Флэшбэк
Кейт Лондон








Кейт Лондон — известная американская писательница, автор более сорока пяти книг, неоднократно удостаивавшихся звания «национальный бестселлер».

После смерти сестры Рейчел Эверли возвращается в свой родной город, чтобы выяснить обстоятельства преждевременной кончины Меллори и найти того, кто послужил причиной ее гибели. Круг подозреваемых чрезвычайно широк, но на кого Меллори пыталась указать, оставив для Рейчел в тайнике истыканную булавками куклу-вуду? Какая связь существует между смертью Меллори и попыткой изнасилования самой Рейчел? Неужели это кто-то из самого ближнего круга знакомых? Кто содержал Меллори и одновременно избивал ее и заставлял делать аборт за абортом? Неужели это Кайл, к которому Рейчел неудержимо тянуло всю жизнь, но чьим смыслом жизни, похоже, было мучить Рейчел? Или правда гораздо страшнее? За подсказками Рейчел придется обратиться к собственной памяти, так как все ключи к раскрытию преступления находятся в детстве.






Кейт Лондон

Флэшбэк





Пролог


— Нет, дорогая, думаю, это не самая хорошая идея.

Трина Эверли поняла, что ее дочь намерена сражаться за осуществление своего замысла. Рейчел была прирожденным бойцом, и если она принимала решение вступить в бой, то в полемике демонстрировала независимость, логику, последовательность и настойчивость.

Двенадцатилетняя Рейчел вздернула подбородок, давая Трине понять, что борьба будет нелегкой.

Рейчел держала за руку девочку годом старше ее, худую, испуганную и растерянную; Рейчел привела ее домой из школы. Один только вид девочки вызывал у Трины жалость, но у нее и без того забот было по горло — две дочери, на образование которых требовались деньги. Жизнь только-только наладилась: появилась постоянная работа, и дохода, если экономить, хватало, только чтобы оплачивать счета.

Рейчел, в комбинезоне, с тоненькими косичками, подпрыгивавшими в такт речи, возбужденно спросила:

— Мама, почему ты не можешь удочерить Мэлори? Ты просто не думала об этом, правда? Но это же логично — обзавестись еще одной дочерью. Мы можем делиться одеждой, ведь еще одна девочка — это не мальчик. И третий иждивенец позволит сэкономить на налогах. Я помогу ей освоиться в доме, расскажу, как мы делаем уборку, стираем, словом, как ведем хозяйство. С тремя девочками — Джадой, Мэлори и мной — тебе не придется работать ни по дому, ни во дворе. Мы распределим обязанности, будем ухаживать за лужайкой, мыть машину, а ты будешь приходить домой и отдыхать. У тебя появится больше сил для работы… Мама, я ведь не глупости какие-нибудь предлагаю, это же разумно, согласись. Ведь говорят же, чем больше рук, тем меньше работы.

Трина покачала головой. Рейчел, будучи на два года старше, была ответственнее своей сестренки Джады. Все деньги Трины уходили на то, чтобы накормить, обуть и одеть дочерей, обеспечить им нормальную жизнь в собственном доме. Дом она купила, трудясь на нескольких работах и в остававшееся свободное время играя в бильярд.

Трина родила Рейчел в девятнадцать, а в двадцать один год, когда она была беременна Джадой, муж бросил ее. Трина страшно боялась, как бы болезнь или несчастный случай не унесли ее малышек или органы опеки не забрали у нее детей вследствие ее материнской несостоятельности. Этот страх до сих пор жил в ее сердце.

Она много работала, девочки чем могли помогали ей, и теперь они втроем жили в хорошем доме на берегу океана; во дворе девочкам поставили качели, Трина купила им велосипеды. И вот уже Рейчел, умница и отличница, нацелилась поступать в колледж, и хотя стоимость обучения ужасала Трину, она была исполнена решимости поддержать дочь.

Ее сердце разрывалось от жалости к Мэлори, которую Рейчел просила удочерить. Мэлори — рыжие кудряшки и веснушки на носу — была очень худой и бледной, платьице поношенное и слишком тесное для растущей девочки. Всем своим видом она просто кричала, что ей требуется улучшенное питание и забота… но прежде всего — любовь. Трина направилась к холодильнику, достала продукты и сделала девочке бутерброд.

— Мэлори, нам с Рейчел нужно поговорить, а ты пока съешь вот этот бутерброд. Молока хочешь?

Заметив, что девочка боится при ней есть, Трина отрезала большой кусок шоколадного торта и сказала:

— Рейчел сама испекла этот торт и обидится, если ты его не съешь.

«Почему я не могу удочерить эту бедняжку? Какие у меня есть аргументы?» — спрашивала себя Трина, готовясь к полемике с Рейчел, которая, отстаивая свою позицию, соображала быстро и четко. «Почему я не могу, Рейчел? Потому что мне с таким трудом удалось обеспечить финансовую стабильность нашей семьи, купить дом, получить работу, и тебе, как старшей моей дочери, пришлось много помогать мне».

Трина закрыла дверь прачечной и повернулась к Рейчел, которая, подпрыгнув, уселась на сушилку. На лице дочери появилось хорошо знакомое выражение напряженного ожидания, ее карие глаза потемнели, и вся она напряглась в ожидании.

— Рейчел, мы не можем сделать этого, — начала Трина. — Мэлори — не щенок, которого можно просто принести в дом.

— Да, она, как и я, девочка, и мы ей нужны. Мама, тебе бы понравилось, если бы кто-нибудь выгнал меня на улицу? Ты же знаешь, что может случиться с девочкой, оставленной без должного присмотра. Опасность подстерегает ее на каждом шагу.

У Трины сжато горло: дочь затронула самое больное. Трина взяла полотенце и начала его сворачивать, ей нужно было собраться с мыслями.

— Дорогая, я знаю, у тебя доброе сердце, но я мать-одиночка. Я не уверена, что мне разрешат удочерить Мэлори.

— Ребенку в первую очередь нужна любовь. Джада и я будем любить ее, и ты тоже. Я знаю, что надо делать… Прежде чем спросить у Мэлори, хочет ли она с нами жить, я все разузнала. Я не собиралась обещать ей того, чего мы не в силах сделать. Ты же сама все время повторяешь: нужно вначале узнать, а потом продавать.

Детское лицо Рейчел было не просто взволнованным, оно выражало непреклонную решимость, которую так хорошо знала Трина. В постоянной борьбе за существование ее дочь очень рано повзрослела и иногда рассуждала даже слишком по-взрослому. Когда Рейчел вступала в полемику, в ее словах была логика, четкая и несокрушимая.

— Во-первых, тебе потребуются рекомендации. Это не трудно. У тебя много хороших знакомых, и ты каждое воскресенье ходишь в церковь. Ты можешь попросить священника написать рекомендательное письмо. У тебя хороший дом, и ты почти полностью выплатила за него и за машину кредит, то есть ты имеешь средства и возможность воспитывать трех девочек. А с тремя помощницами у тебя появится больше сил, и ты сможешь с еще большей энергией продавать подержанные автомобили и расширять клиентуру. Посмотри на Джаду и на меня, мы здоровы, у нас ухоженный вид. Это доказывает, что ты заботливая мать. И, мама, никто не умеет так хорошо добиваться поставленной цели, как ты.

«Моя дочь делает это лучше меня…» — подумала Трина. Она чувствовала, что начинает уступать.

— Не преувеличивай!

Рейчел наклонилась и положила руку на плечо матери — старый прием торгового агента, который она усвоила, наблюдая за тем, как мать продает подержанные автомобили.

— Мама, ты справишься с этим. Ты — боец, так все говорят. Люди уважают тебя, потому что ты боролась за сохранение нашей семьи, и теперь посмотри, что мы имеем… Детали — вот в чем ты особенно сильна. Ты умная и добрая. И ты знаешь, где и как нужно надавить, чтобы добиться цели. Ты образцовая мать, которая может взять на воспитание еще одного ребенка, — решительно закончила Рейчел.

«Все детали последовательно выстроены, можно завершать торговую сделку», — подумала Трина, и гордость за прекрасные способности дочери перевесила боязнь финансовой ответственности, эмоции и страх взять в дом еще одного ребенка. Ничто не могло поколебать решимости Трины дать дочерям образование, а значит, и жизнь, лучшую, чем у нее. Она, беременная, вышла замуж в восемнадцать, а в двадцать два осталась одна с двумя детьми на руках.

— Хорошо, — продолжила Рейчел, — ты ничего не знаешь о Мэлори. Но ее опекуны не будут возражать, если она останется у нас на время. Думаю, их это вполне устроит. Нам, конечно, будет сложнее, но мы дадим тебе время привыкнуть к этой идее. Мы не станем приставать и торопить с удочерением. А я поработаю над ее успеваемостью. Она отстает — я тебе сразу это говорю, — и все потому, что ее семья постоянно переезжала с места на место, а не потому, что она глупая или ленивая. Давай договоримся: я займусь этим, а…

Трина чувствовала себя так, словно прямо на нее несся грузовой поезд.

— Подожди, Рейчел. Я еще не дала своего согласия.

— Мама, а что, если бы я оказалась на ее месте? Разве ты не хотела бы, чтобы нашлись добрые люди, которые накормили бы меня и окружили заботой?

Сердце Трины переполняла гордость, но здравый смысл заставлял быть осмотрительной. От последнего заявления Рейчел у нее вновь перехватило дыхание.

— Рейчел, я подумаю об этом, это все, что я могу тебе сейчас обещать.

— Мама, ты сможешь удочерить ее! — радостно воскликнула Рейчел, спрыгивая с сушилки и обнимая мать. — Я знаю, ты сможешь. У нас все получится, ведь правда, мама?

— Не надо так обнадеживать себя… и Мэлори. Пока я обещаю только одно: я подумаю об этом, — осторожно сказала Трина, но она уже знала: стоит ей взяться за дело, Мэлори останется с ними…




Глава первая


Когда-то давным-давно жили-были три…

Рейчел Эверли необходимо было увидеть место, где умерла ее сестра. Она ухватилась за перила лестницы, ведущей на второй этаж. Первая ступенька скрипнула, словно предупреждая о незаконном вторжении в чужие владения.

— Жили-были три сестры… А сейчас, Мэлори, черт тебя побери, нас осталось только двое. И потому у меня есть полное право сердиться.

Был конец марта. Поздним вечером на первом этаже бильярдной «Девять шаров» царили полумрак и тишина. Ветер с воем носился по улицам Нептун-Лендинга. Скрипели, раскачиваясь, вывески на Атлантис-стрит. Солоноватый туман побережья штата Орегон окутывал Рейчел; волны накатывали и разбивались об острые черные скалы, казалось, это доносится издалека биение сердца Тихого океана.

Близость к океану делала Нептун-Лендинг привлекательным для состоятельных людей, которые строили здесь фешенебельные дома. Берег был усеян ими: роскошные особняки и дорогие кондоминиумы с клубами, бассейнами и теннисными кортами.

Атлантис-стрит, удаленная от шикарного делового центра, находилась в старой, исторической части города, совсем рядом с береговой линией. Стройные ряды деревьев тянулись по обеим сторонам улицы и дарили тень домам, которые были построены лет сто назад, а ныне перепланированы под гостиницы для приема туристов. В тумане свет уличных фонарей блеклыми пятнами ложился на влажные кирпичи, которыми была вымощена улица, — наследие, оставленное первыми богатыми семьями, поселившимися в Нептун-Лендинге. Когда-то по этой улице ездили запряженные лошадьми экипажи, громко стуча по мостовой, а сейчас лишь густой туман бесшумно стлался по тихим улицам старой части города.

Сквозь туман смутно проступали лишь два объекта: вывеска кондитерской «Конфеты» и горящая розовым вывеска «Гадалка Наташа». Туман поглотил менее яркие вывески магазина экологически чистых продуктов, салонов красоты и спа-салонов, разместившихся в элегантных двухэтажных домах.

Рейчел с сестрами выросли в Нептун-Лендинге, по этим самым улицам они когда-то мчались на велосипедах к океану собирать ракушки на песчаном берегу.

Она окинула взглядом автостоянку у бильярдной. В последние годы владелица не уделяла клубу должного внимания, бильярдная Мэлори перестала пользоваться популярностью и уже не приносила дохода. Сейчас стоянка была пуста, а когда-то здесь красовались роскошные автомобили и джипы, принадлежавшие постоянным посетителям дорогой бильярдной «Девять шаров». В домах большинства этих людей стояли бильярдные столы эксклюзивной ручной работы, но клуб «Девять шаров» представлял собой место, где можно было не только поиграть, но и расслабиться. Несмотря на окружавшие этот клуб сплетни, некоторые женщины приезжали сюда в часы «только для женщин», чтобы отдохнуть в атмосфере, отличной от атмосферы баров, где царят пиво, табачный дым и где много шумных парней.

Владелица бильярдной жила в квартире, расположенной над игровым залом. В последние годы любители сплетен пытались подсчитать, сколько же мужчин поднималось вот по этой самой лестнице, чтобы переспать с хозяйкой «Девяти шаров» и городской шлюхой — сестрой Рейчел.

Рейчел закрыла глаза и увидела Мэлори — испуганная, одетая в обноски тринадцатилетняя девочка и… весело смеющийся подросток, врывающийся в жизнь с широко распахнутыми глазами.

Сегодня Мэлори похоронили. Ей было тридцать четыре года.

У Рейчел по щекам медленно потекли слезы.

— Мэлори, я могла помочь тебе. Почему ты не позволила мне этого сделать?

Она подняла голову и посмотрела на ступеньки, ведущие к двери квартиры. Квадрат окна на двери — серебристое стекло, влажное от тумана, — холодно поблескивал в свете уличных фонарей.

Превозмогая душевную муку, Рейчел заставила себя подняться по ступенькам, с каждым шагом ее рука все крепче хваталась за перила. На небольшой лестничной площадке она остановилась и посмотрела вниз, ей хотелось убежать. Она боялась узнать тайну, которую скрывала квартира Мэлори, и этот страх гнал ее прочь.

«Рейчел, я не хочу видеть тебя в своем доме! — разъяренно кричала в телефонную трубку Мэлори еще месяц назад. — Это мой дом, только мой, и в нем нет места для мисс Совершенство. Мне не нужна помощь доброй самаритянки. Твоя мать удочерила меня, дочь шлюхи, и ничего хорошего из меня не получилось. Ты ведь так думаешь? Считай, что все ваши усилия были потрачены впустую. Отстань от меня!»

С того дня, как вынесли тело, в квартиру никто не заходил. «Тело, что-то безликое и холодное», — подумала Рейчел. Дрожащими руками она вставила в замочную скважину ключ, повернула, дверь открылась. Внутри было сыро и холодно, в нос ударил затхлый запах прокуренного помещения; именно здесь Мэлори решила свести счеты с жизнью. Но почему?

Рейчел вошла в гостиную, закрыла за собой дверь и прижалась к ней спиной. Она слушала вой ветра. Постепенно ее мягко окутал аромат ванили, так любимый Мэлори, он, словно радушная хозяйка, приглашал Рейчел… Пахнущая ванилью, милая, добрая — такой была ее сестра всего несколько лет назад.

— Когда-то давным-давно жили-были…

Жили-были три сестры — Рейчел, Мэлори и Джада.

Они любили друг друга и делились секретами. А потом Мэлори ушла в тень, отдалилась, появлялась только на семейных торжествах, которые ни под каким предлогом нельзя было пропустить. И теперь ее нет, а Рейчел осталась с тяжестью на сердце… Горе, раздражение и любовь — как сложно удержать равновесие в этом вихре чувств. Рейчел была в отчаянии, она чувствовала себя беспомощной.

— «Мама, Рейчел, Джада, я люблю вас». Мэлори, жестоко писать такое в предсмертной записке. Я зла на тебя. Я поддержала бы тебя, если бы ты ко мне обратилась. Ты могла мне все рассказать. Но нет, ты просто взяла и лишила себя жизни. А ты подумала о маме, которая любила тебя, как родную дочь? А о Джаде ты подумала? Она сейчас рыдает дома, в той самой комнате, где мы жили втроем. Черт тебя подери, Мэлори!

Рейчел казалось, что она слышит, как Мэлори дразнит ее своим низким, густым голосом: «Ай-ай-ай, хорошие девочки не ругаются».

Почудилось, будто запах ванили усилился.

— Еще как ругаются, и для того есть причина — твое самоубийство, Мэлори.

Рейчел не была в этой квартире несколько лет: Мэлори ясно дала понять — «вход воспрещен». Расхаживая большими шагами по комнатам, Рейчел все острее чувствовала горе и растерянность. Обстановка — темная, тяжелая, больше подходящая мужчине, нежели женщине. Мэлори и не скрывала, что ее посещали мужчины, которые приходили ночью, а уходили утром, оставляя хорошее вознаграждение…

«Я заработала этот дом, — однажды раздраженно сказала Мэлори. — Он мой, куплен и оплачен муками, о которых ты, девочка из Нью-Йорка, даже не подозреваешь».

Тяжелые темно-бордовые портьеры с золоченой окантовкой смягчали очертания темно-коричневой мебели, рядом с большим кожаным креслом стоял хьюмидор.

Рейчел задержалась у музыкального центра. Мэлори очень внимательно относилась к музыке, всегда выбирала ту, которая соответствовала ее настроению. Рейчел нажала кнопку, и хрипловатые приятные звуки ритм-н-блюза наполнили комнату — идеальный аккомпанемент для смерти. Музыка, как биение живого сердца, разрывала плотность тишины… Я буду с тобой вечно, пока бьются о берег волны, пока кружат в небе голуби, пока цветут розы, пока не остановится время… я буду с тобой вечно… в том далеком «завтра»…

Песня невыносимо терзала душу, и Рейчел выключила проигрыватель. Прошла в кухню, принялась зачем-то открывать и закрывать дверцы шкафов, выдвигать и задвигать ящики. Тарелок было немного, все разные, несколько дешевых столовых приборов, кастрюли, сковородки, прочая кухонная утварь — все покрывала пыль, здесь давно ничем не пользовались. Рейчел машинально сполоснула кофеварку и поставила ее на место. В холодильнике было пусто, только в морозилке лежало несколько упаковок замороженных обедов.

Ящики шкафов в спальне были перерыты, картина с изображением Лувра висела чуть косо.

— Мэлори, ты мечтала увидеть «Мону Лизу». Ты хотела поехать в Париж — и уже никогда не сможешь этого сделать. А о нас ты подумала? Видишь, Мэлори, до чего ты меня довела? Я разговариваю с пустотой. Я сердита на тебя, и мне плевать, что все это выглядит абсурдно.

Рейчел ясно представила, как Мэлори выдохнула дым и усталым голосом ответила: «Ну, сестричка, у каждого в жизни бывают горькие минуты. Что теперь собираешься делать? Догонишь и отругаешь?»

— Все остришь, — прошептала Рейчел.

Большая кровать в спальне, на которой умерла Мэлори, была слегка смята, должно быть, здесь сидел полицейский или детектив, выслушивая чьи-то показания и занося их в блокнот…

— Где ты, Мэлори? Где та девочка, которую я знала? Это не ты, не ты, — горячо шептала Рейчел, оглядывая спальню.

Зеркальные дверцы платяного шкафа, косметика на туалетном столике: цвета холодные, с перламутровым блеском. В просторной ванной на полке у раковины косметика Мэлори смешивалась с мужскими туалетными принадлежностями. «Я люблю тебя, Кайл. Спасибо», — было написано красной губной помадой на зеркале.

Кайл… Рейчел нахмурилась, все ее тело напряглось. Много лет назад, а если точнее, когда ей было двадцать, Кайл Скэнлон переехал жить в их город. У него был ярко-красный спортивный автомобиль, который он потом продал, чтобы купить долю в какой-то захудалой авторемонтной мастерской. В двадцать лет, когда Рейчел училась в колледже, высокий и крепкий Кайл ей очень не нравился. Он носил длинные волосы и баки, а узкие, обтягивающие джинсы были вечно перепачканы машинным маслом. Своим независимым, самоуверенным видом он ясно давал понять, что ему совершенно безразлично, что она или кто другой о нем думают. Мэлори тогда был двадцать один год, она нашла Кайла неотразимым, и у них завязались длительные отношения. Сейчас Кайлу было тридцать пять, бакенбарды исчезли, он обосновался в Нептун-Лендинге с непринужденностью, которая раздражала Рейчел.

— Лучше бы ты его никогда не встречала, Мэлори, и все было бы по-другому, — прошептала Рейчел.

«Я люблю тебя, Кайл…» — было написано красной губной помадой на зеркале знакомым аккуратным почерком Мэлори. Рейчел задумалась. Тщательно нанесенный макияж не мог скрыть горя, тенями легшего под ее карими глазами. Несколько прядей прямых, длиной до плеч волос из-за ветра выбились из-под ободка, который удерживал волосы откинутыми назад, открывая простое лицо, раздраженное и бледное от эмоций, с плотно сжатыми от душевной боли губами. Рейчел казалось, что сквозь зеркало она смотрит на женщину, оставившую это признание, — на сестру.

Почему Мэлори покончила с собой? Почему отвернулась от семьи? Похоже, все ответы кроются в одном имени…

Кайл. Она написала Кайлу. За что она его благодарила? За то, что он погубил ее? Рейчел, которая редко злилась, сейчас была в ярости: она считала причастным к самоубийству Мэлори Кайла Скэнлона.

— Она умерла из-за тебя.

Рейчел быстро прошла мимо кровати: не хотела, чтобы ее воображение оживило картину смерти сестры: Мэлори запивает шампанским горсть таблеток и пишет короткую предсмертную записку приемной семье. В гостиной Рейчел принялась изучать содержимое мини-бара: коллекция разноцветных бутылок с ликерами, разнокалиберные бокалы на верхней полке.

Она медленно провела рукой по длинному черному футляру, где хранился кий Мэлори — подарок Трины. Рейчел непроизвольно открыла футляр, там лежал сборный кий ручной работы, украшенный инкрустацией. Она собрала кий, поражаясь его идеальному состоянию и новому наконечнику. Если уж не за собой, то за кием Мэлори очень хорошо ухаживала.

— Ладно, последние несколько лет меня сюда не приглашали. Ты определенно не хотела меня здесь видеть. Да, конечно, мы встречались в мамином доме или еще где-то, но только не здесь. Почему? Ты должна объяснить это, Мэлори! Почему, черт возьми, твоя квартира превратилась в какую-то запретную зону?

Я по-прежнему здесь, глупышка. Для тебя я всегда буду здесь.

Казалось, шепот Мэлори эхом растворился во влажном, душном полумраке. Рейчел даже замерла, прислушиваясь, настолько он показался ей реальным…




По Атлантис-стрит с воем носился ветер, раскачиваясь, скрипела деревянная вывеска «Девять шаров», медленно полз мусоровоз, грохотали опустошаемые мусорные баки. Металлический трезвон свидетельствовал о том, что ветер подхватил один из баков и покатил его по мостовой.

Мусоровоз приехал позже обычного; сегодня его хозяин, Томми Джеймс, был на похоронах Мэлори…

Злость уступила место боли. Рейчел опустилась в большое, мягкое кресло и, обхватив себя руками, пнула стоявшую рядом тахту.

— Я не хочу думать о том, что здесь происходило, кто был здесь с тобой и чем вы занимались. Я полюбила тебя в тот самый момент, когда ты вошла в наш класс. И я просила маму удочерить не просто вызывающую жалость, обездоленную бродяжку, брошенную родителями. Ты была моей сестрой, такой же родной, как и Джада. Почему ты не рассказала мне о своих проблемах? В конце концов, мы могли бы вместе их решить.

Нужно было чаще приезжать домой, стараться больше времени проводить с Мэлори.

В последние годы Мэлори начала больше пить и сильно изменилась, стала резкой, циничной, холодной. И вместе с тем ее переполняли отчаяние и страх. Казалось, страх преследовал ее постоянно. Иногда она смотрела на Рейчел так, словно хотела рассказать какую-то ужасную тайну.

Сестры делятся секретами, не правда ли? Чего же так сильно боялась Мэлори? Что же мучило ее, раз она нашла спасение в смерти?

— Все так нехорошо получилось, Мэлори. Я многим тебе обязана, и теперь я должна вернуть долг — как-то это надо сделать. Ты сыграла со мной злую шутку — оставила в должниках, — сдавленным из-за спазма в горле голосом прошептала Рейчел. — И я готова вернуть долг и прошу тебя: не уходи, побудь здесь, пока я этого не сделаю.

«Ты мне ничего не должна, детка», — как-то давно сказала ей Мэлори.

— Ты же знаешь, должна, черт тебя побери, должна! И я верну тебе долг, будь он неладен.

Мгновенно злость сменилась печалью.

— Ты никогда не играла открыто, Мэлори. Я люблю тебя…

Желая поскорее покинуть пугающую пустотой квартиру, Рейчел рывком открыла входную дверь и на пороге столкнулась с человеком, лица которого не было видно из-за падавшей на него тени и воротника, высоко поднятого для защиты от ветра и холодного тумана. «Это, наверное, один из ее…» Нет, это был Шейн Темплтон, священник, проводивший погребальную церемонию. Он чуть повернул голову, и ветер тут же взъерошил его мягкие волосы. Священник пригладил их и тихо произнес:

— Я видел, как вы вошли в дом. У нас не было возможности поговорить, и я подумал, может быть, вы нуждаетесь в поддержке, и мы могли бы побеседовать здесь, где Мэлори жила и где так неправедно оборвалась ее жизнь.

— Я… да, входите.

— Но вы ведь уже уходите, и я не хочу вас задерживать. Мы можем пообщаться как-нибудь в другой раз. Знаете, Мэлори приходила ко мне за советом.

— Мне об этом ничего не известно, но я бы хотела узнать подробности о жизни Мэлори, отец Темплтон.

— Пожалуйста, называйте меня по имени, так будет удобнее. Жаль, что мы раньше никогда не встречались, ваша сестра гордилась вами и так много рассказывала о ваших успехах. — Шейн прошел в гостиную, и Рейчел закрыла дверь. — Холодно сегодня.

— И в доме холодно. — Она щелкнула выключателем и при свете смогла внимательно рассмотреть лицо Шейна: худое, тонкое, с пухлыми, четко очерченными губами. — Расскажите мне о Мэлори, как вы с ней познакомились. Последние два года она… мы с ней немного отдалились друг от друга.

Шейну Темплтону было около сорока, высокий, сухопарый, в длинном темном пальто, из-под ворота которого виднелась бордовая водолазка. Каштановые волосы были зачесаны набок и открывали бледный лоб, который делал его узкое лицо более округлым. Темплтон оглядел гостиную и взглянул Рейчел прямо в глаза.

— Я пытался понять ее. Пытался объяснить, что любовь придет к ней, как только она откроет для нее сердце. Ваша сестра была чудесным человеком, с богатым внутренним миром. Очень сильная, пока…

— Я знаю.

— Ее биологические родители были алкоголиками. Вы знали об этом?

Эта новость очень удивила Рейчел.

— Нет, не знала. Она не рассказывала о своем детстве, то есть о том, как жила до того, как мама удочерила ее. Мы знали только, что ей не уделяли должного внимания.

Внезапно Темплтон заговорил очень резко, взгляд его горел.

— Еще ребенком она познала много страданий, ей приходилось голодать, в доме всегда было грязно. Я слушал ее и чувствовал свою абсолютную беспомощность. Мне хотелось как-то утешить Мэлори.

Голос Темплтона зазвучал теперь мелодично и мягко, лицо осветилось нежностью. Голубые глаза подобрели и сейчас контрастно выделялись на лице с резкими чертами и орлиным носом, губы смягчило сострадание.

— Мне казалось, что во время наших бесед я делился с ней сердечным теплом, в котором она так нуждалась. Конечно, этого было недостаточно… Я надеялся. Она была таким милым человеком.

— Мама и Джада говорили, что какое-то время Мэлори помогала в церкви.

Шейн остановил взгляд на изображении Лувра, подошел и поправил висевшую косо рамку.

— Я подарил ей эту репродукцию, чтобы, глядя на нее, она могла отвлечься от жизненных проблем, иметь стимул в жизни, мечтать о путешествии. Чудесная страна, я имею в виду Францию… Я пытался подружить Мэлори с другими прихожанками, но ей всегда что-то мешало, какие-то внутренние комплексы, которые затрудняли ее общение с людьми. Она уважала вашу семью и очень вас всех любила.

Темплтон обвел взглядом гостиную.

— Да, здесь довольно прохладно. Мэлори согревала дом своим присутствием. Вы чувствуете, что она все еще здесь? Близким иногда так кажется, потом горе ослабевает, и связь окончательно разрывается…

— Я думаю, наша связь с Мэлори не разорвется. Она моя сестра, и я любила ее.

— Ее трудно было не любить, такая теплая и дружелюбная… Я дал ей Библию, простите, не сочтите за оскорбление, но я хотел бы забрать ее, как память о женщине, которая пыталась изменить свою жизнь к лучшему. Она будет источником вдохновения для заблудших душ.

Рейчел коснулась плеча Темплтона и с удивлением почувствовала, что он дрожит.

— Я благодарна вам за то, что вы поддерживали Мэлори. Я не знаю, где у нее что лежит, но, если я найду Библию, я верну ее вам.

— Часто люди, охваченные горем после потери близкого человека, нуждаются в помощи. Так позвольте мне помочь вам. Меня трудно удивить, но Мэлори вела себя так, словно хотела шокировать меня. — Темплтон улыбнулся и положил свою руку на руку Рейчел. Его рука была белой и мягкой, под стать его внешности ученого. — Я буду рад оказать помощь вашей семье, если возникнет необходимость, так что, пожалуйста, звоните.

После ухода Темплтона Рейчел вновь уловила тонкий аромат ванили, который так нравился Мэлори до того, как она перешла на более тяжелые и резкие запахи.

— Мэлори? — еле слышно позвала Рейчел.

Она тряхнула головой — ее сестра умерла, и, несомненно, горе повлияло на ее эмоциональное состояние, как верно заметил Шейн.

Рейчел закрыла глаза и услышала отзвуки веселого детского смеха. Она видела Мэлори — девочку с тонкими ножками и ручками, бегущую по пляжу. Вот она ныряет в волны, потом поворачивается и смотрит, бросая вызов Джаде и Рейчел, всем своим видом призывая и их окунуться в ледяную воду.

Окинув взглядом обстановку гостиной, Рейчел мгновенно убедилась, что та девочка исчезла навсегда, задолго до смерти Мэлори.

Да, Рейчел чувствовала присутствие сестры.

— Ты ведь не собираешься уходить? Я еще не со всем тут разобралась… — сердито начала она.

А затем тихо, с трудом Рейчел прошептала:

— Мэлори? Ты ведь еще здесь?

Да, детка.

Рейчел нахмурилась, до этого она была слишком возбуждена, теперь ей вдруг стало жутко в квартире сестры. Несмотря на возникшие в последние годы сложности в их отношениях, Рейчел была привязана к Мэлори. Голос и сказанные Мэлори фразы все еще звучали в ее голове, перемешиваясь с обрывочными картинами из прошлого.

Рейчел тихо выругалась, хотя никто не мог ее слышать, кроме стен квартиры, в которой жила сестра.

Тишина обступила Рейчел, плотная, вязкая, отныне она будет разделять ее и Мэлори вечно.

— Ты мне нужна, Мэлори. А тебя больше нет. И это сводит меня с ума.

Рейчел обхватила себя руками:

— Жили-были три сестры… Почему так не могло быть всегда?

Слова последнего разговора с Мэлори эхом звенели в голове: «Все меняется, милая. Знаешь, мы живем не в сказочной стране… Мы с тобой разные. Ты — ориентированная на успех, стремящаяся вверх, не признающая никаких преград девушка. Вот кто ты, если ты этого до сих пор не знала. А я… я родилась на дне, там и останусь навсегда. Ты не можешь изменить меня, как никто не может переубедить тебя, если уж ты решила делать что-то так, а не иначе. Я восхищаюсь тобой, правда восхищаюсь. Моя сестра многого в жизни достигла».

— Я любила тебя. Разве это ничего не значит? — требовала Рейчел ответа у холодной, пустой комнаты. Однако вопрос растворился в тишине…




Глава вторая


Спустившись по лестнице вниз, Рейчел рукавом куртки вытерла слезы. Но модная кожаная коричневая куртка отказалась впитывать человеческое горе, и Рейчел выругалась.

После похорон Мэлори она чувствовала, что не может вернуться в дом матери, не высказав Кайлу Скэнлону все, что она о нем думает.

Три дня назад она вылетела из Нью-Йорка, чтобы помочь убитым горем матери и сестре с организацией похорон. Обратный рейс на Нью-Йорк в четыре утра, и прежде, чем она улетит, она разотрет Кайла в порошок. Оказавшись на свежем весеннем воздухе, Рейчел глубоко вздохнула, решительно вытерла слезы, расправила плечи и устремилась на окраину города. И теперь ни самый высокий в мире забор, ни самый крепкий замок на воротах не защитят Скэнлона.

На расстоянии четверти мили шумел прибой: волны Тихого океана с бешеной силой обрушивались на острые скалы и песчаный пляж. Рейчел показалось, что неистовая мощь океана поддерживает ее в праведном гневе. Руки сжались в кулаки.

— И у тебя еще хватило духу явиться на похороны! — сердито пробурчала она сквозь зубы.

Кайл смог выдержать взгляд Рейчел, когда та свирепо сверлила его глазами, намекая, что, если он не уйдет, она…

Хотя, по всей видимости, мужчину, который в прошлом был дважды женат и бывшие жены которого периодически у него жили — иногда случалось, что они все трое жили под одной крышей, — вряд ли можно было чем-либо смутить. Но все равно, даже если он был занят двумя бывшими женами или какими-то неудачниками, которых он вокруг себя насобирал, он должен был приложить усилия, чтобы остановить Мэлори.

Рейчел вскинула голову, и ветер мгновенно отбросил волосы с лица, влажного от тумана. Она ускорила шаг, пересекла пустой участок земли, который расчистили под какое-то строительство. Обошла сложенные в штабель стволы деревьев, кучу веток и желтый бульдозер, в свете уличных фонарей мерцающий, словно неведомое чудовище. Купленные в бутике черные брюки зацепились за ветку, и Рейчел изо всех сил дернула ногой. Но ветка оказалась огромной и была еще не отпилена от ствола дерева, вывороченного из земли с корнями, напоминавшими растрепанные лохмы старой ведьмы. В попытке освободиться — она должна сказать Кайлу Скэнлону все, что она о нем думает, — Рейчел не только порвала брюки, но и, потеряв равновесие от резкого рывка, повалилась назад и уселась прямо в грязную холодную лужу.

Нет, это ее не остановит. Рейчел поднялась на ноги. Кайл получит свою порцию нелицеприятной правды, она объяснит ему, где находится дорога в ад, и пусть он вечно горит в огне преисподней.

В ноздри ударил острый запах весенней земли. Скоро распустятся нарциссы — Мэлори их так любила, — распустятся уже без нее…

Ветер, дувший с океана, принес обрывочные воспоминания: школьница Мэлори бежит с большим букетом нарциссов и, широко улыбаясь, дарит цветы Трине, своей новой маме. Рейчел вытерла навернувшиеся на глаза слезы.

Ровно двести второй раз за день Рейчел успокоила себя. Она не желала, чтобы мужчина, погубивший Мэлори, видел, что она плачет. Она хотела испепелить его проклятиями, раздавить эту толстокожую скотину, заставить его раскаяться… Придется приложить немало усилий. Этот самоуверенный самец с вечной усмешкой на губах — детка-у-меня-есть-все-что-тебе-нужно — стоял у нее перед глазами. Но сегодня между ними промелькнуло что-то такое, что беспокоило ее.

Кайл появился на похоронах Мэлори в темно-синем строгом костюме, светло-голубой рубашке, подчеркивавшей цвет его глаз, и модном дорогом галстуке. В этот раз его темно-каштановые волосы были аккуратно подстрижены, и он ничем не напоминал автослесаря, вечно копающегося под капотом машины. Высокий и импозантный — полная противоположность тому Кайлу, которого она знала: простая рубашка, джинсы, ботинки. Когда его чуть прищуренный взгляд встретился с ее взглядом, в его глазах промелькнуло что-то похожее на сострадание и между ними возникло нечто, чему она не могла дать определение. У нее вдруг появилось желание прижаться к нему, ощутить силу его рук и почувствовать себя защищенной. В голове пронеслась почти нелепая мысль: может быть, и он тоже нуждается в человеческом участии… Хотя трудно было представить, чтобы Кайл Скэнлон, с его двумя бывшими женами и какими-то неудачниками, которыми вечно был полон его дом, в ком-то нуждался.

Кайл стоял у гроба, его широкие плечи напряглись, и на какое-то мгновение его кулаки сжались, когда он взглянул на Шейна Темплтона, присутствовавшего на похоронах.

В тот же миг глаза Шейна расширились, голова дернулась назад, словно он получил пощечину. Двое мужчин из жизни Мэлори: один действовал в рамках принятых обществом норм, другой этих норм не придерживался, и, естественно, они друг друга недолюбливали.

Когда Кайл Скэнлон склонился над гробом, что-то похожее на нежность смягчило суровые черты его лица. Он поправил воротник платья Мэлори, как сделал бы заботливый брат.

Может быть, в этот самый момент в нем проснулось сожаление: он осознал, что испортил Мэлори жизнь и не сделал ничего, чтобы удержать ее от самоубийства…

Но эта неожиданно проявленная Кайлом человечность не вычеркнула его из списка врагов Рейчел. Ветки рвали ее одежду, она исцарапала свою модную кожаную куртку, оторвала пуговицу, но и это не повод, чтобы повернуть назад. Рейчел прошла еще два квартала уже по тротуару, злость ее набирала силу.

— Я еще никого в жизни не растирала в порошок, Кайл Скэнлон, ты будешь первым.

Рядом рыкнул мотор мусоровоза, из кабины высунулась голова Томми Джеймса, его лицо скрывала тень от козырька бейсболки.

— Подвезти?

— Нет, спасибо. Я просто гуляю.

Томми всегда отличался любезностью и, верно, сейчас всей душой рвался домой, к жене и двум дочерям. Он женился сразу после школы, и теперь ему было столько же, сколько и Рейчел, — тридцать три года.

Большинство школьных друзей Рейчел имели семью и детей. Но она насмотрелась на то, как трудно жилось матери, поэтому замужество и дети не входили в ее планы. Рейчел хотела получить хорошее образование, высокооплачиваемую, перспективную работу, а вместе с этим и независимость. Сейчас у директора по персоналу крупной страховой компании все это было.

Но она потеряла связь с сестрой, которая в ней нуждалась… Мэлори, меня не было с тобой рядом, а я должна была быть…

Мусоровоз, урча, тащился рядом.

— Слов нет, как жаль Мэлори. В последнее время у нее было много трудностей. Я имею в виду — в личной жизни. Несмотря ни на что, Мэлори старалась помочь детям, оставленным без присмотра. Чтобы они не болтались на улице, каждую субботу по утрам она устраивала для них классы по обучению игре в пул, привлекала к участию в турнирах.

«Мэлори хотела сделать что-нибудь для детей с судьбой, похожей на ее собственную, для брошенных, никому не нужных детей», — со щемящей болью в сердце подумала Рейчел.

— Все в порядке, Томми… Мне нужно пройтись. Я знаю, ты спешишь домой, к семье.

Томми внимательно посмотрел на нее, переключил скорость, и мотор заурчал громче.

— Если тебе или твоей семье что-нибудь понадобится, Салли Мей просила звонить. Ей нравилось приходить в «Девять шаров» в часы «только для женщин»… ну, знаешь, отдохнуть от детей, домашних забот. Передай наши соболезнования Трине и Джаде, ладно?

Погромыхивая, мусоровоз скрылся в сумерках, Рейчел ускорила шаг, ее лицо было мокрым от тумана и слез. Мимо проехала машина, буравя непрозрачный воздух светом фар, за закрытыми стеклами громко бубнил рэп. Затем появился фермерский пикап, сильно просевший сзади, похоже под завязку нагруженный кормом, по звуку было слышно, что он нуждался в новом глушителе. Рейчел ослепили фары встречного джипа, который пронесся на большой скорости, обрызгав ее грязью.

К десяти часам вечера Рейчел была грязной, замерзшей, в рваных брюках и в промокших туфлях — вот такой она собиралась вершить расправу над Кайлом. «Он должен был попытаться удержать Мэлори».

Уставшая, но не утратившая боевого духа Рейчел остановилась перед вывеской «Скэнлон-авто: ремонт классических моделей». Эту огромную вывеску Кайл прикрепил к старой автомастерской сразу же, как только стал ее полноправным владельцем, выкупив у бывшего хозяина, который решил уйти на покой. Некогда здесь располагался товарный склад, а сейчас здание окружал высокий деревянный забор серого цвета. Большие металлические ворота были закрыты, на них висела табличка «Осторожно, злая собака». Длинная тяжелая цепь и висячий замок лишали надежды легко проникнуть внутрь.

Сквозь туман и металлическую решетку ворот Рейчел сумела рассмотреть во дворе большой «хаммер», за ним фонари, освещавшие мастерскую, и в самой глубине двора дом Кайла Скэнлона. Ветер принес громкие звуки песни в стиле кантри.

— И это в день похорон Мэлори. Где же твоя человечность, Скэнлон?

Рейчел несколько раз нажала кнопку звонка, но дверь мастерской оставалась закрытой, никто и не думал ее открывать. Она беглым взглядом окинула шестифутовый забор, нашла место, куда поставить ногу, и начала взбираться. Карман кожаной куртки зацепился за острый край и порвался. Глянув на порванный карман, Рейчел пробормотала:

— Это тебе дорого будет стоить, Скэнлон. За куртку я целое состояние заплатила… Я надела ее в свой первый рабочий день в Нью-Йорке. Я залатаю ее кожей с твоей задницы.

Глубокое горе терзало ее душу, эмоциональное состояние было нестабильным, постоянной оставалась лишь ненависть к Кайлу. Обычно спокойная и сдержанная, всегда следовавшая четко составленному плану действий, Рейчел не понимала, как жажда мести могла столь прочно овладеть ею и вести к цели напролом.

— Все ее несчастья, Скэнлон, начались с тебя. Ты показал Мэлори, что такое секс, и поэтому ты должен был помочь ей.

Добравшись до верха, она бросила взгляд вниз — приличная высота. Во дворе мастерской, у самого забора, стояли старые мусорные баки, рядом кучей лежали наполненные мусором пакеты. Темно-коричневый «хаммер» был развернут к воротам передом, перекрывая въезд во двор. Его плоская крыша казалась удобным местом для приземления.

— Как-то глупо я поступаю, наверное, следовало бы подождать… Нет, ждать я не могу. Во-первых, Мэлори заслуживала большего; во-вторых, рейс у меня рано утром, и если я не сделаю этого сейчас… Скэнлон, ты запомнишь эту трепку на всю жизнь.

Дойдя до предела отчаяния, Мэлори попросила помощи у кого — у Кайла Скэнлона, не у нее, и это занозой впивалось в сердце… «Я люблю тебя, Кайл… Спасибо».

— Спасибо за что? За то, что сломал ей жизнь? Он должен был остановить ее. Должен был прийти к нам, в конце концов, сообщить мне о том, что Мэлори в таком ужасном положении.

Но Мэлори выбрала не свою сестру, а Кайла…

Рейчел прыгнула и, приземляясь, подвернула ногу. Она скатилась с крыши «хаммера» на мусорный бак, а с него на мешки, которые полопались под ней.

Рейчел тут же перевернулась и села, схватившись за горящую болью лодыжку. Выругавшись, она отбросила прилипшую к ноге скомканную салфетку и в этот момент почувствовала, как чей-то теплый, шершавый язык лизнул ее лицо. Горячее дыхание и приглушенное рычание напомнили ей ту ужасную ночь…

Вжавшись в мешки с мусором, она зажмурилась и вскрикнула от ужаса. Забыв о поврежденной лодыжке, Рейчел замахала руками и ногами, вслепую отбиваясь от рук, которые держали ее и причиняли боль; сердце бешено колотилось. Она ударила в пакет — на нее никто не нападал. Усилием воли Рейчел заставила себя подавить панику и открыть глаза: никого, только холодные капли дождя на лице и гора мусорных мешков вокруг.

Стоявший неподалеку внушительных размеров боксер громко залаял, и она вспомнила о табличке, предупреждавшей о злой собаке. Рейчел, глядя неподвижно на собаку, протянула руку к консервной банке. «Ты меня не остановишь», — пульсировало в ее голове.

— Фу! — строго приказал собаке мужской голос. — Сильно пострадала?

Только у одного человека был такой властный голос. Он приковывал внимание и заставлял ждать, когда будет сказано следующее слово, потому что голос принадлежал тому, кто говорил только в случае крайней необходимости. Низкий, будто ленивый, голос свидетельствовал о том, что мужчина не привык болтать без толку, он знал цену словам.

Рейчел приподнялась, потирая травмированную ногу.

— Убирайся к черту, Скэнлон! Мало ты еще натворил?

В полумраке глаза Кайла Скэнлона имели цвет холодного серебра, он смотрел прямо на нее. Ветер откидывал со лба темно-каштановые волосы, открывая мужественное лицо с широкими, резко очерченными скулами.

— Еще мало. Что-нибудь повредила себе? — спросил Кайл все тем же спокойным тоном, от которого у нее мурашки побежали по телу — так было с их самой первой встречи.

— Даже если бы и повредила, тебе об этом не доложила бы, — огрызнулась Рейчел.

Обнаженный по пояс, Кайл, поблескивая в полумраке влажными от измороси плечами, являл собой образец первобытной суровой мужской силы. Все эти годы во время их редких встреч он держался с оскорбляющим спокойствием, его вызывающая усмешка и вскользь брошенные замечания неизменно приводили Рейчел в ярость.

Кайл с шумом втянул в себя воздух, в который раз за этот день они встретились взглядами, и что-то необъяснимое, какая-то искра пробежала между ними. Стоя на ветру, под слабо моросящим дождем, Рейчел чувствовала опасное волнение, когда ее глаза невольно скользили по его широким, мускулистым плечам.

Она уловила легкий запах мыла и виски.

— В следующий раз, когда надумаешь зайти в гости, позвони. Может быть, я тебя впущу, а может, и нет. Сегодня, Рейчел, ты сделала глупость, хотя я всегда считал тебя благоразумной.

Кайл подошел к «хаммеру», любовно провел по краю крыши рукой. Выругавшись, он сердито взглянул на Рейчел и сказал:

— Ты мне крышу помяла.

Услышав обвинение, Рейчел заверещала, как легкомысленная скандальная бабенка:

— Крышу помяла? Тебе голову мало оторвать, ничтожество! Я звонила, но ворота никто не открыл. А твой чертов забор меня не остановит.

Кайл повернул к ней суровое лицо, наполовину скрытое тенью, и окинул ее взглядом. Он отошел от «хаммера» и, нахмурившись, наклонился к Рейчел. Большим пальцем, едва касаясь, провел по ее щеке и тихо сказал:

— Ты плакала.

Рейчел не была готова к такому проявлению нежности.

— Ну да, вообще-то, у людей горе. А ты, я смотрю, пьешь.

— Угу, — ответил Кайл, выпрямившись и засунув пальцы под пояс джинсов. Затем мрачно продолжил: — У тебя нет никакого права приходить сюда и высказывать мне какие бы то ни было претензии. На поминках обычно пьют. Я тебя тоже приглашаю. Но не вздумай наезжать на меня, я не в настроении и сдерживаться на этот раз не собираюсь. Тебе нужна разрядка, нужно кого-нибудь обвинить в самоубийстве Мэлори? Предупреждаю: сегодня меня не надо выбирать на эту роль. Я ее тоже любил.

— В таком случае ты должен был что-нибудь сделать.

— А ты думаешь, я ничего не делал? — угрюмо спросил Кайл.

— Да, я так думаю.

— Послушай, но ведь и ты ничего не сделала, чтобы помочь ей.

Кайл озвучил ее собственные мысли, обнажил правду, и от непереносимого чувства вины у Рейчел перехватило дыхание. Боль огнем жгла вывихнутую ногу, но еще сильнее болело сердце Рейчел. Она моргнула, смахивая навернувшиеся слезы. Кайл нагнулся и отнял ее руки от травмированной лодыжки. И прежде чем она успела послать его куда-нибудь подальше, он ощупал ногу, не отрывая взгляда от ее лица.

— Горячая, небольшой вывих, перелома нет. С тобой все в порядке, только волосы растрепаны. Я вас, мисс Эверли, никогда не видел в таком состоянии. Что, разве небеса рухнули? — Одна рука Кайла оставалась на лодыжке, вторая мягко массировала икру. Рейчел почувствовала острое сексуальное влечение. — Я же сказал, сегодня со мной не надо ссориться. — Кайл не сводил с нее прищуренных глаз.

Его рука была большой, теплой, грубой и нежной одновременно. Рейчел облизала пересохшие губы. Стараясь не смотреть на обнаженную грудь Кайла, она перевела взгляд на собаку. Пес сидел поодаль, терпеливо наблюдая за людьми, из пасти свисала длинная нитка слюны.

— На похоронах Мэлори должны были быть только члены семьи и близкие друзья. Ты не должен был приходить. Ты знал, что нам это будет неприятно. И ты знал, как я к тебе отношусь… Это ты подтолкнул Мэлори к той жизни, которую она в последнее время вела, мужчины и…

— Я был ее другом и имел право прийти. Кроме того, я не мог упустить возможность посмотреть, как ты при виде меня начинаешь заводиться и набрасываться, — сказал Кайл и тихо добавил: — Мне жаль Мэлори, дорогая, действительно очень жаль.

Кайл был так близко и так внимательно изучал ее, казалось, он видел то, что она всегда старалась спрятать: странную настороженность, неизменно присутствовавшую между ними.

«Он сейчас справляет поминки по Мэлори, наверное, чтобы успокоить совесть, будто счет оплачивает», — подумала Рейчел. Ее снова охватила горечь утраты. Она моргнула и выругалась про себя, проклиная слезу, предательски скатившуюся по щеке.

— Я пришла сказать все, что думаю о тебе, — неуверенно произнесла Рейчел.

— Я так и понял. Ты едва сдержалась, чтобы не устроить скандал прямо на похоронах. Когда ты злишься, у тебя глаза темнеют и взгляд становится испепеляющим. А обычно твои глаза шоколадного цвета, как у моего боксера. И когда ты сжимаешь губы и пытаешься угрожать, на щеках у тебя появляются такие милые ямочки.

За все эти годы они практически не общались, а сейчас разговор был таким интимным, что балансировал на грани флирта… Чтобы возбудить угасшую злость, Рейчел заставила себя вспомнить, зачем она здесь.

— Я пришла из-за Мэлори…

Его серые глаза опасно прищурились.

— Ну да, конечно. А где ты была, когда она в тебе нуждалась?

Кайл явно издевался, и Рейчел выдвинула ему первое обвинение:

— Мэлори боготворила тебя, а ты просто пользовался ею.

— Это ты так говоришь, а Мэлори не жаловалась.

Рейчел показалось, что Кайл ответил как-то рассеянно, и она поняла, что он внимательно рассматривает ее грудь. Лицо его было сосредоточенным. Быстро взглянув вниз, Рейчел увидела, что во время падения с забора куртка распахнулась и верхняя пуговица на белой шелковой блузке оторвалась, предательски обнажив грудь.

Она подавила поднявшуюся было панику, не желая, чтобы стыдливый румянец залил щеки. Их взгляды встретились. Кайл, серьезно глядя Рейчел прямо в глаза, сказал:

— У тебя соски набухли и потемнели. Ты или замерзла, или возбуждена и хочешь мужчину. В любое время, милая… Если ты желаешь мне что-либо сказать, тебе придется войти в дом. Если же тебе нечего сказать, так позвони — ты свой телефон из рук не выпускаешь, — пусть за тобой кто-нибудь приедет. Слева от ворот есть калитка. Замок электронный. Я тебе открою. А пока ты можешь присесть на эти мусорные мешки и отдохнуть. За приют я тебе счет не выставлю. — Кайл развернулся и пошел к дверям мастерской.

Рейчел плотнее запахнула куртку и попыталась взять себя в руки. Замечание Кайла о ее сосках остановило все ее мысли, ей ведь не часто приходилось иметь дело с мужчинами, которые так прямо и грубо говорили об интимных вещах, как сейчас это сделал Кайл.

Можно сказать, Кайл вообще никогда с ней ни о чем не говорил. Все их общение сводилось к фразам: «Убирайся с моей дороги, Скэнлон» и «Ну конечно, моя дорогая». Однако в день похорон Мэлори она, должно быть, сделалась излишне чувствительной к тому, что было естественным: Кайл очень резко отреагировал на ее обвинение в том, что его бездействие способствовало гибели Мэлори, и это смущало. А что, если Кайл действительно заботился о Мэлори, что, если ему тоже ее жалко и его также мучит боль утраты?

Боксер взглянул на Рейчел, затем посмотрел чуть ли не с печальным выражением морды вслед удалявшемуся хозяину, заскулил и потрусил за Кайлом. Он бежал, как-то неестественно подпрыгивая, так бегают собаки, у которых нет одной лапы.

Вечер оказался богатым на всякого рода неожиданности и странности: стыдливый румянец на ее щеках, желание провести рукой по треугольнику волос на груди Кайла, волнующее ощущение, которое вызывали его руки, массировавшие травмированную ногу, нежное прикосновение к ее щеке.

За все тринадцать лет, что они были знакомы, Кайл никогда к ней не прикасался, всегда держался на расстоянии. Рейчел закрыла глаза, убеждая себя, что пришла сюда с единственной целью — стереть его в порошок.

Представить Кайла стертым в порошок было очень трудно, он такой большой и сильный, крупный самец в самом расцвете сил, и он знал себе цену. Дверь мастерской закрылась за ним, и Рейчел пробормотала:

— С моей грудью все в порядке, Скэнлон, и в твоем участии я не нуждаюсь. А если ты думаешь, что таким образом нокаутировал меня, ошибаешься, так легко я не сдамся!

Рейчел содрогнулась от мысли, что Кайл каким-то образом провоцирует все самое плохое, что есть в ее характере.

Опираясь на «хаммер», она поднялась на ноги, проверила, может ли идти. Банановая шкурка скатилась по бедру и зацепилась за ткань брюк, порванную на колене. Рейчел отбросила шкурку и пошла, осторожно ступая между высыпавшимся из мешков мусором. Она пнула бутылку из-под пива, после чего до дому ей пришлось прыгать на одной ноге. Этот гад оказался прав: нет ни перелома, ни растяжения связок, просто легкий вывих, ей хватит сил дохромать и все-таки разорвать в клочья эту аккуратного вида задницу.

У Кайла были красивые ягодицы, приковывавшие взгляды женщин, но Рейчел сказала себе, что не является и никогда не была поклонницей узких бедер, крепких ягодиц и длинных худых ног.

Не успела Рейчел подойти к двери, как она предупредительно распахнулась, и Кайл театрально широким жестом пригласил ее войти. Его взгляд медленно заскользил по ее телу снизу вверх, на мгновение задержался на груди и встретился с ее взглядом. Его неизменная самодовольная ухмылка была для Рейчел как красная тряпка для быка.

— Я пришла поговорить о Мэлори.

Кайл язвительно усмехнулся:

— Хорошо, ты кипятилась с самых похорон, так что сейчас можешь выпустить пар. Тебе нужно найти виноватого? Ладно, пусть этим виноватым буду я.

Его взгляд снова застыл на ее груди, и это напомнило Рейчел о том, что влажная, прилипшая к телу блузка с оторванной пуговицей делает ее грудь практически обнаженной.

Кайл поднял голову и посмотрел ей в глаза:

— Ты что-то сказала?




— Ответь мне, откуда у тебя деньги на содержание твоих бывших жен? Тебе их давала Мэлори? — спросила Рейчел, сжимая кулаки от едва сдерживаемой злости.

Вопрос был как удар под дых.

— Что ты сказала? — словно не расслышав, переспросил Кайл.

Все эти годы Рейчел Эверли так и норовила уколоть его побольнее, но ее неожиданные, молниеносные выпады никогда особенно не задевали его самолюбия. Однако сейчас, когда Кайл все еще чувствовал упругую мягкость ее икры, он надеялся на более деликатное обхождение.

— Я знаю, ты всегда крутился возле Мэлори, и я никак не могла понять, что она в тебе находит. А после того как друг моей матери помог Мэлори с кредитом на бильярдную, ты просто прилип к ней, разве не так? Тебя привлекал дополнительный доход?

Кайл медленно глубоко вздохнул, сдерживая раздражение. Рейчел Эверли явилась, чтобы сделать его жизнь адом, фигурально выражаясь, провернуть всаженный в живот нож.

— Сопоставь факты: Мэлори получила свой бизнес девять лет назад, а я выкупил мастерскую тремя годами ранее.

— А разве деньги бывают лишними?

Рейчел без всякого приглашения заявилась именно сейчас, когда он расстроен смертью Мэлори, когда чувство вины, что не смог удержать ее от самоубийства, рвет сердце на части. Рейчел всегда умела выбирать моменты.

Настроена она была решительно, это было видно по напряженному прищуренному взгляду, каким Рейчел смотрела на мужчин, словно оценивая, что он собой представляет, видя его насквозь. У нее была привычка опирать руку о бедро и при этом высоко поднимать подбородок, бросая вызов. Кайл вызов принял.

Точно так же она вела себя и в первый день их знакомства. Мэлори хотела сохранить их отношения втайне от Рейчел, объяснив это тем, что она не собирается вступать в пререкания со своей сестрой. Кайл согласился, поскольку в то время его интересовали только секс и легкие, необременительные отношения.

В тот вечер он остановился у дома Эверли. Они с Мэлори целовались, прежде чем расстаться, и в этот самый момент Рейчел и решила нарушить их любовную идиллию. На ней были красный джемпер, джинсы и теннисные туфли, но уже тогда было видно, что двадцатилетняя студентка колледжа обладает не только стройным, спортивным телом, но и напористостью. Она направила фонарик прямо ему в лицо, свет слепил, Мэлори тихо выругалась.

— Кто это? — спросила Рейчел таким тоном, словно Мэлори приволокла в дом какую-то гадость.

В то время Кайл был просто молодым парнем, которому уже пришлось побороться за свое существование, и сейчас он выяснял, что же этот мир ему теперь должен. Скоростной автомобиль и секс. Кайл откинулся на сиденье, давая возможность разгоряченной и взъерошенной Мэлори прояснить сестре его статус.

— Это мой друг, — неуверенно ответила Мэлори. — Мы с ним встречаемся уже три года, познакомились, когда мне было восемнадцать. Я тебе о нем рассказывала, но, кажется, ты пропустила это мимо ушей.

— Приблизишься к моей сестре, приятель, надеру тебе задницу.

— Будь осторожна, она может тебе понравиться, — ответил насмешливо Кайл.

Рейчел только хмыкнула, сочтя его замечание пошлым, и холодно продолжала:

— Я знаю тебя. Ты работаешь в авторемонтной мастерской Мака. Тебе двадцать два года, ты молодой бездельник, у которого нет никакой перспективы. Моей сестре такие друзья не нужны.

Кайл знал, что она права, и это его задело. Он никогда не видел своей родной матери, она их с отцом, неким Джо Смитом из Чикаго, бросила. В детстве Кайлу приходилось постоянно переезжать из города в город, вытаскивать отца из пьяных компаний, и, пока он не повзрослел, ему доставались одни лишь тычки и оплеухи. Затем стало совсем плохо. И если бы его не взяла на воспитание другая семья, где его окружили заботой и любовью, он бы, наверное, закончил свои дни в канаве, как его отец, или попал бы в тюрьму.

Вердикт Рейчел «бездельник, у которого нет никакой перспективы» заставил его продать спортивный автомобиль, чтобы доказать ей, а скорее всего, самому себе, что он чего-то стоит. Бывший коп Джон Скэнлон-старший, владелец небольшого ранчо в штате Айдахо, дал Кайлу дом и чувство собственного достоинства, а в придачу еще и порядочную сумму на первый взнос за автомастерскую.

— Ты заслужил это, — сказал Джон растерявшемуся от переполнявших его чувств Кайлу. — Знаешь, парень, у каждого должен быть хороший старт в жизни, и я рад, что могу помочь тебе. Делай свой выбор. Тебе нравится океан, ты любишь наблюдать за китами и считаешь Нептун-Лендинг местом, где можно поселиться. Что ж, если так, действуй. Ты трудяга, у тебя получится. И не заговаривай о возврате долга, обидишь нас. — Затем, усмехнувшись, добавил: — Трактор починишь, когда захочешь заехать к нам отведать стряпни Ирмы.

Еще одной притягательной достопримечательностью Нептун-Лендинга была девчонка, жгучая, как крапива, с вечно задранным носом и непомерными амбициями.

Одержимая карьерой, Рейчел держала себя так самоуверенно, что хотелось лишить ее этой самоуверенности и посмотреть, какой она будет иметь вид, оказавшись в беспомощном положении, насколько быстро сумеет взять себя в руки эта задира с завидным самообладанием.

Рейчел умела, вскинув голову, смотреть мужчине прямо в глаза, словно проверяла его на прочность. При этом ей даже говорить ничего не нужно было. Одним взглядом она могла вывернуть наизнанку любого, кто вторгался в ее частные владения. Одним взглядом она превращала противника в абсолютное ничтожество.

Слишком жесткая. Может быть. Но в ней таилось и все очарование женщины, о чем она сама даже не подозревала: тихий, мелодичный смех, плавное движение руки, взгляд, полный любви и нежности, каким она смотрела на своих близких.

Рейчел производила впечатление сильной, независимой женщины, увлеченной карьерой и не желающей связывать себя узами брака. Она старательно обходила ту жизненную западню, в которую попала ее мать, — ранний брак, дети, развод.

Рассказы Джады помогли Кайлу заглянуть в самое сердце женщины, которая в детстве вместе с матерью боролась с трудностями и искренне любила свою семью. Рейчел никогда не забывала тех тяжелых лет их жизни, и Трина была спокойна за своих дочерей, выросших независимыми и самостоятельными.

Рейчел действительно была такой, и, хотя Кайл на протяжении этих лет не выказывал ей своего расположения, каждый раз, когда он видел ее, чувствовал безудержное волнение крови. Ямочки на щеках Рейчел гипнотизировали, манили томительным ядом очарования. Возникало естественное желание смешить ее, и все ради того, чтобы заиграли на щеках эти ямочки. Много других желаний пробуждала в нем Рейчел Эверли. Хотелось видеть, как темнеют под напором страсти ее глаза… хотелось губами касаться ее мягких губ, ощущать их вкус…

Огненные молнии раздражения в глазах, взметнувшиеся вверх брови, резко очерченные скулы, жесткая линия подбородка — все это не оставляло сомнений: Рейчел пришла, чтобы вступить в схватку. Кайл уважал ее острый ум и самообладание, и, чтобы костер вспыхнул, оставалось только поднести спичку.

Рейчел не была безрассудно вспыльчивой и не шла на поводу своих необузданных эмоций. Кайл ценил в ней ее силу и самоотверженность, если только он не был мишенью. А сегодня обстоятельства и настроение быть мишенью не располагали. Ему всегда будет не хватать Мэлори, теплой, любящей девушки, какой она бывала, девушки, оказавшейся практически в полной темноте, почти без просветов…

Сестры сильно отличались: Мэлори недоставало твердости характера, она избегала ссор и выяснения отношений, а Рейчел во всем нужно было дойти до точки. И в предстоящей сегодня схватке с ней Кайл не был в себе уверен, она легко могла задеть за живое. Женщины всегда пробуждали в нем защитника, которого он сам был лишен в детстве, когда ребенком вынужден был бороться в одиночку.

Кайлу нравилась его обособленная, независимая от мнения окружающих жизнь. В какой-то мере его даже забавляло, что Рейчел считала его последним подонком, о чем ее вспыхнувшие гневом карие глаза сообщили ему при их первой встрече.

А может быть, ему просто нравилось, что мысли Рейчел заняты им…

На похоронах у нее были заплаканные глаза, покрасневший нос и она походила на маленького котенка, который так и просится на ручки. Кайл не мог себе представить, как он будет просто обнимать Рейчел Эверли: его руки наверняка займутся совершенно другим. Как мужчина, который мог оценить женщину, Кайл чувствовал, каково будет прижать к себе ее стройное тело.

Разгоряченное гневом лицо, спутанные ветром волосы, прилипшая к щеке тонкая, влажная прядка — Рейчел Эверли излучала страсть и вызывала у Кайла желание войти в нее, с наслаждением довести до грани оргазма, а затем, может быть, только из-за того, что она столько лет его мучила, заставить ждать, может, даже заставить ее упрашивать, как будто бы Рейчел вообще способна о чем-либо просить…

Кайл глубоко вздохнул. Вряд ли ему удалось бы, войдя в Рейчел, сдержать себя. Одного вида набухших под влажной блузкой сосков Рейчел было достаточно, чтобы он возбудился. Но сегодня он и без того эмоционально на взводе: он не смог помочь Мэлори, она ему не позволила, и что-то подтолкнуло ее к смерти.

Кайл и не думал, что вид Рейчел, перепачканной, в рваной одежде, с растрепанными ветром волосами, так на него подействует. Но именно это и случилось. Вид мисс Совершенство, как называла ее Мэлори, должен был вызвать у него смех, но, заметив, как Рейчел скатилась с крыши машины на кучу мешков с мусором, он пришел в ужас и чуть ли не бегом бросился к ней на помощь.

Рейчел быстро сумела взять себя в руки. Но когда Пап ткнулся носом ей в лицо, ее охватила паника и она принялась бессмысленно молотить руками и ногами. Она сильно испугалась, глаза на бледном лице казались огромными, ею овладел настоящий ужас.

Рейчел всегда была уравновешенной, сильной и такой цельной. Как в одно мгновение могла рухнуть эта неприступная крепость? Что же с ней случилось?

То, что она обвинила его в посягательстве на деньги Мэлори, сильно разозлило Кайла. Все знали, что у Мэлори были любовники, которые платили ей за ласки, — в последнее время бильярдная не приносила дохода. Несколько раз он помогал Мэлори финансово, но, когда она начала злоупотреблять таблетками и алкоголем, она больше не просила помощи, может быть не хотела принимать помощь от него, а он не хотел давать деньги на то, что губило ее.

Сейчас Рейчел Эверли готова его уничтожить, и Кайл уже не был уверен, что там, на улице, что-то такое было, когда она смотрела на него как женщина, чувствующая близость мужчины. От его внимания не ускользнули ни ее дыхание, участившееся после его прикосновений, ни ее взгляды, которые она бросала на его обнаженную грудь, ни говорящий румянец на ее щеках…

Рейчел впервые проявила сексуальный интерес к нему, и это удивляло и возбуждало Кайла.

Однако, следуя своей цели, она мгновенно перестроилась и без труда нашла его болевую точку. Сегодня, когда они оба переживают горе и оба эмоционально напряжены, его неверное поведение может укрепить Рейчел в ее мнении о нем как о подонке.

— Хорошо, Рейчел, выскажи все, что у тебя на сердце, — сказал Кайл.




Глава третья


Помещение освещала простая электрическая лампочка без абажура. Кайл подошел к обшарпанному массивному бюро с откидной крышкой. На полках было много бумаг, казалось, чуть тронь, и они посыплются и завалят весь стол. Возле монитора, обклеенного желтыми листочками, стояла коробка с новым воздушным фильтром, на ней лежали аккуратно сложенные джинсы, повсюду были запчасти. Стопку толстых каталогов увенчивал тяжелый, внушающий страх полуавтоматический пистолет. Кайл проследил за взглядом Рейчел, остановившемся на оружии. Он взял пистолет — по тому, как Кайл это сделал, было заметно, что он привык обращаться с такими штуками, — и быстро положил его в ящик бюро, но ящик закрывать не стал.

