Ровно в полночь
Лаура Леоне


Рождественская ночь – время чудес.

Чего ожидала для себя на Рождество Фиона Ларкин? Ничего, кроме очередного одинокого вечера в компании четвероногих питомцев. Но ровно в полночь она вдруг повстречала мужчину, о котором мечтала всю жизнь, и чтобы удержать его, стоило даже пойти на маленькую хитрость…


Лаура Леоне


Ровно в полночь


OCR amp; Spell Check: Vinara

Laura Leone "Upon A Midnight Clear", 1990

переводчик: Г.О. Веснина

ООО "Фирма "Издательство ACT", 2000.

Серия «Счастье»

ISBN 5-237-02269-3


Аннотация


Рождественская ночь – время чудес.

Чего ожидала для себя на Рождество Фиона Ларкин? Ничего, кроме очередного одинокого вечера в компании четвероногих питомцев. Но ровно в полночь она вдруг повстречала мужчину, о котором мечтала всю жизнь, и чтобы удержать его, стоило даже пойти на маленькую хитрость…


Глава 1


Фиона Ларкин нервно теребила ремешок своей сумочки и в который раз спрашивала себя, правильно ли она поступила.

Артур Морган, президент охранно-сыскного агентства «Морган секьюрити», внимательно выслушав ее рассказ, несколько секунд подумал и сказал:

– Мне бы хотелось, чтобы вы повторили все это Элайе Беккеру. Он – один из лучших моих людей. Я думаю, его следует подключить к обсуждению. Вы извините меня, если я оставлю вас на минутку?

Фиона кивнула. Морган, прихрамывая, вышел из кабинета. Наверное, он получил ранение при выполнении какого-нибудь опасного задания в бытность свою рядовым сотрудником, решила девушка.

От волнения ей не сиделось на месте. Она встала и прошлась по кабинету, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться. Ей совсем не хотелось показаться Моргану и его людям взбалмошной истеричкой, которая по пустякам отрывает от дела серьезных людей.

И все-таки она правильно поступила, обратившись сюда. Во-первых, Морган – давний приятель Вики, а во-вторых, он возглавляет очень солидное учреждение.

Ей опять вспомнились кошмарные события последних дней. Приехавшая на вызов полиция заявила, что ничем не может ей помочь. В отличие от них Артур Морган по крайней мере встретил ее дружелюбно и без усмешек.

Она обернулась – в комнату вошел Морган.

– У мистера Беккера сейчас важный телефонный разговор, – объяснил он. – Он присоединится к нам, как только освободится. Может быть, выпьем пока по чашечке кофе?

– Нет, спасибо. – Фиона сомневалась, что кофеин пойдет на пользу ее взвинченным нервам.

Морган дохромал до стула и сел. Отечески улыбнулся ей. Она тоже вернулась на свое место, с нетерпением ожидая продолжения разговора.

Тем временем Морган решил вовлечь ее в светскую беседу.

– Вам, наверное, еще предстоит покупать рождественские подарки? – мягко спросил он, надеясь успокоить девушку напоминанием о приближающемся празднике.

– Нет, – честно ответила она.

– Уже все купили?

– Да. – На самом деле ей нужно было купить только один подарок для традиционной рождественской вечеринки сотрудников пансиона.

– Представляю, как вы устали от этой беготни по магазинам.

– Не особенно. – И хотя у нее не было желания развивать эту тему, из вежливости она все же спросила: – А вы уже тоже начали покупать подарки?

– К счастью, у меня этим занимается жена. Она обожает предпраздничные хлопоты.

– О-о.

Фиона облегченно вздохнула, услышав, как открылась дверь. Теперь наконец можно будет отвлечься от темы рождественских подарков, которые ей абсолютно некому покупать, и поговорить о деле. Она взглянула на вошедшего.

Он был великолепен. Не просто привлекательный или даже красивый, не просто видный и представительный; он был хорош так, что захватывало дух.

Увидев Фиону, мужчина на какую-то долю секунды замер, словно ее присутствие здесь явилось для него неожиданностью. Затем перевел взгляд на шефа.

– Извини, Артур, я не знал, что ты занят с клиенткой.

– Все в порядке. Я вас представлю друг другу. Фиона Ларкин, старший администратор пансиона для домашних животных в Оук-Хиллс. Фиона, это Элайя Беккер, сотрудник моего агентства.

Молодые люди обменялись коротким рукопожатием. У Элайи Беккера были теплая ладонь и сильные пальцы. Фиона все еще не пришла в себя, потрясенная тем впечатлением, которое он произвел на нее. На вид ему можно было дать лет тридцать с небольшим. Высокий, широкоплечий, с непослушными пшенично-золотыми волосами, которые вились, словно призывая женскую руку пригладить их, он показался ей воплощением мужского совершенства. Темные брови разлетались над мягкими карими глазами с золотой искоркой – отражением его блестящих волос.

Боже, какой мужчина, подумала она.

У Эли тоже были причины удивляться. Глядя на Фиону Ларкин, он с трудом мог поверить, что такая красавица работает в собачьем пансионе. Этого просто не может быть, думал он, с восхищением разглядывая ее. Прелестная маленькая женщина очаровала его с первой минуты. Сколотые на затылке шелковистые каштановые волосы открывали лицо и лежали мягкими блестящими локонами. Заходящее солнце просвечивало их насквозь, зажигая в них медные искры. Глаза девушки необыкновенного сине-зеленого цвета сияли как звезды из-под длинных, слегка подкрашенных черной тушью ресниц. Простое шерстяное платье синего цвета плотно облегало стройную фигуру.

– Вы можете называть меня просто Фионой, – предложила девушка.

– Эли, – ответил он и вопросительно посмотрел на босса. Близился конец рабочего дня, и Артуру было известно, что рано утром Эли улетает в Висконсин, к родителям. Поэтому он удивился, когда шеф прервал его разговор с отцом и пригласил к себе в кабинет.

Артур знаком предложил ему сесть и приступил к делу.

– Эли никогда не бывал в Оук-Хиллс, Фиона, но знаком с владелицей пансиона – Вики Вуд. Они встречались однажды у меня на барбекю.

– Вы имеете в виду Вики Беннет? – спросил Эли.

– Ну да, конечно. Я познакомился с Вики до ее замужества, поэтому по привычке называю ее девичью фамилию, – объяснил Артур Фионе.

– Так вы работаете в пансионе Вики Беннет? – обратился к Фионе удивленный Эли. Он хорошо помнил Вики: сильная, высокая, с копной разлетающихся рыжих волос, она показалась ему настоящей амазонкой. Он ни секунды не сомневался в том, что Вики Беннет без труда справится с разъяренным доберманом, но при всем своем желании не мог представить в этой роли Фиону.

– Да, я устроилась туда в июне. Вики назначила меня на должность старшего администратора с трехмесячным испытательным сроком.

Она говорила спокойным, уверенным голосом, но скованность ее позы и нервно сцепленные на коленях руки сразу сказали его профессиональному глазу, что девушке стоит больших усилий отвечать даже на самые простые вопросы. Эли также заметил, что руки ее, хотя и красивой правильной формы, загрубели от тяжелой работы.

Поскольку волнение девушки не оставляло сомнений в том, что ее визит связан каким-то образом с пансионом, в котором она работала, Эли задал естественный вопрос:

– А почему Вики не пришла к нам сама?

– Ее сейчас нет в городе. Они с Рейсом уехали в Калифорнию навестить его отчима. Хотят показать ему своего малыша и провести там рождественские праздники. – Она опять посмотрела на Моргана. – Поэтому вся ответственность за происходящее ложится на меня.

– Ночью Фиона остается в Оук-Хилле совсем одна, – озабоченно сказал Артур.

Девушка вдруг нахмурилась, и Эли понял, что ей неприятна роль беспомощной женщины, которая боится темноты.

– Оук-Хилл. Кажется, это далеко от города? – спросил он.

– Да, мы находимся на самой границе Голубого хребта [[1] Цепь горных хребтов в Южных Аппалачах.], – подтвердила девушка. – Но дело не в этом.

– Может быть, вы расскажете все еще раз, с самого начала? – предложил Артур.

– Хорошо. – Фиона сложила перед собой ладони и несколько секунд собиралась с мыслями. На мгновение она показалась Эли современной мадонной: было что-то неземное в ее хрупкой фигуре, молитвенной позе и мягко струящихся волосах. Нежное лицо ее приняло задумчивое выражение, светлая кожа казалась прозрачной. Интересно, сколько ей лет? Двадцать пять, двадцать шесть?

Она сделала глубокий вдох и начала говорить. Эли с трудом отвел глаза от высокой белой шеи, оттененной волной каштановых волос, и заставил себя сосредоточиться на том, что она говорила.

– Вики с Рейсом уехали три дня назад. У них большой дом, который расположен на территории пансиона. Я живу в небольшом коттедже, где раньше жил сторож. Оба этих здания удалены от самого пансиона на довольно значительное расстояние. Для того чтобы попасть из моего дома в пансион, нужно пройти через дубовую рощу.

Она неуверенно посмотрела на них обоих.

– Продолжайте, – ободрил ее Артур.

– Так вот, два дня назад у нас пропали кое-какие бумаги, которые я оставила с вечера на столе, – быстро проговорила она и посмотрела на Эли так, словно этим было все сказано.

– Что это были за бумаги? – терпеливо спросил он.

– На каждого обитателя у нас заведено личное дело. Туда мы записываем фамилии и адреса владельцев, клички животных, данные о состоянии здоровья, рекомендации ветеринаров, требования владельцев к содержанию их питомца, инструкции по кормлению. Перед выпиской, когда собака должна быть вымыта и подстрижена, я с вечера оставляю на столике нашего парикмахера регистрационную карту, в которой указаны все пожелания владельца. Мы открываемся в восемь, поэтому парикмахер приходит на работу заранее, в пять-шесть часов утра, чтобы успеть подготовить собак к открытию.

– Ясно, – сказал Эли, не понимая тем не менее, зачем она рассказывает все эти подробности.

– В тот вечер, когда уехала Вики, я оставила регистрационные карты в обычном месте. Их было довольно много, больше двадцати. На следующее утро Надин, наш парикмахер, позвонила мне в пять часов утра и сказала, что нигде не может их найти.

– И каковы были ваши действия? – спросил Артур.

– Я сказала ей, где они лежат. Она ответила, что их там нет. Тогда я встала, оделась и отправилась в пансион. Мы искали везде, перевернули все вверх дном, но так и не смогли их найти.

– Может быть, кто-то взял их до этого и забыл положить на место? – резонно предположил Эли и посмотрел на часы. «Завтра в это же время я буду в Висконсине и обниму своих родителей», – радостно подумал он.

Фиона нетерпеливо тряхнула головой.

– Но кто? Я… я стараюсь быть предельно внимательной, с тех пор как уехала Вики. Я впервые удостоилась такого доверия. С этими картами мне пришлось просидеть до полуночи, а последние сотрудники расходятся к десяти часам. Никто не мог взять их после моего ухода.

– Может быть, кто-то вернулся по неведомой нам причине. Вы расспрашивали людей? – сказал Эли.

– Да, между двенадцатью ночи и пятью часами утра в пансионе никого не было.

Эли нахмурился:

– Двери не были взломаны?

– Нет.

– Вы как следует заперли двери?

– Да.

– Вы уверены в том, что заперли все двери? – настаивал Эли.

– Абсолютно. Удалившись от пансиона ярдов на сто, я вдруг вспомнила, что входила через боковую дверь, а вышла через парадную. Поэтому я вернулась, заперла боковую дверь и еще раз перепроверила все замки.

– Хорошо. Пропавшие бумаги представляли какую-нибудь ценность?

– Нет.

Рассказ Фионы Ларкин казался Эли до смешного абсурдным. Вместо того чтобы бежать домой собирать чемоданы и упаковывать подарки, он сидит тут и слушает, как очень хорошенькая женщина рассказывает очень дурацкую историю.

– Ну, я думаю, они скоро объявятся, – равнодушно процедил он.

– Как вы догадались? – спросила она.

– О чем? – не понял Эли.

– Они действительно объявились.

– В самом деле?

– Да!

– О-о! – Эли понял, что сейчас последует продолжение. – Значит, вы их все-таки нашли?

– Нет.

– Но вы же сами сказали…

– Вчера утром я обнаружила их на том же месте, где оставила два дня назад. – Девушка смотрела на них, видимо, ожидая бурной реакции, чего-нибудь вроде «Да что вы!», «Ну надо же!», «Вот так так!».

– Ну что ж, очень хорошо… – Эли перевел на Артура выразительный взгляд, но Артур пристально смотрел на девушку.

– Разве вам не кажется это странным? – поразилась она.

– В некотором роде – да, но такие вещи случаются время от времени. – Он помолчал. – И поэтому вы сюда пришли?

– Ох, нет, конечно же, нет. – В ее сине-зеленых глазах мелькнуло сдерживаемое раздражение. Она сделала глубокий вдох. – Простите, я, наверное, не очень хорошо излагаю.

– Ничего, вам это отлично удается – заверил ее Артур. «Хуже некуда, – подумал Эли. – Мне нужно еще упаковать кучу подарков».

– Видите ли, когда бумаги нашлись, я внимательно оглядела комнату и территорию пансиона. И обнаружила кое-какие мелочи.

– Какие же? – устало бросил Эли.

– Ну например, стул, переставленный на другое место; грязь на крыльце, которое вечером было идеально чистым.

– Фиона, я, правда, не думаю, чтобы…

– Но это еще не все, – заторопилась она. – Как я уже говорила, пансион не виден из моего коттеджа, но у меня сложилось ощущение, что два дня подряд туда кто-то ходит по ночам. Прошлой ночью я решила положить конец своим сомнениям и около полуночи направилась к пансиону. Мне хотелось убедиться, что все двери закрыты и никто не шныряет вокруг.

– И что же случилось?

– Кто-то действительно бродил вокруг пансиона.

– В самом деле?

«Наконец-то она привела мало-мальски значительный факт!»

– Да.

– Это был мужчина или женщина? – спросил Артур.

– Не знаю. В темноте я не могла разглядеть его как следует. К тому же было холодно, и на нем было что-то вроде длинного бесформенного плаща.

– Вы можете сделать какие-либо предположения относительно его роста и сложения?

– Нет, говорю же вам: человек находился слишком далеко.

– Может быть, вы заметили цвет кожи или волос?

– Нет.

– А не могли бы вы описать его одежду подробнее?

– Нет.

– У него не было каких-нибудь отличительных признаков, например, хромоты или еще чего-нибудь в этом роде? – продолжал расспрашивать Эли.

Она сдвинула брови, припоминая.

– Нет, ничего такого не было.

– Он имел при себе фонарь?

– Нет.

– Как далеко от вас он находился?

– Точно трудно сказать. Примерно в двухстах ярдах. Я как раз вышла из дубовой рощи.

– Значит, около полуночи вы пошли осмотреть здание пансиона, руководствуясь смутными опасениями. Выйдя из темного леса, вы заметили вдалеке темную фигуру и приняли се за грабителя. – Эли выдержал многозначительную паузу. – Поймите меня правильно, я вынужден задать этот вопрос. Вы уверены в том, что эта фигура вам не привиделась? Возможно, это была всего лишь тень дерева или куста.

– Нет-нет, я уверена! – горячо воскликнула девушка. – Со мной была собака. Как только мы вышли из рощи, она вдруг остановилась и стала скулить. Тогда я осмотрелась вокруг и увидела впереди фигуру человека. Собака тоже заметила его и громко залаяла.

– И что было дальше? – спросил Артур.

– Услышав лай, человек испугался и побежал.

– Собака погналась за ним? – предположил Эли.

– Нет. Она… немного трусовата, – призналась Фиона и смутилась, словно выдала какую-то постыдную семейную тайну.

– И что вы предприняли?

– Я вызвала полицию. Они приехали примерно через полчаса. Шериф – приятель Вики и хорошо знает меня. Он часто оставляет у нас свою служебную собаку и отнесся к моему рассказу очень серьезно, – сказала она, осуждающе посмотрев на Эли.

Эли провел рукой по лицу.

– Они нашли какие-нибудь следы?

– О, миллион следов. Там ходит уйма народу. Но… обнаружить следы ночного посетителя, конечно, не удалось. Поэтому шериф сказал, что ничего не может сделать. Он, правда, обещал, что патрульная машина будет объезжать территорию пансиона каждую ночь.

– Ну что ж, очень мудрое решение при подобных обстоятельствах, – заметил Эли.

Фиона в изнеможении уставилась на него.

– Поймите, на меня возложена ответственность за безупречную работу пансиона. Вики с Рейсом вернутся только через две недели. Полиция готова подключиться только при наличии конкретного преступления. Тем не менее кто-то бродит по ночам вокруг пансиона и уже дважды проникал в само здание.

– Я все же не думаю…

Фиона сердито перебила его:

– Эти две недели – самые трудные вгоду. Пансион забит до отказа, каждый день прибывают все новые и новые клиенты; мы вынуждены нанимать временных сотрудников, чтобы справиться с возросшим объемом работы; на моем попечении находится больше двух сотен животных. Я не знаю, кто проявляет повышенный интерес к нашему пансиону: просто любитель пошутить, или грабитель, или психопат, который ненавидит животных. А может быть, он займется моим коттеджем, когда ему надоест пансион! По-моему, у меня есть все основания прибегнуть к помощи профессионалов!

Глаза ее горели от негодования; теперь Эли воочию видел, какие страсти скрываются под этой нежной оболочкой. В другое время он был бы восхищен таким зрелищем, но только не сейчас.

– Послушайте, мисс Ларкин…

– Разумеется, у вас есть все основания обратиться к нам за помощью, – веско произнес Артур, взглядом приказав Эли молчать. – И я очень рад, что вы пришли именно в наше агентство.

Эли не верил своим ушам.

– Значит, вы поможете мне? – слабым голосом спросила Фиона.

– Конечно, поможем, – успокоил ее Артур.

Эли понял, что босс сошел с ума, но поостерегся высказывать свое мнение до ухода клиентки.

– Ох, благодарю вас, мистер Морган. Я знала, что на вас можно положиться.

Теперь девушка намеренно игнорировала Эли. Подумаешь, ему-то что! Завтра в это время он будет обнимать любимых родственников и уплетать пироги своей матери.

– Я считал Генри Рейса своим другом, – сказал Артур. Генри Рейс был известным политиком и состоятельным человеком. Несколько лет назад он вместе с Вики организовал пансион для домашних животных. После его смерти все дела перешли к Вики и его сыну. – И потому все, что происходит в Оук-Хилле, касается меня лично. Кроме того, Вики постоянно выручает нас, соглашаясь держать у себя наших служебных собак. Так неужели я откажу ей в такой пустячной просьбе?

Фиона наградила его сияющим взглядом, испытывая громадное облегчение оттого, что переложила свою проблему на его плечи.

– Я уверен, что Эли разом решит все ваши проблемы, – великодушно объявил Артур.

– Что-о?! – подал голос Эли.

– Как? – спросила Фиона.

– Я очень дорожу хорошими отношениями между нашими фирмами, поэтому не могу доверить это дело кому попало.

– Но у меня самолет…

Артур перебил его:

– Сегодня вечером мы с ним выработаем стратегию, потом он поедет домой и уложит вещи и завтра утром будет у вас.

– Уложит вещи? – спросила Фиона, широко раскрыв глаза.

– Я думаю, ему придется задержаться у вас денька на два, чтобы разобраться во всем как следует, – объяснил Артур.

Фиона смотрела на Эли таким взглядом, словно считала, что для него потребуется клетка повышенной прочности.

– Ну что ж, пусть на два дня… – По ее тону было ясно, что она считает этот срок недостаточным. Однако заканчивать фразу не стала, решив, что два дня лучше, чем ничего.

– Минуточку, минуточку, – вмешался Эли. – Завтра утром я должен лететь…

– Советую вам взять с собой старую одежду – ту, что не жалко испачкать или порвать, – порекомендовала ему Фиона.

– Порвать? Я не собираюсь заниматься поножовщиной, – резко ответил Эли. – Я вообще не…

– Я имела в виду одежду для работы в пансионе, – сухо перебила его Фиона. – Лучше всего подойдет одежда с водоотталкивающей пропиткой.

– Для работы в пансионе? – Это уже переходило всякие границы.

Она нахмурилась.

– Ну не могу же я рассказать всем, что вы частный сыщик.

– Да, верно, персонал пока находится под подозрением, – поддержал ее Артур. – Я думаю, действительно будет лучше, если Фиона представит тебя временным сотрудником.

– Но я…

– Мы приступаем к работе в семь утра, мистер Беккер. Вы успеете к этому времени?

– Нет! Потому что…

– Спасибо, что предоставили мне возможность отплатить Вики услугой за услугу, – сказал Артур, вставая.

Фиона поняла, что пора прощаться. Артур галантно проводил ее до дверей, заверив в успешном завершении дела и в том, что утром, точно в назначенное время, Эли будет у них как штык.

Закрыв за ней дверь, он повернулся к Эли. С минуту они смотрели друг на друга: один – настороженно, второй – вне себя от ярости.

– Я не стану заниматься этим! Это безумие!

– А теперь выслушай меня, – сказал Артур, возвращаясь к своему столу.

– Что здесь слушать! Что слушать? Все и без того ясно: она – чокнутая, да, признаю, довольно красивая, но совершенно ненормальная женщина, страдающая галлюцинациями. Стоило ей остаться одной в этом Богом забытом месте, как она начала бредить разбойниками и бандитами.

– Я согласен, что ее показания несколько расплывчаты…

– Какие показания? У тебя есть ее заявление, что у них пропали какие-то бумаги – заметь, не представляющие никакой ценности, – а потом появились на том же самом месте. Затем тебе была рассказана душещипательная история о том, как она гуляла со своей трусливой собачкой и как они обе испугались, увидев в отдалении смутные очертания человеческой фигуры. Короче говоря: у тебя нет ничего, Артур. Это дело – пустышка, ноль, абсолютный ноль, понимаешь? Нет никакого дела; есть женщина, которой требуется нянька. А я… – он повысил голос, – не нянька!

– Я думал, она тебе понравилась, – усмехнулся Артур.

– Да, понравилась, но ненадолго. До тех пор, пока не открыла рот.

– Как бы там ни было, я не могу ей отказать. Я – старый должник Вики Беннет.

– Прекрасно, очень хорошо! – Эли поднял руки вверх, признавая свое поражение. – Если тебе так хочется потратить на нее время и деньги… – Он умолк и нахмурился. – Кстати, ты что, будешь работать на Вики Беннет бесплатно?

– Но ведь она тоже не берет с нас денег, когда мы оставляем у нее своих собак. Между прочим, она берет к себе бесплатно и мою собственную собаку.

– Отлично, Арт, ты хочешь отдать старые долги, я тебя понимаю. Это твое агентство, тебе и карты в руки. Но, пожалуйста, пожалуйста, не трогай меня. Я улетаю завтра в Висконсин. Меня ждут родители, братья, сестры – мы впервые за десять лет собираемся всей семьей.

– Я знаю. – Артур был явно огорчен. – И помню, что обещал тебе ежегодный отпуск и рождественские каникулы, когда уговаривал уйти из разведки, но…

– В другой раз я бы не возражал. Но сейчас – особый случай, Арт. Родители ждут меня, пойми ты наконец. Нам всем было непросто вырваться, и я не могу подвести их.

– Эли, это займет не больше двух дней. На мой взгляд, это не такое сложное дело.

– В таком случае пусть им займется кто-нибудь другой.

– Нет.

– Почему нет? – с вызовом спросил Эли.

– Во-первых, потому что большинство ребят уже разъехались по домам, а те, кто остался, занимаются своими клиентами.

– Меня бы тоже здесь не было, если бы мне не пришлось готовить отчет по делу Коллинза!

– Я знаю. – В голосе Артура звучало искреннее сожаление.

– Боб Картер никуда не едет. И Наоми Макинтайр тоже.

– Эли, мне нужен ты, мой лучший сотрудник.

– Но почему?!

– Потому что Вики Беннет уже обращалась ко мне за помощью, и тогда тоже казалось, что ее дело не стоит выеденного яйца. Я поручил его одному из ребят, и он с треском провалил его. Можешь себе представить, каково мне было сообщить ей это? Отказав в помощи Вики, я не просто теряю ценные контакты, я предаю память своего старого друга, Генри Рейса. Кстати говоря, в тот раз она простила меня, хотя и потеряла из-за моего шалопая значительную сумму.

Эли недовольно повел плечами. Он уже понял, что попался. Артур, почувствовав слабину, усилил нажим:

– Я доверяю тебе как никому другому, Эли. Ведь не просто так я целых два года уговаривал тебя уйти из разведки и поступить ко мне. Поэтому я и обращаюсь сейчас именно к тебе. Ты же знаешь, я намереваюсь сделать тебя своим преемником, когда соберусь на покой. – Он помолчал. – Такими делами должен заниматься сам босс, но я не могу, Эли. Я старый человек, у меня больное сердце и пуля в ноге. Не мне с моим здоровьем гоняться за преступниками.

– Ох Арти. – Обезоруженный, Эли развел руками. Потом издал тяжкий вздох. – Хорошо, я возьму это на себя. Но я не стану сдавать билет, просто попрошу перенести мой рейс на другой день, – предупредил он.

Артур заулыбался и согласно кивнул:

– Я не сомневаюсь, что ты успеешь к рождественской индейке, Эли. Спасибо, дружище. Я так тебе обязан.

– Забудь, Арти. Собачий пансион у подножия Голубого хребта и чокнутая женщина – чем не мечта каждого мужчины!


Глава 2


Первую половину своего первого рабочего дня в пансионе Эли Беккер провел в местной больнице.

– Запомните правило номер один в Оук-Хиллс: если собака не виляет хвостом, не пытайтесь ее погладить, – втолковывала ему Фиона, шагая рядом с ним по коридору приемного отделения.

Они подошли к окошку регистратуры.

– Привет, Фиона! Доставила очередного пациента? – бросил, пробегая мимо, молодой стажер.

Девушка поздоровалась и кивнула.

– Привет, Фиона! Что привело тебя к нам на этот раз? – спросила ее регистрационная сестра.

Эли с подозрением посмотрел на Фиону:

– Вы здесь частая гостья?

– Такая уж у меня работа, – усмехнулась Фиона.

Регистрационная сестра взглянула на Эли и уже не смогла отвести глаз. Такую же картину Фионе пришлось наблюдать утром, когда он столкнулся с Надин. Просто удивительно, как этот мужчина умеет заставить женщину забыть о приличиях.

Кстати, пострадал Эли как раз в комнате Надин, где она стригла собак. Он наклонился погладить громадную немецкую овчарку, но та вдруг вцепилась ему в руку. Проработав в Оук-Хиллс семь месяцев, Фиона могла с одного взгляда определить, укусит собака или нет, и потому ей даже в голову не могло прийти, что Эли окажется настолько неосторожен, чтобы гладить собаку, которая всем своим видом предупреждает не делать этого.

Конечно, девушка отнеслась бы к его страданиям с большим сочувствием, прояви он к ее делу хоть немного интереса. Но он даже не пытался сделать вид, что его беспокоит факт ночных визитов в пансион. Более того, молодой человек беспрестанно давал ей понять, что считает это дело пустой тратой времени, тем более непростительной, что близилось Рождество.

– Здравствуйте, – улыбнулась регистрационная сестра Эли, продолжая восторженно глазеть на него.

– Здравствуйте. – После презрительного выговора Фионы ему было приятно увидеть приветливое лицо. «Интересно, каким образом я мог догадаться, что собака собирается укусить, – по глазам, что ли?»

Девушка продолжала смотреть на Эли, и Фиона нетерпеливо спросила:

– Разве ему не нужно заполнить регистрационную карту?

– О, конечно. – Сестра передала ее Эли. – Будьте добры, впишите сюда свои данные.

– К сожалению, я не левша. – Эли показал на свою перевязанную руку.

– Ничего, я помогу вам. Давайте ее сюда. – Фиона забрала у него карту и села за столик. Молодой человек пристроился рядом. Девушка достала из сумочки ручку и начала задавать вопросы, которые звучали как короткие отрывистые выстрелы.

– Полное имя?

– Элайя Гедеон Беккер.

– Адрес.

Он дал адрес своего загородного дома в Виргинии.

– Возраст?

– Тридцать четыре года.

Она записала, после чего несколько минут писала молча, не задавая никаких вопросов.

– Что вы там пишете? – не выдержал наконец он.

– Излагаю, как это произошло.

Он сделал попытку заглянуть через ее плечо.

– Успокойтесь, ничего компрометирующего я не пишу.

Он не поверил ей ни на секунду и попытался разобрать ее записи. У нее оказался красивый почерк – округлые буквы и ровные строчки. Католическая школа? – подумал он. Когда она переворачивала страницу, Эли обратил внимание на ее тонкое, изящное запястье.

Фиона чувствовала на себе его внимательный взгляд, и от этого ей было не по себе. Эли забросил здоровую руку на спинку ее стула, и голова ее вдруг пошла кругом. Господи, что за идиотская реакция, мысленно отругала она себя, услышав гулкое биение своего сердца.

– Два раза, – подсказал Эли.

– Что? – подскочила она от неожиданности.

– И укусил мистера Беккера… два раза в правую руку. А потом вмешались вы и спасли меня от верной смерти, – добавил он.

Она взглянула на него и тут же осознала свою ошибку. Его мягкие смеющиеся глаза оказались слишком близко.

– Я… Ах да… – сказала она и прокашлялась. – Два раза. Правильно. – Девушка наклонилась над картой и снова начала писать.

– А почему он не укусил вас? – задал он наконец давно мучивший его вопрос.

– Потому что он испугался меня.

Эли чуть не расхохотался. Представить, что здоровенный пес мог испугаться этой маленькой хрупкой женщины – воздушной, как балерина, и нежной, как гусиный пух, – было невозможно.

Фиона заметила его скептическую ухмылку.

– Вики научила меня укрощать агрессивных собак, – объяснила она. – Я сердито закричала на нее и схватила за шкирку. От этого они сразу чувствуют себя беспомощными.

Эли задумчиво сдвинул брови.

– Пожалуй, этот совет стоит запомнить. Тем более что мне придется проторчать здесь еще денек-другой. – Он горестно вздохнул, и больная рука немедленно дала о себе знать.

– Наверное, очень болит, – сказала Фиона, немного смягчившись. Это был первый знак сочувствия с ее стороны. – Давайте побыстрее заполним карту, чтобы вас осмотрел доктор.

Уже потом, после всех уколов, которые ему сделали для предотвращения развития инфекции, Эли решил, что укус собаки был сущей ерундой в сравнении с тем, что ему пришлось пережить в больнице. Несмотря на все его протесты, Фиона вошла в кабинет врача вместе с ним, объяснив, что всегда сопровождает пострадавших сотрудников.

– На зубах собак живет множество страшных микробов, – жизнерадостно сообщил ему доктор.

Затем медсестра снова перевязала Эли руку и накачала его антибиотиками; доктор прописал обезболивающие таблетки и посоветовал не тревожить руку в течение одного-двух дней.

– В конце концов все оказалось не так страшно, верно? – сказала Фиона, усаживаясь в свою малолитражку.

– Агентство Моргана предоставляет телохранителей руководителям крупных компаний, – мрачно ответил Эли. – И я уже начинаю жалеть, что не попросился в охранники. Работа в вашем пансионе кажется мне гораздо более рискованным делом.

Немного не доезжая до пансиона Фиона свернула с основной дороги.

– Куда мы едем?

– К дому Вики и Рейса. Я хочу показать вам его.

По широкой дубовой аллее они подъехали к внушительному особняку, построенному, видимо, большим оригиналом. Дом представлял собой смешение самых разных архитектурных стилей и вкусов.

Эли начал обходить дом, проверяя двери и окна, Фиона следовала за ним.

– Похоже, здесь все в порядке, Фиона. Может быть, вы заметили что-нибудь необычное?

– Например?

– Ну, что-то передвинуто или просто появились какие-то перемены? Вам виднее.

Девушка огляделась вокруг:

– Нет, по-моему, все как всегда.

– В таком случае давайте считать, что неизвестный, пытаясь проникнуть в Оук-Хилл, в этом доме точно не появлялся. Здесь есть еще какие-нибудь строения?

Фиона недовольно поджала губы, когда он в очередной раз выразил сомнение в существовании похитителя бумаг, но ничего не сказала. Тропинкой, которая начиналась прямо за домом, она провела его к реке. В самом узком месте речку пересекал небольшой деревянный мостик.

– Сейчас, конечно, вид не тот. Весной, летом и осенью здесь гораздо красивее, – как бы оправдываясь, сказала Фиона. – Но после большого снегопада Оук-Хилл преобразится и будет выглядеть как на рождественской открытке.

– Да, наверное. Надеюсь, мне повезет и до моего отъезда выпадет снег.

– Нет, что вы! – испугалась Фиона. – Вы даже представить себе не можете, сколько это прибавит нам лишней работы. Особенно сейчас, когда пансион забит до отказа.

– Я как-то не подумал об этом. А вы сегодня слушали прогноз погоды?

– Разумеется, я никогда его не пропускаю. Небольшая облачность, снег маловероятен – вот и все, что пока говорят. Правда, для этих мест бесснежная зима – редкость, но я молю Бога, чтобы снег не выпадал хотя бы до Нового года.

