В огнях Бродвея
Лесли Роуз








По старинному поверью, поменяться кольцами — значит поменяться судьбами. Однако две преуспевающие актрисы Бродвея не верят в суеверия и с легкостью одалживают друг другу украшения. Но вдруг происходит невероятное: продюсер в последний момент передумывает — и вместо Дианы на гастроли в Европу отправляется ее лучшая подруга Сандра. Еще более невероятным кажется перевоплощение Дианы. Из легкомысленной кокетки и прожигательницы жизни она превращается в самозабвенно любящую женщину. Но выдержат ли дружба и любовь испытание, уготованное судьбой?






Лесли Энн Роуз

В огнях Бродвея





1


— Неужели ты нисколечко не будешь скучать по Бродвею и «Мажестик»? — спросила Сандра таким тоном, что и младенцу было ясно: уж она бы на месте подруги точно умерла от тоски, если бы оказалась по другую сторону Атлантики.

— Сандра, если ты намерена и дальше омрачать самый счастливый день в моей жизни, то даже не надейся, — со звонкими нотками обиды в голосе ответила рыжеволосая красавица, сидевшая рядом с подругой в первых рядах партера. Редкое удовольствие для играющих актрис — посмотреть на сцену из зрительного зала.

Театр «Мажестик» был обязан своим рождением благословенной эпохе конца позапрошлого столетия, когда бродвейская театральная жизнь резко оживилась. Деньги промышленников и финансистов потекли рекой в сценическую индустрию, частная антреприза расцвела пышным цветом. Театры строились и перестраивались, стремясь перещеголять друг друга богатством отделки, просторными фойе, огромными зеркалами, дорогими светильниками, экзотическими растениями в кадках и великолепными зрительными залами, украшенными лепниной, позолотой и малиновым бархатом.

— Кроме того, я уезжаю не навсегда. Бродвей никуда не денется, — снизошла до компромисса Диана.

— А я даже не знаю, как бы чувствовала себя, окажись я на твоем месте, — задумчиво произнесла Сандра.

— Была бы счастлива не меньше, чем я сейчас.

Сандра пожала плечами. С раннего детства она так мечтала оказаться на сцене, так жаждала увидеть свое имя на театральной афише, что, достигнув желаемого, испытала даже некоторое разочарование. Великий Светлый путь Америки, театральный округ Таймс-сквер, бессонный кусок Бродвея, залитый неоновыми огнями рекламы, казался Сандре необъятным космосом, головокружительным в своей неутихающей, бьющей ключом ночной жизни.

Бродвей был целой вселенной. Со своим ароматом — дурманящим запахом парфюма, пота, бензина, кофе и сигар. Со своим солнцем — блеском и сиянием билбордов, неоновых вывесок, которые ослепляли и завораживали праздношатающихся туристов, завлекая в многочисленные ночные клубы, дансинги, стриптиз и пип-шоу. Со своим населением — толпой гуляк и повес, страждущих отдаться во власть развлечений и страстей. Толпа чувствовала себя здесь полновластной хозяйкой. Ведь именно на потребу ей, той самой разношерстной толпе, работал заведенный много десятилетий назад механизм шоу-улицы. Однако главной достопримечательностью и сердцем Бродвея, безусловно, являлись театры.

Диана Роуз и Сандра Лоуренс являлись ведущими актрисами нового мюзикла «Земные радости», заработавшего в первую неделю представления восемьсот пятьдесят тысяч долларов. Театральные критики всерьез пророчили новому мюзиклу славу долгоиграющих предшественников «Короля-льва» и «Фантома оперы». Последний вот уже девять лет ежедневно звучал со сцены, собирал аншлаги и делал миллионную кассу в неделю. А знаменитая афиша с белой безглазой маской стала одним из символов Бродвея.

Самое удивительное, по мнению богемы, заключалось в другом. Сандра и Диана дружили с первого дня работы в новом мюзикле. Пронырливые журналисты бульварной прессы перетрясли все грязное белье Бродвея, но так и не смогли найти следов зависти, интриг или козней в отношениях двух молодых актрис. Неужели две в равной степени красивые, сексуальные и что немаловажно талантливые женщины могли быть еще и лучшими подругами?

Словно вопреки скептикам, подвергавшим сомнению само существование женской дружбы, Сандра и Диана являли собой образец доверительно-партнерских отношений не только в работе, но и в личной жизни. После репетиций или вечернего спектакля подруги отправлялись в ближайшее кафе или гуляли по магазинам Пятой авеню. Даже после известия о том, что в европейское турне отправится только одна из звезд мюзикла, отношения между подругами — в мгновение ока ставшими соперницами — ничуть не ухудшились. Они по-прежнему помогали друг другу советами и делились радостями и печалями, выпавшими на их долю.

Сегодня утром стало известно, что на гастроли отправится Диана Роуз. Однако Сандра, давшая двумя днями раньше согласие выйти замуж за преуспевающего адвоката Стива Уалдера, и не думала печалиться. Газетчики снова остались без сенсации и скандала. Так что все устроилось как нельзя лучше.

Диана взглянула на изящные золотые часики на тонком, как у девочки-подростка, запястье и неожиданно громко воскликнула:

— Как насчет того, чтобы отметить мой успех?! — Смущенно покосившись на подругу, она добавила: — Надеюсь, ты не очень огорчилась, что Солвей выбрал не тебя?

— Во-первых, Солвей — главный продюсер мюзикла, следовательно, ему и карты в руки. А во-вторых, — Сандра улыбнулась, — это твой мир и твои мечты. Всемирная слава, богатые поклонники, цветы, бриллианты… Нет, я сделала свой выбор, когда согласилась стать женой Стива. Только встретив и полюбив его, я осознала, насколько пустой была моя жизнь. Бродвей, слава, деньги — все это мишура, яркая обертка, которая, к сожалению, не имеет абсолютно никакого содержания.

— Все, больше ни слова! — категорично заявила Диана, протестующе замахав руками. — Обойдемся сегодня без проповедей святой Сандры. С каких это пор ты стала такой правильной?

— Ты сказала это таким тоном, словно в твоем понимании правильная означает скучная.

— Хуже. Ты превратилась в невыносимую зануду. Не удивлюсь, если после своего возращения из Старого Света обнаружу тебя над кастрюлями или со спицами в руках.

— Каждому свое, — дипломатично ушла от прямого столкновения Сандра. — Так что ты там говорила насчет маленького праздника?

Лицо Дианы озарила обворожительная улыбка. Длинные огненно-рыжие волосы, разметавшиеся по плечам, и изумрудно-зеленые глаза, обрамленные густыми черными ресницами, делали ее похожей на средневековую ведьму, покорявшую сердца мужчин с первого взгляда.

Красота Сандры была не столь броской. Светло-русые волосы были не такими длинными и густыми, как у Дианы. Черты лица мягче и тоньше. Диана была настоящей светской львицей, грациозной и опасной, Сандра же скорее напоминала пушистую кошечку, ласковую и податливую. Однако никому и в голову бы не пришло поставить одну из подруг выше другой на пьедестале красоты. Сандра и Диана были двумя бриллиантами в коллекции «Мажестик».

— Мы с Патриком приглашаем вас со Стивом на ужин в «Мариотт».

— С Патриком? Очередной ухажер?

— Только не говори, что не знаешь Патрика Джосера-старшего. Он один из самых богатых и влиятельных людей Нью-Йорка.

— А тебе не приходило в голову обратить внимание на Патрика Джосера-младшего? — усмехнулась Сандра. — Тот по крайней мере годится тебе в отцы, а не в деды.

Диана смерила подругу критическим взглядом.

— Если тебя устраивает роль среднестатистической домохозяйки из Техаса, то у меня более грандиозные планы на будущее, — холодно заметила она.

— Прости, Диана, я не хотела тебя обидеть. Честное слово. Признаться, я уже потеряла счет твоим кавалерам. Когда же ты остановишься на ком-нибудь одном?

— Когда этот «кто-нибудь один» сделает мне настолько выгодное предложение, что я не смогу отказаться.

— Ты снова за свое. Только, Диана, я все равно отказываюсь верить, что ты настолько меркантильная особа, каковой желаешь казаться. Можешь обманывать кого угодно, но я-то знаю, что в душе ты ангел.

— Прибереги свое красноречие для Страшного суда. Может быть, оно и убережет меня от геенны огненной. А пока позволь жить так, как мне нравится. Что поделать, если я вовсе не примерная девочка, с детства мечтавшая о фате и малышах? Да, я люблю путешествия, танцы, развлечения и всеобщее восхищение. Видимо, меня уже не переделать. Я люблю жизнь во всех ее проявлениях и хочу ею наслаждаться! По крайней мере, пока я молода и красива. Когда я доживу до возраста Патрика, то мне уже будет не до веселья. Вот тогда я, может быть, и начну посещать мессы и вязать внукам носки.

— Внуки не сваливаются с небес. Для начала нужно родить детей.

— Не беспокойся за меня, Сандра. Мне еще двадцать четыре, и я все успею. В отличие от некоторых своих ровесниц я не считаю себя дряхлой старушкой, которую пора сдавать в утиль. — Диана с опаской покосилась на подругу. — Только не обижайся.

— Не собираюсь. На тебя вообще невозможно сердиться дольше минуты, — совершенно искренне ответила Сандра, которую упреки и подтрунивания подруги обычно забавляли больше анекдотов.

— Так мне звонить Патрику, чтобы он заказал для нас столик?

— А ты еще не позвонила? — с лукавой усмешкой спросила Сандра, изучившая повадки подруги лучше своих пяти пальцев. Наверняка Диана уже не только договорилась с Патриком об ужине, но и приготовила сногсшибательный наряд для выхода в свет.

— В таком случае позвони своему ненаглядному Стиву и предупреди о том, что в половине десятого ему нужно быть в «Мариотт».

— Да, но он захочет заехать за мной, — неуверенно заметила Сандра.

Если Диана брала бразды правления в свои руки, ее решения не подлежали обсуждению. Особенно когда речь заходила о том, как с толком провести свободное время. В этом у Дианы Роуз не было достойных конкурентов. Временами Сандре начинало казаться, что ее подруга успела посетить все увеселительные заведения Нью-Йорка, на что, по самым приблизительным подсчетам, ей понадобилось бы не одно столетие. А ведь Диана успевала еще играть в мюзиклах. И как играть!

— Мы поедем вместе на лимузине Патрика. Он обещал прислать за нами шофера. Ты ведь не бросишь мне одну, правда? — заискивающим тоном спросила Диана.

— Хорошо, что мы живем по соседству. В противном случае бедняге Патрику пришлось бы приобретать второй лимузин.

— У него их пять, — не без хвастовства заметила Диана, поднявшись с кресла и протянув руку подруге. — А Стиву позвонишь из такси.

Сандра кивнула и поднялась следом за неугомонной Дианой.

— Кстати, ты не могла бы одолжить мне свое кольцо с изумрудами? — спросила Диана как бы между прочим, подтвердив догадку Сандры о том, что она уже позаботилась о вечернем наряде.

Наверняка это будет то самое зеленое платье с открытой спиной, которое они вместе купили на прошлой неделе в бутике «Дольче и Габбана». Сандра быстро смекнула, что наиболее выгодно она будет смотреться рядом с Дианой, если наденет золотистое платье с глубоким декольте.

— Конечно, но при одном условии.

— Сандра, какие еще условия? Я ведь скоро улетаю в Лондон.

— Не беспокойся, Диана. Я в отличие от тебя не настолько жестока, чтобы условием пари назначать проигравшему десять походов в кафе.

Сандра не сдержала улыбку, вспомнив, как всеми правдами и неправдами пыталась избежать последнего, десятого похода. Диана настаивала, а ее уже тошнило от капучино и пирожных. Тем более что после каждого такого похода ради сохранения идеальной фигуры приходилось устраивать разгрузочные дни и в буквальном смысле слова сидеть на хлебе и воде.

— Тогда что?

— Я дам тебе свое кольцо, а ты взамен одолжишь мне на вечер свой перстень с янтарем.

Диана облегченно вздохнула. Это меньшее, что она с удовольствием сделала бы для подруги. Правда, было одно «но». Настолько глупое и несерьезное, что, возможно, о нем не стоило и упоминать, и все же Диана сочла за лучшее предупредить подругу:

— Ты слышала о примете: поменяться кольцами означает поменяться судьбами? Моя бабушка однажды в молодости…

Сандра не дала ей договорить, нетерпеливыми жестами поторопив к выходу:

— Давай быстрее, иначе мы опоздаем.

Диана ускорила шаг, и уже через минуту они покинули здание театра и вышли на сверкавший всеми цветами радуги тротуар. Первым желанием подруг было зажмуриться от яркого света, словно они вышли на солнечную поляну в знойный летний полдень, а не стояли на городской улице в седьмом часу вечера.

— Не беспокойся, лимузин без нас не уедет. Мы сегодня королевы бала.

— Не мы, а ты, Диана. Мне нечем похвалиться. Солвей предпочел тебя. — Внезапно Сандра напустила на лицо выражение таинственности и замогильным голосом произнесла нараспев: — Мы поменяемся кольцами, и твоя судьба станет моей судьбой, а моя судьба — твоей… — Сандра звонко рассмеялась, обнажив белоснежные зубы.

— Нечего смеяться, — пробурчала Диана. — Я ведь не сказала, что сама верю в бабушкины сказки. Просто есть такая примета. Вот и все.

— Не куксись. Меня всегда забавляли суеверные люди. Поражаюсь, как они в нашем безумном веке не опасаются выходить из дому. Если обращать внимание на все знаки, символы, приметы и предзнаменования, то сойдешь с ума, так и не высунув голову из-под одеяла.

Диана оставила замечание подруги без комментариев. Правда, причиной тому послужил вовсе не тайный мистицизм ее натуры, а куда более земные проблемы. Например, успеет ли она сделать элегантную прическу или придется обойтись просто мытьем головы. Чистые волосы, как известно, лучшая прическа для любой женщины.




2


Лимузин остановился у ресторана «Мариотт», у входа в который ожидал мужчина далеко за пятьдесят. Ни дорогой костюм от Армани, ни золотой «ролекс» на запястье, ни ботинки из последней коллекции «Прада» не могли скрыть лысеющую голову и обрюзгшее тело пожилого человека.

Словно прочитав мысли подруги, бесцеремонно разглядывающей Джосера-старшего, Диана предупредила:

— Только никаких намеков на возраст.

— Патрик сам по себе намек, — хихикнула Сандра и тут же натянула на лицо серьезно-величавое выражение.

Водитель открыл перед дамами дверцу автомобиля и помог выйти. Первой вышла Диана. В длинном облегающем изумрудно-зеленом платье она была неотразима. А бархатистая кожа открытой спины так и притягивала взгляды мужчин. Когда же следом за подругой из лимузина вынырнула Сандра, ни у кого уже не осталось сомнений в том, что теория вероятности ошибочна. Две столь прекрасные женщины просто не могли оказаться рядом в одно и то же время.

— Добрый вечер, — учтиво поклонившись, поприветствовал прибывших дам Патрик.

— Привет, — кокетливо ответила Диана, подставив для поцелуя руку.

Джосер-старший тут же ее поцеловал и легонько сжал маленькую ладонь в своей руке.

— Где же Стив? — не скрывая нервозности, спросила Сандра сама у себя, оглядевшись по сторонам. Жених, по всей видимости, еще не приехал.

— Он не предупреждал, что задержится?

Сандра покачала головой. До чего же неудобно перед Патриком. Мало того что они с Дианой опоздали почти на полчаса, так теперь еще придется извиняться за Стива. К величайшему счастью Сандры, Стив появился через минуту.

— Смотри, это же Стив! — воскликнула Диана, заметившая джип Уалдера первой.

— Не стоит так переживать, Сандра, — тоном доброго дядюшки — или точнее дедушки — заметил Патрик. — Не будьте столь требовательны к своему другу.

Сандра еле заметно улыбнулась. А что ей оставалось делать? Не станет же она рассказывать всем подряд, что и так чрезвычайно мягка и уступчива со Стивом!

— Всем доброго вечера и примите мои искренние извинения за опоздание. На сегодняшнем судебном заседании был на редкость несговорчивый судья. Обе стороны уже…

— Для начала познакомьтесь, — перебила его Диана, зная о дурацкой привычке Стива заводить долгие и нудные разговоры о нелегкой адвокатской доле. Если его вовремя не остановить, то он утомит слушателей задолго до десерта. — Стив Уалдер — Патрик Джосер-старший.

— Очень приятно.

— Взаимно, — процедил сквозь зубы Стив, бросив на Диану насмешливо-презрительный взгляд.

Мужчины часто недолюбливают подруг своих невест и жен, но неприязненные отношения Стива и Дианы давно перешли грань обычной холодности. Диана при встречах с будущим мужем Сандры была сдержанна и предельно вежлива. Чего нельзя было сказать о Стиве. Он не упускал случая побольнее уколоть ее каким-нибудь нелицеприятным замечанием относительно ее внешности, очередного поклонника или упрекнуть за образ жизни. Стив считал, что Диана — неподходящая компания для Сандры, поскольку оказывает на нее дурное влияние, таская по клубам и ресторанам.

— Давайте пройдем уже к своему столику.

Проницательный и наблюдательный Патрик перехватил взгляд Стива, но предпочел не поднимать бурю в стакане воды. В конце концов он не собирался иметь со Стивом никаких дел. Сегодняшнее двойное свидание — инициатива Дианы, которой он не мог отказать. Тем более после того, как она расстроила его новостью о предстоящем турне. Джосер-старший как никто другой восхищался красотой, голосом и танцевальными талантами Дианы Роуз, но новость о скорой разлуке не на шутку опечалила его, хотя Диана никогда не давала ему никакой надежды. Она всего лишь позволяла ему делать ей подарки и изредка соглашалась пообедать с ним.

Компания прошла в зал и заняла заказанный Патриком столик. К удовольствию Дианы, это были лучшие места в ресторане.

— О, Патрик, ты как всегда чудо, — пропела она, полуопустив веки. — Я знала, что на тебя всегда можно положиться.

От похвалы красивой женщины Джосер-старший зарделся.

Сделав заказ, они принялись обсуждать будущие гастроли мюзикла и, как следствие, скорый отъезд Дианы.

— Я знал, что Диана самая лучшая! — заявил Патрик, с обожанием посмотрев на сидящую рядом женщину.

— Если продюсеру приглянулась именно она, то это не значит, что Сандра менее достойна, — тут же ощетинился Стив. — У Солвея, как и у любого мужчины, свои предпочтения. К тому же Диана куда сговорчивее Сандры.

— Что? — Диана не верила собственным ушам. Какими бы прохладными ни были ее отношения со Стивом, она никогда не позволяла себе оскорблять жениха подруги. — Хочешь сказать, что роль досталась мне только потому, что Солвей вознамерился затащить меня в постель?

— Разве еще не затащил? — не моргнув глазом спросил Стив.

Теперь уже и Сандра застыла. Прежде Стив не позволял себе столь оскорбительных высказываний в отношении Дианы. Пару раз он намекал Сандре, что не считает ее лучшую подругу благонравной, но никогда еще Стив не оскорблял Диану в лицо.

— Представь себе, нет. — Холодная любезность Дианы накалила атмосферу за столом до предела. Словно не замечая напряжения, она продолжила: — Дорогой Стив, я сейчас не стану говорить Сандре, что думаю о тебе, только потому, что она моя лучшая подруга. Правда, до сих пор не понимаю, что она в тебе нашла. А что касается мюзикла… Видимо, Солвей не такой уж дурак и разглядел, что мне хочется отправиться в турне гораздо сильнее Сандры, которая скоро превратится в курицу-наседку. Конечно, если вовремя не одумается и не пошлет тебя ко всем чертям.

— Я бы на твоем месте так не радовался. — Стив усмехнулся с таким видом, словно ему одному было известно будущее.

— Это еще почему? Ты мне угрожаешь?

— Боже упаси, дорогая Диана, — передразнил ее напускную любезность Стив.

— Тогда почему мне не стоит радоваться? — Диана скрестила на груди руки и откинулась на высокую спинку стула.

Патрик и Сандра переглянулись, чтобы поделить собственное бессилие спасти торжественный ужин.

— Насколько мне известно, контракт ты еще не подписала.

— Адвокаты подготовят его только к завтрашнему дню.

— Ха, адвокаты!

Стив снова криво усмехнулся, и Диана почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки. Такой холодной и злой гримасы она еще никогда не видела. Диана покосилась на Сандру, но та, похоже, ничего не заметила. Во всяком случае, на ее лице не дрогнул ни один мускул. А вот Патрик, по всей видимости, тоже видел, с какой ненавистью Стив посмотрел на собеседницу.

— Уж поверь мне, Диана: никогда не следует пренебрегать бумагами. Какой бы мятой и незначительной ни казалась она на первый взгляд, несколько подписей и печать поистине творят чудеса. Сегодня ты король и всемогущий господин, а завтра — получаешь официальное уведомление в том, что ты никто, пустое место, на которое и бумагу-то жаль переводить.

— Стив, перестань, — наконец встряла в разговор Сандра. — Подписание контракта — пустая формальность. Диане уже пора паковать чемоданы. Постарайся хотя бы на один вечер забыть о том, что ты адвокат.

— Я умываю руки. Я всего лишь предупредил твою подругу. Когда не так высоко взлетаешь, то и падать не столь болезненно.

— Спасибо за заботу, Стив.

— Диана, Стив, в самом деле. — Патрик решил положить конец перепалке, тем более что на столе уже начали появляться тарелки с едой. — Вы как малые дети.

— По сравнению с некоторыми…

Диана резко встала и стремительно направилась в сторону дамской комнаты. Ее охватило нестерпимо жгучее чувство стыда перед Патриком. Разве она не знала, что собой представляет Стив Уалдер? Самонадеянный кретин, возомнивший себя лучшим адвокатом Нью-Йорка. Кто дал ему права судить о том, как ей жить?

Не успела за Дианой захлопнуться дверь, как в туалете появилась Сандра.

— Зачем ты сюда пришла?

— Диана, не расстраивайся, умоляю! Не знаю, что сегодня на него нашло…

— Брось, Сандра, тебе прекрасно известно, что мы со Стивом как кошка с собакой. Я пыталась сохранить видимость нормальных отношений, но сегодня моя чаша терпения переполнилась.

— Давай вернемся за стол! — молитвенно сложив ладони, попросила Сандра. — Патрик переживает. Если бы он мог сюда войти…

— Еще не хватало. Бедный старик того и гляди отдаст Богу душу. Здоровье уже не то.

Сандра вытаращилась на подругу с таким видом, словно та только что сделала несколько сальто и растянулась в шпагате.

— Почему ты на меня так уставилась? Думаешь, я сама не знаю о том, что Патрик на ладан дышит? Мне вовсе не нужны подсказки твоего ненаглядного Стива.

— Тогда почему?.. — Сандра не договорила, опасаясь вновь обидеть подругу.

— Почему — что? Согласилась на то, чтобы нам оплатили ужин в шикарнейшем ресторане города, куда и попасть невозможно простым смертным вроде нас?

— Не прибедняйся. Мы не такие уж пустышки.

— На Бродвее — может быть, но не здесь. Оглянись вокруг, Сандра. — Диана окинула взглядом позолоченные рамы огромных зеркал. — Нет, лучше выйди в зал и посмотри, кто сидит за соседними столиками. Сплошь миллионеры и политики.

— Мы могли бы отпраздновать твой успех и в более скромном ресторане, — резонно заметила Сандра, никогда не гнавшаяся за шиком, как Диана.

— Исключено. А вот то, что мы могли бы отпраздновать без Стива, — точно.

— Хочешь, чтобы он ушел? — Голос Сандры дрогнул, и Диана поняла, что если попросит Стива покинуть ресторан, то ее лучшая подруга последует за ним. Ох уж эта вечная уступчивость Сандры!..

— Пусть остается.

— А ты?

— Я сейчас попудрю носик и приду.

— Правда?

— Разумеется, правда. Я не позволю какому-то выскочке портить себе вечер.

— Хоть этот выскочка — мой будущий муж, я все равно рада, что ты остыла.

— Сандра, отправляйся к мужчинам. Не хочу, чтобы Стив наговорил гадостей еще и Патрику.

— Пойдем вместе.

— Я буду через две минуты.

— Диана, я тебя очень прошу: не ссорься со Стивом, — уже с порога попросила Сандра, совершив тем самым непоправимую ошибку. — Не знаю, почему он сегодня словно с цепи сорвался, но… — Сандра шмыгнула носом, будто собиралась разразиться горькими слезами.

— Не беспокойся. Сделаю вид, что Стива за нашим столом нет. Предпочитаю общаться только с приятными мне людьми.

— Ты его плохо знаешь.

— Слава богу. Иначе бы я окончательно разочаровалась в людях. Того, что я о нем знаю, более чем достаточно.

— Ты разозлилась только из-за того, что он сказал о подписании контракта?

— Сандра, давай закроем эту тему.

— Диана, не стоит на него обижаться только из-за того, что он счел твою радость преждевременной.

— Я понимаю, что он хотел бы видеть тебя на европейских афишах, но я ведь не виновата, что Солвей остановил свой выбор на мне!

— Тебя никто в этом и не обвиняет.

— Твой Стив только что обвинил меня в том, что я получила роль через постель. Я бы на твоем месте всерьез задумалась над тем, стоит ли связывать свою жизнь с таким человеком.

Произнеся последние слова, Диана осознала, что сболтнула лишнее. Сандра побледнела.

— Я люблю Стива, а он любит меня. Тебе, похоже, этого не понять. Ты не способна на искренние, глубокие чувства, потому и завидуешь нам со Стивом. Что ж, Диана, можешь и дальше забавлять дряхлеющих стариков, щедро одаривающих тебя. Стив прав: ты прожженная стерва и циничная содержанка. Не удивлюсь, если ты и впрямь переспала с Солвеем ради турне. — Сандра выпалила несправедливые обвинения на одном дыхании и горько разрыдалась. — Прости, Диана, пожалуйста, прости! Я вовсе не это хотела сказать. — Сандра обняла подругу, продолжая сквозь слезы просить прощения.

— Не реви. Я не сержусь.

— Правда? — спросила Сандра, проглотив очередную порцию слез.

Диана кивнула и улыбнулась. На лице Сандры тоже появилась улыбка.

— Мир?

— Мир.

— Пойдем скорее к нашим мужчинам. Если уж мы умудрились поссориться, то их уже, наверное, разнимают.

Сандра ошиблась. За столиком одиноко скучал Патрик.

— А г-где Стив?

— Ушел сразу после вас.

Сандра огорченно вздохнула и уже полезла было за сотовым телефоном в сумочку, когда Диана сказала:

— Не стоит ему звонить. Лучше повеселись с нами. В кои-то веки я одобряю поступок твоего Стива. Он вовремя избавил нас от своего никудышного общества.

— Постараюсь сделать все возможное, чтобы вы не загрустили, — заверил дам Патрик.

— Уговорили. — Сандра убрала назад телефон и заняла свое место. — Давайте приступим к ужину.

— Еще одна гениально простая идея. Поддерживаю.

Диана оказалась права. Вечер без Стива прошел превосходно. Патрик ни на секунду не забывал о взятой на себя роли и то и дело доводил подруг до колик в животе забавными анекдотами и комичными историями из своей жизни.




3


Через несколько кварталов Бродвей изменился до неузнаваемости. Вместо блеска и сияния огней рекламы и витрин магазинов вдоль тротуаров выстроились невысокие, в пять-шесть этажей узкие блеклые дома. Строго, но без излишеств расчерченные фасады, и по каждому с верхнего этажа спускается ажурная лестница. В районе Сохо улица приобретала особое архитектурное своеобразие и носила название «чугунного Бродвея».

В середине позапрошлого столетия быстро-возводящиеся конструкции из чугуна заполнили торгово-промышленный Сохо. Со временем фабрики и склады перебрались на окраины, торговля утихла, и «чугунные дома» пришли в запустение. Второе рождение квартала произошло лишь в семидесятые годы двадцатого века, когда заброшенные склады и цеха облюбовала богема, быстро сообразив, что из просторных и светлых помещений получатся идеальные студии и мастерские. Сейчас здесь остались лишь самые удачливые из служителей муз. Модное жилье давно стало им не по карману.

Леонард Солвей, чей офис занимал целый этаж в Хьюворт билдинг, без сомнения, являлся одним из самых успешных продюсеров бродвейских пьес и мюзиклов. Солвей посвятил театру пятьдесят лет жизни и бесчисленное количество денег. Далеко не все финансовые затраты Солвея окупались. Однако он, как никто другой, умел вовремя снять со сцены провальный мюзикл и заменить его новым. Погоню за прибылью, казавшуюся многим самоцелью Солвея, он оправдывал тем, что страстно любит театр, а следовательно, старается заработать как можно больше денег на спектакле, чтобы поставить следующий.

Диана поднялась к Солвею, как и договаривались накануне, в десять часов утра. Необъяснимое волнение заставило Диану подняться с постели раньше обычного, и вместо традиционной чашки кофе она позволила себе булочку с джемом и чай. Не зная чем себя занять в оставшиеся до назначенной встречи полтора часа, Диана отправилась на пробежку.

При других обстоятельствах она, возможно, заглянула бы к Сандре, которая занимала соседнюю квартиру. Однако ночью она слышала, что к подруге заявился Стив, и они довольно бурно что-то обсуждали. Предположив, что причиной скандала могла быть она, Диана не решилась будить соседей и напрашиваться к ним на завтрак.

— Доброе утро, я могу видеть мистера Солвея? — спросила Диана у миловидной молодой женщины, личного секретаря продюсера.

— Одну минуту. Я сейчас спрошу. — Она скрылась за дверью.

Диана осмотрелась. Она была здесь не впервые, но снова поразилась роскоши обстановки. В свободное от деловых переговоров время Солвей, как типичный житель Сохо, коллекционировал современную живопись и собирал на мегавечеринки весь окрестный бомонд. В общем, делал все то, что положено по статусу человеку, чья жизнь удалась.

Прошла минута. Затем другая, третья… а секретарша все не возвращалась. Наконец она появилась, красная как ошпаренный кипятком рак, и, запинаясь, предложила Диане чего-нибудь выпить.

— Мистер Солвей занят? — Беспокойство Дианы усиливалось.

Что все это значит? Разве ему неизвестно о том, что у нее не так уж много времени на сборы? Конечно, она могла последовать совету благоразумной Сандры и позаботиться о чемоданах еще накануне, но тогда она не была бы Дианой Роуз.

— Да, он просил вас немного подождать. И еще мне нужно сделать один звонок, если вы не возражаете.

Помощница Солвея явно намекала на то, что Диане следует покинуть приемную и подождать аудиенции в другом месте, но Диана ничего подобного делать не собиралась. Не дожидаясь приглашения, она уселась в одно из мягких кожаных кресел.

Женщина заняла свое рабочее место и подняла телефонную трубку. Бросив на настырную посетительницу красноречивый взгляд и не добившись ровным счетом никакого результата, она набрала номер и попросила пригласить к телефону Сандру Лоуренс. Диана затаила дыхание, жадно ловя каждое слово.

— Мисс Лоуренс, вы не могли бы прямо сейчас подъехать в офис мистера Солвея? — защебетала секретарша тоном, далеким от того, каким разговаривала с Дианой. — Да-да. Как можно быстрее. Нет, не беспокойтесь… разумеется, он вас дождется. До свидания.

Когда она повесила трубку и подняла взгляд, то едва не лишилась чувств от испуга. Над ее столом склонилась Диана. Сурово сдвинутые брови и плотно сжатые губы, превратившиеся в тонкую кривую линию, не оставляли сомнения, что актриса настроена решительно и не уйдет, пока не получит исчерпывающие ответы на все свои вопросы.

— Мисс Роуз, думаю, вам лучше поговорить с моим боссом… Я предупрежу.

Секретарша хотела нажать на кнопку интеркома, но Диана ее остановила:

— Говорят, Солвей обожает сюрпризы. Не будем лишать его удовольствия. — Не дожидаясь возражений, Диана ворвалась в кабинет продюсера с твердым намерением получить объяснения.

— О, Диана! Восхитительная богиня театра «Мажестик»! Какими судьбами? — неумело изобразил удивление пухлый человечек за массивным письменным столом. — Я тут немного увлекся новым сценарием. Никак не могу решить, стоит ли очередной «шедевр» Макдугла пяти миллионов, которые он запрашивает.

— Мистер Солвей, я что-то не пойму.

