Расколотое небо. Книга 1
Крис Вудинг


Расколотое небо #1


Рюичи и его сестре-близнецу Кие недавно минуло шестнадцать зим. Им неплохо жилось на родительской горной ферме, где разводили драконов. Вот только обидно, что отец отказывается брать детей с собой в город и вообще не выпускает за пределы родной долины, пока им не исполнится восемнадцать! Но однажды внешний мир, огромный, удивительный и смертельно волшебный, сам ворвался в их жизнь. И вскоре близнецам было суждено узнать, почему отец так настаивал, чтобы они в совершенстве овладели воинским искусством...


Крис Вудинг

Расколотое небо. Книга 1


Начало лабиринта — по другую сторону небес.

    
Скима, «Мухи и мед»


ЧАСТЬ 1

ВОЙНА НАЧИНАЕТСЯ


Глава 1

ТВАРЬ ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ


Едва слышный шорох — но ничего не видно.

Рюичи застыл на месте. Побелевшими пальцами вцепился в рукоять меча, выставил оружие перед собой. Сощурившись, оглянулся через плечо... Откуда же этот шум?

Нет, больше ничего не слышно. И неудивительно: ему еще повезло, что он вообще засек преследователя!

Двигаясь совершенно бесшумно, Рюичи скользнул в сторону, мимо высоких деревьев с гладкими стволами. Сквозь густые кроны тут и там прорывались потоки солнечного света и били прямо в глаза. Ветви над головой гнулись под тяжестью сочных плодов куджи, что вызревали в мясистых стручках.

Пот стекал по лбу и по шее, и Рюичи заморгал, когда от соли защипало глаза. Он взъерошил колючий ежик светлых волос. Нельзя отвлекаться! Враг слишком опасен, и его нужно встретить во всеоружии.

Словно бесшумная тень, он двинулся по кругу, обходя заросли куджи. Если повезет, то, может быть, он сумеет подобраться к своему преследователю со спины. Ведь тот уверен, что Рюичи и дальше будет идти вперед. Враг не знает, что выдал себя случайным шумом.

Так что еще посмотрим, кто на кого поохотится!

Рюичи подобрался к тому месту, откуда впервые заслышал тревожный шорох, и взял меч наизготовку. Свободной рукой отогнул ветку... Ну, что тут у нас такое?

Ничего. Ровным счетом ничего, если не считать кококо, роющегося в траве у корней в поисках чего-нибудь съедобного. Пушистый черный зверек, насторожившись, привстал на задних лапках и уставился на Рюичи круглыми серебристыми глазами, затем склонил голову набок, что-то удивленно просвиристел и опрометью взвился на дерево, махнув на прощание длинным хвостом.

«Не может быть... — Рюичи не верил собственным глазам. — Тогда где же?..»

Он замер в полной неподвижности. Сейчас даже звук собственного дыхания казался ему оглушительно громким. Лес жил своей шумной жизнью: чирикали птицы, копошились и пересвистывались в дуплах куджи кококо... А Рюичи слушал.

Вдруг откуда-то сзади послышался гул — низкий и едва уловимый; гул быстро приближался. Очень быстро. Рюичи тревожно заозирался по сторонам. Нет, вокруг все спокойно. Мирно светит солнце... Так откуда же тогда этот звук?!

Рюичи взглянул себе под ноги, и его осенила пугающая догадка. Так вот оно что!..

И тут земля буквально взорвалась у него под ногами, во все стороны полетели комья грязи. Но Рюичи в последний момент успел отпрыгнуть, сделал в воздухе кувырок и приземлился в десяти шагах, обеими руками сжимая меч. Он был готов к бою. Лес испуганно примолк. А Рюичи напряженно всматривался в облако пыли, пытаясь разглядеть своего врага, чтобы предугадать его следующий шаг.

Вокруг воцарилась тишина, нарушаемая лишь глухими ударами, — это падали на траву комья грязи. Затем из недр трещины, разверзшейся в земле, донесся басовитый рев и показались огромные бурые лапищи. Упираясь в почву, монстр подтянулся, выпрастывая сперва голову, затем плечи, и, наконец, выбрался наружу весь целиком, грозно нависая над Рюичи. Чудовище встряхнулось, да так, что во все стороны полетели ошметки грязи и дерна, и взревело, бросая вызов противнику.

Изумленный, Рюичи невольно попятился и выругался себе под нос. Такого он никак не ожидал... Эта тварь была просто огромной! Три с лишним метра ростом, слепленная из корней и глины, с гигантскими ручищами, с ногами, как стволы деревьев, и спутанной травяной гривой, падавшей на плечи. Злобные крохотные глазки, больше напоминавшие дыры, пристально следили за противником; пасть скалилась острыми обломками зубов-камней.

Голем. Самый большой, какого ему только доводилось видеть...

— ТЕБЕ КОНЕЦ, РЮИЧИ! — прорычал монстр.

Рюичи растерянно заморгал. Впрочем, времени удивляться не осталось: он едва успел увернуться от удара гигантского кулака. Тварь оказалась невероятно быстрой. С громким возгласом Рюичи откатился в сторону, и удар обрушился как раз на то место, где он только что стоял, да такой мощный, что содрогнулись деревья.

Он едва успел вскочить на ноги, а голем уже замахнулся вновь. С такой силищей этот монстр мог бы вдребезги крошить скалы! Рюичи вновь увернулся, и чудовищный кулак просвистел прямо у него над головой. Ветром растрепало волосы...

«Не может быть... Он двигается слишком быстро!» — только и успел подумать Рюичи, уходя от очередного выпада, в щепы разнесшего ствол ближайшего дерева. Голем наносил удары один за другим, не давая противнику опомниться, заставляя то и дело пригибаться и уворачиваться, чтобы остаться вне досягаемости. Но рано или поздно Рюичи допустит ошибку — и тогда ему и впрямь конец!

Еще раз. И еще. Каждый раз все ближе. Он ускользал с большим трудом, не успевая даже взмахнуть мечом. Рюичи задыхался, пот градом катил со лба, и он тщетно пытался хоть ненадолго уйти из-под ударов, перевести дух, чтобы...

Но даже это ему не удалось. Какой-то корень подвернулся под ногу, Рюичи оступился, потерял равновесие и рухнул навзничь.

Ой-о!

За долю секунды до нападения голема Рюичи успел создать вокруг себя защитное поле. Этого почти хватило, чтобы рассеять силу удара. Почти — но не совсем. Воздушной волной Рюичи подбросило с земли и отшвырнуло прочь. Он пролетел спиной вперед, ломая стволы куджи, точно стебли бамбука, и с такой силой врезался в какой-то валун, что камень весь пошел трещинами. Если бы не колпак энергетического поля, бойца ждала бы незавидная участь.

С трудом отлепившись от валуна, Рюичи отряхнулся. А голем уже пер по лесу прямо на него, сотрясая землю, ломая деревья и оглашая лес яростным ревом.

— Ну все, — негромко проговорил Рюичи. — С меня хватит.

Вложив меч в ножны, он решительно шагнул навстречу приближающемуся чудовищу. Воздух вокруг наполнился низким гудением — это Камни Силы на спине Рюичи заряжались, черпая энергию прямо из земли. Глаза воина сделались похожи на осколки кремня, на лице были написаны хладнокровное спокойствие, собранность перед схваткой с грозным противником. Рюичи вскинул кулак, накапливая в нем энергию перед ударом. Поток энергии отзывался дрожью в напряженных мышцах руки. Он ускорил шаг, двигаясь все быстрее по просеке, которую сам же и проложил в полете, а потом перешел на бег.

Голем — ужасающая груда мусора и глины, ростом почти вдвое выше любого человека, — с ревом ринулся навстречу. На бегу Рюичи отвел кулак для замаха, боевой клич перешел в нечленораздельный вопль — и наконец противники столкнулись, врезались друг в друга с невероятной силой. Деревья вокруг повалились, как от взрывной волны.

Какое-то время в сплошном облаке пыли, листьев и древесного крошева ничего вокруг было не разглядеть. Но постепенно пыль начала оседать...

И тут на траву упал ком глины. И еще один. А затем — еще и еще. Через пару секунд хлынул настоящий дождь из земляных комьев, веток и корней. Затрещали деревья, перепуганные кококо с визгом взметнулись вверх по стволам; но вскоре все прекратилось и в лесу вновь воцарилась тишина.

Растрепанный Рюичи несколько мгновений неподвижно стоял в кругу поваленных деревьев. Но вот наконец он опустился на колени, а затем в изнеможении рухнул наземь.

Долгое время он не ощущал ничего, кроме смертельной, всепоглощающей усталости. Энергия вытекла из тела, как вода из разбитой чашки. Он с трудом попытался приподняться, но предательски дрогнувшие руки подвели его, и он вновь упал лицом в траву.

— Вот и попался! — внезапно послышался голос за спиной, и что-то острое кольнуло его в шею.

Перекатившись на спину, Рюичи обнаружил рядом девушку шестнадцати зим от роду — не старше, чем он сам. В руках у нее был посох бо: длинный гладкий шест, заостренный на конце. Пару мгновений она молча смотрела на него, затем со вздохом отбросила оружие в сторону и, опустившись на колени, неожиданно уселась прямо Рюичи на грудь. У нее были тонкие, изящные черты лица, огромные зеленые глаза и пышная копна темно-рыжих волос. На губах играла легкая усмешка.

— Знаешь, братишка, тебе пора бы научиться себя контролировать, — заявила она с глубокомысленным видом. — Чтобы одолеть моего голема, хватило бы и половины этой энергии. Нельзя же так перенапрягаться! Ты просто сожжешь себя дотла.

Он столкнул с себя сестру и поднялся на ноги.

— Нечего задаваться, Кия. Больше такого не повторится.

— Уже повторилось — шесть раз подряд! — со смехом парировала она. — Так что я готова рискнуть.

Рюичи было направился прочь, но ноги неожиданно подкосились, и он споткнулся. Пришлось опять сесть на землю.

— Вот видишь, — торжествующе усмехнулась Кия, не двигаясь с места. — Ты слаб, как котенок.

— А у тебя-то откуда столько сил взялось? — сердито поинтересовался брат. — Таких здоровенных големов у тебя раньше не получалось. И как ты научила его говорить?

— В этом-то вся изюминка! Понравилось? — Кия просияла.

— Я растерялся, — признал Рюичи. — Не ожидал ничего подобного.

— Правильно. Именно на это я и рассчитывала.

Рюичи погрузился в угрюмое молчание.

— Ладно, кончай дуться! — Кия игриво потыкала его в бок кончиком посоха. — Тебе просто нужно потренироваться.

— Тебе нужно потренироваться, — писклявым голоском передразнил ее брат. Затем покачал головой. — Что ж, веселись, сестрица... Недолго тебе осталось. Погоди, вот разберусь с этой проблемкой — тогда еще посмотрим, кто кого!

— Ой, напугал! До чего же вы, мальчишки, любите силой меряться!.. Просто блеск!

— Очень смешно, — хмуро отозвался Рюичи, тыча в землю острием меча.

Кия со вздохом поднялась, опираясь на посох.

— Ну, все равно, хватит кукситься. Нам давно пора домой: отец и Таками скоро вернутся из города, нужно их встретить.

— Вот еще! Мне-то какое дело? — продолжал упрямиться Рюичи.

— Что? Неужели ты до сих пор на них злишься? — удивилась девушка.

На подгибающихся ногах ее брат поднялся с земли и вложил меч в ножны.

— А то ты не знаешь, как я хотел поехать в Тасем вместе с ними!

— Знаю, конечно, — сочувственно отозвалась сестра. — Но наше время еще придет. Не забудь, Таками все же старше на несколько зим. Отец и нас возьмет с собой, когда мы станем старше. Потерпи...

Рюичи почесал шею: струйки пота начали подсыхать, и из-за этого все тело теперь зудело.

— Просто меня бесит его самодовольство, — заявил он наконец. — И особенно когда он возвращается из города и сыплет многозначительными намеками насчет того, чем они там занимались... Впрочем, что я тебе говорю?! С самого своего совершеннолетия Таками расхаживает с таким надутым видом, будто он — сам король!

— Не бери в голову, братишка! — Кия дружески обняла его за плечи. — Он, конечно, старше... но это не значит, что он лучше тебя. Просто он завидует, что у тебя такая замечательная сестра-близняшка...

— Да, еще бы! — Рюичи, сделав над собой заметное усилие, все же стряхнул дурное настроение, и лицо его прояснилось. — Как он, бедняга, наверное, тоскует, что никакая девчонка целыми днями не стоит у него над душой и не учит жизни!

— Я тебя учу, потому что я знаю, как лучше, — возразила Кия, в шутку пихнув его в бок. — Вот почему я всегда побеждаю.

Брат пожал плечами.

— Я что-то проголодался. Как ты думаешь, тетушка Суза уже успела испечь папин любимый пирог из семляники? 

— Наверняка. Когда это у тетушки Сузы не было пирогов наготове? Она меньше трех штук никогда не печет!

Кия оглядела поляну — оценивала разрушения, причиненные недавним побоищем между големом и Рюичи. Повсюду лежали поваленные деревья. Откуда-то сверху доносилось сердитое цвирканье кококо.

— Надо бы нам подыскать новое место для тренировок, — заметила девушка. — Иначе скоро от леса совсем ничего не останется...

Вместо ответа Рюичи подошел к вывороченной с корнем кудже и забрался в самую гущу листвы. Когда он обернулся к сестре, в руках у него был мясистый стручок. Разломив его пополам, один сочный пурпурный плод Рюичи взял себе, а другой бросил Кие.

— На самом деле тут есть и свои плюсы, — с довольным видом заявил он.


Глава 2

ТРЕЩИНЫ И ИЗЪЯНЫ


К тому времени, когда брат с сестрой поднялись на вершину утеса, день уже догорел и наступил душный знойный вечер. Кия оказалась на месте первой, Рюичи устало плелся следом. Кроваво-алый солнечный диск неспешно сползал к западным горам, и длинные заостренные тени скал, словно кинжалы, прорезали землю. У обрыва брат с сестрой ненадолго задержались, чтобы по привычке окинуть взглядом долину, которую называли своим домом.

Самым приметным строением здесь, вне всякого сомнения, были конюшни: исполинское сооружение из красноватого металла, построенное в форме колеса — с широким ободом, центральным помещением-ступицей и восемью коридорами, расходившимися от нее в разные стороны, подобно спицам. Чуть поодаль виднелось низкое приземистое здание идеально круглой формы: инкубатор. Все прочие строения теснились вокруг центральной площади на самом дне долины — там были силосные башни, общежития для рабочих, длинная столовая и склады. Ну и наконец, чуть в отдалении находился дом, где обитала семья Кии и Рюичи: небольшой, но уютный, с крышей, выложенной из драконьей чешуи вместо черепицы.

Это была племенная ферма Осака, не слишком крупное, но приносящее неплохой доход предприятие, которым единолично владел их отец, — и другого дома у брата с сестрой никогда не было.

— Он еще не вернулся? — спросил Рюичи, пристально вглядываясь в узкую дорогу, что бежала по краю лесной чащобы, а затем уводила вдаль, через горы, в бескрайний внешний мир, что лежал где-то там, за пределами родной долины.

Прищурившись на солнце, Кия попыталась разглядеть фигурки, копошившиеся внизу, среди строений.

— Похоже, что нет. — Лицо ее прояснилось. — Может, мы еще успеем. Давай скорее спустимся.

Рюичи устало вздохнул в знак согласия.

По утоптанной глинистой дорожке, бежавшей вдоль обрыва, а затем серпантином спускавшейся в долину, они устремились вниз. Здесь, среди густых деревьев, воздух был влажным и царила удручающая духота, но брат с сестрой упрямо спешили все дальше и дальше, пока лес, наконец, не раздался, и они вышли прямо к инкубатору, высившемуся чуть левее. Оттуда, изнутри, доносился низкий рокочущий гул пылающих печей. Митамо, паренек-подручный, едва ли старше Кии с Рюичи, показался в железных дверях инкубатора, весь взмокший от пота, — внутри царила невероятная жара. Он дружески помахал близнецам.

— Как дела, Митамо? — крикнула Кия. — Ты не знаешь, отец еще не вернулся?

— Пока нет, — донесся в ответ бодрый голос. — Он прислал сообщение, что немного задержится.

— Ладно, спасибо. — Она повернулась к Рюичи. — Пойдем быстрее. Нам надо еще успеть привести себя в порядок до его появления.

И брат с сестрой бегом бросились к дому. При каждом шаге из-под ног вылетали облачка пыли, настолько пересохшей была земля в это время года. По пути им встретились еще несколько человек, но с этими работниками близнецы были знакомы не слишком хорошо, а потому не стали задерживаться, чтобы поболтать с кем-нибудь из них. Вскоре они, наконец, укрылись от палящего солнца в стенах дома.

Здесь было прохладно и царила тень: крыша из драконьих чешуек служила превосходной защитой от зноя. В это время дня в доме не было ни души: все члены семьи усердно трудились в конюшнях. По праву победительницы Кия отправилась в ванную первой, а Рюичи пришлось подождать своей очереди. Он с трудом вскарабкался вверх по лестнице, цепляясь рукой за резные перила, и двинулся прямиком в спальню, которую делил с сестрой и старшим братом.

Там он долгое время неподвижно сидел на краю постели, стараясь собраться с силами, и тупо глядел на стены комнаты, обшитые деревянными панелями. Он чувствовал себя совершенно опустошенным. Кия была права, когда говорила, что он не способен так же хорошо, как она, контролировать выплески энергии, — хотя, конечно, признавать правоту сестры было не слишком приятно. И почему эти девчонки так любят поучать всех вокруг!.. Внезапно Рюичи вскочил, стянул через голову рубаху, швырнул ее на кровать, подошел к высокому зеркалу на стене и повернулся к нему спиной. Затем, оглянувшись через плечо, посмотрел на свое отражение.

Обрамленный кованой металлической рамой, в блестящей полированной поверхности зеркала, ему явился образ подростка шестнадцати зим от роду, худощавого и загорелого, с коротко стриженными, торчащими во все стороны светлыми волосами и проказливым выражением лица. А на спине у него вдоль позвоночника красовались шесть гладких овальных кристаллов небесно-голубого цвета. Энергетические кристаллы, именуемые также Камнями Силы...

Потянувшись за спину, Рюичи костяшками пальцев провел по прохладной поверхности одного из кристаллов, словно пытаясь на ощупь отыскать какие-то скрытые трещины или изъяны. Сейчас камни казались тусклыми и утратили привычное внутреннее свечение, поскольку Рюичи полностью растратил их энергию.

Посмеиваясь над собой, он поцокал языком. Какие еще трещины и изъяны? Камни Силы были практически неуязвимы и неуничтожимы. Нет, с ними определенно все было в порядке. Если у кого и искать изъяны, то только у него самого, у Рюичи. Он не в состоянии должным образом управлять ими... по крайней мере, до сих пор так и не научился.

— Да не тревожься ты так, — раздался вдруг со стороны двери голос Кии.

Сестра уже успела искупаться и переодеться. Ее темно-рыжие волосы, собранные в «конский хвост», из которого выбивалась лишь короткая челка, до сих пор были влажными после ванны. Смущенный, что его застали врасплох, Рюичи вздрогнул.

Кия вошла в комнату и уселась на край своей постели.

— Все в порядке, братишка. Ты ведь и сам знаешь, что у большинства людей всего один энергетический кристалл, так что им куда легче совладать со своей силой. Редко у кого бывает больше четырех. А у нас с тобой — аж по шесть. И у Таками тоже. Так что понадобится время, чтобы как следует овладеть их силой.

Ничуть не убежденный ее словами, Рюичи не спешил ответить сестре.

Кия подтянула под себя ноги и взглянула на брата.

— А разве ты сам не помнишь, что у Таками в нашем возрасте были те же проблемы?

Рюичи нахмурился.

— Разве?

— Ну конечно. Естественно, сами камни у него не такие, как у нас, но принципы действия все равно одни и те же. Он просто с ума сходил от злости, потому что не мог их контролировать. Помнишь тот случай, когда он набросился на нас с кулаками и выгнал из леса только за то, что мы помешали ему во время тренировки? Так он тогда пытался нагреть воду в чашке. У него ровным счетом ничего не получалось, а мы застали его за этим занятием.

— Так вот почему он нас прогнал с такими криками... Но откуда ты это знаешь?

Кия лукаво улыбнулась.

— Мне рассказала тетушка Суза, когда я помогала ей на кухне. Так вообще можно узнать много интересного. Кстати, когда мы все-таки ушли, дело кончилось тем, что Таками подчистую спалил всю поляну. То есть силы у него хватало, но вот управлять ею он совершенно не умел. В точности как ты.

— Что, у него и вправду так плохо получалось?

В глазах Кии заплясали озорные искорки.

— Однажды он до того перенапрягся, что даже заболел и неделю провалялся в постели. По крайней мере, с тобой никогда не было ничего подобного.

Теперь уже и Рюичи, не выдержав, заухмылялся. Все-таки иногда не так уж плохо, что рядом сестра: по крайней мере, она всегда знает, как поднять ему настроение, когда на душе становится совсем тошно...

Некоторое время близнецы помолчали, затем Рюичи вновь принялся разглядывать себя в зеркале.

— Вода в ванне еще горячая, — заметила Кия. — Лучше пойди и искупайся. Отец наверняка будет дома с минуты на минуту.

— Ну ладно, ладно, — откликнулся брат, выходя из комнаты. Однако в дверях он на мгновение задержался. — Спасибо тебе, сестричка.

— Да не за что. Сам знаешь, я никогда не упущу случая посплетничать насчет Таками. — отозвалась она.

Впрочем, оба прекрасно сознавали, что Кия говорит так лишь для того, чтобы поддержать брата. И все равно, когда Рюичи отправился в ванну, на душе у него было намного легче.


Он едва успел одеться, когда Кия поскреблась к нему в дверь.

— Поторапливайся! Отец уже здесь!

Не просушив до конца волосы, Рюичи распахнул дверь ванной и кинулся вслед за сестрой, которая уже бежала вниз по лестнице. Они вышли на улицу. После домашней прохлады вечерний зной в первый миг показался совершенно невыносимым.

У ворот фермы они оказались как раз вовремя — в тот самый миг, когда вездеход-трещотка, спускавшийся по горному серпантину, показался из-за деревьев. Машина была приземистой и внешне походила на грубо сколоченную коробку, установленную на огромных гусеницах. Вездеход был около двенадцати футов в длину и восемь — в высоту. Его гусеницы громко щелкали всякий раз, когда шов проскакивал через ведущее колесо. Отсюда и пошло название этого транспортного средства.

В открытой кабине, напустив на себя хмурый и серьезный вид, восседал Тай, младший водитель, работавший у отца. В Доминионах — так именовалось королевство, где жили Кия и Рюичи, простиравшееся к югу от гор и занимавшее весь континент, — водители были не просто людьми, которые обладали необходимыми навыками и могли управлять вездеходным транспортом; они также подпитывали машины собственной энергией. При отсутствии переносных источников горючего без этого невозможно было привести в действие ни один механизм. Отличительной чертой водителей были черные с зелеными прожилками энергетические кристаллы, именно они и наделяли своих владельцев способностью пробуждать к жизни сложнейшие машины. Только этим людям дозволено было вступать в Гильдию Водителей, где их обучали управлению самым различным транспортом, в том числе и вездеходами-трещотками.

Тай был учеником старшего водителя Удзи, который жил уединенно, далеко в горах. Кия относилась к юноше с искренней симпатией и, возможно, была бы рада завязать с ним дружбу, но обычно у него было столько работы, что им почти не удавалось видеться. Сейчас она дружески помахала ему рукой и заулыбалась, когда Тай помахал ей в ответ. Рюичи насмешливо покосился на сестру, но решил пока удержаться от язвительных комментариев.

Еще прежде, чем медленно ползущий вездеход достиг ворот, отец высунулся из бокового окошка. Мгновением позже скользящая дверь на полозьях откатилась в сторону, и, не дожидаясь, пока машина остановится, он выскочил наружу, бегом бросился к Кие с Рюичи и по очереди обнял обоих.

— Ну что, сорванцы?! Как вы тут без меня?

— Все в порядке, отец, — откликнулась сияющая от радости Кия. — А как ты сам? Что нового в городе?

— Да так, все дела, дела... — И, отступив на шаг, отец с широкой улыбкой оглядел близнецов.

Бенто, отец Кии и Рюичи, был рослым, широкоплечим мужчиной, коренастым и сильным, как медведь. В его каштановой бороде уже показались первые нити седины, а в уголках улыбчивых глаз таились морщинки.

— Всякий раз, стоит мне хоть ненадолго уехать, вы за это время как будто вырастаете вдвое!

— Что ты говоришь, отец?! — с деланным ужасом воскликнула Кия. — Не смей так меня пугать! Разве ты не знаешь, какая я нервная и чувствительная?

Бенто гулко расхохотался.

— Ну, ты же прекрасно поняла, что я имел в виду, малышка. Ты уж прости глупого старика! Болтаю, что в голову придет...

У него за спиной вездеход-трещотка наконец с грохотом остановился, и Таками неторопливо и с достоинством выбрался наружу. Рослый и худощавый, он унаследовал от отца темные волосы, ниспадающие до плеч, а от матери — изящные черты лица. На нем был темный костюм с пурпурной отделкой; под каблуками высоких сапог поскрипывал гравий. Неспешно подойдя поближе, он встал рядом с Бенто.

— Добро пожаловать домой, Таками, — ледяным тоном промолвил Рюичи.

Таками в ответ наградил его недоброй улыбкой.

— Я и сам очень рад, что наконец вернулся домой. Привет, младшенький! — заявил он, прекрасно зная, как сильно раздражает Рюичи такое обращение.

— Пойдемте скорее в дом, — предложила Кия, чувствуя нарастающее напряжение между братьями. — Вся семья уже наверняка...

— О, чуть не забыл, — прервал ее Бенто. — У меня для вас небольшой сюрприз. Таками, давай ее сюда!

По обыкновению Таками изобразил церемонный поклон и вернулся к трактору. Кия с Рюичи вытянули шеи, как цапли, чтобы разглядеть, что же привез им отец. Но такого сюрприза они и вообразить себе не могли! Лица близнецов вытянулись от изумления, когда Таками помог выбраться из машины маленькой девочке — на вид не старше восьми зим от роду.

— Ее зовут Элани, — объявил близнецам отец, пока малышка еще была далеко и не могла слышать их разговора. — Она поживет у нас какое-то время. Я хочу, чтобы вы оба за ней присматривали. Эта девочка — совершенно особенная... — Как раз в этот момент Таками подвел к ним Элани, и Бенто, склонившись к ней, обнял кроху за плечи. — Элани, познакомься, это Рюичи и Кия. Они будут заботиться о тебе, пока ты живешь у нас.

— Привет, Элани, — промолвила Кия и присела на корточки перед девочкой.

На нее в упор уставились огромные синие глаза. Затем Элани вытащила изо рта прядь длинных прямых волос, которую грызла, — наверное, волновалась, бедняжка, — и уверенно потянулась к Кие. Взяв ее прядь волос на ладонь, она некоторое время сравнивала их со своими — темно-рыжие и черные, как вороново крыло, — затем опустила руки и широко, заразительно улыбнулась.

— Привет, Кия, — тоненьким голосом воскликнула она.

На лице Бенто расцвела радостная ухмылка.

— Ладно, дети, пойдемте в дом. Пора нам отведать знаменитого семляничного пирога тетушки Сузы.

Рюичи с надеждой обернулся к отцу.

— Думаешь, она его испекла?

Бенто заулыбался еще шире.

— Надеюсь, что да, иначе вам придется искать себе новую тетушку.

Все двинулись к дому, и лишь Кия замешкалась, покосившись на вездеход.

— Я скоро буду, отец, — бросила она наконец. — Хочу только прокатиться немного с Таем.

— Пожалуйста, — со снисходительной улыбкой согласился Бенто. — Я пока поболтаю с твоей тетушкой и кузенами... Но смотри не задерживайся, а то пропустишь ужин.

— Я ненадолго, — воскликнула она, не обращая внимания на многозначительные взгляды брата, после чего побежала к вездеходу, а все семейство направилось в дом.

— Привет! — весело поздоровалась Кия с Таем, который так и сидел все это время в открытой кабине.

— М-м-м... привет, — отозвался тот, краснея.

— Ничего, если я прокачусь с тобой немного?

— Да я только в гараж... — засмущался он.

— Я знаю. Так ты не против?

— Нет. То есть, конечно не против. Ну да, залезай, если хочешь.

Кия примостилась рядом с Таем на жесткую металлическую скамью.

— Я гляжу, ты уже стал настоящим водителем, верно? Никогда прежде не видела, как ты управляешь машиной. Покажи мне, что ты делаешь. Как можно заставить эту махину сдвинуться с места?!

— М-м-м... да, конечно... — С этими словами Тай показал на два рычага, что торчали на передней панели, загроможденной всевозможными кнопками, ползунками и медными датчиками. — Эти рычаги управляют гусеницами. Правой и левой соответственно. Толкаешь вперед, и гусеница крутится вперед. Тянешь на себя — и она вращается назад. Так что вся хитрость в том, чтобы по очереди заставлять то одну, то другую гусеницу двигаться быстрее. Ничего особо мудреного...

— Ничего мудреного? Тогда почему же у тебя на обучение уходит столько времени?

Тай искоса взглянул на девушку.

— Вездеходы — это лишь верхушка айсберга. Ты даже вообразить себе не можешь, чем нас заставляют заниматься там... — И он широким жестом указал куда-то назад, словно подразумевая огромный мир, лежавший за горами, ограничивающими пределы долины.

— Вот как? Но я все равно не могу понять... Что ты делаешь, чтобы машина... ну, тронулась?

— Да ничего особенного. Вот, смотри!

Все механизмы вновь ожили. Кия с трудом удержалась от улыбки. 

— Ого! — воскликнула она. — Выглядит впечатляюще, но как ты это делаешь?

Он пожал плечами.

— Сам не знаю. Просто так получается. — Пальцем он указал себе за спину. — Это делают Камни Силы. — И с этими словами Тай взялся за рычаги, направляя вездеход вперед, к ангару, расположенному неподалеку от главной конюшни.

Сидя рядом с ним, Кия искоса поглядывала на молодого Водителя, освещенного вечерним солнцем. Тай ей нравился. Он был совсем не похож на прочих парней, таких грубых и самодовольных, — и шумных, почти как драконы, за которыми они ухаживали. Нет, Тай был совсем другим. Стройный, с непокорной гривой черных волос, он всегда казался тихим и задумчивым, держался поодаль от людей и не любил много говорить о себе. Однако у него было немало скрытых талантов. В замкнутом мирке долины, лежащей в самом сердце гор, Тай был единственным среди юношей, кто привлекал Кию по-настоящему.

Была и еще одна причина, почему он ей так нравился. Она подозревала, что Тай в нее влюблен. Когда она была рядом, он то и дело заливался краской и начинал запинаться. И хотя сама себе она постоянно твердила, что всего лишь пытается быть с ним дружелюбной, в глубине души такое внимание было ей очень приятно.

— Как прошло ваше путешествие? — поинтересовалась девушка.

— М-м-м... все нормально. Я добрался до города и обратно, ничего не сломав и не напортив. Думаю, это неплохой результат.

— Конечно неплохой, — подтвердила Кия. — Наверное, скоро ты станешь полноправным членом Гильдии.

Тай неуверенно улыбнулся в ответ.

— Да, полагаю, что так.

— И тогда, видимо, уедешь из долины?

— Наверное, — подтвердил он. Кия вздохнула.

— Я очень рада за тебя, Тай.

— А голос у тебя совсем не радостный, — возразил он, искоса поглядывая на девушку.

— Я рада, что у тебя все хорошо складывается, — пояснила она. — Но это вовсе не означает, что я радуюсь твоему скорому отъезду. Однако тебя впереди ждет много интересного. Ты посмотришь мир, узнаешь много нового и удивительного. Уже сейчас, хотя мы почти одного возраста, ты видел и знаешь гораздо больше, чем я.

— Да ладно... Там, в Доминионах, нет ничего интересного, — возразил он. — Честное слово. Не думай, будто ты теряешь что-то значительное и важное только из-за того, что живешь здесь, на отшибе...

— Ты говоришь это только для того, чтобы меня подбодрить.

— Ну, если честно, то да, — внезапно оживившись, признал он. — На самом деле там просто замечательно, Кия! Ты и вообразить себе не можешь, сколько в мире всего удивительного и потрясающего!

Прищурившись, Кия взглянула на него с деланным негодованием.

— А вот это уже настоящее свинство.

— Прости.

— Да нет, ничего, просто... Я хочу сказать, что, наверное, уже больше с тобой не увижусь. Мы и сейчас-то встречаемся совсем редко. Ты все время либо учишься, либо с головой в делах...

— Я же не виноват, — принялся оправдываться Тай. — К тому же ты и сама вечно занята.

Пришел черед Кии смутиться.

— Ты же знаешь, что отец не оставляет нам ни единой свободной минуты. Он постоянно заставляет нас заниматься и оттачивать боевое мастерство. Мы учимся сражаться, используя энергетические кристаллы. У меня почти не бывает свободного времени.

— Но ради чего все это? В том смысле, что... я-то хотя бы знаю, чему и зачем я учусь. Но как насчет вас с братом? Зачем столько времени тратить на бесконечные тренировки и оттачивать силовые приемы?

Кия не спешила с ответом. Она задумчиво уставилась на конюшни, где в этот вечерний час царили оживление и привычная суета. Работники стремительно перебегали от одного ангара к другому, на ходу отдавая какие-то распоряжения. Даже гул двигателя вездехода не мог заглушить голодного визга драконов, разносившегося над всей долиной. «Должно быть, сейчас время вечернего кормления, — догадалась Кия. — Ведь солнце уже движется к закату».

— Отец хочет, чтобы мы были готовы к встрече с внешним миром, когда достигнем совершеннолетия, — пояснила она наконец. — С Таками было то же самое. Ты знаешь, что отец не разрешает нам уезжать из долины до тех пор, пока нам не исполнится восемнадцать? Он утверждает, что внешний мир может быть очень опасен, хотя лично я в этом совсем не уверена. А что скажешь ты?

Этот вопрос, похоже, застал Тая врасплох. Ему вовсе не хотелось опровергать слова Бенто, который как-никак был его нанимателем.

— Ну... если честно, то внешний мир, конечно, довольно странный... Странный и непохожий на то, что мы видим здесь. Но насчет того, чтобы он был опасен... Не знаю. Честное слово.

— Как бы то ни было, но именно поэтому отец заставляет нас столько тренироваться. И вот почему у каждого из нас по шесть Камней Силы. Даже несмотря на то, что драконья ферма приносит отцу неплохой доход, должно быть, покупка стольких энергетических кристаллов в свое время здорово ударила по его карману. Но он вечно повторяет, что хочет подготовить нас должным образом... — Кия умолкла на полуслове, сообразив, что повторяется.

Тем временем они уже подъезжали к гаражу — приземистому ангару, стоявшему посреди большой пыльной площади на самой окраине леса. Огромные железные ворота распахнулись при приближении вездехода-трещотки, и перед Кией открылся темный зев ангара.

— Мне пора домой, — сказала она. — Иначе я и правда пропущу ужин. Но послушай... Может, мы увидимся сегодня вечером, чуть попозже?

Лицо Тая тотчас просветлело, но затем на нем отразилось горькое разочарование.

— Не могу. Сегодня вечером мне нужно быть у мастера Удзи: он ждет подробного доклада о нашей поездке. Вернусь я только через несколько дней.

— Когда?

— Через три дня, если быть точным.

— Тогда давай встретимся через три дня, ровно в полдень, вон там, у обрыва. Что скажешь?

— Да, конечно, — обрадовался он.

— А если не придешь... — Кия недобро сощурилась. — Ну, тогда просто вспомни, на что способна разгневанная девушка, у которой полдюжины Камней Силы... До встречи!

Выскользнув из кабины, она соскочила на пыльную землю и устремилась к дому. И хотя Кия ни разу не обернулась, всю дорогу до дверей она чувствовала на себе пристальный взгляд Тая.


Глава 3

КЛЯНУСЬ МОГИЛОЙ МАТЕРИ...


Воздух был наполнен шипением пара, а от жаровен, расположенных внизу, под решетчатым полом инкубатора, обжигающими волнами поднималось тепло. Рюичи, стоя на балконе, тянущемся вдоль стены круглого строения, наблюдал, как орудуют внизу рабочие в толстых защитных комбинезонах из драконьей шкуры. В металлических люльках, подвешенных на равном расстоянии друг от друга, покоилось несколько дюжин огромных яиц, каждое высотой в рост человека, с грубой кожистой оболочкой бледно-желтого цвета, напоминавшего Рюичи скисшее молоко.

Он взирал на драконьи яйца с тоской и вожделением. В один прекрасный день, когда он, наконец, достигнет совершеннолетия, одно из этих яиц будет принадлежать ему...

— Это будет еще не скоро, младшенький, — послышался вдруг за спиной голос, прервавший его мечтания.

Не дождавшись ответа, Таками подошел ближе и оперся о поручни.

— Я, кажется, к тебе обращаюсь...

— Я слышал.

Таками пристально взглянул на брата, но затем также перевел взор вниз, наблюдая за привычной суетой, царившей в инкубаторе.

— Послушай, братишка, твоя нелепая зависть никому из нас не идет на пользу. Разве я виноват, что старше тебя? И разве я виноват, что отец никому из нас не позволяет отправиться с ним в город до совершеннолетия? И что он до той же самой поры не разрешает никому завести своего дракона?

Рюичи ничего не ответил. Брат поцокал языком.

— Ты зря так горюешь. Ведь он же позволяет вам с Кией летать на самках-драконицах? Разве тебе этого мало?

— Как ты можешь сравнивать! — не выдержал наконец Рюичи. — Быть Связанным с драконом — это совсем другое дело. Получить собственное яйцо, смотреть, как из него вылупляется драконий птенец...Как он растет, взрослеет... и только ты можешь летать на нем... — Голос его звучал мечтательно, но затем Рюичи осекся, взглянул на старшего брата и с обидой прибавил: — Впрочем, что толку тебе об этом рассказывать? Ведь сам-то ты скоро будешь Связан.

— На следующее двойное полнолуние, — подтвердил Таками. — Знаешь, братишка, ты порой ведешь себя как сущий младенец.

— Это потому, что я маленький и глупый, — огрызнулся Рюичи.

Таками вновь поцокал языком, но почему-то и не подумал уйти прочь. Долгое время они стояли в молчании, наблюдая, как рабочие снуют среди яиц, разворачивают сетки, прочищают решетки в полу...

— Почему ты не хочешь рассказать, чем вы с отцом занимались в Тасеме? — внезапно спросил Рюичи. — Я тебя еще вчера спрашивал, но ты молчишь, будто воды в рот набрал...

На самом деле все было куда хуже: старший брат не просто молчал, но то и дело ронял многозначительные намеки, и Рюичи просто сгорал от любопытства. Как он, впрочем, и предсказывал Кие...

— У меня связаны руки, младш...

— И прекрати меня так называть! — рявкнул Рюичи.

Таками ухмыльнулся, довольный, что его подначки наконец увенчались успехом.

— Отец взял с меня слово, что я ничего не выдам. Обещания нужно держать. — Помолчав немного, он добавил: — Скажу лишь одно: дело настолько важное, что лишь мужчины могут быть посвящены в эту тайну.

Рюичи прикусил губу, чтобы не ответить какой-нибудь грубостью. Слишком глупо было бы заглотить такую наживку... Он развернулся и решительно зашагал прочь, преисполнившись негодования, и еще сильнее заскрежетал зубами, когда услышал за спиной негромкий смех Таками.

Снаружи, за дверями инкубатора, царила ночная прохлада, и Рюичи ненадолго задержался, любуясь звездным небом и дыша как можно глубже, чтобы успокоиться после стычки с братом. Двор фермы был освещен огненными кристаллами, укрепленными на стенах строений в железных держателях. Рюичи оглядел ферму, озаренную их призрачным оранжевым сиянием, и тихонько вздохнул.

Он заранее знал, что все так и будет. Не прошло и двух дней, как вернулся Таками, а Рюичи уже с трудом мог выносить его присутствие. Вдобавок Кия то и дело бросала его на произвол судьбы и уходила куда-то с Элани, так что Рюичи постоянно пребывал в самом скверном расположении духа. И даже отец был всё время чем-то занят, решая проблемы, накопившиеся за время его отсутствия. Он ездил в Тасем по делам... Что же это может означать?

Рюичи давно уже пытался выведать побольше насчет отцовских деловых поездок, но тот вечно оставлял его вопросы без ответа. Все связанное с городом было скрыто плотной завесой тайны. Когда терзаться неизвестностью приходилось всем отпрыскам Бенто, Рюичи еще кое-как мог смириться со своей участью. Но теперь Таками знал правду — и не желал ничего рассказать брату. Рюичи сгорал от любопытства. А старший брат еще и нарочно издевался, получая удовольствие от своих бесконечных насмешек. Может, Кия права и Таками впрямь завидовал тому, как тесно связаны между собой близнецы. Но даже если и так, от этой мысли Рюичи все равно не становилось легче.

Недовольный и сердитый, он прошел к конюшням, надеясь застать там отца. Будь что будет, но он постарается получить хоть какие-нибудь ответы на свои вопросы! Иначе... иначе Рюичи всерьез опасался, что скоро попросту взорвется, как паровой котел.

... Драконьи конюшни представляли собой гигантское подобие колеса со ступицей, внешним ободом и восемью спицами, которые соединяли их между собой. Это было огромное сооружение, вдвое выше инкубатора. Стены были выкрашены в тускло-красный цвет. Пятна ржавчины, испещрявшие железные панели стен, на этом фоне были почти незаметны. Рюичи вошел внутрь через одну из низких подсобных дверей.

Внутри царила темнота. Световые кристаллы, висевшие под самой крышей, были не в силах разогнать мрак в просторных проходах между стойлами. Отовсюду доносились кряхтение и всхрапывание спящих драконов, ритмичный звук их дыхания и глухое поскрипывание — это поднимались и опадали покрытые чешуей бока. В нос Рюичи ударил густой мускусный запах самок.

Да, ведь сейчас у них брачный сезон, вспомнил он, шагая по коридору, — крохотная фигурка, почти затерявшаяся в гигантском строении между исполинских ворот, что вели в стойла. Обычно драконы все время проводили в горах, возвращаясь к людям лишь ради еды; но к середине лета самок запирали в стойла, расположенные по внешнему ободу конюшен, откуда по одной выводили в центральную залу, где обитал драконий самец. На ферме никогда не держали больше одного самца-производителя; всех прочих продавали еще в младенчестве. Драконы, если их разозлить, могут быть чрезвычайно агрессивны. Их скверный нрав общеизвестен...

Рюичи неспешно шел вперед, поглядывая на массивные стальные решетки, за которыми содержались драконы. Чтобы открывать и закрывать их, использовалась сложнейшая система рычагов, труб и клапанов, нагнетавших давление пара, в которой он ровным счетом ничего не смыслил. Подобно всем прочим механизмам, бывшим неотъемлемой частью повседневной жизни людей, они целиком находились в ведении Западной Гильдии Механиков. Механики отличались чрезвычайной замкнутостью, никогда не раскрывали своих тайн непосвященным и очень дорого брали за услуги. Однако на племенной ферме Осака их изделия можно было видеть повсюду — начиная с самодвижущихся машин вроде тех же трещоток и заканчивая устройствами, распределяющими силос, которым питались драконы.

Немного погодя Рюичи заслышал впереди голоса. Там было темно, оранжевое сияние огненных кристаллов лишь немного рассеивало мрак. Ускорив шаг, юноша двинулся дальше. Приблизившись, он узнал голоса Бенто, Кии и Элани и наконец увидел всех троих. Элани сидела у Кии на плечах и заглядывала в стойло сквозь решетку.

— Но что же вы с ними делаете? Зачем они нужны? — изумленно спрашивала девочка.

Бенто расхохотался.

— Разводить драконов очень выгодно, малышка, — прогрохотал он, и его голос гулким эхом отразился от стен. — Люди научились использовать и драконью чешую, и яичную скорлупу, из которой получаются отменные легкие доспехи. Из драконьих когтей, которые мы срезаем раз в год, делают дорогостоящие украшения. Кроме того, всегда есть спрос на молодых самцов. На них ездят верхом или тренируют для соревнований. Сам король Макаан приобрел у меня несколько отменных драконов для своей личной конюшни.

— Макаан... — повторила Элани, не скрывая отвращения в голосе.

— Король Макаан, — со смехом поправила ее Кия. — Не нужно произносить его имя таким тоном. Он великий человек. Он навел порядок в Доминионах, чтобы такие люди, как мы, могли жить здесь в мире и покое.

— Но ведь он...

— Элани... — ласково оборвал ее Бенто. — Никаких «но». С тех пор как пришел к власти, король Макаан сделал много хорошего для этой страны. К примеру, известно ли тебе, что прежде у каждой провинции был свой правитель — тан. Именно поэтому наша страна и зовется Доминионами. Это имя она сохранила и по сей день. Однако такой способ управления был далеко не самым лучшим, ведь таны то и дело ссорились между собой и затевали междоусобные войны. Вот почему Макаан, став королем, объединил страну под своим правлением, и теперь жизнь стала гораздо лучше.

— Ты прав, дядюшка Бенто, — неохотно согласилась девочка, однако выражение ее лица ясно показывало, что подобные речи она уже не раз слышала прежде и не верит ни единому слову.

Рюичи нахмурился. Почему эта девочка называет его отца дядюшкой? Да кто она вообще такая?

Он вспомнил, о чем говорила ему Кия: что Элани — сирота, приемная дочь Хоши, отцовского приятеля из Тасема. Хоши попросил Бенто приглядеть за малышкой пару месяцев, пока сам он занят какими-то неотложными делами. Однако за несколько дней, что Элани провела здесь с ними, она, похоже, всерьез решила, что нашла себе новую семью, и принялась именовать Бенто дядюшкой, а близнецов — своими братом и сестрой. В особенности она привязалась к Кие; а Кия была этому только рада, ведь у нее никогда раньше не было младшей сестрички. Девочки почти все время проводили вместе, и теперь Рюичи невольно чувствовал себя одиноким и обойденным вниманием.

— Смотри, Элани, кто к нам пришел! — воскликнула Кия, завидев брата.

— Привет, Рюичи, — улыбнулась ему Элани.

Рюичи мгновенно оттаял, позабыв о своей минутной вспышке ревности.

— Привет, Эли, — откликнулся он.

— Кия мне недавно рассказывала, как ты одолел вот такого огромного голема, — заявила она, так широко разведя руки в стороны, что едва не потеряла равновесие и не свалилась у Кии с плеч.

Покосившись на сестру, Рюичи вопросительно поднял брови. В свою очередь та чуть заметно пожала плечами, будто желая сказать: «Ну да, может, я немного преувеличила, и что с того?»

Бенто громогласно расхохотался, не сводя взгляда с младшего сына.

— Он и впрямь был такой огромный? Неужели? Похоже, твои дела идут на лад.

— Не так быстро, как хотелось бы, — с должной скромностью отозвался Рюичи, смущенный всеобщим вниманием.

— Вот и отлично, сынок, учиться всегда лучше постепенно, без лишней спешки, — философски ответствовал Бенто. — Когда никуда не торопишься, то больше успеваешь узнать.

Уставившись в землю, Рюичи помолчал, остро ощущая неловкость, но наконец решился:

— Отец, мне нужно с тобой поговорить.

По тону его голоса Бенто вмиг понял, что дело серьезное.

— Давай мы с тобой пока прогуляемся и посмотрим на большого дракона, — с присущим ей тактом предложила Кия Элани.

— Давай! — с восторгом согласилась та. — А он еще больше, чем драконы-девочки?

— Да, он огромный, — подтвердила Кия, унося Элани прочь. — Он такой большой, что мог бы наступить на тебя и даже не заметить.

Хихиканье Элани понемногу затихло во тьме, и Рюичи с отцом остались одни в окружении спящих драконов.

— Я заметил, как обращается с тобой Таками, сынок, — басом пророкотал Бенто, решив с ходу взять быка за рога. — Полагаю, ты именно об этом со мной хотел поговорить? И еще о нашей поездке в город. Я прав?

— Да, — подтвердил Рюичи и наконец заставил себя поднять голову, глядя отцу прямо в глаза. — Но дело не только в этом. Может, я стал больше обращать внимание на мелочи, когда повзрослел, или... Ладно, это не важно... Отец, я чувствую, что ты от нас что-то скрываешь, и дело не просто в том, что ты ждешь, пока мы подрастем, чтобы посвятить нас в свои дела. Ты вечно это повторяешь, однако... Все эти поездки и тайны... и письма, которые ты пишешь, и люди, которые появляются на конюшнях, а затем исчезают... Ты говоришь нам, что это твои старые друзья, но я не верю. Извини, отец, но это бросается в глаза, я же вижу, как они общаются с тобой и друг с другом.

Бенто молчал, не сводя взгляда с сына. В темноте невозможно было разглядеть выражение его лица. Равным образом это мог быть гнев, гордость, печаль... Или и то, и другое, и третье сразу. Рюичи не знал. Теперь он был бы и рад замолчать, но у него не было сил. Он должен был наконец выговориться. Он должен был узнать правду. И он продолжил, стараясь не повышать голоса:

— Я всегда безропотно принимал на веру все, что ты говорил нам, отец, даже если в душе оставались сомнения. Но как ты мог взять с Таками слово, чтобы он все держал от нас в секрете? Как ты мог посвятить его в свои тайны, а нас с Кией по-прежнему принимать за неразумных младенцев и рассказывать сказки о том, чем ты на самом деле занимаешься, словно мы сами ничего не можем понять? Взять хотя бы Элани, отец... Правда ли, что ты просто присматриваешь за ней на то время, пока Хоши в отъезде? Ты должен сказать мне правду.

И вновь Бенто не торопился с ответом... Потом на его широком лице вдруг появилась улыбка, а глаза наполнились слезами. Мощной рукой он обхватил сына за плечи.

— Я должен попросить у тебя прощения, Рюичи. Если бы я знал, как поумнели мои дети за время этих долгих разъездов, я ни за что не стал бы обманывать вас. Но если ты не хочешь, чтобы с тобой обращались как с ребенком, тогда самое время начать себя вести по-взрослому. Я прошу тебя лишь об одном: поверь, что у меня имеются очень веские причины не говорить вам всей правды. Доверься мне, своему отцу. Когда придет время, ты все узнаешь... И вполне возможно, что в тот день ты пожалеешь о своей нынешней горячности. Там, за горами, лежит огромный, опасный мир. Он куда опаснее, чем ты можешь себе вообразить, но однажды тебе придется встретиться с ним лицом к лицу. Я мечтаю лишь об одном: чтобы ты оказался готов к этой встрече. 

Рюичи с мольбой уставился на отца.

— Так значит, ты вообще ничего мне не скажешь?

— Нет, — подтвердил Бенто. — Я и рад бы, честное слово, но не могу. Я больше не стану тебя обманывать, но ты узнаешь всю правду, только когда будешь к этому готов. Когда будешь готов понять.

У Рюичи от гнева закаменело лицо.

— А Таками? Он был готов? 

Отец потупился.

— Боюсь, что нет, — с печалью в голосе ответил он.

Хмыкнув, Рюичи развернулся рывком и широким шагом направился прочь по длинному коридору.

— Сынок! — окликнул его Бенто. Тот замедлил шаг.

— Что, отец?

— Я знаю, что ты сейчас сердишься на меня. Я знаю, что не имею права ни о чем просить после того, что тебе сказал, и все-таки ты должен мне кое-что пообещать.