Они перешли по мосту через речку и двинулись лесом к коттеджу Фионы. Небольшое крепкое здание имело уютный и гостеприимный вид.

– Вы неплохо устроились, – похвалил Эли.

– Да, для меня этот коттедж стал настоящим домом, – серьезно ответила девушка.

Они подошли ближе, и навстречу им высыпала стая собак всех пород и размеров и с радостным лаем обступила их. Беглый осмотр хвостов убедил Эли, что их обладатели настроены миролюбиво.

– Это все мои питомцы, – сказала Фиона, – кроме вон той, Ребел. Это собака Вики. Вы можете гладить их всех совершенно безбоязненно.

– Вы держите у себя дома шесть собак? – спросил Эли, думая, что ослышался. Он не мог представить, как в таком маленьком доме может уместиться вся эта компания.

– У меня еще семь кошек, – засмеялась девушка. – Ну давайте продолжим осмотр. В пятистах ярдах к северу отсюда стоят гараж и два небольших сарая, а к югу…

– Нет, подождите. Вы хотите сказать, что держите у себя тринадцать животных? – Эли тоже любил животных, и в семье у него всегда кто-нибудь жил, но держать целых тринадцать… да еще в таком крошечном доме…

– Если говорить точно, то четырнадцать. У меня есть еще птичка. Миссис Периуинкл. Хотите взглянуть на нее? – невинным голосом спросила Фиона.

– Я… э-э… в другой раз. Послушайте, а Вики не возражает против того, что вы держите их у себя?

– Вики? Вы, наверное, шутите. Вот Рейс действительно немного обеспокоен – боится, что, если так пойдет и дальше, коттедж придется расширять.

– Я полагаю, он прав. А почему, имея столько собак, вы взяли в ночной поход самую трусливую?

– Я не была уверена в своих подозрениях, просто хотела убедиться, что все в порядке. И кроме того, должна вам признаться: в критической ситуации ни на одну из моих собак нельзя положиться.

После осмотра коттеджа они обошли прилегающую к нему территорию. Через час Эли уже промерз до костей и еле волочил ноги. Поэтому, когда впереди показался фасад пансиона, отделанный в любимом стиле южноамериканских плантаторов, он вздохнул с облегчением.

Они вошли в просторный элегантный вестибюль с каменным полом и кирпичными стенами, на которых уже были развешаны рождественские украшения. У окошка приемного отделения стояла клиентка.

Увидев их, Джинни, сидевшая за регистрационным окошком, прервала беседу с клиенткой.

– Фиона, как хорошо, что ты вернулась! – радостно воскликнула она. – Как у вас дела? Надин рассказала мне про инцидент с собакой.

– Сейчас все в порядке. – Фиона пропустила Эли в приемную. – Эли Беккер, Джинни Мерфи.

– Привет, будем знакомы. – Джинни кокетливо улыбнулась и посмотрела на его перевязанную руку. – Сильно он вас? Знаете, перед Рождеством такая суматоха, что подобные происшествия случаются чуть ли не каждый день.

У Эли создалось впечатление, что никто не сомневается в неизбежности второго такого происшествия, и ему захотелось сменить тему.

– Эли побудет у нас пару дней, Джинни. Он тоже собирается открыть пансион для животных и хочет посмотреть, как у нас поставлено дело. – Эли поморщился от ее беззастенчивой лжи, но Фиона проигнорировала его недовольную гримасу. – Поможешь ему, если у него будут вопросы, хорошо?

– Могла бы и не спрашивать, – фыркнула Джинни.

– Это ваш управляющий? – Посетительница решила напомнить о себе.

– О да, простите, мадам, мы заставили вас ждать, – опомнилась Джинни. – Фиона, у миссис Снайдер необычная просьба. Я уже сказала, что ей не о чем беспокоиться, но она хочет получить твои личные гарантии.

– А в чем проблема? – спросила Фиона, подходя к окошку, за которым стояла плотная, коренастая женщина с круглым как луна лицом.

– Я собираюсь провести Рождество на Гавайях и оставляю вам свою собаку. Мы уже несколько раз пользовались вашими услугами и всегда были довольны.

– Да, я, кажется, припоминаю вас, – сказала Фиона. – Вы – тренер по дзюдо, верно?

Женщина улыбнулась:

– Да, верно.

– А ваш муж – тренер по карате. Как он поживает?

– Мы разводимся.

– О, мне очень жаль.

– Не стоит. Трагедией была жизнь с ним, – ядовито заметила женщина.

– Понимаю. – Фиона не знала, как выпутаться из неловкого положения. Она взглянула на Эли – на губах его играла усмешка.

– Проблема в том, – продолжала между тем женщина, – что наш бракоразводный процесс затянулся именно из-за собаки.

Фиона перевела взгляд на бесформенную косматую тушу, развалившуюся на полу. Собаке явно требовались ванна, строгая диета и основательная стрижка.

– Ах… да это же Рокки!

– Точно! Как вы умудряетесь запоминать их клички?

– Ну, мы помним не всех… просто некоторые запоминаются лучше других, – тактично ответила Фиона.

Забыть Рокки Снайдера было непросто. Он ел как свинья, источал отвратительные запахи, плескался в чашке для питья и нещадно линял. Неудивительно, что они пытаются спихнуть это чудовище друг на друга, подумала Фиона, но уже в следующую минуту поняла, как сильно ошиблась в своем предположении.

– На настоящий момент мне удалось добиться опеки над Рокки, но я боюсь, что в мое отсутствие муж попытается забрать его отсюда. Я хочу быть уверена, что вы отдадите моего маленького Рокки только в мои собственные руки.

– О'кей, – согласилась Фиона. До сих пор у них не возникало подобной проблемы, так как обычно собак сдавали дружные семейные пары. Иногда бывало, что владельцы просили забрать животное кого-нибудь из друзей или приятелей по работе, но ни разу никто не пытался забрать животное без разрешения хозяина. – Мы с Джинни не отдадим Рокки никому, кроме вас.

Но миссис Снайдер оказалось недостаточно устного заверения Фионы, и она потребовала письменной гарантии. В конце концов этот пункт внесли отдельной статьей в контракт. Но даже после этого миссис Снайдер никак не могла расстаться со своими страхами, и Фионе с большим трудом удалось избавиться от нее.

Вопрос с Рокки был решен, и Фиона обсудила с Джинни текущие дела. Пока все было спокойно, но это спокойствие напоминало девушке затишье перед бурей, ибо на следующий день ожидался новый приток посетителей. Фиона знала, что со следующего дня все сотрудники пансиона будут загружены сверх нормы и такое положение дел сохранится до конца первой декады января.

– Когда твой сын приедет на каникулы? – спросила она у Джинни.

– Брайан? Два дня назад он звонил мне из колледжа и сказал, что пока не знает. Он сдал экзамены, но не успел написать зачетную работу. Профессор дал ему отсрочку до Рождества, и, если он не управится до этого времени, ему поставят незачет. Я предупредила Брайана, что устрою ему жуткую взбучку, если мне придется заново оплачивать семестр из-за его легкомыслия.

– Есть еще какие-нибудь новости?

– Опять звонила Вики.

– В двенадцатый раз, – засмеялась Фиона. – И это у нее называется уехать в отпуск.

Джинни залилась звонким смехом.

– На этот раз ее поймал за этим занятием Рейс. Он отобрал у нее трубку и сказал мне, что это был последний звонок. «Это наш первый отпуск после свадьбы, и я заставлю ее отдыхать во что бы то ни стало».

– Вот и прекрасно, – кивнула Фиона. – Ведь она и меня взяла для того, чтобы снять с себя часть обязанностей.

Фиона надеялась, что никто не обратит на Эли особого внимания, но к концу экскурсии ей стало ясно, что в ближайшие дни все женщины будут думать только о нем.

Она прекрасно понимала, что интерес девушек к Элайе Беккеру объясняется его необыкновенной мужской привлекательностью. Заурядный мужчина не смог бы привлечь их внимание, так как-среди клиентов Оук-Хилла было достаточно представителей сильной половины человечества.

По некоторым случайным фразам девушка поняла, что Эли живет один. Ей было интересно, встречается ли он с кем-нибудь, и одновременно досадно, что се это волнует.

– Честно говоря, мне не очень нравится версия насчет того, что я собираюсь открыть свой пансион, – сказал Эли Фионе, когда они остались одни.

– Но должна же я была как-то объяснить ваше присутствие здесь. Ведь мы практически не нанимаем на работу мужчин.

– Когда ситуация вынуждает вас лгать, Фиона, всегда следует придерживаться версии, наиболее близкой к правде. Как только кому-нибудь вздумается задать мне вопрос, касающийся животных, я сразу же обнаружу свое полное невежество.

– Но это как раз и является причиной вашего приезда. А пока давайте займемся вашим образованием.

Они прошли по служебным помещениям, и Фиона рассказывала ему об их назначении.

– Это – магазин подарков, здесь мы продаем не только товары для животных, но и различные сувениры; это – кухня, здесь готовят еду и лечебные препараты; а это – наша элегантная гостиная, в которой мы проводим заседания местного клуба любителей собак. Дальше находится комната отдыха для сотрудников пансиона, здесь – помещение, где содержатся кошки, и кладовая… – Внезапно Фиона стала серьезной. – Кстати, корма осталось мало. Надо бы купить еще про запас… Идемте дальше, я покажу вам самое главное.

– И что же это?

– Двести вольеров для собак; каждый имеет два входа: изнутри и с улицы.

Основная часть здания была разделена на четыре крыла, в каждом из которых находилось по пятьдесят вольеров разных размеров, рассчитанных на собак любых пород.

Безукоризненная чистота всех помещений пансиона произвела на Эли неизгладимое впечатление. Позже он увидел, каким образом Фионе удается достигнуть такой образцовой чистоты. Заметив малейший беспорядок, она мягко, но твердо добивалась его устранения, а чтобы не обидеть девушек замечанием, сама бралась вместе с ними за работу и в тактичной форме высказывала свои советы и предложения.

«Работайте вместе с людьми», – с усмешкой вспомнил Эли совет Дейла Карнеги. Интересно, какова эта девушка в обыденной жизни? Несколько раз он наблюдал, как в этой беспокойной, хрупкой и довольно сердитой особе проступала прелестная веселая женщина, но это были всего лишь мгновения.

Стараясь не привлекать к себе внимания, Эли весь остаток дня бродил по пансиону, выискивая следы взлома, которые Фиона по неопытности могла пропустить. В сущности, он считал это занятие пустой тратой времени, но профессиональная привычка заставляла его действовать так же, как если бы это была не гостиница для собак, а резиденция президента.

Время от времени он сталкивался с Фионой; у него создалось впечатление, что она работает больше всех. Узнав, как много значит для нее эта работа, он начал понимать, почему она обратилась в агентство Моргана. Очевидно, все, что угрожало репутации пансиона, являлось для нее делом первостепенной важности.

Так как здание пансиона было огромно, Эли закончил его осмотр только к ночи. Он нашел Фиону в комнате отдыха; у ног девушки примостился печальный коккер-спаниель.

– Он отказывается есть, – озабоченно сказала девушка. – Чего я уже только не перепробовала. Заливала корм горячим бульоном, купила ему гамбургер, предлагала сыр, рисовые шарики, блинчики с начинкой. Вот решила посидеть с ним немного в тишине, чтобы он успокоился. Но похоже, и это не действует.

– А что с ним такое? – вынужден был спросить Эли, чтобы не показаться невежливым.

– Он чувствует себя брошенным. – Она подняла на него глаза.

Эли был потрясен, увидев неподдельное огорчение в ее глазах цвета морской волны. Казалось, она страдала не меньше самого пса.

– Брошенным?

– Его оставили здесь два дня назад, и он очень тоскует и думает, что его бросили навсегда. Он же не понимает, что после Рождества его заберут.

В ее голосе звучало такое отчаяние, что Эли захотелось схватить и ее, и собаку в охапку и утешать, как маленьких. Собака сиротливо сидела на полу, и в глазах ее застыло жалобное выражение. Фиона погладила ее и в очередной раз поставила перед ней миску. Собака уныло отвернула морду.

Фиона вздохнула и покачала головой:

– И так уже третий день.

– А как долго ей предстоит здесь еще пробыть?

– Долго, – усталым голосом ответила Фиона, потом посмотрела на него, и глаза ее оживились. – Вы хотите мне что-нибудь показать?

Он хотел откинуть волосы с ее лба и осторожно, как ребенка, обнять. Она выглядела такой маленькой, хрупкой, грустной и усталой, что у него сжалось сердце.

– Мне не удалось обнаружить следов взлома. Все двери и окна находятся в целости и сохранности.

– То есть вы хотите сказать, что никто не пробирался сюда той ночью?

– Теоретически это возможно. Это место строилось с тем расчетом, чтобы отсюда не могли убежать собаки, а не для того, чтобы в него не могли проникнуть люди. В отношении безопасности здесь масса огрехов.

Глаза Фионы тревожно распахнулись.

– Тем не менее, – продолжил Эли, – для того чтобы проникнуть сюда, ворам все же пришлось бы изрядно потрудиться. Но поскольку ничто не пропало и нет никаких следов вандализма, я полагаю, что ночной посетитель вошел сюда с помощью ключа.

– О-о. – Фиона отвернулась от него, пытаясь скрыть волнение.

Он внимательно посмотрел на нее, гадая, о чем она подумала.

– Сколько человек имеет ключи от этого здания?

– М-м… много.

– Это ваши сотрудники?

– Да. – Голос ее стал таким тихим, что он едва расслышал ответ.

– Все сотрудники? Даже временные?

Она кивнула:

– Чтобы они могли выйти, если задерживаются допоздна, или войти, если приходят до начала работы.

– В таком случае нужно сосредоточить внимание на студентах, которые подрабатывают у вас на каникулах. Может быть, даже стоит забрать у них ключи.

Она снова кивнула, думая о своем. Он удивился, как она сама не додумалась до такой простой мысли, но тут же списал ее недогадливость на слишком сильное переутомление.

– Фиона? Может быть, вы кого-нибудь…

Внезапно на лице ее отразился ужас.

– В чем дело?

– Мы не сменили… Вики говорила мне, что замки ни разу не менялись на протяжении всего существования пансиона.

Он нахмурился.

– И что из этого следует?

– Здесь постоянно меняются люди – студенты, старшеклассники, просто временные сотрудники.

– Ну и что?

– То, что все они имеют ключи от пансиона.

Он смотрел на нее, не веря своим ушам.

– Вы что, хотите сказать, что даже не забирали у них ключи обратно?

– Не всегда, – слабым голосом призналась она.

– То есть десятки людей, когда-либо работавших здесь, имеют ключи от вашего офиса? – Подобная халатность просто не укладывалась у него в голове.

– Ну, иногда мы забирали у них ключи, – попыталась оправдаться Фиона.

– А вы говорили об этом полиции?

– Нет, тогда я как-то не подумала об этом.

– Не подумали? Об этом подумал бы даже пятилетний ребенок, Фиона! Я целый день как дурак хожу по этому пансиону, вместо того чтобы сидеть дома, со своей семьей, потому что вы, видите ли, забыли, что половина графства имеет ключи от этого дома!

– Мне столько всего надо удержать в голове!

– Почему, объясните мне наконец, вы не удосужились забрать ключи у своих бывших работников?

– Потому что не видели в этом необходимости! Какой смысл грабить наш пансион? Мы не держим здесь ничего ценного!

– Ничего?

– Ничего!

– А деньги?

Она запнулась, глядя на него.

– Ну… да, совсем немного, – уже тише сказала она.

– А вам не приходило в голову, что для большинства людей деньги представляют определенную ценность? – сокрушенно спросил он.

Она села, чувствуя себя уничтоженной.

– Я каждый день сдаю деньги в банк. На ночь здесь остается совсем незначительная сумма. Никто не станет рисковать свободой из-за таких денег.

– Фиона, в моей практике были случаи, когда людей убивали за доллар.

– Мы повесили объявление, что территория охраняется собаками. – В ее голосе появилась надежда.

– Это действительно так?

– Нет.

– И разумеется, все, кто когда-либо работал на вас, знают об этом?

– Да.

Он в отчаянии воздел руки:

– Но это же полный абсурд! Если кто-то и был здесь той ночью…

– Если! Я сама видела его!

У него возникло желание хорошенько встряхнуть ее, но воспитание принудило его вести дискуссию цивилизованно.

– Хорошо. Сейчас вы должны позвонить специалисту по установке замков и попросить его прийти завтра утром. После того как все замки будут заменены, раздайте ключи только самым надежным людям. Скорее всего на этом ваши страхи закончатся.

Его снисходительный тон выводил ее из себя. Она стиснула зубы, но была вынуждена признать его правоту. И как она могла считать этого зазнайку приятным мужчиной? Надутый, напыщенный грубиян!

– Вы заставляете собаку нервничать! – ни с того ни с сего обвинила его она.

Эли закрыл глаза и сосчитал до десяти. Но проверенный способ на этот раз почему-то не сработал.

– Сейчас я схожу куда-нибудь поужинать, Фиона, к десяти часам вернусь. Вы покажете мне, где можно провести ночь, а завтра мы займемся замками – то есть сделаем то, что вы давно должны были сделать – во всяком случае, до того, как обращаться за помощью в сыскное агентство.

С этими словами он вышел из комнаты, а Фиона даже не успела придумать достаточно язвительного ответа.


Глава 3


Уходя, Фиона трижды перепроверила все двери и окна. У нее не было ни малейшего желания услышать еще один выговор от этого самовлюбленного умника.

Но к тому времени, как она принесла из своего коттеджа постельное белье, подушку и одеяло, в ней заговорило врожденное чувство справедливости.

В его словах определенно присутствовал здравый смысл. Ей действительно следовало заменить замки, прежде чем обращаться в агентство Моргана. Но она все-таки администратор, а не работник службы безопасности.

И все же у него есть основания быть недовольным, продолжала размышлять Фиона, шагая с очередной кипой белья к пансиону. Он рассчитывал провести Рождество дома, с семьей, а вместо этого вынужден торчать в гостинице для собак.

Фиона ненавидела Рождество. Этот праздник, как никакой другой в году, напоминал ей о полном одиночестве. Даже тринадцать четвероногих друзей вместе с Миссис Периуинкл не могли растопить ледяного холода, заползавшего к ней в душу в рождественские дни.

Она бросила свою громоздкую ношу на диван, и из груди ее вырвался тяжелый вздох. Постояв немного в раздумье, девушка пошла на кухню и занялась приготовлением кофе. На ночном дежурстве Эли будет кстати этот бодрящий горячий напиток.

Наливая в кофейник воду, Фиона продолжала искать оправдание резкому поведению Эли. Для нее Рождество было днем, который необходимо как можно быстрее и безболезненнее пережить, но она знала: для миллионов людей этот праздник означает совсем другое. И Эли, очевидно, принадлежит к таким людям.

Девушка взяла кружку, которую Надин подарила ей на день рождения, налила себе кофе и села. Мысли ее снова вернулись к Эли. Наверное, все же придется смирить свою гордыню и извиниться перед ним. Ей действительно следовало сперва разобраться с ключами, а потом уж обращаться в агентство. А если он тоже захочет извиниться перед ней за излишнюю резкость, она не станет его останавливать.


Ровно в десять Эли вернулся в пансион. Еще в холле он уловил приятный аромат, и на лице его появилась улыбка: Фиона сменила гнев на милость и снизошла до того, чтобы приготовить ему чашечку кофе.

Образ девушки не покидал его ни на минуту: он постоянно видел перед собой ее сердито сверкающие глаза, щеки, пылающие гневным румянцем, изящную фигурку, спрятанную под несколькими слоями теплой одежды. За время прогулки гнев его испарился, и он уже жалел, что так грубо накричал на нее.

В гостиной горел свет, и он направился туда. Стоя к нему спиной, девушка стелила на кровать одеяло.

– Что вы тут делаете? – поинтересовался Эли.

– А-а-а! – Фиона подскочила чуть не до потолка, потом резко обернулась и прижала руку к груди, четко обозначившейся под длинным теплым свитером. – Вы до смерти напугали меня!

– Простите.

И в самом деле, ночью пансион казался жутким местом. Впечатление это усугублялось тоскливым, отчаянным воем, от которого могло разыграться воображение даже у человека с крепкими нервами.

– Да нет, ничего, – сказала девушка, переводя дыхание. – Просто вы вошли слишком тихо. – Она невольно передернула плечами. – До последнего времени я не боялась задерживаться в пансионе допоздна – это здание казалось мне самым мирным и безопасным местом на свете.

Эли подошел ближе.

– Ночью здесь жутковато, – подтвердил он, и Фиона взглядом поблагодарила его за то, что он не стал смеяться над ней.

В гостиной было жарко натоплено, и Фиона сняла с себя свитер. Эли заметил, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, девушка обладает неплохо развитой мускулатурой. Поддавшись непреодолимому желанию дотронуться до нее, он слегка сжал ее руку выше локтя и спросил:

– Откуда это у вас?

– Что? – У нее перехватило дыхание.

– Мускулы.

Фиона ощутила внезапное головокружение, когда его твердая теплая рука прикоснулась к ней.

– Я… я много работаю. Наверное, от работы.

– Я видел, как вы работаете. Кроме того, вы все время поднимаете что-то тяжелое. – Его руки легли ей на плечи. – О-о, да вы и вправду сильная женщина. – Почувствовав скованность в ее теле, он удивленно приподнял брови: – Почему вы так напряжены?

– А вас это удивляет? – слабым голосом ответила она, чувствуя, как все ее тело обмякло от пронзившей его сладкой истомы. Неужели она позволит ему догадаться, что он способен воспламенить ее одним взглядом, одним своим прикосновением?

Умелыми, опытными руками Эли начал массировать ее шею и плечи. Интересно, сколько женщин перебывало в его руках, пока они стали такими чуткими, подумала Фиона.

Эли не отрывал глаз от ее усталого лица.

– Может быть, массаж вам поможет, – пробормотал он.

Левой рукой он массировал и растирал ее кожу, а правой – слегка поглаживал и похлопывал. Его пальцы излучали тепло, которое волнами распространялось по всему ее телу.

– Расслабьтесь, – прошептал он, уткнувшись лицом в ее волосы.

Она уступила и положила голову к нему на грудь. Близость сильного мужского тела волновала ей кровь. Или это массаж подействовал на нее возбуждающим образом? Или то, как он зарылся лицом в ее волосы?

– Считается, что страх и злость накапливаются между лопатками, – сказал Эли, и его руки переместились ниже. – Причина вашего страха мне известна. А на кого вы злитесь? На меня?

– Кстати, об этом я и хотела с вами поговорить. – Поскольку она говорила, уткнувшись лицом ему в грудь, голос ее звучал глухо.

– Да?

– Да. – Она откинула голову и посмотрела ему в лицо. Глаза ее были совершенно серьезны. Потом ее взгляд опустился на губы Эли.

Внезапно Фиона оттолкнула его. Она не могла сосредоточиться, стоя так близко к нему, прижимаясь упругой грудью к его широкой твердой груди. Это какое-то сумасшествие, мелькнуло у нее в голове.

– Я… я хотела извиниться. Я имею в виду замки, ключи и прочее. Конечно, мне следовало самой догадаться, но… – Она пожала плечами.

– Я понимаю: на вас навалилось слишком много забот в связи с отъездом Вики, – тактично принял он ее извинения. – Мы сменим замки, и все ваши страхи рассеются.

Фиона нахмурилась. Она взяла в руки еще одно одеяло и начала расстилать его на диване.

– Новый замок не объясняет, почему кто-то взял регистрационные карты, а потом вернул их на место, как не объясняет и того, зачем некто под покровом ночи бродил вокруг здания пансиона.

Эли устало вздохнул. Девушка бросила на него быстрый взгляд и, снисходительно улыбнувшись, добавила:

– Вы еще пожалеете, Эли Беккер, что с таким недоверием относились к моим словам.

– Посмотрим. – Эта девушка была слишком горда, но ему нравился вызывающий блеск в ее глазах. Пожалуй, на сегодня довольно споров, решил он.

Фиона отвернулась и снова занялась постелью. Элайя рассматривал ее простую футболку с длинными рукавами и думал, что вряд ли какая-нибудь другая женщина могла бы выглядеть в ней так соблазнительно.

– Ну вот, так, я думаю, будет удобно, – сказала она, закончив работу.

– Прекрасно, – заверил он се.

– Сюда редко кто заходит. Если вы подниметесь до семи часов и уберете постель в шкаф, никто не узнает, что вы оставались здесь ночевать. А душ можно принять в комнате Надин.

– Вы имеете в виду душевую для собак?

– Можете не беспокоиться – она чище, чем ваша собственная ванна. – Она огляделась вокруг. – Ну, вам что-нибудь еще нужно?

«Мне нужна вот эта маленькая женщина в простой футболке», – хотел сказать он.

– Нет, спасибо.

Они стояли, молча глядя друг на друга. Эли вдруг почудилось что-то интимное в том, что она постелила ему постель. Ему хотелось снова держать в объятиях это маленькое упругое тело, гладить мягкие каштановые волосы и чувствовать грудью прикосновение затвердевших сосков. Его руки жаждали ласкать ее, прикоснуться к ее обнаженной коже и затащить в постель, которую она сама постелила ему своими тонкими натруженными руками…

– В таком случае спокойной ночи, – тихо попрощалась она.

– Спокойной ночи.

Она еще не ушла, а он уже чувствовал в душе пустоту.

– Хотите, я провожу вас? – вдруг предложил он.

Она посмотрела в окно, и в глазах ее появился уже знакомый ему гордый блеск.

– Нет, спасибо. Я дойду сама.

Она ушла, но еще долго после ее ухода Эли жалел, что она не позволила ему проводить се.

«Брось эти мысли, Беккер, ты приехал сюда работать».

Правая рука нестерпимо болела, но Эли не стал пить обезболивающее, чтобы не заснуть. Конечно, он ни секунды не верил в существование фантома, пригрезившегося Фионе, но профессиональная привычка не спать на работе настолько въелась ему в кровь, что о сне не могло быть и речи. Поэтому он устроился поудобнее и, прислушиваясь к тишине, начал читать детективный роман.


Несмотря на все свои страхи, Фиона добралась до дома без приключений. Поднимаясь на крыльцо, она вдруг услышала, как хлопнула дверца автомобиля. В последние дни любой звук казался ей подозрительным, поэтому она тихо спустилась с крыльца и пошла вниз, к реке. Там она несколько секунд постояла, парализованная страхом. Что бы ни думал Эли Беккер, инстинкт подсказывал ей, что в Оук-Хилле действительно происходят странные вещи.

Ночь была темной, однако Фиона не решилась подняться на мост, боясь обнаружить себя. Она напрягла слух, но больше никаких подозрительных звуков не раздавалось.

Девушка приблизилась к мосту и уже собиралась ступить на него, как вдруг ночной мрак пронзил луч света. Ахнув, Фиона отступила назад. Кто-то бродил с фонарем вокруг дома.

С бьющимся сердцем девушка побежала через рощу к коттеджу. Вбежав в дом, она быстро повернула в замке ключ и схватилась за телефон.

«На том конце провода мне непременно должны ответить, – с надеждой думала она. Негнущимися пальцами она набрала номер пансиона. – Да что же это такое? Почему никто не отвечает?»


Когда в ночи раздался телефонный звонок, Эли в недоумении уставился на аппарат, раздумывая, кто бы это мог быть. Клиент не может звонить так поздно. Если это ночной визитер, ему не следует знать, что в здании кто-то есть. Но если это сама Фиона, то он только напугает ее своим молчанием. Прокрутив в уме все эти варианты, Эли взял трубку только после восьмого звонка.

Однако Фиона не услышала обнадеживающего «алло» или чего-нибудь в этом роде. На другом конце провода повисло ледяное молчание. Ужас сковал ее разум, грудь тяжело вздымалась. Наконец она заставила себя спросить:

– Алло, кто это?

– Фиона? – отозвался Эли, узнав се голос. – Это я. Что случилось?

– Кто-то бродит вокруг дома Вики, – прошептала она в трубку. – Это правда, мне не показалось. На этот раз у него есть фонарик.

Эли быстро прикинул, что коттедж Фионы находится совсем рядом с домом Вики и девушку никто не охраняет, кроме ее бесполезных собак. Его охватила тревога за нее.

– Никуда не уходите, я бегу к вам.

Фиона положила трубку на рычаг и облегченно вздохнула. Ну почему он не мог взять трубку сразу, как все нормальные люди? Теперь ей оставалось только сидеть и ждать. У него длинные ноги, он добежит сюда за минуту.

– Сейчас он будет здесь, – сказала она собакам, но они не обратили на ее слова никакого внимания. Тогда Фиона взяла на руки Тидбита, самого маленького песика, и прижала его к себе. Тидбит протестующе тявкнул.

– Извини, дружок.- Фиона поняла, что стиснула его слишком сильно.

Пройдясь пару раз по комнате, она вдруг увидела, что Ребел, собака Вики, вытянулась в струнку и начала выть. Остальные собаки последовали ее примеру и с остекленевшим взглядом тоже завыли, трусливо сгрудившись у ног своей хозяйки.

Кто-то чужой подошел к дому, поняла она. Но кто? Раздумывая, как определить, Эли это или кто-то другой, она перешла из освещенной гостиной в темную спальню.

Взглянув в окно, девушка в ужасе отпрянула, увидев неверный свет фонарика. Его беспокойный луч пробежал по окну, и она отступила в сторону. Потом Фиона услышала голос – тихий жалобный шепот – и поняла, что это был ее собственный голос:

– О Господи, Господи, Господи, Эли, Эли, Эли.

В дверь тихо постучали.

– Заткнись! – приказала она себе.

Собаки вслед за ней переползли в спальню, и она поняла, что ее волнение передается им. Их завывание и скулеж действовали ей на нервы.

Стук прекратился. Фиона ждала, что последует дальше.

Ручка двери несколько раз повернулась, словно кто-то пытался открыть ее и войти. Дверь была заперта, однако едва ли могла служить надежной защитой. Если бы кто-то поставил себе целью войти, ему не потребовалось бы для этого много времени и сил.

Фиона чувствовала, что от страха вот-вот закричит. Огромным усилием воли взяв себя в руки, она обошла спальню в надежде найти какой-нибудь предмет, подходящий для обороны.


Эли бежал так быстро, как никогда в жизни, хватая ртом холодный воздух. Мысль о том, что рядом с домом девушки разгуливает маньяк, сводила его с ума. Он никогда не простит себе, если с ней что-нибудь случится. Как он мог быть таким упрямым, тупым эгоистом?

Он зацепился ногой за корень и со всего маху врезался в дерево. Голова у него пошла кругом, правую руку пронзила резкая боль. Не обращая на нее внимания, Эли заставил себя подняться и опять побежал, стараясь смотреть под ноги и не поддаваться панике. По опыту он знал, как опасно выпускать на волю эмоции, когда требуется холодный, трезвый расчет.

Впереди показались освещенные окна коттеджа Фионы, и это его немного успокоило. Пробежав еще ярдов пятьдесят, он увидел, как огромная бесформенная фигура из ночных кошмаров Фионы трогает ручку двери.

Сжав зубы, Эли сделал отчаянный рывок. Он убьет его, прежде чем тот хоть пальцем дотронется до девушки.


Трясущимися руками Фиона схватила зонтик – единственное оружие, которым она располагала, – и приготовилась к схватке, как вдруг за дверями послышался вскрик, за которым последовала серия глухих ударов. Собаки гурьбой рванули в гостиную и зашлись в громком лае, и только одна из них, самая большая, трусливо забилась под кровать.

Все это было так неожиданно, что Фиона забыла про страх. Выпустив из рук зонтик, она выбежала в гостиную и посмотрела в окно. По земле катался большой темный клубок. Девушка включила лампу наружного освещения, но она была старой и помутневшей и почти не добавила света. Однако Фионе все же удалось разглядеть белые квадраты на рубашке одного из мужчин, из чего она сделала вывод, что один из них – Эли.

Эли! Ее спаситель подоспел как раз вовремя!

Его противник был одет в темный бесформенный плащ и вязаную шапку, так что у Фионы не было возможности опознать его. Она перебегала от окна к окну, перепрыгивая через взволнованных собак, и следила за ходом борьбы. Мужчины вцепились друг другу в горло. У нее не было сомнений в том, что второй человек – мужчина, ибо даже рослая Вики Беннет не смогла бы сопротивляться так яростно.

Эли сбросил с себя противника и вскочил на ноги. Как только мужчина поднялся, Эли по привычке ударил его правой рукой. Мужчина снова упал, но Эли, вместо того чтобы добить его, взвыл и закружился на месте, подхватив больную руку.

Фиона покачала головой.

– Нужно было бить левой, балда.

Незнакомец мгновенно воспользовался неожиданным преимуществом. Он кое-как поднялся и возобновил атаку. Несколько неуклюжих тычков Эли без труда отразил, даже не поднимая рук. В конце концов его противник потерял терпение и, с размаху набросившись на него, повалил на землю. При падении с незнакомца слетела шапка, и Фиона увидела копну светлых волос. После того как мужчины еще несколько минут мутузили друг друга, катаясь в грязи, отличить их стало вообще невозможно.