— Давненько я не грабил, — небрежно бросил Кайл.

Он взял лежавший на стуле, таком же обшарпанном, как и бюро, кружевной бюстгальтер и кинул его в наполненную бельевую корзину на полу, затем сел в офисное кресло на колесиках, отъехал назад и положил ноги на выдвинутый ящик. Носки его мокасин обтрепались, а подошвы протерлись почти до дыр.

Рейчел старалась не смотреть на треугольник волос на его груди. Кайл понимал, насколько оскорбительно-вызывающий у него вид.

— Уходить я не собираюсь, не дождешься. Наглостью меня не пронять.

— Ну, не торопись. Я так давно этого ждал… Мисс Совершенство нанесла мне визит. Подумать только: ты — и здесь у меня. Бегаешь за мной, так сказать, нуждаешься во мне. — Кайл лениво потянулся за лежавшей на столе футболкой и надел ее — рваную, мятую, в масляных пятнах. — Теперь ты комфортнее себя чувствуешь, дорогая? — спросил он низким, чувственным голосом, от которого, как ей показалось, поднялись волосы на затылке.

— Как всегда, упражняешься в пошлости, Скэнлон? Меня этим не испугаешь и не остановишь, — отчеканила Рейчел, оглядываясь вокруг.

Она хотела запомнить место, где разделается с Кайлом. Рядом с бюро стоял средних размеров холодильник с вмятинами, его гудение сливалось с барабанной дробью, выбиваемой дождем по металлической крыше дома. В углу около сиденья из школьного автобуса возвышались колонной новые покрышки; сиденье было разорвано, из дыры торчала грязная набивка. Окурки переполняли большую банку из-под кофе, валялись на бетонном, давно не метенном полу. Трехногий боксер сидел на мятой, изодранной подстилке, большой масляный поддон служил ему миской для воды. Собака, склонив голову, какое-то время с любопытством наблюдала за Рейчел, затем потеряла к ней интерес и шумно, с энтузиазмом принялась грызть свою съедобную игрушку.

Разномастные красотки смотрели на нее с висевших на стене старых календарей с загнутыми, пожелтевшими от времени листами. Детский велосипед без переднего колеса и с розовыми рукоятками руля стоял, прислоненный к коробке с надписью «Автозапчасти».

За окном блеснула молния, боксер поднял голову, одно его острое ухо стояло вертикально, а под каштановой шерстью волной заходили мускулы. Он низко, настороженно зарычал.

— Все в порядке, парень, все хорошо, — тихо, почти ласково успокоил собаку Кайл.

Пес продолжил шумно грызть игрушку, а Кайл внимательно посмотрел на Рейчел:

— Ну, ты готова? Или так и будешь стоять, запахнув куртку и держась за нее обеими руками? Думаешь, это поможет тебе забыть, что я видел твою грудь? Рейчел, ты выглядишь так, словно сейчас взорвешься. О черт, я, должно быть, какой-то особенный. Знаешь, я никогда не видел тебя такой растрепанной. Ты проделала долгий путь, шла по грязи, может, даже вывалялась в ней, судя по твоему виду. Ты хочешь, чтобы я пришел и избавил тебя от твоего «кадиллака»? С удовольствием.

— Глумишься? — мрачно бросила Рейчел.

— Дорогая, ты всегда правильно меня понимала, — ответил Кайл. — За куртку ты, вероятно, целое состояние заплатила. Жаль намокшие туфли… и блузку, — произнес Кайл довольно равнодушно.

— Сожалеть нужно не из-за этого, ты должен сожалеть о Мэлори.

— Я сожалею, — согласился Кайл мрачно.

— Ты должен был что-нибудь сделать.

Кайл кивнул, очевидно принимая ее обвинения, и Рейчел словно прорвало:

— Ты разрушил ее жизнь. Ты был любовником Мэлори, это ее слова. Ты и прочие. Люди говорят, в последнее время тебя очень часто видели в «Девяти шарах». И наверное, существует документ, по которому «Девять шаров», если с Мэлори что-нибудь случится, переходят к тебе. Мамин друг, Боб Уинтерс, дал Мэлори деньги на первый взнос за бильярдную. Говорят также, вполне возможно, что именно тебе достанется результат дела ее жизни, что под конец она была не в состоянии сопротивляться любому внушению. Так что новый владелец «Девяти шаров», наверное, ты, Скэнлон.

Глаза цвета стали прищурились, на скулах заходили желваки.

— Они так говорят? — спросил Кайл.

Рейчел начала шагать взад и вперед между входной дверью и колонной из покрышек.

— Мэлори была мне не только сестрой — она была мне подругой. Но в последние годы она перестала делиться со мной своими мыслями и переживаниями. Она закрылась, приходила к маме только по праздникам и на особые семейные торжества. Она отделилась от семьи, семью ей заменил ты.

Рейчел повернулась к Кайлу, кулаки ее сжались.

— Ты мог остановить ее. Нет, ты должен был это сделать.

В убогом, захламленном помещении повисло гулкое молчание, нарушаемое лишь внезапными ударами грома. Кайл лениво потянулся к полке бюро и достал бутылку виски. Плеснул янтарной жидкости в огромную кружку — такие кружки, наполненные яблочным джемом, продавали в Нептун-Лендинге во время праздника «Октоберфест», — и протянул ее Рейчел. Она покачала головой, и Кайл вылил виски в рот. Было видно, как поднялся и опустился большой кадык. С глухим стуком Кайл поставил кружку на стол.

— Сладкая, ты меня заводишь.

В словах Кайла не было игривой интонации, он произнес их с мрачной язвительностью. Он вертел в руке кружку, поглаживая большим пальцем выпуклый логотип.

— Ты ее убил, Скэнлон. Ты познакомился с Мэлори, когда ей было восемнадцать, превратил ее в то, кем она стала, а потом начал тянуть из нее деньги.

— Ты действительно так думаешь? — В Рейчел впились стального цвета глаза, показалось, будто все вокруг замерло. Она догадалась, что ее слова задели Кайла. — Ты на кого сейчас злишься? На меня? Или на себя?

Вопрос ошеломил Рейчел.

— Иди к черту, Скэнлон!

Кайл усмехнулся и поднялся со стула. Прислонившись к краю стола, он похлопал себя по бедру, подзывая собаку.

— Это все, что ты можешь сказать? Ну конечно. Ты работаешь в Нью-Йорке, в престижной страховой компании, директор по персоналу. Все верно? И в офисе так чисто, красиво и пахнет приятно, не то, что здесь, у меня. Три года назад, когда Мэлори тебя навещала, ты жила с каким-то выскочкой-карьеристом, следовательно, теперь ты должна собираться замуж, готовиться воспитывать детей, так что займись своими личными делами, а меня оставь в покое.

Кайл не любил, когда ему ставили на вид то, что он и сам хорошо знал. А он знал, что не уберег Мэлори. Он пытался решать ее проблемы, старался защищать ее, но два года назад она твердо встала на путь саморазрушения, и уже ничто не могло ее остановить. И сейчас Рейчел, которая никогда с ним ни о чем серьезном не говорила, предъявляет ему обвинения.

— Чего ты от меня хочешь? Чтобы я сказал, что сожалею? Я сожалею. Черт возьми, я действительно сожалею. Ты удовлетворена? Или ждешь извинений? Ты думаешь, они сделают Мэлори счастливой? Может быть, тебе стоило уделять ей больше внимания? Не в этом ли кроется причина твоего раздражения? Ты должна была больше времени проводить с сестрой. — И, не давая ей оправиться от обжигающей правды, Кайл добавил: — Отправляйся, девочка моя, домой. Ты ведь летишь утром в Нью-Йорк. В свой красивый чистенький офис. С чистой совестью. Ты ведь можешь купить себе новую дорогую куртку и туфли и забыть о Мэлори.

Рейчел сама не поняла, как оказалась рядом с Кайлом и схватила его за футболку. Кайл посмотрел на ее руку. Боксер предупредительно зарычал.

— Все в порядке, Пап, все хорошо.

Собака села у ног хозяина, охраняя его от посягательств чужака. Шоколадного цвета глаза смотрели на Рейчел, одно ухо, покрытое шрамами, стояло торчком, второе висело. Длинная нить слюны стекла из пасти прямо Рейчел на ногу, а оттуда в туфлю.

У нее был выбор: разобраться с Кайлом или найти что-нибудь, чем можно вытереть ногу.

— Ты должна мне за вмятину на «хаммере», — спокойно заявил Кайл, пользуясь ее замешательством. — Можешь вычесть расходы из стоимости «кадиллака», когда будешь мне его продавать.

— Не уверена, что это я продавила крышу. Если она продавлена, то это было сделано до того, как я на нее упала. Но я твердо знаю, что должна врезать тебе. — Рейчел сочла нужным предупредить Кайла о своих намерениях.

— Правда? — усмехнулся Кайл. — Девочка из хорошей семьи пользуется такими старомодными словечками.

Чавкающий звук отвлек Рейчел: еще одна струйка слюны из пасти Папа стекла ей в туфлю. Она содрогнулась.

— Когда ты твердо решишь врезать мне, подумай о последствиях, — хрипло предупредил Кайл.

Отвратительно теплая и тягучая собачья слюна лишила ее напора и заставила отступить в схватке с Кайлом.

— Подожди.

Рейчел допрыгала на одной ноге до стола и схватила какую-то белую тряпку из стопки белья. Села на стул и осторожно сняла туфлю, липкую от собачьей слюны. Ей очень хотелось выразить отвращение, но она не желала доставлять Кайлу удовольствие.

С мрачным видом она стянула черный шелковый гольф, бросила его в переполненную мусорную корзину и вытерла ногу мягкой белой тканью, особенно тщательно между пальцами. И, словно вспомнив что-то, скинула заляпанную грязью вторую туфлю, нагнулась и принялась быстро вытирать другую ногу.

Рейчел раздражала кривая усмешка на лице Кайла, развалившегося на автобусном сиденье.

— Издеваешься, да? — спросила она, вытащив другую тряпку и вытирая туфли внутри и снаружи.

Кайл не ответил. Она подняла голову и посмотрела на него. Его большое тело напряглось, глаза превратились в щелки, взгляд замер на ее груди. Рейчел моментально оценила широту обзора, предоставленного оторванной пуговицей на ее блузке, — виден был даже бежевый кружевной бюстгальтер. Она выпрямилась и запахнула куртку.

— Что уставился, это не порнофильм.

— Смотрела когда-нибудь? — с любопытством спросил Кайл своим низким голосом.

Ее «А ты?» вызвало у него лишь самодовольную ухмылку. По всей видимости, Кайл Скэнлон снял не один собственный порнофильм с собой в главной роли.

— Мерзкий подонок! — бросила Рейчел, и в этот самый момент зазвонил стоявший на столе телефон. Телефон звонил, но автоответчик не включался. — Что за бизнес у тебя, если даже автоответчика нет? Ты не собираешься снимать трубку?

Сидевший рядом с Кайлом Пап глухо зарычал.

— Пап не любит, когда со мной разговаривают таким тоном. Тебе лучше его сменить. — Телефон замолчал, и Кайл продолжил: — Как я могу отвлекаться, когда рядом такая разгоряченная девушка. Ты сейчас выглядишь так, будто всю ночь кувыркалась в постели… Думаю, теперь мне придется выбросить эти трусы — ты только что использовала мое нижнее белье. Но если тебе от этого лучше, можешь брать здесь что хочешь. На память об этом вечере.

Кайл медленно поднялся и направился к ней. Рейчел отступила, к его явному удовольствию. Ему было бы приятно теснить ее. Он протянул руку и убрал ее волосы за ухо, скользнул пальцем по жемчужной сережке, прежде чем она отбросила его руку.

— Не прикасайся… не смей ко мне прикасаться!

— Ты мне уже все высказала? — тихо спросил Кайл, засовывая руки в задние карманы джинсов. — Или еще что-то осталось?

— Я хотела, чтобы ты знал, что я о тебе думаю и кем тебя считаю. Ты подонок, который довел мою сестру до самоубийства, — может быть, не в прямом смысле, но ты толкнул ее на скользкую дорожку и не помог в критический момент. Пусть ты не протягивал ей таблетки и бокал шампанского, но именно ты довел ее до самоубийства. Знаешь, это приравнивается к убийству.

Кайл усмехнулся:

— Дорогая, твоя сестра шла тем путем, который сама выбрала, и не надо сейчас презирать Мэлори или винить себя в ее гибели.

— Я и не виню себя.

— Ну конечно. Скажи это кому-нибудь другому. Каждый раз, когда ты читала Мэлори нравоучения, она чувствовала себя полным ничтожеством. Но разве ты задумывалась об этом? Мисс Совершенство точно знает, как каждому человеку нужно жить.

— Я… я никогда не читала ей нравоучений. Я просто хотела помочь ей.

— Ну разумеется. Каждый раз, когда ты приезжала, Мэлори старалась держаться на высоте. Но как бы она ни старалась, она не соответствовала твоим стандартам и от этого еще ниже падала в своих собственных глазах. Неудивительно, что ты не можешь выйти замуж. Ты же любого мужика испепелишь презрением. Между прочим, почему ты не замужем?

— Я в колледже училась, затем нужно было делать карьеру… И вообще, тебя это не касается. Я ни перед кем не должна отчитываться, в особенности перед таким, как ты.

Когда в их отношениях с Марком возникли сложности, он не смог с ними справиться и быстро ретировался…

— Почему же тогда ты требуешь отчета от меня? До сегодняшнего дня ты меня особо не трогала. Но самоубийство Мэлори стало поводом. Если ты готова драться по-настоящему, то я тоже. Неделя хорошего секса, возможно, пойдет тебе на пользу.

— Как ты… — начала Рейчел и вдруг заметила легкий прищур глаз и снисходительную усмешку Кайла. Он стоял и наблюдал, как она старается подавить ярость и взять себя в руки, чтобы достойно продолжить словесную перепалку. — Хватит дразнить меня!

— А тебе это не нравится? Не нравится, так уходи. Сегодня я не намерен тебя терпеть.

Делая вид, что она ему надоела, Кайл направился к двери, ведущей в жилые комнаты. На полпути он остановился, повернулся и похлопал по ноге, подзывая боксера, который, охраняя хозяина, не спускал глаз с Рейчел. Собака послушно заковыляла следом.

— Там телефон, позвони кому-нибудь, пусть за тобой заедут. И не околачивайся здесь, а то люди подумают, что ты меня домогаешься. Будешь выходить, закрой плотно калитку, я ее запру дистанционкой.

Когда дверь за ними закрылась, Рейчел нестерпимо захотелось распахнуть ее и влепить Кайлу как следует. Хотя бы один раз, и это притом, что она не была склонна к физическим расправам и ее не так-то просто было вывести из себя.

Взглянув на ворох чистого белья, Рейчел смахнула его со стола. На пол полетели и аккуратно свернутые джинсы. Она топтала белье грязными туфлями, обдумывая последующие действия. Во-первых, она может напасть на Кайла, но тогда ей придется иметь дело с боксером, а собака явно боготворит своего хозяина. Во-вторых, она может позвонить кому-нибудь с мобильника, чтобы приехали и забрали ее отсюда… что будет очень неловко.

В битве с Кайлом она потерпела поражение, но она не уйдет, не высказав все до конца. Рейчел взяла стоявшую у стены монтировку и принялась лупить ею в дверь.

Дверь резко открылась, и Кайл выхватил монтировку у нее из рук. Пап предупредительно встал у ног хозяина. Кайл смерил Рейчел строгим взглядом. Странно, но Рейчел воспринимала эту парочку как гармоничную семью, и вообще в этот вечер странностей было так много…

Кайл отбросил монтировку на автобусное сиденье.

— Что тебе нужно?

Рейчел выпрямилась:

— Только одно хочу спросить, Скэнлон. В ванной на зеркале Мэлори написала, что любит тебя…

— Я знаю. Полиция сказала мне об этом. Что дальше?

— Я думаю, ты был причастен к ее смерти, и не только в том смысле, что разрушил ее жизнь, и я хочу доказать это. Помимо признания, она еще написала «спасибо». И это свидетельство того, в каком безумном состоянии она находилась.

Кайл безучастно взглянул на нее, недоверчиво хмыкнул и закрыл дверь.

Рейчел осмотрела дверь, сожалея, что не врезала ему.

— Я выше этого, — в конце концов пробормотала она.

Выйдя на улицу, Рейчел признала, что ее попытка стереть Кайла в порошок не увенчалась успехом. Она увидела его с новой, ранее неизвестной ей стороны. Кайл оказался крепким орешком, и голыми руками его не взять.

— Это еще не конец, Скэнлон, — пробормотала Рейчел, направляясь к воротам. — К твоему сведению, хотя это и не твое дело, пять лет назад я была помолвлена. Мы прожили с Марком Брэдберном два года, а потом со мной случилась большая неприятность. Очень большая. На меня напали. Двое мужчин в масках держали меня, а третий пытался изнасиловать. Они сорвали одежду, они били меня, лицо и тело были в синяках. После этого случая наши отношения с Марком испортились. Я боялась покидать дом, меня охватывал ужас, когда ко мне прикасался мужчина. А Марк не хотел ждать и ушел. Тогда у меня было очень трудное время, но Мэлори помогла мне преодолеть самый сложный период.

* * *


Выйдя за ворота, Рейчел натянула куртку на голову, прячась от холодного дождя. Она успела пройти всего несколько ярдов, когда услышала музыку и пелену дождя разорвал свет фар фургона с надписью «Мороженое».

— Не умею выключать эту музыку, — пояснила Джада, пока Рейчел садилась в машину. Джада начала разворачивать фургон, чтобы ехать назад в Нептун-Лендинг; сзади загромыхали ведра и швабры. — Подняв так куртку, ты была похожа на всадника без головы. Я звонила тебе на трубку, но она у тебя была почему-то выключена, и я оставила на автоответчике сообщение. А потом поехала в автомастерскую… Ты сегодня смотрела на Кайла такими глазами… Я знаю, ты считаешь, что он разрушил жизнь Мэлори. Поэтому я решила, что ты пошла сюда. Я звонила в мастерскую, но никто не ответил. Я стала ездить кругами, и тут ты позвонила… Но ты такая грязная, а куртка и блузка…. Что ты делала, Рейчи? — взволнованно спросила Джада, требуя объяснений.

После баталии с Кайлом Рейчел не хотелось ничего рассказывать.

— Я не в настроении, Джей. Ты говоришь сейчас прямо как мама.

— Они с Бобом о тебе беспокоятся. Боб никак не может оправиться от шока, который он пережил, когда нашел Мэлори мертвой. Мама его отправила навестить ее. Почему ты весь день не звонила? Бродишь где-то. Ты ведь ездила в квартиру Мэлори? — Джада внимательно посмотрела на Рейчел и нахмурилась. — Я так и думала. Тебе всегда надо было знать все ответы на все вопросы. Картина должна быть ясной и понятной. И здесь решила разобраться? Много загадок?

— Скэнлон был любовником Мэлори. Он перед ней в долгу. Вероятно, он получал от нее деньги. Вначале бильярдная приносила неплохой доход. Мэлори так гордилась этим, купила новое оборудование, переустроила «Девять шаров». А когда денег не стало, она пала духом.

— И теперь твое мнение о нем еще хуже, чем прежде, если такое возможно. Мы это уже давно обсудили. Боб не признается, но наверняка это он дал Мэлори деньги на первый взнос за клуб. Он добрый. Думаю, ему всегда нравилось заботиться о нас, девочках, потому что своих детей у него нет и, оставшись вдовцом, он чувствовал себя одиноким. Если Мэлори кому и выплачивала деньги, то, скорее всего, Бобу. А в последние годы денег у нее вообще не водилось, чтобы платить кому бы то ни было.

— У Мэлори был доход, и тебе это известно. Просто о таком доходе приличные люди вслух не говорят.

— Ну, не надо на меня набрасываться. Мэлори была и моей сестрой тоже.

Рейчел сосредоточенно смотрела на Джаду. Ритмично щелкали работающие дворники, сзади погромыхивали ведра. Джада устало улыбнулась, блеснув брекетами.

— Ты знаешь, что Мэлори написала в ванной на зеркале? — спросила Рейчел.

— Решила сменить тему? Да, знаю. Она любила его как брата.

— Скэнлон не тот мужчина, которого можно любить как брата.

Джада улыбнулась, вновь блеснув скобами:

— А я именно так к нему отношусь. Хотя, если бы он мной заинтересовался, я бы с ним переспала. Глупо звучит, правда? Но он притягивает. Если бы мой бывший слюнтяй имел хотя бы четверть того, что есть у Кайла, я бы его дольше терпела. А так, должна признаться, наш брак продлился ровно столько, чтобы оформить кредитную карту на одно имя, и теперь я выплачиваю все его долги… Во всяком случае, Кайл Скэнлон не самый худший отец для моего будущего ребенка… Да, милый Кайл наполнит для меня донорскую чашечку спермой.

Рейчел недоуменно посмотрела на сестру:

— Это так глупо и отвратительно.

— Рейчи, я хочу детей, и Кайл согласился быть донором, если за четыре года я так и не найду себе кого-нибудь. Знаешь, время уходит. Ты только представь: отцом твоего племянника или племянницы будет Кайл. Это же так здорово: по дому будет бегать маленький Кайл! Ты будешь покупать ему машинки и водить на детскую площадку…

Рейчел понимала, что Джада дразнит ее, пытается поднять настроение. Она плотнее запахнула порванную куртку и мрачно попросила:

— Лучше помолчи, Джей.

— Ну надо же как-то отвлечься от печальных событий, — ответила Джада. — Боб сидит дома с мамой. Она так расстроена, винит себя в смерти Мэлори. Наверное, мы все виноваты.

Они замолчали, погрузившись каждая в свои мысли, лишь дворники щелкали в тишине, пока они не подъехали к дому Трины Эверли. Скромный, ухоженный дом в тихом квартале, здесь они росли — три сестры, — играли на заднем дворе, откуда открывается вид на Тихий океан. Здесь они были счастливы. Скоро перед домом распустятся розы, они цветут каждое лето. Кусты надо будет регулярно стричь, так же регулярно надо будет стричь траву на большом газоне, через который выложена дорожка из камней, ведущая к почтовому ящику у обочины. Надо будет помыть белые ставни… И этим летом Мэлори за столом для пикника уже не будет…

Рейчел и Джада поднялись по лестнице заднего крыльца. Их уже ждала Трина, вид у нее был встревоженный. Рядом, обнимая ее за плечи, стоял Боб Уинтерс. Он был старше пятидесятидвухлетней Трины, его волосы поседели и уже начали редеть. По сравнению с Триной, высокой и все еще сохранявшей стройность, Боб выглядел довольно упитанным и имел солидное брюшко.

Именно так все последние годы они встречали Рейчел, но сегодня лицо Трины было непривычно бледным и горестным. Боб тоже выглядел угрюмым. Переживая за Трину и заботясь о ней все эти дни после смерти Мэлори, Боб встретил Рейчел взглядом, который говорил: «Ты не должна заставлять мать волноваться, особенно сейчас, когда ей так тяжело».

Рейчел обняла мать, и Трина в ответ крепко прижала ее к себе.

— Со мной все в порядке, — успокоила ее Рейчел.

— Но ты такая холодная.

Трина посмотрела на дочь светло-голубыми глазами, все еще способными вызывать восхищенные взгляды мужчин. Мягкие, каскадом подстриженные волосы ложились на плечи и делали ее лицо моложе и нежнее. Но Трина ни в коем случае не была хрупкой, когда дело касалось защиты ее детей. Она прожила нелегкую жизнь, оставшись в двадцать два года с двумя малышами на руках, без работы, без помощи бросившего ее мужа. Работая официанткой, Трина в остававшееся свободное время вела продажи по телефону, а по ночам выполняла обязанности бухгалтера. Благодаря упорному труду она смогла выбраться из грязной квартирки и поселиться в собственном маленьком доме.

Вскоре выяснилось, что она искусный мастер пула, и Трина начала играть на деньги, участвовать в турнирах; таким образом, у нее появился дополнительный доход. Местные спонсоры с удовольствием поддерживали ее, поскольку женщина, так достойно преодолевавшая трудности, была хороша для рекламы. А еще через несколько лет Трина обнаружила в себе новый талант — продавать подержанные автомобили. Она открыла свой бизнес и переехала в этот дом с видом на океан.

Трина разборчиво заводила знакомства, стараясь не травмировать девочек. Когда Рейчел исполнилось одиннадцать, появился Боб — владелец небольшого магазина скобяных товаров. Овдовевший Боб очень быстро стал для Трины надежной опорой. Он часто бывал у них в доме, сразу нашел со всеми общий язык, всегда был готов что-нибудь прибить-починить-приладить, сделал Трине предложение, но она не спешила его принимать — слишком глубокий шрам оставил в ее жизни первый брак.

Рейчел понимала смысл взглядов, которыми обменивались Трина и Боб. И хотя Боб никогда не оставался на ночь, когда девочки были в доме, у Трины и Боба были длительные, гармоничные отношения, и, без сомнения, интимные тоже.

Трина отстранилась от Рейчел и устало улыбнулась:

— Иди прими душ, потом поговорим. Мы с Бобом смотрели фотографии Мэлори. Я…

Боб прижал Трину к себе, лицо ее сделалось по-детски беззащитным, она уткнулась головой ему в грудь.

— Она устала. Вы все устали. На кухне полно еды — суп, запеканка, сэндвичи, пироги, пирожные. Кажется, весь город здесь побывал из уважения к вашей матери. Есть будете? Что вам разогреть? Суп, запеканку? — спросил Боб, снимая с Рейчел порванную куртку. Он внимательно осмотрел ее. — Обычно Джада или Мэлори приходили домой в… — Он замолчал, словно не хотел напоминать о потере близкого человека, но затем продолжил: — Обычно эти две подружки приходили с царапинами, в порванной и грязной одежде. Теперь твоя очередь? Что-то случилось?

— Все в порядке. Просто прогулялась под дождем, пыталась развеяться.

Рейчел была благодарна Бобу за деликатность, с которой он старался разрядить тягостную обстановку, царившую в доме после похорон.

— Вот видишь, не только я всегда порчу одежду. — Джада грустно улыбнулась. Казалось, в тишине эхо озвучило то, что они разом подумали: «Иногда это случалось с Мэлори…»

— Я прошла через стройплощадку у «Девяти шаров», зацепилась за ветку и упала. Прямо в холодную лужу села. В темноте не надо лезть куда попало.

— Ушиблась, наверное? Но я рада, что ты сейчас дома, хотелось бы… Хотелось бы, чтобы и Мэлори была здесь… — Но Трина вовремя сдержалась и вместо этого сказала: — Сейчас тебе нужно горячее какао и что-нибудь сытное. Надо поесть, Рейчел. За эти дни я ни разу не видела, чтобы ты ела… Нам не справиться со всей этой едой, что принесли друзья. Они знали, что у Мэлори трудный период в жизни, но это…

Боб поцеловал Трину в лоб.

— Они знают, что ты любила Мэлори и что последние два года тебе было нелегко, поэтому они пришли на похороны и к нам домой.

Обессиленная от горя, Трина прижалась к Бобу.

— Я любила ее так же, как и родных своих дочерей. Я полюбила ее с того самого первого дня, как Рейчел привела ее в наш дом, — испуганную худенькую тринадцатилетнюю девочку.

— Мама, тебе пришлось побороться, чтобы удочерить ее, столько трудностей преодолеть. И Мэлори тебя тоже любила…

— Верю. Как бы я хотела, чтобы она и себя любила… — Трина с нежностью обняла Джаду и Рейчел. — Ну все, Рейчел, иди прими душ, согрейся, а то простуду схватишь.

Джада поцеловала Трину в щеку.

— Я приготовлю Рейчел нечто такое, от чего она не сможет отказаться. Она была…

Гневный взгляд Рейчел не позволил Джаде закончить то, что она собиралась произнести. У матери и без того нервы издерганы, и не надо ее беспокоить рассказами о визите в дом Мэлори и о перепалке с Кайлом.

— Я немного прогулялась на свежем воздухе, мама, со мной все в порядке, — сказала Рейчел и направилась к просторной уютной детской, которую они некогда делили с Мэлори.

Сейчас здесь было полно вещей Джады: после развода она снова переехала в дом матери, и все же в комнате ощущалось присутствие тринадцатилетней Мэлори. Она вела себя как ощетинившийся, затравленный зверек, огрызалась на проявление нежности, с трудом привыкала к новой одежде, и было понятно, что она просто боится, как бы ее снова не обидели или в очередной раз не выбросили на улицу. Мэлори оттаивала постепенно, училась быть дочерью и сестрой, но в глубине души у нее всегда жила неуверенность, она не могла отделаться от мысли, что все-таки чужая…

«Ты была моей родной сестрой, хотя и не кровной. — Рейчел, сбросив грязные туфли, продолжала вести внутренний диалог с сестрой. — Ты видишь, что ты натворила? На матери лица нет… Но я отплачу за тебя…»

Рейчел вспомнила, как три года назад Мэлори приехала, чтобы поддержать ее в трудный момент… Трое мужчин в вязаных масках пошли за Рейчел, когда она поздним вечером возвращалась домой через парк, они догнали ее и повалили на кучу опавших грязных листьев, их руки держали так, что было больно…

Но тот, который приготовился ее изнасиловать, оказался не в состоянии этого сделать. Он пытался, но у него ничего не получилось. Двое других засмеялись, отчего насильник пришел в бешенство… Потом ее оставили лежать голой на сырой земле. От потрясения и боли она едва могла пошевелиться.

Взгляд Рейчел упал на стоявшую на комоде фотографию Мэлори в красивой металлической рамке. Эту фотографию Мэлори сделала в последний год своей жизни, когда в ее взгляде появилась эта тяжесть, столь часто читаемая в глазах умудренных опытом женщин. Мэлори подарила снимок всем членам семьи. «Не забывай меня, сестренка, — сказала она, когда Рейчел развернула подарок. — Я снялась без косметики, такая как есть, и это только для мамы, для тебя и Джады. Если кому-нибудь ее покажешь, я тебя убью. Возможно, когда-нибудь меня не будет рядом, и, взглянув на фотографию, ты вспомнишь меня настоящей, а не такой…»

Она не договорила и ушла.

Мэлори, с копной медно-рыжих вьющихся волос и зелеными глазами, была похожа на ирландскую разбойницу. Она молча смотрела на Рейчел, и оживали воспоминания: вот они хихикают по ночам, обсуждая в деталях дорогущую и ужасно безвкусную одежду Лори Уолкер, вот планируют отправиться в путешествие во Францию, а потом автостопом по Европе. Было много разговоров о мальчиках, увлечениях, музыке и сексе. Как только заходил разговор о сексе, Мэлори замолкала.

В шестнадцать лет, превратившись в очень симпатичную девушку, Мэлори неожиданно потребовала отдельную комнату.

В двадцать один она работала официанткой и откладывала деньги, чтобы воплотить в жизнь свою мечту — открыть собственный бизнес. Она встречалась с недавно приехавшим в город механиком, двадцатидвухлетним Кайлом Скэнлоном, и хотела поселиться вместе с ним…

При мысли о Кайле и Мэлори Рейчел вновь охватила злость. Она встала под душ, отдавая себя во власть тугих струй. Не жалея шампуня и геля Джады, она неистово терла тело, смывая с него вожделенные взгляды Кайла.

Рейчел быстро вытерлась, размышляя о том, что Скэнлон ничуть не изменился. Накрутила на голове тюрбан из полотенца, наложила на лицо увлажняющий крем и вышла в детскую. В шкафу среди домашней одежды нашла выцветший голубой спортивный костюм.

Она как раз завязывала штаны, когда в комнату, размахивая конвертом, влетела Джада.

— Это от Мэлори! Она, должно быть, сама отправила его перед самой смертью, и, судя по штемпелю, не из города. Тебе адресовано, — едва переводя дух, выпалила Джада. — Я только что бегала к почтовому ящику. Проверяла открытки с соболезнованиями, боялась, вдруг там будет что-то неприятное для мамы. Она, например, знает, как меня расстраивают послания от моего слюнтяя. Это письмо я маме не показывала, она и так еле держится, а вдруг Мэлори что-нибудь вложила в конверт?.. Она была такая неуравновешенная… в последнее время… Мама еще одного сюрприза не вынесет… Вскрывай его скорее!

Рейчел вцепилась в конверт и, уставившись на него, села на кровать. «Зачем Мэлори написала мне?»

Пальцы ее дрожали, когда она разворачивала письмо — два желтых разлинованных листа из блокнота, исписанные аккуратным почерком с завитушками.

«Привет, детка. Я уже скучаю по тебе, маме и Джаде. В жизни у меня была одна удача — я познакомилась с тобой. Прости, я больше не могу. Хватит об этом, жизнь либо продолжается, либо нет. Не оглядывайся назад, Рейчел. То, что с тобой случилось, — не твоя вина. Ты самая лучшая из всех, кого я знаю».

Рейчел сглотнула подкативший к горлу комок и продолжила читать.

«Я прошу выполнить одну мою просьбу. Я вложила много сил в „Девять шаров“. Бильярдная дорогого стоила. Но дело не может заглохнуть. Детям нравится сюда приходить, они, как и я когда-то, без дела слоняются по улицам. Твоя мама научила меня играть в бильярд, научила любить его, и я не хочу быть неблагодарной. Между прочим, когда я выйду из игры, „Девять шаров“ будут принадлежать тебе и банку. Прошу, не закрывай бильярдную, пусть работает, пока ты не найдешь подходящего человека на мое место. Я буду тебе очень признательна, если ты на время возьмешь управление клубом на себя. Пожалуйста, Рейчел, сохрани „Девять шаров“. Бильярдная — единственное хорошее дело, которое у меня в этой жизни получилось. Позвони Терри Сэмсон, это мой адвокат. Я знаю, ты не любишь Кайла, но, пожалуйста, постарайся понять: он был моим другом, и, если сможешь — я уже не смогу, — сделай для него что-нибудь хорошее за его доброту. И обними за меня маму и Джаду. Пока. Мэлори».

— Ну что там, Рейчел? — Джада приобняла сестру за плечи.

Рейчел осторожно свернула последнее письмо Мэлори, вложила его в конверт и прижала к груди. Здесь, в ее сердце, Мэлори останется навсегда.

— Кажется, «Девять шаров» теперь мои, — срывающимся голосом ответила она.




Глава четвертая


Прошел почти месяц после смерти Мэлори. Кайл Скэнлон сидел в своем офисе на стуле, положив ноги на бюро. Он смотрел на нарциссы, высаженные Мэлори у забора. Они распустились, согретые теплом апрельского солнца. Не перебивая, Кайл слушал говорившую в телефонную трубку женщину. Этой женщиной была Джада, и он ловил каждое ее слово, пытаясь получить хотя бы крупицу информации о Рейчел. Нептун-Лендинг со скоростью торнадо облетел слух, что Рейчел вернулась в город, потому что стала владелицей «Девяти шаров».

Но Джада оживленно рассказывала о кредите, доставшемся ей в наследство от ее слюнтяя, о тяготах весенней уборки — клиенты требуют невообразимого…

— Все мои клиенты словно помешались на уборке, и у меня все тело болит, живого места не осталось. Знаешь миссис Джонсон с Перл-стрит? Она захотела, чтобы ей отреставрировали старые шкафы, и я целый день корячилась, лежа на полу, чтобы дотянуться до дальних углов…

— Да, жизнь не вечный праздник, но, уверен, ты выглядела соблазнительно и когда лежала там враскорячку, — подначил ее Кайл. — Чем еще занимаешься, кроме уборки?

— Разрабатываю маршрут… Хочу, чтобы Шейн Темплтон… он такой милашка… Знаешь, Мэлори одно время тоже имела на него виды… Но пока Шейн не попался в мои сети, пока я не стала женой священника и не нарожала ему детей, ты в моем списке доноров на первом месте. Не откажешься?

Кайл улыбнулся:

— Нет, конечно. Надеюсь, за четыре года твоя машина не сломается, и я наполню для тебя донорскую чашечку. Слышал, Рейчел вернулась и теперь у вас одна спальня на двоих?

— Да, сегодня утром мы встретили ее в аэропорту, вещи багажом идут. Мама счастлива, что мы снова вместе. Как и все мы, мама пытается понять, что она сделала не так, что привело Мэлори к гибели. С возвращением Рейчел ей станет легче. Рейчел собирается все свои сбережения вложить в бильярдную и сделать ее доходной и престижной, как прежде. Придется изрядно постараться. В последнее время там случались весьма неприятные сцены, и люди стали с подозрением относиться к «Девяти шарам».

Джада несколько раз чихнула и что-то там проглотила, прежде чем продолжить разговор.

— Ненавижу кошек. У Мичелсонов целых три длинношерстных чудовища, их шерсть повсюду. Рейчел привезла с собой своего кота Гарри. У меня на него аллергия, а кот меня просто обожает, так и трется рядом. Брысь! Кому говорю! Брысь! Да отстань же!

Кайл улыбнулся. Был слышен звук удара о стену и шипение: похоже, Гарри такая игра не понравилась. Джада продолжала:

— «Девять шаров» — единственное приличное место, где женщины могут в спокойной обстановке погонять шары, а дети научиться играть в бильярд. Все остальные бильярдные столы стоят в пивных. Уже сейчас покупатели выстроились в очередь и ждут, когда Рейчел объявит о продаже «Девяти шаров»… Но, зная Рейчел, можно быть уверенным, что небеса на голову ей упадут, а она восстановит бильярдную. Она намерена вернуть всех клиентов, всех тех женщин, которые приходили к Мэлори отдохнуть от семьи, детей, домашних хлопот. Она хочет восстановить программы для подростков… Родители запретили им приходить в бильярдную, когда у Мэлори начались проблемы и она стала такой… непредсказуемой. Как ты думаешь, из меня получится хорошая жена для священника? Кажется, у меня есть все для этого. Скажи, я сексуальная?

Кайл широко улыбнулся. Шустрая и болтливая Джада вряд ли была той женщиной, о которой мечтал идеально правильный Шейн Темплтон. Но пока церковь и дом священника бесплатно убираются, он будет мириться с ее шумным присутствием. Священник не был в списке близких друзей Кайла. Будучи постоянным, но тайным посетителем в доме Мэлори, он бросил ее два года назад, когда она начала скатываться вниз и особенно в нем нуждалась. Разве мог он придать огласке свои близкие отношения с опустившейся шлюхой?

— Ну и что Рейчел? — спросил Кайл, пытаясь отвлечь Джаду от темы погони за Шейном. В свое время он просил Мэлори разорвать отношения с обаятельным священником и оставить надежды стать его женой, и вот теперь та же мечта овладела Джадой. Так что ему придется более строго поговорить с Шейном, вправить ему мозги…

— Я устала… Брысь! Убирайся! Когда мы ужинали всей семьей, звонил бывший дружок Рейчел, но разговор не состоялся. Марк хотел, чтобы Рейчел вернулась в Нью-Йорк, но она его послала. Собрала продукты и поехала на квартиру Мэлори. Ей надо сбросить избыток энергии, и она решила разобрать ее вещи. Да, кстати, спасибо за ремонт моего фургона, постараюсь беречь сцепление, это просто наказание какое-то — разъезжать по улицам с черепашьей скоростью. Пара дней, и все утрясется. Буду ездить по летнему расписанию: с четырех и до ужина плюс вечернее время по субботам. А уборкой домов займусь по утрам. Ну, все. Пока.

Кайл положил трубку и вздохнул. Джада была настоящим хранилищем сведений обо всем, и прежде всего о своей сестре. Должно быть, все эти годы у Рейчел были поклонники, она с кем-то встречалась, жила, но замуж не вышла. И насколько Кайл понял, сейчас у нее никого нет.

Рейчел рассталась с Марком. Кайл впервые услышал это имя, когда Мэлори занимала у него деньги на билет до Нью-Йорка.

Мэлори никуда не выезжала из Нептун-Лендинга, и просьба одолжить ей деньги на поездку к Рейчел удивила Кайла. Когда Мэлори вернулась, она была мрачной, ничего не рассказывала и, казалось, едва сдерживала злость. Это было видно по тому, как она играла в бильярд: удары быстрые, сильные, целилась в шары так, словно они ее заклятые враги.

Что-то случилось тогда в Нью-Йорке. Но что?

Наступил тихий апрельский вечер, время от времени проезжала по дороге какая-нибудь машина: тяжелый тягач, чаще фермерский фургон, возвращавшийся домой с кормом для скота или везущий скот на продажу. На столе тихо жужжал старый, не раз чиненный вентилятор. Пап, почувствовав, что хозяин погрузился в задумчивость, подошел и положил голову ему на колени. Привычным движением Кайл потянулся за бумажным полотенцем, свернул его и вытер собаке морду.

После визита Рейчел в доме было тихо: Пэтти и Айрис приехали, но, как обычно, надолго не задержались. На этот раз они предприняли попытку найти работу в Лас-Вегасе. Их поиски работы, которые он финансировал, обычно оказывались безуспешными, и они возвращались, поскольку жить им было негде. Ему нравилось присутствие в доме женщин, вкусные запахи на кухне, сытные обеды. Все, что он делал, — это стирал и оплачивал счета.

Пап поднял голову и преданно заглянул в глаза хозяину. Кайл ласково потрепал боксера по холке.

— У нее такие же карие глаза, как у тебя, а когда она злится, они делаются почти черными. Мне нравится, когда ее глаза темнеют и она набрасывается на меня. Мы с Рейчел повязаны, и война будет тотальной.

Кайл почти забыл о ее существовании, но она напомнила о себе, несколько недель назад ворвавшись в его дом. Ей потребовался всего месяц, чтобы бросить прежнюю работу и переехать в Нептун-Лендинг. Рейчел всегда делала то, что хотела.

— Но, черт возьми, она понятия не имеет, как управлять бильярдной, — вслух произнес Кайл.

Пап тихо заскулил, на лбу собрались складки, — казалось, он понял слова хозяина.

— Мэлори любила повторять: «Что касается Рейчел, она, как кошка, всегда приземляется на лапы». Может, это и так, но жизнь в маленьком городке ужасно скучная. После школы она не могла дождаться, когда уедет отсюда, поступила в престижный колледж, хорошо зарекомендовала себя, получила диплом с отличием и сразу же устроилась на завидную работу в Нью-Йорке.

Нехотя Кайл признался самому себе, что всегда гордился Рейчел. Целый месяц он размышлял над тем, что было бы, если бы Рейчел его тогда ударила. Конечно же, он ей ответил бы…

Ему стоило больших усилий держать свои руки подальше от Рейчел… Насколько он знал, она всегда сохраняла самообладание и впервые потеряла над собой контроль здесь, на его глазах. Кайл не доверял своему благородству и вполне мог наказать эту мисс Совершенство. Рейчел считала, что он погубил Мэлори. Может быть, так оно и было.

Он потрепал покрытые шрамами уши боксера. Когда Кайлу было двадцать два года, он решил поселиться в Нептун-Лендинге. Мэлори, в свои двадцать один, уже хорошо знала, что значит доставлять мужчине удовольствие. Когда он приехал в город впервые и познакомился с восемнадцатилетней Мэлори, она была куда опытнее его, девятнадцатилетнего, в тех делах, которые совершаются на заднем сиденье автомобиля…

Как-то летом, отдыхая от бесконечных забот на ранчо Скэнлонов, Кайл совершал автопробег по побережью и въехал в Нептун-Лендинг в разгар ежегодного городского праздника. Мэлори понравилась его спортивная машина, а он нуждался в ласках веселой, озорной и не очень строгой девчонки. И потом, когда он приезжал в город, она ждала его… Но в мыслях у него была другая, та, что в костюме русалки, с розовыми раковинами, которые, как чаши, закрывали ее грудь, проехала на разукрашенной карнавальной платформе… Девушку звали Рейчел Эверли.

Мечты о розовых раковинах и мягкой груди под ними не давали ему покоя все эти годы. И если Рейчел останется в Нептун-Лендинге, а она в ближайшее время не собирается уезжать, им не избежать столкновения.

У Рейчел было весьма смутное представление о тех темных силах, что разрушали жизнь Мэлори, и о том, что творилось в душе сестры в последнее время.

Кто-то имел над Мэлори безграничную власть, от чьих-то звонков она подпрыгивала и неслась к телефону, иногда на ее теле появлялись синяки, но она никому ничего не рассказывала. «Бежала по лестнице, упала…» — было ее традиционным объяснением. Но Кайл хорошо знал: такие синяки оставляют мужские руки. В последние годы она пила чуть больше, принимала больше таблеток, от прежней Мэлори остались лишь воспоминания.

Только две вещи удерживали Мэлори от окончательного краха: бильярдная, которую она считала своим детищем и смыслом жизни и которую передала Рейчел, и девятилетняя девочка, которая ничего не знала о существовании Мэлори, но стала для нее наивысшей наградой.

Кайл обязан был скрывать эту тайну от Рейчел, и он скрывал… Показать девочку означало подвергнуть ее опасности, и, боясь за дочь, Мэлори отказалась от нее сразу после рождения.

Кайл потер грудь. Мысли о Рейчел причиняли ему боль. Он хотел видеть ее, видеть, как вспыхивает ее лицо, темнеют глаза, останавливаясь на его груди, хотел ощущать, как пространство вокруг них электризуется.

Кайл был против того, чтобы в «Девяти шарах» обосновалась еще одна женщина, тем более такая решительная, как Рейчел. Станет ли она одержима «Девятью шарами» так же, как и Мэлори?

«Вполне возможно. Рейчел не привыкла отступать перед трудностями», — подумал Кайл, встал и потянулся. Завтра в его гараже появится новая красавица — классическая модель «шевроле», Bel Air 1954 года. Кое-что этой красавице надо будет подлатать, заменить сапун, выправить вмятины, зачистить, подкрасить, и она снова заворкует.

Кайл направился к складу проверить запасы деталей, по дороге размышляя о том, что может заставить заворковать серьезную Рейчел.

— С ее приездом, Пап, станет интереснее, — сообщил он боксеру, следовавшему за ним по пятам. — Она перевернет здесь все с ног на голову.

Кайл взял в руки неновый, но чистый сапун, который мог бы подойти старой модели «шевроле».

— В костюме русалки она была неотразима… — пробормотал он.




— Рейчел, я не хочу, чтобы ты там оставалась, — сказала Трина в телефонную трубку. — За последние два года у Мэлори было слишком много… гостей. Я не могла повлиять на нее…

— Я знаю, мама. Буду уходить, я тебе позвоню.

В квартире Мэлори читалась грустная история таблеток, алкоголя и секса. Положив трубку, Рейчел принялась лихорадочно освобождать шкафы и комоды от эротического белья и сверкающей дешевыми стекляшками бижутерии. Небольшая пластмассовая корзина для мусора, стоявшая в ванной комнате, быстро заполнилась пустыми бутылочками: на некоторых аптечные наклейки, но большинство с белыми бумажками, подписанными рукой Мэлори.

Открытые окна и включенные вентиляторы помогли избавиться от тяжелого запаха духов и наполнить квартиру прохладным воздухом весеннего вечера. Привлеченные светом мотыльки бились о защитную сетку.

Рейчел сдернула с круглой кровати черные атласные простыни и покрывало с леопардовым узором. Простыни вместе с ворохом подушек она бросила на пол. Рейчел не хотела, чтобы в квартире оставался хотя бы один свидетель падения Мэлори.

— Неудивительно, Мэлори, что ты не пускала меня в свой дом, — прошептала Рейчел, отодвигая большую зеркальную дверь гардероба. В нос ударил сильный аромат кедра — его часто использовали для отпугивания моли.

На кучу постельного белья полетела одежда Мэлори. Показалось странным, что коробки с обувью расставлены в безупречном порядке. Сев на пол, Рейчел принялась открывать их одну за другой. В верхних коробках были туфли, по большей части на шпильках, они полетели в ту же кучу. Одна пара оказалась слишком большого размера, Рейчел сравнила ее с остальными: эти туфли могли подойти только человеку с большой широкой ногой. Недоумевая, кому могли принадлежать такие туфли, Рейчел отложила их в сторону.

В нескольких коробках хранились всякие мелочи: перетянутая резинкой пачка писем, которые Рейчел присылала Мэлори, памятные школьные вещички — бутоньерка, подаренная Кайлом, старая розовая лента, простенькие подростковые украшения, маленький потертый медальон. Все это было в ужасном беспорядке, словно здесь небрежно и поспешно рылась чья-то рука.

В одной из коробок лежали вперемешку деловые бумаги, копии депозитных взносов крупными суммами, корешки чеков оплаты, полученной Мэлори за работу официанткой и барменшей. Рейчел просмотрела бумаги и не нашла ничего особенного, если не считать сведений о наличных вкладах на счет Мэлори, сумма которых в совокупности постепенно составила первый взнос за «Девять шаров». Все в Нептун-Лендинге предполагали, что это Боб Уинтерс помог Мэлори с покупкой бильярдной, и он никогда этого не опровергал.

Рейчел сложила бумаги и перетянула их, как и было, резинкой.

Потревоженные ее досмотром, с полки гардероба свалились дамские сумочки и стопка одежды. Стала видна задняя стенка из кедровой доски, которая шла от полки до потолка и удерживалась брусками. Рейчел обратила внимание на наличие гвоздей в брусках на одной стороне полки и их отсутствие на другой стороне. Она подтащила стул и ножом для вскрытия конвертов попыталась поддеть брусок.

Доска отошла, и когда Рейчел сняла ее, она увидела поставленную на бок коробку. Достав коробку, она открыла плотно закрывавшую ее крышку. Внутри были аккуратно и заботливо уложены фигурные ножницы, ленточки, ручки, цветная бумага.

Внизу лежал толстый альбом для фотографий.

Затаив дыхание, с лихорадочно бьющимся сердцем Рейчел открыла альбом. Там были снимки семьи Эверли, под каждой фотографией проникнутая любовью подпись Мэлори. А в квартире, словно для какого-то странного равновесия, не было ни одной фотографии — ни Трины, ни Рейчел, ни Джады. Рейчел прижала альбом к груди.

— Это твоя сокровенная тайна, Мэлори? В этой жизни ты была настоящей? Это то, что ты любила всем сердцем, но не хотела, чтобы кто-нибудь знал об этом. Но почему?

На других страницах были фотографии, сделанные в «Девяти шарах»: подростки, играющие в бильярд, оживленные лица женщин — участниц турниров.

— Мэлори, ты была такой славной. Почему ты не верила в себя?

По какой-то причине сестра удалила дорогих ей людей из своей жизни, словно оберегала их от чего-то. Рейчел положила альбом в коробку и вернула ее на место.

— До свидания, сестричка, — прошептала она одними губами.

Ей показалось, звонкий голос юной Мэлори ответил: «Пока, Рейчел».

В квартире было очень тихо, Рейчел вслушивалась в эту тишину, стараясь вновь услышать голос сестры. «Я обещаю, я сделаю все, что в моих силах», — мысленно произнесла она.

Бахрома темно-бордовых тяжелых портьер колыхнулась, внушая ужас. «Мэлори?» — молнией пронеслось в голове.

Рейчел ловила призрачные движения.

— Я чувствую твое присутствие. Ты ведь еще здесь? Чего ты хочешь от меня? Почему ты все завещала именно мне? — Голос Рейчел эхом раскатился по комнате. Кроме нее, здесь никого не было. И все же ощущалось присутствие женщины, еще недавно жившей в этой квартире… Рейчел не обращала внимания на слезы, застилавшие глаза. — Черт возьми, Мэлори, ты возложила на мои плечи тяжелый груз. Я не понимаю, что я еще должна сделать. Я тебе пообещала, что сделаю все, что в моих силах. Но ты ждешь большего. Чего?

Почему Мэлори спрятала альбом в тайник? Рейчел закрыла дверь гардероба. Она смотрела на свое отражение в зеркале и не могла справиться с потоком нахлынувших вопросов. Гарри, сидевший до этого с недовольным видом под тахтой в гостиной, мягко ступая, вошел в спальню, держа загнутым кончик высоко поднятого хвоста. Большой серый полосатый кот был кастрирован, и иногда его желтые глаза с укоризной смотрели на Рейчел, словно обвиняя ее за то, что она с ним сделала.

Но сейчас он подошел к ней и стал тереться о ноги. Рейчел нагнулась, взяла кота на руки и прижала к себе. Гарри вонзил когти ей в плечо и сладко замурлыкал.

— Гарри! Ты пытаешься извиниться за то, как ты вел себя в самолете, пока мы летели сюда? — спросила Рейчел трущегося о ее щеку кота.

Но кот все еще был не в настроении, он вернулся в гостиную. Рейчел окинула взглядом беспорядок, устроенный ею в спальне, и решила покормить Гарри и тем самым настроиться на позитивный лад.

На кухне она открыла консервную банку с кошачьей едой и наполнила любимую миску кота. Заслышав знакомый скрежет открываемой банки, Гарри опрометью примчался на кухню — хвост высоко поднят, кончик хвоста загнут. Рейчел наблюдала за приступившим к трапезе котом; в окно кухни проник луч света, скользнул по потолку, и в этот самый момент раздался сигнал автомобиля.

— О черт! Если это мама с Джадой, они бы предварительно позвонили. А если кто из визитеров Мэлори, то их здесь ждет сюрприз. — Кот продолжал есть, не обращая внимания на звук другого подъехавшего автомобиля. — Так, Гарри, пора выяснить, что там происходит.

Рейчел спустилась вниз и открыла входную дверь: на парковке бильярдной, привалившись к своим автомобилям, стояли женщины.

— Мы решили приехать, — обратилась к Рейчел Терри Сэмсон. — У тебя еще остались силы на игру? Мы ждали, когда ты вернешься. Мэлори была бы рада твоему возвращению.

Дороти Уэйнрайт, жена директора похоронного агентства, Салли Мей, жена Томми Джеймса, и еще две женщины смотрели на Рейчел. Вид у них был не очень веселый, но в руках они держали кофры с бильярдными киями.

Все они присутствовали на похоронах, и у каждой из них нашлись добрые слова о Мэлори. Однако Рейчел этих слов было недостаточно, она хотела знать больше. Со дня приезда она еще не заходила в бильярдную и пока еще не могла собраться с духом и обзвонить клиентов.

— Да, хорошо, сейчас я открою.




Женщины молча вошли в бильярдную.

— Хотели еще раз выразить соболезнования, — сказала Тэрри и предложила: — Может быть, немного выпьем, помянем Мэлори?

— Слишком тихо. Как-то даже жутковато. Мэлори всегда так много говорила, правда иногда нервничала. Она любой пустяк могла превратить в тему для разговора. Она рассказывала, кажется, о нарциссах. Все гадали, взойдут ли те, что она высадила во дворе автомастерской Скэнлона. Будут ли их там достаточно хорошо поливать, хватит ли солнечного света, — оглядывая бильярдную, говорила женщина, которую Рейчел представили как Джасмин Паркер, — средних лет, слегка полноватая, в плотно облегающей футболке и джинсах.

Девять лет назад Мэлори вернулась в Нептун-Лендинг после неожиданного пятимесячного отсутствия, которое она назвала отпуском, потраченным на поиски себя. Несколько открыток, отправленных из соседних штатов, и телефонные звонки свидетельствовали о том, что она была счастлива в этом путешествии. Для семьи Эверли это служило утешением. Тогда она впервые покинула город. Вторая поездка состоялась три года назад — она летала к Рейчел в Нью-Йорк.

Мэлори никогда и ничего не рассказывала о своем первом «отпуске», но вернулась она бледной и уставшей и почти сразу же приобрела «Девять шаров». Она набросилась на работу с каким-то неистовством, граничащим с одержимостью.

— Нарциссы — любимые цветы Мэлори, — тихо пояснила Рейчел. — В детстве весной мы всегда дарили их маме.

— Выключатель там, — тихо подсказала Джасмин.

Женщины наблюдали за Рейчел, которой предстояла взять на себя заботы о «детище» Мэлори. Вспыхнул яркий свет, и покрытый лаком пол заиграл искрящимися бликами. У стены напротив окна стоял ряд высоких табуреток, откуда можно было наблюдать за игрой. Бамбуковые шторы на окнах сейчас были опущены, африканские фиалки в горшках завяли. Листья некогда роскошных папоротников на подставках из кованого железа пожухли. Включившиеся одновременно со светом вентиляторы под потолком вращались медленно и жутко. На пробковом щите висели пришпиленные фотографии улыбающихся подростков: в одной руке кий, в другой — выигранный приз. На некоторых фотографиях была снята Мэлори, и Рейчел заставила себя отвернуться к двенадцати бильярдным столам, на которых в бездействии застыли треугольники шаров. Одиннадцать столов — обычные, любительские, восьмифутовые, но один, любимый Мэлори, — девятифутовый, стандартного турнирного размера. В отличие от столов, которые стоят в пивных и работают от монетки, столы в бильярдной Мэлори резервировались и оплачивались заранее.

Рейчел обошла кругом девятифутовый стол, внимательно изучая его. Шары были сложены идеальным ромбом для «девятки». Зал поражал аккуратностью, во всем чувствовалась заботливая рука… Мэлори, как ты могла?




— Ты здесь была после того, как Мэлори… после ее ухода? — осторожно спросила Дороти.

Рейчел провела рукой по гладкому дереву, по зеленому сукну и вдруг поняла, что последнее, что сделала Мэлори, — это пришла сюда попрощаться со своим любимым детищем и передать его Рейчел. Я слабая, Рейчел. А ты всегда была настоящим борцом, не знающим поражений. Я не ты. Ты всегда могла достичь поставленной цели. У меня это никогда не получалось. Я пыталась, и, я знаю, каждый раз я тебя разочаровывала. Ты понимаешь? Я — не ты, я — это я. Ты хочешь слишком многого. Я не могу быть тобой… не могу…

— У меня не было возможности, а точнее… я была не готова. Не могу переносить ту обстановку, что царит у нее в квартире. Все время проводила там. Разбирала вещи и выбрасывала ненужное… Планировала прийти в клуб завтра.

Рейчел требовалось собраться с духом, чтобы открыть дверь бильярдной, которую ее сестра любила до безумия.

— Мэлори разрешала детям играть здесь утром по субботам, — тихо сказала Терри. — Вместе с ними она сама превращалась в ребенка. Учила их держать кий, ставить мостиком пальцы, обучала меткости и силе удара. У нее было столько терпения заниматься с детьми — больше, чем у меня с моими двумя. Приезжали Трина и Кайл, помогали смотреть за тем, чтобы дети не портили оборудование: следили, чтобы не было слишком много вмятин от ударов шаров в борты, проверяли, не протерлось ли сукно.

— Я еще не занималась бухгалтерией, но, похоже, два последних года дела здесь шли не очень успешно.

— Посетители стали обходить клуб стороной, предпочитая другие места. Кому хочется оказаться свидетелем или участником неприятных сцен, — тихо пояснила Терри. — Любому бизнесу сплетни мешают, отпугивают людей.

— Я намерена восстановить былую славу «Девяти шаров», хочу, чтобы бильярдная работала так, как о том мечтала Мэлори, — заявила Рейчел.

Салли Мей громко рассмеялась и сказала:

— Сейчас я вижу девчонку, с которой вместе ходила в школу. Ты нисколько не изменилась. Всегда была борцом.

Рейчел слабо улыбнулась:

— При всех обещаю: бильярдная скоро будет местом популярным и процветающим.

Вдоль стены стоял длинный частокол киев, поблескивавших в ярком свете. Было видно, что содержались они в образцовом порядке. И там же еще один ряд высоких табуретов для зрителей. В конце просторного зала, обдуваемого вентиляторами, стояли столы для игры в шахматы и шашки и висело несколько мишеней для дартса. В мини-баре тихо урчал холодильник, полный бутылок с водой и шоколадных батончиков. Стояла большая корзина с пакетиками чипсов. Надпись на корзине извещала: «Включено в стоимость».

Рейчел обошла сверкающий чистотой зал, окинула взглядом развешанные на стене правила игры в «восьмерку» и «девятку». В углу разместилась аппаратура: телевизор с большим экраном, радио и CD-плеер. Беглого взгляда на полку с дисками было достаточно, чтобы понять: Мэлори имела богатую коллекцию обучающих фильмов по игре в пул и бильярд. К одной из стен была приклеена схема, показывающая пунктирными линиями возможные траектории движения шаров.

Рейчел открыла дверь с табличкой «Кладовая комната». В небольшом помещении пахло лимоном, здесь хранились щетки, тряпки, бутылочки с различными моющими и чистящими средствами — все в идеальном порядке, кругом чистота, даже половые тряпки были аккуратно сложены.

На другой двери висела табличка «Офис». Внутри было темно, воздух затхлый. Щелчок выключателя, и показалось, что в этой по-деловому строгой аккуратной комнате находится Мэлори. Небольшой письменный стол, стул, шкаф с папками, — казалось, все предметы напоминали о женщине, которая ими пользовалась, и были приготовлены специально для Рейчел, чтобы она вошла и начала работу.

«Мэлори, я начну завтра», — мысленно пообещала Рейчел и осторожно прикрыла дверь.

Салли Мей посмотрела на прикрепленный к стене плакат: «Не курить. Не пить крепких напитков. Не играть в азартные игры. Не ругаться. Не драться. В противном случае владелец оставляет за собой право удалить любого, кто нарушает эти правила».

— Во время наших вечеринок мы всегда позволяли себе немного выпить. Мэлори понимала. Думаю, поймет и сегодня, — сказала Салли.

Показалось, шелестом пронесся по залу голос Мэлори: «Я хочу, чтобы мой клуб, куда приходят женщины и дети, всегда был чистым и дарил радость игры».

Салли поставила переносной кулер, который она держала в руке, на длинную деревянную скамейку.

— Здесь напитки на любом вкус. Давайте выпьем.

Остальные выложили на скамейку чипсы, орешки, сэндвичи, взяли по бутылке. Одну Терри протянула Рейчел и, подняв свою, произнесла:

— За Мэлори! Пусть покоится с миром. Мы будем помнить все то хорошее, что она для нас сделала. Она будет жить в наших сердцах.

— За Мэлори! — подхватили женщины.

Терри сделала еще глоток, достала из футляра кий и направилась к турнирному столу — любимцу Мэлори.

— Давайте сыграем партию.

Салли натерла мелом наконечник и посмотрела на Рейчел:

— Ты будешь играть? Трина просто мастер, да и Джада ей не уступает. Кстати, где она?

Словно отвечая на ее вопрос, мимо окна проехал фургон Джады с хорошо знакомой мелодией. Фургон остановился на парковке, и вскоре из-за угла показалась Джада, с кофром в одной руке и кулером в другой. Войдя в бильярдную, она сказала:

— Дамы, мороженое прибыло… В наличии имеется: брикеты, замороженный фруктовый сок, эскимо. Налетайте, не дайте ему растаять и перепачкать столы.

— Подождите, я сейчас… — Рейчел взбежала по лестнице в квартиру Мэлори и вернулась с ее кием.

Она осторожно собрала кий, снова обратив внимание на новый наконечник. Мэлори хотела оставить все в идеальном состоянии…

Женщины разбились на пары, и Рейчел поставила пальцы на зеленое сукно и установила кий.

— Давно не играла. Иногда, когда навещала маму, и то мы больше времени проводили за разговорами, а не у бильярдного стола.

Она практически не брала в руки кий с того самого вечера, когда на нее напали в парке. Тогда она возвращалась из бильярдной, где они с подругами играли в пул… Рейчел положила биток на стол, пытаясь вспомнить, как занять правильную позицию: левая рука вытянута, пальцы на столе образуют мост, правая рука относительно кия образует угол в девяносто градусов, правая нога отставлена назад, тело наклонено вперед почти параллельно столу. Она подвигала установленным кием вперед-назад, чтобы почувствовать его.

— Мэлори нравилось заниматься клубом, по крайней мере еще два года назад. Ты не хочешь разбивать шары? Потому что расстановку, по всей видимости, делала Мэлори… Она следила за тем, чтобы ромб был плотный; девять шаров в центре и один шар в идеальной по отношению к ним позиции… Что ж, если никто не решается нарушить девственную расстановку шаров, я возьмусь за это дело. Разбиваю… — Терри наклонилась, поставила на стол одну руку, вторую отвела назад, укладывая кий; ее брови взлетели вверх. Удар — и биток разбил ромб. — Твоя очередь. У меня никогда не получался первый удар, — тихо сказала она, когда шары разлетелись, оставив середину ромба нетронутой.

Кто-то поставил компакт-диск с композицией в стиле кантри. Приятная музыка заполнила зал, сливаясь со звонкими ударами шаров друг о друга.

В промежутках между ударами Рейчел изучала женщин. Все они были замужем, имели детей, кто-то занимался исключительно домашним хозяйством, кто-то работал, как Терри, — она была адвокатом. Терри, в свою очередь, изучала Рейчел.

— Ты пытаешься понять, почему из всех женщин, которые приходили сюда, может быть, лишь ради того, чтобы поддержать своих детей, сегодня здесь собрались только мы?

Рейчел изменила угол удара, сыграла шаром от борта и загнала девятый шар в лузу. Она выиграла.

— Хороший удар, — заметила Терри. — Идеальное закручивание шара. У тебя твердая рука и хорошая фокусировка. У Мэлори с этим было похуже.

— Не всегда. Ты что-то хотела рассказать? — Рейчел взяла протянутую Джасмин бутылку.

Над головой тихо жужжали вентиляторы, постукивали шары игравших за другими столами женщин — подходящий момент для разговора.

— Время от времени Мэлори отправляла наших заблудших мужей по домам. Некоторые оставались верными, другие, как мой бывший, нет. После этого мы, жены, договаривались: мы приходим сюда, выпускаем пар, выплескиваем все, что наболело, и в общем успокаиваемся, отдыхая от домашних дел и детей. Мэлори в ответ на это, хотя она вовсе не обязана была этого делать, установила законы нашей женской территории: ни один из наших мужей не был в ее постели.

— Наверное, она была занята Кайлом Скэнлоном.

— Она нравилась ему. Все это знали. Пару раз она к нему переселялась. Может быть, они примерялись друг к другу, но так, чтобы долго жить вместе, — нет.

Рейчел прервала расстановку шаров для «девятки» и через плечо посмотрела на Терри. Та пожала плечами:

— Я не знаю, что там у них происходило, но каждый раз после этого Мэлори на месяц замыкалась в себе. Кажется, что-то у них не получалось. У Кайла в доме вечно полно народу: то какие-то накачанные бугаи, то неудачники. Может быть, Мэлори все это сильно раздражало. Ты встречалась с Айрис и Пэтти? Им повезло с Кайлом, он им постоянно помогает, сами они такие беспомощные. У них с Мэлори есть общее — доброе сердце и абсолютная неспособность защитить себя, совершенные дети. Многим мужчинам нравятся такие женщины. С ними они чувствует себя сильными и уверенными.

— Ты никогда не задавалась вопросом, где Кайл берет деньги на содержание Айрис и Пэтти?

— Работает. Время от времени уезжает навестить родственников или еще кого-то. А что ты собираешься делать с вещами Мэлори?

— Я много думала об этом. — Рейчел встретилась взглядом с Терри, подошла к CD-плееру и выключила его. Все повернулись к Рейчел, и в наступившей тишине она сказала: — Мэлори все оставила мне, включая личные вещи. Я не хочу, чтобы кто-то спал на ее простынях, матрасе или носил ее одежду. Я хочу сжечь все, что унижало ее достоинство. Давайте перенесем нашу вечеринку на свежий воздух и разведем костер.