Диана оперлась обеими руками на столешницу и заглянула в глаза «бродвейскому карману», в который то и дело запускали руку драматурги, поэты, композиторы, актеры, менеджеры, профсоюзы, рекламщики, страховщики, юристы, арендаторы театров, режиссеры и дизайнеры. Всю эту братию порой приходилось не просто кормить, а потчевать деликатесами. Однако усилия не проходили даром. Некоторые мюзиклы становились событиями сезона и с лихвой окупали финансовые затраты продюсеров. Именно ради драгоценных золотых песчинок приходилось промывать тонны породы.

— Чего же ты не поймешь, моя дорогая Диана? — невинно похлопав ресницами, спросил Солвей.

Однако Диану не так-то просто было провести.

— Вчера меня утвердили на главную роль в европейской версии «Земных радостей», а сегодня, когда я пришла подписывать контракт, ваша секретарша делает вид, что меня не существует. Я хочу знать, что все это значит.

— Видишь ли… — Солвей явно тянул время, выводя Диану из себя еще больше, — произошли кое-какие изменения.

Диана вопросительно изогнула бровь.

— В Европу отправится Сандра Лоуренс.

— Что?! — К своим двадцати четырем годам Диана самонадеянно решила, что ее уже ничем нельзя удивить или шокировать. Однако Солвею это с легкостью удалось.

— Такова жизнь, Диана. — Он развел руками. — Сегодня — ты, а завтра — тебя.

— Но… постойте. — Диана судорожно пыталась собрать мысли, но они, словно муравьи, разбегались в разные стороны. — Вы ведь сами вчера утвердили меня.

— У меня было время изменить свое решение.

— А как же?.. — Диана мысленно укоряла себя за проявленную слабость, но предательские слезы так и норовили выкатиться из глаз.

— Милочка, не устраивай сцен. — Солвей, чувствуя свое бессилие перед женскими слезами, разозлился. Причем на причину своего смущения и дискомфорта — на Диану Роуз, которая того и гляди устроит в его кабинете потоп. — Говорят, что вы с мисс Лоуренс подруги.

Диана быстро кивнула в ответ и всхлипнула. Боже, как же она презирала себя в этот момент! Распустила нюни.

— Почему бы тебе тогда не порадоваться за нее, а?

— Я… рада. Очень рада за Сандру. Если бы вы сразу выбрали ее, то… Почему вы передумали, мистер Солвей? Еще вчера вы клялись и божились, что только третья мировая война может помешать заключению контракта.

Солвей вздохнул и вытер со лба выступившие капельки пота. Причины, подвигнувшие его на изменение решения, были слишком личными, чтобы обсуждать их. К тому же у Солвея не было ни малейшего желания посвящать в свои проблемы весь Бродвей.

— Диана, я предпочитаю оставить в тайне свои резоны.

— То есть я должна смириться с тем, что продюсер — самодур? — чересчур, пожалуй, жестко спросила Диана.

— Этот, как ты выразилась, самодур обеспечивает тебя работой. Однако если ты не хочешь мириться с его решениями… — Солвей снова вздохнул. — Жаль, но нам придется расстаться.

Второго удара Диана ожидала еще меньше. Когда речь о европейской версии мюзикла «Земные радости» зашла в первый раз, актрис заверили, что они в любом случае не останутся без работы. Кого бы из двух звезд ни предпочел Солвей, вторая осталась бы на Бродвее. Похоже, я только что допустила страшную ошибку, вынуждена была признаться самой себе Диана. Пока она раздумывала над тем, как исправить ситуацию, сложившуюся по ее же вине, в кабинет заглянула секретарша и доложила о прибытии Сандры Лоуренс.

Солвей расплылся в улыбке. Наконец-то испытание закончилось! Сейчас они с Сандрой подпишут контракт, и Диане ничего не останется, как кусать локти и завидовать подруге. Солвей, как и многие другие театральные деятели, подозревал актрис в скрытом соперничестве и ни на йоту не верил в женскую дружбу. Что ж, настало время открыть карты.

— Доброе утро, мистер Солвей, — едва переступив порог, произнесла Сандра.

Увидев Диану, она улыбнулась. Звонок секретарши продюсера застал Сандру врасплох. Судя по отсутствию косметики, Сандра торопилась.

— Чем могу быть полезна?

— Садитесь, мисс Лоуренс.

Диана сдвинула брови. Вовремя же Солвей вспомнил о хороших манерах!

Сандра опустилась в ближайшее кресло.

— Нет-нет, подойди сюда.

Бросив вопросительный взгляд на Диану, Сандра поднялась и подошла к столу Солвея.

— У меня для тебя хорошая новость.

— Какая?

— Ты отправляешься в европейское турне.

Сандра не сдержала радостный возглас и резко обернулась к подруге.

— Диана, это же здорово! Мы отправимся вместе! Лучше и придумать было нельзя. Признаться, я сразу подумала, что вдвоем мы справились бы гораздо лучше… — Сандра осеклась на полуслове, заметив в глазах подруги слезы. — Диана, почему ты не радуешься? Не хочешь, чтобы я тоже ехала?

К счастью Дианы, Солвей пришел ей на помощь:

— Сандра, погоди. Ты меня неправильно поняла.

— Неправильно? В чем дело?

— Диана остается. Едешь только ты.

В кабинете воцарилась гробовая тишина. Казалось, было слышно тревожное биение трех сердец.

— Я вызвал тебя сегодня для того, чтобы подписать контракт. Надеюсь, ты не против?

— А как же ты? — обратилась Сандра к Диане, словно не расслышав вопроса Солвея.

Диана пожала плечами и грустно улыбнулась.

— Я останусь здесь.

— Нет, я не могу поехать. Ты ведь так об этом мечтала.

— Не больше чем ты, Сандра.

— Но… господи, не могу поверить. — Сандра закрыла лицо руками и несколько секунд просидела без движения. — Когда она убрала руки от лица, оно было красным от слез. Ни Солвей, ни Диана сразу не поняли, что это были за слезы: радости или печали. — Диана, ты правда не разозлишься на меня?

— Конечно нет! Что за мысли! Я рада за тебя, честное слово.

— А когда нужно ехать?

— До конца недели вся труппа должна собраться в Лондоне. Так что у тебя в запасе еще несколько дней. Не хочу давить на тебя, Сандра, но я был бы рад, если бы ты отправилась в Англию уже завтра-послезавтра.

— Так скоро? — Сандра заметно приуныла, но Диана тут же ее взбодрила обещанием помочь со сборами. Ей все равно нечем будет заняться в ближайшее время.

Диана надеялась, что Солвей вскоре оттает и забудет о своих словах насчет ее увольнения.

— Если все вопросы улажены, то ознакомься с контрактом и поставь свою подпись. — Солвей пододвинул к опешившей актрисе заранее подготовленные документы и поднялся со своего кресла. — Извините, леди, вынужден вас оставить. У меня назначена важная встреча. Если возникнут проблемы, свяжитесь со мной или с моим юристом.

Как только за Солвеем закрылась дверь, Сандра отодвинула бумаги и позвала Диану.

— Ты точно на меня не обижаешься? Ведь эта роль была твоей.

— Только один день. Сегодня роль получила ты, — старательно скрывая грусть, ответила Диана.

— У меня идея: подпиши контракт вместо меня. Подпись Солвея стоит уже на всех экземплярах. Ему придется смириться. Ни один адвокат не сможет оспорить контракт.

Диана не знала, смеяться или плакать. Сандра с такой искренностью предложила нарушить договоренность с Солвеем, словно еще накануне не читала ей моральные проповеди об обязательствах и честности.

— Не глупи. Это твой шанс. Подписывай.

— А как же ты?

— Лучше подумай о себе. Тебе ведь еще нужно поставить в известность Стива.

Сандра вскрикнула, словно мысль о женихе впервые пришла ей в голову. Ночью, когда Стив приехал к ней домой, Сандра полчаса извинялась за испорченный вечер, хотя в глубине души считала виновным Стива, а не Диану. Ведь именно он позволил себе оскорбительные выпады в адрес ее подруги. Шаткий мир, установленный только к утру, снова был под угрозой. К гадалке не ходи, Стиву придется не по душе скорый отъезд невесты. К тому же ни Солвей, ни кто-либо другой не мог с точностью сказать, как долго продлятся гастроли. Не окупающие себя спектакли снимались со сцены в мгновение ока, а успешные шли годами и даже десятилетиями.

— Я поеду к нему прямо сейчас в офис и расскажу о решении Солвея.

— Сандра, для начала успокойся. Ты слишком взволнована. Со Стивом лучше не разговаривать на повышенных тонах.

— Я вовсе не собираюсь с ним ругаться. Просто попрошу повременить со свадьбой. В конце концов, мы можем сыграть ее и в Европе, — неуверенно сказала Сандра, словно сама не верила в то, что говорит.

— Знаешь, что самое забавное? Вчера вечером мы праздновали мой успех.

— Диана, не трепли себе нервы.

— Нет, Сандра, я не о том. Помнишь, я рассказывала тебе о примете с кольцами?

— Давай еще скажи, что на Солвея повлияли темные силы.

— Однако мы и в самом деле поменялись судьбами.

— Диана, мы поменялись не судьбами, а всего лишь ролью в мюзикле. Правда, если ты сейчас сообщишь, что выходишь замуж за Стива, то я…

— Можешь быть уверена — это не произойдет никогда. Мы со Стивом друг друга не перевариваем с первого взгляда. Я поражаюсь: что общего у тебя может быть с таким высокомерным и наглым типом?

— Диана, не начинай, если не хочешь поссориться со мной, — предупредила Сандра.

— Я всего лишь вернула ему одну из вчерашних нападок. Почему ты всегда заступаешься за него, а не за меня?

— Потому что я люблю Стива и хочу стать его женой.

— Ты ему веришь?

— Да.

— На все сто?

— Диана, что за расспросы? Если ты знаешь что-то такое о Стиве, чего не знаю я, то лучше скажи сразу, а не ходи вокруг да около.

— К сожалению, на Стива у меня нет компромата, — призналась Диана, явно расстроенная этим обстоятельством.

— Тогда не сей в моем сердце сомнения. Я верю Стиву.

— Скоро у тебя появится шанс проверить, верит ли он тебе.

— В каком смысле?

— Если да, он с легкостью отпустит тебя в турне. А если нет…

— Стив знает, как это для меня важно, и не станет вставлять палки в колеса. Возможно, небольшая передышка в отношениях даже пойдет нам на пользу. В последнее время мы с ним часто ругаемся по пустякам.

— Разлука, как ветер, раздувает сильную любовь и гасит слабую, — с претензией на философскую глубину мысли заметила Диана. — Подписывай контракт, и я пойду.

Пока Сандра ставила автографы на бумагах, Диана всеми силами старалась сдержать рыдания. Как же она будет жить дальше? Вся ее жизнь была связана со сценой. Диана не раз просыпалась в холодном липком поту после ночных кошмаров, в которых видела себя забытой, заброшенной и никому не известной актрисой захудалого театрика, кочующего из штата в штат.

Огни Бродвея были ее счастьем и любовью. По крайней мере, ее роман с театром бил все рекорды ее любовных романов с мужчинами. Поклонники и любовники приходили и уходили, оставляя по себе память в виде драгоценностей или дорогих безделушек. А театр оставался, вновь и вновь влюбляя в себя Диану новыми постановками.

— Диана?.. — Сандра подняла голову, но подруги уже не было в кабинете.

Оставалось гадать, как той удалось столь бесшумно и незаметно уйти.




4


Слезы слепили глаза и размывали очертания предметов. Автомобили и пешеходы словно в замедленной съемке проплывали мимо Дианы. Лишь проехав несколько кварталов, она осознала, какую ошибку совершила, сев за руль. Сбежав из офиса Леонарда Солвея и оставшись наедине со своими мыслями и переживаниями, Диана дала волю переполнявшим ее эмоциям. Тело сотрясали глухие рыдания, а перед глазами плыли разноцветные круги, но Диана твердо решила ехать домой на своей машине. Она желала как можно скорее оказаться подальше от посторонних глаз и выплакать свое горе. Раньше она упрекала людей, прятавшихся в скорлупе и отказывающихся принимать чужую помощь и поддержку. Сегодня она мечтала о необитаемом острове, где ни одна живая душа не потревожит ее дурацкими сочувствиями и лицемерными уверениями в том, что ее ждет великое будущее.

Диана так глубоко погрузилась в мрачные мысли, что едва успела затормозить перед преградившим дорогу полицейским. Он, казалось, и глазом не моргнул, увидев за рулем плачущую женщину.

— Офицер Робинсон, — представился полицейский, наклонившись к открытому окну. — Вы в порядке, мэм?

— Да, — пробурчала Диана, меньше всего желающая обсуждать свои проблемы со стражем правопорядка.

— Будьте любезны ваши документы.

— Если я что-то нарушила, то выпишите квитанцию. — Диана протянула полицейскому права.

Он улыбнулся так, как полицейские никогда не улыбаются. Диана опешила. Уж не привиделась ли ей эта обаятельная улыбка? Она украдкой посмотрела на полицейского, сосредоточенно изучавшего ее документы. На вид ему лет двадцать шесть — двадцать семь. Обручальное кольцо отсутствует. Темно-каштановые волосы и почти черные глаза. Коричневая форма, кольца наручников на поясе, дубинка и толстая пачка квитанций в кармане — ничего странного или необычного. Рядовой полицейский города Нью-Йорка. Вот только почему же ей не по себе при взгляде на этого мужчину? Диана стыдливо опустила ресницы, когда офицер Робинсон перехватил ее взгляд.

— Мисс Роуз, вы уверены, что в состоянии вести автомобиль? — пожалуй, слишком вежливо и мягко для полицейского спросил он.

— Разумеется, — плаксивым голосом ответила Диана. Когда же эти дурацкие слезы закончатся?

— Я бы вас все-таки попросил съехать с дороги и задержаться на пять минут.

— Для чего? — холодно спросила она.

Уж не намерен ли полицейский вызвать психолога? Она слышала о штатных полицейских психологах, которые, как правило, оказывают помощь женщинам, оказавшимся жертвами насилия.

— Пожалуйста.

Офицер Робинсон произнес последнее слово с такой заботой — уж не сошла ли она с ума? — и с такой нежностью, что Диана как завороженная последовала его совету и съехала на обочину.

Следующие пять минут, о которых просил ее полицейский, ровным счетом ничего не происходило. Диана сидела в своей машине и глотала слезы, изредка посматривая на дорогу, где дежурил Робинсон. Офицер полиции произвел на Диану двойственное впечатление. С одной стороны, она, как и всякий нарушитель, побаивалась служителей закона. Не будучи трусливой от природы, Диана все же переживала под пристальным оком полицейских что-то наподобие благоговейного трепета. Абсолютно не совместимого с симпатией или сочувствием. С другой стороны, офицер Робинсон проникся ее проблемой, даже не зная, в чем она состоит. Мягкий, отечески заботливый баритон незнакомого мужчины немного успокоил Диану. Она уже не рыдала навзрыд, а лишь тихонько всхлипывала при мысли, что дома ее ждут наполовину собранные чемоданы.

— Надеюсь, вы не устали меня ждать, мисс Роуз?

Диана от неожиданности вздрогнула, и офицер полиции виновато улыбнулся.

— Простите, не хотел вас напугать.

— Что вы от меня хотите?

— Если честно, то вы мне очень понравились. Как только вас увидел, сразу понял, что не прощу себе, если отпущу вас в таком состоянии одну.

— Я в нормальном состоянии.

— Сожалею, если слезы — ваше нормальное состояние, — без тени иронии или злого сарказма сказал он.

— Зачем вы попросили меня подождать? Если дело в штрафе…

— Как ни поразительно, но вы ничего не успели нарушить, мисс Роуз. Не беспокойтесь.

— Тогда с какой стати вы меня задержали? — Силы Дианы были настолько истощены, что даже злиться она была не в состоянии.

— Я хочу предложить вам свою помощь.

— Спасибо, не надо, — холодно отрезала она.

— Почему вы сразу отказываетесь? Неужели вам нисколько не любопытно?

— Нисколько, — покривила душой Диана, которую уже разбирало любопытство.

Вопреки здравому смыслу задержавший ее полицейский производил на нее все лучшее и лучшее впечатление с каждой минутой. Безусловно, он был очень привлекателен и сексуален. Наверняка у него нет недостатка в подружках. Диана мысленно упрекнула себя за то, что сует нос в чужие дела. Какое ей дело до того, с кем спит офицер Робинсон? Ее вообще не должны волновать подобные ему люди. Во всяком случае, как потенциальные любовники. Она не настолько богата и знаменита, чтобы позволить себе роман с простым полицейским. Тогда почему ее сердце переворачивается каждый раз, когда он смотрит на нее своими карими глазами?

Я слишком расстроена и растеряна, вот мне и лезут в голову всякие глупости. В таком состоянии женщины часто совершают необдуманные поступки, о которых приходится сожалеть порой до конца дней.

— Позвольте мне подвезти вас до дома.

— Неужели доблестный полицейский покинет свой пост ради красивых глаз?

— Во-первых, у вас и в самом деле прекрасные глаза, мисс Роуз.

Диана потупила взор, почувствовав, как заливается стыдливым румянцем. Только бы он не подумал, что она флиртует и напрашивается на комплименты, как какая-нибудь жеманная кокетка. Однако офицер Робинсон ничего такого не подумал и продолжил:

— А во-вторых, моя смена закончилась. Именно поэтому я и просил вас подождать пять минут.

Диана посмотрела на часы. Две минуты первого. В машину она села в половине одиннадцатого. Где же ее носило столько времени и каким чудом ей удалось избежать аварии или несчастного случая? Неожиданное предложение полицейского показалось ей весьма разумным. А вот его мотивы силами разума объяснить было куда сложнее.

— С каких это пор полицейские оказывают эскорт-услуги?

— Таким очаровательным молодым леди, как вы, грех не помочь.

— И часто вы помогаете? — Диана прикусила язык, испугавшись своей предвзятой, обвинительной интонации. В конце концов она ведь не собирается заводить с ним интрижку!

— Впервые. — Он откашлялся. — Так я могу вас доставить до дома?

— С чего вы взяли, что я еду домой?

— Вы плачете. Когда я чем-то расстроен, то тороплюсь в свою берлогу — подальше от любопытных глаз.

Он с такой точностью передал чувства Дианы, что она сдалась.

— Хорошо, садитесь в машину.

Однако Робинсон не пошевелился.

— В чем дело? — осведомилась Диана.

— Я должен сесть за руль.

— Должен? — язвительно переспросила она, выразительно вскинув брови.

— Не могу допустить, чтобы вы попали в аварию. Пересядьте, пожалуйста, на пассажирское сиденье, а я поведу машину.

— Вы всегда так настырны и самоуверенны?

Он едва заметно улыбнулся и кивнул.

— Не знаю, почему я соглашаюсь… — Диана вздохнула и распахнула дверцу. Выйдя из машины, она отметила, что больше не плачет. — Вы словно загипнотизировали меня.

Полицейский занял место водителя и с интересом осмотрел панель управления. Диана села на переднее сиденье. Молчание затягивалось, но никто не решался заговорить первым. Робинсон не выдержал:

— Меня зовут Эммет.

— Очень приятно. Мое имя вам уже известно.

— Диана — красивое имя. Позволите мне вас так называть?

— Вы держите в руках руль моего автомобиля и спрашиваете, можете ли называть меня по имени? — Диана усмехнулась. — Надеюсь, вы не рассчитываете попасть в мой дом на чашку кофе.

— Если честно, то я был бы счастлив. — Словно оправдываясь за бестактность, Эммет добавил: — С утра маковой росинки во рту не было.

— Я подумаю, — уклончиво ответила Диана, завороженно глядя на мускулистые руки Эммета, крепко державшие руль.

— Куда ехать?

— Кроу-драйв, шестнадцать.

— Одна живете?

— Да, а что? — довольно агрессивно отреагировала Диана.

— Ничего. Просто спросил, — опешил от ее неожиданной грубости Эммет.

— А вы?

— Что я?

— Где вы живете? Ваше семейное положение меня не интересует.

— В самом деле? — Эммет лукаво прищурился и назвал свой адрес.

Диана удивилась тому, что ее новый знакомый живет в Сохо, однако предпочла не вдаваться в подробности. Задавая личные вопросы, всегда будь готов ответить на подобные и сам.

— Чем вы занимаетесь? — пытаясь поддержать угаснувшую беседу, спросил Эммет.

— Уже ничем.

— Вы плакали, потому что лишились работы? Это не повод для слез.

— Я плакала потому, что лишилась не только работы, но и мечты.

— У вас появятся новые мечты.

— Меня и старая устраивала.

— Я не любитель кактусов, — заметил Эммет.

— Это вы к чему?

Эммет казался Диане все более привлекательным и все более странным. Уж не сумасшедший ли он? Может быть, самое время звать на помощь? Только вот кого? Представитель полиции и так рядом с ней.

— К тому, что ваши колючки мне нравятся.

— Какие еще колючки? — Диана осмотрела салон автомобиля. Не обнаружив, никаких колючих или острых предметов, она прямо спросила: — Признайтесь, вы ненормальный?

Настал черед Эммета удивляться и недоумевать.

— Вообще-то на здоровье не жалуюсь, но так ведь говорят все сумасшедшие, не так ли? — Диана кивнула, и он продолжил: — Я говорил о ваших ответах. Они такие колючие, как шипы розы или иголки кактуса. Вы всегда так себя ведете?

— Простите. Вообще-то обычно я другая.

— Значит, мне сегодня просто не повезло.

— Как и мне. — Диана печально вздохнула.

— Тогда предлагаю нам обоим радоваться нашей встрече. По крайней мере одно хорошее событие за день. Что касается меня, то я очень… очень рад нашему знакомству.

Диана ничего не ответила, хотя в глубине души тоже радовалась случайному знакомству. Жаль, что оно не сулило никаких перспектив. Вот если бы Джосер-старший обладал внешностью и молодостью Эммета, сохранив при этом свое влияние и капитал… Мечтать не вредно, тут же мысленно осадила себя Диана.

— Остановите здесь, — попросила Диана, когда автомобиль поравнялся с ее подъездом.

— Ну так я могу рассчитывать на чашку кофе?

Располагающая к доверию улыбка Эммета склонила Диану к принятию положительного решения. Мужское общество всегда поднимало ей настроение, а сегодня это требовалось как никогда. Пусть Эммет Робинсон не дотягивал до «идеального партнера» по классификации Дианы, но вполне соответствовал «классному парню».

— Предупреждаю: у меня жуткий бардак. И это не кокетство. Так что берегите ноги и… мои чемоданы.

— Вы собираетесь уезжать? — не скрывая разочарования, спросил Эммет, коснувшись ее руки, чтобы вернуть ключи от машины.

— Уже нет. Радуйтесь, — огрызнулась Диана, неожиданно ощутив прилив необъяснимой радости. Обжигающее тепло руки Эммета коснулось ее пальцев, а затем хлынуло по венам, наполняя все тело звенящим жаром волнения. Диана отдернула руку. — Пойдемте уж. Что с вами делать?




5


Район Уолл-стрит сильно отличался от театрального Бродвея. Многочисленные небоскребы, подпиравшие небо, величественное здание биржи, пилястры и колонны импозантного муниципалитета неизменно настраивали на деловой лад. Если во многих городах Европы линию горизонта по-прежнему определяют шпили и колокольни соборов, то в Нью-Йорке на их месте давно оказались постройки бизнес-центра — «храмы торговли».

Именно так прозвали знаменитый небоскреб Вулворт-билдинг, построенный владельцем сети магазинов «Все за 5 и 10 центов». Насмотревшись во время поездки по Европе на французские соборы, он пожелал получить их некое подобие в здании собственной компании. Архитектор послушался и даже придал внутреннему пространству центрального холла вид храмового свода с нефами, украсив их мозаичными аллегориями на тему труда и процветания, а среди обильного готического декора наружных стен поместил скульптурку самого Вулворта, скрючившегося за подсчетом тех самых пятицентовых монет, из которых он и сколотил состояние.

Именно здесь, в ущельях Даунтауна, в самом сердце мировой экономики, проводил большую часть времени Стив Уалдер. Однако его адвокатская контора была известна далеко за пределами Манхэттена.

Сандра так торопилась поделиться с женихом радостью, что не удосужилась набрать его номер. Стив часто жаловался на занятость и на то, что едва успевает перехватить сандвич на ланч. Поэтому Сандра не сомневалась: Стив в своем офисе.

Так как секретарши, очаровательной Николь, не оказалось на месте, Сандра направилась прямиком в кабинет Стива. Пока она ехала в такси, ей казалось, что нет ничего проще, чем сообщить любимому мужчине хорошую новость. Теперь же, стоя в двух шагах от его кабинета, Сандра с трудом представляла, что скажет. Вдруг Стив расстроится из-за переноса свадьбы? Ерунда, сказала себе Сандра, коснувшись дверной ручки. Стив болел за меня, именно поэтому и набросился на Диану с упреками.

— Стив? — Сандра распахнула дверь и сделала шаг в кабинет жениха.

Улыбка, игравшая на ее губах, медленно сползла.

Стив стоял к ней спиной. Ничего необычного… если бы перед ним на рабочем столе не лежала его секретарша Николь. Сандра была настолько потрясена, что не могла произнести ни слова. Неужели все признания Стива, все клятвы и заверения в вечной любви были ложью? Неужели Диана оказалась права в своих сомнениях относительно его честности и верности? Все эти мысли пришли в голову Сандры много позже. Сейчас она просто стояла посреди кабинета и широко раскрытыми глазами смотрела на мини-спектакль, разыгрываемый ее женихом и его секретаршей.

Первой вторжение Сандры заметила Николь. Она заёрзала на столе, пытаясь подняться и отстранить от себя не на шутку возбужденного Стива. Он, похоже, воспринял ее действия как часть любовной игры и еще рьянее взялся за дело.

Сандра кашлянула. Сколько раз она играла на сцене женщину, застукавшую любовника с соперницей, но только сейчас поняла истинные чувства своей героини. Боль предательства, обида и злость. Никакой любви. Стива словно ножом вырезали из ее сердца.

Наконец Стив почувствовал неладное и обернулся.

— О черт! — Он судорожно застегнул брюки и отошел от стола.

Николь сползла со столешницы и улизнула из кабинета, словно не имела к происходящему никакого отношения.

— Милая, это…

— …Вовсе не то, что я подумала, — ехидно продолжила за него Сандра. — Ты всего лишь диктовал своей секретарше письмо, верно?

— Сандра, я люблю только тебя. Это ничего не значит! — с жаром начал Стив, удивив теперь уже бывшую невесту своей собранностью.

Доведись Сандре оказаться в его положении, у нее не нашлось бы ни слова в свое оправдание, а Стив, похоже, не раскаивался в содеянном. Словно Сандра застала его за утренней гимнастикой, а не за… Сандра поморщилась, словно почуяла вонь тухлой рыбы. До чего ей стал противен Стив!

— Это уже и в самом деле ничего не значит. — Сандра поразилась, насколько спокойно прозвучал ее голос.

— Ты… ты меня простила?

— Разумеется нет.

Стив в недоумении уставился на нее. В кои-то веки красноречие, ставшее за годы адвокатской практики его визитной карточкой, пропало.

— Быть может, это к лучшему.

— Сандра, мне не нравится твой тон. Что ты задумала?

Стив встревожился не на шутку. Ему не хотелось терять невесту. Он слишком привык к ней. Установившийся распорядок жизни его вполне устраивал: работа, любящая женщина, всегда ждущая его в уютном доме, и страстная любовница. Расставаться с Сандрой было, по крайней мере, неблагоразумно. Случайные связи, ухаживания и поиски новой постоянной подруги чреваты большими тратами сил, времени и денег. Он уже не желторотый юнец, руководимый гормонами. Ему тридцать, и он порядком утомился от беготни за юбками. К тому же он и в самом деле любил Сандру. В его понимании между любовью и сексом нельзя поставить знак равенства. Николь доставляла ему чувственное удовольствие, а душой он отдыхал лишь в компании Сандры.

— Солвей передумал и выбрал меня для европейской версии мюзикла. Так что я отправляюсь в Лондон вместо Дианы. Ты только что избавил меня от массы проблем с переносом свадьбы. — Сандра выдержала профессиональную, интригующую паузу и закончила: — Никакой свадьбы не будет. Я улечу как можно скорее.

— Сандра, нет!

Стив попытался схватить ее за руку, но Сандра ловко увернулась и покинула кабинет так же неожиданно и быстро, как и появилась в нем. Лишь в такси, оставшись наедине со своей болью и разочарованием, Сандра дала волю чувствам и слезам. Водитель то и дело бросал на пассажирку обеспокоенные взгляды, но расспрашивать о причине слез все же не рискнул.




Пока Эммет с интересом рассматривал фотографии на стенах, Диана сварила кофе и принесла поднос с двумя маленькими чашечками в гостиную.

— Я и не знал, что ты знаменитость, — сказал Эммет, с еще большим восхищением глядя на хозяйку квартиры.

— Это громко сказано. — Диана поставила поднос на круглый журнальный столик. — Кофе готов.

Однако Эммет не спешил усаживаться на диван рядом с ней. Он указал рукой на снимок, запечатлевший встречу ведущих актрис театра «Мажестик» с Элтоном Джоном.

— Я бы не отказался перекинуться со стариной Элтоном парой фраз.

— Возможно, вам еще представится такая возможность.

— Вы в этом сомневаетесь, верно?

Диана пожала плечами. Разумеется, она сомневалась в том, что рядовой полицейский окажется за одним столом с мировой знаменитостью.

— С вами же мне удалось познакомиться. Да еще и на чашку кофе напроситься.

— Ненавижу лесть. Мне так же далеко до Элтона Джонна, как вам до… — Она умолкла, опасаясь обидеть нового знакомого.

— У вас очень мило, если не считать этого. — Эммет указал на раскрытый чемодан, до половины заполненный вещами.

К стыду Дианы, сверху лежали черные ажурные трусики. Эммет спас ее от неловкости, продолжив:

— Только тесновато.

Такого поворота сюжета Диана не ожидала. Безусловно, ее квартира далеко не замок, но и конурой ее сложно назвать. Вряд ли в распоряжении нью-йоркского копа более роскошные апартаменты.

— Здесь я была счастлива.

Печаль, прозвучавшая в голосе Дианы, удивила Эммета. Диана избавила его от необходимости задавать болезненные вопросы, продолжив:

— Завтра я должна съехать отсюда. Я продала квартиру, так как была уверена в том, что отправлюсь на гастроли вместе с труппой театра «Мажестик». Скоро я пополню ряды бездомных обитателей Центрального парка.

— Диана, не драматизируйте.

— Нет, Эммет, вы не понимаете. — Она закрыла лицо руками, не желая показывать свои слезы мужчине. Диана поклялась себе когда-то, что не заплачет перед мужчиной.

Диана почувствовала на своей спине горячую ладонь и задержала дыхание. Почему ее так возбуждают прикосновения нового знакомого?

— Так расскажите мне все, — спокойно произнес Эммет, будто и в самом деле собирался выслушивать жалобы малознакомой женщины.

— Вы решите, что я истеричная актриса, которая готова устраивать скандалы и трагедии по пустякам. Так вот, офицер Робинсон, я вовсе не такая.

— Я и не сомневался. Диана, вы создаете впечатление очень мягкого, ранимого, доброго и нежного создания.

Диана громко хмыкнула.

— Вы мне не верите?

— Эммет, сразу видно, что вы меня не знаете. Если бы вы чаще читали газеты, то смотрели бы на меня другими глазами. Разве вы не знаете, какими путями начинающим актрисам приходится пробираться на подмостки бродвейских театров? Интриги, сплетни, любовные авантюры — обычная тактика.

— Мне не нужны газеты и сплетни, чтобы понять, какая вы на самом деле.

От пристального взгляда глаза в глаза Диане стало не по себе, и она быстро опустила ресницы.

— Кстати, кофе можно вылить в раковину, — заметила она.

— Я не побрезгую и остывшим. — В подтверждение своих слов Эммет взял чашку и одним глотком осушил ее. — Так что вы там говорили насчет скорого переезда?

— Завтра я должна отдать ключи новым владельцам. Придется пожить какое-то время в гостинице.

— Не знаю, как вы отреагируете на мое предложение… — Эммет замялся, но после минутного колебания все же решился на рискованный шаг: — Диана, вы можете пожить у меня.

— Такого я, признаться, от вас не ожидала, офицер Робинсон, — холодно сказала Диана. — Какова бы ни была репутация актрисы мюзикла, она все же не настолько плоха. За кого вы меня принимаете? За шлюху, готовую пойти с первым встречным?

— Нет! — Эммет обхватил рассерженную женщину руками и крепко прижал к груди. Какое-то время Диана пыталась высвободиться из сильных объятий, стуча кулачками по накачанным бицепсам полицейского. — Я всего лишь хочу вам помочь. Моя квартира слишком велика для одного человека. Тем более такого трудоголика, как я. Вы даже не заметите моего присутствия. Порой я ночую в участке.

