Зеленоглазый ангел
Кейт Томас








Когда Джош Уокер услышал слова своей невестки: «найди того, кто обижен больше, чем ты, и помоги ему», он подумал, что вряд ли найдет такого человека. Но, встретив Дэни Колдуэлл, понял — это его единственный шанс вернуться к жизни, заполнить сердце любовью, обрести жену и ребенка.






Кейт Томас

Зеленоглазый ангел





Глава первая


Вставляя новый диск в автомагнитолу, Джош Уокер нахмурился. Чертовски неприятно признавать, но он заблудился. Вокруг пустыня. Ни деревьев, ни домов, ни других машин. Если не считать чахлых диких цветов вдоль дороги, в западной части Техаса не было ничего, кроме кактусов и скал.

И мерзкой погоды, поправился Джош. Иссиня-черные тучи, всего час назад начавшие сгущаться на линии горизонта, теперь заполнили все небо. Джош выругался. Он проехал один, точно, один перекресток после того, как пересек границу штата. Видимо, не там повернул. Черт побери, сейчас он уже должен был быть в Сан-Анджело.

Ладно, неважно. Дело в Мидленде неожиданно завершилось сегодня утром, когда его клиент согласился на новое предложение по урегулированию проблемы. Джош связался со своим офисом в Виргинии, но в данный момент ничего срочного не было.

Поэтому он убрал костюм и галстук, натянул джинсы, застиранную рубашку и сапоги, которые и после восьми лет жизни на востоке страны предпочитал спортивным туфлям, и в чрезвычайно дорогом импортном автомобиле предался своему излюбленному удовольствию — долгой поездке по безлюдной дороге. Обычно под тихое размеренное шуршание колес он отдыхал.

Только сейчас это не помогало. Последнее время ничего не помогало. Работа больше не поглощала его полностью, дом был просто капиталовложением; даже секс не интересовал — последняя мимолетная связь оставила его совершенно равнодушным. Неудовлетворенность. Пустота.

Черт побери, если он и с этим согласится. Ему только двадцать девять лет. И жизнь не пуста. Все прекрасно.

Джош нахмурился, глядя на яркие, радостные апрельские цветочки, раскачивающиеся на ветру. Допустим, его жизнь была несколько однообразной, предсказуемой и одинокой, но… Нет, не одинокой.

Уединенной. Намеренно. Потому что это был единственно правильный выбор. Он сделал его шесть лет назад, когда его девушка исчезла на выходные. Для того чтобы избавиться от его ребенка. Даже не удосужившись сказать ему о нем. Он никогда бы не узнал правды, не будь у нее такой болтливой подружки. За два дня мучение и злость едва не раздавили его.

Тогда он стал сопротивляться. Навсегда придушил ненужные эмоции. Занялся делами. Закончил с отличием юридическую школу. Стал успешно практиковать, специализируясь на делах, связанных с охраной окружающей среды. Он больше не допустит, чтобы женщина сделала ему больно. И хотя он чувствовал некоторое… беспокойство в последнее время, все-таки считал себя совершенно счастливым. Мало ли что кто-то не согласен с этим. Его секретарша Марлетта стала поговаривать об уходе на пенсию, хотя ей всего сорок восемь. А его невестка…

Джош тихо фыркнул, вспомнив, как месяц назад Энни, жена его брата Мэта, пошутила, что Джош остался единственным неженатым Уокером. Посоветовала ему пошевеливаться. Он огрызнулся, что никогда снова не свяжется с женщиной. Энни спокойно спросила его, когда он прекратит себя жалеть. Всех обижают. Это жизнь. Если хочешь страдать, это твой выбор. А если хочешь излечиться — прекрати теребить больное место! Лучше найди кого-то, кто еще больше обижен, чем ты, и помоги ему.

Ерунда, конечно. Но почему-то слова Энни засели ему в голову. Даже теперь, несколько недель спустя, он не мог забыть их. И, кроме того, Джош не знал никого, кто был бы больше обижен, чем он…

* * *


Когда старый пикап стал тормозить, Дэни Колдуэлл направила его к обочине. Если она правильно понимала, у машины отказал цилиндр, что означало…

Дэни заставила себя успокоиться. Неприятность уже произошла, теперь нужно было только сосредоточиться и двигаться дальше.

— Я должна научиться этому, — пробормотала она, поднимая маленький пакет с продуктами, на которые потратила последние деньги, потом неловко выбралась из кабины пикапа. — У меня будет достаточно практики! Возможно, именно этим я и займусь после рождения ребенка — буду обучать желающих, как справляться с трудностями.

Дэни тащилась по узкой дороге к убогой хижине, которая теперь была для нее и прибежищем, и тюрьмой. Она молодая, сильная и решительная. Но еще и без денег, без мужа, беременная, не имеющая ни профессии, ни работы.

Ребенок так сильно толкнул, что она покачнулась. Дэни усмехнулась и похлопала себя по вздутому животу.

— Сегодня это твое первое замечание, — отметила она, — и ты прав, тигр. Нечего себя жалеть. Что-нибудь придумаем. Кроме того, мы почти дома.

Дэни пришлось остановиться и отдохнуть около валуна.

— Еще пару недель, дорогой, — прошептала она драгоценной ноше под сердцем. — А потом мы вместе начнем новую жизнь.

Дэни оглядела голый пустынный ландшафт, такой не похожий на густые сосновые леса восточного Техаса, где она выросла.

Ее захлестнула тоска по родине, и на мгновение захотелось, чтобы все было по-другому. Захотелось, чтобы она осталась в Люфкине и родила бы ребенка там. Захотелось, чтобы ее малыш знал своего отца.

Дэни закрыла глаза. Когда доктора объявили ей о смерти Джимми, умерли также и последние надежды и заблуждения.

А их было так много! Она влюбилась в Джимми Колдуэлла с первого взгляда — в то самое мгновение, когда столкнулась с ним, входя в школьный кафетерий. Несколько недель они встречались, а спустя четыре года, в день восемнадцатилетия, она вышла за него замуж, чтобы вместе прожить долгую счастливую жизнь.

Дэни вздохнула. «Долгая» жизнь продлилась пять лет. А что касается счастья, что ж… Они были счастливы какое-то время, но Джимми так изменился, особенно в последние два года.

Его родные безжалостно давили на него, считая, что он должен быть первым, лучшим, самым-самым.

А он не мог соответствовать их требованиям и искал утешения у своих друзей — собутыльников, а не у жены.

Что ж, ее ребенку они не смогут навредить своим жестоким обращением. К сожалению, у родственников ее мужа были другие планы, подкрепленные деньгами, могущественными связями, и они использовали все средства для достижения своей цели. Сейчас, когда единственный сын погиб, они поставили цель получить полную опеку над своим внуком. Дэни отказалась отдать им ребенка, но сил сражаться с ними у нее не было.

Тогда она убежала. И снова убежит. Она планировала побыть здесь до родов, потом отправиться в город и потратить свой мизерный неприкосновенный запас, чтобы заплатить акушерке и провести пару ночей в мотеле. После родов она собиралась поработать прислугой или няней, пока придумает, как ей быть дальше.

Услышав раскат грома, она подняла голову. Темные тучи ползли по небу, вспышки молнии над пустыней были похожи на праздничные фейерверки.

Дэни заторопилась и успела войти в домик прежде, чем начался сильный дождь.

* * *


Дороги были залиты водой. Дождь хлестал в ветровое стекло. Видимость — почти нулевая. Джош чудом заметил впереди какой-то силуэт и дернул машину в сторону очень вовремя. Еще одна секунда — и он бы врезался в машину какого-то чудака, решившего, что шоссе самое, что ни на есть, подходящее место стоянки. Ну что ж, значит, в этих краях есть люди, и дорога, по которой он едет, куда-то ведет. С облегчением вздохнув, он увеличил скорость.

И въехал прямо в ад.

Машина попала в огромную яму, наполненную водой, и потеряла управление. Джош сильно ударился головой о стекло. От боли потемнело в глазах.

Джошу удалось отстегнуть ремень безопасности, но, как он ни старался открыть дверь, ничего не выходило.

Двери и окна заклинило.

Еще в голове не успело проясниться, как что-то тяжелое ударило в бок машины. От удара Джоша отбросило от руля на дверцу, а потом он стукнулся головой о приборную доску. Из глаз посыпались искры.

Испытывая страшную боль, Джош заметил, что вода просачивается в автомобиль и скапливается на полу.

Он захлебнется здесь. В этой полной песка, грязной воде. Когда, несмотря на все усилия, сознание стало оставлять его, Джош почувствовал настоящее сожаление.

Возможно, моя жизнь и пуста, подумал он, но… как же не хочется умирать.

* * *


Духовка, где выпекался кукурузный хлеб, едва не изжарила и Дэни, поэтому она вышла на крыльцо подышать свежим от дождя воздухом.

Хотела уже вернуться назад, когда до нее донесся странный звук. Понадобилась секунда, чтобы понять… Дэни влезла в куртку, схватила фонарь, кусок старой веревки, которая вряд ли выдержала бы вес машины. Но это все, что у нее было.

— Похоже на звук металла, малыш. Как будто стукнулась машина! Если кто-то попал в беду, мы не можем отвернуться, поэтому держись.

Осторожно, но, по возможности, быстро, Дэни пошла по тропинке. О господи! Машина. В речке. Она застряла посередине около валуна.

Злобный, пенящийся поток старался оторвать ее от камня и потащить вниз по течению. Если Дэни хотела спасти пассажиров, надо было действовать быстро.

А может, внутри уже никого нет.

Дэни уцепилась за такую вероятность. Может, все успели выбраться. Возможно, машина сломалась — как ее фургон — и ее бросили. Возможно, ей не нужно рисковать ребенком…

Закусив губу, Дэни направила свет фонаря на автомобиль. Над рулем нависла темная человеческая фигура.

— Решение простое, — пробормотала она, запихивая фонарь в ветровку. Один конец веревки она привязала к юкке, а другой завязала под грудью. Сделала глубокий вдох и ринулась в поток.

Добравшись до машины, Дэни направила фонарь на неподвижную фигуру в салоне. Луч ясно высветил только некоторые детали: отливающие темным золотом волосы, твердый подбородок и широкие плечи. Глаза у мужчины были закрыты, однако… грудь мерно вздымалась. Он был без сознания, но живой.

Вздох благодарности Дэни превратился в стон, когда она обнаружила другую проблему. Внутри была вода, она уже поднялась до приборной доски.

Стиснув зубы, Дэни убрала фонарь. Водитель умрет, если она не предпримет чего-нибудь. Сейчас же. Найдя большой камень на капоте, Дэни подняла его над головой, нацелилась на ветровое стекло и бросила. Она повторяла свои действия, пока стекло не треснуло, потом бросила камень еще раз. Когда фонтан из кусочков стекла успокоился, Дэни наклонилась и заглянула в пробитое отверстие, чтобы лучше рассмотреть мужчину, которого она собиралась спасать. Он был необыкновенно привлекательным.

Сердце Дэни отчего-то забилось быстрее.

— Совершенно неподходящая реакция, — сказала она себе. — Но и игнорировать ее тоже нельзя. Ладно, тогда берись за работу.

Надо было вытащить его из машины, пока он не утонул. Но как? На вид этот здоровяк был шести футов роста. Дэни на секунду закусила губу. Потом, набрав воздух в легкие, она сделала то единственное, что смогла придумать. Начала кричать.

* * *


Из темноты медленно возникла мысль. Так вот что такое умереть…

Джош попытался сформулировать другую мысль, но… Что это за шум?

— Просыпайтесь! Давайте, мистер! Открывайте глаза!

Он повиновался со стоном. Он в машине? Ветровое стекло было похоже на серебристую сетку, но с правой стороны в ней была дыра. Увидел свет через отверстие. Он слышал про такое. Ему ведь надо было идти навстречу? Колеблясь на свету, появилось лицо. Красивое лицо. Нежная матовая кожа, большой приятный рот, огромные зеленоватые глаза. А вокруг неясное поблескивающее сияние. Ангел.

— Вот так. Просыпайтесь.

Джош моргнул. Один ангел или два. Он точно не мог сказать. Их очертания были расплывчатыми и сливались, когда они отчаянно жестикулировали. Он закрыл глаза. Так лучше.

— Вы ранены?

Джош попытался определить, что он чувствует. Ему было холодно. Сыро. И… все болело. Особенно голова.

— Отвечайте мне! — В голосе послышался страх.

Неужели? Ангелы ведь не могут испытывать страх?

Несмотря на пульсирующую боль, Джош понимал, что ему нужно успокоить ангела.

— Да, мэм… — Он помахал рукой.

— Тогда пошевеливайтесь! Нельзя терять время. Вылезайте через окно.

Нет. Если он двинется, голова расколется. Лучше остаться здесь…

— Не хочу, — пробормотал он.

— А вас никто и не спрашивает. Ну же, пошевеливайтесь!

Как раскомандовался этот ангел, с раздражением подумал Джош, но под настойчивое ворчание начал слегка подниматься над рулем, сжав зубы от боли. Через пару мгновений, которые показались ему вечностью, Джош поднялся над приборной доской и частично просунулся в отверстие ветрового стекла. Оно, казалось, было затянуто голубым нейлоном. Маленькая ангельская ручка схватила его за рубашку и помогла двигаться вперед. Наконец, он оказался на шершавом сыром камне.

Его спасительница, тяжело дыша, сидела рядом.

Дышит. Тогда это не ангел. А живой человек. Как и он…

Джош быстро открыл глаза и увидел рядом красивую лодыжку. Слегка заинтересовался, кому она может принадлежать. Но сейчас он не мог сосредоточиться. Ни на чем, кроме…

— Спасибо. — Он снова опустил веки, надеясь унять головокружение.

— Пока благодарить не за что.

— Почему? — возразил Джош, хотя из-за головокружения ему едва удавалось составлять слова. — Вы вытащили меня из машины. Спасли мне жизнь.

— Еще нет.

— Почти. — Джош с удовольствием прижался к камню. Мелкий дождик не беспокоил его. Он только немного вздремнет и…

Слабый цветочный запах предупредил о том, что она совсем рядом. Потом руки спасительницы мягко прошлись по его конечностям и нащупали шишку на виске. Сердце у нее, однако, было твердое как хирургическая сталь, если судить по ее словам.

— Вы промокли, — заявила женщина. — А здесь пустыня, и ночь наступает очень быстро. О переохлаждении слышали, мистер? Поднимайтесь!

Вот несносная женщина! Что ж, он обязан ей жизнью…

Джош встал на колени. И его вырвало.

— Извините, — прохрипел он, когда в животе успокоилось.

— Не беспокойтесь, — гораздо теплее откликнулась она. — Я-то вдоволь натерпелась этого.

Джош не понял шутки. Но это не имело значения, в следующую секунду суровая мадам подняла его на ноги. Заставила тащиться почти сотню миль по бурлящему ручью, а после долго-долго лезть в гору…

Его снова вырвало. Каким-то чудом ему удалось подняться на высокую ступеньку, войти в дом. Джош подумал, почему в раю пахнет кукурузным хлебом, потом вспомнил, что он все еще в Техасе. Нежные руки снова прикоснулись к нему, и сняли с него одежду… Потом он лежал в тепле на чем-то мягком. Откуда-то издалека доносился голос: «Не смей спать!» Он послушно открывал глаза, но всякий раз, как он это делал, комната начинала вертеться. Его обволакивала темнота, как толстая черная вата.

Но он был жив. Ему дали еще один шанс. Джош почувствовал, как его рот скривился в улыбке. Что ж, он согласен.

— Спасибо, — прошептал он. — Еще раз спасибо.

Медленно вздохнув, Джош погрузился в черноту…




Глава вторая


Рука Дэни соскользнула с подлокотника, и она распахнула глаза. Ну вот, опять уснула. Солнечный свет падал через окно на раковину. О, господи…

Когда она последний раз посмотрела на неожиданного гостя, за окном было еще темно. Тихо ворча, Дэни выбралась из разбитого кресла, потом неслышно подошла к мужчине, спящему в ее кровати.

И снова сердце затрепетало в груди, точно пойманная птичка.

Смешно, но утром, когда подбородок у него покрылся густой щетиной, этот незнакомец казался еще более привлекательным, чем прошлым вечером. Когда она раздевала его.

С кривой улыбкой Дэни остановила мучительные воспоминания. Она много раз раздевала Джимми, когда он стал приходить пьяным. В этом не было ничего особенного.

Да, надо убедиться, что он не в коме, напомнила себе Дэни и осторожно приподняла мужчине сначала одно веко, потом другое. Со вздохом облегчения она отметила, что зрачки реагировали на утренний свет.

У этого мужчины с великолепным телом и красивым лицом… и машиной, которая, даже сломанная, стоила больше, чем ее фургон на ходу, были еще и необыкновенной красоты глаза. Яркого бирюзового цвета, как цвет Карибского моря на туристических рекламных плакатах.

Поддавшись искушению, Дэни пригладила прядь густых, золотистых, как мед, волос. Сердцеед в ее кровати излучал грубую мужскую силу и чувственность, даже во сне! Должно быть, женщины бросались на него со всех сторон. А скольких ты подловил, мистер Джошуа Майкл Уокер? Так было написано в водительских правах штата Виргинии, которые Дэни нашла в его бумажнике — надо же было ей узнать, кто он, — на всякий случай.

Майкл… Чудесное имя для мальчика. А девочка будет Эмили.

Решу, когда ребенок родится, подумала она, рассеянно потирая тупо ноющий низ спины, повернулась и пошла в малюсенькую ванную. Она решила, что ей нужно привести себя в порядок и приготовить завтрак, а потом уж будить гостя.

* * *


Еще до того, как открыть глаза, Джош вспомнил все… Внезапный потоп, аварию, ангела, который приказал ему вылезти из тонущей машины. Он замерз и промок, потом оказался в сухой одежде и в тепле.

Ему повезло, это точно. Но что теперь?

Одна его часть хотела забыть всю едва не закончившуюся смертельным исходом историю и просто вернуться к прежнему укладу.

Но другая часть настаивала, чтобы он вспомнил о своем открытии: чего-то в его жизни не хватало. Джош скривился, глядя на грубый потолок над головой.

— Дьявол, — прошептал он бревну над головой. Ему все еще хотелось испытать, что значит быть отцом, но за последние шесть лет в биологии ничего не изменилось: для отцовства все еще требуется участие женщины. Но после того как с ним поступила Кэрри, он едва ли сможет когда-либо доверять женщинам.

Это означало, что у Джоша Уокера не будет детей.

Что ж, в жизни были другие важные вещи. Найти кого-нибудь, помочь ему. В голове пронесся совет невестки. Хорошо, когда вернется домой, попробует обучать обездоленных детей или еще что-нибудь в этом роде.

— Вот и хорошо. Вы проснулись.

Губы Джоша изогнулись в усмешке, и он посмотрел вверх. Разумные мысли исчезли, подавленные внезапной, инстинктивной реакцией.

Над ним стоял вчерашний ангел, ее мягкие пухлые губы изогнулись в милой улыбке, отчего ему захотелось потрогать ее рот пальцем, потом губами, потом пробраться языком во влажную, теплую глубину…

Потрясенный силой желания, Джош взмахнул ресницами, потом еще раз, когда увидел, как в дюйме от его носа болтается ее толстая, перекинутая через плечо коса. Схваченные лентой, густые волосы блестели, как отполированная древесина клена, ему захотелось прикоснуться к ним.

— Как вы себя чувствуете? — спросила женщина, и в ее зеленых глазах заплескалась тревога.

Очень живым. Очень мужественным. Очень готовым доказать это.

Стараясь унять учащенный пульс, Джош глубоко вдохнул и ощутил аромат: свежести и мыла и… женщины. Это вызвало в нем боль, заставило повернуться на бок, чтобы спрятать внезапный отклик своего тела.

— Прекрасно… Извините, я не знаю вашего имени, — пробормотал он, отчаянно пытаясь взять себя в руки. Такого с ним не случалось.

— Дэни Колдуэлл, — ответила женщина, потом закусила губу.

Интересно, кожа у нее такая же нежная на ощупь, как кажется? Приподнявшись на локте, Джош протянул свободную руку спасительнице.

Женщина отодвинулась. Хорошо. Может быть, если она отойдет подальше, и ее нельзя будет приласкать, он сможет лучше думать.

Джош оторвал взгляд от ангельского лица спасительницы. Посмотрел вниз.

— Вы беременны!

— Полагаю, вы правы. — Улыбка приглашала его разделить ее радость.

— Господи, о чем вы думали, дамочка? — охнул он, усевшись в кровати. — Вы могли навредить своему ребенку! Где ваш муж? Что он за болван, если позволил своей жене так рисковать и разрешил ей броситься в бушующую водную стихию? Ему следовало…

— Он не мог, — перебила его Дэни. — Он умер.

Джош посмотрел на нее и потерял дар речи.

Сколько лет он горевал из-за предательства Кэрри, из-за того, что никогда не будет обнимать своего ребенка. А эта женщина носила под сердцем дитя, которое никогда не узнает оберегающих объятий отца.

— О боже, Дэни, — прошептал он. — Простите. Мне так жаль.

Она какое-то время смотрела на него невидящим взглядом, одной рукой потирая спину.

— Должно быть, вещи высохли, вот держите. Одевайтесь. — Схватив в кучу одежду, развешанную на спинке кровати, она бросила ее ему на колени. Джош схватил одежду в порядке самообороны.

— С-спасибо.

— Завтрак готов. Надеюсь, вы любите овсянку.

— Овсянка? Я бы лучше съел яйца с беконом. Вафли с медом.

— Я бы тоже. — При звуке низкого смеха Дэни у Джоша появился совсем другого рода голод.

— Сколько вам лет? — спросил он, стараясь сдержать свою не слишком уместную реакцию на эту женщину.

— Двадцать три, — ответила она и, приложив руки к огромному животу, нахмурилась.

Она выглядела моложе. А он рядом с ней просто древний старик.

— Так что насчет завтрака, мистер Уокер?

— Называйте меня Джошем. Он хотел, чтобы эти сочные губы произнесли его имя. — Но как вы…

— Я посмотрела в вашем бумажнике. Там все на месте, — быстро заверила она.

— Я не сомневаюсь в этом, — кивнул он, вылезая из кровати. Да за то, что спасла ему жизнь, она могла взять любую золотую, платиновую или красную карточку, которая ей попалась, все наличные деньги, что угодно. Так он и сказал ей.

— Я не спасла вам жизнь, Джош! Я… — нетерпеливо жестикулировала она. — Я разбила стекло. Пожалуйста, съешьте свой завтрак и уходите.

Ну уж нет. Джош Уокер всегда отдавал долги, а он был должен Дэни Колдуэлл.

— Хорошо, — мягко согласился он.

Когда он направился к столу, Дэни отошла. Славно…

— Неужели вы меня боитесь? — спросил Джош. — Клянусь, я никогда не обижал женщин.

Дэни устремила взор в даль, которой он не видел.

— Доверься мне, Дэни. — Низкий голос Джоша был таким вкрадчивым. — У тебя неприятности? Разреши помочь тебе.

* * *


Дэни поборола в себе желание принять его предложение.

— Мне не нужна никакая помощь, — решительно заявила она, убеждая больше себя, чем Джоша.

Разве замужество ничему не научило ее? Если будешь опираться на кого-то, обязательно упадешь, стоит ему исчезнуть из твоей жизни.

— Тогда я сойду с твоего пути, — холодно заявил он. — Можно воспользоваться твоим телефоном, чтобы вызвать помощь?

— Извини. — Она покачала головой. — Телефона нет.

— Тогда не подвезешь ли меня в город? — Каждое слово было покрыто льдом.

— Колес тоже нет, — призналась Дэни, печально улыбнувшись.

— Хочешь сказать, что ты застряла здесь? В твоем-то положении? — Изумлению Джоша не было предела.

— Просто немного не повезло, вот и все. — Дэни постаралась сказать это как можно спокойнее. Но боль в спине не отпускала, а ребенок до сих пор не давал о себе знать. Вдруг что-то серьезное?

— Не повезло? — скептически усмехнувшись, переспросил Джош.

Он все еще злился, когда в дверь постучали. Дэни воспользовалась паузой.

— Кто там? — крикнула она.

— Окружной шериф, — последовал ответ.

Дэни в страхе повернулась к Джошу.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Пожалуйста. Скажи шерифу, что я с тобой. Скажи ему что угодно. Только не называй моего имени.

Джош задержал на ней взгляд, его глаза превратились в маленькие льдинки. Потом уголок рта изогнулся, и он насмешливо покачал головой.

Дэни закрыла глаза, чтобы собраться с силами. Они понадобятся ей. В дверь снова постучали.

— Минуту! — закричал Джош, потом понизил голос. — Я обязан тебе жизнью, Дэни, — сказал он, — но я юрист. Помощь преступнику может служить основанием для дисквалификации.

— Я не совершила никакого преступления, — отмахнулась она, потирая спину.

— Тогда скажи, почему ты скрываешься.

Дэни прикусила нижнюю губу, но выбора не было. Она знала, на чью сторону встанет шериф, если узнает ее имя. Этот незнакомец был ее единственным шансом, ей надо довериться ему. Но как же сложно сделать это! Она разучилась доверять людям. Сделав глубокий вдох, Дэни сообщила:

— Мой муж был убит шальной пулей во время драки в баре, который стал его вторым домом. Его родители добиваются опеки над своим внуком. Я, конечно, против, но они состоятельные люди, и у них имеются связи. Очевидно, что сейчас я не могу работать…

Джош поднялся.

— Похоже, они способны обеспечить ребенку лучшее будущее, чем ты.

— Я не отдам своего ребенка, — произнесла Дэни, сжав руки в кулаки. — Мне все равно, какое будущее они могут ему обеспечить, этот ребенок мой!

Джош легонько прикоснулся кончиком пальца к ее щеке.

— Ладно, милая, ладно. — Джош убрал руку. — Полагаю, что могу на этот раз нарушить присягу.

Открыв дверь, Джош прислонился широким плечом к дверной раме и поприветствовал крепкого, одетого в кожаную куртку мужчину, стоявшего на крыльце.

— Доброе утро, шериф.

— Меня зовут Лопес, — объявил шериф, снял темные очки в проволочной оправе и запихнул одну дужку в накрахмаленный карман. — А кто вы?

— Джош Уокер… с женой.

Быстро оглядев его испытующим взглядом, Лопес заметил:

— Серьезная гроза была вчера вечером. С рассвета осматриваю, что было повреждено. Это ваша машина в ручье?

— Да. Мы с женой едва успели выбраться. Укрылись здесь вчера ночью. — Джош снова принял каменное выражение. — Думаю, это не проблема, офицер.

Шериф пожал плечами.

— Настоящая проблема — это как вытащить ваш транспорт оттуда, — протянул он. — Не знаю, сможет ли Верн подвести свой буксир поближе к…

Дэни не услышала продолжения. Боль накатила с новой силой, а потом… что-то теплое потекло между ног. Колени стали подгибаться, и она машинально вцепилась в Джоша, чтобы не упасть.

Он тут же обхватил ее рукой.

— Что с тобой, Дэни? Что случилось?

Она не успела ответить.

— Как отец пятерых детей, говорю вам, что у женушки вашей отошли воды. — Приподняв большим пальцем поля своего стетсона, шериф обратился к Дэни: — У вас еще нет болей, мэм?

Она с трудом кивнула.

— Д-думаю, они начались с утра, когда я встала, н-но… — Она закусила губу.

— Но что? — требовательно спросил Джош.

Он все еще прижимал ее рукой к своему боку, Дэни не сопротивлялась, сейчас ей нужна была его сила. Она так хотела этого ребенка, но…

— Боли какие-то странные!

Шериф одним взмахом вытащил из кармана очки, раскрыл их и нацепил на глаза.

— В Безозерье есть больница. Я добегу до машины и предупрежу по рации врача. А вы ведите жену.

Когда шериф повернулся и пошел к машине, Джош взглянул на Дэни.

— Что значит, странные? — спросил он, придерживая ее за плечи.

— У меня болит спина, а не здесь. — Дэни накрыла ладонью живот.

Джош ослабил объятия.

— У моей невестки были боли в области спины, — заявил он. — Дважды. И оба ребенка были в полном порядке. Это нормально.

Дэни мгновенно успокоилась и нацелилась запечатлеть благодарственный поцелуй на щеке Джоша.

Когда ее губы приблизились к его покрытой щетиной щеке, Дэни ощутила тот особый, присущий одному Джошу запах. Потом Джош повернул голову и накрыл своим ртом ее рот: один теплый и мягкий, другой — прохладный и твердый. Мгновенная пауза… потом кто-то сделал поцелуй более глубоким. Вспыхнули звезды. Земля повернулась вокруг своей оси — и на одно мгновение вечности были забыты и младенцы, и боли в спине, когда Дэни поглотили пламя и страсть. Дэни запустила пальцы в густые, шелковистые волосы Джоша. Он обмотал ее косу вокруг своей кисти…

Наконец действительность заявила о себе. Ребенок настойчиво требовал выпустить его на свет.

— И-извини, — прошептала она и отошла. — Я просто… Спасибо, что рассказал мне о своей невестке.

— Всегда пожалуйста, мадам. — Джош резко засмеялся, проводя трясущимися пальцами по волосам и делая глубокий выдох. — Но только не сейчас. Сейчас нам надо идти.

По его реакции она поняла, что случайный поцелуй не оказал на него воздействия. Распространяющаяся боль помогла ей отвлечься от бурлящего в крови желания.

— Мне н-нужно взять вещи для ребенка, — сообщила она.

Джош прорычал:

— Где?

Она указала на желтую стеганую сумку, он схватил ее. Потом этот несносный мужчина подхватил и ее тоже. Он вынес Дэни из хижины, пошел быстрыми шагами с нею на руках по дорожке и усадил ее в машину шерифа так бережно, как будто она была изделием из прекрасного хрусталя.

Однако он замешкался, когда шериф приказал ему тоже сесть на заднее сиденье.

— Послушайте, я не… Просто отвезите ее к доктору, хорошо? Я, гм-м, подожду здесь.

— Она ведь из-за тебя в таком положении, сынок, — резко заметил шериф. — Мне кажется, тебе следует закончить то, что ты начал.

* * *


Джош помрачнел. Дэни не была его женой, и не его вина, что она оказалась в этом положении. А Кэрри так и не дала ему возможности закончить то, чему он положил начало.

Джош тут же оказался около нее в машине.

— Снова схватки?

Она кивнула, лицо у нее сжалось и напряглось, а чувственные губы вытянулись в тонкую линию.

— Я с тобой, Дэни. Я не брошу тебя. — Он обвил ее руками и крепко прижал к груди.

Как приятно! Так же, как и потрясающий поцелуй минуту назад. Но все это совсем неправильно. Черт возьми, он так не реагировал на женщин, ни на каких женщин, особенно на тех, которые носили под сердцем детей других мужчин!

— Спасибо, что не бросаешь меня, — прошептала Дэни, когда шериф вывел патрульную машину на дорогу. — Я у тебя в долгу.

Джош только фыркнул, услышав такую ерунду. Его руки сами по себе сжались вокруг нее.

— Не хочу лезть не в свое дело, Лопес, — заворчал он, — но гоните быстрее, пожалуйста. Женщина рожает.

— Я не могу лететь, сынок. Мы успеем. Не волнуйся.

Наконец они добрались до города.

— Приехали, — объявил шериф. — Больница Безозерья. Говорил же я, что мы приедем вовремя.

— Спасибо, шериф. — Джош распахнул дверцу машины. — Я… э… я…

У Лопеса даже смех звучал по-техасски.

— Извинения приняты, сынок. Лучше проводи свою жену внутрь. Там ее заберет врач. И удачи вам.

Сильные и нежные руки Джоша помогли Дэни выбраться из машины, и он осторожно понес ее по больничной лестнице.