— Здорово! В городе появился новый игрок! — воскликнула Джасмин. — На улице стоит грузовичок моего благоверного.

— Может быть, его будет мало. Надо вывезти кушетку, кресло, и у нее кровать такая большая и тяжелая. Все, что… все, что служило для предоставления утех…

— А у меня похоронный катафалк, туда тоже можно что-нибудь загрузить, — сказала Дороти, поднимая вверх бутылку.

— В мусоровоз Томми тоже, — весело подхватила Салли. — Страсть как люблю на нем кататься.

— Устроим костер на нашей ферме, — предложила Джасмин, убирая кий в футляр. — Возьмем еще напитков, выпьем за Мэлори.

Терри вздохнула:

— Мы должны были помочь ей. Но, боюсь, были так поглощены своими собственными житейскими проблемами, что не хотели брать на себя чужие…

Не хотели возиться с городской шлюхой, тратить на нее время, вставать на ее защиту, когда молва обвиняла ее…

— Не переживайте из-за этого. Мэлори никого не пускала в свою жизнь, даже меня, — заметила Рейчел. — Давайте займемся костром.




Дорога на ферму Паркеров проходила мимо мастерской «Скэнлон-авто: ремонт классических моделей». Вечером «хаммер» стоял на привычном месте за закрытыми воротами.

Салли Мей поймала взгляд Рейчел и сказала:

— Иногда он уезжает куда-то и привозит на трейлере настоящие развалюхи. Думаю, он их восстанавливает, продает и хорошо с этого имеет. Покупатели, приезжающие в город за его машинами, на вид приличные. Как правило, это парни, которые не желают пачкать руки грязной работой, но хотят выглядеть круто.

— Куда он ездит?

Тусуется в Лас-Вегасе, играет, торгует оружием, наркотиками?

— Никто не знает. Закрывает мастерскую и уезжает. Но каждый раз перед отъездом покупает детскую одежду. Моя сестра, Ронни, работает в дисконтном магазине. Она сказала, что он выбирает одежду для девочки, а иногда к одежде покупает еще и какие-нибудь безделушки, которые так любят девчонки.

— Наверняка у очередной его жены есть ребенок. А может быть, своих прячет подальше от нашего города. Крутой, видно, парень, раз его хватает на бывших жен и подружек.

Салли засмеялась и чуть не въехала в кювет.

— А ты знаешь, что Джада хочет родить ребенка и уговорила его стать донором спермы, если за четыре года она не найдет себе нормального мужа? И ты породнишься с Кайлом, я имею в виду — на уровне ДНК.

— Это отвратительно. Смотри на дорогу, а то точно в кювет скатимся.

Джада, очевидно, ни от кого не скрывала своих планов, и Салли догадалась о причине устойчивой неприязни Рейчел к Кайлу.

— Мэлори он нравился, — поддразнила она Рейчел.

— Иногда вкус изменял ей.

Добравшись до фермы Паркеров, женщины стащили вещи в кучу, облили их бензином и стали кругом, взявшись за руки. Все молчали, думая о Мэлори.

— Зажигай, Дороти, — прошептала Рейчел.

Потрескивая, пламя взвилось вверх, голубой дым потянулся к небу.

Каждая прошептала горестное «прощай».

Кроме Рейчел. Она заметила свет мощных фар на вершине небольшого холма, неподалеку от устроенного ими костра. Фары погасли, но Рейчел знала, что это Кайл наблюдает за церемонией очищения огнем темного прошлого Мэлори. Не сразу осознав, что делает, Рейчел направилась к Кайлу.

— Что тебе здесь нужно, Скэнлон? — набросилась она на него.

Кайл стоял, скрестив на груди руки, привалившись спиной к «хаммеру». Пап сидел у ног хозяина. Кайл медленно скользил взглядом по ее джемперу и джинсам.

— Мимо моего дома проехал целый караван, и я решил посмотреть, что происходит.

— Это закрытое мероприятие. Посторонних сюда не приглашали.

— Ты умеешь заварить кашу. А что, если невинный костер превратится в пожар?

— Не превратится. — Она едва успела отдернуть ногу — туда, где она стояла, стекла длинная нить слюны из пасти боксера.

— Я просто выполняю свою работу, дорогая… Член добровольной пожарной команды Нептун-Лендинга и его окрестностей. Ты всегда отличалась оригинальностью, Мэлори понравился бы ночной костер. Возможно, именно эта твоя черта ее отталкивала… Она не соответствовала твоим требованиям.

Рейчел необходимо было знать, и она спросила:

— Мэлори тебе сама об этом говорила?

«Ты такая правильная, учишь меня, как надо жить… Но я не ты, Рейчел. Я не такая сильная, — так однажды сказала Мэлори. — Ты всегда знаешь, что надо говорить и делать. А у меня в голове всегда такая путаница, и я ничего не могу с этим поделать. Поэтому прошу тебя, перестань меня вразумлять, после этого я начинаю чувствовать себя полным ничтожеством. Я стараюсь изо всех сил, но что бы я ни сделала, тебе это не нравится, ведь так? Я не ты и никогда не буду такой, как ты…»

Рейчел смахнула скатившуюся по ноге собачью слюну. Кайл достал из машины рулон бумажных полотенец и протянул ей.

— Да, говорила.

Это так типично для Кайла — выкладывать неприятную правду. Он никогда ничего не утаит. Рейчел неистово принялась тереть ногу, пока не заметила, что Кайл утонул взглядом в вырезе ее джемпера. Она скомкала салфетку и бросила ему в лицо.

— Ты должен убраться отсюда немедленно…

Кайл увернулся, и салфетка попала в ветровое стекло, отскочила и упала на землю. Кайл усмехнулся:

— Вот видишь, опять твое «должен».

— Ты должен научить свою собаку не распускать слюни.

— Снова «должен». — Кайл перестал улыбаться и спокойно спросил: — Отчего ты так заводишься, Рейчел? Я не даю тебе для этого никакого повода. Любой на твоем месте, прилетев из Нью-Йорка, давно бы спал, а не занимался уборкой.

Она в долгу перед Мэлори… Ее сестра, панически боявшаяся летать, примчалась в Нью-Йорк по первой же просьбе, чтобы вытащить ее из депрессии…

Пап громко лаял, отвечая на лай охотничьих собак Паркеров, компания внизу звала Кайла присоединиться к ним и выпить за Мэлори.

— Я уже выпил, у нас с Рейчел была отдельная вечеринка.

— Что за двусмысленные намеки?

Кайл пожал плечами и, подняв одну бровь, спросил:

— Двусмысленные? А разве ты не со мной провела вечер после похорон?

Пока она думала, что ответить, Пап снова ее обслюнявил. Кайл взял собаку на руки, посадил в машину и легким движением захлопнул дверцу.

— Намерена осуществить мечту Мэлори? Ты даже сама этого не осознаешь, но это видно.

— Убирайся отсюда.

— Я как раз уезжаю из города. И пока меня здесь не будет, дорогая, ты слишком не расходись. А я буду тешить себя мыслью, что всю серу и огонь ты прибережешь к моему возвращению. — Кайл снова усмехнулся, будто одобрил ее, и это опять сильно задело Рейчел.

Она решила оставить рулон бумажных полотенец себе, пусть теперь Кайл страдает от собачьей слюны.

— К очередной подружке собрался прокатиться?

— Да, я парень нарасхват. — Он посмотрел на нее многообещающим взглядом, завел мотор, сдал назад и помчался по полю, оставив за собой последнее слово, а Рейчел — в бессильной ярости.

— Он знает, что в его присутствии я чувствую себя в замешательстве, меня это раздражает, — угрюмо пробормотала себе под нос Рейчел, спускаясь вниз к компании. Она привыкла сдерживать эмоции, тщательно контролировать свои слова, но с Кайлом слова не нужно взвешивать, нужно сразу говорить то, что пришло в голову, озвучивать первый порыв неприязни… — Я не говорю постоянно «должен».

Позже, когда они возвращались в Нептун-Лендинг, «хаммера» во дворе автомастерской не было, но Рейчел кипела желанием взять реванш.

Терри высадила ее у «Девяти шаров»: нужно было забрать Гарри. Перед уходом Рейчел проверила тайник сестры. У Мэлори была причина так тщательно прятать семейные фотографии, чтобы сохранить их. Но что им угрожало? Это Рейчел очень хотела выяснить…

* * *


Все ли он забрал, что могло указывать на его связь с Мэлори и на то, чем они вместе с ней занимались? Нет, он не нашел куклу. Ту самую, с помощью которой она наводила на него порчу и вовлекала в пагубные действия, заставлявшие его чувствовать себя богом… Страх, что его тайные удовольствия, его образ жизни станут всем известны, перерос в злость на Мэлори. Его пагубное пристрастие не разрушало, как наркотик, а, наоборот, было формой расслабления, которая позволяла ему чувствовать себя в норме. Он был ее хозяином, но она оказала ему открытое неповиновение, убив себя, вышла из игры и этим своим поступком взволновала общину — его общину.

Вначале был просто секс, потом секс с причинением ей боли, потом секс после того, как он наблюдал за ней в постели с другими мужчинами… В течение нескольких лет он держал Мэлори под контролем, воспитывал ее, приучал к покорности.

«Она не имела права так неожиданно обрывать свою жизнь, ее жизнь принадлежала мне. Это она соблазнила меня, заманила в царство зла и порока. Она виновата в том, что ей требовалось все больше денег, чтобы потакать своим пагубным привычкам. Моей вины во всем этом нет. Если бы она не была такой слабой, все продолжалось бы бесконечно долго… Только она могла меня удовлетворить, только она знала, что мне нужно».

Он подпитывал свою ярость, медленно проезжая мимо «Девяти шаров». Из болтовни Джады он знал, что Рейчел взялась за бильярдную. Рейчел — настоящая катастрофа: абсолютно неуправляемая, к цели ее ведет желание успеха.

Что Мэлори рассказала Рейчел?

Три года назад Мэлори опять решила начать новую жизнь, оставить этот сладостный грех, в который она же его и вовлекла. Он не мог этого допустить и тогда избрал единственный верный ход — пригрозил, что кому-нибудь из ее семьи будет очень плохо… Ему очень нравилось планировать нападение на Рейчел, рассказывать об этом Мэлори, а потом обещать, что он устроит еще одно нападение, например на Джаду. Но после ее первого открытого неповиновения, когда Мэлори угрожала все о нем рассказать, она приняла новое решение — уничтожить себя, а это в его планы не входило. И ее уже ничем не вернуть, ей теперь на все наплевать…

Он посмотрел в открытое окно на игравших на спортивной площадке детей. А вначале Мэлори его любила, старалась угождать ему, чтобы понравиться, была такой милой… И он тоже ее любил. Она заставляла его чувствовать себя по-особенному. А потом она вдруг отдалилась… «Если ты что-нибудь сделаешь с моей семьей, я буду преследовать тебя вечно… — твердила она последние два года. — Я буду преследовать тебя вечно…»

«Моя дорогая Мэлори, если Рейчел создаст мне проблемы, я сделаю ей больно, обещаю… Я должен найти ту куклу. После ее смерти куклы нигде не было. Может быть, она от нее избавилась? Подлая сука, взяла и отравилась. Месяц назад, сразу как вынесли тело, я все обыскал, но куклу не нашел… Она действительно использовала мои волосы, собрала с моей расчески, отрезала лоскуток от моей рубашки и сшила эту чертову куклу. Кукла существует. Я это точно знаю, потому что она показывала мне рубашку, от которой был отрезан лоскуток и на которой не хватает пуговицы… Она навела порчу, и я стал импотентом. Во всем виновата Мэлори, не я».

Волосы у него на затылке зашевелились, когда он вспомнил, с какой яростью Мэлори выкрикнула: «Я буду преследовать тебя вечно!»




Глава пятая


В одиннадцать часов вечера Рейчел повернула ключ и закрыла входную дверь бильярдной.

Нептун-Лендинг окутывал туман, огни деловой Атлантис-стрит расплывались желтыми кляксами. После сожжения темного прошлого Мэлори на ферме Паркеров Рейчел два дня провела в ее крошечном кабинете, воссоздавая реальную финансовую картину оставленного сестрой наследства. В первый день она принялась за работу ближе к обеду, дав себе поспать и восстановиться после выпитых накануне напитков и долгого ночного разговора с Джадой, которую сильно беспокоило состояние Трины. Желая с утра пройтись, Рейчел засунула Гарри в кошачью переноску и доставила кота в офис Трины, затем они с матерью пошли в ресторанчик «Фаст Эдди» выпить кофе со сладкой булочкой, кофейная пауза плавно перетекла в ланч.

Весь второй день она занималась тем, что переносила в свой ноутбук счета, выписанные Мэлори от руки. Вечером Фрэнси Александр предложила подвезти ее домой на стареньком «гольфе-каре». Фрэнси было восемьдесят лет, и она давно потеряла право вождения, однако ей разрешили ездить на старом «гольфе-каре» по определенным улицам в определенные часы и при хорошем дневном освещении. Прохожие махали им рукой, полицейская машина медленно ехала сзади, следя за тем, чтобы какой-нибудь лихач не подрезал пожилую женщину.

В шесть часов Боб организовал во дворе традиционное барбекю, и вкусный обед в кругу семьи подействовал умиротворяюще. Затем Рейчел вместе с Гарри отправилась в «Девять шаров», прихватив с собой всякие кошачьи вкусности. Она работала до одиннадцати часов и остановилась только тогда, когда поняла, что стала делать много ошибок. Домой она решила возвращаться пешком.

Атлантис-стрит снова обретала былую элегантность: магазины были закрыты, розовая вывеска «Гадалка Наташа» казалась почти приветливой. Издалека доносился шум волн, с тяжелым вздохом разбивавшихся о берег, будто стук сердца Мэлори, — казалось, Рейчел слышала его все то время, что работала в ее кабинете. Присутствие Мэлори было таким осязаемым, словно протяни Рейчел руку, и она коснется ее. Мэлори покончила с собой, но что заставило ее пойти на этот отчаянный шаг?

— Мэлори, я в долгу перед тобой, и я сделаю «Девять шаров» процветающим клубом. — Рейчел подняла переноску, Гарри высунул лапу и слегка царапнул ее. — Эй, парень, у Джады на кошачью шерсть аллергия, поэтому у тебя есть выбор: днем ходить со мной на работу и сидеть вечером в ванной комнате для гостей или все время проводить в гараже. И надо тебе когти обрезать, а то бильярдным столам несдобровать. Одно дело — драть мою тахту, и совсем другое — уничтожать то, что Мэлори с таким трудом создавала.

До дома ей предстояло пройти три квартала, тихих и безлюдных. Мимо проехала машина с заниженной посадкой, взорвав тишину ошалелым рэпом. К домам, стоящим вдоль улицы, вели дорожки, с бордюром из цветов и кустарников.

На первом перекрестке она вдруг почувствовала неприятный, покалывающий холодок, пробежавший по позвоночнику, словно кто-то сверлил недобрым взглядом спину. Три года назад, когда она вышла из бильярдной, у нее было похожее ощущение, жаль, что тогда она не обратила на это внимания.

— Гарри, я просто устала, целый день провела в доме, где умерла Мэлори. Меня ведь никто не преследует. За нами никто не идет, — произнесла Рейчел вслух, успокаивая себя.

Она услышала сзади звук шагов, сердце екнуло. Когда она останавливалась, шаги затихали. Рейчел пошла быстрее. В свете уличных фонарей поблескивали влажные красные плитки мостовой, контрастируя с черным асфальтом следующей улицы, проложенной значительно позже.

Дойдя до середины Мермейд-стрит, Рейчел замедлила шаг, прислушиваясь к звукам ночи: тяжелые вздохи океана, шум проехавшей по соседней улице машины… и отчетливые шаги у нее за спиной.

Она резко оглянулась, и как раз в этот момент тень вышла из темноты в пятно света уличных фонарей. Рейчел замерла, вид приближавшейся мужской фигуры парализовал ее. Нет, на этот раз она не побежит, бессмысленно, ее догонят и нападут. Кто это?

В полумраке проступило сухощавое лицо Шейна Темплтона. Одетый в тренировочный костюм, небритый, он был похож на уличного хулигана.

— Я не хотел напугать вас. Просто вышел на прогулку, и так случилось, что нам с вами по пути.

Рейчел глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь.

— Добрый вечер, Шейн.

Он смотрел на нее изучающе.

— А вы не похожи на Мэлори. Я слышал, что вы человек сильный, собранный, и если за что-то взялись, то доведете это до конца. Джада сообщила мне, что вы стали владелицей «Девяти шаров». Что ж, удачи.

Он огляделся по сторонам:

— Здесь очень тихо, не правда ли? Слышно, как капли стекают с листьев, смывая дневную пыль. Я всегда надеялся, что Мэлори достанет силы духа начать новую жизнь. Я молился за нее.

Неожиданно выражение его лица изменилось, от печали не осталось и следа, голос зазвучал холодно и строго:

— Вы обещали, если найдете, вернуть мне ту Библию или что-нибудь, что может… что может быть чем-то из того, что я дал когда-то Мэлори. Но вы ведь все сожгли?

На этот раз Рейчел решила прислушаться к своей интуиции. Шейн под маской мягкой добросердечности прятал неприятную жесткость.

— Святой отец, а вы хорошо знали Мэлори?

Темплтон нахмурился, поджал по-женски пухлые губы так, что лицо приобрело почти жестокое выражение.

— Она была моей прихожанкой. Несчастная, заблудшая женщина, которая, чтобы стать лучше, нуждалась в моей поддержке.

Слова Темплтона возмутили Рейчел, ее оскорбило то, что он представляет Мэлори как человека, которому нужно было исправиться, и при этом возвышает себя.

— «Лучше» по чьим стандартам?

Сдержанный тон Темплтона сделался отрывисто-грубым:

— Вы умеете оскорбить человека, Рейчел Эверли. Ваше высокомерие, по всей видимости, не позволило вам выйти замуж. Я кое-что слышал о вашем характере. Мэлори часто рассказывала о вас, о том, какая вы сильная натура. В детстве вам приходилось много помогать матери, рано оставшейся одной. У таких женщин вырастают особого типа дочери: либо слишком строгие, привыкшие за всех принимать решение, либо настолько слабые, что не в силах позаботиться даже о самих себе. Вы с Мэлори выросли именно такими. Знаете, чрезмерная строгость и диктаторские наклонности не относятся к достоинствам женщины. Они ее не украшают.

Рейчел не понравились сентенции Темплтона. Ее мать старалась изо всех сил, чтобы обеспечить семью, Рейчел как могла помогала ей, брала на себя домашние дела и распределяла их между Джадой и Мэлори. Воспользовавшись знаниями, полученными на тренингах для менеджеров по работе с персоналом, она настроилась отразить и погасить агрессивный тон Темплтона.

— А, понимаю, вы любите покорных женщин. А Мэлори? Она была покорной? Вам это в ней нравилось?

Глаза Шейна сверкнули, и Рейчел заметила, что у него непроизвольно сжались кулаки. Он угрожающе подался вперед:

— Вы хотите сказать…

— Я ничего не хочу сказать. Я просто иду домой.

Рейчел не собиралась мериться силой с потерявшим самообладание и, по всей видимости, крепким мужчиной. Она махнула ему рукой, развернулась и пошла прочь, не будучи полностью уверенной, что он не последует за ней.

Рейчел глубоко вдохнула прохладный влажный воздух, желая остудить жар неприятного разговора. Совершенно очевидно: Шейн боится, что она найдет свидетельства его связи как мужчины с женщиной сомнительных моральных принципов. Она услышала стук каблуков по кирпичной мостовой и ускорила шаг.

Она не станет оборачиваться, чтобы проверить, следует Шейн за ней или нет. Она не выдаст страха, нахлынувшего на нее из прошлого: ее трясло, в голове обрывками вспыхивали картины пережитого в парке ужаса. Рейчел шла быстро, до дому оставался последний квартал…

Дверь неожиданно открылась, и радостная улыбка мгновенно сошла с лица Трины. И вот уже Рейчел в доме: знакомая прихожая, отреставрированный антикварный столик, блестящий деревянный пол, обои с рисунком в виде листьев папоротника. Рейчел чуть заметно передернула плечами, сбрасывая ужас и погружаясь в атмосферу защищенности: она не в парке, ее не повалят на землю…

Трина закрыла дверь.

— Что случилось, дорогая? У тебя очень испуганный вид.

Рейчел не хотела волновать мать. Никто, кроме Мэлори, не знал о некогда пережитом ею ужасе, о том, что она постоянно боялась услышать за спиной шаги, увидеть выступающие из темноты мужские фигуры… В парках Нью-Йорка такие нападения случались часто, и в полиции ей сказали, что она поступила глупо, когда поздно вечером решила срезать путь и пойти через темную, пустынную местность. Они допросили всех постоянных игроков бильярдной, в которой в тот вечер была Рейчел с подругами, притащили на опознание всех сомнительных типов, проигравших ей партию, но она никого не узнала.

Рейчел собрала всю силу воли, стараясь победить страх. Сейчас она в Нептун-Лендинге, в доме своей матери, в безопасности…

— Просто запыхалась. Гарри в переноске такой тяжелый, еще хотела взять с собой ноутбук. Но это было бы уж слишком. Хоть тут и недалеко, все-таки придется починить «кадиллак».

— Ты всегда его любила. Я могла бы забирать тебя по вечерам, а хочешь, я подберу тебе машину. Завтра доставят малолитражку, с хорошим расходом топлива. — Трина погладила Рейчел по голове. — Скажи мне правду, что случилось, дорогая? Тебе жутко находиться в доме, где умерла Мэлори? Я знала, тебе там будет не по себе. Я все время думаю о ней.

— Мама, ты так много сделала, чтобы помочь ей.

Трина печально улыбнулась:

— Видимо, недостаточно. Но я никак не могла понять, что с ней происходит. Было такое чувство, что Мэлори сознательно стремится разрушить себя. Мы все предлагали ей помощь. Мы с Бобом хотели через своих знакомых найти ей постоянную работу с приличной зарплатой. Но она от всего отказывалась. Бильярдная была ее детищем, и она «своего ребенка» до самого конца не оставляла. Я уговаривала ее переехать к нам, понимаешь, думала, может, здесь она откажется от алкоголя и таблеток… Я обещала, что помогу ей. А она смеялась над всем этим как над какой-то глупой шуткой. Я не могла помочь своей собственной дочери. Я была бессильна.

— Я знаю.

Рейчел окинула взглядом знакомую и очень уютную гостиную: длинный мягкий диван, камин, кресло с откидной спинкой, в котором Трина часто сидела, проверяя свою бухгалтерию; второе кресло, больших размеров, предназначалось для дородного Боба. Рейчел еще раз передернула плечами, стряхивая остатки ужаса…

Трина изучающе посмотрела на Рейчел:

— Вижу, ты не хочешь рассказывать, что тебя так сильно напугало. Ты всегда была такой независимой и самостоятельной, Рейчел. И ты никогда не боялась ходить поздно вечером по улице — это на тебя абсолютно непохоже. Возможно, за то время, что ты здесь не жила, Нептун-Лендинг так разросся, что стал для тебя немного чужим. Если ты хочешь починить «кадиллак», давай обратимся к Кайлу Скэнлону — он лучший автомеханик в городе. Я иногда звоню ему, если никто в городе не может починить машину. Он большой специалист, особенно по классическим моделям. Ты можешь попросить его устранить неполадки.

Рейчел точно знала, как поймет ее просьбу Кайл.

— Только не Кайл. Я его даже близко не подпущу к «кадиллаку». Автомобиль просто не заводится, значит, он застоялся в гараже, а может, и вовсе нужен новый аккумулятор.

— Попросим Леона, моего механика, пусть он придет и посмотрит машину, — предложила Трина.

— Отлично, когда он будет осматривать машину, я бы хотела постоять рядом.

— Рейчел, Леон хорошо знает свое дело, хотя он и не волшебник, как Кайл.

Три года назад после нападения Рейчел не могла спать по ночам, и на помощь ей пришла Мэлори. Она успокаивала ее: «С тобой все будет в порядке, детка. Ты переехала в новую квартиру, в доме есть консьерж. Я тебе обещаю: такого в твоей жизни больше никогда не повторится». — «Как ты можешь быть в этом уверена?» — плача, спрашивала потрясенная Рейчел. «Ну, просто я знаю, как бывает. Снова это не случится. Просто поверь мне…» — убеждала ее Мэлори.

В детской, которую она сейчас делила с Джадой, стояла звенящая тишина, ночные тени жались по углам…

— Я перед тобой в долгу, Мэлори. У тебя не было никакого права умирать, прежде чем я верну тебе долг. Я так сердита на тебя… — Рейчел взбила подушку, легла, заставляя себя расслабиться, и неожиданно уснула. Сон растворил ее страх.

Разбудил ее собственный крик, и она зажала рот рукой, чтобы не услышали мама и Джада.

— Я люблю тебя, Мэлори, не оставляй меня, — дрожа, прошептала Рейчел.

Она ждала знакомого ответа: «И я тоже тебя люблю, детка. Поспи, я буду рядом. Я всегда рядом, и с тобой больше ничего не случится, я обещаю…»




— Она должна быть закрытой.

В предрассветных сумерках от тусклого света фонарей за спиной Рейчел в огромных окнах «Девяти шаров» отразился ее силуэт, слегка искаженный старым стеклом. Рейчел опустила ключ от дверей бильярдной в сумку и взялась за тяжелую медную ручку. Она, проверяя, дернула дверь, и та легко открылась.

— Вчера вечером я ее закрывала.

Сумерки бильярдного зала разрезал тонкий луч света, пробивавшийся сквозь щель приоткрытой двери кабинета.

— И свет я вчера выключала.

Рейчел распахнула тяжелую входную дверь и вошла внутрь. Поставила переноску с Гарри на пол, замерла, прислушиваясь… Оглушающая тишина. Как и прошлым вечером, ей казалось, будто Мэлори ждала ее здесь…

— Мэлори, это не смешно, — прошептала Рейчел, наклоняясь, чтобы открыть переноску и выпустить Гарри.

Кот молнией шмыгнул под стол. Вчера бильярдная ему не понравилась, и, судя по его поведению, она не нравилась ему и сегодня. Честно говоря, за те три дня, что они провели в городе, он отверг всех, за исключением Джады.

— Трус, — с укоризной сказала коту Рейчел.

Глубоко вздохнув, она медленно направилась к кабинету.

— Пора заняться своей собственностью прямо сейчас. Не могу же я по каждому пустяку звонить в полицию. Вчера вечером я была так расстроена, что, возможно, не закрыла клуб…

Если кто-то открыл дверь, то сделал это ключом.

— Сейчас четыре тридцать утра, значит, в их распоряжении было пять часов — достаточно, чтобы проникнуть внутрь. А может быть, сказываются стресс и усталость, и постоянные мысли о Мэлори? С другой стороны, если она бездумно раздавала ключи своим ночным визитерам, нужно сменить все замки.

Рейчел легонько толкнула ладонью дверь кабинета. Скрипнув, дверь открылась.

Кажется, здесь все без изменений: бухгалтерские книги, заполненные рукой Мэлори, возвышаются стопкой на одном конце стола. Одна из них, из которой Рейчел вносила данные в ноутбук, лежит рядом; страница, где она остановилась, заложена вскрытым конвертом со счетом за электричество. Конверт на месте, но штемпеля на конверте не видно. Хотя Рейчел специально вложила конверт так, чтобы штемпель бросался в глаза: дата оплаты была просрочена, и она собиралась заняться этим в первую очередь.

Рейчел пыталась найти разумную причину столь незначительных перемен в обстановке: конверт, вероятно, сполз вниз, от усталости она забыла выключить свет и закрыть дверь. Но нет, и свет она выключала, и дверь закрывала. И вот еще что: желтый стикер, который она прикрепила рядом с ноутбуком, теперь был на стопке счетов.

Рейчел села за стол, включила компьютер, подождала, пока он загрузится. Выбрала в списке файл, с которым работала, нажала «Enter», документ открылся. Рейчел откинулась на спинку стула — появившаяся на экране страница была пуста. Она лихорадочно бросилась проверять остальные файлы, ища подтверждения, что в ее компьютере кто-то рылся. Похоже, все прочее осталось нетронутым.

Вот только желтый стикер, прикрепленный ею справа от ноутбука, теперь находится слева. И от этой метаморфозы у Рейчел зашевелились волосы на затылке.

— Гарри, я не могу всего этого объяснить, могу только сказать, что в кабинете кто-то был… Вчера я работала с папками, которые стоят вот на этой полке. Я их рассортировала, и они стояли идеально ровно, а не вразнобой, как сейчас.

Гарри пришел и стал тереться о ее ноги. Рейчел посадила его на колени и погладила. Кот в знак благодарности за ласку запустил в нее когти.

— Очень интересно, Гарри. Кажется, у нас был тайный посетитель. И чтобы проникнуть сюда, он воспользовался ключом. Вчера в ящике этого стола я нашла пустой конверт — я его выкинула, — на нем рукой Мэлори было написано: «Ключи для Кайла». Хм… Почему господину Скэнлону вручили ключи от бильярдной? И что он здесь искал?

В мусорной корзине тоже все было перемешано: скомканные желтые листки, лежавшие на дне, оказались теперь сверху.

Подхватив Гарри, Рейчел пошла к узкой лестнице, ведущей в опустевшую квартиру Мэлори. Тяжелые темно-бордовые портьеры также были сожжены, и, проникая сквозь оголенные окна, тусклый свет ложился большими квадратами на покрытый лаком пол. Антикварное кресло-качалка, подаренное Триной, — фамильная ценность, — которое Мэлори очень любила, было отодвинуто в сторону, обеспечивая более просторный проход к входной двери.

Рейчел медленно прошла в спальню и заметила, что кто-то закрыл зеркальную дверь гардероба.

Сейчас он был пуст, но баллончик с освежителем воздуха, которым она вчера пользовалась и оставила на полу перед гардеробом, теперь находился внутри него. Бросив взгляд на кедровую доску, Рейчел убедилась, что тайник Мэлори никто не трогал.

Рейчел мрачно усмехнулась. Она хорошо позаботилась об альбоме и о личных вещах Мэлори. Ты что-то ищешь здесь, Кайл?

Рейчел сошла по лестнице вниз, Гарри спустился за ней.

— Помяни черта, он и появится, — пробормотала Рейчел. В бильярдном зале она обнаружила посетителя…




Кайл Скэнлон склонился над турнирным столом, прицеливаясь, чтобы разбить пирамиду, сложенную для «восьмерки». В результате спокойного и точного удара разбивка получилась идеальной. Два шара упали в лузы. Кайл выпрямился, посмотрел на Рейчел и загнал в лузу еще один шар.

Рейчел, прислонившись спиной к стене, наблюдала, как Пап и Гарри обменивались рычанием и шипением, затем Пап успокоился, улегся и опустил морду на вытянутые лапы, не спуская глаз с Гарри, тершегося о ножки восьмифутового стола. Явно желая позлить пса, кот завалился на спину и начал кататься, Пап заворчал.

— Фу, Пап! — одернул боксера Кайл, тот издал недовольное «фуфф» и снова опустил морду на лапы, гипнотизируя соперника взглядом.

Светло-серые глаза Кайла, окруженные тенями, внимательно изучали Рейчел. В черной футболке с порванным карманом, в перепачканных маслом поношенных джинсах, в стоптанных рабочих ботинках, с небритым подбородком и спутанными волосами, он выглядел так, как выглядит человек после бессонной ночи.

— Развлекаешься? — спросила Рейчел.

— Решил, что бильярдная работает — дверь не заперта. А у меня оплаченный годовой абонемент. — Он задумчиво двигался вокруг стола и неспешно посылал шары в лузы.

— И каждый может войти? Проникнуть сюда тайно? Особенно тот, у кого есть ключ. Тот, кто здесь что-то ищет.

— Наверное. — Кайл пожал плечами, пальцами левой руки уперся в стол, правой уверенно нацелил кий. Полосатый шар ударился о борт и упал в лузу на противоположной стороне стола.

Когда он снова установил пальцы левой руки на столе, Рейчел заметила свежие ссадины на костяшках.

— С кем-то подрался?

Она зашла справа и увидела на его правой руке свежую царапину. Кайл посмотрел на нее, и тут она заметила, что глаза у него красные, а на скуле синяк.

— Нет. — Он обошел стол и загнал пятый и шестой шары в лузы. — С чего ты взяла?

— Костяшки пальцев разбиты, и синяк на лице, по глазам видно, что ты пил. И пахнешь дымом и маслом…

— Ну и что? Я не думал, что тебя это волнует. А ты, между прочим, очень вкусно пахнешь. И выглядишь хорошо — джинсы в обтяжку, футболка, шлепанцы, никакой косметики, волосы собраны в хвост. Такая милая и сексуальная, как когда-то, когда приезжала из колледжа на каникулы и в благотворительных целях мыла машины. Я специально приходил посмотреть на твое тело в динамических наклонах. Бывало, везло больше, твоя рубашка намокала и… Ну, там у тебя с тех пор прибавилось.

Рейчел вспомнила, как он рассуждал о ее сосках в тот вечер, после похорон Мэлори, и взяла себя в руки, не желая, чтобы стыдливый румянец вновь залил щеки. Она посмотрела Кайлу прямо в лицо, поскольку приняла решение не позволять ему смущать себя и приводить в замешательство.

— Обычное дело, что об этом говорить.

Кайл улыбнулся, наклонился над столом и загнал последний полосатый шар в лузу.

— Рейчел, ты всегда так легко веришь в самое плохое? Как, например, в то, что я либо где-то дрался, либо выбивал из кого-нибудь деньги. Ты что, всегда подозреваешь меня в чем-то низком и подлом?

Она уже давно поняла, что Кайлу доставляет удовольствие внушать ей мнение о нем как о представителе мира негодяев и преступников. Ему, очевидно, нравилось выводить ее из себя. Он вновь распростер свое мощное тело над столом, уверенным, сильным ударом послал последний, восьмой шар в лузу.

Кайл натер мелом наконечник и спросил:

— Не хочешь сыграть?

— Я занята. Что ты искал здесь сегодня ночью?

Кайл слегка нахмурился, положил мел на край стола и посмотрел ей прямо в лицо:

— Меня здесь не было.

— Хм… Я тебе не верю. Вчера вечером, уходя, я закрыла дверь на ключ, а сегодня утром она оказалась открытой. По твоему виду можно предположить, что ты провел бессонную ночь, а в столе Мэлори я нашла пустой конверт, подписанный «Ключи для Кайла».

Кайл медленно подошел к киевнице и поменял кий.

— Смотрю, ты времени даром не теряешь.

— Да, на тебя я его не трачу. — Она наблюдала за приближавшимся к ней Кайлом. — Я хочу, чтобы ты вернул ключи и пообещал мне, что не будешь посещать бильярдную по ночам, а только в рабочие часы.

Кайл подошел настолько близко, что Рейчел пришлось выпрямиться и откинуть назад голову. Кайл уперся ладонью в стену у нее за головой. Аккуратно, следя глазами за своей рукой, он заправил прядь ее выбившихся из хвоста волос за ухо, провел пальцем по щеке до того места, где была ямочка, после чего посмотрел ей прямо в глаза.

— Что ты собираешь делать? Вернешь мне стоимость абонемента? Люди начнут интересоваться причиной, не так ли? И тебе придется объяснять, верно? И повторяю, сегодня ночью я здесь не был.

Он стоял так близко, что таящийся в глубине ужас напомнил о себе неприятным холодком в животе…

— Отвали, Скэнлон.

Ленивый взгляд Кайла скользил по ее губам.

— Мэлори дала мне ключи… Ты можешь позвать меня в любое время, дорогая. — Он вновь посмотрел ей прямо в глаза и нахмурился, на этот раз взгляд был уже не лениво-чувственным, а тревожным. — Ты побледнела и дрожишь. Что случилось?

— Ты… слишком близко стоишь. Я… — Рейчел не могла рассказать ему о том, что ее чуть не изнасиловали, о панике, охватившей ее сейчас и заставившей похолодеть.

Лицо Кайла застыло в напряжении, голос сделался низким и глухим:

— Что случилось, Рейчел?

Рейчел беззвучно шевелила губами, горло сдавил спазм, ужас охватывал ее каждый раз, когда мужчина подходил слишком близко. Ее сердце учащенно колотилось, трясущиеся руки сжимались в кулаки.

— Отойди, — еле слышно прошептала Рейчел и выставила руки, чтобы защитить себя.

Ее ладонь уперлась в его плоский живот, который прикрывала рваная футболка. Кайл напрягся и нахмурился:

— Рейчел, у тебя рука ледяная. — Несколько секунд, показавшихся ей бесконечно долгими, Кайл изучал ее лицо, затем отступил назад. — Я знаю, как выглядит страх. Ты смотришь на меня с ужасом. Я не хочу, чтобы женщина смотрела на меня такими глазами… Не только ты, любая другая. Я бы с удовольствием продолжил игру. Мне нравится наблюдать, как ты заводишься, я знаю, ты не смирная, податливая девочка. Мне нравится видеть, как ты закипаешь и взрываешься страстью. — Он провел рукой по своей груди. — Но ночью меня здесь не было. Я не стал бы шляться здесь привидением и пугать тебя. Я предпочитаю прямой контакт, мне нужно видеть твою реакцию. А ты уверена, что ночью здесь кто-то был?

Рейчел вяло опустилась на скамейку, обхватив себя руками, словно выжимая из себя охватившую ее панику. Она верила Кайлу: он действительно предпочитал, как он выразился, прямой контакт.

— Да, я уверена. Кто-то рылся на письменном столе в кабинете, залезал в мой компьютер, а затем поднимался в квартиру Мэлори.

Лицо Кайла сделалось каменным, резко обозначились складки вокруг рта.

— Кто-то что-то ищет.

Рейчел понимала, Мэлори имела отношения с женатыми мужчинами, и кто-то из них мог проникнуть сюда, чтобы уничтожить улики, доказывавшие их связь…

— Я знаю, кем была Мэлори, но она была моей сестрой, и я любила ее.

Рейчел вкратце рассказала Кайлу, как закрыла все двери «Девяти шаров»: наверху и внизу. Кайл спросил:

— Как ты думаешь, что здесь искали? Во всяком случае, не деньги. Мэлори никогда не хранила их в клубе. В день смерти она внесла последний депозит.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Она доверяла мне свои деньги. Я всегда отвозил их в банк, а ей вручал документ о взносе депозита. Я понимал, что что-то не так, но она мне ничего не рассказывала.

— А она просила тебя… просила отправить мне письмо из другого города?

Кайл покачал головой:

— Нет. А что?

— Кто-то отправил мне письмо, но не из нашего города. Мама и Джада сказали, что в последнее время Мэлори не садилась за руль… Я получила письмо в день похорон. Она упоминала в нем тебя.

Рейчел пристально наблюдала за выражением лица Кайла, пытаясь понять, какое впечатление произвела на него эта новость. На его лице появилась искренняя печаль.

— Ничего удивительного. Мэлори была чутким человеком.

— Я представления не имею, кому и зачем понадобилось приходить в бильярдную ночью, тайком. Здесь ничего нет. Надеюсь, ты маме и Джаде не скажешь: не хочу, чтобы они волновались.

Здесь ничего нет, кроме дорогого ее сердцу альбома.

— Не хочешь, чтобы волновались? Ты заговорила, как Мэлори, только она и тебя упоминала в таких случаях.

— Что ты имеешь в виду? Мы о ней страшно беспокоились. Особенно последние два года…

— Я знаю. В тот год, когда она летала к тебе в Нью-Йорк, вернувшись, она попыталась решить что-то важное и сложное, но потерпела поражение и сдалась, — мрачно сообщил Кайл. Он вышел на улицу и принес извлеченный из «хаммера» термос. В бильярдную сквозь открытую дверь проник луч утреннего солнца. Кайл опустился на скамейку рядом с Рейчел, налил горячий, дымящийся кофе в пластиковый стаканчик и протянул ей. — Выпей.

Гарри покинул свое укрытие под столом и поспешил присоединиться к ним, запрыгнул на скамейку, потерся о Кайла и громко замурлыкал. В то же мгновение подскочил на своем месте Пап и, рыча на кота, тоже направился к ним.

— Сидеть! — тихо приказал Кайл.

Боксер плюхнул зад на пол, продолжая скалить зубы на неприятеля.

Гарри разнежился и положил передние лапы Кайлу на колени. Кайл погладил его, и кот еще громче замурлыкал, подставляя голову под его большую руку. Пап тихо заскулил и чуть продвинулся вперед.

— Я не хочу, чтобы твоя собака пускала на меня слюни, — сказала, глядя на боксера, Рейчел.

Кайл махнул боксеру, и тот, с отвращением понюхав кота, вышел в открытую дверь на улицу.

Кофе был горьким, воспоминания о Мэлори жгли болью сердце, и Рейчел передернула плечами. Ей не верилось, что она сидит рядом с Кайлом, пьет из стаканчика, из которого, вероятно, пил и он. Интимная обстановка, прикосновение губами к тому, к чему прикасался Кайл, — все это не входило в ее планы, как не входило в планы показывать ему свой страх, неотступно преследовавший ее вот уже три года.

— Спасибо. Ты можешь ехать по своим делам. Ты, наверное, заметил: здесь нет ничего, что могло бы тебя заинтересовать.

Кайл пожал плечами:

— Но кого-то же заинтересовало. Тебе вряд ли понравятся те мужчины, которым Мэлори дарила свою любовь, и они, конечно же, здесь появятся. Сделай то, что должна сделать, — продай «Девять шаров». Нептун-Лендинг слишком мал для твоих амбиций.

— Я обещала Мэлори сделать все, что в моих силах, чтобы реанимировать бильярдную, которую она так любила. Я не допущу, чтобы она превратилась в заурядную пивнушку, именно этого Мэлори боялась больше всего. Я не собираюсь уезжать отсюда, Кайл. Я перееду в ее квартиру и займусь клубом.




Кайл повернулся к Рейчел. Она гордо вскинула голову и прищурила глаза. Он и раньше видел этот взгляд, который восхищал его, но сейчас Кайл не знал, куда упорство может завести Рейчел.

— Ты это твердо решила?

— Да. Я обещала Мэлори, что…

Ему стало не по себе. У Мэлори была тяжелая жизнь, но Рейчел мало что знала о горестях сестры — об абортах, побоях. Своими поступками Мэлори расстраивала и злила его, потому что ничего не хотела слушать, и вот сейчас все повторяется снова… Но может и не произойти, если он что-нибудь предпримет…

— Она мертва, Рейчел. И у тебя нет перед ней никаких обязательств. Занимайся тем, чем ты должна заниматься: воспитывай детей, стань членом бридж-клуба, словом, живи своей жизнью.

— Обязательства… обязательства есть. Я ее любила. Поэтому я перееду в ее квартиру и верну «Девяти шарам» славу и престиж.

Кайл разразился проклятиями. Успокоившись, он продолжал:

— Вот упрямая! Делаешь что хочешь, не считаясь с опасностью. Ты всегда была такой. Всегда бросалась в битву, несмотря на превосходящие силы врага. Непохоже, чтобы ты изменилась. Но бильярдная погубила Мэлори, погубит и тебя.

Рейчел натянуто улыбнулась:

— Ты думаешь, что твое мнение имеет значение? Мнение того, кто пил и дрался в баре всю ночь?

Кайл подумал об утомительной поездке на ферму в Айдахо, о часах, потраченных на сварку рамы и установку нового мотора в гоночный автомобиль, — пришлось долго возиться с тугой цепью механизма газораспределения, которая и ободрала руку. Он чувствовал себя чертовски уставшим, когда садился за руль, чтобы ехать назад, он торопился снова увидеть Рейчел. «Ты свихнулся, сукин сын», — ворчал он себе под нос. В течение нескольких лет Рейчел Эверли, вздернув нос, смотрела на него свысока, возможно, такое отношение он воспринимал как должное, потому что знал: он не тот мужчина, который ей нужен.

— Все верно, дорогая, — подчеркнуто медленно ответил Кайл, не сводя с нее глаз.

Рейчел резко остановилась и посмотрела ему прямо в лицо, от злости на щеках у нее выступил румянец, глаза сверкали огнем, который ему так нравилось раздувать…

— Почему ты не женился на Мэлори? Ты же на других женился. Мэлори жила с тобой. Ты и на ней должен был жениться.

Кайл, опираясь о стену, закинул руки за голову и вытянул ноги, будто клещами захватывая стоявшую напротив Рейчел. Мэлори нуждалась в его защите только два раза, потому что боялась того, кто может прийти к ней, когда она не в состоянии этого вынести. Но она всегда возвращалась в свою квартиру и бильярдную, словно к притягивающему магниту, и превозмочь это притяжение она была не в силах.

— Я предлагал, но Мэлори моим предложением не соблазнилась.

— Жалкое ничтожество! — Рейчел посмотрела на его ноги, обхватившие ее. — Даже и не думай, я не буду просить, чтобы ты меня выпустил.

— И как долго ты сможешь так простоять?

«Все как всегда», — усмехнувшись, подумал Кайл. Ему нравилось наблюдать, как Рейчел теряла самообладание и ее эмоции вырывались наружу. Когда он нарочно пристально разглядывал ее грудь, Рейчел ежилась, а ее щеки покрывал румянец, в таких случаях Кайл не мог сдержать улыбку. Он касался ее щеки в том самом месте, где пряталась соблазнительная ямочка.

— Ты хочешь сказать, так реагирует женщина, которая не испытывает к мужчине никакого интереса?

— Оставь свои вожделенные взгляды и убирайся отсюда.

— Прости, я заплатил за год вперед. Мэлори позаботилась, чтобы ты не выставила меня.

— Я верну деньги.

— Почитай правила, дорогая. Для того чтобы лишить меня абонемента, у тебя должны быть веские причины. Пьяный дебош, например, или что-то в этом роде. Насколько мне известно, ничего предосудительного я не совершал. Ты что, всем сообщишь, что в моем присутствии ты за себя не ручаешься?

Кайл медленно поднялся и вплотную приблизился к Рейчел, наблюдая за ее реакцией. Она поежилась и отступила назад. Побледнела, злость в глазах уступила место паническому страху.

«Ее что, насиловали?» — спросил себя Кайл уже во второй раз за этот месяц.

Ему не нравился тот дикий ужас, который Рейчел так искусно прятала под маской деловой и независимой женщины. То, что она влезла в жизнь Мэлори, несомненно, принесет ей большие неприятности.

— Рейчел, тебе не стоит переезжать в квартиру Мэлори. Сейчас ты ей уже ничем не поможешь. Тебе нужно вернуться назад в свой круг, найти обеспеченного парня, вступить в яхт-клуб или в загородный клуб. Живи своей жизнью, а «Девять шаров» продай.

Кайл не был готов к тому, что его схватят за грудки. После секундного замешательства он послушно наклонился и заглянул в ее темно-карие глаза.

— Что ты хочешь мне сказать, дорогая?

— Перестань говорить мне, что я должна делать, Скэнлон. Я тебе не маленькая девочка…

— Мне это хорошо известно. — Он опустил взгляд на ее грудь, почти касавшуюся его груди.

Возможно, потому, что он был расстроен смертью Мэлори и чувствовал за собой вину, возможно, потому, что он весь вечер работал, а затем всю ночь провел в пути, но Кайл просто должен был обнять Рейчел, дать ей ощущение безопасности…

Он обхватил ее за талию, скользнул руками вниз на бедра, они оба словно попали в зону высокого напряжения. Рейчел была такой мягкой и податливой, их тела совпали так гармонично, она пахла свежескошенной травой и цветами. Он слышал биение ее сердца, в ее глазах видел свое отражение…

Его руки не могли остановиться, они с наслаждением сжимали и отпускали ее мягкое тело. Он никогда не обнимал ее, его инстинкт проснулся и накалялся, тело напряглось. Кайла тянуло к Рейчел с того самого дня, когда он увидел ее в костюме русалки, с раковинами, прикрывавшими грудь…

Руки, повинуясь воспоминаниям, поднялись вверх и сжали ее грудную клетку.

Он наклонился, чтобы попробовать вкус чуть приоткрытых губ, и в этот самый момент получил удар чем-то твердым и тупым по самой уязвимой части тела.

Кайл посмотрел вниз — это был кий.

— Хм… Интересное средство защиты.

— Понравилось?

— Ты думаешь, это может помешать мне поцеловать тебя?

— Думаю, может.

Он лишь улыбнулся. Рейчел вновь была сама собой и не боялась его. И это хорошо.

— В любом случае поцелуй остается за мной, Рейчел. Ты знаешь, как сбить настрой.

Она многозначительно посмотрела вниз:

— Похоже, Скэнлон, твой настрой на своем месте.

Она была права, тело горело желанием, ему хотелось поглотить ее всю, сделать своей… «Удивительно, — отстранение подумал Кайл, — ни одной женщиной мне не хотелось обладать так, как Рейчел, и, пробудив в ней страсть, наслаждаться этой страстью…»

Кайл зная: он может сейчас обезоружить Рейчел, но он не стал этого делать. От связки ключей он отделил два — от входной двери клуба и от квартиры Мэлори — и бросил их на зеленое сукно стола, после чего направился к выходу.

Выражение его лица было хмурым. Он поднял Папа и посадил его в машину. Кайл уже видел подобную одержимость в глазах женщины — в глазах Мэлори, когда она с жаром убеждала, что бильярдная не может закрыться, она лучше умрет, чем допустит это. Сейчас Рейчел демонстрировала схожую решимость и не хотела слышать никаких советов от человека, который прошел с Мэлори весь печальный отрезок ее жизненного пути до самой смерти.

Гарри запрыгнул на подножку «хаммера», затем на переднее сиденье и устроился рядом с Папом. Кайл не стал выгонять кота, нажал на газ, резко развернул машину и поехал в свою мастерскую. Если Рейчел захочет вернуть кота, ей придется еще раз прийти к нему в гости.

Мысль о том, как негодующая Рейчел врывается к нему в дом, заставила Кайла улыбнуться. Он посмотрел на себя в зеркало: небритый, грязный, глаза красные от сварки и бессонной ночи.

— Надо позаботиться о привлекательности моей наружности, ребята, — сказал он, обращаясь к Папу и Гарри.

Кайл погрузился в размышления о Рейчел, о любви Мэлори к «Девяти шарам», очень похожей на наваждение, о тех исхоженных ступенях к квартире на втором этаже клуба…

«Но почему, черт возьми, именно Рейчел Эверли? Почему какая-то самоуверенная пигалица заставляет меня плясать под свою дудку как самого последнего дурака? Приближаться к ней — все равно что по стеклу босиком ходить или улечься на гвозди».

Кайл повернул голову, Пап и Гарри сидели рядом, как закадычные друзья.

— Похоже, игра продолжается, — сказал Кайл, нажав кнопку быстрого набора номера бильярдной.

— «Девять шаров». Мы пока еще закрыты. Пожалуйста, оставьте свое сообщение. — Деловой тон Рейчел вызвал у Кайла усмешку.

— Автоответчик вначале пикает, а уж потом человек оставляет сообщение. Поужинаем сегодня? Можно куда-нибудь пойти, а хочешь, поужинаем у меня дома в интимной обстановке при свечах. Правда, я на кухонном столе чиню карбюратор, но я его уберу, открою банку пива, поджарю на гриле немецкие колбаски с луком.

Короткая пауза, свидетельствующая о ее замешательстве, отчего его улыбка расплылась еще шире.

— Нет, спасибо. До свидания, — сказала она и повесила трубку.

— Истинная леди, — недовольно проворчал Кайл, обращаясь к запрыгнувшему ему на колени Гарри. — Он почесал кота за ухом. — Твоя хозяйка слишком упряма, а ей, по всей видимости, угрожает опасность. Друзья Мэлори могут решить, что одна сестра ничем не хуже другой.




— Что ты сказала о Шейне?

Примерявшаяся к удару Джада выпрямилась.

Рейчел отложила кий и обеими руками, словно хотела их согреть, взяла кружку с чаем. Жизнь медленно текла на Атлантис-стрит: в голубоватых стеклах окон «Девяти шаров» расплывались силуэты людей и машин. Объяснить Джаде, что она должна держаться подальше от мужчины, за которого мечтает выйти замуж, будет нелегко…

— Я думаю, что Шейн опасный человек и тебе следует быть с ним осторожной. Возможно, тебе лучше прекратить убираться у него в доме.

Джада сделала удар и промазала, в лузу попал биток. Она выпрямилась и, сложив на груди руки, прислонилась к столу.

— Я собираюсь выйти за Шейна замуж. Это моя зона, куда вход воспрещен, Рейчел. Когда мы были маленькими, ты, как старшая сестра, могла указывать мне, что следует делать, а что нет. Но сейчас мы обе взрослые женщины. Может, тебе кого-нибудь завести, чтобы перестать волноваться за меня и устраивать мою личную жизнь.

— У него были отношения с Мэлори…

— Естественно. Шейн выполнял свой долг, он человек сострадательный. Он говорил мне, что старался помочь ей.

Рейчел, прежде чем продолжать, вдохнула, набирая в легкие побольше воздуха.

— Думаю, их отношения носили иной характер.

Лицо Джады перекосилось, в ярости она бросила кий на стол.

— Перестань вмешиваться в мою жизнь!

Джада вышла из «Девяти шаров», запрыгнула в фургон, и он, с веселой музыкой, поехал прочь.

Рейчел наблюдала, как фургон, опасно накренившись, повернул за угол. Ей было больно и страшно за Джаду. Той ночью на улице Шейн произвел очень неприятное впечатление. Рейчел почувствовала исходившие от него злобу и склонность к насилию. И если это обрушится на Джаду… Рейчел покачала головой, она не горела желанием вновь затевать с сестрой разговор о Шейне.

— Что ж, Мэлори, надеюсь, все будет хорошо.




Кайл Скэнлон все время вмешивался в их отношения с Мэлори, а сейчас он подъезжает к Рейчел. Кайл — постоянный раздражитель, он поддерживал Мэлори, когда она порывалась уйти от хозяина всей ее жизни. Она переселялась к Кайлу, когда приходила в себя после очередного аборта, и она еще клялась, что ничего не рассказывала ему о своем тайном любовнике, о своем хозяине, единственном, кому она повиновалась полностью…

Ярость раскаленной лавой кипела в человеке, державшем Мэлори под контролем в течение долгих лет. Он чувствовал, что его страсть к Мэлори, та тяга к сильнейшему сексуальному возбуждению, что она ему давала, переходила теперь на ее сестру, Рейчел. Возможно, между ней и Кайлом уже существуют интимные отношения… Сегодня рано утром его «хаммер» стоял у бильярдной. Об отношениях Кайла и Мэлори знали все, а теперь он спит с ее сестрой.

— Тогда в парке мне надо было отыметь ее. Она заплатит за то, что так быстро прыгнула в постель к Скэнлону, грязному механику. До сих пор не могу понять, почему я так долго позволяю ему путаться у меня под ногами… Мэлори отдавала мне не все деньги, кое-что утаивала… Я это увидел по бухгалтерским книгам, с которыми работала Рейчел. Каждый месяц Мэлори выписывала Кайлу чеки. Зачем она это делала? Она знала, что я его ненавижу, и все же осмеливалась не подчиняться мне. Она виделась с ним, просила помочь ей… Ты, Мэлори, сделала еще одну глупость. Рейчел сует нос в твою жизнь — значит, и в мою, а я не выношу, когда кто-то лезет в мою жизнь… Что ты сделала с этой куклой?

В тишине ему показалось, что он слышит шепот Мэлори: «Скоро узнаешь, любимый. Чувствуешь некоторую вялость? Легкая головная боль? Сердце покалывает? Мужская сила исчезает, когда ты хочешь ее продемонстрировать?»

Его будто холодом обдало, он явственно услышал голос Мэлори: «Я буду ждать тебя вечно… в том далеком „завтра“…»




Глава шестая


— Скэнлон, сегодня утром ты украл моего кота. В бильярдной, кроме тебя, был еще слесарь. Но я очень аккуратно открывала и закрывала за ним дверь. Если бы Гарри находился в доме, он попытался бы выскользнуть на улицу. А я была так занята, что не могла следить за ним.

«Кадиллак» Рейчел въехал в открытые ворота «Скэнлон-авто: ремонт классических моделей». У гаража стоял заляпанный грязью «хаммер».

После раннего визита Кайла Рейчел сосредоточенно работала до пяти часов вечера и отвлеклась лишь однажды на бурную перепалку по телефону с Джадой из-за Шейна. Все это время Гарри был предоставлен самому себе. В десять часов приходил слесарь, работавший в магазине Боба. Он поменял замки на входных дверях бильярдной и квартиры Мэлори и на каждой поставил по дополнительному засову. Заезжал Боб — он проверил работу слесаря и помог передвинуть холодильник, чтобы Рейчел вымыла под ним пол.

Поскольку Гарри не любил посторонних, Рейчел решила, что он куда-нибудь прятался каждый раз, когда кто-нибудь приходил, включая Трину, — она зашла, заметив припаркованный у клуба фургон слесаря.

— Правильно, — тихо сказала Трина, понимающе глядя на Рейчел; мало ли кому Мэлори раздавала ключи…

В одиннадцать позвонил Леон, и Рейчел отправилась в гараж Трины.

— По таким машинам Скэнлон специалист, надо было к нему обратиться. Хотя, думаю, серьезный ремонт здесь не требуется. Поставим новый стартер и аккумулятор, почистим кабели, зальем новое масло и антифриз, и малышка побежит. Вы вся в чистом, перепачкаетесь тут, помогая мне.

Леон Смит, пятидесятилетний механик, протянул руку с грязной тряпкой к ее бедру. Удивленная Рейчел, испугавшись, что он ее коснется, нахмурилась и отступила, успев заметить похотливое выражение на лице механика до того, как он его скрыл, пробормотав:

— Не обижайтесь, просто пытаюсь помочь.

Леон в течение многих лет работал у Трины: осматривал подержанные автомобили и устранял незначительные неполадки. Тихий человек, он жил один в маленьком, разваливавшемся домишке, окруженном старыми машинами. Джада невзлюбила его с первого взгляда и называла «каким-то гаденьким», и сейчас Рейчел готова была с ней согласиться.

После ремонта «кадиллака» Рейчел, чтобы избавиться от неприятных ощущений, приняла душ и переоделась. В белом джемпере с длинными рукавами и серых брюках она сразу почувствовала себя легко. Привыкшая к офисному этикету, требовавшему всегда выглядеть хорошо, она потратила несколько минут на макияж.

Затаив дыхание, Рейчел повернула ключ зажигания. Желтый «кадиллак» несколько раз кашлянул, и вот он уже плавно катится по дороге, большой руль поворачивается легко и послушно. Рейчел что-то не помнила, чтобы «кадиллак» было так сложно парковать, вставая между машинами; во время парковки мотор несколько раз глох. Она заплатила за электричество, заехала в муниципалитет, еще в ряд мест, перевела на себя счета «Девяти шаров», и когда вернулась в бильярдную, то обнаружила нетронутой оставленную для Гарри еду, кошачий туалет был чист, и нигде не было видно кошачьей шерсти.

Последний раз она видела Гарри рано утром, когда Кайл оставил дверь открытой… Скинув черные лодочки и надев удобные шлепанцы, она бросилась звонить Кайлу. Он ответил не сразу, его голос заглушал металлический лязг.

— Скэнлон, ты не видел моего кота?

Выдержав паузу, он привычно ленивым голосом сказал:

— Видел, конечно, где-то здесь бегает.

— Я сейчас приеду заберу. Имей в виду, у меня нет настроения играть с тобой в игры.

— Поступай как хочешь! — ответил Кайл и тихо добавил: — Я буду ждать, дорогая.

— У тебя нет выбора.

Рейчел поставила «кадиллак» рядом с «хаммером» и вошла в офис Кайла. Там никого не было. На стук в дверь квартиры тоже никто не ответил. Она обогнула большое обшарпанное здание автомастерской и увидела зад и длинные ноги Кайла, остальная часть тела утонула под капотом старого черного автомобиля. Рядом, на крыле машины, была разостлана толстая тряпка, на ней лежали инструменты. На другом крыле сидел, греясь на солнце, Гарри.

Откуда-то из-за машины с громким лаем выбежал Пап и занял сторожевую позицию между ней и хозяином.

— Пап, фу!

Повернув голову, Кайл через плечо бросил взгляд на Рейчел и продолжил копаться во внутренностях автомобиля. Гарри спрыгнул на землю и убежал куда-то за старые машины, выстроенные аккуратно в ряд.

— Гарри!

Рейчел бросилась за ним.

После затянувшихся на полчаса попыток поймать Гарри, который и не думал даваться в руки, Рейчел вернулась к согнувшемуся под капотом Кайлу.

— Ты должен был сразу же мне позвонить.

— Твой кот пометил здесь все машины и выкопал несколько цветов, посаженных Пэтти, более того, он не знает, что песок в курилке предназначен для тушения окурков, а не для кошачьих нужд… Будешь уезжать, вычисти курилку… На сапуне сорвана резьба… на-ка, подержи.

Рейчел взглянула на большую металлическую штуковину, оказавшуюся у нее в руках. Кайл выпрямился, вытер тряпкой руки, его глаза, гармонировавшие с цветом неба, внимательно смотрели на нее. Он успел помыться и побриться, от него пахло мылом и мужчиной. Все мысли ее остановились, когда он медленно перевел взгляд на ее волосы, собранные в хвост, и на розовые жемчужины в ушах. В уголках его глаз разбежались тонкие лучики, губы изогнулись в едва заметную улыбку. Его взгляд скользнул по белому джемперу, серым брюкам, розовым шлепанцам с пластиковыми цветочками. Рейчел казалось, что все движется как в замедленной съемке, он наклонился и едва коснулся губами ее губ.

— Привет, — тихо сказал он, наблюдая за ее реакцией. — Утром ты была в другой одежде, и ты так вкусно пахнешь — цветами. Тогда на карнавале в костюме русалки ты была неотразима.

Время остановилось, она ощущала магнетическое притяжение, тепло и пугающую сладость запретного. Щелчок — и ум заработал, анализируя и сравнивая…

— Кайл, тогда мне было семнадцать. И тебя еще не было в городе. Мэлори показывала тебе фотографии?

Кайл посмотрел на ее руки — она держала грязный сапун, стараясь отгородиться от него.

— Нет. Во время праздника я просто проезжал через город.

Он забрал у нее сапун и взглянул на два симметричных пятна от машинного масла, оставшиеся на ее джемпере.

— Сейчас бы тебе понадобились более крупные раковины.

Рейчел позаботилась, чтобы в ее голосе не было и намека на нежность:

— Пошляк.

— Но ведь это правда, согласись.

Рейчел заметила, как капля смазки упала на его рабочие ботинки, покрытые слоем застарелой грязи.

— Лучше скажи, как мой кот оказался у тебя. Ты его украл?

Кайл положил сапун на крыло машины и, скрестив на груди руки, посмотрел на Рейчел.

— Твой кот сам запрыгнул ко мне в салон. Его никто не приглашал, но, похоже, ему здесь очень понравилось. Ты его полчаса ловила, но так и не поймала. А ко мне он выходит сразу. Что ты ему такое сделала? И почему ты переоделась?

После кастрации Гарри без особого энтузиазма шел на ее зов, — очевидно, он серьезно обиделся на нее.

— Я помогала Леону и… Кайл, тебя совершенно не касается, почему я переоделась. Для Гарри покупается лучшая кошачья еда, и он получает море любви и ласки. Просто у него сейчас капризное настроение, с котами это иногда случается.

— Леон… В следующий раз лучше мне позвони. У Леона есть… особые пристрастия, которые ты не одобрила бы. Так что держись от него подальше. — Взгляд Кайла застыл на ее губах, его глаза затуманились. — Тебе понравился мой поцелуй. Хочешь, повторим?

После короткого, но неприятного эпизода в гараже Рейчел не стала спорить с Кайлом об «особых пристрастиях» Леона.

Предложение Кайла поцеловаться все еще висело в этом пропахшем машинным маслом воздухе. Рейчел смотрела на него и пыталась представить, какими могут быть его губы в настоящем поцелуе.

Морщинки у глаз Кайла углубились, улыбка стала шире.

— Ты покраснела, дорогая. Ты же знаешь, что это значит для мужчины, когда он чувствует, что женщина на него реагирует и постепенно начинает возбуждаться.

Кайл принялся в своей привычной манере изводить Рейчел.

— У меня нет времени вести с тобой пустые разговоры. Как только поймаешь Гарри, привези его мне. И я хочу знать прямо сейчас, почему первого числа каждого месяца Мэлори выдавала тебе по четыреста долларов. Она регулярно выписывала тебе чек, хотя дохода от «Девяти шаров» ей едва хватало, чтобы сводить концы с концами.

Лицо Кайла превратилось в непроницаемую маску, он мрачно сказал:

— Это касается только нас с Мэлори.

— Я умею собирать и анализировать информацию, и я обязательно выясню, за что она платила тебе деньги. Ты боишься огласки? Всем станет известно, что ты берешь деньги у женщин? Что, сам не можешь заработать себе на жизнь? Ты ее чем-то шантажировал?

Кайл провел ладонью по груди, стального цвета глаза сузились, желваки опасно напряглись.

— Думай что хочешь, но жить в квартире Мэлори тебе не стоит. Она уже сейчас на тебя плохо действует, она и Мэлори с ума сводила.

— Объясни мне, каким образом квартира сводила ее с ума. Я этого не понимаю.

— У нее был шанс начать новую жизнь, но она им не воспользовалась и в конце концов нашла там свою смерть. Если ты не бросишь свою затею с бильярдной, тебя ждет та же участь.

— Никто и ничто не заставит меня бросить «Девять шаров», пока я не завершу начатое дело.

— Поступай как знаешь, ты всегда была упрямой.

Кайл развернулся и направился к гаражу.




Рейчел нужно было уединиться и подумать, чтобы ни семья, ни «Девять шаров», где так много требовалось сделать, ей не мешали. Она свернула в сторону от дороги, на стоянку для тех, кто приезжал на пикник. Подростками они тут часто бывали — три сестры. Узкая каменистая дорожка вела к самой кромке океана.

Над океаном висел алый закат, большие черные скалы врезались в краски зари, белоснежные чайки парили над водой. В августе у морских львов начнется брачный период, и призывный рев будет оглашать берег. Время от времени в темно-синих водах далеко в океане самка серого кита с детенышем будут выбрасывать фонтаны — всего лишь беленькая струйка среди широкого голубого простора, но от такого зрелища замирает сердце. Сочная зелень кустов ежевики покроет склоны холмов. Олени и лоси спустятся на водопой к крошечному ручью, стекающему с холмов к океану.

Рейчел взяла плед с заднего сиденья «кадиллака» и начала осторожно спускаться по каменистой дорожке к песчаному пляжу. Волны набегали на берег и, откатываясь назад, оставляли на гладком мокром песке маленькие камешки.

Пляж был пустынный, волны с шумом разбивались о величественно-спокойные черные скалы, утверждая неизменность бытия и краткость человеческой жизни. Что чувствовала Мэлори перед самым концом — страх и пустоту? Невозможность изменить жизнь? Но что, что с ней происходило?

Ветер налетел и вырвал из гладко зачесанных и собранных в хвост волос несколько прядей. Рейчел сняла заколку и распустила волосы. Холодный солоноватый воздух как нельзя лучше соответствовал ее настроению. Она села и завернулась в плед. Ветер неистово трепал волосы, перед глазами проплывали картины далекого прошлого. Рейчел вспомнила тот день, когда они впервые после удочерения Мэлори пришли сюда всей семьей.