— Что вы желаете получить взамен? — Диана пыталась сохранить холодность, но в жарких объятиях Эммета ей это плохо удавалось.

— Не более того, что вы сами пожелаете мне дать.

— Хитрец! — игриво пожурила его Диана. — Пользуетесь тем, что я попала в затруднительное положение.

— Диана, теперь я понимаю, почему вы одиноки в таком огромном городе, как Нью-Йорк. Вы слишком подозрительны. Поверьте, на свете множество людей, которые искренне желают вам помочь. Мир не так плох. И вы вовсе не стервозная актриса, попавшая на Бродвей прямиком из спальни какого-нибудь продюсера.

Диана не успела возразить, как Эммет прильнул к ее губам. Мимолетный поцелуй окончательно сбил Диану с толку. Вместо того чтобы отвесить наглецу затрещину, она растаяла в его объятиях и завороженно посмотрела Эммету в глаза.

— Я должна подумать.

— У тебя не так много времени.

— Эммет, не дави на меня.

— Ты снова за свое. Винишь меня во всех смертных грехах. Я имел в виду, что ты должна сдать завтра ключи. Можешь сразу перевезти ко мне свои вещи. — Эммет бросил взгляд на раскрытые чемоданы. — Вижу, ты уже позаботилась о самом необходимом.

Диана вздохнула, вспомнив, с каким волнением и радостным трепетом собирала вещи. Как она мечтала о путешествии в Европу, о новых впечатлениях, знакомствах и поклонниках! Теперь все это достанется Сандре, с грустью, без всякой зависти или злости подумала Диана.

— Хорошо, я дам ответ завтра, — устало вздохнув, пообещала она. — Извини, но я совершенно без сил.

— Мне уйти?

Диана кивнула. Меньше всего на свете она желала обидеть или оскорбить Эммета. На жизненном пути не так уж часто встречаются добрые и отзывчивые люди, готовые прийти на помощь в нужную минуту. К сожалению, друзья приходят и уходят, а враги накапливаются. Эммет попал в самую точку, сказав, что она одинока в огромном городе. Несмотря на то, что Диана вела очень бурную жизнь и имела массу знакомых, редко кому из них удавалось стать ее близким другом. Диана почти ничего не знала об Эммете Робинсоне, но интуитивно чувствовала ту душевную чистоту и силу, которые больше всего ценила в людях. Вряд ли она смогла бы логично объяснить, почему готова довериться малознакомому мужчине. Во взгляде, в жестах, в интонациях Эммета было что-то чарующее, успокаивающее и располагающее к дальнейшим отношениям.

— Я не буду спать всю ночь, — признался он, уже стоя у двери.

Диана скептически улыбнулась, еще не ведая о том, какая беспокойная ночь ожидает ее. Эммет достал из кармана визитную карточку и протянул ее Диане.

— Позвони по второму номеру.

— Договорились. Спасибо за помощь.

— Грех не помочь такой красивой женщине.

— Офицер Робинсон, если вы и дальше намерены осыпать меня льстивыми комплиментами, то рискуете развить у меня манию величия, — шутливо пожурила его Диана.

— Хорошо, я больше не стану говорить о том, что ты самая привлекательная и сексуальная женщина из всех, что мне доводилось встречать в жизни.




Остаток дня Диана провела, собирая вещи. Вечером она приняла расслабляющую ванну и легла пораньше спать. Однако едва она успела закрыть глаза, как зазвонил телефон.

— Я тебя разбудила? — удивленно спросила Сандра, услышав глухой, мало похожий на привычное веселое щебетание голос подруги.

— Ничего страшного. Что случилось?

— Я взяла билет на утренний рейс до Лондона. Понимаю, что с моей стороны будет наглостью просить тебя, но…

— Разумеется, я провожу тебя.

— Спасибо.

— Сандра, ты чем-то расстроена? Ты сейчас дома? Заходи, поговорим по душам. Правда, у меня жуткий бардак.

— Нет-нет, все в порядке, — неумело солгала Сандра. — Я собираю вещи.

— Ты уже рассказала Стиву о турне? — спросила Диана, желая во что бы то ни стало докопаться до истины. Уж не устроил ли разлюбезный Стив сцену?

— Мы расстались.

— Господи, Сандра, неужели из-за гастролей? Как это эгоистично с его стороны! Стив ведь знал, как для тебя это важно. Я говорила, что он хочет посадить тебя в золотую клетку, а ты…

— Дело не в турне.

— Тогда в чем? — нетерпеливо спросила Диана. Почему из Сандры вечно приходится вытаскивать все клещами?

— Я застала Стива с секретаршей… прямо на рабочем столе.

— Вот негодяй! Ты хоть надавала ему пощечин?

— Нет. — Сандра представила, с каким воодушевлением это сделала бы Диана, если бы оказалась на ее месте. — Я ушла и попросила его больше никогда не появляться в моей жизни. Теперь ты понимаешь, почему я хочу поскорее улететь из Нью-Йорка.

— Во сколько самолет?

— В половине девятого. Встать придется в половине шестого. Пока доедем до аэропорта, регистрация…

— Ни свет ни заря! — воскликнула Диана.

— Забудь, я доберусь одна.

— Нет-нет, Сандра, я ведь уже пообещала, что провожу тебя. Хочу лично убедиться в том, что ты покинула пределы Штатов.

— Вот маленькая поганка, — тем же шутливым тоном проворчала Сандра.

— Зайди за мной, как соберешься.

— Хорошо. Еще раз извини, что разбудила. Никак не ожидала, что признанная тусовщица и любительница ночной жизни окажется в постели до десяти часов вечера. Или ты не одна? Ой, мне тогда точно нет оправдания!

— Успокойся, Сандра. Я одна. Сегодня был не самый удачный день в моей жизни. Мне не терпится оставить его позади.

— Ты на меня не сердишься?

— За что?

— За то, что я отправляюсь в турне, о котором ты мечтала.

— Во-первых, ты тоже о нем мечтала. Во-вторых, виноват Солвей. И, в-третьих, я рада, что ты рассталась со Стивом. Он не стоил твоего мизинца. Надеюсь, впредь ты будешь более разборчивой. А уж выбирать тебе будет из кого. Говорят, в Европе живут самые галантные кавалеры.

— Я еду работать, а не заводить романы, — огрызнулась Сандра.

— Не обижайся, но у меня предчувствие, что путешествие изменит тебя и твою жизнь до неузнаваемости. Случайности, подобно перемене решения Солвеем, становятся судьбоносными.

— Диана, ты снова за свое! Откуда в тебе столько мистицизма? Раньше я его что-то не замечала. Ты умело маскировалась под женщину двадцать первого века. Сначала история с кольцами и обменом судьбами, теперь предчувствия…

— Ты ведь не станешь отрицать, что судьбами мы все-таки поменялись?

— Совпадение.

— Из таких совпадений и случайностей и складываются человеческие судьбы.

— Все, Диана, у меня больше нет времени на пустые разговоры о бабушкиных сказках и приметах. И раз уж ты уже в кровати, то спокойной ночи. — И Сандра решительно повесила трубку.

Диана закрыла глаза, однако от сонливости осталось одно воспоминание. Как ни странно, но из вороха мыслей, лишавших Диану сна, больше всего места занимали воспоминания об Эммете. Как же ей хотелось почувствовать сильные руки Эммета, сжимающие ее хрупкое тело в объятиях! Горячее дыхание, обжигающее ее кожу… Стоп! — сказала себе Диана, пытаясь справиться с наваждением. Успокоив себя тем, что фантазии — не более чем следствие нервного перенапряжения и недельного воздержания от физической близости с мужчиной, Диана перевернулась на другой бок.

Однако вместо сна ее вновь обступили эротические образы. Эммет с обнаженным торсом в одном полотенце на бедрах… Она возвышается над распростертым на кровати мужчиной, чьи руки прикованы полицейскими наручниками к изголовью… Какая же я идиотка! — обругала себя Диана. Осталась без работы, а вместо того чтобы думать о хлебе насущном, размышляю о том, каков Эммет в постели.

Безусловно, Диана сильно преувеличивала необходимость всерьез обеспокоиться поиском средств на пропитание. Пока она блистала на Бродвее, ей удалось скопить приличную сумму, которую при должном вложении можно было бы приумножить. Ха! Легко сказать. Диана весьма смутно представляла механизм банковской или финансовой систем. Она с уважением и почти благоговейным трепетом относилась к людям, которые умудрялись, имея один цент стартового капитала, сколотить миллионное состояние.

Именно о таком муже она мечтала с раннего детства, когда ее подружки шушукались о сказочных принцах на белых конях. Нет, ей ни к чему венценосная особа или потомок благородных кровей. Диану восхищали люди, сделавшие себя сами. Такие же простые смертные, как она сама. Родившиеся и проведшие детство в Бронксе, где вечером и на улицу опасно выйти. И так же, как Диана, давшие себе в детстве клятву, что выберутся из бедных кварталов и станут богатыми и знаменитыми.

Таким, как Эммет, Диана не оставляла шансов. Как бы цинично это ни звучало, но она не собиралась плодить нищету. Да и сама она слишком привыкла к роскоши и удовольствиям, которые немыслимы при ограниченных доходах. Теперь, после того как Солвей дал понять, что больше не желает иметь с ней дело, необходимость найти себе постоянного обеспеченного поклонника стала основной в жизни Дианы. Эммет привлекателен и добр, но он всего лишь полицейский. Следовательно, большее, на что он может рассчитывать, — дружба.

К сожалению, доводы разума мало отвечали велению сердца. Диана проворочалась с боку на бок всю ночь и лишь к утру, за полчаса до прихода Сандры, ей удалось забыться сном.




6


— А она что здесь делает? — громко, чтобы услышала женщина, о которой шла речь, спросила Диана.

— Тише. Не обращай на нее внимания, — шепнула Сандра, поторопив подругу. — Может быть, она здесь по своим делам.

К разочарованию Сандры и досаде Дианы, Глория Паркер примчалась в аэропорт ради них. Как только до нее дошли слухи о выходке Солвея, в последний момент выбравшего для европейской версии своего последнего мюзикла другую артистку, Глория решила действовать.

Мисс Паркер была известна не только и не столько как строгий театральный критик, но и как первосортная стерва и скандалистка. Она как-то призналась в одной из своих статей, что ради интервью с некоторыми особо несговорчивыми звездами готова продать душу дьяволу. Кроме того, Глория Паркер давно поставила себе цель развенчать миф о двух бродвейских подругах. Она слишком много времени провела за кулисами, чтобы поверить в искреннюю дружбу между двумя блистательными актрисами. В последнем Глория никогда не сомневалась; более того, была в авангарде критиков, одобрявших выступления начинающих актрис.

Журналистка попыталась связаться с Солвеем, но его секретарша сообщила, что он уже отправился в Лондон. А Сандра и Диана словно сквозь землю провалились. Глория почти потеряла надежду что-то разузнать, как вдруг ей позвонил старинный приятель и сказал, что полчаса назад видел Сандру Лоуренс неподалеку от аэропорта. Смекнув, что она собирается вылететь вслед за Солвеем ближайшим рейсом, Глория установила дежурство у входа в аэропорт и мужественно продержалась на посту всю ночь. Знали бы Сандра и Диана о том, на какие жертвы готова пойти Паркер ради откровенного интервью!

— Доброе утро, мисс Роуз, — с любезной улыбкой поприветствовала Диану Глория. — Что-то вы не в духе. Уж не потому ли, что Солвей дал вам от ворот поворот и предпочел взять на главную роль вашу так называемую подругу?

Диана гневно сверкнула глазами, и лишь невозмутимый вид Сандры помог ей сдержать негодование и смолчать в ответ на выпад журналистки, вечно появляющейся в неподходящий момент. Едва Диана и Глория Паркер были представлены друг другу на одной из бесчисленных богемных вечеринок, они сразу навесили друг на друга ярлыки. Журналистка окрестила Диану куртизанкой, а Диана ее — старой девой. В других обстоятельствах обе женщины могли бы даже подружиться, с удивлением узнав, что совершенно неверно представляют себе друг друга. «Старой деве» едва стукнуло тридцать, а «куртизанка» в глубине души мечтала о настоящей любви.

— Что вы на сей раз пытаетесь разнюхать, мисс Паркер? — язвительно поинтересовалась Диана. — Неужели вам еще не надоело трясти чужое грязное белье?

— Вообще-то, мисс Роуз, вы меня теперь мало интересуете.

— Даже не представляете, мисс Паркер, как порадовали меня этим известием.

Диана попыталась скрыть обиду, но удар Глории пришелся по самому болезненному месту. Диана и в самом деле переживала, что станет никому не нужной и всеми забытой. Деньги и слава имели куда меньшее значение для нее, чем человеческий интерес, участие, дружеская поддержка. Диане было чуть больше двадцати, но и она уже чувствовала, как на пятки наступают более молодые актрисы, полные амбиций и нереализованных желаний.

— Мисс Лоуренс, как вы можете объяснить поступок Солвея?

— Думаю, этот вопрос вам лучше задать самому мистеру Солвею, — ответила Сандра.

— У вас нет ощущения, что вы предали мисс Роуз, подписав контракт, который был у нее практически уже в кармане?

— Я должна была запустить руку в карман и убедиться, что он пуст. Празднование успеха было преждевременным, — ответила вместо подруги Диана, заметив, что вопрос Глории удивил и встревожил Сандру.

— Значит, вы по-прежнему подруги? — с сарказмом спросила Глория, дав понять, что ее-то уж им не удастся провести.

Впрочем, Диана и Сандра давно уже сочли это пустой затеей. Если человек не хочет во что-то верить, то никто и ничто не заставит его это сделать. Если Глории Паркер больше нравится видеть за их поступками хорошо продуманный распорядок действия по одурачиванию поклонников и продюсеров, то глупо тратить свои нервы на борьбу с ветряными мельницами.

— Как видите. Диана настояла на том, чтобы проводить меня. — Сандра ослепила журналистку улыбкой и добавила: — Кстати… чтобы уж вы не зря потратили утро. Мы со Стивом Уалдером разорвали помолвку. — Округленные глаза Глории раззадорили Сандру, и она продолжила: — Я застала его с секретаршей прямо в рабочем кабинете. Так что моя подруга снова оказалась права. Стив не стоил и моего мизинца. У Дианы Роуз фантастический дар видеть людей насквозь. Что я буду делать без нее в Европе, не представляю. — Сандра резко развернулась и, потянув за собой ошарашенную ее признаниями Диану, пошла к стойке регистрации на рейс Нью-Йорк — Лондон.

Глория Паркер посеменила за ними, но Сандра довольно грубо попросила ее оставить их в покое. Впрочем, вездесущая журналистка была слишком дотошной и любопытной, чтобы успокоиться. Признание Сандры было лишь верхушкой айсберга. И она готова была нырнуть в темную ледяную воду, чтобы узнать подробности. Правда, вышедшая вскоре из здания аэропорта Диана воздержалась от комментариев, а Стив Уалдер не жаловал журналистов. Оставалась последняя надежда — та самая секретарша, с которой застукала жениха Сандра Лоуренс.

Диане осталось лишь удивляться, куда-то это понеслась пронырливая журналистка, вопреки привычке угомонившаяся после первого же отказа от комментариев. Обычно Глория оставляла ее и Сандру в покое, лишь получив десятка полтора отказов. Единственный положительный итог встречи с представительницей прессы был тот, что Диана приняла важное для себя решение.

Она набрала номер Эммета, но едва не нажала на кнопку прерывания связи, охваченная паническим страхом. Что, если он уже и думать забыл о ней? Вдруг офицеру Робинсону не впервой было подкинуть до дома плачущую женщину? Может быть, сегодня его очаровала уже другая прелестница и ему даже не пришлось напрашиваться на чашку кофе? Диана зажмурилась, вспомнив, что вчера Эммету пришлось довольствоваться остывшим кофе да еще и терпеть грубость хозяйки.

Страх ее оказался напрасным. Эммет ответил радостным голосом и сразу же поинтересовался, как Диана себя чувствует.

— Все в порядке. Еду из аэропорта.

Эммет помедлил с ответом, словно боясь задать очевидный вопрос. Разве Диана все еще собирается куда-то лететь? Догадавшись о причине заминки, Диана пояснила:

— Провожала Сандру. Мы все-таки подруги. Сегодня повезло ей, а завтра — мне.

— Вчера, несомненно, повезло мне, — добавил со смехом Эммет. — Что ты решила насчет моего предложения?

— Тебя это точно не затруднит?

— Нисколько. Когда за тобой заехать?

— Как сможешь. — Диана сочла, что с ее стороны будет непозволительной наглостью срывать Эммета с работы ради нескольких чемоданов.

— Тогда жди меня к трем часам. Заодно расскажешь, что тебя подвигло позвонить мне и согласиться. Дело точно не в моих глазах.

— Верно. Меня свела с ума твоя улыбка, — отшутилась Диана.

Она и себе-то боялась признаться в истинной причине принятого решения. Безусловно, заслуга принадлежит докучливой Глории Паркер. Она явно не собиралась оставлять ее в покое. Такие, как Глория, только и ждут случая сплясать на могиле поверженного врага. До чего же журналистке хотелось увидеть подруг по разные стороны баррикад! И как приятно было оставить ее с носом!!!

Диана также надеялась, что сможет в спокойной обстановке, вдали от журналистов и шумных вечеринок подумать о будущем и выстроить новые планы. Диана надеялась подыскать себе квартиру за пару-тройку дней, а задерживаться у Эммета на более продолжительный срок она не собиралась. В противном случае шансы натворить глупостей возрастут десятикратно. Ее и так кидало то в жар, то в холод при одной мысли об Эммете. А ведь им предстояло спать под одной крышей. Впрочем, о сне Диана даже не мечтала. Прошлая ночь показала, насколько сильно она очарована полицейским.




7


— Я тебе точно не помешаю? — спросила Диана, когда от ответа Эммета уже мало что зависело. Они стояли у подъезда его дома, а Эммет доставал из багажника чемоданы.

— Точно не помешаешь, — ответил он, отдуваясь. — Что у тебя там, кирпичи?

— Осторожно. В этом чемодане старые граммофонные пластинки. Они достались мне от деда, и я ими очень дорожу.

Диана поймала на себе удивленно-восхищенный взгляд Эммета. От неловкости ее избавила консьержка. Любопытная пожилая дама выглянула в маленькое круглое окошко во входной двери и бесцеремонно принялась рассматривать гостью офицера Робинсона.

— Добрый день, миссис Гродек. Как ваш радикулит? — дружелюбно поинтересовался Эммет, словно эта самая миссис Гродек была его любимой бабушкой.

— Слава богу, пока не мучит, — прокряхтела старуха, открыв дверь.

Типичная старая карга, которая сует нос в чужие дела, подумала Диана. Словно прочитав ее мысли, консьержка спросила:

— Мистер Робинсон, ваша подруга останется у вас?

— Да. Познакомьтесь, эта очаровательная особа — Диана Роуз, актриса «Мажестик». Может быть, вы слышали о мюзикле «Земные радости»? Она там исполняла главную роль. — Диана незаметно сжала локоть Эммета, дав понять, что он слишком много болтает о ней и ее заслугах.

— «Земные радости»? — Миссис Гродек задумчиво сдвинула брови и поморщила лоб. — Нет, не слышала. Наверное, очередная безнравственная чепуха от Солвея.

— Вы знаете мистера Леонарда Солвея?! — удивленно воскликнула Диана.

— Милочка, когда мне было столько же лет, сколько и вам, Солвей бегал за мной, как влюбленный мальчишка. Он вечно волочился за актрисами и не пропускал ни одной юбки. Похоже, его исправит только могила. Надо же, «Земные радости». Наверняка этот спектакль о любви. — Миссис Гродек выжидательно посмотрела на Диану.

Диана пожала плечами.

— Почти все произведения писателей, композиторов и художников о любви, — задумчиво произнесла она.

— Верно, верно, — согласилась консьержка, проведя рукой по волосам, аккуратно уложенным в какую-то хитрую старомодную прическу.

Воспользовавшись моментом, Эммет и Диана проскользнули мимо миссис Гродек и вызвали лифт.

— Надеюсь, твои соседи не все такие любопытные, — с улыбкой заметила Диана.

— Миссис Гродек любит поболтать о былом, о своей бурной молодости и о том, какая сейчас безнравственная молодежь… Кстати, в молодости она выступала на сцене с какими-то фривольными песенками. Потом выскочила замуж за моряка и погибла для Бродвея. Если бы ты не была предвзято настроена, она бы тебе понравилась. Миссис Гродек временами бывает обворожительной настолько, что забываешь о ее возрасте. Кстати, у нее есть отличный старинный патефон. — Эммет усмехнулся. — У вас много общего.

— Радуешься, что нашел мне подружку?

— Диана, я шучу. Не обижайся.

— Я вовсе не обижаюсь. Дурацкая привычка, которую я и в других не терплю.

— Тогда почему ты нахмурилась?

— Эммет, ты собираешься нажимать на кнопку или мы так и будем стоять в лифте битый час?

— Только не говори, что страдаешь клаустрофобией.

— Ничего смешного, — огрызнулась Диана, скрестив на груди руки.

— Неужели и богиням свойственны слабости?

— Эммет, пожалуйста… — Голос Дианы изменился почти до неузнаваемости, и Эммет поспешно достал из кармана магнитный ключ и прижал его круглой пластинкой к кнопке с цифрой семь.

— Ты живешь в лофте?

— Удивлена? — не без гордости спросил Эммет.

Сама Диана о лофте могла только мечтать. Это было самое модное и самое роскошное жилье в Нью-Йорке. В густонаселенном мегаполисе, городе небоскребов, на вес золота ценится каждый квадратный метр. Неудивительно, что человек, занимающий целый этаж, вызывал смешанное чувство зависти и уважения у других жителей Большого Яблока, которое правильнее было бы назвать Большим Муравейником.

— Откуда у простого нью-йоркского полицейского квартира в целый этаж, да еще и в Сохо?

— Давай поговорим об этом позже.

Диана поразилась перемене, произошедшей с лицом Робинсона. Оно словно потемнело, как предгрозовое небо. Какую тайну вы скрываете, офицер Робинсон? Уж не привели ли вы меня в жилище Синей Бороды?

Лифт остановился на седьмом этаже. Диана ждала, пока створки кабины раздвинутся, с закрытыми глазами.

— Можешь смотреть. Только не ожидай чего-то фантастического или королевского, — предупредил Эммет.

Диана открыла глаза и ахнула от удивления. Квартира Эммета была не просто огромной, но и необычно оформленной. Взгляд привлекали в первую очередь зеркальные стены с серебристым рисунком и большое окно от пола до потолка. Благодаря оптическому эффекту, производимому светом и многочисленными отражениями, создавалось впечатление, что пространство не имеет границ. Вот, значит, как чувствовала себя Алиса, попавшая в Зазеркалье, мелькнуло в голове у Дианы.

— А где же стены? — спросила она, еле справившись с первоначальным потрясением.

Эммет пожал плечами и осмотрел помещение с таким видом, словно тоже впервые в нем оказался.

— Я попросил их снести.

— Хочешь сказать, что мы будем спать в одной комнате?

— Выходит, что да. Правда, на большом расстоянии друг от друга. Впрочем, если бы я захотел… меня бы не остановили ни стены, ни двери.

— Надеюсь, хоть ванна у тебя спрятана от посторонних глаз.

— Да. Ванная комната и туалет вон там. — Эммет указал рукой вправо от входной двери, где они все еще стояли.

— Не возражаешь, если я освежу лицо?

— Разумеется. Чувствуй себя как дома.

— …Но не забывай, что ты в гостях, — шутливо продолжила Диана, направившись в ванную.

Эммет ничего не ответил. Диана обернулась, но Эммет словно испарился. Чудеса, да и только. Стен нет — а человека не видно. Причудливые узоры на зеркалах завораживали. А мягкое ковровое покрытие на полу расслабляло уставшие за день ноги. Диана зевнула. Бессонная ночь и ранний подъем давали о себе знать. Сандра наверняка вздремнула в самолете — больше там все равно нечем заняться. Диана вздохнула, вспомнив, как давно не летала на самолете. Она с детства любила смотреть на облака сверху вниз и поражалась людям, с опаской поднимавшимся по трапу на борт. Для нее куда страшнее было подняться в лифте на последний этаж небоскреба, чем перелететь через Атлантику на высоте десять тысяч километров.

Диана зашла в ванную комнату и в очередной раз поразилась изобретательности дизайнера. Стены и пол покрывала маленькая квадратная плитка лазурно-голубого цвета, а сама ванна была позолоченной. Диана хоть и была не прочь сейчас понежиться в горячей воде, ограничилась тем, что умылась.

— Эммет, ты где? — позвала Диана, выйдя из ванной.

Знакомый голос раздался в метре от нее:

— У меня остались еще кое-какие дела.

Эммет сменил полицейскую форму на джинсы и легкий вязаный пуловер, надетый на голое тело. Модные остроносые ботинки дополняли образ стильного парня с рекламных щитов «Армани». Диана невольно залюбовалась спортивной фигурой стоящего перед ней мужчины. От Эммета веяло силой и мужественностью, о которых мечтает каждая женщина. Поймав оценивающий взгляд Дианы, Эммет усмехнулся и похлопал себя по груди.

— Что, в образе полицейского я нравился тебе больше?

— Да… то есть нет. — Диана смущенно улыбнулась.

Не могла же она признаться Эммету в том, что в полицейской форме он казался ей менее опасным! Он бы поднял ее на смех и начал уверять, что ей нечего бояться, когда он рядом. Его работа как раз в том и состоит, чтобы защищать ее от плохих парней. А кто же защитит от нее самой? От ее желаний, сводящих с ума по ночам? От непозволительно смелых мыслей, вновь и вновь приводящих к Эммету Робинсону? Разве Диана не знала о том, что привязанность к Эммету разрушит все ее честолюбивые замыслы и планы относительно безбедного будущего? Тогда почему же она, словно загипнотизированный удавом кролик, шла к краю пропасти под названием «любовь»?

— Я ненадолго уйду. А ты пока осмотрись и отдохни.

— Ты скоро вернешься? — Диана недоверчиво посмотрела на Эммета.

— Постараюсь, как можно быстрее. Все-таки ты еще не освоилась. А с завтрашнего дня, как и обещал, ты меня не увидишь.

— Эммет, тебе вовсе не обязательно целыми днями пропадать на работе. Я… я буду рада поужинать с тобой.

— О, неужели ты умеешь готовить?

— Вообще-то…

Эммет сокрушенно вздохнул.

— Я так и знал, что снова придется довольствоваться сандвичами и колой!

— Когда ты предложил пожить у тебя, речь не шла об обязанностях кухарки! — вспылила Диана.

К утверждению, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, она всегда относилась с изрядной долей скепсиса. Проблем с мужским вниманием у Дианы никогда не возникало.

— Не кипятись. — Эммет обнял ее за плечи. — Тебе несказанно повезло. Я неплохо управляюсь со сковородками и кастрюлями. Когда живешь один, поневоле обзаводишься нужными навыками.

— Да тебе цены нет! — съязвила Диана. — Завидный жених.

В голову вновь полезли мрачные мысли о Синей Бороде. Его ведь тоже считали перспективной парой.

— А в каком углу ты хранишь свои секреты?

— В каком смысле?

— В доме каждого человека есть шкаф со скелетом, к которому и близко не подпускают посторонних. Где твой?

Эммет рассмеялся.

— Ты что, вообразила, будто я Синяя Борода?

Диана вздрогнула. Как Эммету удалось прочитать ее мысли и угадать страхи?

— Успокойся. У меня не только запертых, но и вообще дверей нет. У тебя есть возможность убедиться в этом, пока меня не будет.

— Куда я могу положить свои вещи?

— Я уже освободил для них этот шкаф.

Эммет потянулся к зеркальной стене, и Диана с удивлением обнаружила, что это вовсе не стена, а зеркальная створка большого гардероба. Если бы она была внимательнее, то могла бы заметить крохотные металлические ручки на узорчатом зеркале — только они и выдавали наличие искусно замаскированного шкафа.

— Правда, боюсь, здесь маловато места для трех чемоданов. Придумаем что-нибудь позже.

Эммет поцеловал Диану в лоб и ушел.

Оставшись одна, Диана еще раз внимательно осмотрела просторную квартиру, дюйм за дюймом исследуя ее достопримечательности. Зеркальные стены, за которыми дизайнер спрятал шкафы и полки, мягкие диваны и кресла, обитые бордовым бархатом, пушистые длинноворсовые ковры, в которых ноги буквально утопали… Слишком роскошное жилище для полицейского, вынесла вердикт Диана, завершив получасовой осмотр своего временного пристанища.

После горячей ванны Диана мигом уснула на диване, стоявшем посреди гостиной зоны. Двуспальная кровать, расположенная в нише напротив окна, показалась ей слишком просторной для одного человека. Диана была почти уверена, что и Эммет предпочитает проводить ночи на диване.

Мысль о том, что Эммет приводил в этот дом и других женщин, показалась Диане настолько неприятной, что она поморщилась, словно проглотила горькую пилюлю. С другой стороны, что в этом странного? Эммет взрослый, здоровый мужчина, вряд ли он ведет жизнь непорочного ангела. Что греха таить, Диана сама никогда не была святой. В ее жизни были мужчины. Некоторых она любила, а некоторым позволяла любить себя. Но ни один из них так не волновал ее кровь и воображение, как Эммет Робинсон.

Диана до сих пор не могла поверить в то, что согласилась на предложение малознакомого мужчины — рядового полицейского! — пожить в его квартире. Куда правильнее было бы обратиться за помощью к кому-то вроде Джосера-старшего. Он бы не только выделил своей любимице отдельные апартаменты, но и не стал бы претендовать на место под ее одеялом. В глубине души Диана давно списала престарелого миллионера со счетов как мужчину. Вряд ли он был на что-то способен в постели. Чем, как не боязнью показать свою немощь, можно было объяснить отсутствие каких-либо поползновений со стороны Патрика? Он приглашал Диану и ее друзей в лучшие рестораны, катал на яхте или личном самолете, дарил драгоценности, даже звал замуж, но никогда не пытался залезть ей под юбку. Возможно, именно это и позволяло им непринужденно общаться. Диана всегда чувствовала себя с Джосером-старшим раскованно и свободно, позволяла себе выходки, порой несовместимые со статусом приличной леди.

С Эмметом Диана не чувствовала себя настолько свободно, но объясняла это своими потаенными желаниями. Как и Патрик, Эммет не намекал на секс. По крайней мере, не говорил об этом вслух. Но вся атмосфера его жилища кричала о нерастраченной сексуальной энергии ее хозяина. Диана чувствовала ее на интуитивном уровне и не могла противиться ее влиянию. Не успела за Эмметом закрыться дверь, как Диана уже начала по нему скучать и сожалеть о том, что была с ним слишком холодна и груба. Вдруг он уже пожалел о своем гостеприимном предложении? Засыпая, Диана дала себе слово, что попросит у Эммета прощения и сделает все возможное, чтобы добавить его жизни радости. Пусть счастье и продлится не более недели.

Потом она купит квартиру. Возможно, что они даже больше никогда не увидятся. В Нью-Йорке неимоверно трудно «случайно столкнуться» на перекрестке. Правда, особам вроде Глории Паркер всегда удается оказаться в нужном месте в нужное время да еще и встретить там нужных людей. Диана о подобной способности могла только мечтать.

Пару лет назад она по уши влюбилась в одного пройдоху, который каким-то чудом умудрился выиграть на бирже целое состояние. Помотав полгода Диане нервы, он послал ее ко всем чертям и закрутил роман с джазовой певицей — афроамериканкой. Диана, переступив через гордость и самоуважение, всеми силами пыталась вернуть бывшего любовника. После пары неудачных попыток выяснить отношения герой-любовник попросил больше не искать с ним встречи. С тех пор он словно сквозь землю провалился. Диана посещала его любимые бары и забегаловки, ходила в те клубы, завсегдатаем которых он некогда был, покупала продукты в супермаркете рядом с его домом, но никогда не встречала бывшего бойфренда. Казалось, что в теорию вероятности закралась ошибка.

Однако еще через полгода, когда Диана, вволю настрадавшись и наплакавшись от неразделенной любви, зажила прежней беззаботной жизнью, она натыкалась на «любовь всей своей жизни» едва ли не каждый вечер. Темнокожая дива бросила его через месяц, и теперь он менял подруг как перчатки. Видя его каждый раз с новой спутницей, Диана окончательно разочаровалась. Более того, она удивлялась, как вообще могла бегать за таким ничтожеством. Неудачный любовный опыт научил Диану тому, что женщине выгоднее и спокойнее позволять себя любить, а не бегать за мужчиной, как собачонка.