В больнице никого не было, кроме маленького, краснокожего молодого человека в белой нитяной фуфайке, нейлоновых шортах и полосатых гольфах.

— С добрым вас воскресным утром, — поздоровался он, провел Джоша в смотровой кабинет и помог ему устроить Дэни. — Я доктор Равьяни, несколько минут назад играл в футбол.

— Джош Уокер. А это Дэни. — Джош с беспокойством посмотрел на нее. Она снова закрыла глаза, когда наступила очередная схватка, и тяжело задышала.

— Очень рад познакомиться с вами, — улыбнулся доктор Равьяни, измеряя кровяное давление Дэни. — Полагаю, это у вас первый ребенок?

— Да, — согласилась Дэни. — Но он должен был родиться еще через две недели.

— Ну, первые дети известны тем, что опережают график, — бодро заметил доктор.

Когда Дэни нерешительно улыбнулась в ответ, Джош собрался уходить.

— Хорошая идея! — радостно прокричал Равьяни, схватив Джоша за руку. — Я помогу миссис Дэни надеть стерильный халат, а вы мойте руки до локтя. — Для такого маленького мужчины у Равьяни была цепкая хватка.

Джош покачал головой. Попытался освободить руку. Маленький человек сжал ее сильнее.

— Это не подлежит обсуждению, Джош Уокер. Моя сестра сегодня на пикнике со своим приятелем, поэтому мне нужна ваша помощь.

Доктор запихнул его в маленькую ванную.

— Миссис Дэни боится того, чего не знает. Я отличный врач, но, понимаете, мой английский… я не смогу сказать нужные слова утешения, чтобы отвлечь ее от боли. — Маленький человечек погрозил пальцем перед носом Джоша. — Ради своего ребенка, вы должны помочь мне.

И с этим Равьяни удалился.

Ну и дела. Джош взял мыло. Он шесть лет оплакивал своего неродившегося ребенка. Когда он почти до мяса отскребал ладони и руки, какой-то счетчик у него в голове работал:

Помогая Дэни произвести на свет ребенка, ты частично восполнишь то, чего лишила тебя Кэрри.

Кроме того, он обязан жизнью Дэни Колдуэлл. И даже если бы не это, ни один настоящий мужчина не оставит женщину в беде.

Джош схватил кусок бумажного полотенца и вытер руки по дороге в смотровой кабинет.

Дэни улыбнулась ему, но… Да, в ее блестящих зеленых глазах таился страх. Поэтому Джош сжал ее пальцы своими. Постарался успокоить. Наверное, не получилось. Осложнения, достойные мыльной оперы, крутились у него в голове.

После того, как доктор Равьяни осмотрел Дэни, Джош успокоился: специалист утверждал, что все идет нормально.

— Отдыхайте между схватками, — посоветовал он, похлопывая Дэни по руке. — На это уйдет какое-то время. Не беспокойтесь, — добавил он, многозначительно посмотрев на Джоша. Затем вышел заполнить бумаги.

По щеке Дэни потекла слеза и застряла на краю ее полной нижней губки. Он вспомнил, каким нежным был ее рот, когда он целовал ее, каким сладким был на вкус…

— Пожалуйста, Дэни — не плачь!

* * *


Слава богу. Немного отпустило. Дэни почувствовала, что Джошу неловко. Она знала, что мужчины плохо справляются с неприятностями. Джимми терпеть не мог ее слез.

— Тебе не нужно оставаться, — произнесла она с нарочитой небрежностью. — Мой муж на твоем месте давно бы ушел.

— Ни один мужчина не захочет пропустить момент рождения своего ребенка, — объявил Джош твердым, как сталь, голосом.

— А вы с женой… — начала она, задыхаясь от новой схватки.

— Я не женат.

Неужели он думает, что отрывистые слова могут скрыть мучавшие его острую боль и печаль? Дэни невольно подумала об их причине.

— Не расходуй зря энергию, — приказал он, я тебя не брошу.

Его низкий, спокойный голос предлагал помощь. Ладно, она ее примет, ей не хотелось оставаться одной.

Когда схватка пошла на убыль, Дэни заглянула в глаза Джоша. В их глубине она увидела понимание, а также решимость остаться. Это был мужчина, не мальчик. Ему, похоже, пришлось немало пережить, но боль, которую ему довелось перенести, сделала его сильным. Точно так же, как разочарование отучило ее мечтать и сделало более крепкой.

На нее накатила еще одна волна боли.

— Тогда делай что-нибудь, — задыхаясь, попросила она. — Говори. О чем угодно. Просто говори.

И так на протяжении изнурительных часов и медленно наступающей боли она сжимала сильную, твердую руку Джоша и слушала его низкий, приятный голос, когда он рассказывал о днях своего юношества в Монтане и спрашивал о ее жизни в Люфкине.

Ближе к вечеру характер схваток изменился. Дэни стонала, она сдерживалась, чтобы не тужиться. Джош вскочил на ноги.

— Пойду за Равьяни!

— Не нужно, — объявил доктор, входя в комнату. — Равьяни здесь и, ах, как раз вовремя.

Дэни подумала, что его энергичная уверенность вполне способна успокоить.

— Смотрите, мистер Уокер, — приказал доктор Равьяни. — Появляется ваш ребенок.

Джош побледнел. На лице его застыло нечто среднее между ужасом и отвращением. Обеспокоившись, Дэни крикнула:

— Джош! В чем дело?

— Показалась головка вашего ребенка, вот и все, — ответил за него доктор Равьяни. — Он усмехнулся: — Наверное, ваш муж один из тех больших крепких мужчин, которые падают в обморок при виде таинств природы.

* * *


Пол закачался. У Джоша потемнело перед глазами.

Потом, как и вчера, голос Дэни, несколько взволнованный и одновременно спокойный, прорезался сквозь темноту:

— Джош. Со мной все будет в порядке. Женщины рожают детей тысячи лет. Только держи меня за руку.

Как и вчера, он послушался этого голоса. Потом, выполняя инструкции доктора, перешел к изголовью смотрового стола, чтобы прижать своей грудью Дэни.

— Мальчик, — объявил счастливым голосом Равьяни, поднял красный комочек и положил его на живот Дэни. Тот сжал свое морщинистое личико и издал тоненький писк протеста.

— Разве он не прекрасен? — промолвила, тяжело дыша, Дэни. Несмотря на усталость, она была счастлива.

У Джоша от разочарования сжалось горло. Все эти муки, все героические усилия… и каков результат? Более уродливого существа он еще не видел.

— Ах, Дэни, мне так жаль.

Доктор Равьяни унес комочек. Джош прижал к груди голову Дэни, хотел сказать ей что-нибудь утешительное, но не смог.

— Вот. Вполне презентабельный. — Доктор появился спустя некоторое время и опустил ему в руки аккуратный сверток. — Мистер Уокер, поздоровайтесь со своим сыном.

Джош нехотя посмотрел на новорожденного.

— Да, Дэни, ты права, — выдохнул он, с трудом подбирая слова. Что ж, он начинал безнадежно, исступленно и безумно влюбляться. — Он действительно красив. — И у него был особый талант: заполнять пустоту в сердце мужчины. Поразительно.

Нет, это чудо!

— А теперь, малыш, познакомься с мамой. — Доктор Равьяни протянул ребенка Дэни, которая лучезарно улыбнулась своему сыну.

И моему тоже, отчего-то подумал Джош.

Конечно, не в юридическом или биологическом смысле, но… У него внутри выковалось твердое как сталь решение. После нескольких лет печали, гнева и муки странной превратностью судьбы у Джоша появился ребенок — и он не расстанется с ним. Пока, во всяком случае. Только глупец не воспользуется таким случаем. Он вспомнил о Кэрри и о ребенке, которого лишился. Черт побери, почему она…

Прекрати отдирать корку от раны!

Верно. Есть более важные вещи для размышления, чем прошлое. Такие как будущее. Ребенок, рождение которого он только что видел.

Женщина, которая подарила ему и то, и другое.

На мгновение Джош снова вспомнил о том, какие теплые, мягкие губы у Дэни и подумал, не играет ли он с огнем.

Нет, он не повторит той глупости и не станет снова целовать ее.

Через некоторое время доктор Равьяни протянул Джошу список необходимых Дэни и малышу вещей, и список рекомендаций, как вести себя с новорожденным.

— Если хотите быть хорошим отцом, — строго предупредил он, — постарайтесь точно выполнить эти рекомендации.

Быстро просмотрев их, Джош улыбнулся доктору ослепительной улыбкой и поблагодарил его за советы.




Глава третья


Дэни включила воду и встала под душ. Как же все болит!

— Это просто невероятно, — пробормотала она.

Ребенок родился целых три дня назад. Почему же она до сих пор так измучена?

Что бы она делала без Джоша Уокера? — подумалось ей. Без его уверения, что боли в спине при родах — это нормально, без его низкого голоса, который успокаивал ее и поддерживал, когда она тужилась и выталкивала стену боли…

А потом…

Дэни повернулась, чтобы намочить волосы.

Джош, заметив ее растерянность, велел ей прекратить переживать. Потом уговорил доктора привезти их сюда, в мотель, а после связался с городским аптекарем и потребовал, чтобы тот не только открыл свою аптеку — это в воскресенье-то вечером! — но и лично доставил предметы, необходимые для ухода за ребенком из списка, который дал ему доктор Равьяни.

И вот уже в крохотной комнате установлена колыбелька для младенца, дополнительные подушки для нее, детское питание и подгузники, даже про ночную рубашку для нее Джош не забыл.

На все ее возражения Джош пробормотал, что только играет свою роль мужа, стараясь создать правдоподобную картину, пока они не покинут Безозерье. Дэни сдержала глупые слезы. Джимми был прекрасным кавалером на школьных балах, замечательным возлюбленным, пока не наступили серые будни. Но разве был он заботливым, надежным мужем, на которого можно опереться? Дэни грустно покачала головой. Другое дело — Джош Уокер. В тот первый день он помог ей лечь в постель и вылезти из нее, как будто она была фарфоровой статуэткой. Он приносил ей еду из кафе напротив. Вчера одолжил у доктора Равьяни автомобиль и забрал из хижины ее вещи. Он даже помогал ухаживать за ребенком. Которого Джимми совсем не хотел…

Снова подступили глупые слезы. Чтобы успокоиться Дэни постаралась вспомнить, как Джош в первый раз пожелал поменять подгузник: его большие, сильные руки тут же оторвали приклеивающуюся полоску. При следующей попытке подгузник упал на пол, когда Джош гордо поднял малыша, чтобы продемонстрировать успех на поприще натягивания подгузников на попки младенцев.

Джимми бы сразу все бросил: он был не способен долго бороться с неудачами для достижения результата. Джош же насмешливо улыбнулся, заявил, что в третий раз получится, и взял еще один подгузник. Через секунду он протянул ей младенца с правильно надетым подгузником.

Дэни вздохнула. У каждого ребенка должен быть отец, все равно, умеет он надевать подгузники или нет. А у ее ребенка будет лишь…

Мать, которая всем сердцем любит его. Мама, на которую он всегда сможет надеяться.

— Не так уж и плохо, — прошептала она.

Майкл Джеймс Колдуэлл. Хорошее, основательное имя для мальчика — и для мужчины, в которого он превратится. Если она доживет до того времени, когда он им станет. Слезы потекли по ее щекам.

— Прекрати, — приказала она себе, взяв маленький кусочек мыла. Потерла им мочалку, потом тщательно покрыла пеной тело. — Справляйся, не хнычь — помнишь?

Ее цель на ближайшее будущее была проста: набираться сил, ухаживать за Майклом, искать работу.

И вернуть долг Джошу Уокеру. Пока мыла голову, Дэни подсчитала, что долг мужчине в соседней комнате уже давно превысил ее скудные сбережения.

Нда, сделать это будет нелегко.

Совсем не легко. Просушив волосы и одевшись, Дэни почувствовала, что страшно устала, но, все-таки, собралась с силами и заплела в косу копну темных с рыжим отливом волос. Потом взглянула на спящего сына и не могла удержаться, чтобы в восхищении не дотронулся до него.

Нужно убраться в комнате, пока не принесли обед, подумала она и улыбнулась, глядя на облачко светлых волосиков Майкла.

Был уже почти полдень, это означало, что если Майкл не будет спать, она получит обед и строгий приказ все съесть, а Джош пока присмотрит за ребенком. Когда она видела, как ее крошечный сынок лежит, прижавшись к массивному плечу Джоша, все внутри начинало пылать. Тот их поцелуй будоражил ее воображение, и ей хотелось…

Дэни застелила кровать, а потом вывалила на покрывало детские вещи и начала разбирать их. Не стоит тратить время на несбыточные мечты.

Но не такие уж они и несбыточные: дом, семья, повторила она себе в сотый раз. Почему Джимми ушел от этого. И от нее?

Дэни медленно легла на кровать, все еще сжимая в руке распашонку, которую только что сложила. Знала, что ответа нет, она просто устала. Глаза Дэни сами собой закрылись…

* * *


Захлопнув ногой дверь, Джош бросил на стул пачку подгузников, а на тумбочку пакет с едой. Потом сел на кровать, откинулся на подушку, взял пульт дистанционного управления и постарался заинтересоваться горячей дискуссией по телевизору. Не смог. Ему было решительно наплевать на супругов, которые встречались с бывшими супругами бывших супруг, и тому подобное.

Он хотел быть с ребенком, который находился в соседней комнате.

Повернувшись на бок, Джош отодвинул скомканный носок и посмотрел на часы на тумбочке.

Отлично. Скоро полдень. Через несколько минут он подойдет к соединяющей комнаты двери, постучит и заглянет к Дэни. Спросит, не проголодалась ли она, посмотрит на Майкла.

Джош улыбнулся, глядя на кричащую пару по телевизору. Если ему действительно повезет: Дэни будет в ванной, или спать, или еще что-нибудь, — он подойдет на цыпочках к колыбельке. У него будет несколько минут, чтобы повозиться с ребенком.

В воскресенье, когда доктор уложил Дэни в кровать, он почти целых двадцать минут держал Майкла. Восхищался его малюсенькими пальчиками на руках и ногах. Однако, с тех пор ситуация значительно ухудшилась. Вчера Дэни сказала, что ему нет нужды постоянно опекать ее.

Опекать? Он просто находился рядом с ребенком! И с нею.

Ему только разрешили пару раз поднять ребенка, чтобы он отрыгнул. До сих пор он поменял восемь или девять подгузников. И только одну маленькую распашонку. Одну!

Джош стянул и бросил сапоги.

Ему хотелось проводить больше времени с Майклом. Он должен убедить Дэни, чтобы она разрешила ему забрать ребенка в Виргинию.

Но как?

Какой привести аргумент? Подкупить? Соблазнить?

Чертовски опасно. Своими удивительными цвета нефрита глазами, невероятными медными волосами и матовой нежной кожей Дэни Колдуэлл возбуждала в мужчинах собственнические инстинкты. А это делало его уязвимым.

Джош не желал, чтобы еще одна женщина причинила ему невыносимую боль.

Джош принялся разогревать еду на сковородке, включил негромкую музыку и тут услышал тоненький голосок. Малыш плакал!

Мгновенно вскочив на ноги, Джош влетел в соседний номер.

Зрелище, представшее его глазам, ошеломило его.

Майкл лежал в колыбельке на спине и сучил крошечными ножками. Дэни сидела на кровати, роскошные волосы в беспорядке рассыпались по плечам, на щеках играет румянец.

Желание, горячее, настойчивое, пронзило Джоша.

А она — она упаковывала вещи Майкла в хорошо знакомую ему желтую стеганую сумку.

— Что ты делаешь? — воскликнул он, потом понизил голос: — Извини, я хотел сказать что-то вроде: «Ты уверена, что тебе можно встать? Доктор рекомендовал, тебе хорошенько отдохнуть».

— Я отдохнула. — Улыбка мягко изогнула ее полные губы, пока она одной рукой приглаживала волосы.

Взгляд Джоша упал на ее полную грудь. Он должен был думать о материнском молоке и Майкле. А вместо этого его еще раз пронзило чисто мужское желание. Ему хотелось своим ртом накрыть эту сладкую женскую плоть…

* * *


— Джош? — Дэни выжидающе посмотрела на него.

— Ты, лучше себя чувствуешь, верно?

Дэни вздрогнула. Отчего-то показалось, что он к ней неравнодушен. Но нет, с какой стати у него может возникнуть желание опекать ее и быть нянькой ее малышу?

— Д-да. — Она заставила себя прямо посмотреть в его глаза. Это лучше, чем пожирать глазами его всего. Именно этого ей и хотелось, потому что, говоря честно, Джош Уокер сексуально выглядел в джинсах, а раздетый был похож на греческую статую, но это…

Это запретная тема!

Белая рубашка так же оттеняла его загар, как оттеняет бархат бесценные бриллианты. Он закатал рукава, и она могла насладиться видом его сильных рук. А из открытого ворота выглядывали темные вьющиеся волоски — Дэни знала, что они покрывали его мускулистую грудь, а потом узким клином шли вниз к… Возьми себя в руки, велела она себе.

Дэни вздохнула. Джош, несомненно, излучал здоровую мужественность и зрелую умудренность. Конечно же, она совсем не нужна ему.

Что ж, у нее нет денег, нет машины и никакого представления, куда двинуться, но пока еще у нее есть гордость.

— Я… я могу собраться за двадцать минут. — И манеры. — Я очень благодарна тебе, Джош, за все, что ты сделал для меня и Майкла. Если ты дашь мне свой адрес, я пришлю тебе деньги, которые должна…

— Нет! — взревел Джош, запуская свои пальцы в волосы. Через секунду он опустил руку и понизил голос. — Проклятье, Дэни, ты еще не в форме, чтобы куда-либо ехать. А о деньгах забудь. Я хочу… разреши мне просто…

Дэни отвернулась. Слыша этот бархатный голос, ей хотелось принять помощь Джоша, опереться на его плечо.

Но нельзя поддаваться искушению. Как бы отчаянно ни хотелось ее сердцу снова полюбить, снова начать доверять и всем делиться, Дэни не могла рисковать. Сердце больше не принадлежало ей. Оно принадлежало сыну. А Майклу оно нужно было целиком.

— Очень ценю вашу помощь, мистер Уокер, но думаю, нам пора уезжать.

Джош произнес слово, которое, Дэни надеялась, ее сын никогда не узнает, потом с каменным лицом повернулся на каблуках и направился к двери. Дойдя до нее, он остановился, но не обернулся.

— Сначала, по крайней мере, надо поесть, — произнес он, как будто ничто и не огорчило его.

Дэни посмотрела на его прямую спину. Как он может так контролировать свои чувства?

— И кстати, — спокойно добавил он. — Сегодня утром я видел шерифа Лопеса. Он хотел знать, когда мы уезжаем домой.

— Что… — Она еле вытолкнула слова из сжавшегося горла. — Что ты ответил ему?

Джош обернулся.

— Я сказал… — Что-то промелькнуло в его глазах, хотя тон оставался холодным. — Теперь это не имеет значения, верно? Мне следовало знать, что ты никогда не уедешь из Техаса.

Пожав плечами, он исчез в своей комнате.

У Дэни подогнулись колени, и она опустилась на кровать. Если шериф задавал вопросы, давно пора двигаться. Необходимо придумать что-нибудь, но в голове была пустота.

Она не станет извещать родителей Джимми. Не отдаст им сына. Без борьбы, во всяком случае. Но сегодня она не могла бы сразиться и с полудохлой мухой.

Ей нужно еще время!

Последняя фраза Джоша вертелась в голове. Означало ли это…

Дэни встала и поправила рубашку. Сейчас надо было цепляться за любую возможность, любое безумное действие. Может быть, конечно, он ничего не имел в виду, но ради Майкла она спросит.

Наверное, надо еще раз заплести косу до того, как…

— Просто войди и спроси, пока не исчезла решимость, — приказала она себе.

Голова-то согласилась, а ноги не шли.

— Я потом верну ему долг, — пообещала она. — Все до цента. И не причиню никакого беспокойства.

Одна нога двинулась. Другая не хотела идти.

— И не буду делать глупостей. Не поверю снова в сказки.

Вторая нога оторвалась от пола. Проверив, что Майкл пока спокоен, она вошла в комнату Джоша. Отметила, что все в ней было, как после взрыва, но не позволила себе мысленно отвлечься от цели прихода. Однако ноги замедлили ход, приблизившись к кровати, где растянулся Джош. Во всей своей красе.

Я, должно быть, ошиблась. Но самое худшее, что он может сказать, — это «нет». И тогда я… Вздернув подбородок, Дэни обратилась к рисунку рычащего койота над головой Джоша.

— Что ты… Ты сказал, что я никогда не уеду из Техаса?

Из телевизора вырвались металлические аплодисменты, тогда Джош нажал кнопку на пульте, и наступила тишина. Он скрестил на груди руки, потом ответил бесстрастным тоном:

— Доктор Равьяни предупредил, что тебе надо отдохнуть хотя бы пару месяцев. Я хочу… — он помолчал, — убедиться, что так и будет, но у меня тоже своя жизнь. И она не в Техасе.

У нее вспыхнула надежда, и она задала глупый вопрос:

— А где она? — Ей все равно, даже если она была на луне, только бы подальше от Колдуэллов и их связей.

— Фолсборо, штат Виргиния. Это в тридцати километрах от Вашингтона, округ Колумбия.

И очень далеко от того места, где они сейчас. Дэни покусала губу.

— И ты… ты хочешь взять нас с Майклом с собой? На два месяца?

Джош скрестил руки на груди и оглядел комнату.

— Да, — ответил он, наконец. — Я хотел предложить тебе… место, где можно пожить, пока к тебе не вернутся силы.

— Хотел… А почему передумал?

Глаза Джоша засияли как грани аквамарина на солнце, глядя на ее лицо.

Дэни облизнула вдруг пересохшие губы. Он предлагал то самое, что ей нужно: время. Но она больше не наивный ребенок, который верит в сказочных добрых дядей и исполнение желаний.

— Почему?

* * *


Это не означало отказ. Джош сильнее сжал ладони. Если он пошевелит хоть одним мускулом, то движение получится слишком резким из-за охватившего его напряжения. Он не должен напугать ее. Не сейчас. Не так сразу.

— Почему, Джош? — повторила она.

Он глубоко заглянул в ее темно-зеленые глаза. Напоминающие тени на лесной поляне. Они дарили надежду, но требовали прямого ответа. Он все еще собирался наплести ей, что хочет отплатить за то, что она спасла ему жизнь.

— Потому что осенью моему ребенку было бы шесть лет, — услышал он самого себя. — А… я так и не подержал его. Или ее. Я даже узнал о нем… когда было слишком поздно.

— Не понимаю.

— Думаешь, я понимаю? — воскликнул он, потом вскочил с кровати и встал у окна. За ним простиралась пустыня. Да, вот такая же пустыня и в его душе.

Как же ему хотелось, чтобы хоть кто-нибудь его понял.

Но ему нужен Майкл.

Поэтому он изложил Дэни факты, а не чувства.

— Когда я учился в юридическом колледже, я… ну, моя девушка случайно забеременела. — Ему и сейчас было трудно об этом говорить. — Оказалось, что в планы Кэрри материнство не входило. Поэтому, даже не посоветовавшись со мной, она сделала… — Нет, невозможно произнести это слово. — Она решила избавиться от ребенка, — резко закончил он.

Дэни сейчас начнет выражать сожаление. Или в ее глазах вспыхнет отвращение.

В комнате воцарилась тишина.

Джош обернулся. Потом прищурился. Как это следует понимать? В зеленых глазах Дэни сквозило… холодное пренебрежение!

И это женщина, которая всем пожертвовала, чтобы сохранить ребенка! Он раскрыл ей свою душу, чтобы встретить… безразличие?

— Очень сожалею, Джош, о твоей утрате. Но…

Из соседней комнаты донесся тоненький плач. Дэни собралась было уйти, но Джош не мог больше ждать. Он хотел, чтобы все было решено. Ему нужен Майкл. И ему нужно знать сейчас, будет ли он у него.

К счастью, плач прекратился, когда он загородил выход.

— Послушай, Дэни, тебе нужна помощь. Мне хочется того, в чем мне отказала Кэрри. Всего на некоторое время. Что скажешь? Поедем со мной в Виргинию.

— Ну-у…

Джош провел рукой по волосам.

— У меня полностью обставленная детская, — заявил он, стараясь, чтобы заведомая ложь прозвучала как можно естественнее.

— Детская? — На ее лице промелькнуло сомнение.

— Да, колыбелька и все такое. Потому что, мой, э-э, брат все время ко мне приезжает, — объяснил Джош. — С детьми. — Что бы сказал на это Мэт, который два года не выезжал с ранчо! — Я буду все время на работе…

Она покусывала нижнюю губу.

Давай же, Уокер. Тебе нужен этот ребенок!

— Разреши мне сделать это для Майкла… ради ребенка, которого я так и не подержал… — Джош сунул одну руку в карман и скрестил пальцы. — Пожалуйста. Поехали со мной домой, Дэни.

— К-как скоро мы можем отправиться? — спросила она.

У него заколотилось сердце. Получилось!

— Завтра.

Она все еще покусывала в нерешительности губу.

Он быстро продолжил:

— Утром. Рано.

Она слегка нахмурилась.

— Хорошо.

Хорошо? Это значило… Он вдруг бросился к ней, обнял и уже склонился, чтобы завладеть ее ртом… Из соседней комнаты донесся пронзительный вопль. И Дэни вырвалась из его рук.

— Это вышло случайно, — виновато произнес он, пока она не изменила свое «хорошо» на «нечего дурака валять». — И больше не повторится. Я… я просто очень обрадовался, что Майкл и… все.

Он глубоко вздохнул и произнес обещание, которое не хотел давать.

— Больше не прикоснусь к тебе, Дэни. Я даже не буду задавать личных вопросов. Даю слово.

Не глядя на него, Дэни кивнула, потом вышла из комнаты.

Он хотел было пойти за нею, узнать, как там малыш.

Лжец. Ты хочешь вновь обнять ее. Вдохнуть ее неповторимый цветочный запах. Наслаждаться мягкостью ее губ. Изучить ее тело руками, ртом…

Джош разозлился на себя. Пора справиться со своей реакцией на женственность Дэни. Он не хотел никаких осложнений. Он хотел просто видеть Майкла. И если снова не наделает глупостей, то в течение двух месяцев у него будет это счастье.

Что напомнило ему… Джош отвернулся в поисках своих сапог и бумажника. До завтрашнего утра ему надо сделать несколько вещей. Купить машину. Связаться с Марлеттой. Он пообещает ей еще одну оплаченную неделю к отпуску, если она превратит одну из его свободных спален в детскую к их приезду.

Натягивая сапоги, Джош продолжал составлять план действий. Достать карту. Продумать маршрут, чтобы облегчить путешествие для новорожденного и его мамочки. Купить детское автомобильное сиденье.

После того, как влетел в комнату Дэни и поставил ей на стол обед, Джош бросился организовывать переезд. Споткнулся о свои джинсы, валявшиеся на полу посереди комнаты, и улыбнулся. Да, надо еще собрать вещи.

Потом Джош подумал, что надо еще позвонить в Монтану невестке. Сказать, что воспользовался ее советом. Сказать ей, что совет весьма хорош.

Впервые за несколько лет он чувствовал, что рана заживает. Он выздоравливал.

Джош тихонько насвистывал, когда залезал в машину доктора Равьяни десятилетней давности и вставлял ключ в замок зажигания. Он решил, что купит новый фургон. Шикарную, превосходно отделанную модель. Чтобы Дэни не слишком устала, пока он будет везти их с Майклом домой. Правда, он не хотел, чтобы она слишком быстро поправилась…

* * *


На следующее утро, когда Джош показывал свою покупку, Дэни не знала, смеяться ей или плакать.

— Как… Где…

Она махнула рукой на не то автомобиль, не то микроавтобус начала семидесятых, весь покрытый ржавчиной.

Джош неловко пожал плечами.

— В этом городишке не особенно богатый выбор. Но ты хотела уехать сегодня, а эта бегает, — защищаясь добавил он, и Дэни пробормотала что-то одобрительное и начала укладывать вещи Майкла в машину.

— Я сделаю, — заявил Джош, выхватывая вещи у нее из рук.

Дэни вернулась в мотель, чтобы покормить Майкла, а Джош пока пристроил вещи в машине и установил сзади детское сиденье. Как только малыш насытился, Джош объявил, что все готово к поездке. Дэни не успела остановить его, и он поменял подгузник Майклу, дал ему срыгнуть и протянул ей обратно с такой улыбкой, от которой сердце Дэни забилось как сумасшедшее. Потом он посадил ее в машину и ушел в мотель оплатить их счет.

Сколько еще я буду доставлять неудобства этому человеку? — думала Дэни. Вот уже три дня они в дороге, очередная ночь — очередной мотель. Она покормила Майкла, уложила его и откинулась на спинку сиденья автомобиля.

Тут мимо них прошла пожилая дама.

— Ах, какой прелестный ребенок! — воскликнула, она. Остановившись, чтобы полюбоваться Майклом, женщина взглянула на Джоша и улыбнулась. — Похож на своего папу, — заметила она и продолжила путь.

Джош повернулся и посмотрел на Дэни.

— Похож? — наконец спросил Джош, у которого глухо забилось сердце от этих слов. — Знаю, что обещал не задавать личных вопросов, но… Майкл похож на своего отца?

Сначала она не хотела отвечать. Но Джош заслуживал того, чтобы ему ответить.

И, глядя в его глаза, она подумала о том, что тревожило его все эти годы. О его подружке и о неродившемся ребенке. Конечно же, он страдал. Но от прошлого следует избавляться, если хочешь жить дальше. А она, если сможет, должна помочь Джошу. Как еще она отплатит ему за доброту и благородство, если не будет с ним откровенна?

— Думаю, что мы уже перестали быть чужими, Джош. Майкл очень похож на меня в младенчестве.

— Тогда он будет красивым, когда вырастет, — пробормотал Джош, подходя к Дэни.

— Хорошо, теперь моя очередь, — объявила она, желая остановиться… что бы ни произошло между ними. Майклу нужно все внимание матери.

— Ладно, спрашивай, — наконец разрешил Джош, настороженно глядя на нее.

Дэни глубоко вздохнула и посмотрела вниз, словно рассчитывая набраться немного смелости от земли. Конечно, она рисковала, но вдруг ей стало все равно. Она могла поспорить на что угодно: он ошибался в том, что Кэрри сделала это из опасения разрушить карьеру. Такие решения не даются легко.

Играя роль обвинителя, он маскировал что-то другое: вину, страх или горе. Пока он не разберется в себе, его рана никогда не затянется. А если он не в силах сделать этого самостоятельно, возможно, она, женщина, которая сама многого натерпелась, поможет ему.

— Ну, давай, спрашивай! — пожал плечами Джош. Ха! Как будто если чувства прятать, они исчезнут.

— Хорошо, — кивнула она, поднимая глаза и глядя на него. — Там, в юридическом колледже, ты знал, как получаются дети?




Глава четвертая


— Конечно, знал! — Знал и, даже сейчас, испытывая сильную ярость, хотел продемонстрировать это маленькому техасскому ангелу, который пытался сыграть на руку дьяволу.

— Тогда то, что произошло, не случайно. Ты…

— Даже не пытайся разобраться в этом, — резко оборвал ее Джош. — Не забывай, что я юрист. Самое главное, это что Кэрри должна была…

— Нет. — Дэни забрала расхныкавшегося Майкла из автомобильного сиденьица, прижала к плечу и начала его ласково похлопывать. — Это ты должен был.

Джош знал, что глупо выглядит, стоя с выпученными глазами, но…

— Хочешь сказать, что она поступила правильно?

— Нет. Совсем нет. — Дэни покачала головой. — Я только хочу сказать, что, если бы ты с самого начала вел себя ответственно, ей бы не пришлось принимать такое ужасное решение.

Тишина воцарилась на стоянке. В городе. Во всем штате.

