вольны делать все, что вам захочется. Для вас наступило время жить для себя!

Он был совершенно прав, но это было именно то, о чем она до сих пор тщательно избегала думать.

— Думаю, что пора этим заняться, — неохотно признала она, состроив насмешливую гримасу. — Так с чего, по-вашему, мне следует начать? Станцевать обнаженной канкан на мосту при огромном стечении зрителей? Вы, такой опытный и знающий жизнь человек, подскажите мне!

Он резко вскинул голову и внимательно посмотрел на нее. Ее слова изрядно позабавили Кевина. Но в его глазах Марта заметила еще что-то, от чего словно электрический ток пробежал по ее телу!

— Нет, вы должны решиться на нечто гораздо более опасное и волнующее, чем канкан, — вкрадчиво ответил он. — Думаю, вам следует остаться и провести ближайшие несколько недель в моем доме. Это вам явно пойдет на пользу!




Замечательно, что здесь нет Натали, подумала Марта, проснувшись на следующее утро. Она умерла бы со смеху, узнав, как я легко сдалась. И, что еще хуже, заметила бы, что мое отношение к Кевину заметно смягчилось. А так, по крайней мере, никто больше об этом не узнает. И если я буду вести себя осмотрительно, смогу скрыть это и от него самого. Правда о наших стычках уже выплыла наружу, но даже если Кевин во время моего первого пребывания на острове вел себя по отношению ко мне ужасно, он был по-настоящему мил и обаятелен вчера вечером. Такой спокойный и излучающий уверенность… С ним я буду чувствовать себя в безопасности.

— Посмотрим на себя! — Она отбросила в сторону одеяло и переползла через кровать, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале, висящем над комодом. — Меня не волнует, опасен он или нет! — шептала она. — Я устала быть благоразумной и рассудительной. Может быть, настало время попробовать внести элемент риска в мою размеренную жизнь?

Вызов, брошенный ей Кевином прошлым вечером, казалось, пробудил в Марте прежде не характерное для нее легкомыслие. Не переживает ли она сейчас то же, что и любая женщина, когда последний из ее детей покидает материнское гнездо? Что ни говори, а Марта практически заменила сестре мать, и вот Натали покинула ее навсегда!

— Ну что ж, если уж это происходит, по крайней мере, надо получить удовольствие, — демонстративно объявила она, принимая эротическую позу и с интересом разглядывая себя, как будто это была не она, а ее сестра Натали, демонстрирующая черное кружевное дамское белье. Безусловно, ей потребуется сбросить лишний вес, чтобы смотреться соблазнительно в столь пикантном наряде. А как восхитительно это чувство раскованности, которое неожиданно пришло к ней! Затем, правда, голос рассудка охладил ее пыл.

Господи, кого же я обманываю? Я просто собираюсь некоторое время пожить у Кевина Берна, чтобы хорошенько отдохнуть. Безобидный отдых у настоящего друга!..

Завтракая вдвоем с Кевином, она с трудом сдерживала радостное волнение.

— У вас есть какие-либо планы на сегодня? — поинтересовался он.

Марта пожала плечами.

— Просто не знаю, с чего начать. А что бы вы предложили?

— Вы ездите верхом? Мы могли бы покататься по пляжу, если не возражаете. До этого мы только ненадолго заглянем в загон, где я держу ланей.

— Я бы с удовольствием, — мечтательно произнесла Марта. — Но я никогда в жизни и близко не подходила к лошадям.

— Тогда сейчас самое время сделать это. У меня, кстати, есть смирная кобыла, которая вполне подойдет для вас. С этим все ясно. А как насчет одежды? Вы взяли с собой джинсы и свитер?

— Взяла, — призналась Марта. — А вот об остальном этого не скажешь. Я ведь рассчитывала пробыть здесь не больше двух-трех дней.

— Это не проблема. Завтра мы съездим в магазины.

— Я не могу себе позволить…

— А вы и не должны. На острове существует старинный обычай, согласно которому дядя жениха всегда покупает подружке невесты кое-какую одежду сразу после свадьбы.

Марта поперхнулась апельсиновым соком. Что ни говори, а Кевин — необычный человек, и она не могла не восхищаться его потрясающей наглостью.

— Лжец! — вырвалось у нее.

— Вовсе нет. Список необходимого мы составим завтра. А сейчас идите переодевайтесь, и мы займемся верховой ездой.




Утро выдалось изумительное — прохладное и солнечное. Когда Марта подошла к конюшне, Кевин как раз седлал лошадей. При виде фыркающих, перебирающих тонкими ногами великолепных созданий у Марты появилось чувство, что она вернулась в детство. День обещал быть интересным, и ее охватило радостное волнение.

Когда Кевин подсадил ее в седло и подогнал стременные ремни, возбуждение Марты сменилось паникой. Лошадь, которая показалась ей такой огромной, когда она стояла рядом с ней, внезапно превратилась во что-то совершенно неподходящее для сидения, едва переступила с ноги на ногу. Появилось неприятное ощущение, как будто она оказалась на небольшом судне, которое качалось на волнах. Но Марта постаралась скрыть свой страх от Кевина, когда тот прищелкнул языком и пришпорил своего гнедого мерина, ободряюще взглянув на нее через плечо.

К ее облегчению, кобыла устремилась вслед за ним, и скоро они уже спускались вниз с холма в направлении загона для ланей. Добравшись до него, они остановились и, не спешиваясь, стали разглядывать грациозных животных сквозь проволочную сетку.

Наконец Кевин слез с лошади, привязал ее и исчез в сарае, находившемся рядом с воротами. Через несколько минут он вышел с парой тюков золотистого сена, занес их внутрь загона и начал раздавать сено ланям.

Кевин как будто слился с природой. Возможно, что это полное единение с окружающим его миром и составляло основу того животного магнетизма, который так властно влек Марту. Но не испытывают ли то же самое и другие женщины? Если это так, то каким образом она смогла бы конкурировать с ними? Впрочем, Марта и не собирается пополнять собой список его любовных побед.

Марта вдруг почувствовала, что пытается соорудить некий невидимый барьер между собой и Берном. Что ж, оно и к лучшему. Одно дело признаваться себе самой, что испытываешь страстное влечение к Кевину Берну, совсем другое — позволить ему догадаться о ее подлинных чувствах.

Если бы Кевин знал, как ее сердце начинает учащенно биться при одном только взгляде на него, он, скорее всего, нашел бы Марту смешной или даже жалкой, а этого она не перенесла бы. И, что еще хуже, он наверняка попытается воспользоваться ее чувствами.

Однако Марту никак нельзя было назвать дурой. Она знала, что привлекательна, и давно заметила блеск интереса в глазах Кевина. Но если он просто использует ее, а затем бросит? Разве переживет она подобное унижение! Нет и еще раз нет! Ей следует выдержать характер и оставаться такой, какой была всегда. Осмотрительной. Благоразумной. Слегка отчужденной. Только в этом случае она будет в безопасности.

Кевин тем временем, отвязав мерина и забросив поводья ему на шею, ловко вскочил в седло, после чего озабоченно посмотрел на Марту.

— Теперь мы отправляемся на пляж, — сообщил он.

Постепенно Марта начала привыкать к движению лошади. Она наконец отважилась оторвать взгляд от земли, поднять голову и оглядеться по сторонам. Они двинулись по узкой дорожке, которая пролегала по местности, покрытой кустарником. С одной стороны проглядывалось море, а с другой вдаль уходили зеленые поля.

Марта с удовольствием вдыхала свежий, напоенный весенним ароматом воздух. Ей показалось, что все проблемы, связанные с прошлой жизнью, покидают ее.

— Здесь все совсем не так, как в Лондоне! — воскликнула она. — Все-таки шум уличного движения и загазованность становятся иногда просто невыносимыми. Здесь же все невероятно мирно и спокойно…

Кевин взглянул на нее через плечо и улыбнулся, правда, улыбка его отдавала горечью.

— Я рад, что вам нравится наша природа. Некоторые женщины ненавидят ее.

В его голосе было столько еле сдерживаемого чувства, что Марта смущенно подумала, не имеет ли он в виду свою бывшую жену. Она ничего не ответила Кевину, и они молча продолжили путь.

Почему все-таки жена оставила его? Разве Эннис не говорила что-то относительно того, что это произошло не по его вине? Так ли это было на самом деле? Внезапно у Марты появилось непреодолимое желание узнать правду, но чтобы удовлетворить его, Кевина надо было еще догнать. А он, ускакавший довольно далеко вперед, теперь поджидал ее.

— Пляж вон там, — указал он туда, где дорога исчезала за гребнем холма. — Слышите шум прибоя?

Марта прислушалась, и до ее слуха донесся глухой рокот волн.

— Слышу.

— Мы спустимся на плотный песок у кромки воды, где вы сможете попробовать пустить лошадь рысью. Это всегда бывает трудновато сделать в первый раз.

Когда они оказались у воды, Кевин начал инструктировать ее. Марта нетерпеливо выслушала его пояснения.

— Попытайтесь уловить такт движений лошади. Следите за тем, что я делаю, и подражайте мне.

Он пришпорил своего мерина, и они, как одно целое, рванулись с места точно рассчитанным плавным движением. Марте показалось, что ей будет несложно повторить его маневр. Но тут кобыла неожиданно сорвалась с места, последовав за лошадью Кевина, и Марта вдруг почувствовала, что подскакивает в седле, словно мешок картошки, да к тому же раз за разом сильно ударяясь самыми чувствительными местами. Пронзительно вскрикнув, она потеряла стремя, а попытавшись снова вдеть в него ногу, выпустила поводья.

— Стой! Стой! — громко взмолилась она, хватаясь руками за гриву кобылы. — Остановись, ты, ужасное животное!

Кевин круто развернул мерина и поскакал обратно, намереваясь помочь. Несколькими почти незаметными глазу движениями он остановил кобылу, вернул Марте поводья, нашел болтающееся стремя и вдел в него ее ногу.

Вид у него был довольный, глаза хитро поблескивали — случившееся сильно позабавило его.

— Я такая бестолочь, не так ли? — смущенно пролепетала Марта.

Берн бросил на нее взгляд, приведший ее в полное смятение.

— Ну что вы, вовсе нет! Вы можете вывести из себя кого угодно, вас бывает трудно понять, — сдержанно произнес он. — Но я бы не взялся утверждать, что из вас не будет толку.

Следующие полчаса он безжалостно гонял ее по пляжу, вырабатывая мудреное чувство ритма. За это время на долю Марты выпало испытать целую гамму переживаний, начиная от чувства полного разочарования, безысходности и самого настоящего ужаса до восхитительного ощущения победы, пусть и неполной.

— Хорошо, на сегодня хватит, — наконец произнес Кевин. — Думаю, что вы честно заслужили чашечку кофе.

У нее вытянулось лицо.

— Почему мы должны закончить сейчас? Я только-только начала осваиваться, да к тому же мне еще не хочется возвращаться домой.

— Если вы не остановитесь сейчас, то завтра не сможете ходить, — предупредил ее Кевин. — Но нам не обязательно возвращаться домой прямо сейчас, если вы этого не хотите. В полумиле отсюда есть одно замечательное местечко, где я смогу развести костер и сварить на нем кофе. Я пойду туда пешком, а вашу лошадь возьму под уздцы.

Сияя от гордости и ощущая бодрящее воздействие ветерка, дувшего с моря, Марта послушно повернула лошадь вслед за Кевином. На этот раз они пошли по грунтовой дороге, которая уходила от моря в сторону зеленых полей. По обеим ее сторонам росли громадные сосны, огромные ветви их сходились высоко над головой, образуя своего рода крышу, под которой было тихо и сумрачно, и у Марты создалось впечатление, что она оказалась в соборе. Она откинула назад голову, с наслаждением вдыхая напоенный запахом хвои воздух.

— Что за великолепные деревья! — воскликнула она. — Они выглядят так, будто стоят здесь несколько столетий.

— Вы совсем недалеки от истины. Их посадил еще мой прапрапрадед лет сто пятьдесят назад.

Вскоре дорога уперлась в полукруглую гравийную площадку перед старомодным летним домом с шиферной крышей, на которой красовался флюгер. Марта пришла от дома в полный восторг.

— Разве это не чудо? Ему тоже полтора века?

— Только фундаменту. Сам дом столько раз перестраивался, что от него мало что уцелело. Мы часто приезжаем сюда летом, чтобы насладиться барбекю, жарким на вертеле. С дровами здесь проблем нет. К тому же ручей с чистейшей водой находится буквально в нескольких шагах.

Пока она озиралась по сторонам, Кевин направился к дому. Марта попыталась последовать его примеру, но, когда она перебросила правую ногу через спину лошади и съехала на землю, случилось неожиданное.

— Приехали! — воскликнула она. — У меня ноги как ватные.

— Не хотите ли, чтобы я донес вас? — предложил Кевин, поворачиваясь к ней с язвительной улыбкой.

Хочет ли она? В мире ее фантазий это предложение было бы обязательно принято. Но здесь, в реальной жизни, когда она оказалась один на один с Берном в дикой местности, оно насторожило ее. Марта отрицательно покачала головой.

— Нет, спасибо, — ответила она с гримасой. — Думаю, что я сейчас просто доползу до какого-нибудь спокойного местечка, где я могла бы немного посидеть.

— Можете воспользоваться столом для пикников, тем, что рядом с вертелом, — предложил Кевин. — А я пока привяжу лошадей, затем разведу огонь и приготовлю кофе. Может быть, это оживит вас.

У Марты ломило все тело. Казалось, на ней не было живого места. Но это совсем не мешало ей наслаждаться отдыхом, сидя на деревянном столе и с интересом наблюдая за тем, как Кевин разводит огонь. Когда огонь ярко запылал, он принес из дома старый железный чайник, наполнил его свежей водой из ручья и поставил на решетку кипятиться. После этого Кевин еще раз сходил в дом и принес кружки, затем извлек из седельного вьюка банку с кофе и бутылку молока.

— Вы хорошо знаете свое дело, — с восхищением произнесла Марта. — Вам не откажешь в расторопности.

— Моя мать научила меня быть расторопным еще в детстве.

— Она еще жива?

— Жива.

— Я не видела ее на свадьбе.

— Она не приезжала. С отцом Кита Джерардом мы братья только по отцу, он его сын от первого брака, так что Кит моей матери фактически никто. Когда мой отец умер, она вернулась в Австралию, откуда родом. Сейчас она редко выезжает за пределы Брисбена.

Марта улыбнулась.

— А как она познакомилась с вашим отцом? В очереди в кассу какого-нибудь супермаркета?

Кевин отрицательно покачал головой.

— Нет. Тридцать восемь лет назад она не была любительницей ходить по магазинам. Отец встретил ее во время круиза по Карибскому морю вскоре после смерти своей первой жены. Бог его знает, что она нашла в нем. Тем не менее должен признать, что отец мог показаться милым и обаятельным тем, кто его плохо знал.

— Надо же! — удивилась Марта. — Создается впечатление, что вы явно недолюбливали его.

Кевин нахмурился, подбросив в огонь еще одно полено.

— Мы и в самом деле не ладили, — признался он.

— А что было причиной этого?

— Это был человек, который хотел контролировать все, а так как никто не мог вести дела лучше его, то он слишком много возомнил о себе, одновременно перестав уважать чужой труд. Эннис часто не соглашалась с ним, спорила, а мне, непонятно почему, всегда хотелось угодить ему. Позже, когда мне стукнуло девятнадцать, между нами произошла ужасная ссора.

— А из-за чего?

— Мы по-разному смотрели на то, как мне следует жить. Он хотел, чтобы я поступил в Оксфорд и, закончив его, получил диплом и пошел по его стопам. Меня же бизнес не интересовал, поэтому я отказался. Вместо этого я ушел из дома и нанялся матросом на рыболовное судно, занимавшееся промыслом тунца.

Марте очень хотелось узнать о Кевине как можно больше, но она не осмелилась напрямую расспрашивать его и решила прибегнуть к наводящим вопросам.

— А вы пытались помириться?

— Пытался, но без особого успеха. И я возвратился домой, только когда выяснилось, что жить отцу осталось немного.

— А где же вы были до этого? — удивленно спросила Марта, которой было трудно представить его живущим где-то еще, кроме острова Мэн.

— В Калифорнии, — ответил он. — Я основал там транспортную компанию, и дела у меня шли хорошо.

