Главный приз
Лина Баркли


Джефри Морланд — красивый, обаятельный, остроумный мужчина. Талантливый создатель великолепных мультипликационных фильмов, собравших самые престижные международные награды Кому придет в голову, что всех этих высот карьеры он достиг, изматывая себя непосильной работой, лишь бы заглушить нестерпимую боль разрыва с любимом женщиной. Так, может, ему уже давно пора отринуть прошлое, оглядеться вокруг и завести новый роман?


Лина Баркли

Главный приз


Пролог


Остановившись в отеле, Джефри Морланд уже второй день не вылезал из бара, потягивая пиво и набираясь храбрости, для того чтобы переступить порог дома, который покинул шесть лет назад. Еще вчера, прилетев в Дублин, он решил тут же сесть в такси и с ходу помчаться в Дун-Лэаре. И даже остановил машину и плюхнулся на пассажирское сиденье… Однако вместо того чтобы назвать домашний адрес, вдруг сказал шоферу: «Отель „Шелбурн“, пожалуйста»…

Видимо, пока он не был готов к встрече с женой. Ему требовался еще какой-то промежуток времени, чтобы, появившись в дверях дома Мелани, спокойно сообщить ей, что настало время юридически оформить развод. Тянуть не имело смысла, ведь они уже давно чужие друг другу, и каждый из них имеет право на личное счастье, если таковое после всего пережитого вообще возможно. А почему бы нет? Жизнь продолжается. Не исключено, что Мелани уже с кем-то встречается. Она молода и красива, и грех не влюбиться в такую женщину. Наверняка ей удалось избавиться от депрессии, изнурявшей ее после перенесенной трагедии. Шесть лет — немалый срок.

Да и у него самого все складывалось не так уж плохо. За последние годы его бизнес пошел в гору. Джефри Морланд стал знаменитым в кинематографическом мире человеком. Это случилось сразу после того, как он предложил известной кинокомпании собственный сценарий и серию оригинальных рисунков для мультфильма о приключениях маленького мальчика. Его проекты оценили и помогли ему создать творческий цех молодых аниматоров. Теперь их небольшая команда работала в отлаженном режиме, а план был разработан и утвержден на несколько месяцев вперед.

Для него же самого настало время отдыха. Правда, Джефри Морланда пригласили на фестиваль искусств «Волшебный мир», который раз в три года проходил в одной из скандинавских стран. На сей раз для этого интереснейшего мероприятия была выбрана Дания. Но он отказался от участия, отправив вместо себя своего младшего коллегу.

Весь прошлый год Джефри ощущал жуткую усталость. Ведь с того момента, как ему пришлось отсюда уехать, он с головой зарылся в работу, стараясь профессиональными успехами залечить полученную сердечную рану. Он работал как одержимый долгими часами без выходных, чтобы хоть как-то заполнить болезненно пустые часы одиночества.

Наконец ему удалось вырваться из плена парализующей душу тоски, с которой он покидал Дун-Лэаре. И спустя годы Джефри уже не так часто и мучительно вспоминал то, что потерял, расставшись с Мелани. Жизнь подгоняла его, заставляя двигаться дальше. Именно поэтому он сейчас и приехал в Дублин. Настала пора окончательно разобраться с прошлым, прежде чем думать о будущем.


1


Для середины осени погода стояла на удивление жаркая.

Джефри тыльной стороной руки вытер лоб и тяжело вздохнул. Разве он вернулся в Дублин после столь долгого отсутствия, чтобы бродить по окрестным лесам? Вовсе нет. У него имелась вполне конкретная цель, и если бы он не тянул резину, а наведался к бывшей жене в первый же день своего приезда, то был бы уже свободен.

Вместо этого Морланд энергично шагал по знакомой с детства дороге к видневшимся вдалеке деревьям. Войдя в лес, он вздохнул с облегчением. Под сенью листвы, прикрывающей от солнечных лучей влажную землю, было значительно прохладнее. Джефри втянул полной грудью сырой воздух, наполненный ароматами осени, жухлой травы и запоздалых цветов…

Так уж получилось, что вчера вечером, лежа на кровати в своем номере отеля и просматривая от нечего делать одну телевизионную программу за другой, он случайно наткнулся на шоу под названием «Найди, что спрятано!». Участников этой игры ждали заманчивые призы. В том числе чек на крупную сумму, достаточную для совершения кругосветного путешествия в комфортабельной каюте океанского лайнера.

И вот Джефри Морланд, взрослый и ответственный человек, к тому же отнюдь не бедный, вместо того чтобы упорядочивать отношения с бывшей женой, пробирается сквозь заросли кустарника к небольшой поляне на опушке леса, чтобы попытать счастья и отыскать приз. Он даже приобрел для этой цели небольшую складную лопату и запасся компасом…

Конечно, это была всего лишь очередная уловка, позволяющая еще хотя бы немного оттянуть момент неотвратимой встречи с женой. Только чего он вдруг так испугался? Ведь все уже давно решено. И она, конечно, не будет против. И все же… И все же он шел искать «то, что спрятано», как какой-нибудь подросток, жаждущий приключений и независимости. Вот бы посмеялась над ним Мелани! Она была реалисткой и глубоко презирала все эти телеигры, рассчитанные на зевающих домохозяек и прогуливающих уроки шалопаев школьников.

Раньше он часто бродил в этих местах с Мелли. Они садились на выпуклые гладкие корни дуба, слушали шелест листьев старого дерева и мечтали о будущем. Как давно это было… Джефри тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и вытащил из спортивной сумки новенькую складную лопату.

Мелани специально надела старые полинявшие джинсы и застиранный свитер, ведь ей предстояло копаться в земле. За ратушей возвышался густой вековой лес, именно туда она и держала свой путь.

Взглянув на наручные часики, Мелани заторопилась. Сегодня она вновь вынуждена была просить соседку приглядеть за больным отцом, и от этого испытывала некоторую неловкость. Да благословит Бог Энни Доэл, ведь та частенько соглашалась выручить ее.

Если честно, у Мелани уже имелось множество планов на главный приз, поэтому ей просто необходимо было отыскать месторасположение тайника. О неудаче не могло идти и речи… Не то чтобы она была так уж самоуверенна, но, пробираясь сквозь кустарник и высокую траву, Мелани вдруг ощутила подступающую к душе беспричинную радость — первый признак счастливых перемен. Да и подсказки, полученные в ходе телешоу, ею, кажется, были поняты правильно.

Она услышала шаги еще до того, как заметила силуэт идущего впереди человека. Можно было подумать, что сквозь заросли пробирается неуклюжий медведь. Только эти представители фауны в здешних лесах, кажется, не водились и уж точно не пользовались дорогой туалетной водой, легкий аромат которой, подгоняемый ветерком, мгновенно долетел до Мелани.

Но мало ли кто мог прогуливаться в тени вековых деревьев просто так, без определенной цели? Не все же поддались азарту кладоискательства, как она… А вдруг? Вдруг кто-то тоже разгадал подсказку телеведущих и устремился по тому же маршруту, опередив ее?

Мелани охватило отчаяние, надо было срочно что-то предпринимать! Вместо этого какая-то непонятная сила заставила ее притормозить. Прислонившись спиной к мощному стволу дуба, Мелани какое-то время стояла и прислушивалась к затихающему звуку шагов, легкому шороху опадающих листьев, отдаленному урчанию спортивного самолетика в выцветающей синеве осеннего неба. Сколько она так простояла — пять минут или полчаса? — сказать трудно. Это был сон наяву… Словно загипнотизированная, она втягивала в себя пьянящий воздух, впитывала ладонями тепло шершавой коры дерева… Но мгновенно очнулась, услышав ритмичный звук вонзившейся в землю лопаты.

Мелани стряхнула с себя минутное наваждение и заторопилась в глубь леса, уже не сомневаясь в том, что она только что упустила свой единственный шанс. Да-да, именно оттуда, где, потеснив деревья, раскинулась солнечная поляна, и доносились эти звуки. Посреди поляны возвышался гигантский, предположительно метеоритного происхождении валун, по форме напоминающий ложе… Он был местной достопримечательностью, и некоторые приходили сюда специально, чтобы взглянуть на него. Считалось даже, что этот посланник звезд обладает некой целебной силой… Видимо, именно о нем говорилось в подсказке телешоу, как о «меняющем усталость дня на чудо сновидений…».

Орудующий лопатой мужчина находился спиной к ней. Черные брюки, светло-серая рубашка, потемневшая на спине от пота…

Джефри Морланд до отказа воткнул лопату в землю у основания камня и откинул пласт дерна. Работа предстояла нелегкая. И зачем только он ввязался в эту авантюру? Однако любопытство толкало его копать дальше. Кстати, зря он так вырядился. Мокрая от пота рубашка прилипла к телу, мешая движениям. Морланд выпрямился, чертыхнувшись, бросил лопату на землю и только собирался раздеться, как услышал неожиданно прозвучавший за спиной женский голос:

— Эй! Похоже, ты обогнал меня!

Мужчина обернулся. Мелани сдавленно вскрикнула и, потрясенная, попятилась.

— Джефри? — прошептала она, не отрывая глаз от человека, которого не видела почти шесть лет. От человека, который когда-то был ее мужем и все еще оставался им.

— Привет, Мелли!

Его голос… Глубокий бархатный баритон пробудил в ней миллион воспоминаний, в то время как голубые, под цвет неба, глаза недоуменно оглядывали ее с головы до ног.

Она постаралась взять себя в руки.

— Господи, что ты здесь делаешь? — спросила Мелани, тут же пожалев о своем непрезентабельном наряде.

Джефри кивнул на свою лопату.

— Да вот… Ищу сокровища.

По его внешнему виду Мелани не сказала бы, что он в них остро нуждается. За свои итальянские туфли ее муж наверняка заплатил куда больше, чем она потратила за год на бакалейные товары. Да уж, Мелани не могла не признаться себе, что ощутила шок от встречи с ним. Джефри Морланд был последним человеком из тех, кого она ожидала встретить здесь.

— Но… я имела в виду, что ты вообще делаешь здесь… в Дун-Лэаре? Никто не говорил мне, что ты приехал, — пробормотала Мелани.

Он поднял лопату и прислонил ее к стволу дерева.

— Я приехал в Дублин всего два дня назад, а в Дун-Лэаре только сегодня утром. Ты будешь смеяться, но когда я случайно увидел это телешоу, то сразу понял, про что они говорят. Мы же здесь часто бывали с тобой… Так что вот… Купил лопату и вперед!

— Да, но я сама собиралась копать здесь! — Она произнесла эти слова как обиженный капризный ребенок. И не знала, на что злилась больше. На то, что он выглядел как плейбой, или на то, что расстроил ее шанс получить приз.

— Похоже, я тебя обставил, Лисенок?

Чтобы придать большую значимость своим словам, Джефри схватил лопату и демонстративно воткнул ее в землю рядом с камнем.

Мелани рассвирепела от упоминания ее прозвища, которое он произносил когда-то с глазами, горящими любовью, страстью. Когда он любил ее, и когда она любила его.

— И все же, зачем ты приехал сюда? — снова потребовала она ответа.

— Я же сказал тебе, что включил вечером телевизор, а там это шоу «Найди, что спрятано!». Ну, меня и разобрало… — Он опять копнул, поднял полную лопату земли и откинул в сторону. При этом мускулы на его загорелых руках надулись от напряжения.

— Я имею в виду, зачем ты вернулся в город?

Джефри явно не хотел отвечать на ее вопросы. Их глаза встретились, и она замерла, оказавшись в плену его странного взгляда.

— Я решил, что пора приехать домой.

Мелани присела на камень и вздохнула. Ее ноги дрожали, но она не знала точно от чего — от бессилия или от злости? Ему, видите ли, захотелось вернуться! А то, что у него здесь давно нет никакого дома, он как-то на минутку упустил из виду! Какое-то время Мелани молча наблюдала, как он орудовал лопатой, а затем ехидно заметила:

— Не могу поверить, что наш городишко представляет интерес для такой важной персоны, как ты.

— О, ты следила за моей жизнью?

Прошедшие годы не ослабили очарования его улыбки, и Мелани почувствовала, как екнуло ее сердце.

— Не заблуждайся на свой счет, — дрогнувшим голосом ответила она. — У нас здесь народ любит посплетничать, а ты стал чем-то вроде народного героя: бывший хулиган, выбившийся в люди.

Солнце искрилось на его волнистых волосах, и Мелани вдруг подумала, что Джефри пора бы подстричься. Волосы у него всегда отрастали быстро и начинали торчать в стороны непослушными лохматыми колечками. Ее пальцы непроизвольно сжались, вспоминая прикосновения к его густым непокорным прядям.

Возмущение снова нахлынуло на Мелани, и она резко поднялась с каменного ложа.

— Джефри, неужели ты не обойдешься без какого-то там приза? Ведь для тебя это просто авантюра, а для меня, для меня… Мне он очень нужен! Почему бы тебе не уступить бывшей жене возможность выигрыша?

Мужчина быстро взглянул на нее, продолжая копать.

— Тебе бы тоже не потребовались всякие там призы, если б ты обналичивала чеки, которые я присылал все эти годы.

— Зачем мне твои деньги?!

Она ничего не хотела от него, с тех пор как он ее бросил. И сейчас было бы здорово, если б он побыстрее ушел.

— Как Патрик?

— В порядке. Мы оба в порядке. И теперь, когда ты узнал это, можешь возвращаться обратно в Париж или Лондон, короче, туда, откуда приехал. — Она вновь с досадой уловила раздражение в своем голосе. Мелани презирала себя за это и ненавидела его за то, что он так влиял на нее.

— Он все еще ходит к своим больным по всему городу? — спросил Джефри, игнорируя ее эмоции.

Мелани потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что разговор идет о Патрике. Очевидно, Джефри ничего не знал о переменах в жизни ее отца. Иначе не стал бы задавать такого вопроса.

— Нет, он ушел на пенсию пару лет назад.

— Неужели? — Брови мужчины удивленно взлетели вверх. — Не могу представить Патрика на пенсии. — В этот момент лопата звякнула обо что-то металлическое. — О Боже! Приз! Он и вправду здесь!

Мелани наклонилась над вырытой ямой. Волна возбуждения заставила ее моментально забыть про злость и негодование, переполнявшие ее секунду назад.

— Подожди… убери руку… я не уверен. Возможно, там просто камень.

Но он ошибся. Мелани наблюдала, как Джефри, обкопав бугорок, вытащил жестяную коробку с полуистершимся от времени рождественским рисунком на крышке.

— Не могу поверить, что приз действительно здесь, — пробормотала Мелани, наблюдая, как мужчина соскребает грязь с коробки, очищая края. — Я надеялась, что подсказки вели сюда, но не была до конца в этом убеждена.

Морланд поставил находку на траву.

— Знаешь, что-то не похоже, что это сокровище закопали здесь всего несколько дней назад, — сказал Джефри, задумчиво разглядывая коробку.

— Открывай! — нетерпеливо воскликнула Мелани. — Мы не узнаем, что там, пока ты не снимешь крышку.

В ее голове вихрем проносились мысли о свалившемся на голову богатстве. Конечно же эти деньги достанутся им с отцом! Зачем они Джефри? Вряд ли ее муж нуждается в них так же, как и они.

Но все-таки этот приз нашел ее муж, и ему решать, как им распорядиться. И если он действительно решит отдать ей деньги, то не будет ли для нее унизительно взять их?.. Эх, почему она не пришла сюда часом раньше?! Как-то все получается обидно и несправедливо… Но если Мелани чему-то и научилась за свои двадцать, восемь лет, это тому, что в жизни существовало много чего несправедливого.

Она напряженно наблюдала за попытками Джефри поддеть крышку. Мелани подошла ближе, почувствовав пряный аромат мужской туалетной воды. Запах был приятный и незнакомый. Раньше Джефри пользовался ее любимым «Фавном».

Когда шесть лет назад он собрал чемодан и уехал, ей еще долго чудился его запах, голос, звук шагов.

Мелани усилием воли отбросила мысли о прошлом. Длинные сильные пальцы Джефри безуспешно пытались сдвинуть крышку с жестянки. Наконец ему удалось подцепить ее за край.

Не имея возможности увидеть сразу, что там, в коробке, Мелани нетерпеливо взглянула на удачливого кладоискателя и увидела отразившееся на его лице недоумение.

— О Боже! — В его синих потемневших глазах читалось замешательство. — Не хочу огорчать тебя, Лисенок, но денег здесь нет.

— А что там? Покажи! Зачем ты опять закрыл крышку? — Мелани почувствовала сильное раздражение. — Ведь там что-то лежит? Коробка же не пустая!

— Не пустая, но тебе будет неприятно на это смотреть. Давай лучше закопаем все обратно. — Он хотел было опустить свою находку на дно ямы, но Мелани наклонилась и выхватила ее у него из рук.

Поставив жестяную коробку себе на колени, она дрожащими пальцами поддела крышку, и та легко соскочила на землю. На дне коробки среди высохшей травы и цветов лежала мертвая птица. Вернее пестрая кучка перьев и пуха — все, что осталось от крошечного созданья…

Мелани не могла оторваться от этого зрелища и испытала настоящий шок. Настолько несовместимы были ее ожидания и то, невольной свидетельницей чего ей довелось стать. Слегка придя в себя, она поставила коробку на землю, поднялась и молча отошла в сторону.


Как все нелепо и грустно! Видимо, какие-то дети в свое время нашли погибшую малиновку или вытащили ее из лап кошки, потом достали красивую коробку из-под рождественского подарка и, нарвав полевых цветов, с почестями похоронили пташку. А теперь вот они с Джефри, взрослые люди, в погоне за каким-то там призом заявились сюда с лопатой и откопали то, что навсегда должно было оставаться в земле.

Ей стало больно и стыдно, захотелось тут же убежать и все забыть. Кроме того, Мелани уловила в этом некий символ: нельзя возвращаться к тому, что давно умерло. Ее прежние отношения с мужем тоже должны быть похоронены и окончательно отданы прошлому.

Джефри взял лопату и, вернув печальную находку на место, быстро засыпал ее землей. Потом присел на камень и посмотрел на стоявшую неподалеку Мелани. Даже сейчас, измотанная и расстроенная, она по-прежнему была красива. Тот же нежный овал лица, упрямо вздернутый подбородок… Ее прическа тоже не изменилась. Длинные густые рыжие волосы, искрившиеся на солнце медными бликами, были небрежно заколоты на затылке в пучок. Роговые шпильки явно не справлялись со своей задачей и не удерживали волнистые пряди, поэтому некоторые из них выбились из пучка, свисая вдоль шеи. Интересно, подумал вдруг Джефри, пользуется ли она все тем же шампунем с ароматом ванили или поменяла прежние пристрастия?

Ее глаза, обрамленные густыми ресницами, остались все теми же прежними зелеными русалочьими омутами. Но только раньше в них не было такой печальной задумчивости и усталости. Прошли времена, когда они озарялись искрами страсти, мечтаний, любви…

— Джефри?

Ее раздраженный голос вернул мужчину из прошлого.

— Вот и все, пошли отсюда! Хотя, твое дело, можешь и оставаться, — сказала Мелани. Ее плечи дернулись и напряглись, когда она повернулась и зашагала прочь. Джефри поспешил за ней.

Молча они прошли большую часть пути, и тут Мелани спохватилась:

— Почему ты идешь со мной, вместо того чтобы вернуться обратно туда, откуда приехал? — холодно спросила она.

Тропинка сузилась, и Джефри, пропустив Мелани вперед, оказался позади нее. Ему пришлось проворно увернуться от ветки, задетой ее плечом, и которая едва не ударила его по лицу. Но это не помешало Джефри подумать, что у Мелани была самая сексуальная попка, которую он когда-либо видел.

— Я решил заглянуть к вам и повидаться с Патриком, — невозмутимо ответил он, заставляя себя отвести взгляд от нижней части ее туловища.

По тому, как она мотнула головой и ускорила шаги, он понял, что ей не понравилась эта идея.

Джефри больше не пытался заговаривать с Мелани. У него для этого еще будет время — им все равно придется кое-что обсудить, чтобы оставить в покое и прошлое, и настоящее. А сейчас для таких бесед момент был неподходящий. Он понимал, что выбил ее из колеи, обескуражив своим внезапным появлением, и Мелани требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя.

Еще несколько дней назад Джефри все распланировал чуть ли не по часам. Все, казалось, произойдет обыденно и просто: он прилетит в Дублин, потом заскочит в Дун-Лэаре, уладит незаконченные дела и спокойно отправится обратно. Джефри не ожидал, что в его душу ворвется вихрь безумных, смешанных эмоций, когда он снова увидит жену.

Вскоре они вышли па дорогу за муниципалитетом. Мелани продолжала шагать немного впереди, словно не хотела, чтобы кто-нибудь, встретив их, подумал, будто они знакомы.

Дорога свернула на главную улицу. Джефри с любопытством оглядывался вокруг, замечая перемены, произошедшие в маленьком городке за время его отсутствия. Исчезли старые магазины, которые он помнил с детства. На их месте появились новые постройки, более современные и красивые.

— Смешно, но сейчас здесь все почему-то выглядит миниатюрнее, что ли, чем раньше, — заметил он. Кивком головы Джефри указал на почерневшие развалины старого двухэтажного дома в конце улицы. — Вижу, жилище Эллы Морган сгорело.

— Да. Пожар случился несколько лет назад. Что-то с проводкой, по-моему. — Мелани нахмурилась, словно сердясь, что он втянул ее в разговор.

— Помнишь, когда мы были детьми, то считали, что в доме миссис Морган обитает привидение ее старика? Ходили слухи, будто она своими колдовскими отварами и порошками вернула мужа с того света и прячет в комнате без окон. А он по ночам выходит прогуляться и пугает своим появлением запоздалых прохожих.

— Помню, — ответила Мелани, и выражение ее лица вдруг стало более мягким и располагающим. Уголки ее губ слегка дрогнули, но той прежней удивительной улыбки, которая всегда трогала сердце Джефри, у нее не получилось. Да и хохотала она раньше так здорово — звонко и заразительно, это был самый потрясающий смех, который ему доводилось слышать в жизни.

В самые первые месяцы после свадьбы их семейная жизнь была до краев наполнена весельем. Ни Джефри, ни Мелани не хотелось верить в то, что могут наступить более суровые времена.

Шесть лет назад он был обычным провинциальным парнем, живущим в маленьком городке и женатом на милой красивой женщине — первой своей любви. Идиллия развалилась в один миг из-за постигшей их семью трагедии. Но хватит! Он вернулся сюда не для того, чтобы подбирать жалкие осколки былого счастья.

Когда показался дом Патрика, его неопрятный, небрежный вид удивил Джефри. Невольно остановившись, он недоуменно огляделся вокруг. Лужайка перед окнами давно нуждалась в услугах газонокосилки, а наружным стенам не помешал бы основательный слой свежей краски. А с угла крыши свешивался оторвавшийся кусок водосточного карниза.

— Похоже, Патрик немного запустил хозяйство, — заметил Джефри, ускоряя шаги, чтобы снова идти рядом с Мелани.

— Тебя не было слишком долго, Морланд. За это время много воды утекло… Должна предупредить тебя, что отец сильно изменился. — Она говорила как-то расплывчато, но в ее тоне сквозило плохо скрываемое напряжение, словно она чего-то опасалась, что-то хотела скрыть…

Скорей всего Мелани не хотела впускать Джефри Морланда в свой дом, ведь тот давно уже перестал быть их общим жилищем. Все распалось, разлетелось в стороны, как осколки хрустальной вазы, упавшей на каменный пол. Нетрудно было догадаться, что душа Мелани все еще полна обиды и злобы. Интересно, когда он расскажет, что приехал оформить развод, ее обида станет еще глубже или, наконец, Мелани освободится от нее?


2


Джефри взошел на крыльцо следом за Мелани. Когда-то они не один вечер провели здесь вместе. Она усаживалась на деревянные качели, висевшие тут же, а он устраивался рядом, обнимая ее. На этих же качелях Джефри сделал ей предложение. Им тогда едва исполнилось по девятнадцать лет. Мелани уже была на втором месяце беременности.

Он вздохнул и переступил порог дома. Его окружили такие знакомые запахи… аромат старого дерева, полировки для мебели и ментоловой мази, которой Патрик растирал свое больное колено. На кухонных окнах висели все те же желтые солнечные занавески.

Джефри Морланд прожил здесь, под этой крышей, в браке с Мелани три года. Они были слишком молоды, чтобы позволить себе собственный дом. К тому же его с детства воспитывали тетя с дядей. После смерти тети его дядька спился. С шестнадцати лет Джефри начал встречаться со своей будущей женой. Мелани и Патрик стали его настоящей семьей.

Он не сумел скрыть удивления, когда увидел, что в гостиную из кухни вышла Энни Доэл. Эта женщина жила по соседству. Ее дом стоял справа от дома Уилксов.

Поблекшие серые глаза Энни сначала близоруко сощурились, а потом удивленно раскрылись. Она всплеснула руками.

— Боже мой, ведь это Джефри Морланд, собственной персоной!

— Здравствуйте, миссис Доэл! — кивнув, поприветствовал ее он.

Старушка фыркнула.

— Скажите, пожалуйста, теперь я стала миссис Доэл! Думаешь, я забыла, как ты называл меня за глаза, когда был еще сопливым мальчишкой? Энни — бульдозер, если не ошибаюсь?

— Неужели? Что-то не припоминаю такого, — рассмеявшись, возразил Джефри.

— А где папа? — спросила Мелани.

Энни кивнула в сторону коридора.

— Заперся в своей комнате. Дуется на меня.

Джефри заметил, как тонкие черты лица Мелани напряглись.

— Что произошло? — резко спросила она.

— Я поймала этого мистера Сластену с бутылочкой ликера и отняла ее. А еще сказала, что не собираюсь потакать ему в самоубийстве, поскольку ни для кого не секрет, что ему категорически запрещено спиртное.

Джефри прислушивался к разговору женщин с большим интересом, совершенно не понимая, что в доме Уилксов делает Энни, и почему она запрещает Патрику пить ликер. Неожиданно его охватило тревожное чувство.

— Папа! — громко крикнула Мелани в глубину коридора. — Выходи! Кое-кто хочет с тобой повидаться.

— Если это «кое-кто» создание, живущее в соседнем доме, то я отказываюсь, — прозвучал ответ Паприка. Знакомый, но такой слабый голос и дрожащие интонации, прозвучавшие в нем, заставили Джефри насторожиться еще больше. Мелани заморгала и виновато посмотрела на Энни.

— Да это не я хочу тебя видеть, старый пень. Я уже ухожу! — прокричала соседка, направляясь к двери и подмигивая Мелани. — Скажешь мне, если снова понадобится присмотреть за этим ворчуном, — добавила она тихо.

Когда за ней захлопнулась дверь, Джефри услышал стук, приглушенное ругательство и странный жужжащий звук. Он шагнул вперед, заглядывая в коридор, и растерянно попятился, увидев худого седоволосого старика, выезжавшего к нему навстречу в инвалидной коляске.

Патрик! Казалось, он постарел за прошедшие шесть лет на целую вечность! Похоже, бедняга Уилкс перенес тяжелую болезнь. Бросив быстрый вопросительный взгляд на Мелани, Джефри попытался понять, что же произошло с этим бодрым, неунывающим, полным сил мужчиной, которого он любил, как родного отца. Но разве она могла моментально ответить на его немые вопросы? Не здесь… И не сейчас.

Отец Мелани выехал на середину гостиной, и тут же его лицо преобразилось, словно озарившись внезапной радостью. Патрик воскликнул с удивлением:

— Ну, черт меня подери, я ждал этого! Подойди ближе, Джефри, мой мальчик, чтобы я мог обнять тебя.

— Привет, Патрик! — улыбнувшись и стараясь скрыть волнение в голосе, произнес тот и шагнул к коляске Патрика. Затем наклонился и обнял старика, с болью в сердце ощущая под пальцами исхудавшую плоть.

— Да, ты уже не пахнешь шельмецом, мой проказник! Только хорошей туалетной водой и взрослым мужчиной.

Джефри рассмеялся.

— Но кое-что от плута все же осталось, — ответил он.

— Лисенок, сделай нам чайку, а мы к тебе сейчас присоединимся. Джефри, отвези меня в кухню. Видишь, меня пересадили на кресло с мотором, но в нем я только врезаюсь в мебель и дверные косяки.

Джефри Морланд встал за кресло и покатил Патрика по коридору. Мелани шла впереди. По ее вздернутым напряженным плечам Джефри догадался, что его жена не собиралась разыгрывать из себя гостеприимную хозяйку.

Да, кухня осталась такой же, какой он ее помнил. Светлое просторное помещение с большими окнами, выходящими на восток. Много раз они с Патриком завтракали здесь, пока лучи утреннего солнца, пробиваясь сквозь занавески, наполняли комнату веселым ярким светом.

У большого обеденного стола, на том месте, где обычно сидел Патрик, стула не было. Туда Джефри и подкатил коляску.

Пока Мелани готовила чай, он устроился напротив Патрика. Какое-го время все молчали, видимо, каждый из них по-своему переживал момент встречи. Патрик Уилкс, сколько помнил себя Джефри, всегда выглядел крепким сильным мужчиной, который к тому же вел себя так, словно он неподвластен болезням и старости. Так было и в день, когда Джефри уехал из города.

Он почувствовал ком, подступивший к горлу, осознав, наконец, в кого превратился отец Мелани. Джефри пока были не ведомы печальные обстоятельства, подчинившие себе этого жизнерадостного человека и усадившие его в инвалидное кресло. Но одно он понял наверняка и с огромным сожалением: ему самому не следовало так долго отсутствовать.

— Ты все еще делаешь мультфильмы для детей? — спросил вдруг Патрик.

— Да, я нашел свое призвание. Думаю, мне никогда не надоест этим заниматься. У нас много заказов и предложений. Даже на рекламные ролики. Так что бизнес процветает. Еще мы выпускаем серию комиксов, которые продаются лучше, чем я мог себе представить. — Взгляд Джефри скользнул по Мелани, стоящей к ним спиной. Ее прическа растрепалась, заколка съехала вниз, и рыжие локоны, выбившись наружу, свисали на спину, переливаясь медными бликами.

— Кто бы мог подумать, что можно сколотить состояние, проводя время за придумыванием веселых рисунков и смешных историй! — Патрик покачал головой. — В мое время дети не смотрели телевизор сутками напролет, а играли с друзьями на улице, чтобы немного поразмяться и развлечься.

— Это другое поколение, Патрик, — ответил Джефри. Ему и самому все еще с трудом верилось, что он умудрился рискнуть, сделав ставку на детские фантастические истории, которые начал сочинять, будучи подростком. Его детство было не из счастливых, и он научился развлекать и подбадривать себя веселыми историями. Тогда он придумывал их сотнями, а теперь сумел превратить в источник высокого дохода.

Месяц назад журнал «Бизнес» на своих страницах рассказал о нем и его творческой группе. Очерк назывался: «Джефри Морланд — большой ребенок», в нем подробно описывалась его головокружительная карьера, начавшаяся с пробного ролика, смонтированного в маленькой арендованной студии в полуподвальном помещении под продуктовым магазином четыре года назад.