Диана открыла глаза, еще не совсем понимая, что именно ее разбудило. Подозрительное шипение в той части квартиры Эммета, которую можно было с натяжкой назвать кухней, или аппетитный запах жареного мяса. Диана потянула носом. Мм, пахло божественно. Желудок недовольно заурчал. Диана поднялась с кровати и на цыпочках пошла на запах.

— Хотела меня испугать? — раздалось Диане в самое ухо настолько неожиданно, что она подпрыгнула на месте и громко вскрикнула.

— Эммет, меня чуть удар не хватил!

— Прости. Я увидел в зеркало, что ты крадешься, как хищник, вышедший на охоту, и решил переиграть тебя.

— Мы не в детской песочнице. Здесь никто ни с кем не играет, — назидательно заметила Диана.

Эммет лукаво прищурился.

— Неужели?

От его усмешки у Дианы по спине пробежали мурашки, и она поспешила переменить тему разговора:

— Ты давно вернулся?

— Минут двадцать назад.

— А почему меня не разбудил?

— Ты так сладко спала, что я не решился.

Диана недовольно вздохнула. Она ненавидела, если кто-нибудь наблюдал за ней, когда она спит. Ей почему-то казалось, что это не самое приятное зрелище. Вдруг она храпит или пускает во сне слюни? Брр, как супруги могут спать годами в одной кровати и при этом не терять друг к другу интерес? Правда, если брачное ложе таких размеров, как кровать Эммета, то еще куда ни шло. Там могла бы разместиться на ночь половина футбольной команды.

— Ты во сне что-то бормотала. Кажется, чье-то имя… — Эммет смотрел на Диану не отрывая взгляда, словно желая просветить ее насквозь подобно рентгеновским лучам.

— Блефуешь, — сухо ответила Диана, решив не давать Эммету возможности вновь вогнать ее в краску. Самое ужасное, что она и впрямь могла разговаривать во сне. И нетрудно догадаться, чье имя слетало с ее губ. — Кстати, где я буду спать ночью? На том же диване?

— Вообще-то я сам обычно на нем ночую, — подтвердил догадку Дианы Эммет. — Думаю, на кровати тебе будет удобнее. С твоей клаустрофобией…

— Огромная кровать пугает меня еще больше тесного лифта, — призналась Диана. — Она слишком велика для одного человека, тебе не кажется?

— Это что, намек? — Эммет расплылся в широченной улыбке и озорно подмигнул ей.

— Намек на что? Эммет, ты неисправим! Даже не надейся переспать со мной.

— Надежда умирает последней.

— Можешь похоронить ее вне очереди.

— Неужели? — задал свой излюбленный вопрос Эммет.

Этим «неужели» он сводил Диану с ума. В нем звучало не только сомнение в искренности ее слов, но и прямо противоположное утверждение. Казалось, Эммет не только читает ее мысли, но и предугадывает желания и поступки.

— Неужели ты решил приготовить нам ужин? — спросила Диана, перехватив инициативу.

— Нам? Я думал, что актрисы не едят после шести вечера.

— В каждом правиле есть исключения. И они почти всегда лучше самих правил.

Эммет рассмеялся.

— Сегодня в нашем скромном меню спаржа, бифштексы и красное вино.

— Собираешься меня напоить?

— Диана, если ты еще раз обвинишь меня в злом умысле, то я и правда обижусь. Почему тебе трудно поверить в то, что я хочу всего лишь провести приятный вечер в твоей компании? Выпьем по бокалу вина, поговорим… Ничего предосудительного. Обещаю. — Эммет снова лукаво улыбнулся: — Разумеется, если ты сама не пожелаешь большего.

— Прости, Эммет. Я пару часов назад поклялась себе, что больше не буду тебя обижать своим недоверием и беспочвенными сомнениями, но… Я слишком испорчена.

— О да, ты исчадие ада, доставшееся мне за прегрешения отца… — произнес на низких нотах Эммет. Неожиданно он осекся, словно сболтнул лишнее, и, взяв за руку, повел Диану в кухню. — Я голодный, как стая волков.

— Я тоже. Сколько я проспала?

— Смотря когда ты легла. Сейчас около восьми.

— Ты больше никуда не уйдешь?

— Тебе не кажется, что твой вопрос не слишком вежлив? — с напускным укором произнес Эммет. — Не успел я прийти, как ты торопишь меня на выход.

— Вообще-то наоборот: я не хочу, чтобы ты уходил.

— Правда? — Эммет развернул Диану лицом к себе и заглянул в ее по-детски доверчивые зеленые глаза.

Горячее дыхание обожгло ее кожу, и Диана инстинктивно попыталась отступить, но руки Эммета надежно удерживали ее в своем плену. Их губы были так близко, что у Дианы перехватило дыхание и участилось сердцебиение. Глаза Эммета потемнели, и она уже с трудом могла разглядеть границу между зрачком и радужной оболочкой. Эммет сжал ее еще сильнее и, чуть склонившись, коснулся поцелуем ее губ. Диана закрыла глаза, наслаждаясь сладостными ощущениями.

Робкий, нежный поцелуй Эммета становился все глубже и страстнее. Диана забыла о своих страхах, без остатка растворившись в наслаждении. Она жадно ловила ртом дыхание Эммета, ласкала его губы своими. Их языки то сталкивались, то отлетали в разные стороны в безумном танце. Это могло продолжаться бесконечно, но длилось не более минуты. Эммет прервал поцелуй и услышал в ответ разочарованный вздох Дианы.

— Извини. Но наше мясо вот-вот превратится в угли. Мы еще вернемся к этому… хм… разговору.

— Не надейся, — отрезала Диана, гордо вскинув голову.

— Где-то я уже это слышал, — заметил с улыбкой Эммет, убрав с плиты шипящую сковороду. — Диана, ты никогда не пробовала соотносить свои слова и действия? Твоим губам я верю больше. Или ты сейчас снова обвинишь меня в том, что я воспользовался твоей слабостью? Уж кого-кого, но только не тебя, Диана Роуз, можно назвать беззащитной. Обижать тебя, по крайней мере, неблагоразумно и небезопасно. Себе дороже станет.

— Только не говори, что боишься меня, — парировала Диана. Она скрестила руки на груди, а высоко поднятая голова и напряженные мышцы лица свидетельствовали о боевом настрое их обладательницы. — Уж кто-кто, но только не ты создаешь впечатление пугливого подкаблучника.

— Один — один, — с улыбкой произнес Эммет, прекратив спор. — Давай ужинать.

— Перемирие?

— А мы ссорились?

Эммет откупорил бутылку и медленно наполнил вином два бокала на изящных ножках. Затем поставил перед Дианой тарелку с мясом и спаржей. Она и не заметила, когда он успел все приготовить.

Едва Диана открыла рот, чтобы сказать о том, что для полноты картины недостает горящих свечей, как свет погас — и на столе замерцало пламя двух витых свечей в хрустальном подсвечнике. Блики света играли на стеклянных гранях, переливаясь тончайшими оттенками. Диана с трудом оторвала взгляд от игры света и тени, когда Эммет предложил тост за их знакомство.

Диана подняла бокал и чокнулась с Эмметом. Происходящее казалось ей нереальным. Неужели она сидит за одним столом с полицейским? Как случилось, что она согласилась пожить у него, а не сняла номер в одной из бесчисленных гостиниц города?

Сделав по глотку, Эммет и Диана приступили к еде. В течение ужина гостья на все лады расхваливала кулинарные способности Эммета и клялась, что никогда ничего вкуснее не пробовала. Польщенный Эммет смущенно улыбался и уверял, что ничего особенного не приготовил.

— Ты не хочешь мне рассказать, откуда у тебя такая шикарная квартира? — спросила слегка захмелевшая от вина Диана.

— Не уверен, что тебе понравится моя история.

— Не все истории нравятся, но все достойны быть услышанными, — заметила Диана, кладя ладонь поверх руки Эммета.

— Я стал полицейским, потому что меня попросил об этом отец, — начал он, увидев в глазах Дианы искреннюю заинтересовать и желание выслушать его. — Перед смертью он позвал меня и выразил свою последнюю волю.

— О боже, Эммет! — выдохнула Диана.

Ей стало нестерпимо жаль его, и она едва удержалась, чтобы не обнять Эммета. Признание явно причиняло ему боль, но он не останавливался.

— Он был главой преступного клана, выросшего из обычной уличной банды. По слухам, они держали в страхе целый район. Нельзя плохо отзываться о родителях, тем более если их уже нет в живых, но руки моего отца были по локоть в крови. Моя мать погибла в перестрелке, смертельно раненная шальной пулей. До конца своих дней отец винил в ее смерти себя. Мне было всего пять, когда мамы не стало, но я до сих пор помню ее печальные глаза, полные страха за наши жизни. Она умоляла отца завязать, уехать подальше от Нью-Йорка. Отец пообещал, что порвет с криминалом, но сказать это было гораздо проще, чем сделать. Ему угрожали, терроризировали ночными звонками и анонимными письмами…

А потом погибла мама, и все потеряло смысл. У отца всегда были деньги, но никогда не было свободы и спокойствия. Соседи его боялись, однако не любили. Мальчишки в школе меня никогда не дразнили, но и не играли со мной. Казалось, нас с отцом отделяла от остального мира невидимая стена из страха. Теперь ты понимаешь, почему я не хочу, чтобы ты меня боялась?

Диана кивнула. Ее глаза были полны слез, но она не прерывала Эммета, понимая, что обязана выслушать его до конца. Ей было тяжело и больно слушать рассказ о несчастном одиноком ребенке, но она понимала, что этот самый ребенок уже вырос и теперь сидит рядом с ней. Он уже не маленький мальчик, а взрослый мужчина, но ему все так же нужны поддержка и понимание.

— Эта квартира — все, что я согласился принять после смерти отца. Мне не хотелось пачкать руки о те деньги, что были заработаны кровью. Не знаю, что с ними стало. Возможно, они так и лежат на банковском счете, который отец открыл на мое имя незадолго до смерти. Мы никогда здесь не жили. Отец любил Сохо и всегда мечтал жить среди артистической богемы, но… не успел. Вот и вся история. Теперь я служу в полиции и борюсь с такими, как мой отец.

— Эммет, это очень благородно.

Диана была слишком потрясена услышанным и не могла выразить всю гамму чувств, которые обуревали ее. Раньше она не могла объяснить себе, что именно ее привлекает в Эммете. Теперь же она различала в его взгляде глубоко запрятанную боль и готовность прийти на помощь тем, кто в ней нуждался. Диана впервые встретила человека, для которого чувство долга стояло едва ли не на первом месте. Эммет заслуживал не только уважения и восхищения, но и любви, которой он был обделен в жизни.

Однако Диана чувствовала себя неспособной одарить Эммета той любовью, которой, по ее мнению, он достоин. Она была слишком испорчена и ожесточена. За годы, отданные шоу-бизнесу, Диана стала циничной и расчетливой. Пусть Эммет не желал в это верить, но она-то знала, какие ужасные мысли посещали ее время от времени.

Эммет был чист душой, как ребенок. Даже служба в полиции и ежедневные встречи с худшими представителями рода человеческого не лишили его наивного взгляда на жизнь, способности радоваться каждой мелочи и удивляться самым обыденным вещам, мимо которых Диана прошла бы, не заметив.

Она горько разрыдалась.

— Что случилось? — заволновался Эммет. — Я так и знал, что не стоит рассказывать тебе о своих родителях. Уверяю, я не такой.

— Я знаю, знаю… — Диана всхлипнула.

— Тогда почему ты разревелась? Считаешь меня чудовищем? Чудовище могло породить только себе подобное.

— Нет, Эммет, это я чудовище.

— Диана, что за глупости? Какое из тебя чудовище?

— У меня была прекрасная семья, любящие родители, а я… я посылаю им открытки только на Рождество и звоню пару раз в месяц.

— Ты была занята.

— Чем?!! Думаешь, я с утра до ночи пропадала в театре? Нет, я порхала по жизни как бабочка. Работа доставляла мне удовольствие.

— Это же замечательно. Ты занималась своим делом. Не наговаривай на себя. Даже если ты и была невнимательна к своей семье, то это не означает, что ты заслужила персональный котел в аду в наказание.

— Эммет, если бы ты знал, какая я была злая! Причиной скольких страданий я была!

— Если ты о мужчинах, то поверь мне, многие это заслужили.

— Многие, но не все. Обычный клерк мог достать для меня хоть звезду с неба, но не заслужить и половины того, что досталось бы обладателю солидного банковского счета.

— Диана, ты излишне самокритична. Уверен, что если бы ты по-настоящему полюбила мужчину, то в последнюю очередь заглянула бы в его кошелек. Ты ведь сидишь сейчас рядом со мной, хотя я обычный полицейский.

— Это потому что мы познакомились в трудный для меня момент. Я была растеряна и расстроена. Казалось, земля уплыла из-под моих ног…

— И ты забыла, что на самом деле ты стерва? — усмехнулся Эммет.

— Я на самом деле стерва. Почему ты отказываешься в это верить?

— Потому что я вижу, какая ты. Ты талантливая актриса и с блеском можешь сыграть любую роль. Но меня тебе не удастся обмануть. Я навидался на своем веку всяких негодяев, и, поверь мне, ты по сравнению с ними — ангел с белоснежными крылышками за спиной. Так что прекращай разводить сырость, и пошли спать. По-моему, мы засиделись.

— Эммет… — Диана посмотрела ему в глаза и, прижав руку к груди, произнесла: — Я не хочу сделать тебе больно.

— Я знаю.




8


Весь следующий день Диана провела за чтением исторических романов, коих в доме Эммет оказалось великое множество. За исключением десятка книг по праву и криминалистике, довольно обширная библиотека Эммета состояла из книг, посвященных различным историческим эпохам. Исторические и археологические исследования, любовные и авантюрные романы, жизнеописания великих деятелей прошлого и их собственные мемуары теснились на книжных полках, спрятанных за зеркальными панелями.

Сначала Диана удивилась такому обилию исторической литературы, но затем, как ей казалось, разгадала тайну личности Эммета. Не зря он произвел на нее впечатление чрезмерно галантного и благовоспитанного человека, настоящего рыцаря, по необъяснимым причинам избравшего именно ее дамой сердца. Эммету следовало родиться во Франции, во времена Короля-солнце. Он был создан для придворной жизни. Правда, он бы вряд ли смог мириться с адюльтерами своей супруги, которые в те стародавние времена считались нормой и не вызывали косых взглядов и кривотолков.

Накануне вечером, засыпая на неуютной огромной кровати, «щедро» предоставленной ей Эмметом, Диана призналась себе, что влюблена в искреннего, романтичного и несовременно порядочного полицейского, отказавшегося от банковского счета отца ради принципов чести. Утром она предпочла забыть о своем открытии, списав его на действие алкоголя. Какие глупости не взбредут в голову, разгоряченную вином? Любовь? Диана давно перестала в нее верить — так дети, повзрослев, перестают верить в Санта-Клауса.

Да, ее тянуло к Эммету как к мужчине. Если бы после ужина Эммет вновь ее поцеловал или обнял, она бы не устояла. Однако Эммет вновь поступил как настоящий рыцарь. Он заботливо укрыл Диану теплым одеялом, пожелал спокойной ночи, а сам лег спать на диван. Несколько раз за ночь Диана просыпалась и прислушивалась. Судя по равномерному дыханию, Эммет спал, как младенец, еще не знакомый с тяготами жизни.

Утром, когда Диана проснулась, Эммета не было. В оставленной записке он сообщал, что вернется поздно вечером и что она может чувствовать себя в его квартире хозяйкой. Выпив крепкого кофе и съев пару круассанов — и когда только Эммет успел за ними сбегать в булочную? — Диана решила обследовать содержимое шкафов, не замеченных ею при первом беглом осмотре. Найдя хранилище книг, Диана не удержалась и взяла одну из них. После первой страницы она так увлеклась, что не заметила, как подоспело время обеда. Быстро перебив аппетит сандвичами, она вновь погрузилась в мир королевских балов и коварных интриг.




Вечером, оторвавшись наконец от любовных переживаний великосветской дамы позапрошлого столетия, которая никак не могла решить, что же для нее важнее — любовь пылкого, но бедного юноши или брак с постылым, но богатым графом, Диана решилась на важный шаг. План созрел у нее еще накануне вечером, когда они с Эмметом разговаривали о родителях.

Диана быстро собралась. Точнее настолько быстро, насколько позволила ситуация, когда половина вещей до сих пор лежала в чемоданах, а вторая половина в беспорядке — в шкафу. Для визита в Бронкс она выбрала простые джинсы, тенниску, легкий жакет и туфли без каблуков. С макияжем Диана тоже решила не мудрить и ограничилась светлой помадой и тушью для ресниц.

Ехать на своей машине она не рискнула. Оставить ее без присмотра хотя бы на десять минут в том месте, куда она направлялась, все равно что отдать на разграбление варварам. Два первых попавшихся таксиста отказались ехать по названному Дианой адресу, и она вновь ощутила себя человеком низшего сорта по сравнению с жителями Манхэттена, которые вообще не признавали статус городской черты вне своего острова. Наконец Диана села в такси, водитель которого с улыбкой согласился доставить ее в Бронкс.

— Извините за любопытство, мисс, но что такой молодой и привлекательной особе понадобилось в самом бедном квартале? — поинтересовался таксист, с интересом рассматривая пассажирку в зеркало заднего вида.

— Там… — Диана хотела по обыкновению солгать, что разыскивает семью своей исчезнувшей подруги, но неожиданно решилась ответить честно: — Еду навестить своих родителей и младшую сестру.

— А сколько лет сестре? — спросил водитель.

Теперь уже Диана принялась рассматривать мужчину. Уж не набивается ли он в женихи? Сочтя его вопрос всего лишь профессиональным любопытством, свойственным всем таксистам, она ответила:

— Ее зовут Шарлин, и ей недавно исполнилось семнадцать.

— Если она такая же красавица, как вы, то ваши родители не зря старались. — Таксист хохотнул, и Диана вежливо улыбнулась шутке, показавшейся ему удачной.

Расплатившись, Диана вышла из машины у четырехэтажного дома. Краска местами облезла. Водосточная труба отсутствовала, сколько Диана себя помнила, и по грязно-желтым стенам струились потеки. Диана задрала голову и без труда нашла окна. Первые три слева на втором этаже. Занавеска в комнате Шарлин колыхнулась, и Диана облегченно вздохнула. Уже сидя в такси, она вспомнила, что не предупредила родителей о своем визите. На улице смеркалось. Обычно родители и Шарлин в это время ужинали или смотрели телевизор.

Диана поднялась по темной узкой лестнице на второй этаж и постучала в дверь. Она никогда не пользовалась звонком, установив с семьей что-то вроде сигнальной системы. Если в дверь постучали — значит, пришел кто-то из своих. За дверью послышались легкие торопливые шажки, и через секунду на пороге появилась радостная молодая девушка с копной таких же огненно-рыжих волос, как и у старшей сестры.

— Диана, как я рада! — Шарлин бросилась ей на шею.

— Осторожно, ты меня задушишь.

— Заходи. Мама с папой умрут от радости, когда увидят тебя. А мы думали, ты сейчас в Англии. Когда ты отправляешься на гастроли?

— Обо всем по порядку, Шарлин. — Диана грустно улыбнулась.

Казалось, она очутилась в другом мире. В мире, далеком от сплетен, скандалов, газетчиков и интриг шоу-бизнеса. Тем сложнее будет объяснить родителям и сестре, почему ее жизнь круто переменилась за считанные дни.

— Мне не терпится тебе кое о чем рассказать. — Шарлин загадочно умолкла и потянула сестру внутрь. — Мам, пап, смотрите скорее, кто к нам пришел!

Диана не ошиблась: родители проводили вечер перед экраном большого телевизора, подаренного старшей дочерью на прошлое Рождество. Предшественник плазменного «Панасоника» был таким старым, что не выдерживал никакой критики. Помехи и треск могли испортить впечатление даже от самой лучшей передачи, однако отказаться от вечерней теленяньки было выше сил Роузов. И дабы родители окончательно не потеряли зрение, начавшее ухудшаться после сорока, Диана сделала им подарок. С тех пор все свободное время они проводили перед экраном, поглощая подобно миллионам американцев телевизионную жвачку.

— Милая! — Мать обняла Диану и поцеловала в щеку.

К облегчению Дианы, вопросов «почему не предупредила?» и «что случилось?» не последовало.

В родном доме умели только радоваться ее приходу и не задавали лишних вопросов. О жизни старшей дочери, вырвавшейся из бедного квартала, семья знала только то, что сама Диана считала нужным им сообщить. Например, они понятия не имели, чего стоила ей роль в мюзикле «Земные радости», но гордились вместе с ней, читая хвалебные отзывы критиков и восторженные — зрителей.

— Надеюсь, ты не откажешься поужинать с нами, — добавил вышедший из гостиной комнатенки отец. — Твоя мама испекла пирожки с повидлом.

— Перестаньте, Диане нужно беречь фигуру, — вступилась за сестру Шарлин, но, к ее удивлению, Диана согласилась не только на пирожки, но и на горячий шоколад.

— Когда ты улетаешь на гастроли в Европу? — Вопрос, мучивший всех на протяжении ужина, решился задать глава семьи.

— Я никуда не еду. В последний момент генеральный продюсер мюзикла передумал и назначил на главную роль Сандру Лоуренс.

— Как же так?! — в один голос воскликнули миссис Роуз и Шарлин. — Ты ведь лучшая!

Диана усмехнулась и пожала плечами. Все родители на свете считают своих детей самыми талантливыми, и если у тех что-то не складывается с карьерой или личной жизнью, то в этом принято винить кого угодно, но только не самих детей или воспитателей.

— Видимо, Солвею больше понравилась Сандра.

— Наверняка она его соблазнила, — безапелляционно заявила Шарлин, стукнув по столу вилкой, словно судья, завершивший судебное заседание ударом молоточка.

— Сандра была удивлена не меньше меня, когда узнала, что утверждена на главную роль.

— Диана, тебя так легко обмануть, — вздохнула мать. — Может быть, ты слишком доверяла ей, считала своей подругой, а она… За кулисами не существует дружбы и преданности, все только и ищут возможности подсидеть друг друга или подставить ножку.

— Мама, откуда ты все знаешь о театральном закулисье? Можно подумать, ты всю жизнь выступала на сцене, а не продавала хот-доги.

Миссис Роуз помрачнела, словно Диана оскорбила ее самым непристойным и недопустимым для родной дочери образом.

— Я никогда не воровала. Я зарабатываю на жизнь честным трудом. Пусть я не сверкаю в огнях Бродвея, как ты. И твой отец — честный человек.

— Прости, я не хотела тебя обидеть.

Диана на чем свет стоит ругала себя за несдержанность. Нервы совсем расшатались. В последние дни ее выводила из себя любая мелочь. Она пришла в родительский дом не для того, чтобы разговаривать на повышенных тонах и портить и без того не безоблачные отношения.

— Кстати, поговори со своей сестрицей. Похоже, она собралась пойти по твоим стопам.

Диана перевела взгляд на Шарлин, и та быстро кивнула в знак согласия.

— Что это ты еще задумала? — недружелюбно спросила Диана.

— Я записалась на актерские курсы и хочу попробоваться на роль в мюзикле начинающего драматурга. Правда, его сценарий пока в читке, но, думаю, его ждет успех.

— Сколько лет твоему начинающему драматургу? — Диана слишком хорошо помнила себя в возрасте младшей сестры, а потому нисколько не удивилась, услышав в ответ, что будущему гению Бродвея всего двадцать три, но «знает он больше, чем многие старики».

— Не сомневаюсь, — холодно процедила сквозь зубы Диана. — А еще ты по уши в него влюблена.

Шарлин побагровела до кончиков ушей.

— Надеюсь, ты не отдалась ему только за обещание получить главную роль в его эфемерном мюзикле?

— Диана, как ты разговариваешь с сестрой?! — осадил ее отец, заметив в глазах младшей дочери слезы незаслуженной обиды.

— Я всего лишь хочу предостеречь ее от непоправимых ошибок. Шарлин, милая, ты знаешь, что я тебя люблю всем сердцем, но… Поверь мне, мир шоу-бизнеса не так красив, как кажется по эту сторону телеэкрана.

— Однако тебе там нравится, — огрызнулась Шарлин.

— С чего ты взяла?

— Не пытайся меня обмануть. Ты всегда мечтала о славе, поклонниках и деньгах. Теперь, когда ты все это получила, ты не хочешь, чтобы у тебя появились соперницы. Тем более из семьи Роуз. Опасаешься, что для двух сестер Роуз Олимп слишком тесен? Боишься, что я взойду на пьедестал, а ты полетишь в тартарары? — Шарлин злорадно усмехнулась.

Диана не узнавала в жесткой, злой и завистливой мегере свою милую хохотушку сестру.

— Шарлин, я желаю тебе добра. Я не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу.

— Почему? Потому что боишься, что я превзойду тебя? Вдруг я окажусь талантливее тебя?

— Я буду только счастлива… если ты избежишь тех страданий и унижений, через которые пришлось пройти мне. Думаешь, легко пробиться на сцену «Мажестик»? А поклонники? Неужели ты наивно полагаешь, что им от тебя не нужно ничего, кроме улыбок и автографов? Так вот, дорогая Шарлин, я тебя уверяю: достаточно уязвить самолюбие всего лишь одного человека и оказаться по его милости на самом дне, значительно ниже, чем то место, откуда ты с таким трудом карабкалась многие годы.

— Если тебе не повезло, это не значит, что и мне грозит та же участь.

— Шарлин, ты ослеплена блеском огней и реклам!

— Я вовсе не самонадеянная дурочка, возомнившая себя суперзвездой и ждущая, пока ее откроют для миллионов. Я, как и ты, хочу одного: вырваться отсюда. Жить подальше от нищеты и уличных хулиганов, громящих витрины магазинов и уродующих стены граффити. Думаешь, я мечтаю вкалывать от рассвета до заката и получать за это жалкие гроши?

— Шарлин, есть масса других способов хорошо зарабатывать. Ты ведь умная девушка.

— Хочешь, чтобы я провела свою молодость в четырех стенах, штудируя научную литературу? Спасибо, но у меня другие планы насчет будущего, — упрямо ответила Шарлин. — Даже если ты мне не поможешь, я все равно буду добиваться своего. Я хочу жить не хуже, чем ты.

Вечер был безнадежно испорчен. Ссора с младшей сестрой — вовсе не то, о чем мечтала Диана, решившись на внеплановую встречу с семьей. Неужели она напрасно надеялась, что обретет рядом с родными тепло и душевный покой, которых ей так не хватало? Родителей Эммета не было в живых. Он уже никогда не сможет попросить у них прощения или поздравить с днем рождения… Но ведь у нее пока есть семья. Честный трудолюбивый отец, заботливая мать и очаровательная сестра. Ах, Шарлин, как же ты не понимаешь, что я хочу оградить тебя от всей той грязи, через которую прошла сама?!

— Пожалуй, мне пора, — заметила Диана, посмотрев на часы.

Тягостное молчание за столом слишком сильно действовало на нервы всем собравшимся, поэтому отец и мать не стали по обыкновению упрашивать Диану задержаться хотя бы еще на полчаса. Напротив, они словно с облегчением ответили:

— Да-да, детка, ступай. Ты и так потратила на нас весь вечер. Наверняка у тебя на сегодня еще масса планов.

— Вообще-то я собираюсь пораньше лечь спать. Кстати, я забыла рассказать… — Диана помедлила, не зная, под каким соусом лучше преподнести родителям известие о том, что она живет под одной крышей с едва знакомым мужчиной. Решив, что лучше сказать все, как есть, она продолжила: — Я продала квартиру, когда думала, что поеду на гастроли.

— Милая, если хочешь, можешь пожить у нас. Конечно, ты отвыкла от наших условий. Но в тесноте, да не в обиде, — тут же спохватилась мать, решив, что Диана пришла к ним именно с этой целью.

— Спасибо, но я уже перебралась к одному знакомому… Он служит в полиции, и он порядочный человек.

Глаза матери засветились от радости, которую она и не подумала скрывать.

— Диана, милая, наконец-то ты нашла своего мужчину и перестала бегать на свидания то с одним, то с другим!

— Мама, перестань нести чепуху. Мы с Эмметом всего лишь друзья. — Как всегда некстати, у Дианы запылали щеки. — Хотя нас и друзьями назвать сложно. Мы знакомы пару дней.

— И ты уже живешь с ним? — строго спросил отец, как будто перед ним сидела не самостоятельная двадцатичетырехлетняя женщина, а четырнадцатилетняя школьница.

— Я живу не с ним, а у него. Я напишу вам свой временный адрес и телефон на всякий случай.

— Диана, а какой из себя этот Эммет, а? — спросила Шарлин заговорщическим тоном, словно и думать забыла о недавней ссоре.

Если бы и Диане удавалось так легко прощать обиды!

— Не знаю. — Диана пожала плечами. — Обычный мужчина. Около тридцати лет. Карие глаза, самые темные из всех, что мне доводилось видеть. Еще он очень сильный и добрый… В общем, идеальный полицейский.

— А как ты с ним познакомилась? — не унималась Шарлин. Как и все юные девушки, она любила подробности чужих любовных историй, принимая в них тем самым косвенное участие.

Разговор об Эммете не входил в планы Дианы, но Шарлин, похоже, не успокоится, пока не выяснит, что у старшей сестры с ним.

— Я вела машину, а Эммет остановил меня и попросил документы…

— Ты что, нарушила правила? — строго спросил отец.

— Да… то есть нет… Точно не знаю, потому что с трудом помню детали.

— Только не говори, что села за руль в пьяном виде! — В отличие от отца, мать Дианы произнесла это не с упреком, а с искренним волнением.

— Я приехала утром к Солвею, чтобы подписать контракт, и выяснила, что моя подпись ему уже не требуется. Он вызвал Сандру и подписал контракт с ней. — Диана сглотнула подступивший к горлу ком. Даже воспоминания о том дне способны были довести до слез. — Я выбежала из офиса Солвея и разрыдалась. Эммет решил, что женщина, плачущая за рулем, потенциально опасна на дороге, и предложил свою помощь. Он довез меня до дома, а я пригласила его на чашку кофе. Вот и все.

— Как это романтично… — промурлыкала Шарлин, закатив к потолку глаза.

— Ничего романтичного, — осадила ее Диана. — Мы расстались не на самой лучшей ноте.

— Но теперь-то вы вместе.

— Шарлин, прекрати! Что за фантазии? Мы не вместе. Эммет сам по себе, а я сама по себе. Завтра же я начну искать себе новую квартиру и, как только найду, сразу же оставлю Эммета в покое. Он слишком благороден, чтобы намекнуть на то, что я ему докучаю или стесняю. В конце концов посторонняя женщина в квартире — помеха личной жизни.

— Диана, ты хоть и старше меня, но ведешь себя, как неопытный подросток. Ни один мужчина не пустил бы к себе на порог женщину, к которой не испытывает симпатии и сексуального влечения. Я умру от смеха, если ты сейчас еще скажешь, что веришь в дружбу между мужчиной и женщиной.

— А почему бы и нет? — растерялась от напора сестры Диана.

— Потому и нет, что это миф! Если мужчина и женщина вместе, значит, они либо бывшие, либо будущие любовники. Дружба между мальчиками и девочками заканчивается, едва они задуют больше десяти свечей на своем именинном пироге.

— Откуда такие познания, Шарлин? — Теперь мистер Роуз избрал объектом своего пристального внимания младшую дочь. — Если Диана говорит, что они с Эмметом друзья, то я не вижу оснований ей не верить.

— Я ведь не сказала, что Диана намеренно нас обманывает, — с обидой парировала Шарлин. Она посмотрела на мать, словно ища у нее поддержки, но миссис Роуз, по всей видимости, решила сохранять нейтралитет. — Просто она еще сама не разобралась в своих чувствах к Эммету.

— Вообще-то я и не собираюсь в них разбираться, — призналась Диана. — Максимум через три дня я куплю на память Эммету забавный сувенир и помашу ему на прощание рукой.

— А мне кажется, что ваша история только начинается.

— Шарлин, оставь свои предположения для нового мюзикла своего гениального драматурга. В жизни все куда прозаичнее. Нас с Эмметом ничего не связывает. Он не в моем вкусе.

— Только потому, что он не богат?

— Ты так сказала, словно осуждаешь меня.

— Диана, разве не ты учила меня, что любовь не продается? Настоящее чувство важнее всех сокровищ мира.