Черт ее возьми! Не тереби рану, советовала Энни. Что ж, Дэни Колдуэлл только что разбередила ее. И он вновь испытал боль.

— Е-если ты передумал… — Дэни выше подняла младенца и облизала губы, не очень успешно пытаясь скрыть за бравадой страх, — везти нас с собой в Виргинию, я пойму. Только дай мне забрать вещи Майкла…

Потрясенный до глубины души, Джош уставился на нее. Неужели она действительно думала, что он бросит ее здесь? Каким же подонком она считала его?

— Не говори глупостей, — стиснув зубы, процедил он.

Всю дорогу, пока они пересекали штат Теннеси, обвинение Дэни крутилась у Джоша в голове. Даже сейчас, проснувшись в тишине предрассветных часов и щурясь от зеленого неонового света, который попадал через занавески в его номер в мотеле от указателя на дороге, Джош почувствовал скорее стыд, чем гнев.

Вздохнув, он распрощался со сном и сел, устало проводя рукой по небритому подбородку. Он понимал, куда должны были привести вопросы Дэни.

Даже если он признает себя виновным в том, что глупо, по-детски пренебрег последствиями, это не могло оправдать действий Кэрри. Одностороннее решение лишило его самого драгоценного для мужчины опыта.

А Дэни делится им с ним.

Джош ударил кулаком по подушке, прислушиваясь к звукам из соседней комнаты. Ему надо было молчать. Что он и делал шесть долгих лет… Кроме того, ожидать понимания от такой женщины, как Дэни…

Ну да, прозвучал в голове противный тоненький голосок, который до странности напоминал голос его невестки. Молодая вдова с новорожденным, у которого нет отца, вряд ли может что-нибудь знать о непреходящем горе, боли и потере, так ведь?

Ладно, возможно, Дэни и способна дать ему несколько советов, как жить дальше, по какому пути идти. Если ему нужно куда-то идти. Джош снова стукнул кулаком по подушке. А что, если в конце пути нет ничего, кроме пустоты? Или еще одной невыносимой сердечной раны? Или жены, такой же отважной и любящей, как Дэни, которая захочет тебе подарить твоего собственного ребенка?

Джош вздохнул. Взгляни правде в глаза. С такими женщинами, как Дэни, ты еще не сталкивался и понятия не имеешь, чего от них ожидать.

Конечно, на работе он сталкивался с женщинами — адвокатами, но те были коллегами, и Джош относился к ним соответственно. Единственная женщина, с которой он мог поговорить, была его секретарша Марлетта. А она в основном ворчала.

Те несколько, с которыми он ложился в постель, ну… Они были совсем не похожи на Дэни Колдуэлл. Более практичные, более искушенные — да, возможно, пресыщенные, но они знали правила. А разговоры в таких ситуациях были ни к чему.

Джош закрыл глаза и представил себе Дэни. Дэни была с ним. Под ним. Длинные ноги запутались в шелковых простынях, полные груди поднялись, приглашая…

Джош застонал. Каждую секунду его тело настойчиво требовало ее. С той минуты, когда он посмотрел в разбитое ветровое стекло и увидел зеленоглазого ангела.

Но если попытается получить больше, чем положено по соглашению, и у него ничего не получится, он рискует потерять ребенка.

Джош снова застонал.

Майкл был ребенком другого человека. Дэни могла уехать и забрать его в любое время, когда ей захочется. Она могла собирать вещи в эту самую минуту, складывая маленькие рубашечки, которые они вчера купили: с крошечными застежками, которые Джош с трудом мог застегнуть своими огромными пальцами…

Нет! Джош вскочил с кровати и направился к смежной двери. Он ни за что не позволит ей… Он зацепился за сапог. Покачнулся. Наступил на подошву другого сапога, который почему-то валялся посередине комнаты рядом с его джинсами. Ну конечно же, он в них запутался — и вот результат: рухнул на пол, ударившись локтем о тумбочку.

— Джош? — Раздался тихий голос. Дэни вошла в комнату. — Что случилось? Все нормально?

Конечно, нет. В действительности Джош был очень сильно возбужден. Пижама, которую он купил, чтобы прилично выглядеть во время кормления Майкла, не могла скрыть этого факта. Даже будь она сделана из стали. Джош быстро перебрался на кровать и забрался под одеяло. Дэни включила лампу около кровати. На ней была тонкая хлопчатобумажная ночная рубашка, три пуговицы расстегнуты.

Потом Дэни склонилась над ним. Под правильным углом. Но с неправильным выражением лица. Глаза у нее потемнели от озабоченности, а не от страсти. Волосы ее были распущены, настоящая река пенящегося шелка падала ей на плечи и вниз, вниз, вниз, почти касаясь его… Джош снова застонал, с трудом сдерживая руки, тянущиеся к ней. Желающие повалить ее на кровать. Накрыть ее груди и ладонями ощутить их тяжесть. Потом подмять ее под себя. Накрыть ее рот в прекрасном сливающемся поцелуе, когда земля разверзнется под ними…

— Тебе нехорошо? Что-нибудь болит? Голова кружится? — В ее вопросах сквозило неподдельное беспокойство.

Слава богу. Она испытывала к нему не только настороженность. Напряжение внутри ослабло, и он улыбнулся ей сквозь пелену сильного желания. Ах, Дэни, мысленно молил он. Пожалуйста. Дотронься до меня.

Ее рука потянулась к нему… застыла… потом прижалась ко лбу.

— Хмм. Не горячий, — объявила она через пару секунд.

Он чуть не подавился. Не горячий? Он весь пылал! Если бы она положила свою маленькую мягкую ручку несколько ниже, она бы узнала, какой — Джош сжал зубы, овладевая собой — он был дурак. Шесть лет назад он поклялся никогда снова не подпасть под власть женщины. И не был готов нарушить клятву. Пока нет. Даже с Дэни Колдуэлл.

Хоть она и сводила его с ума.

Что ж, он просто ищет способ, как проводить время наедине с Майклом. А свое желание к матери Майкла он возьмет под контроль.

Без труда. Он только что доказал это.

— Все в порядке, — пробормотал он, отворачиваясь. Вместо того чтобы понять намек, глупая женщина провела холодными пальцами по шее и прижала ладонь к затылку.

И Джош понял, что он на пределе.

Если простым прикосновением она вызывала в нем желание поцеловать ее, когда-нибудь он сделает это. С волнением. С удовольствием. С готовностью овладеет ее ртом и потом сделает все, что она захочет. Расскажет ей все, о чем она попросит. Даст все, что ей нужно. Кроме сердца и доверия, жестко напомнил себе Джош. Этого он не мог ей дать. Предательство Кэрри послужило ему уроком, слишком горьким уроком.

— Нет, — сообщила она, отходя от кровати. — Жара нет. Ты отчетливо видишь?

Джош покачал головой.

Ему не хотелось так желать ее. Но он ничего не мог с собой поделать.

— Я ударился локтем… — Он высвободил одну руку из-под одеяла и показал ей.

— Вот как. — Ее мягкий голос ласкал его, как атлас.

Она собралась уходить.

— Больше не буду тебя беспокоить. — Он понимал, что должен отпустить ее, но внутренний голос принялся твердить об одной-единственной возможности, которую никак нельзя упустить. — Подожди, Дэни. О том, что случилось днем. Я хочу… извиниться. За…

За что? В том-то и суть. За то, что не хотел простить Кэрри? Не хотел забыть? Нет, нет, никогда.

— А-а-а…

* * *


Видя, как Джош изо всех сил старается сгладить ситуацию, не сдавая своих позиций, Дэни поняла, что должна помочь ему. Несколько лет выслушивая вранье Джимми и обещания, которые он не сдерживал, она восхищалась правдивостью Джоша, соглашалась она с ним или нет.

— Это мне нужно извиниться, — искренне ответила она, теребя прядь волос. Тяжелый опыт научил ее, что даже благие намерения не могут изменить состояния души, а без этого… — Твоя жизнь меня не касается.

— Я не должен был так грубо обрывать тебя. — От сожаления глаза его потемнели. — Дэни, пожалуйста. Больше не бойся меня.

Вопреки своей воле и имеющемуся у нее здравому смыслу, взгляд Дэни скользнул по его сильной гладкой шее, до которой она только что дотрагивалась, к необыкновенно мужественной мускулистой обнаженной груди и вьющимся темным волосам, которые спускались вниз… Ее обдало жаром. Снова.

Так случалось каждый раз, когда она видела его.

Или эти необыкновенные бирюзовые глаза. Или восхитительно опасную темную щетину. Или…

Ладно. Реакция на Джоша Уокера доказывала, что она женщина, жаждущая любви. Но она не имеет права думать сейчас о себе.

Главное — ее маленький Майкл. А быть матерью беспомощного младенца оказалось не так просто, как она полагала.

— Со мной ты в безопасности, Дэни. — Глубокий голос Джоша вернул ее к действительности. — Каковы бы ни были наши разногласия, Уокер всегда сдерживает свои обещания, Дэни. Верь мне.

Она и хотела. Еще хотела забраться к нему в постель. Опустить ему на плечо голову, прижаться губами к его гладкой коже. Улететь на небеса от его поцелуев…

— Я, конечно же, очень признательна тебе за… все.

Прошло мгновение в полной тишине, потом Джош протянул руки, и ей захотелось очутиться в них и найти успокоение самым простым способом, который существует между мужчиной и женщиной.

И потом она уже была в его объятиях. И он бережно держал ее, крепко держал, прижимаясь щекой к ее голове. Это было так правильно.

Она чувствовала, что именно так все и должно быть. С ним она в безопасности. В самом опасном месте, которое только может быть. Там, где снова появились мечты. Они не были такими уж особенными: дом, семья, любящий муж, который оберегает ее, и она заботится о нем… Ох уж этот Джош Уокер! Из-за него она стала желать того, чего не следовало. Еще одно райское мгновение в его объятиях. Еще один поцелуй. Возможность запустить пальцы в его густые, мягкие, золотистые волосы.

Не глупи, предупредила она себя. Теперь твоя жизнь принадлежит Майклу. Так же, как и сердце.

Она сделала шаг назад, и он отпустил ее.

Дэни кое-как добралась до своей комнаты, и дверь за нею закрылась.

По-це-луй. Отнесись к этому проще, глупышка. Ухаживай за Майклом. Восстанови силы. Найди какой-нибудь подходящий способ заработать на жизнь и уйди из жизни Джоша Уокера, пока не наделаешь непоправимых ошибок.

Совершенно ясно, что этому мужчине нужна была женская ласка, чуткое участие, чтобы снова научиться доверять людям и жить нормальной жизнью.

Но также ясно, что она ему помочь не способна. Она уже потеряла возлюбленного, не удержала его на краю пропасти. Она не могла рисковать: вдруг снова не справится и не сумеет сделать этого мужчину счастливым. Ей надо растить ребенка. И поэтому о Джоше Уокере надо забыть.

Дэни закрыла глаза, чтобы немного отдохнуть до следующего кормления Майкла. На глаза навернулись слезы. Повинуясь давней привычке, проглотила их.

Ну ладно, сказала она себе, зарываясь лицом в подушку и давая волю слезам. Даже Специалистка по преодолению трудностей время от времени заслуживает отдыха ночью.

* * *


На рассвете Джош принял душ, побрился, достал чистую синюю футболку и оделся. Около шести прислушался к звукам в соседней комнате, глубоко вздохнул, как будто ничего не случилось, просто вошел, и вместо Дэни проверил Майкла и поменял ему подгузник. Уложив Майкла в сумку-кроватку, послал Дэни на стоянку грузовиков заказать завтрак.

— Обычно в таких местах хорошая еда, — заметил он, не глядя на нее. — Я подумал, может быть, ты хотела бы побыть несколько минут одна. Майкл может поспать у меня, пока я собираю вещи.

Дэни кивнула.

— Ладно, займу тебе место.

Когда дверь за нею закрылась, Джош осторожно перенес Майкла в свою комнату, поставил сумку на середину кровати и включил телевизор. Потом схватил телефон.

С невероятной скоростью набрал номер домашнего телефона Марлетты. Ожидая, пока соединится, нетерпеливо постукивал ногой. Улыбнулся, дотронувшись до щеки Майкла, и как раз в этот момент услышал приветствие.

— Кто бы это ни был, у вас должна быть действительно веская причина, чтобы звонить в такую рань, — предупредила Марлетта.

Джош усмехнулся.

— Не клади трубку: я-то ведь знаю, что через тридцать минут ты уходишь в церковь.

В трубке послышался смех.

— Так что, я должен дать тебе дополнительный отпуск? — спросил он.

— Непременно! — Марлетта утверждала, что по крови она на четверть черокезка, а в основном афро-американка, туда же ради смеха затесалась пара переселенцев из Уэльса. Кожа у нее была цвета кофе с молоком, нрав горячий, а говорила она с настоящим южным акцентом. Она была язвительна, везде совала свой нос, но под колючей внешностью скрывалась добрейшая душа. Она была с Джошем с того момента, как он начал практиковать, справедливо приписывала себе половину его успеха и была ему самым близким другом.

— Все купила? — Джош нетерпеливо посмотрел на часы.

— Я скупила все, что только можно найти для малышей. Начиная с колыбельки, манежа и детского столика, и кончая телефоном двусторонней связи для мамаш и заводной машинкой. Да, еще кресло-качалку. Так когда я получу объяснение этой странной просьбе?

Джош наклонился и поцеловал покрытую мягким пушком головку малыша.

— Марлетта, ты ведь знаешь, какие удивительные эти младенцы, — сказал он с улыбкой. — Спасибо, что выполнила мою просьбу, ты очень помогла мне, — сказал он. — Позвоню тебе, когда будем близко, — добавил он с улыбкой. — Конец связи, — попрощался он с секретаршей.

Он пересек посыпанную гравием стоянку. Распахнул дверь столовой. Помещение было наполнено звуками и запахами. Гремели столовые приборы, стеклянная посуда и громкая музыка в стиле кантри. Пахло сигаретным дымом, яичницей и крепким кофе. Встав у двери, Джош осмотрел стойку, столики, разбросанные на покрытом черным с белым линолеумом полу, потом кабинки справа от себя. Дэни не было. Он посмотрел налево. В первой кабинке сидел огромный, как гора, водитель грузовика с жирными волосами, стянутыми в хвост, его широченная спина загораживала обзор кабинок по той стороне столовой.

Крепко держа Майкла, Джош начал двигаться мимо горы.

— Н-нет, спасибо. Я жду мужчину. — Знакомый голос казался спокойным. Даже мужественным. Но зеленые глаза были подернуты дымкой страха.

— Послушай, кроха. — Огромный водитель протянул через стол руку. Дэни отодвинулась от него. — Тебя не убудет держаться немного поприветливее.

Джош почувствовал, как начинает заводиться.

— Убери от нее руки, — прорычал он, и перед ним расстелился красный туман. Она моя, моя женщина! — Сейчас же!

Водитель даже не взглянул в его сторону.

— Во-первых, я ее не трогал, — сказал он голосом, полным агрессии. — А во-вторых, почему бы тебе, приятель, не заняться своими делами?

— А я и занимаюсь, — стиснув зубы, ответил Джош. — Эта дама со мной.

Время замерло: ничего не происходило. Потом водитель с ворчанием положил свои огромные ладони на стол и начал выходить из кабины. Наконец вылез и выпрямился. Во второй раз за эту неделю Джош видел перед собой смерть. Сейчас она была высотой в шесть футов восемь дюймов. А весила около сотни килограммов. И звали ее Бубба.




Глава пятая


Так, по крайней мере, гласила надпись на рубашке.

На что Джошу было совершенно наплевать.

— Дама со мной, — повторил он, аккуратно ставя сумку с Майклом на скамейку рядом с Дэни.

Он смутно слышал, как сзади задвигались столики, и люди стали выходить. Стихла музыка.

Бубба сделал шаг вперед, вынуждая Джоша посмотреть вверх, чтобы встретить взгляд громилы.

Отлично, Уокер. Первая драка после средней школы, и ты выбираешь разъяренного быка в качестве противника. Неважно. Пока он может стоять, ползти или двигаться, никто не посмеет цепляться к его Дэни!

Джош собрался с силами, расставил ноги и приготовился драться.

— Не вижу колец, которые могли бы это подтвердить, — объявил гигант, проводя огромной лапой по волосам до самого конца конского хвоста. — И мне не нравится твое нахальство, — добавил он, поднимая обе руки и сжимая их в кулаки перед грудью шириной в акр. Кулаки размером с футбольные мячи и со шрамами на суставах.

Дэни откашлялась.

— Послушай, Джош. И… э-э… Бубба. Уверена, что…

— Выйди из кабины, Дэни, — скомандовал Джош, не отрывая взгляда от громадного водителя.

Она машинально подняла Майкла и положила его на стол, а потом вскочила на ноги. Двое мужчин не обращали на нее никакого внимания. Они слишком усиленно разглядывали друг друга.

— Хотел бы поразмяться? — спросил Джош.

Бубба зарычал в ответ.

Дэни кусала губу, пока двое мужчин готовились к бою, и все это на рассвете на стоянке грузовиков в Виргинии, о господи! Да хватило бы одного удара Буббы, чтобы Джош оказался в реанимации. Она должна что-то предпринять, но что?

Что угодно, дурочка. Главное, не допусти, чтобы это чудовище ударило Джоша.

Пока она обдумывала план, в ней проснулся новый страх.

Как она сможет научить мальчика быть мужчиной? Разве она сможет научить своего сына этому: непоколебимой смелости, когда он сам будет рисковать, чтобы защищать более слабого? Что ж, множество одиноких женщин вырастили прекрасных сыновей, напомнила она себе.

— Возьми Майкла и подожди на улице, — проскрежетал Джош.

Ни за что. Смелость — это одно, а бессмысленные жертвы — другое.

— Перестаньте, парни. Не надо…

Они уже стояли совсем вплотную друг к другу. Джош — викинг с каменным лицом, жаждущий добычи. Бубба — гигантский маньяк-борец. Не хватало только грима и трико — получилось бы неплохое шоу.

— Послушай, приятель, почему тебе не спросить даму, что…

— Нечего мне ее спрашивать, — огрызнулся Джош.

Тут Дэни не выдержала.

Двое мужчин начали ходить кругами, подняв плечи, шаркая ногами и размахивая кулаками.

Это же смешно! Дэни протиснулась между двумя идиотами. Как она и рассчитывала, ее неожиданное действие на секунду вывело слабоумных самцов из транса.

А теперь надо продержать их в замешательстве до тех пор, пока у них снова не заработают мозги. Если у них между ушами имеются серые клетки.

Мысленно скрестив пальцы, Дэни набрала в легкие воздуха, представила себе одну из девушек, которые раздают призы на автогонках, и… захихикала.

Джош и водитель-громила замерли.

— Послушай, дорогой, я уверена, что мужчина не замышлял ничего плохого, — сказала она, выдавив еще один смешок и игриво ударив Джоша по руке. — И, кроме того, ты же знаешь, что не должен драться с гражданскими. — Обернувшись к Буббе со свойской улыбкой, сообщила: — Потому что это ведь будет несправедливо, правда? Ну, Джош умеет убивать самыми разными способами, — она щелкнула пальцами, — только одними руками.

Ха! Бубба заметно побледнел. У него забегали глаза — не иначе, ищет выход. Молча вознеся молитву, Дэни указала ему на дверь.

— В самом деле. Не обращай на него внимания, — посоветовала она гиганту водителю. — Он немного на взводе сейчас, потому что, — еще раз улыбнувшись ему нахальной улыбкой, она подняла сумку и показала Майкла, — я родила ребенка неделю тому назад и он… ну, понимаешь… обходится без…

* * *


И тогда, о боже, она подмигнула этому бегемоту. Подмигнула! У Джоша отвалилась челюсть.

Водитель медленно обвел взглядом Дэни и Джоша, который продолжал раскачиваться на пятках, красный туман все еще стелился у него перед глазами. Дэни не нужна его защита. Дьявол, она вывела их обоих с поля боя. Без единой царапины.

Что, мрачно решил он, было замечательно для него. Иначе еще один шанс оказался бы самым коротким в истории.

Когда прилив адреналина спал, и остатки сумасшедшей ярости улетучились, Джош опустил кулаки.

Губы у Буббы задрожали, потом открылся рот, и раздался хохот. Огромной, величиной с окорок, ладонью он стукнул Джоша по плечу, едва не сбив его с ног.

— Ну, старина, — весело прогремел он, сменив враждебность на мужскую солидарность, — теперь я понимаю, почему ты злишься. Выше голову, — посоветовал он. — У тебя славный малыш, а твоя мадам не всегда будет в неисправности. — Он снова захохотал. Снова хлопнул Джоша по плечу.

— Джош.

О господи! Она так нежно произнесла его имя, что он потерял всякий интерес к Буббе.

Потом эта женщина протянула ему Майкла. Вот чертовка! Она знала, что он не сможет драться с громилой одной рукой…

— Пошли, дорогой, — попросила Дэни, умоляюще глядя на него. От ее пальцев, которыми она дотронулась до него, исходил жар. Тепло проникло в него, возбуждая каждую клеточку. — Пошли.

— Хорошо, — согласился он, потом тихо выругался, когда Бубба снова захохотал.

В такой игре должно быть двое партнеров, решил Джош и просунул свободную руку под косу Дэни.

— Как скажешь, любимая, — пробормотал он, потом крепко прижал ее к себе. Быстро поцеловал. Горячо. Глубоко. Слегка покачнулся, когда отпустил ее. Но и она тоже, заметил он с мрачным удовлетворением, не осталась равнодушна. Потом Джош дружески кивнул Буббе и вывел Дэни из столовой, положив ей, как собственник, руку на талию. Провел через парковку по улице и прямо к машине.

Без единого слова.

Он поддался воображению. Снова.

Повторял план игры. Потому что осторожность, в конце концов, основная составляющая смелости. Поцелуи Дэни Колдуэлл заставляли его дрожать от желания.

Что это с ним? Довольно считать Дэни не такой, как другие женщины. Довольно целовать ее. Хотеть ее. Все время. В любом положении. Особенно если она лежит сверху, а ее волосы распущены и, как шелк, падают на его лицо…

У него уже был печальный опыт того, как опасно пускать женщину в свое сердце. Разве можно так собственнически относиться к женщине, с которой знаком всего неделю?

Нельзя. Он и не будет.

Просто так вышло.

Временное помешательство. Это было единственным объяснением.

Прочь из этого богом забытого городка. Прочь от этого утреннего тумана, словно он был сердитым духом, который гнался за ним.

* * *


Дэни глядела в окошко машины, когда они проезжали мимо аккуратно вспаханных полей в узких долинах, взбирались на заросшие лесом холмы к обнаженным горным пластам, которые возвышались, как гребешки. Смотрела на кизиловые деревья, покрытые розовыми и белыми цветами. Виргиния была похожа на восточный Техас. Ей будет здесь удобно, если только…

Она посмотрела на Джоша, который уверенно, но молча, вел машину. Наверное, переживает из-за того, что она вмешалась, и не дала ему самому разобраться. Сама того не сознавая, она опустила глаза на его сильные руки на руле. Они сжимались в кулаки, чтобы защитить ее, и в то же время могли нежно, как снежинку, держать Майкла. Ей было любопытно, как бы они прикоснулись к женщине. Нежно? Жадно?

Требуя страсти и одновременно давая ее?

На нее накатила волна желания. Никогда не испытывала такого. Вначале Джимми был милым, но он всегда торопился и неловко обращался с нею. В последние два года с очень большими интервалами он делал это словно по привычке. Без всякого интереса.

Дэни подсознательно чувствовала, что Джош Уокер не такой. Уж если он наедине с женщиной…

Воспоминание о необыкновенном поцелуе несколько мгновений назад привели ее к мечтам о золотистой голове, склоненной над нею, губах, которые ищут, изучают… ласковых руках…

Ах, прекрати мечтать! Ты совсем не та женщина, которой может заинтересоваться Джош, напомнила себе Дэни, ерзая на сиденье. Джош заворчал, как будто говоря «аминь» ее мыслям.

Она взглянула на своего сердитого спутника.

И тут же ее взгляд упал на Майкла. Ее сын, конечно же, выиграет, если у него будет отец. К сожалению, она не знала, где его взять, если это будет не муж. Ей всегда хотелось иметь дом и большую, дружную семью, но после разочарования в браке она точно не знала, захочет ли еще раз выйти замуж.

Если только у ее избранника не будет золотистых как мед волос и бирюзовых глаз, непоколебимого мужества и доброго сердца.

Как же найти способ помочь Джошу забыть прошлое? Но что могла она сказать? Как могла убедить его открыть свое сердце, когда сама боялась этого?

Может быть лучше доказать действием, чем словами?

От волнения и внезапного предвкушения у нее все задрожало внутри.

Джош снова заворчал, и Дэни поняла, что надо действовать, правда, делать это следует осторожно.

— Ха, — произнесла она, скрестив руки под грудью. — Я так и думала. Ты и вправду рассердился.

— Что?

— Извини, — сказала она. — Я не могла придумать, что еще сделать. Не будь он таким огромным, клянусь, я не стала бы вмешиваться.

Джош помолчал, потом рассмеялся. Таким сочным смехом. Дэни мечтала, чтобы он почаще так смеялся.

Джош сверкнул белыми зубами.

— Поверь мне, Дэни, я рад, что ты вмешалась.

— Правда?

Она никогда не встречала такого мужчину, как Джош Уокер. Увидев женщину в опасности, он, не колеблясь, кинулся на помощь. А теперь он сверкнул на нее своими бирюзовыми глазами и поблагодарил за то, что она вмешалась?

— Все-таки спасибо за то, что вступился за меня.

— Я бы сделал то же самое ради любой женщины, — возразил Джош.

* * *


Ха. Каким же он стал вруном! Если говорить откровенно, благородство здесь было ни при чем. Он просто обезумел, когда увидел, как тот подонок приставал к Дэни. Еще и теперь, спустя час, он был вне себя. Все еще сгорал от желания самому овладеть техасским ангелом.

У него в голове оглушительным рефреном проносились образы обнаженной женщины, лежащей на смятых после страсти простынях.

Остынь, приказал он себе. Погаси пламя этих неуместных чувств холодными фактами.

— Ведь ты спасла мне… жизнь, — констатировал он, а потом добавил льстивым тоном: — А где ты так научилась разряжать подобные ситуации?

Она дернула плечом.

— Джимми стал проводить слишком много времени в плохих местах с плохими людьми.

Она отвернулась к окну, Джош смотрел то на дорогу, то на свою спутницу.

— Может быть, мне нужно было больше выходить с ним, — прошептала она в стекло. — Может быть, надо было что-то делать…

Первым желанием Джоша было сказать, что никто не сможет остановить человека, у которого ослаблено чувство самосохранения, но он просто решил сменить тему.

— Если Майкл будет паинькой, — быстро произнес он, — мы сможем добраться до Фолсборо до следующего кормления.

Обернувшись к нему с благодарной улыбкой, Дэни спросила.

— Ты давно там живешь?

Об этом ему надо было тоже подумать. Не проспал ли он на ходу последние шесть лет жизни?

— Пару лет, — ответил он наконец. — Я прожил в округе Колумбия почти пять лет.

— Почему в округе Колумбия? Я думала, что ты вырос в Монтане.

Когда ее глаза блестели, как драгоценные изумруды, и в них не было ни боли, ни горя, а губы изгибались в такой одобрительной улыбке, он готов был рассказать ей что угодно.

Поэтому, пока старый фургон мерно тащился по дороге, он озвучил свои надежды воздействовать на законы окружающей среды в процессе созидания. Он рассказал о том, что уже предоставлял информацию во время слушаний в Сенате, а теперь пытался установить контакт с вновь назначенным председателем важного сенатского комитета.

— До сих пор Эллистон Перродо был неуловим, — признал с кривой улыбкой Джош, — но я регулярно звонил в офис сенатора и оставлял приглашения встретиться за завтраком, обедом или ужином. На днях выловлю его, — пообещал он, усмехнувшись. — А пока…

— Расскажи мне о Фолсборо, — предложила Дэни. — Какой он?

— Ну, он… — В городке был продуктовый магазин, банк, сухая химчистка, но… Джоша не интересовало, кто в нем живет, хоть трехголовые роботы. — Сама увидишь, — предложил он.

Когда он проехал плакат с надписью «Добро пожаловать в Фолсборо», Дэни с интересом поглядела вокруг. И Джош тоже, как будто увидел город в первый раз. Хм-м. Симпатично. Группки домов. Маленькая ферма. Симпатичная центральная часть с магазинами и офисами. Хорошее место для того, чтобы растить ребенка.

Но у него всего два месяца.

Дэни потеребила косу, потом откинула ее за спину.

— А как мы… я и Майкл… поместимся у тебя в доме, — начала она, и щеки ее слегка порозовели. — Ты уверен, что места достаточно?

Джош подавил стон. Даже целого штата Монтана было бы не достаточно. Ну вот, он снова.

— Места полно, — наконец произнес он. — Три спальни, две ванные комнаты. Кухня. Гараж. — Не мог припомнить других деталей, таких, как цвет ковра и наличие обоев.

— Судя по твоим словам, замечательно.

— Сама увидишь, — ответил он, и вдруг нахмурился.

* * *


Дэни с любопытством смотрела в ветровое стекло.

Они проезжали мимо небольших, любовно ухоженных, не новых, домов, перед фасадом которых виднелись цветочные клумбы, игрушки на газонах и велосипеды. В конце улицы был парк с качелями, песочницами, дорожками и игровыми площадками. Она отогнала подступившие слезы: это была ее несбывшаяся мечта.

— Г-где? Который из них твой?

— Вон тот. — Джош показал на дом за парком.

На тюрьму. На самом деле это совсем новый квартал из одинаковых кирпичных зданий, обнесенных легкими столбами и защитной изгородью. Для профессионалов высокого уровня это место, наверное, было бы желанным, но Дэни оно показалось больше похожим на исправительное учреждение, чем на дом.

У въезда даже было караульное помещение. Когда они остановились заполнить гостевую анкету, Дэни решила, что для Джоша это была подходящая резиденция. В конце концов, он все еще был пленником своих собственных раскаяний и печалей, ему здесь было нелегко — одному.

Дэни сцепила руки на коленях и машинально кивнула охраннику, когда Джош проехал в ворота. Ах, как бы ей хотелось залечить его раненое сердце. Так, чтобы он мог получить то, что заслуживает и, очевидно, желает. Жену, чтобы оберегать, и детей, чтобы растить. Семью, чтобы любить.

Но как? И почему? Ради него или ради удовлетворения своего собственного комплекса неудавшейся спасительницы?

— Уа-уа. — С заднего сиденья послышался тихий детский плач.

Дэни улыбнулась. Слава богу, эти проблемы легко разрешимы.

— Джош…

— Приехали. — Проехав две улицы после ворот, они повернули, потом остановились на короткой подъездной дорожке.

Джош заглушил мотор, вышел из машины, подошел к той стороне, где сидела Дэни и помог ей выйти, потом вытащил сумку с Майклом. А вот ключа нигде не было.

Куда же он задевался? Наклонившись в машину, Джош стал рыться в бардачке. Ага. Нащупав кольцо с ключами среди монет, оберток от жвачки и квитанций за бензин, он протянул ей ключи.

— Вот. Детская… — Черт, забыл спросить Марлетту, в какой комнате она ее устроила. Попытался отделаться неопределенным жестом: — Наверху.

Дэни с секунду смотрела на него, потом вздернула подбородок и повернулась к одноквартирному дому. Ей дали отставку и тонко намекнули, что близости, которая у них была во время путешествия, больше не будет.

Очевидно, теперь, когда они были на территории Джоша, ему хотелось возобновить их прежнее соглашение.