Теперь у него и у его команды имелась своя студия в отличном новом здании, разместившаяся на двадцати пяти акрах в Лондоне. За последнее время Джефри удалось заключить контракт с известными продюсерами. Высококлассные специалисты занимались маркетингом и поиском заказчиков.

Джефри Морланд отвлекся от своих мыслей, перевел взгляд на Мелани и с удивлением заметил, что та разглядывает его. Когда их глаза встретились, она быстро отвернулась, потом подхватила из кухонного шкафчика сахарницу и поставила ее на стол.

— Сливки или джем?

— И то, и другое, — сказал Патрик.

— Если ты не против, я вымою руки. — Не дожидаясь ее ответа, Джефри поднялся и подошел к раковине.

Мелани отступила в сторону, и до него донесся едва уловимый запах цветочных духов, всколыхнувший воспоминания о летних ночах, когда Джефри просиживал с будущей женой на качелях до самого рассвета, а сладкий запах цветущего куста жасмина наполнял теплый воздух пьянящим ароматом.

— Когда ты приехал? — спросил Патрик, и Джефри пришлось отбросить свои воспоминания.

— Два дня назад. А сегодня утром мы с Мелани встретились в лесу, у того самого валуна, который считают метеоритом. — Он помыл руки и закрыл кран.

— Ты тоже искал там приз? — рассмеялся Патрик.

Джефри взял протянутое Мелани полотенце. Взгляд молодой женщины был холодным, незаинтересованным, но, когда она забирала у него полотенце, Джефри заметил, что ее пальцы подрагивают. Значит, ей не настолько уж безразлично его присутствие.

Джефри снова уселся за стол.

— Все это вышло случайно. Я включил у себя в номере телевизор, там как раз показывали шоу «Найди, что спрятано!». А ты ведь знаешь, я никогда не мог устоять перед загадками.

— Похоже, Лисенку тоже не удалось обнаружить тайник, иначе она бы сейчас не дулась, — подытожил Патрик.

— А я вовсе не дуюсь, — отпарировала Мелани, разливая чай. — Просто молча слушаю. — Она поставила одну из чашек перед Патриком. — Действительно, я пока не нашла ни чека, ни денег, ни чего-либо другого. Хотя Джефри и откопал жестяную коробку…

— С дохлой птичкой, — добавил он. И, взяв из рук Мелани чашку с чаем, почувствовал, как от прикосновения ее пальцев по руке побежала волна тепла.

Мелани слегка вздрогнула, словно ощутила то же самое, и ее серьезное лицо помрачнело еще больше.

— Обычные детские захоронки, — махнул рукой Патрик. — Когда я был маленький, то делал это не раз. Но чаще всего мне приходилось закапывать слепых котят, которых топила миссис Пинке…

— Хочешь печенья к чаю? — внезапно прервала воспоминания отца Мелани. — У нас есть ореховое и с маком.

— Нет-нет, — замотал головой Патрик и замолчал, не рискуя продолжать начатый рассказ о трагической судьбе несчастных животных.

Морланд хотел поскорее узнать, почему Патрик сидит в инвалидном кресле как немощный калека? Как давно он болен, и каким образом Мелани одна умудряется справляться со всеми проблемами? И с чего вдруг в жизни этой маленькой семьи все стало настолько плохо?

Но самым странным было то, что женщина, с которой он собирался развестись, все еще наполняла его желанием и глубокой жаждой чего-то такого, что он не в силах был выразить словами.

— Сколько ты здесь пробудешь? — спросил Патрик, осторожно поднося чашку ко рту и делая глоток.

— Точно не знаю. — Джефри откинулся на спинку стула, снова пристально взглянув на Мелани.

Он уйдет сразу же, как только допьет свой чай! — хотелось крикнуть Мелани. — Он возвратится туда, откуда прилетел, и больше никогда не вернется в нашу жизнь.

Джефри ухмыльнулся, словно прочитал ее мысли, и снова переключил внимание на Патрика.

— У меня нет определенного расписания. Я просто решил немного отдохнуть от работы. Ты же знаешь, что говорят о трудоголиках: на первом плане работа, и никаких развлечений.

— Это точно, — живо подхватил Патрик. — Делать деньги здорово, но в жизни есть и другие, не менее важные вещи, поэтому пока ты останешься здесь! — закончил он с нажимом на последнем слове.

— О, конечно… — начал было Джефри.

Но Мелани тут же прервала его:

— Пожалуй, Джефри будет удобнее в гостинице.

В Дун-Лэаре было одно-единственное такое заведение, притом не очень высокого уровня, поэтому свое предложение Мелани высказала не слишком уверенно.

— Чепуха, — возразил Патрик. — Раньше я пытался через департамент здравоохранения и службу санэпиднадзора закрыть это малопригодное для нормального жилья место. Оно не годилось даже для животных. Мы — семья Джефри, и он останется здесь. Это окончательное решение. А теперь, мой мальчик, расскажи о своих чокнутых друзьях с киностудии. Я слышал, что женщины там снимаются абсолютно без одежды перед камерой и толпой народа.

Мелани не было желания слушать рассказы Джефри о веселой жизни кинематографа, в которой он вращался в Лондоне. Еще ей не нравилось, что его присутствие вызывало у нее не только воспоминания о прошлом, но и причиняло ощутимый физический дискомфорт.

Она извинилась и ушла, оставив мужчин наедине.

Но вскоре Джефри заглянул в гостиную и сказал:

— Патрик просит, чтобы ты отвезла его в комнату. Он хочет вздремнуть.

Мелани вздрогнула от звука его голоса. Борясь с приступом усталости, который стал таким же знакомым, как цвет ее глаз в зеркале, она медленно поднялась с дивана.

— Обычно к этому времени суток он всегда несколько выдыхается, — пояснила Мелани, хотя в этом комментарии не было особой необходимости.

— Я подожду тебя здесь. Нам надо поговорить.

— Обычно укладывание отца занимает у меня некоторое время. — Она надеялась, что Джефри поймет намек на то, что ей уже нечего обсуждать с ним.

— Ничего, подожду, сколько потребуется, — упрямо возразил он и уселся на диван с таким видом, словно имел полное право находиться в этом доме.

Почти полчаса потребовалось Мелани, чтобы умыть, переодеть отца, уложить в постель и устроить его там поудобнее. И хотя она каждый день проделывала эту процедуру минимум два раза, вид его беспомощного исхудавшего тела вновь и вновь разбивал то, что еще оставалось от ее искалеченного сердца.

Теперь отец остался для нее единственным родным человеком на земле.

— Отдыхай, — мягко сказала ему Мелани и тихонько вышла из спальни.

Джефри все еще сидел на диване и поднялся, когда она вошла.

— Ты не хочешь рассказать мне, что здесь происходит? Что случилось с Патриком?

Мелани поспешно поднесла палец к губам, призывая его замолчать, и указала глазами на входную дверь, предлагая продолжить разговор на улице. Когда они оба оказались на крыльце, Мелани резко повернулась к мужу. Может, если он все узнает, то уберется наконец-то отсюда?

— Хорошо. Пару лет назад у отца начало болеть сердце. Вернее, я заметила, что на прикроватной тумбочке у него появились сердечные препараты. Но ты же знаешь, как он всегда относился к своим болезням. Помогать другим — это да, а позаботиться о себе ему было некогда.

— Точно. Разве он мог бросить своих пациентов? Я даже не могу припомнить, чтобы наш старик раньше чем-то болел. Теперь понимаю, что он просто никому не жаловался. — Джефри Морланд прислонился к перилам, и Мелани вдруг заметила перемены, которые оставило на нем время. Он был безумно красив в восемнадцать лет, и в двадцать тоже. Но теперь, в двадцать восемь, легкие морщинки окружили его удивительные голубые глаза, от которых исходило сияние искушенности. И это только увеличивало его физическую притягательность.

— Как бы там ни было, но я не осознавала нависшей над отцом опасности, пока у него не случился сердечный приступ. Самое страшное, что в этот момент папа вел машину. Внезапно ему стало плохо, он не справился с управлением и врезался в дерево, получив сильнейший ушиб головного мозга. — Мелани прерывисто вздохнула. Взгляд ее бродил по двору, потому что ей легче было рассказывать, если она не видела перед собой лица Джефри. — В больнице выяснилось, что у отца инфаркт, а из-за ушиба головы еще и нарушились двигательные функции.

— Неужели ничего нельзя было сделать? Какую-нибудь операцию?

Мелани печально покачала головой, продолжая смотреть в сторону.

— Операция не помогла бы. К тому же через некоторое время папа потихоньку стал восстанавливаться, даже вставал и передвигался, опираясь на палочку. Но полгода назад у него случился повторный инфаркт, и это лишило его сил. Пришлось вернуться в инвалидную коляску.

Мелани не заметила, что Джефри подошел ближе, пока он не взял ее за руку.

— Почему ты ничего не сообщила мне? Почему не рассказала обо всем, что здесь происходит? — В его голубых глазах мелькнул злой огонек. — Я имел право знать, что Патрик тяжело болен.

Мелани вырвала руку и отодвинулась.

С чего ты взял? У тебя давно ни на что не осталось никаких прав. Ты потерял их, когда ушел! — хотелось крикнуть ей. Но она промолчала.

— Все равно никто бы ничего не смог изменить… Кроме того, я прекрасно сама со всем справляюсь.

— Это называется «справляюсь»? — Джефри обвел рукой двор. — Что-то непохоже. Скорее, наоборот. Разве ты не замечаешь, что вокруг тебя все рушится!

— Неправда, — сердито возразила она. — Я просто… просто немного не успеваю.

Джефри долго и пристально вглядывался в ее лицо.

— Ты выглядишь усталой, Мелли. И слишком исхудавшей. Кто помогает тебе ухаживать за Патриком?

— Мне не нужна ничья помощь. Я пытаюсь объяснить тебе, что у нас все в порядке. — Она горделиво вздернула подбородок, и секунду оба сверлили друг друга взглядами. — Хотя отец и сказал, чтобы ты остался у нас, но лично я считаю, что тебе будет намного удобнее в отеле.

Его глаза заблестели, а уголки губ тронула улыбка.

— Лисенок, ты почти убедила меня. Я сразу понял — ты не хочешь, чтобы я здесь остался.

— Да, не хочу. Это дом Патрика… и мой дом. А ты в свое время предпочел покинуть его.

— Ты сама сделала так, чтобы я сбежал отсюда, — возразил Джефри. Блеск в его глазах усилился. — Но я не намерен ворошить прошлое. — С деланным равнодушием он сунул руки в карманы. — И еще. Кое в чем ты ошибаешься. Три года назад я выплатил заклад за дом, и Патрик настоял, чтобы я записал его на свое имя. Так что на самом деле здесь нет посторонних. И никто чужой не вторгается в твой дом.

Это было второе потрясение за день. Мелани подумала: сколько же еще она сможет выдержать, не загремев в больницу с нервным срывом или с чем-то вроде этого.

— Тогда, конечно, у меня нет права решать, оставаться тебе здесь или нет, — после продолжительного молчания произнесла она, надеясь, что в ее голосе звучит безразличие.

— Мелани! — Джефри вытащил руки из карманов и подошел к ней почти вплотную. — Вопреки тому, что ты обо мне думаешь, я здесь не для того, чтобы причинить тебе горе или обиду. Я бы сказал, что шесть лет назад мы исчерпали эту тему. — Он вздохнул и скользнул взглядом по ее хрупким плечам. — Мне бы хотелось провести какое-то время рядом с Патриком. И хоть в чем-то помочь тебе. Например, постричь лужайку, прибрать двор, кое-что подремонтировать в доме.

— Свободная комната к твоим услугам, — немного помолчав, ответила Мелани, понимая, что повела себя слишком эгоистично, выставляя Джефри за порог. Ведь отец отвлечется в его компании, а это главное. Конечно, ей нелегко будет вынести его присутствие, но потерпеть можно. Лишь бы он не начал говорить о прошлом…

— У меня остались кое-какие дела в Дублине. Что скажешь, если я приеду с вещами часам к восьми вечера?

— Приезжай, — ответила она. Можно подумать, у нее был выбор.

Джефри собрался идти, но остановился и повернулся к ней.

— Мелани, я рад снова тебя видеть. — Он не стал дожидаться ее ответа, а отвернулся и энергично зашагал по дорожке.

Она опустилась на верхнюю ступеньку крыльца, продолжая смотреть Джефри вслед, пока тот не скрылся за поворотом.

Джефри… Он был подростком из неблагополучной семьи, предоставленным самому себе спившимся дядей, а она — дочерью врача. Им было по шестнадцать лет, когда Джефри первый раз пригласил ее на свидание. И с того дня Мелани безнадежно влюбилась в этого мальчишку.

Последние шесть лет она пыталась забыть его, стереть из памяти все, что произошло за годы их брака.

Она встала, отряхнула джинсы… Возможно, Джефри не задержится у них надолго. В одном Мелани была уверена: пока он будет жить здесь, она постарается соблюдать дистанцию, как физически, так и эмоционально.

Нельзя возвращаться к тому, что было, и продолжать жить старыми воспоминаниями. Если она совершит такую глупость, то никогда больше не сумеет оправиться.


3


Мелани распахнула дверь прежде, чем Джефри успел поднести руку к звонку. Похоже, меня здесь действительно ждали, подумал он, от неожиданности слегка отпрянув назад. Долгую минуту оба в упор смотрели друг на друга. В глазах Мелани больше не вспыхивали искры негодования, похоже, она уже смирилась с его временным присутствием.

— Заходи, — безразличным тоном произнесла она, распахивая дверь и пропуская мужа в прихожую.

Джефри пришлось задержаться в городе дольше, чем он рассчитывал. Поэтому, когда он вернулся в Дун-Лэаре, было уже почти девять вечера.

— Спасибо, — поблагодарил он, направляясь в дом и втаскивая за собой огромный чемодан на колесиках. Оглядевшись, он поставил его в углу холла.

— Там папки с эскизами и еще всякие другие бумаги, — сказал Джефри, перехватив недоуменный взгляд жены. — Ну и кое-что из одежды, конечно, — добавил он, усмехнувшись, когда увидел, что Мелани с независимым видом пожала плечами, всячески демонстрируя, что ее это не интересует.

— Эй, парень, кидай свои вещи и иди сюда. По телевизору показывают нашу любимую передачу! — крикнул Патрик из гостиной. — Хочу проверить, смогу ли я тебе дать фору, предлагая большее количество правильных ответов на вопросы викторины.

Джефри рассмеялся.

— Годится. Только позволь мне немного устроиться. — Он повернулся к Мелани. — Сядь и расслабься. Я знаю дорогу и как-нибудь дотащу туда свой багаж. — Джефри легко подхватил чемодан и направился в конец коридора.

Первая комната налево была спальней Патрика. Направо — спальня, которую они делили с Мелани во время их брака. Слева располагалась ванная, а последняя дверь направо вела туда, где предстояло временно обосноваться Джефри.

Приблизившись к комнате, он ощутил напряжение и внутреннюю дрожь. Дверь была притворена, и Джефри поколебался, прежде чем решился повернуть входную ручку. Он вспомнил, что, когда заглядывал сюда в последний раз, на окнах висели небесно-голубые шелковые занавески, а на стенах под потолком поверх светлых обоев был наклеен веселый красочный бордюр с разноцветными самолетиками и парашютами.

Тогда в этом чистом солнечном углу дома витало ожидание. Вот-вот здесь должен был поселиться малыш… Если бы все сложилось благополучно, ребенок с первого дня своего рождения стал бы для обитателей дома центром их маленькой вселенной… Он появился на свет с рыженькими волнистыми волосами и огромными зелеными глазами — точь-в-точь как у его матери.

Джефри устало потер лицо ладонями. Да, он скучал все эти шесть лет. Скучал по Мелани, Патрику, по своей прежней жизни в Дун-Лэаре.

Сделав глубокий вдох, Джефри осторожно повернул ручку и, остановившись на пороге, огляделся вокруг. Теперь окно прикрывали зеленые шторы. Сквозь открытую форточку в комнату влетал легкий ветерок, принося с собой пряный запах осени. От его порывов край шторы слегка колыхался. Белые обои с мелким невзрачным рисунком сочетались со светлым покрывалом на кровати и с белой плетеной мебелью, заполнявшей комнату.

— Я вспомнила, что ты любишь спать на нескольких подушках, — раздался за спиной тихий голос.

Он обернулся. Мелани стояла позади него.

— Да… спасибо! — Джефри подхватил подушки из ее рук и отнес их на кровать. Потом он подошел к окну, отдернул штору и замер. Задний двор выглядел таким же заброшенным, как и лужайка перед домом.

Мелани воинственно скрестила руки на груди, услышав его вздох.

— Ты же вернулся сюда не для того, чтобы наводить порядок и стричь лужайки? Тебе никто не вменял это в обязанности.

Джефри улыбнулся, не оборачиваясь.

— Точно. Но если ты помнишь, мне всегда нравилось возиться по хозяйству. И теперь я не против воскресить старую привычку. Честно! Большую часть дня мне приходится проводить за сидячей работой. Физическая нагрузка будет очень полезна для моего тела.

Мелани опустила руки и попыталась изобразить на лице подобие улыбки.

— По твоим мышцам не скажешь, что они атрофировались от бездействия.

— Ты права. Иногда, когда выдается свободная минутка, я забегаю в спортзал.

— А мне в последнее время не хватает и двадцати четырех часов в сутках, чтобы успеть все переделать. Отец не любит оставаться один. Он стал настолько несговорчивым и сварливым, что трудно найти человека, согласного посидеть с ним.

— Мелли? — словно в подтверждение ее слов раздался голос Патрика.

— Идем, папа, — ответила она, и они вдвоем вернулись в гостиную.

Инвалидное кресло Патрика стояло перед телевизором. Джефри расположился на диване, но его разочаровало то, что Мелани предпочла сесть на стул, а не рядом с ним. Ему хотелось, чтобы жена находилась поблизости…

Остаток вечера пролетел быстро и незаметно. Недуг лишил Патрика сил, но мозг его продолжал оставаться таким же сообразительным, как и в прежние времена. Они с Джефри соревновались в ответах на вопросы сначала одной викторины, потом другой.

Во время рекламы мужчины болтали о разных разностях, и вскоре у Морланда сложилось полная картина жизни этих двух близких ему людей за годы его отсутствия. Из-за болезни Патрика единственной работой Мелани стала забота об отце. У Джефри возникло впечатление, что в ее жизни вообще не оставалось времени для отдыха или развлечений.

Джефри Морланд понял это из некоторых высказываний старика. Тот проговорился, что с некоторых пор они с дочерью стали жить очень бедно, потому что из его мизерного месячного пособия львиная доля уходила на медицинские затраты и еду, а на что-либо другое денег почти не оставалось.

Если бы Мелани обналичивала чеки, которые ей присылал Джефри, у них наверняка появилась бы возможность позволить себе и другие траты. Но он, Патрик, догадывался, почему дочь не делала этого. Мелани всегда была очень гордой, а теперь к ее чувству примешивалась и огромная порция ненависти к Джефри, вспыхнувшая после его ухода…

К десяти часам Патрик уснул в своем кресле, и Мелани спохватилась, коря себя за то, что еще полчаса назад должна была уложить его в кровать. Она подошла к инвалидному креслу и покатила отца в спальню. Джефри остался в гостиной один. Он посидел несколько минут и, не выдержав, отправился вслед за ними. Заглянув в дверь, он увидел, как Мелани, обняв отца, вытаскивает его из кресла. До этого она уже успела снять с него тапочки и носки.

— Давай, папа, ты должен помочь мне, — бормотала Мелани, покрепче обхватывая руками туловище сонного старика.

Джефри не колебался. Он мягко, но решительно отодвинул ее в сторону. Потом наклонился, без особых усилий поднял исхудавшее тело Патрика и перенес на кровать.

Старик что-то невнятно пробормотал, затем его голова склонилась набок, и он захрапел.

— Спасибо, — едва слышно поблагодарила Мелани, хотя в ее голосе явно звучала не благодарность, а досада.

Джефри слегка кивнул.

— Мне снять с него рубашку и все остальное?

— Не обязательно. Папа поспит и в этой одежде. Утром я помогу ему переодеться. Пойдем, не будем его беспокоить.

Они тихонько вышли из спальни.

— Может, посидим немного на крыльце? — спросил Джефри, после того как Мелани бесшумно захлопнула дверь. — Сегодня прекрасный вечер, и к тому же нам с тобой необходимо поговорить.

Она нахмурилась.

— Я сильно устала, к тому же отец просыпается очень рано. Если хочешь что-то спросить, то можешь сделать это и здесь.

Джефри улыбнулся и сказал:

— В чем дело, Лисенок? Боишься оказаться со мной в темноте?

Она заглотнула наживку. Ее щеки зарделись от смущения.

— Ну, хорошо. Только одну минутку, — согласно кивнула Мелани и проскользнула мимо него к входной двери.

Джефри поспешил вслед, и вместе они уселись на верхнюю ступеньку крыльца. Их разделяло всего несколько дюймов, и некоторое время оба сидели молча.

Вечера в Дун-Лэаре и раньше были поразительно тихими. Не слышалось шума машин, лишь пение цикад наполняло свежий полуночный воздух. Вот и сейчас — ни постороннего шороха, ни звука. Небо над головой усыпали не по-осеннему крупные звезды, а огромная, почти полная луна казалась подвешенным в воздухе волшебным фонарем.

— Нет ничего красивее здешней луны, — произнес Джефри, задумчиво глядя в черное небо.

— Ничего особенного. Она точно такая же, как и в Лондоне, — язвительно ответила Мелани.

Джефри рассмеялся.

— Полагаю, ты права. Просто для меня с этого крыльца она выглядит необыкновенной. — Он повернулся к жене. — А ты не меняешься, Лисенок! — Серебристый лунный свет придавал всему вокруг какой-то особый, магический оттенок. Мелани непритворно тяжело вздохнула, и Джефри понял, что она действительно очень устала. — Как думаешь, насколько хватит твоих сил выдерживать это? — мягко спросил он.

Мелани не стала притворяться, будто не поняла, о чем шла речь. Она сурово поджала губы, но затем упрямо тряхнула головой и произнесла:

— Настолько, на сколько потребуется. Просто ты застал нас не в самый лучший период. Постепенно все наладится. Папины друзья-врачи уверены, что он окрепнет после лечебной гимнастики и массажа. Конечно, не сразу, а через некоторое время.

— Значит, он не парализован?

— Нет, но повторный инфаркт сделал свое дело. Папа просто очень ослаб.

— А он уже посещает массажиста и физкультурный диспансер?

Мелани на мгновение поколебалась с ответом, потом отрицательно мотнула головой.

— Нет. Пока что… Ему тяжело. Отец отчаялся и все еще охвачен жалостью к себе. Но это пройдет.

— Мелли, еще немного — и ты сама окажешься в больнице с тяжелой формой нервного истощения. Тебе просто необходимо нанять кого-нибудь в помощники.

— Такая помощь обходится недешево. — Она произнесла эту фразу с большой неохотой. — Я даже не мечтаю об этом. Но, имей в виду, от тебя не хочу ничего! Мы с папой сами сможем сами со всем справиться.

Джефри почувствовал прилив злости.

— Черт побери, Мелани! Такая безграничная упертость и уверенность в собственной правоте когда-нибудь погубят тебя.

Когда-то она уже погубила наш брак! — эти слова прозвучали у Морланда в голове, и он едва удержался, чтобы не произнести их вслух. Возвращаться к старой теме не имело смысла.

— Если ты позвал меня сюда, чтобы читать нотации и анализировать отрицательные черты моего характера, то лучше закончим бессмысленную беседу, и я пойду спать. — Она собралась подняться, но Джефри, удерживая, схватил ее за локоть и смущенно произнес:

— Подожди… ладно, прошу прощения, я не прав!

Мелани вырвала свою руку, но осталась сидеть с напряженно поднятыми плечами, словно готовая в любой момент вновь вскочить и убежать в дом. Джефри ощутил цветочный аромат духов, тепло ее тела и с трудом подавил в себе внезапно возникшее желание заключить в объятия эту все еще дорогую ему женщину. Но поостерегся, не стал рисковать и провоцировать новую волну протеста.

— Что ты собираешься делать с призом, если отыщешь его? — неожиданно поинтересовался Джефри.

Она удивленно посмотрела на него. В свете луны ее глаза казались почти черными.

— Там видно будет… Может, по твоему совету найму себе помощника. Нам с папой не нужен человек на целую неделю. От силы на два-три дня, чтобы я смогла устроиться на работу с подходящим графиком. Это помогло бы мне с оплатой кое-каких счетов. К тому же надо кое-что подремонтировать в доме, купить новый холодильник… В общем, найду применение. — Она подняла руку и поправила выбившиеся волосы.

— И если после решения всех насущных проблем у тебя что-нибудь останется, то пойдешь в салон красоты, да? — Он улыбнулся в ответ на недоуменный взгляд жены. — Я помню, раньше ты очень любила посещать Дейзи Монтагю.

На губах Мелани появилась легкая улыбка.

— Да, пожалуй, я не припомню, когда в последний раз делала маникюр, — сказав это, она вздохнула, и ее милое лицо вновь приняло серьезное выражение. — Но я все еще не понимаю, о чем ты хотел со мной поговорить?

— У меня есть к тебе предложение.

— И какое же?

— Я, пока буду жить здесь с вами, помогу тебе по хозяйству, и еще попробую сообразить, где все-таки может быть спрятан приз. А ты разыщешь на чердаке мои старые черновики и рисунки. Помнишь, их был целый чемодан?

Его просьба заставила Мелани покраснеть. Какое счастье, что она не уничтожила все эти карандашные наброски и исписанные крупным почерком блокноты! Был момент, когда Мелл разожгла на заднем дворе костер и уже приготовилась бросить в него то, что так сильно увлекало в свое время мужа. Смешно вспомнить, но из-за своего хобби он иногда даже забывал о том, что собирался заняться с ней любовью. Сидя на краешке кровати, Джефри вдруг хватал ручку или карандаш и принимался чиркать им на листке бумаги. А она, обиженная, потихоньку засыпала. Но в тот вечер Мелани так и не решилась бросить в огонь рисунки и сказки мужа. И не потому, что догадывалась, будто они представляют какую-то ценность. Просто в этих строчках и линиях сохранялась частичка его энергии, его тепла…

— Да, Джефри, все твои рукописи и рисунки в полном порядке. Ты можешь пересмотреть их хоть сейчас. Но вот что я хотела тебе еще сказать. Там, на чердаке, в старом шкафу, мне попался на глаза очень странный фотоальбом. Раньше я его у нас дома ни разу не видела. Когда я его открыла, в нем оказалось не так уж и много фотографий, и в основном тех людей, которые не были мне знакомы. Я даже хотела сразу положить его обратно, но вдруг оттуда выпали на пол два снимка: один незнакомого мне мужчины, а другой — семейной пары. Когда я их подняла и присмотрелась к каждой из фотографий повнимательнее, то поняла, что они что-то значат для меня, но что именно — не могла понять.

— Возможно, эти люди — твои родственники, с которыми вы не поддерживали отношения. Потому ты их и не знаешь. Вот и все!

— В том-то и дело, что не все так просто. На обороте одного из снимков стояло «Джеймс Флетчер». И этот человек… В общем, я очень на него похожа. Другая фотография поразила меня тем, что лица людей, изображенных на ней, какие-то необычные. Я не знаю, как это объяснить, но они не застывшие, а как бы… Только не смейся, хорошо? Они как бы живые и наблюдают за тобой. Я не выдержала и показала этот снимок отцу. Знаешь, что он мне сказал? Оказывается, эти люди — Мэри и Чарльз Брютоны — были папиными коллегами и друзьями. Когда в одной из африканских стран началась какая-то там эпидемия, они поехали туда, помогали местному населению. А за несколько дней до возвращения домой оба заразились тропической лихорадкой и умерли в один день. Они были совсем молодые, у них осталась дочь… А хочешь, я принесу эту фотографию?

Не дожидаясь его ответа, Мелани ушла, но вскоре вернулась, держа в руке альбом. Ее руки немного дрожали, когда она вынимала из него старый пожелтевший снимок. В это же мгновение мощная энергетическая волна прошла сквозь ее пальцы. Она не вызывала неприятных ощущений. Это был просто поток тепла. Мелани не стала задумываться и анализировать свои ощущения, внушая себе, что просто устала и разнервничалась. Поэтому ей и показалось, что она почувствовала что-то странное, когда взяла в руки снимок. Она передала его Джефри, и тот стал внимательно рассматривать изображенных на нем людей.

Мужчина и женщина на фотографии не улыбались. Чарльз смотрел прямо вперед, а его рука лежала не на плече Мэри, а на спинке стула, на котором сидела женщина. Джефри даже показалось, что он уловил грусть в их глазах, и особенно во взгляде Мэри.

Вздохнув, Мелани положила фотографию обратно в альбом. В действительности все происходящее взволновало ее намного больше, чем она могла себе представить, но сейчас ей не хотелось это обсуждать.

— А это вот снимок Джеймса Флетчера.

— Значит, ты не знаешь, кто это? — спросил Джефри.

— Точно не знаю, но догадываюсь.

— Послушай, Мелани, это легко узнать. Тебе только надо будет обратиться в архив муниципалитета. Там у них имеется картотека, и тебе выдадут все сведения. Я смогу присматривать за Патриком, и у тебя появится свободное время.

Мелани задумалась, очевидно обдумывая его слова.

— Спасибо, я так и сделаю. Скажи, а что касается этих Брютонов, снимок не показался тебе необычным?

— Пожалуй, он немного смахивает на голограмму. Действительно, ощущение немного странное, — сказал Джефри первое, что пришло в голову. — Эти люди умерли в расцвете лет. Может, глядя на них, мы должны что-то понять в своей собственной судьбе? Как ты думаешь, Мелани?

Но она ничего не ответила и понесла альбом обратно. А он оставался сидеть на крыльце. Закинув руки за голову, Джефри потянулся и в который уже раз посмотрел на луну. Цикады продолжали напевать свою монотонную колыбельную песню.

Странно, он прилетел сюда с твердым намерением порвать узы, связывающие его с Мелани. Ему осталось лишь объявить, что наконец он решил развестись с ней. Но сейчас Джефри чувствовал себя полностью выбитым из колеи.

Утром Мелани стояла у окна на кухне и пила кофе, наблюдая, как Джефри возится с газонокосилкой посреди заросшей лужайки. Рев мотора долетал в дом через открытую форточку, принося с собой аромат скошенной травы. Вернее, трава уже была полузасохшей, а вот сорнякам, казалось, и осень была нипочем. Они неряшливыми кустиками зеленели по всему двору, но Морланд решительно с ними расправлялся, возвращая ровному ландшафту лужайки недостающую гармонию.

Патрик сидел за столом и доедал свою утреннюю порцию овсяной каши. Стук его ложки слегка отвлекал внимание Мелани.