Рюичи сжал зубы. Он не мог говорить.

— Эта малышка... Элани... Охраняй ее, береги как зеницу ока. Обещай мне.

— Клянусь могилой матери, — негромко ответил ему сын. — Если таково твое желание, отец, я буду защищать ее — даже ценой собственной жизни.

— Спасибо тебе, мой мальчик, — промолвил Бенто, и в оранжевом полумраке его голос показался Рюичи неожиданно надтреснутым и ранимым.


Глава 4

НЕЗНАКОМЫЕ ОТМЕТИНЫ


На чистом, без единого облачка, ночном небе висели две огромные луны. Высоко над долиной диск Цетры заливал мир белоснежным светом, неумолимо скатываясь к востоку. Меньшая луна, Мауни, пряталась за пиками далеких гор, окрашивая верхушки деревьев голубоватым сиянием.

Силуэт Кии ясно вырисовывался на фоне большой луны. Она сидела на самой вершине утеса, возвышавшегося над драконьими конюшнями, свесив одну ногу в пустоту, а другую подтянув к груди. Рядом, среди камней, боролись друг с дружкой два крохотных голема, каждый высотой всего в две ладони, но удивительно похожие на людей. Понаблюдав за ними какое-то время, Кия небрежно смахнула фигурки рукой и безучастно проследила взглядом, как они падают вниз с обрыва и рассыпаются на лету горстками пыли и глины. Затем она вновь устремила взор на луну и застыла в задумчивой неподвижности. Глаза девушки влажно блеснули, и две непрошеные слезинки скатились с ресниц по щекам.

Так она просидела довольно долго, как вдруг за спиной неожиданно послышались шаги, и Кия обернулась. Вверх по тропинке к ней торопливо шагала Элани. В своем свободном белом платье девочка была похожа на призрак, сотканный из лунного света. Когда малышка села рядом, Кия незаметно вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Лучше отойди подальше от края, — негромко промолвила она. — Ты можешь упасть.

— Ты плакала, — заметила Элани, пропустив предупреждение Кии мимо ушей.

Та шмыгнула носом, и на дрожащих губах появилась смущенная улыбка.

— От тебя ничего не скроешь, верно? Что ты делаешь здесь в такой поздний час?

— Мне захотелось прогуляться, — пояснила девочка. — Не могу больше оставаться в той спальне.

— В маминой комнате? Но почему?

— Уж лучше мне ночевать в общежитии с работниками.

Кия растерянно заморгала.

— Элани, о чем ты говоришь? Ты — наша гостья...

— Я пыталась объяснить дядюшке Бенто, но у него не было времени меня выслушать... — С этими словами девочка подобрала с земли соломинку и принялась рассеянно чертить на земле какие-то фигуры.

— Сегодня ему нужно было отправиться в горы, чтобы посмотреть на драконьи гнездовья, — ответила Кия. — Но о чем ты хотела с ним поговорить?

Элани мяла в кулаке подол платья. Похоже, ей хотелось о чем-то рассказать, но девочка никак не могла решиться. Наконец она взглянула Кие в лицо.

— Просто я не люблю зеркала. Пожалуйста, не заставляй меня спать в комнате с зеркалами.

— А чем они тебе так не нравятся?

— Я их боюсь, — послышалось в ответ. Кия хотела еще что-то сказать, но внезапно почувствовала, что Элани будут неприятны ее расспросы. Поэтому она просто кивнула.

— Ладно, поступай как знаешь. А завтра вечером мы подыщем тебе другую комнату в доме. Нельзя, чтобы наши гости ночевали вместе с работниками.

Некоторое время они сидели рядом и молчали, любуясь лунами, как вдруг Элани, по своему обыкновению в задумчивости жевавшая прядь волос, промолвила:

— Скажи, Кия... Это ведь из-за твоей мамы, да? Ты поэтому плакала?

Подул теплый ночной ветерок. Кия сморгнула слезы, чувствуя, как у нее вновь сжимается горло.

— Откуда ты знаешь про маму? 

Элани пожала плечами.

— Просто знаю, и все.

Кия с подозрением покосилась на девочку, сидевшую с ней рядом. Уже далеко не в первый раз Элани вела себя совсем не так, как подобало бы малышке ее возраста. Кие часто казалось, что на самом деле та гораздо старше. Порой случалось, что на какое-то мгновение ее взгляд утрачивал детскую наивную невинность, странным образом менялся и делался... нет, она не могла описать это словами. И все же было что-то непонятное в этой малышке восьми зим от роду — нечто такое, с чем Кие никогда прежде не доводилось сталкиваться.

— Так что же случилось? — спросила Элани, глядя на Кию темными, широко распахнутыми глазами.

Та глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и начала говорить, не сводя взора с холодного белого диска Цетры. Лунный свет подчеркивал очертания скул, подбородка и шеи девушки.

— Это случилось ровно год назад, — промолвила она. — Мать отправилась с отцом в одну из его очередных деловых поездок. Собственно говоря, по-моему, именно во время одного из таких путешествий он с ней и познакомился... В тот день мы ждали их возвращения. Тетушка Суза позволила нам не ложиться допоздна. Ночь была точь-в-точь как сегодня... Когда мы услышали, что приближается вездеход, бегом бросились навстречу. Но из машины вышел один только отец. — Она помолчала, чувствуя, как глаза вновь защипало от слез. — И он сказал нам: «Дети, ваша мама больше не вернется». И больше мы так ничего и не узнали.

— И он ничего вам не рассказал?

— Позже он сказал, что она умерла. А до той поры мы думали, что она о нас просто забыла или не захотела возвращаться. Мы думали, что это мы во всем виноваты. Наверное, поэтому отец и решил открыть нам правду... Но с тех пор он больше не обмолвился ни единым словом, и мы вынуждены уважать его молчание.

Элани склонила головку. Ветер трепал ее длинные, черные как смоль волосы.

— А-а, — только и проронила она.

— По-моему, я пережила это куда хуже, чем Рюичи. Он-то уже смирился. Ему достаточно просто сознавать, что мама больше не вернется. Но для меня этого мало!.. Я хочу знать почему. Я хочу знать, что произошло на самом деле. Потому что, если то же самое однажды случится с отцом, я этого не переживу. Если он отправится в одну из этих своих поездок и...

— И не вернется обратно, — закончила за нее Элани.

— Не знаю, что тогда будет со мной...

Некоторое время они обе молчали. Затем послышалось шуршание одежды — Элани придвинулась к Кие поближе и опустила голову ей на плечо.

Чуть погодя девушка поинтересовалась:

— А откуда ты узнала, что я здесь?

— Просто узнала, и все, — ответила Элани.

— Я так и думала, что ты это скажешь, — улыбнулась Кия.

Они еще немного посидели, любуясь луной, а затем вернулись в дом.


Солнце уже стояло высоко в небе, когда Кия вновь поднялась на вершину утеса. Лучи светила обжигали голые плечи. В воздухе слышалось слитное гудение насекомых, листва куджи поблескивала в ярком свете. Ночь прошла спокойно и унесла с собой все вчерашние тревоги, так что сейчас, в этот восхитительный день, Кия от души радовалась жизни. Утром она надела короткий топик, оставлявший живот и спину открытыми, — довольно смелый выбор, поскольку под такой майкой было не спрятать Камни Силы, которые вспыхивали багрянцем в лучах солнечного света. Этикет Доминионов не дозволял задавать посторонним вопросы насчет их энергетических кристаллов, и хотя выставлять их на всеобщее обозрение не считалось запретным, старшие относились к таким вольностям неодобрительно. Впрочем, сейчас Кию их мнение волновало меньше всего. К чему думать о приличиях в такой великолепный день?!

Все утро она, как обычно, провела на конюшне, помогая работникам. Бенто никогда не заставлял ни близнецов, ни их кузенов трудиться на племенной ферме, но Кие нравилось ухаживать за драконами и работать бок о бок с другими людьми. Сегодня они с Митамо кормили самок. Конечно, он был не тем человеком, с кем она по своей воле завела бы дружбу, будь у нее хоть какой-то выбор, но здесь, в горах, жило слишком мало народу, чтобы привередничать. У близнецов и без того почти не было знакомых.

Сейчас Кия вернулась на утес, чтобы дождаться Тая, — если только он не забудет о назначенном свидании. Девушка пришла на место встречи чуть раньше, чтобы понежиться в жарких лучах солнца, и теперь растянулась на теплой сухой траве, закинув руки за голову. Она расслабилась — ожидание никогда не было ей в тягость.

Вскоре по тропинке со стороны долины послышались шаги. Загородив ладонью глаза от солнца, Кия приподнялась, чтобы взглянуть, кто идет. Каково же было ее удивление, когда она увидела Митамо.

— Привет, Кия, — бросил он.

— Разве ты уже закончил с работой? — поинтересовалась она.

— Но ведь ты никому не расскажешь? — Парень заговорщицки ухмыльнулся.

— Думаю, что нет, — согласилась Кия.

— Я так и знал, что не расскажешь, — заявил он, присаживаясь рядом. — Славный сегодня денек, да?

— Да, — подтвердила она, в недоумении косясь на Митамо.

— Лежишь тут на солнышке... — протянул он.

— И жду Тая, — закончила она за него.

— Тая? Водителя? — недоуменно переспросил Митамо. — Так вы с ним встречаетесь?

— Ни с кем я не встречаюсь, — разозлившись, отрезала Кия. — Почему, когда парень с девушкой дружат, сразу все решают, будто они встречаются?

— Ладно, не злись, — смущенно заулыбался Митамо. — Я ничего такого и не думал, просто спросил. Я бы не пришел сюда, если бы знал, что вы с ним...

— О чем это ты? — стальным голосом перебила его девушка.

— Ну... то есть... — Он многозначительно махнул рукой, словно надеясь, что Кия договорит за него слова, которые ему не хотелось произносить. — Я хотел сказать, что сегодня утром... когда мы работали вместе... у нас вроде как неплохо получалось, да?

— И что с того?.. — недоуменно поинтересовалась Кия. Впрочем, она уже начала подозревать, к чему клонит Митамо.

— И... когда ты сказала... когда ты сказала, что идешь сюда, к обрыву, я решил, что ты...

— Что ты решил? — сердито рявкнула она. — Ты думал, что я приглашаю тебя пойти со мной? Думал, я хочу, чтобы мы... Ох, как же меня достали эти мальчишки!

Митамо поспешно отполз в сторону, словно опасаясь, что она его ударит. Затем поднялся на ноги и попятился. Кия взмахнула рукой, и внезапно земля вздыбилась у его ног и обхватила лодыжки, не давая сделать и шагу.

— Эй, прекрати! Если в прошлый раз тебя бросил дружок, то я-то тут при чем? — Митамо протестующе замахал руками. — Отпусти меня!

— Ореки тут ни при чем! — отрезала Кия, надвигаясь на него. — Хотя он ничем не отличался от всех вас. Ну почему, стоит девушке хоть раз просто вежливо поговорить с парнем, как вы тут же решаете, что это предложение руки и сердца?!

— Какое еще предложение! — завопил Митамо, словно ошпаренный. — Эй, постой-ка! Я никогда...

— Я всего лишь пыталась быть с тобой дружелюбной! — продолжала Кия, наступая на него, стиснув кулаки. — Так с какой стати ты решил, будто я желаю прожить с тобой до конца моих дней и нарожать тебе детишек, а, Митамо?

— Детишек?! — взвизгнул он и тут же в панике затараторил: — Слушай, если я что-то не так понял, то приношу свои глубочайшие и искренние извинения. Мое поведение непростительно, и всему виной общая моральная деградация нашего поколения (по крайней мере, так всегда твердит мне дядюшка). Хотя, несомненно, это ничуть меня не извиняет. Я целиком и полностью заслуживаю того, чтобы понести любое наказание, какое ты сочтешь нужным... — Он вдохнул поглубже и наконец выпалил: — ... но умоляю, только не заставляй меня на тебе жениться!

Кия застыла, словно громом пораженная, а затем отвернулась и бросила усталым тоном:

— Убирайся прочь с моих глаз, Митамо.

В тот же миг оковы на его ногах рассыпались в пыль.

К тому времени, как Кия обернулась, Митамо уже и след простыл. Парень кинулся наутек, как перепуганный кролик.

Настроение было испорчено окончательно. Кия уселась на траву, скрестив ноги, и хмуро уставилась вдаль.

— Кажется, это был Митамо? — раздался голос у нее за спиной.

Кия оглянулась, отбросив упавшие на глаза волосы, и увидела Тая, который с опаской подходил к ней.

— Да, — бросила она коротко.

— С тобой все в порядке?

— А что? Он что-нибудь сказал? 

Тай поскреб затылок.

— Точно я не уверен: уж слишком быстро он бежал. Мне послышалось что-то вроде: «Спасайся кто может! Она сошла с ума!», но я не вполне уверен...

— Скорее всего, ты все расслышал правильно, — хмуро отозвалась Кия, срывая травинку. Неожиданно она вскочила на ноги, и Тай невольно попятился. Это ее насмешило, и Кия воскликнула: — Чего ты боишься? Я тебя не ударю. Я просто хотела немного пройтись. Хочешь со мной?

— Да, конечно, — не задумываясь выпалил Тай.

Они двинулись по тропинке прочь от обрыва и вошли в рощу куджи — здесь, в горах, других деревьев почти и не встречалось. Через некоторое время тропинка вывела их на широкую утоптанную дорогу, которая проходила сквозь расщелину в скале. Каменные стены вздымались справа и слева, уходя в небеса, а под ногами поскрипывал гравий.

Они болтали о каких-то пустяках, но наконец Таю это, похоже, наскучило.

— Куда мы идем? — спросил он. Остановившись, Кия огляделась по сторонам и нахмурилась.

— Сама не знаю. Я просто шла куда глаза глядят. Хотя... Здесь неподалеку есть гнездовье драконов. Хочешь взглянуть?

Тай улыбнулся.

— Почему бы и нет?

И они побрели дальше.

По пути Кия рассказала о вчерашнем разговоре с Элани и о том, как сегодня поутру она обошлась с Митамо. Ей не хотелось ничего скрывать от Тая: с ним ей всегда было легко.

— Все дело в том, что... Конечно, я понимаю, что другие девушки на конюшнях терпят приставания парней, даже если им это не по душе. Но я так не могу! С какой стати им позволено относиться к нам как к охотничьим трофеям? И почему когда я разговариваю с парнем, то должна следить за каждым своим словом, чтобы он невзначай не набросился на меня? Меня просто убивает такое отношение...

— Ты сейчас думаешь об Ореки? — перебил ее Тай.

— Вот и Митамо сразу заговорил о том же самом! — воскликнула она. — Да с чего вы это взяли?

— Хм... ну, это вроде как вполне логично, разве нет? До того как вы с ним рассорились, ты такой не была.

— До того как он меня бросил, — поправила Кия, глянув на своего спутника исподлобья. — Давай называть вещи своими именами.

— Да, конечно... хм... И с тех пор ты... не знаю, как сказать... Ты больше не хочешь играть в Большую Игру.

— Какую еще игру? — резко переспросила Кия.

— Ну... Ты же знаешь... Великий философ Муачи. «Большая Игра Мужчины и Женщины». Мастер Удзи заставил меня это прочесть, когда я был чуть помладше, чем ты сейчас.

— Боюсь, мне название это ни о чем не говорит. Должно быть, у меня пробел в образовании... — ответила Кия.

Ее гнев начал понемногу угасать. Впрочем, какой смысл злиться на Тая из-за Митамо и Ореки? Он на них совсем не похож. И главное, он с ней честен. Но все равно неприятно, когда кто-то заставляет тебя взглянуть правде в глаза.

— Не важно, ты бы все равно никогда не стала играть по правилам, — весело заявил Тай.

Кия улыбнулась.

— Уж конечно. Во всяком случае, с такими, как Митамо, мне играть ни во что не хочется.

Внезапно высокие каменные стены расступились и молодые люди оказались прямо перед гнездовьем.

Тай замер с открытым ртом. Ему никогда прежде не доводилось здесь бывать. В последние годы учеба отнимала слишком много времени. К тому же, судя по чужим рассказам, в гнездовье не было ровным счетом ничего примечательного, если не считать его невероятных размеров.

Расселина, по которой они шли, делала крутой поворот вправо и выходила на скальный карниз, к дороге, специально расчищенной для вездеходов. Дальше был крутой обрыв, а на другой стороне пропасти высилась исполинская каменная стена, вершина которой терялась в небесах, а подножие — в чернильной тьме. Вся скала была испещрена огромными пещерами, зиявшими точно разверстые пасти. И повсюду были драконы. Они то взмывали высоко в синие небеса, то по спирали спускались в каньон и исчезали в пещерах..

— Здесь только самки, которые ждут потомства, а также молодые самцы, еще слишком юные, чтобы начать задирать старших, — пояснила Кия с улыбкой, заметив, с каким благоговейным изумлением таращится Тай на открывшуюся им картину.

— Просто невероятно, — промолвил он наконец, запрокинув голову к небесам. — Я совсем забыл, какое это потрясающее зрелище... когда они парят в вышине...

— Смотри, — промолвила Кия и взяла в руки небольшой ограненный кристалл, что висел на цепочке у нее на шее. — Им это нравится...

Она поднесла камень к губам и принялась насвистывать, изменяя высоту тона, пока не подыскала нужную частоту. Кристалл загудел и начал вибрировать.

— Это... это и есть Связующий Камень? — спросил ее Тай.

— Да, — отозвалась Кия, перестав свистеть. — Мы с Рюичи получили их на день рождения, когда нам исполнилось пять зим. Кристалл делится на две равные части. Одна половинка крепится на лбу дракона, с которым ты Связан, а другая остается тебе. Это все равно что... О, постой-ка, вот один направляется к нам!

Тай с изумлением обнаружил, что один из молодых самцов, пристально наблюдавший за ними со скалы с того самого мгновения, как Кия поднесла к губам Связующий Камень, наконец вылетел из своей пещеры и устремился к ним. Огромные распахнутые крылья с легкостью несли по воздуху массивное тело. Вторая пара крыльев, чуть поменьше, помогала дракону менять направление полета. Этой же цели служил и длинный, мощный, гибкий хвост. С ловкостью, поразительной для столь массивного существа, дракон нырнул вниз и опустился на дорогу прямо перед ними.

Тай застыл в неподвижности. Никогда прежде ему не доводилось видеть так близко неоседланного дракона. Он с тревогой смотрел на зверя, а зверь, в свою очередь, не сводил с юноши пристального взгляда больших умных глаз. Шкура дракона была черной и кожистой, но голову, спину, грудь и верхнюю часть крыльев покрывали жесткие белые чешуйки, прочные, как броня. Дракон стоял на задних лапах — трехпалых, с длинными острыми когтями. Змееподобную шею венчала округлая тупоносая голова — казалось, кто-то нарисовал на ней белой краской огромную, похожую на череп маску. Глаза дракона горели желтым янтарным огнем, и в них не было зрачков.

— Как его зовут? — выдохнул Тай.

Кия громко рассмеялась. При этих звуках дракон выгнул шею и покосился на девушку.

— Не знаю. Им не дают имени, пока они не Связаны.

— Должно быть... Эй, что происходит? Тай не договорил, ибо в этот миг по всему гнездовью словно бы пронесся могучий слитный вздох и драконы разом зашевелились подобно срывающейся с места птичьей стае. Те, кто сидел, вскинули головы и застыли в неподвижности, прочие прервали полет, распростерли крылья и поспешно спланировали на ближайшие скальные карнизы.

Кия, нахмурившись, выпустила из пальцев Связующий Камень, и он скрылся в вырезе топика.

— Не знаю. Может...

Она не успела договорить. Порыв ветра едва не сбил ее с ног, когда дракон поднялся в воздух, спикировал с обрыва и скрылся в одной из пещер. Все прочие драконы тоже заторопились спрятаться в самом сердце горы и один за другим исчезали в темных недрах пещер. Несколько мгновений воздух дрожал от оглушительного хлопанья крыльев, а затем так же внезапно все стихло. Наступила напряженная тишина. Ни одного дракона не было видно в воздухе.

— Да что же тут творится? — спросил Тай у Кии, с изумлением оглядывая гнездовье.

— Их что-то напугало, — с озадаченным видом предположила девушка, устремляя взгляд в небеса. — Когда поблизости нет взрослых самцов, которые могли бы их защитить, они делаются очень беспокойными.

— Погоди... — прервал ее Тай, также глядя в небо. — По-моему, я что-то слышал...

Перекрывая негромкий шепот ветра, до них донесся странный свист, который, похоже, приближался, делаясь все громче и громче.

— Что бы это могло быть? — поинтересовался Тай. Впрочем, на этот вопрос он не ждал ответа.

И тут раздался душераздирающий визг и из-за горной вершины стремительно вылетели три дракона. Тай зажал уши ладонями. Драконы летели в строгом боевом порядке, на брюхе у каждого были какие-то отметины. На спинах у них восседали всадники в алых доспехах, с лицами, скрытыми под черными забралами; их длинные волосы были заплетены в косы, выбивавшиеся из-под шлемов.

— Это боевые драконы, — проговорила Кия, не скрывая страха и растерянности. — Они из королевской гвардии.

— Королевская гвардия? Но что они здесь делают?

Кия начала что-то говорить, но ее голос заглушили вопли новой троицы драконов, показавшейся из-за гор.

— Что они здесь делают? — повторил Тай, пытаясь перекричать невыносимый шум. Ветер, поднявшийся от ударов мощных крыльев, растрепал его волосы.

Кия обернулась к своему спутнику, и он увидел ужас в ее глазах.

— Они направляются к нашему дому!


Глава 5

БЕЗ НИХ Я НЕ УЙДУ!


— Эли!

Рюичи с криком несся по коридору. Стены содрогались, половицы топорщились под ногами, а с потолка низвергались потоки пыли и побелки, будто перекрытия грозили рухнуть. Придерживаясь одной рукой о стену, чтобы удержаться на ногах, а в другой сжимая длинный меч, Рюичи пробирался сквозь царящий вокруг хаос. Снаружи доносился оглушительный визг драконов, и со всех сторон слышались крики и грохот.

— Рюичи! — наконец раздался истошный вопль. — Рюичи!!!

Он бросился к дверям комнаты. Прежде здесь была материнская спальня, а теперь в этих покоях разместили маленькую гостью. Рюичи выбил дверь плечом, и створка распахнулась, криво повиснув на одной петле. Он ворвался внутрь.

Элани на корточках пряталась за комодом, тщетно пытаясь найти спасение в столь жалком укрытии, а над ней возвышался... Но что же это?! У Рюичи перехватило дыхание. Существо казалось похожим на человека, долговязого и нескладного, но все оно с ног до головы было обмотано какими-то тряпками, ремнями и металлическими лентами. Даже лицо не было человеческим. Скорее оно было похоже на маску мумии, из-под тусклого металла нигде не проглядывала живая плоть. Один глаз представлял собой плоскую линзу, другой же выдвинулся вперед подобно телескопу и при появлении Рюичи сфокусировался на нем с неприятным жужжащим звуком. На месте рта располагалась круглая решетка.

— Убирайся прочь! — отчаянно выкрикнул Рюичи, перекрывая царящий снаружи шум, и бросился на выручку Элани.

Со странным механическим гудением существо развернулось лицом к новой угрозе. Движения его были какими-то нечеловеческими, разболтанными и дергаными, словно у насекомого.

— Рюичи, будь осторожен! Он очень опасен! — послышался предупреждающий возглас девочки.

Словно чтобы доказать ее правоту, незнакомец растопырил пальцы, и из них с металлическим лязгом выдвинулись острые когти, каждый в пару дюймов длиной. Существо бросилось к Рюичи, размахивая конечностями. Юноша двинулся по кругу, выставив перед собой меч и пытаясь отвести незнакомца подальше от Элани.

Рюичи старался, чтобы между ним и нападающим все время оставалась кровать, но тот разгадал его нехитрый маневр и одним прыжком перемахнул через ложе, целя острыми как бритва когтями прямо в горло юноше. Рюичи чудом успел ускользнуть и в прыжке нанес удар рукоятью меча прямо в затылок противника. Нападавший с лязгом грянулся об пол, но тут же откатился в сторону и вновь вскочил на ноги.

— Ты встал на пути посланца короля Ма-каана, — раздался его странный гудящий голос, — Твои преступные действия не останутся безнаказанными.

— Лжешь! — воскликнул Рюичи, не сводя взгляда со своего врага. — С какой стати королю Макаану понадобился ребенок восьми зим от роду?

Незнакомец склонил голову набок. Телескопический глаз с жужжанием выдвинулся еще дальше.

— У короля Макаана на все есть свои причины, и он не обязан посвящать в них сына изменника.

С этими словами противник устремился к Рюичи, нанес обманный удар, целя в голову, а затем — в живот. Рюичи отпрянул, но все же недостаточно быстро. Пальцы-когти оставили четыре параллельные отметины на его рубахе. Вслед за первым тут же последовал второй удар открытой ладонью в лицо, но тут же конечность нападавшего изогнулась под совершенно невозможным углом и в челюсть Рюичи вонзился острый локоть. Юноша отлетел на несколько шагов назад и спиной рухнул на кровать, но успел подтянуть под себя ноги и вскочил, отпрянув в сторону, прежде чем стальные когти вспороли одеяло в том самом месте, где он только что был.

Элани истошно визжала от ужаса, но сейчас Рюичи было не до нее. Ловко перекувырнувшись в воздухе, он приземлился на ноги у изголовья постели и нанес мечом замысловатый двойной удар. Он целил в голову противника, но загадочное существо перехватило клинок левой рукой.

Рюичи остолбенел, не в силах поверить собственным глазам. Меч должен был распороть противнику руку, с легкостью рассекая плоть. Вместо этого на мгновение наступила томительная пауза, а затем незнакомец вскинул другую руку, сжал кулак и нанес мощный удар прямо посередине клинка. Меч переломился пополам.

Отдача была столь сильна, что у Рюичи невольно вырвался крик. Онемевшие пальцы выпустили бесполезную рукоять, но он тут же опомнился и, стиснув зубы, приготовился сразиться с врагом голыми руками.

Незнакомец с презрением отшвырнул в сторону обломок меча.

— Немедленно прекрати это никчемное сопротивление. Мне нужна только девчонка, а ты можешь остаться и разделить судьбу своего отца.

— Я дал слово, что буду защищать эту девочку ценой собственной жизни, — негромко, с угрозой в голосе возразил Рюичи. — Это значит: чтобы добраться до нее, тебе сперва придется одолеть меня.

Незнакомец вновь на мгновение застыл. За круглой ротовой решеткой послышался скрежещущий звук, словно там какой-то механизм перерабатывал новую поступившую информацию.

— Да будет так, — наконец донесся его ответ, и существо приняло боевую стойку.

— Рюичи, не надо! — заливаясь слезами от страха, воскликнула Элани. — Я пойду с ним!

— Замолчи, Эли, — рявкнул он. — Никуда ты не пойдешь. И думать забудь!

— Позволю себе не согласиться, — заявил незнакомец и прыгнул на Рюичи.

Тот отшатнулся, оступившись, — неожиданная атака застала его врасплох — и врезался в старое трюмо, принадлежавшее еще его матери. Огромное зеркало, венчавшее туалетный столик, было задрапировано толстой тканью по просьбе Элани, которая боялась зеркал. Девочку собирались переселить в другую комнату, но не успели... Теперь же, когда Рюичи врезался в него, то увидел, что ткань на зеркале провисла и там мелькают их отражения. Элани вновь закричала, подхватила шкатулку, упавшую с трюмо, и изо всех сил швырнула ее во врага. Но удар оказался неточным. Коробочка угодила в зеркало, которое со звоном разлетелось на множество мелких осколков. Враг резко обернулся на звук, а затем тяжелым, пугающим взглядом уставился на девочку.

Он отвлекся — а Рюичи только этого и ждал. Резко размахнувшись, он ударил кулаком прямо в челюсть существа, закрытую металлической маской. Сила удара была такова, что все тело юноши прошила отдача. Но и противнику пришлось нелегко: удар сбил его с ног, и он повалился навзничь с протяжным металлическим скрипом-стоном.

Перевалившись через кровать, враг с лязгом рухнул на пол. Рюичи тут же бросился на него, занося кулак для решающего удара. Однако существо с пугающей быстротой успело прийти в себя и откатилось в сторону, так что удар пришелся мимо цели. Тут же противник набросился на Рюичи, подминая его под себя и прижимая к земле. Руки с когтями-кинжалами он отвел для смертоносного двойного удара по незащищенному горлу. Вот уже руки метнулись вниз, острия лезвий блеснули в солнечном свете... Но в последний момент Рюичи успел перехватить врага за запястья и сдержал удар.

— Это была твоя ошибка, — прошипел он, посылая полную мощь своих Камней Силы сквозь раскрытые ладони.

Существо истошно, почти на грани слышимости завизжало, когда энергия потоком устремилась в его тело. Враг отбивался и сопротивлялся, но Рюичи держал его крепко, сам содрогаясь под напором испепеляющей мощи. Визг мечущегося в агонии существа делался все пронзительнее, пока не достиг невыносимой высоты... А затем в комнате словно бы что-то взорвалось... Вспышка ослепительно белого огня... И внезапно все стихло. Снаружи по-прежнему доносились шум боя и разрывы рвущихся снарядов, но теперь уже чуть дальше от дома, чем прежде, — внутри же не было слышно ни единого звука.

Выбежав из своего укрытия, Элани устремилась к Рюичи и бросилась ему на шею с криком:

— Получилось! У тебя получилось!

Рюичи попытался обнять девочку, однако даже на это простое движение у него не хватило сил. Едва лишь он выпустил мощь Камней на волю, как напрочь утратил контроль над энергетическим потоком. Он был полностью истощен. Как же он сможет теперь защитить Элани, когда сам слаб, точно младенец?..

Однако еще сильнее его терзала другая мысль. Что сказало это странное существо? Неужто оно и впрямь назвало его отца изменником?


— Что они творят? Да что же они творят? — воскликнула Кия, когда они наконец взобрались на вершину утеса.

Обеими руками она сжимала голову, словно ее череп распирало изнутри. Разум девушки отказывался поверить в происходящее.

Внизу, в долине, лежала в руинах племенная ферма Осака. Огромные клубы темного дыма вырывались из обширного пролома в крыше инкубатора. Внешний обод драконьих конюшен, разрушенный на четверть, превратился в груду искореженного металла. Даже на таком расстоянии до них доносился визг перепуганных драконов, запертых внутри, как в ловушке; но и истошные крики животных не могли перекрыть грохот разрывов, доносящихся с дальнего конца долины.

На глазах у охваченной ужасом Кии воины в алых доспехах направили своих драконов вниз, к силосным башням. Позади наездников сидели канониры, которых легко было опознать по темно-зеленой униформе. К их седлам были прикреплены силовые пушки с длинными тонкими дулами. На лету канониры дали очередной залп — энергетические удары были почти невидимы, если не считать легкого сотрясения воздуха, но их действие оказалось смертоносным. Силосные башни взорвались, рис и запасы корма полетели во все стороны.

Некоторые драконы приземлялись, и с них спрыгивали королевские гвардейцы в черных доспехах, вооруженные длинными алебардами. Перепуганные насмерть работники разбегались во все стороны в тщетной надежде спастись, а солдаты вламывались в дома, убивая без разбору всех, кто попадался им на пути.

Не дожидаясь Тая, Кия развернулась и сломя голову бросилась по тропинке, что вела вниз, в долину.

— Постой! Подожди меня! — закричал Тай ей вслед, но удержать девушку было невозможно. Ему оставалось лишь броситься вдогонку за Кией.

Она бежала вдоль кромки леса, окружавшего племенную ферму. Слёзы ярости застилали глаза. Наконец она выбралась к инкубатору. В воздухе висела густая пыль, поднятая взрывами. Даже солнце больше не дарило умиротворяющее тепло, а лишь еще больше насыщало жаром гнетущую атмосферу. Отовсюду неслись ужасающие крики.

— Отец! — с отчаянным воплем Кия бросилась к дому и почти скрылась в клубах пыли и дыма.

Тай, о котором она успела напрочь позабыть, еле поспевал за ней.

— Вон там еще один! — донесся возглас откуда-то спереди, и к девушке метнулись двое гвардейцев, почти невидимые в тумане.

Черные пластинчатые доспехи делали их похожими на гигантских жуков; лица были скрыты под гладкими забралами черных стальных шлемов, а на месте глаз располагались темные линзы. Нацелив свои алебарды — тонкие стальные шесты с изогнутыми лезвиями на конце, — гвардейцы ринулись прямо на Кию.

С губ девушки сорвался возглас отчаянной ярости, она резко развернулась к противникам, одновременно вскинув руку. В тот же миг с ужасающим ревом и грохотом под ногами гвардейцев разверзлась земля. Камни и глина выплеснулись исполинской приливной волной, обрушившись на солдат. Мгновение спустя все было кончено. Оба гвардейца исчезли бесследно. Кия побежала дальше, она уже забыла о скоротечной схватке. Сейчас все ее мысли были лишь об отце и о братьях.

Держась близ кромки леса, Кия смогла остаться незамеченной, и больше никто не напал на нее. До дома от инкубатора было совсем недалеко, и это расстояние Кия преодолела минуты за две, хотя ей эти минуты показались часами. Подбежав к парадному входу, она с силой толкнула дверь, даже не думая об опасности, которая могла поджидать ее внутри.

— Отец! — она с криком бросилась в прихожую, всю засыпанную мусором и обломками. — Рюичи! Отец! Вы здесь?

— Мы наверху, — донесся до нее тоненький голосок.

Элани... Едва не застонав от облегчения, Кия бегом взлетела по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Малышка ждала ее на лестничной площадке, посреди хаоса обломков.

— Элани! А где отец и Рюичи?

— Рюичи там, внутри, — отозвалась девочка, в отчаянии заламывая руки и кивая куда-то в сторону.

Ворвавшись в бывшую материнскую спальню, Кия обнаружила там брата. Он лежал на полу и тяжело дышал. Ему едва хватило сил приподнять голову, чтобы взглянуть на сестру. Кия мгновенно поняла, что случилось.

— Он спас меня, — заявила Элани, отчаянно цепляясь за Кию.

— И растратил всю свою энергию, — добавила Кия, бросаясь к Рюичи и помогая ему подняться. Он тяжело оперся на плечо сестры. — В доме еще кто-нибудь остался?

Элани покачала головой.

— Тогда пойдем скорее. Нам нужно выбраться отсюда и отыскать отца.

Послышался торопливый шум шагов, и в дверях появился Тай. Он задыхался от быстрого бега.

— Они окружают ферму! — выдохнул он. — И не выпускают никого!

— Мы должны найти отца! — повторила Кия.

— Нам нужно бежать отсюда! — выкрикнул Тай.

— Я никуда не уйду без отца и Таками, — стальным голосом отрезала девушка.

Тай немного помолчал, охваченный нерешительностью, затем признал:

— Я видел их. Они направлялись к драконьим конюшням.

— Тогда нам тоже нужно туда попасть, — воскликнула Кия и, придерживая брата за плечи, двинулась к выходу из комнаты.

Выйдя на улицу, они увидели, что обстрел почти прекратился. Отовсюду слышались крики, топот, лязг металла и истошный визг запертых в конюшнях драконов. В воздухе по-прежнему висели клубы дыма и пыли, разглядеть что-либо было трудно. Прежде чем выйти из дома, Кия успела прихватить свой посох бо, а Тай — короткий изогнутый меч. Им двоим придется защищать Элани и ослабевшего после схватки Рюичи.

— Держитесь рядом и старайтесь идти быстрее, — с ледяной решимостью заявила Кия брату и малышке. Затем она обернулась к Таю: — Кто бы или что бы ни встало у нас на пути, убивай всех без разбору. На карту поставлена наша жизнь!

— Но ведь это королевские... — слабым голосом попытался возразить Рюичи.

— Плевать! — рявкнула Кия. — А теперь пойдем быстрее!

Вчетвером, задыхаясь и кашляя в удушливых клубах дыма, они двинулись через просторный двор к драконьим конюшням. Но их заметили. Темные фигуры — их силуэты вырисовывались на фоне слепящего солнца, словно черные призраки в желтом тумане, — устремились к ним. К Рюичи понемногу возвращались силы, и теперь сестре уже не приходилось тащить его на себе. Элани старалась не отставать, то и дело испуганно озираясь по сторонам. Маленькую процессию замыкал Тай, присматривавший за девочкой.

— А ну, стойте! — внезапно донесся до них грубый оклик.

Кия тотчас отпустила Рюичи, и тот покачнулся от неожиданности. Девушка мгновенно приняла боевую стойку, а в тумане уже появилась массивная фигура гвардейца в доспехах и полном вооружении. Он бежал прямо к ним.

— Создай голема, Кия! — воскликнула Элани.

— Нет времени, — отозвалась та, с силой ударяя посохом о землю.

У бегущего солдата под ногами почва неожиданно провалилась, превращаясь в зыбучие пески. Потеряв опору, он невольно оступился, утратил равновесие и под тяжестью собственных доспехов грузно рухнул наземь со страшным грохотом и лязгом. Кия, молниеносно подскочив ближе, без всякой жалости нанесла удар посохом, прицельно попав в основание черепа между сочленениями пластинчатого доспеха. Гвардеец дернулся и замер без движения. Кия вновь занесла посох для удара, скрежеща зубами от ненависти...

— Прошу тебя, не надо, — тихим голосом остановил ее Рюичи и положил руку сестре на плечо.

Кия сердито обернулась к нему, однако брат не отвел взгляда. Девушка медленно опустила посох.

— Мы уже почти у цели. Скорее в конюшни, — сказал Рюичи.

— Быстрее! Быстрее! — торопила их Элани.

Они бегом преодолели оставшееся расстояние. Отовсюду доносились лязг железа и крики раненых. Но вот наконец беглецы очутились в темном прохладном помещении, и стальные ворота захлопнулись у них за спиной.


Глава 6

ЦЕЛЬ В ВЫШИНЕ


В конюшнях стоял оглушительный шум — это кричали драконы. Напуганные до полусмерти, они метались в своих стойлах. Наверняка животные ощущали присутствие королевских войск и слышали звуки сражения, доносившиеся снаружи. Они чуяли запах смерти, ведь под руинами конюшни погибло немало самок. Все это приводило запертых дракониц в ярость.

Элани вскрикнула от ужаса, когда одна из высоких овальных стальных дверей, запиравших стойло, выгнулась наружу с оглушительным грохотом, сотрясаясь под мощными ударами дракона. Тай ухватил девочку за руку и потащил вперед.

— Они совсем обезумели, — заметила Кия. — И хотят вырваться на волю.

— Что они делают? — воскликнула Элани при звуках очередного удара о металл.

— Видела у них на лбу твердые костяные наросты? — спросил ее Рюичи. Элани кивнула. — Очень удобно, если нужно пробить головой стену, — закончил он.

Они неслись по длинным пустынным проходам, и со всех сторон их сопровождали душераздирающий вой драконов и оглушительные удары, сотрясавшие стальные ворота. Обезумевшие животные раз за разом с остервенением бросались на двери стойл.

— Они же поранятся! — выкрикнула Элани. — Нам нужно их выпустить!

— С ними все будет в порядке, — жестко отрезала Кия, стискивая зубы. — Ты видел, куда пошел отец, Тай?

— Наверняка он направлялся в центральный зал... Туда, где держат дракона-самца, — отозвался тот.

— Но нельзя же их здесь так оставить! — взвыла Элани, которая сейчас могла думать лишь о несчастных драконах. — Они все погибнут!

— Элани! — рявкнула Кия. — Замолчи!

— Нет, постой, — вмешался Рюичи, делая всем знак остановиться. Несколько мгновений он молча смотрел на сестру, силясь понять, откуда в ней взялась эта неожиданная жестокость. У Элани был обиженный вид: резкий окрик девушки, которая прежде всегда была с ней ласкова, явно задел кроху за живое. — А ведь она права. Мы должны выпустить их.

Кия не скрывала своей ярости, но брат не намеревался уступать.

— Почти все они ждут потомство, Кия. Это жестоко — бросить самок на произвол судьбы! К тому же если мы выпустим драконов, то поднимется суматоха и нам легче будет ускользнуть.

— Я никуда не пойду без...

— Знаю, — прошипел Рюичи. — Это мы уже слышали, сестричка. Так что, чем спорить, лучше отправляйся на поиски отца и Таками, а я пока открою стойла.

— Не болтай чепухи, — безжалостно возразила сестра. — Драконы сейчас в таком состоянии, что, если ты попытаешься выпустить их, они тебя же первым и затопчут. Они не пощадят никого, кто попадется им на пути в коридорах. А тот, кто отправится к посту управления, угодит в ловушку. Мы ничем не можем им помочь.

— Я сделаю это, — неожиданно заявил Тай. Они все уставились на него.

— Ты разве не слышал, что я сказала? — спросила Кия.

— Да, конечно слышал. Мы не можем выпустить драконов. А теперь послушай меня. Бенто наверняка направился в центральный отсек, верно? Может, он хочет спасти своего драгоценного самца... Не знаю. Но единственный способ выпустить дракона — это через большой люк на крыше. Так вот... Его можно открыть изнутри центрального отсека, но сперва нужно попасть в комнату, где находится пост управления, чтобы запустить механизм. Эта система специально была так продумана, чтобы никто не мог выпустить дракона по случайности.

— Так что, ты полагаешь, он отправился именно туда? — нетерпеливо спросила Кия.

— Почему бы и нет? Стоит попробовать. Что касается тебя, Рюичи, то ты слишком ослаблен. У тебя едва хватает сил, чтобы бежать. Уж лучше я сам отправлюсь на пост управления. А вы все бегите скорее в центральный отсек. Встретимся там. Бегите! — И с этими словами, не дожидаясь ответа, он кинулся по коридору в противоположную сторону.

— Да что с тобой происходит?! Я тебя не узнаю! — с упреком воскликнул Рюичи, обращаясь к Кие. — Ты так странно себя ведешь...

— С меня довольно и того, что я потеряла мать, — отрезала девушка с ледяной решимостью в голосе. — Я не собираюсь теперь лишиться еще и отца.

Рюичи опустил глаза. Не говоря больше ни слова, он двинулся к центральному отсеку. Через пару шагов его догнали Элани с Кией, и втроем они побежали по широкому проходу, в надежде отыскать по пути Бенто и Таками.


Коридоры, соединяющие центральный отсек со стойлами самок, представляли собой длинные металлические туннели, достаточно просторные, чтобы по ним могли пройти драконы. Потолок был забран решетками, отбрасывавшими расчерченные квадратные тени на залитый солнечным светом пол.

Беглецы были уже на полпути к центральному отсеку, когда со стороны стойл послышался топот и лязг доспехов — объявился патруль из шести гвардейцев, одетых в черные доспехи.

— Вот они! — крикнул один из солдат своим товарищам. — Скорее зовите подмогу!

Двое гвардейцев тотчас заторопились прочь. Остальные четверо ринулись вслед за беглецами.

— А ну, стоять! — послышался грозный окрик у них за спиной, но Кия, Рюичи и Элани только ускорили бег.

— Сделай что-нибудь, Кия, — прошептал Рюичи.

— Думаешь, у моих Камней сила неисчерпаемая? — задыхаясь, воскликнула сестра. — Нам надо добраться до ворот первыми, тогда мы запремся в центральном отсеке.

Послышался выстрел, и энергетический разряд угодил в стену прямо над головой Кии.

Ударной волной беглецов едва не сбило с ног. Девушка оступилась и выругалась, затем обернулась через плечо. Второй гвардеец уже нацеливал на них алебарду; из пустотелого стального наконечника вырвалась молния, но тоже прошла мимо.

Рюичи в отчаянии не сводил взгляда с ворот центрального отсека. По счастью, сейчас они были открыты. Прочные стальные ворота можно было обрушить сверху подобно опускной решетке, одновременно запирая все прочие проходы, ведущие в ступицу. Механизмы были так устроены специально на тот случай, если дракон попытается вырваться на волю.

Но ворота были слишком далеко. Придется принять бой.

— Кия, у нас нет выбора, — выдохнул он. — Сделай что-нибудь.

Его сестра тотчас застыла как вкопанная, затем развернулась рывком и ударила посохом об пол. Силовые кристаллы на ее спине вспыхнули темно-багровым сиянием, словно капли раскаленной магмы. С чудовищным хрустом и скрежетом, там, где Кия ударила о землю, пол вздыбился волной, и эта волна покатилась прямо к гвардейцам. Стены туннеля с протестующим лязгом изогнулись и накренились, не выдержав напряжения. Взбесившийся пол сбил нападавших с ног, и они с лязгом рухнули наземь.

Кия ощутила ужасающую слабость. Ее запасы энергии были не настолько велики, чтобы выдерживать подобные усилия. Ведь сегодня она уже не в первый раз использовала свои кристаллы. Покачнувшись, она тяжело оперлась на посох, но затем все же сумела взять себя в руки и кинулась вслед за братом и Элани, которые уже почти успели добраться до спасительных ворот. Кия затолкала их обоих в центральный отсек, а сама, задержавшись на мгновение, с силой ударила ладонью по кнопке, регулировавшей давление. Пар с оглушительным шипением начал вырываться из щелей в потолке, и опускные ворота с грохотом покатились вниз. Пригнувшись, Кия метнулась внутрь. Ворота грохотнули у нее за спиной, а мгновением позже в стальную плиту ударил энергетический заряд, выпущенный одним из гвардейцев. К счастью, выстрел уже никому не мог причинить вреда.

Беглецы оказались на широком балконе, который опоясывал просторное круглое помещение. В стене через равные промежутки шли восемь стальных ворот, считая те, через которые Кия, Рюичи и Элани попали в центральный отсек. На другом конце помещения между двух ворот виднелся огромный лифт. Решетка его была высоко поднята. Именно таким образом — по металлическим туннелям, а затем через этот лифт — и приводили к самцу драконьих самок, обитавших во внешнем ободе конюшен.

Пол центрального отсека был глубоко под землей. Трудно было разглядеть, что творится там, в глубине, поскольку охваченный бешенством дракон перебил большую часть световых кристаллов. Разъяренный гибелью самок, которую он ощутил по запаху и их предсмертным крикам, самец ревел и метался, не желая успокаиваться. Однако, ощутив появление людей, он ненадолго притих. Сверху, в слабом сиянии световых кристаллов, беглецы видели темный застывший силуэт дракона, расправившего кожистые крылья. Он ждал...

— А как же Тай? — спросила Элани, обнаружив, что все восемь проходов, ведущих в центральный отсек, оказались наглухо перекрытыми.

— Где же отец? — воскликнула Кия, пропустив вопрос мимо ушей. Стиснув зубы, девушка оглядывалась по сторонам, но тщетно — вокруг не было ни души.

За спиной раздался глухой удар — это гвардейцы вновь принялись стрелять по воротам, — и беглецы невольно вздрогнули. Но, к счастью, стальная плита выдержала.

— Наверняка они скоро появятся! — воскликнул Рюичи и схватил сестру за руку.

— Кнопка, регулирующая давление, которую я нажала, — это самая крайняя мера. С ее помощью запирают все выходы из центрального отсека на тот случай, если дракон обезумеет и попытается вырваться на волю. Вновь открыть ворота можно только с пульта управления. Другого пути не существует, — заявила Кия, продолжая шарить взглядом по полутемному пространству вокруг. Отчаявшись, она сердито взглянула на Рюичи: — Если бы ты хоть раз решил поработать на конюшнях, вместо того чтобы бездельничать и прохлаждаться, ты бы и сам все знал не хуже меня.

Эту реплику Рюичи предпочел оставить без ответа. Сейчас у них не было времени на глупые пререкания и ссоры. К тому же он видел, что сестра окончательно потеряла самообладание. Обычно она была сильной и стойкой — но только не тогда, когда дело касалось отца.

Нападающие за воротами, как ни странно, вдруг притихли. Рюичи прислушался в ожидании очередного удара, но так ничего и не услышал. Даже Кия застыла в ожидании.

— Они вернутся, — тоненький голосок Эла-ни прервал воцарившееся молчание. — И приволокут с собой большие силовые пушки, чтобы пробить дверь...

Рюичи изумленно уставился на девочку. От нее он меньше всего ожидал такой уверенности.

Откуда ей знать, в конце концов? Одна лишь Кия не обратила на эти слова ни малейшего внимания.

— Тай сказал, что они должны быть здесь! — выкрикнула она таким напряженным тоном, какого Рюичи никогда прежде от сестры не слышал.

— Успокойся, сестренка, — мягко попросил он ее. — Может, они...

— Ничего не «может»! — голос ее сорвался. — Их здесь нет! А мы угодили в ловушку!

— А как же Тай? Как он попадет сюда? — не отставала Элани.

— Он поймет, что мы сделали, как только доберется до пульта управления, — небрежно бросила Кия. — Рычаги, регулирующие давление, когда опущены ворота, сами поднимаются. Он может открыть одну из дверей и встретить нас на выходе. И я очень надеюсь, что отец и Таками будут с ним. — Кия подошла к самому краю балкона, опираясь о поручень и вглядываясь в полумрак, царивший внизу.

— Отец! — выкрикнула она. — Ты здесь? Никакого ответа не последовало, но дракон на мгновение замер, а затем в слабом оранжевом свете они увидели, как он поднимает голову на длинной шее.

— Нет! Мы не в ловушке, — внезапно заявил Рюичи и, подойдя к сестре, поднял глаза, глядя куда-то в потолок.

Кия проследила за его взглядом. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы понять, что имел в виду брат. Когда она обернулась к нему, ее зрачки превратились в осколки льда.

— Ты предлагаешь нам бежать отсюда? Не дождавшись отца и Таками? Какой же ты ему сын после этого?

Но Рюичи твердо выдержал взгляд сестры.

— Сын, который делает именно то, что приказал ему отец, — заявил он. — Неужели ты думаешь, он хотел бы, чтобы мы прождали тут впустую, вместо того чтобы спастись?

— Спастись? Самим? Без него?! — прошипела Кия. — Как ты можешь после этого говорить о сыновней преданности?

— Еще как смею! — Рюичи побагровел, не в силах стерпеть оскорбление. — Отец взял с меня слово, что я буду защищать Элани даже ценой собственной жизни. И я намерен сдержать клятву. А это означает, что мне важнее всего вытащить ее отсюда.

Напряженная, точно натянутая тетива, Кия уставилась на брата. Глаза ее метали молнии. Так близнецы стояли, меряясь взглядами. Время шло...

— Кия, мы ничего не можем поделать, — промолвил Рюичи наконец. — Мы оказались в ловушке, и у нас остался один-единственный путь к свободе. Гвардейцы могут вернуться в любую минуту. Мы больше никому не в силах помочь. Нам придется лишь понадеяться, что отец и Таками смогут постоять за себя.

Однако Кия по-прежнему стояла не шелохнувшись. И даже дракон, ощущая сгустившееся наверху напряжение, застыл в неподвижности.

— Кия. — Рюичи положил сестре руки на плечи. — Хотя мы с тобой и близнецы, но ты всегда была для меня старшей. Ты всегда сохраняла спокойствие, когда я злился. Ты помогала мне, когда у меня что-то не ладилось. Но отец и Таками не нуждаются в твоем присмотре. А вот Элани без нас не обойтись. И я не смогу надеть на дракона упряжь, если ты не пойдешь со мной. Ты нужна мне сейчас...

— Мы улетим? — воскликнула Элани со страхом и восторгом одновременно.

