Честь Волка
Ли Лайтнер


Космический Волк #6






Новый роман Ли Лайтнера дарит читателю долгожданную встречу с Космическим Волком Рагнаром по прозвищу Черная Грива и его боевыми братьями, которым суждено опять сразиться со своим древним врагом — легионом Тысячи Сынов. В отчаянной попытке остановить прорыв хаоситов Волки предпринимают молниеносную контратаку на базу проклятого легиона. Увенчается ли эта безрассудная затея триумфом и сможет ли Рагнар вырвать легендарное Копье Русса из рук своего заклятого недруга, космодесантника Хаоса Мэдокса?






Ли Лайтнер

ЧЕСТЬ ВОЛКА





Пролог

СЕРДЦЕ ВОЛКА





Четыре «Громовых ястреба», позади которых сияло солнце системы Гидра Гидалис, мчались на полной скорости, пикируя на темную громадину, дрейфующую перед ними, подобно пучку копий с железными наконечниками. Опасаясь, что с космического скитальца может вестись внешнее наблюдение, Рагнар Черная Грива хотел до последнего скрывать их приближение, пользуясь тем, что яростные солнечные ветры, излучаемые тремя солнцами системы, маскировали выбросы его кораблей.

Он висел в пустоте, словно изрытый выбоинами осколок разрушенной планеты. Каменистые гребни, ледяные равнины и груды вмороженного металла тянулись более чем на десяток километров. Большинство имперских линкоров просто потерялись бы рядом с этой махиной. «И ведь это далеко не самый большой скиталец», — мрачно размышлял Рагнар, изучая зловещего исполина в иллюминаторы командной палубы ведущего «Громового ястреба».

Космическими скитальцами называли обломки кораблей, погибших в варпе, что дрейфовали из Имматериума в космическое пространство и обратно, словно на волнах невидимого прилива. Многие из них — всего лишь глыбы безжизненного камня, возможно оторванные от планет варп-штормами в давно минувшие века. В иных, однако, было полным полно корпусов погребенных звездных кораблей, некоторым из них десятки тысяч лет, и далеко не все, судя по внешнему виду, творения рук человеческих. Такие находки становились легендой, часто они представляли собой кладезь утраченных технологий и знаний других рас.

Иногда они несли в себе ужасы, спрятанные в глубинах их палуб: омерзительных чужаков-захватчиков, полчища извращенных мутантов или чего похуже.

Этот космический скиталец впервые появился на границе системы почти восемь стандартных месяцев назад, и горстка обветшалых кораблей, из которых состояла оборонительная эскадра системы Гидалис, подобралась к нему достаточно близко, чтобы провести ряд дистанционных исследований. Вскоре через астропата был передан сигнал тревоги, и три месяца спустя Фенрис направил свой ответ.

Теперь между приближающимся скитальцем и сорока пятью миллиардами граждан Империума, проживающих на Гидра Кордалисе, стоял лишь Рагнар Черная Грива и его небольшая рота Космических Волков.

Резкий свет главного солнца системы Гидалис придавал воображаемому носу космического скитальца бледный серо-голубой оттенок. Над его каменистой поверхностью вились струйки пара — это выкипали под ослепительным сиянием трех светил ледяные карманы. То там, то тут болезненно ярко вспыхивал свет на металлической балке или на иззубренном осколке корпусной обшивки. Мрачные тени роились в глубинах древних метеоритных кратеров. Казалось, они смещаются по мере того, как изменяется положение «Громового ястреба», подобно многочисленным глазам какого-то огромного хищника. От этой мысли у Волчьего Лорда внутри похолодело. Рагнар прежде всего сын Фенриса, и его народу присуще здоровое чувство страха перед кошмарами глубин.

Обнажив клыки в беззвучном рыке, Рагнар обвел взглядом залитую красным светом командную палубу. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств здесь было очень тесно. Первый и второй пилоты сидели рядом в носовой его части. Старший техножрец и старший оператор авгура располагались сразу за ними, одетые в громоздкие бронированные летные костюмы с покатыми плечами. В них они были похожи на обезьян. Однако огромная фигура Рагнара в силовых доспехах подавляла своими размерами всех. В присутствии Волчьего Лорда, стоявшего в тыльной части отсека, там, кажется, и шевельнуться было нельзя, но экипаж корабля работал на пределе своих возможностей, не обращая на него внимания.

Волчий Лорд обратил взгляд на оператора авгура справа от себя.

— Есть ли изменения? — спросил он.

— Никак нет, мой лорд, — ответил оператор, продолжая всматриваться в колышущиеся линии на экранах авгура. Подняв руку в перчатке, оператор провел ею по ряду покрытых медью рукояток настройки. — Ни теплового излучения двигателя, ни сигналов авгура. Он дрейфует с постоянной скоростью, направляясь к центру системы.

— Хоть какое-то излучение энергии? — спросил Рагнар.

Оператор покачал головой:

— Пока никаких. Мы узнаем больше, подобравшись поближе.

Задумчиво кивнув, Рагнар обратился к пилоту:

— А где корпус того корабля, который заметили силы обороны на своих авгурах?

Пилот бросил взгляд через плечо на Волчьего Лорда; как и Рагнар, этот Космический Волк был без шлема. Из-под кустистых рыжих бровей сверкали ярко-синие глаза, бледную кожу правой щеки покрывала сетка тонких шрамов.

— Мы найдем его на верхней части скитальца, мой лорд, — прогремел пилот, — примерно посредине, так они объяснили. Будем там через несколько минут. — Затем он опять развернулся и прикоснулся к вокс-бусине за ухом. — Звено «Йотун»: схема захода на посадку «Эпсилон», — рявкнул пилот, — и, Снорри, держи-ка свой толстый зад на сей раз в боевом порядке. Если тебя вновь подстрелят, вернешься прямиком на Фенрис!

Рагнар не расслышал ответа Снорри, но командир звена, смачно хохотнув, выжал на полную. Три других «Громовых ястреба», входящих в звено, перестроились в боевой порядок в виде стрелы и, полыхнув бело-голубыми языками пламени из маневровых двигателей, вошли в последнюю фазу сближения.

Сдвинувшись, Волчий Лорд дотянулся до ближайшего пиллерса, когда десантно-штурмовой корабль рывком пошел на подъем и оказался над округлым носом космического скитальца, менее чем в ста метрах, и под ним замелькали равнины, на которых чередовались скалы и искореженный металл. Рагнару бросались в глаза выпирающие с поверхности разбитые корпуса кораблей: здесь — изогнутый бак имперского торгового судна, там — пилообразный профиль орочьего рейдера. Однажды ему показалось, что он заметил приглушенный отблеск пожелтевшей кости, замурованной в дымящийся паром ледяной покров.

Затем он увидел его, вздымающийся над неровным каменным полем, словно темный кафедральный собор.

— Там, по правому борту. — Рагнар указывал вправо по курсу. — Это он!

— Где? — спросил пилот, вглядываясь в темноту. Затем он выпрямился в своем кресле. — А, да. Теперь я его вижу.

Древний боевой корабль поднимался из центра космического скитальца, будто тот сформировался именно вокруг этого судна. Со всех сторон корабль был засыпан щебнем, который поднимался почти до уровня его надфюзеляжной палубы с орудийными башнями. Кораблю было более четырех тысяч лет, но его командный мостик, укрепленный контрфорсами, по-прежнему высился, поражая взоры своей горделивой статью, не тронутой временем. Нос имперского линкора был почти полностью погребен, но Рагнар заметил, что вместо венчающей его обычной орлиной головы поднималась фигура вооруженного воина, со щитом и мечом наизготовку.

Техножрец в своем кресле потянулся и вытащил толстый, переплетенный в кожу том из ранца под своей консолью. Жрец быстро просматривал пожелтевшие страницы, сравнивая статую на боевом корабле с изображенными в книге. Внезапно он выпрямился.

— Вот, — произнес он с благоговением. — Это «Доминус Беллум». Как здесь написано, один из кораблей Вандира. Исчез сразу после битвы за Офелию-Семь.

Рагнар внимательно изучал заброшенное судно. То, в каком состоянии находится древний линкор, имеет решающее значение для его планов. Получив рапорт оборонительной эскадры системы Гидалис, он сразу понял, что его ударному крейсеру «Штормовой волк» в одиночку никак не справиться с космическим скитальцем. Если же реакторы «Доминус Беллум» остались неповрежденными, возможно, удастся уничтожить дрейфующего скитальца изнутри.

— Что с энергией? — спросил Волчий Лорд.

Изучив экраны, оператор авгура покачал головой:

— Ничего, мой лорд. Он… Минутку! — Оператор стал подкручивать рукоятки, и линии на одном из экранов внезапно дернулись. — Воспринимаю скачки энергии вдоль надфюзеляжной части и сигналы авгура в зет-диапазоне!

— О клыки Моркаи! — выругался пилот, хватаясь за свой микрофон. — Звено «Йотун»! Маневр уклонения!

В это мгновение Рагнар увидел крошечные огненные вспышки вдоль верхней палубы линкора, и «Громовой ястреб» внезапно накрыло ураганным огнем трассирующих разрывных снарядов. Раздались оглушительные удары по его бронированному корпусу, десантно-штурмовой корабль перешел в пике навстречу коварному скитальцу, и Волчьего Лорда швырнуло вперед. Остальные «Громовые ястребы» звена «Йотун», окутанные дымом от незначительных взрывов на корпусе и крыльях, последовали за лидером.

«Громовой ястреб» рванулся вперед сквозь шквал заградительного огня, и Рагнар крепче стиснул поручень. Оборонительные турели линкора вели беспрерывный огонь по приближающимся штурмовым кораблям: в пространстве перед ними взметнулась стена энергетических разрядов, высокоскоростных пуль и снарядов. Шрапнель от близких разрывов градом осыпала «Громовой ястреб», чудовищный удар, словно кулак титана, обрушился на его правый борт. На консоли техножреца вспыхнули огненно-алые иконки, руки молодого члена экипажа запорхали по переключателям, а губы шепотом вознесли молитву во спасение, обращенную к Омниссии.

Волчий Лорд издал едва слышный рык. Планировалось найти неповрежденную ангарную палубу и сесть на нее, но теперь об этом и думать нечего. Рагнар осознал, что со всякой надеждой на быстрое и спокойное уничтожение скитальца нужно распроститься. Протянув руку, он сжал плечо пилота.

— В атаку, полный вперед! — воскликнул он. — Доставь нас на борт любым способом.

Кивнув в ответ, пилот прикоснулся к вокс-бусине, чтобы передать приказ звену. Десантно-штурмовой корабль потряс еще один удар, и чуткое обоняние Рагнара уловило запах горящей проводки. Волчий Лорд мгновенно развернулся и бросился через расположенный сзади люк к трапу, ведущему к штурмовому отсеку, где ожидала его Волчья Гвардия и жрецы роты.

Рагнар с лязгом опустился на покрытую металлом палубу. Штурмовой отсек, смахивающий на пещеру, предоставлял достаточно пространства для тридцати полностью оснащенных космодесантников, но сейчас в нем с трудом разместились десять воинов в громоздких тактических дредноутских доспехах. Пусть древние терминаторские доспехи тяжеловесны и затрудняют движения, но они как нельзя лучше подходят для действий в тесных переходах космического скитальца, и Рагнар использовал все, что смог найти. Головы в шлемах развернулись в сторону Волчьего Лорда, дружный рев по вокс-связи и поднятые силовые кулаки бойцов Волчьей Гвардии приветствовали боевого командира. Юрген, Железный Жрец роты, поджидал его в дальнем конце отсека в окружении четырех мощных треллов-сервиторов. Как и остальные Волки, Юрген был зафиксирован в десантном ложементе, его руки в перчатках держали книжицу в металлическом переплете. Склонив над ней голову в шлеме, он читал литанию защиты.

Адамантиевый шлем в форме крупной волчьей головы рядом с Рагнаром слегка повернулся к Волчьему Лорду, приветствуя его. Бледно-золотые линзы цвета волчьих глаз внимательно смотрели на него из черной глубины глазных отверстий шлема. Из вокса терминаторского доспеха Волчьего Жреца раздалось потрескивание.

— Как я понимаю, космический скиталец проявляет враждебность, — лаконично высказался он.

Усмехнувшись, Рагнар шагнул к своему десантному ложементу и потянулся к шлему. Обычно он терпеть не мог этой штуковины, предпочитая всю полноту ощущений от грохота битвы и горячих брызг крови. Однако для этого необходим воздух, а есть ли он в корпусе линкора — как знать?

— Честно говоря, мне и в голову не приходило, что это может быть по-другому, — ответил он. — Хотя я не ожидал столь горячего приема.

Надев шлем, он со щелчком соединил его с адамантиевым горжетом. Мгновение темноты — и оптические системы шлема, замигав, ожили. По краям поля зрения Рагнара тускло светились значки и цифровые данные, которые показывали состояние доспехов — и его, и всей группы. От дав вполголоса распоряжение, он подключился к командному каналу «Громового ястреба» и, влезая в десантный ложемент, получил полные данные обо всей роте. Волчий Лорд мрачно отметил, что три значка Кровавых Когтей отделения Хогуна светятся желтым. «Четвертому кораблю звена „Йотун“ здорово досталось, — мелькнула нерадостная мысль. — Трое выведено из строя, а мы еще даже не добрались до цели. Дурное предзнаменование».

Корма десантно-штурмового корабля сотряслась от чудовищного удара, и Рагнар удержался на месте только благодаря ремням безопасности своего десантного ложемента. На мгновение его желудок словно подбросило, когда корабль резко вильнул в сторону. Боевое освещение замигало и погасло. В наступившей темноте один из Волчьих Гвардейцев, запрокинув голову, издал дикий вой. Кулак с мечом забряцал по нагруднику, хриплые голоса Космических Волков слились в боевых кличах, древних, как сам Фенрис. Рагнар оскалил зубы в тесном пространстве шлема и ощутил, как вскипает его кровь. Раздался оглушительный рев, и «Громовой ястреб» сотрясся от носа до кормы. Ярко-красный значок вспыхнул сигналом предупреждения, но Волчий Лорд уже понял, что сейчас произойдет.

— А вот и мы! — вскричал он, и в этот миг штурмовое судно жестко опустилось на корпус линкора с жутким скрежетом корежащегося металла.

Рагнар высвободился из ремней безопасности ложемента. Прошептав слова благословения, он сделал запрос машинному духу «Громового ястреба» и оценил положение своих отрядов. Звено «Йотун» нарушило боевой порядок по приказу командира звена, и высокая скорость сближения разбросала корабли широкой дугой по надфюзеляжной палубе древнего линкора. «Йотун-4» оказался ближе остальных к «Громовому ястребу» Рагнара, зайдя на посадку параллельно десантно-штурмовому кораблю Волчьего Лорда, — примерно в семистах пятидесяти метрах от него. «Йотун-2» сел в тени одной из огромных надфюзеляжных башен лэнс-излучателей, на расстоянии более километра. Имеющиеся данные не позволяли сделать вывод, сможет ли их десантно-штурмовой корабль взлететь снова. «Йотун-3» нигде не было видно, в глаза бросалось и отсутствие значка этого «Громового ястреба» на дисплее.

Удержавшись от гневного проклятия, Рагнар махнул рукой Юргену.

— Пробивай брюхо! — приказал он, и Железный Жрец принялся за дело.

Высвободившись из своего десантного ложемента, Юрген проскользнул между громадными терминаторами и опустился на колени перед люком в палубе посреди отсека. Из вокса богато украшенных силовых доспехов жреца гулко зарокотал его голос, прося прощения у древних духов «Доминус Беллум». Затем, открывая панель доступа возле люка, он прочитал Благословение Огневому Пролому. Юрген поднял тяжелый рычаг, и мелтазаряды, прикрепленные к пробойному устройству на брюхе «Громового ястреба», взорвались, издав тяжелое глухое «буммм!». Раздался пронзительный свист раскаленных газов — это направленный заряд плазмы, подобно раскаленному наконечнику копья, пронзил корпус корабля, пройдя сквозь шесть с лишним метров тяжелой брони.

Волчьи Гвардейцы молниеносно, как подобает многоопытным ветеранам, выстроились вокруг люка в брюхе корабля, в полной готовности к высадке. Рагнар включил командный канал связи на своем воксе. Сейчас он мог войти в вокс-сеть кораблей звена «Йотун» и связаться со своими разбросанными отрядами. По опыту он знал, что, как только окажется внутри огромного линкора, такой возможности может и не предоставиться.

— Ударная группа «Суртур», доложить ситуацию, — скомандовал он.

Первыми ответили Волчьи Разведчики и стая Серых Охотников Лейфа на борту корабля «Йотун-2».

— Мы сейчас входим, — доложил Волчий Гвардеец — вожак стаи. — Вы приземлились в тысяче двухстах метрах от нас. Стая Хогуна ближе. Ты хочешь, чтобы я и Петур сначала соединились с Кровавыми Когтями?

— Ты за своей стаей смотри, Лейф, — влез Хогун. В хриплом голосе командира Кровавых Когтей вибрировала ярость. — Кровавые Когти охотятся в одиночку!

Горячность в голосе Хогуна поразила Рагнара. Этот Волчий Гвардеец проявил себя хладнокровным, четко мыслящим воином, именно поэтому ему и было доверено командование вспыльчивыми и склонными к опрометчивым действиям Кровавыми Когтями.

— Каково положение твоей стаи, Хогун? — рявкнул Волчий Лорд.

— Трое братьев тяжело ранены. Они погрузились в Багровый Сон, — проворчал Хогун. (Убить космических десантников с их совершенной физиологией, обладающих дополнительными жизненно важными органами, очень и очень трудно. В полевых условиях космодесантники, выведенные из строя из-за ранений, часто впадали в особое бесчувственное состояние, в котором их жизнь поддерживалась до оказания надлежащей медицинской помощи.) — Несколько снарядов прошило штурмовой отсек, — продолжил командир стаи. — Остальные отделались легкими ранениями.

— Кто-нибудь знает, что случилось с «Йотуном-Три»? — спросил Рагнар.

— Им изрядно досталось, прямо перед целью, — доложил Лейф. — Я не вполне уверен, но думаю, что они проскочили и сели на правом борту корабля.

— Они с тобой связывались?

— Нет, мой лорд. Возможно, их вокс-система вышла из строя. Как я сказал, им здорово досталось.

Таким образом, стаи Серых Охотников и Длинных Клыков пропали без вести и, возможно, погибли. Вытащив из кобуры болт-пистолет, Рагнар прикинул варианты.

— Хорошо, — сказал он. — Я и моя стая активируем наши маяки. Лейф, ты и Хогун вступите в бой по нашему сигналу. Петур, возьми своих разведчиков и посмотри, сможешь ли ты обнаружить «Йотун-Три». Мы задержимся здесь, пока все не соединятся. Затем мы отправимся к реактору. А теперь отправляйтесь, и да пребудет с вами Русс.

— За Русса и за Всеотца! — ответил Лейф, и канал связи умолк.

Удовлетворенный, Рагнар активировал маяк своих силовых доспехов и приказал Волчьей Гвардии сделать так же. Затем он кивнул Юргену, и Железный Жрец повернул тяжелый диск на панели управления возле люка. С резким шипением люк открылся, выпустив столб обжигающего пара. Подойдя к краю, Рагнар бросил взгляд в округлый цилиндр полурасплавленного металла, уходящий в темноту.

Обнажив клыки, Волчий Лорд прыгнул в шахту.

Падение длилось дольше, чем он ожидал. Рагнар пролетел сквозь пробитую шахту и пространство под ней, которое походило на пещеру, и опустился на накрененную палубу двадцатью метрами ниже с глухим ударом, который разнесся эхом по древнему кораблю. Сервомоторы его доспехов взвыли. Он припал к палубе на мгновение, но тут же вскочил на ноги и ринулся вперед с пистолетом на изготовку. Меч Волчьего Лорда покинул ножны, и его зубья алмазной прочности зловеще зарокотали, неся смерть.

Рагнар оказался в длинном проходе, заваленном обломками, с высоким потолком. В слабом отблеске звездного света, падающего через бронированные иллюминаторы, погруженный в тишину коридор терял свои очертания. Повсюду валялись опорные балки, вдребезги разбитые опрокинутые статуи и поломанные контейнеры. Вековая пыль вялыми воронками кружилась вокруг ног Рагнара. Приборы его доспехов фиксировали высокую температуру и наличие атмосферы, сильно насыщенной азотом, в которой ощущался какой-то отвратительный едкий запах.

Следующим на палубе появился Волчий Жрец, его крозиус арканум угрожающе потрескивал энергией. Затем один за другим быстро спустились Волчьи Гвардейцы — терминаторы, которые тут же закрыли периметр, чтобы Юрген и его траллсы сгрузили бронированный контейнер с плазменным вышибным зарядом. Железный Жрец полагал, что им понадобятся как минимум три заряда, чтобы пробить оболочки реакторов линкора и уничтожить космический скиталец. Рагнар захватил четыре на всякий случай. Один заряд был в стае Лейфа, другой — в стае Хогуна; у Эйнара, вожака стаи Серых Охотников на «Йотуне-3», хранился резервный. Теперь, когда Эйнар исчез, они лишились своего запаса надежности, и Рагнару это совсем не нравилось.

Мощные лучи прожекторов прорезали темноту — это Волчьи Гвардейцы активировали фонари своих доспехов.

— Ого, мой лорд! — воскликнул один из воинов. — Глянь-ка сюда!

Проследив за лучом прожектора гвардейца, Рагнар обнаружил странную груду оружия в пыли. Нахмурившись, Волчий Лорд подошел к ней ближе. Это были грубо сработанные из листовой обшивки судовых переборок мечи и топоры. Рядом лежало здоровенное неуклюжее огнестрельное оружие, явно созданное для кого-то значительно крупнее человека. Под ним валялась длинная спутанная патронная лента с ржавыми патронами.

— Зеленокожие! — прорычал Рагнар. — На этом корабле побывали орки, но что же с ними случилось?

— Должно быть, прежние владельцы их выпроводили, — ответил Волчий Жрец. — Кто-то же управлял турелями.

— Это не так, — заметил Юрген, осторожно опуская вышибной заряд на палубу. Могучая серворука Железного Жреца с шипением пневматики подтянулась к его ранцу. — Это могла быть автоматика, которую задействовал машинный дух корабля, — продолжил он и пожал плечами. — По крайней мере, мы теперь знаем, что реакторы линкора все еще активны.

Рагнар слегка пнул груду оружия носком ботинка.

— Так что же случилось с зеленокожими? — размышлял он вслух. — И почему их тела убрали, а оружие оставили?

У Волчьего Лорда крепло дурное предчувствие, и волосы на его затылке встали дыбом. Тут что-то не так. Он повернулся и пристально вгляделся в заваленный обломками проход, ведущий к корме. Рагнар чувствовал, как по спине ползет холодок, ему казалось, будто поверхность его мозга неумолимо покрывается ледяной изморозью. Он с сожалением подумал о том, как ему не хватает сейчас Рунического Жреца.

Волчий Лорд включил вокс:

— Всем стаям доложить о ситуации.

В ответ раздались шипящие хрипы помех. Слова тонули в потоке шума. Должно быть, это Хогун, но Рагнар не был в этом уверен.

— Проклятые бронированные переборки, — пробормотал он.

— Тише! — воскликнул Волчий Жрец. — Ты слышал?

Подняв голову, лорд прислушался, предельно напрягая свой обостренный слух. Да! Он услышал это — легкий шорох, подобный шелесту ветра над грудами щебня или шуму далекого прибоя. Или похожий на сухое цоканье когтей, многих сотен когтей по палубе древнего линкора.

Они заполонили весь проход бурлящей хитиновой волной, их бронированные панцири тускло поблескивали в свете прожекторов. Толпа ксеносов, обтекая препятствия, двигалась вдоль бугристых стен, подобно огромному скоплению пауков, которые использовали все свои конечности — четыре руки и мощные ноги — в поисках точек опоры на гладких металлических переборках. Они почти не уступали размерами космодесантникам, с широченными когтистыми лапами, способными, казалось, разодрать адамантиевую пластину, и бронированными панцирями, отливающими пятнисто-зеленым в свете прожекторов Волчьих Гвардейцев. Их головы, похожие на луковицы, лишь отдаленно напоминали человеческие, зияя злобными клыкастыми пастями и сверкая черными глазами, холодными, как сама бездна.

Людям системы Гидра Гидалис угрожает куда большая опасность, чем это представлялось раньше.

— Генокрады! — взревел Рагнар, открыв огонь из болт-пистолета по надвигающейся лавине.

Масс-реактивные заряды достигли цели, и в воздух взлетели обломки разодранных панцирей и оторванные конечности. По проходу эхом покатились пронзительные нечеловеческие вопли, которые заглушил грохот штурмболтеров — ответ врагам Волков Фенриса.

Передние ряды монстров, которые прошивали непрерывные очереди разрывных снарядов, корчились и сотрясались. Один из Волчьих Гвардейцев, с ревом шагнув вперед, навел на приближающуюся орду тяжелый огнемет. Десятки визжащих чудищ исчезли в бурлящей волне прометия, но остальные рвались дальше, топча своих полыхающих сородичей сотнями когтистых ног.

С другого конца коридора также донеслись эхом крики и выстрелы. Монстры-ксеносы окружили Космических Волков. Рагнар увидел мельком на другом конце периметра Волчьего Жреца, который направил оружие половины Волчьих Гвардейцев в сторону новой волны атакующих. Еще один терминатор открыл огонь из тяжелого огнемета, залив передний проход дугой всепоглощающего пламени.

Генокрад прыгнул на Рагнара с правой стены прохода, вытянув когтистые лапы. Крутанувшись на левой ноге, Волчий Лорд застрелил монстра в упор и швырнул его продырявленную тушу в надвигающуюся толпу. Еще несколько чудовищ прыгнули на него со стен и из передних рядов. Леденящий клинок лорда, взвыв, на лету обезглавил одного из атакующих, а затем развернулся и отсек конечности другого. Четвертый монстр встал перед Рагнаром на дыбы, и космодесантник, издав рев, полный жажды битвы, выстрелил ему прямо в морду. Затем воздух наполнился бессмысленными скрежещущими визгами, и кошмарная волна захлестнула Космических Волков.

Когти с лязгом обрушились на доспехи Рагнара; подобно кинжалам, они кололи его в бедра, плечи, шею, лицо. Оба сердца Волчьего Лорда колотились в груди, кровь бурлила праведным гневом. Описывая сокрушительные дуги, его древний меч кромсал туловища, отрубал конечности и рассекал горла. Изрубленные туши генокрадов испускали нещадно смердевшую жижу, каждый удар, нанесенный монстрами Рагнару, лишь пуще распалял его. Неистовство битвы охватило космодесантника, и он принял его с радостью.

Поле зрения Рагнара сузилось. Его уши заполнил вой, который становился то громче, то тише, словно стенание душ проклятых. Звуки сражения приугасли, будто доносились издалека. Даже неимоверная скорость чужаков, казалось, уменьшилась. Найдя щель в его доспехах, ксенос вонзил в нее коготь. Обезглавив монстра ударом слева, Волчий Лорд тут же хладнокровно застрелил в упор еще троих. Предупреждающая иконка в уголке дисплея сообщила Рагнару, что магазин его оружия опустел. Он разнес рукояткой болт-пистолета череп прыгнувшего на него чудища и отшвырнул его тело на палубу.

Вокруг лорда его Волчьи Гвардейцы расправлялись с обезумевшими чужаками кулаками и клинками, их терминаторские доспехи были сверху донизу заляпаны кровью монстров. Рагнар мельком заметил, как Юрген своей могучей серворукой расшвыривает сокрушенных генокрадов во все стороны. Железный Жрец находился на противоположной стороне круга, размахивая своим полыхающим крозиус арканумом и выкрикивая свирепый боевой клич на языке Фенриса.

Монстр прыгнул на Рагнара слева. Не задумываясь тот оглушил тварь ударом пистолета, а затем раскроил ее от плеча до бедра ударом залитого кровью клинка. В это мгновение другой генокрад ринулся с противоположной стороны, нацелившись когтями в горло Волчьего Лорда. Однако ему не хватило времени — монстра разнесла на куски очередь из штурмболтера Волчьего Гвардейца, оказавшегося рядом.

Рагнар развернулся в поисках очередного противника, но его взгляд повсюду натыкался лишь на груды поверженных врагов. Перемещаясь между ними, терминаторы приканчивали недобитых тварей из своих дымящихся болтеров. Три траллса-сервитора Железного Жреца были мертвы, их тела из плоти и металла разодрали когти ксеносов. Опустившись на колени возле четвертого, Юрген пытался отремонтировать поврежденный сустав его ноги. Волчий Жрец держался в стороне, его терминаторский доспех заливал зловещий красный свет все еще полыхающих луж прометия.

Волчий Лорд глубоко дышал, стараясь унять пылающее в крови пламя. Его руки тем временем извлекли пустой магазин болт-пистолета и вставили новый. В ушах у него по-прежнему отдавался эхом свирепый, звериный вой, бессмысленный и безумный.

Похолодев, Рагнар осознал, что этот вой доносится по командному каналу связи. Похоже на голос Хогуна.

— Хогун? — позвал Волчий Лорд по воксу. — Хогун, ответь мне! — Вой внезапно прекратился, но Хогун не отвечал. Выругавшись про себя, Рагнар переключил канал связи. — Лейф? Как слышишь меня?

Тут же прозвучал ответ, но настолько искаженный атмосферными помехами, что понять что-либо было невозможно.

Волчий Жрец резко повернулся, поднимая свой штурмболтер.

— Опять цоканье, — предупредил он, — доносится со стороны кормы.

Теперь, когда их присутствие обнаружено, генокрады полезли из своих убежищ, чтобы отыскать незваных гостей. Вполне вероятно, что они атакуют все отделения десантников, и, похоже, Кровавые Когти находятся в особенно трудном положении. Если Рагнар не предпримет срочных мер, тираниды сомнут всю группу и судьба этой системы будет решена.

— Следуйте за мной! — приказал он, двинувшись в дальний конец прохода, в том направлении, где находилась стая Хогуна. — Тяжелые огнеметы прикрывают тылы. Эти ксено-твари не должны застать нас врасплох.

Волчьи Гвардейцы безмолвно выстроились в боевой порядок, окружив Юргена и его вышибной заряд, и быстро двинулись по коридору. Волчий Жрец молча шел размашистым шагом рядом с Рагнаром, настороженно вглядываясь в сумрак. Он, несомненно, также слышал тот вой по связи и догадывался, что он предвещает.

Давно уже Рагнар не слышал такого воя от своего собрата-Волка. Каждый Космический Волк должен бороться со зверем внутри себя. Дары Русса своим сынам — это палка о двух концах, как и все, связанное с Фенрисом. Силу и свирепость волка нельзя укротить, он непрестанно рвется с цепи, испытывая силу воли своего хозяина, и не различает ни друзей, ни врагов. Для этого волка существуют лишь охота и радость убийства.

Пройдя около семисот метров по коридору, Рагнар наткнулся на первые тела ксеносов. Эти монстры были убиты выстрелами из болт-пистолета или изрублены топором и мечом, и чем дальше он шел, тем больше их попадалось. Следы бойни тянулись по проходу на сотню метров, и туши чужаков лежали там штабелями высотой почти по грудь Волчьему Лорду. Кровавые Когти Хогуна вели здесь эпическую битву, медленно, но неуклонно отступая под натиском колоссально превосходящего их численностью противника. Рагнар отгонял накатывающую волну страха, ожидая, что вот-вот увидит разодранные тела космодесантников.

Вместо этого из-за груды вражеских трупов выпрыгнули трое заляпанных кровью воинов и навели на Рагнара болт-пистолеты. Один из них потерял в бою свой шлем, его взгляд пылал жаждой битвы. Узнав своего лорда, Кровавые Когти мигом опустили оружие и отступили в сторону.

— Приветствую тебя, Рагнар — Волчий Лорд! — воскликнул запыхавшийся воин с непокрытой головой.

— Приветствую, Бреги! — ответил Рагнар, проходя мимо десантников.

Он оказался в ответвлении коридора, где находились восемь встревоженных Кровавых Когтей. Запекшаяся кровь сверху донизу покрывала их помятые доспехи. Они подняли в боевом приветствии свое окровавленное оружие, и Рагнар отсалютовал им в ответ.

— Что здесь произошло? — спросил он.

Вперед выступил, высоко подняв голову, Бреги.

— Мы шли вам навстречу, мой лорд, — начал он, — а проклятые ксеносы поджидали нас. Они прятались среди обломков и висели на стенах, укрываясь в тени. Хогун пытался вывести нас из засады, но их было слишком много. — Воин бросил мрачный взгляд в проход. — Они оттеснили нас сюда, а затем ударили оттуда, из-за перекрестка. Ксеносы прорвали наш строй, и каждый оказался сам за себя. — Молодой воин смотрел на Рагнара. — Я потерял счет тварям, которых убил, но на месте каждой, что я уложил, казалось, появлялось десять новых. Затем Хогун… он начал выть, — сказал Бреги, и его лицо исказилось. — Он набросился на своих врагов, срубая полдюжины монстров каждым взмахом топора. Это было… ужасное зрелище.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — мрачно кивнул Рагнар. — Что случилось потом?

— Хогун бился как дикий зверь, — продолжал Бреги. — Эта мразь не могла противостоять ему. Он убил всех, до кого смог дотянуться, а потом, когда уже не осталось ни одной живой твари, он принялся кромсать трупы. Мы… мы пытались остановить его, пытались его успокоить, но, когда Эрдвульф и Хальвдан положили руки ему на плечи, он развернулся и раскроил Эрдвульфу череп. — Взгляд Кровавого Когтя упал на тела троих его товарищей. — Хальвдан и Свипдаг стали бороться с ним, решив, что Хогун одержим, и возможно, так и было. Хогун потерял в бою свой шлем, и я видел выражение его лица. — Бреги взглянул на Рагнара. — Он поддался волку, мой лорд. Я увидел это в его глазах. Он поддался Проклятию Вульфена.

— Где он сейчас? — спросил Волчий Лорд.

— Убив Хальвдана и Свипдага, он убежал в коридор, завывая, как проклятый, — ответил Бреги. — Хогун забрал с собой подрывной заряд. Тот так и остался закрепленным у него на спине.

Рагнар сдержал проклятие.

— Теперь ты вожак стаи, Бреги, — сказал он. — Старый Волк услышит о мужестве твоего отряда, когда мы вернемся в Клык. А теперь позаботься о своих людях.

Бреги с серьезным видом кивнул и повернулся к ожидавшим его воинам.

Жуткий вопль эхом прокатился из ответвления коридора. Это был зловещий, алчущий рык, исполненный безумия и боли.

На Рагнара нахлынули непрошеные воспоминания из далекого прошлого: о битве на Чарисе и злополучном полете «Кулака Русса», о Габриэлле и его старых товарищах, Торине и Хаэгре. Он увидел мысленным взглядом опустошенную бурей долину и услышал скорбные завывания вульфена. Все они испытали Проклятие Вульфена во время той мрачной кампании, каждый по-своему. На какое-то время все они познали, что означает утратить самого себя.

Приблизился Волчий Жрец, его взгляд был проницателен и непроницаем.

— Что теперь, Волчий Лорд? — спросил он спокойно.

В сущности, он мог сделать только одно.

— Позаботьтесь о павших, — произнес Рагнар. — Я иду за Хоганом.







Глава первая

СКРЕПЛЕННОЕ КРОВЬЮ





— Двадцать секунд до высадки! — прокричал Микал Стенмарк по воксу, его голос перекрывал пронзительный свист ветра и грохот орудий. — Мы входим в зону зенитного заграждения.

И тут, как по заказу, рядом с десантной капсулой Берека Громового Кулака взорвался тяжелый снаряд, обдав шрапнелью ее бронированный корпус; Волчьего Лорда тряхануло в страховочных скобах, словно крысу в челюстях терьера. Штурмовая группа неслась на близкой к сверхзвуковой скорости сквозь зону противовоздушной обороны столицы, и снаряды стали рваться один за другим, отбивая сухую и резкую барабанную дробь по оболочке капсулы.

Командующие Имперской Гвардии на планете заверяли его, что за последние несколько недель большинство городских зенитных установок были выведены из строя. Еще один взрыв словно молотом ударил по капсуле сбоку, так сильно, что у Берека застучали зубы. «Если это, по их мнению, легкий противовоздушный огонь, то, клянусь Руссом, мне не хотелось бы узнать, каков тут заградительный огонь высокой плотности», — подумал он.

— Держитесь, парни, — произнес он со свирепой усмешкой, — здесь мы покатили по ухабам!

На планете Чарис, в агромире, расположенном угрожающе близко к Фенрису, мятеж Хаоса длился четвертый месяц. Слуги Губительных Сил восстали на десятках планет, разбросанных в секторе, контролируемом Космическими Волками, они свергали местные правительства, организовывали террористические акты и разрушали жизненно важные военные и промышленные сети. Многие восстания были жестоко подавлены Космическими Волками и местными подразделениями Имперской Гвардии, но скорость и агрессивность, которыми отличалась эта кампания, привели к тому, что силы ордена оказались разобщены, а его ресурсы истощились. Подразделения двенадцати великих рот Космических Волков действовали на более чем двух десятках планет, и несколько важных секторов балансировали на грани анархии.

Эти нападения были далеко не случайны. Старый Волк Логан Гримнар, Магистр ордена, понял это сразу. Все началось с мятежа Хаоса среди примитивных племен ксеносов на Гиадах, за которым последовали почти одновременные атаки в обширных пространствах космоса. Был приведен в действие сложный и коварный план, над которым явно работали долгие годы. Конечная цель противника оставалась тайной, но было ясно одно: если силы Хаоса не остановить в ближайшее время, то понадобятся десятилетия, если не века, чтобы ликвидировать ущерб, нанесенный многим мирам.

Берек и Старый Волк месяцами изучали закономерности возникновения мятежей в поисках оплота кампании Хаоса. Все признаки указывали на Чарис; вот почему Берек перебросил в этот агромир всю свою великую роту и принял на себя командование Силами Планетарной Обороны. В течение нескольких часов после прибытия он спланировал контрнаступление, с тем чтобы ударить в сердце мятежа. Он и его Космические Волки — наконечник копья, устремившийся вперед после артподготовки, проведенной их боевой баржей, которая находилась на орбите высоко над планетой.

Рапорты с поверхности планеты указывали на то, что два местных гвардейских полка и подавляющее большинство Сил Планетарной Обороны отреклись от своих священных клятв и присягнули на верность Губительным Силам. Им противостояли семь верных полков Гвардии, доставленных с соседних планет, и все они участвовали в жестоких сражениях, стремясь отбить у противника главные города планеты. Допросы захваченных офицеров и ополченцев указывали на то, что вожди мятежа — это бывший губернатор, лорд Волкус Бредвир, и его семья. Очевидно, лорд Бредвир и его окружение служили непотребному культу на территории губернаторского дворца, из которого и продолжали руководить своими последователями по всей планете.

Берек поклялся изменить все это очень скоро.

Столица Чариса яростно оборонялась силами одного из мятежных полков и подразделений тяжеловооруженного планетарного ополчения. В результате артиллерийского обстрела и воздушных бомбардировок, которые продолжались несколько недель, городские стены были полностью разрушены и целые районы превратились в груды дымящихся обломков, но мятежные силы возвели на каждом перекрестке укрепленные опорные пункты и превратили узкие улицы в заминированные огневые мешки. Сохранившим верность Империуму гвардейским полкам, ведущим боевые действия из ближайшего космопорта, удалось захватить лишь узкий плацдарм на восточной окраине столицы, в десятке километров от крепости, в которую превратился губернаторский дворец. Воздух над основательным, обнесенным стеной зданием мерцал от темной дымки пустотного щита, как у титана класса «Император», устойчивого к воздействию самых тяжелых снарядов, которые могла применить Гвардия.

Пока десантные капсулы стремительно мчались сквозь завесу противовоздушного огня, голографический планшет, вмонтированный в ложемент над головой Берека, во всех деталях показывал сражение, которое разворачивалось внизу. За несколько минут до того, как «Хольмганг» выпустил свои капсулы, гвардейские полки на окраине города начали яростное наступление, упорно пробиваясь к центру города.

Тяжелые танки и бронетранспортеры атаковали опорные пункты мятежников, продвигаясь вперед под непрерывным ливнем тяжелых артснарядов. Темные массы пехоты упрямо следовали за ними, рывками перемещаясь от одной воронки к другой под интенсивным огнем неприятеля. Позиции мятежников ощетинились выстрелами лазпушек, хвостами ракет, очередями настильного трассирующего огня по боевым порядкам надвигающейся пехоты. Потери возросли еще больше, когда имперские силы достигли зоны сплошного поражения. Танки и бронетранспортеры, взрываясь, превращались в огненные шары, и экипажи сгорали заживо.

Изменники применили против наступающих имперских войск все имеющиеся у них огневые средства, и авгуры кораблей Космического Десанта тщательно фиксировали их позиции.

На голографическом дисплее сбоку вспыхнул желтый предупредительный значок: «Хольмганг» и сопровождающие его ударные крейсеры открыли огонь. Бомбардировочные орудия дали залп снарядами весом с танк «Леман Русс», и четырьмя секундами позже они рванули завесой огня, которая вытянулась дугой шириной пять километров перед наступающими имперскими силами. Укрепленные опорные пункты мятежников были стерты с лица земли. Целые городские кварталы исчезли в кипящих облаках пламени и измельченного в порошок феррокрита. В одно мгновение праведного гнева линия обороны изменников была уничтожена. Даже наступление имперских сил, пораженных яростной мощью этой атаки, на миг приостановилось. Пока гвардейцы с благоговением взирали на происходящее, зона бомбардировки неумолимо смещалась к центру города, и полки вновь двинулись вперед, прокладывая путь сквозь проутюженные позиции неприятеля.

Десантные капсулы приближались к заключительному этапу своего полета, когда иконка предупреждения настойчиво засветилась красным и началась вторая фаза бомбардировки планеты флотом Космических Волков.

— А вот и оно, — произнес Берек, усаживаясь поглубже в своем кресле, когда увидел на дисплее, как значки пяти кораблей охранения типа «Нова», находящихся на высокой орбите, полыхнули темно-красным: они открыли огонь из своих лэнс-излучателей по щитам губернаторского дворца.

Алчные лучи энергии ринулись вниз между стремительно снижающимися десантными капсулами. Один из них прошел так близко к капсуле Берека, что из-за ионизации все бортовое освещение замигало и по голокарте побежали переливающиеся волны помех. Перегретый воздух за бортом капсулы завывал подобно легендарному штормовому волку, и Берек Грохочущий Кулак подхватил этот вой.

Пять лэнс-лучей плясали по щитам дворца почти целую секунду, вызвав волну сотрясающих взрывов, которые пробарабанили по летящим вниз капсулам так, что у Волчьего Лорда кости затрещали. Эти взрывы были настолько сильными, что Берек даже не почувствовал, как заработали тормозные установки капсулы, пока не увидел вспыхнувший на голодисплее отсчет времени, оставшегося до высадки. Через три секунды десантная капсула врезалась в землю, сработали пироболты, опустив штурмовую аппарель Берека на землю. Волчий Лорд нажал на клавишу быстрого разъединения привязных ремней и, взревев, ринулся прямо в адское пекло.

Рота Берека приземлилась на парадный плац площадью около квадратного километра, который растянулся перед воротами губернаторского дворца. Над выжженным полем брани завывал горячий ветер, он хлестал по открытому лицу Волчьего Лорда и спутывал его заплетенные светлые волосы. Вокруг дворца, из зданий, окружающих площадь, в небо вздымались столбы дыма.

Весь парадный плац был усеян обгоревшими до неузнаваемости трупами и фрагментами человеческих тел. Среди опаленных феррокритовых обломков пробирались люди с остекленевшими от шока взглядами, в почерневшей от жара форме. Быстро оглядевшись, Берек насчитал больше дюжины единиц бронетехники, расставленной по плацу. Некоторые из машин были объяты пламенем, другие перевернуты взрывами, но большинство их, казалось, были на ходу. Рота высадилась в центр механизированной колонны противника, которая использовала плац как район сосредоточения.

В пятидесяти метрах от Берека на землю опустилась задняя десантная аппарель БМП «Химера», и из нее выбралась группа ошеломленных мятежников-гвардейцев. Развернувшись, Волчий Лорд дал по ним длинную очередь из своего штурмболтера. Прошив насквозь застигнутых врасплох мятежников, разрывные снаряды засверкали по задней стенке бронетранспортера. Не успели их разодранные тела упасть на землю, как командир космодесантников активировал свой маяк и переключил вокс на командную частоту.

— Кровь и гром! — проревел он боевой клич своей роты. — Волчья Гвардия, ко мне! Всем стаям построиться и очистить площадь!

Он еще отдавал команду, а Космические Волки уже ринулись в бой, и по площади покатились эхом отрывистые глухие выстрелы штурмовых болтеров, зазвучали более размеренные очереди. Справа от Берека раздалось шипение дракона — это выстрелила ракетная установка «Циклон», послав бронебойную ракету в борт «Химере». БМП взорвалась, превратившись в огромный пламенный шар, и битва развернулась всерьез.

Четверо терминаторов, сопровождавших Берека в его десантной капсуле, заняли позиции вокруг своего лорда, паля из штурмболтеров. Один из Волчьих Гвардейцев навел свою штурмовую пушку на атакующую команду мятежников и разнес ее в клочки двухсекундной очередью. Над головами перекрещивались огненные вспышки — это вступили в действие ракетные установки «Ветер смерти» на нескольких капсулах Космического Десанта. Плац вспарывали разрывы, нарастал треск лазганов.

Просвистев через все поле боя, ракета поразила одного из Волчьих Гвардейцев, стоящих рядом с Береком. Крак-ракета ударила космического десантника прямо в грудь, отбросив его на шаг назад, но противотанковый снаряд не смог пробить адамантиевый нагрудник древнего терминаторского доспеха. Заметив расчет ракетной установки, Волчий Лорд уложил его быстрой очередью и занялся дислокацией своих сил.

Противовоздушный огонь и циклонические ветры разбросали шесть десантных капсул роты по всему парадному плацу. Со своего места Берек видел верхушки еще четырех капсул: одну — к северо-западу, одну — к северу и две — к востоку.

— Алдрек! Где ты? — позвал он.

Рунический Жрец находился в капсуле с остальными Волчьими Гвардейцами Берека.

— Вижу тебя в трехстах метрах к востоку от нас, — незамедлительно отозвался Алдрек по воксу. — Мы идем.

С края плаца донесся глухой шум — взорвалась десантная капсула на востоке. По командному каналу зазвучал голос Торвальда, одного из вожаков стай Серых Охотников:

— Боевой танк с восточной стороны плаца! Несу потери!

— Мы видим его, брат, — ответил хриплый голос. Это Гуннар, один из командиров Длинных Клыков. — Мы несколько дальше к западу, но маневрируем, чтобы выстрелить прямой наводкой. Будь наготове.

Волчий Лорд с удовлетворением кивнул. Огонь из лазганов крепчал, прошивая плац нитями полыхающего огня со всех сторон, но рота разобралась в обстановке и решительно отвечала. Берек уже готов был отдать Волчьей Гвардии приказ о наступлении, но тут воздух сотрясся от грохота сдвоенных нефтехимических двигателей, из дыма возникла БМП «Химера» и рванула прямиком на командное отделение. Сорокатонная бронемашина, задев бортом десантную капсулу позади Волков, опрокинула ее набок и двинула на космодесантников, словно разъяренный носорогодон. Мультилазер из ее башни вел непрерывный огонь, терминаторы бросились врассыпную от несущейся боевой машины. Один заряд попал в наплечник терминаторского доспеха Берека и взорвался, так что в ушах у него зазвенело, оставив подпалину на изогнутом керамите. Оскалив клыки, Волчий Лорд повернулся к БМП, его силовой кулак потрескивал энергией.

— Кровь и гром! — воскликнул он, готовясь встретить противника лобовой атакой.

Берек опытным взглядом окинул приближающуюся бронемашину. Лазерные заряды один за другим проносились над головой, не причиняя ему вреда, пока «Химера» не подошла слишком близко, чтобы стрелок мог взять ее на мушку. Подняв свой штурмовой болтер, Волчий Лорд выпустил длинную очередь по смотровой щели водителя. Разрывные заряды грохотали по бронестеклу, и водитель, запаниковав, слегка повернул машину вправо от Берека. В это мгновение Космический Волк, шагнув вперед, всадил силовой кулак в правую часть БМП. Раздался чудовищный взрыв. Броня смялась, частично обращенная в плазму энергополем силового кулака. Передняя ось сломалась, вращающееся колесо пронеслось рядом с головой Берека, и БМП тяжело опрокинулась на левую сторону. Через несколько мгновений задний десантный люк распахнулся и уцелевшие окровавленные пехотинцы вывалились из дымящейся развалины под беспощадный огонь Волчьих Гвардейцев.

— Отличная атака! — крикнул Алдрек, вздымая в приветствии свой окровавленный рунический топор, когда он и еще четыре терминатора вышли тяжелым шагом из клубящегося дыма. — Гуннар подбил боевой танк из лазпушек и докладывает, что изменники отступают на восток.

Берек указал на север.

— Вперед, к дворцовым воротам! — воскликнул он. — Мы должны пробиться внутрь, пока мятежники не оправились от нашей бомбардировки и не перешли в контратаку. Если изменники приведут больше тяжелой бронетехники, нас сомнут прежде, чем наши союзники из Имперской Гвардии смогут сюда добраться.

Не дожидаясь ответа, Волчий Лорд тяжелой рысью пустился на север.

Над головой Берека проносились вспышки выстрелов из лазганов, и, по мере того как он приближался к дворцовым стенам, огонь становился все плотнее. Очереди трассирующих пуль отмечали их путь в дыму — мятежники открыли по ним огонь из тяжелых стабберов, установленных на квадратных башнях сторожевого пункта у ворот. Ракеты свистели в воздухе и взрывались над полем боя, обдавая Волчьего Лорда и его спутников тучами раскаленной шрапнели.

Минутой позже Берек присоединился к основной части своей роты в нескольких сотнях метров от дворцовых ворот. Две из трех его стай Серых Охотников укрылись за горящими обломками двух «Химер», тогда как две стаи Длинных Клыков вели огонь по дворцовым оборонительным укреплениям из двух воронок поблизости. Под его взглядом стрелки из стаи Длинных Клыков Торбьорна навели лазпушки на зубчатую стену крайней левой башни у ворот. Красные лучи превратили угол сооружения в облако феррокритовой пыли, усеяв полыхающими телами участок земли под стеной метров в шестьдесят.

При приближении Волчьего Лорда один из командиров стай Серых Охотников поднялся из-за укрытия и бросился к нему.

— Рад встрече, мой лорд, — приветствовал его воин. — Кажется, у нас проблема.

Берек бросил на воина сердитый взгляд.

— Что за проблема, Эйнар? — спросил он.

В нескольких метрах от них один из терминаторов выпустил ракету «Циклон» по крайней правой башне у ворот, выбив взрывом кусок ее стены.

— Проклятые ворота! — ответил Эйнар, кивая в сторону дворца. — Они гораздо прочнее, чем мы считали. Лазпушки Гуннара и Торбьорна не могут их даже поцарапать.

Очередь из стаббера прошлась по феррокриту в нескольких метрах от них и по ноге и груди одного из Волчьих Гвардейцев. Тяжелые удары отбросили терминатора на шаг назад, но пули колотили по тяжелой броне, не причиняя никакого вреда. Волчий Гвардеец сделал грубый жест силовым кулаком в сторону дворцовой стены и дал в ответ очередь из своего штурмового болтера. Берек, задумчиво покачивая головой, изучал ворота своим усиленным зрением.

— У бывшего губернатора было достаточно времени, чтобы подготовиться к этому дню, — проворчал он. — Сколько у вас мелтабомб?

Эйнар бросил через плечо взгляд на свое отделение. Выстрел из лазгана или, возможно, из снайперской длинностволки со злобным треском ударил сбоку по его шлему. Космический Волк, казалось, не заметил этого.

— У нас — четыре, и в стае Ингвара осталось две.

— Передай их, — приказал Берек, и вожак стаи принялся собирать тяжелые плазменные фугасы.

Микал Стенмарк пробрался к своему лорду.

— Собираемся на прогулку? — спросил он, окидывая взором огневой мешок между ними и дворцовыми воротами.

— Серые Охотники и Длинные Клыки обеспечат огневое прикрытие, когда мы разрушим ворота, — сказал Берек, жестом велев Эйнару передать фугасы Волчьему Гвардейцу. — Когда мы окажемся внутри, не теряйте времени на зачистку стен и дворцовой территории. Алдрек обратился к рунам и считает, что мы найдем Бредвира в его аудиенц-зале. Если нам предстоит убить в этом дворце только одного человека, пусть это будет он. Этот бунт длится уже достаточно долго.

Одобрительно проурчав в ответ, Микал язвительно предложил:

— Веди, мой лорд. Тот, кто идет первым, всегда принимает основной огонь на себя.

Откинув назад голову, Берек рассмеялся.

— Тот, кто придет к воротам последним, сможет почистить подпалины на моих доспехах, — ответил он. — Кровь и гром!

— Кровь и гром! — рявкнул в ответ Волчий Гвардеец, и они, как один, бросились к воротам.

Космических Волков в считаные мгновения накрыл ураган вражеского огня. Лучи лазганов, пересекаясь, оплетали терминаторов полыхающей паутиной. Их ряды пронзали трассирующие дуги, разрывные снаряды оставляли в обожженном феррокрите воронки размером с пиршественное блюдо. Зарокотали болтеры — это стаи Серых Охотников Берека открыли огонь по позициям мятежников вдоль стен, раскрасив зубчатые стены цепочками красных и желтых вспышек. Лучи лазпушек и хвосты ракет устремились к сторожевому укреплению ворот, оставляя оплавленные воронки в покрытом витиеватой резьбой каменном фасаде и осыпая вдребезги разбитой каменной кладкой мостовую под ним. Заряды лазгана и пули автогана со звоном отскакивали от брони Волчьего Лорда. Очередь из тяжелого стаббера поразила левую ногу Берека, и он споткнулся из-за жгучей боли. Подбежавший Микал протянул Береку руку, но Волчий Лорд жестом отправил его к неясно видневшимся вдали воротам.

Автопушка с грохотом выпустила очередь по терминатору справа от Берека. Красные и желтые вспышки взрывов забарабанили по груди Космического Волка. Тот, шатаясь, вышел из облака пыли и дыма, все еще стреляя из штурмового болтера, несмотря на три кровавые воронки в нагруднике. С трудом сделав еще два шага, воин упал на колени и рухнул лицом вниз. Через несколько мгновений Космические Волки прильнули к иссеченной поверхности дворцовых ворот, оказавшись в мертвой зоне для оставшихся пушек. Волчьи Гвардейцы, покрытые кровью из многочисленных мелких ран, тут же приступили к установке вышибных зарядов.

— Нет нужды сносить ворота целиком, — произнес Берек сквозь стиснутые зубы, ощупывая рану на ноге. Он чувствовал, что пуля засела возле кости. — Просто сделайте нам дыру, достаточно большую, чтобы прорваться.

Вышибные заряды были готовы в считаные секунды. Берек поставил половину терминаторов справа от ворот, тогда как Алдрек с остальными встали слева.

— Изготовиться! — крикнул Волчий Лорд и, услышав ответ от Алдрека, нажал на взрыватель.

Раздался глухой звук, от которого затрещали кости, пронеслась волна перегретого воздуха, и зловоние испарившегося металла вызвало гримасу на лице Берека.

— Вперед! — взревел он, и Волчья Гвардия бросилась к пролому.

Мелтазаряды пробили в толстых металлических воротах почти круглое отверстие диаметром три метра, достаточно большое, чтобы в него мог пролезть один терминатор. За воротами лежал длинный прямоугольный внутренний двор, по его периметру располагались статуи преданных забвению святых. Мятежники превратили его в склеп. Сюда свозили жрецов и адептов из местной Экклезиархии, убивали и подвешивали на цепях к обветшалым серым статуям. Над этой жуткой сценой висело густое облако ядовитого дыма, от которого разило чем-то очень странным, что обожгло Береку ноздри, а по телу побежали мурашки.

Метрах в двадцати от ворот мятежники на скорую руку соорудили опорный пункт из металлической крепи, пресс-плиты и мешков с феррокритом. Здесь были установлены лазпушки и тяжелые стабберы для прикрытия входа на огороженную территорию, но теперь наклонный откос укрепления полыхал пламенем, которое занялось от расплавленной шрапнели мелтабомб. Берек ринулся вперед, стреляя очередями из штурмового болтера по вздымающемуся пламени и дыму. Другие Волчьи Гвардейцы также обрушили на позиции противника град смертоносного огня.

Добежав до амбразуры в наклонном откосе, Волчий Лорд прыгнул сквозь языки пламени и приземлился возле тяжелого стаббера. Повсюду лежали тела бойцов артрасчета. Справа по нему открыли огонь из лазганов, Берек схватил стаббер за ствол и швырнул его в группу изменников. Мятежники бросились врассыпную от летящего на них оружия, превратившись в удобные мишени для штурмового болтера командира Космических Волков.

Надсадный вопль слева заставил Волчьего Лорда развернуться: из клубов дыма на него бросился предатель в изодранной форме офицера Имперской Гвардии и взмахнул потрескивающим силовым мечом, целя в голову. Отбив меч тыльной стороной силового кулака, Берек выстрелил в мятежника в упор.

В дыму шипело и потрескивало силовое оружие, раздавались крики и стоны умирающих. В мутной пелене мелькали темные фигуры. Из сумрачного марева возник, подобно древнему великану, Алдрек; его черная борода поблескивала алыми каплями крови, а с тяжелого топора кровь стекала ручьями. Ложная отвага изменников не выдержала стремительной атаки космодесантников, и они разбегались во все стороны, напрасно взывая о спасении к своим недавно обретенным богам. Тех предателей, что кинулись к дворцу, скосил на бегу огонь надвигающихся Волков.

Берек и его люди в считаные мгновения достигли дальнего конца двора. Взобравшись по пологим ступеням дворцового входа, Волчий Лорд, не сбавляя шага, врезал силовым кулаком по богато украшенным дверям из дерева и металла. Раздался удар праведного грома, и двери, сорвавшиеся с петель, рухнули внутрь зала. Переступившего дымящийся порог Берека встретили крики и вопли боли.

Неф перед губернаторским аудиенц-залом некогда являл собой величественное зрелище. Высоко вздымались парящие своды, украшенные крылатыми святыми, их резные руки простирались к восьмиугольному потолку цветного армопласта, который наполнял зал переливающимися лучами света. Массивные колонны с вырезанными на них изображениями героев Империума вытянулись в струнку вдоль всего зала, их суровые лица оценивали значимость каждого, кто проходил по этим мраморным полам.

Это огромное пространство заполонила толпа извращенных выродков, которые что-то тараторили и выкрикивали, поминая ложных богов варпа. Омерзительные знаки покрывали стены и колонны, и многие резные изображения героев были перемазаны грязью и кровью. Нагие гниющие трупы грудами лежали у подножия колонн, на их расцарапанных лицах застыла маска ужаса и отчаяния.

Пораженные внезапным появлением Волчьего Лорда, сотни мутантов и поклонников Хаоса в ярости отпрянули назад. Они размахивали заляпанными секачами и цепными мечами, лазпистолетами и захваченными автоганами, и воздух оскверненного нефа сотрясался от их зверских воплей. Из боковых коридоров слева и справа в толпу вливались все новые и новые мятежники. Это зрелище могло поколебать стойкость даже самого отважного героя, но Берек взирал на визжащую толпу совершенно невозмутимо. Он — один из избранных Императора, Космический Волк, и ему неведом страх.

Берек воздел потрескивающий силовой кулак. Его яростный глас поверг окружающих в безмолвие.

— Клятвопреступники! — взревел он. — Я — Берек Громовой Кулак! Смотрите на меня и трепещите! Всеотец знает о ваших преступлениях и спустил своих Волков на вас.

В ответ Береку с дальнего конца нефа раздался рев. Невероятно мускулистый, четырехрукий мутант, чьи голова и плечи возвышались над всей остальной толпой, направился к Волчьему Лорду. Берек влепил монстру заряд между тремя его глазами и с кровожадным воем прыгнул в толпу врагов.

Описав штурмовым болтером дугу перед собой, Волчий Лорд, исполненный духа благородного мщения, прорубил в плотной толпе изрядную просеку. На такой близкой дистанции тяжелые заряды прошивали насквозь два или даже три тела, прежде чем их разрывные наконечники успевали взорваться. Опустошив сдвоенный магазин штурмболтера, он принялся размахивать оружием как дубинкой, разнося черепа и круша ребра. Силовой кулак лорда поднимался и опускался, расшвыривая искореженные тела во все стороны. Дубины, цепные мечи и секачи молотили по его древним доспехам, но не достигали цели. Он был бурей праведной ярости, воплощением гнева Императора, и ничто не могло противостоять ему.

Алдрек и оставшиеся Волчьи Гвардейцы ворвались в неф вслед за Береком и присоединились к битве. Два терминатора встали по сторонам разбитого дверного прохода. Один из них выпустил вдоль нефа пару ракет «Циклон», обдав задние ряды толпы раскаленной шрапнелью. Другой навел штурмовую пушку и дал очередь смертоносных снарядов над головами собратьев-Волков.

В считаные секунды бой превратился в бойню. Даже фанатической преданности мутантов своим новым богам не хватило, чтобы устоять перед лицом ярости Космических Волков. Они пытались бежать, но им было тесно в узких боковых проходах нефа. Они рвали и топтали друг друга, пытаясь удрать, а Космические Волки, с кулаков и клинков которых лилась кровь, продолжали свое безжалостное наступление.

Когда Берек добрался до дальнего конца нефа, за его спиной громоздились трупы сотен мятежников. Алдрек и Волчья Гвардия окружили его с оружием на изготовку. Волчий Лорд, перезаряжая штурмовой болтер, посмотрел на Рунического Жреца.

— Что теперь, жрец? — спросил он.

Алдрек сделал шаг в сторону дверей аудиенц-зала, его рука крепче сжала рукоятку рунического топора.

— Я чую зловоние колдовства, — произнес он. — Должно быть, Бредвир находится внутри. — Он повернул к Волкам искаженное от напряжения лицо. — В зале за этими дверями действуют жуткие силы, — предупредил он. — Ткань реальности… нестабильна.

Берек нахмурился:

— Нестабильна? Говори проще, Алдрек.

— Проще не получается, — возразил Рунический Жрец, на лице которого отражалась охватившая его тревога. — Реальность… движется как песок. Силы смешиваются, они вынуждены соединяться… — Алдрек яростно затряс головой, пытаясь избавиться от этой картины в уме. — Я не могу этого объяснить. Я никогда с таким не встречался.

Берек поднял свой штурмболтер.

— Тогда давайте посмотрим сами, — произнес он и приложился силовым кулаком к двери.

Створки бесшумно распахнулись. Колеблющееся световое облако охватило настороженных Космических Волков, и невидимые энергии впились в их разум.

Волчий Лорд быстро шагнул в тускло освещенный зал. Под его ботинками захрустели ломкие кости. По всему залу в беспорядке валялись человеческие скелеты и куски сморщенной кожи. В воздухе висела дымка от зловонного фимиама, воскуряемого на высоких жаровнях из кованого железа, расставленных по комнате, очевидно, случайным образом. К высоким колоннам крепились сотни широких полос окровавленной кожи, и каждую из них покрывали замысловатые узоры нечестивых рун. Именно эти руны наполняли зал сумрачным светом. Берек шагал среди останков множества принесенных в жертву людей. Его мозг, казалось, полыхал. Волчий Лорд проходил сквозь весь этот кошмар, не обращая внимания на детали, он не отрывал взгляда от той мерзости, что возвышалась за разбитым троном губернатора.

Позади трона возвышалась стена пятнадцати метров в высоту и десяти метров в ширину. В те времена, когда дворец строился, ее украшало резное изображение священного Императора. Теперь эту стену покрывали поблескивающая плоть и пульсирующие органы, сшитые вместе чем-то вроде серебряной проволоки, которая сверкала в магическом свете, словно жидкость. Вены и артерии пульсировали, сердца сжимались и разжимались, прогоняя кровь сквозь это отвратительное месиво. Берек мельком увидел обнаженные мозги, стиснутые переплетениями подрагивающих мышц, и глаза, которые вращались в студеных массах жира. Кишки сплетались подобно змеям по всей поверхности этой вздымающейся массы, их удерживала на месте серебряная проволока. От этого месива исходил мощный поток какой-то чудовищной энергии, подобно жару из кузнечного горна. Это гнусное творение каким-то образом жило, и Берек нутром понял, что это не просто какое-то безумное извращение. Это создано ради совершенно конкретной цели.

— Благословенный Всеотец! — выдохнул, побледнев, Алдрек. — Вот мы и нашли Бредвира и его дом.

Стиснув зубы, Берек поднял свой штурмовой болтер.

— Тогда давай закончим то дело, ради которого мы пришли сюда.

Космические Волки открыли огонь одновременно, поливая очередями разрывных зарядов отталкивающего вида массу. Берек с отвращением наблюдал за тем, как месиво корчилось под ураганным огнем. Вокруг омерзительного творения повисла розовая дымка из разлетающихся брызг крови и плоти, но дыры от болтов зарастали почти так же быстро, как появлялись.

Месиво исторгло волну нечестивой энергии, захлестнувшей Космических Волков. Берек ощутил головокружение, которое подавляло все его усиленные чувства: комната словно расширялась во всех направлениях одновременно, растягиваясь в безбрежности космоса. Шатаясь, Волчий Лорд повернулся к Алдреку.

— Жрец! — воскликнул он. — Твой топор!

Мощная волна энергии, порожденная мерзким творением, заставила Алдрека опуститься на одно колено. Его глаза закатились, вокруг серебряных и медных клемм, соединенных проводами с черепом, возникли завитки дыма. И тем не менее героический жрец услышал призыв Волчьего Лорда и кивнул в ответ. Он попытался было что-то сказать, но из его окровавленных губ вылетел лишь сдавленный рык. Неимоверным усилием Алдрек поднялся на ноги, высоко вздымая свой рунический топор, и тут грудь жреца пробил черный клинок, покрытый нечестивыми пылающими рунами.

Позади Алдрека вздымалась огромная фигура в изукрашенных синих с золотом доспехах, которая будто материализовалась из тени. Чернокнижник Хаоса вытянул свой адский клинок из тела Алдрека, и Рунический Жрец зашатался, из его раскрытого рта хлынула кровь. Со сдавленным ревом Алдрек развернулся, яростно взмахнув топором, но в это мгновение еще два гиганта в доспехах, возникнув словно призраки по обе стороны от него, всадили свои мечи в грудь Руническому Жрецу.

Из мрака возникали все новые и новые фигуры: грозные воины в вычурных силовых доспехах, похожих на жуткие подобия тех, в которые были облачены Космические Волки. Берек сразу узнал их синюю с золотым расцветку и подавил нахлынувшие чувства праведного отвращения и страха. Все сыны Русса знают цвета десантников Хаоса, известных как Тысяча Сынов. Рядом с космодесантниками-предателями появлялись кошмарные мускулистые твари, которые тянулись к Космическим Волкам поблескивающими липкими щупальцами и клыкастыми пастями.

Засада оказалась для Волчьих Гвардейцев полной неожиданностью, но их удивление длилось лишь мгновение.

— За Русса и Всеотца! — вскричал Микал Стенмарк, а чародеи и демоны так и посыпались со всех сторон, и воздух наполнился громом болтеров и лязгом клинков.

Алдрек пал на колени, из его ран хлестала кровь. Когда его вновь окружили чернокнижники, он взмахнул руническим топором, но воин Хаоса парировал удар адским клинком и выбил топор из обескровленных пальцев Алдрека. Рунический Жрец издал надсадный вой, чародеи схватили его и исчезли так же быстро, как появились, забрав Алдрека с собой.

Берек Громовой Кулак яростно взревел.

— Ни шагу назад, сыны Фенриса! — крикнул он, превратив выстрелами пару демонов в комки протоплазмы. — Наши братья на подходе! — продолжил он, зная, что Эйнар и остальные Серые Охотники не могли сильно отстать от них.

— Разумеется, — раздался вкрадчивый голос позади Волчьего Лорда. — Собственно говоря, мой план на этом и основан.

В мгновение ока Берек развернулся на пятках, и силовой кулак метнулся к источнику звука, но его перчатка сжала лишь воздух.

Чудовищный удар поразил Берека в грудь. Жуткая боль, холодная и черная, как бездна, растеклась под ребрами.

Волчьему Лорду не достать чернокнижника Хаоса. Его изукрашенные силовые доспехи покрыты нечестивыми символами власти и расписаны змеевидными головами извивающихся горгулий. Внушающий ужас нечеловеческий разум светился в узких глазных щелях вычурного рогатого шлема.

Одним плавным движением Мэдокс извлек Копье Русса из груди Берека. Силы тут же покинули Волчьего Лорда. Он не удержался на ногах и рухнул на колени.

Мэдокс поднес конец Копья Русса к лицу Берека, показав кровь, капающую с наконечника.

— Судьба твоего ордена решена, Берек Громовой Кулак, — провозгласил чемпион Хаоса, а у Волчьего Лорда стало темнеть в глазах. — Когда ты предстанешь перед своим ложным Императором, скажи, что виной тому — ты.

Пока чернокнижник говорил, его фигура в доспехах теряла свои очертания в глазах Берека, он исчезал из его поля зрения, словно призрак.

Последним, что услышал Космический Волк, был торжествующий хохот чародея, стылый и жестокий, как сама Древняя Ночь.




В кроваво-красном храме, что построил Мэдокс, непрестанно завывал стенающий ветер. Красноватый свет струился из самих камней, и странный ветер дергал уголки окровавленных клочков кожи, прибитых к колоннам храма. Начертанные на них руны, черные, будто пустота, втягивали в себя энергию из окружающего пространства.

Кровь Волчьего Лорда стекала тонкими ручейками по рукоятке Копья Русса и пальцам чернокнижника. Призрачные фигуры Волчьих Гвардейцев Берека, волоча тело своего лорда по костям и коже, которыми был завален зал в материальном мире, исчезли из поля зрения Мэдокса.

Там, где в аудиенц-зале стоял трон губернатора, Мэдокс воздвиг алтарь своего храма — глыбу черного камня с высеченными рунами власти. Его поверхность покрывали приношения, мерцающие в адском свете подобно рубинам.

К Мэдоксу приблизились три чернокнижника, которые тащили тело Рунического Жреца. Космодесантник все еще держался за жизнь, несмотря на чудовищные раны. Чернокнижник Хаоса усмехнулся.

— Поднимите его, — скомандовал Мэдокс.

Десантники-предатели, с нечеловеческой силой подняв Алдрека, почти поставили его на ноги. Мэдокс приложил когтистую перчатку к отверстию в нагруднике Космического Волка и засунул ее внутрь. Рунический Жрец застыл. Испытывая неимоверные страдания, Алдрек не отрывал взгляда от чародея.

Разодрав плоть жреца, Мэдокс извлек руку. Тело Космического Волка обмякло, его стекленеющий взгляд упал на то, что оказалось в руке чернокнижника.

— Теперь круг завершен, — провозгласил он и положил на алтарь прогеноидные железы рядом с десятком других.

Алдрек рухнул на окровавленные камни с безжизненным стуком; выпустив его, три колдуна воздели руки и начали нараспев читать заклинания. Ощутив, что грандиозный ритуал набирает силу, Мэдокс обернулся к своему хозяину.

Чернокнижник Хаоса поднес Копье Русса к пылающему глазу, который парил в воздухе перед ним.

— Конец Космических Волков близок, — произнес он, показывая кровь Волчьего Лорда своему жуткому господину.




Глава вторая

НОВЫЙ ВЫЗОВ





Узкий клинок оставил тонкий порез на могучей мускулистой груди Рагнара, когда он развернулся, чтобы избежать смертельного укола. Оскалив зубы в гневном рыке, он взмахнул своим железным мечом, описав им дугу так быстро, что его очертания утратили четкость, и резко рубанул по беззащитной шее Торина. Этот удар снес бы голову обычному человеку, но Торин в мгновение ока развернулся на пальцах правой ноги — и тяжелый клинок Рагнара со звоном ударил по усиленной ключице Космического Волка. Кожа лопнула от удара затупленного меча, и на груди Торина появилась рана в четверть метра длиной. Старший воин зашипел от боли, а воздух тренировочного зала наполнил медный запах крови. Практически в тот же миг меч Торина скользнул вниз и легко уколол Рагнара в левое бедро, прежде чем молодой космодесантник пронесся в своем выпаде мимо соперника, оказавшись в нескольких метрах от него.

Запекшаяся кровь вдоль брови Рагнара слегка хрустнула. Благодаря усиленному фактору свертываемости кровотечение из раны в черепе, которую Торин нанес ему несколько секунд назад, уже прекратилось. Оба воина были обнажены по пояс и одеты лишь в свободные брюки, изодранные десятками ударов и покрытые пятнами крови. Большинство орденов Космического Десанта предпочитали отрабатывать навыки ближнего боя с автоматическими спарринг-дронами или боевыми сервиторами, но Космические Волки придерживались древних традиций своего мира: человек против человека и железо против железа.

Оба Волка были покрыты воспаленными красными рубцами и мелкими порезами. Они насупились от боли в разорванных мышцах и растянутых связках. Эти раны обостряли их мышление и испытывали силу воли так, как не смог бы ни один безмозглый боевой сервитор.

Торин продолжал отступать, легко скользя по черному вулканическому песку. Его железный меч был несколько длиннее и тоньше тяжелого широкого меча в руке Рагнара, давая воину некоторое преимущество в скорости и дистанции. Это оружие шло Торину, высокому и худому, почти изящному в сравнении с крупным широкоплечим Рагнаром. Его клинок так и мелькал в воздухе, чаще избегая прямого блокирования ударов более тяжелого меча молодого Космического Волка и заставляя Рагнара махать впустую. Удары старшего воина были плавными и точными, он наносил уколы в ногу или руку и отпрыгивал вновь, словно намереваясь скорее разъярить Рагнара, чем нанести смертельный удар.

Если таков план Торина, то Рагнару приходилось признать, что он работает.

Молодой Космический Волк опустил голову и бросился на Торина с гневным рычанием. Тщательно оценив дистанцию, он направил яростный удар в висок своему сопернику, а затем в последний миг сдержал ложный выпад и, круто изменив угол атаки, обрушил меч на бедро Торина. Но как ни скор был Рагнар, Торин оказался еще быстрее. Вместо того чтобы попытаться парировать клинок Рагнара или увернуться в сторону, он прыгнул вперед и вправо от молодого противника. Его блестящий меч нанес еще один мелкий порез на внутренней стороне правой руки Рагнара. Развернувшись с неистовым ревом, Рагнар ринулся вслед за удаляющейся спиной Торина и ткнул тупым концом клинка в лопатку противника — достаточно сильно, чтобы вызвать недовольное ворчание старшего космодесантника, но слабовато для смертельного удара. Бросившись вперед, Торин перекатился через плечо и тут же вскочил, оказавшись перед Рагнаром в нескольких метрах от него с мечом наготове. На сухощавом лице старшего Космического Волка играла едва заметная усмешка.

— Неплохо, но недостаточно хорошо, — бросил он.

— Я пришел сюда сражаться, а не танцевать, — прорычал Рагнар. — Если бы ты остался на месте на полсекунды, был бы уже мертв.

Издевательская ухмылка Торина расползлась шире.

— Убедительный довод в пользу того, чтобы не задерживаться на месте, тебе не кажется? — прозвучало в ответ.

— О замороженные яйца Моркаи! — прогрохотал оглушительный голос с края площадки. — Может, вам обоим стоит прекратить тявкать и приняться за дело? — Массивная фигура неуклюже поднялась с каменной скамьи у входа на площадку, размахивая сжатой в узловатом кулаке обглоданной бедренной костью, словно засаленной хрящеватой палицей. Густой эль медового цвета выплеснулся из огромного рога, зажатого в левой руке Хаэгра, на его толстые пальцы. — Будь я там, я бы уже обоих вас прикончил и оказался бы на полпути к пиршественному залу! — Густые рыжие усы и щетинистые брови огромного воина придавали ему вид разъяренного моржа.

Торин рассмеялся. В его голосе звучало веселье, но взгляд темных глаз был прикован к лицу Рагнара.

— Железный меч против ляжки ледяного мамонта? Думаю, я был бы не против посмотреть, что у тебя получится.

— Ба! — воскликнул Хаэгр, сделав паузу, чтобы слизнуть выплеснувшийся эль со своих покрытых шрамами пальцев. — Могучий Хаэгр не играет в драку с Торином. Когда он сражается, он убивает. Тебе следовало бы уже это знать. А если бы я убил вас обоих, кто бы стал охранять леди Габриэллу помимо меня?

Старший Космический Волк закатил глаза в притворном пренебрежении:

— Кто же может оспорить такую мудрость?

Тут Рагнар чуть не подловил его. Пока Торин говорил, он бросился вперед, с неимоверной скоростью описав клинком в воздухе восьмерку. На какую-то долю секунды Торин, казалось, был застигнут врасплох. Он со звоном парировал один удар — его клинок так и брызнул веером искр — и едва успел уклониться в сторону от зверского удара с противоположной стороны. И вновь его стремительный клинок рванулся вперед, болезненно ужалив Рагнара в пах, но на сей раз молодой Космический Волк продолжал наступать, молотя Торина по голове, шее и плечам. Старший космодесантник, яростно сопротивляясь, отступил, его лицо исказилось от напряжения. Он был вынужден парировать один удар, затем второй. Третий удар сломал более тонкий клинок с противным лязгом. Меч Рагнара, продолжая движение по дуге, жестко приложился к левой скуле Торина, опрокинув Космического Волка на спину.

Прыгнув вперед, Рагнар опустился всей тяжестью на внутреннюю сторону правого бедра Торина, чтобы пригвоздить его к земле, а затем ткнул тупым концом своего клинка в ямку на горле соперника.

— Этот танец окончен! — прорычал он, сжимая рукоятку меча. — Когда будешь драться со мной в следующий раз, попробуй что-нибудь другое, а не игрушечный меч.

Кровь текла ручьями по истерзанной щеке Торина и его тонким усам. Он окинул Рагнара холодным взглядом.

— Бой завершился за пять секунд до того, как сломался мой меч, — заявил он. — Я убил тебя, но ты слишком тупоголов, чтобы это осознать.

— Что? — хохотнул Рагнар. — Тот пчелиный укус?

Торин оттолкнул меч Рагнара в сторону и медленно поднялся на ноги. Он указал на точку, в которую пришелся его последний удар.

— Бедренная артерия, — сказал старший воин. Затем он показал продольный порез на внутренней стороне правой руки Рагнара. — Плечевая артерия. — Торин ткнул в бледнеющее красное пятно на животе молодого Космического Волка. — Главная легочная артерия. Даже принимая во внимание фактор свертывания крови, я бы совершенно тебя обескровил около двух минут назад. — Он отвернулся и, прихрамывая, направился к обломку своего клинка, торчащему из песка в нескольких метрах. — Тебе следовало быть более внимательным, друг мой. Полдюжины незначительных ударов почти так же смертельны, как один серьезный. — Торин наклонился и подобрал железный обломок. Нахмурившись, он вертел его в руках. — Знаешь, я этот клинок специально заказывал.

Объективный разбор схватки, который провел Торин, совершенно охладил пыл молодого Космического Волка и отчасти пристыдил его.

— Ты прав, конечно, — выдавил он и отшвырнул свой зазубренный клинок на песок. — Прости меня, брат, — сказал Рагнар, протянув руку. — Дай мне куски клинка, и я упрошу одного из Железных Жрецов восстановить его.

Старший Космический Волк покачал головой, отмахиваясь обломком от руки Рагнара.

— Нечего прощать, друг мой, — заявил он. — Я виноват в этом не меньше, чем ты. Я тебя нарочно подстрекал, пытаясь хоть отчасти избавить от уныния, которое грызет тебя эти последние несколько месяцев.

