Космическая одиссея
Леонид Кудрявцев


Трансформеры #2


Введите сюда краткую аннотацию


Леонид Кудрявцев

Трансформеры

Космическая одиссея


ЧАСТЬ 1

В ПУТЬ!


Глава 1


На планету Сиднея пришла зима. Станция автоботов была устроена не очень далеко от экватора, и поэтому снегопады ей не грозили, но все же по утрам ощутимо подмораживало, да так, что в некоторые особенно холодные деньки на траве появлялся иней.

Лес вокруг станции замер, большинство животных и птиц впали в спячку. Куда-то исчез даже живший в озере возле станции плезиозавр. Автоботы было встревожились, но Оптимус Прайн объяснил им, что озеро возле станции подземными, заполненными водой, туннелями соединяется с морем. Плезиозавр ушел в море, чтобы переждать зиму и, когда станет потеплее, — вернуться.

Кстати, самим автоботам мороз был нипочем. И только живший с ними на станции мальчик Микут, выбегая наружу, чтобы поразмяться, вынужден был одеваться теплее, чем обычно. Впрочем, на его настроение это ничуть не влияло и количество его проказ тоже не уменьшалось.

После очередной его шалости Оптимус Прайн заявлял, что основное предназначение мальчиков — готовить уроки. Микуту приходилось садиться за учебники и заслуживать прощение предводителя автоботов упорным трудом. В следующий раз все повторялось вновь. Таким образом, Микут значительно опережал по знаниям своих сверстников, живущих на Земле.

Однажды Оптимус Прайн собрал всех автоботов, которые были на станции, и объявил, что через три дня на Земле наступает Новый год. А значит, автоботы тоже будут его праздновать.

Последующие три дня были заняты подготовкой к Новому году.

Спасатель слетал на другую сторону планеты и все-таки нашел растение, удивительно напоминающее ель. Оно даже пахло точно так же. Остальные автоботы занимались изготовлением елочных игрушек, бумажных фонариков и гирлянд, которые должны были украсить стены координационного зала. Смельчак сконструировал сложную установку, предназначенную для того, чтобы поддерживать «ель» в прекрасном состоянии, своевременно добавляя в раствор, который по трубкам подавался к корням, все необходимые растению питательные вещества. Волнорез занялся изготовлением хлопушек и фейерверков. Свои пиротехнические работы он производил в отдельной комнате, в глубокой тайне, по скольку хотел подготовить несколько сюрпризов.

Один за другим стали прибывать остальные автоботы, работавшие на других планетах, и когда до праздника остались считанные часы, они собрались на станции все.

Сразу стало шумно и весело. В ожидании начала праздника автоботы отдыхали и подзаряжались энергией. Микут носился между ними на своей антигравитационной платформе как угорелый. Некоторых автоботов он не видел уже по месяцу и теперь спешил обнять их, рассказать, что за время их отсутствия произошло на станции, расспросить, что интересного они видели на других планетах.

Наконец до праздника осталось совсем немного и автоботы, а также три оператора, дежуривших на станции, собрались в координационном зале, в центре которого стояла разукрашенная само дельными игрушками и бумажными фонариками «елка». Стены координационного зала были увешаны гирляндами и венками, сплетенными из цветов, за которыми Рапира слетал в тропический пояс планеты. Экран межпланетной связи был настроен на Землю.

Рядом с ним стоял Оптимус Прайн. Когда автоботы собрались все, он начал заранее заготовленную речь:

— Друзья, вот, наконец, закончился один год и начинается другой. Я хотел бы пожелать всем нам, чтобы этот год был более спокойным, более мирным. Вы и сами прекрасно знаете, сколько раз в прошедшем году нам приходилось отражать нападения десептиконов, и не только их. Последний раз, буквально два месяца назад, нам пришлось биться с космическими кочевниками, вторгшимися в нашу часть Галактики. Но они получили достойный отпор. Победа была трудной, и в какой-то момент судьба людей и автоботов держалась на волоске. Но все же враг был побежден. Я хочу, чтобы будущий год выдался более мирным!

Как только Оптимус Прайн умолк, на экране межпланетной связи появился оператор и от лица всех жителей Земли поздравил автоботов с Новым годом. После этого он поднял бокал шампанского и выпил за их здоровье. Оптимус Прайн разразился ответной речью, в которой поздравил всех людей от лица автоботов. Поскольку автоботы питаются только энергией, он не мог в свою очередь поднять бокал с шампанским. Но тут к экрану подскочили Микут и операторы. Операторы торжественно подняли бокалы с шампанским, а Микут чисто символически выпил бокал газировки.

На этом торжественная часть закончилась и началось веселье.

Волнорез настроил передатчик на волну одной из станций Земли, и в координационном зале зазвучала музыка. Начались танцы. Большим успехом пользовалась Веточка, то и дело менявшая партнеров, потому что с ней хотели потанцевать буквально все. Даже Микут на своей антигравитационной платформе выделывал под потолком зала такие замысловатые па, что Оптимус Прайн то и дело бросал на него встревоженные взгляды. Предводителю автоботов казалось, что он вот-вот куда-нибудь врежется. К счастью, все обошлось, поскольку мальчик владел своей платформой просто виртуозно.

И все же Оптимус Прайн покачал головой и погрозил ему пальцем. Микут стал летать более осторожно.

Веселье было в самом разгаре, когда Волнорез вдруг выключил музыку и с самым таинственным видом предложил:

— Друзья, давайте выйдем наружу. Сейчас начнется фейерверк.

С одобрительными возгласами автоботы направились к выходу из зала. Микут с криком: «Без меня не начинайте! Я только потеплее оденусь!» — бросился в коридор.

Через пять минут все уже вышли наружу и, столпившись возле станции, стали смотреть вверх. Убедившись, что зрители собрались все, Волнорез вытащил из контейнера на груди дистанционный пульт со множеством кнопочек.

— Итак, — важно объявил он, — начинается демонстрация пиротехнических чудес! Смотрите и удивляйтесь!

Одну за другой он стал нажимать конки на пульте, и небо взорвалось огнями.

Действительно, здесь было чему удивиться. В небе одно за другим вспыхивали и постепенно гасли удивительные полотнища, составленные из пылающих разноцветных огоньков, распускались фантастические, невиданные цветы, возникали странные инопланетные животные.

— Красота! — восхищенно сказал Рапира.

— Действительно очень красиво! — согласился с ним Оптимус Прайн.

— Блеск! Самые настоящие фейерверки! — радостно кричал Микут.

Возникали все новые фейерверки, рождая у зрителей чувство восхищения и восторга. Наконец погас последний, изображавший фигуру автобота, стоявшего с мечом в руке, готового защищать людей и Землю. На фоне звездного неба эта фигура, составленная из разноцветных огней, была очень красива.

Некоторое время автоботы стояли молча, под впечатлением увиденного. На конец Оптимус Прайн прервал затянувшееся молчание и сказал:

— Просто здорово!

— Точно! Красота-то какая! — вторил ему Спасатель.

— Просто прекрасно! — высказал общее мнение Грива.

А Веточка тихонько вздохнула.

Автоботы окружили Волнореза, хлопая его по плечу и благодаря за поистине удивительное зрелище.

Тот потупился:

— Да ладно, чего там. Я просто хотел сделать вам сюрприз.

— А теперь, — объявил Оптимус Прайн, — танцы продолжаются.

И все гурьбой кинулись внутрь станции. Снова зазвучала музыка, и опять в такт веселым ритмам закружились автоботы. А Микут, забравшись на кресло оператора, в котором так любил посиживать Оптимус Прайн, болтал ногами и поглощал конфеты, запивая их газировкой, наблюдая за танцующими автоботами, среди которых то и дело мелькали безудержно веселящиеся операторы. В пляс пустился даже сам Оптимус Прайн.

Вдруг распахнулась дверь и в станцию вошло очень странное существо. Больше всего оно походило на маленького железного поросенка.

— Поросюшка! — крикнул Микут.

— Да это же Поросюшка! — воскликнул Оптимус Прайн.

Все сразу прекратили танцевать. Автоботы окружили железного поросенка. Каждый из них старался оказать ему какие-то знаки внимания: погладить по железному боку, поприветствовать, сказать, как они все рады, что Поросюшка прилетел на станцию, да еще в разгар праздника.

Действительно, это был он, тот самый Поросюшка, который, пару месяцев назад помог автоботам прогнать вторгшихся в их сектор Галактики десептиконов. Сделал он это благодаря своим удивительным способностям, поскольку являлся представителем могущественной расы Преобразователей, когда-то как и трансформеры, созданной злобным Повелителем. Подобно автоботам Преобразователи быстро поняли, что Повелитель служит силам зла, и прогнали его прочь. Долгое время они жили на Земле, помогая людям, а потом улетели в центр Галактики, на поиски новых миров. Шло время, и о них забыли. Снова вернулся Повелитель. Он все еще нуждался в помощниках и создал трансформеров. История повторилась. Трансформеры быстро разобрались, кому и зачем служат. Большая часть их не хотела служить силам зла и они во главе с Оптимусом Прайном подняли восстание. В результате Повелителю и тем трансформерам, которые были ему верны, пришлось бежать.

Так появились автоботы и десептиконы. Десептиконами назвали трансформеров, оставшихся на стороне Повелителя, а автоботами тех, которые защищали людей, не давали захватить Землю и не позволяли установить господство сил зла.

Шло время. Десептиконы не раз предпринимали попытки захватить Землю, но автоботы успешно разрушали их злодейские планы. Дух павшего в одной из битв Повелителя вселился в командира десептиконов Скарпанога. Чего только ни придумывали десептиконы, чтобы вернуть себе власть над Землей, а вместе с ней и власть над тем сектором Галактики, который занимали люди. Однажды они случайно наткнулись на потерявшегося маленького Преобразователя, который искал своих родителей и все никак не мог их найти. Это и был Поросюшка.

Обманув детеныша Преобразователя, десептиконы взяли его с собой. Они хотели использовать его удивительные способности в борьбе с автоботами. Кстати, это им почти удалось, поскольку Поросюшка и в самом деле мог делать то, что трансформерам казалось просто чудом. К счастью, с Поросюшкой познакомился Микут и благодаря мальчику Преобразователь понял, что его обманывали и встал на сторону автоботов. Десептиконы снова были изгнаны, а Поросюшка остался рядом с автоботами. Он поселился на планете Аруп, в старой базе, которая когда-то принадлежала десептиконам, и целыми днями занимался тем, что ему нравилось, — мечтал. По его словам, он черпал свои способности именно из процесса мышления. Мечтая, Поросюшка учился и развивался. Ему очень не нравилось, когда в самый разгар раздумий его отвлекали. Именно поэтому он и поселился на самой удаленной от Земли планете и запретил ставить на бывшей базе десептиконов межпланетную связь.

Через некоторое время десептиконы вернулись и снова попытались захватить Землю. Так совпало, что одновременно с ними в сектор Галактики, который контролировали автоботы, вторглись и космические кочевники — многочисленное племя живущих прямо в космосе людей, основным занятием которых было грабить все попадавшиеся им корабли, а также планеты, мимо которых они пролетали.

Теперь автоботам пришлось бороться на два фронта, а это было очень трудно. К счастью, на помощь им подоспел Поросюшка. Он прогнал десептиконов и оказал большую помощь в борьбе с космическими кочевниками. В конце концов автоботы победили снова, и в их секторе Галактики наступил мир. Космические кочевники улетели в глубины космоса. От Скарпанога сбежала большая часть его войска, и он отправился разыскивать и собирать своих воинов. Поросюшка после торжественного чествования на Земле улетел обратно на планету Аруп, чтобы вновь предаваться мечтам.

С этого момента прошло два месяца, и вот он появился вновь…

— Я рад, что ты прилетел как раз в тот момент, когда мы празднуем Новый год, — сказал ему Оптимус Прайн. — Присоединяйся. Тебя тут не хватало.

— Это здорово, — прохрюкал Поросюшка. Вид у него был несколько смущенный, поскольку он не ожидал что его появление вызовет такую бурю восторга.

В этот момент через толпу автоботов протолкался Микут.

— Здравствуй, друг! — крикнул он и сердечно обнял железного поросенка.

— И я, и я бесконечно рад видеть вас всех, — отвечал Поросюшка.

Кто-то вновь включил музыку, снова образовались танцующие пары, и веселье продолжилось. Микут чуть не объелся шоколадными конфетами, у Веточки закружилась голова от бесконечных танцев, Поросюшка, исполняя сложную танцевальную фигуру, не рассчитал маневра и только чудом не врезался в экран большого компьютера.

Оптимус Прайн прикинул, что всеобщее веселье пора прекращать. И прекратил.

Один за другим автоботы отправлялись по отведенным им комнатам, чтобы заняться своими делами, подзарядиться энергией, поговорить о празднике, вспомнить чудесный фейерверк, который устроил Волнорез. Микут заснул прямо в кресле, и Смельчак осторожно, стараясь не разбудить, отнес мальчика в его комнату. Операторы уже полчаса назад удалились отдыхать. Оптимус Прайн сказал, что за них подежурит.

И, наконец, в координационном зале остались только Волнорез, Оптимус Прайн и Поросюшка. Комната для него была приготовлена, но железный поросенок не спешил, ему хотелось пообщаться с друзьями.

— А все-таки праздник получился просто отличный, — задумчиво сказал Волнорез.

— Ага, — согласился с ним Поросюшка. — Жаль, я прилетел немного поздно. Говорят, фейерверк был исключительно красивый.

— Да, фейерверк — выше всяких похвал, — проговорил Оптимус Прайн. Он сидел в кресле оператора и задумчиво пощелкивал затвором пушки в своей левой руке.

— К сожалению, на базе, в которой ты живешь, нет межпланетной связи, — сказал Волнорез. — Именно поэтому нам не удалось тебя пригласить. Извини.

— Да что там, — махнул копытцем Поросюшка. — Я сам так захотел, чтобы мне не мешали мечтать. Знаете, у меня тут недавно получилась такая мечта — пальчики оближешь. А потом… потом, что-то не пошло. Не знаю, грустно мне как-то стало, одиноко.

Оптимус Прайн бросил на него проницательный взгляд.

— Так почему же ты не прилетел к нам?

— Я и прилетел, — сказал Поросюшка. — Только еще долго колебался, думал, удобно ли…

— Глупости, — возмутился Оптимус Прайн. — Ты же знаешь, как мы тебя любим и как благодарны тебе за все, что ты для нас сделал. Без тебя, вполне возможно, сейчас Земля стонала бы под властью десептиконов. И потом — ты же наш друг, значит, можешь прилететь к нам в любой момент и рассчитывать на нашу помощь.

— Конечно, — поддержал его Волнорез. — Мы не раз уже тебе говорили, что если тебе станет грустно и одиноко, можешь прилететь на Сиднею или какую-нибудь другую станцию и жить на ней сколько угодно. Мы тебе только будем рады.

— Это понятно, — вздохнул Поросюшка. — Я имел в виду другое… совсем другое.

— Что же? — спросил Оптимус Прайн.

— Ну… — Поросюшка немного помедлил. — Я имел в виду, что мне, конечно, здесь просто здорово… у меня появились друзья… только… иногда мне очень хочется увидеться со своими родителями. Найти их…

Некоторое время автоботы обдумывали то, что он сказал, потом Оптимус Прайн произнес:

— Да, ты прав. Конечно, тебе нужно найти своих родителей.

Ну вот, — сказал Поросюшка. — Поэтому, я и прилетел… я прилетел попрощаться. Я решил отправиться в центр Галактики, чтобы их найти.

— Один? — ужаснулся Волнорез.

— Да, один. Это мое дело, и я должен его сделать сам.

— А как же мы? — спросил Оптимус Прайн. — Ведь мы твои друзья.

— Я очень сожалею, — тут Поросюшка потупился. — Но моих родителей найти просто необходимо. Я уверен, они сейчас занимаются тем, что ищут меня. И очень волнуются.

— Но ты не можешь отправиться в это путешествие один! — воскликнул Волнорез. — Там, в глубине Галактики, тебя могут ожидать страшные опасности. И одиночку ты с ними не справишься.

— Я надеюсь, что мне повезет, — вздохнув, сказал железный поросенок. — И не забывайте, что я обладаю кое-какими свойствами, которые мне помогут выбраться из всех передряг.

— Но один… — Волнорез покачал головой. — Нет, это неразумно.

— Я с тобой согласен, — проговорил Оптимус Прайн.

Он задумчиво пощелкал затвором пушки.

В зале воцарилась тишина. Каждый думал о своем.

Наконец Оптимус Прайн сказал:

— Вот что — я решил. Я хорошо понимаю, что Поросюшка абсолютно прав. Его родителей надо найти. С другой стороны, отпустить его одного в глубины Галактики мы не можем. Он наш друг, и мы не хотим, чтобы он подвергался каким-нибудь опасностям.

— Где же выход? — спросил Волнорез.

— Выход? Я думаю, надо сделать так: мы отправим вместе с Поросюшкой трех автоботов, которые помогут ему в поисках родителей. Мы не имеем права оставить его один на один с опасностями, которые, несомненно, поджидают его в космосе.

— Точно! — воскликнул Волнорез. — Мы так и сделаем. Это хорошая мысль. Вот только…

— Что? — спросил Оптимус Прайн.

— Только… А если за то время, когда они будут отсутствовать, снова появятся подлые десептиконы и нападут на Землю?

— Сомневаюсь, — ответил предводитель автоботов. — В последний раз они хорошо получили и еще не скоро попытаются взять реванш. Думаю, Скарпаног сейчас занимается тем, что лихорадочно собирает своих разбежавшихся воинов по всей Галактике. А поскольку она очень велика, поиски дезертиров займут у него достаточно много времени.

— А все же?

— Мы отразим нападение десептиконов в любом случае. А Поросюшке помочь надо. Не забывай, он наш друг. Автоботы всегда помогают друзьям.

— Да, ты прав, я согласен, — проговорил Волнорез. — А кого мы пошлем в эту экспедицию?

— Завтра соберем собрание и решим, — ответил предводитель автоботов.

— Хорошо, завтра, — согласился с ним Волнорез.

Было заметно, что ему очень хочется попасть в число тех, кто полетит с Поросюшкой, но он понимал, что просить об этом Оптимуса Прайна сейчас было не совсем честно по отношению к остальным автоботам.

Они еще помолчали.

Поросюшка сказал:

— Я очень рад тому, что со мной полетят еще и другие автоботы. Там, в космосе, иногда бывает так пусто и одиноко. Но…

— Что тебя беспокоит? — спросил Оптимус Прайн.

— Но… можете быть, Волнорез и в самом деле прав. Может быть, не стоит отвлекать трех автоботов от их дел. Дел-то и в самом деле очень много. Людям надо помогать. И, кроме того, в любой момент могут появиться десептиконы.

— Нет, — возразил Оптимус Прайн. — Десептиконы не появятся по крайней мере еще несколько месяцев. Об этом не стоит и думать. А насчет сопровождающих — дело решенное. Кто именно полетит с тобой, мы решим завтра, на собрании.

— Тогда, может быть, ты разрешишь полететь со мной Микуту? — осторожно спросил Поросюшка.

— Микуту?

— Ну да. Он мой самый лучший друг. И кроме того, ты же обещал. Помнишь, после битвы с космическими кочевниками?

Тут уже тяжело и надолго задумался Оптимус Прайн.

Наконец он покачал головой.

— Да, я обещал, что если ты решишь отправиться на поиски родителей, отпустить его с тобой. Но пойми, как раз сейчас мальчику нужно учиться, у него много занятий. Да и вообще, в открытом космосе с лишком опасно. Я согласен и буду настаивать, чтобы с тобой полетели автоботы, я отправлю с тобой самых сильных и опытных воинов. Но мальчик… он может погибнуть.

— Жаль, — покрутил мордочкой Поросюшка. — А я рассчитывал…

— Я хорошо понимаю, что ты на это рассчитывал, — сказал Оптимус Прайн. — И мне очень неприятно, что я сейчас вроде бы как отказываюсь от своего слова. Но неужели вы хотите, чтобы мальчик подвергался опасности?

— Нет, — сказал Волнорез.

— Ни в коем случае! — воскликнул Поросюшка.

— Поэтому, думаю, было бы разумно его в эту экспедицию не брать. Что, если с ним случится несчастье? — проговорил Оптимус Прайн.

Волнорез ему возразил:

— Но, с другой стороны, с ним полетят трое самых сильных автоботов, и Поросюшка, который, как ты знаешь, способен в одиночку разогнать войско десептиконов. Неужели, если возникнет какая-то опасность, они его не защитят?

— Так-то оно так, — гнул свое Оптимус Прайн. — Но откуда вы знаете, какие опасности могут вам встретиться в центре Галактики? Там может оказаться такой враг, с которым не смогут справиться ни Поросюшка, ни автоботы.

— Врядли, — самоуверенно заявил Волнорез. — Вероятность того, что они наткнутся на такую силу, просто ничтожна. И, кроме того, мальчик так мечтает об этом путешествии. Оно будет ему полезно, он лучше узнает Галактику. Одно дело — читать об этом в книгах, другое — увидеть своими собственными глазами.

— Может быть, ты и прав, — пробормотал Оптимус Прайн.

Они помолчали. Каждый был занят своими мыслями.

Наконец предводитель автоботов сказал:

— Хорошо, мы поступим так, как решит собрание. Завтра мы определим, кто отправится с Поросюшкой и полетит ли с ними Микут. Вы согласны?

— Да, — кивнул Волнорез.

— Согласен, — сказал Поросюшка.

— А сейчас можете идти. Я должен все хорошенько обдумать, проговорил Оптимус Прайн.

Через минуту он остался один и, включив большой компьютер, стал изучать объемную карту Галактики.

Да, если Поросюшка с сопровождающим его отрядом полетит к центру Галактики, путь им предстоит тяжелый и наверняка опасный.

Оптимус Прайн покачал головой и надолго задумался.


Глава 2


Через несколько часов весть о готовящейся экспедиции облетела станцию. Собственно говоря, собрание можно было уже начинать, но Оптимус Прайн решил подождать, пока не проснется Микут. Будить мальчика не хотелось, а начинать без него неудобно, потому что на собрании будет решаться вопрос о его участии в экспедиции.

Тем не менее, в координационном зале время от времени стали появляться автоботы, чтобы невзначай завести со своим предводителем разговор о предстоящей экспедиции. Каждый втайне надеялся, что именно он окажется избранным.

Первым пришел Спасатель.

— Привет, — сказал он, едва войдя в координационный зал, — у меня тут к тебе есть дело.

— Какое? — спросил Оптимус Прайн.

— Очень серьезное, — ответил Спасатель. — Я хочу участвовать в экспедиции к центру Галактики.


— Понял, — ответил предводитель автоботов. — До собрания я не скажу никому, кто полетит вместе с Поросюшкой.

— Это твое твердое решение? — поинтересовался Спасатель.

— Тверже не бывает.

— Тогда еще один вопрос: полетит ли вместе с Поросюшкой Микут?

— Пока я настроен его в это путешествие не пустить.

— Почему?

— Мальчик еще мал. А путешествие, судя по всему, будет опасным. Мне кажется неразумным рисковать его жизнью.

Спасатель задумчиво почесал затылок.

— Но ведь малыш этого очень хочет.

— Я понимаю, — ответил Оптимус Прайн. — Но ничего не могу сделать. Представь, что мы все будем чувствовать, если с Микутом случится несчастье?

— Так-то оно так, — ответил Спасатель. — Но ведь ты обещал…

— Пусть лучше я буду чувствовать себя не очень хорошо, но мальчик останется на станции, и за его жизнь я буду совершенно спокоен. Еще вопросы есть?

— Нет, — уныло сказал Спасатель и удалился.

Через пять минут явился Смельчак.

Он встал неподалеку от кресла, в котором сидел Оптимус Прайн и некоторое время молчал.

Предводителю автоботов было достаточно одного взгляда, чтобы понять, зачем тот пришел, но начинать разговор первым он не собирался.

Еще немного помолчав, Смельчак тяжело вздохнул.

Оптимус Прайн бросил на него заинтересованный взгляд, но опять же не сказал ни слова.

Смельчак вздохнул второй раз.

Оптимус Прайн беспокойно зашевелился в кресле, но остался нем как скала.

Наконец Смельчак вздохнул третий раз и сказал:

— Говорят, тут намечается одна экспедиция?

— Да неужели? — поднял брови Оптимус Прайн.

— Точно, — подтвердил Смельчак. — Знаешь, иногда так хочется отправиться куда-нибудь в космос, прошвырнуться, посмотреть на другие миры, ощутить на своей шкуре, что такое настоящее приключение…

— Время от времени этого хочется всем, — ухмыльнулся Оптимус Прайн.

Смельчак вздохнул в четвертый раз.

Оптимусу Прайну стало интересно, чем все это кончится.

— Говорят, в эту экспедицию будут отбирать самых опытных и сильных воинов, таких как я, — наконец сказал Смельчак.

— Кто говорит? — поинтересовался Оптимус Прайн.

— Говорят… — уклончиво ответил Смельчак.

— Ах, вот так, значит?

— Угу?

— Короче, что тебе нужно? — спросил уже начавший терять терпение Оптимус Прайн.

Смельчак подавил вздох.

— Если эта экспедиция все же состоится. — проговорил он. — То я бы хотел напомнить, что есть воины, которые хотят в ней поучаствовать. Например, я.

— Ничем не могу помочь, — развел руками Оптимус Прайн. — Кто конкретно полетит, решится на совещании через несколько часов. Вот проснется Микут…

— Кстати, насчет Микута… — сказал Смельчак. — Тут кое у кого сложилось мнение, что было бы неплохо, конечно, если к этому нет больших препятствий, чтобы он, по возможности, принял участие в экспедиции. Нельзя ли сделать так, чтобы кроме автоботов в полет отправился и Микут? Говорят, об этом просил даже сам Поросюшка, ведь Микут его самый лучший товарищ еще с тех времен, когда они познакомились на планете Аруп.

— Да неужели? — спросил Оптимус Прайн.

— Именно так, — ответил Смельчак. — Если, конечно, ты, наш командир, не возражаешь против участия в этой экспедиции мальчика. Кстати, это будет еще и символично, поскольку Микут будет представлять расу людей, а стало быть, его участие просто необходимо.

— Так, — начиная выходить из себя, сказал Оптимус Прайн. — Отвечаю: я против. Путешествие слишком опасное, и маленькому мальчику в нем нечего делать.

— Можно ли мне привести еще несколько соображений в поддержку своей точки зрения? — спросил Смельчак.

— Нет, — ответил Оптимус Прайн.

— Но мне все же хотелось бы…

— Все, — прервал его предводитель автоботов. — До собрания никаких разговоров.

— А можно ли мне задать один вопрос?

— Никаких вопросов, — уже серьезно начиная злиться, сказал Оптимус Прайн. — Все вопросы на собрании. А теперь тебе следует выйти из координационного зала и появиться в нем лишь за минуту до начала собрания.

— Это приказ? — спросил Смельчак.

— Да, это приказ.

— Есть, шеф, — уныло ответил Смельчак и, тяжело вздохнув, удалился.

Оптимус Прайн задумчиво пощелкал затвором пушки в своей левой руке и включил большой компьютер.

Через пять минут он уже совершенно успокоился и даже хотел было немного

поработать, но тут в зал вошли пять автоботов, составляющие робопоезд.

Тут уже тяжело вздохнул сам Оптимус Прайн.

— Я слушаю, — сказал он.

Автоботы стояли тесной группой. Вперед выступил тот, у которого на груди была цифра один. Звали его, соответственно, Единица. Он сказал:

— Ходят слухи, что готовится экспедиция к центру Галактики.

— Готовится, — подтвердил Оптимус Прайн.

— Также, говорят, что в ней будут участвовать только опытные, сильные воины.

— Именно так.

— Мы хотели бы принять в ней участие, поскольку считаем, что мы просто обязаны в ней участвовать.

— Это почему? — удивился Оптимус Прайн.

— Потому что во время последней заварушки мы практически не участвовали в военных действиях. В то время когда остальные сражались с десептиконами, мы охраняли Землю на тот случай, гели на нее нападут. Нам даже не удалось ни разу скрестить с врагом свои мечи.

Остальные четверо автоботов нестройно загудели, подтверждая правдивость его слов.

— На собрании, все решится на собрании, — отрезал Оптимус Прайн.

Составлявшие робопоезд автоботы переглянулись, и Единица снова заговорил:

— А еще ходят слухи, что ты не хочешь отпустить в это путешествие Микута.

— Да, не хочу, — ответил Оптимус Прайн.

«Кто же это распускает слухи? — думал он. — Когда мы обсуждали путешествие, в зале были только Поросюшка и Волнорез. Поросюшка? Вряд ли. Наверняка он улегся у себя в комнате и мечтает. Стало быть, Волнорез? Ну ничего, я ему при случае такое устрою!»

— Мы считаем, что это неверно. Это путешествие пойдет мальчику только на пользу.

— О какой пользе может идти речь, если оно попросту опасно? С ним там может произойти все, что угодно! — воскликнул Оптимус Прайн.

— Мы считаем, что наш Микут мальчик сообразительный и ему уже не раз приходилось попадать в серьезные переделки, из которых он, тем не менее, всегда выходил целым и невредимым. Кроме того, те автоботы, которые полетят с Поросюшкой, за ним присмотрят.

— Прежде всего, — сказал Оптимус Прайн. — Вы забыли о причине, по которой он попадает в эти переделки. У него совершенно нет ответственности. Вспомните, когда началась война с десептиконами у планеты Аруп, он, не послушавшись моего приказа, сбежал с Сиднеи и едва не сорвал высадку нашего отряда на планету, занятую врагом.

— Но в результате он познакомился с Поросюшкой, — возразил Единица. — И только благодаря этому мы тогда победили десептиконов.

— Во время других военных действий он, оставшись дежурным на станции, пренебрег своими обязанностями, в результате чего станцию захватил враг.

Но потом он сам же хитростью выманил врага наружу и тем самым вернул нам станцию, — напомнил Единица.

Оптимус Прайн поднял глаза к потолку. С этими ребятами справиться было труднее, чем со Спасателем и Смельчаком.

— Хорошо, — сказал он. — Можете идти, я подумаю над вашими словами.

— Мы надеемся, — сказал Единица, и составлявшие робопоезд автоботы двинулись к выходу из зала. Глядя им вслед, Оптимус Прайн добавил:

— Но я пока ничего вам не обещал. Я по-прежнему считаю, что Микут в это путешествие лететь не должен.

— Это твое право, — ответил Единица. — Ты наш предводитель, и мы подчиняемся твоим приказам. Мы просто хотели, чтобы ты хорошенько подумал.

— Я подумаю.

Автоботы вышли.

Оптимус Прайн покачал головой.

Это уже начинало напоминать хорошо спланированную осаду.

«Да, тут чувствуется рука Волнореза, — решил Оптимус Прайн. — Однако…»

В этот момент в зал вошли Крепыш и Рубака.

— Командир, мы хотели с тобой поговорить… — начал Крепыш.

— Об экспедиции? — спросил Оптимус Прайн.

— Да.

— Вот что, — сказал предводитель автоботов. — Слушайте мой приказ: если до собрания ко мне явится еще хотя бы один воин и заведет разговор о экспедиции, пусть пеняет на себя. Я придумаю для него такое наказание… такое… он его надолго запомнит. Поняли?

— Поняли, — хором ответили Крепыш и Рубака.

— А теперь, если у вас нет других вопросов, я бы хотел, чтобы вы покинули зал и передали мой приказ всем.

— Но мы еще хотели поговорить с вами о Микуте.

Оптимус Прайн застонал.

— Этот приказ касается и разговоров об участии Микута в экспедиции, — прорычал он.

— Мы все поняли, командир, — ответил Крепыш.

Сказав это, он вышел из зала. Рубака последовал за ним.

Оптимус Прайн облегченно вздохнул и повернулся к экрану большого компьютера.

За последующие три часа визитеров не было, и Оптимус Прайн славно поработал.

Потом ему доложили, что Микут проснулся. Через пару минут в зале уже собрались все автоботы.

Пора было начинать собрание.

Оптимус Прайн встал из кресла оператора и обвел взглядом зал.

Да, здесь собрались все, кто был на станции.

— Я собрал вас здесь, чтобы обсудить экспедицию к центру Галактики. Думаю, рассказывать о ее целях не имеет смысла. Мне кажется, об этом уже знают все автоботы, — сказал Оптимус Прайн и бросил укоризненный взгляд на Волнореза.

Тот потупился.

«Ладно, — подумал Оптимус Прайн. — На Волнореза нечего обижаться. Он сделал так не со зла, а потому что тоже болеет за успех дела и искренне считает, что мальчику следует принять участие в этой экспедиции. Может быть, он и прав и мальчику в самом деле путешествие пойдет на пользу… но опасности, которые подстерегают эту экспедицию в пути…»

— Но все же, — продолжил он. — Мне бы хотелось вкратце обрисовать ее задачи. Эта экспедиция организуется в первую очередь для того, чтобы найти родителей нашего Поросюшки. Для начала, я думаю, будет правильно, если он расскажет, как их потерял.

Взоры всех присутствующих обратились на железного поросенка.

Тот начал рассказывать:

— Ну, это было возле одной из планет в центре Галактики. У нас, Преобразователей, есть такой обычай. Когда пара Преобразователей решает завести малыша, они улетают как можно дальше, к какой-нибудь планете, и там живут в одиночестве, пока он у них не появляется. Так мне объяснил папа. Потом они обучают малыша мечтать и, только когда он подрастет, отправляются в обратный путь, в ту планетную систему, где живут остальные Преобразователи. Так оно получилось и в этот раз. Я появился у своих родителей возле одной небольшой планетки. Через некоторое время, когда я подрос, мы собрались в обратный путь. Мы удалились не так уж далеко от планетки, возле которой я появился на свет, когда произошло нечто странное…

— Что же именно? — спросил Оптимус Прайн.

— Ну, — Поросюшка шмыгнул носом. — Время от времени мы делали остановки, чтобы дать мне возможность помечтать. Вы хорошо знаете, что пока я не вырасту, я должен мечтать регулярно, ведь это единственный путь для нас, Преобразователей, чему-то научиться. Так вот, мы сделали остановку, я в очередной раз погрузился в мечты, а когда из них вынырнул, моих родителей рядом не было. Они… они исчезли.

— Как это? — спросил Спасатель.

— Не знаю. Их не было и все. Я долго их искал и никак не мог найти. Очень долго искал. А потом я отчаялся и тут мне встретились десептиконы. Поскольку мне был очень одиноко, а они хотели со мной подружиться, то я полетел с ними. Тогда я еще не знал, кто они и чем занимаются. Да и потом еще долго думал, что они добрые. Пока мне не встретился Микут и не открыл на и их глаза. Остальное вы знаете.

— Конечно… это очень сомнительно, — сказал Смельчак. — Но тебе не приходила в голову мысль, что они тебя… как бы это сказать… оставили?

— Нет, — уверенно сказал Поросюшка. — Нет, они не могли меня оставить. Ведь я же был их сын и они меня любили. Я уверен, с ними что-то произошло, я уверен, они бросили меня не по доброй воле.

Автоботы переглянулись.

Наконец Волнорез проговорил:

— Да, скорее всего, с ними что-то случилось. Думаю, они попали в беду и теперь нуждаются в помощи.

— Вот и еще одна причина отправить экспедицию на их поиски, — сказал Звездохват.

Оптимус Прайн задумчиво пощелкал затвором пушки в своей левой руке и спросил:

— Получается, ты даже не представляешь, где находится планетная система, и которой живут твои сородичи?

— Нет, — ответил Поросюшка. — Не имею ни малейшего понятия. Где-то в центре Галактики. Но где? Она как огромна.

— Понятно, — сказал Оптимус Прайн и обвел взглядом автоботов. — Думаю, это ни в коем случае не послужит причиной, чтобы отменить экспедицию. Она должна состояться.

Автоботы хором высказали свое согласие.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал их предводитель. — Тогда, думаю, надо приступить к решению вопроса о составе экспедиции. Мне нужны три смельчака, которые полетят с Поросюшкой.

— Я! — первым воскликнул Волнорез.

Через мгновение к нему присоединились все остальные.

Оптимус Прайн встал и сделал несколько шагов по залу. Наконец он круто остановился и, повернувшись к автоботам, сказал:

— Определяя состав экспедиции, я оказался перед трудным выбором. В ней должны участвовать три опытных и сильных воина. Если я выберу их сам, то тем самым обижу всех остальных. Кто? И тогда я решил эту проблему таким образом. Пусть все решит…

— Жребий! — крикнул Спасатель.

— Ну конечно, — проговорил Оптимус Прайн. — Пусть все решит жребий. За полчаса до собрания я подготовил все что нужно для того, чтобы определить участников экспедиции.

Он шагнул к пульту, и тут только все заметили, что там стоит небольшой ящичек. Взяв его в руки, Оптимус Прайн сказал:

— Вот тут у меня лежит два десятка скатанных в трубочку листков бумаги. Большинство из них пустые, но на трех стоят крестики. Сейчас вы будете по очереди подходить ко мне и брать по одному листику. Те кому выпадет крестик, будут участвовать в экспедиции. Таким образом, никто не будет обижен, поскольку на судьбу, как известно, не обижаются.

Правильно! — крикнул Смельчак. — Вы нашли единственное мудрое решение той ситуации, которая возникла.

И он первый бросился к ящику.

Через пять минут жеребьевка была завершена.

Листочки с крестиками оказались у Спасателя, Смельчака и Меченосца. Они гордо помахивали ими. Остальные автоботы смотрели на них с завистью.

— Все, — сказал Оптимус Прайн. — Думаю, на этом собрание можно закончить. Экспедиция отправляется в путь через несколько часов. Командиром экспедиции назначаю Спасателя. Имеет смысл хорошенько проверить вооружение и взять дополнительные контейнеры с энергией. Когда подготовка будет закончена, можно вылетать.

Он хотел было сесть в кресло оператора, но тут Микут, который на протяжении всего собрания молчал, вдруг едва слышно пискнул:

— А я?

— Что — я? — переспросил Оптимус Прайн.

— Я тоже хочу лететь в экспедицию. Тем более, этого хочет и сам Поросюшка. И потом… ты же обещал…

Оптимус Прайн снова обвел взглядом лица автоботов, на которых было явственно написано, что они умоляют своего предводителя отпустить мальчика в экспедицию, и тяжело вздохнул.

— Хорошо, но на чем же ты полетишь?

— На своем кораблике. Если ты помнишь, он все еще стоит на космодроме, недалеко от станции.

— Но его еще надо подготовить к дороге, заправить горючим, пополнить запасы еды и воздуха. Это займет много времени и задержит отлет экспедиции.

— Зачем? — ухмыльнулся Волнорез. — Все уже сделано. Кораблик готов взлететь в любую секунду.

— Это что, заговор? — ошарашенно спросил Оптимус Прайн.

— Конечно! — ответил Смельчак и улыбнулся.

Оптимус Прайн сел в кресло оператора и задумчиво побарабанил пальцами по пульту.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Пусть мальчик летит.

— Ура! — закричали все автоботы.

— Но только, — добавил их предводитель. — Все, кто полетит в экспедицию, отвечают за него. В первую очередь это касается тебя, Спасатель. Ты слышал?

— Конечно, — важно сказал тот. — Мы приглядим за мальчиком, я это обещаю.

— Ну, если так, — Оптимус Прайн покачал головой, — то больше обсуждать нечего. Экспедиция вылетает через три часа. К этому времени всем ее участникам следует явиться на космодром.

— Есть! — хором воскликнули Спасатель, Смельчак, Меченосец, Поросюшка и Микут.


Глава 3


Через три часа все члены экспедиции были уже на космодроме.

Тут же собрались и остальные автоботы во главе с Оптимусом Прайном. Неподалеку стоял маленький кораблик Микута, готовый в любую секунду устремиться в просторы космоса.

— Вы отправляетесь в очень опасную экспедицию, — начал свою прощальную речь Оптимус Прайн. — Так не посрамите там, в глубинах Галактики, славное имя автоботов. Смело устремляйтесь навстречу опасностям, но не рискуйте зря. Потому что того, кто поистине смел, отличает не только храбрость, но и осторожность, которая подсказывает ему, когда надо проявлять свою смелость, а когда пойти на хитрость, придумать обходной маневр.

Он посмотрел на Микута, на лице которого был написан истинный восторг от того, что ему все же удалось полететь в экспедицию и, тяжело вздохнув, покачал головой.

Мальчик сразу же принял виноватый вид, но Оптимуса Прайна, который видел, что у того глаза так и светятся от счастья, выражение его лица нисколько не обмануло.

Предводитель автоботов продолжил:

— А теперь мне бы хотелось сказать несколько слов Поросюшке, нашему дорогому другу. Я искренне надеюсь, что экспедиция обнаружит твоих родителей, или, на худой конец, планетную систему, в которой обитают твои сородичи. Ты был нам хорошим другом, и нам будет тебя очень не хватать. Прощай. Вернее, я хотел сказать — до свидания. Уверен, что даже если экспедиция достигнет своей цели, ты когда-нибудь нас навестишь.

— Спасибо, так и будет. Я вас никогда не забуду, — проговорил Поросюшка. Вид у него был несколько огорченный, поскольку он расставался с друзьями, но в глазах светилась надежда. Ему очень хотелось найти своих родителей, и теперь, когда вместе с ним полетели автоботы, он не сомневался в успешном завершении дела.

— Не будем терять времени, — сказал Оптимус Прайн. — Вам пора. В путь!

— В путь! — хором воскликнули члены экспедиции.

— Возвращайтесь скорее! — крикнул Волнорез. — Удачи вам!

— Мы вернемся, — ответил Спасатель. — Все будет хорошо!

Первым стартовал Поросюшка. Проделал он это несколько неуклюже, но никто даже не улыбнулся, поскольку все привыкли к этой особенности железного поросенка. Вслед за этим трое отправлявшихся в экспедицию трансформеров хором крикнули:

— Трансформируюсь!

Через мгновение, приняв удобные для путешествия в космосе формы, они унеслись в небо. Последним стартовал Микут. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы добежать до своего кораблика. Тот изрыгнул пламя и, опалив поверхность космодрома, стартовал…


Когда Сиднея осталась далеко позади, Спасатель первым нарушил затянувшееся молчание.

— Ну вот, путешествие началось! — сказал он.

Все пять членов экспедиции летели тесной группкой.

— Да, — согласился с ним Меченосец. — Правда, мы еще не вылетели за пределы контролируемого людьми сектора Галактики, но так уже можно сказать.

— Жаль, что нам не придется пролететь мимо Земли, — сказал Микут, который мог по корабельной рации слышать все разговоры автоботов и с ними разговаривать. — Хотелось бы с ней попрощаться.

— Ничего, — успокоил его Спасатель. — Не думаю, что путешествие будет очень уж долгим. Месяца два, не больше. Ты не успеешь даже соскучиться.

— Не знаю, — покачал головой Смельчак. — Оно может и затянуться. Кто знает, что там нас ждет, в просторах Вселенной?

— Что бы там нас ни встретило, мы не отступим, — решительно произнес Спасатель.

— Правильно, — поддержал его Меченосец.

А Смельчак спросил:

— И вообще, с чего мы начнем? Галактика большая. В каком направлении Полетим прежде всего?

— Думаю, надо начать с планеты, возле которой Поросюшка потерял своих родителей, — предложил Спасатель.

— Правильно, — воскликнул Микут. — С нее мы и начнем.

— Эй, Поросюшка, — спросил Спасатель. — Ты можешь нас проводить к планете, возле которой потерял своих родителей?

О чем-то задумавшийся железный поросенок очнулся и ответил:

— Конечно. Правда, путь до нее неблизкий. Но я хорошо помню, где она расположена.

— Вот с этого мы и начнем, — подвел итог Спасатель. — Веди нас, Поросюшка, мы будем следовать за тобой.

Хорошо, — прохрюкал железный поросенок.

Они летели все дальше и дальше, удаляясь от Сидней и Земли. Вот маленький отряд миновал скопление астероидов, потом еще одно. Через некоторое время вдалеке промелькнула планетная система, потом еще и еще.

Холод и пустота окружали пятерых смельчаков, но тем все было нипочем. Автоботы и Поросюшка давно привыкли к космическому пространству и чувствовали себя в нем как дома. Микута же надежно защищали стены его кораблика. Более того, ему даже не всегда нужно было им управлять. Когда мальчик чувствовал усталость и хотел немного по спать, Спасатель переключал управление корабликом на себя. Конечно, огромный автобот не мог поместиться в корабле, но предвидя это, он установил в кабине несложное устройство: стоило Микуту нажать одну кнопку, как кораблик начинал в точности повторять все маневры того автобота, который взял управление на себя.

Когда поблизости от них показалась планета Аруп, Поросюшка сказал:

— А все-таки жаль… Я, наверное, буду скучать по бывшей базе десептиконов, в которой провел так много приятных часов. Ах, если бы вы знали, как здорово было лежать перед ней на травке и мечтать, мечтать… Именно там я и придумал свои лучшие мечты. Не знаю, смогу ли я отыскать еще одно такое приятное место.

— Сможешь, — уверенно сказал Спасатель. — В Галактике можно встретить практически все, и даже больше.

— Тут ты прав, — согласился с ним Меченосец.

— А все-таки… — вздохнул железный поросенок.

Собственно, планета Аруп была на самой границе контролируемого автоботами сектора Галактики. Впереди простирались совершенно неисследованные области пространства. Без малейшей тени сомнения маленький отряд двинулся дальше.

Почти сразу же им попалось скопление космической пыли, плотность которого значительно превышала все прочие встречавшиеся автоботам до этого.

— Ужас какой-то! — протирая глаза, сказал Спасатель.

— И не говори, — вторил ему Смельчак. — Поросюшка, долго это безобразие будет продолжаться?

— Нет, — отозвался тот. — Еще не много — и все кончится.

— Откуда тут столько пыли? — спросил Смельчак, стараясь не потерять из виду своих друзей.

— Наверное, когда-то здесь было скопление астероидов, — предположил Спасатель. — За миллионы лет оно превратилось в пыль, которая все еще удерживается на месте, сохраняя форму скопления.

— Очевидно, ты прав, — согласился Смельчак. — Никакого другого реального объяснения я не вижу.

— Я тоже, — проворчал Меченосец. — Я не только объяснения, но даже и вас различаю с трудом.

Друзья дружно посмеялись его шутке и полетели дальше.

Действительно, скопление пыли быстро кончилось, и им пришлось сделать краткую остановку, чтобы избавиться от налипшей пыли и протереть иллюминаторы кораблика. Микут между тем продолжал безмятежно спать.

Но окончательно избавиться от пыли им не удалось. Сколько они ее ни стряхивали, пыль продолжала висеть вокруг них облачком.

— Это потому, — важно объяснил Поросюшка, — что вы являетесь более крупными объектами и ее притягиваете.

— Что же тогда делать? Как от нее избавиться? — спросил Меченосец.

— Ничего, — успокоил его Поросюшка, — Это до первой планетной системы.

Там пыль притянется к какой-нибудь планете, поскольку ее притяжение будет более сильным, чем ваше собственное.

Так и получилось.

Когда им попалась очередная планетная система, автоботы специально пролетели поблизости от одной из составлявших ее планет, чтобы избавится от пыли. Действительно, как только притяжение планеты стало ощутимым, пыль исчезла, будто ее и не было.

— Вот это дело! — повеселевшим голосом воскликнул Меченосец. — Слава богу, мы от нее избавились.

— Зато приобрели нечто другое, — мрачно сказал Смельчак.

— Что ты имеешь в виду?

— Я уже с полминуты гляжу на эту планету. Смотрите, что-то с нее поднялось и гонится за нами.

— Что это? — удивленно спросил Спасатель.

— Не знаю, — ответил Поросюшка. — Я пролетал возле этой планеты всего один раз и ничего подобного не видел.

Действительно, с поверхности планеты поднялось несколько десятков серебристых точек и двинулось в погоню за автоботами. Судя по той скорости, с которой они летели, погоня обещала быть непродолжительной.

— Не нравится мне все это, — сказал Спасатель. — На всякий случай давайте-ка приготовимся к бою.

— Почему ты думаешь, что это враги? — спросил Меченосец.

— Может, и нет, но на всякий случай надо приготовиться к любым неожиданностям. Не забывайте, мы уже находимся в той части Галактики, где еще не ступала нога автобота.

— Да, — согласился с ним Меченосец. — Зато тут не раз были десептиконы. Помните, чаще всего они нападали на нас именно с этой стороны.

— При чем тут десептиконы? — спросил Смельчак.

— При том, что они тут пролетали не раз и не два и каждый раз благополучно. Если даже это и опасность, то такая, с которой нам справиться под силу.

— Логично, — сказал Спасатель.

Через несколько мгновений друзья приняли боевую форму.

— Может, разбудим Микута? — спросил Меченосец.

— Нет, пусть поспит. Разбудим, если опасность будет большой, — покачал головой Спасатель. — Думаю, мы справимся с ней одни.

Загородив собой Поросюшку и кораблик Микута, они выстроились в шеренгу и обнажили мечи. Меченосец был вооружен двумя, за что и получил свое имя.

Между тем подозрительные точки становились все крупнее. Вот уже можно было рассмотреть эти создания получше. У них были цилиндрические тела, заканчивающиеся двигателем. В передней части просматривалась полукруглая щель, снабженная острыми зубами, очевидно, рот. Глаза, похожие на тусклые, отшлифованные до матового блеска металлические пуговицы, с неумолимой злобой смотрели на автоботов.

— Что-то не верится мне в мирные намеренья этих тварей, — пробормотал Спасатель.

— Это точно, — согласился с ним Меченосец и встал в боевую стойку.