— С ними все будет в порядке, — продолжил Рюичи. Понемногу его сдержанный, ровный голос начал оказывать благотворное воздействие на сестру, и та слегка расслабилась. — Ты должна верить в это. Мы должны верить, что они сумеют спастись. Точно так же, как они верят, что сумеем спастись и мы. Я знаю, как сильно ты любишь отца. Я и сам люблю его не меньше. Но только вообрази, что он будет чувствовать, если нас схватят, в то время как он сам спасется.

По мере того как он продолжал свои увещевания, выражение лица Кии смягчалось. Сейчас она была похожа на ребенка, охваченного отчаянием. Но это длилось лишь краткий миг. Тотчас в глазах ее вспыхнула решимость, и девушка вновь вскинула голову. Смахнув волосы с лица, она взглянула на брата.

— Тогда чего же мы ждем? — воскликнула она.


Шаги Тая гулким эхом отдавались в пустынных полутемных проходах между стойлами, однако это был не единственный звук, нарушавший безмолвие. Со всех сторон доносился торопливый топот бегущих людей и лязг доспехов. Порой слышались какие-то нечленораздельные выкрики и приказы — призрачные голоса невидимых врагов. Снаружи воздушный налет полностью прекратился, и даже почти смолкли вопли раненых и умирающих. Впереди и позади драконы отчаянно пытались вырваться на волю из стойл, ставших для них ловушкой. Однако здесь, в разрушенной части конюшен, животных не было слышно вовсе.

Тай оступился, пытаясь перебраться через стальную потолочную балку, лежавшую поверх груды обломков и мусора. На эту часть здания пришелся прямой удар силовой пушки. Крыша прогнулась и местами обрушилась, погребая под собой внешний обод колеса. Ворота некоторых стойл под действием взрывной волны вмялись внутрь, уничтожив обитавших там дракониц; остальные самки погибли под развалинами.

Перебираясь через кучи мусора, Тай почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, — и не только из-за царившей здесь удушливой вони, но и от мысли о бесцельно уничтоженных живых существах. Недавняя встреча с юным драконом в гнездовье породила в его душе чувство благоговения перед этими великолепными созданиями; и теперь их бессмысленная гибель больно ранила его сердце. Но еще худшие страдания причиняли доносившиеся сюда звуки боя, идущего снаружи. Конюшенные работники тщетно пытались защититься и спастись, но разве могли их жалкие орудия противостоять несокрушимой мощи королевских гвардейцев?!

Тай попытался выбросить эти мысли из головы, не обращать внимания на запах крови и крики гибнущих людей. Как могло все это случиться? Почему? Племенную ферму Осака безжалостно уничтожали, всех ее обитателей убивали или брали в плен, и никто даже не мог объяснить почему!..

Оступаясь и чуть не падая на каждом шагу, он двигался вперед, пока путь ему не преградила груда искореженного металла. Он торопливо перебрался на другую сторону, оцарапав в спешке ноги и ладони, и наконец оказался перед входом в комнату, где находился пост управления. Подобно всем, кто трудился на драконьей ферме, Тай несколько месяцев отработал подсобным рабочим, прежде чем ему позволили начать обучение по специальности, и потому сейчас без труда узнал эту овальную дверь из тусклого металла. Она чудом осталась неповрежденной после обстрела. Сюда визг драконов доносился гораздо лучше. За таким шумом Таю было бы ни за что не расслышать чужих шагов, так что оставалось лишь положиться на удачу в надежде на то, что врагов нет поблизости и удастся проскользнуть незамеченным.

Однако судьба ему не улыбнулась. Он едва успел преодолеть половину пути до заветной цели, как вдруг из-за поворота коридора появился гвардеец. Глухой черный щиток шлема с линзами на месте глаз со щелчком встал на место, когда его владелец заслышал шаги юноши. Слишком поздно поворачивать обратно, решил Тай. Гвардеец с боевым кличем вскинул алебарду, прицеливаясь. Тай машинально пригнулся, и первый выстрел прошел мимо, юноша лишь почувствовал содрогание воздуха почти у самой щеки. Перекатившись по полу, он вскочил и бегом кинулся к посту управления. Гвардеец вновь изготовился стрелять. Под оглушительный хор драконьих воплей Тай дернул на себя тяжеленную дверь, заскочил внутрь и захлопнул ее за собой. Едва он успел торопливо задвинуть тяжелый стальной засов, как дверь содрогнулась от нового выстрела.

Комната, где находился пост управления, была совсем небольшой, освещенной единственным световым кристаллом. Обычно ее надежно охраняли, чтобы никто посторонний не мог прикоснуться к оборудованию; но теперь никакой охраны не осталось. Одна стена была целиком занята серовато-зелеными бронзовыми панелями управления с рядами длинных рычагов. Рычаги были сработаны довольно грубо и представляли собой толстые и тяжелые металлические палки, у основания которых были написаны названия дверей. Каждое из стойл было пронумеровано отдельно; но существовал также и основной рычаг, управлявший всеми восемью секциями внешнего обода и позволявший разом открыть и закрыть все проходы драконьей конюшни. Механизмы приводились в действие с помощью сложной Системы, сочетавшей силу пара и противовесов. Во всех этих мудреных устройствах разобраться мог только полноправный член Гильдии Механиков.

Тяжело дыша, Тай застыл на месте. В комнате царила полутьма, с которой не под силу оказалось справиться единственному световому кристаллу, изливавшему во мрак тускло-оранжевое сияние. За дверью было тихо. Что же делает тот гвардеец? Дверь толстая, шагов не слышно. Может, он...

Тай вздрогнул, когда неожиданно дверь потряс мощный взрыв, в ушах у него зазвенело. Толстый засов заметно прогнулся, но выдержал. Однако Тай понимал, что дверь надолго его не защитит.

Лишь теперь он заметил ряд из девяти рычагов, расположенных чуть в отдалении от всех прочих. На стальной пластине под ними было просто написано: «Центральный отсек». Все они оказались в поднятом положении, и это было очень странно. Насколько Тай знал, это могло означать лишь одно: что двери центрального отсека закрыты. На его губах мелькнула слабая улыбка, хотя поводов для радости было немного. Что ж, значит, его друзья сделали именно то, чего он от них и добивался: заперлись в центральном отсеке. Для них это единственное безопасное место, учитывая, что повсюду кишит королевская стража.

К тому же это место единственное, откуда можно вырваться на свободу.

Жаль только, что ради ее же блага ему пришлось солгать Кие. На самом деле Тай понятия не имел, где сейчас может быть ее отец и Таками. Он не видел ни того, ни другого с тех пор, как на ферму напали. Однако Кия ни за что не послушалась бы его, скажи он правду. Вместо того чтобы попытаться спастись бегством, она принялась бы повсюду разыскивать отца, ее бы схватили и наверняка убили бы, как и всех остальных.

Этого Тай допустить не мог. Никак не мог. Он на миг представил, как эти бездонные зеленые глаза расширяются от ужаса, как напрягается горло для последнего крика и с губ срывается последний вздох... Нет, только не это! С того самого дня, как он увидел ее, Тай полюбил эту девушку, но намеренно старался держаться поодаль, не осмеливаясь признаться ей в своих чувствах, чтобы не отпугнуть ее. Он выжидал... выжидал, пока его час настанет. Ну что ж, он прождал слишком долго. Слишком сильно хотел поскорее стать водителем, чего-то добиться в жизни, чтобы поразить ее своими успехами и положить к ее ногам нечто действительно достойное и ценное...

А теперь оказалось слишком поздно. Теперь он угодил в ловушку и выхода больше нет. Ну что ж, раз ему не остается ничего другого, то, возможно, он хотя бы сумеет подарить Кие свободу. Может, ей все-таки удастся спастись!..

Очередной выстрел — и дверь едва не сорвалась с петель, с силой прогнувшись внутрь. Она выдержит еще один удар, в лучшем случае два, а затем гвардеец ворвется сюда. Тай торопливо отыскал рычаг, управлявший лепестковым люком в крыше центрального отсека, и дернул за него что есть силы. Устройство поддалось с негромким скрежетом.

«Самки драконов сейчас в таком состоянии, что, если их выпустить, они затопчут все вокруг. Не пощадят никого, кто попадется им на пути в коридорах...» — вспомнились ему слова Кии.

Тай бросил взгляд на толстую стальную дверь и подумал о солдате в черных доспехах, что дожидался его снаружи, подумал обо всех прочих гвардейцах, которые сейчас, должно быть, хозяйничают в конюшнях. Может статься, как раз в этот момент они пытаются выломать двери центрального отсека...

«Как бы я хотел сейчас быть там, с тобой!» — подумал он.

Тай повернулся к длинным рядам рычагов и вздохнул так глубоко, что от напряжения даже заныла грудь. Затем, зажмурившись, он ухватился за основной рычаг, и в этот самый миг словно во вспышке предвидения узрел все, что должно последовать за этим. Всю цепь событий, вызванных к жизни его действиями: обезумевшие от ярости драконы вырываются в коридоры; гвардейцы пытаются спастись бегством, но гибнут под ударами мощных лап; а он остается в безопасности, но навсегда погребенный в комнате управления, поскольку дверь от ударов покорежилась так сильно, что теперь ее уже больше не удастся открыть изнутри... Он останется в безопасности здесь, пока кто-то не отыщет его или они попросту не решат взорвать конюшни с воздуха...

Всем своим весом Тай налег на тяжелый рычаг, и шипение вырывающегося пара вскоре заглушил душераздирающий визг десяти дюжин драконов, которые наконец обрели долгожданную свободу.


Элани взвизгнула от ужаса, когда дракон вдруг вскинул голову и взревел. От этого оглушающего звука у них едва не лопнули барабанные перепонки. Кия с Рюичи отскочили назад, зажимая уши ладонями, спеша оказаться как можно дальше от обезумевшего животного. Что же могло с ним случиться?..

Им понадобилось немало времени, чтобы успокоить дракона, но наконец годы дрессировки взяли верх над слепыми инстинктами. Этот дракон был великолепным призовым самцом; Бенто приобрел его на другой племенной ферме, и в его родословной были сплошь чемпионы среди гончих драконов. С самого детства его обучали носить на себе седоков. Бенто не позволил Связать дракона, поскольку племенной ферме нужен был отменный производитель, а Связанные самцы очень редко дают хорошее потомство, никто не знает почему. Поэтому у самца и не было имени. Однако сам Бенто с удовольствием летал на нем, так что запах Рюичи и Кии показался дракону знакомым. Он, как видно, решил, что этим людям можно доверять, и в конце концов успокоился, склонился перед ними, дозволяя надеть на себя упряжь.

Но в этот самый миг дракон услышал, как вырываются на волю самки, и от недавней покорности не осталось и следа. Он громко заревел в ответ на их пронзительные призывы. Топот драконьих лап слишком глухо доносился сквозь толстые стены центрального отсека, чтобы люди могли его расслышать в общем шуме, но у драконов слух куда более чуткий, и самец без труда понял, что происходит. Рюичи едва успел закрепить последнюю петлю, когда животное попятилось, встало на дыбы, и лишь в самый последний миг людям чудом удалось отскочить, чтобы он не растоптал их или не задавил яростно раздувающимися боками.

— Что с ним такое? — воскликнула Элани.

— Держись от него подальше, — велел Рюичи, оттаскивая девочку в сторону.

Все вместе они прижались к стене, и Элани со страхом и недоверием уставилась на разбушевавшееся животное.

— Ты уверен, что мы сможем оседлать его, Рюичи?

— Все будет в порядке, Эли. Мы с Кией уже летали на нем.

— На этом драконе? — переспросила она, не скрывая сомнения.

Рюичи провел руками по волосам и издал нервный смешок.

Кия, стоявшая рядом, погрузилась в ледяное молчание. Она не произнесла ни единого слова с того самого мига, когда согласилась помочь брату оседлать дракона. Когда дракон разбушевался, близнецы уже справились с этой нелегкой задачей. Упряжь представляла собой сложную систему соединенных кольцами поводьев и ремней, при помощи которых на спине дракона крепились три изогнутых, обитых кожей седла, расположенных одно за другим вдоль костистого выгнутого хребта животного.

Внезапно ужасающий взрыв потряс небеса, стены задрожали. Все замерли, и даже дракон притих. Чуть погодя раздался новый взрыв.

— Они обстреливают конюшни! — воскликнула Элани, цепляясь за Кию.

Та раздраженно оттолкнула девочку.

— Очень разумно, — промолвила она. — К чему терять жизни солдат, если можно убивать врагов на расстоянии?

— Думаешь, он выдержит нас троих? — с тревогой спросил Рюичи у сестры. — Я всегда летал на нем только вдвоем с отцом.

— Конечно, выдержит, — раздраженно отозвалась Кия. — Драконы с легкостью могут нести и шестерых человек, только нужны еще три седла.

— Кия, мы больше не можем ждать! — выкрикнул Рюичи.

— Где же Тай? — простонала Элани.

— Он скоро будет здесь, помолчи!

— Кия! Успокой дракона, пока я открываю люк, — велел сестре Рюичи.

— Но как же...

— Делай, что говорю!

Кия на миг заколебалась, словно намереваясь поспорить с братом, но затем передумала и коротко кивнула в знак согласия. Рюичи бросился к лифту, на бегу приводя его в действие особым рычагом. В реве и свисте пара кабина медленно начала подниматься, и вскоре Рюичи оказался на балконе. В этот самый миг послышался третий взрыв, на сей раз гораздо ближе. Дракон внизу притих — наверное, испугался. Рюичи слышал, как Кия насвистывает в свой Связующий кристалл, чтобы успокоить зверя.

Рычаг, управляющий лепестковым люком, находился справа от лифта. Пошатываясь — он еще толком не опомнился от последнего взрыва, — Рюичи выбрался на балкон и с усилием дернул за рычаг.

Несколько томительно длинных мгновений ничего не происходило.

«Тай, сейчас на тебя вся надежда...» — подумал он.

Затем высоко над головой раздался грохот и скрежет механизма. Рюичи метнулся обратно в огромную кабину лифта, где без труда поместился бы дракон, и направил ее вниз.

— Быстрее! — крикнула Элани Кие, подталкивая девушку к огромному дракону, который вновь пригнулся, чтобы взять на спину всадников. При этом он не сводил светящихся янтарных глаз с отверстия люка, открывавшегося над головой.

Но Кия словно вросла в землю. Ее охватил новый приступ нерешительности.

— Мы еще можем их спасти! Мы можем вернуться и отыскать отца! И Таками! И как же Тай?

Рюичи выскочил из лифта.

— Быстрее, сестричка! Как только дракон поймет, что выход наружу открыт, он улетит прочь... С нами или без нас!

— Но отец!..

— Ты ничем не сможешь ему помочь! — отозвался Рюичи, стараясь перекричать грохот механизмов и вой взбесившихся драконов, которые сумели выбраться из конюшен и теперь сеяли панику в развалинах фермы.

Кия прекратила спорить, осознав, что означают эти звуки.

— Тай! Он выпустил самок! — воскликнула девушка.

— Значит, нельзя, чтобы его жертва пропала впустую, — пробормотал Рюичи себе под нос.

Кия враз как-то съежилась, сделалась маленькой и хрупкой и содрогнулась всем телом; но Рюичи не мог позволить ей сломаться сейчас. Схватив сестру за руки, он рывком подтащил ее к дракону и чуть ли не насильно закинул в седло. Несколько мгновений она сидела безучастно, но затем все же собралась с духом и принялась устраиваться, застегивая ремни на бедрах, лодыжках и на талии.

У драконов слишком широкая спина, чтобы сидеть на них верхом, как на лошади, поэтому наездники не сидели в седлах, а лежали, прижавшись животом к спине дракона и чуть приподняв голову. Жесткое кожаное седло поддерживало грудь и торс всадника и было снабжено мягкими подкладками для коленей и стременами. В таком положении наездник мог не бояться, что встречные потоки воздуха сбросят его на землю. В то же время это давало возможность давить ладонями на чувствительные участки на шее дракона — именно такими касаниями люди и управляли крылатыми животными.

Подняв Элани под мышки, Рюичи передал ее Кие, которая усадила девочку посередине и помогла пристегнуться. У них над головой круглое отверстие в крыше понемногу увеличивалось, по мере того как расходились в стороны образующие его металлические лепестки. Рюичи чувствовал, как дракон напрягает мышцы, собираясь с силами для взлета. Сейчас круг света над головой был его единственной целью. Там, наверху, была свобода! Рюичи торопливо забрался в седло перед Элани и принялся что есть силы затягивать ремни, поскольку...

— Пригнись пониже, Элани! — выкрикнул он, и все трое прильнули к спине дракона. 

В это самое мгновение зверь с шумом распростер крылья. С торжествующим воплем дракон сделал первый мощный взмах, одновременно подпрыгнув на мощных лапах, и словно молния метнулся вверх, к разверстому люку. Элани закричала и задрожала всем телом. Ветер отчаянно трепал ее волосы. Девочка зажмурилась как можно крепче...


Глава 7

МACKA — ПРИЗРАК


... а когда она вновь распахнула глаза, дракон уже парил в небесах.

Они вырвались на свободу в последний миг — как раз перед тем, как три последовательных мощных удара разнесли крышу центрального зала. Какое-то мгновение царила напряженная тишина... а потом весь отсек взорвался и, словно сорванные ветром листья, во все стороны понеслись обломки и куски металла. С обманчивой легкостью они кружились в воздухе и с убийственной силой обрушивались на деревья и дома в долине.

Для Элани, Рюичи и Кии весь мир превратился в безумный водоворот. Дракон мчался все дальше и дальше, набирая высоту, переворачиваясь в воздухе, завывая и напрочь позабыв о всадниках на своей спине. Мир вокруг них бешено кружился, к горлу подкатывала тошнота. Элани кричала не переставая, вцепившись в пояс Рюичи.

— Постарайся его успокоить! — выкрикнула Кия, щуря глаза под мощным напором ветра.

Рюичи не очень-то расслышал слова сестры, но догадался, что она имела в виду. С трудом преодолевая сопротивление воздуха, он потянулся вперед и нащупал пальцами чувствительные участки кожи по обе стороны хребта дракона, там, где длинная змеиная шея переходила в плечи и располагались сочленения первой, меньшей пары крыльев. Обычно у прирученных драконов в этом месте срезали чешую. Рюичи вслепую шарил пальцами...

Где-то здесь... вот оно!

Дракон издал победный вопль, перестал стремительно ввинчиваться по спирали в небо и плавно, по пологой дуге, снизился почти до самой земли. Немного опомнившись от безумной гонки, беглецы увидели, что опасность отнюдь не миновала. В небе кишели драконьи самки — те, которым удалось вырваться на волю из разрушенных конюшен. Они спешили убраться прочь, как можно дальше от этого страшного места. Но кроме перепуганных дракониц над разрушенной фермой парили и три боевых королевских дракона, каждый из которых помимо наездника нес на спине вооруженного силовой пушкой канонира. Конечно же, гвардейцы тут же заметили беглецов и бросились в погоню.

— Скорее улетим отсюда! — пискнула Элани.

— Нельзя! — выкрикнула Кия, отчаянно цепляясь за последние осколки надежды. — Нужно сделать хотя бы один круг! Мы должны найти отца!

Однако ее брат вовсе не был уверен, что ему удастся заставить дракона подчиниться. Самцы куда мощнее и быстрее самок, но хуже слушаются неопытных ездоков, и сейчас Рюичи сдавалось, что они летят туда, куда хочется крылатому зверю, и тут мало что можно поделать.

И все же Рюичи попытался. Дракон подчинился и плавно скользнул по воздуху еще ближе к земле. Они пролетели над разрушенными конюшнями, едва не задев крышу, затем миновали дымящиеся остовы строений. Еще совсем недавно это были родные, знакомые стены и брат с сестрой верили, что всегда будут звать их своим домом. По утоптанной пыльной земле, словно черные насекомые, сновали королевские гвардейцы. Когда дракон пролетал прямо над ними, слуги короля ошарашенно запрокидывали головы. Многие солдаты сражались со сбежавшими самками, которые в панике носились по долине, нападая без разбору на друзей и врагов; другие сторожили захваченных в плен работников. Пролетая над западным краем фермы, Кия внезапно вскрикнула, указывая куда-то вниз:

— Отец!

Он и впрямь был там, гордый и непокорный, окруженный врагами с алебардами наизготовку. Силовые кристаллы гвардейцев издавали глухой жужжащий звук, что означало их готовность к атаке. Но даже в грохочущем хаосе, царящем вокруг, Бенто расслышал голос дочери и резко вскинул голову. На мгновение их взгляды встретились, и он улыбнулся, а глаза его наполнились слезами радости.

Но тут гвардеец в темно-зеленых доспехах, украшенных сложным узором, шагнул вперед. На лице его красовалась серебряная маска, изображавшая лик призрака с уродливо распахнутым, словно для крика, ртом и глазами, полными ненависти и страдания. Черные волосы солдата были перехвачены на затылке в «конский хвост», доходивший ему до лопаток. В руках гвардеец держал но-дачи — огромный двуручный меч. Чуть изогнутый клинок сверкал в ярких солнечных лучах. Прочие гвардейцы расступились, держа Бенто под прицелом своих орудий.

Пленник, сделав над собой усилие, оторвал взгляд от детей и повернулся к закованному в сталь недругу. Несколько секунд он смотрел прямо в глаза человека, чье лицо было скрыто под маской, а затем с достоинством склонил голову, принимая свою участь. Но-дачи беззвучно взлетел в воздух, на миг застыл, достигнув высшей точки, дрогнул, прежде чем начать неизбежное падение...

Кия похолодела от ужаса, осознав, что должно сейчас произойти.

— Отец!!! — отчаянно закричала она, но тут Рюичи резко развернул дракона, направив его на север, и происходящее внизу скрылось из вида. Они успели лишь заметить, как блеснул роковой клинок, и услышали глухой звук удара...

— Отец... — прошептала Кия. Слезы застили ей взор.

В следующее мгновение раздался душераздирающий визг и воздух перед носом дракона прошил сгусток энергии, выпущенный из силовой пушки. Еще немного — и почти невидимая молния разорвала бы беглецов на части. Вздрогнув, Рюичи обернулся через плечо — три королевских дракона, которых они увидели, вырвавшись из конюшен, теперь устремились в погоню. Стиснув зубы, юноша заставил себя успокоиться, подавив душевную смуту. Он должен был отыскать путь к спасению!

— Ладно, — сипло пробормотал он. — Посмотрим, как быстро ты умеешь летать...

Уловив команду ездока, дракон издал пронзительный визг, распростер мощные крылья и заложил крутой вираж, начиная подъем. Созданный и выращенный для гонок, дракон жил ради полета. Теперь пришло время проверить его в деле. Стремительно набирая скорость и оставляя позади дымящиеся развалины, дракон за несколько мгновений пересек долину.Теперь они летели среди скал. Еще немного, и племенная ферма Осака — дом, пределов которого близнецы до сих пор никогда не покидали, — навсегда осталась позади.

Но королевские гвардейцы не собирались прекращать погоню. Воздух вспорол очередной энергетической разряд; он ушел «в молоко», но Рюичи ощутил мощную ударную волну. Оглянувшись, Кия сквозь пелену слез увидела троих преследователей. Наездники прильнули к спинам своих драконов, чтобы уклониться с линии огня канониров, сидевших позади каждого из них. Разрыв между преследователями и беглецами увеличивался, но недостаточно быстро.

И вновь — выстрел, на сей раз куда ближе. Рано или поздно они пристреляются... И тогда все будет кончено.

— Рюичи! — выкрикнула Кия, перегнувшись через Элани, которая испуганно съежилась в своем седле. — Вниз! Нужно найти укрытие!

Рюичи оглянулся через плечо и кивнул. Ветер с силой хлестал его по лицу, трепал волосы, выжимал слезы из глаз. Все тело ныло от напряжения. Но Рюичи было не до того — он думал только о том, как отыскать путь к спасению.

— Держись, Эли! — выкрикнул он и с силой надавил пальцами на чувствительные участки драконьей шеи.

Повинуясь приказу, животное спикировало навстречу колючим скалам.

Элани от страха еще крепче вцепилась в ремень Рюичи — горные утесы стремительно приближались. Он и сам толком не представлял, как быть дальше, и в глубине души куда больше доверял врожденным способностям и инстинктам гончего дракона, нежели своим собственным. Крылатому зверю, похоже, почти не требовалось указаний всадника, дракон прекрасно знал, что делает. Ах, если бы только они были Связаны...

Но тут все эти мысли вмиг вылетели у Рюичи из головы — дракон нырнул в ущелье и помчался вдоль каньона. Ветер бешено свистел в ушах, каменные стены слева и справа уходили, казалось, под самые небеса и угрожающе нависали над беглецами. Двое преследователей устремились вслед за ними; третий остался наверху, перекрывая путь отхода. Рюичи уменьшил давление на чувствительные участки кожи дракона и пробормотал:

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Словно прочитав его мысли, дракон взвизгнул, опускаясь еще ниже. Теперь до дна каньона оставались считанные метры. Земля внизу проносилась с такой скоростью, что в глазах все сливалось в единую мутную серую полосу. Над головой ударила очередная молния. Выстрел пришелся по скалам. В воздух взметнулся фонтан из раскрошенных камней, и пыль запорошила беглецам глаза, когда они на полном ходу промчались сквозь это облако. Теперь канонирам было труднее целиться, поскольку все внимание наездников было сосредоточено на маневрировании в извилистом узком каньоне — где уж было им думать о том, чтобы лететь ровнее.

— Смотри! — воскликнула Элани, схватив Рюичи за плечо и указывая куда-то вперед.

Прямо на них надвигалась развилка ущелья: от основного русла отходила расщелина, настолько узкая, что дракону едва-едва хватило бы места, чтобы распахнуть крылья. Для новичка вроде Рюичи было немыслимо рискнуть полететь этой дорогой. Он начал мягко отклонять дракона влево, чтобы пустить его по более широкому пути.

И вновь выстрел! Теперь энергетический разряд ударил в землю позади беглецов, взметнув очередной гейзер распыленного камня и на пару мгновений ослепив людей.

Но дракон вдруг заложил такой крутой вираж, что едва не сбросил всадников со спины, и, не обращая ни малейшего внимания на все команды Рюичи, рванулся направо. Узкая расселина стремительно приближалась. Элани вскрикнула и закрыла руками глаза... И вот они уже стрелой влетели внутрь. Кончики распростертых крыльев дракона едва не задевали за скалы. Встречный поток воздуха был столь мощным, что беглецы отчаянно вцепились друг в дружку, всерьез испугавшись, как бы их не сбросило на землю, даже невзирая на пристежные ремни.

Позади раздался пронзительный визг и глухой удар — один из преследователей не вписался в поворот и врезался в скалу. Боевой дракон кувыркаясь рухнул на дно ущелья. Силовая пушка взорвалась, кроша скалы вокруг.

Но второй наездник сумел повторить маневр Рюичи, и, оглянувшись, Кия обнаружила, что он по-прежнему висит у них на хвосте. Канонир уже вновь наводил силовую пушку. И самое ужасное, что на сей раз ему даже не требовалось попадать точно в цель: достаточно, чтобы разряд прошел поблизости, и ударной волной беглецов неминуемо швырнет на скалы!

Ощутив опасность, Элани обернулась, чтобы взглянуть на преследователей.

— Кия! — тоненьким испуганным голоском выкрикнула она. — Используй свои кристаллы!

Кия ощутила, как ее Камни Силы начинают действовать, даже раньше, чем смысл сказанного дошел до ее сознания.Поглощая энергию земли и гор, кристаллы вспыхнули темным багровым огнем. После бегства с отцовской фермы сил у Кии осталось немного, но и этого немногого должно было хватить. Иначе... Страшно даже подумать, что случится иначе.

Канонир уже прицелился.

Все тело Кии напряглось, по спине побежали мурашки. Мысленно она слилась с медленными энергетическими токами внутри бессмертных скал, образовывавших стены ущелья, пропустила их силу через себя, заставила содрогнуться и — взорваться.

Скалы перед преследователями словно бы лопнули, изрыгая тучи камней и пыли. Вражеский дракон влетел прямо в это месиво, и на какую-то долю секунды его седоки попали под каменный град. Но и этого мгновения оказалось достаточно. Всадник потерял управление, дракон свернул чуть в сторону и крылом задел скалу; выстрел силовой пушки ушел в пустоту. Ослепленный, потерявший управление дракон камнем полетел вниз, ломая крылья, ударяясь об острые каменные выступы, и наконец рухнул на землю с тем же гулким глухим звуком, что и его незадачливый товарищ перед этим.

Рюичи даже не видел происходящего за спиной. Он едва осмеливался вздохнуть, глядя прямо перед собой, и не делал ни малейших попыток управлять движением дракона, чтобы ненароком не отвлечь его. Сейчас он видел лишь полосу солнечного света, похожую на сверкающее лезвие воткнутого в землю клинка, — выход из ущелья. Сердце в груди юноши колотилось все отчаяннее по мере того, как полоса эта делалась шире и ярче... А потом свет поглотил их и они вылетели из каньона, взмыли в небеса, прочь от гор. Рюичи, не удержавшись, завопил от восторга, но...

В тот же самый миг его радости пришел конец — едва лишь он увидел третьего дракона, стремительно пикирующего на них с вышины. Как он мог забыть о последнем из преследователей?! Опустив глухой красный щиток шлема, наездник направил своего дракона почти вертикально вниз. Рюичи вновь взял управление на себя, нажимая пальцами на нервные окончания, контролировавшие передние крылья дракона, — меньшие, с помощью которых тот менял направление полета в горизонтальной плоскости, — и заставил животное сделать резкий рывок в сторону, чтобы уйти из-под удара силовой пушки.

Теперь Рюичи начал понимать, как действуют канониры. Они обладали теми же способностями, что и он сам, но их энергетические удары были гораздо слабее. Вот почему им необходимо было концентрировать энергию через особое устройство — силовую пушку. Этот механизм усиливал энергетический поток, но одновременно служил его ограничителем.Поэтому сгустки энергии всегда летели из пушки строго по прямой.

Зато сам Рюичи никогда не испытывал таких затруднений. И теперь он придумал, как использовать это преимущество.

Он сделал глубокий вдох и сосредоточился. В бою с существом, пытавшимся захватить Элани, Рюичи исчерпал свои энергетические запасы подчистую, но теперь силы почти восстановились. Если он сможет собраться хотя бы для одного удара... Одного-единственного...

— Ты справишься, — послышался негромкий голосок Элани у него за спиной. Похоже, девочка в точности знала, что он намеревается предпринять.

Они были слишком высоко в небе, чтобы Рюичи мог черпать энергию земли. Придется справляться своими силами. Он полностью ослабил контроль за драконом, предоставив тому лететь куда вздумается, и сосредоточился на том, что предстояло сделать.

Сперва внутри, прямо под сердцем, словно бы возникло плотное горячее ядро. Оно начало увеличиваться, разрастаясь слой за слоем, пока наконец от него не протянулись раскаленные щупальца — насквозь пронзили руки и ноги, пропитали кожу, — концентрированная энергия требовала немедленного освобождения. Напряжение было так велико, что все тело била нервная дрожь. Рюичи направил поток силы в правую руку и сжал кулак, накапливая энергию, прежде чем дать ей выход.

Вражеский дракон на вираже заходил для новой атаки и оказался прямо перед беглецами.

Рюичи нанес удар. Огненная молния вырвалась из его ладони и устремилась к противнику. В последний момент наездник успел засечь энергетический снаряд. Его дракон резко рванулся в сторону... и молния пронзила воздух прямо над правым крылом, не нанеся преследователю никакого ущерба.

— О нет... — сдавленным голосом пробормотала Элани. В ее тоне сквозило отчаяние.

— Погоди, — остановил ее Рюичи. — Это еще не все.

Вдалеке, в небесах, уже почти невидимый сгусток энергии вдруг описал дугу и вновь устремился к королевскому дракону. Тем временем канонир опять взялся наводить свою пушку; наездник был полностью поглощен полетом. Ни один из них ничего не заметил и даже не подозревал о грозящей им опасности.

— Ну же... — бормотал Рюичи.

Скорость энергетического снаряда нарастала... все ближе и ближе... Он мчался наперерез вражескому дракону, который плавно снижался, чтобы вновь напасть на беглецов.

Палец канонира на миг застыл на спусковой скобе механизма.

Удар.

Взрыв был такой силы, что эхо от него далеко разнеслось по горам. Рюичи с трудом выровнял полет своего дракона, которого швырнуло в сторону ударной волной. Неимоверная усталость навалилась на плечи; энергетические кристаллы были исчерпаны до предела. Зато последний из преследователей, бешено вращаясь в неуправляемом пике, падал прямо на скалы. За ним тянулся густой дымный шлейф...

Вот он наконец скрылся из виду, и ветер развеял дым, не оставив даже воспоминаний.


Рюичи прикусил кулак, чтобы не дать воли горячим постыдным слезам; но ничего не помогало. Он сидел один на нагретом солнцем валуне, под густыми кронами деревьев и рыдал, как мальчишка.

В считанные мгновения вся его прежняя жизнь разлетелась в клочья. Его отец, брат, тетушка Суза, двоюродные братья, друзья, его дом... Ничего этого больше не было на свете. Они с Кией оказались отрезаны от всего, что знали прежде, и выброшены во враждебный мир без руля и ветрил... Без направления и цели... При этом они даже не могли толком понять, что произошло и что их ждет впереди.

Больше всего на свете Рюичи мечтал, чтобы все вновь стало как прежде, — но что толку мечтать о несбыточном. Еще сильнее он хотел, чтобы сестра сейчас осталась с ним. Но Кия — единственная, кто мог его поддержать, — вовсе не желала утешить брата.

Они приземлились на лесистой равнине, где без труда смогли укрыть дракона от посторонних взглядов. Беглецам нужно было время, чтобы передохнуть и собраться с мыслями, а также совладать с чувствами, угрожавшими захлестнуть их изнутри. Но к тому времени, как они сошли на землю, слезы, что Кия проливала при смерти отца, высохли подчистую. Ее глаза оставались сухими и холодными. Никакого сострадания к чужому горю. Она молча развернулась и ушла в лес. Элани осталась с драконом; Рюичи отошел совсем недалеко — так, чтобы не терять девочку из виду, но при этом она не видела его слез. Плакать могут мальчишки, но уж никак не взрослые мужчины. И хотя сам Рюичи не был ни тем, ни другим, он стыдился открыто выражать свою скорбь.

Казалось, он просидел так очень долго. В голове вертелись одни и те же мысли, но постепенно ярость и боль отступили, слезы словно вымыли весь яд изнутри. Он вспоминал лица близких, их прежнюю жизнь, все тяготы и веселые деньки... Племенная ферма Осака была для Рюичи целым миром, но теперь она перестала существовать. И с этой мыслью он должен был смириться. Ничего другого не оставалось: ведь к прошлому возврата нет.

Однако было нечто, что до сих пор не давало ему покоя; мысль, которая колола, словно заноза. То странное существо в комнате Элани. Существо, которое утверждало, будто является посланцем короля Макаана. Существо, которое назвало его сыном изменника. Незнакомец мог лгать, но... неужто их отец и впрямь совершил предательство? Нет, невозможно...

Кто угодно, но только не Бенто. Он всегда любил повторять, что приход к власти короля Макаана был истинным благом для Доминионов.

Однако всем известно, что королевские гвардейцы призваны хранить мир и вершить правосудие. Рюичи не мог представить, чтобы они оказались способны на столь ужасающие действия без всякой причины. И с какой стати им могла понадобиться Элани, девчонка восьми зим от роду?

Рюичи повесил голову. Он ровным счетом ничего не понимал.

Погруженный в свою скорбь, он не сразу заметил, что Элани подошла ближе и стоит прямо перед ним. Рюичи хотел было вытереть глаза, но затем решил, что это ни к чему.

— Прости меня, — прошептала она.

На щеках девочки также виднелись влажные дорожки слез.

— А тебе-то за что просить прощения? — жестко оборвал ее Рюичи.

Малышка потупилась и смущенно замолкла.

— Тебе есть куда пойти? — поинтересовался он наконец. — Куда нам отвезти тебя?

Элани подняла голову, словно что-то среди листвы привлекло ее взор. Солнце уже склонялось к западу.

— Да, есть одно место, куда мне нужно попасть, — промолвила она.

Рюичи шмыгнул носом. Странно, как по-взрослому уверенно держится и разговаривает эта малолетка!..

— И что это за место?

— Дом Хоши в Тасеме. Он присмотрит за мной. И за вами, если хотите.

— Хоши? Деловой партнер нашего отца? — сдавленным голосом переспросил Рюичи. — Это не с ним он встречался, когда в последний раз ездил в город? Не от Хоши ли он привез тебя?

Элани кивнула со сдержанно-серьезным видом, который никак не подходил восьмилетней девочке. Затем она вновь уставилась куда-то вверх, словно пытаясь разглядеть небо за густым пологом плоских овальных листьев куджи и красно-зеленых остроконечных побегов юкки.

— Наши враги появятся еще до заката. Не дождавшись возвращения гвардейцев, посланных в погоню, они поймут: что-то неладно, и отправятся на поиски. Нужно поскорее убираться отсюда.

Рюичи потер глаза тыльной стороной ладони. Он чувствовал себя невероятно усталым. Усталым до мозга костей. Однако Элани была совершенно права, так что сейчас он никак не мог позволить себе роскошь вволю предаваться скорби. Бенто бы этого не одобрил. Он дал слово отцу и должен был сдержать клятву; а значит, прежде всего следовало доставить девочку в безопасное место.

Без единого слова он спрыгнул с валуна и вместе с Элани направился к дракону, терпеливо дожидавшемуся своих седоков у кромки леса. Кия уже была там. Они посмотрели друг на друга; взгляд Рюичи затуманился от внутренней боли, но взор сестры оставался ледяным и не выражал ровным счетом никаких чувств.

— Нам нужно лететь в Тасем, — сказал Рюичи.

Кия молча кивнула в знак согласия.


Глава 8

СЛУГИ И НЕВЕЖДЫ


Рюичи выпрямился в драконьем седле и с трудом удержался от изумленного возгласа. От потрясения он даже забыл о равномерных, неспешных взмахах кожистых крыльев, о потоках встречного ветра. Он вполголоса выругался, не в силах оторвать взгляд от открывшегося им с высоты зрелища.

— Мы почти на месте, — промолвила Элани.

Они летели очень низко, чтобы их не заметили, и когда горы наконец кончились, скалы остались позади и перед путниками распростерся огромный, широкий мир. Это застало их врасплох. Даже Кия, которая до сей поры хранила ледяное спокойствие, не сумела сдержать изумленный вскрик.

Впереди, сколько хватало глаз, простирался океан — лазурный ковер, искрящийся в лучах заходящего солнца. У далекого горизонта виднелись перистые облачка — единственная примета границы меж небом и морем.

Никогда в жизни Рюичи не видел такого безбрежного простора. Конечно, ему рассказывали о том, как необъятен океан; отец даже обещал отвезти их на побережье, когда они станут постарше. Но Рюичи и вообразить не мог, сколь величественное это зрелище...

— Мы немного сбились с пути, — послышался из-за спины голосок Элани, на которую, похоже, увиденное не произвело ни малейшего впечатления. Ей и прежде не раз доводилось видеть море. — Надо свернуть вдоль берега к тому месту, где горы встречаются со степью.

Не раздумывая, Рюичи дал дракону команду на разворот. Его по-прежнему зачаровывал вид расстилавшегося внизу сверкающего водного ковра, в мириадах складок которого весело играло горячее вечернее солнце.

Они полетели дальше, измеряя время лишь мерным свистом драконьих крыл. Бока животного тяжело вздувались и опадали. Наездникам немало времени пришлось провести в неудобных наклонных седлах, но Кия с Рюичи давно привыкли летать в таком положении, и Элани тоже не жаловалась на неудобство.

— Нужно лететь помедленнее, — посоветовала девочка. — Мы приближаемся к городу.

Рюичи с трудом сдерживал волнение — ему не терпелось увидеть Тасем. Он так много слышал об этом огромном городе, так долго ждал, когда же наконец сюда попадет, когда сможет покинуть ферму, где провел всю свою жизнь... Он был еще весь под впечатлением от океана — и тут увидел город.

Тасем был выстроен в том месте, где горы граничили с бескрайней травянистой равниной, на которой лишь изредка попадались рощицы странных низкорослых деревьев с кронами конической формы. Нижние листья были очень крупными, идеально круглой формы и торчали прямо из ствола; ближе к вершине их размеры постепенно уменьшались.

— Эти деревья называются пагодами, — сказала Элани.

Но Рюичи почти не слушал девочку. Зрелище бесконечного движения по равнине сейчас поглотило все его внимание. Степь вдоль и поперек пересекали пыльные дороги. По ним ползли телеги и крытые фургоны, рикши и тяжелые повозки — пестрая сумятица дорожной толчеи. Ничего подобного прежде он и не мог себе вообразить.

Однако еще более впечатляющим был сам город. Он был выстроен у подножия гор. Здания и улицы теснились на каменистых уступах, дома гроздьями лепились к скалам. Хаотические сооружения давили друг на друга, словно силились отвоевать свободное пространство на узких каменных террасах и ступенях. Город окружала железная стена, черная и очень высокая, — надежная защита от любого внешнего врага. Трубы извергали струи пара, тут и там над пестрой мозаикой городских зданий вздымались гигантские железные башни, в недрах которых без устали колотили стальные молоты.

— Что это такое? — спросил у Элани Рюичи, прежде чем успел осознать, насколько нелепо задавать подобный вопрос восьмилетнему ребенку.

— Буровые вышки, — отозвалась она с таким видом, словно речь шла о чем-то совершенно само собой разумеющемся.

Рюичи вопросительно покосился на девочку.

— Они добывают лаву, которая течет под горами, — пояснила та. — С ее помощью получают пар. Вот откуда город берет энергию.

— Ага.

— Хочешь, я тебе еще кое-что расскажу? — продолжила Элани, указывая куда-то вдаль. — То, что ты видишь сейчас перед собой, — это всего лишь две трети Тасема; еще треть города скрывается в недрах гор.

— В недрах гор?

Элани широко заулыбалась, радуясь возможности покрасоваться перед старшими.

— Туннели прорублены прямо в скалах. Там еще много чего есть, — сообщила она. — Понимаешь, Тасем — это ведь последний опорный пункт цивилизации перед горами. Хоши говорит, что это самая северная точка в Доминионах, если не считать отдельных ферм, конюшен и прочих удаленных от мира мест вроде... — она осеклась и прикусила язык.

Ей вовсе не хотелось напоминать Рюичи о доме. Элани заметила, как у юноши напряглись плечи, но он так ничего и не сказал. Девочка смутилась и на время умолкла.

Дракон понемногу начал снижаться. Они были уже на подлете к Тасему.


Теперь Элани указывала им путь. Хотя голос ее при этом звучал вполне уверенно, Рюичи подозревал, что на самом деле она вовсе не чувствует столь неколебимой уверенности. Девочка, похоже, неплохо знала город и время от времени указывала на всевозможные достопримечательности внизу. Но он сильно сомневался, чтобы ей прежде доводилось видеть эти места с высоты; а ведь смотреть сверху — это не то же самое, что бродить по улицам. Кроме того, его изрядно беспокоило грядущее приземление. Впрочем, опасения Рюичи слегка улеглись, как только он осознал, что сам дракон, похоже, прекрасно представляет, куда направляется. Должно быть, ему и прежде доводилось бывать в конюшнях Хоши, и теперь он без труда смог отыскать путь.

Клубы пара, гомон и суета — вот как встретил беглецов Тасем. Повсюду, куда ни кинешь взгляд, высились башни и шпили. Какой-то дракон пронесся им навстречу, не обращая ни малейшего внимания на чужаков. И вот наконец они тяжело приземлились посреди просторного круглого двора. Все вокруг казалось родным и привычным — до боли знакомая суета драконьих конюшен: рев жаровен под инкубатором, пронзительный визг самок, дружеская перебранка работников. Ни люди, ни животные, за которыми те ухаживали, даже не взглянули на дракона, приземлившегося прямо посреди двора, и на всадников, что слезали с его спины. Сердце Рюичи кольнула боль: все было так знакомо и вместе с тем так чуждо... Он с трудом сдержал слезы, расстегивая драконью упряжь.

Оказавшись наконец на земле, Рюичи увидел, что какой-то человек широким шагом движется к ним навстречу со стороны одного из зданий. Это был рослый, широкоплечий мужчина с мощными руками, подобными древесным стволам, и внушительным животом, на котором просторная домотканая рубаха натягивалась так, что вот-вот грозила треснуть по шву.Макушка его была лысой, как коленка, а оставшиеся жидкие темные волосы стянуты на затылке в короткий хвостик. Зато у незнакомца были густые длинные усы, ниспадавшие до самого подбородка.

— Элани? — воскликнул мужчина, приблизившись.

Судя по голосу, он уже догадался, что случилось недоброе.

— Здравствуй, дядюшка Хоши, — с серьезным видом поприветствовала его девочка.

Он окинул взглядом Кию и Рюичи, затем махнул обоим волосатой ручищей.

— Быстрее пойдемте внутрь.

Брат и сестра молча последовали за ним через весь двор. Рюичи хмурил брови — ему казалось, он вот-вот вспомнит что-то важное, но мысль упорно ускользала от него. Как вдруг Кия заметила:

— Он часто бывал у нас на ферме пару лет назад...

Вот оно что!

— Я так и думал, что где-то его видел! — воскликнул Рюичи и покосился на сестру — впервые за все путешествие она заговорила сама, не дожидаясь, пока к ней обратятся.

Ему вновь вспомнился воин в серебряной маске, что убил их отца...

— С тобой все в порядке? — спросил он у Кии.

— Дурацкий вопрос, — отрезала она. Рюичи предпочел оставить ее в покое. Они оба еще не вполне оправились от случившегося, и он прекрасно понимал, что не стоит излишне тревожиться за сестру, хотя та и окружила себя непроницаемой ледяной броней.

Прежде всего ему следовало позаботиться о себе самом. Рюичи временами казалось, что он плывет словно в тумане, а боль и скорбь скопились у него в душе, угрожая в любой момент прорвать хрупкую скорлупу; изо всех сил он заталкивал их вглубь, но ощущал, как чувства бурлят внутри, пытаясь найти выход. И все же сейчас было не время горевать — он попросту не мог позволить себе такой роскоши.

Хоши привел их в небольшую комнату с низким потолком и единственным окошком, выходящим на конюшни. Посреди комнаты стояли грубо сколоченный деревянный стол и стулья. В коридоре он успел ухватить за шиворот какого-то юнца, пробегавшего мимо, и привел его с собой. Мальчику на вид казалось лет одиннадцать-двенадцать; у него была взлохмаченная шевелюра удивительного темно-зеленого цвета.

— Герди! Сообщи всем, что Элани вернулась. Я хочу, чтобы мне доложили, если королевские гвардейцы зашевелятся. И пошли кого-нибудь к Калике. Пусть она нас ждет.

— Ладно, Хош, — бодро отозвался мальчуган и уже собрался бежать, когда Хоши обратился к гостям:

— Похоже, вы проголодались. — И добавил, вновь адресуясь к Герди: — Захвати с кухни что-нибудь поесть.

— Желаете чего-нибудь еще, о величайший владыка всех повелителей и королей? — воскликнул мальчуган с шутовским, чересчур глубоким поклоном.

— Да, — ровным тоном подтвердил Хоши. — Научись хоть немного уважать старших.

— Попытаюсь, — заявил Герди таким тоном, что было ясно: и не подумает.

С этими словами он бросился прочь. Хоши с извиняющимся видом покосился на гостей.

— Этот мальчишка способен пролезть в любую щель и знает весь город как свои пять пальцев, но сколько же с ним мороки... — Он вздохнул. — Порой я гадаю, стоит ли овчинка выделки. Впрочем, я, кажется, совсем забыл о законах гостеприимства! Прошу вас, садитесь. По вашим лицам я вижу, что дело серьезное.

— Кто он такой, дядя Хоши? — с подозрением поинтересовалась Элани, вскарабкавшись на стул. — Что-то я его не помню.

— Он был в отъезде, пока ты жила здесь, — пояснил ей Хоши и добавил со странной ноткой обреченности в голосе: — Впрочем, уверен, что скоро вы с ним познакомитесь поближе. Он просто не оставит вам другого выбора.

Они расселись за столом. Лучи солнца, пробивавшиеся через окно, озаряли их лица. Хоши оперся локтями о стол и с силой стиснул толстые пальцы.

— Ну, — заявил он глубоким раскатистым басом, — расскажите мне, что случилось. У нас есть немного времени, а затем придется уходить. Здесь вы не будете в безопасности. Ваши враги сразу поймут, куда вы направились, и первым делом заявятся именно сюда.

На то, чтобы поведать о происшедшем, потребовалось не слишком много времени. Элани взяла бремя рассказа на себя; время от времени кое-что добавлял Рюичи. Хоши засыпал их вопросами, но они не знали, что ответить. Ни близнецы, ни Элани почти ничего не могли рассказать, кроме того, что на ферму было совершено нападение и королевские драконы уничтожили ее, а гвардейцы убили множество людей и захватили всех уцелевших. Они понятия не имели, сумел ли кто-то еще спастись бегством и какая судьба ждала пленников. Они не знали, какая участь постигла Тая (при звуках этого имени Кия слегка напряглась, но это было ее единственной реакцией). Они не ведали, почему солдаты напали на их дом. Однако им было известно наверняка, что Бенто погиб. При этих словах Рюичи вновь чуть не расплакался, но ценой огромных усилий сумел сдержать слезы.

Хоши сочувственно оглядывал брата с сестрой своими глубоко посаженными 

карими глазками.

— Я намерен вам кое-что рассказать, — заявил он внезапно, словно приняв какое-то решение. — Я хочу, чтобы вы узнали о "Паракке".

— Дядюшка Хоши! — изумленно воскликнула Элани.

— Они все равно рано или поздно узнают, детка, — успокаивающим тоном отозвался он. — К тому же им все равно больше некуда пойти, а я в долгу перед Бенто.

Элани переводила взгляд с Кии на Рюичи, заламывая руки. Повисло долгое молчание. Наконец девочка выпалила:

— Простите, что я ничего вам не сказала! Хоши взял с меня слово молчать!

— Чего ты нам не сказала? — озадаченно поинтересовался Рюичи, решительно ничего не понимавший.

В этот момент послышался стук в дверь. Хоши поднялся, и на пороге возникли двое поварят, каждый из которых волок поднос с едой. Войдя внутрь, они расставили снедь на столе и с поклоном удалились. Рюичи не вспоминал о пище с самого утра, но сейчас понял, что буквально умирает от голода, при виде еды рот его наполнился слюной. На большом блюде красовалась жареная птица, а вокруг стояли мисочки со сладким картофелем, перченым рисом, яичной лапшой и всевозможными овощами. На другом подносе теснились хлеб, подогретое масло, сливки и засахаренные ягоды.

— Прошу к столу, — вежливо предложил Хоши, указывая на еду.

Элани с Рюичи не заставили себя долго упрашивать, а вот у Кии, похоже, несчастье напрочь отбило аппетит. Покуда ее спутники уминали за обе щеки, она лишь немного поклевала ягод, потом вдруг заговорила:

— Думаю, тебе лучше рассказать нам о "Паракке", — промолвила она. — Полагаю, наш отец также имел к этому отношение?

Рюичи прекратил жевать, переводя взгляд с хозяина дома на сестру. Хоши кивнул.

— Тогда мы должны знать правду, — не сводя с него глаз, ровным тоном завершила Кия.