— Как это ни печалит меня, Торин прав, — поддержал его Хаэгр, раздирая клыками хрящ. — Вот мы вернулись на Фенрис, землю героев, а ты все это время хандришь.

Рагнар, нахмурившись, отвернулся и направился к скамье, на которой сложил свою одежду.

— Орден воюет, — угрюмо заметил он, подбирая свою тунику из шерсти и кожи. — Нам следовало бы быть там, биться рядом с нашими братьями. — Тут он подумал о Свене, своем старом боевом товарище, который сражается в великой роте Берека Громового Кулака на Чарисе. Они, конечно же, празднуют сейчас победу в губернаторском дворце, тогда как он болтается по каменным залам Клыка, словно какое-то ничтожество.

— Наше место — рядом с Габриэллой, — спокойно отметил Торин. — У нас — священный долг перед Домом Велизария, Рагнар, и теперь — еще больше, чем когда-либо, после тех потерь, которые мы понесли на Гиадах.

— Я слышу тебя, Торин, — ответил Рагнар.

Сев на скамью, он потянулся за своими ботинками из драконьей кожи. Они — Волчьи Клинки, телохранители, назначенные в Навигаторский Дом Велизария Великим Волком в соответствии с древним пактом, столь же старым, как сам Империум. Волчьих Клинков всегда было не больше двух дюжин одновременно, и большинство из них размещались на Священной Терре, охраняя высокопоставленных членов Дома Велизария и тренируя его войска.

Рагнар, Торин, Хаэгр и шестеро их братьев покинули Терру более шести месяцев назад, чтобы сопровождать леди Габриэллу, одного из самых главных навигаторов Дома Велизария, в инспекционной поездке по владениям Дома на Гиадах, в мире джунглей, ценимом за его залежи прометия. Однако, прибыв туда, они оказались вовлечены в интриги зараженного Хаосом главнокомандующего по имени Кадм, который поклялся служить Тзинчу и древним врагам Космических Волков — Тысяче Сынов. Происки Кадма привели к жестокой битве между великой ротой Берека Громового Кулака, патрулировавшей этот сектор, и контингентом Темных Ангелов. Темные Ангелы — один из самых скрытных орденов Космического Десанта, их острому соперничеству с Космическими Волками насчитывались многие тысячи лет. Сражение между Волками и Ангелами и предательство Кадма унесли жизни их боевых товарищей, оставив лишь Торина, Хаэгра и Рагнара защищать Габриэллу. Хотя Кадм и потерпел в конце концов поражение, а Тысяча Сынов были выдворены с Гиад, эта планета стала первой искрой в разрушительном пожаре, охватившем территории, которые находились под защитой Космических Волков.

Поднявшись со скамьи, Рагнар протянул руку к своему поясу с мечом. Древний леденящий клинок, реликвия, которую носили Волчьи Клинки тысячи лет и которую вручила Рагнару целестарх Дома Велизария леди Джулиана, удобно лег на его бедро.

— Просто… если Габриэлла не в безопасности даже в Клыке, то для нее нигде нет безопасного места. Старому Волку нужна каждая рука, способная крепко держать меч, а мы тут болтаемся понапрасну.

Набрасывая на плечи тяжелый плащ из медвежьей шкуры, Торин окинул Рагнара изучающим взглядом. Месяцы, проведенные на Фенрисе, как-то изменили Торина. На Терре этот Космический Волк перенял многие светские манеры местной аристократии. Когда Рагнар встретил его впервые, у Торина были короткие волосы, а усы подстрижены в ниточку по тамошней моде. Теперь его волосы вновь отросли, на них не было и следа душистой помады, которой он любил пользоваться, вращаясь среди имперской элиты. Тем не менее его незаурядный дар видеть людей насквозь ничуть не померк.

— Дело тут вовсе не в твоем долге Космического Волка. Все дело в Копье Русса.

Эти слова обожгли Рагнара. Хотя назначение в Волчьи Клинки было вроде бы весьма почетным, большинство Космических Волков воспринимали его как форму ссылки, отторжения от славы поля битвы. Рагнар и не мог смотреть на это по-другому. Его отправил на Терру Логан Гримнар, после того как он утратил одну из самых священных реликвий ордена — Копье Русса. Когда-то, в славные дни Великого Крестового Похода, им сражался на поле битвы сам примарх; в течение тысячелетий оно хранилось в священном храме на планете Гарм в ожидании того дня, когда Русс вернется для Последней Битвы. Но ересиарх Сергий похитил копье во время кровавого восстания на Гарме, и Рагнара, тогда Кровавого Когтя в великой роте Берека Громового Кулака, вместе с другими воинами направили на подавление мятежа. После многочисленных сражений Рагнар оказался лицом к лицу со своим заклятым врагом Мэдоксом, который воздействовал на Сергия, чтобы тот украл копье, в попытке вызвать Магнуса Красного, чудовищного примарха своего легиона, в материальный мир.

Злобный чернокнижник почти преуспел в этом, но, когда Магнус стал пересекать порог, поднявшись из глубин варпа, Рагнар выхватил копье у Сергия и метнул легендарное оружие в грозного примарха. Копье поразило Магнуса, словно удар молнии, и князя демонов зашвырнуло в бушующий вихрь варпа. Гарм был спасен, но Копье Русса утрачено, возможно — навсегда.

Рагнар понимал, что у него не было выбора. Даже Старый Волк однажды сказал ему, что сделал бы то же самое, окажись он на месте Рагнара. Это не меняло того факта, что Рагнар предал священную клятву, которую дал его орден своему примарху почти десять тысячелетий назад. Для народа Фенриса нарушение клятвы — одно из самых тяжких преступлений, и эта мысль неотступно преследовала Рагнара.

Покачав головой, молодой Космический Волк провел огрубевшими пальцами по спутанной черной гриве волос и коснулся пореза на коже головы. В отличие от Торина или Хаэгра, он тщательно брил квадратный подбородок, по обычаю Кровавых Когтей. Космический Волк отращивал бороду только после того, как его принимали в Серые Охотники или Волчьи Разведчики, а эти пути после отправки на Терру оказались для него закрыты.

— Копье пропало, Торин, — вымолвил Рагнар наконец. — Я это знаю. Просто… я в последнее время не сплю. Вот и все.

— Ха! Ясное дело, ты недостаточно пил, — вмешался Хаэгр, подняв свой огромный рог для эля. — Бочонок эля и хорошая драка — вот что тебе нужно, Рагнар, парнишка! Отчего бы нам не пойти в пиршественный зал и не посмотреть, что мы там сможем найти, а?

Рагнар украдкой бросил взгляд на Торина. Старшего Космического Волка, казалось, не убедила нескладная отговорка Рагнара.

— Я достаточно ждал, братья, — изрек он серьезно. — Я собираюсь поговорить со Старым Волком и потребовать, чтобы он послал меня на поле брани.

— Потребовать? — повторил Хаэгр с недоверчивым выражением на лице. Огромный Космический Волк, откинув назад голову, зашелся в громовом хохоте. — Ты это слышал, Торин? Этот щенок собирается приказывать Логану Гримнару! — Широченное лицо Хаэгра расплылось в свирепой усмешке. — Старый Волк так тебе врежет, что сам Русс это почувствует!

Рагнар ощутил, как краска гнева прилила к его щекам. Но не успел он ответить, как зажужжала вокс-бусина в правом ухе и в его голове зазвучал спокойный, тихий голос Габриэллы:

— Рагнар, прошу сопроводить меня.

Молодой Волчий Клинок помолчал, одолевая свое настроение, затем потянулся к вокс-бусине.

— Как вам будет угодно, леди, — мрачно ответил он. «Быть может, в последний раз». — Где я найду вас?

— В зале совета Великого Волка, — ответила Габриэлла. — С Чариса прибыл корабль с печальными новостями, и нужно многое обсудить.

От мрачного предчувствия волосы на затылке Рагнара встали дыбом.

— Я немедленно иду туда, — заявил он.

Торин заметил изменившееся выражение лица своего друга.

— Что случилось, брат? — спросил он.

Молодой Космический Волк лишь покачал головой.

— Не знаю, — ответил он, — но боюсь, что-то ужасное.




Белый солнечный свет заливал зал совета Великого Волка. Бронированные ставни были откинуты с высоких окон, которые занимали основную часть восточной стены большого помещения, обеспечивая панорамный обзор горной гряды Асахейма, затянутой облаками, и далекого серо-стального моря. Фенрис вновь подбирался к Волчьему Оку, завершалась суровая зима, предстояло еще более суровая Пора Огня. Повышение температуры привело к исчезновению тяжелых облаков и липкого тумана, которые окутывали Клык большую часть года, и Рагнар знал, что моря ненадолго станут спокойными и шторма будут редки. Кракены поднимутся из глубин, и люди Фенриса отправятся в море на своих длинных кораблях — охотиться и сражаться. «Железный сезон, — вспомнил молодой космодесантник, — время пиров и сражений, обручений и рождений, время принесения жертв богам, наблюдающим из-за облаков».

Когда Рагнар вошел в зал, Логан Гримнар стоял перед одним из высоких окон, сцепив за спиной широкие руки; он глубоко погрузился в размышления, глядя на ни о чем не догадывающуюся планету внизу. Великий Волк был облачен в доспехи, на плечах — мантия из кожи морского дракона. В его толстые серо-стальные косы были вплетены рунические амулеты, и волчьи зубы, пергаментные ленты сотен крупных военных кампаний развевались, подобно вороновым перьям, на его покрытых рубцами серо-желтых наплечниках. Старый и свирепый, неукротимый, как сам Клык, он, по мнению многих, был величайший из ныне живущих воинов Империума, и Рагнар не мог не чувствовать благоговейного трепета в его присутствии. Вокруг стола совета стояли с десяток других Космических Волков — могущественных жрецов или членов Волчьей Гвардии Логана, все как один — выдающиеся фигуры в силу своих личных качеств.

Рагнар сразу уловил знакомый запах среди грозных Волков и поискал взглядом его источник между столпившимися воинами. Леди Габриэлла, мастер-навигатор Дома Велизария, сидела в кресле с высокой спинкой у дальнего конца стола, изучая собравшихся поверх тонких, сложенных домиком пальцев. Хрупкую фигуру Габриэллы облегал форменный китель ее Дома, украшенный эполетами и блестящими золотыми пуговицами со знаком Велизария — волком и глазом, — спереди, согласно протоколу, отделанный галуном.

О ее личных достижениях и великих деяниях ее семьи свидетельствовали медали, на поясе висели маленький пистолет и изящно изогнутая сабля. Длинные черные косы обрамляли суровое худощавое лицо. Черный шелковый шарф закрывал высокий лоб навигатора, скрывая шишковидный глаз — источник ее талантов псайкера.

Когда взгляд Рагнара упал на нее, Габриэлла слегка повернула голову и коротко кивнула в знак приветствия. Затем она сложила руки на коленях и вновь обратила свое внимание на Великого Волка.

Выступив вперед, Рагнар преклонил колено перед Гримнаром.

— Леди Габриэлла сказала, что с Чариса прибыл корабль и привез вести, — выпалил он без всякого вступления. — Что случилось? Почему же астропаты…

— По словам леди Габриэллы, ты встречался на Гиадах с чернокнижником Хаоса Мэдоксом, — перебил Рагнара Великий Волк. — Что он тебе сказал?

Вопрос застал Рагнара врасплох.

— Мы не встречались лицом к лицу, — ответил он. — Он лишь явил себя через одного из своих ставленников, как раз когда мы собирались покинуть планету.

— И?! — рявкнул Логан.

— Он сказал, что его люди собираются нас уничтожить, — пожал плечами Рагнар.

Гримнар повернулся, вперив в молодого Космического Волка ледяной взгляд:

— А Копье Русса? О нем он что-нибудь говорил?

Рагнар нахмурился:

— Нет, мой лорд, не говорил. Предатель Кадм, однако, заявил, что Мэдокс ищет некую реликвию — ключевой компонент ритуала, который он стремится провести, ритуала, зависящего также от генного семени космических десантников. — По спине Рагнара пробежал холодок. — Все это было в моем рапорте. А в чем дело?

— Мэдокса видели на Чарисе, парень, — послышался голос из-за стола. Повернувшись, Рагнар встретил взгляд Ранека, великого Волчьего Жреца. — У него — Копье Русса.

Рагнар вскочил на ноги, пораженный услышанным.

— Копье! — воскликнул он, забывшись.

«Да благословен будет Русс, — подумал он, — быть может, не все потеряно».

— Вряд ли это повод для торжества, парень! — отрезал Ранек. — Теперь цель вторжения Хаоса становится ясной.

— Как это? — не понял Рагнар.

Опустив руку, Ранек коснулся руны на краю стола совета. Гололит, вмонтированный в столешницу, осветился, показав подробную звездную карту сектора. Фенрис располагался возле самого центра карты. Системы, которые подверглись нападению или переживали мятеж, светились ярче, чем остальные. Второстепенные нападения или вторжения были окрашены желтым, более значительные светились красным. Рагнар был поражен, увидев, что затронуто более тридцати систем.

— Мы изучали структуру вторжения Хаоса с тех пор, как оно началось, — заговорил Волчий Жрец, — пытаясь выяснить его конечную цель. Многие из первых мятежей имели смысл с военной точки зрения: миры-кузницы, промышленные миры-ульи и торговые центры, нападения с целью посеять замешательство и ослабить наши возможности дать ответ. Но многие другие сбивали нас с толку. — Он указал на пульсирующую красным систему. — Кета Павонис, безвоздушная скала, оккупированная бандами пиратов и работорговцев. Или здесь: Грендель-Четыре, старый мир, едва не заброшенный три столетия назад, когда иссякли последние из его радиевых рудников. Даже Чарис — это всего лишь небольшой агромир невеликой стратегической ценности, помимо его близости к Фенрису. И тем не менее во всех этих местах — масштабные мятежи и зафиксированы появления десантников Хаоса.

Рагнар обдумал это.

— Это ложные атаки, — заключил он, — осуществленные, чтобы отвлечь наше внимание от истинной цели. Что же еще?

Ранек бросил на молодого Космического Волка оценивающий взгляд:

— Действительно, что? Мы много размышляли именно над этим. — Волчий Жрец пожал плечами. — Если они были задуманы именно как ложные нападения, то наши противники сделали плохой выбор. Есть гораздо более важные системы, которые требуют нашей защиты. Но мы знаем, что наши враги вовсе не глупы, как бы сильно нам ни хотелось верить в обратное. За всем этим крылся план, но мы поначалу не смогли его увидеть. — Ранек указал в сторону Рунических Жрецов, спокойно стоявших вокруг стола. — Обратились к рунам, и они предложили, чтобы мы поискали новую точку зрения на эту проблему.

Молодой космодесантник задумчиво повернулся:

— Ну, не уверен, насколько я буду в этом полезен, но если вы считаете, что я смогу помочь…

С дальнего конца стола донесся мелодичный смех, и в считаные мгновения собравшиеся здесь Космические Волки присоединились к нему, сломав ледяную напряженность, царившую в зале. Габриэлла прикрывала рот бледной рукой, в ее глазах сверкали веселые огоньки.

— Ранек имел в виду меня, — сказала она добродушно. — Он и Великий Волк подумали, что я смогу увидеть систему там, где это не может сделать воин.

Рагнар пытался удержаться, чтобы не покраснеть.

— А, конечно, — быстро произнес он, — и тебе это удалось?

Худощавое лицо леди-навигатора вновь стало серьезным.

— К сожалению, да, — ответила она и повернулась к Ранеку. — Если позволите…

— Разумеется, леди. — Волчий Жрец отступил от стола.

Встав со своего кресла, Габриэлла подошла к панели управления гололитом.

— Проблема в том, что все рассматривали вторжение как военную кампанию вроде Черного Крестового Похода, — отметила она. — Как сказал Ранек, почти все второстепенные цели обладали военной ценностью, но если мы сосредоточимся только на системах с присутствием крупных сил Хаоса, то вот что получится. — Она прикоснулась к руне, и подсвеченные желтым значки исчезли из виду, оставив тринадцать систем, разбросанных вокруг Фенриса в некоем подобии сферической структуры.

Рагнар изучил по очереди каждую из систем.

— Ни одна из них не представляет собой важной военной или промышленной ценности, — сказал он с озадаченным видом.

— Разумеется, — подтвердила она, — но мне, как навигатору, пришло в голову другое: что, если эти системы важны не сами по себе, а, скорее, в силу своего расположения?

Габриэлла прикоснулась к другой руне. Гололит соединил все системы мерцающими красными линиями. Рагнар глядел на это широко раскрытыми от удивления глазами:

— Это какой-то символ.

— Не символ по сути, — пояснила навигатор. — Это колдовской знак, и Чарис находится в его центре. — Она взглянула на Рагнара. — Помнишь, как выглядел город Лета, когда мы отправились на «Кулак Русса»?

Юноша кивнул:

— Пламя горящего прометия тянулось по всему городу. Это выглядело как… ну, я помню, подумал, что это похоже на какой-то ритуальный символ.

— То был ритуальный символ, превративший Гиады в узловую точку для этого большего символа, — подтвердила Габриэлла, указав на нечестивый знак, повисший перед ними. — Мэдокс заложил основу для колдовского ритуала чудовищных размеров. Если то, что ты узнал от Кадма, верно, то теперь у него есть все необходимые компоненты для начала этого ритуала.

Размах планов чернокнижника ошеломил Рагнара. Он обратил взгляд на Великого Волка:

— С Чариса прибыл корабль с новостями. Что обнаружил Берек?

Старый Волк помрачнел:

— Берек серьезно ранен, Рунического Жреца Алдрека считают погибшим. — Логан отвернулся от окна и тяжелыми шагами приблизился к столу. — Когда Габриэлла обнаружила, насколько важен Чарис, я послал туда великую роту Берека, чтобы положить конец этому чудовищному плану. Кажется, Мэдокс его поджидал. Берека и его людей заманили в ловушку. — Старый Волк, наклонившись вперед, опустил руку на стеклянную поверхность стола, пальцы, покрытые шрамами, сжались. Его покрытое морщинами лицо было угрюмым. — Сейчас великой ротой командует Микал Стенмарк, и он, и подразделения Имперской Гвардии продолжают сражаться с мятежниками, но в этом регионе нарастают варп-штормы. Скоро эта система окажется окончательно изолированной, а бунты Хаоса рассеяли наши силы по всему сектору. — Старый Волк стукнул кулаком по столу. — Мэдокс и его одноглазый хозяин, должно быть, планировали это десятилетиями. Они нас переиграли, их клыки вот-вот вопьются в наши глотки.

В горле Рагнара зародился низкий рык. Внезапно он с особой остротой ощутил, как кровь мчится по его жилам, как бьются его сердца. Все Космические Волки в зале почувствовали эту перемену, все, как один, сжали кулаки и опустили головы, почуяв запах вульфена.

— Держи себя в руках, юноша, — приказал Ранек низким голосом. — Прибереги волчью ярость для наших врагов.

Неимоверным усилием Рагнар сдержал разгорающуюся ярость.

— А что с твоей ротой, Великий Волк? — спросил он сдавленным голосом. — Твои воины наверняка смогут изменить ход событий на Чарисе.

— Моя рота разбросана по нашим территориям, поддерживая усилия других Волчьих Лордов, которые находятся в трудном положении, — ответил Гримнар. — Рота Берека была нашим резервом.

— Тогда пошли на Чарис Волчьих Клинков! — рявкнул Рагнар, не в силах сдержаться.

— Что, вас троих?! — прогремел Старый Волк. — Ты воображаешь, что вы сами сможете добиться там перелома?

— Пусть я погибну, пытаясь сделать это, если придется! — выпалил юноша в ответ. — Лучше пасть на поле битвы на Чарисе, чем прожить здесь еще день.

— Надменный щенок! — прорычал Гримнар. Он выпрямился во весь свой огромный рост, казалось наполнив весь зал своим присутствием. Покрыв расстояние между собой и Рагнаром одним шагом, он влепил юноше хорошую оплеуху. — Да я и сам не сказал бы этого лучше!

Волки разразились диким хохотом. Мгновением позже к ним присоединился и Рагнар. Габриэлла наблюдала за весельем упрямых гигантов с изумленным выражением на лице.

— Твое желание исполнится, молодой Космический Волк, — провозгласил Гримнар, хлопнув Рагнара по плечу. — Мы посылаем туда всех воинов, что у нас еще остались, чтобы их мечи тоже приняли участие в этой битве, а леди Габриэлла обещала применить все свое мастерство, чтобы наши подкрепления благополучно оказались на Чарисе, — сказал Старый Волк, уважительно кивнув в сторону навигатора. — Доложись Стенмарку, когда доберешься. Уверен, он будет рад каждой крепкой руке.

В мгновение ока гнев юноши сменился пылкой кровожадной радостью. Быть может, на Чарисе его ждет смерть, но пусть так, он встретит ее как Космический Волк, сражаясь бок о бок со своими боевыми братьями.

— Копье Русса снова станет нашим, мой лорд. Клянусь в этом своей жизнью и своей честью!

— Я слышу тебя, Рагнар Черная Грива, — торжественно провозгласил Старый Волк, — и Русс тоже слышит твою клятву. Пролей кровь наших врагов, верни нам то, что было утрачено, и постарайся показать хороший пример парням, когда тебя будут кромсать на куски, ладно?







Глава третья

ТЬМА И ЛЕД





Рокот двигателей «Громового ястреба» отзывался в ноющих костях Рагнара, неумолимо повышаясь в изнурительном крещендо, пока тяжело груженный транспорт карабкался в ночное небо. Молодой Космический Волк смутно слышал приближающийся рев моторов, разреженная атмосфера, смягчая этот звук, превращала его в металлическое дребезжание, а на толстом облачном покрове под скалистым уступом появился голубоватый отсвет. Взбирающийся вверх космический корабль прорвал облачный покров, подобно копью, скользя в столбе голубого цвета в лиловый небосклон, усыпанный звездами, где его поджидал «Кулак Русса». Рагнар следил за его движением сквозь замерзшие полуприкрытые веки, пока он не превратился в еще одну ярко горящую точку в небосводе над великой горой.

В считаные мгновения угасли последние звуки грома, оставив молодого космодесантника в его безмолвном бдении. Он давно потерял счет часам, с тех пор как забрался за облака и устроился высоко на вершине Клыка. Одетый лишь в шерстяные одежды и плащ из волчьей шкуры, он преклонил колени в снегу и извлек свой древний леденящий клинок. Опустив конец клинка на мерзлую землю и возложив руки на эфес, он молился Всеотцу и благословенному Руссу, Первому Волку, пока кристаллы льда не забили горло и не закололи в легких. Всю ночь напролет он ждал, подняв лицо к бесконечному простору космоса и надеясь соприкоснуться с тем, для чего у него не было точного названия.

После короткой встречи с Великим Волком его дух воспарил — на некоторое время. Цепи долга были наконец ослаблены, его манили поля брани. Что еще более важно, на Чарисе видели Копье Русса, и впервые Рагнар ощутил, что может обрести возможность искупить свою вину и восстановить честь ордена.

Однако прошел день, он начал готовить к походу свою боевую экипировку, и его снова стали одолевать мрачные мысли. Известие о поражении Берека от руки Мэдокса оказалось страшным ударом, и общая ситуация, как ее обрисовал Старый Волк, казалась мрачной. Восстановление миров, уже погубленных Хаосом, займет столетия, если вообще окажется возможным. Он уже слышал о мирах, стертых до основания вирусными бомбами и циклонными торпедами, после того как их признали зараженными слишком сильно, чтобы можно было вернуть их на истинный путь. Снова и снова Рагнар мысленно возвращался к тому мигу в храме на Гарме, когда он держал Копье Русса в руке. «Я метнул его, — думал он, — и все, что произошло после этого, случилось из-за меня».

Он не мог не вспоминать о том, что Старый Волк сказал в зале советов: «Мэдокс и его одноглазый хозяин, должно быть, планировали это десятилетиями». Так ли это? А если так, то кто же тогда он? Всего лишь пешка, которую тянули и толкали по огромной доске, видимой лишь чернокнижнику Хаоса? От этой мысли его грызла тоска. Одно дело — бороться изо всех сил и потерпеть неудачу, — по крайней мере, это доблестное поражение, с чистой душой и честью, но плясать под дудку злых сил — этой мысли ему не вынести.

Итак, он забрался на высочайший склон Фенриса, преодоление которого было далеко за пределами возможностей смертных, чтобы уставиться в небеса в ожидании… чего-то — быть может, соприкосновения со святостью, такого, как он ощутил в священной обители на Гарме. Он помнил умиротворение, испытанное тогда, ощущение своей правоты, которое отогнало боль, и усталость, и сомнения.

Однако не в этот раз. Паря между небом и землей, между пламенем и льдом, Рагнар Черная Грива остался наедине лишь с тишиной и сомнениями.

Лед слегка хрустнул, когда Космический Волк медленно наклонил голову. Его дыхание больше не оставляло призрачной дымки в разреженном воздухе, оно замедлилось и охладилось почти до уровня гибернации. Он слышал, как вяло течет кровь по его венам и медленно, поочередно бьются его сердца.

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем гул голосов отразился в его оцепенелом мозгу. Голоса приближались, доносясь из толстого облачного покрова в нескольких десятках метров ниже. Первым появился Хаэгр, который выплыл из жемчужного тумана, словно серобокий кит. Его глаза-бусинки сразу углядели Рагнара.

— Ха! — воскликнул он своим гулким голосом, странно искаженным на этой высоте. — Я же сказал тебе, что мы найдем его здесь! Три бочонка эля «Железная голова», вот что ты мне должен, Торин Неверующий!

Огромный Космический Волк, выпятив, как всегда, грудь бочкой, решительно направился по оледенелому склону к Рагнару, тяжелые доспехи Хаэгра придавали его грузной поступи дополнительные вес и мощь. Лед сверкал на плечах его плаща из медвежьей шкуры, искрился в обвисших моржовых усищах, а щеки пунцово пылали. Несмотря на проделанное восхождение, гигант все еще нес в правой руке огромный рог для эля. Позади него шел Торин, без шлема, но в полярном капюшоне, отчасти защищавшем его худощавое лицо от холода. Он ступал куда легче, но и на него суровые условия наложили заметный отпечаток.

— Два бочонка эля, а не три, — возразил старший Волчий Клинок, — но ты, по крайней мере, честно их выиграл на сей раз. Как ты догадался искать здесь?

— У могучего Хаэгра мускулисты не только руки, — заявил исполин, постукивая одетым в броню указательным пальцем по своему черепу. — Ты видел его взгляд, когда он выходил из оружейной комнаты сегодня днем? А когда он в таком мрачном настроении, просто вообрази самое худшее, самое негостеприимное место, куда Волк может забраться по своей воле, там ты его и найдешь. — Дородный Космический Волк взобрался на уступ к Рагнару и вперил в него суровый взгляд. — Судя по его виду, проторчал тут всю ночь. Его кожа чернее, чем сердце инквизитора.

Торин проскользнул за Хаэгром и опустился на колени рядом с юношей. Старший воин глядел на него так пристально, что на мгновение Рагнар подумал: а не кажется ли Торину, что он уже умер? Сделав глубокий вдох, он заговорил, при этом слова перемежались скрежещущим кашлем.

— Нужно было время, чтобы подумать, — прохрипел молодой Волчий Клинок, попытавшись сопроводить свои слова уверенным взглядом, но замерзшие глаза отказались ему повиноваться.

Старший Волк бросил через плечо взгляд на необъятное море облаков, простиравшееся под ними.

— Если бы ты прождал тут еще несколько часов, то увидел бы, как взлетает наш «Громовой ястреб», и принялся бы думать о том, как добраться пешком до Чариса, — сказал он. — Габриэлла завтракает и хочет оказаться на борту «Кулака Русса» еще до рассвета. Мы пытались тебя вызвать, но ты выключил свою вокс-бусину, либо она напрочь замерзла; сейчас и не знаю, что из этого верно.

Рагнар с усилием закрыл глаза и на мгновение сосредоточился на дыхании. Его пульс стал ускоряться, постепенно увеличивая температуру тела. Из глаз побежали струйки воды, подобно потокам слез, и тут же замерзли на щеках. Сжав в руках эфес меча, молодой Космический Волк услышал, как на его пальцах захрустел лед. Вновь открыв глаза, он увидел, что кожа на его руках стала иссиня-черной. Долго же придется теперь соскабливать омертвевшие клетки кожи. Стиснув зубы, Рагнар поднялся на ноги. Все суставы пронзила жуткая боль, но он подавил ее усилием воли.

— Я бы спустился к рассвету, — проворчал он, стряхивая с плеч ледяные сосульки.

— Возможно, в следующий раз нелишним будет оставить записку, — заметил Торин.

На сей раз Рагнару удалось упрямо сверкнуть взглядом.

— Если бы я это сделал, вы бы сразу же за мной примчались. Я же сказал, что хотел побыть один.

— Ну что за глупость ты сморозил! — рявкнул Хаэгр. — Волк — ничто без своей стаи, Рагнар. Даже тебе это должно быть понятно. — Он взмахнул рогом перед молодым Космическим Волком. — Да, ты же пропустил пир подлинного героя в зале вчера вечером! Медовухи там было столько, что можно было пустить по ней в плавание длинный корабль, и стол просто стонал под тяжестью той еды, что на него выставили!

— Которую Хаэгр пытался съесть всю сам, — сухо добавил Торин.

Огромный Космический Волк напыжился.

— Не обвиняй меня в том, что у тебя трусливое сердце, — ответил он, выкатив глаза от праведного негодования. — Ты мог бы взять свою долю в любой момент.

— Если не учитывать того, что мне нравится, когда все мои пальцы на месте, — раздраженно заметил Торин. — Я прежде слыхал о том, что входят в раж в бою, но чтобы в такой раж — на пиру? Тебя в младенчестве козел не кусал, а, Хаэгр? Ты пытался есть столешницу в перерывах между блюдами.

— Не глупи! — отрезал гигант. — Мне просто нужна была щепка, чтобы извлечь кусок оленины, застрявший между зубами.

— Это не оленина была, а Рольфи, один из новых Кровавых Когтей, — возразил старший Волчий Клинок. Он бросил взгляд на Рагнара. — Некоторое время эти юнцы просто сидели и глазели на все, что исчезало в глотке Хаэгра, но в конце концов Рольфи решил, что с него хватит. Он потянулся к куску оленины, и этот здоровенный дурень попытался откусить от него. Началась изрядная потасовка. Когти в конце концов свалили Хаэгра, как стая волков, загнавшая медведя.

— А ты сидел рядом и ничегошеньки не сделал! — прорычал Хаэгр, преисполненный негодования.

— Это не так. Я увидел выпавшую мне удачу и чудно поужинал среди обломков, — спокойно возразил Торин и снова взглянул на молодого Волка. — Ты нашел то, за чем сюда пришел? — спросил он.

Подняв блестящий леденящий клинок к звездному небу, Рагнар тщательно осмотрел оружие в тусклом свете.

— Нет, — признался он и вложил клинок в ножны. — Возможно, ответ находится где-то в другом месте.

— Ты имеешь в виду, на Чарисе? — спросил Торин.

— Может быть, — мрачно подтвердил юноша.

Хаэгр раздраженно покачал головой, окидывая взглядом лежащее перед ними безбрежное море облаков.

— Ты, Рагнар, хороший парень, но чертовски много думаешь, — заметил он. — Однако ты умеешь выбирать отличные места для размышлений. — Огромный воин широко раскинул руки и вздохнул. — Клянусь Руссом, такое чувство, будто мы только что прибыли сюда, а уже снова уезжаем, — сказал он с легкой тоской в голосе и тут же рассмеялся. — Видишь, ты и меня на это дело подсадил. Буду теперь годами хандрить, когда мы наконец вернемся на Терру.

— Ты как-то опережаешь события, — сказал Рагнар. — Сначала нам нужно одержать победу на Чарисе.

— Ха! — ответил Хаэгр, и его лицо тут же просветлело. Он хлопнул юношу по плечу так, что тот покачнулся. — Ну ты и загнул, парнишка! Ты что, не слыхал старую поговорку? Волк побеждает в каждой схватке, в которой участвует!

— В каждой, кроме своей последней, — добавил Рагнар с мрачным выражением лица.

Здоровенный Космический Волк, закинув голову, расхохотался.

— Тогда Могучий Хаэгр будет жить вечно! — проревел он, поднимая к губам свой рог. Помедлив, он опустил рог и вперил взгляд в его глубины. — О, черное дыхание Моркаи! — выругался он. — Моя медовуха замерзла. Давайте поскорее спускаться. Как раз может хватить времени, чтобы ее разморозить и перекусить наскоро, прежде чем мы взлетим.




Рагнар наблюдал в иллюминаторы шаттла за его приближением к «Кулаку Русса». Огромный боевой корабль появился из тьмы как понесшая тяжелый урон крепость. Вражеские лэнс-излучатели оставили на его громадных серых бортах глубокие шрамы и воронки от залпов макроорудий. Его внушительный бронированный нос был обожжен и изъеден разрывами, от надстройки осталось чуть больше половины — остальное превратилось в почерневшие и перекошенные развалины. Небольшие ремонтные суда, зависшие вокруг огромного боевого корабля, использовали гигантские сервоманипуляторы и плазменные горелки для замены разрушенных секций корпусной обшивки. Зоркое зрение позволило Рагнару разглядеть множество ремонтных сервиторов, которые, подобно муравьям, неистово копошились на громадных надфюзеляжных лэнс-башнях, подготавливая их к бою.

Прежде это был линейный крейсер типа «Марс», который почти четырнадцать столетий назад отлично нес службу борт о борт с капитальными кораблями линейного флота Обскураса. В те далекие дни он назывался «Непоколебимый», но это имя покрылось позором, когда в конце 39-го тысячелетия архиерофант Вортигерн начал восстание на Алфалусе. Младшие офицеры и команда «Непоколебимого» примкнули к Вортигерну, взбунтовались и перебили офицеров корабля, после чего линейный крейсер вошел в состав вооруженных сил архиерофанта.

Три долгих столетия крейсер был флагманом Вортигерна, пока предшественник Берека Громового Кулака Волчий Лорд Хротгар Железный Клинок не захватил его в ходе битвы у Сестуса Проксима. Вскоре после того Хротгар объявил корабль своим, поскольку потерял предыдущий флагман, и «Непоколебимый» вернулся на службу Империуму под именем «Кулак Русса». С тех пор крейсер участвовал во многих великих сражениях, завоевал почетное место в боевом флоте ордена Космических Волков, и Рагнар огорчился, увидев, в каком жалком состоянии находится корабль. На Гиадах «Кулак Русса» противостоял тяжелым бомбардировочным орудиям «Винко Редептора», боевой баржи ордена Темных Ангелов, а затем сражался с флотилией военных кораблей Хаоса, прибывших поддержать мятеж, устроенный Кадмом на планете.

Хотя крейсер уцелел и даже одержал победу в обоих сражениях, «Кулак Русса» дорого заплатил за свой триумф. Рагнар видел, что боевому кораблю требовались месяцы и даже, быть может, годы, чтобы устранить все полученные повреждения, но такую роскошь в нынешних обстоятельствах Космические Волки не могли себе позволить. Все остальные тяжелые корабли ордена вместе с судами сопровождения уже находились в гуще сражений, и «Кулак Русса» вновь нужен на линии фронта. Команды с Фенриса продолжат ремонтные работы до самой последней минуты и вернутся на свои базы, только когда линейный крейсер будет готов войти в варп.

Молодой Космический Волк знал из донесений, что боевые корабли Хаоса скрываются в засаде у границ системы Чариса. Он вознес молитву Всеотцу о том, чтобы проведенных на крейсере ремонтных работ оказалось достаточно.

— Кажется, ты чем-то обеспокоен.

Рагнар отвернулся от бортового иллюминатора шаттла. Новые подразделения Кровавых Когтей были доставлены ночью на борт «Кулака Русса» «Громовыми ястребами», а Габриэлла прибыла на крейсер на элегантно оборудованном личном шаттле с крейсера «Крылья Велизария», принадлежащего ее семье. Молодая леди-навигатор непринужденно сидела в изогнутом противоперегрузочном кресле с высокой спинкой в просторном пассажирском отсеке шаттла, ее лицо наполовину скрывала тень.

Молодой Волчий Клинок бросил взгляд в сторону кабины пилота, где Торин вел шаттл на ангарную палубу правого борта крейсера. Хаэгр, верный своему слову, исчез, как только они спустились с вершины горы, и появился на корабле за несколько мгновений до вылета с огромным куском мяса, зажатым в бронированном кулаке. Он слопал все, вместе с костями, не успел еще шаттл покинуть нижние слои атмосферы, и теперь задавал храпака в задней части кабины, да так, что напоминал по звуку тяжелый танк «Лендрейдер» на холостом ходу.

Рагнар помедлил с ответом.

— Кораблю не стоило бы возвращаться на линию фронта в таком виде, — сказал он наконец. — Ты уверена, что не хочешь вновь это обдумать?

Тень улыбки промелькнула в уголках тонких губ Габриэллы.

— После всего, что ты и твой орден сделали для моего Дома? Это самое меньшее, чем я могу отплатить. Но ты уклоняешься от ответа. Тебя беспокоит вовсе не корабль.

Юноша стиснул руки на груди.

— Заглядываешь в мои мысли? — спросил он угрюмо.

Навигаторы Империума — это самые могущественные псайкеры, когда-либо известные человечеству; благодаря своим сверхъестественным способностям они могли безопасно проводить корабли любого размера сквозь вихри варпа. Их способности делали возможными путешествия в Империуме для боевых и торговых судов, именно они — источник колоссального богатства и влияния навигаторских Домов.

Габриэлла несколько раздраженно вздохнула.

— Не валяй дурака, — пожурила она Рагнара. — Когда речь идет о твоих чувствах, тебя почти так же легко понять, как и Хаэгра. Ты пребываешь в мрачном расположении духа последние несколько недель. В чем дело?

Она говорила спокойно, тщательно выбирая слова, как и всегда, но ее настойчивые вопросы вызвали у Рагнара внезапный прилив раздражения. Он хотел уже было что-то выпалить ей в ответ, оскалив изогнутые клыки, но опомнился в самый последний момент. «Да что это со мной?» — подумал юноша. Ведь он дал клятву служить Дому Велизария и защищать его. По существу, Габриэлла имеет над ним такую же власть, как Берек Громовой Кулак или даже Логан Гримнар. Молодой Космический Волк попытался скрыть обуревавший его ужас, но сдался с шумным вздохом.

— По правде говоря, леди, я и не знаю, — ответил он. — Меня это мучает со времени нашего бегства с Гиад, но настроение стало еще хуже после прибытия на Фенрис.

— Я-то думала, что возвращение домой тебя порадует.

— Порадует? Как же… Мой орден в состоянии войны, и чем больше я над этим думаю, тем больше проникаюсь уверенностью, что в этом отчасти виноват я.

— Каким образом? Метнув копье в варп? Рагнар, если бы Мэдокс этого хотел, неужели ты и в самом деле полагаешь, что ему понадобилась бы твоя помощь?

Юноша неловко поерзал в своем кресле.

— Ну нет, думаю, нет, но это все равно меня гнетет.

Вздохнув, Габриэлла сложила бледные руки на коленях.

— Рагнар, я понимаю, что значит чувствовать себя в долгу перед людьми, которые тебя окружают, но что сделано, то сделано. Стыдись этого, если должен, но не утопай в сожалениях. Это ничего не изменит.

Молодой Космический Волк уперся взглядом в носки своих бронированных сапог.

— Я понимаю, о чем ты, — сказал он нехотя, — но в последнее время я просто не могу выкинуть эту мысль из головы. Я уже давно толком не спал. В последнее время мне снятся странные сны. Думаю, копье в них присутствует, но не могу вспомнить, о чем они, когда просыпаюсь. — Он поднял на нее встревоженный взгляд. — Думаю, Мэдокс тоже может быть в моих снах. Может, он наложил на меня какое-то проклятие?

Габриэлла подняла бровь:

— Проклятие? Вряд ли. По мне, так это больше похоже на чувство вины. — Она грациозно повела рукой в сторону огромного боевого корабля, который разрастался в переднем иллюминаторе шаттла. — Ранек сказал, что здесь во главе Волчьих Когтей, которых мы везем на Чарис, есть молодой Волчий Жрец, быть может, он сможет тебе помочь.

На корме шаттла Хаэгр, всхрапнув, выпрямился в своем кресле.

— Волчий Жрец? — пробормотал он, вытирая с подбородка слюну. — Я его знаю, молодой парень по имени Сигурд.

Рагнар обернулся на дородного Космического Волка:

— А откуда ты его знаешь?

— Он был в пиршественном зале, когда его молокососы стянули мою законную долю яств, — с негодованием заявил Хаэгр. — Пытался читать нотации мне о дисциплине и уважении! Да у меня шрамы старше, чем этот щенок! — прорычал он. — У него в заднице такая палка, что я мог бы его как ручную куклу показывать на пирах, — заявил он и нахмурился. — Мы уже там? Могучий Хаэгр мог бы перекусить, чтобы поддержать наивысшую боевую форму.

Рокот маневровых двигателей стих — шаттл начал спуск на ангарную палубу линейного крейсера. Рагнар обнаружил, что у него теперь есть еще одна причина для беспокойства из-за экспедиции на Чарис.







Глава четвертая

ДЬЯВОЛЫ ВО ТЬМЕ





Тихие стоны измученного металла отдавались глухим эхом по всему широкому коридору, и Рагнару казалось, что он чувствует, как вибрирует под ним тяжелая палуба: «Кулак Русса» сопротивлялся как мог непрестанным и безжалостным атакам сил, которые находились за пределами понимания смертных.

Прошло уже три недели, как они покинули Фенрис, и больше четырех дней, как должны были выйти в обычный космос у границ системы Чарис. С первым варп-штормом они встретились больше недели назад, и сила нематериальных ветров с тех пор только нарастала. Сначала эти штормы были почти незаметны для Рагнара и остальных Космических Волков, но со временем скрипы и стоны стали передаваться через корпус корабля. Теперь жуткие звуки раздавались почти постоянно, то громче, то тише — невидимая буря исступленно терзала поле Геллера боевого корабля. Во все еще не восстановленных частях корабля появилось множество брешей в корпусе. Команда «Кулака Русса», по горло занятая простыми ежедневными задачами поддержания судна в рабочем состоянии, была вынуждена перекрывать доступ к целым секциям корабля, вместо того чтобы тратить драгоценные ресурсы на временный ремонт.

Экипаж судна находился в неимоверном напряжении. В отличие от большинства орденов Космического Десанта, которые широко использовали сервиторов для обслуживания вспомогательных постов на своих кораблях, Космические Волки предпочитали, чтобы их кораблями управляли люди. Многие из них некогда были кандидатами в космические десантники, которые не выдержали колоссальных требований подготовки, но все же считались достойными служить ордену в другом качестве. Других выбрали среди народов Фенриса за их мастерство и навыки. Эти люди сделали бы честь команде любого имперского корабля, но когда Рагнар проходил мимо них в коридорах атакуемого варп-штормом судна, он ощущал едкий запах страха, исходивший от их кожи. Если они не найдут путь сквозь штормы в ближайшее время, «Кулак Русса» может совсем не достичь Чариса.

Со своей стороны Волки становились все более беспокойными с каждым днем, проведенным в замкнутом пространстве корабля. Несмотря на огромные размеры линейного крейсера, его каюты и переходы словно уменьшались с каждым днем, вызывая у них клаустрофобию, будто варп-штормы физически давили на крейсер со всех сторон. Волчий Жрец Сигурд загружал Кровавых Когтей отработкой навыков абордажа и тренировочными боями по всему линкору — вдоль и поперек; он сурово гонял молодых Волков, но их головы были постоянно заняты. Рагнар не мог не одобрять усердия и преданности делу Волчьего Жреца, но Сигурд, казалось, не понимал, когда нужно остановиться. За боевыми тренировками, которые длились в течение всего дня, следовали незапланированные проверки или внезапные нападения в часы сна. Стаям давали сложные задания по ориентированию в лабиринтах переходов крейсера и не разрешали ни есть, ни отдыхать, пока они не будут выполнены. С каждым днем у космодесантников нарастало раздражение, но Волчий Жрец не уступал. Даже Рагнару это досаждало все больше, а ведь он не принимал никакого участия в этих бесконечных тренировках. В самом начале путешествия Торин обратился к Сигурду, предложив услуги Волчьих Клинков, но получил холодный отказ.

Волчьи Клинки проводили время в уходе за боевой экипировкой и отработке навыков ближнего боя, когда тренировочная площадка не была занята Кровавыми Когтями. Даже Хаэгр присоединился — впрочем, больше от скуки и нехватки еды, чем по какой-то другой причине.

Сон по-прежнему не приходил к Рагнару. Уже много недель он не отдыхал по-настоящему, а когда изредка засыпал ненадолго, то постоянно видел странные обрывочные сны. Хотя космический десантник может при необходимости месяцами обходиться без должного сна, Рагнар чувствовал, что переутомление начало сказываться на его реакциях и способности мыслить. Он подумывал о том, чтобы обратиться за помощью к корабельному апотекарию или даже погрузиться в Багровый Сон на все время путешествия, но мысль о том, какие странные сны он может увидеть в таком состоянии, заставила его отказаться от этого.

Время от времени он размышлял над советом Габриэллы попросить помощи у Волчьего Жреца. Как хранители священных знаний Космических Волков, Волчьи Жрецы считались духовным ядром ордена, источником великой мудрости и прозрения. Сигурд, однако, был редко доступен для кого бы то ни было, кроме Кровавых Когтей, загружая себя не меньше, а то и больше, чем своих подопечных, и единственное обращение, которое Рагнар оставил в каюте Сигурда, осталось без ответа. В те дни, когда сон бежал от него, он отправлялся на командный мостик линейного крейсера и стоял на страже возле бронированной капсулы, где Габриэлла отчаянно пыталась провести «Кулак Русса» сквозь варп.

Молодой Космический Волк намеревался вернуться туда после ужина, поскольку уже чувствовал, что слишком возбужден, чтобы хоть ненадолго уснуть. Рагнар провел целый день в тренировочных боях с Торином и Хаэгром, пока Кровавые Когти отрабатывали приемы абордажа в носовой части корабля, и его тело болело в паре десятков мест, куда угодили чувствительные удары товарищей. Он продолжал биться и после того, как дошел до полного изнеможения, но, хотя его тело будто свинцом налилось от усталости, он ощущал напряженность и волнение. Как ни странно, но даже Торин и Хаэгр, казалось, испытывали то же самое. Они сражались на площадке так же неистово, как и он, нанося друг другу сильные стремительные удары с безмолвной убийственной яростью. Торин не применял никаких искусных приемов, вернувшись к простым ожесточенным ударам, и даже Хаэгру почти нечего было сказать. Направляясь в обеденный зал корабля, они молча шли вслед за Рагнаром, привлекая обеспокоенные взгляды проходящих мимо членов команды.

Приблизившись к залу, они услышали шум пиршества. Рагнар остановился, подавив всплеск раздражения. Он выбрал именно это время, чтобы прийти сюда, лишь потому, что обычно Кровавых Когтей здесь не бывало. С самого начала путешествия Волчьи Клинки держались на расстоянии от молодых Волков, и те, в свою очередь, делали то же самое. У Рагнара не было сомнений в том, что Сигурд описал Волчьих Клинков как сборище изгоев и отверженных, как это обыкновенно делали другие Космические Волки.

— Ты собираешься стоять здесь весь день? — проворчал Хаэгр. — Ты что, не слышишь? Щенки пожирают наш ужин.

Торин вздохнул с некоторым раздражением:

— Так через час или около того подадут еще, дурень ты здоровенный.

— Тогда они могут подождать своей очереди, — прогремел огромный Космический Волк. — Щенки должны знать свое место, вот что я думаю. Вот здесь мы, три могучих героя — ну, один могучий герой и двое — несколько выше среднего, — которые заслуживают того, что им причитается, а те нечистокровные сосунки думают вырвать мясо и эль прямо из наших глоток. Я этого не потерплю!

Выпятив грудь, Хаэгр протолкнулся мимо Рагнара и с грохотом влетел в зал.

Торин беззвучно выругался.

— Должно быть, я схожу с ума, — сказал он. — На какую-то минуту рассуждения Хаэгра показались мне почти здравыми. — Он бросил взгляд на юношу. — Знаешь, он наверняка затеет драку. С другой стороны, я почти так же голоден, как и он. А как ты?

Рагнар чуть было не развернулся, чтобы отправиться в свою каюту-келью. В обеденном зале за дверью шум молодых голосов и звон тарелок сменился внезапной и напряженной тишиной. Молодого Волчьего Клинка мгновенно захлестнула волна раздражения, волосы на затылке встали дыбом.

— Пойдем! — рявкнул он и быстро вошел в зал.

В зале было полным полно Кровавых Когтей. С первого взгляда Рагнар понял, что все три стаи новобранцев-космодесантников ужинают вместе, чего не случалось с тех пор, как они покинули Фенрис. Косматые головы низко нависли над здоровенными кусками мяса, множество пар черных глаз уставились на Хаэгра и его собратьев с открытой враждебностью. По залу прокатился недовольный гул, в воздухе ощутимо запахло вызовом, и Рагнар почувствовал себя на взводе.

В прежние времена этот обеденный зал был офицерской кают-компанией. Теперь три громадных стола красного дуба были составлены буквой Y, хотя в это помещение легко вошло бы в три раза больше столов. Встав между двумя «нижними» столами и уперев в бедра ручищи, Хаэгр обводил тяжелым взглядом Кровавых Когтей. Головы раз вернулись в сторону «высокого» стола, за которым обычно сидели самые сильные, в ожидании сигнала к дальнейшим действиям. Командир стаи за «высоким» столом — широкоплечий светловолосый воин с продолговатым худощавым лицом и щелками глаз под толстыми отвислыми веками — вытащил из кучи огрызков на столе бедренную кость грокса, с громким треском раскусил ее мощными челюстями и принялся высасывать нежный костный мозг, не сводя взгляда с Хаэгра.

— Во имя Моркаи, чего тебе надо? — проскрежетал он с презрительной ухмылкой.

Оглянувшись на Рагнара и Торина, Хаэгр одарил их широченной улыбкой.

— Что за дурацкий вопрос? — угрожающе прогремел он в ответ. — Это обеденный зал, не так ли? Мы здесь, чтобы поесть и выпить, как полагается Волкам, — заявил он, вновь обернувшись к вожаку стаи. — Только вот на наших местах оказались вы, псы.

Вокруг Волчьих Клинков поднялся настоящий рев. Рагнар заметил, как Торин бросил на него косой взгляд. Он понимал, что ему следует что-то сказать — произнести слова приветствия или провозгласить тост за предстоящую битву, но он ощутил, как его тело, почти само по себе, отвечает на вызов. Если этот молокосос считал себя самым крутым Волком в этом зале, Рагнару хотелось доказать, что тот ошибался. На самом деле он этого просто жаждал.

Поджарый рыжий воин, сидевший справа от вожака стаи, оскалился на Хаэгра в волчьей ухмылке.

— Думаю, этот морж созрел для очередной трепки, — заявил он.

Усмешка светловолосого Когтя расползлась еще шире.

— Ты хочешь есть? Вот, — изрек он и швырнул разгрызенную кость к ногам Хаэгра. — Когда справишься, можешь попросить еще. Полагаю, мы сумеем найти еще объедков для изгоев вроде тебя.

Зал наполнился хохотом. Описав дугу с правого стола, кость отскочила от плеча Хаэгра. За ней прилетела корка хлеба, потом рыбья голова.

Хаэгр выпрямился во весь рост, его грудь разбухла как грозовая туча, но не успел он и рта раскрыть, чтобы изрыгнуть свою ярость, Рагнар пронесся мимо него, в несколько широких шагов добравшись до «высокого» стола напротив вожака стаи. Светловолосый воин вскочил на ноги, воинственно полыхая взором, и Рагнар отвесил ему открытой ладонью такую оплеуху, что сбил с ног.

Вожак стаи шмякнулся на свой стул и тут же подскочил с искаженным яростью лицом. Схватив со стола нож для нарезания мяса, он попытался сделать выпад, но Рагнар оказался намного быстрее своего противника. Рубанув рукой по запястью Кровавого Когтя, он с хрустом сломал его и тыльной стороной руки сбил противника с ног.

Справа раздался крик, и рыжебородый заместитель вожака рванулся со стула. За ним последовали все остальные Когти, сидевшие за «высоким» столом, наполнив воздух яростными воплями, и обеденный зал превратился в круговерть бешеной схватки.

Кровавые Когти наступали на Рагнара со всех сторон, размахивая кулаками, глиняными кружками и прочим, что попало под руку. Мимо его головы со свистом пролетело блюдо, о грудь разбилась кружка, окатив Волчьего Клинка медовухой. Сделав шаг назад от стола, когда первый из Кровавых Когтей подбежал к нему, Рагнар уклонился от удара в голову и уложил Когтя на палубу зубодробительным ударом в челюсть. Другой воин подскочил справа, низко пригнувшись и намереваясь сбить его с ног. Волчий Клинок въехал щенку локтем по голове, и тут еще двое, врезавшись в него слева, повалили его на пол.

Три Космических Волка свалились на палубу с оглушительным грохотом керамита. На Рагнара обрушились кулаки, молотя по его груди, плечам и лицу. Один удар пришелся по правой щеке, оставив рваную рану аж до самого уха. Зарычав, Рагнар схватил одного из Кровавых Когтей за волосы и ударил его лбом в лицо. Воин откатился в сторону, на мгновение оглушенный, но второй Коготь нанес хук в голову Рагнару. У Волчьего Клинка из глаз посыпались искры, но он, яростно взвыв, засадил ногой в грудь Кровавому Когтю. Следующий удар пришелся Рагнару в лоб, и тут он, ударив ногой изо всех сил, отправил Когтя в полет, так что тот шмякнулся спиной на тяжелый дубовый стол и перевернулся через него, разметав во все стороны посуду и остатки еды.

Тяжелый стул пролетел, вращаясь в воздухе, справа от Рагнара и сбил с ног Кровавого Когтя. Три стаи Когтей дрались с Волчьими Клинками, колотя друг друга с безудержной яростью. Бросив взгляд через плечо, Рагнар увидел, как Хаэгр поднял за шиворот двух Кровавых Когтей и стукнул их головами друг об друга. Двое других Когтей, обхватив ноги и бедра дородного Волчьего Клинка, изо всех сил старались повалить его на пол, но с таким же успехом они могли пытаться свалить сам Клык. Слева от Рагнара Торин ловко пробирался сквозь бушующую свалку, изящно, словно призрак, лавируя в толпе Когтей, сбивая их быстрыми, точными ударами и прихватывая попутно со столов отборные куски пищи.

Рагнар услышал свист летящей в него пивной кружки за мгновение до ее сближения с его головой. Молниеносно пригнувшись, он пропустил ее над собой и обернулся к «высокому» столу, чтобы посмотреть, откуда она прилетела. Вместо этого он увидел всего лишь в нескольких шагах от себя рыжего Кровавого Когтя, метящего ему прямо в лицо тяжеленным стулом.

Рагнар блокировал удар скрещенными перед головой руками за долю секунды до того, как стул достиг цели. Старый дубовый стул разбился вдребезги, тяжелые подлокотники ударили Рагнара в лицо, и он упал на спину в мешанину обломков, смаргивая кровь, заливающую глаза. Нападающий через мгновение оказался на нем, размахивая толстой ножкой стула как булавой.

Тяжелый удар пришелся Рагнару в верхнюю часть груди, следующий — в подбородок. Лицо молодого Космического Волка обожгла жуткая боль, и на мгновение в глазах у Рагнара потемнело. Он двинул ногой вслепую и попал Когтю в бок. Тогда он отвел ногу назад и засадил Кровавому Когтю в левое колено. Нога воина не выдержала, и тот рухнул, но не успел ничего предпринять, поскольку Рагнар тут же опрокинул его на спину страшным боковым ударом ноги в голову.

С трудом поднявшись, Волчий Клинок помотал головой, пытаясь вернуть себе зрение. Благодаря своим обостренным чувствам он заметил, что кто-то несется на него слева. Развернувшись навстречу угрозе, он едва успел избежать удара в шею, схватив противника за запястье. Ощутив укол острия ножа в горло, Волчий Клинок похолодел.

Рычащий вожак стаи Кровавых Когтей, продолжая давить на ноги, свободной рукой врезал Рагнару по голове. Волчьего Клинка захлестнула такая волна убийственной ярости, что он едва почувствовал боль и вцепился правой рукой в горло противника.

— Остановитесь, во имя Русса и Всеотца! — прозвучал яростный крик с дальнего конца зала. — Что все это значит?




Рагнар так сильно сдавил горло вожака стаи, что почувствовал, как усиленный хрящ скрипит под его пальцами. Волчий Клинок видел, как яростно пульсируют вены на лице Кровавого Когтя, и ощущал под ладонью биение его пульса. В этот миг он хотел лишь одного: разорвать горло этому глупцу.

Будто издалека до него донесся ответ Торина.

— Твои щенки нуждались в уроке хороших манер, Сигурд, — холодно заметил старший Волчий Клинок.

В голосе, который ответил ему, прозвучали железные командирские нотки:

— Я думаю, что это вы трое совсем забылись. Отпусти этого воина, Волчий Клинок, или испытаешь всю силу моего гнева!

Рагнар повернулся, волоча за собой задыхающегося вожака стаи. Красивый Космический Волк, немногим старше Рагнара, с квадратным подбородком и острым взглядом суровых серых глаз на бледном лице, стоял в противоположном конце помещения. Это был красивый молодой человек. Его белокурые волосы были убраны в толстую косу, которая, изгибаясь на плечах поверх тяжелой мантии из волчьей шкуры, свисала вдоль нагрудника. Его лицо с коротко остриженной бородкой не портили шрамы, и на древних доспехах не было ни единого признака недавних сражений. Массивный крест из адамантия, инкрустированного золотом, украшенный оскалившейся волчьей мордой, висел на тяжелой цепи на шее Волчьего Жреца. В его кулаке угрожающе потрескивал крозиус арканум, священный символ военного жречества.

Яростный взгляд Волчьего Жреца поразил Рагнара, почти сразу погасив его гнев. Жрецы ордена не входили в состав великих рот и, в сущности, олицетворяли собой историю и традиции ордена. Они требовали уважения и почтительного отношения в силу самого своего положения. Даже Великий Волк обходился с ними с величайшим почтением. Этому Космических Волков обучали с первых дней их пребывания в Клыке. Рагнар без колебаний отпустил вожака стаи, но гораздо труднее выбросить из головы оскорбление, которое нанесли ему и его братьям. Оставив хватающего ртом воздух командира Кровавых Когтей, Рагнар направился к молодому жрецу.

— Вини в этом Когтя! — прорычал Космический Волк. — Он счел возможным бросить вызов тем, кто лучше его.

— Лучше?! — рявкнул Волчий Жрец. При всей своей молодости он имел царственный вид и манеры человека, рожденного повелевать. — Здесь нет никого лучше Харальда, кроме меня. Этот зал — для воинов, а не для изгнанников, как ты.

Кулаки Рагнара сжались. Хаэгр угрожающе свистнул, и даже Торин застыл на месте от этого выпада. Молодой Волк сделал все, что мог, чтобы не ударить надменного жреца.

— Служить Волчьим Клинком — это честь, как должно быть известно любому, сведущему в истории ордена, — ответил молодой Космический Волк, тщательно подбирая слова, — и в залах Клыка к нам относились именно так.

Волчий Жрец оставался непреклонен.

— Я говорю не о Волчьих Клинках, — холодно произнес он. — Я говорю о тех троих, кого вижу здесь перед собой, это изгнанники и отверженные, все как один. — Сигурд сделал шаг к Рагнару. — Я знаю о твоих преступлениях. Я знаю, как ты утратил Копье Русса, то самое оружие, которым был сражен твой прежний лорд! — Взгляд его серых глаз пронзил молодого Космического Волка. — Ты отрицаешь это?

Рагнар задрожал от неимоверного усилия, которое понадобилось, чтобы обуздать ярость. Он и представить себе не мог, что произойдет, если он поддастся сейчас своему гневу, и ему не хотелось обагрить руки кровью жреца.

— Ты знаешь, что я не могу, — ответил он.

— Это так, — констатировал Сигурд с мрачной усмешкой. — Тебе здесь не место. Ни одному из вас. Если будете есть, забирайте пищу в свои каюты, пока мы не достигнем Чариса. Вы не настоящие воины, — заявил Волчий Жрец. — А теперь прочь с глаз моих.

На мгновение в зале воцарилась тишина. Сигурд непреклонно смотрел на Волчьих Клинков, безжалостный и неукротимый в своем гневе. В конце концов сдался Торин.

— Пойдем, братья, — холодно сказал он. — Сигурд прав. Здесь не место таким, как мы.

Три Волка молча вышли из зала, с трудом сдерживая обуревающее их бешенство. В дверях Рагнар, повернувшись, метнул сверкающий вызовом взгляд на краснолицего Харальда и его собратьев. Во встречном взгляде вожака стаи он прочел гнев и неуверенность. Молодой Космический Волк, оскалив зубы, издал рык. «Попробуй-ка еще разок — и так просто не отделаешься», — сказал его взгляд Кровавым Когтям. Закрыв двери зала, он отправился бродить в одиночку по лабиринту переходов военного корабля.




Рагнару снились волки, которые ходили подобно людям.

В густом горячем воздухе отдаются эхом рычание животных и звуки битвы. Повсюду вокруг Рагнар вдыхает запах пролитой крови и зловоние смерти; тела покрывают землю вокруг. Он видит мужчин и женщин в одеждах, залитых кровью, их тела растерзаны клыками и когтями, на безжизненных лицах застыл ужас.

На волках — доспехи, похожие на его собственные, но вместо лиц у них морды свирепых зверей. Они бьются повсюду вокруг него, хватая и разрывая призрачные фигуры, которые извиваются и набрасываются на волков, как змеи. Кажется, что вместо одного разорванного волками существа тут же появляются два других. По ушам Рагнара бьет вой ярости и отчаяния.

Он стоит в большом зале, похожем на разрушенный храм. В дальнем конце зала видна фигура в доспехах, с лицом, скрытым под рогатым шлемом. В бронированном кулаке зажато длинное копье, но Рагнар уже и так понял, кто это.

— Мэдокс! — ревет он, бросаясь на своего злейшего врага.

Его вены пылают от ярости. В горле рождается дикое рычание, он рубит своим завывающим клинком направо и налево. Древний клинок сделал смертельную просеку в гуще призрачных существ, но Мэдокс даже не шелохнулся, чтобы оказать сопротивление, тогда как Рагнар все ближе с каждым шагом. Космический Волк ощущает, как его руки и ноги наливаются силой, как жажда крови ускоряет и ускоряет его движения, размывая его очертания, превращая в стремительно несущееся пятно.

Его зовут какие-то голоса, выкрикивая предупреждения, которых он не понимает. Все это не имеет никакого значения: копье уже почти в пределах досягаемости. Вопль триумфа вот-вот вырвется из его рта, он тянется к священному оружию, но тут ноги будто подгибаются под ним. Рагнар падает на камни, его мышцы извиваются под кожей, словно змеи. Леденящий клинок выпадает из рук — его пальцы вытягиваются и искривляются, превращаясь в когти. Единственное, что не меняется, — это его гнев, который полыхает ярко, как луна в полнолуние.

Рагнар, корчась, падает на живот. Откинув назад голову, он в бешенстве воет, ощущая, как кости лица расширяются сантиметр за сантиметром, превращая его в грубую зубастую морду. Рыча и хлеща по воздуху когтистыми лапами, он бросается на бок и бешено щелкает челюстями, глядя на безмолвную недосягаемую фигуру чернокнижника.

В это время его взгляд падает на хрупкую фигуру в метре от него справа. Она лежит на камнях, ее белое, как гипс, лицо заляпано кровью. Когда она начинает говорить, из жутких ран от укусов в ее горле хлещет кровь.

— У всех нас внутри поджидает зверь, — говорит ему Габриэлла, и он видит, как ее взгляд становится безжизненным.




Он проснулся в темноте с испуганным криком, молотя во все стороны кулаками. Одна рука со звоном отскочила от толстой металлической трубы, и его отшвырнуло назад так, что он здорово приложился головой к тяжелой паровой арматуре. Рагнар осел, недоуменно пялясь в черноту. У него нет ни малейшего представления ни о том, где он, ни о том, как он туда попал.

«Уснул, — подумал он, отчаянно пытаясь осмыслить свое положение, — должно быть, я уснул». В считаные мгновения его острое зрение привыкло к сумраку, и через пару секунд он осознал, что находится в каком-то узком туннеле, глубоко в недрах старого линейного крейсера.

Все еще моргая, Рагнар потер рукой лицо и попытался вспомнить, сколько же он бродил по кораблю. Много-много часов — это наверняка. Ярость, которую он ощущал после встречи с Сигурдом, никак не проходила, как он ни старался ее обуздать. Он шел и шел по бесконечным переходам, принося самые ужасные клятвы, какие только мог придумать, отомстить Харальду и этому выскочке-жрецу.

Последним, что он ясно помнил, было решение направиться в ту часть корабля, где разместились Кровавые Когти, и дождаться возвращения Харальда.

Молодого Космического Волка объял ужас. Медленно, боясь того, что может обнаружить, он поднял руки к лицу. Их покрывал толстый слой смазки и сажи, но свежей крови на них он не унюхал.

— Благословен будь Русс! — вздохнул он. — Да что это со мной?

Затем по трубопроводу эхом донесся унылый вой, и Рагнар потянулся за оружием. Прошло несколько мгновений, прежде чем он понял, что этот звук исходит не из живой глотки, это боевой клаксон корабля, вызывающий команду на посты. Тут-то он осознал, что умолкла литания скрипов и стонов и палуба крейсера больше не дрожит от напряжения. «Кулак Русса» наконец выбрался из варпа.

Они прибыли в систему Чариса, и их атаковали.




Глава пятая

«КУЛАК РУССА»





Старые плиты палубного настила гудели от топота ботинок команды «Кулака Русса», которая готовила потрепанный крейсер к сражению. Члены экипажа в серой униформе бегом проносились мимо Рагнара, направляясь к своим постам, но Космический Волк видел, как напряжены их лица, чуял запах страха, исходивший от их кожи. Линейный крейсер не в состоянии выдержать сражение.

Рагнару понадобилось почти полчаса, чтобы добраться до командной палубы, которая находилась в похожей на крепость судовой надстройке, в кормовой части корабля. В преддверии боя кровь неслась по его жилам, а голова все еще кружилась от странного сна. Волчий Клинок влетел на командную палубу мимо двух членов экипажа, стоящих на страже у бронированного люка. В воздухе тускло освещенного помещения, несмотря на высокий, как в соборе, потолок, ощущалась тяжесть повисшего в нем напряжения. Офицеры и гардемарины стояли на своих постах, глядя в отделанные медью логик-устройства и негромко переговариваясь. В дальнем конце палубы вахтенный командир, стоявший за командным пультом, выкрикивал команды членам экипажа и сервиторам корабельного мостика, находившимся на полпалубы ниже. Молодой Космический Волк увидел зелено-серый шар Чариса, заполнивший на три четверти высокие арочные смотровые окна вдоль носового конца мостика. Они приближались к планете с ночной стороны, и его зоркий глаз различил разбросанные по ее поверхности чуть тлеющие угольки сельских поселений и торговых городов.

Над планетой висела горстка темных угловатых объектов, подкрашенных пульсирующим зеленым светом своих плазменных двигателей. «Рейдеры, — мрачно подумал он, — боевые корабли предателей, экипажи которых поклялись в верности Губительным Силам». Некоторые из них были прежде судами Имперского Флота, другие построены в зараженных Хаосом мирах-кузницах у границ Ока Ужаса. Каждый из них втрое меньше «Кулака Русса», но это быстрые, маневренные корабли, и в больших количествах они представляли угрозу для превосходившего их в размерах линейного крейсера.

— Что происходит? — спросил Рагнар, приближаясь к небольшой группе старших офицеров, которые стояли вокруг большого стола с гололитом и разговаривали с Волчьим Жрецом Сигурдом. Среди них он узнал Вульфгара, капитана корабля, а за меняющимися изображениями голокарты углядел полускрытую ими Габриэллу. Такой бледной и напряженной Рагнару еще не доводилось ее видеть, он заметил, как навигатор сжимает кисти опущенных рук в кулаки, чтобы они не дрожали. Насколько он мог судить, Габриэлла держалась на ногах лишь неимоверным усилием воли.

При звуке голоса Рагнара Волчий Жрец развернулся лицом к нему. Сигурд угрожающе уставился на молодого Космического Волка.

— Вернись в свою каюту, изгой, — выпалил он. — Корабль находится в состоянии боевой тревоги. Здесь не место таким, как ты.

Рагнара захлестнул столь дикий прилив гнева, что он готов был броситься на надменного молодого жреца. Несколько корабельных офицеров отошли от Сигурда с настороженным выражением на лицах. Глаза Волчьего Жреца превратились в щелки, волосы на затылке встали дыбом перед лицом внезапной угрозы. Его рука в латной перчатке сжала рукоятку крозиуса.

«Прибереги свой гнев для настоящего врага», — сказал себе Рагнар, усилием воли заставив свое тело расслабиться, а кулаки — разжаться. Хочешь не хочешь, Сигурд — Космический Волк, стоящий выше всех по званию на борту корабля, поэтому он временно исполняет обязанности капитана корабля и его слово — закон. Он обязан принимать во внимание советы Вульфгара и его офицеров, но не более того. Однако Рагнар не собирался так легко сдаваться.

— Мое место — рядом с ней, — произнес он, наклонив голову в сторону Габриэллы. — Куда она, туда и я — особенно во время сражений.

Аристократическое лицо Сигурда исказилось гримасой. Он бросил взгляд на Габриэллу, затем — на Вульфгара и остальных старших офицеров корабля, словно оценивая силу своей власти. В конце концов он уступил, резко махнув рукой.

— Хорошо, — проворчал он, — но только ради леди.

Сделав над собой усилие, Рагнар коротко кивнул Волчьему Жрецу и направился вдоль широкого стола к леди-навигатору. По пути молодой Космический Волк быстро оценил ситуацию, представшую его взору в воздухе над гололитом. «Кулаку Русса» оставалось меньше часа до выхода на орбиту вокруг Чариса, но путь ему преграждало не меньше девяти вражеских рейдеров. Мерцающие руны и иконки, указывающие направление движения на гололите, показывали, что рейдеры на высокой скорости покидают орбиту и направляются в их сторону.

Рагнар не заметил поблизости никаких признаков имперских кораблей. Где же флот Берека? Волчий Лорд привел к Чарису боевую баржу, два ударных крейсера и полдюжины кораблей сопровождения. Что же могло с ними случиться?

Вульфгар и два других офицера возобновили напряженный, но спокойный диалог с Сигурдом, а Рагнар встал рядом с Габриэллой. Навигатор устало улыбнулась.

— Ты ужасно выглядишь, — сказала она.

Это замечание его поразило.

— Я мог бы сказать то же о вас, леди, — тихо вымолвил он, озабоченно нахмурившись. — Кажется, вы здорово намучились, доставляя нас сюда. Сколько времени мы пробыли в обычном космосе?

Габриэлла глубоко вздохнула. Ее губы сжались, и Рагнар почувствовал, как она обеспокоена.

— Менее часа. Я привела нас как можно ближе к Чарису, — сказала она немного погодя. — Это было… трудно. Я не вполне могу это объяснить.

— Варп-штормы? — осмелился предположить Рагнар.

— Нет, ничего подобного, — ответила она с тревожным выражением на лице. — Хотя потоки вокруг Чариса просто свирепые, вроде… воронки своего рода.

— Воронки? — переспросил молодой Космический Волк. — Ты имеешь в виду, это похоже на водоворот? — Он хорошо знал их по скалистым побережьям Фенриса и понимал, какую опасность они собой представляют.

— Возможно, — заметила Габриэлла неуверенно и прижала дрожащую руку ко лбу. — Я никогда не встречала ничего подобного. Потребовалось все, на что я способна, чтобы провести корабль, преодолев приливные силы. У менее опытного навигатора не было бы никаких шансов.

Рагнар усмехнулся:

— Кажется, леди провела слишком много времени в компании Хаэгра.

Габриэлла улыбнулась Рагнару:

— Оставь эти насмешки Торину. Но что тревожит тебя, мой Волк? У тебя такой странный взгляд, какого я прежде не видела.

Рагнар помолчал, вспоминая сон про волков. Что ей сказать? Что она подумает? Он и сам его не понял. Однако не успел он и рта раскрыть, как разгневанный голос Сигурда заставил его повернуть голову.

— Бежать? Ты полагаешь, что я повернусь и брошусь удирать от врага? — с досадой воскликнул Волчий Жрец. Выпрямившись во весь рост, Сигурд с негодованием взирал на Вульфгара и его офицеров. — Где же твоя честь, капитан Вульфгар?

Этот выпад разозлил людей Вульфгара. Пусть и не Космические Волки, но все же они — с Фенриса и такого обращения с собой не потерпят. Но Вульфгар, опытный капитан, оставался невозмутим.

— Донесений о вражеском флоте возле Чариса не было, — изрек он. — Корабль не готов к сражению. Большая часть наших повреждений устранена на скорую руку, мой лорд. Одно-единственное точное попадание приведет нас в негодность и оставит почти беспомощными. — Старый капитан наклонился вперед, на его лице была написана решительность. — Мы должны оторваться от противника сейчас, пока мы еще можем это сделать. Карты показывают астероидное поле неподалеку. Мы можем там укрыться, а потом еще раз попытаться подойти к планете.

— И проводить целые дни, скрываясь, как побитая собака, тогда как роту Громового Кулака растирают в порошок на поверхности планеты? Нет. Я поклялся Логану Гримнару, что безотлагательно доставлю наши подкрепления на Чарис, и я это сделаю, даже если мне придется прорываться с боем через адское пекло! — Волчий Жрец бросил холодный взгляд на Рагнара. — Я лучше умру, чем стану клятвопреступником.

И вновь на Волчьего Клинка нахлынула убийственная ярость. Это неподходящее время и место, чтобы бросить вызов, но на короткий головокружительный миг ему было на это наплевать.

Его рука поползла к эфесу леденящего клинка на бедре, но Габриэлла перехватила его пальцы. Ее легкого пожатия оказалось достаточно, чтобы к нему вернулось самообладание. Рагнар сделал глубокий вдох.

— Волчий Жрец неудачно выразился, — обратился он к Вульфгару, — но тем не менее он прав. На Чарисе отчаянно нуждаются в подкреплении, и даже один-единственный день может оказаться решающим для победы или поражения.

Сигурд бросил на Рагнара короткий оценивающий взгляд, словно удивившись неожиданно оказанной ему поддержке.

— Если мы должны пробиваться с боем, пусть будет так, — нахмурившись, устало сказал Вульфгар. — Посади своих воинов в «Громовые ястребы», мой лорд. Если наши двигатели выйдут из строя, тебе придется срочно подняться и долететь остаток пути.

Волчий Жрец величественно кивнул головой.

— Русс — с нами, капитан Вульфгар, — торжественно произнес он. — Давай обнажим свои клинки и начнем боевую песнь!

— Я слышу тебя, Волчий Жрец, — ответил Вульфгар; казалось, он почерпнул силу в железной убежденности Сигурда. Повернувшись к вахтенному офицеру, он приказал: — Вперед на две трети! Право руля на два румба, зарядить надфюзеляжные установки. Орудийным расчетам открывать огонь по мере наведения!




За тысячи километров от линейного крейсера «Кулак Русса» черные рейдеры стряхнули с себя хватку тяготения Чариса вспышками плазменных двигателей и повернули свои обтекаемые носы в сторону приближающегося имперского корабля. Их корпуса — матово-черные, как темное железо, с вытравленными на них нечестивыми рунами, освященными кровью и благословленными жуткой рукой Хаоса. Фигуры горгулий из покрытой патиной меди, с зияющими алчными пастями, сидели, сжавшись, на приземистых башнях или злобно пялились с бронированных щитов вздымающихся корабельных надстроек. Смотровые окна зловеще светились жутким бледным светом. Рейдеры сорвались со своих промежуточных орбит подобно стае шакалов и рассеялись широкой дугой на пути приближающегося линейного крейсера, сканируя пустоту авгурами и выискивая признаки слабости. Орудийные башни тягуче скрежетали на заржавленных лафетах, наводясь на «Кулак Русса», по мере того как расстояние между двумя сторонами сокращалось.

В ответ далекий имперский корабль повернул вправо, показывая рейдерам свой побитый в сражениях борт и тяжелые орудия. Вдоль верхнефюзеляжного корпуса линейного крейсера две громадные башни развернулись влево, наводя энергетические излучатели на приближающееся вражеское судно. В огромных накопительных камерах лэнс-батарей потрескивали и бурлили дуги голубого цвета, набирая мощность с каждым мгновением, пока тупоносые излучатели не окутались дымкой электрической ярости. Пусть «Кулак Русса» противостоит рейдерам в одиночку и его корпус поврежден, зона дальности орудий линейного крейсера больше, чем у большинства других кораблей Имперского Флота.

Лэнс-батареи выстрелили с промежутком в полсекунды. Сдвоенный луч неодолимой силы пересек черную бездну в мгновение ока и сошелся на рейдере, опередившем остальные. Первый энергетический луч, ударив в пустотный щит рейдера, вспыхнул ослепительно белым в точке соприкосновения, из которой по его изогнутой поверхности понеслись голубые и пурпурные дуги. Какую-то миллисекунду могучая защита держалась, но затем почти неразличимый щит замерцал и ярко вспыхнул, пытаясь рассеять неимоверную мощь лэнса. Испустив сферическую вспышку света, будто лопающийся пузырь, он вышел из строя, и тут достиг цели второй лэнс-луч. Он разорвал рейдер от носа до кормы, будто вспоров борт огненным когтем, и добрался до его реакторов. Корабль Хаоса исчез в раскаленном шаре плазмы и радиоактивных паров, окатив остальные рейдеры фейерверком лилового и пурпурного огня. «Кулак Русса» открыл счет.

Полыхая реактивными двигателями, оставшиеся рейдеры продолжали гонку, погружаясь в расползающееся облако обломков. Хотя линейный крейсер все еще находился вне досягаемости их главных орудий, рейдеры несли с собой угрозу. Три корабля Хаоса, вырвавшись вперед, выстроились в линию. Черненые изъеденные дверцы пусковых шахт, утопленных в носах кораблей, разошлись в стороны, и три пары мощных сорокаметровых противокорабельных торпед помчались к линейному крейсеру, оставляя за собой вскипающие шлейфы огненного газа.




— Торпеды на подходе! — крикнул один из офицеров со своего поста на командной палубе.

Рагнару бросилось в глаза, с какой тревогой он смотрел на капитана Вульфгара.

— Лэнс-батареям перейти на противоракетное прицеливание, — приказал капитан. — Батареям левого борта взять на прицел торпедные корабли и огонь по готовности! — Вульфгар повернулся к трем офицерам, стоявшим вокруг консолей слева от него. — Артиллерист! Доложить о состоянии наших турелей ближнего боя!

— Оборонительные орудия на левом борту — готовность шестьдесят процентов, — отозвался старший офицер-артиллерист.

— Очень хорошо, — рассудительно заметил Вульфгар. — На этой дальности они, конечно, не промахнутся. Аварийным бригадам быть наготове!




Шесть торпед развернулись широкой дугой, охватывая пространство вокруг «Кулака Русса». Это мощное, но неуправляемое оружие; их траектории были просчитаны адскими логик-устройствами на борту выпустивших их судов. Быстрые, как удар молнии, они неслись к километровому борту линейного крейсера. Хотя его двигатели работали почти на полную мощность, имперский корабль мог, в сущности, с тем же успехом оставаться на месте.

Сдвоенный голубой луч хлестнул сквозь темноту по приближающимся торпедам, взорвав четыре из них и превратив их в шары ядерного пламени. Последняя пара смертоносных реактивных снарядов, проскользнув мимо продольных лучей, неслась к «Кулаку Русса».