Широкая голая грудь Джефри блестела от пота под лучами яркого утреннего солнца, а спортивные шорты выгодно подчеркивали узкие бедра и длину стройных мускулистых ног. Неужели у него всегда была такая невообразимо широкая грудь? Неужели его спина и раньше была наполнена такой скрытой силой?

Наблюдая, как Джефри ловко приводил в порядок заросший сорняками двор, Мелани неожиданно почувствовала нарастающий в животе жар.

Слишком живо она помнила, как эта мужская грудь касалась ее обнаженного тела. Аромат его кожи еще долго оставался на ее влажных плечах и груди, после того как они заканчивали заниматься любовью.

Но слишком больно было вспоминать, как страстно она ждала окончания дня, зная, что в темноте ночи они снова будут принадлежать друг другу, а потом начнут разговаривать, мечтать, смеяться… И, в конце концов, заснут в объятиях друг друга.

Мелани все еще не верилось, что он снова здесь… За шесть лет своего отсутствия Джефри иногда присылал письма, и в каждом из них она ждала, что муж попросит развода. Но в своих немногословных посланиях он никогда не упоминал о статусе их брака.

Может, именно из-за этого он сейчас и вернулся? Приехал сюда, чтобы объявить ей о намерении разорвать последнюю ниточку, которая их еще связывала? Джефри оставался очень привлекательным мужчиной. Теперь он был в расцвете духовных и физических сил. Влюбился ли он в другую женщину за время отсутствия? Готов ли он к тому, чтобы начать жить заново? Жениться, завести детей и счастливо жить дальше?

Ведь она ожидала такого поворота событий. Тогда почему мысль о браке Джефри с другой женщиной наполняла Мелани волной жгучей ревности и горького разочарования?

— Несмотря ни на что, он — хороший человек, Лисенок. — Голос Патрика отвлек ее от невеселых мыслей, и она отвернулась от окна.

— Наверное, ты прав, папа. — Она подошла к столу, чтобы налить себе еще кофе. — Почему ты не рассказал мне тогда, что Морланд выплатил заклад за дом?

Патрик немного откатил свое кресло от стола, давая понять, что закончил завтракать.

— Потому что знал, так будет вернее. Кроме того, этот вопрос тебя не касался. Джефри выплатил заклад, и дом теперь записан на его и на твое имя.

— На мое? — Мелани посмотрела на отца с удивлением. Морланд не упоминал об этом маленьком факте, когда сообщил ей, что она несколько прошедших лет проживала в его доме.

— Этот дом все, что у меня есть. Он — мое состояние. Вы с Джефри можете бороться за свое наследство после моей смерти, если захотите его поделить.

— За что это мы должны бороться? — спросил Морланд, входя в дом через заднюю дверь. С его появлением на кухне Мелани почти физически ощутила, как он занял собой каждый уголок пространства, наполнив просторное помещение запахом своего полуобнаженного тела.

Она почувствовала такое сильное желание, что ее желудок болезненно сжался.

— Ни с кем я бороться не собираюсь, — поспешно ответила Мелани и отвернулась к столу, чтобы забрать пустую тарелку Патрика.

— Ну и отлично. — Мужчина достал из посудного шкафа чистый стакан и подошел к раковине. — Сегодня слишком хороший день, чтобы омрачать его такими проблемами. Погодка стоит что надо.

Мелани наблюдала, как он наполнял стакан водой из-под крана, затем подносил его к губам. Джефри пил торопливо и с жадностью. Несколько капель воды упали с края стакана на его грудь.

Внезапно в ее памяти всплыло воспоминание о сне, который она видела сегодня ночью. Ей приснились Мэри и Чарльз Брютоны. Как будто они стояли у края ручья. Чарльз наклонился и зачерпнул рукой чистую прозрачную воду. Потом поднес пригоршню ко рту, и капельки воды упали на его обнаженную грудь.

Он улыбнулся Мэри. Его глаза были наполнены такой сильной любовью, что у Мелани сжалось сердце, когда она проснулась сегодня утром и вспомнила взгляд Чарльза.

— Эй! Есть кто-нибудь дома? — раздался у нее над ухом голос Джефри.

Образы Мэри и Чарльза померкли, а Мелани недоуменно посмотрела на стоящего рядом мужчину.

— Извини?

— Ты меня не слышишь, а я уже третий раз спрашиваю, почему бы нам в такой чудесный день не устроить пикник? Можно поехать в парк «Феникс» или отправиться на берег реки.

— Вы, детки, идите, — сказал Патрик. — А я посижу дома. Со мной и моим креслом слишком много возни. Я спокойно смогу побыть пару-тройку часов один.

Мелани не удивили слова Патрика. С тех пор, как у него случился последний сердечный приступ, она не могла уговорить его поехать погулять куда-нибудь чуть дальше двора.

— Э, нет! Так дело не пойдет! — воскликнул Джефри. Он поставил пустой стакан в раковину. — Ты не сумеешь отвертеться от этой прогулки. Если не согласишься, то ни я, ни Лисенок тоже никуда не пойдем. — Он подмигнул жене. — А я могу тебе подтвердить, что на лице Мелани написано, как сильно ей хочется пойти на пикник. Знаешь, как она умеет дуться, когда не получает желаемого?

Смех вырвался у Мелани в ответ на дерзкие слова Джефри. Он тоже улыбнулся, и на мгновение в глубине его светло-голубых глаз молодая женщина увидела отблеск того, что светилось в них когда-то. Желание — сильное и безумное — озарило его взгляд.

Она судорожно вздохнула и отвела глаза. Ее смутило то, что она почувствовала в этот момент. Глубокую тоску и еще что-то, какое-то сожаление о том, чего никогда не было… и не будет.

— Мы же не хотим, чтобы наш Лисенок обиделся. Значит, пикник состоится, — нарушил Патрик затянувшееся молчание. — Пусть все будет как в старые добрые времена, да? Вспомните, ведь мы провели немало приятных минут на прогулках в «Фениксе»?

Мелани снова почувствовала на себе взгляд Джефри, но предпочла избежать его.

— Да, что было, то было, — мягко согласился он. — Пока я закончу работу во дворе, Мелани соберет продукты. И около полудня мы сможем отправиться на прогулку.

— Похоже на внушительный стратегический план, — рассмеялся Патрик.

Мелани улыбнулась и подумала, что должна быть благодарна Джефри. Ему удалось расшевелить ее отца до такой степени, что тот даже согласился на столь непростой для себя шаг. Хотя ему будет полезно выбраться из привычных стен куда-нибудь на природу и провести там несколько часов. Однако благодарность Мелани омрачалась чувством неловкости, которое она ощущала при мысли о предстоящем пикнике.

Патрик прав. Многие лучшие моменты их семейной жизни были связаны с такими вот стихийными вылазками. Но она не хотела воскрешать в душе эти воспоминания. И не хотела думать о невероятной нежности, которую, как ей показалось, она недавно уловила в глазах Джефри. Если ее муж вернулся сюда, чтобы получить разрешение на развод, ее бедное сердце окажется окончательно разбитым. Но и в том случае, если Джефри ждет примирения, он будет разочарован: Мелани ни в косм случае не позволит себе снова влюбиться в него…


4


Парк «Феникс» был излюбленным местом семейного отдыха в погожие дни, а особенно в субботу и в воскресенье, когда дети не посещают школу.

Нынешний выходной тоже не стал исключением. К тому моменту, когда Джефри, Мелани и Патрик добрались наконец-то до парка, игровая площадка уже была полна шумящих детишек. На скамейках с журналами или вязаньем сидели их матери и бабушки, то и дело поглядывающие на своих чад.

Мелани выбрала для привала самое удаленное от детской площадки место. Джефри Морланд, пока нес кресло Патрика под мощный раскидистый дуб, подумал, что сделала она это не случайно.

Их новорожденный сын прожил всего лишь один час. Почему остановилось его маленькое сердце? Зачем судьбе потребовалось вернуть его вечности, в то время как малыша так ждали здесь, на земле?.. Им, родителям, конечно же выдали медицинское заключение с точным диагнозом. Выяснилось, что ребенок родился с тяжелейшим пороком, и даже срочная операция вряд ли могла ему помочь. Но эта определенность не приуменьшила тяжести свалившейся на них беды.

Если бы их сын был жив, они бы всей семьей приезжали с ним сюда, в парк, играли в мяч, бегали наперегонки и катались на карусели…

Джефри поставил кресло под деревом и вернулся к машине за Патриком. Пока он нес старика на руках, Мелани подхватила одеяло, корзину с продуктами и поспешила за ними.

— Лисенку будет полезно немного развеяться на солнышке, — сказал отец Мелани своему зятю, в то время как тот устраивал его в кресле. — Боюсь, я стал страшной обузой для нее.

— Она не так уж плохо выглядит, так что не кори себя попусту, — ответил ему Джефри.

— Может, вы прекратите говорить обо мне так, словно я отсутствую? — возмутилась Мелани, расстилая одеяло на траве и устраивая в центре него корзину.

— Согласен, но моя дочь умеет держать себя в руках, — как ни в чем не бывало добавил Патрик, подмигнув при этом Джефри.

— Ха-ха, очень смешно! — сухо заметила она. — Лучше ответьте на главный вопрос дня: мы сначала перекусим, а затем устроим психоанализ или наоборот?

— Конечно, прежде стоит поесть, — тут же откликнулся Джефри. — Не знаю, как остальные, но я лучше соображаю на сытый желудок.

— Точно, — поддакнул ему Патрик. Он запрокинул голову и вздохнул полной грудью, демонстрируя умиротворение.

Джефри переключил внимание на Мелани, которая в этот момент вытаскивала еду из корзины и раскладывала по пластмассовым тарелкам. В тонком белом свитере и голубых джинсах она выглядела как девчонка.

Когда он впервые увидел свою будущую жену — им обоим тогда стукнуло по шестнадцать, — на ней тоже была белая кофточка. И в день их разлуки она была в чем-то светлом…

Пока перекусывали, Патрик рассказывал о переменах, произошедших в их маленьком городке за последние шесть лет. Казалось, он был подробнейшим образом в курсе всех событий. Знал, кто на ком женился, кто развелся, кто напивался субботними вечерами. И имел представление о том, какие темы обсуждались на городском совете.

Внимание Джефри разрывалось: он одновременно пытался сконцентрироваться на словах Патрика и наблюдать за тем, как ест Мелани. Он заметил, что его жена едва притронулась к завтраку, который приготовила сегодня утром. Все ее внимание было направлено на заботу об отце. Бедняжка выглядела такой худой, словно пропустила в последнее время не только все завтраки, но и слишком много обедов и ужинов.

Теперь же она атаковала привезенные съестные припасы торопливо и жадно. Мелани глуповато улыбнулась, когда ее застали за облизыванием пальцев.

— Эта поездка на природу сделала что-то странное с моим аппетитом, — пояснила она.

— Приятно видеть, что ты наслаждаешься едой, — ответил Морланд. — Несколько лишних фунтов тебе определенно не повредят.

— Если так, то почему бы тебе не поделиться со мной оставшимся гамбургером?

Джефри широко улыбнулся и протянул Мелани тарелку.

— Пожалуйста. Я уже сыт.

Когда с едой было покончено и ее остатки отправились обратно в корзину, Патрик выкатил коляску из тени дерева, чтобы подремать на солнышке.

— Спасибо, что помог вытащить отца на эту прогулку. — Прозрачные зеленые глаза Мелани светились благодарностью. — Ему нужно чаще выбираться из дома, чтобы отвлекаться от грустных мыслей. Но он упрям и совсем не хочет меня слушать.

— Просто твой отец подавлен, озлоблен… Может быть, все еще напуган случившимся.

Она согласно кивнула и устроилась поудобнее на одеяле, прижав колени к груди и обхватив их руками.

— Пожалуй, ты прав. Но почему он не слушает меня и отказывается сделать что-то, чтобы помочь себе? Только не подумай, что я жалуюсь на то, что приходится ухаживать за ним, или на что-то другое в этом роде, — поспешно добавила Мелани.

— Мне бы и в голову не пришло именно так расценивать твои слова, — успокоил ее Джефри.

Она бросила на него долгий изучающий взгляд. Ветерок ласкал ее волосы, теребя нежные волнистые пряди. Кто бы знал, какие усилия потребовалось приложить Джефри, чтобы подавить импульсивное желание протянуть руку и погладить их.

— Почему ты все-таки стал создавать мультфильмы? — неожиданно спросила она. — Знаю, ты все время придумывал разные смешные истории и везде рисовал веселых человечков, но чтобы превратить свои детские забавы в работу!.. Ты решился на такое, потому что у тебя была мечта? Или же ты встретил кого-то, кто уже занимался этим искусством и смог разбудить твое тщеславие?

Он улыбнулся.

— Когда я уехал из Дуи-Лэаре, я ничего не смыслил в этом деле. — Джефри лег на одеяло и растянулся на своей половине рядом с ней. — Ты же знаешь, что у меня не было никаких навыков и нужного образования…

Действительно, все то время, пока они были вместе, Джефри работал где придется, перепробовав множество профессий, чтобы содержать жену и будущего ребенка.

— …Но я точно знал лишь одно. Если хочешь что-то из себя слепить, поступай учиться. Поэтому я взял ссуду и записался на курсы в творческую мастерскую рекламного агентства. К счастью, мне довольно быстро удалось выделиться из основной массы студентов. И когда программа обучения закончилась, у меня было уже несколько предложений и заказов, притом с таким гонораром, о котором я не мог и мечтать. Но мне хотелось заняться именно созданием мультфильмов. — Джефри сел и прислонился спиной к дереву, под которым они расположились. — В общем, я опять обратился в банк. И новая ссуда позволила мне основать свою творческую лабораторию. Никто кроме меня самого не был удивлен, когда наш пробный фильм, выдвинутый на конкурс молодых аниматоров, вдруг получил на нем главный приз. Так и пошло. А потом мы подключились к выпуску комиксов…

— О чем твои мультфильмы? — поинтересовалась она.

— Большей частью о приключениях. Помнишь истории, которые я рассказывал тебе раньше?

Мелани улыбнулась — так искренне в первый раз с момента его приезда. Открытая добрая улыбка озарила ее лицо той теплотой, которая всегда приводила его в восторг.

— Ты имеешь в виду истории о маленьком мальчике, решившем отыскать своих родителей? О том милом создании, которое все время попадало в какие-нибудь переделки, как будто приключения поджидали его на каждом шагу?

Морланд довольно рассмеялся.

— Оказывается, ты не забыла эти рассказы! Да, героем моих сценариев стал именно он, крошка Мэт. Мальчик, который смело противостоял злу большого равнодушного города. Но появились и другие истории. Например, сказка о жизни цветного карандаша, который родился на свет зеленым и вдруг в один прекрасный день захотел стать другого цвета. Или о попугае по имени Питипет, который вынужден был всегда оставаться начеку, потому что за ним постоянно охотился хитрый кровожадный кот-обжора Туффо рыжий пират. И еще много других рассказов. Вот так… А в реальной жизни мы теперь тоже должны пытаться отгадывать разные загадки, чтобы отыскать для тебя приз, — напомнил ей Джефри.

— Ты прав. — Мелани откинула крышку корзины и вытащила блокнот. — Я выписала все напечатанные подсказки, а еще отметила места, где я уже искала тайник. — Она легла на живот и положила раскрытую записную книжку на траву перед собой.

Джефри не замедлил устроиться рядом в таком же положении. Он постарался расположиться так, чтобы между ними оставалось хоть какое-то пространство, поскольку понимал, что у него пока нет права лежать, тесно прижавшись к ней.

Но все же он был достаточно близко от Мелани и чувствовал тепло, исходящее от ее кожи, вдыхал нежный запах ее духов. От этой волшебной комбинации в его животе не замедлил возникнуть знакомый ком напряжения.

Это было все то же непреодолимое физическое влечение, которое он всегда испытывал к Мелани. Джефри с удивлением осознал, что у нее все еще была власть над его телом, которая заставляла его остро нуждаться в этой женщине.

— Первую подсказку насчет снов и ложа ты слышал, да? — Мелани повернула голову и посмотрела на Джефри. Ее глаза были так близко, что он разглядел золотистые крапинки вокруг узких черных зрачков. И множество маленьких веснушек, разбросанных по носу. Если бы он немного наклонился, то без труда сумел бы захватить ее нежные пухлые губы своими губами.

— Джефри?

— Да. Не мешай, я думаю, — тряхнул он головой и попытался сконцентрироваться на головоломке. Но в голову лезли только воспоминания о ее губах, сладких и отзывчивых во время их долгих поцелуев. — Не могла бы ты прочитать и вторую подсказку? Может, что-нибудь щелкнет в мозгу, если я услышу. — Он наклонил голову и в упор уставился на одеяло под собой.

Мелани молчала. Морланд краем глаза посмотрел на свою жену и заметил, что она чуть высунула кончик языка. Это была ее давняя привычка, Мелл всегда так делала в моменты глубокой концентрации внимания.

— К сожалению, вторая и третья подсказки остались дома. Там было что-то насчет беседки, шпиля и лечебных трав… — Она разочарованно пожала плечами, заворочалась, и ее бедра уперлись в его ноги. Мелани быстро отстранилась, но Джефри успел заметить легкий румянец, заливший ее щеки. Она отодвинулась от него на самый край своей половины и перевернулась на спину, закинув руки под голову.

— Надо будет посмотреть, когда вернемся, ладно?

— Пожалуйста. А сейчас есть еще какие-нибудь дельные идеи, босс? — дурачась, спросила она.

Да, у него были идеи. Но они совсем не имели никакого отношения к поиску телепризов. Он мечтал наклониться над Мелани и начать ее медленно целовать. Его пальцы скучали по ее мягким волосам, по ее телу, он едва сдерживал себя, чтоб не дотронуться до ее теплых грудей. Джефри чуть ли не сходил с ума, проигрывая в своем воображении все эти поцелуи, прикосновения и ласки, он помнил, как от них ее прозрачные зеленые глаза постепенно превращаются в затуманенный изумрудный омут страсти.

Желание, сильное и горячее, наполнило его тело, причиняя сладкую боль, которой он не испытывал уже долгие годы. Это повергло Джефри в шок, выбило из колеи. Ему вдруг захотелось убежать отсюда как можно дальше.

Он вскочил на ноги, чувствуя потребность хоть в каком-то действии. Мелани удивленно посмотрела на него.

— В чем дело? Куда ты собрался?

— Хочу пройтись. Во время ходьбы мне лучше думается. Я скоро вернусь. — И Джефри Морланд, не оглядываясь, направился к узкой тропинке, видневшейся неподалеку, недоумевая, почему женщина, с которой он собрался разводиться, все еще умудряется будить в нем такие глубокие эмоции.

Стеллажи нижнего полуподвального этажа под зданием муниципалитета оказались заставленными ящиками со старыми документами, газетами и альманахами прошлых лет под самый потолок.

Некоторое время назад в городском отделе архивных документов работала Клара Элсинг, которая занималась систематизацией старых записей. Она была очень добросовестным ответственным работником и пыталась тщательно разобрать и разложить исторические документы, чтобы содержать их в надлежащем порядке. Но, к несчастью, Клара умерла, а потом муниципалитет переехал в новое здание. И в результате ее работа пошла насмарку, потому что все старые записи и документы оказались сваленными вперемешку по ящикам, которые, в свою очередь, были засунуты на полки хранилища и брошены без присмотра.

Мелани тяжело и разочарованно вздохнула, вновь усаживаясь на корточки перед очередным раскрытым картонным ящиком с архивными данными.

Она уже просмотрела пару таких коробок, перебрала много разных бумаг, но так и не обнаружила ничего интересного для себя. Если она и дальше собиралась продолжать поиски в том же темпе, то ей потребуются месяцы, чтобы обнаружить хоть какую-то информацию о Джеймсе Флетчере. А вдруг о нем здесь вообще не окажется никаких сведений? Кто мог дать гарантию, что этот человек родился и жил именно здесь?

К тому же Мелани не хотела, чтобы Джефри слишком долго гостил в их доме, пусть он и являлся его владельцем. Она уже и так почти не спала ночами, постоянно пребывая в странном напряжении, которое не снимала даже успокоительная микстура, которую ей пришлось позаимствовать у отца, чтобы иметь возможность хоть немного расслабиться.

Прошло шесть дней с момента приезда Джефри, и за этот короткий срок он умудрился заполнить почти все жизненное пространство Мелани. Казалось, что его присутствие ощущалось повсюду, где бы она ни находилась. Ей мерещилось, что его запах проникает в каждую щелочку дома, в каждый его угол. Но опасней всего было то, что муж вновь без остатка завладел ее душой и мыслями.

Оттого, что они вместе проводили вечерние часы, ей начало казаться, будто не было этих тягостных шести лет разлуки, и Джефри никогда не оставлял ее. Эти иллюзии раздражали Мелани больше, чем что-либо другое.

Тяжело вздохнув и поднявшись с пола, она подумала, что на сегодня достаточно, поэтому положила бумаги обратно в коробку и задвинула ее на полку.

Давно наступил вечер, и ей пора было возвращаться домой. И хотя Джефри настоял на том, что сегодня он сам отвечает за ужин, Мелани решила его подстраховать. Она не могла припомнить, чтобы в прошлом ее муж готовил что-нибудь удобоваримое.

К тому же завтра в утренней телепередаче должна была появиться последняя подсказка. Мелани хотела хорошо выспаться, чтобы на следующее утро проснуться со свежей головой.

По пути домой она почувствовала, что ветер поменялся и стало достаточно прохладно. Скоро вполне могли начаться заморозки. Она встречала зиму со страхом. Пока что они с Патриком умудрялись обходиться без обогревателя, но вскоре он им непременно понадобится. Это означало прибавку к оплате счетов за электричество.

Мелани вдруг подумала о множестве чеков, которые все эти годы присылал ей муж. Получив очередной из них, она тут же рвала его на мелкие кусочки и складывала в «коробку для конфетти», как она ее называла. Там же валялись и письма, которые присылал Джефри.

Мелани считала, что этими чеками Джефри Морланд пытается искупить вину перед ней за свой уход. И что, обналичивая их, она поможет ему в этом, даст надежду на прощение.

Наверное, она поступала эгоистично, отказываясь от присланных денег и не тратя их на нужды Патрика. Но обида и горечь отравляли любое ее решение, связанное с Джефри Морландом.

Теперь, ощущая озноб от холодного ветра, пробравшегося под легкую одежду, Мелани вдруг впервые пожалела, что была такой упрямой в отношении денег.

Мне просто необходимо найти приз! — сказала она себе. Тогда, хоть это будет и не целое состояние, можно надеяться на более-менее сносное существование.

Первое, что молодая женщина услышала, входя в дом, был взрыв громкого мужского хохота, донесшийся с кухни. На какое-то время она замерла у двери, прислушиваясь к этому звуку, который за последние годы стал большой редкостью в их доме.

Этот обаятельный мужчина всегда умел смешить людей. Обладая внешностью плейбоя, Джефри имел сердце и душу остроумного доброго комедианта.

Мелани прислонила голову к дверному косяку, вспоминая, как он развлекал ее когда- то разными уморительными историями.

Ей не хотелось признавать этот факт, но только сейчас она поняла, как сильно скучала по его болтовне и смеху. И если бы она решилась заглянуть глубже в свое сердце, то обнаружила бы, что там давно и прочно обосновалась тоска по Джефри. Но разве это означало, что Мелани намеревалась снова пустить мужа в свою жизнь? Вовсе нет. Она прекрасно знает, чем чреваты столь рискованные опыты, и не собирается впадать в иллюзии.

Не распускай нюни! — приказала себе Мелани, расправила плечи, тряхнула головой, заставляя себя ожесточиться перед мучительной встречей с Морландом, и решительно вошла в кухню. Ее тут же окутал аромат свежевыдавленного чеснока, нарезанного лука и пряного томатного соуса.

Джефри колдовал у плиты, а Патрик сидел за столом, поставив на него локти и упершись подбородком в ладонь.

— Что на ужин? У вас пахнет чем-то экстравагантным. — Мелани старалась говорить ровным голосом.

Добровольный повар улыбнулся и снял с огня большую кастрюлю.

— Вообще-то, ничего особенного. Это всего лишь мой всемирно знаменитый томатный соус.

— Я не знала, что у тебя есть еще и кулинарные достижения, — ехидно заметила Мелани, усаживаясь за стол рядом с Патриком.

— Да я и сам не знал, потому что готовлю его в первый раз, — сквозь смех ответил Морланд.

— Значит, сегодня мы станем подопытными кроликами, Лисенок! — воскликнул Патрик с таким воодушевлением, как будто всю жизнь только и мечтал об этом.

Она удивленно качнула головой — давно ей не доводилось видеть своего отца таким веселым — и произнесла:

— Одно из двух. Либо мы отлично поужинаем, либо попадем в больницу с пищевым отравлением. Третьего не дано.

Мужчины снова дружно расхохотались.

— Не уверен, что смогу кого-то отравить, но одно знаю точно, что с таким количеством чеснока, которое я подмешал в соус, нам не придется беспокоиться о вампирах.

Веселый тон, заданный Джефри, определил общее настроение, царившее за ужином. Он угощал их спагетти с соусом, овощным салатом и зерновым хлебом. Пока все ели, Джефри рассказывал им о последней работе, над которой трудилась его творческая группа, — об обучающей общеобразовательной программе для начальной школы.

Вопреки своему желанию оставаться в стороне и не поддаваться его обаянию, Мелани поймала себя на том, что неотрывно, разинув рот, смотрит на мужа, пока тот делится подробностями творческого процесса. Она заметила, как он оживился, принявшись воодушевленно объяснять какие-то специфические детали. Потом поймала себя на том, что смеется, слушая рассказ о каком-то мультфильме, о приключениях его колоритных героев, наделенных нелепыми дурацкими именами.

— Никакой крови и выпущенных кишок, — объяснял он. — Добро всегда берет верх над злом, а любовь побеждает мрак.

Может быть, в его сказках именно так и происходит, подумала Мелани, но в реальной жизни все случается наоборот. Иногда любовь умирает или на поверку оказывается недостаточно сильной, то есть совсем не такой, какой ее считали. Иногда это чувство бывает не в состоянии выдержать бремя жизни, бремя потери и горя.

Мелани даже обрадовалась, когда Патрик объявил, что хочет отправиться спать пораньше. Сегодня она здорово устала и тоже мечтала отдохнуть. Но еще сильнее она хотела избежать общества Джефри.

Она уложила старика в постель и сразу же пошла в свою комнату. Ту самую, где они раньше спали с Джефри, где занимались с ним любовью, мечтали и фантазировали о будущем.

В комнате было холодно. Она подошла к окну и закрыла форточку. Забравшись под одеяло, Мелани почти сразу заснула.

Проснулась она неожиданно, вздрогнув всем телом. Открыла глаза и лежала, не понимая, что именно ее разбудило. Но душа томилась каким-то смутным желанием, а щеки пылали огнем. Какой-нибудь дурной сон приснился, или лежала неудобно, подумала она, приподнимаясь над подушкой и поправляя тяжелые спутавшиеся волосы.

Включив настольную лампу, она увидела, что было около часа ночи. Инстинктивно почувствовав, что сон вернется не скоро, она встала с кровати и накинула халат.

Когда Мелани открыла дверь, дом встретил ее глухой темнотой. Пока Джефри жил здесь, он поздно ложился спать. Сейчас из его комнаты не выбивался свет, и она была рада, что он, по-видимому, уже уснул.

Не желая никого беспокоить и не включая свет, Мелани осторожно прошла в кухню, открыла холодильник, достала апельсиновый сок и налила его в стакан. Потом вышла на крыльцо.

Усевшись на верхнюю ступеньку, Мелани ощутила, как прохладный ветер играет с ее волосами и обдувает горящее лицо. Она закрыла глаза, подняла голову, подставляя ветру шею, и внезапно вспомнила свой сон, который видела перед пробуждением.

Он снова был о них — о Мэри и Чарльзе. Мелани открыла глаза и, взяв с ночного столика стакан с апельсиновым соком, сделала большой глоток. Ее начинало беспокоить, что эта пара стала занимать ее мысли не только днем, но и ночью не давала покоя, наполняя своей жизнью ее сны.

— Не спится? — послышался с порога низкий голос Джефри. И прежде чем она успела ответить, ее муж присел на ступеньку рядом с ней.

На нем были только джинсы, от его кожи и волос шел аромат мыла и туалетной воды «Сфинкс». В свое время такой же парфюмерный набор она дарила отцу, но тот редко пользовался им.

— Что-то разбудило меня, может быть, ветер хлопал форточкой, — ответила она, ставя стакан с соком между ними, как барьер. — А ты сам почему не спишь?

— Я еще не ложился в постель. Только собирался, когда мне послышалось, что кто-то ходит. — Он вытянул ноги. — Прекрасная ночь, хоть и прохладная.

Она рассеянно кивнула, все еще мысленно пребывая в своем сне.

— Они были очень молодыми, когда поженились. Совсем как мы. — Мелани не осознавала, что произнесла это вслух, пока не заметила выражение замешательства на лице Джефри. — Я говорю о Мэри и Чарльзе Брютонах. Мне эти люди в последнее время снятся чуть ли не каждую ночь.

— Правда? И каковы сюжеты твоих сновидений? — Он переставил ее стакан и придвинулся ближе, наклоняясь и заглядывая ей в лицо.

— Знаешь, я почти не помню их. — Мелани не хотелось рассказывать ему, что ей снилась любовь, которую эти двое дарили друг другу. Любовь такая сильная и страстная, что она выходила за пределы времени и пространства.

Это была такая же любовь, которая, как она думала, была и у них с Джефри. Но она ошиблась.

— Откуда тебе известно, что они поженились молодыми? — Его глаза блестели в лунном свете, пока он смотрел на Мелани.

Ее сердце все еще было наполнено приятными ощущениями, которые вызвал недавний сон, и из-за этого она слишком чутко чувствовала его близость.

— Отец рассказывал, а я во сне видела их свадьбу. — Мелани натянуто рассмеялась. — Похоже на сумасшествие, правда? Я уверена, что все это плод разыгравшегося воображения.

— Вообще-то разыгравшееся воображение всегда было моим коньком, — заметил Джефри с улыбкой, такой же нежной, как прикосновения дувшего ветерка. И Мелани поняла, что ей надо было убежать, вернуться в свою комнату и снова окунуться в безмятежные сны, которые не могли ранить ее сердца.

Но она не ушла, и какое-то время они сидели бок о бок не двигаясь и не произнося ни слова в окутавшей их тишине.

— Что стало с качелями, которые здесь висели? — произнес Джефри, прерывая затянувшееся молчание.

— Я убрала их в сарай, потому что они стали слишком старыми. — Ее ответ был правдой лишь наполовину, и она предпочла не смотреть ему в глаза, когда говорила это. А правда состояла в том, что она сняла качели вскоре после ухода Морланда, поскольку была не в состоянии спокойно смотреть на место, где они с Джефри провели столько ночей, наслаждаясь сезоном любви.

— Мелани, а ты встречалась с кем-нибудь во время моего отсутствия?