— Ты права, — подтвердил Хоши. Он поднялся и подошел к окну, рассеянно глядя на двор и на суету, царившую внизу. — Я в долгу перед Бенто куда больше, чем способен вам описать. Мы все в долгу перед ним. Я уверен, что сейчас он и сам был бы рад рассказать вам правду. Ведь не прошло и недели, как он привозил сюда вашего старшего брата, чтобы познакомить нас. — Он помолчал, опустив взгляд. — Самое меньшее, что я могу сделать для него теперь — это оказать вам всю возможную помощь.

Рюичи с сестрой ждали, что последует за этим, но, похоже, Хоши никак не мог подобрать слов, чтобы выразить свою мысль. В конечном итоге он махнул рукой и начал говорить очень просто, без всяких прикрас и преувеличений.

— Много лет назад в Тасеме случились беспорядки. Это было еще до вашего рождения. Причиной беспорядков послужил голод, который начался вскоре после того, как король Макаан взошел на престол. Все припасы, что оставались у людей, король забирал для своих солдат. Народу нечего было есть.

Хоши наклонился вперед и продолжил:

— Тогда таны всех провинций Доминионов собрались на тайную встречу в Тасеме, чтобы решить, как им быть с королем. Каким-то образом король обо всем узнал. Он напал на них исподтишка во время этой встречи, но схватка переросла в полномасштабный бунт. Город был охвачен восстанием, но... В общем, силы были неравны. Королевские гвардейцы были откормленными, хорошо вооруженными бойцами, а горожане изголодались и совсем отчаялись...

— Никто никогда не рассказывал нам об этом, — без всякого выражения промолвила Кия.

— Как вы могли об этом не знать? — воскликнула в изумлении Элани. — Это же всем известная история о том, как Макаан объединил Доминионы и избавился от танов. Готова поспорить, вы слышали ее, только немного в другом свете.

— Это все потому, что истина слишком неприятна для нашего всемилостивейшего короля и могла бы запятнать его доброе имя, — сказал Хоши с неприкрытой издевкой, и Рюичи невольно нахмурил брови. — Позднее он заявил, будто послал свои войска усмирить восстание, но на самом деле бунт начался именно по его вине. Только теперь уже об этом никто не смеет говорить в открытую.

— Никто, кроме тебя, — дерзко бросил Рюичи.

Ему был противен вызывающий тон этого человека. Ведь оскорблять короля означало оскорблять величайшего правителя в истории Доминионов!.. Их с сестрой всю жизнь учили уважать государя.

— О да, — устало усмехнулся Хоши. — Таким людям, как мы с Герди, есть что порассказать о нашем короле. Ты можешь узнать для себя много нового...

Кия перебила брата прежде, чем тот успел хоть что-то ответить:

— Прекрати его отвлекать, Рюичи. — Она вновь взглянула на Хоши в упор. — Какое отношение все это имеет к "Паракке"? И что это вообще такое?

Тот пригладил ладонями усы и продолжил рассказ:

— После восстания многие были недовольны королем. До нас и прежде доходили не самые приятные слухи о том, как он взошел на престол и обо всех ужасах, творящихся от его имени. Но в ту пору в Тасеме никто в это особо не верил... И вот тогда в городе появился человек по имени Бенто. Он немало странствовал по свету и своими глазами видел то, о чем другие только слышали из чужих уст. Он мог отличить истину от пустых сплетен. И он собрал вокруг себя людей. Таких, как я, кто не мог равнодушно взирать на жестокости, творимые новым королем. Он дал нам организацию. Он собрал нас воедино. И именно тогда были посеяны семена "Паракки".

— Ты хочешь сказать... — бесцветным голосом начал Рюичи.

— Да, ваш отец погиб потому, что восстал против короля, — подтвердил Хоши. Он не спускал взгляда с брата и сестры, чтобы оценить их реакцию. Лицо Кии не отражало никаких чувств; Рюичи был преисполнен ужаса и недоумения. Вздохнув, хозяин дома продолжил: 

— "Паракка" — это не что иное, как название организации, которую несведущие люди могли бы назвать террористической. Но это слово здесь не уместно. Мы никакие не террористы. Однако наша основная задача — свергнуть с престола короля Макаана и не допустить к власти никого из его потомков и прямых наследников. Мы посвятили себя борьбе за освобождение Доминионов от этого гнета. И мы должны действовать как можно быстрее, иначе король вскоре наберет такую силу, что нам будет с ним уже не совладать.

— Так отец был... изменником? — тупо повторил Рюичи. Ему вспомнились слова незнакомца, от которого он спас Элани: тот назвал его сыном изменника.

— Нет! — выкрикнул Хоши и, развернувшись, с силой ударил огромным кулаком по столу. — Изменник — это слово для королевских слуг и невежд!

— Оба эти определения относятся к нам, — невозмутимо заметила Кия. — До сего дня мы были верными слугами короля... и мы ничего толком не знаем о происходящем.

Хоши обернулся к ней, взглянул на застывшее лицо девушки, и гнев понемногу оставил его. Он выпрямил спину и в упор уставился на брата с сестрой из-под кустистых бровей.

— Да, ты права, — подтвердил он негромко. — Вас воспитали в преданности и полном неведении. Мой долг — исправить это упущение.

— Слуги короля? — возмущенно воскликнула Элани. — Конечно, раньше вы были такими, но... Как вы можете поддерживать Макаана теперь... после всего, что он сделал?

Рюичи пожал плечами и взглянул на сестру в поисках поддержки, однако та по-прежнему оставалась безучастна. Он вновь взглянул на Элани.

— Король — хороший правитель. Отец всегда нам так говорил. Макаан принес много добра Доминионам. Я не могу поверить, что он способен на... на все то, о чем вы говорили. Возможно, это произошло без его ведома, или у него были на то свои причины, или...

— Прекрати, глупый мальчишка! прорычал Хоши с угрозой в голосе. Он приподнялся с места, оперся на столешницу своими огромными, мощными ручищами и грозно навис над гостями. — Ваш отец намеренно лгал вам, ради вашей же безопасности.Он считал, будет лучше, если вы поверите, что король наш благодетель. Вот почему он сообщил вам лишь "официальную" версию победы Макаана над танами. Вы не хуже моего знаете, что дурно отзываться о короле считается государственной изменой. Если бы отец сказал вам правду, а вы по молодости наболтали бы лишнего... Неосторожные слова могут попасть не в те уши — а потом человек попросту исчезает. Вы были бы далеко не первыми. — Он нахмурил брови. — Но если я еще хоть раз услышу от тебя, будто король

имел "свои причины", чтобы убить такого человека, как Бенто, то клянусь, я забуду, сколь многим ему обязан, и просто выпорю тебя за глупость!

Эти резкие слова потрясли Рюичи и заставили его умолкнуть. Он пристыженно опустил глаза. В этот момент дверь широко распахнулась и Герди заглянул в комнату с дерзкой и лукавой ухмылкой. Казалось, за время его отсутствия зеленые волосы растрепались еще сильнее.

— К Калике отправился гонец, и боюсь, хозяин, тебе это не понравится, но с северной стороны над горами засекли драконов. Они направляются прямиком сюда. Думаю, это те, кого мы ждем.

— Ладно, — заявил Хоши, резко поднявшись с места. — Передай парням, что нужно уходить отсюда. Пусть забирают все, что можно, и разбегаются прочь. А сам прихвати свои вещи и следуй за нами. Смотри только, чтобы тебя не сцапали!

— Кому ты это говоришь! — запальчиво воскликнул мальчишка. — Как будто им под силу поймать меня. — И он вновь исчез в коридоре.

— Откуда они... — начала Элани, но Хоши не дал ей договорить.

— Судя по тому, что вы рассказали, ответ может быть лишь один. Бенто предали. Король каким-то образом узнал о нем и о том, что он укрывает тебя, Элани. В таком случае, готов держать пари, что если они знали насчет Бенто, то знали и о том, куда он заходил, когда в последний раз был в городе. То есть очень скоро они будут здесь.

Кия повернулась к девочке.

— А ты-то как затесалась во всю эту историю? — обвинительным тоном вопросила она.

— Позже, — оборвал ее Хоши. Элани побледнела и смутилась. — Сейчас нам нужно идти. Калика возглавляет подразделение "Паракки" в Тасеме. Она содержит несколько тайных убежищ. Там мы сможем спрятаться, пока не решим, что делать дальше. Следуйте за мной.

Он вывел их из конюшен на пульсирующие жизнью улицы Тасема. Движение, суета и толкотня буквально ошеломили Рюичи. Мимо то и дело проносились рикши; люди со всех краев Доминионов болтали и торговались на сотнях различных наречий; отовсюду пахло потом, пылью, маслом и животными. Непрекращающийся шум бил в уши, как морской прибой.

Хоши и Элани, ничего этого не замечая, торопливо пробирались вперед по узким, извилистым городским улочкам, не обращая ни малейшего внимания на попрошаек и зазывал, на лавки, торгующие всевозможным барахлом, на разносчиков лапши и уличных акробатов. Что касается Кии, то ей вообще, похоже, ни до чего не было дела.

Но Рюичи, ошеломленный и изнемогающий от усталости, был не в силах справиться с потоком новых впечатлений. Ему хотелось только одного: немного передохнуть. Если бы он мог остаться в одиночестве, привести мысли и чувства в порядок... и хоть чуть-чуть поспать! Он уже сам толком не понимал, что говорит и что делает; ему настоятельно требовалось дать отдых измученному разуму. Словно какой-то неумолимый поток нес их с сестрой вперед, все дальше и дальше, не давая времени ни одуматься, ни опомниться. Однако они были настолько измучены горем и так устали, что даже не пытались сопротивляться и задавать вопросы. У них попросту ни на что не осталось сил. Но неужели этому кошмару так и не будет конца?!

Они пробирались все дальше по хаотично застроенному городу, под жаркими лучами заходящего солнца. Хоши, похоже, прекрасно знал, куда направляется, но Рюичи не мог и вообразить, каким образом человек способен находить дорогу в столь запутанном лабиринте. Через некоторое время они начали подниматься по крутым узким улочкам, карабкающимся по склону горы и вьющимся бесконечной спиралью подобно змее, кусающей себя за хвост. Оглушенный кипением жизни вокруг, Рюичи почти полностью отключился от происходящего и толком не видел, куда идет. Он мог лишь тупо переставлять ноги.

Он понятия не имел, сколько прошло времени, но вот улица, по которой они шли, сделала резкий поворот и неожиданно превратилась в туннель, углублявшийся прямо в сердце горы. Очутившись в этом высоком, грубо вырубленном в скалах проходе, Рюичи испытал облегчение: здесь больше не было палящих солнечных лучей и его никто не толкал со всех сторон. Воздух в туннеле оказался куда прохладнее, а людей куда меньше. По обе стороны прохода тянулись бесконечные ряды гладких металлических дверей, на каждой из которых красовался порядковый номер. Яркий дневной свет сменился оранжевым свечением огненных кристаллов, на равных промежутках вделанных в стены.

— Здесь живут те, кто не может себе позволить роскошь селиться снаружи, — сообщил Хоши.

Проход в скалах то и дело раздваивался, разветвлялся и раздваивался вновь, а Хоши вел их все глубже и глубже в недра горы. Похоже, он определял направление с помощью надписей, вырезанных на каменных столбах, что были установлены на каждом пересечении туннелей, но Рюичи не видел, что там написано, и слишком устал, чтобы подходить ближе. Наконец они остановились перед дверью, неотличимой от всех прочих, если не считать номера. Хоши пошарил в замочной скважине и извлек наружу тончайшую полоску желтого шелка.

— Калика была здесь, — сообщил он своим спутникам. — Мы в безопасности.

С этими словами он достал большой тяжелый ключ и, отворив замок, провел гостей внутрь.

Дом, если так его можно назвать, состоял из нескольких проходных комнат, расположенных под странными углами друг к другу. Узкие коридоры вели в соседние помещения из просторной центральной комнаты, причем некоторые покато шли вверх, а другие — вниз. Все комнаты оказались очень замусорены: валялись части каких-то механизмов, ящики, книги и непонятные предметы, о назначении которых Рюичи даже не пытался гадать. Толстые черные трубы, по которым шел горячий пар, отапливали помещение, насыщая воздух влагой. От них исходило негромкое шипение.

Хоши торопливо обошел комнаты одну за другой, чтобы убедиться, что здесь никого нет. Затем он запер входную дверь. Убежище заполнил неяркий оранжевый свет.

— Калика вернется, когда все для вас устроит, — заявил Хоши. — А пока, думаю, вам следует немного поспать.

Он провел Кию и Рюичи по короткому наклонному туннелю в крохотную комнату, где не было иной мебели, кроме двух грубо сколоченных лежанок. Впрочем, Рюичи этого оказалось достаточно. При одном взгляде на кровать у него начали слипаться глаза. Усталость и сердечная боль нахлынули вновь, угрожая захлестнуть его с головой и толкая во мрак беспамятства. Он рухнул на ближайшую постель и заснул прежде, чем голова коснулась подушки.


— С ним все в порядке?

— Ему многое пришлось пережить. 

Голоса. Он лежит на чем-то мягком. Ах да, это кровать...

— Им нужно время. — Голос Хоши. — Нельзя рассчитывать, что после всего случившегося они быстро придут в себя.

— Ты уже сказал им? — второй голос был женским. Но это не Элани. Кто-то постарше.

— Насчет их отца? Все, что мог. Ты меня знаешь: в словах я не силен. Это твой дар, а не мой.

— А насчет Элани?

— Пока нет. Думаю, лучше это сделать тебе. 

Рюичи смутно чувствовал, что эти двое обсуждают нечто очень важное и притом близко его касающееся, но разум отказывался сосредоточиться, а мягкая постель вновь неумолимо затягивала в сон.

— Мне очень жаль, что такое случилось с твоими конюшнями, — донесся все тот же женский голос. — Насколько я понимаю, королевские гвардейцы там камня на камне не оставили.

— Нам всем приходится чем-то жертвовать, — сдержанно отозвался Хоши. — Это было неплохое прикрытие, но драконий заводчик из меня никакой. Бенто брал на себя большую часть работы.

Наступило долгое молчание. Затем вновь женский голос:

— Ты думаешь, они захотят присоединиться к нам? У Таками, когда ты привел его сюда, похоже, такого желания не возникло.

Вздох. И опять заговорил Хоши:

— Ничего не могу сказать тебе, Калика. Но Таками больше нет в живых. Прошу тебя, не напоминай этим двоим о брате.

— Не буду. — Она помолчала. — Когда мы сможем перевезти их в Гар Дженну?

— Дай им хотя бы пару дней, чтобы прийти в себя. Прошу тебя, Калика.

— Здесь небезопасно. Я не могу поручиться даже за это убежище. Нам лучше бы уехать ненадолго из Тасема.

И вновь — вздох.

— Тогда завтра.

— Прости меня, Хоши. Я знаю, как ты относишься к этим детям. Но у нас нет времени на сантименты.

Если они и говорили о чем-то еще, то Рюичи больше ничего не слышал. Он погрузился в сладкое забытье и на время позабыл о своей боли.


Через некоторое время он вновь вырвался из пучины сна и на сей раз сумел открыть глаза. В комнате царила темнота, которую не мог разогнать единственный огненный кристалл, укрепленный на грубо отесанной каменной стене. Окон не было и в помине. Разумеется... Он уставился в черную пустоту потолка и сморгнул. Слезы капельками росы повисли на ресницах, преломляя и отражая оранжевый свет. Перед глазами возникла мутная пелена. Лишь сейчас он заметил, что его лицо и подушка мокры от слез. Холодная капля сбежала из уголка глаза по скуле, а затем медленно стекла к уху. Приглушенное рыдание, вырвавшееся из груди, показалось во мраке неожиданно громким. И тут послышался какой-то шорох — Кия легла рядом с братом и обняла его за плечи, свободной рукой приглаживая взъерошенные волосы.

— Все будет хорошо, братишка, — прошептала она. — Мы выберемся.

Этих слов сочувствия оказалось достаточно. Похоже, его сестра еще не до конца замкнулась в своем ледяном панцире...

Рюичи больше не мог сдерживаться. Крепко обняв Кию, он разрыдался и горько плакал... казалось, целую вечность.

Но хотя сестра обнимала его в ответ и утешала до самого утра, ее глаза оставались сухими, ни единой слезинки не скатилось у Кии по щекам.


Глава 9

КТО-ТО ЕЩЕ ОСТАЛСЯ В ЖИВЫХ


Брат и сестра проснулись оттого, что кто-то грубо потряс их за плечи.

— Вставайте!

Это оказался Хоши. В лишенной окон комнате по-прежнему царила темнота, но оранжевый свет очерчивал массивную фигуру и лысую голову гиганта.

Кия и Рюичи заснули одетыми, поскольку у них не было с собой никаких других вещей; теперь они с трудом выбирались из теплых объятий сна.

— Вставайте! Нам пора идти!

В его голосе слышалась тревога, и это окончательно разбудило брата с сестрой. Они торопливо вскочили.

— В чем дело? — спросил Рюичи.

— Следуйте за мной! — резко бросил им Хоши и, развернувшись, устремился в коридор.

Брат с сестрой последовали за ним и, миновав узкий темный туннель, оказались в главной комнате. Там им долго пришлось пробираться мимо каких-то ящиков и стеллажей, но вот наконец Хоши отпер толстую стальную дверь, ведущую наружу, и они вновь оказались в длинном туннеле с высоким каменным потолком, ярко освещенном световыми кристаллами.

Элани уже ждала их здесь, а Герди присматривал за ней, словно телохранитель, время от времени бросая тревожные взгляды во все стороны. Их лиц в полумраке было не разглядеть.

— Я же говорил, что не нужно вести их сюда, Хош, — отрывисто бросил Герди.

— Что случилось? — повторил свой вопрос Рюичи.

— Сюда направляются гвардейцы короля, — пояснил мальчишка. — Калика успела нам сообщить. Она попытается...

— Погоди, — велел Хоши, вскинув руку. Все замолчали. Издалека послышался слабый скрежещущий звук.

— Ползуны, — прошипел Герди. — Идут сюда с обеих сторон. Да, за нас взялись всерьез.

— Назад, в дом! — рявкнул Хоши и втолкнул их всех внутрь. Они вновь протолкались через загроможденную центральную комнату, после чего гигант откинул гобелен, висевший в самом дальнем и темном углу. За ним обнаружился узкий наклонный проход, уводящий куда-то вдаль. Он был гораздо более тесным, чем межкомнатные коридоры — хотя и в них едва ли смогли бы разминуться два человека, — и там царила кромешная тьма.

— Сюда! — гаркнул он.

— Сюда?! — переспросила дрожащим голоском Элани.

— Пойдем со мной, — велел Герди, успокаивающе потрепав ее по плечу. — Все будет в порядке.

Он взял огненный кристалл, висевший на стене, и двинулся вперед по туннелю. Хоши подтолкнул Элани следом; Кия и Рюичи двинулись за девочкой по пятам, а здоровяк, тоже с кристаллом в руках, замыкал шествие.

Туннель оказался высечен очень грубо, там было полно выступов и ям, и беглецы то и дело ударялись то головой, то плечом, то коленом; но Герди задал быстрый темп, а Хоши никому не позволял отставать. Рюичи так нервничал, что ему было уже не до того, чтобы испытывать страх перед мраком и теснотой. К тому же раньше они с сестрой нередко выбирались в походы, исследуя узкие пещеры и расселины в скалах, так что здесь он чувствовал себя почти как дома. Оранжевые отблески огненных кристаллов плясали на их лицах, а остроконечные тени метались по стенам и потолку.

— Откуда они узнали, что мы здесь? — шепотом спросил Рюичи, не в силах больше выносить затянувшееся молчание. Единственным звуком с той поры, как они вошли в туннель, был шорох шагов и шум дыхания.

— Тот, кто знал насчет племенной фермы Осака, знал и о нашем убежище, — пояснил Хоши.

— Там мы хранили всякое полезное барахло, — добавил Герди, не оборачиваясь. — Припасы и все такое прочее. А иногда — и всякие диковины... например, Элани. Так что, если убежище раскрыто, для нас это будет большой потерей.

— Герди! Я тебе не "диковина", — возмутилась Элани.

— Это я просто так выразился. Не обижайся! — воскликнул сорванец, ничуть не смущенный. — Эй, Хош, там впереди туннель заканчивается.

— Хвала Цетре! Я себе всю кожу до мяса стер в этой дыре. Как можно делать такие узкие проходы?!

— Давно пора расстаться с этим младенческим жирком, шеф, — прокомментировал Герди с невозмутимым видом.

— О каком жирке ты говоришь? возмущенно завопил Хоши. — Да я раздавлю тебя, как яйцо, дерзкий щенок!

— Сперва поймай меня, — донесся ответ. — Я бы и медяка не поставил на твою удачу — из тебя, с твоим-то брюхом, бегун аховый.

Потайной ход вывел их в другой туннель, чуть пошире. Проход был перекрыт решеткой, но Герди самодовольным тоном, явно рисуясь перед Элани, пояснил, что запор расшатали заранее, когда готовили пути к отходу из убежища. Подобные решетки имелись во всех подземных кварталах города — через них накачивали воздух в самые глубинные коридоры, где иначе можно было бы задохнуться от недостатка кислорода. Люди из "Паракки" додумались проникнуть в эту систему туннелей и таким образом обеспечили пути отхода для всех своих убежищ.

Один за другим они проскользнули через отверстие, после того как Герди снял решетку. Последним протиснулся Хоши, в то время как зеленоволосый насмешник стоял скрестив руки и с деланным нетерпением постукивал по земле ногой. Элани при виде этой сцены захихикала.

Как выяснилось, они очутились на довольно оживленной "улице": это был широкий туннель, по обе стороны которого теснились торговые лавки, предлагавшие самый различный товар. В воздухе висел аромат вареных крабов и жареных овощей, стойкий запах благовоний и рыбы. Беглецы оказались в маленьком боковом проходе между двумя такими лавками, скрытые от посторонних глаз густой тенью.

Хоши вернул на место вентиляционную решетку, а затем замахнулся на Герди, в надежде застать того врасплох и отвесить добрую оплеуху. Но мальчишка был проворней: он пригнулся и отскочил в сторону, показывая обидчику язык.

— Может, в следующий раз тебе повезет больше, если постараешься, — поддразнил он Хоши.

Ворчливо ругаясь себе под нос, тот вывел их мимо лавок на широкую дорогу. Рюичи тем временем пристально наблюдал за зеленоволосым сорванцом и его старшим спутником. У них были странные отношения. На первый взгляд, Герди не упускал ни единой возможности, чтобы поддразнить Хоши, но даже Рюичи, который их совсем не знал, видел, что на самом деле они очень привязаны друг к другу. Просто ни один не желал признать это вслух. И хотя Герди безжалостно насмехался над лысым гигантом, в глубине души мальчуган явно относился к нему с глубоким уважением. А когда Хоши, в свой черед, попытался отвесить Герди подзатыльник, это напоминало то, как медведь в горах играет с медвежатами.

Беглецы смешались с толпой. Рюичи понятия не имел, сколько сейчас времени, но под землей торговля, похоже, была в самом разгаре. И вновь их окружила многоголосая толпа, купающаяся в оранжевом свете. Вот мимо побрел мускусный бык, тащивший груженую телегу. Уличные попрошайки, зазывалы и мальчишки-беспризорники набрасывались на всех прохожих без разбору. Беглецы миновали уличного торговца, который варил рыбу-меч, используя только силу своих энергетических кристаллов, которую пропускал сквозь ладони, опущенные в воду. Но Хоши не позволял своим спутникам задержаться ни на миг; он неуклонно ломился вперед, расталкивая толпу, и остальным ничего не оставалось, кроме как следовать за ним. Кия время от времени оборачивалась взглянуть на Элани, но девочка и без того находилась под надежным присмотром Герди, который, похоже, назначил себя ее временным телохранителем.

— Думаешь, они отыщут нас? — спросил Рюичи у Хоши, с трудом поспевая за его размашистым шагом.

— Когда они доберутся до убежища и не найдут нас там, то решат, что мы сбежали уже давным-давно. Не думаю, что они последуют за нами. Однако наверняка попытаются перекрыть все выходы наружу. Возможно, нам придется прорываться силой.

Эти слова предназначались Рюичи, но его сестра тоже услышала их, и где-то в глубине ее души разгорелось холодное пламя. Смерть отца лишь усилила ужасающее чувство потери, оставшееся после исчезновения матери. С тех пор, как они бежали с фермы, Кия чувствовала странное отупение и отстраненность от всего происходящего; ничто не могло тронуть ее. Слезы брата прошлой ночью отчасти вырвали ее из состояния полной изоляции, но в душе по-прежнему жила боль и пустота. И в этой пустоте никакие чувства не могли существовать.

А теперь внезапно там возникло нечто. Чувство, с которым Кия прежде была едва знакома и которое в истинном, чистом виде никогда не испытывала. Никогда, вплоть до сегодняшнего дня.

Ненависть. Ненависть к людям, которые причинили ей боль, которые убили отца, брата и всех близких; которые убили Тая, ее единственного друга, такого тихого и застенчивого; которые разрушили всю ее жизнь. "Паракка", король, Элани, то существо, с которым Рюичи сражался в доме, необъяснимый страх Элани перед зеркалами, дом, от которого не осталось камня на камне... Все это, подобно кусочкам мозаики, складывалось в некую странную единую картину, огромную, жестокую. Их с братом словно подхватил и понес беспощадный поток, и Кия не знала, чем все это закончится. Но Хоши — знал. И похоже, что Элани тоже кое-что было известно. Наивная девочка, невинная и в то же время удивительно проницательная...

Кому-то придется дать Кии ответ. И очень скоро. Но до той поры оставался лишь единственный способ насытить внутреннюю пустоту. И этим способом была месть.

Кристаллы у нее на спине засветились, вытягивая энергию из земли. Вспомнив слова Хоши, Кия мысленно взмолилась, чтобы им и впрямь пришлось прорываться наружу с боем.

Через некоторое время туннель, по которому они шли, значительно расширился, а движение сделалось менее оживленным. Не то чтобы здесь было меньше людей — просто уже не нужно было толкаться, наступая друг другу на пятки.Еще немного — и своды туннеля вдруг ушли ввысь, высеченный в скале проход превратился в огромную круглую пещеру: сюда выходили сразу несколько подземных коридоров. В центре пещеры шумел уличный рынок. Повсюду виднелись лавки, палатки и крытые лотки с разноцветными пологами; дорога с оживленным движением шла по кругу вдоль стен пещеры; люди то и дело появлялись из одних темных проходов и скрывались в других. На противоположной стороне от того места, где Хоши и его спутники выбрались на площадь, был выход наружу. Солнечный свет слепил привыкшие к полумраку глаза, перекрывая слабое сияние огненных кристаллов.

Отойдя в сторонку, чтобы их не толкали прохожие, беглецы сгрудились вокруг Хоши.

— Слушайте внимательно, — объявил тот. — Всего существует шесть или семь выходов из подгорных туннелей, и это один из них. Мы не имеем ни малейшего представления, ищут ли нас королевские гвардейцы и перекрыли ли они все проходы, но если сейчас обнаружится, что там слишком много солдат, — не рискуйте понапрасну. Отступите так, чтобы вас не заметили, и мы попробуем пробраться в другом месте. В этой игре ставку надо делать на счастливый случай, а не на грубую силу. Нам не нужно лишней крови. Вы понимаете? Этот вопрос он адресовал Кие с братом.

Рюичи механически кивнул, хотя и без всякого внутреннего убеждения. Он по-прежнему пребывал в полнейшем смятении. Всю жизнь отец говорил ему — да что отец... Все вокруг говорили, что король правит мудро и справедливо, а его войска защищают слабых и вершат правосудие. Как же он мог теперь враз позабыть о том, во что верил всю свою сознательную жизнь, — даже невзирая на события последних дней. А уж мысль о том, чтобы самому напасть на королевских гвардейцев, казалась и вовсе дикой. В прошлый раз на ферме это была самозащита. Но сейчас? Рюичи больше не знал, во что ему верить.

Хоши молча взирал на Кию в ожидании ответа. Та невозмутимо выдержала его взгляд.

— Я спросил, хорошо ли ты меня поняла, — повторил здоровяк.

После недолгого молчания, не отводя взгляда, Кия чуть заметно усмехнулась.

— Конечно, — ровным голосом заявила она. Рюичи с сомнением покосился на сестру.

Конечно, она поняла. Вот только согласна ли — это другой вопрос. Однако Хоши ее ответ, похоже, вполне удовлетворил. Он ведь не знал Кию так же хорошо, как ее брат-близнец.

— Вот и славно. Итак... Времени для маскировки у нас нет. Поэтому нам придется во всем положиться на Герди. Он постарается вывести нас наружу. Смотрите на меня и делайте то же, что и я.

Герди вздохнул, комично поднимая брови.

— Жаль, что с нами нет Калики. Вот у нее-то наверняка нашелся бы план получше. А этот дуболом просто сваливает на меня всю работу...

— А что ты можешь сделать? — спросила его Элани.

— Что я могу сделать? — с той же интонацией повторил Герди.

Элани моргнула и внезапно обнаружила, что перед ней стоит ее точная копия. Двойник показал ей язык. Перепуганная, девочка взвизгнула и отскочила назад; но перед ней уже вновь оказался Герди с топорщащимся хохолком зеленых волос и лукавой ухмылкой.

— Дайте мне пару минут, а потом двигайте к выходу, — сказал он Хоши и тут же растворился в толпе.

— Что случилось? — поинтересовалась Кия, глядя вслед исчезнувшему сорванцу, а затем переводя взор на Элани.

— Ты разве ничего не видела? — изумилась девочка.

— Чего мы не видели? — встрял Рюичи. Хоши хмыкнул.

— В этом-то все и дело. Маленький паршивец чертовски хорош в своем деле, — неохотно признал он. — Он наполовину номан, родился в номанском селении и получил номанские кристаллы на свою па-нуку. — Он неуверенно взглянул на Кию и Рюичи. — Па-нука — это обряд, когда ребенку на день рождения...

— Мы знаем, что такое па-нука, — сухо отрезала Кия. — Хотя мы и жили в глуши, но все же не настолько невежественны, как ты думаешь.

Хоши закашлялся, чтобы скрыть смущение, затем перевел взгляд на Элани.

— В общем, он может заставить тебя видеть все, что пожелает.

— Он был похож на меня как две капли воды! — возмущенная до глубины души, пискнула девочка.

— А почему мы ничего не видели? — в недоумении поинтересовался Рюичи. — И все эти люди тоже. — Он указал на прохожих, сновавших вокруг.

— Это потому, что он воздействовал только на Элани, а не на других людей, — пояснил Хоши. — Его способности ограничены, как и у всякого из нас. Он не способен создавать иллюзию разом для большого количества народу. По-моему, трое или четверо — это его предел.

— А кто такие номаны? — спросила Кия у Хоши.

— Ты о них никогда не слышала? — воскликнул он в удивлении. — Это скитальцы. Их племена кочуют в степях на востоке. С другими народами Доминионов они не слишком-то общаются. Держатся обособленно, сами по себе. В степях почти нет укрытий, ни гор, ни деревьев — одна трава. Говорят, свой талант номаны развили для того, чтобы скрытно подбираться к пасущимся стадам. Так они успевали поймать хотя бы пару отбившихся лошадей, прежде чем разбегутся остальные. Впрочем, кое-кто утверждает, что этот дар у них развился для выживания, как защита от хищников и все такое прочее. — Он пожал плечами. — Не знаю, верно ли это, да мне и как-то все равно. С этими типами лучше вообще не иметь дела. Я слыхал, что некоторые и вовсе способны делаться невидимками... — Он помолчал, задумчиво окидывая взглядом толпу.

— Так как же ты познакомился с Герди? — спросил его Рюичи, которого этот рассказ весьма заинтересовал.

На миг вид у Хоши сделался смущенным. Он опустил глаза.

— Случайно наткнулся на него, когда он был еще совсем мальчишкой. Шалопай вломился в одно из наших убежищ, и я поймал его. Он ничего не знал о «Паракке», это было просто совпадение. Понятия не имею, что случилось с его родителями, он никогда ничего не рассказывал, но... В общем, я понял, что долго он беспризорником не протянет. И добром такая жизнь для него не кончится. Поэтому я взял его к себе. Мне показалось, это будет правильно. — Кашлянув, он отвел глаза, чтобы не видеть улыбки Рюичи. Эти двое, Хоши и Герди, так старательно скрывали свою привязанность друг к другу!.. — Короче говоря, я рассказал ему о «Паракке», и с тех пор это не принесло мне ничего, кроме неприятностей и головной боли. А теперь нам пора. И запомните: не вступайте в бой, если можете этого избежать.

— А как насчет оружия? — Рюичи ухватил гиганта за руку, прежде чем тот успел нырнуть в толпу. — У нас с Кией ничего не осталось.

— Если все пройдет хорошо, оружие вам не понадобится, — отрезал Хоши. — Если нет... Бенто немало рассказывал мне о вас, и я представляю, на что вы способны. — Он помолчал, окидывая взглядом толпу. — Надеюсь, до драки дело не дойдет.

Они протолкались мимо досужих зевак на дорогу, где теснились люди и повозки, двигавшиеся по кругу вдоль стен пещеры, в обход центрального рынка. Опустив голову и стараясь держаться незаметно, беглецы понемногу проталкивались к солнечному свету, чтобы выйти из пещеры наружу.

Но вскоре они поняли, что их надеждам не суждено было сбыться. Королевские гвардейцы надежно перекрыли пути к отступлению. Вот они, у самого выхода из пещеры — грозные фигуры в черной броне, с опущенными глухими щитками шлемов, сверкающими линзами на месте глаз и алебардами наизготовку. Кия оценивающе смерила их взглядом. Насколько она могла судить, алебарды действовали по тому же принципу, что и силовые пушки канониров.

Гвардейцы накапливали ударную силу энергетических кристаллов так же, как это делал Рюичи. Однако ее брат был куда сильнее большинства из них — ведь обычно солдатам полагалось не больше двух камней, и поэтому, чтобы усилить удар, им приходилось концентрировать энергию через алебарду. Вероятно, это оружие также производила Гильдия Механиков.

Кроме того, у выхода из пещеры стояли два гигантских аппарата цилиндрической формы, поставленные на гусеницы. О них сестре рассказывал Таками после своей поездки в город. Ползуны... Уродливые механизмы с железными боками, заляпанными грязью и маслом; на лобовой броне у них было закреплено устройство, похожее на гигантский штопор. Изначально ползуны использовались, чтобы бурить проходы в скалах, но теперь они обрели новую жизнь на службе порядка и закона.

Неподалеку Кия заметила Герди. Он пока еще ничего не предпринимал, как видно, пытаясь решить, с какой стороны лучше взяться за дело.

— Идите вперед, не сворачивайте, — чуть слышно бросил Хоши беглецам. — Все отменяется. Нам здесь ни за что не выбраться.

Но Кия ничего не слышала. Ей не было дела ни до слов Хоши, ни до людской суеты вокруг, ни даже до солнечного света, лившегося снаружи, и одуряющих запахов еды, что доносились с рынка. Ей не было дела ни до чего, кроме людей с наглухо закрытыми лицами. Этих безымянных гвардейцев, которые стояли, настороженно оглядываясь по сторонам. Те же безликие люди, что убили ее отца и Тая и уничтожили родной дом...

В ее душе не было злобы. Это Рюичи мог вспыхнуть от гнева — но только не Кия. Она всегда славилась своей невозмутимостью. Вот и сейчас очень, очень спокойно она стиснула кулак и сосредоточилась.

Кия вдруг почему-то вспомнила те дни, когда они с братом были еще совсем маленькими, такими, как Элани, или даже младше. Бенто нанял наставника, чтобы обучить детей пользоваться своей силой. Его звали Зу-чжин, он был рослым, худощавым, с редеющими седыми волосами и добрым взглядом — всепонимающий и снисходительный учитель. Ей вспомнился мягкий звучный голос, каким он давал свои наставления во время занятий на поросшей травой поляне, где они занимались под теплым вечерним солнцем.

— Помните, — говорил он детям, — сила вам не принадлежит. Она не принадлежит никому. Вы просто проводите ее сквозь себя. Энергетические кристаллы служат мостом. Вы можете направлять их мощь сквозь свое тело и разум; вы можете даже накапливать ее внутри, удерживая до той поры, пока не придет время. Но вы не можете создавать энергию. Она исходит вот отсюда, — и, присев на корточки, он ладонью похлопал по траве под ногами.

— Из земли? — изумился юный Рюичи, щурясь на солнце.

Уже тогда его светлые волосы торчали во все стороны и не поддавались расческе.

— Можно сказать и так, — подтвердил Зу-чжин, распрямляясь. — Энергия исходит от всей планеты и от жизни на ней. Все вокруг течет, повторяется и обновляется. Рождение и смерть; растения и животные; хищники и травоядные; насекомые и цветы. Жизненный цикл планеты — это постоянный процесс творения и разрушения, которое ведет к новому циклу творения. Все вокруг происходит в гармонии. Путь мира — это постоянное изменение, постоянное движение. Это и есть Поток. Он повсюду вокруг нас, и даже под землей. Энергия собирается в реки, которые мы именуем силовыми линиями. Там Поток мощнее всего. И если вы зачерпнете из Потока, то сможете... — он раскрыл ладонь, и на ней вспыхнул крохотный огонек, — ... сможете использовать эту силу.

— Ого! — воскликнул Рюичи, хотя из слов наставника он не понял и половины.

В ту пору и Кия мало что поняла. Они были еще слишком маленькими. Но затем, со временем, многое стало яснее.

— Кристаллы бывают самыми разными, — продолжал Зу-чжин. — У каждого вида — свой цвет. И они воздействуют на мир каждый по-своему. Рюичи, хотя твоя сила, как и у всех нас, идет от земли, но на саму землю ты воздействовать не можешь. Твое оружие — чистая энергия, способная в щепы разнести дерево или стереть в порошок камни... Однако ты можешь пользоваться ею и гораздо мягче, чтобы просто повернуть ключ в замке или вставить картину в раму.

Первая часть этого объяснения привела Рюичи в восторг; более сдержанное использование силы, похоже, его совсем не привлекало.

— Что же касается тебя, — продолжил Зу-чжин, оборачиваясь к Кие, — то когда-нибудь ты будешь в силах сдвигать с места горы. Твое оружие — сама земля. Камни — твои кулаки. Ты способна вырастить цветок... или сделать так, чтобы почва ушла из-под ног твоих врагов.

Кия припоминала, что в тот миг ощутила острое разочарование. Земля? Камни? Не слишком привлекательное оружие для девочки. Но со временем она поняла, что недооценивала свои способности. При творческом подходе эта сила могла творить удивительные вещи, какие и не снились брату. И быть очень опасным оружием.

— Что ты делаешь, сестренка? — донесся сзади опасливый голос Рюичи, вернувший Кию к реальности. Кристаллы у нее на спине вспыхнули ярким светом и гудели от напора энергии. Кое-кто из прохожих в толпе заметил это — ведь на девушке по-прежнему была короткая маечка, которую она надела накануне для встречи с Таем. Скрыть сияние кристаллов оказалось невозможно. Со всех сторон послышался приглушенный ропот. Люди попятились.

Хоши развернулся рывком, заметив, что происходит неладное, и в ужасе застыл перед ней.

— Кия! Нет!

Но она не слышала ничего, устремляясь сознанием в глубь земли, как учил ее Зу-чжин, — она сама словно бы становилась крохотными комочками грязи, собирала их воедино, слепляла, придавая им форму. Она ощутила, как всколыхнулась и содрогнулась земля, поддаваясь этому воздействию. Ненависть ледяным пламенем вспыхнула внутри, однако Кия держала чувства в узде, используя их во имя своей цели. Она не злилась, нет. Но она ненавидела. И эти гвардейцы, преграждавшие путь к свободе, должны были поплатиться за то, что натворили их собратья.

Внезапно со стороны выхода из пещеры донесся пронзительный вопль. Земля ушла у людей из-под ног, и толпа испуганно бросилась врассыпную. Остолбеневшие гвардейцы обнаружили, что прямо перед ними расчистилась площадка, которую прорезала глубокая трещина; и из этой расселины на поверхности показалась огромная рука, слепленная из земли, грязи и корней. В пещере поднялась паника. Огромный голем — ужасающая груда земли, камней и обломков — выпрямился во весь рост и грозно взревел, возвышаясь над разбегающимися во все стороны прохожими.

— Кия, что ты делаешь?! — взвизгнула Элани. — Эти люди ни в чем не виноваты!

— Уймись, Кия! — гаркнул Хоши, силясь перекричать шум и испуганные вопли толпы.

— Она тебя не слышит! — Рюичи бросился на защиту сестры. — Она слишком погружена в себя. Так давайте воспользуемся этим, раз уж так вышло, и постараемся убраться отсюда подальше!

Хоши нахмурил брови и решительно двинулся вперед. Ему все происходящее было не по душе, но теперь у беглецов не оставалось иного выхода. Слишком многие люди вокруг видели, как вспыхнули кристаллы Кии, и никто больше не сомневался, что именно она создала голема. Если беглецы не смогут выбраться наружу сейчас, то им уже не спастись.

На выходе из пещеры гвардейцы открыли по голему огонь. Однако их оружие оказалось совершенно бесполезным. Выстрелы из алебард пробивали дыры в теле гигантского создания, но отверстия тут же затягивались, и существо с ревом продолжало надвигаться на людей. Солдаты запаниковали и бросились врассыпную, но было слишком поздно. Голем в ярости набросился на них, первым же ударом расплющив о землю одну из закованных в доспехи фигур.

Тошнота подкатила к горлу Рюичи, он поспешно отвел глаза. Лицо сестры оставалось совершенно бесстрастным, но действия голема яснее ясного говорили о ее подлинных чувствах. Даже не глядя в ту сторону, по звукам Рюичи мог определить, что голем взялся за машины. Он слышал скрежет металла, когда чудовище принялось разрывать на части оболочку, пытаясь добраться до солдат, скрывавшихся внутри. Больше всего сейчас Рюичи хотелось бы зажмуриться и заткнуть уши. Но вместо этого он обнял сестру за талию и подтолкнул к выходу из пещеры. Она бежала рядом с ним, но разумом оставалась очень далеко. Хоши подхватил на руки Элани, чтобы девочку не затоптали разбегающиеся в стороны прохожие, и беглецы начали проталкиваться сквозь охваченную паникой толпу на свободу.

Пещера заканчивалась подобием гигантской террасы, залитой ярким солнечным светом. Вниз сбегали дороги и узкие тропки, они терялись в мешанине подобных же террас и балконов поменьше, которыми был испещрен склон горы. Большинство гвардейцев вступили в бессмысленный бой с големом, стреляя в него из алебард. Другие же попросту сбежали. Толпа, мечущаяся по пещере в поисках выхода, добавляла сумятицы и служила превосходным прикрытием беглецам. Герди вынырнул словно бы из ниоткуда и дернул Хоши за рукав.

— Отличный план, шеф, — язвительно заметил он. — Изящно, ничего не скажешь!

Хоши смерил сорванца гневным взглядом, заставив на время примолкнуть, и они двинулись дальше. На них едва не налетели двое гвардейцев, бежавшие навстречу; но внезапно Герди выступил вперед и крикнул солдатам, чтобы те немедленно отправлялись сражаться с чудовищем. Рюичи понятия не имел, кого увидели перед собой гвардейцы, но подозревал, что Герди принял обличье высокопоставленного офицера. Солдаты повиновались беспрекословно и принялись пробиваться через толпу к голему, сеявшему повсюду хаос и разрушение. С глухим тошнотворным хрустом существо отшвырнуло в сторону одного из солдат, и тот ударился о камни с такой силой, что наверняка переломал себе все кости.

«Кия, что же с тобой случилось? — подумал Рюичи. — Что происходит с моей сестрой?»

И вот уже они оказались на улице, солнечные лучи ласково согрели кожу. Тут по-прежнему было многолюдно, но беглецы держались вслед за Хоши, который без труда проталкивался сквозь толпу. Элани он по-прежнему держал на руках. Гигант привел своих спутников к узкой лестнице, вырубленной в скалах. Они спустились на небольшую террасу, а оттуда — еще на одну. Вопли и яростный рев за спиной понемногу стихали. Чуть погодя Хоши углубился в узкий проулок между домами.

— Сделай так, чтобы она это прекратила, — с суровым видом обратился он к Рюичи.

Тот повернулся к сестре.

— Кия? Эй, сестренка, ну же, приди в себя, все позади. Прекрати. Кия? Кия?! — Теперь он встревожился не на шутку. — Кия, прекрати, прошу тебя! Ну же, давай!

Он похлопал ее по щеке, сперва ласково — но не добился никакого отклика и тогда ударил изо всех сил. Голова сестры дернулась, затем взгляд вновь сфокусировался, и она уставилась на брата с нескрываемой яростью. Кия схватила его за плечи и с неимоверной силой оттолкнула к стене. Она скрежетала зубами.

— Я держала все происходящее под контролем, — тихим грозным голосом произнесла она. — Там еще несколько человек оставались в живых...

Рюичи уставился на сестру, не находя слов для ответа. Никогда прежде она ни на что так не реагировала. Никогда и ни на что. «Несколько человек еще остались в живых?»

Голос Хоши, низкий и рокочущий, вернул их обоих к действительности.

— Нам нужно выбраться из города, — примирительно сказал он. — Так что довольно споров.

Кия метнула на него сердитый взгляд, затем отпустила брата и вздохнула поглубже.

— Ты прав, — проронила она с явной неохотой. Затем, взглянув на Рюичи, нерадостно усмехнулась. — Извини.

— Кия, да что с тобой такое? — выдохнул он.

— Я ведь вытащила нас оттуда, разве не так? — рявкнула она и отвернулась.

— Вот уж ничего не скажешь: действенный способ! — с присущей ему бестактностью заметил Герди.

Хоши вновь попытался отвесить ему подзатыльник, но, похоже, мальчуган обладал отменным чутьем на намерения своего опекуна и, как всегда, умудрился увернуться.

Кия стояла молча, скрестив руки на груди, и недобро щурилась. Хоши смерил ее взглядом. Она знала, о чем он думает: что не следовало бы затевать побоище, когда вокруг столько невинных людей, но ему попросту не понять эту чистую, первозданную ненависть, которую она испытывала...

— Ну, чего уставились? — рявкнула она, внезапно осознав, что оказалась в центре всеобщего внимания. — Мы пойдем наконец или нет?

И Хоши вновь повел их вперед сквозь хаотичное нагромождение городских строений, прилепившихся к склонам горы, по извивающимся улочкам, вымощенным камнем и железом. То и дело им приходилось сворачивать с дороги, чтобы избежать встречи с очередным патрулем королевских гвардейцев. В своих черных пластинчатых панцирях солдаты смахивали на огромных жуков. Патрульные были начеку, но в сутолоке большого города ускользнуть от них труда не составляло. Беглецы незамеченными пробрались через весь город и вскоре оказались на пустынной окраине.

— Куда мы теперь направимся, Хош? — поинтересовался Герди, когда они сделали привал на обочине безлюдной дороги, вымощенной каменными плитами.

— Главные ворота наверняка охраняются. Стража не выпустит никого без досмотра. Придется воспользоваться туннелями Ритцу.

Герди растерянно заморгал.

— Но это невозможно! Неужто ты думаешь, что они не поставят там охрану? И что, если это Ритцу предал нас?

Хоши нахмурил брови и потер шею ладонью, погрузившись в размышления.

— Подумай, как следует, — заявил Герди. — Они нашли ферму, где скрывалась Элани. Затем, вскоре после нашего ухода, напали на твои конюшни. Они нашли даже тайное убежище, о котором вообще почти никто не знал... — Он топнул ногой. — Нам больше некуда пойти. Нас везде поджидает опасность. Мы даже не можем залечь в укрытие. У, мерзость какая!

— Когда зайдет солнце, город наглухо закроют и мы окажемся в мышеловке, — заметил на это Хоши. — Нужно выбираться наружу сейчас, пока еще не поздно. И пока мы не отыщем предателя, нам не к кому обратиться за помощью. Нельзя полагаться ни на убежища «Паракки», ни на привычные пути отхода.

Элани сделала шаг вперед.

— Тогда предоставьте это мне, — заявила она.

Хоши обнял ее за плечи, и рядом с гигантом девочка показалась особенно маленькой и хрупкой.

— А ты справишься? Ведь нас пять человек! 

Элани широко улыбнулась.

— Запросто.

Она окинула беглецов взглядом и протянула к ним раскрытые ладони. Герди и Хоши взяли ее за руки и жестом велели Кие и Рюичи сделать то же самое. Те молча повиновались, замыкая круг. Элани взглянула на брата и сестру темными, широко распахнутыми глазами.

— Простите меня, — вымолвила она чуть слышно. — Простите меня за все.

И тогда солнце погасло.


ЧАСТЬ 2

ОХОТА НА РЕЗОНАНТОВ


Глава 1

ТЯЖЕСТИ И ПРОТИВОВЕСЫ


— Ты, — процедила Кия, обличительным жестом указывая на Элани, а затем обернулась к Хоши и Герди. — Ты. Или, может быть, ты... — Ее голос оставался спокоен и холоден как лед, но в нем явственно звучала нотка угрозы. — Пусть один из вас объяснит нам все, от начала и до конца. И немедленно!

Рюичи с изумлением воззрился на сестру. Впрочем, и остальные были озадачены ничуть не меньше. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, насколько сильно изменился характер Кии после разгрома, учиненного императорскими войсками на отцовской племенной ферме. Хотя, конечно, понять ее было можно. Еще бы ей не злиться!.. Рюичи и сам терзался страхом и сомнениями, толком не зная, кому теперь довериться. В такой круговерти, что обрушилась на них за последние дни, недолго и вовсе потерять голову! Чтобы наконец прийти в себя после пережитой трагедии, близнецам требовалась хоть какая-то опора. И главное — ответы на все вопросы.

Сестра Рюичи грозно нависла над Элани. В отблесках огня лицо Кии словно превратилось в маску, сотканную из пляшущих теней.

— Ну, что скажешь? — спросила она.

У Элани вид был такой, словно она вот-вот разрыдается.

— Кия, ты ее до смерти перепугала! — воскликнул Рюичи.

Но сестра не обратила на него ни малейшего внимания. Элани задрожала. Все прочие хранили молчание.

— Итак, Элани, я требую, чтобы ты мне ответила без всяких уверток, — с расстановкой проговорила Кия. — Я хочу знать, что это за место, куда ты нас доставила. Начнем хотя бы с этого.

Испуганно сглотнув, девочка покосилась на Хоши.

— Не смотри на него! — рявкнула Кия. — Скажи мне.

— Послушай... — начал было Рюичи, но сестра резким жестом заставила его замолчать, по-прежнему не сводя горящих глаз с Элани.

— Междувремя, — внезапно прошептала девочка.

— Что? — грозно переспросила Кия.

— Междувремя, — повторила малышка уже громче и по-детски поджала губы в упрямой гримаске. — Здесь живут кириины, и свой мир они называют Кириин-Так. Но я зову его Междувремя. Ясно?

Кия отступила назад.

— Ясно, — отозвалась она уже чуть мягче. — Вот давай с этого и начнем...


Когда солнце внезапно погасло и небо над головой сделалось темным, Рюичи растерялся и сперва толком не понял, что произошло. Только что они стояли на раскаленных от зноя улицах Тасема, вокруг высились стены из железа и серого камня, а мгновение спустя оказались в городе, где безраздельно царил черный цвет. Небеса над головой сменили яркую летнюю лазурь на темный бархатистый пурпур, и солнце уже не палило во всю мощь. Скорее это было похоже на затмение, ибо от светила осталась лишь пылающая корона вокруг темного диска. Здесь было прохладно, как летней ночью, и по всему проулку на специальных подставках горели факелы, точь-в-точь такие же, как использовались в Доминионах до той поры, как были открыты огненные кристаллы.