Видя, что Элайя больше не в состоянии драться правой рукой, Фиона решила прийти к нему на помощь. Она помчалась на кухню, схватила чугунную сковородку и выбежала на улицу. Собаки выскочили вслед за ней и начали с лаем и визгом носиться по двору, радостно виляя хвостами, словно это была новая игра, которую люди затеяли, чтобы доставить им удовольствие.

Фиона со всех ног бросилась к дерущимся мужчинам, рассчитывая повлиять на исход борьбы. Но, приблизившись, вспомнила, что не в состоянии отличить их друг от друга: оба были блондины, примерно одного роста и веса. Она попыталась обойти их и взглянуть с другой стороны. Но неожиданно этот шипящий и рычащий клубок покатился прямо на нее. Врубившись в Фиону своим удвоенным весом, они сбили ее с ног и отбросили в колючий кустарник. К тому времени как она отцепилась от куста, отпихнула с дороги собак и подобрала сковородку, мужчины уже откатились в дальний конец двора.

С новой энергией она бросилась к ним. Один из них сел и подтянул другого, собираясь нанести мощный удар. Исполненная решимости, Фиона занесла над ними тяжеленную сковороду. Мужчины одновременно подняли головы – посмотреть, что загородило им свет.

– Нет! – закричали оба.

– Но кто-то ведь должен помочь вам! – воскликнула Фиона.

– Я не нуждаюсь в помощи! – прорычал Эли.

– Вы что, спятили? – закричал вдруг второй мужчина. Ударом левой руки Эли заставил его замолчать, и они снова покатились по земле.

Ох уж эти мужчины, сказала себе Фиона. Почему Эли отказывается от ее помощи? Ведь не может же она стоять и смотреть, как его превращают в котлету! Она снова сжала в руках сковороду, но в этот момент Тидбит потащил ее за ногу.

– Идите в дом! – услышала она крик Эли.

– Вызовите полицию! – прокричал второй мужчина.

– Что? – спросил Эли.

– Что?! – обернулась Фиона.

– Позвоните шерифу! Вызовите полицию! Да идите же к телефону, ради Бога! Что вы медлите? – истерично вопил мужчина.

Этот голос, светлые волосы…

– О нет, не может быть… – медленно проговорила Фиона.

Эли схватил незнакомца за шкирку и подтащил ближе к свету.

– Кто ты такой, черт тебя подери? – рявкнул он.

Фиона подбежала к ним и уставилась в лицо человека, взывавшего о помощи. Знакомые голубые глаза встретились с ней взглядом.

– Что за чертовщина здесь происходит? – сердито простонал он.

– Брайан! Как ты здесь оказался? – воскликнула Фиона.

– Вы его знаете? – вступил в разговор Эли.

– Конечно! Отпустите его! – Фиона попыталась отцепить руки Эли от шеи молодого человека.

– Кто он такой, черт его подери? – разом спросили они, повернувшись к ней.

– Вы задушите его! – возмущенно сказала Фиона.

– Почему он пытался вломиться к вам в дом среди ночи? – Каждое свое слово Элайя подчеркивал, хорошенько встряхивая Брайана. Светлые волосы юноши упали ему на лоб, голубые глаза закатились.

– Кажется, я сейчас упаду в обморок, – прошептал он.

С недовольным ворчанием Эли отпустил его, и Брайан безвольно соскользнул на землю. Фиона опустилась на колени и взяла в руки его голову.

– Это же Брайан! Видите, что вы наделали! – Она обвиняюще посмотрела на Эли.

– Я пытался помочь вам! – возмутился тот. – Вы подняли панику среди ночи, заявив, что снова видели своего призрака, и когда я прибежал сюда, то увидел, как этот тип намеревается взломать дверь вашего дома! Что я должен был, по-вашему, делать?

Фиона осознала несправедливость своего обвинения.

– Простите. У меня сдали нервы.

– Да ладно. – Он отер грязь с лица и осторожно взял свою больную руку. – Я тоже погорячился.

Фиона схватила Брайана за плечи и потрясла.

– Вы можете привести его в чувство? – спросила она у Эли.

Тот неприязненно взглянул на лежащее у его ног тело.

– Вставай, не то пожалеешь.

Брайан застонал и с трудом принял сидячее положение.

– Безотказный способ, – сказал Эли. – А теперь говори, кто ты такой.

– Я же говорю вам: это Брайан. Он здесь работает.

– Работает?

– Точнее будет сказать – получает здесь зарплату.

– Я протестую! Этому месту я отдал лучшие годы своей жизни! – заявил Брайан, с трудом придав своему телу вертикальное положение.

– Вы же говорили, что не нанимаете на работу мужчин, – повернулся Эли к Фионе.

– Да, это правда.

– Эй! – опять подал голос Брайан.

– Но он еще ребенок, – попыталась оправдаться девушка.

– Фиона, он тяжелее меня на тридцать фунтов, – мрачно заметил Эли.

– Просто он играет в футбольной команде колледжа.

– Из этого ровным счетом ничего не следует. – Эли смотрел на нее мрачным взглядом.

– Отвяжитесь от меня! – крикнул собакам Брайан: они наконец узнали его и теперь всячески выражали ему свою привязанность.

– Может, будет лучше, если мы войдем в дом и поговорим в более спокойной обстановке? – предложила Фиона.

Мужчины дружно поддержали ее предложение, и все вошли в дом. Фиона застелила мягкую мебель старыми одеялами и, усадив своих грязных с головы до ног гостей, сварила им кофе. Брайан держался за голову и раскачивался из стороны в сторону, а Эли глядел на него с таким видом, словно хотел добить.

За что ему такое наказание? Почему он должен торчать в гостинице для собак вместе с этой сумасшедшей женщиной?

– Ну ладно, – сказал он, когда Фиона разлила по чашкам горячий кофе. – Давайте начнем с вопросов, которые напрашиваются сами собой. – Зачем ты рыскал здесь среди ночи?

– Кто этот тип? – спросил Брайан у Фионы.

– Это… м-м… это… в общем, это трудно объяснить, – пробормотала девушка. – Лучше отвечай на его вопросы.

– Я пришел повидать Вики.

– Ее здесь нет. Разве твоя мать не сказала тебе об этом? – спросила Фиона.

– Я еще не виделся с мамой. Она не знает, что я вернулся. Я хотел сперва повидаться с Вики.

– Зачем? – Глаза Фионы подозрительно сузились.

– Я… сказал маме не всю правду по телефону. Я сказал ей, что могу получить незачет, но на самом деле меня уже выгнали из колледжа.

Фиона ахнула.

– Брайан, как ты можешь так лгать?

– Я просто хотел подготовить ее к неизбежному, – пытался защищаться голубоглазый юноша. – Она ведь уже не молоденькая. Поэтому плохие новости ей нужно преподносить очень осторожно.

– Ах, Брайан, оставь, – раздраженно бросила Фиона.

– Так зачем ты пришел к Вики? – вернулся к допросу Элайя.

– Мама прислушивается к ее мнению, и я подумал, что Вики замолвит за меня словечко. Ну, понимаете, постарается все объяснить ей. – Он помолчал. – Потому что, когда я сам попробовал поговорить с ней, она не захотела меня слушать.

– Это не объясняет, почему ты рыскал вокруг дома Вики с фонарем, – сказал Эли.

– Послушайте, до Рождества осталось четыре дня, в доме не горит ни одного окна, машина исчезла. Насколько мне известно, Вики никогда не уезжает из дома, надолго, тем более перед праздниками. Вот я и решил выяснить, в чем дело.

Эли сбросил с колен кота и встал.

– А потом отправился к Фионе – узнать, куда делась Вики, да?

– Правильно. У нее горел свет, но она не откликнулась, когда я постучал. Тогда я подумал, что она принимает душ или пошла выгуливать кого-нибудь из своих чудовищ. А поскольку на улице не май, я решил подождать ее в доме. Не мог же я пойти к маме, не придумав, что ей сказать. Фиона никогда не запирает дверь, и поэтому я был поражен, когда не сумел ее открыть.

Фиона поведала Брайану о своих подозрениях.

– Поэтому я обратилась за помощью в сыскное агентство Моргана, – закончила она.

– В агентство Моргана? – Брайан скривился. – Да ведь Вики уже обращалась к нему, и его ребята провалили дело.

– Как? – Фиона перевела удивленный взгляд на Эли.

– Да, это так. – Брайан тоже смерил его оценивающим взглядом. – Один тип задолжал нам тысячу баксов за содержание своих псов. Когда Вики поняла, что он не собирается забирать их и платить по счету, она обратилась в сыскное агентство. Но парень успел смыться, а ребята Моргана так и не смогли его найти. Вики потеряла кучу денег и времени, пристраивая его собак.

– И давно это было? – осведомилась Фиона.

– Года полтора назад.

– Это правда? – тихо спросила Фиона у Эли.

Он пожал плечами:

– Я перешел к Моргану только в этом году. Но Артур упоминал об этом случае.

– Ты хочешь дать его ребятам еще один шанс? – с усмешкой спросил Брайан, массируя ушибленный подбородок.

Фиона перевела взгляд на Эли, и глаза ее потемнели, как море перед штормом.

– Похоже, в вашем агентстве стало обычной практикой не принимать всерьез проблемы нашей фирмы, мистер Беккер.

Под обвиняющим взглядом Фионы Эли чувствовал себя примерно так же, как Брайан, когда рассказывал об отчислении из колледжа. И хуже всего было то, что ему нечего было сказать в свое оправдание. Он с самого начала несерьезно отнесся к этому делу и всячески давал понять клиентке, что торопится домой на Рождество.

Но это было еще полбеды. Он нарушил главное правило и проникся непозволительной симпатией к клиентке, которая, к несчастью, относилась к нему с большим недоверием. Эли испустил долгий вздох и решил незамедлительно приступить к исправлению всех этих ошибок, особенно последней.

– Послушайте, Фиона, давайте выспимся хорошенько, а утром разберемся во всем на свежую голову.

– Я плачу вам не за то, чтобы вы спали, – холодно заявила Фиона.

– Вы мне вообще ничего не платите! – взорвался он, моментально забыв о благих намерениях. Эта женщина сведет его с ума!

– Пока вы здесь рассиживались, кто-нибудь мог уже забраться в пансион. Советую вам вернуться туда и заняться поиском улик.

– Поиском улик? Вы, наверное, слишком много смотрите телевизор, Фиона.

– А мне понравилась идея завалиться на боковую. – Брайан зевнул и потянулся.

– Заткнись! – рявкнул на него Эли.

– Не смейте кричать на ребенка! – возмутилась Фиона.

Эли онемел от столь явной несправедливости.

– Отправляйся домой и расскажи матери все, что ты рассказал сейчас мне, – велела Фиона Брайану.

– О-о, Фифи! – театрально простонал юноша.

– Довольно! – сказала она ему. – И перестань называть меня Фифи. Давай уходи. Ну же, быстро! Выметайся! Вики сказала бы тебе то же самое.

Брайан медлил, пытаясь потянуть время.

– Может, я лучше помогу твоему частному сыщику искать улики, или плохих парней, или еще что-нибудь в этом роде?

Эли поморщился.

– Спасибо, я как-нибудь обойдусь без твоей помощи, малыш.

Фиона встала и решительно распахнула перед Брайаном дверь. Потоптавшись, он наконец повиновался и покинул ее дом, издав театральный стон, когда Фиона велела ему явиться утром на работу.

Эли тоже встал, собравшись уходить. После того как Фиона умудрилась произнести целых две фраза, ни разу не оскорбив его, он уже снова чувствовал себя виноватым и находил ей тысячу оправданий. Бедная девушка живет в окружении лохматых тварей и лунатиков. Тут кто угодно станет психопатом.

– Фиона… – робко начал он, положив руку ей на плечо.

Она взглянула ему прямо в лицо, и он забыл, о чем хотел сказать. Затаив дыхание девушка смотрела на него широко открытыми глазами. Потом облизнула губы – сочные, нежные, розовые, манящие, восхитительные…

Не сознавая, что делает, он наклонился поцеловать ее. За мгновение до того, как их губы слились, она вдруг отскочила от него как от прокаженного. Он удивленно смотрел на нее.

– Убирайтесь из моего дома!

– Я все объяс…

– Утром я позвоню Моргану и попрошу прислать кого-нибудь другого. – Ее голос зазвенел от гнева. – Это надо же – назвать вас лучшим сотрудником! Да за кого он нас принимает!

– Мне тоже хотелось бы это знать. – Эли поднял руку, не давая ей ответить. – Все. На сегодня я слишком устал и больше не намерен спорить. Приберегите остальные оскорбления на утро. Я к тому времени буду в состоянии ответить на них.

– Куда вы намерены идти? – спросила она, когда он ступил за порог.

– Как куда? – бросил он через плечо. – В гостиницу для собак: искать улики, бандитов, грабителей, убийц и прочих злодеев всех сортов. Вы удовлетворены?

Фиона сочла, что он отошел уже достаточно далеко и не расслышит ругательства, брошенного ему вслед.


Глава 4


Они встретились утром, ровно в половине десятого. Взгляд Фионы мог обратить в лед кипяток.

– Мистер Морган на телефоне, – сухо сообщила она. – Он хочет поговорить с вами.

Эли помогал мастеру менять замки. Секунду помедлив, он отправился к ближайшему аппарату. Ему было известно, что Фиона только что говорила с Артуром. Он бросил на девушку враждебный взгляд, выдворяя ее из комнаты. Если ему и предстоит получить нахлобучку от босса, он не намерен доставлять ей удовольствие присутствовать при этом.

– Привет, Арт.

Артур Морган даже не стал повышать тона. Вложив в голос все свое неодобрение, он изложил ему претензии клиентки. Эли с готовностью извинился за свое безобразное поведение и дал слово отнестись к заданию с той же ответственностью, как если бы речь шла о первой леди.

– О собаках первой леди, – пробормотал он про себя.

Артур еще минут пять продолжал объяснять ему важность порученного дела. Почувствовав себя школьником, Эли закатил глаза и привалился к стене. Когда Артур выдохся, он пообещал приложить все силы для успешного выполнения задания и остаться в пансионе до тех пор, пока клиентка не будет полностью удовлетворена результатами работы.

Неприятный разговор закончился. Он повесил трубку и несколько минут стоял молча. Потом послал куда подальше Артура Моргана – за то, что тот разговаривал с ним как строгий родитель, потом Фиону – за то, что та втянула его в это дело, а потом и себя самого – за то, что дал ей повод для жалоб.

Когда у него истощился запас непечатных выражений, он поднял голову и остолбенел. Две девочки-подростка, замерев от восторга, во все глаза смотрели на него.

Он сглотнул.

– О-о, простите, девочки. Я… м-м…

В дверях раздался восхищенный возглас, и взгляд его быстро метнулся туда. Там стояла Джинни, мать Брайана, прислонившись спиной к косяку.

– Не волнуйся, Эли. Ты устроил нам бесплатное развлечение. Только не позволяй себе подобных выражений при Фионе: она воспитывалась в монастырской школе.

Эли сбросил с себя оцепенение.

– Где?

Но расспросить Джинни подробнее он не успел, так как воздух вдруг потряс леденящий душу вопль ужаса. Кричали где-то в холле. Эли втолкнул женщин в кладовку, захлопнул дверь и побежал на шум, в котором теперь можно было различить несколько голосов.

Подбегая к холлу, он встретил мчавшегося ему навстречу Брайана.

– Спасайтесь! Это Майрон! – прокричал тот на бегу.

– Кто такой Майрон? – крикнул Эли, но Брайан был уже далеко.

Инстинкт предупредил Эли об опасности еще до того, как он услышал низкое, утробное рычание у себя за спиной. Он успел обернуться как раз вовремя: громадное лохматое чудище уже летело на него, оскалив две дюжины острых клыков. Еще секунда – и оно вцепится ему в горло и повалит на пол. Эли попытался отступить, но наткнулся спиной на стену. Он поднял руки, чтобы прикрыть лицо и шею, и почти в то же мгновение громадная псина весом не меньше двухсот пятидесяти фунтов обрушилась ему на грудь.

– Что за… – Он быстро захлопнул рот, так как огромный розовый язык сенбернара начал вылизывать ему лицо.

– Майрон! – услышал он усталый голос Фионы. – Сидеть! Сидеть! Ты слышишь меня? Сидеть!

– Нет! – выкрикнул Эли, но опоздал.

Майрон сел.

– О Боже… – Фиона поняла свою ошибку. – Как вы, Эли?

– Уберите его… с меня… – проговорил Эли сквозь стиснутые зубы.

– Вууф! – шумно вздохнул Майрон. Он постучал по лицу Эли лапой, чтобы тот перестал притворяться мертвым, и его громадные когти оставили царапины на щеке.

Вместе со сконфуженным хозяином Майрона Фиона взяла пса за шкирку.

– Он у вас опять поправился? – спросила она, задохнувшись. – Ну, раз, два, три – взяли!

Они стащили Майрона с Эли, после чего владелец сенбернара в сопровождении еще трех девушек повел своего питомца в вольер.

– Найдите этого труса Брайана и заставьте помочь вам, – сказала Фиона девушкам вдогонку. Потом повернулась к Эли, который закрыл глаза и, бездыханный, лежал на полу. – Что с вами?

– Кажется, он навсегда лишил меня надежды стать отцом, – ответил тот сдавленным голосом.

– Ну-ну, не надо драматизировать, – усмехнулась Фиона. – Вставайте.

– Нет.

– Хорошо, но предупреждаю вас, что вы лежите в коридоре, соединяющем холл с вольерами. И кстати, в конце коридора я уже вижу шарпея.

Эли с неохотой принял предложенную ему руку и поднялся.

– Как ваша голова? Вы не сильно ударились? – озабоченно спросила она.

– Сильно.

– А рука?

– Болит.

– А что у вас с ногой? Вы вывихнули лодыжку?

– Да.

– О-о, мне так жаль. – В ее голосе прозвучало искреннее сожаление.

Он бросил на нее сердитый взгляд. Фиона ласково улыбнулась и ушла. Он следил за покачиванием ее круглых маленьких ягодиц, обтянутых выцветшими голубыми джинсами, пока она не скрылась из виду. Потом потер ладонями голову, которая раскалывалась от боли, и на несколько секунд преисполнился к себе жалостью.

Прошло около часа, когда Фиона прислала за Эли девушку-подростка, представительницу его фан-клуба. Как только он вошел в кабинет, Фиона сразу указала ему на экран компьютера.

– Сегодня ночью кто-то пытался взломать систему, – объявила она.

Он сел за компьютер и нахмурился.

– Как вы это обнаружили?

– Я хотела запустить программу, – начала объяснять Фиона. – Последний раз я пользовалась ею вчера, около семи часов вечера. А теперь взгляните, когда ее последний раз запускали.

Эли помрачнел.

– Вскоре после полуночи. – Глаза их встретились. – Как раз в то время, когда я был у вас в коттедже. Я так испугался за вас, что забыл запереть дверь. Сюда мог войти кто угодно. – С досады он ударил ладонью по столу и передернулся – рука была правая.

– Кто-то здесь был, – тихо, но со значением проговорила Фиона.

– Да, – согласился он, наконец поверив в это. Левой рукой он потер расцарапанную щеку. – А что в этой программе?

– Мы держим в ней данные о клиентах. Но я сомневаюсь, что взломщик сумел войти в нее. Для этого нужно знать код, а он известен только мне и Вики.

Эли откинулся назад, напряженно думая.

– Но кому могла понадобиться информация о животных, которых вы держите?

– Не знаю. – Она посмотрела на него и вдруг сказала: – Что-то мне не нравятся ваши царапины. Давайте я их чем-нибудь обработаю.

– Нет-нет, спасибо, – замахал он руками.

– Напрасно вы отказываетесь.

– Фиона, я думаю, у нас сейчас есть дела поважнее.

Девушка упрямо сдвинула брови и начала читать ему лекцию о том, как опасны бактерии, гнездящиеся в собачьих царапинах.

– Мало вам той заразы, что вы подцепили от укуса в руку… Что с вами? Вы вдруг позеленели… – забеспокоилась она.

– Хорошо, можете намазать мои царапины чем угодно, только перестаньте рассказывать обо всех этих паразитах, гуляющих в моей крови, – слабым голосом попросил он.

– Я не предполагала, что люди вашей профессии столь чувствительны, – кольнула его она.

Девушка взяла его за руку и отвела в медкабинет, примыкавший к кухне. При их появлении все вышли, и, что бы это ни означало, Эли был рад остаться с Фионой наедине.

Ее тонкие изящные пальчики открывали и закрывали дверцы шкафчиков, пока не нашли то, что искали. Он заметил, что у нее длинные отполированные ногти. Значит, Фиона старается следить за руками, несмотря на тяжелую, грязную работу. Плеснув немного перекиси водорода на ватный тампон и встав на цыпочки, девушка приложила его к лицу Эли.

Он ослепительно улыбнулся ей. Нет, все-таки он ничего, когда не пытается строить из себя супермена, подумала она. Внезапно его руки легли ей на талию, подняли в воздух и усадили на подоконник.

Теперь их лица находились на одном уровне. Его глаза смотрели в ее глаза, губы находились в нескольких дюймах от се губ. Сильные руки продолжали держать за талию, и она ощущала их жар через несколько слоев одежды. Он слегка сжал ее стан и пробормотал:

– Вы такая маленькая.

– Зато жилистая. – Ее голос застрял где-то в горле.

– Нет. – Он провел рукой по ее ребрам. – Жилистая – не самое первое слово, которое приходит на ум.

Его рука остановилась в дюйме от ее груди. Несмотря на ворох одежды, скрывавшей ее, мысль об упругих округлостях все равно волновала. Где-то поблизости раздался голос Джинни, и Фиона поспешно плеснула еще перекиси на тампон и начала протирать его лицо.

Эли дернулся.

– От перекиси не может быть больно, – сказала она.

Он схватил се за запястье.

– Мне больно не от перекиси. Зачем вы трете с такой силой, как будто хотите протереть мою кожу до дыр?

– О, простите!

– Нервы?

– Нет, – раздраженно ответила она и, взяв другой тампон, плеснула на него из флакона. – Так, значит, вы наконец поверили, что кто-то бродит здесь по ночам? – попыталась она сменить тему.

– Да. А вы можете объяснить мне, почему этот кто-то решил завладеть информацией о ваших клиентах? И почему его не заинтересовали ни деньги, ни ценное оборудование?

– Нет, не могу. Здорово же вам досталось от Майрона.

– Я начинаю склоняться к мысли, что это – самое опасное из всех моих заданий, – сообщил ей Эли.

Она ожидала, что Эли отодвинется, но он продолжал стоять, как стоял, положив руки на подоконник по обе стороны от нее.

– Это предполагает множество интересных версий, – медленно проговорил он.

– Вы так полагаете? – Она часто заморгала.

Эли сел на подоконник рядом с ней, его твердое плечо оказалось совсем рядом с ее грудью. Она сделала резкий вдох. Этот дьявол незаметно приблизил руки к ее ногам. Фиона никак не могла понять, почему ее так возбуждает вид его забинтованной руки.

– Это может оказаться очень важным, – прошептал Эли.

– Что… может оказаться важным? – с усилием спросила она, загипнотизированная его взглядом. Он опустил ресницы и слегка раздвинул губы. Грудь Фионы начала тяжело вздыматься, дыхание участилось.

– Фиона… – нерешительно сказал он.

Вместо ответа она скользнула рукой по его руке. Даже сквозь рубашку чувствовались сильные натренированные мышцы.

– Да, – сказала она, не оставляя у него никаких сомнений. Она хотела этого. Она жаждала его поцелуя с первой секунды, как увидела его.

Он больше не колебался. Соскользнув на пол, Эли обвил руками ее спину, притянул девушку к себе и прижал ее как можно плотнее – грудь к груди, бедра к бедрам… Фиона издала слабый стон, когда он удобно устроился в сочленении ее бедер.

– М-м. – Он вздохнул и провел губами по ее щеке, пытаясь найти рот.

Первое прикосновение его губ заставило ее вздрогнуть от нетерпения. Как долго она ждала этого поцелуя! Она изголодалась по его ласкам, по его сильным рукам, по его горячему гладкому телу. Поэтому сейчас ей хотелось только одного: предоставить ему полную свободу наслаждаться ее телом.

Внезапно Эли оторвался от нее.

– Фиона, Фиона, – прошептал он, тяжело дыша. В глазах его полыхал завораживающий золотистый огонь, толкнувший ее прижаться к нему еще сильнее.

И снова их губы искали друг друга, и снова Фиона позволила увлечь себя в темную раскаленную бездну. Его горячий, шелковистый язык быстро пробежал по се нижней губе, уверенные опытные руки выдернули из джинсов рубашку и скользнули под мягкую ткань…

– Фи-о-на! Как ты могла?

Они отпрянули друг от друга, как провинившиеся подростки, и, повернув головы, увидели на пороге кухни Брайана. Еще ни разу в жизни Эли не видел столь экстравагантного зимнего наряда, начиная с болотных резиновых сапог и заканчивая лохматой шапкой из ламы. Наткнувшись на страстно прильнувшую друг к другу парочку, молодой человек застыл, потом лицо его изобразило нечто вроде смущенной усмешки.

– Ну и ну…

Фиона, мертвой хваткой обхватившая коленями бедра Эли, отодвинулась дальше на подоконник, чтобы занять менее компрометирующую позу.

– О, простите, ребята, если я помешал, – проворковал Брайан.

– Ничему ты не помешал, – сердито сказала Фиона. – Я просто обрабатывала его царапины, которых не было бы, если бы ты крепче держал Майрона.

Пропустив ее обвинение мимо ушей, Брайан повернулся к Эли:

– Фифи у нас такая самаритянка.

Эли продолжал хранить дипломатическое молчание. Он облокотился о подоконник и силился принять безразличный вид, прекрасно понимая, что, явись Брайан минутой позже, сохранять безразличие было бы физически невозможно.

Как он мог оказаться таким идиотом? Их застали на месте преступления, как двух подростков. Удивительно, что им вообще удалось пробыть столько времени наедине в разгар рабочего дня, когда здание битком набито народом. Он посмотрел на розовую от смущения Фиону, которая заправляла рубашку под заинтересованным взглядом Брайана.

– Оттого что ты будешь стоять и смотреть на меня, дело не сдвинется с места, – заметила ему Фиона.

– Об этом я и хотел с тобой поговорить. Почему ты так несправедлива ко мне? Что я тебе такого сделал? Как ты могла так поступить со мной? – Брайан мерил кухню шагами и возмущенно размахивал руками.

Фиона закатила глаза:

– В чем дело?

– Ты поместила Майрона и Рокки Снайдера в мое крыло! – в отчаянии вскричал он. – С одним из них я бы еще как-то управился и не стал жаловаться, но…

– Я сильно в этом сомневаюсь.

– Но с двумя! Это уже похоже на издевательство. Если ты думаешь, что можешь нагружать меня только потому, что я тут единственный мужчина…

– Не забудь про меня, – напомнил Эли.

– Угу, ты работаешь здесь всего два дня – и посмотри на себя в зеркало. Если ты продолжишь в том же духе, нам придется купить тебе инвалидную коляску, – парировал Брайан.

– Брайан, дорогой – устало оборвала его Фиона, – извини, что подкинула тебе Майрона и Рокки, но что сделано, то сделано, и тебе придется смириться с этим.

Предвидя очередной взрыв негодования, Эли попытался разрядить атмосферу:

– Рокки… это тот пес, которого рвет на части чета Снайдеров? Как он поживает?

Брайан состроил зверскую гримасу:

– Отвратительно! Эта грязная нечесаная псина распространяет жуткую вонь! Мне пришлось десять минут поливать из шланга его вольер, чтобы привести его в мало-мальски приличный вид. – Юноша закрыл глаза и даже умудрился побледнеть. – Не думаю, что смогу вынести это во второй раз.

– Я подумаю, что можно сделать, – уступила наконец Фиона. Ей хотелось как можно скорее завершить эту неприятную сцену. – А теперь давайте вернемся к работе, – начальственным тоном приказала она.

Видя, что Брайан не трогается с места, Эли сказал:

– Делай то, что она говорит, парень. У нее сегодня слишком много работы, чтобы заниматься пустой болтовней.

– Кто бы говорил… – насмешливо протянул Брайан и с достоинством удалился.

Фиона закатила глаза, а Эли расхохотался.

– Он мне нравится, – с извиняющейся улыбкой признался он.

– У тебя это скоро пройдет.

Эли улыбнулся и отвел волосы от ее лица. Ее губы все еще были розовыми и слегка припухшими от его поцелуев.

– Ах, Фиона, ты… то есть мы… – Он прокашлялся, собираясь начать сначала.

– О, мистер Беккер! Можно вас на минуточку? – послышался голос мастера, менявшего замок в соседней комнате.

– Иду! – откликнулся Эли. – Мы поговорим об этом позже, – сказал он Фионе, яростным взглядом отметая все возражения.

Девушка осталась сидеть на подоконнике. «И что же мы скажем друг другу?» – подумала она.

В коридоре раздались голоса, и она спрыгнула на пол. Последовавшие за этим два часа она разбиралась с многочисленными клиентами, организовывала и подгоняла сотрудников, договаривалась с поставщиками и умоляла специалиста по паровому отоплению выйти на улицу и разобраться, почему котел так сильно шумит.

Когда все замки были заменены, Эли пришлось долго разыскивать Фиону, чтобы сообщить ей об этом и выяснить, кому она намерена раздать ключи.

Наконец он нашел ее в кабинете. Она стояла у окна, прижав к уху телефонную трубку. Ее каштановые локоны блестели на солнце. Просторная одежда волнующе намекала на изгибы и выпуклости, спрятанные под ней. Эли забыл обо всем на свете, когда девушка обернулась и устремила на него взгляд своих больших темных глаз.

– О нет, – огорченно проговорила она в трубку. Эли попытался представить, что ей могли сказать на том конце провода.

– Нет, это слишком жестоко, – пробормотала она и, покачав головой, положила трубку. С несчастным видом посмотрела в окно и тихо сказала: – Господи, пожалуйста, смилуйся надо мной.

Эли подошел и взял ее тонкие руки в свои.

– Что случилось?

Она опустила голову, но он успел заметить, что на ее ресницах сверкнули слезы. У него сжалось сердце. Ему так хотелось защитить ее от всех бед.-

– Фиона? Что тебе сказали? – мягко спросил он.

– Вероятность снегопада – восемьдесят процентов. К Рождеству толщина снежного покрова составит пять- семь дюймов.

Эли ничего не понимал.

– Что?

– Ветер – северо-западный, скорость ветра – восемнадцать миль в час.

– Фиона…

– Сегодня ночью температура опустится ниже десяти градусов мороза. Холода продержатся еще как минимум неделю, – упавшим голосом проговорила она.

– Ты слушала прогноз погоды? – спросил он, чувствуя себя дураком.

Девушка кивнула.

– Я звоню им по пять-шесть раз в день. – Она отняла у него руки и без сил упала на стул. – Я чувствую: это Рождество станет для меня боевым крещением.

– Фиона… – опять начал он.

– Держитесь! – прокричала Джинни, влетая в кабинет вместе с двумя девушками. – Они толпятся за дверями. – Джинни и девушки начали разбирать полотенца и поводки.

Через несколько секунд дверь вестибюля с грохотом распахнулась, и в холл ввалилась толпа людей и животных, которые рванули к приемному окошку, сметая все на своем пути. Эли в ужасе смотрел на Фиону.

– Это называется «наплыв посетителей», – объяснила она, забавляясь его испугом. Эли отпрыгнул к стене и постарался впечататься в нее, чтобы не оказаться на пути обезумевшей толпы.

В считанные секунды все приемное отделение пансиона было забито лающими собаками, мяукающими котами и пререкающимися людьми. Один мужчина принес кролика и двух черепах.

– Как? И ни одной куропатки? – удивился Эли.

Вскоре несколько собак, устав от толкотни и ожидания, сцепились между собой, и Фиона бросилась их разнимать. Эли рванулся за ней, уверенный, что она подвергает себя смертельному риску. Брайан на этот раз оказался на высоте: схватив за ошейник самого крупного пса, юноша оттащил его в угол. Фиона выдернула самую маленькую собачку и сунула ее Элли в руки.

Как только инцидент был исчерпан, раздался визгливый крик одного из посетителей:

– Что, черт возьми, это такое?

Все повернули головы: Надин ввела в приемную староанглийскую овчарку.

– Это ваша собака, – сказала она.

– Что вы с ней сделали?! – истерично вопил клиент, размахивая руками. При каждом взмахе на мизинце его правой руки вспыхивал бриллиантовый перстень.

Все взгляды обратились на Фиону. Клиенты примолкли, предвкушая развитие скандала. Фиона молча разглядывала собаку, туловище которой было едва прикрыто короткой редкой шерстью, в то время как ее собратья по породе щеголяли густым и длинным, как у полярного медведя, мехом. На ушах овчарки красовались бантики – это Надин, видимо, попыталась сгладить впечатление ужасающей наготы животного.

Фиона вздохнула:

– Когда вы привели ее сюда, сэр, мы объяснили вам, что из-за колтунов нам придется обрить ее почти наголо.

– Но я просил оставить как можно больше шерсти!

– Я так и сделала, – отрезала Надин. – Если бы вы ухаживали за ней как следует и хоть иногда расчесывали, она не была бы сейчас в таком жутком виде!

– Вы просто поленились расчесать ее! – кипятился мужчина.