— Конечно же нет! — резко ответила она, бросив на Морланда негодующий взгляд. — Помимо того факта, что у меня нет никакого желания ходить на свидания, я все-таки еще замужем.

Джефри внимательно смотрел на нее.

— Почему же ты не попросила развода?

Она пожала плечами и посмотрела в темноту ночи.

— Потому что мне неважно, разведены мы или нет. Я не планирую больше ни с кем встречаться или повторно выходить замуж.

— Ты еще слишком молода, чтобы принимать столь категоричное решение — больше никогда не вступать в брак, — ответил он.

Мелани не интересовало его мнение. Она просто знала, что такой выход для нее являлся единственно правильным. И что повторное замужество не для нее.

— А ты? Ты встречался с кем-нибудь из этих современных раскрепощенных девиц, которых полно в больших городах?

— Нет. Я ведь тоже все еще женатый человек. — Джефри пристально посмотрел на Мелани. В его долгом откровенном взгляде без труда можно было уловить нескрываемое желание. В глубине души Мелани не сомневалась, что он говорит правду, и что муж действительно не встречался ни с одной женщиной. Ее муж всегда был человеком чести. Когда-то он рассказывал ей о своей глубокой вере в священность брачных уз. Только вот потом у них все пошло наперекосяк.

Неожиданно Джефри протянул руку и погладил ее по волосам. У нее пересохло во рту. Это нежное и такое знакомое прикосновение его пальцев возбудило в теле внутреннюю дрожь.

— Мы с тобой все еще женаты, Мелани, — пробормотал мужчина.

Она знала наверняка, что он собирался сделать, — просто поцеловать ее. Это можно было прочесть в его глазах, когда он наклонил к ней голову. У нее оставалась лишь доля секунды, чтобы вскочить и убежать. Почему же она не поступила так? Мелани застыла на месте, как изваяние. Она не могла отрицать того факта, что какая-то часть ее сознания жаждала этого поцелуя. Может, в последний раз.

Прежде чем она полностью смирилась с тем, что действительно хочет, чтобы это произошло, его губы прикоснулись к ее губам, наполняя их горячим терпким вкусом страсти.

Ее сердце сжалось в сладкой истоме от желанного поцелуя Джефри. Соски затвердели, а кожа на груди покрылась мурашками. Каждый нерв в предвкушении занятий любовью был словно наэлектризован.

Когда его крепкие руки сжали Мелани в объятиях, она все же собралась с силами, вскочила, вырываясь, и неуверенно отступила назад.

— Тебе не следовало этого делать, Джефри! — произнесла она, слушая с испугом свой дрожащий прерывающийся голос.

Он поднялся, но не попытался сократить расстояние между ними.

— Почему? Я хотел сделать это с того самого момента, как снова увидел тебя. И, если я не ошибаюсь, секунду назад ты не только не возражала, но и целовала меня в ответ.

Она покраснела до кончиков ушей.

— Ты подловил меня неожиданно. У меня не оставалось времени на раздумья и шанса для возражений.

Это была явная ложь, и Мелани прекрасно это понимала. Момент, когда можно предотвратить его поцелуй, она преднамеренно упустила.

По выражению лица мужа она догадалась, что тот ей не поверил. Волна раздражения и злости всколыхнулась в ней.

— Может, мы все еще и женаты, Джефри Морланд, но это вовсе не означает, что наш брак до сих пор жив. По крайней мере, я так считаю.

Не дожидаясь его ответа, Мелани развернулась и бросилась в дом, ища укрытия на безопасной территории своей спальни. Скинув с себя халат, она юркнула под одеяло.

Вкус его поцелуя все еще чувствовался на губах, и она поборола детское желание утереть рот тыльной стороной ладони. Разве такой способ мог помочь избавиться от сладкого привкуса сумасшедшего поцелуя и от сознания того, что она вдруг очень захотела оказаться в его объятиях? Пусть всего лишь на секунду, на одно мгновение, но она впервые сильно пожалела, что нельзя вернуться в прошлое и снова испытать ни с чем не сравнимое чувство страстной взаимной влюбленности.


5


— «Как грива ведьмы, он развевается в воздухе. У основания копайте, найдете там сокровища», — прочитал вслух Морланд последнюю подсказку, напечатанную в утреннем выпуске субботней газеты.

Они сидели за столом на кухне втроем. Патрик, как обычно, ел на завтрак свою овсяную кашу. Мелани и Джефри пили кофе.

— Грива ведьмы, — задумчиво повторила Мелани. — Когда я слышу что-нибудь о ведьмах, то сразу вспоминаю про Эллу Морган.

— Совершенно чокнутая была женщина, — встрепенулся Патрик. — На своем веку я повидал немало эксцентричных особ, но по сравнению с ними старая Элла была королевой ведьм.

— Я знаю только то, что каждый ребенок в городе страшно ее боялся, — ответил Джефри.

— И многие взрослые тоже, — сказал Патрик. — Элла Морган верила, что обладала сверхъестественными силами, говорила, что могла читать чужие мысли и общаться с духами. Некоторые из моих пациентов готовы были поверить, что старая Элла специально насылала на них болезни.

— Насылала болезни? Но как она могла это делать? — спросила Мелани. Сегодняшним утром она выглядела просто восхитительно, одетая в белые брюки и бирюзовую блузку, которая делала ее светло-зеленые русалочьи глаза еще зеленее.

— Этого никто не мог знать наверняка. Старуха просто ходила по городским магазинам и, проходя мимо какого-нибудь человека, вдруг начинала что-то кричать ему в спину. Один раз ее даже забрали в участок за нападение на прохожего, а она заявила там, что прочитала у шедшего навстречу мужчины похотливые мысли о ней. Представляете? — рассмеялся Патрик и сокрушенно покачал головой. — Элла была еще тот экземплярчик. Во дворе ее дома всегда развевался приспущенный флаг со странными надписями. Она говорила, что таким образом оплакивает души умерших. Души, которые не сумели переселиться в загробный мир.

— Флаг? — Джефри нахмурил лоб. — Я не помню, чтобы около ее дома развевалось полотнище.

— Позже Элла убрала флагшток, потому что решила, что он был проводником отрицательной энергии, посылаемой инопланетянами, или еще что-то в этом роде.

— «Как грива ведьмы развевается в воздухе…» разве не похоже на описание флага? — Джефри посмотрел на Мелани.

— И подсказка насчет пепла подходит. Ведь дом старой ведьмы сгорел. — Она чуть ли не подскочила на стуле. Ее глаза блестели от возбуждения. — Ты думаешь, тайник там?

— Патрик, а ты не помнишь, где во дворе Эллы стоял флагшток? — спросил Джефри.

— Конечно, помню. Как раз около заднего крыльца дома. С правой стороны.

Джефри снова посмотрел на Мелани.

— Я бы сказал, что нам следует срочно побывать на этом месте.

Она бросила вопросительный взгляд на Патрика.

— Я подожду здесь, а ты можешь пойти и проверить, там ли оно.

— Нет, Лисенок. Не забывай, что мы вместе охотимся за призом. Я видел сегодня, как миссис Доэл брала свою утреннюю газету. Значит, она уже встала. Уверен, что мы можем попросить ее прийти сюда минут на тридцать — сорок, а сами отправимся проверить задний двор Эллы.

— Вы снова собираетесь оставить меня с этим несносным созданием? — притворно застонал Патрик, хотя в его голосе совсем не слышалось страдания.

— Отец, нехорошо так говорить о миссис Доэл, ты же знаешь, — пожурила его Мелани.

— Но она обращается со мной как с инвалидом, — капризно заныл Патрик.

— Может, это происходит оттого, что ты сидишь в инвалидной коляске? — съязвил Джефри. — Попробуй походить на лечебную гимнастику и встать на ноги, и она перестанет обращаться с тобой как с калекой.

Патрик наморщил лоб и замолчал, обдумывая слова своего зятя.

— Решено. Лисенок, тебе придется записать меня на прием к физиотерапевту, — после непродолжительного молчания сказал старик.

Мелани не верила своим ушам. Она недоуменно посмотрела на Джефри, удивляясь столь быстрой капитуляции своего отца.

— Я позвоню в больницу, и договорюсь обо всем прямо сейчас.

— А пока она это делает, я пойду и попрошу миссис Доэл ненадолго заглянуть к нам. — Джефри поднялся из-за стола и пошел к задней двери.

Полчаса спустя Мелани и он уже бодро вышагивали по тротуару. Едва минуло восемь часов, солнце еще не успело нагреть воздух, и на улице пока еще было довольно прохладно. Морланд нащупал в кармане джинсовой куртки складную садовую лопатку, которую он предусмотрительно захватил с собой. Если сокровища и были закопаны у основания флагштока Эллы, то он очень надеялся, что спрятаны они были не слишком глубоко. Складная лопатка мало подходила для масштабных кладоискательских раскопок.

— Не знаю, как тебе удалось так быстро уговорить Патрика начать посещать занятия лечебной физкультурой, но, в любом случае, благодарю за содействие. Я просто счастлива, что он наконец-таки согласился внять здравому смыслу! — Мелани первой нарушила молчание. — Я пыталась убедить его начать занятия с того момента, как только он немного оправился от удара.

Морланд самодовольно улыбнулся.

— Вероятно, ты руководствовалась логикой и здравым смыслом в своих доводах, пытаясь затащить его туда. А я всего лишь обратился к его тщеславию и мужскому самолюбию. Думаю, Патрику нравится миссис Доэл.

— Ну, нет, — недоверчиво протянула Мелани, глупо хихикнув. — Ты же сам слышал, как он ее называет.

— Да, слышал. Но мне показалось, что в его голосе сквозили нежные нотки, в то время как он хотел казаться рассерженным, жалуясь на свою сиделку.

Легкая складка пересекла лоб Мелани. Она о чем-то сосредоточенно размышляла.

— Теперь, когда ты раскрыл мне глаза, я припоминаю, что Энни всегда что-то делала для Патрика. Хотя постоянно обзывала его старым ворчуном или еще как-нибудь похлеще.

— Ее муж умер уже очень давно. Лет десять назад, если я не ошибаюсь. Энни долгое время была одна. В их отношениях даже есть что-то романтичное.

Несколько минут они шли молча. Джефри подловил себя на мысли, что он вспоминает о вчерашнем поцелуе. Это было единственное, о чем он мог думать за последние двенадцать часов.

В глубине души Морланд почему-то надеялся, что этот поцелуй с Мелани каким-то образом поможет ему освободиться от воспоминаний о прошлом. Что он окончательно и навсегда освободит и Джефри от нее. Но никакого освобождения не случилось. Скорее, наоборот. Поцелуй лишь усилил противоречивость его чувств в отношении всего, что касалось Мелани.

Он осознал, что продолжает хотеть ее. Но разве после шести лет воздержания это могло показаться странным? В любом случае даже после всех этих лет разлуки, мысль о занятии любовью с кем-то, кроме Мелани, казалась почти абсурдной.

Джефри не мог представить ни то, какой бы стала его жизнь, вернись он к ней обратно, ни то, во что бы превратилось его будущее без нее.

— Ты что-то притих, — сказала Мелани, вторгаясь в его мысли.

— Просто задумался. — Джефри повернулся, посмотрел на жену, наслаждаясь игрой света на ее прекрасных волосах, и мягко спросил: — Ты часто думаешь о нем, Мелани?

Ее шаги слегка замедлились, нетрудно было догадаться, что жена его правильно поняла. Он затаил дыхание, не зная, какого ответа ожидать.

Последовала долгая пауза, потом Джефри услышал, как Мелани слегка вздохнула.

— Не проходит и дня, чтобы я не думала о нашем малыше, о Дайоне, — чуть слышно ответила Мелани. Имя повисло в воздухе, принося воспоминания о невероятной радости и неописуемом горе. — Я проснулась сегодня утром, — продолжала Мелани, — и за секунду до полного пробуждения вдруг поймала себя на том, что слышу его плач.

Джефри осторожно взял жену за руку. На мгновение ему показалось, что она собралась вырваться, но вместо этого ее пальцы переплелись с его пальцами. Только глаза продолжали смотреть в сторону.

— Я мечтал о том, как первым делом, проснувшись с утра, он встанет в кроватке и закричит «папа».

— Или «мама», — сказала Мелани с горькой усталой улыбкой.

Мелани остановилась и посмотрела на Джефри. В ее взгляде он уловил темный налет грусти.

— Наш сын, наш Дайон должен был жить, правда, Джефри?

— Да, Лисенок. — Он протянул руку, и она охотно обняла его. Морланд чуть не захлебнулся в сладком аромате ее солнечных волос, в тепле ее тела и неожиданно подумал, что впервые после смерти их младенца он снова держал жену в своих объятиях.

Они так и стояли на тротуаре несколько долгих минут, обнимая друг друга. И это объятие казалось обоим исцеляющим, как сладкий горячий напиток для больного, воспаленного горла.

Мелани освободилась первой, отступив от него на шаг. Хмурясь, она раздраженно потерла пальцами виски.

— Ты не забыл, что мы собирались пробраться на участок старухи Морган? Я уже говорила, что не люблю надолго оставлять папу. — В ее глазах светилась стальная воля. Именно эта внутренняя сила и привлекла в ней Джефри, когда он впервые увидел Мелани. Но эта же сила и прогнала его прочь шесть лет назад.

Они проделали остаток пути к дому Эллы Морган в полном молчании. И все это время Мелани пыталась забыть знакомые приятные ощущения, которые она снова испытала, оказавшись в объятиях Джефри. Его тело было до дрожи родным. И на какое-то время, когда его руки чуть сильнее прижали ее, Мелани снова почувствовала себя в безопасности. И еще она снова ощутила себя любимой. Хотя она не совсем понимала, зачем Джефри целовал и обнимал ее, но подозревала, что это не имело никакого отношения к любви.

Если бы он любил ее, то ни за что не ушел бы от нее шесть лет назад. Если бы он любил ее, он бы не смог отсутствовать так долго.

В глубине души она всегда чувствовала правду. Джефри женился на ней только потому, что она забеременела.

И теперь она не могла разрешить себе расслабиться и позволить Джефри обмануть себя. Кроме того, решение, которое она приняла в отношении себя и своего будущего, не оставляло в ее планах места для мужчины. Мелани отбросила свои размышления и вернулась к окружающей действительности.

Они уже добрались до нужного места. От двухэтажного дома Эллы Морган почти ничего не осталось после пожара. Некогда величественный и даже немного помпезный, дом превратился в груду закопченных сажей камней и кирпичей. Только высоко в небо вздымалась одинокая труба каминного дымохода.

— Почему городские власти не распорядились убрать все это? — поинтересовался Джефри, пока они расхаживали по пепелищу.

— Кто знает? Я слышала, что Элла распорядилась ничего здесь не трогать, потому что считала, будто после пожара на этом месте поселились духи огня. А еще говорят, что в данный момент у департамента городского строительства просто нет денег, чтобы выстроить новое здание.

— Патрик сказал, что флагшток стоял на заднем дворе, справа от черного входа, — произнес Джефри, приглашая Мелани идти за собой в обход обгоревших развалин.

Несмотря на заросли колючих сорняков, заполонивших брошенный двор и мешавших поискам, Мелани снова охватила волна азарта и возбуждения при мысли о том, что через несколько минут они могут отыскать тайник.

Если у нее появится немного денег, она сможет пойти учиться, чтобы получить профессию преподавателя. А значит, у нее появится шанс найти хорошую работу. Ей всегда хотелось работать учителем истории. Они с Джефри решили, что, когда их ребенок подрастет и начнет ходить в школу, Мелани поступит в колледж и получит образование, какое пожелает. Но судьба распорядилась иначе.

Двор позади разрушенного дома Эллы тоже безнадежно зарос сорняками и с трех сторон оказался окруженным старыми деревьями.

— Вместе с раскладной лопаткой мне не помешало бы прихватить с собой и мачете! — с досадой воскликнул Морланд, осматриваясь вокруг.

Мелани тоже слегка растерялась от представшей перед глазами картины.

— Не могу представить, что представители телешоу решились пробраться сквозь эти заросли, чтобы спрятать здесь свой приз.

— Но, может, как раз на это и рассчитана вся затея, — возразил Джефри. — Видимо, обещанный приз стоит усилий. Это не какое-нибудь там легкое развлекательное мероприятие. Я понял это, готовя обучающие программы. Если задание слишком сложное, дети устают делать попытки и теряют к нему интерес. А если слишком легкое, то им не интересно с самого начала.

— Я рада, что ты изучил свою работу до таких тонкостей и добился успеха — сказала Мелани, и это было правдой. Когда его тетушка умерла, а дядя спился от горя, Джефри пришлось пережить много трудных моментов в своей жизни. Он заслуживал милостей судьбы как никто другой.

— Этим я во многом обязан тебе, — ответил Джефри Морланд.

— Почему?

Они добрались до развалин крыльца, сложенного из больших красных камней.

Джефри достал складную лопатку и перевел свой взгляд на Мелани.

— Потому что тебе всегда нравилось слушать мои дурацкие истории и разглядывать смешные картинки. Ты всегда просила рассказать еще и еще.

— Я думала, что когда-нибудь ты сможешь стать писателем.

— Наверное, я и стал бы им, если б не захотел учиться на художника, а потом не обнаружил, как весело создавать мультфильмы. — Он обвел взглядом местность вокруг крыльца. — А теперь давай посмотрим, сможем ли мы на этот раз отыскать тайник.

Поиски места, где был закопан старый флагшток, оказались нелегкой задачей, но минут через тридцать им удалось обнаружить остатки сгнившего древка.

— Непохоже, чтобы здесь недавно что-нибудь закапывали, — борясь с разочарованием, пробормотала Мелани.

— Не забывай, что с момента появления первой подсказки прошел уже целый месяц. За это время трава и сорняки вполне могли вырасти снова. — Джефри скинул легкую куртку, опустился на одно колено и начал быстро копать у основания остатков флагштока, но Мелани уже знала, что они опять ошиблись и все усилия бесполезны.

Она молча наблюдала за работавшим мужчиной, невольно наслаждаясь игрой мышц на его руках и спине, которые рельефно проступали сквозь ткань футболки каждый раз, когда он втыкал лопату в твердую землю.

Сообразив, что вид Джефри ее слишком возбуждает, она отвела взгляд и стала смотреть на деревья, окружавшие двор.

Легкий ветерок зашумел в ее ушах. Мелани наклонила голову, прислушиваясь. Ей показалось, что с ветром до нее донеслось бормотание голосов. Внезапно ее тело охватила волна жара, а в кончиках пальцев появилось знакомое покалывание как от легких разрядов электрического тока. То же самое она всегда чувствовала, когда брала в руки старую фотографию Мэри и Чарльза Брютонов.

На мгновение Мелани прикрыла глаза, а когда снова открыла их, то заметила, что деревья, окружавшие ее, стали невысокими, с редкой листвой. В просвет между ними она разглядела каких-то людей, которые собрались вместе вокруг огромного стола. Они толпились со всех сторон, а стол был завален едой. Слышался смех и веселый говор.

Мелани смотрела на происходящее как бы со стороны и понимала, что все это не настоящее, но звук голосов, смех, легкий, дразнящий аромат пищи казались такими же реальными, как и одежда на ее теле.

Потом она увидела Мэри и Чарльза. Они вместе с другими людьми тоже стояли около стола. На Мэри было длинное розовое репсовое платье, а на руках она держала ребенка с кудрявыми рыжими волосами. Чарльз находился рядом. Его взгляд излучал гордость отцовства и нежную любовь.

Когда Чарльз посмотрел на Мэри, Мелани вдруг тоже почувствовала, как их любовь наполнила и ее. «Я буду любить тебя вечно». Хотя она и не слышала слов Чарльза, но чувствовала их в своем сердце, в своей душе.

— Мелани! Эй, я здесь! — Крепкая горячая ладонь схватила ее за локоть, слегка тряхнув.

Она заморгала, и видение исчезло. Рядом с ней стоял Джефри Морланд. На его лице отражалось беспокойство.

— С тобой все в порядке? — спросил он, все еще поддерживая ее под руку.

— Да, все хорошо, — ответила она. Ее голос показался Мелани слабым и далеким.

— Уверена? Ты выглядишь так, словно только что была в трансе или в другом похожем на это состоянии. — Морланд убрал руку, но все еще продолжал смотреть с беспокойством.

— Все нормально, — твердо ответила Мелани, хотя и не чувствовала в этом уверенности. У нее слегка кружилась голова, а в мыслях вертелся один лишь вопрос: почему ее преследуют видения из жизни Мэри и Чарльза, которые она воспринимает так, словно все происходит наяву? — Правда… все в порядке. — Она натянуто улыбнулась.

Долгую минуту Морланд смотрел на нее, потом показал в направлении остатков древка флагштока, где выкопал большую яму. Увидев ее, Мелани вздрогнула. Интересно, как долго она отсутствовала в этом мире, наблюдая видения из прошлого?

— Я окопал вокруг все основание. Там ничего нет.

Мелани кивнула и внимательно посмотрела на Джефри, замечая, что его футболка основательно намокла от пота.

— Похоже, ты разгорячился. Накинь куртку, пока тебя не продуло. Пора возвращаться. Дома я сделаю тебе крепкого горячего чая с лимоном, как ты любишь.

— Когда мы вернемся, я включу купленный мной обогреватель. — Он поднял вверх лопатку, предваряя ее возражения. — И заплачу по счету. А ты не будешь спорить со мной по этому поводу. Я считаю, что пора это сделать. Не думаю, что тебя обрадует, если Патрик простудится.

Мелани все равно собиралась возразить, но он привел довод, против которого у нее не нашлось аргументов. Джефри был прав. Патрику нельзя было простужаться, и ради него она должна была принять предложение мужа.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Мелани. — Но когда я добуду приз, то верну тебе деньги.

— Не волнуйся, Мелли, ты не должна мне ничего возвращать. Знаю, что ты не хочешь принимать от меня деньги, но я сделаю все, чтобы Патрику было комфортно. И заплачу за любые процедуры и лекарства, какие только помогут ему снова встать на ноги.

С каждым словом его глаза становились все темнее, а Мелани чувствовала себя все хуже.

— Извини, — тихо произнесла она. — У меня и в мыслях не было злить тебя.

Он провел рукой по волосам и сделал глубокий вдох.

— Ладно, проехали. Просто твоя самонадеянность всегда меня раздражала.

— Давай не будем затевать старого спора о том, что в ком кого из нас раздражает, — с улыбкой ответила Мелани, надеясь ослабить возникшее напряжение. Ей не хотелось ругаться с Джефри. На самом деле она даже до конца не понимала, чего ей от него было нужно.

Да ничего, в сущности! — ответила она сама себе, когда они стали пробираться обратно. Мелани ничего не ждала от этого мужчины. Но, убеждая себя в этом, она не могла отрицать того, что ей было очень хорошо, приятно, когда он нежно обнял ее и слегка прижал к себе.

Самонадеянность, которая якобы раздражала Джефри, была всего лишь ее защитой. Она научилась использовать этот прием с детства, и он не подводил Мелани никогда.

Обратный путь оба провели в молчании, и мысли молодой женщины унесли ее в детство. Ее мать умерла, когда Мелани еще не было и десяти лет. Именно после этой трагедии она научилась стойко переживать удары судьбы. Мелл очень любила Патрика, а позже самозабвенно открыла свое сердце мужу. Но, пережив трагедию распада их маленькой семьи, поклялась себе, что больше никогда и никого не впустит в свою душу. Зачем подвергать себя лишним страданиям?!

— Я планировала сегодня какое-то время провести в муниципалитете, если ты готов присмотреть за моим отцом.

Джефри, вероятно, скоро уедет обратно в Лондон. Теперь ей стало в какой-то степени безразлично, будет ли он помогать ей разыскивать тайник или же нет.

— Конечно, я посижу с ним, — кивнул он.

Краем глаза она взглянула на идущего рядом мужчину. Боже, ну почему он так красив? У нее даже перехватило дыхание от его привлекательности. Мелани было знакомо это ощущение, оно возникло с того самого момента, как она впервые увидела своего будущего мужа. Посадка головы, фигура, походка… А когда уголки его губ изгибались в улыбке, предназначавшейся ей одной, Мелани казалось, что она вот-вот умрет от счастья на месте.

— Тебе наверняка скоро придется возвращаться на работу, — сказала она. — Ведь у тебя нет возможности вести дела, находясь так далеко от своих коллег.

Он бросил в ее сторону странный взгляд, и на его лице промелькнуло удивление.

— Но я ведь уже рассказывал тебе, что в моей команде работают потрясающие люди. К тому же у меня есть возможность в любое время связываться с Лондоном по телефону, а у моих коллег записан ваш номер.

— Но общение по телефону и личное присутствие — совершенно разные вещи, — упрямо возразила она.

— А что, если я открою здесь небольшой филиал своей компании?

Мелани замедлила шаги, бросив на него недоуменный взгляд.

— Надеюсь, ты шутишь?

Значило ли это, что он не хотел уезжать? Да и вообще, интересно, как долго он еще собирался задерживаться здесь? Мелани и так было нелегко видеться с бывшим мужем каждый день, проводя вместе большую часть суток. Так каким же образом она сумеет выжить, встречаясь с ним ежедневно всю оставшуюся жизнь?

— Я еще не решил окончательно и пока прокручиваю этот вариант в голове.

Мелани не могла даже на секунду представить себе, что будет, если Джефри останется жить в этих краях. Хотя она и решила, что у них нет совместного будущего, но перспектива стать свидетельницей его свиданий с другой женщиной, его влюбленности, свадьбы, а затем и существования под боком новой семьи была ей явно не под силу. А в том, что это когда-нибудь произойдет, Мелани не сомневалась.

С момента ее первого свидания с Морландом она поняла, насколько для него была важна семья. Ведь он с детства был лишен этого. Когда он начал встречаться с Мелани, то сразу очень сблизился с Патриком. Строя планы на семейную жизнь, Джефри говорил ей, что мечтает завести по меньшей мере троих детей. Если быть до конца откровенной, они, в то время как Мелани была беременной, уже мечтали о втором ребенке.

— Знаешь, мне кажется, что наш городок слишком мал для такого профессионала, как ты. И жизнь здесь покажется тебе слишком скучной после бурных лет, прожитых в Лондоне.

— Бурных лет?! Да ты смеешься! Я так вкалывал, что подчас забывал, когда последний раз ел. К тому же душе я всегда был провинциальным мальчишкой. А здесь остался источник моей силы, моего вдохновения… Здесь прошли самые счастливые моменты моей жизни.

Они остановились у крыльца, и Мелани показалось, что Джефри снова собрался прижать ее к своей широкой груди.

— Ты не можешь жить только своим прошлым, — мягко сказала она и осознала, что ждала его объятий. Это испугало и разозлило ее. — Воспоминания — не более чем тень прошлого, а оно умерло, ушло навсегда.

— Ты ведь на самом деле не веришь в это? — спросил Джефри. Он протянул руку и провел ладонью по ее волосам. При этом его пальцы подозрительно близко опустились к ее груди. — А как ты относишься к идее реинкарнации? Ведь существуют неопровержимые факты того, что прошлое может стать дорогой в будущее. Хотя мне самому сложно в это поверить, мы ведь живем в настоящем времени, все остальное для нас полная абстракция…

Его голубые глаза излучали такую нежность, которая на мгновение обескуражила ее. Ей вдруг захотелось безоглядно окунуться в этот ласковый взгляд, потонуть в сладких воспоминаниях, которые он пробуждал.

«Я буду любить тебя вечно!» — эти слова звучали в ее сердце, но принадлежали они Чарльзу и были обращены к Мэри. Слова из видения, которое не имело отношения ни к ней, ни к ее мужу.

Мелани поежилась от пробежавшего по спине озноба. Ее сердце бешено колотилось, взбудораженное его прикосновением.

— Для меня это звучит как сумасшедшая новомодная чушь, — ответила она. Задумчиво поглядев вдаль, Мелани добавила, нахмурившись: — Хотя, может, ты и прав. Но если прошлое — дорога в будущее, тогда осознание ошибок, совершенных тобою вчера, поможет не оступиться завтра. То есть появится возможность никогда не повторять их. — Ее сердце сжалось от боли, но она упорно продолжала: — Наше прошлое нас с тобой многому научило, Джефри. Признаюсь, брак с тобой был моей ошибкой. Да, ошибкой, которую я не намерена повторять.

Мелани распахнула входную дверь и стремительно вошла в дом, оставив его на крыльце в одиночестве.


6


Джефри Морланд сел на верхнюю ступеньку и в который уже раз тяжело вздохнул. На что он надеялся, вешая во дворе новые качели, которые заказал и недавно привез со склада лесоматериалов?

Мелани, как и намеревалась, отправилась в муниципалитет разыскивать сведения о Джеймсе Флетчере. Патрик отдыхал в своей комнате. После их возвращения с неудачных поисков тайника Джефри первым делом включил в доме обогреватель, и теперь в комнатах стало намного комфортнее.

Так что же он делал здесь, на прохладном ветру? Зачем решил повесить новые качели, которые Мелани скорее всего не понравятся? Почему решил остаться, хотя она четко и ясно дала ему понять, что он ей здесь не нужен?

Ответ на эти вопросы напрашивался сам собой, неотступно крутясь в голове. Он все еще влюблен в свою жену. Возможно, это надолго, пожалуй, навсегда. И мысль об этом не прибавила ему счастья.

Джефри подошел к качелям, окончательно закрепил веревки и сел на перекладину. Погрузившись в невеселые размышления, он снова и снова спрашивал себя, почему до сих пор не уехал из города.

Ясная, четкая мысль неожиданно возникла в голове, поразив его как гром среди ясного неба. Он сам себя обманывал, потому что вернулся сюда не для развода с Мелани. Он вернулся к ней для примирения! Потому что любил эту женщину и хотел снова соединить с ней свою жизнь.

За время, проведенное в разлуке, не проходило ни одного дня, чтобы он не вспоминал о Мелани. После скоропалительного отъезда многие месяцы аромат ее кожи будоражил его воображение. Долгое время, просыпаясь по утрам, он инстинктивно протягивал руку, чтобы дотронуться до нее. Но его встречала лишь холодная реальность пустой постели.

За неделю, проведенную им в обществе Мелани, она всячески давала Джефри понять, что не желает его возвращения, и все-таки он остался.

Все дело было в поцелуе. Он бы уже давно собрал чемодан и вернулся в Лондон, не случись с ними это безумие. Мелани могла говорить что угодно, но, когда ее губы соприкоснулись с его губами, они поведали Джефри совсем о другом.

Именно поэтому он все еще находился здесь. Джефри не был уверен, что его жена готова попрощаться с ним навсегда. Он ведь далеко не дурак и знал, что ровным счетом ничего не смог бы восстановить между ними, если бы Мелани сама этого не захотела. И неважно, как сильно при этом он желал ее…

Шорох за спиной отвлек внимание Джефри. Он обернулся и увидел Энни Доэл. В руке она держала большой кусок пирога, завернутый в пленку.

Морланд с широкой улыбкой поднялся навстречу пожилой женщине.

— Кому это вы принесли подарок, миссис Доэл? — спросил он.