От этого зрелища Кия и Рюичи потеряли дар речи. Отец предостерегал их об опасностях, поджидающих за пределами родной фермы. Неужели таков он и есть, этот внешний мир? Полная неразбериха и чехарда самых невероятных событий, переворачивающих с ног на голову все то, к чему близнецы привыкли с детства? Насколько же дома все было проще и понятнее!..

Бесследно исчезли шум и суета городских улиц Тасема. Здесь не было беспрестанной толкотни и люди не перекликались между собой на всех наречиях Доминионов. Улицы казались мирными и притихшими. В конце проулка порой мелькали прохожие — какие-то странные люди с кожей темно-серого цвета и поразительно светлыми глазами с желтоватой радужкой.Волосы у них были разнообразных оттенков красного, синего или серебристого. В Доминионах давно вошло в моду красить шевелюру в самые необычайные цвета, но местные жители, как показалось Рюичи, на время утратившему всякую способность удивляться, от рождения щеголяли экзотическими оттенками волос. Мельком он заметил всадника верхом на странном животном, напоминавшем ящера; рептилия передвигалась на задних лапах, прижимая к груди крохотные передние конечности. Рюичи мог бы еще долго простоять посреди улицы, с открытым ртом озираясь по сторонам, если бы чья-то рука грубо не схватила его за локоть и не затащила в тень, где прятались остальные беглецы.

— Нельзя, чтобы они тебя заметили, — прошипел Хоши ему на ухо.

— Но...

— Тс-с!

Хоши жестом велел остальным тоже помалкивать и повел их вперед, стараясь не попадаться на глаза прохожим. Однако вскоре стало ясно, что дорогу он знает не слишком хорошо, и Элани, нетерпеливо поцокав языком и надув губки, пошла рядом со здоровяком, указывая путь. Судя по всему, город был ей отлично знаком: по узким улицам и переулкам она шагала с таким уверенным видом, словно тут и родилась. Только благодаря девочке беглецам удалось остаться незамеченными. Впрочем, им помогло и то, что на улицах города было очень мало народу.

Пока они пробирались к неведомой цели, Рюичи с любопытством озирался по сторонам. Здешняя архитектура казалась совершенно незнакомой, не похожей на все то, что ему доводилось видеть ранее. Вместо громоздких и уродливых металлических сооружений, к которым он привык в Доминионах, здесь повсюду виднелись арки, изгибы и сглаженные углы; все здания были построены из какого-то удивительного черного камня, отражавшего мерцающий свет факелов мириадами подрагивающих отблесков. Никаких прямых углов — здесь все казалось скругленным и приглаженным...

«Что же это за место?» — гадал он про себя.

Но вот наконец Элани остановилась рядом с высоким красивым зданием. Изнутри доносились звуки бурного веселья. Девочка подвела своих спутников к низкой боковой двери, похожей на вход в подвал. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что вокруг нет ни души, Элани постучала.

Несколько мгновений спустя дверь открыл низенький сморщенный старичок в пурпурном шелковом одеянии. Это явно был местный уроженец; прищуренные желто-белые глаза недоверчиво воззрились на гостей и тут же расширились от удивления при виде девочки.

— Точаа здесь? — невинно поинтересовалась она.

— Элани? — воскликнул старик, затем вновь посмотрел на ее спутников. — Скорее заходите в дом, глупцы. Вас могут заметить! — И с этими словами он отступил, давая им дорогу.

Беглецы по ступенькам спустились в подвал. Когда все они вошли внутрь, старик торопливыми семенящими шажками вышел на улицу и закрыл за собой двери. Громко проскрежетал в замке ключ.

— Все в порядке, — поспешила уверить Элани, заметив встревоженный взгляд Кии. — Мы можем ему доверять. Его зовут Мораг. Он мой друг.

«Подвал» на самом деле оказался просторной жилой комнатой. В одном углу обнаружился письменный стол, а над ним — полки, где теснились толстые тома в кожаных переплетах. В другом углу бумажная ширма ограждала место для умывания. Прямо посреди комнаты в углублении находился очаг с тлеющими углями, а вокруг лежали тростниковые циновки. На стенах горели факелы, но благодаря хорошей вентиляции от них совсем не было дыма и чада.

Беглецы расселись на циновках, и именно тогда Кия наконец решила, что с нее хватит. Ей надоела эта вечная неопределенность. Она желала получить ответы!


Элани уставилась на сестру Рюичи с выражением, в котором смешались злость, детское упрямство и страх, но Кия больше не нависала над ней с угрожающим видом, и девочка понемногу успокоилась.

— Междувремя, — повторила Кия. — Что ж, начало положено. А теперь пусть кто-нибудь объяснит мне все остальное.

— Слушай, да чего ты к ней пристала?! — Герди, вскочив, бросился на защиту подружки. — Элани — резонант, разве не ясно?

Хоши вытянул руку, делая ему знак успокоиться.

— Они ничего не знают о резонантах, Герди. От них очень многое скрывали, с самого детства. — Он обернулся к брату и сестре. — Думаю, Бенто собирался все вам объяснить, когда вы достигли бы совершеннолетия, но... вы сами знаете, почему он не успел этого сделать.

При упоминании об отце близнецы даже не ощутили привычной боли. Похоже, в душе у Кии и Рюичи на месте воспоминаний о доме на время образовалось некое слепое пятно — так они пытались защититься от душевных терзаний, которые иначе сломили бы их.

— И кто же такие эти резонанты? — поинтересовалась Кия.

— Ну, надеюсь, насчет природы Камней Силы вам должны были что-то объяснять? — вопросом на вопрос ответил Хоши. — Вам известно, что кристаллы действуют как посредники, передавая энергию земли, чтобы вы могли использовать ее в своих целях? 

Кия кивнула в знак согласия.

— Конечно, нас этому учили.

— Так вот, резонант — это такой же посредник между мирами, а точнее, между нашим миром, где находятся Доминионы, и этим местом, которое Элани называет Междувремя.

— Нет, неправильно, — недовольно возразила Элани. — Хоши, ты вечно все запутываешь. — Она обернулась к остальным и немного помолчала, с неприязнью косясь на Кию. — Этот мир — все еще наш мир, он просто находится... между. Мы никуда не ушли, это по-прежнему город Тасем. Мы остались на том же самом месте. Это просто оборотная сторона. Как у монеты. Или у зеркала.

Рюичи покачал головой.

— Бред какой-то.

— Ладно... — Элани принялась оживленно жестикулировать, пытаясь объяснить получше. — Представь себе часы... Тик-так, тик-так... Понимаешь?

— Ну... вроде бы, — неуверенно отозвался Рюичи.

— А теперь вообрази, что наш мир, Доминионы... вообрази, что он и есть первый удар, «тик». Все, что мы делаем и видим вокруг себя,все на свете — в этом первом ударе. Но суть в том, что в природе все должно быть уравновешено. Добро и зло, свет и тьма... Так устроен мир. Тяжести и противовесы. Понимаешь?

Рюичи озадаченно уставился на девочку, но тут внезапно вмешалась Кия.

— Помню, Тай рассказывал мне что-то подобное. Великий мудрец Муачи говорил об этом. Тай вечно цитировал его к месту и не к месту... — При воспоминании о друге ее лицо помрачнело, но лишь на мгновение.

— Ну так вот, — продолжила Элани. — Этот мир — оборотная сторона нашего собственного, зеркальное отражение, противовес, вторая половина «тик-така». Это место существует между мгновениями наших жизней, точно так же как Доминионы существуют между мгновениями жизни этих людей. Междувремя...

— А резонанты способны перескакивать между ними, — добавил Герди. — Вроде как пропустить пол-удара, перескочить от «тика» к «таку». Они называют это «смещением». И могут переносить за собой и других людей, как это сделала Элани.

Рюичи изо всех сил пытался собрать разбегающиеся мысли.

— Ты хочешь сказать, что это место во всем противоположно нашему собственному миру?

— Нет. — Элани замахала руками. — Нет! Это больше похоже на двоих людей, которые вместе пилят бревно. Но они связаны между собой. Все на свете связано. У этого мира много общего с нашим, но и различий хватает.

На несколько мгновений воцарилось тягостное молчание. Раскаленные угли очага бросали на лица зловещие отсветы. Взглянув на Элани, Рюичи внезапно подумал, что девочка выглядит куда старше своих восьми зим.

— И мы здесь в безопасности? — спросил он. — В этом Междувремени... Кириин-Таке... или как ты там его называешь?

— Нет, — заверила его Элани. — Здесь все гораздо хуже.

— Очень славно, — язвительно пробормотала Кия.

Элани стрельнула глазами в ее сторону.

— Здесь правит принцесса Аурин, дочь Ма-каана, и если ее стражники поймают нас, то выдадут королю Доминионов.

— А скорее — просто разорвут на части, — с кислым видом поправил Хоши.

— Его дочь? — воскликнул Рюичи. — Но ведь у короля Макаана нет никакой дочери. И к тому же он уроженец Доминионов. С чего вдруг его дочь правит этим миром?

— Никто точно не знает, кто такой Мака-ан, — возразил здоровяк. — Те немногие, кто видел короля в лицо, не смогли определить, из какого мира он родом. Может, он полукровка. Нам это неизвестно. — Он обвел взглядом своих спутников. — Лишь в одном мы уверены без тени сомнения: он либо сам является резонантом, либо держит резонантов у себя на службе.

— Он может явиться за нами сюда? — поинтересовалась Кия без тени страха в голосе.

— Едва ли он станет так себя утруждать, — хмыкнул Хоши. — Как только там, в Доминионах, поймут, куда мы сбежали, он предупредит Аурин. Она перекроет весь город, и на нас объявят охоту. Так что нужно поскорее убираться прочь.

Когда смысл мрачного предсказания дошел до близнецов, повисло мрачное молчание. Затем Кия со вздохом пригладила свои рыжие волосы.

— Ладно, Хоши, а теперь расскажи нам побольше об этой организации, которую ты называешь «Параккой», и какое отношение к ней имеем мы с братом.

Хоши покосился на нее, затем уставился на горящие угли. Сперва Кие показалось, что он и вовсе не собирается отвечать; здоровяк вообще как-то странно посматривал на нее после того побоища на рынке в Тасеме. Она помнила, сколько гнева было в его голосе, когда он кричал, что могут пострадать невинные люди. Рюичи думал, что сестра ничего не слышала, но это было не так. Она просто не желала останавливаться... И когда Кия смотрела на Хоши, то не могла отделаться от подозрения, что он знает об этом.

Но наконец он все же заговорил негромким печальным голосом:

— Элани появилась у меня несколько месяцев назад. Ее отыскал и привел один из наших разведчиков. Она спросила, могу ли я спрятать ее.

— Зачем? — поинтересовался Рюичи.

— Затем, что... — Хоши и Элани начали отвечать хором, и оба смущенно замолкли.

Потом Хоши продолжил:

— Затем, что по указке короля Макаана резонантов продолжают потихоньку убирать вот уже на протяжении двух лет, и Элани одна из немногих, кто до сих пор остается на свободе.

— То есть как это убирать? — воскликнула Кия. — Их что, убивают? Или похищают?

Хоши кивнул.

— Скорее всего, речь идет именно о похищениях. По нашим прикидкам, король потратил огромные средства и силы, чтобы собрать вокруг себя всех резонантов Доминионов. Нам неизвестно, зачем он это делает, и мы пытаемся это выяснить.

— Погоди, — перебила его Кия. — Кажется, я начинаю понимать. Ты решил, что оставаться в Тасеме для Элани слишком опасно, и отослал ее к нам домой, потому что отцовская ферма далеко в горах и никто о ней не знает?..

— Верно. Какое-то время мы держали девчушку в городе, но шпионы Макаана стали подбираться все ближе. Твой отец сам предложил приютить Элани, — пояснил Хоши. — У вас в доме на протяжении многих лет втайне хранилось оружие и различное оборудование для «Паракки» и скрывались наши люди. Все началось еще до вашего рождения...

Эту поразительную новость Кия встретила не моргнув глазом. Похоже, больше ничто на свете не могло ее удивить. Она в упор уставилась на Элани.

— Так значит, вот почему они разрушили наш дом? Чтобы добраться до нее!

— Нет! — жестко отрезал Хоши. — Сами они об этом узнать никак не могли: мы принимали все мыслимые меры предосторожности. Нас предали! И тот, кто рассказал об Элани, рассказал также и о том, что ваш отец состоит в «Паракке». Этот негодяй выдал и меня, и всех остальных! Теперь король всех нас считает изменниками. Макаан уничтожил бы ваш дом, даже если бы малышка там никогда не появлялась...

И вновь повисло молчание. Тишину внезапно нарушили негромкие всхлипывания. Это плакала Элани.

— Простите, — бормотала она сквозь слезы. — Я не знала, что так случится. Я просто очень боялась...

Герди дружески обнял ее за плечи.

— Не волнуйся, все в порядке. Ты ни в чем не виновата. Ну же, скажите ей!.. — И он выразительно покосился на Кию и Рюичи.

Слишком ошарашенный, чтобы рассуждать здраво, Рюичи что-то смущенно пробормотал в знак согласия, но его сестра ничего не ответила, по-прежнему сверля Элани ледяным взором.

Чуть помолчав, Рюичи спросил:

— Элани, помнишь, что было вчера? Когда я нашел тебя в маминой комнате с этим... созданием. То существо, одетое в лохмотья, со страшными когтями... Что это было?

Вместо девочки ему ответил Герди:

— Похоже, это был один из ячира. Шмыгнув носом, Элани кивнула.

— Ячира, тайная полиция короля Макаана, — пояснил Хоши. — Мы почти ничего о них не знаем, кроме одного: их используют, чтобы выслеживать резонантов. Они способны перемещаться сквозь...

— Зеркала, — внезапно закончила за него Кия. — Они перемещаются сквозь зеркала. Вот почему Элани их так боялась.

— Зеркала? — возмутился Рюичи. — Бабушкины сказки, в которые никто не верит! И никакой это был не ячира! Все знают, что ячира — невидимки, они ходят среди людей, прислушиваясь к разговорам, и...

— Прекрати! — рявкнул Хоши. — Именно с помощью таких страшилок король укрепляет свою власть и внушает людям страх. На самом деле ячира просто способны видеть сквозь зеркала. Впрочем, им годится любая отражающая поверхность. Но если бы все знали об этом и не доверяли глупым слухам, которые распускают королевские прислужники, то знали бы и как бороться с ячира. Король ничего бы не узнал о заговорах: достаточно просто сделать так, чтобы его прислужники не смогли подглядывать. Но люди и не подозревают об этом, а членов «Паракки» не так много, чтобы открыть глаза всем жителям Доминионов.

— Вот так они нас и находят, — прошептала Элани, отбрасывая пряди темных волос, упавших на лицо. — Они способны увидеть все, что захотят, если знают, куда смотреть. С помощью зеркала...

Рюичи в отчаянии потер лоб ладонью.

— У меня не укладывается в голове...

— Еще бы, — кивнул в ответ Хоши. — Тебе нужно время, чтобы отдохнуть, привести мысли в порядок и пережить боль утраты. Отец гордился бы вами обоими. После всего, что с вами случилось, трудно сохранить здравый рассудок... Но вам придется потерпеть еще совсем немного, пока мы не доберемся до Гар Дженны.

— Это еще что такое? — поинтересовалась Кия.

— Там расположена штаб-квартира «Паракки». Доберемся туда, а уж потом решайте сами, что делать дальше. Элани перенесет нас обратно в Доминионы, как только мы выберемся из города.

— Зачем? — спросил Рюичи, хотя, даже не договорив, понял, что и сам знает ответ на этот вопрос.

— Потому что по эту сторону Гар Дженны не существует, — снисходительно пояснила Элани.

— А что, если Макаан... — начал было Герди, но Хоши оборвал его.

— Мы не знаем, нашел король наше убежище или нет, но нам все равно необходимо встретиться с остальными, а сейчас все наши друзья постараются собраться в Гар Дженне. У нас нет выбора...

Тут вновь раздался скрежет ключа в замке, отодвинулся засов, и двери подвала распахнулись. На входе появился Мораг, двигавшийся на удивление проворно для своего преклонного возраста, а следом вошел рослый, гибкий молодой человек. Наверное, это и есть Точаа, решили Кия с Рюичи. У него, как и у всех уроженцев Кириин-Така, были пепельно-серая кожа и светлые глаза. Длинные темно-синие волосы Точаа заплетал в косу. Он носил просторное черное шелковое одеяние, расшитое золотом, а на шее — небольшой серебристый кулон. Закрыв за собой двери подвала и заперев их изнутри, кириин подошел и уселся на циновку рядом с гостями. Мораг устроился за столом и принялся что-то записывать на пергаменте.

— Элани, — Точаа приветственно кивнул девочке. — Очень рад видеть тебя вновь.

Она широко улыбнулась, уже позабыв о недавних слезах.

— Привет и тебе, Хоши, — продолжал молодой кириин. — Честно говоря, когда в прошлую нашу встречу я сказал, что ты можешь рассчитывать на мою помощь, я и не думал, что она понадобится тебе так скоро.

В ответ Хоши лишь проворчал что-то нечленораздельное. Элани подозрительно покосилась на него и обернулась к новоприбывшему.

— Для «Паракки» настали трудные времена, дядя Точаа...

Рюичи изумленно уставился на малышку. Еще один дядюшка? Сколько же у нее «родственников»?!

Тем временем Элани продолжала:

— Мы попали в ловушку в Тасеме, поэтому мне пришлось переместиться в Междувремя. Мы решили, что здесь у нас будет больше шансов выбраться из города.

— С тех пор как появилась Элани, которая может переносить нас сюда, мы пытаемся и здесь отыскать союзников «Паракки», — вполголоса пояснил Герди брату и сестре. — Элани познакомила нас с Точаа, и пока он остается нашим единственным другом в Кириин-Таке.

Пепельнокожий юноша услышал эти слова и чуть заметно улыбнулся.

— К несчастью, — промолвил он, обращаясь к Кие и Рюичи, — дочь короля, принцесса Аурин, правит в нашем мире железной рукой. В отличие от вашего родного мира здесь революция вряд ли возможна. Но мы пытаемся это изменить. — Он поудобнее уселся на тростниковой циновке. — Ведь на самом деле, — добавил он, — мы любим ее ничуть не больше, чем вы — вашего короля.

— У короля нет никакой дочери! — вновь возмутился Рюичи. — Иначе все бы об этом знали.

— А кто в Доминионах знает о существовании Кириин-Така? — возразил на это Точаа. — Полагаю, что очень немногие. Насколько я могу судить по рассказам Элани, резонанты всегда хранили в тайне свои способности и никому не рассказывали о существовании нашего мира — ради собственной безопасности. И так было еще до того, как король Макаан начал на них охоту.

— Готов поспорить, что Макаан казнил бы любого, кто просто упомянул бы вслух о Кириин-Таке, — предположил Герди. — К тому же у нас все до смерти боятся ячира, что те подслушают их разговоры. Никто не стал бы трепать языком, даже если бы люди знали правду.

Он с презрением коренного горожанина покосился на Рюичи.

— Да и вообще, вы всю жизнь прожили в горах, в самой глуши...

— Люди короля распускают слухи, будто кириины живут за морем, — с усмешкой добавила Элани. — Что они якобы пираты, у которых есть карты и корабли, способные преодолевать Глубоководье и ускользать от чудовищ, которые там обитают.

— Макаан играет на страхах людей, — согласился с ней Точаа. — Ведь мы не знаем, что лежит по ту сторону океана, поэтому неизбежно возникают суеверия и предрассудки. Здесь у нас Аурин рассказывает то же самое о жителях Доминионов. Она называет их дикарями и лазутчиками, которые пытаются подорвать все наши жизненные устои. Она говорит, они воры, которые так и норовят украсть все, что плохо лежит. И люди с удовольствием верят этому, поскольку подобное объяснение проглотить куда легче, чем гипотезу о существовании иных миров... что бы там ни болтали разные лжецы из Доминионов. — Он склонил голову набок, и по выражению его лица гости поняли, что это шутка. — Я знаю правду лишь благодаря Элани. Не мог же я позволить арестовать такую маленькую и беззащитную девочку...

— И вовсе я была не беззащитная, — проворчала малышка, но продолжать не стала, так что никаких подробностей спутники Элани не узнали.

Точаа снисходительно улыбнулся.

— Ну, как бы там ни было, появление Элани перевернуло всю мою жизнь. Можно сказать, я стал настоящим заговорщиком. Кстати говоря, у нас ведь здесь тоже идет настоящая охота на резонантов. — Он помолчал. — Но даже среди тех, кому известно о существовании двух миров, мало кто догадывается о родстве Макаана и Аурин. Судя по всему, в Доминионах о Макаане вообще мало что знают. И здесь с нашей принцессой дело обстоит точно так же.

— Король бы нам сказал! — возразил Рюичи, глядя на Кию в поисках поддержки. Однако сестра осталась совершенно безучастной. — С какой стати ему это скрывать?

Элани вздохнула.

— Рюичи, если бы он рассказал нам о своей дочери, то все стали бы задаваться вопросом: куда же она подевалась? И рано или поздно выяснилось бы, что она тут, в Междувремени. И тогда все смогли бы увидеть, что здесь происходит.

— И что же здесь происходит? — спросил Рюичи, обращаясь ко всем собравшимся в комнате.

— Этот мир таков, какими станут через пару лет Доминионы, если Макаан добьется своего, — пояснил Точаа. — Они будут полностью подчинены его воле.

— Такие разговоры — это государственная измена! — сердито воскликнул Рюичи, вскакивая на ноги.

Но Точаа по-прежнему сидел на месте, невозмутимо взирая на него своими молочно-белыми глазами.

— Мы все здесь изменники, — промолвил он. — И на самом деле ты куда меньше отличаешься от нас, чем думаешь.

Рюичи хотел было взорваться, но тут вспомнил о странном существе, которое убил, чтобы защитить Элани, — ведь это был ячира, член тайной полиции короля! А как насчет дракона, которого он, Рюичи, прикончил в небе над горами? Юношу скрутило от страха и стыда, но он вынужден был признать правоту Точаа. И вновь уселся на циновку, дрожа всем телом.

Тем временем Точаа, склонив голову набок, сменил тему разговора.

— Короче говоря, кириины недолюбливают чужеземцев, так что вы были правы, что обратились ко мне. Если бы вы попытались выбраться самостоятельно, стражники арестовали бы вас или и того хуже.

— С какой стати? Что мы сделали плохого? — хмуро полюбопытствовал Рюичи.

— Ну, даже если забыть об указе принцессы о немедленном аресте любых чужеземцев... Кириины вообще не слишком хорошо ладят с жителями Доминионов. Многие их боятся, другие — ненавидят. И почти все им не доверяют. Разумеется, вы платите им взаимностью, — закончил он, недвусмысленно поглядывая на Хоши, который при этих словах заметно поморщился, но все же сумел сдержаться и прикусил язык.

— А вот Точаа и Мораг не такие, — с широкой улыбкой объявила Элани.

Старик на мгновение вскинул голову, заслышав свое имя, но тут же вновь склонился над пергаментом.

— Это только потому, что нам пришлось присматривать за тобой, — пояснил Точаа, потрепав девочку по голове.

— Глупость какая-то! — воскликнул Герди, переводя взгляд с Хоши на Точаа и чувствуя подспудное напряжение между ними. — Почему кириины так себя ведут? И жители Доминионов тоже... — помявшись, добавил он.

— Людям свойственно испытывать страх перед тем, чего они не понимают, — пояснил Точаа. — Они боятся различий. Это выбивает их из колеи. — Он улыбнулся. — Хотя, возможно, ты еще достаточно молод и не успел набраться мудрости старших. — В его последних словах было столько сарказма, что Хоши сдвинул густые брови.

«Достаточно молод... или наивен», — с горечью подумал Рюичи, имея при этом в виду себя и сестру.

— Так значит, вы перенеслись в наш мир прямо из города? — продолжил Точаа. — Скверное дело. Король непременно обо всем узнает и сообщит принцессе. Нужно побыстрее выбираться. Ладно, я постараюсь все устроить. Вернусь через пару часов. — И с этими словами он, не теряя времени даром, направился к дверям, отомкнул засов, вышел на улицу и с грохотом закрыл дверь за собой.

Беглецы успели отдохнуть и немного поесть в ожидании возвращения Точаа. Мораг предложил им корзину каких-то странных плодов, горьковатый соленый суп, немного черного хлеба и очень вкусный и сытный пирог с загадочной начинкой. Никто не стал спрашивать, что это за снедь, чтобы не портить себе аппетит.

Рюичи, предоставленный сам себе, совсем загрустил. Что творилось в душе у Кии, никто не мог бы сказать наверняка, на лице ее не отражалось никаких чувств. Вчерашняя трагедия — хотя казалось, что все это произошло уже много сотен лет назад, — оставила шрамы, незаметные невооруженным глазом. И если сторонний наблюдатель не знал, какой живой и веселой прежде была сестра Рюичи, то он и не заметил бы, как сильно изменила девушку гибель отца. Возможно, такой наблюдатель вообще не понял бы, что с Кией что-то неладно.

Одна лишь Элани разделяла страхи Рюичи насчет своей названой сестры. Кия держала все чувства глубоко запрятанными, и скорбь пожирала ее изнутри, как огонь. Но снаружи она словно бы облачилась в ледяной панцирь безразличия и спокойствия, через который невозможно было пробиться. Элани не раз доводилось смотреть смерти в лицо и видеть гибель других людей, но даже несмотря на свои юные годы, девочка понимала, что Кия выбрала далеко не лучший способ справляться со своими страданиями. Покачав головой, малышка вздохнула и ссутулилась. Это все она, Элани, виновата... Рюичи и Кия теперь наверняка возненавидят ее...

Чуть погодя раздался громкий стук, и Мо-раг, отодвинув засов, распахнул двери. У входа появился Точаа.

— Все улажено. Я выведу вас к подземному каналу, через который вода уходит из города. У меня там есть друзья среди рабочих, один из них откроет ворота туннеля. Снаружи вас будут дожидаться пакпаки. Можете ехать, куда захотите. Пакпаки потом сами отыщут дорогу домой.

— И когда нам выходить? — спросила Кия.

— Прямо сейчас, когда же еще, — удивился Точаа.

— А может, лучше было бы подождать до ночи? — предложил Рюичи.

Точаа недоуменно уставился на него, но затем изумление на пепельном лице сменилось выражением искреннего веселья, и он во весь голос расхохотался.

— О, готов поспорить, Кириин-Так тебе понравится! — И с этими загадочными словами он вышел наружу, подав беглецам знак следовать за ним.


Глава 2

КАМЕШЕК, БРОШЕННЫЙ В ВОДУ


Точаа позаботился о том, чтобы беглецам не пришлось передвигаться по городу пешком. Когда они выбрались из подвала, прямо у дверей их ждал деревянный черный фургон, накрытый тентом из мягкой синей ткани. Фургон был запряжен четверкой странных ездовых животных, которых Рюичи уже видел раньше. Должно быть, это и были те самые пакпаки, о которых говорил их проводник. У этих рептилий, чем-то похожих на маленьких драконов, были мощные задние лапы (только у драконов колени вывернуты назад, а у пакпаков суставы самые обыкновенные) и маленькие рудиментарные передние конечности. Равновесие пакпаки удерживали с помощью длинных толстых хвостов. У ездовых ящеров были широкие приплюснутые морды с тупыми носами и широко расставленными глазами. Запрягали их почти так же, как обычных лошадей в мире Доминионов.

Точаа помог беглецам выбраться из подвала и прошмыгнуть в повозку. Вдоль бортов фургона обнаружились узкие деревянные лавки. Хоши недоверчиво оглядел эти ненадежные сиденья, явно сомневаясь, выдержат ли они его немалый вес, и, прежде чем Герди успел отпустить очередную колкость, плюхнулся прямо на пол. Остальные расселись на лавки вокруг него.

— Сидите тихо, — велел им Точаа, заглядывая внутрь через приоткрытый полог тента. — В городе пока еще не объявлена тревога, и поэтому нас никто не остановит, но ваш чужеземный говор слышно за добрую лигу... — С этими словами он исчез, а пару мгновений спустя они услышали, как их проводник садится на козлы.

Фургон покачнулся и тронулся.

При других обстоятельствах Рюичи был бы ужасно огорчен, что не удастся поглазеть на незнакомый город, в который его так неожиданно занесло. Еще пару дней назад он сгорал от желания увидеть мир со всеми его немыслимыми чудесами и завидовал своему брату Таками. Но теперь Таками больше не было, а привычная жизнь разлетелась на куски. Боль и горечь приливной волной смыли в душе Рюичи все прочие чувства, включая и любопытство.

Так что теперь он просто сидел и тупо смотрел на черные доски у себя под ногами.

И все же именно он первым нарушил молчание. Один вопрос не давал ему покоя с того самого мгновения, как они оказались в этом странном месте, где царили вечные сумерки:

— Ведь этот город не Тасем, верно? Ответила ему Элани:

— Конечно нет.

— Тогда где же мы?

Даже сестра проявила слабое подобие интереса и подняла голову. Элани встревоженно покосилась на нее; девочка до сих пор не забыла, с какой беспощадной яростью Кия пару часов назад требовала у нее ответа на свои вопросы. К тому же девушка и не пыталась скрывать, что винит Элани в гибели своего отца. Стараясь не встречаться с Кией взглядом, малышка перенесла все внимание на Рюичи.

— Этот город называется Омникаа, он расположен на том же самом месте, где и Тасем, но только в Междувремени.

— Два города на одном и том же месте? — удивился Рюичи. — И часто такое случается?

— Очень часто. Я же говорю, все дело в равновесии. Как правило, если люди селятся в каком-то месте в Доминионах, то в Кириин-Таке они делают то же самое, и наоборот. Если хочешь, я могла бы объяснить, почему так происходит...

— Спасибо, как-нибудь в другой раз, — перебил он девочку, но заметив разочарование и огорчение на ее лице, вымученно изобразил слабое подобие улыбки: — Эли, у меня и без того голова кругом идет. Пожалей меня, ладно?

Больше до самого конца путешествия никто не сказал ни слова, и дело было даже не в предупреждении Точаа. Каждый из беглецов погрузился в собственные мысли.

Что касается Хоши, то ему не давало покоя предательство в рядах «Паракки» — кто мог это сделать и почему? Однако сколько он ни ломал голову, всякий раз его мысли заходили в тупик, и в конце концов здоровяк решил, что предоставит разбираться в этом Калике. Хотя она и вдвое моложе его, но куда больше смыслит в подобных вещах.

Но вот наконец фургон со скрипом остановился. Снаружи послышались шаги. Чья-то рука откинула полог, и сидевшие в повозке увидели пепельное лицо Точаа.

— Выходите, — велел он.

Беглецы выбрались из фургона и обнаружили, что находятся в небольшом дворике, со всех сторон окруженном высокими зданиями. Узорчатые фасады были украшены овальными окошками. Посреди двора нелепо торчало маленькое каменное строение, куда едва ли вместились бы три человека за раз. В эту будку вела сводчатая дверь, забранная воротами из черного дерева, которое, похоже, использовали повсюду в Омникаа. Проводник открыл дверь своим ключом и впустил беглецов внутрь, то и дело с тревогой поглядывая на окна.

Внутри воздух был прохладным, пахло сыростью. Вниз уводила крутая лестница. В свете факела, горевшего далеко внизу, виднелась выложенная каменными плитками дорожка, бежавшая вдоль подземного канала.

— Ступайте вниз, там вы найдете лодки, — велел им Точаа.

Элани улыбнулась ему.

— Спасибо, дядюшка.

— Буду рад вновь увидеть тебя, — сказал кириин. — Только не слишком скоро.

С этими словами он отступил назад и закрыл ворота. Скрипнул замок, и фургон покатился прочь. Наступила тишина. Беглецам ничего не оставалось, кроме как двинуться вниз.

Спустившись по ступеням, они очутились в просторном туннеле, выложенном зеленым камнем. На стенах были закреплены горящие факелы, которые давали достаточно света, чтобы не спотыкаться в потемках, но не разгоняли теней, таившихся по углам. Шаги отдавались гулким эхом. В воздухе стоял запах сырых камней и стылой воды.

— В Тасеме тоже есть нечто подобное, — промолвил Хоши. — Подземная река течет с гор через весь город и выходит снаружи. Мы в «Паракке» часто думали о том, чтобы использовать этот путь, но реку в нескольких местах перекрывают глухие решетки. Их установили, чтобы задерживать городской мусор; потом его вылавливают и сжигают в магмовых колодцах, получают газ и пар. Наверное, здесь, в Омникаа, тоже есть нечто подобное.

— Если Точаа сдержит слово, то все ворота на нашем пути будут открыты, — напомнил Герди, боязливо озираясь по сторонам. Ему явно был не по душе этот мрачный туннель. Он обернулся к Элани. — А как ты вообще с ним познакомилась?

— Он мой дядя, — широко улыбнулась девочка и закружилась на месте. — Так же как и Хоши. Точаа помогал мне, когда я пряталась здесь. Это было еще в то время, когда охота на резонантов только началась...

— А что, настоящей семьи у тебя нет?

— Была когда-то... — отозвалась девочка тоненьким печальным голоском.

— И что случилось... Ой! Ты чего? — И Герди потер плечо, занывшее от толчка Хоши.

Гигант грозно сдвинул брови. Мальчишка, уловив намек, тут же замолк. Элани притихла и понурилась. Взглянув на нее, Герди догадался, что, судя по всему, коснулся какой-то больной темы. Обернувшись к Хоши, он беззвучно прошептал: «Откуда мне было знать?!» Здоровяк сделал ему страшные глаза.

Лодку они нашли чуть в стороне от лестницы. На вид эта широкая плоскодонка казалась крайне ненадежной и едва ли могла вместить всех беглецов. Никакого паруса, разумеется, не было и в помине, только пара весел из того же черного дерева, что и сама лодка. Привязанная к небольшой железной скобе, она мягко покачивалась на воде. Герди с сомнением покосился на посудину, а затем на Хоши, который стоял, скрестив руки на груди.

— Не хочешь сесть на весла? — предложил мальчуган с невинным видом.

— Не хочешь, чтобы я сделал из твоей тупой башки кормило? — проворчал Хоши.

— Думаю, твоя лысина подойдет для этого куда лучше, — со смехом возразил мальчишка.

— Давайте рискнем, — предложила Элани. Все посмотрели на нее как на сумасшедшую, и девочка с улыбкой поправилась: — Я говорю о лодке. Они здесь куда более крепкие, чем кажутся на первый взгляд.

И она оказалась права. Даже когда все беглецы расселись и Элани примостилась у Рюичи на коленях, лодка почти не погрузилась в воду. Они слегка покачали ее, чтобы убедиться, не зачерпнет ли она бортом воду, однако оказалось, что утлое суденышко прекрасно держится на волнах. Удовлетворившись этим, Герди отцепил веревку, а Хоши взялся за весла. Оттолкнувшись от берега, он выплыл на середину канала.

Путешествие вниз по течению не потребовало от беглецов почти никаких усилий. Лодка шла посередине подземной реки, как по ниточке. Даже грести не было никакой нужды, потому что быстрое течение несло их вперед и не норовило прибить к берегу. Вслушиваясь в шелест и плеск воды, эхом отдававшийся под сводами туннеля, беглецы отдались на волю волн.

Кия начала клевать носом. Только сейчас, во время краткой передышки, на нее все-таки навалилась страшная усталость, ведь создание того голема в Тасеме потребовало от нее огромных усилий. До сих пор Кию поддерживала леденящая ненависть, но теперь даже это чувство понемногу сошло на нет. Сейчас ей чудилось, что и она сама очень похожа на эту лодчонку, которую течение несет, куда пожелает; точно так же и сама Кия больше была не властна над своей судьбой. Но очень хотела вновь обрести эту власть. Ничего не может быть ужаснее, чем метаться вот так, из одного незнакомого места в другое, общаться с какими-то чужаками и поневоле доверять им свою жизнь. Хотя единственное, чего Кие хотелось сейчас, — это забиться куда-нибудь в уголок и чтобы ее никто не трогал. Она мечтала вновь получить право выбора...

Нужно только потерпеть еще немного. Скоро у нее появится надежное убежище. Оставалось лишь надеяться, что Хоши прав и в Гар Дженне беглецы и впрямь окажутся в безопасности. Но вот если и это укрытие под угрозой и им придется вновь пуститься в бега... Кия сильно сомневалась, что сможет это выдержать. Она пыталась казаться сильной, но это была лишь маска. На самом деле Кия вовсе не стала такой холодной и непреклонной, какой ее считали все вокруг. Просто она чувствовала, что стоит позволить сочувствию и доброте пробить хоть малейшую трещинку в ее броне — и она, Кия, не выдержит, сломается под бременем обрушившегося на нее горя.

... Беглецы заметили ворота, преграждавшие путь реке, лишь в самый последний момент, когда были уже совсем рядом. Туннель внезапно резко пошел вниз, поток набрал скорость, а потолок сделался угрожающе низким. Но Точаа не подвел: путь оказался открыт. По обеим сторонам туннеля темнели распахнутые решетчатые створки ворот. Поверх металлической решетки была натянута густая зеленоватая сеть. Беглецы благополучно миновали ворота и невольно вздохнули с облегчением. Туннель, наконец, закончился, и они вновь оказались на открытом воздухе.

Рюичи с восторгом и изумлением огляделся по сторонам, радостно вдыхая прохладный свежий воздух. Раньше, когда они тайком пробирались по улицам, ему было не до того, чтобы поднять глаза к небу. Зато теперь он мог вволю налюбоваться великолепием небосвода Кириин-Така. Над головой словно раскинули бескрайнее, усыпанное звездами полотнище всех оттенков пурпурного, лилового и темно-синего. Звезды складывались в причудливые незнакомые созвездия, а прямо в зените висел огромный диск черного солнца, окруженный огненно-желтой короной — пляшущими, извивающимися языками пламени. Небольшие янтарные облачка лениво скользили по небу.

Впереди, насколько хватало глаз, простиралась поросшая травой холмистая равнина, залитая бархатистым светом. Тут и там однообразие пейзажа нарушали группы необычных деревьев, их причудливо изогнутые стволы походили на танцоров, застывших во время исполнения сложных па. На берегу реки цвели великолепные пышные цветы, их полупрозрачные лепестки слабо мерцали в отблесках света, играющего на воде. Все здесь было поразительным, непривычным и каким-то нереальным, но в то же время восхитительно красивым.

«Сколько же чудес на свете! — невольно подумал Рюичи. — Отец, как жаль, что ты не успел рассказать и показать нам все это. Жаль, что ты не успел подготовить нас заранее, пока не стало слишком поздно...»

— Сюда! — окликнула друзей Элани.

Она соскочила с колен Рюичи и указала куда-то вперед. Даже от столь резкого движения лодка не покачнулась.

— Пакпаки? — спросил Хоши, оглядываясь через плечо.

— На левом берегу, — подтвердил Герди. Пару мгновений он смотрел на свои руки, словно что-то вычисляя в уме, а затем пояснил: — То есть от тебя по правую руку. Понятно?

— Ясное дело, — проворчал Хоши, налегая на весла.

Толстяк, несмотря на свои внушительные габариты, обладал неимоверной силой, так что лодчонка без труда преодолела течение и направилась к берегу. Там к шесту, воткнутому прямо в землю, были привязаны четыре пакпака. Один из них дергал за веревку, тщетно пытаясь освободиться.

Беглецы выбрались на берег. Как приятно было вновь ощутить под ногами твердую землю!

— Но что нам делать с плоскодонкой? — поинтересовался Хоши и почесал шею. — Не можем же мы бросить ее здесь.

— Чуть дальше вперед река опять уходит под землю, — заявила Элани. — Так что можешь просто оттолкнуть лодку от берега, пусть ее подхватит течение.

Хоши пожал плечами. С тех пор как малышка появилась в «Паракке», сам он уже несколько раз побывал в Междувремени; но девочка прожила здесь гораздо дольше, и он полагался на ее осведомленность. Здоровяк веслом подтолкнул суденышко на стремнину. Удостоверившись, что течение не выбросит лодку обратно на берег, он зашвырнул в нее весло и заявил:

— Ну вот, с этим покончено.

Герди тем временем уже отвязал пакпаков. Животные вели себя очень смирно. Мальчишка подвел их в поводу к берегу и остановился. Пакпаки тут же принялись лениво щипать траву.

— Я вот чего не могу понять, — промолвил Рюичи. — Зачем они нам нужны? Ведь мы уже выбрались из города. Так почему бы Эли просто не перенести нас обратно в Доминионы?

— Сперва нам нужно отъехать как можно дальше от города, иначе нас схватят сразу по возвращении, — пояснил Хоши.

— Я не умею ездить на таких тварях, — заявила Кия.

— Это все равно как на лошади, — упокоила ее Элани.

— А ты умеешь ездить верхом? — удивился Рюичи.

— Конечно нет, — девочка широко улыбнулась. — Просто Точаа говорил мне, что это одно и то же.

— Но ведь у них здесь нет лошадей, — проворчал Хоши недоверчиво. — Ему-то откуда знать?

— Знаешь, ведь ты не единственный, кому я помогла побывать в другом мире, — назидательно сообщила Элани своему другу.

— На вид они довольно спокойные, — протянул Герди, с подозрением глядя на пакпаков. — Но почему их всего четыре?

— А ты чего хотел? — ответила на это Кия. — Элани ведь не сможет сама удержаться в седле. Она еще слишком мала.

— Неправда! — возмутилась девочка. — Я бы смогла, если б захотела. Просто не хочу. Мне будет лучше с Хоши.

— Ага, — хохотнул Герди. — Хочешь, чтобы бедный пакпак сломал себе хребет под таким весом? Уж лучше садись со мной, я самый легкий. — Он покосился на Хоши, ожидая традиционного подзатыльника, но гигант сделал вид, будто ничего не слышал.

Кия и Рюичи уселись в седло и немного погарцевали на месте, чтобы освоиться. Пакпаки были на диво хорошо выдрессированы, и к тому же Элани оказалась права: в чем-то они весьма напоминали лошадей. Близнецы переглянулись и пожали плечами. Похоже, верховая езда окажется им вполне по силам, если только не пробовать никаких головокружительных кульбитов. Хоши тем временем подъехал поближе к Герди, который помогал Элани устроиться в седле.

— А, шеф... чего тебе?.. Ай! — неожиданно взвизгнул сорванец, когда Хоши медвежьей хваткой уцепил его за ухо.

Мальчишка замахал руками и, потеряв равновесие, рухнул на землю.

— Всегда ожидай неожиданностей, — с довольной усмешкой заявил гигант. — У нас, толстяков, долгая память... — С этими словами он направил своего пакпака вперед.

Герди, ругаясь себе под нос, был вынужден терпеть дружеский смех и подтрунивания Элани. Но вот он опять забрался в седло и двинулся следом за остальными.

Кия между тем гадала: если местоположение Гар Дженны держится в строжайшем секрете, то почему Хоши с такой легкостью согласился отвезти их туда? В конце концов, ведь они с Рюичи не принадлежали к «Паракке»; к тому же они не давали никаких клятв и обещаний и ничего не сделали, чтобы заслужить доверие повстанцев. Однако вскоре ей стало ясно, что это не имело никакого значения. Ни за что на свете, даже если бы она очень постаралась, ей бы не удалось восстановить в памяти сложный путь, который беглецы проделали верхом; и, вероятнее всего, дома, в Доминионах, было бы то же самое. До сих пор Кие никогда не приходилось путешествовать на большие расстояния, и хотя в картах она разбиралась неплохо, сейчас от этих познаний ей не было никакого толку.

Пакпаки преодолевали расстояние удивительно резво, огромными скользящими прыжками, но, как ни странно, их седоки не испытывали почти никаких неудобств.

При столь быстрой езде было затруднительно поддерживать разговор, и к тому же путникам не хватало опыта верховой езды, чтобы заставить животных держаться поближе друг к другу. Так что они продвигались вперед в полном молчании.

Рюичи вскоре потерял счет времени. От черного солнца проку оказалось немного: похоже, оно вообще не двигалось по небу. Сперва он решил, что это просто так кажется, однако через пару часов стало ясно, что первое предположение было правильным. Солнечный диск висел на одном месте, словно пришпиленный к небосводу, и в мире Кириин-Така царил вечный полдень, хотя, по меркам Доминионов, местное солнце светило едва ли сильнее полной луны. Теперь Рюичи начал понимать, почему Точаа засмеялся на вопрос — не лучше ли им дождаться ночи для побега? Судя по всему, в этом странном мире не было ни дня, ни ночи — лишь вечные сумерки.

... Дважды на своем пути беглецы устраивали привал и подкреплялись той провизией, которую заботливый Точаа оставил в седельных сумках. Там были хлебцы, похожие на сплетенные косички, горшочки, заполненные чем-то густым и маслянистым (у этой снеди был приятный яблочный привкус, но в то же время она оказалась довольно перченой), круг мягкого домашнего сыра и какие-то пряные палочки вместо десерта. Пища была очень странной и непривычной, но Кие и Рюичи она пришлась по вкусу, даже несмотря на то что после постигшей их трагедии у близнецов совершенно не было аппетита.

Через некоторое время после второго привала Элани велела Герди остановиться. Все остальные тоже натянули поводья.

— Теперь уже недалеко, — заявила девочка. Хоши тут же спрыгнул на землю.

— Тогда давайте отошлем пакпаков обратно и дальше пойдем пешком. Вдруг Точаа обучил этих тварей находить дорогу к тому месту, где они побывали? Я бы не хотел, чтобы он смог отыскать Гар Дженну.

— Ты его совсем не знаешь! — воскликнула Элани, которую до глубины души возмутили подозрения Хоши.

— Я знаю только то, что он кириин, — мрачно отозвался гигант. — И я ему не доверяю. Никто не должен знать, где находится Гар Дженна. Ну ладно, слушайте меня все: дальше идем на своих двоих!

Путники спешились, и Хоши, шлепнув пакпака по спине, прогнал его прочь. Остальные животные покорно потрусили вслед за вожаком. Вскоре пакпаки уже затерялись на бескрайней равнине.

— В общем-то, ты прав, — заметил Герди. — Если Элани перенесет нас слишком близко к Гар Дженне, то король узнает об этом и может прислать туда войска.

— Точаа тоже говорил о чем-то подобном, — заметила Кия. — Еще когда мы были в городе... Но откуда королю знать, что мы путешествуем из одного мира в другой?

— Он просто знает, и все, — Элани пожала плечами.

— Помнишь, я говорил, что мы считаем, будто он использует резонантов — за деньги или по принуждению. А возможно, он и сам резонант, — напомнил Хоши. — Когда кто-то пересекает границу между мирами, то это как камешек, брошенный в воду. Создаются невидимые волны, что-то вроде кругов на воде, которые другие резонанты улавливают. Если они проследят за этими волнами до самого центра, то могут определить точку, где совершился переход. — Он немного помолчал. — Я слышал об этом от Калики. Не знаю, правда ли это...

— Мы просто знаем, и все, — нетерпеливо повторила Элани. — Но в общем-то, так и есть... Конечно, точно определить место перехода невозможно, а я хорошо умею заметать следы. И сейчас мы в нескольких часах пути от Гар Дженны. К тому времени, как он приведет сюда своих солдат, мы уже успеем сбежать. — И девочка с довольным видом улыбнулась.

Затем она окинула взглядом своих спутников.

— Все готовы? — Вместо ответа беглецы взялись за руки. — Тогда вперед! — радостно воскликнула Элани...

И они вернулись в Доминионы.

Все произошло так стремительно, что Рюичи почти ничего не успел заметить. Он ощутил только какое-то странное покалывание во всем теле, внезапную легкость... и вот они уже стоят на лесной опушке, между двух холмов. Перед ними простиралась огромная, поросшая лесом лощина, окруженная горами и острозубыми скалами. По небу плыли тяжелые золотисто-алые облака, предвещавшие близость заката; в теплом воздухе пахло сыростью.

Беглецы помедлили несколько мгновений, чтобы заново освоиться в родном мире. Поначалу все щурились на свет, потому что даже вечернее солнце теперь казалось слишком ярким...

Наконец Рюичи заговорил, ни к кому в особенности не обращаясь:

— Но что, если мы придем в Гар Дженну и найдем там только руины и пепел? Что, если вас предал кто-то из тех, кто знал туда дорогу?

— Путь в Гар Дженну показывают только тем членам «Паракки», кто достоин доверия, — возразил на это Хоши. — Но даже их в большинстве своем приводят туда с завязанными глазами и такими тайными тропами, отыскать которые в одиночку невозможно. По-настоящему дорогу через лес знают лишь очень немногие, — добавил он, показывая на деревья нанка, покрытые желтой листвой. — Так что придется рискнуть. Будем надеяться, что предателем оказался не один из тех, кто был посвящен во все секреты.

Герди с горестной решимостью посмотрел на своего старшего приятеля.

— Уж рано или поздно, но я доберусь до того, кто нас продал, — сердито заявил он и окинул взглядом своих спутников. — Ну что, идем? Пора двигаться в путь, если мы хотим добраться до места, прежде чем окончательно стемнеет.

— Доберемся, — рассеянно пообещал Хоши. Беглецы вошли в лес и вскоре растворились среди деревьев.


Глава 3

НЕ ПОД СИЛУ НИКАКОЙ КРАСОТЕ


Покой и безмолвие царили в личных покоях короля Макаана. Повсюду были расставлены большие неглубокие чаши на пьедесталах, до краев наполненные водой; немногочисленные световые кристаллы под потолком заливали зал холодным голубым сиянием, отражаясь в подрагивающей поверхности воды. На одном конце помещения стояло огромное прямоугольное зеркало, в несколько раз выше человеческого роста. Рама его была сделана из чистого золота и богато украшена сложным орнаментом из завитков и выгнутых металлических лепестков, уходивших глубоко в стену. Голубые отблески, игравшие на воде, отражались в зеркале, отчего весь зал казался наполненным призрачным голубоватым мерцанием.

Некоторое время ничего не происходило.

Затем из зеркала высунулась темная рука, обмотанная тряпками; длинные пальцы, полускрытые в лохмотьях, ухватились за раму, и наконец наружу целиком выбралась необычайно тощая, нескладная фигура, с ног до головы закутанная в обноски. На поясе, на шее и на руках существа болтались бесчисленные ремни с пряжками, цепочки, шнурки и деревянные побрякушки. Рот его был закрыт круглой решеткой. Один глаз являл собою плоскую линзу, другой же — небольшую, в дюйм длиной, медную подзорную трубу.

Существо замерло, словно бы в неуверенности; несколько томительных мгновений слышалось лишь странное механическое посвистывание — звук его дыхания. Затем оно стало медленно поворачивать голову, пристально оглядывая каждый уголок полутемного зала, и наконец застыло в неподвижности. Телескопический глаз сфокусировался с негромким жужжанием.

— Мой господин, — произнесло существо, опускаясь на одно колено и склоняя голову. Из самого темного угла, куда не доставал свет кристаллов, вышел король Макаан. Он являл собою внушительную фигуру — рослый, стройный мужчина в темно-пурпурном плаще и черном одеянии, резко контрастировавшем с длинными снежно-белыми волосами. Пряди падали на лоб, почти скрывая небольшой синий кристалл, вживленный прямо в кожу. Это поразительное лицо, наделенное совершенно симметричными, безупречными чертами, обладало таинственной красотой — мужественной, и в то же время женственной; голубые глаза были такими светлыми, что казались почти белыми.

— Татердемалион, — произнес он, приветствуя гостя. — Вижу, что ты не утратил наблюдательности. Но это забавно. Скажи мне: как ты узнал? Я был уверен, что полностью сокрыт от чужих глаз.