«Теперь это будет моим любимым местом!» — воскликнула тринадцатилетняя Мэлори, раскинув руки, словно обнимая океан и весь мир.

Подростками они часто приходили сюда поплавать, полежать на солнце, посидеть, как птички на жердочке, на прибившемся к берегу бревне. Они ели бутерброды и шоколадное печенье, болтали о всякой всячине.

А потом Мэлори начала замыкаться в себе и постепенно отдаляться.

— Что случилось с тобой, Мэлори?

Холодный солоноватый ветер унес в пространство вопрос и не принес ответа.

Небольшое стадо оленей спустилось к ручью, и Рейчел вспомнила, как они с сестрой, прижавшись друг к другу, молча наблюдали подобную сцену в далеком прошлом.

Океан уже проглотил половину солнца, когда за спиной послышался шорох. Рейчел оглянулась и увидела силуэт высокого мужчины, спускавшегося по дорожке. Ее охватил ужас — она знала, что может случиться с женщиной на пустынном пляже…




Ужас заставил Рейчел вскочить и пуститься бежать босиком по мокрому песку. Она бежала, пока не задохнулась, в боку отчаянно пульсировала боль. Шагов за спиной, как в тот вечер на улице, когда ей пришлось испуганно оглядываться, слышно не было.

Мужчина, растянувшийся на ее пледе, лениво помахал ей рукой, затем оперся на локти и стал смотреть на заходящее солнце.

Она тут же узнала это крупное длинное тело и это нахальство. Кайл Скэнлон.

Рейчел медленно пошла назад. Он повернул голову и смотрел на нее.

— Ты так быстро бегаешь. По этой причине ты до сих пор не замужем? Никому не удавалось догнать?

— Освободи мой плед.

Она хотела было пнуть его босой ногой, но он схватил ее за щиколотку, большим пальцем погладил лодыжку.

— Испугалась.

— Тебя? Нет.

Его рука поднялась вверх, массируя икру. Лениво растягивая слова, Кайл сказал:

— Ну, если ты меня не боишься, думаю, ты не будешь против прилечь со мной рядом.

Вызов был брошен, и Рейчел его приняла — она не хотела, чтобы Кайл считал, будто она его боится. Она обошла его вытянутые длинные ноги и села на плед. Кайл был в старой фланелевой рубахе и джинсах; несмотря на прохладный апрельский ветер, дувший с океана, его тело излучало жар.

— Пожалуйста, я села.

Он повернулся на бок, подпер голову рукой.

— Прекрасно выглядишь, тебе так идет: волосы в художественном беспорядке, румянец на щеках.

— Ты меня напугал, и я бежала.

Рейчел смотрела на волны, набегавшие на берег. Отступая, они уносили ужас, так мгновенно охвативший ее. Близость Кайла, его пристальный взгляд, изучавший ее профиль, волновали ее и вызывали чувственный трепет.

— Я какое-то время наблюдал за тобой сверху. Женщине опасно вот так, в одиночестве, сидеть на пляже. Мэлори тоже сюда приходила. Рейчел, мне не нравится наблюдать, как одна женщина разрушается вслед за другой, — твердо сказал Кайл.

Рейчел посмотрела ему в лицо:

— Я не разрушаюсь.

Серо-синие, как океан, глаза Кайла сделались свинцовыми.

— Ну конечно, ты же не Мэлори. Ты сильная. Ты всегда была сильной, и Мэлори восхищалась тобой. Она хотела быть похожей на тебя. Возможно, даже пыталась доказать это, добившись хотя бы десятой части всего того, что тебе далось так легко. Ты была свидетелем того, как Трина с двумя маленькими детьми на руках преодолела трудности и построила свою жизнь. Думаю, Мэлори более тебя восхищалась твоей матерью. Я знаю, она любила ее. Джада плывет по течению, руководствуясь принципом: пусть будет что будет. Вы с Триной идете своим путем, и вас трудно сбить с ног, и Мэлори старалась… старалась изо всех сил.

Рейчел так хотелось знать причины, подтолкнувшие Мэлори к самоубийству, что в порыве она схватила Кайла за руку.

— Расскажи мне о Мэлори. Я была так далеко, и я не смогла ей помочь! — с жаром выпалила она. — Но я должна знать все. Должна понять, что случилось.

Кайл чуть развернул руку, и она почувствовала его ладонь — теплую, огрубелую. Он просунул пальцы между ее пальцами, вытянулся, закрыл глаза и положил их переплетенные руки себе на грудь. Она почувствовала тепло его тела и силу его большой и грубой руки, на фоне которой ее собственная ладошка казалась такой узкой, белой и нежной. Этот чарующий контраст вызвал томность во всем ее теле, и мысли сами собой потекли в определенном направлении: как это будет, если их тела переплетутся, белое и смуглое, женское и мужское. Как много неожиданных мыслей и ощущений рождается в последнее время!..

— Холодно, надень. — Кайл вытащил из-под головы свой скрученный валиком свитер.

— Не замерзну. Скажи… — Рейчел дрожала от холода, но, чтобы скрыть это, подняла гладкий белый камешек и принялась играть им. Она не могла объяснить, почему, переплетя руки с Кайлом, вдруг почувствовала себя в безопасности. Мэлори с ним чувствовала то же самое? Именно это удерживало ее рядом с ним так долго?

Он расплел пальцы и прижал ее ладонь к своей груди, нежно поглаживая. Она могла бы отдернуть руку, но, зачарованная мужской силой и теплом, пыталась угадать, нуждается ли Кайл для душевного покоя в ее прикосновениях.

Странно. Ей никогда не приходило в голову, что Кайл может нуждаться в покое и нежности. Он всегда держался так самоуверенно и вечно третировал ее то вызывающим взглядом, то лениво брошенным замечанием.

Его ладонь лежала поверх ее руки, большой палец поглаживал запястье, и она чувствовала себя умиротворенно. Рейчел никак не ожидала, что между ними могут возникнуть нежность, понимание и дружеское расположение: между ними, такими разными, но связанными одной трагедией — Мэлори.

— Рейчел, ты все слишком усложняешь. Воспринимай все проще, договорились? Не нужно каждый раз раздувать из мухи слона. Все правила уже давно определены и установлены, и не нужно ничего придумывать сверх того.

Чтобы доказать ему, что он ошибается на ее счет, Рейчел натянула на себя его свитер и очень удивилась, когда он вытащил ее прижатые воротом волосы и распустил их по поверхности свитера, хранившего его тепло и запах. Ей захотелось, закрыв глаза, окунуться в возбуждающий аромат одеколона, смешанный с запахом мужского тела. Она едва удержалась, чтобы не потереться щекой о мягкую ткань.

— Ты знал, что Мэлори была замужем?

— Хм… — Он погладил ее по спине. — Ложись рядом, спрячешься от ветра.

Сама мысль лечь с ним рядом привела Рейчел в ужас. Слишком остро она чувствовала пьянящую томность, разливавшуюся по телу от его прикосновений. Раз поддавшись сексуальному желанию, ей уже будет не ускользнуть от Кайла Скэнлона, и потом она пожалеет об этой минутной слабости. Рейчел посмотрела вдаль, туда, где горизонт разделял океан и небо, и попыталась успокоиться.

— А ты знал, что она развелась?

— Конечно. Мерзавец бил ее. А когда побили его, ему это не понравилось, — мрачно ответил Кайл. Рука, гладившая ее спину, на мгновение замерла.

— Откуда ты это знаешь?

— Просто знаю, и все.

Рейчел глубоко вздохнула, она заволновалась: насколько много знает Кайл? Мэлори обещала, что никому не расскажет о нападении в парке. А Кайлу она рассказала?

— А что еще ты знаешь? Должно быть, многое.

Кайл кивнул и потянул ее вниз; он развернулся к ней лицом и смотрел на нее, подперев голову рукой.

— Не надо волноваться и пугаться. Я просто закрываю тебя от ветра. Трижды, когда я к тебе приближался, тебя охватывал ужас: потому что это я или потому что я — мужчина? Это не похоже на ту смелую и решительную Рейчел, которую я знаю. Ты же никогда ничего не боялась, что случилось? И случилось это тогда, когда Мэлори заняла деньги и помчалась к тебе в Нью-Йорк… Именно с тех пор ты изменилась, стала настороженной. Я еще много чего знаю о Мэлори — за исключением того, что мешало ей уехать из Нептун-Лендинга и начать новую жизнь. — Кайл улыбнулся и убрал с ее щеки прядь волос, нежно провел пальцем по губам. — Что случилось, Рейчел? Ты испугана и не уверена в себе. Почему мы не можем поговорить честно и доверительно? Ты спрашиваешь, я отвечаю. Затем я спрашиваю, ты отвечаешь.

— Ничего я не боюсь, ничего не случилось, просто у меня ноги замерзли. Но на какие деньги Мэлори могла начать новую жизнь?

— Она могла продать «Девять шаров». Покупатели были. Хочешь, я разотру тебе ноги, и они согреются, — предложил Кайл низким, бархатным голосом, от которого у нее мурашки побежали по телу.

— Нет, спасибо. — Ее раздражала понимающая улыбка, скользнувшая по лицу Кайла.

Мэлори рассказывала ей о нежелательных беременностях, и Рейчел хотела знать, был ли Кайл в этом виноват.

— Ты знал, что у Мэлори были проблемы… медицинского характера?

— Какие именно? — Голос Кайла звучал рассеянно, казалось, он был увлечен тем, что следил за движением своей руки по ее телу: от плеча до бедра. Согревая, он накрыл ее ступни ногой. — Так лучше?

Рейчел лежала неподвижно, наблюдая за тем, как Кайл скользил взглядом по ее телу, скорее всего представляя его обнаженным… Его рука от бедра перешла к спине, наполняя все тело теплом.

— Слишком близко. — Рейчел уперлась руками ему в грудь.

— Ты нервничаешь, лицо горит. Рейчел, в чем дело?

А в том, что представляю, как это будет, если ты окажешься сверху…

Пытаясь отключиться от ощущений, которые вызывал у нее Кайл, от покорности, с которой ее тело тянулось к его телу, Рейчел попробовала сконцентрировать внимание на информации, которую она хотела получить от Кайла.

— Мэлори… она не хотела детей, и она…

— И она беременела? — Голос его стал жестким.

Кайл сел, поднял камень и швырнул его в набегавшую волну. Затем согнул колено и обхватил его руками.

В один миг она лишилась близости его тела и тепла, ветер тут же дал о себе знать пронизывающим холодом. Рейчел тоже села и внимательно рассматривала злое лицо Кайла. Не нужно было иных доказательств того, что он действительно переживал за Мэлори.

— Ублюдок, от которого она беременела, должен был помогать ей, а не посылать к захудалым врачам. Если уж такое случалось, она должна была делать аборты в хорошей клинике. И я бы отвез ее. Но хотя, я думаю, сильно избитую женщину обязательно начали бы расспрашивать, а она, будучи в таком отчаянном состоянии, могла бы ответить. Именно это и не устраивало ублюдка. Не хотел огласки. Он внушал ей, что она самая последняя дрянь и такое ничтожество, что даже медицинской помощи не заслуживает. Она чувствовала какую-то непонятную мне фатальную обреченность… Она была настолько раздавлена и при этом страшно боялась вызвать недовольство этого подонка. Кто знает, может быть, она хотела со всем этим покончить, умереть на столе у очередного мясника.

Кайл тяжело вздохнул, желваки вздулись.

— Оба раза, когда Мэлори приходила ко мне, она была полумертвой, но не разрешала мне отвезти ее к врачу. Я очень хотел познакомиться с этим подонком. Он каким-то изощренным образом истязал ее, доводил до глубокого состояния отчаяния и безразличия ко всему. В течение нескольких лет я пытался выяснить, кто это, но Мэлори не выдавала его. Мы ругались, я не понимал, почему она его покрывает. Думаю, их что-то связывало, он имел над ней какую-то необъяснимую власть, и она хранила его имя в тайне. Я не мог до него добраться.

Кайл шумно втянул в себя воздух, и слова его взорвались, выбрасывая отчаяние в ночной воздух:

— Не хочу вновь чувствовать себя совершенно беспомощным.

Его злость была такой силы, что могла испугать, но Рейчел понимала Кайла и разделяла его чувства. Она положила руку на его предплечье, почувствовала напряженные мышцы, тепло и волосы. Провела рукой вниз и засунула пальцы в сцепленные кисти рук, не понимая, откуда это желание — успокоить его. С усилием она заставила себя отвести взгляд от Кайла, от их сплетенных рук — возбуждающего контраста мужского и женского.

— Ты хочешь сказать, что Мэлори два раза по месяцу жила у тебя только потому, что ты за ней ухаживал? — осторожно спросила Рейчел.

Кайл обеими ладонями провел по лицу, будто стирая ужасные сцены, стоявшие перед глазами.

— Ни одна женщина не должна так страдать. Вокруг нее все было в крови, но она не разрешала мне вызвать доктора. Я все равно попытался вызвать, но она очнулась и пригрозила, что покончит с собой, если я позвоню… В конце концов она так и сделала.

Рейчел согнула колени и натянула на них свитер, укрывая ступни.

— И меня не было с ней рядом, хотя я должна была быть.

Кайл проводил взглядом утонувшее за горизонтом солнце.

— Она так нуждалась в помощи и заботе, но ничего не говорила Трине. Она знала, что Джада не умеет хранить секреты, и она не желала, чтобы ты знала о ее плачевном состоянии. О психиатре она и слышать не хотела…

Кайл посмотрел через плечо на Рейчел:

— Ты ведь думала, это я отец ее детей, не так ли? Не я, хотя ты вряд ли мне поверишь. Но Мэлори искала у меня помощи и поддержки. Она звонила мне и просила приехать, когда доходила до крайней степени отчаяния и не могла сама о себе позаботиться. Но о виновнике своих кошмаров никогда не рассказывала, оставалась с ним один на один. Возможно, ты будешь удивлена, но наше юношеское увлечение кончилось, и мы с Мэлори оставались только друзьями… Так что случилось с тобой в Нью-Йорке?

Рейчел не была готова к такому резкому переходу, такому неожиданному вторжению в ее личную жизнь, особенно к расспросам о тех событиях, которые она желала оставить в тайне.

— Мы говорили о Мэлори.

— Давай теперь о тебе поговорим.

— Не хочу, — отрезала Рейчел и молча уставилась на темно-серые, в сумерках почти черные волны.

— Значит, произошло что-то действительно неприятное. Мэлори с удовольствием рассказывала о твоих достижениях. Она любила тебя. Но она и словом не обмолвилась о том, зачем ездила к тебе. Утверждала: просто повидаться. Я догадывался, что с тобой что-то случилось и она была нужна тебе в тот момент. И ты не хотела посвящать в это ни Трину, ни Джаду — считала, только Мэлори может тебе помочь. Мэлори страшно боялась летать на самолетах, боялась большого мира, и вдруг она срывается с места и, не раздумывая, несется к тебе в Нью-Йорк.

Рейчел продолжала молча смотреть на волны, воспоминания заставили ее содрогнуться. Она была практически сломлена, лежала, сжавшись, на диване в своей комнате и чувствовала себя грязной, грубые прикосновения мужских рук оставили синяки… Мэлори — такой разъяренной Рейчел ее никогда не видела — успокаивала ее и была такой нежной, убеждала, что она по-прежнему красивая и чистая, а негодяи, унизившие ее, «грязные свиньи». И все спрашивала, очень возбужденно: «Но он тебя не изнасиловал? Не изнасиловал?»

Лицо мужчины скрывала маска, сделанная из вязаной лыжной шапки. Он грубо облапал ее, раздвинул ноги, сообщил, что собирается сделать, но… не сделал. Двое других прижимали ее обнаженное тело к земле, а он устроился над ней, но, кроме нескольких шлепков, ничего не получилось. Двое других засмеялись, и тогда он произнес очень странную фразу: «Хватит. Ты все поняла, сука?»

Что «поняла»? Что она должна была понять?

— Неприятные воспоминания. — Кайл посмотрел на пальцы ног, закопавшиеся в холодный, влажный песок. Он стряхнул песок и посмотрел на покрытые лаком ногти. — Розовые. Тебе идет. А где твой бойфренд?

— Остался в Нью-Йорке. Откуда ты взялся, Кайл? Вдруг приехал в город, начал работать у Мака в автомастерской, вдруг попросил маму продать твой красный спортивный автомобиль. Когда Мак отошел от дел, выкупил его мастерскую. Она тебе достаточно денег приносит? Или тебе приходилось пользоваться финансовой поддержкой Мэлори?

— Ты ведь не веришь ничему из того, что я тебе говорю. — Кайл резко поднялся на ноги, ветер принялся рвать на нем рубаху. — Уже темно и опасно. Ты идешь или остаешься?

— Ты прав. Перемирие окончено.

Рейчел тоже поднялась, сняла свитер и протянула ему.

Близость, неожиданно возникшая между ними на холодном ветру, осталась, и Кайл, громко вздохнув, сказал:

— Тебе идет этот свитер.

Ветер откинул назад его волосы, и в сумерках его лицо показалось печальным. На похоронах Кайл, как любящий брат, поправил Мэлори воротник. Он действительно относился к ней с неподдельной нежностью? Насмотрелся на ее мучения и его сердце наполнилось состраданием? Он приходил сюда с Мэлори, чтобы успокоить терзавших ее демонов или чтобы раздразнить их?

— Кайл, что это за деньги? Почему Мэлори ежемесячно выписывала тебе чек?

— За всякий мелкий ремонт.

— Я тебе не верю. Я видела квитанции, за мелкий ремонт она платила другим людям. Иногда мама и Боб ей помогали, до тех пор пока мама могла все это выносить. Мэлори платила тебе за что-то другое. За что?

Кайл покачал головой и сжал губы, на шее напряглись вены. Рейчел надавила сильнее:

— Тогда скажи, кто ты такой? Откуда ты взялся в Нептун-Лендинге?

Он улыбнулся, наклонился и прошептал ей на ухо:

— Думаешь, расследование пойдет быстрее, если узнаешь, кто я и откуда?

Рейчел стояла неподвижно и ответила также шепотом:

— Естественно. Я выведу тебя на чистую воду, Скэнлон. Никто ничего не знает о твоей жизни до того момента, как ты приехал сюда. Полагаю, никто этим особенно не интересовался. Но я раскопаю все. Я выясню, почему ты брал у Мэлори деньги.

Скользящим движением он коснулся губами ее щеки и чувственно, растягивая слова, прошептал:

— Мне льстит, дорогая, что ты мной интересуешься.

— Не обольщайся на свой счет. Как владелица «Девяти шаров», я намерена потребовать вернуть выплаченные тебе деньги. Я их не подсчитывала, но, похоже, сумма будет немаленькая. — Его прикосновение, его тепло и запах вызвали у Рейчел острое желание погладить Кайла по щеке, почувствовать мужчину, нежного, заботившегося о Мэлори в самые трудные минуты ее жизни. — Она платила тебе за то, что ты за ней ухаживал?

Мысль, что Мэлори дважды чуть не умерла, а ее не было с ней рядом, больно кольнула Рейчел.

— Нет. Мы с ней были друзьями.

— А я ее сестра.

— Она ограждала тебя от неприятностей. — Кайл придвинулся к Рейчел, и она вся напряглась. — Просто закрываю тебя от ветра, Рейчел. Испугалась? — спросил он низким, чувственным голосом.

— Нисколько… — солгала Рейчел, потому что боялась пробудившегося в ней инстинкта. Ей нестерпимо хотелось запрокинуть голову и поцеловать, чуть покусывая, его губы. Кайл намеренно теснил ее, и она это знала. Он ждал, что она отступит, но она не собиралась доставлять ему такое удовольствие.

Его лицо было очень близко.

— Моя бесстрашная девочка. Хочешь знать, почему я остался в Нептун-Лендинге? Нашел здесь свой дом. Проезжал через город, и вдруг меня осенило, что я хотел бы здесь жить. Вот так все просто.

— Когда ты впервые проезжал через город, тебе было девятнадцать, а мне семнадцать. А в двадцать два у тебя уже была дорогая машина и ты начал работать в автомастерской Мака. Вопрос: где ты взял деньги, чтобы выкупить мастерскую?

— Дорогая, я продал свою машину. А потом работал как проклятый.

— А откуда ты взял деньги на машину?

— Оттуда, откуда и на все остальное, — вложил свой труд и терпение. Отремонтировал никому не нужную развалюху. Два года брался за разные работы — случайные заработки, чтобы оплатить запчасти и спокойно трудиться в кузовных мастерских.

— Чтобы остаться в Нептун-Лендинге, ты продал свою любимую машину? С трудом верится, Кайл.

Его взгляд застыл на ее губах.

— Возможно, я увидел здесь нечто такое, ради чего стоило пожертвовать любимой машиной.

Он стоял почти вплотную, Рейчел напряженно сжалась, но не отступала.

— Больше чем уверена: ты хорошо знаешь, как завести автомобиль без ключа. И владеешь еще массой подобных хитростей. Выучился им в исправительном учреждении для несовершеннолетних?

— Все возможно. — Его голос звучал низко и чувственно, горячая щека слегка касалась ее щеки. — Ты дрожишь, Рейчел. Я знаю, как дрожит мотор, перед тем как набрать полные обороты, или женщина, когда она с трудом сдерживает страсть. Так ты поцелуешь меня или нет?

Неожиданно заданный вопрос заставил Рейчел сделать шаг назад, и Кайл усмехнулся:

— Напрасная предосторожность. Моя рубашка чистая, а ты перепачкалась смазкой, пока держала сапун. Можешь снять свой свитер.

Рейчел вскинула голову, изучая его самоуверенную усмешку и снисходительный взгляд. Порывисто, одной рукой она схватила его за грудки и притянула к себе.

— Отвали, Скэнлон. Я прекрасно понимаю, зачем ты делаешь все эти замечания и разрушаешь любое подозрение, какое у меня может возникнуть, что ты еще что-то, кроме как одна большая предстательная железа. Ты просто боишься меня.

Его глаза вспыхнули, это был первый случай за все время их стычек, чтобы он выказал раздражение, и Рейчел незамедлительно решила воспользоваться его минутной слабостью.

— Похоже, тебе слишком нравится хватать меня за грудки. Будь осторожней, дорогая. Мои силы значительно превосходят твои. И я не джентльмен. На твоем месте я бы не стал так необдуманно рисковать.

— Ты ничего не сделаешь. У тебя был шанс, но ты его упустил. Сейчас моя очередь. Ты отпускаешь сальные замечания каждый раз после того, как проявляешь истинные человеческие чувства. А ты очень боишься их показывать. Но я их видела, когда ты рассказывал о Мэлори. Если ты солгал об ее абортах и если она беременела от тебя, я это все равно узнаю, и тогда тебе, Скэнлон, несдобровать. Я заставлю тебя уехать из города. Но прежде ты лишишься всего, что у тебя есть.

— О боже, эти женщины вечно воображают, что они знают…

Свободную руку Рейчел запустила в его густые волосы и притянула его голову к себе.

— Всего лишь некоторая информация к размышлению. И не распускай руки… — прошептала она, касаясь губами его губ….

Один глоток его дикой, необузданной страсти и бешеного напора — и Кайл отступил, удивленно уставившись на нее.

— Что это?

— Доказательство того, что ты меня боишься. Правда, не знаю почему. Но выяснять это сегодня у меня уже нет сил, я устала от этого разговора. — С этими словами Рейчел собрала одеяло и принялась трясти его так, чтобы песок летел на Кайла.

Рейчел шла к машине и вся дрожала. Бросив одеяло на коврик перед задним сиденьем, она заняла водительское место и, ухватившись за руль, ждала, когда прижавший ее сзади «хаммер» отъедет. Затем она сдала назад, выехала на дорогу и набрала скорость.

«Хаммер» не отставал, но Рейчел это не пугало. Она была захвачена чувственной волной, исходившей от Кайла, и только что одержанной над ним победой. Она сжимала и разжимала руки, державшие большой руль, усталость давила тяжестью.

— Кайл всегда доводит меня до белого каления. Он делает это намеренно. И я ему позволяю. Надеюсь, что…

Его разгоряченное лицо было совсем близко с ее лицом, недвусмысленный вид джинсов ниже пряжки ремня говорил о том, что Кайл бешено хотел ее. И если он намеревался поиграть с ней в игры, она старалась закончить их прямо там, на пляже.

Рейчел повернула зеркало заднего вида так, чтобы фары «хаммера» ее не слепили.

— Я все равно узнаю, Кайл, за что Мэлори ежемесячно платила тебе, — вслух произнесла Рейчел. И тут же решила довести начатое дело до конца.

Она включила правый поворот и, резко затормозив, съехала на обочину. Не дожидаясь, когда «хаммер» остановится, Рейчел вылезла из машины и направилась к нему. Когда она приблизилась, Кайл стоял, засунув руки в карманы.

— Неделикатно с машиной обращаешься, — заметил он.

Поскольку ругать Кайла не получалось, она решила сменить тактику и перейти в наступление.

— Мне нужен мой кот.

Он наклонился к ней, сдвинул брови, внимательно рассматривая ее лицо, словно пытался понять, что она задумала.

— Я тебя расстроила? — спросила Рейчел сладким голосом, упиваясь победой в битве, которую Кайл затеял много лет назад. Она прямо в лоб залепила ему правду, которую он не желал знать, — он ее боится. По каким-то причинам у нее возникло преимущество в их непрекращающейся перепалке, она им воспользовалась и одержала верх.

— Скажем так, я не был готов. Ты слишком непредсказуема, — ответил Кайл, поворачиваясь и прижимая Рейчел к «хаммеру». — Выравняем счет, — прошептал он, наклонился и поцеловал ее…




Он целовал ее, осторожно держа лицо в ладонях и ощущая жар щек. Ему хотелось, чтобы она видела, как он к ней приближается, медленно, чтобы она не боялась. Рейчел настороженно замерла, она не сопротивлялась и не отталкивала его. Ее темно-карие глаза внимательно наблюдали за ним, пока он теребил прядь волос, шелковых на ощупь, так чувственно щекочущих его кожу и не позволявших ему оторваться от Рейчел.

Кайл глубоко вздохнул, снимая остроту напряжения, похожую на падение со скалы без парашюта, и провел своими губами по ее губам, его язык коснулся ее зубов, осторожно проникая внутрь. Она прикусила его язык достаточно сильно, чтобы остановить.

Ее пальцы впились ему в грудь, она вздохнула и закрыла глаза, давая ему свободу. Она была вкусная, мягкая, сексуальная, теплая, нежная.

— Открой, — прошептал он, вдыхая ее запах, покусывая мочку уха.

Она дышала неровно.

— Скэнлон…

— Хм…

— Что происходит?

— Хм? Что ты имеешь в виду? Обычное дело. Ты. Я. Мы.

Ее сердце учащенно билось, и тело тянулось к нему.

— Ты что, действительно думаешь, что секс может остановить мое расследование?

Кайл улыбнулся: это было в стиле Рейчел — отвлечь его нелепыми подозрениями. С другой женщиной он шел бы дальше, и к этому моменту они оба были бы уже удовлетворены. Но с Рейчел он наслаждался игрой, изощренными поворотами, которые она придумывала.

— Что заставляет тебя делать такие выводы?

— Во-первых, у тебя там твердо, так что сомневаться в твоих сексуальных намерениях не приходится. Во-вторых, ты не спешишь.

Голос Рейчел был низким и прерывистым, ее бедра придвинулись к его «твердости». Кайл поставил ногу между ее ног и слегка раздвинул их.

— Просто я очень дотошный.

Рейчел обвила руками его плечи и запустила пальцы в волосы. Кайл внимательно изучал выражение ее лица — загадочное, чего от нее ожидать, непонятно, но она будет упорно гнуть свою линию. И сейчас, чтобы проверить, как далеко она позволит ему зайти, Кайл коснулся ее округлой груди, почувствовал теплоту и тяжесть в своих руках.

— Ты такой горячий и дрожишь, Скэнлон. Плохо, потому что потом тебе придется пожалеть, что ты так возбудился, — прошептала Рейчел низким голосом, и он понял, что она его испытывает так же, как и он ее.

Рейчел не двигалась, когда он погладил ее бедра и сжал ягодицы. Она напряглась и удивленно посмотрела на него, когда он поднял ее и их лица оказались на одном уровне. Она усмехнулась, словно показывая, что уверена в себе и управляет ситуацией.

— Демонстрируешь, что ты настоящий мачо?

Твердая плоть под джинсами свидетельствовала о том, что она вот-вот одержит очередную победу. Кайлу потребовалось напрячь всю силу воли, чтобы донести ее до машины.

— Нет, детка. Просто пытаюсь отодрать тебя от себя и отправить восвояси, пока ты не поставила себя в неловкое положение.

Самоуверенная улыбка исчезла с лица Рейчел, она нахмурилась и незамедлительно отреагировала:

— Не думай, что ты меня интересуешь, Скэнлон. Не в том смысле. Я обещала и выведу тебя на чистую воду.

— Лжешь. Ты от меня без ума. Но поскольку ты не очень любезна, я тоже буду с тобой груб. — Он открыл дверцу, ожидая, когда она сядет. — В следующий раз не забудь захватить корзину для пикника. Накормишь, обласкаешь, может быть, тебе и повезет.

К его удовольствию, прежде чем нажать на газ, Рейчел застонала в бессильной ярости. Повернув голову, она окинула его злобным взглядом, затем сладко улыбнулась и сказала:

— Чтоб ты знал, Скэнлон, ты такая сволочь! И не рассчитывай на пикник… Купил себе большой «хаммер», чтобы компенсировать маленький член?

Кайл самодовольно усмехнулся и ничего не ответил. «Кадиллак» рванул с места и помчался по шоссе.

Кайл покачал головой и снова усмехнулся, провожая взглядом тающие в темноте габаритные огни «кадиллака». Рейчел вызывала в нем бурю эмоций, о существовании которых он почти забыл. С ней он чувствовал себя живым и полным сил. Хотелось разделить с кем-нибудь свою жизнь, иметь настоящий дом, семью и детей, много мальчиков и девочек. Это была его давняя мечта, казавшаяся уже неосуществимой. Но горячий поцелуй Рейчел легкой жизни с ней не обещал.

Во всяком случае, она не думает о том, что с ней случилось тогда в Нью-Йорке, не переживает снова то время, когда Мэлори прилетала к ней, но Мэлори больше нет…

Кайл глубоко вдохнул влажный ночной воздух, наблюдая, как из кустов вышел лось и пересек шоссе. Кайл дал Мэлори слово, что никто не узнает о ее тайне, и слово он сдержит.

А Рейчел намерена узнать о жизни сестры все.

Кошмар Мэлори может затянуть и ее, опутать как наваждение… Возможно, Рейчел права, и прошлой ночью в «Девяти шарах» был посетитель. У Мэлори было много ночных посетителей.

Может быть, новые замки их остановят, а может быть, и нет.

Кайл сел в машину, повернул ключ зажигания и немного посидел, пока мотор работал на холостом ходу. Тряхнул головой, приходя в себя, нажал педаль и поехал вслед за исчезнувшим в темноте желтым «кадиллаком». С Рейчел в Нептун-Лендинге и его самого ждут неприятности.




Мужчина отступил в тень деревьев. Мигая задними габаритными огнями, «кадиллак» повернул к дому Трины Эверли. Рейчел вышла из машины и поспешила домой.

Где тайник Мэлори? Те вещицы, те маленькие части ее, которые она хранила в неприкосновенности и в тайне? Если она что-то оставила, что может связать ее с ним, выдать его, это его уничтожит!

Мэлори каким-то образом научилась колдовству и стала придумывать заклятия. Он выбрасывал ее книги заклинаний, когда находил их, но ничего не мог сделать с ее коварными замечаниями, которые она бросала время от времени и которые даже и у трезвомыслящего человека могли зародить сомнения. Потом, используя его рубашку и волосы, она сшила куклу вуду. Он никогда не видел эту куклу, но Мэлори постоянно и с наслаждением терзала его напоминаниями о ее существовании.

Все вещи из квартиры Мэлори выброшены, и там все стало по-другому, но Мэлори осталась, она ждет, наблюдает…

Вчера ночью в кабинете он проверил компьютер: от руки выписанные счета Рейчел переводила в электронный формат. В желтом блокноте никаких особых пометок не было, никаких свидетельств того, что Мэлори имела «удовольствия после работы», которые очень хорошо оплачивались, и о том, что он забирал у нее эти деньги.

Мэлори платила Кайлу Скэнлону четыреста долларов в месяц, отнимала эти деньги у него, у человека, который владел ею. Он оставлял ей достаточную сумму, чтобы она могла заплатить по счетам клуба, но недостаточную, чтобы выйти из-под его контроля.

— Она осмелилась утаивать от меня деньги. Если бы она была жива, то я…

Он вдохнул влажный, солоноватый воздух и поежился от пробиравшего до костей холода. «Я буду преследовать тебя вечно», — повторяла Мэлори.

Одно-единственное, даже самое незначительное доказательство их связи — и ему конец.

— Где эта чертова кукла?

Где? Казалось, его оглушил истерический смех Мэлори. Почему ты так обеспокоен ее поисками, любимый?

Ужас от того, что колдовство Мэлори может подействовать, заставил его содрогнуться.

Что случилось, любимый? Боишься, что кто-то раскроет наш маленький секрет? Я буду ждать тебя — вечно.




Глава седьмая


— Мэлори?

На следующее утро физическое ощущение присутствия сестры заставило Рейчел остановиться прямо в дверях квартиры.

— Мэлори? — вновь позвала Рейчел и замерла, ожидая ответа. Но ответа не было.

Она окинула взглядом пустую квартиру, поставленные друг на друга коробки, которые она еще не успела распаковать. Окна, освобожденные от тяжелых, мрачных портьер, были открыты, и свежий майский воздух заполнял комнаты. Покрытый лаком пол поблескивал в квадратах солнечного света. В жестяной банке, временно заменявшей вазу, стояли принесенные Рейчел живые цветы, источая тонкий, по-весеннему веселый аромат. Сама банка стояла на кухонном столе, небольшом, но удобном, купленном ею в магазине подержанной мебели. Стол был сделан из хрома и пластика, красный с мраморными разводами, он хорошо сочетался с четырьмя стульями.

Рейчел вздохнула, собираясь с духом: целый день она намерена посвятить благоустройству квартиры, в которой ей предстояло остаться сегодня на ночь одной.

— Мне не нравится твое решение жить в квартире Мэлори. Я бы очень хотела, чтобы ты поменяла свои планы. Можешь пожить у нас или снять небольшой дом, но только подальше от «Девяти шаров», — сказала ей накануне Трина.

— Мама, чтобы вновь открыть клуб, мне придется много работать, возможно до ночи. Я бы не хотела тебя беспокоить…

— Беспокоить меня? Беспокоить? Да я боюсь, что с тобой может случиться то же самое, что случилось с Мэлори. Она словно помешалась на этом клубе, и ты… Но я вижу, ты приняла решение и переубеждать тебя бесполезно. В каком-то смысле ты такая же настойчивая и упрямая, как и я.

— Мне это помогает, да и тебе, мама, это тоже помогло, — с улыбкой сказала Рейчел.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Может быть, установим сигнализацию?

Рейчел начала было убеждать Трину, что она жила в большом городе и вполне справлялась, но это было ложью. На нее напали, когда она возвращалась домой поздно вечером… Она знала, что такое опасность и что такое панический страх, который преследует уже после случившегося.

— У меня теперь новые замки, все будет хорошо, — сказала Рейчел.

Она оглядела маленькую кухню, до которой у нее еще не дошли руки. Совершенно очевидно, что в последние годы Мэлори редко сюда заглядывала. Плита выглядела новой — похоже, ею вообще не пользовались, — внутри нетронутой лежала инструкция по эксплуатации. Холодильник тоже был новый и пустой, несколько упаковок готовых обедов, хранившихся в морозильной камере, Рейчел выбросила в первый же день. Включив радиоприемник, она принялась тщательно мыть холодильник, намереваясь в самое ближайшее время заполнить его.

Спортивные новости и прогноз погоды сменялись музыкальными композициями и комментариями диджея, и Рейчел не так остро ощущала пустоту квартиры. Приятный голос Рики Тимберлейка объявил не совсем характерную для него балладу, не из тех, что он обычно ставил: «Я буду с тобой вечно, пока бьются о берег волны, пока кружат в небе голуби, пока цветут розы, пока не остановится время… я буду с тобой вечно… в том далеком завтра»…

Рейчел замерла и закрыла глаза, вспомнила: Мэлори очень любила эту балладу.

— Мэлори, Мэлори… У нас вся жизнь впереди… Как ты могла? Зачем?

Включилась роковая композиция, Рейчел тряхнула головой:

— Черт возьми, теперь я перед тобой в долгу. Зачем ты так поступила?

Усилием воли Рейчел заставила себя продолжить уборку. Она открыла дверцы навесных шкафов и занялась изучением их скудного содержимого. Дешевые тарелки разного размера стояли стопкой, но Рейчел поразила некоторая странность в самих шкафах. Она провела пальцем по ближнему к окну краю, заглянула внутрь…

— Края не совпадают. Снаружи шкаф больше, чем внутри…

Затаив дыхание, Рейчел измерила пальцами разницу — три дюйма. Она осторожно вынула обеденные тарелки, толстая дощечка отстала от боковой стенки и упала на полку. На стол свалилась маленькая тряпичная кукла, сшитая вручную и набитая ватой. Воткнутые в куклу булавки поблескивали на солнце, как крошечные шпаги.

Рейчел медленно поставила тарелки на стол и взяла в руки куклу. У нее внутри все сжалось, появилось ощущение, будто наконец-то приоткрывается дверь… Возможно, это то, что Мэлори скрывала…

— Мэлори?

Кукла, без сомнения, была мужского пола, одетая в небрежно сшитую рубашку, застегнутую на одну пуговицу, к тряпичной голове крепилась прядка волос.

Рейчел стояла неподвижно, сосредоточенно рассматривая куклу — правду о Мэлори, темную и горькую. Кукла была утыкана булавками, которыми пользуются флористы для изготовления бутоньерок. Одна булавка впивалась в сердце, вторая в пах.

— Все предельно ясно, Мэлори. Кто бы это ни был, ты ненавидела этого человека, — прошептала Рейчел.

Она вертела куклу, пытаясь представить, что чувствовала Мэлори, когда держала ее в руках. Кукла смотрела на Рейчел глазами, вышитыми черными нитками, — два стежка, проложенные крест-накрест. Голубая рубашка в мелкую полоску, на ткани виднелись маленькие дырочки от многочисленных проколов, кукла была мягкой и потрепанной.

— Мэлори, ты часто брала ее в руки, не так ли? Но почему? Почему одна часть твоей жизни, счастливая и радостная, спрятана в гардеробе, а эта — отдельно от нее?

Рейчел зябко поежилась, хотя в квартире было тепло. Запылившаяся коллекция когда-то собранных морских ракушек чуть слышно зашуршала, и одна из ракушек упала в раковину, — видно, сюда долетел порыв ветра, ворвавшегося в открытое окно…

Рейчел поняла: Мэлори разделила жизнь на две половины — светлую и темную, и темная в итоге ее погубила. Кухней Мэлори практически не пользовалась, и, скорее всего, именно здесь кукла могла оставаться надежно сокрытой от посторонних глаз. Рейчел осторожно вернула на место куклу, маленького свидетеля темной стороны Мэлори, о которой она ничего не знала. Заглянув на верхнюю полку, она обнаружила такое же несоответствие в три дюйма.

— Хорошо, Мэлори, проверим все твои тайники. Я очень хочу познакомиться с этим парнем.

Рейчел отодвинула тяжелую кастрюлю от боковой стенки и убрала деревянную дощечку. На полку упала кассета. Рейчел взяла ее трясущимися пальцами: она боялась, что кассета обнажит нечто ужасное из жизни Мэлори.

— Ты так аккуратно прятала вещи, дорогие твоему сердцу, а что же эти?

Рейчел вставила кассету в проигрыватель. Послышались жуткие, пугающие стоны. Рейчел поспешно нажала «стоп» и бросилась закрывать окна, чтобы эти звуки не вырвались на улицу и не привлекли любопытных.

Она прослушала пленку: женские стоны и приглушенный голос мужчины, злой, требовательный; мужчина что-то говорил, но таким низким голосом, что слов было не разобрать.

Рейчел узнала голос Мэлори, в нем было столько боли и… злости, она плакала: «Только посмей тронуть мою семью, и я убью тебя. Я убью тебя! Тебе не стоило насиловать Рейчел, грязный ублюдок…»

Резкий звук удара, и больше никаких слов, только плач…

— Боже мой, Мэлори. — Рейчел не могла слушать дальше и выключила магнитофон. В квартире вновь воцарилась тишина — тяжелая, настороженная, она кричала о бывшей здесь трагедии, предупреждала об опасности. Рейчел съежилась в кресле, обхватив себя руками, ее била дрожь.

— Ты боялась за нас. Неужели ты думала, что этот человек меня изнасилует?

В записи Мэлори использовала прошедшее время: «не стоило насиловать».

— Почему? Значит, ты имела в виду тот случай в Нью-Йорке? Ты знала, кто напал на меня? Поэтому ты была в таком бешенстве? Кто он? О господи! Ты никогда не покидала Нептун-Лендинга, кроме того странного пятимесячного отпуска, вернувшись из которого ты купила «Девять шаров». Нападение произошло три года назад. Пленка новая… Этот человек живет здесь? Кто он?

Рейчел вытерла ладонями мокрое от слез лицо.

— Кто он? Почему он так жестоко с тобой обращался? Я узнаю, кто это, чего бы мне это ни стоило.

Она вернула пленку на прежнее место, но плач и стоны эхом неслись по квартире, стояли в ушах. Боже мой, через что Мэлори пришлось пройти, чтобы защитить ее, Рейчел? Что все это значит?

— Я знаю, все считают, что в конце жизни ты опустилась настолько, что на тебя ни в чем нельзя было положиться. Я в это не верю. Я выясню, кто бил и мучил тебя. Теперь у меня есть его голос. Мэлори, я его найду. Я займусь этим как делом, уже касающимся меня лично.

Рейчел сидела неподвижно, словно погрузилась в глубокий сон.

— Все эти тайники ты оставила для меня, ведь так? Именно поэтому ты передала «Девять шаров» мне? Хорошо, Мэлори, тогда дай мне какую-нибудь подсказку. В каком направлении мне двигаться?

В квартире было тихо…

Вечером, объехав на фургоне всех любителей мороженого, Джада остановилась у бильярдной. Заручившись клятвой хранить молчание, Рейчел показала Джаде куклу. Показывать пленку сестре или матери она пока не считала нужным.

Они устроились на стильном диванчике кремового цвета, единственной крупногабаритной вещи, которую Рейчел привезла из Нью-Йорка. Джада, положив ноги на коробку, рассматривала куклу.

— Ты ищешь этого парня, так? Думаешь, эта колдовская штука работает?

— Думаю, с ней Мэлори чувствовала себя не такой беспомощной. Это все догадки, в полицию нам обращаться не с чем. Они сочтут это за наркотический бред.

— Так что нам остается одно — искать импотента с больным сердцем.

Рейчел кивнула. Джада вытащила одну из булавок и вонзила ее кукле в голову.

— Пусть у него теперь еще и голова болит.

— Кто бы он ни был, он угрожал расправиться с нами, если Мэлори перестанет исполнять его прихоти. Думаю, он шантажировал ее и вымогал деньги, — тихо сказала Рейчел, глядя на ошеломленное лицо Джады. Было видно, что она ничего не знала о нападении в парке, но Рейчел связала тот случай в Нью-Йорке и последовавшее за этим стремительное падение Мэлори. «Ты все поняла?» — сказал тогда насильник в маске.

Рейчел закрыла глаза, откинулась на спинку дивана и обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь, — вновь нахлынул ужас, пережитый ею в тот вечер…

У насильника не было эрекции, она чувствовала его вялый член, и от этого он пришел в бешенство и начал бить ее по щекам. Она заплакала и начала умолять не бить ее. Эрекция появилась и снова исчезла, когда державшие ее засмеялись… «Ты все поняла?» Что она должна была понять?

Джада недоверчиво смотрела на Рейчел.

— Ты действительно думаешь, что Мэлори делала все это и так себя вела, чтобы защитить нас? С чего ты это взяла?

— Мы единственные, кто для нее что-то значил, и она любила нас. Я думаю, ее кто-то принуждал вести такую жизнь и она шла на это, чтобы защитить нас и «Девять шаров», то хорошее, что она создала своими руками.

— Но только не мой донор спермы. Только не Кайл, — твердо заявила Джада. — В конце концов она и его оттолкнула, как и нас. Однако Кайл продолжал приходить сюда, проверял, как она, и замещал во время уроков, когда Мэлори… когда она чувствовала себя плохо. Мама уже не могла этого выносить. Кайл приглядывал за Мэлори в той степени, в какой она ему позволяла. Эта кукла вуду изображает другого мужчину, и Мэлори его ненавидела. А Кайла, она сама признавалась, любила как брата, а иногда как отца. Он такие чувства вызывает у многих женщин, кроме тебя, конечно.

— Так что, Кайл так часто появлялся в бильярдной, для того чтобы заместить Мэлори, помочь в ее деле?

Кайл переживал за Мэлори, и ярость, охватившая его вчера вечером на пляже, тому свидетельство.

— Их роман давным-давно закончился, и между ними ничего не было. Если Мэлори с кем-то встречалась, то она скрывала этого парня от Кайла, иначе ему не поздоровилось бы. Кайл не дает женщин в обиду.

— Кем бы ни был этот неизвестный, я его найду, и жизнь ему сладкой не покажется.

Джада вытаращила глаза:

— Я уже видела тебя в таком состоянии, ты настроена решительно. Ты это серьезно? Ты действительно собираешься его искать? Хочешь призвать к ответу?

— Да. Клянусь, он за все ответит.

— Это опасно. Но можешь на меня рассчитывать.

Когда Джада ушла, Рейчел спрятала куклу и устроилась на постели, рассматривая альбом и хранившиеся в коробке безделушки Мэлори. Она пыталась найти подсказку, в каком направлении вести поиски… Много фотографий, ленточек, засушенных цветов, все это хранилось с такой любовью.

Мэлори, Джада и Рейчел — девчонки с тонкими ручками и ножками озорно смотрят в камеру. Трина в одной руке держит кий, другой обнимает Мэлори, выигравшую приз. Компания друзей по колледжу моет машину: Мэлори и Рейчел поливают друг друга из шланга, мокрые с ног до головы… Рейчел провела пальцем по фотографии и перешла к следующей: Мэлори сидит в красном спортивном автомобиле Кайла и весело машет рукой…

Зазвонил телефон, Рейчел сняла трубку — в трубке тишина.

— Наверное, ошиблись номером, — самой себе сказала Рейчел, отгоняя нехорошие мысли.

Второй звонок заставил ее вздрогнуть. Если кто-то пытался напугать ее, ему это удалось. Страх перешел в раздражение — так могли пугать и Мэлори. Рейчел сняла трубку и отчеканила:

— Теперь я знаю, кто ты. И я до тебя доберусь.

— Буду рад тебя видеть, — тихо произнес Кайл.

Несколько секунд Рейчел молчала, приходя в себя.

— Возможно, я приеду, Скэнлон, — сказала она.

Рейчел погладила фотографию, с которой Мэлори махала ей рукой, подумала о кукле, о пришпиленных к голове куклы волосах: того же цвета, что и у Кайла, но более мягкие и совершенно прямые.

— Ты, должно быть, знаешь тех мужчин, что навещали Мэлори по вечерам.

— Возможно.

— Кто они?

— Мужчины, — ответил серьезно Кайл. — Просто мужчины. Многим из них она нравилась. Мэлори умела слушать, и, несмотря ни на что, у нее было доброе сердце. До того как ваша мать ее удочерила, она прошла хорошую школу на выживание и умела бороться за свою жизнь. А потом с ней что-то случилось, и ей стало на себя наплевать.

«Ты все поняла?» — спросил насильник в парке. Этот неизвестный хотел так напугать Рейчел, чтобы она бросилась за помощью к своей семье, но не к матери или к младшей сестре, а к той, которая понимала темную сторону мужчин, — к Мэлори…

— А деньги? Кайл, за что она каждый месяц платила тебе четыреста долларов?

— Это наша с Мэлори тайна.

— Как мой кот?

Через несколько мгновений в трубке послышалось громкое мурлыканье: Гарри сообщал, что он счастлив.

— Хочешь, кот приедет навестить тебя? — томно растягивая слова, спросил Кайл.

— Лучше я сама приеду и заберу его.

— Чем быстрее, тем лучше. Рейчел, он такой прожорливый. Мне пришлось купить ему туалет, чтобы он не выкапывал цветы, посаженные моими женами.

— Да ну! — Рейчел усмехнулась.

— Он ест одни сардины. А они недешевые. Вынужден буду выставить тебе счет за его проживание.

По-настоящему голодный Гарри мог есть и сухой корм, но он умел выклянчить у хозяина и что-нибудь повкуснее.

— Тогда вези его домой.

— Но ему здесь больше нравится.

— Но ведь это мой кот.

Гарри замурлыкал в трубку еще громче, и Кайл сказал:

— Теперь это спорный вопрос, дорогая.

— Кайл, ты пару минут назад звонил мне?

— Нет. А что, кто-то звонил? — после короткой паузы спросил Кайл.

— Наверное, ошиблись номером… Только ничего не говори маме и Джаде.

— Понятно, ты сама не веришь, что ошиблись номером. Хочешь, чтобы я приехал?

— Размечтался.

— В мечтах есть своя сладость. Будь осторожна, Рейчел. И не ходи одна на пляж. Звони мне.

Рейчел подняла фотографию, выпавшую из-под обложки альбома. На ней Кайл стоял рядом с девочкой лет восьми, девочка гордо держала за руль детский велосипед. Фотография была аккуратно спрятана под обложкой и приклеена изнутри тонкой полоской скотча — она была очень ценной и личной. Надо выяснить, кто эта девочка и какое отношение она имеет к Мэлори. Кайлу все это хорошо известно.

Рейчел похлопала фотографией по ладони. Расследование она вести умеет и узнает, кто эта девочка, — это только вопрос времени. Кайл с ней каким-то образом связан… Он более других осведомлен о жизни Мэлори. И Рейчел узнала о взрослой жизни своей сестры за несколько мгновений, проведенных с Кайлом, столько, сколько сама не ожидала… Может быть, стоит приготовить корзину для пикника?

— Хорошо, Кайл. Спасибо. Спокойной ночи.




Шла первая неделя мая. Каждый раз, когда Рейчел видела мужчину, она задавалась одним-единственным вопросом: «Этот бил Мэлори?» Она не пропускала ни одного мужчины с волосами, похожими на те, что были у куклы. Куда бы Рейчел ни заезжала — в типографию, где печатались рекламные листовки бильярдной, в бакалейный магазин, аптеку, — везде она радостно сообщала о скором открытии «Девяти шаров». Если какой-нибудь мужчина проявлял заинтересованность, она тут же упоминала имя Мэлори и наблюдала за его реакцией.

Реагировали очень многие, включая Леона, сделавшего удивленное лицо, когда она спросила, почему Мэлори продала свою машину именно ему.

— Хм… Ну, машине требовался ремонт, и она сказала, что никуда на ней ездить не собирается… Ей нужны были деньги на оплату счетов. Я иногда ездил по ее поручениям.

— Перед самой смертью она просила вас отправить письмо из другого города? — спросила его Рейчел. Она все еще была озадачена последним письмом Мэлори, которое получила в день похорон.

— Да. Она была совсем без сил, но, как всегда, такая милая. Она мне нравилась. Хороший человек, — ответил Леон с неподдельной грустью в голосе.

Рейчел обратила внимание на рыжину в его редеющих волосах и чуть вьющиеся кончики — совсем не похожие на волосы куклы.

Боб засмущался, когда Рейчел спросила его, помогал ли он Мэлори.

— Так, немного, — скромно признался он. — В конце она уже плохо справлялась с делами. Жаловалась, что наседают кредиторы. Я посоветовал ей не связываться с ростовщиками, матери старался ничего не говорить.

Просмотрев еще раз бухгалтерию Мэлори, Рейчел позвонила Кайлу.

— Скэнлон, ты знаешь что-нибудь о кредитах?

— Да, сколько тебе надо? — Голос Кайла прозвучал как-то рассеянно, в трубке был слышен металлический лязг.

— Не мне. Ты когда-нибудь давал Мэлори деньги? Под хорошие проценты?

Кайл рассмеялся и сказал:

— Ты скучаешь по мне. Мне приятно, милая. Корзину для пикника собрала? Будем только ты и я.

— Я тебе не милая. А корзину собирать и не думала.

Он снова рассмеялся:

— Тебе надо быть помягче. Может быть, тогда ты сумеешь удержать какого-нибудь парня и надеть на палец обручальное кольцо. Если такое случится, позволяй ему хотя бы иногда быть главным. Ты слишком напористая, Эверли. Мужчинам обычно не нравятся женщины, которые ими помыкают.

— И это говорит тот, кто был дважды женат. Ты мне совет даешь?

Рейчел повесила трубку, но перед этим услышала, как Кайл, усмехнувшись, сказал:

— Я рад, что тебе сейчас весело, потом может быть не до веселья.

Еще четыре дня ушло на подготовку и рекламу, и только потом Рейчел предприняла пробное открытие бильярдной. Она надеялась вернуть клиентуру «Девяти шаров», устроив день бесплатной игры, ей нужно было почувствовать процесс и понять, как управлять бизнесом.

Напряженный, насыщенный событиями день дал ей больше опыта, чем она ожидала, включая шумную ватагу байкеров с пивом, хотя реклама преподносила «Девять шаров» как безалкогольное заведение. Восьмилетний мальчик, пришедший в сопровождении родителей, решил, что биток нужно бросать, а не бить по нему кием. Кто-то по неосторожности рассыпал на пол целый пакет чипсов, и скоро их разнесли по всему игровому залу; две пары никак не могли поделить стол; один игрок, слишком размахнувшись для удара, нечаянно заехал в глаз другому… Но главное, Рейчел научилась сортировать клиентов: серьезные игроки, пришедшие поразвлечься за счет клуба, и те, кто пришел поглазеть на нового владельца, — эти мужчины откровенно флиртовали с ней.

В пять часов, раньше обычного, Рейчел закрыла клуб, чтобы вместе с Триной и Джадой отдохнуть после напряженного дня. Обе женщины помогали ей. Джада подмигнула Рейчел:

— Гарри уже неделю живет у Кайла. Чей это теперь кот?

Рейчел нахмурилась. Все это время она была так занята — переезд в квартиру Мэлори, подготовка к пробному открытию «Девяти шаров» — ей было не до Кайла и кота. По слухам, к Кайлу приехали обе жены и, наверное, так заласкали Гарри, что он вообще может не захотеть возвращаться домой.

Сегодня, сняв трубку и услышав в ней лишь громкое мурлыканье, Рейчел сделала вывод, что Кайл действительно издевается.

— Привези кота! — крикнула она в тишине, неожиданно и разом наступившей в бильярдной. В ответ раздался знакомый смех, и она повесила трубку.

— Я наслаждалась славой, и деньги от пари были неплохие, — пробормотала Трина, примеряясь к удару. — Давно не играла и потеряла форму… Все время уходит на контракты, счета, клиентов, машины.

Рейчел стояла, прислонившись к соседнему столу, и маленькими глотками пила из бутылки воду. Она прокручивала в голове события слишком насыщенного пробного дня…

Некоторых из постоянных клиентов отпугнуло самоубийство Мэлори, они холодно отвергли предложение Рейчел зарезервировать время. Один даже сказал: «У бильярдной плохая карма».

Попадались любители пикантностей, им хотелось выведать какую-нибудь мерзость о Мэлори, которая и довела ее до печального конца. От них при поддержке Трины и Джады Рейчел быстро избавилась.

Беглого взгляда на робких детей и подростков оказалось достаточно, чтобы понять, почему Мэлори так любила свое дело и отвела субботние утренние часы для детей. Они просто горели желанием научиться играть и очень серьезно относились к процессу обучения. Знакомая с детьми, Трина тут же вступила с ними в игру.

Несколько женщин, по всей видимости подруги, пришли около полудня, весело поприветствовали Рейчел и изъявили желание использовать свое прежнее время в расписании. Ненадолго приезжала Терри со своей компанией, и Томми Джеймс заехал узнать, нет ли чего лишнего, что надо убрать. Оказавшись единственным мужчиной среди детей и женщин, он засмущался, быстро сыграл партию с женой и поспешил удалиться.

Рейчел решила первое время придерживаться расписания, составленного Мэлори: утренние часы по рабочим дням «только для женщин» и для обучения новичков; утренние часы по субботам — детские, с двух до десяти вечера — для обычных клиентов. Выдержать такой интенсивный график работы одному человеку не под силу, и семья Рейчел предложила помогать ей, как только бильярдная начнет работать постоянно.

— Мама, хороший удар получится, — заметила Рейчел.

В юности Рейчел много раз видела, как ее мать устраивала показательную игру на всевозможных благотворительных мероприятиях. Девять лет назад Трина оставила «большой спорт» и активно взялась помогать Мэлори в только что открывшемся клубе — она вела обучающие классы для женщин и детские программы.

Трина набрала в легкие воздуха, готовясь к удару: три шара выстроились в ряд у ближайшей к ней боковой лузы.

— Ну же, мама, — подначивала Джада.

— Ой, девочки, я уже не та. Особых подвигов от меня не ждите, — сказала Трина, положив кусок мела на борт. — Это вам, а не мне нужно практиковаться.

— Хорошая игра требует предельной концентрации, я же предпочитаю просто гонять шары, — призналась Джада. — У моей старшей сестрички есть все шансы достичь успехов, она умеет абстрагироваться и сохранять абсолютный покой, а я — увы. — Она развела руками.

— Тихо, — проговорила Трина и ударила так, чтобы привести в движение средний и последний шары. Первый шар завис перед боковой лузой, ближайшей к Трине, и упал туда. Средний шар прокатился вдоль стола к боковой лузе и исчез в ней. Последний шар прокатился по диагонали, ударился об один борт, затем ударился о другой борт, от которого начал свое движение, снова по диагонали пересек стол и скатился в боковую лузу.

Трина покачала головой:

— Случайно вышло. Если устраивать показательную игру, то мне, Рейчел, придется потренироваться. Я помогала Мэлори, когда бильярдная процветала, но это было давно. В последнее время я почти не брала в руки кий.

— Мама, ты и сейчас в хорошей форме. И получилось у тебя не случайно. Я в твоем мастерстве никогда не сомневалась. — Джада сложила шары треугольником, восьмой шар в центре. — Давайте поиграем, пока Боб готовит ужин. Очень люблю мужчин, которые так заботятся о целый день работавших женщинах. Как тебе с ним повезло, мама! Может быть, тебе все же стоит принять предложение Боба и выйти за него замуж? Твои дети выросли, можно сказать покинули родительский дом. Наденешь белое свадебное платье, роскошное. Ты заслужила это, так как наш папаша был так себе… Ой, я устала, хочу домой. Разбейте без меня.

— Ваш отец несколько лет назад умер. Давайте сегодня не будет вспоминать о трудностях, которые нам пришлось пережить, — предложила Трина.

— Мама, трудности выпали только на твою долю, — сказала Рейчел. — И, насколько я помню, ты с ними достойно справилась.

— Я оказалась на самом дне и финансово, и психологически, а оттуда только один выход — наверх. Я жила только ради вас, обо всем вокруг забыла и себя забыла. А потом начала играть в бильярд, довольно успешно, получила признание, и это вернуло мне веру в себя, которую я к тому времени утратила… Ну ладно, не стоит об этом говорить.

С минуту все трое молчали, они знали, какой иной выход может найти женщина, оказавшись на дне жизни. Мэлори выбрала именно его. Джада нарушила молчание:

— У меня такое ощущение, что она еще здесь. Я имею в виду Мэлори… Как тут все обустроено… У нее хорошо получалось вести бизнес. И с детьми она умела ладить. У нее своих должно было быть несколько. Я так и вижу ее маленький домик с цветником, огороженный забором, во дворе качели.

После того как Джада уехала, Рейчел продолжала думать о Мэлори и о детях, которым она не захотела дать жизнь. Кто отец той девочки на фотографии? Кайл? У них с Мэлори есть дочь? Он это отрицает. Но у них в течение нескольких лет была связь. Можно ли ему верить?

Девочке на вид лет семь или восемь, и Трина непременно упомянула бы о беременности Мэлори. Кем бы ни была эта девочка, она была дорога Мэлори, поэтому та и прятала ее фотографию под обложкой своего альбома.

Рейчел прислушалась к тишине — едва уловимые шорохи и поскрипывание. Джада права: присутствие Мэлори ощущается почти физически, но не той Мэлори, какой она стала в конце жизни, а другой — веселой и жизнерадостной.

Рейчел натерла мелом наконечник кия, и они с Триной начали игру.

— Я так давно не играла, только когда домой приезжала.

— А в Нью-Йорке?

Рейчел наклонилась над столом, Трина поправляла ее стойку: правую ногу чуть назад, правое плечо выше…

— Иногда у боссов на домашних вечеринках. Одно время регулярно ходили с друзьями в клуб. Помогало снимать стресс и негативные эмоции.

Три года назад, после того как на нее напали, она перестала играть.

— Свободнее кий держи, дорогая, — посоветовала Трина. — Не сжимай так сильно. Как тебе в квартире? Если что-то не нравится, ты можешь переехать домой.

Трина отступила назад, придирчиво оглядывая Рейчел.

— Отлично, помни: ногу чуть дальше, а локоть выше, держи угол в девяносто градусов. Я наблюдала за тобой сегодня. Наклонись ниже, больше вытянись… Удар должен быть спокойным и четким…

Трина выровняла ромб, положила биток строго по направлению к углу ромба, кивнула. Рейчел ударила, но шар в лузу не загнала. При игре в «девятку» первый игрок, который забьет шар, начинает играть с шара с самой меньшей цифрой и девятку забивает последней. Трина последовательно отправила в лузу шары с первого по четвертый. Рейчел пятый и шестой, на седьмом промазала. Трина закончила партию. Они достали шары, и Рейчел сложила их ромбом для «девятки». Трина покачала головой.

— Больше не хочу. Как ты, Рейчел? — устало спросила она.

— Все хорошо. Спасибо тебе большое за помощь. Мне нужен был опыт, и сегодня я его получила. День был такой длинный и трудный, но, думаю, все прошло неплохо.

В глазах Трины заблестели слезы.

— Мэлори заслуживала лучшей доли. Я не смогла ее спасти. Она опускалась все ниже и ниже…

Рейчел крепко обняла мать:

— Мама, это не твоя вина.

— Моя. Мэлори всегда чувствовала себя неполноценной, считала, что у нее ничего не получается. Я пыталась уверить ее в обратном, но что-то тяжелое давило ее, засасывало как трясина, и она не могла с этим справиться… Что я только ни делала, все напрасно. Мы с Бобом купили ей неплохую машину, подержанную, вроде тех, на которых старушки ездят, в хорошем состоянии, с небольшим расходом бензина. Я думала, это ее взбодрит, повысит самооценку, но она врезалась в стену… Тогда она злоупотребляла спиртным… Сейчас я думаю: не хотела ли она таким образом покончить с собой?

Рейчел почувствовала, как Трина содрогнулась.

— Еще раньше я думала, что ее спасет бильярдная — свое дело, успех. Она сможет начать новую жизнь. Вначале все так и было. Но в результате вышло совсем наоборот. А последние несколько лет были просто ужасными. И я ничего не могла сделать, вынуждена была только наблюдать, как она разрушает себя. После того как… она ушла, я не хотела заходить в ее квартиру. Не могла видеть то, о чем сплетничал весь город.

Рейчел отпустила Трину и, достав салфетку, протянула ее матери, которая сейчас выглядела совершенно беспомощной. До этого Рейчел еще надеялась, что тем тайным визитером была Трина, которая таким образом хотела успокоиться и окончательно разобраться в своих эмоциях.

— В течение месяца, когда меня здесь не было, ты заходила в квартиру? Я оставляла тебе ключи.

Трина отступила назад и покачала головой, затем принялась разбирать кий и укладывать его в футляр.

— Нет, а почему ты спрашиваешь?

— Просто подумала, вдруг ты приходила, пока я была в Нью-Йорке или когда сжигала вещи Мэлори.

— Нет, детка, я бы тебе сказала. — Трина слегка нахмурилась. — Говорят, она планировала самоубийство, заранее отправила тебе письмо и ты получила его в день похорон.

Зазвонил мобильный Трины, она улыбнулась:

— Джада звонит. Боб приготовил ужин.

— Мама, я останусь здесь. Я так устала, и еще кое-что требуется сделать к открытию. Чтобы «Девять шаров» приносили прибыль, нужно добиться того, чтобы богатых посетителей ничего не смущало. Они колеблются, не хотят посещать место с дурной славой. Твоя показательная игра должна помочь. Каждый захочет научиться твоим знаменитым ударам. Ты обратила внимание, сколько сегодня пришло детей?

— Мэлори серьезно с ними работала. Она говорила: «Сконцентрируйте внимание на шарах и на своей жизни, и у вас все получится». В последнее время она уже не могла концентрироваться на шарах и почти не играла. Но она продолжала с прежним энтузиазмом заниматься с детьми… Мне не нравится, что ты живешь в ее квартире. Не хочешь жить с нами, можно снять дом, выбор большой. У меня всегда было такое чувство, что если бы Мэлори более рассудительно подходила к своей жизни, если бы чаще обращалась за советом, то, вероятно, можно было бы избежать такого несчастья.

— Вероятно.

Трина убрала прядь волос со щеки Рейчел.

— Обещай мне, дорогая, что ты не попадешь под разрушительные чары этого места.

— Обещаю, мама.




Глава восьмая


Когда-то давным-давно жили-были три сестры…

Рейчел провела рукой по гладкой поверхности выброшенного на берег бревна. Она никак не могла прийти в себя после напряженного дня и потому приехала на пляж полюбоваться закатом, выкрасившим гребни волн в золотисто-розовый цвет. Но у нее перед глазами стояла другая картина: три девчонки резвятся на берегу, поднимая тучи брызг, зарывают друг друга в песок, сооружая большую грудь на еще не оформившихся телах.

— Мэлори, помоги мне понять. Я не могу оставить все как есть, не могу жить с чувством вины, не могу быть в долгу перед тобой…

Рейчел подняла белый камешек; точно такие же она бегала собирать сюда в детстве — было так весело и так много было надежд.

— Я скучаю по тебе, Мэлори. Неужели ты покинешь меня, не оставив ни одного шанса вернуть тебе долг?

Кричали чайки: белые росчерки на сером фоне неба, волны разбивались о скалы — те же звуки, те же запахи…

Рейчел слегка нахмурилась, прислушиваясь. Ей вдруг показалось, что она слышит испуганный женский крик, сливающийся с криком чаек.

Она вскочила и побежала на крик, который доносился откуда-то из-за деревьев.

В сумерках двое подростков держали на одеяле девчонку, третий в это время расстегивал молнию на джинсах. Его намерения не оставляли никаких сомнений.

— Прекратите немедленно! — гневно выкрикнула Рейчел, перешагивая через бревно и приближаясь к ним почти вплотную. — Отпустите ее!

— А, хозяйка бильярдной. Хочешь занять ее место? — От парня, расстегивавшего джинсы, пахнуло виски.

— Повторяю, отпустите ее! — потребовала Рейчел.