Он отвернулся, чтобы заняться кофе, и разговор на этом прервался. Но позже, когда они с удовольствием попивали ароматный, дымящийся кофе из кружек, Марта вновь вернулась к интересовавшему ее вопросу.

— Вам было жаль покидать Штаты?

Кевин вздохнул.

— И да и нет. У меня там и сейчас сохранились деловые интересы. Я сформировался там как предприниматель, заработал деньги. Мне нравилось ощущение власти, у меня успешно развивался бизнес, но многие стороны тамошней жизни были абсолютно не по мне. В результате мне пришлось сделать выбор. К тому времени у моего отца случился удар, и он не мог больше управлять фермой, а моя мать в этом совершенно не разбиралась. Отец угрожал продать ферму, если я не вернусь. Тогда я еще не определился со своими планами на будущее, но решил съездить домой, чтобы повидаться с отцом, наивно полагая, что тот изменился за время болезни.

— Так и получилось?

Кевин горько рассмеялся.

— Ну уж нет! Он критиковал все, что я делал. Я был готов убить его! Чтобы успокоиться, я приехал сюда. Это было роковой ошибкой.

— Почему?

— Потому что, как только я увидел сосновую аллею и летний дом, я понял, что никогда не уступлю их никому, так как это моя земля и я принадлежу ей.

— Был ли ваш отец благодарен вам за то, что вы бросили все и вернулись домой? — спросила она.

— Если и был, то никак этого не показал. До последнего дня он всячески придирался ко всему, что я делал. Но самое смешное заключается в том, что в своем завещании он все оставил именно мне, а это значило для меня очень много! И дело здесь не в деньгах, так как я сам заработал раз в десять больше. Для меня важен скрытый смысл поступка отца. Я чувствовал, что этим он давал понять, что доверяет мне управление всей его собственностью и заботу об интересах остальных членов семьи. Думаю, можно считать, что мы помирились. Люди выбирают сами, чем они хотят заниматься, и потом живут, пожиная плоды своих трудов. Именно так произошло со мной, и у меня нет претензий к судьбе. Но хватит об этом! Нам пора возвращаться.

Десять минут спустя они уже неторопливо скакали по пляжу. Внезапно вдали показалась лошадь с всадником, легким галопом скакавшая по мелководью в их сторону. Вскоре Марта разглядела, что ею управляла женщина. На ней были брюки, камзол, до блеска начищенные сапоги для верховой езды и аккуратная бархатная жокейская шапочка. Она держалась в седле совершенно прямо и притом с таким изяществом, что создавалось впечатление, будто лошадь и всадница составляли единое целое. Женщина на скаку окликнула Кевина.

— Привет, Кевин! Я ищу тебя, чтобы обсудить одну важную проблему!

На лице Кевина появилось выражение живейшего интереса, и он не раздумывая послал лошадь вперед.

— В чем дело, Келли?




5


Лошадь Келли гарцевала в пенящейся воде. У Марты даже закралось подозрение, что это было сделано специально, чтобы продемонстрировать стройные ножки и искусство управлять норовистой лошадью. Хорошее настроение Марты мигом улетучилось: Келли наклонилась вперед и доверительно обратилась к Кевину, не обращая на нее, Марту, ни малейшего внимания!

— Я получила экземпляр проекта торгового комплекса. Он оказался крайне неудачным, как мы и предполагали. Разработчики хотят построить его прямо в самом центре городка, а для этого потребуется снести шесть великолепных старинных домов. Но это еще не все! Они собираются также вырубить аллею столетних дубов.

Кевин постарался включить в разговор и Марту, прося у нее взглядом извинения.

— Вы помните Келли? Она была на свадьбе Натали. Сейчас она проводит у нас кампанию против архитектурного вандализма. Строительная фирма предполагает построить в нашем городке торговый комплекс, но участок для него выбран неудачно. Келли, я могу подъехать и взглянуть на проект?

— Конечно. И чем скорее, тем лучше!

— Тогда лучше всего это сделать прямо сейчас, если у тебя нет возражений, — предложил Кевин. — Мы поставим лошадей в загон за твоим домом. Марта сможет отдохнуть, пока мы будем заниматься проектом.

В зеленых глазах Келли явно читалась неприязнь.

— Не думаю, что Марте это будет интересно, — быстро ответила она. — В конце концов это наша местная проблема. Почему бы тебе не заехать ко мне вечером, чтобы мы могли подробно обсудить все детали? Уверена, что Марта не будет против, если ты покинешь ее на некоторое время.

— Я… — начала было Марта.

— Нет, лучше всего заняться этим прямо сейчас, — прервал ее Кевин. — Завтра я собираюсь встретиться в Каслтауне со своим адвокатом, поэтому вечером буду занят. Кроме того, мне кажется, что Марте будет интересно посмотреть твой дом.

Келли выслушала его с каменным лицом.

— Ну хорошо, — с явной неохотой согласилась она.

Келли Рид жила в одном из старинных домов, находившихся на тихой улице буквально в нескольких шагах от места предполагаемого строительства. На участке площадью не меньше акра располагались великолепный сад и загон, за которым виднелась каменная конюшня. Когда они привязали лошадей, Келли повела их в дом, в отделанную сосновыми панелями кухню, залитую ярким солнечным светом. Она включила электрический чайник и достала с полки старинного вида жестяную банку.

— Выпьете кофе?

— Мы уже пили кофе, но я бы не отказалась от чашечки, — ответил Кевин. — А как вы, Марта?

— Я тоже не откажусь.

— Бог ты мой! — вскричала Келли, открывая банку и делая при этом смешную гримасу. — Кевин, оказывается, твоя любимая «арабика» кончилась! Придется тебе довольствоваться кенийским кофе.

Кевин дипломатично кашлянул.

— А что будем делать с проектом? — напомнил он хозяйке дома.

— Ах, да, — откликнулась та, вытирая руки о брюки для верховой езды и бросая на Марту уже откровенно злобный взгляд. — Я оставила проект в спальне. Сейчас принесу его. — Келли вернулась спустя несколько минут, держа в одной руке синьку, а в другой — полосатую голубую рубашку с короткими рукавами. — Между прочим, это не твоя?

Кевин уставился на нее и удивленно рассмеялся.

— Похоже, что моя! Большое тебе спасибо. Должно быть, я оставил ее, когда был здесь в последний раз.

— Не следует забывать вещи там, где раздеваешься, дорогой, — проговорила Келли с многозначительной ухмылкой.

Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но, очевидно, передумал и, разложив синьки на столе, стал их внимательно изучать.

Марта наблюдала за ними обоими со смешанным чувством обиды и возмущения. Старое недоверие к Берну вновь охватило ее. Она испытывала отвращение к тому, как самоуверенно Келли хлопотала над кофейником с ситечком, бросая время от времени собственнические взгляды на Кевина.

Когда кофе был наконец готов, Кевин и Келли затеяли сложную дискуссию относительно строительства супермаркета, и Марта опять почувствовала себя никому не нужной. У нее все уже кипело внутри от негодования, когда вдруг Кевин повернулся к ней, широко улыбаясь.

— Простите нас, Марта! — воскликнул он. — Мы, деревенские жители, очень плохо воспитаны. Давайте поговорим о чем-нибудь еще. Я сказал вам, что вчера вечером звонил Кит? Он сообщил, что они благополучно прибыли в Сингапур. На следующей неделе они отбывают в Европу, чтобы провести там остаток медового месяца.

— В самом деле? — спросила Марта ледяным тоном. — Как интересно!

Келли торжествовала — дискомфорт, испытываемый Мартой, явно был ей по душе. Желая усилить его, Келли сделала еще одну попытку подчеркнуть свою близость с Кевином. Положив свою руку на его ладонь, она победоносно улыбнулась.

— Так ты собираешься пойти со мной на бал в «Ротари клуб» в следующем месяце?

Кевин нахмурился.

— Разве Джон не вернется домой к тому времени?

— Единственное занятие, которым я бы хотела заняться с Джоном, это бракоразводный процесс! — с горечью воскликнула она.

— Келли! — строго одернул ее Кевин. — Мы это обсудим между собой. Сейчас здесь не место и не время говорить об этом.

— Извини! — хрипло ответила та. Ее лицо внезапно превратилось в застывшую маску. Она так крепко сжала руку Кевина, что костяшки ее пальцев побелели. Все это вызвало у Марты острое чувство жалости к себе. А Келли продолжила прерывающимся голосом: — Ты приедешь позже, чтобы мы могли поговорить об этом?

Рука Кевина напряглась, как будто он хотел вырвать ее. Секунду помедлив, Берн нехотя кивнул:

— Хорошо!

— Спасибо, — с жаром произнесла Келли.

Когда они уходили, хозяйка сквозь зубы попрощалась с Мартой, затем неожиданно поднялась на цыпочки и поцеловала Кевина в щеку. Его сердитый взгляд смягчился, и он крепко обнял Келли.

— Заодно мы обсудим и проект супермаркета, — пообещала она. — Мы объединим наши усилия: ум хорошо, а два лучше!

Она надеется объединить не только усилия, кисло подумала Марта, следуя за Кевином к лошадям. Совершенно очевидно, что эта дама по уши влюблена в Кевина Берна и явно хочет остаться с ним после получения развода. А хочет ли этого сам Кевин? Создается впечатление, что у них роман. Но, судя по всему, его не устраивают более прочные отношения. Келли слишком рьяно взялась за дело, и Кевина это насторожило. Возможно, его привлекает только сексуальная сторона их связи.




— Я вернусь где-нибудь через час, — пообещал он, облачаясь в кожаную куртку. — Надеюсь, мое отсутствие не обидит вас?

— А мне-то какое до этого дело! — холодно ответила Марта. — Оставайтесь там столько, сколько вам заблагорассудится.

Вернулся Берн только через два с половиной часа. Когда он вошел в гостиную, Марта сразу же заметила, что у него мокрые волосы, как будто Кевин только что из душа.

— Послушайте! — взорвалась она, не в силах справиться с приступом ревности. — Думаю, мне вряд ли стоит оставаться здесь дольше. Я, пожалуй, поеду домой.

Он некоторое время пристально смотрел на нее.

— Это решение имеет какое-то отношение ко мне и Келли?

— Нет, — резко ответила она, вскидывая голову.

— Ну и хорошо! Мы с ней просто друзья. Ее не касается то, что происходит между мной и вами.

— Между вами и мной ничего не происходит, — поспешно ответила она.

— Неправда, — прошептал Кевин, — многое происходит…

От звука его голоса, хрипловатого, ласкового и невыносимо сладострастного, Марту охватило волнение. Ощущение было такое, словно он нежно обнял ее. Но попробуй он только дотронуться до нее хотя бы пальцем! Марта и не представляла, что способна испытывать такие бурные эмоции. Почему голос и взгляд этого мужчины оказывают такое магическое воздействие на нее? И как ее может по-прежнему влечь к Берну, когда она почти уверена, что он спит с Келли Рид? Ему никогда не следует доверять! Как, впрочем, и всем мужчинам!

Когда Кевин шагнул к ней, она вздрогнула и отшатнулась.

— Не помню, чтобы меня в жизни так тянуло к кому-либо, как тянет к вам, — задумчиво продолжал он.

Паника, охватившая Марту, сделала ее голос необычно резким.

— Мне следует считать ваши слова комплиментом?

— Для вашего сарказма нет никаких ос-новаций, — заметил он. — Я вовсе не льщу вам, но взгляните на саму себя со стороны! Почему бы вам честно не признать, что вы чувствуете то же непреодолимое влечение ко мне, что и я к вам?

— П-потому, что я его не чувствую! — произнесла она, запинаясь.

Кевин сделал еще один шаг вперед.

— Лгунья, — прошептал он. — Все говорит о том, что вас влечет ко мне. Учащенный пульс, неровное дыхание, краска на щеках…

Марта покраснела еще больше. Щеки ее горели от стыда, и она поспешно опустила глаза.

— Я просто взволнована, так как вы заигрываете со мной, хотя я не давала вам для этого повода.

Он укоризненно покачал головой и демонстративно засунул руки в карманы джинсов, словно пытаясь доказать, что у него и в мыслях нет дотронуться до нее.

— Я с вами не заигрываю!

— Нет, заигрываете! — упорствовала она. — Вы… вы смотрите на меня!

— И одного этого достаточно, чтобы возбудить вас? — удивился он. — Что ж, как раз то же самое я могу сказать и о себе. Стоит только мне посмотреть на вас, как во мне загорается огонь желания.

— Я не верю вам! — возмутилась она.

— Но это правда!

— Я больше не хочу слышать об этом! — вскричала Марта прерывающимся от волнения голосом, закрывая свое разгоряченное лицо холодными ладонями. — Я хочу только одного — уехать домой!

— Почему? — с издевкой поинтересовался он. — Вы слишком расстроены из-за своих чувств? Вам нечего стыдиться того, что вы желаете меня!..

— А я и не стыжусь… Во всяком случае, я не… о господи, неужели нельзя оставить меня в покое? — несвязно пробормотала она и снова отступила от Кевина. Но на этот раз дальнейший путь к отступлению ей преградила стена. Лишенная возможности бежать, Марта была вынуждена остановиться.

— Ну хорошо, я признаю, что вы довольно… физически… И прекратите ухмыляться! Ладно, ладно, вы сексуально привлекательны! Вот я и сказала это! Довольны? Может быть, мне не хочется, чтобы меня использовали, а потом бросили!..

— А почему вы решили, что я способен на такое? — спросил он, растягивая слова.

— Мне Эннис все о вас рассказала! — заявила Марта. — Она сказала, что вы влюбляете в себя женщин, а потом бросаете их!

Кевин и не думал оправдываться. Он просто пожал плечами, как будто все это не имело значения. Его невозмутимость разъярила Марту.

— Вас ведь женщины серьезно не интересуют, не так ли?! — страстно воскликнула она. — Вы ухаживаете за ними, очаровываете их, но на самом деле они вас не волнуют. Вы никогда не берете в расчет чувства других людей и не привыкли отдавать хотя бы частичку своей души!

Он молчал, не сводя с разбушевавшейся гостьи пристального взгляда сверкающих глаз, в которых она ничего не могла прочесть. Эмоции захлестнули ее: на смену вожделению пришел гнев, за которым последовало отчаяние. Но все было напрасно! Кевин Берн оставался холодным и бесстрастным, как гранитный утес. Она же вся кипела бурными страстями, уподобляясь штормовому морю.

— Чего вы боитесь? — спросил наконец Кевин. — Кто предостережен, тот вооружен, не так ли? Если я дам вам честное слово, что не буду прибегать к запрещенным приемам, чтобы вынудить вас поступить так, как мне хочется, вы будете довольны? В таком случае остается только одна опасность — ваши собственные чувства, но они находятся под вашим контролем, а не моим.

Нет, не существует никакого моего контроля, в отчаянии подумала Марта. Мои чувства вышли из-под контроля еще тогда, когда я впервые встретила вас. Но вслух она, разумеется, ничего этого не сказала.

— Замечательно, — ответила она холодно. — И как же вы рекомендуете мне поступить?

— Никак. Оставайтесь и посмотрите, что будет дальше, — предложил Кевин. — Вы ведь не забыли о своей пылкой речи? Вы тогда защищали необходимость идти на риск в любви! Помните? Или же вы в тот раз были Натали, а не Мартой?

— Не знаю, кем я тогда была! — взорвалась Марта. — С самого начала этого дурацкого маскарада я совершала поступки, совершенно мне не свойственные. У меня такое впечатление, что я больше не знаю, кто я такая… — растерянно прошептала она.

— Тогда оставайтесь и выясните это! Снимите с себя смирительную рубашку, которую вы носили многие годы, выполняя свой долг. Я понимаю, что это, возможно, пугает вас, но позвольте этому случиться! Пойдите на риск и попытайтесь осмыслить свое влечение ко мне.

— Хотела бы я знать, что у вас на уме, — с горечью ответила Марта.

— Все очень просто, — пояснил Кевин. — Я всего лишь хочу, чтобы мы получше узнали друг друга. Но вам придется довериться мне. Я не собираюсь оскорблять ваше достоинство, поклявшись, что между мной и Келли Рид ничего нет, но одно я могу обещать твердо. Я не буду ускорять ход событий в наших отношениях. Я не стану делать ничего, с чем вы будете несогласны и чего не будете желать так же страстно, как и я.

Марта вздохнула, сжала пальцами ноющие виски и в растерянности уставилась в пол.