— Мой господин, вы сдвинули с места одну из чаш, где отражался свет огненных кристаллов, — механическим голосом отозвалась коленопреклоненная фигура. — Не намного, но достаточно, чтобы полностью затемнить тот угол зала, где вы хотели спрятаться. Вот почему я решил, что вы именно там.

— Очень хорошо, — похвалил Макаан, и губы его скривились в ироничной усмешке. — Можешь встать.

Татердемалион повиновался; даже сейчас, в присутствии своего короля, он принял боевую стойку, чуть согнувшись вперед, словно готовый напасть в любое мгновение.

— Докладывай, — велел ему Макаан, небрежно взмахнув рукой, и отвернулся, устремив взгляд на одну из синих светящихся чаш.

Отблески света играли на его красивом лице.

— Нескольким резонантам по-прежнему удается ускользать от нас, — начал слуга. Его ровный металлический голос то и дело прерывался каким-то негромким жужжанием, щелчками и поскрипыванием. — Младшая из них, девчонка по имени Элани, сбежала при разгроме племенной фермы Осака вместе с двумя отпрысками изменника Бенто. Позже их, вместе с членами «Паракки», обнаружили в Тасеме, но мы не сумели изловить их, и они перенеслись в город Омникаа, в мир Кириин-Так. Затем нам стало известно, что им удалось вернуться в Доминионы. Девчонка необычайно хорошо заметает следы: мы так и не сумели засечь точку перехода. Очерченная область оказалась слишком велика, чтобы ее обыскать. Мы предполагаем, что беглецы направляются в Тар Дженну.

— И нам едва ли стоит уповать на то, что они окажутся достаточно глупы и совершат переход в непосредственной близости от того самого места, куда они направляются на самом деле, — невозмутимо продолжил король, по-прежнему глядя на чашу мерцающего света. — Похоже, мы их упустили.

Наступило недолгое молчание. Затем слуга отозвался:

— Да, мой господин. Но мы нанесли «Паракке» удар, от которого они не скоро оправятся. И все благодаря предателю. Если до сих пор изменники еще могли представлять какую-то угрозу вашим планам, то теперь будут вынуждены отступить и залечь на дно, зализывая раны.

— Все верно, — подтвердил король. Он развернулся на пятках так резко, что взметнулись полы широкого плаща, и уставился на Татердемалиона. — Утрата нескольких резонантов теперь не имеет для меня ни малейшего значения. У меня их и без того достаточно. — Он выразительно поднял бровь. — Однако я надеюсь, ты сделаешь все возможное, дабы эти бунтовщики больше не тревожили меня. Любой резонант, остающийся на свободе, в особенности такой способный, как эта девчонка, может доставить немало головной боли. Не позволяй им причинять мне беспокойство. Если сможешь, излови детей изменника — я устрою им показательную казнь. А когда все будет кончено, мы без особого труда изловим оставшихся бунтовщиков.

— Да, мой господин.

— И не торопись сбрасывать «Паракку» со счетов. Мы всего-навсего уничтожили их опорную базу в Тасеме, но я уже давно получаю сведения о том, что их влияние распространилось далеко за пределы города. Куда дальше, чем мы предполагали до сих пор. Их следы были замечены даже в Кириин-Таке. Покуда нам не удалось уничтожить их укрытие в Гар Дженне, они остаются для меня серьезной угрозой.

— Досадно, что наш доносчик ничего, кроме названия, не знал об этом тайном убежище, — заметил Татердемалион.

— Да, досадно, — согласился Макаан. — И все же я вознагражу его по заслугам. Из него может получиться полезный союзник.

— Да, мой господин, — в третий раз донесся ответ.

— А теперь ступай, — велел король. — Предупреди своих людей. Следите за всеми зеркалами. Стоит нашим врагам допустить хоть одну ошибку, и ты сможешь их настичь.

Закутанная в тряпье фигура отвесила низкий поклон и исчезла, шагнув в зеркало. Отражающая поверхность поглотила ее и сомкнулась, не оставив ни малейших следов.

Долгое время король стоял перед зеркалом, окруженный пляшущими отблесками голубого сияния, низко склонив голову и упираясь подбородком в переплетенные пальцы. Потом его собственное отражение вдруг исчезло, и в зеркале предстала иная картина — отражение точно в таком же зеркале в другом мире. Перед Макааном стояла молодая женщина в простом белом платье с синей вышивкой на вороте и на рукавах, подпоясанная синим кушаком. У нее были иссиня-черные, цвета воронова крыла волосы, две длинные тонкие косы обрамляли ее лицо. На затылке эти косицы и каскад струящихся волос, оставленных незаплетенными, перехватывала витая серебряная заколка. Стройная и гибкая, точно ивовый прут, женщина была изумительно прекрасна, но в глазах таилась ледяная жестокость, скрыть которую было не под силу никакой красоте.

— Аурин, — поприветствовал ее король, поднимая взор.

— Ты посылал за мной, отец? — донесся ответ.

— Твои войска готовы?

— Тридцать циклов, — откликнулась она деловито. — Может быть, чуть больше. Это около месяца по счету Доминионов.

— На нашей стороне приготовления уже близятся к концу. Надеюсь, что и Кириин-Так не подведет.

— Ты получишь свои войска, — откликнулась Аурин.

В ее голосе не было ни следа льстивой услужливости, лишь горделивая властность правительницы. Ведь, в конце концов, Аурин была принцессой Кириин-Така.

— Я на это рассчитываю, — заявил Макаан. Немного помолчав, он добавил: — Несколько членов «Паракки» сумели ускользнуть после того, как мы разгромили их укрытие в Тасеме. Вероятнее всего, они сбежали в Омникаа, а оттуда опять вернулись на нашу сторону. Это прошло совершенно незамеченным. Следует предположить, что у них есть союзники на вашей стороне. Возможно, бунтовщики распространили свое влияние и на твой мир. Было бы крайне... нежелательно, чтобы «Паракка» начала сеять недовольство в Кириин-Таке.

Взгляд принцессы остался холоден и невозмутим.

— Я займусь этим, — пообещала она.

— Отлично. Тогда до следующей встречи.

— До следующей встречи.

Отражение замерцало, прекрасный лик принцессы начал таять, делаться все более прозрачным, и вот уже на его месте в зеркале вновь возникли черты короля Макаана, обрамленные изменчивыми отблесками голубого света. Некоторое время он пристально вглядывался в глаза собственного отражения, затем развернулся на каблуках и вышел из зала. Шаги постепенно затихли в гулкой тишине.


Глава 4

ТРАУР ОКОНЧЕН


И вот в один прекрасный день Рюичи проснулся поутру и неожиданно понял, что на душе у него легко и спокойно.

Он взъерошил свои непослушные светлые волосы, несколько раз моргнул, выскользнул из-под одеяла и свесил ноги с постели. Кровати в Гар Дженне представляли собой нечто вроде невысоких деревянных топчанов, на которые были брошены матрасы, набитые гусиным пухом, но спать здесь оказалось довольно удобно. Утреннее солнце просачивалось в окно крохотной опрятной комнатки, и от яркого четырехугольника на деревянном полу шло приятное тепло.

Рюичи ждал, что на него вот-вот вновь, как обычно, нахлынет отчаяние. Как и все последние дни, первое, о чем он подумал по пробуждении, была его семья, из которой, кроме сестры, никого не осталось в живых. Затем он вспомнил разгромленный дом и племенную ферму. В памяти всплыла картина, как его отца казнил человек в маске злого духа, с темными волосами, перехваченными на затылке в хвост. Рюичи вспомнил и о Тае, который отважно пожертвовал собой, чтобы позволить друзьям спастись... Все эти воспоминания поджидали его, стоило лишь открыть глаза поутру. Они лишали Рюичи воли к жизни и заставляли вновь и вновь проливать слезы, едва лишь он оставался один; из-за этого он чувствовал себя брошенным, несчастным и одиноким. Так продолжалось очень и очень долго...

Но сегодня утром — ничего подобного!

Нет, конечно, воспоминания были на месте. Вновь и вновь он вспоминал тот миг, когда в последний раз увидел Бенто, сидя на спине боевого дракона. Рюичи помнил, как взгляды их встретились в последний раз, как блеснули слезы в глазах отца, когда он увидел, что детям удалось спастись бегством... Но утром, сегодня утром, это были лишь картинки в памяти. Они не имели над ним никакой власти. Воспоминания больше не могли причинить боль; колодец слез наконец иссох.

Рюичи с трудом осмеливался поверить в это. Ему казалось, что агония не прекратится никогда, что он проклят и обречен до конца жизни терзаться мучениями. Робко и неуверенно, опасаясь, что в любой миг это хрупкое равновесие может нарушиться, он мысленно принялся перебирать мучительные воспоминания. Представил себе ласковую улыбку тетушки Сузы и вкус ее ягодного пирога. Вспомнил трескотню пушистых кококо в листве деревьев куджи, под которыми тренировались они с сестрой. Вспомнил широкую улыбку отца и его раскатистый смех... И хотя при мысли об этой утрате в сердце вновь всколыхнулась боль, но она казалась теперь какой-то отдаленной и слегка нереальной. Воспоминания больше не вызывали тоски и не лишали сил.

Рюичи поднялся и не спеша оделся. Распахнув двери комнаты, он вышел на узкий деревянный балкон, который тянулся далеко по левую и по правую руку, вдоль всей стены ущелья. Под ногами и над головой, залитая солнцем, простиралась Гар Дженна.

Тайное убежище «Паракки» находилось в глубокой пропасти посреди леса — просторной расселине меж двух поросших деревьями холмов. Это был настоящий шедевр потаенной архитектуры: в ущелье теснился целый поселок. Вдоль скальных стен на деревянных опорах крепились балконы, переходы и галереи. Широкие полукруглые платформы служили местом собрания для жителей Гар Дженны. Другие, более длинные, располагались неравномерными рядами, на них возвышались небольшие хижины и прочие сооружения, которые тыльной стеной примыкали к скалам. В самых узких местах поперек каньона были натянуты подвесные веревочные мосты, а на дне, сверкая под лучами утреннего солнца, струилась бурная говорливая река.

На подвесной площадке, где жил Рюичи, теснились три лачуги. Ему досталась та, что посередине. В каждой из хижин было всего по одной комнате, где не помещалось ничего, кроме узкой койки и сундука для скудных пожитков, но он был рад, что нашлось хотя бы какое-то место, которое можно теперь называть домом. Запрокинув голову, Рюичи с наслаждением подставил лицо солнечным лучам. Каньон расширялся с одной стороны, и поэтому здесь почти всегда было светло. Когда же сверху с помощью сложной системы креплений, блоков и канатов натягивали маскировочный лиственный полог, то ущелье делалось совершенно невидимым с воздуха, полностью сливаясь с окрестными деревьями нанка, растущими на склонах гор. Но пока наблюдатели не давали команду тревоги, в этом пологе не было никакой нужды, и потому над головой почти всегда сияло безоблачное небо.

Все было прекрасно! Рюичи окинул взглядом то место, куда попал почти что против воли, и внезапно ощутил себя в полной безопасности. Он прищурился на яркое солнце и неожиданно ощутил себя счастливым. Губы его сами расплылись в широкой улыбке. Он вдруг почувствовал радость оттого, что просто живет.

Рюичи дал себе слово, что отныне его траур окончен. Настала пора вновь подобрать выпущенные из рук поводья и самому начать управлять своей жизнью.


— Привет, Эли! Привет вам всем! — с этими словами Рюичи уселся за стол в общей трапезной.

Это здание было самым большим во всем каньоне и располагалось на обширной деревянной платформе, установленной вдоль плоского участка скальной стены. Повсюду в трапезной слышались звон посуды и столовых приборов, а также приглушенное журчание голосов. В Гар Дженне проживало не менее четырех сотен человек, и почти все они собрались сейчас здесь за завтраком.

Элани с подозрением покосилась на Рюичи, словно опасалась какой-то недоброй шутки. Такое радостное приветствие стало для девочки полной неожиданностью, ведь все последние дни ее названый брат пребывал в тоске и унынии.

— Я смотрю, ты сегодня весь сияешь, — заметила Кия.

Пожав плечами, он принялся за еду: обжаренные в масле грибы, яичницу и ветчину. Элани и Кия переглянулись. Спустя некоторое время Рюичи поднял голову, почувствовав на себе их недоумевающие взоры.

— Что такое? — поинтересовался он.

— Да так, ничего, — небрежно отозвалась Кия и тоже принялась за еду.

Резкость сестры слегка подпортила радостное настроение Рюичи. Конечно, за те несколько недель, что они прожили в Гар Дженне, Кия заметно успокоилась, но по-прежнему мало напоминала себя прежнюю. Она стала как-то жестче, у нее появилась манера рявкать на окружающих, чего за ней никогда не водилось. А когда кто-то при ней упоминал короля и его войска, у нее на лице появлялось очень странное выражение. Благодаря упорным и успешным тренировкам с оружием у Кии появилось немало поклонников среди юных членов «Паракки», но она старалась держаться особняком и так ни с кем и не сдружилась. Похоже, она опасалась, что кто-то может вновь ранить ее сердце. Кию пугала мысль о том, что она сблизится с каким-то человеком, а потом потеряет его. После того как погибли ее родители и Тай, она не смогла бы этого вынести.

Раздумья Рюичи прервало появление Калики. Она отстояла длинную очередь к раздаточным столам, где повара подавали горячую еду с пылу, с жару, подбрасывали дров в очаг и подхватывали горячие куски мяса с раскаленных докрасна плоских камней очага. Получив свою порцию, Калика стала оглядываться по сторонам в поисках свободного места, и Рюичи окликнул ее. Удивленно сдвинув брови, она подошла ближе.

— Я смотрю, ты сегодня весь сияешь, — объявила она, присаживаясь рядом и дословно повторяя слова Кии.

Элани захихикала.

— Тебе обязательно так делать? — с усмешкой спросил Калику Рюичи.

— Что? Неужели опять? — воскликнула она, заметив наконец лукавые огоньки в глазах Элани.

Калика, подобно почти всем прочим жителям Доминионов, получила свои Камни Силы на день рождения, па-нуку. Эти кристаллы вживлялись прямо под кожу на спине, вдоль позвоночника. Цвет камней мог быть разным, в зависимости от того, какую силу они даровали владельцу. Кристаллы Калики были молочно-белыми. Эта разновидность встречалась очень редко и ценилась превыше прочих, ведь такие камни наделяли человека совершенно уникальной способностью — психометрией. Благодаря своему дару Калика могла узнавать прошлое, когда оказывалась в контакте с определенным предметом или местом. Чаще всего это происходило помимо ее воли, и она нередко повторяла те же самые слова, которые перед этим произнес кто-то другой.

— Так в чем дело? — обратилась она к Рюичи. — Что тебя так развеселило сегодня поутру?

— Ничего особенного, — пояснил он. — На самом деле, до сих пор ты меня знала далеко не с лучшей стороны. Это сейчас я такой, как всегда, а раньше был слишком мрачным. Все относительно. Да и вообще, что вы ко мне пристали? Неужели человек не может хоть немного побыть счастливым?

— Просто приятно видеть улыбку у тебя на лице, — пояснила Калика.

Немного смущенный, Рюичи уставился в свою тарелку. Калика внушала ему благоговейное уважение, и он ничего не мог с этим поделать. Она была всего на одну зиму старше близнецов, но уже возглавляла отделение «Паракки» в Тасеме. Хоши не раз повторял, что в Гар Дженне возраст ничего не значит: здесь людей оценивают по их делам, а не по внешности. Калика была живым подтверждением этому, и Рюичи видел, что все вокруг обращаются с ней дружелюбно и уважительно, с несомненным почтением и доверием.

Рюичи очень хотелось расспросить ее о том, каким образом ей удалось этого достичь, но удобной возможности до сих пор не представилось. Жители Гар Дженны постоянно были чем-то заняты. Предполагалось, что каждый должен вносить посильный вклад в жизнь общины: собирать дрова для растопки, приносить воду из реки или помогать охотиться за лесной дичью. Кроме того, у них были обычные школьные уроки, боевые тренировки и занятия по обращению с Камнями Силы. Хоши посоветовал близнецам принимать участие во всем этом, даже если в конце концов они решат не оставаться в Гар Дженне. Зато, по его словам, дела помогут отвлечься от дурных мыслей.

И он оказался прав. В Гар Дженне не было времени тосковать понапрасну.

Здесь находилась штаб-квартира «Паракки», и люди в убежище постоянно менялись: то и дело прибывали новые рабочие группы, получали свое задание и отбывали прочь. Рюичи видел, как составлялись всевозможные схемы и планы, однако так до конца и не мог понять, что же тут затевается. Чаще всего он улавливал лишь какие-то намеки, части более обширного целого.

За учебу, тренировки и пищу никто в Гар Дженне не платил. Здесь координировалась работа самых удаленных групп и частей «Паракки». Всем этим руководил Совет, который возглавлял Отомо, избранный Хранитель Гар Дженны.

— Ну, ребята, чем будете сегодня заниматься? — поинтересовалась Калика, отрывая Рюичи от его размышлений.

— Лично я пойду в лес собирать ягоды, — с гордостью объявила Элани, прежде чем успел ответить кто-то еще.

Калика улыбнулась. Взгляд ее оливково-зеленых глаз задержался на Рюичи.

— А ты?

— Элани, если подождешь, пока у меня закончится утренняя тренировка, то я пойду с тобой, — сказал он.

Услышав это обещание, девочка забеспокоилась. Внезапная перемена в Рюичи удивила Элани, и она заподозрила какой-то подвох. В конце концов, ведь именно она, пусть и не по своей воле, оказалась причиной всех его несчастий, и хотя Рюичи на словах ни в чем ее не винил, Элани никогда об этом не забывала.

— Ну ладно, — протянула она наконец с ноткой сомнения в голосе.

— А я думала, ты опять пойдешь на охоту, — поддразнила его Калика. — Шесть силовых кристаллов даже небольшую гору с места свернут. Я уверена, что для тебя какая-нибудь добыча помельче — и вовсе пара пустяков. Как насчет парочки вепрей?

Рюичи сердито уставился на нее. Он прекрасно знал, на что намекает Калика. В последний раз, когда он отправился в лес с другими охотниками, его напугали два диких кабана, неожиданно выскочившие из-за куста. Реакция Рюичи была инстинктивной и яростной: он выплеснул всю энергию своих Камней Силы и не только уничтожил несчастных животных на месте, но и повалил весь лес вокруг. С той поры охотники вежливо, но непреклонно отказывались брать его с собой.

— А какие планы у тебя, Кия? — полюбопытствовала Калика.

— Боевая тренировка, — сухо ответила та.

— Что, весь день?

Кия кивнула, не поднимая взгляда от тарелки.

— Весь день. Если только меня не попросят помочь на строительных работах.

Гар Дженна постоянно расширялась: строились новые хижины и платформы, укреплялись старые; сооружались новые навесы и укрепления. Вот где пригодился талант Кии управляться с землей и камнями. Она стала полноправным членом строительной бригады, ее ценили как сильного и невозмутимого работника. И хотя большинство мужчин опытом и возрастом вдвое превосходили девушку, но и энергетических кристаллов у них было вдвое меньше, а потому им было не обойтись без способностей Кии возводить крепкие и надежные сооружения.

Больше Калика не стала задавать никаких вопросов. С Кией в эти дни вообще было нелегко поддерживать беседу.


Закончив боевую тренировку, Рюичи, как и обещал, отправился с Элани в лес. Похоже, девочка уже позабыла о своих недавних опасениях и теперь была очень рада видеть своего названого брата. Обычно ей не позволяли уходить из Гар Дженны в одиночку, а с Рюичи, конечно, было куда веселее, чем с кем-то из старших. Рюичи, в свою очередь, клятвенно пообещал Калике, что приглядит за малышкой.

Он шагал рядом с Элани, ощущая на лице тепло солнечных лучей, пробивавшихся сквозь густую листву, и вслушиваясь в голоса леса так, словно оказался здесь в первый раз. Крохотные желтые листочки деревьев нанка чуть заметно подрагивали на ветру. Прежде красота этого места ничуть не затрагивала его притуплённых болью чувств, но теперь Рюичи от всей души наслаждался покоем. То и дело он наклонялся, чтобы собрать сладкие синие ягоды с кустов юкки, и улыбался, слушая похвальбу Элани, — малышка утверждала, что срывает по десять ягод там, где он видит лишь одну.

— А почему ты захотел со мной пойти, Рюичи? — ни с того ни с сего поинтересовалась она.

Не замедляя шага, юноша нахмурился.

— Просто захотелось — и все, — отозвался он, немного помолчав.

— Это потому, что до сих пор ты на меня не обращал внимания? — продолжила девочка. В ее голосе не слышалось ни малейшего осуждения, только любопытство.

— С чего ты так решила? — со смехом удивился он.

— А как еще это назвать — когда один человек по нескольку дней не разговаривает с другим? — с невинным видом спросила Элани.

Рюичи взъерошил непослушные светлые волосы.

— Может, этот человек просто был чем-то угнетен? — промолвил он.

— Что? — переспросила Элани, которая явно не поняла последнее слово.

Это было очень странно: порой она казалась слишком взрослой для своего возраста, но потом вновь начинала вести себя как маленький ребенок, и Рюичи сразу вспоминал, что имеет дело с девчушкой вдвое моложе его.

— Я просто думал о всяких разных вещах, — пояснил он, пиная ногой камешек, случайно оказавшийся на тропинке.

— А тогда почему?..

— Что — почему?

— Почему ты сегодня пошел со мной? — повторила Элани, к вящему раздражению Рюичи, который понял, что расспросы пошли по второму кругу.

— Послушай, я просто чувствовал себя очень скверно, понимаешь? — попытался он объяснить. — Я знаю, ты думаешь, что это твоя вина и что я сержусь на тебя. Неправда. То, что случилось с отцом... Ты тут совершенно ни при чем, и я не считаю тебя виноватой.

— А Кия считает, — тоненьким голосом протянула Элани.

— Мне кажется... — начал Рюичи, осекся, но затем заговорил вновь: — Мне кажется, что Кие просто никак не удается осознать все, что произошло. Но она справится. Она просто переживает все это сильнее, чем я. Не внешне, а в душе. Понимаешь?

— Я знаю, — заявила Элани, отбрасывая попавший под ногу камешек.

— Да, конечно, — согласился Рюичи. — Похоже, не у одной Калики тут обнаружились уж-жасные способности. — Эти последние слова он произнес нарочито с пугающим завыванием, и Элани радостно захихикала. — А если серьезно, — добавил он, — то расскажи мне, что с тобой произошло? Смотри, вон там поваленное дерево. Мы можем присесть и немного передохнуть. Я так понимаю, что до сих пор мне никто ничего не рассказывал, потому что у меня хватало своих проблем. Но теперь я хочу знать правду.

— Я ничего не... — начала девочка, но Рюичи остановился и опустил руку ей на плечо.

— Не забудь, ты все же передо мной в долгу, — произнес он, заглядывая Элани в глаза.

Между ними воцарилось молчание. По отношению к обычному восьмилетнему ребенку подобный тон, возможно, был бы слишком резким, но Элани отнюдь не была обычным ребенком.

— Ну почему вы все такие противные?! — вспылила она, окончательно отбрасывая в сторону камешек, который они все это время пинали по дорожке.

Рассерженная, девочка зашагала к тому месту, где лежало на земле старое поваленное дерево, почти насквозь проеденное жуками-древоточцами. Взобравшись на ствол, она поставила рядом корзину с ягодами и уселась, скрестив руки на груди. Рюичи сел рядом. Элани раздраженно забарабанила пятками по стволу дерева, рассеянно глядя куда-то вдаль, а затем повернулась к своему спутнику.

— Ладно, что ты хочешь узнать? — недовольным голосом поинтересовалась она.

— Трудно сказать... Давай начнем с того, что ты мне объяснишь, как совершаешь эти... перемещения...

Элани молчала и в задумчивости мусолила прядку длинных черных волос. Наконец она подала голос:

— Это просто происходит, и все. Не знаю как. Я просто делаю это. То есть, ведь у меня нет никаких энергетических кристаллов, как у всех остальных... Но я честно не знаю, в чем тут дело.

— У тебя нет Камней Силы? Почему?

— Их невозможно вживить резонанту. Так мне сказала мама. Вот откуда они узнали... В смысле, что я — резонант.

— Твоя мама? — переспросил Рюичи.

Он понимал, что затронул болезненную тему, но не мог сдержать любопытства.

— Она умерла, — ответила Элани.

В общем-то, такого ответа Рюичи и ожидал, но его удивил спокойный, деловитый тон девочки.

— Извини, — прошептал он.

Ему не хотелось больше лезть к ней со своими вопросами. Но Элани сама продолжила говорить, болтая ногами в воздухе:

— Гвардейцы явились в наш поселок. Они искали меня. Тогда я еще не знала, что это дело рук короля. Хоши говорит, что, должно быть, я оказалась среди первых резонантов, которых они попытались отловить, потому что тогда этим еще занимались гвардейцы, а не ячира, как сейчас. Они хотели забрать меня, но мама сказала — нет. — Немного помолчав, девочка вздохнула. Ее била дрожь. — И тогда я сбежала.

Рюичи даже не хотел спрашивать, что случилось с поселком, где остались родители Элани.

— Но вообще, все это было давно, — продолжила она. — Мне еще не исполнилось и шести зим. Я сбежала в Междувремя, потому что думала там укрыться. Но в Кириин-Таке оказалось еще хуже. Принцесса устроила настоящую охоту за чужеземцами вроде меня, и ей тоже нужны были резонанты... ведь они встречаются и среди кириинов. Вот тогда меня и нашел Точаа. — Она улыбнулась при этом воспоминании. — Я спала в канаве, неподалеку от Омникаа. Он ничего не знал о Доминионах, до того, как познакомился со мной, и был очень удивлен, что я оказалась не пираткой и не разбойницей. .. — Девочка внезапно помрачнела. — Им там очень несладко приходится под властью принцессы.

Но тут же тень, мелькнувшая на ее лице, развеялась, и Элани с чуть слышным вздохом продолжила свой рассказ:

— В общем, по-моему, когда он узнал правду, он здорово рассердился, хотя вообще он всегда спокойный и не показывает своих чувств. Он принялся раздумывать над тем, как можно... кажется, он сказал, «улучшить положение в Кириин-Таке» или что-то вроде этого, точно не помню. Я жила у него несколько месяцев и очень старалась, чтобы больше меня никто не обнаружил, а затем вернулась сюда. Всю весну бродяжничала, а потом опять настали холода...Вот, собственно, и все. Перед тем как мы расстались, Точаа взял с меня слово, что я вернусь и отыщу его, если когда-нибудь встречусь с людьми, которые будут так же, как и он, недовольны приходящим...

— Происходящим, — машинально поправил ее Рюичи.

— Ну да, — ничуть не смутившись, продолжила девочка. — Так же недовольны всем происходящим, как и он. Вот почему когда я познакомилась с Хоши, то вернулась вместе с ним в Междувремя и познакомила его с Точаа. По-моему, Хоши он не слишком понравился, но им обоим хотелось, чтобы «Паракка» начала действовать и на той стороне. Поэтому Хоши вроде как заставил себя поладить с Точаа. Потом мы вернулись в Доминионы, но ячира вновь принялись вынюхивать резонантов, и Хоши отправил меня к вам, потому что там было безопаснее. — Она пожала плечами. — В общем, ничего интересного.

Однако Рюичи подозревал, что на самом деле девочка многое недоговаривает. То, что она старалась скрыть, было куда интереснее. Представить себе малышку шести зим от роду, которая сумела выжить, постоянно скрываясь на протяжении двух лет в чужом мире, где на нее объявлена охота... Это было совершенно невероятно. Но и цена, которую она заплатила за выживание, была огромной. Элани лишилась детства. Ей пришлось очень быстро повзрослеть. Наверняка за эти годы немало других людей присматривали за ней, хотя о них она сейчас и не упомянула; ведь у Точаа она оставалась всего несколько месяцев и с Хоши была знакома ровно столько же. Вместе это составляло не больше полугода... но со времени гибели родителей Элани минуло около двух лет. Девочка ни словом не обмолвилась, почему никогда не задерживалась подолгу на одном и том же месте, но Рюичи, кажется, знал ответ. Она опасалась, что ее защитников постигнет та же ужасная судьба, что и ее родителей. Возможно, такое случалось, и даже не один раз.

Именно это произошло и с его собственной семьей...

Вздохнув, Рюичи дружески обнял девочку за плечи. Неудивительно, что в ней таким причудливым образом сочетались зрелость и детская наивность. И теперь понятно, почему она так быстро привязывалась к незнакомцам, считая их своими дядюшками, братьями и сестрами. Наверняка за эти два года она видела больше разных мест и больше ужасов, чем обычному человеку доводится повидать за целую жизнь. Рюичи вдруг ощутил некое родство с этой малышкой. Их обоих постигла схожая судьба, но в отличие от Элани, которая уже давно ступила на этот путь, сам Рюичи делал по нему лишь первые шаги.

— Не хочу, чтобы ты уходил, — сказала она ему.

— А почему ты решила, что я уйду? — удивился Рюичи.

— Но ведь ты не ненавидишь короля так, как мы, — пояснила девочка. — Ты не хочешь вступать в «Паракку».

Рюичи от ее слов передернуло, ведь его с детства воспитывали в преданности королю. Он уставился в землю, носком ботинка сгребая палую листву и сучья.

— Не знаю... Сейчас слишком рано говорить об этом, — промолвил он наконец.

— Кия его ненавидит, — заявила Элани, словно это было очко в ее пользу.

— Кия жаждет нанести ответный удар, — пояснил Рюичи.

— А ты разве нет? — изумилась она.

— Это... не так просто, — начал он. — Я не могу заставить себя поверить... то есть найдется сотня объяснений всему, что произошло... Может, это какой-нибудь генерал, который действовал без приказа? Может, это... вина того человека в маске? Что, если он напал на нас без ведома короля, не получив от него никаких указаний?.. Я не могу посвятить всю свою жизнь какой-то цели, пока не буду абсолютно уверен, что эта цель... истинная.

Наступило долгое молчание. Они оба раздумывали над последними словами Рюичи.

— Так значит, ты боишься, — наконец подытожила девочка.

— Конечно боюсь! — ляпнул он, но тут же осекся. — Никому не говори, что я сказал тебе об этом.

— Кому не говорить? Калике?

— Она-то тут при чем?

Элани ответила с лукавой ухмылкой:

— Ни при чем.

— Что? Ты думаешь, я...

— Но ведь она тебе нравится, разве не так?

— Она всем нравится.

— Но тебе — особенно.

Изумленный, Рюичи не нашел ничего лучше, как расхохотаться.

— Эли, на самом деле я ее до смерти боюсь. У нее такой... такой сильный характер... Наверное, в этом все дело. Она мне нравится, но совсем не так, как ты думаешь. — Он поймал скептический взгляд девочки. — Честное слово, Эли. Клянусь.

Элани небрежно пожала плечами.

— Ну и ладно, — пискнула она. Рюичи окинул взглядом лесную поляну.

— Поверить не могу! Меня допрашивает сестренка, которая вдвое моложе...

Девочка растерянно заморгала.

— Как ты меня назвал? — робко переспросила она.

— Сестренка, — повторил Рюичи, глядя ей прямо в глаза.

— Сестра? — еще раз с надеждой спросила Элани и улыбнулась.

— Сестра.


Глава 5

ДОЛГИЙ ПУТЬ К ПРОБУЖДЕНИЮ


Теперь, когда он начал интересоваться всем, что происходит вокруг, Рюичи внезапно осознал, сколько интересного он пропустил за те долгие недели, пока предавался тоске. Калика охотно стала рассказывать ему обо всем, что он хотел знать, обрадовавшись, что Рюичи наконец созрел для того, чтобы принимать живое участие в делах общины. Однако она предупредила, что не в праве открывать подробные планы тому, кто не является членом «Паракки». Рюичи пришлось смириться с этим и довольствоваться теми сведениями, которые ему позволяли узнать.

Разумеется, никто не забыл о том, что произошло на племенной ферме Осака и в Тасеме. «Паракка» разослала своих шпионов и задействовала сеть осведомителей, чтобы побольше разузнать о случившемся. Главное, надо было установить наверняка, имело ли место предательство, и если да — то кто именно выдал повстанцев королю. Никто не ведал, что сталось с людьми, которых захватили в плен во время разгрома драконьей фермы. Кроме того, жизненно важно было выяснить, куда подевались все припасы, которые хранились на складах «Паракки» в Тасеме. Если возможно было хоть что-то спасти после провала, то непременно стоило попытаться.

Однако этим дело не ограничивалось. Повстанцы по-прежнему почти ничего не знали о том, с какой целью король Макаан ведет охоту за резонантами. Калика также рассказала Рюичи о неких странных конструкциях, которые, откуда ни возьмись, обнаружились в разных уголках Доминионов. Впервые их заметили примерно зиму назад — они словно бы выросли прямо из земли за считанные недели, — но никто так до сих пор и не сумел выяснить их предназначение. Известно было лишь, что королевские солдаты охраняют их днем и ночью, никого не подпуская близко. Об этом тоже нужно было узнать как можно больше и составить соответствующий план действий.

— Король явно что-то задумал, — объявила Калика, обращаясь к Рюичи. Ее оливковые глаза пристально смотрели из-под оранжевой челки. — Мы убеждены, что у него есть какой-то замысел и он пытается воплотить его в жизнь с той самой поры, как взошел на трон.

Она сказала это таким тоном, что было ясно: у Калики нет и тени сомнения, что король Макаан получил власть незаконным путем. Но Рюичи не решился задавать вопросы, потому что в глубине души по-прежнему считал такие разговоры государственной изменой.

С Кией они виделись теперь очень редко, и это тревожило Рюичи. Чаще всего они встречались лишь за едой, да еще на тренировках по обращению с оружием или с Камнями Силы. Вот почему Рюичи очень обрадовался, когда их наставник под конец очередного сложного урока по управлению энергиями Потока (так именовалась сила, которую впитывали кристаллы), объявил, что на следующий день близнецы вместе с учителем отправятся в небольшое путешествие, чтобы попрактиковаться где-то в другом месте. Рюичи был искренне рад возможности какое-то время побыть наедине с сестрой — пусть даже это будет «время Потока». Они встретились на выходе из каньона Гар Дженны рано поутру, когда солнце еще пряталось за вершинами гор, окружавших лощину. Тропа петляла между деревьями, и брат с сестрой шли по ней, ощущая, как мир вокруг постепенно отогревается и пробуждается ото сна.

Их наставника звали Огара-чжин. Это был глубокий старец с длинными седыми волосами и бородой, ниспадавшей на грудь. Макушку его украшала обширная лысина, и передвигался он медленно, опираясь на резной деревянный посох; но в этом хрупком теле под легким пурпурным одеянием из шелковистой ткани билось сердце мудрого наставника, и об использовании Камней Силы Огара-чжин знал больше, чем кто бы то ни было. Впрочем, опыт Рюичи в этой области был довольно ограниченным — даже более ограниченным, чем он сам готов был признать; когда он впервые услышал имя учителя, то обратил внимание Кии, что оно очень похоже на имя их первого наставника, Зу-чжина. Лишь спустя некоторое время он выяснил, что к именам всех учителей Потока непременно добавляют частицу «чжин».

Рюичи надеялся, что во время путешествия они с сестрой смогут поболтать наедине, но эти упования оказались тщетными. Огара-чжин велел близнецам шагать с ним рядом и внимательно прислушиваться к его наставлениям.

— Чтобы овладеть оружием, — начал он надтреснутым, хрипловатым голосом, напоминавшим шуршание палой листвы, — вы должны понимать все его особенности. Самые незначительные крупицы сведений способны дать вам преимущество над противником и помочь одержать победу. Фехтовальщик может отменно владеть мечом; но кузнец знает все слабые места оружия. Он замечает все пороки металла при ковке и сумеет сломать клинок противника. То же самое относится и к энергетическим кристаллам. Сегодня я хочу показать вам не то, как использовать их, но почему они действуют.

Он надолго замолк, и теперь в лесу раздавался лишь шум их шагов да птичий гомон. Но ученики давно уже привыкли к многозначительному молчанию наставника. Рюичи был уверен, что тот нарочно испытывает их, чтобы приучить к терпению, — и уже давно усвоил, что если станет поторапливать учителя, то молчание продлится вдвое дольше. Вот почему и теперь он не рискнул подать голос.

— Взгляните на мою руку, — наконец объявил Огара-чжин и протянул вперед тонкую руку с сильно выступающими венами. — Она ведь дрожит, не так ли?

Они пригляделись повнимательнее. И впрямь, рука дрожала, в особенности указательный палец.

— Да, наставник, — хором подтвердили брат и сестра.

— И этот камень также дрожит, — заявил Огара-чжин, указывая на валун, поросший зеленым мхом. — И дерево дрожит, как дрожит и сама земля у меня под ногами. Они сотрясаются, они танцуют.

— Но почему же мы не видим этой дрожи? — изумилась Кия.

Похоже, она приняла слова старика за чистую монету, в то время как Рюичи всерьез усомнился, не сошел ли тот с ума.

— Потому что их дрожание слишком мелкое и незаметное глазу, — пояснил наставник. — Каждая крохотная частичка их естества едва ощутимо вибрирует. На первый взгляд они кажутся прочными и непоколебимыми. Но камни, деревья, небеса — все вокруг вибрирует в своем ритме, с различной частотой. Гораздо быстрее, чем способен осознать наш разум. Вы верите в это?

Наступило неловкое молчание.

— Если вы утверждаете, что это так и есть, наставник, я готова поверить, — наконец объявила Кия.

— Конечно... до той поры, пока мои слова не опровергнет более опытный и ученый наставник, — заметил Огара-чжин. — И тем не менее это чистая правда.

И вновь наступило долгое молчание. Близнецы пытались осмыслить услышанное. Рюичи силился разглядеть эти крохотные колебания хотя бы ради того, чтобы опровергнуть слова учителя: ведь тот утверждал, что вибрации неподвластны взгляду. От напряжения у него даже разболелись глаза.

— Поток, как вам уже известно, берет начало в жизненных циклах. Рождение и смерть, разрушение и созидание. Но что касается кристаллов... Вы когда-нибудь задумывались над тем, почему камни разных цветов способны воздействовать лишь на какую-то одну стихию и ни на что более? Тебе, Кия, подвластны земля и камни. Ты, Рюичи, способен подчинить себе сам воздух, и враг не сможет устоять на ногах. Но никто из вас не сумеет поменяться своими способностями с кем-то еще. Почему?

На это у них не было ответа. Брат с сестрой всегда принимали свои таланты как данность, и все, кого они знали, — тоже. Цвет камней, которые ребенок получает на свою па-нуку, предопределяет всю его будущность, его способности и возможности. Так уж устроен мир...

— Судя по вашему молчанию, вам об этом ничего не известно. Тогда позвольте мне рассказать вам правду. Если подергать струну на цитре, то вы услышите не просто одну-единственную ноту; она состоит из множества разных частот. Основной тон ноты является базовым и самым сильным. Но помимо него существуют и иные вибрации — обертоны. Именно благодаря им цитра звучит как цитра, и если бы не обертоны, звук барабана был бы неотличим от звука бамбуковой флейты. У них не было бы разницы в тембре. Вы это понимаете?

— Не совсем, наставник, — признался Рюичи. Он ничего не смыслил в музыке, и эти разговоры о частотах, колебаниях и обертонах совершенно сбили его с толку.

— Тогда подумайте вот о чем, — предложил Огара-чжин. — Энергетические кристаллы у вас на спине — это камни, которые вибрируют на определенной частоте. Что касается тебя, Кия... Ты можешь использовать свои кристаллы и воздействовать с их помощью на саму землю, потому что вибрации твоих камней по тональности совпадают с вибрациями земли. Ты способна заставить ее частички подрагивать быстрее, разъединять их и формировать по собственной воле и желанию. Твои камни, Рюичи, позволяют тебе воздействовать на мельчайшие частицы воздуха. Однако ты «не настроен» на землю, точно так же как Кия «не настроена» на воздух. Именно это и определяет скорость, с которой вибрируют ваши кристаллы. Тем не менее вы оба черпаете свою силу из Потока, который протекает по силовым линиям Земли.

— Но почему же у кристаллов разные цвета? — поинтересовалась Кия.

— Каждый камень состоит из разных частиц. Каждая из них имеет свой цвет. И каждая сообщает кристаллу определенные возможности.

— А как же Элани? — внезапно спохватился Рюичи. — Откуда берется ее сила?

— Вот именно! — Огара-чжин наставительно воздел тонкий узловатый палец. — В этом и заключена великая тайна резонантов. Я не знаю ответа. Даже знаменитый мудрец Муачи не сумел этого объяснить. Но вот что я вам скажу: точно таким же образом, как вы способны влиять на материю, управляя вибрацией ее составных частичек, точно так же поступает и Элани, с тем исключением, что подвластная ей материя... — он сделал паузу для пущего эффекта, — ... это само Время.

Рюичи тотчас вспомнил, что говорила им Элани о существовании Кириин-Така как бы в промежутке между мгновениями их жизни. Он покачал головой. Все это становилось слишком сложным.

Они шли не останавливаясь почти до самого полудня, и всю дорогу Огара-чжин продолжал давать им наставления, повторяя основные мысли прошлых уроков. Солнце поднималось все выше, и становилось жарче, но густая листва давала спасительную тень. Рюичи, который ловил каждое слово учителя, так увлекся, что и думать забыл о цели путешествия, будто ее и не было. Вот почему его застали врасплох слова Огара-чжина:

— А ведь вы даже не спросили, куда мы идем.

Рюичи не нашелся что ответить, но сестра пришла ему на выручку:

— Вы часто упрекали моего брата в недостатке терпения, наставник. Похоже, на сей раз он решил вас удивить.

Старик чуть заметно улыбнулся, и морщины на его лице сделались еще глубже.

— Хороший ответ. Тогда удиви меня и ты, Кия. Скажи мне, куда мы направляемся.

— На рудник Кейко, — заявила она без раздумий. — Туда, где добывают Камни Силы.

Огара-чжин поднял брови.

— Очень хорошо. И почему ты так решила? 

Рюичи изумленно уставился на сестру. У него с губ готов был сорваться тот же вопрос.

Лицо Кии оставалось совершенно невозмутимым, хотя на самом деле в душе она наслаждалась произведенным эффектом.

— На занятиях по тактике боя я изучала карты местности. Мы весь день шли на запад, а Кейко — это единственный поселок, расположенный в одном дне пути к западу от Гар Дженны. Мы вышли из дома рано поутру, так что, вероятно, вы рассчитываете, что мы будем на месте вскоре после полудня, успеем посмотреть там все интересное и вернуться домой к закату. Наш сегодняшний урок касается того, каким образом действуют энергетические кристаллы. Поэтому очевидно, что вы захотели показать нам, откуда они берутся. И кроме того... — Она помолчала. — Я чувствую, что шахта уже близко.

— Вот как? — удивился Огара-чжин, и его глаза цвета осенней листвы удивленно блеснули. — И что же ты чувствуешь?

— Вроде как... пустоту. Белое пятно на том месте, где должна быть земля... но на самом деле ее нет.

Огара-чжин взял посох в другую руку, устало вздохнул и замедлил шаг.

— Давайте немного передохнем, — предложил он. Близнецы остановились, и наставник взглянул на Кию. В глазах его светилась мудрость прожитых лет. — Кия, ты учишься хорошо, хорошо и быстро. Я знаю, как упорно ты тренируешься, чтобы овладеть искусством войны. Ты учишься думать, как подобает воину: логично, смертоносно... Ты всегда настороже, и это ощущается в твоих словах и в твоих мыслях.

Наступило молчание. Кия пристально смотрела на учителя. Тот, похоже, собирался добавить что-то еще, но все же сдержался. Подойдя к небольшому валуну, поросшему мхом, Огара-чжин тяжело уселся на него.

— Благодарю вас, наставник, — бросила Кия. Он отозвался через плечо:

— Ты так уверена, что это была похвала? Будь осторожна, Кия. Даже величайшего из воинов может ждать поражение, если он ради мастерства продаст собственную душу.


Поселок Кейко изнывал от зноя. Построенный в кратере потухшего вулкана, он лежал словно в каменной чаше, и со всех сторон его окружали гористые склоны, густо поросшие лесом. Узкая тропа-серпантин, усеянная мелкими камешками, которые так и норовили вывернуться из-под ноги, вела наверх, к цели путешествия. Когда Огара-чжин и двое его учеников вышли из леса, им тут же пришлось испытать на себе беспощадную ярость полуденного зноя. Они медленно двинулись наверх по крутой тропе, часто останавливаясь, чтобы передохнуть, — три крохотные черные точки посреди безжизненного моря желто-зеленой листвы. К тому времени, когда они наконец достигли плоского кратера, их одежда насквозь промокла от пота и липла к телу.

Само поселение, хоть на картах оно и называлось городом, оказалось совершенно крохотным — скопище покосившихся деревянных хибарок, грязных палаток, лачуг и каких-то самодельных навесов. Эти неказистые жилища теснились как попало, без всякого порядка. Рядом тут и там виднелись выгоревшие огненные колодцы, полные черного пепла, и груды самого разнообразного мусора. В эту самую жаркую пору дня местные жители в основном отдыхали в своих жалких лачугах, пытаясь отыскать там хоть какое-то подобие тени. На Огара-чжина и его учеников косились недоверчиво и с опаской. Измученные, до черноты загорелые лица не выражали никаких добрых чувств.

Главной достопримечательностью Кейко, разумеется, был рудник. Снаружи он представлял собой невысокий приземистый купол из гладкого полированного металла. В центре над ним выступал еще один купол, поменьше, так что все сооружение в целом смахивало на огромную выпуклую крышку с ручкой. Лачуги так и теснились вокруг рудника, словно норовили отвоевать себе место поближе. Здесь же затесались и торговые лавчонки, боровшиеся за жизненное пространство с палатками и навесами; вопли зазывал далеко разносились в пыльном раскаленном воздухе.

Хотя местные и провожали незнакомцев любопытными взглядами, никто не сказал им ни единого слова приветствия. В большинстве своем люди спешили отвернуться, если на них кто-то смотрел в упор, или испуганно пялились себе под ноги, словно в ожидании удара. На дорожку перед путешественниками выскочил мальчуган, такой худющий, что можно было все ребра на глаз пересчитать. На ноге его кровоточил свежий порез, но ребенок, похоже, ничего не замечал.

Это был город безысходности. Отчаяние и смертельная усталость владели его жителями, ведь всю свою жизнь они проводили в непосильном труде и нищете. Рюичи и Кия сразу почувствовали гнетущую атмосферу города. Безысходность застыла в глазах местных жителей, безысходность давила им на плечи, заставляла понуро сутулиться. Эти люди были раздавлены и лишены всякой надежды. И все же ни один из них не пожелал покинуть эту ужасную, иссушенную солнцем и ветрами пустошь ради приятной лесной прохлады, хотя лес начинался отсюда всего лишь в четверти часа пути.

— Зачем вы показываете нам все это, наставник? — спросил Рюичи, у которого сердце щемило всякий раз, как он оглядывался по сторонам.

— Зачем? А что, непременно должна быть причина? — ответил на это Огара-чжин. — Я просто хочу показать вам, откуда берутся Камни Силы. Этот город — лишь один из множества ему подобных, разбросанных по всем Доминионам. Ваши кристаллы добыли вот эти люди. — И он махнул вперед тощей узловатой рукой.

— Но почему они остаются здесь? — удивился Рюичи. — Что их удерживает?

— Может, ты сам мне ответишь? — предложил наставник, сурово взирая на ученика. — Нет, Кия, — остановил он девушку, заметив, что та уже вдохнула поглубже, готовая дать ответ. Учитель постучал Рюичи по груди своим резным посохом. — Ты должен понять это сам. Ну, а пока... — И старик замолк, оглядываясь вокруг, словно пытался собраться с мыслями, а затем двинулся вперед, мимо скопища лачуг.

Его ученики двинулись следом. Рюичи хмурился, глядя на обитателей Кейко. Он был в ужасе от того, в каких невыносимых условиях приходится существовать этим людям, и больше всего сейчас ему хотелось оказаться как можно дальше от этого отвратительного места. Оставалось лишь надеяться, что они не задержатся тут ни на мгновение дольше необходимого.

Через некоторое время стало ясно, что Огара-чжин ведет их к небольшой круглой площадке, окруженной плетеной изгородью. Несколько десятков человек столпились там вокруг небольшого каменного возвышения, на котором стоял какой-то рослый мужчина. Его шевелюра была выбрита продольными полосками, а лицо закрывала темная кожаная маска, в прорезях которой сверкали черные глаза. Несмотря на безжалостную жару, он был закутан в бесчисленные тканые и меховые накидки, делавшие его фигуру неправдоподобно широкоплечей, неопрятной и бесформенной.

Перед ними был Даритель...

Рюичи и Кия никогда прежде не бывали на церемонии па-нука. Дома, на ферме, когда у кого-нибудь из работниц рождался ребенок, ее сразу отправляли для проведения обряда в Тасем, а туда близнецов никто не приглашал. Однако, конечно же, им доводилось слышать о Дарителях. Да и кто не слышал о них?! Лишь Дарители имели право проводить обряд па-нука. Они появлялись без всякого зова, словно заранее предчувствовали, когда в них будет нужда, и исчезали так же стремительно и внезапно. Поговаривали, будто Даритель узнаёт о том, что женщине на сносях подходит срок рожать, даже прежде, чем она поймет это сама.

Впрочем, кто мог сказать наверняка? Дарителей издавна окружал плотный покров тайн и легенд. Мрачные и неразговорчивые, всю свою жизнь они подчиняли служению избранной цели. Обычные люди страшились и не доверяли им, однако обойтись без Дарителей было невозможно. Они были такой же неотъемлемой частью появления ребенка на свет, как его зачатие или беременность матери. Младенец, который при рождении остался бы без Камней Силы, был бы обречен на самое жалкое существование...

Огара-чжин подвел своих учеников поближе, чтобы они смогли лучше разглядеть каменный пьедестал, на котором стоял Даритель. Приподнявшись на цыпочки и заглядывая поверх голов собравшихся, близнецы увидели, что наверху возвышения имеется широкая чаша, выложенная мягким мхом, внутри которой, лежа на животе, мирно спал новорожденный младенец. Его спинка мерно поднималась и опускалась: похоже, он даже не замечал, что происходит вокруг.

— Ему дали снотворное, — чуть слышно пояснил Огара-чжин, — чтобы он не дергался в решающий момент.

И вот Даритель вытянул вперед руку в толстой перчатке и устремил пылающий взгляд на гладко выбритого седоволосого мужчину, которому, вероятно, было не больше сорока зим, хотя выглядел он на все шестьдесят. Отец младенца молча вложил в ладонь Дарителя пару небольших бледных кристаллов яйцевидной формы. На краткий миг глаза Дарителя смягчились, и он с почтением кивнул. Рюичи и Кия знали, что даже один-единственный Камень Силы стоит невероятно дорого, — в этой нищей деревне, чтобы купить два кристалла для своего ребенка, этот человек, должно быть, отдал все силы и душу. У Рюичи даже слезы навернулись на глаза при мысли о столь жертвенной любви.

— Поначалу все кристаллы остаются бесцветными, — шепотом пояснил Огара-чжин. — А теперь... смотрите!

Даритель сжал Камни Силы в ладони и застыл в неподвижности, прикрыв глаза. В этот миг близнецы ощутили, как пульсирует жизнью все поселение и как Поток силы течет сквозь тело Дарителя. Затем рука его вновь раскрылась, но камни на ладони, сохранив прежнюю форму, изменили цвет. Они стали очень темными и непрозрачными.