Прекрасно. Будем чужими, которым несколько недель придется существовать под одной крышей, приказала она себе, когда по узкой дорожке к дому. Ее вполне удовлетворяло холодное радушие Джоша Уокера. Только глупое сердце продолжало желать чего-то большего, чего-то, что она ощутила в его испепеляющих, сладких поцелуях.

— Пошли, Майкл, — прошептала Дэни, поворачивая ключ в замке. — Давай осмотрим наше временное жилище и покормим тебя.

Она медленно открыла дверь и вошла в маленькую, голую прихожую с прижавшейся справа к стене лестницей. Короткий коридор вел на светлую кухню в задней части дома. Слева находилась арка, ведущая…

Пройдя по мраморному черному с белым полу прихожей, Дэни охнула, когда увидела гостиную Джоша. На абажуре лежал баскетбольный мяч. Три — три? — спортивных тапочки лежали на разных полках встроенных шкафов, закрывавших стену. Множество видеокассет и музыкальных дисков вперемешку с банками от содовой воды лежали около компьютера в дальнем углу. В кресле были свалены газеты, по меньшей мере, за неделю, а на диване валялись горы книг в мягкой обложке, несколько рубашек и трусы. Зонтик и теннисная ракетка вылезали из щели между спинкой и подушкой дивана.

Телевизор стоял на кофейном столике, поддерживаемом набором гантелей.

Она с улыбкой подумала, что либо здесь побывали вандалы, либо Джош Уокер действительно был полным дипломированным разгильдяем.

Слава богу! Как можно было бы устоять против него, если бы у него не было нескольких вполне человеческих недостатков?

А также Дэни знала: если она позволит себе влюбиться в Джоша, то заимеет сердечную боль, которую не может себе позволить. Поэтому надо занять себя делом. Не давать сердцу совершить такую ошибку.

— Гмм. Если приведу помещение в надлежащий вид, я быстро обрету прежнюю фигуру, — размышляла она, направляясь к лестнице. — Идея на миллион долларов. Больше занимайтесь уборкой, чтобы быть в форме.

Наверху дверь справа вела в большую комнату, где было полно одежды, еще спортивных вещей и множество книг, раскрытых журналов.

— Спальня хозяина, — догадалась со смехом Дэни. Как может такая откровенная неряшливость сочетаться с такой первобытной мужской красотой?

Майкл недовольно заверещал.

Детская, отделенная от комнаты Джоша холлом и выходившая на переднюю часть дома, была полностью обставлена, как на рекламном плакате. Заглянув в примыкающую к ней ванную и спальню за нею, Дэни опустилась в кресло-качалку около окна. Глядя на веселую, светлую, прекрасно обставленную комнату и собираясь покормить Майкла, она подумала, что племянницам и племянникам Джоша очень повезло.

Повезло, что у них такой дядя, как Джош. Дэни нахмурилась. Если только она не помирится с родителями Джимми, ее бедный малыш никогда не будет знать своих родственников.

У Майкла слабо задвигалась ручка, что означало: он сыт. Возможно, Пит Колдуэлл затеял кампанию за получение опекунства, потому что действительно хотел заботиться о своем внуке.

Она мягко отняла от груди Майкла и положила его в колыбельку. Едва успела застегнуть блузку, как за спиной раздался бархатный мужской голос:

— Как мой дорогой?

Дэни закрыла глаза, чтобы скрыть желание.

Глупое желание.

Снова вспомнила мечты, те, которые она лелеяла (и от которых отказалась), где текла счастливая жизнь в доме, наполненном смехом и любовью, лунный свет освещал кровать и мужчину, который ее любит, он поворачивается… тянется к ней. И где дети. Много детей. Со светлыми волосами и бирюзовыми глазами…

Ну хватит. Ты нарвешься на неприятности, если не сумеешь контролировать безудержную романтичность своего характера.

По ее мнению, он разбил не одну дюжину сердец. Просто не мог иначе, наверное. Посмотрите, как он запускает длинные пальцы в свои густые, мягкие золотистые волосы. Стоя так близко, что она ощущала исходящий от него свежий запах сосны. Опаляя ее взглядом своих бирюзовых глаз. Выставив узкое бедро, когда вынул Майкла из кроватки и прислонил его к широкому плечу.

Потом Джош сверкнул своей необыкновенной, сексуальной улыбкой.

— Послушай, Дэни, я… то есть, не могла бы ты… — Джош раскачивался взад и вперед, равномерно похлопывая Майкла по спине и не глядя ей в глаза.

У Дэни забилось сердце. Неужели он передумал и не предоставит им прибежище?

Нет, на Джоша не похоже. Он был с нею в те долгие часы в клинике доктора Равьяни, защитил от Буббы.

— Не могла бы я что? — наконец подсказала она.

— Ну… Меня не было в городе некоторое время, так что в холодильнике пусто. А я терпеть не могу ходить по магазинам, — признался он, пожимая плечами. — Поэтому я подумал, может быть… Ну… — Наконец он подошел к сути. — Я побуду с Майклом, если ты купишь для нас продукты.

* * *


Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Она только взглянула на него своими большими зелеными глазами.

— Не любишь закупать продукты? — медленно переспросила она. — А… что же ты готовишь?

Ее обиженное выражение лица было совершенно восхитительным, и у него снова все заболело. Джош задвигал бедрами, стараясь облегчить неудобство.

— Я и не готовлю, — объявил он сквозь стиснутые зубы. — Иногда разогреваю кое-что в микроволновке, но домашней еды не пробовал уже несколько лет.

— Ах ты, бедняжка! — Дэни глубже уселась в кресло-качалку.

Теперь была его очередь удивляться. Искреннее сочувствие тем, что он не ел взбитого вручную картофельного пюре с мясным соусом, но ни капельки справедливого возмущения поступком Кэрри.

Он начал снова кипеть.

— Если ты действительно хочешь присмотреть за Майклом, — согласилась она, поднимаясь с кресла и направляясь к двери, — я с удовольствием съезжу в магазин.

Сдерживая торжествующую улыбку, Джош ответил:

— Купи только все для завтрака. У меня есть список мест, откуда доставляют еду на дом. Мы можем заказать что-нибудь китайское, пиццу — что захочешь.

У двери Дэни обернулась и улыбнулась ему такой улыбкой, от которой у него все растаяло внутри.

Кроме одного места, которое, как обычно, затвердело.

— Твои «обеды на дом» закончились, — пообещала она. — Как только дашь мне ключи от машины. Да, и еще объясни, куда ехать, — добавила она, потом покраснела. — И еще нужны деньги.

— Нет проблем. Пошли! — Джош побежал вприпрыжку вниз по лестнице, вытащил для нее карту, подписал несколько пустых чеков, бросил ей ключи и практически выставил за дверь.

— Я проверил сообщения, пока вы с мамочкой миловались, — рассказывал он Майклу, когда они стояли в дверях и смотрели, как отъезжает Дэни. — Оживилось дело Эндикотта, это означает, что завтра я должен буду пойти на работу. Так что сейчас давай поиграем, а когда мамочка вернется, поспишь.

Джош внес обратно малыша и почти сразу понял, что его прежние наблюдения оказались пророчески правильными: недельные младенцы были не слишком веселыми. И они совсем не умели играть. Однако они умели плакать. И еще визжать. Рыдать. Вопить. Громко. Безжалостно. Без остановки.

Этот час был самым долгим в его жизни. За этот час Джош узнал, чего ребенок не любит. Чтобы ему меняли подгузники. Похлопывали. Давали слушать музыку. Качали. Включали телевизор. Читали вслух. Темноту. Свет. Тишину. Шум. Оставляли одного на двадцать секунд. Держали на руках.

Как, о господи, люди выносят это день за днем? — думал Джош, хмурясь еще больше, когда ребенок плакал у него на плече. В своей сумке. В новой колыбельке. На одеяле, брошенном на пол в гостиной. На кровати Джоша. В манеже. В полном отчаянии он наполнил детскую ванночку сантиметра на два теплой водой и опустил туда Майкла. Плач стал тише, но не прекратился. Джош налил воды в обычную ванну и опустил туда детскую ванночку.

* * *


Обвешанная продуктовыми сумками, Дэни вошла в дом Джоша. Она сделала значительную брешь в балансе его чековой книжки, но когда перед уходом заглянула в холодильник Джоша, она увидела там лишь бутылку кетчупа, бутылку пива и темную банку с салатным перцем. А в кладовой была только пыль.

Остальное можно разложить позже, решила Дэни, поставив портящиеся продукты в холодильник. Потом, отбросив волосы с лица, пошла искать Майкла.

И Джоша. У нее даже был повод. Служащий в магазине согласился с нею, что фургон, который он купил в Безозерье, был классической моделью, которой требовалось немного любви и внимания.

Дойдя до лестницы, она услышала… Звук был похож на работу ручного миксера с икотой.

— Джош? — позвала она, быстро взбираясь по лестнице. — Майкл? Где вы?

Когда поднялась и торопливо шла в детскую, из примыкающей ванной, дверь в которую была приоткрыта, донесся низкий голос Джоша:

— Мы здесь.

Дэни замерла на пороге.

— У вас все нормально? — спросила она.

— Прекрасно. Изумительно. — Голос Джоша прозвучал как-то странно. — Заходи.

Она замешкалась, покусывая губу. А что, если он не одет? Выходит из душа? Образы подтянутого, загорелого, необыкновенно мужественного тела во всей своей природной красоте пронеслись у нее в голове и обдали ее жаром как разряды молнии.

Перебори себя.

Как? Резко возразила ее другая часть, которая хотела быть женщиной этого мужчины. Так же, как делала это последние шесть месяцев.

Глубоко вздохнув, Дэни заглянула в дверь. И тут же схватилась за косяк — ноги отказывались держать ее. Хоть и забрызганный, Джош был великолепным образцом мужской силы и чувственности.

Он стоял на коленях около ванны, футболка на нем промокла и прилипла к его твердому, мускулистому телу, волосы растрепались.

В разных углах комнаты валялись полотенца. Вода была на полу, на зеркале над раковиной…

— О господи, Джош! — воскликнула она. — Что случилось?

Он не успел ответить, как захныкал в маленькой голубой ванночке малыш. С кривой улыбкой Джош сосредоточил свое внимание на ее сыне и начал издавать… звуки моторной лодки!

Майкл зевнул, подложил кулачок под ухо и заснул.

— Наконец-то! — Джош оперся на ванну, потом взял одно из полотенец, сложенных на крышке ящика. Вынув Майкла из ванны, он аккуратно завернул малыша в толстую ткань. — На. — Он протянул сына матери.

Не говоря больше ни слова, Джош встал, вытер руки и распухшие от воды ладони о свежее полотенце, потом бросил его на пол. У Дэни было такое чувство, что он даже не осознал, когда оно оторвалось от пальцев.

— Я… я лучше… — пробормотал он в дальний угол ванной, переступая через использованное полотенце и проходя мимо мамы и сына. — Потом я…

— Джош. Что случилось?

Он провел рукой по мокрым волосам и тяжело вздохнул. Наконец посмотрел на нее, и ее пронзила неприкрытая мука в его глазах.

Она интуитивно протянула ему руку, но, хоть кожа у него была теплой, глаза стали холодными и далекими.

— Не беспокойся. Майкл в порядке. Не блестяще, но… — Потом бесцветный тон растаял, и в голосе появилось отчаяние, которое разрывало сердце. — Мне так жаль, Дэни! Бедному ребенку что-то было нужно, но… я не мог понять что именно, и он плакал и плакал. Клянусь тебе, я не хотел так расстроить его.

Дэни взглянула на спящего сына.

— Да, он действительно кажется расстроенным, правда? — с улыбкой заметила она. — Ему всего одна неделя, — мягко напомнила она воину-викингу, побежденному младенцем. — Для него так же все ново, как и для нас. Иногда я думаю, что он не знает, чего хочет.

— Никогда не понимал, как трудно быть ребенком, — произнес Джош тихим прерывистым голосом, нежно дотрагиваясь пальцем до щечки Майкла, пока он не проснулся. — Но я… Может быть, поэтому Кэрри… — Он замолчал, потом с сожалением покачал головой. — Извини, Дэни. Думаю, я не гожусь для этого.

Она продолжала обнимать ребенка.

Сейчас ей хотелось дотронуться до Джоша, облегчить его боль самым простым способом. И заверить его, что самой большой ошибкой является нежелание попробовать.

— Я буду внизу, — бесстрастно произнес Джош и исчез.

Уложив Майкла в колыбельку, Дэни прибрала ванную комнату, распаковала вещи и отправилась в кухню.

Пока она готовила простой ужин, состоящий из зажаренного в духовке цыпленка, картофельного пюре и сваренных на пару кабачков, фаршированных нарезанными помидорами, Джош работал в гостиной.

Ее опасения, что ужин будет трудным, не оправдались: благодаря Майклу они ели по очереди.

На самом деле в тот день они непосредственно столкнулись только после кормления в полночь. Услышав слабый шум, Дэни оглянулась и увидела на пороге Джоша.

— Джош. — Когда она выдохнула его имя, он взял из ее рук Майкла, одним движением накрыл плечо подушкой и уложил на него младенца.

— Ужин был очень вкусный, и ты, наверное, устала. Ложись спать, Дэни. Я подержу Майкла, чтобы он срыгнул. — Слова были мягкими и нежными.

Когда она попыталась было возразить, он приложил к ее губам палец.

— Нет, — предостерег он. — Просто иди. Он уже почти заснул, так что… Я его уложу, — пообещал он.

Что могла она сказать, не выдав своих чувств? Беспомощно вздохнув, она повиновалась.

* * *


На следующее утро, когда Джош спустился вниз, завтрак был уже готов. На Джоше был сшитый на заказ темно-серый костюм, оттенявший его смелую мужскую красоту. И еще ослепительно белая рубашка и сдержанной расцветки шелковый галстук.

Ее милый симпатичный неряха чудесным образом превратился в утонченного, удачливого адвоката.

Позавтракав, Джош уронил на пол газету, когда вставал, и поблагодарил за завтрак верх холодильника, потом спросил, не надо ли чего. Когда Дэни покачала головой, он поспешил уйти от греха подальше, пока не схватил ее и не овладел ею прямо на кухонном столе.

— Не жди к ужину, — сообщил он через плечо. — Буду поздно.

Вчера вечером он принял решение.

Сознавая все большую притягательность Дэни и свои неудачи с Майклом, у Джоша был лишь один выход: отступить.

Огромным усилием воли он так загрузил себя работой, чтобы некогда было думать о зеленоглазом ангеле.

До субботы.




Глава шестая


— Что ты здесь делаешь? — спросил Джош, с удивлением увидев за столом Марлетту с красным карандашом в руках, когда пришел на работу субботним утром. Секретарша фыркнула.

— Пытаюсь кое-что сделать. — Красный карандаш продолжал двигаться. — А ты здесь по какой причине?

Бегу от искушения.

— Я здесь работаю — не забыла?

— Гм. За всю неделю ты и пяти минут продуктивно не поработал. Зачем же сейчас начинать?

— Неправда.

Черт побери эту женщину! Сколько льда в ее голосе.

— Ах, извини, — усмехнувшись, проговорила Марлетта. — Дай вспомнить… За последние пять дней ты ответил на три или четыре телефонных звонка. Написал письмо… — Секретарша Джоша махнула красным карандашом в его сторону. — В основном ты всю неделю сидел в кабинете и рассматривал мебель.

— Я читал то, что пропустил, — объявил он. Что ж, это был хороший удар.

— Ах-ах. — В этих двух слогах было больше скепсиса, чем в отчете репортера из Белого Дома.

Конечно, ее подозрения были справедливыми. Он часами держал перед собой раскрытые юридические журналы. Время от времени вспоминал, что надо перевернуть страницу, но не прочел ни единой статьи.

Разве он мог? Он все еще слышал плач Майкла.

Джош со стоном опустился в кожаное кресло для клиентов и обхватил голову руками. Все эти годы он держал зло на Кэрри за то, что она лишила его отцовства, а сам оказался неспособным справиться с этим.

— Уокер. Эй, Уокер, освободись от этого, — голос Марлетты стал искренне озабоченным.

Не удивительно, что Кэрри не посоветовалась с ним. Не удивительно, что в зеленых, как цвет сосны, глазах Дэни появлялась боль, когда она смотрела на него. Близко познакомившись с ним, так или иначе, они знали…

— Эй, брось горевать! Ведь ты — босс, не забыл? Если хочешь поболтаться без дела хоть раз, валяй. В самом деле, — продолжала Марлетта внезапно ласковым голосом, который насторожил Джоша, — почему бы тебе не отдохнуть на следующей неделе? Знаешь, остаться дома со своими гостями…

— Нет! — Видит Бог, ему хотелось. Он минуты не мог провести без малыша.

Каждый вечер он поздно приходил домой, ел что-нибудь вкусное, что Дэни оставляла ему в духовке, собирался идти прямо в свою комнату, а шел в детскую, медленно расхаживал там, осторожно гладил спинку малыша, пока тот не выпустит свои надоедливые молочные пузырьки и не заснет. Потом молча вставал у кроватки, наслаждаясь каждым вздохом и всхлипом, и прелестными сморщенными рожицами, которые Майкл строил во сне.

Мама Майкла тоже строит рожицы во сне, подумал с улыбкой Джош, потом нахмурился. Он чувствовал себя настоящим извращенцем, когда подглядывал за ней спящей, но… он боялся, что она слишком усердствует. Подтверждения этого были везде: гостиная до жути прибрана, в шкафу и комоде появлялась чистая и выглаженная одежда, о которой он забыл, а дивные запахи, наполняющие дом: тушеного мяса, лазаньи, прекрасного шоколадного торта с меренгами вчера…

Уложив Майкла, ему просто-таки приспичило пройти на цыпочках в комнату Дэни. Только расправить и подоткнуть одеяло. Только убрать с лица завитки, выбившиеся из косы, и шепотом поблагодарить за все. Он должен был сделать это, но, правда, наклониться и легонько прикоснуться губами к ее щеке не должен был. Вот еще одна причина, по которой он не осмеливался остаться дома. На работе ему почти удавалось убедить себя, что Дэни Колдуэлл просто еще одна женщина. Но, как только он слышал ее милый голос или ласковые слова, которые она говорила Майклу или видел ее глаза, блестящие как покрытая росой летняя трава, или губы, изогнутые в озорной улыбке… то хотел снова целовать ее, обнимать, отнести наверх и…

— Ладно! — Марлетта швырнула на стол красный карандаш, потом снова схватила его. — Хорошо. Сиди там и хандри, пока не окаменеешь, — медленно изрекла она. — Но если ты не объяснишь мне, что происходит, то я уйду сегодня же.

— Успокойся, Марлетта, ничего не…

Красный карандаш разлетелся на две половинки.

Джош посмотрел на нее, потом застонал. Он забыл, какой у нее взрывной характер.

Она взмахнула обломком карандаша как саблей.

— Больше никакой лапши. Сколько я тебя знаю, Уокер, ты только и делал, что работал. Даже во время своего так называемого отпуска, ты уезжал в Монтану и помогал брату гонять скотину. У тебя нет ничего: — Марлетта стала загибать пальцы, — ни хобби, ни друзей, ни любовной связи. Ничего. И вдруг однажды, совершенно неожиданно раздается звонок: «Оборудуй детскую для меня. Я везу домой ребенка». А потом что? — Марлетта бросила обломки карандаша в мусорную корзину и сама ответила на свой вопрос. — Потом ничего. Никаких объяснений. Никаких описаний. Ни даже фотографии этого предположительно необыкновенного младенца. Ты просто явился в офис, как будто ничего не произошло. — Теперь она почти кричала. Затем внезапно понизила голос и произнесла с сочувствием: — Только… что-то ведь произошло, и хочу знать, что.

Он пытался отрицать, но она завелась снова, как только он открыл рот, чтобы сказать «нет».

— Послушай. С самого первого дня, как ты взял меня на службу, я никогда не совала свой нос в твои дела, верно? Даже когда каждому дураку было видно, что тебя кто-то или что-то мучает. Но в этот раз дело касается ребенка, и ты так расстроен, что не можешь даже работать. Так что выкладывай, Уокер, или меня здесь не будет.

Джош повернулся. С намерением пойти прямо в свой кабинет и хлопнуть дверью. Если она хочет уйти, пусть уходит. Он не станет снова раскрывать душу. Даже перед Марлеттой. И все-таки, сделав шаг, он остановился. Потому что слова посыпались из него, как монеты из автомата.

Он слышал свой голос, рассказывающий ей о ливневом паводке и схватках Дэни. Потом вернулся к юридическому колледжу и предательству Кэрри. Наконец Джош рассказал о своем плачевном опыте с Майклом, не жалея деталей, чтобы описать свой жалкий провал.

— Так что видишь, — закончил он, — все это время я злился и переживал, желая того, что мне не надо иметь, потому что я не способен справиться с этим.

— Давай все спокойно обсудим, — предложила Марлетта, взяла новый карандаш и засунула его в волосы. — Ты прячешься в офисе всю неделю потому… потому, что какой-то ребенок расплакался?

Джош нахмурился, глядя на секретаршу. Майкл совсем не был каким-то ребенком. Он был ребенком Дэни.

— Я не прячусь, — автоматически возразил он. — Разве ты не слышала? Я все перепробовал, чтобы успокоить его. Он кричал почти целый час.

Смех Марлетты прокатился по комнате, как весенний речной поток.

— Уокер, ты убьешь меня, — заявила она, когда немного успокоилась. — Послушай, моя Лорин однажды кричала целую неделю. Умеешь кататься на велосипеде? — спросила она, внезапно сменив тему.

— Что ты…

— Просто ответь на вопрос, — приказала Марлетта.

Ему не надо было даже близко подпускать ее к книгам о технике перекрестного допроса.

— Велосипеды нельзя сравнивать с детьми, Марлетта. Управлять велосипедом — это приобретенное умение. А быть родителем — инстинкт. Он либо есть у тебя, либо его нет. — Джош запустил дрожащие пальцы в волосы. — А у меня нет. — Он услышал уныние в своем голосе, но ему было все равно. Надоело скрывать свои чувства. — Я не мог представить, что нужно Майклу, как его успокоить. — Какой же я болван, — произнес с отвращением Джош, качая головой и засовывая руки глубоко в карманы. — Все эти глупости, которые я говорил себе о том, как несправедливо, что меня лишили возможности быть отцом… а тем временем…

— Прекрати, Уокер, — перебила его Марлетта.

Эта женщина не уважала даже страдания!

— У меня пятеро детей, и здесь я настоящий специалист. И я заявляю тебе, что именно инстинкт вызывает в тебе желание заботиться о малыше. Конечно, он не подсказывает как, потому что все дети на разных стадиях разные. То, что годится для одного, может совершенно не подходить для другого. — Она, как учитель, потрясала перед ним пальцем. — Отцовству учатся на деле. Так почему бы тебе не пойти домой и не получить несколько уроков обращения с ребенком, по которому ты сходишь с ума? И с мамочкой, — добавила Марлетта, сверкнув белозубой улыбкой. — Ты ведь и по ней сходишь с ума, верно?

Джош почувствовал, как его лицо залилось краской.

— Я не…

Даже если бы он хотел, то не рискнул бы отдать свое сердце Дэни Колдуэлл. У мужчины, в конце концов, есть только еще один шанс… а она видела его в самом худшем виде. Несколько раз. Она сразу же отошьет его. Кроме того…

— Она вдова, — возразил он.

— Это значит, что ее муж умер, — заметила Марлетта. — Но не она. Конечно, она только с отчаяния может связаться с кем-то, вроде тебя…

Марлетта помолчала и стала смотреть на Джоша так пристально, что ему стало неловко и непонятно, почему ее улыбка стала такой довольной.

Как обычно, она недолго держала его в неведении.

— Короче, так, Уокер, в данном случае ты настоящий идиот. Но в основном ты хороший человек. Ты заслуживаешь немного счастья. Если Дэни подходит тебе, добивайся ее.

Джош потер рукой подбородок. Черт, он почувствовал утром запах вафель и снова забыл побриться. Бросился вниз как раз, когда Дэни снимала вафлю и клала ее на тарелку. Она даже приготовила малиновый сироп. Господи, как же было вкусно!

— И если она то, что тебе нужно, — продолжила секретарша, прерывая воспоминания Джоша, — не допусти, чтобы она исчезла из твоей жизни.

Ну, конечно. Ему никто не нужен, но… Заниматься с Дэни любовью в ближайшие сорок или пятьдесят лет и вырастить Майкла было куда привлекательнее, чем изо всех сил искать женщину, которая не волновала его, потому что у нее не было зеленых, как сосновый лес, глаз.

— Любви тоже учатся на деле, — добавила Марлетта. — Она с ухмылкой помахала перед ним карандашом. — Так что убирайся отсюда, ясно? Иди домой. Я не могу работать, пока ты здесь бездельничаешь.

У него в крови забурлило желание. Или беспокойство. Нет, его просто объял ужас. А что если он предложит ей брак, конечно только ради удобства, а Дэни отреагирует настолько отрицательно, что ускорит свой отъезд?

А что, если он сделает еще одну попытку стать отцом и оскандалится?

А что, если у него получится?

Что, если он тоже должен дать себе еще один шанс.

Он не был готов звонить невестке и сообщать ей, что ад покрылся льдом, но… Хорошо, допустим, он пойдет домой. Попробует еще раз заняться с Майклом. Прощупает настроение Дэни по поводу… соединения. Если сигналы будут положительными, он сможет надеяться в конечном итоге на будущее, от которого упрямо отказывался шесть лет.

Разве у него не может быть своего ребенка, семьи? Разве у него не может быть Дэни? Сердце гулко застучало.

— Черт возьми, Марлетта, — ответил он, глядя на нее. — Ты права. Я действительно босс. И я иду домой. — Чтобы дать себе еще один шанс.

К несчастью, телефон зазвонил прежде, чем он дошел до двери кабинета. Джош по глупости ответил на телефонный звонок, потом пошел домой, но не за тем, чтобы остаться. А за тем, чтобы упаковать вещи.

Дэни и Майкла не было. В записке на кухонном столе говорилось, что они отправились в парк.

В какой-то момент Джошу захотелось побежать за ними и сказать… что?

Ничего. По крайней мере, сейчас.

Проклятье, это он должен водить Майкла в парк! В зоосад. Да куда угодно! Мальчику нужен отец.

Так же, как мне нужен Майкл. Ха. Попробуй сказать об этом Дэни, она знает, каким замечательным папашей ты был для ее сына. И заслуживает мужчину, который бы всю жизнь любил ее одну. Готов попробовать?

Вместо этого Джош схватил одежду и туалетные принадлежности, нацарапал короткое послание Дэни и поехал в Кливленд.

* * *


Дэни глубоко вздохнула. После всего, что она перенесла: эмоциональное отдаление Джимми и его запои, его смерть, угрозы родственников мужа взять под опеку ребенка, она не станет рыдать, что Джош на неделю уехал из города.

Будет делать, что всегда. Пока Джош Уокер будет в отъезде, она займет себя делами.

Жилье и стол — таков был уговор, — напомнила она себе, укладывая Майкла в манеж на животик, потом еще раз помешала суп и поставила гладильную доску.

Наблюдая, как Майкл учится держать головку, она выгладила еще несколько рубашек, которые продолжала находить в разных углах дома.

Играешь в Золушку, ворчала она на себя. Претворяешь в жизнь свою детскую мечту о ребенке, доме и замечательном муже… и забываешь, что приближается полночь.

Даже если бы Джош увидел это и сыграл свою роль, строго напомнила она себе, он был всего лишь отсутствующим незнакомцем, а не принцем. А его умелые поцелуи были просто… порывом, а не обещанием.

Малыш сильно изогнулся и почти на две секунды поднял головку.

Как же Дэни хотелось, чтобы Джош был здесь и разделил с нею восторг по поводу достижения Майкла. Но его не было.

Она грустно улыбнулась. Мужчина, который, не дрогнув, готов был сразиться с Буббой, убежал из-за детских слез.

И из-за того, что она лезла в его прошлое.

Дэни разложила на гладильной доске воротник рубашки. После почти двух недель размышлений в одиночестве она пришла к выводу, что должна извиниться перед Джошом Уокером. Если он хотел таить обиду и не прощать, это было его правом. В конце концов, единственный человек, кому он делал больно, был он сам.

С другой стороны, омут неизвестности утянет не только ее, но и невинного младенца, если она влюбится в Джоша Уокера. Ей было трудно помнить об этом, когда он был рядом.

Когда Джош был рядом, она вообще ни о чем не помнила, кроме того, что она женщина с нормальными желаниями и потребностями.

И с ребенком, которому требуется все внимание матери.

Закончив утюжить воротник, Дэни накрахмалила и пропарила кокетку. Невольно вспомнила о широких плечах Джоша. А потом, гладя рукав, снова стала представлять себе его глаза, сексуальную улыбку.

Она даже пришла к мысли, что его грубоватые манеры были лишь упрощенным механизмом самозащиты, чтобы скрыть чувствительное, нежное сердце.

Дэни со вздохом выгладила другой рукав. Именно таким она хотела видеть Джимми. Но ей не повезло.

Раздумывая о Майкле и Джоше, Дэни снова спрашивала себя, не стоит ли ей ради ребенка выйти замуж во второй раз. Она накрахмалила полы рубашки. Может быть и стоит, надо только прекратить воображать, что у будущего супруга будут волосы цвета меда и бирюзовые глаза…

Закончив гладить первую рубашку и повесив ее на вешалку, она посмотрела на Майкла, который, поднимая головку и толкаясь ножками, вылез из пеленок и заснул. Не обездолит ли она своего сына, если тот будет расти без отца. Без бабушки и дедушки?

Ее снова начали терзать сомнения. Отказываясь договориться с Колдуэллами, не выглядела ли она такой же безответственной и эгоистичной, как подружка Джоша? И не лишала ли надежды дедушку и бабушку Майкла своим решением убежать из Техаса, так же, как когда-то лишился надежды Джош?

Но она не могла отдать Майкла! Он все, что у нее есть.

Он также все, что есть у Пита и Эдны Колдуэлл.

Мучаясь над своей дилеммой, Дэни взяла другую рубашку. Выгладит еще пару, потом снова проснется голодный Майкл. После этого надо перестать гонять мысли по замкнутому кругу и поэкспериментировать с соусом для салата, решила она.

Так, надо подумать… Она раздавит немного чеснока, добавит уксуса и оливкового масла. Вобьет немного горчицы и меда, добавит эстрагона…

Она могла бы заняться домашним хозяйством и готовкой в большой шумной семье. Трое или четверо ребятишек и родители, любовью которых друг к другу освещается семья. Да, такой выход был бы замечательным. Они с Майклом заняли бы помещение над гаражом и…

Без рекомендательных писем?

Дэни разложила сырой воротничок рубашки и с силой поставила на него утюг. Если ей придется пожертвовать всем: домом, друзьями, романтическими фантазиями и горюющими родителями Джимми, чтобы сохранить сына, она сделает это. Запросто.

И все-таки… когда она встанет на ноги, то постарается найти безопасный способ связаться с Колдуэллами. Сначала, конечно, спросит Джоша, как ей защитить свои законные права. Если он когда-нибудь вернется из Кливленда, где какой-то придурковатый токсикоман не хочет слушаться предостережений неподходящей дамы.

Именно так гласила записка, а его секретарша подтвердила это. Марлетта звонила каждый день, спрашивая, не надо ли чего, и делала намеки по поводу его способностей и успешной практики. Дэни не могла понять, зачем эта женщина расхваливает Джоша? Хочет сказать, какой он хороший или предостерегает ее? Да и какая разница!

Меньше, чем через месяц они с Майклом станут лишь воспоминаниями для Джоша Уокера, такими же выцветшими, как старые фотографии.

Дэни выдернула шнур из розетки и намотала его на утюг. Хватит жалости к себе. Пора создать самый вкусный в мире соус.

* * *


По настоянию Марлетты Джош звонил в контору дважды в день. Поскольку приближался день слушаний в суде, юридическая команда Эндикотта наконец пожелала обсудить компромисс.