На расстоянии пятидесяти километров загрохотали оборонительные орудия корабля, обрушив навстречу приближающимся торпедам поток энергетических зарядов и разрывных снарядов. Сдетонировавший неподалеку снаряд пробил топливный бак одной из вражеских торпед, и последующий взрыв разнес ее в клочья. Вторая торпеда продолжала полет невредимой, попав благодаря нечестивой удаче в щель в зенитном заграждении линейного корабля. Она поразила «Кулак Русса» прямо перед ангарной палубой левого борта, ее ядерная боеголовка взорвалась с грохотом молота злобного божества.




Древний боевой корабль вздрогнул от удара, и по всему корпусу крейсера раскатисто прокатился громоподобный грохот. От сильного толчка людей раскидало по командной палубе. Полопались измерительные приборы, из силовых кабелей на переборках левого борта посыпались искры. Рагнар обеспечил себе устойчивость, инстинктивно ухватившись за стол с гололитом, и удержал Габриэллу, обхватив ее другой рукой за талию. На палубе мостика, ниже, стонали от боли раненые, и техножрец возносил молитву Омниссии.

— Доложить о повреждениях! — прокричал Вульфгар из-за командного пульта.

— Брешь в корпусе от палубы тридцать пять до палубы тридцать восемь в квадрате четыреста двенадцать, — доложил офицер службы защиты от повреждений. По его лицу лилась кровь из раны на голове, и он отер ее резким движением руки. — Пожар на летной палубе!

— Всему свободному экипажу — на летную палубу, приступить к пожаротушению, — скомандовал Вульфгар. Повернувшись к Рагнару, капитан корабля сказал: — Я рекомендую вам, мой лорд, незамедлительно направиться к ангарам правого борта.

Рагнар бросил озабоченный взгляд на Габриэллу. «Кулаку Русса» сильно досталось, а сражение еще только началось. Леди-навигатор, перехватив его взгляд, решительно покачала головой. Молодой Космический Волк кивнул и посмотрел на Вульфгара.

— Мы остаемся с вами, капитан Вульфгар, — изрек он. — Сражайтесь во имя Русса!

Капитан судна вернулся к своим задачам. Поймав устремленный на него взгляд Сигурда, Рагнар был удивлен одобрительному кивку Волчьего Жреца.

Справа один из корабельных артиллерийских офицеров поднял взгляд от экрана с информацией.

— Корабли противника — в пределах досягаемости наших бортовых орудий! — воскликнул он с мстительным удовлетворением в голосе. — Все батареи докладывают о захвате цели!

— Тогда дайте ублюдкам распробовать, что такое ад, — ответил Вульфгар.




Борт линейного крейсера заливал красный свет от оплавленной пробоины, нанесенной ударом торпеды. Струи раскаленного воздуха вырывались из ангарных палуб между кормой и местом удара, бросая мерцающий отсвет на десятки огромных орудийных башен, которые готовились открыть огонь. Стволы макроорудий поднимались в боевое положение, их наведение на цель осуществлялось сложными артиллерийскими ритуалами, которые проводили машинные духи на мостике крейсера. Гигантские пушки одна за другой стреляли по кораблям Хаоса разрывными снарядами размером с тяжелый танк-транспортер «Лендрейдер». Взяв в вилку три приближающихся торпедных корабля, орудия крейсера принялись беспрестанно молотить батарейными очередями по их пустотным щитам. Щит одного из рейдеров внезапно вышел из строя, и снаряды обрушились на покрытый рунами нос и надстройку. Один из снарядов прорвался сквозь несколько палуб и попал в находящийся в носовой части склад боеприпасов. Происшедший в результате взрыв разорвал судно предателей надвое.

Еще через полсекунды погиб другой рейдер, его корпус получил десяток пробоин, а надстройку объяло пламя. Последний торпедный корабль из группы продолжал мчаться вперед с перегруженным щитом, но невредимый… пока удар крейсера голубым лучом лэнс-орудия не разорвал рейдер.

Почти половина рейдеров была уничтожена, но остальные рвались вперед. Им оставалось менее пятнадцати секунд, чтобы достать линейный крейсер своими пушками.




— Два рейдера поворачивают к корме! — объявил старший офицер ауспекса. — Они охотятся за нашими двигателями!

— Лево на борт! — приказал Вульфгар. — Покажи им наш нос! — Капитан корабля безрадостно усмехнулся. — Быть может, если нам повезет, один из этих богохульников попытается нас протаранить! — Он повернулся к офицерам артиллерии. — Батареям левого и правого бортов приготовиться к залповому огню!

Раздался жуткий металлический скрип, и командная палуба наклонилась под ногами Рагнара: огромный корабль ложился на новый курс. Молодой Космический Волк увидел в высоких смотровых окнах красные и желтые вспышки — это понеслись мимо крейсера, находящегося в критическом положении, первые вражеские снаряды. Он еще раз бросил взгляд на Габриэллу, но ее глаза были закрыты, будто она погрузилась в размышления или в молитву. Он хотел спросить еще раз, не желает ли она отправиться в ангарный отсек, но после секундного раздумья предпочел придержать язык.

Судьба сражения будет решена в течение ближайших нескольких минут. Если линейный крейсер обречен, они не успеют вовремя добраться до ангарного отсека.




Медленно, оставляя за собой хвост замороженного кислорода и расплавленных обломков, «Кулак Русса» развернулся носом к атакующим его рейдерам. Вульфгар тщательно рассчитал по времени этот маневр, выставив вперед покрытый толстой броней нос линейного крейсера именно в тот момент, когда корабли противника приблизились настолько, что крейсер оказался в зоне досягаемости их артиллерии. Макроорудия рейдеров обрушили на приближающийся линейный крейсер потоки огня, непрестанно бомбардируя его пустотные щиты. Первый уровень защиты отказал. Через несколько секунд за ним последовал и внутренний щит. Яростные взрывы замолотили по носу и надстройке крейсера, оставляя глубокие следы на адамантиевой броне пятнадцатиметровой толщины. Мгновения спустя рейдеры помчались мимо имперского корабля, словно полыхающие метеоры; их батареи продолжали поливать противника огнем. «Кулак Русса» ответил громоподобным ревом всех бортовых орудий, открывших ураганный огонь по несущимся и вдоль левого, и вдоль правого бортов кораблям Хаоса. Ближайший к левому борту рейдер вспыхнул голубым пламенем под лучом одного из лэнс-орудий крейсера, и очередь макроснарядов тут же разорвала его в клочья.

Лавина разрывов терзала борта имперского корабля. Многие попадания были нейтрализованы защитными бронированными плитами, но местами вражеские снаряды достигали цели. Одну из огромных лэнс-башен крейсера разнесло на части из-за того, что вражеский снаряд подорвал ее массивные силовые конденсаторы. Сотни членов экипажа погибли на артиллерийских палубах крейсера после того, как была повреждена броня и нарушена герметизация помещений. Рейдер со стороны правого борта накрыла очередь тяжелых снарядов, которые сбили его щиты и добрались до двигателей. Корабль, потеряв управление, понесся по спирали, оставляя за собой пылающий хвост плазмы и расплавленных обломков, пока через несколько мгновений его реакторы не взорвались.

Затем уцелевшие рейдеры исчезли из виду, умчавшись за корму «Кулака Русса», а экипаж линейного крейсера начал отчаянную борьбу за то, чтобы удержать контроль над древним судном.




С мостика рвались языки пламени, тучи черного дыма затягивали командную палубу. Заработало аварийное освещение, послышались крики ужаса и боли. Офицеры поднимались с палубы и, пошатываясь, возвращались к своим постам. Продолжая поддерживать Габриэллу, Рагнар настороженно всматривался в дымный сумрак, прося Всеотца послать ему врага, с которым можно было бы схватиться.

Старший офицер службы контроля за повреждениями прокричал сквозь дым:

— Повреждения корпуса на многих палубах! Надфюзеляжная лэнс-батарея вышла из строя! Артиллерийские палубы правого борта докладывают о тяжелых потерях. Щиты действуют на пятьдесят процентов. Наши реакторы стабильны, но выходная мощность ограниченна.

— Хорошо, — ответил Вульфгар, нетвердой походкой возвращаясь к командному пульту. — Рулевой! Мы еще можем маневрировать?

— Да, сэр, — ответил главный рулевой. — Корабль инертен, но все еще слушается руля.

— Лево руля на два румба, — приказал капитан. — Давайте очистим наш кильватер и посмотрим, куда делись те рейдеры.

Экипаж космического корабля не может видеть, что происходит непосредственно за кормой судна, где бурлящая кильватерная струя из их реактивных двигателей препятствует работе приборов. Медленно, неуклюже линейный крейсер повернулся, выбрасывая переплетающиеся огненные ленты.

На командной палубе медленно тянулись секунды, пока судовые авгуры искали в пространстве корабли Хаоса. Пожарные команды усердно боролись с огнем на мостике, и удушающий дым стал рассеиваться. Рагнар дышал медленно и ровно, позволяя своим усовершенствованным органам дыхания отфильтровывать дым. Наклонившись к Габриэлле, он спросил:

— С тобой все в порядке, леди? Вызвать медика?

— Нет-нет, — запротестовала навигатор, отмахнувшись рукой в пятнах копоти. Ее глаза слезились от дыма, но выглядела она решительно. — Богу-Императору известно, что у них есть куда более серьезные проблемы.

— Пожарные команды на летной палубе рапортуют, что они очистили ангар и обеспечили выход в космос, — доложил офицер службы контроля за повреждениями. — Пожар потушен.

— Хорошо, — ответил Вульфгар. — Где корабли противника?

Старший офицер ауспекса поднял взгляд от своего экрана.

— Никаких контактов, сэр, — сообщил он, в его голосе слышалось облегчение. — Оставшиеся корабли противника отключили свои авгуры и затихли. Они оторвались.

Среди офицеров командной палубы раздались ликующие возгласы.

— Прекратить эти глупости! — рявкнул Вульфгар. — Нам еще далеко до безопасной гавани. Артрасчетам и службам авгуров оставаться на боевых постах. Всем остальным членам экипажа явиться в пункты службы контроля за повреждениями и оказать помощь.

Офицеры бросились выполнять приказ. Вульфгар устало покинул командный пост и приблизился к Сигурду и Рагнару. Ни один из Космических Волков не сдвинулся со своего места. Прошло едва ли несколько минут с момента начала сражения.

Вульфгар обратился к Волчьему Жрецу.

— Сейчас мы расчистили себе дорогу, — мрачно сказал он, — но я боюсь, мой лорд, что «Кулак Русса» серьезно поврежден. «Громовой ястреб» может достичь орбиты Чариса менее чем за три часа. Предлагаю тебе и твоим воинам незамедлительно отправиться на планету. Противник может вернуться с подкреплением в любой момент.

Сигурд с серьезным видом кивнул. Молодой Волчий Жрец окинул взглядом изрядно пострадавшую командную палубу, потрясенный теми разрушительными последствиями, которые повлекли за собой его приказы. Он медленно поднял свой крозиус над головой Вульфгара.

— Восславим Русса и Всеотца! — нараспев произнес он звучным голосом. — Вознесем хвалу тебе и твоему экипажу, капитан Вульфгар! Неверно было с моей стороны предположить, что у такого человека, как ты, нет чести. Мужество, проявленное тобой и твоими людьми, заставило меня устыдиться своих слов.

Жрец возложил руку на голову Вульфгара и произнес слова Благословения Железа, оказав ему честь, предназначенную обычно лишь членам ордена. Когда Сигурд закончил, Вульфгар поднял на него взгляд, исполненный безмолвного благоговения, затем почтительно кивнул Рагнару и быстро вернулся на свой пост.

Рагнар смотрел, как Сигурд в последний раз обвел взглядом покореженную командную палубу. Когда взгляд Волчьего Жреца упал на него и Габриэллу, его лицо вновь посуровело.

— Мы отправляемся на Чарис немедленно, — резко сказал он Рагнару. Когда Сигурд повернулся к Габриэлле, его голос прозвучал куда более спокойно: — Не отправитесь ли вы с нами на одном из наших «Громовых ястребов», леди? Боюсь, вам более небезопасно оставаться здесь, и к тому же пройдет еще немало времени, прежде чем «Кулаку Русса» понадобятся ваши способности.

— Я ценю проявленную заботу, ваше жречество, — спокойно ответила Габриэлла, — но я и мои Волки отправимся на моем личном шаттле.

— Как пожелаете, — ответил Сигурд с коротким поклоном. Рагнару он бросил: — Доложись в штабе, как только спустишься на планету.

Затем он быстрым шагом покинул командную палубу.

Космический Волк наблюдал за уходом молодого жреца, испытывая восхищение, смешанное с негодованием. Позже, поклялся себе он, Сигурд ответит за нанесенные оскорбления. А теперь им предстоит война.







Глава шестая

В БРЕШЬ





В силу случая или фатального поворота судьбы вражеская ракетная атака началась в тот момент, когда десантные суда с «Кулака Русса» начали заход на посадку. В двух километрах к северу от точки приземления на изрытой воронками и дымящейся площадке космопорта Чариса из центрального комплекса убежищ завыла сирена оповещения об артобстрелах, и этот сигнал оказался едва различим на фоне нарастающего визга турбин «Громовых ястребов». Через несколько секунд с артиллерийских позиций мятежников на востоке прогрохотал ракетный залп. В это же время первый штурмовой корабль, задрав свой бронированный нос, выпустил ослепительный сноп пламени, начиная вертикальную посадку. Неуправляемые боеголовки посыпались на десятикилометровую территорию космопорта и стали взрываться среди земляных валов, сгоревших складов и почерневших административных зданий. Одна из них упала с другой стороны ангара, менее чем в двухстах метрах от которого Микал Стенмарк и сборный отряд эскорта ожидали на краю посадочной площадки. Взрыв с грохотом взметнул в воздух куски горящей пресс-плиты и измельченного в порошок феррокрита, но ни космические десантники, ни механизированный взвод Имперской Гвардии, казалось, этого даже не заметили.

Снижаясь, десантные корабли подняли в воздух тучи земли и гравия, которые носились расширяющимися кругами, пока четверка судов не села, образовав ромб, в центре посадочной площадки. Горячий ветер спутывал темные волосы Стенмарка и тянул за потрепанные края шкуры черного волка, наброшенной на его плечи. Жуткая рваная рана на левой стороне головы беспрестанно жалила Стенмарка саднящей игольчатой болью, но Волчий Гвардеец лишь стоически ухмылялся горячему, жгучему ветру и крепче сжимал левой рукой рукоятку силового топора. В последнее время Микалу редко удавалось подержать его в руках, и знакомая тяжесть топора подбадривала его.

Последние три недели Стенмарк нес на своих плечах целую планету, и теперь он мог с радостью сложить с себя это бремя. Одно дело вести людей в бой и сражаться с врагом лицом к лицу — этим Микал занимался в течение стольких лет, что давно сбился со счету, и это получалось у него отменно. Руководить же военной кампанией в масштабах целой планеты из тускло освещенного бункера, противостоя тысячам воинских подразделений и десяткам миллионов гражданских лиц, — это совсем другое дело. Некогда он мечтал о том, чтобы вырасти до высокого звания Волчьего Лорда и держать в своих руках судьбы звездных систем. Чарис показал ему безрассудность его амбиций. Он — воин и командующий и жаждет вернуться на передний край, туда, где ему самое место.

Феррокритовая посадочная площадка задрожала, принимая садящиеся корабли. С некоторым недоумением Микал увидел, что одно из судов вовсе не «Громовой ястреб», но роскошный шаттл с эмблемой Дома Велизария на борту. Должно быть, нечто вроде передового отряда, подумал он, терпеливо ожидая, пока корабли с лязгом опускали штурмовые аппарели и первые отряды с грохотом вываливались под предзакатное солнце.

Вокруг ног Космических Волков, которые выскакивали на феррокрит и выстраивались в ряды, кружилась пыль. Местами волны пыли, казалось, скрывали какие-то крупные, нескладные фигуры, которые угрожающе крались по углам поля зрения Микала. Он резко помотал головой, чтобы избавиться от этих видений, но это только разбередило его рану. Адский клинок, поразивший его во время бешеного отступления из аудиенц-зала губернатора, не был отравлен, насколько мог судить Волчий Жрец роты, но рана не заживала так, как должно.

В считаные минуты три большие стаи Космических Волков выстроились в шеренгу перед своими кораблями, они стояли, высоко подняв головы, с оружием в руках. «Кровавые Когти», — отметил Микал, слегка нахмурившись. Его беспокойство усилилось, когда он обнаружил, что ни у одного из воинов нет на плечах знаков Великого Волка.

Его внимание привлекло движение в конце шеренги. Микал увидел, что вперед выступил Волчий Жрец и поднял свой крозиус в приветствии ожидающему почетному эскорту. Тяжелая мантия из волчьей шкуры и громоздкие отполированные доспехи жреца придавали ему вид чуть ли не ребенка, примерившего отцовскую боевую экипировку. Спустя мгновение, Микал узнал это юное аристократическое лицо. «Сигурд, сын богатого ярла с Драконовых островов, молодой, еще не проливавший крови, — Благословенный Русс, что он здесь делает?»

Неожиданно тяжелый барабанный бой тряхнул землю к западу от них — это батареи дальнобойных орудий «Сотрясаетесь» Имперской Гвардии дали контрзалп по ракетным пусковым установкам предателей. Почти треть Кровавых Когтей вздрогнула при этом звуке, и оружие в их руках дернулось. Беспокойство Стенмарка переросло в раздражение.

Огромными шагами он двинулся к Волчьему Жрецу, оскалив зубы. Безмолвный как тень, Моргрим Серебряный Язык следовал за ним по пятам, наблюдая за разворачивающейся сценой взглядом сказителя. «Отмечая каждую мою ошибку, замечая каждый значительный промах», — угрюмо подумал Волчий Гвардеец. Каждый король и герой хотел иметь при себе хорошего скальда, но горе тому воину, деяния которого оказывались недостойными.

Завидев приближающегося Микала, Сигурд улыбнулся и сотворил знак Волка.

— Да благословят тебя, Микал Стенмарк, Русс и Всеотец, — произнес он нараспев. — Весь Фенрис знает о твоих подвигах на Чарисе, и мы прибыли, чтобы присоединить наши мечи к твоему…

— Где он? — прорычал Стенмарк.

Улыбка Волчьего Жреца погасла.

— Я не… Я не понимаю, — запинаясь, произнес он.

— Где Великий Волк? — спросил Микал, все еще наседая на молодого жреца. Со своей жуткой раной и видавшими виды терминаторскими доспехами Волчий Гвардеец являл собой настоящее воплощение войны, нависшее над Сигурдом и передним рядом ошарашенных Кровавых Когтей. — Когда приземлятся он и его рота? Его задержало космическое сражение?

Сигурд опустил свой крозиус, его лицо омрачилось выражением тревоги.

— Он… его здесь нет, мой лорд, — ответил он.

— Берек здесь лорд, а не я! — крикнул Микал, внезапно охваченный гневом. — Я — его помощник и защитник, и командование этой зоной военных действий должно перейти к Гримнару, как только он прибудет. — Он сделал еще один шаг вперед, его лицо с оскаленными зубами оказалось в нескольких сантиметрах от лица Сигурда. — Так ты можешь сказать мне, когда он и его рота прибудут на эту планету, или нет?

Волчий Жрец побледнел от ощутимой ярости Стенмарка, но проявил твердость.

— Он не прибудет, — прямо ответил Сигурд. — Он не может. Рота Великого Волка рассеяна по всей зоне боевых действий, поддерживая действия других Волчьих Лордов.

Услышав ответ жреца, Волчий Гвардеец остановился как вкопанный. Это потрясение заставило его мучительно осознать, каким посмешищем он себя выставил. Стенмарку показалось, что он ощущает жгучий осуждающий взгляд скальда на своем затылке.

— Я не понимаю, — сказал он, чувствуя, что, несмотря на все его старания, голос выдает, как он уязвлен. — Он что, не читал мой доклад? Берек пал. Мэдокс здесь, с Копьем Русса. Здесь будет решена судьба всей войны.

Сигурд кивнул, теперь — более сдержанно, но в его взгляде по-прежнему читалась обида.

— Даже при этих условиях, — ответил он, — Великий Волк не может прибыть. Нас послали вместо него помочь тебе всем, чем сможем.

И вновь волна гнева и отчаяния чуть не захлестнула Стенмарка. Бросив взгляд на ожидающих Кровавых Когтей, он сдержал слова, так и рвавшиеся с языка: «Как прикажете спасти наш орден с тремя стаями новичков и мальчишкой-жрецом? Почему Старый Волк покинул меня?»

Вместо того, чтобы высказать все, что он думает, Стенмарк сделал глубокий вдох и постарался абстрагироваться от своих чувств. В этот момент он заметил другую маленькую группу, которая приближалась к шеренгам вновь прибывших войск. Несмотря на расстояние, он сразу узнал их по запахам.

«Рагнар Черная Грива и навигатор Габриэлла в сопровождении Торина Странника и Хаэгра Горы. Что, во имя Моркаи, они здесь делают?» Ответ пришел сам собой почти сразу. «Это Копье. Гримнар послал их, чтобы каким-то образом вернуть его. Или Старый Волк действительно доведен до отчаяния, или он знает кое-что, чего не знаю я».

Стенмарк предпочел поверить в последнее. Он очень рассчитывал на доклад, который послал на Фенрис, полагая, что, как только Гримнар поймет, насколько плохи дела на Чарисе, Старый Волк соберет своих воинов и возьмет на себя эту кампанию. Микал цеплялся за эту надежду, понимая, что ему не по плечу навязанная задача. Теперь ему придется довести все до самого конца.

Собрав все свое чувство собственного достоинства, Стенмарк повернулся к собравшимся Кровавым Когтям.

— Восславим Русса! — провозгласил он. — Смотрите на залитый кровью Чарис и знайте, что о ваших деяниях здесь будут рассказывать в сагах нашего ордена. Вас ожидает слава во имя Всеотца!

Кровавые Когти не откликнулись на этот призыв, все еще находясь под впечатлением от гневной вспышки Волчьего Гвардейца. Тут Сигурд поднял свой крозиус и присоединился к Стенмарку.

— За Русса и Всеотца! — крикнул он. — Нас ждет слава!

Харальд, командир первой стаи Кровавых Когтей, подхватил этот клич.

— Русс и Всеотец! — проревел он, поднимая свой топор. В считаные мгновения к нему присоединились остальные Космические Волки, стуча оружием по нагрудникам и испуская рев в затянутое дымом небо. Микал Стенмарк слушал крики юных собратьев и старался обуздать свои чувства. По углам его поля зрения резвились призрачные образы: огромные скачущие фигуры — не звери и не люди, а в ушах шелестели какие-то странные, искаженные звуки. «Это рана, — в отчаянии думал он. — Тот проклятый адский клинок наложил на меня проклятие».

Покосившись на Серебряного Языка, он поймал на себе взгляд скальда, в котором, как всегда, не смог ничего прочесть. Микал догадывался, как закончится его собственная сага. Не все истории кончались замечательно. Некоторые завершались слезами или бесчестием. Он стыдился этой мысли, но примирился с ней.

Неподалеку взвыла сирена, предупреждающая об артобстреле.




Командный бункер был залит красным светом и смердел немытыми телами и желчью. Рагнар решил, что командующая Гвардией выбрала комплекс убежищ космопорта для размещения своей штаб-квартиры сразу по прибытии со своими полками на Чарис и это временное по первоначальному замыслу место стало постоянным, когда кампания затянулась. Полевые койки и груды пустых банок из-под сухпайков, валяющиеся по углам некоторых из комнат с низкими потолками, свидетельствовали о том, что персонал, занимающийся координацией и планированием, работал, спал и ел на своих постах. Бледные лица и красные глаза людей, которые попались Рагнару на его пути внутри бункера, навели его на мысль о том, что многие сотрудники штаба неделями не видели солнечного света.

Одного этого наблюдения оказалось достаточно, чтобы он понял, насколько отчаянное на самом деле положение на Чарисе.

Задерганные штабные офицеры почти не обратили внимания на вновь прибывших, когда их сопроводили в небольшой зал, превращенный в оперативный штаб. Жесткие скамьи вынесли, их заменили столами с переносными рабочими станциями. Суетящиеся референты метались между узкими проходами, разнося ломкие распечатки штабным офицерам, которые отслеживали донесения из зон боевых действий за тридевять земель. На фоне сухого постукивания логик-устройств и вокс-телетайпов слышались напряженные разговоры и приказы, отдаваемые приглушенными голосами. Помощники технопровидцев топтались по углам помещения, бормоча молитвы и возжигая свечи, чтобы поддерживать открытыми каналы передачи данных.

Микал Стенмарк провел Сигурда, Рагнара и Габриэллу через переполненный зал к большому, богато украшенному столу с гололитом, который был установлен на бывшей сцене. Там он представил их леди-генералу Эсбет Ательстан. Всеми гвардейскими частями на Чарисе командовала худая, костлявая женщина с суровым аристократическим лицом, большими черными глазами и серо-стальными волосами, подстрижеными коротко, как у обычного сержанта. Для Рагнара она пахла кожей, амасеком и высококачественным машинным маслом. Среди орденских лент и регалий за многие кампании Ательстан носила на своей офицерской шинели Алый медальон — посмертную награду Имперской Гвардии, и по слабым звукам сервомоторов и поршней Рагнар заключил, что ее правая рука и обе ноги — искусно изготовленные аугментические протезы.

Ательстан устало приветствовала их всех с профессиональной учтивостью, а затем представила старого лысеющего человека в темно-зеленом костюме, который неохотно присоединился к собравшимся, поднявшись со своего места в заднем углу сцены. Он был выше генерала, с крючковатым носом и воспаленными серыми глазами и имел вид человека, потерпевшего поражение. Старик хромал на левую ногу и сильно сутулил свои костлявые плечи. Когда он вступил в тускло освещенную зону, Рагнар увидел, что правая сторона его лица и горло покрыты блестящей пленкой герметика для ран, а обе руки обмотаны эластичными бинтами.

— Это — инквизитор Кадм Вольт из Ордо Маллеус, — произнесла генерал. — Он и его люди провели на Чарисе последние три года, расследуя сообщения о проведении запретных ритуалов в местных сельских картелях. После того как начался мятеж, он консультировал нас в отношении возможностей и вероятных намерений противника. — Стальная окраска голоса генерала не оставляла сомнений в том, что от Вольта в этом отношении было мало пользы.

Инквизитор Вольт радушно поклонился Габриэлле.

— Могу ли я спросить, что привело столь уважаемого члена Навис Нобилитэ в такое опасное место, как Чарис? — сказал он.

Габриэлла, прищурившись, холодно кивнула Вольту. У Домов навигаторов издавна были неприязненные отношения с Инквизицией.

— Дом Велизария и Волки Фенриса являются союзниками многие века, — спокойно ответила она. — Помогать нашим уважаемым друзьям всем, чем можем, — долг чести.

— Без помощи леди Габриэллы наше подкрепление никогда не достигло бы Чариса, — вставил Рагнар. — Возмущения в варпе едва не изолировали эту систему.

— Мы так и предполагали, — отметила Ательстан, кивнув. — Что бы ни предпринимал противник на Чарисе, это возымело ужасное воздействие на наших астропатов. Мы ожидали вашего прибытия с большими надеждами.

И Ательстан, и Стенмарк посмотрели на Сигурда, и Волчий Жрец, среагировав на невысказанный намек, начал рассказывать о военном совете на Фенрисе. Командующие внимательно слушали подробный рассказ молодого жреца о размышлениях Великого Волка и их последующем путешествии на Чарис. Рагнар воспользовался возможностью отвести Габриэллу к ближайшему креслу. Навигатор все еще неуверенно держалась на ногах, и, хотя она прилагала все усилия, чтобы скрыть это, Рагнар видел, что путешествие серьезно выбило ее из колеи. Габриэлла приняла приглашение сесть, кивнув с отсутствующим видом и опираясь на его руку.

На борту «Кулака Русса» она была очень усталой и напряженной, но после посадки на Чарисе ей явно стало хуже. На этой планете творилось что-то странное. Рагнар тоже это чувствовал, испытывая странное ощущение нарушения восприятия, словно окружающий его мир не более реален, чем голограмма. На периферии его поля зрения мелькали призрачные фигуры, а в ушах раздавались какие-то едва различимые звуки. Смятение, которое он ощущал на Фенрисе, не покидало его, — напротив, казалось, оно многократно усилилось. Он чуть было не вскочил с места и не принялся расхаживать по переполненной сцене, как зверь в клетке. Время от времени он бросал взгляд на мрачное лицо Микала Стенмарка: хотелось бы ему знать, испытывает ли легендарный воин похожие ощущения.

— Благодаря мастерству леди-навигатора мы вышли из варпа очень близко к Чарису, где нас атаковало соединение вражеских рейдеров, которые находились на высокой орбите над планетой, — продолжал Сигурд. — Мы полагали, что встретим там флот Берека.

— Противник располагает значительными военно-космическими силами в системе, — пояснила Ательстан. — Мы полагаем, что внутри внешних астероидных полей в течение некоторого времени скрывалась большая флотилия рейдеров. С тех пор как начался мятеж, к ним стали присоединяться все больше и больше кораблей сопровождения и крейсеров. Флот Берека господствовал на подходах к Чарису почти неделю, и при его поддержке мы смогли успешно отбить целый ряд наступательных операций мятежников. Поскольку противник направлял все больше кораблей против сил Берека, начали расти потери и стало ясно, что если они покинут систему для проведения ремонтных работ, то, вероятно, не смогут вернуться. — Генерал бросила быстрый взгляд на инквизитора Вольта. — Было решено, что флот выведут к границам системы и отремонтируют что смогут. Там они и остаются с тех пор в качестве нашего последнего резерва. Значительная часть неприятельского флота была отозвана для охоты за ними, хотя группы рейдеров время от времени появлялись, чтобы подвергнуть наши позиции бомбардировке с орбиты.

Габриэлла выпрямилась на своем сиденье и, сделав глубокий вдох, спросила:

— Как противнику удается поддерживать связь с флотом через всю систему?

— Мы не знаем, — пожала плечами генерал. — Возможно, колдовство? Это вне моей компетенции. — Она вновь бросила косой взгляд в сторону инквизитора. — Быть может, они друг с другом и не общаются. Насколько можно судить, их орбитальные атаки не согласованы с наземными операциями, они сами наносят себе значительный ущерб.

— Итак, — вставил Сигурд, которого явно несколько задело вмешательство Габриэллы, — вы услышали наш рассказ. Теперь — что вы хотите от нас?

Ательстан положила руки на дымчатую стеклянную поверхность стола с гололитом и бросила взгляд на Стенмарка.

— Это интересный вопрос, — медленно произнесла она. — Нас убеждали в том, что Фенрис пришлет значительно больше войск и тяжелого вооружения, чтобы поддержать нас. Мы надеялись получить копье, чтобы всадить его в сердце врага. Вместо этого, оказывается, Великий Волк наделил нас горсткой новеньких ножей.

Откровенное заявление ошеломило всех Космических Волков. Это было не пренебрежение, но всего лишь беспристрастная оценка фактов. Рагнар заметил, что Волчий Жрец тем не менее напрягся. Уже во второй раз он и его люди отвергаются, подумал молодой Космический Волк, это трудно принять сыну могущественного ярла.

Сигурд ничего не ответил, и Рагнар отважился заметить:

— Даже нож может оказаться смертоносным, если применить его должным образом. Расскажите нам, как идут военные действия на поверхности планеты.

— Плохо, — призналась Ательстан. — Сначала мы считали, что мятеж — дело рук небольшой группы заговорщиков из числа правительственных чиновников и офицеров местных Сил Планетарной Обороны, но теперь ясно, что эта кампания планировалась и готовилась внешними силами многие годы. Более двух третей личного состава Сил Планетарной Обороны взбунтовались в течение одной ночи. То тяжелое вооружение и транспорт, которые они не взяли, им удалось вывести из строя. Чиновники на ключевых постах саботировали работу планетарной системы материально-технического обеспечения и выполнение планов действий при чрезвычайном положении. К тому моменту когда мои полки и я прибыли сюда, Чарис почти полностью оказался в руках противника.

Опустив руку, она включила панель управления, утопленную в край стола. Тут же в воздухе над столом возникла голокарта планеты, показав около шестидесяти небольших городов и поселений, разбросанных по обширным равнинам. Более половины населенных пунктов были отмечены висящим над ними черепом. От них, покинутых населением или стертых с лица земли мятежниками, остались лишь названия. Над прочими висели красные имперские аквилы — это поля сражений, где ни одна из сторон не могла добиться полного превосходства.

— Нам удалось захватить плацдармы в целом ряде регионов планеты, но мы не смогли добиться значительных побед, потому что были введены в заблуждение в отношении численности сил мятежников ввиду отсутствия поддержки на поверхности планеты. — Генерал повернула медную ручку, и появилось изображение оперативной карты столицы. Почти восемьдесят пять процентов ее территории были красными, и лишь узкая полоска вокруг удаленных секторов к востоку, которая тянулась назад, в космопорт, оставалась имперского голубого цвета. — Когда прибыли Берек Громовой Кулак и ваши собратья, мы предприняли молниеносный удар с целью обезглавить руководство мятежа и вернуть столицу в свои руки. — Она нажала кнопку, и три широкие голубые стрелы выскочили из восточных районов и устремились глубоко в сердце города. — Орбитальная бомбардировка и последовавшие атаки нанесли тяжелый урон силам мятежников и позволили нам пробиться к губернаторскому дворцу. — Лицо Ательстан помрачнело. — К несчастью, атака Волчьего Лорда закончилась катастрофой. Стенмарку и его воинам удалось вырваться из вражеской засады и отступить из дворца с телом Берека, а затем соединиться с нашими передовыми бронечастями.

Рагнар посмотрел на Микала. Это выражение взгляда ветерана было слишком хорошо ему знакомо. «Он проклинает себя за отступление, — подумал молодой Космический Волк, — и неудивительно, но что еще он мог сделать?»

— Где сейчас Берек? — спросил Сигурд. — Он еще жив?

— Мы думаем, он погрузился в Багровый Сон, — протянул Микал. — Наши инструменты улавливают слабое присутствие жизни, но его тело не реагирует на мази и бальзамы нашего жреца. Мы надеялись, что Гримнар, по крайней мере, пошлет Ранека или одного из старших Волчьих Жрецов позаботиться о Береке… — Волчий Гвардеец оставил мысль недосказанной, но вывод был ясен.

— А что с дворцом? — вставил Рагнар.

— Прежде чем мы смогли предпринять еще одну попытку захватить дворец, силы мятежников начали крупное контрнаступление, — ответила Ательстан. — На этот раз бунтовщиков поддерживали космодесантники-предатели и группы демонов. Противник нанес удар с непостижимой внезапностью, используя слабые места в наших боевых порядках с дьявольской ловкостью. — Она горестно вздохнула, ей явно не давали покоя мысли о неудачах, которые преследовали ее с того рокового дня. — Сражение вокруг центра города кипело почти сорок восемь часов, но в конце концов мы были вынуждены отступить.

Габриэлла подалась вперед на своем стуле:

— Как десантникам Хаоса удаются эти трюки с телепортацией?

Инквизитор Вольт сложил на груди руки и, нахмурившись, уставился на голокарту, словно эта тайна каким-то образом скрывалась именно там.

— Мы не знаем, — признался он. — Это не технология. Они появляются и исчезают, как привидения, приходя и уходя, несомненно, по своему желанию, и не только здесь, в городе, но также и по всей планете. — Он в раздражении покачал головой. — Мы использовали обереги, чтобы защитить периметр космопорта от атаки. Кажется, они пока работают, но их поддержание обходится неимоверно дорого. Если бы знать, как это удается противнику, я бы, возможно, придумал способ получше, чтобы противостоять этому, но я не могу найти ничего подобного в своих документах. Масштаб их действий беспрецедентен.

Габриэлла обдумала услышанное:

— Интересно, что вы упомянули о масштабе, инквизитор. Я изучала действия, предпринятые вражескими чернокнижниками на уровне субсектора. Возможно, если бы мы сравнили наши документы, я смогла бы расширить ваше понимание существующего положения.

Онемевший от удивления Вольт смотрел на навигатора.

— Это… неожиданно, — выдавил он в конце концов. — Разумеется, я был бы рад услышать ваши соображения по этому вопросу.

Кивнув Вольту, Габриэлла сделала жест Ательстан:

— Прошу простить за то, что прервала вас, генерал. Продолжайте, прошу вас.

Генерал нажала другую кнопку, и голубые стрелы отпрянули от дворца.

— На некоторое время нам удалось стабилизировать наши боевые порядки с помощью кораблей с орбиты, но, как только они удалились, обстановка изменилась не в нашу пользу. Противник понемногу выдавливал нас назад. Космодесантники-предатели взламывали наши боевые порядки точными атаками, а за ними валом катились их наземные войска. Роту Берека разделили по зонам боевых действий по всей планете в попытке противодействовать этому тотальному наступлению, но нам удалось лишь замедлить продвижение мятежников. В настоящий момент нас оттеснили к окраинам города, и есть указания на то, что противник готовит новое крупное наступление. — Голокарта вновь переместилась, более или менее вернувшись к тонкой голубой линии на восточной окраине столицы. — Их цель — космопорт. Если он падет, то мы потеряем нашу единственную воздушную базу и пункт снабжения. Затем наши полки будут изолированы и в конце концов разбиты.

Минуту Сигурд и Рагнар изучали карту в гробовой тишине. Волчий Клинок поднял взгляд на генерала.

— А что с Имперским Флотом и Гвардией?

— Когда я покидала Корианус со своим штабом, лорд-губернатор субсектора отправил запрос на дополнительные полки, — ответила она. — В лучшем случае первые из них окажутся здесь не раньше чем через пять месяцев, даже допуская, что Флот сможет провести корабли через здешние возмущения варпа. — Окинув карту мрачным взглядом, она добавила: — Нам здорово повезет, если мы продержимся еще пять дней.

Подойдя к столу с картой, Рагнар изучал испещрившие карту значки, которые отображали расположение имперских и вражеских частей на территории города.

— Вы забываете, генерал, что один корабль уже пробился сюда, — отметил он, — и пусть они еще не проверены в бою, у вас почти пятьдесят Космических Волков, которых можно дополнительно бросить в сражение. Не стоит так поспешно отвергать нас. — Он многозначительно посмотрел на Стенмарка, но Волчий Гвардеец избегал его взгляда.

Ательстан вздохнула.

— Ваше мужество делает вам честь, — сказала она серьезно. — Я имела честь сражаться рядом с Космическими Волками несколько раз за свою карьеру и прекрасно знаю, на что вы способны, но вы должны понять, что, даже будь вас вдвое больше, я сомневаюсь, что мы смогли бы одержать победу над теми силами, которые нам противостоят.

Рагнар сжал челюсти и посмотрел генералу в глаза:

— Вы сказали, что вам нужно копье, чтобы вонзить его в сердце врага. — Махнув рукой в сторону позиций противника на карте, он спросил: — Предположим, что прибыл Великий Волк со своей ротой; где бы вы их использовали?

Генерал оценивающе посмотрела на него:

— Для начала я бы вообще не направляла их в город.

Она подкрутила несколько рукояток, и вместо столицы карта показала сельскую местность в пределах шестидесяти километров от города.

— Примерно в двадцати километрах от столицы имеется крупная база СПО. До мятежа там находился генеральный штаб сил обороны Чариса. — Карта сместилась, сфокусировавшись на большой укрепленной военной базе порядка пяти километров в поперечнике. — Некоторое время мы предполагали, что воинские части мятежников по-прежнему используют ее в качестве своего командного центра. Естественно, мы подвергали ее бомбардировкам при каждой возможности, но комплекс бункеров базы построен так, чтобы успешно противостоять атакам такого рода.

Еще один поворот рукоятки, и карта дала крупным планом базу мятежников. Рагнар осматривал высокие толстые стены по периметру базы с размещенными в них десятками пулеметных установок, которые держали под обстрелом совершенно плоскую, без каких бы то ни было нюансов рельефа, зону сплошного поражения на километры во всех направлениях. Он увидел танковые парки и укрепленные казармы, достаточно большие, чтобы вмещать не менее четырех полков бронемашин, которые защищали зенитные танки «Гидра». Один только центральный бункер был более двух километров в поперечнике, и Рагнар предположил, что под землей он простирается еще дальше.

— Как только прибыла рота Берека, мы разместили вокруг базы три группы его разведчиков, — продолжала генерал. — Наши предположения оказались верными. Мятежники, разумеется, все еще использовали базу в качестве штаба, а недавно разведчики наблюдали прибытие многочисленных высокопоставленных офицеров и их помощников. Они все еще там, вот почему мы полагаем, что они собрались, чтобы спланировать целый ряд крупных наступательных операций.

— И вы хотели, чтобы рота Старого Волка уничтожила эту базу? — спросил Рагнар.

— Не только уничтожила, — ответила Ательстан. — Мы планировали молниеносный штурм, чтобы захватить высшее командование мятежников и доставить их сюда для допросов. Инквизитор Вольт заверил меня, что у него имеются средства заставить предателей рассказать нам все, что они знают.

Рагнар с удовлетворением кивнул:

— Сколько там вражеских войск?

— Усиленный бронетанковый полк: по крайней мере полторы тысячи бойцов с тяжелым вооружением и почти сорок боевых танков. — Она развела руки. — Мы считаем, что даже великой роте Гримнара было бы нелегко взять эту базу.

— Тогда вам повезло, что здесь мы вместо Старого Волка, — заметил Космический Волк с мрачной усмешкой. — Мы войдем туда на заре.




Глава седьмая

АТАКА И ОТСТУПЛЕНИЕ





Медно-стальная камера телепортации линейного крейсера звенела, как кузница оружейника: Космические Волки готовились к бою. Волки из стай Кровавых Когтей Харальда собрались тесной группой, проверяя свое оружие и прилаживая тяжелое дополнительное снаряжение, которое предстояло взять с собой в рейд. Большинство сняли шлемы и угрюмо переговаривались друг с другом приглушенными голосами. Рагнар настоял на том, что для успеха налета необходимо использовать древние телепортаторы боевого корабля, но Космическим Волкам претила сама мысль отдаться во власть такого загадочного ненадежного устройства. В нескольких метрах от них стоял в одиночестве Волчий Жрец Сигурд, сжав обеими руками свой крозиус и опустив голову в молитве. Железные Жрецы и их помощники в полном церемониальном облачении медленно двигались по периметру помещения, проверяя и смазывая обширную сеть силовых соединений и коллекторов матричного поля.

Рагнар вошел в камеру через бронированный люк всего лишь за несколько минут до отправки. Они вернулись на «Кулак Русса», который находился на высокой орбите над Чарисом, только несколько часов назад, и он провел большую часть оставшегося времени в размышлениях в своей прежней каюте. Мрачное предчувствие преследовало его по пятам. Хотя ощущение нарушения восприятия ослабло после того, как он оставил поверхность планеты, ему не удавалось ни справиться с натянутыми нервами, ни избавиться от клочков тени, мелькающих на периферии поля зрения.

Нельзя, чтобы его что-то отвлекало, после того как начнется рейд. Даже мгновенное колебание может повлечь за собой катастрофу.

Собравшиеся воины не обращали на Рагнара никакого внимания, пока он шел через камеру телепортации. Он внимательно посмотрел на Сигурда и Кровавых Когтей, а затем увидел Торина в противоположном конце помещения. Старший Волчий Клинок заканчивал осмотр своего цепного меча, когда к нему приблизился Рагнар.

— Где Хаэгр? — спросил, нахмурившись, молодой Космический Волк.

Вложив цепной меч в ножны, Торин печально усмехнулся:

— Где же еще?

— О черное дыхание Моркаи! — выругался Рагнар. — Если этот перекормленный морж опоздает…

— Спокойствие, брат, — рассмеялся Торин, подняв руку в латной перчатке. — Хаэгр иногда может вести себя глупо, но я не помню, чтобы он когда-либо увиливал от своих обязанностей. Он будет здесь, когда придет время, возможно ковыляя с кружкой на ноге, но тем не менее он будет здесь. — Старший Космический Волк внимательно посмотрел на Рагнара. — Что тебя беспокоит? Я не припоминаю, чтобы у тебя сдавали нервы перед сражением, даже перед таким опасным, как сейчас.

Рагнар пожал плечами.

— Да ничего, — начал было он, но перестал притворяться, встретив недоверчивый взгляд Торина. — Ничего, что я мог бы объяснить, по крайней мере, — сказал он нехотя. — Я не знаю, Торин. По правде говоря, я чувствую себя не в своей тарелке с тех пор, как мы вернулись на Фенрис. Я постоянно на взводе, мне кажется, что я вот-вот сойду с ума. — Он яростно покачал головой. — Даже зрение меня подводит.

Торин задумчиво прищурился:

— Тебя тоже?

Рагнар замер:

— Ты имеешь в виду, что испытываешь то же самое?

Старший Космический Волк понизил голос до заговорщического шепота:

— С тех пор как мы прибыли на Чарис, я стал видеть всякое — вроде теней или облачков дыма, мелькающих на периферии поля зрения.

— Да! Точно! — взволнованно прошептал Рагнар. Он наклонился ближе к Торину. — Что-нибудь еще? А не казалось ли тебе, что все на планете… не знаю… какое-то нестабильное?

— Словно все какое-то непрочное или нереальное? — Торин с облегчением выдохнул. — Хвала Руссу, я уж начал думать, что теряю голову. Но постой, ты сказал, что чувствовал себе так на Фенрисе?

Рагнар нахмурился:

— Ну, не совсем так. У меня не было таких видений до последнего времени, пока мы не отправились на Чарис. На Фенрисе мне главным образом просто снились странные сны.

— Сны о чем?

— О монстрах, — ответил Рагнар. — О монстрах в образе людей.

— Монстрах… — нахмурился Торин, — или вульфенах?

Рагнар почувствовал, как волосы у него на затылке встали дыбом.

— Это имеет значение?

— Конечно, — ответил Торин. — Ты говорил об этом с Волчьим Жрецом?

— Даже если бы я об этом подумал, поговорить с Ранеком не было времени.

— А как насчет Сигурда?

Рагнар фыркнул:

— Не валяй дурака. Мы для него всего лишь кучка ничтожеств. Единственное, чем я планирую с ним поделиться, так это своими кулаками.

Старший Волчий Клинок покачал головой:

— Не спеши судить его, Рагнар. Да, он тот еще идиот, но мы все такими были в его возрасте. Он все еще считает себя сыном ярла, а не молодым жрецом, который только что заслужил свой крозиус. Он не уверен в своей власти и ошеломлен ролью, которая ему навязана. По существу, он боится неудачи. — Торин многозначительно посмотрел на Рагнара. — Похоже это на кое-кого, тебе известного?

— Я не вполне уверен, что понимаю твою мысль, — проворчал молодой Космический Волк.

— Прекрасно, подумай тогда вот над чем: Сигурда не воскресили бы, если б Ранек и другие жрецы не увидели бы в нем каких-то возможностей. Поговори с ним о снах. Отбрось свои сомнения, и, быть может, он научится делать то же в отношении нас.

Рагнар обдумал услышанное.

— Хорошо, — пожал он плечами, — как только мы вернемся, при условии что нас не разнесет на клочки.

Ухмыльнувшись, Торин похлопал Рагнара по плечу:

— Вот это — тот веселый парень, которого я знал. Доверься мне в этом, брат. Я знаю, о чем говорю.

Молодой Космический Волк обернулся и еще раз обвел взглядом помещение:

— Так ли это? Тогда где же Хаэгр? Мы отправляемся через тридцать секунд…

Из прохода, ведущего в камеру телепортации, донесся оглушительный смех. В люке появилось щетинистое лицо Хаэгра, который, осклабившись, сжимал в огромном кулаке массивный рог для питья.

— Могучий Хаэгр здесь! — проревел он, плеснув немного пенистого эля на палубу. — Обнажайте мечи и бейте в щиты, сыны Фенриса! Битва и алая слава ждут!

Какое-то мгновение казалось, что Хаэгр не сможет протиснуться через узкий люк. Железные Жрецы и их помощники бросились ему на помощь, но громадный Космический Волк не обратил на них никакого внимания. Сначала одна нога, затем рука с рогом, затем бедро размером с боковину хряка и половина туловища с добрую бочку медовухи — и с ворчанием и скрипом металла Хаэгр протиснулся в помещение. Все еще ухмыляясь, он изрядно хлебнул эля и слизнул пену с усов.

— В следующий раз, как увижу Старого Волка, — обратился он к Рагнару, — напомни, чтобы я сказал ему, что нам нужны корабли попросторнее.




Тем временем далеко внизу, на поверхности истерзанной планеты, начинал осуществляться план Рагнара.

На «Горгоне-4», огневой базе Имперской Гвардии, расположенной в пяти километрах к востоку от космопорта, в бункере командира роты застучал вокс-телетайп. Этот звук разбудил оператора вокса, вырвав его из приятного сна о девушке, с которой он водил знакомство дома. Протирая заспанные глаза, молодой гвардеец считывал текст, по мере того как он печатался. Оторвав тонкий листок с сообщением, он пробкой вылетел в траншеи, чтобы отыскать офицера-артиллериста.

Оператор вокса обнаружил, что командир батареи, потягивая тепловатый рекаф из жестяной кружки, наблюдает за солнцем, готовым вот-вот подняться на затянутом дымом горизонте. Офицер, ветеран многих кампаний, взял листок, не проронив ни слова, и прочел приказ, продолжая прихлебывать из кружки. Черные глаза командира несколько расширились, увидев временную отметку на странице, и он тут же бросился поднимать артрасчеты, непрерывно изрыгая отборные проклятия.

В считаные минуты длинные стволы батареи «Сотрясателей» «Горгоны-4» поднялись в небо. Шестисоткилограммовые снаряды уже были загружены в открытые казенные части орудий, и обнаженные до пояса гвардейцы, все еще щурясь спросонок, вытаскивали капсулы с метательным взрывчатым веществом из бронированных зарядных ящиков.

Не отрывая взгляда от зарева на горизонте, командир батареи медленно поднял правую руку. По всей линии артрасчеты отошли от лафетов орудий. Каждый орудийный сержант на батарее проверил орудие, угол возвышения и затем поднял правую руку.

Командир батареи удовлетворенно улыбнулся. В этот миг первые лучи солнца прорвались сквозь дымку.

— Огонь! — крикнул он, резко опустив руку, и восемь тяжелых орудий взревели как одно.

Гром сотряс землю к северу и югу от «Горгоны-4»: к огневому валу присоединились орудия пяти других огневых баз.




В пяти километрах к западу ожили воксы в кабинах самолетов звена «Мьёльнир».

— Ведущий «Мьёльнир», это «Эхо пять-семь». «Зеленый свет», повторяю, «зеленый свет». Удачи и доброй охоты.

Десять пилотов и их экипажи выпрямились в своих откидных креслах и отложили предполетные карты технического контроля. Их подняли глубокой ночью и после инструктажа привезли к машинам за час до рассвета. Сейчас, вполне очнувшись от сна, они потянулись к дросселям — и турбореактивные двигатели, работавшие на холостом ходу, оглушительно взревели.

Один за другим восемь транспортно-боевых самолетов «Валькирия» и два «Громовых ястреба» тяжело поднялись со своих площадок и полетели на запад. Они окажутся над своей целью всего через двадцать минут.




А на борту «Кулака Русса» Железные Жрецы и их помощники один за другим покинули камеру телепортации. Воздух наполнился таинственным гулом, пронизав тело молодого Волчьего Клинка до самых костей.

— Построиться! — приказал Рагнар, достав болт-пистолет и обнажив меч.

Кровавые Когти, сразу же умолкнув, разделились на три группы, как спланировал Рагнар. Трое Когтей быстро присоединились к Рагнару, Торину и Хаэгру. Подняв свой крозиус, Сигурд возглавил вторую группу из пяти Когтей. Харальд стоял наготове с оставшимися шестью воинами своей стаи. Не было ни мрачных взглядов, ни вызовов, ни контробвинений. Что бы Сигурд или Кровавые Когти ни думали о Рагнаре и его товарищах, это больше не имело значения. Они отправлялись на войну как боевые братья, как это делали их предки с незапамятных времен на заре Империума.

Волчий Жрец Сигурд повернулся к своим собратьям и начал читать Благословение Железа. Один из Кровавых Когтей, ударив топором о нагрудник, затянул низким звучным голосом боевую песнь, в которой говорилось о соленых волнах и расколотых щитах.

Хаэгр, откинув назад голову, в один глоток осушил свой рог с элем. Его губы под покрытыми пеной усами расползлись в широченной улыбке.

— Клянусь Руссом, именно такие мгновения наполняют ликованием кровь мужчины! — проревел он, хохоча, словно опьяненный бог. — Постарайтесь не отставать от могучего Хаэгра, братишки, если сможете, иначе вся слава достанется ему!

Цепные мечи, взвыв, ожили. Потрескивало и постанывало силовое оружие. В стволы болт-пистолетов с грохотом были досланы снаряды, и тут телепортатор активировался с обжигающей вспышкой света.

Последовал миг жуткой ослепляющей дезориентации, и еще через мгновение Космические Волки оказались возле южного края широко раскинувшейся базы мятежников, охваченные бурей огня, грома и стали.

Покачнувшись, Рагнар припал к земле, которая ходила ходуном от обрушившегося на нее имперского огневого вала. Над головой завывали тяжелые снаряды, которые падали на базу изменников с громоподобными разрывами, вздымая высокие столбы земли и дыма. Волки очутились далеко за защитными стенами базы — возможно, метрах в двухстах от широких феррокритовых бункеров танкового парка. Рядом ярко полыхали изувеченные обломки штабного автомобиля, дымящиеся фрагменты тел его пассажиров валялись в радиусе десяти метров вокруг места взрыва. Больше никого не было видно. Гарнизон базы разбежался по убежищам, как только начался обстрел.

Раскаленная докрасна шрапнель со звоном отскочила от брони Рагнара. Наклонив голову, он во всю глотку прокричал в бушующий разрушительный ураган:

— К объекту «один»! Пошли!

Без всяких колебаний три группы Космических Волков мгновенно разделились, бросившись в завывающую бурю снарядов. Сначала им предстояло заняться зенитными батареями. Воздушная поддержка окажется над базой менее чем через десять минут.

Именно замечание генерала Ательстан о бомбардировке базы СПО подало Рагнару эту мысль. Несмотря на собственные возражения, он прекрасно понимал, что у Кровавых Когтей нет никаких шансов против гарнизона базы в обычном бою. А вот сражаться с его отдельными подразделениями поочередно — это совсем другое дело. Он решил, что одной стаи Когтей будет достаточно для выполнения его замысла. Если же их будет больше, это может повлечь ненужные потери от своего же артиллерийского огня. Конечно, они и так сильно рисковали попасть под неудачный разрыв снаряда, но на этот риск Рагнар готов был пойти.

Вокруг базы располагались три большие зенитные батареи, каждая из которых состояла из четырех счетверенных орудий «Гидра» и мощной ауспекс-станции. Рагнар выбрал целью своей команды батарею, находившуюся дальше всего от точки входа. Космические Волки ринулись сквозь пелену дыма и земли, ориентируясь больше по памяти, чем зрительно. Разрывы молотили по ним невидимыми кулаками, а мимо голов с визгом носились стальные осколки. Рагнар услышал, как Торин рыкнул от удивления и боли, но, бросив на него беглый взгляд, убедился, что старший Волчий Клинок по-прежнему бежит рядом, а из раны, оставленной шрапнелью в его руке, сочится яркая кровь.

Три километра до батареи они покрыли всего лишь за три минуты. Орудийные лафеты, закрытые бетонным валом, располагались ромбом вокруг центрального ауспекса и бомбоубежища. Рагнар подал сигнал своим воинам, и они бросились врассыпную к орудиям, оставив ему расчеты батареи.

Он прыгнул в узкую траншею, соединяющую две группы орудий, и побежал к низкому феррокритовому бункеру в центре. Отстегнув от пояса гранату, Рагнар пнул бронированным ботинком по стальному люку бункера. После третьего удара дверь рухнула внутрь.

Из глубины бункера вылетели заряды голубого света, разорвавшись о его нагрудник. Один снаряд с шипением пролетел совсем рядом с головой, оставив на щеке болезненную ссадину. Выстрелив пару раз не целясь из болт-пистолета и швырнув в бункер гранату, Рагнар нырнул влево от двери. Крики заглушил резкий звук взрыва. Бросившись в задымленный бункер, молодой Космический Волк удостоверился, что в нем не осталось никого живого.

К тому моменту когда он завершил свою задачу, все четыре орудийные установки были разрушены. Махнув своим людям, Рагнар включил вокс.

— Объект «один-один» зачищен! — прокричал он.

— Объект «один-два» зачищен, — донесся ответ Сигурда.

— Объект «один-три» зачищен, — ответил Харальд мгновением позже.

Рагнар одобрительно кивнул. Пока все идет нормально.

— К объекту «два»! — крикнул он.

Космические Волки сошлись в центре базы, направляясь к скоплению бомбоубежищ гарнизона. Прошло еще две с половиной минуты. По плану, имперский артобстрел должен вот-вот прекратиться.

Рагнар и его группа подошли к первому из убежищ. Каждое из них представляло собой низкий феррокритовый бункер, способный вместить сотню людей, с усиленной стальной дверью и рядами узких смотровых щелей по бокам.

«Сотня предателей против пяти Космических Волков», — подумал Рагнар, укрываясь справа от двери. С таким вот перевесом противника он мог иметь дело.

Он махнул рукой паре Кровавых Когтей. Волки побежали к двери, один из них на бегу отстегнул от своего ранца тяжелый мелтазаряд. Они быстро прикрепили заряд к двери на магнитных фиксаторах и включили таймер.

Феррокритовые стены бункера обладают достаточной прочностью, чтобы устоять против прямого попадания снаряда орудия «Сотрясатель». Они также достаточно прочны, чтобы направленно провести ударную волну мелтазаряда, не разрываясь и не рассеивая ее. Рагнару приходилось видеть, что мелтазаряды делают с экипажами танков. Здесь он ожидал схожего результата.

Заряд взорвался с глухим тяжелым звуком, испарив стальную дверь и швырнув ее внутрь в виде факела раскаленной плазмы. Взрывная волна ударила в дальний конец бункера и рикошетом вылетела в дверной проем с грохотом и жаром перегретого воздуха. Свирепо ухмыльнувшись, Рагнар дал сигнал своим воинам — и они ввалились внутрь, охотясь за выжившими.

Они обнаружили там немногих.




Люди Рагнара очистили пятнадцать бункеров менее чем за четыре минуты. К тому времени как на вражескую базу упали последние имперские снаряды, ее гарнизон был почти полностью уничтожен.

Три команды вновь соединились на западной стороне центрального комплекса бункеров. В ходе атаки они лишились трех Волков. Двоим не повезло, когда они бежали через артобстрел, а один Кровавый Коготь проявил нетерпение, штурмуя бункер, и вбежал в него перед летящей назад взрывной волной. Он лежал в бункере, погруженный в Багровый Сон, в ожидании эвакуации.

С запада, с другой стороны комплекса бункеров, донесся рев нефтехимических двигателей. Танки вскоре выползут из своих убежищ. Услышав отдаленный рокот реактивных двигателей, долетевший с востока, Рагнар подумал, что изменников ожидает жестокий сюрприз.

— А сейчас бой начнется всерьез, — заявил Рагнар собравшимся космическим десантникам. — Нам неизвестно, сколько войск находится в центральном комплексе, но Русс знает, что они окажут жесткое сопротивление. Можно ожидать всего, что угодно. Всем вам загрузили в память карты комплекса. Если вы отделитесь, пробивайтесь в подвал или возвращайтесь наружу для эвакуации. Убивайте все, что попадется на пути.

Кровавые Когти рявкнули в знак согласия. Бросив взгляд на Торина и Хаэгра, Рагнар кивнул:

— Ну пошли!

Они помчались к западной стороне бункера, возникнув из дыма и тумана, словно мстительные духи. Из бойниц бункера на них обрушились огонь автоганов и энергетические заряды, но застигнутый врасплох противник не мог как следует прицелиться по несущимся Волкам. Два Кровавых Когтя, опередив остальных, стали закреплять последний вышибной заряд на двери западного бункера. Они включили таймер в тот момент, когда подтянулись все остальные во главе с Рагнаром.

Взрывная волна ударила по Рагнару и его товарищам за десять метров, лишь на мгновение задержав их атаку. Затем Рагнар с ревом ринулся в обжигающий жар и дым за зияющим дверным проемом. Молодой Космический Волк оказался сначала в коротком узком коридоре и через несколько мгновений ворвался в большую квадратную комнату, смердящую раскаленным металлом и обожженной плотью. Здесь находилось целое отделение мятежных штурмовиков. По крайней мере троих из них разорвало взрывом, а остальных расшвыряло вдоль стен, как тряпичных кукол. Рагнар бросился на них, когда они пытались подняться на ноги. Их сержант, испустив вопль, выстрелил из хеллпистолета прямо в грудь Космическому Волку. Темно-красный заряд грохнул о древний керамитовый нагрудник, не причинив вреда. Рагнар отрубил сержанту левую руку, а затем голову мощным обратным ударом леденящего клинка и тут же пристрелил двух штурмовиков, попытавшихся сбежать из комнаты.

Еще один резкий удар отдался эхом от стен бункера — это Хаэгр, шагнув слева от молодого Волчьего Клинка, разнес на куски двух мятежников одним взмахом своего громового молота. Последний оставшийся в живых штурмовик швырнул наземь свой хеллган и поднял руки вверх, сдаваясь. Торин, войдя в этот момент в комнату, пристрелил его походя. Им предстоит еще немало хлопот с пленными в соответствии с замыслом операции.

Дальше вели два коридора — налево и направо. Восстановив в памяти карты бункера, Рагнар бросил взгляд на Сигурда и указал налево. Волчий Жрец, бледное лицо которого было забрызгано свежей кровью, кивнул и повел две группы — свою и Харальда — по коридору. В комплексе имелось две лестницы, которые вели на нижний уровень, где располагался каземат. Они проложат себе путь через бункер к лестнице на западной стороне, в то время как Рагнар и его товарищи пробьются к ближайшей лестнице. Так они смогут убедиться в том, что никто из командования мятежников, задумав бежать, не проскользнет мимо них.

В комнату хлынул ливень пуль и зарядов лазганов из правого коридора: мятежники открыли огонь по группе Сигурда. Сняв с пояса очередную гранату, Рагнар швырнул ее в проход. За секунду до ее разрыва он дал знак Хаэгру — и громадный Волк ринулся вперед вслед за взрывом. По коридору понеслись вопли и жуткий грохот, перемежаемые гулким хохотом космического десантника.

Взяв наизготовку болт-пистолет, Рагнар понесся по следам Хаэгра мимо валяющихся повсюду изувеченных тел и разбитого оружия. Гигант прокладывал себе путь подобно мчащемуся мастодонту, сокрушая по пути любое препятствие. Рагнар и его люди, врываясь в залитые кровью помещения, не раз принимались сражаться с ошарашенными мятежниками, которых Хаэгр просто расшвыривал по сторонам и оставлял позади.

Они догнали Хаэгра через несколько долгих минут на перекрестке в глубине комплекса. Исполин, окутанный вздымающимися струйками дыма, прислонился спиной к стене. В воздухе стоял запах озона и раздробленного камня.

Хаэгр бросил взгляд на приближающихся боевых братьев. Рагнар заметил, что правая сторона лица гиганта покраснела и покрылась волдырями и половина его непокорных усов сгорела.

— Могучий Хаэгр как никогда проворен для своей героической стати, но в этих тесных коридорах очень трудно уклониться от плазменного огня.

— Ну да, это вроде как рыбу в бочке отстреливать, — сказал Торин с непроницаемым лицом. Взглянув на Хаэгра, он добавил: — Прости. Больше похоже на загарпунивание китов.

— Должен ли я выполнить работу неприятеля и задать тебе взбучку? — полюбопытствовал Хаэгр. — Это было бы прискорбно, не так ли?

— А где стрелок с плазмаганом? — спросил Рагнар.

Гигант мотнул головой влево:

— За углом, около двадцати метров, и он не один. Похоже, еще одно отделение штурмовиков прикрывает лестницу.

Молодой Космический Волк кивнул:

— А ты пробовал гранатами?

— Гранаты. — Хаэгр прищурился. — Да. Хорошая мысль.

— А ты со своими что делаешь? — закатил глаза Торин. — Ешь их?

Громадный Волк сердито сверкнул взглядом на Торина:

— Могучий Хаэгр предпочитает заглянуть врагу в глаза, прежде чем покончить с его жизнью, а не прятаться за тучей шрапнели.

— Что означает: твои толстые пальцы не могут справиться с раздатчиком гранат, — с иронией заметил Торин.

Хаэгр неловко повел плечами.

— Ну, возможно, и это тоже, — проворчал он.

Рагнар не смог удержаться от тихого смешка.

— Ну, теперь мне понятно, почему вас двоих отправили на Терру, — заявил он, покачав головой.

Вложив меч в ножны, он снял гранату с пояса своего здоровенного собрата и, щелкнув предохранителем, швырнул ее за угол. Тут же вдоль стены хлынул огненный шквал, в воздухе над перекрестком засвистели снаряды. Через несколько секунд граната взорвалась, и Рагнар бросился за угол, стреляя на бегу.

Молодой Космический Волк сразу увидел баррикаду в нескольких метрах от себя по коридору, о которой Хаэгр не обмолвился ни словом.

Во всю ширину прохода было возведено заграждение из слоеной пресс-плиты, и его граната оставила лишь пятно сажи на его основании. Когда Рагнар ринулся в атаку, скрывающиеся за баррикадой штурмовики как раз поднимались, занимая боевые позиции. Алые сгустки огня из хеллганов разрывались на его нагруднике и наплечниках, оставляя следы ожогов на керамите. Увидев, как мятежник наводит на него плазмаган, Волчий Клинок уложил его выстрелом в голову из болт-пистолета.

Заряд попал Рагнару в бедро, и он ощутил резкую боль, когда выстрел прожег броню. Оступившись, он тут же рванулся вперед с удвоенной скоростью и понесся прямо на вражескую баррикаду, выхватив из ножен леденящий клинок.

Еще два выстрела попали ему в туловище, когда он прыгнул через преграду. Клинок Рагнара сверкнул — и два штурмовика рухнули на пол, заливая все вокруг бьющей фонтанами кровью. Он опрокинул третьего мятежника и выстрелил ему в шею. Крутанувшись вправо, Волчий Клинок рубанул мечом вниз и раскроил надвое еще одного визжащего штурмовика.

Оставшиеся штурмовики отпрянули назад, беспорядочно паля из хеллганов. Опьяненный битвой, Рагнар бросился за ними. Ближайшего он уложил выстрелом в голову. Тут толпа перед ним раздалась в стороны, и он оказался перед сержантом со светящимся силовым мечом в руке и солдатом, который навел на него шипящий огнемет.

Позади Волчьего Клинка бухнули два выстрела, и пара тяжелых болтов просвистела мимо его головы. Первый из них поразил в плечо солдата с огнеметом, а второй пробил ему горло. Штурмовик покачнулся и, падая, надавил пальцем на спусковой крючок огнемета, окатив остальных мятежников потоком жидкого огня.

Рагнар увернулся от языков пламени, и сержант штурмовиков ринулся на него с мечом, целясь в грудь. Парировав удар светящегося силового клинка леденящим клинком с зубьями алмазной твердости, Рагнар рассек грудь мятежника обратным ударом. Уцелевшие штурмовики хлынули из зала, бросив свой пост у лестничной площадки справа от Рагнара и ведя непрерывный огонь.

Молодой Космический Волк обернулся в ту сторону, откуда пришел, и увидел, что остальные члены его команды спешат присоединиться к нему. Впереди шел Хаэгр, ствол его болт-пистолета дымился. Рагнар бросил сердитый взгляд на громадного воина.

— Мог бы и предупредить о баррикаде, — проворчал он.

— О баррикаде? Ты имеешь в виду эту жалкую штуку? — Сделав шаг назад, Хаэгр пнул ногой груду пресс-плит. — Я думал, это куча хлама.

Покачав головой, молодой Волчий Клинок бегло осмотрел рану на ноге. Не обнаружив ничего серьезного, он нагнулся и подхватил огнемет и плазмаган убитых штурмовиков.

— Возьмите это, — велел он двум Кровавым Когтям. — Огнемет вперед. Пошли!

Кровавый Коготь с огнеметом, отрывисто кивнув, шагнул к лестнице. Железные ступеньки уходили в темноту. Из глубины дохнуло холодным воздухом, пахнущим старым камнем и гнилью. Оскалившись, Рагнар хлопнул ведущего Кровавого Когтя по плечу. Медленно, осторожно они начали спуск.




Глава восьмая

СПУСК ВО МРАК





Космические Волки пробирались на нижний уровень командного бункера по дребезжащей железной лестнице. Зашипев по-драконьи, огнемет плюнул горящим прометием вниз на темную лестницу. Красновато-оранжевый свет на мгновение оттеснил пещерные тени, показав крутой спуск на феррокритовую площадку и резкий поворот, ведущий дальше вниз. Оскалив зубы, ведущий Кровавый Коготь медленно спускался по лестнице, а Рагнар и остальные шли вплотную за ним.

Наведя болт-пистолет поверх правого плеча Кровавого Когтя, Рагнар напряг все свои чувства, пытаясь уловить малейшие признаки засады. Ему казалось, что где-то вдалеке он слышит грохот и эхо стрельбы, но каменные стены бункера мешали определить, откуда доносятся эти звуки.

Рагнара внезапно захлестнула холодная волна головокружения, и молодой Космический Волк отчаянно пытался удержать равновесие на узкой лестнице. На периферии поля зрения замелькали какие-то тени, еще больше сбивая его с толку. Тихо зарычав, Рагнар неимоверным усилием воли сосредоточился на ощущении оружия в руках и Кровавом Когте перед собой и продолжал спуск.

Молодой Волчий Клинок знаком велел ведущему Волку остановиться у основания первой лестницы. Они прислушались к сумраку и различил какие-то слабые звуки. Это шепот или это когти тихо царапают по металлу? Что бы это ни было, звуки доносились из-за поворота. Рагнар сделал знак Кровавому Когтю, и тот, кивнув, быстро выставил ствол огнемета за угол. Раздался вопль ужаса, несомненно человеческий, который быстро заглушил шипящий рев огнемета.

Кровавый Коготь не снимал пальца с крючка огнемета целую секунду, прежде чем отступить в сторону. Рагнар пронесся мимо него с пистолетом наизготовку и принялся палить по горящим, судорожно молотящим конечностями фигурам, которые корчились на лестнице. Он вступил прямо в геенну огненную, убивая людей выстрелами в голову и грудь или прекращая их мучения взмахом меча. Вокруг него взлетали на воздух блоки питания и боеприпасы, наполняя тесное пространство громоподобными взрывами и смертоносными рикошетами. За ним неслась остальная команда, жаждавшая схватиться с врагом.

Маленькую площадку у основания лестницы устилали тлеющие трупы. В тусклом свете пожара зоркий взгляд Рагнара отыскал открытую дверь слева от площадки. Приближаясь к ней, он услышал отчетливый двойной щелчок приведенных в боевую готовность гранат, и два серебристых баллончика, вылетев из дверного прохода, приземлились у его ног. Окажись на месте Рагнара простой человек, он мог бы и запаниковать. Рагнар же просто отшвырнул гранаты туда, откуда они прилетели, пинком бронированного сапога. Они взорвались менее чем через секунду достаточно близко, чтобы обдать его градом обжигающей шрапнели, но мятежникам в комнате пришлось куда хуже. Влетев в помещение, Рагнар уложил двоих штурмовиков выстрелами из болт-пистолета и принялся кромсать остальных леденящим клинком. В комнате царила почти полная тьма. Обостренные чувства Волчьего Клинка улавливали ультразвуковое подвывание очков тепловидения и фиксировали местонахождение мятежных гвардейцев в стробоскопических вспышках их оружия. Справа от него полыхнул лазган, послав луч прямо в нагрудник Рагнара. Эта вспышка выхватила из мрака менее чем в метре от него рычащего мятежника, впалые щеки которого были покрыты грубо вырезанными нечестивыми магическими знаками. Крутанувшись, Рагнар распотрошил его ударом меча наотмашь.

Бухнул дробовик, окатив его правое плечо дождем свинца. Взвыв от ярости, Волчий Клинок послал болт в направлении вспышки и услышал, как он с чавканьем вошел в грудь мятежнику. Продвигаясь дальше, Рагнар получил удар цепным мечом слева, который, скользнув по наплечнику, задел его подбородок. Молодой Космический Волк без малейшего промедления ответил ударом леденящего клинка и отсек противнику руку по локоть.

Еще одна вспышка, на сей раз позади него, — это выстрелил по другой цели Хаэгр. Рагнар увидел мельком, как отшатнулся в сторону ударивший его мятежник, из обрубка его руки хлестала кровь. Другой предатель съежился на полу у дальней стены, закрыв лицо окровавленными руками. Рагнар добавил по пуле им обоим.

Снова и снова грохотал гром, и в этом замкнутом пространстве вспыхивали порожденные человеком молнии. Метавшиеся по комнате враги один за другим падали на пол, сраженные выстрелами из болт-пистолетов. Через несколько мгновений оставшиеся в живых дрогнули и побежали по прилегающему коридору на север, паля наобум из лазганов.

Рагнар слышал, как Хаэгр и Торин, заняв позицию у прохода, ведут огонь по отступающему противнику. Молодой Космический Волк, стоя почти в центре темной комнаты, старался прийти в себя. Его покачивало. В дополнение к резкому запаху взрывчатки и зловонию разрубленных человеческих органов его обоняние атаковали какие-то странные запахи. Волосы на его затылке встали дыбом. Ему показалось, что откуда-то, из невообразимого далека, донесся вой.

В комнату ввалились остальные члены команды. Хаэгр безжалостно усмехнулся в темноте:

— Этим дурням следовало оставаться на месте. Мне не доводилось встречать человека, который смог бы обогнать снаряд из болт-пистолета!

— В дальнем конце коридора есть комната, — вмешался Торин, — из которой исходит какое-то слабое фиолетовое свечение.

«Колдовство», — подумал Рагнар. Это, должно быть, и есть источник его видений. Мэдокс и Тысяча Сынов служили Изменяющему Пути — ужасному богу безумия и иллюзий. Похоже, сейчас мятежники обращаются к своим нечестивым покровителям за помощью против непреклонных Волков.

Рагнар всматривался в темную комнату, отчаянно пытаясь сосредоточиться. Время убегало. К какой бы там магии ни пытались сейчас прибегнуть мятежники, об этом нужно пока забыть, хотя это и могло повлечь за собой опасные последствия. Над базой вот-вот появится воздушная эвако-группа, которая будет кружить и атаковать с бреющего полета любые средства передвижения противника, появляющиеся из убежищ. Но «Громовые ястребы» не смогут долго находиться здесь. Если Волки не вернутся на поверхность в течение нескольких минут, там не останется никого, чтобы доставить их обратно на базу. Ему не хотелось испытывать судьбу, пробиваясь назад пешим порядком с полудюжиной пленных в качестве довеска.

Молодой Космический Волк старался припомнить карты комплекса бункеров. Он знал, что каземат примыкает на этом уровне к главному командному пункту, но сколько же проходов ведет к нему? Кровь, залившая всю комнату, мешала думать. Рагнар принялся расхаживать туда-сюда, подавляя сильное желание броситься в сумрак, чтобы отыскать кого-нибудь и убить. В темноте эхом отдавались какие-то звуки. Вой, казалось, донесся эхом из другого коридора, ведущего на юг.

— Ты это слышал? — громко прошептал он.

К удивлению Рагнара, Торин откликнулся сразу же:

— Да. Это мог быть Сигурд или другая команда. Если их приперли к стене, только мы одни сможем добраться до каземата.

Рагнар сдержал проклятие. Торин прав. Он позволил разыгравшемуся воображению завладеть собой, а время уходит. Пробравшись мимо трупов мятежников, молодой Волчий Клинок дошел до входа в северный коридор, где тоже увидел в его дальнем конце медленно пульсирующее тусклое фиолетовое свечение. Проходя мимо Торина, он прошептал:

— А ты еще что-нибудь почувствовал? Видишь тени?

— Да, — прошептал Торин в ответ, — быть может, стало хуже, чем прежде, но давай озаботимся этим позже. А сейчас давай просто отправимся по этому коридору.

Рагнар кивнул сам себе. Протиснувшись мимо Хаэгра, он проверил магазин своего пистолета и, удовлетворившись, сосредоточился на свете вдали и понесся к цели размашистым шагом; остальная команда последовала за ним.

Они миновали полдюжины маленьких комнат, заваленных обломками и лишенных признаков жизни. По мере того как они приближались к пульсирующему сверхъестественному свету, Рагнар ощущал невидимые потоки магии, захлестывающие его волнами маслянистой мерзости. Странная едкая вонь обжигала его ноздри, вызывая отвращение. Гудящие нестройные звуки эхом отдавались в ушах, становясь все громче с каждым его шагом.

Внимание Рагнара было настолько рассеянно, что он не заметил преграды из пресс-плиты, пока не оказался в трех метрах от конца коридора. Противник заложил дверной проем плитами на высоту, значительно превосходящую человеческий рост; их серая поверхность отражала колеблющийся фиолетовый свет, струившийся с потолка находившейся за ними комнаты.

Космический Волк сразу же замедлил шаг.

— Впереди преграда, — прохрипел он, сам не узнавая своего голоса, дребезжащего в ушах, наполненных адским гудением. — Возьмем плазмаган…

Хаэгр расхохотался глубоким гортанным смехом, смахивающим на рычание медведя.

— Для тебя, быть может, и преграда, — проревел он, — но не для могучего Хаэгра!

Огромный Космический Волк ринулся прямо на плиты баррикады с громовым молотом наперевес. С кровожадным воплем он врезался в барьер, который ливнем обломков посыпался в комнату, распавшись на части так легко, что Хаэгр, споткнувшись, влетел туда, встреченный градом пуль и хором взволнованных криков.

— О черное дыхание Моркаи! — разъяренно рявкнул Рагнар и бросился вслед за Хаэгром.

За ним эхом покатились крики и боевые кличи — Торин и Кровавые Когти ринулись вдогонку.

Ввалившись в дверной проем, Рагнар оказался в просторном командном пункте бункера, стены которого сотрясали резкие громоподобные разрывы. Столы с дисплеями тактической обстановки и логик-устройства были перевернуты или передвинуты, чтобы создать оборонительные позиции по всей широкой прямоугольной комнате, и более двух десятков здоровенных фигур, укрывавшихся за ними, открыли огонь по Хаэгру и Рагнару. За ними, в противоположном конце командного пункта, Рагнар увидел две блестящие стальные двери — вход в особый каземат бункера.

Стабберные пули свистели в воздухе вокруг Рагнара, со звоном отскакивали от его керамитовой брони. Одна из них пропахала жгучую борозду сбоку на его голове и срикошетила от утолщенного черепа. Очереди трассирующих пуль пересекались вокруг него, сплетая смертоносную паутину. В нескольких метрах от Рагнара Хаэгр врезался в торец перевернутого стола с гололитом и охаживал предателей по другую его сторону своим потрескивающим, заляпанным кровью молотом. Пули, искрясь и подвывая, отскакивали от изогнутых поверхностей его доспехов, хотя Рагнар заметил, что штук пять оставили обрамленные красным отверстия в руках, поясе и ногах гиганта. Эти попадания, казалось, ни на йоту не замедлили действий Хаэгра.

На левую руку Рагнара обрушился тяжелый удар, и повыше локтя вспыхнула острая боль. Зарычав, молодой Космический Волк повернулся и открыл огонь по мятежникам, засевшим за баррикадами слева. Тут из-за разбитого логик-устройства поднялась огромная фигура. Рагнару бросились в глаза перекошенная, уродливая глыба поблескивающей мускулатуры и рубцеватый шмат, который некогда мог быть человеческой головой. Уставившись на молодого Волка красными глазами-бусинами, мутант навел на него короткоствольный тяжелый стаббер. Взревев, космодесантник бросился на мутанта, беспрерывно паля в него из болт-пистолета. Снаряд за снарядом сотрясали монстра, оставляя кровавые дыры в его ручищах и теле, но мутант отказывался подыхать.