— Черные как уголь, — негромко промолвил наставник. — Это кристаллы кузнеца. В руках их обладателя металл делается податлив, точно глина.

— Но каким образом Дарители выбирают цвет камней? — удивился Рюичи. — Почему один становится кузнецом, а другой — лучником?

Огара-чжин чуть заметно усмехнулся.

— Некоторые утверждают, что Дарители способны видеть будущее; другие говорят, будто им заранее известно, какими способностями обладает новорожденный, и с помощью энергетических кристаллов они лишь извлекают на поверхность его скрытые таланты. Но на самом деле, ученик, истина известна одним лишь Дарителям. И они едва ли согласятся поведать ее тебе.

Камни Силы внезапно сделались странно призрачными, словно могли исчезнуть в любой миг, растворившись в воздухе. Рюичи даже прищурился и прикрыл глаза рукой от солнца. Тем временем Даритель взял один из камней в другую руку, удерживая его между большим и указательным пальцем, как редчайший самоцвет. Очень медленно он поднес кристалл к спине спящего младенца, будто намереваясь просто положить его на кожу. Однако рука его не остановилась. Она скользнула внутрь плоти; сам камень и пальцы, державшие его, скрылись в теле ребенка.

Рюичи и прежде слышал о том, как проходит обряд па-нука, но ничто не могло подготовить его к столь поразительному зрелищу. Рука Дарителя, который так и не снял перчатки, прошла сквозь плоть ребенка, словно его здесь и вовсе не было... а потом вышла наружу, установив энергетический кристалл таким образом, что лишь одна грань его виднелась на коже. Лишь теперь он выпустил камень из рук. И тут же загадочная призрачность исчезла. Кристалл выглядел так, как ему и положено. Так, словно был здесь всегда: небольшое округлое черное пятнышко на пухлой детской спинке, между лопаток.

Под напряженными взглядами притихших людей вся процедура повторилась вновь. Второй кристалл занял свое место чуть ниже первого. Когда все было кончено, Даритель отступил на шаг назад. Взглянув на мужчину, который передал ему камни, он чуть заметно кивнул. Отец ребенка низко поклонился. И тогда, без единого слова, Даритель развернулся и пошел прочь. Никто и не подумал последовать за ним. Мать торопливо схватила младенца на руки.

— Лишь Дарителям известно, почему камни следует располагать именно таким образом, — задумчиво промолвил Огара-чжин, когда толпа начала расходиться.

— Но как же сами Дарители получают кристаллы? — спросила Кия.

Наставник склонил голову.

— Этот обряд столь ужасен, что вам лучше не знать о нем, — промолвил он. — Возможно, именно мучения, которые они испытывают при этом, объясняют безумие, которое поражает всех Дарителей без исключения. — Старик поднял глаза. — Впрочем, эту историю я расскажу вам как-нибудь в другой раз.

В этот момент Рюичи кое-что вспомнил и поспешил задать наставнику вопрос, мучивший его уже некоторое время:

— Эли говорила мне, что у резонантов не может быть силовых кристаллов и именно так родители узнали, кто она такая. Но почему это происходит, учитель?

Старец по-птичьи заморгал.

— Это также великая тайна Дарителей. По какой-то причине они не дают кристаллов таким детям. Пытались обойтись без Дарителей, однако ни один из младенцев не остался в живых. Боюсь, разгадку этой тайны нам тоже не суждено узнать. — Он немного помолчал, а затем вновь сурово уставился на ученика, и в уголках глаз старика появились морщинки. — А теперь скажи мне, Рюичи: нашел ли ты ответ на свой вопрос?

— Пока нет, наставник, — признал тот с досадой.

— Тогда мы будем гулять по поселку, пока ты не догадаешься.

— А мы можем взглянуть на рудник? — поинтересовалась Кия.

Огара-чжин молчал очень долго, а затем покачал головой.

— Я показал вам, откуда берутся камни, — промолвил он усталым голосом. — Их добывают вот эти люди или другие, очень похожие на них. Шахта — это всего лишь дыра в земле, и сама по себе она не имеет никакого значения.

Еще не менее четверти часа ученикам Огара-чжина пришлось гулять по поселку, прежде чем Рюичи наконец отыскал ответ на загадку. Они наткнулись на группу ребятишек, которые играли в какую-то непонятную игру, используя свернутое в узел тряпье вместо мяча. Под лучами палящего солнца дети разделись до пояса, выставляя напоказ свои энергетические кристаллы. Они весело смеялись и кричали, и их радость в этом ужасном месте казалась Рюичи совершенно дикой и неподобающей. Он как раз раздумывал над этим, когда вдруг заметил нечто необычное. У тех ребятишек, у кого волосы были подстрижены довольно коротко, в основании шеи виднелся крохотный кристалл. Приглядевшись к остальным, Рюичи и у них заметил точно такие же камешки. Цветом они почти сливались с кожей и потому оставались практически невидимыми. К тому же, чтобы прикрыть их, большинство мальчишек отпускали длинные волосы. Но теперь Рюичи осознал, что такие кристаллы имелись у всех без исключения обитателей поселка. Он указал на это Огара-чжину.

— Ну, наконец-то, — раздраженно пробормотала Кия, которой уже надоело жариться под палящим солнцем.

— А этот камень... как ты думаешь, почему они носят его? — поинтересовался Огара-чжин у Рюичи.

— Ну... Выходит, это место — что-то вроде тюрьмы?

Старый наставник медленно кивнул.

— Однако сами эти люди не преступники, — пояснил он. — Участь преступников куда страшнее, ибо они никогда не поднимаются из рудника на поверхность. Перед вами — родичи осужденных. Их держат в этом поселке, поколение за поколением, в зависимости от тяжести преступления, дабы они трудились на поверхности, собирали кристаллы, полировали и обрабатывали их. Такая же участь ждет их детей и детей их детей, которые никогда не увидят свободы. Воистину тяжкий труд и жестокая судьба!..

Содрогнувшись от ужаса, Рюичи вновь взглянул на играющих детей.

— Но что же это за камешки у них на шее?

— Не все кристаллы являются Камнями Силы, Рюичи. Существуют еще Связующие Камни, которые есть у вас обоих, и многие, многие другие. Что же до этих кристаллов, то они служат для того, чтобы помешать побегу заключенных. Их сила привязывает пленников к одному месту. Если они попытаются уйти отсюда, то будут постепенно слабеть и слабеть, пока наконец... — Он не договорил, но в этом и не было нужды. — Кристаллы вживляются детям, когда им исполняется пять зим, и это происходит отнюдь не так легко и безболезненно, как у Дарителей.

— Но кто... — начал Рюичи в смятении. При одной мысли о муках, на которые обречены эти несчастные, у него сердце разрывалось от жалости, словно хищный зверь терзал его острыми когтями.

— Этот поселок — один из множества в Доминионах, — сообщил ему наставник небрежным тоном. Глаза его блеснули. — Прежде на рудниках трудились лишь шахтеры-добровольцы, труд которых щедро оплачивался.

— Прежде? — не понял Рюичи. — Прежде чем что?

— Ответ тебе прекрасно известен, мой мальчик. Я не скажу ничего нового. К тому же ты все равно не поверишь. Каждый должен сам все понять... Но сейчас ты встал на долгий путь, ведущий к пробуждению!

Наставник взглянул на солнце, висевшее высоко над головой, затем перевел взор на учеников.

— Наш урок окончен, — объявил он. — Давайте вернемся домой.

В полном молчании они двинулись обратно в Гар Дженну.

После всех ужасов и человеческих страданий, которые ему довелось повидать сегодня, на сердце у Рюичи было так тяжело, что каждый шаг давался ему с неимоверным трудом, а путь домой занял, казалось, целую вечность.


Глава 6

ПОСЛЕДНИЙ УДАР


По ночам над каньоном, где располагалась Гар Дженна, натягивали маскировочный полог, сплетенный из ветвей и листьев. Поскрипывание рычагов, блоков и веревок, сопровождавшее эту титаническую работу, было привычным для всех обитателей небольших хижин, лепившихся к стенам ущелья. Постепенно звезды над головой исчезали, и наступала кромешная тьма. Это делалось для того, чтобы люди могли разжигать огонь, не рискуя быть замеченными с неба.

Но сейчас время было уже позднее, и во всем огромном, погруженном в глубокий сон тайном поселении горел лишь один-единственный оранжевый огонек.

Калика сидела у окна, опираясь локтями на деревянный подоконник и положив подбородок на руки. Распущенные волосы мягкой волной ложились девушке на плечи. Сегодня вечером, как обычно, она провела по ним расческой ровно сто раз. А теперь сидела, всматриваясь во тьму каньона, и чего-то ждала.

На деревянном балконе ее хижина была самой крайней. Дальше начиналась крутая винтовая лестница, ведущая к большой платформе для общих собраний.

В темноте послышался скрип ступенек.

— Привет, Рюичи, — окликнула Калика. Он двинулся на голос, почти невидимый в кромешной мгле.

— Откуда ты узнала, что это я?

Калика опустила руки и ладонью похлопала по подоконнику.

— Мои кристаллы показывают мне не только прошлое. Иногда... иногда я дотрагиваюсь до предмета и могу увидеть, что произойдет с ним в скором времени. — Ее оливковые глаза остановились на едва различимом в темноте лице гостя. — Когда я коснулась вот этого подоконника, то увидела, как сижу, опираясь на него, и разговариваю с тобой.

Рюичи немного помолчал. — Я бы не поднялся, если бы не увидел у тебя свет, — сказал он наконец.

— А я бы не оставила свет гореть, если бы не ждала тебя. Будущее исполняет само себя. Порой все происходит именно так.

— Ты знаешь, зачем я пришел?

— Нет, — сказала она.

— Я могу войти внутрь?

— Не уверена. — И загадочная улыбка мелькнула у нее на губах.

— Я просто хотел поговорить.

— Знаю. 

Молчание.

— Ладно, — решилась Калика. — Заходи. Она отошла от окна и вернулась в комнату.

Здесь было так же тесно, как и у Рюичи, а из мебели имелись лишь узкая койка, небольшой сундучок для личных вещей и огненный кристалл на подставке, прикрепленной к деревянной стене. Зеркал в Гар Дженне никто не держал. Зеркала могли стать окнами для ячира. Потоптавшись в дверях, Рюичи вошел внутрь. Калика в шелковой ночной сорочке темно-синего цвета сидела на постели, скрестив ноги. Он опустился рядом на сундучок. Рюичи неуверенно ерзал, пытаясь устроиться поудобнее, и все никак не мог начать разговор. Что-то его гложет, поняла Калика.

— Рассказывай, — предложила она просто.

— Я всего лишь хотел кое-что узнать, — пробормотал Рюичи. — Мне интересно, почему ты присоединилась к «Паракке».

Калика удивленно засмеялась.

— Вот вопрос так вопрос! А ты не думаешь, что, может быть, мне вовсе не хочется рассказывать об этом посторонним?

— Да, конечно... Извини, — тут же откликнулся гость. — Но, понимаешь, я ведь не из пустого любопытства спросил. Мне это правда важно. Я тут думал всю ночь, бродил по округе... Мне обязательно нужно узнать!

— Что-то тебя мучает, — сказала она, и это было утверждение, а не вопрос.

Калика видела, что в душе Рюичи происходит некая внутренняя борьба, но пока не знала, в чем дело.

— Сегодня Огара-чжин водил нас на шахту Кейко, — пояснил он. — Должно быть, Эли рассказала ему о нашем с ней разговоре в лесу, и он повел нас туда нарочно, чтобы склонить меня на сторону «Паракки». Но все равно... я видел... там нечто такое... все это... нет, я даже не знаю, как сказать! Я больше не могу понять, где правда, где ложь... — Он смущенно замолк, как видно, пытаясь подыскать более точные слова, но так и не сумел.

— Прошу тебя! — взмолился наконец Рюичи, не сводя глаз с Калики. — Скажи мне!

Некоторое время она молча взирала на него; отблески света ложились на ее лицо, подчеркивая высокие скулы.

— Ладно, — решилась Калика, хотя было заметно, что ей это не доставляет никакого удовольствия. — Ладно. Мой отец состоял в свите прежнего правителя, короля Окко. Когда Макаан свергнул Окко с престола, то всех, кто ему служил, предали мечу или сослали на рудники. Моему отцу повезло: он погиб с оружием в руках. Мать вскоре после этого умерла на шахтах в Чжучжи. Я тогда была еще совсем ребенком. Одна из служанок спасла меня, когда началось побоище.

Калика мрачно уставилась на Рюичи, словно спрашивая: «Ну что, узнал, что хотел?» Но он не отвел взгляда. Ему хотелось знать все до конца.

— Служанку схватили, когда мне исполнилось тринадцать зим, — тем же тусклым, невыразительным голосом продолжила девушка. — Ячира добрались до нее. Я сидела рядом и смотрела, как она красится, как вдруг откуда-то изнутри зеркала высунулись руки, схватили ее и утащили... Она исчезла. Я сбежала. Нашла «Паракку». Нашла твоего отца. — В глазах Калики промелькнуло легкое злорадство оттого, что она тоже пробудила болезненные воспоминания Рюичи, упомянув о его отце. — Ну а дальше моя история отчасти похожа на историю твоей сестры. Я жаждала мести. Много трудилась. Я стала частью организации. Эти люди подарили мне цель в жизни и сделали такой, какая я есть.

— И ты по-прежнему мечтаешь о мщении? — спросил Рюичи.

— Да, но не совсем так, как Кия, — пояснила Калика. — Ярость не затмевает мне разум. Однако я хочу, чтобы правлению Макаана пришел конец. Он — жестокий король, и люди страдают под его властью. Он заботится лишь о себе и о своих войсках, но не о жителях Доминионов. К тому же я уверена, что все это — лишь самая верхушка айсберга.

— Что ты хочешь этим сказать? 

Калика выглянула в окно и уставилась в угрожающую, непроглядную тьму снаружи.

— Он что-то задумал. Нечто ужасное. Он собирает силы для последнего решающего удара. «Паракка» должна этому помешать.

Долгое время Рюичи хранил молчание, то и дело ероша волосы и постукивая по затылку кончиками пальцев.

— А каким образом Макаан взошел на престол? — спросил он наконец.

Калика оторвала взор от окна и вновь взглянула на своего гостя.

— Он возник словно бы ниоткуда. С целой армией, которую, должно быть, тайно набирал на протяжении многих лет. В ту пору на нашей земле царил мир. Доминионы процветали. Никто не ожидал нападения изнутри. Никто не знал, откуда взялся Макаан, кто он вообще такой и как сумел собрать огромное войско в пределах нашей собственной страны. Вот почему мы предполагаем, что он, должно быть, тоже резонант или держит резонантов у себя на службе. Вероятно, его армия пришла из Кириин-Така, хотя каким образом он смог переместить в наш мир такое количество людей, тоже остается загадкой. — Калика расправила синюю шелковую ткань на коленях. — Как бы то ни было, но Макаан без всякого труда сверг короля Окко с престола и уничтожил его верных рыцарей, заменив их своими солдатами. С той поры его армия непрерывно растет. Всех мальчиков, у которых энергетические кристаллы синего цвета, он забирает к себе, чтобы они стали гвардейцами или стрелками. Если родители отказываются отдать ребенка, вся семья отправляется на рудники. Люди так боятся слежки ячира, что никто даже не осмеливается протестовать. Ты оказался одним из немногих счастливчиков: родители не отдали тебя королю.

Рюичи страшился даже помыслить о том, что могло случиться в противном случае. Чтобы отвлечься от ужасных картин, которые рисовало ему воображение, он задал другой вопрос:

— Так ты думаешь, что Макаан и Аурин родом из Кириин-Така?

— Этого мы точно не знаем. Мало кто видел короля в лицо, однако, судя по всему, у него светлая кожа и бледно-голубые глаза. А вот Аурин внешне похожа на уроженку Доминионов. Полукровки вообще могут выглядеть как угодно, и лишь немногие из них рождаются похожими на чистокровных обитателей одного из двух миров. Нам неведомо, откуда взялись эти двое: они отлично наловчились скрывать о себе даже малейшие сведения. Но логично было бы предположить, что сперва Макаан покорил мир Кириин-Така, поставил во главе его свою дочь, а сам устремился на захват Доминионов.

— И покорил и их тоже, — довершил Рюичи. — Уничтожил провинции и одолел танов.

— Однако люди не знают, и «Паракка» должна сказать им правду: мы пока еще не покорились! — Калика внезапно оживилась. — У нас здесь все иначе, чем в Кириин-Таке. Макаан использует страх, чтобы держать нас в повиновении. Самим словом «ячира» пугают взрослых и детей. Он внушает всем, что у него повсюду есть глаза и уши, чтобы люди даже наедине с собой не могли и помыслить об измене. Но на самом деле Макаан отнюдь не так могущественен, как кажется. А силы «Паракки» крепнут с каждым днем. Люди не хотят терпеть власть Макаана. Но они слишком напуганы, чтобы с ним сражаться, они думают, что их никто не поддержит, и потому не осмеливаются подать голос. Вот как Макаан расправляется с нами: он разъединяет и разобщает нас! Поодиночке все мы против него бессильны, но с помощью «Паракки»... — Калика вдохнула поглубже. От волнения она вся раскраснелась. Заправив за ухо прядь волос, она продолжила уже более спокойным тоном: — Благодаря «Паракке» все становится возможным. С каждым днем на нашу сторону становится все больше людей. Мы можем остановить Макаана.

— Это ведь именно он стал насильно отправлять людей на рудники? — спросил Рюичи.

— Моя мать была одной из первых, — подтвердила Калика. — В прежние времена на шахтах трудились только наемные работники.

По спине у Рюичи пробежал холодок. Калика почти слово в слово повторила слова Огара-чжина. Да, без сомнения, он нашел ответ на свои вопросы. Конечно, в глубине души он понял, как обстоят дела, еще когда увидел поселок Кейко; но до этой минуты у Рюичи не хватало духу поверить. Однако не было сомнений, что Калика сказала ему чистую правду. Она на себе испытала всю жестокость короля Макаана.

«Но ведь и я тоже!» — вдруг подумал он. И тут у Рюичи будто открылись глаза. Шестнадцать лет ему внушали ложь о величии и славе короля, но это делалось лишь ради его собственной безопасности. Ведь любые речи, направленные против Макаана, считались государственной изменой и карались смертью. Рюичи верил этой лжи, потому что так хотел его отец. Бенто пытался защитить детей, пока они не повзрослеют достаточно, чтобы понять и принять истину. Тогда он собирался привести их в «Паракку»... как привел туда Таками. Так кому же верить? Своему отцу или королю, о котором слышал только из легенд и лживых рассказов? Королю, который разгромил его родной дом?.. Нет, в своем сердце Рю-ичи больше не мог подыскать никаких оправданий Макаану. Он наконец прозрел.

— Мой отец состоял в «Паракке», — заявил он. — Хоши сказал, что это он создал организацию.

— Вместе с твоей матерью, — подтвердила Калика. — Они оба работали без устали. Именно Бенто первым помог мне, когда я скиталась без крова и поддержки.

Рюичи вновь помолчал, а потом решился спросить:

— Так ты знала мою мать?

— Совсем немного, — ответила Калика.

— Как она умерла? 

Девушка вновь опустила глаза.

— Она погибла геройски, во имя «Паракки».

На губах Рюичи мелькнула слабая тень улыбки.

— По-моему, в глубине души я всегда представлял себе нечто подобное. — Он вновь посмотрел на Калику. — Кия очень хочет узнать, что случилось с нашей матерью, но спросить не решается. Наверное, до сих пор надеется, что в один прекрасный день мама еще вернется.

— Рано или поздно твоя сестра узнает правду. Когда будет к этому готова.

Вновь наступило молчание, а потом Калика подала голос:

— Мы все в большом долгу перед твоими родителями. Как ты думаешь, иначе с чего бы нам принимать вас обоих в Гар Дженне? Неужели ты думаешь, Хоши привел бы вас сюда, открыл все наши секреты и наше тайное убежище, где никогда не бывает посторонних? Ваши родители создали «Паракку». Они подарили ее нам. Они сделали нас единой семьей и дали нам цель в жизни. Твой отец был бы рад, если бы ты пошел по его стопам.

— Мой отец был хорошим человеком, — сказал Рюичи, и глаза у него защипало от слез.

— Конечно, — согласилась Калика. Рюичи поднялся, посмотрел на нее с высоты своего роста. Несколько мгновений он боролся с собой, мучительно подбирая слова, а затем напряженным голосом проговорил:

— Однажды я назвал его изменником. И теперь должен загладить свою вину.

Калика молчала.

— Я хочу вступить в ряды «Паракки», — заявил он.

— Знаю. — И Калика улыбнулась. Рюичи коротко кивнул, затем развернулся и вышел прочь, торопясь уйти, чтобы она не увидела его слез. Калика прислушивалась до тех пор, пока его шаги не затихли в темноте. Наконец она осталась одна.

— А у тебя никогда не было иного выбора, — промолвила она печально.

Вскоре во мраке погас последний огонек.


И вот, спустя семь дней после ночного разговора Калики с Рюичи, сын и дочь Бенто дали торжественный обет служения «Паракке». Обряд состоялся на рассвете. Все обитатели Гар Дженны, у кого в этот час не было неотложных дел, собрались на одной из самых просторных платформ. В ущелье повсюду раздавались птичьи трели, певшие хвалу восходу; утренний воздух дышал прохладной свежестью. Лиственный полог уже убрали, и первые солнечные лучи осветили лица людей.

Посреди платформы стояли Кия и Рюичи, которых сопровождали Калика и Хоши. Чтобы стать членом «Паракки», необходимо было заручиться поддержкой кого-нибудь из опытных, испытанных бойцов, уже доказавших свою преданность организации. Хоши согласился поддержать Кию, хотя и с небольшой толикой сомнений, — он до сих пор не забыл, с какой холодной ненавистью девушка расправилась с гвардейцами на рынке в Тасеме; Калика выступила поручительницей Рюичи.

У каждого подразделения «Паракки» был свой руководитель, а глобальные решения принимали сообща на Совете. Что же касается Гар Дженны, то здесь всеми делами заправлял избранный Хранитель по имени Отомо. Он и проводил нынешнюю церемонию. Хранителю Гар Дженны на вид было около пятидесяти зим, но, глядя на его руки, мощные, как дубовые стволы, и на широкую грудь, Рюичи ни на миг не усомнился, что Отомо способен одолеть любого бойца, даже вдвое его моложе. Обветренное лицо Хранителя всегда оставалось суровым и неулыбчивым.

Поручители заранее заставили близнецов как следует выучить ответы на все вопросы, которые должен был задать им Отомо. Обряд оказался на удивление коротким и простым, без излишней пышности и долгих речей. Под конец один из помощников вручил Отомо чашу с какой-то синей пастой, и тот, обмакнув в нее палец, вывел особые знаки на лбу у брата и сестры.

— Символ, что я начертал сейчас, — это знак изменений в вашей жизни, на которые вы согласились добровольно, — строгим голосом пояснил Отомо. — Вы должны оставить за спиной все, во что верили прежде, все, чему вас учили по приказу лживого короля. Отныне вы должны верить лишь тому, что видите своими глазами, и восставать против любой несправедливости. Этот символ и есть «Паракка». Он также означает смертный приговор для вас, если ваша тайна будет раскрыта. Лишь низвергнув тирана, вы сможете обрести свободу.

Помолчав немного, он вскинул руки.

— Вы — дети Бенто, нашего основателя, и с нынешнего дня вы тоже стали частью «Паракки»!

Отовсюду вокруг послышались приветственные возгласы, и Хранитель отступил, чтобы дать возможность собравшимся поздравить обоих новобранцев. Рюичи, улыбаясь до ушей, покосился на сестру. Встретившись с ним взглядом, она чуть заметно кивнула. Рюичи тут же помрачнел. Он знал, почему Кия присоединилась к «Паракке», почему она так этого хотела: она ненавидела короля и жаждала отомстить за то, что он убил ее отца. Чувства самого Рюичи были не столь простыми, но одно он знал наверняка: в этот миг, когда все приветствовали его, дружески похлопывали по спине и поздравляли, он вновь ощутил себя частицей большой и дружной семьи.


— Эй, Рюичи!

Рюичи сделал вид, что ничего не слышит. Он концентрировался, концентрировался изо всех сил, сосредоточив все внимание на крохотном камешке, лежавшем на поваленном бревне посреди поляны.

Потихоньку... Действуй осторожно... Пусть Поток станет тоненькой струйкой...

Он постепенно приоткрыл канал, сконцентрировался на камешке, стараясь заставить его сдвинуться с места, совсем чуть-чуть, совсем...

— Ай!

Энергия выплеснулась наружу мощным потоком. Рюичи тут же перекрыл его, но было слишком поздно. Силовой удар, вырвавшись из открытой ладони, сотряс воздух, ударил в камень, стерев его в порошок, превратил бревно в груду мелких щепок и выбил в земле огромную яму, в которой без труда поместилась бы и лошадь. Выругавшись, Рюичи с сердитым видом опустился на траву.

— Напомни мне, чтобы я никогда не просил тебя задуть свечу, — провозгласил Герди, появляясь из-за деревьев.

Он нашел Рюичи в лесу, неподалеку от входа в ущелье, — тот приходил сюда, чтобы потренироваться в одиночестве.

— Чего тебе? — спросил он с недовольным видом.

Герди с широкой улыбкой подскочил ближе и тряхнул ярко-зелеными волосами, усаживаясь рядом с Рюичи.

— Только не начинай опять дуться! Я уже привык, что ты все время веселый.

— Прости, — извинился Рюичи. — Я просто до ужаса разозлился. К чему мне иметь такую силу, если я даже не могу воспользоваться ею, чтобы не разрушить все вокруг?

— Терпение и настойчивость должны стать твоим девизом, — наставительно заявил Огара-чжин, внезапно возникший на месте Герди.

— А ну, прекрати! — рявкнул Рюичи.

Своими шуточками Герди, обладавший даром перевоплощения в других людей, мог вывести из себя кого угодно, а сейчас Рюичи и вовсе был не в настроении терпеть его выходки.

Герди со вздохом пожал плечами и поднялся на ноги.

— Ну и ладно. Я только хотел сказать, что тебя ищет Калика. Наши шпионы вернулись. Она говорит, тебе будет интересно послушать их доклад Совету.

— Вернулись?! — Рюичи вскочил на ноги. — Скорее отведи меня к ней!

— Ты за кого меня принимаешь? За своего раба?! Сам ее ищи. Она в трапезной.

Рюичи даже не задержался для ответа. Сломя голову он бросился через лес к входу в ущелье. Герди поглядел ему вслед и принялся ковырять землю носком ботинка.

— Ну конечно, это не заслуживает благодарности, не стоит и разоряться на «спасибо», — язвительно пробормотал он себе под нос.

Рюичи тем временем уже бежал вниз по ступеням, что вели к верхним платформам. На одной из них он заметил свою сестру, отрабатывавшую удары боевым посохом. Разумеется, Рюичи тут же поделился с ней новостями, и хотя Кия восприняла их со своим обычным ледяным спокойствием, он был уверен, что в душе ее тоже вспыхнуло нетерпение. Вдвоем они поспешили к трапезной, где их дожидалась Калика.

Огромное помещение казалось непривычно пустым и мрачным. Поскольку прежде они приходили сюда, только чтобы поесть, то привыкли к вечной толпе и гулу голосов. Но сейчас у дверей сидела одна лишь Калика. Когда близнецы, задыхаясь от быстрого бега, предстали перед ней, девушка поднялась на ноги.

— Ну что? — спросил ее Рюичи. Калика окинула их обоих озабоченным взглядом. Рюичи вновь поразился тому, что эта девушка, всего на одну зиму старше их с Кией, с таким достоинством несет бремя одного из руководителей «Паракки».

— Да, есть новости, — подтвердила она. — Как вам известно, мы поручили нашим шпионам узнать как можно больше о том, что произошло на племенной ферме Осака. Разведчики вернулись, добыв довольно важные данные. Некоторые сведения имеют к вам непосредственное отношение, а другие — нет. Обычно мы не передаем такую информацию новобранцам, но я решила, что вам следует узнать обо всем, и Совет дал согласие.

— Что произошло с работниками, которых захватили в плен на ферме? Живы ли наши двоюродные братья? И тетушка Суза? — выпалил Рюичи, который больше не в силах был сдерживать волнение.

— Большую часть работников допросили, а затем отпустили на свободу, — ответила Калика. — Что касается членов вашей семьи, то они исчезли бесследно. — Взглянув на помрачневшего Рюичи, она добавила: — Это может быть плохо, но может быть и хорошо. Мы не знаем.

— Что-нибудь еще? — спросила Кия, уверенная, что этим дело не ограничится.

— Одно имя, — проронила Калика. — Имя, которое я уже слышала от вас. Его держат в плену, и мы знаем, где именно.

— Какое имя?! — воскликнула Кия. Калика склонила голову.

— Тай, — ответила она, немного помолчав. — Он жив, но находится в заточении.

Потрясенный, Рюичи уставился на сестру. Та приоткрыла рот, но, похоже, была не в силах выдавить ни звука. Чуть слышный стон сорвался с губ Кии, она пошатнулась и с трудом удержалась на ногах. Пожалуй, с того самого мига, когда сестра Рюичи отгородилась от мира ледяной стеной безразличия, это было самое явное проявление чувств, какое она себе позволила.

— Тай? — чуть слышно переспросила она. Калика кивнула.

— Он спас нам жизнь, — сказал Рюичи. — Мы должны ему помочь.

Девушка понимающе улыбнулась.

— Ну конечно, — подтвердила она. — Совет уже принял решение. Нужно попытаться освободить его. Он может владеть необходимой для нас информацией. Сейчас мы ищем добровольцев, которые возьмутся за это задание.

Рюичи хохотнул сухо и коротко.

— Зачем искать? Они перед тобой!

Кия молча кивнула в знак согласия. Вид у нее по-прежнему был совершенно ошарашенный. «Похоже, сестрица никак не опомнится от удара», — подумал Рюичи.

— Значит, решено, — заявила им Калика. — Вы двое, Хоши, Герди и Элани отправитесь завтра на помощь вашему другу. Мне придется остаться здесь: мы пытаемся восстановить нашу опорную базу в Тасеме, и я не могу отлучаться надолго. Но мы известили Точаа, и он согласился помочь. Нам...

— Элани тоже пойдет? — Рюичи нахмурился. — Разве можно подвергать ее такой опасности?

— Без нее вам не обойтись, — пояснила Калика. — Ведь Тая держат не в Доминионах.

Он в Кириин-Таке, в тюрьме Ос-Дакар. Это означает, что кто-то должен переправить вас туда, а затем вернуть обратно.

Кие было совершенно наплевать, где именно держат ее друга. Ос-Дакар? Это название ей ничего не говорило. Тюрьма? Да какая разница! Если Тай еще жив, она отыщет его. До сих пор будущее представлялось ей мрачным и безжизненным, а теперь в ее сердце вспыхнула искра надежды. Крохотный шанс, возможность вернуть хотя бы одного из тех, кого она считала утраченными навсегда... О таком Кия не смела даже мечтать.

Стиснув кулаки, она поклялась, что либо вернется сюда вместе с Таем, либо не вернется вообще.

— Ступайте к себе и собирайтесь в путь... — голос Калики донесся до слуха Кии словно бы откуда-то издалека. — Вы отправитесь в путь на рассвете.


Глава 7

РИТМИЧНЫЙ СТУК ШАГОВ


Ос-Дакар стоял на гигантской скальной платформе, вздымающейся на добрых две сотни футов над сухой растрескавшейся землей. Озаренный тусклым солнцем Кириин-Така, он возвышался над унылой бесплодной равниной. На каменистом плато, среди лесов и скальных разломов, образовавшихся после давнего землетрясения, темнели какие-то строения. Со всех сторон плато окружала высокая непреодолимая стена, утыканная заточенными остриями. У подножия грозных черных скал виднелись массивные железные ворота, слегка проржавевшие от времени, но по-прежнему мощные и неприступные.

— Что там такое? — шепотом спросила Элани, указывая на какие-то угловатые силуэты, патрулировавшие Ос-Дакар по периметру. На таком расстоянии они казались совсем крошечными.

— Кериаги, — пояснил Точаа. Он произнес слово в своей обычной певучей манере, но оно все равно неприятно резало слух. — Настоятельно советую не связываться с ними.

Маленький отряд притаился в тени скального выступа, куда не попадал слабый сумеречный свет; там царила почти полная темнота. Этот удобный наблюдательный пункт располагался на склоне одного из невысоких холмов, нарушавших однообразие бескрайней унылой равнины. К Ос-Дакару было почти невозможно подобраться незамеченным, а ведь в Кириин-Таке нет смысла дожидаться темноты. Путь до тюрьмы занял у маленького отряда повстанцев почти двое суток, но тусклый сумеречный свет никогда не менялся, и черный диск, окруженный сверкающей короной, ни на йоту не сдвинулся с места. Солнце в Кириин-Таке никогда не всходило и не заходило.

Их пакпаки были привязаны неподалеку. Животные отдыхали после долгой утомительной скачки, терлись боками друг о дружку, нюхали землю и время от времени совали тупоносые морды в полные свежей травы сумки, что висели у них на животах подобно фартукам. Люди тем временем вот уже несколько часов наблюдали за грозной тюрьмой, пытаясь изобрести какой-нибудь план, который позволил бы им незамеченными пробраться внутрь и выбраться наружу. До сих пор им так и не удалось ничего придумать.

— Эх, будь у нас дракон!.. — воскликнул Хоши с досадой.

— Это бы не помогло, — возразил Точаа. Он протянул Хоши подзорную трубу: два увеличительных стекла, вставленных в трубку из грубой, толстой кожи. — Видишь? — И кириин указал на крохотные фигурки на стене, окружавшей плато.

Хоши пригляделся повнимательнее — и заметил солдат в темно-зеленых доспехах. Солдаты в полной боевой готовности сидели рядом с силовыми пушками, установленными на вращающихся платформах, что приводились в действие паровыми машинами.

— Защита от нападения с воздуха, — пояснил Точаа. — Они могут уничтожить любого врага в небе.

Хоши, что-то проворчав в знак согласия, вернул подзорную трубу высокому изящному кириину. Точаа оказался бесценным союзником, в этом не могло быть никаких сомнений. Его знание этого мира намного облегчило отряду задачу; и хотя в глубине души Хоши по-прежнему не доверял чужаку, он не мог отрицать, что без помощи Точаа все их предприятие было бы заведомо обречено на провал.

— Нам туда никогда не попасть! Это просто невозможно! — воскликнула Элани и затопала ногами с досады.

— Неправда! — возразил Герди. — Я пробирался в места и похуже!

— В самом деле? — недоверчиво переспросил Хоши, подняв брови, и скрестил руки на могучей груди. — И куда же это, например?

— Ну ладно, может, и не хуже, но... Помнишь, ты навесил тройные замки на двери кладовой? И еще поставил там для охраны ту девчонку с конюшни? И все из-за того, что куда-то исчезали твои любимые сладости?

— Так это ты их таскал?! — взревел Хоши.

— Ну да, — донельзя довольный собой, подтвердил сорванец. — И если хочешь знать, малышка Юони охотно согласилась меня впустить, если я поделюсь с ней добычей. А что касается замков... Прости за резкость, Хош, но это были не замки, а смех один.

— Ну, сейчас я тебе покажу, подлый воришка! — взорвался Хоши и устремился в погоню за маленьким номаном.

Однако Герди, как обычно, выскользнул у него из рук и со смехом укрылся за скалой. Элани захихикала, но тут встревоженно затоптались пакпаки. Рюичи и Точаа перехватили здоровяка и удерживали его, пока пыл Хоши не остыл. Герди держался на безопасном расстоянии, но при этом издевательски ухмылялся.

— Довольно! У нас нет времени на эти забавы, — заявил Точаа, не сводя с Хоши своих удивительных желтых глаз с белесыми зрачками.

— И вообще, нужно уметь прощать, — глубокомысленно высказался Рюичи. 

Хоши наконец взял себя в руки, напоследок еще раз неприязненно покосился на сорванца, но все же повернулся к Точаа.

— А ты не смей мне указывать! — прорычал он. — Еще не хватало, чтобы всякие кириины тут командовали! — И он вновь уставился на унылую равнину, простиравшуюся перед ними.

Точаа оставил этот выпад без ответа и лишь отвернулся с усталым вздохом. Рюичи был потрясен грубостью Хоши. Неужели все взрослые такие же, как он? Судя по тому, что рассказывал Точаа, среди народа кириинов бытовали те же дурацкие расовые предрассудки, но от этого было не легче.

Поскольку они с сестрой росли в почти тепличных условиях, со многими жизненными вопросами подобного рода Рюичи до сих пор сталкиваться не доводилось, и сейчас он просто не знал, что и подумать. Почему кириины и жители Доминионов так ненавидят друг друга? Неужели все дело только в цвете кожи и глаз? Поразительная глупость! С тем же успехом он мог бы ненавидеть Кию за то, что она девчонка...

Однако усилием воли он поспешил выкинуть эти мысли из головы. Сейчас некогда предаваться отвлеченным размышлениям. Рюичи шагнул вперед и встал рядом с Точаа.

— Что нас ждет там, наверху?

— На самом деле мне мало что известно, — отозвался кириин. — К тому же мои сведения давно устарели. Мало кому удавалось живым выбраться из Ос-Дакара.

— Так расскажи нам все, что знаешь, — попросила Кия, опираясь на свой посох.

Близнецы получили новое оружие в Гар Дженне, взамен того, которое пришлось бросить, когда они в спешке покидали разгромленную ферму Осака.

Точаа вновь поднес к глазам подзорную трубу и принялся внимательно изучать окрестности.

— Как я уже говорил, атака с воздуха невозможна, даже если бы у нас имелись необходимые средства. Нас обязательно заметят и собьют. Можно попытаться взобраться наверх по скалам, но тогда придется карабкаться и по стене, которая окружает плато, а там серьезная охрана, и я думаю, наши шансы на успех очень невелики. Остается единственный путь — через ворота. Там, внутри, расположен целый лабиринт туннелей и коридоров, ведущих наверх. Разумеется, в них также имеется охрана... Однако когда мы выберемся на плато, тогда... — Он покосился на Хоши. — По правде сказать, вот тогда и начнутся главные неприятности.

— Очень мило, — язвительно заметила Кия. — То-то я и думаю, что все как-то слишком легко получается...

Точаа бросил на нее строгий взгляд, словно показывая, что не стоит над этим шутить. Впрочем, никто и не думал смеяться. Кириин вновь принялся что-то рассматривать в подзорную трубу, одновременно продолжая рассказ:

— Законы Ос-Дакара очень просты. Пленника выводят на плато, и после этого он предоставлен сам себе. Там обитает масса опасных хищников. Пленники вынуждены объединяться в группы, чтобы уцелеть. Выжить там очень непросто. — Он протянул подзорную трубу Элани. — Видишь частоколы там, внутри?

— А почему их так много? — удивилась девочка, разглядывая местность через увеличивающие линзы. — Почему не сделать один забор на всех?

— В этом-то и вся загвоздка. Мало того, что пленникам приходится бороться с хищниками, они еще и воюют друг с дружкой. Идет постоянная борьба за пищу и воду, которых на всех не хватает, и за прочие необходимые для жизни вещи. У них нет ни единого свободного мгновения, чтобы замыслить побег. Это самая надежная тюрьма в обоих мирах. Аурин и Макаан посылают сюда тех пленников, которых по какой-то причине не хотят сразу казнить. Некоторых — потому что для них обычная смерть стала бы слишком легким наказанием; других... ну, не знаю. Однако охраняют плато и гвардейцы Макаана, и войска Аурин — то есть кериаги. Настоящий памятник сотрудничеству тиранов, — добавил он с горечью.

— Я одного не могу понять, — сказал Герди. — Почему мы не можем просто прийти на то место в Доминионах, где должен быть Ос-Дакар, и попросить Элани перенести нас на эту сторону? Тогда мы бы сразу очутились внутри стен.

— Какой ты глупый! — воскликнула девочка. — Они ведь сразу узнают, что мы проникли внутрь.

— Люди Макаана почувствуют это, — согласился Хоши. — Они сразу поймут, что мы задумали. И тогда помимо всего прочего нам придется иметь дело еще и с ячира.

— Просто блеск, — уныло прокомментировал Герди. — Так что же нам остается?

Наступило недолгое молчание. Затем внезапно Кия, которая до сих пор безмолвно наблюдала за крохотными фигурками кериагов, копошащимися у основания скального плато, взяла подзорную трубу у Элани и поднесла ее к глазам. Темный силуэт кериага сквозь увеличительные стекла казался огромным. Это было устрашающее зрелище. Внешне кериаги были похожи на огромных шестиногих пауков. Продолговатое брюхо висело почти у самой земли, а над ним вздымались коленные суставы крепких хитиновых лап. Голова, грудь и руки напоминали человеческие, однако их покрывала черная, усеянная шипами шкура. Этот почти человеческий торс на паучьем теле казался плодом больного воображения. Кериаги были вооружены длинными копьями гайр-болга. Если таким оружием ударить противника, а потом рвануть копье на себя, зазубрины на наконечнике будут рвать и кромсать плоть жертвы, делая рану еще более страшной.

Морды кериагов, также покрытые плотной шипастой шкурой, внушали отвращение. У монстров были огромные пасти с длинными и узкими, как кинжалы, клыками; черные глаза матово поблескивали под низкими надбровными дугами.

— Они появляются всегда одновременно, — заметила Кия вслух. — Все часовые движутся с абсолютно одинаковой скоростью.

— Никто не знает наверняка, как устроен разум кериагов, — заметил на это Точаа. — Однако говорят, что все они связаны между собой... что ими управляет единый разум.

— Как у термитов? — спросила Кия.

— Видимо, да, — подтвердил кириин. Девушка опустила подзорную трубу.

— Тогда, кажется, я знаю, как нам попасть внутрь.


По дальнему краю плато шествовал кериаг с копьем наперевес. Каждый удар хитиновых конечностей о сухую землю сопровождался негромким глухим стуком. Скалистое подножие плато, вдоль которого двигался часовой, изгибалось, и тот патрульный, что шел впереди, уже скрылся за поворотом, а тот, что шел позади, еще не показался из-за утеса. Но хотя кериаг и не мог видеть других часовых, он точно знал, где они находятся, и двигался с ними в едином ритме. Таким образом, за исключением считанных минут, патрульные держали в поле зрения всю равнину, окружавшую Ос-Дакар. За это время никто не успел бы подобраться к плато, даже верхом на пакпаке. Это было попросту невозможно.

Но внезапно кериаг замер на полушаге. Три его лапы так и не достигли земли и зависли в воздухе. Почва справа от него неожиданно содрогнулась — едва заметное колебание, стронувшее с места мельчайшие песчинки и камешки. Это продлилось всего несколько секунд, а затем все стихло. Мир вокруг сделался точно таким же, как прежде.

Кериаг постоял еще несколько мгновений, потом осторожно направился в ту сторону, где заметил неладное. Черные глаза заблестели, обшаривая окрестности. В одиночку он был не способен мыслить логически — это было под силу лишь объединенному разуму-муравейнику. Но сейчас разум-муравейник не находил ответа. Кериаг поднял голову и огляделся по сторонам, в неуверенности переминаясь на своих шести лапах. Все было спокойно.

Он уже вознамерился двинуться дальше, как вдруг у него перед носом разверзлась глубокая яма. Кериаг потерял равновесие, качнулся вперед и кубарем полетел вниз. Однако дна провала он так и не достиг, ибо навстречу ему поднялся голем и стиснул кериага в массивных каменных лапах. С яростным ревом голем выбрался из-под земли, волоча за собой отчаянно отбивающуюся жертву и сжимая ее в медвежьих объятиях, покуда у кериага не треснул хитиновый панцирь. Разум-муравейник уловил мысленный сигнал тревоги одной из своих составляющих лишь за мгновение до того, как ее существование оборвалось, но для коллективного сознания кериагов этого было достаточно. Прочие дозорные, нарушив привычные маршруты патрулирования, бросились на защиту Ос-Дакара.


— Они бегут! — воскликнула Элани, наблюдая, как черные силуэты опрометью несутся прочь.

— Кия? С тобой все в порядке? — не выдержал Рюичи, глядя на сестру, которая побледнела от напряжения.

— Не отвлекай меня, — отрезала та. Закрыв глаза, она стиснула луку седла. Все они сидели верхом на пакпаках. Маленький отряд под прикрытием холмов подъехал как можно ближе к плато. Но до Ос-Дакара по-прежнему было слишком далеко, и открытое пространство впереди казалось огромным.

— Они почти скрылись из виду, — доложил Точаа, наблюдая в подзорную трубу. Его пакпак занервничал, ощущая напряжение хозяина.

Рюичи сжал в кулаке поводья скакуна Кии. Сестра будет слишком занята, чтобы управлять своим ездовым животным, так что его придется вести в поводу. Это замедлит продвижение, но иного выхода не было.

— Вперед! — крикнул Точаа и бросил своего пакпака в галоп.

Все остальные поскакали следом, стараясь как можно скорее достичь скал, ведь на открытой равнине отряд был как на ладони. Двупалые лапы пакпаков с гулким стуком ударялись о сухую землю. Ящеры мчались во весь опор, подгоняемые отчаянными понуканиями всадников. Разумеется, не могло быть и речи, чтобы подъехать прямо к воротам, поскольку от холмов до ворот было слишком далеко. Вместо этого было решено подобраться к тюрьме с другой стороны, где от холмов до скал Ос-Дакара было ближе всего. Это место было удобно еще и тем, что на равнину тут выдавался внушительный утес, который на время скроет незваных гостей от часовых-кериагов.

Теперь все будет зависеть от того, как долго Кие удастся поддерживать существование голема.

Идея отвлечь внимание часовых родилась, когда Точаа объяснил суть мыслительных процессов кериагов, схожих с мышлением термитов. Кия тут же вспомнила, как однажды они с Таем наткнулись на термитник. Был жаркий летний день, и от нечего делать она постучала по одной из стен муравейника длинной палкой, найденной неподалеку. Кия тогда была совсем малышкой, но навсегда запомнила, как термиты все разом, будто единое существо, устремились на защиту своего дома. Она рассчитывала, что и реакция кериагов будет точно такой же.

Но сейчас времени на догадки и раздумья больше не осталось. Она почти не чувствовала под собой пакпака, который во всю прыть мчался по равнине к громаде Ос-Дакара. Все мысли Кии были под землей, внутри созданного ею голема. Она ощущала каждую пядь его плоти, созданной из камней и глины. Его руки были ее руками, его ноги — ее ногами, но вот глаза... С этим оказалось сложнее. Сколь бы ни был искусен скульптор, ему не под силу воссоздать столь сложное устройство, как человеческий глаз. Кия могла ощущать, как вибрирует земля под ногами у кериагов, но глаза голема оставались просто пустыми дырками над зияющим провалом рта. Она была слепа и могла полагаться лишь на осязание, чтобы отыскать врагов. Если голем находился вне поля видимости, она была в состоянии только вслепую отражать сыплющиеся на него удары. И хотя постоянные тренировки помогли ей достичь впечатляющих результатов (тому порукой их битва с Рюичи в лесу и сражение с гвардейцами на рынке в Тасеме), все равно победить в таком бою было невозможно. Но Кия и не надеялась одолеть кериагов. Все, что требовалось, — это задержать их как можно дольше.

На долю Герди остались солдаты, охранявшие стену на вершине плато. Обычно сорванцу без труда удавалось внушать людям, что когда они смотрят на него, то видят кого-то совсем другого; ценой небольшого усилия он мог отвлечь их внимание, создавая в определенной точке нечто вроде слепого пятна и заставляя их забыть о своем существовании, едва лишь они отводили взгляд. Но теперь он был вынужден напрячь свои способности до предела. Ведь ему нужно было сделать невидимкой не только себя самого, но и всех своих спутников. Это оказалось возможным лишь благодаря расстоянию: в глазах часовых всадники выглядели всего лишь крохотными точками, ползущими по равнине. На них легко было не обратить внимания... А вот с кериагами такой фокус не прошел бы, их разум работает совсем иначе, и с ними Герди ни за что бы не справился. Отвлечь солдат и без того стоило ему огромных усилий.

Пакпаки неслись вперед огромными скачками, и подножие плато постепенно приближалось. Отвесные скалы, громадные и угрожающие, с каждым мигом словно бы делались еще выше. До сих пор не раздалось ни одного тревожного возгласа на стене, не показалась ни одна паукоподобная черная фигура, но все то и дело тревожно косились на Кию, гадая, справится ли она. Никто не знал, что происходит сейчас по другую сторону Ос-Дакара и сумеет ли Кия продержаться достаточно долго, пока отряд не окажется в безопасности.

Безопасность... Весьма относительное понятие в таком месте. Кия ощутила удар зазубренного копья кериага, пронзившего ногу голема. Хотя физической боли это ей причинить не могло, она все же содрогнулась от неприятного ощущения и стремительно выбросила огромную руку к тому месту, где должен был находиться враг. Наградой ей был громкий хруст и ощущение ломающегося хитина под мощным кулаком голема. Кериаг отлетел в сторону и больше не шевелился.

Но врагов было слишком много. Они карабкались по телу голема, копошились на нем, раз за разом пронзая его своими гайр-болга. Кие с каждым мгновением становилось все труднее удерживать контроль над своим созданием. От голема то и дело отваливались куски, и ей приходилось вновь присоединять их обратно. Она заставляла его отчаянно размахивать руками, порой попадая в цель, но чаще промахиваясь, в то время как удары противников становились все более частыми и болезненными.

И вдруг — вспышка ослепительной боли. Не от голема, но от собственного тела. Сосредоточенность Кии мгновенно испарилась, и на другом конце равнины гигантский голем развалился на части, рухнул горой грязи и глины, погребая под собой кериагов.

Сперва она не могла понять, что происходит, ощущая лишь резкую боль с одной стороны. Отчаянно ныли рука, бедро и щека... Но вот наконец разум и зрение объединились, и она поняла, что происходит. Кия лежала на земле. Рядом бился в судорогах, стонал и скулил раненый пакпак, его хвост с силой стучал о землю. Элани отчаянно кричала:

— Помогите ему! Помогите!

Рюичи склонился над сестрой, спрашивая, все ли в порядке. Точаа и Герди по-прежнему сидели в седле, пристально и настороженно оглядывая окрестности. Краем глаза она заметила, что Хоши спрыгнул на землю, с выражением мрачной решимости на лице снял с пояса двуручный молот, которым пользовался как оружием, и замахнулся. Элани пронзительно завизжала. Кия зажмурилась изо всех сил, когда послышался отвратительный чмокающий звук, с каким молот обрушился на стонущего пакпака.

— Дядя Хоши! Ты его убил! — сквозь слезы закричала Элани.

— Он сломал лапу. Все равно ему было не выжить. Так я и знал, что не стоило вести его в поводу, — невозмутимо отозвался гигант.

— Сестренка! С тобой все в порядке? — как заведенный твердил Рюичи.

— Я потеряла голема, — спокойно сказала она, а затем, ощутив внезапный прилив сил, вскочила на ноги. Похоже, падение с пакпака не слишком повредило Кие: она лишь слегка ушиблась, и сейчас не время было считать синяки и шишки. — Я потеряла голема. Кериаги сейчас вернутся!

— Садись на моего пакпака, — начал было Рюичи.

Но сестра не дала ему договорить.

— Забудь об этом! Пакпаки не могут нести в седле двоих. Я ведь не такая легкая, как Элани, — воскликнула она. — Так что скачите вперед! Точаа, давай! — И она с силой ударила пакпака Точаа по крупу.