— Шарлин, я вот тебя слушаю и в очередной раз убеждаюсь, что тебе с твоими взглядами на мироздание не место в шоу-бизнесе. Тебя просто-напросто засмеют, едва ты откроешь рот и скажешь что-нибудь вроде этой своей последней сентенции. Или ты наивно полагаешь, что тебе удастся исправить мир? Перевоспитать людей? — Диана снисходительно улыбнулась. — Что ж, приступай. Можешь провести эксперимент на мне. Я готова стать твоим подопытным кроликом. Убеди меня в том, что с любимым рай и в трущобе. Предположим, я сознаюсь, что неравнодушна к Эммету… но это не имеет никакого значения, потому что он — птица не моего полета.

— Ты очень циничная, — грустно сказала Шарлин, с оскорбительной жалостью глядя на старшую сестру. — Кто дал тебе право делить людей по сортам? Ты, значит, высший сорт, а Эммет едва дотягивает до первого? Я начинаю соглашаться с людьми, которые считают всех актрис и певиц меркантильными стервами. И мне очень больно, что моя сестра стала бессердечной и циничной. Диана, ты ведь еще молодая, всего на семь лет старше меня, а рассуждаешь, как брюзгливая старуха.

— Шарлин, не трать понапрасну слова. Посмотри на меня еще раз. Да, я уже не наивная дурочка, которая верит в любовь с первого взгляда и в то, что где-то по свету бродит ее вторая половинка. В мире все продается и покупается. В том числе и любовь. Так что главная задача красивой женщины — дороже продаться. — Заметив, что Шарлин собирается ей возразить, Диана подняла указательный палец, попросив еще об одной минуте внимания. — Ты хочешь мне напомнить о чести и совести? Так вот что я тебе скажу, милочка. Чем чище совесть, тем дороже ее продажная стоимость. Вот и вся разница. Тебе нравится, какой я стала?

Шарлин отрицательно покачала головой.

— Именно поэтому я и не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу. Я боюсь, из тебя сделают такое же чудовище, как из меня. А если ты окажешься слабой и не настолько хитрой, чтобы играть по установленным правилам, то тебя сломают и выплюнут. Других путей нет. Если ты вовремя не научишься пожирать врагов и конкурентов, то и глазом не успеешь моргнуть, как съедят тебя.

— Диана, есть и другой путь. Быть еще хитрее и притвориться, что подчиняешься правилам, а на самом деле жить по велению сердца.

— Тогда откажет голова. Человек не может долго выносить раздвоение. В конце концов ты окажешься в сумасшедшем доме. Благо там подберется компания, достойная тебя. Сейчас и так на каждого американца приходится по два психоаналитика. А в Нью-Йорке даже у психоаналитиков есть свои психоаналитики.

— Знаешь, Диана, ты меня почти убедила.

— В том, чтобы ты не строила иллюзий относительно меня и Эммета? — торжествующе спросила Диана, словно ей самой требовались дополнительные доказательства беспочвенности каких-либо надежд на будущее с любимым мужчиной.

— Нет, с Эмметом я даже надеюсь познакомиться. Ты ведь представишь его нам перед свадьбой?

— Шарлин, ты издеваешься? Если это шутка, то неудачная.

— Может быть, мне и правда стоит подумать о чем-нибудь более серьезном, чем варьете. Преподаватель права утверждает, что у меня задатки великого юриста.

— Это уж точно, — хохотнул отец. Диана так увлеклась спором с сестрой, что забыла о присутствии умолкнувших родителей. — Шарлин просчитывает ситуацию на десять ходов вперед и умудряется убедить меня в чем угодно.

— Юриспруденция — отличный выбор. Правда, юристы не менее циничны и расчетливы, чем я. — Диана поморщилась, вспомнив о Стиве Уалдере. Будучи востребованным и высокооплачиваемым юристом, он, тем не менее, не являлся человеком добродетельным.

— Если рассуждать, как ты, то получается, что и в медицине работают одни бесчувственные люди.

— Еще бы! Они настолько привыкают к виду крови и запаху тлена, что могут спокойно перекусить сандвичами в прозекторской. А отрезать от живого человека кусок мяса — для них вообще плевое дело.

— Фу, Диана, мы ведь сидим за столом. — Шарлин брезгливо поморщилась.

Миссис Роуз прислушалась.

— У кого-то звонит телефон. Диана, не твой ли?

— Наверное. Я оставила сумку в прихожей. — Диана вскочила и вприпрыжку понеслась к надрывавшемуся сотовому.

Семейство Роуз, не сговариваясь, умолкло и прислушалось. Услышав, что Диана разговаривает с Эмметом, они многозначительно переглянулись. Рождение тайного сообщества, объединенного одной идеей, состоялось. Ни у кого из его членов не осталось сомнений в том, что Диана по уши влюблена в нового друга. Оставалось гадать, сколько времени понадобится самой Диане, чтобы признаться в этом.

— Что-то важное? — спросила с улыбкой Шарлин, когда сестра вернулась за стол.

— Эммет волнуется, куда я запропастилась.

Мать, отец и младшая дочь обменялись многозначительными взглядами.

— О, он уже волнуется, когда тебя нет вечером дома.

— Шарлин, что за намеки?! Разумеется, Эммет обеспокоен. Любой человек забил бы тревогу, потеряв друга.

— Особенно такую симпатичную подружку.

— Мам, пап, как вы ее терпите?! У меня уже больше нет сил препираться с Шарлин! Я пошла. Закройте за мной дверь.

— Диана, на улице непроглядная темень. Тебе следовало бы вызвать такси.

— Эммет настоял на том, чтобы забрать меня лично.

Роузы снова переглянулись.

— Вы сговорились выводить меня из себя? Перестаньте делать вид, что вам известно нечто такое, о чем не знаю я! — взорвалась Диана. — У меня всегда были поклонники, но вы меня решили сосватать именно Эммету.

— Потому что ты смущаешься, запинаешься и краснеешь, когда говоришь об Эммете. У тебя может быть сколько угодно поклонников, но ни одному из них не удалось так глубоко проникнуть в твое сердце.

— Мам, теперь еще и ты начинаешь! Мало мне было Шарлин. Пап, скажи хоть ты им, что я говорю об Эммете с теми же интонациями, что и о своих прежних… — Диана осеклась, вспомнив, что совсем недавно убеждала родителей и сестру в том, что их отношения с Эмметом не переходят границ дружбы. Теперь же из ее слов следовало, что она ставит Эммета в один ряд с предыдущими любовниками.

— Милая, давай мы поговорим об этом чуть позже. Могу сказать лишь одно: Эммет на тебя исключительно положительно действует. Ты ведь сегодня пришла к нам благодаря ему, да?

Диана вынуждена была кивнуть в ответ.

— Тогда я ему заочно симпатизирую. Все твои прежние мужчины только отдаляли тебя от семьи.

Телефон Дианы снова зазвонил, и она, поспешно перецеловав мать, отца и сестру, вышла в темный подъезд.




9


— Ой, прости, Эммет, я не думала, что ты…

Диана смутилась. Правда, не настолько, чтобы не обратить внимание, насколько рельефны мышцы груди Эммета. На коже поблескивали капельки воды. Видимо, Эммет предпочитал не вытирать тело полотенцем после душа.

— Для начала доброе утро. Как спалось?

— Доброе утро. Хорошо, спасибо, — отчеканила тоном примерной ученицы Диана.

Она всеми силами старалась отвести взгляд от обнаженного торса Эммета, но глаза словно нарочно искали запретный плод. Когда же Диана опустила их, чтобы избавиться от соблазна, ее ожидал еще больший сюрприз. На Эммете не было ничего, кроме полотенца, повязанного вокруг бедер. В кухонную зону из ванной комнаты вели мокрые следы босых ног, на которые Диана поначалу не обратила внимания.

— Почему ты так рано встала? Сейчас ведь всего семь утра.

— Мы вчера толком не поговорили перед сном, и я решила наверстать упущенное с утра пораньше. Заодно выпью с тобой кофе.

— Отличная идея. Сам бы я ни за что не решился тебя разбудить. — Эммет улыбнулся и присел на высокий табурет возле барной стойки, отделявшей кухню от остальной части квартиры.

— Может быть, ты сначала оденешься? — робко предложила Диана, чувствуя, как пол медленно, но верно ускользает из-под ног.

Как же ей хотелось погладить Эммета по груди, коснуться губами его соска… Диана тряхнула головой, пытаясь справиться с наваждением.

Эммет усмехнулся.

— Что случилось? Ты похожа на щенка, выбежавшего из воды. Так смешно помотала головой, словно стряхивала воду. Неужели тебе настолько неприятен мой внешний вид? — Он лукаво прищурился, пристально глядя на сконфузившуюся Диану.

— Раз ты намерен и дальше бегать по дому голышом, то приготовь мне, пожалуйста, кофе.

— Подождешь немного? Я собирался минут через десять спуститься в булочную за свежей выпечкой.

— Давай я схожу.

— Тогда мне круассан с ежевичным джемом и пару слоек с печенью.

— Я мигом. Я возьму твои ключи?

Вопрос был риторическим, Диана задала его скорее из вежливости, нежели ради того, чтобы попросить разрешения. Поразительно, но она действительно чувствовала себя в доме Эммета полновластной хозяйкой.

Диана натянула кроссовки и выбежала из квартиры. Обещанный ею миг растянулся на пятнадцать минут, и Эммет уже начал беспокоиться, не заблудилась ли его гостья в незнакомом квартале. Появившаяся на пороге с лучезарной улыбкой Диана развеяла его опасения.

— Я накупила всякой всячины. Не могла выбрать и решила взять всего понемножку. — Она выгрузила на стол гору круассанов, пирожков, слоек и паев. — Правда, они все перепутались. Так что тебе очень повезет, если ты угадаешь, где твой ежевичный круассан и слойки с печенью.

Диана произнесла все это таким беззаботным и веселым тоном, что Эммету и в голову не пришло пожурить ее за неосмотрительность.

— А еще я купила газету с объявлениями. Постараюсь подыскать квартиру как можно скорее. — Диана села за стол и развернула газету, едва не расплескав кофе из стоявшей перед ней чашки.

— Что пишут? — спросил Эммет, заметив, что Диана уткнулась в газету и с повышенным интересом читает заметку, втиснутую между рекламными модулями.

— Не могу поверить… — пробормотала Диана, оторвав взгляд от газеты. — Оказывается, Солвей развелся.

— Солвей? — переспросил Эммет озадаченно.

— Да, Леонард Солвей, известный продюсер бродвейских мюзиклов. Смотри, что здесь пишут: «В результате развода бывшая супруга Леонарда Солвея, прожившая с ним в браке пятнадцать лет, получила жалкие крохи от многомиллионного состояния мужа. Ей досталась новая машина, квартира в Нью-Йорке и шестьсот тысяч долларов в год алиментов».

На лице Эммета не дрогнул ни один мускул, что удивило Диану сильнее заметки.

— Солвей ведь практически оставил ее нищей!

— Не преувеличивай. Шестисот тысяч в год хватило бы на безбедное существование десятка женщин.

— Да, но по сравнению с ее прежним положением… — Диана снова уткнулась в газету, но больше никаких подробностей скандального развода не нашла. — Подумать только, она отдала ему лучшие годы своей жизни!

— Диана, не будь такой сердобольной. Не удивлюсь, если окажется, что этот Солвей застукал свою женушку в постели с другим.

Диана одарила его таким ледяным взглядом, что Эммета пробрала дрожь.

— Да будет тебе известно, что Леонарду Солвею и его жене уже далеко за семьдесят. Не думаю, что в таком возрасте еще остается желание наставлять мужу рога. Тебя извиняет лишь то, что ты имеешь весьма смутные представления о бродвейской жизни. Бедная миссис Солвей наверняка не знает, как свести концы с концами.

Эммет закатил глаза, но не прокомментировал реплику Дианы во избежание конфликта. Он пододвинул к ней плетеную корзинку со свежей выпечкой и изобразил на своем лице неописуемое удовольствие от поглощения аппетитно хрустящей корочки круассана. Не беда, что он оказался не с ежевичным джемом, а с карамелью. Диана последовала заразительному примеру Эммета и откусила от воздушной слойки. Морщинки на ее лице, появившиеся после прочтения заметки, сразу же разгладились, и в глазах появился радостный блеск. До чего же приятно начать утро с чашки ароматного кофе и слойки с пылу с жару!

— Ты так и не рассказала, что делала вчера в Бронксе.

— Навещала родителей и сестру, — тщательно прожевав, ответила Диана.

Хотя ее тон не располагал к дальнейшим расспросам, Эммет все же рискнул продолжить:

— Похоже, визит вышел не слишком удачным.

— Как обычно.

Он умолк, не рискуя затрагивать больную, судя по всему, тему. К его удивлению, Диана заговорила сама:

— Я оставила им твой телефон на всякий случай. Так что, если мне позвонят, не удивляйся. Правда, шансы, что это произойдет, ничтожно малы. Я слишком долго и рьяно добивалась независимости, а в результате добилась того, что теперь родители боятся меня беспокоить по пустякам. А уж фраза «как я соскучилась» в нашей семье — нонсенс. Когда ее все-таки приходится произносить, мы делаем это с таким чувством вины, словно совершаем что-то постыдное. Тебе это кажется ненормальным, да?

Диана подняла глаза на Эммета. В его взгляде было столько сочувствия, что ее сердце сжалось, на секунду остановилось, а потом застучало с удвоенной силой.

— Да, это ненормально. В нашей семье все шиворот-навыворот. Вчера я приехала к ним, чтобы поговорить по душам, сказать, как их всех люблю и как мне нужна их поддержка… А вместо этого поссорилась с младшей сестрой, нагрубила маме и дала понять отцу, что он давно потерял моральное право воспитывать и отчитывать меня за проступки Шарлин, это моя сестра, сказала, что я чудовище, циничная стерва и брюзгливая старуха.

— Наверняка она имела в виду не это.

— Нет, Эммет, именно все вышеперечисленное она и имела в виду. Я желаю ей добра, потому и предостерегаю относительно шоу-бизнеса и светской жизни, а она думает, что я боюсь увидеть в ней более талантливую и удачливую соперницу. — Диана сделала большой глоток кофе. Горечь напитка отражала горечь, звучавшую в ее голосе. — Так что, офицер Робинсон, вы единственный в Нью-Йорке человек, который считает меня ангелом и наивной девочкой.

— Диана, ты чудо. Ты сама не представляешь, какая замечательная, добрая и чистая у тебя душа. Все, что на виду, это наносное и показное, словно пыль на оконных стеклах. Стоит лишь протереть их влажной тряпкой, как они вновь засверкают.

— Эммет, я даже не знаю, кто из нас более оторван от жизни. По-моему, тебе давно пора снять розовые очки. Лучше уж жить с такими пыльными окнами, как у меня, чем видеть все в неестественно розовом свете. И перестань так на меня смотреть.

— Как — так?

— Так, как сейчас.

— А как я на тебя смотрю? — настаивал Эммет, по-прежнему глядя в ее глаза.

— Так, как будто над моей головой нимб.

— Тебе не нравится мой взгляд?

— Эммет, да что с тобой сегодня такое?! С чего это ты вдруг стал со мной флиртовать?

— Диана, ты мне очень нравишься…

— Ты мне тоже, — не дав ему закончить, сказала Диана.

Что она боялась услышать? Признание в любви? Глупости, Эммет не из тех, кто станет добиваться расположения женщины пустыми клятвами в вечной любви и верности. Он ведь знает, каких мужчин она предпочитает.

— И мне не нравится, как ты к себе относишься.

— А как я к себе отношусь? — опешила Диана.

Их с Сандрой часто обвиняли в излишнем самолюбовании и в том, что они неразумно много денег тратят на наряды и салоны красоты. Однако Эммет, похоже, имел в виду другое.

— Ты слишком самокритична. Поверь, есть сотни и тысячи людей гораздо испорченнее тебя. Перестань убеждать всех и каждого — и в первую очередь меня, — что с тобой опасно иметь дело. Из тебя хищница, как из меня балерина. У котят тоже имеются острые коготки.

— Эммет… — Диана взяла его свободную руку в обе свои и несколько минут не выпускала.

Так они и сидели, мужчина и женщина, чей молчаливый диалог оказался куда содержательнее пустой болтовни за чашкой утреннего кофе.

Первую половину дня Диана занималась поисками квартиры. Обзвонив десятка два агентств недвижимости, она почти отчаялась найти что-нибудь подходящее в ближайшие дни, но один менеджер пообещал приложить максимум усилий для решения именно ее проблемы. В кои-то веки Диана испытала неловкость после того, как добилась особого отношения благодаря своему имени. Над приглашением на ужин она обещала подумать, хотя заранее знала, что откажется.

Днем позвонил Эммет и пригласил Диану на ланч. Она собиралась отказаться, сославшись на то, что не голодна, но Эммет заинтриговал ее обещанием сообщить новые подробности о разводе ее бывшего продюсера.

— Ты уже знаешь все секретные кнопки, — со смехом ответила Диана. — Хорошо. Встретимся через полчаса в «Кариозоне».

Когда Диана появилась в ресторане, Эммет уже ждал ее и сосредоточенно изучал меню. О господи, я совершенно забыла, с кем согласилась пообедать! — вихрем пронеслось в голове у Дианы. Вдруг у Эммета не хватит денег, чтобы расплатиться? «Кариозон» был одним из излюбленных мест Дианы. Однако, даже получая солидные гонорары, она никогда не посещала это место одна. Куда удобнее взять с собой спутника — обладателя бриллиантовой (или на худой конец платиновой) пластиковой карты. Вот только наличие перечисленных карт у Эммета вызывало у Дианы сильнейшее сомнение.

— Привет. Может быть, перекусим в какой-нибудь пиццерии? — предложила Диана, присоединившись к Эммету.

— Думаешь, мне здешний обед не по карману?

— Вовсе нет, но… — Диана помедлила и, подняв глаза на мужчину, созналась, что именно этого испугалась.

— Не беспокойся. Я не настолько беден.

— Эммет, только не обижайся, ладно? Зачем разбрасываться деньгами? Мы можем пообедать в более дешевом и уютном месте. Признаться, «Кариозон» слишком помпезен. Его посетители порой слишком заносчивые и кичливые. Возможно, им не так уж нравится местная кухня, но они никогда не упустят случая ввернуть в разговоре фразу о том, что недавно перекусили в «Кариозоне». Я и сама всегда так делала, когда хотела придать себе веса. Стыдиться нужно мне, а не тем, у кого не хватает денег и хватает ума выбирать более приемлемые по ценам рестораны.

— И все-таки мы останемся здесь. Не могу же я упустить случай похвастаться в участке, что только что был в «Кариозоне», — с улыбкой ответил Эммет.

Диана облегченно вздохнула. Эммет не сердится на нее. Почему-то на данный момент для нее это было самым важным.

— Так что ты там хотел мне рассказать? — нетерпеливо спросила Диана, едва они закончили препираться по поводу того, уходить или остаться.

— Минуту терпения. — Эммет сделал заказ и, лишь когда официант отошел, начал рассказывать: — Помнишь, ты читала мне заметку о твоем бывшем продюсере, который, как ты выразилась, пустил супругу по миру после развода? — Эммет скептически усмехнулся, давая понять, что не разделяет мнение Дианы на этот счет.

Она кивнула.

— Так вот, я сегодня совершенно случайно узнал, что адвокатом Солвея выступил небезызвестный Стив Уалдер. А у этого парня такая слава…

— И какая у него слава? — насторожилась Диана, услышав имя своего давнего знакомого.

Эммет изумленно посмотрел на собеседницу.

— Только не говори, что никогда не слышала о нем. Уалдер один из самых беспринципных, но удачливых адвокатов. Получить от него согласие представлять интересы в суде — почти равносильно оправдательному приговору. Он не останавливается ни перед чем, чтобы добиться своего. Не удивлюсь, если немолодая миссис Солвей была обвинена в супружеской измене.

— Боже… — Диана тяжело и неравномерно дышала, словно выброшенная на берег рыба.

— Вот уж не думал, что ты так сочувствуешь бедняжке миссис Солвей, — неуверенно произнес Эммет, интуитивно понимая, что реакция Дианы вызвана чем-то большим, нежели сострадание.

— Эммет, мне кажется, что я только что распутала клубок интриг, — ответила Диана, немного отдышавшись.

— Вот что я тебе скажу: не будем лезть в чужую личную жизнь. Единственное, что тебя должно немного успокоить, так это то, что если даже с бывшей женой Солвей поступил бесчестно, то нечего удивляться его поступку в отношении тебя и Сандры.

— Вот именно, что теперь все стало на свои места! Стив оказал Солвею услугу, а в ответ продюсер взял Сандру на главную роль. И… — Диана провела руками по волосам, откидывая их с лица, — она меня предала. Сандра обо всем знала. Она просто не могла не знать о том, кого защищает ее жених.

— Жених?

— Да. — Диана вспомнила, что знакома с Эмметом всего несколько дней, и он не может быть в курсе всех событий ее прежней жизни. Поразительная привязанность к этому мужчине создавала у нее ощущение, что они знакомы долгие годы и знают друг о друге все. — Сандра застукала Стива с секретаршей перед самым отъездом на гастроли.

— Ты говорила, что вы были лучшими подругами.

— Я так думала, — печально ответила Диана. — Сандра оказалась лучшей актрисой, чем я предполагала. Я ей всегда доверяла. Она так искренне удивлялась и радовалась тому, что Солвей изменил свое первоначальное решение и все-таки утвердил на роль ее, а не меня… — Диана вздохнула. — Ловко же она меня разыграла. А я была идиоткой! Даже поехала проводить ее в аэропорт, чтобы пожелать хорошего пути. Представляю, как она потом смеялась над моей наивностью.

Горькая усмешка, искривившая губы Дианы, задела Эммета за живое. Ему уже довелось видеть слезы Дианы, но он даже представить не мог, что увидит лицо человека, разуверившегося во всем хорошем, что есть в жизни. Точнее это было не лицо, а маска. Полное отсутствие чувств и эмоций. Как будто из Дианы, как из сосуда, вынули все содержимое.

— Может быть, Сандра и в самом деле не знала об интригах Уалдера.

— Эммет, ты хоть сам веришь в то, что говоришь? Стив не такой великий интриган, чтобы провернуть все за ее спиной. Да и зачем ему что-то скрывать от женщины, которую он собирался взять в жены? Нет, Эммет, Сандра и Стив провернули аферу за моей спиной. Правда, Стив допустил ошибку, за которую поплатился. Вряд ли он еще найдет женщину, которая будет любить его так же самозабвенно, как Сандра. Бог наказал Стива, но Сандра…

— Диана, ты ведь не собираешься ей мстить? Вы ведь были подругами.

— Нет, мстить я не собираюсь. Не доставлю такого удовольствия людишкам вроде Глории Паркер.

— Паркер? Кто она?

— Театральный критик, которая, как и многие другие, не верит в дружбу между актрисами одного театра. Она даже в аэропорт примчалась, чтобы стать свидетельницей нашей размолвки. Я боялась, что она от меня не отстанет. Глория давно мечтает сплясать на моих костях. Представляю, как она сейчас кусает локти, оттого что не может меня найти и получить комментарий из первых уст.

— Диана, мне жаль, что я расстроил тебя. Я думал, что всего лишь объясню тебе несправедливый раздел имущества после развода Солвея.

— Эммет, я благодарна тебе. Спасибо, что открыл мне глаза на всю мерзость этого мира. Только что я, образно выражаясь, похоронила свою подругу. Впрочем, теперь я даже не уверена в том, что она у меня когда-то была. Как ни прискорбно это признать, но Глория Паркер оказалась права: за кулисами невозможны дружба и доверие. Это царство интриг, козней и лицемерия. Я уж думала, ничто в шоу-бизнесе больше не сможет причинить мне боль. Я слишком многое испытала. Я самонадеянно полагала, что знаю все подводные камни и течения и смогу ловко их обходить так долго, как захочу. Ха! Я снова напоролась на риф. И новая течь, пожалуй, станет фатальной.

— Диана, мне не нравятся твои мрачные мысли и все эти разговоры. — Эммет взял ее холодную руку в свою. — Я рядом. Слышишь? Ты не одна. Может быть, я ничего не смыслю в театре и шоу-бизнесе, но я тебя не оставлю. Диана, милая, почему ты плачешь? Если я сказал что-то не то…

— Эммет… я такая ужасная… А рядом с тобой я чувствую себя вдвойне ужасной. Ты добрый, искренний, честный…

— Ты тоже добрая, искренняя и честная, — поспешно вставил Эммет.

— Нет, я вовсе не такая.

— Думаешь, я не вижу?

— Это заблуждение. Возможно, ты очарован моей красотой и потому наделяешь меня добродетелями, которыми я не обладаю. Если бы ты только знал, какие мысли порой рождаются в моей голове! В том числе и о тебе. Меня тянет к тебе, как ни к одному мужчине, но я не позволяю себе даже думать об этом. Потому что ты не вписываешься в мое представление о подходящем муже.

— Потому что я полицейский, а не банкир?

Диана кивнула и, низко опустив голову, всхлипнула.

— Милая, успокойся. Если хочешь, поедем домой.

Эммет одарил ее таким влюбленным и восхищенным взглядом, что Диана, если бы увидела его, точно рассталась бы со своими сомнениями и тревогами. Но Диана была слишком поглощена своими переживаниями. Предательство Сандры стало слишком болезненным и неожиданным ударом.

— А как же обед? — Диана подняла на Эммета покрасневшие от слез глаза.

— Похоже, мне так и не удастся похвастаться перед коллегами, что я ел в «Кариозоне», — с улыбкой сказал Эммет, уже поднявшись со стула и подав руку Диане.

Она послушно последовала за ним.




10


Эммет буквально с порога отправил Диану в ванную комнату, чтобы она приняла расслабляющую ванну с эфирными маслами, а сам занялся обедом. Раз уж им не удалось отведать стряпню шеф-повара «Кариозона», то ничего другого не остается, как самому встать к плите. Посвежевшая после водных процедур Диана была приятно удивлена, когда обнаружила на столе обед из нескольких блюд.

— Когда ты все это успел приготовить?

— У меня была небольшая заготовка, — признался Эммет.

— Тогда зачем ты пригласил меня на обед? Мог бы приехать сюда и… — Диана кокетливо улыбнулась.

— Ты ведь сама предложила встретиться в ресторане, — напомнил Эммет.

— Ты чудо! Что бы я без тебя делала? Наверное, пила бы антидепрессанты горстями и не вылезала бы от психоаналитика.

— Не преувеличивай, Диана. Ты сильная женщина и способна справиться с любой проблемой. Я ничего особенного не сделал, хотя очень хочу тебе помочь. — Эммет обнял ее, но почти сразу же вернулся к плите.

— У тебя врожденная сила воли?

— В каком смысле? — Эммет повернулся к ней. В руках он держал деревянную лопатку, которой помешивал овощное рагу.

— Мы живем с тобой в одном доме. Ты всячески даешь мне понять, что я тебя привлекаю как женщина… но при этом ты всегда умудряешься держаться от меня на безопасном расстоянии.

— Безопасном для кого?

— Вот именно это я и хотела бы узнать.

Эммет подошел к Диане с явным намерением поцеловать ее, но звонок телефона мгновенно изменил его планы.

— Это тебя, — озадаченно произнес он, протянув Диане телефонную трубку.

— Алло! — как можно бодрее произнесла Диана.

— Привет! — Радостный возглас, донесшийся с другого конца провода, принадлежал Сандре. — Как дела?

Пару дней назад Диана отослала подруге SMS-сообщение о том, что у нее поменялся номер телефона, но причин и всех обстоятельств своего спешного переезда к Эммету решила не открывать.

— У тебя еще хватает наглости мне звонить? — холодно спросила Диана.

Догадавшись, с кем она разговаривает, Эммет сделал вид, что поглощен процессом приготовления обеда. Если Диана пожелает — сама расскажет ему о разговоре с подругой.

— В чем дело? Почему ты так со мной разговариваешь? — удивилась Сандра.

— А как еще я могу разговаривать с предателями?

— Что?!

— Что слышала, Сандра. Я все знаю.

— Тогда потрудись объяснить мне, что все это значит!

— Я в курсе, за какие заслуги ты отправилась в Европу.

— Если ты поверила в дурацкие сплетни о том, что я переспала с Солвеем, то…

— Сандра, перестань строить из себя невинную овечку! Ты прекрасно понимаешь, что я говорю о вашем со Стивом плане. Услуга за услугу! Интересно, чья это была идея? Твоя или Стива?

— Диана, я вообще ничего не понимаю. Ты забыла о том, что я больше не имею никаких дел со Стивом. Мне даже неприятно слышать его имя.

— Сандра, а где же благодарность? — захлебываясь от сарказма, спросила Диана. — Ведь только благодаря ему ты сейчас в Лондоне.

— Я в Эдинбурге.

— Еще лучше. Поздравляю.

— Диана, ты такая злая…

— О нет, Сандра. Злой я была полчаса назад, когда узнала о ваших махинациях…

— Да о каких махинациях ты говоришь в конце концов?! — перешла на крик Сандра.

Язвительный тон Дианы был ей знаком. В подобном тоне подруга разговаривала лишь с врагами, нанесшими ей смертельную обиду. По сравнению с этим тоном пререкания Дианы со Стивом можно назвать милым щебетанием.

— Стив помог Солвею с разводом, а тот в благодарность пристроил тебя в мюзикл. Баш на баш.

— Стив никогда не встречался с Солвеем, — категорично заявила Сандра.

— Встречался или нет, не знаю, но Стив представлял интересы Солвея на бракоразводном процессе. Да так успешно, что бывшая миссис Солвей скоро пойдет по миру.

— Диана, я впервые об этом слышу.

— Поэтому Стив и предостерегал меня от преждевременной радости по поводу турне. Он был прав. Кому, как не юристу, знать, что бумаги важнее обещаний и данных слов! А вы со Стивом отлично разыграли меня в тот вечер. Помнится, ты даже предложила тост за мой успех… Мне казалось, что ты рада за меня. А ты радовалась тому, что сделала из меня посмешище.

— Диана, это не так! Умоляю, поверь мне! Стив никогда не посвящал меня в свои дела. Его работа — тайна за семью печатями. Я всего раз была в его офисе, да и то оказалась там не вовремя.

— Так я и поверила! — фыркнула Диана.

— Пожалуйста, верь мне! Ты самый близкий мне человек. Я жутко соскучилась по тебе. Хотела поделиться своими новостями, узнать твои… — Сандра вздохнула. — Диана, честное слово, если Стив и надавил на Солвея, то я об этом ничего не знала до этой минуты.

Диана молчала, обдумывая слова подруги. Как же она хотела поверить ей!

— Мне жаль, что ты осталась без работы, но так уж случилось, — тихо продолжила Сандра.

— Ну и как тебе в Эдинбурге? — спросила Диана. Ее голос изменился почти до неузнаваемости. Вместо ледяного презрения в нем прозвучала искренняя заинтересованность.

— Ты на меня больше не сердишься? — обрадовалась Сандра и защебетала: — Я так счастлива! Ты была права насчет того, что моя жизнь круто изменится, едва я уберу шоры с глаз. Я и не подозревала, что мир настолько огромен и разнообразен.

— Ты не скучаешь по Нью-Йорку?

— Разумеется, поначалу мне было нелегко привыкнуть к другой жизни. В Англии даже машины ездят по другой стороне улицы. — Сандра хихикнула и продолжила восторженный рассказ: — А еще я вспомнила, что значит чувствовать себя красивой женщиной!

— О, я смотрю, ты постепенно превращаешься в меня, — рассмеялась Диана, вспомнив, с каким воодушевлением всегда отправлялась в путешествия.

Новые страны и впечатления занимали ее лишь в формате романов, которые она заводила. Свою влюбчивость она объясняла тем, что без романтических ухаживаний и прогулок по улочкам незнакомого города в компании привлекательного аборигена немыслима полнота жизни и отдыха. Что, только влюбившись, можно познать всю прелесть чужого менталитета и полноценно отдохнуть от бешеного ритма мегаполиса.

— Диана, теперь я понимаю, какой была дурой, отказываясь от твоих предложений.

— Но у тебя всегда на первом месте был Стив.

— Могла бы и не напоминать мне об этом мерзавце!

— Ты все еще страдаешь из-за вашего расставания? — недоуменно спросила Диана, услышав в голосе Сандры взволнованные нотки.