— Эй, Джимми, может, лучше не надо… — предостерег один из державших, отпуская девчонку. Почувствовав свободу, она тут же бросилась к своей одежде — ее купальник валялся рядом с одеялом.

Рейчел быстро подхватила одеяло и, стряхнув песок, бросила его девчонке, по бледным щекам которой черными полосами от размытой туши текли слезы. Кутаясь в одеяло, она отступила за Рейчел и срывающимся голосом пробормотала:

— Они позвали на пикник… сказали, будет большая компания… они заставляли меня выпить… я не хотела, а потом…

— Я знаю, что случается потом, — бросила Рейчел, глядя на пятившихся подростков. Она узнала их — они приходили днем в бильярдную разведать обстановку. — Назовите свои имена, герои. Хочу запомнить тех смельчаков, которые втроем набрасываются на одну девочку.

Главный предупредил:

— Помалкивайте, она нас заложит.

— Употребление алкоголя несовершеннолетними и попытка изнасилования — есть за что. — Злая на подростков и опасаясь за девочку, Рейчел держала ее холодную руку. Она отлично представляла, что та сейчас чувствовала. — Она пойдет со мной.

— Как бы не так! Мы еще не закончили с Энджи, ты следующая. — Джимми шагнул к Рейчел.

И вдруг страх исчез, и ее охватила ярость. Стиснув кулаки, не отдавая себе отчета в том, что парень и выше ее, и сильнее, Рейчел не отступила:

— Знай, я ненавижу подонков. Еще один шаг, и у тебя будут проблемы.

— Эй, Джимми, может быть, лучше…

— Заткнитесь, слюнтяи!

Джимми посмотрел вслед скрывшимся в кустах товарищам, выражение его лица стало злым. Он сделал шаг в сторону Рейчел и тут же получил под дых. Схватившись за живот, он согнулся пополам и закашлялся. Затем выпрямился, и они, сцепившись, упали на песок. Парень был тяжелый и сильный, но Рейчел не собиралась второй раз переживать страх и унижение, она отлично знала, куда надо бить коленом.

Гортанно вскрикнув от боли, он свалился на нее. Рейчел показалось, что у нее сейчас лопнет грудная клетка. И вдруг ей стало легко. Кайл стоял и смотрел на нее сверху. Он держал парня за ворот рубахи, как котенка.

— Ты в порядке? — спросил он у Рейчел.

Она едва могла пошевелиться.

— А что, похоже, что я не в порядке? — сверкнув на него глазами, ответила вопросом на вопрос Рейчел.

Кайл усмехнулся не без восхищения. Джимми, явно напуганный вмешательством Кайла, держался за пах и стонал.

Кайл встряхнул его и потребовал:

— Извинись, щенок.

Парень что-то пробурчал.

— Громче, — велел Кайл, одновременно протягивая руку Рейчел.

Рейчел ухватилась за нее и позволила себя поднять. Кайл быстро окинул ее взглядом. И тут же обратился к парню:

— Тебе повезло, мало досталось. Хочешь, добавлю?

— Я несовершеннолетний, — ухмыльнулся парень. — Получится, что ты пристаешь к ребенку.

Лицо Кайла сделалось жестким.

— Учти, сопляк, тебя можно хорошо отделать, не оставив ни одного синяка. И в полиции сочтут, что ты прикидываешься. Извиняйся.

— Простите.

— Ей скажи, и чтобы я слышал в голосе чистосердечное раскаяние. — Кайл потянул Джимми вверх так, что парню пришлось встать на цыпочки.

— Простите, — пробурчал он.

— Ну что, а теперь всем лучше отправиться по домам, кроме тебя. Ты пойдешь в полицию и скажешь, как зовут твоих дружков. Ты можешь отвезти девочку домой, дорогая? — спросил Кайл у Рейчел.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, — заплакала девочка. — Я не должна была сюда приходить. Если мои родители узнают…

Я хочу, чтобы никто ничего не знал. Ни моя семья, ни один человек в Нептун-Лендинге…

Три года назад те же самые слова твердила Рейчел. И Мэлори сохранила тайну. Рейчел посмотрела на дрожащую девочку, на ее растрепанные волосы, бледное лицо, огромные от пережитого ужаса глаза…

Пока Рейчел везла ее домой, этот образ страха стоял у нее перед глазами. Она уговаривала девчонку все рассказать родителем. Если подростков сейчас не остановить, пострадает еще не одна девочка.

Рейчел не успела въехать на парковку, как «хаммер» Кайла остановился рядом с ее «кадиллаком». У нее все еще подкашивались колени от случившегося на пляже и от воспоминаний, которые это происшествие всколыхнуло в ней. Она вышла из машины и прислонилась к ней, обхватив себя руками и стараясь унять дрожь.

Ей казалось, что ее собственный голос, густой и хриплый от страха и ярости, доносится откуда-то издалека:

— Ее зовут Энджи, она славная девочка. Я не знаю, заявит она в полицию или нет, это дело ее родителей. Она поступила так, как поступила бы любая девчонка на ее месте: пошла на пикник, как она посчитала, со своей компанией, чтобы познакомиться со спортивной звездой школы. Но ее зазвали совсем на другой пикник.

— А я успел поговорить с Джимми, пока вез его в полицию. Он с дружками заслуживает моего особого внимания. У него богатые родители, и он, скорее всего, благополучно выпутается из этой истории. Но я рекомендовал ему сменить школу и держаться от тебя подальше. Если что, скажи мне. — Кайл пристально смотрел на Рейчел.

Он обнял ее и притянул к себе. Рейчел, не раздумывая, обхватила его за плечи, стараясь отгородиться от ужасов мира его силой и теплом.

— Все в порядке, дорогая. Ты переволновалась, противник был явно сильнее, но ты справилась.

Рейчел почувствовала, что он улыбается, но затевать с Кайлом перепалку ей не хотелось. Он был такой большой и сильный, и сейчас он был ей нужен. Она позволяла его руке успокаивающе гладить ее по спине, вслушивалась в низкие звуки его голоса, напитывалась теплом его тела. Если бы это было возможно, она бы проникла внутрь него и укрылась там.

— Что ты делал на пляже?

— Твой большой «кадиллак» трудно не заметить, когда он проезжает мимо моего дома по направлению к пляжу. Я подъехал как раз в тот момент, когда ты бежала к деревьям. Ты же упрямая, ты не послушалась моих благоразумных советов не бродить по пляжу в одиночестве. — Кайл улыбнулся, чуть отстранился от Рейчел и посмотрел в глаза. — Уверен, у тебя в туфлях полно песка, ты была так возбуждена, что ничего не заметила.

Все еще находясь под впечатлением от пережитого на пляже и от воспоминаний трехлетней давности, Рейчел отошла на шаг от Кайла и снова обхватила себя руками, закрываясь. Кайл погладил ее по голове и мягко сказал:

— Нет ничего постыдного в том, что ты нуждаешься в человеческом участии, особенно сейчас. Ты очень расстроена…

— Я словно с ума сошла, я могла…

Кайл смотрел на нее с пониманием:

— Да, ты смогла предотвратить насилие. Но есть и еще что-то, что у тебя внутри. Не хочешь рассказать мне об этом?

Она никому ничего не собиралась рассказывать. Об этом знал только один человек, и этого человека больше нет…

— Нет. Нечего рассказывать.

— Я тебе не верю, но настаивать не буду.

— Спасибо.

Кайл улыбнулся:

— Хорошие манеры нам никогда не изменяют, мисс Эверли.

— Скэнлон, сейчас не время для колкостей.

— Может быть. Но тебя беспокоит еще что-то, кроме того, что случилось сейчас, и, возможно, тебе нужно с кем-то поговорить об этом. Я предлагаю себя в качестве слушателя. — Кайл нагнулся, взял ее за лодыжку, приподнял ногу и, сняв туфлю, вытряхнул песок, затем так же вытряхнул песок и из другой туфли. Выпрямляясь и держа туфли в одной руке, другой рукой он провел по ноге, вызывая тепло в теле. — Ну так что? — спросил он тихо.

Рейчел боялась шевельнуться, боялась, что ноги подломятся и она упадет.

— Не беспокойся. Со мной все в порядке. Просто хочу немного постоять здесь на свежем воздухе.

— Да, хороший вечер. — Кайл встал рядом и обнял ее за талию, глядя на небо.

Рейчел понимала: ей сейчас очень нужно человеческое тепло и участие. Кайл давал ей это, и поэтому она не видела причин отталкивать его. Он поглаживал ее талию, и она прислонилась к нему, успокаиваясь и доверяясь исходившей от него силе. Было так хорошо, в следующее мгновение она…

Рейчел пошла прочь, доверяясь уже своим окрепшим ногам, прочь от желания заниматься с ним любовью, чувствовать его в себе, наслаждаться им…

— Спокойной ночи, — сказала она, взявшись за ручку двери.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, она обернулась. Кайл все так же стоял и смотрел ей вслед. Он сел в машину и уехал только тогда, когда она вошла в квартиру и выглянула в окно.




Немного вздремнув, Рейчел проснулась в десять вечера, перевернулась с живота на спину. Ей хотелось выбросить из головы происшествие на пляже, разбудившее дремавший в ней ужас: она не в ночном парке в Нью-Йорке, она в спальне Мэлори, под потолком медленно вращается вентилятор, отражаясь в зеркале гардероба.

В спальне от старой обстановки ничего не осталось — светло-кремовые и бледно-зеленые тона купленной Рейчел мебели сменили ореховый и темно-бордовый цвета. Вместо тяжелых, темных портьер окна закрывали белые жалюзи.

Рейчел лежала и думала о Мэлори, своей названой сестре, умершей в этой самой спальне. Ты все еще здесь, Мэлори?

«Я всегда буду рядом, когда ты будешь нуждаться во мне, — говорила Мэлори. — Я люблю тебя, детка. И то, что случилось с тобой в парке, тебя не изменило, ты не стала хуже, грязнее. Ты осталась такой же сильной, целеустремленной. Все в твоих руках…»

А затем Мэлори решила покончить с собой… и Леон поехал в другой город, чтобы отправить ее предсмертное письмо…

— Я все еще зла на тебя, Мэлори. Ты не позволила мне помочь тебе. Ты не должна была закрываться от тех, кого любила…

Уставшая и измученная пережитым за день, Рейчел долго принимала душ, затем надела мужские шорты, очень удобные, и старую футболку. Придя на кухню, она разогрела запеканку, которую Трина принесла ей утром. Ужинать Рейчел устроилась в гостиной: уселась на диван, положила нога на кофейный столик и, периодически переключая телевизионные программы, принялась изучать свои новые апартаменты.

Благодаря ее усилиям квартира стала по-домашнему уютной, наполнилась вещами Рейчел, подержанной или купленной на распродажах мебелью, какие-то мелочи она привезла из дома Трины и Боба. Ракушками, которые они с сестрами собирали в детстве, Рейчел наполнила стеклянную основу торшера, а керамическую чашу на кофейном столике — белыми гладкими камешками. Она поместила в чашу три разной высоты свечи с ароматом лаванды, их свет отбрасывал пугающие тени на фотографию женщин семьи Эверли, стоявшую на столике торшера.

— Изысканно-небрежный стиль, — оценила обстановку Джада, помогая Рейчел разостлать на диване покрывало, которое Боб за ненадобностью собирался выбросить. Кремовый цвет покрывала идеально подходил любимому дивану Рейчел. Джада взбила диванные подушки с растительным орнаментом, критически оглядела свою работу, взглянула на большую картину, которую Рейчел брала с собой в Нью-Йорк как память о Нептун-Лендинге — пенистые волны разбивались о черные скалы, превращаясь в облако влажного тумана, — и привезла назад.

— Совсем непохоже на твою модную обстановку в нью-йоркской квартире, там были черный цвет и стекло. И нет твоей огромной кованой подставки под бутылки. Я всегда считала, что у тебя стильная квартира. Представляю: во время вечеринок со стеллажа легко и непринужденно достаются бутылки, вино разливается в бокалы — каждому сорту своя форма. Ты устраивала классные вечеринки — тихая музыка, фантастические блюда, дорогие вина. Думаю, твоему бойфренду все это очень нравилось.

— Эти вечеринки устраивались для бизнеса, а не для развлечения. И ты же знаешь, мы с Марком давно расстались, — сказала Рейчел, вспоминая бурные ссоры с Марком после нападения в парке. Он был абсолютно уверен, что она с кем-то флиртовала в бильярдной и именно это привело к неприятностям. Ему вообще не нравилось, что она с друзьями играет в бильярд. Мэлори, шагая взад и вперед по нью-йоркской квартире Рейчел, кипела гневом, узнав, что Марк выдвинул предположение, будто Рейчел флиртовала во время игры в пул. «Так, значит, единственная версия, о которой ты сообщила полиции, — это то, что ты обыграла в пул каких-то негодяев? Ты серьезно думаешь, что на тебя напали только из-за этого?»

Рейчел вдруг вспомнила, что нападавший знал ее имя. Когда он срывал одежду и глумился над нею, он называл ее по имени, знал, что она работает в офисе, живет с преуспевающим парнем, бегает одна трусцой, знал даже, где она обедает…

Рейчел заставила себя переключиться с воспоминаний о том вечере и взяла в руки письмо, которое она перечитывала уже не один раз: «Я знаю, ты не любишь Кайла, но, пожалуйста, постарайся понять: он был моим другом, и, если сможешь — я уже не смогу, — сделай для него что-нибудь хорошее за его доброту».

Кайл. Рейчел поднялась на ноги. Она сняла с головы мокрое полотенце, повесила его в ванной сушиться, вернулась на кухню, налила себе бокал вина — небольшая разрядка в конце напряженного дня.

Свечи в чаше горели, приковывая к себе внимание. Рейчел смотрела на слабо трепещущее пламя и думала о Мэлори.

— Ты все еще здесь, Мэлори?

Дыхание заставило пламя трепетать сильнее, задвигались тени.

— Чего ты хочешь от меня? Что я должна сделать, чтобы ты обрела покой?

Рейчел снова пошла на кухню и достала из шкафа тряпичную куклу, поднесла ее к свету свечей.

— Кто это, Мэлори? Кто этот мужчина? Ты защищала нас? И ради этого пожертвовала собой?

У черной лестницы что-то загромыхало. Рейчел подошла к окну и взглянула на парковку. У дома стоял мусоровоз. Томми Джеймс доставал из баков пакеты с мусором и укладывал их в машину. Рейчел открыла дверь и включила уличный фонарь.

— Томми?

Томми повернулся. В свете фонаря Рейчел увидела его удивленное и немного растерянное лицо. Она спустилась по лестнице вниз.

— Томми, что ты здесь делаешь? Ты обычно приезжаешь в другое время.

Вблизи было видно, что Томми по какой-то причине нервничал.

— Я заметил, что у тебя здесь накопилось много мусора. Обычно этих баков «Девяти шарам» хватало, но сегодня, кажется, было много народу. Реклама хорошо сработала. Я подумал, вдруг тебе нужна моя помощь, мусора вон сколько.

— Случайно так вышло. Там кое-что из вещей Мэлори, так, всякий мелкий хлам.

Томми быстро укладывал мешки, ветер трепал его мягкие каштановые волосы… как у куклы вуду.

— Тебе нужна какая-нибудь помощь, Рейчел? Ну, что-нибудь убрать в бильярдной, что тебе самой не вынести? Я с удовольствием помогу.

Не голос ли Томми Джеймса записан на пленке? Не он ли бил Мэлори и угрожал их семье? Он отец ее нерожденных детей?

Рейчел схватилась рукой за перила и постаралась говорить спокойным и ровным голосом. У Томми любящая жена и две прелестные девочки. Если Томми состоял в связи с Мэлори и это открылось бы, ему в Нептун-Лендинге было бы не жить. Конечно, он может искать нечаянно оставленные свидетельства его отношений с Мэлори. Как далеко он может зайти, защищая свою жизнь? Убить?

Рейчел знала Томми с детства, он был активным членом общины, всегда принимал участие в жизни церкви и школы, был прямым и честным. Ей лишь показалось, что он волнуется — суетливые движения, бегающий взгляд, удивленное, почти испуганное выражение лица. Нет, Томми Джеймс не способен причинить кому-либо боль.

— Спасибо, Томми. Я как-нибудь потом сама этим займусь.

Но цвет его волос совпадал с цветом волос тряпичной куклы, впрочем, как и у многих мужчин в городе.

Большой бежевый «форд-таурус», с визгом затормозив, въехал на парковку и остановился. Салли Мей громко хлопнула дверцей и подошла к Томми.

— Я попросила маму присмотреть за детьми, пока я разыскиваю тебя по всему городу. Что ты здесь делаешь? — набросилась она на Томми.

Томми весь сжался и втянул голову в плечи. Он глянул на Рейчел, и по этому исподтишка брошенному взгляду было ясно, насколько он смущен.

— Я просто решил немного опередить график. Здесь полно мусора, а день вывоза только завтра.

Салли трясло от злости.

— У тебя нет причин находиться здесь.

Она подозрительным взглядом смерила Рейчел, одетую в мужские шорты и футболку, ее «Так уютно выглядишь» трудно было принять за комплимент.

На стоянку въехал «хаммер» Кайла и остановился рядом с «кадиллаком» Рейчел. Кайл вышел из машины и встал, прислонившись к ней и сложив на груди руки.

— Салли, все в порядке? — осторожно спросила Рейчел.

Салли ревнует Томми к ней? Или Томми ищет что-то, что связывает его с Мэлори?

Томми залез в мусоровоз, громко хлопнул дверцей и выехал на Атлантис-стрит.

— Что-то у него слишком большое рвение к работе появилось, — раздраженно ответила Салли. — Больше он так делать не будет. А тебе не надо разгуливать без лифчика и болтать с чужими мужьями. Я думала, что ты не такая, как Мэлори. Возможно, я ошибалась.

— Я просто вышла посмотреть…

Но Салли уже не слышала ее, «форд» последовал за мусоровозом Томми.

Рейчел слегка нахмурилась:

— Ну что ж, ребята, спокойной ночи.

Зачем приезжал Томми Джеймс? Просто убрать мусор или он что-то искал?

Он был одним из любовников Мэлори?




Так как Джимми был отпущен на поруки родителей, Кайл решил вернуться и проверить, все ли в порядке с Рейчел. Встреча Томми и Салли в одиннадцать часов вечера на парковке у «Девяти шаров» выглядела подозрительной, и Кайл решил задержаться и выяснить, что происходит. Поспешность, с которой Томми покинул парковку, и визг шин «форда» свидетельствовали о том, что встреча носила не совсем дружеский характер.

В свете дверного проема Рейчел, в ее свободной одежде, казалась маленькой, беззащитной и очень женственной. Она держалась за перила и озадаченно смотрела вслед удалявшейся чете Джеймсов. Затем Рейчел перевела взгляд на приближавшегося к ней Кайла. Она была потрясена, болезненная бледность на лице свидетельствовала о том, что она столкнулась с чем-то для себя неприятным, но это нужно было принять как факт. Ее острый ум пытался сплести в один сюжет Томми и Мэлори, и она начинала понимать, что Мэлори не всегда выпроваживала чужих мужей.

— Что ты здесь делаешь? — взволнованно спросила Рейчел.

— Просто остановился. У вас тут какое-то собрание? Какие-то проблемы?

Кайл поставил ногу на нижнюю ступеньку лестницы, наблюдая, как Рейчел пыталась преодолеть сумбур в голове, сосредоточив внимание на пальцах, выглядывавших из розовых шлепанцев. Кайлу не нравилось видеть ее такой поникшей и беспомощной — он достаточно насмотрелся на Мэлори.

Рейчел неожиданно посмотрела ему прямо в глаза. От беспомощности не осталось и следа, она вновь была собранной, сильной и целеустремленной — хладнокровный фанатик, который не отстанет, пока не заставит что-то делать. Но и этого ей могло быть мало…

С детства Кайлу пришлось бороться за выживание, и он хорошо знал природу такой отчаянной ярости, знал, как легко она может уничтожить все шансы на благополучную жизнь. Ему было больно за Рейчел, которая только сейчас узнала испепеляющую силу гнева, способную стереть даже надежду на счастливое будущее…

— Да, думаю, проблема существует. Ты знал о Мэлори и Томми? — резко спросила Рейчел, вскинув голову и сверкая глазами.

Ее голос чуть заметно дрожал, выдавая волнение и то, насколько она была обескуражена происшедшим. Она особенно восхищала Кайла вот в такие моменты — женщина, способная многое принимать близко к сердцу и вместе с тем умеющая контролировать свои эмоции.

— Я подозревал, что у них была связь. Мэлори ему всегда нравилась. А она никогда не закрывала двери перед человеком, у которого были проблемы. А Салли — большая проблема. Он не мог причинить Мэлори боль, если ты это хочешь знать. У Томми доброе и мягкое сердце, как у Мэлори. Их объединяла какая-то детская наивность, которую ничем нельзя истребить. Людей рациональных эта черта особенно раздражает… Им непременно нужно вытравить в человеке эту наивность, а самого человека уничтожить…

Рейчел развернулась и пошла вверх по лестнице. На полпути она остановилась и, обернувшись, спросила:

— Ты идешь или нет?

Он не мог удержаться, чтобы не поддразнить ее, в надежде, что это отвлечет Рейчел от досадного столкновения с прозой жизни.

— А какой приятный сюрприз меня там ждет?

Но у Рейчел не было настроения пререкаться, и она очень серьезно ответила:

— Хочу, чтобы ты кое-что послушал.

— Не слишком ли поздно для этого? Я хочу сказать, что, если кто-нибудь увидит меня поднимающимся по лестнице, могут понять превратно.

Кайл вспомнил машины, которые часами простаивали на парковке у «Девяти шаров», когда была жива Мэлори, и он не хотел, чтобы Рейчел приобрела сомнительную репутацию.

Рейчел ответила холодно и четко:

— Я знаю, как закрыть рот сплетникам. Если ты боишься, можешь возвращаться домой. Хотя я не понимаю, как сплетни могут испортить тебе жизнь. Мужчина, живущий с двумя бывшими женами, наверное, давно научился находить в сплетнях определенную прелесть.

— Сумасшедшая, — проворчал Кайл, поднимаясь по лестнице.

Он знал: приглашение Рейчел не сулит ничего хорошего. Он чуть отступил, позволяя ей закрыть за ним дверь. Сейчас она вела себя как настоящая деловая женщина в каком-нибудь офисе, приготовившаяся к переговорам.

Ее карие глаза пристально наблюдали за ним, пока он осматривал изменившийся интерьер гостиной и кухни. Утонченное ретро приятно сочеталось с комфортом, свидетельствуя об отличном вкусе.

— Очень хорошо.

Он скользнул взглядом по ее груди и понял, что под футболкой ничего нет, кроме мягкой, соблазнительной округлости тела. Рейчел все это время не спускала с него глаз. Она оставалась неподвижной, когда его взгляд спустился к шортам и вниз по ногам к розовым шлепанцам с милыми цветочками.

— Что-то не так? — спросила она, включая торшер.

Для этого ей пришлось немного нагнуться, и шорты натянулись, слегка оголив соблазнительную ягодицу, которая очень хорошо вписалась бы в его руку.

— Нет, что ты, все хорошо.

— Подожди минутку, — сказала Рейчел и удалилась в спальню.

Душные ароматы и мрачные цвета исчезли, уступив место светлым тонам и простоте. В керамической чаше горели свечи, пламя трепетало, отбрасывая тени на картину с пляжем. Чем-то вкусно пахло, и Кайл вспомнил о французском блюде, которое недавно пыталась приготовить Айрис. Стоило ей только отвернуться, как Пап устроил себе роскошный ужин.

На кухонном столе стоял ноутбук, по экрану плавала рыбка, рядом лежали желтый блокнот и ручка.

Кайл провел рукой по груди — тяжелым камнем давили воспоминания о Мэлори. Сейчас квартира была наполнена светом и свежестью, и… Кайл нахмурился: было еще что-то, чему он не мог дать определения. Он уловил любимый запах Мэлори — запах ванили. Она предпочитала его до того, как начала пользоваться духами с тяжелым ароматом мускуса. Кайл стоял неподвижно, и, казалось, запах ванили окутывал его невидимым облаком. Это аромат свечей, попытался убедить себя Кайл. Он чувствовал себя неловко, он давно здесь не был.

Тишина оглушала, и вдруг ему почудился шепот Мэлори: «Кайл? Ты мне нужен, Кайл…»

Он посмотрел на свечи, на пляшущие по стенам тени, из небытия доносился зов Мэлори, так она звала его, когда лишалась сил вести бизнес, жить…

В гостиную вернулась Рейчел, уже в просторных черных брюках и в свободной рубахе китайского стиля, стоившей, по-видимому, немало. Она направилась к мини-бару, достала бутылку вина и вопрошающе взглянула на Кайла. Он пожал плечами. Рейчел наполнила два бокала и подошла ближе. Протянула бокал и, глядя ему в лицо, сделала маленький глоток.

— Как тебе перемены?

— Нравятся. — Он вытащил из чаши одну свечу и поднес ее к лицу, вдыхая аромат. Лаванда. Крошечные бледно-фиолетовые бутончики застыли в воске. Но вокруг него по-прежнему витал едва уловимый запах ванили. — Хорошие свечи, — сказал он, пряча свое любопытство и возвращая свечу на место.

— Ты раньше здесь часто бывал?

Рейчел была спокойна и полна решимости получить нужную ей информацию.

— Иногда. Иногда я был нужен Мэлори.

Эхом в голове отозвался голос Мэлори: «Кайл? Ты мне нужен, Кайл…»

Он не хотел, чтобы Рейчел знала, как плоха была Мэлори под конец. Малоприятные картины.

— Чем-то вкусно пахнет. Ты собираешься предложить мне ужин?

— Да, я могу тебе кое-что предложить. Садись.

Рейчел была слишком гостеприимна, и это настораживало. Кайл опустился на диван, наблюдая, как она грациозно удалялась на кухню. Звякнула тарелка, включилась микроволновка. Она вернулась, неся тарелку, вилку и салфетку.

— Часто готовила это в Нью-Йорке? — спросил Кайл, следя за ее движениями. Наверное, так же она занимается любовью — спокойно, грациозно, сохраняя самообладание, получая все, что ей хочется. Он не сомневался, что Рейчел может заставить мужчину страдать, но он не хотел, чтобы это случилось с ним.

— Довольно часто. Мне нужны были самые обыкновенные вещи — большое мягкое кресло руководителя, персональный туалет. Вечеринки устраивались только для того, чтобы быстрее продвигаться по служебной лестнице. Я получила то, что хотела, — престижную работу. Но этим мои желания не ограничиваются… А запеканку готовила мама, а не я.

Кайл понял намек: Рейчел ясно дала понять, что он в ее жизнь не вписывается. «У Рейчел Эверли много достоинств, вызывающих восхищение, — подумал Кайл, — особенно восхитительна грудь».

— Ну, тогда ты ведь приготовишь мне что-нибудь?

— Если я кого-то приглашаю, Скэнлон, значит, у меня для этого есть причины.

— О, так называемый скрытый мотив, понимаю. Хорошо, я буду иметь это в виду.

Рейчел включила тихую музыку, и Кайл приступил к мясной запеканке с сыром и зеленым салатом. Пили они хорошее красное вино «Напа Вэлли», с мягким вишневым привкусом. Вино необыкновенно сочеталось с обликом Рейчел: мягкая, сочная, крепкая, с терпкой ноткой, которая возбуждает и дает глубокое удовлетворение.

«Мужчинам нравится вести игру с такой женщиной, ждать, пока она не проявит свои желания», — заключил Кайл.

Рейчел тем временем устроилась на противоположном конце дивана. Она сидела поджав ноги, время от времени потягивала вино и смотрела на Кайла. Он понимал, что у нее в голове свой план, которому она строго следует, иначе он не оказался бы в квартире с ней наедине.

Кайл поставил пустую тарелку на кофейный столик, сверху бросил салфетку и, откинувшись вполоборота на спинку дивана, посмотрел на Рейчел. Играть с Рейчел опасно. С другой стороны, он не мог вот так просто выключить мотор, который уже настроен и гудит. Главное наслаждение — в самом процессе: либо спокойная и продолжительная поездка, либо стремительная гонка к финишу. Он возбудился уже от одной мысли о том, как он будет заниматься с ней любовью, как она будет реагировать на каждое его прикосновение. Что бы она ни задумала, он решил это ускорить.

— Отлично, пункт номер один выполнен, ты меня накормила и тем самым сделала сговорчивым. Какой у нас второй пункт? Чего ты от меня хочешь?

Он недоверчиво отнесся к ее едва заметной напряженной улыбке. Рейчел потянулась к письменному столу, открыла ящик, достала блокнот и карандаш и протянула ему.

— Вот, напиши имена всех мужчин, которые, по твоему мнению, могли посещать Мэлори.

— Если бы я их всех знал.

Он сделал вид, что не заметил ни блокнота, ни карандаша, и Рейчел бросила их на стол. Кайл действительно не знал многих из тех, кто посещал Мэлори, хотя он был абсолютно уверен насчет некоторых известных в городе бизнесменов, которые искали у Мэлори тех удовольствий, которые их жены не могли им доставить.

Вначале он пытался их остановить, включая и незнакомых визитеров, которые каким-то образом находили дорогу к ней, но только приводил этим Мэлори в ярость. «Я вынуждена их принимать! — кричала Мэлори. — Ты не понимаешь, Кайл, и ты не должен… Иди со своими благими намерениями куда-нибудь подальше». И вдруг она обняла его, вцепилась в него, как в спасательный круг: «Я люблю тебя, Кайл, но я вынуждена это делать…»

Заполучив такой список, Рейчел непременно нарвется на массу неприятностей. Ни один из этих мужчин не потерпит вмешательства в его личную жизнь.

— Рейчел, может быть, лучше оставить все как есть и дать Мэлори покой?

Она встала, взяла пустую тарелку и снова пошла на кухню. Сделала все это быстро, целенаправленно. Это была та Рейчел, которую он знал, — решительная и непреклонная.

— Я хочу, чтобы ты кое-что послушал.

Пока они слушали пленку, Рейчел стояла возле музыкального центра, прислонившись к стене и наблюдая за реакцией Кайла. Ему не нравилось, когда мучили женщин, и он даже не пытался скрыть, что звуки, которые он слышал, вызывают у него отвращение и скручивают нутро ненавистью к любому мужчине, который может вот так истязать женщину.

— Выключи, — попросил он.

Жалобный плач оборвался, и Рейчел заговорила — спокойно, с горечью в голосе:

— Пленка длинная, но, чтобы понять смысл, этого достаточно… Я должна найти эту гадину и прикончить. — Она опустилась на диван рядом с ним.

— Ты думаешь, это я ее бил?

Кайл вспомнил те случаи, когда ему приходилось приводить Мэлори в чувство, вспомнил то бессилие, какое он испытывал тогда от невозможности защитить женщину, которая не может этого сделать сама и не позволяет ему.

— Нет…

— Тебе лучше верить, что я этого не делал. Своими подозрениями ты почти оскорбила меня, будь осторожней. У каждого мужчины есть своя болевая точка, которую трогать не надо. Обвинять меня в таком обращении с женщиной — моя болевая точка. Ты можешь меня не любить, но обвинять меня в насилии у тебя нет права.

Голос Рейчел звучал холодно и педантично, истинная деловая женщина, предлагающая пакет услуг перспективному клиенту:

— Просто я должна была знать. Кайл, об этой пленке никому не известно. Мэлори ненавидела этого мужчину, и я хочу, чтобы ты помог мне выяснить, кто это. И еще я хочу, чтобы мама и Джада ничего об этом не знали.

Кайл поднялся и заходил по комнате, его душила ярость, ему хотелось растерзать тех, кто посещал Мэлори, пользовался ею и растоптал… Он злился на себя за то, что не смог остановить их, злился на нее за то, что она так стремилась к самоуничтожению.

— Ты думаешь, я не пытался выяснить, кто ее бьет? Что за сукин сын заставляет ее избавляться от собственных детей? Но Мэлори хранила молчание, даже когда была под сильным действием своих медикаментов. Кто это мог быть? Да кто угодно, даже случайный посетитель. Это мог быть и один и тот же человек, и разные люди. Господи, Рейчел, ты думаешь, я не пытался выяснить?

— А это мог быть Томми? — не отступала Рейчел.

Кайл помнил, как Мэлори бесцеремонно приказывала Томми вывозить мусор. Она разговаривала с ним таким тоном, словно он был самое последнее ничтожество, и Томми с готовностью бросался ей услужить.

— Нет. Думаю, он был в нее влюблен, но Мэлори не поощряла его чувств. Она знала, что у него жена и дети, и не хотела разбивать семью. Поступая с ним таким образом, она считала, что защищает его.

Рейчел неожиданно вскочила и, потирая руки, сказала:

— Кто бы это ни был, Мэлори его ненавидела. Она чувствовала свое бессилие и решила отомстить довольно странным способом.

— Что значит «странным способом»?

Рейчел только посмотрела на Кайла и ничего не ответила.

— А другие жены? Они знали о связи своих мужей с Мэлори? Может быть, один из них хотел, чтобы Мэлори молчала?

— Понятия не имею, Мэлори ничего не рассказывала. У меня сложилось впечатление, что был один мужчина, которого она ненавидела по-настоящему, кто-то один, который прочно держал ее на крючке.

Рейчел ушла на кухню и вернулась с маленькой тряпичной куклой, по виду мужского пола. Она протянула ее Кайлу.

— Буду не практикуется на северо-западном побережье Соединенных Штатов Америки, но догадаться о предназначении этой куклы несложно. Так Мэлори себя защищала.

Кайл посмотрел на булавки, на дырочки, оставленные ими: несколько в сердце, несколько в голове и бесчисленное множество в паху.

— Думаешь, это сработало?

— Джада знает только о кукле, о пленке ей ничего не известно. У него каштановые волосы, Кайл, мягкие каштановые волосы. Думаю, рубашка и пуговица тоже принадлежат ему. И мне нужен этот человек.

Кайл не знал, что Мэлори практиковала вуду.

— Я тоже не прочь с ним познакомиться. Но знаешь, за этой куклой может скрываться не один, а несколько мужчин.

— Я так не думаю. Напротив, это был кто-то особенный, он угрожал за ее неповиновение наказать близких ей людей. В отместку она сделала эту куклу и нагоняла на него страху — это был ее способ держать его в узде.

Кайл подумал о девочке, которую Мэлори любила больше самой себя и, возможно, больше своей семьи.

— Спрашиваю чисто из любопытства: откуда ты знаешь, что это не мои волосы? Цвет совпадает.

— Эти волосы мягкие и тонкие, а у тебя более жесткие и немного вьются.

— Ты заметила? Я должен быть польщен?

— Нет, я констатирую факт. А ты думал, почему я ерошила твои волосы?

— На тот момент у тебя были причины. Итак, я… Джада не умеет держать язык за зубами, и ты это знаешь. Ты умышленно рассказала ей о кукле, не так ли? Ты хочешь, чтобы информация всплыла и этот негодяй вышел из укрытия и обнаружил себя. Я считал тебя умной женщиной, дорогая, но, кажется, я ошибся.

— Я добьюсь своего. — Рейчел отнесла куклу на кухню, подошла к входной двери и открыла ее. — Спасибо, что зашел. Больше задерживать не смею.

Кайл медленно поднялся, ему не понравилось, как его выпроваживают.

— То есть это была всего лишь деловая встреча, Рейчел?

Она вскинула голову:

— Ты все правильно понял. Единственное, что осталось выяснить, — за что Мэлори платила тебе деньги.

Кайл улыбнулся и пропустил ее слова мимо ушей — свою роль он еще не отыграл.

— Ты решила остаться в этой квартире, все силы отдать «Девяти шарам», отомстить за Мэлори. Все это грозит тебе серьезной опасностью, особенно если он узнает о кукле. Он обязательно придет за ней.

— У меня сегодня был очень длинный и напряженный день, Скэнлон. Спокойной ночи.

Рейчел собиралась выманить этого парня из укрытия и заставить его заплатить сполна. Кайл боялся, что ее одержимость может стоить ей жизни.

— Я куплю у тебя бильярдную. Назови цену.

— У тебя денег не хватит, и я обещала Мэлори. Я собираюсь сделать клуб популярным и доходным, привлеку сюда солидных и богатых людей. Я не допущу, чтобы бильярдную превратили в дешевую пивнушку, где можно погонять шары. Кайл, «Девять шаров» ты не получишь.

— Ты что думаешь, я именно в пивнушку хочу превратить клуб? Так поступить с бильярдной, которой Мэлори отдала все свои силы?

Кайл был оскорблен: Рейчел унизила его. Она чертовски раздражала Кайла, и вместе с тем его непреодолимо влекло к ней, хотелось обладать ею…

То, как едва заметно дрогнули ее ресницы, когда она отвела взгляд в сторону, сказало ему, что она чувствует, насколько близко он подошел. Чтобы посмотреть, какова будет ее реакция, Кайл протянул руку, собираясь погладить ее по голове. Рейчел посмотрела ему прямо в глаза.

— Полегче… — тихо произнес Кайл. — Такая нервная, пугливая. Интересно, почему?

Он провел пальцем по ее длинной шее, ощущая пульсирующее в ней возбуждение, чувствуя наэлектризованность пространства между ними, готового воспламениться в любую секунду. Кайл затаил дыхание: давление на Рейчел могло вызвать непредсказуемую реакцию.

Рейчел отвернулась:

— Я очень устала, чтобы вести с тобой игру.

— Ты так возбуждена, трудно будет уснуть. Я мог бы помочь тебе расслабиться.

Рейчел отстранилась и распахнула дверь шире.

— Мое напряженное состояние — не твоя забота. Разве дома тебя жены не ждут?

— Это удел всех жен.

Без перехода и предупреждения Рейчел начала новую атаку:

— Ты покупаешь одежду для девочки. В мастерской у тебя детский велосипед. На фотографии в альбоме Мэлори ты стоишь с девочкой лет семи или восьми. Это твоя дочь, Скэнлон? У тебя есть где-то еще одна жена? Или подруга, на которой ты не женился? У вас с Мэлори есть дочь?

Фотография была сделана год назад, и девочке сейчас девять лет, но Кайл не собирался снабжать Рейчел какой-либо информацией, побуждающей ее к дальнейшим действиям. Он улыбнулся, довольный тем, что Рейчел вновь втянулась в игру, пытаясь выудить у него нужную ей информацию.

— Это просто маленькая девочка, которая не имеет ко мне никакого отношения. Мэлори понравилась фотография, и я ей ее подарил. Я берегу себя для твоей сестры Джады, дорогая. Я думал, ты знаешь.

Рейчел отреагировала мгновенно: ее глаза вспыхнули, она вновь схватила его за грудки, и Кайл позволил ей притянуть себя ближе.

— Даже не рассчитывай. Думать об этом забудь.

— Но я обещал, а я, как и ты, всегда держу свои обещания. Согласись, твои руки сами тянутся ко мне. — Он накрыл ее руки своими, нежно поглаживая большими пальцами. Ему нравилось дразнить Рейчел, она тут же отвлекалась от выслеживания мужчин Мэлори.

Кайл внимательно смотрел на Рейчел. Пламя свечей придавало ее волосам рыжеватый оттенок, на лицо легли тени. Он погладил ее по голове, перебирая шелковистые волосы.

— Рейчел, не ищи его. Это опасно.

— Ты мог бы помочь мне. Ты более других знаешь, как и чем жила Мэлори.

— Ты хочешь, чтобы я стал свидетелем и твоей драмы? Нет, уволь. Девушка, которая была так ослепительно прекрасна в костюме русалки, не заслуживает такой судьбы, — добавил он, чтобы придать разговору романтичный настрой, и, наклонившись, коснулся губами ее губ.

— Скэнлон!

— Ну?

— Расскажи мне о девочке. Кто она? Где вы с ней сфотографировались? Что это за поля на заднем плане, лошадь… Это какая-то ферма? Где-то здесь неподалеку? Нет, не здесь, там сосны… Какая-то гористая местность?

Рейчел не отступала и продолжала держать его за рубашку. Кайл наклонился и потерся носом о ее щеку, провел кончиком языка по изгибу ушной раковины.

— Скэнлон? — Она дышала ему в ухо. — Я все равно это выясню. Ты мог бы облегчить свою участь.

— Лучше подумай о себе.

Его руки исполнили заветное желание — сжали упругую попку. Он решил, что заслужил сладких ощущений.

— Ищешь неприятностей, Скэнлон? — Ее руки скользнули вверх по его груди, обвили шею. — Я хороший сыщик. Очень хороший.

— Охотно верю, — ответил он и прижался губами к ее губам.

В ней было все, что желает видеть мужчина в женщине, — страсть, неутолимое желание, сила и мягкость. Но она была опасной, умела сдерживать свои эмоции и влечение, балансировала на грани и не отдавалась полностью. Он знал, она пытается вырвать у него ответы на интересующие ее вопросы, на которые он не хочет отвечать.

Тело Кайла болезненно ныло от желания, но он отпустил Рейчел.

— Хорошее начало.

Рейчел сложила на груди руки и натужно улыбнулась одними губами:

— Да, неплохое.

Кайла восхищало ее умение контролировать себя, и он пообещал себе, что заставит ее раскрыться, увидит, как страсть затуманит ее глаза, как тело расслабится в его объятиях. На прощание он крепко поцеловал ее.

— Спокойной ночи. Кстати, я не думал, что вы с Мэлори пользуетесь одинаковыми духами — с ароматом ванили.

От холодной самоуверенности Рейчел не осталось и следа.

— На мне нет духов. Это свечи, но они пахнут лавандой… Да, аромат ванили был любимым ароматом Мэлори… Ты чувствуешь… тебе кажется, что Мэлори все еще здесь? В квартире?

Кайлу не хотелось признавать, что он чувствует в квартире присутствие двух женщин: одна сильная, острая на язык, сдержанная до холодности, вторая притаилась в ожидании… Он допускал, что в голове могло все смешаться: пленка, кукла вуду, утыканная булавками, присутствие женщины, которую он хотел до помутнения рассудка…

— Она умерла здесь — вот и все. Атмосфера квартиры на тебя плохо действует, Рейчел.

— Ты меня недооцениваешь, Скэнлон. — Рейчел была не из тех женщин, которые теряются в трудных ситуациях, но и он не боялся, когда штормит.

— Напротив, высоко ценю. — Они встретились взглядами. — Я для тебя всегда в пределах досягаемости.

— Это хорошо.

— Почему?

— Ты знаешь. У тебя есть то, что мне нужно, и я намерена это получить.

— Гарри у меня нравится.

— Я заберу его… и все остальное, что мне нужно, тоже, — уверенно заявила Рейчел.

Кайл улыбнулся. Он знал, что нужно ему, — Рейчел. Он и еще кое-что знал. Ей нравилась охота, ему оставалось только ждать…




«Я буду преследовать тебя вечно…»

Мужчина вытер со лба холодный и липкий пот. Рейчел там, в квартире, зажгла свечи и колдует. И Кайл с ней, наверное, примеряет, куда воткнуть новую булавку…

— Кайл, все время этот Кайл. Они были вместе, предавались греху задолго до того, как ты, Рейчел, с ним спуталась. И ты идешь той же дорожкой, что и твоя сестрица, прямиком в ад, грязная распутница. Я тебе покажу, что это несладкая дорожка.

Он смотрел на слабо освещенные окна квартиры и представлял, что они делают — Кайл Скэнлон и Рейчел Эверли.

Открылась дверь, и мужчина отступил в тень. Узкая полоска света прорезала темноту, в ней появилась высокая фигура Кайла. Как легко его сейчас убить.

Подошла Рейчел и встала рядом, мужчина и женщина в тусклом свете свечей. Его охватила ярость, ненависть к ним обоим. Колдовство Мэлори не защитит их, когда он будет готов действовать…

Дверь закрылась, и Кайл, перепрыгивая через две ступеньки, спустился вниз.

Донеслись звуки песни, лившейся из открытых окон, они рвали его сердце на части. Это была любимая песня Мэлори, и она обещала ждать его там, в аду…

Я буду с тобой вечно, пока бьются о берег волны, пока кружат в небе голуби, пока цветут розы, пока не остановится время… я буду с тобой вечно… в том далеком «завтра»…




Глава девятая


Середина мая. Холодный туман накрыл Атлантис-стрит.

Свет уличных фонарей освещал машины, стоявшие на парковке у «Девяти шаров». На первый после официального открытия клуба вечер «только для женщин» собрались домохозяйки и деловые женщины. Они вели себя как-то странно тихо, словно побаивались новой владелицы бильярдной.

Трина загнала в лузу восьмой шар и, натирая мелом кий, обвела взглядом игровой зал.

— Бизнес набирает обороты. Ты открылась всего неделю назад, а после того как Мэлори… ушла, не прошло и двух месяцев. Ты хорошо поработала.

Трина положила биток между шаром и бортом и, высоко подняв кий, приготовилась к masse — удару по шару сверху. Игрок должен ударить кием вниз, нанеся скользящий удар по одному шару, заставляя его перепрыгнуть через другие шары и попасть в угловую лузу.

— Раньше я могла ударить так, чтобы шар перепрыгнул через несколько шаров. Давай посмотрим, смогу ли я сделать что-нибудь другое.

Трина положила шесть шаров в ряд, поместила биток поближе к борту и начала примеряться.

— Биток… если ударить как надо… закрутится, обойдет шары и упадет в противоположную лузу…

Трина промазала и, пожав плечами, вздохнула:

— Давно не играла. А бывало, на таком ударе я немало ставок выигрывала.

Рейчел собрала шары в плотный ромб, давая понять, что турнирный стол готов к игре в «девятку».

— Я тоже давно не играла и не практиковалась, — сказала Рейчел.

— Я знаю. У тебя очень усталый вид, и ты так редко у нас бываешь.

Рейчел натерла мелом кий и окинула взглядом столы. Она решила, что матери не следует знать ни о пленке, ни о кукле, но она искала удобного момента ненавязчиво задать ей несколько вопросов.

— Я перебирала вещи Мэлори, альбом, фотографии. Она тебе ни о ком конкретно не рассказывала?

Трина внимательно посмотрела на дочь:

— Ты ищешь причины самоубийства Мэлори? Разве недостаточно мы измучили себя чувством вины?

— Меня интересует Скэнлон.

— Кайл?

— В двадцать один год он официально сменил фамилию. А какую он носил до того?

— Насколько я тебя знаю, ты уже подняла все свои связи, чтобы навести справки. Иногда я виню себя за то, что учила тебя во всем доходить до конца. Но как только дело касается мужчин, ты становишься подозрительной. Я понимаю, ты видела, как трудно нам жилось, я столько работала, чтобы выжить, мне так не хватало образования. Думаю, если бы у тебя был положительный образ отца…

Рейчел подняла брови.

— Я хочу сказать, что, если бы у тебя был положительный образ отца, ты бы лучше относилась к мужчинам. И в этом я виню себя. Вы с Джадой полная противоположность: она выбрала мужчину той же породы, что и ее отец, а ты решила вообще не доверять ни одному из них.

— Хорошо, мама, заметь, этот разговор начала ты… Скажи мне, пожалуйста, почему ты больше никогда не выходила замуж? Ты и сейчас симпатичная и привлекательная женщина, и мужчины смотрят на тебя с интересом. У тебя были романы, и тебе не раз делали предложение. Мы с Джадой выросли и уже не можем быть твоим оправданием, так чего же ты ждешь?

— Все, что я хочу, у меня есть. Отношения с Бобом меня устраивают, они комфортные. И возможно, ты права: в глубине души я все-таки не доверяю мужчинам настолько, чтобы снова выйти замуж… Я любила вашего отца. Но сейчас я волнуюсь за тебя, боюсь, что мой неудачный опыт сказался на тебе отрицательно. Ты красивая и умная, но избегаешь любви. Я обманулась в любви, но своим дочерям такой участи не желаю.

— Мама, я делаю карьеру, и мне это нравится. Поэтому, пожалуйста, не беспокойся обо мне. Вначале давай тебя замуж выдадим.

Пока Трина готовилась разбить ромб, Рейчел смотрела в окно — проехал мальчик на велосипеде. Кто та девочка на фотографии? И почему с ней Кайл? И второе: кого изображает кукла вуду? Связан ли этот человек с девочкой?

Первый ответ, который пришел в голову, — мужчина вообще. Она целую неделю внимательно присматривалась к постоянным клиентам «Девяти шаров», обращала внимание на выбранное ими время, пополняла запасы мини-бара. В итоге она сделала вывод: бизнесмены предпочитают вторую половину дня и используют время для заключения сделок. Другая категория мужчин приезжает после пяти тридцати, на лице у них написано: «Кто бы обо мне ни спрашивал, меня здесь нет». Имеются в виду, конечно же, ждущие их к ужину жены.

Они практически не обращали внимания на Рейчел, так же как и она на них. Производя анализ, она сбросила со счетов приходивших по утрам. Это были мужчины, вышедшие на пенсию, которые проводили в клубе время, пока их жены занимались уборкой, выставив их из дому, чтобы не путались под ногами. После инцидента с Томми Рейчел держала себя очень осторожно с теми, кто смотрел на нее с явным сексуальным интересом, по всей видимости рассчитывая найти в ней замену Мэлори. Среди всего этого контингента было много обладателей мягких каштановых волос…

Трина обняла ее за плечи:

— О чем задумалась, дорогая?

— Нравится, как проходит первый вечер «только для женщин». Ты еще побудешь здесь?

— Нет, договорились смотреть у Боба по телевизору вестерн. Сегодня он обещал приготовить что-то из итальянской кухни. Завтра утром привезу тебе попробовать его шедевр. Гарри так и живет у Кайла?

Рейчел вспомнила о телефонных звонках, когда в трубке слышалось только громкое кошачье мурлыканье.

— Я была так занята, что не смогла съездить туда и забрать его. Но заберу.

— Насколько мне известно, Гарри там хорошо кормят, Айрис постоянно покупает у рыбаков свежепойманную рыбу…

Рейчел повернулась к Трине, ставившей кий в киевницу.

— Ты хочешь сказать, что они кормят моего кота рыбьими кишками?

— Понятия не имею, — примирительно сказала Трина, заметив, как разозлилась Рейчел.

— Я убью этого Скэнлона, если с Гарри что-нибудь случится.

Этот котенок вышел откуда-то из кустов в том парке, где на Рейчел напали, лизнул ее в лицо и лег рядом, согревая ее окоченевшее тело. Она принесла его домой как настоящего друга, который пришел на помощь в трудную минуту…

— Этот кот мне очень дорог. Но ему здесь не нравится, он все время норовит выскочить за дверь на улицу или забивается в какой-нибудь угол и сидит там — не выманить.

Трина поцеловала Рейчел в щеку:

— Запомни, дорогая, коты сами выбирают себя хозяев. Ну все, я пошла. Джада появится, скажи ей, что я у Боба.

В восемь часов вечера все столы в клубе были заняты женщинами. Попадались знакомые лица, Рейчел видела их здесь и раньше. Компания двадцатилетних девушек вела себя довольно шумно: их громкие выкрики взрывали равномерный гул сплетен в игровом зале, долетавших до ушей Рейчел.

Все живо интересовались ее персоной, но были очень осторожны, когда заводили разговор о возможной продаже бильярдной или о Мэлори и, конечно же, о подробностях смерти Мэлори. Очевидно, всем было известно о сожжении вещей бывшей хозяйки бильярдной. Не важно, что привело сюда всех этих женщин, клуб был полон. И Рейчел, просматривая расписание зарезервированного времени, пополняя запасы мини-бара, рекламируя детские занятия, внимательно прислушивалась к разговорам женщин о мужьях и бойфрендах.

В девять часов согласно расписанию приехали Терри, Салли Мей, Дороти и Джасмин. У них был зарезервирован один час, но иногда Мэлори разрешала им играть чуть ли не до закрытия, не взимая дополнительной платы. В это время клуб покидали те, чье время истекло, и Рейчел обходила столы, приглашая вновь посетить клуб и вручая билеты на одноразовое бесплатное посещение бильярдной.

Когда Рейчел повернулась к компании женщин, которые играли после девяти часов, ей показалось, что Салли Мей смутилась: она старалась не смотреть на Рейчел и как-то особенно оживленно болтала с подругами. Она играла недолго и под предлогом того, что обе девочки простудились, а Томми даже температуру измерить не может, вскоре уехала.

Рейчел последовательно играла с каждой из женщин, слушая их рассказы о семье и повседневных заботах. Но больше всего ее интересовала информация об их мужьях. У Терри Сэмсон был новый бойфренд, и она только о нем и говорила, не называя имени, поскольку отношения их едва начали развиваться.

— Мне бы хотелось как можно больше узнать о жизни Мэлори и о ее мужчинах, — сказала Рейчел и заметила, что Джасмин Паркер промазала в простейшей комбинации.

— У нее было несколько… так можно предположить, — тихо сказала Дороти, избегая смотреть в глаза. Она наклонилась над столом и как-то очень сильно сжала кий, так что ее удар, обычно спокойный и уверенный, получился резким и неловким.

— Я слышала, у нее были и женатые мужчины, — тихо сказала Рейчел уже за другим столом и заметила, как Салли Мей зло поджала губы.

— Не нужно ее тревожить, — спокойно сказала Терри, словно защищая Мэлори. Она обошла Рейчел, наклонилась над столом и объявила: — Шар номер восемь, угловая луза. Не надо будоражить Нептун-Лендинг и устраивать охоту на ведьм — это может болезненно задеть многих.

Терри уступила очередь Рейчел, та произвела удар и сказала:

— Терри, я хотела бы поговорить с тобой с глазу на глаз.

Лицо Терри сделалось серьезным.

— Извини, я не могу. Я адвокат, и Мэлори была моим клиентом. Все, что она говорила, останется между нами. Дай ей покой, Рейчел.

Укладывая шары для новой партии, Рейчел поймала на себе холодный взгляд Терри.

— Я перед ней в долгу, Терри. Она заслуживала большего, чем то, что выпало на ее долю.

Долго не раздумывая, Терри поставила биток и разбила шары, обошла стол, нацеливаясь загнать шар в угловую лузу.

— Перестрой бильярдную. Этого будет достаточно.

Она промазала, и Рейчел подняла свой кий, но Терри, ухватившись за него, остановила ее и посмотрела на инкрустацию.

— Это кий Мэлори.

— Да, был Мэлори, и им нужно играть. Как ее доверенное лицо, ты должна знать, что теперь все, что было Мэлори, принадлежит мне.

— Ты задаешь слишком много вопросов, это не располагает к дружбе. — Терри отпустила кий, и Рейчел ударила по двум шарам — они разлетелись и исчезли в разных лузах. — Ты копаешься в грязном белье и можешь доставить кому-нибудь массу неприятностей, — понизив голос, сказала Терри.

В течение нескольких лет Рейчел практически не брала в руки кий, но ей очень хотелось выиграть эту партию и еще одну, известную только ей. Она быстро сделала партию и повернулась к наблюдавшим за ней женщинам.

— Мне нужны имена мужчин, у которых были отношения с Мэлори, и я буду очень признательна вам за помощь.

Повисла пауза. Терри сложила кий в персональный кофр и громко щелкнула замком.

— Игра окончена.

Вечером, вернувшись в квартиру, Рейчел долго сидела на кухне за ноутбуком, пока цифры в глазах не начали сливаться. Если в «Девять шаров» вложить ее личные сбережения — требовалась дорогостоящая реклама на радио, презентации, другие рекламные акции, — этого как раз может хватить на то, чтобы вновь привлечь посетителей, сделать так, чтобы люди начали приходить и платить деньги.

Уставшая от вечерней уборки клуба, Рейчел прилегла на диван. Она смотрела на пламя свечей, на плясавшие по стенам тени.

— Ты все еще здесь, Мэлори? Ты хочешь, чтобы его вычислили и наказали? Ты хочешь защитить тех, кого любишь? Если это так, помоги мне, Мэлори. Дай какую-нибудь подсказку…




«Если ты что-нибудь сделаешь с моей семьей, я буду преследовать тебя вечно…» Мрачный свет в окнах квартиры на втором этаже напомнил мужчине другую женщину, которая без конца твердила колдовские заклинания.

Мэлори стояла у него перед глазами: склоненная над свечами голова, свисающие длинные рыжие локоны, зеленые, как у ведьмы, глаза, бледное худое лицо. Она раскачивается, читая заклинания. Она сделала куклу из его голубой рубашки в полоску, пришпилила к тряпичной голове его волосы, снятые с расчески, и, что бы он ни делал, не отдавала ему куклу. Вместо этого она непрерывно колдовала над ней, насылая на него проклятия, от которых он никогда не сможет избавиться, даже после ее смерти. Если бы он нашел эту куклу, он бы ее уничтожил, во-первых, потому, что Мэлори за нее держалась как за спасательный круг, во-вторых, следовало уничтожать все, что могло стать уликой и вывести на него.

— Только я, Мэлори, знаю, чем ты занималась, и это делает меня особенным, не так ли? Только мне ты открылась такой, какой была на самом деле, и ты не хотела, чтобы Эверли об этом знали.

Длинный желтый «кадиллак» Рейчел одиноко стоял, поблескивая в свете фонарей, у лестницы, ведущей в квартиру. Влажный туман, окутывавший мужчину и скрывавший от посторонних глаз, осел на поверхности машины каплями, которые блестели как драгоценные камни. Мужчина все стоял и думал о Рейчел: она колдует над свечами, как некогда колдовала Мэлори. Обе — распутные шлюхи, и обе — ведьмы…

Но Рейчел по сравнению с податливой Мэлори — стальная леди, и она твердо настроена добраться до тайны, связывающей его с Мэлори…

В густой тени Атлантис-стрит влажный, холодный воздух проникал под одежду и пробирал до костей. А может, это действует проклятие Мэлори?

Она мертва, не много нашлось людей, пожелавших оплакать ее бесславный конец, и он не из их числа. Мэлори слишком много знала, когда-нибудь она все рассказала бы и тем самым разрушила его жизнь.

Женщина, колдующая сейчас в квартире, задает слишком много вопросов, а это значит, она тоже что-то знает. Но Рейчел однажды уже имела с ним дело, ей известно, на что он способен. Может быть, стоит повторить?

— Я ни в чем не виноват. Это Мэлори толкнула меня в ад греха. Только она во всем виновата.

Влага собиралась на ветках деревьев и каплями падала ему на голову, вызывая боль. Каждая кайля откликалась в памяти словами Мэлори: «Если ты что-нибудь сделаешь с моей семьей, я буду преследовать тебя вечно…»




«Интересно, когда Рейчел доберется до моих девчонок?»

В среду, в девять часов вечера, Кайл вернулся домой и нашел Пэтти и Айрис танцующими. Они радостно заверещали и бросились к нему.

Посреди комнаты стояла третья женщина — воплощение решительности. Рейчел была в обтягивающем розовом джемпере со шнуровкой на груди и узких джинсах, закатанных до верха ковбойских сапог. Такой вид должен был прийтись по вкусу Айрис и Пэтти, они любили все обтягивающее и откровенное.

Губы Рейчел были покрыты блеском, волосы забраны высоко в хвост, щеки раскраснелись, глаза были густо накрашены. Большие блестящие кольца в ушах удивили Кайла. Все в Рейчел свидетельствовало о том, что она еле сдерживает нарастающий гнев. Да и нога притопывала не в такт музыке…

— Привет, дорогая, — обратился он к Рейчел, позволяя Пэтти и Айрис виснуть на себе.

Вручив каждой из них свертки в подарочной упаковке, он наслаждался их радостными визгами.

— О! Ты никогда не забываешь о подарках. Спасибо. Спасибо тебе.

У стоявшей посреди комнаты Рейчел на лице появилась брезгливая усмешка. Он ответил ей широкой улыбкой, зная, что это разозлит ее еще больше.

— Если бы я знал, что ты ждешь меня, я бы и тебе привез подарок.

— Не стоит тратиться, — холодно и резко ответила Рейчел.

— Такую большую коробку с ленточкой и бантиком.

Кайл наслаждался румянцем, залившим ее щеки, любовался ее губами, глазами, острыми иглами впившимися в него, высоко поднятой головой.

Он еще шире растянул рот в улыбке, глядя, как Айрис и Пэтти бурно радуются сексуальным стрингам и плюшевым мишкам.

Дорога была утомительной, спина ныла, он долго работал, согнувшись под капотом, не выспался, поцелуй Рейчел не давал уснуть. Он был в идеальном состоянии, чтобы сцепиться с ней.

Или заняться любовью. Сквозь шнуровку видна была округлая грудь.

— Этот сексуальный наряд тебе очень идет, — сказал Кайл просто для того, чтобы начать разговор.

— Тебя, кажется, три дня не было дома? И видок у тебя дерьмовый.

— Спасибо. Рад слышать такой милый комплимент. — Кайл уселся в свое любимое кресло, тут же подскочила Пэтти, подставила стул под ноги, развязала шнурки и сняла с него рабочие ботинки.

— Кайл, дорогуша, ты потанцуешь с нами? — вилась вокруг Айрис.

— Может быть, попозже. Я только что вошел. Дай немного отдохнуть.

Он улыбнулся и хлопнул ее по попке. Айрис взвизгнула. Он снова улыбнулся, глядя на Рейчел, ее лицо выражало отвращение и готовность разразиться язвительной тирадой.

— Айрис, принеси мне, пожалуйста, пиво, — попросил Кайл. — Рейчел, ты будешь?

— Конечно буду.

«Она не отступает, настоящий игрок, не уложить на лопатки», — подумал Кайл, восхищаясь тем, с какой грацией Рейчел села на диван. Она закинула ногу на ногу и принялась барабанить пальцами по подлокотнику — ну настоящий руководитель отдела, готовящийся к серьезному собранию. Рейчел натянуто улыбнулась и спросила:

— Скажи, дорогой, где ты пропадал эти три дня?

Кайл взял протянутую Пэтти бутылку пива и вспомнил изысканные бокалы, из которых они с Рейчел пили вино. Посуда подчеркивала разницу в их образе жизни: простым людям не место в компании изысканных.

— Спасибо, Пэтти. Рейчел, наверное, желает, чтобы ей подали бокал?

— Нет, что ты, бутылка в самый раз.

— Салфетку? — Он улыбнулся, наблюдая, как Рейчел вытерла запотевшую бутылку о валик дивана.

— Обойдусь.

Он поднял бутылку, приветствуя ее, и глаза их встретились. Они оба понимали, что Рейчел пришла сюда, чтобы добыть очередную порцию информации, и она не собирается убегать. «Чтобы терпеть такую женщину, ее нужно любить. — Мысль ошеломила Кайла, и он глотнул пива, чтобы отвлечься от нежелательных размышлений. — Только идиот может связаться с такой упрямой и независимой женщиной, как Рейчел».

— Ну как хочешь. Что-нибудь полезное для себя выяснила?

— Во-первых, то, что ты сегодня не должен был вернуться, — сладким голосом ответила Рейчел и сделала глоток из бутылки. — Ну и где же ты был?

— Дорогой, мы не знали, а то бы сказали ей, — вмешалась Пэтти.

Учитывая пронырливость Рейчел, Кайл решил, что разумно будет предупредить Пэтти и Айрис, чтобы они держали язык за зубами и не распространялись о его делах.

Кайл откинулся назад, положил голову на спинку кресла и с удовольствием наблюдал, как Рейчел разворачивала охоту. Он нравился женщинам, и они не раз за ним охотились, но Рейчел по-настоящему его волновала, особенно в таком наряде — с полуобнаженной грудью…

— Уезжал и вот вернулся. В бильярдной все в порядке?

— Все хорошо. Я уже осмотрела твои частные владения. Склад запчастей, все очень аккуратно разложено и систематизировано; спальни, по одной для каждой бывшей жены. Полагаю, это чертовски удобно.

Пэтти и Айрис облепили Кайла, усевшись на подлокотники кресла.

— Ей понравилась твоя спальня, дорогой, — воодушевленно сообщила Айрис. — Не успели показать фотографии, ну те, где ты в гонках участвуешь.

Кайл ничему не удивился. Рейчел хочет выяснить, кто та девочка, поэтому собирает о нем всю информацию.

— Да они уже никому не интересны, тогда я был еще мальчишкой, сейчас я куда привлекательней как мужчина.

— Гонки? Хм… Интересно.

Рейчел улыбнулась и вскинула бровь. Хорошо знающий ее человек обязательно заметил бы напряжение в прищуренных глазах.

— Это было давно.

Гарри улучил момент, выбрался из своего укрытия и запрыгнул Кайлу на колени. Чтобы позлить Рейчел, Кайл погладил кота, и тот громко замурлыкал.

Грудь в откровенном декольте Рейчел поднялась: глубокий вдох — очевидное усилие сохранить спокойствие, хотя внешне она ничем не выдавала своего раздражения — медленно потягивала из бутылки пиво. Кайл оценил настойчивость, с которой она шла к поставленной цели. Ее карие глаза смотрели на него в упор.

— Напротив, это очень интересно, — сказала она. — Я люблю байки слушать. Не хочешь рассказывать сегодня, можно в другой раз. А сейчас мне пора. Кота я забираю с собой.

— У-у, — затянули уныло Пэтти и Айрис в один голос. — Все было так здорово. Мы только начали рассказывать, как мы с тобой познакомились, Кайл, какой ты внимательный, как хорошо к нам относишься. Уговори ее остаться, Кайл, — попросила Пэтти.

— Я останусь, если Кайл расскажет что-нибудь интересное.

Рейчел упорно добивалась своего.

Кайл поднял бутылку, будто для тоста, и сказал:

— Я пас. Устал.

— О-о, — с притворным разочарованием протянула Рейчел, Пэтти и Айрис ее поддержали. — Как жаль!

— Ты скучала по мне, Рейчел?

— Не так чтобы очень.

Кайл заметил, как Айрис и Пэтти, с любопытством переглянувшись, посмотрели на него, затем на Рейчел.

— Она от меня без ума, — сообщил Кайл. — Ни на секунду не может со мной расстаться.

Женщины понимающе захихикали. Рейчел встала, глаза ее метали стрелы. Она медленно растянула губы в улыбке, наблюдая, как Гарри вывернулся, подставляя для почесывания живот, и замурлыкал еще громче.

— Это все его фантазии. Айрис, Пэтти, я жду вас в клубе, бесплатные уроки обещаю, научу вас играть, но только не в субботу утром: это время отведено для занятий с детьми.

— О, любимое время Кайла. Вернее, было, когда он помогал бедняжке Мэлори.

— Рейчел меня о помощи не просила. Она еще не знает, что значит полный зал детей. Одни думают, что шары надо кидать, другие бьются на киях как на мечах.

— Дорогая, он так здорово управляется с детьми, — вставила Пэтти, наивно распахнув глаза.

— С кем именно? С мальчиками или девочками? — спокойно спросила Рейчел.

— И с теми и с другими, — сообщила Айрис. — Знаешь, Джада, твоя сестра, очень хочет выйти замуж, но, если не получится, она хочет, чтобы Кайл…

— А у вас разве нет с Кайлом детей? — перебила ее Рейчел, которой не хотелось слышать о глупой затее Джады.

Женщины недоуменно переглянулись.

— Мы думали, ты знаешь нашу с Кайлом историю. Я познакомилась с Кайлом, когда танцевала в стрип-клубе… — начала Пэтти.

— Давайте не будем выдавать наших семейных секретов, — тихо оборвал ее Кайл. — Пусть тайны останутся тайнами.

Пэтти и Айрис нахмурились, вид у них был смущенный.

— Но она думает…

— Угу, я как раз и хочу, чтобы она так думала, — успокоил Пэтти Кайл.