Его тяжелый стаббер замолотил по Рагнару, извергнув поток трассирующих пуль на стремительно несущегося Космического Волка. Сокрушительные удары посыпались на Рагнара, но благословенная броня устояла против стабберных пуль. Воя подобно зверю, Рагнар запрыгнул на опрокинутое логик-устройство и погрузил клинок в хрящеватую голову монстра. Тошнотворный зелено-желтый гной забил фонтаном из-под гудящих зубьев леденящего клинка, но мутант все еще был жив. Он выл и метался и, бросив свой дымящийся стаббер, потянулся к мечу Рагнара. Охваченный ужасом, молодой Волк всадил два снаряда в рожу монстра и отшвырнул его нечестивый труп на пол.

Завывающие, бессвязно тараторящие фигуры устремились на молодого космодесантника со всех сторон. Гвардеец-мутант с лицом без кожи взмахнул цепным мечом, целясь в левую ногу Рагнара. Парировав выпад леденящим клинком, Волк ударом ноги расколол голову бросившегося на него мятежника, словно дыню. Другой мутант, в изодранной униформе штабного офицера СПО, обвил длинным шипастым щупальцем левую лодыжку Рагнара и, дернув с поразительной силой, сбил Космического Волка с ног. Космодесантник тяжело рухнул наземь и, ударившись головой и плечами о металлический корпус логик-устройства, на мгновение вырубился.

Какую-то долю секунды он, оглушенный ударом, не двигался. Волны звуков бились прибоем в его ушах: крики, выстрелы, вопли и глухие удары. Какой-то клинок снова и снова бил в спину Рагнара, отскакивая от брони. Вокруг него столпились мятежники, раздался выстрел, пуля увязла в его ранце. Затем щупальце влажно обвилось вокруг горла и стало сжимать его. Взревев подобно раненому животному, Рагнар взмахнул своим жужжащим мечом и описал им длинную дугу вокруг своей головы, рассекая лодыжки столпившихся вокруг него мятежников. Мутанты, истошно визжа и истекая кровью, посыпались на пол, как поваленные деревья. Рагнар резко перевернулся на спину и всадил по снаряду в тех, кто еще оставался над ним. Троих мутантов с дымящимися дырами в затылках отбросило в сторону. Щупальце, обвившееся вокруг горла Космического Волка, конвульсивно дернувшись, исчезло.

Перевернутый стол, валявшийся рядом, взорвался в голубом шаре плазмы, разбросав пылающие обломки по всей комнате. Двое ослепленных взрывом мутантов, пошатываясь и паля наобум, побрели в сторону от взрыва. Среди каменных стен каземата отдались эхом боевые кличи и кровожадные крики — то вступили в схватку Кровавые Когти из команды Рагнара. Молодому Волчьему Клинку попался на глаза Хаэгр, который пробивал кровавую тропу сквозь кучу отчаянно сражающихся мятежников, разбрасывая их в стороны сокрушительными ударами своего молота. Какая-то тень пронеслась в поле зрения Рагнара, но на сей раз это был Торин. Ловко вскочив на баррикаду из покореженных логик-устройств, он быстрыми и точными ударами меча рассекал горла прячущихся за ними мутантов.

На мгновение комната словно закружилась в глазах Рагнара. Ему показалось, что он падает, но затем молодой Волк услышал гортанный голос, прорычавший ему в ухо:

— Береги голову!

Что-то в звучании этого голоса заставило его действовать. Рагнар перекатился влево, и в этот момент рокочущий цепной меч врезался в феррокрит там, где только что была его голова.

Сердце Волчьего Клинка заколотилось, и, поднимаясь на ноги, он не глядя описал мечом дугу у себя за спиной. Его леденящий клинок просвистел в воздухе впустую, а он, услышав хриплый скрежет цепного меча, получил страшный удар сзади в левое бедро.

Боль была неимоверной. На короткий мучительный миг Рагнар ощутил, как зубья цепного меча кромсают его плоть. Он покачнулся, но священный доспех отреагировал на воздействие и зафиксировал его левый коленный сустав, чтобы удержать Космического Волка на ногах. Рыча от испытываемых мучений, молодой космодесантник повернулся, едва успев парировать второй удар, направленный в шею.

Тут он обнаружил, что противостоит огромному, чудовищно мускулистому мутанту, орудующему двуручным цепным мечом, зажатым в когтистых лапах. Рагнар сразу узнал этот меч — эвисцератор, громоздкое, но разрушительное оружие, которое особенно любили потенциальные мученики из союзных войск Экклезиархии. Молодой Космический Волк отметил, что злобно уставившийся на него мутант одет в лохмотья, некогда бывшие простым одеянием жреца. Имперская аквила, когда-то самое ценное достояние жреца, висела вверх ногами на ожерелье из человечьих органов, болтавшемся на бычьей шее мутанта.

Протараторив несколько богохульств, мутант возобновил атаку. Эвисцератор — неповоротливое оружие в человеческих руках, но сверхмускулистый предатель обращался с ним как с ивовым прутиком. Рагнар блокировал один мощный удар за другим, понимая, что, если защита подведет хотя бы на миг, мутант раскроит его надвое.

С неимоверной скоростью, превратившей огромный меч в размытое пятно, мутант атаковал Рагнара. Молодой Космический Волк блокировал эвисцератор в дожде искр и выстрелил мутанту в левое колено. Монстр пошатнулся и зарычал, разинув пасть, полную заостренных зубов, но тут же продолжил атаку. Он рубанул по левому наплечнику Рагнара, оставив в керамите глубокий разрез, а молниеносный обратный удар чуть не лишил молодого Космического Волка половины лица. Рагнар всадил в монстра еще два заряда, один — в живот, другой — в пах, и на сей раз, когда тот зашатался от полученных ударов, космодесантник взмахнул леденящим клинком и отсек мутанту левую руку в запястье. Горячая кровь брызнула Рагнару в лицо, мутант взвыл, и молодой Волк рванулся вперед, чтобы прикончить предателя, но бывший жрец бросил свое оружие и сжал правую руку Рагнара словно тисками.

Сервомоторы доспехов заныли под невыносимым давлением сжимающейся клешни мутанта, манжеты латной перчатки сплющились, кости запястья затрещали. Приставив болт-пистолет к голове мутанта, Рагнар потянул за спусковой крючок, но магазин оружия оказался пуст.

Заглянув десантнику в глаза, мутант злобно зашипел. Рагнар запаниковал: кости руки готовы были сломаться. И тут словно дикий зверь, зарычав, выпрыгнул из глубины его груди. Издав безумный рев, Рагнар рванулся вперед и вонзил зубы в невероятно мускулистую шею мутанта.

Он укусил глубоко, ощущая, как его мощные челюсти раздирают плоть и мышцы, похожие на канаты. Его рот наполнила кровь, горячая и горькая. Мутант завизжал, колотя Рагнара обрубком левой руки, но молодой Космический Волк дергал головой из стороны в сторону, расширяя рану и вгрызаясь в шею врага, чтобы добраться до пульсирующих в глубине артерий.

Рагнар чувствовал жар крови сердца мутанта. Он жаждал его, всем своим существом стремясь ощутить, как она прольется потоком в его разверстую пасть. Это было наиболее совершенное, самое яркое ощущение за всю его жизнь. На какое-то мимолетное мгновение Рагнар исчез. Осталось нечто неукротимое и стихийное: волк — и в помыслах, и в поступках.

Он разорвал горло мутанта и принялся пожирать его.







Глава девятая

ПОДДАВШИЙСЯ ВОЛКУ





Мощный удар обрушился сбоку на голову Рагнара. Он был столь силен, что опрокинул молодого Космического Волка на бок, но он тут же вскочил на ноги, обнажив окровавленные клыки и пригнувшись над своей добычей, словно защищая ее. Перед ним возникло бледное лицо Сигурда, заляпанное кровью и суровое.

— Священным именем примарха Русса я беру твою душу в свои руки, Рагнар Черная Грива! — Голос жреца дрожал, но слова, пронизанные силой многовековой веры, были убедительны.

Рагнар моргнул, отшатнувшись от амулета из волчьего черепа, который Сигурд поднес к его глазам.

— Волк не может обладать тобой! Твое сердце принадлежит не тебе, но Всеотцу, сейчас и вовеки веков! Вспомни свои клятвы, сын Фенриса! Вспомни, кто ты!

Эти слова звучали в его голове колокольным набатом, холодным, четким и всепобеждающим. Он тяжело осел на пол, изумленно тряся головой.

Спустя мгновение в глазах у Рагнара прояснилось. Над ним навис Волчий Жрец Сигурд, в глазах которого читался страх, но на лице застыло выражение решимости. Его рука в перчатке сжимала амулет Железного Волка.

Рагнар чувствовал, как кровь струйкой стекает с его губ и капает на нагрудник. Он содрогнулся. Молодой космодесантник с усилием поднялся на ноги и тут заметил распростертую рядом окровавленную фигуру. Он опустил взгляд на изувеченный труп бывшего жреца, и его захлестнула волна ужаса и отвращения. «О благословенный Русс! — подумал он в отчаянии. — Я поддался волку».

— Простите меня, — охрипшим голосом произнес он, не в силах оторвать взгляд от зияющей раны в горле мутанта.

— Прощение следует заслужить в бою, — холодно сказал Сигурд. — Встань и сражайся как человек, Рагнар, а не как зверь. — Волчий Жрец выставил свой крозиус перед молодым Космическим Волком. — Так же как Русс преодолел волка внутри себя из любви к Всеотцу, так и ты должен одолеть волка в себе. А теперь вставай. Враг ждет.

Рагнар кивнул и, пошатываясь, поднялся на ноги. Бой в командном пункте завершился. Сигурд и остальные Кровавые Когти, добравшись сюда, одолели оставшихся предателей, пока Рагнар сражался с огромным мутантом. В воздухе висели дым и зловоние горелой плоти, тела изменников валялись кровавыми грудами за их баррикадами. Харальд и его подчиненные стояли среди этого побоища и, сжимая оружие, настороженно, с опаской наблюдали за тем, что происходит между Сигурдом и Рагнаром. Последний чуть было не поник головой от стыда.

Тяжелый удар по плечу едва не сбил молодого Космического Волка с ног. Нависнув над Рагнаром, Хаэгр гортанно посмеивался:

— И ты называешь это укусом? Могучий Хаэгр оттяпал бы этому монстру башку одним щелчком челюстей!

Огромный Космический Волк так заразительно расхохотался, что вскоре к нему присоединились все воины в комнате, кроме Сигурда и Рагнара.

— Если хочешь чего-нибудь пожевать, иди-ка сюда и попробуй свои зубы на этом, — сказал Торин, прижав кончики пальцев к холодным стальным дверям каземата. — Наше время почти на исходе, и один лишь Всеотец знает, чем они там занимаются.

Рагнар отер подбородок тыльной стороной руки и повернулся к Сигурду:

— У вас еще остались заряды?

— Два, — ответил Волчий Жрец и кивнул Харальду.

Командир стаи Кровавых Когтей знаком послал двоих воинов вперед, и они начали устанавливать заряды на двери.

Харальд повернулся к Сигурду. Он избегал смотреть на Рагнара, словно опасаясь увидеть то, что скрывалось во взгляде молодого Космического Волка.

— Мы наверняка поубиваем всех там внутри, когда это взорвется, — сказал он.

— Нет, — возразил Рагнар, качая головой и перезаряжая свой пистолет. — Это вдвойне усиленные двери, спроектированные, чтобы защитить генералитет даже в случае серьезной атаки. Более вероятно, что взрывная волна покатит на нас, поэтому я предлагаю встать подальше по обе стороны от двери.

Потрепанные и окровавленные Космические Волки быстро заняли позиции по всему каземату. Рагнар по-прежнему ощущал у себя внутри тошнотворные всплески злобной энергии. Он кивнул Кровавому Когтю, ожидавшему у порога. Воин нажал на взрыватель и отпрыгнул в сторону.

И действительно, комнату сотряс чудовищный удар, расшвыряв воинов в доспехах вдоль каменных стен и взметнув в воздух тучи обломков. Когда дым рассеялся, Рагнар бросился вперед с оружием на изготовку и обнаружил проплавленное в толстых стальных дверях отверстие, достаточно широкое, чтобы в него мог протиснуться космодесантник. Он ринулся в брешь, металлические края которой были раскалены докрасна, и за ним последовали Торин, Хаэгр и Сигурд.

За расплавленными дверями оказался узкий проход с толстыми стенами, который заканчивался восьмиугольной комнатой метров десяти в поперечнике. На каменном полу в дальнем конце прохода лежали два обуглившихся почти до неузнаваемости тела. А дальше, за ними, творилось кровавое непотребство.

В комнату набилось человек двадцать офицеров и штабных помощников, они выкрикивали отчаянные призывы к своим вновь обретенным богам. Их богато украшенная форма была изодрана в лохмотья и усеяна кровавыми пятнами там, где они изранили себя церемониальными кинжалами, лица были разрисованы свежей кровью. Пол также залит кровью. Молодого ординарца, немногим старше пятнадцати лет, поставили на колени и вскрыли ему горло от уха до уха. Алой кровью, которая хлынула из его тонкого горла, нарисовали нечестивый круг в центре комнаты. Именно к этому кошмарному знаку обращали свои мольбы мятежники, вытянув руки, заляпанные запекшейся кровью, в своем презренном поклонении. Врезавшись в эту толпу, Рагнар увидел, как внутри кровавого знака обретает форму высокая призрачная фигура в древних вычурных доспехах, синих с золотом, инкрустированных по краям нечестивыми знаками, с изогнутыми пластинами, украшенными амулетами и фетишами из кости и иссохшей кожи. В глазных отверстиях рогатого шлема этого чемпиона Хаоса алчно поблескивали мерцающие лиловые огоньки, он уставился на Рагнара взглядом, полным вечной злобы. В одной руке чернокнижник держал меч, изготовленный из зуба, рога и бездушного черного железа. В ладони другой его руки жадно плясали языки пламени, которые шипели и потрескивали в промозглом воздухе.

На мгновение сердце Рагнара так и подпрыгнуло от кровожадного восторга при мысли о том, что он столкнулся лицом к лицу с самим Мэдоксом. Однако чернокнижник ничем не показал, что узнал молодого Космического Волка. Он поднял свою пылающую руку и выкрикнул хриплым омерзительным голосом наводящую ужас череду слогов.

Из руки чародея Хаоса стремительно рванулась воющая струя розового и лилового огня, нацеленная прямо в грудь Рагнару. Пролетая мимо одного из мятежных офицеров, она слегка задела его, и предатель растворился в воздухе прямо на глазах молодого космодесантника. Охваченный ужасом, Рагнар с проклятиями бросился в сторону, и колдовское пламя задело по касательной его правый наплечник. Он услышал, как керамит шипит и визжит от удара, роняя расплавленные капельки на пол. Язык пламени понесся дальше, едва не коснувшись Хаэгра, и врезался в набегающего Сигурда.

Колдовское пламя объяло Волчьего Жреца с пронзительными жуткими завываниями и резким громовым треском. Два Кровавых Когтя по обе стороны от жреца рухнули на пол от удара, но Сигурд остался недвижим. Розариус, который Волчий Жрец держал перед собой, отвел языки пламени.

— Предатель! — звучно произнес Сигурд. — Слуга ложных богов! Я не подвластен тебе, воин Тысячи Сынов! Гляди на сынов Волка и трепещи!

Космодесантник Хаоса, расхохотавшись, изверг поток мерзких проклятий, которые заставили мятежных гвардейцев рухнуть в конвульсиях на пол. Оскалившись, Рагнар собрал все свое мужество и бросился на жуткого воина, паля в него из болт-пистолета.

Болты взрывались о нагрудник и шлем чернокнижника Хаоса, не причиняя вреда и почти не оставляя следа на доспехах, защищенных магией. Приблизившись, неустрашимый Рагнар обрушил на него вихрь несущих гибель ударов своим мастерски сработанным леденящим клинком, намереваясь искромсать космодесантника Хаоса.

Однако ни один его удар не достиг цели. То ли с помощью колдовства, то ли в силу своего безупречного смертоносного мастерства чемпион Хаоса либо парировал все удары Рагнара, либо уклонялся от них. Огромный воин перемещался как ртуть, он будто предугадывал все атаки молодого Космического Волка и противостоял им с пренебрежительной легкостью. В какой-то момент Рагнару показалось, что брешь в защите чародея найдена, и он чуть не напоролся на его необычный клинок.

Боковым зрением Рагнар заметил тень, скользнувшую слева. Это Торин встретил клинок чародея своим цепным мечом. Почувствовав открывшуюся возможность, Рагнар ринулся вперед, стремительно атакуя противника в плечо, но космодесантник Хаоса отступил, уклонившись от удара.

Замкнутое подземное пространство гудело от криков и боевых кличей, мятежники вновь и вновь поднимались с каменного пола и бросались на Космических Волков. До Рагнара смутно донеслось, как Сигурд громким, звучным голосом поносил изменников, перекрывая рев цепных мечей и вой лазпистолетов. Тут справа от молодого Космического Волка возникла громадная фигура и обрушила чудовищный удар на чемпиона Хаоса. Хаэгр загоготал, когда чародей отпрыгнул назад из-под опускающегося молота.

— Так-то, предатель! Пляши как дева! — ревел он. — Тебе далеко до ударов могучего Хаэгра!

Впрочем, в полном ненависти взгляде чародея ни разу не промелькнула нерешительность, когда он отступал шаг за шагом, пересекая комнату. Считая шаги, Рагнар прикидывал расстояние до дальней стены. Он упрется спиной в кирпичи всего лишь через несколько метров, подумал Космический Волк, усиливая напор атаки, и этот ублюдок слишком хорош, чтобы также не понимать этого. Он обменивает пространство на время.

Рагнар чуть не остановился, когда его внезапно озарило.

— Засада! — крикнул он, и в этот миг воздух словно сгустился и тут же прорвался, как прогнивший пергамент, и среди Космических Волков возник целый сонм невнятно тараторящих кошмарных существ.

Нечто тяжелое и зловонное смачно шлепнулось позади Рагнара, издав безумный визгливый крик. С опаской поворачиваясь спиной к смертоносному десантнику Хаоса, Космический Волк развернулся и ткнул пистолетом в извивающийся столб розово-лиловой плоти. Четыре шипастых щупальца демона обвили руку и торс Рагнара, и мускулистый столб, сжавшись, потащил молодого космодесантника к зубастому клюву монстра.

Рагнар вскрикнул, когда черный клюв разверзся в нескольких сантиметрах от его головы. Затем он почувствовал, как вокруг его шеи и пояса захлестнулась еще пара щупалец; его резко дернуло, и он мучительно застыл в пространстве между двумя монстрами. Жуткие твари принялись пронзительно вопить друг на друга, соперничая из-за его плоти.

Восьмиугольную комнату заполонили клювастые демоны со щупальцами, которые набрасывались на все, что двигалось. Пару мятежников разорвали на клочки на глазах у Рагнара, от них осталась лишь жуткая кучка окровавленных внутренностей. Сигурд шатался в тесных объятиях троицы щелкающих клювами монстров, на его потрескивающем крозиусе дымился густой розовый гной. Кровавых Когтей осаждали со всех сторон, но Харальд, стоя среди них, держал в силовом кулаке полыхающую оболочку демона и криками подбадривал своих людей.

Гневно зарычав, Рагнар нажал спусковой крючок, и болт-пистолет дернулся в его руке, проделав дымящееся отверстие в стоящем перед ним демоне. Монстр взвизгнул и отшатнулся, его щупальца напряглись еще сильнее. Демон позади Рагнара столь же яростно потянул в свою сторону, и молодой Космический Волк почувствовал, как его шейные позвонки заскрипели от неимоверного напряжения. Изрыгая проклятия, он взмахнул свободной рукой, и его леденящий клинок разрубил два щупальца из числа тех, которые его держали. Гной хлынул на доспехи Рагнара, когда демон, стоявший перед ним, выпустил его из оставшихся щупальцев и попытался ускользнуть. Молодого десантника тут же потащил к себе второй демон, но Рагнар хладнокровно навел болт-пистолет на раненого монстра и дважды выстрелил. Голова твари разлетелась дождем брызг разлагающейся плоти. Затем, перевернувшись в воздухе, он пронзил леденящим клинком демона, который алчно тащил его в свои объятия. Инкрустированный рунами цепной меч разрубил омерзительное чудище, и оно обратилось в облако гнусного липкого тумана.

Тяжело опрокинувшись, Рагнар заскользил по каменному полу и тут же перевернулся с болт-пистолетом наготове. В комнате повсюду шел бой, и в его ушах прибоем рокотал шум битвы. Свет в комнате, казалось, пульсировал и менялся. На периферии поля зрения снова мелькали тени, но Рагнар безмолвно вознес молитву Руссу и сосредоточился на кипящей битве.

В нескольких метрах от него Кровавый Коготь боролся с душащим его демоном, и Рагнар выстрелил туда, где, по его предположению, находилась голова монстра. Другой воин рухнул на пол под тяжестью щупалец пары розовых чудищ. Рагнар всаживал в мускулистые тела демонов один заряд за другим, пока Космическому Волку не удалось вырвать свою правую руку и пополам раскроить одно из чудищ.

По полу покатилась, подпрыгивая, отрубленная голова. Лицо было залито кровью, но Рагнар понял по запаху, что это один из боевых братьев Харальда. Молодой Космический Волк увидел, как невдалеке Хаэгр могучей дланью оторвал от своей груди хлещущего щупальцами демона и размазал его по стенке чудовищным ударом. К нему метнулся еще один монстр, алчно щелкая окровавленным клювом, но Волчий Клинок припечатал его к полу одним ударом огромного молота.

В сгустках лилового гноя возник очередной демон. Харальд победоносно воздел силовой кулак, его клыки ярко блеснули в призрачном свете. Рагнар увидел, как монстр вздыбился, подобно змее, за спиной вожака стаи и отвел назад щупальца, готовясь поразить жертву.

Рагнар прицелился в демона, и тут на него упала черная тень. Он услышал скрежет древних доспехов и алчущий взмах клинка чемпиона Хаоса, занесенного для смертельного удара.

В мгновение ока молодой Космический Волк сделал свой выбор. Вверив свою душу Всеотцу, он выстрелил разрывным снарядом, который, просвистев рядом с головой командира стаи, влетел в зияющий клюв демона.

Над его головой плясали тени. Металл врезался в металл, и Рагнар услышал отчетливое громыхающее рычание.

В его висках застучала кровь, когда он повернулся лицом к нападавшему и обнаружил, что чародей сцепился с огромным Космическим Волком в покрытых многочисленными рубцами доспехах серовато-синего цвета. Этот воин сражался с чемпионом Хаоса голыми руками, одна могучая десница стиснула правую руку чернокнижника, а другая неумолимо сжимала горло десантника Хаоса.

Тыльную сторону рук Космического Волка покрывал жесткий серый мех. Рагнар заметил изогнутые черные когти, а потом ему бросились в глаза косматая грива и странная форма головы воина.

Космический Волк почувствовал на себе взгляд Рагнара. Он оглянулся на молодого Волчьего Клинка, его губы растянулись в зверском рыке, и мохнатая морда покрылась складками.

Изрыгая проклятия, Рагнар, рванувшись вправо, откатился в сторону от сцепившихся воинов. Через считаные мгновения он, шатаясь, поднялся на ноги и развернулся с оружием наизготовку, но сражавшиеся космодесантники пропали из виду. Они просто исчезли, словно их никогда и не было.

Болт-пистолеты громыхали, выстрелы эхом отдавались от стен. Цепные мечи пели свою суровую боевую песнь, раздирая чудовищную плоть монстров, и затем внезапно наступила тишина, в которой отчетливо слышались лишь учащенное дыхание обессиленных людей и мучительные вздохи раненых.

Каменный пол, казалось, ходуном ходил под ногами Рагнара. Оцепенев от пережитого потрясения, молодой Космический Волк обвел взглядом залитую кровью комнату. Харальд и шестеро Кровавых Когтей в заляпанных кровью доспехах еще держались на ногах, озираясь вокруг широко распахнутыми глазами. Трое других стояли на коленях или лежали среди тел на полу, тяжелораненые, но живые. Двое боевых братьев не поднимутся больше никогда, растерзанные щупальцами и щелкающими зазубренными клювами.

Хаэгр опустился на колени возле лежащего ничком Торина в нескольких метрах слева от Рагнара. Старший Волчий Клинок отчаянно пытался подняться с помощью Хаэгра, несмотря на глубокую рану в бедре.

Начав осматривать мертвых, Рагнар похолодел от страха. Офицеры-мятежники все до единого были разорваны демонами или расплавлены огнем чародея.

Никаких признаков присутствия Сигурда. Молодой Волчий Жрец исчез.




Они летели назад на «Громовых ястребах» в молчании, каждый воин погрузился в собственные мрачные мысли. Харальд предложил унести из командного пункта всю полезную информацию, какую удастся найти, и они забрали оттуда самодельные коробки с картами, информационные планшеты и блоки памяти. Погружая в транспорт своих раненых и мертвых, Волки, однако, не могли удержаться от мысли, что они потерпели неудачу. Рагнар связался с Микалом Стенмарком, когда они были еще в воздухе, и доложил ему обо всем, что произошло. Потеря Сигурда оказалась особенно тяжелым ударом для Стенмарка, напомнив ему о засаде в губернаторском дворце, в которую он попал несколько недель назад. Рагнар принял на себя всю ответственность за то, что случилось в бункере, превознося мужество Харальда и его стаи, так же как и своих товарищей — Волчьих Клинков, но не испытывал уверенности в том, что Стенмарк обратил на это хоть какое-то внимание.

Обратный полет проходил на низкой высоте над южными окраинами города, и всем на борту стало очевидно, что силы противника находятся в движении. Клубы иссиня-черных выхлопных газов висели ядовитой тучей над изрытыми дорогами, ведущими в столицу: полки пехоты и бронечасти двигались к тонким оборонительным линиям Имперской Гвардии. Над холмами к западу от города мелькали частые белые вспышки — орудийные батареи мятежников обстреливали восточную оконечность столицы. «Громовым ястребам» и сопровождающим их «Валькириям» неоднократно приходилось срываться в пике, прячась за разбитыми горными гребнями или выветренными вершинами холмов от зенитных ракет или артиллерии мятежников, и им понадобилось более часа, чтобы добраться до своих позиций и приземлиться в космопорте Чариса.

Они высаживались под очередным ракетным обстрелом, перетаскивая своих тяжелораненых собратьев в медчасть космопорта сквозь бурю огня и шрапнели. Торин ни в какую не желал слышать о переполненном полевом госпитале, в котором царил беспорядок, с его изнуренными хирургами и устаревшим оборудованием. Он настаивал на том, что получил легкую рану, которая быстрее заживает сама по себе.

— Я лучше отлежусь где-нибудь в темноте, как раненая гончая, чем буду рисковать своими конечностями в руках какого-то пьяного костореза, — заявил он, протестуя так неистово, что даже Хаэгр, пожав широченными плечами, сдался.

Конечно, они понятия не имели, что делать со старшим Волчьим Клинком, поэтому в конце концов Рагнар и Хаэгр развернулись и отнесли его назад в «Громовой ястреб».

Как только они пристроили Торина в суспензорную сетку, в которой он лежал во время обратного полета с базы СПО, Рагнар оставил Хаэгра присматривать за боевым братом и направился к командному бункеру на доклад к Ательстан и Стенмарку. По пути он подумал было навестить Габриэллу и убедиться в ее безопасности, но воспоминание о том, что он сотворил на базе, было все еще болезненно свежо. «Я представляю для нее такую же опасность, как и противник, — в отчаянии подумал он. — Что же теперь со мной будет?»

Каждый Космический Волк борется с волком внутри себя. Дары канис хеликс превращали их в несравненных воинов, но такая свирепость — палка о двух концах. Волк внутри постоянно проверял на прочность те границы, в которых находился, ища возможности вырваться наружу в пылу битвы, чтобы раздирать и терзать, пока не утолит свой голод. Стоит волку вонзить свои зубы в человека, обратного пути для него нет, насколько знал Рагнар. Его разум понемногу исчезал, а тело поддавалось животному влиянию канис хеликс. Иногда находились Волчьи Лорды, которые брали с собой в сражение одного из вульфенов, но чаще всего поддавшихся волку передавали на попечение Волчьих Жрецов и забирали из Клыка, и они больше никогда не сражались за свой орден.

Теперь он понял, откуда приходили его сны и почему он так странно себя чувствовал в последнее время, но осознание этого не принесло ему утешения. Его, наверное, отчислят из Волчьих Клинков, размышлял он, и без Волчьего Лорда, желающего замолвить за него слово, эта кампания станет, без всяких сомнений, для него последней.

Стиснув зубы, Рагнар выбросил из головы эти мысли. Сейчас у него есть битва, в которой нужно сражаться и победить.

Молодой Космический Волк нашел в командном бункере открытый ящик с полевыми пайками и заставил себя поесть. Прошло всего несколько дней с тех пор, как он ел в последний раз, но сосредоточенность на обыденных потребностях организма позволяла отбросить более тревожные мысли. Еда помогла также избавиться от привкуса крови, который все еще оставался у него во рту.




— Нам следовало ожидать этого после засады в губернаторском дворце, — с горечью произнес Стенмарк. — Хотел бы я знать, как им стало известно о том, когда мы собирались нанести удар?

Волчий Гвардеец с суровым выражением лица расхаживал вдоль задней стены командного центра бункера, крепко сцепив за спиной руки в латных перчатках. Погруженный в раздумья Стенмарк переводил взгляд черных глаз с Рагнара на Ательстан. Генерал Гвардии сидела на складном стуле, мрачно уставясь на оперативную карту на гололите. По выражению ее лица Рагнар предположил, что за спиной у нее немало бессонных дней и ночей.

Молодой Космодесантник стоял возле стола напротив генерала. Подняв подбородок, исполосованный шрамами, он обратился сразу к обоим.

— Я вообще не верю, что это была засада, — заявил он. — Если бы мятежники хотели заманить нас в ловушку на базе, они могли бы сделать это достаточно легко, не бросая своих генералов под перекрестный огонь.

— Сейчас я начинаю сомневаться в том, что это вообще были генералы, — сказала, нахмурившись, Ательстан. Она показала рукой в перчатке на гололит. — Подготовка их контрнаступления продолжается. С начала дня предатели передислоцировали в город еще сорок тысяч человек, и они окажутся на боевых позициях к утру. Одному Императору известно, как нам удастся остановить их.

Рагнар покачал головой.

— Вы не видели, что у них было написано на лицах, когда мы ворвались в каземат. Те люди были высокопоставленными офицерами, все верно, и они отчаянно стремились вырваться оттуда, — заявил он. — Они нарисовали на полу некий символ. Все выглядело так, словно они в самом деле призывали на помощь.

— И тем не менее чемпион Хаоса и его демоны поубивали тех людей во время боя, — напомнил Стенмарк. — Если чернокнижник перебил командующих армией, кто же руководит контрнаступлением?

Молодой Космический Волк пожал плечами.

— Я бы предположил, что сами Тысяча Сынов, — ответил он. — Мы знаем, что эта планета является ключевой во всей их кампании. Не могу представить, что они доверили бы оборонять ее группе бывших офицеров Гвардии. — Бросив взгляд на Ательстан, он смущенно добавил: — Без обид, мэм.

Генерал нетерпеливо отмахнулась:

— Если Тысяча Сынов командуют обороной планеты, то где же они? Они ведь должны базироваться где-то на планете, верно?

— Боюсь, не обязательно.

Все головы повернулись на звук голоса Габриэллы. Навигатор и инквизитор Вольт стояли у края бывшей сцены, держа в руках груды пыльных томов. Она бросила взгляд на инквизитора, тот кивнул и обратился к генералу. Его лицо было бледным и мрачным.

— Мы думаем, что знаем, откуда наносят удары Тысяча Сынов, — сообщил он. — Если мы правы, то все мы находимся в куда большей опасности, чем себе представляли.




Глава десятая

ПРОВОЛОКА НАТЯНУТА





— Ключ к разгадке нашла леди Габриэлла, — быстро проговорил Вольт.

Инквизитор, шаркая, забрался на сцену и разложил свои потрепанные книги на столе с гололитом. Голокарта над столом исказилась, превратившись в бурю разноцветных помех, поскольку Вольт закрыл несколько проецирующих отверстий.

— О чем это вы? — спросила Ательстан, которой не удалось скрыть нотку раздражения в голосе.

Инквизитор, казалось, вообще не слышал генерала.

— Поскольку я был сосредоточен на событиях, происходивших здесь, на Чарисе, мне не удалось уделить пристального внимания сообщениям с других планет субсектора, подвергшихся нападению сил Хаоса, — продолжал Вольт, возясь дрожащими, перевязанными руками с железным замком и петлей на одном из томов. Обуглившуюся по краям обложку книги покрывала копоть, а один угол ее тяжелых страниц кремового цвета был запачкан красным.

— Э… кампания такого масштаба, с такой большой подготовкой… Следовало бы догадаться, что здесь нужно копать глубже, — говорил Вольт почти себе под нос, листая толстые страницы. — Отвлекающие атаки, да и сам выбор целей… А! Вот. — Он подхватил открытую книгу обеими руками и повернул ее так, чтобы могли видеть Ательстан и Стенмарк. — Вот о чем я говорю.

Генерал и огромный Космический Волк наклонились над столом. Вольт открыл книгу на странице, покрытой рукописным текстом на высоком готике. На развороте был изображен громадный замысловатый круг, исписанный плотными группами нечестивых рун. Ательстан, лишь бросив на него взгляд, отвернулась и, сотворив знамение аквилы, стала шепотом читать молитву. Стенмарк, подняв голову, внимательно смотрел на инквизитора.

— Это не тот символ, который я видел в губернаторском дворце, — заявил он.

— Нет, не во дворце, — бросил Вольт, его серые глаза возбужденно блестели. Повернувшись, он поманил к себе Рагнара. — Ты был на Гиадах, не так ли? Скажи мне, что ты видишь.

Озадаченно нахмурившись, Рагнар подошел к столу. Красные линии рисунка на развороте запылали в его мозгу, вызвав воспоминание о напряженном полете с осажденной имперской планеты. Он перевел взгляд с Вольта на Габриэллу.

— Это символ, который мы видели полыхающим над столицей, — сказал он.

— Ага! — воскликнул Вольт, довольный тем, что услышал. — Это известно как краеугольный камень — скрепляющий знак, предназначенный для того, чтобы придать форму границам значительно большего по размерам мистического символа, — сообщил он. — В свое время я видел такие знаки, которые простирались на кварталы небольшого города-улья и даже на целый остров. — Он водил пальцем по поверхности страницы. — Только однажды за всю историю была предпринята попытка осуществить такое в межзвездном масштабе.

Вольт принялся нетерпеливо рыться в остальных книгах, лежащих на столе. Габриэлла спокойно сделала шаг вперед и протянула ему потрепанный том, верхний в ее стопке. Инквизитор поднял взгляд, удивленно хмыкнув, и взял книгу, пробормотав слова благодарности.

— Это произошло около тринадцати столетий назад, — продолжил он, быстро перелистывая древние страницы. — Предатель по имени Арсений Тальварен попытался открыть постоянные врата в Око Ужаса — прямо на самой Святой Терре.

Ательстан, Стенмарк и Рагнар обменялись недоверчивыми взглядами. Генерал покачала головой.

— Очевидно, он потерпел неудачу, — заметила она.

— Очевидно, да, — подтвердил Вольт. — Эта попытка была обречена почти с самого начала, но лежащая в ее основе теория этого безумца была совершенно здравой с колдовской точки зрения. — Остановившись на какой-то странице, он внимательно ее прочел, кивнул сам себе и поднял взгляд от книги. — Лорд Стенмарк, подойдите сюда и взгляните на это, — предложил он. — Скажите мне, вам это более знакомо?

Могучий воин медленно обошел вокруг стола, на его лице застыла маска ужаса. Заглянув в книгу, он сразу нахмурился.

— Это похоже, — согласился он, — очень похоже.

— Итак, вы говорите мне о том, что предатели пытаются открыть Око Ужаса? — спросила Ательстан, на ее мужественном лице появилось выражение некоторой обеспокоенности.

Вольт с треском захлопнул фолиант.

— Нет, не в этот раз, — ответил он. — Тальварен, безумный гений, переоценил свои возможности. Он не смог управлять силами, необходимыми для такого деяния, и, даже если бы Инквизиция не остановила его на Луне, то, что потребовал бы от него этот ритуал, уничтожило бы его. — Инквизитор бросил взгляд на Стенмарка и на генерала. — Здесь, на Чарисе, мы имеем дело с силами, которые в целом и более могущественны, и многоопытны.

— Тогда чего же, скажите, наконец, они добиваются? — спросила Ательстан, терпение которой явно подходило к концу.

— Возможности пребывания в двух мирах, — серьезно ответил Вольт. — Э-э… связи, если хотите, между Чарисом и демоническим миром внутри Ока Ужаса.

Леди-командующая потерла бровь аугментической рукой.

— Мне показалось, вы только что сказали, что это невозможно, — проворчала она.

Леди Габриэлла дипломатично кашлянула.

— Перемещение через варп — это не то же самое, что канал непрерывной передачи, — заметила она, положив свои книги на стол. — Из-за того что Око Ужаса — это место, где варп просачивается в обычный космос, понятие расстояния и времени в этом регионе изменчиво. По этой же причине мы используем варп для межзвездных путешествий.

— Да-да, я все это знаю, — сказала генерал, нетерпеливо кивая.

— Думайте о варпе как о быстро текущей реке, — продолжила навигатор. — Человек может либо идти вдоль берега, чтобы попасть из одного города в другой, ниже по течению, либо он может броситься в воду и оказаться там гораздо быстрее. Вот Тальварен и попытался создать приток той реки, который позволил бы воде течь из Ока Ужаса прямо на Священную Терру, — огромное дело, которое имело мало шансов на успех. — Потянувшись к поясу, Габриэлла сняла вокс. — Мы думаем, что Мэдокс пытается растянуть ткань реальности вокруг Чариса и создать тень планеты внутри Ока Ужаса.

Медленно вытянув руку, она поднесла округлый вокс к проекционному полю гололита. Попав в проекционное поле, он создал на мерцающей искаженной карте темное пятно овальной формы.

Стенмарк уставился на эту тень перед собой.

— Око Ужаса в сотнях парсеков отсюда, — запротестовал он.

Око Ужаса — это обширный звездный регион внутри сегмента Обскурус, где хаотические энергии варпа истекают в физическую вселенную. Это царство ужаса и безумия, вечное поле битвы, где почитатели Хаоса сражались за благосклонность своих безразличных богов. После Ереси Хоруса легионы-предатели магистра войны Хоруса бежали в Око Ужаса, откуда продолжали изводить Империум смертоносными набегами и разрушительными Черными Крестовыми Походами.

— Помните, что в варпе нет понятия пространства или расстояния, — сказала навигатор. — Местоположение может быть достигнуто только усилием воли и с помощью ритуала, и инквизитор Вольт подозревает, что целый ряд демонических миров внутри Ока Ужаса устанавливает знаки — краеугольные камни, чтобы обеспечить устойчивость в том числе и теневой планеты. Тот знак в губернаторском дворце связывает между собой две планеты. — Она повернулась к Рагнару. — Именно этот ритуал вызывает странные возмущения в варпе, о которых я говорила.

Волчий Клинок задумчиво кивнул. «Это также объясняет и чувство смещения в пространстве, которое испытывали Торин и я, и, возможно, даже галлюцинации».

— Значит, Тысяча Сынов просто переходят между планетами, когда атакуют нас.

— Совершенно верно, — подтвердила Габриэлла.

— Но с какой целью? — спросила Ательстан. — Я готова допустить, что все, что вы мне сейчас рассказали, возможно, но, даже если это так, осуществление этого замысла должно было потребовать огромных затрат.

— Да, разумеется, — закивал Вольт. — Мы даже представить себе не можем, что должны были сделать предатели, чтобы создать краеугольные камни внутри Ока, но очевидно, что они посвятили этому много лет и предприняли колоссальные усилия, чтобы подготовить проведение ритуалов в этом субсекторе.

— Тогда чего же они хотят всем этим добиться?

— Нескольких целей, — ответил Вольт. — Во-первых, это обеспечивает им безопасную оперативную базу, с которой они действуют на Чарисе. Они могут наносить по нам удары в любом месте и в любое время — и возвращаться в безопасное место, не боясь преследования. Это также позволяет им черпать неограниченную энергию Ока, чтобы подпитывать ею свое колдовство.

— Но какова же их цель? — резко бросила Ательстан. — Вот какая информация мне нужна, инквизитор. Если я узнаю, чего они добиваются, я могу попытаться противостоять им.

Рагнар вспомнил военный совет на Фенрисе.

— Руны сообщили, что у Тысячи Сынов есть план, который приведет к гибели всего нашего ордена, — вставил он. — Вот почему здесь Мэдокс. — «И копье тоже», — подумал он про себя.

Инквизитор Вольт покосился на Рагнара.

— Что касается их конечной цели, этого ни я, ни леди Габриэлла сказать не можем, — продолжил он, — но мы знаем, что основа их могущества не на Чарисе, но на ее теневом двойнике внутри Ока.

— Раз так, именно туда мы и должны нанести удар, — выпалил Рагнар.

У Ательстан вырвался резкий лающий смех, но он тут же прекратился, как только она увидела выражение лица молодого Космического Волка.

— Ты это серьезно? — протянула она недоверчиво. — Но… это невозможно.

Вольт бросил взгляд на Габриэллу.

— Мы думаем, что это возможно, — заявил инквизитор, указав в ее сторону. — Объясни, пожалуйста.

Габриэлла кивнула.

— «Кулак Русса» вышел на орбиту не так давно, — начала она. — Капитан корабля Вульфгар докладывает, что корабль понес значительный ущерб, но его варп-двигатель цел. Мы можем разместить на борту штурмовую группу и войти на корабле в варп. — Навигатор сделала глубокий вдох. — При условии что мы активируем двигатель близко к планете, корабль пересечет границу Имматериума в той точке, где закреплена теневая планета.

Генерал прервала ее безапелляционным взмахом руки:

— Простите, леди, но я достаточно разбираюсь в путешествиях в варпе, чтобы знать: корабль окружен силовым полем, которое изолирует его от Имматериума…

— Да, полем Геллера, — вставила Габриэлла. — Оно создает вокруг корабля, путешествующего в варпе, капсулу реальности, которая держит силы Хаоса на расстоянии. Естественно, мы должны будем отключить его, прежде чем предпринять такую попытку.

Ательстан потеряла дар речи. В конце концов она произнесла, запинаясь:

— Это будет самоубийством.

— В обычных условиях — да, — согласилась Габриэлла, — но не в данном случае. Точно так же как во время перемещения через Имматериум немного варпа попадает в физическую реальность, к теневому миру применимо обратное. Вокруг планеты должна быть капсула стабильной реальности, достаточно прочная, чтобы корабль не разрушился сразу же.

— Должна быть, — эхом отозвалась Ательстан. — Все это теоретические рассуждения. У вас нет ни малейшего доказательства, подтверждающего хоть что-нибудь.

Вольт поднял голову.

— Это вписывается в картину происходящего, — лукаво заметил он.

— Могу только поверить вам на слово, — ответила генерал. — У меня нет опыта в таких делах, но я точно знаю, что произойдет, если вы сделали неверное предположение и отправитесь в варп без поля Геллера. Вы, корабль и все до единого на борту — все будет уничтожено.

Микал Стенмарк, сложив на груди руки, задумчиво смотрел на разложенные на голостоле книги.

— Я соберу Волчью Гвардию, — сказал он, — а также стаю Серых Охотников и Длинных Клыков Эйнара. Мы могли бы…

— Нет, лорд, вы не можете, — оборвала его Ательстан. — Я вам этого не позволю.

Стенмарк медленно повернулся к генералу.

— Вы забываетесь, леди-командующая, — заявил он холодно. — У вас нет власти над Сынами Русса.

Ательстан поднялась на ноги и уставилась на огромного Космического Волка.

— Возможно, и нет, — заметила она, — но вы принесли клятву защищать людей этой планеты, а без вас Чарис совершенно точно будет потерян. Каждый отряд, который вы оттянете с боевых позиций, значительно ослабит нашу оборону. Неужели вы рискнете потерять целую планету ради такой самоубийственной авантюры?

— А у нас есть выбор? — выпалил в ответ Стенмарк. — Вольт прав. Тысяча Сынов могут наносить удары по нашим позициям как им заблагорассудится, и подкрепления не предвидится. В лучшем случае мы лишь оттягиваем неизбежное. Лучше нанести удар по врагу, чем сидеть по норам и позволить ему прийти за нами!

— А что, если они ошибаются? — спросила Ательстан. — Если тот корабль запустит свой варп-двигатель, а на другой стороне не окажется стабильной капсулы реальности, вы не только свою жизнь отдадите впустую, но и миллионы других. Не допустите ошибки: без вас и ваших людей мы не продержимся и двадцати четырех часов, после того как начнется контрнаступление мятежников.

— Направьте Волчьих Клинков, — вмешался Рагнар. Слова сорвались с его губ прежде, чем он полностью осознал, что говорит. — Нас и также стаю Харальда.

Стенмарк смерил Рагнара пренебрежительным взглядом.

— Что? Тринадцать вас против Мэдокса и Тысячи Сынов?

Тут вмешался инквизитор Вольт.

— На самом деле о чем-то таком, в общем-то, я и думал, — заявил он. — Маловероятно, чтобы противник ожидал такого рода атаку, и малочисленная группа с большей вероятностью избежит обнаружения. — Он развел в стороны свои перебинтованные руки. — Разумеется, принимая во внимание создавшееся положение, я приму на себя командование экспедицией. Мои навыки позволят в дальнейшем оберегать штурмовую группу и привести ее к цели.

Волчий Гвардеец зло глянул на Вольта и уступил, резко кивнув.

— Остается еще проблема возмущений в варпе, — отметил он. — Как вы планируете преодолеть это?

Вольт повернулся к Габриэлле.

— Для выполнения этой миссии требуется опытный навигатор, — спокойно произнесла она. — В противном случае корабль может быть заброшен глубоко в Око Ужаса и все кончится катастрофой.

У Волчьего Гвардейца глаза полезли на лоб.

— Нет, — запротестовал он. — Я не могу этого позволить. — Ища поддержки, он бросил взгляд на Рагнара и Вольта. — Леди, вы наверняка понимаете, что эта миссия в лучшем случае обречена на гибель. Даже если все пойдет по плану и миссия окажется успешной, уцелевшие познают на себе всю силу ярости Тысячи Сынов. При столь малом составе штурмовой группы никто не выживет.

— Я понимаю, мой лорд, — сказала Габриэлла, — и ценю вашу озабоченность, но так же как леди-командующая не имеет никакой власти над вами и вашими людьми, так и вы не властны надо мной. — Встретившись взглядом с Волчьим Гвардейцем, она чуть заметно улыбнулась ему. — Будьте уверены, члену Навис Нобилитэ не впервой жертвовать собой во имя Священного Императора.

Стенмарк обдумал услышанное.

— Старый Волк из моей шкуры коврик сделает, когда об этом услышит, — проворчал он, но поднял руки вверх в знак того, что сдается. — Хорошо. Готовьтесь к отлету. Рагнар, поручаю тебе сообщить Харальду добрые вести.

Рагнар склонил голову перед Стенмарком и, бросив обеспокоенный взгляд на Габриэллу, вышел. Навигатор кивнула Ательстан и Волчьему Гвардейцу.

— Я свяжусь с «Кулаком Русса» и сообщу капитану Вульфгару о наших планах, — пообещала она и тоже вышла.

Стенмарк наблюдал, как они уходят, пока инквизитор Вольт собирал свои книги. В конце концов он вздохнул.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, — проворчал он.

— Так же как и я, — отозвался Вольт. Выпрямившись, он устремил на Волчьего Гвардейца повелительный взгляд. — Пора связаться с «Хольмгангом»!




Кровавых Когтей не оказалось в районе сосредоточения возле командного комплекса космопорта, и никто из штабных, казалось, не знал, куда они делись. Рагнара это не так уж и удивило, но тем не менее вызвало раздражение. Поскольку вражеские ракеты продолжали, будто стрелы, усыпать изрытую территорию космопорта, Рагнару ничего не оставалось, кроме как вернуться к «Громовому ястребу», в котором они летели, а затем выследить стаю Харальда по запаху.

Наконец он обнаружил их в уединенном складском бункере неподалеку от «Громовых ястребов». Рагнар шел по следу по феррокритовому пандусу, который привел его к открытой двери в боковой стене бункера. Два Кровавых Когтя-караульных безмолвно поднялись по обе стороны от внутренних дверей, когда молодой Космический Волк вошел внутрь.

Бункер опустошили уже давно, и воины сидели в сумраке на голом полу, занимаясь чисткой оружия и мелким ремонтом доспехов. Троих их товарищей, которых они доставили в полевой госпиталь, то ли выпустили, то ли они сами решили уйти оттуда. Они отдыхали, привалившись к одной из феррокритовых стен, предоставив своим усиленным организмам и медицинским системам доспехов заботу о полученных ранах.

Харальд и два его товарища чистили и проверяли свое оружие, когда появился Рагнар. Вожак стаи поднял взгляд и нахмурился.

— Чего, во имя Моркаи, тебе надо?! — рявкнул он.

Рагнар целеустремленно прошел вперед. Два Кровавых Когтя по обе стороны от него быстро сдвинулись, намереваясь преградить ему путь, но он остановил их стальным взглядом.

— Я принес вести от Микала Стенмарка, — заявил он. — Мы снова идем в бой.

Он лаконично обрисовал спланированную экспедицию, не отвечая ни на какие вопросы Харальда и членов его группы. Во время изложения плана инквизитора Кровавые Когти обменивались недоверчивыми взглядами, которые становились все мрачнее по мере того, как план обретал форму.

Закончив, Рагнар снова повернулся к Харальду и упер руки в бедра.

— Если тебе есть что сказать, вожак стаи, время пришло, — произнес он.

Во взгляде Харальда он видел растущий вызов, и отчасти надеялся, что Кровавый Коготь попытается что-то сделать.

— Кто командует экспедицией? — спросил Харальд. — Прошлый раз, когда нас вел ты, мы потеряли нашего Волчьего Жреца и треть стаи. Конечно же, Стенмарк не собирается снова отдать нас в твои руки.

Остальные Кровавые Когти умолкли, злобно глядя на Рагнара. Молодой Космический Волк оскалился:

— На этой планете есть инквизитор по имени Вольт. Он поведет группу.

Харальд с отвращением фыркнул.

— Сначала изгой, затем инквизитор. Клянусь Моркаи, мы — злополучная команда, — сказал он своим людям. Они ворчанием выразили согласие. Вожак стаи презрительно усмехнулся Рагнару. — В следующий раз на нас попробует свои силы его проклятая трехглазая девица.

— Вставай, — холодно велел Рагнар.

Вожак стаи улыбнулся.

— Ну-ну, — протянул он. — Попал в точку, не так ли?

— Я сказал, поднимись на ноги. — Рагнар сделал шаг вперед. — Прими побои как человек, а не ухмыляйся, валяясь на полу, как собака.

Харальд с ревом вскочил с пола, между его пальцами потрескивали синие огоньки: он активировал свой силовой кулак. Удивленные возгласы наполнили бункер, остальные Кровавые Когти, втиснувшись между двумя воинами, старались развести их в стороны.

— Довольно! — крикнул заместитель Харальда, рыжий воин по имени Рольфи. Ухватившись за доспехи Харальда, он встряхнул его. — Никаких вызовов в военное время! Это закон Старого Волка!

Харальд с рычанием вырвался, но в его взгляде все еще полыхал гнев.

— Тогда — по возвращении на Фенрис! — заявил он, указав на Рагнара потрескивающим кулаком. — Ты ответишь за Сигурда, изгой. В этом я клянусь.

Волчий Клинок стряхнул людей, державших его за руки, подобно медведю, который стряхивает с себя стаю гончих.

— Пусть Сигурд говорит за себя, — бросил он в ответ. — Что до меня, то я предпочитаю верить, что он еще жив. — Он окинул яростным взглядом собравшихся Волков. — Собраться к бою у «Громового ястреба-два» через час, — сказал он. — Мы отправимся туда и заберем его.

Повернувшись, Рагнар двинулся к двери. Задержавшись у порога, он оглянулся через плечо на Харальда. Вожак стаи был по-прежнему окружен своими людьми и злобно сверлил взглядом спину Волчьего Клинка.

«За раз — одна схватка», — подумал Рагнар и вышел на солнечный свет.




Мощные гвардейские вокс-передатчики располагались в нескольких шагах от оперативного штаба. Первым шел инквизитор Вольт, в нескольких шагах позади него следовал Стенмарк. Гвардейцы, стоящие у дверей, взяли свои хеллганы на плечо и впустили их без единого слова.

Оказавшись внутри, Вольт окинул взглядом переполненную комнату. Половину места занимали стойки с жужжащими воксами, возле которых солдаты, согнувшись над мерцающими катодными экранами, считывали донесения с листов тонкой бумаги, переданных из командного пункта напротив. В остальной части тускло освещенного помещения громоздились многочисленные стеллажи с передатчиками, приемниками и источниками питания. В тесной комнате висел сильный запах озона. Удовлетворенный увиденным, Вольт командой вполголоса отпустил дежурных операторов воксов и техножрецов. Когда дверь за последним из них закрылась, инквизитор подошел к центральной стойке и принялся настраивать орбитальный передатчик системы, подкручивая регуляторы частоты.

Стенмарк привалился спиной к двери и сложил на груди руки. Он был рад хоть ненадолго избавиться от бдительного взора скальда, непрестанно сверлящего взглядом его спину. Волчьего Гвардейца охватило отчаяние: ситуация катастрофически быстро выходит из-под контроля и, что бы он ни предпринимал, ему не переломить ход событий.

— Ты не должен этого делать, — мрачно сказал он.

— Сейчас или никогда, — ответил Вольт, подстраивая частоту. — Ты сам это сказал. Нет практически никаких шансов, что кто-нибудь из нас вернется после этой миссии. Я должен все привести в действие, прежде чем мы отправимся…

— Да я не то имел в виду, — сказал Стенмарк. — Пока преждевременно прибегать к Экстерминатусу.

Вольт повернулся к суровому Космическому Волку:

— Неужели ты думаешь, что я делаю это с легким сердцем? Я инквизитор сто пятьдесят лет, и знаешь, сколько миров я приговорил? Ни одного. — Инквизитор сделал шаг к Стенмарку, его перебинтованные руки дрожали. — Всегда находился какой-то другой способ расправиться с предателями и спасти невинных — всегда. Мы… мы всегда находили его. — Он сделал глубокий вдох, его трясло. — Но не в этот раз. Враг оказался слишком хорошо подготовлен. Мы работали годами, постепенно проникая в окружение губернатора и командование СПО, но они знали о нас все это время. Когда предатели в конце концов раскрылись, мои… друзья… погибли первыми. — Лицо Вольта омрачилось воспоминаниями, он ушел в себя, вновь переживая ту кровавую ночь в столице. Инквизитор покачал головой. — Теперь… ничего другого не осталось. Если мы не добьемся успеха на теневой планете, тогда захват противником твоих позиций здесь — лишь вопрос времени. — Вольт вздрогнул, словно очнувшись от ночного кошмара, и вновь сосредоточился на окружающем. — Мы должны быть готовы к такой возможности.

Стенмарк попытался найти какие-то слова в ответ, но инквизитор повернулся к нему спиной и включил передатчик.

— «Хольмганг», это «Цитадель», — произнес Вольт, используя кодовое наименование планетарного штаба. — Мой код доступа: пять-альфа-пять-сигма-девять-эпсилон. Пожалуйста, ответьте.

Несколько долгих мгновений из вокса доносилось только зловещее шипение помех. Затем раздался едва различимый голос:

— «Цитадель», это «Хольмганг». Пароль: гамма-альфа-семь-четыре-омикрон-бета. Жду вашего сообщения.

Боевая баржа и ее уцелевшие корабли сопровождения неделями скрывались в поясе астероидов, максимально снизив энергопотребление и храня молчание в эфире, чтобы избежать обнаружения. Вольт настоял на том, чтобы держать корабли в резерве, когда стало ясно, что в борьбе против флота Хаоса потери неуклонно растут. Мощные орудия орбитальной бомбардировки и циклонные торпеды боевой баржи — последнее средство в том случае, если имперские защитники на Чарисе будут разбиты.

Сделав глубокий вдох, Вольт призвал кару Священной Инквизиции.

— Вводится режим «Натянутой проволоки», — сказал он. — Подтвердите.

Пока сигналы пересекали бездну, в комнате повисла тягостная тишина. Наконец прозвучал ответ:

— Режим «Натянутой проволоки» подтвержден. «Хольмганг», конец связи.

Инквизитор медленно протянул руку и выключил передатчик.

— Засеки время, — велел он Стенмарку. — Начиная с этого дня нужно отправлять сигнал отбоя в один и тот же час. — Он снова повернулся к Волчьему Гвардейцу с выражением уныния на лице. — Если тебе или Ательстан не удастся отправить сигнал, капитан корабля решит, что штаб захвачен, и по приказу Инквизиции Чарис погибнет.




Глава одиннадцатая

В БУРЮ





Снаряды сыпались с орбиты с грохотом и ревом, пролетая высоко над головами и уносясь далеко за горизонт на запад. Белые и желтые вспышки озаряли снизу густые тучи дыма, вздымающегося над столицей, и раскаты сотворенного людьми грома сотрясали землю под ногами Космических Волков.

Уже стало смеркаться, когда штурмовая группа приступила к погрузке на корабли, чтобы состыковаться с «Кулаком Русса». Их отбытие было отсрочено более чем на четыре часа ракетными обстрелами и неожиданным воздушным налетом эскадрильи «Валькирий» мятежников к исходу второй половины дня. На другой стороне космопорта все еще полыхал пожар на топливном складе, и несколько самолетов Гвардии были повреждены или уничтожены. Ракетные обстрелы продолжались и во второй половине дня, делая ремонтные работы рискованными. Рагнару и остальным Волкам было ясно, что это подготовительный этап предстоящего контрнаступления противника.

Свою лепту в задержку вылета внес и капитан Вульфгар, который, получив приказ от Стенмарка, настоял на эвакуации с крейсера всего вспомогательного персонала и перевозке на планету корабельных припасов. Это заняло более трех часов, и все это время уцелевшие корабельные орудия бомбардировали позиции мятежников в столице и вокруг нее. Вульфгар хотел сделать все, что было в его силах, для потрепанных частей защитников, и никто, даже Стенмарк, не пытался ему возражать. Никто не сказал этого вслух, но все понимали: стоит только «Кулаку Русса» покинуть орбиту и войти в варп, останется мало шансов на то, что покалеченный крейсер когда-либо вернется.

Волки из стаи Харальда построились для погрузки в «Громовой ястреб-2» в подавленном настроении — над ними словно нависла грозовая туча. «Громовой ястреб-1», где Торин предпочел отдохнуть и восстановиться после своего ранения, был сильно поврежден во время воздушного налета. Хотя раненому Волчьему Клинку и удалось затушить пожар, вспыхнувший в фюзеляже десантно-штурмового корабля, причиненный ущерб оказался столь значительным, что «Громовой ястреб» вышел из строя. На худощавом лице старшего Волчьего Клинка все еще оставались пятна сажи, придавая ему сердитое выражение, когда Торин, прихрамывая, проводил предполетный осмотр шаттла Дома Велизария.

В воздухе висел какой-то странный запах, слабый, но едкий, который пробивался сквозь вонь горящего топлива и пресс-плиты, от него у Рагнара волосы встали дыбом. Судя по ссутулившимся фигурам и полуприкрытым глазам остальных Волков, они испытывали сходные ощущения, все, кроме Хаэгра, который, казалось, забыв обо всем на свете, самозабвенно грыз бедренную кость грокса. «Что-то действует всем нам на нервы, — думал молодой Волчий Клинок, наблюдая за тем, как в нескольких десятках метров от него Кровавые Когти поднимаются на борт штурмового корабля. — Какое-то жжение в крови». Эта мысль озадачила его, но он испытывал странную уверенность в том, что в дурном настроении не он один. «Это не только я, не только волк внутри. Это проклятие, несомненно, не может не терзать каждого из нас».

Габриэлла также казалась по-своему обеспокоенной. Появившись у шаттла, она хранила молчание и держалась замкнуто, на ней были надеты отдельные элементы панцирного доспеха из скудных запасов Гвардии. Навигатор пересекала бетонированную площадку и поднималась в шаттл с какой-то преувеличенной осторожностью, словно под воздействием непривычной тяжести нагрудника и наколенников. Рагнар стоял внизу у трапа, неподвижный как статуя, и она прошла мимо него, не проронив ни слова, не бросив взгляда, даже искоса. Он давно уже исчерпал все мыслимые аргументы, чтобы отговорить ее от участия в экспедиции, и ни один из них не сработал. Конечно, это было ее правом, ее долгом — подвергнуть свою жизнь опасности во имя блага Империума, и тем не менее он не мог избавиться от ощущения, что он и его собратья каким-то образом подвели ее. «До этого просто не должно было дойти», — мрачно подумал Рагнар.

Несколько позже на бронетранспортере «Химера», покрытом многочисленными зазубринами от пуль и снарядов, прибыл инквизитор Вольт. Он покинул пассажирский отсек с потрепанным кожаным контейнером с книгами в одной руке и мечом в ножнах в другой. Из-под складок его темно-красного одеяния поблескивали отполированные доспехи, а на бедре ткань узнаваемо оттопыривал болт-пистолет. Рагнар сразу заметил, что военное снаряжение было изготовлено именно для Вольта, но на инквизиторе оно смотрелось неуклюже. Он напоминал Волчьему Клинку ветерана в годах, давно миновавшего зенит своей славы, который впервые за долгие годы надел старое облачение. Очередной залп тяжелых снарядов прогремел над головой, когда Вольт пересекал бетонированную площадку перед кораблем, и он повернулся, чтобы проводить их взглядом. Рагнар наблюдал, как инквизитор в течение нескольких долгих минут задумчиво смотрел на далекий горизонт. Затем он поднял руку, словно прощаясь, выпрямился и отправился дальше в развевающемся одеянии. Присоединившись к Габриэлле в ее шаттле, он безмолвно кивнул Рагнару.

Завершив проверку двигателей шаттла, Торин, прихрамывая, подошел к Рагнару. Его доспехи были залатаны там, где адский клинок чернокнижника пробил ему бедро, но бледная линия химической сварки показывала, какую обширную рану он получил. Голос его был очень хриплым — несомненно, из-за ядовитого дыма, которым он надышался во время тушения пожара.

— В него попало несколько осколков во время воздушного налета, но он полетит, — пообещал Торин, — при условии, что Хаэгр не умудрился набрать дополнительный вес с тех пор, как мы здесь.

Гигантский Волчий Клинок откусил конец кости своими гранитоподобными зубами.

— Если даже и так, я могу сбросить его в два счета, задав тебе хорошую взбучку, — лениво сказал он.

Торин окинул своего боевого брата волчьим взглядом, и на мгновение показалось, что он и сам не прочь подраться. Это зрелище поразило Рагнара.

— Давай-ка внутрь и заводи двигатели, — быстро проговорил он. — Я хочу взлететь, как только люди Харальда окажутся на борту.

Старший Волчий Клинок угрюмо кивнул и показал на что-то за плечом Рагнара.

— Стенмарк на подходе, — прохрипел он и направился к аппарели шаттла.

Озадаченный и глубоко встревоженный, Рагнар повернулся и увидел шестерых Волчьих Гвардейцев, направляющихся сквозь дым к штурмовой группе. Их вел Стенмарк, его шлем был закреплен под рукой, а длинные черные волосы распущены. Он казался совершенно другим человеком, сразу отметил Волчий Клинок. Исчезли встревоженное выражение лица и сутулость, придававшая ему вид побежденного в командном бункере. На открытом воздухе, где грохотали орудия и над головой проносились вражеские снаряды, Волчий Гвардеец высоко поднял голову, свирепо сверкая взглядом. Он шагал сквозь ярость войны как герой из легенды, истинный сын сурового и воинственного народа. Некоторые воины из стаи Харальда заметили Стенмарка и стали выкрикивать его имя, вскинув в приветствии цепные мечи. Рагнар сделал то же самое, обнажив леденящий клинок и воздев его к небу. Даже Хаэгр торопливо отшвырнул в сторону раздробленную кость и схватил рукоятку своего громового молота.

— Микал Стенмарк, лорд и капитан, приветствую тебя! — воскликнул Рагнар звучным, могучим голосом.

Стенмарк торжественно кивнул воинам и в ответ на их приветствие поднял кулак.

— Здесь нет другого лорда, кроме Берека, — произнес он. — Я присягнул ему на верность и лишь действую от его имени. — Остановившись перед Рагнаром, он крикнул стоявшим неподалеку Кровавым Когтям: — Харальд! Подойди сюда!

Вожак стаи, бросившись бегом, покрыл несколько десятков метров в считаные мгновения под грохот доспехов и тихое подвывание сервомоторов и уважительно склонил голову перед Волчьим Гвардейцем. Рагнар опустил свой меч, внезапно остро ощутив присутствие безмолвной фигуры Моргрима Серебряного Языка, скальда роты, который наблюдал за происходящим, держась позади.

— Я вскоре отправлюсь на передовую, — заявил Стенмарк без предисловий. — Противник начал контрнаступление, и понадобятся все воины до единого, чтобы не подпустить предателей. — Он сделал паузу и нахмурился, подбирая подходящие слова. Через мгновение он продолжил: — Выживет ли Чарис, зависит от вас. Если Рунические Жрецы говорят правду, судьба всего нашего ордена также ложится на ваши плечи. Какое бы зло ни замышляли наши враги, вы должны уничтожить его любой ценой.

Лицо Харальда стало угрюмым. Он впервые услышал о жутких предсказаниях жрецов в отношении будущего ордена.

— Любой ценой, — повторил он. — Клянусь тебе в этом.

— И я, — сказал Рагнар.

Стенмарк кивнул.

— Я не жрец и не могу предложить вам благословения. И я не лорд, чтобы одарить вас золотыми кольцами или титулами. Я могу дать вам лишь это, — произнес он, протянув руку, — и пожелать вам хорошей охоты.

Они в молчании пожали друг другу предплечья, как воин — воину, под завывание ракет над головами. Рагнар был последним, и Стенмарк сжимал его руку на мгновение дольше.

— Сражайся как следует. — Он понизил голос. — Если мы больше не встретимся, знай, что ты искупил свою вину в глазах роты Берека.

Рагнар понял, что имел в виду Стенмарк. «Он посылает меня умереть с честью», — подумал Волк, и это тронуло его. Тем не менее он покачал головой, возражая:

— Нет; пока нет; нет — до тех пор, пока Копье Русса не возвращено на Гарм. Такова моя клятва Великому Волку.

Волчий Гвардеец сурово улыбнулся и кивнул:

— Да будет так. Русс узнает о твоих подвигах даже из глубин варпа. — Сделав шаг назад, Стенмарк отдал честь двум Волкам в последний раз. — До встречи, братья, в этой жизни или в следующей, — сказал он.

Повернувшись, чтобы уйти, Волчий Гвардеец поймал взгляд Хаэгра. — А ты, если попадешь в Залы Русса прежде меня, оставь мне глоток эля и корку хлеба, ладно?

Хаэгр смотрел, как уходят Стенмарк и его свита: смятение, в которое он впал, избороздило его лоб морщинами.

— Ну и что же он имел в виду, как вы думаете? — протянул он.




Неподалеку от командного бункера космопорта воины роты Берека, взяв своего павшего лорда, торжественно возложили его, как короля прежних времен, одетого в сияющие доспехи, на каменный стол. Его светлые волосы были распущены, и, если бы не мертвенная бледность лица, Берек Громовой Кулак казался бы спящим, погруженным в алые сны о славе. Его рубцеватый силовой кулак лежал на груди, а шлем, который Волчий Лорд почти никогда не носил, извлекли из сундука с оружием и положили рядом с ним. В покинутом бункере едва горели две жаровни, по одной с обоих концов стола. Когда стало ясно, что бальзамы и фимиам Волчьего Жреца не пробуждают раненого лорда, Стенмарк велел удалить кадильницы и поставить на их место жаровни. Он сам поджег куски дерева, как это тысячи лет делал его народ на Фенрисе. Оранжевое пламя отбрасывало на толстые стены воинственные тени. В течение нескольких недель с момента гибели Берека воины складывали к его ногам свои военные трофеи. Мечи и топоры, пистолеты и винтовки, черепа мутантов и людей наполняли пространство вокруг Берека почти до потолка, и с каждым днем их становилось все больше.

Возле павшего лорда стоял на страже один-единственный Волчий Гвардеец. Это все, что могла выделить его рота в это страшное время. Старый Торин Разбивающий Щиты перекрывал дверной проем своей грозной фигурой, заграждая вход двуручным силовым топором. Он был чемпионом роты до Микала и сейчас склонил голову и отступил в сторону, когда подошел Стенмарк, чтобы отдать дань своему лорду.

Стенмарк вошел в бункер один, его тяжелые шаги отдавались странным эхом в переполненном пространстве. Слабое потрескивание пламени и запах дыма горящего дерева напомнили Стенмарку о доме, и впервые за последние месяцы он обнаружил, что думает о Фенрисе, находясь за столько световых лет от него.

Стенмарк осторожно подошел к каменному ложу павшего лорда, положил свой шлем на пол и медленно извлек из ножен Алый Коготь. Древний, инкрустированный рунами клинок заблестел в свете огня, когда он опустил его конец на пол и преклонил колено. Он долго смотрел на руны, которые мерцали на открытой панели доступа доспехов, отражая состояние организма лорда. На Фенрисе, наверное, можно было бы что-то сделать, но здесь, на Чарисе, им оставалось лишь ждать, а время уже подходило к концу.

Волчий Гвардеец опустил взгляд на поблескивающее контрольное устройство мелтазарядов, установленных под ложем. Если периметр космопорта будет нарушен, а имперские защитники разбиты, в последние обязанности Торина входило нажать взрыватель и убедиться в том, что их лорд никогда не станет трофеем врага.

Ощущение неотвратимости конца повисло над Стенмарком. Словно он повел ладью в сердце бури и взлетел на верхушку вздымающейся волны, и вот-вот настанет миг, когда нос ладьи нырнет и начнется вселяющее ужас погружение. «Смерть приходит за всеми нами, раньше или позже». Но не смерти страшился воин. Отчасти он приветствовал надвигающегося врага и жестокую простоту битвы. Когда поют мечи и льется кровь, решения человека влекут за собой лишь его жизнь или смерть, а не бессчетных тысяч жертв на другой стороне планеты.

Опозорить себя провалом — вот чего боялся Стенмарк, ему представлялось, что он оказался недостоин этого вызова.

— Почему? — тихо произнес он, сжимая руки на эфесе своего клинка. — Почему я?

— Если не ты, Микал Стенмарк, тогда кто?

Стенмарк вскочил на ноги. На какой-то миг ему показалось, что это голос Берека, но затем он узнал плавные, отработанные интонации скальда Моргрима. Волчий Гвардеец почувствовал, что его щеки горят от стыда. Он повернулся, оскалив зубы, и увидел безмолвно стоящего у входа в бункер Моргрима. По его лицу, как всегда, было ничего не понять, но взгляд его был проницателен и ясен.

«Наблюдает за мной. Отмечает каждую мою ошибку».

Обжигающая ярость закипела в груди Стенмарка. Его руки ощутили приятную тяжесть меча, и тут он заметил, что они в бункере наедине. «Я мог бы убить его сейчас, — мелькнула бешеная мысль. — Мой позор умрет вместе с ним».

Он сделал один-единственный шаг вперед… и затем осознал, что делает.

— Благословенный Русс! — воскликнул он, борясь со своим отвращением и гневом. Он пристально посмотрел на Моргрима, в ярости и на себя, и на скальда. — Неудивительно, что вас, скальдов, называют штормовыми воронами, — проворчал он, — всегда суете свои клювы куда не надо! — Сделав усилие, Стенмарк швырнул Алый Коготь в ножны. — Интересно знать, что ты скажешь об этом мгновении.

Моргрим с любопытством поднял голову.

— Я расскажу о герое и воине, исполненном сознания долга, который провел час перед битвой, отдавая дань своему лорду, — ответил он. — А ты что себе представлял?

— Не лги мне! — проревел Стенмарк, снова ощутив, как гложет его изнутри ярость.

Перед его глазами заплясало видение: содрогающееся тело скальда на полу бункера, его глаза широко открыты, а руки прижаты к рассеченному горлу. Волчий Гвардеец гневно затряс головой, пытаясь выкинуть эту картину из головы. «Благословенный Русс! — подумал он. — Что это со мной?»

— Думаешь, я не видел тебя эти последние несколько недель?! — прокричал Стенмарк. — Как ты преследовал меня по пятам, замечая каждое мое неверное движение? Думаешь, я не вижу, как ты оцениваешь каждое мое решение?

Скальд прищурился.

— Это не мое дело — оценивать тебя, — осторожно сказал он. — Мой долг — быть свидетелем и помнить подвиги нашей роты. — Он развел руки. — Неужели ты думаешь, что я делаю это по злобе или для того, чтобы развлечься вечерком? Нет. Я помню все деяния наших братьев, чтобы, когда наступят тяжелые времена и нашим вождям понадобится совет, я смог им помочь.

— Да и теперь у тебя есть прекрасная история о неудаче! — заорал Стенмарк. — Если тебе удастся пережить мои промахи здесь, на Чарисе, у тебя будет предостерегающая история для следующего лорда.

— А что это за промахи? — спросил Моргрим.

Искренний интерес, прозвучавший в его голосе, заставил Стенмарка хорошенько задуматься. Волчий Гвардеец подыскивал правильные слова.

— Это… это надвигающееся поражение, — выдавил он, сжав кулаки. — Что бы я здесь ни делал, оно ни на йоту не задержало этот вал, и ты это прекрасно знаешь. Нас вот-вот сомнут. Великая рота Берека скоро погибнет, и вся вина — на мне.

Моргрим не спешил с ответом, задумчиво поглаживая бороду.

— Думаешь, у Берека вышло бы лучше? — поинтересовался он.

— Конечно! — бросил Стенмарк. — Сколько сражений он выиграл? Сколько раз он вел нас на противника, имевшего невероятный перевес, и одерживал победу?

— Пятьсот тридцать семь.

Волчий Гвардеец нахмурился:

— Что?

— Ты спросил, сколько сражений выиграл Берек, и я сказал тебе: пятьсот тридцать семь. Это, разумеется, только крупные сражения. Мы не обращаем внимания на всякие стычки или налеты, если только они не приводят к чему-то заслуживающему внимания.

— Ты надо мной насмехаешься, штормовой ворон? — недоверчиво спросил Волчий Гвардеец.

— Клянусь Всеотцом, нет! — ответил Моргрим с усмешкой. — Ты только подумай: пятьсот тридцать семь сражений. Ты не допускаешь, что и Береку случалось чувствовать то же, что и тебе сейчас?

Стенмарк сердито уставился на скальда:

— Ты мне расскажешь?

— О черное дыхание Моркаи! Конечно, у него это бывало, — ответил Моргрим. — Паксос-Шесть, Манес Примус, проклятое Подавление Люцерна, — отбарабанил он, загибая пальцы. — И это — только самые последние. Таково бремя власти, Микал Стенмарк: держать жизни братьев в своих руках, понимая: что бы ты ни делал, они все равно могут умереть. Иногда враг сильнее, или умнее, или просто удачливее. Ты можешь лишь сделать все, на что способен, а остальное — в руках судьбы. — Пройдя мимо Стенмарка, скальд встал рядом с каменным ложем лорда Берека. — Берек — прекрасный лорд и могучий воин, но тем не менее он попал в засаду в губернаторском дворце. — Скальд пожал плечами. — Быть может, он сделал бы кое-что по-другому, а может, и нет. Всякая лампа со временем гаснет, — добавил он. — Сражения проигрываются. Герои умирают.

Стенмарк опустил взгляд на своего сраженного лорда:

— Я подвел его, Моргрим.

— Нет, — возразил скальд, — ты никогда не уклонялся от своего долга. Какой человек может сделать больше?

Обдумав это, Волчий Гвардеец нашел только один ответ. Он наклонился и подобрал свой шлем. Перебирая руками его побитые края, он тихо проговорил:

— Когда приходит время, мы можем сразиться и умереть как Волки.

— Так мы и сделаем, брат. Так и сделаем.




«Кулак Русса» уходил от Чариса на половинной мощности двигателей, оставляя за собой сверкающий след от протечки воздуха и охлаждающей смазки. Его авгуры сканировали бездну в поисках признаков опасности, а урезанный экипаж на борту молился Божественному Императору, чтобы их не удалось обнаружить. Щиты корабля ослаблены, лишь половина орудий в рабочем состоянии, из строя вышли все двигатели левого борта, кроме одного. Искалеченный линейный крейсер недолго продержится против решительной группы рейдеров, но молодая леди навигатор на борту просила их не волноваться, заверив, что путешествие будет коротким.

Переборки на командной палубе боевого корабля по-прежнему покрывали пятна сажи, в воздухе висел запах горелой проводки и обожженной плоти. Техножрецы ходили по палубе торжественными кругами, размахивая кадилами и произнося нараспев молитвы защиты от повреждений. На палубе находились капитан Вульфгар и горстка его старших офицеров. Выполняя свои задачи с мрачными лицами, они отдавали приказы с почти похоронной торжественностью. Все они добровольно вызвались участвовать в этой миссии. Звездоплаватели до мозга костей, они отказались покинуть корабль.

Стоя за командным пультом, капитан Вульфгар обводил взглядом мостик, сжимая руками столик перед собой. Он зачитывал вслух отрывки из «Lexicanum lmperialis», пока корабль плыл сквозь бесконечную ночь, но умолк, когда Габриэлла безмолвно забралась в кабину навигатора. Торин и Хаэгр встали на страже по обе стороны адамантиевого люка кабины, словно их присутствие могло каким-то образом защитить навигатора от опасности. Рагнар прекрасно понимал, что они чувствуют. Молодой Космический Волк встретил настороженный взгляд Вольта, и инквизитор кивнул ему. Рагнар сделал глубокий вдох и быстро подошел к Вульфгару.

Капитан корабля слегка развернулся к нему. Несмотря на то что командный пульт находился на возвышении, Вульфгар оказался на несколько сантиметров ниже Космического Волка. Рагнар заметил две выцветшие фотографии, лежащие на подсвеченных страницах «Lexicanum»: молодого человека в черной тунике члена экипажа корабля, который улыбался фотографу, и женщины, высокой и суровой, одетой в бронированный комбинезон инженера. Правая рука Вульфгара прикрыла их, словно защищая, при приближении молодого Космического Волка.

— Двигатели подготовлены, — сказал Вульфгар. — Мы просто ожидаем сообщения от навигатора, чтобы начать прыжок. Поле Геллера выключено.

— Мне понятна ваша озабоченность, капитан Вульфгар, — произнес он, — но я доверяю леди Габриэлле свою жизнь. Если она и инквизитор Вольт говорят, что на другой стороне есть планета, значит, она там есть.

Вульфгар хотел было что-то сказать, но передумал и просто кивнул.

— Она также говорит, что маловероятно, чтобы мы встретили вражеские силы над поверхностью планеты, — продолжил Рагнар, — поэтому наше прибытие должно пройти без осложнений. — Он посмотрел Вульфгару в глаза. — Поэтому вам будет несложно завершить цикл прыжка и вернуться назад в обычный космос, как только развернется штурмовая группа.

Командир корабля повернулся и встал лицом к лицу с молодым Космическим Волком.

— Это будет вашим смертным приговором, — заявил он. — Перезарядка варп-двигателя требует многих часов при оптимальных условиях. Вы погибнете прежде, чем мы сможем вернуться, чтобы забрать вас, если, конечно, мы еще сможем найти путь назад.