– Надин, я займусь им, – сказала Фиона, забирая собаку и подталкивая женщину к выходу. – Сегодня утром я уже объясняла вам, сэр, что для того, чтобы расчесать собаку в таком состоянии, потребуется несколько дней. Это обошлось бы вам в несколько сотен долларов, не говоря уже о том, сколько ценного времени пришлось бы потратить нашему парикмахеру…

– Да у вас просто грабительские цены!

Фиона сжала губы.

– Я также объяснила вам, каким бессмысленным мучительством будет это расчесывание для собаки, которая совершенно не виновата в том, что ее довели до такого безобразного состояния.

– Бессмысленным? – разъярился владелец овчарки. – Да вы только взгляните на это несчастное животное! Вы превратили его в облезлую крысу!

Фиона почувствовала, что солидный запас ее терпения начал истощаться.

– Ему все равно, как оно выглядит. Почему животное должно страдать из-за вашего тщеславия?! Если вас так беспокоит его вид, советую вам получше ухаживать за ним.

Мужчина начал осыпать Фиону ругательствами. Эли наслушался уже достаточно. Придерживая здоровой рукой пекинеса, он шагнул вперед и заявил:

– Мисс Ларкин была с вами более чем терпелива, мистер. Советую вам удалиться, пока вы не опозорили себя окончательно.

– Я требую возмещения убытков!

– Убирайтесь, пока я не вышвырнул вас отсюда вон! – негромко предупредил Эли.

Мужчина побагровел от злости.

– Я подам в суд, и у вас отберут все до последнего цента! Я вываляю ваше имя в грязи! Я…

– Заткнись и убирайся, или тебе придется горько пожалеть! – оборвал его Эли.

Мужчина вырвал поводок из рук Фионы с такой силой, что собака споткнулась и взвизгнула. Девушка попыталась выхватить поводок обратно.

– Прекратите! Вы же делаете ей больно!

– Уберите руки! – проревел мужчина. – Вы еще пожалеете об этом, мадам! Если вы попадетесь мне когда-нибудь на глаза без своего телохранителя, берегитесь. – С этими словами он вышел, так хлопнув дверью, что со стен попадали рождественские украшения. Через минуту он уже ехал в своем автомобиле по подъездной аллее, испытывая удовлетворение оттого, что испортил колесами лужайку перед входом.

– О Боже, – сказал Эли, возвращаясь вслед за Фионой в кабинет.

– В это время у нас бывает много странных клиентов, – ответила девушка, забирая у него пекинеса. Пес тявкнул и лизнул ее в лицо.

– Мне просто не верится, что он угрожал вам только из-за того, что ему не понравилось, как подстригли его собаку, – покачал головой Эли.

– О, это происходит постоянно. Особенно злятся клиенты, которые не хотят сами ухаживать за животными. И это тем более обидно, что Надин – мастер своего дела и не заслуживает таких нападок.

– Это правда?

– Да, она…

– Нет, я о другом. Вам действительно часто угрожают?

– О да. Ты же видишь, какой эксцентричный народ к нам приходит. Но постоянные клиенты, как правило, довольны.

– А перед тем как у вас начали происходить странные события, вам угрожал кто-нибудь?

Она задумалась.

– Да. В начале зимы было несколько конфликтов. И раньше.

Эли сел и вытянул ноги.

– Слишком много мотивов, и слишком мало криминала, – пробормотал он.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Среди ваших клиентов есть очень важные персоны. Это может спровоцировать вымогательство, похищение с целью выкупа, шпионаж. Вам угрожали. Это означает, что мы можем ожидать актов вандализма и физической расправы. В то же время, несмотря на наличие ценного оборудования и денег, ничто не было похищено.

В принципе я могу назвать не меньше дюжины версий, но ни одна из них не укладывается в сценарий. Судя по всему, некто приходил сюда ночью уже четыре раза, но ничего не взял, не причинил никакого вреда. Таким образом, выходит, что незаконное проникновение в чужое владение – единственное преступление, которое он совершил.

– Ты по-прежнему думаешь, что это кто-то из наших бывших сотрудников?

Он пожал плечами:

– Во всяком случае, я считаю, что этот человек не хотел причинить вам вреда, – сказал он. – И я действительно полагаю, что, сменив замки, мы положили конец загадочным ночным визитам. – Однако для себя Эли уже твердо решил остаться в пансионе до тех пор, пока не будет твердо уверен, что Фионе ничто не угрожает. – Кстати, я хотел поговорить с тобой насчет ключей, – добавил он.

– Хорошо, я только отдам эту собачку кому-нибудь из девушек. – Она вытащила изо рта пекинеса прядку своих волос и вызвала в кабинет Кристину – новую сотрудницу.

Кристина вошла в комнату. При взгляде на нее Эли брезгливо поморщился: с ног до головы девушка была заляпана грязью, кормом, собачьей шерстью, пылью и некоей субстанцией, о происхождении которой Эли не хотел даже думать. Лицо у нее было капризное и дерзкое. Когда Фиона попросила ее отнести пекинеса в его вольер, девушка швырнула на пол поводок и закричала:

– Я увольняюсь! С меня довольно! Я только и делаю, что чищу и кормлю, чищу и кормлю!

– Но вы…

– О, конечно! Время от времени мне приходится перетаскивать на себе тонны собачьей еды или ездить вместе с вами за отбеливателем и жидким мылом. Что это за работа?

– Нам приходится…

– Я думала, что буду играть с собаками, а не чистить за ними вольеры по двадцать раз в день!

Фиона вздохнула. Эли сказал:

– Подрасти, малышка. За игры тебе никто не станет платить.

– Это нечестно!

Фиона провела рукой по лицу, прогоняя усталость.

– Вы можете играть с собаками, когда чистите их вольеры или в свободное время. Но, насколько мне известно, вы торопитесь побыстрее разделаться с работой, чтобы сидеть в комнате отдыха, курить и смотреть телевизор, – тихо сказала она. – Когда Вики нанимала вас, она предупреждала, что это тяжелая, грязная работа.

Девушка была готова лопнуть от злости.

– Все, я больше не хочу этим заниматься. Я увольняюсь!

Она круто повернулась и выбежала из кабинета.

– И часто такое случается? – спросил Эли.

Фиона устало кивнула:

– Вики – хороший психолог и, как правило, не ошибается в людях. И тем не менее раз в три месяца хотя бы один человек не выдерживает нагрузки. – Она пожала плечами. – Я знаю, здесь нелегко работать, но, с другой стороны, в этой работе есть свои преимущества. Просто некоторые люди не умеют этого ценить.

– Наверное, обидно потерять работника в такое напряженное время?

– Еще бы. – Фиона грустно улыбнулась. – Мы приближаемся к той отметке, которая называется «хуже некуда».

Это было чистым безумием, но Эли вдруг выпалил:

– Знаешь, Фиона, я буду счастлив, если смогу тебе помочь.

Она недоверчиво взглянула на него:

– Ты не обязан этого делать.

– Я хочу быть вам полезным. Просто покажи мне, что нужно делать. Я быстро все схватываю.

– Ты хорошо понимаешь, на что идешь?

Он обезоруживающе улыбнулся:

– Не думаю, поскольку с самой первой нашей встречи нахожусь на грани безумия.


Глава 5


В этот день Эли узнал, что такое «мыть вольеры с улицы». Ему велели надеть как можно больше теплой одежды, выйти на улицу и, открыв вольеры с внешней стороны, поливать их из шланга мощной струей до тех пор, пока они не станут идеально чистыми. Выполнив это задание, он отправился в комнату отдыха, намотал на себя теплое одеяло и сел пить кофе. Присоединившийся к нему Брайан жизнерадостно болтал, раскрывая перед ним все прелести работы в пансионе:

– На самом деле все не так уж страшно. Зимой мы моем вольеры только четыре раза в сутки. А летом приходится делать это каждый час – с семи утра и до десяти вечера. Представляешь?

– Не хочу даже слышать об этом, – передернулся Эли.

– Но если на Оук-Хилл обрушится снежная буря, нам действительно придется несладко.

– Нам и так приходится несладко.

– Ты не понимаешь: тогда нам придется чистить вольеры вручную. Удовольствие ниже среднего, доложу я тебе.

– Мыть их из шланга – тоже удовольствие ниже среднего.

В комнату отдыха ворвалась Фиона и с порога начала отчитывать их:

– Что это вы здесь расселись? Из прачечной привезли белье – вы могли бы разобрать его, или вымыть пол в вестибюле – там полно грязи, или привести в порядок двор – там…

– Только не говори, что там, – взмолился Эли.

– А кроме того, есть еще дневное кормление, дневные процедуры, санобработка помещений, мытье посуды. У меня в кабинете лежит список собак, которым ночью потребуются одеяла, де еще кто-нибудь должен сходить на склад и принести тридцать бутылок отбеливателя. – Фиона скрестила руки на груди. – Ну, кто куда идет?

Эли поднялся, с трудом держась на ногах.

– Я пойду в бельевую: там по крайней мере сухо и тепло. И кстати, – он решил, что будет нелишним напомнить Фионе об основной цели его пребывания в пансионе, – мне нужен список людей, угрожавших в последнее время Вики, Оук-Хиллу и лично тебе. Еще мне понадобится список собак очень важных персон.

Фиона кивнула и вышла из комнаты. У себя за спиной она услышала бормотание Эли:

– Неудивительно, что та девушка уволилась. Какими деньгами можно оплатить такие страдания?

К концу рабочего дня он так вымотался, что Фиона сжалилась над ним. До полуночи оставалось еще несколько часов, и Фиона предложила Эли немного поспать у нее в коттедже.

– Здесь тебе вряд ли удастся заснуть, пока не разойдется народ, – объяснила она свое приглашение.

Шагая за ней по сумеречной дубовой роще, он восхищенно следил за покачиванием ее стройных бедер, обтянутых выцветшими джинсами. Он целый день ловил себя на том, что, как журавль, вытягивает шею, когда она проходит мимо.

Эли не мог оторвать глаз от ее крепких круглых ягодиц. Они лишь наполовину выглядывали из-под длинного свободного свитера, но он решил, что более сексапильного зрелища не видел никогда в жизни. А ее тонкие, хрупкие запястья вызывали у него желание прижаться к ним губами в том месте, где билась теплая пульсирующая жилка, и ощутить мягкость и аромат ее кожи.

Он сглотнул. Коттедж был уже совсем рядом. Фиона оглянулась, и в слабом лунном свете он заметил ее улыбку. Несколько часов они пробудут наедине, совсем одни в теплом, сухом, тихом доме, и ничто не сможет им помешать…

– Тидбит! – воскликнула Фиона. – Что ты тут делал?

– Что? – хриплым голосом спросил Эли, очнувшись от сладких грез.

Фиона наклонилась и взяла на руки собачку размером с кролика.

Услышав голос хозяйки, собаки отозвались счастливым заливистым лаем. От неожиданности Эли часто заморгал, но тут же отругал себя за такое проявление слабости и утешился мыслью, что любой другой на его месте завопил бы от ужаса.

Собаки и кошки сбежались со всех концов дома и приветствовали Фиону и Эли своими грязными лапами, высоким визгом, низким мужественным лаем и женственным мяуканьем.

Наконец они вошли в дом.

– Садись, я сейчас соберу какой-нибудь еды, – сказала ему Фиона и пошла умываться. Глядя, как девушка быстро передвигается по кухне, Эли в который раз задался вопросом, как ей удается оставаться такой очаровательной и грациозной после тяжелого рабочего дня. Мысли Эли снова приняли мечтательное направление, но он тут же вспомнил, что собаки не оставят их в покое и не дадут насладиться уединением. Молодой человек тяжело вздохнул и спрятал лицо в ладонях.

Фиона улыбнулась его трагической позе. Сейчас он наполнил Брайана, и ей вдруг подумалось, что пятнадцать лет назад он был таким же шалопаем.

– Сегодня у тебя был тяжелый день? – посочувствовала она.

Не поднимая головы, Эли издал протяжный стон.

– Наверное, ты иначе представлял свою деятельность, когда шел работать к мистеру Моргану.

– Такое и в кошмарном сне не приснится.

Она рассмеялась и положила несколько гамбургеров в гриль. Эли наверняка голоден как волк.

– Что ты будешь: кукурузу или зеленую фасоль?

– И то и другое. Я так признателен тебе, Фиона. Ведь ты не обязана готовить мне ужин.

Она пожала плечами:

– Сегодня ты тоже выручил меня. Начало нашего сотрудничества было не очень удачным, и сейчас я пытаюсь наладить нормальные отношения.

– Я тоже.

– Я заметила, – сухо бросила она.

– Просто у меня не всегда получается, – начал оправдываться Эли. – Терпение не входит в число моих добродетелей.

Она улыбнулась:

– Работа в нашем пансионе требует большого терпения.

Он с любопытством взглянул на нее:

– Неужели тебе правда нравится эта работа?

– Разве это так удивительно?

– Но ведь это грязная, тяжелая работа. И к тому же огромная ответственность. Я сам видел, как утром одна клиентка умоляла Джинни получше заботиться о ее собачке, потому что она любит ее больше, чем детей и мужа. – Он недоуменно покачал головой. – Кроме того, вы зависите от капризов погоды. У вас большие проблемы с кадрами. Клиенты – все до одного сумасшедшие, даже те, кто не бросается на вас с угрозами. Учитывая все эти обстоятельства, мне трудно понять, почему ты любишь эту работу.

– Я чувствую себя здесь как дома. Постоянные сотрудники – моя семья, все клиенты знают меня в лицо, и у меня есть место, где я могу держать своих животных.

– Да, это важный момент, – кивнул он, с опаской покосившись на собак, которые незаметно просочились в гостиную.

Фиона разложила на коленях салфетку.

– Можешь приступать к еде.

Фиона потыкала вилкой в тарелку. Потом попыталась нарушить повисшую тишину, сказав:

– Я еще не спрашивала тебя, любишь ли ты собак.

– Очень люблю. В настоящий момент я даже немного без ума от них. Тебе, наверное, приходится вкалывать, как… то есть я хочу сказать, что, наверное, трудно содержать дом в чистоте, имея тринадцать животных.

– Четырнадцать. Ты забыл о моей птичке, Миссис Периуинкл.

– Птичку тоже бросили?

Фиона кивнула:

– Это самая нелюбимая птичка в мире. Когда ее владельцы развелись, ни один из них не захотел взять се к себе. Она осталась жить в пансионе, пока сотрудники не взбунтовались.

– За что же все так невзлюбили бедную птичку?

Фиона слегка поморщилась:

– Ты не стал бы спрашивать, если бы хоть раз почистил ее клетку.

– Зачем же ты взяла ее?

– Ну кто-то же должен был это сделать.

– Судя по укомплектованности твоего зверинца, этим «кто-то» всегда оказываешься ты. У Вики только одна собака. У тебя – шесть.

Девушка пожала плечами:

– Знаешь, мне всегда ужасно жаль брошенных животных. Конечно, если бы другие люди тоже иногда брали их к себе, это бремя не ложилось бы каждый раз на мои плечи.

– Я чувствую, ты говоришь это неспроста, – заметил он.

– Да. Не забывай про еду.

– Слушаюсь, мэм.

– В пансионе сейчас живет один золотистый ретривер. Ему всего полгода, но он уже не тот прелестный щенок, каким хозяйка купила его; поэтому он ей больше не нужен. Мы пытались уговорить ее, но она не приходит за ним. Недавно она позвонила мне и попросила пристроить его в хорошие руки, потому что иначе он попадет в приют для бездомных собак. – Фиона вопросительно взглянула на него. Он вздохнул.

– Фиона, я уже забыл, когда последний раз спал. У меня болит каждый дюйм тела, а мне еще предстоит ночное бдение в пансионе. Кроме того, мне нужно пересмотреть данные на всех клиентов, которые вам когда-либо угрожали. Короче, мне сейчас просто не до этого. – Увидев се разочарованное лицо, он почувствовал себя последним негодяем.

– А я думала… а впрочем, какое это имеет значение, – устало сказала она. – Хочешь еще чего-нибудь?

– Спасибо, я уже сыт. – Он подумал, как бы смягчить свой отказ, и тут же разозлился оттого, что ему приходится изобретать оправдания: он, видите ли, не предложил забрать к себе собаку, которую никогда в глаза не видел и о которой ему некогда заботиться! Совершенно невозможная женщина! Он, правда, тоже хорош: ведет с клиенткой задушевные беседы. Да еще и мечтает о ней, со злостью подумал Эли. Нет, надо скорее заканчивать с этим делом и лететь в Висконсин.

Он вспомнил, что не звонил родителям с тех пор, как два дня назад сообщил им о непредвиденной задержке. Нужно предупредить их, что задание потребовало больше времени, чем он предполагал.

– Ты не возражаешь, если я воспользуюсь твоим телефоном? – робко спросил он, когда Фиона начала молча убирать со стола.

– Нет, конечно.

Она понимала, что глупо так переживать из-за его отказа, но ничего не могла с собой поделать. Ее дом больше не мог вместить ни одного нового жильца, а Эли не обязан брать к себе собаку только потому, что его клиентке жаль отправлять ее в приют для бездомных.

Тоскливое выражение, застывшее в глазах золотистого ретривера, было слишком хорошо ей знакомо. Она видела его много раз, когда смотрела в свое собственное отражение в зеркале.

Но это было давно. И нечестно обвинять Эли за то, что кто-то другой бросил свою собаку. Это не его проблема.

Но ей так хотелось, чтобы Эли отличался от других людей. Она всегда считала, что ей не может понравиться человек, которому безразлична судьба брошенного животного. Или ребенка… Почему-то ей казалось, что он из тех, кто не оставляет в беде.

– Привет, ма, – сказал он в трубку.

Фиона застыла, когда поняла, что он звонит домой. Как она могла забыть хоть на пять минут о надвигающемся празднике? Наступает время веселья и встреч с родными. Ох-хо-хо! Она принялась яростно оттирать сковородку.

Девушка старалась не прислушиваться к его разговору с матерью, потом с отцом, потом с братом, с сестрой, с племянницей, с племянником… о Боже, сколько же их у него? Она старалась не слушать, но его любовь и нежность к ним заполнили всю комнату и не давали ей думать ни о чем другом. Слушая Эли, она испытывала жгучую зависть. Зависть оттого, что все они есть у него, но еще больше оттого, что у них есть он.

«Прекрати, немедленно прекрати».

Это время года всегда плохо действовало на нее. Она знала об этом и заранее готовилась к его наступлению. И все же, услышав, как он обещает во что бы то ни стало успеть домой к Рождеству, она лишь огромным усилием воли сумела сохранить безразличный вид. Всего три дня – и Эли уедет. Вернется к своим делам, а она останется здесь. Конечно, иначе и быть не могло.

Но когда он повесил трубку, Фиона не удержалась и ледяным тоном спросила:

– Так, значит, ты рассчитываешь поймать преступника до Рождества?

– Да, – коротко ответил он. – Помочь тебе с посудой?

– Нет. – Спиной она чувствовала его взгляд.

– Фиона, – нерешительно начал Эли.

– Что?

– Если до Рождества здесь ничего не произойдет, можно мне слетать на пару дней домой, чтобы встретить праздник вместе со своими?

Она сердито поджала губы и, продолжая оттирать сковородку, ровным голосом ответила:

– Даже если ничего не случится, мы все равно не будем знать, зачем неизвестный пытался проникнуть в здание пансиона и не вернется ли он в твое отсутствие.

– Если тебя беспокоит только это… – Он умолк. Фиона ахнула, когда сильные руки обхватили ее сзади и резко развернули на сто восемьдесят градусов. – Пожалуйста, смотри на меня, когда я разговариваю с тобой, хорошо? – отрывисто проговорил он.

– Хорошо, – с каменным лицом ответила девушка.

Эли с трудом сохранял терпение.

– Если тебя беспокоит, что этот человек может появиться в мое отсутствие, я попрошу ребят из агентства подежурить за меня несколько ночей в пансионе.

– Ребят?

– Да, стажеров. Они молоды и недостаточно опытны, но в качестве охранников вполне надежны.

– В таком случае я лучше обойдусь без вашего агентства и попрошу подежурить Брайана, – насмешливо заявила Фиона.

Пока она вытирала руки, Эли считал до десяти. Потом перешел за ней в гостиную.

– Можешь ты проявить хоть каплю благоразумия? – устало воззвал он к ней.

– Двадцать минут назад ты заявил, что намерен оберегать меня и Оук-Хилл от возможных посягательств. Теперь уже планируешь отправиться на Рождество в Висконсин. И ты меня призываешь к благоразумию?

– Я твердил тебе все это время, что хочу провести Рождество с семьей! Я объяснил, что мы впервые за десять лет соберемся все вместе. Я говорил тебе, как ждут меня родители. Ради Бога, Фиона, поставь себя на мое место!

Она глубоко вздохнула:

– Прости, Эли. Конечно, это задание кажется тебе слишком незначительным. Ведь ты служил в военно-морской разведке, боролся с международным терроризмом, ловил шпионов…

– Я этого не говорил.

– Ну что ж, я полагаюсь на твое профессиональное чутье и больше не буду препятствовать тебе в отъезде.

Он опять почувствовал себя мерзавцем. Девушка была напряжена как струна, и он видел, что она держится из последних сил. Внезапно в приливе нежности он сказал:

– Ты, должно быть, ужасно устала.

Ее благодарный взгляд ответил, что она согласна на перемирие.

– Да и ты тоже, я думаю. – Она спустила Тидбита с рук. – Я пригласила тебя сюда, чтобы ты отдохнул, а сама отняла у тебя целых два часа.

– Зато ты накормила меня, – мягко возразил он.

– А ты помог накормить моих собак. Идем в спальню. У тебя еще есть несколько часов до ночного дежурства.

У Эли что-то ухнуло в животе, когда она взяла его за руку и без малейших колебаний повела в свою спальню – небольшую и скромно обставленную. Широкая двухспальная кровать была застелена толстым шерстяным пледом. Эта простая и в то же время очень женственная комната вполне соответствовала своей хозяйке.

Он представил, как Фиона лежит на этой кровати и ее длинные темные локоны рассыпаны по подушке; бледные щеки разрумянились от сна и отсвечивают мягким розовым светом на фоне белых простыней. Дыхание его участилось.

– Может быть, мне просто прилечь на диване в гостиной? – сказал он дрогнувшим голосом.

– Нет, тогда собаки решат, что ты приглашаешь их поиграть. А здесь я закрою дверь, и ты сможешь хорошенько выспаться.

Он сильно сомневался, что сможет заснуть на подушках, которые хранили аромат ее волос, но не знал, как сказать ей об этом.

– Хорошо, – согласился он, так ничего и не придумав.

– Вот, – сказала Фиона и сняла со стула, стоявшего возле шкафа, старенькое пушистое одеяло, – ты можешь даже воспользоваться моим любимым одеялом. – Она коснулась его руки и нахмурилась. – Эли, да ты мокрый насквозь!

– Вспотел, когда поливал из шланга вольеры. – Он смущенно пожал плечами.

– Нужно было сказать мне об этом. Нельзя же ходить в мокрой одежде в такую холодную погоду. – Она засуетилась, как беспокойная наседка, и он рассмеялся.

Фиона стала уговаривать его снять одежду, чтобы она могла постирать и высушить се, пока он будет спать. Он яростно сопротивлялся, все его тело дрожало от мысли, что ему придется спать обнаженным в ее постели. Наконец на лице у нее появилось уже знакомое ему упрямое выражение, и Эли пошел на компромисс.

– Дай мне хотя бы свою рубашку и джинсы, – велела Фиона. – Кальсоны можешь оставить себе. – И добавила: – Ни за что бы не подумала, что ты такой стеснительный.

– Никакой я не стеснительный. Просто я не хочу выбегать из дома голым, если что-нибудь случится.

Фиона закатила глаза. Но ее щеки вспыхнули от волнения, когда он проговорил, доверительно понизив голос:

– Правда, если ты тоже разденешься, я могу изменить свое мнение.

Ради собственной безопасности она наградила его взглядом, который обычно приберегала для Брайана.

– Когда будешь готов, брось свою одежду за дверь. Через несколько часов я тебя разбужу.

Она вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь. Кошки и собаки с надеждой подняли головы, и она поняла, что совсем забыла о них.

Фиона прижала руки к груди. Сердце ее билось как сумасшедшее и как будто смеялось над ее попытками забыть о том, что Эли Беккер лежит сейчас в ее постели.


Глава 6


– Эли! Эли, подъем! – Фиона открыла дверь спальни и в одних носках прошла по дубовому полу. Он не ответил на стук в дверь и на звук се голоса. – Эли!

Он всхрапнул и перекатился на спину, замотав на себе одеяло, которое она дала ему. Как же он устал, подумала девушка. За прошедшие два дня ему первый раз удалось приклонить голову. Фиона стянула с него одеяло, намереваясь разбудить, и замерла. Губы ее изогнулись в нежной улыбке. Он раскинулся на кровати и вытянул длинные ноги. Даже в длинных теплых кальсонах этот мужчина вызывал у нее страстное желание оказаться в его объятиях. Светлые волосы спутались и легли завитками, отросшая за два дня щетина подчеркивала мужественные черты лица.

– Просыпайся, – быстро сказала она. – Эли, вставай. Пора идти на дежурство.

Он недовольно нахмурил брови. Фиона склонилась над кроватью и взяла его за плечи. Тогда он издал долгий радостный вздох, и легкая улыбка тронула его губы. Фиона не могла оторвать от них глаз и почувствовала, как ее губы тоже невольно раскрылись. Опомнившись, она резко встряхнула его за плечи.

Он медленно открыл свои золотисто-карие глаза, секунду смотрел на нее и сонно проговорил:

– Фиона, ты пришла.

– Я… – Больше она ничего не успела сказать, потому что он обвил руками ее талию и притянул к себе.

– Я думал, мне это снится, – прошептал он.

Он перекатился, и она оказалась внизу, под теплой тяжестью его тела. Глаза их встретились.

Эта секунда длилась целую вечность; Фиона смотрела в золотые глубины его темных глаз, опушенных густыми ресницами, и чувствовала, как ее вздымающиеся груди упираются в его твердую грудь. Но уже в следующую секунду лицо его приняло смущенное и растерянное выражение, и Фиона поняла: Эли начал просыпаться.

– Ты одета. – Он удивленно свел брови. – Но минуту назад ты была совершенно обнаженной.

– Не совсем, – хрипло ответила она. Взгляд его опустился вниз:

– А почему я в кальсонах?

– Наверное, тебе что-то приснилось, – пробормотала Фиона, подумав, что с удовольствием посмотрела бы сон с ним вместе.

– Так это все был сон? – Эли даже застонал от разочарования. Потом зарылся лицом в ее волосы и вздохнул.

Фиона наслаждалась тяжестью его тела и старалась прижаться к нему каждой клеточкой. Неожиданно он застыл.

– Эли?

Он опять застонал.

– Мне нужно идти на ночное дежурство. – Эли поднял голову и посмотрел ей в лицо. – Просто не верится: ты со мной в одной постели, но мы полностью одеты, и я слишком устал; и даже если бы был в силах, мне все равно нужно идти. – Он поморщился. – Как несправедливо устроена жизнь!

– Ты видел меня во сне обнаженной? – с любопытством спросила она.

Он опять наклонился к ней и погладил ее волосы.

– Это неудивительно. Я мечтаю о тебе все время с тех пор, как мы встретились.

Фиона опустила глаза:

– Брайан сказал, что не уйдет, пока ты его не сменишь.

– Где моя одежда?

– На кухне.

– Хочешь посмотреть, как я буду одеваться?

– Ты смеешься надо мной?

– Конечно. Не стоит играть с огнем.

Он вышел из спальни, и через несколько минут Фиона услышала, как хлопнула входная дверь.


– Это самая классная собака на свете, – сказал Брайан Эли на следующее утро.

Эли рассеянно посмотрел на Брайана и попытался изобразить заинтересованность. Куда, черт возьми, подевалась Фиона? Сказала, что будет на работе в семь, а сейчас уже почти восемь. Позвонить ей он не мог, потому что Джинни уже разговаривала с ней по телефону.

– Смотри, – сказал Брайан. Он указал на Лабрадора, который сидел вместе с ними в комнате отдыха, и крикнул: – Бабах! Ты умер!

Собака свалилась на пол и растянулась, свесив набок язык.

– Здорово, – лениво признал Эли.

Брайан погладил собаку и дал ей угощение.

– Это еще не все. Смотри дальше. – Он кинул собаке поводок и скомандовал: – Гулять!

Собака схватила зубами поводок и прошлась по комнате парадным шагом.

– Ну разве она не классная?! – восторженно спросил Брайан у Эли.

– Да, но может ли она сделать что-нибудь полезное? Например, сварить чашечку кофе?

– Старик, ты заработаешь себе панкреатит со своим кофе, – обиделся за собаку Брайан.

– А ведь он прав.

– Фиона! – Эли вскочил при ее появлении. Заметив темные круги у нее под глазами, он сразу заволновался: – Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, – коротко ответила девушка. – Я опоздала, потому что проспала.

– Может быть, мне оставить вас одних? – дипломатично предложил Брайан.

– Нет, – отрезала Фиона. – Иди поищи себе какое-нибудь занятие.

Брайан метнул на Эли сочувственный взгляд и неторопливо покинул комнату, забрав с собой Лабрадора. Фиона повернулась к Эли.

– Как прошла ночь? Было что-нибудь интересное?

– Было. Но не здесь.

Фиона сделала вид, что не поняла намека.

– Никто не появлялся?

– Нет. – Медленная улыбка осветила его усталое лицо. – Зато я всю ночь думал о тебе, и от этих мыслей мне не было никакого покоя.

Он начал приближаться к ней, Фиона отступила назад.

– Послушай, Эли… – Она ахнула, когда он поймал ее за руку и потянул к себе. Ей было так хорошо с ним. Так хорошо.

– Хм-м… – Он погладил ее щеку и наклонился, собираясь поцеловать.

– Стой! – Ее резкий возглас заставил его отпрянуть.

Она тяжело дышала.

– Я думаю, в интересах дела и здравого смысла нам следует забыть о прошедшей ночи.

С минуту он тупо смотрел на нее.

– Ты правда так думаешь?

Она энергично кивнула.

Он не сводил с нее глаз.

– В таком случае нам придется забыть слишком многое.

– Всего несколько поцелуев.

Эли закатил глаза, но она не дала ему возразить:

– Теперь, когда мы все выяснили, предлагаю приступить к работе.

И, круто повернувшись, умчалась от Эли, как от злобного пса. Эли смотрел ей вслед со смешанным чувством недоумения и обиды. В последний раз ему было четырнадцать лет, когда женщина не позволила ему зайти дальше поцелуев.

Но с другой стороны, он нарушил святое правило: не увлекаться хорошенькими клиентками. Возможно, он ошибся, сделав исключение для Фионы.

Эли провел рукой по лицу и почувствовал отросшую за два дня щетину. Надо побриться. И принять душ. И поспать часов семнадцать. А после этого можно будет подумать о любви.


Поскольку Эли снова приступил к расследованию, в пансионе опять катастрофически не хватало рабочих рук. Фиона разрывалась на части. По-прежнему существовала опасность снегопада, работа отопительной системы вызывала у нее тревогу, поток посетителей казался бесконечным. Большинство клиентов выдвигали немыслимые требования и вели себя довольно невежливо, и только некоторые постоянные клиенты поздравили их с праздником и принесли подарки и рождественские пироги. Фиона была очень растрогана этими знаками внимания.

В середине дня объявился мистер Снайдер и сильно осложнил Фионе жизнь. Он хотел знать, оставлен ли на ее попечение его драгоценный Рокки. Фиона не видела смысла лгать и призналась, что Рокки находится в Оук-Хилле. Тогда он потребовал отдать ему собаку.

– Мне очень жаль, мистер Снайдер, но по контракту мы не можем отдать Рокки никому, кроме миссис Снайдер, – спокойно объяснила Фиона, стараясь не привлекать внимания остальных клиентов.

Но мистер Снайдер, видимо, решил оповестить всех о своих разногласиях с бывшей женой.

– Моя жена не имеет права забирать у меня собаку! – закричал он.

– Мне об этом ничего не известно, сэр. Я только знаю, что мы гарантировали миссис Снайдер, что собака будет находиться у нас до тех пор, пока она не решит забрать ее.

– Она украла его у меня! Сбежала с ним ночью, и с тех пор я не могу его найти! – вопил мужчина.

– Может быть, мы поговорим с вами без свидетелей? – предложила Фиона, заметив, что другие клиенты с нескрываемым интересом следят за развитием беседы.

– Нет! Я хочу получить свою собаку, юная леди!

– Пожалуйста, мистер Снайдер, я ничего не могу для вас сделать. Если я отдам вам Рокки, миссис Снайдер привлечет нас к суду.

По нехорошему блеску в глазах мистера Снайдера девушка поняла, что он собрался разыграть козырную карту. Мистер Снайдер дал сигнал сыновьям, до этого смирно стоявшим у двери. Это были худые бледные дети; младший посмотрел на Фиону с такой ненавистью, что она невольно попятилась. Мистер Снайдер построил мальчиков в ряд и встал за ними.

– Неужели вы не можете отдать Рокки даже его законным, истинным владельцам? – патетическим голосом вопросил он, указывая на детей театральным жестом.