— Космические акулы, — сказал сзади Поросюшка. — Во время путешествий по Галактике я встречался с ними. Очень глупые хищники. Бросаются на все, что кажется им съедобным.

— Космические акулы? — переспросил Смельчак. — Ну ничего, об нас они зубы поломают. Это уж точно.

Приблизившись на очень близкое расстояние, акулы кинулись в атаку. Они неслись на автоботов, выстроившись клином, и то раскрывали, то закрывали свои страшные пасти, видимо, им не терпелось сомкнуть зубы на добыче.

— А вот и не дождетесь, — воскликнул Спасатель, ловким ударом меча перерубая одну из кошмарных тварей пополам.

— Нами не так-то легко пообедать! — вторил ему Смельчак, нанося смертельный удар второй.

Буквально за полминуты половина космических акул была уничтожена. Вторая половина обратилась в бегство.

— А теперь надо улетать, — подал голос Поросюшка. — Если мы не уберемся отсюда как можно скорее, они вернутся, только в гораздо большем количестве и тогда запросто могут нас одолеть.

— Ну, это мы еще посмотрим, — заявил Смельчак.

Однако автоботы немедленно полетели прочь от опасной планеты. Через несколько минут Поросюшка сказал:

— А теперь оглянитесь назад. Видите?

Обернувшись, автоботы увидели, что с планеты поднялся целый рой поблескивающих точек и устремился за ними. К счастью, они уже успели отлететь на такое расстояние, что догнать их было не так-то легко.

— Сколько их? — ошарашенно спросил Меченосец.

— Думаю, сотни две-три, — ответил Смельчак.

— Да, встреча с таким количеством акул не пошла бы нам на пользу, — пробормотал Спасатель.

— Это уж точно, — вторил ему Поросюшка. — А теперь, думаю, надо поднажать. Космические акулы не так-то легко отказываются от добычи.

И друзья полетели на самой большом скорости.

Несмотря на это, стая акул еще не которое время пыталась их догнать, и только заметив, что расстояние между ними и автоботами не сокращается, а наоборот, увеличивается, космические хищники отказались от погони.

— Хорошо, что Поросюшка посоветовал нам увеличить скорость, — сказал Спасатель и покачал головой. — Хорошо, что мы успели отлететь далеко, а то неизвестно, кто вышел бы победителем из этой гонки.

— Это почему? — удивился Смельчак. — Ведь мы развиваем гораздо большую скорость, чем акулы.

— Да очень просто. Представь, что с кем-нибудь из нас произошло что-нибудь. Небольшая поломка двигателя и вот акулы уже могут его догнать. Мы, в свою очередь, ни за что не бросили бы товарища им на растерзание. В результате произошло бы грандиозное сражение, в успешном исходе которого я совершенно не уверен.

— Наверное, — согласился с ним Меченосец.

Немного подумав, он предложил:

— Давайте, когда Микут проснется, не говорить ему о встрече с космическими акулами. Думаю, мальчик огорчится, что ему не удалось с ними сразиться.

— Я согласен, — откликнулся Спасатель. Пусть так и будет.

Между тем планета, на которой водились космические акулы осталась далеко позади и теперь не представляла никакой опасности.

Маленький отряд летел вперед, повинуясь указаниям Поросюшки, который умеренно вел их к планете, возле которой потерялись его родители. Именно с этого места они и начнут свои поиски.

Автоботы уже успели миновать еще две планетные системы, когда проснулся Микут.

Подождав, пока он проснется окончательно, умоется и позавтракает, Спасатель передал управление корабликом его владельцу. Кораблик мальчика тут же нарушил четкий строй и стал бросаться из стороны в сторону. Микуту хотелось взглянуть то на причудливой формы астероид, мимо которого они пролетали, то на странную планету с кольцами как у Юпитера, только ярко оранжевого цвета, то на промелькнувшую невдалеке комету, распустившую свой роскошный хвост на многие тысячи километров.

То и дело слышался его голос:

— А вот, смотрите, смотрите. Такого я еще не видел. Давайте подлетим поближе и хорошенько рассмотрим.

В таких случаях Спасатель напоминал:

— Некогда. Ты разве забыл, ради чего была затеяна эта экспедиция? Чем скорее мы приступим к поискам родителей Поросюшки, тем будет лучше.

— Так-то оно так, — говорил Микут, разглядывая голубую в желтую крапинку звезду, мимо которой они как раз пролетали. — Но это так красиво! Можно мне полететь поближе?

— Нет, — говорил Спасатель.

— Жаль, — уныло бормотал Микут, но уже через некоторое время, забыв об обиде, снова порывался поближе рассмотреть очередную диковинку, подсунутую космосом.

Спасатель даже обрадовался про себя, что они и в самом деле ничего не сказали мальчику о планете космических акул. А то бы он, чего доброго, предложил вернуться, чтобы поглядеть на свирепых хищников поближе.

В этот момент они как раз пролетали мимо планетной системы, у которой было всего три планеты, но просто чудовищного размера. Скорее всего, они не так давно, по галактическим меркам, возникли из скоплений газа. Самое замечательное в этой системе было то, что звезда, вокруг которой они обращались, постоянно меняла свой цвет, становясь то голубой, то красной, то зеленой.

— Интересно, — спросил Микут. — Почему это так?

— Кто знает? — пожал плечами» Смельчак. — Тайны Вселенной огромны и неисчерпаемы.

— Звезда-хамелеон, — пробормотал мальчик.

— Хорошее название, — поддержал его Спасатель. — Давайте так ее и назовем: звезда-хамелеон.

Рано или поздно вращающиеся вокруг нее планеты затвердеют, — сказал Поросюшка.

— Вот именно, — поддержал его мальчик. — Представляете, какая растительность разовьется на их поверхности? Что-нибудь очень оригинальное, в высшей степени.

— Это почему? — удивился Меченосец.

— Ну, хотя бы потому, что освещение звезды постоянно меняется. На Земле все растения зеленые, потому что в них находится хлорофилл, который и придает им зеленый цвет. С другой стороны, на той же Земле живущие на дне моря водоросли совсем другого цвета и хлорофиллом не обладают, поскольку получают гораздо меньше света. А теперь представьте, что может вырасти на планете, освещение которой постоянно меняется?

— И что? — заинтересовавшись, спросил Поросюшка.

— Кто знает? Скорее всего, растения, которые будут растениями-хамелеонами. То есть они будут обладать и хлорофиллом, и многими другими веществами, которые перерабатывают свет звезды в энергию. И конечно, возникнут животные, которые будут эти растения поедать. А там и хищники, которые будут на этих животных охотиться. Я даже представить не могу, какими они получатся.

— Да, наверное, ты прав, — задумчиво проговорил Поросюшка. — Надо будет в ближайшее время посвятить этой теме одну свою мечту. Тут можно такого намечтать…

— Думаю, мечтать пока некогда, — сказал Спасатель. — Путешествие еще только Началось, а мы уже встретились с врагами. Слава богу, эти оказались не такими сильными. Кто знает, что ждет нас впереди.

— Не знаю, что ждет нас впереди, — сказал Меченосец, — Но вот позади, мне так кажется, новая опасность.

— Что ты имеешь в виду? — обеспокоенно спросил Спасатель.

— Нас кто-то преследует. Я уже несколько минут наблюдаю, что сзади, тем же курсом, что и мы, движутся какие-то точки.

— Опять космические акулы? — оглядываясь, спросил Спасатель.

— Что за космические акулы? — встрепенулся Микут.

— Нет, это не они, — ответил Меченосец. — Точек слишком мало, не больше десятка. Да и поблескивают они совсем по-другому.


— Может быть, развернемся и узнаем, что это? — предложил Смельчак.

— Не стоит, — ответил Спасатель. Мы полетели в эту экспедицию с определенной целью, и все, что нам мешает ее достичь, нежелательно. Если это новые враги, то мы сразимся с ними только когда они нас догонят. Если же им это не удастся, то, думаю, было бы правильно не пытаться входить с ними в контакт.

— Согласен, — откликнулся Меченосец.

И друзья продолжили свой путь. Время от времени кто-нибудь из автоботов оглядывался. Но преследовавший их отряд и не думал отставать. Более того, они явно догоняли.

— Кстати, что это за космические акулы? — спросил Микут.

Спасатель стал ему объяснять. Когда он закончил, мальчик огорченно сказал.

— Ну вот, самое интересное я и проспал. Увы, не везет, так не везет.

— Как сказать, — улыбнулся Спасатель.

Между тем их преследователи сократили расстояние так, что уже можно было разглядеть, кто это.

Меченосец, — сказал Спасатель. — Ну-ка, погляди, кто там нас догоняет. У меня возникло подозрение, что мои глаза меня обманывают.

— Нет, — через несколько мгновений ответил Меченосец. — Твои глаза тебя не обманывают. Это…

— Да это же — десептиконы! — воскликнул Смельчак.


Глава 4


Действительно, их догоняли десептиконы. Приглядевшись,

Спасатель увидел, что впереди летит Скарпаног.

— Приготовиться к бою! — приказал он своим товарищам.

Автоботы приняли боевые формы и выхватили мечи. Микут приготовил к стрельбе пушки своего кораблика. Один Поросюшка оставался полностью безучастным. Даже наоборот, вид у него стал каким-то сонным и немного мечтательным.

Меченосец сосчитал приближавшихся десептиконов.

— Ого! — сказал он. — Их десять. Чувствую, бой будет жарким. Ну ничего, у нас есть прекрасный выход. Если даже мы не выиграем битву, то сумеем дорого продать свою жизнь.

— Погодите, — прохрюкал Поросюшка. — Дайте-ка мне поговорить с этими субчиками. Думаю, мне есть им что сказать. А им не мешает меня послушать.

Спасатель бросил на него обеспокоенный взгляд.

— Будь осторожен, они способны на любую подлость.

— Уж это я знаю, — ухмыльнулся Поросюшка. — Уж с этим я сталкивался. Не беспокойся, я буду очень осторожен, просто необыкновенно осторожен.

Между тем десептиконы приближались. Подлетев совсем близко, по команде Скарпанога они приняли боевые формы и выхватили холодное оружие. И вдруг произошло нечто странное.

Десептиконы остановились и вместо того, чтобы атаковать отряд автоботов, стали совещаться.

— Что происходит? — спросил Смельчак. — Почему они не атакуют? Их же больше раза в два.

— Они разглядели меня, — скромно сказал Поросюшка. — Сейчас они бросятся наутек, клянусь своим хвостиком.

А десептиконы и в самом деле, посовещавшись и придя к какому-то решению, круто развернулись и полетели прочь.

— Ну вот, — удовлетворенно сказал Поросюшка. — Я же говорил… Они бегут. Трусы.

В самом деле, десептиконы удирали так, словно увидели черта.

— Полетели дальше? — предложил Смельчак.

— Нет, — покачал головой Спасатель. — Думаю, мы допускаем ошибку. Их надо догнать и обезвредить.

— Почему? — спросил Микут.

— Да потому, что они рано или поздно снова нападут на наш сектор Галактики и попытаются взять реванш. Конечно, для этого у них еще слишком мало сил. Судя по всему, Скарпаногу тока удалось найти и присоединить

к своему отряду всего лишь двух воинов. Но рано или поздно он соберет их всех и снова попытается захватить Землю.

— Более того, — сказал Меченосец, — он видел, что с нами Поросюшка. Как вы думаете, какой он сделает вывод?

— Какой? — спросил Микут.

— Теперь он знает, что Поросюшки в нашем секторе Галактики нет и может попытаться, пусть даже и с малыми силами, подстроить Оптимусу Прайну какую-нибудь гадость. Спасатель, ты прав, их надо обезвредить.

— Так что же мы стоим? — крикнул Меченосец. — Еще немного — и они скроются.

— Вперед, в погоню! — скомандовал Спасатель.

И маленький отряд кинулся в погоню за врагом.

Со стороны, наверное, это выглядело забавно. Десептиконы во все лопатки удирали от отряда, численность которого была намного меньше.

Вот Скарпаног обернулся. Друзей позабавило выражение ужаса, исказившее его лицо.

— Бьюсь об заклад, он уже пожалел, что с ними связался! — крикнул Меченосец.

— Точно! — вторил ему Спасатель.

Погоня продолжалась.

Впереди показалось скопление астероидов. Десептиконы нырнули в него и попытались обмануть автоботов, петляя между покрытыми льдом глыбами, скрыться так, чтобы преследователи потеряли их из виду.

Не тут-то было. Обмануть автоботов было не так-то легко. Десептиконы добились этим маневром только того, что расстояние между ними и автоботами несколько сократилось.

Наконец, оглянувшись в очередной раз, Скарпаног, видимо, понял, что им не уйти, и десептиконы остановились.

Сгрудившись, они ощетинились мечами и стволами бластеров, очевидно, решив погибнуть в бою.

Впрочем, автоботы и не думали их атаковать. Подлетев на некоторое расстояние, они тоже остановились и вперед вылетел Поросюшка.

— Так, — мрачно прохрюкал он. — Значит, мы снова встретились, храбрые десептиконы?

— Вы, подлые автоботы, — прохрипел Скарпаног. — Ну давайте, давайте, нападайте на нас. Что, всю жизнь собираетесь прятаться за своего железного поросенка?

Это было оскорбление, и Спасатель сообразил, какую цель преследует Скарпаног, говоря эти слова. Он хотел принудить автоботов к рукопашной схватке. Если дойдет до столкновения, то Поросюшка может не успеть применить свои способности. А три автобота не устоят против десяти десептиконов. Таким образом, Скарпаног пытался хитростью исправить положение, в котором он оказался.

— Ну уж нет, — ухмыльнулся автобот. — Давайте-ка вы на нас нападайте. Насколько я помню, вы это любите. Тем более, соотношение сил таково, что вас в два раза больше. Это тоже в вашем вкусе. Так в чем же дело?

— Посмотрел бы я, что бы ты запел, если бы с вами не было Поросюшки, — проскрежетал Скарпаног.

— Я бы сражался, — просто ответил Спасатель. — Если бы мы даже и проиграли, то вам бы эта победа далась очень дорого.

— Ладно, — вмешался Поросюшка. — Прекратите ругаться. Давайте-ка поговорим о другом.

— Я слушаю тебя, — уныло сказал Скарпаног и слегка опустил свою секиру. Видимо, он хорошо понимал, что против Поросюшки его оружие бесполезно.

— В последний раз, когда вы, подлые десептиконы, напали на моих друзей автоботов, я предупреждал вас, чтобы вы больше не смели этого делать. И что же я вижу? Вы забыли о моем предупреждении и снова взялись за черные дела! Ну-ка, отвечай, кривобокий сын простого арифмометра!

Скарпаног подавленно молчал.

— Дара речи лишился? — ехидно спросил Поросюшка.

— Ну, это… — неуклюже попытался схитрить повелитель десептиконов. — А кто тебе сказал, что мы хотели напасть на автоботов? Мы же только подлетели к ним и не сделали даже ни одного выстрела.

— Но собирались, — Поросюшка был непреклонен.

Скарпаног отвел глаза в сторону.

— Итак, я уличил вас в преступных намереньях. Я понимаю, что если бы меня не было в этом отряде, вы со спокойной совестью атаковали бы автоботов и, воспользовавшись численным преимуществом, уничтожили. Стало быть, вас за это нужно наказать.

Десептиконы затрепетали.

Поросюшка задумался.

— Что ты собираешься с ними сделать? — спросил Спасатель. — Неужели ты их уничтожишь?

— Надо посоветоваться, — пробормотал железный поросенок и подлетел к автоботам.

— Так что ты с ними собираешься сделать? — повторил вопрос командира отряда Микут.

— Честно говоря, не знаю, — признался Поросюшка. — Конечно, я могу их запросто уничтожить. Одно мгновение — и они разлетятся на атомы. Но как-то мне это не очень нравится. Ведь это произойдет не в бою. Просто мы летели, встретили десептиконов, и я хладнокровно распылил их на атомы. Это настоящие убийство. Нет, я так не могу.

— Вот и я про то же, — сказал Спасатель. — Это было бы недостойно ни тебя, ни нас.

— С другой стороны, просто так их отпустить нельзя. Кто знает, что в следующую минуту выкинут эти негодяи? Похоже, у них нет Ни чести, ни совести. Что же делать?

Десептиконы настороженно притихли, пытаясь уловить, о чем говорят Поросюшка и автоботы.

— Да что там думать, — вмешался Микут. — Покончить с ними, и вся недолга. Вспомни, сколько они причинили зла людям и автоботам. А сколько еще могут причинить?

— Да, — задумчиво сказал Поросюшка. — Это надо обдумать. И мне кажется, есть возможность эту проблему решить…

Он глубоко задумался.

Тут у Скарпанога не выдержали нервы.

— Ну вы, там, — крикнул он. — Давайте, либо убьете нас, либо отпустите.

— И вообще, — добавил Смертоносец, правая рука повелителя десептиконов, — я очень жалею, что вовремя не воткнул свой кинжал в брюхо этому гадкому железному поросенку. Ух, если бы я тогда знал…

Поросюшка остался безучастным.

— Ну-ка вы, не мешайте, — крикнул десептиконам Микут. — Кстати, советовал бы вам спрятать оружие. У меня ощущение, что оно вам больше не понадобится.

Десептиконы безропотно выполнили его требование.

Глаза Поросюшки сверкнули.

— Все, — сказал он. — Придумал!

Десептиконы обменялись отчаянными взглядами.

Быстро повернувшись, Поросюшка открыл рот, и из него вырвалось кольцо пурпурного цвета. Быстро расширяясь, оно понеслось к десептиконам. Те от ужаса взвизгнули. Смертоносец попытался спрятаться за Скарпанога, но не смог, потому что тот как раз в этот момент попытался улизнуть от стремительно приближавшегося кольца. В результате Повелитель и его «правая рука» столкнулись, попытались отпихнуть друг друга, броситься наутек, но было уже поздно. Кольцо достигло десептиконов.

На какие-то секунды врагов автоботов словно бы накрыла малиновая полупрозрачная завеса. Те взвыли от ужаса…

И вдруг малиновый туман развеялся.

Некоторое время десептиконы ошарашенно пялились на Поросюшку и автоботов. Похоже, им так и не верилось, что они остались в живых. Наконец Скарпаног стал судорожно себя ощупывать. На первый взгляд, никаких повреждений не было.

— Жив! — выдохнул он и хрипло рассмеялся.

— Это научит вас в следующий раз держаться от автоботов подальше, — улыбнулся Поросюшка. — Кто знает, может быть, в их отряде опять окажусь я. Учтите, в следующий раз — не пощажу. Поняли?

— Угу, — о чем-то напряженно думая, ответил Скарпаног.

— Тогда, — обратился к своим друзьям Поросюшка. — Полетели дальше. У нас еще есть другие дела, и очень важные.

Отряд под командованием Спасателя стал неспешно удаляться прочь от десептиконов.

Вдруг Скарпаног взревел:

— Да врет он, врет он все. Если бы он мог нас уничтожить, то уничтожил бы! Это как дважды два! Если же он нам ничего не сделал, значит, и не может. Он каким-то образом лишился своей силы!

— Так чего же мы ждем? — закричал Смертоносец.. — Огонь по ним. Давайте уничтожим этих подлых автоботов.

И, прицелившись в Поросюшку из бластера, он нажал курок. Одновременно с ним это движение повторили еще несколько десептиконов.

К счастью для друзей, бластеры не сработали. Из их стволов не вылетело ни одного смертоносного заряда.

— Нет, — пробормотал Поросюшка и покачал головой. — Все-таки они глупы, удивительно глупы.

И пока ошарашенные десептиконы рассматривали свое отказавшее оружие, автоботы все так же неспешно полетели дальше.

— Ты обезвредил их оружие? — догадался Микут.

— Ну конечно, — ответил Поросюшка. — И не только бластеры, но и пушки. А какой сюрприз их ждет, когда попытаются вытащить свои секиры!

— Это была великолепная мысль! — похвалил его Спасатель. — Действительно, оставшись без оружия, десептиконы еще долгое время не смогут причинять вреда людям и автоботам. Конечно, со временем они им обзаведутся вновь, но когда это еще будет? Кто знает, может быть, они к тому времени одумаются?

— Сомневаюсь я, — сказал Микут. — По-моему, их уже не переделаешь.

— Но не мог же я их в самом деле хладнокровно убить? — проговорил железный поросенок.

— Конечно, не мог, — сказал Спасатель. Меченосец и Смельчак его поддержали.

— В любом случае, я сыграл с ними очень неприятную штуку, — довольно улыбнулся Поросюшка.

— Это точно, — поддержал его Микут.

И друзья весело засмеялись, представив лица десептиконов, которые сейчас лихорадочно пытались понять, что же случилось с их оружием.

— Что теперь? — спросил Смельчак.

— Теперь? — отсмеявшись, сказал Спасатель. — Теперь в путь. Мы отклонились от курса. Думаю, нам надо спешить. Не забывайте о главной цели нашей экспедиции… Но все-таки как по-

тешно выглядели эти десептиконы, когда выяснилось, что их бластеры больше не действуют!

И друзья отправились дальше, минуя одну планетную систему за другой, стараясь не подлетать к ним очень близко, чтобы не наткнуться на какой-нибудь сюрприз, вроде космических акул.

Настал момент, когда Поросюшка предупредил их, что до планеты, возле которой он потерял своих родителей, осталось не так уж и далеко.

— Теперь нам нужно изменить тактику, — предложил Спасатель. — Поскольку нужная нам планета уже близко, думаю, следует внимательно осматривать те планеты, мимо которых мы будем пролетать. Кто знает, может быть, на них обнаружатся какие-то следы родителей Поросюшки.

Все остальные члены отряда с ним согласились, и с этого момента их продвижение к цели замедлилось. Впрочем, это теперь не имело уже никакого значения, поскольку поиск начался.

Первая же попавшаяся им на пути планетная система не дала никаких результатов. Она состояла из нескольких

планет, абсолютно голых, безжизненных, лишенных какой-либо растительности. Отряд облетел их все и, не найдя ничего, что могло бы заинтересовать, двинулся дальше.

Уже следующая планетная система их несколько озадачила.

В ней была всего лишь одна планета, но зато огромная. Как ни странно, это был не газовый гигант, а самая обыкновенная планета, напоминающая Землю. Поражали лишь ее размеры.

Когда отряд приблизился к планете, Спасатель посоветовал Микуту остаться на орбите. Судя по всему, у планеты было чудовищное притяжение, и командир отряда боялся, что, опустившись на поверхность, мальчик почувствует себя плохо. Это даже могло закончиться для него травмой.

А вот силачам-автоботам и Поросюшке эта сила тяжести была нипочем. Микут неохотно согласился. Поэтому к планете отправились лишь автоботы и Поросюшка.

Облетев планету по окружности и не обнаружив ничего примечательного, они опустились на ее поверхность.

Поверхность планеты была довольно плоской, поскольку на планетах с большим притяжением возвышенностей почти не бывает. Они под действием тяготения сглаживаются гораздо быстрее, чем на Земле.

— Зачем мы приземлились? — спросил Меченосец.

Спасатель окинул взглядом горизонт и сказал:

— Просто так. Я вот подумал, сколько мы уже миновали самых разных планет и ни на одной так и не приземлились. Честно говоря, я уже стал забывать, как выглядит обычный горизонт, что такое твердая земля под ногами.

— Верно, — поддержал командира отряда Смельчак. — И я!

Поросюшка ничего не сказал, а молча улегся на живот и мечтательно прикрыл глаза.

Некоторое время автоботы молчали, задумавшись каждый о своем.

— Жаль, Микуту нельзя было спуститься с нами, — наконец сказал Меченосец.

— Точно. Ну ничего, следующая планета наверняка будет не такой огромной.

Они помолчали еще немного, наслаждаясь открывавшимся перед ними простором. И в самом деле, горизонт этой планеты был так непривычно далек, а атмосфера прозрачна, что открывшаяся перед ними равнина казалась необозримой.

— Кстати, а что это за блины к нам приближаются? — спросил Смельчак.

— Какие блины? — удивился Спасатель.

— Да вон же, кстати, до них не так уж и далеко.

И точно, по траве, такой короткой, что она казалась чем-то вроде войлочного одеяла, постеленного на землю, к ним подбирались какие-то создания, больше всего напоминающие сплющенные шары.

— Эй, вы кто? — спросил Меченосец.

— Мы местные жители, — ответили «блины». — А вы-то сами кто?

— А мы автоботы. Вот залетели на вашу планету отдохнуть от космического пространства.

— А почему вы такие высокие? — спросили местные жители.

— Нет, это вы почему такие низкие? — вопросом на вопрос ответил Меченосец.

— Не нравятся они мне, — сказал один абориген другому. — Может, объявим им войну?

— Не надо нам войну объявлять, — поспешно проговорил Спасатель. Мы просто так приземлились, отдохнуть от космоса.

Тут к ним подполз абориген гораздо больший по размеру, чем кто-либо из его соплеменников. Еще он отличался от своих собратьев тем, что по краю его тела шла красная кайма.

— Я предводитель этого племени, — низким голосом проговорил он, — и хочу узнать, кто вы такие. Тут уже недавно были похожие на вас существа. Что творили — ужас! Намусорили, нагадили, вели себя вызывающе. Мы к ним послали жреца, чтобы он с ними поговорил. Так они его скатали в рулон и пинками прогнали. А потом обещали вернуться. Дескать, нашли какую-то планету, где требуются живые ковры. Что это такое, мы не знаем, но никакими коврами быть не хотим, и чтобы нами торговали, тоже не согласны.

— И что же вы сделали? — спросил Спасатель.

— Объявили им войну. Мы окружили их и хотели уже атаковать, а они огнем стали плеваться. Потом каким-то волшебством оторвались от земли и исчезли. Вот точно так же, как и вы появились. Поэтому мы и спрашиваем: будете ли вы безобразничать. Может, вам сразу войну объявить?

— Не надо нам войну объявлять. Мы не такие, — ответил Спасатель.

— Да и мы видим, что вы не такие, — сказал абориген. — Те были поменьше ростом, да потолще. И блестели не так. И разговаривали все больше рыком да грубостями.

— Кто же это мог быть? — спросил Смельчак. — Я поначалу подумал десептиконы. Да нет, описание не сходится. Кто-то еще в этом куске Галактики хулиганит. Может быть, займемся? Жалко ведь местных жителей. Прилетят, выловят и торговать ими будут. Беднягам даже спрятаться некуда. У них на поверхности планеты ни пещер, ни оврагов

и растительность больше лишайники напоминает.

— А еще, — сказал предводитель «блинов», — они заявили, что принадлежат к племени пиратов.

— Пиратов? — удивился Спасатель. — Странно! Насколько я знаю, пиратами называли себя жившие когда-то в древние времена на Земле морские разбойники. Откуда они могли взяться в космосе?

— Да, — подтвердил предводитель «блинов». — Именно так они себя и называли.

— Конечно, помочь жителям планеты надо, — задумчиво произнес Спасатель. — Но как мы это можем сделать? Вдруг эти пираты прилетят не раньше, чем через год? Столько ждать мы не имеем никакой возможности. Как же тогда быть с основной целью нашей экспедиции?

— Она может и подождать, — сурово сказал Поросюшка. — Главное — наказать тех, кто пытается поработить жителей этой планеты. В конце концов, они разумные. Так неужели мы бросим в беде собратьев по разуму?

— Нет, конечно нет, — сказал Спасатель. — Им надо помочь. Вот только как же это сделать?

Он посмотрел на предводителя «блинов», который уже около минуты был неподвижен, словно о чем-то размышлял. Вдруг предводитель несколько раз подряд колыхнулся и сказал:

— Уже.

— Что — уже? — удивился Меченосец.

— Уже прилетели. Эти пираты сели на другой стороне планеты и теперь занимаются тем, что вылавливают наших соплеменников.

— Как ты это узнал? — удивился оторвавшийся от своих дум Поросюшка.

— Через планету. У нас под поверхностью планеты, на всем ее протяжении есть жилы каких-то минералов. С помощью их мы можем переговариваться. Там, на другой стороне планеты, другой вождь шлет по этим жилам свои радиосигналы, а я их улавливаю. И наоборот.

— Понятно, — сказал Спасатель. — Говоришь, сели?

— Сели, сели, — подтвердил предводитель.

— Ну вот и ладно, — произнес Спасатель.

Повернувшись к друзьям, он предложил:

— Полетели?

— Полетели! — хором сказали Меченосец и Смельчак.

— И я, и я! — закричал Поросюшка. — Жутко не люблю таких безобразников. Они похожи на десептиконов, а стало быть, их нужно проучить.

— Тогда полетели! — сказал Спасатель.

И, справившись у предводителя «блинов», в каком направлении находится приземлившийся корабль, они взлетели в воздух.


Глава 5


Через полчаса впереди показался приземистый корабль. Очевидно, он принадлежал пиратам.

И действительно, подлетев ближе, автоботы увидели, что какие-то создания, больше всего похожие на передвигавшихся на двух ногах ящериц, загружают в трюм звездолета свернутых в рулоны аборигенов. Зависнув на высоте двух километров над звездолетом пиратов, автоботы стали совещаться.

— Это они! — сказал Спасатель.

— Только, уж больно их много, — проворчал Меченосец. — Чувствую, бой будет жарким.

— А может, возьмем их без драки? — задумчиво сказал Спасатель.

— Это как? — спросил Меченосец.

— Просто. Попросим Поросюшку обезвредить их оружие и предложим сдаться.

— Увы, — сказал Поросюшка. — Не получится. Вы же помните, мои способности появляются как производные мечты. Поэтому, каждый вид своего волшебства я могу использовать лишь раз. Чтобы его восстановить, мне нужно снова помечтать.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Меченосец.

— Да только то, что способность обезвреживать оружие врагов я уже использовал на десептиконах.

— А ведь точно, — пробормотал Спасатель.

— Ничего, — вмешался в разговор Смельчак. — Попробуем по-другому. Попробуем их обхитрить.

— Как? — спросил Спасатель.

— Предоставьте это дело мне. И не вмешивайтесь, молчите, словно воды в рот набрали. Хорошо?

— Хорошо, — сказал Меченосец.

— Тогда полетели!

Автоботы ринулись вниз, да так быстро, что пираты заметили их только тогда, когда маленький отряд приземлился совсем рядом с их кораблем.

— А вот и мы! — жизнерадостно воскликнул Смельчак. — Веселитесь ребята, а?

— Что? — поперхнулся стоявший ближе всех к ним пират и выпустил из рук свернутый в рулон «блин».

— Говорю, развлекаетесь? — все так же весело сказал Смельчак. — А где ваш «веселый роджер»?

— Что? — еще более ошарашенно спросил пират.

— Флаг ваш черный, с черепом и косточками. Неужели вы нарушили славные традиции ваших предков и не обзавелись «веселым роджером»?

— Нет, — покачал головой пират.

— Ну и растяпы же вы, — осуждающе сказал Смельчак. — А где же ваш начальник? Я хочу поговорить с этим олухом, который не может даже снабдить свою команду «веселым роджером».

— О чем это ты болтаешь? — из собравшейся вокруг автоботов толпы пиратов выдвинулся настоящий для их племени великан.

Он был почти на голову выше своих соплеменников и достигал роста среднего автобота. Толстый и мощный хвост, на который он опирался при ходьбе, заканчивался усеянной острыми шипами шишкой. Глаза из глубоких глазниц смотрели подозрительно и недоверчиво. Очевидно, это был вожак пиратов.

— Так о чем это вы болтаете? И кто вы такие? — рявкнул он.

— Сэр Джон Морган, если не ошибаюсь? — спросил Смельчак.

— Не знаю я твоего Моргана, — прорычал вожак пиратов. — Лично меня зовут Хьюм. А вот вы кто? И не хотите ли испробовать огонька наших бластеров?

— Бластеров? — продолжал валять дурака Смельчак. — А что это такое?

— Эта штука тебе не понравится, очень не понравится, — сказал Хьюм, вытаскивая из-за пояса бластер и направляя его на автоботов. — Она дает пламя, которое может в считанные секунды превратить тебя, глупец, в кучку пепла.

— А, это то, чем вы запугивали бедных «блинов»? — спросил Смельчак.

— Да, именно то, — свирепо осклабился Хьюм. — Хочешь посмотреть, как оно действует?

— По правде сказать, — вежливо произнес Смельчак, — я бы не отказался посмотреть на такое оружие поближе. Только прошу вас, не приведите его случайно в действие. Я не люблю огонь с детства.

— Еще бы, — ухмыльнулся Хьюм. — А такой тебе не понравится и вовсе. Кстати, а кто вы такие?

— Мы? Мирные путешественники, — ответил Смельчак. — Ну, покажите же нам свое великое оружие. Или вы боитесь к нам приблизиться?

— Что? — взревел вожак пиратов. — Чтобы я испугался нескольких железных парней? Да не бывать этому! Вот, смотри!

Он шагнул к Смельчаку и сунул ему свой бластер под нос.

— Видишь, лопух? Если нажать вот эту полоску металла, то из дула вырвется пламя, которое может в считанные секунды продырявить тебя насквозь. Что, страшно?

— Жуткая штука, — сказал Смельчак. — Убери-ка ее подальше. Что-то не нравится она мне.

— Еще бы, — сказал Хьюм и, удовлетворенно хмыкнув, сунул бластер за пояс.

— А я-то думал, что мое оружие самое лучшее, — как ни в чем ни бывало продолжал Смельчак. — Оказывается, я ошибался. Спасибо, что просветил, теперь буду знать.

— И что у тебя там за оружие? — небрежно спросил главарь пиратов. — Если ты имеешь в виду допотопные мечи, то это действительно не бог весть что за оружие.

Он презрительно хмыкнул.

— Нет, вот это, — сказал Смельчак.

В правой руке у него щелкнуло, и из нее высунулось дуло крупнокалиберной пушки. Оно смотрело прямо в лоб Хьюму.

— А… — только и смог произнести тот.

— Называется эта штука — крупнокалиберная пушка, — назидательным тоном сказал Смельчак. — Если я нажму на курок, то твои мозги разлетятся метров на десять, не меньше.

— Это… — пробормотал Хьюм. — Убери, не надо в меня целиться из крупнокалиберной пушки.

— С удовольствием, — сказал Смельчак. — Только, уж будь любезен, прикажи своим воинам сложить оружие. В кучу. Вон туда. Понял?

— Понял, — пробормотал вожак пиратов. — Это что, вы меня, стало быть, обманули?

— Ну зачем уж так жестоко. Скажем, слегка обхитрили. Кстати, для вашей же пользы. Если бы дошло до драки, думаю, вы быстро бы убедились, что мечи не такое уж устаревшее оружие. А так никакой драки между нами не будет. И никаких потерь с вашей стороны тоже. Вы сдадитесь, и мы решим, что с вами делать. Ну как, сообразил, что я имею в виду?

— Еще бы, — мрачно сказал Хьюм. — Ну, путешественник, встретимся мы с тобой, еще встретимся… На этот раз взяла твоя, а в следующий… узнаешь ты, что такое небо с овчинку.

— Встретимся, встретимся, — проговорил Смельчак. — Давай-ка, командуй своим людям, чтобы складывали оружие вон туда, под ноги моему командиру, Спасателю.

— Хорошо.

Хьюм повернулся к пиратам и приказал:

— Все бластеры сложить к ногам этих проходимцев. Да побыстрее. Того, кто откажется, потом, когда они улетят, лишу хвоста.

Пираты один за другим стали складывать оружие к ногам Спасателя.

— Ну вот, — сказал ему Смельчак. — Все получилось как надо.

— Молодец, — похвалил его Спасатель. — Теперь осталось только, освободить тех «блинов», которых они уже погрузили на корабль.

— Правильно, — сказал Смельчак и приказал Хьюму, которого все еще держал под прицелом. — Как только все оружие будет сдано, приступайте к выгрузке местных жителей.

Видимо, мысль о том, что он останется без добычи, огорчила пирата больше, чем потеря оружия, но все же, скрипнув зубами, он отдал необходимые распоряжения.

Через полчаса последний «блин» был выгружен из корабля и, мгновенно развернувшись, пополз в сторону.

— Ну вот, — сказал Спасатель. — Теперь осталось только решить, что мы сделаем с этими пиратами.

— Не знаю, — пожал плечами Меченосец. — Мне кажется, их надо отдать местным жителям, и пусть те решают, как с ними поступать.

— Может быть, это и выход, хотя… — начал было Смельчак.

В этот момент, услышав, что Меченосец предложил отдать пиратов местным жителям, Хьюм решился на отчаянный шаг и применил прием, к которому Смельчак был совсем не готов.

Быстро развернувшись, он нанес удар своим снабженным шипами хвостом прямо в грудь Смельчака. Этот удар не нанес ему никакого вреда, но был так силен, что Смельчак упал. Воспользовавшись этим, вожак пиратов одним прыжком оказался возле корабля. Через мгновение остальные пираты оказались там же. Корабельный люк захлопнулся. Взревели дюзы, и пиратское судно рвануло вверх.

— За ними! — закричал, вскакивая Смельчак. — Их надо догнать!

— Не надо, — сказал Поросюшка.

Он поднял мордочку вверх и вслед за кораблем полетело облачко фиолетового цвета.

— Вот и все, — проговорил железный поросенок. — Теперь их можно не догонять.

— Что ты сделал? — спросил Спасатель.

— Позаботился о том, чтобы они никогда не вернулись на эту планету, — ответил Поросюшка. — Насколько я понимаю, это главное.

— Каким образом?

— Очень просто. Они все забыли о ее существовании.

Спасатель с уважением посмотрел на Поросюшку.

— Ты можешь даже это?

— Иногда, — скромно ответил железный поросенок. — Просто мне в последний раз придумалась совсем необычная мечта. До нее я и не подозревал, что так можно делать. Но она… она дала мне кое-какие результаты.

Он вздохнул и добавил:

— Наверное, я развиваюсь. Расту. Может быть, вскоре я смогу делать еще более интересные вещи.

— Жаль, ты не мог этого раньше, — сказал Меченосец. — Тогда стоило тебе применить свои способности, и десептиконы забыли бы о существовании Земли.

— Нет, — ответил Поросюшка. — С десептиконами ничего бы не получилось. Память о Земле у них забрать я не смогу даже сейчас. Слишком уж долго они пытаются захватить над ней власть. Теперь это стало смыслом их жизни.

— Жаль, жаль, — огорченно сказал Меченосец.

— Что поделаешь, — покрутил мордочкой Поросюшка.

В этот момент к ним подполз один из «блинов». Увидев, что края его имеют красную кайму, автоботы поняли, что это вождь тех «блинов», которые живут в этой местности.

— Большое спасибо вам, благородные пришельцы, — с чувством сказал вождь. — Вы спасли наш народ от злобных пиратов. Не откажетесь ли вы сообщить нам свои имена, чтобы мы знали, кого благодарить за этот подвиг?

— Мы — автоботы, — ответил Смельчак. — Но самую большую помощь вам оказал вот этот железный поросенок — Преобразователь.

— Преобразователь… — задумчиво сказал вождь. — Я слышал уже это имя.

— Да? — встрепенулся Поросюшка. — Где же?

— В наших преданиях, — ответил вождь.

— И что в них говорится о Преобразователях?

— В них сообщается, что Преобразователи — славный и могучий народ, который не раз приходил на помощь другим, более слабым народам. Когда-то они жили не так уж далеко отсюда. По крайней мере, наши предки с ними встречались, о чем упоминается в легендах. А потом Преобразователи почувствовали желание узнать вселенную еще лучше и отправились дальше.

— Куда? Куда?

Таким взволнованным автоботы Поросюшку еще не видели.

— Неизвестно. В преданиях только упоминается, что они ушли в то место, куда ведут все космические дороги, куда стремится даже свет и откуда ничто никогда не возвращается.

— Что это? — недоуменно спросил Поросюшка.

— Мы не знаем, о благородный Преобразователь, — ответил вождь. — Я сказал тебе все, что упоминается в преданиях.

— Хорошо, я подумаю. Это уже какой-то след, какая-то подсказка. Я хорошо подумаю и, может быть, догадаюсь, где находится это место. Эх, если бы было время на эту тему помечтать…

Поросюшка глубоко задумался. Время от времени он едва слышно бормотал:

— Куда ведут космические дороги… где исчезает свет… ничто не возвращается…

— Что же это может быть? — вполголоса проговорил Спасатель и кинул вопросительный взгляд на других автоботов.

Те молча пожали плечами.

— Жаль, — сказал Спасатель. — Ну ничего. Это уже что-то, какое-то указание. Может быть, оно нам поможет.

— По крайней мере, мы теперь знаем, что Преобразователи здесь были, — проговорил Смельчак. — Это уже начало.

— Чего? — спросил Меченосец.

— Поисков, поисков.

— Да, поисков, — очнувшись от своих дум, сказал Поросюшка. — Надо отправляться на поиски. И чем скорее, тем лучше.

— Так чего же мы стоим? — спросил Спасатель. — Летим дальше.

— Хорошо, летим, — произнес Поросюшка.

— Прощайте! — сказал вождю Спасатель. — Мы улетаем.

К этому времени возле вождя «блинов» уже скопилось около двух десятков его подданных, преодолевших страх и приблизившихся к пришельцам из космоса.

— Прощайте и вы! — воскликнул вождь. — Мы сохраним память о вас в наших преданиях.

В знак уважения все «блины» разом подпрыгнули и снова шлепнулись на поверхность планеты. Потом еще раз, еще…

Получавшийся при этом звук поразительно напоминал аплодисменты.

Под эти аплодисменты автоботы и стартовали.

В самом деле, им надо было спешить. Тем более, что на орбите планеты их ждал Микут. Скорее всего, мальчик уже начал волноваться.

Действительно, когда они приблизились к его кораблику, Микут встретил их словами:

— Ну наконец-то, а я уже думал, с вами что-то случилось! Нашли какие-нибудь следы Преобразователей?

— Нашли, — ответил Спасатель.

И он рассказал Микуту все, что произошло на планете разумных «блинов».

— Эх, — воскликнул мальчик. — Жаль, меня там не было. Уж у меня-то эти пираты ни за что бы не удрали. Уж я бы им показал!

— Конечно, конечно, — улыбнувшись, сказал Спасатель.

— Не надо было их отпускать, — горячился Микут. — Надо было их как-то обезвредить. Они сейчас вполне могут найти другую такую же беззащитную планету и ограбить ее.

— Только не они, — прохрюкал Поросюшка.

— Это почему?

— Но ведь их оружие осталось на планете «блинов». Какие же они пираты без оружия?

— Где-нибудь раздобудут.

— Видишь ли, — стал объяснять Поросюшка. — Из памяти разумного создания нельзя что-нибудь извлечь просто так и не вложить что-нибудь взамен.

— И что же ты им вложил? — спросил мальчик.

— Конечно же, отвращение ко всякому виду оружия. А какие они пираты, если не смогут даже держать в руках оружие? Нет, когда они в этом убедятся, то найдут для себя более достойное ремесло. Во всяком случае, грабить планеты они уже не будут.

— Это здорово, — облегченно вздохнул мальчик. — Тогда ты поступил правильно.

— Еще бы, — несколько самодовольно улыбнулся железный поросенок. Так что, — мы теперь можем смело отправляться в путь.

— Да, в путь, — сказал Спасатель. — Нас ждет планета, у которой Поросюшка потерял своих родителей. Летим к ней.

— Летим! — воскликнул Поросюшка.

И они полетели, все так же тщательно исследуя все попавшиеся им на пути планеты.

К сожалению, больше обитаемых планет им не попадалось и никаких новых следов Преобразователей не обнаружилось. Впрочем, Спасатель не терял надежды. Что-то подсказывало ему, что их экспедиция закончится удачей.

Время от времени он поглядывал на Поросюшку, который, утратив свой вечно задумчивый вид, первым бросался исследовать вновь попавшиеся планеты и покидал их последним. Остальные члены экспедиции старались от него не отстать, но каким-то непостижимым образом он везде оказывался первым. Он даже и передвигаться стал более ловко.

Это Спасателя безусловно радовало.

И все же нет-нет, да его посещали мысли о том что случится с железным поросенком, если вдруг они не найдут его родителей. Как он перенесет этот удар?

«Нет, — говорил себе Спасатель. — Мы найдем их, во что бы то ни стало. Мы их найдем. И сделаем для этого все, что возможно».

Когда до нужной планеты осталось совсем немного, им встретилось небольшое скопление астероидов. Поросюшка первым кинулся к нему и мгновенно исчез среди нагромождения обледенелых глыб.

Спасатель покачал головой и сказал:

— Там может быть опасно.

— Ну да, — откликнулся Микут. — Что может произойти с нашим храбрым другом? Не завидую я тому, кто на него нападет.

— Все-таки будем надеяться, что этого не случится, — проговорил Меченосец.

И друзья вслед за Поросюшкой углубились в скопление астероидов.

Они уже самым внимательным образом осмотрели три из них, когда послышался крик железного поросенка:

— Все сюда! Все сюда!

Не мешкая ни секунды маленький отряд бросился к своему другу. Они нашли его возле последнего астероида.

— Что случилось? — спросил Спасатель. — С тобой все в порядке?

— Да, — сдавленно сказал Поросюшка. — Смотрите!

И он указал на астероид.

Остальные члены экспедиции взглянули в том направлении, куда он указывал, и вздрогнули. В одной из выемок скалы виднелся кусок какого-то материала, очень похожего на картон. На нем было что-то нарисовано.

— Ну-ка, ну-ка, посмотрим… — сказал Спасатель, направляясь к выемке, но Поросюшка его опередил. Метнувшись к скале, он схватил кусок картона и стал лихорадочно его рассматривать.

Автоботы окружили железного поросенка и тоже уставились на загадочный рисунок.

— А я?! — завопил Микут.

Но на время все о нем забыли.

На листке материала, который только на первый взгляд казался картоном, а на самом деле оказался кусочком старинного материала, больше всего похожего на пластик, был старинный рисунок. На нем изображались два очень похожих на Поросюшку существа, которые летели среди звезд вслед за группой странно выглядевших роботов, похожих на гигантских пауков.

— Интересно, что этот рисунок может означать? — спросил Спасатель и, взяв его, прижал к иллюминатору кораблика Микута, чтобы он тоже мог рассмотреть рисунок.

— Это мои родители, мои родители! — прокричал Поросюшка. — Они оставили этот рисунок для меня.

— Это похоже на правду, — пробормотал Спасатель. — Но что он обозначает и что за странные существа на нем изображены? Почему родители Поросюшки летят вслед за ними?

— Не знаю, — мрачно сказал железный поросенок. — Никогда таких не видел.

— И я, — сказал Меченосец.

— А я уж и подавно, — откликнулся Микут.

— Странно, очень странно, — продолжал бормотать Спасатель. — Если они последовали за этими существами добровольно, то почему оставили Поросюшку одного, не взяли его с собой? Это наводит на мысль, что их захватили в плен. С другой стороны, судя по рисунку, они совершенно свободны. Никаких пут. Да и удивился бы я, узнав, что кто-то может пленить такое существо, как взрослый Преобразователь.

— Все равно, с ними что-то случилось, — мрачно сказал Поросюшка. — Их надо найти как можно скорее.

— И ты прав. По крайней мере, твоя находка вселяет надежду в благополучный исход наших поисков.

— Почему это? — спросил Меченосец. — Ведь мы его совершенно не поняли.

— Да потому, что мы его нашли. Это значит, мы можем рассчитывать на то, что найдем и другие знаки, которые приведут нас к родителям Поросюшки. Надо как можно скорее отправиться к планете, возле которой они исчезли. Может быть, там мы найдем еще что-то.

— Вот именно, вот именно, — сказал железный поросенок. — Если они оставили одно послание, то вполне может найтись и еще несколько. Ах, как я жалею, что в тот момент, когда я вынырнул из своей мечты и обнаружил их пропажу, это не пришло мне в голову. Может быть, я смог бы их найти прямо тогда.

— Может быть, — хмурясь, сказал Спасатель.

Его неотступно преследовала мысль, что за всем этим скрывается страшная тайна. Слишком странной была эта находка рисунка. По крайней мере, теперь он твердо знал — с родителями Поросюшки что-то случилось, и случилось что-то очень плохое, но не осмелился высказать эту мысль вслух, чтобы не огорчить их железного товарища.

— Тогда полетели! — воскликнул Микут.

Прежде чем пуститься в путь, автоботы переглянулись и Спасатель понял, что его друзей мучают те же самые подозрения.

Как бы то ни было, они полетели дальше. Только Спасатель стал оглядываться чаще, опасаясь неожиданного нападения. Кто может напасть на них и зачем, он не знал, но чувствовал, что это возможно.

Через некоторое время они достигли планетной системы, в которой было всего лишь две планеты, вращавшиеся вокруг старой, уже умирающей звезды. Никакой опасностью это друзьям не грозило, поскольку эта звезда могла умирать еще миллионы и миллионы лет.

Поросюшка уверенно направился к одной из планет, той, орбита которой проходила дальше от звезды, и сказал:

— Вот она… мы прилетели… Это та планета, у которой я потерял своих родителей…


Глава 6


Некоторое время члены экспедиции рассматривали планету. Она была самая обыкновенная, почти ничем не отличавшаяся от других, уже встречавшихся им, планет. И в то же время отличие было. Эта планета являлась начальным пунктом их поисков. Именно отсюда их экспедиция начиналась по-настоящему.

— Что мы теперь будем делать? — спросил Меченосец.

— Что? То же, что и раньше. Искать следы. Та картинка, которую мы нашли в поясе астероидов, говорит о том, что наши поиски будут успешными. Надо только постараться и быть очень внимательными, — ответил Спасатель.

— Я тоже так думаю, — согласился с ним Поросюшка.

— А почему ты считаешь, что мы найдем другие следы? — спросил Микут.