Он также тысячу раз набирал домашний номер, но так и не дозвонился.

То было слишком поздно, то слишком рано, то… Да что он вообще может сказать по телефону?

Он напряженно работал над новым делом, но все равно застрял в Кливленде на выходные и еще на четыре бесконечных дня. Проклятье! Сколько же времени он потерял!

Вечера в Огайо тянулись как трактор по глубокой грязи, поэтому Джош разыскал книжный магазин и накупил книг о том, как растить ребенка. Изучал их по вечерам вместо того, чтобы щелкать по каналам или приводить в порядок рабочие записи.

Авторы были согласны с Марлеттой: чтобы стать хорошим родителем, нужно дерзать и ошибаться.

Они тоже заверяли его, что любовь и желание компенсируют любые ошибки.

Любить тоже учатся на деле.

— Но не в Кливленде, — пробормотал он, глядя через залитое дождем гостиничное окно на яркий огонек напротив, где, несмотря на погоду, какие-то одержимые пытались играть в баскетбол.

Джош отбросил свой бритвенный набор и наступил на вчерашний галстук, беспокойно расхаживая по комнате. Баскетбол, вот еще.

И вдвое больше скепсиса вызывает идиот, который выбрал работу, требующую разъезжать с судебной практикой по всей стране.

Он хотел быть дома со своим малышом! И с женщиной, которая могла научить его… всему, чему он так долго не хотел учиться. И тогда, возможно, когда-нибудь у него был бы собственный ребенок. Такой как Майкл.

Почему не сам оригинал? У Джоша в сотый раз забилось сердце, когда он подумал о такой возможности.

Да, а почему не сам Майкл?

Это значит, что надо жениться на матери Майкла. Джош на секунду представил себе это. Представил Дэни. В своей жизни. В своей кровати, волосы у нее распущены и касаются его…

Он сомневался, способен ли любить женщину, даже такую удивительную, как Дэни. То, что он испытывал к Кэрри, было мимолетным увлечением. А то, что случилось, — небрежность. Их небрежность.

— Ошибка Кэрри, — признался он в тишине. — И моя.

Снова подойдя к окну своего номера, глядя, как по стеклу стекают капли дождя, а улицы покрываются серебристой влагой, Джош наконец послушался совета Дэни. Отодвинул озлобленность и сосредоточился на своей роли в этой трагедии.

Если Кэрри предала его, то и он тоже подвел ее. Тем, что проявил безответственность. Не оказал поддержки. Не был достаточно внимательным, чтобы спасти своего, теперь навсегда потерянного, ребенка.

Джош засунул руки в карманы, прислонившись лбом к холодному стеклу. Мимо отеля проезжал автомобиль, и его задний свет разрисовал красными мазками мокрую улицу. Джош закрыл глаза и почувствовал, как у него в груди растворился последний твердый комок из горя и злости.

Теперь он мог идти вперед вместо того, чтобы мучиться из-за прошлого и напрасно пытаться изменить его. Со вздохом облегчения Джош пошел собирать вещи. Слегка улыбнулся, вытаскивая из-под кровати грязные туфли, нижнее белье и запонку и запихивая все это в легкую сумку. Отключил ноутбук и положил в чехол. Свалил сумки у двери, разбежался и упал на кровать.

Перевернувшись на спину, Джош улыбнулся, глядя на потолок. Ему вскоре придется опять приехать в Кливленд, но утром он поедет домой. Чтобы рассказать Дэни, что он понял, какими бесполезными были годы его холодного гнева. Чтобы выпросить еще одну возможность побыть с Майклом. Чтобы получить несколько уроков жизни. Сделать некоторые поправки.

И если дама захочет…

Нет, подумал Джош, испытывая укол сожаления. У Дэни уже был один муж с недостатками. Он не мог просить ее связаться с еще одним типом, сердце которого хоть и залечилось, но все равно покрыто шрамами.

Но все-таки осталось какое-то время, чтобы побыть с ребенком. И если Дэни решит, что еще недостаточно окрепла… Он всегда готов к переговорам. Особенно с зеленоглазым ангелом из Техаса, Джош улыбнулся.

Он вскочил в поисках подушки. Нашел ее за телевизором и уснул, улыбаясь, в тот же момент, как голова коснулась наволочки.

* * *


Дэни услышала стук входной двери в ту секунду, когда закрывала крышку стиральной машины. Не поддаваясь искушению броситься к Джошу, поставила обычную программу и включила стирку, провела рукой по своим непослушным волосам и направилась в холл.

Он стоял у входа в гостиную, зажав в руке багаж и огромного мишку.

У нее едва не подкосились ноги. Хотела назвать его по имени, потом обнять, когда он обернется. Ну, будь взрослой, сказала она себе. Жизнь не фильм, а ты не ведущая актриса. Даже если хочешь ею быть.

Должно быть, она произвела какой-то шум, потому что он обернулся, и у нее запрыгало сердце в груди вопреки предупреждениям разума. Вся ее женская суть желала этого мужчину, его прикосновений, его улыбки, его ласкающих губ.

— Привет, Дэни. — В бирюзовых глазах мелькнула настороженность.

Что ж, это лучше, чем неприятная мука, которую Дэни увидела в тот день, когда они приехали, и она оставила его познавать тайны детской души.

— Так приятно вернуться в дом, где кто-то есть, — произнес он глубоким, бархатным голосом.

Сердце Дэни снова подскочило, когда он продолжил:

— А что это за замечательный запах?

— Яблочный пирог. — Она с трудом выдавила из себя слова.

Джош обернулся и обвел взглядом гостиную.

— Ну, как ты, Дэни? Как Майкл?

— У меня все хорошо. Он спит. Благодаря великому изобретению — пустышке, — добавила с улыбкой Дэни.

— Благодаря чему? — переспросил Джош.

— Майкл все время хныкал, — объяснила она. — И я, в конце концов, обратилась к местному педиатру. Медсестра объяснила мне, что некоторым детям нужно больше сосать, чем…

Глаза Джоша загорелись, губы растянулись в улыбке.

— Так это не я виноват?

Ах, Джош, Джош. Дэни отогнала слезы, стараясь вспомнить хоть один случай, когда Джимми взял бы на себя ответственность за возникающие из-за него проблемы. А вот Джош счел себя виноватым в том, в чем винить себя не следовало.

— Нет, Джош, — заверила она его, — не ты.

После длинной паузы, он кивнул и поставил свой багаж рядом с медведем.

Потом он сделал шаг вперед и поцеловал ее. Легко. Нежно.

У Дэни забилось сердце. Несмотря на ее выстраданный опыт и бесконечные предостережения, она была на грани и чувствовала, что вот-вот влюбится в Джоша Уокера.

Или, может быть, она уже влюбилась?

— Ты, на славу потрудилась, я вижу, — заметил Джош, чтобы нарушить неловкую тишину. — Все здесь выглядит… по-другому.

— Я немного прибралась, вот и все.

— Ха. Тебе, наверное, потребовалась лопата, — пошутил он, сверкнув на нее своей улыбкой, которая зажгла желание внутри нее.

Он склонил голову на бок и повернулся на каблуках, чтобы снова осмотреть гостиную.

— Не могу назвать ничего конкретного, но комната стала теперь… привлекательной.

— Я, э-э, переставила мебель. — Ей показалось, что бригада доставки плохо расставила мебель, и она поставила ее немного по-другому. — Не возражаешь?

Джош не ответил, только походил по комнате.

— Я… — Она проглотила сожаление.

Его дом, его жизнь, его мебель. Не мое дело, строго напомнила она себе.

— Я могу все переставить обрат…

Он поднял руку, чтобы остановить ее.

— Нет, замечательно! Просто…

Быстро, идиот, думай! Ему хотелось продлить их соглашение, а для этого нужен план, где первым пунктом будет: дать Дэни почувствовать, что здесь ее место. В Виргинии. В его доме. С ним.

— А не перекрасить ли нам стены?

Дэни вытаращила на него глаза.

— А разве вам с Майклом не надо скоро к врачу? — быстро перевел он разговор, потом, не дождавшись ответа, предложил: — Сходим вместе на этой неделе.

— Что еще, господин? — спросила Дэни с озорной улыбкой, от которой его бросило в жар.

В голову пришли сотни эротических предложений. Медленно вдохнув, чтобы овладеть собой, Джош улыбнулся.

— Можно кусочек яблочного пирога?

— Конечно, — ответила Дэни и пошла на кухню.

Рядом с пирогом на столе лежали какие-то железки.

— Перебираю некоторые части двигателя, — ответила Дэни на его вопрос, отрезая ему кусок пирога.

— О господи, — изумился Джош, попробовав сочный, ароматный пирог. — Есть ли что-нибудь такое, чего ты не умеешь?

И сумеешь ли ты полюбить меня.




Глава седьмая


Они выкрасили стены гостиной в оранжевый цвет. Дэни назвала его цветом хурмы, дыни или еще чего-то. Джош согласился, что вид неплохой, особенно когда они освежили и отделку.

Конечно, не так хорошо, как вид Дэни в тесных джинсах…

Джош наносил валиком по стене краску цвета мускусной дыни, а мечтал лишь о том, чтобы сделать Дэни своей.

Требовательное и горячее желание терзало его.

Она склонилась, чтобы покрасить последний участок плинтуса на соседней стене.

— Черт побери! — зарычал он, когда джинсы превратились в тесное узилище. — Сгибай колени, чтобы не напрягать спину.

Его выкрик удивил ее, и она оторвалась от работы. И совершила тактическую ошибку, а ведь намеревалась контролировать свои эмоции, пока он не вернулся на работу.

Посмотрите на него. Налил на себя краски больше, чем на стену, не брился сегодня утром, и все-таки его сексуальности хватило бы на шесть или семь кинозвезд.

Он также ожидал замечания. Она видела это по его подбородку. Поэтому блеснула на него глазами, скрестила ноги и уселась на полу. Потом любезно спросила:

— Ты изучал хирургию до или после юридического колледжа?

— Во время, — ответил он, поморщился, когда капнул оранжевой краской с валика себе на ухо. — Тогда же, когда спасал китов, давал бесплатные консультации по долговым обязательствам и преподавал в воскресной школе.

Губы Дэни дрогнули в улыбке. Джош тоже улыбнулся, если она не ошиблась.

— Тогда тебя можно объявить святым.

— Не раньше вторника.

И вдруг она рассмеялась. Потом Джош наклонил голову, чтобы краска стекла с уха, бросил валик, наступил на него, закачался и попал рукой в краску. Они оба расхохотались.

И так прошел почти целый день.

Как в мечтах Дэни.

Не такая уж это несбыточная мечта. Уютный дом, двое или трое малышей, которых любишь, кто-то, с кем делишь взлеты и падения в жизни. Дэни вздохнула. Каждый день она все больше боялась, что у этого кого-то будут бирюзовые глаза, замаскированное грубоватостью нежное сердце и гибкая грация.

Джош изо всех сил вытирал тряпкой оранжевые пальцы, чтобы не потянуться к ней. Ему хотелось проглотить вздох Дэни и медленно погладить ее матовую кожу, провести пальцами по волосам, потом прижаться к ней губами. Хотелось дать ей…

Что? А этого будет достаточно? Меня будет достаточно?

Джош несколько раз глубоко и медленно вздохнул, а потом вежливо произнес:

— Ну, не думаешь ли ты, что теперь, когда мы зажгли стены, — и мое либидо тоже, — остальная часть комнаты выглядит убого?

Сказано — сделано. Пока он очищал окна от оранжевых пятен, а Майкл сладко спал, Дэни съездила в Фолсборо. Привезла куски материи и поролона.

Позже вечером, после того как Майкл получил свою порцию молока, Дэни обернула поролон тканью, в одном месте завязала, в другом сделала складку и — появились большие смелые подушки, разбросанные по дивану. Комната сразу же стала теплее, привлекательнее, чем раньше.

Джош прекрасно видел разницу между просто домом и домашним очагом. Он также научился ценить чистую одежду, которая висела там, где ее легко можно было найти, и домашнюю еду, похожую на настоящую пищу. И он знал также, чья это была заслуга.

Ясно, что ему не только нужна женщина, способная родить ребенка. Ему нужен был кто-то такой, как Дэни, способный понять ускользающие от него таинства, такие, как семейное окружение, детское настроение, эстетику и чувства.

Почему он раньше не знал, что жизнь — это не только работа? Что вырастить ребенка это больше, чем материально обеспечивать его и играть с ним?

А надо было. После смерти матери отец, конечно, продолжал любить его и его братьев. Работал с раннего утра до позднего вечера, чтобы дать им пищу, одежду и образование. Острота, богатство жизни ушли вместе с матерью.

У его ребенка должна быть любящая семья. А такое могло случиться, как понимал Джош, если он и мать его ребенка будут любить друг друга.

Когда он соскребал краску с окна, а Дэни возилась в гараже, Джоша на мгновение охватила холодная паника. Вряд ли она любила его. За что его любить? Каждый раз, когда он хотел помочь ей, это она вытаскивала его из беды.

Водя скребком по окну, он вновь вспоминал их поцелуи.

Что ж, может быть, она и не совсем равнодушна к нему. Но до какой степени он интересовал ее?

Хм-м. Он не осмеливался, конечно, предпринимать какие-нибудь явные шаги без ответной реакции, но нельзя ли как-нибудь осторожно выведать, чтобы дальше строить планы…

Поэтому на следующий день он вытащил ее, с Майклом, конечно, в Александрию походить по художественным галереям, облазить антикварные магазины и выслушать восторги по поводу Майкла.

А он, без сомнения, был самый чудный на свете малыш.

Каждый день Майкл помогал Джошу ощутить красоту и разнообразие обычной жизни.

Ему хотелось навсегда остаться с малышом и с женщиной, милой, прелестной и заботливой.

Если бы только они остались…

Ну что ж, значит надо действовать.

На следующее утро после того, как они купили картину, чтобы повесить ее над камином, и несколько безделушек в антикварном магазине, Джош объявил, что хотел бы привести в порядок малюсенький задний дворик, но… Подняв руки ладонями вверх, он беспомощно — очень старался! — пожал плечами.

— Я совсем не разбираюсь в растениях, — изрек Джош, с надеждой глядя на Дэни.

К счастью, Дэни не стала смеяться, а согласилась с его идеей. Благодаря этому он выиграл поездку в садовый магазин, потом домой, чтобы копать ямы и смешивать пыль с песком. Джош подумал: надо сообщить брату, что его скотина оставляет целое состояние из удобрений на пастбищах.

К обеду, который состоял из вкуснейшего мясного рулета, картофельного пюре и кукурузы в початках, он поработал до седьмого пота, а Дэни превратила скудную травяную полосу, окружавшую дворик, в яркий привлекательный бордюр из цветов и листьев. В одном, правда, его план полностью провалился. Цитируя доктора Равьяни, Джош попытался объявить вечера временем для отдыха. Прекрасно подходящим для личных размышлений.

Дэни не поддержала его. Если она не была в распоряжении Майкла, то готовила, убирала или занималась старым драндулетом. Ему удалось лишь замедлить ее деятельность, настойчиво попросив сесть и высказать мнение «потенциального члена жюри» по Кливлендскому делу.

И хорошо сделал: она указала ему на большую прореху в его аргументах. Джош велел Марлетте «заделать» эту прореху, и едва успел задержать Дэни, когда она хотела улизнуть из дома, потому что ей якобы понадобилась какая-то деталь для машины, которую она чинила.

— Ты никуда не поедешь, дорогая! — зарычал он, ужасно опасаясь, что ее поведение свидетельствовало о крушении его плана. — Ты же обещала отдохнуть сегодня вечером. Мне надо было продать эту развалюху на металлолом, — проворчал он.

— На метал-ло-лом?

Господи, когда глаза Дэни так сверкали, ему приходилось засовывать руки в карманы, чтобы тут же не обнять ее.

Но кое-чему его все-таки научил опыт с Кэрри. На этот раз никакой поспешности. Пусть это убьет его, но он не станет целовать, ласкать ее, заниматься с нею любовью, пока они тщательно не обсудят свои отношения.

Однако ничего противозаконною не было в том, чтобы представлять себе близость с Дэни. Чтобы думать о ее стройном, женственном теле, о том, как он обнажает его, а в это время его руки, губы и тело доводят ее страсть до кульминации. И она уносит их обоих…

— Понимаешь, как будет здорово?

— Да? А… ты имеешь в виду машину, — усмехнулся Джош.

— Нужно только немного подкрасить и наладить тормоза. Вот почему я хотела поискать на свалке лома тормозные барабаны.

Ее слова пролетели мимо Джоша. Хорошо. Если нужно, он попробует осуществить план Б: найти подходящую женщину, предложить финансовое содержание для семьи. Но ему больше нравится план А: заниматься любовью с Дэни в ближайшие сорок-пятьдесят лет и самому вырастить Майкла.

— Ну, сможешь?

— Смогу что? — Джош нахмурился. Быть хорошим отцом? Он будет очень стараться, пойдет даже на курсы, но…

— Поехать на свалку и посмотреть, есть ли то, что нужно, пока я отдохну?

Господи, да когда она так прикусывала свою губку, он был готов распустить крылья и летать вокруг памятника Вашингтону, если она его попросит.

— Но я не отличу тормозной барабан от музыкального, — со смехом признался он. Хороший план должен быть гибким. Поэтому Джош с ослепительной улыбкой предложил: — Поедем вместе.

Дэни вздрогнула. Этот мужчина был полон неотразимого шарма. А она не могла устоять против этого шарма. Против него. Каждая минута, которую она проводила с Джошом Уокером, была полна опасности. Эта неделя несла самые изощренные мучения, которые Дэни когда-либо испытывала. Они вместе шутили и смеялись, работали и говорили, ухаживали за Майклом. Вместе. Иногда он смотрел на нее с таким жаром, что она чувствовала себя желанной женщиной.

— Ну? — спросил он. — Мы с тобой ничего не смыслим в машинах, — добавил Джош, обращаясь к Майклу, — но хотим научиться, Правда, друг?

И еще раз Дэни поддалась искушению побыть в компании Джоша, пока это возможно. Скоро она будет одна — и одинока.

Слишком скоро.

Глупости. Она обеспечит Майклу любящую семью и безусловное одобрение, какого был лишен Джимми.

И все это одна.

Потому что, если смотреть правде в лицо, мужчины, подобные Джошу Уокеру, встречаются крайне редко. А ее сердце, глупое сердце, не хотело выбирать из обычного большинства.

Тогда обстоятельства будут угрожать тебе сердечной болью.

И пусть. Время и расстояние вылечат все. Совсем скоро она попрощается с Джошем и уедет — куда-нибудь. Возможно, обратно в Техас, поближе к дедушке и бабушке, чтобы их можно было навещать.

— Идет, — согласилась Дэни. Закон не запрещал получать удовольствие от каждого разговора, радоваться каждой улыбке, наслаждаться каждым поцелуем. — Когда будешь готов?

Джош посмотрел на часы.

Дэни взглянула на вьющиеся волоски на его руке. Вспомнила о темной поросли, покрывающей его мощную грудь и стрелой спускающейся ниже на живот и…

Сильное и горячее, как техасское солнце, желание растеклось в ней.

Представь себе его реакцию, если ты вдруг подойдешь к нему, обеими руками возьмешь за подбородок и поцелуешь глубоким, долгим и страстным поцелуем.

Наверное, этот мужчина будет смеяться до колик.

— Уже почти пора кормить Майкла, — заметил он. — А что если мы съездим в Королевство мусора после этого?

Малыш, как будто по сигналу, издал свой плач «Хочу кушать».

— Здорово, — отметила Дэни, забирая Майкла из рук Джоша и направляясь к лестнице. — Ты хорошо разбираешься в детях, да?

Все время, пока она ухаживала за сыном, в ней горело желание, вызванное довольным выражением лица Джоша.

— И все-таки я утверждаю, что сегодня днем Майкл улыбнулся, — заявил Джош вечером, когда зазвонил телефон. Они отлично поужинали цыпленком с имбирем, глазированной морковкой и домашним яблочным пирогом.

Дэни засмеялась, качая головой.

— Сожалею, но Майкл еще слишком мал. Причиной его улыбки были всего лишь газы.

Чушь. Майкл действительно улыбнулся, глядя на то, как его мамаша залезла под машину.

Джош снял трубку и проворчал:

— Он очень развит для своего возраста. Даже доктор так сказал во время осмотра. Уокер, — рассеянно проговорил он в трубку.

Надо будет купить одноразовый фотоаппарат. Сделать несколько снимков до того, как…

Нет. Мысли трезво. Ведь должен же быть какой-то способ остаться с Майклом и не пробираться по минному полю чувств, известных как любовь…

В трубке послышался голос Марлетты.

— Сегодня твой счастливый день.

— В самом деле? — Джош печально покачал головой. Правда, доктор заверил Джоша, что мать и сын в хорошей форме. Однако это не означало, что скоро она будет готова разделить с ним постель. Его большая одинокая кровать останется таковой еще некоторое время. По крайней мере, пока он не убедит Дэни присоединиться к нему.

— Момент решает все, — самодовольно сообщила ему Марлетта. — Я только что позвонила в офис Эллистона Перродо, и догадайся, каков результат. Сенатор отменил вашу встречу, поэтому он встретится с тобой завтра на ужине.

— Завтра? — недовольно повторил Джош. Месяц назад такое приглашение привело бы его в восторг.

А сейчас вызов означал, что он проведет вечер без Дэни и Майкла. А он не желал упускать ни минуты.

— Наверное, лучше встретиться с ним, — заключил он со вздохом. — Когда и где?

Марлетта фыркнула.

— Постарайся сдержать свой энтузиазм, Уокер. Это действительно потрясающая возможность. Ужин завтра вечером в загородном клубе, только ты, сенатор и… — Для полноты эффекта она помолчала. — Твоя девушка.

— Вот как! Кажется, ты заслужила прибавку к зарплате!

Клуб был одним из изысканных заведений, куда частенько заглядывали влиятельные люди Вашингтона. Джош был там однажды и, по его мнению, там преобладал дух высокомерия со стороны обслуживающего персонала, а пища оставляла желать лучшего. Но все-таки в его сердце появилась надежда. Вдруг шикарная жизнь Капитолия произведет на Дэни впечатление. Поможет ей простить его недостатки. Забыть прошлое. Согласиться остаться. План Б был менее привлекательным, он решил проводить в жизнь план А. Дэни и Майкл.

— Увеличу прибавку вдвое, если найдешь няню для ребенка.

— Это не проблема, — заявила Марлетта. — Помощник его милости сказал, что сенатор встретится с тобой в клубе в 8 часов, так что я приеду в семь, семь пятнадцать, чтобы познакомиться с крошкой и выслушать миллион дурацких указаний от тебя и его мамаши. Ты ведь возьмешь Дэни, не правда ли?

— Если она пойдет, — пробормотал Джош, не успев полностью осознать слова секретарши. — Ты готова сидеть с ребенком?

— Такого случая я не пропущу ни за что на свете, — заявила Марлетта со смехом. — Должна же я познакомиться с компанией, которая наконец растопила лед в твоем сердце.

Джош не стал терять силы и опровергать предположения секретарши.

— Договорились. Ждем тебя в семь.

Повесив трубку, полетел наверх по лестнице искать Дэни, которая ушла купать Майкла. Чуть не расцеловал ее, когда она согласилась составить ему компанию, чтобы спасти наследие нации для будущего чего-то.

И расцеловал, когда она попросила его побыть с Майклом после утреннего кормления, чтобы поехать купить какую-нибудь подходящую для случая одежду.

И снова Джош увидел, как рушатся галактики, услышал, как звонят колокола. Все еще испытывая головокружение, он устроил завернутого в полотенце Майкла на сгибе руки и показал ей жестом, чтобы она шла регулировать тормоза или смотреть телевизор, или что угодно.

А в это время он обучал себя, вероятно безуспешно, добродетели терпения.

Когда Дэни, весьма довольная, вернулась из магазина с сумкой, Джош так сильно захотел ее, что едва не предложил отменить встречу с сенатором и провести вечер наверху. В его кровати.

Идиот! Как будто одной ночи с ней будет достаточно. Как будто он рискнет потерять свой другой шанс ради…

На мгновение он задумался о предательстве Кэрри и той цене, которую в результате они все заплатили.

Поклялся, что извлечет пользу из этой трагедии. Его неродившийся ребенок будет всегда жить в памяти, поможет Джошу стать прекрасным отцом. Для сына Дэни. А, может быть, и для своего собственного малыша тоже.

Джош надеялся, что Дэни поможет ему в этом.

А что если Дэни отвергнет его? Выйдет замуж за какого-нибудь другого умника? Перед ним расстелился красный туман.

Тогда он решил, что физическая нагрузка поможет снять напряжение, и едва не порвал мышцы, поднимая гантели, когда уговаривал себя, что не будет возражать, если парень станет хорошо относиться к Дэни и Майклу.

Потом уговаривал себя, что, если необходимо, станет отцом ребенку другой женщины, у которой нет зеленых глаз и золотисто-рыжеватых волос.

Уговоры не подействовали.

В тот вечер Джош все сокрушил в ванной, порезал подбородок во время бритья, собираясь, превратил спальню в мусорную свалку. Протер ботинки футболкой, бросил ее около горы рубашек и галстуков, сунул в карман бумажник и надел часы на руку как раз в тот момент, когда позвонили в дверь.

Сердце у него заколотилось. Сегодня он постарается показать все имеющееся у него обаяние, искушенность и эрудицию. Покорить свою даму на званом ужине.

Он также будет вежлив с сенатором.

Подходя к двери спальни, Джош чуть не упал, споткнувшись о спортивную сумку и гору грязной рабочей одежды.

Откуда взялись эти вещи?

В дверь позвонили еще раз, потом еще.

— Иду! — закричал Джош, захлопывая дверь спальни. Завтра он все уберет.

Если что-нибудь неожиданное случится сегодня вечером, пусть оно случится в кровати Дэни. На первый раз.

В ожидании около ее закрытой двери Джош надеялся, что этот ужин с сенатором придаст ему необходимую уверенность.

Это была единственная причина, по которой он принял приглашение Перродо.

— Где Майкл? — спросил он, едва сдерживая себя, чтобы не ворваться в закрытую комнату и посмотреть, как изменилась фигура Дэни после рождения ребенка.

— Внизу в манеже, — послышался приглушенный ответ. — Я… я почти готова. Я только…

— Не торопись, — остановил ее Джош. — Марлетта пришла немного раньше. — И, без сомнения, ее разбирает любопытство.

Он подумал, что ведет себя как школьник, который собирается на выпускной бал, когда спускался с лестницы и открывал входную дверь своей секретарше.

Потом впустил ее в гостиную, чтобы познакомить с малышом.

— Привет, тигр, — промурлыкал он, поднимая Майкла из манежа. — Поздоровайся с самой большой командиршей на свете.

Малыш заверещал.

Джош просиял:

— Ну, разве он не прелесть?

— Похож на батончик, — сухо согласилась Марлетта, протягивая ребенку руки. — Иди сюда, драгоценный, — заворковала она.

Джош услышал стук шагов в фойе около лестницы. Он обернулся. И застыл, раскрыв рот.

Неужели это видение в облегающем черном платье с короткой пышной юбкой и тоненькими бретельками на обнаженных гладких плечах его Дэни Колдуэлл?

Волосы были затянуты в узел на макушке. У него зачесались руки снять все заколки и погрузиться в массу локонов, которые упадут ей на плечи…

— Джош? — В ее глазах заплескалось беспокойство, она закусила нижнюю губку. — Продавщица сказала, что его следует надеть…

Он издал странный звук, похожий на приглушенный стон.

— Тогда я останусь дома с Майклом, — заявила она, вздернув подбородок, чтобы сдержать глупые слезы.

Какая же она дура! Размечталась, что искушенный адвокат из Виргинии сочтет ее привлекательной. Размечталась, что она будет ужинать с сенатором Соединенных Штатов. Она — девчонка из крошечного техасского городка.

Высоко подняв голову, Дэни выдавила:

— Ты лучше иди. Майкл побудет в манеже, пока я переоденусь.

— Переоденешься? — спросил Джош. — Переоденешься во что? Ты в уме? — Его рука потянулась к галстуку, он стал развязывать узел. — Прекрасно. Останемся дома. Я лучше закажу пиццу. Марлет…

— Джош, прекрати! — резко возразила Дэни, потом вздрогнула от удивления, когда он послушно замолк. — Нельзя же разочаровать сенатора.

— Но я это обязательно сделаю, если ты не составишь мне компанию.

Сердце у нее заколотилось, когда она увидела решимость в его глазах и осознала еще два факта. Два потрясающих факта.

В противоположность ее незрелому мужу, Джош Уокер отвечал за свои слова. Он действительно не воспользуется своим шансом повлиять на видных деятелей из Вашингтона, если она откажется поужинать с сенатором Перродо.

И силу мечты тоже нельзя отрицать. Она полюбила Джоша Уокера. Может быть, это произошло с ней, когда она заглянула в разбитое ветровое стекло. Снова любовь с первого взгляда. Но на этот раз Джош, с его прямотой, упрямством, нежностью под внешностью крутого парня, заслуживал ее любовь. Вызывал в ней восхищение и уважение.

И еще желание. Ей нужно было его гибкое, сильное тело. Нужны были его нежные, возбуждающие прикосновения и чарующие, чувственные поцелуи. И он уже доказал, что может быть замечательным отцом.

Все получалось очень просто. Если она любила его, действительно любила, то должна пожелать счастья и отпустить.

Джошу нужна женщина, которая будет способствовать его карьере, которая поможет ему достичь целей, поставленных им перед собой.

Девчонка из провинции, мать чужого малыша, не та женщина, резко напомнила она себе. Поэтому ради Джоша и Майкла ей надо задушить свою любовь. Иначе ее и его мечты столкнутся и останутся только двое потрясенных взрослых и один сбитый с толку невинный ребенок.

— Мы приглашаем тебя остаться, Марлетта, — сообщил Джош, расстегивая со вздохом воротник.

Не упусти момента.

— Я не пойду на ужин с сенатором Перродо, — заявила Дэни, прищурив глаза. — А ты — пойдешь. То, что я не умею хорошо одеваться, совсем не причина, чтобы ты упустил такую возможность.

— Хорошо одеваться? — Бирюзовые глаза Джоша округлились, потом он повернулся к привлекательной женщине, нежно покачивающей довольного Майкла, и попросил:

— Марлетта, скажи ей.

— Вы превосходно выглядите, — заметила, смеясь, женщина. — Правда. Думаю, можно сказать, стильно. Именно поэтому Уокер потерял дар речи. — Она улыбнулась Дэни. — Мы так много разговаривали по телефону, что кажется, уже сто лет знакомы, но для ясности: меня зовут Марлетта Лэнгтри.

— Очень мило с вашей стороны, что предложили свои услуги на вечер, — ответила с улыбкой Дэни, глядя на стальную решимость в глазах женщины. — Вижу, вы уже познакомились с моим сыном.

— Я буду хорошо смотреть за вашим сокровищем. — Марлетта успокаивающе провела ладонью по покрытой пушком головке Майкла. — Пойдите и немного повеселитесь. Сегодня, кстати говоря, полнолуние, — добавила Марлетта, и в ее глазах заиграл озорной огонек. — Пусть этот мистер Обходительность покажет вам после обеда вечерний Потомак.

— Ну… номер теле… — начала Дэни, когда Джош встряхнулся, как собака, вылезающая из озера.

— Правильно, — согласился он, застегивая воротник и затягивая узел галстука. — Повеселимся. Платье прекрасное. Номер телефона на холодильнике.

Вытащив из внутреннего нагрудного кармана пачку бумаг, Джош сунул их Марлетте.

— Это записи о распорядке дня Майкла, его привычках, о том, что он любит и не любит. В холодильнике Дэни оставила заменитель ее, э… материнского молока.