Животное, испуганно пискнув, поскакало вперед. Герди устремился следом, унося в седле Элани. Теперь на троих у них оставалось всего два пакпака, беспокойно переминавшихся с ноги на ногу. Нервное напряжение седоков передавалось и животным, а кроме того, их тревожил вид мертвого сородича на земле.

— Как же ты... — крикнул ей Рюичи, но Кия вновь оборвала брата повелительным жестом и, развернувшись, бегом устремилась вслед за Точаа и Герди.

— Быстрее в седло и скачите за мной, идиоты! — бросила она через плечо.

Скалы были уже совсем близко, стремительно вырастая перед глазами. До них еще нужно было добежать, но Кия убеждала себя, что справится. У нее просто не было иного выхода.

— Кия! — выкрикнул брат ей вслед, взглянул на своего пакпака... но вместо того, чтобы вскочить в седло, бросился за сестрой бегом. Уж если кериаги настигнут ее — он окажется рядом!

— Ах, глупцы! Да вы же... О, будь оно все проклято, — проворчал Хоши, прицепил на пояс свой молот и тоже бросился вперед на своих двоих.

А два несчастных пакпака остались на равнине в одиночестве, с жалобным поскуливанием тыча носами мертвого собрата.

Хоши на бегу с тревогой поглядывал на утес. В любое мгновение из-за него мог показаться патруль кериагов... В любое мгновение! И во что он только ввязался?! Пот струйками стекал по выбритой голове. И надо же было такому случиться, чтобы пакпак Кии угодил лапой в эту проклятую яму! Ну а теперь деваться некуда...

Логика никогда не была сильной стороной Хоши, и когда требовалось быстро принять решение, он полагался на свою интуицию. Эти двое были детьми Бенто, так что он, по совести, никак не мог просто ускакать прочь и бросить их позади. Хотя ничего удивительного, что кириин именно так и поступил, мрачно подумал гигант. Герди тоже... но мальчишку оправдывало хотя бы то, что он заботился о безопасности Элани.

Кия почти не чувствовала земли под ногами и не видела ни равнины, что простиралась вокруг, ни вырастающих впереди каменных стен Ос-Дакара. Проникнув сознанием глубоко в почву, она пыталась по малейшим ее колебаниям ощутить приближение врагов. Ей казалось, она слышит шаги кериагов, все ближе и ближе — патрульные торопились возобновить свой обход. Очень скоро первый из них покажется из-за поворота и увидит их... Уже вот-вот... Сейчас!..

Кия на бегу раскинула руки в стороны, и земля впереди вдруг провалилась, образовав нечто вроде неглубокого овального колодца. Девушка первой спрыгнула вниз, больно ударившись о жесткую почву. Остальные не раздумывая кинулись следом, мгновенно осознав, что она задумала, хоть в глубине души и сомневались, что ее план сработает. Тотчас Кия накрыла всех троих земляным пологом. Спустя какое-то мгновение единственным, что могло выдать их укрытие, остался едва заметный бугорок посреди ровной, как стол, равнины.

Внутри земляного кокона некоторое время еще мерцал свет: это полыхали огнем алые энергетические кристаллы Кии, которые просвечивали сквозь тонкую ткань майки. Но затем и это сияние угасло, и они остались в полной, абсолютной темноте.

Все притихли.

Сквозь землю, как если бы люди находились под водой, звуки верхнего мира доносились на удивление громко. И вот послышался стук, неспешный, одновременно ритмичный и беспорядочный, — такой способно производить при ходьбе лишь многоногое существо. Пугающий, отвратительный звук...

Крохотные щелки в земляной крыше едва пропускали воздух, и этого было явно недостаточно. Приходилось дышать очень неглубоко, беречь кислород. Звук шагов внезапно участился: это кериаг перешел на бег и направился куда-то прочь, а затем они услышали истошный визг двух остававшихся в живых пакпаков. Кериаг прикончил их без всякой жалости. Звук шагов на время полностью затих, потом раздался вновь. Но теперь было ясно, что патрульный движется медленно, с подозрением озираясь по сторонам.

Если обнаружились ездовые животные, то где же всадники? Дозорный силился разрешить эту загадку.

А люди были прямо на пути у кериага... Напряженно вслушиваясь, они почувствовали приближение шагов и глухое постукивание неподалеку от их земляного саркофага. Тук-тук, тук-тук.

Похоже, Кие приходится несладко, подумал Рюичи, прислушиваясь к хриплому дыханию сестры. Раз за разом ей приходилось использовать свою силу, сперва с големом, а затем — чтобы создать для них это укрытие. Неудивительно, что это истощило запасы ее энергии. Даже сейчас сестра не могла расслабиться и передохнуть, ведь ей приходилось удерживать земляной полог у них над головой, чтобы тот не обрушился и не похоронил их под собой. Однако в действиях Кии чувствовались неимоверное упорство и стальная отвага, не позволявшая ей сдаться. Похоже, спасти Тая было очень важно для нее. Он словно был неким символом... Рюичи толком не мог сформулировать свою мысль, однако знал наверняка, что понял сейчас нечто очень важное. Если Кия не достигнет цели, то никогда не сможет излечиться от своих страданий.

Затем все его мысли внезапно разлетелись, как сухая листва под порывом ветра, поскольку шаги патрульного уже раздавались совсем рядом. Послышался глухой стук хитина по сухой земле. Все ближе и ближе... Закусив губу, Рюичи изо всех сил молился, чтобы эта тварь не заметила невесть откуда взявшийся на равнине бугорок, под которым находилось их убежище.

И вдруг... тишина. Ритмичный перестук шагов кериага оборвался. Он почуял неладное.

Тук... тук... Очень осторожно, подозрительно, прямо над ними.

Никто не осмеливался даже вздохнуть.

Тук... тук...

Он обходил их убежище по кругу. Кериаг заметил, что в этом месте землю кто-то потревожил.

Тук... тук...

Внезапно земля содрогнулась. Удар! Что-то острое пронзило крышу их убежища насквозь и глубоко ушло в землю. Рюичи содрогнулся. В кромешной тьме рядом затаил дыхание Хоши — зазубренное копье кериага вспороло землю на волосок от него и прошло между торсом и рукой здоровяка, чудом не задев плоть. В темноте никто не видел, что произошло. Даже сердца у всех троих перестали биться, замерев от страха.

Но вот сверху послышался какой-то шорох, и копье дернулось вверх. Все трое сжались в предчувствии нового удара. На этот-то раз лезвие непременно отыщет цель, ведь в яме едва хватило места, чтобы лежать впритирку...

Однако удара так и не последовало. Наступила пауза, а затем стук возобновился: патрульный спешил вернуться к своим обязанностям. Похоже, кериаг решил, что ему не стоит волноваться насчет этого странного холмика.

Сердце Рюичи вновь забилось в груди.

Они вырвались из укрытия в тот же миг, как только Кия дала отбой. Она лучше всех прочих ощущала вибрацию шагов кериага и отлично представляла, где находятся часовые и когда они наконец выйдут из поля зрения.

Кериаги еще не успели в точности восстановить прежний порядок патрулирования, и это подарило людям несколько драгоценных минут. Повстанцы стремглав бросились к скалам, на бегу отряхивая одежду от грязи. И вот наконец Кия, Рюичи и Хоши оказались у подножия гигантских утесов, где в укрытии их уже поджидали остальные.

Подножие плато представляло собой нагромождение камней и обломков породы, так что Герди, Элани и Точаа без труда нашли глубокую расселину, где смогли укрыться от глаз дозорных сами и спрятать пакпаков. Кия проползла внутрь и, задыхаясь, рухнула на землю. Рюичи опустился на колени рядом с сестрой и обнял ее за плечи. Она даже не пыталась сопротивляться.

— Как... ты умудряешься справляться с этим? — спросила она брата.

Рюичи понял, что она имеет в виду те нередкие случаи, когда он полностью опустошал свои запасы энергии в тщетной попытке контролировать поток силы. Кия же впервые ощутила ужасающую слабость, которая приходит, когда истощены кристаллы.

— Это пройдет, сестричка, — пообещал он. — Вот, поешь немного. — И он сунул ей в руку сладкое печенье, которое Точаа захватил с собой.

Кия приняла лакомство с благодарной улыбкой и откусила кусочек. Безмерно усталая, она уже не могла удерживать ледяной щит, которым обычно отгораживалась от мира, и Рюичи на мгновение почувствовал, что они вновь стали прежними братом и сестрой, а не чужаками, в каких превратились за последнее время... Но очень скоро Кия отодвинулась от него и привалилась спиной к скале.

— Мне просто нужно немного отдохнуть. Дальше будет еще тяжелее.

— Ты уверена, что справишься? — спросил ее Хоши с озабоченным видом.

Сам гигант сейчас помогал прийти в себя Герди, который тоже обессилел, потратив всю свою энергию на то, чтобы укрыть их от наблюдателей сверху. Чуть поодаль Точаа был занят тем, что стреноживал двух оставшихся в живых пакпаков.

Кия глубоко вздохнула.

— Я справлюсь, — полным решимости голосом объявила она.

Даже если эта попытка будет стоить ей жизни, Кия не собиралась отступать.


Они отдохнули, немного перекусили, Кия и Герди заснули. Временное убежище казалось чудовищно ненадежным, ведь совсем неподалеку, за нагромождением камней то и дело сновали омерзительные кериаги. Но Точаа немного разбирался в психологии этих тварей и заверил своих друзей, что патрульные никогда не отклоняются от нахоженных путей, если только не заметят чего-нибудь подозрительного. И если сидеть тихо и не высовываться, то все будет в порядке.

Несколько часов прошли почти в полном безмолвии. Лишь изредка спутники переговаривались чуть слышным шепотом, так что тишину нарушали только пугающе близкий топот кериагов да посапывание пакпаков. Нервы у всех были напряжены до предела. Один лишь Точаа казался невозмутимым. Черты пепельно-серого лица выражали непоколебимое спокойствие.

— Что мы будем делать с ними? — шепотом спросила Элани, указывая на привязанных поодаль пакпаков.

— Сделать мы ничего не можем, — отозвался Хоши. — Освободить их нельзя, ведь они нас тут же выдадут. Но мы не можем и взять их с собой.

— Так что же тогда? 

Хоши помрачнел.

— Я сам ими займусь, когда придет время отправляться дальше.

Элани отвернулась и примолкла.

Наконец Кия пробудилась ото сна и тем самым прервала затянувшееся ожидание. Она поела еще немного, выпила пару глотков семляничного вина, которое Хоши захватил из Гар Дженны, и собралась с силами перед новым этапом пути. Все остальные выжидательно уставились на нее.

— Ну, сестренка, покажи им всем, — прошептал Рюичи.

— Мне не раз приходилось таскать тебя на себе, помнишь? — ответила она. Теперь твоя очередь. Не подведи.

Обидно было слышать такие слова. Рюичи до сих пор не привык к тому, какой резкой и грубой порой бывает сестра. Он твердил себе, что всему виной лишь боль, которая затаилась у нее глубоко в душе, но легче от этого не становилось.

Кия повернулась лицом к глухой скальной стене. Она закрыла глаза, склонила голову и уперлась ладонями в камень. Затем вдохнула — медленно... медленно... Она почувствовала, как Поток начинает струиться сквозь нее, и понемногу дала ему дорогу. Сила постепенно нарастала, кристаллы на спине разогревались, посылая волны тепла через все тело. Кия ощутила пустоту внутри скалы, там, где в недрах горы были вырублены туннели и коридоры. Она потому и выбрала для прорыва именно это место, что здесь было довольно близко до одного из этих проходов. Рукой подать... Но все же далеко. Да, далеко...

Сконцентрировавшись, Кия устремила свое сознание в глубь скалы. Она мысленно нащупывала мельчайшие трещины и слабые места, разъединяла самую плоть горы, перемещала ее, придавала новую форму, создавая проход и укрепляя его своды, чтобы новый туннель не обвалился. От нечеловеческих усилий Кия скрежетала зубами. Пот выступил у нее на лбу, пряди рыжих волос прилипли к щекам. Она была внутри скалы, она сама была скалой, ощущала каждую ее частичку и могла заставить эти частички танцевать и течь, как воду, если только... если только сумеет...

— А-а! — невольно вскрикнула она, и все остальные вздрогнули от неожиданности.

Точаа тут же выглянул из укрытия наружу, чтобы убедиться, нет ли поблизости кериагов.

Им повезло. Патрульные ничего не услышали.

Они видели, как на шее девушки от напряжения проступили вены. Они видели, как она ладонями толкает камень и ее руки погружаются в твердь скалы, цепляются за камни, словно она держит две половины занавеса и медленно, постепенно, начинает раздвигать их в стороны...

Камень подчинился ее воле. С негромким скрежетом скала раздалась надвое, и Кия двинулась вперед, пробиваясь все дальше и дальше, расталкивая землю перед собой. Камни ломались и растекались в стороны, словно волны под форштевнем корабля. Хоши и Точаа одновременно вскрикнули от изумления, когда прямо у них на глазах Кия ступила внутрь скалы и исчезла там, оставляя за спиной глубокую расщелину.

И наконец скала сдалась окончательно. Кия разорвала ее, словно тончайшую вуаль, и вывела их в туннель. Рукотворный туннель. Они пробились!

Кия еще успела торжествующе улыбнуться, прежде чем силы окончательно покинули ее. Последнее, что она ощутила, — это руки брата, подхватившие ее у самой земли...


Глава 8

ПРОБЛЕСКИ И ПРОВАЛЫ


— Где?..

— Тс-с!

— Что... про...

Нечем дышать. Это чья-то рука зажимает ей рот. Она пытается отбросить ее, но тело отказывается повиноваться. Она пытается открыть глаза, но даже на это не хватает сил.

— Ты разве не слышал? — Этот голос ей незнаком. — Проклятые твари снаружи забеспокоились... Ничего не видел?

— ... а что такое... на службе, как и ты... 

Это голос Герди.

Паря на волнах головокружения, Кия на мгновение приходит в себя и сосредотачивается, когда слышит его. Эти слова имеют какой-то смысл, что-то кристаллизуется в сознании... но тут же растворяется в темных водах забытья.

— Что ты вообще делаешь здесь, на складе? — требовательно и сердито вопрошает незнакомый голос.

— Это все капитан, — поясняет Герди. — Он отправил меня сюда в дозор.

— На склад?! — незнакомый голос не скрывает недоумения.

— Сказал, что, если я просижу тут пару часов с крысами наедине, впредь это научит меня уму-разуму.

— И что ты такого натворил?

— Как заявил капитан, я слишком много на себя беру. На самом деле просто сказал ему пару ласковых...

Герди импровизирует на ходу. В глубине сознания Кии брезжит догадка. Кажется, мальчишка обладает неким даром... Он может представляться людям совсем не таким... какой он в действительности... Или... Нет, мысль опять ушла безвозвратно.

— Вот как? — теперь в незнакомом голосе звучит осторожное почтение. — И что же ты ему сказал?

— Извини, приятель. На сегодня с меня довольно и одного наряда вне очереди.

Дружелюбный смех.

— Да, парень, ты чуешь, когда стоит высказаться, а когда попридержать язык. Такие смекалистые нечасто встречаются.

— Ага, только если я сгину в этой проклятой дыре, одним смекалистым станет меньше.

Опять смех.

— Ну, могло быть и хуже. Представь себе, если бы ты оказался на самом верху.

— Ни за что на свете! Лучше смерть!

— Вот-вот. Как раз ее бы ты там и нашел. Ну да ладно. И рад бы с тобой поболтать еще немного, но не могу. Я и спустился-то только потому, что услышал какой-то шум. Передавай привет крысам.

— Обязательно.

Скрип двери. Ощущение миновавшей опасности. Забытье.


— Ты куда направляешься?

Крик, резкий и повелительный, вырывает ее из мягкого уютного кокона тьмы. Ей так не хочется возвращаться... Голова запрокидывается назад... резкая боль... Глаза открываются, словно с них спадает шелуха. В поле зрения раскачивается темный каменный потолок подземного коридора. Смотреть на него нет сил, и она зажмуривается вновь. Кажется, кто-то ее несет... Одна крепкая рука под лопатками, другая — под коленями. Этот человек кажется Кие знакомым и даже близким, но кто он такой — она никак не может припомнить. В голове мелькает тень какого-то воспоминания... Слова, сказанные ею совсем недавно... Что-то насчет того, что ее нужно будет тащить на руках... Нет, и эта мысль ускользает вслед за остальными.

— Сопровождаю пленников, господин! — Голос Герди звучит как у заправского гвардейца.

— Ты что, за дурака меня держишь? Они ведь даже не связаны! Живо оружие на пол, а то стрелять буду!

Внезапно слышится негромкий голос, в котором звучат шипящие угрожающие нотки. Со смутным изумлением Кия осознает, что голос этот принадлежит Точаа:

— Надеетесь успеть, капитан? — Лающий смех.

— Да что ты о себе возомнил? Думаешь, что сможешь бросить этот нож быстрее, чем я выстрелю? Вот уж не...

Тишина. Затем тяжелый звук падения.

— Мы можем его где-нибудь спрятать? — спрашивает тот, кто несет ее.

Кию внезапно охватывает горячая благодарность к нему за то, что он здесь, рядом с ней...

— Очи Мауни! Кириин, я даже не видел, когда ты успел!.. — Еще один голос, низкий, рокочущий. Да, конечно, это Хоши.

— Придется бросить его здесь.

— Но ведь его обнаружат.

— Проклятье, как же нам отыскать выход из этой гнусной дыры?!

— Не дергайтесь, шеф. Рано или поздно найдем.

— Так мы будем прятать его или нет?

— Где же тут его спрячешь?!

— Кия сумела бы вывести нас наружу, — звучит тоненький детский голосок. — Она может определить, куда ведут туннели. Она сама так говорила.

— Кия сейчас едва ли в состоянии определить что бы то ни было. — Это голос того, кто несет ее на руках.

Похоже, они говорят о ней. Или нет?..

— Кто-то идет!

— Бросьте его! Бежим!

Безумная гонка возобновляется, и Кия вновь проваливается во тьму.


На сей раз из забытья ее выдергивает звук глухого удара. Это энергетический разряд — выстрел силовой пушки... Каменная крошка сыплется откуда-то сверху, царапая лицо и руки. На сей раз мысли Кии стремительно проясняются, подстегнутые ощущением грозной и неминуемой опасности. Отовсюду доносятся торопливые шаги и бессвязные крики, бьющие по барабанным перепонкам. Голова ее болтается безвольно, и шею терзает острая боль, словно кто-то вгоняет под кожу иголки. Глаза открыты, но сфокусировать взгляд никак не удается, все как в тумане. Вокруг — сплошное мельтешение. Мелькают какие-то силуэты, они то становятся ясными и отчетливыми, то снова расплываются, когда Кию вновь затягивает в провалы забытья.

— Все будет хорошо, сестренка. Я...

Заботливый голос тонет в грохоте нового выстрела. Рюичи (наконец-то она вспомнила имя того, кто несет ее!) вскрикивает, ему с трудом удается устоять на ногах. Кия видит, как вспыхивает вокруг него защитное поле. Энергетическому кокону не удается полностью рассеять удар. Близнецы валятся на землю, взрывной волной их относит на несколько шагов. Белые вспышки боли ослепляют Кию, она ударяется головой о камни, но все же из последних сил пытается не сорваться обратно в забытье... и на сей раз ей это удается.

По ним снова стреляют... Она понимает это, лишь когда земля внезапно взрывается прямо у нее под ногами. Кия машинально вскидывает руки, пытаясь защитить лицо, но на самом деле ей ничего не грозит: Рюичи успел вовремя, прикрыв их обоих своим энергетическим полем.

— Уноси ее! — орет Хоши.

В руке его огромный боевой молот. Рядом возникает Точаа. Кия еще успевает краем глаза заметить черные, закованные в доспехи фигуры гвардейцев — словно стремительно приближающиеся сгустки тьмы. Где-то неподалеку раздается испуганный визг Элани. В этой сумятице образов и звуков невозможно сориентироваться: слишком велик натиск со всех сторон.

Крепкие руки вновь поднимают ее — это Рюичи... И Кия возвращается к реальности. Опять начинается сумасшедшая гонка. Брат уносит ее прочь от того места, где раздается шум рукопашной. Рюичи с Кией на руках пробегает мимо Герди, у которого в руках самострел с тетивой, еще гудящей от последнего выстрела. Элани бежит рядом, мелькая в поле зрения тут и там, словно огромная испуганная бабочка. В ее широко распахнутых темных глазах плещется страх.

— Тащи ее к воротам! — кричит Герди, отступая шаг за шагом.

Да, впереди высятся ворота, но они вовсе не похожи на все те, которые Кие доводилось видеть прежде. Исполинское стальное сооружение, состоящее из трех окружностей, вращающихся одна вокруг другой с ужасающей скоростью. Это даже не ворота, а непреодолимая преграда. Кие временами удается сфокусировать взгляд, но, к ее досаде и отчаянию, зрение снова предает ее, и все тут же расплывается... Рюичи несет ее слишком быстро, и она никак не может удержать голову ровно. Стены и потолок коридора вокруг мечутся и подскакивают, вызывая тошноту. Где-то рядом она слышит тугой удар спущенной тетивы самострела, а чуть дальше — крик боли одного из гвардейцев.

Теперь она замечает у ворот неподвижно лежащие черные фигуры. Это трупы других гвардейцев, охранявших ворота. Здесь поработал Хоши со своим молотом...

— Герди! Там, у ворот!.. Помоги мне, — выкрикивает Рюичи, и Герди устремляется вперед.

Элани следует за ним по пятам.

По обе стороны от вращающихся дисков в стены вделаны пластины тусклого металла. На каждой — отверстие треугольной формы и большая квадратная кнопка. Герди подбегает к трупу одного из гвардейцев, торопливо переворачивает его и что-то срывает с пояса мертвого охранника.

— Полежи пока здесь, сестренка, — говорит ей Рюичи.

У Кии нет сил протестовать, когда он бережно опускает ее на холодный каменный пол. Повторяя действия Герди, Рюичи отцепляет какой-то небольшой предмет, закрепленный на поясе второго гвардейца, и теперь Кия видит, что в руках у брата некое подобие ключа с блестящей пирамидкой на конце. Герди уже стоит слева от ворот, пристраивая ключ в замок. Рюичи бежит направо, вставляет свой стержень в отверстие и кивает мальчишке-номану.

— Ну, давай на счет три. Готов? Один... два... три... Поворачиваем!

Оба стержня вращаются одновременно, и раздается глухой механический скрежет. Все так же синхронно Рюичи и Герди ударяют каждый по своей кнопке. Потоки пара вырываются из-под вращающихся ворот: это с оглушительным визгом срабатывают тормозные механизмы. Кия испуганно съеживается — невесть откуда взявшийся энергетический разряд проносится над головой, бьет в свод туннеля и осыпает ее потоком осколков. Рюичи с отчаянным возгласом бросается к сестре на помощь, поспешно создавая защитное Поле.

В следующие мгновения мир превращается в хаос. В сознании Кии остаются лишь разрозненные образы. Ее вновь подхватывают на руки. Она и не думала, что Рюичи такой сильный... Молот Хоши обрушивается на шлем одного из гвардейцев. Враг тяжело валится наземь. Мелькают в воздухе ножи Точаа. Скрежетнув в последний раз, вращающиеся ворота наконец останавливаются: паровым тормозам постепенно удается снизить скорость вращения стальных дисков. Элани тихонько поскуливает от ужаса.

— Вперед! — выкрикивает кто-то, и мир выворачивается наизнанку.

Все вокруг кружится и мелькает, визжат энергетические разряды, мчатся мимо какие-то люди... Рюичи проскакивает в ворота, по-прежнему крепко прижимая сестру к груди, и вот они уже не мчатся, а падают, скользят по гладкому стальному желобу.

Кия беспомощно пытается набрать в грудь воздуха, чтобы закричать, но сил не хватает даже на это. Желоб состоит из пружинящих стальных пластин, у которых верхняя кромка надежно закреплена, а нижняя — остро заточена. Под весом Рюичи и Кии пластины прижимаются к поверхности желоба, а лишившись нагрузки, тут же упруго возвращаются в исходное состояние. У Кии еще успевает пронестись в сознании смутная мысль, что эта защита установлена для того, чтобы помешать пленникам тюрьмы выбраться по желобу наверх.

Похоже, это путь в одну сторону...

Но больше уже она ни о чем не думает. Тусклые сумерки внешнего мира приветствуют их. Желоб выплевывает людей в пустоту, и на какое-то мгновение они перестают ощущать собственный вес.

Внизу Кия успевает заметить отблеск озера... Водная гладь становится все ближе, заполняя собой весь мир... Они летят прямо туда...

Кия ощущает, как охватывает ее силовое поле, и мысленно благодарит Рюичи за помощь. И только в самое последнее мгновение, прежде чем коснуться воды, ей все-таки удается вытолкнуть крик из легких.


Глава 9

КТО МОЖЕТ УСЛЫШАТЬ


— Кия! Кия! Очнись! Эй!

Рюичи сидел на корточках рядом с сестрой, похлопывая ее ладонью по щекам. Голова Кии безвольно откинулась в сторону. Брат с сестрой промокли до нитки.

Рядом стоял Точаа и методично осматривал окрестности. Близнецы и их спутники находились на плато, внутри мощных тюремных стен. Слева начиналась рощица уродливых искривленных деревьев, которая обещала временное убежище. Впереди высились какие-то холмы, а справа простиралась совершенно безжизненная, растрескавшаяся каменистая равнина. За спиной осталось озеро, скорее даже небольшой, но глубокий пруд, в двадцати футах над поверхностью которого, в наружной стене крепости, чернел выход желоба. Это был единственный путь в Ос-Дакар. Попасть сюда, вниз, было нетрудно. Но вот выбраться обратно — невозможно.

— Нам нужно уходить отсюда, и побыстрее, — спокойно произнес кириин.

Его светлые глаза по-прежнему обшаривали местность.

— Если хочешь, Рюичи, я понесу ее, — предложил Хоши. — Так будет...

— Я понесу ее, — отрезал тот. — Она попросила меня. Я ее брат. — И прежде чем Хоши успел ответить, он вновь повернулся к Кие. — Сестренка! Да открой же наконец глаза... Ну, давай!

Все вокруг примолкли в ожидании.

— Мы прорвались? — слабым, едва слышным голосом внезапно спросила Кия.

Широкая улыбка расцвела на лице Рюичи.

— Ну, как тебе сказать...

— Мы прорвались или нет? — повторила она, требовательно глядя на брата.

Он был весь мокрый. Светлые волосы липли ко лбу.

— Это еще не конец пути, сестренка, — ответил Рюичи, не переставая улыбаться. — Идти сможешь?

— Попытаюсь.

Он подхватил ее за плечи, помогая подняться.

— Готова?

— Если мы не уберемся отсюда, нас в любой момент могут заметить, — предупредил Точаа. — Находиться на открытом месте слишком опасно.

— Да, мы уже идем, — раздраженно откликнулся Рюичи. — Готова, сестренка?

— Угу. 

Он поднял ее и бережно поставил на ноги. Кия пошатнулась, вся дрожа, словно новорожденный жеребенок, но вскоре обнаружила, что силы понемногу возвращаются. Она вполне могла держаться на ногах.

— Вот так оно и бывает, сестренка, — сказал Рюичи. — Можешь поверить моему опыту. Когда полностью истощаешь энергию своих кристаллов, это не похоже на обычную усталость. Но силы скоро вернутся...

— Давайте переберемся в какое-нибудь укрытие, — предложил Точаа, увидев, что все готовы тронуться в путь. — Там можно будет передохнуть. Вперед!

Они полностью доверились кириину. В конце концов, это ведь был его мир. Под лучами яркой короны черного солнца они медленно двинулись вперед, прочь от озера, по направлению к деревьям, которые могли укрыть их от посторонних взглядов.

Рощица приняла людей в свои прохладные, влажные объятия. Здесь дул холодный резкий ветер, и промокшие путники вскоре замерзли до костей. Вдобавок, за шиворот им то и дело капала вода из свернувшихся в трубочку листьев растений. Элани, что-то недовольно пробормотав себе под нос, прижалась поближе к Точаа.

— Думаешь, они будут преследовать нас? — спросил его Герди.

— Нет, — ответил Точаа. — Гвардейцы не жаждут расстаться с жизнью, поэтому никто из них не сунется в Ос-Дакар. Они бросят нас на произвол судьбы, ведь они уверены, что нам отсюда никогда не выбраться.

Помимо воли все взоры тут же обратились на Элани. На плечах малышки лежала огромная ответственность: ведь только она одна могла вытащить их из этого жуткого места. Девочка с трудом сглотнула, делая вид, будто ничего не замечает.

— Пойдемте, — окликнул их Точаа. — Нам нужно обсохнуть.


Место, где путники нашли временное пристанище, обнаружил Герди. Чтобы попасть туда, пришлось лезть в узкую нору под огромным валуном, куда Хоши протиснулся с большим трудом, но дальше тесный лаз расширялся и заканчивался довольно просторной пещеркой, где хватило места для всех. Точаа прикрыл вход мхом и сучьями, и теперь все наконец смогли вздохнуть свободно, почувствовав себя в безопасности.

Хоши и Герди развели огонь, запалив деревяшки, которые прихватил с собой запасливый кириин. Эта странная черная древесина горела без дыма и копоти, так что не было опасности задохнуться. Рюичи даже пожалел, что такого дерева нет в его родном мире. Огонь они развели с помощью пары световых кристаллов, и вскоре в маленьком убежище стало тепло и уютно. Они поели, дружески поболтали, и вскоре настроение у всех заметно поднялось. Точаа даже был вынужден напомнить своим спутникам, чтобы они вели себя потише, — как-никак, вокруг простирался Ос-Дакар...

— Нам еще повезло, что никто не напал на нас, как только мы выбрались из озера, — произнес он, нахмурившись. — Должно быть, тут что-то происходит и старожилам пока не до новичков. Может, два поселения затеяли войну между собой или идет большая охота. Но радоваться пока рано. Такая удача долго не продлится. К тому же если мы хотим найти Тая, то все равно не сможем сидеть здесь вечно. Нам придется выбраться наружу и отправиться на поиски... Если, конечно, он еще жив.

Остальные встретили эти слова гробовым молчанием. Перед их отъездом Калика сказала, что наверняка ей известно лишь одно: Тай был жив, когда его захватили в плен и отправили в Ос-Дакар. После этого — никаких известий. Никто толком не знал, что происходит с пленниками в этой тюрьме. Возможно, Точаа прав и Тая давно нет в живых...

Кия не желала этому верить. И сидя у костерка, зябко обхватив руками колени, она дала себе зарок, что не успокоится, пока не отыщет Тая — живого или мертвого. Он был ее последним и единственным шансом вернуть хоть что-то из прошлого. Восстановить то, что было безжалостно разрушено... Прежде этот влюбленный в нее паренек значил для Кии не так уж много. Она без всякой жалости посмеивалась над ним. Нелепая игра глупых детей, которые ничего не знали об окружающем мире, о жестокостях и ужасах, которые таятся там... Но теперь эта игра стала для Кии путеводной нитью к утраченному счастью. Невозможно было описать словами, как важно для нее было вернуть Тая.

— И как же мы станем его искать? — немного помолчав, поинтересовался Рюичи.

— Начнем сначала и посмотрим, куда нас это приведет, — отозвался Точаа. — Не сделав первого шага, невозможно достичь конца пути.

— Муачи, — заметил Хоши, вскинув голову. — Великий мудрец. Это он так сказал.

Точаа поднял брови. Пепельно-серое лицо изумленно вытянулось.

— Извини, но ты ошибаешься. Эти слова принадлежат великому кириинскому мудрецу Баан-чжу. Он жил много лет назад.

— Нет, кириин, Муачи был величайшим ученым нашего времени, — с легким вызовом возразил Хоши. — И жил он в Доминионах. Откуда вы, в Кириин-Таке, могли узнать о нем?

Точаа негромко засмеялся.

— А я тебе говорю, эти слова принадлежат Баан-чжу. Он был кириином. Может, это ваш Муачи учился у него?

— Перестаньте! Вы оба правы, — перебила их Элани таким тоном, словно мужчины спорили о вещах, которые знает каждый ребенок.

— Что за ерунда?! — буркнул Хоши, сердито косясь на Точаа.

— Муачи и Баан-чжу — это один и тот же человек, — как маленьким, объяснила им девочка. — Неужели вы вообще ничего не знаете?

— Ты хочешь сказать, он был резонантом? — переспросил Точаа. — Но как такое возможно? Баан-чжу был кириином, а Муачи жил в Доминионах. Из какого же он тогда мира и как он мог изменить свою внешность?

— Да нет же! — Элани сердито зацокала языком. — При чем тут резонанты?! Они просто были Отражениями.

— А-а, — протянул Точаа, но тут лицо его просветлело — он понял. — Ну конечно!

Рюичи окинул взглядом всех сидевших вокруг костра. Было ясно, что никто из присутствующих не собирается признаваться в собственном невежестве. Тогда он решил вызвать огонь на себя и задал тот вопрос, который вертелся у всех на языке:

— Какие еще отражения?

Элани только того и было нужно. Как всегда, когда девочке выпадал шанс продемонстрировать свои знания, она раздулась от гордости и заговорила наставительным тоном:

— Помните, я говорила вам, что все в наших мирах уравновешено. Между Доминионами и Кириин-Таком... Так вот, люди уравновешены тоже. Каждому человеку, живущему в Доминионах, соответствует другой, проживающий в Междувремени, и эти люди связаны между собой. Понимаете? Как будто между ними натянута невидимая струна. И никогда не угадаешь, кто твое Отражение. Это как если бы... просто вы как бы в родстве с этим человеком. И хотя вы могли жить в разных условиях и быть совершенно непохожими внешне, все равно у Отражений всегда есть что-то общее. Они вроде как души-близнецы. — Элани помолчала, обдумывая, не нуждается ли эта теория еще в каких-то объяснениях, и затем продолжила: — Так вот, мне кажется, что Муачи и Баан-чжу как раз и были такими Отражениями. У них были одинаковые мысли, и именно благодаря своей мудрости они и прославились. Единственное, что их разделяло — это время. — Она просияла. — То есть Между время.

— А как насчет резонантов? — спросил ее Рюичи.

— У нас Отражений не бывает, — печально ответила она. Затем на ее детском лице отразилась глубокая задумчивость. — Может, поэтому мы и способны перескакивать из одного мира в другой. — Девочка пожала плечами. — Не знаю.

Еще немного помолчав, Элани добавила:

— Короче говоря, это та же самая история, что с городами. Я уже говорила об этом Рюичи: там, где в одном мире стоит город, скорее всего, в другом тоже поселятся люди. Это как Тасем и Омникаа. Думаю, и тут та же причина: все уравновешено и связано между собой. Если в одном мире людям нравится какое-то место для поселения, то и в другом они выберут его же. Это даже не зависит от желания людей. Так само получается... — Она вдруг растерянно заморгала, словно сама только теперь поняла нечто, чего не знала раньше. — Может, у городов тоже есть свои Отражения? — предположила девочка.

— А как же тогда Ос-Дакар? — удивился Герди. — Для нас единственный способ удрать отсюда — это перенестись в свой мир, верно? Но не получится ли, что на той стороне мы попадем в такую же тюрьму, которую построили в Доминионах? Тогда свободы нам не видать как своих ушей...

— Ты думаешь, я не проверила заранее? — возмутилась Элани, оскорбленная до глубины души. — На той стороне все чисто. Понимаешь, такое случается только с очень большими группами людей, и кроме того, это имеет отношение к географии и всему такому прочему. Омникаа и Тасем — города, расположенные на берегу реки, и это хорошо для торговли. Но какой же человек в здравом уме поселится в таком месте, как Ос-Дакар? Со стороны Доминионов там самая обычная равнина. Кстати, вот почему в Кириин-Таке нет своей Гар Дженны: это место слишком труднодоступно для людей.

— Ладно, верю, — прервал Хоши эти затянувшиеся объяснения. — Главное, что выберемся мы без всяких проблем. Только надо беречь малышку как зеницу ока.

И вот их жизни — в руках восьмилетней девчушки... Рюичи стало не по себе от этой мысли. Кто мог предположить, что все так обернется? Разве такого он ждал от внешнего мира, куда так стремился попасть с драконьей фермы?

«Да, отец, ты был прав, что ничего не рассказывал нам... Знай мы заранее, с каким безумием придется столкнуться, мы никогда не осмелились бы и шагу ступить за порог родного дома!»


Хотя никому не хотелось покидать безопасное убежище, но никуда не денешься — надо было продолжать путь. Точаа посоветовал запомнить обратную дорогу на тот случай, если понадобится вернуться к озеру. Герди сказал, что берет это на себя, и Точаа согласно кивнул. Это был удивительный контраст: кириин без тени сомнения был готов доверить свою жизнь малознакомому парнишке, в то время как Хоши с трудом мог заставить себя повернуться к Точаа спиной, словно опасался, что тот только и ждет удобного случая, чтобы воткнуть ему нож между лопаток!

Они двинулись вперед почти что наобум, но стараясь идти все время в одном направлении, не слишком отклоняться от первоначально выбранного курса. Черное солнце, неподвижно висевшее на северо-востоке, помогало ориентироваться по сторонам света, так что никто не боялся заблудиться. Первый час пути прошел настолько мирно и спокойно, что впору было усомниться, так ли страшен Ос-Дакар, как о нем рассказывают.

— Это только кажется, что опасности нет, — возразил Точаа, когда Рюичи заговорил с ним об этом. — Не поддавайся иллюзиям. Что-то тут неладно.

Рощица, дававшая им пусть ненадежное, но прикрытие, вскоре закончилась, и дальше пришлось идти по холодной каменистой равнине. Далеко на горизонте виднелись мрачные невысокие холмы. Здесь нечего было и рассчитывать укрыться от недобрых глаз. Зато, если присмотреться, подходящих мест для засады на равнине было хоть отбавляй... Первый час пути по пустоши члены маленького отряда шарахались даже от собственной тени. Но нападения так и не последовало, и постепенно уроженцы Доминионов расслабились, усомнившись в глубине души, не напрасно ли Точаа пугал их всеми этими ужасами.

И вот тогда на пути их встала стена. Это было так неожиданно, что путники даже не сразу поняли, что перед ними защитное укрепление, а не просто игра природы.

Стена опоясывала подножие приземистого безлесого холма, по обе стороны которого высились гранитные утесы. Она представляла собой внушительное сооружение из покоробленных металлических плит, а поверху были понатыканы ржавые и зазубренные лезвия. Стена была выше человеческого роста, так что оставалось только догадываться, что там, по другую ее сторону.

— Очи Mayни! — выдохнул Хоши. — Вы только посмотрите!

И они посмотрели...

В одном месте в стене зиял гигантский пролом. Покореженные обломки металлических плит загнулись внутрь. Лезвия, которые когда-то шли по верхней кромке стены, валялись на земле, словно сосновые иголки.

И тишина. Не слышно даже птиц. Только ветер шуршит, играя в песке.

— Кто мог сотворить такое? — изумился Хоши.

— Давайте взглянем поближе, — бесстрашно предложил Герди. Никто и не подумал удерживать его, и сорванец оглянулся в недоумении: — Что, неужели никто не велит мне быть осторожнее?

— Приготовьте оружие, — велел Точаа, направляясь к стене.

— Отлично! Счет один-ноль в пользу детишек! — воскликнул Герди, уклоняясь от очередной затрещины, которую попытался отвесить ему Хоши.

Послушавшись совета кириина, все взяли оружие наизготовку.

Чем ближе они подходили к жуткой стене, тем яснее становилось, что здесь недавно отгремела битва. На каменистой равнине повсюду лежали трупы мужчин и женщин — причем здесь были как кириины, так и уроженцы Доминионов. Мертвецы висели даже на стене, нанизанные на заостренные пики. Рюичи свободной рукой попытался прикрыть глаза Элани, но она вырвалась с негодующим возгласом.

— Рюичи, — серьезным тоном обратилась она к своему названому брату, — я видела вещи и похуже. Скорей уж тебе надо зажмуриваться, а не мне.

В этот миг Рюичи от всей души сожалел, что ему нельзя послушаться ее совета.

Они с опаской продвигались вперед по ужасающему полю битвы. Судя по их внешности, погибшие в большинстве своем принадлежали к одному племени — Рюичи решил, что это были нападавшие. Их тела несли на себе странную раскраску: левую половину они красили в синий цвет, а правую — в красный. Они брили головы и одевались в какие-то шкуры и тряпье, перепоясанное множеством лент и веревок. Однако здесь же попадались трупы мужчин и женщин в одинаковых, похожих на униформу одеяниях, сшитых из какой-то гладкой кожи; волосы у них были заплетены в три косички. Должно быть, защитники, догадался Рюичи. И судя по зияющему пролому в стене, именно они потерпели поражение.

Держа посох бо наготове, Кия первой приблизилась к бреши в стене. Вблизи обломки выглядели так, словно тут прокатился гигантский паровой каток, который смял и разорвал толстый металл, будто бумагу. Кия заглянула внутрь, не заметила там никаких признаков жизни и поманила за собой остальных.

Лишь теперь путники смогли оценить истинные масштабы побоища. Все внутренние строения, некогда представлявшие собой солидные постройки из железа, кирпича и дерева, были разрушены и обращены в развалины. Строительный мусор и обломки валялись вперемешку с мертвыми телами. Отовсюду на незваных гостей таращились остекленевшие глаза мертвецов. Некогда это поселение было островком мира и порядка, но теперь здесь не осталось ничего, кроме пустых оболочек зданий, полуразрушенных стен, возвышавшихся на залитой кровью земле, да еще останков сторожевых башен.

— Настоящая братская могила, — промолвила Кия, обращаясь в пустоту.

— Кто же мог сотворить такое? — повторил Хоши свой вопрос.

— Это было нечто очень большое, шеф, — предположил Герди, присаживаясь на корточки у пролома в стене. — Все признаки налицо. Это заметно даже при таком тусклом свете. Я бы сказал, тут поработала какая-то машина. Гусеницы, или колеса, или что-то вроде того... Она пробила стену в этом месте, а затем набежали красно-синие ребята...

— Странно, но внутри стен красно-синих трупов я почти не вижу, — заметил Точаа, осматриваясь вокруг. — Впрочем, если Герди прав, в этом нет ничего удивительного. Некоторые из нападавших погибли при осаде стен, но как только машина проложила им дорогу, судьба форта была решена. Враги ворвались внутрь и перебили всех защитников до единого.

Рюичи ощутил дурноту. Он отошел подальше от своих спутников, двигаясь словно во сне. Вся эта бойня... мужчины и женщины, зарезанные, будто скотина... какой кошмар! Озираясь по сторонам, он с отупелым равнодушием отмечал все новые следы кровавого побоища. Вот яма и выжженная земля вокруг — должно быть, сюда угодил случайный энергетический разряд. А вон там явно действовал человек, обладающий теми же способностями, что и Кия. Он успел создать небольшого голема, прежде чем погибнуть. Голем, так до конца и не выбравшийся из земли, навсегда застыл рядом со своим повелителем — безжизненное изваяние, залитое сумеречным светом темного солнца, неподвижно висящего над головой... В этой ужасной битве на равных использовались Камни Силы и обычное оружие. И какой бесславный конец...

Лишь сейчас Рюичи вдруг обратил внимание на странный звук, едва слышимый за свистом ветра, — какое-то приглушенное влажное чмоканье. Прищурившись, он попытался определить источник шума, но ветер мешал ему. Оглянувшись, Рюичи вдруг обнаружил, что ушел довольно далеко от своих спутников, которые по-прежнему толпились у пролома в стене, как видно пытаясь получше разобраться в том, что здесь произошло. Их фигуры в окружающей полутьме виднелись черными силуэтами.

«Неужели кто-то уцелел? — подумал Рюичи, продолжая озираться по сторонам. Желание помочь незнакомцам пересилило в нем страх и даже стремление поскорее оказаться как можно дальше от этого жуткого места. — Я должен их найти!»

Он прошел еще немного дальше по каменистому склону, осторожно пробираясь между телами павших. Вскоре выяснилось, что странный звук доносится из небольшой ложбинки на склоне холма, но руины дозорной башни мешали туда заглянуть. Однако чем ближе подходил Рюичи, тем громче делались чмокающие звуки, и теперь он ясно чувствовал, что с той стороны что-то движется.

«Осторожно, осторожно, — твердил он себе. — Может, это вовсе не то, что ты думаешь».

Придерживаясь, чтобы не упасть, за разбитые деревянные опоры, он начал пробираться через развалины дозорной башни. Оказавшись на самом верху, он перегнулся, чтобы заглянуть вниз... и лицо его застыло, превратившись в маску ужаса.

Внизу одно на другом громоздились тела людей, погибших в битве. А вокруг толкались пять омерзительных созданий с длинными костистыми конечностями и хребтами, утыканными острыми шипами. У тварей были длинные мощные хвосты и шкура желтоватого оттенка; их молочно-белые глаза поблескивали в темноте, а рты скорее напоминали клювы — заостренная верхняя губа свешивалась на подбородок. Морды чудовищ были перепачканы темной кровью, и прямо на глазах у Рюичи одно из гнусных созданий, склонившись над мертвецом, принялось расклевывать его руку.

Рюичи невольно охнул от омерзения. Звук был едва слышным, но твари отреагировали незамедлительно. Тотчас они как по команде вскинули головы и уставились на незваного пришельца своими отвратительными глазами-бельмами. Рюичи почувствовал, как кровь в жилах обращается в лед.

На какое-то томительное мгновение, показавшееся ему вечностью, все они застыли в неподвижности...

Затем Рюичи соскочил на землю и бросился бежать. Чудовища устремились за ним следом.

Он несся прочь со всех ног и во весь голос звал своих товарищей. Мерзкие твари едва не дышали ему в затылок. Они без труда преодолели развалины башни и теперь стремительно настигали свою жертву. Рюичи вновь закричал, бросился на землю и кубарем полетел вперед, уходя от нападения одного из монстров. Лапа с выпущенными когтями вспорола воздух в том самом месте, где мгновение назад находилась его голова. Вновь вскочив на ноги, он извернулся и рубанул мечом, ярко сверкнувшим в сумерках, но хищник успел отпрыгнуть на безопасное расстояние.

Ощутив какое-то движение сзади, Рюичи чудом успел развернуться, руки сами вскинули клинок для защиты. Лапа, которая метила переломить ему позвоночник, вместо этого с размаху напоролась на лезвие меча, и кисть с глухим чавкающим звуком отлетела на землю. На лицо Рюичи брызнула кровь. Он развернулся, не обращая внимания на яростный вой монстра. Он уже не верил, что успеет вовремя добежать до того места, где остались его друзья. Твари оказались очень быстрыми. Ему никак не справиться с ними в одиночку. Он не сможет...

Он даже не успел заметить, как подобрался к нему третий хищник, — почти невидимый в сумерках монстр внезапно набросился на Рюичи откуда-то сверху и прижал его к земле. Тварь оказалась на удивление сильной и тяжелой. Рюичи с такой силой ударился спиной о землю, что даже задохнулся от боли и в глазах у него потемнело. Он еще успел заметить, как тварь, повалившая его, заносит лапу для смертельного удара... Он видел ее темный силуэт на фоне черного солнца...

— А ну, пошел вон! — выкрикнула Кия в прыжке.

Посох бо взметнулся в воздух, резкий удар в челюсть сшиб монстра на землю и заставил его отлететь далеко в сторону. А на помощь Рюичи уже спешили и все остальные. Отбиваясь изо всех сил, они удерживали тварей на расстоянии, покуда Кия помогала брату подняться на ноги.

— Спасибо, сестренка, — прохрипел он, отчаянно тряся головой, и подобрал с земли свой меч. — За мной должок.

— Элани рассказала, как ты тащил меня по туннелям, — сказала ему сестра. — И не позволял никому тебе помочь. — Взглянув на брата, она чуть заметно улыбнулась. — Какие могут быть долги между близнецами?

На краткий миг между ними все снова стало как прежде, как в старые добрые времена...

— Ты права, — прошептал Рюичи, и они плечом к плечу бросились в бой.

Сражение было отчаянным. Твари оказались чудовищно быстрыми, и люди едва успевали отражать выпады клацающих челюстей и стремительных когтей. Хоши проломил своим молотом голову одному из монстров, но в тот же миг вторая тварь — та самая, которой Рюичи отрубил переднюю лапу, — поднырнула под руку здоровяка, метя ему в грудь. Хоши с яростным криком упал на спину, и чудовищные когти промахнулись на волос. Рюичи тут же бросился на помощь, отбивая натиск тварей, покуда те не успели воспользоваться полученным преимуществом.

Рядом со свистом рассекал воздух посох Кии, перехватывая противников в прыжке и отшвыривая их на землю.

Позади Герди, который, как обычно, оберегал Элани, выстрелил из самострела по одному из монстров, но, к несчастью, промазал.

Точаа ловко орудовал ножами, парируя и отражая выпады, нанося колющие и режущие удары. Пепельно-серое лицо его застыло от напряжения, а светлые глаза горели яростью боя.

Втроем они сражались спина к спине, не позволяя тварям подобраться к Хоши, покуда тот не поднялся на ноги. Здоровяк вскочил и вновь пустил в ход свой смертоносный молот, однако натиск тварей не ослабевал. Разъяренные монстры совершенно не боялись боли и с дикими воплями вновь и вновь бросались на людей. Кия отбивалась посохом, чувствуя, как пот течет по лицу. Силы людей были уже на исходе, зато омерзительные создания по-прежнему не выказывали ни малейших признаков усталости. Неужели это конец?..

И вдруг послышалось низкое горловое рычание. В воздухе пронеслась какая-то тень — так быстро, что очертаний ее никому бы не удалось разглядеть. Тень налетела на одного из монстров и повергла его наземь. В тот же миг что-то металлическое блеснуло в воздухе в тусклом свете — и стремительно вращающийся диск с чмокающим звуком вонзился прямо в холку другой твари. Чудовище рухнуло, обливаясь кровью.

Два уцелевших монстра, увидев, как погибли их товарищи, заметно растерялись. Эта ошибка стала для них роковой. Кия и Рюичи двинулись вперед, действуя слаженно, будто были единым существом. Сестра своим посохом подсекла первому хищнику задние лапы, а брат клинком рубанул по шее монстра, обезглавив мерзкую тварь.

Последний из нападавших, лишившийся лапы в самом начале боя, развернулся и бросился бежать, с трудом увернувшись от молота Хоши. Существо растворилось среди развалин прежде, чем люди успели его остановить.

Все было кончено в считанные мгновения.

Рюичи провел руками по влажным от пота и крови волосам, даже не заметив, что ладони окрасились алым. Он силился понять, что же произошло. Перед ними, попирая лапами труп одной из тварей, стоял огромный серый пес, ростом доходивший почти до груди Точаа. Однако человека, метнувшего заточенный по краям металлический диск, нигде не было видно.

С опаской косясь на собаку — которая, в свою очередь, с не меньшей подозрительностью наблюдала за людьми, — Рюичи принялся осматривать окрестности и в особенности развалины строений. Среди этих руин кто угодно без труда мог найти себе укрытие, и пока они не будут точно знать, каковы намерения их загадочного спасителя, следует держаться настороже...

— Кто здесь?! — выкрикнул Рюичи.

— На твоем месте я бы не стал так громко кричать в Ос-Дакаре, — донесся в ответ незнакомый голос, и, обернувшись, они обнаружили человека на вершине полуразрушенной стены, хотя еще миг назад там никого не было. — Никогда не знаешь, кто может услышать.