— Мне так кажется, — задумчиво ответил Спасатель. — Еще мне кажется, что они все время будут разные. Я хочу сказать, они будут разными по форме.

— Но почему?

Спасатель пожал плечами.

— Пока объяснить не могу. Вот когда моя теория подтвердится, тогда и скажу. А пока… я в ней и сам не уверен.

— Тогда полетели к планете, — сказал Смельчак. — Давайте, не будем терять зря время.

— Вот именно, — сказал Поросюшка и устремился к голубому мячику планеты, покрытому крапинками морей, материков и белыми хлопьями облаков.

Остальные члены экспедиции полетели за ним. Поскольку притяжение на этой планете было почти таким же, как и на Земле, Микут уверенно повел свой кораблик на посадку. Когда они вошли в атмосферу, включились автоматические анализаторы и сообщили мальчику, что атмосфера несколько отличается от земной. Стало быть, выходить из корабля он сможет только в скафандре. Но даже и это обрадовало Микута. За время полета он уже насиделся в корабле и теперь был рад размять косточки.

Ведомые Поросюшкой, они приземлились на обширном плато, почти лишенном растительности, продуваемом насквозь ветрами. Впрочем, для автоботов, так же как и для железного поросенка, ветер не имел большого значения. С их точки зрения оно было даже уютным. В середине плато виднелась неглубокая расселина.

— Вот, — остановившись у ее края, возвестил Поросюшка. — Именно здесь все это и произошло.

— Как это случилось? — спросил Спасатель.

— Очень просто. Эта расселина мне очень понравилась. Если вы загляните в нее, то увидите, что внутри все покрыто удивительными, очень красивыми растениями. Я сказал своим родителем, что хочу помечтать среди них и опустился на дно. Они остались на плато, чтобы подождать, когда я намечтаюсь всласть. Понимаешь, я уже говорил, но повторю еще раз: мои родители, как, наверное, и каждые родители Преобразователи, огромное значение придавали тому, чтобы я мечтал как можно больше.

Он замолчал, погружаясь в воспоминания, потом тяжело вздохнул и продолжил:

— Когда же я намечтался всласть и выбрался из расселины… их уже не было…' их не было нигде. Я искал их, я их звал… но они исчезли… И тогда я отчаялся, заметался… А потом мне встретились десептиконы.

— И никаких следов, знаков? — спросил уже выбравшийся из своего кораблика Микут. На нем был новенький блестящий скафандр, который совсем не стеснял движений мальчика.

— Нет, никаких. Впрочем, я ни на что не обращал внимания. Я искал своих родителей. Может быть, это была моя ошибка. Может быть, если бы я стал искать следы, то еще тогда бы их и нашел.

Вид у Поросюшки был жутко огорченный.

— Ничего, ничего, — успокоил его Смельчак. — Мы их найдем. Мы сделаем все, чтобы их найти.

— Хорошо бы, — вздохнул железный поросенок.

— С чего начнем? — спросил Меченосец.

— Конечно, первым делом надо осмотреть расселину, — ответил Спасатель. — Там что-то должно быть, там обязательно что-то должно быть… если, конечно, моя теория верна.

— Расселина так расселина, — пробормотал Смельчак и первым стал опускаться вниз. Остальные последовали за ним.

Когда они достигли дна, Спасатель скомандовал:

— А теперь разделимся. Смельчак и Микут пойдут направо, а Меченосец и Поросюшка со мной — налево.

— Хорошо! — воскликнул Микут. — Вот увидите, послание родителей Поросюшки найдем именно мы.

— Это еще посмотрим, — усмехнулся Меченосец и первым двинулся по дну расселины. Впрочем, уже через несколько секунд его обогнал Поросюшка.

Расселина и в самом деле была довольно красивой. Там и тут поблескивали вкрапленные в ее стены старинные разноцветные камешки. И растения. Вернее — цветы. Больше всего они походили на какие-то экзотические орхидеи странной формы, переливающиеся голубыми, зелеными и оранжевыми оттенками, запрятанными где-то в глубине полупрозрачных стеблей и соцветий.

— Красиво! — сказал Микут.

— Еще бы! — согласился с ним Смельчак.

Они неторопливо шли в глубь расселины, то и дело останавливаясь оглядеться и между делом полюбоваться цветами. Чем дальше в глубь, тем более богатыми становились их оттенки, более разнообразными и прекрасными.

Они дошли до самого конца расселины, до того места, где она сузилась настолько, что по ней больше не мог идти не только автобот, но и мальчик, и повернули обратно.

— Ну вот, — огорченно проговорил Микут. — Ничего мы и не нашли.

— Зато другие… — к чему-то прислушиваясь, сказал Смельчак.

— Что — другие?

— Погоди, погоди. А вот Спасатель и остальные, похоже, нашли. Побежали!

И они бросились в другую сторону.

Действительно, через пять минут Смельчак и Микут подбежали к трем своим товарищам, которые стояли возле одной из стен расселины и задумчиво ее рассматривали.

— Ага, я вас звал и вы услышали, — не отрывая взгляда от стены, сказал Спасатель.

— Нашли? — спросил Микут.

— Вот, посмотри. — И Спасатель махнул рукой в сторону стены.

Микут и Смельчак вгляделись.

Довольно обширный участок стены был совершенно голым, и таким ровным, что казался сглаженным неизвестным каменотесом. Поверхность этого ровного куска скалы прорезывали узкие, собиравшиеся вместе и вновь расходившиеся в стороны линии. Они как будто…

До Микута вдруг дошло, что они складываются в рисунок. Причем этот рисунок, изображал все те же очень похожие на По-росюшку фигуры, которые летели в космосе. А вот дальше… что-то в верхней части этого рисунка было непонятное, совсем непонятное. Какие-то точки, указывающая на них стрелочка.

— Что это? — спросил Микут, показывая рукой на верхнюю часть рисунка.

— Вот и мы пытаемся понять, — ответил Спасатель. — Что-то это мне напоминает, что-то очень знакомое…

— Звезды, — сказал вдруг Поросюшка.

— Звезды? — переспросил Смельчак.

— Ну да, что же это еще может быть?

— А стрелочка? — задал вопрос Меченосец.

— Направление! — радостно вздохнув, воскликнул Спасатель. — Это направление в котором нужно двигаться.

— Не может быть, — прошептал Поросюшка. — Не может… Ты уверен?

— Ну конечно. Давайте скопируем этот рисунок, потом поднимемся повыше, за пределы атмосферы этой планеты и хорошенько осмотрим небо. Уверен, мы вскоре найдем созвездие, которое изображено этими точками.

— Ты хочешь сказать, что именно к нему и отправились родители Поросюшки? — спросил Смельчак.

— Ну конечно. Стрелочка обозначает направление, в котором мы должны их искать.

— Не может быть, — снова пробормотал Поросюшка. — Стало быть, мы их найдем?

— Посмотрим, — ответил Спасатель. — По крайней мере, если я не ошибаюсь, мы теперь знаем направление, в котором их следует искать. Но как быть с рисунком? У нас с собой нет бумаги.

— Как это нет? — удивился Микут. Он быстро прошел несколько метров дальше по расселине и, наклонившись, поднял с земли кусочек минерала, похожего на уголь.

Быстро вернувшись к друзьям, он потребовал тот рисунок, который они нашли в скоплении астероидов.

— Вот, — мальчик вручил Спасателю пластинку и кусок угля. — Это именно то, что нам требуется. На обратной стороне этого рисунка можно сделать копию.

— Ты молодец, — похвалил Микута Спасатель и не тратя лишних слов, стал перерисовывать изображенное на скале.

Работа была закончена в пять минут.

— Ну вот, — с удовлетворением сообщил Спасатель. — Все сделано. Теперь осталось только подняться за пределы атмосферы этой планеты.

Автоботы взлетели прямо со дна расселины. Микуту же пришлось сначала выбраться из нее с помощью двигателя скафандра и заскочить в свой корабль. Но, как обычно, не прошло и пары минут, как он догнал своих товарищей.

Миновав границу атмосферы планеты, маленький отряд завис в пространстве. То и дело поглядывая на табличку с копией рисунка, Спасатель быстро огляделся и указал рукой в сторону одного из созвездий.

— Вот! Это оно! — воскликнул командир экспедиции.

— Ты не ошибся? — осторожно поинтересовался Поросюшка.

— Нет, это именно оно. Думаю, там следует искать твоих родителей. Или же их следы.

— Следы? — переспросил Поросюшка.

— Да, если они полетели дальше, то возле одной из звезд этого созвездия нас должно ждать новое сообщение.

— Но почему ты так в этом уверен? — спросил Смельчак.

— Потому что моя теория подтверждается.

— Какая теория?

— Хорошо, расскажу, — заявил Спасатель. — Теперь, когда я увидел доказательства ее правоты, можно и рассказать. До этого я молчал, потому что мне не хотелось зря волновать Поросюшку напрасными надеждами.

— Рассказывай! — нетерпеливо потребовал железный поросенок.

Сделав паузу, чтобы собраться с мыслями, Спасатель сказал:

— Короче, я думаю, что твои родители улетели не по своей воле. Кто-то их захватил в плен.

— Но кто может захватить в плен Преобразователей? — удивился Микут.

— Не имею ни малейшего понятия, но, похоже, вывод я сделал правильный. Его подтверждают те сообщения, которые мы уже получили. Вспомните, что было изображено на пластинке, которую мы обнаружили в скоплении астероидов? Правильно, летящие родители Поросюшки. Я расшифровываю это сообщение так: мы улетели не по своей воле. Подозреваю, что таких сообщений вокруг этой планеты было оставлено несколько. Они должны были сообщить Поросюшке факт: родители улетели, они попали в плен. И пока — не больше. К кому они попали в плен? Может быть, к созданиям, которые изображены на этой же пластинке и напоминают пауков? Может быть. Хотя, вы абсолютно правы, такие создания должны быть жутко сильными, просто невероятно сильными. Захватить в плен Преобразователей…

Спасатель покачал головой.

— А дальше? — спросил Микут.

— Дальше? Хорошо — будет дальше. Я еще сомневался, поскольку одна пластинка не являлась подтверждением моей теории. До тех пор, пока мы не нашли высеченное на скале изображение.

— Но каким образом это изображение является подтверждением твоей теории? — спросил Меченосец.

— Да самым прямым. Оно отличается от первого тем, что на нем указано направление, в котором следует искать родителей Поросюшки. Уверен, если их нет в этом созвездии, то там для нас найдется еще одно сообщение, которое укажет, куда мы должны в дальнейшем лететь.

— Но как они все это сделали? Ведь насколько я понимаю, для того чтобы высечь такой рисунок на скале, нужно время, причем приличное.

— Они его не высекали, — объяснил Спасатель.

— Как это?

— Они его создали с помощью тех же способностей, используя которые Поросюшка творит свои чудеса.

— Так значит и в скоплении астероидов…

— Ну да, их там не было. Они просто создали эту пластинку и изображение на ней.

— А доказательства? — спросил Смельчак.

— Хорошо, доказательства…

Спасатель опять некоторое время раздумывал, потом сказал:

— Доказательства самые простые. Если вы заметили, в обоих случаях, чтобы донести до нас информацию, были использованы разные методы. Пластинка из неизвестного материала и рисунок высеченный в скале. Так же как и Поросюшка, они не могут использовать один и тот же метод дважды. Уверен, третье послание будет по форме отличаться от первых двух.

Он замолчал. Некоторое время члены экспедиции обдумывали сказанное. Наконец Микут нарушил молчание:

— Теперь понятно, почему они оставили Поросюшку. Видимо, те, кто захватил их в плен, напали уже после того, как Поросюшка спустился в расселину. И его родители посчитали, что лучше будет оставить его здесь, чем забирать с собой. Видимо, их противники не только жутко сильны, но еще и опасны. Так опасны, что родители предпочли оставить Поросюшку одного в космосе.

— Ну да, — сказал Смельчак. — Тем более, они знали, что он выживет, а потом, став старше и умнее, сможет последовать за ними и как-то помочь.

— Не нравится мне все это! — пробормотал Меченосец. — С каким противником нам предстоит сразиться? Что он из себя представляет? Хватит ли у нас сил, чтобы совладать с ним?

— Кем бы он ни оказался, — сказал Спасатель, — мы обязаны вступить с ним в борьбу.

— Да, — поддержал его Микут, — и мы не отступим. Ух, мы еще этим паукам покажем. Они у нас узнают, как похищать мирных Преобразователей.

— Да нет, вы не поняли, — сказал Меченосец. — Я просто имел в виду, что прежде, чем приступать к активным действиям, имеет смысл узнать как можно лучше, с кем нам придется иметь дело.

Спасатель задумчиво поглядел на сиявшее перед ними созвездие, где предположительно их ждало либо новое послание от родителей Поросюшки, либо сильный и безжалостный враг.

— Прежде всего, — сказал он, — нам нужно этого врага обнаружить.

— Так что же мы медлим? — спросил Поросюшка. — Полетели!

— Подожди, — покачал головой Спасатель. — Прежде чем мы полетим дальше, я бы хотел, чтобы все члены экспедиции поняли одну вещь…

Потратив несколько секунд на обдумывание какой-то мысли, он, наконец, решительно тряхнул головой:

— Да, именно так, я хотел бы, чтобы все поняли. С этого момента наша экспедиция меняет свою задачу. Да, мы по-прежнему ищем родителей Поросюшки, но отныне мы не просто поисковая экспедиции. Боюсь, мы наткнулись на следы какого-то могущественного врага, о котором никогда не слышали. Если он вдруг решит посетить наш сектор

Галактики, к этому времени мы должны знать о нем как можно больше. Поэтому наша экспедиция с этого момента преследует цели не только поиска, но и разведки.

— А что это меняет? — спросил Смельчак.

— Это значит, что отныне все члены экспедиции должны соблюдать величайшую осторожность. Рано или поздно мы окажемся во владениях врага. Думаю, надо сделать все, чтобы нас не заметили. По крайней мере сначала, пока мы о них практически ничего не знаем.

Он бросил взгляд на кораблик Микута и снова покачал головой.

— Тебя, Микут, прошу персонально. Обещай, что не будешь лезть на рожон. Обещай, что будешь соблюдать величайшую осторожность.

— Конечно, — воскликнул мальчик. — Они меня не увидят. Уж что-что, а прятаться я умею.

Однако это Спасателя не удовлетворило и он погрозил мальчику пальцем.

— Смотри, как руководитель экспедиции я могу в любой момент отправить тебя обратно, к Сиднее. И если я увижу, что ты ведешь себя недопустимо рискованно, я так и сделаю. Не помогут ни уговоры, ни просьбы, ни обещания. Понял?

— Еще как, — ответил Микут. — Как только мы встретимся с врагом, я буду самым осторожным и благоразумным мальчиком на свете. А скоро мы с ними встретимся?

— Думаю, еще не в этом созвездии, — ответил Спасатель.

— Почему ты так думаешь? — спросил Смельчак.

— Придет время — объясню, — хитро усмехнулся руководитель экспедиции.

Он окинул внимательным взглядом свой небольшой отряд и скомандовал:

— А теперь вперед! Полетели дальше. Не забудьте, нам еще предстоять обнаружить очередное послание родителей Поросюшки.

— Но все же, — спросил Микут, когда они были уже на полдороге к нужному им созвездию. — Почему ты думаешь, что мы встретимся с врагом еще не сейчас?

— У меня есть кое-какие догадки, — ответил Спасатель. — Поскольку они основаны не на каких-то реальных фактах, а на голой интуиции, то вслух высказывать я их воздержусь. Пока.

— Твое право, — сказал мальчик. — А теперь, раз ты такой скрытный, переключи-ка управление моим звездолетом на себя. А я пойду немного посплю. Не хотелось бы прилететь к этому созвездию невыспавшимся. Чувствую, там нас ожидает нечто интересное.


Глава 7


Когда до созвездия осталось совсем немного, Спасатель приказал сбавить скорость и быть готовыми отразить нападение, если, конечно, оно последует.

Созвездие состояло из пяти звезд, выстроенных остроугольным треугольником. Каждая имела свои планетные системы, в которых было от двух до пяти планет. Все их нужно было тщательно осмотреть.

— Ого, — сказал Смельчак. — Похоже, наши поиски займут порядочно времени. Облететь эти планеты, заглядывая в каждую дыру, пещеру, расселину. А если они поместили послание на дне океана?

— Не думаю, — проговорил Спасатель. — Мне кажется, родители Поросюшки должны были понимать, что у тех, кто прилетит им на выручку, может не оказаться времени, чтобы осмотреть все планеты самым тщательным образом. Они что-то должны были придумать.

— Что именно? — спросил Микут.

— Ну, например, сделать это послание достаточно большим. Думаю, для начала имеет смысл просто облететь эти планеты. Причем для скорости, нам можно и разделиться.

— А враг? Почему ты думаешь, что он не поджидает нас на одной из планет этого созвездия?

— Только не здесь. Я в этом почти уверен.

— Но почему?

— Если бы враг был так близко, мы бы уже давно обнаружили его следы на других планетах. Нет, мы встретимся с ним дальше, гораздо дальше. Теперь я в этом уверен.

Смельчак и Меченосец переглянулись и пожали плечами.

— Разделимся на две группы и приступим к поискам, — сказал Спасатель. — Первая группа будет состоять из меня и Микута. Мы осмотрим две планетные системы в правом углу треугольника. Старшим второй группы назначаю Смельчака. Вы обследуете две планетные системы в левом углу. Встречаемся в самой дальней системе, которая является вершиной. Полетели. Времени у нас и в самом деле немного.

Разделившись, отряд приступил к поискам.

Первая планетная система, которую обследовали Микут и Спасатель, имела пять планет. Облетев их, Спасатель и Микут установили, что все они представляют из себя абсолютно голые, безжизненные миры, у которых, кроме атмосферы, не было ничего. Послания они не обнаружили.

— Такое ощущение, — сказал Спасатель, когда они облетели последнюю планету, — что это созвездие очень молодое. На планетах даже не успела появиться жизнь.

— Неужели и все остальные такие же? — спросил Микут.

— Наверняка.

— Грустно все это, — сказал мальчик. — Безжизненные моря, огнедышащие горы, ни одного пятнышка зелени.

— Что поделаешь, — вздохнул Спасатель. — Не все миры похожи на Землю или Сиднею.

— Это точно, — согласился с ним мальчик. — Ну что, полетели дальше?

— Погоди, надо узнать, как дела у Смельчака…

Связавшись со Смельчаком по гиперрадио, он узнал, что у того дела тоже обстоят далеко не блестяще. Смельчак, Меченосец и Поросюшка тоже обследовали одну планетную систему и пока никаких следов послания не нашли. Что любопытно, планеты в этой системе тоже оказались безжизненными.

— Странно это, — сказал Спасатель. — Очень странно… Впрочем, не будем терять времени. Полетели.

Они обследовали следующую систему, которая оказалась такой же, как и предыдущая. Молодое жаркое солнце, безжизненные миры. Никаких следов послания.

Встретившись в последней системе, экспедиция вновь объединилась и приступила к поискам.

На этот раз они искали еще более тщательно и облетали каждую планету по три раза, но никаких следов послания не обнаружилось.

Когда была обследована последняя планета, отряд завис в пространстве неподалеку от нее и стал совещаться.

Лица у всех членов экспедиции были мрачными.

— Итак, — сказал Спасатель. — Послание так и не найдено. У кого еще есть какие-нибудь идеи?

Все остальные члены экспедиции подавлено молчали.

Наконец Поросюшка предположил:

— Может быть, мы неправильно определили направление?

Спасатель покачал головой:

— Нет, ошибиться мы не могли. Стрелка указывала именно на это созвездие. С той планеты, на которой мы нашли послание, не видно ни одного другого созвездия с такими же очертаниями.

— Тогда, — предложил Меченосец. — Может быть, имеет смысл осмотреть все пять планетных систем еще раз?

— Боюсь, ничего иного нам не остается, — проговорил Спасатель. Хотя послание должно быть достаточно большим, таким, чтобы мы его легко обнаружили.

— Может быть, тогда сама идея неверна и родители Поросюшки, оставляя нам послание, имели в виду что-то другое?

— Что?

— Не знаю, — ответил Меченосец.

Друзья молчали. Впервые их экспедиция столкнулась с проблемой, которая казалась неразрешимой. Больше всего переживал Поросюшка. Вид у него был совершенно убитый.

— Ну что, полетели? — наконец сказал он. — Давайте еще раз осмотрим планеты. Может быть, мы что-то пропустили, может быть, не заметили.

Спасатель кинул на него задумчивый взгляд и ничего не ответил.

— Ну так что? — не унимался Поросюшка. — Давайте наша группа осмотрит те планеты, которые облетели Спасатель и Микут. А они, в свою очередь, — наши.

— Погоди-ка, — сказал вдруг Спасатель. — Давай-ка хорошенько обдумаем проблему. Я чувствую, что ее решение в другом.

— В чем же? — уже в полном отчаянии, спросил Поросюшка.

— Погоди, не суетись. Давай хорошенько все обдумаем с точки зрения логики. Итак, что мы имеем?

— Да ничего мы не имеем, — мрачно ответил Поросюшка.

— Нет, имеем. Мы знаем, что где-то здесь должно быть послание, которое нам укажет направление дальнейшего пути. Правильно?

— Правильно. Только его нет.

— Может быть, и есть. Просто мы могли его не заметить.

— Тогда где же оно?

— А вот это мы сейчас и выясним.

Спасатель задумчиво улыбнулся и продолжил свои рассуждения:

— Итак, допустим, что послание все же есть. Просто мы его не видим, не замечаем, хотя оно, возможно, у нас прямо под носом. Какими свойствами должно обладать это послание?

— Оно должно быть достаточно простым, — крикнул Микут.

— Правильно! — воскликнул Спасатель. — Но не только это. Еще одно условие.

— Размеры, — мрачно буркнул Меченосец.

— И это верно. Оно должно быть достаточно большим, чтобы мы его могли очень быстро найти и не тратили на поиски много времени.

Он вдруг совершенно успокоился и, поглядывая на приятелей, даже слегка улыбнулся.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Микут.

— Мне вот тут в голову пришла одна мысль: а если послание очень большое?

— Что значит — большое?

— Просто очень большое, можно сказать огромное?

— Нет, — возразил Меченосец. — Даже если бы оно занимало целый континент, то мы бы его все равно заметили.

— А если оно еще больше?

— Планета? — спросил Микут и недоверчиво покачал головой. — Целая планета?

— Нет, больше, еще больше…

— Уж не хочешь ли ты сказать…

— Вот именно. Вы не обратили внимание на форму этого созвездия? Это треугольник, один угол которого очень острый.

— Стрелка! — воскликнул Поросюшка.

Остальные члены экспедиции ошарашенно молчали.

— Ну конечно, — насладившись эффектом, сказал Спасатель. — Держу пари — до того, как твои родители попали в беду, это созвездие выглядело иначе.

— Но не может ли все это быть совпадением? — осторожно спросил Смельчак.

— Сомневаюсь, — ответил Спасатель. — Я тут прикинул расстояние между звездами. У четырех звезд, которые составляют основание треугольника, они совершенно равны. Так в природе не бывает. Тут явно чувствуется вмешательство разума. А кто еще может сделать такую вещь, как не Преобразователи?

— Стало быть, мы не заметили послание, потому что оно слишком большое? — задумчиво проговорил Меченосец.

— Вот именно. Если бы мы сразу сообразили, что видим перед собой послание, то сэкономили бы массу времени.

— И все-таки какое счастье, что мы его все же нашли, — с большим облегчением промолвил Поросюшка.

— Не найти его мы не могли, — спокойно ответил Спасатель. — А иначе зачем было отправлять эту экспедицию?

— Меня беспокоит только одно, — сказал Меченосец. — Я не могу не думать о тех, кто напал на родителей Поросюшки. Кто они? Что из себя представляют? Какой силой надо обладать, чтобы захватить в плен создания, способные передвигать звезды?

Некоторое время все обдумывали его слова, потом Спасатель проговорил:

— Поживем — увидим. Уверен, у них найдутся слабые стороны, которыми мы сможем воспользоваться, чтобы достигнуть своей цели. А иначе…

— А иначе?.. — переспросил Меченосец.

— Иначе эта Галактика обречена. Если они настолько могущественны, то рано или поздно ее захватят. В одном я уверен твердо — это не десептиконы. Это кто-то посильнее.

— Что же нам остается? — спросил Микут.

— Лететь дальше, — ответил Спасатель. — Лететь дальше, надеяться на удачу и искать послания от родителей Поросюшки. Уверен, они будут, только в новом виде. Так что имеет смысл хорошенько смотреть по сторонам.

— Полетели скорее! — заторопился Поросюшка.

— Полетели, — как эхо откликнулся Микут.

И они отправились в том направлении, куда показывала звездная стрелка.

Они летели навстречу неизвестности и не собирались поворачивать назад. Где-то там, впереди, их ждала неведомая опасность, неведомый враг, с которым надо было сразиться. Они не знали, выйдут ли они живыми из этой борьбы, но каждый понимал, что повернуть назад было бы не только малодушием, но еще и предательством: предательством друзей, предательством Земли, предательством Поросюшки и его родителей, которые, теперь все были в этом уверены, нуждались в помощи.

Нельзя сказать, чтобы они совсем уж не чувствовали страха. Существование страха может отрицать только глупец. Но они сумели его побороть, сумели его укротить, потому что так было нужно, потому что они должны были выполнить долг, который выше, чем любой страх за свою жизнь.

И еще… они надеялись. Они верили в свои силы, в свой ум, в свою смекалку, которые не раз уже выручали их из самых отчаянных положений, превращали на первый взгляд безнадежно проигранные схватки в блистательные победы.

Конечно, был еще один выход. Можно было вернуться на Сиднею и, сообщив Оптимусу Прайну о том, что они узнали, снова отправиться в поход, но на этот раз гораздо большим хорошо вооруженным отрядом. Спасатель это понимал прекрасно. Но он также понимал, что в этом случае они потеряют главное — время. И еще он знал, что там, где не сможет пройти отряд из пяти воинов, пятнадцать тоже вряд ли пройдут. Он полагал, что больший по численности отряд может оказаться в менее выгодном положении, потому что слишком заметен. Что ни говори, но маленькому отряду неприметно проскользнуть куда-нибудь будет легче.

Именно на это Спасатель и рассчитывал.

Остаться незамеченными, узнать о враге как можно больше и ударить только наверняка, когда шансы на победу будут максимальными. Если они, конечно, будут вообще…

«А если нет? — спросил у себя Спасатель. — Тогда мы должны сделать все, что возможно, чтобы спасти родителей Поросюшки и отступить, унести с собой сведения, которые добудем».

Он посмотрел на летевший неподалеку кораблик Микута.

«А мальчика мы с собой взяли зря. Все-таки Оптимус Прайн был прав. Это не увеселительная прогулка. Единственным оправданием нам служит только то, что мы не знали, с чем столкнемся. Может быть, и в самом деле отправить его назад?»

Он некоторое время обдумывал эту мысль, потом вздохнул и честно признался себе, что это невозможно. Вернее, уже поздно. Они слишком далеко улетели от Сидней. Он представил разделявшее их расстояние. Нет, одного мальчика отправлять назад нельзя. Кто знает, что ему встретится на обратном пути? Пираты, десептиконы. Кто еще? Да мало ли опасностей в Галактике, которые угрожают маленькому кораблику и сидящему в нем бесшабашному мальчишке?

«Нет, — сказал себе Спасатель. — Уже поздно. Мальчику придется лететь с нами. Единственное, что я могу сделать, это проследить, постараться уберечь его от тех опасностей, которые встретятся. И еще… я пошлю его назад в том случае, если выяснится, что наше дело проиграно, если для того, чтобы достигнуть цели экспедиции, нам придется пожертвовать своими жизнями. Вот в этом случае я предварительно отошлю Микута на Сиднею, чтобы он рассказал все, что нам удалось узнать».

А новая планетная система была уже недалеко — рукой подать.

И где-то в ней спрятано очередное послание.

Интересно, что оно будет из себя представлять?

В скором времени они пересекли границу планетной системы. Она была не очень большая и состояла из четырех планет, вращавшихся вокруг оранжевой, довольно прохладной звезды.

Когда они приступили к облету первой планеты, Меченосец сказал:

— Ну, держу пари, на этот раз послание будет меньше созвездия.

— Еще бы, — поддакнул ему Микут. — И вряд ли больше самой планетной системы.

— Скорее всего, — проговорил Смельчак. — Оно не будет превышать размера планеты.

— Правильно, правильно, — улыбнувшись, сказал Спасатель. — Как только заметите, что одна из этих планет имеет форму не шара, а пирамиды, с одной, сильно вытянутой стороной, считайте, мы его нашли.

— А что, это мысль! — воскликнул Микут и резко рванул вверх, выходя из атмосферы планеты, которую они облетали.

Когда друзья закончили облет, он вернулся и разочарованно сказал:

— Я внимательно рассмотрел все планеты. Даже с такого большого расстояния видно, что все они шарообразные.

— Значит, послание заключено в чем-то другом, — невозмутимо сказал Спасатель и, не удержавшись, подмигнул Смельчаку.

Они полетели осматривать другие планеты. Послание было обнаружено на третьей по счету.

Когда они уже закончили исследовать эту планету, Поросюшка вдруг заметил несколько расположенных недалеко друг от друга озер. Форма у них была странная. Одно, самое большое по размерам, имело четкие очертания стрелы. Кончик ее показывал на четыре маленьких озера правильной круглой формы.

— Вот оно, — сказал Поросюшка.

Поднявшись повыше, друзья некоторое время рассматривали эти озера. Наконец Спасатель проговорил:

— Да, сомнений нет, это именно оно.

— Опять новое созвездие? — спросил Смельчак.

— Конечно. Мне даже не нужно подниматься выше, чтобы его обнаружить. Когда мы подлетали к этой планетной системе, я обратил на него внимание. Почему-то мне подумалось, что, очевидно, оно будет нашей следующей целью. Как видите, предчувствие меня не обмануло.

— Интересно, — спросил Микут. — А долго это будет продолжаться?

— Что именно? — поинтересовался Спасатель.

— Ну, путешествие. Мы уже третью планетную систему миновали, а конца все не видно. Куда же они улетели? Где конец пути?

— Ну, малыш, — ответил Спасатель. — Прилетим — увидим. Думаю, это еще не конец. Думаю, вслед за этой планетной системой будет, по крайней мере, еще одна, а то и две.

— Почему?

— Есть кое-какие соображения, — с таинственным видом проговорил Спасатель.

— Какие?

— Пока еще рано об этом говорить. Кстати, чем дальше, тем лучше. Судя по всему, мы удаляемся от Земли почти по прямой. Не забудьте, там, впереди, нас ожидает опасность. Чем дальше она окажется от Земли — тем лучше.

— Кстати, я тут кое-что прикинул, — добавил Меченосец. — Похоже, если мы будем двигаться все в том же направлении, то к центру Галактики не попадем. Пройдем от него в стороне.

— И это тоже неплохо, — кивнул Спасатель. — Из тех же соображений. Хотя, кто знает, мне кажется, мы еще можем к нему попасть.

— Как это? — удивился Поросюшка. — Лететь в сторону от центра Галактики, а попасть прямо к нему?

— Мне так кажется, — упрямо повторил Спасатель. — Вот долетим увидим.

— Ох, уж эти тайны, — вздохнул Микут.

— Ничего, — примирительным тоном, сказал Спасатель. — Всему свой срок, всякому овощу свое время.

— Это точно, — проговорил Поросюшка. — Кажется, я догадываюсь…

— Тише, — быстро сказал ему Спасатель. — Мы вполне можем ошибаться.

— Да, вполне можем.

И на мордочке Поросюшки снова появилось так знакомое всем задумчивое выражение.

— Надоели вы мне со своими тайнами, — сказал Меченосец. — Ну что, полетели дальше?

— Полетели! — воскликнул Микут.

И они полетели к новому созвездию.

— Интересно, — через некоторое время сказал мальчик, — а каким будет послание, которое мы обнаружим на новом месте?

Поросюшка покачал головой.

— Этого не могу сказать даже я. Возможности моих родителей значительно превышают все, что пока могу я. А я, вы в этом убедились, кое-что уже могу.

— Ну да, — пробормотал Меченосец. — В этом мы уже убедились. Взять, к примеру, десептиконов или же пиратов. Что-то они поделывают сейчас?

— Как что? — откликнулся из своего кораблика Микут. — Поскольку оружием они пользоваться не могут, то, наверное, занялись честной работой. Не могу представить, чтобы можно было заниматься чем-то нечестным, не пользуясь оружием.

— Это почему? — заинтересовался Поросюшка.

— Да потому, что нечестные люди, как правило, жуткие трусы. Уверенность и наглость им придает только одно — оружие.

— Тут ты прав, — сказал Спасатель. — Причем могу добавить, что оружием не обязательно является само оружие, так сказать, те предметы, с помощью которых можно убить или искалечить другие мыслящие существа. Ум, хитрость тоже являются оружием с помощью которого можно ограбить, а то и уничтожить кого-нибудь. Видимо, само понятие честности включает в себя то, как то или иное мыслящее существо использует свой ум. Если во вред другим, а на пользу лишь себе — то это самая настоящая нечестность.

— А десептиконы? — спросил Микут. — Они как, честные или нет? Ведь они борются за то, чтобы обладать Землей и не скрывают своих намерений.

— Правильно, только чаще всего они используют подлые методы, — сказал Смельчак. — Именно поэтому они и нечестные. И потом, захватив власть над Землей, позаботятся ли они о ком-нибудь кроме себя? Станет ли от этого кому-нибудь лучше? Нет, уверен, большинству людей от этого станет только хуже.

— А жаль, — вздохнул Микут. — Если бы десептиконы перевоспитались и поняли, что так жить нельзя, мы могли бы их принять к себе и стать вдвое сильнее.

— Может быть, когда-нибудь это и случится, — задумчиво проговорил Спасатель. — Собственно, большинство десептиконов попросту обмануты Скарпаногом и его помощником Смертоносцем. Когда-нибудь они одумаются.

— Будем надеяться, что это произойдет скоро, — сказал Микут.

— Да, будем надеяться.


Глава 8


Следующее послание представляло из себя несколько огромных скал, расположенных в середине большой пустыни. Скалы были такие огромные, что песок их засыпать не мог.

Нашел это послание Смельчак.

— Вот оно! — гордо воскликнул он. — Обратите внимание, какая правильная форма у этих скал!

Действительно, внимательно рассмотрев с большой высоты эти скалы, Спасатель признал, что налицо несомненно искусственное происхождение.

— Да, это послание, — вынес он свой вердикт.

— Так нечестно! — запальчиво воскликнул Микут. — Я тоже хочу обнаружить послание. Все, буквально все их находят, а я… Вот увидите, следующее найду именно я!

— Безусловно, следующее найдешь именно ты, — лукаво улыбнувшись, согласился с ним Спасатель. — Для этого надо…

— Отправиться дальше! — воскликнул Поросюшка.

— Вот именно, отправиться дальше!

— Так что же мы стоим?

И они снова ушли от планеты в космический холод, к новому созвездию, к новым поискам, к новой загадке, которую надо было как можно быстрее разгадать.

— И все-таки мне это не очень нравится, — проворчал Меченосец, когда они выбрались из очередного пылевого облака. — Словно у нас в руках нить, и мы идем за ней, идем. Куда-то она нас приведет?

— Кто знает, — откликнулся Смельчак. — Кто знает? Поживем — увидим.

— Но все же, — не унимался Меченосец. — Теперь уже можно точно сказать, что центр Галактики остался далеко в стороне. Куда мы в конечном итоге прилетим? Где конец пути? А может быть, это какая-то хитрая ловушка?

— Зачем? Кому это нужно? — спросил мальчик.

— Откуда я знаю? Кому-то, кто ведет нас в определенное место. Еще неизвестно, что оно из себя представляет. Откуда мы знаем, что это родители Поросюшки?

— Нет, — возразил ему Спасатель. — Никто, кроме них, этого сделать не мог.

— А те, кто их захватил в плен?

— Даже если это и они, то все равно в конечном итоге мы попадем туда, куда хотели. Но я думаю, что это именно родители Поросюшки. Сомнительно, чтобы это были их враги. Для чего бы им нужно было оставлять послания?

— Чтобы заманить в ловушку тех, кто прилетит на выручку. Мы почему-то никогда не задумывались, зачем им были нужны родители Поросюшки. Зачем?

Спасатель кинул на него задумчивый взгляд.

— А и в самом деле — зачем? Думаю, чтобы сделать их своими рабами.

— Скорее всего. А это означает, что они охотились не только за родителями Поросюшки, а вообще за всеми Преобразователями. Могли они устроить ловушку для других, для тех, кто захочет выручить уже захваченных Преобразователей из плена? Зачем за ними гоняться по всей вселенной. Оставил послания, устроил в конце засаду и вот, сиди, собирай урожай.

— Так-то оно так, — сказал Спасатель. — Но обрати внимание на один факт. Эти захватчики схватили родителей Поросюшки, но самого его так и не нашли. А ведь сделать это было проще пареной репы. Значит, они его и не искали. Нет, мне кажется, эти неведомые враги охотились именно за родителями Поросюшки, именно за ними, потому что знали — других Преобразователей в Галактике нет. Единственное, о чем они не додумались, что за то время, пока они искали родителей Поросюшки, у тех мог появиться детеныш. Вот поэтому он и уцелел. Правда, если я не ошибаюсь, все это наводит на довольно грустные выводы.

— Например? — спросил Поросюшка.

— Например? Хорошо, могу сказать. Если мои рассуждения верны, то совершенно понятно, почему мы до сих пор еще не встретились с другими Преобразователями. А ведь такая могучая раса не могла не оставить следов своего пребывания.

— Погоди, погоди, — встрепенулся Смельчак. — Уж не хочешь ли ты сказать, что у этого неведомого врага находятся в плену все Преобразователи?

— Скорее всего, — совершенно спокойно сказал Спасатель. — Скорее всего так и есть. Если, конечно, мои рассуждения правильны.

— А родители Поросюшки — это те, кто ускользнул от врага во время пленения основной части Преобразователей. Прошло какое-то время, и враг послал своих слуг, чтобы отловить последних оставшихся на свободе Преобразователей… Погодите, погодите, вон там случайно не космические акулы?

Действительно, откуда-то из глубин космоса вынырнул десяток космических акул. Они летели с явным намереньем напасть, но, увидев, как блеснули мечи, которые выхватили автоботы, решили подождать и стали описывать вокруг маленького отряда широкие круги.

Между тем, ожидая нападения, автоботы встали друг к другу спинами, заслонив кораблик Микута и Поросюшку. Акулы продолжали свой смертельный хоровод.

— Почему они не нападают? — спросил Смельчак. — Пусть попробуют, мы им устроим жаркую встречу.

— Поэтому и не нападают, — рассудительно заметил Меченосец. — Чувствуют, что полакомиться такой добычей, как мы, — слишком дорогое удовольствие.

— Тогда почему они не улетают прочь?

— Кушать-то хочется… — усмехнулся Меченосец.

— Нет, — сказал Спасатель. — Я думаю, где-то в космосе есть еще одна стая. Акулы ждут ее и нападут только тогда, когда их станет больше.

— Может быть, атакуем сами? — спросил Меченосец.

— Опасно, — ответил Спасатель. — Если мы попытаемся атаковать, то оставим Микута и Поросюшку без защиты. В то время когда мы будем сражаться с одной частью акул, другая может напасть на наших товарищей.

— Так что, мы не сможем защититься? — воскликнул Микут.

— Конечно, сможете, — ответил Спасатель. — Только акулы на вас нападут с разных сторон. А поскольку они удивительно подвижны, одна из них может, например, прокусить обшивку кораблика Микута или отхватить ногу Поросюшке. Нет, так рисковать мы не можем.

— Тогда, — заявил Смельчак, — настало время попросить Поросюшку применить свои способности.

— Давайте-ка их побережем, — сказал Микут, — в дальнейшем они могут нам понадобиться. У меня другая идея. Я так и не испробовал установленный у меня на кораблике бластер. Вот сейчас мы из него и бабахнем. Думаю, акулам он не понравится.

И он развернул свой кораблик так, чтобы дуло его бластера смотрело прямо между Спасателем и Смельчаком. Чтобы случайно не попасть под выстрел, те отодвинулись.

— Великолепно! — крикнул Микут. — Сейчас мы им покажем.

Из дула бластера вырвался слепящий луч и ударил в одну из акул. Тело ее взорвалось, разлетелось множеством обломков. Все еще работающий двигатель унесся куда-то в глубины космоса. А Микут уже ловил в перекрестье прицела вторую хищницу. После того как была уничтожена и она, Смельчак крикнул:

— Смотрите, а ведь они уходят, уходят!

И точно, круг, который описывали акулы, теперь превратился во все расширяющуюся спираль. Хищницы удалялись все дальше и дальше, пока не исчезли в космическом мраке окончательно.

— Это было здорово! — выразил общее мнение Поросюшка.

— А теперь нужно поскорее лечь на прежний курс и лететь на максимальной скорости, — сказал Спасатель. — Они могут и вернуться, но уже в большем количестве.

И отряд отправился дальше.

Вскоре они достигли созвездия и нашли новое послание. На этот раз оно было передано с помощью нескольких облаков.

— Забавно, — сказал Микут, когда они полетели дальше, к следующему созвездию. — Как они это сделали? Ну, я понимаю, горы, озера… но ведь тут получается, что облака стоят на месте очень долго и не исчезают, не теряют своей формы. Не понимаю.

— Преобразователи, — только и смог ответить ему на это Спасатель. Да на мордочке Поросюшки мелькнула загадочная усмешка.

— На самом деле это не так уж и трудно, — попытался объяснить он. — Есть такая мечта, называется «мечта об идеальной погоде». Извлекаешь из нее третью производную, добавляешь чуть-чуть оптимизма и, обязательно учитывая вектор времени, приводишь в действие. Конечно, причинно-следственные узелки должны быть приведены в порядок…

Он замолчал и осторожно заглянул в иллюминатор кораблика Микута.

— Эй, ты что? Я слишком сложно объясняю?

— Нормально, нормально, — быстро ответил Микут. — Так что ты там говорил насчет причинно-следственных узелков?

— Они должны быть в порядке.

— Вот-вот, тут я с тобой совершенно согласен. Спасибо, ты мне объяснил как нельзя лучше.

— Да ладно, — оправдывался Поросюшка. — Я же хотел как проще. Ну нельзя, понимаешь, нельзя это объяснить по-другому.

— Не обижайся, Микут, — примирительным тоном сказал Спасатель. — Он же не хотел никого задеть, а в самом деле старался объяснить суть дела. В конце концов Поросюшка — наш товарищ и мы его любим не за его удивительные способности, а за его характер, за то, какой он есть.

Некоторое время они летели молча.

Наконец Микут сказал:

— Ладно, я был не прав. Давай мириться, Поросюшка.

И они помирились. Что им еще оставалось делать? Ведь настоящие друзья долго друг на друга обижаться не могут.

Между тем проложенная родителями Поросюшки ниточка вела их все дальше в глубины космоса, прочь от центра Галактики. Следуя указанному направлению, друзья нашли еще три послания.

Но всему приходит конец, и вот ниточка кончилась. К этому времени экспедиция оказалась в одном из самых глухих районов Галактики. Найдя последнее послание, они долго летели, не встречая больше никаких знаков, и уже было начали подумывать, не ошиблись ли они на этот раз, когда им встретилась одинокая звезда. Дальше была лишь чернота без малейшего проблеска, казалось, даже более черная, чем сам космос.

— Вот, похоже, мы и прилетели, — сказал Спасатель, вглядываясь в этой черноту и недовольно хмурясь.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Поросюшка.

— Давай-ка сначала найдем послание. Мне кажется, оно будет очень необычным.

Долго искать не пришлось. Вокруг звезды вращалась всего лишь одна планета размером с Землю.

Совершая вокруг нее ставший уже привычным облет, Спасатель сразу заметил одну особенность. Собственно, большую часть суши этой планеты занимала обширная саванна, покрытая густой травой и лишь кое-где редкими рощицами деревьев, похожих на акацию. По этому обширному естественному пастбищу в изобилии бродили бесчисленные стада самых разнообразных животных, напоминающих земных антилоп, жирафов, оленей. Они паслись, растили детенышей, убегали от хищников, то и дело пытавшихся ими пообедать. И только на одном континенте животные вели себя очень странно.

В самом центре континента находилось несколько огромных стад, располагавшихся правильными концентрическими кругами, один в другом.

— Что бы это значило? — пробормотал Спасатель, рассматривая животных, которые, безусловно, были выстроены так для того, чтобы передать послание. Вот только, уж очень странным было это послание.

— А ты уверен, что это то, что нам нужно? — спросил Меченосец.

— Ну конечно, — пожал плечами Спасатель. — Вот только я не пойму, что именно послание означает.

— Я думаю, оно означает, что наш путь окончен, — сказал Смельчак.

— Это почему? — спросил Поросюшка.

— Да потому, что дальше лететь некуда.

— В этом я отнюдь не уверен, — пробормотал Спасатель.

— А куда? Дальше нет ни одной звезды. Приглядись, чернота, чернота и чернота. И послание не указывает никакого направления.

— Указывает.

— Какое? — спросил Микут, развернувший свой кораблик так, чтобы иметь возможность хорошенько рассмотреть странные стада животных.

— Оно указывает, что нам нужно войти куда-то внутрь… как бы это сказать?.. Мы прилетели сюда, а дальше нам предстоит какой-то другой путь, совсем другой.

— Ничего я не понял, — проговорил Смельчак. — Внутрь — куда? Внутрь этой планеты?

— Нет, вряд ли. Скорее всего рядом с этой планетой находится какой-то проход, что-то наподобие космического туннеля… Вот, понял, кажется, понял…

Видимо, Спасателю пришла в голову какая-то новая мысль, и он глубоко задумался.

Остальные члены экспедиции переглянулись.

— Что-то наш командир чудит, — пробормотал Меченосец.

— Да ничего он не чудит, — возразил ему Поросюшка. — Мне кажется, он на верном пути. Ему только надо дать время хорошенько все обдумать.

— Но какой же может быть космический туннель? — спросил Меченосец. — Где? В этой планете? Так мы бы его уже давно заметили. Ничего не понимаю.

В этот момент Спасатель вдруг пробормотал:

— Они ушли в то место, куда ведут все космические дороги, куда стремится даже свет, и откуда никто никогда не возвращается… Легенда… Туннель… Космический туннель… Ну как же я не догадался?

Спасатель хлопнул себя ладонью по лбу.

— Что? — чуть ли не хором спросили остальные члены экспедиции.

— Ну конечно… черная дыра. Она — тот самый туннель в другой мир, который нам и нужен.

— Черная дыра? — переспросил Меченосец.

— Да, она самая. Она должна быть где-то неподалеку от этой планеты. А не видим мы ее лишь потому, что она поглощает даже свет. Но она где-то рядом, совсем недалеко.

— Ты хочешь сказать, что мы должны в нее прыгнуть? — спросил Смельчак.

— А что нам еще остается? Конечно, можно развернуться и полететь обратно, на Сиднею. Но мне кажется, это будет неправильно.

— Но ведь черная дыра — это самое опасное, что может быть во вселенной! Никто не знает, что с нами там может произойти.

— Не знаю. Могу сказать лишь одно. Преобразователи ушли в нее, туда же увели и родителей Поросюшки. Чтобы спасти их, нам нужно сделать то же самое.

— А если ты ошибаешься?

— Вряд ли. Вспомните легенду «блинов», вспомните что в ней говорится о Преобразователях: они ушли туда, куда уходят все космические дороги, куда стремится даже свет и откуда никто не возвращается. Разве это не описание черной дыры?

— Да, очень похоже, — согласился Смельчак.

— Я обратил внимание на последнюю часть легенды, — сказал Меченосец. — «Откуда никто не возвращается». Сможем ли мы вернуться из этой черной дыры?

— Но смогли же родители Поросюшки. Если нам удастся их спасти, то они нам помогут.

— А если не удастся?

— Ну, тогда остается только надеяться на удачу.

— Да уж… — мрачно сказал Меченосец.

— Короче, — решительно произнес Спасатель. — Сейчас вы должны решить, что мы будем делать дальше. Один я это решение принять не вправе. Хорошенько подумайте и скажите, согласны ли вы нырнуть в черную дыру. Только сначала хорошо подумайте. Не скрою, риск огромен. Но я за то, чтобы на него пойти.

Воцарилось молчание. Все напряженно обдумывали сказанное Спасателем.

Наконец Поросюшка тихо сказал:

— Я полечу. В любом случае. Даже если все откажутся, я полечу один.

— И я! — воскликнул Микут.

— Я тоже! — сказал Смельчак.

— Ладно, чего там, — проговорил Меченосец. — И я с вами. Друзей в опасности я не брошу.

— Ну вот и хорошо, — подвел итог Спасатель. — Тогда полетели искать черную дыру.

— Но как же мы ее найдем? — спросил Микут. — Увидеть-то мы ее не сможем.

— Я уже придумал, — ответил Спасатель. — Нам нужно вылететь за пределы притяжения этой планеты. Вспомните, в черной дыре исчезает не только свет, но и материя. Значит, в космосе существует что-то вроде течения. Если мы выключим двигатели и неподвижно зависнем, нас рано или поздно принесет этим течением туда, куда нам и нужно.

— Да, пожалуй, это единственный выход, — проговорил Смельчак.

Когда звезда, вокруг которой вращалась планета с последним посланием родителей Поросюшки, превратилась в крохотную желтую бусинку, они выключили двигатели и неподвижно зависли в пространстве.

— А все-таки страшновато, — через некоторое время сказал Микут.