— Звучит заманчиво, — скептически пробормотала она.

— Ну так что? — вкрадчиво осведомился он. — Что вы предпочитаете? Проявить смелость и остаться или бежать с поля боя, потому что у вас не хватает мужества пойти на риск, положившись на свои чувства?

Она подняла голову и взглянула ему прямо в глаза.

— У вас прямо-таки дар убеждения! Я думаю, что фермерство не ваше призвание. Вам больше подходит работа в отделе сбыта какой-нибудь компании.

— Что вы решаете, Марта? На этот раз никакого давления, никаких уговоров. Простая констатация факта. Я хочу, чтобы вы остались.

И Марта сдалась.

— Хорошо, Кевин, я остаюсь!




На следующее утро Кевин уже был в кухне и читал финансовую газету, когда Марта спустилась к завтраку. Он оторвался от газеты, подвинул к ней кофейник и тарелку с еще теплыми булочками с черникой, затем снова погрузился в чтение. Марта с трудом подавила усмешку, когда Кевин начал что-то подсчитывать на клочке бумаги, тихо бормоча себе под нос. Приятно встретить наконец коллегу — нарушителя условностей. Она тихо рассмеялась.

— Над чем вы смеетесь? — подозрительно спросил Кевин, поднимая голову.

— Над вами, — ответила она, наливая себе кофе и беря булочку. — Я думала, что только я одна бормочу себе под нос, занимаясь подсчетами во время завтрака.

— Гм, — проворчал Кевин, откладывая в сторону газету. — Беда в том, что я слишком привык к одиночеству. Скажите мне, Марта, как долго вы могли бы оставаться здесь?

Марта растерялась.

— А как долго вы сами готовы принимать меня? — ответила она вопросом на вопрос.

— Как можно дольше!

— Да будет вам известно, что у меня в запасе еще семь недель, так как я не брала отпуск в прошлом году.

— Отлично, — довольно произнес он. — В таком случае я надеюсь, что вы останетесь у меня на весь этот срок.

При этих словах Марта почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Предложение Кевина показалось ей многообещающим знаком.

— А вы не пожалеете?..

— Нет, — просто ответил он. — А сейчас не хотите ли съездить в Каслтаун, чтобы купить кое-что из одежды?

Его предложение прозвучало совершенно прозаически, как будто муж и жена обсуждали планы на начинающийся день. Приятное ощущение возникшей между ними близости нельзя было не почувствовать. Правда, кое-что Марту все-таки смущало. Глубоко задумавшись, она нахмурила брови. Затем, почувствовав на себе его пристальный взгляд, поняла, что Кевин все еще ожидает от нее ответа на заданный им вопрос.

— Что?.. Извините, пожалуйста! Да, да, я хотела бы съездить в Каслтаун и пройтись по магазинам. Мне и вправду нужно было бы пополнить свой гардероб.

— У меня есть кредитные счета в нескольких магазинах. Я был бы счастлив…

— Нет, я не хочу! — резко возразила она. Одно дело — пользоваться его гостеприимством, и совсем другое — разрешить ему покупать ей одежду. Его лицо выразило легкое изумление, и Марта задала сама себе вопрос, не переигрывает ли она. И уже более спокойным голосом сказала: — Я просто не могу вам этого позволить! Это было бы неприлично!

— Прилично! — поправил ее Кевин. Он весело фыркнул и, протянув руку, ласково взъерошил ее волосы. — Вы, Марта, настоящая жемчужина. Оставайтесь всегда такой же.

Но этот снисходительный тон Марте не понравился. В ответ она лишь холодно взглянула на него.

— Не надо обижаться, — мягко произнес он. — Вы мне нравитесь, Марта. А сейчас заканчивайте завтрак, одевайтесь и поедем. Мне еще надо до двенадцати попасть на прядильную фабрику, у меня там дела. После этого я предлагаю пообедать в городе. Потом мы расстанемся на несколько часов. Вы можете отправиться по магазинам, пока я буду совещаться со своими адвокатами. Затем мы пьем чай и едем домой. Как вам мой план?

— Я — за! — Ответ ее был короток.

Поднимаясь в свою комнату, Марта снова засомневалась в правильности своего решения остаться у Берна в гостях еще на семь недель. Кевин Берн! Временами он ей очень нравился — когда, например, обучал ее верховой езде, он был по-настоящему добр и терпелив, когда рассказывал о том, что бросил свое дело в Америке и вернулся домой помогать отцу. В такие минуты этот непонятный мужчина был очень симпатичен. Но временами Марте хотелось надавать ему пощечин.

Если его сестра права в оценке Кевина Берна, что тогда делает она в его доме?

— Ну и хороша же ты, Марта Николсон! — сказала она самой себе вслух. — Похоже, ты устроила себе превосходный отпуск.

Пока они ехали в город, Кевин, казалось, лез из кожи вон, чтобы выглядеть приятным собеседником и не затрагивать нежелательные вопросы. Он говорил обо всем на свете — о любимых блюдах, любимых фильмах и любимых домашних животных, о погоде, музыке, бизнесе, политике. Полчаса езды пролетели незаметно.

К тому времени, когда впереди показались кирпичные трубы прядильной фабрики, у Марты создалось впечатление, что она знает Кевина всю свою жизнь. Правда, не все в нем ей нравилось. Но в целом он показался ей человеком гораздо более сложным и занимательным, чем она могла предполагать.

После непродолжительного обхода фабрики Кевин повез ее обедать в старинный ресторанчик.

— Не хотите ли чего-нибудь выпить?

— Хочу. Мне, пожалуйста, джин с тоником.

Марта удобно уселась в кресле, наслаждаясь видом накрахмаленной скатерти, цветов, блеском серебра столовых приборов, красотой фарфоровой посуды. В Лондоне она время от времени приглашала клиентов фирмы на деловые ленчи в рестораны, но в повседневной жизни Марта была женщиной экономной. В первые годы у нее никогда не было лишних денег, а позже она начала копить деньги на покупку собственного дома. Поэтому любое посещение ресторана становилось для нее событием.

После коктейля, придавшего ей бодрости, они внимательно изучили меню, и Марта высказалась в пользу копченой лососины и бифштекса из филе с салатом, тогда как Кевин выбрал для себя раковый суп и телятину по-итальянски с картофелем фри. Сделав заказ, они поудобнее устроились в креслах и улыбнулись друг другу, пока официант наливал им белое вино.

— За вас! — произнес Кевин.

— За вас! — откликнулась Марта.

— У вас есть заветная мечта? — спросил он.

У Марты загорелись глаза.

— Я всегда любила что-нибудь выращивать. Моя самая заветная мечта в жизни — иметь свой сад.

— А сейчас у вас его нет?

Она отрицательно покачала головой.

— Нет. Я хотела купить дом, но цены на землю в Лондоне настолько высоки, что я смогла позволить себе только квартиру с двумя спальнями.

Джеймс сделал несколько глотков, прежде чем заговорил.

— Однажды вы сказали мне, что хотели бы поехать посмотреть эвкалиптовые леса Австралии. Это было ваше желание или желание сестры?

— Мое, — быстро ответила Марта. — Большая часть того, о чем я тогда рассказывала вам, как это ни странно, было обо мне самой. Разговаривая с вами, я узнавала о себе вещи, о которых и не догадывалась! Я даже сама не знала, до тех пор пока не сказала об этом вам, что хотела бы съездить в Австралию.

— Тогда сделайте это, — посоветовал Кевин. — Я считаю ошибкой испытывать страстное стремление сделать что-то и не пытаться его осуществить.

— Вы ведь тоже сказали, что хотели бы посетить Большой Барьерный риф, покататься там на лошадях и понежиться на пляже, — напомнила она ему.

— Может быть, нам следовало бы объединить наши интересы и съездить туда вместе?.. — произнес он полувопросительно, как бы разговаривая сам с собой.

Марта поперхнулась вином и закашлялась. К тому времени, когда у нее перестали течь слезы, официант принес им копченую лососину и раковый суп. Она была слишком взволнована, чтобы продолжить разговор, поэтому занялась лососиной. Ведь практически Кевин впервые намекнул на то, что их теперешние отношения имеют перспективу. Но было ли это сказано серьезно или лишь для того, чтобы поддержать беседу? Марта украдкой взглянула на него, но что-либо понять по выражению непроницаемого лица было нельзя.

— Сейчас уже лучше? — спросил Кевин.

Она кивнула и отпила глоток воды.

— Да. Извините…

— Все в порядке. А как копченая лососина?

— Спасибо, она просто превосходна.

Постепенно, к ее удовольствию, их разговор стал таким же непринужденным, свободным и веселым, как и тогда, когда они ехали сюда на машине. Но Кевин вскоре попросил счет, и Марта слегка забеспокоилась.

— Мне уже пора, — пояснил он, глядя на часы. — Адвокат ждет в полтретьего.

Они расстались в центре города, где Кевин дал ей необходимые рекомендации.

— Городок небольшой, все магазины сосредоточены в пределах одного городского квартала. У вас есть часа два на то, чтобы купить все, что вам нужно. Встретимся в «Драконе» в половине пятого. Выпьем там по чашке чаю и поедем домой.

Марта замечательно провела время, путешествуя по магазинам. Сначала она выбрала ряд вещей классического фасона, которые ей всегда нравились, — подходящие по тону друг к другу вельветовые брюки, пару юбок, три кофточки, кардиган и свитер. Но затем в нее словно вселился бес эксперимента. Она купила не только несколько комплектов черного кружевного дамского белья, волнующего воображение мужчин, но и очень смелое платье алого цвета, стоившее дороже ее авиабилета из Лондона в Дуглас и обратно.

— Положите, пожалуйста, мою старую одежду в пакет, — попросила она продавщицу. — Я собираюсь надеть это платье.

Ее триумф состоялся, когда она вошла в небольшой уютный кабачок «Дракон» и обнаружила там Кевина, удобно устроившегося в кресле около окна. Он заморгал, затем поспешно вскочил на ноги и пошел ей навстречу.

— Сногсшибательно! — только и вымолвил Кевин, держа Марту на расстоянии вытянутой руки, а затем целуя в щеку. — Что это вы сделали с собой?

Марта улыбнулась и опустилась в кресло, заметив со смешанным чувством растерянности и восторга, что еще несколько мужчин повернули головы в ее сторону.

— Да ничего особенного, — ответила она. — Просто купила кое-какую новую одежду.

— Это то, что надо, — убежденно произнес Кевин. — Знаете, Марта, а ведь вашей сестре далеко до вас! Бедный ребенок, тощий, кожа да кости. Даже на свадьбе вы смотрелись гораздо лучше ее. А сейчас выглядите просто потрясающе!

Марта с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.

— Но из нас двоих красивая-то Натали, — запротестовала она.

— Только не для меня, — ответил он, не сводя с нее глаз. — Знаете, я очень рад, что вы не вышли замуж за Кита.

В этот момент к ним подошел официант, принесший чай, и они перевели разговор на другую, более безопасную тему.

Поездка домой прошла без приключений. Марта даже задремала и проснулась, когда они уже подъезжали к ферме.




В течение следующих нескольких недель Марта и Кевин были неразлучны, и у нее появилась надежда, что чувства Берна к ней постепенно становятся такими же глубокими, как и ее чувства к нему. Он больше так ни разу и не поцеловал ее, но по тому, как загорались его глаза, когда Марта входила в комнату, и с какой теплотой он провожал ее взглядом, когда она выходила из нее, можно было лишь предполагать, каких усилий стоила Кевину подобная сдержанность. У Марты появилось ощущение, что он намеренно замедлял развитие их отношений, чтобы она привыкла чувствовать себя в безопасности, находясь рядом с ним.

По мере того как они свыкались друг с другом, ей начало казаться, что Кевин — ее лучший друг. Они вместе занимались верховой ездой, вместе начали благоустраивать участок за домом. Вместе вели бухгалтерские книги, ездили на пикники. Марта постепенно становилась частью этого нового для нее мира, в котором — почему бы и нет? — она могла бы обрести свое счастье.

Лишь две ноты нарушали гармонию ее жизни: необходимость возвращаться в Лондон на работу и тот печальный факт, что Кевин все еще продолжал встречаться с Келли Рид… Ситуация резко осложнилась, когда Келли пригласила их обоих к себе на вечеринку на открытом воздухе, которую она устраивала с целью сбора средств на борьбу со строительной фирмой.

— Мне очень жаль, — сказала Марта, когда они сидели в гостиной перед камином накануне вечеринки. — Но я и в самом деле не хочу идти туда.

— Почему? — раздраженно спросил Кевин.

— Если говорить абсолютно честно, Келли мне не нравится. Уверена, что и я не нравлюсь ей. Поэтому ничего хорошего из этого не получится!

— Но это же смешно! Будет скандал, если вы не пойдете. Я уже предупредил, что она не сможет пригласить влиятельных людей нашего города, не пригласив вас.

— Так вот в чем дело! — воскликнула Марта. — Она не хотела приглашать меня, но вы заставили ее это сделать! Я не пойду туда, где меня не хотят видеть!..

— А я хочу, чтобы вы пошли! — возразил Кевин. — Более того, я настаиваю на этом!

— И почему это я должна делать то, что вы мне приказываете? — парировала она.

— Потому что мы были приглашены как пара и как пара мы и пойдем.

Как пара!

— Вздор! — взорвалась Марта. — Какая мы с вами пара? Пара — это двое людей, у которых существуют обязательства по отношению друг к другу, которые испытывают друг к другу определенные чувства. А я лишь гостья в вашем доме, которую вы пригласили пожить у вас несколько недель. Вскоре мы расстанемся и даже не вспомним лица друг друга.

Она испуганно вскрикнула, когда Кевин внезапно вскочил с кресла. Он шагнул к Марте, рывком поднял ее на ноги и сжал в объятиях с такой силой, что едва не раздавил ее. Ей показалось, что кровь в ее жилах превратилась в жидкий огонь, когда он впился в ее губы с неистовством, порожденным неделями терпеливого ожидания.

— Вы заблуждаетесь, — хрипло пробормотал, оторвавшись от нее, Кевин. — Мы и есть пара, и я собираюсь доказать вам это, Марта. Самым примитивным образом!




6


Оторопь мгновенно уступила место сладостному волнению. И когда Кевин крепко схватил ее за руку и потянул к двери, Марта без колебаний подчинилась ему. Ноги почему-то вдруг стали ватными, но Кевин, обняв ее за плечи, помог ей подняться по лестнице, и она доверчиво прижалась к нему, предвкушая то, что должно было произойти…

Он любит меня, думала Марта. Он любит меня и хочет меня, и сейчас наш союз станет окончательным! А после этого мы поженимся, будем жить в этом прекрасном доме и заведем детей… Господи, я могу умереть от счастья! Настоящая любящая пара. Наконец-то…

Тяжелая дверь спальни Кевина распахнулась с легким скрипом, и он поспешно нажал на выключатель. Комнату залил мягкий мерцающий свет. Дверь за ними закрылась, и Кевин сжал Марту в страстных объятиях. Закрыв глаза, она подняла голову, упиваясь его жадными поцелуями, трепеща от его прикосновений.

— Я хочу вас, Марта, — хрипло пробормотал Кевин. — Я так хочу вас! А вы? Вы хотите меня?

Она задрожала, когда его рука начала ласкать ее грудь. Каждая клеточка ее тела дрожала от возбуждения.

— Да, — с трудом произнесла она, — да, да, Ке…

Она не договорила, не сумев сдержать тихий стон, когда его рука скользнула ей под блузку и стала нежно поглаживать ее спину, потом грудь. Соски ее мгновенно набухли, стали твердыми. Марта и не представляла, что можно испытывать такое безумное, всепоглощающее наслаждение. Она вся дрожала от возбуждения. И тут Кевин, издав протяжный стон, сорвал с себя рубашку и рывком расстегнул молнию на джинсах. Марта встревожилась на секунду, пытаясь решить, стоит ли сказать ему о том, что она никогда раньше…

Но Кевин начал целовать ее с такой страстью, словно хотел зацеловать до смерти. Не надо ему ничего говорить, а то он может остановиться, а именно этого Марта не хотела бы сейчас! Время для объяснений еще придет — когда все будет кончено…

Закрыв глаза и тихо постанывая, она ощущала, как ее груди с отвердевшими от вожделения сосками упираются в его крепкую грудь.