Фиона молча наблюдала эту сцену. Наконец, понимая, что они стали объектом всеобщего внимания, мягко проговорила:

– Боюсь, что это не в моей власти, мистер Снайдер.

Заранее подготовленные, дети разразились громким ревом, сопровождая его дикими воплями и завываниями. Более жутких звуков Фиона не слышала ни разу за семь месяцев пребывания в пансионе. Младший ребенок визжал таким высоким дискантом, что задрожали стекла в окнах.

– Мистер Снайдер! Пожалуйста! – взмолилась Фиона.

Мистер Снайдер ухмыльнулся. В этот момент в холле появился Эли. Он поморщился от шума, бросил взгляд на семейство Снайдеров и, не собираясь вмешиваться, направился к противоположной двери.

– Эли! – окликнула его Фиона.

Он остановился:

– Что?

– У мистера Снайдера черный пояс по карате. Полагаю, у его детей – тоже. Может быть, ты сумеешь убедить его уйти по-хорошему? – взволнованно проговорила она.

Эли перевел бесстрастный взгляд на семейство Снайдеров.

– Могу я переговорить с вами наедине, мистер Снайдер?


Позже Эли пришлось согласиться с Фионой, что это решение было ошибочным. Через полчаса Брайан нашел Фиону и Эли в гостиной. Эли в прострации лежал на диване и изрыгал проклятия, Фиона обрабатывала его рану.

– О-о! Больно!

– Позволь мне вызвать для тебя «скорую помощь», – умоляла его девушка.

– Нет!

– Что здесь происходит? – Фиона увидела, как юноша побледнел при виде крови. – Господи, что с ним опять?

– Ударился головой.

– Вот только не надо говорить таким тоном, – раздраженно вмешался Эли.

– Брайан, ты поможешь мне отвезти его в больницу?

– И не подумаю.

– Ах, какие мы чувствительные, – пробормотала Фиона.

– Так что здесь произошло? – опять спросил Брайан.

– Тебя нужно срочно доставить в больницу, – сказала Фиона Эли.

– Чтобы ты потом смеялась надо мной вместе со своими дружками? Ни за что!

Понимая, как сильно задето его самолюбие, Фиона оставила последнюю реплику без комментария. Закусив нижнюю губу, она сосредоточенно промывала его рану.

– Так как это случилось? – не унимался Брайан.

Фиона рассказала ему, что опасения миссис Снайдер подтвердились и в пансион явился мистер Снайдер вместе со всем своим семейством.

– Он страшно скандалил, и я попросила Эли урезонить его. Но сделать это оказалось не так-то просто. Мистер Снайдер пригрозил мне судом. – Девушка покачала головой. – Конечно, он не сможет доказать состав преступления, но мы все равно будем выглядеть очень некрасиво в случае огласки.

– Я никак не получу ответа на свой вопрос: когда Эли ударился головой? – гнул свое Брайан.

Эли кинул на него взгляд, от которого содрогнулась бы земля.

– Когда Эли растолковал ему, что мы ни при каких обстоятельствах не отдадим Рокки, мистер Снайдер потребовал, чтобы ему показали, в каких условиях содержат его собаку.

– Его желание показалось нам совершенно естественным, – оправдывающимся тоном сказал Эли.

– Конечно, – успокоила его Фиона, – лежи тихо. – Она уже закончила промывать рану и ужаснулась, увидев, насколько она серьезна. Но каменное выражение лица Эли не оставляло никаких надежд уговорить его лечь в больницу. Она подозревала, что его пугает необходимость рассказывать, при каких обстоятельствах он получил эту травму.

– Значит, вы решили показать ему вольер Рокки, – подтолкнул ее к продолжению Брайан.

– Да. И они попытались… – Фиона пожала плечами. – Ты бы назвал это попыткой похищения.

– Они пытались забрать собаку силой? – спросил пораженный Брайан.

– Да, все вышло ужасно некрасиво. Нас было всего двое, их – четверо, не считая Рокки. Два старших сына мистера Снайдера держали меня, сам он схватил Рокки, а младший применил какой-то удивительный прием карате и ударил Эли прямо в…

– Вам обязательно нужно пересказывать все в подробностях? – перебил ее Эли.

– Ничего себе! Да ты шутишь! – присвистнул Брайан. – И что ты сделал, старик?

– То же, что и всегда, когда меня бьют в это место. Позеленел и чуть не упал в обморок. – Эли закрыл глаза при воспоминании о перенесенном унижении.

– И тогда ты упал? – спросил Брайан.

– Нет! – оскорбился Эли.

Фиона еле сдерживала смех, но Эли заметил ее сдавленное хихиканье и поморщился. Бедняга, подумала она. Его репутация профессионала сильно пострадает, если кто-нибудь узнает, что он потерпел поражение в схватке с шестилетним мальчуганом.

– Так когда же ты все-таки упал? – Брайан начинал терять терпение.

– Сейчас может быть больно, – предупредила Фиона Эли.

– Мне уже больно, – свирепо прорычал он.

– Потом началась ужасная потасовка, мне удалось освободиться, и я сделала первое, что пришло мне в голову: выпустила из вольера Майрона, – рассказывала Фиона, заклеивая рану пластырем.

У Брайана округлились глаза:

– Выпустила Майрона? Ты что, спятила?

– А что мне оставалось делать? Майрон, конечно, принял все это за игру и с радостью присоединился к играющим. Он повалил всех на пол, и попытка похищения Рокки провалилась. Эли выпроводил Снайдеров из пансиона и объяснил им, почему им лучше сюда не возвращаться. У него это вышло очень убедительно, – добавила она, чтобы хоть как-то его ободрить.

– Может, хватит надо мной издеваться? – проворчал Эли.

– Так когда он все-таки упал? – снова полюбопытствовал Брайан.

– Когда мы пытались загнать Майрона обратно в вольер, пес прыгнул на него. Эли попытался уклониться вправо, но поскользнулся и упал, сильно ударившись головой.

Брайан критически оглядел Эли:

– Слушай, приятель, если ты продолжишь в том же духе, то вряд ли доживешь до конца этой недели.

– Хватит! Хватит! – Эли вскочил. – Я больше не намерен это выслушивать! Я – лучший эксперт международной службы безопасности, меня все уважают! Артур Морган лично умолял меня оставить военно-морскую разведку и перейти к нему! Руководители двух стран лично благодарили меня за то, что я спас им жизнь! – прокричал он.

Брайан перевел взгляд на Фиону:

– По-моему, он становится опасен.

– Он просто потерял уверенность в себе и переживает, – объяснила Фиона.

– С первой же минуты, как я появился здесь, меня преследуют бешеные животные, ненормальные подростки и клиенты вашего пансиона. Вместо того чтобы сидеть дома с родителями, я все ночи напролет выслеживаю несуществующего фантома, а днем вычищаю за собаками клетки!

– Мне не нравится слово «фантом», – начала Фиона.

– Я пытаюсь, – продолжал он, не слушая ее, – я из кожи вон лезу, чтобы выполнить это задание, и ради тебя просиживаю здесь свою задницу. – Он ткнул пальцем в сторону Фионы. – А ты только и делаешь, что критикуешь меня и вышвыриваешь из своей постели!

– Я не вышвыривала тебя из постели. Ты ушел по собственной воле, – напомнила она ему.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю!

– Нет, не знаю!

– Я, честно говоря, тоже. О чем ты говоришь, Эли? – с милой улыбкой спросил Брайан.

– Я всего лишь стараюсь соблюдать профессиональную этику! – воскликнула Фиона.

– И я тоже! Но разве ты не видишь, что у нас ничего из этого не получается?

– Как интересно, – вставил Брайан.

– Ты все сказал? – Фиона наконец осознала присутствие Брайана и смутилась,

– Нет-нет, Фифи, дай ему выговориться, – попросил Брайан.

Эли и Фиона прекратили кричать и уставились на него. В комнате повисло гробовое молчание. Брайан скрестил руки на груди и ухмылялся. Фиона поджала губы. Эли запустил пальцы в волосы и дернул головой.

– Голова раскалывается, – пожаловался он.

– Неудивительно. – Фиона подавила желание хорошенько встряхнуть его. – Я думаю, тебе лучше пойти сейчас ко мне в коттедж и отлежаться.

– Нет, у меня есть дела.

– Эли, ты не можешь в таком состоянии…

– Сотрясения мозга у меня нет.

– Но что, если…

– Говорю тебе: со мной все в порядке.

– Какая трогательная забота, – слащавым голосом проговорил Брайан.

Фиона и Эли бросили на него убийственный взгляд. Видя, что Эли неумолим, Фиона сдалась:

– Ну ладно. Тебе удалось что-нибудь раскопать сегодня?

Он покачал головой:

– Ничего определенного. – Он сел, двигаясь с чрезвычайной осторожностью и осмотрительностью, чтобы не причинить малейшего беспокойства своему искалеченному телу. – Нам бы только выяснить, зачем кто-то бродит вокруг вашего пансиона и что ему надо.

Исполненная желанием утешить и ободрить его, Фиона сказала:

– Ну, часть проблемы ты уже разрешил, заменив замки. Лично я не сомневаюсь, что, осознав тщетность своих попыток проникнуть в помещение…

– Если он входил при помощи ключа, – вставил вдруг Брайан.

– А как еще он мог сюда пробраться, не оставив следов взлома? – возразила Фиона.

– О, запросто, – ответил Брайан.

Фиона встретилась глазами с Эли, после чего оба они впились в Брайана суровым немигающим взглядом. Он слишком поздно понял свою ошибку и попятился к двери.

– Ну-ка, ну-ка, – проговорила Фиона, и в голосе ее появились опасные нотки.

Брайан сделал невинное лицо и нахально заявил:

– Ведь это Эли – эксперт по безопасности. Вот у него и спроси.

– Мы с Фионой уже обсуждали это. Но мне интересно послушать, как ты обнаружил другой способ проникнуть в помещение. И кому еще он известен, – добавил Эли после паузы.

Брайан отрицательно замотал головой, но под тяжелым взглядом Эли он наконец промямлил:

– Ну… кроме меня, об этом знают еще несколько девчонок.

– Несколько? – Фиона была потрясена. – Сколько это – «несколько»?

– Трудно сказать.

– А ты все же попытайся. Три, четыре, пять? – настаивала Фиона.

– Больше, – слабым голосом ответил Брайан.

– Полдюжины? Дюжина? – вступил в разговор Эли.

У Брайана сделался больной вид.

– Больше, – еле выдавил он из себя.

– Брайан! Сколько же девушек ты сюда приводил? – воскликнула Фиона.

– Ну не только же я!

– Что-о?!

– Ну, поначалу я ходил один. Но знаете, подросткам некуда пойти, чтобы… м-м… узнать друг друга получше. – Он взглянул на Эли, ища у него сочувствия. – В самом деле, это большая проблема в современном обществе, на нее следует обратить внимание.

– И поэтому ты рассказал своим друзьям, что сюда можно приводить своих девушек? – Голос Фионы зазвенел от возмущения.

– Клянусь, только самым надежным ребятам! – воскликнул Брайан.

– Что в твоем понимании значит «надежным»?

– Таким, как я!

Она смерила его уничтожающим взглядом.

– Все это я расскажу твоей матери.

– Нет! – взмолился он. – Нет, она с меня шкуру спустит! Мне и так уже досталось за то, что я вылетел из колледжа!

– А еще я расскажу Вики! И она тебе такое устроит, что ты больше ни на одну девушку не взглянешь!

– Сомневаюсь, что подобный эффект возможен, – сухо произнес Эли. – Успокойся, Фиона.

– Успокоиться? Успокоиться?! Да он… он… – Взглянув на Эли, она увидела, что тот улыбается. И вдруг ей все стало ясно. – Так я и думала! Ты был таким же пятнадцать лет назад! Так я и думала!

– Ну, в некотором роде ты права. Но я был достаточно умен, чтобы не попадаться. – В глазах у него плясали озорные огоньки.

Брайан жалобно застонал и уронил голову на колени.

– Жизнь моя кончена.

– Н-да-а… – протянула Фиона, – выходит, что почти все местные подростки знают, как сюда забраться без ключа.

– Возможно, что и все, – сказал Эли. – Я уверен, что слух об этом способе распространился со скоростью пожара и его наверняка знают даже те, кто никогда здесь не бывал.

– Только подумать, что все это происходило буквально у меня под носом!

– Прости меня, Фиона! – патетически воскликнул Брайан.

– Я вполне могу простить тебя, – язвительно ответила Фиона, – потому что Вики с Рейсом все равно убьют тебя за эти штучки.

– Прошу тебя, спаси меня! Защити! Разве в монастыре тебя не учили милосердию? – умолял он.

– Ты заходишь слишком далеко, – предупредила его Фиона.

– Мне страшно неприятно прерывать эту трогательную сцену, – вмешался Эли, – но мне нужно, чтобы Брайан показал, каким образом он и его ребята пробирались сюда. А потом мы подумаем, как заделать эту прореху.

– Получается, что я выбросила деньги на ветер, заменив все замки, – убитым голосом сказала Фиона.

– Да нет. Кстати, история, которую ты рассказала мне о замках, не менее нелепа, чем та, что поведал нам Брайан, – подытожил Эли.

У Брайана хватило ума не засмеяться, но Фиона все равно заметила его дурацкую ухмылку. Эли порекомендовал ей просмотреть данные клиентов на предмет какой-нибудь необычной информации.

Брайан повел его смотреть тайный лаз. Из мальчишки мог бы выйти отличный шпион, решил Эли. Столько времени притворяться невинным агнцем, да так, что никому и в голову не пришло его заподозрить!


Был уже поздний вечер, когда они управились с делами. К восьми часам Фиона отправила большую часть сотрудников по домам. Эли заканчивал телефонный разговор с Артуром Морганом, когда Фиона нашла его в гостиной. Он удивленно приподнял брови, увидев рядом с ней золотистого ретривера, и тут же вздрогнул от боли: рана на лбу давала о себе знать.

Он повесил трубку и, встретившись с Фионой взглядом, вздохнул. Все эти дни они смотрели друг на друга голодными глазами, но его искалеченное тело и профессиональные обязанности исключали на сегодня всякую возможность плотских удовольствий.

– Это был мистер Морган? – спросила Фиона, подходя ближе и присаживаясь рядом с ним. Собака тащилась за ней: нескладное нагромождение ушей, морды, ног, хвоста и прямого как палка тела.

– Да. Мы обсудили с ним ситуацию. – Он протянул руку и соскреб грязь, прилипшую к ее щеке.

Она не шевельнулась, молчаливо согласившись с фамильярностью этого жеста. Потом опустила свои длинные ресницы и спросила:

– И он разрешил тебе завтра уехать?

У него сжалось сердце от того, как она смотрела. Ему вдруг захотелось взять ее с собой.

– Да. Он считает, что на данный момент дело зашло в тупик. Если сегодняшняя ночь пройдет без происшествий, можно будет считать это дело закрытым. – Он видел, что она сомневается в этом. – Но в любом случае Артур пришлет сюда пару ребят в качестве временной охраны. Один будет спать здесь, другой – охранять тебя в коттедже.

– Я не нуждаюсь в охране.

– Я хочу быть уверенным в твоей безопасности. – Его тон не допускал возражений. Эли гораздо больше заботился о Фионе, чем о пансионе и всех собаках, вместе взятых. Он решился оставить ее одну на два дня только потому, что был уверен в полной ее безопасности. Единственный раз, когда она встретилась с незнакомцем, тот убежал от нее без оглядки.

Фиона уныло опустила плечи. Эли уезжает. Только об этом она и могла думать.

– Значит, ты уезжаешь.

Он подождал, не добавит ли она еще что-нибудь. У него не было сил видеть ее в таком подавленном состоянии. Эли накрыл ее руку своей и мягко сжал.

– Я оставлю на всякий случай свой телефон в Висконсине.

Она кивнула.

– Не расстраивайся. Ты и не заметишь, как я вернусь.

Она вскинула ресницы:

– Ты вернешься?

Он заморгал от неожиданности:

– Конечно.

– Ты ни разу не говорил об этом.

– Неужели ты думала, что я так просто тебя оставлю? – Он переплел се пальцы со своими. – Послушай, вначале я неохотно взялся за это дело, но теперь все по-другому.

– Разве?

– Да, черт возьми! Ведь я обещал, что с тобой ничего не случится, обещал?

Фиона невесело улыбнулась. Да, он выполнит свое обещание и не оставит ее.

– Ты… кажется, не очень этому рада, – с тревогой проговорил он.

Она решила сменить тему:

– Я привела тебе собаку.

– Это тот золотистый ретривер, которого не хочет забирать хозяйка?

– Да. Ты так вымотался за сегодняшний день, что можешь задремать в любой момент. Вот я и решила привести его к тебе. Если кто-то попытается войти, он сразу даст тебе знать.

– Ты в этом уверена? – Эли с сомнением посмотрел на дружелюбно ласкавшегося к нему пса.

– Да, абсолютно. – Она улыбнулась и передала Эли поводок. – Ты услышишь, как он радостно помчится ему навстречу.

Эли почесал собаку за ухом. Она привалилась к его ногам и заскулила:

– У-у-у-у! У-у-у-у!

Эли рассмеялся и отпихнул ее в сторону. Собака заворчала и завиляла хвостом.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что мое сердце смягчится и я возьму ее, – предупредил Эли Фиону.

Она вздохнула:

– Я знаю.

Это было сказано таким безнадежным тоном, что он слегка забеспокоился. Эли взял ее за руку, но она поднялась, собираясь уйти.

– Может быть, побудешь еще немного? Просто чтобы составить мне компанию?

Он видел, что девушка колеблется, но в конце концов она отрицательно покачала головой:

– Мне нужно покормить своих собак. И кроме того, нам обоим не помешает как следует выспаться.

– Позволь, я хотя бы провожу тебя.

– Спасибо. Вместе со мной пойдут две наши сотрудницы. Они сейчас запирают двери.

– Когда я вернусь и все части моего тела придут в рабочее состояние, тебе не удастся так просто от меня улизнуть, – предупредил он и с удовольствием отметил, что его слова нашли отклик в ее сердце.

– Посмотрим, – подзадорила его Фиона, скромно опустив ресницы.

Она уже стояла в дверях, когда он вдруг окликнул ее:

– Фиона!

– Что?

– Как его зовут?

– Ретривера? Бандл [[2] Здесь: Шарик (англ.).].

– Бандл? – Эли с недоумением оглядел долговязую фигуру животного. – Не очень подходящая кличка.

– Он получил ее несколько месяцев назад, – грустно ответила Фиона, – до того, как хозяйка решила бросить его.


Глава 7


– Ба-бах! Умри! – сказал Эли.

Бандл радостно тявкнул и завилял хвостом.

– Хорошо, – подбодрил его Эли. – А теперь упади и притворись, что не дышишь.

Бандл снова тявкнул и лизнул Эли руку.

– Я в восторге от твоих занятий. В тебе погиб великий дрессировщик, – сухо проговорила Фиона.

Эли круто обернулся. Было позднее утро, и он сидел с Бандлом в комнате отдыха.

– Он просто медленно схватывает, – объяснил Эли. Плечом он прижимал к уху телефонную трубку, ожидая ответа билетной кассы аэропорта.

– Ну что, удалось заказать билеты? – спросила Фиона. Избегая его взгляда, она нагнулась погладить Бандла. Собака перекатилась на спину и замахала лапами в воздухе.

– Артур воспользовался своими связями, я сейчас жду подтверждения рейса.

– И когда вылет?

– Сегодня вечером.

Волосы Фионы были стянуты в конский хвост. Эли намотал его на руку и легонько потянул вверх, заставив девушку встать на ноги и посмотреть ему в лицо.

– Может быть, хватит ходить с таким видом? – ласково пожурил он ее, чувствуя себя немного виноватым. – Сколько раз тебе повторять, что я вернусь?

Фиона понимала, что тревожится раньше времени. Ведь некоторые люди и правда возвращаются. Может быть, Эли один из них. Она заглянула в глубину его золотисто-карих глаз и сделала над собой усилие, пытаясь вести себя как взрослый человек.

– Вечером? Значит, ты успеешь посидеть с нами за столом. У нас сегодня будет праздничное застолье для сотрудников. – Ее принужденно-спокойный тон не смог бы обмануть никого, тем более Эли.

Ласковый свет вспыхнул в его глазах.

– О, Фиона, как тебе удается вить из меня веревки? – пробормотал он.

Она почувствовала, как все ее тело обмякло, и прислонилась к Эли. Губы ее раздвинулись, и она как зачарованная следила за сменой выражения его необыкновенного лица.

Не отпуская телефонной трубки, он медленно наклонился к девушке. За секунду до того, как их губы встретились, спросил:

– Где Брайан?

Фиона фыркнула:

– Я послала его проверить дренажные канавы.

Эли расслабился и здоровой рукой обнял ее за талию. Мягко привлек к себе и поцеловал в губы, разжигая ее аппетит для более смелых и жарких ласк. Фиона вздохнула и прижалась к нему бедрами, давая понять, что ей недостаточно одних поцелуев.

Эли застонал и запечатлел горячие интимные поцелуи на ее щеках и шее.

– Вот как должно быть по-настоящему, – прошептал он.

Она что-то промурлыкала в ответ и потерлась лицом о его шею, тут же наткнувшись на телефонную трубку, которую он продолжал прижимать к уху. Фиона удивленно отодвинулась, но он прижался губами к ее рту, и мягкая настойчивость его языка заставила ее забыть обо всем на свете. Она обняла Эли за шею и открыла рот, уступая нежному напору. Потом запустила пальцы в золотистые волосы и потерлась набухшими грудями о его твердую грудь. Приглушенный стон наслаждения, вырвавшийся у Эли, подарил ей сладкое ощущение своей женской власти. Через секунду он накрыл ее грудь ладонью забинтованной руки. Возбуждение его было так сильно, что он забыл даже про боль, и мысль об этом взволновала ее сильнее любых ласк. Эли начал тихонько поглаживать пальцами вершинки мягких холмиков, Фиона ахнула и задрожала.

– Почему каждый раз, когда мы занимаемся этим, на тебе столько одежды? – пожаловался он.

Она улыбнулась и по-кошачьи потерлась о его плечо лбом.

– Тебе хорошо? – спросил он, целуя ее в волосы.

– Разве ты не видишь? – еле слышно прошептала она. Сердце ее заколотилось о ребра как сумасшедшее, когда он приподнял ее свитер. Дрожа от нетерпения, Фиона слегка отклонилась назад и опустила руки, чтобы облегчить ему доступ к обнаженному телу.

– Так, – прошептал он. Они снова слились в поцелуе, глубоком и требовательном, жестоком и жадном.

– Мистер Беккер! Мистер Беккер, вы слушаете? – послышался женский голос откуда-то издалека.

Они услышали его одновременно. Фиона открыла глаза и растерянно захлопала ресницами. Потом поняла, что голос доносится из телефонной трубки, которая выскользнула из руки Эли.

Сдерживая вспышку раздражения, Эли опустил голову, потом приложил трубку к уху. Другой рукой опять притянул к себе Фиону.

– Да? Отлично. Это все, что мне нужно было знать. – Положив трубку, он повернулся к Фионе: – Итак, на чем мы остановились?

Девушка холодно уклонилась от поцелуя.

– Ты подтвердил свой рейс?

– Да. Я говорил тебе, что мне безумно нравится как ты целуешься?

– Счастливого пути, Эли. – Она высвободилась из его объятий и пошла к выходу.

– И что это значит? – спросил он.

– Ничего. Мне надо работать.

– Фиона…

Дверь захлопнулась. Эли встретился взглядом с Бандлом, который лежал на полу. Пес вскочил и подошел к нему, выпрашивая ласку или угощение.

Эли порылся в кармане джинсовой куртки и достал кусочек сухого корма, который Фиона посоветовала ему всегда иметь при себе. Он угостил собаку и задумчиво наблюдал, как та работает челюстями. «Как было бы здорово, – подумал он, – если бы все мое счастье состояло в том, чтобы меня покормили и погладили по голове».

В настоящий момент ему казалось, что даже эту собаку Фиона любит больше, чем его. Эли вздохнул.

– Поэтому, Бандл, расскажи мне, что ты думаешь о женщинах.

Бандл встал на задние лапы, требуя новой порции угощения. Ах, если бы так же легко можно было приручить Фиону!


В канун Рождества пансион закрывался раньше обычного. Праздничное застолье для сотрудников было намечено на день, и Фиона хотела, чтобы вся работа была закончена до полудня. Люди должны полностью расслабиться и насладиться отдыхом, считала она. Именно поэтому девушка раздраженно отмахнулась от Брайана, когда тот начал приставать к ней со своими жалобами.

– Говорю тебе, я в жизни не видел ничего подобного. Рокки нужно перевести в другое место, Фиона, – упрашивал он. – На дезинфекцию его вольера уйдет несколько часов.

Наконец с большой неохотой Фиона оторвалась от медицинских карт, которые просматривала, и пошла с Брайаном смотреть вольер Рокки Снайдера. Едва взглянув на него, она тут же согласилась с требованием Брайана.

– Ты прав. В такой грязи невозможно жить. Я распоряжусь, чтобы его перевели. А ты, – сурово добавила она, – как следует продезинфицируешь его вольер.

– Слушай, ведь наверняка миссис Снайдер оставила тебе свой телефон. Почему бы не позвонить ей и не предложить пристроить Рокки к кому-нибудь из ее родственников или друзей? – предложил Брайан. – Это семейство вместе со своей собакой обходится нам дороже, чем мы берем с них за свои услуги.

Фиона уставилась на Брайана, рот ее невольно приоткрылся. Глаза стали круглыми от ужаса.

– Фифи! Что с тобой? Ты больна? – испуганно воскликнул Брайан.

– Нет-нет, ничего, – пробормотала она, удаляясь от него на нетвердых ногах. – Спасибо, Брайан. Это очень хорошая мысль.

То, что эта мысль не пришла в голову ей самой, являлось тревожным сигналом. Фиона знала, что работает слишком много. Частично это было связано с тем, что ей приходилось управляться со всем в одиночку, но в значительной мере потому, что она впервые осталась без Вики и отчаянно боялась ударить в грязь лицом. Да и загадочные события, происходившие в Оук-Хилле, добавляли ей беспокойства. А мысль о том, что до Рождества осталось всего несколько часов, лишала ее последних сил и присутствия духа.

Фиона знала, что мысли об Эли отвлекают ее от работы, и в конце концов запретила себе думать о человеке, который через несколько часов бросит ее. Даже если он вернется, то только затем, чтобы довести до конца расследование.

Остаток дня Фиона самозабвенно работала, безжалостно заглушая в себе бурную радость, охватывавшую ее, когда она видела Эли, слышала от него слова сочувствия или предложение помочь. Все это время она старалась не оставаться с ним наедине и, даже когда весь штат сотрудников собрался в гостиной, чтобы отметить наступающее Рождество, предпочитала держаться на расстоянии.

Все сложили свои подарки под елку и занялись приготовлением стола – продукты и напитки Фиона заказала в местном кафе. Сама она присоединилась к веселью немного позже – ей хотелось разделаться с оформлением документов.

Войдя в гостиную, девушка убавила звук орущей стереосистемы и посмотрела на Брайана.

– И зачем только я назначила тебя ответственным за музыку? – громко посетовала она.

Брайан не стал оправдываться и в очередной раз наполнил свою тарелку. Фиона объявила, что подписала последний контракт в этом году, и сообщила, что за недолгую историю Оук-Хилла у них сейчас наибольшее количество клиентов. Правда, праздничное настроение несколько омрачил прогноз погоды. Синоптики по-прежнему обещали метель, и темное небо не предвещало ничего хорошего. Ветер гнал тяжелые черные тучи с нарастающей скоростью, деревья угрожающе гнулись, их ветки стучали в окна.

– А ты не боишься, что из-за погоды отменят твой рейс? – спросил Брайан у Эли.

Тот неопределенно пожал плечами. Ему не хотелось думать об этом, потому что он уже и сам не знал, чего хочет: остаться или уехать. Ему было неприятно оставлять Фиону одну, и в то же время он знал, что она не может оставить пансион. Он с радостью остался бы с ней, но не мог разочаровать своих домашних. Однако чем больше крепилась Фиона, стараясь не выдавать своего огорчения, тем труднее ему было смириться с мыслью, что девушка будет встречать Рождество в одиночестве.

Неожиданно где-то наверху раздался громкий хлопок.

– Что это? – спросил Эли.

– Отопительная система, – объяснила, нахмурившись, Джинни. – Я думала, мастер починил ее.

– Во всяком случае, так он мне сказал, – неуверенно проговорила Фиона. – Вчера днем он провозился с ней целых два часа.

– Давайте смотреть подарки! – радостно воскликнула Надин, призывая всех к вниманию.

На День благодарения они тянули жребий, кто кому будет покупать подарки. Вики и Рейс заранее оставили свои подарки и попросили Фиону вручить всем конверты с вознаграждением за хорошую работу. У Фионы подкатил комок к горлу, когда она увидела размер своего вознаграждения. К конверту прилагалась открытка: Вики и Рейс писали, что ее присутствие в Оук-Хилле очень много значит для них, и благодарили за отличную работу. Она часто-часто заморгала, опасаясь показаться слишком сентиментальной.

Пришла пора дарить подарки. Со всех сторон слышались радостные возгласы, поцелуи и смех. У Фионы зарделись щеки, когда к ней подошел Брайан и робко сказал, что ему выпал жребий покупать подарок для нее. Он вручил ей комплект тончайшего прозрачного белья, которое скорее обнажало, чем скрывало самые интимные части тела. Фионе выпало дарить подарок Надин, она купила ей новинку сезона: набор средств по уходу за волосами и лак с блестками, о котором Надин давно мечтала.

Когда наступило относительное затишье, Джинни вышла на середину и объявила, что сотрудники решили сделать Фионе общий подарок от себя в знак любви и благодарности за усердную работу. Фиона была потрясена. Не в силах вымолвить ни слова, она молча начала распаковывать огромную коробку, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих.

Подарком оказалась большая картина в красивой раме с изображением четверки шотландских овчарок на лоне природы; собаки выстроились в ряд и пристально вглядывались вдаль. Все собаки очень отличались друг от друга и были необыкновенно выразительно написаны. Эли решил, что художник использовал в качестве натуры чьих-то животных. Такая картина будет великолепно смотреться в гостиной Фионы, подумал он.

Эли заулыбался, когда Фиона начала благодарить за подарок. Он был тронут знаком внимания к ней, тем более что подарок выбирался тщательно и стоил больших денег. Запинаясь и сглатывая слезы, Фиона отвечала на поздравления.

Вскоре погода сильно ухудшилась, и праздничное застолье пришлось прервать. Брайан бросил случайный взгляд в окно и заметил падающие снежинки. Через несколько секунд легкий кружевной хоровод превратился в мощный снегопад. Фиона сразу же отослала всех, кто был свободен от дежурства, по домам, пока не занесло дороги. Оставшиеся сотрудники вернулись к работе.

– Эли, если ты хочешь успеть на самолет, тебе надо отправляться прямо сейчас, – сказала Фиона. – Еще немного, и по нашим дорогам нельзя будет проехать.

Сейчас, когда все разошлись, она опять почувствовала тяжесть на сердце. Для нее празднование Рождества уже закончилось, и она знала, что без Эли ей будет очень одиноко.

Эли раздирало двойственное чувство. Сейчас, услышав ее спокойный совет, он вдруг понял, что хочет остаться. У него появилось подозрение, что она заразила его своим безумием.

– Какой смысл ехать в аэропорт, если полеты отменены?

– Ты можешь здесь застрять.

– Если я застряну здесь из-за метели, то и самолеты не полетят.

– Но…

– Фиона, это мои проблемы, и позволь мне решать их самому, хорошо? – сказал он более раздраженно, чем собирался. Черт, он и себе-то не в состоянии объяснить, почему совершает очевидную глупость; как же объяснить это ей?

Фиона смиренно приняла его вспышку раздражения, понимая, как сильно он должен быть разочарован. Потемневшее небо и мощный снегопад почти не оставляли надежд на то, что он встретит Рождество в Висконсине. И причиной тому была она.

Девушка опустила голову и тихо отошла от него. Эли моментально пожалел о своей несдержанности. На нее и так свалилось столько проблем, а он еще и кричит на нее. Ему захотелось догнать ее и извиниться, но тут подошел Брайан, сунул ему в руки совок и потащил на улицу. Оставшуюся часть дня он был так замотан работой, что перестал думать вообще.

Когда начали сгущаться сумерки, Фиона пришла к решению немедленно распустить всех по домам. Брайан проявил благородство, как это иногда с ним случалось, и предложил остаться, но Фиона не смогла принять его жертвы.

– Мы не знаем, сколько времени будет идти снег. Вдруг случится, что ты не сможешь выбраться отсюда?

– Да, но если к утру наметет сугробы, никто не сможет прийти к тебе на подмогу, – возразил Брайан. – Одной невозможно накормить двести пятьдесят животных, не говоря уж о том, чтобы убрать за ними.

– Ну не совсем одной, – напомнил о себе Эли.

Брайан отмахнулся от него:

– Ты вряд ли можешь претендовать на звание лучшего работника гостиницы для собак, Эли.