— Еще бы, — вздохнул Поросюшка.

— Но так надо. Иначе нам остается только развернуться и лететь на Сиднею так ничего толком и не узнав, — сказал Спасатель.

— Погодите, погодите, — пробормотал Смельчак. — Кажется, нас уже куда-то несет.

И точно, их несло, их тащило в какую-то неведомую точку пространства, туда, где должна была быть черная звезда, которую они пока еще не видели, но мощное притяжение которой уже ощущалось.

Поначалу они плыли медленно, но неотвратимо. Потом их движение постепенно ускорилось. Видимо, здесь, в этой части пространства, где могучее притяжение черной звезды изгибало его и корежило, сворачивая в воронку, существовало что-то вроде пространственных водоворотов. Несколько раз движение прекращалось и их начинало вращать на месте. Но потом воронка заканчивалась и их снова тащило в темноту, в неизвестность.

— Вот она, вижу! — закричал вдруг Спасатель.

И действительно, впереди показался круглый кусок темноты, абсолютной черноты, до которого далеко даже мраку космоса. Именно в эту черноту их и тащило.

— Может быть, все же повернем назад? — предложил Меченосец.

— Поздно, — крикнул Спасатель. — Нас уже затянуло притяжение черной дыры. Перебороть его мы не сможем. Не хватит сил.

И действительно, теперь они уже не просто летели, а неслись в огромную черную воронку, которую теперь было видно хорошо, туда, где исчезало пространство.

И невольный страх охватил всех членов экспедиции. Но что-нибудь делать было уже поздно. Оставалось надеяться только на везение.

А потом эта гигантская воронка их схватила, засосала в себя, поглотила и понесла, понесла…

— Всем крепко держаться друг за друга! — отдал приказ Спасатель.

Но было уже поздно. Их швыряло из стороны в сторону, их несло, их разделяло, растаскивало друг от друга. Все же каким-то образом автоботам удалось схватиться за руки. Но Микут в своем маленьком кораблике был уже недостижим: его отнесло еще дальше.

— Микут! — крикнул Спасатель. — Микут, давай к нам! Быстрее!

Мальчик включил двигатели своего кораблика на полную мощность. Но разве могли они справиться с тем вихрем, который нес его вперед, навстречу каким-то новым, неведомым мирам?

И тут, тонко взвизгнув, к нему рванулся Поросюшка. Каким-то головоломным маневром, который не смог бы за ним повторить никто, может быть, используя свои чудесные способности, он пробился к кораблю мальчика и вцепился в него крепко-накрепко.

Так они неслись по туннелю, образованному черной дырой, разделенные на две группы, чувствуя, как расстояние между ними все увеличивается, делая отчаянные усилия, чтобы его сократить, и понимая, что все это бесполезно.

А туннель тянулся и тянулся, становясь все шире. Правда, скорость несущего их потока не уменьшалась, а, наоборот, казалось, увеличивалась.

Настал какой-то момент, когда они словно бы уткнулись в невидимую преграду, не пускавшую их дальше и некоторое время стояли на месте, распластанные, прижатые к ней все еще утекающим в никуда потоком материи. Потом эта преграда лопнула и им в глаза ударил нестерпимый свет, сменившийся темнотой и безвременьем…


ЧАСТЬ 2

РАЗВЕДКА БОЕМ


Глава 1


Микут пришел в сознание. Некоторое время он лежал, безуспешно пытаясь вспомнить, кто он такой и что с ним произошло. Наконец память к нему все-таки вернулась. Тогда он слабо застонал и открыл глаза. Все его тело болело, как будто по нему проехал танк.

Он находился в рубке своего маленького кораблика. А кораблик находился…

Где же он находился? Последнее, что мальчик помнил, это безумный полет через черную дыру, во время которого он потерял своих спутников: автоботов и Поросюшку. Хотя нет, Поросюшка должен был быть где-то рядом. Если он потерял еще и его…

Нет, не мог же он остаться совсем один. Да и автоботы должны были быть где-то поблизости.

Мальчик с трудом встал с пола и выглянул в иллюминатор.

Планета. Его кораблик находился на поверхности какой-то планеты. Планета? Но как он на ней оказался? Бросив взгляд на пульт управления, Микут увидел, что ручка автопилота находится во включенном положении. Видимо, это его и спасло. Очевидно, вынырнув из черной дыры, его неуправляемый корабль по инерции влетел в зону притяжения этой планеты, и благодаря включенному автопилоту, ручку которого, видимо, Микут нажал в беспамятстве, падая на пол, вполне благополучно сел.

Мальчик подумал, что ему крупно повезло. Не окажись автопилот включенным, его неуправляемый корабль наверняка разбился бы о поверхность планеты.

Но где же Поросюшка?

Взглянув в другой иллюминатор, мальчик его наконец-то увидел. Железный поросенок лежал в метре от его кораблика и не подавал признаков жизни.

Один из индикаторов на пульте управления светился ярким голубым светом. Это означало, что атмосфера на планете соответствует земной и не содержит вредных примесей. Стало быть, Микут в любую минуту мог выйти из кораблика без скафандра. Вот это было просто здорово.

Мальчик облегченно вздохнул. Быстро нажав на пульте еще несколько кнопок, он убедился, что все системы кораблика работают нормально, но, к сожалению, при перелете через черную дыру пострадало гиперрадио. Теперь он мог разговаривать со своими друзьями лишь на очень ограниченном расстоянии, практически только в пределах видимости.

А вот это было уже плохо. Как же теперь он найдет друзей? Впрочем, оставался еще Поросюшка. Если и у него гиперрадио окажется поврежденным. Да нет, таких совпадений не бывает.

Мальчик открыл люк и выпрыгнул на поверхность неведомой планеты. Не прошло и нескольких секунд, как он уже был возле Поросюшки.

Тот лежал с закрытыми глазами на животе, раскинув ноги. Очевидно, железный поросенок был и в самом деле без сознания. Присев рядом с ним на корточки, Микут осторожно погладил его по железному боку, который уже успело нагреть стоявшее в зените солнце.

Что же это за планета?

Мальчик неспешно огляделся. По тому, как далеко расположен горизонт, он определил, что планета большая, очень большая. Интересно, почему же у нее почти такое же притяжение, как на Земле? По идее, оно должно быть гораздо больше. Странно.

Перед ним расстилался голый, почти безжизненный пейзаж. Ни единого кустика, ни зеленой травинки. Только камни и скалы, дальше к горизонту, переходящие в горы, вздымавшие свои пики на огромную высоту.

Мальчик поглядел в другую сторону и увидел, что там скалы, наоборот, становятся все ниже, пока не исчезают вовсе, сменяясь желтыми барханами. Там начиналась пустыня.

Да, пейзаж получался отнюдь не радостным.

«Куда это нас занесло? — подумал мальчик. — Что это за планета? И вообще, уж не в другой ли мы вселенной?»

Это предположение было вполне логичным. В самом деле, куда еще их мог выкинуть поток исчезавшей в черной дыре материи, как не в другую вселенную?

А еще, — где-то здесь должны быть родители Поросюшки. Где? Почему они здесь оказались?

Хотя этим можно было заняться потом. Сейчас, главное — сам железный поросенок.

Мальчик снова положил руку на железный бок и уловил, как Поросюшка едва заметно шевельнулся.

Похоже, он приходил в себя.

— Поросюшка! — позвал Микут. — Поросюшка, очнись!

Наконец железный поросенок открыл один глаз и спросил:

— Где мы?

— Очевидно, там, куда и хотели попасть.

— Ты хочешь сказать, что мы попали на планету, на которой держат в плену моих родителей?

— Не знаю. Но то, что мы вполне благополучно миновали черную дыру и теперь находимся на какой-то планете — точно. Об остальном я пока не имею ни малейшего понятия.

— Хорошо, это мы узнаем, — Поросюшка открыл второй глаз и подогнул под себя ноги. — Надо только хорошенько осмотреться. Что-то голова у меня болит.

— Голова? Может быть, ты ударился при приземлении?

— Честно говоря — не знаю. Не помню. Да и голова у меня не то, чтобы болит. В ней просто слышится какой-то шум, словно все время кто-то нашептывает мне прямо в ухо нечто непонятное.

— Это как? — удивился Микут.

— Не знаю, — ответил Поросюшка. — Не могу объяснить. Такого со мной еще не было. Словно бы кто-то забрался мне в голову сидит там что-то нашептывает.

Он замолчал и прислушался к своим ощущениям.

Микут бросил на него встревоженный взгляд.

Похоже, что-то с Поросюшкой было не в порядке, что-то не так. Пока это кажется мелочью, но вдруг…

Мальчик вздрогнул. Если с железным поросенком что-то случится, то он останется один, абсолютно один на этой огромной, незнакомой, возможно враждебной планете.

Хотя где-то здесь должны были находиться и автоботы. Вот только куда их могло забросить? Если на эту же планету, то они рано или поздно, друг друга найдут. А вдруг их закинуло в другую планетную систему? Кто знает, на что способна черная дыра? Она запросто могла закинуть их даже на другой конец вселенной.

Микут в отчаянии снова огляделся.

А если они все же находятся где-то неподалеку?

— Поросюшка, — сказал Микут. — Ты можешь поискать автоботов с помощью своего гиперрадио?

— Погоди, — пробормотал в ответ железный поросенок. — Только не сейчас. Мне кажется, этот шепот усиливается. Похоже, скоро я смогу разобрать отдельные слова. Он, этот голос, что-то хочет мне сказать, что-то сообщить. И это очень важно.

Микут ошарашенно поглядел на Поросюшку.

Да, с ним что-то явно было не в порядке. Может быть, на него так подействовал перелет через черную дыру? Или это следствие неудачной посадки на планету? Но чем он мог помочь своему товарищу? Один, на совершенно неизвестной планете, может быть, даже в другой вселенной, не имея ни малейшего понятия, чем можно помочь другу, явно попавшему в какую-то беду.

Что ему еще оставалось?

Мальчик тяжело вздохнул и решил ожидать дальнейшего развития событий.

Они не заставили себя ждать.

Поросюшка вдруг стал раскачиваться из стороны в сторону. Глаза у него были широко открыты, но в то же время создавалось впечатление, что он ничего не видит, словно впал в транс.

— Послушай, — быстро сказал ему Микут. — Что с тобой происходит?

Поросюшка ответил не сразу. Заметно было, что ему потребовались некоторые усилия, чтобы вырваться из плена того, что на него навалилось.

— Не знаю. Но этот голос! Он говорит мне… он приказывает мне… он хочет, чтобы я… чтобы я подчинился и летел… летел… Нет, не могу… не хочу я это делать и не буду.

— Какой голос? — спросил Микут. — Я не слышу никакого голоса.

— Он здесь, он внутри меня, внутри моей головы… он приказывает мне немедленно, бросив все дела… лететь… туда, где меня ждут, ждут уже давно, чтобы я мог присоединиться к своим родителям…

Мальчик с удивлением смотрел на своего товарища, с которым явно происходило нечто странное. Он никак не мог понять, что за голос отдает непонятные приказы. Куда должен был лететь Поросюшка? Каким образом он мог присоединиться к своим родителям?

«Может быть, это они зовут его, каким-то странным, известным только Преобразователям образом указывают ему дорогу к себе? — подумал Микут. — Но почему тогда именно так? Разве не могли они прилететь сюда сами? Нет, это не родители Поросюшки. А кто же тогда? Вдруг это… ну конечно, это может быть только враг, тот самый, который пленил Преобразователей. Но тогда, нужно что-то делать. Что? Как я могу помочь Поросюшке?»

А тот раскачивался все сильнее, сильнее… и бормотал. Да, теперь он уже говорил так громко, что Микут хорошо различал слова.

— Нет, — быстро говорил железный поросенок. — Нет, я вам не поддамся… и не буду никуда лететь. Я останусь со своим другом мальчиком, он нуждается в моей помощи. А насчет остального ты врешь…

Впав в совершеннейшее отчаяние, Микут обхватил голову железного поросенка руками и, прижавшись к нему, закричал:

— Поросюшка, очнись, приди в себя. Это я, твой друг — Микут. Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь улетал. Опомнись, это ловушка, в которую тебя пытается поймать враг. Тот самый, который захватил твоих родителей. Каким-то образом он передает в твою голову эти мысли. Ну же, соберись и примени свои способности. Избавься от них. Поставь какую-то защиту, что ли!

— Не могу, — едва слышно ответил железный поросенок. — Не могу ничего сделать… и сопротивляться… У меня кончаются силы… Этот голос атакует как раз с помощью заключенных в мечте особенностей… Но как же он силен! Как могуч! Нет… нет…

— Держись! Держись! — чувствуя, как у него по щекам текут слезы, кричал мальчик.

— Нет, — снова едва слышно ответил Поросюшка.

На несколько мгновений он застыл, словно окаменев, словно превратившись в статую, а потом взвизгнул:

— Нет, нет, нет!..

Микут ощутил страшный толчок в грудь, повалился на землю, а когда вскочил, Поросюшки уже не было.

Нет, он не улетел, он просто растворился в воздухе, как облачко тумана, исчез, словно призрак с восходом солнца.

И тут до Микута дошло, что он остался один, совсем один на этой враждебной планете, населенной странными голосами, которые неизвестно куда уводят друзей, на которой где-то, он теперь был в этом уверен, скрывается враг, коварным образом похитивший Поросюшку, как раньше его родителей.

Любой другой мальчик впал бы в совершеннейшее уныние. Но только не Микут. Решительно вскочив, он вытер слезы и двинулся к своему кораблику.

Хорошо же, раз кто-то осмелился отнять у него друга, то он за это поплатится. И еще как. Разве в первый раз приходится ему выручать своих друзей? Нет, не в первый. Так в чем же дело? Если понадобится, он поставит эту планету с ног на голову, но найдет Поросюшку, найдет его родителей и обязательно их спасет.

«Эх, — вздохнул Микут. — Если бы только еще удалось обнаружить автоботов… И чем закончился полет через черную дыру для них?»

Оказавшись внутри кораблика и закрыв люк, он сел за пульт. Первым делом мальчик нажал необходимые клавиши и еще раз проверил состояние корабля. Все оказалось в норме, единственным неработающим прибором было гиперрадио.

А это означало, что он может отправляться в путь. Только в какую сторону?

Он посмотрел в один экран, потом в другой.

Куда? С одной стороны была пустыня, с другой — горы. Конечно, в горы лететь было более перспективно. Но с другой стороны, пустыня рано или поздно должна была кончиться. Не бесконечная же она? А за ней… за ней могло обнаружиться что-то еще более… заманчивое. Что именно?

Да откуда он знал. В его распоряжении была огромная планета, на которой, где-то прятался враг. А освободить Преобразователей Микут мог лишь наткнувшись на этого врага и вступив с ним в бой. Теоретически он мог лететь в любую сторону. Но только теоретически… Может быть, каждая минута промедления работала против него.

И все равно почему-то ему хотелось лететь к горам, словно бы его гнало туда какое-то шестое чувство, некий инстинкт.

«Хорошо, — сказал себе мальчик. — Пусть будет так. Летим к горам, а там будет видно. Если там не обнаружится ничего, я всегда могу повернуть обратно».

Решив так, он поднял свой кораблик и полетел, стараясь держаться как можно ниже, по направлению к горам, казалось, вздымавшим свои заснеженные вершины к самому небу.

Минут через пятнадцать он был уже у самого подножия гор. И тут Микут заметил какой-то странный предмет, абсолютно не подходивший к окружающему пейзажу.

Он представлял из себя странную будочку, раскрашенную в черный и белый цвет, она походила на те, которые обычно стояли в старину при въезде в любой город. Рядом с ней прямо в горе чернело отверстие, которое могло быть только огромным входом в пещеру. Сама будочка Микута сильно не обеспокоила, но она была увенчана предметом, чем-то похожим на большой шар, который то и дело начинал покачиваться из стороны в сторону, словно гигантский маятник, а временами совершал вокруг своей оси несколько оборотов.

Подумав, что это вполне может быть представитель враждебной расы, Микут быстро посадил кораблик. Ручного оружия у него не было, но, покопавшись в шкафу, где лежали всякие необходимые в дороге мелочи, он обнаружил небольшой плазменный резак. Внимательно его осмотрев, Микут прикинул, что он вполне может послужить оружием, пусть даже небольшой дальности действия, поскольку увеличив длину плазменного шнура до максимума, он мог поражать им врагов на расстоянии метров десятидвенадцати, но все же это было лучше, чем ничего. Здесь же, в шкафу, нашлась каким-то образом попавшая на корабль старинная подзорная труба. Эта находка тоже была кстати.

Захватив трубу и резак, мальчик выскользнул из корабля и, быстро взобравшись на вершину ближайшего холма, навел трубу на заинтересовавший его предмет.

Похоже, это было какое-то электронное устройство, вероятно, предназначенное охранять вход в пещеру.

Внимательно его рассмотрев, Микут не обнаружил никаких признаков оружия.

«Но ведь оно должно быть, — размышлял мальчик. — Иначе какой же это страж, если у него нет оружия?»

Шло время. Страж все также покачивал из стороны в сторону шаром, который мальчик окрестил про себя «головой». Надо было что-то предпринять.

Конечно, можно было попытаться пролететь мимо него на корабле и попробовать проникнуть в пещеру. Вот только мальчик был совсем не уверен, что этот страж не снабжен оружием.

«А если он начнет сразу без разговоров стрелять? Вполне может быть. Что же делать?» — думал Микут.

Ничего не оставалось, как идти в разведку. Только так можно было узнать, с чем он все-таки столкнулся.

Решив так, Микут встал и сунул резак за пояс. Крепко сжимая в руке подзорную трубу, он направился к стражу.

А тот все продолжал покачивать «головой». Когда до него осталось совсем немного, Микут услышал, что страж кроме этого издает еще и мелодичные звуки, словно бы где-то внутри у него несколько маленьких молоточков, один за другим ударяли по металлическим же наковальням.

До того самого момента, пока мальчик не подошел к нему почти вплотную, страж оставался к нему совершенно безучастен. Но только мальчик подумал что все обошлось, страж вдруг издал звук, похожий на короткую угрожающую дробь, и сказал:


— Стой, кто идет?

— Я, — ответил мальчик, нащупывая в кармане рукоять резака. — Меня зовут Микут.

— Такой марки роботов я не знаю. А поскольку, ты робот неизвестной марки, то пропустить тебя я не могу.

— А я не робот, — ответил Микут.

— А кто? — бесстрастно спросил страж и, тихонько зазвенев, склонил свою «голову» ниже. При этом Микут обнаружил, что в ней имеется что-то вроде объектива, который сейчас его внимательно рассматривал.

— Я — человек.

— Ага, биологическое создание?

— Точно.

— В таком случае я тебя пропустить тоже не могу. Хотя мне бы этого и очень хотелось. Давненько никто не появлялся у этого входа в подземелье великого царя Бабожбаба, могучего вождя ххнерхов.

— А почему?

— Потому, что этим входом, как правило, пользуются роботы. Биологические создания могут здесь пройти, лишь сказав пароль.

— Пароль?

— Именно, пароль.

— А что это такое?

— Слово, кодовое слово. Те, кто хочет здесь пройти, должны его знать и сообщить мне. Тогда и я тоже буду знать, что тебя, например, пропустить можно. А так мне неизвестно, разрешено тебе тут проходить или нет.

— Кем разрешено?

— Великим царем Бабожбабом.

Микут задумался.

Наконец он тряхнул головой и спросил:

— А где находится другой вход?

— Раз ты не знаешь пароля, то я не могу тебе сказать даже это. Могу лишь намекнуть — далеко.

— Понятно, — уныло сказал Микут. — А если мне очень нужно?

— Ничем не могу помочь.

Тонкая шея, на которой помещалась «Голова» стража, гордо выпрямилась.

— Погоди-ка, погоди, — не отставал Микут. — А я точно должен знать этот пароль?

— О-б-я-з-а-т-е-л-ь-н-о! — отчеканил страж.

— А если я попытаюсь пройти без пароля?

— Я вынужден буду тебя уничтожить. Как ни грустно будет выводить из строя биологическое создание, но я вынужден буду исполнить свой долг.

— Угу, вот так значит?

— Вот так.

— А если я его забыл?

— Тогда ты не в порядке и должен обратиться в мастерские, где лечат биологические создания.

— Но как же я туда обращусь? Они небось в подземельях?

— Да.

— Так вот, чтобы туда обратиться, мне нужно войти. А как я войду, если забыл пароль?

— Не могу знать.

— Понял.

Мальчик покачал головой.

Положение его и в самом деле было незавидным. Теперь он был уверен, что наткнулся на единственный вход, по которому можно проникнуть в стан врага, не подняв тревогу. Конечно, можно отправиться на поиски другого входа. Но на это уйдет уйма времени и, кроме того, у другого входа мог оказаться страж поумнее. А страж поумнее сразу сообразит, что он не похож на обитателя этой планеты, поднимет тревогу… Конечно, можно попытаться прорваться с боем. Но это был бы самый крайний вариант. Итак, оставалось все же попытаться обхитрить стража.

— Скажи-ка, — проговорил Микут. — Ты, конечно, не можешь назвать мне пароль?

— Нет, не могу. Это ты должен мне его назвать.

— А вот если я его забыл… Можешь ли ты помочь мне его вспомнить?

— Вспомнить?

— Ну да. Я, биологическое создание, оказался в беде. Должен ли ты мне помочь?

Тут уж задумался страж. Наконец он сказал:

— Когда-то давно в меня была введена такая программа. Правда, потом в меня ввели другую, в ней не было упоминаний, что я должен помогать биологическим существам, попавшим в опасное положение. Так что… назвать пароль я тебе не могу, это противоречит более поздней программе. А вот помочь его вспомнить, согласно более ранней, похоже, могу.

— Ну и прекрасно, — обрадовался мальчик. — Давай вспоминать.

— Хорошо. — Страж с готовностью наклонил шар ниже. — Я готов тебе помогать. Давненько уже меня никто не просил об этом.

— Начинаем, — немного подумав, сказал Микут. — Итак, пароль состоит из нескольких слов?

— Да, из двух.

— Прекрасно. Теперь скажи, это какой-то предмет?

— Нет.

— Ага, значит, это отвлеченное понятие?

— Да.

— Оно касается биологических созданий или роботов?

— И тех, и других.

Тут Микут задумался уже серьезно. Если бы паролем был какой-то предмет, то выяснить, что это, было бы проще. Другое дело отвлеченное понятие. Тут можно было гадать и гадать, до скончания века.

Похоже, его план провалился. Но он должен был, он просто обязан был пройти. Что же делать?

Вдруг новая мысль пришла в голову мальчику. Хитро улыбнувшись, он сказал:

— А теперь назови-ка мне первую букву пароля.

— Не могу.

— Почему?

— Потому что я не могу сообщить тебе этот пароль.

— Ты не можешь мне сообщить его полностью. Но никто не запрещал назвать мне одну букву. Прав я или нет?

Страж задумался. Наконец что-то внутри него затренькало и он проговорил:

— Да, ты прав. Я не могу сообщить тебе пароль. Но в мое программе нет запрета сообщить тебе одну букву.

— Тем более, таким образом ты выполняешь первую программу, которая приказывает тебе помочь мне этот пароль вспомнить.

— Хорошо, — еще немного подумав, сказал страж. — Я готов тебе сообщить первую букву.

— Говори.

— Это буква «Б».

Микут едва не подпрыгнул от радости.

Получилось! Действует!

— А теперь, напомни мне вторую букву.

— Подчиняюсь более старой программе. Это буква «Е».

— Ну, уж скажи и третью.

— «3».

Через минуту он уже знал пароль полностью.

Все, дело сделано!

Приосанившись, мальчик важно сказал:

— Так вот, страж, а теперь слушай меня. Я благодарю тебя. Ты полностью выполнил более старую программу. Ты спас биологические создание и помог ему вспомнить пароль. Я готов тебе его назвать.

Страж выпрямил свою тонкую шею и тоже торжественно ответил:

— Я готов слушать твой пароль. Но только учти, если ты его хотя бы один раз назовешь неправильно, согласно более поздней программе я должен буду тебя уничтожить.

Вот тут Микут струхнул уже по-настоящему. Если бы он стал действовать по первоначальному плану и попробовал этот пароль угадать…

Впрочем, теперь это уж не имело никакого значения.

— Пароль звучит так: «Без жалости», — недрогнувшим голосом произнес мальчик.

— Пароль правильный. Вы можете пройти.

— Я сейчас! — крикнул Микут и бросился к холму, за которым стоял его корабль.

Через пять минут он уже направил его ко входу в пещеру.

Вот только миновать стража ему не удалось. Когда до того оставалось совсем немного, страж вдруг преобразился.

Прямоугольная коробка, над которой торчала его голова, раскрылась, и оттуда выглянуло дуло огромного бластера.

Ослепительная вспышка прочертила пространство перед носом кораблика Микута.

Мгновенно приземлившись, тот распахнул люк и выглянул наружу.

— Да это же я, биологическое создание! Я же назвал тебе пароль.

— Именно поэтому я и сделал сначала предупредительный выстрел, — бесстрастно ответил страж. — Вас обоих я пропустить не могу.

— Кого? — удивился Микут.

— Точнее, тебя я пропустить могу, но не могу пропустить того робота в котором ты едешь. Он неизвестной мне модификации.

— Но это не робот!

— А что же? — спросил страж. — Если это не робот, то значит, это космический корабль. А неизвестные космические корабли, согласно более позднему приказу, я должен уничтожать без всякого предупреждения.

— Ой, нет, — быстро сказал Микут. — Я опять перепутал. Знаете ли, мы, биологические создания, иногда бываем такими забывчивыми.

— Я знаю, — проговорил страж.

— Так вот, я хотел сказать, что это не корабль, это робот.

— А почему он молчит?

— У этого робота нет голоса.

— Хорошо, я не буду его уничтожать, но пропустить не могу.

Мгновенно обдумав создавшееся положение, мальчик понял, что в подземелье придется идти пешком.

Тяжко вздохнув, он закрыл люк и полетел обратно. Поставив корабль за холмом, он вернулся к стражу и спросил:

— Ну, а теперь, я могу пройти?

— Безусловно. Проходите.

— Хорошо. Я просто счастлив.

И Микут направился к входу в подземелье.


Глава 2


Первым пришел в себя Спасатель. Он отыскал и привел в чувство Смельчака. Отправившись на поиски вдвоем, они быстро нашли Меченосца, который упал в заросли какого-то местного кустарника, больше всего напоминающего крыжовник.

— Где мальчик и Поросюшка? — первым делом спросил Меченосец.

— Если бы я знал, — ответил Спасатель. — Я уже полчаса беспрерывно вызываю их по гиперрадио. В ответ — ни звука. Может быть, они потеряли сознание, а может, и…

— Будем надеяться, что верно первое, — сказал Смельчак. — Есть еще одно объяснение: у Микута испортилось гиперрадио.

— А Поросюшка? — спросил Смельчак. — Нет, это было слишком большое совпадение, чтобы оно испортилось и у железного поросенка.

— Что же нам остается? — спросил Меченосец.

— Искать, — ответил Спасатель.

И Смельчак, соглашаясь с его словами, кивнул.

— В какую сторону полетим? — спросил Меченосец.

Друзья оглянулись.

Вокруг расстилалась степь, покрытая кое-где рощицами невысоких деревьев. С одной стороны она тянулась почти до неправдоподобно далекого горизонта, с другой упиралась в пустыню, где-то далеко на горизонте оканчивавшуюся горными пиками.

— А притяжение вполне нормальное, — пробурчал Смельчак. — Это почему?

— Не знаю, — пожал плечами Спасатель. — Единственное нормальное объяснение — планета внутри имеет много пустот, пещер, наподобие куска сыра.

— Вполне возможно. Однако где же их искать? Я имею в виду Поросюшку и Микута.

— Может быть, облетим ее? — предложил Меченосец. — Таким образом мы их найдем довольно быстро.

— Не забывай, — сказал Спасатель. — Именно на этой планете может оказаться тот самый враг, который пленил родителей Поросюшки. Поднявшись в воздух, мы сразу обнаружили себя.

— Что же делать? — спросил Меченосец.

— Мы полетим, только на малой высоте. И очень осторожно. И, вообще, давайте подумаем, что могут сделать Поросюшка и Микут, если они остались в живых, но совершенно утратили возможность с нами связаться. Как вы думаете?

— Стали бы искать нас?

— Скорее всего. Но я не забываю и о цели нашей экспедиции. А цель эта: освободить родителей Поросюшки. Таким образом, они, конечно, первым делом кинутся нас искать. Если на этой планете нет того врага, которого мы так хотели обнаружить, то мы рано или поздно встретимся. А если его логово все же здесь?

— Они на него наткнутся.

— Ну конечно, либо мы встретимся, либо кто-то из наших двух групп наткнется на следы врага. И что сделают Поросюшка и Микут, наткнувшись на эти следы?

— Ввяжутся с ним в борьбу.

— Безусловно. Обязательно. Уж нам ли их не знать. Поэтому мы сейчас займемся поиском. Либо мы найдем наших товарищей, либо наткнемся на врага. Это будет означать, что наши друзья тоже на них наткнулись и искать их надо где-то возле его логова.

— Правильно, — сказал Меченосец.

— Я тоже так думаю, — кивнул Смельчак.

— Полетели. Сначала обследуем эту степь, потом полетим к горам. Согласны?

— Согласны.

Автоботы взвились в воздух и начали поиски.

Под ними расстилалась степь. Огромная, спокойная, покрытая высокой, по пояс, травой. По ней бродили какие-то травоядные животные. То и дело пробегали небольшие стаи степных хищников, похожих на волков.

— А как он может выглядеть, этот враг? — спросил Смельчак.

— Откуда я знаю? — вопросом на вопрос ответил Спасатель. — Давайте хорошенько глядеть по сторонам. И как только заметим что-нибудь подозрительное…

— Понял, — сказал Смельчак.

Между тем степь все не кончалась.

Наконец впереди, у самого горизонта, появилась полоса совсем другого цвета. Синего. Она все ширилась и ширилась.

— Похоже, впереди море, — сообщил Меченосец.

— Вижу, — ответил Спасатель.

Нахмурившись, он пробормотал:

— Только бы они не упали в море…

— А что им сделается? — удивился Меченосец. — Поросюшке вода нипочем, а Микут в корабле.

— Это в том случае, если у них нет никаких повреждений. Вспомните, как нас в этой черной дыре швыряло!

— Да, если у них есть повреждения, то упасть в море было бы для них не слишком хорошим выходом, — пробормотал Меченосец.

Впрочем, моря они достигли минут через десять и уже хотели было повернуть обратно, но тут Смельчак крикнул:

— Быстро вниз!

Опустившись к земле, автоботы затаились среди прибрежных холмов. Они так быстро совершили этот маневр, что Спасатель и Меченосец даже не успели увидеть что явилось причиной этих действий.

— Что ты там углядел? — спросил Спасатель, как только они коснулись земли.

— Смотрите! — Смельчак махнул рукой в сторону моря.

Приглядевшись, Спасатель и Меченосец заметили две блестящие точки, летевшие параллельно берегу, очень низко над водой.

— Что это? — спросил Меченосец.

— Не знаю. Похоже — роботы.

— А давайте-ка за ними проследим, — предложил Спасатель.

Его товарищи согласились. Когда точки стали удаляться, автоботы поднялись в воздух и на самой малой высоте последовали за ними.

Видимо, те, за кем они следили, этого не заметили, поскольку ни скорость их движения, ни направление не изменились. Постепенно расстояние между преследователями и преследуемыми слегка сократилось. Это позволило автоботам получше рассмотреть объекты, за которыми они летели.

Больше всего те походили на больших металлических пауков.

— Вот, — сказал Спасатель. — Это они. Те, что были на пластинке, найденной нами в скоплении астероидов.

— Похоже, — мрачно сказал Меченосец. — Стало быть… это они?

— Да, — ответил ему Спасатель. — Теперь можно сказать почти точно, что это именно та планета, на которой живет враг, захватившим родителем Поросюшки.

— Что будем делать? — спросил Смельчак.

— Пока ничего, — Спасатель был спокоен как никогда. — Думаю, имеет смысл проследить за ними до конца и узнать, куда это они летят. Очевидно, перед нами простые исполнители. Нам же нужно добраться до самого главного. И хорошо бы сделать это незаметно.

— Но как?

— Вот прилетим на место и увидим. Думаю, от врага можно ожидать чего угодно. Пока мы не знаем, с чем мы столкнулись. Могу сказать одно: противник у нас серьезный. Те, кто запросто захватывает в плен Преобразователей, должны уметь многое.

Между тем пауки все летели вперед, не пытаясь изменить скорость или сменить курс. Голубая гладь моря ушла в сторону, ее сменила степная зелень. А они все летели.

— Как думаешь, это примитивные, не способные думать роботы или что-то посложнее? — спросил у Смельчака Спасатель.

— Кто знает? — ответил тот. — Будущее покажет.

Заметив, что расстояние между автоботами и роботами опять несколько сократилось, Спасатель приказал своим товарищам сбавить скорость. И в этот момент пауки внезапно нырнули вниз и скрылись из виду.

Подлетев поближе, автоботы увидели, что в этом месте равнина резко уходит вниз, образуя некое подобие вогнутой чаши. Заметить можно было, только подлетев на достаточно близкое расстояние.

Опустившись на землю, друзья подобрались к самому краю обрыва и, осторожно высунув головы, заглянули вниз.

В центре чащи виднелся прямоугольный вход в пещеру или в шахту. Те пауки, за которыми они летели, как раз вползали в него. Имелась и стража, состоявшая из пауков покрупнее. Их было пятеро. К правому боку каждого было прикреплено по крупнокалиберной скорострельной пушке. Стражники стояли, взяв в кольцо вход в пещеру, почти неподвижно, только время от времени кто-нибудь из них слегка поворачивался. При этом ствол его пушки перемещался, словно выискивая неведомого врага.

— Так, — сказал Смельчак. — Эти начеку. Тут мы не пройдем.

— А надо, — сказал Спасатель.

— Но снять их без шума не удастся. А ты сам говорил, что мы должны действовать, по возможности, тайно.

— Обстоятельства изменились, — ответил командир экспедиции. — Теперь мы точно знаем, что перед нами враги. Это именно они схватили родителей Поросюшки. Кроме того, глядя на этот вход, я могу почти точно сказать, что мы напрасно будем рыскать по поверхности планеты. Враг засел под землей. Вспомни, мы уже пришли к выводу, что планета внутри полая. Видимо, в этих полостях и живут те, кого мы так искали. Конечно, мы можем еще несколько раз облететь планету, но я теперь уверен — единственное, чего мы достигнем, это обнаружим еще несколько таких же входов. Основная жизнь этой планеты происходит под землей, и волей-неволей нам придется в эти пещеры войти. Более того, оттягивая время, мы можем потерять эффект неожиданности. Нас заметят, и тогда у этого входа будет стоять не пять стражников, а двадцать.

— Ты предлагаешь разведку боем? — спросил Меченосец.

— Да, нам ничего не остается. Мы можем что-нибудь узнать об этой планете и ее хозяевах лишь хорошенько расшевелив этот муравейник.

— А как же Поросюшка и Микут?

— Пока они находятся на поверхности и не наткнулись ни на одну из этих дыр, они почти в безопасности. Как только они наткнутся на один из таких входов, они полезут внутрь. Если уже не полезли. Может быть, именно поэтому мы не слышим их по гиперрадио.

— Но гиперволны проходят и сквозь толщу планеты, — возразил Смельчак.

— В нашей Галактике. А мы сейчас наверняка находимся в другой вселенной. Кто знает, может быть, под поверхностью этой планеты залегает минерал, который экранирует волны?

— Итак, ты решился?

— Да, мы атакуем.

— Как?

— Просто. Подобраться к ним незамеченными нельзя. Будем рассчитывать на неожиданность и наглость. Больше не на что.

— Пошли, — азартно воскликнул Меченосец. — Давненько я уже не сражался. Пора, пора.

— Пошли. Только раньше времени оружие не вытаскивайте.

Спасатель резко встал и начал спускаться по склону вниз. Двое его друзей последовали за ним.

Замечены они были мгновенно. Быстро развернувшись, пауки наставили на них свои пушки.

— Эй, вы кто? — проскрипел один из стражников, видимо, старший.

— Разве ты не видишь? — продолжая спускаться по склону, спросил Спасатель.

— Нет. Таких вижу впервые. Ребята, вы откуда?

— От верблюда, — мрачно буркнул Меченосец, который шел справа от Спасателя.

— Это еще кто? А ну-ка стойте! — крикнул все тот же паук.

— Зачем? — безмятежно улыбнулся Спасатель.

— Я приказываю вам не приближаться, иначе мы будем стрелять.

— А как вы смеете? — не сбавляя шага, возмутился Спасатель. — Приходишь к ним, понимаешь ли, с визитом вежливости. А они грозятся подстрелить. Ребята, вы свои мозги давно проверяли?

Благодаря этому он выиграл еще десятка два метров. Теперь до стражников было рукой подать.

Видимо, старший паук тоже сообразил это. Понимая, что его провели, он взревел:

— А ну — огонь!

— Поздно! — крикнул Спасатель, одним прыжком преодолевая разделявшее их расстояние и ловким ударом меча отрубая ему сразу три ноги.

Старший паук рухнул как подкошенный, но, падая, успел все же несколько раз выстрелить. К счастью, ни один из снарядов в автоботов не попал. А они были уже среди стражников и рубили направо и налево.

Автоботы действовали с быстротой молнии. Коме того, скорострельные пушки оказались в ближнем бою гораздо хуже мечей. Не прошло и минуты, как все стражники были убиты.

— Ну вот, — сказал Спасатель, оглядывая поле боя, — теперь пути обратно нет. Сейчас мы спустимся вниз и начнется настоящий ад. Выйти живым из него будет трудно. Но мы постараемся. Кроме того, не забывайте о нашей основной задаче: мы должны найти родителей Поросюшки и освободить их. Кстати, надо было оставить в живых хотя бы одного стражника. Допросив его, мы бы узнали о том месте, куда так рвемся гораздо больше.

— Поздно, — сказал Меченосец, засовывая свои мечи в ножны. — Надо было предупредить.

— Это моя ошибка, — согласился Спасатель. — Впрочем, попав внутрь, мы ее исправим. А теперь…

— А теперь, я думаю, нам не стоит терять время. Ты же сам хотел использовать эффект неожиданности. Вот и давай его использовать. Пошли внутрь.

— Только это я и хотел сказать, — улыбнулся Спасатель.

И готовые в любой момент вновь обнажить оружие, автоботы двинулись к входу в пещеру.


Глава 3


Бабожбаб, великий господин и могучий вождь ххнерхов, сидел в алмазном зале, на троне, украшенном тысячами бриллиантов, среди которых не было ни одного меньше десяти карат.

Алмазный зал, самый любимый зал великого господина заливали потоки света от десятков светильников, расположенных на стенах и потолке. Этот свет отражался от украшавших стены и потолок алмазов, и порождал настоящее облако света, которое, казалось, плыло по залу, сотканное из миллиардов многоцветных лучиков. В этом облаке постоянно рождались и умирали многоцветные радуги. Великий господин и могучий вождь мог смотреть на него часами. Оно завораживало его, отвлекало от мыслей о насущных делах, а их у могучего вождя было много, очень много.

Еще бы, управлять огромной планетой — это не в крикет играть по воскресеньям. Это очень утомительное занятие. И как всякому, кто занимается утомительными занятиями, Бабожбабу время от времени требовалось часок-другой отдохнуть, отвлечься, собраться с мыслями.

Именно для этой цели он и использовал алмазный зал, миражи и радуги которого неизменно приводили его в хорошее расположение духа. Так случилось и на этот раз.

Бабожбаб сидел на троне вот уже целый час. К этому времени на его лице, отмеченном печатью хитрости и злобы, проступило новое, так не свойственное ему выражение довольства и даже некоторого благодушия.

Тяжело откинувшись на спинку трона, машинально проводя рукой то по украшавшей шею массивной золотой цепи, то по завитой в мелкие колечки и обильно напомаженной бороде, он не мог оторвать взгляд от одного места, над которым особенно сильно сгустился алмазный туман. Это была полукруглая крышка люка тайного хода из зала, буквально усыпанная самыми крупными алмазами.

Глядя на нее, Бабожбаб сладко щурился и шлепал губами, словно бы пробовал что-то необычайно вкусное.


Эта идиллия была прервана. В зал на четвереньках вполз верховный приспешник великого господина Кромгокрик — лягушачий нос. Вот его толстая физиономия замаячила среди алмазного марева. Когда взгляд Бабожбаба упал на нее, он вскочил и злобно закричал:

— Да как ты смел, ничтожный червяк, врываться в алмазный зал, когда я предаюсь в нем государственным размышлениям?! Да знаешь ли ты, что тебе будет за это, о ничтожное порождение пещерного слизняка?!

— Знаю, о великий господин и могучий вождь. Но я принес тебе такую радостную весть, от которой твое сердце смягчится и печень войдет в норму.

— Весть? — нахмурился Бабожбаб. — Тем более хорошая? Что-то не верится. Уж не хочешь ли ты сказать, что мои ххнерхи поймали подлого отступника Завхара?

— Нет, они ищут его, они обшаривают все нижние пещеры. Но ты же знаешь, как они огромны. Говорят, они кончаются только в самом сердце нашей планеты. И для того чтобы их обследовать по порядку, потребуются годы и годы. Нет, я принес тебе другую новость, но гораздо, гораздо более хорошую.

— Хм? — недоверчиво хмыкнул великий господин. — Что может быть для моего сердца приятнее, чем поимка этого проклятого отступника? Да говори скорее, не тяни время, ибо я скор на расправу, а ты уже одной ногой ступил в пределы моей немилости.

— О, мой повелитель! — только и смог сказать Кромгокрик и нанес безупречный по красоте удар головой об пол.

— Ну, не тяни, выкладывай!

— Так вот, о мой господин, я счастлив сообщить тебе, что твоя коллекция пополнилась еще одним экспонатом прекрасной сохранности и вида просто изумительного.

Слабая улыбка мелькнула по лицу Бабожбаба и тут же снова сменились гримасой злобы.

— Так, так, значит, новый экземпляр?

— О, да, мой господин, — Кромгокрик снова поклонился.

— И он в хорошем состоянии?

— Просто в великолепном. Чудесный экземпляр Преобразователя, правда, еще юного, но в этом-то его ценность. Мы пока не поместили его в коллекцию. Каковы будут распоряжения насчет…

— Ага, и где же вы его обнаружили? — перебил приспешника могучий вождь.

— Здесь, на планете, мой господин. Его привел к нам механический голос.

— Угу, значит, механический голос. Новый экземпляр. А откуда он взялся? Это не ты ли, порождение пещер с плохим воздухом, гарантировал мне, что все Преобразователи уже выловлены? И вдруг — новый экземпляр. Значит, они были выловлены не все?

— Это так, — побледнев, ответил верховный приспешник.

До него только сейчас дошло, какими неприятностями грозит для него появление этого нового экземпляра.

— А теперь ты снова будешь утверждать, что это и есть последний?

— Не осмелюсь, — промолвил Кромгокрик, уже пожалевший о том, что поспешил сообщить весть, которая, как ему показалось должна была обеспечить тому, кто ее принес, милость великого господина и могучего вождя.

— Но ведь раньше-то ты это утверждал!

— Я ошибался, — глухо сказал верховный приспешник. Не поднимая головы от пола, он ждал дальнейшего, хорошо понимая, что совершил непростительную ошибку, за которую, скорее всего, придется расплачиваться.

— А ты знаешь, что происходит с моими слугами, которые позволяют себе роскошь ошибаться?

— Знаю, — едва слышно ответил Кромгокрик. И содрогнулся.

— Значит, знаешь? — голос Бабожбаба был елейно ласков, но от этой ласковости у приспешника мороз бежал по коже.

— Да.

И Кромгокрик сильно ударился головой об пол. Как настоящий придворный, он в совершенстве владел всеми приемами бития головой об пол, можно сказать, достиг в этом деле совершенства. Хорошо понимая, что вляпался в неприятную ситуацию из-за того, что не предугадал реакции своего господина, он пытался поправить дело за счет своего мастерства.

Удар головой, который он собирался нанести, должен был стать одним из тех ударов, которые даже настоящие мастера наносят всего несколько раз за свою жизнь. Он должен был вызвать грохот такой силы, которого еще не раздавалось под сводами дворца Бабожбаба, одновременно не принеся приспешнику почти никакой боли. Ему следовало быть почти молниеносным в первой фазе, что неоспоримо свидетельствовало о мастерстве наносящего удар, и медленным, изящным, ритуально печальным в заключительной фазе, когда голова бьющегося выходит из соприкосновения с полом.

Нанося этот удар, Кромгокрик надеялся спасти свое положение, но снова допустил ошибку. В то мгновение, когда его голова достигла нижней точки удара, выяснилось, что на участке пола, который он выбрал для демонстрации своего мастерства, находится крупный бриллиант. И, конечно, камень пришелся как раз в центр лба Кромгокрика. Соприкосновение с бриллиантом полностью исказило звук. Вместо того чтобы быть почтительно громким и сухим, он получился отвратительно чавкающим и неприличным. Боль от удара была так сильна, а осознание ошибки столь нестерпимым, что, больше не издав ни звука, верховный приспешник потерял сознание и ничком повалился на усыпанный бриллиантами пол.

Великий господин поморщился.

С сожалением подумав, что даже самые вышколенные слуги время от времени полностью деградируют и нуждаются в замене, он стал ждать, когда неудачник поднимется и выползет из зала. Согласно обычаю, как опозорившийся перед своим повелителем, он должен был решить свою судьбу сам и отправиться к огненному озеру, находящемуся на самых границах подземного дворца Бабожбаба.

Тяжело встав с трона, могучий вождь протопал к телу своего приспешника и пнул его в бок носком золоченой туфли. Тот не проявил признаков жизни.

«Вот ведь какой негодяй, — подумал великий господин, наклоняясь к телу Кромгокрика и оттягивая ему веко на левом глазу. — Заставляет меня, великого господина, уличать его в жульничестве. Ну, он за это поплатится».

Рассеянно прикидывая, какой бы казни подвергнуть глупого приспешника, он вгляделся в совершенно неподвижным глаз Кромгокрика и вдруг осознал, что тот и в самом деле без сознания. Болес того, ссадина на лбу приспешника неоспоримо свидетельствовала, что тот в самое ближайшее время обзаведется шишкой размером с лимон.

Это озадачило Бабожбаба.

Вернувшись на трон, он глубоко задумался.

Получалось, что его приспешник нанес самый настоящий удар об пол с намереньем нанести себе вред. Такого за время царствования Бабожбаба еще не случалось. О чем же это свидетельствовало? О том, что приспешник здорово испугался? О том, что он глуп? Или о том, что тот выдумал новый вид битья об пол?

Это надо было выяснить, и поэтому великий господин решил подождать и не вызывать пока стражу.

Задумчиво поглаживая бороду, он глядел на распростертое тело приспешника и ждал, когда тот придет в себя.

Это произошло минут через пять.

Кромгокрик зашевелился, глухо застонал и наконец сел на пол, обводя зал бессмысленным взглядом. Понадобилась целая минута, чтобы он пришел в себя и осознал, где находится. Когда это случилось, приспешник снова пал ниц перед своим царем.

— Гм, — сказал тот, не зная с чего начать. — Ну-ка, мой верховный приспешник, скажи-ка мне… гм… что это за чудной удар ты нанес головой?

Моментально сообразив, что господин уже забыл о его оплошности, Кромгокрик распростерся еще ниже и ответил:

— Это было сделано, чтобы показать нашему могучему вождю, как я его люблю, и на что я ради него могу пойти. Правда, удар получился неудачным, за что я еще раз прошу меня простить.

— Как? — разочарованию Бабожбаба не было предела. — Это был всего лишь неудачный удар?

Сверхъестественным нюхом придворного учуяв, что появились шансы как-то поправить свое дело, приспешник сказал:

— Да, мой господин. Поскольку у меня, ничтожного, еще нет большого опыта, я выбрал бриллиант, о который саданулся головой, не совсем подходящею размера. В следующий раз я эту оплошность исправлю.

— Да, но какой смысл в таком ударе, ведь звук от него получается гадким и для слуха неприятным?

Тут уж Кромгокрику не нужно было даже думать. Он уловил, что было нужно его вождю, и теперь, чувствуя, что на него снизошло вдохновение, отвечал без запинки.

— Зато какой в этом богатый смысл! Ведь я ударился головой о бриллиант, украшавший ваш дворец, тем самым упомянув о восемьдесят втором правиле этикета, касающемся почитания собственности своего господина и седьмом принципе, упоминающем о желательности нанесения себе увечий в его же славу. Тем более, учитывая объект, который вошел в соприкосновение с моим лбом, а им является драгоценный камень, по красоте уступающий лишь вашей сиятельной персоне, этот ритуальный удар становится чем-то просто необходимым.

— Правильно, правильно, — продолжая поглаживать бороду, закивал Бабожбаб. — Очень правильно. Значит, ты считаешь, что такие удары желательны?

— Просто необходимы, — преданно глядя ему в глаза, ответил Кромгокрик. — Я не пойму, почему остальные придворные до них до сих пор не додумались. Может быть, это говорит о их меньшей преданности вашей сиятельной особе?

— Может быть, — благосклонно промолвил великий господин.

Глаза его радостно блестели. Еще бы, придумать что-то новое в дворцовом этикете! Теперь надо было сделать еще кое-что…

— Но ты, конечно, изобрел этот удар лишь потому, что угадал мои мысли? — спросил он. — Учти, я уже до этого много думал о подобных ударах.