— Еще чего не хватало! Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не вывела его на чистую воду раньше. Не удивлюсь, если он спал не только со своей секретаршей, но и со всеми своими клиентками! Я была дурой, не замечала ничего и никого вокруг, кроме непревзойденного Стива Уалдера. В мире столько возможностей! Слава, поклонники, богатство — теперь я понимаю, почему ты обожала все это. Как только вернусь в Штаты, начну новую жизнь. Мы будем вместе ходить по клубам, модным магазинам и тусовкам. Жизнь коротка, и незачем ее усложнять. Надо жить легко и беззаботно, получая удовольствие от каждого дня.

Диана слушала и не могла поверить в то, что все это говорит Сандра. Женщина, еще неделю назад умиленно улыбавшаяся при виде малышей на детской площадке или мечтательно закатывавшая глаза при мысли о свадебном платье. Однако еще больше Диану удивило другое: почему она не может поздравить подругу с новым взглядом на мир? Почему слова Сандры кажутся ей несерьезной чепухой, мишурой? Разве она сама не так рассуждала?

И вдруг Диана осознала, что в ее душе что-то перевернулось. Ее больше не тянуло в развлекательные заведения и на светские рауты. Еще неделю назад она готова была прыгнуть через огонь ради обеда в «Кариозоне», а сегодня с легкостью согласилась на предложение Эммета пообедать дома. Что с ней произошло? Почему радостный голос Сандры трогал ее душу не больше, чем фоновый треп диджея на радиостанции?

— Знаешь, Сандра… я не уверена, что составлю тебе хорошую компанию.

— Это еще почему? Ты все-таки сердишься на меня? Когда ты увидишь сумочку, которую я купила тебе на Оксфорд-стрит, ты сразу забудешь все обиды! Это настоящий шик! Такую даже страшно держать в руках!

— Предпочитаю вместительные сумки с надежными замками и прочными ручками.

— Ты что, кирпичи в них собралась таскать? Дамская сумочка может быть не больше кошелька. Да и она ни к чему, так как рядом с женщиной должен находиться кредитоспособный мужчина. Выходит, что основное предназначение сумочки — украшать свою и без того бесподобную хозяйку. — Сандра залилась звонким смехом.

— У меня таких сумочек полчемодана было. Я даже поразилась, зачем столько их накупила в свое время.

— Ты ведь обожала ультрамодные сумки! Я поэтому тебе и купила в качестве английского подарка именно сумочку! Но если ты хочешь получить что-то другое…

— Сандра, мне от тебя ничего не нужно. К тому же у меня пока нет жилья, а загромождать чужие шкафы я нахожу верхом нахальства.

— Как это у тебя нет жилья? А твоя квартира?

— Я ее продала, так как думала, что уеду из страны. Документы были подписаны, и было поздно что-то менять.

— Только не говори, что живешь в гостинице!

— Не поверишь, но я живу в квартире полицейского.

— Что?! Ты согласилась жить в конуре копа?!

— Вообще-то это далеко не конура. — Диана покосилась в сторону Эммета, чтобы убедиться, что до его ушей не долетело слово «конура». — Эммет живет в Сохо и, как Солвей, занимает целый этаж.

— Прости, меня смутило слово «полицейский». Наверное, я ослышалась.

— Ты вовсе не ослышалась, Сандра. Эммет и в самом деле служит в полиции. Мы познакомились, когда он остановил мой автомобиль за нарушение правила дорожного движения.

Повисла гнетущая пауза. Похоже, Сандра не могла сформулировать напрашивавшийся вопрос так, чтобы не обидеть ее подругу.

— Ты влюбилась в полицейского? — наконец спросила она.

— С чего ты взяла?

— Диана, не ты ли утверждала, что главное достоинство мужчины — его банковский счет? Вспомни, как ты критиковала мое увлечение Стивом!

— Я была настроена против Стива вовсе не из-за денег.

— Тогда из-за чего?

— Из-за того, что он превратил тебя в курицу-наседку.

— Зато сейчас я вижу, как в нее превращаешься ты. Ну-ка выкладывай, что там у тебя с этим полицейским? Как случилось, что ты живешь под одной крышей с фараоном? Ты и по магазинам ходишь под конвоем? — Сандра фыркнула, сочтя свою шутку удачной.

— Лучше под одной крышей с копом, чем вообще без крыши над головой. К тому же я хотела спрятаться от Глории Паркер и всей ее братии.

— Почему ты не попросила ключи от моей квартиры? Могла бы пожить у меня.

— Я… прости, я об этом даже не подумала. Все получилось так быстро… Ты скоропалительно улетела на гастроли… а я была слишком расстроена, чтобы думать о чем-то здраво.

— Диана, ты снова ловко улизнула от моего вопроса. Что за парень поселился в твоем сердце?

Диана бросила взгляд на Эммета. Похоже, он был полностью поглощен приготовлением какого-то соуса и не прислушивался к разговору. Тем лучше. Признания не для его ушей.

— Его имя Эммет Робинсон. И мы только друзья. Хочешь верь, хочешь нет.

— Не злись, я всего лишь спросила. Кстати, я тебе не поверила. Не знаю, как Эммет, но ты явно к нему неравнодушна.

— Это что, так заметно? — шепотом спросила Диана, прикрыв ладонью трубку.

— Как только ты отказалась от модной сумочки, я сразу поняла, что с тобой что-то не то.

— Железная логика, — с сарказмом заметила Диана.

— Уж какая есть, — с легкой обидой ответила Сандра. — Мне его жаль.

— Кого?!

Эммет обернулся на громкое восклицание Дианы, но она подала ему знак, что все в порядке, и смущенно улыбнулась.

— Твоего полицейского, кого же еще. Бедняга наверняка еще не смекнул, с кем связался. Тебе ведь захотелось немного поиграть с ним, не так ли? Исключительно ради разнообразия. Только не думай, что я тебя в чем-то обвиняю, — тут же добавила Сандра. — Напротив. Я теперь тебя очень даже хорошо понимаю. Нельзя долго держать при себе одного мужчину. Иначе к нему привыкаешь, как к старому, вышедшему из моды платью, которое и носить стыдно, и выкинуть рука не поднимается.

— Сандра, я тебя не узнаю! Откуда столько цинизма? Не ты ли проповедовала мне неделю назад идею вечной любви, «пока смерть не разлучит»?

— Я тебя тоже не узнаю, Диана. Я думала, что обрадую тебя своим возращением к нормальной жизни, а ты…

— К нормальной? — с сомнением переспросила Диана. — Вести разгульный образ жизни ненормально. Бутики, ночные клубы, салоны красоты, солярии, рестораны, элитные курорты — все это далеко не самое главное в жизни.

— Конечно, когда у тебя нет на все это денег, — согласилась Сандра.

— Деньги и слава преходящи. Уж поверь мне, — со вздохом сказала Диана. — Я осталась не у дел, в один миг слетев с высшей ступеньки пьедестала в сточную канаву. И где бы я сейчас была, если бы не встретила доброго и заботливого человека? Только благодаря Эммету я вновь обрела покой и душевную гармонию…

— Господи, Диана, ты меня пугаешь своими разговорами! — перебила ее Сандра. — Надеюсь, ты не вступила в какую-нибудь религиозную секту? Такое чувство, что тебе промыли мозги и внушили всякие глупости насчет милосердия, любви к ближнему и самопожертвования. Уверяю, сейчас с этими идеями недолго и ноги протянуть с голоду.

— Это вовсе не глупости. Любовь — единственная ценность в жизни. Лишившись ее, человек словно теряет внутренний стержень. Взгляни на себя, Сандра: ты пустилась во все тяжкие лишь потому, что чувствуешь себя обиженной, оскорбленной, преданной…

— Нет, я чувствую себя счастливой! — горячо возразила Сандра. — Это ты сейчас обиженная. Мне не за что гневаться на судьбу.

— А как же Стив? Разве он не предал тебя? Ты ведь любила его, готова была доверить ему свою жизнь… И как он поступил с твоими чувствами? Да ему было наплевать на все твои жертвы и заботы! Вот ты теперь и бесишься, доказывая всем и каждому, какая ты самодостаточная и счастливая женщина. Еще скажи, что не мечтаешь встретить мужчину, который будет носить тебя на руках и подавать завтрак в постель!

— Меня и так носят на руках и приносят завтрак в постель.

— Но ты видишь в этих мужчинах недостойных тебя слуг, разве не так? Я все это знаю не понаслышке. У меня тоже были рабы, добровольно преклонявшие передо мной колени. Но я не чувствовала к ним ничего, кроме презрения… иногда благодарности за бесценные подарки. Хотя, пожалуй, благодарности не было. Я принимала дары как должное. Но все это не делало меня по-настоящему счастливой. Мы можем строить из себя сильных, самостоятельных женщин, но в глубине души все мы мечтаем о заботе мужчины. Порой мы всю жизнь ищем мужчину, которому можно подчиниться.

— Диана, хочешь сказать, что нашла такого мужчину? — после паузы спросила Сандра.

Слова подруги глубоко тронули ее сердце, но она слишком боялась вновь испытать боль предательства. Нет, никогда больше она не позволит мужчине взять над ней верх. Куда удобнее вертеть ими как игрушками, получая в строго дозированных количествах любовь и ласку. Причем в то время когда ей самой будет это необходимо. Как только мужчина почувствует свою власть, то сразу начнет ломать планы женщины и перекраивать ее жизнь по своему усмотрению, словно это кусок ткани, а не человеческая судьба.

— Может быть, — едва слышно ответила Диана и сама испугалась этого признания. — Правда, я его не заслужила.

— Как это?

— Сандра, ты ведь знаешь меня. Я до мозга костей цинична и меркантильна.

— Я уже в этом не так уверена. Тебе послушать — вылитая мать Тереза.

— Все, о чем я говорила, правильно. Но не для меня. Наверное, мы с тобой вылеплены из другого теста, чтобы жить, как все нормальные люди и довольствоваться простым женским счастьем. Земные радости для нас куда важнее небесной благодати. Так что привози скорее мне мою сумочку, и мы с тобой погуляем на славу.

— А как же Эммет?

Перемены в настроении и сумятица во взглядах подруги не на шутку встревожили Сандру. Она чувствовала, что Диана сейчас находится в смятении, не знает, какой путь избрать. Вот и мается на распутье, порываясь не просто пойти, а помчаться галопом по избранной дороге.

— У него своя жизнь, а у меня своя. Скоро я подыщу себе подходящее жилье и исчезну с его горизонта, как мрачная туча, заслонявшая прежде солнце.

— Диана, ты в порядке?

— Угу, — промямлила в трубку Диана, из последних сил сдерживая горькие слезы.

При одной мысли, что она навсегда потеряет преданного друга, у нее сжималось сердце. И только ли другом был для нее Эммет? Она в сотый раз запретила себе думать на тему их возможной интимной связи, дабы не бередить и без того кровоточащие раны. Нет, она не имеет права ломать жизнь Эммету. Она должна уйти из его жизни, не оставив в ней следа.

— Извини, но мне пора бежать на репетицию. Я тебе обязательно позвоню через пару дней.

— Только не звони по этому номеру, ладно? Лучше на сотовый.

— Хорошо, — охотно согласилась Сандра.

Правда, ее сговорчивость была вызвана тем, что она опаздывала на репетицию и не хотела провоцировать очередную дискуссию. В глубине души Сандра не сомневалась в том, что Диана так просто не расстанется с Эмметом.

Подруги попрощались, и Диана вернулась в кухню. Эммет был, как всегда, сама тактичность. Он ни словом, ни взглядом не дал понять, что обед уже остыл, а он успел заскучать, пока Диана болтала по телефону. Эммет намеренно не стал задавать никаких вопросов о Сандре, боясь вновь расстроить Диану, но она первая подняла этот вопрос, радостно сообщив, что Сандра была не в курсе сговора Стива и Солвея.

— Она удивилась и огорчилась не меньше меня. В конце концов мне даже стало неловко, что я накинулась на нее с обвинениями.

— Ты имела все основания усомниться, — попытался успокоить ее Эммет.

— Нет, не имела! — с жаром возразила Диана. — Сандра всегда была рядом со мной, в радости и в горе. Мы были больше чем подругами. Даже родной сестре я не могла доверить того, чем делилась с Сандрой. Как я могла предположить, что она строила козни за моей спиной? Я ничем не лучше Глории Паркер, которая вечно подозревает нас, актрис, в лицемерии. Мои обвинения в адрес Сандры в очередной раз показали, какое я чудовище.

— Диана, ты вовсе не чудовище! И твои самообвинения лучшее тому доказательство. Ты не можешь быть совершенством, как бы тебе того ни хотелось. Ты слишком строга к себе. Но все мы люди, нам свойственно ошибаться и злиться. И мне нравится в тебе именно то, что ты не безжизненная мраморная статуя. Лучшее творение скульптора может быть совершенно, им можно восхищаться, но невозможно любить.

— Эммет, вы с Сандрой слишком добры ко мне. Не понимаю, почему вы меня терпите?

— Потому что мы тебя любим.

Эммет поднял глаза на Диану, но она поспешно отвернулась и, указав рукой на заварочный чайник, спросила, когда будет готов чай.

Обед пошел своим чередом, и больше ни Эммет, ни Диана не возвращались к опасным темам любви, дружбы и доверия.




Следующий день Дианы начался с сюрприза. Эммет разбудил ее в восемь утра и не пожелал даже слышать возражения и просьбы дать ей понежиться в кровати еще хотя бы десять минут. После чашки кофе с неизменной свежей выпечкой Эммет снова поторопил Диану:

— Собирайся быстрее.

Она изумленно изогнула одну бровь и скрестила на груди руки, всем своим видом давая понять, что и пальцем не пошевелит, пока Эммет не объяснит ей, что задумал.

— Диана, дорогая, не капризничай. Уверен, что тебе понравится.

— Понравится что? — спросила она, не сдвинувшись с места.

Эммет усмехнулся.

— Тебе кто-нибудь устраивал сюрпризы?

Диана обиженно поджала губы и, ругая себя за несдержанность, выпалила на едином дыхании:

— Да, Эммет! Представь себе, мне настолько часто устраивали сюрпризы, что я твердо знаю: в шикарных ресторанах устричные раковины нашпигованы жемчужинами, а на дне бокалов с шампанским можно с легкостью обнаружить кольцо с бриллиантами.

Стрела, пущенная Дианой, попала точно в цель. Эммет нахмурился, а сама Диана почувствовала такой укол совести, что едва не бросилась к нему на шею с извинениями.

— Прости, — едва слышно произнесла Диана, глядя исподлобья на Эммета.

— Не извиняйся. — Он расплылся в широкой улыбке, развеявшей все опасения Дианы. Слава богу, Эммет на нее не сердится и не дуется из-за ее ненужного хвастовства и высокомерия. — Ты ведь не виновата в том, что ни одному из твоих поклонников не пришло в голову просто напросто прогуляться с тобой за городом или пройтись по шумным нью-йоркским улицам.

— Пройтись по улицам? — озадаченно переспросила Диана.

— Да, среди толпы спешащих по своим делам людей. Когда ты в последний раз гуляла? Да еще и никуда не торопясь?

Диана на секунду задумалась, пожала плечами и неуверенно ответила:

— Помнится, в последний раз мы с Сандрой ходили за покупками пару недель назад. Мы тогда купили по шикарному платью… — Диана не договорила, вспомнив о своем последнем счастливом вечере.

Как она была глупа! Так ли она была счастлива в тот злополучный день? Джосер-старший был предупредителен и щедр, но Диана не испытывала к нему ничего, кроме дочерней симпатии; Стив был язвителен и грубил, то и дело нарываясь на скандал; а Сандра была зажата и напряжена из-за постоянной конфронтации жениха и лучшей подруги. «Кариозон» был роскошен, но тягостная атмосфера за столиком лишила настроения и аппетита всех собравшихся.

— Это не считается, — категорично заявил Эммет. — Я говорил о романтичной прогулке.

— Ради всего святого, Эммет! Я совершенно не романтична.

— Позволь с тобой не согласиться, Диана. Ты самая романтичная женщина из всех, кого я знал.

Диана недоверчиво покосилась на мужчину. Эммет всерьез считает ее романтичной или только шутит? Она и сама не знала, осталась ли в ней хоть капля от той восторженно-экзальтированной девушки, которой она была в возрасте Шарлин. И вдруг ее переполнило такое сильное, щемящее и жгучее желание стать снова — хотя бы на один день! — непосредственной и наивной девушкой. Если Эммет и впрямь считает ее романтичной… что ж, она ему докажет, что она такая и есть!

— Я буду готова через десять минут.

— Только надень удобную обувь.

Диана обернулась и, окинув Эммета снисходительным взглядом, ответила:

— Боишься, что не справишься с ролью романтического героя и не сможешь пронести меня на руках больше одного квартала?

— Я готов носить тебя на руках всю жизнь, — ответил Эммет не моргнув глазом.

Диана покинула комнату в полном недоумении относительно серьезности последнего высказывания. Если бы эти слова слетели с языка какого-нибудь актера или шоумена, Диана не придала бы им ни малейшего значения. Обычная пустая болтовня и флирт. Эммет был другим. Именно поэтому сердце Дианы сейчас трепетало, словно пойманная в силки птица.




Они шли, как влюбленные подростки, держась за руки и поглощенные только друг другом.

— Я здесь никогда не была. Как называется эта площадь? — Диана прищурилась, пытаясь разобрать надпись на указателе.

Но он был слишком далеко, а в глаза светило солнце. На мгновение Диану охватил благоговейный трепет перед всем мирозданием. Высокое, казавшееся бездонным небо, яркое слепящее солнце и птицы, словно купавшиеся и кувыркавшиеся в его лучах… Диана не сдержала радостный переливчатый смех. Смех ребенка, еще не утратившего божественного дара радоваться и удивляться каждой травинке и букашке.

— Ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая. — Она перевела смущенный взгляд на Эммета.

Он нежно провел кончиками пальцев по ее щеке. Пристальный взгляд глаза в глаза вновь лишил Диану привычного спокойствия и неприступной холодности. Впрочем, после знакомства с Эмметом Робинсоном она успела позабыть о том, что такое спокойствие и равнодушие. Рядом с ним ее то и дело бросало то в жар, то в холод.

— Не более безумная, чем я, — прошептал Эммет, низко склонившись над Дианой.

Она подалась вперед и подставила губы для поцелуя. Однако Эммет, словно в насмешку над женской уступчивостью, отступил назад.

— Хочешь мороженое?

Диана призывала на помощь весь свой артистизм, чтобы скрыть разочарование. Почему Эммет отказался от своего намерения поцеловать ее? Она ведь прочла в его потемневшем взгляде страстное желание прикоснуться к ней… или она снова выдает желаемое за действительное?

— Фруктовый лед.

— Бережешь фигуру? — Не успела Диана оскорбиться нападкой Эммета, как он добавил: — Тебе и в самом деле есть о чем заботиться. Ты невероятно красивая женщина.

— Спасибо за комплимент, — процедила сквозь зубы Диана вслед спешившему к тележке мороженщика Эммету.

Открыв пластиковые стаканчики с ледяным лакомством, Эммет и Диана устроились на низкой деревянной скамейке, скрытой от посторонних глаз раскидистым кустом. Эммет сосредоточенно ел, а Диану распирало от любопытства. Почему Эммет не заводит разговор о чувствах? Есть ли у него любимая женщина? Какую игру он ведет с ней? Эммет вел себя безупречно, как истинный джентльмен, однако Диана уже готова была грызть локти от досады. Ни один мужчина не вел себя с ней настолько холодно и равнодушно. Она ведь чувствовала, что Эммет хочет ее как женщину… Тогда какого черта он ведет себя как бесчувственный истукан?!

— А ты сам давно гулял по городу в компании женщины? — прямолинейно спросила Диана.

От ее пристального взгляда у Эммета по спине пробежали мурашки. Однако голос его прозвучал по обыкновению спокойно:

— Это было так давно, что я уже не помню. Не знаю, как полагается себя вести… — Смущенный смешок польстил самолюбию Дианы. По крайней мере, теперь она знала, что Эммет нервничает не меньше нее.

— Почему бы тебе не посадить меня к себе на колени? — Поначалу Диана испугалась, что переиграла: благоразумно ли было столь откровенно высказывать свои пожелания?

Пока она раздумывала, Эммет доел мороженое и медленно притянул к себе сидевшую рядом женщину. От неожиданного прикосновения холодных губ к щеке Диана охнула. Дружеский поцелуй лишь раззадорил обоих. Через мгновение они уже страстно целовались… Вдруг резкий рывок — и сумочка Дианы оказалась в руках подростка на велосипеде. Словно издеваясь над неосмотрительной влюбленной парочкой, хулиган обернулся и показал им язык. При этом он не забывал активно крутить педалями.

Я так и знала, что отношения с Эмметом до добра меня не доведут, вздохнула Диана, после того как он пересадил ее на скамью, а сам ринулся вслед за малолетним грабителем. Кого она хотела обмануть, воображая обычного городского полицейского рыцарем и джентльменом? Для него работа всегда была и будет на первом месте. Даже сейчас, целуясь с ней, он, как выяснилось, оставался на посту. Сейчас он притащит за ухо воришку, извинится за испорченное свидание и отправится с малолетним правонарушителем в участок. А возможно, ей и самой придется туда поехать, чтобы написать заявление о краже. В современном мире не осталось места для романтики.

Диана услышала приближавшиеся стенания и всхлипы. Похоже, ее ожидания оправдывались. А я неплохо его изучила! — едва не воскликнула Диана, увидев приближающуюся к ней парочку: Эммет вел мальчишку за ухо.

— А теперь мы ждем твоих извинений.

По сравнению со статным Эмметом мальчуган выглядел просто истощенным. Его щуплое тельце дрожало от страха, а на ресницах повисли крупные бусины слез. Диана не знала, что больше расстроило воришку: то, что его поймали, или то, что он лишился велосипеда.

— Простите, мисс… я… я больше не буду, — промычал мальчишка, протянув растроганной Диане сумочку.

Эммет перевел взгляд на Диану и вопросительно поднял брови.

— Хорошо. Если ты обещаешь… Эммет, отпусти его, пожалуйста.

— Вообще-то его следовало бы наказать, — проворчал Эммет. — Диана, ты уверена? Он ведь хотел украсть твои деньги.

— Возможно, они ему были нужнее, чем мне. К тому же он обещал больше так не делать, правда?

Мальчуган поспешно кивнул. Почувствовав ослабление хватки, он резко вырвался и что было сил — только пятки засверкали — побежал в сторону оставленного велосипеда.

— Спасибо, Эммет.

— Не за что. Ловить воров — моя работа.

— Нет, я хотела поблагодарить тебя за то, что хоть на день — надеюсь, из-за меня — ты забыл о своей работе.

Диана обхватила шею Эммета руками и прильнула губами к его губам. Нет, она не обманулась насчет Робинсона. Он и в самом деле идеален. Романтик в форме полицейского.




11


Ближе к вечеру Диана занялась разбором оставшихся в чемоданах вещей. Раскладывая по полкам свои многочисленные блестящие топики и джинсы, она не переставала удивляться, зачем столько накупила. Некоторые из них она даже ни разу не надела!

Последний чемодан был наполнен бельем. Белое кружево и красный атлас поражали воображение, и Диана не удержалась от искушения примерить самый откровенный и вызывающий комплект. Черный ажур бюстгальтера едва прикрывал соски, а трусики и вовсе состояли из трех веревочек. Диана покрутилась перед зеркалом, принимая наиболее выигрышные позы. Интересно, понравилось бы это белье Эммету? Или он предпочитает более пуританские варианты? А может быть, он из тех мужчин, которые считают, что женщина лучше выглядит обнаженной, а ее кружевное белье красивее всего смотрится на ковре перед кроватью. Перед глазами промелькнули образы страстных объятий: Эммет в неистовстве срывает с нее черный ажур и бросает, абсолютно голую, на свою огромную кровать, затем овладевает ею в самых изощренных позах…

Диана почувствовала, как к лицу прилила кровь, и, дабы избавиться от наваждения, накинула на плечи полупрозрачный пеньюар. От дальнейшего полета фантазии ее спас звонок телефона. Подняв трубку, она услышала смутно знакомый мужской голос, однако ее обладателя ей так и не удалось вспомнить.

— Алло, — еще раз повторила Диана, надеясь угадать имя собеседника со второй попытки.

— Мисс Роуз?

— Да, это я. — Диана инстинктивно запахнула полы пеньюара, словно старалась скрыть свою наготу от незнакомца.

— Наверное, вы меня не узнали. Это Роджер Фьючерс из агентства недвижимости. Я обещал обратить на ваш заказ особое внимание, как вы помните…

— А-а-а… — протянула Диана, вспомнив непомерно навязчивого типа, пригласившего ее в ресторан.

— У меня есть для вас хорошая новость. Прекрасные апартаменты в двух шагах от вашей прежней квартиры. Почти такая же планировка…

— Цена? — предельно деловито поинтересовалась Диана. Меньше всего ей хотелось иметь дело с беспардонным агентом Фьючерсом, но его предложение было и впрямь весьма заманчивым.

— Договорная. Однако могу вас снова порадовать: нынешние владельцы квартиры вынуждены срочно покинуть страну, так что они почти наверняка пойдут на уступки и согласятся на вашу цену. Если возникнут какие-то проблемы, то, уверяю, я имею богатый опыт уламывания даже самых несговорчивых клиентов.

— Не сомневаюсь.

— Я, между прочим, могу обидеться, мисс Роуз. Вы произнесли это с такой интонацией, словно желали меня унизить. Если так, то я могу предложить эту квартиру более благодарному и любезному человеку… — Он выдержал профессиональную паузу, в течение которой Диана должна была трезво оценить свои шансы найти в скором времени столь же подходящий вариант. Шансы были ничтожно малы даже с учетом, что в другом агентстве недвижимости Диана встретит еще одного поклонника ее таланта. — Однако, Диана… позвольте мне вас так называть… я хочу оставить эту квартиру именно для вас.

— Чем же я заслужила такую честь? — с притворной заинтересованностью спросила Диана, наперед зная, что Роджер ей ответит.

— Я был покорен вашей красотой и голосом с первого раза, как только увидел вас на сцене «Мажестик». Вам не кажется, что наша встреча предначертана судьбой? Мог ли я, простой риелтор, рассчитывать на встречу со звездой мюзиклов, Дианой Росс?! Я буду счастлив оказать вам маленькую услугу. И буду вдвойне счастлив, если и вы хотя бы на один вечер спуститесь с небосклона и разделите со мной скромную трапезу. Выбирайте любой ресторан.

— Вот как? — игриво спросила Диана. В ее голове тут же созрел план, как отвадить слишком любвеобильного почитателя ее таланта. — Я соглашусь, но только при одном условии.

— Согласен на все, — охотно подписался под всеми ее потенциальными требованиями Фьючерс.

— Мы будем ужинать в «Кариозоне» в субботу. Я не люблю смотреть на полупустой зал.

— Но… в субботу никогда не бывает свободных столиков, — озадаченно произнес Роджер, постепенно осознавая, что попался в ловушку, которую сам же и устроил.

— Придется заказать заранее. Ничего не поделаешь.

— Наша очередь подойдет к концу года.

— Чем дольше ожидание, тем больше удовольствия от достижения желаемого, — с претензией на философскую глубину мысли изрекла Диана, мысленно празднуя легкую победу над незадачливым риелтором. — И, кстати, у меня отменный аппетит. Не надейтесь отделаться одними закусками. Так что вы там говорили о квартире?

— Вы можете ее посмотреть завтра утром, — расстроенно промямлил Фьючерс. — Если вас устроят условия, то мы сразу же подпишем бумаги. Я уже сказал, что владельцы хотят как можно быстрее избавиться от нее.

— Договорились. Я подъеду к вашему офису к девяти. Вас устроит?

Фьючерс пробурчал что-то недовольное в ответ и повесил трубку. Похоже, бедняга всерьез расстроился из-за сорванного свидания со звездой.




Диана так увлеклась разговором с агентом по недвижимости, что не заметила возвращения Эммета. Она и раньше удивлялась его способности появляться из ниоткуда, словно материализуясь из воздуха, но сегодня Эммет побил все рекорды. Его появление не сопровождалось ни единым звуком. Ни щелчок дверного замка, ни звук шагов, ни скрип половицы — ничто не выдало хозяина дома. Дождавшись, пока Диана закончит разговор, Эммет закрыл ее глаза руками. Она громко вскрикнула и вцепилась пальцами в руки Эммета.

— Отгадай: кто? — шепнул он ей на ухо.

Горячее дыхание обожгло нежную кожу ушной раковины. Диана явственно ощутила прилив тепла внизу живота и обессиленно опустила руки.

— Эммет, что за детские выходки? — Диана всеми силами старалась придать голосу укоризненную интонацию, но вместо этого ее слова прозвучали как кокетливое заигрывание.

— Мм, как от тебя вкусно пахнет. — Эммет потерся кончиком носа по ее шее, рискуя лишить Диану последних крох силы воли. — Ты для меня надела это белье?

— Эммет, убери руки с моих глаз.

Он послушно выполнил ее просьбу, однако Диана тут же об этом пожалела. Когда ее глаза были закрыты, она не видела, каким голодным взглядом смотрит на нее Эммет.

— Так бы и съел тебя всю, — признался он, подтвердив ее впечатление. — Начал бы с очаровательных пальчиков… — Эммет перецеловал по очереди все десять пальцев на руках Дианы, таявшей, как мороженое в летний зной. — Затем отведал бы лакомое ушко… — Эммет ловко поймали губами мочку ее уха и слегка сжал.

Диана вздохнула. Ей безумно нравилось все, что делал с ней сейчас Эммет, но здравый смысл упрямо твердил, что ей нужно остерегаться его ласк.

— А потом… — Эммет не договорил, проведя руками по груди Дианы.

Чем дольше он ласкал отяжелевшие от желания груди, тем больше лишал Диану самообладания. Она едва сдерживалась, чтобы не наброситься на Эммета с поцелуями.

— Признайся, что намеренно сводишь меня с ума, — прошептал он, продолжая ласкать ее грудь.

Страстный, глубокий поцелуй привел Диану в давно не испытываемое возбуждение. Сбившееся дыхание Эммета стало ее дыханием. Диана потеряла счет времени. Сколько продолжалось безумие: секунду? десять?.. Как же она могла обходиться столько времени без поцелуев Эммета?

Эммет продолжал покрывать поцелуями лицо и шею Дианы, а руки его стягивали с ее плеч пеньюар. Диана прижалась всем телом к Эммету. От прикосновения грубой джинсовой ткани к коже Диана ощутила новую волну возбуждения.

Диана вытащила рубашку Эммета из джинсов, и ее руки нырнули вниз, под ткань. Под пальцами судорожно вздрагивали напрягшиеся мускулы. Диана гладила Эммета, в то время как его губы впились в тонкую чувствительную кожу ее груди…

— Я хочу тебя, — выдохнула она.

— Я тоже… — сквозь сбившиеся дыхание пробились слова Эммета.

— Пойдем в спальню, — предложила Диана. Она выскользнула из его объятий и потянула за руку куда-то в темноту.

Эммет послушно последовал за проводницей, предвкушая путешествие в страну блаженства, которое они подарят друг другу.

Они быстро избавились от оставшейся одежды.

— Сколько раз я мечтал об этом моменте, — признался Эммет, любуясь наготой Дианы.

— Эммет, иди же ко мне.

Он медленно привлек Диану к себе, ласковыми поглаживаниями успокаивая нервную дрожь, которая охватила ее при первом полном соприкосновении с его обнаженным телом. Диана обхватила его могучее тело руками, крепко прижалась к Эммету.

— Тебе хорошо? — прошептал он.

— Да!

Эммет прильнул к губам Дианы с такой страстью и с таким нетерпением, что она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Эммет поднял ее на руки и опустил на кровать, лег рядом и продолжал целовать и ласкать Диану, пока каждая клеточка ее тела не наполнилась желанием. Ее била дрожь. Натянутые нервы исступленно требовали: еще… еще!

Диана гладила его спину: бери меня — я твоя! Она плыла по волнам экстаза, чувствуя, как в страстном порыве напрягается его тело, как учащается дыхание, как по телу пробегает дрожь, предвещающая сладкую негу. Его грудь судорожно вздымалась. Эммет тяжело и прерывисто дышал. Он медленно поднял руку, погладил шелковистые волосы Дианы и прошептал:

— Диана, я счастлив… Обещай, что больше никогда меня не оставишь. — Он прильнул к ее губам долгим и чувственным поцелуем. — Диана, я люблю тебя и хочу тебя так сильно, как ни одну женщину прежде.

Слова признания словно ледяным душем остудили Диану. Она резко оттолкнула от себя Эммета, возбужденно шепчущего признания.

— Завтра я уеду, Эммет.