– К утру обещают ослабление снегопада, – сказала Фиона, предупреждая очередную бессмысленную свару. – В худшем случае народ просто опоздает к началу рабочего дня. – Она бестрепетно встретила подозрительный взгляд Брайана.

Наконец он вздохнул и сдался. Только когда он и все остальные попрощались и ушли, до нее вдруг дошел смысл сказанных Эли слов.

– Ты остаешься? – спросила она.

Эли кивнул:

– Час назад я звонил в аэропорт, мой рейс отменили. Но даже если бы не отменили, я все равно не смог бы добраться туда по такой погоде. – Он посмотрел в окно, за которым бушевала метель. – Кстати, я позвонил и Артуру, чтобы он не присылал сюда никого. Не дай Бог, ребята сломают себе шею, добираясь сюда из города. С тобой останусь я.

Девушка прикоснулась к марлевой повязке у него на лбу, потом провела кончиками пальцев по его гладкой худой щеке. Она встретилась взглядом с его потемневшими золотисто-карими глазами, и у нее мгновенно пересохло во рту.

– Извини, если бы не я… – пробормотала она.

– Не говори так.

И он припал губами к ее рту. Крепко обняв ее, Эли жадно впивался в ее губы и никак не мог насытиться их вкусом, вкусом женщины, о которой мечтал дни и ночи, которая незаметно вошла в его сердце и рвала его на части.

Если бы не она… Он вздрогнул. Если бы не она, его не сжигал бы сейчас огонь желания, не душила бы такая дикая неутоленная страсть. Сердце его не переполнялось бы нежностью от ее улыбки и слез. И его самолюбие не страдало бы оттого, что он выглядит перед ней клоуном, а не благородным рыцарем.

Она приникла к нему со страстью, удивившей его еще в прошлый раз, и отвечала на поцелуи с еще большим пылом, чем ему виделось в мечтах. От нее исходил нежный женственный аромат, что было удивительно после тяжелого рабочего дня; она была мягкой и аппетитной и…

Взрыв заставил их обоих подпрыгнуть и вцепиться друг в друга.

– Что за чертовщина? – вскричал Эли.

Лицо Фионы выражало отчаяние.

– Фиона? – настойчиво спросил он, когда еще несколько громких хлопков сотрясли воздух.

– Котел обогрева, – простонала она. – Ну почему все это выпало именно мне?

– Спокойно, спокойно, – сказал Эли. – Проводи меня в котельную.

– Зачем?

– Затем, что мы не можем стоять здесь и ждать, пока котел взорвется.

– Нет, – отшатнулась она. – Я не хочу этого видеть. Не хочу ничего знать. Я просто не представляю, что делать.

– Ну же, Фифи, возьми себя в руки. – Он схватил ее за руку и потащил в сторону, откуда раздавались хлопки.

– Не называй меня Фифи, – машинально попросила она.

Худшие их опасения подтвердились, когда они вошли в котельную, наполненную паром и дымом. Систему отопления пришлось отключить.

Остаток вечера превратился в сплошной кошмар. На улице стояла метель, мороз крепчал, и обогреть всех обитателей Оук-Хилла было не так-то просто.

К счастью, благодаря какому-то чуду электричество пока работало, поэтому они смогли установить по всему пансиону небольшие электрические обогреватели. Когда запас обогревателей был исчерпан, Фиона принесла из парикмахерской специальные фены для сушки шерсти и расставила по вольерам.

После этого Фиона и Эли носились по пансиону с одеялами и полотенцами и укутали ими собак, кошек, кролика и даже птичку. Потом отправились в коттедж Фионы и под бдительным наблюдением ее питомцев собрали там все коврики, одеяла и полотенца и взяли даже покрывало с кровати. После этого, еще часа два ходили по вольерам, растирая замерзшие лапы и хвосты.

Каждую свободную минутку Фиона бежала к телефону, пытаясь вызвать мастера по паровому отоплению. Но все, кому она смогла дозвониться, отказывались выехать, ссылаясь на снегопад. Естественно, никому не хотелось покидать свой дом в такую погоду, да еще под Рождество.

К двенадцати часам Эли заявил, что они предприняли все необходимые меры и теперь могут немного отдохнуть. Фиона была бледна и дрожала от холода, ее состояние вызывало у Эли тревогу. Он затопил в гостиной камин, которым до этого никогда не пользовались, и уговорил ее сесть у огня.

Согревшись, Фиона сняла свою объемную зимнюю парку и закрыла глаза. Разомлев от тепла, она чувствовала, как на нее наваливается усталость, и ей хотелось, чтобы кто-нибудь позаботился о ней, приласкал и утешил добрым словом. Она почувствовала прикосновение руки Эли к своей склоненной голове. Девушка подняла к нему лицо. Эли осторожно убрал с ее щеки свесившуюся прядь и сунул ей в руку дымящуюся кружку горячего шоколада. Потом скинул ботинки и сел рядом с ней на диван.

– В каких только местах мне не приходилось встречать Рождество, – сказал он, – но такой экзотики я себе даже представить не мог.

Фиона улыбнулась, расслышав нотки сожаления в его голосе.

– В этом году все идет не по плану, – признала она.

– Ты впервые осталась одна, и на тебя столько всего навалилось.

Фиона колебалась только одно мгновение, потом взяла его руку и сжала ее.

– Но я не одна. Со мной ты. Если бы не ты, Эли, не знаю, как я пережила бы эти шесть часов. Спасибо.

Эли встретился с ней глазами. Ее голубые как море глаза призывно сияли, и он забыл, что хотел сказать. Языки пламени отражались в ее густых каштановых волосах, кожа казалась прозрачной. Манящие нежные губы слегка раскрылись, и розовый язычок скользнул по ним, заставив его вздрогнуть от пронзившего его желания.

У Фионы, которая уловила это движение, перехватило дыхание. «Вот оно, – подумала она вдруг. – Если сейчас я не убегу, потом будет поздно». Но когда он начал медленно, дюйм за дюймом, притягивать ее к себе, она поняла, что упустила свой шанс бежать давным-давно.

Она положила руку ему на грудь и услышала сильное биение сердца, почувствовала жар его тела сквозь шерстяной свитер и фланелевую рубашку. Нестерпимое желание сковало его мышцы, дыхание участилось, и длинные густые ресницы опустились, погасив золотое сияние темных глаз.

Эли слегка откинулся на диване, осторожно взял ее за талию и приподнял так, чтобы она села у него на коленях. Ее груди дразняще уперлись ему в грудь, ноги интимно обхватили бедра.

– Ты замерзла? – прошептал он.

– Да. Нет. Не знаю. – Она провела кончиками пальцев по его теплым губам. – Эли…

Он поймал ее пальцы и поцеловал их, потом провел по ним влажным шелковым языком. Улыбнулся, услышав ее возбужденное восклицание, запустил пальцы в ее волосы и приблизил ее лицо к себе.

– Слушай меня, – пробормотал он.

– Я слушаю. – Она напряглась в его объятиях, стараясь прижаться к его рту и чувствуя его жаркое дыхание на своих губах.

– Это не совсем то, что я планировал для первого раза, – проворчал он, – но сейчас мне уже все равно.

Слова застряли у нее в горле, она только покачала головой в знак согласия.

– Сейчас мы займемся любовью, – прошептал он в самые ее губы. Потом поцеловал ее быстрым поцелуем и отстранился снова. Дыхание его стало прерывистым и частым. – Пусть небеса разверзнутся, и этот чертов пансион провалится сквозь землю – мы будем заниматься любовью, и больше ничто не имеет значения. Ты согласна?

Она кивнула.

Его губы были горячими, требовательными и жадными. Вкус его поцелуя был именно таким, о каком она тосковала долгими одинокими ночами: в нем были любовь и нежность, самоотречение и страсть и воплощение всех ее грез. Она с готовностью отвечала на каждую ласку и требовала все новых и новых. «Желай меня, люби меня, останься со мной!» Его лихорадочные, почти болезненные ласки словно отвечали на ее безмолвную мольбу.

Фионе казалось, что она растворяется в жарком пламени их взаимного желания, становится бесплотной и, подхваченная буйным вихрем страсти, погружается в темные глубины плотского наслаждения, которое он дарил ей, продираясь сквозь одежду к истомившемуся по его рукам телу…

– Бр-р-р! – взвизгнула она и подскочила.

Эли схватил ее за плечи:

– Что? Что?

– У тебя ледяные руки. – Она передернулась. Секунду они смотрели друг на друга, потом расхохотались. Он опять притянул ее к себе и крепко обнял.

– Интересно, как же я могу их согреть? – провоцирующим шепотом спросил он.

– О нет, только не здесь, – взмолилась она.

– М-м, какая жалость. – Эли потерся лицом о ее волосы и стал покрывать ее шею поцелуями, в то время как его пальцы боролись с застежками на ее одежде. – А здесь?

– Здесь?… М-м… о-о… – Фиона закусила губу и тесно прильнула к его груди.

– Дай я расстегну крючки… А-ах. Так удобно?

Она кивнула, судорожно вздохнув.

– Какие они мягкие и теплые. – Она ахнула, когда он обхватил ее груди ладонями и сжал. Потом поцеловал и добавил: – Прелестные.

Фиона обхватила Эли за шею и приникла к ней лбом, позволив его рукам дразнить ее груди и восхищаться ими. Он провел по гладким округлостям костяшками пальцев, потом накрыл их ладонями. Подразнил нежные соски кончиками пальцев и сдавил напрягшиеся болезненные бугорки. Фиона застонала и потерлась бедрами о его колени.

– Какого они цвета? – прошептал он ей в ухо.

– Не помню, – пробормотала она, желая, чтобы он взглянул на них, невзирая на холод.

Он улыбнулся и потянул ее свитер вверх.

– Подержи, – велел он. Потом вытащил из джинсов ее фланелевую рубашку, футболку и сдвинул бюстгальтер. – Это напоминает мне поиски зарытого клада. – Эли осторожно потрогал ее. – Ты стала горячей.

– Хм-м, – выдохнула она.

– Розовые, – сказал он охрипшим голосом. – Настоящего кораллового цвета, маленькие и очень хорошенькие. – Его руки некоторое время массировали ей спину, подготавливая, потом легонько приподняли.

Когда она почувствовала влажное, томное, медлительное прикосновение его языка, с губ ее сорвалось его имя, дыхание стало частым и прерывистым. Он поглаживал и перекатывал языком ее возбужденные соски, заставляя ее стонать и выгибаться от нетерпения.

Издавая тихие страстные восклицания, она начала стаскивать с него одежду, желая прикоснуться к его телу и доставить ему такую же радость. Коснулась его живота и почувствовала, как он вздрогнул под ее рукой.

– Мы сошли с ума, – прошептал он, поднимаясь, чтобы поцеловать ее губы.

Фиона кивнула и проговорила между горячими яростными поцелуями:

– Как жаль, что ты не можешь раздеться.

– Как жаль, что ты не можешь раздеться. Но я не хочу, чтобы ты схватила воспаление легких, – ответил он, расстегивая ее джинсы.

– Но ты же сказал…

– Фи-о-на… – его лицо стало жестким от вожделения, – кое-что придется все-таки снять, если, конечно, тебе не известен какой-то новый, революционный способ.

– Тебе наверняка известно значительно больше способов, чем мне. – Она попыталась сказать это холодным тоном, но вряд ли это было возможно, учитывая, что в этот момент Эли стягивал с нее джинсы.

Он приподнялся и попросил:

– Помоги мне расстелить твое пальто на диване.

– Зачем? – Она потерлась лицом о его шею и глубже засунула руки ему под рубашку. Его грудь была покрыта мягкими волосками.

– Они у тебя светлые или каштановые? – лукаво прошептала она.

– Чтобы ты могла лечь на него. Кровать такая же холодная, как ковер.

– Сам расстели. Я занята. – Она подтянула его одежду кверху, удовлетворяя свое любопытство. Волосы на груди были темно-золотого цвета.

Эли снял ее со своих колен и положил на пальто, которое с трудом расстелил на диване, пока она исследовала волосы на его груди. Глаза их встретились. Его взгляд был полон обещаний. Он лег на нее, согревая ее своим телом, потом просунул руку между ее ног в расстегнутые джинсы и стал поглаживать там медленными завораживающими движениями. Фиона задышала часто и глубоко.

– Какая ты здесь горячая, – прошептал он с довольной улыбкой. Они обменялись долгим, страстным поцелуем. Эли просунул руку дальше. – Тебе нравится?

– Не дразни меня, – взмолилась она, желая только одного – чтобы он продолжал ее дразнить как можно дольше. Она никогда не испытывала ничего более приятного и волнующего, чем давление его ладони в сочленении ее бедер.

Пальцы Эли скользнули под тонкое кружево трусиков и бесстыдно исследовали влажный жар ее плоти. Фиона вскрикнула и выгнулась дугой.

– Да, любимая, – прошептал он, – покажи мне, как тебе хорошо.

Она крепко сомкнула ноги вокруг его руки и извивалась под ним, неосознанно двигаясь в такт ласкающим движениям его пальцев, отчаянно желая большего, всего, что он мог ей дать. Фиона нашла пряжку его ремня и торопливо расстегнула трясущимися пальцами. Потом глубоко вздохнула и накрыла его плоть рукой.

Эли издал громкий прерывистый стон и дернулся вверх, чтобы ей было удобнее. Хрипло попросил:

– Расстегни молнию. – Он дышал так, словно пробежал двадцать миль.

Она потянула застежку молнии вниз, потом просунула руку в джинсы и, сомкнув вокруг его плоти пальцы, вытащила наружу.


Эли начал стягивать с Фионы трусики, останавливаясь, чтобы поцеловать, потрогать и восхититься. Потом тяжело опустился, пристраиваясь у нее между ног. Голова Фионы пошла кругом, когда он стал осыпать страстными поцелуями ее лицо и шею, когда она ощутила давление его живота, внезапное напряжение тела и дрожание пальцев, которые она поймала, помогая ему найти цель.

Потом она ощутила, как ее плоть медленно раздвигает горячий твердый ствол его мужского естества, и все ее мысли и чувства сосредоточились на этом ощущении. На мгновение они оба замерли, и из уст Фионы вырвалось умоляющее восклицание продолжать. Она обвила его руками, Эли выгнул спину и для большего удобства подложил руки под ее ягодицы.

Фиона ахнула и рванулась ему навстречу, помогая войти на полную глубину.

– О Боже, какая ты там сладкая, Фиона, – пробормотал он.

– Не останавливайся, – дрожащим шепотом попросила она.

– Нет. – Он стал целовать ее лицо, губы, волосы. – Нет, я так долго ждал, что хочу насладиться тобой сполна.

Фиона всхлипнула: от его слов огонь разлился по ее телу, и она хотела, чтобы он погасил его прямо сейчас, немедленно. Она стала двигаться под ним, побуждая его к действию.

Эли задрожал и придержал ее за ноги, желая прекратить это поддразнивание.

– Так нечестно, – сказал он.

– Мне все равно. – Грудь ее тяжело вздымалась. Но он заставил ее подождать, пока не насытился ее ласками, поцелуями и страстными мольбами. Наконец, когда она начала вскрикивать, не в силах больше терпеть этой сладкой пытки, он уступил и начал входить в нее сильными ритмичными толчками. Этот древний примитивный ритм постоянно звучал в ее теле с тех пор, как она встретила Эли.

Наслаждение начало накатывать на нее волнами, и она заметалась под ним в исступлении, пока сладкий жар не поглотил ее полностью, разлившись по всему телу и закружив в водовороте огня.

Когда Эли в изнеможении упал на нее, обессиленный, удовлетворенный, она обняла его и тихо гладила по спине. Он поймал ее руку и поцеловал. Не открывая глаз, она нежно улыбнулась. Только Эли мог превратить Рождество в самую прекрасную ночь в ее жизни.

– О Эли, – прошептала она, вздохнув.

Он зарылся лицом в ее волосы.

– С Рождеством, дорогая.

И через секунду провалился в сон.


Глава 8


Эли разбудил холод, но, несмотря на физический дискомфорт, он чувствовал себя совершенно счастливым. Он прислонился к теплому нежному телу женщины, лежащей под ним, зная, что именно ей обязан этим чувством.

Однако заснуть ему больше не удалось. Холод окончательно прогнал остатки сна, и Эли поднял голову. Фиона спала, лицо ее было ясным и безмятежным. Эли улыбнулся ласковым лучам утреннего солнца и поцеловал бледную, нежную, как у ребенка, щеку Фионы. И вдруг до него дошло. Солнце!

Осторожно, чтобы не потревожить Фиону, он сел и свесился с дивана, потянувшись к окну. Солнце ярко сияло в кристально чистом небе, словно и не было ночной метели. Снег укрыл окрестности толстым одеялом и слепил глаза. Эли прикинул, что уже примерно половина девятого. Выходит, они всю ночь спали, вместо того чтобы ежечасно проверять животных!

Хлопнула входная дверь, и Эли вскочил как ошпаренный. Первая мысль была о таинственном незнакомце. Но он тут же сообразил, что это пришел на работу кто-то из сотрудников пансиона.

– Есть тут кто-нибудь?

По коридорам разнесся голос Брайана. Он позвал снова, теперь уже ближе. Эли начал натягивать джинсы. Фиона тоже проснулась.

– Эй! – кричал Брайан. – Эли! Фиона!

Фиона сонно заморгала и села. От шеи до колен она была практически голой, и Эли быстро набросил на нее свою джинсовую куртку, услышав голос Брайана совсем близко. И почти в ту же секунду в комнату вошли Брайан и Джинни.

– Вот вы где! – воскликнула Джинни.

– Да, привет, – сказал Эли, пытаясь держаться непринужденно.

– М-м, – только и могла пробормотать Фиона, сделавшись совершенно пунцовой.

Брайан смело протопал на середину комнаты в своих высоких охотничьих сапогах.

– Старик, ты только выгляни в окно! Там настоящая сибирская зима!

Фиона смотрела на них раскрыв рот, поэтому Эли перехватил инициативу.

– А как вы сюда добрались?

– На своем автомобиле, – ответила Джинни.

– Да, почти полпути мне пришлось толкать эту проклятую штуковину вручную, – проворчал Брайан.

– Как думаете, еще кто-нибудь сможет преодолеть этот путь? – спросил Эли.

– Через час все начнут собираться, – уверенно ответил Брайан. – На дорогу уже выехали снегоуборочные машины. Ну и Рождество выпало в этом году, а?

Эли отделался незначительной репликой. Фиона заглянула под куртку, наброшенную на нее, ахнула и плотнее прижала ее к себе. Брайан с интересом следил за ней.

– А чем вы здесь занимались все это время? – хитро улыбаясь, спросил он.

– Спасали животных от холода, – поспешно ответил Эли. Потом взял Брайана и Джинни под руки и вежливо вывел из гостиной, повествуя о героической борьбе за жизнь и здоровье четвероногих постояльцев Оук-Хилла. Подробности того, что за этим последовало, он опустил, стоически проигнорировав испытующие взгляды, которые бросал на него Брайан.

Оставшись одна, Фиона расправила одежду, кое-как стянула волосы в хвост и пошла на кухню варить кофе.

– Ну как ты? – тихо спросил Эли.

Фиона вскинула ресницы. Он стоял в дверях. Она встретилась взглядом с его золотисто-карими глазами и почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. В его взгляде она прочитала, что он тоже помнит прошедшую ночь и дорожит каждой ее секундой.

– Нормально. – Голос ее прозвучал на две октавы ниже, чем обычно.

– Ты огорчилась оттого, что он понял?

– А он понял?

Эли криво усмехнулся и кивнул:

– О да. Конечно, он не стал ничего говорить в присутствии матери, но ему все было ясно. Думаю, он догадался еще раньше нас.

Фиона не нашла в себе сил продолжать этот разговор и занялась приготовлением завтрака. Эли помог ей, она застенчиво поблагодарила, потом изложила ему свои планы на день.

Когда после завтрака она сказала, что пора приступать к своим обязанностям, и собралась выйти из комнаты, Эли поймал ее за руку.

– Подожди минуточку, – улыбнулся он, – ты забыла самое главное.

Фиона посмотрела в его смеющееся лицо, и внутри у нее все перевернулось.

– Что же это? – выдохнула она.

– Утренний поцелуй, – с серьезным видом ответил он. – Целуй хорошенько, потому что потом у нас целый день не будет для этого времени.

– Что значит «хорошенько»? Ты сомневаешься в моих способностях? – возмущенно воскликнула она и, схватив его за воротник рубашки, притянула к себе. – Получай же…

Она поцеловала его медленным нежным поцелуем, стараясь пробудить в нем воспоминание о волшебных минутах прошедшей ночи.

Но как бы им ни было хорошо вместе, работа не ждала. Обменявшись еще одним коротким поцелуем, они расстались. Эли задумчиво смотрел ей вслед.


Отопительная система заработала только к вечеру. Фиона спокойно выслушала объяснения мастера, но не стала перебивать Брайана, когда тот пригрозил подать в суд на ремонтную компанию, если система отопления снова выйдет из строя.

К тому времени как начало смеркаться, Фиона с удивлением обнаружила, что Рождество, которого она ждала с таким страхом, почти закончилось. Этот день был полон стольких событий и испытаний, что она и не заметила, как он прошел. У нее даже не было времени вспомнить о своем одиночестве. До тех пор, пока Эли не позвонил родителям.

Фиона так утомилась, накладывая повязку с лекарством на ногу одной из собак, что решила пойти просто посидеть в комнате отдыха и выпить чашечку кофе. Там она нашла Эли. Он разговаривал по телефону с отцом, в ногах у него сидел Бандл.

Увидев Фиону, Эли прикрыл трубку рукой и сказал:

– Не волнуйся, счет за звонок придет к моим родителям.

– Я верю тебе. Но ты мог бы звонить и за наш счет, мы в состоянии себе это позволить.

Секунду спустя она услышала, как он говорит:

– Да, передай ей трубку. – Судя по тому, как изменился его тон, Фиона поняла, что он говорит с ребенком. – Я знаю, что обещал приехать, милая, но так уж вышло.

Он выслушал ответ, поморщился и заерзал на стуле.

– Я так говорил? Ты уверена? – Он провел рукой по лицу. – Я знаю, что нельзя нарушать обещания. Но иногда мы не можем выполнить обещание по не зависящим от нас причинам. – Наступила короткая пауза. – Твой папа нрав. Я очень хотел быть с вами сегодня. – Эли улыбнулся. – Нет, дядя Эли далек от совершенства. Можешь спросить у бабушки.

Фионе показалось, что грудь ее налилась свинцом, ей стало трудно дышать. Ей было невыносимо слушать, как он оправдывается перед племянницей. Она безумно завидовала всем его родственникам за то, что он у них есть. Глаза ее заволокла мутная пелена.

– Да, а теперь дай мне бабушку. Привет, ма. Извини… я знаю. Я тоже. – Эли начал расспрашивать мать о знакомых. Засмеялся, когда она стала перечислять всех родственников, собравшихся на Рождество. Под конец он вздохнул и сказал: – Нет, лучше ты сама им скажи, так будет легче. Я постараюсь, ма. Взаимно. Я тоже тебя люблю. Пока.

Он повесил трубку и секунду смотрел на аппарат. Улыбка еще не сошла с его лица. Потом он взглянул на Фиону.

Когда глаза их встретились, Фиону начали раздирать противоречивые чувства. Ей хотелось подойти к нему, но еще больше хотелось убежать.

– Мне жаль, что так вышло, – сказала она единственное, что пришло ей в голову.

– Ничего, – тихо ответил он.

Эли гладил собаку и не отрываясь смотрел на Фиону, так что она наконец не выдержала.

– У тебя большая семья? – дрогнувшим голосом спросила она.

Эли кивнул:

– Родители, две сестры, два брата, четыре племянника, племянница и множество кузенов и кузин.

– О-о.

– А у тебя большая семья?

– Нет.

– Ну да, я ведь, кажется, уже задавал этот вопрос. И сколько же вас?

Она неопределенно пожала плечами. Эли продолжал молчать, ожидая ответа.

– Нисколько. Я одна.

Эли наклонился вперед.

– У тебя никого нет? – тихо спросил он.

Она покачала головой:

– Нет. – Видя, что Эли ждет более подробного ответа, она прокашлялась и добавила: – Все думают, что я воспитывалась при монастыре… на самом деле это был обычный приют для сирот.

Не переставая гладить собаку, Эли продолжал смотреть на Фиону.

– А я-то все удивлялся, почему ты за все эти дни ни разу никому не позвонила и не поздравила с Рождеством. Значит, ты сирота?

Фиона кивнула.

– Вики с Рейсом знают, а остальные думают, что монастырская школа была прихотью моих экстравагантных родителей.

– Почему ты делаешь из этого секрет, Фиона?

– Да я не делаю из этого секрета. Просто… мне не нравится, как люди начинают на меня смотреть, когда узнают.

– И как же они на тебя смотрят?

– С жалостью, – коротко ответила она.

Эли медленно кивнул. Кровь гулко стучала в ушах у Фионы; она и сама не понимала, почему с таким волнением ждет, что он скажет. Но он продолжал молчать, поглаживая собаку.

Все реагировали по-разному, когда узнавали, что она выросла в сиротском приюте. Некоторые начинали с любопытством расспрашивать, походила ли ее жизнь там на детство Оливера Твиста. Другие начинали жалеть ее, и это было еще хуже. А третьи старались отмахнуться от этого факта,

так, словно ее сиротство было мелкой неприятностью, которая случается со всеми. Пожалуй, Вики была единственной, кто отнесся к этому сообщению безразлично. Позже Вики призналась Фионе, что выросла в неблагополучной семье и чувствовала себя сиротой при живых родителях.

Но Эли ничего не говорил и даже не смотрел на нее; он просто молча сидел и обдумывал услышанное. Лицо его оставалось бесстрастным, и Фиона не могла угадать по нему его мысли. Когда терпение ее было уже на исходе, он вдруг тихо сказал:

– Прости, что я так много говорил о своей семье, Фиона.

Фиона часто заморгала:

– Ну… это так важно для тебя. Сегодня они собрались все вместе. Если ты намерен относиться ко мне по-другому только потому, что у меня нет родителей… уверяю тебя: мне это не нужно.

– Я догадываюсь, – мягко проговорил он. Он уже забыл о своем отвращении к этому пансиону и о том, что хотел провести Рождество с семьей. Теперь он по-настоящему радовался, что остался с Фионой. Неожиданно это стало для него очень важным. Он неловко повел плечами, пытаясь разобраться в нахлынувших на него чувствах.

Внезапно тишину нарушило рычание. Они услышали, как с грохотом распахнулась дверь, после чего раздались проклятия, шлепки, лай, визг и завывание.

– Держи его! – услышали они голос из коридора.

– Это Брайан! – Эли вскочил.

Фиона с Бандлом ринулись за ним в коридор.

Дальше все произошло очень быстро. Фиона завернула за угол как раз тогда, когда небольшой коричневый клубок метнулся в ноги к Эли и тот пошатнулся. Брайан прыгнул, чтобы схватить собаку, но наткнулся на Эли. Они вцепились друг в друга в отчаянной попытке сохранить равновесие, но не удержались и завалились на металлические полки, уставленные банками с собачьей едой. Банки с грохотом повалились им на головы.

– О Боже! – простонала Фиона.

Брайан и Эли поднялись с пола и, осмотрев друг друга, убедились, что никто серьезно не пострадал. Правда, Фиона подозревала, что Эли опять повредил укушенную руку, но он так ругался и дергался, что она не смогла как следует осмотреть се. Кроме того, он опять начал прихрамывать, но наотрез отказался даже обсуждать этот вопрос. До чего же странные люди эти мужчины, сердито подумала Фиона.

Брайан окончательно пришел в себя и вспомнил:

– Нам же нужно поймать Гудини, а то он опять сбежит!

– Какой еще, к черту, Гудини?

– Он у нас частый гость, – сказала Фиона. – И вечно норовит убежать.

– Да ну, не стоит беспокоиться, – равнодушно бросил Эли.

– Нет, правда, – сказал Брайан. – Он убегал уже четыре раза. До него это не удавалось ни одной собаке, но он убегает практически каждый раз, как его сдают к нам. Он обладает прямо-таки сверхъестественными способностями. А Фиона, – пожаловался он, сверкнув на нее глазами, – опять поместила его в мое крыло.

– Пойдемте лучше поищем его, – предложила Фиона, игнорируя яростные взгляды, которые бросал на нее Брайан.

Они так долго искали Гудини, что Фиона начала опасаться, что пес действительно снова сбежал. Но наконец они обнаружили его в гостиной: пес пытался протиснуться в каминный дымоход. Минут десять ушло на то, чтобы усмирить его. Несмотря на все протесты Фионы, Эли связал его, как опасного преступника, и оттащил в крыло Брайана. Фиона догнала его и показала, где находится вольер беглеца.

– Постой, – прокричал Эли, пытаясь перекрыть собачий лай. – Разве это не вольер Рокки Снайдера?

– Вчера я перевела его по просьбе Брайана. Мы обработали вольер и поместили в него Гудини.

Еще двадцать минут Эли распутывал Гудини от веревок, после чего выскочил из вольера, захлопнув за собой дверь. На трясущихся ногах он доплелся до гостиной и упал на диван.

– Ты ужасна, – сказал он Фионе.

– Ты тоже, – резко ответила она. – Можешь ты посидеть спокойно хоть одну минуту? – Девушка схватила его за волосы и начала осматривать рану на лбу.

– Ты не врач, – прорычал он.

– Ах так! В таком случае я вызываю «скорую помощь» и…

– Нет!

– Может, вы наконец заткнетесь? – подал голос Брайан.

Фионе было немного стыдно за то, что она накричала на больного человека, поэтому грубость сошла Брайану с рук. Все трое были с ног до головы перепачканы золой и сажей. В эту минуту в гостиной появилась Джинни и начала кудахтать над Брайаном. Фиона оставила Эли в покое и занялась уборкой.

– Когда праздники закончатся, нужно будет сдать ковер в чистку, – сказала она. – Брайан, не забудь проверить перед уходом, хорошо ли заперт Гудини.

Остаток дня прошел в повседневных делах. Отправив сотрудников по домам, Фиона пошла искать Эли. Он сидел в гостиной, обхватив голову руками. Она улыбнулась и пригладила его взъерошенные волосы.

– Может, пойдем ко мне? – предложила она. – Ты сможешь принять душ и отдохнуть. Я даже приготовлю тебе ужин.

Глаза его устало блеснули, когда он удержал ее ладонь и запечатлел на ней поцелуй.

– Одного ужина мне от тебя мало.

Девушка лукаво улыбнулась:

– Я постараюсь доставить тебе удовольствие не только своей кухней.

– О, Фиона, – выдохнул он, усаживая ее к себе на колени. – Ты заставляешь меня забыть о том, что я стою на краю могилы.

– Ну-ну, – подбодрила его она, – вот увидишь, ты почувствуешь себя значительно лучше, после того как примешь душ и поужинаешь.

Они оделись и, взявшись за руки, вышли из дома. Фиона впервые за время своего пребывания в Оук-Хиллс заметила, как романтично выглядит дубовая роща.

– Я хожу этой дорогой каждый день, – сказала она, шагая под аркой из заснеженных ветвей, – но сегодня эта роща кажется мне по-настоящему сказочной.

– Это потому, что я с тобой, – скромно заметил Эли. Он остановился и повернул девушку к себе лицом. Потом обвил се талию руками. – Тебе кто-нибудь говорил, что в лунном свете ты кажешься богиней любви? – Он приложил палец к ее губам. – Нет, не отвечай. Оставь мне надежду, что я первый сказал тебе об этом.

Она засмеялась, и Эли поцеловал ее долгим, страстным поцелуем.

– Как мне хотелось стать героем в твоих глазах, – с горечью пробормотал он. – А вместо этого меня покусала собака, от которой ты же меня и спасла, побил шестилетний ребенок и окончательно доконал этот проклятый сенбернар.

– Но ты…

– Только один-единственный раз я сумел защитить тебя, да и то от Брайана.

Фиона нежно улыбнулась и прикоснулась к его щеке рукой в перчатке.

– В сущности, тебе не от кого было меня защищать, – напомнила она ему.

Он усмехнулся:

– Пожалуй, так.

Они снова поцеловались, прижавшись друг к другу в тесном объятии.

– Пошли домой.

Фиона кивнула и взяла его под руку. Дома она первым делом отослала его в ванную, а сама занялась собаками. Когда Эли вышел, она тоже быстро сполоснулась под душем и начала готовить ужин. Разомлев от тепла, Эли сидел за кухонным столом и расслабленно наблюдал за ней.

– Конечно, это не настоящий рождественский ужин, – извинилась Фиона, поставив перед ним спагетти с фрикадельками. – Брысь! Брысь! – прикрикнула она на кошку, которая прыгнула на стол и начала принюхиваться к тарелке. Фиона резко хлопнула в ладоши. – Марш отсюда все! Давай, давай, Сильвестр. И ты тоже.

С упреком поглядывая на хозяйку, четвероногая команда неохотно покинула кухню. Девушка захлопнула за ними дверь и закрыла ее на задвижку.

– Ну наконец мы одни, – недовольно бросил Эли, когда Фиона тоже села за стол. Они так проголодались, что некоторое время ели молча. Эли не стал возобновлять волновавшую его тему до конца ужина и, только когда они перебрались в гостиную и расположились на ковре у зажженного камина с бутылкой ликера «Айриш крим», задал вопрос, не дававший ему покоя:

– А тебе известно, что стало с твоими родителями?