— О, конечно! — воскликнул приспешник. — Я и в самом деле угадал ваши мысли. Единственное, что я сделал, так это по вашему желанию нанес первый удар. За что вам и благодарен.

— Правильно, правильно.

Бабожбаб бросил на приспешника настолько милостивый взгляд, что тот даже затрепетал.

— А не согласишься ли ты мне продемонстрировать этот удар еще раз? В первый раз он был нанесен так неожиданно, что я не успел его внимательно рассмотреть.

— Повинуюсь! — радостно воскликнул Кромгокрик и так саданулся о ближайший украшавший пол бриллиант, что потерял сознание минут на десять.

Очнувшись, он обнаружил своего господина в еще более прекрасном расположении духа.

— Решено! — воскликнул тот. — Отныне эти ритуальные удары лбом об бриллианты вводятся в дворцовый этикет. Для этой цели во всех остальных залах дворца будут вставлены в пол подходящие бриллианты. Тебе отныне присваивается должность верховного репетитора ритуальных ударов. Ты должен обучить этому искусству остальных придворных. Эти удары будут наноситься только в самых торжественных случаях, дабы не испортить эффект и не снизить их значения. Понял ли ты меня, ничтожный мой придворный Кромгокрик?

— Как не понять? — льстиво улыбаясь, ответил тот. — Я примусь за это дело со всем возможным рвением.

— Надеюсь, — кротко улыбнулся великий господин. — Ибо, если ты будешь пренебрегать своими обязанностями, я подвергну тебя ужасной каре.

— Можешь не сомневаться, — быстро проговорил вновь испеченный верховный репетитор ритуальных ударов. — Они у меня эти удары быстро изучат и в скором времени смогут наносить их с истинным совершенством.

— Надеюсь. А теперь — прочь отсюда. И немедленно принимайся за дело, лентяй.

— Конечно, конечно, — пробормотал Кромгокрик, поспешно уползая на четвереньках из комнаты.

Когда он был уже у выхода из зала, Бабожбаб задумчиво проговорил:

— А может посмотреть еще раз… Эй, ты можешь нанести еще один удар?

— С удовольствием.

— Давай!

Послышался удар головой об пол и грохот, с которым приспешник распростерся на полу, потеряв сознание.

— Да, — задумчиво проговорил великий вождь. — Это здорово. Это правильно. Только надо отработать технику.

Звук все же получается… несколько неэстетичным.

И, впав в задумчивость, он попытался прикинуть, как звук удара может зависеть от величины бриллианта.

Очнувшийся через некоторое время Кромгокрик, увидев своего повелителя в такой задумчивости, осторожно выбрался из зала и, почесывая украшавшие лоб три шишки, обессилено прислонился к стене.

Боже, он спасся! Ему все-таки повезло. И что значат эти три шишки по сравнению со смертью?

Губы верховного приспешника вдруг искривила ехидная улыбка.

Он представил, как будет обучать других придворных новым ритуальным ударам головой об пол.

«Ничего, — решил он про себя. — Кое-кто из тех, что слишком много о себе возомнили, будут изучать эти удары дольше других, гораздо дольше…»

Тут он вспомнил, что так и не спросил, что же ему делать с новым экспонатом коллекции. Конечно, можно было вернуться и задать это вопрос.

«Ну уж нет, — подумал верховный приспешник. — И так чудом спасся. Никогда, больше никогда, что бы ни произошло, не буду тревожить могучего вождя в алмазном зале. И как это меня дернуло…»

Впрочем, он не мог не признать, что благодаря случайности не только выпутался из отчаянного положения, но и возвысился. А также получил возможность отомстить некоторым врагам. Что еще нужно для счастья настоящему придворному?

«А экспонат мы пока в основную коллекцию помещать не будем, — решил Кромгокрик. — Поместим его в соседнем помещении. Пусть там и стоит. До времени… Когда же оно придет, я попрошу одного из своих самых больших врагов сообщить о новом экспонате господину. Тот, конечно, захочет отличиться и нарвется на те же самые вопросы. Могу поспорить, судьба к нему так благосклонна не будет. О-ля-ля!»

Эта мысль вернула ему прекрасное настроение, и Кромгокрик уже было двинулся прочь, но едва не столкнулся с начальником стражи, угрюмым бородачом, сплошь увешанным оружием, который важно шествовал по коридору в сопровождении телохранителя-ххнерха.

Они обменялись нелюбезными взглядами, поскольку терпеть друг друга не могли, но, тем не менее, очень вежливо раскланялись и разошлись.

«Ага, — уходя, прикинул Кромгокрик. — Похоже, он тоже стремится в алмазный зал. Будем надеяться, что он нарвется на неприятности так же, как и я. Будем надеяться, ибо единственное, что поддерживает жизнь в этом мире, — надежда. Надежда на лучшее для себя и худшее для других. Поскольку худшее для других, как правило, является в конечном итоге лучшим для себя».

Настроение у него было безоблачное. Ему казалось, что он сегодня одержал очень важную победу. А быть победителем, что ни говори приятно.

Между тем начальник стражи решительно вступил в алмазный зал. Телохранителя он оставил в соседней комнате и теперь, приблизившись к трону, на котором восседал все еще не замечавший его Бабожбаб, отвесил ритуальный удар головой об пол.

Отсутствие изящества в этом ударе с лихвой компенсировалось силой и старанием.

Великий господин оторвался от своих мыслей и с удивлением воззрился на начальника стражи.

— Какого дьявола? — спросил он. — Еще один? Что тебе нужно, мерзавец?

— Докладываю, — глухо проговорил начальник стражи. — На пост у одного из восточных входов совершено нападение.

— Нападение? Что ты мелешь?

— Напали три неизвестных врага. Уничтожив караул у входа, они теперь углубились в подземелья и, судя по всему, продвигаются в сторону вашего подземного дворца.

— Кто? Откуда они взялись? — побледнев от страха, спросил Бабожбаб.

— Неизвестно.

— Как — неизвестно?

— Наши наблюдатели их видели и говорят, что они не принадлежат ни к одному из племен с других планет, подвластных вам.

— Что они хотят?

— Тоже неизвестно.

— Ужас! — воскликнул верховный господин. — И это происходит на моей планете, можно сказать, в моем дворце?

Да ведь мы же уничтожили всех врагов много лет назад.

— А мастер Завхар?

— Да, наверное, это его друзья. Он сумел им как-то дать знать о том, что вырвался на свободу, и теперь они идут ему на выручку. Эх, надо было отравить его еще лет десять назад. После того как он построил механический голос, толку от него не было никакого.

— Что прикажете делать с врагами?

— Уничтожить, что же еще? — пожал плечами Бабожбаб. — И как можно быстрее.

— Слушаюсь. Мы кинем на них свою гвардию, и она превратит их в порошок.

Начальник стражи стал пятиться на четвереньках, чтобы покинуть помещение. Вдруг могучий вождь сказал:

— Погоди-ка… Я отменяю свое приказание. Как ты сказал, они идут на выручку Завхару?

— Другой цели придумать невозможно. Не хотят же они покуситься на вашу коллекцию?

— Нет, это исключено. О ней не знает никто, даже самые близкие наместники моих планет. Кстати, о ней им знать и не нужно. А вот эти вражеские воины, как ты думаешь, если они идут на выручку Завхару, то должны они знать, где он находится?

— Прикажете захватить их в плен и допросить?

— Они могут и не сказать. Такое бывает. Послушай, за ними надо следить. Это редкий шанс. Они должны привести твоих соглядатаев к Завхару. И вот тогда, только тогда их и нужно уничтожить. Таким образом мы убьем двух зайцев: уничтожим наглецов, которые посмели проникнуть в мои подземелья, и уберем Завхара, который сидит у меня как кость в горле.

— Понял, — начальник стражи снова поклонился. — Так мы и сделаем. Твоя мудрость, как всегда…

— Ладно, хватит про мою мудрость. Приступай лучше к делу. Этих воинов, чтобы они не обнаглели, надо пощипывать, но не убивать. Полной силой мы навалимся на них лишь тогда, когда они встретятся с Завхаром. А до этого…

— Но мой господин, они угрожают дворцу. Если они пройдут еще немного, то окажутся в его пределах.


— Нет, во дворец они не пойдут. Что им там делать? Они повернут и отправятся в нижние пещеры, на встречу с Завхаром. Понял ты меня?

— Понял, все понял.

— Проваливай.

Начальник стражи попятился к выходу из зала.

— Погоди-ка, — остановил его великий господин. — Ну-ка, сделай ритуальный удар головой об пол.

Не задумываясь, начальник стражи исполнил приказ своего господина.

«Да, — критически оттопырив нижнюю губу, пробормотал Бабожбаб. — Все-таки ритуальные удары об алмазы гораздо больше впечатляют».

— Ладно, — наконец сказал он. — Уходи. Да смотри, не медли. Упустишь Завхара — берегись.

— Можете на меня рассчитывать, — пробормотал начальник стражи и покинул алмазный зал.

«Что-то я засиделся в алмазном зале, — подумал Бабожбаб и слез с трона. — Надо перейти в другой — золотой, например. И еще раз подумать о ритуальном битье головой о бриллианты».

Чем дольше он думал, тем больше ему нравилась эта идея.


Глава 4


Влицо Микуту пахнуло сырой затхлостью.

Он порадовался тому, что предусмотрительно захватил с собой из корабля небольшую сумку с разными предметами, которые могли понадобиться ему в подземельях. Кстати, там был и маленький, но довольно мощный фонарик.

Конечно, подземный коридор, в котором он оказался, освещался расположенными через каждые пять шагов светильниками, но все-таки им давно уже никто не пользовался и вполне могли встретиться участки, на которых лампочки не работают.

Туннель был просторный. Высота его достигала десятка метров, а ширина метров шести. Идти по ровному полу было одно удовольствие. Вот только, если бы не этот запах затхлости! Он постепенно усиливался, и это тревожило мальчика. Тем не менее, он продолжал уверенно продвигаться вперед.

Где-то там, впереди, под землей, находилась разгадка тайны этой планеты и там же был его друг Поросюшка, который нуждался в помощи. И где-то впереди, в подземной темноте, Микута вполне могла поджидать опасность.

О том, как он будет сражаться с врагом, Микут не задумывался, твердо веря, что когда столкнется с противником, что-нибудь придумает. В первый раз, что ли? Главное куда-нибудь прийти. И он не сомневался, что если опасность скрывается именно в подземельях, а его друзья-автоботы остались живы и находятся на планете, они встретятся именно там.

Подземный коридор постепенно углублялся вниз. Это не обеспокоило Микута. Он это предвидел. Теперь, когда от поверхности его отделяли сотни метров земли и скалы, царившее в туннеле запустение стало более заметным.

Стекавшие кое-где по стенам капли воды постепенно превратились в ручейки. Один из них был так широк, что Микуту пришлось переходить его вброд. Все чаще и чаще на стенах стали попадаться крупные, слабо фосфоресцирующие слизняки. Поначалу их были единицы, потом они стали встречаться десятками. А как-то ему попался участок, на котором на протяжении многих метров сырая грязная стена была усеяна сотнями медленно переползавших с места на место слизняков. Как раз в этом участке коридора светильники не горели, но слизняки давали столько света, что необходимость доставать из сумки фонарик отпала.

Потом ему попался первый завал.

Видимо, пласты земли и камня сдвинулись и проход наполовину был завален каменными глыбами. Микут перебрался через них и храбро двинулся дальше.

С некоторых пор его беспокоило эхо. Оно было странным. Мальчику то и дело казалось, что где-то рядом с ним слышится чье-то тяжелое мерное дыхание. Когда же он останавливался, это дыхание затихало, снова возобновляясь стоило ему двинуться дальше.

Поначалу он не придавал этому значения, потом вдруг почувствовал, что дальше так продолжаться не может. Это дыхание за спиной действовало ему на нервы.

Но как же узнать, кто идет за ним? А мальчик теперь был уверен, что за ним и в самом деле кто-то следует. Кто? Друг или враг? Скорее, враг. Друг бы давно уже объявил себя. Какой смысл бояться маленького мальчика и прятаться по темным углам?

Тогда Микут решил устроить засаду. Стараясь как можно громче топать, он прошел несколько десятков метров по коридору, потом, резко остановившись, на цыпочках вернулся назад и спрятался в искусственной стенной нише. Время от времени такие попадались ему на пути. Для чего их устроили те, кто когда-то пользовался этим туннелем, он не знал.

Затаив дыхание, Микут вытащил из-за пояса резак и приготовился в любую минуту пустить его в ход.

Время, казалось, замедлилось. Вот где-то близко послышалось тяжелое, мерное дыхание. Постепенно оно становилось все более громким.

Мальчик стиснул зубы и приготовился действовать. Ну, еще немного, еще несколько метров…

Дыхание придвинулось еще ближе. Теперь, оно, казалось, звучало над самым ухом.

И тогда мальчик решился. Выскользнув из ниши и выставив перед собой резак, он уже приготовился нажать активизирующую его кнопку… и замер.

Прямо перед ним стоял зверек, больше всего напоминающий кошку. Размерами он тоже был, с обыкновенную земную кошку.

А где же тот, который дышал?

И тут Микут все понял.

Эта «кошка» и была тем самым преследовавшим его чудовищем. Точно, она и сейчас дышала так же громко и тяжело. Если закрыть глаза, то можно дать руку на отсечение, что рядом с тобой стоит чудовище ростом, по крайней мере, со слона.

Боже, а он ее чуть не ухлопал!

Микут опустил резак. Надо было что-то сказать или сделать, но он не знал, что именно. Так они стояли друг против друга: мальчик, сжимающий в руках оружие и эта странная подземная кошка.

При свете светильников ее глаза поблескивали зеленым огнем. Впрочем, у земных кошек они тоже поблескивают, правда, не так ярко.

Наконец подземная кошка тихонько запищала, словно пытаясь что-то сказать, высунула красный язык и слизнула со стены здоровенного слизняка.

Микута аж передернуло. Как можно, есть такую пакость?

Он пошарил в своей сумке и вытащил из нее пакетик обычного космического рациона, один из того десятка, который он захватил с собой.

— Хорошо, стало быть, ты хочешь есть, — рассудительно сказал Микут.

Он дернул торчавшую из пакета тоненькую веревочку. В следующую секунду послышалось тихое шипенье и пакет в его руке стал увеличиваться. Услышав это шипенье, подземный кот снова издал звук, похожий на писк, но остался на месте.

Между тем пакет увеличился до размеров большого пирога. Надорвав обертку, мальчик вытащил из него коричневую, еще дымящуюся лепешку и, отломив от нее приличных размеров кусок, кинул подземной кошке. Это была самая обыкновенная пища, которой питались к космосе люди. Она содержала все питательные вещества, превосходно насыщала и растворялась в желудке полночью, практически не оставляя отходов.

Осторожно понюхав упавший возле него кусок, подземный кот подцепил его лапой и уже через несколько мгновений стал с аппетитом уплетать. Тут и Микут почувствовал, что тоже проголодался и воздал должное оставшейся у него в руке части рациона.

Через некоторое время, насытившись, он выбросил обертку и решительно шагнул к коту, который тоже управился со своей порцией, но остался на месте, словно чего-то ожидая.

Опустившись перед животным на корточки, Микут осторожно протянул руку. Кошка, похоже, ничего не имела против. Осторожно погладив ее по короткой жестковатой шерсти, мальчик встал.

— Ну вот, — сказал он. — Мы и познакомились. Теперь, если хочешь, можешь отправляться своей дорогой.

Кошка осталась на месте, не проявляя ни малейшего желания убежать.

Мальчик пожал плечами и двинулся дальше. Пройдя шагов двадцать, он обернулся. Кошка следовала за ним.

Микут улыбнулся.

Собственно, можно было и не оборачиваться. Достаточно было просто прислушаться.

— Ладно, — сказал он кошке. — Если тебе так хочется, можешь идти за мной. Только никаких удобств я тебе не обещаю.

И кошка, словно бы понимая человеческую речь, тонко запищала.

Так они дальше и шли. Мальчик и кошка. Поначалу она двигалась в нескольких шагах позади него, но потом постепенно догнала, и дальше они шли уже рядом. Мальчик и зверь.

И тут начались завалы.

Сначала попадались небольшие, и Микут перебирался через них легко, потом они стали больше. Теперь горящие светильники стали попадаться все реже и реже. Микуту пришлось вытащить из сумки фонарик и освещать дорогу. Единственным положительным моментом стало то, что воздух в этом месте был суше. К сожалению, светящиеся слизняки перестали встречаться и мальчику приходилось все время идти с фонариком.

Кошка следовала за ним неотступно.

Наконец настал такой момент, когда силы мальчика иссякли. Он нашел сухую, относительно чистую нишу и вскрыл еще один пакет. Поделившись с подземной кошкой рационом, Микут постелил свою куртку, лег на нее и уснул…

…Он проснулся почти мгновенно и некоторое время лежал в кромешной темноте, пытаясь вспомнить, где он и как здесь оказался. Рядом слышалось тяжелое, шумное дыхание. Кошка. Улыбнувшись, Микут нащупал фонарик и зажег его. Да, кошка примостилась рядом с ним и тоже спала.

Он хорошо видел, как она во сне шевелит усами и дышит, дышит. Дыхание у нее и в самом деле было каким-то слоновьим.

Пора было идти дальше, но он почему-то все лежал, глядя на спящую кошку и думал. А потом по щекам у него потекло что-то мокрое и Микут понял, что плачет.

Да, он и в самом деле плакал. Он, неустрашимый герой, не раз сталкивавшийся с десептиконами и побеждавший их, он, считавший, что ничто уже не может его напугать, плакал, лежа в подземелье какой-то неизвестной планеты, может быть, находящейся даже в другой вселенной.

Нет, он вовсе не пугался… Хотя, если по-честному, то ему все-таки было немного страшно. Он боялся, что останется здесь навсегда, никогда не выберется из этих подземелий на чистый воздух, никогда не увидит своих друзей — автоботов.

Никогда — никогда…

Вот это и в самом деле было страшно. Никогда не выбраться и никогда не встретить.

«К черту, — сказал себе мальчик. — Так не бывает. Все кончится хорошо, все обязательно кончится хорошо».

А еще он подумал, что если уж предаваться отчаянию, то лучше это делать где-нибудь в другом месте и в другое время. Только не сейчас и не здесь. Потому что, если он и в самом деле сдастся и повернет назад, то неизбежно проиграет. И не только поэтому. Тем самым он подведет своих друзей. А вот это будет уже предательство.

Предателем он никогда не был.

Кошка проснулась и снова тоненько запищала. Потом она придвинулась к нему ближе, почти ткнулась своей мордочкой ему в лицо, и Микут успокоился.

«Все будет хорошо, — сказал он себе. — Все обязательно будет хорошо».

Ему по-прежнему не хотелось вставать и снова идти этими бесконечными коридорами, но он все же взял себя в руки.

Позавтракав, он снова двинулся в путь, и кошка опять бежала рядом с ним, а фонарик освещал дорогу. И это было здорово — найти друга, с которым дорога кажется не такой уж длинной.

Они прошли совсем немного, и им встретился новый завал. Очень большой завал, такой, что доставал до потолка. Такой, что дальше было идти невозможно.

Оставалось лишь повернуть назад.

«Дудки! — решил Микут. — Вот этого они от меня не дождутся».

Он вскарабкался на самую вершину кучи камней, туда, где она соединялась с потолком и стал ее разбирать, камень за камнем. Один за другим, они скатывались вниз, а перед ним получалось что-то вроде лаза, которая должна была провести его дальше.

Так и случилось.

На его счастье, куча камней под потолком была совсем небольшой. Достаточно было убрать лишь несколько десятков камней, и открылся проход.

Они перебрались на другую сторону и пошли дальше.

На ходу Микут посасывал ободранный о камень палец. Но все в душе его пело, потому что он преодолел новый барьер, потому что он не сдался. И был за это вознагражден.

Постепенно коридор, по которому он шел, становился все менее грязным и мокрым. Он даже стал слегка заворачивать вверх. Может быть, до конца пути оставалось уже немного.

И тут остановилась кошка. Она стояла посреди коридора, дышала, словно слон, и не хотела сделать вперед и шага.

— Ты чего? — спросил Микут.

Кошка открыла рот, обнажила острые зубки, но ни издала ни звука. Она просто стояла и слушала. Видимо, дальнейший путь ей не нравился.

Микут с тревогой вгляделся в полумрак коридора. Ничего угрожающего там не было.

Коридор как коридор.

Так чего же испугалась кошка? Конечно, можно было махнуть на все рукой и отправиться дальше одному. Но мальчик хорошо понимал, что кошка живет в этих коридорах уже очень долго, может быть, всю жизнь. Значит, она лучше его знает о подземной жизни, лучше его ориентируется в ней и лучше знает о всех опасностях.

Вот именно. Микут теперь был совершенно уверен, что впереди его ждет какая-то опасность. Какая? Может быть, то, что представляет для кошки опасность, для него не является большой угрозой? Он ведь гораздо больше. Он человек. В конце концов, он вооружен.

— Ну, ты идешь? — спросил он у кошки.

Та вильнула хвостом и не тронулась с места.

— Тогда как хочешь. А мне пора. Понимаешь, я должен здесь пройти, мне нельзя поворачивать назад. Меня ждут друзья.

И он пошел вперед. Кошка осталась на месте. Он успел пройти около двух десятков шагов, пока не услышал позади знакомое слоновье дыхание. И улыбнулся. Все-таки очень плохо терять друга, которого только что нашел.

Еще он подумал, что может теперь называть кошку своим другом по праву. Она не только делила с ним еду, не только спала возле него в темной нише, но и пошла туда, где наверняка чуяла опасность.

Опасность. Что же это такое? Что там поджидает его в полутьме коридора?

Он погладил рукоять резака.

Ничего, если это какой-нибудь подземный зверь, то справиться с ним он сможет. Пусть только попробует…

А потом он понял, что слышит какие-то странные звуки. Поначалу он подумал, что их издает кошка. Но нет, к ее шумному дыханию примешивалось какое-то потрескивание, явственно слышался скрип, другие звуки, определить которые не было никакой возможности.

Микут остановился и внимательно посмотрел вперед. Нет, никого там не было. Тогда он посмотрел назад. И там коридор был пуст.

А звуки становились все громче, ближе.

Да что же это такое?

Он выхватил резак и приготовился к бою. Но стрелять было еще не в кого.

А звуки слышались у него над самым ухом, и едва ощутимо стал вздрагивать пол, будто бы под чьими-то тяжелыми шагами.

Невидимка? Зверь-невидимка?

Нет, чушь. Зачем под землей нужен зверь-невидимка? Абсолютная чушь. Тогда где же он?

А пол уже вздрагивал вполне ощутимо. И только когда он начал сотрясаться, Микут понял.

Раздумывать было некогда. Мгновенно рванув с места, он кинулся вперед по коридору. Кошка метнулась вслед за ним. И вовремя…

Отбежав всего шагов десять, мальчик остановился и оглянулся. И увидел…

Там, где они только что стояли, треснула стена, большие камни из которых она состояла, развалились, и из образовавшейся дыры полезло что-то огромное, похожее на толстого безглазого удава.

Оно выползало в коридор, поворачивая к мальчику уродливую слепую голову. Раскрылась огромная пасть, из которой пахнуло холодом. Мальчик увидел острые зубы, огромный раздвоенный язык и нажал пусковую кнопку резака.

Огненный шнур протянулся к голове этого подземного гиганта. Резко запахло паленым. Микут видел краем глаза, как рядом с ним шипела и плевалась подземная кошка, точно так же, как это делают ее земные собратья.

Но все-таки резак не мог заменить боевой бластер. Его пламя лизало огромную голову удава, а тот, несмотря на это, продвигался вперед, ближе, еще ближе.

Надо было уходить. Что мальчик и сделал.

— Бежим! — крикнул он кошке и пустился вдоль по коридору прочь от этого подземного ужаса, выползающего все дальше из пролома.

Они успели отбежать метров на пятьдесят, прежде чем гигантская змея выползла окончательно. И это была хорошая фора. Мальчик стал уже надеяться, что им удастся убежать от подземного хищника.

Не тут-то было.

Выбравшись в коридор полностью, змея вдруг проявила неожиданную прыть.

Она неслась по подземному коридору, грохоча о стены и пол своим огромным чешуйчатым телом. Микут бежал со всех ног, но все же расстояние между ним и хищником не увеличивалось. Несколько раз оборачиваясь на бегу, мальчик убедился в этом и почувствовал отчаяние.

Похоже, теперь все решало только одно — кто устанет первым. К счастью, Микут совсем недавно неплохо отдохнул и теперь был полон сил. Но рано или поздно они иссякнут. Что тогда?

В то же время гигантская змея вовсе не собиралась отказываться от добычи.

Из прочитанных книг Микут хорошо знал, что все хищники делятся на две категории: на тех, кто может преследовать добычу долго, и на тех, у кого проблему свежего мяса решает лишь один удачный прыжок. Например, обычный лев, хотя и является царем зверей, не способен на долгое преследование. Он может подкрадываться часами, но потом, напав и обнаружив, что добыча ускользнула, предоставит ее своей судьбе. Другой хищник — волк — способен преследовать убегающую добычу очень долгое время, часами, иногда и днями.

Видя, что змея и не думает прекращать преследование, Микут сильно обеспокоился. Скорее всего, она принадлежала именно к той категории хищников, которые способны на долгое, изматывающее жертву преследование.

В скором времени он уже бежал совершенно не разбирая дороги, помышляя только об одном — поскорее оторваться от преследователя.

Как назло, это ему не удавалось. Шорох чешуйчатого тела змеи раздавался все ближе.

Коридор казался нескончаемым, и вскоре у Микута возникло ощущение, будто он бежит на месте, словно в кошмарном сне, лишь перебирая ногами, но не удаляясь от преследователя ни на шаг.

К счастью, на их пути попался очередной завал. Щель между вершиной из кучи камней и сводом туннеля была невелика. Как раз такая, в которую мог проскользнуть мальчишка вроде Микута. Проявив чудеса ловкости, он буквально взлетел по склону и через секунду был уже на той стороне. Кошка не отставала от своего друга ни на шаг.

Улепетывая дальше, Микут оглянулся и увидел такое, от чего у него буквально волосы на голове стали дыбом. Не в силах проскользнуть в щель между завалом и сводом змея просто-напросто таранила эту огромную груду камней. И удачно.

Мальчик увидел, как завал из камней зашевелился и тронулся с места, словно решив тоже принять участие в погоне. Конечно, это было невозможно. Тем более, что через несколько секунд движение кучи камней и земли прекратилось. Еще через секунду оттуда вынырнула голова змеи.

— О-ля-ля!

Конечно, Микут выиграл на этом маневре некоторое расстояние, но ситуация от этого ничуть не изменилась. Змея продолжала свою погоню.

— О, боже! — воскликнул на бегу мальчик, начинавший понимать, что попал в серьезную переделку. Еще бы, единственным выходом из положения было остановиться и не расходовать сил попусту.

Но не таков был Микут. Он решил бороться до последней возможности, свято веря, что удача сопутствует тем, кто не желает сдаваться.

Вдруг туннель кончился и Микут с разбегу выскочил в огромный зал, заставленный какими-то, видимо, давно уже не работающими механизмами.

Самым логичным было бы, миновав его, нырнуть в следующий туннель.

Вот только мальчик начинал чувствовать первые признаки усталости. Надо было остановиться хотя бы на пять минут и перевести дух. Как это сделать?

Вдруг в голове Микута мелькнула мысль, показавшаяся ему неплохой. Быстро нырнув за один из механизмов, он привалился к нему спиной.

Расчет мальчика был прост. Он надеялся, что увлеченная погоней змея проскочит зал и устремится по туннелю прочь от добычи. Он не учел только одного. Если змея смогла учуять свою добычу через толщу скалы, то его маневр ни в коем случае ее обмануть не мог.

Не успев перевести дух, Микут услышал шорох приближающейся змеи. Однако его расчет не оправдался. Шорох затих возле механизма, за которым он прятался.

На несколько секунд установилась полная тишина. Наконец нервы у мальчика не выдержали и он осторожно выглянул из своего укрытия. И оказался буквально нос к носу с подземным хищником.

Что-то пискнув, Микут выхватил резак. Конечно, он понимал, что его оружие не сможет нанести удаву ощутимого вреда. Он действовал чисто инстинктивно.

Змея приподняла гигантское тело, вознеся уродливую голову на высоту четырех метров и приготовилась нанести последний удар. И в этот момент в нее ударил слепящий луч бластера.


Глава 5


— Как ты думаешь, долго еще мы будем идти этими туннелями? — спросил Меченосец.

— Наверняка, — ответил Спасатель, — их тут множество… Я могу совершенно точно сказать лишь одно: мы на верном пути. Такое количество подземных коммуникаций подтверждает нашу догадку о том, что местные жители проводят свое основное время под землей. Зачем? Их планета так прекрасна… Почему они не хотят жить на ее поверхности?

— Может быть, боятся? — предположил Смельчак.

— Чего?

— Врагов, перед которыми они на поверхности планеты беззащитны.

— Врагов? Каким образом у расы, захватившей в плен Преобразователей, могут быть могущественные враги?

— А с чего ты решил, что они такие уж великие и могучие? — спросил Меченосец. — Пока все, что мы видели на этой планете, отнюдь не свидетельствует о каком-то большом могуществе. Роботы у них, конечно, хорошие, но ты уже убедился, что ничего особенного они из себя не представляют.

— Нет, не скажи, — Спасатель двинулся дальше по коридору. — Кое-что на этой планете вызывает удивление и озадачивает.

— А именно? — спросил следовавший за ним Смельчак.

Меченосец шел самым последним и то и дело оглядывался, ожидая нападения сзади.

— Ну, например, эти роботы… Мне кажется, они так похожи на роботов, как я на венерианского камодоварана.

— Это почему? — с любопытством спросил Меченосец. — Роботы, они и есть роботы.

— Мы сражались с ними мечами… гм… ты обратил внимание на их внутреннее строение?

— Нет.

— Внутри них нет ни проводков, ни блоков, ни прочей дребедени, которыми наполнены даже биороботы. Их строение ясно указывает, что мы имеем дело с формой жизни, основанной на кремнии и некоторых металлах.

— Так они живые?

— Безусловно.

— Почему же, тогда, они ведут себя как настоящие роботы? Ни мыслей, ни чувств — ничего. Тупое выполнение приказа.

— А вот это и является самым загадочным. Почему? Что с ними случилось? Почему они вдруг утратили разум? К тому же мы пока сталкивались только с рядовыми солдатами. Как выглядят те, кто ими командует? Держу пари, они совсем другие, они ничуть не похожи на своих солдат. Если это так, то у меня возникают некоторые догадки.

— Которые ты опять никому не собираешься сообщать? — спросил Смельчак.

— Пока — да. По крайней мере, пока не получу более веских доказательств.

— Но почему эти ххнерхи, как они себя называют, все-таки живут под землей?

— О, это-то как раз и просто. Очевидно, они прилетели на эту планету лишь недавно с какой-то другой, на которой жили именно таким образом. Кстати, это и объясняет их странное строение. Как вы думаете, могла ли возникнуть на этой планете, отличающейся от Земли лишь размерами, жизнь, основанная на кремнии и металле?

— Наверное, нет, — нерешительно проговорил Меченосец.

Наверное? Гм… Безусловно, ни в коем случае. Разве ты видел на поверхности планеты хоть одно построенное по такому принципу растение?

— Нет.

— Значит, я прав. Они на этой планете гости, причем появились на ней не слишком давно, может быть, несколько десятков лет назад.

— Есть и еще одна гипотеза, — сказал Смельчак, вслед за Спасателем сворачивая в следующий туннель, в конце которого виднелся обширный зал.

— Ну-ну, какая же?

— Как ты уже говорил, планета состоит из пустот. Может быть, чем дальше вглубь, тем этих пустот больше? Раса ххнерхов могла возникнуть в центре, на большой глубине. Потом прошло какое-то время и они выбрались на поверхность. Представьте: создания, которые до этого никогда не видели солнца, зелени…

— Хорошая гипотеза, — согласился Спасатель. — Причем она имеет столько же прав на существование, сколько и моя. Вселенная бесконечна, и в ней встречаются самые удивительные вещи. И самые удивительные создания.

— Некоторые встречаются даже чаще, чем нужно, и с ними приходится драться, — проговорил Смельчак.

Действительно, в дальнем конце туннеля, по которому они шли, замелькали фигуры ххнерхов.

— Огонь! — приказал Спасатель. — Будем прорываться.

Паля из крупнокалиберных пушек, автоботы кинулись на врага. Полутьму подземелья озарили вспышки выстрелов, огненные пунктиры снарядов, визг рикошета.

Не прошло и минуты, как противники сошлись в рукопашной. Засвистели мечи автоботов. Через пять минут все закончилось. Враг был уничтожен.

К счастью, из этой схватки автоботы вышли без потерь. Только один из выпущенных ххнерхами снарядов слегка оцарапал руку Меченосцу. Тот не обратил на эту царапину ни малейшего внимания.

— Спасатель, тебе не кажется, что отряды врага стали встречаться чаще? — спросил Смельчак, засовывая свой меч в ножны.

— Угу, — ответил командир отряда, пытаясь рассмотреть, что находится в зале, в который их вывел туннель. — Похоже, мы к чему-то приближаемся, к какому-то пункту, к которому нас не хотят пустить. Взять хотя бы эту схватку. По идее, противник должен был напасть на нас со всех сторон. Вместо этого, их отряд напал лишь с одной стороны, оставляя нам другую для отступления. Мы могли и не сражаться, не рисковать. Нам достаточно было уйти в другой туннель, и мы бы этой схватки избежали.

— Тем самым сделав так, как хочет наш неведомый враг, тот, кто управляет этими ххнерхами.

— Вот-вот.

— А это опасно.

— Еще бы. Самое опасное на свете — делать то, чего добивается твой враг.

— Таким образом… — начал было Меченосец.

— Таким образом, — продолжил за него Спасатель. — Эти отряды, время от времени нападающие на нас, являются своеобразными указателями. Надо просто идти теми туннелями, В которые они не хотят нас пустить.

— Рано или поздно, — сказал Меченосец, — они догадаются, что мы действуем именно по такому принципу и тогда устроят нам ловушку.

— Будем надеяться, что мы достигнем нашей цели прежде, чем эта мысль при дет им в голову, — сказал Спасатель.

— Будем надеяться, — пробормотал Меченосец.

Вскоре туннель вывел их в большой зал, почти пустой, только в дальнем конце виднелись несколько механизмов странного вида. Отыскав новый туннель, отряд двинулся туда. Так получилось, что, пересекая зал, они оказались возле одного из этих механизмов.

Спасатель остановился, чтобы хорошо рассмотреть его. Собственно, и без тщательного осмотра было видно что механизмом не пользовались уже давно, на это указывал толстенный слой пыли.

— И все-таки, — сказал командир отряда автоботов. — Мне кажется, что моя теория более верна. Эти ххнерхи здесь пришельцы.

— Почему? — Смельчак попытался наудачу повернуть одну из ручек механизма. Это ему удалось, но ничего не произошло.

— Мы прошли уже через несколько залов, подобных этому. Во всех стоят различные механизмы. Ты обратил внимание, что их все можно объединить по одному признаку?

По какому? — спросил Меченосец, вглядывавшийся в сторону входа и туннель, словно ожидая нового нападения.

— Ими давно уже никто не пользовался. Кроме того, вы заметили, как расположены ручки и кнопки, с помощью которых этими механизмами можно управлять?

— Нет, — ответил Спасатель.

— Управлять ими может лишь существо человеческого типа. Если бы эти механизмы были приспособлены к ххнерхам, то управление было бы устроено совсем по-другому. Понимаете, имея орудия и инструменты какой-нибудь расы, можно установить, как их хозяин выглядит.

— И ты считаешь?…

— Да, несомненно, этим механизмом пользовалась раса, очень похожая на людей. И если вспомнить, что ни одним из тех станков, ни одной из машин, которые встретились на нашем пути, не пользовались уже продолжительный кусок времени…

— То можно предположить, что когда-то в этих лабиринтах жили люди Потом они были уничтожены или ушли.

— Кем? — Меченосец осторожно двинулся к туннелю.

— Наверняка ххнерхами, — ответил Спасатель и вдруг замер. Из туннеля послышался какой-то шум. Он становился все громче, приближался.

— Похоже, враги приготовили нам новый сюрприз, — обеспокоенно сказал Смельчак, вытаскивая меч.

Однако стоявший ближе всех к туннелю Меченосец даже не попытался приготовится к бою. Он покачал головой.

— Похоже, оружие тут не понадобится.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Спасатель.

— Я думаю, это… — он снова прислушался.

— Вода! — крикнул Смельчак.

И точно, не успел он произнести эти слона, как в зал хлынул мутный поток воды.

— Похоже, нас собираются утопить как котят, — пробормотал Спасатель. — Давайте-ка поднимемся выше.

Автоботы включили двигатели и через несколько секунд уже висели под довольно высоким потолком зала. Вода все прибывала. Вот она уже залила весь пол и стала подниматься вверх.

— Как же мы отсюда выберемся? — спросил Смельчак, глядя на то, как под поверхностью воды скрылся туннель, через который они попали в зал.

— Что-нибудь придумаем, — бодро отметил Спасатель.

— Только надо это делать быстрее, — сказал Меченосец. — Через несколько минут вода доберется до нас. Может быть, стоило все-таки отступить тем туннелем, которым мы сюда пришли?

— Сомневаюсь, — покачал головой Спасатель. — Ты не заметил, как быстро прибывает вода? Это может означать лишь одно: они перекрыли тот туннель.

— Все-таки мы попали в мышеловку и нам придется замочиться, — проговорил Меченосец.

— Уверяю тебя, дорогой друг, — сказал Спасатель. — Это еще не мышеловка. По крайней мере, нас это не остановит.

— Конечно, мы могли бы отправиться дальше и под водой, думаю, она бы нам не сильно повредила… — пробормотал Смельчак.

— Мы сделаем по-другому, — сообщил Спасатель. — Сейчас наши враги пожалеют, что заставили нас искать новый путь.

— Почему?

— Да потому, что мы его уже нашли. Видите вон там вентиляционные отверстия?

Действительно, в потолке зала виднелось множество вентиляционных отверстий. Они были слишком малы, чтобы автобот мог просунуть в какое-нибудь из них хотя бы руку.

— Как вы думаете, что находится за этими отверстиями? — спросил Спасатель.

— Вентиляционный туннель! — воскликнул Смельчак.

— Ну да, он наверняка ведет к следующему залу. Если и он залит водой, то мы двинемся к следующему. Короче, те, кто управляет ххнерхами хотели, чтобы мы нашли другой путь. Мы его и нашли. Вперед!

— Сейчас, сейчас, — усмехнулся Меченосец и, направив ствол своей крупнокалиберной пушки на то место в куполе, в котором рядом располагались отверстия, сделал несколько выстрелов.

В результате откололся здоровенный кусок купола и с громким плеском упал во все еще прибывавшую воду. Открылось отверстие вентиляционного канала.

— Прошу! — Спасатель взмахнул рукой. — Прошу, путь свободен. Наши враги в очередной раз остались с носом.

— Долго ли это будет продолжаться? — спросил Меченосец, когда они двинулись дальше по вентиляционному туннелю. Конечно, он был более тесным, чем тот, по которому они шли до этого, но выбирать не приходилось.

Спасатель пожал плечами.

— Кто знает?.. Но у нас есть некоторое преимущество.

— Преимущество? — удивился Смельчак. — А мне казалось, что мы вляпались в ситуацию, в которой пока не понимаем совсем ничего.

— Уверяю тебя, наши противники находятся в таком же положении. И эта попытка нас утопить служит тому лучшим доказательством.

— Почему?

— Ну, посуди сам, — усмехнулся Спасатель. — Они борются с нами такими методами, которыми обычно борются с людьми. А это доказывает, что они не имеют ни малейшего понятия, кто перед ними находится. Они считают, что мы обычные люди. Они не знают, что автоботов утопить нельзя.

— Именно поэтому мы и не стали продвигаться дальше под водой?

— Ну конечно. Пусть они думают, что мы ее боимся. Сейчас, они узнали, что мы можем летать. Думаю, это вызвало у них некоторый шок. Зато они по-прежнему думают, что мы боимся воды. Ну и слава богу. Оставим себе этот маленький козырь.

Все-таки вентиляционная шахта была довольно узкой. В некоторых местах автоботам приходилось идти согнувшись в три погибели. В одном месте на них кинулось некое существо, похоже на большую летучую мышь.

Шедший впереди Смельчак не стал даже тратить на него патроны. Молниеносное движение руки — и летучая мышь, отлетела далеко вперед. Сделав еще несколько шагов, автоботы увидели, как она улепетывает прочь.

— Похоже, эта тварь сломала об мой кулак зубы, — пробормотал Смельчак.

— Ей же хуже, — сказал Меченосец. — Пусть в следующий раз знает, на кого нападает.

— А еще… — проговорил Спасатель. — Все эти попытки нас утопить доказывают одну вещь: ххнерхи, или кто там ими командует, привыкли бороться с людьми.

— Да, и сейчас они проверяют на нас свои старые испытанные методы, — сказал Меченосец.

— Угу. Интересно, что они будут делать, когда эти методы себя исчерпают? Если бы мы были обычными людьми, они бы ухлопали нас уже несколько раз.

— Поживем — увидим, — проговорил Спасатель.

Вскоре им попалась ниша, подобная той, через которую они проникли в вентиляционный туннель.

Остановившись возле нее, Смельчак посмотрел вниз. Сквозь дырочки был виден очередной зал.

— Воды нет? — спросил сзади Меченосец.

— Ни следа.

— Тогда, может быть, имеет смысл спуститься вниз. Не по душе мне этот туннель. Больно тесный. Если на нас здесь нападет враг, сражаться будет очень трудно.

— Дельная мысль, — сказал Спасатель. — Ну-ка, Смельчак, проделай проход.

Послышалась короткая очередь.

— Спускаемся, — сказал Смельчак и первым нырнул в дыру. Друзья последовали за ним.

Зал, в котором они оказались, несколько отличался от всех предыдущих. В дальнем его конце стоял старинный механизм, больше всего похожий на гигантскую помпу. И он работал.

Один выходивший из него шланг скрывался в туннеле, ведущем в сторону, откуда пришли автоботы, другой уходил в колодец в полу. Заглянув в этот колодец, Смельчак так и не смог увидеть дна.

— Ну вот, — сказал Спасатель. — Именно с помощью этой машины они и хотели нас утопить. Техника — самая примитивная. Ужас. И это раса, которая пленила Преобразователей?

— Где же те, кто обслуживал эту машину? — спросил Меченосец.

— Убежали, — пожал плечами Спасатель. — Наверняка это не воины, а обычные рабочие. Они услышали грохот, с которым мы проложили стенку ниши и дали деру. Теперь те, кто командуют ххнерхами, узнают, что их план с блеском провалился.

— И придумают что-то новое.

— Безусловно. Ну что, двинулись дальше?

— Погоди, надо разрушить этот механизм, чтобы они не смогли снова использовать его. — Меченосец выпустил в помпу короткую очередь.

Та взвыла, а потом, несколько раз дернувшись, замолчала.

— Ну вот, — бормотал Меченосец, вслед за друзьями покидая зал. Теперь эта штука ничем не отличается от тех, которые мы видели до этого. Я — за некоторое однообразие, хотя бы в области неработающих машин.

— Тут ты прав, — проговорил Спасатель. — Интересно, что они придумают сейчас? Поскольку план их провалился, надо ждать следующей ловушки.

— А как ты думаешь, далеко ли нам еще идти? — спросил у него Смельчак

— По-моему, далеко. Пока мы находимся еще на подступах к тому месту, которое нам нужно.

— А что нам нужно? — спросил Меченосец.

— Нам нужно добраться до тех, кто управляет ххнерхами. Мы хорошенько их потрясем за шиворот и узнаем, я в этом ручаюсь, о судьбе родителей Поросюшки.

— А откуда ты знаешь, куда идти?

— Да ниоткуда. Мы просто ищем. Рано или поздно, но мы наткнемся на то, что является их центром. Мы должны обнаружить место, где сосредоточена власть этой планеты, где сидят ее правители. После этого мы с ними побеседуем, объясним, что они поступают нехорошо.

— Найдем где-то в этих туннелях Микута и Поросюшку. Если, конечно, они находятся здесь, — с невинным видом подсказал Смельчак.

— Да, — не моргнув глазом, согласился с ним Спасатель. — Найдем их, освободим родителей Поросюшки…

— И со спокойной совестью вернемся на Сиднею, — снова продолжил Смельчак. — Этот план не кажется тебе несколько… безумным, невыполнимым?

— Конечно, кажется, — пожал плечами Спасатель. — Может быть, ты подскажешь нам что-нибудь другое, получше?

— Нет.

— Вот видишь. Ничего не остается, как следовать моему. Хотя я охотно признаю — он безумен. Вот только история знает массу примеров, как сказал бы Оптимус Прайн, когда самые безумные планы вдруг становились реальностью. Все зависит от везения.

— Везение — лошадка ненадежная. Она слишком любит взбрыкивать.

— Кто спорит, — развел руками Спасатель. — Еще раз повторяю: у нас нет другого выбора. Либо мы бросаем друзей в беде, либо действуем.

— Ты прав, — сказал Смельчак. — Я зря над тобой насмехался. У нас и в самом деле нет выбора. Автоботы никогда не бросали друзей, в беде Просто… просто мне уже немного надоело идти по этим коридорам Скучно, что ли, стало.

— Скучно, говоришь? — спросил Спасатель, который на этот раз шел первым.

— Да, хочется сделать что-то более интересное, чем стряхивать пыль со старых механизмов и шляться по подземельям.

— Сейчас ты немного развеешься, — сообщил Спасатель.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Смельчак.

— Судя по всему, к нам движется новый отряд ххнерхов. Похоже, он большой, гораздо больше, чем все, с которыми мы до сих пор сталкивались.

— Отступаем или будем драться? — спросил Меченосец.

— Конечно — драться, — ответил Спасатель и дал очередь по замелькавшим впереди силуэтам ххнерхов. В ответ послышались выстрелы из крупнокалиберных пушек.

— Вперед! Как можно ближе к врагу! — скомандовал Спасатель и обнажил меч.


Глава 6


Увидев вспышку бластера, Микут кинулся на пол.

Через несколько мгновений все кончилось.

Открыв глаза, мальчик увидел, что в зале вновь царит полумрак. Встав на ноги, он выглянул из-за механизма. Змей был мертв.

Тогда мальчик обвел пещеру взглядом в поисках своего спасителя. А тот уже подходил к нему, все еще сжимая в руках грозное оружие, поразившее подземного змея.

Это был самый обычный человек, не очень высокого роста, с короткой бородкой, одетый в странный серый балахон.

— Кто ты? — спросил мальчик.

— Меня зовут Завхар, — представился спаситель. — Я мастер.

— А я — Микут.

— Мальчик, как ты здесь оказался? — спросил Завхар, подходя к убитому змею. Наклонившись, он быстро осмотрел подземного хищника и убедился в том, что тот и в самом деле мертв.

После этого Завхар выпрямился и внимательно посмотрел на Микута.

— Да вот, хожу, исследую подземелья… — попытался было увильнуть тот, но под взглядом проницательных глаз осекся.

— Мальчик, не лги старшим. Рассказывай! — строгим голосом потребовал Завхар.

Микутом овладели мучительные сомнения. С одной стороны, он вроде бы должен был довериться этому неизвестно откуда появившемся человеку, который его спас. С другой стороны, мальчик совершенно не представлял, кто перед ним находится. Можно ли ему доверять?

— Давай, давай, — поторопил мастер. — А то оставлю тебя здесь одного и уйду. Как хочешь потом, так и выбирайся.

Микут тяжело вздохнул.

В конце концов, без друзей в таком деле трудно. А этот человек, несомненно, был местным, знал ходы и выходы, мог привести его именно туда, куда Микут и стремился.

Кстати, насчет друзей… Куда это подевалась кошка?

А она, оказывается, все это время была неподалеку и сейчас с самым независимым видом появилась из-за какою-то механизма. Гордо задрав хвост, она прошествовала к Завхару, потерлась головой о его колено, а потом повернулась и запрыгнула мальчику на руки.

Вот так! Похоже, это и оказалось последним аргументом для мальчика.

Микут решился.

— Я с другой планеты, — признался он. — Ищу своих друзей. Они должны быть где-то здесь, в лабиринте.

— А вот это уже интересно. Как ты оказался на нашей планете?

— Прилетел на корабле.

— Если ты на нем прилетел, то стало быть, можешь и улететь?

— Могу. Только куда? Планета, с которой я прилетел, очень далеко и без друзей я до нее не доберусь. Кроме того, я должен их спасти во что бы то ни стало.

— Да, это серьезная причина.

Завхар бросил на Микута серьезный испытующий взгляд.

— А ты не обманываешь?

— Нет, зачем мне обманывать?

— Верно. Обманывать тебе незачем Кто же они, твои друзья?

И Микут начал рассказ. Он рассказал! о Поросюшке, о его родителях, о автоботах и их путешествии, о том, как они прыгнули в черную дыру и обо всем, что случилось дальше.

Когда он закончил свой рассказ, Завхар почесал в затылке.

— Да, повесть просто удивительная. Но послушай, малыш, получается, что твои друзья, по крайней мере Поросюшка и его родители, попали в плен к Бабожбабу.

— Это еще кто такой? — спросил мальчик.

— Ага, значит, ты совершенно не представляешь, куда попал и какие дела здесь творятся. Пойдем.

— Куда?