Поцеловав Майкла в щеку, он взял Дэни за руку.

— Пошли, дорогая. Перродо терпеть не может опозданий. — Он подтолкнул ее к выходу. — Это всего лишь ужин. Немного лунного света, я имею в виду, прогулка с осмотром достопримечательностей. С Майклом все будет в порядке. Ну же, Дэни!

Мужчина ее мечты назвал ее дорогой. Если ей не светит снова испытать любовь, то почему нельзя провести один особый вечер, иметь одно особое воспоминание об этом великолепном мужчине?

— Ну… — Дэни накинула на плечи короткий черный жакет. — Пообещай толкнуть меня, если я скажу что-нибудь ужасное.

Марлетта фыркнула, провожая их до двери:

— Милая, он же ничего не слышит, кроме звука гудящих труб и ракет. Вы справитесь.

Нет, не гудящих труб и ракет, подумал Джош. Шелест простыней. И тихие, чувственные слабые стоны.

Когда он доводит эту потрясающую женщину до самой крайней точки и улетает с ней в небеса. Сегодня она разбила его наголову. Опять. Каждый раз, когда он думал, что вычислил ее: ангел, мать, механик, она небрежно демонстрировала ему новые таланты, появлялась в каком-нибудь новом обличье.

— Это платье действительно подходящее? — спросила она несколько минут спустя, когда они в голубых сумерках ехали по сельской местности Виргинии.

— Более чем.

Джош подумал, что оно будет выглядеть еще лучше, когда соскользнет с ее роскошного тела и упадет на пол, а он заключит ее в свои объятия. А Дэни, разгоряченная страстью, склонится вниз, и ее длинные, шелковистые волосы легко коснутся его…

— В самом деле, Джош, я не знаю, что говорить сенатору США, — проговорила она.

— И это заявляет женщина, которая управилась с Буббой еще до завтрака? — рассмеялся Джош.

Через двадцать минут он повернул у двух каменных столбов со скромными бронзовыми пластинками. Старый фургон величественно проехал по извивающейся подъездной дорожке и остановился под белыми колоннами ворот.

Джош возмутился, когда парнишка на стоянке захихикал, увидев их автомобиль, но подбежал, чтобы помочь Дэни выйти.

— Она со мной, сынок, — пробормотал он и, оттолкнув служащего, сам помог Дэни.

Он повел ее по огромному фойе, покрытому восточными коврами и уставленному французской мебелью. В глубь обшитого деревом холла, пока не услышал из огромной комнаты справа громкие звуки фортепиано.

— Думаю, здесь. — Он постоял у входа.

Дэни обвела взглядом зал.

Здесь царили деньги и власть. К сожалению, мужчины представляли собой лишь второсортные копии Джоша. Рафинированные женщины были в бриллиантах и платьях, очень похожих на ее. Только гораздо более дорогих.

Дэни торжествующе улыбнулась, как раз когда Джош наклонился к ней и прошептал:

— Это он. — Джош поклонился в направлении кабинки в конце комнаты. — Вон там.

Седые волосы мужчины поблескивали серебром. У него был тяжелый подбородок, он теребил огромную незажженную сигару и излучал ауру власти, что напомнило Дэни отца Джимми, но этот был куда импозантнее. Она застыла на месте. Тогда сильная рука Джоша легла ей на талию, его тепло согрело застывшие нервы.

Однажды она убежала, чтобы не бросать вызов власти. Но на этот раз не посмеет. Ради Джоша Дэни пошла вперед, лавируя между многочисленными маленькими круглыми столиками, на которых мерцали зажженные свечи.

— Вот и вы, Уокер! — воскликнул сенатор при их приближении. — Как раз вовремя. — Двое мужчин пожали друг другу руки, потом сенатор чуть поклонился, когда Джош представил Дэни, которая пробормотала вежливое приветствие.

— Садитесь, садитесь, — пригласил Перродо. Он поднял пухлую руку, и появился официант. — Думаю, мы выпьем здесь, а потом пойдем в ресторан.

Перродо посмотрел на Дэни, которая молча покачала головой. Официант ждал. Джош тоже. Плотный, седовласый сенатор любил действовать.

— Не стесняйтесь, леди, — произнес он так громко, что люди за соседними столиками повернули головы. — Что пожелаете. Бокал вина, какой-нибудь холодный напиток с зонтиком в нем…

— Я выпью содовой воды, пожалуйста, — наконец согласилась Дэни.

— Вы лечитесь от алкоголизма, дорогая?

Дэни едва не упала со стула и не спряталась под стол. Она посмотрела на Джоша. Тот ухмылялся. Своей особой улыбкой, которая все переворачивала у нее внутри.

— Давай, — подстегнул он. — Расскажи сенатору, почему ты пьешь содовую.

Она собралась с силами.

— Я, э, кормлю ребенка. — Хотя сегодняшние указания для Марлетты по поводу детской смеси были частью плана Дэни постепенно отнять его от груди, что потребуется, если она будет работать.

А иначе она не сможет платить за массу необходимых вещей для малыша: еду, одежду, жилье…

— Ребенка! — Сенатор оживился. — Мальчик или девочка? — спросил он снова громким голосом. — А сколько ему? У вас есть фотографии? У моей младшей только что родился второй. Девочка. Назвали Мэдисон. Вы специально даете детям смешные имена?

— Моего сына зовут Майкл, сенатор, — ответила Дэни с улыбкой. — Ему исполнился месяц.

— Боже праведный, детка, — гремел сенатор. — Называйте меня Эллистон. И все мне расскажите. Он уже дает спать по ночам?

Дэни открыла от изумления рот. Ей и в голову не приходило, что влиятельный сенатор из Луизианы может трепетно относиться детям.

— Мы дадим Уокеру изложить свое дело позже, — пообещал Перродо, — когда будем поглощать мерилендский пирог с крабами, а на десерт самые лучшие в этой части штата пирожные.

— Извините, сенатор, — перебил Джош, кладя руки на плечи Дэни жестом собственника. — Но нет на свете лучше десерта, чем шоколадный торт с воздушными меренгами, который готовит эта женщина.

Перродо сделал глоток бурбона с водой, который официант поставил перед ним.

— Подумать только. Десять лет не ел хорошего торта, с тех пор как умерла моя жена, — задумчиво произнес он. — Дочери так заняты своей карьерой, детьми, что ни одна из них, думаю, не успевает яйца сварить, не то, что испечь хороший торт.

Дэни улыбнулась.

— Вы, конечно же, преувеличиваете, Эллистон. Они ведь как-то кормят своих домашних.

— Фаст фуд, барышня, — резко заметил сенатор. — Еда на вынос. Одна из них даже подписала контракт с каким-то заведением, которое поставляет ей еду. Она сразу берет обеды на неделю, а потом каждый вечер ей только и нужно, что забросить что-нибудь в микроволновку.

Она тоже могла бы так делать, подумала Дэни и почувствовала душевный подъем. Прекрасное решение.

Она радостно улыбнулась сенатору Перродо.

— Ах, Эллистон, спасибо! Вы только что разрешили проблему… моего будущего. И будущего моего сына. Я смогу зарабатывать на жизнь и сама растить Майкла. Ах, какой же вы умница, спасибо огромное!

Она наклонилась и поцеловала сенатора.

Джош заворчал.

Перродо хмыкнул, а его круглые щеки порозовели.

— Послушайте, милая, — протянул он в раздражающе панибратской манере. Из карманчика жилетки достал визитную карточку, вынул ручку и что-то нацарапал на обороте. Протянул карточку ей и сообщил: — Всегда рад помочь молодым мамам. Это моя личная линия. Если понадобится что-нибудь, что угодно, не стесняйтесь и звоните. У меня даже есть прекрасное лекарство от колик.

Дэни поблагодарила его, а сенатор обратился к Джошу:

— Слышал, что вы своего рода эксперт по менеджменту на западном побережье. У нас скоро слушания по этому вопросу, и мне бы пригодилась беспристрастная информация.

Он продолжал расспрашивать Джоша, когда они перебрались в ресторан. Еда, наверное, была отличной по вашингтонским меркам, но по стандартам Дэни — так себе.

Джош старался как можно лучше отвечать на вопросы сенатора, но его внимание было приковано к ангелу из Техаса в соблазнительном платье. Наконец он поблагодарил сенатора, дал на чай служащему на парковке и усадил Дэни в машину. Отъехали. Остановились в уединенном месте, откуда им были видны огни Вашингтона, сверкающие, как бриллианты, на поверхности темной воды Потомака.

— Джош? — спросила Дэни, когда он выключил зажигание и медленно опустил руку. — Что мы здесь делаем?

Вкушаем счастье? Он должен быть очень счастлив.

— Просто пережидаем несколько минут, чтобы перейти от политики к пеленкам.

Дэни засмеялась.

— Не верится, что я боялась познакомиться с сенатором Перродо. Ты уж прости, что я заставила его говорить больше о детях, чем обсуждать твою проблему.

— Не важно, — заверил ее Джош. — Мне просто надо было сказать свое слово. Благодаря тебе, сегодня у меня была такая возможность.

— Но я не…

Ему не хотелось, чтобы она преуменьшала свою роль в успехе вечера, но он не собирался спорить. И потому просто поцеловал ее.

Содрогаясь от желания, он думал, будет ли так всегда. Вполне возможно. Хотелось бы потратить лет двадцать, чтобы выяснить это. Дэни упивалась поцелуем. Именно этого ей и хотелось больше всего. Чтобы Джош обнимал ее. Целовал ее. А она бы целовала его.

Она отдалась настоящей страсти и удовольствию. Всего несколько мгновений проживет как в мечтах. Будет женщиной Джоша. А он будет ее мужчиной. Доказывающим ей, как она нужна ему.

Их губы слились, поцелуи стали более страстными.

— Ах, Дэни, — пробормотал Джош, обдавая теплым дыханием ее кожу, лаская ее и целуя везде, где можно, вызывая в ней дрожь желания и радость.

— Ты такая красивая. Я хочу… — Его рука любовно легла на ее грудь. Большим пальцем он поглаживал ее вершину. Он застонал. В ответ из ее горла вылетел вздох.

— Останься, — прошептал он, как в мечтах, осуществления которых она особенно хотела. Будущее с мужчиной, которого она будет любить.

— Ах, Джош, — выдохнула она. — Я… я не…

— Хоть ненадолго, — быстро попросил он. — Не навсегда. Только, чтобы мы посмотрели, как пойдет…

У Дэни защипало глаза, но она не позволит себе плакать. Она давно покончила со слезами, напомнила она себе, потому что они ничего не могут изменить. И, конечно же, они не могут превратить подобное предложение в предложение выйти замуж.

— Кстати, о том, как пойдет, — начала она, высвобождаясь из его объятий. — Уже поздно. Думаю, тебе лучше отвезти меня домой.

— Но…

— Давно пора кормить Майкла, — заметила она.

Джош не сразу завел машину. Он просто сидел, глядя на мерцающие ленточки света на черной воде, держа руки на руле.

— Дэни, прости, — произнес он сквозь сжатые зубы. — Это было нечестно. Забудь, что я даже затронул эту тему.

Он повернул ключ зажигания. Что ж, он не собирается сидеть и спорить с ней. Если она не хочет остаться навсегда, будет лучше, если уедет поскорее. Прежде чем сможет забрать с собой его сердце и будущее.

Они ехали домой в полной тишине. Пока не добрались до ворот с охраной.

Они были раскрыты настежь.

— Что такое… — Джош миновал ворота, потом проехал по главной улице, повернул за угол и въехал…

В ад. Снова.

На этот раз он был полон жуткого яркого пламени и густого дыма. Пять пожарных машин, полицейские и санитарные машины стояли на всех возможных углах. Маленькие группки зрителей в ночной одежде высыпали на улицу.

Он замедлил ход, стараясь понять, что произошло, когда Дэни вскрикнула, потом выскочила из машины и побежала в темноту.

Джош вытянул шею, чтобы увидеть, где она… Вынул ключ зажигания. Вылетел из машины. Догнал Дэни, схватил ее за плечи, и тут они увидели Марлетту, которая прислонилась к боку пожарной машины. На плечах у нее было наброшено одеяло, а лицо было закрыто кислородной маской.

— Ты цела?

Она устало кивнула.

— Где Майкл? — спросил Джош.




Глава восьмая


— Майкл вон там, — проговорила Марлетта, показывая на машину скорой помощи позади пожарных машин и вытирая скомканной салфеткой слезящиеся глаза. — Он… — Приступ кашля не дал ей закончить предложение.

Пожалуйста, молила Дэни, когда ее обжег страх. Господи, прошу, не забирай у меня сына!

Когда она пошатнулась от мучительной боли при мысли о такой возможности, то вдруг поняла, что испытывали Джош и родители Джимми, потеряв сына. Потерять супруга очень тяжело, даже если он уже и стал чужим, но ребенка…

Ребенок, независимо от возраста, держал в плену сердца родителей. Ничто не могло облегчить такой потери.

Когда все закончится, подумала Дэни, заставляя себя трезво мыслить, глубоко дышать и ждать, пока Марлетта закончит, вместо того, чтобы броситься искать своего малыша, надо будет послать родителям Джимми длинное письмо и несколько фотографий их внука. Рассказать им, что теперь она понимает их горе. Постараться придумать, как сделать так, чтобы они стали частью жизни Майкла. Если только что-нибудь ужасное…

Нет. Не нужно кликать неприятности.

— Спокойно, Марлетта, — донесся глубокий голос Джоша откуда-то сверху, а его большие сильные руки обхватили Дэни за плечи.

Дэни накрыла его руки своими.

Секретарша покачала головой.

— Дай мне… — Она подняла палец, когда у нее начался новый приступ кашля.

Дэни выпрямилась, сдерживая страх только благодаря присутствию Джоша. Ей еще раз потребовалась его сила, чтобы пережить ужасное испытание. Так же, как когда родился Майкл. Она прижалась к его груди с благодарностью. Она не одна!

Наконец Марлетта смогла произнести:

— Медики настояли на том, чтобы обследовать его. — Она указала салфеткой на машину скорой помощи. — Он дышал, когда я его вынесла.

— Слава богу… — Дэни выпустила сдерживаемое дыхание и хотела идти, но секретарша подняла руку ладонью вверх.

— Уокер… Дэни. — Марлетта снова вытерла глаза, подтянула одеяло, накинула на плечи. — Я…

Дэни еле сдерживалась, чтобы не броситься искать Майкла. Она знала, что медики позаботятся о ее сыне, но было ясно, что Марлетте сначала нужно что-то сказать.

— Выкладывай, Лэнгтри, — рявкнул Джош. — Что, черт возьми, случилось?

— Очевидно, загорелся последний одноквартирный дом, — начала женщина. — Пожарный, который дал мне кислород, сказал, что они остановили огонь, но дым прошел по всему зданию через чердак. — Она обратила большие, темные, все еще слезящиеся глаза на Дэни.

— Ах, Дэни, мне так тяжело!

— Марлетта, пожалуйста. Что случилось с Майклом? — настаивал Джош. От ледяного голоса, контрастирующего с горячими пальцами, сжимающими как стальные тиски ее плечи, у Дэни по спине пошли мурашки.

После очередного приступа кашля Марлетта глотнула воздуха, потом ответила:

— Ну, он немного покапризничал по поводу бутылочки, — она неуверенно улыбнулась Дэни. — Конечно, он и должен был, потому что привык к маминому молоку.

Рассчитывая уменьшить беспокойство женщины и ускорить ее рассказ, Дэни улыбнулась в ответ.

— Потом я укачала его, — продолжала Марлетта, — и спустилась вниз, чтобы посмотреть телевизор. — Она снова вытерла глаза. — Когда почувствовала запах и пошла посмотреть… дым был уже очень густой. Я схватила Майкла и выбежала. — Заламывая руки, она торопливо сказала остальное: — Не знаю, как долго он дышал этой черной копотью. Врачи сказали, что с ним все будет в порядке, но я… не прощу себе, если… если что-нибудь… Ах, мне надо было остаться с ним! Пожалуйста, простите меня!

Дэни импульсивно сжала руку Марлетты. Конечно, пожар не ее вина, но… не будет ли Джош обвинять ее за то, что случилось? Пусть даже и не по ее вине? Дэни повернулась, чтобы увидеть его реакцию на мольбу Марлетты. После длительного молчания Джош неловко дотронулся до плеча женщины.

— Нечего прощать, — констатировал он, и его резкий голос не сочетался с теплой улыбкой. — Ты вызвалась посидеть с ребенком, а не спасать его во время бедствия. Кто знает, что было бы, если б мы с Дэни находились дома и тоже спали бы наверху. Мы бы надышались дыма вместе с Майклом. Мы все могли умереть.

Он прав, подумала Дэни, пока Джош провожал Марлетту до машины. Если бы они не пошли сегодня на ужин с сенатором, пожар все равно бы начался. Смогла бы она или Джош сделать что-то лучше, чем Марлетта, спасая себя и Майкла? Плохое случается. Со всеми. В любое время. Без предупреждения.

Дэни отогнала невеселые мысли. Из плохого может выйти хорошее, напомнила она себе. В конце концов, она в награду за невзгоды получила Майкла. И Джоша.

Единственное умение, которым должен обладать человек, — быть готовым ко всему, уметь собирать осколки и строить заново.

Тогда зачем позволять, чтобы какие-то препятствия мешали твоим мечтам? Сегодняшнее событие показало, что Дэни нужно позаботиться о будущем Майкла, принимая во внимание непредвиденное. Если с ней что-то случится, кто будет растить Майкла? Родители Джимми были единственными родственниками.

Итак, она разработает детали доставки еды занятым людям и приложит все усилия, чтобы этот бизнес стал успешным. Также позаботится, чтобы Колдуэллы увидели Майкла. Но она не сумасшедшая, чтобы рисковать навсегда потерять сына. Сначала надо принять несколько юридических предосторожностей.

Дэни начала пробираться в сторону машины скорой помощи, где находился ее сын. Ей нужно было убедиться, что с Майклом все в порядке.

Джош задумчиво посмотрел на скопление разных машин, потом повернулся к секретарше.

— Я побуду с тобой, пока ты не оправишься и не сможешь поехать домой.

— Нет, нет. Не беспокойся обо мне, — настаивала Марлетта.

Уговаривать его не пришлось. Джош быстро обнял Марлетту, потом бросился за Дэни, полный решимости быть вместе с ней и Майклом, пока он им нужен.

Потом он планировал забраться куда-нибудь в спокойное место и по-настоящему отдохнуть.

Какой-то страж порядка попытался преградить ему путь, Джош отбросил его в сторону.

— Убирайся с дороги, — потребовал он. — Я ищу своего ребенка.

— Похоже, сейчас с ним все в порядке, мэм, — говорил доктор, когда Джош добрался до Дэни.

— Спасибо, — прошептала она, глядя на ребенка.

Майкл был завернут в свое одеяльце, рассеянно заметил Джош, протягивая руку к плечу Дэни, чтобы дотронуться до нее. Ему это было необходимо. Хотелось провести ладонью по пушку на голове Майкла, маленьким ручкам, малюсеньким пальчикам на ногах, спрятанным под одеяльцем. Просто чтобы успокоиться.

— Правда, отравление дымом у таких маленьких штука коварная, — продолжал доктор, вешая стетоскоп на шею. — В ближайшие двадцать четыре часа у него может возникнуть затрудненное дыхание.

— И что тогда? — заикаясь, спросила Дэни.

— Отвезите его в больницу.

Джош стоял за спиной Дэни.

Словно своим теплом хотел придать ей сил. Так же, как во время родов Майкла? — насмешливо спросил он себя. И на этот раз опять раскиснешь?

Ей-богу, нет. На этот раз он постарается быть полезным.

— А какая из них самая лучшая? — спросил Джош.

— Ну, ближайшая — больница Всех Святых. У них хорошие педиатры, отличная репутация. Думаю, с парнишкой все будет нормально. Можете продержать его в вертикальном положении всю ночь. Так ему будет легче дышать. Он, конечно, наглотался дыма. Это может повлиять на его аппетит, так что, если сегодня он откажется от еды, не беспокойтесь. Через пару дней будет совсем здоров. Хороший, крепкий малыш. И забавный. — Доктор взлохматил бледный пушок на голове Майкла и улыбнулся Джошу и Дэни. — У вас получаются хорошие ребятки, — заметил он, потом отвернулся, пробормотал что-то своему коллеге и стал собирать инструменты.

— Спасибо большое за то, что спасли моего сына.

Вот опять. Ее сына.

Черт возьми, Майкл был и его ребенком тоже!

Надо что-то делать. И поскорее.

Обняв одной рукой Дэни и поддерживая Майкла, Джош размышлял о превратностях судьбы. Ужин с высокопоставленным лицом и несколько горячих поцелуев не произвели должного впечатления на его техасского ангела. Возможно, ему удастся уговорить ее остаться подольше и помочь ему что-нибудь покрасить. Или, может быть, если ему повезет, дом сломают, и нужна будет помощь, чтобы найти новое жилище и переехать, а к тому времени, когда все будет закончено, она привыкнет…

Будешь строить планы позже, Уокер. А сейчас тебе надо решить более неотложные задачи. Потому что, даже если она и не согласится навсегда остаться здесь с Майклом, ты можешь заботиться о них сегодня.

В первую очередь им нужен кров. Простая логика. Это он может.

Строго приказав Дэни не трогаться с места, и скрестив пальцы в надежде, что она действительно послушается, Джош пошел узнать, что их ожидает.

Ничего утешительного. Никому не разрешили войти в здание, пока оно не будет проверено на прочность. Это означало, что им надо либо спать в фургонах, либо…

— Пошли, дорогая, — позвал он. — Давай унесем Майкла отсюда.

Дэни послушалась. Она чувствовала себя опустошенной, эмоционально и физически еще до того, как они приехали домой и увидели эту кошмарную сцену, а теперь была абсолютно неспособна принять самое простое решение. Хотела только сидеть и держать Майкла и наслаждаться тем, что он жив.

Жизнь каждый день полна риска. Даже для детей. Это означает, что нельзя терять времени.

Ее мечты не были слишком смелыми, но если она хотела, чтобы они сбылись, а она этого хотела, следовательно, надо добиваться своего.

Она полюбила Джоша Уокера. Но он ей нужен навсегда или совсем не нужен.

Он целовал ее до бесчувствия при лунном свете, но не предложил постоянных отношений ни в какой форме. И из-за этого ее жизнь, и ее будущее, снова стали обычными.

Значит, она отбросит мечту о любящем муже с бирюзовыми глазами, и сосредоточится на достижении других целей в одиночку, и научится довольствоваться этим. Сегодня, правда, Майкл чудом избежал смерти. Поэтому на несколько коротких часов она позволит себе притвориться, что ее фантазии осуществились. Даст Джошу возможность показать себя хозяином положения. Пусть посадит их с Майклом в машину, отвезет в работающий ночью магазин, чтобы купить подгузники, детские салфетки и пачку детских рубашечек, потом разместит их на ночлег там, где посоветует служащий в магазине.

Этот мужчина был просто феноменален, когда надо было воплотить доброту и заботу в действие.

Через тридцать минут после того, как Джош отъехал от их дома, он повернул на подъездную дорожку, которая вела… еще к одной мечте Дэни. Прекрасная обстановка для медового месяца, которую она всегда представляла, но никогда не имела.

Роскошный особняк с колоннами, расположенный на холме над озером, был похож на многослойный свадебный торт. Белые колонны украшали первый и второй этажи, а перила, обрамлявшие широкое крыльцо, блестели как иней при полной луне. Над широченной входной дверью с традиционным веерообразным окошком висел изысканно украшенный кованый фонарь.

Джош извинился перед хозяевами за столь поздний приезд, кратко объяснил им ситуацию и без возражений согласился на единственное имеющееся помещение. На одну комнату. С одной кроватью.

Просто разгул для мечтаний, подумала Дэни, когда их проводили в комнату. Красивая кровать с пологом на четырех столбиках. Высоченный потолок. Пол из сосны. Резные из вишневого дерева шкаф и диван. В воздухе витал аромат лилий и роз.

О, да, прекрасная обстановка для медового месяца.

А Джош — прекрасный муж.

Только он не был ее мужем. Он был ей никем. Об этом не стоит забывать, надо смириться с этим. Хоть Дэни это и не нравилось.

Дэни опустилась на стул с высокой спинкой у камина, а по щеке поползла слеза. Тогда Джош с Майклом на руках встал перед нею на колени и большим пальцем смахнул слезу.

— Ш-ш, дорогая, — прошептал он тихим голосом, от которого ее всю обдало теплом. — Все в порядке. Ты просто измучена, вот и все. Майкл жив.

Джош встал и положил ребенка на кровать, потом снял пиджак и галстук и бросил их на пол. Расстегнул и ослабил пояс брюк. Сбросил туфли, расстегнул рубашку, отдал Дэни и проводил ее в ванную.

Когда она появилась несколько минут спустя, у нее был необыкновенно сексуальный вид в рубашке, полы которой доходили ей до колен, а манжеты подвернуты несколько раз. Джош извинился и пошел быстро принять холодный душ, пока она кормит Майкла.

Но тот не хотел есть, как ее и предупреждал врач. Джош ей напомнил об этом, выключив свет и забираясь в постель. Они поместили Майкла между собой на гору подушек.

Видишь? Еще одна мечта сбывается… насмешливо сказала себе Дэни, вдыхая чистый сосновый запах Джоша, исходящий от надетой на нее рубашки…

Ты спишь с самым великолепным мужчиной, которого можно встретить. А еще он самый добрый, самый резкий, самый сексуальный, самый глупый…

Глаза у нее закрылись. Еле сознавая, она почувствовала движение на кровати. Рука Джоша мягко зарылась под ее ладонь, его сильные пальцы переплелись с ее, дыхание стало глубже и ровнее. С благодарным вздохом Дэни еще раз проверила Майкла, напомнила себе позвонить утром Марлетте… и окунулась в царство сна.

* * *


Он не мог понять, что его разбудило. Потом увидел движущийся мимо кровати силуэт в мужской рубашке, и снова услышал этот звук.

Ребенок с трудом хватал воздух, и в его сердце и душу проник страх.

— Что? Как он? — спросил Джош, отбрасывая одеяло.

— Плохо. — Попытка Дэни контролировать себя была почти такой же жалкой, как и его притворная сдержанность под гнетом напряжения.

— Надо было разбудить меня! — рявкнул Джош, превращая страх в гнев. — Одевайся, — приказал он, пытаясь в темноте найти свою одежду. — Повезем его в больницу.

Легче равнодушно идти по жизни, плыть, как айсберг по морю, подумал он, натягивая брюки.

Но он не мог так. Больше не мог.

Майкл и его мать навсегда растопили этот лед. Сделали его беззащитным против этих проклятых, ужасных чувств. Беспокойство. Страх. Беспомощность. А также радость и желание, напомнил он себе, взял Майкла и жестом указал Дэни на ее одежду. Никогда не поднимался на такие высоты, целуя женщину. Никогда не испытывал такой страсти от одного взгляда больших зеленых глаз. И никогда не чувствовал такого нежного, почти болезненного восторга только от того, что держал в руках невинного ребенка.

Ребенка, которому сейчас с большим трудом давался каждый вздох.

— У меня нет страхового полиса, — сообщила Дэни, пока натягивала платье, застегивала молнию, потом протянула Джошу его рубашку. Попыталась засунуть ногу в туфель на высоком каблуке, но потом отказалась от этого.

Джош схватил с тумбочки ключи от машины, запихнул рубашку в штаны, а бумажник в боковой карман.

— Пошевеливайся! Никто не будет беспокоиться о деньгах, когда на карту поставлена жизнь ребенка.

Как же!

— Мне очень жаль, — протянула женщина за высокой стойкой, поправляя воротник своего сиреневого халата. — Правда. — С тонкой, фальшивой улыбкой на лице и холодной сталью в голосе она продолжила: — Не я устанавливаю правила, сэр. И, как я сказала, кажется уже дважды, в больнице Всех Святых требуется подтверждение страховки.

— У нас нет страхового полиса! — закричал Джош. — У только нас есть ребенок, который… который… — Он запустил пальцы в волосы, стараясь сдержаться, ради Майкла.

Его ребенку требуется лечение и, Бог свидетель, его будут лечить в этой больнице. Он вел старый драндулет Дэни по предрассветным, пустынным улицам. А теперь эта нахальная бюрократка не хочет принять их? Не получится.

Майкл хотел заплакать и не смог… не хватило дыхания. Лицо у него было красным и сморщенным, он слабо извивался на руках у мамы.

Дэни юркнула между ним и конторкой. Его окутал ее запах. Волосы свободно рассыпались по спине и коснулись его руки, когда она отдала ему Майкла.

— Мы бы хотели поговорить с вашим главным врачом, миссис… — Дэни наклонилась и прочитала на карточке, прикрепленной к халату женщины: — Сап-пер-стайн. Сейчас же!

Презрительно фыркнув, женщина скрылась за дверью позади нее.

Джош немного успокоился.

— Что ты собираешься сказать главврачу погранзаставы? — спросил он с кривой, натянутой улыбкой.

Его техасский ангел околдовала Буббу. Она и в больнице наведет порядок.

— Ничего не буду говорить, если смогу, — ответила Дэни, забирая Майкла. — Ты ведь специалист по законам. Рассчитываю, что ты начнешь что-нибудь твердить насчет судебных исков…

Остатки самообладания едва не растворились из-за ее доверия. Неуместного доверия, как оказалось. Он чувствовал себя, как Давид, идущий на Голиафа.

Но он был нужен Дэни.

И она смотрела на него своими зелеными ангельскими глазами. В них не было ни тени тревоги. У него разрывалось сердце в груди. Господи, верни это чудовище в сиреневом халате. Он готов ринуться в бой. Трясущимися пальцами дотронулся до щеки Дэни.

— Я тебя не подведу, — пообещал он, когда смог выдавить слова.

Миссис Сапперстайн появилась в дверях за стойкой приемной. За ней шел мужчина в очках, на шее которого красовался галстук-бабочка.

— Хорошо, дорогая, смотри, что будет, — произнес Джош спокойным, твердым тоном при приближении бюрократов. Он ободряюще улыбнулся Дэни. Чего бы это ни стоило, Майкл получит нужное лечение. Он не допустит, чтобы в ее глазах снова появилась печаль. Глядя на врача, Дэни, удерживая, положила ладонь на руку Джоша.

— Не надо кричать… если не потребуется.

— Не остужай человеку бойцовский пыл. — Джош снова дотронулся до ее щеки, легонько провел большим пальцем по пухлой нижней губке. Потом обернулся к самоуверенной регистраторше и ее начальнику.

— Меня зовут Джош Уокер, — мрачно сообщил он, превращая страх за состояние Майкла в ледяную решимость. — Полагаю, я неправильно понял миссис Сапперстайн, когда она отказалась оказать срочную помощь ребенку.

— Эдгар Белдон, — представился галстук-бабочка, строго добавив: — А я полагаю, вы понимаете, что больница Всех Святых не благотворительное заведение.

Джош провел рукой по волосам и сосчитал до десяти. Бог свидетель, после того, как он расчистит окружающую среду, займется налаживанием системы медицинского обслуживания в стране.

— Этот младенец, — начал Джош, указывая на Дэни, которая теперь держала Майкла прямо перед собой, — надышался дыма вчера вечером, и сорок пять минут назад ему стало тяжело дышать.

Белдон поправил очки.

— Не похоже, чтобы он был в опасности. Без страхового полиса…

— Именно так, — объявил Джош, перегнулся через стойку и схватил Белдона за бабочку. Так притянул любителя формальностей, что их лица оказались на расстоянии нескольких сантиметров. Вытащив свободной рукой бумажник, Джош швырнул его на стойку. — Я мог бы подать в суд на ваше заведение, но в целях экономии времени, готов предложить вам нечто лучше, чем страховой полис, — произнес он с хмурой улыбкой. — Деньги.