Когда он снял с нее юбку и колготки, Марта почувствовала облегчение, что наконец-то пал первый барьер. Не раздумывая, она прильнула к Кевину, пытаясь вспомнить, как и когда успела сбросить туфли.

— Посмотрите на меня, Марта, — прошептал он. — Я хочу видеть ваши глаза…

Она повиновалась, по-кошачьи вытягиваясь, а он уже снял и отшвырнул в сторону ее блузку. Кевин лишь на секунду задержался, прежде чем заняться ее черным кружевным бельем. Глаза его сверкали, и, судя по судорожным движениям, он уже с трудом сдерживал себя. Его нетерпеливые руки протянулись Марте за спину и расстегнули лифчик. Ее груди, пышные и соблазнительные, оказались на свободе. И у Кевина перехватило дыхание. Он поспешно опустился на одно колено, чтобы прижаться лицом к их податливой плоти.

Марта не смогла сдержать чувственную дрожь при легком, дразнящем прикосновении его теплого, влажного языка. Затем он взял в рот один из ее сосков и начал ритмично посасывать его. Тут и Марта почувствовала, что теряет контроль над собой…

Наконец Кевин снял с Марты черные шелковые трусики, и она затаила дыхание, когда он вдруг нагнулся и подхватил ее на руки. В три шага он пересек комнату и, подойдя к огромной кровати, легко опустил Марту на белоснежное покрывало. Ее сердце бешено заколотилось, когда мужчина наклонился над ней, и в свете ламп она прочла в его глазах откровенное желание и даже какое-то торжество. Его грудь вздымалась от возбуждения, но движения были быстрыми и решительными. В считанные секунды Кевин освободился от оставшейся одежды и с легким стоном нетерпения отшвырнул ее в сторону.

Впервые в жизни Марта увидела обнаженного, полностью готового к любви мужчину, и вид его ошеломил девушку. От волнения у нее пересохло в горле.

От Кевина веяло какой-то первобытной силой. Когда же он молча придвинулся к ней с прищуренными от вожделения глазами, его лицо показалось ей странным и незнакомым, и на мгновение Марта ощутила настоящую панику. Но мужчина был рядом, она вдруг почувствовала резкий запах, исходивший от его тела, возбуждающий и влекущий.

Матрас прогнулся под тяжестью его тела, и вот он уже наклоняется над ней, загораживая собой свет. Марта чувствовала себя одновременно испуганной и лихорадочно возбужденной. Она нерешительно протянула руку и погладила Кевина по щеке. Повернув голову, он схватил зубами кожу у основания ее большого пальца и нежно прикусил ее.

— Боже, как я хочу тебя! — прошептал он, уткнувшись лицом в ее шею. — Никогда в жизни я так не желал никакую женщину! Мы подходим друг другу, Марта. Я уверен в этом!

Внезапно он опустился на нее, и она едва не вскрикнула от неожиданности. Примитивное вожделение захлестнуло ее, когда Марта почувствовала, как теплое мужское тело вдавливает ее в постель. Его грудь была широкой и мускулистой, живот — плоским и твердым, руки и ноги — крепкими, покрытыми буграми мышц. Но самым неожиданным было ощущение от прикосновения горячей, твердой мужской плоти. Марта попробовала подвигать бедрами и сразу почувствовала, будто струя огня обожгла ее тело. Кевин застонал.

— Если ты собираешься немного подразнить меня, то и я не останусь в долгу, — прошептал он. — У тебя, наверно, на редкость чувственные ушки, Марта?

Судорожно хватая ртом воздух и извиваясь всем телом, в то время как его язык заскользил по ее ушной раковине, она обнаружила, что так оно и есть. Вскоре Марта выяснила, что у нее необыкновенно чувствительны и плечи, и груди, и живот. Словом, каждый дюйм ее тела. А прикосновение языка Кевина к нежной коже внутренней поверхности ее бедер привело ее в полное неистовство… Когда же последовали более интимные ласки, у Марты перед глазами рассыпались мириады разноцветных звезд.

— О, Кевин, пожалуйста… О господи, я не могу… Я… Не надо больше… Да! Да! Да!

С громким протяжным стоном она изогнулась всем телом, прижимаясь к нему. Комната закружилась вокруг нее, в висках, словно молот, застучала кровь. Кевин слегка поднялся на локтях и пристально взглянул на нее.

— Готова к сдаче? — с усмешкой спросил он. И взял ее.

Марта почти перестала дышать, ожидая, что ей будет больно, но она почти ничего не ощутила, когда Кевин преодолел ее природный защитный барьер. Вслед за этим Марту охватило чувство восторга, когда он все глубже и глубже входил в нее. Она страстно желала этого мужчину, любила его, нуждалась в нем. Опьяняющее, обжигающее ощущение приближающегося оргазма пронзило все ее тело, заставив громко застонать, и она подняла бедра, стараясь еще полнее слиться с ним.

— Я хочу тебя, — выдохнула она, обвивая ноги вокруг его бедер. — Я так хочу тебя! О, Кевин, мне так нравится… так нравится чувствовать тебя… Такого сильного…

Она не договорила, неожиданная конвульсия прокатилась по всему ее телу, Кевин еще крепче обхватил ее. На мгновение она открыла глаза и увидела, что он пристально вглядывается в ее лицо. Затем глаза опять закрылись, и Марта оказалась во власти ни с чем не сравнимого наслаждения и пьянящего ликования.

Она никак не ожидала того, что сейчас с ней происходило. Она думала, что будет плыть по спокойным, сонным водам озера. Вместо этого Марта оказалась на лошади, участвующей в скачках с препятствиями. Но когда сердце Кевина забилось сильнее и звуки его учащенного дыхания заполнили комнату, она поняла, что наступает самый захватывающий момент в ее жизни. Его тело напряглось, и она услышала страстный шепот:

— Марта!..

Волна ответного желания поглотила ее. Кевин задрожал, и эта дрожь передалась ей. Застонав, Марта обняла его за шею и привлекла к себе.

— Я люблю тебя, — вырвалось у нее, и она откинулась назад.




Потом они долго лежали, прижавшись друг к другу. Они не разговаривали, выражая свои чувства другими способами: легкими поцелуями, ласкающими движениями рук… крепким объятием с почти что медвежьим ворчанием и ответным протестующим смехом. Неожиданно Кевин приподнялся на локте.

— Извини меня, — озабоченно произнес он. — Для меня это просто непростительно!

— А в чем дело? — с тревогой в голосе спросила она. Неужели он уже сожалеет о том, что занимался с ней любовью?

— Мы не предохранялись. Но тебе нечего опасаться, ты ничего не подцепишь!

Его откровенность заставила ее покраснеть.

— Ты тоже, — тихо проговорила она, опуская глаза.

— А так у тебя все в порядке? — на всякий случай спросил он.

— Да, я чувствую себя прекрасно.

Его вопрос озадачил Марту. Но, поразмыслив, она поняла, что именно он имел в виду. Беременность! Она была потрясена до глубины души, когда до нее дошло, что она может забеременеть! Почему-то Марта считала, что это с ней никогда не произойдет. А если и произойдет, я буду только рада! — подумала она. Это же замечательно — иметь от тебя ребенка, Кевин! Но вслух она ничего не сказала. Слишком уж неожиданной и тревожащей была сама мысль об этом. Чтобы успокоиться, она положила голову на плечо Кевина и потерлась щекой о его грудь.

— Тебе не следует заигрывать со мной, пока ты не будешь готова к последствиям, — проговорил он, по-своему истолковав ее жест. И в следующее мгновение Кевин прижал ее к подушкам, наглядно демонстрируя, каковы будут эти последствия…

Позже, когда они лежали в изнеможении, Марта попыталась проанализировать все, что произошло между ними. Но у нее ничего не получилось — она была слишком возбуждена и взволнована для этого. Она знала только то, что любит Кевина и что он любит ее. Правда, он все еще не признался ей в любви, но то, как он обнимал ее и смотрел на нее, не оставляло никаких сомнений… Было также несколько вещей, о которых она ему ничего не рассказала. О том, например, что была девственницей. Марта знала, что, когда девушка лишается невинности, это легко определить. Но в ее случае ничего подобного не произошло. Что ж, завтра будет достаточно времени, чтобы обсудить эти деликатные вопросы… Она сладко зевнула.

Кевин обнял ее и, перевернув на бок, прижался к ней сзади.

— Чудесно, — пробормотал он, уткнувшись лицом ей в шею. — А сейчас я хочу еще раз погладить твою грудь, пока ты будешь засыпать.

Она протестующе вздохнула.

— Наглая, развратная девица! Так, значит, я наскучил тебе?

— Ммм. Невыносимо. А я?

— Дорогая, я готов провести всю жизнь, скучая таким образом, — ответил он.

Всю жизнь! Ее сердце пело. Провести с ним всю жизнь!

— Так ты пойдешь со мной на вечеринку к Келли? — вдруг сменил он тему разговора. — Мы же теперь пара…

Марта улыбнулась.

— Если ты настаиваешь…




Вечеринка была в полном разгаре, когда Кевин и Марта появились в доме Келли Рид.

Припарковать машину удалось не сразу. Но едва они открыли дверцы, как услышали громкие звуки музыки, звон бокалов и веселый смех, уловили аромат жаркого: И даже довольно холодный прием, оказанный самой Келли, не омрачил счастья Марты. Она попала в окружение знакомых лиц — большинство гостей присутствовали на свадьбе Натали. Вскоре Марта почувствовала, что находится среди друзей, ей предложили закуски и напитки, посвятили в самые последние городские сплетни.

Кевин все время находился рядом с ней, с видом собственника обнимая за талию. Даже тогда, когда он отправился к столам, расставленным под деревьями, в поисках шампанского, его глаза постоянно искали Марту, а улыбка на его лице предназначалась только ей. Он вернулся с двумя высокими бокалами с искрящейся золотистой жидкостью, и в этот момент любительский оркестр заиграл прелестную мелодию.

— Замечательно, правда? — улыбаясь, проговорила Марта: — Мне здесь так хорошо!

Кевин наклонился к ее уху.

— Правда… Но я предпочел бы сейчас быть с тобой дома, в постели…

Марта густо покраснела и опустила глаза. Донесся приглушенный звук бьющейся посуды, сопровождаемый возгласом досады. Обернувшись, Марта увидела Келли, стоявшую на коленях среди осколков стекла и разбросанного картофельного салата, и чувство вины пронзило ее. Разве это не ее появление в обществе Кевина «помогло» Келли уронить салатницу? Приняв решение, она сунула свой бокал с шампанским Кевину в руку.

— Миссис Рид что-то уронила. Пойду помогу ей убрать, — пояснила Марта и решительно направилась к Келли. — Могу я помочь вам? — спросила она, подойдя.

Когда Келли подняла голову, у нее подозрительно блестели глаза и дрожали губы.

— Нет, не можете! — отрезала она. — Вы могли бы мне очень помочь лишь одним — убравшись поскорее отсюда! Вы думаете, что вы так удачливы, не правда ли? Но все это долго не продлится! Поверьте моему слову! Он заставит вас и в самом деле поверить, что вы самая замечательная в мире, а потом… Боже мой, как я вас ненавижу!

С приглушенным рыданием Келли убежала в дом. Не зная, что делать, Марта в недоумении оглянулась и увидела Эннис с пластиковым мусорным ведром, совком и щеткой.

— Что у вас случилось? — с любопытством спросила та. — Мне показалось, что Келли кричала на вас.

— Она предупреждала меня о Кевине, — печально подтвердила Марта.

— Вот в чем дело! Бедная Келли… — проговорила Эннис, приступая к уборке. — Значит, ей все-таки дана отставка… Этого и следовало ожидать! Но я не думала, что она будет так переживать…

— Может, мне пойти к ней? — озабоченно спросила Марта.

— Нет, это только усложнит дело, — ответила Эннис. — В любом случае мне непонятно, с чего это вдруг она решилась предупредить вас. Вы не такая дура, чтобы влюбиться в него, не так ли?

Марта ничего не ответила, да это и не требовалось — выражение ее лица говорило само за себя. Сестра Кевина с сочувственным видом покачала головой, и Марта вспылила:

— Не знаю, почему вы все только и делаете, что предупреждаете меня, будто он Синяя Борода! Разве Кевин не может влюбиться в кого-либо по-настоящему?

— Да, не может! — отрезала Эннис. — Послушайтесь, дорогая, моего совета. С ним можно завести интрижку, но при этом ни в коем случае нельзя терять голову. Тем более — влюбляться! Я очень люблю брата, но могу честно признать, что иногда он ведет себя как самый последний негодяй.

— Кто это судачит обо мне? — послышался знакомый мужской голос.

Марта и Эннис вздрогнули — сзади них неожиданно появился Кевин. Он незаметно подкрался, застав женщин врасплох.

— Я предупредила Марту относительно тебя, — с вызовом ответила Эннис. — Она мне определенно нравится, и я не хочу, чтобы с ней случилась беда. Думаю, если ты желаешь ей добра, тебе следует оставить ее в покое, Кевин. — Подняв мусорное ведро, она перевела взгляд на Марту. — Воспользуйтесь моим советом и позаботьтесь о себе!

Кевин сердито фыркнул, когда Эннис направилась к дому.

— Черт возьми! — проворчал он. — Имея таких сестер, зачем нужны враги? Что она все-таки тебе сказала?

Марта взяла у него свой фужер с шампанским и сделала большой глоток для храбрости.

— Она предупредила меня, что ты большой плохой волк и что маленькие поросята вроде меня должны держаться настороже.

— Это ей надо держаться настороже! — раздраженно проговорил Кевин. — Было бы хорошо, если бы она не лезла не в свои дела! У нее самой все романы никогда не продолжались больше шести месяцев.

— А у тебя разве больше? — с вызовом спросила Марта.

Кевин заскрежетал зубами.

— Нет, но это ничего не значит… Просто до сих пор я так и не встретил свою избранницу.

— До сих пор?..

Он бросил на Марту долгий оценивающий взгляд.

— Я не уверен… Но как бы то ни было, Эннис не должна вмешиваться в мою личную жизнь. Мне нужно разобраться во всем самому, пока у меня есть шанс.

Марта закусила губу. Что ж, это все-таки лучше, чем ничего. А она-то, дурочка, была уверена, что его чувства к ней такие же сильные, как и у нее. На деле же оказалось, что это всего лишь шанс…

— Понятно, — пробормотала она, избегая его взгляда.

Выведенный из себя Кевин схватил ее за плечи и приблизил свое лицо к ее лицу.

— Нечего выглядеть такой жалкой! — воскликнул он. — Тебя будут и дальше использовать, если станешь с такой легкостью открывать людям свою душу. Пора научиться быть жесткой, сильной и решительной. Иначе ты будешь вечной страдалицей.

— Нет, не буду. Я верю людям, и мне всегда попадались только порядочные.

— Возможно, но сколько таких людей? — Кевин не счел нужным скрывать свое презрение.

Спокойно, Марта! — приказала она себе, не показывай ему, как ты оскорблена!

— Правильно ли я поняла тебя? Выходит, я вешаюсь тебе на шею?! — резко проговорила она. — Ты намекаешь, что я тебе больше не нужна?

— Я этого не говорил! — протестующе произнес Кевин. — Я лишь имел в виду то, что тебе следует лучше защищаться. Ты слишком наивна и доверчива.

— И именно такой я была прошлой ночью… — горько возразила она. — Странно, но мне-то как раз показалось, что я могу именно тебе довериться. А оказывается, я просто была наивной, полагая, что между нами происходит что-то особенное…

— Да, между нами происходит что-то особенное!

— Тогда почему ты отталкиваешь меня?

Кевин тяжело вздохнул.

— Я не пытаюсь оттолкнуть тебя. Я просто стараюсь… О черт, Марта, чего ты хочешь от меня?

Сейчас она совершит самый дурацкий поступок в своей жизни, но она все-таки пойдет на это!

И Марта произнесла:

— Я влюбилась в тебя! И это самое замечательное событие в моей жизни. А хочу я лишь одного — узнать тебя получше и дать возможность нашим отношениям развиваться дальше. Я не прошу тебя жениться на мне, во всяком случае сейчас. Но я хочу кое-что и от тебя — чтобы ты уважал мои чувства и относился ко мне серьезно!

Кевин весь напрягся. Его глаза потемнели, казалось, он затаил дыхание. Наконец после долгого молчания он заговорил:

— Ты заставила меня стыдиться самого себя…

Марта растерянно взглянула на него.