— Нам надо спрятаться. Большинство этих ходов оснащено различными датчиками. Одного человека засечь они не в состоянии, а вот выстрел из бластера… Наверняка сейчас по направлению к этому залу уже спешит отряд ххнерхов. Мне бы очень не хотелось с ними встретиться. Пошли, времени уже осталось мало.

Он повел мальчика к дальней стене шла. Быстро ее оглядев, мастер нажал какую-то незаметную кнопку, и в стене открылась небольшая дверца.

— Что это? — спросил Микут.

— Ничего особенного. Просто вход в вентиляционную систему. Понимаешь, подземелье нуждается в свежем воздухе. Поэтому вентиляционные туннели буквально пронизывают стены и потолок подземелья, образуя свой, запутанный и разветвленный лабиринт. Ххнерхи не рискуют лаже сунуть сюда нос. Дело в том, что в некоторых вентиляционных туннелях живут создания вроде твоего знакомого удава.

— Теперь я понимаю, каким образом он попал в коридор.

— Ну конечно. Уж не думал ли ты, что он может проходить сквозь пласты земли? Нет, он был в вентиляционном тоннеле и, чтобы добраться до тебя, просто пробил стенку. Кстати, это тоже требует большой силы.

Они зашли в вентиляционный туннель. Дождавшись, когда кошка проскользнет вслед за ними, Завхар закрыл дверь. Микут полез было за фонариком, но мастер схватил его за руку.

— Погоди, это успеется. Давай лучше проверим, прав ли я был, когда говорил, что ххнерхи скоро будут здесь.

Он потянул мальчика за собой. Пройдя несколько шагов, они обнаружили в стене множество вентиляционных отверстий.

— Давай посмотрим, — прошептал Завхар и первым приник глазком к одному из отверстий. Микут последовал его примеру.

Ждать им пришлось минуты две. Быстро, словно чертики из коробочки, в зал влетели несколько созданий, очень похожих на пауков. Они были довольно большими, метра три высотой. У каждого на боку был прикреплен крупнокалиберный пулемет. Быстро поводя стволами пулеметов по сторонам, «пауки» разбежались по залу, осматривая буквально каждый его метр.

— Тише, не шевелись, иначе они нас услышат, — прошептал Микуту Завхар.

— Это ххнерхи? — также шепотом спросил Микут.

— Да, это они.

— Вот оно что.

Микут замолчал и стал напряженно всматриваться в рыскающих по залу врагов. Вдруг его поразила одна мысль.

«Эге, — подумал он. — Да уж не те ли это создания, которые были изображены на послании родителей Поросюшки?»

Безусловно, это были они. А значит, он, Микут, был прав, когда спустился и подземелье этой планеты. Родители Поросюшки, да теперь и сам он, были здесь.

«Осталась сущая мелочь, — подумал мальчик. — Всего-навсего их освободить».

Между тем, закончив осмотр, ххнерхи собрались возле убитой змеи.

— Они были здесь, — проскрипел один из них, видимо, старший. Кто-нибудь нашел их следы?

— Да, я их обнаружил, — отозвался другой ххнерх. — Они ушли, они ускользнули, и теперь наши повелители будут недовольны.

— Куда они ушли? — вопросил предводитель.

— Они ушли в вентиляционные туннели. Там их недостать. Но прежде они убили этого подземного хищника.

— Да, там их недостать, туда нам ходу нет, мы для этих туннелей слишком велики, — промолвил предводитель. — Пойдем и расскажем об этом нашим повелителям. Они нас накажут, но это будет только справедливо, поскольку мы не успели, мы не успели…

— Не успели! — хором повторили все ххнерхи и один за другим выбежали из зала.

Когда он опустел, Завхар прислонился спиной к стене и печально сказал:

— Грустно, очень грустно видеть, что сделал с некогда могучим и мудрым народом этот негодяй Бабожбаб.

— Как это? — не понял мальчик.

— Пойдем, я тебе расскажу, — промолвил Завхар и пошел по коридору. Микут последовал за ним.

Минут через пять туннель вывел их в небольшую сферической формы комнату. Из нее выходило еще несколько коридоров, по стенам которых тянулись толстенные кабели. В центре комнаты лежала довольно толстая подстилка и стоял сосуд с водой.

— Вот, — сказал Завхар. — Тут можно в безопасности передохнуть. — Он сунул за пояс бластер, который все еще держал в руках, и сел на подстилку. Мальчик устроился с ним рядом. Кошка некоторое время стояла в сомнении, решая, к кому ей запрыгнуть на колени, но в конце концов выбрала Микута.

— Можно? — спросил Микут и указал на сосуд, только сейчас почувствовав, как ему хочется пить.

— Конечно, — ответил мастер.

Напившись, Микут почувствовал себя совсем хорошо и, поглаживая мурлыкавшую кошку по спине, спросил:

— Ну, так что же случилось с этими ххнерхами? И где я могу найти Преобразователей?

— Ах, — вздохнул Завхар. — Мне грустно рассказывать эту историю, потому что каждый раз, вспоминая ее, я испытываю невыразимую печаль. Самое страшное в ней то, что без моей помощи все эти ужасные злодейства никогда бы не совершились.

— О каких злодействах ты говоришь? — удивился Микут.

— О тех злодействах, благодаря которым прекрасная и цветущая планета, на которой мирно жили люди и ххнерхи, превратилась в планету рабов. И во многом этому страшному делу способствовал я.

— Да кто ты такой? — удивился Микут.

— Я — мастер Завхар, которого ищут по всей планете, — он слегка улыбнулся. — Правда, безуспешно. И если я не совершу какой-нибудь глупость, могут искать еще хоть сотню лет. Только от этого мне отнюдь не легче. Совсем не легче.

Он тяжело задумался.

Микут сделал еще несколько глотков из сосуда.

Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что Завхара лучше не торопить.

Наконец тот вздохнул еще раз и начал:

— Когда-то давным-давно эта планета была совершенно пустой. Нет, конечно, на ней было все, что полагается порядочной планете: моря, леса, горы, реки. В морях в изобилии водилась рыба, в лесах было не протолкнуться от зверья, в степи паслись тучные стада травоядных животных. В общем, вполне мирная и прекрасная планета. Не хватало ей только одного — мыслящих существ. Впрочем, как известно — свято место пусто не бывает.

Первыми на планету явились ххнерхи. Планета, на которой они до этого жили, вследствие какого-то космического катаклизма перестала существовать, развалилась. Короче, ххнерхи остались без планеты и пустились в долгий путь на поиски места обитания.

Наткнувшись на эту планету, они сразу же поняли, что она им очень подходит. Нет, их привлекли не великолепные поля, леса моря, и обилие животных, а ее недра. О, недра планеты поистине удивительные. Ты, наверное, уже знаешь, что внутри она похожа на кусок сыра? Так вот, именно это и привлекло ххнерхов. На своей родной планете они привыкли жить под землей. Здесь они устроились так же. Вгрызлись в почву, достигли природных пустот и начали обживать их, прокладывать ходы, рыть штольни… В общем, ххнерхи прекрасно устроились. На поверхности планеты, они почти не появлялись, так что большого влияния на ее жизнь не оказывали.

И снова все пошло своим чередом. Пока на планету не прибыли люди.

— Откуда они взялись? — спросил Микут.

— С этого времени прошло уже много лет, — ответил Завхар. — Но легенды гласят, что люди когда-то жили совсем в другой части Галактики, очень далеко отсюда, на планете…

— Земля, — подсказал мальчик.

— Точно! Как ты угадал? Уж не с этой ли ты планеты?

— Да, я родился на Земле, — просто ответил мальчик.

Завхар ошарашенно уставился на него. Наконец, очнувшись, он схватил сосуд с водой и поспешно сделал несколько глотков.

— Так значит старинные легенды не врут?

— Конечно, нет. Когда-то давно с Земли стартовали несколько межзвездных экспедиций. Это были большие корабли, в которых находилось очень много людей. Они летели заселять и исследовать новые миры. Большинство из них не вернулись, затерялись в просторах космоса. Видимо, одна из таких экспедиций и прибыла к планете ххнерхов.

— Видимо, — согласился Завхар. — Впрочем, сейчас это не имеет большого значения. Я рассказываю тебе историю этой планеты. Так вот…

Он задумался, видимо, снова настраиваясь на рассказ, потом тряхнул головой и продолжил:

— Так вот, на планету прибыли люди. Она им понравилась сразу же. Еще бы, ведь она так напоминала Землю. Кроме того, люди заблудились, с их кораблем произошло что-то странное. Короче, они остались на планете ххнерхов. Я подозреваю, что они попали в эту область Галактики так же как, и вы, провалившись в черную дыру.

Люди стали активно обживать планету ххнерхов, плодиться и размножаться, благо для этого были все условия. Планета была щедра и благодатна. Постепенно люди разленились, потеряли большую часть тех знаний, которые привезли с собой с Земли. Но все же остались людьми, не впали в дикость. Просто они изменились, приспособились к планете. Зачем им нужны были земные науки, если реального применения на планете они не имели, а для того чтобы выжить, людям приходилось заниматься только земледелием и охотой.

Потом они столкнулись с ххнерхами. История не сохранила подробности этой первой встречи. Достоверно известии лишь то, что они встретились и встречи эта закончилась вполне мирно. Люди ххнерхам понравились. В то же время люди поняли, что ххнерхи никакой опасности не представляют. Живут себе и недрах планеты, роют свои ходы.

Они даже стали сотрудничать. Надо сказать, ххнерхи очень заинтересовались людьми. И некоторые люди заинтересовались ххнерхами, поскольку те обладали удивительными знаниями, о которых люди и не слышали.

Отсюда и потянулась ниточка, которая привела к самым неожиданным последствиям.

Основная масса живущих на планете людей хотела жить простой, обычной жизнью. Но всегда находились такие люди, которые хотели знать больше, чем все остальные. Где они могли получить знания, если от тех записей и учебников, которые они привезли с Земли ничего не осталось? Конечно, у ххнерхов.

Так и повелось.

У тех, кто ходил набираться знаний у ххнерхов, рождались дети, которые шли по стопам своих родителей. В конце концов среди этих детей появился особо одаренный ребенок, который узнал у ххнерхов столько, что смог под их руководством заняться разработкой определенной области сознания, касающейся процесса мечтания. И вот тут он сделал открытие. Короче, он открыл, что мечты — это особый вид колдовства, с помощью которого можно изменять окружающий мир.

Конечно, он не желал топтаться на месте и продолжил свои исследования. Ххнерхи предупреждали его, что это может быть опасным, поскольку исследование мечты таит в себе возможность получения огромного могущества. Надеюсь, ты понимаешь, что огромное могущество в руках неподготовленного человека — опасно?

Но этот человек не внял предупреждениям и продолжил свои исследования. Для того чтобы они продвигались более успешно, он создал некую машину, что-то вроде камертона в мире мечты. С ее помощью можно было издавать сигналы, которые в мире мечты являлись заклинаниями.

Первые же эксперименты с этой машиной, камертоном мечты, показали, что она дает огромное могущество. И вот тогда сделавший его человек задумался и испугался. Он понял, что небрежное обращение с камертоном мечты может привести к страшной катастрофе.

После этого он решил больше не экспериментировать и ограничиться чисто теоретическими исследованиями. Это было правильно, но все же он совершил непоправимую ошибку. Он не уничтожил камертон мечты, а оставил его пылиться в углу своей лаборатории.

Шло время. Ученый занимался теоретическими исследованиями и добился больших результатов. Камертон мечты пылился в углу лаборатории. И все вроде бы было хорошо.

Конечно, шила в мешке не утаишь. Рано или поздно, но другим людям стало известно об исследованиях творца камертона мечты. И, конечно, нашелся подлый человек, который захотел использовать это открытие в низменных целях. Как известно, в любом стаде не без паршивой овцы. Звали этого человека Бабожбаб.

Дальше все произошло очень просто. Бабожбаб отправился к ученому и быстро втерся к нему в доверие. А тот не мог даже и подумать, что кто-то захочет использовать его открытие в корыстных целях. Так вот, Бабожбаб выведал все о том, чем занимался ученый. Он узнал о камертоне мечты и даже расспросил, как им пользоваться.

Теперь осталось только украсть этот камертон и воспользоваться им. Именно так Бабожбаб и поступил. Конечно, он не рискнул глубоко вторгаться в область мечты, но зато научился извлекать из него несколько команд, позволявших управлять другими существами. Именно управлять, приказывать им, заставлять выполнять любые приказы.

Поэкспериментировав с этими командами, Бабожбаб нашел одну, которая позволяла повелевать ххнерхами. Людьми он управлять так и не научился, но это было и не очень нужно. Теперь у него были ххнерхи.

И однажды, включив камертон мечты на определенную волну, он стал повелителем ххнерхов. В тот день он ушел под землю и ххнерхи в глубинах планеты приступили к постройке дворца для своего повелителя. Издаваемый камертоном сигнал полностью порабощал их, делал послушными рабами своего властелина, готовыми, не рассуждая, выполнить любой его приказ.

Что любопытно, ученый даже не знал о том, что камертон похищен. Как раз в это время он занимался одной из производных той области, которую исследовал, и поэтому в лабораторию заходить ему было незачем.

О происходящем люди и не подозревали. Они лишь стали замечать, что с ххнерхами творится что-то странное. Впрочем, большинство людей не заметили даже этого.

А потом этот негодяй Бабожбаб захватил на планете власть.

С помощью ххнерхов это оказалось несложным. Люди не могли им сопротивляться. Ученого, конечно, схватили и препроводили к Бабожбабу, который стал уговаривать его открыть секрет, как с помощью камертона повелевать людьми. Но ученый отказался сообщить секрет. Тогда его заточили в надежде, что рано или поздно он все же откроет свой секрет.

Конечно, Бабожбаб мог попытаться поэкспериментировать с камертоном и найти команду, управляющую людьми, самостоятельно. Но он, увидев, на что способен этот аппарат, побоялся. Ему было достаточно власти над ххнерхами.

Естественно, нашлись люди, которые добровольно признали его повелителем и стали ему служить. Остальных же Бабожбаб переселил на другие планеты, где они под наблюдением ххнерхов должны были работать, работать и работать.

Вот, пожалуй, и вся история о доверчивом ученом и коварном негодяе.

Да, совсем забыл сказать… оказалось, что сигнал, издаваемый камертоном, неодолимым образом действует еще и на другие существа.

— Преобразователей? — предположил Микут.

— Да, именно Преобразователей, — печально покачал головой Завхар. — Он заставляет их стремиться к источнику волн, любыми средствами. Оказавшись рядом с аппаратом, эти существа впадают в непробудный сон.

Пользы от них Бабожбабу нет никакой. Что это за существа — он не представляет, но они большие и красивые, и великий господин, могучий вождь ххнерхов собирает их, как дети собирают камешки на берегу моря. Он называет их «своей коллекцией», и по его приказу ххнерхи доставляют их в один из обширнейших залов подземного дворца. Этот процесс «коллекционирования» его так увлек, что он даже стал время от времени посылать ххнерхов в другую вселенную, в которую можно проникнуть через черную дыру, на поиски новых экспонатов.

— Но ведь не тащат же они с собой этот камертон в другую галактику? — спросил Микут.

— Конечно, нет, — ответил Завхар. — Это было бы опасно. Оставшиеся здесь ххнерхи моментально выйдут из подчинения и уничтожат своего господина. Бабожбаб приказал им сделать копию камертона мечты. Они сделали несколько копий. Но, видимо, находясь все время под воздействием камертона, ххнерхи разучились хорошо думать. Копии получились не такими, как оригинал. Они могут отдавать приказ только в пределах видимости.

Поначалу Бабожбаб гневался. Но заставить ххнерхов хорошо думать можно было только выключив главный камертон. А на это он никогда не пойдет, ибо тогда его власть кончится. С другой стороны, отказаться от своей идеи он не хотел. Поэтому время от времени он посылает ххнерхов в другую вселенную с включенными копиями камертона мечты. Поскольку силы работающих копий камертона достаточно, чтобы ххнерхи не выходили из-под контроля, то они летают по другой вселенной и собирают Преобразователей для коллекции своего господина. Года два назад они доставили ему еще два экземпляра. Видимо, это и есть родители твоего друга Поросюшки.

— А попав в эту вселенную, он… — задумчиво сказал Микут.

— Ну да, он тоже попал под действие камертона. Ищи его среди коллекции Бабожбаба.

— А этот ученый? — спросил Микут.

— Он сбежал, — ответил Завхар. — И прячется где-то в подземелье. Время от времени Бабожбаб посылает своих слуг на поиски, но поймать его не удается.

Он помолчал.

— Вот значит, как все это получилось, — сказал Микут.

— Угу, — ответил Завхар.

— А этот ученый, случайно не ты?

— Я, — просто ответил мастер. — Именно я. И я теперь должен исправить то зло, которое принес своей планет «по недомыслию.

Он вдруг вскочил.

— Знаешь что, а ведь сейчас для этого настало время! Раньше я не мог сделать, поскольку не смог бы пробиться к дворцу Бабожбаба. Но теперь, с твоими друзьями — автоботами… Если они такие могучие, как ты о них рассказываешь…

— Что ты собираешься сделать? — спросил Микут.

— Прежде всего их надо найти, — воскликнул Завхар. — А значит, мы сейчас же отправляемся на поиски! Медлить нельзя. Бабожбаб может заманить их в какую-нибудь ловушку, до которых он большой мастер.


Глава 7


Великий господин и могучий вождь Бабожбаб сидел на золотом троне и уныло глядел на стоявшего перед ним на четвереньках начальника стражи.

— Ну, — наконец сказал великий господин. — И что ты думаешь делать дальше?

Начальник стражи ничего не ответил, и только еще ниже опустил голову, почти коснувшись подбородком пола.

— Понятно, — мрачно сказал Бабожбаб. — Значит, ты хочешь чтобы это решил я?

Начальник стражи безмолвствовал.

— Эх, — вздохнул могучий вождь. — Какие олухи меня окружают! Все-то им надо объяснять, растолковывать, да еще и принимать за них решения. Вот ты, начальник стражи, неужели ты не мог сам решить эту маленькую проблему?

Начальник стражи бросил на него трусливый взгляд и поежился.

Подождав немного и убедившись, что ответа не последует, Бабожбаб удовлетворенно улыбнулся.

Все правильно, так и должно было быть. Еще не хватало, чтобы какой-то начальник стражи принимал решения. Проверка удалась, он убедился, что дела обстоят так, как ему и хотелось. Значит, остается решить проблему.

Вот с этим была загвоздка.

— Итак, — сказал Бабожбаб. — Они никак не хотят сворачивать со своего пути, и прутся прямо к дворцу?

— Так точно, — ответил начальник стражи.

— И ты сделал все, что только было в твоих силах?

— Все.

— И ты насылал на них ххнерхов?

— Они их не боятся и убивают словно мух.

— Что еще ты сделал?

— Попробовал их затопить.

— Результат?

— Выяснилось: эти негодяи умеют летать. Они взлетели под потолок и ушли в вентиляционные туннели.

— Так, так, — пробормотал Бабожбаб. — Но ведь далеко они по вентиляционным туннелям не уйдут? Насколько я помню, ширина их все время меняется.

Как только пришельцы дойдут до того места, где туннели сужаются — они попались.

— Дело в том, что туннелями они воспользовались лишь для того, чтобы обойти залитый водой кусок пути. Когда он кончился, пришельцы спустились вниз, уничтожили нашу самую большую помпу и как ни в чем не бывало двинулись дальше.

— А сейчас?

— И сейчас они по-прежнему продвигаются к дворцу. Еще пара часов, и они…

Тут уж поежился Бабожбаб.

Похоже, положение и в самом деле не очень… Что же предпринять? Эх, если бы у него под рукой был мастер Завхар… Тогда дело было бы в шляпе. Он бы построил второй камертон, настроил, как нужно, и в результате нападающие стали бы его самыми верными слугами. А иметь таких слуг… Да, тогда он стал бы воистину непобедим.

Вот только Завхара уже долгое время не могло поймать все его войско.

Бабожбаб в которой уже раз отругал себя за то, что когда-то давно не догадался подождать, пока Завхар построит второй камертон. А уж с ним бы Бабожбаб непременно поэкспериментировал и подобрал волну, которая воздействовала бы на людей.

«Эх, — вздохнул он. — Надо было брать власть в свои руки попозже, когда Завхар развернет свои эксперименты полностью. Вот тогда… Нет, позже его мог бы кто-нибудь опередить и сейчас великим господином был бы другой…»

Он еще раз посмотрел на тупую физиономию начальника стражи. Да, если бы такой идиот стал великим господином… Нет, все правильно. Он нанес свой удар вовремя и нечего об этом теперь жалеть.

— Вот что, — сказал Бабожбаб начальнику стражи. — Если они не собираются сворачивать с дороги к дворцу, остается только уничтожить отрезок дороги, чтобы они не могли пройти. Все, игры кончились. Надо принимать серьезные меры. Если они доберутся до дворца, остановить их будет невозможно. Поэтому…

Он бросил испытующий взгляд на начальника стражи. Тот все еще стоял на четвереньках, всей позой выражая покорность и готовность выполнить любые приказания.

— Принимай любые меры, но замани их в ловушку. Теперь приказ один: остановить их любой ценой. Можешь разнести хоть половину лабиринта, но пришельцы должны быть обезврежены. Ты меня понял?

— Понял. Любой ценой.

— Действуй. О результатах докладывай каждые полчаса. Если ты не сможешь их остановить — пеняй на себя.

— Смогу, — сказал начальник стражи. — Я их остановлю.

— Ну вот и хорошо. А теперь приступай…

— Так точно, — начальник стражи отвесил ритуальный поклон и начал пятиться к выходу из золотого зала.

Глядя на него, Бабожбаб подумал, что неплохо было бы потребовать, чтобы начальник стражи заканчивал свой визит новым ритуальным ударом головой об пол. Но только потом. Сначала пусть он остановит пришельцев. А уж тогда, на досуге, можно заняться его воспитанием.

Оставшись один, Бабожбаб сошел с золотого трона и задумчиво прошелся по залу.

Итак, все было просто превосходно Пришельцев остановят, это дело времени. Конечно, забывать о них нельзя, но пока можно и слегка поразвлечься. Кстати, о ритуальных ударах головой об пол. Где же этот Кромгокрик? Он уже должен был доложить о первых результатах обучения. А потом…

Он представил, как в ближайшем будущем все без исключения придворные будут заканчивать визит к нему ритуальным ударом головой об пол, причем о то место, где будет самый крупный бриллиант.

Или нет. Он разработает особую систему. О самый крупный бриллиант они будут биться лбом только в особо торжественных случаях. А в обычные дни о бриллиант средних размеров. Тому, кем он будет доволен, кто чем-нибудь отличится, он позволит биться о самый маленький бриллиант.

В виде поощрения.

И звук, надо будет поработать со звуком.

Он так погрузился в эти думы, что незаметно для себя прошелся по залу и становился у двери. Ноги сами несли его в алмазный зал и, увидев это, он решил не противиться. В алмазный, так и алмазный. В конце концов, он уже давно не осматривал свою коллекцию.

Да, почему бы ему ее не осмотреть?

Решив так, Бабожбаб покинул золотой зал и направился в алмазный. То и дело попадавшиеся ему на пути ххнерхи-охранники, завидев своего господина, почтительно застывали, вытянув вверх переднюю пару лапок и строго симметрично расставив остальные. Встретившиеся но дороге двое придворных сейчас же рухнули на живот, так что он даже не успел рассмотреть их лица, и стали отбивать неуклюжие удары. Судя по звуку, с которым их лбы соприкасались с полом, это был кто-то из самых низших приспешников, которым еще учиться и учиться искусству придворных церемоний.

В другое время Бабожбаб приказал бы их обязательно наказать, чтобы они ему больше не попадались на глаза, но сейчас он был слишком занят своими мыслями.

«Черт с ними, — решил он и почувствовал гордость от того, что оказался таким милосердным. — Пусть поучатся. Что с них взять?»

Теперь он приближался к самому центру дворца, где, собственно, и находился алмазный зал. Потянулась анфилада коридоров, которые он назвал «парадными». Один за другим Бабожбаб проходил их, любуясь на украшавшие стены собственные профили, выложенные драгоценными камнями.

В этих коридорах стояли уже стражники-люди, при его приближении вытягивавшиеся «во фрунт». Великий господин с удовольствием смотрел на их испуганные лица. Как ни странно, но огромная власть и страх, вызываемый его появлением, все еще приносили удовольствие Бабожбабу. Удовольствие? Да, именно удовольствие, ради которого он и стал великим господином. А для чего же еще было им становиться?

И все? Только для того, чтобы видеть как другие его бояться?

Эта мысль его поразила. Он остановился посреди очередного «парадного» коридора и ошарашенно огляделся. Стоявшие неподалеку стражники-люди буквально заледенели, подумав, что чем-то вызвали его немилость, и вот сейчас… сейчас начнется…

И это снова неприятно кольнуло Бабожбаба.

Как, все это было сделано лишь для того, чтобы стать объектом поклонения, объектом боязни? Зачем? И кому какая от этого польза?

Он снова вгляделся в глупые, испуганные лица стражников и вспомнил, что когда-то давно, когда еще не был великим господином, он хотел стать им для того, чтобы принести пользу людям, своему народу, сделать жизнь его лучше.

Кому же в конечном итоге он сделал лучше? Им, людям? Нет, ни в коем случае. Себе? Да, себе он сделал лучше, но стоило ли это таких усилий? Рано или поздно жизнь его закончится. Какую он память оставит о себе? То, что был страшным тираном и ввел в этикет ритуальные удары головой об вкрапленный в пол бриллиант?

Да какой смысл в памяти потомков, если помнить о нем будут только плохое? Но ведь он хотел совсем не этого. Он жаждал сделать людям добро. И когда обманул мастера Завхара, и когда украл у него камертон мечты. Да, с этого все и началось, с того, что он узнал про камертон мечты.

Тогда, узнав, как работает этот аппарат, он подумал, что именно с его помощью можно сделать так, чтобы люди заняли соответствующее им положение, а не были подручными ххнерхов. Именно для этого он украл камертон, именно для этого включил. И тогда ххнерхи стали его слугами, тупыми и послушными. А сделано это было во имя блага людей, чтобы они почувствовали себя настоящими хозяевами. Только многие из них этого не поняли и понять не хотят. Такие тупицы!

Что еще ему оставалось? Ну конечно, отделить тех, кто это понимает, от тех, кто не понимает. Тех, кто не понимал, он отправил на другие планеты работать под присмотром все тех же ххнерхов. А тех, кто понял, оставил при себе.

И они в благодарность за то, что он сделал их господами ххнерхов, стали оказывать ему знаки внимания.

Вот так, все было правильно и логично. И люди стали господами ххнерхов. Только почему же они его теперь так боятся? Неужели из-за ритуальных ударов головой об пол?

Бабожбаб вздохнул и прошествовал дальше. Миновав стражников, он услышал, как они облегченно вздохнули за его спиной. Господи, да не нужны ему эти удары, ничего ему не нужно. Он просто хотел научить всех, кто остался с ним, дисциплине. Самой обычной дисциплине. И все. Как же можно научиться дисциплине без ритуалов и правил? Нет, нельзя. Все эти удары об пол и были теми самыми правилами, которые так нужны.

Так почему же его считают тираном?

Коридоры кончились, и великий господин оказался в алмазном зале. Здесь, увидев плывущий над полом алмазный туман, он окончательно пришел в себя.

Да какой же он тиран? Вот придет же такое в голову! Никакой он не тиран, просто суровый и справедливый правитель. И с чего он решил, что все его так боятся? Ну, конечно, немного боятся. Но в основном — уважают. А это главное. И в историю он войдет не как тиран, а как первый великий господин, с которого и начался настоящий порядок.

Вот так. И пусть кто-нибудь попытается с ним спорить. А этого Завхара скоро поймают. И тогда… тогда он заставит его сделать второй камертон мечты. На всякий случай. Рано или поздно он пригодится.

Решив так, Бабожбаб почувствовал неизъяснимое облегчение. И решил вознаградить себя за ту борьбу, в которой все-таки одержал победу. Самая трудная борьба — это борьба с самим собой.

Вот так.

И вознаградит он себя…

Бабожбаб уже знал, что он сделает. Он отправится смотреть свою коллекцию. Давненько он ее не осматривал. Все некогда было. Дела, государственные дела. Это совсем не шутка. Это тяжелая обязанность, которую он возложил на себя.

Иногда от нее можно и отдохнуть.

Великий господин прошел в тот угол алмазного зала, где прямо в полу находилась украшенная бриллиантами крышка, и, примерившись, потянул ее за край. Послышался легкий щелчок. Крышка откинулась, и перед Бабожбабом открылся люк с уходившей вниз винтовой лестницей.

Ступив на нее, он захлопнул за собой крышку и стал спускаться. Это было не слишком трудно. Вот подниматься… Ничего, физические упражнения ему полезны. А то так недолго и окончательно растолстеть. Это вредно скажется на давлении, на работе сердца, аппетите, сне…

Впрочем, не хотелось ему сейчас об этом думать. Хотелось осмотреть коллекцию.

Он спустился вниз и оказался в обширном зале, в которой в ряд стояло около тридцати странных, похожих на гигантских поросят, созданий. Его коллекция. Другой такой не было больше ни у кого. Разве она не говорила о его величии? Еще бы! Коллекционировать живые существа…

Он прошелся вдоль ряда этих железных поросят, поглядывая на их безучастные мордочки. Потом подошел к одному, самому маленькому, который был выше его всего лишь раза в три, и осторожно погладил железный бок.

Да, рядом с этой коллекцией он чувствовал себя по-настоящему великим, по-настоящему могучим вождем.

«И все же, — спросил он себя. — Кто они такие? Чем они обычно занимаются, что делают, как живут? Умные они или не очень? Вряд ли умные. Загадка!»

Когда-нибудь у него будут преемники, и какой-нибудь из этих преемников раскроет загадку железных поросят, вернет их к жизни и заставит работать на благо людям. Как и он, всю жизнь положивший именно для этого. Чтоб всем остальным людям жилось хорошо.

Да, неплохое наследство он оставит тем, кто будет следующим великим господином. Неплохое.

Бабожбаб от удовольствия даже захихикал.

Теперь, чтобы ничто не омрачало радости, осталось только поймать этого отступника и глупца Завхара. Ну ничего, как только покончат с пришельцами, он займется им вплотную.

Великий господин еще раз прошелся по залу. В дальнем его конце оставалось свободное место, которого бы хватило как раз еще на три-четыре экспоната. Только что-то последнее время новых не появлялось. Неужели он выловил всех?

Надо будет спросить начальника стражи. Или приказать ему снова послать ххнерхов на поиски. Кстати, что там у начальника стражи? Кажется, подошло время узнать, что там слышно нового о пришельцах.

Бабожбаб тяжело вздохнул и стал подниматься по лестнице. Подниматься было неизмеримо труднее. К концу лестницы великий господин поклялся себе, что обязательно отдаст приказ установить вместо лестницы лифт.

Хотя так было тоже не в первый раз. Спускаясь по лестнице, он радовался, что так и не отдал этот приказ, а вот поднимаясь…

Оказавшись в алмазном зале, он едва успел усесться на трон, как в дверях появился начальник стражи.

Он был еще только на половине пути к трону, как в зал вполз Кромгокрик. Увидев, что его опередили, главный приспешник пустился к трону настоящей рысью.

С интересом наблюдавший за их гонкой Бабожбаб с удовлетворением отметил, что к подножию трона они финишировали почти одновременно. Начальнику стражи явно не хватало изящества и быстроты движений главного приспешника. Но отдавать пальму первенства он отнюдь не собирался.

Кромгокрик отвесил ритуальный удар лбом об пол. Начальник стражи ограничился лишь поклоном и поэтому, выиграв необходимую долю секунды, начал первым:

— О, великий господин, должен тебе доложить…

— Нет, это я первым должен доложить, ибо мое дело не терпит отлагательств…

Начальник стражи наградил Кромгокрика полным ненависти взглядом и прошипел:

— Какое дело может быть важнее, чем безопасность великого господина? Молчи, негодный, а то я переломаю тебе…

— Дело?! — завизжал выведенный из себя главный приспешник. — Дело?! Да такое дело, которое прославит нашего великого господина в веках, обессмертит его имя…

— Вот я тебе, — глаза начальника стражи метали молнии. — Вот я тебе сейчас объясню…

— А мне и объяснять нечего, тупой солдафон.

— Это я-то? Да я…

— Плевал я на тебя и твою безопасность, ибо ничего кроме ритуала…

— Ах, так?! Ну так вот, лично тебя я защищать не буду, при любых условиях, даже наоборот, сам…

— Да подавись ты своей защитой, — совсем распоясался Кромгокрик. — Защитник нашелся! Ты себя сначала защити…

Бабожбабу эта перебранка уже надоела, и, чтобы ее прекратить, он слегка кашлянул.

Этого оказалось достаточно.

Спорщики умолкли и уткнулись лбами в пол.

«Ну вот, разве это не здорово? — спросил себя великий господин. — Один знак — и все распри кончаются. А почему? Потому что все знают мой ум и справедливость».

Он снова откашлялся и вкрадчиво спросил:

— Значит, затеяли спор у подножия моего трона?

— Никак нет! — хором ответили начальник стражи и Кромгокрик. Чтобы доказать свою искренность они демонстративно пожали друг другу руки. Правда, от Бабожбаба не ускользнуло, что начальник стражи задержал руку главного приспешника в своей руке дольше обычного. И тот, освободив ее, поморщился от боли.

— Хорошо, тогда докладывайте, — приказал великий господин и, спохватившись, что сейчас свара начнется снова, уточнил: — Первым пусть докладывает начальник стражи.

Кинув на позеленевшего от обиды Кромгокрика торжествующий взгляд, начальник стражи поклонился как можно ниже и сказал:

— О, могучий вождь, все готово. Мы остановим врага, взорвав перед ним проход и заманим в ловушку. Она уже тоже приготовлена. Осталось только получить ваше одобрение.

— Так чего же вы медлите?

— Мы ждем, когда неведомые враги подойдут к тому месту, в котором мы заложили заряды. Осмелюсь спросить, будете ли вы присутствовать при их пленении?

— Буду ли я присутствовать? — Бабожбаб задумался.

Конечно, присутствовать при захвате врагов было бы интересно. Но вдруг это опасно? С другой стороны, если отказаться, то начальник стражи может подумать, что он струсил. Какую бы причину найти?

Он бросил взгляд на Кромгокрика и сказал:

— Я бы рад, но не могу. У меня секретное совещание с главным приспешником. Очень секретное и важное! Вы там уж давайте как-нибудь без меня.

— Будет сделано, мы оправдаем ваше доверие, — сказал начальник стражи.

— Тогда приступай. И чтобы все прошло без сучка и задоринки, — скомандовал Бабожбаб.

Начальник стражи вновь поклонился и быстро-быстро пополз к выходу.

Бабожбаб довольно ухмыльнулся. Ловко он это придумал…

Тем временем, желая привлечь к себе внимание великого господина, Кромгокрик без устали отвешивал один за другим самые изящные поклоны, на которые он только был способен.

Наконец тот смилостивился.

— Докладывай.

— Все сделано, — отрапортовал верховный приспешник. — Все придворные без устали отрабатывают новые удары об пол.

— И как?

— Есть большие успехи. Трое сошли с ума, зато остальные прогрессируют с большой скоростью. Также выявлены двое, надевшие особые парики, в которых лоб защищается деревянной дощечкой. Их разоблачили и теперь готовят к отправке на ближайшую колониальную планету, как не оправдавших высокое звание придворных.

— Великолепно! — Бабожбаб потер руки. — Какие по поводу нового добавления к этикету высказывания?

— Только отличные. Все в полном восторге от вашего ума и без устали прославляют вас за заботу о своих подданных.

— Хорошо. Когда можно будет устроить просмотр достижений?

— В самое ближайшее время.

— Молодец. Я подумаю, как тебя наградить, — проговорил Бабожбаб. — А теперь можешь удалиться.

Обрадованный Кромгокрик отвесил самый лучший из своих ударов головой об пол и поспешно выполз из алмазного зала.

А Бабожбаб остался в зале. Сердце его пело. Еще бы!

«Без устали прославляют, — повторил он про себя. — Вот то-то! Ну, разве я не самый милостивый из правителей? Кто, как не я, так заботится о своих подданных?»


Глава 8


Снаряд угодил Смельчаку в плечо. К счастью, он всего лишь скользнул по броне и, не причинив большого вреда, умчался прочь. Но толчок был настолько силен, что автобот плашмя рухнул на пол.

Через несколько мгновений он вскочил и хотел было снова кинуться на врага, но дело оказалось сделанным. Меченосец нанес последнему ххнерху сокрушительный удар, и тот, развалившись надвое, осел на пол грудой обломков.

— Похоже, на этот раз все закончилось, — сказал Спасатель, засовывая меч в ножны.

— Минут на пять, — мрачно проговорил Меченосец и вгляделся в самый дальний конец коридора. — Как раз через этот промежуток времени они полезут снова.

— Не думаю, — покачал головой Смельчак. — Сейчас они получили хорошо, даже очень. Так что, раньше чем через двадцать минут повторить атаку они не решатся.

— А за это время мы еще немного продвинемся к своей цели, — сказал Спасатель.

— Если бы еще знать, что она из себя представляет, — пробормотал Меченосец.

Спасатель совершенно спокойно ему сказал:

— Что бы она ни представляла, но ххнерхи упорно стараются нас к ней не пустить. Держу пари, что эти коридоры в конце концов приведут нас к их штабу или гнезду, в котором они и содержат родителей Поросюшки.

— Эх, сам бы он нашелся, — вздохнул Смельчак. — А то вдруг он попал в беду? Сражаешься тут да еще и об этом думаешь.

— Если мы освободим родителей Поросюшки, то они его найдут сами, и гораздо быстрее, чем мы, — объяснил Меченосец.

— Это точно, — поддержал его Спасатель.

— Ладно, что там… — еще раз вздохнул Смельчак. — Пойдем дальше?

— Пора, пока они не опомнились, надо продвинуться по этому коридору как можно дальше, — сказал Спасатель.

И они пошли.

Коридор снова вывел их в очередной зал, который ничем особенным от всех предыдущих не отличался. А там начинался новый коридор… И наверняка очередной, заполненный бесполезными ржавыми механизмами зал. И коридор…

— Да когда же этот лабиринт кончится? — не выдержав, пробормотал Смельчак.

— Когда-нибудь кончится, — ответил ему Спасатель. — А ты обратил внимание, что коридоры стали немного другими?

— Это как? — не понял Смельчак.

— Приглядись. Мне кажется, облицовка стен стала поновее. Меньше пыли.

— И чаще нападают ххнерхи, — подсказал Меченосец.

— Да, и чаще нападают ххнерхи, — согласился Спасатель.

Когда они миновали еще один коридор и еще один зал, Смельчак сказал:

— Да, похоже, ты прав. Значит, идти осталось не так уж и долго?

— Не так уж… не так уж… Не нравится мне это. Ххнерхи должны были уже повторить нападение. И вообще, почему они нападают только с одной стороны? Я бы на их месте попытался провести атаку одновременно со всех сторон.

— Тише, — сказал Спасателю Меченосец. — Еще накликаешь…

Они обменялись озабоченными взглядами и осторожно пошли дальше, готовые в любой момент выхватить оружие и отразить неожиданное нападение.

А его все не было.

Следующий зал отличался от всех, которые им до этого попадались. Никаких машин не было. Он представлял из себя сводчатое помещение, стены которого были отделаны гранитом. Из него выходили целых три туннеля. В центре зала даже находился небольшой фонтан. Его тихое журчание приятно ласкало слух.

Остановившись на пороге этого зала, автоботы некоторое время настороженно осматривались.

— Загляни-ка в туннели. Что они из себя представляют? — велел Спасатель Меченосцу, а сам, стараясь держаться возле стены, почти прижимаясь к ней спиной, пошел в обход зала.

Он миновал уже почти четверть его окружности, когда Меченосец доложил:

— Туннели пусты. Врагов не видно.

— Они отличаются от тех, которыми мы пришли сюда? — подходя к фонтану, у которого уже стоял Смельчак, спросил Спасатель.

— Да, отделка стен богаче. Да и светильники просто роскошные, фигурные и светят гораздо ярче.

— Ну вот, — сказал Спасатель. — Дошли.

— Куда? — спросил Смельчак, усаживаясь на край фонтана.

— Туда, куда и стремились, — объяснил командир отряда. — Тут начинаются владения ххнерхов. Вернее, командный пункт тех, кто ими управляет. Похоже, это люди.

— Где же они?

— Не знаю. Хотя это только начало. Уверен, чем дальше мы будем продвигаться, тем больше роскоши будем встречать. Однако это не главное.

— А что же? — удивился тоже подошедший к фонтану Меченосец.

— Главное то, что нападения прекратились. По идее, сейчас ххнерхи должны сражаться, как бешеные. А они затаились и нападать даже и не помышляют.

— Может, поняли, что это бесполезно? — с надеждой спросил Смельчак.

— Ну нет, — покачал головой Спасатель. — Наверняка, они задумали какую-то каверзу, вроде неожиданного потопа.

— И что же будем делать? — спросил Смельчак.

Ответить Спасатель не успел. Откуда-то с потолка послышался голос:

— Кто вы, проклятые пришельцы? Зачем вы сюда пришли?

Автоботы переглянулись.

— Ну вот, началось, — вполголоса сказал Спасатель.

Задрав голову, он попытался разглядеть, откуда идет этот голос, но безрезультатно. Видимо, где-то в стенах зала были хорошо замаскированные динамики.

— А ты кто такой? — крикнул Спасатель.

— Я начальник стражи великого господина и могучего вождя Бабожбаба. Ответьте: кто вы и зачем сюда пожаловали?

— Мы — автоботы и явились спасать наших друзей. Если вы их добровольно выдадите, то мы уйдем туда, откуда пришли.

— Никто не может ставить условия великому господину! — прогрохотало в ответ. — Условия ставит он! По праву силы!

— Какая же это сила, — крикнул в ответ Спасатель. — если вы пытаетесь нас убить вот уже который час и неизбежно терпите фиаско? Нет, хватит темнить и запугивать. Мы вас не боимся!

— Значит, вы отказываетесь сдаться и признать свое поражение? — спросил начальник стражи.

— Еще бы! Давайте лучше поражение признаете вы!

— Шутки тут неуместны. Имейте в виду, мы давали вам последний шанс.

Больше таких предложений не будет Что вы решили?

— Нет, мы не сдадимся, — крикнул в ответ Спасатель. — И без своих друзей не уйдем!

— Тогда пеняйте на себя! — зловеще прогрохотал голос начальника стражи и смолк.

— Сейчас начнется! — сказал своим друзьям Спасатель.

— Что начнется-то? — озираясь, спросил Меченосец.

— Откуда я знаю…

И тут, в самом деле, началось!

Совсем рядом с залом прогрохотал взрыв. Стены его содрогнулись, на автоботов посыпались осколки украшавших потолок лепных узоров. Взрыв был так силен, что Спасатель, Смельчак и Меченосец едва удержались на ногах. В довершение всего иссякли бившие из фонтана струйки воды.

Некоторое время в туннелях что-то грохотало и рушилось. Всю дальнюю стену зала заволокло известковой пылью. Но наконец прекратилось и это.

Спасатель взглянул на своих друзей.

— Я уж думал, нам конец, — признался Меченосец. — Сейчас, думаю, рухнут стены и нас завалит.

— Вряд ли, — пробормотал Спасатель. — Это могло случиться, если бы они хотели нас прикончить.

Он быстро осмотрел выходившие из зала туннели. Друзья следовали за ним по пятам. Когда осмотр был закончен, Спасатель подвел итог:

— Два из трех туннелей завалены. Что будем делать?

— Остается идти только по тому, который остался цел, — сказал Меченосец.

— Так-то оно так, но вы должны учесть, что этот туннель оставлен для нас специально. Он наверняка приведет нас в ловушку.

— Зачем им это? — спросил Смельчак. — Не проще ли было нас прихлопнуть?

— Конечно, проще. Но они, видимо, одержимы манией брать всех в плен. Сначала родителей Поросюшки. Потом — нас. Для чего еще они нас оставили в живых? Обрушить на нас зал — проще простого.

— Скорее всего, ты прав, — согласился Смельчак. — Но что мы можем сделать? Туннель остался только один.

— Разобрать завал, — сказал Спасатель.

— А они рванут еще несколько зарядов, которые нас похоронят, — мрачно проговорил Меченосец.

— Так что же делать? — спросил Спасатель.

— Остается играть по их правилам. — Лицо у Спасателя было хмурое. — Они сейчас строят для нас дорогу, которая приведет в ловушку. Мы должны их опередить. То есть мы должны оказаться в конце этой дороги прежде, чем они настроят ловушку как следует. Нам ничего не остается, как рассчитывать на быстроту.

— Тогда — побежали! — крикнул Смельчак.

И автоботы рванулись с места.

Они нырнули в единственный оставшийся туннель и понеслись по нему сломя голову.

Новый взрыв застал их на середине следующего зала. И опять из двух выходивших из него туннелей остался только один.

— Быстрее! — крикнул Спасатель, и они поднажали еще сильнее.

В следующем зале их ожидали около десятка ххнерхов, и друзьям пришлось буквально прорубаться через их строй.

Когда пол усеяли останки врагов, прогрохотал следующий взрыв. И опять автоботам остался только один туннель.

— Вперед! Вперед! — торопил своих друзей Спасатель. — Они уже не успевают. Эх, еще бы один зал! Еще только один зал. Держу пари, взорвать из него выходы они не успеют. Видите, им даже пришлось задержать нас, бросив в атаку своих воинов. В этот раз они не успеют сделать даже этого.

Но им не повезло.

Следующий зал, куда ворвались автоботы, вообще не имел выхода. В него вел только тот туннель, по которому они прибежали. Выскочив на середину зала, Спасатель быстро огляделся и приказал:

— Назад! Это ловушка. Мы не успели!

Автоботы рванулись было обратно, но в этот момент с потолка на них упала металлическая сеть.

Некоторое время они пытались ее разрубить, но тут со всех сторон навалились ххнерхи и через несколько секунд автоботы оказались связаны и обезоружены.

Ххнерхи аккуратно положили спеленутых автоботов в ряд и к ним подошел коренастый бородатый человек с крупнокалиберным ружьем в руках. Лицо у него было бледное, как у человека, который все время проводит под землей, не видя солнечного света.

— А ведь я вас предупреждал, — сказал он, и друзья узнали тот самый голос, который слышался с потолка в зале с фонтаном.

— Ничего, — попытался успокоить своих друзей Спасатель. — Еще и не из таких переделок выпутывались.

— Из этой не выпутаетесь, — ухмыльнулся начальник стражи.

— Посмотрим, — пробормотал Спасатель и попытался лечь поудобнее.

— Угу, посмотрим, — покачал головой начальник стражи.

Он внимательно осмотрел путы, которые наложили на автоботов, и приказал ххнерхам:

— Освободите им ноги. Да смотрите, чтобы они не могли распутать руки. Не тащить же их.

— А почему бы и нет? — спросил Смельчак.

— Дудки, пойдете своими ногами, — ухмыльнулся начальник стражи.

— А если не пожелаем?

— Тогда, — притворно вздохнул начальник стражи, — придется придумать метод, которым мы вас заставим идти. Будьте уверены, уж я придумаю.

— Что, сильно грозный, да? — спросил Меченосец.

— Грозный не грозный, а вас поймать сумел. Должность у меня такая.

— Не очень завидная у тебя должность, — мрачно сказал Спасатель.

— У меня должность, а у вас — участь.

— Ну, нашей участи ты знать не можешь, — отрезал Спасатель.

— Не могу. Но не позавидую. Наш великий господин, могучий вождь Бабожбаб, не любит, когда всякие шаромыжники вторгаются в его владения.

— Это кто шаромыжник, кто шаромыжник? — раскипятился Смельчак.

Начальник стражи счел нужным промолчать.

Тем временем ххнерхи и в самом деле распутали автоботам ноги. Потом с каждого их них по очереди сняли сеть и стальным тросом крепко-накрепко связали руки за спиной. Спасатель попробовал применить свою могучую силу и разорвать путы, но не тут-то было.

Начальник стражи подошел и пнул Смельчака в живот.

— Ну ты, вставай. Пора в дорогу. Остальных это тоже касается.

Автоботы неохотно поднялись.

Кроме того, что они были связаны, возле каждого из них шли два ххнерха, внимательно следивших за пленниками. О побеге не могло быть и речи.

— Пошли, да поживее, — буркнул начальник стражи. — Там вас уже давно ждут.

— Где там? — поинтересовался Меченосец.

— Где надо.

Они двинулись прочь из злополучного зала.

— А вообще, ты человек жутко гостеприимный, — сказал на ходу Спасатель. — Тоже, небось, по должности положено.

— Положено, — коротко ответил начальник стражи.

— А кроме того, что положено, а что не положено, ты что-нибудь знаешь?

— Зачем?

— Да, и в самом деле — зачем? — задумчиво проговорил Спасатель.

В скором времени они дошли до самого первого взорванного коридора. Несколько ххнерхов занимались тем, что расчищали завал. Тут им пришлось немного подождать.

Спасатель попытался воспользоваться этим временем, чтобы получить у начальника стражи кое-какие сведения.

— А много тут вас, людей? — спросил он.

— Людей? Много, — ответил начальник стражи. — Тысячи две, не меньше.

— Это разве много?

— А разве мало?

— Понятно, — кивнул Спасатель.

— Слушай, а там, откуда вы, их много?

— Несколько миллиардов.

— Понял… врешь, — убежденно сказал начальник стражи.

Спасатель пожал плечами.

Они помолчали, глядя на то, как ххнерхи, быстро и сноровисто разбирают завал.