Плечи девушки напряженно застыли. Он уже решил, что она оставит его вопрос без ответа, но Фиона подняла голову и, встретившись с ним глазами, сказала:

– Меня бросили, когда мне было семь лет.

Эли недоверчиво смотрел на нее. Теперь он уже хотел знать все. Он пересел к ней поближе и бесстрастным тоном, чтобы Фиона, не дай Бог, не заподозрила его в жалости, спросил:

– Как это случилось?

Обычно она ни с кем не делилась своей тайной. И ему не было никакой необходимости знать об этом, а то, что он переспал с ней, не давало ему права устраивать ей допрос. Но сейчас Фионе вдруг самой захотелось рассказать ему все.

– Как-то раз мать пошла со мной в церковь. Она усадила меня на лавку и велела ждать ее возвращения. Мне было страшно оставаться одной, но она обещала вернуться и уверяла, что беспокоиться не о чем.

Фиона глубоко вздохнула и смотрела на огонь, вспоминая.

– Она дала мне письмо. Я тогда еще плохо читала и не смогла разобрать, что там написано. Потом она ушла. А я стала ждать. – Девушка взяла на руки Тидбита и тихо гладила его. – Я ждала ее очень долго. Люди приходили и уходили, но моя мать не возвращалась. Наконец кто-то заметил, что я давно сижу одна. Вышел священник и заговорил со мной.

Фиона невольно поежилась:

– Наверное, тогда я начала понимать, что произошло что-то ужасное. Я плакала и не хотела отвечать на вопросы. Священнику удалось отобрать у меня письмо. Он не сообщил мне о его содержании, а я не спросила. Выражение его лица ясно сказало мне, что меня ждут плохие новости.

– Она написала там, что оставляет тебя на попечение церкви? – хрипло спросил Эли. Ему представилась маленькая темноволосая девочка с широко раскрытыми от страха глазами, сидящая одиноко в церкви в ожидании матери, которая никогда к ней не вернется.

Фиона кивнула.

– Это была долгая отвратительная ночь. Отец Маккарен пощадил мои чувства и не сказал, что мать меня бросила. Он сказал, что мне придется пожить несколько дней в монастыре. Когда несколько дней растянулись на несколько недель, а мою мать так и не удалось отыскать, он был вынужден объяснить мне, что теперь монастырь будет моим постоянным домом.

– Ты поняла, что произошло?

– Нет. – Она вздохнула. – Прошло много лет, прежде чем я поняла. Долгое время мне казалось, что мою мать похитили или силой разлучили со мной. Я подозревала отца Маккарена и считала, что он прячет меня от нее. Потом, когда поняла, что она по собственной воле оставила меня, я стала винить во всем себя.

– Тебя не пытались удочерить?

– Нет.

– Почему? Я не хочу показаться циничным, но ты наверняка была красивой девочкой. Почему никто не захотел тебя удочерить?

Она подняла на него угрюмый взгляд.

– У твоих родителей было пятеро детей. Кто-нибудь из них был приемным?

– Нет.

– Очень редко люди, имеющие собственных детей, изъявляют желание взять чужих. А те, кто берет, как правило, хотят получить младенцев, а не больших детей. Чем старше сирота, тем меньше у него шансов обрести семью. Кстати, первые несколько лет своего пребывания в приюте я была совершенно невозможным ребенком и только потом, став уже подростком, примирилась со своим положением и попыталась приспособиться к новой жизни.

– Этот приют… он стал для тебя домом?

Эли вырос в нормальной семье и имел весьма смутное представление о жизни в сиротском приюте.

– Нет, пожалуй, нет. Конечно, мы там не голодали, и никто нас не мучил, как это пишут в книгах и показывают в фильмах. Это было что-то вроде школы-интерната, только жили мы там постоянно. Мне повезло: сестра Мэри Элизабет проявляла ко мне особенное внимание. У нее было столько дел, что она не могла стать мне настоящей матерью, но она очень старалась. Я до сих пор иногда пишу ей. А еще у меня была подруга, мы любили друг друга как сестры.

– И где она теперь?

– В Массачусетсе. Она очень рано вышла замуж, в основном ради того, чтобы иметь собственный дом. Но они до сих пор живут вместе.

Фиона больше ничего не добавила, но Эли показалось, что замужество ее подруги было не особенно удачным.

– И чем ты занялась, выйдя из приюта?

– Благодаря отцу Маккарену мне представилась возможность изучить гостиничное дело, и я рассудила, что с этой профессией у меня всегда будет крыша над головой. – Девушка невесело улыбнулась. – Для меня было настоящим шоком, когда управляющий отелем, в котором я работала, поставил меня перед выбором: либо я избавляюсь от своих животных, либо увольняюсь с работы.

– А тебе когда-нибудь показывали письмо, оставленное твоей матерью? – поколебавшись, спросил Эли.

Фиона кивнула:

– Когда мне исполнилось восемнадцать, отец Маккарен дал мне его прочитать. – Фиона продолжала гладить Тидбита. – Там просто говорилось, что она больше не может заботиться обо мне и поручает меня заботам церкви. Вот и все.

Сердце Эли преисполнилось жалости к девушке.

– А ты помнишь ее хоть немного?

– Совсем немного. Улыбку, запах. Помню, как мерзла по ночам. Ее звали Бриджит Ларкин.

– А ты не пробовала разыскать ее? – Хотя бы в этом он мог ей помочь. – Я бы…

– Сомневаюсь, что это возможно, Эли. Прошло уже двадцать лет. Отец Маккарен пытался найти ее, но безуспешно.

– Но…

– Нет, – решительно отказалась она.

– В твоей метрике говорилось что-нибудь об отце?

– Там было только имя – Майкл Джонс. И больше ничего – ни адреса, ни рода занятий, ни места рождения. Он мог быть кем угодно.

– Значит, она не оставила тебе никакого прошлого, – тихо сказал он.

– Да. В тот день, когда она бросила меня, моя жизнь началась с чистого листа.

Эли смотрел на собак и кошек, развалившихся на ковре по периметру всей гостиной. Всех их она приняла в свою семью.

– Теперь мне понятно, почему ты так огорчаешься, когда бросают животных.

– Это должно огорчать любого человека. А тебе не приходило в голову, сколько детей было бы брошено, если бы избавиться от них было так же легко, как от кошки или собаки? А сколько животных каждый год выбрасывают на улицу? – Голос ее звенел от волнения. – Я по крайней мере, став взрослой, сумела осознать, что мать меня бросила, и смирилась с этой мыслью. Но мои собаки никогда не смогут понять, почему их бросили. Поэтому они всегда будут бояться, что и я могу поступить с ними так же. Они припрятывают еду, очень страдают, когда их наказывают, и впадают в панику, когда теряются в роще или когда я отсутствую больше одного дня.

Эли до боли сжал ей руку.

– Я верю тебе, – сказал он.

Она опустила глаза и привалилась к его плечу.

– Прости меня, – прошептала она.

– Не извиняйся. – Он погладил се волосы и мягко привлек к себе. – Правда, я не скажу тебе: «не извиняйся никогда», потому что иногда ты бываешь совершенно невозможной женщиной, но никогда не извиняйся за то, что была откровенна со мной.

Он положил руки ей на плечи и почувствовал, как они вздрогнули от его прикосновения. Фиона с жадностью откликнулась на его поцелуй и с готовностью позволила ему унести себя в спальню. Эли мягко опустил се на кровать с пологом и вернулся к двери.

– Марш отсюда! – приказал он Тидбиту и еще трем собакам, вспрыгнувшим на кровать. Собаки недовольно удалились, и Эли закрыл за ними дверь.

– Я не намерен терпеть их общество в такие минуты, – сказал он, укладываясь рядом с Фионой.

Он медленно раздел ее и восхищенно разглядывал ее тело. Еще ни одна женщина не будила в нем такого острого желания и такой нежной страсти. Сегодня ночью он хотел воплотить все ее смелые фантазии и подарить ей самое большое наслаждение на земле. Он разделся сам и посадил ее перед собой так, что спина девушки оказалась прижатой к его груди. Ногами он обхватил ее бедра.

Поглаживая тонкие руки, Эли стал целовать ее гладкие плечи. Фиона задохнулась, почувствовав жар его открытого рта у себя на плече, на шее, на щеке. Темные волосы внизу его живота щекотали ее ягодицы.

Он что-то шептал ей в ухо, разжигая в ней огонь и освобождая от условностей, обещая выполнить вес, что она пожелает, чтобы доставить ей удовольствие.

Эли потер ладонями ее соски, и грудь Фионы начала часто вздыматься.

– Розовый – мой любимый цвет, – сказал он, ущипнув возбужденные бугорки. – Причем именно этот оттенок.

Она впилась ногтями в его бедра.

– Я так рада.

Он продолжал дразнить ее груди.

– Тебе нравится, когда я так делаю?

Она издала неясный звук и энергично закивала.

– Покажи, где еще ты хочешь, чтобы я тебя потрогал, – сказал он. – Ну же, не стесняйся меня, любимая. Ведь ты же призналась мне прошлой ночью, что любишь смотреть на мой…

– Здесь, – хрипло сказала она, положив его руку у себя между ног. – Потрогай меня здесь.

– Так? – шепнул он.

– Да. – Она вздохнула и начала ритмично двигать бедрами. – Так, так. Да, да, да… О-о-ох…

– А ты хочешь потрогать меня? – спросил он, тяжело дыша.

Она не стала отвечать, а просто приподнялась и нашла то, что искала. Эли крепче обнял ее и что-то шептал ей в ухо, умоляя, возбуждая и обещая. При этом он не забывал доставлять ей удовольствие своими нежными и дерзкими пальцами.

Наконец, чувствуя, что теряет над собой контроль от того, что делает с ним Фиона, Эли взял ее за талию и мягко толкнул вперед, так что девушка уткнулась лицом в толстый пушистый плед. Вцепившись в него, Фиона уперлась локтями в матрас и застонала в сладком томлении, когда он провел рукой по ее спине, ягодицам и снова погладил между ног. Больше он не мог уже сдерживаться и вошел в нее сильным глубоким толчком.

Наслаждение накатило на нее неожиданно, и ей показалось, что она проваливается в какую-то бездну. Фиона закричала и выгнулась, приглашая Эли войти еще глубже и слиться с ней в экстазе, и почти в то же мгновение почувствовала, как внутри ее тела разлилась влага, и Эли в изнеможении упал на нее.


Глава 9


– Как можно быть таким тупицей? – восклицала Фиона, взволнованно расхаживая по комнате отдыха. – Говорят тебе: этой ночью здесь кто-то был!

– Это только твои предположения, – грубо бросил в ответ Эли. – Фантазии истеричного ума.

– Я не истеричка!

– Тогда почему ты кричишь?

– Может, вы заткнетесь хоть на секунду? – подал голос Брайан.

Фиона в ярости повернулась к Брайану и послала его так далеко, что мужчины на секунду утратили дар речи.

– Слушай, парень, она действительно очень взвинчена, – авторитетно заявил Брайан. – Раньше она никогда так не выражалась.

– Не только она, – угрюмо проворчал Эли.

Утро было прекрасным. Они проснулись в объятиях друг друга и в мягком свете зарождающегося дня неторопливо занимались любовью. Потом оделись и пили кофе на уютной кухне Фионы, а потом, взявшись за руки, пошли к пансиону. Их души находились в такой полной гармонии, что им не было необходимости разговаривать и обсуждать свои отношения. Все казалось кристально ясным и простым, как дыхание. Да, утро было прекрасным.

Во всяком случае, десять минут назад. А сейчас ему хотелось схватить Фиону за плечи и трясти до тех пор, пока у нее не застучат зубы.

Гудини сбежал. Брайан и Эли пришли к этому очевидному заключению, обнаружив пустой вольер. Фиона же настаивала на том, что его похитил неизвестный, бродивший в последнее время вокруг их пансиона.

– Фи-о-на, – простонал Эли, силой усаживая се на стул. – Я не говорю, что его не могли похитить, просто, на мой взгляд, это маловероятно. Гудини убегал от вас уже четыре раза без чьей-либо помощи. До вчерашнего дня я считал, что собака не может покинуть это здание через дымоход. Но этот Гудини – совершенно непредсказуемое создание.

– Говорят тебе: в этот раз все по-другому.

– С чего ты взяла?

Она бросила на него негодующий взгляд.

Эли вздохнул:

– Фиона, женская интуиция – не аргумент.

– А что – аргумент? – с вызовом спросила она.

– Следы, например. Они должны быть отчетливо видны на свежем снегу…

– Не думаю, – возразил Брайан. – Мы открыты уже около часа. По моим прикидкам, в здание входило и выходило не меньше тридцати человек. Если бы я обнаружил его исчезновение раньше…

– Ты хочешь сказать: если бы ты не опоздал на работу, – накинулась на него Фиона.

– Ты несправедлива к нему, – остановил ее Эли. – Снежный покров – двенадцать дюймов, он и так пришел достаточно рано.

– Как ты смеешь вмешиваться в мои дела! Я сама разберусь со своими подчиненными! – вспылила она. Тяжело дыша, Фиона объявила, что намерена выйти на улицу и искать следы, заметив при этом, что суперагент международной разведки может делать все, что считает нужным, и вообще катиться ко всем чертям.

Эли издал тяжкий вздох и поплелся за ней на улицу. Брайан оказался прав: по снегу уже успели пройтись двенадцать сотрудников и три десятка клиентов, поэтому разобраться в следах не было никакой надежды.

Когда стало ясно, что искать следы нет смысла, Фиона вне себя от злости вернулась в пансион. Ее бесило то, что Эли считал возможным спать с ней и лезть к ней в душу, но не считал необходимым прислушиваться к ее мнению. Эли старался сохранять выдержку и указал ей на то, что нет никаких подтверждений ни его, ни ее версии. Но чем терпеливее он убеждал се, тем несговорчивее становилась Фиона.


В тот же день Гудини нашли и вернули в пансион. И хотя она испытала неимоверное облегчение, увидев его живым и невредимым, его исчезновение оставалось неразрешимой загадкой.

– Где его нашли? – спросил Эли, проследовав за Фионой на кухню.

– В трех милях отсюда, – буркнула она.

– Это именно то расстояние, на которое он мог удалиться без посторонней помощи. Как профессионал я вынужден это констатировать.

– Он мог сбежать от похитителя, – возразила Фиона.

– Да зачем твоему похитителю этот чертов Гудини?

– Прекрати называть его моим, как будто это плод моего больного воображения! – Она сузила позеленевшие от злости глаза. – Или ты и впрямь так думаешь?

– Нет. – Он пожал плечами. – Не совсем.

– Как это понимать?

– Так, что здесь действительно происходят непонятные вещи. Но ничего по-настоящему удивительного здесь еще ни разу не произошло. – Он быстро прокрутил в голове события последних дней и добавил: – Во всяком случае, ничего подозрительного.

– Вот так так! – Фиона переплела пальцы. – Прошлой ночью тебя здесь не было. И злоумышленник сразу же объявился снова!

– Фиона…

Она испуганно ахнула.

– Он следит за нами, – прошептала вдруг она и оглядела комнату, словно ожидала обнаружить «жучка».

– Ну, это уже полный абсурд, – поморщился Эли. – Если кто-то все время следит за пансионом, он должен был в конце концов совершить какое-нибудь преступление. Что-нибудь украсть или сломать. Напасть на кого-нибудь.

– Нет, послушай, Эли. Я читала Эда Макбейна и знаю, что не стоит искать мотив преступления. Это далеко не всегда дает положительный результат.

– Даже если оставить в стороне то, зачем он сюда приходит, все равно остается непонятным, что он здесь делает, когда приходит. За исключением входа в компьютер, мы даже не имеем никакого свидетельства его пребывания здесь. – Эли устало упал на стул. – У меня разболелась голова.

Он наклонил свою золотую голову и запустил пальцы в волосы. У Фионы упало сердце. Он не хочет здесь находиться и, даже если бы хотел, не смог бы выразиться яснее. Он по-прежнему считал это дело пустой тратой времени и торопился уехать.

– Если ты считаешь все это такой ерундой, почему бы тебе просто не убраться отсюда? – неожиданно грубо произнесла она и надменно вздернула подбородок.

Эли потянулся обнять ее, но она увернулась и пошла к двери.

– Эй! – позвал он ее, но Фиона, не говоря ни слова, выскочила из комнаты.

В полном недоумении он смотрел ей вслед. Что, черт возьми, на нее нашло?

С новыми силами Эли приступил к поискам ночного визитера. Но прежде он сходил в дальнее крыло пансиона и забрал Бандла. Пес радостно бросился ему навстречу. «Слава Богу, хотя бы Бандл не шарахается от меня как от прокаженного».

Остаток дня он занимался проверкой людей, угрожавших работникам Оук-Хилла. Ближе к вечеру Фиона обратилась к нему с просьбой побеседовать с мистером Снайдером.

– Этот тип опять здесь? – не поверил Эли.

– Да, – понизив голос, ответила она. – Он поднял крик на весь пансион, устроил жуткий скандал в присутствии других клиентов. Он просто в истерике.

– Ты хочешь сказать, что в прошлый раз он вел себя как спокойный, уравновешенный человек? – сухо бросил Эли.

– Он меня пугает, – призналась Фиона.

– Конечно, я займусь им, любимая. – Эли отодвинул бумаги и встал из-за стола. После секундного колебания спросил: – Он опять пришел с сыновьями?

– Нет.

– Не то чтобы меня это волновало…

– Я понимаю.

– Сидеть! – приказал Эли Бандлу.

Бандл проводил его до двери и заскулил, когда Эли закрыл ее прямо у него перед носом.

Сцена в холле в самом деле была ужасной.

– Я отсужу у вас все деньги до последнего цента! Я вываляю ваше имя в грязи! Я вам всем покажу! Я требую отдать мне моего маленького Рокки! – вопил мистер Снайдер в лицо Брайану. Брайан в немом изумлении смотрел на него.

– Вызови полицию, – быстро сказал Эли.

– Ты не сможешь утихомирить его? – с беспокойством спросила Фиона.

Эли оскорбился:

– Конечно, смогу. Но люди обычно быстрее приходят в чувство, когда в дело вмешивается полиция.

Фиона пошла к себе в кабинет и набрала номер полицейского участка. Объясняя причину вызова, она в первый раз пожалела, что Вики возложила на нее такую ответственность. Неужели этот кошмар никогда не закончится?

Как и предсказывал Эли, известие о том, что полицейская машина уже в пути, подействовало на мистера Снайдера успокоительным образом. Но лишь отчасти. Он добровольно покинул здание пансиона, однако продолжал изрыгать угрозы и проклятия в адрес его владельцев. Эли оставалось лишь проследить, чтобы он не поломал мебель в холле. Втайне он надеялся, что Фиона обратит внимание на его решительные действия. Но когда он вошел в ее рабочий кабинет, голова девушки была уже занята другими мыслями.

– Ты сообщила миссис Снайдер о том, что происходит? – спрашивал ее Брайан.

Фиона нахмурилась:

– Да. Просто не знаю, что делать. Она дала номер телефона отеля на Гавайях. Я представилась администратору отеля и сказала, что хотела бы переговорить с ней насчет ее собаки. Администратор ответил, что миссис Снайдер просила ни с кем ее не соединять. Но что еще хуже, – добавила она в замешательстве, – он сказал, что если мы не оставим миссис Снайдер в покое, она заявит на нас в полицию.

– Что бы это значило? – протянул Брайан. Внезапно он повернулся к Эли. – Слушайте, наверное, ее терроризировал звонками бывший муженек. Ты не просматриваешь связи, Эли?

– С теми событиями, которые происходят здесь? – Эли покачал головой. – Неприятности начались у вас до того, как здесь появился Рокки. И кроме того, мистер Снайдер, конечно, весьма колоритная фигура, но он не единственный, кто угрожал Фионе на этой неделе. – Он криво усмехнулся. – Здесь царит настоящая праздничная атмосфера, верно?

– Мы не знаем даже причины этих непонятных ночных визитов, – безнадежно проговорил Брайан.

– Ты начинаешь говорить, как Эли, – заметила Фиона и вышла из комнаты. Судя по ее тону, это был отнюдь не комплимент. Мужчины недоуменно переглянулись.

В конце рабочего дня, когда все доделывали свои дела и собирались домой, Эли разыскал Фиону. У него теплилась надежда, что за несколько часов она успела немного остыть. Они с Бандлом нашли ее в бельевой комнате, где девушка раскладывала по полкам одеяла и полотенца.

– Ты еще не наработалась за день? – мягко поинтересовался он. – Неужели это больше некому сделать?

Она устало пожала плечами:

– Просто это нужно сделать.

Она явно избегала его взгляда. Эли с несчастным видом смотрел на Бандла.

– Сидеть, – сказал он ему. Бандл чихнул и преданно посмотрел на него. – Хорошая собака, – добродушно похвалил его Эли.

– Я вижу, дрессировка идет полным ходом.

– Ты можешь что-то посоветовать?

– Конечно. – Девушка свернула коврик и положила на полку. Потом крепко ухватила Бандла за шкирку одной рукой, а другую положила ему на спину. Придавив его к полу, резко скомандовала: – Сидеть!

Бандл сел. Фиона похвалила его.

– Здорово! – восхитился Эли.

– Делай так по сто раз в день в течение недели, и он запомнит эту команду. – Она вернулась к своему занятию. – Правда, я не понимаю, зачем тебе нужно учить его хорошим манерам, если ты не собираешься забрать его себе.

Эли нахмурился: ему не понравился ее презрительно-безразличный тон.

– Я не виноват в том, что его бросили, Фиона.

– Да, разумеется. Но чем больше времени ты ему уделяешь, тем больше он привязывается к тебе и тем больше будет страдать, когда ты уедешь. Он будет чувствовать себя так, будто его бросили во второй раз.

Наступило долгое, тяжелое молчание. Эли видел, что ее взвинченное состояние объясняется не только тревогой за судьбу собаки.

– Фиона… – начал он.

– Я думаю, тебе лучше переночевать сегодня здесь, – быстро сказала она.

– Хорошо. Я поступил неосторожно, оставшись у тебя вчера на всю ночь. – Он улыбнулся и дотронулся до ее щеки. – Но стоит мне прикоснуться к тебе, как я мгновенно теряю разум.

На этот раз она не отпрянула от него. Но стояла тихо, замерев, как испуганный олень. Что бы ни случилось потом, Эли был намерен оставить за собой позиции, завоеванные прошлой ночью.

– Останься здесь со мной, – попросил он охрипшим голосом.

Фиона покачала головой и продолжала тщательно складывать полотенца.

Эли придвинулся ближе. Он положил руки ей на талию, притянул к себе и прижался к ней всем телом.

– Я хочу тебя, – прошептал он. – Посмотри на меня.

– Пусти, – едва слышно проговорила она.

– Останься. Давай просто поговорим, – уговаривал Эли. – Я не буду ничего делать против твоего желания.

Дыхание девушки участилось, сердце забилось сильнее. Она знала, что ей будет мало одних разговоров. Слишком сильно ее влекло к нему. Но о чем они могут говорить?

Она отодвинулась от него в угол.

– Оставь меня, – сказала она. – Я хотела…

– Что ты хотела? – Он старался говорить как можно мягче.

– Сегодняшний день показал, что мы преступили границы дозволенного. И будет лучше, если мы больше не будем… – Она закрыла глаза, собираясь с силами.

– Нет. Нет. – Он протянул к ней руки.

– Не трогай меня! – Она оттолкнула его.

– Фиона, давай хотя бы поговорим, – взмолился он.

– Я иду домой!

Голос ее зазвенел. Он не хотел доводить ее до слез, поэтому не стал больше настаивать и позволил уйти. Подавленный и несчастный, он запер все двери, дважды обошел здание и поплелся в гостиную спать. Бандл следил за ним влажными карими глазами, и Эли решил не запирать его на ночь в вольере, а оставить в гостиной, чтобы как-то скрасить свое одиночество.

Детективный роман он уже дочитал, поэтому включил портативный черно-белый телевизор, который Фиона держала в одном из шкафов.

– Ну, что будем смотреть, Бандл? Новости или детективный сериал?

Примерно с час Эли тупо смотрел в экран телевизора, осмысливая события прошедшего дня. Фиону бросили ребенком. Бросила мать – человек, которому она больше всего доверяла. Из ее слов он понял, что в ее жизни были только два дорогих человека: монахиня, которая пыталась заменить ей мать, и девушка, с которой она подружилась в приюте.

Ночью, когда они занимались любовью, он сказал, что не может понять мужчин, которые могли добровольно отказаться от нее. Поведение Фионы в постели не оставляло сомнений в том, что у нее уже был некоторый сексуальный опыт. Фиона призналась, что у нее были приятели, но только с одним у нее сложились более или менее серьезные отношения.

– Почему вы расстались? – спросил Эли, целуя ее атласную кожу.

Фиона сонно пожала плечами:

– Он оказался необязательным человеком.

Эли уже понял, что Фиона не пускает к себе в сердце необязательных людей. Он подозревал, что она завела такое количество бездомных животных именно потому, что была уверена: они никогда ее не бросят и не предадут.

– Послушай, Бандл, – сказал Эли, обращаясь к собаке, – меня-то нельзя назвать безответственным человеком.

Бандл навострил уши.

– Ты хочешь спросить: почему я в свои тридцать четыре года не женат? Все очень просто. Я не встретил женщины, которую смог бы полюбить. – Он вдруг замер. – Вот оно что! Я ведь люблю ее! – Он смотрел на собаку, которая поднялась с пола. – Да-да, не удивляйся, ты, наверное, давно это заметил. Я перестал сходить по девушкам с ума лет в двадцать с небольшим. Конечно, теперь я понимаю, почему целый день только о ней и думаю, почему потерял покой и начинаю вести себя как неуклюжий дилетант, когда ей угрожает опасность. И зачем бы еще я стал торчать в этом проклятом месте, если бы не был по уши в нее влюблен?

Бандл склонил голову набок.

– Ты думаешь, это навсегда? Да, во всяком случае, мне так кажется. У меня такое чувство, словно она вошла в мою плоть и кровь. – Бандл негромко заворчал. – Да, у нее трудный характер. Непредсказуемый, требовательный, взрывной… да еще все эти собаки, не в обиду тебе будь сказано. Но… – Эли расплылся в улыбке, -…но у нее есть и положительные качества, ты согласен? – Он нахмурился. – Черт, я уже начал разговаривать с собаками. Я становлюсь таким же ненормальным, как она.

Он покачал головой и вдруг заметил, что собака насторожилась и к чему-то прислушивается. Вытянувшись в струнку, Бандл всматривался куда-то вдаль, уши его вздрагивали.

Эли не расслышал ничего определенного, но Бандл вдруг посмотрел на Эли и тихонько тявкнул.

– Бог мой, это он! – сквозь зубы процедил Эли. – Ну наконец-то. – Впервые со дня своего прибытия в Оук-Хилл он открыл свой чемодан и достал пистолет.

Проверив его, он кивнул Бандлу.

– Сидеть. – Собака пошла за ним к двери. – Черт, ты должен бы уже запомнить эту команду. Сидеть. Сидеть. Нет. Сидеть. – Карие глаза Бандла молили не оставлять его одного в этом темном жутком месте, но Эли был непреклонен. – Давай, давай. Можешь посмотреть телевизор. Тебе понравится. Ну же, иди. Сидеть. Ты знаешь, что это такое.

Объяснив наконец Бандлу, что от него требуется, Эли крадучись выскользнул в темный коридор. Жуткий вой тоскующих по своим хозяевам собак разносился по всему пансиону. Где-то его ждал человек, терзавший по ночам Фиону.

Еще секунда, и ему уже не было нужды прятаться. Потому что секунду спустя раздался отчаянный женский крик – и кричала Фиона.

Инстинктивно Эли нащупал выключатель. Вспыхнул свет. Эли позвал Фиону по имени, но она не откликнулась. Сердце его заколотилось с такой силой, что ему стало больно. Он побежал по коридору, проверяя по дороге все двери.

– Фиона! – звал он. – Фи… О Боже…

Она лежала у бокового входа. Дверь была распахнута настежь, с улицы струился холодный ночной воздух.

Фиона лежала лицом вниз, без сознания.


Глава 10


– Со мной все в порядке. Прекрати опекать меня! – раздраженно воскликнула Фиона.

– Тебе нельзя вставать с постели. Указание доктора! – Брайан значительно поднял палец.

– Где Эли? – жалобно спросила Фиона. Она уже соскучилась по нему. Он находился при ней неотлучно с тех пор, как она очнулась в больничной палате. Он держал ее за руку и обещал, что она поправится. Потом он отвез ее домой, объяснился с полицией, накормил ее собак и весь день ухаживал за ней, как самый нежный любовник, преданный друг и заботливый отец.

Пять минут назад она снова проснулась и увидела рядом с собой Брайана. За окном было темно, и она поняла, что наступил вечер.

– Я хочу Эли, – капризно сказала она.

– Он делает свое дело.

– Что?

– Он охраняет пансион. Уже почти полночь. – Брайан сел на стул в дальнем конце спальни и с любопытством спросил: – Так как же все-таки ты сумела разбить себе голову?

– Разве Эли не рассказал тебе?

– Нет, – обиженно ответил Брайан. – Он сказал только, что ты принадлежишь ему. Оказывается, он был очень задет, когда я подарил тебе белье. Он сказал, что мне не жить, если я дотронусь до тебя хоть пальцем этой ночью.

– Правда?… – обрадовалась Фиона.

– Да, но я не стал принимать его слова близко к сердцу, сделав скидку на его больную голову.

Фиона попыталась сесть удобнее, но движение тут же отдалось резкой болью в голове.

– Так что же случилось? – вернул ее к событиям прошлой ночи Брайан.

– Было около полуночи, когда я пошла в пансион.

– Зачем? – с наигранным удивлением спросил Брайан, но тут же расплылся в ехидной улыбочке и прищурил свои голубые глаза. – О-о, ну конечно.

Фиона метнула в него гневный взгляд, однако не смогла отрицать очевидное.

– Ну и что же все-таки произошло? – продолжал расспрашивать Брайан.

– Я открыла дверь бокового входа и вошла. Я шла на цыпочках, мне почему-то казалось, что за мной кто-то следит. Едва переступив порог, я решила включить свет и повернулась в сторону выключателя, и тут… – Она выдержала драматическую паузу. – Я увидела человека и закричала. Тогда он ударил меня по голове чем-то тяжелым. Наверное, фонарем.

– Это был мужчина?

– Для женщины он был слишком высок и широкоплеч.

– Ты можешь описать его внешность?

– Вряд ли. Могу только сказать, что он был не негр и у него не было бороды и усов. И все.

– А потом Эли включил свет, стал звать тебя, и тогда этот тип смылся, – досказал Брайан.

– Скорее всего – да. – Она сдвинула брови. – Может быть, этот человек и не следил за нами, раз он не знал, что в пансионе дежурит Эли.

– А может быть, знал и тем не менее решил рискнуть.

Они посмотрели друг на друга.

– Неужели ты думаешь, что кто-то мог решиться… – начала Фиона.

– Разумеется, Эли организовал сегодня все так, чтобы у этого типа создалось впечатление, будто в пансионе никого нет, – сказал Брайан. На его гладком лбу залегла морщинка тревоги.

Фиона приподнялась на локтях.

– Уж не знаю, что ему нужно, но этот тип может оказаться опасным. Или непроходимо глупым. А Эли там совсем один.

Брайан взъерошил свою светлую челку.

– Но это его работа. Он знает, что нужно делать, – сказал он, но в голосе его не было уверенности.

– Ты забыл, что правая рука у него практически не работает, что у него был сильный ушиб головы и что он не спал уже несколько ночей.

– Куда это ты собралась? – вскинулся Брайан, видя, что Фиона спустила ноги с кровати.

– Я должна пойти туда. – Голова ее раскалывалась от боли при каждом движении.

– Фиона, Эли убьет меня, если я выпушу тебя отсюда.

– Я не смогу жить, если с ним что-нибудь случится, пока я лежу здесь и ничего не делаю.

Брайан внимательно посмотрел на нее:

– Для тебя это так серьезно?

Она открыто встретила его взгляд:

– Даже слишком.

– Обычно поэты-романтики выражаются иначе.

– У тебя незачет по литературе, – сухо напомнила ему она. – Лучше помоги мне одеться.

– Нет, Фифи, он правда убьет меня.

– Сейчас не время препираться.

После некоторых усилий, сопровождавшихся значительной болью, им удалось наконец натянуть на ее тело достаточное количество теплой одежды, чтобы она могла выйти в холодную ночь. В какой-то момент Фионе показалось, что на щеках Брайана вспыхнул подозрительный румянец, но она слишком беспокоилась об Эли, чтобы акцентировать на этом внимание.

Ни разу в жизни с ней так не нянчились, как Эли в последние двадцать четыре часа. Каждый раз, как она затаивала дыхание, он срывался со стула и склонялся над ней, готовый исполнить любое ее желание.

Все их разногласия остались в прошлом. Когда она оказалась в беде, он первым пришел к ней на помощь и заботился о ней, как никто и никогда. И не потому, что чувствовал себя виноватым в том, что с ней произошло. В этом она была уверена.