— Патрику. Я знаю, что этот брюзга не равнодушен к яблочному пирогу. — Она поднялась на крыльцо, одобрительно смерив взглядом новые качели. — Нет ничего лучше, чем звездной ночью сидеть здесь и мечтать в обнимку с любимой, да?

— По-моему, это на втором месте после рая, — ответил Джефри и кивнул на пирог. — Неужели весь кусок достанется одному маленькому старичку?

Энни возмущенно вскинула брови.

— Разве это большая порция для настоящего мужчины? Ему нужно поправляться. — Она направилась к двери. — Так Патрик проснулся?

Джефри покачал головой.

— Еще отдыхает.

— Значит, нам можно поговорить. Сядь и подожди меня здесь. — Энни открыла входную дверь. — Я отнесу пирог в кухню и оставлю его на столе.

Спустя несколько минут она вернулась и, к удивлению Джефри Морланда, устроилась на качелях рядом с ним.

От нее пахло ванилью и корицей, и Морланду захотелось попробовать пирога, испеченного ею.

— Где Мелани? Я видела, как она уходила из дома.

— Пошла в муниципалитет, чтобы просмотреть кое-какие архивные записи. Мы нашли фотографию некоего Джеймса Флетчера, и теперь она пытается что-нибудь разузнать о нем.

— Флетчера?! Зачем ей это… — Энни покачала головой и так сильно оттолкнулась от крыльца, что качели подпрыгнули, а Джефри от неожиданности чуть не свалился назад. — И все-таки это неправильно!

— Что неправильно? — переспросил Джефри, для равновесия хватаясь за веревки, на которых были подвешены качели.

— Неправильно, что такая молодая красивая женщина, как Мелани, все время сидит взаперти со своим больным отцом. Но ей ведь ничего не скажешь, потому что и она, и ее отец слишком упрямы и независимы.

— Аминь, — рассмеялся Морланд.

Энни резко остановила качели, упершись ногами в крыльцо. Будь они в автомобиле, завизжали бы тормоза, а Джефри наверняка вылетел из салона через лобовое стекло как пробка из бутылки. Но он всего лишь вынужден был соскочить с качелей, при этом чудом удержавшись на ногах.

— И что ты собираешься делать в сложившейся ситуации? — Проницательные выцветшие светло-серые глаза пожилой женщины в упор выжидательно смотрели на Морланда.

Он опешил от такого вопроса, на некоторое время лишившись дара речи.

— Даже не знаю, — наконец промямлил он. — Вы же сами сказали, что они оба упрямы и независимы.

— Тебе надо почаще выводить ее из дома. И заставь Мелани смеяться! Ведь ей только двадцать восемь, а она живет как затворница, похоронив себя заживо. — Энни встала с качелей и направилась к калитке.

Но неожиданно она остановилась и обернулась.

— А если быть точной, то Мелани нужен настоящий мужчина, который смог бы напомнить ей, что она очаровательная, молодая, желанная… Боже мой, мальчик, вспомни, что ты все еще женат на ней! Я никогда еще не встречала женщины, испытывающей столь острую потребность во взаимном чувстве. Запомни, ты должен заниматься с ней любовью каждую ночь! — сказав эти поразительные слова, Энни развернулась и неспешно отправилась к себе домой.

Джефри, постепенно приходя в себя от столь откровенного разговора, наблюдал, как соседка поднимается по ступенькам крыльца и отпирает дверь. Снова плюхнувшись на качели, он так и остался сидеть, ошарашенный признаниями Энни, пока на дорожке, ведущей к дому, не показалась Мелани.

Все мысли тут же вылетели из головы Джефри, уступив место простой тихой радости. Она шагала легко, плавно покачивая бедрами, и прижимала к груди какую-то бумагу. Ее волосы отливали на солнце медью и даже слегка искрились, отчего Мелани была похожа на сказочную героиню одного из его мультфильмов. Внезапно Джефри осенило, что именно по ее образу он создавал в своих мультфильмах королев, принцесс или добрых фей.

Но в тот момент, когда сказочная принцесса увидела Джефри Морланда, восседающего на новых качелях, она в мгновение ока превратилась в злую фурию. Джефри увидел, как ее лицо помрачнело, а плечи расправились и напряглись.

— Вижу, ты не терял времени даром, пока меня не было, — обронила она фразу, поднимаясь по ступенькам.

— Полегче, Лисенок! Это всего лишь безобидные качели, — добродушно ответил Морланд, похлопав по сиденью рядом с собой и приглашая ее составить ему компанию. — Неужели тебе удалось что-то раскопать? Может, присядешь рядом и расскажешь мне все по порядку?

По ее лицу он наблюдал за борьбой, которая происходила в душе Мелани. Появление новых качелей явно не принесло ей радости. Похоже, она даже не хотела садиться на них. Но, с другой стороны, ее распирало желание поделиться с Джефри тем, что ей удалось найти в пыльном подвале муниципалитета.

В результате возбуждение от долгожданной находки победило, и Мелани присела рядом с ним. Их бедра тесно прижались друг к другу.

— Энни принесла огромный кусок яблочного пирога и заявила, что он только для Патрика, — с усмешкой произнес Джефри.

— Очень мило с ее стороны.

— Да. А еще она беспокоится о тебе.

Мелани повернула удивленное лицо к Джефри.

— Беспокоится обо мне? Что за чепуха?

— Она считает, что ты ведешь жизнь затворницы и почти нигде не бываешь. И еще думает, что ты забыла о том, как красива, молода и желанна.

Щеки Мелани сделались пунцовыми, она отвела глаза в сторону.

— Не говори ерунды!

— Ладно, наверное, я немного приукрасил ее высказывания, — поддразнил Джефри. — Но Энни на самом деле беспокоится о тебе.

— Неважно, — отмахнулась Мелани и снова повернулась к нему. — Я не нуждаюсь ни в чьем сочувствии.

Она немного помолчала, выдерживая эффектную паузу. Потом посмотрела перед собой, словно собираясь с мыслями.

— Я собираюсь рассказать тебе такое, что даст тебе повод решить, будто я сошла с ума! — выпалила Мелани.

— И не надейся, что я так подумаю, — иронично ответил Джефри. — Ты всегда была самым трезвомыслящим человеком из всех, кого я знал.

Снова их взгляды встретились, и Мелани улыбнулась.

— Твое мнение обо мне может измениться после того, что я тебе расскажу.

Он перестал раскачивать качели, вконец заинтригованный ее словами.

— Перестань мучить меня и говори, что случилось!

— С тех пор как я нашла в альбоме фотографию, я стала чувствовать странную связь с Мэри. Это нечто более глубокое и проникновенное, чем просто факт. Когда она мне снится, кажется, что я чувствую Мэри как бы внутри себя. — Она откинула волосы со лба и посмотрела на Джефри потемневшими от волнения глазами. — Вообще-то не слишком приятно, когда совершенно чужие люди вторгаются в твои сновидения и ведут себя там, как в собственной гостиной. Однако сны есть сны, с этим еще как-то можно мириться… Но сегодня утром на заднем дворе Эллы Морган я была в полном сознании, когда у меня началось видение.

Теперь Морланд понял, почему Мелани не отвечала, когда он несколько раз подряд окликнул ее. Понял, почему у нее было такое отсутствующее выражение лица, и почему она так растерянно оглядывалась вокруг, когда он закончил рыть землю у флагштока.

— Началось видение? — как эхо повторил он.

Она кивнула.

— Знаю, что это похоже на бред, но все равно расскажу тебе. Я смотрела на деревья, окружавшие двор Эллы, потом налетел порыв ветра, и я прикрыла глаза. Открыв их снова, я заметила, что деревья уменьшились, поредели и в просвете между ними появились люди. — Мелани говорила торопливо и возбужденно. — Мэри и Чарльз стояли среди множества человек. Еще там был длинный стол, наполненный всевозможной едой. Дети бегали, играя в салочки. Все казались счастливыми и веселыми. — Она остановилась, чтобы передохнуть, и опустила ресницы. — Стояла замечательная погода. Соседи и друзья собрались, чтобы отметить конец лета и поприветствовать начало осени.

Голос Мелани приобрел особый песенный ритм, и волосы на теле Джефри зашевелились от нервного возбуждения. Казалось, воздух вокруг наэлектризовался, как после грозы.

— Грейс Симпс принесла свой пшеничный хлеб, который очень нравится Чарльзу, а Кэт и Джеральд Уайтинг поставили на стол корзину яблок, сладких и сочных. Я таких еще никогда не пробовала.

Джефри наблюдал за лицом Мелани. Ее глаза все еще оставались закрытыми. Было понятно, что мысленно она перенеслась в другое время и место. Он не решался дотронуться до нее, но ему очень хотелось потрясти Мелани за руку, чтобы вернуть в свой мир. Казалось, состояние, в котором она пребывала, не причиняло ей неудобств. Только легкая улыбка блуждала по ее губам. Мелани продолжала рассказывать о чувствах этих двух чужих им людей, а ему хотелось верить, что она некогда испытывала такую же глубокую любовь и к нему самому.

Наконец ее глаза широко раскрылись, и она несколько раз моргнула. Потом судорожно перевела дыхание и ухватила Джефри за руку.

— Что происходит, скажи? Почему меня преследуют видения из их жизни?

— Я не знаю, — ответил он, нежно обнимая Мелани. — Возможно, ты просто воображаешь себе, какой могла быть их жизнь, — предположил Джефри, пытаясь найти рациональное объяснение происходящему. — Иногда, когда я придумываю свои истории, мне самому бывает трудно отделить фантазии от реальной жизни.

Она энергично покачала головой, давая понять, что не согласна с его аргументами.

— Я не воображаю, а каким-то образом проживаю моменты их жизни. Утром, когда меня настигло видение во дворе Эллы Морган, я смотрела на Мэри, держащую на руках ребенка, маленькую девочку с рыжими волосами. Такого я не могла придумать. Это было на самом деле. У них действительно был ребенок, мне об этом рассказывал отец. Но на фотографии я же его не видела. И праздник, невольной свидетельницей которого я стала сегодня утром, скорее всего был последним семейным торжеством, потому что девочке перед их отъездом в Африку было года два, не больше.

— Ты уверена, что никак не связана ни с кем из них родственными узами? — спросил Джефри.

— Нет, отцу нечего скрывать.

— Знаешь, я ведь тоже заметил кое-что странное, — признался он. — Когда я впервые взял фотографию в руки, то почувствовал, как по пальцам будто прошелся слабый электрический разряд. А потом возникло ощущение, что горячая тугая волна побежала по рукам вверх, к плечам и шее.

Мелани нервно вцепилась ему в локоть.

— Я тоже чувствовала такое. Это вообще происходит каждый раз, когда я беру снимок в руки. — На ее взволнованном лице появилось облегчение. — Слава Богу, что это происходит не только со мной! — Она собралась уходить.

— Куда ты? — спросил Джефри.

— Сначала посмотрю, как там отец, а потом принесу фотографию, и мы проверим, почувствуешь ли ты то же самое и в этот раз.

Она исчезла за дверью, а Джефри остался дожидаться ее на качелях. Снова в его голове всплыли слова Энни: «Ты должен заниматься с ней любовью каждую ночь». Да. Именно это он должен делать. Любить ее. Заниматься с ней сексом. И попытаться заново наладить совместную жизнь. Такую, какая была у них прежде, и даже лучше. Они обязаны воплощать в жизнь мечты, потому что продолжают существовать на этой земле, дышать воздухом, видеть солнце, облака, звезды… Потому что способны любить.

Джефри понимал, что Мелани ощущала гнев и горечь после его отъезда. Знал, что часть этих чувств все еще была жива в ней. Но тогда он вряд ли отдавал себе отчет в том, что делал, это был поступок отчаявшегося, но далеко не мудрого человека. Он вынужден был уехать, потому что потерял сына. А потом и жену. Морланд боялся, что если останется, то со временем лишится и сердца, и души, и разума.

Смерть ребенка породила в Мелани протест и гипертрофированную независимость. Она даже перестала нуждаться в своем муже. А сам Джефри отреагировал на трагедию бегством, что было ни чем иным, как проявлением слабости. Но все это происходило давно, душевная рана со временем затянулась.

Джефри улыбнулся, когда Мелани снова появилась на крыльце.

— Патрик все еще не проснулся? — поинтересовался он.

Мелани кивнула и устроилась рядом с ним на качелях.

— Спит, словно младенец.

Какое-то мгновение она просто смотрела на альбом, лежащий у нее на коленях, словно собираясь с духом. Казалось, она боится его открывать. Боится снова смотреть на эти удивительные лица.

Джефри почувствовал дразнящее тепло ее тела, аромат духов, и волна желания всколыхнулась в нем. Это было не просто стремление целовать ее губы, ласкать тело и заниматься с ней сладкой страстной любовью. Он хотел во что бы то ни стало вернуть ту жизнь, которая была у них раньше. Жизнь, наполненную смехом, мечтами, страстью и нежностью. Он не просто мечтал получать от Мелани физическое удовольствие, а хотел делить с ней каждую секунду ее жизни.

Но сомневался, не было ли теперь поздно… для него… для них.

Думая об этом, Джефри наблюдал, как она достала из альбома фотографию. Потом посмотрела на нее, вскрикнула и отдернула руку. Пожелтевший снимок выпал из ее пальцев.

— Что случилось? — всполошился Морланд.

— Она изменилась. — Лицо Мелани побледнело как мел. Губы мелко дрожали.

— Что могло измениться?

— Фотография. Теперь она стала совсем другой. — Она обхватила себя руками, пытаясь унять нервную дрожь, и уставилась на Джефри округлившимися от удивления глазами.

Он недоуменно пожал плечами, наклонился, поднял снимок и внимательно вгляделся в него. Брови его нахмурились, и он повернулся к Мелани.

— Что ты имеешь в виду, говоря, будто фото изменилось? — Он опять перевел взгляд на фотокарточку и снова пожал плечами. — По-моему, снимок выглядит так же, как и тогда.

Мелани придвинулась к нему и наклонилась над снимком.

— Уверяю тебя, что теперь он стал другим, — упрямо повторила она чуть дрогнувшим голосом. — Посмотри, они слегка улыбаются!

Джефри продолжал озабоченно хмуриться, пытаясь вспомнить, как выглядела карточка раньше. Сейчас он видел, что Чарльз глядит на Мэри, а на его лице отражались чувства, которые Джефри испытывал к Мелани: любовь и сладостное влечение.

— Послушай, я клянусь, что фото отличается от того, которое я впервые достала из альбома. — Мелани напряженно вгляделась в его глаза. — Я хорошо изучила этот снимок, и сейчас они не такие, какими выглядели на нем сначала. Они немного, как бы это сказать, повеселели…

Джефри еще раз непонимающе уставился на снимок и почувствовал знакомый странный теплый поток, поднимающийся по руке. Он не воображал себе этого. Его ощущения были такими же реальными, как участившийся в ответ стук сердца.

— Не знаю, что и сказать тебе, Лисенок, — медленно произнес мужчина. — Насчет того, что повеселели, я не могу точно сказать, но… чувствую энергию, идущую от этой фотографии.

— Значит, ты веришь, что я ничего не выдумала? Снимок изменился с тех пор, как я в последний раз смотрела на него. — Ее темно- зеленые глаза умоляли, и Джефри понимал, насколько Мелани было важно, чтобы он поверил ее словам.

— Успокойся. Конечно, я верю тебе. — Так и было на самом деле.

— Но как такое может происходить?

Морланд положил фотокарточку обратно в альбом и закрыл его.

— Не знаю, дорогая. Но каждый день я работаю на такой работе, где так или иначе присутствует своеобразная магия и в какой-то степени волшебство. В моих историях герои живут в таком мире, где возможно все.

Он взял ее за руку.

— Может, и эта фотография обладает особыми свойствами. Как еще иначе объяснить все происходящее? Как еще объяснить, что мы оба чувствуем мощную энергию, исходящую от снимка, когда берем его в руки? Просто они передают нам всю силу своей неизрасходованной любви, чтобы мы берегли ее и жили долго и счастливо. — Он крепче сжал ее ладонь и погладил тыльную сторону своим большим пальцем.

— Помнишь, Мелани, когда мы принадлежали друг другу, нам тоже удавалось быть почти волшебниками.

Она поморщилась, как будто его слова и прикосновения ранили ее. Мелани оттолкнула Джефри, вырывая свою руку из его крепких пальцев. Ее глаза потемнели до черноты, сделавшись бездонными.

— Может, у нас раньше и вправду было много чего чудесного, Джефри, — ее голос стал звонким и резким, — но для меня все исчезло со смертью малыша. А то, что еще оставалось, было уничтожено в день, когда ты бросил меня. — Она порывисто встала и отошла от качелей, все еще неотрывно смотря ему в глаза. — Теперь я больше не верю в чудо, Джефри. Никакие видоизменяющиеся фотографии, волшебные порошки или единороги не заставят меня снова поверить в его существование. Все, мне надо вернуться в дом и проведать Патрика. Идешь со мной?

— Если ты не против, я еще немного побуду здесь, — ответил он.

Когда она скрылась за дверью, Джефри изнеможенно откинулся назад, собирая разбегающиеся мысли.

У него не было объяснения феномену трансформирующейся фотографии, но сейчас он понял, что привело его обратно сюда. Это была его вера в волшебство, которая вела его через адское детство с пьяным, издевающимся дядькой. И если он ответственен за то, что украл у Мелани ее веру в чудо любви, его обязанностью являлось сделать все возможное, чтобы попытаться вернуть ей потерянное чувство.

Единственной проблемой было то, что он не знал, смогут ли они снова быть счастливы вместе, если он сумеет заставить ее поверить в свою любовь. Или ей суждено обрести счастье с другим человеком?


7


— Привет, как идут дела? Все еще продолжаешь искать то, что тебя интересует?

Мелани приподняла голову от ящика, над которым склонилась, роясь в бумагах, и увидела Кетлин Фитц, служащую муниципалитета, которая зашла ее проведать. Молодая женщина приветливо улыбалась, стоя в дверях.

— Я не знаю точно, что именно может мне попасться, но уверена, что пока не нашла ничего толкового, — ответила Мелани, поднимаясь и отряхивая джинсы на коленях. — Здесь такой беспорядок, все перемешано.

Кетлин покачала головой.

— Согласна. Позор, да? Архивные документы свалены в ящики, пылятся, плесневеют, как никому не нужный хлам. Иногда, правда, Хью поговаривает, что не прочь был бы нанять кого-нибудь разобраться в этом хаосе. Но пока желающих не нашлось.

— Неужели? — Мелани посмотрела на свою собеседницу с интересом. — Думаешь, он действительно хотел бы пригласить кого-нибудь для этой работы?

— Конечно, — закивала Кетлин. — Только, скорее всего, это не будет ежедневная работа на целый день. Если тебя интересует такой вариант, поднимись в кабинет Хью и поговори с ним об этом. Он сейчас как раз освободился.

— Спасибо, это было бы очень кстати.

Кетлин ушла, а Мелани, окрыленная возможностью хоть немного поправить свои финансовые дела, стала быстро складывать в ящик просмотренные записи.

Хорошо бы ей удалось договориться с администрацией насчет того, чтобы приходить на работу в часы, когда Патрик будет получать курс лечебной гимнастики и массажа.

Когда Мелани уходила из дома, Джефри усаживал отца в машину, чтобы отвезти его на первое занятие лечебной физкультурой. Она очень надеялась, что отец вновь обретет силу и поднимется с инвалидного кресла.

Мелани зевнула, прикрыв рот тыльной стороной ладони. Она очень плохо спала последние две ночи. Ей не давали покоя сны о Морланде. Сны, наполненные эротическими фантазиями о них двоих. Каждое утро Мелани просыпалась с желанием ощутить его поцелуй, прикосновения, ласки. Все это выводило ее из равновесия, порождая в голове сумятицу и беспокойство.

Она призналась Джефри, что давно перестала верить в чудеса и счастливые окончания семейных неурядиц. Да и как забыть боль, которую оставил в ее сердце отъезд мужа?! Немыслимо вернуть то, что происходило между любящими людьми, а потом исчезло. И неважно, по каким причинам это произошло, невозможно снова возродить утраченную веру в волшебство любви.

Час спустя после разговора с Хью Салеваном Мелани шла домой с радостным известием. Теперь она была работником муниципалитета с частичной занятостью. Они с Хью договорились, что Мелани будет трудиться двадцать часов в неделю с очень даже неплохой почасовой оплатой. График ее работы совпадал с часами лечения Патрика, поэтому она готова была выйти на службу завтра же.

Она вернулась домой в полдень. Джефри встретил ее в гостиной со странной улыбкой.

— А у меня для тебя сюрприз. Пройди, пожалуйста, в ванную.

— Сюрприз? Тебе удалось вычислить, где находится тайник? — воодушевилась Мелани.

— Нет. Это нечто другое. — Его глаза весело блеснули. — Но, думаю, тебе понравится.

Снедаемая любопытством, Мелани последовала за Джефри.

— Салон Морланда по уходу за волосами! — торжественно провозгласил он, с довольным выражением лица пропуская вперед Мелани. — Полагаю, ты станешь моей первой и последней клиенткой. Единственной и неповторимой. — Он жестом пригласил ее пройти.

— Это же надо! — изумилась она. — Где ты раздобыл кресло?

— В салоне красоты. Дейзи одолжила мне на время.

— Но зачем?

Джефри обнял ее за плечи и нежно, но настойчиво заставил сесть.

— Затем, чтобы сделать тебе приятное. Ты ведь раньше не отказывала себе в таком удовольствии. Приходила в восторг, когда кто-нибудь занимался твоими прекрасными волосами. И еще я знаю наверняка, что сейчас ты ни за что не позволишь мне оплатить твое посещение салона Дейзи.

— Но прокат кресла тоже чего-то стоил? И все эти флаконы и тюбики… Они ведь жутко дорогие! И почему ты думаешь, что я разрешу тебе возиться с моими волосами? — воскликнула она возмущенно, хотя душа ее ликовала.

Джефри снова улыбнулся.

— Потому что по блеску твоих глаз вижу, как ты хочешь этого. — Он недоуменно пожал плечами.

Мой муж слишком хорошо знает меня, подумала Мелани, расслабилась в кресле и слегка запрокинула голову назад. Действительно, с тех пор как отец заболел и денег стало не хватать, забота о себе отошла для нее на задний план. О посещении косметического салона не могло быть и речи. А Мелани особенно нравилось проводить там процедуры для волос. Ей мыли голову, накладывали на волосы лечебные маски, споласкивали травяными растворами, сушили, расчесывали, укладывали в прическу. От всего этого она получала огромное наслаждение.

Мелани закрыла глаза, когда Джефри повернул вентиль крана. Он наклонился, чтобы проверить температуру воды, и его грудь оказалась рядом с ее лицом.

Руки Джефри осторожно приподняли ее распущенные волосы и перенесли их в раковину, и тут же запах здорового мужского тела, смешанный с терпким ароматом дорогого одеколона, пряной волной окутал Мелани.

Температура воды, которой он мыл ее волосы, оказалась идеальной. Мелани зажмурилась, пытаясь изо всех сил не обращать внимания на то, что тепло, исходящее от разгоряченного тела мужа, уже пробуждает в ней глубокое, сильное желание.

Когда его пальцы начали перебирать ее волосы, гладя и лаская их, Мелани вспомнились сны, преследовавшие ее последние ночи. В них Джефри прикасался к ее плечам и груди, а его губы осыпали поцелуями ее лицо.

— Сегодня я устроилась на работу в муниципалитет, — произнесла она, пытаясь изменить направление своих мыслей. Потом открыла глаза и, запрокинув голову, посмотрела на Джефри. Даже в столь необычном ракурсе он выглядел на все сто процентов.

— Да? И чем тебе придется заниматься там? — поинтересовался он, выливая на ладонь порцию шампуня с нежнейшим ароматом фиалки, который она так любила, и сверху вниз распределяя его по мокрым волосам.

— Хью Салеван нанял меня на двадцать часов в неделю разбирать архивные документы. Теперь мне официально разрешено копаться в старых записях в подвале муниципалитета, да еще и получать за это зарплату. Я подумала, что смогу использовать для работы те часы, которые отец будет проводить на лечебной физкультуре. Хью даже удивился, когда узнал, что кого-то всерьез может заинтересовать такое занятие, но я уверена, что мне понравится. К тому же, может, мне удастся найти хоть что-нибудь о Джеймсе Флетчере.

— Здорово! — Он намылил ее волосы, взбивая шампунь в пену. — Мягкие, как шелк, — заметил Джефри скорее для себя, а когда принялся массировать кончиками пальцев кожу ее головы, Мелани отдалась охватившему ее наслаждению.

У Джефри были волшебные пальцы. Она совсем разнежилась, протяжно вздыхая от удовольствия, пока они скользили по ее волосам, даря желанное расслабление. Мелани только сейчас смогла осознать, что она целую вечность была словно одеревеневшей, и теперь с радостью сбрасывала с себя тяжелое напряжение.

Пока ее глаза были закрыты, она легко могла представить себе, что и вправду находится в салоне красоты, а рядом ее приятельница Дейзи.

К моменту, когда Джефри смыл с ее головы остатки витаминной маски, Мелани чувствовала себя великолепно. Он обмотал полотенцем каскад мокрых волос и предложил:

— Теперь пойдем, я высушу их феном.

— В этом нет необходимости, — слабо возразила Мелани.

— Нет, есть. Мистер Джефри Морланд никогда не бросает работы, не доведя до конца. — Он взял ее за руку и отвел в спальню.

Только Мелани села на шелковое покрывало кровати, как вдруг осознала, что Джефри зашел в их бывшую комнату впервые после долгих лет отсутствия.

Сейчас тут было все иначе, чем когда они спали здесь вместе. В то время обои были кремового цвета, потому что Джефри нравились пастельные оттенки. На комоде часто валялись его разбросанные вещи, а на спинке стула висели рубашки вперемешку с трусами и носками.

Через неделю после его ухода Мелани выкинула все, что принадлежало Джефри Морланду. Она купила новые занавески и покрывало. Потом сделала небольшой ремонт и превратила «их» комнату в «свою». Только после этого смогла спокойно спать здесь одна.

Джефри снял полотенце с головы Мелани. Затем устроился на кровати позади нее и стал бережно распутывать влажные пряди, нежно прикасаясь к голове расческой. Он сидел так близко, что она затылком чувствовала его теплое дыхание. Мелани передернула плечами, не сумев подавить прокатившуюся по телу волну нервного озноба.

— Тебе больно? — мягко спросил Джефри, и его рука с расческой выжидательно застыла в воздухе.

Да, ты делаешь мне больно. Ты распаляешь во мне страсть и заставляешь страдать! — вихрем пронеслось у нее в голове. Но вслух Мелани произнесла совсем другое.

— Нет. Все в порядке.

Джефри включил фен, направив теплую струю воздуха на ее волосы, и Мелани снова почувствовала приятное томление. Однако это длилось недолго. Джефри решил отложить расческу и начал пальцами слегка взбивать влажные пряди. Она чувствовала подушечки его пальцев, прикасавшиеся к ее шее, плечам, к коже вокруг ушей и к щекам. И каждое его прикосновение вызывало в ее теле острое напряжение, обжигало, пробуждая желание чего-то большего.

Джефри еще долго возился с ее волосами, хотя те давно уже высохли. Мелани понимала, что надо встать, поблагодарить его и выйти, но не делала этого.

Когда фен наконец был выключен, тишина, воцарившаяся в комнате, показалась пугающей. Поднимайся! — скомандовал ей внутренний голос. Но прежде чем она успела выполнить это приказание, муж отвел ее волосы в сторону и прикоснулся губами к шее.

— Джефри… — Она хотела, чтобы ее голос прозвучал протестующе. Но, к ужасу Мелани, в нем явно прозвучала мольба.

Пока его губы блуждали по коже шеи, руки торопились ласкать ее плечи, спину…

— Что, — пробормотал мужчина, ни на секунду не прекращая свои сладкие горячие поцелуи.

— Думаю, мой визит в салон красоты Джефри Морланда закончен, — прошептала Мелани. Ее голос предательски дрожал, а сердце колотилось как после спринтерского забега.

— Ты права. — Джефри поднялся, подхватил ее и прижал к себе. Она в последней попытке возразить подняла к нему пылающее лицо, но его губы опередили ее слова, утопив их в сумасшедшем поцелуе.

Казалось, время не только остановилось, но и пошло вспять. Мелани снова почувствовала себя шестнадцатилетней девчонкой, впервые целующейся с Джефри.

Так же как и тогда, его поцелуй заставил радостно заколотиться ее сердце, стер все мысли и наполнил тело голодным желанием, с которым она не в силах была бороться.

Подумать только, достаточно было минутного поцелуя Джефри, его крепких горячих объятий, чтобы она забыла обо всем!

Он и представить себе не мог, чем все обернется, когда задумал устроить Мелани свой сюрприз. Ему просто хотелось сделать хоть что-нибудь приятное для нее. Надо было, чтобы она немного отдохнула и расслабилась.

Но теперь, обнимая ее теплое гибкое тело, целуя влажные губы, он больше всего на свете хотел заняться с ней любовью. Прикосновения к ее пышным шелковистым волосам сильно возбудили Джефри, подняв в памяти воспоминания об их прошлом.

Когда они поженились и стали жить вместе, не было ни одной ночи, чтобы они не отдавали себя друг другу. Эта сторона их совместной жизни была насыщенна и прекрасна. Мелани стала его первой и единственной любовницей, так же как и он был ее первым мужчиной.

Из молодых первооткрывателей, неумело ступающих по неосвоенной территории желаний, они постепенно превратились в опытных любовников, сведущих в искусстве давать и получать удовольствие.

Когда эти воспоминания загорелись в сознании Джефри, он еще сильнее прижал к себе Мелани и его язык властно вошел в ее слегка раскрытые губы… Желание, проснувшееся в нем в тот момент, когда он вновь оказался в их доме, теперь стало огромным и почти вырвалось из-под контроля.

Его руки скользили вниз по ее спине, и Мелани не противилась, прижимаясь к нему и постанывая. Он прервал поцелуй, чтобы дать им обоим отдышаться, потом прильнул к ее шее, и Мелани запрокинула голову, открыв его действиям еще больший простор… Желание взять ее прямо сейчас стало нестерпимым, причиняя Джефри почти физическую боль. Боже, как много времени прошло с тех пор, когда они в последний раз были вместе, и он пробовал сладкий вкус ее губ, прикасался к ее нежной коже…

Джефри перестал целовать ее, потянул за собой на кровать и снова обнял. Соски Мелани напряглись и отчетливо проступали сквозь футболку. Это завело его еще сильнее. Он коснулся ладонью ее груди, слегка повел по набухшему соску подушечкой большого пальца, и Мелани застонала.

Не спеши, медленнее! — приказал он себе. Ему хотелось, чтобы все произошло постепенно, хотя его тело и требовало быстрого разрешения. Эта удивительная женщина должна была почувствовать, что впереди у них много времени, что он вернулся в ее жизнь навсегда.