Наконец Спасатель спросил:

— И что он с нами сделает, этот ваш великий господин?

— Откуда я знаю? Может быть, прикажет сразу же убить, может, наймет на службу, если вы, конечно, согласитесь, а может, поместит в коллекцию.

— Коллекцию? — удивился Спасатель. — А это что еще такое?

— Ну, он туда собирает всякие существа, сделанные из металла, но живые.

— И много у него в этой коллекции видов? — спросил командир экспедиции.

— Нет, вы будете вторым.

— А первый вид что из себя представляет?

— Такие… железные, на четвероногих похожие. Морды у них с пятачком.

— Понятно, — как можно равнодушнее проговорил Спасатель и кинул выразительный взгляд Смельчаку и Меченосцу. Те поняли, что он имел в виду, и ответили не менее выразительными взглядами.

— А зачем ему эта коллекция? — спросил Спасатель.

— Откуда я знаю. Он великий господин. Им, великим господам, положено иметь коллекцию.

Дальше расспросить начальника стражи не удалось. Завал разобрали, и пришлось двинуться в путь.

Начальник стражи сейчас же пристроился во главе колонны и шел на некотором удалении важно, как и положено победителю. Разговаривать с ним на таком расстоянии было трудно.

Туннели, по которым конвоировали автоботов, постепенно становились все шире и красивее. На их стенах то и дело стали попадаться интересные узоры, потом настоящие фрески, изображавшие в основном какого-то толстого, довольно противного типа, то охотящегося на странных животных, то с умным видом сидящего на троне перед стоящими на четвереньках людьми, то летящего в колеснице, запряженной ххнерхами. Одна из фресок изображала того же толстяка, тащившего в руках какой-то сложный аппарат, на фоне ликующей толпы народа.

Потом им стали попадаться стражники. Поначалу это были ххнерхи, а потом потянулись и люди, тупые здоровяки, вооруженные здоровенными крупнокалиберными карабинами.

К этому времени стены туннелей превратились в настоящие произведения искусства. Их украшали уже не фрески, а мозаика, барельефы, картины, написанные прямо на стене масляными красками. Залы поражали своим великолепием.

Как правило, в каждом из них с потолка свисала гигантская, переливающаяся тысячами огоньков люстра. Стояли скульптуры. Как правило, изображали они все того же толстенького типа, но Спасателя поразило мастерство, с которым эти произведения искусства были сделаны.

— Где это вы достали столько художников и скульпторов? — не выдержал и спросил он.

Начальник стражи не услышал, или сделал вид, что не услышал этот вопрос. Тогда Спасатель прокричал свой вопрос, и на этот раз он был услышан.

— Ххнерхи, — коротко ответил начальник стражи, даже не обернувшись.

Автоботы новыми глазами взглянули на своих конвоиров. А они-то считали их не слишком разумными.

Наконец процессия вступила в коридоры просто немыслимой красоты. Один из них закончился дверью, сплошь усеянной бриллиантами.

— Сейчас вас будет допрашивать сам великий господин, могучий вождь Бабожбаб! — объявил начальник стражи и исчез за дверью.


ЧАСТЬ 3

КРАХ ГОСПОДИНА


Глава 1


Вентиляционный туннель был очень тесным. Впрочем, это не мешало Микуту и Завхару пробираться по нему с довольно приличной скоростью. Кошка тоже не отставала.

— А как мы их в этих лабиринтах найдем? — спросил Микут.

— Положись на меня, — заявил Завхар. — Как ты думаешь, почему меня так и не смогли поймать?

— Почему?

— Да потому, что я знаю туннели не хуже ххнерхов, но в отличие от них могу думать головой. Хотя, если бы не камертон мечты, они бы сохранили свой могучий разум и тогда… Они сами прогнали бы этого негодяя Бабожбаба.

— Может быть, тогда нужно просто отключить этот камертон?

— Я же тебе уже объяснял. Не могу я один к нему подобраться. Вся надежда на твоих друзей. Если мы соединим мое знание лабиринтов и их силу, то мы из этого великого господина козью морду сделаем. Запросто.

Вентиляционные туннели то сужались, то расширялись. От главного туннеля то и дело уходили в сторону более тонкие. Один раз на них из темноты бросилась какая-то клыкастая тварь, но Завхар был начеку. Меткий выстрел бластера — и тварь, шипя, уползла в темноту.

— Вот так-то, — удовлетворенно сказал Завхар. — Будет тут еще на меня кто попало наскакивать!

Кошка бросилась вслед за тварью. Нагнала она их минут через десять, облизываясь, и потом, то и дело забегая вперед, садилась умываться.

— Да, — глядя на нее проговорил Завхар. — Это такая же продувная бестия, как и я.

Чувствовалось, что он о себе довольно лестного мнения. Что ж, он, похоже, имел на это право.

И все-таки им пришлось остановиться и передохнуть. Во время отдыха Микут угостил Завхара и кошку космическим рационом. Завхару он пришелся весьма по вкусу. О кошке и говорить не стоило.

Отдохнув с полчасика, они снова двинулись в путь.

Вдруг Завхар остановился и прошептал Микуту:

— А теперь давай двигаться как можно тише. Понял?

— Понял, понял, — так же шепотом ответил мальчик.

Видимо, впереди был какой-то враг. А подкрадываться к врагу ему уже не раз приходилось.

Тихо-тихо, почти на цыпочках, они прошли еще несколько десятков метров и снова остановились. Здесь в стене было несколько вентиляционных отверстий.

Завхар осторожно заглянул в одно из них и сделал Микуту знак последовать его примеру. Мальчик повиновался. Заглянув в отверстие, он вздрогнул. На расстоянии нескольких метров от них находились ххнерхи. Видимо, помещение, в которое выходили вентиляционные отверстия, было чем-то вроде караулки. В данный момент в ней находилось около десятка ххнерхов. Один из них, отстегнув от бока крупнокалиберный пулемет, разобрал его и сейчас чистил специальной тряпочкой. Второй держал во рту длинную палочку зеленого цвета, от которой шел дым, третий рассматривал книгу, на обложке которой огромный паук сражался с целой армадой людских кораблей.

— Послушаем, — едва слышно сказал Завхар.

Микут в знак согласия кивнул.

Чистивший пулемет ххнерх отложил в сторону тряпочку и стал щелкать затвором своего оружия, проверяя, свободно ли тот ходит. Наконец он сказал:

— А эти люди придумали новую забаву: колотятся перед господином лбами об пол.

— Ну, это они давно уже делают, — небрежно сказал рассматривавший журнал ххнерх.

— Да, только сейчас они почему-то все норовят удариться лбом о драгоценный камень. Ничего не пойму. Так же больно!

— Люди… — проворчал ххнерх, куривший зеленую палочку. — Всегда что-нибудь выдумывают…

— Да, — вздохнул ххнерх, который расположился у дальней стены караулки. — А ведь когда-то все выдумывали мы.

— Ну уж дудки, — воскликнул тот, который чистил пулемет. — Такие глупости мы не выдумывали. И даже не пытались. Колотиться лбом об пол, да так, чтобы больнее было, — неосторожно.

— Тише! Тише! — хором зашипели на него несколько других ххнерхов, и он сконфуженно умолк.

На некоторое время в караулке воцарилась полная тишина, время от времени прерываемая только звяканьем металла, да шелестом переворачиваемых страниц.

Наконец ххнерх, куривший зеленую палочку, не выдержал и спросил:

— Разве эта тема неугодна великому господину Бабожбабу?

— Не то, чтобы неугодна, — ответил тот, кто сидел у дальней стены. — Думаю, если кто-то из людей услышит, как мы об этом разговариваем…

Он сделал многозначительную паузу.

— А-а-а… — разочарованно протянул «курильщик». — Жаль. Ну тогда давайте поговорим о другом, на другую тему.

Но все ххнерхи молчали. То ли не хотели разговаривать, то ли из осторожности предпочитали помалкивать. Наконец «курильщик» придумал интересный вопрос:

— А кто-нибудь знает, что за создания двигаются ко дворцу? Говорят, они очень сильные, хитрые и бьются, как настоящие дьяволы.

— Вот явится начальник стражи и пошлет на них — тогда узнаешь, ответил ему другой ххнерх.

А тот, который просматривал книгу, оторвал от нее на мгновение взгляд и буркнул:

— Если к тому времени с ними уже не покончат.

— Как это?

— Да так. Начальник стражи придумал для них ловушку. Взорвет несколько туннелей и оставит им только один путь: в тот туннель, в котором установлена металлическая сеть против гигантского подземного ленивца. В эту сеть они обязательно попадут, и все — их песенка спета.

Завхар толкнул Микута локтем в бок. Они переглянулись. Мастер приложил к губам указательный палец и два друга осторожно двинулись прочь. Отойдя от того места, где они подслушивали, метров на двадцать, они остановились.

— Похоже, говорили о твоих друзьях, — сказал Завхар.

— Да, наверно. Я так рад, что они все же уцелели. Теперь нам осталось…

— Рано радуешься, — охладил его пыл Завхар. — Если я все правильно понял, то на них приготовлена ловушка. Еще немного времени — и с ними произойдет что-то страшное. Думаю, их надо предупредить.

— Но как мы их найдем в этих лабиринтах? — спросил Микут.

— Да очень просто, — ответил. Завхар. — Ты же слышал, они будут взрывать туннели на их пути. Надо бежать на взрывы. Где-то там будут они.

— Надо бежать, — подскочил Микут.

— Да? — резонно спросил его Завхар. — Взрывов-то еще не было.

— Ах да, — мальчик прислонился спиной к стене. — Надо подождать. Надо еще немного подождать. А за это время…

— Будем все же надеяться, что мы успеем, — проговорил Завхар.

— Будем надеяться… — как эхо откликнулся мальчик.

И они стали ждать.

Прибежала исчезавшая по каким-то своим делам кошка и потерлась о ногу Микута. Мальчик присел на корточки и начал гладить ее шелковистую спинку.

А потом где-то не очень далеко грохнул взрыв.

— Все! — встрепенулся Завхар.

Несколько секунд он прислушивался к гулявшему по туннелям эху взрыва, потом схватил Микута за руку.

— Побежали, я знаю, где это.

И они побежали не таясь, лишь бы только успеть. Мальчик хорошо понимал, что означает этот взрыв. Операция против автоботов началась. И теперь нужно было успеть их предупредить.

Нужно было успеть…

Они преодолели уже порядочное расстояние, когда совсем рядом грохнул второй взрыв. Он был таким сильным, что их швырнуло на пол.

Впрочем, они сейчас же вскочили и ринулись дальше.

А потом вентиляционный туннель оборвался. Они уткнулись в завал, который наверняка был и снаружи.

— Так, — сказал Завхар. — Здесь мы не пройдем. Попробуем в обход. Похоже, не успеваем.

— Надо, надо успеть! — крикнул Микут.

— Сейчас! — Завхар бросился в обратном направлении, но пробежав несколько метров, посмотрел вверх. Там была уходившая вверх шахта.

— Туда! — крикнул Завхар и показал пальцем вверх.

В этот момент раздался третий взрыв. Друзей швырнуло на пол, но уже через мгновение они вскочили.

Схватившись за вбитые в стену скобы, Завхар быстро пополз к видневшемуся в конце шахты люку. Микут последовал за ним. Он преодолел уже половину расстояния, когда услышал, как внизу мяукает кошка. Быстро спустившись вниз, Микут подхватил животное под мышку и снова стал взбираться.

— Быстрее, быстрее! — торопил его сверху Завхар. — Нам надо спешить.

Вскарабкавшись наверх, Микут оказался в таком узком туннеле, что Завхару приходилось передвигаться по нему согнувшись в три погибели.

— Что это? — спросил он.

— Когда-то дворец был гораздо меньше. Это остатки старой вентиляционной системы, — на ходу ответил Завхар. — Если моя догадка верна, то он должен привести нас именно туда, где устроена ловушка. Только бы успеть раньше, чем она сработает… только бы успеть…

Продвигаясь вслед за ним по этому туннелю, Микут с ужасом прикинул, что случится, если они встретятся с одной из подземных тварей.

К счастью, этого не произошло.

Туннель закончился новым колодцем. Спустившись, они оказались в обычном вентиляционном туннеле, теперь показавшемся мальчику удивительно просторным.

— Быстрее, быстрее! — торопил Завхар.

Впрочем, как оказалось, им осталось пробежать всего несколько сот метров. Миновав это расстояние, два друга прильнули к вентиляционным отверстиям, и у них вырвался стон.

Перед ними обширный зал. На полу лежали связанные автоботы. Рядом с ними стояли десяток ххнерхов и коренастый, по виду очень сильный мужчина.

— Не успели, — пробормотал Микут. — Не успели.

— Это твои друзья? — спросил Завхар.

— Они.

— Жаль. Не успели мы минут на пять, не больше. Что теперь делать?

— Может быть, попробуем их освободить?

— Вряд ли это удастся. Думаю, их будут охранять очень тщательно.

— Но все же…

Микут кинул на Завхара умоляющий взгляд.

— Да я и сам понимаю, что это нужно сделать. Но как? Эх, а ведь был такой шанс покончить с диктатурой Бабожбаба.


Микут снова заглянул в дырку.

— Смотри, им развязывают ноги.

— Ага, значит, решили гнать в дворец. Видимо, сам Бабожбаб будет решать, что с ним делать. Дьявол! — Завхар ударил кулаком по стене. — Вот ведь не повезло! Теперь придется снова шляться по коридорам и ждать благоприятного случая. А его может и не быть.

Кошка прижалась к ногам Микута и жалобно замяукала.

— Ничего, — сказал мальчик. — Я все равно попробую их освободить. Вот сделаем засаду. Или прямо сейчас…

— Не смей, — сказал Завхар. — Толку от этого не будет. Слишком много там внизу ххнерхов. Мы только зря погибнем и никак не сможем помочь твоим Друзьям-автоботам.

— Но что же делать? — беспомощно спросил мальчик.

— Искать выход, — ответил Завхар.

Потратив несколько секунд на обдумывание, он, наконец, проговорил:

— Ладно, давай сделаем так. Проследим за ними до конца, до самого дворца. Может быть, подвернется какой-то случай. Судьба, знаешь, иногда подкидывает такие ситуации. А потом, если так ничего и не подвернется… Короче, знаю я тут один старый туннель. По-моему, он ведет прямо во дворец. Только там опасно, очень опасно. В одиночку туда лучше не соваться. Но вдвоем…

Он снова заглянул в дырочку.

— Ага, сейчас их погонят во дворец. Видишь, заставляют встать.

— Мы побежим вслед за конвоем вентиляционными туннелями?

— Точно. Только они будут начеку. Начальник стражи, который командует этим конвоем, знает, что я могу быть где-то поблизости. И только и ждет, чтобы мы выскочили. Еще бы, поймать сразу столько пленников! Думаю, он и разговаривал с ними специально, чтобы потянуть время. Вдруг у меня не выдержат нервы и я сделаю попытку их освободить.

— Но что же тогда делать?

— Да я тебе и говорю. Мы проследим за ними, и если случай освободить пленников не представится, попробуем пробраться во дворец тем старым ходом. Это будет даже лучше. Во дворце они нашего нападения не ожидают. А мы — тут как тут!

Он легонько ткнул Микута кулаком в бок.

— Ну, малыш, не вешай нос. Не все еще потеряно.

Волей-неволей мальчик улыбнулся.

— Думаю, нам все же удастся их обхитрить. Нас ведь теперь двое.

— Трое, — поглядев на кошку, поправил его Микут.

— Правильно, трое. И что очень важно, о тебе они ничего не знают. В этом наше преимущество. Мы его как-нибудь используем.

Микут заглянул в дырку и сообщил:

— Все, они их уводят.

— Вот и отлично. Давай последуем за ними.

И они пошли. К счастью, конвоировали пленников без спешки, поэтому бегать им не пришлось. Неслышно, словно тени, они крались вслед за ххнерхами и начальником стражи по вентиляционным туннелям. А те шли и шли.

Мальчик уже начал чувствовать усталость, но даже и не думал жаловаться. Еще бы, в опасности были его друзья!

Иногда, заглядывая в очередное вентиляционное отверстие, Микут успевал увидеть то Спасателя, то Смельчака, а то и Меченосца. Лица у автоботов были спокойные. Как настоящие воины, они хорошо владели собой и не показывали отчаяния, которое наверняка охватило их.

«Ничего, мы вас выручим, — как клятву повторял про себя Микут. — Обязательно выручим».

Он вдруг понял, что все-таки рад. Его радовала мысль, что друзья остались живы. До того момента, пока он не увидел их, его ужасала сама мысль, что они могли и не пройти черную дыру, могли погибнуть.

Живы! Все-таки живы! Это было здорово.

Между тем конвой продвигался вперед. Теперь даже Микут видел, что туннели, по которым их гнали, становились все более роскошными. Стали попадаться охранники-ххнерхи. Потом появились даже люди.

— Нет, тут нам освободить их не удастся, — сказал он Завхару.

— Наоборот, — возразил мастер. — Сейчас охранники должны успокоиться. Тут-то и может представиться случай. Будь начеку.

— Хорошо, — ответил Микут, и они продолжили свой путь.

Еще несколько коридоров, несколько залов. Все то же равномерное движение. Вытягивавшиеся «во фрунт» охранники-люди…

Наконец Завхар остановился и устало привалился к стене.

— Все, — сказал он. — Не удалось. Черт, случая так и не представилось.

— Пошли, пошли дальше, — позвал его Микут. — Они ведь еще не пришли. Мы последуем за ними, и тогда…

— Нет, — покачал головой Завхар. — Дальше мы не пройдем. Дальше путь закрыт.

— Да почему?

— За следующим поворотом решетка.

— Решетка?

— Да, решетка. Нам ее не пройти. Бабожбаб не так глуп и постарался себя обезопасить.

И тут Микутом овладела самая настоящая злость. Потому что все шло наперекосяк, и едва обретя своих друзей, он снова их терял. На этот раз, может быть, навсегда.

— А ну-ка пойдем, — скомандовал он. — Пойдем, глянем на эту решетку.

— Хорошо, пойдем.

Чувствовалось, что Завхар согласился лишь для того, чтобы не обидеть Микута своим отказом.

Они двинулись дальше.

А дальше туннель резко сужался, так что в высоту не превышал человеческого роста. Свернув за угол, они уткнулись в перегораживавшую проход прочную решетку.

Кошка протиснулась между ее прутьями, оказалась на другой стороне и остановилась. Посмотрев на Микута и Завхара, она замяукала, словно приглашая их за собой.

— Вот видишь, — сказал мастер, — дальше этой решетки не пройдешь. А еще дальше — приглядись — увидишь следующую.

Действительно, невдалеке в полутьме вентиляционного туннеля виднелась еще одна решетка, и дальше, в самом конце, следующая.

— Что же делать? — в отчаянии воскликнул мальчик.

— Не знаю, — ответил Завхар.

— Погоди, а разве нельзя расстрелять эту решетку из бластера?

— Можно. Только при этом будет столько огня… загляни в вентиляционное отверстие.

Послушно выполнив просьбу Завхара, Микут увидел, что возле стены, как раз под ними, стоят два стражника-человека.

— Если мы начнем палить из бластера, — объяснил Завхар, — то будет столько огня, что они унюхают дым и поднимут тревогу.

— А вдруг не унюхают?

— Унюхают. Выстрел из бластера в таком тесном коридоре выделит столько тепла и света… Они как раз поэтому здесь и стоят. Кроме всего прочего, еще и стерегут решетку. А знаешь, какое наказание у Бабожбаба для нерадивого стражника?

— Какое? — машинально спросил Микут. У него было ощущение, что решение вставшей перед ними проблемы все же можно найти.

— Их заставляют колотиться головой об пол, пока они не сходят с ума. Так что стражники у этого великого господина очень добросовестные.

— Но что же делать? — беспомощно повторил Микут.

— Ничего. Пошли назад. Попробуем проникнуть во дворец через тот старый ход. Может быть, это нам удастся.

— Но к этому времени они уже куда-то поместят пленников. Как мы их найдем?

— Проще простого. Я уверен, первым делом их поведут на допрос к Бабожбабу. А уж где находится алмазный зал, в котором он допрашивает пленных, я знаю прекрасно.

— Да, ничего не остается… — пробормотал Микут. Он уже повернулся, чтобы идти в обратную сторону, и вдруг остановился.

— Погоди-ка. А если попробовать перерезать эту решетку не бластером, а резаком?

— Резаком?

— Ну конечно. Он-то, не в пример бластеру, как раз для таких дел и приспособлен. Мы сделаем его пламя ма-леньким-маленьким и будем резать потихоньку. Уверен, стражники ничего не заметят.

Несколько секунд Завхар обдумывал его предложение, потом просиял.

— Черт, а ведь я и в самом деле не подумал о резаке. Давай попробуем, должно получиться.

— Давай! — И Микут с готовностью вытащил из-за пояса резак.


Глава 2


Великий господин Бабожбаб сидел на алмазном троне и думал о том, что когда-нибудь его имя впишут во все летописи золотыми буквами. А дети во всех школах будут учить о нем на уроках, потом рассказывать о его жизни и свершениях только стоя, в особо торжественной обстановке, перед развернутыми знаменами.

Бабожбаба сильно занимала одна мысль. Она, можно сказать, его просто мучила. Стоило ли рекомендовать обязательное присутствие музыкантов, которые будут исполнять при рассказе о его жизни торжественные мелодии?

С одной стороны, конечно, стоило. Как можно рассказывать о жизни такого великого человека без исполнения торжественных гимнов?

С другой, его интересовал вопрос: не будут ли заглушать торжественные гимны рассказ о его подвигах, не будут ли они отвлекать аудиторию?

Это была серьезная проблема, и ее обдумыванию великий господин посвятил уже полчаса. Поскольку он до сих пор так и не пришел ни к какому решению, то рассчитывал думать над ней еще полчаса, не меньше.

Конечно, он потратит на это уйму драгоценного времени, но зато все хорошенько продумает. И в будущем, когда его последователи будут вводить школьные правила, на этот счет никаких недоразумений не возникнет. Черным по белому везде будет написано: «исполнять» или, наоборот — «не исполнять».

Нахмурившись, Бабожбаб опять приступил к размышлениям.

Исполнять музыку или не исполнять?

Он откинулся на спинку трона и закрыл глаза.

Боже мой! И ведь обязательно после всего этого, после тех великих трудов, которые он прилагает, найдется какой-то ребенок или даже взрослый, который посмеет подумать, будто он не был таким уж великим. Конечно, вслух он этого сказать не посмеет, но подумает, подумает… вот в чем дело… И проконтролировать его будет нельзя…

Он улыбнулся.

Или можно? Собственно, для этого ему нужно всего лишь поймать мастера Завхара и заставить сделать его второй камертон, настроить на волну людей, а там… Никто никогда не осмелится думать о нем плохо, подвергнуть сомнению его величие, его могущество и его милосердие. Потому что он…

От этих мыслей Бабожбаб рывком выпрямился в кресле и принял вид, как ему казалось, благородный и одновременно грозный.

Потому что он держит в руках весь мир, все ближайшие планеты, на которых обитают люди. Стоит ему отдать своим ххнерхам приказ и те… они могут устроить такое!

Эти мысли ужаснули его самого. Он постарался их как можно быстрее забыть, забыть, забыть…

Нет, нельзя, это опасно. Иначе кто же в ближайшем будущем, да и в дальнейшем, будет им восхищаться, будет перед ним благоговеть, будет поклоняться его памяти?

Не ххнерхи же. Они на это неспособны. Да и что стоит поклонение каких-то пауков по сравнению с поклонением живых настоящих людей.

Итак, надо решить, исполнять эту треклятую музыку или не исполнять…

С одной стороны… Но зато с другой…

Дьявол задери! Нет, управлять целой планетой чертовски трудно. Это требует от него просто неимоверных усилий. А что взамен?

Ничего! Благодарность? Благоговение? А их что, можно положить в карман, их можно кушать? Зачем они ему, эти благодарности простого народа?

Он и без них запросто обойдется.

Вот обойдутся ли без него они? Посмотрим!

На лице у Бабожбаба появилось хитрое выражение.

А может, и в самом деле плюнуть на все и спрятаться, сделать вид, что его больше нет, что он пропал? Как на это прореагируют придворные? Ну ладно, начальник стражи… с ним все понятно. Он останется начальником стражи, и будет охранять. Ему, по большому счету, совершенно все равно, кто будет отдавать ему приказы. Но вот остальные?

Например, верховный приспешник Кромгокрик? А не захочет ли он и сам стать великим господином?

От этой мысли Бабожбаб едва не подпрыгнул на троне.

Как, какой-то бывший верховный приспешник вдруг станет великим господином? Нет, так не бывает.

А если бывает? Если он, этот жалкий комедиант, спит и видит, как станет великим господином? Вот где не хватает камертона мечты. Уж с ним он бы эту крамолу выбил, он был бы совершенно спокоен за будущее.

Так исполнять эти трижды проклятые мелодии или нет?

Исполнять? Вот проблема. Куда ни кинь — везде клин. Везде ему шах и мат.

А может, и в самом деле спрятаться? Тогда он без всякого камертона узнает, кто из его приспешников чего стоит. Спрятаться в вентиляционный туннель и посмотреть? Тут все и выяснится.

Он уже почти решился, но тут вдруг представил, как он прячется в вентиляционном туннеле, а к нему подкрадывается одна из живущих в нем тварей, открывает зубастую пасть — и гам… все!

А ведь может быть и так, что когда он из этого туннеля вылезет, будет уже поздно. Трон ему уже не будет принадлежать.

Эта мысль была подобна холодному душу.

Бабожбаб скорчился на троне и решил, что никаких экспериментов не будет. Ему и так хорошо. Просто прекрасно. И вообще — никаких экспериментов, никаких. Тем более, что он уже придумал, как ему быть с музыкой.

Как же он сразу не догадался?

Он прикажет ее исполнять, но только очень тихо, чтобы она не заглушала рассказа о его героической биографии. Вот, вот оно — решение!

Бабожбаб снова откинулся на спинку трона и перевел дух.

Уф, вот теперь можно и отдохнуть. Еще бы. Ведь он этот отдых заслужил. Решил такую проблему. Она не каждому под силу. Тут надо особый склад ума. Особый — государственный.

Не то, что у этого негодяя Кромгокрика. Ничего, он до него еще доберется. Тот за свою крамолу ответит. Понимаешь ли, хотел занять его место.

Теперь Бабожбаб был в этом почти уверен. Он доверял своей интуиции, считая ее гениальной. А она все время твердила ему, что Кромгокриком надо бы заняться. И он им займется. Немного погодя. Когда соберет побольше фактов.

Пока у него есть только один: предположительно Кромгокрик собирается занять его место. Будут и другие.

Бабожбаб ухмыльнулся. Он искренне надеялся, что его улыбка со стороны должна казаться мудрой и снисходительной. На самом деле, она была злобной и отвратительной.

В этот момент дверь в алмазный зал отворилась и в него вполз Кромгокрик.

«Ага, — сказал себе великий господин. — Понаблюдаем! Попробуем-ка его расспросить по-хитрому…»

Между тем верховный приспешник приблизился к трону и исполнил ритуальный удар головой об пол.

— Так, — сказал Бабожбаб. — А почему не об алмаз?

— О, великий господин, — заюлил Кромгокрик. — Я бы с удовольствием исполнил этот ритуальный удар. Но после него я потеряю сознание, а мне бы хотелось сообщить…

— Молчать! — не дал ему договорить Бабожбаб. — И ты смеешь решать, какой удар где уместен?

«Вот, вот! — ликовал он про себя, факт номер два. Сейчас я узнаю насчет факта номер один — и подлая сущность моего верховного приспешника будет понятна!»

— Но я… — попытался оправдаться Кромгокрик.

— А меня не интересует! — Бабожбаб надменно выпятил нижнюю губу. — Рассказывай, да немедленно, когда ты умышлял сесть на мое место?

— Я?

— Да, ты — ничтожный червь!

— Да я…

— Ах, так ты еще отпираешься? Хорошо же, я тебя выведу на чистую воду. Зачем ты явился?

— Чтобы сообщить…

— Что, что ты можешь мне сообщить?

Начинавший уже всерьез опасаться за свою жизнь, верховный приспешник понял, что у него есть шанс, и не преминул им воспользоваться.

Стараясь говорить как можно быстрее, он выпалил:

— Я хотел сообщить, что враги, которые вторглись на территорию нашей планеты и нанесли большой ущерб, наконец-то схвачены. Их сейчас приведут.

Бросив осторожный взгляд на Бабожбаба, он понял, что достиг своей цели.

Великий господин забыл о его существовании. Теперь он думал только о пленниках, о том, что теперь у него появятся слуги, гораздо более могучие, чем ххнерхи.

И тут случилось то, что случалось очень редко. Бабожбаб простил Кромгокрика. Потому что за эту новость он готов был простить кого угодно.

— Хорошо, — сказал могучий вождь. — Я тебя прощаю.

— О, я так счастлив, — Кромгокрик перевел дух и отвесил очень низкий поклон.

После этого он стал осторожно отползать к двери, но далеко уйти не успел.

— И в знак своей милости разрешаю тебе сделать десять ритуальных ударов головой об пол. Вон об тот бриллиант.

— Я счастлив, — только и смог промолвить Кромгокрик.

Отползая к указанному Бабожбабом бриллианту, он подумал, что будет еще более счастлив, если выживет после десяти этих ритуальных поклонов.

А сам великий господин, удобно развалившись в кресле, уже и думать забыл о судьбе своего приспешника. Его теперь занимали только захваченные враги. Их надо было обхитрить, их надо было во что бы то ни стало переманить на свою сторону.

Только очень осторожно, чтобы они этого не заметили.

Бабожбаб хитро ухмыльнулся.

Он это сможет. Это вполне в его силах. Ему удавалось и не такое.

Ну, где же они там?

Он уже начал беспокоиться, а Кромгокрик успел нанести второй ритуальный удар головой о бриллиант, когда наконец дверь в алмазный зал отворилась и в нее вполз начальник стражи.

Подползая к трону, он кинул взгляд на валявшегося в беспамятстве Кромгокрика и злорадно ухмыльнулся.

Подождав, пока начальник стражи подползет ближе и отвесит ритуальный поклон, Бабожбаб спросил:

— Ну, и где находятся пленники?

Прежде чем ответить, начальник стражи кинул в сторону Кромгокрика еще один взгляд, на этот раз исполненный ненависти.

— Здесь, перед дверью алмазного зала, великий господин.

— Так зови их, зови сюда быстрее.

— Будет сделано. Только, у них связаны руки. Как же они вползут в зал?

— Хорошо, пусть входят так.

Бабожбабу так не терпелось поговорить с пленниками, что он пошел на неслыханное нарушение этикета.

Испытывая небывалое изумление, начальник стражи задом выполз через дверь и через минуту вернулся в сопровождении пленников и охранявших их шести ххнерхов. Поскольку из всех прибывших только ему нужно было падать на колени, он это сейчас же и сделал. В самом деле, заставлять ххнерхов ходить на четвереньках не имело никакого смысла. Они и так всю жизнь ходили на шести ногах.

Некоторое время Бабожбаб рассматривал пленников. Они произвели на него большое впечатление как своим ростом, так и внушительным видом.

«Да, — решил он. — Телохранители из них выйдут просто идеальные. Посмотрим, так ли они умны, как сильны?»

— Вы кто такие? — наконец спросил он.

Пленники переглянулись, и наконец, один из них, наверняка старший, ответил:

— Автоботы.

— Хорошо, — милостиво улыбнулся Бабожбаб. — Я — великий господин и могучий воин Бабожбаб.

— А я Спасатель.

— Вот и познакомились, — захихикал Бабожбаб. — Откуда вы?

— А это имеет значение?

— Для меня имеет значение все.

— Хорошо, — Спасатель вздохнул. — Мы из другой Галактики.

— Зачем же вы прилетели так далеко? Неужели у вас в целой Галактике не нашлось другого занятия, кроме как лететь сюда и нападать на меня?

— А мы и не нападали.

Тут Бабожбаб искренне удивился:

— А что же вы делали?

— Мы прилетели выручить своих друзей, которых ты держишь в плену.

— Друзей? Да никаких ваших друзей я не знаю.

— Как это? А Преобразователей, которых ты захватил с помощью своих пауков?

— Ах, — догадался Бабожбаб. — Ты имеешь в виду экспонаты моей коллекции.

— Да, ты не имел права их захватывать.

Тут Бабожбаб задумался.

«Ага, — решил он. — Так вот где их слабое место. Попробуем сыграть на этом.»

В этот момент Кромгокрик очнулся. Обведя мутным взглядом зал, он сказал:

— Три!

Немедленно после этого, приложившись лбом об пол, он потерял сознание.

— Но я их не захватывал, — вкрадчиво сказал Бабожбаб. — Они сами прилетели.

— Ты заставил их сделать это своим колдовством.

— Не скрою. Но я вовсе не хотел, чтобы прилетали именно они. Собственно, это получилось как побочный эффект одного моего эксперимента.

— И тем не менее, ты должен был их отпустить, — настаивал на своем Спасатель.

— А я их и не держу. Пусть улетают, если смогут.

Автоботы переглянулись. Наконец тот, который назвался Спасателем, проговорил:

— Но для этого ты должен прекратить свое волшебство.

— Не могу.

— Почему?

— Да потому, что оно предназначено совсем для других целей и должно действовать постоянно.

Тут уж автоботы пришли в замешательство.

Глаза верховного господина хитро блеснули.

«Похоже, — подумал он. — Эти пентюхи совсем и не подозревают, куда вляпались, кто я и в чем мое могущество. Это надо использовать. Но как?»

— Что случится, если ты уберешь свое волшебство? — спросил Спасатель.

— О, ущерб будет огромен.

— А все же?

«Вот сейчас надо идти на риск, — понял Бабожбаб. — Если я в них ошибся, то проиграю все.»

Его наполнило восхитительное чувство, которое он не испытывал уже давно. Чувство риска, чувство игры по-крупному.

— Хорошо, — сказал он. — Если я его уберу, то останусь без большей силы своего волшебства. Кто мне компенсирует это?

Спасатель был в замешательстве.

— Какая же компенсация тебе нужна? — спросил он.

— Служба, — быстро ответил великий господин. — Для того чтобы накопить силу, которой будет достаточно, чтобы восстановить то, что я потеряю, понадобится двадцать лет. Вы должны отслужить мне верой и правдой двадцать лет. Тогда все будет по справедливости.

— По справедливости?

— Вот именно.

Автоботы переглянулись.

«А здорово я их озадачил! — подумал Бабожбаб. — Все, теперь они мои. С пентюхами можно только так. Они, идиоты, верят в честность. На этом их и надо брать. Еще тепленькими.»

— А если мы дадим согласие, ты отпустишь свою коллекцию?

— Да, через двадцать лет, когда вы отслужите свою службу, и я накоплю достаточно энергии. Как, согласны?

— Мы должны подумать, — ответил Спасатель. — Мы должны обязательно посоветоваться.

— Хорошо, посоветуйтесь, — как можно безразличнее ответил Бабожбаб.

— В чем будет состоять наша служба?

— Вы будете моим телохранителями. И, кроме того, станете выполнять некоторые мои приказы.

— Срок уменьшить нельзя?

— Нет.

— Мы посоветуемся и скажем свое решение. Для этого нам нужно какое-то время.

Тут Бабожбаб решил играть до конца.

— Советуйтесь. Вас сейчас проводят в помещение, в котором вы сможете это сделать без помех. Более того, в знак своего расположения я прикажу вас освободить.

— А оружие? — спросил автобот, стоявший рядом со Спасателем.

— Нет, оружие вы получите потом.

— Еще вопрос, — сказал Спасатель. — Что будет, если мы откажемся?

— Ну, — развел руками Бабожбаб. — Я вас отпущу.

— Почему?

— Потому что вы, нападая на меня, не знали, что творите. Значит, по справедливости, вас надо отпустить.

«Черта с два, — подумал он про себя. — Я их так отпущу… они и охнуть не успеют.»

Заметив недоверчивый взгляд Спасателя, он развел руками.

— Не верите? Спросите у кого угодно. Вот у начальника стражи. Эй, начальник стражи, я справедлив?

— Еще как, — отвешивая глубокий поклон, отозвался тот.

В этот момент, очнувшийся после третьего удара об пол Кромгокрик крикнул:

— Еще какой справедливый. Четыре!

И замолчал.

— Вот видите, — улыбнулся Бабожбаб. — Так говорят все.

— Кстати, — сказал Спасатель. — Последние несколько часов ваша коллекция не пополнялась? Не попадал ли в нее новый экспонат, такой маленький железный поросенок?

— Нет, — совершенно честно ответил Бабожбаб. — Никакого нового экспоната у меня не появилось.

— Точно?

— Да зачем мне вас обманывать?

— Ну, хорошо. Мы подумаем.

— Идите и подумайте. Надеюсь, ответ будет положительным. Эй, стража, снимите с них в коридоре веревки!

Когда автоботы вышли, Бабожбаб радостно потер руки.

«Черта с два они откажутся, — радостно думал он. — Согласятся как пить дать. Согласятся. Осечки быть не должно!»

Так хорошо он себя чувствовал последний раз в молодости, когда украл у Завхара камертон мечты.


Глава 3


В коридоре с автоботов сняли путы, начальник стражи взял наизготовку свое крупнокалиберное ружье, но они не делали попытки сбежать, и он успокоился.

Автоботов повели в предназначенную им комнату. Снова замелькали длинные, роскошно отделанные коридоры. По дороге им то и дело попадались то спешащий по своим делам придворный, то куда-то летящая группа ххнерхов.

Автоботы молчали. Похоже, каждый из них решил по дороге не заниматься обсуждением дел.

Им не пришлось долго идти. Через пару коридоров они достигли цели. Начальник стражи распорядился поставить к дверям двух ххнерхов. Это автоботов не очень беспокоило. Если что, с этими они справятся и голыми руками. Вот только задумай они сейчас убежать, то поступили бы нечестно, потому что в данный момент находились во дворце Бабожбаба как почетные гости, а не как пленники. Правда, Смельчак на всякий случай подглядел и запомнил, что их оружие сложено в соседней комнате. Но только понадобится ли оно им?

Комната, которую выделили для них, выглядела скорее как зал какого-то музея. Стены ее украшала тончайшая резьба, несколько превосходно выполненных барельефов, чудесные зеркала в выложенных жемчужинами рамках.

Оставшись одни, автоботы некоторое время молчали. Все происшедшее надо было переварить и осмыслить. Каким-то удивительным образом все перевернулось и стало с ног на голову. Враг, на жестокий бой с которым они рассчитывали, на поверку вовсе не оказался злодеем. Конечно, у него были свои принципы, которые автоботы не могли понять, но все же… все же… то, что он им предложил, было почти справедливым. Почти…

Первым молчание нарушил Спасатель.

— Вы что-нибудь понимаете? — спросил он.

— Да что там понимать? — удивился Смельчак. — И так все ясно. Обмишурились мы. Надо было прийти к нему без всякого боя. Мне кажется, с ним можно договориться.

— О том, чтобы поступить к нему на службу на двадцать лет? — спросил Меченосец.

— Ты можешь предложить другой выход?

— Пока нет.

— Так в чем же дело?

— Я сказал — пока. Надо думать. Надо хорошо думать. Что-то мне тут не нравится.

— И мне тоже, — сказал Спасатель. — Мне тоже что-то не нравится.

— Что именно? — спросил Смельчак. — Ты можешь назвать какие-то факты?

— Пока — нет._ Но Меченосец прав — надо хорошенько во всем разобраться. И чем скорее — тем лучше.

— Как ты предлагаешь разобраться? — спросил Смельчак.

— Надо все обговорить. Надо обсудить все факты.

Смельчак горячо воскликнул:

— Да какие там факты? Вот факты: мы первыми напали на них и, не понеся потерь, положили чертову уйму ххнерхов. А потом оказалось, все это было сделано зря. Можно было просто прийти и договориться. Честнее всего в данной ситуации было бы согласиться на все условия этого Бабожбаба.

— А если он нас обманывает? — спросил Меченосец.

— Да почему ты так решил?

— Не знаю. Но так мне кажется.

— О, дьявол! — Смельчак стиснул голову руками и стал задумчиво вышагивать по комнате из угла в угол. Меченосец и Спасатель просто прислонились к стене и наблюдали за его передвижениями.

Наконец Спасатель сказал:

— Давайте-ка, выстроим все факты, которые нам известны, в определенном порядке.

— Да какие там факты? — спросил Смельчак. — Решать надо.

— Погоди. Время на раздумья есть, значит, его надо использовать, — веско сказал Спасатель. — Ты со мной согласен?


[376–377 отсутствуют]


кто мы такие и что нам нужно, высылал одну за другой группы ххнерхов, которым был отдан приказ: уничтожить нас любой ценой. Не странно ли это?

В-третьих. Да, он не применяет к нам никаких карательных санкций. Но почему? Не потому ли, что мы его интересуем как телохранители? Зачем ему нас наказывать? Я не говорю уже об условиях сделки. Конечно, факты, которыми он ее обосновал, могут оказаться правдой, а может, и нет. На практике его условия выглядят так: давайте работайте, а потом я с вами расплачусь. Когда работа будет уже сделана. Это подозрительно.

— Да так можно объяснить что угодно и подвести к нужному выводу, — воскликнул Смельчак.

— Нет, нельзя. Попробуй опровергнуть мои доводы, доказать, что они неверны, — предложил Спасатель.

— Вот еще, — буркнул тот и отвернулся.

— Правильно! — воскликнул Меченосец. — Не можешь!

— Вот еще…

— Ладно, — сказал Спасатель. — Давайте все хорошенько обдумаем, а потом опять обсудим. Время есть.

Согласны?

— Согласен, — сказал Меченосец.

— И я! — буркнул Смельчак.

Они задумались.

Каждый из автоботов думал о чем-то своем, но у всех мысли вертелись вокруг последних событий.

Спасатель думал о том, что все-таки он прав и надо все случившееся хорошенько обмозговать. Что-то не нравилось ему в правителе Бабожбабе. Что-то было в нем неправильное, лживое. Вот только что? Или Смельчак все-таки прав? Перед ними по-своему честный правитель, который им доверяет только потому, что не может представить, будто они его обманут. Что-то тут не сходилось, что-то не складывалось. Какие-то мелочи, детали. Например? Например: этот тип в алмазном зале, который как идиот лупил лбом об пол.

Кто он? Зачем так делал? Почему «справедливый» Бабожбаб его не остановил? С другой стороны, может быть, это как раз самое заурядное дело в обычаях подземного народа?

Так ли? Что-то верилось с трудом.

Конечно, Смельчак в чем-то прав. Если разложить любое событие логично, то можно найти массу как отрицательных, так и положительных сторон, можно истолковать одни и те же факты и так, и этак. Но что-то в Бабожбабе его настораживало.

Что именно?

Смельчаку было стыдно. Ему было стыдно за их поведение. Они, автоботы, которые всегда стояли за справедливость и вдруг… оказались кругом виноваты. Еще бы. Не разобрались, привыкнув действовать, как действовали с десептиконами, навалились на совершенно неизвестную планету, которой правил, в общем-то, неплохой вождь. Конечно, он был со странностями, но… все-таки поступил с ними вполне приемлемо. И наказывать за ошибки не стал и под стражей не держит.

Хотя уж кому как не ему знать Спасателя. Он ошибался очень редко.

Смельчак вспомнил те дела, которые они с ним проворачивали. Например, как они однажды, всего вдвоем, жутко напугали десептиконов. И еще… И еще… Не мог Спасатель ошибаться. Просто не мог. Значит, у него были причины. Какие? Или он опять темнит, как тогда, когда летели на эту планету?

Да нет, не может этого быть.

«Слушай, а может быть, ты сам запутался?» — честно спросил себя Смельчак.

И не смог однозначно ответить. Слишком уж сложным было это дело.

Только в одном он был уверен твердо. В том, что Бабожбаб ничего опасного из себя не представляет. Да, конечно, придется отрабатывать у него свободу для Преобразователей. Но это лучше, чем перекрошить целую кучу таких же, как ты, мыслящих существ и потом всю оставшуюся жизнь считать себя негодяем.

Именно негодяем.

«Наверное, вот так становятся десептиконами, — вдруг понял он. Сначала совершают какой-то плохой поступок, а потом — обратной дороги уже нет. И тебе остается только пойти в десептиконы».

Это открытие повергло Смельчака в смятение. Он широко открыл глаза и обвел взглядом своих товарищей.

А ведь и они тоже на шаг от этого. И он как настоящий товарищ должен их остановить. Любой ценой, их надо спасти, не допустить, чтобы они пошли этой дорогой.

Так он решил и так намерен был поступать. Единственное, что он мог сейчас сделать, — спорить, спорить до хрипоты и доказывать свое. Они умные, они рано или поздно его поймут. Ему ли их не знать?

Меченосец почти не думал. Он ждал. Он верил в Спасателя беззаветно, верил в его прозорливость, которую тот не раз доказывал. И этого было достаточно.

Принципы Меченосца были просты и надежны. То, что он умел делать сам, делать хорошо, он делал. Если же находился человек, который делал что-то лучше его и рвался свое умение применить… Почему бы и не пропустить его вперед? От этого только выиграет дело. Именно поэтому Меченосец не копался во всех этих психологических сложностях. Он уже не раз убеждался, что Спасатель соображает лучше и его, и Смельчака. И если он говорит, что в Бабожбабе его что-то настораживает, значит, так и есть.

Вот если бы понадобилось помахать мечом, тогда бы он вышел вперед. Лучше его в этом деле не было. Конечно, тот же Спасатель, безусловно сильнее, но мечом Меченосец сражается лучше.

А насчет разгадывания загадок… почему бы не предоставить дело самому Спасателю?

Меченосца только несколько обеспокоило такое отчаянное сопротивление Смельчака. Еще, чего доброго, всерьез поссорятся. Хотя это и немыслимо, но что только между друзьями не бывает? Этого он допускать не собирался. Ни в коем случае.

Друзья ссориться не должны. На то они и друзья. Поспорить сколько угодно, но ссориться… Нет, этого он не допустит. Поэтому, привалившись к стенке, он смотрел то на одного, то на другого и прикидывал, как бы поделикатнее их помирить.

И выходило, что только одним методом. Доказать Смельчаку, что Спасатель абсолютно прав. Кстати, в этом он был и сам убежден на сто процентов.

Наконец молчание стало невыносимым.

Первым его нарушил Смельчак.

— Ты не прав, — сказал он Спасателю.

— Может быть, — спокойно ответил командир экспедиции. Он все еще пытался вспомнить что-то, уловить какую-то деталь, про которую забыл. Только что, совсем недавно помнил, а теперь забыл, вылетела из головы. Некое доказательство его правоты.

— Но почему ты не хочешь ему верить? — спросил Смельчак.

— Да потому… — ответил Спасатель.

И тут до него дошло!

Поросюшка!

Он остановился посреди комнаты и еще глубже задумался.

Тут уже обеспокоился Меченосец. Он отодвинулся от стены, обошел Спасателя кругом и сделал страшные глаза Смельчаку, уже готовившемуся выложить очередной аргумент.

Тот поперхнулся, тоже подошел к Спасателю и уставился на него.

Что-то с их командиром было не так.

Между тем, тщательно и неторопливо обдумав пришедшую в его голову мысль, Спасатель застонал и проговорил:

— Да, мы негодяи.

— Вот, дошло! — обрадовался Смельчак и кинул победный взгляд на Меченосца. Но того это не успокоило. Он чуял, дело в чем-то другом.

Так и оказалось.

Спасатель очнулся и быстрыми шагами заходил по комнате. Потом он остановился, внимательно посмотрел на своих друзей и спросил:

— Как же это мы забыли о Поросюшке?

— Как это — забыли? — не понял Смельчак.

— Да просто — забыли.

— Что ты хочешь сказать?

— А то… Если магия Бабожбаба не выключается и действует постоянно, то в нее обязательно должен попасть Поросюшка. Так?

— Так, — ответил Смельчак.

— Значит, в данный момент он находится в его коллекции?

— Правильно.

— А теперь вспомните… Прежде чем мы вышли из алмазного зала, что я спросил у Бабожбаба?

— Стоп, — Смельчак хлопнул себя ладонью по лбу. — Понял, Понял!

— Вот, то-то. Я спросил у него о Поросюшке. И что он ответил?

— Что такого у него нет, — отчеканил Меченосец.

— Правильно. Значит, он соврал. Зачем?

— Ну, это еще ничего не значит, — попытался было отвоевать обратно потерянные позиции Смельчак, но уже больше из принципа, чем по убеждению.

— Значит, значит, — безжалостно сказал Спасатель, — еще как значит. Получается, он нам соврал. Это как-то не вяжется с обликом честного и справедливого правителя. Смельчак, скажи что я не прав.

— Ладно, твоя взяла, — уныло проговорил Смельчак. Действительно, не вяжется. Вот только зачем он это сделал?

— Есть вопрос получше, — сообщил Спасатель.

— Какой?

— В чем именно он нам соврал? Либо Поросюшка все же у него, либо все эти разговоры о непрерываемом волшебстве — полная липа.

— Думаю, сейчас мы это просто так не решим. Данных маловато, — сообщил Меченосец.

— Погоди, погоди, — вдруг встрепенулся Смельчак. — Есть еще один вариант. Поросюшка мог не вылететь из черной дыры, или вылететь совсем в другой Галактике, в третьей. Кто их знает, эти черные дыры? От них можно ожидать чего угодно.

— Маловероятно, — отрезал Спасатель. — Ты можешь представить, что с Поросюшкой что-то случилось? Я — нет.

— А все же. В таком случае Бабожбаб все же сказал нам правду.