— На что ты намекаешь? — У нее задрожали губы. — Значит, Эннис и Келли были правы? Ты только время проводишь со мной?

— Нет, — пробормотал Кевин. — Это не то… Послушай, Марта, похоже, ты одна разбираешься во всем, что происходит между нами. Что ты намерена делать дальше?

Она уставилась на него, не зная, радоваться ей или огорчаться.

— Мне хотелось, чтобы мы проводили больше времени вместе… Через три недели мне придется вернуться в Лондон, или я потеряю работу и мне не на что будет жить. Может, ты сможешь когда-нибудь приехать и побыть со мной некоторое время?..

Кевин немного помолчал, внимательно глядя на нее.

— Я подумаю об этом, — пообещал он. — Постараюсь учесть все обстоятельства, но никогда не знаешь, что может произойти. А сейчас давай убираться отсюда.

Всю дорогу до дому Кевин молчал. И только поставив машину в гараж, он повернулся и посмотрел на Марту.

— Относительно поездки в Лондон… — начал было он, но где-то в доме зазвонил телефон. — Надо же! Кто это может быть? — недовольно проворчал Кевин. — Я пойду послушаю. Поговорим обо всем дома.

Она быстро забрала свой кардиган и его куртку, заперла двери гаража и последовала за ним. Разговор по телефону, видимо, был очень кратким, так как в доме царила тишина. У телефона, стоявшего в холле, Кевина не было. Марта заглядывала в одну комнату за другой и наконец обнаружила его в гостиной. Кевин стоял у окна, низко опустив голову.

— Кевин, так что ты решил насчет Лондона? — спросила Марта, но у нее тут же пересохло в горле. Когда он резко повернулся к ней, дурное предчувствие заставило ее побледнеть. Кевин только засмеялся, а свой приговор она прочла в его глазах.

— Сожалею, Марта, но я никуда не поеду. Мне очень понравилась наша маленькая интрижка. Думаю, что сейчас самое время закончить ее. Поразвлекались, и хватит!




В приемной врача-гинеколога все было как всегда — приглушенный трезвон телефона в регистратуре, заваленные медицинскими журналами полки, запах антисептика, густо висевший в воздухе.

Марта уже больше месяца находилась в Лондоне, и это был не первый ее визит к врачу. Она затаила дыхание, когда доктор Джексон пригласил ее в кабинет. Вид у него был задумчивый.

— Чем порадуете? — с надеждой спросила она.

Он тяжело вздохнул.

— Боюсь, что ничем! Анализ у вас положительный. Но это вы знали и без меня, не так ли? Все симптомы налицо.

— У меня и в самом деле будет ребенок? — Ее дрожащий голос был еле слышен.

— Да. Рождение ребенка и есть нормальный результат беременности.

Неверие, смятение, испуг и неожиданная вспышка абсолютного восторга — все это в один миг смешалось у нее в душе.

— Я… я… не могу поверить в это… — пробормотала она.

— А я не могу поверить, что вы не подумали об этом заранее. Вы же не шестнадцатилетняя девочка, совершенно незнакомая с основами физиологии. Какого черта вы не предохранялись?

— Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать нотации! — возмутилась Марта. — Я хотела лишь узнать правду.

Доктор Джексон поглядел на нее поверх очков.

— Что ж, теперь вы все знаете. Вам придется принять ответственное решение о том, что делать. Есть хоть какая-нибудь надежда выйти за отца ребенка замуж?

Отвратительное чувство ужаса вернулось к ней при воспоминании о невыносимой сцене, разыгравшейся между ней и Кевином. Вспомнила она и свое паническое бегство в Лондон. Ее душа разрывалась от горя, стыда, разочарования и жалости к себе. Кевин сказал ей, что не желает больше ее видеть! Что ж, она ему ответила так же!

Брак? Никогда! По иронии судьбы, она все еще могла выйти замуж за Роберта Болдуина, если бы захотела. В первый же день по ее возвращении он заявился к Марте домой и повторил свое предложение. Даже ее признание, что у нее был роман с другим мужчиной, не изменило решения Роберта. Но как она могла выйти за него? Без любви и с чужим ребенком? И она отказала Болдуину…

Марта отрицательно покачала головой.

— Нет, — с жалким видом призналась она.

Доктор вздохнул и потянулся за блокнотом.

— В таком случае давайте обсудим вопрос о прерывании беременности.

— Нет! Я не смогу! Я хочу оставить ребенка!

— Марта, — устало произнес доктор. — Вы являетесь моей пациенткой уже много лет, и я хочу, чтобы вы серьезно все обдумали. Вы представляете себе, насколько тяжела жизнь матери-одиночки?

— Но сейчас вторая половина двадцатого века, а не времена средневековья! — резко возразила Марта. — И не одна я такая!

— Да, таких женщин много. Но живут они трудно, нуждаясь материально и страдая от одиночества. И я предупреждаю вас, что ваша фирма вряд ли обрадуется тому, что у вас будет ребенок, родившийся вне брака. Вам, возможно, придется поставить крест на своей карьере.

— К черту фирму и мою карьеру!

Доктор Джексон посмотрел на сидящую перед ним маленькую женщину так, будто видел ее впервые.

— Остается еще приют… — начал было он.

— Нет! — закричала она, вскакивая на ноги. — Я не буду делать аборт и никому не отдам своего ребенка! И если моя фирма не захочет больше держать меня, я уйду с работы и уеду куда-нибудь! С моей специальностью я не пропаду.

Доктор Джексон почесал голову.

— Поймите, вам будет очень трудно совмещать воспитание ребенка с полным рабочим днем, куда бы вы ни уехали. Не можете ли вы рассчитывать на материальную поддержку со стороны его отца?

— Нет! — повторила Марта, ее душили слезы. — Лучше не говорите мне об этом! Никто не может помочь мне. Я сама выбираю свою судьбу. Только я!




7


— Пит, тебе пора спать!

— Нет! — завопил малыш, улепетывая со всех ног.

Марте удалось поймать его, когда он застрял, пытаясь проползти между кустами боярышника около песочницы. Она взяла его, извивающегося и возмущенно кричащего, на руки.

Ей и в самом деле повезло найти работу в этом маленьком городе на западе Англии, где она могла позволить себе снять небольшой домик с садом.

Она с нежностью смотрела на взлохмаченные каштановые волосы своего кареглазого сына, его пухлые щечки и крепкое тельце. Скоро ему исполнится два года, и в нем нет ничего от Кевина. Все говорят, что он точная копия своей матери. Но каждый раз, когда Марта смотрела на Пита, острое чувство горечи и сожаления, порождаемое воспоминанием о его отце, охватывало ее. Что ж, хоть Кевин не с ней, но уж этот мальчик — ее величайшая радость, ее счастье — целиком принадлежит ей.

Она отвела малыша в ванную, где он, громко смеясь, пытался вырваться из ее рук, а она его ласково шлепала и пыталась умыть. Поиграв с сыном в ладушки, Марта снова взяла его на руки и поцеловала.

— А теперь пошли баиньки!..

В спальне Марта положила ребенка в кроватку, бережно укрыв одеялом, и немного постояла рядом, любуясь сыном, прижавшим к себе игрушечного медвежонка.

Я, наверное, слишком балую его, подумала она. Но, кроме него, у меня есть только Натали, а я так редко с ней вижусь!

Она подняла голову и взглянула на цветную фотографию, висевшую над кроваткой Пита. Это была семейная фотография, сделанная во дворе церкви в день свадьбы Натали и Кита. Кроме них, на ней были запечатлены Марта и Кевин. Сама она предпочла бы иметь фотографию, на которой не было бы старшего Берна, но в свой последний приезд на Рождество Натали привезла ей именно эту. Питу фотография очень понравилась, и он настоял, чтобы ее повесили у него в спальне. Проследив за ее взглядом, малыш, сосавший большой палец, вынул его изо рта и указал на фотографию.

— Тетя Натали — пвинсеса, — объявил он.

— Не принцесса, а невеста.

— Мамочка тоже!

Не зная, смеяться ей или плакать, Марта поспешно отступила к двери.

— А теперь закрой глазки и спи, — приказала она.

Спустившись в кухню, она приготовила себе кофе и, с наслаждением попивая горячий ароматный напиток, предалась размышлениям о своей жизни.

Следует прекратить себя жалеть. На самом деле ей ведь невероятно повезло! У нее здоровый очаровательный ребенок, она твердо стоит на ногах, работает неполный рабочий день и даже снимает домик…

После того как Марта обнаружила, что забеременела, она ушла с работы в Лондоне, сдала свою квартиру и уехала на запад. Однажды она случайно увидела объявление о том, что в местные детские ясли требуется бухгалтер. Ее кандидатура подошла, и вот она обосновалась здесь, в небольшом городке. Все ее мечты осуществились. Нет, пожалуй, почти все… Что ж, вечная любовь — это, видимо, миф. По крайней мере, она уже пришла в себя от того, что случилось на острове Мэн. До Кевина ей теперь нет никакого дела!

Размышления были прерваны телефонным звонком. Марта вздрогнула. Почему-то звонок вызвал у нее дурные предчувствия… Сняв трубку, Марта заставила себя говорить спокойно:

— Алло!

— Марта? Это Кевин Берн!

Она едва не выронила трубку. Этот голос!.. Неужели она и в самом деле думала, что излечилась от любви к Кевину? Почему же так дрожат руки, почему сердце колотится, словно она пробежала десять миль? Но что ему нужно? Что произошло?! Он бы так просто не позвонил!

— Что-нибудь случилось?

— Да… случилось. Натали и Кит попали в аварию.

У Марты подогнулись ноги, все поплыло перед глазами, и она сползла по стене на пол. Натали?! Должно быть, произошла ошибка! Боже мой, это же невозможно! Она с трудом сдержала рыдания. Голос Кевина бубнил в трубке, что-то объясняя.

— Марта, ты меня слышишь? Марта, отвечай! С тобой все в порядке?

Ишь ты, какой заботливый! — подумала она в ярости. Справившись со своими нервами, она вытерла слезы, катившиеся по щекам, и заставила себя говорить:

— Да, я слышу. Кевин, — насколько все это серьезно? Я хочу знать правду!

Снова зазвучал голос Кевина, на этот раз спокойный и ободряющий:

— Марта, они живы! Сейчас оба находятся в реанимации. Врачи опасаются, что у Натали перелом одного из шейных позвонков.

— Перелом шейного позвонка?! О господи! Ты не имеешь в виду… что она может быть парализована?..

— Мы еще ни в чем не уверены, кроме одного — тебе следует прибыть сюда как можно скорее! Ты сможешь это сделать?

— Да, непременно! — подтвердила она. Ее взгляд лихорадочно прошелся по комнате. — Но мне потребуется время. Надо будет достать деньги, заказать авиабилеты…

— Я уже все это сделал. Слушай меня внимательно. У тебя есть ручка и бумага под рукой? Я заказал на твое имя билет на завтрашний рейс из Блэкпула в восемь пятнадцать. Я встречу тебя в аэропорту. Ты все поняла?

— Да, — прошептала Марта, едва шевеля губами. Ее мысли уже перенеслись к Питу, чемоданам, подходящей теплой одежде. Затем они вновь обратились к ее сестре. Натали! Успеет ли она, застанет ли она ее в живых? А что, если случится непоправимое? А Кит, бог ты мой! Она совершенно забыла о Ките! Насколько опасно он ранен?

— Кевин, а что с Китом?

— Ничего хорошего, — сухо ответил Берн. — Но его состояние не такое тяжелое, как у Натали. У него сломано несколько ребер, причем одно из них пробило легкое. Кроме того, у него перелом малой берцовой кости. Кит находится в сознании, и врачи считают, что он вне опасности. Я сообщу подробности, когда мы встретимся завтра.

— Хорошо, — согласилась она, тяжело вздыхая. — Спасибо за звонок.

— Мне жаль, что пришлось сообщить тебе такие печальные новости, — посочувствовал он. — Я понимаю, насколько ты расстроена, но ты всегда отличалась мужеством, Марта. Держись! Увидимся завтра.

Марта повесила трубку и зарыдала. Она не переставала плакать все то время, что занималась сборами. Она взяла себя в руки, только когда позвонила на работу и предупредила о том, что уезжает на неопределенное время.

Когда она уже закрывала чемоданы, нервы ее окончательно сдали, и Марта потеряла сознание. Очнувшись, она увидела стоявшего рядом и с испугом смотревшего на нее сына. Вид его широко открытых карих глаз сразу же привел ее в чувство. Люди ведь надеются на нее! Она не имеет права так раскисать! Марта тщательно вытерла слезы и с трудом улыбнулась малышу.

— Со мной все в порядке, родной! Ты не хочешь отправиться с мамочкой в путешествие на самолете?




Марту до такой степени выводило из себя размеренное, почти не ощутимое движение самолета, что ей хотелось выскочить из него и толкать его сзади. Только когда под крыльями появились зеленые поля, ее с новой силой охватили прежние страхи и опасения.

Бедняжка Натали! Она думала, что переезжает на этот остров, чтобы обрести здесь счастливую жизнь… И надо же такому случиться! Марта вспомнила, как счастливо улыбалась ей Натали в день своей свадьбы, и… еще кое-что. Ей предстоит увидеться с Кевином. Не то чтобы эта встреча имела какое-либо значение для нее… Сейчас главное, чтобы Натали и ее муж оправились от своих травм.

Дул холодный западный ветер и моросил дождь, когда она спускалась по трапу самолета. Уставший от полета Пит крепко спал, прижавшись к ее плечу. Кроме ребенка, Марте пришлось управляться со складной детской коляской и большой дорожной сумкой. Хорошо еще, что один из пассажиров пришел Марте на помощь. Невзирая на ее протесты, он взял у нее Пита и коляску, оставив ей сумку.

Кевин дожидался ее в здании аэровокзала. На нем было темное кашемировое пальто, придававшее ему мрачный вид. Марта несметное множество раз проигрывала в уме сцену их встречи, но так и не могла представить, как она произойдет на самом деле. Вот он стоит, ненавистный ей человек! Но что это с ней? Не отдавая себе отчета, Марта бросилась вперед и прильнула к Кевину.

Несмотря на суровый вид, он принял ее в свои объятия. Опять возникло странное ощущение, что Кевин надежен и непоколебим как скала, что он способен защитить ее от всех бед и неприятностей, которые могли бы с ней приключиться. Он нисколько не изменился, разве что похудел.

— Как они? — встревоженно спросила Марта.

— Пока без изменений, но не следует терять надежды! Давай поскорее получим твой багаж и поедем домой. Тебе нужно хорошенько отдохнуть.

Сзади них кто-то громко кашлянул. Обернувшись, Марта увидела пассажира, который пришел ей на помощь.

— Вот ваш малыш, — сердечно сказал он. — Надеюсь, теперь вы и ваш муж сумеете справиться!

Марта застыла от этих слов, но ничего не стала объяснять.

— Да, да, мы справимся, — поспешно ответила она, забирая у него ребенка. — Огромное вам спасибо за помощь!

Кевин уставился на спящего Пита с выражением крайнего замешательства на лице. Неужели он догадался? Ее сердце бешено забилось!

— Твой сын? — хрипло спросил он.

— Да, мой! — ответила Марта. Она могла добавить, что это и его сын, но не стала. Он ведь все равно догадается. Чей еще это мог быть ребенок? Неужели она могла бы крутить роман с Кевином, ожидая ребенка от другого? Или, может, он подумал, что она зачала Пита уже после того, как они расстались? Только бы он что-нибудь сказал! Только бы не молчал!

Но его лицо было совершенно непроницаемо, губы плотно сжаты. Что он чувствует? Гнев? Ревность? Презрение? Наконец Кевин пожал плечами.

— Понятно, — коротко резюмировал он. — Ты пока побыстрее разверни эту складную штуку и посади его поудобнее, а я тем временем займусь твоим багажом. Можешь его мне описать?

Итак, его интересует только багаж! А как же ребенок? Теперь ей казалось, что Кевин отнесся к появлению Пита без всякого интереса. Конечно, они находились в общественном месте, но почему он даже не спросил ничего о нем? Так! Спокойно! Ее голос был холоден и бесстрастен, когда она сообщила:

— У меня два чемодана, оба среднего размера, рыжевато-коричневые. И еще детское пластиковое автомобильное сиденье.