Рагнар кивнул:

— Но корабль и его навигатор, за которого мы официально несем ответственность, смогут спастись.

Вульфгар долго не спускал с Рагнара пристального взгляда.

— А ты обсудил это с инквизитором?

— Да. Мы все согласны.

— Пусть будет так, — вздохнув, торжественно изрек капитан корабля. — Да защитит вас всех Всеотец.

Рагнар в ответ церемонно склонил голову, втайне испытав облегчение от того, что ему, по крайней мере, удалось найти способ уберечь Габриэллу от опасности. «Громовой ястреб», перевозящий штурмовую группу, мог высадить ее в считаные минуты после посадки на теневой планете. Габриэлле даже не придется покидать свою безопасную бронированную кабину.

На экране перед капитаном вспыхнула и замигала красная иконка. Вульфгар тут же отреагировал на нее.

— Сигнал от навигатора, — объявил он, снова поворачиваясь к командному пульту. Сделав глубокий вдох, он крикнул через весь мостик: — Экипажу готовность к прыжку! — Оглянувшись через плечо на Рагнара, он бросил ему: — Ты бы лучше нашел за что держаться. Одному Руссу известно, что случится, когда мы приведем в действие двигатель!

На лице молодого Космического Волка отразилось сомнение.

— А если держаться за стойку, это поможет?

Капитан пожал плечами. Его губы тронула легкая улыбка.

— Больно от этого не будет.

Обдумав это, Рагнар тоже пожал плечами. Хватало уже того, что они собирались очертя голову прыгать в варп без защитного поля, и в том, чтобы дополнительно искушать судьбу, не было никакого смысла. Он отошел в сторону и сомкнул руки вокруг поручня, который проходил по всему мостику.

Через несколько мгновений раздался пронзительный рев сирены, оповещающей о прыжке.

— Приготовиться! — крикнул Вульфгар. — Приготовиться… Прыжок!

На командную палубу внезапно ворвался воющий ветер, пронизав Рагнара насквозь. Громадный линейный крейсер раскачивало, словно ладью, плывущую против штормового ветра, его массивная надстройка скрипела от перегрузки. Огни и странные отраженные фигуры проплывали, как сквозь масло, сквозь огромные, будто в соборе, смотровые окна мостика. Воздух сгустился. Люди пронзительно кричали — то ли в ужасе, то ли в экстазе. Рагнар почувствовал, как Хаос захлестнул его волной разнузданного надругательства над всем, что было для него свято, и воззвал к Всеотцу о спасении.

Словно в ответ на его молитву, завывающий, стенающий шторм прекратился. Рагнара швырнуло в сторону, и он продолжал отчаянно цепляться за поручень, сопротивляясь инерции. Его охватило чувство нереальности происходящего. На мгновение он испугался, что его рука может пройти сквозь металлический поручень, как если бы он был из дыма. «Это как Чарис», — подумал он.

Воздух стал каким-то странным на вкус. Оглянувшись по сторонам, молодой Космический Волк увидел людей, распростертых на палубе. Два техножреца бились в судорогах, из их аутентических глаз сыпались искры, а на губах появилась пена. Даже Торин и Хаэгр оказались на четвереньках, мотая головами, словно пьяные, после шока этого короткого перемещения. Инквизитор Вольт медленно поднимался на ноги, его губы беззвучно двигались в молитве.

В смотровые окна вливался красный свет, густой, как свернувшаяся кровь. Повернув голову, Рагнар с усилием сфокусировал зрение на том мире, который открывался взору за пределами потрепанного корабля. Он увидел темную дугу планеты, похожей на шар из черного как смоль стекла. Над ее поверхностью полыхал клубок лиловых молний, высвечивая огромные силуэты, похожие на наконечники стрел, дрейфующие, подобно неведомым чудищам, высоко над теневым миром.

В небе было полным-полно кораблей Хаоса.




Глава двенадцатая

ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ





Последний залп артподготовки мятежников точно накрыл цель, снаряды разорвались вдоль всей имперской баррикады, которая блокировала тракт Ангелус. Огромные снаряды осадных минометов и орудий «Сотрясатель» поднимали фонтаны брызг измельченного феррокрита и строительной стали на десятки метров в воздух и превращали человеческие тела в облака распыленной кровавой плоти. В десяти метрах справа от Микала Стенмарка бункер, сооруженный из повторно использованной каменной кладки и быстросхватывающегося керамитового сплава, исчез в облаке серого дыма и острой как бритва шрапнели. Гвардейцы, занимавшие огневые позиции по обе стороны бункера, взлетели в воздух подобно поломанным куклам, в расплавленных доспехах и пылающей форме.

Почти три недели непрерывных артобстрелов превратили некогда процветавший деловой район, который прилегал к дороге, в кошмарный пейзаж из разрушенных зданий и дымящихся, забитых обломками воронок. Сама дорога проходила через центр имперских позиций. Широкое шоссе с шестирядным движением, к которому вели четыре большие транзитные дороги, было построено для перевозки продукции разбросанных агрокомплексов Чариса торговым синдикатам, находившимся в близлежащем космопорте. Вдоль всего шоссе вздымались колонны из местного гранита, увенчанные фигурами суровых ангелов, которые держали в руках весы коммерции или воздевали меч войны. Почти все ангелы были уничтожены за долгие недели военных действий, все, кроме одного, который, казалось, непокорно возвышался над правым флангом имперских оборонительных позиций, с мечом, поднятым, чтобы сразить врагов Императора.

Защитники возвели свою баррикаду из обломков разбомбленных зданий, примыкающих к шоссе. Тяжелые феррокритовые плиты доставили на места грузотранспортеры, приведенные из космопорта, и инженерные части принялись за сооружение стрелковых ступеней и орудийных гнезд из фрагментов каменной кладки и листов пресс-плиты. Линия укреплений тянулась на целый километр, от одной стороны шоссе до другой. Полку Гиркунских Гренадеров, из числа ветеранов Ательстан, было приказано удержать шоссе, чего бы это ни стоило. На поддержку защитников направили целый взвод боевых танков «Леман Русс», их приземистые, широкие орудийные башни угрожающе поднимались из-за феррокритовых откосов, возведенных прямо за баррикадой. Со стрелковых ступеней широкое и плоское шоссе просматривалось почти на два километра. Это была идеальная зона сплошного поражения, пересечь которую устрашился бы любой разумный командующий, но в то же время шоссе шло прямиком из города в космопорт — словно копье, которым сделали выпад в самое сердце имперских войск на Чарисе. Если противник вскроет шоссе, он доберется до космопорта всего лишь за час.

Стенмарк не сомневался в том, что шоссе будет главной целью противника. Он и его Волчья Гвардия присоединились к оставшимся в живых бойцам стаи Эйнара, как только начали падать первые вражеские снаряды. Сейчас в оглушающем грохоте артобстрела, который вели мятежники, его усиленные чувства уловили изменение тембра разрывов в дальнем конце баррикады. Поставив ногу на стрелковую ступень, Стенмарк поднял голову над кромкой каменной амбразуры. Над колючей проволокой и танковыми ловушками, подготовленными перед баррикадой, бесшумно разбухала толстая стена серого тумана, которую подпитывали разрывы десятков дымовых снарядов мятежников. В то же время артподготовка пошла на убыль, и за стеной дыма Стенмарк слышал далекое рычание нефтехимических двигателей и боевые кличи войска изменников.

Мрачная улыбка тронула уголки губ на перепачканном сажей лице Волчьего Гвардейца. Он включил вокс.

— Они идут! — крикнул он и своим боевым братьям и взводам гвардейцев, толпившимся возле укреплений слева и справа от Стенмарка. — Готовьсь!

Вдоль баррикады бесконечным эхом отдавались крики приказов, сержанты поднимали своих людей на ноги, ливнем пылких проклятий приводя их в чувство после артобстрела противника. Длинная серая линия, казалось, кишмя кишела жуками темной окраски — это гренадеры взбирались на бруствер и готовили свое оружие. Воздух оглашался пронзительными криками раненых, сердитыми возгласами и резкими звуками офицерских свистков. Неподалеку от Стенмарка с хриплым ревом заработал двигатель одного из танков «Леман Русс», его башня медленно поворачивалась слева направо: стрелок выискивал цели за дымовой завесой.

Вокруг вздымающейся фигуры Стенмарка развернулась кипучая деятельность. Из самодельного убежища размером с келью монаха, покачиваясь, выбрался жрец и принялся неистово возглашать литании уничтожения. Молодой гренадер, едва достигший призывного возраста, вскарабкался на груду обломков позади баррикады и взялся обшаривать тела павших товарищей в поисках запасных блоков питания для тех, кто остался в строю. Трое солдат возились с установленной на треноге автопушкой, изо всех сил стараясь поднять ее на огневую позицию, откуда орудие сбросило разрывом снаряда. Мимо возвышавшегося над всем окружающим Космического Волка неслись гренадеры из убежищ, расположенных позади, и неловко взбирались на стрелковые ступени. Проверялись винтовки. Некоторые бойцы выкладывали гранаты на разбитый каменный бруствер, чтобы иметь их под рукой. Извлекались из ножен и крепились на место штыки. Высокий, бледный как мертвец сержант быстро шел вдоль позиций, наблюдая опытным взглядом за приготовлениями гренадеров.

Сквозь дым понесся град потрескивающих красных лазерных зарядов, которые взрывались о камни баррикады или сердито жужжали над головами. Разрывы снарядов поднимали клубы пыли, отскакивали рикошетом во все стороны от краев бруствера. Рев моторов раздавался теперь ближе, так же как и безумные завывания пехоты мятежников.

Обхватив рукой эфес Алого Когтя, Стенмарк извлек великолепный клинок из ножен. На зеркально отполированном лезвии и рунах, покрывающих клинок по всей длине, заиграл солнечный свет. Воздев меч, Микал приложился лбом к плоской стороне клинка и, закрыв глаза, вознес молитвы Руссу и Всеотцу. Затем он нажал на руну активации меча, и знакомое ободряющее гудение силового поля постепенно вернуло ему уверенность в себе. Спокойствие словно плащом окутало плечи Волчьего Гвардейца. Впервые почти за целый месяц раздражение и чувство неудовлетворенности, которые не отпускали Микала Стенмарка в командном бункере, покинули его. Перед сражением он вновь стал самим собой.

Посмотрев влево и вправо, он мог видеть лишь Хаакона и Снорри. Его боевые братья находились в сотне метров от него по обе стороны, Волчья Гвардия и стая Эйнара расставлены по всей длине баррикады, готовые броситься на помощь в случае прорыва линии обороны. Стенмарк подумал было включить вокс и подбодрить братьев, но ему ничего не пришло в голову. Он никогда не блистал мастерством слова, да и кроме того, что еще оставалось сказать? Пока он выходил из себя, сидя в штабе над маршрутными картами и логистическими таблицами, они были на передовой, делая дело воинов. Они знали, что поставлено на карту, гораздо лучше его.

Дым впереди становился реже. Стенмарк видел темные корпуса БМП «Химера», которые направлялись по шоссе прямо к нему, ведя огонь из мультилазеров и тяжелых болтеров. За ними бежали взводы пехотинцев, паля из лазганов.

Энергетические заряды разрезали воздух вокруг Стенмарка, имперские защитники открыли огонь, обрушив на наступающего противника ураган энергозарядов и смертоносных снарядов. Луч лазпушки поразил «Химеру», и она, накренившись, застыла на месте, из ее взорвавшихся люков повалил дым. Лучи лазганов и пули тяжелых стабберов находили цель, и люди шатались и падали. Враг продолжал идти вперед, с каждым мгновением приближаясь к баррикаде.

Вскинув меч, Стенмарк начал боевую песнь своих предков. Подняв взгляд на серо-стальное небо, он подумал о Рагнаре: жив ли еще молодой Космический Волк и его товарищи?




Флот кораблей Хаоса повернул на «Кулак Русса». Покидая свои орбиты и оставляя за собой сверкающие дуги света из двигателей, они ринулись на имперский линейный крейсер как стая голодных чаек. Орудийные батареи кораблей Хаоса открыли огонь по крейсеру, но их цель находилась еще далеко, и первые залпы не причинили вреда «Кулаку Русса».

— Рулевой, лево на борт! — крикнул капитан Вульфгар с командного поста. Его голос был спокойным и уверенным, но костяшки пальцев, которыми он ухватился за края столика, побелели. — Полный вперед! Всем батареям открыть огонь по наведении на цели! — Бросив взгляд на Рагнара, капитан повернулся и пристально посмотрел на офицера технической службы. — Реакторы — на полную мощность!

Офицер побледнел, однако кивнул в ответ.

— Есть реактор на полную, — подтвердил он, — но защитные оболочки долго не выдержат.

— Хорошо, — ответил Вульфгар, когда корабль начал поворот.

Низкие стонущие звуки эхом хлынули на корму с технических палуб, когда корабль стал наращивать мощность, его покалеченная надстройка с трудом выдерживала перегрузку. Загрохотали пластины палубной обшивки: достиг цели очередной вражеский залп, пробив ослабленные щиты боевого корабля.

Мысли Рагнара лихорадочно скакали, пока он изучал ситуацию на близлежащем планшетном столе, оценивая расположение и курсы движения кораблей Хаоса. «Кулак Русса» поворачивал свой бронированный нос навстречу приближающимся кораблям противника, но очень скоро крейсер будет окружен и окажется уязвимым. Молодой Волчий Клинок бросил обеспокоенный взгляд на все еще закрытую кабину навигатора. Затем он обратился к капитану корабля:

— Мы можем добраться на ангарную палубу и запустить наш «Громовой ястреб» через десять минут. Измените курс и увеличьте дистанцию, капитан Вульфгар. В этой неразберихе мы можем проскользнуть мимо кораблей Хаоса и высадиться на планету.

Вульфгар сердито глянул на молодого Космического Волка.

— Вы не протянете и десяти секунд, мой лорд, — сказал он, фыркнув. — Мы должны доставить вас как можно ближе к планете, прежде чем вы отправитесь, — или они разнесут вас на клочки. — В высоких смотровых окнах мелькнули зеленоватые вспышки — залп противника пронесся мимо мостика крейсера. Вульфгар вновь повернулся к командному пульту. — Как только мы это сделаем и вы окажетесь на пути к планете, мы развернемся и снова прыгнем. Если Локи будет за нас, мы все еще не развалимся, оказавшись на той стороне.

Слева по носу потрепанного крейсера забарабанили оглушительные удары. Людей разбросало по палубе. Лишь скорость и сила Рагнара позволили ему удержаться в вертикальном положении, хотя его хватка смяла металлический поручень командной палубы. С левой стороны боевого корабля, там, где заканчивается носовая броня, медленно разбухало оранжево-красное облако. На глазах у Рагнара расплавленные пластины обшивки корпуса стремительно неслись метеоритным потоком вдоль корабля и, кувыркаясь, исчезали в бездне.

— Щиты вышли из строя! — крикнул палубный офицер. — Авгуры сообщают о вражеском корабле прямо перед нами, он следует встречным курсом! Мы должны повернуть…

— Остаемся на прежнем курсе! — проревел Вульфгар в ответ, поднимаясь на ноги. Капитан корабля прижал руку к ране, размазав по лбу кровь. — Надфюзеляжная лэнс-батарея, огонь по готовности!

Теперь Рагнар увидел вдалеке корабль Хаоса, похожий на наконечник стрелы, мерцающий странным бледным светом. Он находился прямо на пути крейсера, выпуская залп за залпом по носу имперского корабля. Молодой Космический Волк покачал головой.

— Одного лэнса будет недостаточно, капитан Вульфгар, — заметил он.

— Так теперь ты — капитан корабля, мой лорд?! — рявкнул Вульфгар, но при этом свирепо ухмыльнулся космодесантнику. — Они догадываются, для чего мы сюда заявились, и стремятся остановить нас. Если мы изменим курс даже на один-единственный градус, достичь орбиты станет гораздо труднее. — Капитан покачал головой. — Нет. Мы рассечем этого ублюдка, если он не уберется в сторону. Даю слово!

В смотровом окне сверкнула голубая вспышка: в бой вступила уцелевшая лэнс-батарея крейсера. Преодолев сотни километров в мгновение ока, электрические заряды обрушились яростным штормом на щиты приближающегося корабля Хаоса. Батарея зарядилась и в считаные секунды вновь выстрелила, всадив еще один мощный заряд в продолжающие светиться изгибы пустотного щита вражеского крейсера, который, ослепительно вспыхнув, вышел из строя.

По бортам имперского корабля продолжали бить вражеские орудия. Из кабелепровода вдоль переборки правого борта забил фонтан искр, и на командной палубе взвыл сигнал тревоги. Вульфгар быстро просмотрел данные на командном пульте, и его лицо помрачнело.

— Техническая палуба, увеличить выходную мощность реактора. Рулевой, идем на таран!

«Кулак Русса» почти полностью окружили и обстреливали со всех сторон. Его оставшиеся в строю батареи отвечали на огонь противника, и пространство вокруг линкора было столь плотно забито огромными кораблями, что каждый выстрел попадал в цель. Снаряды макроорудий разносили вражеские щиты и оставляли глубокие воронки в бортах кораблей Хаоса. Один крейсер внезапно лег на правый борт, фонтанируя расплавленными обломками после взрыва, который разнес его командную палубу. Этот внезапный маневр поставил его поперек курса другого корабля Хаоса, и они столкнулись, вызвав эффектный выброс пылающей плазмы и обломков корпусной обшивки. Однако, лишившись щитов, древний линейный крейсер нес все больший урон. По всей длине его корпуса бежала огненная рябь взрывов, и он истекал многочисленными струями горящего кислорода, которые переплетались в его кильватере.

Затем, взревев подобно раненому медведю, «Кулак Русса» рванулся вперед, полыхая всеми уцелевшими двигателями. Застигнутые врасплох внезапным изменением скорости имперского линейного крейсера, многие корабли Хаоса обстреляли впустую его кильватерную струю, когда он ринулся на одинокое вражеское судно, следующее встречным курсом. Два боевых корабля быстро сокращали дистанцию, продолжая обстреливать друг друга из всех уцелевших орудий. Лэнс-батареи «Кулака Русса» нанесли страшные повреждения носу корабля Хаоса, а бронированный нос линейного крейсера и его надстройка неоднократно поражались высокоэнергетическими зарядами противника.

Корабль Хаоса разрастался в передних смотровых окнах крейсера.

— Лобовое столкновение! — воскликнул капитан Вульфгар. — За Русса и Всеотца!

Рагнару как раз хватило времени, остававшегося до столкновения кораблей, чтобы ухватиться за поручень обеими руками, бросить взгляд на кабину навигатора и убедиться в том, что Габриэлла все еще закрыта там.

Изрядно потрепанный «Кулак Русса» оставался огромным кораблем, который весил десятки миллионов тонн. Бронированный нос линейного крейсера ударил в нос вражеского судна и взрезал его, как прогнивший фрукт. Смятые пластины обшивки корпуса и расколотые распорные балки от удара разлетелись во все стороны, подталкиваемые облаком перегретого металла и выделяющегося газа. Имперский корабль пропорол врага от носа до кормы, устремившись вперед, словно копье с железным наконечником в руках разгневанного бога.

Израненный линейный крейсер также понес немалый ущерб. Рагнара швырнуло на поручни, воздух наполнился скрежетом ломающегося металла и разрывающихся плит обшивки. Нескольких офицеров мостика при столкновении отбросило вперед, они перелетели через перила командной палубы. Из пары верхних кабелепроводов посыпались искры, и затем внезапно погас свет. Рагнар слышал крики боли и ужаса, палуба дрожала от мощных взрывов на нижних палубах.

Затем реактор корабля Хаоса взорвался с ослепительной многоцветной вспышкой, обдав пламенем переднюю часть имперского судна. «Кулак Русса» содрогнулся, и Рагнар ощутил, как зловещие толчки прокатились вдоль всего истерзанного киля боевого корабля. Потом наступила тишина, которую нарушали только стоны раненых.

Красный свет аварийного освещения постепенно озарил командную палубу. В воздухе висела призрачная едкая дымка. Окинув взглядом палубу в тусклом свете, Рагнар с удивлением обнаружил, что многие члены экипажа все еще на своих постах и прилагают все усилия, чтобы поддержать крейсер в боевом состоянии. Капитан Вульфгар по-прежнему стоял за командным пультом, согнувшись от боли, и просматривал данные на экране перед собой.

— Доложить о повреждениях, — проскрежетал он.

— Мы используем аварийный резерв мощности, — доложил офицер службы контроля за повреждениями. — На технической палубе никто не отвечает, но есть признаки того, что реакторы вышли из строя. Имеются сообщения о многочисленных пожарах под палубами, но большинство наших постов контроля повреждений не отвечают.

— Что с ангарными палубами? — уточнил Вульфгар.

Офицер службы контроля повреждений сверился с приборами:

— Обе ангарные палубы готовы, но я не знаю, насколько их хватит.

Услышав этот разговор, Рагнар ощутил внутри холодок страха.

— Что это значит, капитан Вульфгар? — спросил он, хотя и подозревал, что ответ ему известен.

Медленно выпрямившись, Вульфгар обратился к молодому Космическому Волку. Его лицо было бледным, из уголка рта сочилась кровь.

— Это значит, что мы добрались так далеко, как смогли, — сказал он. — Берите свою леди и отправляйтесь как можно скорее на ангарную палубу. Осталось мало времени.

На Рагнара нахлынуло отчаяние. Оглянувшись на кабину навигатора, он увидел, что бронированный люк начал открываться.

— Но прыжок…

Капитан корабля покачал головой:

— Мы не сможем совершить прыжок после того, как отказали реакторы. А теперь идите, мой лорд! Добирайтесь до поверхности планеты и делайте то, что вы пришли делать. Мы будем прикрывать вас, пока сможем.

Рагнар оскалил зубы в безмолвном рыке:

— Я возьму вашего технического офицера, и мы попытаемся добраться до реакторов. Мы можем починить их…

— Нет, — оборвал его инквизитор Вольт. Его голос был угрюмым, но в нем звучала сталь. — Капитан Вульфгар прав. Мы должны добраться до теневой планеты и противостоять Мэдоксу, или все это напрасно.

Гневное рычание рвалось из горла Рагнара, но он понимал, что Вольт прав. Жесткая дисциплина взяла свое, и молодой Космический Волк резко кивнул.

— Я понимаю, — сказал он инквизитору, а затем с почтением склонил голову перед капитаном Вульфгаром. — Мы покидаем вас, капитан, — произнес он. — Сообщите Харальду, чтобы он загружался со своими людьми и готовился к запуску.

— Я сделаю это. — Капитан шагнул вперед и протянул руку. — Для меня было честью служить с вами, мой лорд.

Молодой космодесантник покачал головой:

— Нет, капитан Вульфгар, это было честью для нас. — Он сжал окровавленное запястье капитана. — Я расскажу Старому Волку о ваших деяниях, — заявил он, — клянусь вам.

Улыбнувшись, капитан одернул свою тунику и отвернулся. Посмотрев на страницы книги, которая лежала перед ним на столике, он начал читать вслух сильным, чистым голосом:

— «Ибо если со мной Император, кто сможет противостоять мне…»

Рагнар повернулся к инквизитору Вольту, и старик молча кивнул ему. Торин и Хаэгр уже вели Габриэллу к лифту в тыльной части командной палубы. С тяжелым сердцем молодой Волчий Клинок поспешил присоединиться к ним.




Палубы под мостиком линейного крейсера превратились в адское царство огня, дыма и покореженного металла. Торин снял с тела техника службы контроля повреждений аварийный запас воздуха и дал его Габриэлле, а Хаэгр и Рагнар по очереди прокладывали дорогу через кучи обломков. Корпус гибнущего корабля продолжали сотрясать взрывы, и с каждой минутой Рагнар все больше опасался, что они не доберутся до ангарной палубы вовремя.

И все же удача сопутствовала им: когда они оказались в нескольких палубах от ангарного отсека, сумев пробраться мимо самых сильных пожаров, Волки быстро пришли в себя. Благодаря тем дням, когда Рагнар бродил по нижним палубам огромного корабля, теперь он смог быстро провести группу вниз по служебным переходам прямо к ожидающему «Громовому ястребу». Харальд велел запустить двигатели на холостой ход, когда группа внезапно появилась на палубе, и Вольт отдал приказ о запуске, как только они взошли на борт.

Рагнар пробирался на командную палубу, пока штурмовой корабль с ревом спускался по пусковой площадке, после чего взлетел, попав в ураган вражеского огня. Окружив «Кулак Русса», флот Хаоса вел по нему непрерывную стрельбу. Рагнар сразу заметил, что маршевые двигатели линейного крейсера превратились в искореженную груду металла, а его надфюзеляжная надстройка почти разбита. В глубоких ранах вдоль всего борта боевого корабля светились огни, походившие на тусклые угли.

Горизонт безумно завертелся перед глазами — вращая штурмовой корабль, пилот вывел его из-под имперского крейсера. Ухватившись за ближайшие стойки, Рагнар не отрывал взгляда от гибнущего корабля, став очевидцем его последних мгновений.

Он не переставал сражаться, его орудия все еще дерзко отвечали на обстрел противника. Рагнар видел, как вражеский крейсер разнесло на части карающим ударом лэнс-батареи. Затем снаряд противника попал в один из артиллерийских погребов имперского корабля, и «Кулак Русса» дезинтегрировался в результате цепной реакции — подобающий погребальный костер для его героического экипажа.

Сделав глубокий вдох, Рагнар посмотрел через передние смотровые окна на зловещую дугу черной-пречерной планеты.

— Сколько осталось до высадки? — спросил он.

— Порядка сорока пяти минут, мой лорд, — ответил пилот приглушенным голосом. — Обломки между нами и кораблями противника прикроют нас, пока мы не окажемся вне радиуса поражения.

Рагнар кивнул. «Кулак Русса» уничтожен, и никому из них не уйти с теневой планеты. Вульфгар и его экипаж погибли первыми из них.

Сжав челюсти, Рагнар безжалостно изгнал эти мысли из головы. У них есть миссия, которую надлежит выполнить. Все остальное не имеет значения.

Он уже собирался повернуться и направиться назад в отсек для воинов, когда на авгуре замигал предостерегающий сигнал. Оператор, наклонившись вперед, стал подкручивать рукоятки устройства.

— Да хранит нас Русс, — сказал он, глядя на экран. — У меня многочисленные цели, которые запускаются с вражеских кораблей. Похоже, это истребители!

Рагнар подавил проклятие.

— Полный вперед! — бросил он пилоту. — Доставь нас на поверхность как можно быстрее!

Двигатели выбросили яркие конусы огня, и десантно-штурмовой корабль молнией помчался к теневой планете. Позади него первые блестящие истребители уже оставили позади обломки крейсера и заходили на цель.

Охота началась.







Глава тринадцатая

МИР ТЬМЫ





— Я насчитываю двадцать, нет, тридцать целей; они быстро приближаются! — воскликнул оператор авгура «Громового ястреба», не отрывая глаз от фосфоресцирующего дисплея. Его руки в перчатках порхали по рукояткам настройки. — На этой скорости они окажутся в пределах досягаемости через семь секунд, — подсчитал он.

— Очень хорошо, — спокойно ответил пилот корабля. Потянувшись вперед, он нажал на кнопку вокса. — Стрелки, приготовьтесь! Цели — на шесть часов, — предупредил он четверых членов экипажа, которые обслуживали оружейные посты в отсеке под командной палубой.

Поскольку десантно-штурмовой корабль предназначен для доставки войск в районы, занятые неприятелем, скорость и маневренность имели для «Громового ястреба» меньшее значение, чем вооружение и броня. Наряду с курсовым боевым орудием и парой лазпушек «Громовой ястреб» также вооружен четырьмя спаренными тяжелыми болтерами на удаленных узлах подвески. Два из этих узлов подвески установлены под концами крыльев, что позволяет вести огонь и вперед, и назад.

Рагнар ощутил вибрацию шарниров подвесок и лязг автозагрузчиков: болтеры на двух подвесках развернулись и стали отслеживать приближающиеся истребители Хаоса.

Рагнар сильнее сжал стойки по обе стороны от люка командной палубы. Наличие штурмовой авиации на крейсерах, которые вращались вокруг теневой планеты, явилось для него полной неожиданностью.

— Сколько осталось до посадки? — спросил он, вглядываясь в испещренную молниями дугу черной планеты.

— Примерно двадцать минут, — кратко ответил пилот. — Обеспечить правильный угол входа в атмосферу на такой скорости будет непросто.

— Нам повезет, если мы продержимся двадцать секунд, — проворчал молодой Космический Волк.

Его сердца безумно колотились в груди, Рагнару казалось, он чувствует, как кровь шипит у него в висках. Он напряг всю силу воли до последней капли, чтобы не броситься на кого-нибудь: ему страшно хотелось ощутить, как что-то ломается и истекает кровью в его руках. Закрыв глаза, он неимоверным усилием выкинул вульфена из своих мыслей. Через мгновение кровь будто отхлынула и его разум несколько прояснился.

— Есть ли какие-то признаки города на поверхности планеты? — спросил Рагнар. — Если эта планета действительно зеркальное отражение Чариса, здесь должна быть и теневая копия столицы.

Пилот покачал головой.

— Я не вижу ничего, кроме молний, — ответил он и оглянулся на оператора авгура. — Отто, переключись на навигационный обзор и осмотри планету.

— А как насчет вражеских самолетов? — спросил оператор, оторвавшись от экрана с паническим выражением на землистом лице.

— Забудь о них! — бросил пилот. — Ты слышал лорда. Найди мне город там, внизу.

Беззвучно сыпля проклятиями, оператор авгура коснулся нескольких рун на панели управления, и экран дисплея переключился на другую настройку линий генерации. Нахмурившись, оператор подкрутил несколько рукояток и принялся рассматривать пульсирующие показания.

— Улавливаю небольшие скопления наземных сооружений на значительных расстояниях. Похоже на агрокомбинаты, — доложил он. — Отражения твердой поверхности — транзитные дороги, но ничего… Подожди-ка! — Наклонившись вперед, он слегка повернул пару медных рукояток. — Направление ноль-один-пять. Вот твой город.

Пилот кивнул и слегка наклонил десантно-штурмовой корабль на правый борт.

— Ложусь на курс ноль-один-пять и начинаю спуск, — сказал он и, вытянув руку, прошелся по рукояткам управления на панели над головой. Обернувшись к Рагнару, пилот произнес: — Хорошие новости, мой лорд. Город находится прямо на конце нашей посадочной глиссады. Мы сможем сесть возле пригорода, не затрачивая дополнительного времени.

Рагнар кивнул:

— А плохие новости?

И тут, как по команде, потоки бурлящих энергетических зарядов наполнили темноту вокруг «Громового ястреба» — и штурмовой корабль зазвенел от серии тяжелых ударов по фюзеляжу. На контрольной панели техножреца вспыхнули желтым значки предупреждения, и тот принялся читать литанию атмосферной целостности, неистово тыча в руны контроля повреждений. Вступив в действие, спаренные болтеры на концах крыльев зарявкали прерывистыми очередями, которые гулко отдавались в бронированном корпусе «Громового ястреба»: начался воздушный бой.

Вражеские истребители — остроконечные и угловатые — напоминали осколки отполированного вулканического стекла. Изогнутые смотровые окна их кабин светились призрачным зеленоватым светом, придавая воздушным кораблям зловещий вид и делая их похожими на насекомых. Они снижались на превосходящий их размерами «Громовой ястреб» хаотично кружащимся роем, непрерывно обстреливая имперский корабль с десятка различных направлений. Энергетические заряды разрывались на его крыльях, фюзеляже и хвосте, словно окутывая сетью небольших взрывов, которые постепенно разрушали бронированную обшивку «Громового ястреба». Десантно-штурмовой корабль неуклюже завалился на крыло сначала влево, затем вправо, пытаясь сбить прицел истребителей, но этого было недостаточно, чтобы полностью выйти из-под ураганного огня противника.

По самолетам противника хлестнули очереди темно-красных трассирующих зарядов: тяжелые болтеры «Громового ястреба» вели ответный огонь. Два истребителя Хаоса взорвались, превратившись в облака сверкающих осколков и светящейся плазмы. Еще один подбитый истребитель растворился в верхних слоях атмосферы черной планеты, уничтоженный колдовскими молниями, но потрепанный «Громовой ястреб» все еще преследовали более десятка ударных кораблей.

Мощный удар поразил левый борт имперского корабля, заставив его на короткий головокружительный миг вильнуть в сторону, пока пилот вновь не взял его под контроль.

— Двигатель номер один поврежден! — крикнул техножрец. — Индикаторы давления зашкаливают!

— Нужно продержаться еще несколько минут! — бросил в ответ пилот. Другой заряд поразил нос «Громового ястреба» прямо под кабиной, залив голову пилота в шлеме мертвенно-бледным зеленым светом. — Я увеличу угол снижения — посмотрим, отстанут ли эти ублюдки. Держитесь!

«Громовой ястреб» перешел в крутое пике, войдя в бурную атмосферу планеты под острым углом и увеличив скорость полета. Передние кромки его корпуса стали сразу же светиться красным от возникшего трения. Имперское судно задрожало, как корабль в летний шторм, но его укрепленный корпус выдержал перегрузку. Несколько вражеских истребителей также увеличили угол пике, но жажда уничтожения привела их к гибели: повышенная температура и турбулентность разорвали их корпусы. Другие истребители отстали, не в состоянии состязаться на равных с «Громовым ястребом» в опасном снижении.

— Что ж, мы выиграли минуту или две! — Пилот перекрикивал грохот от входа в атмосферу.

В кабине стояла страшная жара, пикирующий штурмовой корабль неимоверно трясло. Все больше и больше предупреждающих значков на дисплее техножреца вспыхивало и оставалось гореть красным.

Рагнар держался изо всех сил. Было ясно, что пилот выжимает из «Громового ястреба» все возможное и, может быть, даже больше.

— А мы так попадем на поверхность быстрее?! — прокричал он.

К удивлению молодого Космического Волка, пилот, откинув назад голову, расхохотался:

— О да, мой лорд! Так или иначе — наверняка!

Они оказались уже достаточно близко к поверхности планеты, чтобы Рагнар мог рассмотреть темные океаны и протяженные континенты, усеянные горными хребтами. Он не видел никаких огней, но, насколько мог судить по форме континентов, эта планета — точное отражение Чариса. И все это лишь для того, чтобы способствовать проведению одного-единственного ритуала, со страхом подумал Рагнар. Он впервые по-настоящему осознал весь размах планов Мэдокса и ощутил что-то вроде смятения. Рагнар подумал о горстке Космических Волков в войсковом отсеке позади него и изумился: как они смогли бросить вызов чему-то столь огромному?

«Да кто мы вообще такие, чтобы одолеть целую планету? Ответ очевиден. Мы — сыны Всеотца, — подумал Рагнар, — таким же когда-то был и Мэдокс. И как бы предатель ни пытался воздействовать на нас, мы ни в чем ему не уступим».

«Громовой ястреб» пронесся над скалистой береговой линией. Под снижающимся судном тянулись обширные равнины. Рагнар с удивлением увидел огромные пространства сельскохозяйственных угодий; зоны, выделенные под различные культуры, расходились лучами, подобно спицам огромных колес, на тысячи километров. Молодой Космический Волк различал возвышающиеся зернохранилища и здания с оборудованием в центре каждого района, где полчища сельхозсервиторов сновали взад и вперед, подобно пчелам, тщательно ухаживая за своими культурами.

Через несколько минут неистовая тряска стала утихать: пройдя сквозь верхние слои атмосферы, штурмовой корабль снижался в темном небе, лишенном облаков. Сверху по правому борту хлестнул поток зеленых зарядов. Демонические корабли снова сокращали дистанцию. Рагнар посмотрел на множество предупреждающих рун, которые мигали на дисплее техножреца слева от него.

— Сколько еще? — спросил он.

— Отто? — окликнул пилот.

— Сюрвейер показывает город прямо по курсу на расстоянии пятисот километров, — ответил оператор авгура. Затем он внезапно выпрямился в своем кресле. — Постой-ка — я что-то улавливаю.

Сверху на правый борт «Громового ястреба» обрушились очереди зеленых энергетических зарядов. Пилот вполголоса выругался.

— Ничего, Отто. Я их вижу.

— Нет! Там что-то еще! — воскликнул оператор. Он сосредоточенно подкрутил несколько рукояток, склонив голову набок. — Я… я ловлю сигнал по воксу. Это похоже на один из наших радиомаяков.

Пилот оглянулся через плечо на Рагнара:

— Как такое возможно?

Раздалось несколько резких взрывов на крыльях и фюзеляже корабля. «Громовой ястреб» затрясся и будто рухнул в головокружительное пике, но через мгновение вновь подчинился пилоту.

— Ты можешь получить идентификационный код этого маяка? — нагнувшись к оператору авгура, спросил Рагнар.

— Я его едва слышу, — покачал головой Отто, прижав руку к наушникам. — Очень сильные атмосферные помехи.

Еще один удар грома обрушился на кормовую часть корабля, экипаж удержался на своих местах только благодаря ремням безопасности. На контрольной панели техножреца пронзительно заверещал сигнал тревоги, но Рагнар сосредоточился только на сигнале, который принимал оператор авгура.

— Ты можешь установить его местоположение? — спросил он.

— Могу установить направление и примерное расстояние! — Отто пришлось перекрикивать грохот взрывов, которые колотили по «Громовому ястребу». — Примерно три-пять-пять градусов, от восьмидесяти до ста километров. Это глубоко в гряде невысоких гор в дальнем конце сельхозрайона, который сейчас прямо перед нами.

Не успел Рагнар задать очередной вопрос, как высота звука двигателей штурмового корабля изменилась и «Громовой ястреб» резко лег на правый борт. Техножрец вскрикнул.

— Двигатель номер один вышел из строя! — доложил он.

Штурмовой корабль камнем пошел вниз. Пилот и его помощник щелкали переключателями панели управления.

— Увеличь подачу энергии на номер два, — приказал пилот сдавленным от напряжения голосом. — Можешь вновь запустить номер один?

— Невозможно! — прокричал в ответ техножрец. — Турбина сгорела!

Рагнара швырнуло вперед: нос «Громового ястреба» ушел вниз, корабль рухнул в крутое пике. Пилот жертвовал высотой, чтобы выиграть в скорости, пытаясь удержать корабль в воздухе как можно дольше. Молодой Космический Волк, вцепившись в стойки, наблюдал в смотровые окна кабины, как несется им навстречу земля. Он видел бледную ленту транзитной дороги, пересекающей равнину под ними, и агрозону, которую упоминал Отто.

«Громовой ястреб» неистово затрясся.

— Плохо реагирует на управление, — проскрежетал пилот. — Куда же подевалось гидравлическое давление?

Падающий штурмовой корабль окружил шквал энергетических зарядов, и по хвосту и крыльям «Громового ястреба» замолотили удары. Взревели тяжелые болтеры на концах крыльев, открыв ответный огонь, но затем раздался громкий взрыв на корме — и все вокруг закружилось.

— Подбит двигатель номер два! — крикнул техножрец и отчаянно взмолился Омниссии.

— Ну что ж, значит, так. — Голос пилота звучал на удивление спокойно, в то время как горизонт в смотровых окнах кабины безумно вращался. — Обесточь номер три! Скорее!

Второй пилот напрягся в ремнях безопасности, отчаянно пытаясь дотянуться до рукояток дроссельных заслонок. Рагнар понял, что у него ничего не выйдет.

Взмолившись Руссу, Рагнар потянулся к рычагам пилота. Превозмогая неимоверные перегрузки, вдавившие экипаж в кресла, он напряг системы доспехов до предела и вытянул вперед правую руку. Концы его пальцев коснулись стального рычага и оттянули его назад, так что стало возможным ухватиться за него как следует. Сжав пальцами рукоятку рычага, Рагнар потянул его назад изо всех сил, чуть не вырвав из гнезда.

Завывающий двигатель умолк. Лишь свист ветра и бесстрастную молитву техножреца слышал Рагнар те несколько секунд до столкновения штурмового корабля с землей.




Еще одна волна плоти и стали обрушилась на имперские позиции на тракте Ангелус. Пытаясь нащупать опору для своих когтистых ног, огромный мутант с трудом поднялся на неустойчивую гору тел у подножия баррикады и потянулся к Микалу Стенмарку. Из толстых бледных складок жира сверкали ненавистью красные глазки-бусинки, а нижняя половина одутловатой рожи мутанта состояла из громоздкого комплекта могучих челюстей и хлещущего извивающегося языка. Одна когтистая лапа сжимала шоковую булаву, похожую на оружие Адептус Арбитрес, окровавленный конец которой потрескивал смертоносной энергией. За этим огромным монстром толпились мутанты поменьше, вооруженные лазпистолетами, пулевиками и окровавленными цепными мечами. Выражая поддержку своему лидеру жутким завыванием, они пробирались за ним по пятам, стремясь перевалить через имперские оборонительные рубежи и устроить бойню на другой стороне.

Стенмарк встретил их кровожадным воплем, с дымящимся болтером и мечом наготове. Его незащищенное лицо и богато украшенные доспехи были заляпаны кровью и грязью, а клыки в угасающем свете дня светились красным. В течение дня предатели раз за разом штурмовали баррикаду. Почти километр дороги был завален горящими транспортами и трупами, но с каждой атакой мятежники приближались к имперским позициям на несколько сотен метров. Четыре раза вражеские войска пытались взобраться на баррикаду, и четыре раза Космические Волки отбрасывали их назад.

Волчий Гвардеец навел штурмовой болтер на приближающуюся тварь и выстрелил ей в грудь. Масс-реактивные заряды пробили мутанта насквозь и свалили пару тараторящих монстров позади него, но гигант с чудовищными челюстями лишь кровожадно взревел и продолжал наступать. Он взмахнул своей шоковой булавой, намереваясь размозжить Стенмарку голову, но взметнувшийся Алый Коготь перехватил ее в воздухе. Раздался резкий треск электрического разряда, сверкнула сине-белая вспышка — и древний силовой меч разрубил булаву надвое. Оскалив зубы, Стенмарк направил тяжелый клинок по диагонали вниз и рассек мутанта от плеча до середины груди. Из раны хлынул поток гноя. Монстр рычал и щелкал зубами на Стенмарка, все еще пытаясь взобраться на баррикаду, но силы оставили его, и он рухнул мордой вниз прямо перед своей целью. Гора трупов стала выше.

Другие мутанты взбирались по трупу своего павшего предводителя. Лазерные разряды разрывались на груди и плечах Волчьего Гвардейца, пуля чиркнула по его правой щеке. Стенмарк извлек свой меч из трупа мутанта и раскроил одного из атакующих от паха до подбородка. Другой попытался пробраться мимо него, снимая со своего пояса гранату, и он уложил его выстрелом в упор. Тут поднялась чья-то рука, наведя лазпистолет ему в лицо. Обратным движением меча он отсек эту конечность и сбросил визжащего врага с баррикады ударом рукоятки штурмового болтера.

Стенмарк развернулся в поисках очередных противников, но спустя пару мгновений осознал, что остался один среди мертвецов и умирающих. Выглянув на дорогу, он увидел фигуры в изодранных униформах Гвардии и СПО, отступающие в дыму и преследуемые огнем из лазганов и болтеров со стороны имперских защитников. Последние из мутантов, которые пытались бросить ему вызов, спускались к подножию горы трупов и удирали, спасая свои жизни.

Волчий Гвардеец откинул назад голову и взвыл в кроваво-красные небеса. К нему присоединился целый хор грубых голосов вдоль всей линии обороны, славя триумф убийства. Противник разбит в пятый раз и отброшен назад в смятении. Наблюдая за удирающим неприятелем, Стенмарк ощутил, как кровь вскипает в его жилах, рот расползается в волчьей ухмылке. Он едва сдерживал желание догнать, наброситься на повергнутых в ужас врагов и разодрать им горла.

Стенмарк сделал шаг вниз по скользкой груде трупов, затем еще один. Ему казалось, что его кожу уже холодит порывистый ветер погони.

В его ушах стоял какой-то звук — вроде жужжания назойливой мухи. Стенмарк, нахмурившись, прижал к уху руку. С некоторым опозданием он осознал, что бросил свой пустой штурмовой болтер и стоит, неуверенно пошатываясь, на зыбком холме из мертвецов.

Последний из отступающих предателей исчез в дыму. Постепенно волна жажды крови схлынула, беспокойно журча где-то в его подсознании, и жужжание в его ушах превратилось в слова:

— Мой лорд! Что вы делаете?

Стенмарк повернулся, будто во сне. Один из воинов стаи Эйнара стоял в нескольких метрах от него на баррикаде, держа в опущенных руках болтер и окровавленный цепной меч. Серебристо-белокурые волосы воина были заплетены в косы, так же как и его борода в пятнах крови. Стенмарку понадобилась минута, чтобы выудить имя воина из красного прибоя, который бился в его мозгу.

— Свен? — спросил он. — Что ты тут делаешь?

Молодой Космический Волк неловко переступил с ноги на ногу.

— Я здесь, чтобы доложить, мой лорд. — Он поднял свой болтер. — Моя стая расстреляла сейчас последний боезапас, даже то, что мы взяли у Эйнара и Карла.

— Эйнар? Карл? — Стенмарк смотрел на Свена, пытаясь осмыслить то, что сказал ему Серый Охотник. — Что с ними случилось?

Этот вопрос ошеломил Свена.

— Карл был убит во время третьей атаки, — сказал он. — Мутант с мелтаганом подобрался слишком близко к баррикаде.

— А Эйнар?

— В глубоком Багровом Сне. Эвисцератор отсек ему правую руку и большую часть плеча, но брат отлично управился с предателем, который это сделал. — Свен озабоченно посмотрел на Волчьего Гвардейца. — Мы доложили об этом по воксу. Он у вас барахлит?

— Ты занимайся своим снаряжением, брат, а я займусь своим! — рявкнул Стенмарк. — Кто теперь отвечает за стаю, когда Эйнар выбыл из строя?

Свен помолчал, встревоженный горячностью, с которой Волчий Гвардеец сделал ему выговор.

— По справедливости это должен быть Фрейр…

— Но Фрейр здесь не докладывает, не так ли? Теперь ты — действующий вожак стаи, Свен. Возвращайся к своим братьям и готовьтесь к следующей атаке. Я поговорю со штабом о допоставке боезапаса.

— Я… — Глаза Свена расширились. — Мой лорд, вы уверены, что с вами все хорошо?

— Достаточно хорошо, — проворчал Стенмарк. Он прищурился, словно бросая вызов. — Ты думаешь, я сделал плохой выбор, брат?

— Нет, мой лорд! — Свен отступил на шаг, явно не представляя, как лучше продолжить.

Чуть погодя молодой Серый Охотник склонил голову, подчиняясь, и отступил назад, с обеспокоенным выражением на лице.

Повернувшись, Стенмарк принялся искать свой болтер среди трупов. Он нашел оружие на троице павших гренадеров и наклонился, чтобы поднять его. Когда он взял его в руки, болтер показался ему каким-то грубым и неудобным. Стенмарк возился с защелкой магазина почти целую секунду, прежде чем ему удалось сбросить пустые обоймы. Только железные рефлексы многих десятилетий военных кампаний не дали ему отшвырнуть оружие в разочаровании.

Это искушение поразило Волчьего Гвардейца. Стенмарк яростно потряс головой, словно пытаясь сбросить хватку кошмарного сна. Какие-то теневые фигуры мелькали на периферии его поля зрения. Он вертелся, пытаясь сосредоточиться на них, но видел вокруг лишь одни трупы, которые тянулись вдоль всей баррикады, насколько хватало глаз. От боевых танков, поддерживавших защитников, остались почерневшие корпусы — их уничтожили в течение долгого дня самоубийственные атаки мятежников или артиллерийские удары.

Стенмарк смутно сообразил, что не имеет никакого представления ни о том, сколько Гвардейцев осталось в живых, ни о том, где находится их командующий. Последний раз он говорил с командующим… это было после второй атаки или после третьей? Стенмарк не был уверен. Полк мог быть на грани отступления, оставляя его с боевыми братьями удерживать дорогу в одиночку.

Стенмарк посмотрел влево и вправо в поисках Волчьего Гвардейца, который сопровождал его на баррикаду. В нем кипели ярость и стыд, мешая ему думать.

— Я проклят, — с горечью проворчал он. — Эта проклятая планета прокляла нас всех.

Над головой с воем пронесся залп артиллерии мятежников, снаряды упали позади имперских позиций. Хор боевых кличей донесся со стороны позиций неприятеля: предатели возобновили наступление.




Рагнар очнулся от тупой боли в переломанных костях. Пульсирующие линии боли пересекали лоб и лицо почти до самого рта, а во рту он ощущал медный привкус крови.

Он увидел сквозь закрытые веки, как полыхнула молния. Рагнар моргнул, а затем осторожно открыл глаза. Лежа на спине, он смотрел в темное небо без звезд. Воздух был сухой и спертый, как в гробнице, с примесью едкого зловония горелой синтетики.

Над молодым Космическим Волком нависли две темные фигуры. Одна из них, приблизившись, опустилась на колени. В пустынном небе блеснула молния, осветив худое лицо Торина. Волчий Клинок обеспокоенно впился взглядом в лицо Рагнара и расплылся в кривой улыбке.

— Видишь? Я же тебе сказал, что он еще жив, — сказал Торин второй фигуре. — Нам повезло, что его физиономия поглотила основную силу удара.

Сделав глубокий вдох, Рагнар приподнялся на локтях. Многочисленные травмы лица и головы вызвали у него гримасу боли, но он чувствовал, что кости уже начали срастаться. Посмотрев на вторую фигуру, он осознал, что это Харальд. Вожак стаи Кровавых Когтей бросил на Рагнара хмурый презрительный взгляд и отвернулся.

«Громовой ястреб» лежал изуродованной грудой обломков в нескольких десятках метров, наполовину зарывшись в землю, за ним почти на три четверти километра тянулась борозда выжженной земли. Пилот каким-то образом умудрился совершить аварийную посадку вдоль серой ленты дороги, которую высмотрел во время снижения. От обломков поднимались переплетающиеся столбы черного дыма. Кабина «Громового ястреба» была разворочена, ее смотровые окна разбиты, металлические распорки торчали наружу. Левое крыло десантно-штурмового корабля оторвалось во время крушения, а правое косо торчало из груды обломков. Три воина из стаи Харальда пытались разобрать узел подвески тяжелого болтера на оставшемся крыле под бдительным присмотром техножреца «Громового ястреба». Четыре другие фигуры в тяжелых летных костюмах выгружали уцелевшее снаряжение из открытого люка в фюзеляже штурмового корабля.

Торин проследил за взглядом Рагнара.

— Нам пришлось вскрыть кабину силовым кулаком Харальда, чтобы тебя вытащить, — пояснил он. — Оба пилота погибли при крушении, а оператор авгура умер после того, как мы его извлекли.

Рагнар кивнул, что оказалось очень болезненным, осознав с грустью, что он так и не узнал имени героического пилота.

— Еще есть потери? — спросил он.

— Пока нет, слава Руссу, — ответил Волчий Клинок, подняв взгляд в пустое небо. — Мы слышали, как вражеские истребители пролетали над нами несколько раз, пока мы пытались пробиться из корабля наружу, но к тому времени, как мы выбрались, они исчезли.

— Леди Габриэлла? — спросил Рагнар.

Торин кивком указал на место за спиной Рагнара.

— Хаэгр за ней присматривает, — мрачно ответил он. — Ей не очень хорошо.

Забыв о своей боли, Рагнар быстро поднялся на ноги. Габриэлла сидела всего в нескольких метрах от него, вытянув ноги и положив голову на колени. Над навигатором возвышался Хаэгр с громовым молотом наготове. Инквизитор Вольт, стоя на коленях возле Габриэллы, негромко говорил с ней. Остальные Кровавые Когти Харальда, заняв охрану по периметру на некотором удалении, старательно осматривали окружающую местность в поисках признаков опасности.

Рагнар осторожно приблизился к Габриэлле и опустился на землю рядом с инквизитором Вольтом. Инквизитор не обратил на молодого Космического Волка никакого внимания. Склонив голову, он читал из маленькой книги, лежавшей на его забинтованных руках. Вздрогнув, Рагнар осознал, что Вольт молился, читая вслух на высоком готике литанию, которой он раньше не слышал. Он почувствовал, что это делалось на благо Габриэллы, но не смог понять всех тонкостей.

Наклонившись вперед, Рагнар тихо обратился к Габриэлле:

— Леди! Как вы?

При звуке его голоса навигатор подняла голову. На бледном лице Габриэллы, перемазанном сажей и грязью, было написано страдание. Ее шарф исчез, и черные волосы свободно обрамляли лицо. В центре лба шишковидный глаз навигатора пылал, как крошечная звезда, поразив Волчьего Клинка своей яркостью.

— Я чувствую это, — сказала она больным голосом, — линии кошмарной силы, которые тянутся в физическое пространство, закрепленные страданием миллионов. Ткань космоса вывернулась наизнанку, искаженная волей… — Выражение ужаса пронеслось по ее лицу. — Я не могу это выговорить! Я не смею это выговорить! Да хранит нас Благословенный Император!

— Император с нами, — убежденно сказал ей Вольт. — Его священный свет заслоняет нас, и он послал своих Волков, чтобы охранять нас. Будь сильной, Габриэлла из Дома Велизария, — произнес он и мягко накрыл ее руку своей. — Что ты можешь сообщить нам о ритуале, который планирует наш враг?

— Планирует?! — воскликнула Габриэлла. — Нет, не планирует, а выполняет. Это продолжается уже некоторое время. Я слышу их голоса в своей голове, они нашептывают жуткие вещи. Что бы ни предвещал этот ритуал, он приближается к своей кульминации.

Сочувственно сжав ее руку, Вольт обратил свой взгляд на Рагнара.

— Это хуже, чем я думал, — спокойно произнес он, но было неясно, говорит ли он о ритуале или о его воздействии на Габриэллу. — Времени осталось немного.

Рагнар мрачно кивнул.

— Леди, нам нужно отправляться, — сказал он как можно мягче. — Ты в состоянии идти? Один из нас может понести тебя, если понадобится.

— Я могу идти, — с нажимом произнесла Габриэлла, хотя взгляд ее выдавал, какое мучительное напряжение она испытывает. — Я могу делать все, что от меня потребуется.

— Тогда отдохни еще немного, — предложил Рагнар и повернулся к Вольту. — Вы представляете, где мы находимся?

Вольт закрыл молитвенник и кивнул, оглядывая окружающую их темную равнину.

— Мы примерно в сотне километров к югу от столицы. — Он указал на дорогу. — Это одна из главных транзитных дорог, которая соединяет южные сельхозрайоны. Она ведет прямо в центр города.

Услышав это, Рагнар нахмурился. Время играет существенную роль. Космические Волки могли покрыть сотню километров менее чем за семь часов форсированного марша, но ни Габриэлла, ни Вольт, ни вольнонаемные члены экипажа не смогут выдержать такого темпа.

— Дорога слишком хорошо просматривается, — сказал он инквизитору. — Вражеские истребители пока убрались, но я полагаю: что-нибудь да заявится обследовать обломки крушения в ближайшее время.

— Боюсь, что ты прав, — согласился Вольт, отложил книгу и показал на север, где серая полоса дороги разрезала темно-зеленую полосу, которая уходила за горизонт. — Мы направимся к тому сельхозрайону. Он гораздо меньше, чем большинство из них, но растения дадут нам какое-то укрытие по крайней мере километров на двадцать.

Озадаченный, Рагнар покачал головой:

— И для чего теневой планете в глубинах Ока Ужаса растения и сельхозрайоны?

— Это — закон соответствия, — пояснил Вольт. — Теневая планета должна быть точной географической копией Чариса, чтобы обеспечить перемещение между мирами.

— Хорошо, — сказал Рагнар. — А что насчет горного хребта за сельхозрайоном? Если мы пойдем по нему, вместо того чтобы идти по дороге, насколько близко к городу он нас приведет?

Вольт задумчиво поджал губы.

— Мы могли бы оказаться таким образом километрах в десяти от юго-западных районов города, но это был бы очень трудный путь.

— Тогда мы должны отправиться именно туда, — решил Рагнар.

— О чем это вы?

Рагнар и Вольт подняли взгляд, услышав голос Харальда. За командиром стаи следовали три Кровавых Когтя и уцелевшие члены экипажа «Громового ястреба». Два воина несли на импровизированных плечевых лямках тяжелые болтеры, снятые со штурмового корабля. Техножрец и корабельные стрелки тащили увесистые лазкарабины, а за плечами у них виднелись громоздкие аварийно-спасательные комплекты.

Харальд пристально смотрел на Рагнара сверху вниз.

— Ты здесь не командуешь, изгой, — заявил вожак стаи. — Никто здесь не подчиняется твоим приказаниям.

На Харальда упала тень — это Хаэгр наклонился вперед, сжимая рукоятку своего молота.

— А не вбить ли мне немного здравого смысла в этого щенка, брат? — предложил он.

Услышав эту угрозу, Харальд рассвирепел.

— Хотел бы я посмотреть, как ты попробуешь это сделать, — сказал он, оскалив клыки.

— Довольно, — выпалил Вольт, вскочив на ноги между двумя воинами. Космические Волки возвышались над стариком, но инквизитор говорил жестко и непреклонно. — Рагнар не командует этой экспедицией, но ею командую я, и мы направляемся в сельхозрайон. Харальд, собери своих людей. Я хочу, чтобы двое из твоих Волков шли в головном и тыловом дозоре и еще по одному прикрывали фланги, понял?

Вожак стаи долго смотрел сверху вниз на Вольта, и у Рагнара мелькнула мысль, что Харальд собирается бросить инквизитору вызов. Затем он внезапно кивнул в знак согласия и стал выкрикивать команды своим людям.

Вольт, не сказав ни слова, принялся как ни в чем не бывало собирать свое снаряжение. Хаэгр протянул руку Габриэлле и помог ей встать. Торин бесшумно появился из сумрака. Только Рагнар заметил, как старший Волчий Клинок опустил пистолет в кобуру. Два воина обменялись понимающими взглядами.

— Неважное начало, — тихо заметил Торин, пока группа готовилась к выходу. — Харальд едва сдерживается.

Рагнар задумчиво посмотрел на север.

— А мы разве нет? — ответил он.







Глава четырнадцатая

ЗАБЛУДШИЕ





На обширных темных равнинах теневой планеты расстояния обманчивы. Покидая место крушения, Рагнар прикинул, что они находятся всего лишь в нескольких десятках километров от границы сельхозрайона, но час спустя группа, казалось, нисколько не приблизилась к своей цели. Космические Волки неутомимо неслись вперед размашистым шагом, постоянно вглядываясь в горизонт в поисках признаков действий противника. Слуги, привычные к физическим нагрузкам Клыка, безропотно поддерживали этот темп. Инквизитор Вольт и леди Габриэлла не отставали, но Рагнар понимал, что они устают. От них исходили горькие запахи с явным присутствием токсинов, вызывающих утомление. Габриэлла, сильно измученная перелетом через варп, тем не менее держала голову высоко и не сбавляла темп. Рагнар следовал за ней в ожидании просьбы о помощи, готовый подхватить ее, если она споткнется.

Он слышал, как сильно бьется ее сердце, отстукивая отчаянный контрапункт ее ритмичным шагам. Вдыхая, он ощущал кончиком языка тепло ее кожи и жар ее крови. С тех пор как нога Рагнара коснулась поверхности теневой планеты, его чувства невероятно обострились. Словно электрический заряд будоражил ему кровь, прогонял усталость. Казалось, он сможет вечно бежать под этим беззвездным небом, следуя за Габриэллой и прислушиваясь к биению ее сердца.

Внезапно Рагнара захлестнула такая волна абсолютной бездушной жажды, что у него перехватило дыхание. На какую-то долю секунды он представил себе горло навигатора в своих челюстях и почувствовал горячий прилив ее крови. Волчий Клинок покачнулся, его горло заполнила желчь, и он сбился с шага.

Все остальные пронеслись мимо Рагнара — все, кроме Торина, который замедлил шаг, поравнявшись с молодым Космическим Волком. Лицо старшего Волчьего Клинка выражало глубокое беспокойство, но Рагнар резко махнул рукой, предлагая ему удалиться.

— Держись от меня подальше, брат, — просипел он. — Я… сам не свой.

— Я знаю, брат, — спокойно отозвался Торин. — Я чую это. Твой запах меняется по мере того, как Проклятие Вульфена набирает силу.

— Да охранит меня Русс, — вымолвил Рагнар, его сердца обуял ужас. Он окинул взглядом безликую равнину, и на какой-то миг его охватило искушение удрать от своих братьев как можно дальше. — Не могу поверить, что Харальд и остальные ничего не заметили.

— Все очень просто, — мрачно произнес Торин. — Они не видят изменений, потому что это происходит со всеми нами.

Рагнар бросил на Торина сердитый взгляд, подумав на мгновение, что над ним подшучивают, но потом увидел выражение его глаз. За озабоченностью там просматривался холодный отчаянный блеск, который говорил о непрестанной внутренней борьбе. Рагнар внезапно заметил, как напряжено худощавое тело Торина, и почуял запах старшего Волка. Мускусный оттенок в нем вызвал отвращение у молодого космодесантника. Вместо своего боевого брата Рагнар увидел в нем лишь другого хищника и вероятного соперника.

Это внезапное открытие поразило Рагнара. Он отшатнулся от Торина, его губы растянулись, и раздалось злобное рычание.

Однако он больше ничего не успел сделать: голос Торина вернул его назад от края этой пропасти.

— Спокойно, брат! — быстро сказал он, шагнув к нему и сжав запястье Рагнара. — Держи себя в руках, или мы все пропадем.

Стиснув челюсти, Рагнар боролся со зверем, который вот-вот склонит его к преступлению. Он сосредоточился на немигающем взгляде Торина и успокаивающей хватке его руки, и через мгновение пламя в его крови утихло.

— Как это может быть, Торин? Как такое возможно? — спросил он, вновь обретя дар речи.

Старший Волчий Клинок лишь беспомощно покачал головой.

— Не знаю, — ответил он. — Я чувствую эти изменения с момента приземления. Даже на Хаэгра в какой-то степени подействовало. — На губах Торина мелькнула мимолетная улыбка. — Если мы не будем соблюдать осторожность, он может попытаться всех нас съесть.

Рагнар не воспринял шутку.

— Я никогда не слышал, чтобы так много Волков поддалось одновременно, — заметил он.

— Я тоже, — признался Торин. — Сначала я подумал, что это планета так на нас влияет, ведь мы, в конце концов, находимся где-то в Оке Ужаса. Но ты чувствовал это проклятие, когда мы были еще на Фенрисе. — Плечи старшего воина поникли. — Я должен был заметить это тогда и привлечь внимание Ранека, но ты иногда бываешь дьявольски унылым. — Он вздохнул. — Прости меня, брат. Я подвел тебя.

Рагнар печально покачал головой:

— Это не твоя вина, Торин. Ты советовал мне поговорить с Сигурдом на борту «Кулака Русса», но я был слишком заносчив, чтобы отыскать его, когда у меня имелась такая возможность. — Тут молодого Космического Волка осенило. — А не от меня ли все это? Не мог ли я каким-то образом повлиять на всех остальных?

— Честно говоря, не знаю, — задумчиво нахмурился Торин. — Никогда о таком не слышал, но кто знает? Быть может, именно поэтому жрецы забирают вульфенов из рот и изолируют их. — Поразмыслив немного, он покачал головой. — Нет, если бы это было так, тогда и Хаэгр, и я уже подверглись бы воздействию. Причина кроется в чем-то другом.

Обдумав это, Рагнар кивнул в знак согласия.

— А жаль, — мрачно заметил он. — Если бы я мог остановить это, приставив болт-пистолет к своей голове, я бы это сделал.

— Не валяй дурака! — рявкнул Торин.

— Ты бы не говорил так, если бы чувствовал то же, что и я, — возразил Рагнар. — Я становлюсь опасным для Габриэллы, Торин. У меня такие мысли проносятся…

— Могу догадаться, — ответил старший Волчий Клинок. — Не беспокойся, брат. Я не позволю тебе причинить ей вред. Клянусь тебе в этом. — Он вздохнул. — Честно говоря, я беспокоюсь за молодых. У Харальда и его товарищей нет нашего опыта. Они могут поддаться Проклятию Вульфена и не понять этого, пока не станет слишком поздно.

Рагнар печально кивнул.

— Я слышу тебя, Торин. Мы можем лишь молиться Всеотцу, чтобы наши клятвы поддерживали нас, пока мы не справимся с Мэдоксом и его адским хозяином. После этого… — Он пожал плечами.

— Да, — согласился Торин. — Остальное — в руках судьбы.

Два Волчьих Клинка отстали на несколько десятков метров от остальной группы. Рагнар дал знак Торину, и они припустили вперед. Тут Рагнар уловил боковым зрением какое-то движение. Он с раздражением тряхнул головой, чтобы избавиться от призрачного образа, но вновь увидел его, несущегося по беззвездному небу с востока.

— Вражеские самолеты! — закричал Рагнар. — В укрытие!

Истребители Хаоса, завывая, пронеслись над равниной на высоте менее пятидесяти метров и открыли стрельбу в тот миг, когда Космические Волки бросились врассыпную. На темную землю обрушились очереди зеленых энергетических зарядов, которые оставляли оплавленные воронки в поверхности дороги. Космические десантники, имея годы тренировок и боевого опыта за плечами, реагировали с головокружительной скоростью, они словно без всяких усилий танцевали среди потоков огня. Одному из слуг, однако, не повезло. Два заряда попали стрелку в верхнюю часть груди и плечо и разнесли его на части.

Рагнар заметил мельком, как Хаэгр, толкнув Габриэллу и Вольта на землю, сам грохнулся ничком, прикрыв их собой. Два вражеских истребителя пронеслись над головами и разделились, взмыв в небо и оставив за собой столбы призрачного пламени. За заходящим с юга истребителем в небо понеслась очередь красных трассирующих зарядов — это один из Кровавых Когтей Харальда открыл огонь из снятого с «Громового ястреба» тяжелого болтера. Истребитель сделал резкий двойной переворот через крыло, уходя от разрывных болтов, и исчез во мраке.

— Двигайтесь, двигайтесь! — кричал Рагнар, поднимаясь на ноги. Темно-зеленая граница сельхоззоны, казалось, была в нескольких сотнях метров от них. Плохое укрытие, но единственное на километры вокруг. — Бегите в поле! Вперед! Хаэгр, подними Габриэллу!

Кровавые Когти сразу двинулись вперед, плавно и четко водя стволами тяжелых болтеров из стороны в сторону. Хаэгр поднял Габриэллу, а затем и Вольта на ноги и отправил их бегом по дороге с уцелевшими слугами позади. Торин побежал рядом с Рагнаром.

— Думаешь, это самолеты-разведчики? — спросил он.

— Разведчики или прикрытие, — ответил Рагнар, оглядывая небо. — Узнаем точно в течение нескольких минут.

Истребители Хаоса сделали второй заход с северо-востока, появившись впереди над полями. Как только между Волками понеслись энергетические заряды, стрелки Харальда остановились и открыли ответный огонь, наполнив воздух трассирующими пулями. Очередь прошила фюзеляж одного из истребителей. Он взревел над головами, оставляя за собой полосу дыма и огня, и затем, войдя в штопор, врезался в землю в полукилометре от группы.

Лазерные разряды тщетно преследовали второй истребитель. Стиснув болт-пистолет, Рагнар боролся с искушением сделать несколько бессмысленных выстрелов — просто чтобы выпустить пар. Один из Кровавых Когтей кружился на месте, схватившись за оплавленный обрубок левой руки и посылая в небо проклятия.

Впереди Харальд и его воины остановились перед стенкой из бледного металла высотой по колено, которая обозначала внешнюю границу посадок. Вольт и Габриэлла стояли не шевелясь и смотрели на шелестящие поля за оградой.

Рагнар промчался мимо дымящихся тяжелых болтеров и направился прямо к Габриэлле. Ему казалось, что он чувствует, как второй истребитель делает новый заход на атаку — на дорогу позади них.

— Чего, во имя Всеотца, вы ждете? — выпалил он. — Мы должны укрыться…

Габриэлла повернулась к нему, и, увидев выражение ужаса на ее лице, Рагнар застыл как вкопанный.

Из темных полей за барьером доносился сухой шелест, словно в них гулял ветер. Однако тут Рагнар внезапно осознал, что никакого ветра нет и в помине.

Высокие темные стебли, выстроившиеся за барьером аккуратными рядами, походили на первый взгляд на генно-модифицированную кукурузу. Длинные поникшие листья, десятками облепившие каждый стебель, трепетали и шептали что-то друг другу, словно испугавшись присутствия космических десантников.

Сверкнувшая молния расколола небо на востоке, осветив глянцевитые листья бледно-зеленым светом. На каждом листе — человеческое лицо, искаженное маской ужаса и боли, и губы этих бесчисленных лиц шевелились, то ли издавая беззвучные вопли, то ли моля об освобождении.

— Благословенный Русс! — прошептал Рагнар. — Что это, во имя Всеотца?

— Урожай проклятия, — мрачно ответил Вольт. — Это жертвы, которые сделали возможным этот темный мир, — поле за полем, которые тянутся на тысячи километров по всей планете.

— Мы должны сжечь их, — хрипло сказал Харальд. — Наши огнеметы…

— Наших огнеметов недостаточно, — оборвал его Рагнар, — и, кроме того, они нам сейчас нужны.

Снова взревели тяжелые болтеры, мимо пораженных Кровавых Когтей засвистели вспышки призрачного огня. Повернувшись, Рагнар увидел, как, падая на дорогу, разрываются зеленые энергетические заряды и эта цепочка взрывов движется к нему.

— В поле! — крикнул он. — Сейчас же!

Подняв болт-пистолет, молодой Волчий Клинок двинулся навстречу приближающемуся истребителю, целясь и стреляя раз за разом, пока Кровавые Когти перемахивали через ограду. Если пилоту вражеского истребителя нужна мишень, он ее предоставит.

Атакующий корабль летел ровно и низко, в нескольких десятках метров над дорогой. Несясь сквозь паутину трассирующих зарядов, он вел непрерывный огонь из всех пушек. Два Космических Волка стреляли по кораблю Хаоса прямо перед Рагнаром. Одного из Кровавых Когтей энергетический заряд поразил в грудь, оставив сквозное отверстие размером с кулак. Стрелок покачнулся, затем опустился на колено, но продолжал вести огонь.

Очередь зарядов наполнила воздух вокруг Волчьего Клинка. Один из них, скользнув по левому наплечнику, оставил в керамите оплавленную борозду. Удар отбросил Рагнара на шаг, но он продолжал стрелять, пока не опустел магазин его пистолета.

— Рагнар! Вернись сюда! — позвал его Торин из-за металлического барьера.

Смертельно раненный Кровавый Коготь упал, продолжая сжимать спусковой крючок тяжелого болтера. Его товарищ тем временем пристрелялся, и болты стали один за другим поражать корпус приближающегося истребителя. Вызывающе взревев, стрелок вышел на середину дороги, встав прямо на пути атакующего корабля.

Рагнар оглянулся на барьер. Там Торин призывно размахивал своим мечом.

— Давай сюда! — перекрикивал он звук бешено молотящих болтов.

Очередь разрывных снарядов пронеслась цепочкой ярких вспышек по носу и светящимся смотровым окнам корабля Хаоса. Внезапно раздался более сильный взрыв ближе к корме, и его окружил ореол горящего газа и электрических разрядов. Корабль словно закачался в воздухе и затем устремился вниз к Рагнару и стрелявшему Кровавому Когтю.

Рагнар сразу увидел опасность, но стрелок продолжал вести огонь по пикирующему истребителю.

— Беги! — крикнул молодой Космический Волк Кровавому Когтю, но тот, казалось, его не слышал.

Он все еще продолжал стрелять, так что ствол его тяжелого болтера раскалился докрасна, когда истребитель врезался в дорогу и смял его своим корпусом, закувыркавшимся по дороге.

Сыпля проклятиями, Рагнар развернулся и помчался что было духу к металлическому барьеру. Он слышал, как истребитель с лязгом и скрежетом распадался на части у него за спиной, приближаясь с каждой секундой. В последний момент Рагнар, собравшись с силами, прыгнул к барьеру. Что-то ударило его в спину в тот миг, когда ноги оторвались от земли, разломив ранец и швырнув обломки в воздух. Кувыркнувшись, он тяжело шлепнулся о темную землю и прокатился несколько метров, сбивая отвратительные стебли и оставляя за собой борозды.

Остаток инерции истребитель погасил, уткнувшись в борозду и разбросав дымящиеся обломки по жуткому полю. Изуродованные осколки раскаленного докрасна металла падали вокруг Рагнара со всех сторон и с шипением втыкались в землю. В считаные секунды возле него оказался Торин с явным намерением поднять молодого космодесантника на ноги.

— Я видел огни двигателей к югу отсюда, — сообщил Торин. — Они летят сюда. Похоже, что те два были кораблями сопровождения.

Рагнар встал. Его руки, казалось, действовали автоматически, вытащив пустой магазин болт-пистолета и вставив новый.

— Где Габриэлла?

— Где-то на этом проклятом поле, — ответил Торин, настороженно глядя на юг. — Она с Хаэгром и Вольтом. Инквизитор велел всем двигаться к домам на севере.

Молодой Космический Волк нахмурился, услышав это.

— Мы не можем позволить себе ограничиваться обороной, — заявил он. — Мы должны непрерывно двигаться, или нас разобьют.

— Скажи это Вольту, — уныло предложил Торин.

— В первую очередь — самое важное, — напомнил молодой десантник, глубоко вдыхая сухой спертый воздух. Он учуял запах Габриэллы, и его пульс ускорился. — Давай найдем их.

Два воина бросились в жертвенное поле, прокладывая себе путь по узким бороздам между рядами темно-зеленых растений. Лоснящиеся восковые листья скользили по их доспехам и лицам. Когда они касались его ушей, Рагнару казалось, что он слышит жалобный шепот душ, заключенных внутри.

Однако он сосредоточился на звуках топающих ног, которые доносились с поля перед ним, — казалось, они шли широкой дугой. Похоже, Кровавые Когти развернулись веером, или, возможно, их просто разделили бесконечные одинаковые ряды насаждений. Рагнар включил свою вокс-бусину, и его уши наполнил грубый звук, который то повышался, то понижался, как вой обезумевшего волка. Он попытался вызвать Хаэгра или Вольта, но не получил ответа. Сдавшись после нескольких попыток, он энергично двинулся вперед, ориентируясь на запах навигатора.

Рагнар услышал приближение кораблей прежде, чем их увидел: с юга донесся нарастающий пронзительный рев двигателей. Что-то темное пронеслось над головами. Он поднял взгляд на черный заостренный корпус, блестевший как полированное железо и усеянный рядами изогнутых шипов и зубчатых клинков. Люки с нижней стороны корабля были распахнуты, будто зияющие пасти, и молодой Космический Волк заметил там готовые к прыжку красноглазые фигуры в доспехах.

Четверка штурмовых кораблей, выстроившись в шахматном порядке, прогромыхала мимо Рагнара, оставив за собой клубы дыма и пара. С мчащихся кораблей спрыгнули больше двадцати темных фигур, они снижались на пронзительно свистящих столбах перегретого воздуха. Рагнар сразу увидел, что это космодесантники Хаоса, но их оскверненные силовые доспехи оснащены смахивающими на горбы ранцами на турбинной тяге. В руках у них были изукрашенные болт-пистолеты и цепные мечи, с поясов тяжело свисали длинные трофейные шнуры с нанизанными на них человеческими скальпами. Узнав их, молодой Космический Волк ощутил легкий холодок: это рапторы Хаоса — ударные части легионов-предателей и охотники за телами. Они падали на поле как стрелы вокруг бегущих Волков, наполняя воздух жуткими воплями.

Рапторы приближались со всех сторон, и все чаще среди движущихся стеблей звучали выстрелы из болт-пистолетов, все громче становились крики ярости. Издав клич вызова, Рагнар обнажил леденящий клинок. Как только инкрустированный рунами меч, загудев, зажил своей несущей гибель жизнью, в узкой прогалине перед молодым Космическим Волком внезапно появилась темная фигура. Раптор повернулся на пятках, так что его трофейные шнуры развернулись в воздухе жутким веером, и поднял свое оружие.

Болт-пистолет раптора громыхнул, и масс-реактивный заряд расплющился о нагрудник Рагнара. Зарычав, молодой Космический Волк помчался, стреляя по врагу. Снаряды болт-пистолета со звоном отскакивали от доспехов раптора, не причиняя ему вреда, а ответный выстрел срикошетил от колена Рагнара. С яростным воплем Волчий Клинок поднял меч и обрушил его на шею раптора, но воин Хаоса молниеносным движением парировал удар цепным мечом. От скрестившихся мечей полетели искры, но это был ложный выпад. Сделав еще шаг вперед, Рагнар приставил болт-пистолет к левому глазу раптора и нажал на курок. Тяжелый снаряд разнес шлем, и Космический Волк прыгнул на оседающего врага.

Рагнар пытался сосредоточиться на запахе Габриэллы, а вокруг него эхом гуляли звуки беспорядочной схватки. С шипением проносились в воздухе лазерные разряды, шальные болты прорубали просеки в густых зарослях жертвенных растений. Справа от Рагнара раздался мучительный человеческий крик, и воздух рассекла очередь из лазерных разрядов. Слева от молодого Космического Волка болты со звоном отскочили от доспехов, а затем раздался звук, который не спутать ни с чем, — цепной меч раздирал плоть.

Запах Габриэллы становился сильнее. Она близко, и сердца Рагнара заколотились быстрее, когда он осознал, что ее след ведет в центр яростного боя, кипящего прямо перед ним. Он настолько погрузился в звуки битвы, что не заметил приближения раптора, пока тот не выпрыгнул на него сквозь завесу шуршащих стеблей.

В воздухе раздался рев цепного меча, который рубанул по высоким растениям и задел правый наплечник Рагнара. Жужжащие зубья меча взрезали кожу вдоль его челюсти до самой кости. Он повернулся, взмахнув леденящим клинком, но раптор отбил его своим рычащим мечом и поднял болт-пистолет, целясь в незащищенную шею Рагнара. Но ни Волк, ни раптор больше ничего не успели сделать: в шею десантника Хаоса глубоко вонзился тонкий клинок. Торин тут же извлек свой меч, а воин Хаоса рухнул наземь в лужу дымящегося гноя.

В нескольких десятках метров впереди раздался звук, похожий на удар грома, а затем взревел разъяренный медведь.

— Это, должно быть, Хаэгр, — усмехнулся Торин.

Кивнув, Рагнар понесся вперед.

В считаные секунды они оказались у края поляны в виде неровного круга, который образовали посреди нечестивого поля мечи, тела и топающие ноги. Габриэлла, Вольт и Хаэгр стояли спина к спине в центре поляны, стреляя и отбиваясь мечами от окружившей их группы рапторов. Повсюду валялись тела. Шестеро воинов Хаоса лежали на темной земле неподалеку от изуродованных тел двух стрелков с «Громового ястреба» и однорукого Кровавого Когтя. В дальнем конце поляны стоял на коленях техножрец «Громового ястреба», он судорожно глотал воздух, прижимая окровавленные руки к разрезанному горлу. Хаэгр пытался пробраться к смертельно раненному технику, удерживая рапторов на расстоянии могучими взмахами громового молота.

Инквизитор Вольт навел болт-пистолет на одного из рапторов и выстрелил. Благословленная пуля попала воину точно в грудь, пробила бронированный нагрудник, раптора объяло серебристое пламя. Доспехи инквизитора ярко светились от лучащегося переплетения могущественных оберегов, а его обнаженный меч испускал бледно-голубое сияние, подобно клинку Рунического Жреца. Рявкнул пистолет раптора, и пуля ударила Вольту в плечо, сбив старика с ног. Три воина Хаоса рванулись вперед, они высоко подпрыгнули на визжащих струях воздуха и устремились вниз, как ястребы на добычу.