— Ладно, давайте сначала прикинем, что мы будем делать, если мы оказались в хорошо расставленной ловушке. А то, что так оно и есть, я уверен. Как нам освободиться?

— Да очень просто, — предложил Меченосец. — Выйдем из комнаты и дадим по голове тем двум ххнерхам, которые ее сторожат. А потом найдем свое оружие и зададим им жару.

— Кому? — спросил Смельчак.

— Им, всем. Тут-то все и выяснится. И про Поросюшку, кстати, узнаем. И про магию. Все.

— Это крайние меры, — покачал головой Спасатель.

— А что ты предлагаешь сделать? — удивился Смельчак.

— Ждать, — коротко ответил Спасатель.

— Тогда зачем все это было? Эти рассуждения, споры?

— Как зачем? Чтобы разобраться. Вот мы, мне кажется, немного в этом разобрались. Что дальше?

— Да, что дальше? — поинтересовался уже совершенно ничего не понимающий Смельчак.

— Дальше мы не будем подавать даже виду, что пришли к какому-то решению. Мы пойдем на встречу с Бабожбабом, а потом там, в алмазном зале, возьмем его за шиворот и хорошенько расспросим. Если мы ошибаемся, то извинимся и примем его условия.

— А если нет?

— Тогда нам не нужно будет ловить его по всему огромному дворцу. Он уже будет у нас в руках. Тут-то мы и заставим его отпустить всех Преобразователей. На этом, надеюсь, все кончится.

Немного подумав, Смельчак сказал:

— Хороший план. Я согласен.

Меченосец облегченно вздохнул и проговорил:

— Я тоже.

— Значит, так и поступим, — подвел итог Спасатель. — А пока будем ждать и убивать время.

Чем они и занялись.

Спасатель расхаживал по комнате и думал, что все-таки разобрался со стоявшей перед ними проблемой. Единственное, что его беспокоило, это судьба Поросюшки и Микута. Прошло уже довольно много времени, а они так и не узнали, что с ними случилось. Больше всего его тревожило, что Смельчак может оказаться прав.

Смельчак, стоял привалившись к стене и думал, что Спасатель все-таки самый умный из них. Вон как все раскатал. Все объяснил, все связал, разработал абсолютно безупречный план действий. Осталось его только реализовать. А там выяснится все, они узнают кто из них прав.

Правда, лично он жутко боялся оказаться правым. Еще бы, это могло означать только одно — ни Поросюшки, ни Микута они больше никогда не увидят.

Если бы он мог молиться, то с удовольствием бы помолился, чтобы оказаться неправым.

Меченосец стоял рядом с ним и тихо радовался.

Как он и предполагал, Спасатель решил проблему четко, правильно, изящно. Словно нанес один из самых трудных ударов мечом, называемых «падающий лист». Кстати, насчет ударов мечом… так выходило, что вскорости они вполне могли заняться ими напрямую. А вот тут-то он уж себя покажет. Тут он своего не упустит, не зря он Меченосец.

Текло время, а за ними никто не приходил. Словно бы о них напрочь забыли. Эта мысль время от времени приходила в голову всем троим, но они ее гнали прочь, как абсолютно нереальную.

Однако она возвращалась снова и снова.

Меченосец даже попробовал выглянуть в коридор и завести беседу с двумя охранявшими их ххнерхами. Но те ответили, что ничего не знают, вообще ничего. Не положено им ничего знать. И, кстати, разговаривать с автоботами им запретили.

— Личное распоряжение самого великого господина, — вполголоса, вращая круглыми глазами и поводя из стороны в сторону дулом пристегнутого к боку крупнокалиберного пулемета, объяснил один из ххнерхов.

— Понял, — ответил Меченосец и ушел обратно в комнату. В самом деле, что с них можно было взять, если разговаривать им запретили, а время давать им по голове еще не пришло?

— Что там? — поинтересовался Спасатель, когда он снова прислонился к стене.

Вместо ответа Меченосец лишь пожал плечами.

Правильно истолковав его жест, Спасатель больше вопросов задавать не стал и снова заходил по комнате.

Прошло еще полчаса.

Уставшие ждать автоботы переглянулись. Было ясно, что во дворце что-то происходило. Может быть, пришла пора появляться на сцене?

Они уже хотели так и сделать, но тут в коридоре послышались крики, топот ног ххнерхов и очереди из крупнокалиберных пулеметов.


Глава 4


Микут вырезал прутья и подавал их Завхару. Тот аккуратно складывал их на пол вентиляционного туннеля. Это была уже третья решетка.

— А сколько их там, впереди? — вздохнул Микут, подавая очередной прут.

— Откуда я знаю? — ответил Завхар. — Я там не был, сам понимаешь, дальше первой решетки и не заглядывал.

— Уж больно твердые. Явно у них какая-то особенная сталь. Дома я таким резаком пластал железо как масло.

— Ххнерхи делали, — в свою очередь вздохнул Завхар. — Они удивительные умельцы. Если бы не этот Бабожбаб…

— Головой надо было думать, — проворчал Микут, — прежде чем всяких проходимцев посвящать в тайну камертона мечты.

— Тут ты прав, — Завхар принял последний прут и аккуратно, чтобы не звякнул, положил его на пол туннеля.

Все, проход был свободен.

Они деловито встали и отряхнули руки. Микут сунул резак за пояс. Маячившая далеко впереди кошка приблизилась и снова стала тереться о его ногу.

— Пошли? — спросил мальчик.

— Да, пойдем. Надо торопиться. Уж очень много времени прошло. За это время они могли с твоими друзьями-автоботами сделать все, что угодно.

— Ну, не так-то просто их повредить, — проговорил Микут. — Они такие, им палец в рот не клади. Если уж десептиконы на них не раз зубы обламывали, то какой-то авантюрист и жулик… В общем, уверен, они его уже раскусили.

— А кто такие десептиконы? — спросил Завхар, когда они осторожно двинулись вдоль по туннелю.

— Десептиконы? Жуткие типы. Такие же по виду, как автоботы, только очень злые и подлые. Любят все исподтишка делать, да еще и норовят, как только представится случай, захватить Галактику.

— И как вы с ними боретесь? — спросил Завхар.

— Как? Да просто. Мечами, бластерами. Неплохо, кстати, получается. В прошлый раз им так навешали, что они теперь долго не появятся.

— Это правильно, — согласился Завхар. — Негодяи всегда должны получать по голове, чтобы в следующий раз, прежде чем делать подлость, задумались. Я их страшно не люблю.

— А особенно — одного, — подсказал Микут, заглядывая в попавшуюся им на пути вентиляционное отверстие.

— Точно, особенно одного, у которого просто мания красть камертоны мечты, — проговорил Завхар, прикладываясь к соседней.

— Кстати, это что? — спросил Микут.

— Это дверь в золотой зал. Раньше в нем сидел самый мудрый ученый ххнерхов. Сейчас наверняка посиживает этот негодяй…

— Может, заглянем? Вдруг он сейчас там?

— Да нет, не может быть. Говорю тебе, он сейчас допрашивает автоботов в алмазном зале. Я хоть и не был в этом дворце уже много лет, но расположение комнат помню прекрасно, а что где находится, знаю, поскольку часто подслушивал разговоры ххнерхов. Они, понимаешь, очень болтливы. А мне это на руку. Надо же знать, что поделывает враг.

— Это правильно, — согласился Микут. — Ну что, двинули дальше?

— Двинули.

— Показывай, где этот алмазный зал.

— Ладно. Только давай побыстрее. Мы и так много времени потратили на решетки.

— Зато сделали все чисто — не подкопаешься.

— Да, тут возразить нечего.

Они пошли дальше по коридору. А он петлял, то сужался, то вновь расширялся.

Слава богу, хоть решеток больше не попадалось.

Еще один поворот, и Завхар, припав к вентиляционному отверстию, доложил:

— Пришли. Вот он, алмазный зал.

Микут тоже глянул. Действительно, перед ним была дверь сплошь усеянная алмазами, а возле нее шесть ххнерхов.

— Я же говорил, там они, — пробормотал Завхар. — Сейчас, подождем, когда выйдут.

— Хорошо, подождем.

Не отрываясь от вентиляционных отверстий, они прислонились к стенке и стали ждать.

Время текло ужасно медленно.

— Ну хорошо, — сказал Микут. — Освободим мы их. А что будем делать дальше?

— Дальше очень просто, — ответил Завхар. — Главная цель — найти камертон мечты и выключить. Вот только знать бы точно, куда его спрятал Бабожбаб. Хотя есть у меня одна мысль.

Не иначе как в алмазном зале. Есть там один люк, а если спуститься по лестнице — увидишь зал. Так вот, в дальнем его конце…

Закончить он не успел.

Из украшенных алмазами ворот один за другим вышли автоботы. Вслед за ними выполз начальник стражи. Встав с четверенек, он что-то приказал ххнерхам, и те стали снимать с пленников путы.

— Зачем они их освобождают? — спросил Микут. — Отпускают, что ли…

— Нет, — покачал головой Завхар. — Так не бывает. Не такой Бабожбаб человек, чтобы упускать добычу… Не такой.

— Тогда почему?

— Наверняка он их как-то охмурил. Точно, что-то он им наплел, такого что они стали для него неопасные.

— Зато мы для него опасны весьма, — мрачно сказал Микут. — Освобождать будем сейчас?

— Нет, еще рано. Давай посмотрим, куда их поместят. Наверняка, они оставят их охранять не больше двух ххнер-хов. А уж с ними мы справимся без труда. Здесь же, у алмазного зала, в любой момент к ххнерхам может подойти подкрепление. И что тогда? Вся операция провалится. А рисковать мы права не имеем. Другого такого шанса прищучить негодяя не представится.

— Хорошо, — пожал плечами Микут. Ему казалось, что начинать освобождение можно и сейчас. Автоботы бы им помогли… Хотя, Завхару, конечно, виднее. Он местный.

Путы с автоботов сняли быстро. Потом они о чем-то поговорили с начальником, стражи повели их по коридору.

Микут и Завхар двинулись вслед за ними по вентиляционному туннелю, с намереньем узнать, в какую комнату их поместят… и почти тотчас же наткнулись на четвертую решетку.

— Вот черт, — сказал Завхар. — Тут-то она зачем?

— На всякий пожарный поставили, — проговорил Микут. — Будем резать?

— А что еще остается? Давай резак, на этот раз попробую я. Видел, как ты с ним управляешься.

— Я все равно быстрее.

— Для нас сейчас время уже не имеет большого значения. Если их развязали, но стражу оставили, значит, Бабожбаб их охмурил, но пока недостаточно. Что-то он от них хочет получить. И они не против, правда, согласия пока не дали. Наверняка все именно так. А это означает, что время у нас есть. Пока они думают…

Приступая к резке первого прута, он добавил:

— Хотя следует поторопиться. Придется еще искать комнату, в которую их поместили.

— Комнату? — переспросил Микут. — А ты разве не знаешь, куда их поместят?

— Да откуда? Я же не ясновидящий. Их могут засунуть куда угодно, будем искать.

— Как?

— Обойдем по вентиляционным туннелям все коридоры, какие есть поблизости. Вряд ли комнату для них отвели далеко от алмазного зала. Где у дверей будут стоять охранники-ххнерхи, там твои друзья.

— Гладко у тебя получается, — пробормотал Микут, принимая первый прут и аккуратно укладывая его на пол.

— Проживешь в подземельях столько лет, сколько я, да побегаешь от ххнерхов…

Завхар покрутил головой и снова занялся резкой.

Последние пруты он вырезал почти с такой же скоростью, что и Микут.

— Здорово! — похвалил его мальчик.

— Здорово, оно, конечно, здорово, но вот походить нам теперь придется, — отдавая резак, проговорил Завхар.

— Ничего, мы их найдем, — успокоил своего товарища мальчик.

Искать им пришлось довольно долго. Они прошли одним коридором, потом другим, свернули в какое-то ответвление и через вентиляционные отверстия увидели какую-то комнату, в которой бледный, немощный на вид юнец руководил довольно большой группой придворных.

Занимались они очень странным делом. По команде юнца все становились на четвереньки и с размаху били головой об пол. Потом дружно валились без сознания.

Юнец же прохаживался между рядами придворных и назидательно говорил:

— Ничего, вот придет Кромгокрик, он вас научит выполнять ритуальное удары головой об пол с обязательным присутствием драгоценного камня. Звука, звука у вас нет! И ведь не стараетесь, чтобы он получился таким, как нужно. Тупо, как дятлы, бьетесь своими репами о камень и думаете, что так и нужно. Дудки! Настоящего мастера, когда он занимается своим делом, отличает не глупая сила, а умение! Слышали? Умение!

Войдя в ярость от нерадивости обучаемых, он сам опускался на четвереньки и демонстрировал, как нужно биться головой об пол. Удар у него и в самом деле получался сочный, хлесткий.

И в обмороке он был совсем немного — минуты две-три, не больше. Придворные, которые, как правило, после каждого удара отлеживались минут по пятнадцать, смотрели на него завистливыми глазами и в то время, когда он был в отключке, ругали его на чем свет стоит.

— Что это они делают? — спросил Микут.

— Не знаю, — пожал плечами Завхар. — Наверное, Бабожбабу новая блажь в голову пришла.

— Ну и развлечения у него, — пробормотал Микут.

Они вернулись в основной туннель и отправились дальше.

В скором времени их старания увенчались успехом. Свернув в очередной коридор и пройдя по нему до середины, Микут заглянул в вентиляционное отверстие и сказал Завхару:

— Все, кажется, нашли!

— Это почему ты так решил? — спросил Завхар.

— Видишь, там напротив дверь, возле которой торчат два ххнерха.

Через несколько мгновений Завхар с ним согласился:

— Да, действительно, возле двери зачем-то выставлена стража. Твои друзья вполне могут оказаться здесь.

— А где же еще им быть?

— Мало ли зачем ставят стражу?

Знаешь что, — закипая, сказал Микут. — Мне это надоело. Или мы действуем, или ты поворачиваешься и уходишь, а я начинаю действовать один.

Все, хватит тянуть время. Пока ничего не случилось, мы должны попытаться их освободить. И ххнерхов всего два.

— Так разве я против? Просто говорю: я не уверен в том, что они находятся именно в этой комнате.

— А где им еще быть?

— Да где угодно. Мы можем и ошибиться.

— Вот так! — решительно сказал Микут. — Мы уже который раз упускаем случай выручить автоботов. Лучше один раз рискнуть.

— При чем тут риск? — в свою очередь стал заводиться Завхар. — Я просто хочу сказать, что рисковать не стоит. Надо выждать и убедиться.

— А я не буду! — почти крикнул Микут. — Дай-ка мне бластер. Сейчас я этим ххнерхам покажу!

— Ну уж нет, — ответил Завхар. — Ты настаиваешь, чтобы мы напали именно сейчас?

— Да, настаиваю.

— Ну хорошо, будь что будет. Отойди-ка…

Микут отошел подальше в глубь туннеля. А Завхар, недолго думая, прицелился и саданул в стенку из бластера, да с оттяжкой, на полный заряд.


И все получилось в лучшем виде. Выстрел был так силен, что стена покачнулась и рухнула наружу. Падая, она погребла под собой одного ххнерха. Второй, правда, остался цел, но пока он соображал что к чему, из пролома выскочили Завхар и Микут. Еще один выстрел, и со вторым ххнерхом было покончено.

— Вперед! — крикнул Микут и рванул на себя дверь комнаты, которую охраняли ххнерхи.

А там…

Автоботов в комнате не было. Вместо них в комнате находился какой-то тщедушный старичок-придворный, в шелковом халате и украшенной драгоценностями шапочке. Сама комната тоже была странная. В середине ее стоял большой бюст Бабожбаба, у подножия которого стояла корзинка с живыми цветами. Когда они ворвались внутрь, придворный как раз поливал эти цветы.

— Это что? — ошарашенно спросил Микут.

Придворный повернулся и тоже остолбенел.

Еще бы, какие-то два типа в пыли и паутине, с оружием в руках. Тоненько пискнув, он выпустил из рук стеклянный сосуд с водой, и тот с тонким звоном разбился.

— Я так и знал! — воскликнул Завхар. — Говорил я тебе — не нужно торопиться.

— Да что это за комната? — снова спросил Микут. Он никак не мог поверить, что ошибся.

— Это ритуальная комната для поклонения нашему дорогому великому господину и могучему вождю Бабожбабу! — прошамкал старичок.

— Дьявол, а почему возле нее стояла охрана? — спросил Завхар.

— Это была не охрана, — ответил старичок. — Это был почетный караул.

— Чтобы твой Бабожбаб сдох со всеми почетными караулами! — крикнул Микут. — А ты случайно не знаешь, где комната, в которой содержатся такие здоровые, в несколько раз выше человеческого роста, железные люди?

— Это где-то по коридору, дальше, направо, — подсказал придворный. Похоже, убедившись, что его не собираются убивать, он воспрял духом.

— А что, вы их ищите?

— Не твое дело, — буркнул Завхар и так саданул в бюст Бабожбаба из бластера, что от того только кусочки полетели. Старичок пискнул по-мышиному и забился в дальний угол комнаты.

А Завхар и Микут выскочили вон. Когда они оказались в коридоре, Микут виновато сказал:

— Прости, я был не прав.

— Это я был не прав, — с досадой проговорил Завхар. — Не надо было поддаваться на твои уговоры. Тогда бы мы дров не наломали.

— А что теперь делать?

— Что делать? Нужно уходить. Сейчас здесь будет вся стража этого дворца. Думаешь, они не слышали, как рухнула стена?

— Куда уходить-то?

— Куда и сказал старичок. По коридору, дальше, направо. Вот и побежали!


Они бросились вдоль по коридору. Откуда-то сзади послышались пулеметные очереди. Вокруг них засвистели пули. Обернувшись, Завхар выстрелил из бластера, и очереди прекратились.

Они топали по коридору, тяжело дыша, выбиваясь из последних сил, хорошо понимая, что первый же попавшийся им отряд ххнерхов мгновенно превратит их в решето.

К счастью, пока этого не произошло. Но долго такое везение продолжаться не может.

И отряд все же выскочил. Но тут им повезло опять. К этому моменту они были уже в самом конце коридора и успели скрыться за углом прежде, чем в них попала хоть одна пуля.

— Может, проломим стенку и снова прыгнем в вентиляционные туннели? — предложил Микут.

— Нет, — покачал головой Завхар, — поздно. Мы хорошо разворошили это гнездо. Теперь они нас выкурят даже оттуда. Только потеряем в скорости. Вперед, вперед! Мы должны в ближайшие пять минут найти комнату с твоими друзьями-автоботами.

И им наконец-то повезло. Примерно на середине этого коридора виднелась комната, возле которой торчали два ххнерха.

— Ну, или пан — или пропал! — крикнул Микут, и они с Завхаром припустили к ней во все лопатки.

Увидев бегущих к ним двух вооруженных людей, ххнерхи забеспокоились. Их пулеметы сейчас же нацелились на Микута и Завхара.

Один из ххнерхов крикнул:

— Эй, вы кто?

— Дурак, — хорошо понимая, что попытка вскинуть бластер может кончиться плохо, и желая выиграть время, крикнул Завхар. — Разве не видишь, мы — свои.

— Какие же вы свои? — усомнился ххнерх.

— Некогда объяснять. Во дворец ворвались враги. Надо срочно эвакуировать пленников. Автоботы в этой комнате?

— В этой!

— Ну, вот и отлично!

Завхар и Микут на бегу переглянулись.

— Это что, приказ великого господина? — спросил все тот же ххнерх.

— Его, его, — ответил Завхар, подбегая к стражнику и прижимая дуло бластера к его боку. — А ну-ка парень, освобождайся от оружия.

В ту же секунду Микут поступил точно так же и прижал дуло резака к туловищу второго стражника. Конечно, резак был настроен на минимальный выброс пламени, но стражник-то этого знать не мог.

Тут уж у ххнерхов не осталось выбора. Мгновенно побросав оружие, они припустили прочь по коридору.

Микут толкнул дверь комнаты и ворвался внутрь. Завхар следовал за ним по пятам.

Первое, что они увидели, это обращенные к ним удивленные лица автоботов.


Глава 5


В коридоре еще гремели пулеметные в них очереди, а Спасатель уже схватил Микута в объятья.

— Микут! Нашелся! — кричал он.

— Некогда! — выбираясь из стального захвата, сказал мальчик. — Сейчас здесь будет целая куча ххнерхов. Сейчас они сюда вломятся. Приготовьтесь сражаться.

— Да погоди, не надо сражаться, — сказал Смельчак, пытавшийся погладить Микута по голове. — У нас с ними перемирие.

— А зря, — сказал Завхар, уже взявший дверь на прицел.

— Кто это? — спросил Спасатель и кивнул в его сторону.

— Мастер Завхар, — ответил мальчик. — Он с нами. Он тоже против этого негодяя Бабожбаба.

— Так он все-таки негодяй? — кладя мальчику руку на плечо, спросил Меченосец.

— Еще какой! — ответил Завхар. — Я бы даже сказал…

Договорить он не успел, потому что распахнулась дверь и в комнату попытались ворваться ххнерхи. Только Завхар был начеку, и никто из ххнерхов даже не успел выстрелить, как в них ударила золотая молния бластера.

И тут уже было не до сантиментов. Ххнерхи откатились, не давая им опомниться, вслед за ними в коридор выскочил Завхар. Бластер он поставил на полную мощность, и тот теперь изрыгал настоящее море огня. Конечно, заряд его должен был очень скоро кончиться, но автоботам этого времени хватило. Воспользовавшись тем, что коридор на несколько секунд очистился, они бросились в соседнюю комнату и стали вооружаться.

К тому времени, когда ххнерхи предприняли новую атаку, их встретили в коридоре три великана, вооруженные блестящими мечами. Завхара и Микута во избежание случайного ранения попросту затолкнули в комнату.

А бой в коридоре разгорелся не на шутку. Ххнерхи кинули в атаку свои отборные части, и автоботам приходилось туго. Но все же каким-то чудом они выстояли, и враги откатились во второй раз.

Воспользовавшись этим, Спасатель заглянул в комнату к Микуту и Завхару.

— Рассказывайте! — приказал он, засовывая меч в ножны. — Где Поросюшка?

— Он в плену у Бабожбаба.

— Так я и думал. Значит, он нас все-таки обманул!

— Он кого хочешь обманет, — проговорил Завхар, сидевший, привалившись к стене, все еще сжимая в руке-бластер.

— Значит, и все эти разговоры о магии были враньем?

— Какой магии?

— Будто у него есть магия, с помощью которой он приманивает Преобразователей.

— Нет у него магии. У него есть камертон мечты, — объяснил Завхар.

Спасатель переглянулся с Меченосцем и Смельчаком, которые как раз в это время тоже зашли в комнату.

— Камертон мечты?

— Да, — терпеливо объяснил Завхар. — Это такой аппарат, который дает возможность управлять ххнерхами, делать их рабами, которым можно приказать все, что угодно. Попутно он приманивает и Преобразователей.

— А сделал его Завхар, — вмешался Микут. — Бабожбаб у него этот аппарат попросту украл. Самым тривиальным образом.

— Так вот оно что! — воскликнул Спасатель.

— Ну конечно.

— Ах, он мерзавец!

— Хуже, гораздо хуже, — проговорил Завхар. — Он сумасшедший с ярко выраженными садистскими наклонностями.

— Что же нам делать? — спросил Спасатель.

Микут с надеждой посмотрел на Завхара.

— Первым делом, — сказал тот. — Нам нужно как-то выключить этот камертон. Тогда ххнерхи очнутся и сами зададут ему жару.

— Как это сделать? — спросил Спасатель. — Где он находится?

— Не знаю, — ответил Завхар. — Могу только предположить. Наверняка он его спрятал где-то поблизости. Но где именно?

Он глубоко задумался, потом пожал плечами.

— Но все же, — настаивал Спасатель. — Подумай хорошенько.

— Не знаю. Проще всего, конечно, захватить Бабожбаба в плен и хорошенько допросить. Под страхом смерти он признается. Свет не видывал такого труса.

— Думаю, это не удастся, — покачал головой Спасатель.

— Почему? — спросил Смельчак.

— Он наверняка уже спрятался в каком-то убежище. Пока мы будем обыскивать дворец, нас одолеют ххнерхи. Думаю, следующая атака будет самой серьезной.

Меченосец с досады ударил кулаком по стене.

— Черт, и тут ничего не получается. Должен же быть какой-то выход?

Завхар на секунду прикрыл глаза, потом устало сказал:

— Я считаю, что надо прорываться к алмазному залу. На месте Бабожбаба я бы спрятал камертон там. Есть одно место в алмазном зале… если открыть люк и спуститься по лестнице, то окажешься в зале. В одной его стене большая дверь, через которую в зал доставляли крупногабаритные вещи. А вот на противоположной стене находится едва заметная кнопка. Если ее нажать, откроется потайная комната.

Раньше ее использовали для других целей. Теперь же… теперь Бабожбаб вполне мог использовать ее для того, чтобы спрятать в ней камертон мечты.

— Итак, — сказал Спасатель. — Выхода нет. Осталось только прорываться в алмазный зал.

— Ты сошел с ума, — покачал головой Смельчак. — До него несколько коридоров. Нас расстреляют в упор.

— Надо, — сказал Спасатель. — Здесь нас рано или поздно возьмут штурмом. Обложат, как медведей в берлоге, и возьмут, никуда мы не денемся.

— Да что там, — проговорил Смельчак. — И так уже обложили.

— Значит, прорываемся? — спросил Спасатель.

— Это единственный выход, — сказал Завхар.

— Я тоже согласен, это единственный выход, — высказал свое мнение Микут.

— Тем более… — Спасатель прислушался.

В коридоре слышался топот ног ххнерхов.

— Микут и Завхар пусть остаются на месте, — приказал командир экспедиции, вытаскивая из ножен меч. — Выйдете из этой комнаты лишь когда мы хотя бы немного очистим коридор.

— Хорошо, — Микут сел рядом с Завхаром. У него было ощущение, что он провел на ногах уже сотню тысяч лет. Мальчику явно надо было хотя бы немного отдохнуть.

Автоботы выскочили в коридор, и там закипела яростная схватка.

— А у тебя великолепные друзья, — сказал мальчику Завхар. — Они храбрые, смелые, сильные.

— И справедливые, — добавил Микут.

— Да, справедливые. И добрые. Доброта, наверное, самое главное в этом мире. Без нее люди превращаются в зверей.

— Таких, как этот Бабожбаб.

— Верно.

Шум схватки в коридоре стал несколько тише.

Спасатель заглянул в комнату и крикнул:

— Выходите, сейчас будем прорываться к алмазному залу.

— Пошли, — Микут вскочил.

— Да, пошли.

Уже вставая, Завхар добавил:

— А кошка за нами не пошла.

— И правильно сделала. Еще попала бы под шальную пулю.

Он выскочил в коридор.

Все пространство перед комнатой было буквально усеяно телами ххнерхов.

— Кроме того, — добавил Завхар, выбегая вслед за ним, — вентиляционные туннели — это ее среда обитания. Здесь ей делать нечего.

— Но она же наш друг, — оглядываясь, сказал Микут.

— Да, она наш друг, — словно эхо откликнулся Завхар. — Ты прав, друзей терять нельзя. Вот кончится эта заварушка…

— Живее, живее, — поторопил их Спасатель. — Нам нужно торопиться. Мне кажется, вот-вот начнется новая атака.

Они продвигались по коридору следующим образом: впереди шли Спасатель и Смельчак, прикрывая своими телами Микута. Последними, поминутно оглядываясь, шли Меченосец и Завхар с бластером в руках.

— Это нечестно! — было попробовал протестовать Микут. — Я тоже хочу воевать с врагами.

И в доказательство он взмахнул своим резаком, луч которого уже увеличил на полную мощность.

— Это приказ, — строго сказал Спасатель, и Микут не осмелился возражать.

Они прошли уже половину отделявшего их от алмазного зала расстояния, когда на них напали ххнерхи. На этот раз они появились с обеих сторон.

Буквально через мгновение коридор превратился в настоящий ад.

Ххнерхи атаковали с мрачной решимостью и поразительным упорством. Видимо, им был дан приказ остановить отряд повстанцев во что бы то ни стало. Они и старались.

Но что может устоять против мечей автоботов? Усеяв пол телами своих товарищей, те, кто остался цел, отступили.

— Быстрее, быстрее! — подгонял друзей Спасатель. — Если мы успеем добраться до алмазного зала, прежде чем они повторят атаку, то можно сказать, мы выкрутились.

— Это еще неизвестно, — пробормотал Микут, рассматривая свою курточку, из которой пуля вырвала здоровенный клок, по счастью, не причинив больше никакого вреда.

— По крайней мере, мы можем на что-то надеяться, — сказал Завхар.

И они пошли еще быстрее, но в то же время не теряя бдительности, готовые в любой момент отразить нападение.

И оно, конечно же, последовало. У самых дверей алмазного зала.

Это-то и сбило их с толку. Поскольку цель была достигнута, автоботы быстро взяли обоих людей в полукольцо и стали отступать к двери в алмазный зал. Это им удавалось. Метр за метром дверь становилась все ближе.

Микут и Завхар как могли помогали своим друзьям. Когда заслон из автоботов раздвигался, то один, то другой делали в образовавшийся просвет выстрел из бластера или резака. Как оказалось, плазма действовала на ххнерхов тоже вполне неплохо.

Когда дверь в алмазный зал оказалась совсем рядом, Спасатель крикнул:

— Внутрь!

Поскольку Микут и Завхар оказались к ней ближе всех, они первыми заскочили в зал. И это была ошибка.

Потому что в алмазном зале их поджидал ххнерх.

Едва Микут и Завхар оказались внутри, он выпустил очередь из крупнокалиберного пулемета. Завхар застонал и рухнул на пол.

Тут бы они и погибли, но Микут среагировал как надо.

Наклонившись, он схватил выпавший из руки Завхара бластер, и через секунду в ххнерха ударил огненный луч. Этого оказалось достаточно. Враг был мертв.

Только тут Микут обернулся и посмотрел на Завхара. Мастер лежал на спине. Пуля попала ему в ногу, нанеся страшную рану, из которой ручьем хлестала кровь.

— Завхар! — Микут бросился перед своим товарищем на колени. — Завхар!

В этот момент в комнату ввалились автоботы. Атака была настолько яростной, что им пришлось отступить.

— Все, — сказал Спасатель. — Мы в ловушке. Отсюда уже не выбраться. Если мы не найдем камертон…

Тут взгляд его упал на Завхара и Микута. Заметив в глубине зала мертвого ххнерха, Спасатель моментально понял, что за трагедия здесь разыгралась и в бессильной ярости ударил кулаком о стену.

— Это моя вина! Я должен был сначала проверить зал.

— Все это теперь неважно, — сказал Меченосец. — Если мы в течение десяти минут не найдем и не отключим этот камертон, ххнерхи нас уничтожат.

Лежавший неподвижно Завхар вдруг открыл глаза.

— Микут! — позвал он.

— Я здесь, — ответил мальчик.

— Надо отключить камертон. Помнишь, я говорил, где он может находиться. Отключи его. Крышка люка в дальнем конце зала. Ее нужно потянуть на себя.

— Иди, малыш, — сказал Спасатель. — На тебя вся наша надежда. Смельчак позаботится о Завхаре. А тебе нужно спешить. Теперь от тебя зависят наши жизни и свобода этой планеты.

Он махнул рукой Смельчаку, который сейчас же склонился над Завхаром и стал его перевязывать.

Быстро оглядевшись, Микут сразу же обнаружил люк. Хорошо понимая, что теперь все зависит от его действий, он подбежал к украшенной алмазами крышке и потянул ее на себя. Она с тихим щелчком подалась.

* * *


Великий господин Бабожбаб сидел на золотом троне и думал о преимуществах различных ритуальных ударов головой об пол. Еще он думал о том, как здорово он провел этих автоботов.

Они согласятся, они обязательно согласятся. Выхода у них нет. Потому что они полные дураки, помешанные на честности. Это было буквально написано у них на лбу крупными буквами.

А вот он — нет. Он еще над ними посмеется, еще как посмеется. Потом, когда истекут двадцать лет их службы.

Как же он их тогда уберет? Да какая разница? Бабожбаб был уверен, что за двадцать лет он-то уж найдет, в чем их слабое место, и обязательно ударит именно в него, чтобы расправиться с наглецами.

Ох, какие же они глупые!

Он радостно захихикал.

В этот момент в зал буквально влетел начальник стражи. Даже не потрудившись опуститься на четвереньки, он бросился к трону и плашмя рухнул перед ним.

Бабожбаб нахмурился.

Грубейшее нарушение этикета!

— Ну, что там стряслось? — спросил он. — Новые враги?

— Нет, старые, — прохрипел начальник стражи.

— Что?

— Они взбунтовались.

— Да почему?

— Из вентиляционного люка выскочили двое людей. Один был мастер Завхар, другой — какой-то мальчик. Они подняли шум, убили двух охранников, а двух обезоружили.

— А потом?

— Потом они прорвались в комнату к автоботам и те взбунтовались.

— Что?!

— Так все и есть.

— Да я, да я… — Бабожбаб задохнулся. — Да я из тебя… я тебе такого… я тебя…

— Великий господин, — начальник стражи поклонился. — Вы вольны делать со мной все, что угодно, но если не принять экстренные меры… Боюсь, они захватят дворец.

— Так что же ты стоишь? — взорвался Бабожбаб. — Кинуть на них всех воинов. Задавить их числом. Кинуть на них не только ххнерхов, но и всех стражников-людей. Если ты с ними не расправишься, то я тебе… я тебя… короче, пеняй на себя.

— Понял!

Начальник стражи поклонился и хотел уже было броситься к выходу, но Бабожбаб вдруг его остановил:

— Погоди-ка, ты не сказал, где они находятся. Они забаррикадировались в своей комнате?

— Поначалу так и было. Но теперь они из нее вырвались и продвигаются к алмазному залу.

Вот тут Бабожбаб позеленел.

— Как ты сказал? — зловещим шепотом спросил он.

— Продвигаются к алмазному залу.

— Бегом! Любыми средствами! Остановить! Бросить лучшие войска. Закидать трупами!

— Понял!

Начальник стражи выбежал из золотого зала, а Бабожбаб бессильно откинулся на спинку трона.

«Так, это дело уже отчетливо пахнет керосином, — совершенно отрешенно подумал он. — Если они доберутся до камертона мечты… Тогда все пропало, пропал я, пропала моя слава, пропала моя империя…»

Он нервно стиснул кулаки и ударил ими по подлокотникам трона. Боль слегка отрезвила.

«Нет, — подумал Бабожбаб. — Ты зря боишься. Они не смогут до него добраться. Откуда им знать, где именно он стоит? Откуда? Пока все нормально. Вот их выбьют, а у меня достаточно войск чтобы их уничтожить, и тогда все пойдет по-старому. Кстати, надо будет полностью обновить свое ближайшее окружение. На придворных это действует освежающе. Потом, когда все закончится… Только бы все закончилось как надо. Они ведь могут наткнуться на камертон случайно».

Он вскочил с трона и в волнении заходил по золотому залу.

«Нет, это невозможно, — наконец решил он. — Камертон находится в потайной комнате. Как они ее обнаружат? Нет, это нереально. Они даже не догадываются о его существовании».

И тут ему в голову пришла новая мысль, от которой у него подкосились ноги. Чтобы не упасть, он был вынужден схватиться за спинку трона.

«Мастер Завхар! Уж он-то знает про камертон все. Еще бы, ведь он его сделал! И он будет его искать, хорошо понимая, что это единственный выход, единственная возможность победить его, Бабожбаба. И еще, Завхар наверняка знает про потайную комнатку!»

Бабожбаб заметался по комнате, вслух повторяя:

— Что же делать? Что же делать? Что же делать? Дьявол… если он только… Нет, оставить это нельзя… нужно действовать.

«А в самом деле? — спросил он себя. — Почему ты не действуешь? Твои войска покончат с мятежниками и под командованием начальника стражи. Ты же должен охранять камертон. Так беги туда и охраняй, что же ты стоишь?»

И он побежал.

Конечно, чертовы автоботы уже могли занять алмазный зал. И если Завхар с ними, то первое, что он сделает, кинется к люку. Его нужно опередить. Как? Да очень просто. В помещение под алмазным залом вела еще одна дверь, большая, через которую доставляли экспонаты для его коллекции. Он проникнет через эту дверь и будет охранять камертон лично.

Даже не остановившись, Бабожбаб на бегу выдернул из-за пояса стоявшего в середине коридора охранника-человека бластер.

Эта штука ему пригодится.

Если Завхар попытается сунуться к камертону…

По губам великого господина скользнула злобная ухмылка.

Если только Завхар попытается сунуться к камертону… Что ж, у него найдется, чем его встретить. Может быть, это будет даже лучше. Он расправится со своим старинным противником, расправится быстро и эффективно. Одним нажатием на курок бластера.

В таком случае, может быть, все, что произошло, — к лучшему.

* * *


Микут спускался по винтовой лестнице, стараясь не поскользнуться. Если он упадет с этой лестницы, то может сломать себе ногу. И тогда его друзья наверху погибнут.

Потому что сейчас им способен помочь только он.

Похоже, Бабожбаб кинул на них все свои силы. Как бы ни были сильны автоботы, рано или поздно они не выдержат этого боя и падут.

Пока этого не случилось, он должен сделать свое дело, он должен выключить камертон. И тогда настанет мир, И тогда он спасет не только своих друзей, но и ххнерхов, и Преобразователей.

Теперь все зависело только от него.

Наконец лестница кончилась. Микут огляделся, и у него захватило дух.

Перед ним ровной шеренгой стояли Преобразователи.

От неожиданности он застыл.

Так вот они какие, взрослые Преобразователи! Он-то, судя по Поросюшке, считал, что они не такие уж и большие. А тут…

Кстати, а где же сам Поросюшка?

Микут прошел перед шеренгой и убедился, что Поросюшки среди Преобразователей нет.

Где же он? Что с ним произошло? Может быть, его еще не успели поставить в этот зал? Да, скорее всего, именно так. Тогда где он? Где-то в этом дворце, в этом огромном дворце. А вдруг с ним что-то случилось?

Микут тряхнул головой.

Сейчас было не до того, сейчас ему предстояло найти камертон мечты. Каждая минута промедления могла закончиться гибелью его друзей.

«Как там говорил Завхар? На одной стене большие ворота… Вот они, есть! А на другой незаметная кнопка… что-то я ее не вижу».

Кнопку он все же нашел. Для этого ему пришлось подойти к самой стене и тщательно ее осмотреть.

Да, вот она!

Микут нажал кнопку, и кусок стены бесшумно отъехал в сторону. За ним была комната. А в ней стоял камертон.

Боже, как же он был красив! Конечно, он ничуть не походил на настоящий камертон. Больше всего он напоминал огромную, скрученную спиралью и поставленную на квадратный постамент радугу.

Она работала, теперь Микут это знал совершенно точно. По радужной спирали бегали огоньки, они то сходились, то расходились, временами собираясь вместе и снова разделяясь. И она издавала едва слышное гудение.

Мальчик шагнул в потайную комнату и остановился не в силах оторвать от нее взгляд. Она была так красива! Ему даже было жаль ее выключать.

Дверь за его спиной закрылась так же бесшумно, как и открылась.

Но Микут этого не видел. Он смотрел на спираль и не мог насмотреться.

А потом очнулся.

Там, наверху, шел бой не на жизнь, а на смерть. И там в любую минуту могли погибнуть его товарищи! А он здесь теряет время. Да как он может так поступать?

Чувствуя невыносимый стыд, Микут подошел к спирали так близко, что легкий ветерок, идущий от нее, взъерошил его волосы.

Сейчас он ее выключит. Сейчас!

«Но как? — чувствуя, как его охватывает ужас, подумал он. — Как она выключается? Об этом Завхар и не сказал. Что же делать?»

Тратить время на возвращение в алмазный зал он не мог. Значит, нужно догадаться, как она выключается, прямо здесь.

«Да, у нее должен быть выключатель, — твердо сказал себе Микут. — Где-то обязательно должен быть выключатель».

Наклонившись, он внимательно осмотрел квадратное основание, на котором стояла спираль.

Если выключатель есть, то он должен находиться именно здесь.

И он там был. В самом низу основания мальчик вдруг увидел две почти незаметные кнопки.

Две? Но какая…

Конечно, если он нажмет не ту кнопку, ничего страшного не случится… Или случится?

Микут заколебался.

Вдруг он, нажав не ту кнопку, взорвет эту планету? Может так случиться?

«Может», — честно сказал себе Микут.

Однако, надо было сделать выбор, и чем скорее, тем лучше.

Мальчик это хорошо понимал и, собрав всю силу воли в кулак, чувствуя, как по спине тоненькой струйкой течет холодный пот, ткнул пальцем в ту кнопку, которая была слева.

* * *


Бабожбаб осторожно открыл тяжелую двухстворчатую дверь и заглянул в зал.

Все правильно, коллекция была на месте.

Значит, он успел. И можно приступать к охране. К охране, или засаде?

Он скользнул к винтовой лестнице и осторожно посмотрел вверх. Бластер он держал наготове, чтобы в любую секунду испепелить любого, кто попытается на него напасть.

Нет, лестница была пуста. Никто по ней не спускался, никто не готовился на него напасть.

Почувствовав небывалое облегчение, Бабожбаб сел на самую нижнюю ступеньку и приготовился ждать. Рано или поздно по этой лестнице спустится Завхар. И уж тогда-то разговор с ним будет короткий.

Может, прежде чем его застрелить, поговорить? Поговорить, насладиться своей властью и убить лишь потом, когда наступит пресыщение, когда он полностью насладится унижением Завхара. А он обязательно будет унижаться, вымаливать пощаду, просить, чтобы ему сохранили его мерзкую жизнь…

Бабожбаб прислушался. Наверху все еще шел бой. Доносились приглушенные очереди из крупнокалиберных пулеметов. Очень близко. Получалось, эти мятежники все же захватили алмазный зал.

Тогда где же Завхар? Он уже давно должен был спуститься вниз. Единственный выход для него сейчас — это отключить камертон. Так почему же он не торопится? Сколько можно его ждать?

Собственно, прошло всего несколько минут, но Бабожбабу показалось, что прошли часы.

Завхар не появлялся.

И тут великому господину пришла в голову мысль:

«А что, если я все же опоздал?»

Эта мысль повергла его в шок. Она объясняла, почему Завхар до сих пор еще не появился на лестнице. А вдруг он уже там, в потайной комнате? Может быть, в эту секунду он уже готовится нажать кнопку и отключить камертон мечты?

А что, вполне возможно!

Чувствуя, что волосы у него на голове встали дыбом, Бабожбаб вскочил и бросился к потайной двери.

Боже, если он прав, и все обстоит именно так, то дорога каждая минута, каждая секунда. Завхара, если он там, нужно было…

Бабожбаб был уже в конце шеренги экспонатов, когда что-то случилось. Резко остановившись, он огляделся, пытаясь сообразить, что именно.

Ему показалось… Ему показалось… Что же ему показалось?

Да, ему показалось, что один из экспонатов шевельнулся. Но ведь это же невозможно! Опоздать он не мог. Не мог — и точка! Или, все же…

Он не верил, не хотел верить в то, что случилось, но какое-то шестое чувство уже подсказывало ему, что именно так и есть. Бабожбаб даже не удивился, когда самый крайний экспонат открыл глаза и, сладко зевнув, сказал:

— Ага, значит, это ты тот негодяй, который меня поймал? Что же мне, голубчик, с тобой теперь делать?

И Бабожбаб, великий господин и могучий вождь, закричал от ужаса…


Глава 6


Микут и Спасатель сидели на пригорке недалеко от входа в подземные лабиринты и смотрели на парящего в небе Поросюшку. Рядом с ним летели его родители, и друзья, глядя на то, как они то взмывают вверх, выписывая сложные фигуры, то опускаются вниз, радовались за своего товарища. Еще бы, кто может быть счастливее маленького железного поросенка, наконец-то нашедшего своих родителей?

Рядом с ними приземлились Смельчак и Меченосец.

— А ведь оказалось, что этот Бабожбаб не врал! — крикнул Смельчак. — Он и в самом деле ничего не знал про Поросюшку.

— Да, — сказал Спасатель. — Зато он врал во всем другом, буквально во всем. Редкий негодяй.

— Это точно, — сказал Меченосец. — Он, конечно, глаза нам замазал просто мастерски.

И они весело засмеялись.

Микут спросил:

— А что ххнерхи с ним сделают, как его накажут?

— Они будут его судить, — важно объяснил Меченосец. — Объединенным судом ххнерхов и людей. Понимаешь, людям он причинил зла ничуть не меньше, чем ххнерхам.

— И правильно, сколько преступлений он совершил!

— Да уж, насчет этого он, несомненно, постарался, — согласился Спасатель.

Они помолчали. Ласковый ветерок ерошил волосы Микута.

Со стороны входа в подземные лабиринты шел Завхар. Микут знал, что его рану за какую-то секунду вылечил один из Преобразователей, да так хорошо, что не осталось даже шрама. А иначе, Завхар мог запросто остаться без ноги. С крупнокалиберным пулеметом шутки плохи.

На руках Завхар нес кошку. Ту самую, из подземелья. Кошка с непривычки щурилась на яркое солнце, которого не видела со дня своего рождения, но, в общем-то, вела себя совершенно спокойно.

— Вот, — сказал Завхар, опускаясь рядом с мальчиком. — Прибежала. Теперь она будет жить у меня, и я буду о ней заботиться.

— Это хорошо! — сказал Микут. — А то я уже начал о ней беспокоиться.

И опять замолчал. Впрочем, остальные тоже разговаривать не собирались.

Они сидели тесной группкой и молчали, потому что именно сейчас ни в каких словах не нуждались. Все равно слова не могли выразить то, что чувствовал каждый. А чувствовали они радость от того, что все закончилось так хорошо. Отныне эта планета будет мирной и спокойной. И ххнерхи смогут снова быть свободными. И еще много, много планет, которые изнемогали под властью Бабожбаба. Но, кроме радости, они чувствовали еще и печаль. Потому что наступило время расставаться.

— Знаешь, прилетайте к нам еще, — сказал Завхар. — Мы будем ждать.

— Обязательно прилетим, — ответил ему Спасатель. — Вот только приструнить бы десептиконов, чтобы они оставили нас в покое. И это обязательно произойдет. Хотя, возможно, и не скоро, очень не скоро.

— Преобразователи решили поселиться неподалеку от нашей планеты, — сказал Завхар. — Они облюбовали себе пояс астероидов и хотят сделать его местом своего обитания. Не пойму, что за любовь к астероидам? Разве

не могут они жить на самой обычной планете?

— Среди астероидов хорошо мечтается, — объяснил Микут.

И все понимающе закивали.

Поросюшка и его родители приземлились неподалеку, там, где начиналась степь. Поросюшка стал взбираться на холм, а родители остались внизу, не сводя внимательных умных глаз с друзей.

Тут Спасатель сказал то, о чем думали все:

— Увы, нам пора улетать. Думаю, это надо сделать именно сейчас.

— Но почему? — воскликнул Завхар.

— Чем дольше мы будем прощаться, тем труднее нам будет улететь, — объяснил Меченосец. — А улетать нам все равно нужно. Там, дома, ждут новые дела. Кто знает, может быть, наши друзья-люди вновь нуждаются в помощи.

В этот момент Поросюшке все же удалось вскарабкаться на холм и, весело хохоча, он рухнул рядом с ними.

— Микут, — воскликнул он, — а давай я тебя покатаю?

— Нет, — ответил мальчик. — Уже некогда.

— Почему?

— Они улетают. Им пора домой, — ответил за друзей Завхар.

Поросюшка вздохнул.

— Уже?

— Уже, — развел руками Микут.

— А где же твой кораблик? — хитро прищурился Поросюшка.

— Вон за тем холмом, — Микут показал рукой.

И действительно, приглядевшись, все увидели торчащий из-за холма нос корабля.

— Я перегнал его сюда, — объяснил Микут, — чтобы не отстать от друзей, когда мы стартуем.

— Если когда-нибудь в будущем вам понадобится наша помощь, — предложил Завхар, — только дайте нам знать… И спасибо вам за то, что вы спасли нашу планету от жестокого диктатора. Мы этого никогда не забудем.

— Да, кстати, — сказал Поросюшка, — Я тут поговорил с родителями. Они могут отправить вас прямо к Земле. В одно мгновение. И вам не нужно будет опять лететь сквозь черную дыру, да и тратить время на перелет. Раз — и на месте.

— Это здорово! — воскликнул Спасатель. — Это просто прекрасно!

— Тогда я побегу, скажу им, что вы уже готовитесь к отлету! — воскликнул Поросюшка. Он вскочил и, смешно переваливаясь с боку на бок, бросился по склону холма вниз.

А Микут смотрел ему вслед и думал о том, что вот наконец закончился тот кошмар, в котором они жили последние дни. И сделано доброе дело. Стало быть, их экспедиция удалась, Поросюшка нашел своих родителей и останется с ними, злодей наказан. Так в чем же дело? Почему им всем так грустно?

И вдруг осознал: потому что они расстаются. Может быть, очень надолго, поскольку их будет разделять огромное расстояние. И никогда-никогда он больше не увидит ни Поросюшку, ни Завхара. И кошку. Да, и кошку. Вероятность их встречи теперь так мала… Улетая, он теряет старого товарища Поросюшку, а также новых друзей, вроде Завхара.

Теряет?

Он тряхнул головой и сказал себе, что грустить не стоит. Потому что у него остается надежда. Надежда на новую встречу и новые приключения. И пока она есть, ничего не потеряно. Потому что надеждам свойственно исполняться.