Рейчел любезно улыбнулась:

— Все, что касается вашего романа, меня очень интересует. Он у вас завязался по отдельности или одновременно?

— Ты, кажется, собиралась уходить, — напомнил ей Кайл. — Тебя, наверное, дела ждут? Времени в обрез?

— Хорошо, я зайду в следующий раз, когда тебя не будет дома, — спокойно сказала Рейчел. — Поболтаем чисто по-женски — о любви, о свадьбе, о всяких пустяках.

Она нагнулась, чтобы взять Гарри с коленей Кайла, но кот в тот же миг словно растворился. Кайл многозначительно опустил глаза в глубину выреза Рейчел, где плотно сжатая грудь образовывала пикантную щелку.

— Как сладко! — воркующе произнес Кайл, с удовольствием наблюдая, как гневно вспыхнули ее глаза.

Рейчел тут же выпрямилась.

Она вышла во двор, Кайл остался стоять в дверях. «Кадиллак» фыркнул, но не завелся. Рейчел посмотрела на Кайла через лобовое стекло, вид у нее был суровый. Она вылезла из машины и направилась к нему — ужасно сексуальная.

— Что с моей машиной? Твои происки?

Кайл сделал невинное лицо. Он снял крышку распределителя системы зажигания — маленькая хитрость, чтобы не позволить Рейчел сразу уехать и успеть выяснить, что она здесь делала и что ей удалось разузнать. Ему нравилось вести с ней игру, но он обещал Мэлори сохранить тайну и тем самым защитить девочку. Рейчел по незнанию могла ей навредить.

— Думаю, ее нужно настроить.

— Не сочиняй, машина на ходу. Поразительно, как тебе удается сделать счастливыми сразу двух жен.

— Моей любви на всех хватит. Мы сумели создать гармоничные отношения. — Кайл наклонился и поцеловал Рейчел. — Ты скучала по мне? — снова спросил он, наблюдая, как она кончиком языка облизала губы.

— Не могла тебя дождаться. Мне так нужен этот список.

— Вряд ли ты его когда-нибудь получишь.

Рейчел стояла так близко, он взял в ладони ее лицо, ее руки скользнули по его груди вниз, легли на бедра.

— Правда?

Кайл понимал, зачем она это делает, но ему не хотелось прерывать процесс, и он позволил ей вынуть из своего кармана ключи от «хаммера». Все тело его пульсировало. Рейчел, похлопав тяжелыми от туши ресницами, посмотрела ему в глаза:

— Как ты меня хочешь, Скэнлон!

Она была абсолютна права, тело ломило от сладостной боли, но он все-таки сумел спокойно произнести:

— Ну, я же сказал, я наслаждаюсь предвкушением и нарастанием напряжения.

— А я бы сказала, что ты уже готов. — Рейчел подбросила ключи и, поймав их, направилась к «хаммеру». Она уселась на место водителя, завела мотор и, повернувшись к открытому окну, сказала: — Список, Скэнлон, и я хочу знать, кто та девочка. Если окажется, что Мэлори платила тебе за дело, у тебя не будет проблем. В противном случае достаточно позвонить в налоговую полицию, и тебя замучат разбирательствами и проверками.

Рейчел была права.

— Но ведь тогда вывернут наизнанку всю жизнь Мэлори и того, кому достался ее бизнес, не так ли?

Рейчел была готова обмениваться колкостями…

— Гонки? Ха! Если ты получал какие-то призы, то где-то должны сохраниться об этом записи, не так ли? На фамилию Скэнлон или… Ты же в двадцать один год сменил фамилию. Все, что мне потребуется, — проверить кое-какие бумаги. Всего несколько часов работы, и я получу нужную мне информацию.

— Это так приятно, когда женщина тобой интересуется, — сказал Кайл.

Он понимал, что Рейчел может создать ему кучу проблем, особенно если она так настойчиво стремится выяснить то, что он не намерен ей открывать, — тайну Мэлори, которую она тщательно хранила на протяжении многих лет.

Кайл затаил дыхание, наблюдая за тем, как, выезжая задом из ворот, «хаммер» едва не сшиб боковую стойку.

— Какая предприимчивая и умная женщина. Ты знаешь, что я сменил фамилию, и это все, что тебе удастся выведать.




Переступив порог квартиры, Рейчел замерла:

— Мэлори?

На мгновение она забыла, что ее названая сестра умерла, или ей хотелось об этом забыть и вновь увидеть Мэлори живой… Но полумрак квартиры хранил молчание, и Рейчел сделалось не по себе. Тонкие волоски на теле встали дыбом, как в тот вечер в нью-йоркском парке. Она оглянулась и посмотрела на парковку. На Атлантис-стрит было безлюдно и тихо, свет уличных фонарей отбрасывал тени на внушительных размеров «хаммер». В тумане светилась розовым вывеска «Гадалка Наташа», поблескивала плитка мостовой, деревья стояли черными громадами, пряча за собой дома.

Рейчел закрыла дверь на все замки и задвижки. Она чувствовала себя неуютно и, поскольку считала, что для всего есть свои причины, объясняла свое состояние очередной перепалкой с Кайлом, который кого угодно может вывести из равновесия.

Она села на диван, чтобы снять ковбойские сапоги, и вдруг заметила, что ее спортивные туфли стоят идеально ровно, хотя она снимала их торопливо, и шнурки, которые она развязала, были теперь завязаны аккуратными бантиками.

Рейчел тряхнула головой:

— Может быть, я сама это сделала, когда собиралась после работы к Пэтти и Айрис? Иногда я, бывает, так задумаюсь, что многие вещи делаю автоматически. А потом ничего не могу вспомнить. Ключей от этой квартиры нет ни у кого, кроме мамы. Но она оставила бы записку…

Рейчел обследовала кофейный столик — ничего, зашла на кухню, но и там не было никакой записки. Зато коврик, который она положила у раковины, был сдвинут в сторону… или ей это только кажется?

Она открыла дверцу шкафа проверить, на месте ли стопка тарелок, подпирающая дощечку, за которой спрятана пленка, и на месте ли тяжелые кружки, удерживающие другую дощечку, за которой лежит утыканная булавками кукла.

Обойдя квартиру, Рейчел открыла дверь, ведущую в бильярдную, спустилась по лестнице. Открыв дверь кладовки, она включила свет и огляделась. Влажная швабра, которой она пользовалась вечером, висела наклонно в держателе, а длинные впитывающие пряди были аккуратно расправлены. Когда она закрывала «Девять шаров», она спешила, поэтому быстро протерла липкий пол перед мини-баром, а затем просто бросила швабру в кладовку на пол.

Как и положено, кии стояли в киевнице, но что-то с ними было не так. Рейчел внимательно осмотрела их, пытаясь понять, что именно. В коллекции Мэлори были кленовые и графитовые кии, цельные и сборные, с наконечниками разных размеров, с различным узором, с кожаными или нейлоновыми обмотками. Сейчас все они были расставлены по принципу: цельные отдельно, сборные отдельно.

— Мэлори, мне это не нравится. Прекрати свои шутки. Здесь никого нет и не может быть. Я только что поменяла все замки.

Внезапно Рейчел схватила трубку и набрала номер мобильного Джады.

— Ты сегодня была в гостях у Кайла? — тут же спросила Джада.

— Только потому, что… — Рейчел замолчала, пережидая приступ бурного смеха Джады, затем продолжила: — Послушай, на парковке у «Девяти шаров» стоит его «хаммер», но если услышишь какие-нибудь сплетни, скажи, я просто на время взяла у него машину, пока он ремонтирует мою. И не задавай мне никаких вопросов. И откуда тебе вообще известно, что я была у Кайла?

— Ну, ты же знаешь, шоссе проходит мимо его автомастерской, многие видели твой «кадиллак» у него во дворе, в частности Шейн. Сегодня днем я убирала у него, а потом он позвонил и сказал, что я забыла оставить счет, но я никогда не оставляю никаких счетов, просто это был предлог, чтобы поговорить со мной. Он такой хороший и одинокий, после моего слюнтяя я заслуживаю достойного мужчину. А потом Шейн сказал, что видел твой желтый «кадиллак» во дворе Скэнлона. Кроме того, ты закрыла бильярдную раньше обычного, и Ванда Шмидт сказала, что вид у тебя, когда ты остановилась, чтобы заправить машину, был очень сексуальный. Обычно ты не носишь обтягивающие розовые джемперы и ковбойские сапоги. Это вообще не твое. Ты любишь одеваться стильно. Признавайся, чем это вы с Кайлом занимались, а?

Шейн Темплтон следит за ней. Ему нужна Библия, которую он дал Мэлори, и все остальные вещи, которые могут связать его с ней. Священник, имеющий связь с женщиной такой репутации, не может…

Джада нервно кашлянула:

— Рейчел, знаешь, я случайно проговорилась о той кукле. Совсем не хотела, как-то само вырвалось. Шейн обещал, что никому не скажет.

— Все в порядке. Ты только запоминай, кому говорила, ладно? — попросила Рейчел.

Возможно, оплошность Джады заставит Шейна совершить ошибку и откроется темная тайна его отношений с Мэлори.

Рейчел перевернула все в квартире вверх дном, но Библию не нашла, равно как и иных порочащих его улик, кроме фотографии в компании женщин во время организации благотворительного ужина в церкви… Мэлори была одной из женщин, она выглядела возбужденной, молодой и влюбленной. В Шейна?

— Не надо воображать ничего лишнего о моем визите к Скэнлону, я ездила пообщаться с его женами — Айрис и Пэтти.

— А, они такие милые, согласись?

Джада многозначительно фыркнула, что означало, она поняла шутку.

— Что ты о них знаешь? Как так получилось, что они живут все вместе? — спросила Рейчел.

Она подошла к гардеробу, где за кедровой доской хранились личные вещи Мэлори. Стопка белья, которую Рейчел умышленно придвинула плотнее к доске, оставалась нетронутой. Она задвинула одну дверцу, открыла вторую — проверить ту часть доски, которая крепилась гвоздями, — все в порядке.

Постоянный скрежет в телефонной трубке говорил о том, что Джада обрабатывает пилкой ногти, затем она хлюпнула, значит, брекеты провоцировали излишнее слюноотделение.

— Пэтти и Айрис — не твой круг общения. Очевидно, у тебя были причины их навестить. А чтобы показаться своей, ты вырядилась таким странным образом. Я тебя правильно понимаю? Не такая уж я тупая… Мне кажется, у Кайла врожденная страсть собирать вокруг себя каких-то беспомощных и беспутных людей. Он воспитатель заблудших и потерявшихся в жизни, а также тех, кто стал жертвой обстоятельств. Поэтому я считаю, что он может стать достойным отцом моего будущего ребенка, ну, если у меня с Шейном ничего не выйдет, конечно. А Шейн никак не дается мне в руки, особенно в последнее время. Знаешь, Мэлори была влюблена в него…

— Расскажи мне об их отношениях.

— Ну, она добивалась его и на какое-то время сделалась добропорядочной прихожанкой. Такое случается со многими одинокими женщинами, да и с замужними тоже. Но когда Мэлори поняла, что он не отвечает ей взаимностью и не готов к тем отношениям, которых она искала, она перестала ходить в церковь. Мне она объяснила так: «Он хороший парень, только мы с ним не подходим друг другу». Шейн, наверное, думал, что помогает Мэлори, исполняя свой долг священника, а она, вероятно, воспринимала его внимание как нечто большее… Типичная ситуация. Так пациенты влюбляются в своих докторов. А женщины в священников. Но почему ты обо всем этом спрашиваешь?

Рейчел провела пальцем по шляпкам гвоздей: похоже, по ним ударяли несколько раз — на дереве остались небольшие вмятины и царапины. У ее сестры определенно прослеживалось пристрастие прятать личные вещи за досками.

— У меня здесь нет близких друзей, и ты для меня единственный источник информации.

— Хочешь сказать, я знаю все местные сплетни? Да, наверное. Пока убираешь чей-нибудь дом, многого наслушаешься и насмотришься… Вот, например, на столе у Шейна лежит куча приглашений от женщин, все они с нетерпением ждут его в гости… находят массу причин, чтобы зазвать его. Он славный парень… Внимательный, заботливый… Ему легко угодить. Члены женского собрания регулярно заполняют его холодильник, но чистить унитаз и мыть пол в его доме они не соглашаются…

Рейчел принесла с кухни нож и всунула его между доской и стенкой гардероба. Взглянув вниз, она заметила, что глубина гардероба внизу больше, чем глубина верхней полки.

— Давай вернемся к женам Кайла. Ты начала что-то рассказывать о них.

— Думаю, они в каком-то смысле такие же заблудшие, как Мэлори.

— Но Кайл испортил Мэлори. До встречи с ним она не была такой.

— Как ты можешь так говорить, Рейчел? Ты всегда была занята собой, стремилась к успеху: получить стипендию, хорошие отметки в колледже; у тебя узкое видение. Особенно когда речь идет о Кайле. А что там у тебя за шум?

— Да так, надо кое-что с мебелью сделать. — Прижав трубку к уху, Рейчел забралась на стул и начала осторожно отодвигать доску, чтобы вытащить гвозди. — Ты не знаешь, кто носит туфли четырнадцатого размера, на высоком каблуке, сделанные на заказ?

— Откуда я знаю? Есть, наверное, такие женщины. Что за странный вопрос?

— Так просто спросила, интересно. Ты знала, что Кайл участвует в гонках? Или участвовал?

— Черт возьми, очень на него похоже. Он так разгонялся на своем спортивном автомобиле, что мы с Мэлори едва могли удержаться, когда он вдруг тормозил. Вполне возможно, что он мог участвовать в профессиональных гонках, но сейчас он занимается своей автомастерской.

Рейчел раскачивала нож до тех пор, пока гвозди полностью не вылезли.

— Он не просто ремонтирует сломанные машины. Он восстанавливает классические модели, а те, что превратились в хлам, разбирает на запчасти. В его мастерской так чисто, почти стерильно, как в хирургическом кабинете. Все разложено по полочкам. Бардак в его офисе не распространяется на мастерскую. Даже старые машины — насколько я успела заметить, все классические — аккуратно выстроены в ряд. Пока Айрис и Пэтти водили меня по его владениям, я успела одним глазом заглянуть в его компьютер — якобы интересуюсь программой, на самом деле меня интересовала бухгалтерия. Кайл здорово зарабатывает, восстанавливая классические модели. Надеюсь, он не перекрасит мой «кадиллак» в другой цвет, с него станется…

Доска отошла, из тайника выпала плоская прямоугольная коробка. Затаив дыхание, Рейчел приподняла крышку.

— С тобой все в порядке? Ты так тяжело вздохнула? — взволнованно спросила Джада.

Рейчел спустилась со стула и села на него, изучая содержимое коробки: томик стихов Элизабет Баррет Браунинг в белом кожаном переплете с несколькими засушенными цветами, заложенными между страницами. В конверте — незатейливое золотое обручальное кольцо. Рейчел надела его на палец левой руки — подошло идеально, как подошло бы и… Мэлори. Книга была подписана: «Мэлори от Шейна».

«Насколько дружны были Шейн и Мэлори?» — подумала Рейчел.

— Все в порядке. Расскажи мне о женах Кайла. Ты сказала, что они милые.

Джада снова фыркнула, затем громко рассмеялась, поперхнулась и, только когда успокоилась, смогла говорить.

— Мне известно о порядке в его мастерской. У парня есть свой стиль. Айрис и Пэтти не его жены. И не были ими никогда. Им просто нужно иногда где-то перекантоваться, нужно, чтобы кто-то оплатил их счета. И Кайл с удовольствием им помогает. Он никогда не был женат… Вся эта история про бывших жен началась как шутка, и так и пошло. А вот Айрис и Пэтти были замужем, полагаю, не раз, и все за какими-то неудачниками, которые доставали их и после развода. Кайл их всех разогнал и взял этих несчастных под свою защиту. Он как благородный рыцарь в сияющих латах. Ты единственная, кто считает его плохим.

— О, да он у вас тут в настоящих героях ходит.

— Несмотря на твой сарказм, голос у тебя какой-то расстроенный. Ты в порядке?

— Просто устала.

Положив трубку, Рейчел вернула книгу в тайник, вставила гвозди в дырочки и прижала доску. Посмотрела в другой конец гардероба, где доска не была прибита.

— Мэлори, эти вещи представляли для тебя еще большую ценность, не так ли? Ты по-настоящему любила Шейна? Он искал эти вещи как доказательство ваших отношений. И теперь они в моих руках. Он не хотел, чтобы люди знали о вашей связи? Что еще он хотел скрыть от людей?

Была уже полночь, а Рейчел никак не могла уснуть. Она отбросила одеяло и решила перейти в гостиную и прилечь на диван. В темноте она думала о Мэлори, о кукле вуду, о девочке на фотографии, о Шейне Темплтоне.

— Мэлори, а он понимал, что ты его любишь? Томик стихов, засушенные цветы — это серьезная улика, Шейн. Прибавь к этому обручальное кольцо. Что на самом деле происходило между вами?

Рейчел лежала и слушала шорох шин за окнами, поскрипывания, блуждавшие по дому… Она провалилась в сон. Скрип ступенек лестницы разбудил ее.

Рейчел затаила дыхание. В стеклянной двери, закрытой жалюзи, возник силуэт высокого мужчины.

— Кто там? Это ты, Кайл? Если ты, то мне сейчас не до тебя, оставь ключи от «кадиллака» и уходи… Забирай свой «хаммер» и возвращайся домой.

Послышались тяжелые шаги сбегавшего вниз по лестнице человека. Рейчел нахмурилась и протянула руку к телефону.

— Как раз когда я уже собиралась позвонить в полицию. Тебе бы трудно было это объяснить. А так ты заслужил оплеуху, Скэнлон…




Глава десятая


— Это я. Кайл.

После безумного звонка Рейчел ему потребовалось пятнадцать минут, чтобы натянуть джинсы, завести «кадиллак» и доехать до «Девяти шаров». Кайл ждал. Рейчел осторожно раздвинула створки жалюзи, убедилась, что это он стоит в свете фонаря, после чего до Кайла донеслись звуки отодвигаемой от двери мебели и клацанье щеколды. Дверь открылась, ослепляя ярким светом, горевшим по всей квартире. На Рейчел был тот же розовый джемпер и узкие джинсы, в которых она вечером явилась к нему в дом. Только джемпер не был заправлен, и отсутствовали ковбойские сапоги. Она встречала его босая, без следов косметики на лице и с огромными от страха глазами.

— Вначале я подумала, что это ты, — испуганно прошептала Рейчел, — думала, что ты пригнал «кадиллак». Смотрю, а за дверью стоит какой-то человек…

Кайл вошел, закрыл за собой дверь и запер ее на ключ. Рейчел уставилась на пистолет, который он держал в руке. Кайл положил его на стол и сказал:

— Рейчел, успокойся.

Заключая ее в объятия и прижимая ее голову к груди, он почувствовал, что она вся холодная и дрожит.

— Тебе это может не понравится, но придется немного потерпеть…

Кайл взял Рейчел на руки, прошел к дивану, сел, держа ее на коленях. К его удивлению, она не сопротивлялась. Она по-прежнему вся дрожала, и он повернул ее бледное лицо к себе.

— Расскажи мне, что тут произошло.

Рейчел с минуту молчала, потом заговорила:

— Я лежала здесь, на диване… пыталась уснуть, но не могла. Кто-то подошел к двери. Я подумала, это ты пришел с какими-нибудь дурацкими комментариями по поводу моего «кадиллака». Я… я думаю, он мог бы войти в квартиру, если бы я спала и ничего не слышала… Он дергал ручку двери…

Рейчел вцепилась в его обнаженные плечи и повторила:

— Я думала, это ты. Я сказала, чтобы ты вернул ключи от машины и уезжал, и затем услышала, как он побежал по лестнице вниз. И я позвонила тебе, чтобы оставить сообщение на автоответчике, хотела отругать, но ты снял трубку… Ты был дома и спал. Ты не мог тайно проникнуть сюда…

— Подожди, что значит «тайно проникнуть»? Ты хочешь сказать, что в доме кто-то был?

— Да. Едва уловимые признаки, ничего особенного, но сложилось впечатление, что кто-то проник в дом и что-то здесь искал… Но ведь я поменяла все замки, и никто не мог сюда войти. Мэлори прятала куклу и пленку и…

— И что еще?

— Альбом с фотографиями, всякие памятные безделушки. В общем, то, что женщины любят хранить как память…

Рейчел неожиданно замолчала. Она не настолько доверяла Кайлу, чтобы рассказать ему все.

— Эта квартира на тебя плохо влияет, Рейчел. Уезжай отсюда. Смени местожительство.

— Я не буду этого делать. Я обещала Мэлори, и я сдержу свое обещание, — с жаром заявила Рейчел. Ужаса в ее глазах уже не было. — Я знаю, мои расследования опасны, но я буду осторожной. Я вычислю этого подонка и заставлю его ответить за все. Я найду его слабые точки, найду доказательства, что он бил Мэлори, и… Куда ты смотришь?

Рейчел ладонью прикрыла вырез.

— Ты невыносимый пошляк, Скэнлон. Я напугана и…

Кайл отпустил руки, пальцами потрогал упругую мягкость груди Рейчел:

— О, на тебе нет бюстгальтера?

— А, понятно! Хочешь воспользоваться моментом? И чтоб ты знал, Скэнлон, герои не пользуются зависимым положением женщины… Знаешь, я не помню, чтобы я тебя сюда приглашала. Ты просто сообщил мне, что едешь.

— Почему ты во всем видишь только плохое, Рейчел? Что я еще мог сказать, если мне ночью звонит испуганная женщина, которая не в состоянии вымолвить ни слова. Вначале я даже подумал, что тебя кто-то душит. — Кайл откинулся на спинку дивана и забросил руки за голову, предоставляя Рейчел выбор: слезть с коленей или остаться сидеть.

Но Рейчел просто запрокинула голову, положив ее на подлокотник дивана, и внимательно посмотрела на Кайла. Сейчас он казался таким сильным и надежным, и она не собиралась вставать. Рейчел не нравилось ощущение, что она может положиться на Кайла, что может довериться мужчине, к которому всегда испытывала неприязнь, и что у него действительно есть положительные качества. Она едва не рассказала ему о томике стихов и обручальном кольце.

На похоронах Мэлори Кайл не скрывал своей неприязни к Шейну и пришел в ярость от пленки, готов был уничтожить негодяя, избивавшего Мэлори. Если он узнает о кольце и книге, Шейну, пытавшемуся якобы наставить Мэлори на путь истинный, несдобровать — все может кончиться кровавой драмой.

Она же попытается поговорить с Шейном, избегая прямолинейности и лобовых атак, и это, возможно, приведет к лучшим результатам… А сейчас она будет подыгрывать Кайлу, повернет игру в свою пользу и отвлечет его.

— Ты же знаешь, ты мне не нравишься.

Кайл поднял бровь:

— О, новость-то выдала! Ты думаешь, это имеет какое-то отношение к тому, что нам предстоит делать?

Рейчел, следуя инстинкту, погладила его по щеке, почувствовав настороженность, которой Кайл мгновенно от нее отгородился. Она провела пальцами по широким скулам, по маленькому шраму в виде полумесяца, поднялась и, едва касаясь губами, поцеловала его — дала ему ту нежность, в которой он, как ей показалось, очень нуждался.

Кайл откинул назад голову, прерывая поцелуй, глаза его смотрели недоверчиво.

— Что это значит?

— Мне показалось, тебе это нужно, — негромко произнесла Рейчел.

— Позволь мне самому решать, что мне нужно, а что нет. Но в любом случае спасибо за предложение. — Кайл перешел на ленивый тон, за которым он прятался, когда она затрагивала тонкие струны его души.

— Пожалуйста.

Рейчел тоже насторожилась — такого Кайла она не знала. Она увидела в нем способность к состраданию, хотя он и скрывал мягкие стороны своей натуры. Он искренне заботился о Мэлори, переживал за нее, как родной брат, и она это заметила. Он заботился о Трипе и Джаде, а также о Пэтти и Айрис. Кайл старался не демонстрировать свои добродетели, но теперь она о них знала…

Эта новая, тонкая связь между ней и Кайлом таила в себе опасность. Она любила Марка, или ей так казалось, но, когда она особенно в нем нуждалась, Марк предал ее… Кайл так не поступил бы.

Неуверенная в своих чувствах, Рейчел выбрала привычную манеру общения с Кайлом — игру, которая так ее увлекала. Она подвинулась к нему, ее грудь оказалась напротив его обнаженной груди. Рейчел положила руку ему на грудь и погладила. Тело Кайла напряглось, крылья носа чувственно вздрогнули, выражение лица сделалось настороженно-сосредоточенным.

— Трудно иметь со мной дело, Кайл? — тихо спросила она.

— Перестань, — лаконично и даже как-то мрачно произнес Кайл и чуть сжал рукой ее бедро.

Кончиком пальца она обвела вокруг его соска.

— Какую фамилию ты носил прежде? До того как сменил ее?

Он криво усмехнулся:

— Я думал, таинственный незнакомец тебя напугал. Давай лучше о нем поговорим. Ты сказала, за время твоего отсутствия в «Девяти шарах» произошли некоторые перемены.

Грудь его была твердой, ладонью она ощущала, как бьется его сердце. Тонкие росчерки морщинок вокруг губ волновали, вызывая острое желание обхватить его губы своими…

— Произошли. Во-первых, я отчетливо чувствую здесь присутствие Мэлори. Когда-то мы были с ней очень близки, потом она отдалилась, но я хочу вернуть близость… («Мне это нужно», — подумала она.) Во-вторых, я думаю, кому-то очень нужны кукла и пленка. В-третьих, когда я выясню, кто он такой, ему не поздоровится. Я хорошо работаю с бумагами и смогу выкопать что-нибудь, что этот парень хотел бы скрыть.

Кайл накрыл ладонью ее руку, начавшую движение ко второму соску.

— Прекрати. Ты кого-нибудь подозреваешь?

Хриплый, отстраненный голос Кайла свидетельствовал о том, что он возбуждается от ее прикосновений, возможно, что и она тоже. Его тело дышало жаром и силой, и эта напряженная смесь так привлекала, ее тело нуждалось в его прикосновениях. Рейчел опустила взгляд на треугольник волос на его груди, уходивший тонкой линией к пупку. Она провела по этой линии пальцем.

— Выяснить детали твоего темного прошлого, Скэнлон, — всего лишь вопрос времени. Не хочешь ли сам все рассказать и облегчить себе жизнь?

Его глаза, медленно скользя вниз по ее телу, сузились, собрав лучики морщинок, губы чуть приоткрылись.

— Но тебе же нравится вести расследование! Не хочу лишать тебя этой радости. Куда ты дела костюм русалки?

— Валяется где-то.

— Даже не сомневаюсь, когда ты занимаешься любовью, то поджимаешь пальцы на ногах.

— А я знаю, что твои бывшие жены никогда не были твоими женами. Отдаю тебе должное, остроумная шутка. Ты устроил этот маленький гарем только потому, что любишь изображать из себя падишаха.

— У каждого мужчины должен быть свой гарем. Что я могу сделать, если ты веришь всему, что тебе говорят, или той нелепице, что приходит тебе в голову. Развлекаешься? Пытаешься определить, как далеко можешь зайти? Провоцируешь меня?

В следующее мгновение она оказалась под ним с раздвинутыми ногами.

— Ну давай, напирай сейчас, — тихо сказал он. Его лицо было совсем близко.

— Ты не посмеешь. — Рейчел чувствовала его возбуждение, жар тела, и, черт возьми, она была уверена, что он не возьмет ее силой.

Кайл, как и она сама, был игрок, он заставит ее следовать за собой…

Рейчел никогда не отдавалась полностью, даже когда занималась любовью с Марком, — плавные, доведенные до автоматизма движения приводили к спокойному оргазму, что позволяло чувствовать себя приятно удовлетворенной. Но сейчас все было по-другому: ее тело с жадной готовностью стремилось к Кайлу, вибрировало и изнывало. Его необузданная страсть вряд ли оставит ее лишь «приятно удовлетворенной».

Испытывая границы дозволенного и полностью уверенная в своей безопасности, Рейчел легонько приподняла бедра, и в то же мгновение глаза Кайла сузились и опасно потемнели.

— Ты не станешь, — повторила она хрипло, вдыхая жар его страсти, вздрагивая от нервного напряжения, которое его присутствие всегда вызывало в ней. В голове зазвонили предостерегающие колокольчики, как раз в тот момент, когда она обхватила его за плечи, наслаждаясь их упругой крепостью и шириной. Ее руки ласкали его тело, а в голове предупреждающе звенело: «Переступишь с Кайлом черту, возврата не будет…»

Губы Кайла скользили по ее щеке к уху.

— Ты права, я не стану. Еще раз спасибо за предложение. Что ты еще от меня утаила? Догадки, кто посетил тебя в столь поздний час без приглашения? На кого указывает кукла вуду? Что случилось с тобой в Нью-Йорке, что заставило Мэлори сорваться с места и понестись к тебе?

Рейчел отвернулась, не позволяя страшным воспоминаниям нахлынуть и овладеть ею, но она не смогла сдержаться, и слеза скатилась у нее по щеке. Насильник прижимал ее к земле. Он прошептал ее имя, он знал, где она живет, где работает, где совершает утренние пробежки и где обедает…

Шумно вздохнув, Кайл перекатился и лег рядом.

— Прости. Не тот вопрос не в то время.

Рейчел медленно села. За вечер она пережила столько самых разнообразных эмоций, что чувствовала себя опустошенной. Кто-то тайно прокрался к ее двери и намеревался войти внутрь… «Хаммер» Кайла в это время стоял на клубной парковке, и неизвестный должен был предположить, что Кайл находится в квартире, и воздержаться от встречи. Но неизвестный знал, что это она приехала на «хаммере», оставила его на парковке и поднялась по лестнице на второй этаж. Это означает только одно: он наблюдал… Она вновь почувствовала леденящий холод и передернула плечами, ужас из прошлого смешался с ужасом настоящего.

— Да. Ты можешь возвращаться домой.

Кайл погладил ее по спине:

— Тебе нужно хорошо выспаться. Я никуда не поеду, останусь здесь. А утром ты заявишь о происшедшем в полицию.

Рейчел покосилась на Кайла и сказала:

— Ну выслушают они меня, ну составят протокол, и знаешь, что скажут? Что это был один из многочисленных приятелей Мэлори, который не знал, что в клубе сменился менеджмент и услуги, за которыми он ломился ночью, здесь больше не предоставляются. Я не хочу вновь видеть в этом доме полицию, не хочу, чтобы рылись в моих вещах и в моей жизни. Я многого здесь наслушалась и знаю, что среди «друзей» Мэлори могут оказаться и некоторые отцы города. Я хочу вычислить этого ублюдка сама и пригвоздить его так, чтобы он не смог отвертеться.

— Ты нарываешься на серьезные неприятности, Рейчел.

— Скэнлон, ты меня не остановишь. Даже не пытайся, — отрезала Рейчел, поднялась и направилась в спальню.

* * *


«Рейчел Эверли такая же дешевая шлюха, как и Мэлори».

Мужчина проехал мимо «Девяти шаров». На стоянке, поблескивая в свете уличных фонарей, стояли бок о бок «хаммер» и «кадиллак».

«Я приструнил Мэлори и эту дрянь приструню, если будет лезть не в свое дело».

Кирпичная мостовая Атлантис-стрит была мокрой от дождя и искрилась. Он медленно ехал по улице и думал о том, в каком виде сегодня вечером щеголяла Рейчел: розовый обтягивающий джемпер, узкие джинсы и ковбойские сапоги, огромные сверкающие кольца в ушах и яркий, вызывающий макияж.

Рейчел всегда одевалась со вкусом, и раз уж она так вырядилась, значит, для какой-то цели. Если Рейчел выяснит, что кукла вуду изображает его, она начнет копаться в его личной жизни. И тогда она его уничтожит, поэтому он должен остановить ее, прежде чем ей что-то станет известно.

«Нужно ее еще раз припугнуть, чтобы она не совала нос не в свое дело».

Его тело напряглось, когда он вспомнил, как Рейчел в своем наряде стояла, прислонившись к «кадиллаку», на заправке и терпеливо ждала, пока наполнят бак. Рейчел, возможно, развлечение поинтереснее, чем Мэлори, она будет сопротивляться с большей силой. Одна только мысль о том, как он будет над ней издеваться, а она станет биться в отчаянии, привела его в возбуждение и хищный восторг.

«Да, Рейчел будет драться, как настоящий боец, но ее ждет поражение».

Он помнил ощущение ее тела под ним, пока те идиоты не начали смеяться… Больше они ни над кем не посмеются, он позаботился об этом в тихой темной аллее…

В окнах квартиры погас свет, и он взвыл от ярости. Кайл Скэнлон сейчас совокупляется с ней… Рейчел опустилась до грязного механика, унизила себя… такая же греховная тварь, как и Мэлори… все женщины греховные твари…

Мужчина так сжал руль, что тот скрипнул. Он закрыл глаза, стараясь успокоить горящее вожделением тело, представляя Рейчел под собой…

«Я буду подбираться к тебе медленно, пугая, вводя в заблуждение, ничего явного, только мелочи, едва уловимые… И ты станешь такой уязвимой, и вот тогда я выясню, нашла ли ты эту чертову куклу. Или, может быть, следует использовать Джаду? Ты узнаешь фирменную технику, я уверен… Поздний вечер, безлюдное место, она совершенно одна… допустим, получила от тебя записку, ты зовешь ее прийти на пляж… Сейчас на пляже устраивают пикники, много туристов, и она окажется в урочный час там, где ей не следовало бы находиться, так напишет полиция в своем отчете, проведя тщательное расследование…»

Он прокрутил в памяти картину: Рейчел подъехала к клубу, оставила «хаммер» на парковке и поспешно взбежала по лестнице.

Он просто хотел посмотреть на нее, пока просто посмотреть, но она не спала и закричала: «Это ты, Кайл?»

Она говорила что-то еще, но, убегая, он не расслышал, что именно. Вероятно, это были слова влюбленных. Всякие там милые словечки. Он тяжело вздохнул, чувствуя, что сексуальное напряжение скоро достигнет пика и ему потребуется облегчение. Придется ненадолго уехать из города, при его бизнесе никто не увидит в этом ничего подозрительного.

«Ну что, моя дорогая, спуталась с этим грязным механиком? Тебе не следовало этого делать, поверь мне. С другой стороны, если с тобой что-нибудь случится, он будет первым подозреваемым. Скажем так: любовнички поссорились».

Ему понравилась идея одним ударом засадить Кайла за решетку и избавиться от Рейчел.

Но тогда конец игре. А жить без этого он не может…




Кайл до сих пор ощущал, как Рейчел от внезапно охватившего ее страха сжалась, похолодела и задрожала в его объятиях. Он лежал на ее диване в гостиной и пытался совладать со своим телом, томительно ноющим от страсти, так как почти ничего не удерживало его от того, чтобы пойти сейчас к Рейчел. Он специально отвлек ее откровенно сексуальными побуждениями, но при этом втянул и себя тоже, так что сейчас вынужден страдать от неудовлетворения.

И Рейчел поняла это. Она поняла, что может мучить его. С ней всегда нужно будет держать ухо востро. Кайл тряхнул головой, стараясь переключиться на другую тему, не думать о сексе с Рейчел. И он сконцентрировался на том, что подняло его с постели и привело сюда. Нужно было найти ответ: кто пытался проникнуть в ее квартиру ночью?

Это мог быть один из ночных визитеров Мэлори, который не знал о ее смерти и решил просто заехать. Местные уже давно знали о самоубийстве Мэлори, так что их можно не брать в расчет. Вполне вероятно, что это мог быть тот, кто искал порочащие его улики, доказывающие его связь с Мэлори и то, что он над ней издевался. Булавки в груди и паху куклы говорят о том, что Мэлори ненавидела этого мужчину.

При воспоминаниях о Мэлори Кайл нахмурился. Когда они только познакомились, она была такой беспечной, доверчивой, ее так легко можно было заманить в сети и подчинить воле другого. А потом вся ее наивность вдруг улетучилась. Она разуверилась во всем, стала наплевательски относиться к себе, а в конце и к бизнесу, которому всегда отдавала все свои силы.

В спальне скрипнула кровать, затем пол — Рейчел не могла уснуть. Застонали старые трубы, и послышался шум воды. Кайл снова тряхнул головой, пытаясь не думать об обнаженной Рейчел под струями воды. Безрезультатно.

Поднимаясь с дивана и бесшумно ступая по полу, он нашел оправдание: Рейчел сама намеренно его возбудила, так что ему теперь не остановиться. Он посмотрел на часы и покачал головой: три часа ночи, до утра еще далеко.

Прислушиваясь к звукам в спальне и ругая себя за то, что позволил Рейчел так себя завести, Кайл ждал, когда кровать снова скрипнет.

Но скрипа не последовало, вместо этого Рейчел вошла в гостиную, одетая в хлопчатобумажный спортивный костюм. Она поставила кроссовки на кофейный столик и села в кресло.

Кайл смотрел на нее — ошеломляюще соблазнительную, непредсказуемую, сексуальную. И Рейчел знала об этом. Он злился на себя за то, что она так легко будоражила в нем страсть, вызывала ее из глубин на поверхность, и эта страсть держала его в напряженном подчинении.

— Что еще за глупость пришла тебе в голову?

Она надела одну кроссовку, поставила ногу на столик и быстро завязала шнурки.

— Хочу пробежаться.

Кайл поднял Рейчел из кресла.

— Что за сумасбродство!

Она не сопротивлялась, и это заставило Кайла насторожиться.

— О! Говорит мой повелитель, — мелодично пропела она. — Ты можешь пробежаться вместе со мной, если не будешь слишком отставать.

— Конечно, дорогая, я не буду отставать. Одну тебя я никуда не пущу, особенно сейчас.

Глаза ее расширились от удивления. Она нахмурилась:

— Что ты хочешь этим сказать?

Надо выпустить ее из рук. Либо так, либо… Он прошел в спальню и бросил ее на кровать.

— Остынь, а то мы разорвем друг друга на части. Мы поговорим об этом утром за чашечкой кофе, когда проснемся спокойные и умиротворенные.

Рейчел сверкнула на него глазами, поджала губы и сбросила с ноги кроссовку.

— Поговорим? Хорошо, но только я хочу слышать ответы.

— Договорились, — мрачно ответил Кайл и направился в ванную.

Он снял джинсы и встал под холодные, колющие струи душа. Он боялся, что она может уйти, поэтому мылся быстро, окутанный ароматом шампуня и мыла Рейчел, так же быстро вытерся. Дверь открылась, Рейчел вошла и остановилась, привалившись спиной к дверному косяку. Вскинув голову, она осмотрела его с головы до ног.

Кайл повесил полотенце на сушилку.

— Нравлюсь? — глухо спросил он.

— Увлечен ролью телохранителя? Бьюсь об заклад, ты не раз играл эту роль с Мэлори, она доверяла тебе безгранично.

— Наш роман закончился в ранней юности, после я к ней не прикасался. Но ты не она.

— Верно заметил, я — не она. Она была особенной, и она была моей сестрой. Я во что бы то ни стало найду того ублюдка, который разрушил ее жизнь. И ты меня не остановишь.

— Ты не хочешь рассказать, что случилось с тобой тогда в Нью-Йорке и что заставило Мэлори срочно к тебе вылететь?

В том, что он спросил об этом, конечно же, не было ничего плохого, но неужели он больше не нашел что сказать, стоя обнаженным перед женщиной, которая так возбуждала его!

Рейчел ничего не ответила и продолжала разглядывать его. Он решился на угрозу как на лучшее средство спасения:

— Ты же видишь, у меня небольшая проблема. Любая воспитанная женщина на твоем месте предпочла бы уйти.

— О, у тебя очень большая проблема.

Кайл заставил себя не шевелиться, в то время как Рейчел наблюдала за его эрекцией. Затем она медленно обошла его.

— Ну что, все? — спросил он.

— Нет, не все. — Рейчел остановилась прямо напротив него. Медленно сняла спортивную майку, брюки. — Попробуем решить твою проблему вместе.

— Вот так просто? — глухо спросил Кайл, не решаясь прикоснуться к ней. — Без всяких условий?

Рейчел смотрела с вызовом, сводившим его с ума.

— Во-первых, давай сделаем так, чтобы это нам не мешало, и тогда мы поймем, просто это или нет. Во-вторых, обещай: после того как все будет сделано, ты откажешься от этой глупейшей затеи — снабдить Джаду своей спермой, не имеет значения, каким путем: искусственным или естественным. В-третьих, ты меня наконец-то поцелуешь или так и будешь стоять?

— Конкретное предложение. — Кайл обнял ее за талию и притянул к себе. — Джаду эта новость не обрадует.

— Ты, Скэнлон, твердый орешек. Меня интересуют те четыреста долларов, которые Мэлори ежемесячно платила тебе. В твоей бухгалтерии они никак не фигурируют, хотя ты ужасно щепетилен в том, что касается приходов и расходов. Даже не ожидала от тебя такой аккуратности в финансовых делах.

— Спасибо. Я действительно очень аккуратен с вложениями, — ответил Кайл, давая понять, что он говорит не о бухгалтерии, а о том, что хотел бы воспользоваться презервативом. Он провел рукой вверх, погладил указательным пальцем ее сосок и взмолился, чтобы не поставить себя в неловкое положение: — Выбрала новый способ разыгрывать детектива?

— Разве ты против? — хрипло спросила Рейчел, обнимая его.




Она всегда знала, что они будут близки с Кайлом Скэнлоном. Эта пикантная мысль закралась в голову Рейчел, когда она отдавалась напору мужчины, страстно желавшему обладать ею полностью, безраздельно.

Но Кайл делал только то, что она ему позволяла. Он прижал ее к себе, отыскивая заветный вход в ее тело.

Его большие руки медленно опустились вниз, он сжал ее ягодицы и, притянув совсем близко, вошел в нее, но неглубоко.

— Ты так напряжена. Если тебе что-то не нравится, то…

Он двигался медленно, пока ее внутренние мышцы не расслабились, с готовностью впуская его глубже. Кайл коснулся губами ее шеи и прошептал:

— Если все серьезно, то я готов. А ты?

Она повернула голову, наслаждаясь скольжением его губ по своей шее, слегка потерлась грудью о его грудь. Кайл шумно вздохнул, его мощное тело содрогнулось, выдавая готовность идти прямо к цели. Рейчел погладила его плечи, руки, вбирая в себя его напряженно подавляемую страсть.

— Не сдерживаешь себя, Скэнлон?

— Кажется, ты тоже. Скажи, что случилось с тобой тогда… почему Мэлори полетела к тебе в Нью-Йорк?

— Дела всякие… кое-что купить надо было, так, женские штучки, неожиданно представилась возможность взять отпуск, вот я и попросила ее приехать. — Рейчел улыбнулась в поцелуе. — Ты что, станешь использовать секс, чтобы получить то, что тебе нужно?

Теперь была очередь Кайла улыбнуться. Он касался губами ее щеки, слегка покусывал мочку уха.

— Разумеется. Ты была помолвлена, не так ли? Почему помолвка расстроилась?

— Были причины. Ты слишком много говоришь.

— Со слов Джады, она расстроилась сразу после визита Мэлори.

— Джада, к сожалению, слишком болтлива.

Руки Кайла скользили по ее телу, наслаждаясь его изгибами и мягкостью.

— Всю себя посвятила работе и карьере?

— Я была помолвлена, значит, не «всю себя посвятила работе и карьере». Тебе нравится играть, не так ли? — выговорила Рейчел, начиная терять контроль.

— Тебе тоже. Но с тобой игра имеет особый вкус.

Рейчел пробежала пальцами по его волосам.

— Ты недоволен?

— Напротив. При желании ты можешь испортить мужчине жизнь. Ты стала такой горячей и влажной и так вкусно пахнешь.

— Нужно с этим что-то делать, а то у тебя такой напряженный взгляд и ты весь дрожишь.

— Мужчины не дрожат, дорогая. — Кайл поднял ее и понес в спальню. — В первый раз мужчина предпочитает быть джентльменом и делать все медленно. Могу сказать, что у тебя давно не было секса. Из этого следует… — он опустил Рейчел на кровать, — мне нужно быть очень осторожным.

— Как любезно, — сухо ответила Рейчел, глядя вслед Кайлу, который пошел в ванную за джинсами.

«Он великолепен, в расцвете сил», — подумала Рейчел, когда он вернулся и бросил на прикроватный столик открытый пакетик из фольги.

— Что еще обо мне скажешь, помимо того что у меня давно не было секса? И думаю, это еще рано надевать.

Кайл окинул взглядом ее тело, и Рейчел едва сдержалась, чтобы не прикрыться. Какой опасный мужчина, он может раскусить любое притворство, и это вызывало раздражение.

Кайл ухмыльнулся:

— Никогда не помешает заранее подготовиться. Хочешь, чтобы все шло по твоему сценарию?

Рейчел натянула на себя простыню.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду?

— Сейчас поймешь. Так да или нет?

Рейчел желала бы вести сексуальную игру, не позволяя затрагивать себя слишком глубоко, она не хотела, чтобы отношения приобрели серьезный характер. Нужно было сделать так, чтобы Кайл понимал, что между ними ничего нет, нет эмоциональной связи и теплоты, и секс с ним нужен для того, чтобы в будущем желание близости перестало отвлекать. Она выяснит о нем все, что только возможно.

— Да.

Рейчел не была готова к нежности Кайла, его губы и руки медленно, томительно изучали ее тело. Она не была готова к своему безумному желанию прижимать его к себе и насладиться им быстро.

— Слишком долго, — чуть слышно произнесла она, когда он слегка отстранился. И когда она попыталась притянуть его к себе, он отстранился снова.

— Долго? — переспросил он глухо.

Его тяжелое, горячее тело двигалось искусно, она чувствовала, что напряжение почти достигло пика, за которым должна последовать разрядка. Но Кайл оттягивал момент… Он скользнул руками по ее бедрам, погладил под коленями и поднял их.

— В чем дело, Рейчел? Начинает нравиться?

Вместо ответа она притянула его голову и впилась губами в его губы, вбирая в себя опасную, дикую, первобытную силу, которая таилась в нем. Кайл вошел в нее все с той же нежностью и осторожностью и остановился, позволяя ей подвинуть бедра и подстроиться под него.

— Все хорошо, — с трудом сказала Рейчел. — О чем ты думаешь?

Кайл напряженно усмехнулся, она слушала гулкие удары его сердца, которые эхом отзывались в ее груди.

— Конечно хорошо.

Ей приходилось подталкивать его вперед, сладостное удовольствие готово было взорваться оргазмом.

— Сладко, правда?

Он не ответил, начав двигаться быстрее…




Кайл отправил восьмой шар в боковую лузу, но мысли его были заняты вовсе не бильярдом. Солнечный свет затоплял игровой зал, а в голове молоточками стучали последние слова Рейчел, которые она прошептала полусонно: «Ты мерзавец, Скэнлон».

Он ненадолго уснул, чувствуя ее дыхание и ее тело, обвившееся вокруг его тела. Рейчел была такая мягкая и теплая, что он снова хотел ее. Но, зная, как она зажата, предпочел сдержать свои желания. Ночью она начала неистово содрогаться в предчувствии оргазма, сопротивляясь, удерживая до самой последней секунды, когда они одновременно предельно открылись и соединились в одно целое…

Утром он приготовил кофе и пил медленно, маленькими глотками, размышляя о своих чувствах. Он должен был признаться себе, что испытывал к Рейчел притяжение с тех далеких времен, когда впервые увидел ее.

Если женщина плачет во сне, как испуганный ребенок, значит, что-то внутри терзает ее. Это Кайлу не понравилось. Затем приглушенный плач прервался словами: «Нет! Не трогай меня! Не бей меня…» Ее тело задергалось, будто кто-то ее держал. Похоже, Рейчел изнасиловали, и эта догадка не нравилась Кайлу.

Этой причины было достаточно, чтобы Мэлори сорвалась с места и полетела к ней в Нью-Йорк. В таком случае была понятна реакция Рейчел на него в самом начале, зажатость, приступы страха. То, что Рейчел отдалась ему, могло означать одно из двух: либо она ему доверяет, либо просто готова использовать секс, чтобы узнать о Мэлори как можно больше. Рейчел всегда руководствовалась своим быстрым, гибким умом, но честность, с которой ее тело отдавалось ему, говорила о том, что ее желание обладать им не уступало его страсти.

Кайл подавил порыв вернуться к ней в спальню, вместо этого он взял разбрызгиватель и направился к окну, где стоял горшок с пересаженным Рейчел папоротником. Думая о том, насколько сильно сестры любили друг друга, он аккуратно оборвал пожелтевшие листья. Размышления привели к следующим вопросам и выводам:

После той поездки Мэлори сильно изменилась и быстро покатилась по наклонной…

Связано ли между собой то, что Мэлори защищала свою семью, и то, что случилось с Рейчел?

Если связь существовала, то это значит, что кто-то в Нептун-Лендинге знал о безграничной любви Мэлори к своей семье и пользовался этим, чтобы держать ее в беспрекословном повиновении…

Возможно, Рейчел права: Мэлори защищала благополучие семьи. В общем-то, все сходилось.

По тротуару мимо окон «Девяти шаров» пробежал трусцой Шейн Темплтон. Когда-то Мэлори испытывала к священнику нежные чувства, и сейчас это мешает ему спокойно спать. Шейн остановился у входной двери и постучал.

Кайл решил, что имеет смысл показать всем, что он провел ночь здесь, и дать понять тому неизвестному визитеру, что у Рейчел есть защитник. Если благочестивый священник любитель женщин, надо ему намекнуть, что Рейчел уже занята. Кайл усмехнулся и открыл дверь.

— Входи.

Священник бросил взгляд на голую грудь Кайла, на его джинсы, обвел взглядом игровой зал, задержался на открытой двери, откуда лестница вела наверх в квартиру. Двери квартиры не было видно, но его взгляд точно вычислил ее местоположение. «Интересно, сколько раз Шейн Темплтон поднимался по этой лестнице к Мэлори?» — задался вопросом Кайл.

— Я просто…

— Конечно, просто зашел справиться, как у Рейчел дела. Я бы, конечно, предложил кофе, но Рейчел еще спит, — сказал Кайл, изучая священника и стараясь понять, не он ли вчера ночью пытался проникнуть в квартиру. — Любишь совершать пробежки?

Шейн казался взволнованным.

— Иногда. Теперь ты управляющий клубом?

Кайл счел нужным пропустить шпильку:

— Как я сказал, Рейчел спит.

— С ней все в порядке? Так странно, ты здесь в столь ранний час…

На это Кайл только пожал плечами и позволил священнику думать все, что тому заблагорассудится. Кайл посмотрел на подъехавшую к клубу машину Боба Уинтерса. Боб обогнул большой черный «линкольн», стоявший носом к бильярдной, вошел в открытую дверь и сразу же натолкнулся на них с Шейном. Сложилось впечатление, что неожиданная встреча его обеспокоила.

— Что-то случилось? Вернее, я хотел спросить, почему ты здесь? Где Рейчел? С ней все в порядке? Что ты здесь делаешь, Скэнлон? — многозначительно спросил он.

— Ночная смена, — медленно произнес Кайл и подождал, чтобы намек был понят.

Боб отреагировал мгновенно: его лицо сделалось красным от злости.

— Я не хочу, чтобы ты отирался возле Рейчел.

— Подождите, послушайте… — остановил его Шейн. — Реальность не всегда такова, какой кажется. Я уверен, у него есть на то уважительные причины.

— Причины для чего? — угрожающе спокойно спросила Рейчел, стоя на лестнице, ведущей в игровой зал.




Глава одиннадцатая


Ночь, проведенная с Кайлом, подарила сладостное пробуждение. Рейчел чувствовала тепло и умиротворение. Она лежала в постели одна, часы показывали всего шесть часов утра. Снизу до ее слуха донеслись мужские голоса: Кайл говорил зловеще-спокойно, Боб — резко и громко, и был еще чей-то голос, вроде бы примиряющий и вместе с тем напряженный.

Рейчел наскоро сполоснула лицо, почистила зубы, быстро оделась и направилась в бильярдную. На лестнице она остановилась, созерцая шумную троицу: один из них был ей почти как отец, Шейн подарил Мэлори томик стихов, возможно и обручальное кольцо, и Кайл. Сейчас все ее внимание было сосредоточено на последнем. Она слышала его слова о «ночной смене», не оставлявшие никаких сомнений относительно их отношений. Кайл, в одних джинсах и мокасинах, небритый, смотрел, как она спускается по ступенькам вниз.

— Доброе утро, солнышко, — тихо произнес он.

Внизу живота у нее все напряглось, тело помнило Кайла, его жар и силу, его нежность. Однако откровенное заявление в присутствии Боба и Шейна о том, что сегодня ночью они занимались любовью, заставило ее почувствовать себя неловко.

Рейчел сердито стрельнула в Кайла глазами. Она отлично знала, какое впечатление производит в спортивной майке, джинсах и розовых шлепанцах, а Кайл смотрел на ее босые ноги так, словно это были восточные сладости. Затем его взгляд медленно заскользил вверх, вызывая жар во всем теле и румянец на щеках. Не сходя с места, он притянул ее к себе и поцеловал коротко, но крепко. Отпуская, чмокнул в нос и хлопнул по попке.

— Доброе утро, дорогая.

Придя в себя от ошеломляющей откровенности, Рейчел не ответила на его улыбку, она понимала, что Кайл таким образом демонстрирует права собственника. Она отошла в сторону, отгораживаясь от Кайла бильярдным столом, взяла в руки биток и несколько раз подкинула, давая понять, что очень хочет запустить в него этим шаром. «Позже я с тобой поговорю», — обещал ее многозначительный взгляд. Кайл понимающе кивнул и сложил на груди руки.

Рейчел с трудом отвела взгляд от его обнаженной груди — еще так свежи были сладостные ощущения от прикосновений.

Она положила биток на стол и рукой закатила его в лузу, словно освобождаясь от чувственных переживаний и напряжения, которые окутывали их с Кайлом пеленой.

— По какому поводу собрание? — спросила Рейчел, выдавливая из себя улыбку и стараясь казаться непринужденной. — Не рано ли?

— Что скажет твоя мать? — резким, почти прокурорским тоном спросил Боб. — Ты знаешь, что Мэлори путалась со Скэнлоном и к чему это привело. Он бабник, и он тебя погубит. Я не ожидал от тебя такого.

Голос Шейна звучал тихо и взволнованно:

— Мы просто забеспокоились, когда увидели сегодня утром его машину рядом с твоей. Он время от времени навещал Мэлори, и мы просто подумали, может быть, ты… все ли с тобой в порядке.

— О, я знаю, зачем он здесь, — мрачно проговорил Боб.

Кайл тем временем разбил «восьмерку» и, как опытный игрок, стал посылать шары один за другим в лузы, демонстрируя полное равнодушие к разыгрывавшемуся спектаклю и позволяя Рейчел защищать себя самой.

Боб смотрел на Рейчел, сурово сдвинув брови:

— Я не разрешаю тебе с ним встречаться. Я заботился о вас с детства. Я и Мэлори просил, чтобы она отделалась от него, но она меня не слушала.

Шар громко ударился о борт и скатился в лузу. Кайл выпрямился, взял мел и, пока натирал кий, в упор смотрел на Боба.

— Он прав. Несколько лет назад у нас с ним состоялся весьма серьезный разговор.

Нежную прозрачность утра словно грозовые тучи затянули: возникло тягостное напряжение, причину которого Рейчел не могла понять. Кайл пожал плечами и продолжил гонять шары. Он вытянулся над столом в идеальной позе профессионального игрока, солнечный свет падал на его обнаженную спину, оттенял рельефную мускулатуру плеч, рук…

Шейн, тяжело дыша, взглянул на Рейчел, затем на Боба и Кайла.

— Думаю, мне лучше уйти. Женщины назначили собрание на сегодняшнее утро и попросили меня выступить.

— Выпроводи его, — потребовал у Рейчел Боб и сердито посмотрел в сторону Кайла.

Кайл выпрямился и бросил кий на стол. Широко расставленные ноги и заходившие на скулах желваки выдавали с трудом сдерживаемую ярость.

— Полагаю, Рейчел сама решит, что ей делать, Уинтерс.

— С Рейчел у тебя ничего не получится, она знает, что ты сделал с Мэлори.

— Ну ладно, я пошел, — быстро проговорил Шейн и поспешил к открытой двери.

— Увидимся позже, Рейчел. — Боб поцеловал ее в щеку и враждебно посмотрел на Кайла. Тот ответил ему спокойно-равнодушным взглядом, взял кий и продолжил игру, будто ничего не случилось.

Рейчел закрыла входную дверь на ключ. Ей хотелось кричать. Пожалуй, она бы с удовольствием поколотила Кайла, который примеривался сложным приемом послать очередной шар в лузу. Она прислонилась к столу напротив Кайла, сложила на груди руки и, сдерживаясь, чтобы не закатить скандал, сказала:

— Спасибо, что сварил кофе.

Кайл пожал плечами, проверяя подвижность кия.

— Что ты делаешь, Скэнлон?

— Ты же видишь, примеряюсь к удару… После проведенной со мной ночи ты могла бы называть меня Кайлом. По имени как-то интимнее.

Кайл сделал удар: один шар загнал в лузу, второй, покатившийся в противоположную сторону, Рейчел прихлопнула ладонью.

— Игра закончена.

— Разумеется. — Кайл посмотрел ей прямо в глаза, затем спустился взглядом вниз по телу. Желваки на скулах напряглись, он пожал плечами. — Как скажешь.

Он бросил кий на стол и пошел к выходу.

— В таком виде ты не выйдешь на Атлантис-стрит. На улице уже достаточно людно.

Кайл повернулся и, подняв бровь, сказал:

— Я так приехал к тебе вчера вечером, другой одежды у меня нет.

— В таком случае лучше выйти через квартиру. И мы так и не поговорили. Мне нужны ответы на те вопросы, которые я тебе задала.

— Ты приглашаешь меня подняться наверх, дорогая? — тихо спросил он, подходя к ней.

Кайл встал так, что закрыл собой окно, и провел, дразня, пальцем по ее щеке, шее до ложбинки на груди. Тело Рейчел мгновенно отреагировало, но она не хотела поддаваться соблазну.

— Поступай как знаешь. Ты ведь с такой легкостью сообщил всем, что эту ночь провел у меня. Зачем ты это сделал?

Кайл водил пальцем вокруг ее соска.

— Во-первых, невежливо покидать любимую женщину утром, не сказав ей на прощание ласковых слов. Во-вторых, я просто ждал, когда ты проснешься.

Рейчел фыркнула, стараясь не обращать внимания на его палец, который перешел ко второй груди. Приблизившись круговыми движениями к уже твердому, набухшему соску, Кайл легонько похлопал его. Рейчел крепко ухватилась за край бильярдного стола, чтобы не позволить рукам обнять Кайла и не дать ему возможность снова уложить ее в постель и увернуться от ответов.

— Ты не джентльмен. Несколько лет назад Боб просил тебя оставить Мэлори. Это правда?

Кайл чуть заметно поджал губы:

— Просил. Но ты же знала об этом, не так ли?

— Догадывалась. Кто та девочка на фотографии?

Кайл усмехнулся и потерся носом о щеку Рейчел, задевая ее колючей щетиной.

— Ты такая теплая. И пахнешь… так вкусно пахнешь. У Шейна на тебя какие-то виды? Он выглядел по-настоящему взволнованным.

Кайл слегка придвинулся, чтобы она почувствовала его эрекцию.

— Доброе утро, дорогая.

— Это у тебя хорошо выходит, не так ли? Получаешь, что хочешь, а то, что не хочешь, обходишь? Думаешь, соблазнишь меня и снова утянешь в постель или разозлишь до скандала и тем самым избавишься от разговора? Ты ошибаешься, сильно ошибаешься. На этот раз меня не купишь. — Рейчел оттолкнула его и нетвердым шагом направилась к лестнице, чувствуя, что Кайл идет сзади, и ощущая мощное притяжение между ними, которое росло с каждым шагом.

Поднявшись в квартиру, она обернулась к Кайлу:

— То, что ты поставил всех в известность о проведенной со мной ночи, говорит либо о твоем гипертрофированном эгоизме, либо таким образом ты пытался показать, что я нахожусь под твоей защитой… Все это так пошло, Кайл.

Кайл взял ее лицо в свои руки.

— Я сказал только то, что ты очень вкусно пахнешь и что ты очень сексуальна.

Расстегивая его джинсы, Рейчел тянула его к себе, а он медленно направлял ее к спальне.

— Скэнлон, мне нужны ответы. Дай мне что-нибудь, над чем я могла бы работать…

— Именно это я и собираюсь сделать. — Его руки скользили по ее телу, узнавая выпуклости и ложбинки…

«Опасная женщина», — подумал Кайл после, когда Рейчел тихо спала у него под боком. Он знал, что она крайне недоверчива. Мэлори объясняла это тем, что Рейчел рано осталась без отца, который их бросил.

Рейчел тихо вздохнула и положила руку ладонью вверх ему на грудь — жест доверия. Легкая, узкая кисть, тонкие пальцы с коротким, аккуратным и практичным маникюром. Кайл поднес ее руку к губам, наслаждаясь мягкостью и гладкостью кожи, белизной и нежностью — хрупкая женская рука в большой и сильной мужской ладони. Сладостно-горькое мгновение здесь, среди тихих теней, когда Рейчел спокойно спит рядом с ним.

Решительность, с какой она взялась за расследование и поиски мучителя Мэлори, пугала Кайла. Рейчел могла затронуть силу, способную причинить страдания ей, возможно, также Джаде с Триной… и девочке.

Он дал слово оберегать и защищать девочку, и он сдержит слово, хотя это может стоить ему самого дорогого — Рейчел.




В три часа дня за окнами «Девяти шаров» с легким шорохом шин пробегали машины, в игровом зале тихо играла музыка, негромко постукивали шары.

Любимая песня Мэлори окутывала Рейчел…

Я буду с тобой вечно, пока бьются о берег волны, пока кружат в небе голуби, пока цветут розы, пока не остановится время… я буду с тобой вечно… в том далеком «завтра»…

Что чувствовала Мэлори, когда ждала ее? Ждала?

Рейчел сидела в кабинете бильярдной. Она бросила карандаш на стол и мыслями вернулась к Кайлу, вспоминая, как утром они занимались любовью.

— Кажется, это может длиться вечно, — сказал он, оттягивая пик наслаждения, доводя ее до сладостного изнеможения, перед тем как одновременно взорваться оргазмом…

Его последний поцелуй был пылким и крепким.

— Поздно вечером никому не открывай дверь. И подумай, может, тебе найти более безопасное место — ко мне, например, переехать. Ты уже получила представление о том, через что пришлось пройти Мэлори. Я не хочу, чтобы то же самое повторилось с тобой. Я тебе позвоню, а ты понадежнее закрой все двери.

— Я не намерена к тебе переезжать.

Костяшками пальцев он потер ее соски, и они тут же стали твердыми.

— Я могу к тебе переехать. Обдумай такой вариант.

Интуиция подсказывала Рейчел, что сегодня вечером Кайл к ней не приедет, но она его и не приглашала.

— Не люблю оружие, забери свой пистолет.

— Какой пистолет? — с двусмысленным намеком спросил он и прижал ее к кровати, забросив назад руки и держа за запястья. — Ты знаешь, что тебе снятся кошмары? И тебе не нравится, когда тебя так держат, правда?

Кайл был прав, ей не нравилось, потому что напоминало о нападении в парке. Советы Кайла понадежнее закрыть все двери и оставить при себе пистолет подтверждали ее догадку о том, что вечером он не приедет, из чего следовало, что он собирается покинуть город. Рейчел хотела выяснить: во-первых, куда он направляется, во-вторых, с какой целью, и, в-третьих, какое отношение имеет к нему девочка с фотографии.

— Я не верю, что тебе ничего не известно о той девочке, я убеждена, что ты ее хорошо знаешь. А я хочу знать, каким образом она связана с Мэлори.

Кайл отпустил Рейчел, поднялся и натянул джинсы.

— Тебе никто не говорил, что терроризировать мужчину вопросами — неблагодарное занятие? — холодно спросил он и, не дожидаясь ответа, ушел.

На столе под пистолетом остался лежать листок, исписанный крупным, разборчивым почерком. Кайл оставил список телефонов с именами незнакомых мужчин, по которым нужно звонить в случае опасности, включая полицию и пожарных. К сожалению, это был не тот список, который Рейчел хотела от него получить. Ей нужен был список мужчин Мэлори.

Одного Рейчел уже знала — Шейн. Он явно не желал, чтобы узнали о его связи с Мэлори, и боялся, что Рейчел найдет подаренную им книгу. Был еще один, который носил сшитые на заказ туфли на высоком каблуке четырнадцатого размера. Кукла вуду изображала мужчину, которого Мэлори ненавидела и который, возможно, шантажировал ее безопасностью семьи…

В списке мог быть и Томми Джеймс, и Фред Паркер, и тот, с кем встречалась Терри Сэмсон.

Женщины играли в пул — «послеобеденный отдых», как они выразились. Рейчел решила выйти в зал и понаблюдать за ними. Как только она появилась, Трина тепло улыбнулась ей. Она положила портфель на стул, сняла синий жакет, сбросила туфли на высоком каблуке и направилась к киевнице. Прицельным глазом мастера выбрала кий, подержала в руке, словно определяя вес, затем катнула его на ближайшем столе, проверяя, не искривлен ли он.

Трина приветливо улыбнулась игравшим женщинам, оперла кий на рогатку из пальцев и разбила пирамиду, получив идеальную комбинацию для дальнейшей игры.

Рейчел расположилась за соседним столом с Энтони Корнелием, невысокого роста пожилым эмигрантом из Испании. У него был свой бизнес — Энтони изготавливал кии и наряду с этим следил за состоянием киев «Девяти шаров». Несколько сыновей Энтони имели каждый свой бизнес, но иногда они помогали отцу: забирали на починку и привозили назад кии. Сейчас Рейчел хотела проверить с Энтони счета и договориться, чтобы обо всех встречах предварительно созваниваться и назначать конкретное время. Но Энтони слушал ее вполуха, сосредоточив внимание на изящных движениях длинноногой женщины, очевидно вспоминая романтические приключения далекой юности.

Рейчел наблюдала за Терри, Салли Мей и Дороти. Они старались не смотреть на Трину, но ревность трудно было скрыть. Может, они так же ревновали и к Мэлори, чем причиняли ей боль, и, может, они могли нанять кого-нибудь, кто выполнил за них грязную работу и отвадил их мужей от Мэлори?

В белой деловой блузке и темно-синей узкой юбке, оставлявшей прекрасный обзор ее красивых ног, Трина Эверли приковала к себе внимание всех мужчин бильярдной, даже стариков, игравших в шашки, — давних ее поклонников. Два молодых бизнесмена, в строгих деловых костюмах, в очках от известных дизайнеров, со стрижками, сделанными в модных салонах, играли в «восьмерку». Они явно принадлежали к одной сфере бизнеса и пришли сюда не только играть, но и вести переговоры. Они приостановили игру и наблюдали за немолодой женщиной — гибкой блондинкой с приятным лицом.

— Простите, — медленно поднимаясь, сказал Энтони, — мне нужно поговорить с вашей матерью. Она настоящий профессионал. Свой первый кий она заказала у меня, с этого и начался мой бизнес, и он процветает с каждым днем. Ваша мать ездила на турниры и всем обо мне рассказывала, и у меня появились деньги, чтобы содержать семью. Она с годами не меняется, все так же хороша, и, знаете, она добрая женщина. И Мэлори всегда была добра ко мне, старику, который скучает по своей давно покинутой родине. Девять лет назад она купила этот клуб, сделала его популярным, а меня наняла следить за состоянием киев.