К ужасу Рагнара, Габриэлла бросилась на защиту инквизитора. Наведя на ближайшего раптора блестящий серебряный пистолет, она выстрелила сине-фиолетовым лучом, который насквозь прожег закованного в доспехи врага. Десантник Хаоса с визгом рухнул наземь, и Габриэлла тут же кинулась с саблей на двух других, не дав им опомниться. Мастерски изготовленный силовой клинок, сияющий, как раскаленная добела сталь, разрубил ноги одному из противников и раскроил бедро другому. Раненый раптор пронзительно зашипел и отшатнулся назад, дважды выстрелив Габриэлле в грудь. Она покачнулась и упала, не издав ни звука.

Рагнар влетел на поляну с диким воем, паля из болт-пистолета и с мечом наготове. Рухнули три раптора: у двоих масс-реактивные заряды разорвали горло, третьему он вскрыл грудь ударом меча. За Рагнаром следовал Торин, точными смертельными выстрелами разя врагов вокруг лежавшей ничком Габриэллы.

Два раптора развернулись, встречая неожиданную атаку Волков, и ринулись на Рагнара. Приняв их диагональные удары на свои потрепанные в боях доспехи, молодой Космический Волк снес им головы одним взмахом меча. Миновав их тела, он всадил свой меч в бок другому бегущему к нему воину Хаоса. Меч раптора, оцарапав сбоку лицо Рагнара, успел глубоко поранить ему шею, прежде чем безжизненное тело десантника Хаоса осело на землю. Отшвырнув труп в сторону, Рагнар в два шага добрался наконец до навигатора.

Благодаря своим обостренным чувствам, он сразу понял, что она еще жива: он слышал, как бьется сердце в ее груди. Она села, с гримасой на лице, и, выпустив свой клинок, прижала руку к расплющенному нагруднику.

— Я в порядке, — заверила она, задыхаясь. — Помоги мне встать.

Повинуясь, Рагнар поднял Габриэллу на ноги, тогда как Торин помогал инквизитору Вольту. Хаэгр развернулся, поднимая запятнанный кровью молот, но узнал своих боевых братьев, и его глаза-бусинки распахнулись от изумления.

— Торин! Рагнар! Где вас дьявол носит? Я тут в одиночку с целой проклятой ордой сражался!

— Да это уже не важно! — огрызнулся Рагнар. — Сколько еще осталось до зданий в центре сельхоззоны?

Хаэгр, выпрямившись, выглянул над верхушками жертвенных растений.

— Три сотни метров примерно, — ответил он.

Шальной болт просвистел мимо косматой головы Волка, заставив его вновь пригнуться.

— Пойдем, — сказал Рагнар. — Я впереди, Торин слева, Хаэгр справа. Леди Габриэлла, инквизитор Вольт, вы — в середине. А теперь — вперед!

Они вновь отправились по узким прогалинам между жертвенными стеблями с оружием на изготовку. Бой, казалось, затихал, и рев, который эхом гулял по полю, говорил Рагнару о том, что по крайней мере часть воинов из стаи Харальда все еще живы. Пробегая оставшуюся часть поля, они еще не раз встречали вытоптанные и выжженные летательными аппаратами рапторов участки поля, ставшие местами кровавых побоищ.

Рагнар и его спутники набрели на Харальда и его воинов неожиданно, чуть не споткнувшись о них, прижавшихся к земле за металлическим барьером на северном конце поля. Вожак стаи разглядывал группу темных зданий впереди. Сверкнула молния, на какое-то дразнящее мгновение разогнав тени вокруг сооружений.

Харальд покачал головой.

— Гунтеру показалось, что он заметил движение позади одного из зданий, но с этой молнией трудно сказать наверняка.

— Ну, мы не можем оставаться здесь, — хрипло проговорил Вольт. — Нам нужно попасть в какое-нибудь защищенное место, прежде чем вернутся те корабли.

— Нет, нам нужно продолжать движение, — решительно возразил Рагнар. — Если мы спрячемся в тех зданиях, враг окружит и измотает нас. Время и численный перевес — на их стороне.

— С этим, по крайней мере, мы согласны, — проворчал Харальд.

Старый инквизитор рассматривал здания почти с тоской. Рагнар ощущал, что старик изнурен и Габриэлла чувствует себя немногим лучше, но Вольт в конце концов кивнул.

— Ладно, мы продолжаем движение, — сказал он и указал на здания. — Мы пересечем эту территорию и исчезнем в поле на другой стороне. Это самый прямой путь в гору к северу от нас.

Обменявшись взглядами, Рагнар и Харальд сразу поднялись на ноги. Водя стволами по открытому участку за барьером, Космические Волки осторожно покинули поле. Вспышка молнии отразилась на их светло-голубых доспехах и стрекочущих зубьях цепных мечей.

Здания перед ними оказались низкими феррокритовыми бункерами, большинство из которых предназначалось для агросервиторов, ухаживающих за полями, а также для генератора электроэнергии и логик-центра. В середине располагались четыре зернохранилища высотой более сорока метров. Никаких огней, нет ни дверей в дверных проемах домов, ни стеклянных панелей в окнах. Очевидно, для воплощения замысла Мэдокса достаточно одних сооружений.

Рагнар окинул взором потрепанную группу, которая появилась из недр жертвенного поля. Не выжили ни стрелки «Громового ястреба», ни его техножрец, исчезли три воина из стаи Харальда. Считая Вольта, Габриэллу и Волчьих Клинков, осталось лишь двенадцать человек против мощи целого легиона предателей.

«Этого хватит, — мрачно подумал Рагнар. — Этого должно хватить».

Они быстро и бесшумно продвигались по темным проходам между пустыми сооружениями. Оглядывая открытые дверные проемы в поисках признаков движения, Рагнар чувствовал себя не в своей тарелке. Молнии затрудняли зрительное восприятие, при их вспышках казалось, что-то движется на темных боковых улочках. За несколько минут они добрались до элеваторов, и узкие проходы вывели их на большую феррокритовую площадь, предназначенную для загрузки зерна агросервиторами в огромные хранилища. Внимательно осматриваясь по сторонам, Волки пересекли открытое пространство.

Они оказались в центре площади между башнями, гулко топая по феррокриту. Над головами беззвучно сверкнула молния. Внезапно, посмотрев вверх, на дуги таинственного света, Рагнар заметил силуэты рогатых шлемов и массивных плеч, которые окружали верхушки четырех зернохранилищ.

— Засада! — крикнул он, поднимая болт-пистолет, но было уже слишком поздно.

Спрыгнув со своих позиций на верхушках хранилищ, рапторы тяжело приземлились среди пораженных Волков. Насколько мог судить Рагнар, их было десятка два, и они набросились на группу со всех сторон. Космодесантник понял, что именно они и были подлинной угрозой. Те рапторы, что высадились в поле, исполнили роль гончих, загнавших добычу в ловушку.

Один из атакующих приземлился рядом с Габриэллой, но Торин, Хаэгр и навигатор сразили его почти одновременно. Увидев в нескольких метрах другого раптора, Рагнар прострелил ему шею. Затем двое атакующих ринулись на него слева, стреляя на бегу. Одна пуля попала ему в бедро, а другая — в верхнюю часть плеча, расплющившись о доспехи, но чуть не сбив его с ног.

Звуки боя и крики раненых Волков летели со всех сторон. Бросив клич вызова приближающимся рапторам, Рагнар приготовился умереть, как подобает сыну Фенриса.

Выстрелив первому воину меж красных глаз, он парировал мечом удар второго. Молниеносно обрушив на него обратный удар, раптор рубанул Рагнара по колену. Рычащий цепной меч попал в щель в его доспехах и вошел глубоко, заскрежетав по кости. Молодой Космический Волк зарычал и, рубанув вниз, отсек врагу руку, держащую меч, в запястье.

За внезапной вспышкой последовал жуткий обжигающий удар в голову Рагнара, чуть повыше виска. В ушах раздался рев, похожий то ли на вой ветра, то ли на грохот штормового прибоя, — и тут он понял, что падает.

Рагнар упал лицом на землю, из раны в голове лилась кровь. Над ним грохотала битва. Раздался раскат грома, кто-то выкрикнул слова клятвы, и его уши вновь наполнил рев.

Нет, на сей раз это не рев — это вой, словно стая фенрисийских волков отправилась на охоту.

От этих звуков у Рагнара кровь зашипела в жилах. Он отчаянно попытался подтянуть ноги, чтобы встать, и заморгал, обнаружив, что больше не видит левым глазом.

Что-то тяжелое упало на него сверху. Со сдавленным проклятием он столкнул его, смутно догадываясь, что это разрубленный труп раптора. Рагнар неуклюже откатился от него и оказался лежащим на спине.

Над ним навис темный силуэт. Оскалив зубы, Рагнар попытался поднять меч, но на его кисть опустился бронированный ботинок и пригвоздил ее к земле. Молодой Космический Волк поднял руку, в которой всегда находился болт-пистолет, но обнаружил, что она пуста.

Над ним по-прежнему раздавался вой. Сверкнула молния, и в ее мерцающем свете Рагнар увидел, что фигура над ним — в темно-серых силовых доспехах, похожих на его собственные. Пожелтевшие черепа и кожаные шнуры, унизанные длинными изогнутыми клыками, а также древние железные эмблемы, на которых были выгравированы руны его народа, свисали с пояса воина. На иссеченном правом наплечнике воина оскалилась в свирепом рыке рыжая волчья морда.

Воин огромен, он, бесспорно, так же велик, как Хаэгр. На его широченных плечах — черная волчья шкура, а седые волосы заплетены в две толстые косы, которые свисают на инкрустированный рунами нагрудник. Его косматая борода, однако, все еще черна, как гагат, а глаза, сверкающие из-под кустистых бровей, отливают желтым золотом, подобно волчьим. Одной рукой он сжимал мощный однолезвийный топор, изогнутый клинок которого покрывали шрамы от бессчетных суровых битв. В темном металле вырезаны странные руны, и он потрескивает невидимой и смертоносной энергией.

Когда воин заговорил, его голос оказался холодным и суровым, как ледники Фенриса, полным силы и невообразимо старым. Для молодого Космического Волка это был голос бога.

— Должно быть, ты — Рагнар Черная Грива, — произнес воин. — Мы тебя искали.







Глава пятнадцатая

РОТА ВОЛКОВ





Высоко над головами с воем пронесся орудийный снаряд. Стрелок вражеского танка в запале дал залп слишком рано, промазав по отступающим имперским войскам на сотни метров. Гренадеры кричали и ругались друг на друга, беспорядочно убегая по заваленной обломками дороге. По отступающим солдатам велся продольный трассирующий огонь из тяжелых стабберов, их поливали залпами из лазганов. Люди корчились от боли, зажимая раны, или замертво падали на землю.

Поток впавших в панику гренадеров плыл темными волнами мимо невозмутимых, как скалы, Микала Стенмарка и его четырех Волчьих Гвардейцев. Лишь присутствие этих гигантов в доспехах не позволяло отступлению имперских войск превратиться в повальное бегство. Космические Волки держались бесстрастно, удалялись размеренным шагом, оглядываясь и уничтожая вражеские группы, когда те подбирались к ним слишком близко.

— Хаакон! — крикнул Стенмарк, указав Алым Когтем на танк мятежников, который осторожно продвигался среди групп вражеских солдат в сотне метров позади них.

Терминатор справа от Стенмарка, остановившись, поднял руку с прицельным устройством и, определив дальность, выпустил одну из нескольких оставшихся у него ракет «Циклон». Противотанковый ракетный снаряд со свистом и шипением помчался вдоль дороги и, попав в орудийную башню танка, взорвался. Ударная волна и шрапнель покосили пехоту, окружавшую танк, и «Леман Русс», дернувшись, внезапно остановился. Хороший выстрел, но Стенмарк не понял, удалось ли вывести танк из строя.

Они удерживали баррикаду под возвышающимся ангелом большую часть дня, отразив не менее десяти кровавых штурмов, прежде чем оказались вынуждены отойти под шквалом танкового и артиллерийского огня. Непокорного ангела вражеский снаряд сразил по глупой случайности в самом начале последнего артобстрела, и град его обломков осыпал изнуренных защитников. Чересчур суеверные, осажденные гренадеры восприняли это как предзнаменование.

Окруженные сотнями мертвых товарищей и перед лицом нескончаемого потока вражеских войск, уцелевшие полковые офицеры отдали приказ об общем отступлении, стоило мятежникам возобновить атаку. Стенмарк беспомощно наблюдал, как первые группы бросились прочь от разрушенной баррикады, но он знал по опыту, что сплотить сломленные войска, после того как начался отход, невозможно. Он сформировал из потрепанных взводов вокруг себя арьергард и послал стаю Свена бегом по дороге, чтобы космодесантники срочно создали вторую линию обороны перед отступающими гвардейцами. С тех пор у него не было контактов с молодым Серым Охотником. Стенмарк мог лишь вознести молитву Руссу о том, чтобы Свену все удалось. Они находились менее чем в километре от границы города. Если мятежным войскам удастся выйти на открытую местность за городом, то их ничто не остановит до самого космопорта.

Стенмарк заметил, что артрасчет лазпушки мятежников отчаянно пытается установить орудие на огневую позицию, и снес солдат очередью из штурмового болтера. Мятежники ответили ураганным огнем из лазганов, попав по терминаторскому доспеху Волчьего Гвардейца и оставив отметины на феррокритовой дороге. Не обращая внимания на обстрел, Микал быстро огляделся, оценивая местность на пути отступления. Он увидел огромную груду камней метрах в ста. На дорогу рухнуло здание и создало естественную баррикаду почти на две трети ширины дороги. В ожидании приближения вражеских войск на вершине этой горы обломков показались фигуры в доспехах. Они достигли второй линии обороны. Микал включил свой вокс. Его уши наполнил пронзительный скрежет помех. Мятежники старались заглушить имперскую вокс-сеть с самого утра.

— Мы держим оборону здесь! — воскликнул он. — Отходите и займите позиции позади груды обломков!

Терминаторы подняли свои мечи или силовые кулаки, чтобы показать, что приказ получен, и продолжали обстрел надвигающихся войск мятежников. Первые гренадеры уже карабкались по обломкам или обегали дальний конец этой естественной баррикады. Дав еще одну очередь по предателям, Стенмарк повернулся и побежал к преграде. Изучая местность, он лихорадочно обдумывал, как лучше организовать ее оборону. Он мог поставить своих Волков вдоль груды обломков, чтобы удерживать пехоту на расстоянии, и разместить гвардейцев позади баррикады, вне линии огня, но готовыми нанести удар, в случае если атакующие попытаются пробиться с дальнего фланга.

Раздался громкий взрыв: снаряд танкового орудия, попав в груду обломков, оставил глубокую воронку в мешанине феррокрита и стали. «Леман Русс» вернулся в строй, и бряцание гусениц танка оповестило о его приближении. Шрапнель, ужалив Стенмарка в щеку, заставила его поморщиться, пока он взбирался по склону из каменных блоков и переплетенных балок. Когда он достиг вершины, «Леман Русс» снова выстрелил, разворотив еще часть баррикады и окатив его ливнем грязи и камня. Перепрыгнув верхушку, Стенмарк заскользил вниз, пока не оказался вне сектора огня. Он обнаружил там Свена и двух уцелевших воинов его стаи, которые укрылись за самыми большими глыбами каменной кладки. Молодой Серый Охотник где-то раздобыл гвардейский мелтаган, а два его воина держали в руках хеллганы вместо своих благословенных болтеров, что поразило Стенмарка.

— Где ваше оружие? — рявкнул Волчий Гвардеец.

Свен, изменив положение, показал болтер, закрепленный рядом с ранцем в походном положении.

— Кончились боеприпасы — несколько часов назад, — сказал он.

— Почему же, во имя Русса, ты об этом не доложил?

— Я доложил, мой лорд, — в замешательстве ответил Серый Охотник, — еще там, на баррикаде, перед проклятой восьмой атакой! Ты не помнишь?

Стенмарк гневно покачал головой. По правде говоря, он не мог вспомнить. Казалось, в его голове все слилось воедино, растворившись в мешанину смутных образов. Какой-то красный прилив в его мозгу смыл все остальное.

— Не важно! — сердито отрезал Волчий Гвардеец и отвернулся, чтобы изучить состояние обороны баррикады.

Он надеялся обнаружить здесь по крайней мере несколько сотен гренадеров и кое-какое тяжелое оружие. При достаточном количестве солдат ему понадобится лишь немного удачи, чтобы продержаться до наступления ночи, и тогда решить проблему с боеприпасами.

Однако единственными обнаруженными им гвардейцами были члены его арьергарда, которые все еще отступали по дороге. Свен и его боевые братья оказались на баррикаде в одиночестве.

На окровавленном лице Стенмарка отразились обуревавшие его потрясение и гнев.

— Где они? — спросил он Свена. — Где гренадеры? Я приказал тебе сформировать вторую линию…

Очередной взрыв оборвал Стенмарка и осыпал грудой обломков осажденных Волков.

— Мы пытались сформировать здесь линию обороны, — крикнул в ответ Свен, — но командир полка получил приказ от своего командующего отойти к космопорту!

— К космопорту? — повторил с недоверием Микал.

В этот момент на краю баррикады появились четыре его телохранителя, которые продолжали вести огонь по надвигающимся частям противника. Стенмарк знаками показал, чтобы они отошли за баррикаду и убрались с линии огня. Затем он соскользнул к основанию груды обломков и вновь включил вокс.

— «Цитадель», это «Асгард»! — прокричал он. — «Цитадель», это «Асгард»! Вы меня слышите?

Напрягшись, Стенмарк пытался уловить ответ за скрежетом искусственных радиопомех, созданных мятежниками. Прошло несколько секунд, прежде чем он услышал слабый ответ.

— «Асгард»? Где ты был? — сердито спросила Ательстан. — Мы вызывали тебя в течение последних трех часов.

Волчий Гвардеец оставил вопрос без внимания.

— Почему ты приказала гренадерам вернуться к космопорту?! — орал он. — Мы не можем удержать дорогу без них.

— Дорога уже потеряна, — выпалила Ательстан в ответ. — Мятежники прорвались через наши оборонительные рубежи в четырех километрах к востоку от твоих позиций и разделили наши силы. Если мы не отступим к космопорту сейчас, наши войска в городе будут окружены и уничтожены. Включая и тебя, «Асгард». — Из-за помех трудно было сказать наверняка, но Стенмарку показалось, что гнева в голосе Ательстан поубавилось. — Докладывают, что в городе замечены десантники Хаоса, и мы потеряли контакт с несколькими из твоих стай, разбросанными по планете.

Стенмарк ощутил холодок в крови.

— Потеряли контакт? Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что они не отвечают на наши вызовы, как и ты, — ответила генерал. — Тебе необходимо вернуться сюда прямо сейчас, «Асгард». Все выходит из-под контроля.

Ожесточенно сыпля проклятиями, Стенмарк выключил вокс. Рокот двигателя танка мятежников и скрежет его гусениц доносились теперь очень громко, словно он находился всего лишь в нескольких десятках метров с другой стороны баррикады. Он слышал хриплые крики предателей и невнятные вопли находившихся среди них мутантов, которые приближались к баррикаде.

Микал проверил свой штурмовой болтер. У него оставался последний магазин, и он оказался наполовину пуст. Его товарищи — Волчьи Гвардейцы стояли рядом, как всегда мужественные и непоколебимые, но он понимал, что и у них боеприпасы почти на исходе. Тем не менее он испытывал искушение остаться там, где находился, встать на защиту баррикады и сражаться до последней капли крови.

Если бы остальная часть линии обороны держалась, он не сомневался бы, но что это даст теперь? Жертвовать собой естественно для Адептус Астартес, но не без достаточного основания. Последняя битва здесь была бы просто потерей хороших людей и драгоценного боевого оснащения.

И все же красный прилив поднимался у него внутри, требуя выхода. Он не обещал ничего, кроме пролитой крови и мертвых врагов, и Стенмарку очень хотелось поддаться ему. «Я не предводитель, — думал он гневно. — Я воин, волк, выкованный из керамита и стали».

Наверху баррикады Свен и его боевые братья, обменявшись кивками, приступили к действиям. Три Серых Охотника тронулись с места одновременно. Воины с хеллганами, выпрыгнув вперед, принялись поливать огнем приближающихся предателей, тогда как Свен тщательно прицелился из мелтагана. Раздался выстрел штурмового оружия, послышалось драконье шипение перегретого воздуха, за которым последовал громоподобный взрыв, и башня танка мятежников, кувыркаясь, взлетела в воздух. С другой стороны баррикады понеслись вопли и крики тревоги, а Серые Охотники бросились назад в укрытие и соскользнули вниз по склону к поджидавшим их терминаторам.

— Ну вот, о танке позаботились, — сказал Свен, расплывшись в мрачной ухмылке. — Хотя там, должно быть, осталось несколько сотен мятежников. Что будем делать, мой лорд?

Стиснув эфес Алого Когтя, Стенмарк боролся с волком внутри себя.

— Мы отступаем, — решительно произнес он. — Отходим к космопорту. Сражение в городе проиграно.




Рагнар смахнул горячую кровь с глаз и оскалился на бородатого гиганта, нависшего над ним. В его ушах звучал хор мощных завывающих голосов, от которых у него кружилась голова. Он чувствовал, как Проклятие Вульфена отзывается на эти гортанные вопли.

— Кто ты, во имя Русса? — прорычал он, выпуская из руки леденящий клинок.

Исполин прищурил желтые глаза.

— Кто я? — произнес он, и в его голосе прозвучала хрипотца угрозы. — Я — Торвальд Похититель, из крепости Красного Кракена, и этим топором я убивал богов и людей. — Подняв грозное оружие, он показал молодому Космическому Волку мерцающее лезвие.

Рагнар почувствовал вызов в голосе гиганта — словно тот приставил клинок к коже. Его кровь вскипела, и вульфен овладел им — и телом, и душой. На сей раз он не пытался остановить его.

Рукой, из которой он выпустил меч, Рагнар ухватился за лодыжку Торвальда и дернул ее со всей неистовой силой вульфена. Другой рукой молодой Космический Волк обхватил бедро гиганта. Скорость и ярость атаки Рагнара ошеломили исполина. Торвальд, тяжелый плащ которого развевался подобно темным крыльям, пал на колени. Быстрый как тень молодой космодесантник вскочил на ноги позади него и, схватив гиганта за волосы, оттянул назад его покрытую шрамами голову, открыв взорам натянутые шнуры мышц на горле Похитителя.

Воздух сотрясли злой рев и животные вопли. Огромные темные фигуры с горящими желтыми глазами неслись на Рагнара со всех сторон, он заметил на них голубовато-серые доспехи. Пустое небо рассекла молния, высветив косматые головы и вытянутые зубастые морды. Огромные люди-волки бросались на Рагнара, блистая длинными черными когтями.

Казалось, поверхность планеты под ногами молодого Космического Волка покачнулась, когда монстры сомкнули кольцо вокруг него. Именно эти зверюги преследовали его в снах и сразились с демонами в командном бункере на Чарисе! Выпустив Торвальда, он отшатнулся назад, пытаясь обдумать все это. Низкий животный рык вырвался из его горла, и люди-волки ответили ему, рыча и щелкая клыкастыми пастями.

— Остановитесь! — крикнул чистый, сильный голос. — Во имя Русса и Всеотца, остановитесь!

Люди-волки замерли, опустив головы и осторожно принюхиваясь. Голос странно отдался эхом в сознании Рагнара. Он обернулся в поисках его источника, и у него подкосились колени.

Сквозь толпу громадных волколюдей к нему шагала фигура в знакомых силовых доспехах, подобно лорду, идущему в окружении своих гончих. Сверкнула молния, и ее отблески мелькнули в золотых волосах воина и на железном волчьем амулете, свисающем с тяжелой цепи на его шее. К Рагнару приближался Волчий Жрец Сигурд, высоко подняв крозиус арканум.

— Помни свои клятвы, Рагнар Черная Грива, — сурово изрек он. — Одолей волка внутри себя и сдержи свою руку. Мы здесь все братья.

Его слова словно доносились с большого расстояния. Моргнув здоровым глазом, Рагнар поискал взглядом Габриэллу, но встретил лишь мрак.




В голове Рагнара расцвела огненным цветком жгучая боль, грубо вернув его в сознание. Он зарычал, тряся головой, но рука в доспехах, сильно стиснув ему челюсть, удержала его на месте.

Яростно моргая, Рагнар открыл свои будто покрытые коркой веки и увидел склоненное над ним бледное лицо Сигурда. Он лежал на спине в окружении припавших к земле фигур. Постепенно Рагнар стал различать лица. За работой Волчьего Жреца, сдерживая эмоции, наблюдали Торин и Хаэгр. Габриэлла выглядела безрадостной и напряженной.

Его держала рука Хаэгра. Торин наклонился ближе и сказал Рагнару:

— Не шевелись еще минутку, он почти закончил.

Последовала еще одна яркая вспышка боли, но на сей раз Рагнар смог притупить ее с помощью ментальных приемов, которым научился в Клыке. Он почувствовал, как сбоку по голове побежала струйка крови, когда Сигурд откинулся назад, осматривая окровавленную пулю болт-пистолета.

— Твоя голова, должно быть, сделана из сплошного керамита, — проворчал Волчий Жрец. — И все же тебе повезло, что выстрел пришелся под углом, иначе он выбил бы тебе мозги.

— Насчет этого, — усмехнулся Торин, — не стоит беспокоиться. Той пуле пришлось бы болтаться в голове Рагнара, как игральной кости, пока не заденет что-нибудь важное.

Сигурд не поддержал разговора; нахмурившись, он отбросил пулю и извлек из контейнера на своем ремне пару металлических банок.

— Пуля прошла прямо над левым глазом, — сообщил он Рагнару, обрабатывая его рану лекарственными бальзамами. — Как у тебя со зрением?

Рагнар изо всех сил старался сосредоточиться. Образы орудующего топором гиганта и рычащих людей-волков маячили в его сознании как призраки.

— У меня были проблемы со зрением раньше, — ответил он рассеянно, — но, возможно, все дело — в крови. Теперь все в порядке.

Сигурд коротко кивнул, но на лице его оставались сомнения. Наложив на лоб Рагнару пластырь, он поднялся на ноги.

— Присматривайте за ним хорошенько, — велел Волчий Жрец Торину и Хаэгру. — Думаю, мы отправимся в путь очень скоро.

С гримасой боли Рагнар приподнялся на локтях, а Сигурд развернулся и зашагал прочь, пробираясь среди трупов рапторов, заваливших пространство между возвышающимися башнями зернохранилищ. Молодой Космический Волк увидел в нескольких метрах от себя Харальда и его воинов, которые, усевшись на землю рядом с инквизитором Вольтом, проверяли свое оружие и переговаривались друг с другом приглушенными голосами. Громадные фигуры безмолвно вышагивали по краям открытого пространства, настороженно принюхиваясь к пустому небу. Учуяв запах людей-волков, Рагнар ощутил нарастающее раздражение.

Метрах в десяти от них стоял Торвальд, воздев свой топор к небу. Сверкнувшая молния осветила его поднятое вверх лицо. Глаза гиганта были открыты, но отсвечивали зеленым, подобно шишковидному глазу Габриэллы, — на его лице царило выражение мрачной сосредоточенности.

Рагнар пытался постичь смысл того, что предстало перед его взором.

— Что, во имя Моркаи, здесь происходит? — пробормотал он.

— Мы попали на страницы легенды, — произнес с благоговением Торин, — той, что насчитывает уже десять тысяч лет.

Молодой космодесантник нахмурился:

— О чем это ты?

— Да не обращай на него внимания, — вставил Хаэгр. — Я ничегошеньки не понял из того, что он наговорил после завершения боя. Если бы я был не в курсе, то сказал бы, что рану в голову получил он, а не ты. — Могучий Волчий Клинок окинул взором сцену побоища и пожал плечами. — Рапторы устроили на нас засаду. Уверен, ты это помнишь. Но прежде чем могучий Хаэгр успел обратить их в бегство, Торвальд и его… воины… повыскакивали из теней и разорвали наших врагов в клочки.

— Но кто они? — спросил Рагнар, которого все еще преследовали образы, представшие перед его мысленным взором. — Они, ясное дело, сыны Фенриса, но доспехи и эмблемы…

— Их не видели со времен Ереси, — сказал Торин, — с тех самых пор, когда Леман Русс высадился на Просперо, чтобы обрушить свою месть на Тысячу Сынов. — Он покачал головой в изумлении. — Они — часть потерянной роты, Рагнар, Тринадцатой.

— Слушай его больше, — фыркнул Хаэгр. — Он думает, что стал теперь скальдом.

— Быть может, я был им когда-то, — заметил Торин лукаво. — Видишь ли, увалень с косматыми ушами, жизнь состоит не только из еды и сражений.

— Но что они делают здесь? — вмешался Рагнар. — И как с ними оказался Сигурд?

Торин пожал плечами:

— Ты бы их спросил, брат. Сигурд нам ничего не сказал, и я думаю, что Торвальд использует свое могущество, чтобы укрыть нас от врагов.

— Он тоже жрец? — понизив голос, поинтересовался Рагнар.

— Не просто жрец, Рагнар. Торвальд был одним из первых Рунических Жрецов, — ответил Торин. — Он сражался рядом с Руссом во время Великого Крестового Похода. Ты только представь себе это!

— А ты швырнул его оземь, как выбритого претендента, — сообщил Хаэгр, похлопав Рагнара по плечу. — Это было классно, братишка! Ему повезло, что он не пытался трясти своим топором передо мной. Я мог бы его откусить и выплюнуть к его ногам!

Молодой Космический Волк, не обращая на Хаэгра внимания, уставился на огромных людей-волков, которые ходили в дозоре вокруг них.

— Они все поддались волку, — сказал он, — даже Торвальд. У него в глазах — знак Проклятия Вульфена.

— Как рассказывают саги, Магнус и Тысяча Сынов избежали нашего гнева, отступив в варп через портал, но Русс не позволил им удрать так легко. Он приказал Тринадцатой роте преследовать их, они исчезли в растворяющемся портале, и больше их не видели. — Торин с сочувствием покачал головой. — Это чудо, что кто-то из них все еще жив.

— Десять тысяч лет, — эхом повторил Рагнар, пытаясь осознать все, что он услышал. — А что Торвальду нужно от нас?

— Не Торвальду, он здесь по приказу своего лорда, Булвайфа. Сигурд сказал, что мы отправимся в горы, чтобы встретиться с Булвайфом и остальными его воинами. Полагаю, что мы узнаем больше, когда доберемся туда, — сказал Торин.

Рагнар встретился взглядом с Торином.

— Откуда нам знать, что мы можем доверять им?

Его вопрос поразил Торина.

— Они — наши братья, Рагнар!

— Пусть так, но они провели десять тысяч лет во власти варпа, — возразил молодой Космический Волк. — Кто может знать, что ими движет сейчас?

Торин тревожно поерзал:

— Узнаем довольно скоро. Торвальд и его вульфены намерены взять нас в горы, и я не думаю, что у нас есть какой-то выбор. — Старший Волчий Клинок резко встал на ноги. — Кроме того, мы и сами, в общем, небезупречны.

Озадаченный Рагнар смотрел, как Торин зашагал прочь. Покачав головой, Хаэгр поднялся и затопал за своим старым другом. Молодой Космический Волк повернулся к Габриэлле с вопросительным выражением на лице:

— Что это Торин имел в виду?

Навигатор долго смотрела на Рагнара, а затем протянула руку и легко коснулась его щеки.

— Это твои глаза, — сказала она, с усталой печалью в голосе, — они теперь желто-золотые, прямо как у Торвальда.




В то же самое время за много лиг от этого места на теневой планете в стенах темно-красного храма нарастали боль и страдание: концентрация энергий грандиозного ритуала вот-вот должна была достигнуть апогея. Тысяча чернокнижников и посвященных преклонили колена на каменном полу зала, похожего на пещеру, вытянув руки к алтарю из черного камня и окровавленным кускам плоти, лежащим на нем. Их губы потрескались и кровоточили, горла охрипли, а глаза иссохли и закрылись от жутких энергий, излучаемых горящим оком, которое висело, словно нечестивое солнце, над жертвенным камнем.

Адский свет упал на Мэдокса. Он ощущал, как внушающая ужас благосклонность его примарха опускается на его плечи подобно огненной мантии. Лорд чернокнижников, стоя перед величественным алтарем, проводил сложный ритуал бесстрастным, безжалостным голосом. Одной рукой он сжимал похищенное Копье Русса, именно через этот священный символ Мэдокс направлял силу своего неправедного заклинания. Копье — точка опоры ритуала. Без него великое заклинание пропало бы зря.

Мэдокс ощущал все, что происходило в головах младших чернокнижников в зале, каждый из них формировал особую часть проклятия, которую он направит в копье. Все составные части плавно и неумолимо вставали на свои места, подобно деталям огромного и жуткого механизма. Он чувствовал, что ключевой момент приближается, и его голос торжествующе нарастал.

Космические Волки с самого начала несли в себе семена собственного уничтожения. Очень скоро эти семена принесут горькие плоды.







Глава шестнадцатая

КРАСНЫЙ ПРИЛИВ





Торвальд Похититель гнал Волков вперед в бешеном темпе, выводя их из зловещих полей сельхоззоны к синевато-серым горам. Несмотря на свой возраст, Рунический Жрец был стремителен, как олень. Рагнар и остальные воины вынуждены были поднапрячься, чтобы не отстать. В течение первого часа темно-зеленые поля сельхоззоны остались лишь призрачной линией на горизонте, а пустые равнины уступили место низким округлым предгорьям из темного камня и безжизненной земли.

Инквизитору Вольту и Габриэлле удавалось держать темп первые полчаса, но напряжение, в котором они находились после крушения «Громового ястреба», и усилия, которые от них потребовались, быстро дали о себе знать. Старый Вольт сдал первым, его шаг замедлился, дыхание стало прерывистым. Он споткнулся и чуть не рухнул на землю, но два Кровавых Когтя Харальда, приблизившись к инквизитору с двух сторон, обхватили его за пояс и понесли, как сделали бы со своим покалеченным товарищем. Габриэлла продержалась почти на полчаса дольше, но по ее затрудненному дыханию стало ясно, что она уже превысила свои физические возможности. Не дав навигатору споткнуться, Хаэгр подхватил ее и понес, как отец — ребенка. Габриэлла безвольно обмякла в руках огромного Волчьего Клинка, слишком измотанная, чтобы как-то протестовать.

Вульфены, которых, к удивлению Рагнара, оказалось не менее пятнадцати, легко неслись размашистым шагом рядом с воинами. Они двигались стремительно и плавно, ссутулившись и размахивая когтистыми руками, низко опустив свои волчьи головы, словно вынюхивая признаки опасности. Их доспехи были помяты: столетия сражений оставили на них свои следы, и Рагнар заметил, что при починке использовались заимствованные детали, вероятно снятые с доспехов сраженных десантников Хаоса. Вульфены проявляли невероятные силу и скорость, но в их золотых глазах светился не разум, а свирепое коварство хищника. Когда Рагнар встречался с ними взглядом, он ощетинивался, чувствуя в себе инстинктивную готовность бросить вызов, а еще — взаимное узнавание.

«Это и есть мое будущее?» — размышлял Рагнар, пока они неслись по сумеречной равнине. Он подумал о Торвальде. Рунический Жрец поддался волку, но тем не менее он, казалось, сохранил способность бороться с проклятием. «Должен быть выход», — думал молодой Космический Волк. Мысль о том, что он заложник своей судьбы, была для него невыносима.

Лишь один человек, как ему казалось, мог ответить на его вопросы. Стиснув зубы, Рагнар прибавил ходу и отыскал Волчьего Жреца Сигурда.

Сигурд бежал среди Кровавых Когтей Харальда, всего лишь в нескольких метрах позади Торвальда. Молодые воины, которые стянулись к жрецу с момента его неожиданного возвращения, словно железяки, притянутые магнитом, бросали на Волчьего Клинка воинственные взгляды, когда он протискивался среди них.

При приближении Рагнара Волчий Жрец окинул его грозным взглядом.

— Чего ты хочешь, изгой? — спросил он.

Рагнар покосился на жреца.

— Все мы теперь изгои, — резко ответил он. — Наш корабль уничтожен, поэтому возвращение домой, к нашему ордену и родне, невозможно.

Сначала Сигурд промолчал, и это напряженное безмолвие подсказало Рагнару, что его замечание попало в цель.

— Мы видели, что над теневым миром развернулось сражение, но могли только догадываться о его исходе, — заговорил наконец жрец.

— «Кулак Русса» погиб, и много смелых мужчин теперь пирует в Залах Русса, — печально произнес Рагнар. — Мы засекли сигнал, когда пытались сесть на планету. Он твой?

— Да, — ответил Сигурд, — Булвайф был против, но я подумал, что стоит рискнуть. Наблюдатели заметили воздушный бой и пожар после твоего крушения, и Торвальд вызвался на поиски уцелевших. — Жрец развел руки. — Вульфены учуяли твой запах и привели нас в сельхоззону как раз вовремя.

— Кажется, и тебя спасли вульфены, — проговорил задумчиво Рагнар. Воспоминания о беспорядочной схватке во вражеском командном бункере вспыхнули в его голове. — Когда я тебя видел в последний раз, тебя окружили демоны.

Сигурд бросил на Рагнара пристальный взгляд, но неохотно кивнул.

— Это был жестокий бой, — согласился он. — Они налетели на меня одновременно, появившись из воздуха, словно призраки. Эта планета, на которой мы находимся, лежит напротив Чариса как тень, позволяя им перемещаться между ними по своему желанию.

— Я знаю, — сказал молодой Космический Волк. — Инквизитор Вольт и леди Габриэлла раскрыли эту тайну, что и привело нас сюда.

— Демоны, казалось, по какой-то причине, были особенно заинтересованы во мне, — продолжил Волчий Жрец. — Возможно, жрец являет собой лучшую добычу, чем простой воин. — В голосе Сигурда слышалось сожаление. — Я сразил несколько тварей, но, к моему стыду, остальные меня одолели. Они сжали мне руки и каким-то образом протащили через порог в этот нижний мир.

Сигурд мотнул головой в сторону возвышающейся перед ними фигуры Рунического Жреца.

Но мерзкие создания не осознавали, что за ними охотятся. Торвальд и его вульфены устроили засаду на чернокнижника Хаоса и его демонов точно так же, как те заманили в засаду нас.

Рагнар вспомнил огромного вульфена, схватившегося с чародеем Хаоса в подвале командного бункера мятежников.

— Так Торвальд и его воины тоже могут перемещаться между мирами?

Сигурд нахмурился.

— Если бы это было возможно, я бы сразу же вернулся на поле боя, — выпалил он. — Нет, переход вызван колдовством. Иногда получается, что тебя подхватывает заклинание и переносит через порог, но только на мгновение. — Он пожал плечами. — Вульфены сбили чернокнижника с ног и разорвали его на части, а Торвальд обратил свой топор против демонов, окруживших меня. Когда бой завершился, я обработал их раны, как мог, а они обращались со мной как со своим.

— Но как они здесь оказались? — не успокаивался Рагнар. — Торин говорит, что Тринадцатая рота исчезла во времена Ереси.

— Исчезла? — Сигурд был, казалось, поражен этой мыслью. — Рота Булвайфа никогда не исчезала, Рагнар. Когда убивают Волчего Лорда, повышают в звании нового, чтобы он занял его место. То же верно и в отношении великих рот, но за столом Великого Волка на Фенрисе остается место для Тринадцатой роты, будто их возвращения ожидают. Подумай об этом, Рагнар. Тринадцатую роту послал в Око Ужаса Русс, и десять тысяч лет они, несмотря ни на что, продолжают свою миссию.

Это прозвучало поистине отрезвляюще. Рагнар внимательно рассмотрел серые безликие горы впереди и попытался представить, как он скитается по ним десять тысяч лет, пока Фенрис не превратится всего лишь в далекое воспоминание. Он почувствовал, как внутри него возбудился непрошеный волк.

— Их честь дорого обошлась им, — сказал он.

— Честь всегда обходится дорого, — заметил Волчий Жрец.

Некоторое время они бежали молча. Шаги Волков разносились по отлогой равнине тяжелой барабанной дробью, выстукивая боевую песнь в ритме вспышек зловещих молний над головами. Рагнар тщательно обдумывал свои слова.

— Как получается, что человек поддается волку, Сигурд?

Волчий Жрец бросил на Рагнара пронизывающий взгляд, но внезапно смягчился, заглянув в золотистые глаза молодого Космического Волка.

— У всех нас в крови есть волк, — ответил он спустя некоторое время. — Он обостряет наши чувства и придает нам радостную ярость неистовства в бою, но, как любой дикий зверь, он постоянно испытывает на прочность свои оковы в ожидании возможности вырваться на свободу. — Сигурд задумчиво посмотрел на двух вульфенов, безмолвно несущихся вперед рядом со стаей Харальда. — Между человеком и волком идет постоянная борьба, — изрек он, — но не в каждой душе находится достаточно сил, чтобы удерживать зверя под контролем. — Жрец положил руку на амулет Железного Волка, висевший на груди. — Мы связываем зверя священными клятвами Руссу и Всеотцу, и мы, жрецы, очищаем наших боевых братьев ритуалами и молитвами, дабы укрепить их решимость. Для большинства этого достаточно.

— Но не для Булвайфа и его воинов.

Рагнар ожидал от молодого жреца благочестивого возражения, но, когда Сигурд заговорил, в его голосе неожиданно прозвучало сострадание.

— Не нам судить этих воинов, — убежденно сказал он. — Даже старцы-дредноуты должны спать между войнами, чтобы не поддаться своей дикой природе. Насколько труднее поддерживать целостность своей души после тысячи лет войны, более того, после десяти тысяч лет. — Волчий Жрец с серьезным видом покачал головой. — То, что они выдержали так долго, свидетельствует об их мужестве и чести.

Молодой Космический Волк задумчиво кивнул:

— Но… нет ли способа восстановить их?

Сигурд несколько напрягся. Вопрос Рагнара затрагивал сферу деятельности жрецов, закрытую для остальных.

— Преображение — постепенный процесс, — сдержанно ответил он, — но, после того как он начался, его не остановить. Как только волк внутри захватывает власть, он вызывает физические изменения в теле. — Он показал на ближайшего вульфена. — Многое зависит от силы воли и веры воина. Деградацию можно остановить, иногда — на неограниченный срок, но ее невозможно повернуть вспять.

От слов жреца по жилам Рагнара побежал холодок.

— Габриэлла говорит, что цвет моих глаз изменился, — растерянно сказал он. — Сколько еще у меня времени?

— По правде говоря, я не знаю, — нахмурившись, неохотно признался Сигурд. — Опять-таки это зависит от воина. Процесс начинается медленно, но ускоряется по мере того, как волк захватывает власть.

— Насколько медленно? — спросил Рагнар.

Волчий Жрец бросил на Рагнара сердитый взгляд.

— Ты что, пытаешься пристыдить меня отсутствием опыта?! — рявкнул он. — Сознаюсь, что не знаю наверняка. Обычно проклятие сильнее всего воздействует на новичков, поскольку их разум еще только приспосабливается к переменам, происходящим с ними. Стоит воину стать зрелым боевым братом… проклятие воздействует на него годами, пока трансформация начинает развиваться.

— Годами?! — воскликнул Рагнар. — Но я ничего не чувствовал, пока не вернулся на Фенрис, всего лишь два месяца назад!

Сигурд уставился на молодого Космического Волка.

— Это невозможно, — сказал он. — Даже когда речь идет о новичке, проходит по крайней мере год, пока не проявятся первые изменения.

— Если бы я поддался волку год назад, Ранек знал бы об этом, — заявил Рагнар, — и меня ни за что не послали бы на Терру служить Дому Велизария.

Молодой жрец обдумал услышанное, и его лицо помрачнело в испуге.

— Верно, — вымолвил он наконец. — Тут действует что-то другое, но признаюсь: не знаю, что это.

— Быть может, Булвайф или Торвальд смогут нам сказать? — проговорил Рагнар, отваживаясь надеяться, что все не так безнадежно, как предполагал Сигурд.

— Может быть, — допустил жрец. — Мы должны добраться до лагеря Волчьего Лорда через несколько часов. Думаю, мы тогда много чего узнаем.

Вскоре они достигли первых окаймленных лесом подножий холмов к югу от серых гор, и Торвальд повел Волков вдоль извивающегося русла высохшего ручья, пока они не затерялись меж стен узкого каменистого ущелья. Их путь шел на север и восток из одного каньона в другой, и топот шагов отражался безумным эхом от скалистых стен. Они неоднократно меняли направление движения, и, не будь видны звезды, Рагнар вскоре потерял бы всякое представление о том, где находится.

Через час он стал воспринимать слабые запахи других Волков и предположил, что они приближаются к периметру лагеря. Его опытный взор обшаривал скалистые склоны каньонов, через которые они проходили, но если там и были стражи, наблюдавшие за их приближением, то они оставались незаметны. Затем внезапно каньон круто пошел вверх и тропа сузилась до расселины, которая едва вмещала широкоплечих космодесантников.

Пробираясь между скалами, Рагнар ощутил какой-то зуд на коже. Выйдя из расселины, он быстро окинул взглядом стены узкого ущелья и заметил два железных бруса, вбитые в камень по обе стороны прохода. С каждого из них свисали черепа и железные амулеты, инкрустированные рунами, от них исходила волна невидимой силы.

— Это путевые столбы, часть охранной системы Торвальда, — пояснил Сигурд, выйдя из теснины вслед за Рагнаром. — Они препятствуют попыткам установить местонахождение лагеря Булвайфа с помощью колдовства. — Во взгляде Волчьего Жреца, обращенном на путевой столб, читались благоговение и суеверный страх. — Торвальд и его братья многому научились за время долгой кампании в Оке Ужаса.

Тропа в лагерь Булвайфа была выбрана очень осмотрительно: Волки шли по одному, взбираясь по крутому каменистому склону в высокий каньон с отвесными стенами. В южном конце каньона Рагнар увидел первых воинов Булвайфа: два воина припали к земле в тени валуна, прикрывая вход в каньон парой плазменных винтовок. В плащах из темных шкур, покрытых грязью и пылью, они, сохраняя полную неподвижность, совершенно сливались с окружающим пейзажем. Как и у Торвальда, их длинные волосы были заплетены в толстые косы, а бороды свисали до середины залатанных нагрудников. Когда члены отряда пробирались мимо них, они безмолвно изучали их холодными волчьими глазами.

Несколько выше по каньону в узком месте был установлен огромный валун, создавая своеобразный крутой изгиб тропы, чтобы предотвратить возможность ведения прямого огня по территории за ним. С другой стороны валуна стояли на страже воины со старыми, изношенными болт-пистолетами и древними, инкрустированными рунами клинками. Их доспехи украшали сложные руны и резные сцены боев или путешествий, а с широких поясов свисали черепа или другие боевые трофеи. Воины смотрели на Рагнара и новоприбывших с откровенным, но настороженным интересом, переглядываясь и общаясь едва заметными жестами.

Через пару десятков метров они наткнулись на целый ряд видавших виды, но прочных убежищ, построенных вдоль скалистых стен. Лагерь выглядел так, словно использовался уже немало времени, и многие убежища украшали свежие военные трофеи, такие как когти демонов и помятые фрагменты синих с золотом доспехов. Более двух десятков желтоглазых воинов сидели перед убежищами, занимаясь чисткой оружия или ремонтом снаряжения. На первый взгляд этот лагерь не отличался от любого другого полевого лагеря Космических Волков, которые приходилось видеть Рагнару… если не считать настороженных, вызывающих взглядов боевых братьев и ощущения долгой истории, которое словно окутывало этот лагерь и его обитателей невидимым покрывалом.

Когда-то, еще молодым парнишкой, бороздя с отцом соленые океаны Фенриса, он уже испытывал подобное чувство. Их ладья сильно сбилась с курса во время шторма, и они высадились на каком-то островке в поисках пресной воды. Там они наткнулись на лагерь небольшой группы своих соплеменников, которых выбросило на берег подобной бурей два года назад. Рагнар до сих пор помнил, как он впервые ступил на территорию их лагеря и как пережившие шторм смотрели на него словно стая диких псов. Они жили в совершенно другом мире с тех пор, как исчезли, и их испытания выковали узы, которых не понять никому другому и тем более не разделить. Это был мир, влиться в который целиком и полностью Рагнар и его спутники не смогли бы никогда, и теперь молодой Космический Волк испытывал те же чувства, расхаживая среди воинов Тринадцатой роты.

Они безмолвно пересекли маленький лагерь и направились в дальний конец каньона. Рагнар с удивлением увидел слева стаю огромных фенрисийских волков, которые растянулись перед входом в большую пещеру. Когда приблизились Торвальд и вульфены, волки подняли свои косматые головы и самый маленький из них вскочил и бросился в темноту пещеры. Торвальд поднял топор, дав сигнал группе остановиться, и зашел внутрь, не проронив ни слова. Вульфены опустились на корточки, некоторые из них прикрыли глаза, отдыхая, другие достали куски мяса из мешочков на поясах и набросились на них, орудуя могучими челюстями.

Кровавые Когти Харальда бережно опустили инквизитора Вольта на землю. Несколько долгих минут старик вылавливал из своего ранца металлическую бутылочку. Открыв ее трясущимися руками, он поглотил содержимое одним глотком. Чуть поодаль Хаэгр поставил на ноги Габриэллу. Хоть и явно утомленная, навигатор рассматривала вульфенов и мрачный маленький лагерь с неподдельным интересом.

Рагнар медленно повернулся, оглядывая каньон и его странных грозных обитателей. Он напомнил себе, что, несмотря на разницу между ними, их связывают одни и те же клятвы и одна планета. Тысяча Сынов — их непримиримые враги, и у Рагнара не оставалось сомнений в том, что они смогут рассчитывать на Булвайфа и его воинов, когда придет время нанести удар в сердце грандиозного замысла Мэдокса. Впервые с момента крушения на теневой планете у молодого Космического Волка блеснула искра настоящей надежды.

Внезапно резкий крик отразился эхом от скалистых стен. Развернувшись, Рагнар увидел, как Габриэлла зашаталась и упала на колени, прижав руки к лицу. Между ее бледными пальцами прорывались лучи яркого зеленого света из шишковидного глаза.

— Леди! — крикнул Рагнар, бросившись к навигатору.

Молодой Космический Волк почти достиг Габриэллы, когда колдовская волна ударила по нему, словно невидимым порывом ветра. Ее жуткая энергия проникла сквозь доспехи и погрузилась в его плоть, объяв пламенем и кровь, и кости. Изо рта Рагнара, рухнувшего на колени, вырвался крик невыносимой муки.

Он смутно понимал, что он не одинок в этих мучениях. Харальд и его Кровавые Когти также упали и корчились на земле. Даже Хаэгр опустился на колено, с силой сжав веки от боли.

Рагнар закрыл глаза, когда его тело накрыла очередная волна мучений. Его мускулы под кожей вздымались, а по телу бежали мурашки. Во рту было полно крови, и он сознавал лишь, что воздух наполнен голодным, алчущим рычанием, а внутри поднимается красная волна, чтобы поглотить его разум.




Воздух над холмистой равниной был наполнен свистом выстрелов из лазпушек и грохотом тяжелых орудий. В небо поднимались столбы черного дыма от горящих корпусов танков и бронетранспортеров, раскрашивая горизонт на западе в цвет запекшейся крови.

Войскам мятежников оставалось всего лишь полкилометра до космопорта Чариса, когда их наступление приостановилось. Уступающим по численности и качеству вооружения имперским защитникам удалось отступить организованно, несмотря на постоянные артобстрелы и яростные атаки. Дорога, которая связывала столицу с космопортом, была завалена телами и разбитыми транспортными средствами — свидетельство отчаянных действий арьергарда, составленного из Двадцатого Гебридского пехотного и Тайранского нерегулярного полков — двух ветеранских частей Ательстан. Изорванные знамена их развевались на резком ветру, задувающем над дорогой, в окружении тел павших воинов знаменных групп. Оба полка полегли до последнего человека, сдерживая наступление бронечастей предателей до тех пор, пока остальные имперские части не достигли укрепленного периметра космопорта.

Теперь же взбешенные войска мятежников оказались под огнем защитников космопорта, перед ними — сотни метров открытой поверхности, напичканной минами, которую прикрывают противотанковые пушки и артиллерийские батареи. После двух кровавых атак предатели вынуждены были отступить из зоны обстрела, пока не выдвинется их тяжелая артиллерия для обстрела имперских позиций.

Всего лишь в километре от осажденных защитников первые батареи мятежников занимали позиции в свете заходящего солнца. Полураздетые артрасчеты, чертыхаясь и выбиваясь из сил, снимали с передков тяжелые короткоствольные осадные минометы и пытались закатить их на позиции вдоль склона низкого, лишенного растительности холма. Другие солдаты вскрывали приземистые деревянные ящики с мощными фугасными снарядами. Через час они будут готовы дать первые залпы.

Артрасчеты обессилели, и перспектива неминуемой победы сделала их небрежными. Не было выставлено ни одного часового для наблюдения за окружающей территорией, поэтому никто не заметил восьми фигур в доспехах, наблюдавших за батареей из рощицы в сотне метров к западу.

Микал Стенмарк сжал пальцы в перчатке вокруг эфеса Алого Когтя и втянул в себя запахи вражеских войск.

— Боеприпасы? — спросил он.

Свен посмотрел на своих товарищей.

— Юрген и Борс могут стрелять из этих проклятых фонарей еще целый месяц, — сказал он, нахмурившись при виде хеллганов в руках Волков. Он проверил счетчик своего мелтагана. — А у меня остался один выстрел.

Хаакон прочистил горло. Во время боя в его шее застряли несколько кусков шрапнели — и он охрип.

— У меня кончились ракеты, — проскрежетал он. — У Бьорна, Нильса и Карла — по пять зарядов.

— Гранаты? — спросил Волчий Гвардеец.

Свен покачал головой:

— Не осталось после того боя на перекрестке.

Стенмарк кивнул, хотя, положа руку на сердце, он не помнил, о каком бое говорит Свен. Этот день слился в одну длинную смертельную погоню. Они отступали на несколько сотен метров, устраивали засаду на своих преследователей, а затем наносили удар, убивая как можно больше врагов, и отступали к следующей точке засады дальше по дороге. Волки оставили за собой сотни мертвых предателей и разбитых машин, пока в конце концов не ускользнули от неприятеля в катакомбы на краю города.

Они могли исчезнуть в низких холмах на юге столицы, притаиться там до прихода ночи и затем пробраться мимо позиций мятежников под покровом темноты в безопасное место за имперскими линиями обороны, но Стенмарк ни за что не позволит сказать, что он прокрался в лагерь как побитая собака.

Красный прилив поднимается. Микал чувствует, как он давит изнутри на глаза, и принимает его.

— Мы будем продвигаться стандартной стрелковой цепью, — объявил он, а затем указал окровавленным клинком на команду артиллеристов, которые ввинчивали взрыватели в три снаряда. — Свен, когда мы окажемся в пределах досягаемости, отправишь свой последний заряд прямо туда.

Свен тихонько присвистнул и сказал:

— Потяни за спусковой крючок, а потом прикуси язык. Есть, мой лорд.

Волчий Гвардеец не придал значения дерзости Серого Охотника. Он уже тронулся с места, плавно выскользнув из теней под деревьями.

Они пересекли низину в считаные мгновения, не замеченные артрасчетами, занятыми своим делом. Стенмарк прикинул расстояние глазом хищника, кивнул Свену и опустился на одно колено. Серый Охотник без колебаний вскинул мелтаган к плечу и выстрелил.

Три тяжелых снаряда сдетонировали единым, сотрясшим землю взрывом, от которого покачнулись преклонившие колени Волки, а Свен опрокинулся на спину. На мгновение склон холма окрасился в огненно-оранжевый цвет. Затем на батарею мятежников обрушился ливень земли и дымящихся кусков плоти.

Стенмарк оказался на ногах прежде, чем потухла вспышка, и бросился на ошеломленных раненых артиллеристов. Алый Коготь сверкал и гудел, кромсая тела и отсекая руки. Несколько артиллеристов, пошатываясь, поднялись на ноги и побежали, изрыгая проклятия. Рявкнули хеллганы, и дымящиеся тела мятежников повалились на землю. Бойня завершилась в считаные секунды.

Волчий Гвардеец изучал орудия. Один из минометов опрокинулся набок, но остальные казались невредимыми.

— Свен, ты со своими братьями выправьте тот миномет, — велел он. — Бьорн, Нилс и Карл, принесите еще снаряды. — Он указал на вершину холма. — Хаакон, ты засеки цели.

Волки сразу принялись за дело, поняв план Стенмарка. Хаакон быстро поднялся по склону, тогда как трое остальных терминаторов разбивали ящики и вытаскивали из них минометные снаряды, похожие на боезапас для болтера, только больших размеров. За секунды их заправили в казенники шести осадных минометов.

— Цели?! — крикнул Стенмарк.

Хаакон выглянул на склон.

— Моторизованный батальон между нами и космопортом, — сообщил он, поднимая в руке прицельное устройство. — Расстояние от шестисот пятидесяти до семисот метров.

Свен и его братья носились между минометами, вводя дистанцию с помощью круговых шкал. Когда они закончили, он поднял руку. Волчий Гвардеец холодно улыбнулся:

— Огонь!

Минометы выстрелили один за другим, выплюнув высоко в воздух полутонные снаряды. Они визжали, как души проклятых, и Стенмарк, откинув назад голову, взвыл вместе с ними. К тому времени как первые снаряды разорвались среди ничего не подозревающих мятежников, Микал взлетел по склону и понесся на врага.

Хаакон верно направил снаряды в цель. Подразделение мятежников сосредотачивалось позади другой цепочки низких холмов, их грузовики и бронемашины собрались в беспорядочную кучу позади самой высокой линии хребта. Теперь автомобили разнесло на куски или разбросало, как детские игрушки, и горящее топливо разливалось по почерневшей земле. Повсюду валялись трупы и фрагменты тел, и раненые пытались отползти от места побоища.

Волки носились среди них, беспощадно нанося удары. Стенмарк расчищал себе путь среди визжащих предателей, оскалив зубы от запаха свежей крови. Сквозь задымленный воздух потрескивали лазерные разряды. Один из пехотинцев, пошатываясь, встал и в отчаянии попытался поднять мелтаган обугленными руками, но Нильс разнес его на куски последним зарядом штурмового болтера.

Стенмарк обнаружил командира батальона, который выбирался из-под груды тел, и, небрежно взмахнув мечом, снес ему голову. Ответный огонь противника нарастал: уцелевшие начали оправляться от первоначального шока. Он заметил целый взвод солдат, который, отступая на юг, открыл бешеный огонь по воинам Фенриса.

Рыча, Волчий Гвардеец уже собрался преследовать убегающих предателей, но Свен, размахивая цепным мечом на вершине следующего холма, выкрикнул:

— Путь свободен, мой лорд! Мы в полутора километрах от космопорта.

Стенмарк остановился. Сначала он не мог сообразить, о чем говорит Свен. Телохранители быстро окружили его, разя неприятеля меткими выстрелами. Микал чувствовал на своих губах кровь врагов и с жадностью смотрел на убегающих мятежников.

Он ощутил, как где-то далеко содрогнулась земля, будто упал тяжелый снаряд или раздался первый удар надвигающейся бури. Это заставляло его жилы дрожать, словно провода под напряжением, у него перехватывало дыхание.

Микал повернулся в поисках источника грома. Хаакон схватил его за руку.

— Что прикажешь, мой лорд? — спросил он хриплым голосом.

Стенмарк старался сосредоточиться на лице Хаакона. Он чувствовал, что мятежные войска отступают, удаляясь с каждым мигом, и жаждал настигнуть их.

— Мы… — начал он, изо всех сил стараясь вытянуть слова из красного прилива, накатившего на его разум: «Преследуй их! Свали их на землю и разорви им глотки!»

Обеспокоенный Хаакон нахмурился. Он, казалось, тоже чувствовал в воздухе что-то странное.

— Люди ждут, мой лорд, — сказал он.

— Люди… — повторил Стенмарк. Он глубоко вздохнул и указал в сторону склона. — Верно. Пойдем.

Волки строем двинулись за своим предводителем, который невозмутимо зашагал вверх по склону. Дойдя до вершины, он увидел раскинувшееся перед ним обширное пространство космопорта и усеянную телами зону сплошного поражения. Энергетические заряды и трассирующие очереди носились над заваленным трупами полем: имперские войска и силы мятежников вдоль дороги обменивались залпами.

Свен настороженно разглядывал поле.

— Быстрая и легкая пробежка — в порядке исключения.

Волчий Гвардеец свирепо замотал головой.

— Я уже достаточно набегался сегодня, — проворчал он. — Отсюда мы идем. — И, воздев к небу свой древний клинок, он зашагал вперед.

В течение десяти минут Космические Волки пересекали дымящуюся равнину на глазах у обеих сторон. Алый Коготь поймал свет заходящего солнца и засиял, словно вечерняя звезда, притягивая взгляды всех солдат в пределах видимости. Почти сразу же артиллеристы мятежников открыли огонь по медленно марширующим воинам, но лазерные разряды и снаряды стабберов ложились далеко от целей. Стенмарк продолжал идти размеренно, держа голову прямо. Случайный выстрел попал ему в бок, но, защищенный доспехами, он не сбился с шага.

Добравшись до середины пути, Волки услышали одобрительные возгласы, которые доносились с имперских укреплений. По мятежным войскам открыли ответный огонь, прикрывая героических космодесантников, раздались голоса поддержки Стенмарку и его людям. По группе окровавленных воинов стреляли все сильнее. Мятежники вели огонь гранатами с большой дистанции, осыпая звенящей горячей шрапнелью фланги Волков. С позиций мятежников на юге пронеслась ракета, но до цели не долетела.

Три сотни метров. Двести пятьдесят. Выстрел из тяжелого стаббера угодил Стенмарку в бедро, заряд разбился о броню, и осколки попали ему в ногу. Над головами свистели снаряды минометов и падали в землю впереди Волков, будто горящие кулаки.

— Прекрасный день для прогулки! — прокричал Свен сквозь грохот. Лазерный разряд ударил его в ногу, и Серый Охотник раздраженно провел пальцами по оставленной им отметине. — Хотя жаль, что букашки прыгают!

Они взбирались по длинному склону к первому из имперских окопов. Стенмарк уже различал чумазые ликующие лица солдат, зовущих его со своих огневых позиций. Им оставалось менее ста метров.

Он едва расслышал лязг гусениц где-то к западу, и с позиций мятежников понеслись мощные крики. Затем, слишком поздно, он услышал грохот пушки.

Все вокруг, казалось, замедлилось и поползло. Чувства Стенмарка сверхъестественно обострились. Он ощущал, как гудит перемещаемый воздух, когда тяжелый снаряд летит к ним, описывая дугу. Стенмарк оглянулся навстречу надвигающемуся року, и от его доспехов, зазвенев, словно крошечные колокольчики, отскочили кусочки земли и измельченные камешки.

Снаряд выглядел продолговатым темным пятном, которое лениво вращалось в воздухе. Стенмарк услышал, как рядом Свен резко втянул в себя воздух.

— Да защитит нас Всеотец, — произнес Серый Охотник, и мир взорвался землей и огнем.







Глава семнадцатая

ЗАЛ ВОЛЧЬЕГО КОРОЛЯ





Крики и звериное рычание сотрясали воздух в узком каньоне. Воины, охваченные яростью и болью, били себя в грудь кулаками, стучали по керамитовым нагрудникам клинками. Рагнар выл в беспомощной ярости, его пальцы оставляли глубокие борозды в безжизненной земле. Молодому Космическому Волку казалось, что его тело разрывается на части, одновременно выворачиваясь наизнанку. Его мышцы корчились, словно обезумевшие змеи, они сжимались вокруг его укрепленных костей и с силой сдавливали их. Глаза горели, зубы невыносимо болели, ему казалось, будто рой жалящих насекомых с жадностью ползает у него под кожей. Наклонившись вперед, Рагнар снова и снова колотился лбом о безжизненную землю.

Вульфен нетерпеливо рычал внутри него, глубоко вгрызаясь в его кости. Рагнар неловко пытался разодрать свои доспехи, будто стремясь проникнуть в себя и вырвать зверя из своего тела. Кончики его пальцев невыносимо болели, и, уже ничего не соображая от охватившего его бешенства, он пытался стянуть с себя перчатки зубами.

Вокруг него звучали крики, но он не понимал смысла слов. Волки рычали и щелкали своими чудовищными челюстями. Воздух был наполнен едким зловонием ярости и сладковатым, пьянящим запахом крови.

В него врезалось что-то маленькое, и на его грудь и лицо посыпались слабые удары. В ушах раздавался тонкий пронзительный звук. Неистово мотая головой, Рагнар схватил молотящее его нечто и услышал, как оно охнуло от страха. Его лица коснулось легкое дыхание, и глаза Рагнара в удивлении открылись.

Лицо Габриэллы — в сантиметрах от его лица, оно сурово, но глаза блестят от страха. Его рука сжала ее плечо так, что панцирь на ней треснул.

Она замахнулась и отвесила ему мощную оплеуху. Перчатка заблестела от крови.

— Рагнар! — крикнула она резким, слегка дрожащим голосом. — Послушай меня! Это темное колдовство, и оно крепнет от противостояния! Чем больше ты борешься с ним, тем сильнее оно становится! Не сопротивляйся. Ты меня слышишь? Позволь ему окатить себя, будто волной, и тогда оно не сможет воздействовать на тебя!

Эти слова отдавались в ушах Рагнара странным эхом. Он пытался понять их, но они ускользали из его разума, будто ртуть. Все его нервы пылали, и ему казалось, что он вылезает из своей кожи.

Габриэлла снова ударила его, и он почувствовал на губах свежую кровь. Рагнар оскалил зубы, и его руки, казалось, пришли в движение сами собой.

Он схватил навигатора за волосы и оттянул ее голову назад, так что на ее бледной шее напряглись сухожилия.

— Рагнар, нет! — воскликнула девушка, ее глаза расширились от ужаса.

Сверкая клыками, молодой Космический Волк рванулся к ее горлу.

В этот миг на него упала тень, и закованная в броню рука сжала его шею словно тисками. Губы Рагнара едва коснулись кожи Габриэллы, как его вздернули в воздух и затрясли, будто новорожденного щенка. Могучий голос, глубокий и звучный, прорвался сквозь какофонию, бушующую вокруг молодого космодесантника, и словно рывком вернул его истерзанному разуму сосредоточенность.

— Забудь эти кроткие слова, братишка, и сражайся со зверем что есть сил! Ты должен бороться со зверем во всех его проявлениях, как велит сам примарх. Это — первая клятва нашего братства, и без этого мы пропадем!

Рагнар повернул голову, чтобы увидеть, кто его схватил. Оказалось, это настоящий гигант, прямо с древнейших гобеленов Зала Великого Волка в Клыке. Воин был высок и поджар, в изукрашенных доспехах, сработанных в славные дни Великого Крестового Похода. Его наплечники окаймлены золотом и покрыты изящной гравировкой — сценами сражений, на широченных плечах — шкура самого большого волка, которого когда-либо приходилось видеть Рагнару. Трофеи сотен военных кампаний украшали нагрудник воина и свисали с его широкого пояса: жуткие черепа и расколотые шлемы, золотые и серебряные медальоны, отполированные пластинки и значки из необработанного железа. В левой руке воин сжимал рукоятку грозного топора из металла чернее ночи. На его поверхности инеем сверкали руны, и от него веяло хладным ужасом, который забрался прямо в душу Рагнару. Воин отличался от собратьев лишенной волос головой и коротко подстриженной светлой бородой. Свирепые синие глаза блестели из-под мрачных, грозных бровей как осколки полярного льда.

— Леман дал нам преимущества волка, чтобы нас никогда не победили враги, — сказал он, — но за его дары нужно платить. Поскольку мы рождены для битвы, мы призваны доказывать свою ценность снова и снова силой, мужеством и хитростью. Война внутри. Война снаружи. Нескончаемая война. Вот как мы живем, братишка. Вот кто мы есть. — Воин тряханул Рагнара еще раз, словно чтобы подчеркнуть сказанное. — Я — Булвайф, воин с топором Русса и лорд этой роты, — изрек он. — Ты слышал, что я тебе сказал?

Стиснув зубы, Рагнар сделал глубокий вдох, воскрешая в памяти наставления по самодисциплине, которым он обучался в бытность кандидатом в космодесантники. Усилием воли он приглушил ощущения, терзающие его тело, и с трудом избавился от мыслей, не дававших ему покоя.

— Я… я слышу тебя, мой лорд, — сказал он спустя минуту. — Слышу и повинуюсь.

Булвайф одобрительно кивнул и поставил Рагнара на ноги. Одно лишь его присутствие, казалось, утихомирило светопреставление, царившее в лагере. Не обратив на Габриэллу никакого внимания, он занялся Хаэгром и Торином.

— А вы как, братья? — прищурившись, спросил он и оценивающе посмотрел на них.

Торин опустился перед гигантом на одно колено. Его лицо исказилось от боли, а глаза стали золотисто-желтыми, но усы приподнялись в мимолетной улыбке.

— Я не новичок в этой борьбе, мой лорд, — сказал он, задыхаясь. — Пусть волк воет, но меня это не трогает.

— А ты? — спросил воин, поворачиваясь к Хаэгру.

Здоровенный Волк выпятил широкую грудь.

— Могучий Хаэгр не боится никого! — заявил он. — Даже самого Хаэгра!

Рагнара ободрила бравада его товарища — Волчьего Клинка, находящегося, судя по выражению его лица, в жутком напряжении, но тут он услышал справа от себя звериное рычание и увидел, что не всем повезло так, как им.

Харальд и его Кровавые Когти, будучи в общем немногим опытнее кандидатов в космодесантники, пострадали от магической атаки сильнее всех. Их лица разрослись, удлинившись подобно волчьим мордам, а кожа потемнела, покрывшись пушком. Они припали к земле, как звери, в кругу вульфенов Тринадцатой роты, щелкая челюстями и рыча, когда к ним приближались старшие Волки. Многие воины стянули свои перчатки и хлестали по воздуху толстыми изогнутыми когтями.

Это зрелище поразило Рагнара, и молитва Всеотцу слетела с его губ. В этот миг тот, кто прежде был Харальдом, поднял голову и встретился взглядом с Рагнаром. Молодой вульфен откинул назад голову и издал вой отчаяния.

Булвайф окинул взором проклятых воинов и печально вздохнул.

— Где ты, молодой жрец?! — воскликнул он.

Сигурд появился из группы пораженных Кровавых Когтей. Лицо Волчьего Жреца побледнело от горя. Его глаза, прежде темные, приобрели теперь золотисто-желтый цвет.

— Я здесь, мой лорд, — сказал он угрюмо.

Булвайф кивнул.

— Позаботься о своих братьях, жрец, — произнес он спокойно. — Первые часы всегда самые трудные.

Сигурд склонил голову, на его юном лице застыло безрадостное выражение. Затем он повернулся и начал читать литанию, которую Рагнар слышал всего лишь раз за то время, что провел в ордене, — литанию заблудших, скорбное поминовение тех, кого подчинило себе Проклятие Вульфена.

Тут сквозь толпу рычащих людей-волков протиснулась невысокая фигура. Инквизитор Вольт выглядел встревоженным, потрясенным и жутко уставшим, глаза на напряженном морщинистом лице были широко распахнуты. Заметив Рагнара и Габриэллу, он бросился к ним.

— Что случилось? — спросил он, падая на колени рядом с ошеломленной Габриэллой.

Навигатор потянулась к руке старого инквизитора, как утопающий тянется к подброшенному бурей бревну. Ее шишковидный глаз по-прежнему ярко горел во лбу, а лицо было белым как мел.

— Волна психосилы, — выдохнула она, — изливается сквозь эфир как расплавленное железо, в ней — такая мощь, такая жажда.

— Ритуал, — произнес Вольт. Повернувшись, он посмотрел на Харальда и его обезображенных товарищей. — Благословенный Император, — прошептал он голосом, полным страха. — Они завершили ритуал. Мы опоздали.

Взгляд навигатора вновь обратился к Рагнару, ее лицо, исказившись, еще больше побледнело, на нем читалось осознание того, что могло произойти, и охвативший ее ужас.

— Ты чуть не убил меня, — подавленно сказала она. — Если бы не лорд Булвайф, ты разорвал бы мне горло!

Рагнар безмолвно уставился на навигатора, потрясенный чудовищностью того, что он чуть не совершил, но тут заговорил Волчий Лорд.

— Мы можем быть союзниками, леди Велизарий, но мы не прирученные псы, чтобы принюхиваться к твоим каблукам, — сурово изрек Булвайф. — Даже верный волк кусает, если его провоцируют. Тебе и твоей родне лучше бы это запомнить. — Он устремил суровый взгляд на инквизитора. — Эту леди я знаю по эмблемам, которые она носит, — сказал он. — А кто ты?

Вольт вытянулся во весь рост и встретился взглядом с Волчьим Лордом.

— Инквизитор Кадм Вольт из Ордо Маллеус, — спокойно сказал он.

Булвайф в тревоге нахмурил кустистые брови.

— Инквизитор? — спросил он. — Это что-то вроде летописца?

Вопрос Булвайфа ошеломил старика.

— Конечно нет, — запинаясь, ответил он.

— Хорошо. Тогда мне не придется скармливать тебя своим волкам, — угрюмо заметил Булвайф. — А теперь, расскажи мне об этом ритуале.

Старый инквизитор, к которому быстро вернулось самообладание, покачал головой.

— Прежде ты объясни мне, что это значит, — заявил он, указав на вульфенов. — Сначала я полагал, что твоих воинов изуродовало воздействие варпа, но теперь я думаю, что причина кроется глубже. Инквизиция уже давно подозревала, что в генном семени Космических Волков есть изъяны. Это правда?

Волчий Лорд холодно прищурился.

— Я ошибся, — спокойно сказал он. Его рука опустилась к пистолету, висевшему на бедре. — Кажется, мне придется тебя убить в конце концов.

— Это проклятие! — рявкнул Рагнар, которого охватили ужас и стыд. — Я его чувствую; в моих мозгах словно пылающий уголь. Мэдокс сотворил заклятие, чтобы пробудить вульфена в каждом из нас. — Он поднял взгляд на Булвайфа. — Даже в вас, мой лорд! Вы наверняка тоже должны это чувствовать.

Волчий Лорд упрямо сжал челюсти, но в глубине его глаз мерцал огонек сомнения.

— Откуда ты знаешь этого треклятого злодея Мэдокса? — спросил он.

— Между нами кровная вражда, — ответил Рагнар. — Он украл Копье Русса, а я поклялся вернуть его.

Эта новость страшным ударом поразила Волчьего Лорда.

— О зубы Моркаи! — взревел он, широко раскрыв глаза. Повернувшись, он высматривал огромную фигуру Рунического Жреца. — Торвальд! Ты слышал?

— Кричать не нужно, — сказал Рунический Жрец, пробираясь сквозь толпу воинов к Булвайфу и Рагнару. — Этот щенок говорит правду, мой лорд. Я уже некоторое время говорил тебе, что воздух здесь смердит колдовством, и теперь я знаю почему. Кляну себя за то, что не догадался об этом раньше. — Бородатый воин многозначительно посмотрел на Булвайфа. — А теперь эти вести о Мэдоксе и Копье. Видишь? Руны не лгали!

— Они не могли лгать, но они сообщают свою правду не напрямую, — отметил Булвайф.

Он поднял голову в пустое небо, и на мгновение Рагнар увидел в морщинах на лице Волчьего Лорда неимоверную усталость. Затем она исчезла, и это произошло так быстро, что молодой Космический Волк уже не испытывал уверенности в том, что он ее видел, а Булвайф окинул своих воинов повелительным взглядом.

— Торвальд, собери вожаков стай, — сказал лорд Тринадцатой роты. — Пора держать военный совет.




На какое-то мгновение Микала Стенмарка будто сжали челюсти дракона. Его объял палящий жар, шарахнул громовой удар, и раскаленная шрапнель царапала лицо и шею. Он пошатнулся, но не упал.

Вокруг сыпались градом земля и камни. Над его терминаторскими доспехами курился дымок, но он был все еще жив, и Алый Коготь все так же непокорно указывал в небо.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Стенмарк осознал, что он уцелел. Ошеломленный, он огляделся по сторонам и увидел своих потрясенных телохранителей, потрепанных и окровавленных, но тем не менее живых. Среди них Свен и его боевые братья поднимались с земли и смотрели в изумлении на восток. Пушечный снаряд, взорвавшись всего лишь в нескольких метрах от цели, оставил в земле позади Волков глубокую дымящуюся воронку.

Через несколько мгновений над имперскими позициями зазвучали первые ликующие возгласы. Жрец, который наблюдал за разыгравшейся сценой из ближайшего орудийного гнезда, взобрался на бруствер и воздел руки к небу.

— Император оберегает! — крикнул он, и вскоре этот клич подхватили гвардейцы.

— Император оберегает! Император оберегает! — Крики неслись эхом по всей зоне сплошного поражения, и люди вновь воспряли духом после горького отступления из столицы.

Волки один за другим повернулись и прошли оставшиеся несколько десятков метров до имперских укреплений. Стенмарк ждал до последнего, его меч все еще сверкал в лучах заходящего солнца. Затем он повернулся к предателям Чариса спиной и присоединился к своим братьям в окопах.

Свен и другие поджидали его в окружении проникнутых благоговением гвардейцев. Волки подшучивали друг над другом, и грубоватая резкость их смеха выдавала напряжение, оставшееся после столкновения со смертью. В их широко раскрытых глазах и хрипловатых голосах было что-то от диких животных, отчего волосы на загривке у Стенмарка вставали дыбом. У него покалывало кожу головы, словно под ней ползал целый рой голодных насекомых.

— У вас есть полчаса, чтобы поесть и пополнить боезапас, — выпалил он, — а затем возвращайтесь на позиции.

Волков поразил резкий тон их предводителя, раздалось низкое рычание, глаза их прищурились. На какое-то мгновение в воздухе повисло напряжение. Рука Стенмарка сжала эфес меча, но тут могучий голос разрушил смертельное проклятие.

— Это был мужественный поступок, мой лорд, — произнес Моргрим Серебряный Язык, пробираясь через скопление восхищенных гвардейцев. — Когда вы сегодня исчезли, мы опасались, что вы пропали.

Стенмарк повернулся к скальду словно в каком-то оцепенении. Вновь поднимался красный прилив, угрожая сокрушить последние остатки его разума. Болели руки и кончики пальцев, и он внезапно ощутил, что задыхается под весом своих терминаторских доспехов.

Резкие слова вызова так и рвались с губ Волчьего Гвардейца, но первым заговорил Свен.

— Еще несколько мгновений — и мы вполне могли бы пропасть, Серебряный Язык, — мрачно заметил Серый Охотник и указал на зону сплошного поражения. — Взгляни.

Стенмарк повернулся. На вражеских позициях что-то происходило. Казалось, воздух сгустился и потемнел, и над головами предателей засверкали пурпурные молнии. Через зону сплошного поражения эхом понеслись крики восхищения и ужаса, когда среди мятежников стали возникать изменчивые светящиеся фигуры.

Полковой жрец в орудийном гнезде неподалеку осенил себя знамением аквилы и начал читать хриплым дрожащим голосом литанию ненависти. Стиснув оружие, люди в страхе вжимались в утрамбованную землю стен окопов, когда сотни демонов принялись, завывая, осыпать имперских защитников нечестивыми проклятиями.

Еще худшее воздействие на Стенмарка оказал лязгающий ритмичный звук доспехов, который то взмывал, то опадал, как погребальная песнь, на фоне разноголосицы потусторонних воплей. Подойдя к брустверу окопа, Микал внимательно разглядывал позиции мятежников, пока не обнаружил первые проблески синего с золотом.