Наконец-то. Он нашел волшебное слово.

В течение нескольких минут вызвали детскую медсестру.

— Вот. — Регистратор протянула Джошу стопку анкет, когда пришла сестра. — Надо заполнить все эти анкеты и отдать в кассу до того, как пациента выпишут.

— Я позже заполню их, — заявил Джош, отодвигая бумаги. — А сейчас я пойду с ними. — Он показал на Дэни, которая отдала Майкла сестре и пошла за нею по коридору.

— Мне все равно, когда вы их заполните, — ответила миссис Сапперстайн. Потом она улыбнулась. — Я рада, что вы вызвали мистера Белдона. Не люблю отказывать детям, но… у меня связаны руки.

Когда Джош принял ее извинение, пробормотал «спасибо» и последовал за Дэни, женщина крикнула:

— Желаю удачи вашему сыну.

Он — мой, во всех отношениях.

Джош торопливо пошел по холлу за Дэни. Она втянула плечи, как будто приготовившись к удару. Сжала пальцы в кулаки, но не могла унять дрожь. Он, не глядя, знал, что она кусает губу.

Подоспел как раз вовремя и услышал слова сестры:

— Отравление при выбросах некоторых химических веществ может вызвать у таких маленьких детей постоянное нарушение мозговой деятельности, если у них не оформилась дыхательная система. А вы не знаете, выделялись ли в результате горения какие-нибудь опасные вещества?

— Когда мы сможем увидеть врача? — перебил Джош медсестру. Схватив Дэни за руку, он ободряюще сжал ее.

Теперь он был нужен ей больше, чем когда-либо. Но только не сидящий в нем всепоглощающий страх или паническая беспомощность. Поэтому он спрятал их. У него есть опыт: недаром в течение шести лет держал себя в плену у злости. Наконец-то его страдания сослужили полезную службу: помочь несчастным пережить еще одно страшное испытание.

— Мы уже оформили его, — сказала сестра, указывая им на зал ожидания и отвозя Майкла в комнату с разными техническими приспособлениями.

В зале ожидания в этот предрассветный час не было посетителей.

Джош и Дэни ждали, не разговаривая. Держась за руки. Вскоре после рассвета в угол, где они сидели, ворвался молодой энергичный доктор, увлек их в отделение для новорожденных и завалил вопросами сначала Дэни, потом Джоша. Не ответив ни на один из их вопросов, молодой человек быстро отстал от них и склонился над картой Майкла, бормоча что-то себе под нос. Ребенок лежал на боку в плексигласовом боксе, беспокойный и растерянный, но живой.

Они еще подождали. Джош с трудом сохранял самообладание, сосредоточившись на единственно разумной вещи, которую мог сделать: заботе о Дэни. Он принес ей сок, заставил съесть что-то похожее на лепешку с мясом и бобами. Уговорил сестер помочь, когда у Дэни… ну, побежало молоко.

Время тянулось. Пришла другая смена. По крайней мере, форма проходивших мимо санитарок, санитаров и дежурных была другого цвета.

Джош напряженно ждал новостей о Майкле. Хороших новостей.

Их не было, и Джош ощущал, что это — ад. Настоящий ад. Потому что он не мог ничего изменить. И прекратить любить Майкла и уйти тоже не мог. Должен был просто сидеть здесь и беспомощно переживать.

Но не один.

Он не смог бы сделать это один. И не стал бы делать этого ни для кого, кроме Майкла. И Дэни. Даже для Кэрри и потерянного шесть лет назад ребенка. Это поразило его. Сначала как молния. Потом, после того, как прошел первоначальный шок, осознание факта стало похоже на глубокий каменный пласт, твердый, неизменный, старый, как вечность.

Он любил Дэни. Своего прекрасного ангела, который пробудил в нем самое лучшее. Он и Майкла любил тоже. Хотел быть его отцом на всю жизнь, даже если придется расплачиваться бесконечным, изнурительным беспокойством и страхом, годами потерянного сна из-за неизвестных опасностей каждодневной жизни.

Он не захотел бы испытать отцовства ни с кем больше, кроме Дэни.

Они с Майклом были нужны ему, чтобы вылечить сердце, обрести смысл в жизни.

Они с ним.

Пока не уехали.

Нет! Джош вскочил со стула, выронив из рук вчерашнюю газету, которую пытался читать.

Они должны остаться. И не просто на несколько недель.

— Что? — вскрикнула Дэни, обеспокоенная его внезапным движением. — В чем дело?

— А… я… показалось, что пришел доктор, — ответил он.

— Нет, — она с вздохом покачала головой. — Я слежу. Он еще не возвратился из другого крыла.

Джош, казалось, хотел еще что-то сказать, но через секунду пожал плечами и снова опустился на виниловое сиденье.

Ничего не произошло в течение еще одного нескончаемого часа.

Ожидание, сопровождаемое холодком в животе, было бесконечным.

Она испытала подобный ужас в больнице в последние часы жизни Джимми. Ей, конечно, хотелось кричать и швырять вещи, но она знала, что это бесполезно. Поэтому сложила руки на коленях и ждала.

— Как ты можешь быть такой спокойной? — вдруг взорвался Джош.

Потому что ты со мной. Ей бы никогда не пережить часы беспомощного ожидания без крепкой силы и постоянной заботы Джоша.

Сразу после того, как доктор отпустил их, Джош даже позволил ей выплакаться у него на груди. И хотя слезы ничего не могли изменить, поплакав, она почувствовала себя лучше. Дэни взглянула на Джоша. Правда то, что они держали друг друга за руки, не улучшало его настроения.

Вид у него был хмурый.

— Пока он жив, есть надежда, — настаивала она.

— Я… Господи, помоги мне, — запинаясь, прошептал он, проводя рукой по небритому подбородку. Его волосы были взъерошены, а глаза подозрительно влажны. — Я хочу быть сильным ради тебя, Дэни. Для тебя и Майкла, но я… не знаю, сколько еще смогу вытерпеть! — Он встал и стал расхаживать по залу, глубоко засунув руки в карманы. — Все эти годы я жил с болью из-за потери ребенка, которого Кэрри лишила меня, но это всего лишь… призрачная мечта, которой не суждено было сбыться. А Майкл… я держал его на руках, купал, играл с ним. Я знаю, как он пахнет. Я укачивал его, чтобы он уснул… Ах, Дэни, что если… О господи, как люди могут пережить такое? Даже если с ним будет все в порядке на этот раз, дети всегда…

— Остаются детьми, — закончила за него Дэни с грустной улыбкой. — Это жизнь. Она полна опасностей. И слишком коротка.

И только любовь придает смысл борьбе.

Она глубоко заглянула в усталые, озабоченные, глаза и не смогла приукрасить для него действительность. И для себя тоже.

— Плохое случается, Джош. Умирают мечты. Люди умирают. Даже де…

— Ш-ш. — Джош прижал ее голову к себе между шеей и плечом и так держал, а она снова мочила слезами его рубашку. — Что бы ни случилось, — пообещал он, — мы будем справляться с этим вместе.

— Вы родители Майкла Колдуэлла? — перед ними стояла девушка в халате из лаборатории.

— Да. — Они оба встали, и Дэни стиснула руку Джоша.

— Как… как он? — спросил Джош, сжимая ее пальцы.

Девушка поиграла стетоскопом.

— Я доктор Давила, — представилась она, потом улыбнулась. — Майкл хочет кушать.

Джош чуть не потерял сознания от радости. Дэни обняла улыбающуюся докторшу.

— Мы также полагаем, что он не переносит лактозу, — сообщила она, выводя их из зала ожидания. — Из-за того, что он надышался дыма, трудно сказать это с абсолютной уверенностью без дополнительных тестов, но…

— Вы хотите сказать, что у него аллергия на молоко? — спросил Джош, остановив обеих женщин перед центральным отделением для маленьких.

— Коровье молоко, — поправила его доктор Давила, все еще улыбаясь. — Похоже, что ему хватит и материнского. Мы советуем сделать ему пробы позже…

Джош обнял Дэни и поцеловал ее.




Глава девятая


— Ты должен прекратить это делать, — заявила Дэни слабым голосом сорок минут спустя, когда они отъезжали от больницы.

— Что? — усмехнулся Джош. Он был не в состоянии сдерживаться. Восхитительно здоровый Майкл спал на сиденье в его машине. А мама Майкла с радостью лежала в его объятиях, по крайней мере, какое-то время.

— Целовать меня, — ответила Дэни. — Особенно на людях. У людей может сложиться неправильное представление.

— Как скажешь, дорогая, — рассеянно согласился Джош, пока любимая картинка проносилась в его воображении. Дэни лежит сверху, ее роскошные волосы рассыпались и ласкают его…

Она не собирается выходить за тебя замуж, чтобы воплотить в жизнь твои фантазии, болван, строго напомнил он себе.

— И потом я не твоя дорогая, Джош.

Ее возмущение было скорее усталым, чем сердитым, но он все равно не хотел сейчас спорить.

Однако скоро. Очень скоро. Как только подвернется удобный случай, Джош сделает предложение.

А пока он пробормотал что-то умиротворяющее, потом высадил ее и Майкла около пристанища с кровом и завтраком, приказав им отдыхать, и поехал в офис, чтобы взять одежду, которую держал там для визитов в суд. Ему снова звонили из Кливленда.

Оказав в течение двух часов поддержку телевизионной промышленности, Джош вернулся в особняк в колониальном стиле и вздремнул, пока Дэни и хозяева сидели на парадном крыльце и судачили о блюдах, поданных на завтрак. В тот вечер он взял Дэни и поправившегося Майкла, чтобы купить несколько необходимых вещей, поскольку они все еще не могли вернуться домой.

Хозяева особняка разрешили им остаться еще на одну ночь, но только в разных, будь они неладны, комнатах.

Следующий день был потрачен на то, чтобы руководить профессиональной бригадой уборщиков, которую предоставила администрация одноквартирных домов. Джош понял, что время и место были не подходящими для того, чтобы делать предложение.

А на следующий день его вызвали в суд по какому-то делу о межевой границе.

Черт бы побрал этих федеральных судей с их широкими полномочиями и мерзким выбором времени Ему нужно сделать предложение! Предложить…

Он хотел, чтобы Дэни и Майкл были в его жизни. Всегда.

Правда, оставалась лишь одна маленькая проблема. Как заставить их желать того же самого.

— Убеждать — моя работа, — напомнил он себе.

Он должен сделать такое предложение, от которого она не сможет отказаться.

Джош задумчиво потер рукой подбородок. Ему нужно нечто большее, чем обещания, какой-то соблазн. Дэни, конечно же, знала, что обещание можно нарушить.

Нужно предложить что-нибудь кроме любви. Это у нее уже было. И после стольких лет глупого, горького отказа от чувств, возможно, он и не будет очень хорошим любовником, даже для такой особенной женщины, как Дэни.

Опыт с Керри научил его, что одного желания недостаточно.

Тогда стоит придерживаться материальной стороны.

Надо подумать… У него есть дом и мебель, все еще пропитанные дымом. Дворик возле дома слишком мал, а малышу скоро понадобится еще и собака приличного размера. И машина у него была старая, хоть сейчас она и здорово бегала, внешний вид оставлял желать лучшего.

Джош оглядел кабинет, тщетно надеясь найти что-нибудь, что свидетельствовало бы о таких его качествах, которые смогла бы оценить Дэни.

Настроение у него упало. Ничего, кроме мелочей.

Взяв ближайшую кофейную чашку, он заглянул внутрь.

Боже! На дне вырос серо-зеленый пух. Поморщившись, он поставил ее и задумался, можно ли вообще обнаружить в нем положительные качества.

Посмотри правде в глаза, Уокер, ты не слишком большой подарок как муж, нечего винить Дэни, что ее сегодняшние интересы вращаются вокруг Майкла и бизнеса, вроде приготовления пищи для чужих людей.

Что ж, он исправится и станет надеяться, что этого будет достаточно. Постарается стать аккуратнее и найдет дом с большим двором для Майкла и большой кухней для Дэни. Поменяет драндулет на фургон и все сделает, чтобы помочь Дэни организовать свой бизнес.

Или сидеть дома и растить Майкла. Что только она захочет.

Конечно, ему бы хотелось, чтобы Дэни нарожала ему как можно больше детей, и от самой мысли о том, как они будут зачаты, его бросило в жар.

Как же ему нужна Дэни! Чтобы наполнить жизнь смыслом. Чтобы скрасить его дни. Согреть ночи.

Он сделает все, что в его силах, чтобы она была счастлива. И он любил ее больше с каждым ударом сердца, которое она и Майкл излечили.

Джош вздохнул. Только вряд ли этого достаточно. Большинство женщин желают немного романтики в браке, а он не имеет ни малейшего представления, как быть романтиком. Может быть, позвонить невестке и спросить у нее совета. Энни поможет ему — только бы не услышать ее глупый смех.

Сердито ворча, Джош отодвинул кипу статей по рекламации стоимости судебных издержек. То, что действительно нужно, — это какое-нибудь средство для достижения цели.

А как насчет путешествия в Париж в медовый месяц, чтобы Дэни смогла поступить во всемирно известную, престижную кулинарную школу?

В дверях появилась Марлетта с мрачным, как у директора школы, выражением лица.

— Что? — спросил он, тоже нахмурившись.

Он же просил, чтобы его не беспокоили в связи с вызовом в суд, которого он не ждал раньше завтрашнего дня. Дело Рейнгольда затягивалось.

— Может быть, и ничего, — медленно ответила секретарша, поправляя в волосах красный карандаш. — А может быть, и неприятность.

Джош вскинул брови. Марлетта пристально смотрела на него.

— Тебя ищет какой-то мужчина. Я не видела его раньше.

— И что? Если это первый клиент, проведи с ним предварительное собеседование и скажи, что мы с ним свяжемся. — Разве она не видит, что он старается сформулировать чрезвычайно заманчивое предложение?

— Ага. — Марлетта выразительно покачала головой. — Дело в том, что он удивился, узнав, что ты адвокат. Сказал, что его зовут Грейвз.

Теперь была очередь Джоша покачать головой.

— Мне не знакома эта фамилия, — решительно заявил он. — А если ему не нужен адвокат, зачем он хочет меня видеть?

Марлетта скрестила на груди руки.

— Он не объяснил, — объявила она. — Он сказал, это личное. — Наклонившись вперед, она продолжила таким заговорщицким тоном, которому позавидовали бы в ЦРУ. — И у него техасский акцент!

Джош усмехнулся.

— Всегда, говорил, что ты более наблюдательна, чем те, кто следит со спутника. Пригласите джентельмена войти, миссис Лэнгтри.

Марлетта была потрясена.

— Но…

— Если мы пришли к правильному заключению, дорогая, получишь вознаграждение. — Он ухмыльнулся, довольный тем, как ловко ввернул новый термин. И тем, как ему вдруг повезло. — Проводи сюда мистера Грейвза, — повторил он, затем встал, застегнул воротник и отряхнул пиджак. — Для того чтобы я его тут же выставил, Потом я пойду домой и обручусь. Как можно скорее, надеюсь.

— Что ж, давно пора тебе остепениться, — заметила Марлетта, едва сдерживая смех. — Твой посетитель, правда, очень медленно растягивает слова на техасский лад. Думаешь, сможешь его выставить за двадцать минут?

Джош затянул потуже галстук и расправил концы, вышел из-за стола и подтолкнул свою секретаршу к приемной.

— Засекай время, — предложил он.

Все заняло семнадцать минут. Довольно много для Делберта Грейвза, долговязого мужчины лет пятидесяти. Ковбойские сапоги, галстук-ленточка и лихой стетсон заявили о его происхождении еще до того, как он открыл рот. Грейвз показал Джошу лицензию частного детектива и объяснил, что его услугами воспользовались Пит и Эдна Колдуэлл, чтобы отыскать свою невестку Дэниель.

— Около месяца тому назад я выследил ее в западной части Техаса, — сообщил Грейвз. — В маленьком городке под названием Безозерье. Кажется, там она была у врача, но никто в больнице ничего не мог мне сказать. Служащий в мотеле указал на ее связь с Джошем Уокером из Виргинии. Полагаю, это вы.

Мужчина был приятным. Не давая Джошу возможности подтвердить или опровергнуть связь, Грейвз лаконично спросил, где сейчас Дэни.

— Не имею представления, — беспечно ответил Джош. Он же сейчас не под присягой и, кроме того, она может быть в парке, а может быть в продуктовом магазине… — Извините. Не смогу вам помочь.

Грейвз сделал еще несколько попыток вытянуть из него информацию, бойко заверяя, что Колдуэллы больше не требуют юридической опеки над внуком, а просто хотят наладить контакт со своей невесткой. Когда Джош продолжал отмалчиваться, техасец, наконец, поправил ковбойскую шляпу и золотую пластинку, служившую пряжкой его пояса, потом вытащил визитную карточку, написал на обороте номер телефона Колдуэллов и протянул ее.

— Я не вчера родился, сынок, — протянул он, направляясь к выходу. — Я заметил, ты не отрицаешь, что знаком с молодой миссис Колдуэлл. Поэтому, если ты что-нибудь вспомнишь о ее местонахождении, буду признателен за звонок мне или Колдуэллам. Днем или ночью. Они просто хотят удостовериться, что их внук благополучно добрался сюда, и что он и она ни в чем не нуждаются.

Это уж моя забота, мысленно ответил Джош. Даже если Дэни не захочет выйти за меня замуж. Потому что я отец Майкла по всем важным статьям. Узы отцовства сплетаются из общей истории и сердечных чувств, а не из звеньев ДНК.

Грейвз прервал его размышления.

— Колдуэллы потеряли единственного сына, мистер Уокер. Они очень беспокоятся, не случилось ли чего с их единственным внуком. Вы, надеюсь, понимаете их беспокойство?

Джош посмотрел на свои руки, прижатые к столу. О, да, он-то понимал. Он провел последние шесть лет с такой же всепоглощающей мыслью, пронизывающей его жизнь, разрушающей любую возможность счастья.

Конечно, теперь он знал, что без Дэни он, все равно, не мог быть счастлив. Так что, может быть, в этом было все дело. Проведя рукой по подбородку, Джош задумался над цепью простых событий, когда судьба связала его с женщиной, которая была нужна ему все эти годы, а он даже не знал об этом.

Действительно, нужный момент — это все.

Если бы его машина не попала в речку во время ливневого паводка, если бы шериф не подошел к хижине в поисках владельца автомобиля, если бы не маленькая техасская больница и высокое умение доктора Равьяни…

И к этому были причастны Колдуэллы. За что заслуживали благодарности. Если бы они не требовали у Дэни опеки, она никогда не уехала бы из Люфкина. Не спасла бы ему жизнь. Не залечила его раны. Не показала бы ему, как трагедия может превратиться в радость. Не научила бы его снова любить. Не освободила бы его от невозможности прощать то, что нельзя простить. И не сделала бы ему самый драгоценный подарок, который он мог себе представить. Настоящее отцовство, пусть оно было лишь временным.

Он признал с улыбкой, что обязан и детективу Грейвзу. За то, что тот дал ему необходимое средство стать Майклу отцом навсегда. А Дэни — любящим мужем. Что ж, Джош Уокер всегда отдавал долги.

— Не знаю, где сейчас Дэни, — повторил он, поднимаясь из-за стола и еле сдерживаясь, чтобы не засиять улыбкой, глядя на этого невероятного техасского купидона. — Но вы можете сообщить вашим клиентам, что около четырех недель назад у Дэни родился здоровый мальчик.

Конечно же, Грейвз попытался выудить из него подробности, но Джош снова улыбнулся, настаивая, что большего сказать не может, и распрощался с частным детективом.

Потом он стал кружить Марлетту, пока она, смеясь, не взмолилась:

— Я сейчас упаду, о господи. Поставь меня и убирайся отсюда.

Готовый услужить, Джош повиновался. Наконец ушел в нужном направлении. В сторону дома. К Дэни. И к прекрасному будущему. Жизнь снова показалась простой. Новой. Кристально прозрачной и полной надежд.

Проезжая по Фолсборо, он размышлял над утверждением Грейвза о том, что Колдуэллы одумались и не хотят добиваться опеки. Возможно, это правда. А, возможно, и нет. Но это неважно.

Джош улыбнулся даме с голубыми волосами в соседнем ряду, пока они стояли у светофора.

Ему нужна Дэни. Нужен Майкл.

У него было средство. И он собирался воспользоваться им. А взамен даст им все, что сможет.

Слава богу, его практика уже упрочилась, так что он может сосредоточиться на том, чтобы быть хорошим отцом. Тогда и Дэни тоже сможет осуществить свои мечты. И на этот раз он будет внимательным и ответственным. Он не начнет до сигнала: Дэни станет его женой прежде, чем он ляжет с нею в постель. С первого же дня они будут предохраняться. Если она не захочет больше иметь детей, он даже подумает о том, чтобы сделать… нечего забегать вперед.

Да, сначала главное!

Джош махнул, проезжая, охраннику у ворот и миновал последний угол.

Пожалуйста, пусть она будет дома. Пожалуйста, пусть она согласится.

— Дэни! — позвал он, вбегая в дом. Из кухни шел какой-то изумительный аромат. Похоже на шоколадный торт.

— Я здесь, — отозвалась она, и он побежал по лестнице.

Она стояла на стуле в спальне. Он остановился в дверях, чтобы полюбоваться на нее. Маленькие завитки освещенных солнцем волос лежали на шелковистой коже. Огромные, зеленые, как влажный от дождя мох, глаза блестели. Полные, чувственные губы изогнулись в приветливой улыбке.

* * *


— Господи, какая же ты красивая, — выдохнул он.

— А ты сумасшедший, — ответила со смехом Дэни, стараясь подавить желание поверить ему. Именно сейчас была особенно видна разница между его холодной виргинской изысканностью и ее деревенским происхождением. Дэни занималась уборкой. Она уже час оттирала стены. Из-за нашатыря в чистящем средстве у нее свербило в носу — наверняка он покраснел, и, наверное, у нее лицо в черных пятнах…

Джош посмотрел на нее так, что у нее перехватило дыхание и вспыхнуло непреодолимое желание. Его чистая белая рубашка облегала широкие плечи и мускулистую грудь. Сшитые на заказ темные слаксы подчеркивали узкие бедра и длинные, сильные ноги. Золотистые, цвета меда, густые волосы мягко падали на лоб. А глаза, как всегда, пронизывали ее чувственным огнем. Хотя был еще день, легкая темная тень легла на его твердый подбородок. Повинуясь какому-то первобытному желанию, она тут же представила, как эта короткая щетина царапает кожу на ее нежных щеках. М-м-м.

О, да, мужчина был до неприличия великолепен. И он был полной противоположностью Джимми. Человек, на которого можно положиться, милый, заботливый, зрелый. Единственный его недостаток, чудовищная неаккуратность, была даже привлекательной, больше того, она как будто удивляла его самого…

Любая нормальная женщина не может не влюбиться в Джоша Уокера.

Еще до того, как откроет нежное сердце внутри шикарной мужественной упаковки. Точно так же, как она.

— А-а… где Майкл? — спросил он, переступая с ноги на ногу.

Грустно улыбнувшись из-за своих мыслей, Дэни показала на открытое окно.

— Во дворике, — уточнила она. — Спит… — Она поставила манеж на защищенном, но видном месте, чтобы малыш мог дышать свежим воздухом, а она могла бы поглядывать на него во время работы.

Ты дура, Дэни Колдуэлл, сказала она себе, глядя, как Джош подошел к окну и выглянул из него. Она знала, что пора уезжать, даже еще до того страстного поцелуя в больнице.

Но впервые в жизни у Дэни не было решимости. Любовь к Джошу заставляла ее искать какое-нибудь дело, чтобы остаться хотя бы еще на один день. Она совсем не хотела покидать его, в чем молча призналась себе.

И поэтому, как влюбленная дурочка, продолжала надеяться на чудо.

— Я, гм, у меня сегодня был необычный посетитель, — сказал Джош, глядя на оконный карниз.

— Кто? — спросила Дэни.

Джош обернулся. В бирюзовых глазах что-то блеснуло, но она не смогла распознать его чувства. Потом взгляд потух, Джош набрал воздуха в легкие и быстро на одной ноте выпалил:

— Мужчина по имени Делберт Грейвз. Он частный детектив, которого наняли родители твоего мужа. Он нашел тебя в Виргинии через меня. Грейвз сказал, что Колдуэллы решили не добиваться опеки над Майклом, но разговоры ничего не стоят. Я чувствую свою ответственность и подумал… — Он засунул руки глубже в карманы и снова отвернулся к окну. — Самый надежный способ для тебя сохранить Майкла — это выйти за меня замуж, тогда я смогу юридически усыновить его. Я буду заботиться о тебе, Дэни. О вас обоих. И ты всегда будешь в безопасности. Что скажешь?

На мгновение она лишилась дара речи.

— Я… я не знаю, что сказать, — наконец проговорила Дэни, слезла со стула, когда поняла, что ноги не держат ее. Опустилась на сиденье и закрыла глаза.

— Скажи «да».

— Это не так легко, — возразила она, потом закусила губу. Совсем не легко. Она даже не знала точно, почему колеблется. Она любила Джоша, а он только что попросил ее выйти за него замуж. Мечта становилась явью. Вот почему.

Потому что это была ее мечта, а не его. Она слишком сильно любила Джоша, чтобы вдруг ее мечта стала его кошмаром. И он ничего не сказал о том, что любит ее, осознала она. Он сказал, что чувствует ответственность.

Что ж, тогда ее решение будет простым.

Даже примитивным.

Она должна уехать. Сейчас, пока ее мечты и сердце не уговорят ее не обращать внимания на факты. Она не хотела, не могла себе позволить еще один брак, основанный на фантазии и надежде. Знала, что результатом будет разбитое сердце.

И это было бы несправедливо по отношению к Джошу.

После перенесенной им обиды он должен был иметь возможность найти любимую женщину, создать свою собственную семью. Слезы навернулись на глаза при мысли о Джоше, окруженном светловолосыми, голубоглазыми ребятишками.

— Что же тут трудного? — изумился он.

Трудно отказаться от тебя. Попрощаться с самой дорогой своей мечтой. Не проговориться, что люблю тебя.

Джош, сделал каменное лицо и нахмурился. Потом, конечно, он будет уверять, что любит ее, просто забыл сказать об этом.

И будет ходить на цыпочках вокруг нее в последующие сорок или пятьдесят лет, относясь к ней с осторожным уважением и учтивостью, все время умирая внутри, как растение, пытающееся жить без солнечного света и воды.

Она не могла позволить, чтобы ее нежный воин умер медленной, иссушающей смертью…

— Я не могу этого сделать, — быстро произнесла она, пока ее эгоистическое сердце не поступило по-своему и не сказало «да!».

— Почему?

— Она не могла вступать в спор, потому что уже ощущала, что готова сдаться. Еще хотя бы пять минут искушения, и она обречет Джоша на целую жизнь под давлением. Да, она удовлетворит его в постели — их взрывные поцелуи подтверждали это, — создаст ему дом и с радостью будет растить его детей, но… Она хотела от него больше, чем он мог дать.

И он чувствовал это.

Нет, так не годится. И на детей тоже будет плохо действовать такая атмосфера.

Поэтому быстро руби концы.

— Потому что у меня своя жизнь, Джош. — Она вздернула подбородок и постаралась сделать уверенный вид. — Замужество не входит в мои планы… по крайней мере, сейчас. — Тряпка.

— Ну, именно сейчас оно и нужно тебе, — огрызнулся он. — Если твои родственники знают, где я работаю, они знают, и где я живу, поэтому тебе лучше…

— Лучше уехать, — закончила Дэни, потом закрыла глаза, чтобы скрыть боль, которая разрывала ей сердце, и произнесла самые трудные в жизни три слова: — Я уеду сегодня. — Прозвучало, как приговор, хоть она и знала, что не умрет. Не имеет права.

Ей надо растить ребенка. Одной.

— Нет! Ты не должна! — Джош огляделся, судорожно соображая. Он знал, что не вернет ее, если сейчас позволит ей уехать. Он должен задержать ее, пока что-нибудь не придумает. Более весомый аргумент. Еще какие-нибудь средства. Что-нибудь.

— Я должна.

Он не успел придумать, как удержать ее, пока у него снова заработает голова, и вдруг зазвонил телефон.

— Жди здесь, — приказал Джош и побежал вниз, чтобы взять трубку. — Что? — Зарычал он.

— Остынь, Уокер, — посоветовала Марлетта. — Извини за беспокойство, но тебя ждут в суде по делу Рейнгольда, сейчас, — объявила Марлетта. — Он готов решить дело.

— Проклятый деспот!

— Еще не обручился? — спросила Марлетта.

— Даже еще не приблизился к этому.

— Значит, еще не подошло время, — протянула секретарша. — Удачи тебе, но шевелись. Ты ведь знаешь Рейнгольда.

Ворчливо согласившись, Джош повесил трубку.

— Мне надо идти. Я должен быть в суде через десять минут, — сообщил он Дэни, которая спустилась за ним. — Никуда не уходи, пока я не вернусь, — приказал он по дороге к двери. — Я хочу сказать, пожалуйста. Мы что-нибудь придумаем, хорошо?

И убежал, не дожидаясь ответа. В какое-то мгновение Дэни подумала, что умрет от разрывавших ее наплывов желания и горя. Но услышала, как Майкл хнычет во дворике, напоминая, что ей нельзя расклеиваться из-за того, что любимый ею мужчина сделал предложение, но… не любит ее.

Проснулся материнский инстинкт, а вслед за ним стремление к выживанию: пока Дэни кормила Майкла, в ней поднималась злость.

Неужели Джош действительно думает, что она будет сидеть здесь и ждать, пока он вернется и «что-нибудь» придумает? Глупец.

Но она будет еще глупее, если так поступит.

Итак, подержав сына, чтобы он срыгнул, она собрала личные вещи и позвонила на автобусную станцию. Ей повезло: автобус отъезжал в Литл-Рок через час. Оттуда она могла пересесть на автобус в Люфкин. Дэни заказала билет.

Пришло время не только уехать из Виргинии и от Джоша Уокера, но и отправиться домой в Техас. Помириться, если возможно, с родителями Джимми. И она, и Колдуэллы испытывали одинаковые горе и вину, просто они проявляли это по-разному. Пожилые супруги должны разделить оставшееся им время с ребенком своего сына. Ведь они были бабушкой и дедушкой Майкла.

И она тоже смогла бы прожить свою пустую жизнь в Техасе, среди друзей.

И уж лучше ей вернуться туда.

У нее было достаточно денег на автобусный билет, но сколько времени уйдет, чтобы доехать на такси до автобусной станции? Что, если она не уедет до возвращения Джоша? Она не была уверена, что сможет во второй раз воспротивиться ему и своему сердцу.

Поразмыслив, Дэни пошла наверх и разыскала визитную карточку сенатора Перродо. Быстро, пока не передумала, она набрала номер, написанный на обороте.

— Сенатор Перродо? Это Дэни Колдуэлл. Вы помните меня? Да, вечер был замечательный. Да, он прекрасно себя чувствует. Теперь спит по ночам почти по шесть часов.

Слезы затуманили глаза. Это нехорошо. Злость не может долго сдерживать боль. Она любила Джоша, хотела бы прожить с ним жизнь, но, осуществляя свою мечту, она разрушила бы его счастье.

Набрав в легкие воздуха, Дэни сделала единственный благородный шаг, который ей оставался.

— Не могли бы вы, сэр, оказать мне небольшую услугу…

* * *


Джош старался не ерзать, пока бубнил Рейнгольд. Он не давал себе труда слушать. Пусть этим занимается адвокат обвиняемого.

Он ломал голову, стараясь придумать какие-то более убедительные аргументы до того как придет домой.

Что-нибудь существенное. Джош стукнул себя по лбу. Не обратил никакого внимания на странные взгляды, брошенные на него судьей и прочими присутствующими в зале суда.