Рейчел наблюдала, как Энтони шел между столами, вежливо кивая женщинам. Она внесла последние записи в его счет, закрыла файл и направилась к Трине.

— Тяжелый день выдался? Ты выглядишь немного напряженной.

Трина поставила биток для бильярдного трюка, удар оказался неудачным: в лузу из трех шаров попали только два. Трина улыбнулась, глядя на Рейчел:

— Хорошо, что я зарабатываю тем, что стучу по клавишам калькулятора, а не выступаю на турнирах и не заключаю пари вот на такие удары.

— Ты сохранила мастерство и могла бы при желании вернуться в профессиональный бильярд.

— Возможно, но тогда мне пришлось бы много ездить, как в те времена, когда мы боролись за выживание и я пыталась обрести саму себя.

Рейчел приобняла Трину и сказала:

— Это все в прошлом. У тебя встревоженный вид. Что-нибудь случилось?

— Как будто ты не знаешь причину моей тревоги, дорогая, — непринужденно ответила Трина. — Я только что выступала на ланче для бизнесменов. Люди спрашивали, как у тебя идут дела в «Девяти шарах». Боб тоже присутствовал на этом выступлении. Он заботился о вас как отец, и он, естественно, волнуется. Боб думает, что Кайл Скэнлон прошлую ночь провел у тебя. Он считает его ненадежным парнем.

— Я знаю, Боб считает его виновником многих бед Мэлори. А я думаю, что без Кайла она раньше ушла бы из жизни. Но даже он не мог ее остановить, — мягко сказала Рейчел. Она решила не беспокоить мать и не рассказывать о ночном визите неизвестного. — Мама, я доверяю Кайлу.

— О, это о многом говорит, принимая во внимание твою осторожность… Я знаю, Кайл заботился о Мэлори, и я ему благодарна за это. Было время, когда я этого не понимала… — Трина погладила Рейчел по голове и с нежностью произнесла: — Мисс Русалка Нептун-Лендинга. Ты достаточно взрослая, чтобы самостоятельно делать выбор, я имею в виду — выбирать мужчин. В конце концов, тебе тридцать три и ты почти вышла замуж за Марка Брэдберна — ближе ты не подобралась. Я поговорю с Бобом. Знай, он любит тебя и желает тебе только хорошего. Ты, конечно, имеешь право поступать по своему усмотрению… Но мне кажется, жить в квартире Мэлори небезопасно…

Трина обвела взглядом игровой зал, молодые бизнесмены улыбнулись ей.

— Я волнуюсь, как бы с тобой чего не случилось. Я не перенесу, если моя вторая дочь…

Рейчел обняла мать и прижалась лбом к ее лбу:

— Мама, со мной ничего не может случиться.

Трина крепко обняла дочь и посмотрела ей прямо в глаза:

— Что-то уже происходит. Я это чувствую. Когда я сюда приезжаю, у меня появляется такое странное ощущение, будто…

— Мэлори здесь? И она чего-то ждет?

— Да, именно. Она где-то рядом, и ей что-то нужно. Как в детстве, когда она была слабенькой и запуганной, но боялась попросить меня о чем-нибудь. Ты думаешь, я…

Рейчел покачала головой:

— Я чувствую то же самое: будто Мэлори, чтобы обрести покой, что-то нужно и я должна помочь ей.

— Это просто боль утраты, мы все немного отдалились и ничем не могли ей помочь. Пожалуйста, дорогая, не внушай себе, что ты ей чем-то обязана. Если что-нибудь с тобой случится…

— Не случится. Ты должна мне доверять, мама.

Трина мягко улыбнулась:

— Иногда ты так на меня похожа. Если уж ты на что-то решилась, обязательно сделаешь.

Рейчел улыбнулась и поцеловала мать в щеку.

— Разве это плохо?

— Слишком много ответственности легло на твои детские плечи, когда я работала на двух работах и постоянно ездила на турниры. Но сейчас в такой ответственности нет нужды. Ты не можешь и не должна отвечать за всех. Ты не должна винить себя в смерти Мэлори или в том, как она жила.

— Я в долгу перед ней, мама, и я верну долг.

— О каком долге ты говоришь, Рейчел?




Рейчел сидела в кабинете. Она тряхнула головой. Она не ответила матери, потому что это затрагивало слишком личное. Объяснения могли ранить сердце Трины.

— Я знаю, что такое унижение, Мэлори, и я найду того, кто использовал твою любовь к семье, чтобы выжимать из тебя все, что ему было нужно. Не уходи, пока я с ним не разделаюсь.

Рейчел сидела за столом и нервно постукивала по нему карандашом. Кто та девочка на фотографии? Кем она приходится Мэлори? У нее такой же озорной взгляд, как у Мэлори в детстве, но волосы — не рыжие кудри Мэлори, а прямые, темно-русые, послушные ветру — как у Шейна…

— Кайл все знает, но молчит, но я докопаюсь до истины…

Зазвонил телефон, включился автоответчик, раздался низкий голос Кайла.

Он звонил с мобильного, он также оставил два сообщения на ее автоответчике в квартире. На этот раз в его голосе не было ноток любовного воркования…

— Черт возьми, Рейчел, сними трубку или перезвони мне.

Из короткой, резкой фразы следовало, что он раздражен. Рейчел это вполне устраивало, она не собиралась беспрекословно подчиняться его приказам…

Да и вообще, позвонил бы он, если бы она не оставила сообщение на недавно купленном им автоответчике?

Может, он сейчас в объятиях другой женщины?

Одна ночь, проведенная с Кайлом, не сделала ее экспертом, но Рейчел не думала, что его сексуального возбуждения хватит и на вторую ночь.

В конце концов, она вообще ничего не знает о Кайле.

Может быть, сейчас самый подходящий момент что-нибудь выяснить? Пригласить, например, его жен в бильярдную, когда никого не будет, поиграть с ними в пул, поболтать на всякие женские темы? Но прежде всего нужно пригладить взъерошенные перья Боба.




Перед закрытием в небольшом магазинчике Боба Уинтерса было тихо. Здесь теснились старомодные бытовые приборы, самые простые, но незаменимые в хозяйстве скобяные изделия, средства для борьбы с вредителями, газонокосилки и разнообразные садовые инструменты. В детстве и юности Рейчел, Джада и Мэлори часто работали у Боба за небольшую плату: подметали пол, сортировали болты и гайки, выкладывали новый товар, к Рождеству заворачивали в подарочную бумагу миксеры и утюги.

Когда Рейчел открыла дверь магазина, Боб расставлял на полке посуду для пикников. Его лысеющая голова поблескивала под лампами дневного света. Боб настороженно наблюдал, как Рейчел подходит к нему.

— Привет.

Боб поставил алюминиевый кофейник на маленький походный примус.

— Ну привет.

— Как дела? — Рейчел не знала, как начать разговор, чтобы снять напряжение от происшедшей утром стычки Боба с Кайлом.

— Отлично. А у тебя как? — Он кивнул своему помощнику, Джейсону Фредерику: рабочий день закончился, и тот направлялся домой.

— Тоже все хорошо. — Рейчел протянула Бобу пакет с его любимыми сладкими булочками. — Сладкое всегда поднимает настроение. Джада осталась вместо меня в «Девяти шарах», так что времени у меня не очень много.

— Спасибо. Мои любимые булочки. — Он старался не смотреть ей в лицо, его неизменная улыбка куда-то пропала. Было видно, что он чувствует себя неловко.

«Да, плохо дело», — подумала Рейчел, подошла ближе и обняла его. Прижавшись к его мягкому и уютному животу, вдохнув старомодный запах лосьона, которым он предпочитал пользоваться, она почувствовала защищенность, которую он дарил им в детстве.

— Мы ведь не будем дуться друг на друга?

— Конечно нет. С чего бы это? — сказал Боб, но его тело было как деревянное, слова он произносил отрывисто и резко. Рейчел разомкнула объятия и сделала шаг назад — от него веяло холодом.

Вместо того чтобы, как обычно, с нескрываемым удовольствием открыть пакет с булочками, он отложил его в сторону, прошел мимо станка для изготовления ключей к стеллажу с дверными замками и задвижками и принялся протирать там пыль.

Видно было, что он очень расстроен, и Рейчел почувствовала себя тринадцатилетней девочкой, которой приходится объяснять, почему она тайком съела вторую порцию мороженого.

— Что касается сегодняшнего утра…

Выражение лица Боба сделалось мрачным, он вытащил из коробки задвижку и положил на свободное место на стеллаже.

— Я не хочу об этом говорить. Прекрати встречаться со Скэнлоном. Он испортил жизнь твоей сестре, а теперь и ты туда же.

Рейчел понимала, что сейчас может разразиться ссора, а ей совершенно не хотелось в нее ввязываться, тем более с человеком, который был ей как отец, поэтому она сделала примиряющий шаг:

— Боб, я не знаю, что сказать. Раньше я думала о нем так же, как и ты, но, оказывается, Кайл заботился о Мэлори в самые трудные для нее моменты жизни.

— Вместо того чтобы бежать за помощью к нему, Мэлори могла бы обратиться к тебе, к матери, к Джаде, ко мне, наконец. Я знаю, она несколько раз пробовала жить у него. Конечно, вы не мои дети, но я беспокоюсь о вас как о родных. И ты, умная, образованная, рассудительная, идешь той же дорогой, что и Мэлори, связалась с тем же самым подонком. Рейчел, я высказать не могу, как ты меня разочаровала.

Чувствуя себя провинившейся маленькой девочкой, заслуживающей справедливого наказания, Рейчел не знала, что ответить. Слова вырвались неожиданно, сами собой:

— Прости, Боб. Я очень сожалею о случившемся. Но Кайл не такой, каким ты его видишь, он…

— Я знаю, какой он. Много лет назад, когда он начал увиваться вокруг Мэлори, я пытался ее предостеречь. Но она меня не послушала. Я предлагал этому… этому механику деньги, чтобы он навсегда уехал из города, но он только рассмеялся мне в лицо. Я пытаюсь защитить вас как могу. Если ты пойдешь той же дорогой, что и Мэлори, это разобьет сердце твоей матери. Много лет назад, после смерти моей жены Алисы, я вошел в вашу семью, чтобы заботиться и помогать вам. Прошу тебя, девочка моя, подумай о своей матери. Разве ты хочешь прожить такую же трудную жизнь, какую прожила она? Подумай о последствиях. Подумай, сколько сил мать отдала, чтобы вырастить вас, выучить, сколько вам самим пришлось вместе с ней трудиться. Что случилось с тем парнем, с которым ты была помолвлена?

— С ним ничего не вышло.

Марк Брэдбери повел себя слишком эгоистично, требуя от нее близости после нападения в парке. Она переживала глубокую сексуально-психологическую травму, а он хотел, чтобы она вела себя так, будто ничего не случилось…

Рейчел поцеловала Боба в щеку.

— Я знаю, ты любишь нас и переживаешь за нас. Но, пожалуйста, не надо…

— Обещай мне, что ты больше никогда не увидишь Скэнлона, — твердо потребовал Боб.

— Я не могу этого обещать, — честно призналась Рейчел. Она решила, что Бобом движет обычная отцовская ревность: отцы с трудом переносят, когда в жизнь их дочери вторгается посторонний молодой человек. В таких случаях снять напряжение в отношениях помогают терпение и мягкость, и со временем все приходит в норму.

— Хорошо, только не говори потом, что я тебя не предупреждал. Подумай о своей матери, через что ей пришлось пройти и сколько еще неприятностей ты можешь ей доставить. Я хотел отвлечь Мэлори от таких типов, как Скэнлон, надеялся, что она займется своим бизнесом, будет гордиться собой, я всячески поддерживал ее в этом.

Рейчел внимательно смотрела на человека, заменившего ей отца, который был с ними на всех праздничных обедах, ремонтировал что-нибудь в доме по мелочи.

— Я знаю, ты дал ей деньги, чтобы она открыла «Девять шаров», знаю, что ты заботился о ней. Все утрясется. Я люблю тебя, Боб.

Боб повернулся к Рейчел и обнял ее, он растаял, был таким же мягким и уютным, как прежде.

Выведенная из равновесия устойчивой неприязнью Боба к Кайлу, Рейчел была не в настроении вступать в разговор с Шейном Темплтоном, которого она встретила неподалеку от магазина Боба. У нее сложилось впечатление, что Шейн Темплтон ждал ее, как тем вечером, когда был сильный туман. Шейн любезно улыбнулся:

— Рейчел, рад встрече.




— А, Шейн.

Если с Бобом она будет пытаться исправить отношения, то Шейн — совсем другое дело.

Темплтон шел рядом.

— Заходила к Бобу? Я знаю, он вам как родной отец, сегодня утром он был очень расстроен. Я испугался за его сердце. Такие стрессы опасны для мужчин в его возрасте.

— Я сама позабочусь о Бобе. А вот твой утренний визит меня разочаровал. Времена «Алой буквы»[1 - Роман Н. Готорна.] давно в прошлом.

Шейн неприятно улыбнулся, обнажив мелкие, острые зубы.

— Да, но некоторые люди так ничему и не научились, не так ли?

Рейчел хотелось знать, как усердно Шейн учил Мэлори жить правильно. Бил ли он ее? Его волосы очень похожи на прядь волос куклы и… волосы девочки. Может ли он быть отцом девочки?

Краткий разговор на улице оставляет ему много шансов уйти от ответов, его нужно прижать к стенке в такой момент и в таком месте, чтобы он не смог улизнуть.

— Мне нужно возвращаться в бильярдную. Мы поговорим на эту тему в другой раз. Немного освобожусь и позвоню, договоримся о встрече.

Шейн сжал руку Рейчел повыше локтя и, приблизившись к ней, довольно грубо спросил:

— Ты ничего не нашла, что следует мне вернуть? Скажи мне правду…

Рейчел посмотрела на его пальцы, впившиеся в ее руку.

— Не надо меня так хватать…

На улицу вышел Боб, посмотрел на них и нахмурился.

— Что-то не так, Рейчел? — В его гоне звучала решимость встать на ее защиту.

Шейн отпустил Рейчел и улыбнулся, но его прищуренные глаза оставались холодными.

— Все хорошо. Я просто заверил Рейчел, что понимаю ее состояние и знаю, как много Мэлори значила для нее.

— Мы просто разговаривали, Боб. Продолжим позже, Шейн. Пока, Боб. Мне надо возвращаться в клуб, работа ждет.

Подходя к машине, Рейчел оглянулась. Боб стоял на обочине и смотрел ей вслед, как любой отец, беспокоящийся о безопасности своего ребенка, пусть даже взрослого. Она помахала ему рукой и поймала на себе мрачный взгляд Шейна. «Бил ли он Мэлори? — вновь задала себе вопрос Рейчел. — Его голос звучит на пленке?»




«Я буду преследовать тебя вечно…» — сверлила мозг угроза Мэлори.

Рейчел задает много вопросов, она могла найти эту чертову куклу. Он шел домой, жуя таблетки от несварения желудка и задыхаясь от ярости.

«Шлюха. Похоже, Нептун-Лендинг не знает, кто ты есть на самом деле, Рейчел Эверли. Ты спишь с Кайлом Скэнлоном, как и твоя сестра, ты такая же грешница, как и она, и она получала от меня за это, я вынужден был бить ее. И в этом нет моей вины. Мэлори соблазняла меня точно так же, как это делаешь ты. Только после того, как я удовлетворю себя, я позволю иметь тебя другим. Я научу тебя уважать меня, желать меня, но вначале я рассчитаюсь с Кайлом».

Он ухмыльнулся, представляя, с каким наслаждением он убьет Кайла, посмевшего тронуть то, что ему не принадлежит.

«Она моя, Кайл, как и Мэлори. Мэлори бегала к тебе искать защиты, Рейчел некуда будет бежать. Она будет моей, как и Мэлори…»

«Я буду преследовать тебя вечно…» Он содрогнулся: обещание Мэлори явственно прозвучало у него в голове, и казалось, вокруг запахло ванилью…




Глава двенадцатая


— Здорово! — присвистнув, сказал Джон Скэнлон-младший, когда желтый «кадиллак девилль» выехал на гоночную трассу.

Мужчины, стоявшие у гоночного легкового автомобиля, переделанного из серийного, с любопытством смотрели на приближавшуюся к ним машину.

Полуденное солнце Айдахо светило ослепительно, уходящая на север к Бойсе узкая дорога казалась тонкой лентой серпантина на фоне гор и бескрайних полей. Ребенок мог расти в безопасности в белом двухэтажном доме, окруженном цветником и огородом. На пастбище спокойно щипала траву кобыла, по всем признаком весьма миролюбивого нрава, — хороший спутник для детских прогулок и настоящий друг для растущего человека, как и котята в сарае.

Кайл отложил гаечный ключ, вытер замасленные руки тряпкой и отбросил ее в сторону. Стоявший рядом молодой парень тихо присвистнул, когда дверца «кадиллака» открылась и из машины вышла женщина.

— Будем надеяться, что твоя жена этого не услышала, — тихо сказал Кайл и направился к сараю, служившему гаражом. Он умылся с мылом и вытерся чистым полотенцем — жена Джона требовала, чтобы они совершали эту процедуру, перед тем как войти в ее безупречно чистый дом.

Рейчел не отвечала на его телефонные звонки, он уже закончил здесь все свои дела и собирался возвращаться в Нептун-Лендинг. «Наверняка теперь все будет по-другому», — мрачно думал Кайл, вытирая руки. Оставить телефон Джона Скэнлон было, вероятно, все равно что указать Рейчел прямой путь к желаемым ответам. Она могла бы перезвонить ему на мобильный; в списке, оставленном под пистолетом, был и его номер. Рейчел могла связаться с ним в любое время, и ему не нравилось, что он, как мальчишка, ждал ее звонка, хотел услышать ее голос. Она раздражала его — именно это получалось у нее лучше всего.

Жить с ней будет все равно что по минному полю ходить.

А без нее и того хуже.

Рейчел не просто возбуждала его сексуально — она затрагивала нежные струны его души: ему хотелось открывать перед ней дверь, обнимать ее и прижимать к груди, защищая от всех горестей и бед, успокаивать, когда она горевала о смерти Мэлори.

И что еще хуже, он никогда не знал такого покоя, не только сексуального расслабления после оргазма, но и проникающей до глубины души умиротворенности, которая появлялась потом, когда она перебирала пальцами его волосы, гладила по плечам и груди.

Сдерживать мягкость и нежность стоило ему больших усилий и превратилось в настоящую войну с самим собой.

Когда мужчина задумывается о браке с такой своевольной и упрямой женщиной, как Рейчел, он обрекает себя на неприятности. И все-таки именно об этом думал Кайл, когда занимался с Рейчел любовью. Он думал о том, чтобы не надевать презерватив и сотворить внутри Рейчел новую жизнь…

Она была права, когда обвиняла его в мужском эгоизме, он даже в мыслях не мог допустить, что другой мужчина будет держать ее в своих объятиях, тем более увлечет ее в свою постель…

Кайл самодовольно улыбнулся. Если презерватив не ввел его в заблуждение, то напряженность тела Рейчел свидетельствовала о том, что у нее давно не было секса. А значит, ему она доверяет, в противном случае она бы его и близко к себе не подпустила.

Она распознала его желание отвлечь ее от эмоций, от тех душевных шрамов, которые он тщательно скрывал от посторонних глаз и не хотел, чтобы к ним прикасались.

— Стильная дамочка, и, по всей видимости, с характером, знает, чего хочет, — усмехнувшись, сказал Джон Скэнлон и взглянул на Кайла. Джон был моложе Кайла и счастливо женат. — Она с тебя глаз не сводит. О, да у тебя слюни текут, старина, словно на столе она единственный десерт. Знаешь ее?

Кайл почувствовал жаркое напряжение внизу живота, когда он вспомнил, как Рейчел двигалась сначала под ним, а потом сверху, этот мучительный тихий стон, когда она потеряла над собой контроль и взорвалась в конвульсиях от предельного наслаждения.

— Немного. От нее одни проблемы. Где Катрина?

Джон, отец девятилетней девочки, нахмурился.

— Они с матерью в доме, пекут печенье. А что случилось?

— Попроси Нолу спрятать Катрину на время.

— Это каким-то образом связано с Мэлори? — настороженно спросил Джон.

— Связано. Это ее сестра, и они с Мэлори сильно отличаются друг от друга, как небо и земля.

— Поэтому ты вчера приехал? Предупредить нас? Ты обычно звонил, а тут… Видно, все очень серьезно. Это Рейчел, не так ли? Я помню, Мэлори о ней рассказывала и очень хотела быть на нее похожей — умной, образованной, сильной…

— Звони Ноле, — перебил его Кайл.

Джон отошел с телефоном в сторону, а Кайл прислонился к красному автомобилю, участнику местных гонок.

Рейчел была одета в свободные синие брюки и такую же свободную блузу, которую легкий ветер скульптурно задрапировал на изгибах и выпуклостях ее тела. Она помахала Кайлу рукой, сняла с головы шелковый шарф с леопардовым рисунком и бросила его на сиденье. По ее жесту нетрудно было догадаться, что она очень раздражена. Не улыбаясь, Рейчел смотрела Кайлу прямо в глаза. Весь ее вид — высоко поднятая голова, одна рука на опущенном ветровом стекле, другая упирается в бедро — свидетельствовал о боевом настрое. Она ясно давала понять, что не намерена церемониться и собирается получить ответы на интересующие ее вопросы, чего бы ей это ни стоило.

Рейчел тряхнула головой, и ветер подхватил ее распущенные волосы. Она многозначительно посмотрела на детский велосипед, прислоненный к стене сарая. Когда она перевела взгляд на Кайла, на ее губах заиграла довольная усмешка — она нашла то, что искала.

То, что Кайл не хотел, чтобы она видела… во всяком случае, пока не убедится, что Рейчел не сделает ничего такого, что может обернуться неприятностями для девочки…

Кайл приготовился к схватке, она обещала быть бурной, но короткой: Рейчел будет хвататься за каждое его слово и мгновенно парировать. А пока она стояла, прислонившись к «кадиллаку» и скрестив на груди руки, и ждала, когда он к ней подойдет.

Она была ужасно сексуальна, и этим раздражала и мучила его, заводила и соблазняла. Он тоже дразнил ее, потому что она была не из тех женщин, которые используют секс для достижения своих целей. Рейчел привыкла идти к поставленной цели напрямую. Заметно было, что сейчас она очень довольна произведенным на него впечатлением, из чего следовало — ее интерес к нему неподдельный…

Кайл медленно и откровенно скользил взглядом по ее ногам, замер на том месте, куда проникал так глубоко, поднялся выше, к груди; руки помнили их упругую мягкость и твердость соска…

Джон закончил говорить по телефону и подошел к Кайлу.

— Вот это женщина!

— Да, вот такая она.

— Твоя? — тихо спросил Джон, бросив любопытный взгляд на Кайла.

Джон ничего не знал о сумасшедшем стремлении Рейчел к независимости, иначе он не задал бы такой вопрос. Но после проведенной с Рейчел ночи, жаркой и страстной, Кайл все-таки мог заявить на нее свои права. Немного жесткая, немного вспыльчивая, но во всем женщина. Рейчел тщательно выбирала партнеров и была очень щепетильна, когда позволяла либо обладать ею, либо защищать ее. Кайлу она позволила и то и другое. Однако Кайл понимал также, что она не сторонница свободных, ни к чему не обязывающих отношений, и они оба, не сговариваясь, приняли эти правила игры.

— Моя, но в данный момент это не делает нас с ней счастливыми.

Кайл подошел к Рейчел и положил руки на машину, обхватив Рейчел с двух сторон, но не касаясь ее. На пассажирском месте, застланном толстым слоем бумажных полотенец, сидел Пап. Кайл протянул руку и погладил собаку. На полу «кадиллака» стояла небольшая жестяная банка, полная влажных использованных полотенец, на заднем сиденье лежало несколько новых рулонов. Кайл провел большими пальцами по бедрам Рейчел, наклонился и крепко поцеловал ее в губы. Она ответила, не шелохнувшись, одними губами.

— Ты хотела и нашла меня. Так что давай уберемся отсюда, — пробормотал Кайл, отрываясь от ее губ.

Темные круги под глазами и напряженное выражение лица Рейчел говорили о том, что прошлая ночь была для нее бессонной: она твердо намеревалась найти ответы, касающиеся жизни Мэлори и ее смерти.

Рейчел, скорее всего, не остановится, пока ад не вырвется на свободу, и она уже прокопалась в слои прошлого и отыскала то, что он обещал Мэлори хранить в тайне… Если Рейчел доберется до этой тайны, она не остановится на этом и захочет получить еще ответы.

Рейчел все время твердит, что она перед Мэлори в долгу. Что это за долг? Что заставило Мэлори в мгновение ока собрать чемодан и полететь к Рейчел в Нью-Йорк? Что так резко изменило Мэлори после того визита?

Рейчел вскинула голову и вызывающе посмотрела на Кайла — это так его заводило.

— Ты не догадываешься, почему я здесь? Просто я привезла тебе твою собаку. Ты ведь этот велосипед ремонтировал у себя в мастерской, не так ли? Те же самые розовые рукоятки руля. Кто эта девочка, Кайл?

Кайл наклонился ближе, скрещенные руки Рейчел делали недоступной мягкую упругость ее груди. «С женщинами вообще сложно», — подумал он и поставил ногу между ее ног, касаясь тела. Но и это не убедило ее убрать руки и выказать расположение. Рядом с Рейчел под ослепительным солнцем Айдахо Кайл вдруг почувствовал себя счастливым. Чувство возникло и тут же исчезло, потому что Рейчел вела свою игру и ей нужна была от него информация.

— Как ты меня нашла?

— Я же тебе говорила, я умею вести расследование.

По ее голосу можно было понять, что она не столь равнодушна к его сексуальной игре, как пытается демонстрировать. Кайл провел носом по ее щеке, с наслаждением вдыхая ее запах.

— Айрис и Пэтти, да?

Щекой он почувствовал ее улыбку.

— Просто так случилось, что вчера вечером мы играли в пул, болтали. Они сказали, что боятся огромного счета за телефонные разговоры, они сделали много звонков, пока искали работу. Я предложила просмотреть твои старые счета, чтобы узнать тариф. Удивительно, куда может привести номер телефона.

Кайл наклонился и провел языком по ее шее, ощущая гладкость кожи и чувствуя отклик ее тела, неравнодушного к его сексуальной игре. Он нежно прикусил мочку ее уха.

— Быстро работаешь. Я уехал только вчера. Предполагалось, что в мое отсутствие Айрис и Пэтти тоже должны уехать. Пора бы им уже повзрослеть. Я подумал, что ты не захочешь, чтобы они присутствовали там, когда ты так страстно стонешь, сдерживая оргазм.

Кайл не хотел, чтобы эти беспомощные создания оказались случайно впутанными в неприятности. Тот неизвестный, кто превратил жизнь Мэлори в ад, вряд ли доволен активностью Рейчел, и — кто знает? — вдруг ему придет в голову отыграться на наивных простушках. Оберегать Рейчел от опасности — нелегкая задача, особенно если есть те, кто предпочитает проникать в ее квартиру тайно, под покровом ночи…

— Почему ты не приехала раньше, дорогая?

— Ну, понимаешь, я учила Пэтти и Айрис играть в бильярд, а потом мы поднялись наверх выпить немного вина и расслабиться. Разве я не имею на это права? Полагаю, они тебе расскажут, как весело мы провели время. Затем я отвезла их домой, помогла проверить счета… Между прочим, я встретила твоего приятеля — Мозеса Фрая.

— Он помогает девчонкам с переездом. Он произвел на тебя впечатление?

— Шесть футов семь дюймов с головой, вросшей в плечи, всегда производят впечатление. До этого я видела его в городе несколько раз, но не знала, что он в твоем подчинении. Чем он зарабатывает на жизнь? По заказу ломает людям кости?

Кайл выдавил улыбку:

— Выращивает цветы. Специализируется на орхидеях.

Он пригласил Мозеса, бывшего рестлера, работающего по контракту телохранителем, помочь Пэтти и Айрис переехать, а также помочь ему защитить Рейчел и ее семью, поскольку Рейчел своими бесчисленными прямолинейными вопросами наверняка спровоцирует кого-нибудь из тех, кто знал Мэлори, и особенно того, кто подтолкнул ее к самоубийству. Кому-то в Нептун-Лендинге нравится причинять женщинам боль, а Рейчел не остановится, пока не узнает, кого изображает кукла вуду…

Кроме того, Мозес может отпугнуть Джимми с его дружками, если те вздумают отомстить Рейчел.

Рейчел искоса взглянула на Кайла. Он был восхищен изгибом ее ресниц, очертанием губ, заигравшими ямочками на щеках. Он наклонился, чтобы поцеловать ямочки, но Рейчел уперлась руками в его грудь.

— Конечно же, ты врешь, Кайл. Но невинная ложь простительна друзьям. И если у меня усталый вид, то только потому, что ты не желаешь облегчить мне жизнь. Я вернулась домой в три часа утра. Между прочим, Гарри отказывается возвращаться в мою квартиру. А Пап поехал со мной с удовольствием. Знаешь, он сам может запрыгивать в машину. Выманить его мне не удалось, он не идет ни на какие уловки. В пять утра, когда я выезжала из города, я хотела высадить его у твоего дома. Он отказался, а я не стала попусту тратить время на уговоры… Кто эта девочка, Кайл?

Ветер щекотал лицо прядями ее волос. Кайл с наслаждением вдыхал их запах, любовался рыжинкой, высвеченной ярким солнечным светом, искорками, танцевавшими на самых кончиках волос. Рейчел упорно рвется разгадать все секреты, осталось совсем немного, и ее острый ум и интуиция составят все звенья цепочки, и это может поколебать спокойную и счастливую жизнь Катрины. Ему нужно выиграть время, чтобы придумать, как отвлечь Рейчел и увести ее подальше от девочки, которую он поклялся оберегать.

— Давай съездим тут в ближайший городок, съедим по гамбургеру.

Рейчел дугой выгнула бровь:

— И я получу то, что хочу? В противном случае мне придется вернуться сюда, и тогда меня уже ничто не остановит.

— Я знаю, — мрачно буркнул Кайл, обошел «кадиллак», открыл дверцу и выпустил Папа.

Собака тут же помчалась к Джону. Рейчел наблюдала, как боксер радостно прыгал вокруг него.

— Хм, что ты знаешь? Пап частенько здесь бывал, не так ли?

Кайл собрал разостланные бумажные полотенца и бросил их на заднее сиденье, поманил пальцем Рейчел, приглашая занять место пассажира. Несмотря на то что между ними уже готова была разгореться ссора, Кайлу хотелось подразнить Рейчел, чтобы посмотреть, как она вспыхивает, когда ей молча приказывают. Рейчел нехотя улыбнулась и приняла его предложение.

— Хорошо, давай съездим, надеюсь, ты не зря меня зовешь, — предупредила она. — И не смей превращать «кадиллак» в гоночный автомобиль.

Кайл сел за руль, отодвинул назад кресло и поправил зеркало. Завел машину, развернулся и поехал, оставляя позади владения Джона Скэнлона-младшего, купленные им у отца. Кайл бросил взгляд на бумажки, засунутые под солнцезащитный щиток. Почерком Рейчел было написано: «Мотельчик Марджи» и телефон находившегося неподалеку мотеля, были и еще какие-то цифры, вероятно номер бронирования. Два плюс два сложить нетрудно — Рейчел собирается остановиться в этом мотеле.

Машина быстро ехала по дороге, а Кайл обдумывал, что следует, а чего не следует говорить Рейчел, как вдруг она сказала:

— Я видела рекламу на грузовике и на той машине у дома: «Скэнлон: нагреватели и кондиционеры». Это ваша фамилия?

— Да, отца Джона. Джон-старший вытащил меня, подростка, из клоаки, где я барахтался, и привел в свой дом — дом полицейского, в котором царили любовь и строгие правила. Джон-старший славный парень, он не тратил время на то, чтобы завоевать мое расположение. Он доверил мне все, что у него было, и я тоже ответил ему доверием. Их дом стал первым домом в моей жизни, а сами они стали моей первой настоящей семьей. Им много пришлось со мной повозиться, пока я не понял, что тюрьма — это не то место, где я хочу оказаться… Скэнлон-старший сейчас отошел от дел и живет с женой во Флориде. Кстати, где мой пистолет?

— Лежит там же, где ты его оставил, вместе со списком, куда звонить в случае опасности. А твоя настоящая фамилия?

Он посмотрел на нее удивленно, словно вспоминая что-то давным-давно забытое.

— Смит. Самый заурядный Смит. Ты оставила заряженный пистолет на столе, на самом видном месте?

Рейчел недоуменно уставилась на него:

— А что я должна была с ним делать? Отправить его тебе по почте?

— Ты меня чертовски раздражаешь.

— Ты меня тоже.

Рейчел никогда не оставалась в долгу, и Кайл к этому уже привык.

— Полагаю, теперь мы квиты. Никаких непрошеных гостей не было прошлой ночью?

— За те два часа, что я провела дома, — нет. Разумеется, кроме твоего дружка Мозеса, который храпел в своей машине с открытым окном на моей парковке. Он выглядел таким изможденным, словно у него был тяжелый день… Наверное, помогал Пэтти и Айрис с переездом. Я вручила ему кусок шоколадного торта, который испекла мама, и предупредила, что, если он не уедет, я вызову полицию. Это подействовало, он исчез. Ты приехал сюда, чтобы предупредить их о том, что я веду расследование, не так ли? Они и девочка, которой ты ремонтировал велосипед, должно быть, очень близкие тебе люди, иначе ты мог бы им просто позвонить. Насколько я понимаю, ты не хотел волновать их кратким звонком, решил приехать и на месте подробно рассказать обо мне, так? Объяснить, что можно мне говорить, а о чем лучше умолчать, верно?

— Как ты меня раздражаешь, дорогая, — вяло произнес Кайл, потому что Рейчел была абсолютно права. Он действительно приехал, чтобы осторожно подготовить Нолу и Джона к возможному визиту Рейчел и к ее расспросам о Катрине.

— И гамбургер съесть ты мне предложил только с одной целью: чтобы увезти меня подальше от этого дома, так? Хм… Скэнлон продает нагреватели и кондиционеры, гонки на автомобилях, полицейский… Здесь можно еще накопать улик. Скэнлон-Смит, прошу тебя, не усложняй жизнь, ответь на интересующие меня вопросы — мне нужна полная картина событий.

— Пожалуйста, я обычный ребенок, которому надоели вечно пьянствующие родители и который слишком рано начал жить самостоятельно. Какое-то время я слонялся рядом с гоночными трассами, пока не попал в плохую историю. Отец Джона привел меня в свой дом. Джон-старший дал мне возможность участвовать в гонках. Случалось, я выигрывал и получал награды, так, ничего необычного, но тогда это для меня много значило, я чувствовал себя особенным, даже немного гордился собой. В душе я всегда хотел иметь собственный дом и семью. Однажды я ехал на очередные гонки, и дорога лежала через Нептун-Лендинг… Я всегда мог получить работу механика, но гонки увлекали, и у меня хорошо получалось, к тому моменту у меня уже было несколько наград… И тут я увидел на городском карнавале русалку, разрезающую волны, и мне так захотелось коснуться руками ее раковин… Возникло желание жить в городе, где я каждый день могу любоваться океаном и наблюдать, как киты выпускают фонтаны… Тебе никто не говорил, что у тебя замашки тирана?

Боб Уинтерс тоже повлиял на его решение поселиться в Нептун-Лендинге. Он заявился в автомастерскую, разыскал Кайла, который разбирал автомобиль на запчасти, и сказал: «Ты полное ничтожество с замасленными руками, и тебе ничего больше не светит, как сдохнуть от белой горячки в дешевой пивнушке. В Нептун-Лендинге такая дрянь, как ты, нам не нужна. Людям ты приносишь одни неприятности. Убирайся из города подобру-поздорову».

Однако в двадцать два года у Кайла были другие планы, и одним из пунктов было доказать, что Боб Уинтерс не прав, а прав Джон Скэнлон-старший. Возможно, Боб со всей ответственностью исполнял обязанности заботливого отца дочерей Трины, но Кайл не собирался позволять кому бы то ни было сталкивать его в ту клоаку, в которой он жил со своими родителями, если их вообще можно было назвать родителями…

Рейчел пыталась заглянуть ему в глаза.

— Это то, что вас с Мэлори объединяло, — безрадостное детство?

— Я знал, из какой среды вышла Мэлори, знал, что изменило мою жизнь, то же самое изменило и жизнь Мэлори — семья, подарившая любовь и тепло. Но потом с ней что-то случилось… она словно надломилась. Трина была хорошей матерью и любила ее, но Мэлори избрала иной образ жизни. Я мог пойти таким же путем. Мне кажется, она считала, что заслуживает именно такой жизни и лучшего недостойна, но она ошибалась. Я не встречал людей с таким нежным сердцем, как у Мэлори.

Рейчел отвернулась к окну. Глядя на тянувшиеся вдоль дороги поля, она заговорила тихо и взволнованно:

— Я хотела… я хотела, чтобы она чувствовала себя защищенной, и я думала, что знаю, как быть счастливой, и была слишком строга с ней. Возможно, я своими нравоучениями оттолкнула ее и добилась противоположных результатов…

— Не надо себя винить. — Кайл обнял Рейчел и притянул к себе. Поцеловал ее в щеку, чувствуя солоноватые слезы. Он съехал с шоссе на грунтовую дорогу и остановился в тени сосен. — Иди ко мне.

Такой Рейчел мало кто видел: бесстрашный боец исчез, осталась хрупкая, ранимая женщина, горюющая по своей умершей сестре и обвиняющая себя в том, что было вне ее власти и возможностей. Тело Рейчел сотрясалось от рыданий.

— Кайл, я ее так любила. И она ушла от меня — ушла навсегда. А я даже не успела ей рассказать, как сильно я ее люблю.

— Ты успела, — прошептал Кайл. — Она знала.

Рейчел подняла голову, притянула его лицо к себе и коснулась губами. Она рассматривала его лицо, изучая каждую черточку, пальцем водя по его губам. Кайл погрузился в ее мягкую женственность, одновременно понимая, что Рейчел может принести несчастье себе и окружающим ее людям.

— Ты устала, дорогая, и зациклилась на поиске мучителя Мэлори. Это плохая комбинация.

— Ты мог бы и побриться… Эта девочка — дочь Мэлори?




В тот момент, когда Рейчел увидела Кайла в засаленной майке и поношенных джинсах, ее тело сразу отреагировало.

Когда Кайл с мрачным выражением лица медленно шел к ней, он точно знал, какое действие он на нее оказывает, его жесткий, колючий подбородок, прикасаясь к нежной коже Рейчел, не просто возбуждал ее, но вызывал массу иных чувств.

На фоне пустынной местности, старого сарая и гоночной машины Кайл казался высоким, крепким — неотразимым. Рейчел мгновенно испытала всплеск эмоций, возникло острое желание дразнить, провоцировать, соблазнять Кайла. Она должна была признаться себе, что давно, очень давно не получала такого удовольствия от секса, и Кайл в этом деле был на высоте. Сексом он умело отвлекал ее, сбивал с намеченного пути, таким образом уходил от ответов, которые она намеревалась от него получить.

Но хуже всего то, что Кайл обладал теми подкупающими чертами, которые нравились любой женщине, и она не была исключением.

К тому же Кайл полностью соответствовал ее потребности в игре, в вызовах. Женщину очень раздражает, когда в опасном противнике она видит человека, который ей нравится, которого ей хочется обнять и утешить.

Возможно, именно в этом и заключалась его привлекательность, в том, что женщины инстинктивно желали залечить его детские обиды и боль. В объятиях Кайла Рейчел чувствовала себя женщиной, которая в равной степени может обладать и принадлежать.

Она водила пальцем по его губам, наслаждаясь ощущением.

— Ответы, Скэнлон, мне нужны ответы.

Кайл легонько куснул ее палец, в глазах плясали веселые искорки. И в следующее мгновение, не успела она вздохнуть, как он запустил руку в ее волосы и, держа так, посмотрел прямо в лицо:

— Красивая помада со вкусом вишни.

— Облегчи себе жизнь, Скэнлон, — с трудом дыша, сказала Рейчел, парализованная его взглядом, в котором было только одно — желание обладать ею.

— Ты скучала по мне? — почти грубо спросил Кайл. Хриплый, прерывающийся голос выдавал его неуверенность, такую притягательную ранимость и искренность.

— Ни капельки, — солгала Рейчел.

Она думала о нем непрерывно, и его самоуверенная улыбка свидетельствовала о том, что ему это известно.

— Именно поэтому ты здесь, не так ли?

Рейчел положила ладонь ему на грудь, наслаждаясь твердостью мужского тела, подняла голову, рассматривая бегущие от уголков глаз лучики, неровный изгиб губ.

— Я просто привезла твою собаку, Скэнлон-Смит, только и всего. И мне нужны ответы.

— И это все, дорогая? — Его низкий, тягучий голос, его взгляд, скользящий по ее телу, говорили ей, что он был готов удовлетворить ее сексуальные потребности.

Рейчел расслабилась, наслаждаясь непослушной жесткостью его волос и отдаваясь эротической волне, захлестнувшей их обоих.

— Ну вот опять! Ты это говоришь тогда, когда не хочешь…

Кайл изогнул бровь:

— Дать тебе то, что ты хочешь?

Кайл снова выставил защиту, не подпуская ее слишком близко, закрылся непристойным замечанием, ушел от доверительной близости. Рейчел, чувствуя навалившуюся усталость, не хотела больше продолжать игру.

— Все, отстань! Выходи из машины! Мы оба теряем время.

Лицо Кайла сделалось жестким.

— У тебя другие планы, так?

Рейчел накинула на голову шарф и дрожащими руками завязала его сзади.

— Вылезай!

Кайл мрачно кивнул и вылез из машины, негромко хлопнув дверцей. Рейчел переместилась на водительское место, завела машину и развернулась, оставив его стоять посреди грунтовой дороги. И он стоял, широко расставив ноги, сложив на груди руки, сверкая глазами, и ни о чем не просил.

Именно поэтому Рейчел не могла его оставить: Кайл ничего не ждал от жизни, никакой доброты, только удары, обиды, оскорбления. Наедине с ней его детские шрамы обнажались, и он не знал, как вести себя в минуты откровенной душевной близости, поэтому защищал себя вульгарностью, все сводил на уровень ниже пояса…

Рейчел медленно сдала назад, остановилась, вылезла из машины и подошла к нему. Она глубоко вздохнула, отделяя образ ранимого мальчика от взрослого мужчины, пристально смотревшего на нее.

— Ты поцелуешь меня или так и будешь стоять?

Его равнодушный ответ подействовал на нее раздражающе.

— Ну ладно, поцелую, если ты этого так хочешь. Ты думаешь, этим все и закончится?

— Может быть, и нет.

— У тебя все тот же розовый педикюр?

— Хм… — Чувственный жар окутал их, как только Кайл коснулся ее губ. — Ну что, поехали за гамбургерами.

Через сорок пять минут Кайл припарковал «кадиллак» у «Мотельчика Марджи», простого желто-коричневого ряда комнат с облезлыми темно-бордовыми дверями. В лучах послеполуденного солнца у дверей комнат застыли несколько обшарпанных фермерских пикапов и старые автомобили. Пока Рейчел впитывала окружающую обстановку, разглядывая дешевый мотель, расположенный в какой-то дыре, которую с трудом можно было назвать городом, крупный, грубый небритый механик обошел «кадиллак», в одной руке он держал пакет с гамбургерами, в другой — пакетик из аптеки с дорожным набором и большую упаковку презервативов. Кайл открыл дверцу и улыбнулся Рейчел:

— Что случилось? Первый раз в таком месте?

Казалось, коктейли, которые Рейчел держала в руках, таяли прямо на глазах от возрастающего сексуального жара. До этого, когда они делали покупки, Кайл придерживал ее за талию, она ощущала движения его тела, когда он открывал двери кафе и аптеки. В аптеке Рейчел, смущенная его покупками, отошла в сторону и принялась изучать журналы.

— Они тебе не понадобятся, — прошептал ей на ухо Кайл, беря в руки первый попавшийся журнал.

Он закинул в пакет пару шоколадных батончиков и положил руку на ее талию, направляя к выходу. Открыл дверцу машины и помог ей сесть. Он вел себя как мужчина, владеющий ею, знающий ее тело, не отпускающий ее от себя…

Теперь Рейчел стояла под ярким солнцем Айдахо, коктейли таяли в ее руках, по шоссе неслись машины. В неоновой вывеске «Мотельчик Марджи» не хватало лампочки, а на дорожном знаке, обозначающем границу города, было написано: «Чак-Чак, население 1500».

— Это то место, куда ты возишь всех своих подружек?

Кайл захлопнул пассажирскую дверцу, открыл заднюю и взял ее сумку.

— Ни одну не привозил. Они обычно обходятся мне дороже. А здесь ты заплатила за комнату кредитной картой. — Кайл по-мальчишески весело улыбался, что означало, что он ее дразнит.

— Очень смешно. Мне нужно зарегистрироваться.

— Не нужно. Я попросил Эми — она обслуживала нас в аптеке — позвонить Марджи. Так что номер открыт, ключи на туалетном столике. Я также попросил Эми позвонить Джону и сказать ему, чтобы не ждал меня скоро.

— Отлично. Теперь всем все известно.

— Возможно, — засмеявшись, сказал Кайл. Смех был глубоким, чувственным.

Рейчел подняла голову и посмотрела на Кайла. Внутри у нее все замерло, внимание сосредоточилось на стоявшем перед ней мужчине, на солнечных бликах, игравших на его лице, на вопросительно приподнятых бровях и чувственном изгибе губ…

— Ну, пойдем в номер, — глухо произнес Кайл.

Закинув на плечо ее сумку и держа пакеты в той же руке, другой рукой он приобнял Рейчел за талию. Когда он открывал дверь номера, она чувствовала жар и напряжение во всем его теле.

Войдя внутрь, Рейчел поставила на крошечный столик коктейли, обернулась и стала смотреть, как Кайл опускал дешевые жалюзи, закрывая их от всего мира. Он повернулся и посмотрел на нее. Она сцепила руки в замок, руки были ледяные от страха — нужно было сделать шаг навстречу новым отношениям.

Кайл подошел к ней, взял ее руки в свои и прижал их к лицу, согревая своим теплом. Целуя ладони, он смотрел ей прямо в глаза.

— Будь здесь, когда я вернусь.

— Я тебе этого не обещаю, Кайл.

Было так просто стоять рядом с ним в кафе, изучая меню на стене, ловить движения его тела, ощущать легкие касания, тепло его руки на талии; покупать в аптеке зубную пасту, щетку и прочие необходимые в дороге мелочи. Кайл был знаком с обслуживавшими их девушками, непринужденно болтал о погоде, об урожае. «Рейчел», — просто представил он ее. И все это время он держал ее за руку, словно они были вместе целую вечность.

Кайл провел ее большим пальцем по своим губам.

— Дорогая, ты пышешь жаром, как огнедышащий дракон, обвиваясь вокруг моего тела.

— Я не собираюсь спрашивать, сколько раз ты приезжал сюда с пакетами гамбургеров и презервативами. У тебя, возможно, есть для этого постоянное место…

Она почувствовала, как растянулись в улыбке его губы и он мягко прикусил ее палец.

— Ни разу не приезжал. Это — впервые.

— Я тебе не верю.

— Ну что ж, не верь.

Они неотрывно смотрели друг другу в глаза. Рейчел вдруг осознала, что ее руки крепко вцепились в джинсы на его бедрах.

— Никогда раньше я не останавливалась в таких дешевых мотелях.

Кайл поднял брови:

— Все когда-нибудь бывает в первый раз.

— Я могу уехать, Кайл. Могу вернуться на ранчо и поговорить с девочкой.

Он наклонился, целуя ее щеку, щекоча языком.

— Можешь, но я прошу тебя этого не делать.

Тело Рейчел вибрировало, таяло, сгорало от желания.

— Ты думаешь, я тебя послушаюсь?

Теплое дыхание Кайла щекотало ухо, языком он водил по ушной раковине, покусывал мочку.

— Она просто маленькая девочка, ее окружают заботой и любовью… Я так тебя хочу, я больше не могу себя сдерживать, я все утро работал, пропитался машинным маслом.

Рейчел вдохнула его запах — запах настоящего мужчины. Желание тугим жаром сдавило низ живота, руки скользнули под его рубашку, гладили твердую, горячую грудь, ловя звучные удары сердца.

— Усталый и грязный мужчина — не так уж и плохо.

Его брови вновь поднялись.

— Мы же все еще на стадии ухаживания. Я стараюсь быть джентльменом.

Рейчел бросила вызов, упорно гнула свою линию, заводила его. Искрящиеся стальным блеском глаза Кайла затуманились, когда она поднялась на цыпочки и начала целовать его, покусывая губы, ощущая его тело, чувствуя едва сдерживаемую страсть.

— Но я хочу тебя прямо сейчас.

Ей достаточно было одной ночи, проведенной с Кайлом, чтобы привязаться к нему, чтобы снова и снова желать повторения…

— Очень плохо, тебе придется подождать.

— Невежливо заставлять женщину томиться в ожидании.

— Это приятное томление, — произнес Кайл, отнял от себя ее руки и направился в ванную, предлагая ей выбор: остаться или уехать.

Рейчел взяла клубничный коктейль и жадно впилась в пластиковую соломинку. Все внутри ее дрожало, ныло от желания, и Кайл знал это. Она села в кресло и уставилась на пакет с гамбургерами. Она может бросить Кайла сейчас и уехать на ранчо к Скэнлонам. Ключи от машины Кайл положил на столик. Она может взять их… Она помнила, с какой властной нежностью Кайл ерошил ее волосы, гладил затылок, водил большим пальцем за ухом, возбуждая эрогенные зоны.

Странно, ее бывший мужчина, с которым она прожила довольно долго, так и не смог найти эти зоны…

Рейчел нервно, большими порциями втягивала коктейль; она сидела в дешевом, но безупречно чистом номере мотеля, за который она сама же и заплатила, на ужин — гамбургеры, жареный картофель и молочные коктейли. Если бы у нее была хоть капля здравого смысла, она должна была бы уехать отсюда, вернуться на ранчо и найти девочку. Поговорив с ней, она будет знать, дочь это Мэлори или нет.

Именно это она должна сделать. Но Кайл доверился ей…

Рейчел продолжала неподвижно сидеть в кресле, когда Кайл вышел из ванной помытый, побритый, вкусно пахнущий, обнаженный, с одним лишь полотенцем вокруг пояса. Он медленно подошел к ней и присел рядом, взял ее холодные руки и поднес к губам.

— Голодная?

— Да.

— Боишься того, что между нами происходит?

— Да.

Он улыбнулся, не отрывая губ от ее пальцев, провел ими по гладко выбритой щеке.

— Давай съедим гамбургеры, пока они не остыли?

— Логично.

Дешевый, резковатый запах лосьона, купленного в аптеке, смешивался с запахом мыла и шампуня — аромат мужчины. Касаясь Кайла, Рейчел ощущала влажность его кожи, она пригладила его влажные взъерошенные волосы, провела рукой по гладким щекам.

Желание пульсировало в каждой клеточке ее тела, толкало в его крепкие объятия. Хотелось слиться с ним, раствориться в нем без остатка. Зная, что это сейчас случится, она дышала прерывисто и учащенно.

Рейчел не стала бы отрицать, что ее тело влечет к телу Кайлу, что между ними существует мощное притяжение, что ее страсть нарастает… У Рейчел перехватило дыхание, когда его рука проскользила вверх по ее бедру и на мгновение замерла. Затем он начал легонько гладить ее, и жар волной омывал все тело, заставляя освобождаться от напряжения.

— Сейчас только пять часов, Скэнлон. Твоя рука слишком торопится.

— Ты уже влажная, Эверли, и горячая. Не кажется ли тебе, что с этим надо что-то делать?

Кайл взял молочный коктейль и сделал большой глоток, затем поцеловал ее холодными губами. Холодный язык оплетал ее язык, руки ласкали грудь, пальцы начали медленно расстегивать пуговицы блузки. Он опустил глаза, рассматривая ее грудь.

Ей хотелось, чтобы он видел все ее тело, хотелось наблюдать за его реакцией, чувственным подрагиванием ноздрей, видеть жар на резко очерченных скулах, маниакально сосредоточенный взгляд.

— У тебя вкус земляники. Ты когда-нибудь пила коктейль, занимаясь любовью?

Когда Кайл губами захватил ее сосок и сжал его, Рейчел тихо вскрикнула:

— Нет. Кажется, нет…




«Я буду преследовать тебя вечно…»

Мужчина расхаживал взад и вперед по кабинету. Джада не знала, куда уехала Рейчел. Она что-то разнюхивает, рыскает по всему Нептун-Лендингу, сует нос в частную жизнь и очень скоро может найти что-нибудь обличающее.

«Не допущу этого… Она может испортить мне жизнь, разрушить все, что я создавал с таким трудом, мое положение в общине…»

Рейчел закрыла «Девять шаров», оставив на дверях вывеску «Закрыто по техническим причинам». Рано утром позвонила Джаде и попросила их с матерью не беспокоиться, сообщила, что ненадолго уедет, чтобы немного расслабиться, возможно с ночевкой.

«Она никогда не расслабляется, и у нее всегда есть причина и цель».

Он продолжал расхаживать по кабинету, беснуясь от ярости из-за активного вмешательства Рейчел. Решительная и последовательная женщина: она перероет бильярдную и квартиру Мэлори и наверняка найдет нечто такое, что он хотел бы навсегда сохранить в тайне. Если кукла была в квартире, утыканная булавками кукла, из-за которой он стал импотентом…

Мужчина потер лоб — головная боль не проходила. Он представил булавку, пронзавшую голову куклы — его голову…

Рейчел жгла свечи, то же самое делала Мэлори, в квартире продолжал витать аромат ванили.

— Ведьмы, обе твари — ведьмы и заслуживают наказания. Рейчел такая же грязная шлюха, как и ее сестра. Никак не может уняться, лезет в чужие дела, а этого ей не следовало бы делать. Может быть, ее надо проучить еще раз, теперь уже в Нептун-Лендинге? Не хотелось бы здесь, но если уж так складывается, то придется…

Луч заходящего солнца нестерпимой болью вонзился в самый мозг. Мужчина открыл ящик стола, достал прописанные врачом таблетки и проглотил сразу две, запив полным стаканом воды.

Пока Мэлори была жива, у него были возможности и средства получать удовольствие. В ее спальне он установил видеокамеру и наблюдал за тем, как она занималась любовью с другими мужчинами, а потом наказывал ее за греховную похотливость, с какой она соблазняла мужчин. Мэлори поймала его в свои сети, опутала, оплела, принудила к тому, что он не хотел делать. Только тогда, когда она валялась у него в ногах, была совершенно унижена, он мог ею удовлетвориться. Он делал это потому, что ей это нравилось, ей нравилось быть наказанной за подлый блуд.

Он успел убрать камеру, совсем крошечную, спрятанную за изголовьем кровати, откуда открывался прекрасный обзор того, что на этой кровати происходило. Он не мог позволить, чтобы кто-нибудь посторонний ее нашел, тогда можно было бы выйти на него, используя технологические средства. Рейчел все вывезла из квартиры, включая кровать Мэлори, и поставила на ее место новую, которую теперь, по всей вероятности, делит с Кайлом Скэнлоном.

«Где же эта чертова кукла?»

Он умел сдерживать ярость, очень немногие знали о ней. Мужчина медленно пил чай и думал о Рейчел и ее любовнике.

— Скэнлону был сделан намек, но он его не понял. Похоже, мне придется разобраться и с Рейчел, и со Скэнлоном. Не лучшая комбинация, но с ней я могу прекрасно справиться, — пробормотал он себе под нос, прежде чем вернуться к бумагам.

По дороге, проходившей под его окнами, проехала машина, из открытого окна неслись грустные звуки знакомой песни: «Я буду с тобой вечно, пока бьются о берег волны, пока кружат в небе голуби, пока цветут розы, пока не остановится время… я буду с тобой вечно…»

Дрожащей рукой мужчина поставил чашку на стол, расплескав чай, расплывшийся на бумаге коричневыми пятнами.

— Мэлори, — прошептал он.

Это была любимая песня Мэлори, а он по-своему любил эту женщину.




Глава тринадцатая


— Ты собирался мне все рассказать, — страстно прошептала Рейчел, впиваясь пальцами в плечи Кайла и двигая бедрами так, чтобы ощущать его в себе как можно глубже.

— Разве? — Кайл сжимал ее грудь, губами ласкал соски, легкие покусывания не давали ее накалу ослабнуть.

Бедра Рейчел ритмично двигались, обволакивая Кайла влажным жаром.

— Расскажи, Скэнлон.

Прядки ее волос прилипли к щекам, мышцы напряглись, она физически желала получить от Кайла все. Ее тело мгновенно реагировало горячей волной на прикосновения его рук, живота, на то, как сливались в единое целое их тела.

Балансируя на грани экстаза, не уступая Кайлу в необузданной страсти, Рейчел двигалась все быстрее, доводя его до предельного накала, и… взрыв — абсолютное освобождение, до самых глубин… Она улыбнулась, глядя в узкие щелки его глаз, наслаждаясь его силой дикого зверя, самообладанием, жадностью, с которой его большие руки ласкали ее тело. Кайл прижал ее к себе, ей нравилось непрерывное движение их тел, нравилось сдерживать себя, требуя от него максимума… Она никогда не чувствовала себя такой живой, никогда не испытывала столько ощущений, такого страстного голода, который Кайл мог удовлетворить…

Рейчел лизнула его вспотевший подбородок и начала легонько покусывать, чтобы острее ощущать интенсивные толчки его твердого члена, сдерживание возбуждало его еще сильнее.

И снова она прижалась губами к его губам и словно пила его силу, отдавая свою. Поцелуй был такой же напряженный и крепкий, как и соединение их тел. Со стоном Рейчел упала головой на подушку и замерла, с наслаждением переживая усилившееся внутреннее напряжение, ощущая дыхание Кайла. По его глазам, темным, бессмысленно-диким, она поняла, что он вышел на финишную прямую и близок к разрядке.

— Ты подлый хитрец, Скэнлон. Ты и здесь сдерживаешься.

— В этом мое очарование, дорогая, этим я и притягиваю женщин.

Рейчел крепко поцеловала его, отпустила и сказала:

— Ты не только хитрец, но еще и лгун. Я успела о многом поболтать с твоими женами. Ты уже несколько лет ни с кем не занимался сексом.

Она села сверху, Кайл подхватил ее под ягодицы и еще крепче прижал к себе, двигаясь быстро и увлекая ее за собой.

— Они этого знать не могут.

— Они не твои любовницы, Кайл, но они знают. Ты весь вспотел.

— Ты тоже, и ты уже на грани…

— Как и ты…

Рейчел не смогла сдержать стон — большим пальцем Кайл начал массировать набухший клитор…

Рейчел закрыла глаза, отдаваясь жаркому пульсирующему потоку, который омывал все ее тело и доводил до сладостного самозабвения. Повинуясь инстинкту, она выгнулась, и Кайл синхронно с движением их тел начал сжимать губами твердые соски. Тело Рейчел рванулось к нему, пытаясь выскользнуть из захватившей ее волны жара и наслаждения… Но Кайл крепко держал ее, продолжая настойчиво двигаться и позволяя волне захватить их целиком.

На самом пике Рейчел прижалась к Кайлу, отдаваясь рвущемуся из глубин, неподвластному ей потоку наслаждения.

Кайл быстро перевернул ее, входя в нее как можно глубже. Рейчел обвилась вокруг его крепкого тела руками и ногами, поднимая бедра еще выше. Он, выпрямив руки, выгнулся и сильными движениями вырвал из ее губ крик наслаждения.

Приходя в себя, медленно спускаясь на землю с небес эротического экстаза, Рейчел посмотрела на Кайла — его тело содрогалось от оргазма. Она видела на его лице уже не дикую страсть, а нежность, и еще что-то неуверенно проступало сквозь мужественные черты, что трогало ее до глубины души.

Рейчел погладила его по лицу, притянула и нежно поцеловала. К этому мужчине она чувствовала нечто большее, чем страсть, которую он вызывал в ней почти мгновенно и с которой она едва справлялась. Рейчел была почти влюблена в него, ее влекло к нему, она наслаждалась игрой, которую они с ним непрерывно вели. Кайл поцелуями покрывал ее лицо, мягкой, убаюкивающей нежностью успокаивал после сумасшедшего секса. Рейчел медленно гладила его мускулистую спину, благодарила за то удовольствие, которое он ей доставил и о существовании которого она даже не подозревала.

— Я тяжелый, — тихо сказал Кайл, собираясь лечь рядом.

— Останься…

Рейчел провела ступнями по его ногам, ловя эротическое наслаждение от разницы мужского и женского тела.

— Мм… Это все, чем ты обладаешь? — мечтательно прошептала Рейчел. Она хотела, чтобы это мгновение продолжалось вечно, ей хотелось ощущать тело Кайла, покой и теплоту, которые она сейчас испытывала с ним рядом, барьеров больше не существовало…

Кайл продолжал покрывать ее поцелуями, руками скользил по ее телу.

— Понравилось?

Рейчел все еще оставалась на небесах блаженства, наступившего после страстной борьбы и соединения мужского и женского. Она чуть приоткрыла глаза и успела заметить выражение лица Кайла, с которым он гладил ее грудь, бедра, ноги.

— Ты такая белая и мягкая, — прошептал он.

— А ты полная противоположность мне, — тихо произнесла Рейчел, чувствуя, как Кайл пытается совладать с охватившими его эмоциями. Помимо секса, между ними рождалось и трепетало нечто большее. Он обнимал ее так, словно она была его собственностью, с какой-то почтительностью, можно сказать с благоговением.

Кайл посмотрел на нее, нахмурился и, перекатившись на бок, лег рядом. Рейчел повернулась к нему, положила на него ногу, пробежала рукой по его влажной, соблазнительной груди, поцеловала в плечо, прислушиваясь к ударам его сердца. Он убрал с ее щеки влажную прядку и оставил на этом месте поцелуй.

Стал слышен шум работающего кондиционера, свет заката золотил закрытые жалюзи, доносились оживленные голоса людей, хлопали дверцы автомобилей, слышны были звуки автоматической сигнализации. Рейчел, уютно погруженная в свой собственный интимный мир, провалилась в сон, в котором очень нуждалась.

Кайл разбудил ее ласками, коленом тихонько раздвинул ноги. Они занимались любовью как во сне, это было совсем по-другому, мягко и нежно, полная противоположность утолению ненасытного голода, а потом лежали, переплетясь телами и обмениваясь поцелуями. Время текло медленно, они его не замечали.




— Запахом ванили пропиталось все вокруг, даже мой блокнот.

Одиннадцать часов. В его кабинете царили полумрак и тишина. Свет от экрана компьютера освещал лицо. Он отправил электронные письма самым нетерпеливым: «друзья» горели желанием возобновить встречи на старом месте и с той же женщиной. Конечно же, они не знали, кто он, компьютер позволял переписываться с ними анонимно. «Друзья» скучали без прежних развлечений, и им это не нравилось, но вначале ему требовалось выжить Рейчел из бильярдной.

Болтовня Джады, которая не прерывалась все то время, что она убиралась у него в доме, выводила его из равновесия, но он сумел взять себя в руки, сесть за компьютер и с холодной методичностью приступить к поискам ее сестры. Раздражительность Рейчел возбуждала его, в следующий раз он проверит наверняка степень ее сопротивляемости и то, насколько глубоко это его заводит. Он быстро пролистал блокнот, открывая ту страницу, на которой были записаны номера кредитных карт Рейчел. К счастью, она принадлежала к разряду людей, предпочитавших электронные оплаты услуг и покупок, и их легко было отследить, воспользовавшись паролем. Несколько паролей он переписал из ее записной книжки, которую нашел в чехле ноутбука…

— Такая легкомысленность нетипична для Рейчел, но она была так расстроена смертью любимой сестры. Мм… Мэлори… этот пароль, Рейчел, как раз подходит…

Он просмотрел список электронных оплат Рейчел.

— Разумные инвестиции. Но ты, Рейчел, всегда была сообразительной, особенно если дело касалось бизнеса. Так все замечательно обустроила, что первое время бильярдная может работать и не принося дохода.

Он искал самые последние платежи, сделанные кредитной картой.

— Так, вот: «Мотельчик Марджи», номер восемьсот, сегодня днем оплачен.

Уверенной рукой он набрал номер одного из «друзей» и попросил его выяснить, где находится этот мотель. Через несколько минут он уже знал: Чак-Чак, штат Айдахо. По интернет-справке он выяснил, что это недалеко от ранчо Джона Скэнлона-младшего.

— Очень интересно, Рейчел, так ты там с Кайлом? Этот механик… и он смеет лапать тебя своими грязными руками…

Его собственные руки были мягкими, но сильными, и он знал: они умеют причинять боль.

На его столе тускло поблескивал пистолет, он взял его в руку, чувствуя холод металла и тяжесть. Пистолет был заряжен.

— Хм… Такая славная штука. Лежал рядом со списком людей, которым Рейчел должна звонить в случае опасности. Скорее всего, пистолет принадлежит Кайлу и список он же составил.

Мужчина прицелился, поддерживая правую руку левой. Раньше ему не доводилось играть с оружием. Пистолет оказался тяжелее, чем он предполагал. Он рассмеялся, представляя удивленное лицо Кайла, когда пуля из его же собственного пистолета продырявит его тело. Он не будет сразу его убивать, для начала выведет из строя.

— Как только я хочу что-нибудь получить, ты, Скэнлон, вечно встаешь у меня на пути, — пробормотал мужчина. — Сейчас мне нужна Рейчел… Она, как и Мэлори, выросла для того, чтобы любить меня.

Он представил Рейчел в своей постели… мягкая, испуганная, вырывающаяся… Он снова засмеялся, дико, сотрясая вечерние сумерки…




На рассвете Рейчел проснулась. Когда она высвобождалась из объятий Кайла, он открыл глаза, в них по-прежнему теплилось желание. Рейчел направилась в ванную, тело ее побаливало, она чувствовала на себе взгляд Кайла и обоюдное притяжение. Если она вернется в постель, они с Кайлом снова займутся любовью.

Удерживаясь от соблазна, Рейчел взяла с собой в ванную свою сумку с необходимыми принадлежностями. Она с наслаждением встала под душ. Все тело было необыкновенно чувствительно к струям воды, к стекавшей по нему мыльной пене, особенно в самых интимных местах. Вытирая полотенцем волосы, она посмотрела на себя в зеркало: красные пятнышки на коже — следы поцелуев Кайла, глубокий взгляд широко раскрытых глаз, чувственная припухлость губ. На полочке над треснутой раковиной лежали купленные Кайлом зубная паста, щетка, синяя пластмассовая бритва, лосьон и крем после бритья, которыми он пользовался вчера вечером.

Что она делает в этом дешевом мотеле, где на столике так и остался стоять пакет с холодными, нетронутыми гамбургерами, где на кровати с продавленным матрасом лежит полусонный мужчина?

Почему она снова хочет его после нескольких часов секса, когда ее тело болит от длительной любовной игры?

Но сейчас между ними — этого она никак не ожидала и прежде не желала — возникла нежность и появилась теплота. Возможно, влечение, вспыхнувшее на физическом уровне, быстро пройдет, неприятно затронув чувство собственного достоинства.