Фиона улыбнулась. Нет, когда Эли чувствовал себя виноватым, он становился капризным и нервным.

– Ну что, готов? – спросила она Брайана.

– Идем. Держись за меня.

Фиона взяла его под руку, впервые осознав, что он уже почти мужчина. Хотя ростом он даже превосходил Эли, она всегда воспринимала его как ребенка. И вдруг сейчас, совсем некстати, поняла, что у Эли были достаточно серьезные основания для ревности.

В молчании они миновали заснеженную дубовую рощу. Фионе приходилось постоянно следить за тем, чтобы не упасть. Ноги ее подкашивались, голова гудела от нестерпимой боли. В какой-то момент она почувствовала, что не в силах идти дальше, но страх за Эли не давал ей остановиться и заставлял продвигаться вперед. Она и сама не понимала, откуда у нее берутся силы. Просто ей надо было идти к Эли.

– О Боже, – прошептал Брайан, когда они вышли из рощи. Он пригнулся, вглядываясь в темноту. – Гляди!

Привалившись к нему, чтобы не упасть, Фиона посмотрела в сторону, куда он указывал. И в ужасе затаила дыхание, увидев темную бесформенную фигуру из своих ночных кошмаров. Человек на секунду остановился на лужайке, залитой лунным светом, потом приблизился к дому и завернул за угол.

– Наверное, он все-таки ненормальный, – предположил Брайан. – Кто же ходит на дело в такую светлую лунную ночь?

– Да, но в тени дома хоть глаз выколи, – дрожа от страха, возразила Фиона. Эли, желая заманить ночного гостя, выключил все наружное освещение. – Пошли. – В голосе ее появилась решительность.


Эли неслышно патрулировал по темным коридорам здания, стараясь не потревожить покой животных. Интуиция подсказывала ему, что этой ночью нужно ждать повторной попытки проникновения в пансион, какой бы безумной ни казалась эта идея на первый взгляд. И Эли ждал.

Теперь у него был личный счет к этому типу. Он поднял руку на Фиону и заплатит за это.

Эли зашел в кабинет. Никого. На столе лежали забытые Фионой перчатки. Он взял их и сжал в руке. Вот так же он сжимал ее руку прошлой ночью, самой ужасной ночью в его жизни. Когда он нашел ее распростертое на полу тело, холодное и безжизненное, то в первый момент окаменел от страха, предположив самое худшее. И только сознание того, что он должен помочь ей, спасло его от помрачения рассудка.

Он вышел из кабинета и направился к холлу. Там тоже никого не было. Дальше – гостиная.

Как им будет хорошо вместе, из них получится прекрасная пара. Он по натуре – защитник, она – воспитательница. Он – добытчик, она – хранительница очага. Он капризный, она снисходительная. У него – инстинкт хищника, у нее – интуиция.

Вместе они одолеют любые препятствия. Он и не представлял, как сильно ему ее не хватает и как долго он искал ее, пока они не встретились и не полюбили друг друга.

Эли заглянул на кухню и в комнату отдыха. Нервы его были напряжены до предела в предчувствии опасности, но и там никого не оказалось. С минуту он постоял в задумчивости, потом снова пошел по тому же кругу.

И снова его мысли вернулись к Фионе. За недолгое время их знакомства они успели достаточно хорошо изучить друг друга. Мужчина, как правило, сразу понимает, что встретил свою любовь. И Эли был уверен, что не ошибся.

У него снова заныло колено, и он пожалел, что не позволил Фионе осмотреть его.

Он перешел в дальнее крыло и вдруг почувствовал, что что-то переменилось. Звук был очень тихим, и он скорее всего не обратил бы на него внимания, если бы слух его не был обострен предчувствием опасности. Он не смог в точности определить источник шума, но установил примерное направление. Звук доносился со склада. Осторожно, стараясь ступать неслышно, Эли подкрался к двери. Интуиция подсказывала ему, что неизвестный находится где-то здесь, среди стеллажей с консервными банками, пакетами с сухим кормом и чистящими средствами. В кромешной тьме он не мог его видеть, но буквально кожей ощущал его присутствие. Он чувствовал его запах, слышал его дыхание. Сейчас он выйдет из своего укрытия, и тогда Эли схватит его.

Внезапно он вздрогнул. В комнате находился кто-то еще. Неужели он пришел не один? Только этого не хватало. Эли мгновенно пересмотрел свой план в расчете на то, чтобы обезвредить двоих преступников.

Но вдруг он почувствовал, что тот, кого он вычислил первым, нервно зашевелился. Эли был потрясен: похоже, эти люди пришли не вместе. Боже, сколько же народу ходит по ночам в Оук-Хилле? Нужно будет обсудить это с Фионой.

Второй тип вел себя неуверенно и слишком шумно. Эли покачал головой, испытывая вполне объяснимое презрение профессионала к дилетанту. Потом услышал перешептывание и понял, что их двое. «Черт, может, нам взять ящик пива и посидеть теплой компанией?» – подумал он.

Первый тип попытался передвинуться, но так неуклюже, что Эли сразу заметил его маневр. Господи, неужели не осталось настоящих профессиональных воров? Потом послышались звуки борьбы и глухие стоны. Эли опустил дуло пистолета и ждал.

Вдруг раздался женский возглас. Эли чуть не подпрыгнул от неожиданности, узнав голос Фионы.

– Света нет! – вскричала она.

Эли отключил освещение во всем здании. Исходив все здание вдоль и поперек и изучив каждый закоулок, он решил, что в темноте будет иметь преимущество перед неизвестным противником. Не мог же он ожидать, что эта сумасшедшая женщина вылезет из кровати и притащится сюда среди ночи.

Спутник Фионы чертыхнулся, и Эли узнал голос Брайана. «Ну держись, – подумал Эли, – я тебя задушу за то, что ты позволил ей ввязаться в эту переделку».

– Фиона, у него пистолет, – предупредил Брайан.

– Откуда ты знаешь? – севшим от волнения голосом спросила девушка.

– Он упирается мне в живот.

Фиона ахнула. Но тут же в бешенстве накинулась на невидимого противника:

– Пистолет? Ты посмел прийти сюда с пистолетом, негодяй?

– Прошу тебя, Фиона, – жалобно простонал Брайан, – не раздражай его.

– Как ты посмел пронести оружие в здание, битком набитое животными, ты, мерзкий, подлый…

– Заткнись! – рявкнул на нее незнакомец.

Эли постарался заглушить охватившую его панику. Пистолет! Этот тип пришел с пистолетом. Эли было страшно подумать, какие последствия это может иметь для Фионы. «Думай, – приказал он себе. – Только действуя хладнокровно, ты сможешь помочь ей».

Тусклый луч света заставил его отступить в тень. Преступник осветил фонарем Брайана и Фиону и наставил на них пистолет.

– Где Рокки? – спросил он.

– Что? – не понял Брайан.

– Где собака Снайдера, черт возьми! Где?

В тусклом свете фонаря Фиона пыталась разглядеть черты незнакомца.

– А вам не кажется, что вы не совсем удачно выбрали время для визита? – спросила она.

Эли не знал, смеяться ему или плакать. Разве можно дерзить человеку, который направил на тебя пистолет? Правда, рука незнакомца дрожала, и, возможно, Фиона тоже заметила это. Очевидно, убийство не входило в его планы. Но, даже предполагая это, Эли не мог вступить с ним в схватку до тех пор, пока Фиона и Брайан находились под прицелом.

Значит, остается одно: отвлечь внимание преступника и дать возможность Фионе и Брайану укрыться за стеллажом. Конечно, это значило подставиться под выстрел самому, и, будь ситуация менее опасной, он попытался бы найти другой способ. Но смотреть, как этот мерзавец целится в Фиону, было выше его сил. Быстрыми неслышными шагами Эли направился в крыло, где находились собаки.

Фиона терялась в догадках, куда подевался Эли. Боковая дверь входа была взломана. Видимо, преступник настолько торопился, что уже не заботился об уликах. Глядя на дуло направленного на нее пистолета, Фиона вдруг подумала, что преступник мог уже застрелить Эли. Поэтому когда он задал свой следующий вопрос, она с облегчением вздохнула.

– Где сыщик, которого ты наняла?

– Простите? – ледяным тоном обронила она.

– Я спрашиваю: где этот проныра, ищейка, всюду сующий свой нос?

– Хороший вопрос, – пробормотал Брайан.

– То вы требуете Рокки, то ищейку. Вы вообще уверены, что не ошиблись адресом?

Где же Эли? Что делать: так и стоять столбом или вместе с Брайаном навалиться на преступника? Отдавать Рокки она не собиралась. Даже под дулом пистолета она не отдала бы никого из доверенных ей животных.

Неожиданно их внимание было отвлечено громким лаем в дальнем крыле. Сердце Фионы подпрыгнуло. Это Эли! Какого дьявола он там оказался?

– Что там происходит? – нервно спросил незнакомец, размахивая пистолетом.

Фиона услышала тяжелое дыхание и шлепанье по паркету больших лап. В этих звуках ей почудилось что-то знакомое. Брайан развернулся на сто восемьдесят градусов. Глаза преступника расширились от ужаса, он погасил фонарь. В наступившей темноте Фиона услышала крик Брайана:

– О Господи! Кто выпустил Майрона?

– А-р-р-р! – зарычал незнакомец.

Майрон залаял. Прогремел выстрел.

– Фиона? С тобой все в порядке? Фиона! – сквозь звон в ушах услышала она крик Эли.

– Да! – громко откликнулась она. – Майрон! Майрон! Если ты ранил Майрона, мерзавец, я… уф-ф-ф… Майрон! – радостно закричала она, потому что большая лапа ткнулась ей в живот и шершавый язык лизнул в щеку.

– А вам никому не пришло в голову, что он мог выстрелить в меня? – послышался разъяренный голос Брайана.

Но внимание Фионы было полностью поглощено звуками борьбы в нескольких шагах от нее. Раздавались стоны, глухие удары и шлепки. Потом дерущиеся врезались в полку с консервами для собак, и она рухнула на пол. Майрон принял все это за игру и, оставив в покое Фиону, присоединился к дерущимся. Через минуту Фиона услышала, как Эли взвыл от боли и закричал:

– Нет! Нет! Плохая собака!

Майрон залаял, послышалось царапанье.

– Проклятие! Слезь с меня, мерзкая зверюга!

Фиона на цыпочках приблизилась к сцепившимся

мужчинам, увлекая за собой Брайана.

– Майрон! Фу! – приказала она, и Брайан схватил пса за шкирку и стащил его с груди Эли.

Эли хватал ртом воздух.

– Он убежал! – закричал Брайан.

– Он смылся, когда ваш четвероногий друг придавил меня к полу, – обиженно проворчал Эли. – Я уронил свой пистолет.

– У тебя был пистолет? Ты приехал сюда с пистолетом? – накинулась на него Фиона.

– Потом, Фиона. – Его тон заставил ее умолкнуть. – Брайан, сходи к распределительному щиту и включи свет. А ты, – сурово приказал он Фионе, – оставайся здесь.

Мужчины побежали по коридору, оставив Фиону сидеть на груде консервных банок.

– Ну и свинство, – проговорила она. – В конце концов кто здесь командует?

Через несколько секунд вспыхнул свет, и у нее заболели глаза. Потом раздался крик, звук падения, и она предположила, что Эли поймал ночного гостя.

Приказание Эли не значило для нее ровным счетом ничего. Она не собиралась сидеть, зная, что он вступил в поединок с вооруженным преступником. Она кое-как встала и потащилась по коридору. Рядом с ней весело бежал Майрон.

С первого взгляда на дерущихся ей все стало ясно. Эли имел слишком быструю реакцию, чтобы противник мог серьезно ранить его, но зато сильно уступал ему в весе. К тому же рана на лбу Эли снова открылась и кровоточила, а больная правая рука болталась как неживая. Девушка покусывала нижнюю губу, не зная, что предпринять.

– Нашел! – обрадованно воскликнул Брайан у нее за спиной. – Держи, Фифи!

Она обернулась и увидела, что юноша приволок длинный шланг, из которого они поливали вольеры.

– Шланг? – непонимающе нахмурилась она. Она взяла его из рук Брайана как раз вовремя, потому что Майрон прыгнул на юношу и повалил на пол.

Когда Фиона снова посмотрела на дерущихся, то увидела, что незнакомец ударил Эли по больной ноге. Эли упал, а его противник пригнулся к полу, нашаривая упавший пистолет.

Не раздумывая больше, Фиона направила на него шланг. Вода была достаточно холодной, чтобы заморозить полярного медведя. Мужчина завыл, как от страшной пытки, и пополз прочь. Эли поднялся и велел Фионе отвернуть шланг в сторону. Потом он прыгнул на убегающего мужчину сзади и нанес ему несколько впечатляющих ударов левой рукой. Тот сразу обмяк и сдался. Эли снял с себя ремень и связал мужчине руки за спиной. Потом на нетвердых ногах шагнул к Фионе. Наконец-то он чувствовал себя героем, победителем, рыцарем в сияющих латах, совершившим подвиг во имя возлюбленной. Он шел за своей наградой. Сердце Фионы подпрыгнуло, когда она увидела страстный призыв в его золотисто-карих глазах.

И в ту же секунду он растянулся на полу, поскользнувшись в луже холодной воды, которая продолжала литься из шланга. Полет был довольно красивым, но он опять ударился головой.

– Эли! – в отчаянии закричала Фиона. Она опустилась перед ним на колени, не обращая внимания на холодную воду. – О Господи, Брайан, давай сюда!

Брайан подполз к двери и захлопнул ее перед самым носом Майрона. Потом прошлепал по воде к Фионе и попытался помочь ей поднять Эли.

– Эли! Скажи мне что-нибудь! – рыдая, умоляла Фиона.

Брайан с иронией наблюдал эту душераздирающую сцену. Майрон начал скулить и скрестись лапами в дверь. Эли схватил Фиону за руку.

– Три вещи, – слабым голосом проговорил он.

– Что? Что, дорогой?

– Во-первых, я никогда не оставлю тебя. Во-вторых, я хочу много детей. И в-третьих…

– Да, Эли, что в-третьих? – с интересом спросил Брайан.

– И в-третьих, я убью вас обоих, если вы еще когда-нибудь втянете меня в подобную переделку.

Эта длинная фраза отняла у него последние силы, и он потерял сознание.


Глава 11


– Вся проблема в том, что я не привык иметь дело с непрофессионалами, – объяснял Эли Брайану на следующее утро.

– Может быть, ты прекратишь ходить взад-вперед и наконец сядешь? – спросила Фиона.

К его старым ранам добавились еще несколько синяков, рассеченный затылок и сотрясение мозга. Врач распорядился уложить его в постель и продержать там не меньше трех дней, но выполнить это было непросто. Эли не желал повиноваться.

Когда он потерял сознание, Фиона с Брайаном вызвали машину «скорой помощи». Но как только сознание вернулось к нему, он едва дождался, пока врачи зашьют ему рану, и помчался в полицию – выяснять, кто же терроризировал столько времени обитателей Оук-Хилла. Поскольку Фиона оставила Брайана убирать следы ночной потасовки, а сама уехала с Эли, юноша теперь сгорал от нетерпения, желая знать все подробности.

– И кем же он оказался? – спросил он. Втроем они сидели в гостиной, наслаждаясь теплом и покоем.

– Он – частный сыщик, мистер Снайдер нанял его, чтобы украсть Рокки, – объяснила Фиона.

– Он совершенный дилетант и действовал абсолютно безграмотно. Пять лет назад его лишили лицензии за неэтичные действия, – с удовольствием добавил Эли. – В его поступках не было никакой логики. Будь он профессионалом, я бы давно его вычислил, но с подобной некомпетентностью мне еще не приходилось встречаться.

– Зачем же Снайдер нанял его, если тот работает без лицензии? – удивился Брайан.

– Он дешево берет, – коротко объяснил Эли.

– По-моему, у этих людей много общего, – с неприязнью сказала Фиона.

– Что-то я не возьму в толк. – Брайан наморщил лоб. – Почему этот тип начал рыскать в Оук-Хилле еще до того, как здесь появился Рокки?

– Именно по этой причине я считал, что Снайдер здесь ни при чем, – оправдывающимся тоном сказал Эли. – Ведь Рокки сдали сюда после того, как этот тип начал здесь околачиваться.

– Ну и?… – спросил Брайан.

– Тут-то и начинается самое интересное, Брайан. Ты не поверишь, – вмешалась Фиона, поскольку они подошли к ее любимой части. – Некрасивая, не очень умная и немолодая миссис Снайдер сбежала от мужа с молодым тренером по аэробике – победителем всеамериканского чемпионата по бодибилдингу.

Брайан широко разинул рот:

– Ты меня разыгрываешь.

– Клянусь тебе всем святым, – засмеялась Фиона. – Этот поступок и послужил основанием для развода четы Снайдеров. Но, спокойно расставшись с мужем и детьми, миссис Снайдер не хотела терять своего дорогого Рокки. Поэтому в один прекрасный день она пробралась в дом и похитила Рокки. На требование мистера Снайдера вернуть собаку она ответила категорическим отказом. Снайдер начал следить за ней уже довольно давно. Но когда она вместе со своим другом сменила квартиру, он потерял ее след. Поэтому он и нанял этого беспринципного типа.

– Однако тот не сумел узнать новый адрес миссис Снайдер, поскольку не имеет официального статуса и связей в полиции. Тем не менее он не поленился сходить в спорткомплекс, где работал ее дружок, и там выяснил, что любовники собираются провести рождественские каникулы на Гавайях, – продолжил Эли. – Понимая, что им придется куда-то деть собаку, Снайдер, естественно, предположил, что они сдадут ее сюда.

– В общем, вся эта история сводится к отчаянным попыткам завладеть Рокки, – сказала Фиона.

– А почему Снайдер сразу не явился к нам лично и не спросил, здесь ли находится его собака, а подослал этого типа? – спросил Брайан.

– Представь себе, миссис Снайдер сумела добиться постановления суда о том, что мистер Снайдер не имеет права даже приближаться к Рокки, – объяснила Фиона.

Брайан присвистнул:

– Должно быть, ей пришлось немало потрудиться, чтобы добиться такого постановления. Подумать только: ей не жаль снимать деньги со счета, для того чтобы оплачивать подобный идиотизм! – Он был потрясен до глубины души.

– Так вот, сыщик Снайдера заявился сюда как-то ночью и благодаря Фионе наткнулся на незапертую боковую дверь, – сказал Эли, с ласковым упреком взглянув на нее. – Он пробрался в здание, подождал, пока она уйдет, а затем начал рыться в ее бумагах. Пройдя полпути до дома, Фиона неожиданно вспоминает, что забыла запереть дверь. Она возвращается и на всякий случай еще раз обходит все здание и проверяет, закрыты ли все замки. Сыщик в панике хватает ее бумаги и убегает.

– Выходит, пока я бродила одна по темному зданию, он тоже находился там, – сказала Фиона и зябко повела плечами.

– Не найдя в бумагах клички Рокки, сыщик решает вернуть их. На следующую ночь он пробирается в здание незадолго до закрытия и кладет бумаги на прежнее место в надежде, что никто не обратил внимания на их отсутствие. – Эли покачал головой. – Ничего глупее я в жизни не слышал. Если бы он этого не сделал, Фиона ничего бы не заподозрила, решив, что бумаги просто где-то затерялись.

– Снайдер, естественно, был недоволен отсутствием результата, и на следующую ночь сыщику пришлось опять идти в пансион. Однако проникнуть туда он не успел, так как появилась Фиона и спугнула его.

– Как видишь, у меня были основания для обращения к Моргану, – самодовольно улыбнулась Фиона.

Эли развел руками и тоже улыбнулся, посмотрев на нее таким взглядом, что ей вдруг стало жарко.

– Ну и что было потом? – Громкий голос Брайана вернул их к действительности.

– Хм-м? Ах да. Потом сюда приехал я и установил круглосуточное наблюдение за пансионом. Ну а потом, конечно же, была ночь, когда заявился ты и напугал Фиону до полусмерти. Я побежал ей на помощь, оставив дверь открытой. Он видел это, поэтому преспокойно вошел в здание и попытался найти нужную ему информацию в компьютере.

– Но поскольку для этого нужно было знать пароль, его попытки не увенчались успехом, и на следующий день нас почтил своим посещением сам Снайдер и спросил напрямик, находится ли у нас его драгоценный Рокки. В случае положительного ответа он был намерен забрать его силой. – Даже по прошествии времени Эли не мог вспомнить об этом эпизоде без краски стыда. – И хотя у него ничего не вышло, он по крайней мере точно выяснил, что Рокки находится у нас.

– О нет, – простонал Брайан. – А потом мы перевели Рокки в другой вольер!

– Вот именно, – сказала Фиона. – Но если бы детектив, нанятый Снайдером, действовал расторопнее, ему удалось бы похитить Рокки.

– Хорошо. – Брайан откинулся на спинку стула. – Но потом его не было здесь три ночи подряд. Почему?

Фиона нерешительно посмотрела на Эли и ответила:

– Потому что его не было в городе. Он уехал на праздники навестить семью. Но перед самым Рождеством вернулся в город и немедленно приступил к действию. Ему удалось проникнуть в здание через отверстие для выгула собак, имеющееся в каждом вольере. Таким образом, он пробрался сюда через вольер Гудини, не оставив следов взлома. Эли был прав, когда говорил, что в смысле безопасности наш пансион не выдерживает никакой критики. Итак, детектив Снайдера похитил Гудини, пребывая в полной уверенности, что это Рокки.

Глаза Эли озорно блеснули:

– Представляю, что сказал ему Снайдер, когда тот приволок к нему Гудини!

– Вот почему Снайдер был вне себя от злости, когда пришел к нам во второй раз, – сказала Фиона. – Он подумал, что мы сотворили что-то ужасное с его Рокки. В принципе его можно понять: что он мог подумать, узнав, что в вольер Рокки поместили другое животное?

– Гудини они, само собой, выпустили…

– Предоставив ему подыхать на улице, – договорила Фиона.

– И вот тут они не на шутку испугались. Сыщик решил действовать напролом. На этот раз он захватил с собой фотографию Рокки, чтобы избежать возможной ошибки. Он был готов перевернуть этот проклятый пансион вверх дном, но найти Рокки. Приблизившись к зданию, он вдруг увидел Фиону и пошел за ней. – Эли возмущенно покачал головой.

– Поэтому, когда я попыталась обернуться, он ударил меня сзади, – сказала она.

– А когда услышал голос Эли, в панике убежал, – заключил Брайан.

– Мне все же не понятно, почему он пришел сюда прошлой ночью, – нахмурив брови, сказала Фиона. – Ведь не мог он не понимать, что после случившегося мы предпримем все меры предосторожности.

– Вчера мне уже стало ясно, что мы имеем дело с дилетантом, умственные способности которого даже ниже обычного уровня, – заявил Эли. – Я по-прежнему не знал, что ему нужно, но был уверен, что он попадется на старый как мир трюк… и притворился мертвым. Мой план сработал.

– О-о, – почтительно протянул Брайан. – Как ты думаешь, он попадет за решетку?

– Я, во всяком случае, на это надеюсь, – ответила за Эли Фиона. – Его отпустили на поруки, но, как только вернется Вики, я ознакомлю ее с отчетом Эли. И тогда она вместе со своим адвокатом решит, что делать дальше. Поскольку на иждивении у Снайдера трое детей, его скорее всего приговорят к общественным работам. Кроме того, миссис Снайдер, со своей стороны, тоже наверняка предъявит ему иск. Должно быть, ищейке Снайдера удалось разведать, в каком отеле она остановилась со своим дружком, и они начали терроризировать ее звонками. Поэтому она была вынуждена обратиться к администрации отеля с просьбой никого не соединять с ее номером.

– А этот частный детектив согласился свидетельствовать против Снайдера? – спросил Брайан. Фиона кивнула, – Все-таки у меня никак не укладывается в голове: неужели можно настолько любить эту отвратительную, грязную, ленивую псину, чтобы так бороться за право держать ее у себя? Сколько сил было потрачено, сколько денег, нервов… Он был готов пойти на преступление ради этого Рокки! Мы подвергались смертельной опасности вчера ночью!

– Люди часто ведут себя странно, когда дело касается их питомцев, – просто сказала Фиона.

– По-моему, эту характеристику можно отнести ко всем, кто работает в Оук-Хиллс, – заметил Эли. – И кстати, позвольте вам напомнить: вашей жизни не угрожала бы опасность, если бы вы в точности соблюдали мои инструкции.

– Поверь мне, я пытался остановить ее. – Брайан приложил руку к сердцу. – Но она не желала меня слушать.

– Я тебе верю. – Эли сурово смотрел на Фиону.

– Не могла же я допустить, чтобы ты остался там один на один с убийцей!

– Фи-о-на. Сколько раз тебе говорить: я – профессионал. Я полностью контролировал ситуацию до тех пор, пока ты до смерти не напугала меня, подставившись под дуло пистолета этого идиота.

– Э-лай-я, – передразнила его она, – прошлой ночью ты был не в лучшей форме, и нам обоим это прекрасно известно. И вообще: хватит ворчать на меня за то, что я спасла тебе жизнь. Ложись в постель.

– Тебе тоже не мешало бы лечь, Фифи, – напомнил ей Брайан.

Эли наклонил голову набок.

– Ну, если она тоже ляжет, я думаю, это не будет так скучно.

– Вот и прекрасно, – ухмыльнулся Брайан.

– Оставь нас, друг, – попросил Эли, кивая на дверь.

– Ну не знаю, – медлил Брайан. – У вас обоих сотрясение мозга. Вы уверены, что…

– Брысь! – приказала Фиона, не сводя глаз с Эли.

– Только не слишком перенапрягайтесь, ребята.

– Испарись, – процедил Эли, не сводя глаз с Фионы.

– Я бы с удовольствием составил вам компанию, но… дела, дела. – Уже в дверях Брайан обернулся. – Надеюсь, теперь мы часто будем тебя видеть, Эли.

Он ушел. Эли продолжал смотреть на Фиону. Девушка нервно сцепила пальцы.

– Ну вот и все. – Она едва расслышала свой голос.

– Да. Теперь мы можем поговорить о более важных вещах.

Сердце ее затрепыхалось в груди, как пойманная птичка. Пришло время сказать ему. Пока он не плюхнулся в свою машину и не уехал. Сейчас.

– Я… я вела себя не лучшим образом все это время, Эли.

– Да-а? – протянул он, направляясь к ней.

Она отступила назад и торопливо заговорила:

– Да. Видишь ли, Рождество всегда плохо действует на меня. Я начинаю понимать, что… у меня никого нет, что я совсем одна на белом свете. А тут еще этот сыщик… У меня совсем сдали нервы. Я часто бывала резка, груба и несправедлива к тебе.

– Угу. – Он медленно шел за ней вокруг дивана.

– А еще у меня было очень много работы, и я слишком сильно уставала и, наверное, ужасно выглядела. Обычно моим лицом не пугают маленьких детей, – жалко пошутила она.

– Лично я всегда придерживался мнения, что любой мужчина с радостью отдаст свою правую руку за право обладать тобой.

Она остановилась и сглотнула.

– Правда?

– Конечно. И если это у тебя называется быть не в форме, то можно считать, что мне крупно повезло.

– Правда? А ты… – Она облизнула пересохшие губы, и он перевел взгляд на ее рот. – Ты помнишь, что говорил прошлой ночью?

– Кажется, я собирался задушить вас с Брайаном.

– Да, а еще…

– Говорил о детях.

– Да. – Эли бережно обнял ее. Когда он нагнулся, чтобы поцеловать ее, она коснулась пальцем его щеки и сказала: – Ты забыл самое важное.

– Я никогда не оставлю тебя, – пообещал он от всего сердца.

– Ох, Эли, как я люблю тебя.

И когда они поцеловались, она вложила в этот поцелуй всю свою нежность, накопившуюся за долгие годы, а Эли обнимал ее так, словно хотел защитить ее от всего света. Да, теперь она целиком принадлежала ему.

– Я тоже вел себя не лучшим образом, дорогая, – признался он. – Вчера у меня наконец появился шанс проявить себя героем, а в результате меня увезли на каталке.

– Нет, ты в самом деле настоящий герой, – заверила его Фиона. Потом тихо засмеялась, почувствовав, как сильно он возбужден. – Может быть, нам лучше пойти домой? – предложила она.

– Отличная мысль.

Помогая ей надеть пальто, Эли сказал:

– Знаешь, нам придется переехать.

– Что?

– Вместе с Бандлом нас будет уже семнадцать, Фиона. Не можем же мы жить в таком маленьком коттедже. В моей квартире мы тоже не поместимся. Но учти, – неожиданно строго сказал он, – Бандл – последний. Больше никого не будет. Я лично прослежу за этим.

– Как скажешь, Эли, – мгновенно согласилась она, ни на секунду не сомневаясь в обратном. Она уже знала, что Эли не бросит одинокое существо. – Но надеюсь, это не относится к детям, которых мы усыновим.

– Пожалуй, что нет. Все-таки дети немного отличаются от собак. – Он подозрительно посмотрел на нее: слишком уж легко она приняла его ультиматум. – Конечно, приемные дети – это здорово, но я бы хотел иметь и собственного малыша.

– Ты же говорил, что не сможешь стать отцом, – напомнила она ему.

Они вышли через парадную дверь и, взявшись за руки, пошли к дубовой роще.

– Да, наверное, не смогу после всего, что со мной произошло, – подтвердил он. – Но согласись, что я мог бы поучить других, как это делается.

Она засмеялась:

– Нет, ты слишком грубый, заносчивый и нетерпимый.

– И такого человека ты любишь.

– Да. И как только мы окажемся дома, я не оставлю у тебя в этом никаких сомнений.

– О Фиона, – выдохнул он и обнял ее. – Все мое тело болит так, словно побывало в бетономешалке, но стоит мне посмотреть в твои глаза, как я мгновенно забываю о боли.

– Я поцелую каждый дюйм твоего тела, и ты забудешь о боли, – пообещала она.

Они уже поднимались на крыльцо, когда Эли вдруг спросил:

– Скоро возвращается Вики?

– На следующей неделе. А что?

– У меня еще не закончился отпуск. Может быть, она отпустит тебя на несколько дней и мы вместе слетаем к моим в Висконсин?

– В Висконсин?

– Да, ты вступаешь в большую семью, Фиона.

– А я понравлюсь твоим родственникам?

Она долго возилась с замком, пытаясь скрыть замешательство. Но, как обычно, ее хитрость не сработала. Как только они вошли в дом, он взял ее за плечи и повернул к себе лицом.

– Они полюбят тебя, – серьезно пообещал он и улыбнулся. – Разве можно не полюбить такую сумасшедшую женщину?

Ей вдруг стало тепло от мысли, что с этого дня жизнь ее переменится. И все это благодаря ему.

Она обхватила Эли руками и спрятала лицо у него на груди. Она была так растрогана, что не могла говорить. Он обнял ее крепче, защищая, оберегая, поддерживая и ободряя.

Фиона вдруг ахнула:

– Мы должны вернуться за Бандлом! Прошу тебя, приведи его прямо сейчас, чтобы он знал: у него есть теперь свой дом.

– Потом, – сказал Эли, снимая пальто.

– Но…

– Позже. – Он просунул замерзшие руки под ее свитер, под фланелевую рубашку и белье. Она невольно сжалась от холода, но постепенно руки Эли согрелись, и она расслабилась.

– Что-то я не вижу никакой реакции на свои действия, – пожаловался Эли. – А как же обещание, которое ты мне дала по дороге?

– О да, – выдохнула она.

Фиона стянула перчатки и дрожащими пальцами начала расстегивать пуговицы, молнии и кнопки. И ощутив наконец под слоями одежды его горячее крепкое тело, издала тихий страстный стон и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его в губы.

Он с готовностью откликнулся на ее призыв, не уставая повторять, как сильно он ее любит, какое наслаждение ему доставляют ее ласки и сколько прекрасных дней и ночей их еще ждет впереди.

И когда он взял ее на руки и понес в спальню, Фиона мысленно согласилась с ним, что Бандл может и подождать.

– Ну, – прошептал он, положив голову на ее голый живот, – ты по-прежнему ненавидишь Рождество?

– Честно говоря, в этом году оно было не таким уж плохим. – Глаза ее засветились при воспоминании об их первой ночи любви. – Думаю, с тобой я могла бы даже полюбить его.

Он поцеловал ее нежную кожу и провел языком вокруг пупка.

– Тебе нравится так?

– О-о-о, да, – ответила она, чувствуя, как реальность начинает ускользать от нее. Она немного приподнялась и взяла его лицо в свои ладони. – Меня просто поражает твоя выносливость. Ты должен был бы сейчас лежать без сознания…

– Чуть позже это действительно произойдет, обещаю тебе.

Она улыбнулась и снова откинулась на спину, предоставляя его рукам полную свободу. Несмотря на все треволнения прошедшего дня, она чувствовала себя хорошо, как никогда в жизни.

– Подумать только, – сказала вдруг она, – если бы не Снайдеры, мы могли бы не встретиться.

Эли застыл.

– И правда. До сих пор это не приходило мне в голову. – Он засмеялся. – Значит, теперь каждое Рождество мы будем посылать им поздравительные открытки.


notes


Примечания


[1] Цепь горных хребтов в Южных Аппалачах.


[2] Здесь: Шарик (англ.).