Забрав багаж, Кевин, опустив голову, широкими шагами направился к автостоянке. Ей снова, как и в тот памятный день на пляже, пришлось догонять его, но на сей раз их разделяла еще и непреодолимая пропасть, заполненная горечью и предательством.

Вот он с сердитым видом оплатил парковку своей машины. Марта совсем пала духом. По всему выходит, Кевин по-прежнему ненавидит ее. Но почему? Разве не она должна питать ненависть за то, что он с нею сделал? Или же он все еще считает, что его гнусное поведение, когда он соблазнил Марту, а потом бросил, было простым мщением за ее первоначальный обман? Она окинула Берна гневным взглядом, когда вынимала из коляски Пита, сразу же обнявшего ее за шею. Усадив сына в привезенное с собой автомобильное сиденье и пристегнув его ремнем безопасности, Марта поместила его на заднее сиденье и хотела было уже устроиться рядом, как вдруг заметила, что Кевин держит для нее открытой переднюю дверцу. С большой неохотой Марта прошла вперед…

— Твой муж не смог приехать? — спросил Кевин, когда они выехали с автостоянки.

— У меня нет мужа.

— Уже развелась? — удивленно произнес он. В его голосе явно прослеживалась нотка неодобрения.

— Нет! Я не замужем.

— Так ты бросила того приятеля-бухгалтера?..

Марта озадаченно взглянула на него. Так вот в чем дело! Он считает, что Пит — сын Роберта! А это означало, что о Болдуине ему, должно быть, сказала Натали. А ведь сестра дала Марте обещание никогда не обсуждать с ним ее дела.

— Да, если ты ставишь вопрос таким образом, — холодно согласилась она. — А как насчет тебя? Ты женат?

— Нет!

Его краткий ответ очень напоминал сердитое бурканье.

— Я думала, что, возможно, ты и Келли…

— Келли получила развод и вскоре удачно вышла замуж. Теперь она живет в Штатах.

Марта судорожно вздохнула. Так, значит, они расстались, они не вместе! Но какое ей, собственно, дело до того, вместе Кевин и Келли Рид или нет? В любом случае ей больше никогда не придется иметь с ним каких-либо дел!

— А что случилось со строительством торгового центра? — поинтересовалась она, желая сменить тему разговора.

— Мы сорвали его, — коротко ответил Кевин.

Он сидел за рулем с таким каменным лицом, что Марте лишь с трудом удалось подавить полуистерический смех. Ну конечно, он сорвал планы разработчиков проекта! Им следовало бы знать, что они имеют дело не с кем-нибудь, а с самим Кевином Берном! Это равносильно борьбе с монолитной скалой!

— Как идут дела в Каслтауне?

Кевин пожал плечами.

— Как обычно, но я не буду утомлять тебя подробностями. Они ничего не скажут постороннему человеку.

Посторонняя! Спасибо за напоминание, Кевин! — мысленно огрызнулась Марта. Очень хорошо, что ты не хочешь докучать мне мелочами. Ведь я здесь вовсе не для того, чтобы дружески болтать с тобой, ты, свинья! Я приехала, чтобы помочь своей сестре.

— А что говорят врачи о состоянии Натали и Кита? — спросила она.

— Их очень беспокоит Натали. Они сделали ей рентген шейных позвонков. На втором позвонке видна какая-то линия, которой там быть не должно.

— И что это означает?

Лицо Кевина посуровело.

— Это может означать, что у нее перелом зубовидного отростка, или перелом палача, как называют его неспециалисты. Если это действительно так, то простой поворот головы может привести ее к мгновенной смерти.

— Что ты сказал?! А врачи уверены в этом? Они делают для нее что-нибудь?! — почти задохнувшись от ужаса, выдавила Марта.

Она была почти благодарна Кевину, когда тот сочувственно взял ее руку в свою.

— Марта, — строго произнес он. — Поверь, врачи делают все возможное. А тебе следует держать себя в руках. Ты все поняла?

Марта кивнула и крепче сжала свою дорожную сумку. Она должна все это вынести! Ей следует проявлять терпение и надеяться на лучшее, каким бы невыносимым ни было ожидание.

— Кто вел машину? — спросила она после долгого молчания.

— Натали, но это была не ее вина. Пьяный водитель не вписался в поворот и врезался в их машину. Сам он отделался лишь небольшими царапинами и ссадинами.

— Как несправедливо!

— В жизни нет места справедливости!

Когда они подъезжали к центру города, Марте удалось отвлечься от печальных мыслей. Пит неожиданно проснулся и пришел в неописуемый восторг при виде рыболовных судов и чаек в доках. Он попытался отстегнуть ремень безопасности и выбраться из сиденья.

— Пит, немедленно прекрати! — приказала она. — Сядь нормально. Мы пойдем гулять, как только приедем. Кевин, ты еще не сказал, где мы с Питом остановимся. Ты знаешь какую-нибудь подходящую гостиницу?

Кевин взглянул через плечо на малыша, который пытался пролезть под ремнем, чтобы выбраться на свободу.

— Я заказал вам номер в гостинице. Но теперь мне кажется, что этому проворному маленькому субъекту будет гораздо лучше в новом доме Натали и Кита. При доме есть сад, пляж совсем рядом, и ты сможешь готовить сама. Это тебя устроит?

Марта с облегчением вздохнула. Ей никогда не нравились гостиницы, а сейчас меньше всего хотелось иметь дело с посторонними.

— Хорошо, — согласилась она. — Спасибо!

Автомобиль проехал по подъездной аллее и остановился у дома. Достав из багажника вещи, Кевин повел приезжих к входной двери.

— Когда мы сможем поехать в больницу? — спросила Марта.

— Как только вы устроитесь и мы выпьем кофе, — пояснил он, приглашая ее войти в дом. — Выбери себе любые комнаты. Я сейчас занимаю зеленую спальню рядом с комнатами Кита и Натали, но с удовольствием займу другую, если ты предпочтешь именно эту.

У нее неприятно защемило под ложечкой.

— Ты что же, живешь здесь?

— Да, но пусть это тебя не беспокоит. Я не собираюсь с тобой заигрывать.

И если до сих пор Кевин был более или менее вежлив, сейчас в его голосе прозвучало неприкрытое презрение. Натянутые нервы Марты не выдержали, и она мгновенно вышла из себя.

— Только попробуй! — зло бросила она. — Твои штучки больше не пройдут!

Их взгляды скрестились, и в каждом из них можно было прочесть откровенную ненависть. Марта немедленно бы покинула этот дом, если бы не сестра. В силу сложившихся обстоятельств придется остановиться здесь, но это вовсе не значит, что такая перспектива ее устраивает.

Больше всего ее бесило несправедливое к ней отношение. Разве не она была пострадавшей стороной? Какое право он имел так относиться к ней? Нет, он просто животное, бесчувственное, использующее других людей! Марта с трудом сдерживалась, чтобы не надавать Кевину пощечин и не бросить ему прямо в лицо все те упреки, которые копились в ее душе в течение последних лет!

Похоже, сходные чувства обуревали и Кевина. Его прищуренные глаза, плотно сжатые губы, раздувавшиеся ноздри, побелевшие от напряжения костяшки пальцев, сжимавших ручки чемоданов, — все явно указывало на с трудом сдерживаемую ярость. Из этой тупиковой ситуации Марту вывел голосок сына, дергавшего ее за пальто.

— Пит хочет на горсок. Пьямо сичас!

Такого рода просьбу никак нельзя игнорировать. Бросив на Кевина последний, горящий ненавистью взгляд, Марта поспешно потащила сына в туалет. Когда они вернулись обратно, по дому уже разносился запах кофе.

— Марта, — послышался спокойный голос Кевина. — Иди сюда, пожалуйста!

Она нехотя повиновалась. Кевин сидел за столом с совершенно невозмутимым видом.

— Я приношу извинения за свои слова. Я никак не хотел обидеть тебя, — спокойно произнес он. — И я готов переехать жить в другое место, если ты сочтешь, что не можешь оставаться со мной под одной, крышей. Правда, это создало бы для меня определенные трудности. Мне придется заниматься делами Кита на фабрике, пока он пробудет в больнице. Я уже перевез сюда множество его папок с документацией, и будет сложно забрать их отсюда.

— Вряд ли я имею право распоряжаться этим домом, — холодно ответила Марта.

— Прекрасно, — произнес Кевин, впервые улыбнувшись ей. — В таком случае давай попробуем ладить друг с другом. В конце концов, со всем, что произошло между нами, покончено раз и навсегда. Теперь это не имеет значения, и нам следует цивилизованно относиться друг к другу. Я, со своей стороны, обещаю не доставлять тебе никакого беспокойства. Договорились?

— Договорились, — прошептала она, пожимая протянутую им руку.

С какой легкостью он отнес их прежние отношения к прошлому! Если бы она сказала о сыне, он тоже посчитал бы, что их отношения принадлежат прошлому и не имеют сейчас никакого значения?

Боже, до чего больно! Марта со странным чувством наблюдала за тем, как Кевин опускается на корточки и с торжественным видом протягивает Питу коробку с печеньем. Мальчик уже освоился на новом месте и не переставая щебетал что-то на своем детском языке. Кевин с удовольствием занимался с малышом. Марта глазами, полными тоски, следила за ним и сыном. Что ей делать? Вправе ли она лишить Пита возможности общаться с отцом?

Сейчас он пока еще ребенок, но что будет, когда Пит вырастет? И как быть с Кевином? Как бы гнусно он ни поступил с ней, означает ли это, что он не имеет права встречаться с сыном? Допустим, она ему все скажет. И что дальше? Не отвергнет ли Кевин и сына так же просто, как отверг ее? Возможно, он признает его, а это будет означать, что Марту ожидают годы неизбежных контактов с Кевином Берном, а этого она может просто не вынести!

— С тобой все в порядке? — ворвался в ее мысли голос Кевина. — Ты плохо выглядишь!

— Это усталость и волнение, — ответила она. — Мне сразу станет лучше, когда я увижу сестру.

И Марта устыдилась — за последние четверть часа она ни разу не вспомнила о сестре. Теперь же, за чашкой ароматного, бодрящего кофе, ее мысли обратились от ее собственных проблем к проблемам Натали.




Больница выглядела мрачной, под стать настроению Марты. Огромные лужи, оставшиеся после недавно прошедшего ливня, окружали автостоянку напротив входа. На пропитанных дождевой водой газонах чернели голые стволы деревьев.

Кевин устроил Марту и Пита в комнате ожидания, а сам отправился на поиски лечащего врача Натали. Вскоре он вернулся, печально качая головой.

— Никакой новой информации. Но они позволят тебе зайти к сестре на несколько минут.

Марта была совершенно не подготовлена к тому, что ей пришлось увидеть. Ее сестра выглядела такой слабой и беспомощной, лежа в своей специальной кровати. Глаза Натали были закрыты, шея заключена в жесткий воротник, а вокруг головы плотно уложены мешочки с песком. Слышит ли Натали? На всякий случай она нежно взяла ее за руку и заговорила шепотом:

— Натали, это я, Марта. Со мной Пит. Пожалуйста, выздоравливай поскорее! Мы все так тебя любим… Ты не должна сдаваться, дорогая…

Голос Марты прервался, комок подступил к горлу. Она попыталась сдержать слезы, чтобы не испугать сына. Кевин молча взял ее за руку. Она посмотрела на него, благодарная за утешение.

Позже, когда они, навестив Кита, подошли к машине, Кевин внимательно оглядел Марту. Но когда он заговорил, голос его был лишен каких-либо эмоций.

— Сейчас мы где-нибудь пообедаем, затем я отвезу вас обоих домой, чтобы вы могли отдохнуть.

Он выбрал рыбный ресторан, расположенный в районе гавани, чтобы доставить мальчику удовольствие еще раз увидеть рыболовные суда и чаек. Пока Пит, прижавшись носом к стеклу, разглядывал гавань, взрослые тихо разговаривали.

По взаимному молчаливому соглашению они избегали любого упоминания об аварии, в которой пострадали Натали и Кит. Говорили о последних фильмах, телепрограммах, путешествиях, положении дел на ферме и прядильной фабрике, новом домике Марты на западе Англии. Конечно, Кевин пытался отвлечь Марту от тяжелых мыслей, и она была ему крайне благодарна. Когда они покончили с обедом, Кевин заказал черный кофе.

— Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, лучше? — спросил он. — Щеки порозовели…

— Да. Спасибо тебе! Мне очень жаль, что я так раскисла. И вообще, мне не следовало взваливать на тебя решение всех наших проблем.

— Что за чепуха, Марта! — резко ответил он. — Именно на тебе в данный момент лежит наибольшая нагрузка. Как бы хорошо я ни относился к Натали, что мои чувства к ней по сравнению с твоими? К тому же, где бы сейчас был наш мир, если бы мы лишились возможности проявлять хотя бы немного доброты друг к другу в трудные времена?

У Марты дрожали губы, когда она в растерянности посмотрела на него. Кевин был так жесток по отношению к ней в прошлом, почему же он старается выглядеть таким великодушным сейчас?

Этот вопрос не давал ей покоя все последующие дни. К их общей радости, Кевину позвонил врач-консультант и сообщил прекрасные новости: шейный позвонок у Натали не был сломан. Хотя ей предстоит провести еще несколько недель в больнице, Натали может надеяться на полное выздоровление. Не успели они порадоваться этому известию, как им сообщили, что у Кита началось воспаление легких…

Но постепенно переживания и волнения все чаще стали отступать на второй план перед повседневными делами. Каждое утро Кевин уезжал на фабрику, Марта хозяйничала в доме и играла с Питом. Днем появлялась приходящая няня, и Марта отправлялась в больницу. По вечерам они вместе ужинали, после чего опять ехали в больницу. Их жизнь напоминала жизнь супружеской четы, во всяком случае, Марте так казалось.

К своему ужасу, она вдруг обнаружила, что каждый вечер с нетерпением ожидает возвращения Кевина с работы. И, что было еще хуже, заметила, что Пит все больше и больше привязывается к отцу. Заслышав звук поворачиваемого в замке ключа, малыш пулей летел к двери. Потом они долго и оживленно разговаривали на языке двухлетних людей, которым прекрасно овладел Кевин, а Марта тем временем занималась ужином. По уик-эндам Кевин часто играл с мальчиком в саду в футбол или читал ему сказки, сидя у камина. Марте оставалось лишь с тревогой наблюдать за их взаимно растущей привязанностью…

Ситуация обострилась спустя месяц после их приезда. Во вторник был день рождения Пита. Кевин предложил погулять с малышом, пока Марта будет искать подарок для сына. Около одиннадцати часов она вышла из магазина игрушек с костюмом пожарного в сумке и направилась в небольшое кафе на рыночной площади, где они договорились встретиться.

— Как вы погуляли? — спросила, садясь в кресло, Марта, у которой гудели от долгой ходьбы ноги.

Пит улыбнулся во весь рот.

— Видел клоун, взял класный нос. Воздусный шал лопнул. Ест кусочки кулицы! — выпалил он.

Кевин ответил на ее вопросительный взгляд ироничной улыбкой.

— Пит видел клоуна с красным носом. Его воздушный шар лопнул, и он съел цыплят, — перевел он.

— Бог ты мой, я думала, что только я понимаю, что он говорит!

— Не только ты. У меня кандидатская степень по детскому языку, — возразил Кевин, ероша волосы ребенка.

Марта замерла. Ее рука, протянутая за меню, застыла в воздухе. Она не могла оторвать глаз от хорошо спевшейся парочки. Я все еще люблю его, в отчаянии подумала она. Боже, помоги мне! И почему я такая дура?

— Ты хочешь заказать что-нибудь? — обратился к ней Кевин, заметив ее застывшее лицо.

Марта деланно улыбнулась и постаралась принять беззаботный вид.

— Спасибо. Только кофе со взбитыми сливками.

Пытаясь успокоиться и отвлечься от тревожных мыслей, она стала разглядывать рыночную площадь. Скромный городок, непритязательная панорама складов, магазинов, жилых домов. Кое-где бросались в глаза яркие палатки — шла торговля шерстяными нитками, кожей, сувенирами, книгами.

Марта вслушивалась в шум жившей своей жизнью рыночной площади. Но каждый раз, когда она видела какую-либо семейную пару с ребенком в коляске или на руках у кого-либо из родителей, веселого малыша, семенящего рядом с отцом или матерью, у нее начинало щемить сердце. Почему она сама и ее ребенок лишены подобной счастливой возможности? Со стороны могло показаться, что у нее все в порядке, но вскоре она и Кевин расстанутся. Снова ее ждет одиночество, только на этот раз его будет гораздо труднее вынести.