И на такую ерунду, как машина и дом.

Существенное в романтическом плане.

Существенное для предложения брака.

Джош украдкой взглянул на часы. Времени остается в обрез. Закругляйтесь, пожалуйста, мысленно умолял он судью. Мне нужно купить цветы — много цветов.

И колечко. Именно! Это покажет Дэни, что у него серьезные намерения.

Гм-м. Интересно, что ей понравится: традиционное обручальное кольцо или изумруд под стать ее глазам и широкий золотой браслет, который можно будет увидеть издалека? Он пригласит ее на ужин, куда-нибудь в тихое, милое, интимное место. Может быть, ему испробовать сентиментальный трюк, когда официанты прячут кольцо в десерт. Лучше в закуску. Если они обручатся сегодня, то пожениться можно будет завтра.

Вдруг его пронзил страх. Один раз она уже отвергла его. Сказала, что уезжает. А что если она уже уехала? Бог свидетель, Дэни Колдуэлл — такая женщина, которая действует решительно и энергично. Его честь продолжал бубнить. Джош застонал. Ему надо уйти отсюда!

Он засунул руку в карман брюк, сжал пальцами ключ зажигания…

Машина. Ах ты, умница! Джош, расслабившись, улыбнулся.

Не нужно сжигать юридических мостов и кричать на судью, чтобы он поторопился. Дэни еще будет дома, когда он приедет. Пока такси едет в такую даль, как Фолсборо, пройдут часы, подумал он, радуясь своей прозорливости. Кроме того, она не сможет упаковать манеж, кроватку и другие вещи Майкла, пока он не приедет.

Его клиент вдруг заулыбался и начал жать ему руку. Они выиграли. Джош выслушал поздравления, отклонил приглашение клиента отпраздновать их победу и побежал к машине.

Нажимая на газ, он преградил путь судебному исполнителю, выезжавшему с парковки. Судебный исполнитель посигналил. Джош помахал ему. Теперь вернемся к кольцу. Конечно, ни один бриллиант не будет сочетаться с огнем и блеском зеленых глаз Дэни, но это романтический жест с ясным намерением. Этого она не сможет неправильно расценить.

* * *


Успокаиваясь и механически покачивая Майкла, Дэни сумела улыбнуться и попрощаться с сенатором, когда отъехал его лимузин. Употребив всю силу воли, она дошла до автобусной остановки и встала в очередь за билетами.

Ей даже удалось выговорить:

— Литл-Рок, пожалуйста, — когда кассир спросил, куда она едет. Майкл уснул, пока они ждали объявление о посадке, и, оставшись одна в толпе незнакомцев, Дэни дала волю слезам.

— О господи. Вы так плачете, как будто у вас разрывается сердце, — заметила пожилая женщина рядом, когда они продвигались вперед.

Дэни кивнула.

— Хотите поговорить об этом? — спросила женщина, когда они поднялись в автобус и заняли соседние места.

— Нет, мэм, — ответила Дэни, безуспешно стараясь улыбнуться или, по крайней мере, прекратить плакать. — Спасибо за участие, но… мне нечего сказать.

Женщина кивнула, соглашаясь.

— Что ж, мне очень жаль, дорогая, — заметила она, похлопав Дэни по руке. — Но вы так молоды — не заметите, как ваше сердце заживет, и вы снова полюбите.

Автобус начал отходить от станции, и Дэни воспользовалась возможностью прервать разговор, повернувшись к окну, словно желая посмотреть, как меняется пейзаж. Ее соседка желала ей добра, и, наверное, была права. Возможно, через двести-триста лет она осмелится взглянуть на другого мужчину. На какого-нибудь парня, у которого нет золотистых волос и бирюзовых глаз, и от поцелуев которого не тает внутри… Образ расплылся, когда новые слезы потекли по щекам.

Привыкай, посоветовала она себе, подвигая на коленях сумку с Майклом. Тебе потребуется океан слез, чтобы смыть любовь к Джошу Уокеру.

* * *


Джош ворвался в дом.

На этот раз он держал охапку роз.

А в кармане лежала маленькая бархатная коробочка. Он попросил ювелира подобрать для него что-нибудь особенное и изящное. Если ей не понравится, потом можно будет обменять на то, что ей придется по душе.

— Дэни! — позвал он, поставив ногу на ступеньку.

Тишина.

— Дэни, где ты?

Опять тишина. Ужасная, мертвая тишина.

Его охватила паника.

— Нет, о господи. Пожалуйста. — Джош бросился наверх, пробежал через дом, выскочил через черный ход, проверил гараж.

— Где же она? — пробормотал он, объятый страхом.

Наконец заметил маленький треугольник, засунутый под телефон в гостиной. Розы выпали из рук. Он взял листок и прочитал номер, нацарапанный на нем дорогими чернилами. Страх перерос в отчаяние и затопил его, как муссон рыбачью лодку, когда помощник Перродо подтвердил, что сегодня днем сенатору звонила молодая дама, и тот неожиданно отменил совещание.

Дэни не вернулась.

Джош просидел целых двадцать четыре часа у лестницы, глядя на входную дверь. В ожидании. Потом стиснул зубы, спотыкаясь, побрел в гостиную и попытался работать. Ему надо было написать пять сжатых, хорошо сформулированных, вымученно документированных страниц, чтобы составить крайне «важное» изложение дела и подшить… куда-то.

Он смог составить только три коротеньких предложения.

— Нет, — проворчал он и отшвырнул желтый адвокатский блокнот. — Так не пойдет.

Джош устало потер руками глаза. Он все еще не мог поверить. Все еще не понимал, как она могла его бросить. Она ведь не Кэрри, у которой были свои собственные соображения.

Это из-за него. Это его вина — на сто процентов. Теперь он понял, что именно Дэни пыталась объяснить ему.

Ее нет. Их нет. Дэни и Майкла. Его семьи.

И он никогда не забудет их. Никогда. Он потерял свой последний шанс иметь ребенка. Последний шанс быть счастливым. Последний шанс любить.

И это мучило его. Слишком много надо отсечь. Слишком много забыть. Слишком много, чтобы выжить…

В окна пробивался мягкий сумеречный свет, когда без приглашения вошла Марлетта. Она встала в арке между холлом и гостиной и уперла руки в боки. Глядя на его разбитую жизнь. С неодобрением.

— Так вот где ты прячешься, — наконец вымолвила она, презрительно фыркнув. — Уокер, — продолжала она, подходя к нему, — ты жалок.




Глава десятая


Оглядевшись, очевидно, впервые за несколько дней, Джош согласился, что вид у него действительно жалкий. Засохшие побуревшие розы валялись на полу, где он их бросил. На кофейном столике стояли коробка из-под пиццы и картонка от китайской еды, так что он, вероятно, ел. Потер рукой подбородок. Не брился какое-то время. А спал? Не мог вспомнить. Он только знал, что боль не ушла, не стала ни капельки меньше.

— А тебе не пришло в голову, по крайней мере, позвонить мне и сообщить, что ты дома и упиваешься жалостью к себе? — как эхо повторила Марлетта обвинение его невестки с недовольством в голосе.

— Извини, — проговорил он со вздохом.

— Ладно, извиняю. — Она повернулась на каблуках и направилась к двери. — Кстати, я увольняюсь.

— Да? — Джош смутно осознал, что теперь у него осталась только работа, а без Марлетты Лэнгтри можно было закрывать свою контору.

— Ты не сможешь этого сделать, — слабо возразил он.

Марлетта обернулась. Погрозила ему пальцем.

— Могу и сделаю, — ответила она, — если ты не прекратишь жалеть себя, Уокер. Уеду в Лос-Анджелес. Мой сын держит там магазин нижнего белья. Или я…

— Проклятие, она уехала! — Джош наклонился вперед и запустил пальцы в волосы. — Что мне делать?

— Поезжай за нею, глупый.

Джош знал, Марлетта хочет, чтобы он боролся. Но он не мог. Его парализовала боль потери.

— И что дальше, когда найду ее? — устало спросил он. — Если я смогу найти ее…

— Откуда я знаю? — резко ответила секретарша. — Не сиди здесь в тоске, а действуй.

— Но как? — Джош беспомощно развел руки. — Я сделал ей предложение. Она отказала мне.

— Почему?

— Потому что, полагаю, не хочет выходить за меня замуж.

— Ты ошибаешься, Уокер. Я видела, как она смотрела на тебя в тот вечер, когда вы ужинали с сенатором. Тогда она была влюблена в тебя. Видимо, ты совершил такое, из-за чего она изменила свое отношение к тебе.

Джош вдруг осознал, как чувствует себя загнанный в угол свидетель.

— Ничего я не делал, — ответил он, пожимая плечами. — Дэни просто сказала, что не может выйти за меня замуж, так как у нее своя жизнь.

— То есть?

— Не знаю! — закричал он с отчаянием и вскочил на ноги. — Послушай, избавившись от Грейвза, я пошел домой, объяснил, что он узнал ее местонахождение, и сказал, что нам надо пожениться. Таким образом, я смогу усыновить Майкла, а ей не надо будет беспокоиться, если Колдуэллы подадут в суд на опеку. Тогда она…

Джош остановился на полуслове. У Марлетты, по-видимому, случился какой-то приступ. Глаза у нее выкатились. Она открыла рот, по-видимому, задыхаясь. Однако это вывело его из летаргии безнадежности, в плену которой, лежа на диване, он находился последние четыре или пять дней. Джош подбежал к ней.

— Тебе плохо? — воскликнул он. — Вызвать врача?

Марлетта покачала головой, потом наклонилась вперед и прижала руку к сердцу, задыхаясь от смеха.

— Ты чего?! — изумился Джош. — Перестань!

— Т-ты, Уокер, блестящий адвокат, известный своим красноречием в суде, ты… — произнесла секретарша, когда наконец смогла взять себя в руки. — Ты потрудился сказать Дэни, что любишь и обожаешь ее?

— Мы же не говорили о любви! — ответил Джош, потом закрыл глаза, осознав свою глупость. Он стукнул рукой по лбу. — Идиот! Кретин!! Осел!!

Джош развел руки, взывая к глубокой мудрости своей секретарши.

— Думаешь, у меня есть шанс, если я упаду к ее ногам и скажу о своей любви?

— Это может послужить началом, — ответила с улыбкой Марлетта. — Конечно, слова придется вещественно подтвердить. Например, кольцом или…

Джош поискал вокруг и нашел бархатную коробочку. Показал ее секретарше. Там находился большой бриллиант прямоугольной формы, оправленный в золото.

— Вот такое кольцо ты имеешь в виду?

Марлетта тихо присвистнула.

— Но… как я найду ее? — спросил он, хмурясь. — Страна большая — Дэни может быть где угодно!

— Если она любит тебя, — заверила его Марлетта, — то ее не трудно будет найти.

Она вытащила из волос карандаш и достала из сумочки блокнот.

Теперь давай прикинем варианты.

Пока они совещались, Джош подумал, что, если Конгрессу действительно нужен сбалансированный бюджет и рабочая социальная программа, им стоит пригласить Марлетту Лэнгтри и дать ей поработать своим красным карандашом.

За несколько минут они наметили план действий. Марлетта составила список встреч, которые надо перенести, а Джош связался с сенатором Перродо и изучил карту. Придя к взаимному соглашению, они обдумали, стоит ли звонить Колдуэллам, и решили, что лучше позвонить Делберту Грейвзу. Потом Джош побежал наверх принять душ, побриться и переодеться.

Он схватил какую-то одежду, швырнул ее в сумку и поехал в аэропорт. Сел на первый же самолет, который доставил его в Хьюстон, где он взял напрокат машину и поехал по шоссе на север, прокладывая путь в зеленое, лесистое сердце Техаса.

Красивая страна, лениво думал Джош, пока машина отмеряла мили. Если Дэни захочет вернуться обратно в Люфкин, он тут же согласится. Имея факсы и электронную почту, он мог держать офис где угодно, а когда потребуется его личное присутствие, в Хьюстоне два аэропорта, а также и в Далласе. Несколько часов езды на машине не идут ни в какое сравнение с ее счастьем. И его. Что только Дэни ни пожелает, у нее это будет, только бы она хотела и его тоже.

Адрес, который дал ему Грейвз, привел его к растянувшемуся кирпичному фермерскому дому, выходящему на широкую, обрамленную деревьями улицу. Джош въехал на подъездную дорожку, выключил мотор и вышел. Подошел к входной двери и позвонил, борясь с надеждой и враждебностью.

Дверь открыл крепкий мужчина средних лет с сильной проседью в волосах, загорелой кожей и руками, натруженными физической работой.

— Чем могу помочь? — спросил он, выговаривая слова так похоже на Дэни, что Джоша охватило внезапное волнение.

Он подавил и произнес, тщательно выговаривая слова:

— Я ищу Пита Колдуэлла.

— Это я, — произнес мужчина и отпустил дверь. — Чем могу служить?

Джош колебался. Во время путешествия в самолете он обдумывал различные варианты этой встречи, в зависимости от ситуации, но сейчас он не знал, как себя поведет этот мужчина.

— Меня зовут Уокер. И я здесь по причине…

Джош остановился на полуслове, заслышав голос, доносящийся из задней части дома. Детский крик. И не просто детский, а до боли знакомый…

— Где он? — спросил Джош, врываясь в дом. — Где Майкл?

Пожилой мужчина указал на дверь в дальнем конце комнаты.

— В кухне. Как я понимаю, вы знакомы с моим внуком?

Холодно кивнув, Джош пошел в направлении, указанном Колдуэллом. В кухне были привычные предметы и обеденный столик с табуретками. На трех стенах до потолка висели полки, заполненные до отказа памятными тарелками и фарфоровыми пуделями. В центре комнаты стояла невысокая, полная женщина с карими глазами и темными волосами, и пыталась дать Майклу бутылочку. Бедный малыш, маленькое личико которого было залито слезами, выплюнул соску и отвернулся.

Джош одним прыжком оказался около нее.

— Иди сюда, ненаглядный, — тихо приговаривал он, поднимая Майкла и устраивая его на своей груди. Когда ребенок успокоился, ему захотелось наброситься на жестокую женщину.

— Ребенок не принимает коровьего молока… — начал Джош, но ему не дали договорить.

— Так же, как и его отец, молодой человек. Это заменитель из сои, предназначенный именно для таких детей, и он прекрасно его пил.

— Тогда он не голоден, — объяснил Джош, крепче прижимая ребенка. — Наверное, устал.

— Ну, я тоже так подумала, но он продолжал плакать, когда я его качала. Я уж не знала, что делать. — Женщина застенчиво улыбнулась. — Говоря по правде, я так давно не общалась с маленькими детьми, что забыла… как много с ними хлопот.

— Он любит, чтобы его укачивали только ночью. А днем он любит вот это. — Джош продемонстрировал изобретенное им поглаживание. И точно, через несколько секунд Майкл икнул, перестал плакать и зевнул в шею Джоша.

Пит Колдуэлл пришел за Джошем на кухню. Теперь он стоял за женой, положив ей руки на плечи.

— Мы признательны за совет, мистер Уокер, но, может быть, вы объясните, почему вы здесь.

— Я ищу Дэни, — заявил он, глядя на пожилую пару. — Где она? Если вы полагаете, что можете просто так, без борьбы забрать этого ребенка, то вы глубоко заблуждаетесь. Похищение считается федеральным преступлением…

— Подожди, сынок, — спокойно остановил его Пит Колдуэлл, подняв руку ладонью вверх. — Мне кажется, тут какая-то ошибка.

— Рассказывайте, — попросил Джош.

— Ребенок, которого ты так умело держишь, — наш внук, и мы хотим стать частью его жизни, молодой человек, но мы не станем требовать полной опеки над Майклом.

— Тогда почему вы угрожали Дэни…

Эдна прервала его.

— В нас говорило горе, мистер Уокер. Не знаю, можете ли вы понять, как… — Женщина замолчала и вытерла слезы.

— Как бывает больно? — мягко спросил Джош. — Да, мэм, я понимаю.

— Ну, — продолжила Эдна, — в последние несколько дней нам стало ясно, что детей должны растить молодые люди. Мы слишком старые, чтобы все время заниматься этим.

— Но Майклу нужны дедушка и бабушка, — заверил ее Джош. — А где же Дэни?

— Было ясно как божий день, что у нее в голове много планов, когда она вернулась из Виргинии, — сообщил, прищурившись, Пит Колдуэлл. — Правда, нам она ничего не сказала. Как только мы все выяснили между собой, Дэни разрешила нам пару дней присмотреть за Майклом, чтобы она могла все обдумать.

— Что обдумать? — хотел знать Джош, ему нужно было это знать. Вычеркнула она уже его из своей жизни или у него еще был шанс? — Нет, подождите, не говорите. — Он использует тот урок, который ему преподали в прошлом. — Разрешите мне задать этот вопрос Дэни. Вы не знаете, где она сейчас?

Пит Колдуэлл долго, изучающе, смотрел на Джоша.

— Не совсем, — наконец ответил он. — Дэни звонила сама и сказала, что если нам нужно будет передать ей послания, мы должны позвонить доктору Равьяни в Безозерье, а он направит гонца в хижину или куда-то там.

Джошу хотелось подпрыгнуть от радости закричать и закружить Эдну, пока у них обоих голова не пойдет кругом.

— Мистер Колдуэлл, я хочу спросить вас о чем-то очень важном. Как бы вы отнеслись к тому, если бы я помог Дэни растить Майкла, потому что люблю вашего внука и его мать больше жизни.

Колдуэллы посовещались несколько секунд.

— Ошибки делают нас людьми, сынок. Я сделал несколько, о чем всегда сожалею, — заметил Пит. — Но утрата Джимми научила нас одному: в конечном итоге самое главное — любовь. Поэтому добро пожаловать в нашу семью.

Джош осторожно передал заснувшего Майкла Эдне, потом пожал руку Питу и бросился к машине. Он ехал почти шесть часов на запад. Остановился в Сан-Анджело. Снял комнату в мотеле, чтобы немного поспать, потом принял душ и побрился. Натянул джинсы, счастливую рубашку, в которой был в день катастрофы, и сапоги. Заглотил готовый завтрак в закусочной, купил несколько ведер и поставил их за передним сиденьем, наполнил водой и всеми розами, которые смог отыскать. Потом, откинувшись на спинку, Джош надел защитные очки от яркого техасского утреннего солнца и снова погнал на запад.

По дороге Джош молился, чтобы такой ад был последним в его жизни.

* * *


Хотя прохладные, предрассветные часы и красочный багровый с золотом восход давно уступили место яркому солнечному свету и нарастающей жаре, Дэни продолжала сидеть на каменистом выступе за хижиной, глядя на пустыню, желая, чтобы глубокая, вечная тишина проникла ей в душу и облегчила боль тоски по Джошу.

Но это тоже не помогало, и она со вздохом приготовилась уходить. Пора возвращаться и сделать вид, что составляет списки меню, подсчитывает расходы и вырабатывает идеи по маркетингу.

Когда она изложила свой план поставлять приготовленную еду домой людям, у которых нет на готовку времени, Пит Колдуэлл принялся настаивать, чтобы она взяла у него стартовые деньги. Она приняла его предложение, ведь ей надо поднимать ребенка. Хотя Пит не пожелал подписывать формальные документы по займу, Дэни хотела показать ему некоторые выкладки, когда вернется, чтобы забрать Майкла.

Она позвонила Колдуэллам из Литл-Рок, и они встретили ее у автобуса, когда тот прибыл в Люфкин. Они долго говорили и вместе немного поплакали, и, хотя их отношения не были пока прочными, Дэни поверила в искренность желания Колдуэллов помириться с нею.

Поэтому она вернулась в Техас и согласилась оставить с ними Майкла, пока соберется с мыслями и определится в жизни.

Ну, будь честной. Она примчалась обратно в Техас, чтобы уйти от искушения. Только отдалившись от Джоша Уокера на тысячу миль, она могла быть уверенной, что ее сердце не заставит ее поступить вопреки здравому смыслу. Дэни закрыла глаза, стараясь сдержаться. Она уже достаточно наплакалась, и слезы ничего не могли изменить.

Она любила Джоша, а он ее нет.

А ты уверена? — шептало глупое сердце. Он же попросил тебя выйти за него замуж. Хотел усыновить Майкла…

Это ведь не капризный мальчик, который обещает то, чего не может выполнить.

Джош Уокер — мужчина. Испытанный, проверенный, честный и искренний.

Может ли она сказать то же самое о себе?

Даже если она и поступила правильно, то сделала это грубо. Так же, как Кэрри.

Джош просил ее подождать, придумать что-нибудь, а она, не говоря ни слова, сбежала.

— Даже не поблагодарила, — пробормотала она, огибая угол хижины и поднимаясь на крыльцо. По крайней мере, следовало сказать спасибо за то, что он был рядом все это время и заботился о Майкле. И потом, Джош помог ей преодолеть нежелание снова мечтать, снова испытывать судьбу. Снова попытаться любить.

Верно, сердце у нее разбито, но она узнала настоящую крепкую любовь.

Дэни взялась за ручку двери.

— Ладно, — пообещала она, — напишу ему письмо…

— Помогите! — раздался крик со стороны шоссе.

От этого крика по спине Дэни пробежала дрожь.

То был голос или ее воображение? Он похож на…

— Помогите! Помогите! — повторился призывный крик.

— Подожди! — прошептала она с бьющимся сердцем. — Я иду!

Потом Дэни побежала по дорожке, которая вела от хижины к шоссе. Едва не разбила голову, поскользнувшись на камнях, но это не имело значения. Ничего не имело значения, потому что…

— Помогите мне!

Она обогнула большой валун на повороте дорожки, схватилась за его каменистый изгиб, который мешал ей. И подняла глаза.

Это был он.

Ее дорогой, сумасшедший, красивый, грубый, нежный, любимый Джош Уокер стоял на валуне в высохшем русле с охапкой роз.

— Помоги, — тихо попросил он, и даже на таком расстоянии она смогла увидеть в его бирюзовых глазах неуверенность, прикрытую чуть смущенной улыбкой. — Ты должна помочь мне, Дэни, — заявил он и спрыгнул с валуна.

Борясь с желанием броситься в его объятия и улететь на небеса от его поцелуя, она спросила нетвердым голосом:

— Какая помощь тебе нужна?

— Мне нужен еще один шанс, Дэни. — Он сделал шаг в ее сторону. — И только ты можешь дать мне его.

Дэни окончательно растерялась и не смогла спросить ничего умнее, кроме:

— Как?

— Когда ты вытащила меня из ручья во время ливневого паводка, — Джош прижал уже поникшие от пустынного солнца розы к груди, — ты дала мне еще один шанс жить. А теперь я прошу дать мне еще один шанс сделать предложение.

— Джош, я… — Она нервно откинула с лица выбившиеся локоны, а внутри сражались бескорыстная любовь и эгоистичное желание.

— Пожалуйста, — запинаясь, попросил Джош, сократив между ними расстояние. — Если ты отвергнешь меня, я… — он покачал головой и одновременно озарил ее чувственной, неотразимой улыбкой.

А Дэни больше и не хотела сопротивляться. Почему не взять то, что он предлагает, и любить его всю жизнь? — спросила она себя. Может быть, когда-нибудь в будущем он…

— Нет, я не буду обещать, что уеду, Дэни, — произнес Джош глубоким голосом, растапливая в ней остатки сопротивления. — Не могу. Выходи за меня, Дэни, пожалуйста. Я люблю тебя. Может быть, я не умею это выразить, но я научусь. Ты меня научишь, как учишь Майкла.

Дэни не могла поверить своим ушам.

— Т-ты меня любишь?

— Да, да, да! — закричал он.

Розы полетели в сторону, когда она бросилась к нему в объятия.

— Надеюсь, это значит «да»? — спросил он, с наслаждением прижимая к своей груди любимую женщину.

— Скажи это снова, — попросила она.

— Я люблю тебя, Дэни Колдуэлл.

— И Майкла тоже?

— Конечно. И моего, нашего любимого малыша Майкла тоже.

— Докажи мне, — попросила она, откинувшись в его руках. Он заглянул в ее глаза, из которых ушла боль и которые светились любовью и желанием.

— Забери меня сейчас же в хижину и докажи мне, как ты любишь меня, Джош.

Он поднял дрожащую руку и поправил прядь выбившихся из ее прически волос. С самого начала в их отношениях не было ничего «нормального», но с этих пор Джош решил соблюдать традиции.

— Как только поженимся, — пообещал он. — Я всеми способами докажу тебе, что люблю тебя всем сердцем и душой. А пока… — он вынул из кармана бархатную коробочку и раскрыл ее, — пусть это символизирует мою любовь.

Джош вытащил кольцо из коробочки и бросил ее в пыль рядом с розами. И осторожно водрузил бриллиант на место. На безымянный палец левой руки Дэни.

Ее зеленые глаза засверкали, и Джош крепче прижал ее к себе. Она уткнулась лицом ему в грудь.

— Я не рассчитываю, Дэни, что ты отвечаешь мне любовью. Пока не…

Она прижала палец к его губам.

— Я люблю тебя, Джош, — прошептала она, — и выйду за тебя замуж, как можно скорее.

Он не мог больше сдерживаться, поднял ее и кружил, пока им не стало дурно, и они оба не рассмеялись. Потому что Дэни в эту секунду превратила его пустое, бесплодное существование в жизнь, полную страсти и радости.

— А как насчет детей? — спросила она, когда он остановился.

Джош нежно опустил ее. Он ждал этого вопроса. В действительности, он сам хотел задать его. На этот раз дело нужно обсудить заранее. Хотя и трудно рассуждать в порыве чувств, но Джош знал, что его ответ идет от сердца.

— У нас есть Майкл, — сказал он, касаясь губами ее головы. — Отцовство — это все, о чем может мечтать мужчина.

— Майкл не будет единственным ребенком, — объявила Дэни, пробегая пальцами по пуговицам его рубашки. Разве тебе не захочется заиметь еще одного маленького мальчика? — спросила она и расстегнула первую пуговицу. — Когда-нибудь скоро, — уточнила она, расстегивая вторую и третью. — Со светлыми волосиками и голубыми глазками. — Ее пальцы обжигали ему грудь, когда она пробиралась к следующей пуговице.

Джош положил руку ей на пальцы. Эту чувственную муку надо прекратить, пока они кое с чем не разберутся. Они не будут торопиться. На этот раз.

Они подождут, даже если это убьет его, а все может случиться.

— Зелеными, — задыхаясь, поправил он, когда Дэни перестала заниматься пуговицами, а вместо этого стала целовать открывшуюся кожу. — Мне хочется дочку с зелеными глазами и волосами, как у тебя. — Его руки сами обхватили шелковистую косу и легонько погнули ее, чтобы она прекратила эротическое исследование его торса… — Я не повторю еще раз ту же самую ошибку, — со стоном настаивал он. — С этой минуты мы будем действовать по правилам. Сначала обручимся…

— Уже сделано, — откликнулась Дэни и повернула руку, чтобы заблестел бриллиант.

— Потом поженимся, — упрямо продолжал Джош, — потом организуем медовый месяц. Тогда и только тогда мы займемся любовью. И детьми.

— Нет.

Все замерло.

Нет? Неужели она передумала? Уже? Дэни увидела, как страх исказил его черты, услышала, как боль и замешательство зазвучали в его глубоком голосе. Почувствовала трепет женской гордости за то, что этому мужчине, опытному, удачливому, чертовски сексуальному нужны заверения в ее любви. Нужна она. Так же, как и он нужен ей.

— Я хочу сказать, может быть, мы не поедем никуда на медовый месяц, — быстро объявила она, озорно глядя на него. — Почему бы нам просто не остаться дома с Майклом?

Джош вздохнул от облегчения и предвкушения. Все-таки…

— Нет, — ответил он, прикасаясь губами к атласной коже ниже ее уха. — Все будет, как положено. Только назначь дату. Я займусь приготовлениями. Хоть раз, — добавил он с грустным смешком, — дай мне контролировать ситуацию.

Дэни задумалась. Она просто не могла ждать, чтобы отдать свою жизнь Джошу Уокеру, по крайней мере, пока он устроит пышную свадьбу. Но зачем спорить? Когда сенатор вез ее на автобусную станцию, он сообщил ей, что в Виргинии не нужно ждать, — в крайнем случае, выход был. Дэни со смехом обвила руки вокруг шеи Джоша.

— Даю тебе неделю, — заявила она. — И ни секундой больше.




Эпилог


На этот раз Дэни остановилась, чтобы расправить складку на юбке творения из органзы и кружев, висевшего на двери. Потом — не сдержавшись — потрогала облако из тюля, собранное жемчужинами в головной убор, висевший поверх платья.

— Ну, разве не чудо? — прошептала она, заставляя себя отойти от изящного наряда. Всего через несколько часов она сможет надеть его. Заберется в лимузин, и ее отвезут в церковь.

Там они с Джошем…

— А-а-а.

И Майкл. И еще пара детей. Скоро, если им посчастливится. Но нам уже посчастливилось, подумала со смехом Дэни, поднимая из манежа ребенка и целуя его в щеку. Счастливый ребенок. Счастливая я.

— Агу.

— Согласен, тигр, — отозвался с лестницы Джош, где он стоял, держа по чемодану в каждой руке.

Непроизвольно переместив Майкла на бедро, Дэни улыбнулась своему уже почти мужу.

Потому что он все сделал. Как и обещал.

Лихорадочно изучив все, имеющиеся в округе Колумбия, свадебные книги и журналы, Джош воспользовался услугами брачного консультанта, двух флористов, агента из бюро путешествий и фирмы по обслуживанию свадеб, потом привлек не только свою секретаршу, но и самого сенатора Перродо.

Они вместе все и устроили. Через неделю после вторичного предложения должна была состояться прекрасно организованная, вполне традиционная свадьба. Настолько традиционная, что Джош настоял уехать из дома, пока они не поженятся. Сказал, что не может перестать целовать ее, но намерен ждать до брачной ночи. В то утро он заехал в свой дом, чтобы забрать вещи, необходимые для медового месяца.

Сейчас он направлялся в аэропорт встретить Колдуэллов, которые согласились быть посаженными родителями невесты.

Это напомнило ей…

— Джош, ты действительно хочешь взять малыша в наше свадебное путешествие? — спросила она. — Колдуэллы готовы с радостью побыть с ним, пока мы будем во Флориде.

— Ни в коем случае, — заявил он, и его глаза потеплели, когда он бросил чемоданы, взял у нее Майкла.

— Нашему сыну нужны ушки как у мышки.

Дэни рассмеялась, услышав его глупую отцовскую шутку, потом тихо спросила:

— А что нужно тебе, Джош?

— Ты, дорогая. И все дети, которых ты родишь мне. — Его чувственная улыбка обещала жизнь, полную наслаждений и преданности. — Просто позволь мне любить тебя так, как я люблю тебя сейчас. Конечно, если тебе понравится предложение… — Он наклонился к ней.

Дэни закрыла глаза, когда он шептал ей на ухо. О да, она обязательно исполнит его мечту. Ты поверх меня, твои прекрасные волосы распущены и касаются меня…

Это будет справедливо. Ведь Джош уже осуществил ее мечты.

Любовь навек. Дом и семья. Долгая жизнь вместе.

Губы Джоша коснулись ее губ. Дэни едва не растаяла в его поцелуе. Ей так его не хватало.

— Отойди от этой женщины! — закричала из холла Марлетта. — Иди и подожди в церкви.

Джош послушно отдал Дэни Майкла, взял чемоданы и побежал вниз по лестнице. Дойдя до входной двери, он остановился…

— Да, Дэни…

— М-м, — она с трудом вернулась в настоящее, оторвавшись от мыслей о почти наступившем будущем, своей брачной ночи с самым замечательным мужчиной на свете. — Что, любимый?

— Не ходи, пожалуйста, в большую спальню, хорошо? Обещаю, что все уберу, когда мы вернемся.




КОНЕЦ




Внимание!




Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.




После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.




Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.