Подожди еще немного, притормози… — умолял себя Джефри. Но его пальцы уже тянули вверх футболку Мелани, обнажая живот и тонкий кружевной бюстгальтер, все еще скрывающий груди. Возможность сдерживать себя была им исчерпана. Прошла вечность с тех пор, когда он в последний раз держал ее в своих объятиях, а она с готовностью отзывалась на его ласки.

Джефри быстро поднялся, торопливо расстегнул и стащил с себя рубашку и бросил на пол. Затем приподнял Мелани и через голову стянул с нее футболку.

Потемневшие глаза жены блестели. Она не только разрешила раздевать себя, но сама, когда он замешкался, нетерпеливым движением завела руки за спину и расстегнула бюстгальтер.

Нежные слова переполняли Джефри, но он молчал, потому что знал, она не любит разговоры во время соития. Ее пальцы зарылись в его волосы, стоило ему наклониться и поддразнить языком розовые упругие соски.

Однако, когда он, расстегнув пуговицу на ее джинсах, попробовал потянуть вниз молнию, Мелани вдруг накрыла ладонью его руку.

— Извини, — произнесла она, все еще лежа рядом, но уже прикрывая рукой обнаженные груди. — Я еще не готова к этому… Не могу вот так, сразу…

Джефри уставился в потолок.

— Ничего. Все в порядке, — бодро ответил он, несмотря на охватившее его огромное разочарование. Да, слишком быстро я вышел на старт, подумал Джефри и смущенно добавил: — Я не хочу принуждать тебя делать что-то, что тебе не нравится.

— Прости, я сама не должна была допускать, чтобы все зашло так далеко, — буркнула она, покраснев и отводя взгляд в сторону.

— Я же сказал, что все в порядке, послушай… Честное слово!

Мелани неуклюже отодвинулась от него и встала с кровати. Она быстро собрала свою одежду с пола и, прижав ее к груди, почти бегом направилась в ванную комнату, хлопнув дверью.

Джефри поднялся, натянул на разгоряченное тело рубашку и принялся размышлять, как долго ему придется стоять под холодным душем, чтобы притупить неизбывное желание.

Конечно, он должен был сразу сообразить, что после столь долгой разлуки, после всех тех событий, что обрушились на голову Мелани во время его отсутствия, ему рано претендовать на близость с ней. Ведь он приехал сюда всего неделю назад и сумел лишь только мало-мальски наладить отношения с женой. Джефри не мог не понимать, что ему предстояло приложить немалые усилия, чтобы возродить чувство, которое она испытывала когда-то к нему, и заставить ее поверить в то, что он по-прежнему нужен ей.

— Теперь, после этих зверских процедур, я чувствую, что у меня есть тело, — жаловался отец за ужином.

Мелани молчала. Она была рада, что после всего, случившегося в спальне, ей удалось хоть немного побыть одной.

— Но это же здорово! — заметил Джефри весело. — Значит, упражнения подобраны правильно и прорабатываются нужные мышцы.

— Много ты смыслишь в мышцах, парень, — шутливо огрызнулся старик. — Это скорее легальная форма пыток, а не лечебная гимнастика.

Мелани, улыбнувшись, встала и начала убирать со стола. Хоть отец и жаловался, зато выглядел бодрым и казался весьма воодушевленным, несмотря на стоны и вздохи.

— Ничего, папа, надо потерпеть. Физкультура поставит тебя на ноги. Я верю… — сказала она.

— Но есть и приятная новость, — победно доложил отец. — Я договорился с шофером больницы, он сможет забирать меня утром по пути на работу и привозить домой после занятий. Таким образом, я не буду никого из вас обременять. А еще в больнице объяснили, что мне как врачу эта услуга предоставляется бесплатно.

— Отлично, папа! — обрадовалась Мелани. — Только запомни хорошенько, ты здесь никого не обременяешь. А теперь почему бы вам, мужчины, не перебраться в гостиную?

— Да. Я с удовольствием посмотрю телевизор, — усмехнулся Патрик, выкатываясь из-за стола в инвалидном кресле.

Мелани с облегчением вздохнула, когда наконец осталась одна. Она подумала, что из-за присутствия Джефри сильно нервничала всю прошедшую неделю, но с момента их дневного интимного приключения ее нервы оказались взвинченными до предела.

К счастью, у Джефри хватило такта не возвращаться к этой теме. Да и когда, одевшись, она вышла из ванной, он уже был на улице и загонял машины в гараж.

Но сейчас Мелани еще не успела убрать со стола, как Джефри вернулся в кухню.

— Давай, помогу тебе, — предложил он, собирая оставшуюся посуду.

— В этом нет необходимости, — возразила она, не желая находиться с ним наедине ни секунды, потому что чувствовала себя слишком уязвимой.

Он отнес тарелки в раковину.

— Как насчет того, что я буду мыть, а ты вытирать? — не обращая внимания на ее протест, снова задал вопрос Джефри.

Что она могла ответить? Отказ обидел бы его. Мелани молча кивнула и пошла к шкафчику за кухонным полотенцем.

— Пожалуй, это знаменательное событие… — продолжил разговор Джефри и, увидев вопрос во взгляде Мелани, пояснил: — Ну, то, что Патрик сам договорился насчет транспорта до больницы и обратно. По-моему, сей радостный факт доказывает, что он начинает думать о некоторой независимости.

— Да, это очень хорошо, — кивнула она и, немного помолчав, добавила: — Ты же знаешь, я сильно беспокоюсь за него. Папа стал сам не свой из-за болезни.

Говоря это, Мелани не могла не заметить, что каждый раз, передавая ей тарелку, Джефри старался прикоснуться к ее пальцам и задерживал, таким образом, свою руку на долю секунды дольше, чем требовалось.

— С Патриком все будет в порядке. Он умеет преодолевать трудности. Вот увидишь, этот старик еще встанет с кресла.

Она опять молча кивнула. Ей хотелось только одного, поскорее закончить с посудой и уйти из кухни, избавиться от опасной близости мужа.

Однако даже после того, как они перешли в гостиную, его присутствие продолжало волновать Мелани. Она непрестанно ловила на себе долгие взгляды Джефри, а заглянув мельком в его глаза, увидела в них полыхающее ярким огнем желание.

Мелани даже вздохнула с облегчением, когда услышала, что отец просит помочь ему лечь в постель. И решила, что, когда уложит его спать, сразу же укроется от Джефри в своей комнате.

Она покатила кресло в спальню, уложила Патрика, а на обратном пути, заглянув в гостиную, сказала Джефри, расположившемуся на диване:

— Думаю, мне тоже не повредит крепкий сон.

Он не сумел скрыть явного разочарования.

— Так рано? Мне казалось, что мы сможем вместе посмотреть фильм. Раньше ты любила это… Я сделал бы немного попкорна, мне это совсем не трудно, а тебе не помешают дополнительные калории.

Идея была такой соблазнительной: устроиться на диване в его объятиях и смотреть какую-нибудь глупую комедию или вестерн, поедая попкорн! Как много вечеров они провели за этим занятием? Сто? Или больше?

— Спасибо, но я действительно устала, — сказала она. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Мелли! — В его голосе она ясно уловила тоскливый призыв, от которого ее сердце сжалось. Но, собрав волю в кулак, Мелани развернулась и направилась по коридору в свою спальню.

Там она переоделась в мягкую трикотажную пижаму, подошла к окну и посмотрела на сумеречное небо. Тяжелые темные облака заволакивали горизонт. На город постепенно опускалась ночь.

Мелани стояла и размышляла о происходящем. Следовало признать, что в ней все еще жило сильное и глубокое чувство к Джефри. Но, видит Бог, она сопротивлялась ему, опасаясь новых ухабов судьбы.

Вздохнув, Мелани отошла от окна и присела на край кровати. Той самой, на которой чуть было не занялась любовью с Джефри сегодня днем.

Здесь она окончательно убедилась, что власть этого мужчины над ее душой и телом осталась той же, что и раньше. Когда Джефри ушел от нее, Мелани внушила себе, что любовь к нему исчезла, умерла, перечеркнутая его предательством. Но, как видно, ошиблась в этом.

Было так легко сегодня днем поддаться их взаимному влечению. Но Мелани понимала — не стоит балансировать на канате над пропастью, если нет уверенности, что концы его прочно закреплены с обеих сторон.

Она наклонилась, открыла ящик комода, стоящего рядом с кроватью, и достала фотоальбом. На одном из снимков они, молодожены, улыбались. Рука Джефри лежала у нее на плече. Шерстяной жакет, застегнутый на все пуговицы, туго обтягивал ее большой живот. Групповой портрет под названием «Счастливая семья». Только устаревший портрет, потому что семьи давно никакой не было: ребенок умер вскоре после родов, мужчина ушел, а женщина осталась бороться в одиночестве с жизненными невзгодами.

Мелани провела дрожащими пальцами по глянцевой поверхности снимка, но тут же отдернула руку, словно обжегшись. Она быстро сунула фотографию обратно в альбом, не желая больше разглядывать ее и будоражить болезненные воспоминания.

Джефри сказал сегодня, что Патрик умеет преодолевать трудности. В этом он прав, самообладания и настойчивости отцу не занимать. Но и она была способна на это же. Ей ведь удалось пережить смерть сына и уход мужа. Этого более чем достаточно, хватит с нее потерь.

Джефри не мыслил семьи без детей. И она тоже. Но решила, что ее жизнь пройдет без пеленок, колясок и прочих атрибутов материнства. Ведь трагедия могла повториться, никто понятия не имел, какова причина столь тяжелого порока, поразившего ее младенца.

Мелани точно не знала, что именно заставило Джефри вернуться в город. Но по тому, как он вел себя с ней, догадывалась, что муж хотел бы возобновить их прежнюю семейную жизнь.

Он женился на ней скорее всего из-за того, что она забеременела. А когда не стало ребенка, не стало и Джефри. Да, Мелани все еще любила своего мужа, но теперь их совместное будущее походило на мираж в пустыне.

Как смириться с тем, что Джефри однажды бросил ее? И где гарантия, что он не сделает этого снова? Ей вряд ли удастся пережить такое еще раз.


8


Утром, когда по улице проехал на велосипеде почтальон, Джефри вышел, чтобы вытащить из ящика свежие газеты.

— Доброе утро, мистер Морланд, — несколько церемонно приветствовала его Энни Доэл, тоже забиравшая утреннюю почту.

Он кивнул в ответ и хотел было войти в калитку, но соседка жестом остановила его.

— Мне надо поговорить с вами насчет Патрика. — Энни Доэл вдруг улыбнулась и заговорщицки подмигнула: — Хочу предложить, давайте будем союзниками!

— Союзниками? — переспросил Джефри, тоже улыбнувшись, поскольку уже догадался, куда она клонит. — Что ж, я весь — внимание.

Последовавшая краткая беседа убедила его в том, что миссис Доэл всерьез добивается расположения Патрика и готова помочь и ему самому сблизиться с Мелани. Они вскоре разошлись по калиткам. И, поднимаясь на крыльцо, Джефри с улыбкой думал о том, как велика может быть сила любви в человеке, ей и возраст не помеха.

Однако он и предположить не мог, насколько быстро союз с миссис Доэл позволит продвинуть вперед его отношения с женою. Будучи человеком действия, Энни вскоре появилась у них в доме.

— Сегодня вечером ужин Патрику я приготовлю сама, — предложила она и многозначительно посмотрела на Мелани, потом на Джефри, щеки ее при этом слегка зарумянились. — И мне бы хотелось, чтобы вы оба на два-три часа покинули эти благословенные стены.

В этот момент Джефри просил Бога лишь о том, чтобы соседка снова не подмигнула ему в знак солидарности.

Мелани подозрительно посмотрела на них обоих и нахмурилась.

— Отец так устает после занятий лечебной гимнастикой. Я не знаю, можно ли…

— Полагаю, ему надо ужинать независимо от того, устал он или нет, — отрезала соседка. — И я прошу, чтобы вы позволили нам провести всего лишь немного времени наедине. — Пожилая женщина подобрала выбившуюся из-за уха прядь седых волос. — У меня также распланирован вечер и для вас. Я заказала столик на двоих в «Крю». Признаюсь, мне пришлось использовать кое-какие старые связи, чтобы именно сегодня сделать вам такой сюрприз. У них, оказывается, все места расписаны на неделю вперед.

Джефри смотрел на миссис Доэл с нескрываемым восхищением. Утром она ни словом не обмолвилась о своей затее. Умница! Как ему отблагодарить ее? Ну да ладно, это еще успеется.

— «Крю»? Я не ослышался? Неужели это заведение еще работает?

— Не только работает, но и стало одним из самых популярных в округе, — улыбнулась Энни. — Представляете, почти невозможно попасть туда просто так, когда тебе вздумается поужинать в хорошем ресторане!

Джефри взглянул на Мелани — та явно не ожидала такого поворота событий. Предложение Энни Доэл, похоже, ее не вдохновляло.

— Не думаю… — начала она.

— О, ради Бога, дорогая! Все мероприятие займет лишь пару часов, — выпалила соседка, прежде чем Мелани успела возразить. — О вас там позаботятся так же хорошо, как и я здесь о твоем отце.

После такой атаки Мелани осталось лишь молча развести руками.

— Хорошо, — кивнула она, уступая позиции, — пусть будет по-вашему. — И перевела взгляд на Джефри. — Значит, вечером мы идем в «Крю».

— Отлично. А я буду у вас часам к пяти и займусь приготовлением ужина. — Энни подхватила сумку, стоящую на краю кухонного стола. — А сейчас мне надо еще успеть сходить в магазин, чтобы кое-что купить для своей стряпни, — сказала она и бросила многозначительный взгляд на тайного союзника. — Итак, до встречи!

Повернувшись на каблуках с удивительной для своего возраста прытью, Энни Доэл удалилась.

— Я же предупреждал, что назревает роман, — сказал Джефри, когда входная дверь захлопнулась, и предложил Мелани: — Добавить тебе еще сока?

Перед приходом соседки он появился в кухне, чтобы попить, они сели за стол и успели сделать по глотку.

Мелани отрицательно качнула головой.

— Нет, спасибо, этого достаточно. Мне предстоит стирка, и надо еще успеть поменять простыни у отца, пока он уехал на процедуры.

— Моя помощь нужна?

— Нет, нет… — Мелани, отодвинув недопитый стакан, поднялась и вышла из-за стола. — У меня не укладывается в голове, как такое могло произойти, — пробурчала она.

— Что именно? — спросил Джефри, предположив, что она переживает из-за предстоящего совместного ужина.

— А то, что моя предприимчивая соседка меня же выставляет из собственного дома. — Ее нос наморщился, а это, как помнил Джефри, красноречиво свидетельствовало о высшей степени раздражения.

— Мы можем и не ходить в ресторан, если ты этого не хочешь, — спокойно возразил он. — Просто погуляем по городу, перекусим в кафе.

Она вздохнула, хмурясь еще больше.

— Ну уж нет! Если меня вынуждают уйти из дома сегодня вечером, то должна же я получить за это хоть какую-то компенсацию. Хотя бы в виде первоклассного ужина. Именно такую еду подают в «Крю». А пока, извини, у меня полно дел. — Она быстро вышла из кухни.


Джефри уставился на свой стакан с соком. С утра Мелани была очень холодна с ним и держалась отчужденно. Он хотел ухаживать за ней, соблазнять, оказывать знаки внимания, но это было чертовски трудно делать, в то время как она оставалась такой отстраненной, такой равнодушной к его стараниям.

Вечером Джефри намеревался признаться своей жене, что продолжает любить ее. Он собирался сказать ей, что желал бы начать все заново, им надо лишь кое-что обсудить и разобраться с проблемами прошлого, чтобы создать прочное будущее. Может, за ужином ее настроение улучшится? Ведь если Мелани не сбросит своего раздражения и будет все происходящее воспринимать в мрачных тонах, она попросту не станет его слушать. А ему хотелось поговорить не только о своих чувствах, но и о всей дальнейшей жизни.

Да, дальнейшая жизнь! Слова эти прозвучали в его сознании в унисон с биением сердца. Он не мог представить своего существования без Мелани. Ему и так уже пришлось потратить непростительно много времени, позволив гордости, гневу и душевной боли держать его вдалеке от любимой женщины.

Настала пора решать, как поступить дальше. И он хотел сделать это вместе со своей женой.

Джефри вышел во двор и до трех часов дня перебирал садовый инвентарь. Потом вернулся в дом, чтобы отдохнуть и переодеться.

Патрик уже давно приехал из госпиталя, сидел как всегда в гостиной перед телевизором.

— Слышал, что вы отдаете меня на поруки строгой леди, живущей по соседству, — улыбнувшись, сказал он.

— Энни сама вызвалась приготовить для тебя ужин, — ответил Джефри, тоже улыбнувшись. — Думаю, ты ей не безразличен, Патрик.

— Не смеши меня! — махнул рукой тот. — Что может понравиться ей в старом ворчливом больном старике?

Джефри не смог сдержать смеха.

— Ну и самокритика! Однако, вопреки только что сказанному, я бы отметил, что ты не лишен определенной степени обаяния. Или, как говорится, у тебя есть шарм. — Он откашлялся и продолжал уже серьезно: — Но если ты пожелаешь, чтобы мы с Мелани никуда не ходили, так и будет. — Конечно, ему вовсе не хотелось оставаться вечером дома. Но нельзя было ставить Патрика в неудобное положение.

— Нет-нет, что ты! Полагаю, присутствие Энни в течение пары часов — для меня не проблема. Несмотря на своеволие и упрямство, эта женщина великолепно готовит. И, похоже, ей не в тягость немного посуетиться вокруг меня. Кроме того, она умеет быть хорошей собеседницей, если захочет. Мы родились в одну эпоху, поэтому можем вспоминать одни и те же события, одних и тех же людей.

Не похоже, что он делает всем огромное одолжение, оставаясь наедине с Энни, облегченно вздохнув, подумал Джефри.

— Тогда я, пожалуй, пойду. Надо успеть собраться.

— А как вы с Мелани проведете сегодняшний вечер?

— Погуляем, поужинаем в «Крю».

Патрик одобрительно кивнул.

— Вот и хорошо. Припоминаю, что раньше вам нравилось ходить туда и немного стесывать подошвы. — Он снова кивнул. — Пригласи ее танцевать, Джефри, заставь веселиться и смеяться.

— Сделаю все, что в моих силах, Патрик.

— Постарайся. Ты ведь любишь ее, не так ли?

— Больше всего на свете! — Говоря о своей любви к Мелани, Джефри почувствовал, как сердце его наполнилось восторгом. — Мне очень хочется вернуть ту жизнь, что была у нас прежде, понимаешь?! Я готов всегда быть с ней! — Эмоции бурлили в нем, подступая комком к горлу. — И не представляю своей жизни без этой женщины!

— Ты ей тоже очень нужен, мой мальчик. Она, может, не догадывается об этом, но нуждается в тебе, как ни в ком другом. Что-то надломилось в ее душе, когда ты уехал. И, мне кажется, никто кроме тебя не способен помочь ей. — Патрик провел рукой по седым волосам. — Судьба жестоко обошлась с вами, позволив умереть вашему ребенку. Тогда вы не способны были преодолеть это ужасное событие. Не знаю, что именно оттолкнуло вас друг от друга, но сейчас Мелани любит тебя даже еще сильнее.

— Надеюсь, ты прав, старина, — ответил Джефри и горячо пожал ему руку.

Позже, стоя под горячими струями душа, он размышлял об этом разговоре. Допустим, думалось ему, Патрик прав и Мелани нуждается во мне. Да и Энни намекала на то же самое. Но сам Джефри не был ни в чем уверен. Волна раскаяния захлестнула его. Если бы у него хватило сил не оставить ее тогда, а быть рядом, помогать справляться с невзгодами и тяжким бременем… Конечно, за шесть лет он сумел встать на ноги, разбогател. Но любовь не заменишь деньгами.

Вдруг Джефри замер, сообразив, что за все то время, пока он живет в доме жены, никто ни разу не зашел к ней и даже не позвонил! Что произошло с ее подругами, которые раньше каждый день забегали сюда? Куда подевались друзья, с которыми Мелани частенько обедала в городе? Надо будет поговорить с ней об этом, подумалось ему.

Джефри выключил душ и принялся вытираться широкой мягкой махровой простыней. Итак, сегодня он поведет свою жену ужинать в «Крю». Они будут танцевать на старом паркетном полу и есть лучшие бифштексы в мире. Он станет шутить, петь дурацкие песенки. Сделает все возможное, чтобы заставить ее темно-зеленые глаза сиять и искриться от смеха.

После того как они наедятся, натанцуются и насмеются, придет время рассказать ей, что он думает об их совместном будущем. Джефри молился, чтобы жена его выслушала и согласилась с ним.


Мелани упрямо пыталась внушить себе, что не хочет никуда идти, что заранее ненавидит каждую секунду, проведенную в обществе Джефри. На самом же деле предчувствовала, что этот вечер станет для нее настоящим подарком. Она позволит себе наслаждаться весельем в «Крю», не думая ни о прошлом, ни о будущем.

Молодая женщина нахмурилась, посмотрев на себя в зеркало. Надо же, когда-то ей хотелось семейного счастья с Джефри Морландом! Увы, не все мечты сбываются…

Она еще раз вгляделась в свое отражение и попыталась отбросить невеселые мысли. Самое время было прикинуть, в чем идти в ресторан. Мелани подумала и решила надеть простое, но элегантное платье песочного цвета, с глубоким сужающимся вырезом на спине. Возможно, оно больше чем надо обтягивало бедра. Хотя, впрочем, ничего страшного. Жемчужные серьги, белые туфли и кремовый плащ дополняли ее наряд. А волосы ей захотелось стянуть на затылке в пучок.

Уже готовая к выходу, она отвернулась от зеркала, повторяя себе, что сегодня вечером не желает думать ни о каких проблемах.

Послышался стук в дверь.

— Да?

— Энни уже здесь. Ты готова идти? — послышался низкий голос мужа.

— Вполне. — Мелани взяла сумочку и, распахнув дверь, увидела перед собой Джефри. На нем был темно-серый костюм, голубая рубашка и синий галстук. Оттенок рубашки и галстука подчеркивал цвет глаз. Темно-русые волосы были аккуратно зачесаны назад. С руки небрежно свешивался длинный темный плащ. Как всегда этот красавчик выглядит великолепно, поневоле подумала она.

— Здорово смотришься, Лисенок, — мягко произнес он, окинув ее страстным взглядом.

— Спасибо. Ты тоже, — ответила Мелани и опустила ресницы.

Проходя по коридору, они услышали стук кастрюль, доносящийся из кухни, и звонкий голос Энни, раскрывающей Патрику тайну рецепта чесночного соуса.

— Мы уходим, — прервала ее Мелани, остановившись в дверном проеме.

Энни, уже колдовавшая у плиты, оглянулась и кивнула им. А Патрик, восседающий за столом, почему-то смутился.

— Повеселитесь, вам это пойдет только на пользу, — ласково сказал он и махнул рукой в направлении двери, как бы благословляя их выход.

— За нас не беспокойтесь, — поддакнула ему Энни. — У меня все под контролем. Сначала ужин, а потом мы послушаем старые пластинки.

Да, кажется, весь вечер здесь распланирован по пунктам, с удивлением подумала Мелани.

Попрощавшись, они вышли из дома. «Лендровер» ждал их у калитки. Мелани устроилась на переднем сиденье. Джефри, захлопнув ее дверцу, обошел машину спереди и стал усаживаться на место водителя.

Сейчас ей меньше всего хотелось ехать с ним в ресторан, но, поскольку Энни все устроила, невозможно было отказаться. Мелани решила расслабиться, пообещала себе, что будет наслаждаться едой, музыкой, свободой от дел даже несмотря на присутствие мужа.

Сев рядом и захлопнув дверцу, он принес с собой провоцирующий аромат туалетной воды «Эрос», который заставил ее пульс биться чаще. Она пристегнула ремень, мотор взревел, и они поехали.

— Я очень удивился, когда услышал, что Энни заказала для нас столик в «Крю», — сказал Джефри. — Мне почему-то казалось, что ресторан давно закрыт.

Мелани улыбнулась.

— Это, можно сказать, единственное солидное заведение в городе. Там можно отлично поесть, послушать живую музыку и потанцевать.

— А Донахью все еще его владелец?

— Донахью точно такая же неотъемлемая часть обстановки этого ресторана, как и неизменно изысканное меню.

— Он всегда был добр к нам и даже разрешал раз в неделю посещать его танцзал, хотя мы были еще несовершеннолетними, — вспомнил Джефри.

— Уверена, Донахью прибил бы нас на месте, если бы застукал со спиртным.

— Это точно, — со смехом согласился Джефри. — У него была такая репутация, что, похоже, он мог сделать это с нами не моргнув глазом.

— Теперь я догадываюсь, что устрашающая репутация — дело рук самого Донахыо. — Предавшись воспоминаниям, Мелани расслабилась, ведь была затронута безобидная тема. — Все эти экзотические татуировки у него на руках, и сам он такой огромный, как бык… Но с тех пор, как он появился в нашем городе, ни у одного человека не возникло с ним проблем.

Мелани совсем перестала нервничать, забыв о своих переживаниях, потому что разговор зашел о других жителях Дун-Лэара.

— А куда пропала Пэги Гастингс? Раньше вы были довольно близкими подругами, — поинтересовался Морланд.

— Она вышла замуж за какого-то парня из Фоссетса и переехала жить к нему. Изредка мы переписываемся.

— А Рона? Что с твоей лучшей подругой? Ты не обмолвилась о ней ни словом за все время моего пребывания здесь.

— Последнее, что я слышала о Роне, это то, что она устроилась работать в «Крю» официанткой, — ответила Мелани, подавляя волну тоскливых воспоминаний о девушке, которая еще со школьной скамьи была ее лучшей подругой. — Нам нечасто доводится видеть друг друга. Ты же знаешь, как это бывает. Люди взрослеют, у них прибавляются новые заботы, и в итоге становится все труднее сохранять старую дружбу.

Она отвернулась к окну, размышляя о себе и о Роне. Та родила своего ребенка как раз в тот год, когда у Мелани умер сын. Между подругами образовалась слишком большая пропасть. Да… Рона стала еще одной потерей, с грустью подумалось ей. Еще одной в списке многих.

Наконец они добрались до места. «Крю» был большим каменным зданием с плоской крышей, стилизованным под старинный постоялый двор. Над входом ярко горела неоновая вывеска. А внутри вместо комнат для постояльцев находился заставленный столиками просторный зал, в правом углу которого в ожидании любителей потанцевать призывно поблескивала отполированным паркетом танцевальная площадка с эстрадой для оркестра.

Когда-то в этом здании располагался продуктовый склад. Потом его выкупила компания закадычных друзей и открыла в нем сначала небольшое кафе, а когда бизнес пошел в гору — и ресторан.

Тогда в «Крю» работали только хозяева. Они сами готовили, сами обслуживали посетителей и убирали. У них было что-то наподобие братства. Теперь все изменилось, из нескольких компаньонов здесь остался работать лишь один Донахью. Остальные давно разъехались кто куда. Однако заведение, основанное ими, существовало и по сей день, притом действовало исправно, напоминая старожилам о прежних временах.

Был ранний вечер, но на стоянке у ресторана было припарковано с десяток легковых машин и пара пикапов, один из которых с прицепом. Из приоткрытых дверей «Крю» доносилась романтическая ирландская народная мелодия. В воздухе витал аромат жареного мяса и специй.

Когда они вышли из «лендровера», Джефри приобнял Мелани. Сначала она хотела скинуть с плеча его руку, но тут же одернула себя, ведь ее спутник не собирался демонстративно прижимать ее к себе или стискивать в объятиях. Это было всего лишь проявление заботы с его стороны.

Стоило им оказаться в зале, как к ним навстречу быстрыми шагами пошел огромный человек в черном костюме и бабочке.

— Счастлив видеть у себя мистера и миссис Морланд!

— Мы тоже рады встрече, Донахью! — ответил Джефри.

— Даже очень! — весело уточнила Мелани.

Все трое улыбались. Донахью повел их между столиками.

— Я не поверил своим ушам, когда Энни Доэл позвонила и сказала, что вы придете ко мне ужинать. Совсем как в старые добрые времена! — добродушно басил великан. — Мой сын собирает все твои мультфильмы, — похлопал он по плечу Джефри.

— Правда? И какой нравится ему больше всего?

— Он обожает смотреть ролики с обучающей программой. Там еще смешная обезьянка отправляется искать свою подружку, маленькую девочку. И должна выучить все буквы алфавита, чтобы правильно прочитать в аэропорту название города. С помощью этих мультиков мой сын выучил алфавит назубок, потому что смотрел их, наверное, миллион раз.

Джефри довольно рассмеялся.

— Скоро появится продолжение. Теперь обезьяне предстоит выучить все цифры до ста. Выйдет четыре кассеты. Если хочешь, я вышлю их тебе по почте.

— Отлично, большое спасибо! Передам своему парню. Уверен, он будет в восторге! — воскликнул Донахью, подводя их к знакомому столику рядом с танцевальной площадкой.

Здесь они, когда только поженились, просиживали немало вечеров. Мелани ждала ребенка, и жизнь была так прекрасна!

Донахыо ушел, пожелав им приятно провести вечер, но не успела Мелани как следует расположиться, как к ней подлетела Рона. Они радостно обнялись.

— О Боже, милая, наконец-то! Как я рада тебя видеть! — воскликнула Рона, отстраняя от себя Мелани и оглядывая ее с ног до головы. — Выглядишь просто великолепно! — Она повернулась к Джефри и тоже обняла его. — Слышала, что ты вернулся в город.

— Да вот… Я тоже рад тебя видеть, — кивнул он.

Рона схватила Мелани за руку и сказала ее спутнику:

— Ты извинишь нас, да? Мы на минутку. — И, не дождавшись его ответа, повела подругу через танцплощадку в дамскую комнату. Когда за ними закрылась дверь, и они оказались наедине, Рона заглянула ей в глаза. — Мелли, прошло так много времени, с тех пор как мы виделись последний раз.

— Да, порядочно, — с грустью кивнула та и судорожно сглотнула подступивший к горлу комок. Почему ее так взволновала эта встреча?

— Мы разрешили времени разлучить нас, а этого не следовало делать.

Мелани снова кивнула и спросила:

— Как поживает Гари и ваш малыш? — Она испугалась, сообразив вдруг, что даже не знает, как зовут сына Роны.

— Все хорошо. Гари в порядке, только мы с ним редко видимся в последнее время. Муж работает днем, а я остаюсь с ребенком. Потом вечером ухожу на работу, а он сменяет меня… Мы копим на собственный дом. Надоело ютиться в маленькой квартирке. А ты? Как поживает отец? Слышала, что он болеет…

— Сейчас ему уже лучше. Есть даже надежда на то, что папа встанет с инвалидного кресла.

— А Джефри? Он вернулся?

— Нет, — поспешно ответила Мелани. — Просто приехал в Дублин по делам и решил ненадолго заглянуть к нам.

— Он все такой же привлекательный, правда?

— Да, наверное, — стараясь говорить как можно равнодушнее, ответила Мелани.