— Не вернуться ли нам домой? — внезапно спросила она, вставая из-за стола.

Кевин посмотрел на часы.

— Хорошо.

По дороге она не проронила ни слова. Но едва Кевин открыл входную дверь, как от ее безразличия не осталось и следа: навстречу понесся многоголосый, веселый детский крик:

— Сюрприз! Сюрприз!

Как показалось Марте, не менее сотни детей высыпали из укрытий, размахивая разноцветными коробками. На Пита эта сцена произвела неизгладимое впечатление. Он счастливо защебетал, когда дети окружили его, наперебой предлагая ему свои подарки. Марта застыла на месте, не веря своим глазам. Переведя взгляд на Кевина, она увидела на его лице торжествующую улыбку.

— Твоя работа?

— Да, моя! Я знал, ты будешь занята и не сможешь порадовать Пита чем-нибудь особенным, поэтому взял на себя смелость устроить для мальчика праздник. Что-то не так? Ты недовольна?

Марта напряглась, пытаясь привести в порядок свои чувства. Честно говоря, она была весьма недовольна. Питу очень понравилось находиться в центре всеобщего внимания, конечно, это для него радость. Но… но Кевин организовал этот замечательный праздник для Пита, даже не зная, что тот — его собственный сын. И это ее вина. Примешалось сюда и острое чувство ревности, когда она увидела, что виновник торжества кинулся к Кевину и ухватился ручонками за его ногу.

— Пасиба! — радостно закричал Пит.

Кевин обнял его, не сводя взгляда с Марты.

— Что-то не так? — повторил он.

— Нет, ничего, — с трудом выговорила Марта. — Ты очень добр. Я сейчас… сейчас пойду и помогу на кухне.

Избегая его взгляда, она поспешно направилась в кухню, где обнаружила молодую улыбающуюся женщину в белом халате и белом поварском колпаке, стоящую между столами, заваленными бутербродами, рулетами, булочками с сосисками, кусками пиццы и прочими вкусными вещами. Женщина похлопала Марту по плечу, заверив ее, что справится сама, и порекомендовала ей пойти отдохнуть в сад. Видя, что в ее помощи не нуждаются, Марта вышла через заднюю дверь в сад и обнаружила, что там уже вовсю идет представление. Пит, завидев маму, бросился к ней и потянул к свободному месту в первом ряду, где и уселся ей на колени. Но ее радость длилась недолго — Пит потребовал, чтобы Кевин присоединился к ним.

Видеть, как ручонка ее сына доверчиво покоится в широкой ладони Кевина, было выше ее сил. Как только представление закончилось, Марта извинилась и ушла в дом. В течение всего детского праздника Кевин был в гуще событий — вручал призы, разрешал споры и конфликты, протирал залитый чем-то пол. Такого Кевина Марта еще не знала. Она была в замешательстве. Сказать ли ему правду или лучше оставить все как есть?

Позже, уже вечером, когда они остались вдвоем, Кевин взял быка за рога. Они только что вернулись из больницы и сидели в гостиной перед камином с графином портвейна на столе.

— Тебе пришлось не по вкусу, что я устроил этот праздник для Пита, не правда ли? — с вызовом спросил он, пристально глядя на нее. — Почему? Ты подумала, что я вмешиваюсь в твою жизнь, привлекая на свою сторону ребенка?

— Я этого не говорила!

Он грустно рассмеялся.

— А тебе этого и не нужно делать. Твой вид говорит сам за себя. Неужели ты и вправду так ненавидишь меня?

У Марты перехватило дыхание.

— Я не говорила, что ненавижу тебя.

— Так я все-таки прав, не так ли? — настаивал он.

Он смотрел на нее, как бы пригвождая ее взглядом к месту, где она стояла. Марта чувствовала себя животным, загнанным в западню охотником.

— Ну хорошо! — сдалась она. — Да, это так! А разве у меня нет права ненавидеть тебя?

— Я предпочитаю думать, что дело обстоит как раз наоборот, — с горечью проговорил он. — Это я имею право ненавидеть тебя!

— Ты, высокомерная, самонадеянная свинья! — воскликнула она, вскакивая на ноги и устремляясь к двери. — Только потому, что я заняла место Натали, ты полагаешь, что имел право сначала соблазнить меня, а потом бросить?

Кевин догнал ее и, схватив за плечи, рывком повернул лицом к себе.

— Так вот какова твоя версия событий! Но, как это ни странно, она прямо противоположна моей! Ваш маленький глупый обман не имеет никакого отношения к нашему расставанию, о чем ты не можешь не знать! Хотя он должен был бы помочь мне понять тебя: тебе ведь доставляет удовольствие обманывать и предавать.

— О чем ты говоришь?! — опешила Марта.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю! Я не был твоей единственной жертвой, не правда ли? Если ты кристально чиста душой, то почему не вышла замуж за этого своего бухгалтера?

— Потому что я не любила его! — закричала Марта.

Кевин замер, затем выпустил Марту и яростно запустил руки в свою шевелюру, словно намеревался вырвать волосы с корнем.

— Полагаю, что этому я могу поверить, — произнес он с видом человека, которому разговор причиняет страдания. — Но это же подло, когда любящему человеку устраивают подобный сюрприз! Ты потом встречалась с ним?

— Никогда! — возмущенно ответила она.

— Никогда? А как же тогда Пит? — с вызовом спросил Кевин, снова хватая ее за плечи. — Почему ты настолько мстительна, что не позволяешь бедняге видеться с собственным ребенком?

Марта ощутила какой-то странный звон в ушах, и ноги у нее стали ватные. Она глубоко вздохнула, прежде чем ответить на вопрос, которого так боялась и который ей все же был задан. На мгновение она ощутила себя прыгуньей, собирающейся нырнуть с высокой скалы в бушующие волны.

— Пит совсем не сын Роберта, — едва слышно произнесла Марта. — Он твой сын, Кевин.




8


Кевин побледнел. У него затряслись губы, а глаза стали темными, как уголь.

— Это… это правда?..

— Да!

— Тогда какого черта ты не сообщила мне?!

Теперь в его голосе растерянность смешалась с нескрываемым гневом. Но какое, собственно, право он имел сердиться на нее? У него вообще нет никаких прав ни на что! Даже на знание того, что у него есть сын! Она вырвалась из рук Кевина и отступила в глубь комнаты.

— После того, что ты сделал со мной?! — закричала Марта, поворачиваясь к нему. — Сообщать тебе о ребенке? Я для тебя ничего не значила!

— После того, что я сделал с тобой? — повторил Кевин, словно не веря своим ушам. — О чем это ты?

У нее вырвался нервный смешок.

— Я не говорю о том, как ты сначала использовал, а потом бросил меня! Я бы так не страдала, если бы с самого начала знала, что тебе нужна лишь коротенькая интрижка. Но ты сознательно заставил меня увлечься и думать, что я для тебя кое-что значу. Ты лживый лицемер, которого волновал только секс, да еще без каких-либо обязательств с твоей стороны. Я никогда не прощу тебе этого!

Ошеломленный Кевин в изумлении уставился на нее.

— Я не могу в это поверить! Потерпевшей стороной был я, а не ты…

— Неужели?! А почему это ты так думаешь? Только потому, что я выдала себя за свою сестру и этим ущемила твое самолюбие и твою гордость?

— Нет! — выкрикнул он. — Потому что ты была обручена с другим человеком, когда легла в постель со мной.

Теперь уже Марта побледнела как полотно.

— Я-я… б-была… что? — пролепетала она, заикаясь от волнения.

— Ты прекрасно слышала, что я сказал! — гневно ответил он. — Ты была обручена с этим чертовым бухгалтером, и у тебя даже не хватило совести сказать мне об этом.

— Ты в своем уме? Я никогда не была обручена с Робертом!

Кевин язвительно рассмеялся.

— Он мне сказал совсем другое!

— Что за чушь ты городишь! — возмутилась она. — Когда ты разговаривал с ним?

— В тот день, когда Келли устроила вечеринку, — огрызнулся Кевин, меряя комнату большими шагами. — Я вернулся домой, почти убежденный в том, что люблю тебя… И тут этот мерзкий телефонный разговор!..

Марта пришла в полное замешательство, пытаясь понять, о чем он говорит. Люблю тебя! Это Кевин сейчас произнес или ей послышалось? Неожиданно нахлынули воспоминания о том вечере. Она увидела сидящего в машине Кевина, его страстные взгляды. Затем услышала, как где-то в доме зазвонил телефон, после чего хлопнула дверца машины. И тут она почти поняла…

— О чем вы говорили тогда по телефону? — прошептала Марта.

Глаза Кевина гневно сверкнули.

— Я могу привести дословно весь разговор. Один Бог знает, сколько раз я прокручивал его в памяти. Мужской голос достаточно отчетливо произнес: «Добрый вечер, меня зовут Роберт Болдуин. Полагаю, моя невеста Марта Николсон остановилась у вас. Могу ли я поговорить с ней?» Вот все, что он сказал.

Марту как будто ударили в солнечное сплетение. Она прислонилась к двери, чтобы не упасть.

— И ты подумал, что я обручена с Робертом и переспала с тобой исключительно ради развлечения? — выдохнула она.

— А что еще я должен был подумать?

— Хорошо, пусть будет так! И что ты сделал? Ты хотя бы расспросил Болдуина о чем-нибудь?

— Нет! Я просто сказал, что не знаю, где ты сейчас находишься, и повесил трубку. Я был вне себя от услышанного! К его счастью, он был далеко, а не то узнал бы силу моих кулаков!..

— Да, Роберт был далеко от твоих кулаков, и вместо этого ты отыгрался на мне, нанеся сокрушительный удар по моим чувствам! — гневно отчеканила Марта. — Ты сказал мне, что наша маленькая интрижка закончилась. Мол, поразвлекались и хватит! Это было бессердечно, эгоистично и жестоко, Кевин!

— Я вправе был так поступить после того, что ты сделала со мной!

— Нет, не вправе, — закричала она, — потому что я никогда не была обручена с Робертом Болдуином! Ты мог бы легко выяснить это, если бы спросил меня. Роберт лгал!

В комнате воцарилась тишина. Наконец Кевин тяжело вздохнул.

— Все это только слова! — рассудительно заметил он. — Почему же тогда Болдуин утверждал, что был твоим женихом, если он им на самом деле не был?

— Потому что он напыщенный, самодовольный идиот, который думает, что стоит ему пожелать чего-либо, и все кинутся выполнять его прихоть.

— Но все равно между вами должно было что-то быть… Иначе он не утверждал бы этого! — настаивал на своем Кевин.

— Между нами было кое-что, — с горечью согласилась Марта. — Полное отсутствие взаимности! Роберт сделал мне предложение как раз перед моим вылетом на Мэн. Я тщательно обдумала его и поняла, что из нашего брака ничего хорошего не получится. Я позвонила ему отсюда и сообщила о своем отказе. Как оказалось, он не принял его всерьез. Вернувшись в Лондон, я еще раз отказала ему. Но и тут его тщеславие и самодовольство не позволили ему поверить мне.

— Ты спала с ним? — требовательно спросил Кевин.

Марта поморщилась.

— А вот до этого тебе нет никакого дела! Но я все-таки отвечу, и отвечу отрицательно! До того момента, когда он предложил мне выйти за него замуж, он для меня всегда был только другом, и не больше. Я никогда бы не смогла выйти за него. Между нами не проскальзывала даже искра, от которой зажигается пламя любви.

Кевин выругался себе под нос и закрыл лицо руками.

— Я просто не могу поверить в то, каким кретином оказался, — горестно проговорил он после некоторого молчания. — А я-то думал… — Его голос дрогнул. — Марта, у меня нет слов, чтобы выразить мои чувства, но я все-таки попробую. Я вспыльчивый идиот, часто делающий слишком поспешные выводы. Я должен был знать, что ты никогда не поступишь непорядочно. И я должен был бы доверять тебе! Я очень сожалею… Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?.. — И он протянул к ней руки.

У Марты бешено забилось сердце и на мгновение появилось желание уткнуться головой в грудь Кевина, крепко прижаться к нему, шепча слова любви и нежности. В конце концов его раскаяние явилось чудодейственным бальзамом для ее измученной души, успокаивающим оскорбленную гордость.

Так, значит, с его стороны это не было игрой! Кевина и в самом деле влекло к ней, он хотел, чтобы их отношения продолжались!.. Но сейчас на кону стояло нечто гораздо большее, чем ее гордость. И Марта печально взглянула на Кевина.

— Не знаю, — с трудом выговорила она. — Просто не знаю, Кевин. Мне слишком многое пришлось пережить.

Он тяжело вздохнул и кивнул.

— Это, по крайней мере, честно. Три года назад мне и нужно-то было всего лишь умерить гордыню и задать несколько вопросов! И не было бы тех лет страданий, на которые я обрек нас обоих. У меня, наверное, нет даже права спрашивать тебя об этом, Марта, но, ради бога, скажи, было ли правдой все то, в чем ты мне призналась на вечеринке у Келли? Действительно ли ты любила меня тогда?

Она лишь кивнула. У Кевина засверкали глаза.

— Ты всегда вела себя мужественно, Марта. А я — нет!.. Я не признался в своей любви не только тебе, но и самому себе. Я струсил… Только после твоего отъезда я понял, что люблю тебя. Мне так не хватало тебя все эти годы! Я страдал, я ненавидел тебя. Хотел тебя. Любил тебя. Я никогда не переставал любить, даже когда решил, что ты вышла замуж за другого.

У Марты комок подступил к горлу, и она кашлянула, прежде чем заговорить.

— Тогда почему ты не позвонил мне в Лондон и не сказал об этом?

— Потому что был уверен, что свой выбор ты уже сделала. Я не смог бы пережить унижения, услышав в трубке голос твоего мужа.

— Разве Натали не сказала, что я не замужем?

— Нет. Как мне показалось, Натали дала нечто вроде обета ничего не говорить о тебе. Она ни разу не упомянула даже твоего имени.

Марта криво усмехнулась.

— Это я так решила! Я заставила ее пообещать никогда не говорить обо мне.

Они оба немного помолчали, занятые каждый своими мыслями. Затем Кевин спросил:

— И у тебя не было никого после рождения Пита? Кого-нибудь, за кого ты хотела бы выйти замуж?

Марта отрицательно покачала головой.

— Нет!

Как ей хотелось задать ему аналогичный вопрос, но благоразумие одержало верх над любопытством. Будущее представлялось туманным, кто знает, как все сложится, а создавать впечатление, что стоит Кевину поманить ее пальцем — и она кинется к нему, все простив, ей не хотелось. Ей следует сохранять спокойствие и держаться от него подальше!

— То же самое и со мной, — произнес он, словно отвечая на так и не заданный ею вопрос. — Потеряв тебя, я потерял интерес к другим женщинам. Ибо знал, что никто не сможет сравниться с тобой.

Марта напрочь забыла о своем решении держаться от Берна подальше.

— Келли… — начала она.

— Между нами никогда ничего не было! Она была в отчаянии, а я просто сочувствовал ей… Ее муж Джон выпивал и часто пускал в ход кулаки. Мне было жаль эту женщину, и я стал другом, которому она изливала душу. Келли долго не могла разобраться в своих чувствах и почему-то вбила себе в голову, что любит меня. Но со временем она поняла, что ошиблась.

— Вспомни тот вечер, когда ты отправился к ней и пробыл у нее два с половиной часа, — напомнила, не скрывая своего скептицизма, Марта. — Ты вернулся с мокрыми волосами, как будто принимал душ.

— Я действительно принимал душ. У нее лопнула труба, и вода стала заливать подвал. Мне пришлось пробираться в подвал ползком, а потом долго отмываться от грязи.

— Понятно, — прошептала Марта. Затем ей вдруг пришла в голову мысль уточнить еще одно обстоятельство: — А как же твоя сестра Эннис, она называла тебя плейбоем, влюбляющим в себя женщин, но никогда не увлекающимся ими!

Кевин состроил недовольную гримасу.

— В этом есть определенная доля правды, — признался он. — После того как моя жена Энн ушла от меня, я обозлился на всех женщин.

— Но почему? — спросила Марта. — Что они сделали тебе?