Возвышаясь над раболепствующими предателями в своих вычурных доспехах и держа болтеры в строевой стойке, Сыны, подобно единому механизму, маршировали к линии фронта. Мятежные солдаты вздрагивали при звуках их жуткой поступи и мгновенно расступались перед непоколебимо идущими вперед Тысячью Сынами. Головы высоченных воинов не поворачивались ни влево, ни вправо. В светящихся глубинах их разукрашенных шлемов не было места человеческому любопытству, колдовское пламя поглотило их тела тысячи лет назад. Внутри бронированных панцирей не осталось ничего, кроме духов неподдельной бессмертной ненависти и смертоносного мастерства. Рядом с призрачными космодесантниками Хаоса шагали свирепые чернокнижники, которые гнали воинов вперед жестокой руганью и проклятиями, обращенными к их омерзительному божеству.

Стенмарк насчитал почти две сотни лютых врагов своего ордена. За все годы участия в боевых действиях ему никогда не приходилось видеть такого числа призрачных воинов, собранных в одном месте. Даже без завывающих демонов и мятежных батальонов под их командованием они могли сокрушить защитников космопорта неодолимым бронированным кулаком.

Моргрим присоединился к Волчьему Гвардейцу на бруствере.

— Кажется, ты прибыл как раз вовремя, — спокойно произнес он.

— Интересно, когда кролик сует голову в силок, он тоже так думает? — прошипел Стенмарк.

Он поймал себя на мысли о своем павшем лорде Береке и мелтазарядах под его предсмертным ложем. Холодные требования долга помогли ему в какой-то степени сосредоточиться, игнорируя жуткие ощущения, терзающие его тело. Почувствовав странные запахи вокруг, он оскалил зубы.

— Сколько наших братьев осталось? — спросил Микал.

Скальд задумчиво сложил руки на груди.

— Трудно сказать, — ответил он. — Здесь, в космопорте, у нас Гуннар и Длинные Клыки Торбьорна, а также половина Серых Охотников Торвальда. — Он умолк, мрачно сжав губы. — Но мы потеряли связь с остальными.

— Потеряли связь? — Стенмарк бросил на скальда суровый взгляд. — Что это значит? Нас глушат по всей планете?

— Да, глушат, — ответил Серебряный Язык, — но некоторые отделения просто перестали отвечать на наши вызовы. Мы не знаем точно, что именно с ними произошло.

— Не знаете точно?! — прорычал Стенмарк. — Они мертвы, Серебряный Язык. Какое еще может быть объяснение? — Он ударил кулаком по феррокритовому парапету так, что в воздух взлетели брызги осколков. В нем вновь вздымалась ярость, и становилось все труднее подавлять ее. Он бросил взгляд через зону сплошного поражения. — Чего же они ждут? Давайте приступим к сегодняшнему кровавому делу и покончим с этим!

Серебряный Язык настороженно смотрел на Волчьего Гвардейца.

— Полагаю, они дожидаются своей тяжелой артиллерии, — заметил он. — У нас достаточно тяжелого вооружения, чтобы наступление по всему фронту обошлось им очень дорого, и инквизитор Вольт, перед тем как улететь отсюда, дал указание жрецам наложить охранные заклятия, которые удержат демонов. — Скальд вгляделся внимательнее. — Мой лорд? Твои глаза… они изменились…

Волчий Гвардеец, казалось, не слышал его.

— Охранные заклятия? — фыркнул он. — Да с таким числом чернокнижников на той стороне их надолго не хватит.

— Да, это верно, — осторожно ответил Серебряный Язык, — но нам нужно еще всего лишь несколько часов.

Стенмарк уставился на скальда.

— О чем это ты, во имя Моркаи? — спросил он.

Что-то в лице Волчьего Гвардейца ошеломило Моргрима. Он слегка отпрянул от Стенмарка, словно внезапно столкнулся с рычащим фенрисийским волком.

— Я… я думал, тебе сообщили, — быстро проговорил он. — Леди-командующая Ательстан приказала подготовить к запуску все имеющиеся корабли. Она считает, что хватит транспорта, чтобы эвакуировать весь космопорт за один раз.

— Эвакуировать? — с бешенством проговорил Стенмарк, это слово обдало его язык горечью. — По ее воле мы предадим свою честь и улизнем как побитые псы?

Охваченный яростью, он зашатался. Нахлынул красный прилив, гневный и безудержный, и поглотил его целиком.

Серебряный Язык что-то настойчиво кричал, но Волчий Гвардеец ничего не слышал. Он исчез, понесся как тень, обгоняющая малиновый закат, к далекому командному бункеру.




Булвайф жестами и шепотом отдал своим Волкам пару команд, и они остались на страже у порога тускло освещенной пещеры, а сам повел Рагнара и его спутников внутрь. За входом пещера быстро сужалась и переходила в длинный туннель, который, извиваясь, углублялся в гору на несколько десятков метров. Рагнару, несмотря на острое зрение, этот проход казался погруженным в сумерки. По грубым каменным стенам бежали извилистыми тропками прожилки темной руды, и руны охранных заклятий были высечены на каждом углу, чтобы сбить со следа рыщущих вражеских духов.

Когда они миновали очередной поворот, Рагнар сощурился от внезапно возникшего перед ним яркого пламени костра. Проход привел их в большую пещеру с высоким потолком, почти двадцати метров в поперечнике, где лежали шкуры и стояли грубые каменные скамьи, как в пиршественном зале ярла. Воины Тринадцатой роты свалили несколько странных деревьев, из тех, что усеивали предгорья, и сложили бревна в яму в центре пещеры. Дерево горело беззвучно и без дыма, давая причудливый, таинственный голубой свет.

В дальнем конце пещеры заскрипели и заныли изношенные сервомоторы, и два измученных заботами сервитора с усилиями вытянулись в струнку при появлении своего хозяина. Булвайф повернулся и хмуро обратился к новоприбывшим:

— Войдите в мой зал с благословениями Всеотца, — и поманил к себе сервиторов.

Волчий Лорд приветствовал космодесантников в соответствии с древней традицией — рукопожатием, хлебом и солью. Этот жест был одновременно и сдержанным, и странно обнадеживающим. «Обычаи и традиции — вот и все, что у них осталось», — подумал Рагнар, когда Булвайф предложил им сесть у огня, а потом отошел в дальний угол пещеры. Он вернулся с подарками гостям: золотым кольцом для Габриэллы и железными кинжалами для ее Волчьих Клинков. Рагнар заметил, что оружие выковано на Фенрисе и сделано прекрасно. «Еще один кусочек дома», — подумал он, поворачивая клинок в ноющих руках. Он впервые осознал, что больше никогда не увидит Фенрис, и его охватило жуткое уныние.

Через несколько мгновений первые из вожаков стай вошли в пещеру. Это были молчаливые, суровые люди, со следами десяти тысячелетий войны: на плечах одного из воинов — наплечники Пожирателя Миров, на другом — нагрудник павшего заместителя командира из печально известного Черного Легиона Абаддона. Они носили плащи из кожи демонов или ожерелья из зубов адской гончей, и изуродованные черепа тех, кого они убили, были нанизаны на трофейные пики, выступающие из их ранцев. Вожаки стай занимали места вокруг костра в соответствии со своим положением в роте и негромко переговаривались, ожидая начала совета.

Вскоре в зал тихо проскользнул Сигурд с серьезным лицом. Вместо того чтобы занять место среди воинов, он остался в тени в задней части зала, сложив на груди руки и погрузившись в раздумья.

Рагнар украдкой бросил взгляд на Торина и Хаэгра. Оба держались замкнуто и хранили молчание: прикрыв глаза и ссутулившись, они вели безмолвную борьбу со зверем, который таился у них внутри. Позади них заняли скамью инквизитор Вольт и Габриэлла. Вольт сидел вытянувшись, словно аршин проглотил, его взгляд непрестанно блуждал по пещере, в то время как навигатор крепко стиснула руки на груди, пребывая в какой-то мучительной задумчивости.

Торвальд прибыл последним, он медленно прошел мимо огня и занял место справа от Булвайфа. Окинув взором собравшихся воинов, Рунический Жрец кивнул. Затем он трижды ударил в пол пещеры рукояткой топора.

— Да пребудут с вами благословения Всеотца, братья, — провозгласил он в воцарившейся тишине. — Наши враги собираются перед нами, вызывая нас на битву. Прежде чем запоют мечи и прольется кровь, послушайте, что скажет наш лорд. — Булвайф обвел взглядом всех воинов, сидящих вокруг костра. — Руны Торвальда привели нас сюда, — сказал он. — Он посоветовался с богинями Судьбы и когда вынул руку из кожаного мешка, в ней была руна Тира, руна Копья.

Один из воинов издал угрюмое рычание.

— Однако, когда мы сюда добрались, что мы нашли здесь? Тьму врагов и тень имперского агромира, — сказал он. — Если бы он был здесь, мы бы уже нашли его…

— Мы находимся здесь уже некоторое время, пытаясь разгадать загадки этого места, — резко прервал его Булвайф, бросив на вожака стаи предостерегающий взгляд. — А теперь сюда прибыла наша дальняя родня с ответами на некоторые из вопросов, которые мы ищем. — Волчий Лорд обратился к Рагнару: — Расскажи нам, как ты и твои братья попали сюда.

Молодой Космический Волк окинул взглядом своих спутников и нерешительно поднялся на ноги. Как можно быстрее и лаконичнее он рассказал о событиях на Гиадах и о мятежах Хаоса вокруг Фенриса, а затем изложил мрачную историю битвы за Чарис и их отчаянного рейда к теневой планете.

— Сердцевина ритуала Мэдокса находится здесь, — сказал он, — в большом храме в центре теневого города к северу отсюда. — Он сделал паузу. — Инквизитор Вольт может больше сказать нам о том, каковы намерения нашего врага.

Рагнар указал на старого инквизитора, который, нахмурившись, поднял голову и медленно встал на ноги.

— Враг намеревается изуродовать генное семя Космических Волков, — заявил инквизитор Вольт. — А, сделав это, Тысяча Сынов нанесут Империуму такую рану, от которой он может никогда не оправиться.

Булвайф устремил на Вольта сердитый взгляд:

— Как ты можешь быть в этом уверен?

— Как? Свидетельство находится здесь, прямо перед твоими глазами! — Вольт указал на Волчьих Клинков. — Ты видишь, как они уже изменились под воздействием заклятия Мэдокса? — Он бросил обличающий взгляд на каждого из воинов, сидящих вокруг костра. — Вы все чувствуете это, не так ли? Мэдокс дотянулся до самой сокровенной сути вашего естества, выворачивая вас наизнанку!

— Ты говоришь лишь о том, с чем я и мои братья борются уже десять тысяч лет! — проворчал Булвайф. — Варп уродует все, к чему прикасается.

— Не прикидывайся, лорд! — рявкнул Вольт. — У нас нет времени ни на отрицания, ни на измышления! Ты видел, что случилось с Харальдом и его воинами. То проклятие, о котором говорил Рагнар, действовало так быстро когда-либо раньше? Я как-то сомневаюсь в этом. — Инквизитор повернулся к Сигурду: — Подойди сюда, жрец. Твой долг — оберегать души твоих боевых братьев. Так скажи нам — эти преображения нормальны?

Волчий Жрец напрягся при упоминании своего имени. Медленно, неохотно он выступил вперед, на свет. Его глаза были золотисто-желтыми, как две медные монеты.

— Нет, — признал он мрачно.

— Вот! — выпалил Вольт. — Вы слышите это от одного из своих жрецов. Леди Габриэлла почувствовала первоначальную волну колдовства, когда ритуал достиг кульминации. Эта энергия пересекла эфир и попала в физическое пространство, где она охватит Чарис и затем пойдет по колдовским анкерным канатам, пока не зарядит тот огромный символ, который так скрупулезно выстроил Мэдокс. — Инквизитор принялся расхаживать по залу, стиснув руки за спиной. — Мятеж Хаоса был и прикрытием, и приманкой, чтобы собрать Космических Волков в зоне досягаемости символа, — продолжил он. — По мере того как символ будет заряжаться, все великие роты подпадут под его воздействие, даже Фенрис окажется пойманным в эту паутину колдовской силы.

Сигурд бросил на инквизитора сердитый взгляд, но затем сделал глубокий вдох и заговорил:

— Кандидаты станут первыми жертвами, затем наступит черед молодых воинов. Старшие воины, я думаю, некоторое время продержатся, но постепенно и они будут сокрушены. В конце концов, возможно, даже великие дредноуты под Клыком пробудятся во мраке и взвоют по крови невинных.

Тут началось столпотворение: командиры стай повскакивали с мест, выкрикивая гневные проклятия или объявляя Вольта кощунствующим лжецом. Булвайф сидел в молчании, мрачно размышляя над услышанным. В конце концов Торвальд встал и высоко поднял топор. Из лезвия блеснула молния, и резкий удар грома оглушил всех, кто находился в пещере.

— Сядьте! — скомандовал Рунический Жрец, и командиры стай нехотя повиновались. Затем Торвальд обратился непосредственно к Вольту: — То, о чем ты говоришь, потребовало бы неимоверного количества психосилы.

— Естественно, — подтвердил Вольт. — Вот почему Мэдокс и его лорд вынуждены проводить ритуал здесь, в Оке Ужаса. Они могут использовать варп для подпитки своего колдовства, а затем направлять эти энергии через символ вокруг Чариса. Никто, даже сам Гримнар, не сможет долго сопротивляться такому заклятию.

— А потом? — спросил Торвальд.

На лице Вольта застыл ужас.

— А потом кровь зальет многие планеты, — ответил он. — Волки набросятся на тех самых овец, которых они некогда поклялись защищать. Погибнут миллионы граждан Империума, и это будет только начало. Инквизиция объявит Космических Волков excommunicae traitoris, отлученными предателями, и начнется война.

У Рагнара все внутри заледенело. Вольт прав: Инквизиция приложит все усилия, охотясь за вульфенами до их полного уничтожения. На Фенрис сбросят вирусные бомбы, и всех, кто не удерет к внешним пределам галактики или в Око Ужаса, перебьют. Разумеется, вульфены не уйдут кроткими агнцами. К тому времени как война завершится, целые сектора будут лежать в развалинах. Империуму понадобятся тысячелетия, чтобы восстановить этот ущерб, при условии, что его враги не решат воспользоваться в своих интересах ослаблением человечества и не двинутся против него.

— Теперь мы знаем, зачем поклонники Хаоса забирали прогеноидные железы у мертвых космодесантников на Гиадах, — задумчиво проговорил Рагнар. — Мэдоксу нужно было генное семя Космических Волков для ритуала. — Тут его осенила другая мысль, и он нахмурился. — Но вот Копье Русса — для чего оно ему?

Вольт покачал головой.

— Я и сам над этим думал и могу только высказать свои предположения, — сказал он. — Я считаю, что Мэдокс нуждался в реликвии огромной важности, чтобы связать ритуал с вашим орденом. Копье, орошенное кровью Берека Громового Кулака, Волчьего Лорда, — это центральная ось ритуала Мэдокса.

И вновь пещера взорвалась дикими криками: воины Булвайфа бурно реагировали на эти вести, и на сей раз Волчьему Лорду пришлось самому покончить с шумихой и восстановить порядок.

— Неудивительно, что Мэдокс выбрал Копье для своего дьявольского заклятия, — сказал Булвайф Вольту. — Ибо мы, Волчьи Лорды, клялись в верности Леману на этом самом оружии и создавали великие роты нашего легиона. На нем были принесены самые важные обеты нашего братства.

Это известие поразило Рагнара. А Логан Гримнар или жрецы Клыка — они-то осознают важность копья или понимание его истинной значимости утрачено за минувшие тысячелетия?

— Но как же Леман потерял свое Копье?! — воскликнул один из командиров отделений. — Это непостижимо!

— О черные зубы Моркаи! — выругался Торвальд, качая головой. — Да он постоянно терял эту проклятую штуку. Ты, может, и не помнишь, но я-то помню. — Рунический Жрец указал на Булвайфа. — А помнишь случай, когда он выпил все то ураганное вино на Сирене и пытался забросить чертово Копье на луну? Четыре дня потом искали. — Он грустно усмехнулся и осклабился на Рагнара. — По правде говоря, он терпеть не мог эту здоровенную кабанью острогу, но Всеотец вручил ему копье как дар, поэтому ему было от него не отделаться. Он таскал его на церемонии, а потом оставлял где-нибудь в углу и забывал о нем. Выводил из себя своих телохранителей.

— Да неважно, как он потерял Копье, — отмахнулся Булвайф и переключил внимание на Вольта. — Ты сказал, что этот символ должен зарядиться, прежде чем наберет полную силу. Значит ли это, что мы можем остановить ритуал, пока еще не поздно?

— Да, думаю, так, — ответил инквизитор. — Мы должны найти способ добраться до храма в центре города и вырвать Копье у Мэдокса. Без этого средоточия энергии ритуал не провести.

Рагнар стиснул руками железный кинжал Булвайфа. Он чувствовал, что кончики его пальцев меняются — начинают прорастать толстые когти.

— А что с нашими братьями, которые уже поддались?

— Если ритуал будет прерван прежде, чем он успеет внести серьезные изменения в генное семя, они смогут вернуться в нормальное состояние, — сказал Сигурд, — но каждое мгновение приближает нас к точке необратимости.

Молодой Космический Волк вскочил на ноги:

— Тогда мы должны атаковать немедленно!

Командиры стай поддержали Рагнара громкими криками одобрения, но Булвайф осадил их суровым взглядом.

— Молчать, ради Всеотца! — прорычал он. — Мы долго наблюдали за тем, как противник входит в этот город и выходит из него. Туда за день не добраться, а улицы патрулирует целая армия поклонников Хаоса и Тысяча Сынов. — Волчий Лорд расхаживал перед костром. — Если бы у нас здесь была целая рота, мы бы могли просто атаковать город, и посмели бы только эти ублюдки встать на нашем пути, но здесь только мы.

— Что же нам тогда делать? — спросил Рагнар.

Волчий Лорд обвел взором лица своих командиров, а затем задумчиво уставился в холодные языки пламени.

— Мы должны привести врагов сюда, — решил он.







Глава восемнадцатая

ЧЕСТЬ ВОЛКА





Первые тяжелые снаряды посыпались на оборонительные позиции имперских сил, когда Микал Стенмарк добрался до командного бункера. Обстрелу подверглись укрепления на востоке, земля ходуном ходила от взрывов, но сирена, предупреждающая об артобстреле, молчала. Персонал авгуров и связисты загружали все оборудование, какое смогли унести, на три тяжелых транспортера, когда Стенмарк вылетел из сумеречного полумрака. Солдаты и техники, занятые подготовкой бегства перед неминуемой атакой мятежников, бросились врассыпную, убираясь с дороги Космического Волка. Все вокруг смердело поражением, и это распаляло его еще больше.

У входа в командный бункер уже не осталось стражей, чтобы преградить путь Стенмарку, но узкий проход за ним заполнила вереница гвардейцев, которые в состоянии близком к панике тащили коробки с документами и ящики с оборудованием. Все они расступились при виде мрачного окровавленного лица Космического Волка и изо всех сил вжались в стену, чтобы пропустить закованного в броню гиганта.

Жжение под кожей Стенмарка превратилось в острую пульсирующую боль, которая добралась до его костей. На губах он чувствовал кровь, что-то непрестанно и все сильнее давило на его глаза изнутри. Он шел пошатываясь по коридорам бункера и, как обезумевшее животное, бешено колотил по стенам, оставляя в укрепленном феррокрите выбоины от бронированных кулаков.

Из оперативного штаба навстречу Стенмарку поспешно вышел техник с переносным логик-устройством в руках. При виде гиганта с безумным взглядом человек застыл на месте, и Волчий Гвардеец жестоким пинком отшвырнул его назад в помещение. Тот с грохотом и воплем боли рухнул на пол, все еще бережно обнимая драгоценную машину.

Большую часть оборудования уже вынесли из помещения, и пара десятков солдат и штабных офицеров напряженно трудились, отключая и упаковывая оставшееся. Внезапный шум привлек всеобщее внимание, и бурный гул разговоров в комнате резко стих. Заметив жуткий вид Стенмарка, несколько гвардейцев украдкой взялись за свои лазганы.

Леди-командующая Ательстан стояла на сцене в дальнем конце комнаты в окружении нескольких старших офицеров. Мужчины держали в руках коробки, разбухшие от карт и информационных планшетов, и, похоже, готовы были покинуть помещение по первому сигналу. Все они повернулись при внезапном появлении Волчьего Гвардейца, и руки их потянулись к лазпистолетам.

Ательстан нахмурилась при виде окровавленного Волка.

— Поосторожнее с моим оборудованием, — холодно предупредила она. — Эти логик-устройства трудно достать.

Стенмарк ощетинился в ответ на издевательский тон генерала.

— Что это значит? — спросил он.

— Мне казалось, что это очевидно! — выпалила Ательстан. — Противник выдворил нас из столицы и готовит завершающее наступление на космопорт. Теперь я должна озаботиться тем, чтобы сохранить как можно большую часть своих сил, пока еще есть время. Если бы ты побеспокоился ответить хоть на одно из моих обращений по воксу, ты бы знал об этом уже несколько часов назад.

— Ты удираешь от врага! — проревел Стенмарк.

Его свирепый голос заставил гвардейцев побледнеть, но Ательстан видала и не такое.

— Будьте осторожны, сэр, — посоветовала она. — Я не в том настроении, чтобы сносить оскорбления.

Стенмарк зашагал к сцене, крепко сжав силовой меч. Голова болела так, что он даже думать не мог. Казалось, что от неимоверного давления у него разбухает череп. Взмахнув сжатым кулаком, он разнес на кусочки стол.

Ошеломленные гвардейцы бросились врассыпную с его пути и вскинули оружие.

— Где твоя честь?! — прорычал Стенмарк. Слова были едва различимы, поскольку губы Волчьего Гвардейца туго натянулись над выступающими вперед клыками. — Наши войска надежно окопались. У нас есть тяжелое оружие, и мои люди хорошо оснащены.

— Сколько у тебя осталось людей?! — рявкнула в ответ генерал. — Мы с полудня не смогли связаться ни с кем за пределами столицы. Мои люди изнурены, их хваленое тяжелое оружие осталось почти без боеприпасов. Единственное, что мы можем здесь сделать, — это умереть, и я не буду разбрасываться впустую жизнями хороших солдат в безнадежном деле.

Ательстан коротко кивнула офицерам и посмотрела на свой хронометр.

— Вот-вот пора будет связаться с «Хольмгангом», — заметила она. — Я собиралась просить, чтобы они вернулись на Чарис и прикрыли наш отход, а потом они смогут обрушить на космопорт и столицу все, что у них есть. Мы можем, по крайней мере, заставить противника заплатить за то, что он сосредоточил так много войск в одном месте.

Она с офицерами спустилась со сцены и приблизилась к Волчьему Гвардейцу.

— Теперь, когда ты здесь, я могла бы с твоей помощью убедить «Хольмганг» поддержать наш план вывода войск. — Генерал прищурилась и внимательно рассмотрела лицо Стенмарка. — Что с тобой? — озабоченно нахмурилась она. — Что с твоими глазами?

«Я тебе этого не позволю!» Вместо этих слов, прозвучавших в голове Стенмарка, все остальные услышали лишь глубокое, плавное рычание. На Волчьего Гвардейца нахлынула волна дикой боли, и Алый Коготь опустился на пол оперативного штаба с резким лязгом.

«Лучше смерть, чем это!» За этими словами последовал дикий вой. Прижав к лицу руки, Стенмарк почувствовал, как кости под кожей начали изменяться.

— Благословенный Император! — воскликнула Ательстан. — Он страдает от какого-то приступа. — Она повернулась к своим людям. — Идите и приведите жреца, быстро!

— Слишком поздно для жреца! — прорычал Волчий Гвардеец. Он вскинул голову, его лицо превращалось в зубастую морду. Могучие челюсти разверзлись на ошеломленного генерала и ее офицеров. — Проклят! — провыл он. — Я проклят!

Завопив от ужаса при виде преображения Стенмарка, гвардейцы подняли свои винтовки. Энергетические заряды разрывались о терминаторские доспехи Волчьего Гвардейца, не причиняя ему никакого вреда.

Стенмарк, которым управлял лишь животный инстинкт, рванулся вперед и раскидал гвардейцев по комнате ударами могучих кулаков. Трещали кости. Люди кричали в смертельных муках, и в воздухе повис запах крови.

Леди-командующая Ательстан, сыпля проклятиями, потянулась к хеллгану, висящему на бедре. Открыв клапан кобуры, она вытащила оружие в тот момент, когда зубы вульфена сомкнулись на ее горле.




Где-то посредине звездной системы Чариса «Хольмганг» и его корабли сопровождения безмолвно дрейфовали в ледяной бездне. Боевая баржа неделями играла с кораблями Хаоса в смертельную игру кошки-мышки в астероидном поле на краю системы, но хитроумный капитан «Хольмганга» развернулся в обратном направлении и проскользнул через вражеский кордон незамеченным. С той поры корабли Космических Волков плавно двигались по параболической траектории назад к агромиру, на котором шла война, приближаясь к нему с каждым днем.

Капитан корабля и его заместители собрались в каюте связи и пристально наблюдали, как отсчитывает минуты хронометр, установленный над вокс-станцией. Режим «Натянутой проволоки» требовал присутствия по крайней мере трех офицеров командного состава для подтверждения приема сигнала, предусмотренного графиком. Когда на чаше весов лежит судьба имперской планеты, ошибки недопустимы.

Минуты уходили одна за другой. Никто не разговаривал. Тишина в каюте связи нарушалась лишь спокойным жужжанием воксов и призрачным шепотом помех. В назначенное время офицеры подняли головы к потрескивающему громкоговорителю вокса и прислушались. Секунды шли, они ждали, и их лица мрачнели. Миновала целая минута, затем другая, пока в конце концов капитан корабля не принял решение. С церемониальной торжественностью он протянул руку и нажал выключатель. Вокс умолк.

В течение часа соответствующие приказы были переданы остальным кораблям флота. Раскалившись, двигатели вернулись к своей бурной жизни, и корабли Космических Волков набрали скорость. В трюме Железные Жрецы, облачившись в свинцовые одеяния, начали обряды атомного искупления, они снимали большие печати, чтобы пробудить циклонные торпеды. Времени оставалось немного.

«Хольмганг» достигнет Чариса менее чем через четыре часа.




План Булвайфа был прост и прямолинеен. Получив от него несколько коротких указаний, Торвальд покинул пещеру, чтобы привести его в действие. А затем оставалось только ждать.

Волки провели это время, так же как их предки в старину, рассказывая истории о кампаниях, в которых сражались, и врагах, над которыми взяли верх. Булвайф и его воины говорили о Великом Крестовом Походе и сражениях, в которых бились рядом с Леманом Руссом. Они рассказывали свои истории на старом языке Фенриса, нараспев, как древние саги. Рагнар узнавал об исчезнувших цивилизациях и давно погибших расах. Булвайф — одаренный рассказчик — живописал сброс десанта в пламя сражений и грандиозные наземные битвы, отчаянные бои и героические обороны — все это ради молодого и многообещающего Империума.

Они говорили о самом Руссе, не о благословенном примархе Руссе, но о черноволосом воине с пламенным взглядом, который был в большей степени волком, нежели человеком. Они рассказывали о его грубости и несдержанном сердце, о его диких клятвах и мелочном соперничестве, о его меланхоличном нраве и беспощадном гневе.

— Он нас с ума сводил, — сказал Булвайф с сожалением. — Помню, однажды он так разозлил Хоруса, что я думал, у них дело дойдет до драки. Всеотец встал между ними, и Леман врезал ему в челюсть.

Рагнар выпучил глаза:

— А что потом было?

Булвайф хохотнул:

— Всеотец так вдарил Леману, что он пробыл без сознания целый месяц. Провел оставшуюся часть кампании лежа на спине на борту боевой баржи.

Один из вожаков стай Булвайфа, воин по имени Дагмар, покачал головой и тихо засмеялся.

— Это был у нас самый спокойный месяц за все время, — отметил он, и его товарищи рассмеялись вместе с ним.

— Леман не разговаривал с Всеотцом почти целый год, но в конце концов они помирились, — сказал Волчий Лорд с усмешкой. — Так уж они вели себя: как ярл с сыновьями, всегда пререкались из-за разных пустяков, но никогда не забывали об узах крови и родства. — Булвайф умолк, и его улыбка угасла. — Ну, не до самого конца.

Торин наклонился вперед, упершись локтями в колени. Его глаза отливали желтым в холодном свете костра, а на лице появилось озабоченное выражение.

— В легендах говорится о том, что Русс послал вас в варп закончить то, что было начато на Просперо.

— Неужели? — непринужденно откликнулся Булвайф, но его синие глаза смотрели настороженно. — Похоже, это интересная история. Тебе придется ее рассказать мне как-нибудь.

Вокруг костра воцарилась тишина. Рагнар бросил косой взгляд на Волчьего Лорда.

— Вы прибыли на эту планету, потому что Торвальд, бросив руны, вытащил Копье, — напомнил он. — Что вы ожидали найти?

Волчий Лорд рассматривал молодого Космического Волка долгую минуту.

— Ты уже ответил на этот вопрос, — осторожно сказал он. — Я пришел в поисках Копья, и теперь ты помог мне найти его.

— Но ведь дело не только в Копье, верно? — продолжал Рагнар. — Ты и понятия не имел о том, что Леман пропал десять тысяч лет назад и что он оставил свое Копье на Гарме. Ты ожидал, что найдешь его здесь.

Булвайф одарил Рагнара волчьим оскалом.

— Леман пропал так же, как и мы, — ответил он. — Мне неизвестно, куда он направился, но вот что я знаю: он очень давно дал нам клятву и однажды он ее сдержит.

— Как ты можешь быть так уверен? — спросил Торин.

Волчий Лорд усмехнулся.

— Потому что, братишка, Леман Русс был подчас негодяем и дурнем, топором стукнутым, но он всегда держал слово, чего бы это ему ни стоило. — Волчий Лорд уставился в призрачное пламя. На долю мгновения Рагнар вновь увидел в синих глазах воина ужасную усталость. — Этот день придет… в свое время.

Слабый лязг доспехов привлек внимание собравшихся воинов. В пещеру вернулся Торвальд и быстро прошел к свету костра.

— Дело сделано, — коротко сказал он, усевшись на свою скамью.

Рагнар, нахмурившись, посмотрел на холодные синие языки пламени.

— Почему вы так уверены, что Тысяча Сынов попадутся на удочку?

— Потому что мы — кинжал у них в боку вот уже десять тысячелетий, — заявил Торвальд. — Их чернокнижники всегда вынюхивают наши следы, дожидаясь малейшей ошибки, которая выдаст наше присутствие. Сейчас я им такую подкинул. Я позволил охранным заклятиям, скрывающим наш лагерь, выйти из строя на кратчайший миг, прежде чем снова их активировать.

— Но почему ты так уверен, что они заметили эту оплошность? — не отступал Рагнар.

Рунический Жрец фыркнул:

— А ты что, братишка, думаешь, с кем мы тут сражаемся? Конечно они заметили!

— И они направят сюда всех воинов и демонов, каких только смогут собрать, — добавил Булвайф.

— Тогда почему же мы еще здесь? — раздраженно поинтересовался молодой Космический Волк.

— Как почему? Чтобы сразиться с ними, разумеется! — ответил Булвайф. — Если прибудет их банда и обнаружит, что лагерь покинут, они заподозрят уловку и вернутся в город как можно скорее. — Волчий Лорд поднял свой черный как смоль топор и положил его на колени. — Поэтому мы дадим им броситься в ловушку и позаботимся о том, чтобы эти дьяволы были как следует заняты, пока вы не пробьетесь в храм и не вернете Копье Русса.

Это известие ошеломило Рагнара. Бросив быстрый взгляд на Торина и Хаэгра, он заметил, что они поражены. Он ожидал, что Булвайф и его более опытные воины потребуют себе привилегию противостоять Мэдоксу и вернуть артефакт.

— Это великая честь, мой лорд, — выдавил он.

— Да ничего подобного, — раздраженно заметил Булвайф. — Больше всего на свете мне хотелось бы разорвать Мэдокса на части голыми руками, но, если меня не увидят здесь с моими войсками, враги смогут разгадать наш трюк. — Он оценивающе посмотрел на Рагнара и его товарищей. — Как мы понимаем, Мэдоксу неизвестно, что вы здесь. Поэтому вы останетесь в пещере, пока не разгорится бой.

Рагнар лихорадочно соображал, пытаясь разобраться в скрытых элементах обманчиво простого плана Волчьего Лорда.

— Если мы будем здесь, когда начнется атака, как же, во имя Моркаи, нам попасть в город незамеченными?

В холодных глазах Волчьего Лорда плясали искорки веселья.

— Клянусь Всеотцом, ты задаешь больше вопросов, чем Кровавый Коготь! — сказал он. — Достаточно сказать, что у нас есть кое-какие секреты, о которых не подозревают даже Тысяча Сынов. — Он сделал знак Сигурду. — Собери своих подопечных, жрец, и приведи их сюда, — приказал он. — Ждать осталось уже немного.

Сигурд молча кивнул и отправился на поиски Харальда и его товарищей. После того как он ушел, Волчий Лорд вновь повернулся к своим гостям со слабой улыбкой:

— А теперь, братишки, поговорите с нами о далеком Фенрисе. Расскажите нам истории о нашем доме.

Эта неожиданная просьба застала Рагнара врасплох. Он никогда не считал себя хорошим рассказчиком, а когда почувствовал на себе взгляды Булвайфа и его командиров, у него и вовсе все из головы вылетело. Пока молодой Космический Волк отчаянно пытался вспомнить что-нибудь стоящее, повисла неловкая тишина, но тут, сделав глубокий вдох, заговорил Торин. Сначала его голос звучал грубовато и неуклюже — сказывалось влияние зверя внутри, но, по мере того как Торин повествовал о высоких утесах и грохочущих соленых волнах островов, он менялся на глазах. Его голос стал сильнее, более плавным, обретая приятные модуляции скальда, и старые воины сосредоточенно слушали о том, что случилось со времен Ереси.

Булвайф и его Волки поразились тем переменам, которые произошли с Империумом в их отсутствие. Они помрачнели, узнав, что после мятежа Хоруса их славный легион сократился до ордена, и обменялись задумчивыми взглядами, услышав об уходе Русса. Но наибольшим вниманием с их стороны пользовались истории, никак не связанные с войнами или борьбой. Они хотели слышать о своей родной планете, о бушующих морях и высоких горах, о Времени Льда и Времени Огня. Они спрашивали о рыбной ловле у Кракеновых островов, о том, какие кланы процветают, а какие пропали с течением веков. Они спрашивали о деревнях и народах, которые исчезли века назад, о легендах, которых никто сейчас не мог вспомнить. Рагнар слушал и наблюдал за старыми Волками и видел на их лицах чувство потери.

Вскоре вернулся Сигурд, ведя за собой шаркающую стаю настороженных зверей, которые некогда были людьми. Рагнар смотрел, как они собрались вокруг жреца на почтительном удалении от огня, и слышал, как Сигурд говорит с ними тихим успокаивающим голосом. Инквизитор Вольт и Габриэлла удалились из круга и сели, скрестив ноги, на груде шкур в дальнем конце пещеры. Навигатор склонила голову и крепко закрыла глаза. На мгновение Рагнар подумал, не подойти ли к ней, но затем вспомнил выражение ужаса на ее лице, когда она узрела вульфена внутри его. «Все мы — отверженные, — с горечью осознал он. — Все мы сбились с пути».

Пока Торин повествовал, Хаэгр провел широченными ладонями по своему усатому лицу и на некоторое время уставился в костер. Немного погодя он принял решение и стал потихоньку искать что-то в полевых сумках, притороченных к поясу. Медленно, осторожно он извлек низкий и широкий цилиндр размером с мелтабомбу и бережно положил его на колени. Затем он протянул руку за спину и извлек оттуда свой огромный рог для питья.

Рагнар смутно уловил шипение выходящего воздуха и сначала не обратил на это внимания. Потом он заметил ощутимую перемену в поведении воинов, сидящих вокруг костра. Старые Волки с сосредоточенным видом подались вперед. Даже лорд Булвайф перестал слушать Торина и наблюдал за каждым движением Хаэгра.

К этому моменту Торин также заметил эту перемену и умолк. Хаэгр тем временем поставил пустой цилиндр на каменный пол и начал поднимать пенящийся рог к губам.

— Это эль? — спросил Дагмар, облизнувшись. Его голос звучал почти благоговейно.

— Да, — ответил Хаэгр с широкой улыбкой. — Хороший коричневый эль с Железных островов, налитый из бочонков, хранившихся в глубоких погребах Клыка, — с гордостью поведал он. — Я берег его для особого случая, и, кажется, он пришел! Привезти его в такую даль с Фенриса — да это целая сага, скажу я вам. — Он поднял рог, приветствуя воинов. — Ваше здоровье!

— У нас не было и капли эля во рту целых шесть тысяч лет, — задумчиво сказал Булвайф, оценивающе глядя на рог.

— Шесть тысяч триста двадцать два года, восемнадцать дней, шесть часов и двадцать одну минуту, — уточнил Дагмар, — примерно.

Хаэгр замер, край рога касался его губ. Он переводил взгляд с одного страждущего лица на другое.

— Ну, думаю, я мог бы предложить вам попробовать, — нехотя произнес он, — по глоточку, вы ведь понимаете…

— Вот и прекрасно! — воскликнул Булвайф, страстно потянувшись к рогу. Взяв его из рук Хаэгра, он высоко поднял рог. — Сделаем по большому глотку, парни! В следующий раз мы попробуем его в Залах Русса! Ваше здоровье!

— Ваше здоровье! — закричали воины, которые поднялись со скамей и столпились вокруг своего лорда.

Хаэгр наблюдал за этим неистовством с застывшей на лице растерянной улыбкой.

По извилистому туннелю прокатился приглушенный гром, за которым последовал негромкий волчий вой. Булвайф и его воины замерли, забыв про празднество. Затем снова загромыхало, на сей раз отрывисто и резко — так барабанит тяжелый болтер.

— Началось, — сказал Волчий Лорд.







Глава девятнадцатая

ОБРЕЧЕННЫЕ





Низко пригнувшись, Свен побежал по окопу, перебираясь через изуродованные тела гвардейцев и оставив за спиной огневую позицию, на которую обрушился болтерный и ракетный огонь. Артиллерия мятежников продолжала обстрел, поливая ураганом шрапнели и сотрясая землю за линией имперской обороны. Взрывы яростно сверкали в темноте, раскрашивая разрушенные укрепления в зловещие цвета и покрывая их длинными зазубренными тенями.

Серый Охотник пробрался по окопу метров на десять, а затем высунулся из него и взмахнул болтером в сторону зоны сплошного поражения.

Массированные атаки мятежных войск наконец прекратились, и разбросанные взводы пехоты и группы завывающих мутантов пробирались вперед метр за метром по телам мертвых сородичей. Свен подловил небольшую группу предателей в тот момент, когда они выбирались из дымящейся воронки, и снес их выстрелом из болтера с одной руки. «Осталось двенадцать зарядов», — подумал он и пригнулся, чтобы уклониться от ответного огня, который прошелся по изрытому выстрелами брустверу.

Еще один залп накрыл ту часть окопа, где находился Свен, так что он чуть не рухнул лицом вперед, и обдал его ливнем земли и кусков феррокрита. Космический Волк услышал свирепую ругань, которая донеслась спереди из заваленной трупами траншеи, и увидел громадного воина в доспехах. Тот опустился на колени, прижимая руку к шее сбоку. Оскалив зубы, молодой Серый Охотник протиснулся к раненому Космическому Волку.

Это был Гуннар, один из вожаков стай Длинных Клыков. Ярко-красная кровь струилась между пальцами старого Волка, она заляпала его покрытый грязью нагрудник. Свен вытаращил глаза.

— Тяжело ранили, брат? — спросил он, перекрикивая рев вражеских снарядов.

Скорчив гримасу, Гуннар сплюнул на землю кровь.

— Бывало и похуже, — проскрежетал он, показав клыки в красных пятнах. Крак-ракета врезалась в бруствер, выхватив очертания лиц из темноты желто-оранжевой вспышкой. Оба Волка пригнулись, пропуская над головами поток шрапнели. — Не думаю, что мы им по нраву, — заметил Гуннар.

Свен не смог удержаться от усмешки.

— Вполне согласен, — поддержал он. — А где остальные из твоей стаи?

— Торин и Микал в пятнадцати метрах в ту сторону, — ответил командир стаи, мотнув головой в направлении окопа слева. — Не знаю, куда подевались Иво и Ян, но пусть надеются, что враги найдут их прежде, чем я!

Свен покачал головой.

— Я тоже потерял следы Юргена и Борса, — сообщил он. — То они были рядом, а через минуту…

— Понятно, — Гуннар осторожно отнял руку от раны в шее. — Думаю, Иво и Ян могли услышать о приказе отступать и оттянулись назад. Мой вокс не работает.

— Мой тоже, — признался Свен. — Все идет не так, вот что я скажу.

— Ты видел Стенмарка?

— Пару часов назад он понесся в командный бункер, и с тех пор я его не видел, — ответил Свен.

Длинный Клык, издав низкое рычание, поднялся над бруствером и быстро выпустил очередь. Из зоны сплошного поражения донеслись крики.

— Сейчас самое время Береку восстать со своего смертного ложа и разобраться со всем этим, — сказал Гуннар, вернувшись в укрытие.

— Нереально, — пробормотал Свен. Взяв болтер на изготовку, он ожидал, когда спадет волна ответного огня. Тут его внимание привлекло какое-то движение поодаль в окопе. — Кто-то идет, — указал он на фигуру в доспехах, которая быстро пробиралась к двум Волкам.

Гуннар настороженно уставился на приближающегося.

— Это Серебряный Язык, — отметил он. — Может быть, сейчас мы получим хоть какие-то чертовы ответы.

Скальд выглядел не лучше их. Его вытянутое лицо покрывали потеки крови и полосы сажи, нагрудник и наплечники испещрили неглубокие выбоины от пуль большого калибра.

— Кто-нибудь из вас видел Стенмарка? — спросил он, подойдя к двум Волкам.

Свен и Гуннар обменялись косыми взглядами.

— Мы надеялись, ты его видел, — признался Длинный Клык.

— После того как он направился в командный бункер — нет, — ответил скальд. — Его Волчья Гвардия удерживает примерно километр окопа позади меня, но мне не удалось найти больше никого, кроме вас двоих.

Прямо над головами Волков провизжала, словно банши, ракета, так что Свен, вытянув руку, мог бы ее коснуться.

— Происходит что-то странное! — прокричал Серый Охотник. — Что с выводом войск? Я думал, мы отходим к кораблям.

— Предполагалось, что Ательстан отдаст приказ более часа назад, — ответил Серебряный Язык. — Некоторые из гвардейских частей уже отступили.

— Оттянулись? — зло повторил Гуннар. — Они отступают по всей линии фронта! Если мы ничего не предпримем в ближайшее время, это превратится в беспорядочное бегство!

Как нарочно, в этот момент вдоль всей линии имперской обороны раздались вопли и крики ужаса. В свете огненных вспышек вражеского артобстрела Свен заметил жуткие изгибающиеся фигуры, они поднимались из окопов, расшвыривая по сторонам рваные куски мяса, которые мгновениями раньше были людьми.

— О зубы Моркаи! — воскликнул Серый Охотник. — Охранные заклятия! Чертовы заклятия пали!

Потрепанные шатающиеся фигуры выкарабкивались и выползали из окопов, ведя бешеный огонь по нечестивым монстрам, возникшим среди них ниоткуда. Для гвардейцев, которых бесконечно длинный день, полный крови, стали и огня, довел до предела, это стало последней, невыносимой каплей.

Затем из глубины зоны сплошного поражения донесся жуткий грохочущий барабанный бой. Убегающие солдаты стали падать один за другим, настигнутые точными попаданиями масс-реактивных снарядов.

Три Волка мрачно переглянулись. Они знали, что это за звуки и что они предвещают.

Свен высунулся из-за бруствера в поисках целей. По зоне сплошного поражения маршировала шеренга фигур в синем с золотом.

Тысяча Сынов шагали, словно железные боги, мимо съежившихся войск мятежников. Жуткие огни сияли из глазных отверстий изукрашенных шлемов и просачивались из стыков древних доспехов; их покрытое рунами оружие несло смерть убегающим гвардейцам.

Помянув шепотом Всеотца, Свен навел болтер на одного из надвигающихся воинов и дал быструю очередь. Выстрелы попали в нагрудник врага и пробили в его шлеме дыру размером с кулак. Десантник Хаоса пошатнулся, из раны полыхнули языки пламени, но он тут же выстрелил в ответ.

Проклятые пули оставили выбоины на бруствере и разорвались рядом с правым наплечником Свена. Нырнув обратно в укрытие с яростным проклятием, Волк рассеянно размазал тыльной стороной ладони кровь от осколочной раны на щеке.

Выглянув из окопа, Гуннар вновь пригнулся: по брустверу дали еще одну очередь.

— Подождем, когда они доберутся до линии окопов, и дадим им попробовать на вкус наши клинки, — заявил Длинный Клык.

Моргрим Серебряный Язык покачал головой.

— Втроем мы этого не остановим, — сказал он. — Полки Гвардии отступают по всему фронту, и наши братья изолированы. Нам нужно восстановить командование и контроль, или нас отрежут и уничтожат!

— Как? — прорычал Свен. — Воксы глушат.

Серебряный Язык окинул взором космопорт, лежащий в клубах дыма, и принял решение.

— Направимся в командный бункер! — объявил он. — Мы можем использовать вокс-систему дальнего действия, чтобы собрать как можно больше войск и сформировать арьергард.

Свен глянул на лежащий вдалеке бункер и мрачно кивнул.

— Пошли! — проворчал он. — Это место не хуже других для последней битвы.




Эскадра рейдеров Хаоса засекла «Хольмганг» своими приборами на полпути к Чарису и развернулась на перехват. Операторы авгуров изучали неизвестные цели, пытаясь определить их характеристики, артрасчеты поспешили к орудиям, торпедисты тянули грузовые цепи покрытых рунами снарядов. Командиры взывали к своим нечестивым богам и приказывали дать самый полный ход. Многочисленные награды были объявлены первому экипажу, который обнаружит ненавистные корабли Волков и заставит их принять бой.

Корабли Хаоса, развернувшись на пути «Хольмганга» широкой дугой, раскинули смертоносный невод. Сходясь на максимальной скорости, обе группировки достигли предельной досягаемости орудий в считаные мгновения. Операторы авгуров, бормоча отчаянные заклинания, ломали головы над светящимися на экранах значками и были застигнуты врасплох, когда неустановленные корабли скрылись за целым облаком мерцающих источников энергии.

По команде оставшиеся «Громовые ястребы» из боевой группировки «Хольмганга» рванули вперед на предельной скорости и вышли из зоны сенсорной тени своих базовых кораблей. К тому моменту когда командиры кораблей Хаоса осознали, что происходит, штурмовые корабли уже заходили на атаку.

Через пятнадцать секунд корабли Волков прошли сквозь расползающиеся тучи обломков рейдеров Хаоса. Свет этих мощных взрывов достигнет эскадрилий охотников, крадущихся в астероидных полях, через несколько часов, но к тому времени будет уже слишком поздно.

Судьба Чариса решена.




Очередной громкий взрыв прокатился по извилистому туннелю, приведя в движение воздух в пещере и заставив языки пламени искриться и гаснуть. Запах дыма и обгорелой плоти достиг Космических Волков, вульфены опустили головы и зарычали. Сигурд расхаживал между бывшими Кровавыми Когтями, читая молитвы твердым, спокойным голосом.

По кивку Булвайфа вожаки стай выбежали из пещеры, оскалив зубы и с оружием на изготовку. Волчий Лорд вернул рог Хаэгру и поднял свой черный как смоль топор. Странное абсолютное спокойствие окутало, словно плащом, древнего воина, когда до них долетели слабым эхом звуки боя из долины. Он повернулся к Руническому Жрецу, его глаза горели, будто праздничные костры.

— Доставь их как можно ближе, — велел Булвайф, — и оставайся с ними до конца.

— Пока не закончится битва, мой лорд, — обещал Торвальд. — До победы или до смерти. Я клянусь тебе в этом.

Булвайф кивнул и пожал руку Рунического Жреца на прощание. Затем он повернулся к Рагнару.

— Твоя судьба ждет, брат, — молвил он. — Неизвестно, как много врагов мы выманили из города, но не нужно обращаться к рунам, и так понятно, что впереди у тебя — жестокая битва. — Он протянул руку. — Сражайся на славу, Рагнар Черная Грива, и держи свои клятвы. Честь нашего братства, нет, выживание самого Фенриса — в твоих руках.

Рагнар стиснул запястье Булвайфа.

— Копье вновь будет нашим, мой лорд, — яростно заявил он, — чего бы это ни стоило.

Волчий Лорд сощурился, услышав мрачную клятву Рагнара.

— Даже ценой всего, что тебе дорого? — спросил он. — Даже ценой своей души?

Слова Булвайфа испугали молодого Космического Волка, но он ответил без тени сомнения:

— Даже так, мой лорд.

С грохотом и хрипом гидравлики из тени приковылял сервитор, который принес отполированный серебряный шлем в форме рычащей волчьей головы. Булвайф взял шлем и минуту разглядывал его покрытую глубокими царапинами поверхность.

— Помни все, что я сказал тебе, — предупредил он Рагнара. — Война внутри. Война снаружи.

Затем лицо Волчьего Лорда исчезло под рычащей маской, и он быстро покинул пещеру, отправившись на звук выстрелов.

— Бесконечная война, — тихо продолжил Рагнар и почувствовал, как разросся вульфен в его груди.

Как только Булвайф ушел, Рунический Жрец повернулся к собравшимся Волкам.

— Пора! — произнес он, поднимая топор. — Соберитесь вокруг меня, братья!

Рагнар повернулся к Торину и Хаэгру. Старший Волчий Клинок уже стоял с оружием наготове, тогда как его массивный товарищ безутешно уставился в глубины своего пустого рога для эля. По пещере разносились вполголоса произносимые суровые слова: Сигурд обращался к вульфену с благословением железа.

Инквизитор Вольт прикоснулся к руке Габриэллы, и навигатор, пару раз моргнув, открыла глаза. Они тихо обменялись несколькими словами, а затем медленно поднялись на ноги. Рагнар смотрел, как они приближаются, с глубокой озабоченностью на лице.

— С тобой все в порядке? — спросил он навигатора, когда они подошли.

Габриэлла подняла взгляд на молодого Космического Волка и решительно улыбнулась.

— Разумеется, — спокойно сказала она. — Не беспокойся обо мне.

Сдержанный тон навигатора поразил Рагнара словно удар. В замешательстве молодой Космический Волк насупился, но не успел он и рта раскрыть, как заговорил старый инквизитор.

— Я просил леди Габриэллу попытаться вступить в контакт с леди-командующей Ательстан или лордом Стенмарком и предупредить их о плане Мэдокса, но безуспешно. Хотя Чарис и теневая планета являются продолжениями друг друга, возмущение в эфире слишком сильно, чтобы ее разум мог проникнуть сквозь него.

— Мне нужна физическая связь с ними, на которой я могла бы сосредоточиться, — пояснила Габриэлла. — Тогда все было бы по-другому.

Молодой Космический Волк поразмыслил немного, но в конце концов покачал головой.

— Не могу придумать ничего такого, что помогло бы, — проворчал он, испытывая раздражение оттого, что вновь подвел Габриэллу.

— Ладно, — сказал Вольт со вздохом, хотя в его взгляде читалась озабоченность. — Будем надеяться, что они продержатся до того, как мы тут все исправим.

Рагнар хмуро кивнул. Бросив последний взгляд на Габриэллу, он повернулся к Руническому Жрецу.

— Мы готовы, Торвальд, — сообщил он. — Скажи нам, что мы должны делать.

Старый Рунический Жрец обвел взглядом собравшихся воинов и сделал глубокий вдох. Бледно-голубые дуги энергии потрескивали вдоль его топора, и бородатое лицо Торвальда расплылось в зловещей усмешке.

— Прислушивайтесь к моему голосу, братья, — пророкотал он. — Прислушивайтесь хорошенько и следуйте за мной.

Затем жрец откинул назад голову и принялся читать нараспев, и слова его звенели, как удары молота в пространстве, отзывающемся эхом. Между топором и жрецом проскакивали дуги психосилы, интенсивность которых нарастала с каждым мгновением. Рагнар ощущал, как от невидимых энергий у него мурашки поползли по телу. Вульфены рычали и щелкали челюстями в этой заряженной атмосфере, прищурив от страха желтые глаза. Молнии расходились лучами в стороны от Рунического Жреца, дуги слились в сине-белую дымку, которая окружила воинов ореолом ослепительного света. Рагнар услышал, как Габриэлла издала испуганный крик, и затем пол пещеры, казалось, наклонился и толкнул молодого Космического Волка в нарастающую бурю.




Рагнар ощутил на лице сухой пустынный ветер и услышал крики своих товарищей, которые эхом доносились сквозь дымку. Попытавшись понять, что происходит, он почувствовал, что его начинает охватывать паника. Его разум старался удержать мысленный образ пещеры Волчьего Лорда, но ощущения от его шагов не совпадали с тем, что он помнил. Чем быстрее он шел, тем, казалось, сильнее уходила под откос земля, пока ему не почудилось, что он бежит вниз по холму. Голос Торвальда при этом грохотал подобно грому. Рагнар сосредоточился на распевном чтении Рунического Жреца и продолжал бежать, надеясь, что внушительная фигура старого воина вот-вот возникнет из кружащегося вихря.

Потом, когда Рагнару показалось, что буря не прекратится никогда, белая дымка рассеялась, будто туман, и молодой Космический Волк обнаружил, что он идет, шатаясь, как пьяница, по засыпанной обломками улице. Над ним тянулось открытое небо, темное и пустое, окаймленное зазубренными остовами выжженных зданий. Оступившись на большом куске разломанной каменной кладки, Рагнар упал на одно колено, яростно и безмолвно сыпля проклятиями. Над поверхностью его доспехов курились серые завитки дыма.

Позади молодого Космического Волка раздались ругательства и удивленные вскрики. Рагнар услышал, как Торвальд издал предостерегающее шипение.

— Тихо! — предупредил Рунический Жрец. — Ни звука.

Молодой Волчий Клинок вскочил на ноги с оружием наготове, внимательно осматриваясь. Впереди, насколько хватало глаз, тянулись руины. Дорогу перед ним покрывали воронки от снарядов, но на ней не было видно ни транспортных средств, ни тел. Вдали Рагнар разглядел широкое сооружение, похожее на крепость, которое нависало над километрами разрухи.

Из темного дворца поднимался столб движущейся, пульсирующей энергии, словно вплетенный в ночь горящей нитью. Даже на таком большом расстоянии это зрелище наполнило Рагнара страхом.

Он понял, где они оказались. Торвальд перенес их на самый край теневого города.

— Как? — выдохнул он, поворачиваясь к Руническому Жрецу. — Что это за колдовство?

Торвальд был окутан паром, будто клинок, который извлекли из бочонка с водой после закаливания. Он свирепо усмехнулся, а в его седой бороде засверкали крошечные молнии.

— За время нашей долгой охоты мы овладели кое-какими секретами врага, — ответил он. — Острый ум и отважное сердце могут достичь многого даже в этом ужасном месте. Я могу покрывать расстояние в многие лиги всего лишь за несколько шагов, до тех пор пока вижу в уме место назначения. — Рунический Жрец заговорщически подмигнул. — Вскоре мы сможем ходить между мирами, как наши враги.

Из тени на другой стороне улицы, напротив Торвальда, выступил инквизитор Вольт.

— Гордыня предшествует падению, жрец, — предостерег старик. — То, о чем ты говоришь, — на грани проклятия.

Торвальд смерил инквизитора суровым взглядом:

— Мы провели последние десять тысяч лет здесь, Вольт. Мы забыли о проклятии больше, чем ты когда-либо о нем узнаешь.

Вокруг Рунического Жреца быстро скользили темные фигуры. Вульфены скоро оправились от потрясения внезапного перемещения, и, что бы ни происходило в их разуме, умения и навыки — результат обучения — их не покинули. Принюхиваясь к воздуху, бывшие Кровавые Когти в сопровождении Сигурда безмолвно скользнули в тень по обеим сторонам заваленной обломками улочки. За спиной Вольта возникли Хаэгр и Торин, настороженно вглядываясь в небо, освещаемое молниями. Габриэлла шагала между ними, ее шишковидный глаз светился как факел.

— Мы на юго-восточном крае города, — продолжил Торвальд. Он указал на восток. — В нескольких сотнях метров в ту сторону лежит главная городская транзитная дорога, но там почти невозможно продвигаться скрытно.

Рагнар кивнул, вдыхая спертый, как в усыпальнице, воздух и пытаясь мыслить ясно. Он по-прежнему чувствовал проклятие, терзающее его изнутри. «Сосредоточься на задании», — подумал он.

— С чем мы можем здесь столкнуться?

Рунический Жрец пожал плечами:

— Ничего не могу сказать. Никто из нас не заходил дальше. — Он обвел разрушенные городские кварталы взглядом желтых глаз. — Это место сильно изменилось с тех пор, как я был здесь в последний раз, и нет никаких признаков патрулей. Кажется, план Булвайфа сработал.

— Или Имперские войска на Чарисе выведены из столицы, — заметил Вольт, глядя на восток. На его побледневшем лице появилось выражение ужаса. — Благословенный Император, — произнес он, нащупывая свой хрон. — Который час? Кто-нибудь знает? Мои часы не ходят.

Торвальд фыркнул:

— Время здесь переменчиво, инквизитор.

— Но не на Чарисе, — прошептал Вольт. — Если имперские войска выдавлены назад, в космопорт, а на Стенмарка воздействовал ритуал Мэдокса… — Он бросил на Рагнара мертвенный взгляд. — Перед нашим отправлением я приказал «Хольмгангу» уничтожить планету, если они не получат сигнал от планетарного командования в установленное на каждый день время. Если Стенмарк и его воины попали под влияние проклятия, уцелевшие защитники окажутся в смятении.

— О зубы Моркаи! — рявкнул Рагнар. — Ты с ума сошел, инквизитор?

— Возможно, — сказал Вольт, которого трясло. Он дрожащей рукой провел по лицу. — Мы должны действовать быстро, — произнес он, лихорадочно размышляя. — Если мы сможем вовремя прервать ритуал и Стенмарк вновь станет собой, возможно, мы сумеем связаться с боевой баржей и остановить бомбардировку планеты.

— А если нет? — спросила Габриэлла. — Что произойдет здесь, если Чарис будет уничтожен?

— Я не знаю, — признался Вольт, повернувшись к навигатору. — Оглянись вокруг. Теневой мир меняется, отражая реальность физического мира. Если Чарис заполыхает…

— Проклятие! — проревел Торвальд. — Ты не только Чарис подверг опасности, но и Булвайфа и его воинов. Ты рискуешь куда больше, Вольт, чем тебе известно! — Рунический Жрец сделал шаг к инквизитору, сжимая рукой древко своего топора.

— Хватит! — выпалил Рагнар, останавливая их обоих. — Что сделано, то сделано. Наш единственный шанс исправить это — добраться до Мэдокса и отобрать Копье, а песок-то в часах убегает, пока мы тут говорим.

Торвальд продолжал обжигать взглядом Вольта, но через мгновение уступил, коротко кивнув.

— Ты прав, братишка, — сказал он и указал топором в направлении дворца. — Веди, но будь осторожен. Я сделал так, что с помощью колдовства нас не обнаружат, но на улицах могут попасться патрули.

Молодой Космический Волк кивнул, обдумывая варианты.

— Хорошо, — сказал он. — Сигурд, возьми на себя вульфенов и прикрывай фланги. Торин, Хаэгр, вы — впереди, со мной. Леди Габриэлла, инквизитор Вольт, держитесь возле Торвальда. — Он заглянул в глаза каждому из Волков по очереди. — Никакой стрельбы без крайней необходимости. Нельзя допустить, чтобы нас обнаружили прежде, чем мы доберемся до дворца.

Каждый из его спутников кивнул в знак согласия. Рагнар ощутил, как в преддверии битвы на него снизошло долгожданное спокойствие.

— Порядок, — сказал он, — пойдем.

Торин и Хаэгр молча присоединились к Рагнару, и Волчьи Клинки отправились через развалины быстрым бесшумным шагом. Рагнар глубоко дышал, вынюхивая в воздухе запах врагов, а его взгляд блуждал по разоренному городскому ландшафту, лежащему перед ними, в поисках признаков движения. Молодой Космический Волк, оскалив в темноте зубы, вновь с радостью ощутил себя на охоте.

Они продвигались, где это возможно, через развалины, избегая более легкого, но открытого посторонним взглядам пути по дорогам и придерживаясь прямого курса на дворец. Рагнар улавливал на разбитых камнях многочисленные запахи, и ему почудилось далеко впереди, в направлении дворца, какое-то движение, но в сверкании молний трудно было отличить иллюзию от реальности.

Первым их заметил Торин. Услышав предостерегающее шипение, Рагнар бросился в укрытие за опрокинутым куском стены. Его взгляд настороженно метался то влево, то вправо, но ничего не было видно.

Затем с севера послышался медленно приближающийся высокий свистящий звук, словно ветер задул над разбитыми камнями. Еще сильнее вжавшись в камень, Рагнар обернулся назад, надеясь, что все остальные также успели укрыться.

Двойной луч зловещего красного света упал на развалины и стал перемещаться по обломкам взад и вперед. Свист превратился в негромкое завывание, и наверху быстро и плавно пронеслось странное существо, похожее на летучую мышь. Рагнар заметил блестящие кожистые крылья и ребристое тело из разъеденного ржавчиной металла, длинный стальной шипастый хвост и бледную бесформенную голову. Мягкие губы существа обтягивали ржавую сетку вокс-громкоговорителя, а темно-красные лучи светили из его аугментированных глаз.

Продолжая поиск, существо устремилось на юг, пока лучи, испускаемые его глазами, не исчезли из виду. Рагнар обождал долгие пять минут и потом медленно поднялся на ноги.

— Что это было? — задумчиво спросил он.

— Какой-то демон, — проворчал Торин, все еще пригнувшись к земле и внимательно оглядывая темное небо. — Если нас заметили, здесь окажутся все патрули города.

— Ну и пусть, — проворчал Хаэгр, сжимая рукоятку громового молота. — У меня во рту ни куска еды, ни глотка эля не было уже двадцать четыре часа. Кое-кто получит хорошую взбучку.

Рагнар пытался прикинуть расстояние, которое отделяло их от дворца. По его расчетам, им оставалось преодолеть еще пять километров.

— Нам придется пойти на риск, — заявил он. — Теперь все в руках Судьбы.

Они подали знак остальным членам команды и двинулись дальше, деля внимание между лежащей впереди дорогой и небом над головами. Приближаясь к центру города, они заметили, что движение на улицах усилилось. Острое зрение Рагнара выхватывало из темноты фигуры людей, солдат-предателей, подобных тем, с кем Волки сражались на Чарисе. Они таились в засаде среди руин на каждом перекрестке вдоль главных улиц, ведущих к дворцу. Появились другие летающие демоны, которые кружились и внезапно бросались вниз, озаряя камни светом своих кровавых глаз. Не раз Рагнару приходилось останавливать группу в попытках найти прореху в сети летающих стражей. К счастью, их передвижения в воздухе были достаточно предсказуемы, так что возникали щели, в которые, соблюдая предосторожности, могла проскользнуть маленькая группа.

Переход в город, казалось, длился уже часы. Спокойствие, которое снизошло на молодого Космического Волка ранее, иссякло, оставив тело напряженным, а нервы — на взводе. Каждое проходящее мгновение словно очередным кирпичом громоздилось на его плечи. Каждая вспышка бледной молнии заставляла его сердца сжиматься: он представлял себе, как «Хольмганг» выпускает циклонные торпеды и агромир охватывает всепланетный пожар.

Им оставался до дворца какой-то километр, когда они вышли на улицу, пересекающую направление их движения. К этому моменту они уже достаточно близко подобрались к столбу блистающего огня, возвышающемуся над местом проведения ритуала, и он отбрасывал на руины странные тени, от которых у Рагнара бежали мурашки по коже. Он видел пару летающих демонов, прочесывающих разбомбленный район дальше к северу, но больше никакого движения впереди не чувствовал. Дав знак своим спутникам остановиться, он приник к земле и подполз ближе к улице.

Рагнар тихо проскользнул по узкому проходу среди камней и уселся на корточках возле выгоревшего остова небольшого здания. Оставаясь неподвижным, он внимательно осмотрел улицу по всей ее длине, сначала слева, а затем справа… и замер.

Всего лишь в двадцати метрах от него, пригнувшись у низкой разрушенной стены, засели в засаде почти два десятка врагов. Рагнар сразу увидел, что это не новообращенные поклонники Хаоса, как мятежники на Чарисе. Доспехи — очень старые, на них выгравированы нечестивые руны, а тела несут признаки жутких мутаций. Они сжимали в руках странного вида автоганы с зазубренными штыками, уставив в темноту холодные, расчетливые взгляды. В этот миг их внимание было направлено на север, к волнообразному столбу энергии Хаоса.

Волосы на загривке молодого Космического Волка встали дыбом. Он почувствовал у себя за спиной едва различимое движение. Повернув голову, Рагнар увидел, что к нему пробираются несколько вульфенов, а за ними Торвальд, Габриэлла и Вольт. Он сдержал проклятие. Часть группы пропустила в темноте его сигнал.

Двигаясь как можно быстрее, Рагнар отполз назад, пока не оказался за той самой низкой стеной, которая скрывала команду демонов. Быстро соображая, что делать, он помахал своим спутникам, направляя их к разрушенному зданию. К его облегчению, вульфены изменили направление движения и проскользнули в укрытие за разбитыми стенами дома. Торвальд и остальные быстро последовали за ними, и Рагнар дал знак Волчьим Клинкам присоединиться к ним.

Они осторожно пробрались по заваленной обломками земле и через выбитое окно влезли на первый этаж здания. Часть второго этажа уцелела, так же как и две из четырех стен дома. Группа опустилась на пол в глубокую тень. Рагнар слышал частое дыхание вульфенов и видел жуткое свечение шишковидного глаза Габриэллы. Все пристально смотрели на Рагнара, который спокойно объяснил, что встретилось на их пути.

— Мы можем попробовать пробраться дальше по улице, пересечь ее, а затем опять взять курс на дворец, — предложил Рагнар, — либо подождать и посмотреть, не уйдет ли патруль.

— А мы не можем просто перебить их? — сказал Сигурд в ответ.

Вульфены, сидевшие на корточках, заерзали и зарычали, словно соглашаясь с ним.

— Тихо не выйдет, — возразил молодой Космический Волк. — Нам еще больше полукилометра до цели.

— Тогда нужно пробить себе путь через них и рвануться к дворцу, — выпалил Сигурд. — Как ты сказал раньше, мы теряем время.

Жрец поднялся на ноги, и вульфены двинулись с ним.

— Не валяй дурака! — прошипел Рагнар, вскочил и встал на пути у Сигурда.

В нем вскипела ярость, а тело инстинктивно ответило на вызов Волчьего Жреца. Вульфены уловили перемену и оскалили клыки. Один из них, возможно Харальд, сделал шаг навстречу Рагнару и издал предостерегающий рык.

В разрушенном здании пронесся эхом какой-то зверский звук, похожий на грохот цепного меча. Сигурд шепотом предостерег вульфенов, но Рагнар знаком заставил его умолкнуть. Все замерли, услышав, как что-то острое проскрежетало по феррокриту над их головами. На Волков пролился красный свет. Задрав голову, Рагнар уставился в пару светящихся аугментированных глаз.







Глава двадцатая

ПОСЛЕДНЯЯ БИТВА





Обратить живую планету в пепел — непростая задача.

Принцип действия циклонных торпед заключался в воспламенении атмосферы и создании самоподдерживающейся огненной бури, которая распространялась по целым континентам. Однако разжечь такое пламя непросто, боеголовки необходимо распространить по сложной схеме и синхронизировать их взрывы таким образом, чтобы обеспечить возникновение должной цепной реакции.

Расчеты начались, когда «Хольмганг» был еще в часе пути от Чариса. Как кусочки мозаики, в машину вводились данные о магнитном поле агромира, скорости его вращения и плотности атмосферы и формировались орбитальные схемы бомбардировки. По мере того как флагманский корабль на этой основе планировал и координировал схемы вывода на расчетную орбиту сопровождающих его крейсеров, Флоту отдавались приказы о маневрах. Огромные боевые корабли меняли позиции с траурной плавностью, занимая свои места для предстоящего чудовищного танца.

Командир «Хольмганга» и высшие офицеры наблюдали, как зеленый шар Чариса заполнял собой огромные смотровые окна вдоль командной палубы, слушая, как офицеры-артиллеристы определяли соотношения суши и плотности населения, переворачивая последние кусочки мозаики и тщательно устанавливая их на место.




Красноглазый демон откинулся назад, как кобра, которая собирается нанести удар, его кожистые крылья раскрылись вокруг уродливого черепа подобно черному капюшону. Из потрепанного вокс-громкоговорителя, заменявшего этому существу рот, донесся скрежет помех, а затем он выдал высокий пронзительный визг, который становился громче с каждым мгновением. В тенях второго этажа здания зажигалось, пробуждаясь к жизни, все больше пар темно-красных глаз. Как назло, Волки искали убежища прямо под логовом целой стаи летающих демонов.

Прорычав проклятие, Рагнар извлек свой болт-пистолет, но демоны, сорвавшись со своих насестов, уже летели на ошарашенных воинов. Двигаясь со сверхъестественной скоростью, они низко пикировали и хлестали свои жертвы шипастыми стальными хвостами. Одна из тварей пронеслась мимо Рагнара и высекла искры из его нагрудника и левой руки, оцарапав хвостом. Раскрыв крылья, она взмыла вверх, но молодой Космический Волк, крутанувшись, выстрелил демону в затылок. Дымящийся труп впечатался в одну из зазубренных стен и рухнул на землю.

Спертый воздух здания сотрясся от дьявольских воплей и оглушительного хлопанья крыльев: демоны напирали. Издав дикий крик, Хаэгр, по лицу которого струилась кровь из рваной раны на щеке, обрушил свой молот на одну из тварей. Низко пригнувшись и пропустив атакующего демона над головой, Торин отсек ему крыло точным ударом меча. Сцепившись с молниеносно нападающими демонами, вульфены раздирали их на части, и те падали на землю один за другим клубками перьев и меха. Беспощадные Волки не уступали в скорости своим уродливым противникам, а их доспехи не поддавались шипастым хвостам тварей.

Уцелевшие демоны взмыли ввысь и, кружа над разрушенным зданием, продолжали разносить сигнал тревоги. Рявкнули болт-пистолеты, и в считаные мгновения последние адские твари попадали на землю, успев, однако, нанести урон делу Волков. Рагнар слышал скрежет бронированных ботинок по каменным обломкам и ответные вопли других крылатых демонов, которые приближались со всех сторон. Волкам оставалось только одно: пробиться к дворцу с боем или умереть.

Рагнар поднял свой жаждущий клинок.

— За мной, братья! — воскликнул он. — Наш курс определен, и враг ждет. Пусть никто не устоит против нас. За Русса и Всеотца!

Подняв крозиус арканум, Сигурд начал читать Благословение Железа. Торвальд, задрав голову, взвыл в небо, и вульфены присоединились к нему в охотничьей песне, которая была древнее и ближе к природе, чем человечество.

Наверху бушевали молнии, а Волки, вылетев из маскирующих теней разрушенного здания, пошли лобовой атакой на приближающийся взвод неприятеля. Воздух прорвала беспорядочная пальба, пули защелкали по булыжникам, рикошетом отскакивая от керамитовой брони. Сине-фиолетовый луч из пистолета Габриэллы прожег дыру в набегавшем противнике и сбил его на землю. Инквизитор Вольт с именем Императора на устах выстрелил другому предателю в грудь. Освященная пуля болт-пистолета пробила оскверненные доспехи, словно они были матерчатые, и благословения, выгравированные на поверхности пули, объяли мятежника пеленой серебряного пламени.

Запрыгнув на огромную глыбу каменной кладки, Рагнар выстрелил в упор в бегущего на него солдата. Предатель покачнулся, и молодой космодесантник прикончил его взмахом меча. Еще один мятежник ринулся на Рагнара слева, замахнувшись когтями размером с кинжал, но он развернулся под чудовищной лапой мутанта и отсек ее у локтя. Торвальд уложил мятежника рунным топором под блеск ударившей из его лезвия молнии, а Хаэгр раскроил другого на части яростным ударом громового молота.

— Вперед! — выкрикнул Рагнар, сориентировавшись на далекий дворец. — Не останавливаться ни за что!

Еще один враг вырос перед молодым Космическим Волком, и оба выстрелили друг в друга в упор. Предатель рухнул навзничь с разнесенной вдребезги головой, тогда как пуля автогана отскочила от древних доспехов Рагнара. Он перепрыгнул через залитый кровью труп и соскользнул вниз по откосу каменной глыбы, едва не упав на заваленную обломками улицу.

Тут Рагнар попал под ураганный перекрестный огонь: патрули открыли стрельбу с обоих концов улицы, очереди свистели над его головой и вспахивали борозды в дорожном покрытии. Низко пригнувшись, Рагнар бегом пересек улицу, ведя прицельный огонь по толпе патрульных справа. Через несколько секунд к нему присоединились Торин и Хаэгр, которые вылетели на улицу вслед за молодым Космическим Волком. За ним последовали Торвальд, Габриэлла и Вольт, а потом Сигурд и вульфены. На доспехах и одеянии инквизитора светились серебряные руны, и охранные заклятия, казалось, мешали противнику прицелиться, пока группа не сумела укрыться в дальнем конце улицы.

К этому времени Рагнар уже несся вперед сквозь тьму, раздираемую молниями, спотыкаясь, прыгая и взбираясь на груды обломков и изуродованного металла, непрестанно прислушиваясь к звукам погони, долетающим с востока и запада. Над ним разносились эхом дикие визги — все больше летающих демонов присоединялось к погоне. Один из них спикировал было на спину Рагнару, но выстрел Торина отправил его на землю. Ночь разрывали крики, проклятия и животный вой. В воздухе свистели очереди из автоганов предателей, но сильно пересеченный ландшафт лежащего в развалинах города обеспечивал достаточное прикрытие мчащемуся отряду. Рагнар не успевал бросить назад ни единого взгляда. Ему оставалось лишь верить, что спутники все еще следуют за ним.

Молодой космодесантник выбирал в руинах кратчайший путь, ориентируясь по извивающемуся столбу энергии Хаоса, который поднимался из крыши дворца. Предатели продолжали преследовать бегущий отряд, иногда приближаясь настолько, чтобы вступить с Волками в короткую перестрелку. Рагнар явственно услышал вой боли и понял, что попали в одного из вульфенов. Не теряя решимости, молодой Космический Волк припустил дальше.

Через несколько долгих минут разрушенные стены и груды обломков внезапно закончились, и Рагнар увидел огромную открытую площадь перед дворцовыми воротами. Площадь была изрыта воронками и покрыта почерневшими бороздами — сказались последствия орбитальной бомбардировки. Рагнар стукнулся об остатки разбитой стены и беззвучно выругался. Следовало ожидать, что перед дворцом находится плац для парадов или торжественного построения войск. Километр в поперечнике на первый взгляд. А вдали уже виднелись толпы предателей, которые неслись на площадь с запада, ведомые визжащими крылатыми демонами.

Ворота на противоположной стороне площади были широко распахнуты — но надолго ли, подумал Рагнар.

Рядом с Рагнаром остановились Торин и Хаэгр, с ног до головы в пыли и брызгах гноя. Хаэгр ракраснелся и тяжело дышал от трудной пробежки, сохраняя при этом решительное и хмурое выражение лица. Окинув внимательным взглядом открытую площадь, Торин покачал головой.

— Не нравится мне это, — отметил он. — Нас будут поливать огнем всю дорогу.

— Тогда лучше поскорее покончить с этим, — проворчал Рагнар. Бросив взгляд через плечо, чтобы уяснить, где находится остальная часть группы, он заметил Сигурда и нескольких вульфенов, а затем увидел Торвальда, Габриэллу и Вольта, которые поднимались на груду обломков позади него. — Будем держаться возле инквизитора и увидим, насколько хороши его заклятия. Пошли!

Рагнар выпрыгнул из укрытия на край площади. Через несколько мгновений за ним последовали Торин и Хаэгр, а затем Сигурд, Торвальд, Габриэлла и Вольт. Темные быстрые фигуры вульфенов потекли, словно тени, из развалин по обе стороны. Группа оказалась близко к юго-западному углу площади. Рагнар видел движение дальше к северу, где к площади подходила широкая улица, а также толпы преследователей, которые приближались с севера и востока.

Он не заметил предателей, спрятавшихся в обломках к югу, пока они не поднялись из укрытия и не открыли огонь.

На отряд, захваченный врасплох, обрушился ураган пуль, которые со звоном отскакивали от керамитовой брони и жужжали в воздухе. Две пули расплющились о броню Рагнара, одна ударила в правую ногу Хаэгра, и громадный Волчий Клинок чуть не пал на колени. Один из вульфенов беззвучно рухнул с пробитой головой.

Развернувшись, Габриэлла принялась поливать развалины из своего пистолета. Затем пуля попала ей в плечо и сбила с ног.

Яростно заревев, Рагнар открыл огонь по выскочившим из засады предателям, уложив одного из них выстрелом, пробившим шлем. Молодой Космический Волк прыгнул к Габриэлле сквозь свист вражеских пуль.

— Вперед, к дворцу! — крикнул он. — Пошли!

Подхватив его клич, Торвальд повел к дворцу Сигурда и вульфенов. Продолжая стрелять, Рагнар опустился на колени возле навигатора.

— Ты ранена? — спросил он.

— Порядок… Я в порядке, — выдохнула Габриэлла. — Она расплющилась о мою броню. Помоги мне встать.

Пуля срикошетила от левого наплечника Рагнара. Вольт, Торин и Хаэгр вели перестрелку с врагом, устроившим засаду. Молодой Волчий Клинок обхватил Габриэллу за плечи правой рукой и поднял ее на ноги.

— Беги! — крикнул он, подтолкнув ее к Торвальду.

Опустив пистолет в кобуру, Рагнар отстегнул с пояса гранату и швырнул ее в преследователей, а затем понесся вслед за навигатором.

Волки мчались через площадь, а воздух был переполнен свистом пуль: огонь по ним вели с трех сторон. Предатели готовились к атаке на команду космодесантников, сформировав бронированный барьер на их пути. В Торвальда попадали раз за разом, а он сбился с шага лишь тогда, когда одна из пуль нашла слабое место в его доспехах, но старый воин только удвоил скорость, высоко подняв свой топор. Прорываясь сквозь огневую завесу, Рунический Жрец завел грозную боевую песнь о расколотых шлемах и разбитых щитах, жестокую песнь о мести и кровавых руинах.

Если предатели намереваются преградить путь к Мэдоксу, им придется противостоять Волкам Фенриса.

Торвальд врезался в боевые ряды противника, словно таран, пожиная своим топором ужасную жатву. С каждым взмахом топор воина-жреца кромсал защитную броню врагов, и в воздух взлетали дымящиеся трупы. Предатели орудовали цепными мечами и кололи зазубренными когтями, но никто из них не сумел нанести ему больше одного удара.

Мятежники дрогнули от ужасной атаки жреца, и затем на них бросились вульфены. С самого начала боя на них непрестанно сыпался град пуль, и проклятые воины, кровожадно взвыв, ударили по врагам острыми как бритва когтями. Сигурд пошел в атаку рядом с ними, выкрикивая слова литании ненависти и сокрушая черепа ярко светящимся крозиусом. Ряды противника не выдержали такого напора, и уцелевшие предатели стали шаг за шагом отступать к дворцу, но находящиеся на флангах сделали попытку окружить Волков.

— Вперед! — крикнул Рагнар своим спутникам. — Прорываемся и продолжаем движение!

Отдавая команды, он пару раз выстрелил в водоворот схватки и свалил очередного противника. Затем, быстро пробравшись мимо рычащих вульфенов, молодой Волчий Клинок врезался в ряды врагов рядом с Торвальдом. Его леденящий клинок взвыл, когда Рагнар взрезал нагрудник одного предателя, а потом отсек когтистую лапу другого.