Диана сама поразилась, откуда в ней взялась такая решимость. Уж не собралась ли она спастись бегством от всепоглощающей страсти? Если так, то удастся ли ей справиться со своими желаниями и страстями, находясь вдалеке от Эммета?

— Как… уедешь? — Эммет провел рукой по лбу, словно уставший от долгой дороги путник.

— Я только что разговаривала с риелтором. Он подыскал мне отличную квартиру неподалеку от моего бывшего жилья, так что я смогу часто наведываться в гости к Сандре, когда она вернется из турне. — Диана старалась придать голосу бодрость, но сама слышала фальшь.

— Диана, ты можешь жить у меня сколько пожелаешь. Если ты не хочешь, чтобы я… Обещаю, я больше и пальцем к тебе не притронусь.

— Эммет, дело вовсе не в том… — Диана нервно сглотнула, — что между нами сейчас произошло.

— Тогда почему твой поспешный переезд похож на бегство?

— Потому что я боюсь, что слишком увлекусь тобой, — набравшись мужества, призналась Диана.

— Разве в этом есть что-то страшное? — Эммет вновь обнял ее. — Я люблю тебя, Диана. И хочу, чтобы ты осталась.

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что… просто не могу. Эммет, не мучай меня расспросами! — Диана вырвалась из его объятий и устремилась в ванную комнату.

Эммет хотел последовать за ней, но, услышав щелчок замка, остановился.

Неужели он допустит уход любимой женщины? Как удержать Диану? Возможно ли убедить ее в том, что в любви нет ничего запретного и опасного? Эммет чувствовал, что его любовь взаимна, что Диану тянет к нему не меньше, чем его к ней. Ее объятия и страстные поцелуи были красноречивее всяких слов.

На следующий день Эммет вернулся с работы в пустую квартиру. Диана ушла, забрав все свои вещи. Обычно поспешные сборы заканчиваются неминуемым оставлением каких-нибудь мелочей вроде зубной щетки или расчески. Однако Эммету так и не удалось обнаружить следов пребывания Дианы. Ее словно вообще не было в его квартире. Везде царил идеальный порядок, который, впрочем, не добавлял просторному помещению уюта и домашнего тепла.




12


— Какие у тебя планы на вечер?

— А что случилось? — вопросом на вопрос ответила Шарлин: ее не на шутку встревожил голос старшей сестры.

— С чего ты взяла, что что-то случилось? — Диана пыталась говорить спокойно, но тем сильнее выдавала свое волнение. Напряжение голосовых связок придавало ее голосу непривычную звонкость.

— В последний раз ты звонила мне полгода назад, чтобы договориться о том, когда удобнее прийти с подарком по случаю моего дня рождения, — напомнила Шарлин, невольно упрекнув сестру за невнимание.

— Шарлин, давай не будем ворошить прошлое, — попросила Диана. — Так ты сегодня свободна?

— Вообще-то Дональд пригласил меня на свидание. — Шарлин смутилась, словно открыла сестре самую сокровенную тайну.

— Жаль, — вздохнула Диана.

— А у тебя? — постаралась поддержать затухающую беседу Шарлин.

— Никаких.

— Не может быть!

— Очень даже может. Я сижу в своей новой квартире и скучаю.

Шарлин не нашла, что ответить. Диана даже не старалась скрыть свою грусть, отчего у младшей сестры защемило сердце. Диана всегда была для нее примером. Именно у нее Шарлин училась стойкости, оптимизму и самодисциплине. И вдруг Диана звонит и — пусть не открыто — но просит о помощи.

— Почему бы тебе не устроить новоселье? Пригласи друзей, купи вина и легких закусок… — Шарлин осеклась на полуслове, услышав всхлип. — Диана, я тебя не узнаю!

— Мне некого приглашать на новоселье. Моя единственная подруга сейчас по другую сторону Атлантического океана. А всем остальным не нужна грустная Диана Роуз. Они привыкли, чтобы их развлекала я.

— Я к тебе приеду, — заявила Шарлин. — Готовь угощение.

— У меня пустой холодильник. Я еще не успела ничего купить.

— У тебя в запасе как минимум три часа. Не думаешь же ты, что я позволю себе выйти из дома без макияжа, маникюра и укладки? Ты забыла, чему учила меня. Женщина всегда должна была неотразима — вдруг именно сегодня она встретит мужчину своей мечты.

— Я надеюсь, что ты не впитывала как губка все мои рекомендации. Уверяю, во многих я сама разочаровалась. — Диана вздохнула. — Но я буду очень-очень рада, если ты заглянешь ко мне на часок.

— Я буду с тобой столько, сколько понадобится. Сейчас же позвоню Дональду и скажу, что не смогу с ним сегодня встретиться.

— Нет-нет, не вздумай жертвовать из-за меня личной жизнью! Если ты действительно любишь Дональда, то не обижай его.

— Диана, он вовсе не обидится, — заверила сестру Шарлин. — Мы и так видимся с ним каждый день. Если честно, мне уже хочется от него отдохнуть.

— Однако через два дня ты завоешь волком от тоски по нему.

— Ты ведь раньше говорила, чтобы я никогда слишком не привязывалась к мужчине, — напомнила озадаченная Шарлин. — Мол, если дашь им палец, они откусят всю руку. Разве ты забыла, как критиковала Сандру, добровольно заточившую себя в клетку Стива Уалдера?

— А без клетки чувствуешь слишком свободной. Можешь лететь куда угодно, а сердце тянет назад, — мрачно заметила Диана. — Нет, Шарлин, пока у тебя есть выбор между любящим и любимым мужчиной и неизвестностью, останавливайся на первом. Взгляни на меня. Я всю жизнь бродила по темному лесу с завязанными глазами. Иногда спотыкалась и рассекала лоб, а иногда находила драгоценный клад… Однако в итоге я так никуда и не добралась.

— Диана, знаешь что, лучше никуда не выходи, а жди меня дома. Я принесу вино и все остальное, договорились?

— Опасаешься за мое психическое состояние? — язвительно спросила Диана.

Шарлин не в чем винить. Она имела все основания заподозрить, что у ее сестры помутился разум. Прежняя, знакомая ей Диана просто не могла говорить то, что слышала от нее сейчас Шарлин.

— Я не знаю пока, что у тебя произошло, но уверена, что ты справишься и вновь обретешь радость и уверенность в себе. Я скоро приеду, только продиктуй адрес.

Диана назвала улицу и номер дома.

— Если тебя обидел Эммет, я от него мокрого места не оставлю, — напоследок пригрозила Шарлин и повесила трубку.

Диане оставалось лишь гадать, каким образом сестра безошибочно определила причину ее грусти.




— Что натворил Эммет? — с порога спросила Шарлин, вручив сестре увесистые пакеты с продуктами.

— Признался в любви. — Желая спастись от изумленно-осуждающего взгляда сестры, Диана заглянула в один из пакетов. — Ты прелесть, Шарлин! Обожаю ананасы!

— Я знаю, — с довольной улыбкой ответила Шарлин. — Там еще молочный шоколад, кокосовое печенье и бананы. Решила, что праздник живота — отличный способ поднятия настроения. Ничем не хуже шопинга.

— И гораздо гуманнее по отношению к собственному кошельку, — добавила Диана, вспомнив о прогулках по магазинам в компании Сандры. К исходу второго часа ими овладевало какое-то сумасшествие и они готовы были скупить все товары Манхэттена. Благоразумие отказывало напрочь, побежденное азартом и расточительностью.

— Может быть, ты меня пригласишь в дом? — наконец спросила Шарлин, с напускной робостью потоптавшись на пороге.

— Ой, конечно. Извини. — Диана поспешно посторонилась, дав сестре пройти. — Я в последнее время плохо соображаю. А ты могла бы и не спрашивать. Кстати, я тут подумала…

— О чем? — спросила Шарлин, с интересом оглядываясь по сторонам.

— Ты ведь заканчиваешь в этом году школу. Если ты решишь продолжить образование, то… — Диана сделала глубокий вдох. — В общем, ты можешь жить вместе со мной.

— Здесь?!

Диана пожала плечами и обвела комнату изучающим взглядом, словно не Шарлин, а она пришла впервые в гости в незнакомый дом.

— Если тебе не нравится, мы можем подыскать что-нибудь побольше.

— Ты шутишь? — Шарлин расплылась в счастливой улыбке. — По сравнению с нашим жилищем — это королевский дворец.

— Значит, ты согласна?

— Диана, тебе не кажется, что твое приглашение вызвано… ну ты сейчас чем-то расстроена… — Шарлин присела на диван и подпрыгнула на нем, как в детстве.

— Шарлин, что странного в желании быть ближе с родной сестрой? К тому же молодой и одаренной девушке не место в том квартале, где живут наши родители. Это они уже пустили корни и ни за что не соглашаются переезжать в другой район, а у тебя вся жизнь впереди.

— Диана, я была бы счастлива, но… — Шарлин умолкла, не решаясь продолжить.

— Что тебя смущает?

— Диана, к тебе ведь приходят мужчины, — робко, боясь, что сестра заподозрит ее в осуждении или зависти, произнесла Шарлин.

— Обещаю, ты никогда не увидишь в нашем доме ни одного мужчину.

— Ты сказала, что Эммет признался тебе в любви… А ты?

— А я сначала закрылась в ванной, а на следующий день собрала вещи и переехала сюда. Удивлена? Считаешь меня идиоткой и истеричкой, которая сама не знает чего хочет? — с вызовом спросила Диана.

— Вовсе нет. Моя сестра не может быть идиоткой, — спокойно ответила Шарлин, не поддавшись на провокационный тон Дианы.

— Ты меня плохо знаешь. Считаешь меня циничной стервой, которая меняет мужчин как перчатки, едва они перестают потакать ее прихотям и исполнять самые дурацкие капризы! — Диана обессиленно рухнула на диван рядом с сестрой.

Шарлин обняла ее и прижала к себе.

— Диана, успокойся. Давай-ка сначала выпьем по бокалу вина, съедим по банану, а уж потом начнем плакать. Признаться, у меня живот сводит от голода.

Диана резко выпрямилась.

— Шарлин, я верну тебе потраченные деньги. Ты столько всего притащила…

— Брось, мы ведь сестры.

— Вот именно. Ты младше, так что не спорь со мной. А теперь марш мыть руки.

— Строгой занудой ты мне нравишься больше, чем плаксивой букой. — Шарлин послушно последовала за сестрой в ванную, затем помогла ей разложить сласти и фрукты по тарелкам.

Шарлин наполнила вином бокалы и предложила выпить за будущее. По лицу Дианы промелькнула тень, и Шарлин ничего не оставалось, как начать серьезный разговор:

— Значит, так. Мы сейчас идем в гостиную. Берем туда вино и вкусности. И ты мне все по порядку рассказываешь.

После серии разнообразных вздохов Диана приступила к рассказу. Когда она дошла до событий последнего дня в доме Эммета, Шарлин не выдержала и набросилась на сестру с упреками.

— Какая же ты дура, Диана! Тебя полюбил настоящий мачо! О таком мужчине мечтает каждая женщина! Добрый, нежный, заботливый, умный и сильный. Такими мужиками не разбрасываются направо и налево. Теперь молись, чтобы его еще не прибрала к рукам более расторопная женщина.

— Шарлин, я тебе уже сказала, что желаю Эммету добра. Если, как ты выразилась, более расторопная женщина приберет его к рукам, я за них обоих порадуюсь.

Шарлин вытаращила глаза на старшую сестру.

— Ты что, белены объелась?

— Что за выражения?!

— Извини-извини, — без раскаяния или стыда ответила Шарлин. — У меня просто нет слов, чтобы выразить, какая ты… хм… неразумная. Ты ведь любишь его.

Диана кивнула.

— Тогда зачем ты ушла? Да еще не попрощавшись.

— Я ненавижу сцены прощания, — сухо ответила Диана, опустив глаза.

— А я думаю, что дело в том, что ты бы не смогла сказать «прощай», глядя любимому мужчине в глаза. Ты хоть оставила ему свой новый адрес?

— Нет. Эммету будет спокойнее.

— Ты шутишь? Любимая женщина бесследно исчезла, а ему будет, видите ли, спокойнее. Сколько дней прошло?

— Сегодня третий.

— Три дня от тебя нет ни слуху ни духу. Эммет уже, наверное, с ума сходит от беспокойства. Сейчас же позвони ему.

— Зачем? Что я ему могу сказать?

— Хотя бы то, что ты жива и здорова. В идеале, безусловно, следовало бы рассказать о своих чувствах, но… — Шарлин посмотрела на старшую сестру и поняла, что настаивать бессмысленно. Все звезды попадают с небес, прежде чем Диана решится на признание.

— Эммет начнет выпытывать мой новый адрес.

— Вот и скажи ему! Ты ведь жаловалась, что тебе скучно и никто не приходит в гости.

— Тебе легко сказать, Шарлин. — Диана сделала глубокий вдох, задержав дыхание чуть дольше, чем обычно. Шумно выдохнув, она решительно заявила: — Нет, я не стану никому звонить.

— Так и будешь сидеть в четырех стенах и сходить с ума от тоски? — насмешливо спросила Шарлин, зная, насколько подобный стиль поведения несвойственен Диане. Максимум еще пара дней — и она волком завоет.

— Не знаю.

— Зато я знаю: ты не можешь себе позволить опустить руки. Подумаешь, Солвей предпочел Сандру! На свете сотни других продюсеров. Диана Роуз — не просто имя, это бренд, и ты должна держать марку.

— Я устала. У меня нет сил вновь бросаться в омут головой и начинать все сначала. Мне уже не восемнадцать.

— Разумеется, ты уже дряхлая старуха, — усмехнулась Шарлин. — Осталось приобрести инвалидную коляску. Поражаюсь, что Эммет влюбился в тебя именно в тот момент, когда ты перестала быть блистательной и обольстительной Дианой с театральной афиши, а стала отчаявшейся плаксой. Лично мне прежняя Диана нравилась больше. Веселая и немного легкомысленная, душа любой компании… А сейчас? На тебя и впрямь не взглянет ни один продюсер. Завтра же займись собой, слышишь?! Ты только взгляни на свои руки!

— А что с ними не так?

Диана опустила глаза и ужаснулась. Лак на ногтях облупился, кожа местами пересохла из-за долгого отсутствия питательного крема. Диана стыдливо спрятала руки под стол.

Шарлин принялась за фрукты, предоставив Диане возможность подумать о своем будущем и построить планы на ближайшие дни. Шарлин не сомневалась, что задела сестру за живое. Во всяком случае, в глазах Дианы вновь появились блеск и та решительность.




Шарлин убежала через два часа, а Диана отправилась в косметический салон, где в течение нескольких часов ею занимались настоящие мастера своего дела. Во всяком случае, Диана осталась весьма довольна результатом.

Утро следующего дня началось для Дианы по звонку будильника в семь часов. Не спеша приняв душ и сделав макияж, она надела изысканный деловой костюм, сочетавший в себе необходимую строгость формы и кокетливость фактуры. Диана вспомнила времена, когда у нее еще не было возможности покупать дорогую одежду и косметику, но она стремилась выглядеть стильной и ухоженной, чтобы произвести наилучшее впечатление на потенциальных работодателей. Правда, не все давалось легко, однако с ее лица не сходила лучезарная улыбка уверенной в своем таланте и привлекательности женщины.

Отповедь Шарлин произвела на Диану неизгладимое впечатление. Она не просто устыдилась своей слабости, но и вознамерилась вновь взойти на вершину Олимпа.

Накануне Диана набросала список наиболее перспективных продюсеров. С некоторыми она была знакома, о других же только слышала. Всем им не хватало колоссального опыта Солвея, но большинство его молодых коллег выигрывали за счет первоначального капитала и везения. Не секрет, что постановка мюзиклов — весьма рискованное предприятие. Любимчикам Фортуны оно приносит миллионы, а другим остается лишь подсчитывать убытки.

Первым номером в списке Дианы значилась Бренда Гришэм. Баснословно богатая вдова автопромышленника, решившая на склоне лет заняться театром. Ее отличало полное отсутствие делового чутья и дурной вкус, которые она маскировала своей почти стопроцентной безотказностью. По всем законам вероятности ей удавалось держаться на плаву — провальные постановки окупались за счет прибыльных. Правда, бродили слухи, якобы миссис Гришэм в последнее время стала несговорчивой и деспотичной, отдавая предпочтение дурацким фарсам и смазливым юнцам с писклявыми голосами. Однако Диана все же не стала списывать Бренду Гришэм со счетов.

Замыкал список Дианы Льюис Малкин. Он был давнишним недругом и конкурентом Солвея. Шансы, что он возьмет под свое крылышко одну из бывших любимиц Солвея, были ничтожны, но Диана решила навестить и Малкина.

— Добрый день, я договаривалась о встрече с мистером Малкином, — ослепив улыбкой секретаршу, произнесла Диана.

— Одну минуту, я спрошу, может ли он вас принять.

— Хорошо. Я подожду здесь.

Едва секретарша скрылась за массивной дверью, Диана устало вздохнула. Она провела на ногах весь день, и теперь они нестерпимо болели. Диана с легкостью бы забыла об усталости, если бы потраченные усилия принесли хоть какой-нибудь результат. Она улыбалась и рассказывала о своих прежних успехах, однако все продюсеры словно сговорились вычеркнуть имя Дианы Роуз из своих записных книжек.

— Проходите, мисс Роуз.

Диана встрепенулась, как потревоженная на ветке птица. Нацепив дежурную улыбку, она направилась к Малкину. Он был ее последним шансом и столь мизерным, что у Дианы перехватывало от волнения и обиды дыхание. Будьте прокляты Стив Уалдер и Солвей, сыгравшие с ней столь злую шутку!

— О, Диана! Какая неожиданная и приятная встреча!

Кругленький приземистый человек вскочил с огромного черного кресла навстречу гостье. Он поцеловал руку Дианы, представив ее взору неэстетичную лысину. Местами на ней пробивались седые волоски, которые и лишали ее глянцевого блеска.

— Мистер Малкин…

— Льюис, — перебил ее продюсер. — Называй меня по имени, иначе я начинаю чувствовать себя стариком.

Неужели он воображает себя красавцем во цвете лет? — подумала Диана, с брезгливостью представив Малкина без одежды.

— Льюис, — запнувшись, продолжила Диана, — только не надейтесь меня обмануть. Такому осведомленному человеку, как вы, наверняка известно о том, что Солвей уволил меня.

— Неужели? — Малкин всплеснул руками, настолько неумело изобразив удивление, что Диану передернуло от отвращения.

— Да. В последний момент он утвердил на главную роль в европейской версии «Земных радостей» Сандру Лоуренс.

— А вы, очаровательная Диана, не сдержали возмущение и гнев, за что и поплатились, верно?

— Верно, — подтвердила Диана, в очередной раз убедившись, что хитрый лис Малкин знает все подробности ее стычки с Солвеем.

— И что же вы хотите от меня?

— Может быть… — Диана почувствовала себя униженной. Она стояла перед Малкином, который был на голову ниже нее, и распиналась перед ним как провинившаяся сопливая девчонка, — вы ведь продюсировали такие известные и успешные мюзиклы, как «Лак для волос» и «Городской ковбой».

— Да уж, не прогадал. — Малкин хохотнул.

— Над чем вы работаете сейчас?

— Один небезызвестный драматург принес мне сценарий под названием «Брак по расчету». Сейчас он в читке, но, думаю, я все же возьмусь за него.

— А… вы уже выбрали актрису на главную роль?

Малкин насмешливо скривил губы.

— Уж не вообразила ли ты, моя радость, что сможешь вот так запросто, придя ко мне, получить главную роль?

Диана опешила. Солвей никогда не позволял себе разговаривать с актерами в столь фамильярном тоне.

— Вообще-то я надеялась, что вы позволите мне пройти кастинг наравне с другими претендентками.

— Диана, я искренне восхищаюсь тобой… не подумай, ничего личного. Но я могу устроить тебе просмотр лишь на роли второго плана. И не надо смотреть на меня так, как будто я подписал тебе смертный приговор. Просто Бродвей — одна большая семья… или один большой террариум. Здесь все знают друг о друге все. Кто с кем спит и кто на кого в обиде. Мы с Солвеем никогда не были друзьями, но деловая этика не позволяет мне принять тебя с распростертыми объятиями. К тому же, дорогая, я на тебя тоже в обиде.

— Почему? — Диана до последнего была уверена, что встречалась с Малкином лишь пару раз, да и то мельком.

— Ты пришла ко мне после Гришэм, Коллинза и скупердяя Фернандоса.

Можно подумать, если бы я навестила Малкина первым, это что-нибудь изменило бы, подумала Диана, уже поставив крест на своей бродвейской карьере.

— Ничего личного, — попыталась отшутиться она, точь-в-точь повторив интонацию Малкина.

— Хочешь сказать, что не пыталась меня обидеть? — Малкин расплылся в плотоядной улыбке.

— Разумеется нет!

— Тогда в качестве доказательства своих добрых чувств ко мне прими предложение поужинать со мной. Как насчет твоего любимого «Кариозона»?

— Я польщена, что вы знаете даже о моих предпочтениях, — покривила душой Диана, которую, напротив, раздражала чрезмерная осведомленность Малкина, выпяченная напоказ.

— Дорогая, я знаю о тебе все, — прошептал он, вновь склонившись над рукой Дианы. — Давай за ужином и обсудим перспективы нашего сотрудничества. А сейчас, прошу меня извинить. У меня назначена встреча с Тиной Керри.

Диана проглотила обиду, которую Малкин нанес ей. Всей бродвейской богеме была известна история соперничества двух блистательных артисток. Тина и Диана были невероятно похожи: огненно-рыжие волосы, стройная фигура, длинные ноги и голоса в одной тональности. Казалось, сама природа создала их для соперничества. С юности судьба сталкивала актрис на одних и тех же кастингах и вечеринках. Они вечно сражались за одни и те же роли и за сердца одних и тех же мужчин. Малкин не мог об этом не знать. Следовательно, упоминание о встрече с Тиной не было случайным. Малкину хотелось уязвить самолюбие Дианы, которое и так было растоптано необходимостью клянчить у него работу.

— Хорошо, я согласна, — поспешно сказала Диана, словно боялась упустить подножку последнего уходящего поезда.

— На что? — спросил Малкин, сделав вид, что не понял ее.

— Поужинать с вами и… обсудить детали нового мюзикла.

Диана проклинала Солвея и Уалдера, из-за которых оказалась в нынешней сомнительной ситуации. Даже пригласив ее на ужин, Малкин не дал ей ни малейшей надежды рассчитывать на роль в новом мюзикле. Диана даже не была уверена, что он вообще собирается его продюсировать. Поведение Малкина походило на игру в кошки-мышки, вот только Диана давно отвыкла от роли жертвы.

— В таком случае жду тебя в «Кариозоне» в восемь.

Малкин слегка поклонился и покинул кабинет, оставив Диану в полном недоумении. Прождав пару минут в напрасной надежде, что продюсер вернется, она вышла в приемную и под прицелом глаз секретарши направилась к лифту.




— Мисс, вы будете что-нибудь заказывать?

— Пока нет. Я жду одного человека, — ответила Диана, как можно незаметнее посмотрев на наручные часики.

Малкин бессовестно опаздывал на десять минут и даже не удосужился позвонить и предупредить о том, что задерживается. От мысли, что он сейчас проводит время с Тиной и они смеются над ней, Диана почувствовала во рту горький привкус.

— Ради всего святого, извини меня за непунктуальность.

Малкин появился настолько внезапно, что Диана вздрогнула. Когда же она ощутила старческий запах Малкина, склонившегося над ней для поцелуя в щеку, то ее едва не вывернуло наизнанку. Сигареты с ментолом и дорогой одеколон были бессильны перед запахом дряхлой плоти. Живое воображение Дианы представило, как эта плоть разлагается… Брр.

— Тебе холодно? — Малкин явно намеревался обхватить обнаженные плечи Дианы, но она резко покачала головой. — Как знаешь, — отступил он, заняв за столиком свое место.

С момента ее последнего посещения «Кариозон» ничем не изменился, однако Диана чувствовала себя в нем неуютно. Официанты казались ей чрезмерно любопытными и высокомерными. Посетители — заносчивыми снобами, а Малкин не шел ни в какое сравнение с Эмметом.

Интересно, чем сейчас занят офицер Робинсон? Вспоминает ли о ней или предпочел выкинуть из своей головы взбалмошную артистку? Впрочем, о театральной карьере осталось лишь печально вздыхать.

— Как поживает Тина? — с отсутствующим видом спросила Диана, как будто самочувствие соперницы не имело для нее ни малейшего значения.

— Она как всегда прелестна и недоступна, — с тем же бесстрастным выражением лица ответил Малкин, открыв меню.

Диане не оставалось ничего другого, как сделать то же самое. На какое-то мгновение ей показалось, что за столиком сидит вовсе не Малкин, а Эммет. Она сейчас закроет меню и… Диана опустила папку и едва сдержала вздох разочарования. Перед ней по-прежнему красовался Льюис Малкин. Причем он с таким гордым видом восседал на стуле, словно всей своей позой пытался показать другим посетителям «Кариозона», что до сих пор нравится молодым и красивым женщинам. Или что может их себе позволить. И то, и другое относилось завсегдатаями элитного ресторана к достоинствам высшего порядка.

— Что ты будешь есть, милая? — спросил Малкин с раздражающей интонацией папочки, купившего общество нимфетки.

— Устрицы с белым вином, — сухо ответила Диана.

Ей хотелось заглушить боль унижения алкоголем, но она не могла положиться на Малкина. По крайней мере, не в той степени, как на Эммета. Согласившись жить под одной крышей с офицером Робинсоном, Диана ни на секунду не усомнилась в его честности и порядочности. Насчет Малкина подобной уверенности не было.

— В таком случае я тоже закажу белое вино и лобстера. Надеюсь, наш вечер не закончится в этом заведении. Не будем перегружать желудок. — Малкин подмигнул Диане, но она сделала вид, что не заметила.

Подмигивавший и улыбавшийся Эммет походил на озорного мальчугана, задумавшего очередную безобидную шалость, а похотливые взгляды и ухмылки Малкина говорили лишь о его желании затащить новую жертву в постель. Понимая всю наивность своих надежд, Диана все-таки надеялась, что Малкин не построил на ее счет никаких иллюзий. Пока они не переступали границ делового общения. Впрочем, и о бизнесе речь еще не шла. Создавалось впечатление, что за столиком сидят два посторонних человека, которые ходят вокруг да около, не решаясь начать разговор. Безусловно, у них с Малкином были разные мотивы и намерения, но Диане хотелось верить, что к концу ужина они достигнут компромисса.

— Итак, Диана, что ты хотела мне предложить? Она помедлила с ответом, не зная, как реагировать на откровенный вызов.

— Я надеялась, что услышу предложение от вас, — с кокетливой улыбкой отбила подачу Диана.

— Что ж, тогда будем говорить начистоту.

Малкин взял ее за руку. Диана вспомнила, какая буря чувств поднималась в ее душе от прикосновения Эммета. Почему она теряет драгоценные часы на общение с Малкином вместо того, чтобы наслаждаться объятиями и поцелуями любимого мужчины? Мужчины, каждый взгляд которого лишал ее самообладания и будоражил кровь.

— Диана, я далеко не красавец, но… я могу тебе многое дать.

— …Например, работу, — попыталась вернуть разговор в деловое русло Диана.

— Да, если пожелаешь. Главная роль в «Браке по расчету» будет твоей.

— На каких условиях? — Диана насторожилась. Что-то в голосе Малкина мешало ей радоваться.

— Только на тех, которые ты сама пожелаешь выставить.

Диана вскинула брови и вопросительно посмотрела на собеседника. Малкин не заставил себя долго ждать и упрашивать.

— Я не тиран и не собираюсь насиловать тебя. Все должно быть полюбовно, — ответил он на ее немой вопрос.

Если раньше Диана намеренно воздержалась от расспросов и комментариев, то теперь она и в самом деле лишилась дара речи.

— Вы… вы предлагаете мне стать вашей любовницей?

— Зачем же так грубо выражаться? — Малкин поморщился. — Неужели так плохо быть моей женщиной?

У Дианы закружилась голова. Мерцание свечей и полумрак ресторанного зала сыграли дурную шутку. На мгновение ей померещилось, что вокруг парят бесплотные призраки, а около некоторых столиков стоят стражи смерти. Диана несколько раз сморгнула и помотала головой, желая справиться с наваждением. Привидения и мертвецы исчезли. Больше не тянуло могильным холодом и запахом тлена. Перед ней стояло большое круглое блюдо со льдом, лимонами и устрицами. Драгоценные колье и браслеты дам сверкали и переливались в мерцании зажженных свечей.

— Я не продаюсь, — наконец смогла выговорить Диана.

Теперь настал черед изумляться Малкину. Седые лохматые брови взметнулись, секунду промешкались и снова сползли на прежнее место.

— Диана, не прикидывайся невинной овечкой. Думаешь набить себе цену? Хе-хе… — то ли посмеялся, то ли прокряхтел Малкин. — Разве ты не спала со всеми банкирами и политиками, которые осыпали тебя деньгами и драгоценностями? Чем же я хуже? Я дам тебе больше. Ты получишь не только деньги… их у меня много, уж поверь. — Снова полусмех-полукряхтенье. — Я сделаю тебя знаменитой. Солвей открыл тебя, я же превращу тебя в настоящую звезду. Обещаю, что ты ни в чем не будешь нуждаться. Лучшая сцена и лучшие роли будут твоими.

— А если я откажусь? — едва сдерживая злые слезы, спросила Диана.

В упреках Малкина было зерно правды. Прежняя Диана Роуз и впрямь была не особо разборчива в связях. Она никогда не рассматривала свое поведение с поклонниками как договор купли-продажи. Малкин впервые говорил с ней столь цинично и прямолинейно. Ее прежние романы неизменно начинались с романтических свиданий и красивых ухаживаний. Не важно, чем они заканчивались… Главное — что рядом со своими прежними любовниками Диана никогда не чувствовала себя игрушкой или содержанкой. Она всегда ощущала свою власть над мужчинами. Они не покупали ее, словно невольницу на восточном рынке. Малкин же предлагал ей запрятать свою гордость и чувство собственного достоинства поглубже, проглотить обиды и самолюбие, как горькую пилюлю.

— Если ты откажешься… что будет крайне неразумно с твоей стороны, — Малкин растянул тонкие, дряблые, синие губы в жалком подобии улыбки, — тогда на твоем месте окажется другая.

— Уж не Тина ли? — ехидно осведомилась Диана.

— Возможно. Однако я пока не дал ей ответ. Все-таки ты мне нравишься больше. В тебе больше шарма и… — Малкин покрутил в воздухе кистью руки, пытаясь подобрать наиболее подходящее слово, — ты более живая, настоящая. В тебе чувствуются энергия и сила, с которыми сложно совладать.

— Именно это вас и притягивает. Вам хочется меня сломать? Превратить в послушную марионетку?

— Диана, мне жаль, что ты так реагируешь на мои слова. Что за дурацкие фантазии? Я вовсе не собираюсь тебя ломать. К тому же, милая, это ты ко мне пришла за помощью. Разве ты не для меня вырядилась сегодня в это открытое платье? — Малкин бесцеремонно перегнулся через столик и заглянул в глубокое декольте Дианы. — Кстати, у тебя потрясающая грудь. Так и тянет попробовать сладкие персики.

Он облизал губы, и это стало каплей, переполнившей чашу терпения Дианы. Она резко поднялась из-за стола, успев сказать напоследок лишь одно:

— Спасибо, что напомнили мне о мире шоу-бизнеса.

Она стремительно пошла к выходу, едва не сбив с ног замешкавшегося официанта.

Малкин остался за столиком. Как ни странно, уход Дианы не сказался на его аппетите. Он отпил белого вина и попробовал лобстера. В глубине души Малкин был уверен, что Диана придет к нему снова. Сначала он вознамерился поставить ее на колени и молить о втором шансе. Чуть позже, расчувствовавшись от вина, Малкин дал себе слово быть с Дианой помягче. О причинах ее ухода он особо не задумывался. У женщин вечно эмоции берут верх. Возможно, сегодня Диане не повезло с маникюршей или у нее очередной ежемесячный всплеск гормонов. О том, что Дианой двигали более глубокие эмоции, Малкину было невдомек. Он считал романтические чувства влюбленных чепухой и показухой. Воркованию парочек в Центральном парке или клятве перед алтарем Малкин не верил, как не верил и в то, что Диана откажется от его «выгодного» предложения.