— Это долгая история! Мне было только девятнадцать, когда я встретил ее и по уши влюбился. Или думал, что влюбился. Теперь-то я понимаю, что нас ничего не связывало, кроме секса. Скорее всего с течением времени наши отношения прекратились бы сами собой, но, на мою беду, через пару месяцев она вдруг заявила, что ждет ребенка.

Марта вздрогнула. Откровенность Кевина причиняла и боль, и радость одновременно. Так, значит, у него, возможно, где-то есть ребенок…

— Бедная Энн, — сочувственно произнесла Марта. — Сколько же ей было тогда?

— Двадцать один год.

— А тебе только девятнадцать? В юности это воспринимается как очень большая разница. К тому же вы оба были слишком молоды, чтобы справиться с родительскими обязанностями.

— А нам и не пришлось справляться с ними, — с болью в голосе ответил Кевин. — Потому что мы так и не стали родителями.

— Она сделала… аборт?..

— Нет! Когда она сказала мне, что беременна, я был на седьмом небе от счастья. Одна лишь мысль о том, что я стану отцом, приводила меня в неописуемый восторг. Я так гордился ею и хотел, чтобы у нас все было по правилам. Я тут же сказал Энн, что мы поженимся, и она вроде бы обрадовалась. Зато мой отец вышел из себя…

— И что было потом? — с интересом спросила Марта.

— Я должен был вот-вот отправиться в Оксфорд, чтобы поступать на экономический факультет. Отец сказал мне, что, если я женюсь на Энн, он откажет мне в финансовой помощи.

— И как ты в конце концов поступил?

— Я послал его к черту вместе с его финансовой помощью и женился на ней! Затем я нанялся матросом на рыболовное судно, чтобы содержать семью.

— Потом между вами что-то произошло… — догадалась Марта.

Кевин злобно расхохотался.

— Прежде всего Энн призналась, что никогда не была в положении. Историю о беременности она выдумала, чтобы вынудить меня жениться на ней. Мой отец был самым богатым фермером в округе. Кроме того, она знала о моих планах поехать учиться. Энн посчитала, что я буду для нее пропуском в совсем другой, более престижный, на ее взгляд, мир. Когда же она узнала, что я поссорился с отцом и не собираюсь ехать в Оксфорд, она обозлилась на меня. Энн без обиняков объявила, что не собирается провести всю оставшуюся жизнь в рыбацком поселке и что у меня имеется выбор — найти способ содержать ее материально или смириться с тем, что она уйдет от меня.

— И что же ты выбрал?

— Я был совершенно выбит из колеи. Я умолял ее не разрушать наш брак. В то время я мало что умел делать, а матросом зарабатывал приличные деньги. И я клятвенно обещал Энн, что года через три, подкопив деньжат, мы отправимся в Штаты, где я собирался открыть свое дело.

— Но этого не случилось?

Кевин мрачно усмехнулся.

— Нет, не случилось. Энн ухитрилась попасть в Америку гораздо быстрее, чем это планировал я. Года через два после свадьбы я как-то вернулся в поселок после очередного выхода в море несколько раньше, чем предполагалось. Придя домой, я застал ее в постели с богатым американским инвестором. У меня уже возникали подозрения, что жена мне изменяет, и создавшаяся ситуация была мне на руку. Мы развелись. Энн уехала с любовником в Штаты, где позже вышла за него замуж.

— А как же ты? — нерешительно спросила Марта.

Кевин пожал плечами.

— Сначала я чувствовал себя душевно опустошенным, а потом уже страдал главным образом от оскорбленного самолюбия. Когда я наконец привык к своему новому положению, был только рад, что наш брак распался, так как за два года нашей семейной жизни мы так и не обрели настоящего счастья. Наш союз оказался катастрофой, но самое худшее заключалось в том, что это определило на годы вперед мое отношение к женщинам вообще.

— И поэтому ты так ненавидишь обман и предательство! — подытожила Марта.

На лице Кевина появилась кривая ухмылка.

— Да, но я позаботился о том, чтобы защититься от них. Сейчас это выглядит смешным, но я был настолько преисполнен решимости не наступать на одни и те же грабли дважды, что стал избегать женщин, в которых мог бы по-настоящему влюбиться. После развода у меня было множество пустых, ни к чему не обязывающих романов с легкомысленными красотками. А потом я встретил тебя…

— И?.. — продолжала допытываться Марта.

Кевин поднял руку и слегка помассировал висок, как будто снимая головную боль.

— …понял, что попал в большую беду, — признался он. — С того самого момента, когда я впервые увидел тебя, ты меня сразу же заинтриговала. Я приехал сюда с предубеждением, так как думал, что встречу еще одну женщину вроде Энн. Женщину, готовую выйти замуж за Кита исключительно ради собственной выгоды и на самом деле безразличную к нему. Но ты оказалась полной противоположностью. Несмотря на странную одежду, ты держалась с настоящим достоинством и к тому же проявила незаурядный характер. Все стало еще хуже, когда я привез тебя на эту дурацкую репетицию венчания… Я не мог на задаваться вопросом: а что было бы, если бы я и в самом деле оказался твоим женихом? И с ужасом обнаружил, что ничего не могу поделать с охватившим меня непреодолимым влечением к тебе…

— То же самое происходило и со мной, — прервала его излияния Марта.

— Я так и думал, — задумчиво произнес Кевин. — Но клянусь, когда я привез тебя на пляж, у меня и в мыслях не было ничего плохого. Я просто хотел еще раз попытаться уговорить тебя не выходить замуж за Кита. Я был убежден, что твой брак с моим племянником будет ошибкой, что сначала вам следует получше узнать друг друга. Но прежде чем я осознал, что происходит, я уже держал тебя в объятиях и целовал так, как никогда и никого не целовал. Я чувствовал, что совершаю самый замечательный и одновременно самый постыдный поступок в своей жизни. Это было так естественно, так прекрасно — держать тебя в объятиях! И в то же время — так горько сознавать, что ты невеста моего племянника!.. Чтобы оправдать свое поведение, я начал убеждать себя, что ты легкомысленная женщина, выходящая замуж из меркантильных соображений.

Марта непроизвольно хмыкнула.

— Ты, должно быть, пережил ужасное потрясение в день свадьбы Натали, когда выяснил, кто я такая на самом деле?

При воспоминании об этом в глазах Кевина сверкнул недобрый огонек.

— Назвать это потрясением было бы преуменьшением, — резко ответил он. — Сначала я был слишком ошарашен, чтобы попытаться осмыслить ситуацию, но затем почувствовал невероятное облегчение. Ты не собиралась ни за кого выходить замуж, следовательно, ты была свободна, а это означало, что у меня появился шанс! Но затем я вспомнил о том, как вы с сестрой одурачили меня…

Марта с виноватой улыбкой взглянула на него.

— Не очень хорошее начало, не так ли? — пробормотала она.

Кевин внезапно взял ее лицо в свои ладони и серьезно посмотрел на Марту.

— С тобой любое начало не могло быть плохим, так как в результате произошло главное — мы нашли друг друга. Я был глупцом, Марта. Я возвел между нами барьер, которого не должно было быть! Но сейчас я уверен в одном!

— В чем же? — спросила она, потрясенная его неожиданными признаниями.

— Я люблю тебя и буду любить вечно, Марта. Вероятно, я не имею права спрашивать тебя об этом, но все-таки рискну! Ты выйдешь за меня замуж?..

У Марты закружилась голова от опьяняющего сочетания радости и печали, боли и раскаяния, гнева и прощения, а также самых радужных надежд. Но даже сейчас она постаралась не забывать об осторожности.

— Ты делаешь мне предложение только из-за Пита? — спросила она, решив поставить все точки над «i».

— Нет, совсем не поэтому, — ответил Кевин. — Пит — замечательный малыш, и я уже начинаю любить его. Но не по этой причине я прошу выйти за меня замуж. Я люблю тебя и не могу представить жизни без тебя. Три года ты страдала по моей вине… Прости меня, Марта! Сейчас я мечтаю только об одном — сделать тебя счастливой. Ты позволишь мне хотя бы попытаться?

Марта заглянула в эти светло-карие глаза и сделала свой выбор. Разве не сказала она ему однажды, что любой риск не страшен, когда по-настоящему любишь? Но на сей раз она не считала, что идет на риск. Марта впервые была совершенно уверена, что может доверять Кевину Берну. Доверять до конца! Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы.

— Да! — был ее ответ.

С торжествующим криком Кевин прижал Марту к себе, сдавив с такой силой, что у нее перехватило дыхание.

— Ты знаешь, что я собираюсь сделать с тобой? — хриплым от волнения голосом спросил он.

— Попробую угадать, — пробормотала Марта.

— Ты бесстыдная, дерзкая девчонка! — произнес он с восхищением, целуя ее в шею. — Так скажи мне!

Она подняла голову и что-то шепнула ему на ухо, с озорством наблюдая за тем, как внезапно заблестели глаза Кевина.

— Вполне сойдет, — добродушно проворчал он. — А теперь я собираюсь…

Горячая волна возбуждения прокатилась по ее телу, когда Кевин принялся расстегивать ее блузку.

— Но это несправедливо, — жарко прошептала Марта. — Ты же сам еще не начал раздеваться…

— Всему свое время, — прошептал Кевин.

Его теплые пальцы начали нежно ласкать обнаженное подрагивающее тело Марты, заставив ее тихо застонать сквозь стиснутые зубы.

Взяв ее лицо в свои ладони, Кевин жадно поцеловал ее, и у Марты застучало в висках и зазвенело в ушах. Только после еще нескольких столь же жадных поцелуев, от которых у нее словно огонь пробегал по жилам, Кевин поднял ее на руки.

— Ты доводишь меня до безумия, Марта. Ты не представляешь, как я желаю тебя! С тех пор как мы расстались, я каждую ночь мечтал о тебе! Сейчас я больше не собираюсь ждать. Ничто больше и никогда не разлучит нас!

Учащенно дыша, Кевин рывком открыл дверь и широкими шагами пошел по коридору, неся ее на руках с такой легкостью, словно она была невесомой. Мимо мелькали золотистые полоски на обоях и старинные картины. Затем она услышала негромкий скрип открывающейся двери спальни.

— У Пита нет привычки выходить из своей комнаты по ночам? — спросил Кевин.

Марта отрицательно покачала головой.

— Прекрасно! У меня есть особые планы для нас на всю ночь.

Он посадил Марту на разобранную постель, включил настольную лампу и сел рядом, жадно разглядывая ее. Неожиданно лицо его омрачилось.

— В чем дело? — с тревогой в голосе спросила его Марта, протягивая руку, чтобы погладить его по щеке.

Кевин повернул голову и нежно поцеловал ее ладонь.

— Боюсь, ты можешь забеременеть, ведь я не собирался приводить сюда женщин… Мы можем подождать до завтра, когда откроется аптека…

— Нет, — поспешно возразила она. — Я не стану ждать!

— Но что будет, если это все-таки случится? — продолжал упорствовать Кевин, гладя ее растрепанные волосы. — Больше всего на свете я хотел бы подарить тебе еще одного ребенка. От одной этой мысли я прихожу в восторг! Если это случится, то на сей раз я буду рядом. Но если ты не хочешь рисковать…

— Хочу! — решительно заявила Марта. — Я люблю тебя и хочу иметь от тебя детей. Не могу сказать сколько, но чем больше, тем лучше!

— Любимая, как я счастлив!

Кевин привлек ее к себе и обнял.

Все, что они хотели сказать друг другу, было понятно и без слов.

— Ты собираешься раздеваться или нет? — спросила она, не в силах больше сдерживаться.

Кевин взглянул на нее сверху вниз со сладострастной улыбкой, заставившей ее забыть о своем нетерпении.

— От такого приглашения я не могу отказаться. Но, может быть, ты поможешь мне?

Марта покраснела до корней волос, но повиновалась. Тяжелая латунная пряжка не поддавалась ее дрожащим пальцам. Лишь сильно рванув, ей удалось с ней справиться. Потом она медленно, словно поддразнивая его, расстегнула молнию на его джинсах.

— У меня такое ощущение, что я умер и вознесся на небо, — прошептал Кевин. — Если ты любишь меня и собираешься за меня замуж, то не мучай меня.

И Марта начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Она одновременно успевала целовать его и прижиматься своей обнаженной грудью к его лицу, и Кевин вскоре стал проявлять нетерпение. Издав почти звериный рык, он приподнялся и опрокинул ее на спину.

— Ты сводишь меня с ума! — хрипло произнес он, стаскивая через голову рубашку и швыряя ее в угол комнаты. За ней последовала остальная одежда. — Теперь тебе придется пенять только на себя.

Прижав Марту к подушкам, он начал страстно целовать ее. Потом опустился прямо на нее, и Марта почувствовала, как глубоко внутри нее поднимается встречная волна вожделения. Изогнувшись, она прильнула к Кевину, чтобы ощутить, как затвердевшая мужская плоть, пульсируя, упирается в ее тело.

В мягком свете настольной лампы она могла видеть, что Кевин наблюдает за ней из-под полуопущенных век. Он внезапно приподнялся и застыл.

— Я больше не могу ждать, — с трудом вымолвил он. — Я хочу тебя, Марта.

Наступил долгожданный миг, и с ее губ сорвался сдавленный вскрик, когда огненная волна желания захлестнула ее. Всю ее пронзила сладостная боль, сменившаяся каким-то удивительным ощущением, с каждым мгновением нарастающим. Марта почувствовала себя пловцом, с замиранием сердца взлетающим на самый гребень огромной океанской волны. И вот наконец наступил момент кульминации. Еще одно движение — и она больше не чувствует ничего, кроме фантастического, просто неземного блаженства.

— Я… люблю… тебя, Кевин, — с трудом выговорила она, замерев в изнеможении.

У Кевина был настолько отрешенный вид, что, казалось, он находится в трансе. Он еще крепче сжал ее, потом замер, издав громкий крик, затем, оторвавшись от нее, откинулся на спину.

— Я люблю тебя, Марта, — прошептал он и уткнулся лицом ей в шею. Марта почувствовала его нежный поцелуй, и ее охватило чувство безмерного счастья.

— Когда мы сможем пожениться? — спросила она, крепко обнимая его.

— Завтра утром!

— Нет, серьезно.

— Как только я смогу договориться с нашим священником и получу разрешение. Я хочу, Марта, чтобы ты стала моей женой. И в мои планы не входит ожидание.

Это был замечательный день, светлый и солнечный. В саду приходского священника, расположенном по соседству с церковью, радовала глаз цветущая вишня. Под голыми дубами виднелись пятна желтых нарциссов, головки которых колыхались на ветерке. Там и сям попадались овцы, которые выбрались из ближайшего загона и теперь мирно пощипывали сочную травку между старинными могильными плитами.

Все это успела заметить взволнованная и запыхавшаяся Марта, когда подъехала к церкви на свое бракосочетание с десятиминутным опозданием. Любого рода опоздания были настолько не в ее характере, что Кевин уже начал беспокоиться и вышел из церкви. Марта поспешно выбралась из машины, держа в руке букет красного жасмина.

— Кевин, я здесь! — позвала она.

Он спустился по ступенькам и направился к ней, не сводя со своей невесты восхищенного взгляда.

— Я уж было испугался, что ты передумала, — попытался он поддразнить ее.

— Вовсе нет! Я так нервничала, что никак не могла справиться с прической. О, Кевин! Как я выгляжу? Все нормально?

Он оглядел ее с головы до ног — от крохотного веночка из цветов в волосах и жемчужных серег до красивого подвенечного платья цвета слоновой кости и изящных туфель.

— Потрясающе! — одобрительно ответил он.

В этот момент из церкви вышла на паперть слегка прихрамывающая Натали, одетая в красное платье подружки невесты. Ее глаза озорно блестели, и она счастливо улыбалась, глядя на них.

— Вы готовы? — спросила она. — А то Кит уже заждался.

В глазах Марты зажегся веселый огонек — она вспомнила их последнюю встречу на этом самом месте перед началом венчания Натали и Кита.

— Теперь, когда все мы трое здесь, полагаю, нам следует представиться, — шутливо проговорила она. — Меня зовут Марта, это Натали, а вы, должно быть, Кевин. Я — невеста, Натали — подружка невесты, вы, Кевин, — жених и женитесь на мне. Ну а сейчас пора начинать, не так ли?



Внимание!


Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.