— Как насчет того, чтобы встретиться за обедом на следующей неделе? — предложила Рона.

— С удовольствием, — улыбнулась Мелани. — А теперь, прости, мне пора возвращаться. — Она повернулась, собираясь уйти, но Рона остановила ее.

— Знаю, это было давно… Я всегда чувствовала, что подвела тебя. — Она озабоченно нахмурилась.

— Подвела меня? — Мелани с удивлением посмотрела на нее. — Но как?

— Меня не оказалось рядом в трудный для тебя час. Я хотела увидеться с тобой, но не решилась. Мне казалось, что ты предпочитаешь в одиночестве пережить свое горе. Может, я ошибалась и стоило проявить больше настойчивости, чтобы быть рядом и поддержать тебя?

— Забудь, это было давно, — мягко ответила Мелани. — Теперь мы снова встретились и скоро увидимся вновь. Нам есть что обсудить, ведь столько времени прошло с момента нашей последней встречи.

Рона засияла.

— Я так скучала, Мелли!

— Мне тоже не хватало тебя. Позвони на следующей неделе. — Сказав это, Мелани вышла и поспешила к столику.

— Ну, слава Богу! Я уж было решил, что ты убежала через запасной выход, — пошутил Джефри, когда она оказалась рядом.

— Наверное, именно так мне и следовало поступить. Но ты скорее всего проболтался бы Энни, и бедная женщина дулась бы на меня весь следующий месяц.

Джефри рассмеялся.

— Да, перспектива не очень заманчивая. Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы Энни Доэл сердилась…

К их столику подошла официантка, чтобы принять заказ. После ее ухода Мелани поймала себя на том, что думает об Энни и Патрике. Он не был ее родным отцом. Мать вышла за него замуж, едва Мелани исполнилось пять лет. А потом, когда через три года мама умерла от пневмонии, он остался для нее единственным родным человеком на всем белом свете. И пока она росла, Патрик, похоже, не встречался ни с одной женщиной и вообще не выказывал никакого интереса к противоположному полу, посвятив себя целиком ее воспитанию.

Даже теперь, когда Мелани поняла, что ее настоящий отец Джеймс Флетчер, на которого она похожа как две капли воды и о котором ей хочется узнать хоть что-нибудь, ее отношение к Патрику не изменилось. Она все так же нежно любит его, готова день и ночь заботиться о нем.

— Ты что-то подозрительно затихла, — подал голос Джефри.

— Просто задумалась о Патрике и Энни.

— А в чем проблема?

Мелани взяла стакан с водой и сделала глоток. Хорошо, что музыкальный автомат наконец-то заработал.

— Так что ты хотела сказать? — снова спросил Джефри.

— Боюсь, что отцу уже поздно мечтать о наслаждении в компании женщины своего возраста. Он жил один очень долгое время. Слишком долгое.

— Напротив, ему не помешает дополнительная забота. А Энни, кажется, ради него готова на все. Она из тех женщин, которым просто необходимо кого-то опекать.

— Что ж, наверное, ты прав, — согласилась Мелани, чтобы просто больше не возвращаться к этой теме.

В этот момент какой-то мужчина бросил монетку в автомат, немного помедлил, выбирая мелодию, и зал наполнился мелодичными звуками.

Мелани вздохнула. Ее не на шутку встревожил роман отца с соседкой. Если Энни войдет в жизнь Патрика, то ее собственное участие в его жизни отодвинется на второй план. А без заботы об отце она почувствует себя совсем опустошенной и одинокой. Мелани отвлеклась от мрачных мыслей, потому что официантка принесла тарелочки с закуской.

Время шло. Они с Джефри разговаривали, не спеша потягивали вино, а зал постепенно наполнялся все новыми и новыми посетителями. Вскоре к ним подошли поздороваться соседи, и Мелани вдруг почувствовала, что ей хорошо. А ведь сначала она вовсе не хотела ехать сюда.

Потом принесли горячее. Мелани и Джефри принялись за ужин, болтая обо всем на свете. Впрочем, разговор не касался их отношений, поскольку это могло вызвать взаимное напряжение и испортить вечер.

К тому времени, как они закончили есть и заказали еще по бокалу вина, оркестр уже разогрелся и начал выводить первые веселые аккорды старого шлягера «Люби меня».

— Хочешь потанцевать? Пойдем, — предложил Джефри, протягивая ей руку.

Мелани колебалась недолго. Она всегда любила танцевать, а тем более с мужем. Тот был отличным партнером, и рядом с ним она чувствовала себя так, словно парила в воздухе. Кроме того, ей подумалось, что, раз уж она оказалась в большом, шумном зале ресторана «Крю», стоило развлечься по полной программе.

Их первый танец был быстрым. Оркестр играл отлично, и Мелани позволила музыке завладеть собой. Но вот наступила очередь другой известной песенки, которая называлась «Ах, если бы ты знал». И медленная грустная мелодия заполнила пространство зала.

Резкий переход от веселья к грусти явился неожиданностью для Мелани, но вскоре она невольно поддалась обаянию сладкого чувства и плыла не чувствуя ног в крепких объятиях мужа.

Совместные движения в танце напоминали им ту особую слаженность, которая возникала между ними в момент занятия любовью, когда оба отлично чувствовали друг друга. Но сейчас эта гармония породила в Мелани не удовлетворение, а острое чувство горечи.

Они могли, обнявшись, пройти через всю жизнь, если бы Джефри не покинул ее. Зачем он сделал это? Разве способен любящий мужчина совершить такой поступок? Нет, похоже, Джефри Морланд был сосредоточен лишь на себе самом.


9


Он собирался признаться, что по-прежнему любит ее и хочет, чтобы они всегда были вместе. Но в конце ужина ему показалось, что сегодня не самое подходящее время для такого рода откровений.

Сначала все шло отлично. Мелани расслабилась, улыбалась и казалась счастливой до тех пор, пока не начался медленный танец. Джефри уловил перемену настроения уже по ее движениям, по дыханию, прежде чем все это отразилось на ее лице. Чем ближе к концу подходил их танец, тем ощутимее становилось ее напряжение и возрастающая нервозность.

Но вот музыка смолкла, и они вернулись за столик. Мелани была грустной и молчаливой. Выражение ее лица снова стало холодным и отчужденным, как в день их первой встречи. Джефри пытался развлечь ее разговором, чтобы вернуть атмосферу непринужденности, царившую за ужином, но Мелани оставалась равнодушной к его стараниям.

Было только начало одиннадцатого, когда она дала понять, что хочет вернуться домой, и Джефри отказался предпринять что-либо, чтобы изменить ее решение. Его попытки завязать разговор в машине ни к чему не привели. Мелани замкнулась и почти не реагировала на его слова, отделываясь однозначными, дежурными репликами.

Он был на грани отчаяния, но постарался убедить себя, что, скорее всего, ожидал слишком многого от короткого ужина в ресторане. Опять спешу, подумалось ему. Вернулся в ее жизнь всего две недели назад… а отсутствовал-то целых шесть лет!

Но не что иное, как любовь к Мелани, делала его таким нетерпеливым.

— Надеюсь, мы не застанем Патрика и Энни в неподходящий момент на диване в гостиной, — пробормотал он, выруливая на улицу, в конце которой стоял их дом.

Мелани бросила на него испуганный взгляд.

— Надеюсь, ты не всерьез… Разве они могут заниматься такими вещами?

Ее реакция развеселила его.

— Еще как могут! Возраст тут дело десятое — попытался объяснить он. — Если два человека чувствуют взаимное влечение, почему бы им не выказать его друг другу?

Джефри остановил «лендровер», выключил двигатель и повернулся к ней. Когда-то в дни юности он впервые увидел зеленые глаза и упрямо вздернутый подбородок Мелани и понял, что влюбился. Вот и теперь эта женщина, несмотря на холодную отрешенность ее взгляда, заставляла его испытывать к ней глубокое чувство.

— Расскажи, в чем дело, Лисенок, — мягко попросил Джефри. — Что-то произошло такое, что расстроило тебя сегодня вечером? — Он накрыл большой горячей ладонью ее ледяные пальцы.

Она оторвала взгляд от освещенных окон гостиной и убрала свою руку.

— Что могло произойти? Я просто устала, вот и все.

Джефри знал наверняка, что существовало что-то еще, помимо отговорки об усталости. Но каким образом он мог пробить стены, которыми Мелани отгородила себя?

Отчуждение, которое она демонстрировала теперь, было таким же, как тогда, шесть лет назад. Оно-то и вытеснило Джефри из дома и из ее жизни.

К разочарованию присоединилась легкая волна злости, но он быстро остыл.

Они вышли из машины и направились к дому. Джефри остановил Мелани на крыльце, придержал за локоть, пытаясь в последний раз заговорить. Она резко обернулась, уставившись на него потемневшими от раздражения глазами.

— Может быть, посидим на нашей скамейке? — негромко предложил он. — Прекрасный вечер и совсем не холодно.

— Нет, — резко ответила Мелани. — Мне пора спать.

А он хотел усадить ее на скамейку. Тут когда-то они часто проводили время, болтая и целуясь в темноте под звездным небом. Возможно, именно на этом месте ему удалось бы разговорить ее, сделать так, чтобы она открылась.

Джефри молча вошел вслед за ней в дом. Отец и Энни как голубки сидели на диване в гостиной и слушали старую пластинку с песнями о любви.

— Вы уже вернулись? — спросила Энни, хотя и так все было понятно. Она поднялась, чтобы выключить проигрыватель.

— Хорошо провели время? — поинтересовался Патрик.

— Прекрасно, — бросила Мелани.

Джефри понял, что заявились они рановато, отняв у стариков редкую возможность побыть наедине. И чуть смущенно спросил:

— А вы повеселились?

— Мы пытались, — иронично улыбнулся Патрик.

— Больше, чем пытались, — возразила ему Энни. — У нас был чудный вечер, и ты это прекрасно знаешь, Патрик Уилкс.

Отец Мелани, соглашаясь, пожал плечами.

— Как прикажешь, Энни.

— Да, все прошло хорошо, — еще раз подтвердила соседка. — А теперь я соберу свои вещи и пойду домой.

Она скрылась в кухне и через минуту вышла с сумочкой и пластиковым пакетом в руках.

— Если вы уже проголодались после ужина, в холодильнике есть спагетти и фрикадельки. Патрик, не забудь, что, как только ты встанешь со своего кресла, мы тоже отправимся ужинать в «Крю».

— Разумеется, — кивнул старик серьезно. — Мы покажем этим юнцам, как нужно танцевать по-настоящему.

Попрощавшись, Энни ушла.

— Ты хочешь спать, отец? — спросила Мелани.

— Еще не очень. Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя. Но если ты устала, не беспокойся, твой муж поможет мне лечь.

— Конечно, без проблем, — ответил Джефри. Он тоже еще не был готов ко сну. Ему хотелось проанализировать прошедший вечер и попытаться понять, из-за чего Мелани так расстроилась.

— Тогда спокойной ночи, — сказала она и направилась по коридору в свою комнату.

— Я заметил, тебе удалось подняться с кресла, — сказал Джефри, усаживаясь рядом с Патриком на диван.

— Да. И это отняло у меня почти все силы. Энни помогала мне, и я смог добраться до дивана.

— Значит, вы и вправду отлично провели время?

— Эта женщина говорит быстрее, чем продавец подержанных машин, — пожаловался Патрик, но в его голосе слышались нотки нежности и любви. — И, несмотря на это, я отлично чувствую себя, мой мальчик. А вы? По голосу Лисенка можно было догадаться, что между вами не все гладко. Я прав?

Джефри наклонился, уперев локти в колени, и взъерошил волосы.

— Ничего не понимаю, Патрик. Сначала, казалось, все шло хорошо. Мы ели и разговаривали о всяких пустяках. Она выглядела веселой. Но потом я пригласил ее потанцевать, и ее настроение вдруг переменилось.

— Может, ты наступил ей на ногу?

— Вовсе нет. Но Мелани вдруг замкнулась, ушла в себя. Она почти не смотрела на меня до конца вечера.

Патрик нахмурился.

— Здесь я не смогу тебе ничем помочь. Женщины чувствуют иначе, думают иначе, чем мужчины.

— Во всем мире существует лишь одна женщина, которую я хотел бы понимать. Это Мелани, — с нежностью произнес Джефри.

— Может, тебе не хватает терпения? — высказал свое предположение Патрик. — Ты отсутствовал слишком долго.

— Да, это правда, — с горечью произнес Джефри.

Они некоторое время сидели молча. Джефри снова и снова пытался догадаться, почему Мелани отстранилась от него, но в голову ничего не приходило.

— В историях, которые я сочиняю, все просто, — наконец нарушил он молчание. — Я сам создаю свои персонажи и могу повелевать ими, как хочу.

— Но Мелани не принцесса из твоей сказки, и ты не можешь заставить ее делать то, что тебе нравится.

— Верно, — согласился он, разочарованно вздохнув.

И опять оба замолчали.

— Может, я воспитал ее слишком прямолинейной? — задумчиво спросил Патрик.

Джефри с любопытством посмотрел на него.

— Что ты имеешь в виду?

— Отсутствие женского влияния… Я был слишком строг с ней. Не любил видеть ее плачущей. В общем, не знаю, как тебе помочь, — устало закончил Патрик. — Думаю, нам пора спать.

Джефри встал и помог старику пересесть в кресло. Потом повез его по коридору в спальню. Потребовалось всего несколько минут, чтобы переодеть его в пижаму и уложить.

— Спокойной ночи, старина.

— Не сдавайся без боя, парень! — сказал Патрик. — Есть пары, которые просто созданы друг для друга. И я всегда верил, что ты и Мелани из их числа. Если она твоя единственная возлюбленная, значит, черт побери, не опускай рук.

Уложив старика, Джефри вышел из дома и сел на скамейку, прислушиваясь к звукам, нарушавшим вязкую тишину ночи. Слова Патрика о том, что не следует сдаваться, продолжали звучать в его голове.

С той минуты, как только Джефри увидел Мелани, он понял, что она его вторая половина. Неизвестно откуда, но он знал это. Мелани была той женщиной, с которой ему хотелось провести всю свою жизнь.

Мог ли он ошибаться? Если да, в таком случае ошибался и Патрик, советуя не сдаваться!


Мелани проснулась внезапно со слезами на глазах. Ошарашенная неожиданным пробуждением, отбросила одеяло, включила лампу, стоявшую на тумбочке, села и стерла остатки слез ладонью. Что это с ней? Прошло много, очень много лет с тех пор, как она по-настоящему плакала. Последний раз это было, когда ей исполнилось восемь, и умерла мама.

После смерти собственного ребенка Мелани не смогла плакать. Ее горе оказалось столь велико, что слез не было. Да, она чувствовала нужду выплакаться, но ее глаза оставались болезненно сухими.

Молодая женщина нахмурилась. Ей не удавалось вспомнить, какие образы в ее сне вызвали этот поток слез. Она снова легла и посмотрела на часы, висевшие на стене. Стрелки показывали шесть утра. Еще было слишком рано, чтобы вставать, — не следовало проводить слишком много времени рядом с Джефри.

Для нее было очевидно: он делал все, стараясь вернуть их прежние отношения. Но ей следовало оставаться сильной и неприступной, чтобы защититься от него.

Прикосновения этого мужчины по-прежнему заставляли ее сердце учащенно биться. Однако все его достоинства сводились на нет тем фактом, что он бросил ее. Теперь уже она опасалась рискнуть и довериться ему.

Мелани проворочалась в кровати еще около часа, памятуя о том, что в любой момент мог проснуться отец. Но вот за окном совсем рассвело, она поднялась, приняла душ, оделась и настроила себя на еще один день присутствия Джефри в ее доме.

Надо будет после завтрака уехать и не возвращаться, пока отец не вернется из больницы, подумалось ей.

Когда Мелани вошла в кухню, то остановилась как вкопанная. Она увидела Патрика, сидящего за столом и доедающего завтрак. Джефри стоял у плиты.

— Доброе утро! — Он одарил ее широкой улыбкой. — Я как раз делаю себе глазунью. Хочешь, добавлю парочку яиц и для тебя?

— Нет, спасибо. Кофе будет вполне достаточно. — Она взяла пустую чашку с полки, села за стол рядом с отцом и озабоченно поинтересовалась: — Ты хорошо спал?

— Как младенец. А ты?

— Нормально. Сегодня, пока ты будешь заниматься гимнастикой, я поеду в город, у меня там дела.

— А я в ваше отсутствие собираюсь еще раз провести поиски тайника, — сказал Джефри. Он поставил свою тарелку на стол и сел рядом с Мелани.

Она посмотрела на него с удивлением.

— Ты догадался, где он находится?

— Нет, но решил побродить тут по округе и просто присмотреться. Вдруг набреду на место, подходящее под описание подсказок. — Он посмотрел ей в глаза. — Я знаю, насколько для тебя была бы важна эта находка.

Мелани кивнула, но с удивлением подумала, что за прошедшую неделю почти не вспоминала об игре «Найди, что спрятано!». Захваченная переживаниями из-за Джефри, она почти забыла, что собиралась вести поиски, используя подсказки, которые регулярно передавались по местному телеканалу после вечерней новостной программы и печатались в утренней городской газете. Конечно, находка могла бы изменить ее жизнь.

Они посидели немного, разговаривая о пустяках, потом за воротами коротко просигналил санитарный микроавтобус — за отцом заехал Эндрю Райдер.

Мелани проследила в окно, как Джефри покатил Патрика в кресле к калитке, и пошла в свою комнату, услышав шум отъехавшей машины. Так, это сделано, подумалось ей.

Оказавшись у себя, она быстро переоделась, взяла ключи от пикапа, прошла через заднюю дверь кухни в гараж. Надо было поскорее исчезнуть, не оставаясь с Джефри наедине ни минуты. Она боялась теперь не столько повторения сцены в спальне, когда с трудом удалось остановить и себя, и его, — это бы сейчас просто не могло повториться. Мелани теперь как никогда пугало неизбежное объяснение с мужем. Ведь ему, прежде чем навсегда исчезнуть из ее жизни, захочется поговорить по душам. Но зачем? Он не любил ее никогда. А утверждая, что любит, или обманывал ее и себя, или ошибался. Да, скорее всего — второе. Хотя какое это теперь имело значение? Она расплатилась за его ошибку сполна и теперь не желала ни о чем больше слышать.

Пикап был старым, но, слава Богу, оставался на ходу, являясь незаменимым помощником в ее еженедельных поездках в супермаркет и на рынок. Выехав за ворота, Мелани остановилась, не выключая мотор, вышла, закрыла их и вернулась в кабину. Надо было придумать, куда ехать. Впервые за последние годы ей предстояла совершенно праздная поездка.

Тронувшись с места, она свернула на соседнюю улицу и двинулась по направлению к центру города. Патрик купил пикап лет восемь назад уже подержанным, а у Мелани не было возможности сменить машину. Сэм Андерс, хозяин автомастерской, куда она обычно обращалась, когда возникала необходимость ремонта, недавно предложил:

— Сдали бы вы, миссис Морланд, эту рухлядь на запчасти, пока кое-что с нее еще можно снять. А я бы недорого подобрал для вас что-нибудь другое, поновее…

На что Мелани, смущенно пожав плечами, с улыбкой ответила:

— Благодарю за предложение, мистер Андерс я его обдумаю.

Мелани припарковалась на стоянке рядом с муниципалитетом и, хотя сегодня был не ее рабочий день, выбралась из машины. Раньше, до ухода Джефри, ей нравилось приезжать в центр и ходить по магазинам. Не важно, делались при этом покупки или нет. Главным тут для нее был сам процесс. Она долго рассматривала товар, выслушивала консультации продавцов, иногда советовалась с такими же, как сама, привередливыми покупателями, которых всегда хватало в магазинах и магазинчиках, расположенных на главной площади города.

Но сейчас, взглянув на тянущиеся вдоль тротуара витрины, она в растерянности остановилась. Ей почему-то не хотелось идти в гущу людей, смотреть, трогать, примерять что-либо, спрашивать и слушать, что ответят… Она перестала быть столь общительной и открытой, как раньше. Виной тому являлся все тот же Джефри.

Присутствие мужа в доме, его настойчивые попытки участия в ее жизни становились для нее все более и более обременительными. Сколько времени еще придется сопротивляться сложившимся не в ее пользу обстоятельствам? Этот мужчина принес ей столько боли и страданий! Что он вообще сделал с ней и за что? Мелани чувствовала себя разбитой и смертельно уставшей от переживаний, вконец измучивших ее.

Слава Богу, что никто из знакомых не встретился ей на обратном пути к пикапу. И Мелани не пришлось притворяться, напуская на себя беззаботный вид, и улыбаться, поддерживая ненужный разговор… Она хотела только одного — оказаться в своей комнате, закрыть дверь, упасть на кровать и выплакаться. Впрочем, слезы, размывая тушь, хлынули сразу же, стоило только ей вернуться в кабину и захлопнуть дверь. По дороге домой Мелани пришлось пару раз останавливаться, чтобы хоть немного успокоиться и вытереть глаза платком.

К ее разочарованию, Джефри во дворе пропалывал цветочную клумбу.

Он выпрямился и пристально взглянул на Мелани, когда та, оставив пикап у калитки, быстро прошла мимо. Его лицо приняло озабоченное выражение.

— Лисенок, что случилось?

Она лишь молча мотнула головой — у нее не было сил отвечать ему — и бегом бросилась к входной двери. Ей надо было самой справиться с тенью прошлого. Прерывисто дыша, она добралась до порога спальни и услышала за спиной торопливые шаги.

— Джефри, ну пожалуйста!.. Мне очень надо побыть одной… — Мелани повернулась и обнаружила, что его лицо расплывается, потому что ее глаза вновь оказались наполнены слезами. Она опустила голову, собираясь войти, но он остановил ее, взяв за руку.

— Ты можешь объяснить, что произошло, Мелли? — мягко спросил он. Его дрогнувший голос выдавал беспокойство. — Что случилось?

Она попыталась вырваться, но его пальцы сжали ее руку.

— Пожалуйста… Отпусти… — жалобно попросила Мелани. Горячие слезы обжигали ее щеки, стекая кривыми ручейками.

— И не подумаю, пока ты не скажешь, в чем дело, — возразил он.

— Он умер! — Слова вырвались из ее горла непроизвольно. Она громко всхлипнула и снова попыталась освободить руку. Но Джефри взял ее за плечи, повернув к себе лицом.

— О ком ты говоришь? — Его пальцы очень крепко держали ее. — Что-то случилось с Патриком?

— Нет! Ребенок умер, разве ты забыл?! — Она прокричала эти слова ему в лицо и пошатнулась, когда Джефри неожиданно разжал свои пальцы.

Он взъерошил волосы на затылке. Его взгляд выражал досаду.

— Но прошло уже шесть лет… Успокойся, прошу тебя!

Мелани вошла в спальню и рухнула на кровать. Ноги отказывались держать ее.

Он сел рядом, погладил по плечу.

— Возьми себя в руки, Лисенок, — нежно проговорил он.

Мелани свирепо посмотрела на него и передернула плечами, осознавая, что Джефри все еще не понимает, о чем она говорит.

Рыдания сдавили ее горло, и Мелани отвернулась, напуганная тем, что он увидит ее такой. Она ужаснулась, что не может сдержать стоны, вырывающиеся из груди во время плача.

Джефри не дал ей уткнуться в подушку, он обнял ее и прижал к груди. Долю секунды бедняжка боролась с ним, все еще думая, что больше всего сейчас ей требуется уединение, чтобы справиться с собой.

Но Джефри настаивал, удерживая ее до тех пор, пока она сама не прижалась к его плечу с громкими рыданиями.

— Все будет в порядке, — тихо бормотал он, гладя ее по волосам. — Поплачь, Мелли, поплачь по прошлому.

Она рыдала, уткнувшись в грудь Джефри. Рыдала, как никогда в жизни. И каждый раз, когда ей казалось, что слезы иссякли, они снова начинали литься.

— Это несправедливо! — всхлипывала Мелани, прижимаясь лицом к его теплой груди. — Он прожил всего час!

— Я понял! — Голос Джефри дрогнул. — Понял, родная…

Он обнимал ее, и правая щека у него была мокрой от ее слез.


10


Пока она рыдала, его сердце ныло от боли. Когда всхлипывания жены стихли, он прислонил ее к подушке, но не выпустил из своих рук.

Через минуту Мелани заснула, утомленная пронесшимся шквалом переживаний. Он оглядел ее спящую, радуясь, что настоял на своем, не ушел и оказался рядом, когда она оплакивала ребенка, которого они оба потеряли.

Джефри вдруг вспомнил о днях и неделях, наступивших после того, как все это произошло. Пока он бранился и плакал, пил и проклинал судьбу, Мелани оставалась отстраненной и холодной. Она с головой ушла в домашние дела: затеяла грандиозную уборку, стала готовить изысканные блюда, ездить за покупками, даже начала брать уроки вышивки в общественном центре.

Ему хотелось поговорить с ней, попытаться понять, как такое могло произойти с ними. Но она отказывалась затрагивать эту тему, а уж если быть точным, вообще перестала разговаривать с ним.

Первый месяц он убеждал себя, что со временем Мелани изменится и опять станет обращать на него внимание. Надеялся, что несколько позже, когда все уляжется, она снова станет нуждаться в его обществе, в его страсти, в его любви. Но проходили дни, недели, месяцы, и его душа стала медленно умирать.

Именно тогда Джефри понял, что должен уйти. Причина, по которой он мог и дальше оставаться в этом доме, исчезла. Все хорошее, что было между ними, умерло вместе с ребенком.

Мелани проспала почти час. Вдруг она пошевелилась, потом открыла покрасневшие глаза и села.

— Извини… — Она отвела взгляд в сторону. — Не могу поверить, что со мной случилось такое.

Джефри грустно улыбнулся.

— А я не могу поверить, что тебе потребовалось ждать так много лет, чтобы это произошло. — Он приподнял ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза. — Ты не должна стыдиться своих слез.

Мелани кивнула, затем встала и ушла в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок, а вернувшись, призналась:

— Сама не знаю, что на меня нашло! Мне необходимо чем-нибудь заняться, чтобы отвлечься от грустных мыслей. — Она рассеянно огляделась вокруг.

— Но прежде мне надо тебе кое-что показать. — Джефри взял ее за руку. — Пойдем со мной.

Он повел ее по коридору в свою комнату.

— Что ты хочешь? — спросила Мелани, остановившись в дверях.

— Войди, пожалуйста, и присядь. — Он указал ей на кровать, а сам достал из-под нее свой большой чемодан, открыл его и вытащил огромную картонную папку.

С выражением недоумения на лице Мелани подчинилась и присела на краешек кровати. Он устроился рядом и разложил папку так, что она прикрыла его и ее колени.

— Когда я только стал посещать творческую мастерскую, то создал на бумаге свой первый пробный мультфильм. Получилась весьма своеобразная история в картинках. Я не стал этот первый опыт никому показывать. Просто каждый раз придумывал новые и новые приключения для главного героя. — Он раскрыл папку и вытащил из нее толстую стопку рисованных листов. — Возможно, это покажется тебе глупым, но меня всегда успокаивало разглядывание смешных рисунков и придумывание новых сцен.

Она не произнесла ни слова, но с любопытством принялась рассматривать картинки. На первом листе был изображен смешной карапуз с грустными голубыми глазами, который сидел на ветке дерева и ел конфету. Над его головой красовались заглавные буквы «История о том, как мистер Малыш всех спасает».

На секунду сердце Мелани сжалось, и она подумала, что ей лучше встать и уйти отсюда. Но, поразмыслив, все же решила остаться, подчинившись вполне объяснимому любопытству.

На следующем листе был изображен тот же карапуз. Но теперь он шагал по большому цветочному полю.

— Моему персонажу с детства хотелось кого-нибудь спасти, чтобы стать героем. И он отправился в путешествие по сказочной стране, надеясь предложить свою помощь тому, кто в ней нуждался.

— Это очень смелый поступок для такого маленького смешного человечка, — согласилась Мелани.

— Но в сказочной стране все жители были такие же маленькие, как и он, — пояснил Джефри.

Он показывал один лист за другим, пересказывая сюжет и комментируя каждую смешную ситуацию, в которой оказывался малыш и окружавшие его персонажи… Мелани сначала лишь слегка улыбалась, но под конец хохотала так, что у нее стало колоть в боку.

— Для меня было важно, чтобы он всегда побеждал, этот голубоглазый карапуз и его рыжеволосая подружка. Не знаю, сколько ночей я провел за придумыванием сюжетов и делая рисунки к ним. Но такое занятие всегда помогало мне чувствовать себя лучше. И ближе к тебе… — Он заглянул в ее глаза и снова увидел застывшие в них слезы.

— Твои рисунки прекрасны. — Она пристально посмотрела на него. — Я уверена, что эти истории очень понравились бы нашему малышу.

— Знаю, — уверенно ответил Джефри. — Создавая их, я всегда думал о нем. Порой мне казалось, что он незримо наблюдает за моей работой и смеется над веселыми историями.

Мелани умиротворенно улыбнулась. Джефри знал, что в дальнем уголке ее сердца навсегда останется боль утраты. Но то ли слезы сделали свое дело, то ли его рисунки и разговор помогли, только теперь глаза жены излучали покой.

И еще одно он знал точно. Настало время рассказать ей о своей любви.

— Послушай, — начал Джефри и отложил в сторону папку. — Я люблю тебя и хочу, чтобы мы опять были вместе, как раньше.

Но в глазах Мелани он не увидел долгожданного ответа. Наоборот, лишь боль и разочарование вновь отразились на ее лице. Словно опомнившись, она вырвала свою руку и крикнула:

— Ты не понимаешь, о чем говоришь!

— Я сказал, что люблю тебя. И вполне отдаю себе в этом отчет, — обиделся он.

— А я не могу сделать то, о чем ты просишь. — Ее зрачки сузились, и взгляд посуровел. — Свой шанс на счастье мы упустили.

— Потому что вмешался роковой случай. Давай попробуем еще раз. Уверен, у нас получится! — горячо принялся убеждать он. — Я знаю, что ты все еще любишь меня. Давай попытаемся все исправить?!

— Нет. — В ее голосе звучала откровенная горечь. Она глубоко вздохнула, переводя дыхание. — Ты бросил меня, Джефри. Мы потеряли нашего мальчика, и ты предал меня в беде, оставил одну с моим горем. Как я могу это забыть?

— Ты стала одинокой еще до того, как я уехал из дома. Вспомни… — резко бросил Джефри, пытаясь унять вспыхнувшую в нем обиду. — Я не бросал тебя, это ты оттолкнула меня от себя, не дав мне выбора.

— Не будь смешным, — раздраженно фыркнула Мелани, вставая и выбегая из комнаты.

Он поспешил за ней, понимая, что наговорил лишнего. А все из-за мучительного, до сих пор гложущего его чувства несправедливости… Разве правильно поступила по отношению к нему его жена, раз и навсегда перечеркнув все то хорошее, что было между ними до ее родов.