Он знал, что Диане больше некуда и не к кому идти. После того как Солвей дал актрисе отставку, ее шансы вернуться на Бродвей были столь малы, что даже в микроскоп их вряд ли удалось бы разглядеть. Малкин и впрямь обиделся, когда узнал, что Диана пришла к нему в самую последнюю очередь. Однако вовсе не потому, что завидовал коллегам. Просто он ненавидел ждать и сгорал от нетерпения заполучить красавицу. Малкин не сомневался, что Диана Роуз не только отлично справится с главной ролью нового мюзикла, но и принесет ему миллионные доходы. Но он бы никогда не сколотил состояние, если бы занимался благотворительностью и помогал бескорыстно. Нет, он желал получить Диану целиком. Без остатка. Не только как ведущую актрису, но и как женщину.




Совсем иные планы на будущее были у самой Дианы. Покинув «Кариозон», она поклялась, что больше ноги ее не будет в офисе Малкина. С другой стороны, она не винила продюсера. Его поведение было нормой для шоу-бизнеса. Разве она впервые столкнулась с грязной изнанкой Бродвея? Не поэтому ли она предостерегала Шарлин от повторения своей судьбы? Тогда почему ее сейчас переполняют обида и злость? Малкин не был первым. Глаза Дианы были открыты давно, и имя первооткрывателя давно затерялось в дебрях истории. Диана знала, через что проходят начинающие актрисы. Более того, она сама через это прошла. Одному Богу известно, сколько темных переулков ей пришлось преодолеть, чтобы выйти на Великий Светлый путь и блистать в его огнях.

Что же ей помешало ответить Малкину «да»? Только лишь его отвратная старческая внешность и циничная прямолинейность? Нет, основная причина лежала глубже, в самом сердце Дианы. В сердце, которое давно не принадлежало ей. Она не могла предать Эммета, хотя и не была формально ему чем-то обязана. Она не давала ему никаких клятв и обещаний, не просила ждать или искать ее… Возможно, они никогда больше не встретятся. Диана знала одно: она не могла поступить иначе. Разговор с Малкином лишний раз показал ей, как сильно она увязла в своей любви к Робинсону.

Пусть об этом говорили Шарлин и Сандра, неведомым образом догадавшиеся о ее чувствах, но именно сейчас Диана осознала, что любит Эммета.

Любит, но не надеется на счастливый финал.

Любит, но не просит ничего взамен.

Любит, но никогда не расскажет об этом Эммету.

Несмотря на все доводы Шарлин, уверявшей, что Робинсон не успокоится, пока не найдет ее, Диана упрямо не желала думать о возможной встрече. Она ее боялась в той же степени, что и желала. Она мечтала вновь ощутить требовательность горячих губ и нежность сильных рук Эммета, но предпочитала не думать об этом, чтобы не лишиться и без того тревожного сна.




13


Диана остановила машину за углом, в ста метрах от дома Эммета Робинсона. Еще полчаса назад она была полна решимости нанести Эммету визит, но теперь, находясь так близко от него, не знала, что делать. Вдруг Эммет сейчас не один? Вполне вероятно, что у него в гостях… женщина? Диана прерывисто вздохнула и положила руки на руль. Дорого ли стоят заверения мужчин в вечной любви и верности? Что ни день Диана убеждалась в обратном. Мужья обманывали жен, крутя романы с их лучшими подругами или со своими секретаршами. Те, у кого было больше денег, покупали себе любовниц. Особым спросом пользовались манекенщицы, певицы и актрисы.

Сердце подсказывало, что Эммет другой. Куда важнее для него духовная близость и искренность в отношениях, нежели секс. Эммет никогда не стал бы заниматься любовью с женщиной без чувственной привязанности, «ради здоровья» или развлечения. Кого ты обманываешь? — спрашивала себя Диана вновь и вновь. Разве Эммет не привлекательный молодой мужчина, отдаться которому согласилась бы любая здравомыслящая женщина? Неужели ты и в самом деле вообразила, что он будет ждать тебя, женщину, которая не удосужилась даже попрощаться с ним?

Нет, у Эммета своя жизнь, а у нее должна быть своя. Вот только Диана не могла представить, что будет делать завтра или послезавтра. Попытка найти нового продюсера не увенчалась успехом, а ужин с Малкином окончательно разочаровал Диану в шоу-бизнесе. Вернее она осознала, что больше не принадлежит продажному миру лицемеров, единственная цель которых — получение выгоды.

Диана вставила ключ в зажигание, но не успела завести мотор, как с заднего сиденья послышался мелодичный звонок сотового телефона. Она перегнулась через спинку своего сиденья и подтянула к себе жакет, в кармане которого оставила телефон.

— Алло? — деловито произнесла Диана, не узнав высветившийся на дисплее номер телефона.

— Привет.

Сердце Дианы отбило радостно-взволнованное стаккато. Она с трудом верила собственным ушам, но не верить им было жестоко по отношению к изболевшейся душе.

— Узнала? — с ироничной усмешкой спросил собеседник.

— Эммет, не могу поверить… это ты?

— Думала, что сможешь спрятаться от меня?

— Нет, то есть да… Ты позвонил именно сейчас, когда я… — Диана не договорила, не зная, стоит ли раскрывать перед ним карты. Вдруг Эммет сочтет ее трусихой, когда узнает, что она не доехала до его дома жалкие сто метров.

— Диана, я больше не могу жить без тебя. Пожалуйста, возвращайся ко мне.

— Эммет, у меня есть новое жилье и…

— …И я люблю тебя, — словно не слыша ее, продолжил Эммет.

— Я тоже люблю тебя, — едва сдержав слезы, ответила Диана. Ей казалось фантастичным и нереальным то, что Эммет позвонил именно сейчас, когда она созрела для встречи с ним.

— Тогда возвращайся.

— Я приеду к тебе через две минуты. — Диана завела мотор, и автомобиль мягко тронулся с места.

— Так быстро?

— У тебя другие планы на вечер?

— Нет-нет, но… я не ожидал, то ты будешь так скоро. У меня дома бардак и…

— Эммет, не оправдывайся. Если ты не хочешь, чтобы я пришла к тебе сегодня, то…

— Разумеется, я хочу этого большего всего на свете.

— Тогда открывай двери.

Диана выехала на прямую дорогу к дому Эммета. Ее внимание привлекла изящная тонкая фигурка молодой женщины, выбежавшей из подъезда Эммета. Судя по стройным ножкам, женщина была моложе Дианы. Она торопливыми шажками шла в сторону парковки, с которой только что вырулила Диана. Юная леди постоянно оглядывалась, словно опасалась погони или слежки. Если она старалась держаться как можно незаметнее, то своим старанием лишь привлекла внимание Дианы. Она вышла из машины и двинулась наперерез беглянке.

— Простите, мисс, вы случайно не от меня прячетесь? — спросила Диана, вынырнув из темноты настолько неожиданно, что насмерть перепуганная девушка громко вскрикнула и вцепилась в свою сумочку.

— Явсеобъясню, — настолько быстро протараторила застигнутая врасплох девушка, что слова слились в одно.

— Шарлин?!

— Диана, я не сделала ничего плохого.

— Что ты делаешь здесь в столь позднее время? — Диана уперла руки в бока в ожидании ответа. Ох уж эта несносная девчонка, совершенно не заботится о своей безопасности! Кто знает, кого она могла встретить вместо сестры?! Диана даже думать не желала о последствиях неосмотрительного поведения Шарлин. Ко всем ее бедам и неприятностям не хватало только лишиться родного человека, которого она любила всем сердцем.

Шарлин явно боялась отвечать. Низко опущенная голова и нервная дрожь ее пальцев натолкнули Диану на безумную мысль о том, что…

— Ты была у Эммета.

Шарлин кивнула и виновато улыбнулась, глядя на сестру снизу вверх. Она вся сжалась, словно котенок, испугавшийся грозовых раскатов грома и молний.

— Как ты его нашла?

— Узнала его адрес по номеру телефона. Сейчас любой школьник, имеющий доступ к компьютерной базе данных, может это сделать.

— Зачем ты к нему пошла?

Шарлин гордо подняла голову и, глядя сестре в глаза, с гордостью за свой поступок ответила:

— Потому что мне надоело видеть, как вы оба страдаете, но продолжаете вести себя как два неразумных упрямца.

— Так, значит… Эммет позвонил мне сейчас только потому, что ты настояла.

— Нет, я всего лишь дала ему твой номер телефона. Эммет и сам мечтал разыскать тебя, но ты так неожиданно исчезла…

— Брось, Шарлин, я ведь тебя отлично знаю. Если уж ты что-то надумала, то другим не останется иного выхода, как пойти у тебя на поводу. Ты ведь вымотаешь все нервы, пока не добьешься своего. Не удивлюсь, если выяснится, что Эммет позвонил мне лишь для того, чтобы ты оставила его в покое. А я как на беду оказалась в двух шагах от его дома.

— Только не говори, что проезжала мимо случайно, — насмешливо заметила Шарлин.

— Представь себе, да, — солгала Диана. — Ехала из ресторана после ужина с известным продюсером и… — Она больше не могла и не хотела обманывать сестру. Зачем изображать перед Шарлин успешную женщину, если Малкин в очередной раз указал ей, какое жалкое положение она занимает? Если она не может быть откровенной с сестрой, то какой тогда вообще смысл жить? — Я поняла, что не могу без Эммета. Он был первым мужчиной, который полюбил меня такой, какая я есть.

— Тогда чего ты теряешь время? Иди к своему ненаглядному Эммету. Кстати, он и в самом деле очаровашка. — Шарлин кокетливо похлопала длинными ресницами.

— Только Дональду об этом не говори.

— Кстати, он меня уже заждался.

— Я тебя провожу, — не допускавшим возражений тоном заявила Диана, взяв младшую сестру за руку.

Шарлин попыталась высвободиться из цепкой хватки, но, поняв всю безуспешность попыток, покорно поплелась следом.

— У него темно-синий «форд». Он обещал ждать меня за углом. Диана, я уже не маленькая девочка, нечего водить меня за руку!

— Я тоже не маленькая, однако ты побежала к Эммету, чтобы решить мои личные проблемы. Так что теперь терпи и мою «заботу». Я передам тебя с рук на руки. Заодно и познакомлюсь с твоим ненаглядным Дональдом.

Шарлин закатила глаза, но сочла за лучшее промолчать.

— Вон его автомобиль, — указала она в сторону «форда».

Диана подошла к окошку водителя и громко постучала в стекло. Оно тут же опустилось, и ее глазам предстал приятный молодой мужчина лет двадцати двух-двадцати трех. Сначала он растерялся, но, увидев рядом с незнакомкой Шарлин, широко улыбнулся и распахнул дверцу.

— Познакомься, Дональд, это моя старшая сестра Диана, о которой я тебе рассказывала. — Шарлин подмигнула ему, но, как назло, предупредительный сигнал заметила Диана.

— Да-да, та самая Диана, которая, по мнению младшей сестры, не в состоянии разобраться со своими любовными проблемами. Надеюсь, вы позаботитесь о Шарлин и больше не допустите, чтобы она прогуливалась по ночным улицам в гордом одиночестве.

— Я люблю Шарлин больше жизни и… — с запальчивостью, свойственной всем юным влюбленным, начал Дональд, но Шарлин его перебила:

— Диана, я запретила Дональду идти со мной. Нечего со мной нянчиться.

— Ладно, голубки. Мне пора.

— Ты на меня не сердишься? Диана, я так хотела, чтобы ты была счастлива!

— Знаю. — Сестры обменялись поцелуями, и Диана, ослепительно улыбнувшись на прощание, пошла к дому Эммета.

Уже поднимаясь в лифте, она никак не могла разобраться в собственных чувствах. Как Эммет ее встретит? Обрадуется ли ее приходу или разозлится, обнаружив на своем пороге вторую сестрицу из семейства Роуз?

— Диана, неужели это ты? — Она не успела опомниться, как оказалась в крепких мужских объятиях.

Все ее сомнения, опасения и переживания мигом рассеялись. Эммет любил ее так же, как и она его.

— А ты ждал кого-то другого?

— Только тебя. — Эммет поцеловал Диану в губы и, отстранив, посмотрел такими влюбленными и счастливыми глазами, что Диана почувствовала себя на седьмом небе. — Всю жизнь я ждал только тебя.

— Я была идиоткой. Прости. Я боялась тебе рассказать о своих чувствах… Вернее, я боялась даже думать о них. Это было для меня ново… Никогда не думала, что превращусь в Сандру.

— В каком смысле? — Эммет отступил на шаг и озадаченно посмотрел на гостью.

— Она вечно рассказывала мне, что любит Стива так сильно, что не представляет себе счастливого будущего без него. Она могла названивать ему сто раз на дню и признаваться в любви, а я смотрела на нее как на полоумную и посмеивалась. Мне казалось, что она либо спятила, либо разыгрывает меня. А теперь я понимаю, что полоумной была я сама.

— Ты самая умная и красивая. — Эммет снова поцеловал ее. Второй поцелуй оказался более долгим и страстным. Не отрываясь от горячих сухих губ Эммета, Диана скинула туфли и подтолкнула Эммета в глубь квартиры.

— Ты даже не расскажешь мне, что делала всю неделю вдали от меня? — охрипшим голосом спросил Эммет.

— Позже, — коротко ответила Диана, стаскивая с него свитер.

Не разнимая объятий, они добрались до кровати.

— Я хочу тебя, — призналась она.

— Мне нравится твоя сегодняшняя решимость. Надеюсь, ты не сбежишь от меня, как в прошлый раз, едва мы дойдем до самого интересного?

— Ни за что.

Они повалились на кровать. Диана уже не думала о часах и минутах, а полностью отдалась во власть желания и наслаждения. Она слишком долго сдерживала свои эмоции и страсть и теперь боялась, что ее сердце не выдержит их напора и разорвется. Ласки и поцелуи Эммета возбуждали ее все сильнее, рискуя свести с ума.

Тепло, исходившее от его рук, растекалось по всему ее телу, даря неземное наслаждение. Диана закрыла глаза и вся отдалась чувству. Ей казалось, что она лежит на невесомом мягком облаке, обдуваемая теплым летним ветерком. Неожиданно приятный свежий ветерок сменился горячим, обжигающим ветром пустыни.

Эммет нежно поцеловал Диану за мочкой уха.

Боже, что он делает… о боже… Диана утратила способность сопротивляться. Она слишком устала бороться с собственными чувствами.

— Я люблю тебя, Диана, — прошептал ей на ухо Эммет, перемежая слова страстными поцелуями.

Он покрыл легкими поцелуями ее шею, затем пощекотал кончиком языка ямку между ключиц. Диана глубоко вздохнула и запрокинула голову. Эммет воспринял этот жест как приглашение, и в следующее мгновение его губы нашли ее призывно раскрывшиеся губы.

— О, Диана, я так давно этого ждал, — с хрипотцой прошептал Эммет.

Их языки сплелись, подарив неземное наслаждение. Диана забыла обо всех своих страхах и переживаниях. Сейчас она наедине с Эмметом. Они вместе. Ничто на свете не имеет значения. Только он и она. Эммет продолжал углублять поцелуй, его язык врывался с потоком воздуха в ее рот, сталкивался с ее языком, затем отступал назад… Это блаженство могло продолжаться бесконечно. Диана вздохнула, еще сильнее прижавшись грудью к Эммету, дав ему почувствовать даже через одежду проступавшие напрягшиеся соски.

Эммет оценил ее поступок как призыв к действию. Одна его рука продолжала обнимать Диану за талию, а другая скользнула под тонкую шелковую блузку. Пара нежных и одновременно страстных прикосновений… Одним ловким движением Эммет расстегнул бюстгальтер. Диана разочарованно вздохнула, когда рука Эммета пропала с ее спины. Однако спустя мгновение, она была щедро вознаграждена — теплая ладонь снова появилась, но теперь уже на ее груди. Тихий стон удовольствия слетел с губ Дианы, когда Эммет сжал пальцами сосок.

— Эммет, пожалуйста…

— Ты ведь тоже любишь меня. Почему ты противишься чувствам?

— Да, люблю, — выдохнула Диана, окончательно потеряв контроль над своим телом. Казалось, оно само знает, что нужно делать, не нуждаясь в диктате разума.

Рядом с Эмметом Диана могла быть сама собой — наивной, романтичной и страстной женщиной. Она любила Эммета не только за то, какой он, но и за то, какой становилась она рядом с ним.

— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил Эммет, чертя пальцем замысловатые фигуры на обнаженной спине лежащей рядом женщины.

— Ты как всякий порядочный мужчина счел себя обязанным жениться на мне? — усмехнулась Диана, перекатившись на бок. Поймав взгляд Эммета, она натянула на грудь измятую после любовной баталии простыню.

— Не прячься от меня. — Эммет сомкнул кольцо из рук вокруг тонкой талии Дианы. — Так ты выйдешь за меня?

— Эммет, тебе не кажется, что еще слишком рано для подобных разговоров?

— Нет, не кажется.

— Мы мало знакомы и…

— …И любим друг друга. У нас впереди вся жизнь, чтобы узнать друг о друге все.

— У меня нет работы.

Эммет усмехнулся.

— Можно подумать, я позволил бы тебе вкалывать по десять часов в сутки и зарабатывать нам на жизнь.

— Я согласна, но, если что, пеняй на себя.

— Мм… — промычал от удовольствия Эммет. — Как же сильно я тебя люблю! — Он сжал Диану в объятиях. — Обещаю, что сделаю тебя самой счастливой женщиной на свете.

— А я тебя самым счастливым мужчиной. — Диана провела ладонью по груди Эммета и почувствовала, как под кожей играют мышцы.

— Диана, ты специально меня заводишь? — лукаво спросил Эммет. — Потом не жалуйся, что я тебя измучил своим пылом.

— Еще неизвестно, кто первым выбросит белый флаг.

Диана нырнула под простыню, и уже в следующее мгновение Эммет застонал от удовольствия.




14


— Ты не можешь так поступить со мной! — воскликнула Диана. Равные пропорции гнева и обиды на лучшую подругу дали положительный результат.

— Хорошо. Я постараюсь вырваться на вашу свадьбу.

— Я знала, что смогу тебя уговорить, — не без хвастовства ответила довольная Диана.

— Когда ты сможешь сообщить мне точную дату?

— Завтра или послезавтра. Мы с Эмметом пока не решили. Все так неожиданно…..

— Вот уж точно сюрприз ты мне приготовила. Не ты ли совсем недавно клялась и божилась, что ноги твоей не будет у алтаря в ближайшие пять лет?

— Я ведь не знала, что встречу Эммета.

— Никогда нельзя знать наперед, что тебя ждет за следующим поворотом, — вздохнула Сандра. — Это ведь я сейчас должна была готовиться к свадьбе и рассылать приглашения.

— Только не говори, что сожалеешь о расставании со Стивом. Кстати, я его на днях встретила в компании Тины Керри.

— Что?!! Он ведь утверждал, что все рыжеволосые женщины — ведьмы. — Сандра осеклась на полуслове и извиняющимся тоном добавила: — Прости, Диана, я не о тебе.

— Брось, Сандра, я не хуже тебя знаю, как ко мне относился твой бывший жених. Я, признаюсь, была о нем не лучшего мнения. Мне даже жаль Тину.

— Диана, ты в своем уме?! Вы ведь с ней всю жизнь как кошка с собакой!

— Недавно я изменила свое мнение о ней.

— Она что, пожертвовала все свои гонорары в фонд помощи детям Африки? — ехидно поинтересовалась Сандра, заранее зная, что получит отрицательный ответ. Тина была из тех людей, которые, увидев лежащего на земле человека, предпочтут пнуть его ногой, вместо того чтобы подать руку.

— Она, как и я, отказала Малкину. Теперь его мюзикл остался без главной героини.

Сандра рассмеялась.

— Ну вы даете! Я вами горжусь. Льюис Малкин тот еще тип. Не удивлюсь, если он все-таки пригласит тебя.

— Вряд ли. Я была с ним не очень-то любезна при последней встрече.

— Можно подумать, он был галантным кавалером! Не смеши меня. Ты всего лишь ответила так, как он того заслуживал. Будет знать, как шантажировать актрис. К тому же он вовсе не исключение.

— В том-то и дело, что тут все такие. Именно поэтому я до сих пор сижу дома. А как ты?

— Вспомни себя, Диана. Клубы, бары, вечеринки, поклонники и беспрестанное веселье.

— Никого серьезного на примете?

— Нет, и, признаться, не хочу пока заводить длительные отношения. Это обязывает, а я хочу отдохнуть.

— Наверное, каждый человек должен пройти через эти стадии. Всему свое время. Я уже нагулялась. Прежняя жизнь научила меня ценить спокойные ночи в объятиях любимого мужчины. Если раньше я могла спать три часа в сутки и чувствовать себя вполне сносно, то теперь я буду полдня мучиться от головной боли, если не лягу спать до полуночи.

— Я уже забыла, когда высыпалась. Все эти вечеринки и светские рауты заканчиваются под утро, а репетиции занимают всю световую часть дня. Я похудела на два килограмма.

— Куда уж тебе худеть! Скоро придется гирю к ноге привязывать, чтобы ветром не унесло.

Подруги дружно рассмеялись.

— Поздравь Эммета от моего имени.

— Поздравлять нужно меня, — поучительно заметила Диана, — Эммету самое время сочувствовать.

— Не прибедняйся и не напрашивайся на комплименты.

— У меня стервозный характер.

— Значит, ты истинная женщина. Если бы ты сидела в уголке и отвечала на все просьбы только «да» и «будет исполнено», то никогда бы не понравилась ни одному мужчине. Они по природе своей мазохисты. Им нравится потакать женским прихотям и терпеть их слезы и дурное настроение.

— Спасибо, Сандра.

— На здоровье. Будь счастлива и не забивай себе голову всякими пустяками.

— Ты такая добрая.

— С чего это ты расчувствовалась? — подозрительно осведомилась Сандра.

— Помнишь, когда ты собиралась замуж за Стива, я только и делала, что издевалась над твоими любовными посланиями и романтическими идеями. А теперь, когда по удивительному стечению обстоятельств твои мечты стали моими мечтами, ты вовсе не критикуешь меня, не смеешься над моими глупостями. А ведь все мои восторги по поводу Эммета наверняка кажутся тебя глупыми преувеличениями ослепленной любовью женщины. Я опоздала со своими извинениями, но все равно… Сандра, прости меня за сарказм и все те колкости, которыми я потчевала тебя с утра до ночи.

— Диана, если тебе так уж хочется получить от меня ответный удар, то… — Сандра помедлила, формулируя дружеское напутствие: — Надеюсь, Эммет не станет обмениваться со Стивом кольцами.

— У него нет молодой секретарши, — рассмеялась Диана. — Та грымза, что сидит в полицейском участке, стара как мир. А на лице не больше эмоций, чем у кирпича.

— А ты, я гляжу, времени даром не теряла. Уже провела разведку на местности. Неужели не доверяешь Эммету?

— Доверяю, как себе.

— Осторожнее с такими замечаниями, — предостерегла Сандра. — Я уже стала свидетелем твоего кардинального перевоплощения, так что…

— Я верю Эммету. Просто не могла с ним расстаться, вот и пошла вместе с ним в участок.

— Диана, если в следующий раз ты мне позвонишь и сообщишь, что поступила на службу в полицию, я наверняка угожу в больницу с нервным потрясением. Я и без того еще не переварила известие о твоей свадьбе.

— Сандра, только не рассчитывай на шумное торжество… мы с Эмметом решили обойтись скромной церемонией и минимальным количеством гостей.

— Что?! Я сорвусь с гастролей ради домашних посиделок?! Ну уж нет! Вертитесь как хотите, но устройте нормальную свадьбу. Вдруг она окажется у тебя первой и последней в жизни?

— Ну вот, ты полностью превратилась в прежнюю Диану Роуз, — констатировала очевидный факт Диана.

— Только потому, что хочу повеселиться от души на свадьбе лучшей подруги?

— Нет, потому что перспектива единственного брака в жизни кажется тебе ужасной несправедливостью и признаком женской недальновидности.

— Я могу шокировать тебя еще больше, если скажу, что ты будешь полной дурой, если не заключишь с Эмметом брачный контракт.

— Сандра, мы с Эмметом любим друг друга и собираемся прожить вместе до конца своих дней.

— О святые небеса, я сейчас лишусь чувств! Неужели я разговариваю со своей подругой? Диана, еще чуть-чуть, и я начну верить в инопланетян. Тебя словно подменили.

— Сандра, ты ведь и сама изменилась. Главное, что мы счастливы. Каждый по-своему в своей новой жизни. Мне кажется, что именно к этому я и стремилась. Все мои безумные выходки и скоротечные романы были лишь поиском верного пути. Ой, Сандра, извини! У меня звонок на второй линии. Я перезвоню тебе, когда мы с Эмметом определимся насчет даты свадьбы.

— Договорились. Пока.

— Алло, — переключившись на вторую линию, сказала Диана.

— Добрый день, дорогая.

Ну вот, вздохнула Диана, сейчас Малкин мигом испортит мне настроение, поднявшееся после разговора с лучшей подругой.

— Ты сейчас занята?

— Нет, но…

— Тебя не затруднит приехать ко мне?

— Мистер Малкин…

— Льюис, — поправил ее продюсер.

— Льюис, — едва заставила себя назвать его по имени Диана, — я думала, что мы с вами уже все обсудили. Если вы рассчитывали, что я передумаю от безысходности, то…

— Диана, какая же нынче пошла торопливая молодежь! Тот разговор мы уже оставили в прошлом, разве нет?

— Да, но… — Диана растерялась. Что от нее понадобилось Малкину? Может быть, он хочет повысить ставки?

— Я жду тебя.

Малкин повесил трубку, лишив Диану возможности выбора. Ей осталось лишь подправить макияж, переодеться и поехать в его офис.




Когда она уже ехала в машине, ей позвонил Эммет и напомнил, что сегодня они собирались покупать обручальные кольца.

— О господи, я совершенно забыла! Прости, Эммет, но сегодня вряд ли получится.

— Ты ведь говорила, что у тебя нет никаких планов. Ты за рулем? — спросил Эммет, услышав автомобильные сигналы и рев двигателей.

— Да. Мне позвонил Малкин и попросил приехать.

— Диана, но ты ведь уверяла меня, что больше никогда не станешь общаться с этим типом.

— Эммет, не ревнуй.

— Безусловно, я тебя ревную! Моя невеста мчится по первому зову к человеку, пытавшемуся затащить ее в постель! Как я могу к этому относиться? Диана, он ведь оскорбил тебя.

— Эммет, это ты меня сейчас оскорбляешь. Своим недоверием и беспочвенной ревностью. Малкин разговаривал со мной сегодня в совершенно ином тоне.

— Что ему понадобилось от тебя? — скептически спросил Эммет.

— Ты снова меня обижаешь. Если от женщины мужчины требуют только одно, то, значит, на другое она и не способна. Я, между прочим, профессиональная артистка. У меня много связей в музыкальных и театральных кругах…

— Диана, я вовсе не пытался принизить твои достоинства. Я, как никто другой, ценю тебя. Но Малкин… где находится его офис?

— Зачем тебе это? — насторожилась Диана.

Она едва не пропустила нужный поворот, а потому слегка разозлилась на Эммета, позвонившего не в самое подходящее время. Диана всегда очень аккуратно водила машину и старалась не разговаривать по сотовому, сидя за рулем. Только ради Эммета она сделала исключение.

— Я приеду за тобой.

— Я не знаю, сколько времени займет мой разговор с Малкином.

— Уверяю тебя, как только рядом с тобой появлюсь я, у твоего Малкина пропадут все неразрешимые вопросы.

— Эммет, я не считаю твою идею хорошей.

— Почему ты не хочешь, чтобы я приехал? У тебя с Малкином какие-то тайны от меня?

— Эммет, давай закончим этот разговор, пока он не вылился в ссору. Обещаю, что позвоню, как только встречусь с Малкином.

— Я вовсе не собираюсь с тобой ссориться. Тем более из-за этого престарелого ловеласа. Я люблю тебя, Диана, и мне не терпится поскорее купить кольца.

— Эммет, я тоже люблю тебя. Я позвоню. — Диана выключила телефон.

Разве она могла признаться Эммету, что сама удивлена и возмущена поведением Малкина? Он разговаривал с ней в таком тоне, словно они были старинными друзьями и давно не встречались за кружкой пива.

Льюис Малкин встретил Диану лично. Секретарша лишь слегка наклонила голову, поприветствовав актрису. Они прошли в кабинет, и за плотно закрытыми дверями Диана услышала то, о чем ни она, ни Эммет даже не помышляли.

— Диана, я хочу предложить тебе попробоваться на главную роль в новом мюзикле. Приходи завтра утром на просмотр.

— Я не уверена, что…

— Насколько я знаю, других вариантов у тебя пока нет. Солвей решил обосноваться в Старом Свете. Кстати, твоя подружка там делает успехи.

— Я всегда знала, что у Сандры большое будущее.

— Ты сказала это таким тоном, словно на себе уже поставила крест. Ты это брось. Мне нужна звезда!

— Льюис, — Диана впервые назвала продюсера по имени, не запнувшись, — я выхожу замуж.

— И что? Замужество вовсе не повод бросать сцену.

— Вы… вы правда не против моего замужества?

— А почему я должен быть против? — Малкин настолько правдоподобно изобразил дружелюбную улыбку, что Диана сдалась.

— Когда начинаются репетиции?

— Вот теперь я узнаю Диану Роуз! Кстати, кто счастливый жених? Неужели старику Джосеру все-таки удалось завоевать твое сердце? Его деньги поистине творят чудеса.

— Моего будущего мужа зовут Эммет Робинсон. Вы вряд ли когда-нибудь слышали его имя… — Диана не успела договорить, потому что Малкин насупился и нервно сжал кулаки.

— Как не знать? Я помню Эммета еще ребенком.

— Только не говорите, что держали его на коленях, — фыркнула Диана. Зачем Малкину понадобилось дурачить ее?

— Так оно и было. Правда, потом его папаша пошел по кривой дорожке и мы перестали общаться. Я всегда предупреждал, что он добром не кончит. Жаль бедняжку Клаудию. Она пострадала ни за что. Да… — мечтательно закатив глаза к потолку, произнес Малкин, — она была невероятно красивой и доброй женщиной. Она ошиблась, выбрав Джозефа.

— Хотите сказать, что были влюблены в мать Эммета?

— А ты предполагала, что я чурбан бесчувственный?

— Нет, что вы…

— Не лги мне, Диана. У тебя это получается не лучше, чем у Клаудии. Мне было бы очень интересно посмотреть, каким мужчиной стал младший Робинсон. Надеюсь, он не пошел по стопам отца?

— Он служит в полиции, — с гордостью ответила Диана.

Малкин открыл от удивления рот.

— Ты выходишь замуж за полицейского? — спросил он, немного придя в себя. — Его отец был главарем мафии! Он тебе об этом не рассказал?

— Рассказывал. Но Эммет унаследовал лучшие качества своей матери. Он необыкновенно добр и красив, — тут же нашлась Диана.

— Да, Клаудию нельзя было не любить. Она излучала свет и теплоту, и только последний негодяй мог остаться равнодушным. Думаю, что и убийца не смог простить себе смерть ангела.

— Эммет такой же. Я полюбила его вопреки всем законам разума. Кстати, я могу вас познакомить прямо сейчас.

— Я не уверен, что…

— Льюис, нам ведь предстоит работать вместе, — с располагавшей улыбкой заметила Диана. — Эммет и так меня приревновал к вам.

Не прошло и пятнадцати минут, как состоялась долгожданная встреча. Диана представила мужчин друг другу, после чего возникла неловкая пауза. Эммет был сконфужен, Диана весела, а Малкин растроган почти до слез. Сначала он долго разглядывал Эммета, а затем объявил:

— Копия Клаудии. Как тебе удалось его отыскать?

Диана пожала плечами и переглянулась с Эмметом.

— Видимо, было суждено.

— Позвольте мне пригласить вас на обед.

— Мистер Ma… Льюис, мы бы с удовольствием, но… — Диана покосилась на Эммета, ища у него поддержки.

Однако Малкин не желал принимать отказ.

— Мы ведь должны отметить твое возвращение на Бродвей!

— Что, ты снова будешь выступать? — со смешанным чувством радости и тревоги спросил Эммет. Но, увидев счастливый блеск в глазах любимой женщины, понял, что отговаривать ее бессмысленно. — Поздравляю.

Диана опасалась, что Эммет огорчится, узнав о предложении Малкина, и тогда ей придется разрываться, выбирая между театром и любимым мужчиной.

— Эммет, я люблю тебя.

Влюбленные обнялись, забыв о присутствии Малкина. Весь мир казался Диане одной огромной сценой, где спектакль с ней в главной роли непременно закончится счастливо. Потому что, когда в игру вступает Любовь, любые преграды превращаются в щепки.