Рядом с плечом Рагнара вспыхнул сине-фиолетовый луч и прошил насквозь двух сражающихся врагов. Затем появился Вольт, размахивая сверкающим серебряным фальшионом — короткой кривой саблей с широким лезвием — и выкрикивая страшным голосом слова литании ненависти. Перед неистовым инквизитором и его могущественными заклятиями предатели стушевались. Многие, побросав оружие, стали разбегаться в разные стороны, осыпая проклятиями Вольта и Волков.

Вырвавшись вперед с медвежьим рычанием, Хаэгр взмахом молота уложил двух мутантов сразу. Заметив брешь, Рагнар крикнул Сигурду:

— Вперед, жрец! — и указал на дворцовые ворота, до которых оставалось лишь несколько сотен метров. — Не задерживайся!

Блокировав удар клинка предателя, Сигурд бросил взгляд на Рагнара и кивнул ему. Волчий Жрец что-то крикнул трем вульфенам возле себя, и воины рванулись вперед. В считаные мгновения они прорвали окружение и помчались через парадный плац, поливаемые огнем противника. Остальные вульфены заметили своих товарищей и также вырвались из схватки. Через несколько мгновений вся команда вновь понеслась дальше, отстреливаясь от преследователей, смыкающих ряды позади них.

Пули летели вслед за Рагнаром и его спутниками, но стрелки были никудышные, и выстрелы не достигали цели. После ожесточенной схватки группа оказалась сильно разбросана: Сигурд и три вульфена далеко впереди, за ними следовали Торвальд, Вольт, Габриэлла и остальные вульфены. Рагнар, Торин и Хаэгр замыкали, отстреливаясь на бегу от преследующих их мятежников.

Рагнар видел, что дворцовые ворота все еще открыты и, насколько он мог судить, на зубчатых стенах, покрытых выбоинами от снарядов, противника нет. Не обращая больше внимания на погоню, он попытался рассмотреть, что творится за воротами во дворе, но заметил лишь вспышку мерцающего багрового пламени.

С юга и запада на площадь выбегало все больше предателей, но все они находились слишком далеко, чтобы вовремя добраться до Волков. Как только космодесантники окажутся за воротами, до дворца останется рукой подать, а закрытое пространство пойдет скорее на руку им, чем их противникам.

Повернувшись, чтобы поддержать возгласом Сигурда, молодой Космический Волк заметил за воротами какое-то движение. Сначала он подумал, что это толпа предателей, которые занимают позиции перед мерцающими огнями, но затем осознал, что языки пламени находятся в движении, неумолимо приближаясь к воротам.

И тут Рагнар понял, что это.

— Сигурд! — крикнул он, но его предупреждение чуть-чуть запоздало.

Сигурд, слегка развернувшись, оглянулся, и как раз в этот момент дредноут Хаоса с грохотом вышел из ворот и открыл огонь, обдав Волчьего Жреца и троих вульфенов волной потрескивающей плазмы.




Звуки выстрелов эхом отдавались по космопорту Чариса и перемежались беспорядочными криками и воплями умирающих. К небу вздымались языки пламени горящих складов топливозаправочных узлов, подорванных вражескими снарядами, они освещали большие участки посадочного поля, оставляя другие погруженными в глубокие тени. Свен и его спутники неслись к командному бункеру, придерживаясь темных участков; их сверхъестественные чувства были максимально напряжены в ожидании опасности.

Странные, нечленораздельные завывания и нечестивые вопли неслись со всех сторон — это демоны преследовали убегающих гвардейцев по всему посадочному полю. Полки Гвардии практически прекратили свое существование. От них оставались лишь отдельные взводы, которые боролись за свою жизнь, пытаясь найти способ избежать бойни, разворачивающейся вокруг.

Люди кричали в ночи, прося Императора об избавлении от страданий. Время от времени на их мольбы отвечал низкий свирепый вой. От его звуков у Свена все холодело внутри. Он слышал его довольно часто на горных склонах и ледяных полях родной планеты, когда фенрисийские волки выходили на охоту. За этим воем следовали жуткие, чудовищные визги и дикие вопли: демоны обнаруживали, что им противостоит в схватке кошмарный, ни в чем не уступающий зверь. Каждый раз, слыша вой, похожий на волчий, Свен, Гуннар и Моргрим обменивались тревожными взглядами. «Наши боевые братья посходили с ума», — с ужасом думал Серый Охотник, чувствуя, как у него по коже бегут мурашки. Он обратил свой взгляд на северо-восток, где Берек возлежал при полном параде на погребальном ложе, обложенном мелтазарядами. Свен представил себе, как Торин Разбивающий Щиты опускается на колени в ногах Берека, дрожащими руками поднимает съемную панель первого заряда и пробуждает его руны взрыва. «Осталось уже немного», — безрадостно подумал Свен.

Пока они бежали пять километров к центру посадочного поля, Свен прислушивался, не раздастся ли нарастающий вой моторов, и оглядывал темное небо в поисках пламени реактивных двигателей. Насколько он мог судить, из обреченного космопорта не взлетел ни один корабль. Он опасался, что, добравшись до командного бункера, они найдут там полыхающие руины — последствие залпа мощных артиллерийских орудий «Сотрясатель».

Вместо этого по прибытии на место трое Волков обнаружили низкое, с наклонными стенами здание бункера почти неповрежденным. У главного входа стояли три грузовых транспорта с рокочущими двигателями. Бронированные двери бункера были распахнуты настежь, но вокруг — ни одного человека. С минуту они внимательно осматривали представшую их глазам картину, оставаясь вне зоны действия прожекторов бункера.

— Что вы об этом думаете? — спросил Свен, у которого волосы на загривке встали дыбом.

— Никаких признаков перестрелки, — покачал головой Гуннар. — Может, гвардейцы удрали, потеряв самообладание?

— Может быть, — сказал Серебряный Язык, но в голосе скальда не было уверенности. — Давайте проверим эти грузовики сзади.

Рассыпавшись, воины, пригнувшись, подбежали к грузовикам с болтерами на изготовку. Свен подскочил к заднему откидному борту первого транспорта.

— Логик-устройства, информационные планшеты и пара генераторов, — объявил он, опустив оружие, — но никаких солдат.

— То же самое здесь, — отозвался Серебряный Язык, стоя у второго грузовика. — Гуннар! А что у тебя?

— Коробки, сплошь коробки, — откликнулся Длинный Клык от третьего транспорта. — Похоже, они опустошали бункер. Но…

Скальд оглянулся на старого Волка:

— Но — что?

Гуннар указал в сторону входа в бункер, в нескольких метрах от себя.

— Я чую кровь, — ответил он, — и она — свежая.

Бросив взгляд на Свена, Моргрим мотнул головой на вход в бункер. Жестом дав знать, что понял, Серый Охотник осторожно направился к распахнутой двери с болтером наготове.

Оказавшись в трех метрах от нее, он тоже почуял запах крови наряду со зловонием опаленного феррокрита и перегретых батарей. Низко пригнувшись, Свен попытался заглянуть в туннель за порогом. Большинство ламп в проходе не горели, но острые глаза Волка увидели тело на полу, сразу за дверным проемом.

Из темноты к югу донесся очередной дикий вой. Сделав глубокий вдох, Свен подобрался ближе.

Это явно тело гвардейца, он осел вдоль правой стены туннеля и сидит в луже крови. Левая рука солдата вывернута в сторону. В неверном свете Свен разглядел, что она разорвана от плеча до локтя. Еще больше тревожило то, что солдат перед смертью смотрел внутрь бункера.

Свен осторожно обошел тело и вошел в туннель. Лазган, покрытый запекшейся кровью, лежал у гвардейца на коленях. Призрачный огонек на батарее оружия показывал, что оно совершенно разряжено. На армированных стенах узкого прохода виднелись многочисленные отметины от беспорядочного лазерного огня.

Низко пригнувшись, Свен направился вниз по проходу. В туннеле он различил еще один слабый запах, неимоверно раздражающий, в котором ощущалась исступленная свирепость. Этот странный запах так поглотил внимание Свена, что он даже не услышал, как Гуннар и Моргрим подкрались к входу в бункер позади него.

— Что тут произошло? — спросил скальд.

Серый Охотник вздрогнул, и его палец плотнее лег на спусковой крючок болтера. У него заколотилось сердце, и он развернулся вполоборота к своим боевым братьям.

— Там что-то есть, — тихо сказал он. — Не знаю, что это, но я чую его.

Гуннар опустил взгляд на мертвого солдата.

— Похоже на работу демона, — мрачно заметил он.

— Если это так, то они — между нами и воксами, — констатировал Серебряный Язык, задумчиво покачивая головой. — Свен, ты понял.

Серый Охотник, кивнув, проверил свой болтер. Осталось шесть зарядов. Если там их больше одного, это будет короткая схватка.

С оружием на изготовку, Волки направились в глубь бункера. Снаружи в залитое огнем небо поднимался, слившись в единый хор, охотничий вой преследователей.




Бронированная шкура дредноута Хаоса несла на себе следы десяти тысячелетий битв. Страшные трофеи десятков нечестивых кампаний свисали с ржавых штырей, торчащих из широких плеч, а рубцеватую переднюю оболочку покрывали зловещие руны, намалеванные кровью невинных. Саркофаг боевой машины был увешан черными железными цепями, на его металлической поверхности закреплены чуждые амулеты.

Окруженные ореолом многоцветного пламени, глазные отверстия покрытого рубцами шлема дредноута были черны как бездонные глубины. Заглянув в них, Рагнар понял, что внутри этой адамантиевой скорлупы нет ничего живого. Воин, находившийся там, был обращен в прах колдовством Аримана тысячи лет назад. От него остался лишь исполненный ненависти дух, жаждущий только бойни.

Между Рагнаром и дредноутом в окружении трех почерневших и оплавленных трупов пошатывалась фигура в доспехах. Броня Сигурда дымилась, и раскаленные керамитовые пластины светились от жара, но сила железного волчьего амулета спасла жреца от страшной смерти. Ошеломленный взрывом, Волчий Жрец, казалось, не осознавал, какая опасность нависла над ним.

Скрипя древними сервомоторами, боевая машина тяжело шагнула вперед. Из вокса дредноута раздался нечеловеческий рык, и к Сигурду потянулась огромная силовая клешня, оснащенная зубьями пилы.

— За Русса и Всеотца! — воскликнул Рагнар, бросился между Сигурдом и боевой машиной и вскочил на голову дредноуту.

Его обдали сиреневые и золотистые языки пламени, которые оставили длинные отметины на плечах и груди. Леденящий клинок звенел, высекая искры из тяжелой брони машины, но при всей силе Рагнара он не мог пробить толстые адамантиевые плиты.

Завывая от ярости, дредноут повернулся в поясе и замахнулся на раздражающего его Волка. Рагнар отпрыгнул назад, за пределы досягаемости клешни, но тут на него хлынул град снарядов из сдвоенного болтера на плече боевой машины. Масс-реактивные заряды замолотили по нагруднику молодого Космического Волка, заставив его опуститься на колени.

Вперед ринулись и другие Волки. Обойдя дредноут с флангов, вульфены прыгнули сквозь смертоносное пламя и принялись скрести когтями по его броне. Разъяренный дредноут набросился на своих противников и, поймав клешней одного из вульфенов, разорвал его надвое.

Затем раздался громоподобный хохот, и к вздымающейся боевой машине зашагал Хаэгр с яростной ухмылкой на широком лице.

— Проклинай своих ложных богов за свою несчастную судьбу, предатель! — крикнул он, поднимая громовой молот. — Могучий Хаэгр искал, кому бы задать хорошую взбучку, и он выбрал тебя!

Дредноут, издав дикий рев, опять развернулся вокруг своей оси, наводя плазменную пушку, но Хаэгр, увидев это, ринулся вперед с поразительной скоростью. Описав потрескивающим энергией молотом яростную дугу, он вдребезги разнес излучатель орудия. В сторону громадного Волчьего Клинка полыхнуло колдовское пламя, но он, продолжая движение, развернулся и врезал молотом по правому бедру дредноута. Землю тряханул взрыв, в воздухе просвистели осколки металла, и правая нога боевой машины застыла, неуклюже изогнувшись. Дредноут оказался обездвижен.

Однако с ним еще отнюдь не было покончено. Неистово взвыв, он махнул в сторону Хаэгра силовой клешней и нанес ему скользящий удар, от которого громадный Волк подлетел в воздух. Хаэгр шмякнулся оземь в пяти метрах, а его силовой молот покатился по брусчатке площади.

— Хаэгр! — крикнул Рагнар.

Большой Волчий Клинок медленно поднялся на четвереньки, качая головой в состоянии шока. Болтерные пули застучали по боку Хаэгра — дредноут вновь открыл огонь. Пули врезались в булыжник площади, свистели в воздухе между остальными Волками. Предатели и летающие демоны приближались к воинам с трех сторон. Оглянувшись, Рагнар увидел, что Торвальд, Торин, Вольт и Габриэлла, стоя спиной к спине, ведут огонь по наступающим врагам.

Молодой Космический Волк, пошатываясь, поднялся на ноги, пытаясь придумать, как остановить одержимую демоном боевую машину. Внезапно он заметил, что кто-то несется на машину справа. Бросившись под силовую клешню, которой дредноут размахивал из стороны в сторону, вульфен вспрыгнул на левую ногу машины. Пока бывший Кровавый Коготь проворно взбирался на спину дредноута, его объяли языки пламени и сожгли его светлый мех. Боевая машина в ярости ревела, неуклюже нащупывая силовой клешней смелого воина на своей спине, но вульфен сжался между двумя выхлопными башнями и вцепился в силовые соединения двигателя опаленными руками.

Полыхая, словно факел, Харальд (это был он) повернулся и встретился взглядом с Рагнаром. Его белые зубы сверкнули в волчьей усмешке на почерневшем лице. Затем широкоплечий вульфен откинулся назад и рванул вверх. Заколдованный металл разорвался с жутким скрежетом, и силовая установка дредноута взорвалась с ослепительной белой вспышкой.

Взрывом сбило с ног всех в радиусе десяти метров. На Волков обрушился ливень расплавленных металлических обломков. Силовая клешня дредноута пролетела, кувыркаясь по булыжнику, менее чем в метре от лежащего Рагнара.

От боевой машины осталась лишь нижняя часть, которая стояла в неглубокой воронке, выплавленной в камне. За ней — незащищенные дворцовые ворота. Молодой Космический Волк вскочил на ноги. Вокруг него засвистели пули — предатели возобновили пальбу.

— Пошли! — крикнул он своим ошеломленным спутникам. — За мной!

Рванувшись вперед мимо Хаэгра и вульфенов, Рагнар пробежал через высокие ворота. За ними лежал длинный прямоугольный внутренний двор, без всяких признаков жизни и окутанный глубокой тенью. Вход во дворец — в дальнем его конце.

Хаэгр, Сигурд и четверо уцелевших вульфенов тяжелой поступью вошли в ворота. Пули откалывали камень арки и со звоном отлетали от стальных ворот. Громадный Волчий Клинок потерял большую часть своих усов от обжигающего прикосновения колдовского пламени дредноута, но в остальном он, казалось, не пострадал. В считаные секунды к ним присоединились остальные члены отряда, Торвальд и Торин вели огонь из болт-пистолетов по преследующим их демонам.

Столб энергии Хаоса бросал на Волков, бегущих вдоль двора, слабый нездоровый отсвет. Мимо них засвистели пули — предатели, пробравшись в ворота, преследовали их уже на территории дворца, но не могли угнаться за быстроногими воинами. С каждым шагом Рагнара все больше наполнял праведный гнев. Миг расплаты был близок. Мэдокс наконец заплатит за все, что он сотворил. Теперь их ничто не остановит.

Рагнар взлетел по ступенькам дворца и с разбегу приложился плечом к дверям темного дерева. Они рухнули внутрь, открыв взглядам безмолвный пустой неф. Возвышающиеся статуи князей демонов в изукрашенных доспехах злобно взирали на ворвавшихся во дворец Волков.

Кадм Вольт указал на двери в дальнем конце нефа:

— Губернаторский аудиенц-зал находится за ними. — Инквизитор старался перекричать рев болт-пистолетов и жужжание рикошетящих пуль. — Именно там Берек попал в засаду. Это и должна быть ключевая точка вражеского ритуала.

Молодой Космический Волк кивнул. Его сердца бешено стучали, кровь полыхала.

— Что бы ни случилось, Мэдокс должен пасть, — заявил он. — Остальное не имеет значения. Если мы здесь умрем, пусть будет так, но Мэдокс и его ритуал должны умереть с нами.

— Хорошо сказано, — торжественно изрек Сигурд.

Лицо молодого Волчьего Жреца покрылось волдырями от взрыва плазмы, а в его взгляде появилось что-то жуткое после столкновения со смертью.

— Хватит болтовни, — вмешался Торвальд, поднимая свой топор. — А теперь идите.

Рагнар нахмурился:

— А ты?

— Я остаюсь здесь, — ответил Рунический Жрец. — Кто-то должен остаться здесь и не подпускать к вам преследователей достаточно долго, чтобы вы успели разобраться с Мэдоксом. — Древний воин окинул взглядом дверной проем и кивнул. — Здесь я могу удерживать демонов на расстоянии почти бесконечно.

— Почти? — спросил Рагнар.

Рунический Жрец улыбнулся.

— Иди, братишка, — сказал он. — Сражайся хорошо, во имя Лемана.

Молодой Космический Волк кивнул.

— И ты тоже, — ответил он.

Выстрелы застучали по дверной раме и засвистели по темному нефу. Махнув рукой на прощание, Торвальд повернулся, чтобы встретить атаку. Обменявшись взглядами, Рагнар и его спутники оставили Рунического Жреца его судьбе.

Они быстро пересекли неф, кожу у всех покалывало от прикосновения невидимых энергий. Слыша, как вульфены встревоженно рычат, Рагнар чувствовал, что проклятие внутри него отзывается на эти звуки. Из-за двойных дверей аудиенц-зала доносился хор исступленных безумных голосов, произносящих что-то нараспев.

Позади них, у входа в неф, раздались первые удары: Торвальд в одиночку встретил орду предателей. Беспощадный страшный гнев овладел молодым Космическим Волком, словно красный прилив поднялся у него внутри. С диким ревом он распахнул двери ударом ноги.

Рагнара и его спутников залил нечестивый свет и оглушили мучительные крики душ проклятых. С высоких колонн, выстроившихся вдоль всего огромного зала, свисали трепещущие от невидимого ветра куски изорванной кожи, их тянуло в сторону вращающегося столба колдовской энергии, который вздымался подобно смерчу над черным алтарем храма.

На оскверненном камне полыхало похищенное генное семя жертв Мэдокса, драгоценный генетический материал свободно вращался в красном тумане, который поднимался волнистыми завитками в сердцевину психовихря. Огромное помещение заполняли чернокнижники. Они, стоя на обугленных останках своих коллег, тянули руки к обсидиановому алтарю и питали энергией грандиозный ритуал Мэдокса.

Сам подлый чернокнижник стоял позади черного алтаря, сжимая в левой руке Копье Русса. Правую руку Мэдокс вытянул вперед, словно в приветствии, зовущем Волков на верную смерть. Его глаза в глубине изукрашенного шлема пылали ненавистью, а вычурные доспехи светились от нечестивой эманации. Узоры из рун, выгравированные на древних доспехах, пульсировали, излучая энергию, будто жар из горна, и грязные потоки силы проскакивали разрядами молний между рогами его шлема.

Позади Мэдокса, обвитое энергиями самого варпа, сияло раскаленное подобие одинокого жуткого глаза. Этот глаз пристально смотрел на Рагнара с ощутимой бесчеловечной злобой, пронизывая его доспехи и погружая невидимые когти отчаяния в душу молодого космодесантника.

Менее закаленный дух содрогнулся бы перед таким жутким зрелищем, но Рагнар Черная Грива, глянув на своего старого врага, ощутил лишь свирепый беспощадный восторг.

— Мэдокс из Легиона Тысячи Сынов! Ты сам избрал свою судьбу! Клянусь Руссом и Всеотцом, твоя смерть близка!

Эти яростные слова оборвали распевное чтение, и чернокнижники повернулись, сдавленно вознося голосами мольбы Губительным Силам. Сводчатый зал сотряс неистовый вой, когда Рагнар повел своих спутников в бой.

Забарабанили выстрелы из болт-пистолетов, тяжелые снаряды врезались в многочисленные ряды врагов. Рагнар беспрерывно палил в окружавшую его толпу, почти не обращая внимания, куда попадают его пули, и шаг за шагом прокладывая дорогу к своей цели. В воздухе блистали вспышки колдовских энергий, которые поражали воинов, но охранные заклятия, вытравленные на инквизиторских доспехах Вольта, казалось, нейтрализовали худшие из вражеских заклинаний.

Хаэгр и Торин, сражаясь по бокам от Рагнара, учинили жуткую бойню молотом и клинком. На флангах вульфены сбивали поклонников Хаоса с ног и разрывали их на части зубами и клыками. Сигурд, который находился среди вульфенов слева, выкрикивая литанию ненависти, разил врага ударами светящегося крозиуса. Габриэлла билась справа, она легко сновала между вульфенами и рубила нечестивцев изогнутым силовым мечом.

Поклонники Хаоса беспорядочно отступали перед неослабевающей атакой. Они ежеминутно умирали десятками, валясь как снопы перед безжалостной яростью Волков. С каждым шагом Рагнар приближался к черному алтарю, но Мэдокс даже не шевельнулся, чтобы остановить его. Главный чернокнижник просто ждал, сверкая глазами и вытянув перед собой руку.

В считаные мгновения они продвинулись по залу почти на две трети. Сквозь нахлынувшую на него багровой волной кровожадность Рагнар ощутил легкий укол тревоги. Но было поздно.

Из глубоких теней позади покрытых пергаментом колонн появились быстрые фигуры в сине-золотых доспехах с болт-пистолетами и сакральными цепными мечами. Их доспехи украшали вызывающие ужас трофеи с бессчетных полей сражений, включая сожженные и разбитые шлемы чемпионов-космодесантников и черепа имперских героев. Они двигались со скоростью и мастерством, превосходящими уровень обычных десантников Хаоса. Это были воины-ветераны, в свое время уничтожившие десятки тысяч врагов, избранные люди таких могущественных лордов, как Мэдокс.

— Внимание на фланги! — прорычал Рагнар, но ветераны космического десанта Хаоса уже рвались в бой, снося с дороги поклонников Губительных Сил в стремлении пролить кровь защитников Империума. Другие воины окружали группу сзади, отрезая ей путь к отходу.

Свободен единственный путь — вперед. Рагнар с удвоенной энергией бросился на поклонников Хаоса, отсекая конечности и рубя туловища устрашающими взмахами меча. Ему оставалось меньше трех метров до ступенек, ведущих к алтарю, и лишь какой-то десяток культистов стоял на его пути.

Молодой Космический Волк услышал скрежет цепного меча по броне доспехов, а затем хриплый стон Торина. Десантник Хаоса ринулся на старшего Волчьего Клинка и, нанеся ему тяжелый удар по левому наручу, разрубил броню и оставил глубокую рану повыше локтя. Затем издал вопль Хаэгр, когда два вражеских воина атаковали его справа. Одного из десантников Хаоса Волчий Клинок снес ударом молота по нисходящей, но второй с чудовищной силой вонзил цепной меч в его торс и нанес кровавую рану.

Ярость и отчаяние гнали Рагнара вперед. Мэдокс должен умереть. От этого зависит будущее ордена. Он рубил мечом налево и направо, убивая всех предателей, до которых мог дотянуться. Затем неожиданно оставшиеся чернокнижники повернулись и, бросившись наутек от неистового Волка, стали карабкаться вверх по каменным ступенькам.

На какое-то мгновение Рагнара охватило торжество, но затем два десантника Хаоса набросились на него, сверкая мечами, с двух сторон.

Взревев от ярости, Рагнар отбил молниеносный удар, нацеленный в голову, а затем уклонился от выпада в живот. Мелькнув в воздухе, клинок поразил его в ногу, цепной меч оставил зарубку на броне, не пробив ее. Другой меч ударил в плечо, глубоко пробив правый наплечник. Молодой Космический Волк контратаковал, сделав обманный выпад в голову одного из воинов, а затем обратным ударом вогнал меч глубоко в грудь другого десантника Хаоса. Враг покачнулся и тут же движением меча снизу рубанул по предплечью Рагнара. Сверхъестественная сила избранного воина Хаоса поддерживала его атаку, несмотря на ужасную рану.

Молодой Волчий Клинок извлек свой меч как раз вовремя, чтобы отбить другой удар, слева. Внезапно он осознал, что полностью увяз в обороне, оказавшись в полукруге сверкающих клинков возле ступенек, ведущих к алтарю. Охваченный дикой яростью, Рагнар взревел, ощущая, как красный прилив бьется в его жилах, когда он рубит и кромсает смертельных врагов.

Рявкнул болт-пистолет, и снаряд пронесся рядом с плечом Рагнара. Справа от него раздался дикий вопль десантника Хаоса, объятого серебряными языками пламени. Инквизитор Вольт, глаза которого сверкали смертельной ненавистью, миновал горящее тело и стал взбираться по каменным ступеням. Подняв свой пистолет, он выстрелил в Мэдокса. Освященная пуля со звоном отлетела от древних доспехов чернокнижника, но инквизитор, сделав еще шаг, выстрелил снова. Каждый раз, нажимая на спусковой крючок, Вольт выкрикивал имя:

— Гюнтер Мольт! Кир Сиренус! Матье Ван Дорн! Ириан Кар’Дома! Исседу Орбан! — Каждый выстрел бил Мэдокса точно в грудь, это был жестокий, карающий расстрел, и чародей шатался от каждого попадания. Вольт продолжал наступать, его лицо искривилось от ярости. — Эдвин Барон! Джедден бир Гуль! Души моих друзей вопиют о мести, ублюдок! А сейчас…

Из теней за алтарем выстрелил болт-пистолет — и Вольт покачнулся, когда снаряд, прошив броню, вошел ему в бок. Из выходного отверстия в спине хлынула кровь, старый инквизитор зашатался, но сразу выпрямился и сделал еще шаг. Он поднял свой пистолет, но тут другой вражеский снаряд пробил его левое плечо. Светящийся фальшион склонился в бессильной руке Вольта, с лязгом царапнув ступени.

По обе стороны от Мэдокса из темноты выскальзывали фигуры грозных чернокнижников в богато украшенных доспехах, с жуткими клинками и болт-пистолетами, наведенными на раненого инквизитора. Загрохотали выстрелы, тело Вольта содрогалось при попадании каждого тяжелого снаряда, которыми его изрешетили от шеи до бедер. Из последних сил он потянул за спусковой крючок — и снаряд отколол кусок от фронтальной части каменного алтаря. Затем его безжизненное тело рухнуло и соскользнуло вниз по ступеням, оставляя за собой кровавый след.

Прорычав свирепое проклятие, Рагнар отсек ветерану-десантнику Хаоса ногу и сбил его наземь. Вокруг него отдавались эхом крики ярости и боли — его друзей окружили со всех сторон. В бедро вонзился клинок. Зарычав, как раненый волк, Рагнар застрелил атакующего в упор. Оставался только один вражеский воин, но чернокнижники Тысячи Сынов уже скользили вниз по залитым кровью ступеням, словно змеи, с черными клинками наготове.

Рагнара пронзила ослепляющая боль — это последний ветеран-десантник обошел его защиту и всадил цепной меч в грудь молодого Космического Волка. Он почувствовал, что одно из его сердец перестало биться, и им овладела неподдельная звериная ярость. Бросив болт-пистолет, он схватил воина за запястье правой руки и снес шлем десантника Хаоса одним взмахом клинка.

Вытащив вражеский меч из груди, Рагнар упал на колени. Его мышцы извивались под кожей, подобно змеям, а мозг словно горел в огне. Молодой Космический Волк бросил взгляд на верхнюю часть лестницы, мимо спускающихся вниз чернокнижников, на алтарь и возвышающуюся фигуру Мэдокса. Копье там, сейчас не дотянуться.

Из горла Рагнара вырвался крик страдания, и он почувствовал, что его тело начало изменяться. Он стал исступленно рвать с рук перчатки, и его леденящий клинок с грохотом упал на пол. К тому моменту как Рагнар стянул перчатки, из кончиков пальцев уже проросли когти.

Оглянувшись на Торина, Рагнар увидел, что старший Волчий Клинок тоже пал на колени, корчась от боли в тисках проклятия. Вульфены продолжали битву, раздирая зубами и когтями врагов, до которых могли дотянуться. Сигурд все еще держался, сражаясь с двумя ветеранами-десантниками Хаоса одновременно. Недостаток мастерства он восполнял звериной свирепостью. Он оскалил свои изогнутые клыки, а глаза его светились желтым золотом.

По мере того как проклятие набирало силу, воздух все больше наполнялся звериным воем. Наверху залитой кровью каменной лестницы Мэдокс откинул назад голову и захохотал, наслаждаясь своим торжеством.

И тут балки храма потряс яростный рев, словно рычание раненого медведя. Мимо Рагнара пронеслась тень, и пол содрогнулся под тяжелой поступью ног, закованных в броню. Примчавшись к подножию лестницы, Хаэгр бросился с молотом на шеренгу чернокнижников.

Истекая кровью, льющейся из нескольких ран, громадный Волчий Клинок, описав молотом грозную дугу, снес со своего пути сразу двух колдунов.

— Это — за Русса! — прорычал гигант. Другой чародей, сделав выпад справа, вонзил меч в бедро Хаэгра. Охнув, Хаэгр прикончил десантника Хаоса быстрым ударом сверху. — Это — за Торина! — воскликнул он, продолжая подниматься по ступеням.

Еще один чернокнижник, бросившись слева, глубоко вогнал свой меч в бок Хаэгру. Огромный Космический Волк, пошатнувшись, взмахнул молотом и разбил чародею голову.

— Это — за Габриэллу! — мрачно произнес он.

Хаэгр поднялся еще на одну ступень. Отведя назад молот, он взмахнул им что было сил и разнес обсидиановый алтарь на куски с оглушительным грохотом. Мэдокс отшатнулся назад, изрыгая проклятия, а Волчий Клинок потянулся к нему широченной ручищей.

— А это, ублюдок с черным сердцем, — за моего брата Рагнара! — воскликнул Хаэгр, поднимая свой грозный молот.

Волчий Клинок стиснул рукой горло врага, но в тот миг, когда он потянул Мэдокса к себе, Рагнар заметил мерцание черного металла — это чернокнижник извлек висевший на бедре адский клинок.

Хаэгр и Мэдокс с грохотом столкнулись. На мгновение они словно застыли. Раздался скрежет металла — это рука Хаэгра сжимала горло чернокнижника, но затем он осел, опустившись на одно колено, когда Мэдокс вытащил свой меч из груди гиганта.

Громовой молот выпал из руки Волчьего Клинка. Все еще сжимая шею чернокнижника, Хаэгр рванулся вперед из последних сил и схватил Копье Русса. Мэдокс, изрыгая проклятия, отчаянно старался удержать реликвию. Отведя назад свой адский клинок, он вонзил его в плечо Хаэгра, прямо у основания шеи. Кровь брызнула фонтаном, но Волчий Клинок не уступал. Последним яростным движением Хаэгр вырвал Копье из руки Мэдокса и швырнул его вниз на ступени у себя за спиной. Мэдокс завопил от ярости, когда Копье Русса оказалось среди уцелевших Волков. Пролетев мимо головы Рагнара, оно упало острием вперед прямо позади Габриэллы. Навигатор, которая сражалась рядом с одним из вульфенов, отвернулась от чернокнижника Хаоса, находившегося перед ней, и бросилась за Копьем. Выпустив из руки свой ксенотех-пистолет, она ухватилась за древнюю реликвию и закрыла глаза, словно уйдя в себя. Ее шишковидный глаз засиял, как новорожденная звезда.

Внезапно глаза навигатора вновь открылись. Она бросила взгляд на Рагнара, который находился всего лишь в нескольких метрах от нее. Рот Габриэллы раскрылся, но не раздалось ни звука. Затем ее взгляд упал на черный клинок, торчащий из живота, и она медленно сползла на пол.




Глава двадцать первая

КОПЬЕ РУССА





Высоко над раздираемой войной планетой Чарис начался танец смерти.

По сигналу с «Хольмганга» семь ударных крейсеров флота Космических Волков расходящимися курсами покинули флагманский корабль с целью занять орбиты над назначенными зонами бомбардировки. Восемь уцелевших сторожевиков быстро последовали за уносящимися крейсерами. Стандартная задача кораблей сопровождения типа «Охотник» и «Фальшион» — обеспечение охраны на высокой орбите идущих в атаку ударных кораблей.

На борту боевой баржи рулевой получил приказ, и «Хольмганг» лег на другой курс, выходя на цель бомбардировки — столицу и космопорт планеты. Это не идеальное место для циклонных торпед, но капитан корабля хотел устроить павшим воинам роты Берека погребальный костер героев, который они заслужили.

На другой стороне командной палубы начальник артиллерии нажал на руну над своим пультом управления. Таймер, зажжужав, принялся отсчитывать минуты, оставшиеся до запуска.




В командном бункере царило безмолвие, словно в гробнице.

Свен скользнул сквозь кромешную тьму, принюхиваясь к запахам, разлитым в воздухе. Он слышал, как тихо следуют за ним Гуннар и Серебряный Язык, и чувствовал пульсацию крови в висках, но больше ничего. Серый Охотник, находя дорогу по памяти, продвигался по узким, словно в лабиринте, туннелям к залу оперативного управления в центре бункера.

С тех пор как они вошли в бункер, трупы им больше не попадались, но спертый воздух помещения был напоен запахом крови, пятнами покрывавшей пол. Этот запах становился приторным по мере того, как кровь остывала и свертывалась. Свен никак не мог взять в толк, что это значит, пока не осознал, что пятна появляются в проходе через равные промежутки. Это кровавые отпечатки, оставленные тем, что убило солдата у входа в бункер, и они ведут в том направлении, куда нужно идти Волкам.

«Как обычно, — мрачно подумал Свен. — Не бывает, чтобы демон прятался на складе или подкрадывался в туалете. Нет, они, кажется, всегда находят то самое место, где могут причинить людям наибольшие неприятности, как кошки, только с большими пальцами».

Ухмыльнувшись в темноте, Свен продолжал идти. Прямо перед ним из-за крутого поворота показался слабый свет. Серый Охотник остановился, припоминая. Если он не ошибается, зал оперативного управления находится как раз за этим поворотом, а центр связи — метрах в десяти за ним. «Почти добрались», — подумал он.

Не доходя до поворота, Свен остановился и сделал глубокий вдох. Его глаза сощурились, когда он учуял зловоние бойни. Серый Охотник рванулся с места с болтером на изготовку. С потолка перед дверью, ведущей в зал оперативного управления, падала единственная полоска света, которая открывала взгляду сцену кровавого побоища.

Тела и фрагменты тел разбросаны по феррокритовому проходу в огромной луже темной крови. Поломанное оружие, разбитые шлемы и разодранные куски панцирной брони валяются среди останков, а отметины на стенах свидетельствуют, что жертвы, сражаясь насмерть, дали короткий, но обреченный на поражение бой.

— Благословенный Русс! — прошептал Свен, оглядывая место битвы.

На феррокрите лежали по крайней мере шесть трупов, один из которых перевалился через порог, ведущий в зал оперативного управления.

Беззвучно войдя вслед за Свеном, Гуннар и Серебряный Язык увидели жуткую сцену.

— Похоже, разорвалась бомба, — тихо произнес Длинный Клык.

— Только когти и зубы, — заметил Серый Охотник. — Те двое, должно быть, часовые, стоявшие у входа в зал оперативного управления. — Свен указал на останки двух мужчин, расплющенных о стену напротив дверного проема. — Остальные, думаю, из отдела перевозок.

— Если здесь продолжали оставаться часовые, значит, Ательстан еще не покинула бункер, — сделал вывод Серебряный Язык.

Серый Охотник кивнул.

— Видишь тело на пороге? Оно лежит лицом вниз, ногами в комнату. Он пытался удрать из зала оперативного управления. Что бы тут ни случилось, — сказал Свен, указав на дверной проем, — началось оно там.

— Согласен. — Скальд глубоко вздохнул. — Мы должны это выяснить. Если есть хотя бы один шанс, что леди-командующая еще жива, нам нужно ее найти.

— Я боялся, что ты это скажешь, — заметил Свен.

Осторожно ступая, он пробрался через побоище и вошел в комнату.

Как ни ужасно выглядел проход, в зале оперативного управления оказалось еще хуже. Кровь и куски разодранной плоти — повсюду: и на полу, и на стенах. Тяжелые столы разбиты вдребезги и разбросаны по всему залу, куски развороченных логик-устройств сверкают в запекшейся крови, как отполированные монетки. Рубцы — следы бешеной, отчаянной схватки — Свен увидел почти повсюду. Что бы ни произошло, у гвардейцев явно не было шанса остановить это.

Свен пробрался дальше в зал, пристально вглядываясь в тела, мимо которых проходил. Он прикинул, что их здесь больше десятка. Гуннар и Серебряный Язык вошли вслед за Серым Охотником. Будучи ветеранами множества кампаний, они, однако, были потрясены зрелищем жуткой бойни. Длинный Клык остановился прямо в дверях, тогда как скальд двинулся дальше, тщательно выбирая путь в кровавой мешанине трупов и обломков.

Серый Охотник прошел в дальний конец зала.

— Здесь полно тел, — сообщил он, опускаясь на колени среди растерзанных трупов. Подняв кусок пропитанной кровью ткани, он разглядывал приколотые к ней медали, измазанные кровью. — Похоже, это старшие полковые офицеры, — изрек он. — Думаю, мы теперь знаем, почему никто не получил приказ об отступлении.

Свен отбросил ткань и стал внимательно рассматривать тела. Нахмурившись, он протянул руку и отодвинул в сторону одного из погибших, чтобы открыть тело, лежащее под ним.

— О зубы Моркаи! — прошипел Свен. — Вот она. По крайней мере, то, что от нее осталось.

Серебряный Язык ничего не ответил. Встревожившись, Серый Охотник оглянулся и увидел, что скальд опустился на колени возле опрокинутого стола. Свен нахмурился.

— Что там? — спросил он.

Отодвинув стол, скальд подобрал длинный, в пятнах крови силовой меч.

— Это — Алый Коготь, — мрачно произнес Серебряный Язык, поднимая древний клинок к свету. — Благословенный Русс, — печально сказал скальд. — Стенмарк, что же ты наделал?

У Свена по спине побежал холодок. Он чувствовал подобное ребенком, гуляя по сосновым лесам неподалеку от дома, когда понимал вдруг, что из глубины лесной чащи за ним кто-то наблюдает. Во рту у него пересохло, когда он уловил тот же запах дикого зверя, который почуял у входа в бункер. Потом он заметил громадную фигуру прямо у двери зала оперативного управления.

Увидев взгляд Свена, Гуннар повернулся, поднимая болтер, но опоздал на полсекунды. С глубоким плавным рычанием зверь, который некогда был Микалом Стенмарком, рванулся к Гуннару и выбил оружие из его руки. Затем он ударил Длинного Клыка по лицу с неимоверной силой. Свен через весь зал услышал, как с хрустом треснул череп Гуннара, и старый Волк отлетел назад на груду разбитой мебели.

— Микал Стенмарк! — крикнул Серебряный Язык. — Остановись, или тебя заклеймят как братоубийцу и проклянут навеки. — Скальд сделал шаг вперед, держа Алый Коготь наготове. — Подчинись своим братьям и спаси свою измученную душу.

Жуткий зверь успокоился, его окровавленные когти застыли в воздухе над лежащим без сознания Гуннаром. Стенмарк преобразился в кошмарное существо. Его некогда прославленные доспехи сверху донизу покрывали кровавые пятна и клочки разодранной плоти, а когтистые руки — запекшаяся кровь. Волчья голова медленно повернулась, взгляд устремился на разъяренного скальда. Бесстрастно рассмотрев Серебряного Языка, желто-золотистые глаза обратились к мечу в руке воина. Затем губы оттянулись назад, обнажив клыки в пятнах крови, и вульфен издал хищное рычание.

Серебряный Язык сделал глубокий вдох.

— Я его задержу, — спокойно произнес он. — Когда он набросится на меня, ты прокрадешься мимо и отправишься в центр связи. Понимаешь?

Свен перевел взгляд со скальда на Стенмарка и назад.

— Должен быть другой способ, — сказал Серый Охотник, ощутив у себя в животе холодный комок страха. — Вместе мы могли бы подчинить его или, может быть…

— Делай, как я сказал! — рявкнул Серебряный Язык, отведя на мгновение глаза от Стенмарка, чтобы бросить на Свена повелительный взгляд.

Этого времени Стенмарку оказалось достаточно.

В молниеносном броске вульфен, издав кровожадный рык, потерял свои очертания, превратившись в расплывшееся пятно. Голова Моргрима резко дернулась, и он инстинктивно уклонился влево, нанеся низкий удар по правой ноге зверя. Древний силовой клинок отскочил от терминаторского доспеха Стенмарка, но быстрое движение скальда сделало его недостижимым для грозных когтей.

Серебряный Язык отступил перед свирепой атакой вульфена, завлекая его глубже в зал. Увидев, чего добивается скальд, Свен двинулся вперед, обходя стороной отчаянную схватку и направляясь к двери. Несмотря на приказ скальда, молодой Серый Охотник понимал, что оставляет обоих боевых братьев их ужасной судьбе. Хотя скальд сражался искусно и с большим мужеством, ему было далеко до мастерства Стенмарка. Серебряный Язык умрет.

Свен оказался уже далеко вне зоны схватки, и путь из зала для него был свободен. И все же он колебался, рука его стиснула рукоятку болтера. Осталось шесть зарядов, прикинул он.

Скальд сделал обманный выпад в лицо вульфену, а затем рубанул мечом вниз, целясь в правое колено зверя. Это был быстрый, сокрушительный удар, но вульфен оказался еще быстрее. Ухватив скальда за руку, зверь дернул его на себя и сбил с ног, так что Моргрим оказался прямо под его зияющей пастью. Рыча, вульфен вонзил зубы в горло скальда, и тут в его висок ткнулся холодный ствол болтера.

— Отпусти его, брат, — спокойно сказал Свен. — На этом расстоянии я просто не могу промахнуться.

Вульфен выпустил потерявшего сознание скальда, и его тело тяжело соскользнуло на пол. Глубоко в груди зверя прогремело жуткое рычание. Свен медленно выдохнул.

— Так, хорошо, — сказал он. — А теперь, мой лорд, я хочу, чтобы ты…

Этого движения он не заметил. Рука зверя врезалась в Свена, болтер выпал, а когтистые пальцы сжали горло Серого Охотника. Свен в отчаянии отвел назад свой силовой кулак, понимая, что не успеет ударить.

— Остановись, Микал Стенмарк, — прозвучал от двери спокойный голос. — Вспомни себя и клятвы, которые ты давал мне.

Свирепый взгляд вульфена метнулся от Серого Охотника к высокой фигуре, стоящей в дверном проеме. Свен увидел, как расширились глаза зверя, и его рука соскользнула с горла Космического Волка. С его губ сорвался полный страдания вой, и вульфен пал на колени среди учиненной им бойни.

Берек Громовой Кулак выглядел в тусклом свете бледным и изнуренным. Свен сначала подумал, что видит призрак Волчьего Лорда в сверкающих доспехах.

— Мой лорд! — выдохнул он в изумлении. — Когда я видел тебя в последний раз, ты стоял на пороге смерти!

— Так и было, — мрачно ответил Берек. — Мэдокс тяжело ранил меня, и его магия заключила мою душу в царство теней, из которого я не мог бежать, пока ко мне не явилась леди и не показала мне путь к земле живых. — Слабая улыбка появилась в уголках рта Берека. — Наш долг перед Домом Велизария теперь больше, чем когда-либо. Я лишь надеюсь, что мы проживем достаточно долго, чтобы выплатить его.

Свен в тревоге нахмурился:

— Прости меня, мой лорд, но я не понимаю.

— Да и я тоже, Свен, не до конца, — признался Берек, — и сейчас нет времени объяснять. Прямо сейчас «Хольмганг» — в небе над нами, готовится к бомбардировке планеты. Мы должны связаться с ним и дать отбой.

— «Хольмганг»? Здесь? — воскликнул Свен. Серый Охотник тут же рванулся к двери; при мысли о том, какая мрачная судьба грозит агромиру, в его голову словно вонзилось множество шипов. Но тут он увидел лежащего без сознания Гуннара и, застыв на месте, обернулся на вульфена, сползшего на пол. — А что мы с ним будем делать, мой лорд?

Берек пристально вгляделся в своего чемпиона, на лице которого застыла маска страдания.

— Он останется здесь и присмотрит за своими павшими братьями, — сказал Волчий Лорд стальным голосом. — Микал Стенмарк был околдован, как многие из наших братьев, Мэдоксом и Тысячью Сынами. Но он не чудовище, — заявил Волчий Лорд. — Он всегда был верен своим клятвам, и теперь он последует за мной.

Вульфен и Волчий Лорд встретились взглядами через залитый кровью зал, и в желтых глазах существа засветилось понимание. Зверь низко опустил голову, коснувшись мордой пола, и Берек отвернулся.

Свен последовал за Волчьим Лордом в коридор, ведущий в центр связи.

— А это проклятие, как мы его остановим? — спросил он.

— Начало уже положено, — уверенно ответил Берек. — Как только мы остановим бомбардировку, я собираюсь повернуть пушки флота на позиции мятежников, пока мы с тобой соберем наших уцелевших братьев. Затем мы отправимся назад в город, чтобы закончить то, что начали.




Казалось, что Габриэлла падает медленно-медленно, соскальзывая с адского клинка чернокнижника и опускаясь на пол с внушающей ужас плавностью. Руки навигатора по-прежнему крепко удерживали Копье Русса, а на темные камни лилась ее кровь. Чернокнижник Хаоса, нависнув над ней, схватил реликвию и попытался выдернуть ее, но навигатор намертво вцепилась в древко Копья. Изрыгая проклятия, воин занес клинок, целясь Габриэлле в голову.

Рагнар врезался в чародея с разбегу, ударив плечом ему в грудь. Десантник Хаоса, с рычанием отлетев назад, яростно взмахнул клинком и вспорол щеку молодому Космическому Волку. Рука Рагнара сжалась вокруг древка Копья, он опустил взгляд на раненого навигатора. Их глаза на мгновение встретились, и Волчий Клинок понял по ее взгляду, какую боль она испытывает. Слабо вдохнув, она разжала пальцы и опустилась на спину в расплывающуюся темно-красную лужу.

Рагнар слышал, как замедляется биение ее сердца. Дыхание Габриэллы было неглубокое, словно увядающий ветерок. Он смотрел сверху вниз на леди, которую некогда поклялся защищать, и его охватывал страх.

Из-за красного прилива к нему воззвало Проклятие Вульфена. Оно обещало более простое существование: жизнь без клятв, без долга, жизнь только настоящим мигом и алой радостью охоты. На мгновение его потянуло в это забвение и к ощущению силы, которое оно обещало.

Он смутно слышал, как чернокнижник поднялся на ноги. Затем в его голове зазвучал голос Булвайфа: Война внутри, война снаружи. Вульфен позвал, и Рагнар ответил: Иди ко мне.

С яростным шипением чернокнижник бросился на молодого Космического Волка, но Рагнар позволил ярости вульфена повести себя. Молниеносно хлестнув Копьем, он отбил удар космодесантника Хаоса. Затем он ловко крутанул Копье и всадил его в шею чернокнижнику. Острие древнего оружия проткнуло керамитовую пластину, словно бумагу, и вышло с другой стороны шеи врага в брызгах мерзкой жидкости. Рагнар рывком выдернул оружие, и безжизненное тело воина рухнуло на землю.

Внезапно Рагнара залил зловещий красный свет, и он почувствовал, как Копье ухватили невидимые руки. Вокруг древка оружия обвились завитки энергии, которые тянулись из омерзительного глаза, парящего над местом ритуала. Повернувшись, молодой Космический Волк уставился на подобие Магнуса, злобного примарха Тысячи Сынов.

Он чувствовал, как жуткий примарх направляет свою энергию в Копье, пытаясь поддержать ритуал, который разрушает Космических Волков. С каждым мгновением порча все глубже проникает в их души.

Рагнар стиснул реликвию в руках. Он понимал, что ему не справиться с могуществом Магнуса, да он и не собирался этого делать. Ощущая всю силу ярости примарха и его безжалостную ненависть, он также чувствовал и терзающую того боль от еще не залеченной раны, и его слабость.

Молодой Космический Волк бросил дерзкий взгляд на пылающий глаз и поднял Копье. С бешеным воем он отвел руку назад для смертельного броска.

Завитки энергии тут же отпрянули, и голос, лишенный связи с телесной оболочкой, взревел в неистовом гневе. Затем раздался удар грома, и Красный Магнус, примарх Тысячи Сынов, исчез.

Рагнар почувствовал, как отступление примарха разнеслось многократным эхом по поверхности теневой планеты.

Красный прилив в его разуме начал откатываться назад, в глубокие тайники души, откуда поднялся. Однако молодой Космический Волк, не готовый еще расстаться с ним, удержал его силой воли, вновь распалившись гневом. С ритуалом наконец покончено, но Мэдокс, его подлый творец, все еще жив.

Чернокнижник стоял над осевшим Хаэгром, все еще сжимая свой окровавленный грозный клинок.

— Погубили! — прошипел он. — Плоды трудов сотни лет уничтожены сворой глупцов. — Мэдокс пнул ногой Хаэгра, и Волчий Клинок откинулся на спину. — Но ты обрек и себя, Рагнар Черная Грива. Этот мир уже начал разрушаться. Вскоре он вернется в варп, и то, что притаилось в нем, попирует твоей душой! Я буду наслаждаться твоими мучениями, как вином, — пообещал чернокнижник, а затем опустил сверкающий взгляд на навигатора. — Ну а ее, возможно, оставлю себе как игрушку. Думаю, ее душа сможет поразвлечь меня достаточно долго.

Ответом Мэдоксу было голодное рычание вульфенов, которые, отвернувшись от тел врагов, почуяли запах чародея. Четверо зверюг, как один разинув окровавленные пасти, бросилась на злобного чернокнижника.

— Нет! — крикнул Рагнар, когда вульфены понеслись вверх по лестнице.

Слишком поздно — чернокнижник защелкнул свой капкан.

Мэдокс простер левую руку и издал вереницу нечестивых звуков. Послышался резкий стенающий звук, словно завыл безжалостный ветер, и из ладони чародея извергся поток странной энергии. Охваченные этим мерзким потоком, массивные тела вульфенов съежились, и в считаные мгновения от них осталась лишь дымящаяся шелуха.

Рагнар бросился вверх по лестнице, когда первое из безжизненных тел рассыпалось на кусочки на каменных ступеньках. Он почувствовал, что Мэдокс пытался его заманить, и теперь, когда чародей израсходовал свое жуткое заклинание на вульфенов, Рагнар решил нанести удар прежде, чем тот сможет подготовить другое.

Копье Русса давало молодому Космическому Волку преимущество радиуса действия, которое он использовал в полной мере. Мэдокс отпрянул назад от яростного броска; черный клинок, отбивая шквал молниеносных ударов, двигался настолько быстро, что его очертания стали неразличимы и в воздухе возникло размытое темное пятно. Пусть Мэдокс и находился в несколько невыгодном положении, на его стороне был десятитысячелетний опыт, и он двигался со смертоносной грацией гадюки.

Рагнар неуклонно теснил Мэдокса. Чернокнижник достиг верхней ступеньки и продолжал отступать, пока молодой Космический Волк не обнаружил, что он сражается на горизонтальной площадке. Почти сразу же чародей, контратаковав, отбил копье в сторону и, сделав выпад, уколол Рагнара клинком в бедро. Молодой фенрисианец не почувствовал боли от удара, но по бедру, глубоко внутри, стал расползаться холод.

Мэдокс отпрыгнул назад, из глубины его изукрашенного шлема донесся слабый шипящий смех. Рагнар понял, что чернокнижник заманивает его в игру по своим правилам. Он вспомнил бой в Клыке, когда Торин, пользуясь агрессивностью молодого Волчьего Клинка, убивал его легкими точными ударами. Мэдокс собирался сделать то же самое, и Рагнар почти ничего не мог этому противопоставить.

Космический Волк ринулся вперед с целой серией ударов в голову и грудь чернокнижника. Мэдокс, отскочив, легко парировал их. Затем он сделал выпад и вонзил клинок в левое бедро Рагнара.

— Ты становишься медленнее, — произнес чернокнижник, — возможно, совсем чуть-чуть, но мне заметно. Это холодок, да? Ты чувствуешь, как он постепенно погружается в твои кости, и каждый раз, как я колю тебя, это ощущение будет становиться все хуже, пока в конце концов ты не оступишься, как раненый олень. — Мэдокс усмехнулся. — Я могу сделать так, чтобы это продолжалось долго, Рагнар, очень долго.

Молодой Космический Волк покачнулся. Затем с яростным криком он прыгнул вперед, целясь в руку чернокнижника, держащую меч. Мэдокс опытным глазом оценил удар и, сделав выпад с учетом ожидаемого второго удара, всадил адский клинок в грудь Рагнара.

Почувствовав, как ледяной холод меча расплылся по телу, молодой фенрисианец улыбнулся. Мэдокс поднял взгляд и увидел готовое к атаке Копье Русса.

Но второго удара не последовало. Вместо этого, Рагнар помедлил, позволив клинку чародея достичь цели. Протянув левую руку, он схватил запястье чернокнижника и, вогнав адский клинок глубже в свою грудь, удержал его там.

Рагнар оскалил зубы в холодной волчьей усмешке:

— Зато это вовсе не займет много времени.

Вопль Мэдокса оборвался, когда молодой Космический Волк всадил Копье Русса в лицевую пластину чернокнижника.




Многие годы спустя офицеры «Хольмганга» будут с гордостью рассказывать о той роли, которую они сыграли в спасении Чариса. И только при закрытых дверях, в своем кругу, после нескольких стаканов крепчайшего амасека они признаются в том, какой ужас испытали, чуть было не выпустив торпеды по своему лорду и его людям.

Срочное сообщение Берека остановило отсчет времени всего лишь за три секунды до пуска, и офицеры-артиллеристы бросились вводить коды аварийного прекращения запуска и усмирять алчущих духов оружия. Когда стальной голос Волчьего Лорда стал отдавать приказы своему флоту, на командной палубе зазвучали радостные возгласы. Сражение на агромире еще далеко не закончено, и орудия боевой баржи нужны, чтобы изменить ход событий.

В течение нескольких минут бомбардировочные орудия привели в действие, и они обрушили опустошительный град на сосредоточенные силы мятежников за пределами столицы планеты. Захваченные врасплох, полки предателей были разгромлены, а уцелевшим пришлось в панике отступить назад, на разрушенные улицы близлежащего города.

Но еще более масштабные изменения происходили невидимо по всей планете. Когда ритуал Мэдокса закончился неудачей и теневая планета стала удаляться от Чариса, подразделения демонов, наводнившие космопорт, рассеялись, втянутые назад в тот вихрь, из которого они появились. Тысяча Сынов, оказавшись в реальной опасности попасть в ловушку, без всякой поддержки, на планете, расположенной столь близко к Фенрису, также предпочли отступить. Они окончательно исчезли из виду, оставив командующих мятежными силами напрасно взывать о спасении. Могущественные союзники покинули мятежников. Предатели обессилели, по ним вели непрерывный огонь с орбиты, и их наступление превратилось в паническое бегство.

Берек несся во тьме, словно мстительный бог, созывая своих людей. Уцелевшие воины его роты преклонили колена, узрев чудесное спасение лорда, и вскоре все потрепанные гвардейские полки облетела весть о том, что Волчий Лорд восстал со своего смертного ложа, чтобы изгнать с Чариса отродье Хаоса. За несколько часов была сформирована бронеколонна из отбитых машин, которая двинулась по тракту Ангелус с Волками Берека впереди.

Их цель — губернаторский дворец, и они уничтожали все живое, что вставало на их пути.




Рагнар сделал глубокий вдох и обхватил руками эфес адского клинка. Сжав зубы, он осторожно извлек ужасное оружие.

Черный клинок лязгнул о камни рядом с безжизненной фигурой Мэдокса. С минуту молодой космодесантник вглядывался в свои окровавленные руки, рассеянно отмечая, что когтей на них уже нет. Затем он поставил ногу на грудь Мэдоксу и извлек Копье Русса из шлема чернокнижника. На адамантиевом наконечнике — ни капли крови, лишь темное пятно праха.

Все еще чувствуя, как по телу расползается холод, Рагнар повернулся и медленно спустился по залитым кровью ступенькам. Воздух какой-то странный. Разреженный и очень сухой, как озон, а где-то вдали слышатся зловещие раскаты грома. Он вспомнил, что сказал Мэдокс о возвращении планеты в варп.

Молодой Космический Волк пробрался среди съежившихся тел вульфенов и опустился на одно колено рядом со своим павшим другом. Лицо Хаэгра бледно как гипс, кровь хлещет из ужасной раны на плече, заливая темно-красным потоком ступеньки под его телом. Волчий Клинок заморгал, и его опаленные усы приподнялись от короткого выдоха.

— Ты жутко выглядишь, — задыхаясь, сказал он.

Рагнар избразил усмешку.

— Да, говорят, — согласился он и положил руку на нагрудник Хаэгра, удивленный тем, что гигантский Волк еще не погрузился в Багровый Сон. — Побереги силы, — попросил он, глядя туда, где Сигурд и Торин опустились на колени рядом с лежащей ничком Габриэллой. — Я позову Волчьего Жреца.

— Ты… Ты хочешь сказать, что могучему Хаэгру недостает сил? — слабо улыбнулся Волчий Клинок. — Мне следовало бы врезать тебе за это.

Молодой Космический Волк ощутил в груди жуткую боль, которая не имела ничего общего с его ранениями.

— Тогда вставай и попробуй. Я уверен, что Торин примет ставки.

Улыбка Хаэгра погасла.

— Может, в другой раз, — тихо сказал он. — Габриэлла в безопасности?

Рагнар снова бросил взгляд на навигатора и постарался, чтобы его слова прозвучали небрежно:

— С ней Торин. Думаю, она отдыхает.

— Это хорошо, — произнес Волчий Клинок, голос которого становился все слабее. — Скажи ей, что мне жаль. Я не хотел покидать ее.

— Она знает, Хаэгр, — сказал Рагнар, сердца которого сжались от горя. — Она знает.

Взгляд Волчьего Клинка становился рассеянным. Он моргнул еще раз и улыбнулся.

— Не задерживайся уж слишком на пути в Залы Русса, — сказал он едва слышно, — или я выпью весь хороший эль прежде, чем ты туда доберешься. — Он попытался рассмеяться, но с его губ слетел лишь слабый выдох, и могучий воин застыл без движения.

Протянув руку, Рагнар пожал на прощание широкую длань своего друга. Тут он заметил черный отблеск рога для питья, который лежал на ступенях рядом с Хоэгром. Адский клинок Мэдокса разрубил перевязь, но сам рог выглядел невредимым. Молодой Космический Волк подобрал его и привязал к поясу, а затем продолжил спускаться по ступеням.

Храм Хаоса сотрясли толчки, камни под ногами Рагнара задвигались. Он поскользнулся и ошеломленно понял, что его сапоги полны крови. Помимо жуткой боли в груди, он ничего не чувствовал от пояса до шеи. Опираясь на копье, он направился к Габриэлле.

Склонившись над раненым навигатором, Сигурд накладывал повязку на рану в ее животе. Торин поднял взгляд на молодого Волка, и его глаза снова потемнели, с суровым лицом он сжимал руки навигатора в своих.

— Она сказала мне, что послала Береку предупреждение, — сообщил он. — Возможно, она спасла Чарис.

Рагнар молча кивнул. Как ни ужасна смерть Хаэгра, смотреть на раненого навигатора еще хуже. Он прикоснулся к руке Сигурда:

— Как она?

Молодой Волчий Жрец покачал головой.

— Мои мази и бальзамы сделаны для Космических Волков, а не для людей, — ответил он голосом, полным сожаления. — Твоя рана все еще кровоточит, — сказал он озабоченно. — Садись, и я ею займусь.

— Да ерунда, — откликнулся молодой Космический Волк. — Побереги силы для леди Габриэллы.

Сигурд начал было протестовать, но, встретив взгляд Рагнара, передумал. Он мотнул головой в сторону лестницы:

— А что с Хаэгром?

Рагнар покачал головой. В уголках его глаз застыли колючие слезы, и он не смог выдавить из себя ни слова.

Мрачно кивнув, Сигурд поднялся на ноги. У него оставался последний долг перед гигантским Волчьим Клинком. Хотя он и погиб в бою, его генное семя нужно вернуть в Клык для вживления новому посвященному. Сняв с пояса короткий изогнутый кинжал, жрец направился к павшему воину.

Торин поднял взгляд на Рагнара.

— А что теперь? — спросил он. — Похоже, вся планета разваливается.

— Так и есть, — уныло проговорил молодой Космический Волк, глядя на лицо Габриэллы. Глаза ее были закрыты, словно она спала. Повязка на ее груди уже покрылась красными пятнами. Протянув руку, он нежно коснулся ее щеки. — Прости меня, моя леди. — Вот и все, что он смог сказать.

— Булвайф должен знать, как убраться с планеты, — вернул его к действительности Торин. — Они же, в конце концов, как-то сюда попали.

— Конечно, — согласился Рагнар, — но он в целом дне пути отсюда. Не думаю, что эта планета столько продержится.

— Не продержится, — донесся до них низкий голос, — но мы удерем задолго до того.

Торвальд, прихрамывая, вошел в храм, его левая рука неуклюже висела под странным углом. Доспехи его были побиты, а лицо — окровавлено, но древний воин все еще жив. Взглянув на Торина и Рагнара, он нахмурился.

— Да не ведите себя так, будто перед вами призрак! — рявкнул он. — Это была всего лишь орда гвардейцев. В свое время случались схватки и похуже.

Окинув взглядом залитое кровью поле боя, Рунический Жрец опустился на колени возле навигатора.

— Это вы здорово справились, братья, — торжественно сказал он. — Леман гордился бы вами. — Затем он взглянул на лежащую Габриэллу и нежно коснулся ее руки. — Вы можете ее понести? У нас нет времени. Мы должны вернуться в лагерь Булвайфа.

Внезапно навигатор, несколько раз моргнув, открыла глаза.

— Нет, — слабым голосом произнесла Габриэлла. — Есть другой способ.

Рунический Жрец озабоченно нахмурился:

— О чем это она?

— Перемещение через Имматериум, — сказала Габриэлла, — по мосту между мирами. Мы можем пересечь его.

Услышав это, Торвальд печально покачал головой:

— Нет, леди. Такой переход между мирами все еще выше моих возможностей.

— Но не для меня, — сказала навигатор и схватила Рунического Жреца за руку. — Открой врата. Я могу провести нас.

Рунический Жрец поразмыслил над этим.

— То, что ты предлагаешь, очень рискованно… — начал он.

— Пожалуйста, — попросила она. — Пожалуйста. — Габриэлла посмотрела поочередно на Торина и Рагнара. — Я не хочу умереть в этом месте.

Заглянув в глаза навигатору, Рагнар кивнул.

— Сделай это, — сказал он Руническому Жрецу.

Торвальд нахмурился еще больше.

— Хорошо, — согласился он. — Позови молодого жреца. Нам нужно спешить.

Позвав Сигурда, Торин нежно взял Габриэллу на руки. Рагнар встал рядом с Торвальдом.

— Сначала нам нужно вернуться в лагерь Булвайфа, — сказал он. — Если Габриэлле под силу перенести нас домой, она сможет взять с нами всех вас. Вы наконец вернетесь домой, после всех этих лет.

По лицу Торвальда пронеслось странное выражение. Посмотрев на Рагнара, он печально улыбнулся.

— Эта мысль искушает меня, брат, — сказал он, — но наше дело еще не закончено. Однажды, когда наша клятва будет исполнена, мы вернемся. Можешь на это рассчитывать.

Сигурд быстро присоединился к ним, как только топор Рунического Жреца начал потрескивать бледной молнией. Это потрескивание напомнило Рагнару о том, как он впервые увидел Торвальда в свете молнии над теневой планетой. Внезапно он бросил взгляд на Рунического Жреца:

— Торвальд, когда я впервые увидел тебя в сельхоз-районе, ты сказал, что искал меня, но Сигурд никак не мог знать, что я был на «Кулаке Русса». Как это возможно?

Рунический Жрец, подняв голову, посмотрел на молодого Космического Волка. Его веки поднялись, явив раскаленные сферы вместо глаз.

— Это было предсказано, — произнес Рунический Жрец неземным голосом. — Прощай, Рагнар Черная Грива. Мы встретимся вновь.

Не успел Рагнар и рта раскрыть, как врата открылись и мир исчез в дымке белого света.




Хрупкие кости трещали под ногами Берека Громового Кулака, когда он с триумфом вернулся в губернаторский аудиенц-зал. Свен и несколько воинов стаи Длинных Клыков Гуннара вплотную следовали за ним, а пара гвардейцев шла в арьергарде, со страхом поглядывая по сторонам и держа пальцы на спусковых крючках ручных огнеметов. Берек привел их, чтобы положить конец губернатору и его окружению, но к тому времени, как они туда добрались, огромный гобелен из кусков плоти превратился в коричневую съежившуюся шелуху, которая распалась под легким ветерком.

Откуда-то издали доносились выстрелы: подразделения гвардейцев принялись за нелегкую работу — подавление последних очагов сопротивления мятежников. С «Хольмгангом» на орбите имперские силы смогли преодолеть помехи вокс-связи в масштабе планеты и уже восстановили контакт с несколькими изолированными частями на разных континентах. Чарис, который был уже на краю гибели, удалось отвоевать, но ужасной ценой.

Берек в последний раз окинул взглядом разрушенный зал.

— Пойдем, — сказал он своим людям. — Здесь больше не на что смотреть.

Но стоило Волчьему Лорду отвернуться, Свен, у которого глаза полезли на лоб от удивления, указал на возвышение.

— Возможно, тебе захочется взглянуть еще раз, мой лорд.

Волчий Лорд обернулся. На том месте, где некогда стоял трон губернатора, возникла белая дымка. Она уплотнялась, и он уже различал в ней неясные фигуры.

Раздалось клацанье затворов и жужжание силовых конвертеров: Длинные Клыки бросились вперед с оружием на изготовку. Берек поднял руку. Его обоняние уловило слабый знакомый запах.

— Не спешите, — сказал он.

Фигуры становились все более различимы, словно они приближались с большого расстояния.

— Рагнар! — крикнул Свен.

Молодой Космический Волк появился первым, держа в руке стоймя Копье Русса. За ним следовал Торин Странник с безвольным телом навигатора на руках. Замыкал процессию молодой Волчий Жрец, глаза которого казались намного старше своего обладателя.

Между прихрамывающими, помятыми Волками виднелась нечеткая, возвышающаяся над ними фигура. Берек рассматривал ее очертания, и, несмотря на бездну, лежащую между ними, он понял, что смотрит на одного из своих братьев. Воин поднял в приветствии могучий топор и исчез в дымке. Через несколько мгновений странный туман исчез.

Рагнар подошел к пораженному Волчьему Лорду, его лицо было мелово-бледным. С каждым шагом он окроплял камни пола своей кровью. Медленно опустившись на колени перед Береком, он протянул ему двумя руками Копье Русса.

— Мы вернули в бою свою честь, мой лорд, — произнес молодой Космический Волк. — Копье Русса снова наше.







Эпилог

ВОЙНА ВНУТРИ, ВОЙНА СНАРУЖИ


Рагнар шагал по разрушенным коридорам «Доминус Беллум», и призраки старых друзей молча следовали за ним по пятам.

Для усмирения Чариса потребовалось еще четыре месяца после того, как банды поклонников Хаоса и мятежных гвардейцев бежали из столицы и укрылись среди холмов. Мятеж Хаоса в субсекторе практически закончился со смертью Мэдокса. Когда ритуал потерпел крах, пособники Хаоса прекратили кампанию и вновь скрылись во мраке. Космические Волки и потрепанные полки Имперской Гвардии восстановили порядок быстро и жестоко, но ликвидация ущерба, нанесенного силами Хаоса, займет десятилетия.

Эта победа далась ордену ужасной ценой. Многие боевые братья погибли в сражениях, еще больше воинов погрузились в Багровый Сон до того времени, когда смогут оправиться от полученных ран. Некоторые из тех, кто уцелел в этой кампании, переживали тяжкие душевные травмы, от которых никогда полностью не избавятся. Микала Стенмарка после событий на Чарисе передали Волчьим Жрецам, и он провел многие годы в уединении, где пытался примириться с тем, что сотворил во время сражения в космопорте. Вернувшись к службе под началом Берека Громового Кулака во время последней кампании Волчьего Лорда, он сражался с честью и погиб рядом со своим лордом, как подобает чемпиону, во время страшного сражения на Хадсрубале.

Имперские власти так и не узнали правды о судьбе леди-командующей Ательстан. Общеизвестно, что она погибла как герой Империума, а это не так уж далеко от истины. Предполагалось, что ее убили во время схватки с демонами, которые проникли через охранные заклятия по периметру, и никто из воинов Берека не опровергал официальной версии. Орден занимался своим делом.

Рагнара с Копьем Русса на борту ударного крейсера отправили на Фенрис, как только путешествия через варп стали безопасными. Большую часть времени он провел в Багровом Сне, и его тело восстанавливалось от полученных жутких ран, но, когда он оказался на Фенрисе, его подробно расспросили Ранек и сам Старый Волк. Рагнар рассказал о Тринадцатой роте только Логану Гримнару. После того как он поведал свою историю, Старый Волк велел принести из хранилища Копье Русса и заставил Рагнара поклясться на реликвии, что он больше ни одной душе не расскажет о том, что видел.

В течение многих лет после этих событий Рагнар пытался узнать, что известно Гримнару о Булвайфе и его секретной миссии, но лукавый Старый Волк утверждал, что все это давно потеряно во мгле времени. В конце концов Рагнар перестал спрашивать, но он помнил последние слова, что сказал ему Торвальд: рано или поздно он вновь увидит Рунического Жреца и тогда получит свои ответы.

Через шесть месяцев после того, как Рагнар вручил Копье Береку на Чарисе, рота Громового Кулака совершила торжественное паломничество в древний храм на Гарме. Планета все еще лежала в руинах после крупного мятежа, который произошел годы назад, но орден не пожалел средств, чтобы восстановить место упокоения легендарного Волчьего Лорда во всем его прежнем великолепии. Рагнар шел за Береком, неся Копье, которое он и его товарищи завоевали в бою. В присутствии большей части роты он, вернув реликвию на ее законное место, выполнил свою клятву. Затем Берек объявил, что, отвоевав честь ордена, Рагнар восстановил и свою честь. Волчий Лорд провозгласил, что по решению Логана Гримнара пребывание Рагнара среди Волчьих Клинков подошло к концу.

Через несколько часов Габриэлла и Торин нашли его в храме, где он стоял перед саркофагом из слоновой кости. Навигатор так и не оправилась полностью от ужасного испытания, которому подверглась на Чарисе. Когда Торин привел ее в храм, она казалась слабой и хрупкой, а в ее длинных черных волосах виднелась широкая белая прядь. Они простились возле гробницы. Торин и Рагнар говорили о Хаэгре и снова посмеялись, вспомнив, как здоровенный воин разгуливал с кружкой для эля на ноге. Габриэлла улыбалась, слушая, но в ее взгляде читалась обеспокоенность, а на лице было отсутствующее выражение. Она сказала Рагнару, что ему всегда будут рады в ее доме на Терре, и пригласила его вернуться как-нибудь, если позволит судьба. Наконец она устала и решила уйти. Торин осторожно увел ее, поддерживая под руку. На следующий день ее корабль отправился в долгое путешествие к Терре. С тех пор Рагнар никого из них больше не видел.

Ту ночь Рагнар провел бодрствуя у безмолвного саркофага. Уходя на рассвете, он оставил на саркофаге рог для эля, принадлежавший Хаэгру. Насколько известно, он так и лежит там.




Из темноты эхом донесся вой. Рагнар застыл на месте, все еще погруженный в воспоминания, подумав, что он вновь оказался на Чарисе. Затем, услышав отвратительный визг ксеносов, он сообразил, что находится на борту брошенного имперского линкора, несущегося к Корта Гидалису, и воин, которого он ищет, — где-то впереди.

Волчий Лорд пригнулся, вглядываясь в длинный замусоренный проход. До него явственно доносились звуки сражения, звон стали, бьющей по кости, и скрежет когтей по керамиту. Судя по всему, Хогун давал отпор целой орде жутких чужаков.

Доставая свой болт-пистолет, Рагнар помчался к месту сражения.

Через сотню метров проход выходил в маленькую, заваленную обломками комнату метров тридцати в поперечнике. Из шахт доступа сверху падали лучи слабого света, которого как раз хватало, чтобы Рагнар мог осмотреться. Там, в центре помещения, стоял Хогун, окруженный стаей генокрадов.

Две твари валялись мертвыми у его ног, разрубленные силовым топором Волчьего Гвардейца. Из нескольких небольших ран на груди, руках и спине Хогуна струилась кровь. Четверо других генокрадов осторожно ходили кругами вокруг него, ожидая, пока их жертва ослабеет и совершит роковую ошибку.

Генокрады настолько сосредоточились на своей добыче, что не заметили, как к ним подкрался Рагнар, пока не оказалось слишком поздно. Волчий Лорд поднял болт-пистолет и сделал два быстрых выстрела. Одна из тварей издала омерзительный визг и рухнула наземь, извергая потоки гноя из ран на боку, а Рагнар уже несся вперед, атакуя другого генокрада, прежде чем тело первого упало на пол.

— За Русса и Всеотца! — прорычал он, нанося удар генокраду леденящим клинком.

Удар был быстрый, но генокрад, оказавшийся еще быстрее, пригнулся и рванулся вперед. Его когти, пронзив доспех, глубоко вонзились в грудь Волчьего Лорда, а челюсти лязгнули у самого лица. Прорычав проклятие, Рагнар сунул пистолет под подбородок твари и нажал на спусковой крючок. Ихор и куски хитина обрызгали противоположную стену, а тело чужака осело на пол.

Что-то очень тяжелое врезалось в спину Рагнару, и он упал на колени. Из-за его ранца потянулись когтистые лапы, пытаясь добраться до шеи. Волчий Лорд резко повернулся, чтобы сбросить генокрада, но монстр вцепился в него, как болотный клещ. Когти оцарапали Рагнару щеки. В любой момент эти когти найдут его шею, и тогда ему конец.

Рагнар бросился назад, впечатав генокрада в стену. Он услышал хруст хитина, но тварь не отпускала его.

В комнате раздался шипящий хрип: последний из монстров пал под топором Хогуна. Затем Волчий Гвардеец вырос перед Рагнаром, с окровавленным топором, занесенным для удара. В слабом свете помещения ярко светились его золотисто-желтые глаза.

Тут Рагнар почувствовал, что острые как бритва когти генокрада погрузились в его шею. Доверившись судьбе, он повернулся спиной к Хогуну.

Волчий Лорд услышал шипение силового топора Хогуна в воздухе, затем сталь звякнула о хитин. Генокрад, взвизгнув, тяжело упал на палубу.

Когда Рагнар снова повернулся, Хогун уже мчался вон из комнаты.

— Подожди! — крикнул он вслед Волчьему Гвардейцу. — Вспомни, как ты клялся мне, Хогун, и остановись!

Годы тренировок взяли свое, и убегающий воин тут же остановился. Хогун обернулся, как загнанный волк, оскалив зубы и втянув голову в поднятые плечи.

— Никакие клятвы не связывают меня больше, мой лорд, — сказал он срывающимся голосом. — В приступе безумия я убил своих товарищей по стае. Я поддался волку и проклят на все времена.

— Это неправда, — возразил Рагнар, медленно продвигаясь к Хогуну. — Разве ты не спас сейчас меня от верной смерти? Что же это, если не верность своему лорду?

— Я думал лишь о том, чтобы кого-нибудь убить, — прорычал Хогун. — Если бы я не убежал, то попытался бы убить тебя.

— Ты так считаешь? — спросил Рагнар. — Неужели ты и впрямь себя ни во что не ставишь, коли думаешь, что мог бы поднять руку на лорда, которому присягал в верности? — Он вложил в кобуру пистолет и вогнал меч в ножны. — Хорошо. — Волчий Лорд сделал еще один шаг. — Убей меня, если сможешь.

Хогун вытаращил глаза.

— Что это за сумасшествие? — спросил он, отступив назад.

— Стой на месте! — проревел Рагнар. Он сделал еще шаг навстречу своему воину. — Я сказал, ударь меня, Хогун. Убей своим топором, если сможешь.

Волчий Гвардеец в бешенстве зарычал. Его руки сжались на рукоятке топора, но он стоял на месте как вкопанный.

— Я не могу, — произнес он сквозь сжатые зубы. — Я не могу!

— Вот и хорошо, — сказал Волчий Лорд. — Волк не управляет тобой, Хогун. Сражайся с ним! Подчини себе зверя и сделай его силу своей! Вот что мы делаем. Вот кто мы есть.

Хогун заколебался, раздираемый стыдом и яростью.

— Тогда убей меня, мой лорд! — воскликнул он. — Я пролил кровь своих товарищей. Я потерял право на жизнь.

— Это верно, — подтвердил Волчий Лорд. — Ты убил моих людей, и потому твоя жизнь принадлежит мне, как требует обычай. Ты согласен?

Волчий Гвардеец выпрямился, принимая свою судьбу:

— Это так, мой лорд. Делай, что пожелаешь.

— Тогда слушай меня: ты входишь в мою роту, пока Вюрд не распорядится иначе, и ты будешь сражаться рядом со мной, пока в тебе есть жизнь. Ты поддался волку, и ты потерял свою честь, пролив кровь товарищей, потому начиная с этого мгновения ты будешь сражаться за то, чтобы вернуть ее. Ты понимаешь?

Хогун уставился на Рагнара:

— Разве такое возможно?

— Это и многое другое, — ответил Волчий Лорд. — Следуй за мной и служи Всеотцу, Хогун. Это все, о чем я прошу. Ты сделаешь это?

Волчий Гвардеец пал на колени.

— Я сделаю это, мой лорд, — поклонился он. — Я последую за тобой в пасть Моркаи, если понадобится.

Рагнар хлопнул Хогуна по плечу.

— Давай не будем опережать события, — предложил он с легкой улыбкой. — Сейчас нам нужно собрать роту и пробиться к реакторам корабля. А теперь поднимайся.

Волчий Лорд отправился туда, откуда пришел, и Хогун следовал за ним по пятам. Когда они вернулись в помещение, в котором сражались с генокрадами, там их поджидал Волчий Жрец.

— Петур обнаружил стаю Эйнара с «Йотун-Три» и ведет их к нам, — сказал жрец. — Остальные стаи собрались у перекрестка и ожидают приказов. Юрген сверился с информационными планшетами и полагает, что нашел проход, который приведет нас непосредственно на палубу с реакторами.

Рагнар, выслушав сообщение, коротко кивнул.

— Хорошо, — отметил он и затем указал на Хогуна. — Я передаю этого воина на твое попечение, жрец. Как бы там ни было, он все еще член моей роты и будет сражаться рядом с нами, как остальные.

Волчий Жрец с минуту рассматривал Хогуна, а затем поднял руку и расстегнул застежки своего шлема в виде волчьей головы. Сигурд снял шлем и мрачно улыбнулся Волчьему Гвардейцу. Они зашагали в ногу за Рагнаром, который поспешил назад к перекрестку, размышляя над тактикой устранения угрозы со стороны генокрадов.

Следуя за ним, сын ярла тихо обратился к Хогуну:

— Слушай внимательно, Хогун, и запоминай, что я скажу. У меня есть для тебя история о вульфенах и героях, которыми они могут стать.