— Это не смешно, Мелани! — воскликнул Джефри, когда они оказались в гостиной. — Ты выкинула меня из своей жизни. Не разговаривала со мной, не оплакивала со мной нашего ребенка. Черт, ты даже отказывалась заниматься со мною любовью! — В это мгновение вся горечь, которую он чувствовал тогда, захлестнула его снова.

— Разве в те кошмарные дни мне это было нужно от тебя?!

Внезапно Джефри понял, что да. Во взаимных ласках присутствовало то самое жизнеутверждающее начало, которое помогло бы им пережить смерть малыша. И в этом же самом они нуждаются и теперь. Выяснение отношений, откровенные высказывания, взаимные попреки — все, что за шесть лет накопилось в их душах, должно было быть высказано вслух, но завершиться любовью.

— Тогда что? Объясни хотя бы сейчас! — Джефри провел рукой по волосам и посмотрел на нее. Даже сейчас он продолжал чувствовать острую потребность обнять эту женщину, чтобы вернуть и в ее и в свою душу мир и покой. — Ради Бога, пожалуйста, объясни мне, чего ты ждала от меня в той ситуации?!

— Ничего. — Она отвела глаза в сторону, а гнев в ее голосе бесследно исчез. — Мне тогда нужно было лишь немного понимания и терпения. Постепенно шок отпустил бы меня. Я не хотела, чтобы ты уезжал. Поэтому теперь не могу простить тебе черствости и стремления спрятать голову в песок.

Джефри почувствовал, как что-то внутри у него умерло, когда услышал от Мелани то, что больше всего боялся услышать. Теперь он ей больше не нужен.

— Ты играешь нечестно, Лисенок! Сначала сама выбрасываешь меня из своей жизни, а потом злишься на то, что я ухожу. — Значит, он опять ошибся. Выяснение отношений им не помогло. Напротив, лишь ожесточило обоих.

— Не собираюсь больше обсуждать это, — твердо произнесла Мелани.

— Не волнуйся, я все понял. — Он направился к входной двери. — Пойду немного прогуляюсь. Мне необходим свежий воздух. А ты подумай над моими словами, поразмысли над тем, что я тоже нуждался в твоем участии, когда мы оба — слышишь, оба! — потеряли нашего сына.

Джефри не стал дожидаться ее ответа, вышел из дома с такой тяжестью на душе, какую не испытывал с момента смерти их ребенка.

Когда это произошло, он горевал долго и тяжело, но всегда помнил, что у него есть утешение, его жена Мелани.

За все шесть лет разлуки она ни на минуту не покидала его сердца, его мыслей. Теперь он понимал, что в глубине души всегда надеялся на то, что когда-нибудь они смогут все начать заново и сумеют создать такое будущее, какого заслуживают. Счастливое и прекрасное. Именно это уготовила для них судьба.

В городском сквере Джефри сел на скамейку под раскидистым деревом и уронил голову на руки.

Да, он покинул Мелани, потому что слишком сильно нуждался в поддержке, которой так и не дождался от нее. Но получилось, что ушел, так как оказался слишком слаб, чтобы остаться.

Как только он скрылся за дверью, Мелани опрометью бросилась в свою комнату и упала на кровать. Она была опустошена. Сначала ее истерика, потом ссора с Джефри…

В памяти звучали его слова: «Я люблю тебя. Мне необходимо снова быть рядом с тобой». Но надолго ли? До той поры, пока очередная беда не обрушится на их плечи? Ведь жизнь состоит из взлетов и падений, и любая семейная пара проходит и через то, и через другое.

Джефри ушел от нее тогда, и она не могла быть уверена в том, что он не поступит подобным образом еще раз. Несмотря на то, как сильно она его любила и хотела бы снова ему доверять, Мелани не могла переступить через свой страх.

Смешно, но сначала она считала, что не хочет делить свое будущее с Джефри лишь потому, что когда-то дала себе слово не рассчитывать больше на материнство.

Но слезы вымыли страх из ее души. Оплаканное горе распахнуло сердце Мелани для новой возможности забеременеть, благополучно родить ребенка и делать все, чтобы тот был здоров и счастлив. Ее сердце могло не выдержать груза неизрасходованной любви, которую следовало изо дня в день отдавать близким людям. А память об их первом мальчике теперь должна была лишь укрепить Мелани в намерении родить еще хотя бы одно дитя.

Но сначала ей следовало избавиться от обиды на Джефри.

Мелани встала с кровати, пошла в кухню и стала убирать в шкаф перемытую и высушенную посуду, при этом отчаянно пытаясь сохранять свой разум спокойным и хладнокровным. Но разговор с Джефри не давал ей расслабиться.

«Я не уходил от тебя… Ты сама отделалась от меня… Ты играешь не по правилам… Вычеркнула меня из своей жизни, а потом обиделась на то, что я ушел…» — Его слова все звучали и звучали у нее в ушах. На самом деле она ведь не делала этого, правда? Джефри просто искал предлог, чтобы переложить свою вину на ее плечи, вместо того чтобы покорно согласиться с ее доводами.

Но стоп! Не только ведь у ее мужа, но и у ближайшей подруги Роны тогда тоже создалось впечатление, что Мелани хочет лишь одного — побыть в одиночестве.

Она совсем запуталась и решила отбросить эти тревожные мысли, отказываясь анализировать их дальше. Закончив убирать посуду, Мелани выпила чаю с лимоном, вышла во двор и села на скамейку.

Было довольно прохладно, и она стала размышлять, куда мог пойти Джефри и как надолго он задержится здесь после выяснения их отношений. Скорее всего теперь он вернется в Лондон.

Ее сердце защемило от внезапной тоски, и она почувствовала себя так, словно совершила самую большую глупость в своей жизни. Хотя, наверное, еще большей ошибкой было бы снова довериться Джефри. Пусть лучше он сразу уедет и уже больше не возвращается. Разве не этого ей хотелось все последнее время?

Озабоченно потирая лоб, Мелани осознала, что никогда еще не чувствовала себя такой опустошенной.

Она не помнила, сколько времени просидела на скамейке, когда очнулась и увидела, что к калитке подъехал микроавтобус. Дверца сзади открылась, опустился металлический подъемник, и из салона выкатилось кресло отца.

Шофер Эндрю Райдер докатил старика до крыльца. Потом помог ему подняться на ноги. Мелани поддерживала отца, пока Эндрю ставил кресло на верхнюю ступеньку. Потом они вместе усадили в него Патрика.

— Как поживаешь, Мелани?

— Хорошо, Эндрю. А ты?

— Тоже неплохо. — Парень дружелюбно улыбнулся. — Патрик не дает мне спуску.

— Кому-то же надо заниматься твоим воспитанием, — ворчливо ответил отец.

Эндрю рассмеялся.

— Увидимся завтра утром.

— Ты пообедаешь сейчас или позже? — спросила Мелани, когда Эндрю ушел.

— Потом, дорогая. Мне хотелось бы немного посидеть на свежем воздухе.

Она всмотрелась в его лицо, и ей показалось, что сегодня он выглядел более уставшим, чем обычно.

— Как прошел день? Тебя совсем замучили эти занятия, — сказала она.

— Не скрою, я чувствую себя выжатым лимоном, — проворчал он. — А где Джефри?

— Пошел прогуляться.

— Похоже, вы поссорились.

Мелани не знала, как лучше ответить.

— Мы разговаривали и незаметно разгорячились. Полагаю, Джефри не задержится у нас надолго.

— Вот, значит, как… — протянул отец. — А я уж было подумал, что вы сумеете договориться и найдете способ вернуться друг к другу.

При этих словах глаза Мелани наполнились слезами. Ей пришлось резко смахнуть их. Она не позволяла себе плакать долгие годы, а теперь, похоже, решила наверстать упущенное.

— Я боюсь, папа. Боюсь, что если снова впущу Джефри в свою жизнь, то опять жестоко пострадаю.

Отец вздохнул.

— Понимаю, Лисенок. Страх — ужасная вещь.

Она повернулась к нему, удивленная таким ответом.

— Что ты можешь знать о страхе? Ты — самый отважный человек, которого я когда-либо знала!

— Наверное, ты права. Но и мне не удалось избежать этого чувства перед выбором своей судьбы, — ответил он.

— Когда это произошло?

— Когда я женился на твоей маме, а у нее уже была ты.

— Странно, папа, но ты никогда не рассказывал мне об этом.

— Не обо всем хочется рассказывать, Лисенок, — вздохнул старик. — Видишь ли, за два года до этого умер мой единственный сын, и сердце у меня до краев было наполнено горем. Вот я и боялся, что впущу в свою жизнь твою маму и тебя, а потом потеряю вас, как и своего сына. Я опасался того, что сам приношу несчастье другим. И страшно переживал, как бы из-за меня не случилось беды с ней или с тобой. Во второй раз я бы уже не пережил потери… А еще я опасался, что вернется один человек и отнимет вас у меня.

— Джеймс Флетчер?

— Да, твой настоящий отец.

— Мой настоящий отец — это ты, и всегда был им.

— Я старался…

— Но ты все-таки взял нас в свою жизнь!

— Еще бы, я ведь любил твою маму, любил тебя и не мог поступить иначе! — воскликнул он, улыбнувшись. — Поэтому, мой тебе совет, не отталкивай Джефри… А теперь принеси мне, пожалуйста, стакан горячего чая. От наших разговоров и от лечебной физкультуры у меня совсем пересохло в горле.

— Конечно. Сейчас, потерпи минутку. — Мелани пошла в дом, не переставая думать о том, что услышала.

В кухне она вскипятила воду, заварила некрепкий чай с мятой, как любил Патрик, и вскоре вернулась на крыльцо с чашкой, от которой исходил густой успокаивающий аромат.

— Вот, возьми, пожалуйста!

Вдруг чашка выскользнула из ее рук и, упав на ступеньки, разбилась. Она увидела, что Патрик, ссутулившись и безвольно опустив голову, полулежал в кресле. Тонкая струйка слюны вытекала из уголка его рта.

— Папа! — вскрикнула Мелани и в страхе схватила отца за плечо.

— Что случилось?!

Она оглянулась на звук голоса и увидела Джефри, торопливо идущего от калитки к крыльцу.

— С ним что-то не так. Я вызову «скорую». — Мелани поспешила в дом. Господи, пожалуйста, не забирай его у меня! — молилась она на ходу. Оказавшись в гостиной, Мелани сняла трубку, торопливо набрала номер, сбивчиво объяснила оператору, что произошло, и назвала адрес. Сердце ее тоскливо ныло…

Положив трубку, Мелани поспешила назад, на крыльцо. Джефри стоял рядом с инвалидным креслом Патрика с застывшим выражением страха на лице.

— Не отвечает… — прошептал он.

— Папа, папа! — опять позвала Мелани, дотронувшись до отцовской руки.

С улицы коротко всхлипнула сирена, послышался шум мотора.

— Вот и «скорая»! — Джефри резко обернулся и бросился к воротам.

— Открой! — с опозданием выкрикнула Мелани.

Белый фургон «скорой помощи» въехал во двор и, развернувшись перед домом, остановился. Бригада медиков была немногословна, действовала быстро и решительно.

Обследовав Патрика, по-прежнему полулежавшего в кресле, и перебросившись между собой парой слов, медики уложили его на носилки, вдвинули в распахнутые задние дверцы фургона, забрались туда сами, взяв с собой и Мелани.

— Я еду за вами… — успел сказать ей Джефри, прежде чем дверцы перед ним захлопнулись и «скорая», включив мигалку, тронулась.

Он быстро вывел из гаража «лендровер», запер дверь дома и ворота и поехал в больницу.

И потом вдвоем с Мелани они сидели в больничном коридоре на диване, словно окаменев, и смотрели на забранную матовым стеклом, ярко освещенную дверь палаты интенсивной терапии, за которой над Патриком колдовали врачи.

Гипертонический криз, таков был диагноз. Об этом Мелани узнала еще по дороге в больницу и сообщила Джефри, как только он приехал и оказался рядом.

Но вот Мелани встала, не в силах сдерживать волнение, и начала ходить. Пожалуйста, Боже, не забирай у меня отца! — время от времени безмолвно повторяла она. Ей казалось, что голова вот-вот лопнет от обрывков мыслей и фраз, переполнявших ее. Разговор с Роной, ссора с Джефри, советы Патрика… — все это продолжало звучать в ушах, а она пыталась сделать нужные выводы из этой мешанины. А еще эти ее никчемные попытки найти какие-либо сведения в архиве муниципалитета о Джеймсе Флетчере… Зачем? Все близкие люди ей известны. А тот человек, возможно, даже не догадывался о ее существовании. Таких людей надо отпускать от себя и никогда не пытаться вновь втягивать в свою жизнь.

Мелани посмотрела на Джефри, сидящего на диване с закрытыми глазами, и поняла вдруг, что сильное, глубокое чувство к нему переполняет ее сердце. Она совсем не удивилась этому, поскольку в глубине души знала, что любит мужа и, вероятно, будет любить, пока жива.

Неужели она сама разрушила их отношения? Неужели ее горе после смерти ребенка было таким эгоистичным, что она забыла о том, что Джефри тоже скорбит о потере, и отвернулась от него?

Но, видимо, она просто не умела горевать иначе, усвоив с детства, что должна справляться со своими трудностями сама, в одиночку.

Мелани вновь и вновь просила Всевышнего не забирать у нее отца…

И еще она была не в состоянии отпустить от себя Джефри. Что, если сесть рядом с ним и взять его за руку? — подумала она. Конечно, так надо было поступить еще шесть лет назад… А сейчас не поздно ли? Не слишком ли этого мало, чтобы удержать его рядом с собой?

Ей вспомнилась семейная фотография, сделанная накануне родов. Ты должна быть со своим мужем всегда рядом и в горе, и в радости, сказала она себе.

Ноги Мелани дрожали, когда она подходила к нему, опасаясь, что между ними после выяснения отношений действительно пролегла пропасть.

Джефри словно замер и даже не пошевелился, когда Мелани села рядом… Никак не отреагировал на ее присутствие. Разве он не слышал оглушающих ударов ее сердца? Разве не чувствовал, что этот момент должен стать для них решающим?

Она посмотрела на его руки, скрещенные на коленях. Сильные, с длинными пальцами… Глубоко вздохнув, Мелани прикрыла их своей ладонью. Но Джефри оставался неподвижным, словно восковая фигура. И ее сердце замерло, слезы готовы были брызнуть из глаз. Она уже собралась отдернуть свою руку, как вдруг его пальцы обвились вокруг ее запястья, нежно сжав его в молчаливом ответе.

В этот момент в приемный покой вихрем ворвалась Энни Доэл.

— Где он? Что с ним происходит?

Джефри отпустил руку Мелани и встал.

— Пока ничего не известно. Мы ждем, когда кто-нибудь выйдет и сообщит нам, как Патрик себя чувствует.

— Я была в ванной, когда услышала вой сирены. Пока оделась, пока добралась сюда, прошла уйма времени… А они что же, до сих пор ничего не сделали?! — возмутилась Энни.

Было видно, что она одевалась впопыхах: пуговицы на блузке попали не в свои петли, а на ногах оказались туфли разного цвета, одна черная, другая коричневая. Мелани почувствовала в сердце нежность к этой взволнованной старой женщине.

— Иди сюда, Энни, присядь, — пригласила она.

— Спасибо! — Соседка рухнула на диван, едва переводя дух.

— Ты же знаешь Патрика. Он сильный и выносливый, хоть и не молод. Уверена, все обойдется…

— Если все будет, как ты говоришь, придется задать ему хорошенькую взбучку за то, что всех нас напугал! — воскликнула Энни.

Тут они вскочили как по команде, потому что из палаты вышел молодой доктор.

— Как он? — с дрожью в голосе спросила Мелани.

— Не волнуйтесь, теперь все в порядке, — спокойно ответил врач. — Мистер Уилкс перестарался на лечебной физкультуре, неосмотрительно увеличил нагрузки… Пока он останется у нас, но, думаю, завтра или послезавтра его можно будет выписать.

У Мелани словно гора свалилась с плеч.

— Разрешите увидеться с ним?

— Ненадолго, — кивнул доктор. — Он и так натерпелся сегодня, и ему нужно отдохнуть.

— Вы, двое, идите первыми, — предложила Энни. — Я останусь и зайду к нему позже.

Мелани и Джефри вошли в палату. Лежавший на массивной больничной кровати, Патрик казался маленьким. Глаза его были закрыты. Уснул, подумала Мелани и села на стул, оказавшийся рядом, а Джефри встал у нее за спиной.

— Не беспокойся так, Лисенок. Я в норме, — неожиданно произнес старик довольно бодрым голосом и открыл глаза. — Привет, Джефри! Неужели вам обоим было не лень тащиться сюда?

— Мы так беспокоились за тебя! — Мелани наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Одолеть меня сможет только что-то более серьезное, а не какой-то дурацкий скачок давления! — смело заявил Патрик, но тут же слегка скривился. — Врач сказал, что я должен остаться здесь на ночь, а мне не хочется, чтобы вы суетились. Нет ничего более угнетающего, чем больница. Так что езжайте домой, со мной все будет в порядке. Если мне что и понадобится, полагаю, Энни не откажется поухаживать за мной.

Действительно, у него с соседкой затевается серьезный роман, подумала Мелани и улыбнулась.

— Отдыхай, — сказала она. — А утром мы приедем за тобой.

— Пока, Патрик, до завтра, — улыбнулся Джефри.

Едва оба вышли, как мимо них в открытую дверь палаты стремительно проследовала миссис Доэл.

— Слава Богу, с ним все более-менее ясно, — с облегчением вздохнула Мелани, когда они оказались на улице у машины.

Теперь переживания об отце отодвинулись на второй план, и ей необходимо было поговорить с мужем.

— Джефри… — начала она.

Но он прервал ее и решительно произнес:

— Я не уеду, Мелани. Если хочешь вычеркнуть меня из своей жизни, сама подавай на развод. А я не намерен этого делать!

Слезы стояли у нее в глазах, когда она посмотрела на мужчину, которого любила всем сердцем. Он был единственным человеком на свете, который мог заставить ее поверить в счастье.

— О, Джефри! Я вовсе не то имела в виду… Мне не надо, чтобы ты уезжал. — Она смахнула рукой слезы радости. — Я хочу, чтобы ты простил меня.

— Простил? За что? — спросил он, обнимая ее и прижимая к груди.

— За то, что позволила тебе уйти.

Он приложил палец к ее губам.

— Не будем говорить об этом. Я тоже виноват, наделал немало глупостей. Мне не следовало уходить. Надо было спокойно разобраться в случившемся и понять, что время залечит раны. Но не хватило терпения…

— Как и мне, дорогой, — смутилась Мелани.

Он, не выпуская ее из объятий, заглянул ей в глаза.

— Я люблю тебя с того самого дня, когда впервые увидел.

— А мне казалось, — вдруг призналась она, — что ты женился на мне лишь потому, что я забеременела. И когда ребенка не стало, а ты ушел, я решила, что так оно и было на самом деле.

— Ну, Лисенок, не ожидал от тебя такое услышать! — Он еще крепче сжал ее руки. — Я просто был взволнован, когда мы обнаружили, что ты беременна, хотя и не сомневался в том, что Патрик разрешит нам пожениться, несмотря на нашу молодость. Но я любил тебя…

Его слова и его глаза, полные страсти, навсегда изгнали страх, который Мелани втайне испытывала столько лет.

— Джефри, если ты останешься со мной, тебе придется научить меня стать более открытой. Если бы я знала, как это сделать…

— Я же сказал — мы всегда будем вместе.

Мелани посмотрела на него сияющими глазами.

— Ох, Джефри, я так сильно люблю тебя! — Ей хотелось сказать больше. Но он стал целовать ее, и она ощутила в сердце такое счастье, какого не испытывала уже много лет.

А когда наконец поцелуй был прерван и оба смогли вздохнуть, Мелани тихо попросила:

— Поехали… — и замолчала, потупив взгляд.

Он понял, о чем она не договорила, и распахнул перед ней дверцу джипа.

— Сядь и пристегни ремень.

Через минуту мотор взвыл и «лендровер» рванулся с места. Джефри погнал машину так, что, если бы по пути им встретился патруль дорожной полиции, пришлось бы платить штраф за превышение скорости. Мчались молча, оба знали, что одного, даже невзначай брошенного ласкового слова оказалось бы достаточно, чтобы лавина едва сдерживаемых чувств накрыла их тут же с головой.

Оказавшись дома, они быстро прошли в спальню и прямо с порога, неистово целуясь, принялись торопливо раздевать друг друга. Разбросанной по полу одеждой вскоре оказался отмечен их путь от двери к кровати, которая была застелена атласным покрывалом. И они легли, даже не откинув его, — они очень спешили.

Их жаркая прелюдия длилась недолго. Когда он овладел Мелани, та почувствовала знакомое сладкое ощущение, которого ей недоставало долгих шесть лет.

— О, Джефри! — страстно прошептала она и самозабвенно отдалась волшебному ритму движений, вскоре вознесших ее на вершину блаженства.

Час спустя они все еще оставались в постели, умиротворенно нежились в объятиях друг друга. Но вот Мелани вдруг поднялась, взяла халат со спинки стула, надела, завязав пояс.

— Почему ты встала, я не готов еще тебя отпустить, — улыбнувшись, сказал он.

— Хочу тебе кое-что показать, — ласково ответила она и, выдвинув ящик комода, достала старую фотографию. — Вот посмотри.

— Наш семейный портрет?! — Джефри взял в руки снимок.

— Когда мне бывало особенно плохо без тебя, я вынимала его из комода, и он придавал мне силы, чтобы жить дальше.

— А знаешь, ты часто мне снилась именно такой, как на семейном портрете.

Мелани грустно улыбнулась.

— Мы здесь так молоды, и я беременна…

— Мы и сейчас не стары. Что же касается беременности, то, судя по всему, тебе это еще предстоит, и не раз. Хочу, чтобы у нас было двое детей — мальчик и девочка…

— О, Джефри, милый! — Глаза Мелани лучились от счастья. — Я согласна. Все будет так, как ты скажешь.


Эпилог


Самолет компании «Бритиш эйруэйз», летевший из Лондона в Нью-Йорк, сделал промежуточную посадку в Дублине ровно в десять утра. Сойдя с трапа, Мелани и Джефри дождались, пока им выдадут багаж — большой чемодан на колесиках, — и направились через зал ожидания к выходу, чтобы оформить прокат машины. Но путь им решительно преградил молодой человек, на плече которого висела сумка с диктофоном. В правой руке у него был микрофон.

— Репортер еженедельника «Фэмили энд бизнес», — представился тот скороговоркой и заискивающе попросил: — Мистер Морланд, скажите, пожалуйста, несколько слов нашим читателям!

Джефри, который в одной руке нес чемодан, а другой поддерживал под локоть Мелани, большой живот которой скрывало специально пошитое платье, слегка поморщился, не сумев скрыть досады. Однако он, имеющий достаточный опыт общения с журналистами, привычно кивнул репортеру:

— Только недолго, мы спешим в Дун-Лэаре. — И, взглянув на жену, как бы извиняясь, спросил: — Дорогая, я отвечу на два-три вопроса? У нас ведь есть еще время, не так ли?

— Да, милый. Конечно…

Они замедлили шаг, а затем и вовсе остановились, обтекаемые с двух сторон людским потоком. Репортер полез в сумку, щелкнул тумблером, включив диктофон, и принялся задавать вопросы. Спешившие мимо люди с интересом смотрели на них, ловя на ходу обрывки фраз.

— Мистер Морланд, недавно вы стали обладателем главного приза Канского кинофестиваля по разряду анимационных фильмов… Что вы чувствуете, став победителем?

— Лишь то, что обязан работать еще лучше. Сейчас у себя на студии занимаюсь осуществлением сразу трех проектов, два из них — совместные с фирмой «Уолт Дисней».

— Зачем вы спешите в Дун-Лэаре?

— Видите ли, отец миссис Морланд сегодня женится. Мы приглашены на свадьбу.

— Передайте наилучшие пожелания молодоженам от еженедельника «Фэмили энд бизнес»!

— Спасибо, им будет приятно.

— А как перенесла полет миссис Морланд?

— Как ты себя чувствуешь, Мелани? — Джефри взглянул на жену и, встретив ее улыбку, ответил: — Думаю, нормально.

— Отлично, — обрадовано кивнул репортер. — Как скоро вы ждете прибавления в семье?

— Напишите, что она на последнем месяце… И что вообще-то на этом мы с ней не остановимся.

— Вы оба из Дун-Лэаре, я вас правильно понял?

— Да, мы отсюда. Правда, не так давно перебрались в Лондон. Но намерены время от времени наведываться в этот городок. У нас тут дом, родственники и друзья. Мне здесь хорошо работается…

— Тянет к родным пенатам?

— Конечно, тут замечательно. Одна лесная поляна с огромным валуном чего стоит… О нем ходят легенды, считается, что тот, кто дотронется до этого камня, изменит к лучшему свою судьбу. А кому же не хочется быть счастливым?

— Вы это серьезно, мистер Морланд? — спросил с сомнением репортер. — Читатели хоть и знают вас как сказочника, продолжателя традиции Милна, однако нельзя же вот так, не моргнув глазом, сообщать им такое?!

— А почему бы и нет? — улыбнулся Джефри. — Мы с Мелани были там год назад. И вот, пожалуйста, перед вами счастливая пара… Так что не бойтесь, расскажите об этом на страницах вашего еженедельника…

На этом беседа закончилась. Джефри, взглянув на часы, кивнул журналисту и повел жену к выходу. Оформление проката автомобиля длилось недолго. Когда были заполнены нужные бумаги и внесены деньги в кассу, служащий вывел чету Морландов на стоянку, заполненную легковыми машинами различных марок и цветов.

Они выбрали темно-синий «даймлер» — точно такой был у них дома, в Лондоне, и очень нравился Мелани — и вскоре уже неслись по шоссе в сторону ближнего пригорода ирландской столицы. Урбанистический пейзаж большого города остался позади, его сменила вполне сельская картина: за окнами тянулись поля и перелески, аккуратные домики убегали назад…

— Милый, что это ты наговорил репортеру насчет метеорита в здешнем лесу? — вдруг спросила Мелани, лукаво взглянув на мужа.

— Сказал правду, — ответил Джефри. — Это удивительное место. Мы встретились, придя туда порознь, а ушли вместе, разве не так?

— Так, — согласилась она и прислонилась щекой к его плечу.

— А наши молодожены? Неужели забыла, что говорил тебе по телефону Патрик? Ну кроме того, что тайник с главным призом обнаружил больничный шофер Эндрю Райдер, тот самый, что возил твоего отца на массаж?

— Да, это невероятно! Все оказалось так просто. Как мы не догадались, что приз зарыт у дороги под огромным щитом, рекламирующим мебель для спален. Там рядом находится и паб «Красный конь», и аптека, и все остальное, на что намекали подсказки…

— Все именно так, но не отвлекайся!

Мелани улыбнулась, вспомнив шутливые телефонные жалобы отца на Энни. Бойкая соседка сразу, после того как они уехали, взяла беднягу в оборот, добавив к занятиям лечебной физкультурой и массажу еще и ежедневные прогулки в инвалидном кресле по округе, которую оба хорошо знали. Особым вниманием у нее пользовалась известная поляна с валуном, который многие назвали не иначе как «Дарующий силы» или «Исполняющий желания».

Задача, поставленная перед Патриком, состояла в том, чтобы всякий раз на прогулке, встав по команде Энни с кресла, сделать определенное количество шагов по тропинке, ведущей к камню. Дистанция по мере роста сил выздоравливающего с каждым разом увеличивалась. В конце концов инвалидное кресло и вовсе было оставлено в кустах, а Патрик с Энни под руку дошел до валуна и присел на каменное ложе. В тот же вечер в лондонской квартире Морландов раздался телефонный звонок отца, сообщивший им о предстоящей свадьбе.

Они въехали в Дун-Лэаре и остановились за несколько кварталов до Соборной площади, чтобы купить цветы. Мелани, осторожно неся живот, вышла из машины, и в двери цветочного магазина мелодично звякнул колокольчик.

Джефри, как они и договорились, стал ждать ее на улице, наблюдая сквозь витрину, заставленную вазами с гвоздиками, хризантемами, розами и еще какой-то пышной зеленью, за тем, как жену обступили три продавщицы и стали предлагать свой товар. Наконец Мелани вышла из магазина, торжественно держа в руках огромный букет великолепных чайных роз.

Цветы с величайшей осторожностью были отправлены на заднее сиденье «даймлера», и они оба продолжили путь.

На площади, примыкающей к величественному кирпичному зданию собора, было полно машин. Джефри с великим трудом удалось припарковаться. Когда же он и Мелани двинулись к группе людей, собравшихся у ступеней собора и ждущих церемонии, те их вскоре заметили. Послышались радостные голоса:

— Вот и Морланды приехали!

— Смотрите, как идут…

— Прекрасная пара!

— Какой букет для невесты!

Вскоре их обступили, последовали объятия, рукопожатия, поцелуи. Мелани вручила букет Энни, одетой в элегантный белый костюм. Ее седую голову украшала шляпка с короткой вуалькой, призванной, видимо, хоть отчасти заменить фату. Патрик в светло-серой тройке, стального цвета летней шляпе и черных лакированных штиблетах с узкими носками был серьезен и строг, как и подобает жениху в день венчания. Из родных с его стороны тут оказались только что прибывшие дочь с мужем, и он сдержанно радовался их появлению. Зато Энни наградила его целой уймой родственников. Погулять на свадьбе приехали три ее сына с женами и две дочери с мужьями — все люди солидные, с детьми и внуками.

Улучив момент, когда Энни разговорилась с Мелани, Патрик увлек Джефри в сторону и подмигнул.

— Ты уже слышал, сынок, насчет удивительной силы того метеорита, что лежит тут неподалеку, на лесной поляне?

— Да, отец. Лисенок рассказала мне, как Энни поставила тебя на ноги.

— Так вот, должен заявить как врач, камень тут ни при чем. Все дело в лечебной физкультуре и свежем воздухе.

— Ты так думаешь? — улыбнулся Джефри. — А что говорит твоя невеста?

— Утверждает, что дело именно в нем! — комично округлив глаза, едва слышно воскликнул Патрик. — Так что не удивляйся, когда на обратном пути свадебный кортеж остановится там, где начинается тропинка, ведущая к поляне. Кто захочет — сможет пройтись и прикоснуться к валуну или сфотографироваться рядом с ним. Ну, как тебе это, а?!

Джефри хотел было в свою очередь рассказать, чем закончилось интервью, которое он час назад дал репортеру еженедельника «Фэмили энд бизнес». Но в это время створки высокой двери собора медленно раскрылись, послышался величественный звук органа, приглашенные стали выстраиваться друг за другом. Патрик снял шляпу и отдал ее Джефри.

— Подержи, если нетрудно… — И поспешил по ступеням собора вверх, к своей Энни.

А через месяц почти все присутствовавшие на брачной церемонии вновь собрались на Соборной площади, но уже по другому поводу. Предстояли крестины прелестных малышей — мальчика и девочки — детей Джефри и Мелани.


Конец


Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.