Однако, вопреки здравому смыслу, сейчас она хотела находиться именно здесь, в этом дешевом мотеле с треснутой раковиной, текущим краном, зеркалом с отколотым уголком — рядом с Кайлом Скэнлоном, мужчиной, которого она всегда недолюбливала, который, как она считала, сломал Мэлори жизнь. Но, как оказалось, он заботился о ней, пытался спасти ее. Он помогал ей держаться как можно дольше…

Рейчел расчесала влажные волосы и внимательно посмотрела на себя в зеркало — женщина, которая никогда не проводила ночь в дешевых мотелях, которая никогда не заводила мимолетных интрижек, которая никогда не была столь ненасытна и требовательна в ласках и никогда не чувствовала себя такой живой…

«Я люблю тебя, Кайл», — написала Мэлори губной помадой на зеркале.

Мэлори, ее сестра и, скорее всего, мать той девочки… Рейчел слегка нахмурилась и положила расческу в купленную в бутике косметичку, так непохожую на пакет с дорожными принадлежностями Кайла.

Обернув вокруг себя полотенце, Рейчел открыла дверь и натолкнулась на Кайла: высокий, обнаженный, он стоял, упираясь руками в дверные косяки. Его взгляд скользнул по ее телу. Он положил руку поверх полотенца на ее грудь и легонько сжал, затем провел пальцами по груди над кромкой полотенца.

— Кайл, я приехала сюда по делу. Но не за этим, — прошептала Рейчел, отвечая на его жадный, чувственный поцелуй. Все ее аргументы сами собой растворились, а полотенце упало на пол.

— Ты разочарована? — растягивая слова, спросил Кайл, но в его голосе она уловила металлические нотки, словно он боялся услышать неприятный для себя ответ и заблаговременно защищался. Рейчел вновь почувствовала его ранимость, которую она так ценила в нем и которую считала его достоинством.

— Хм, ну так, может быть, в каких-то незначительных деталях, — прошептала Рейчел, одновременно и поощряя, и подначивая Кайла.

Кайл натянуто улыбнулся, и она поняла, что игра началась, возбуждение пробуждается и набирает силу.

— Как себя чувствуешь? Ничего не болит? — спросил Кайл.

Рейчел многозначительно посмотрела вниз — горячий твердый член упирался ей в живот.

— У тебя, как я погляжу, тоже все в полном порядке.

Кайл жадно пожирал ее обнаженное тело глазами, затем положил руку ей на затылок, вторую на талию, притянул к себе. Он целовал ее грубо и властно, когда ее руки сомкнулись на его шее, он поднял ее и понес, бросил на кровать, сам мгновенно оказался сверху — тяжелый и горячий.

— Сейчас тоже детали не устраивают?

Рейчел с нежностью, которая теперь связывала их, погладила его по голове:

— У меня нет претензий. А у тебя?

— Думаю, ты мне будешь стоить многих часов сна.

Чувствуя себя легко и беспечно, Рейчел рассмеялась и отдалась мужчине, с которым уже слилась в одно целое…




Рейчел проснулась от ослепительно-яркого солнца, застонала, протестуя, и тут же уловила божественный запах свежесваренного кофе.

— Напрасно ты это сделал, — сказала она Кайлу, поднявшему жалюзи.

— Я только хотел, чтобы ты обратила на меня внимание.

Кайл тут же опустил жалюзи. Он, полностью одетый, но без ботинок, сидел у окна, положив ноги на стоявший рядом стул. Влажные волосы аккуратно причесаны, лицо побрито, но та же засаленная, рваная рубашка и джинсы. Кайл улыбнулся Рейчел и положил на стол газету, которую читал. — Рядом с тобой на столике завтрак.

Прикрываясь простыней, Рейчел медленно села на измятой кровати, подложила под спину подушку. На стилизованном под старину подносе стояла большая тарелка с яичницей с беконом, рядом — черный хлеб, тосты, бокал с апельсиновым соком и небольшой кофейник. Рука Рейчел дрожала, когда она наливала кофе в большую, тяжелую кружку, стараясь не замечать пристального взгляда Кайла. Ее возмущал тот факт, что Кайл выглядел совершенно проснувшимся, в то время как она никак не могла прийти в себя в непривычной для нее обстановке, находясь в обществе мужчины, с которым она всю ночь занималась любовью. Она решила держать себя непринужденно, как будто для нее это было обычным делом.

— А где твой завтрак? — спросила Рейчел.

— Я завтракал у Марджи, она живет здесь. Она сказала, что за этот номер платить не надо, деньги тебе на кредитку вернут полностью. Сожалеешь о проведенной здесь ночи?

Она быстро прокрутила в уме комментарии, но не стала их озвучивать, не хотела унижать себя… или его. Это было потрясающе — заниматься любовью с Кайлом. Она знала, что будет помнить об этой ночи, что бы ни случилось потом. Рейчел аккуратно положила на поднос нож, которым намазывала масло на горячий тост.

— Никаких сожалений, и я заплачу, Кайл.

— Это лишнее. Я недавно чинил Марджи ее пикап. Я знаком с ней много лет, случается, помогаю ей по мелочам. Она рада оказать мне ответную услугу и не брать деньги с первой женщины, которую я сюда привез.

— Вот как? — Рейчел поставила тарелку с яичницей себе на колени и взглянула на Кайла. — Я что, особенная?

Губы Кайла чуть дрогнули в улыбке.

— Я бы сказал иначе… Просто ты первая женщина, которую я сюда привез. У тебя отменный аппетит.

Кайл был на расстоянии в несколько футов от нее, его пристальный взгляд пробуждал желание во всем ее теле.

— У тебя масло на губах, — глухо произнес он. — Скорее съешь это.

— Зачем? — Рейчел слизнула масло и провела языком по губам, они сделались влажными.

— Ты знаешь зачем. Ты намеренно меня провоцируешь. И тебе это нравится, не так ли? Нравится меня провоцировать? Хочешь всегда быть сверху?

— А ночью разве не ты был почти все время сверху?

Кайл всем своим видом бросал ей вызов, и Рейчел не могла не принять его. В этой дешевой комнате слова струились легко и свободно, к их любовной игре примешивался аромат кофе. С Марком они, напротив, всегда говорили по-деловому холодно и лаконично, поспешно одеваясь, обменивались планами на день и разбегались каждый по своим делам.

В глубине души Рейчел знала: будь она помолвлена с Кайлом и случись та неприятность в парке, Кайл отнесся бы к ней с нежностью и ждал, когда она вновь будет готова заниматься с ним любовью. Он окружил бы ее заботой и вниманием… Рейчел не хотелось вспоминать безобразные сцены, которые устраивал Марк, совершенно равнодушный к ее переживаниям. Она была лишь удачным дополнением к его имиджу.

Кайл сделал глоток из своей кружки, прислонился затылком к стене и закрыл глаза. Рейчел чувствовала, что он погрузился в себя, пытался найти слова, чтобы перевести разговор в иное, отличное от добродушного поддразнивания русло.

— Ее зовут Катрина… — тихо произнес Кайл, — в честь твоей матери. Когда Мэлори была беременной, она не пила и не принимала свои таблетки. Я помогал ей с родами. Катрина родилась здоровым ребенком весом семь фунтов с небольшим — красивая девочка с розовым личиком. Сейчас ей девять, и у нее такое же доброе и нежное сердце, как у Мэлори.

У Рейчел комок подкатил к горлу, она поставила тарелку на поднос.

Катрина — дочь Мэлори…

— А кто отец?

— Сейчас Джон Скэнлон-младший. Мэлори жила у них пять месяцев до родов. Джон с Нолой удочерили Катрину, все законно. После родов Мэлори вернулась в Нептун-Лендинг и открыла «Девять шаров».

Кайл резко поднялся и провел ладонями по лицу, словно хотел стереть воспоминания.

— Она очень боялась за девочку. Думаю, она хотела, чтобы после нее что-то осталось. На четвертом месяце беременности ее кто-то сильно избил, к счастью, ребенок не пострадал.

Рейчел вернулась мыслями в далекое прошлое…

— В то время я была так занята собственной карьерой, мама сказала, что Мэлори уехала на пять месяцев, она хотела обрести себя. Периодически Мэлори отправляла открытки… Я видела их, они были отправлены из разных мест.

Кайл заходил взад и вперед по комнате. Рейчел чувствовала, как в нем кипит злость, мышцы напрягались, когда он бил кулаком по ладони.

— Если бы я только знал, кто этот ублюдок, я бы…

Рейчел затаила дыхание, она не знала, что сказать ему, чтобы успокоить, но она не боялась его гнева, понимая, что Кайл хранил его в себе много лет и открылся только перед ней.

— Мы его найдем, Кайл, я обещаю.

Он повернулся к ней, лицо у него было злое.

— Думаешь, я не пытался выяснить, кто он? Много лет я делал то, что было в моих силах, я защищал ее как мог, но, когда дело доходило до мужчин, Мэлори поступала как хотела. Но этот… этот, который вынудил ее сделать эту куклу…

— Кайл, я же сказала, мы найдем его.

Пронизывающий холод вдруг охватил Рейчел, и она завернулась в простыню, встала и проследовала мимо Кайла в ванную.

Он поймал ее за руку.

— Почему ты в этом так уверена?

— Потому что я умею вести расследование, — твердо ответила Рейчел.

Кайл усмехнулся, в уголках глаз собрались морщинки.

— Ты?

— Да, я. Я уверена, он еще в городе. Это ничтожество звонит мне и молчит в трубку. Он хочет выжить меня из бильярдной, но у него это не получится…

Кайл развернул ее к себе, лицо у нее вновь сделалось злым.

— На моих глазах этот ублюдок довел Мэлори до смерти.

— Я не Мэлори. — Рейчел с трудом сдерживала слезы. — Кайл, десять лет назад, когда я была так нужна Мэлори, я как раз начала делать карьеру, я так упорно стремилась добиться успеха и не замечала, что происходит с ней…

Кайл прижал ее голову к себе.

— Не плачь, не надо. Я не понимаю, почему Мэлори не уехала отсюда. Три года назад она почти решилась, и я был готов помочь ей начать все сначала. Она собиралась уехать подальше от Нептун-Лендинга, найти хорошую работу и начать жить…

Рейчел обхватила руками его плечи. В буре эмоций, овладевших ими, Кайл был большим, сильным и надежным, крепко обнимая ее.

— Я думаю, тот голос на пленке принадлежит мужчине, которого изображает кукла вуду, и он шантажировал Мэлори безопасностью семьи. Три года назад в Нью-Йорке на меня напали, я возвращалась домой из бильярдного клуба через парк. Я думаю, это был тот же мужчина, что мучил Мэлори. Он использовал меня, чтобы держать Мэлори в повиновении. Он…

Кайл отстранился от Рейчел и посмотрел ей в лицо.

— Он изнасиловал тебя? — свирепо спросил он.

— Почти. Думаю, кукла сработала, — нервно рассмеявшись, сказала Рейчел. — Он оказался импотентом…

— Три года назад… тогда Мэлори летала к тебе в Нью-Йорк. Она никогда никуда не ездила, и вдруг ей срочно потребовались деньги на билет до Нью-Йорка. Она страшно боялась летать, но полетела не раздумывая. — Кайл поднял Рейчел на руки, подошел к кровати, сел, держа ее на коленях и покачивая. Кровать тихонько поскрипывала. — Только Мэлори знала о случившемся, так?

Рейчел кивнула:

— Только она одна, я не хотела, чтобы мама и Джада беспокоились обо мне. Джада тогда вышла замуж, а мама наконец-то смогла заняться своей жизнью — дети выросли. Я пытаюсь свести вместе все детали: пленка, кукла, нападение в парке… Мне кажется, он угрожал ей тем, что расправится со мной. Это было не случайное нападение. Все это связано…

Рейчел готова была винить себя в смерти Мэлори, и потому Кайл снова отстранил ее от себя, прерывая ход ее мыслей.

— Есть какие-то предположения, кто это может быть?

— Я знаю, что у него каштановые волосы, мягкие и прямые, — это все. Рубашка, из которой сшита кукла, и пуговица могут принадлежать кому угодно.

— Чтобы найти его, ты и развернула деятельность в Нептун-Лендинге, так?

— Возможно. Я думаю, я должна расширить ее еще больше. Завтра у меня выступление в Ассоциации бизнесменов Нептун-Лендинга на тему усовершенствования кадровой политики и эффективного управления персоналом, оно состоится во время ланча. Так что мне пора возвращаться.

Кайл встал так резко, что Рейчел повалилась на кровать, поспешно схватила простыню и завернулась в нее. Кайл стоял над ней, широко расставив ноги, сунув руки в карманы.

— Ну уж нет!

Рейчел спустила ноги с кровати, собираясь встать, но Кайл положил руку на ее плечо.

— Сиди.

— Я не люблю, когда со мной разговаривают таким тоном, Кайл. Я никогда и никому не позволяла мной командовать.

— Очень жаль, что не позволяла. Ты, кажется, собираешься повидаться с Катриной, не так ли?

— Что в этом предосудительного? Она моя племянница, и я хочу видеть частичку Мэлори.

— Не надо этого делать, Рейчел. Катрина живет в доме, где она окружена лаской и заботой, у нее есть то, о чем так мечтала сама Мэлори. Катрина счастлива, равно как и Джон с Нолой. Хочешь знать, почему Мэлори никогда не приезжала навестить свою дочь? Почему она сжигала все ее фотографии, которые я ей привозил? Потому что она оберегала свою девочку от всего грязного и порочного, что есть в мире. А она считала себя грязной и порочной. Каждый месяц Мэлори давала мне четыреста долларов, она гордилась тем, что может поддерживать Катрину и обеспечить ей учебу в колледже, чтобы она выросла такой же умной и независимой, как ты.

Слова Кайла ошеломили Рейчел, она откинулась на спинку кровати и задумалась.

— И Мэлори боялась, что этот негодяй узнает про Катрину… Катрину. — Она повторяла имя девочки, словно пыталась сродниться с ней, дочерью Мэлори…

— Я отложил бы деньги для Катрины. Это незабываемо — присутствовать при появлении ребенка на свет, особенно если он родился на заднем сиденье автомобиля. Возможно, у меня самого никогда не будет детей, и Катрина для меня очень дорога, я ее воспринимаю как своего ребенка. Она называет меня «дядя Кайл». — Последние слова Кайл произнес тихо, с нежностью. Он присел на край кровати. — Мэлори была против того, чтобы я открывал счет для Катрины, она сама хотела сделать это, хотела сделать что-нибудь для своей дочери. И неизменно каждый месяц в полном объеме она выдавала мне четыреста долларов, не важно, на чем и как ей приходилось экономить. Мэлори очень гордилась этим… С Нолой и Джоном мы договорились, что финансовая поддержка Мэлори будет анонимной.

С минуту Рейчел сидела молча, обдумывая сказанное. Затем она налила в кружку еще кофе и принялась неторопливо пить бодрящий и освежающий напиток. Кайл прилег рядом, поглаживая ее ногу.

— Рейчел, отмени свое выступление, — тихо произнес он.

— Уже все запланировано, сделано объявление. Это полезно для бизнеса, если я хочу, чтобы состоятельная публика вернулась в «Девять шаров».

— Ты ведешь расследование, а не рекламируешь бильярдную.

— Кайл, я не буду спорить с тобой на эту тему. Во-первых, я должна найти этого ублюдка и заставить его заплатить за все несчастья Мэлори, а затем… затем, это уже во-вторых, я собираюсь познакомиться со своей племянницей.

Кайл взял кружку у нее из рук и поставил на поднос. Он обнял Рейчел. И, глядя ей в лицо и перебирая ее волосы, спросил:

— Ты что думаешь, я буду стоять в стороне и смотреть, как ты вляпываешься в нехорошую историю?

— Нет, я думаю, что ты мне поможешь.

Рядом с кроватью зазвонил телефон, Кайл снял трубку.

— Надеюсь, это что-то важное, — сказал он.

Медленно и молча Кайл поднялся, Рейчел тоже поднялась и села рядом, обняв его за плечи. По мрачному выражению лица Кайла она поняла: произошло что-то неприятное.

— Что случилось?

Кайл нажал рычаг и набрал номер.

— Марджи? Ты только что перевела звонок в номер… Ты знаешь, кто это был?

Он коротко кивнул и положил трубку.

— Ну что, дорогая, похоже, кто-то очень сильно нами интересуется и этот кто-то знает, что мы здесь и что мы вместе.

— Я никому не говорила, куда я еду и где остановлюсь… я не знаю…

— Ты оплачивала номер кредиткой. И оплата уже прошла, когда я сегодня утром просил Марджи аннулировать ее. По всей видимости, у этого неизвестного есть доступ к твоим электронным платежам.

— Все, мне пора ехать…

— Нет, ты не поедешь.

Рейчел пронзила Кайла взглядом, так хорошо ему знакомым, вскинула голову и стиснула зубы. Да, повезло ему — влюбился в практичную женщину, чья настойчивость способна погубить ее и причинить несчастье окружающим.

Кайл не хотел сейчас говорить ей, что она может навлечь беду на Картину. Ему требовалось время, чтобы просмотреть распечатку входящих звонков мотеля, он должен был задать Марджи несколько вопросов и попытаться определить, кто мог звонить. А Рейчел вела себя нетерпеливо и излишне решительно, и все это сочеталось с безрассудной переменчивостью и соблазнительными женскими формами, к которым руки сами так и тянулись.

Кайл улыбнулся и счел разумным не вступать в ссору с Рейчел: это может еще больше укрепить ее в безрассудной и опасной решимости.

— Послушай, дорогая, давай мы это обсудим, попытаемся…

— Я не собираюсь тратить время на пустые обсуждения, — бросила Рейчел, направляясь в ванную. — Вероятно, я допекла этого ублюдка настолько, что он отважился следить за мной. Я дожму его и заставлю выйти из укрытия.

Защелка в ванной громко звякнула, отозвавшись эхом по всей комнате.

Кайл воздел глаза к небу и покачал головой. Вздохнув, он встал, подошел к двери, подергал ее, навалился плечом, и защелка отлетела. Потом он ее починит, но сейчас он смотрел на обнаженную, кипящую от ярости женщину, которая крикнула ему:

— Убирайся отсюда!

— Ты наносишь удар моему самолюбию, дорогая. Мне бы хотелось думать, что у нас с тобой некоторым образом отношения. А это, как ты знаешь, подразумевает определенное уважение, гармоничное взаимодействие, как инь и ян. Давай все обсудим и выработаем совместный план действий. — Кайл считал, что в противовес Рейчел он должен проявлять выдержку и быть логичным. — Давай поженимся. Прямо сейчас. И тогда у меня будет больше прав и я смогу без всяких сложностей присматривать за тобой.

— А ты считаешь, мне нужен кто-то, кто будет за мной присматривать? Ты думаешь, что я такая слабая, что сама не смогу о себе позаботиться? Убирайся!

Кайл сложил на груди руки и прислонился к дверному косяку.

— Дорогая, я всего лишь хочу сказать, что ты слишком торопишься в этом деле, и это может причинить тебе массу неприятностей и даже больно ранить.

«А вместе с тобой и твою мать, Джаду и Катрину…» — договорил он про себя.

— Не беспокойся обо мне, дорогой. Просто уйди с моей дороги.

Выдержка предательски изменяла Кайлу, но он все же заставил себя улыбнуться:

— Не слишком ли туго ты завинчиваешь гайки?

— Не слишком.

И Кайл сделал то, чего обещал никогда не делать. Он вытащил мягкую, извивающуюся Рейчел из-под душа, прижал к себе и впился в нее губами. Это был властный, собственнический, поглощающий поцелуй, от которого качнулась крошечная ванная, и его инстинкт встал на дыбы как дикий, разъяренный зверь. Кайлу нестерпимо хотелось соединиться с Рейчел, ощущать ее как часть себя, оберегать ее. Эмоции смешались с сексуальным желанием, ему требовалось торжество истинно мужского и женского, которое возникало, когда они занимались любовью.

Кайл понимал, что взять Рейчел здесь, в ванной, — самый грубый, самый примитивный способ обладания женщиной, но почему-то сейчас это не имело никакого значения, поскольку Рейчел отвечала ему: он ощущал ее страсть, ее возбуждение, чувствовал дрожь во всем ее теле, слышал томительный стон, с каким она прижалась к нему, расстегивая на нем джинсы.

Кайлу не нравилась его собственная грубость, с которой он стянул с себя джинсы и тут же вошел во влажную, горячую Рейчел. Она двигалась, заставляя его раствориться в тумане страсти, обхватила и сжала его ногами, он почувствовал острые ногти, вонзившиеся в его спину.

Рейчел смотрела на него затуманенным взглядом, разделяя с ним судороги оргазма.

Глубоко вздохнув и успокоившись, Кайл продолжал злиться на себя за то, что потерял самообладание и соединился с ней быстро, грубо.

— Я не пользовался…

— Я знаю.

Рейчел обмякла и прижалась к нему, держась за шею.

Кайл взглянул на их отражение в зеркале: Рейчел — обнаженная, с ярким румянцем на щеках, грудь прижата к его грязной рубашке; джинсы его спущены чуть ниже ягодиц. Она внимательно посмотрела на него:

— Ты чем-то обеспокоен?

— Я никогда вот так не брал женщину, и меня это беспокоит. Я был груб, и ты можешь забеременеть. И я буду настоящим…

Рейчел прижала палец к его губам:

— Я не жалуюсь.

Кайл посмотрел на красные пятна, оставленные его руками на ее белых ягодицах, он отпустил Рейчел и сделал шаг назад.

— Черт возьми, Рейчел, у тебя останутся синяки. Я не хотел…

— Я хотела. — И снова Рейчел смотрела на него озорным взглядом, слегка склонив голову набок. Она улыбалась и была такой близкой и родной. Она провела рукой по его груди, скользнула под рубашку, взъерошила волоски, легонько подергала их. — Хватит ныть.

Кайлу хотелось загладить свою грубость, и он провел рукой по ее спине, затем скользнул большим пальцем по груди.

— Я был достаточно убедительным, чтобы ты отменила свое выступление и сбавила скорость в расследовании? Вначале ты должна выйти за меня замуж…

Рейчел слегка нахмурилась, забрало опустилось.

— Зачем ты об этом говоришь? Нам еще далеко до этого.

Кайл окинул взглядом их тела:

— Я подошел очень близко.

— Хорошо, давай вот что обсудим. Ты предлагал Мэлори выйти за тебя замуж?

— Предлагал, когда она была беременна и нуждалась в заботе и внимании. Я и позже предлагал, когда она совсем опустилась, хотел опекать ее, помочь вылечиться…

— Дорогой, а меня не нужно опекать, я сама могу о себе позаботиться, — с расстановкой заявила Рейчел.

— Из этого следует, что наши так называемые отношения под большим вопросом? — осторожно спросил Кайл.

Рейчел похлопала его по голому заду.

— Если ты не будешь смотреть на мир моими глазами, милый.

— Черт возьми, Рейчел…

Она развернулась и нагнулась, чтобы включить душ. Мысли из головы Кайла мгновенно улетучились…




Глава четырнадцатая


— Рейчел… я так рад, что ты позвонила, — произнес Шейн Темплтон, открывая дверь и протягивая ей руку. Медленно он обвел взглядом красный обтягивающий джемпер, узкую короткую юбку, высокие каблуки. Рейчел успела заметить вожделенный блеск в его глазах, прежде чем Шейн скрыл его за сдержанной улыбкой.

Рейчел специально оделась сногсшибательно, чтобы проверить реакцию Темплтона на вызывающе сексуальную одежду, которую предпочитала носить Мэлори. По голодному взгляду, которым он ее удостоил, Рейчел поняла, что попала в цель. Если это его голос звучит на пленке, то это очень скоро выяснится.

— Боюсь, девять часов вечера не самое удобное время для визита, но мой день начинается и заканчивается поздно. Я подумала, что ты захочешь получить назад фотографию, которую ты подарил Мэлори.

Если окажется, что Шейн тот самый неизвестный, кто звонит и молчит в трубку, Рейчел загонит его в угол и разорвет на части. После жаркого спора с Кайлом тем утром — Кайл хотел, чтобы она не влезала в это дело, а подождала, пока он не съездит предупредить Джона и Нолу и вернется защищать ее, — ей было не страшно вступать в полемику еще с одним мужчиной.

Рейчел позволила Шейну взять фотографию в рамке и втянуть себя в дом. Снаружи дом, выделенный Шейну церковью, имел очень уютный вид, был окружен деревьями и аккуратно подстриженным кустарником, дорожка, ведущая к входной двери, была выложена камнем. Внутри — стерильная чистота, как Джада и рассказывала, но цветовая гамма напоминала квартиру Мэлори — много темно-бордового и коричневого, — и было слишком жарко. Пока Рейчел осматривалась, Шейн закрыл входную дверь. На нем была белая рубашка и черные строгие брюки. Он подошел к Рейчел почти вплотную, так что она уловила запах мыла и лосьона после бритья, его мягкие каштановые волосы были аккуратно причесаны — интересно, его ли волосы у куклы вуду?

Рейчел чувствовала пульсировавшую в нем злобу, злоба была в глазах и в холодной улыбке, от которой у нее мурашки побежали по спине. Совершенно некстати она обратила внимание на то, какие маленькие и острые у Шейна зубы, совсем не похожие на зубы Кайла — крупные и ровные. Она, конечно, помнила легкие возбуждающие покусывания…

— У тебя неприятности, Рейчел? — мягко и сочувственно спросил Шейн. (Сколько раз в день он встречает людей этим вопросом?) — Присядь вот сюда, я сейчас приготовлю чай. Прекрасный, успокаивающий чай, судя по твоему виду, именно такой тебе сейчас и нужен… И наверное, тебе нужен внимательный и добрый собеседник.

Неужели Мэлори попалась в сети этого человека, который так пренебрежительно относится к женщинам?

— Мне так трудно, я даже не знаю, с чего начать, — сказала Рейчел, разыгрывая несчастную, которая нуждается в сильном плече и мудром напутствии. Ей еще никогда не доводилось играть роль беспомощной женщины — хотя в тот вечер, когда на нее напали, она действительно была раздавлена и беспомощна, — но она надеялась, что Шейн проглотит наживку.

И он, очевидно, проглотил, потому что его пухлые губы расплылись в мягкой улыбке и он дружески похлопал ее по плечу:

— Я сейчас вернусь, и мы поговорим.

Рейчел ждала, она захватила с собой большую сумку, ее содержимое поможет получить от Шейна нужные ей ответы. Было достаточно времени, чтобы зайти в его кабинет, экран компьютера светился, она кое-что успела посмотреть там, успела заглянуть в лежавшую на столе тетрадь.

Шейн снял с чайника стеганый чехол, на подносе стоял изысканный фарфоровый сервиз с позолотой и растительным орнаментом.

— Какой красивый сервиз, — сказала Рейчел, опускаясь на низкий диван.

Шейн сел напротив нее на стул. Его движения, когда он разливал чай, были по-женски изящными. Пальцы Шейна были длинными, а руки белыми и гладкими. Непроизвольно Рейчел подумала о руках Кайла — больших, твердых от мозолей, с редкими волосками. При мысли о Кайле ее тело напряглось, и по нему пробежала легкая дрожь. Длинная дорога назад в Нептун-Лендинг была заполнена чувственными воспоминаниями и размышлениями обо всем том новом, что она узнала о Мэлори и о ее дочери, Катрине.

Рейчел торопилась вернуться в город раньше Кайла и, воспользовавшись своим, а не его методом, прижать Шейна к стенке, заставить шантажиста выдать себя. Она закинула ногу на ногу, и короткая юбка поднялась еще выше. Шейн напрягся, ему было трудно оторвать жадный взгляд от ее коленей и бедер.

Несомненно, женщины Шейна интересовали, но было что-то необычное в этом интересе. Рейчел внимательно изучала его лицо, пытаясь найти сходство с Катриной. Волосы похожи — каштановые, прямые, тонкие. Что-то общее есть в пухлых губах…

Они пили чай и непринужденно беседовали о Джаде, о том, как идет торговля мороженым, о том, как много ей приходится заниматься уборкой, и все для того, чтобы покрыть долги, которые ее бывший муж наделал, пользуясь общей кредитной картой. После этого поговорили о погоде. Рейчел с надеждой ждала, и наконец они заговорили на нужную ей тему. Шейн сел с ней рядом и взял ее за руку.

— Рейчел, дорогая, расскажи мне, что случилось. Могу ли я тебе чем-нибудь помочь? Почему ты решила вернуться ко мне?

Вернуться ко мне? Рейчел попыталась выбросить эту фразу из головы, но у нее не получалось. Она неожиданно почувствовала слабость и усталость — сказались события двух последних дней: длительная поездка туда, затем обратно, сексуальный марафон с Кайлом и взволновавшие ее новости о девочке по имени Катрина. Рейчел, настроенная как можно быстрее перейти к главному, сказала:

— Я подумала, поскольку ты много знаешь о моей сестре, нам следует познакомиться поближе.

Тонкие черты лица Шейна застыли в напряжении, он придвинулся вплотную.

— Это очень хорошо.

— Скажи, а почему ты так надолго задержался в Нептун-Лендинге? Обычно священники довольно часто переезжают из одного прихода в другой, разве не так? А ты здесь уже лет… десять?

Ты ли отец Катрины?

— Мне очень нравится в Нептун-Лендинге, я чувствую себя здесь как дома, и совет согласился с моим решением поселиться здесь постоянно. Если бы они приняли иное решение, я бы тогда оставил церковную службу.

Шейн коснулся волос Рейчел, и ей стало не по себе. Она не могла отвести взгляд от острых зубов Шейна и чувствовала, что непреодолимое желание прилечь и уснуть отключило ее бдительность и ослабило защиту. Шейн смотрел на ее ноги так, словно умирал от желания потрогать их, на лице откровенно проступило вожделение.

— Я знаю, мы можем быть друзьями, — вкрадчиво прошептал он, наклоняясь к самому ее уху. Шепот одновременно соблазнял и приводил в ужас.

В голове Рейчел вяло сформировалась мысль: вот так чувствует себя мышь, загнанная в угол большим, сильным и враждебно настроенным котом с огромными острыми когтями.

Кайл был прав, ей не следовало сюда приходить, но она должна была видеть реакцию Шейна.

— Ты просил меня вернуть то, что ты дарил Мэлори. Кажется, я нашла твои подарки, — сказала Рейчел и, собравшись с силами, потянулась к сумке.

— Сейчас меня больше интересуешь ты… Что тебе нужно, дорогая Рейчел? — Рука Шейна легла ей на плечи, скользнула, поглаживая и сжимая, вниз. Казалось, он был зачарован ее высокими каблуками, потянулся и любовно погладил их рукой, затем снова посмотрел на Рейчел. — Мэлори так же одевалась. Я знаю, ты спала с Кайлом, и Мэлори с ним спала в самом начале, а потом я начал учить ее быть леди. Этот механик… ты можешь найти себе более достойного мужчину. Я отдаю ему должное, он обладает первозданным притяжением самца, но ты слишком хороша для него. Образованная, успешная в бизнесе женщина заслуживает лучшего. Я бы мог направить тебя… мы могли бы поехать в Париж, путешествовать…

Во рту у Рейчел пересохло, язык сделался большим и с трудом ворочался, но она нашла в себе силы выговорить:

— Твои подарки на столе.

Шейн, нахмурившись, бросил взгляд на томик стихов, на поблескивавшее сверху женское золотое кольцо и ровным, бесцветным голосом спросил:

— А больше ты ничего не находила?

А больше ты ничего не находила?

Слова эхом отозвались в мутном сознании Рейчел, тяжелые веки сами собой опускались, она с трудом удерживала их открытыми. Рука Шейна стиснула ее бедро, он потянулся к ней всем телом, прижимая к дивану.

— Ты такая красивая, Рейчел. Такая чувственная… — Глазами он пожирал ее тело в обтягивающем красном джемпере. — Соблазнительная… Мы могли бы…

Откуда-то издалека в голову пришла мысль: «Надо бежать», но ее тело не подчинялось волевым усилиям. Она попыталась встать, но Шейн крепко держал ее, впившись глазами в ее глаза, рукой шарил по груди.

— Пусть это произойдет, Рейчел. Ты же знаешь, ты привлекаешь меня…

Рейчел с трудом дотянулась до стоявшего на подносе чайника, нащупала ручку…

Вопль Шейна сотряс комнату, от удара чайник разбился, и горячая жидкость потекла по его шее и плечам. Заставив себя подняться, Рейчел, шатаясь, направилась к двери.

На свежем воздухе ей стало легче. Она сняла туфли на высоком каблуке и по выложенной камнями дорожке поспешила к машине. Взвизгнув на повороте, «кадиллак» унес ее прочь. В зеркале заднего вида она видела свои мутные глаза с тяжелыми веками, но внутри у нее бушевала ярость.

Трясущимися пальцами она закрыла за собой дверь квартиры на ключ и задвижку, сжалась, обхватив себя руками, постояла так какое-то время, затем подошла к телефону и, набрав номер Шейна, услышала его хриплый голос.

— Ты опоил меня каким-то дурманом. То же самое ты проделывал с Мэлори? — со злостью набросилась на него Рейчел.

— Не понимаю, о чем это ты говоришь. Мы просто пили чай, а потом ты, как истинная нимфоманка, такой же была и твоя сестра, набросилась на меня. Когда женщина приходит так поздно и так одета, у нее на уме только одно.

— Держись от меня подальше, ублюдок…

— Ты обварила меня кипятком, ведьма…

— Ведьма? — Рейчел мгновенно отреагировала на это слово. — Ты имеешь в виду куклу? Что ты знаешь об этом?

— Понятия не имею, о чем ты. — Шейн отпустил в ее адрес еще несколько оскорблений, совсем не джентльменских, на что Рейчел мрачно усмехнулась. По крайней мере, она заставила змею показать свое жало.

— Обварила? Ну так отправляйся в клинику и расскажи им, за что тебя облили кипятком. Признаешься, что опоил меня какой-то дрянью и пытался изнасиловать?

Чтобы унять дрожь в теле, Рейчел заварила крепкого черного чая и, стоя у стола, выпила целую кружку, съев при этом большой кусок шоколадного торта. В ее отсутствие, воспользовавшись ключом Трины, Джада принесла торт и оставила записку, приветствуя ее возвращение домой. Черный чай и сладкое взбодрили ее, мозг снова заработал: вернувшись из мотеля, она первым делом поменяла пароли доступа к системе электронных платежей, затем нарядилась для «свидания» с Шейном, но в спешке напрочь забыла о пистолете. Рейчел бросила взгляд на столик, где Кайл его оставил. Там было пусто.

Наверное, Джада или Трина убирались в квартире, заправляли постель и спрятали пистолет, лежавший на видном месте.

— Я преувеличиваю, Мэлори. Здесь никого не было. Утром я позвоню маме и Джаде, и моей сестрице достанется на орехи…

Зазвонил телефон, и Рейчел снова охватила ярость. Она сняла трубку и холодно сказала:

— Послушай, Шейн, достаточно будет проверить распечатку твоих звонков, и станет очевидно, что ты звонил сюда. Я с тобой еще не закончила. Я намерена выяснить все, и в следующий раз, когда ты захочешь рыться в чужих счетах, у тебя не будет паролей.

На том конце трубки молчали, доносилось только странное шуршание, затем последовали короткие гудки.

Рейчел положила трубку и попыталась избавиться от охватившего ее ужаса. Каждый раз звонили именно тогда, когда она была дома, — кто-то непрерывно следит за ней.

На автоответчике было три новых записи, перед визитом к Шейну она не успела их прослушать. Затаив дыхание, Рейчел нажала кнопку. Отрывистый тон Кайла выдавал его недовольство и раздражение. «Упрямая женщина!» — мало похоже на приветствие любовника, затем резким, расстроенным тоном он продолжил: «Если ты все-таки ввязалась в это дело, не дождавшись моего возвращения, я уверен, это может привести к неприятностям. Я звонил тебе на мобильный, но ты не ответила, и это, скорее всего, означает, что ты провоцируешь проблемы, с которыми можешь не справиться. Мозес сейчас в Рино, помогает Айрис и Пэтти устроиться, иначе я позвал бы его сюда. Ты собираешься все испортить? Когда ты чего-то хочешь, ты действуешь слишком быстро и упрямо, без капли разума. Нола увезла Катрину в Чикаго осматривать музеи — подальше от неприятностей, которые ждут ее здесь. Не предпринимай никаких действий, пока я не вернусь, Рейчел… дорогая». «Дорогая» он произнес после короткой паузы, с трудом, вероятно хотел смягчить резкий, повелительный тон.

«Перезвони мне. Немедленно!» Вторая запись была совсем короткой. Третья прорывалась сквозь шум едущего автомобиля: «Я возвращаюсь в Нептун-Лендинг, сейчас девять часов, буду в дороге еще два часа. Ты меня расстраиваешь. Ничего не предпринимай. Я звонил твоей матери, она сказала, что ты в городе. Спасибо, что ни разу не позвонила мне. Нам придется поработать над нашими отношениями, дорогая. Как только доберусь до тебя, милая».

После визита к Шейну и пугающего звонка неизвестного Рейчел была не расположена терпеть предостережения Кайла. Она позвонила ему домой и оставила сообщение: «Я была занята, и я не люблю, когда мне приказывают. Будь осторожен с этим, в противном случае я стану недосягаема для твоих объятий».

Рейчел присела на кофейный столик, собираясь с мыслями. Требовалось спокойно обдумать и проанализировать последние события, особенно звонок. Шейн, как она заметила, был гладко выбрит, а странное шуршание, которое она слышала в трубке, было похоже на трение пластмассы о мужскую щетину.

— Во-первых, у Шейна было не то эмоциональное состояние, чтобы молчать в трубку. Во-вторых, Кайлу тоже есть что сказать… В-третьих, никаких других молчаливых звонков не было, только этот — вечером, когда я вернулась домой. Следовательно, неизвестный знает, что я провела ночь в мотеле, он вычислил меня по кредитной карте и знает, что я вернулась в Нептун-Лендинг. Вернувшись домой, я поменяла пароли, значит, вычислять меня по кредитке он больше не сможет. Остается вопрос: как он заполучил пароли в первый раз?

Рейчел прислушалась: поскрипывала, раскачиваясь на ветру, вывеска бильярдной.

— Мэлори, помоги мне. Дочь… у тебя была дочь, и ты ничего мне не сказала. Я бы позаботилась о ее безопасности. Катрина… ты назвала ее так в честь нашей мамы. А я была поглощена всякими проблемами, их было много в самом начале карьеры, и я не уделяла тебе никакого внимания, а ты в это время родила девочку… Я должна была быть рядом с тобой.

Стресс от тяжелого дня, стычка с Шейном, неприятная мысль о том, что, возможно, Мэлори, как и она, была чем-то одурманена, совершенно выбили ее из колеи. Она слишком торопится и уже растратила весь запас сил. Рейчел согнулась, обняв себя руками, уткнулась в колени и расплакалась.

Рыдания звучным эхом откликались в квартире, горло давил спазм, во рту пересохло, лицо от слез сделалось мокрым. Рейчел с отчаянной злостью сорвала с себя наряд, заставивший Шейна показать свое истинное лицо, зажгла свечи, стоявшие в керамической чаше, и, свернувшись калачиком на диване, уставилась на пламя свечей.

— Мэлори, мне несвойственно так расклеиваться. Но как же так, у тебя был ребенок и ты ничего мне не сказала. Господи, что тебе пришлось пережить…

Но у Мэлори был Кайл, разве не так?

— Мэлори, почему ты не обратилась за помощью ко мне?

Ответ пришел мгновенно:

Чтобы у мамы с Джадой не было неприятностей.

В квартире царила оглушающая тишина, аромат ванили окутал Рейчел.

Я буду с тобой вечно…

— Я бы очень хотела этого. Ты нужна мне. Не покидай меня, пока я не разберусь со всем этим до конца.




«Я с наслаждением убью этого придурка… Слишком много крови он мне испортил. Все шло хорошо, пока он не начал забивать Мэлори голову всякими идеями бросить меня и начать новую жизнь. Мне давно нужно было убить его. И больше тянуть с этим нельзя, он уже влез в постель к Рейчел, а эта ведьма так и рыщет везде, все хочет докопаться до истины».

Он ненавидел Кайла Скэнлона до ослепляющей ярости.

«Этот гаденыш подстрекал Мэлори уехать из города, сбежать от меня… Но Мэлори знала: я бы никогда не отпустил ее. Я выполнил обещание и наказал ее сестрицу, тем самым отбив у нее желание бросить меня».

Одиннадцать часов вечера. Мужчина расхаживал по дому Кайла, здесь было темно и тихо. Он держал в руке пистолет, хотя не собирался пускать его в ход — он решил устроить поджог. Но если Кайл вернется до того, как он закончит все приготовления, пистолет может пригодиться, все-таки Кайл довольно крепкий парень.

Рейчел только что вернулась с любовного свидания с ним, значит, он приедет следом. Похоть загнала ее в дешевый мотель, ведет себя как шлюха. В Айдахо у него семья, и она его выследила и мне помогла. Было бы интересно посмотреть, что бы он делал, если бы с его семьей что-нибудь случилось, допустим, они все погибли бы. Но он к тому моменту будет упрятан в тюрьму за мошенничество при страховании или будет мертв, потому что лезет к моим женщинам.

Окно офиса осветил свет фар, и мужчина отступил в тень. Он наблюдал, как Кайл вышел из машины. Мгновенно пришло решение: он больше не может откладывать — Кайл Скэнлон умрет сегодня ночью. Кот Рейчел шмыгнул мимо него в приоткрытую дверь склада запчастей. «Хорошая идея, Гарри», — пробормотал мужчина.

Кота рвало, и Кайл, разумеется, начнет искать его. И найдет свою смерть. Незваный гость рассмеялся. Двигаясь в кладовой, он уронил несколько ящиков.

«Скэнлон нагнется, чтобы собрать их, тут я его и прикончу. Проблема решена».

Случайно он наступил в липкую кошачью блевотину и тихо выругался. Пока он ждал, его самого вырвало.

— Ты тоже, сволочь, сгоришь вместе с этим сараем, — сообщил он коту.




— Сидеть, Пап! Лучше оставайся в машине, а то напугаешь Гарри, и мне его потом не найти. — Кайл, не обращая внимания на тихое рычание боксера, хлопнул дверцей «хаммера». Холодный, солоноватый туман окутал его с ног до головы. Пап залаял, и Кайл погрозил собаке пальцем. Собачья слюна вязкой нитью прилипла к стеклу и поползла вниз. — Отлично. Можешь распускать слюни, на это у тебя есть несколько минут. Сейчас поймаю Гарри и отвезу его Рейчел. Возможно, увидит своего любимого кота и не набросится на меня с кулаками.

Мягко светилась реклама шин. Кайл окинул взглядом двор и гараж, из внушительной связки ключей выбрал один. В офисе он остановился у автоответчика, нажал кнопку и услышал голос Рейчел.

— Узнаю бойцовский настрой моей возлюбленной, — с усмешкой сказал Кайл.

В квартире Гарри нигде не было видно, но оставленные на мебели следы когтей ясно свидетельствовали о том, что кот в его отсутствие развлекал себя как мог. Кайл провел рукой по изодранному подлокотнику дорогого кожаного кресла и покачал головой:

— Гарри, у тебя было плохое настроение? Не понравилось три дня сидеть на сухом корме? Ну ладно, не прячься, давай выходи… Отвезу тебя к Рейчел, пусть она о тебе заботится, — приговаривал Кайл, обходя гостиную.

Он не испытывал желания играть с котом в прятки и быстро направился к складу — излюбленному месту Гарри. На полках были клочки оставленной котом шерсти, несколько ящиков валялось на полу.

Гарри громко замяукал, и Кайл пошел на его голос. Не успел он сделать и шагу, как заметил блевотину, смешанную с кошачьей шерстью. Кайл удивленно нагнулся, чтобы рассмотреть поближе: кто-то нечаянно наступил в нее и оставил отпечатки следов. «У Мозеса байкерские сапоги, — думал Кайл, — и он от города в часе езды, он не…» Взрыв в голове и посыпавшиеся из глаз искры оборвали размышления. Невыносимая боль. Его лицо было в чем-то липком, и удивленный Кайл надеялся, что это не кошачья блевотина с клочками шерсти…

Острейшая боль пронзила голову, когда Кайл попытался поднять ее, его ребра и спина чувствовали себя так, словно на нем стоял слон. С трудом он приоткрыл заплывший глаз и с каким-то странным удовлетворением отметил, что липкое — это его собственная кровь. Медленно, превозмогая боль, он заставил себя сесть — волной накатили головокружение и тошнота. Послышались звуки взрывов во дворе, потянуло дымом, который клубился, приближаясь к нему. В нос ударил запах бензина, показалось, что одежда на нем какая-то влажная.

Неизвестно откуда появился Гарри и запрыгнул к нему на колени. Кот зашипел, шерсть у него встала дыбом — он почувствовал приближение дыма и жара. Прежде чем потерять сознание, Кайл успел крепко обхватить Гарри рукой и прижать к себе.

Он смутно чувствовал, что его подняли, как ребенка, — голова безвольно моталась из стороны в сторону — и вместе с Гарри вынесли на свежий воздух. Кто-то крепкий и сильный держал его тело, сжимая, когда оно опасно накренялось. Звук, который издает человек, когда его рвет, выворачивая внутренности, определить было просто.

— Мозес… — одними губами произнес Кайл.

— Не выношу вида крови, — в промежутках между рвотными спазмами сообщил Мозес. — Здесь все горит, нам надо быстрее выбираться отсюда.

Пап возбужденно лаял, Гарри шипел, и под этот аккомпанемент Кайла засунули в машину. Захлопнулась одна дверца, другая, Мозес выругался:

— Отстань, котяра!

Кайл почувствовал знакомую дрожь заведенного «хаммера» и лязг железа — Мозес задел не полностью открытые ворота… Боль куда-то далеко отодвинула внешний мир, поглотила…

Кайл слышал собственный голос, но не понимал слов.

Затем он почувствовал сильные руки Мозеса, его вытаскивали из машины, спор женского и мужского голосов… В голове звучал его утренний спор с Рейчел? Он просил Рейчел дождаться его и ничего не затевать, чтобы с ней не случилось беды…

— Он не хочет ехать в больницу. От вида крови меня тошнит.

Голос Мозеса доносился будто с другой планеты. Кайла окутала прохладная влага, он подставил ей лицо, но прорваться к реальности сквозь туман боли и дурноты так и не смог…

— Тяжелый какой. Помоги мне поднять его наверх. Мозес, ты ужасно бледный. Прошу тебя, только в обморок сейчас не падай. Прошу тебя, не падай, — возбужденно говорила Рейчел. — Он совсем плох… Дай я возьму его с другой стороны, и мы поднимем его по лестнице…

Мозес коротко выругался, выражая возмущение.

— Я могу отжать от груди намного больше, чем весит Кайл. Не пытайся взять у него кота — не выпустит.

— Если ты его уронишь, тебе не жить, — пригрозила Рейчел, наблюдая, как Мозес с Кайлом на руках начал трудный подъем по лестнице. — Его надо в больницу… может быть, мы…

— Он просил, чтобы я привез его сюда.

— Но он снова потерял сознание…

Мерное течение времени нарушилось для Кайла: то его сжимали тиски боли, и он слышал, как что-то говорит, то он проваливался в густой мрак, а потом снова проступали неясные очертания мира, откуда-то издалека доносился лай Папа — крутилась карусель…

Кайл слышал взволнованный голос Рейчел:

— Моя сестра умерла здесь, если и ты посмеешь это сделать, я тебе этого никогда не прощу!

Кайл попытался улыбнуться, но не смог, он что-то говорил, а Мозес, тяжело дыша, переводил: «Кайл сказал, что любит тебя, и еще: если кот его облевал, он просит отмыть блевотину».

— Положи его на кровать. Он пахнет бензином.

— Да, верно, — сказал Мозес, опуская Кайла на кровать. — На него изрядную порцию вылили.

Голова продолжала кружиться, хотя он лежал на твердой поверхности; Кайл узнал руку Рейчел, которая сжала его руку, почувствовал ее запах, когда она склонилась над ним, осторожно ощупывая его голову.

— Мне это не нравится. Ему нужен доктор.

Кайл попытался возразить, но у него ничего не вышло. Мозес ответил за него:

— Он требовал, чтобы я вез его к тебе.

Что-то большое и толстое поочередно подняло его веки, Кайл услышал резюме Мозеса:

— Легкое сотрясение мозга, еще я заметил несколько синяков на грудной клетке. Можешь кровь обмыть? На рану на голове нужно положить компресс и лед. Но прежде всего нужно смыть кровь, остальное я сам сделаю.

— Что ты можешь сделать, если ты не доктор, — усомнилась Рейчел. Она снова нагнулась, и Кайл почувствовал ее аромат, несмотря на бивший в нос запах бензина. — Что ты сказал, Кайл?

Мозес перевел:

— Кайл сказал, чтобы ты помолчала и не давала никаких указаний, — затем добавил: — Тебе нужно набраться опыта, чтобы понимать, что говорит боксер, когда у него губы разбиты… Возьми ножницы и срежь одежду там, где она пропитана кровью. Все остальное я сделаю сам. А пока пойду смою кровь с себя…

— Ты не можешь уйти, ты останешься здесь со мной, Мозес. И… ты уверен, что он не умирает? Он мне нужен, Мозес, я сойду с ума, если он умрет.

«Я нужен Рейчел. — Кайл хотел улыбнуться, но было слишком больно. Казалось, он слышал в ее голосе сострадание и заботу. — Ну конечно, она обо мне беспокоится. — Мысли в голове формировались как у пьяного — медленно и неуверенно. — Наконец-то я положил руки на раковины мисс Русалки Нептун-Лендинга. Рейчел особенная».

— Он слишком крепкий, чтобы умереть от таких пустяков, — заявил Мозес.

— Слава богу. Побудь с ним, я сейчас принесу чем его обмыть. У тебя такой вид, будто ты сейчас в обморок грохнешься. Сядь и опусти голову между коленей…

Кайл почувствовал, как кровать с одного боку сильно просела, и понял: Мозес растянулся рядом с ним.

— Ну вот, теперь вас двое, — раздался через какое-то время голос Рейчел.

С другой стороны кровать просела чуть-чуть — Рейчел склонилась и чем-то влажным начала вытирать ему лицо.

— Никогда раньше мне не приходилось такого делать, — сказала она, как ему показалось всхлипывая. — Меня этому не обучали, и мне очень страшно. Что, если ты действительно умираешь, а этот тип, что валяется рядом, даже не догадывается об этом? Мне бы следовало немедленно позвонить по девять-один-один. А я как дура вас слушаюсь.

За окном раздался вой сирен: проехала пожарная машина, осветив красным всполохом окно. Пап залился лаем. Мозес вскрикнул, выругался и встал, сотрясая кровать.

— Чертов кот, в самые яйца вцепился!

Гарри, громко мурлыча, устроился у Кайла под боком. Кайл с трудом поднял руку и, что-то пробормотав, положил ее на кота.

— Что он сказал? — тихо спросила Рейчел.

Кайл чувствовал ползущую по груди узкую полоску холода: ножницы разрезали рубаху.

— Говорит, кот волнуется за него, пусть лежит с ним рядом, — ответил Мозес.

— Кровь больше не течет. Иди сюда, трусливый слон, и помоги мне снять с него одежду, — приказала Рейчел, и Кайл изобразил жалкое подобие улыбки.

— Что он сказал? — тут же спросила Рейчел.

— Говорит: «Это моя женщина», — перевел Мозес.

— А-а… — мелодично протянула Рейчел, нагнулась и поцеловала Кайла, едва касаясь губами.

Сквозь боль Кайл мысленно вернулся к тому, как они занимались с ней любовью, и Мозес хмыкнул: как мужчина, он не мог не заметить появившейся у Кайла эрекции. Кайл представлял, как покраснела Рейчел. Она прошептала:

— Ты должен немедленно прекратить это, Кайл Скэнлон.

— Рейчел, пусть он лучше об этом думает, — тихо посоветовал Мозес. — Отвлечется, и будет не так больно, пока мы его раздеваем.

— Что он сказал?

Мозес снова усмехнулся:

— Он сказал: «Позже».

Боль накатывала волнами, то усиливаясь, то отпуская. Рейчел сидела рядом и держала его за руку. Вторая рука Кайла лежала на Папе, растянувшемся поверх простыни. По тому, как простыня прилегала к телу, Кайл догадывался, что он совершенно голый. Запах бензина растворился в запахе антисептика. Грудь была туго перебинтована, к одной части лица был приложен лед, чувствовалось, что его густо обклеили пластырем. Двое полицейских в форме стояли у кровати, чуть поодаль — Джада и Трина. Джада держала мать за руку, вид у обеих женщин был расстроенный. Полицейские записывали показания Мозеса: когда он в последний раз разговаривал с Кайлом, в котором часу он подъехал к автомастерской, что он там увидел?

Кайл скосил глаз на часы, стоявшие у кровати: стрелки показывали час ночи. Он сжал руку Рейчел, и она тут же нагнулась к нему, лицо ее было взволнованным.

— Они пытаются выяснить причины пожара… Кайл, там все взорвалось и сгорело. Во всех машинах был бензин, и все мгновенно вспыхнуло. Там дежурит полицейский, следит, чтобы мародеры не растащили то, что осталось.

Кайл узнал голос Коуди Михельсона — таким же серьезным тоном он делал ставки в покере:

— Кайл, там почти все взлетело на воздух. Часть склада уцелела, в стене квартиры — огромная дыра от взрыва машины, офис весь в копоти и водой залит, а шины и масло до сих пор горят…

— Об этом именно сейчас надо рассказывать? — резко оборвала его Рейчел. — Он ранен, разве не видите? Я хочу, чтобы вы сию же минуту ушли отсюда.

Коуди, очевидно, плохо знал Рейчел и продолжал:

— Мэм, нам надо…

— Знаю, знаю, страховка и все такое. Я позвоню вам, как только ему станет немного лучше. И прошу вас, не надоедайте мне звонками. Сейчас ведь все равно нечего делать, кроме как оценивать размер ущерба.

— Похоже на поджог, мэм, — упрямо продолжал Коуди, и Кайлу стало его жалко.

Рейчел вскинула голову, расправила плечи и всем телом подалась вперед.

— Вы что, хотите сказать, Кайл Скэнлон умышленно поджег автомастерскую, чтобы получить страховку? — сурово спросила Рейчел.

Она его защищает, у него появился собственный бесстрашный рыцарь… И хотя сейчас Кайл мог говорить, он позволил Рейчел вести это дело, поскольку на этот раз она была абсолютно права.

— Нет, мэм, я просто хочу сказать…

Пап глухо зарычал, и второй полицейский поинтересовался:

— А собака кусается?

Кайл наблюдал за происходящим, чуть приоткрыв один глаз: Рейчел стояла, уперев руки в бока и в упор глядя на полицейского.

— Да, это обученная собака-телохранитель. Сейчас она защищает Кайла, и я не намерена ее сдерживать. Мне не нравится ваш тон и обвинения, которые вы предъявляете, и на вашем месте я бы помолчала, пока мистер Скэнлон не поправится, — холодно заявила Рейчел и взяла Кайла за руку. Она посмотрела на него, чуть сощурив глаза, предупреждая, чтобы он помалкивал.

У Кайла было странное чувство — первый раз в жизни женщина так яростно его защищала, раньше всегда было наоборот. Он попытался подняться, но Рейчел положила руку ему на грудь, запрещая.

— Лежи, я сама все улажу. Героя изображать будешь в следующий раз.

Мозес засмеялся и сказал:

— Кайл говорит, что никогда не позволял женщине управлять его делами.

— Неужели? Так вот, Кайл Скэнлон, в настоящий момент ты — мое дело.

— Мэм, вы все не так поняли, — поспешил вставить слово Коуди. — Насколько я понимаю, вы с Кайлом друзья?

— Больше чем друзья. У нас с ним близкие отношения. И я должна о нем позаботиться. А вы находитесь в моем доме, и я прошу вас его покинуть.

Коуди, по всей видимости старший среди полицейских, ведущих расследование, не сдавался:

— Мисс Эверли, Кайл Скэнлон и мой друг тоже, и я хочу быть уверен, что здесь он в надежных руках.

— Вы хотите сказать, что я не в состоянии о нем позаботиться? — угрожающе-сладким голосом спросила Рейчел.

Коуди посмотрел на Кайла, и Кайл с трудом качнул головой. Коуди дал команду полицейским направляться к выходу.

Когда полицейские ушли, Джада сказала:

— Ну, Рейчи, я бы на их месте тоже ушла, ты вела себя как настоящая фурия.

Рейчел убрала со лба волосы.

— Просто у меня был очень трудный день и я волнуюсь за Кайла. Я по-прежнему считаю, что нужно вызвать доктора.

— Нет, — прогудел Кайл, и звук болью сотряс голову.

— Мы чем-то можем помочь? — взволнованно спросила Трина.

— Мозес Фрай, не так ли? — Джада подошла ближе к бывшему рестлеру и заглянула ему в лицо, для этого ей пришлось высоко задрать голову. — У тебя волосы отросли. В прошлый раз, когда я тебя видела, ты был совершенно лысый.

— Правда? Может быть.

— Волосы хорошие, — качая головой, выразила восхищение Джада. — Мне нравятся — черные, густые, вьющиеся. Ты пользуешься средством для объема?

— А что это такое у тебя во рту? — осторожно поинтересовался Мозес, вжавшись в стену и вынуждая Джаду встать на цыпочки, чтобы смотреть на него.

— Скобы и резиновый ободок. Для весны и лета ободок розового цвета. Тебе нравится?

Мозес ничего не ответил. Рейчел устало вздохнула: с Джадой, которая проявляла интерес к бывшему рестлеру, сейчас было уже не совладать.

— Мама, у тебя очень усталый вид. Джада и Мозес помогут мне с Кайлом, а ты позвони Бобу, пусть он отвезет тебя домой.

— Боб ждет внизу, мы ему сразу же позвонили, но он не стал заходить сюда. Надеюсь, Кайл, все будет хорошо. Нужна будет моя помощь, Рейчел, звони.

— Вы можете наконец объяснить, что происходит? — спросила Джада, когда Трина ушла и Рейчел присела на край кровати.

— Теперь мне можно говорить? — подал голос Кайл.

Рейчел слабо махнула рукой, давая понять, что она от всех устала.

— Так, сначала обо мне, — сказала она. — Сегодня вечером я имела свидание с Шейном. Весьма неприятное, должна заметить, он был изрядно взбешен и мог совершить глупость…

— Поджечь автомастерскую и все машины? — возмущенно воскликнула Джада. — Никогда!

— Но кто-то же это сделал, — с трудом пытаясь приподняться, сказал Кайл.

Рейчел поспешно подсунула подушку ему под спину, когда он садился в кровати. Кайл ждал, когда голова перестанет кружиться. Рейчел прикладывала к лицу ледяной компресс, он с готовностью подставлял лицо. С такой же готовностью выпил воду, которую она поднесла к его губам.

— Мозес, пластыря ты на меня не пожалел, — сказал Кайл.

— Не стоит благодарностей. Как только Рейчел смыла кровь, я приступил к работе. Рестлерам к таким вещам не привыкать. Кое-что заклеил, слава богу, швы накладывать не пришлось. Никаких переломов, но синяки страшные, тебя хорошо отделали, соображаловку реально выключили.

— Что сделали? — в один голос спросили Джада и Рейчел.

— Я думала, на него во время пожара что-то упало, — растерянно сказала Рейчел.

— Похоже, его били. Синяки на боках и на спине, скорее всего, от ударов ботинками. Все устроено так, будто произошел несчастный случай и на него с полки упал мотор скутера. И будто во дворе искры из гриля попали на стоявшую рядом канистру с бензином. Не смешите меня. Здесь явно кто-то постарался.

— Интересно знать, кто? И какого черта ты пошла к Шейну, Рейчел? — мрачно спросил Кайл, хотя отлично знал, что, вернувшись в Нептун-Лендинг, Рейчел не будет сидеть сложа руки, следуя его предостережениям или ожидая его возвращения.

— Я нанесла ему визит. Ты же пытался показать Мэлори, кто есть Шейн на самом деле, не так ли?

— Он не собирался жениться на Мэлори. Не мог этого позволить из-за ее репутации. В противном случае община заклеймила бы его позором и отвернулось бы от него, а он слишком ценит свое положение. Что значит «нанесла визит»?

— Я вернула ему то, что он когда-то подарил Мэлори. — Рейчел посмотрела на Джаду, ей было жалко сестру. — Томик стихов и обручальное кольцо.

Джада напряглась, сдвинув брови к переносице.

— Ты уверена, что они были подарены Шейном?

— Да, и у него волосы того же цвета, что и у куклы, Джада. Прости. Только маме ничего об этом не говори и попроси Боба остаться с ней сегодня. Я просто хочу быть спокойной за вас, хочу знать, что вы под надежной защитой.

По виду Джады Рейчел поняла, что новость о том, что Шейн сам внушал Мэлори романтические идеи, вывела ее из равновесия.

— Даже не знаю, останется ли он… — сказала Джада. — Мама и Боб сейчас в ссоре. Из-за тебя, Рейчел. Боба страшно злят твои отношения с Кайлом. Он утверждает, что ты пойдешь тем же путем, что и Мэлори. И он не может с этим смириться и сделать ничего не может. Он считает, что ты совсем потеряла голову, что Кайл умеет пудрить женщинам мозги. Мама с ним не согласилась, начата спорить… ну и так далее.

— Но сегодня вечером он был с ней здесь, и я рада. Мне очень жаль, у них всегда были такие хорошие отношения. Я попытаюсь убедить его, что со мной все в порядке, ничего не изменилось и я по-прежнему его люблю.

Кайл догадывался, что Рейчел не все рассказала о своем «визите» к Шейну, но решил отложить расспросы. Он чувствовал, что многое в ее рассказе ему не понравится. Кайл понимал, что этот разговор станет проверкой их отношений и поможет определить границы индивидуальной свободы, поэтому он хотел набраться сил для такой беседы.

Мозес широко зевнул.

— Где мне можно прилечь? — спросил он.

— Только не со мной рядом, — ответил Кайл.

— В гостиной на диване, — сказала Рейчел.

Кайл, превозмогая боль, улыбнулся:

— А с кем ты будешь спать, дорогая?




«Не о чем беспокоиться. Просто небольшая авария на дороге. Рейчел такая же шлюха, как и ее сестра, и скоро я все поверну так, как мне надо. Скоро она станет моей утехой, как и Мэлори. Все будет по-прежнему, и даже лучше, потому что Рейчел труднее сломать, и это придаст игре особую пикантность».

Мужчина задумался: как уверить всех, что именно Кайл устроил поджог с целью получить солидную страховку?

«Если бы этот громила его не спас, Кайл сгорел бы вместе со своей автомастерской. Он давно заслуживает смерти… вечно лезет в мои дела, мои тайные развлечения».

Мужчина взял в руки пистолет, взвесил на руке, ощущая непривычную тяжесть оружия. Естественно, он надел перчатку, чтобы не стирать отпечатков пальцев Кайла и не оставлять своих. Наступит подходящий момент, и кто-то умрет, и Кайл исчезнет с горизонта. Он внимательно рассматривал пистолет, полную обойму… прицелился в фотографию Мэлори с сестрами.

— Раз… два… три, — усмехаясь, произнес он.

Мэлори была такая уступчивая, податливая до тех пор, пока не задумала бросить его. И тогда ему пришлось преподнести ей хороший урок и наказать Рейчел.

Три года назад он чувствовал обнаженное тело Рейчел под собой, и ему надо довести начатое до конца — отыметь ее. Возможно, она умрет, возможно, ей повезет. Но наконец-то, муча женщину и слушая, как она молит о пощаде, он получит удовлетворение, в котором так нуждается.

Остается только дождаться подходящего момента и тем или иным способом убрать с дороги Кайла.




Глава пятнадцатая


— Ты говорила вчера, Шейн подарил Мэлори книгу и обручальное кольцо? — спросил Кайл, когда Рейчел в три часа дня вернулась домой. Она выступала перед бизнесменами Нептун-Лендинга, представляя свою программу «Персонал — ваш самый ценный ресурс». Рейчел хотела выяснить, кто еще из мужчин, кроме Шейна, проявляет повышенный интерес к женщинам, которые носят короткие юбки и высокие каблуки. После выступления к ней подошли несколько бизнесменов, чтобы поговорить, и она каждому уделила время, внимательно рассматривая их волосы и прислушиваясь к интонациям и тембру голоса.

Переступая порог квартиры, Рейчел была занята размышлениями, и поджарый мужчина в обрывках ее лучшей простыни, в приспущенных джинсах и в туфлях на высоком каблуке — это был уже перебор в свете событий последних сумасшедших дней. Руки Кайла упирались в бедра, один припухший глаз был открыт больше другого, но оба этих глаза смотрели на нее сердито, он хмурил брови, сведя их к переносице, и, очевидно, это причиняло ему боль.

— Красивые туфельки, — сдерживая смех, выдавила из себя Рейчел.

Она не была хохотушкой и поняла, что находится на грани, раз готова расхохотаться, чтобы снять напряжение. Она бросила портфель на диван, скинула туфли и закрыла глаза, чтобы не видеть мужчину в туфлях на высоком каблуке. Она понимала, что не выдержит и рассмеется, как только Кайл начнет задавать вопросы, а он неизбежно начнет. Долго ждать ей не пришлось…

— Что за таблетки ты мне дала, которые меня так вырубили? — мрачно спросил он. — Когда я смотрел последний раз, в твоей аптечке ничего сильнее аспирина не было.

Сидевший на диване Мозес, прикрываясь газетой, искоса посмотрел на Рейчел. Серьезное выражение лица и смеющиеся глаза говорили о том, что он отлично понимает комичность ситуации.

— Мне туфли оказались малы, — едва сдерживая смех, произнес Мозес. — У Кайла двенадцатый размер, а туфли четырнадцатого женского, и они ему подошли.

— Какого черта ты делаешь с этими сшитыми на заказ туфлями, такими широкими и большими, что они даже мне впору? — раздраженно спросил Кайл.

— Привет, дорогой. Как ты себя чувствуешь? — стараясь сохранять серьезное выражение лица, спросила его Рейчел, садясь на диван рядом с Мозесом. Она заглянула в газету, трясущуюся в руках Мозеса, и подмигнула ему: — Что интересного?

Мозес громко фыркнул, не в силах больше подавлять смех. Кайл неуклюже опустился в кресло, его бледное лицо перекосилось от боли. Рейчел мгновенно обо всем забыла, вскочила и подбежала к нему.

— Сними их, — попросил Кайл, тяжело дыша, на лбу у него выступили капельки пота.

— Я нашла эти туфли, когда разбирала вещи Мэлори. Я и забыла о них, наткнулась, когда искала, с чем надеть этот костюм. Надо было их убрать. — Рейчел нагнулась, чтобы расстегнуть пряжки, затем опустилась на колени и заглянула Кайлу в лицо. — Как дела, герой?

— Я не в настроении. Ездил взглянуть на автомастерскую утром, вернее, ближе к полудню — проспал. Нужно было встретиться с полицией и страховыми агентами. Там как в зоне военных действий. Все машины сгорели дотла.

— Посмотри на это с другой стороны: документация в офисе практически вся уцелела, ну пусть намокла и гарью пахнет, но уцелела. И на складе почти все запчасти спасены доблестными пожарными Нептун-Лендинга.

— Хм… с другой стороны, — мрачно пробормотал Кайл.

Мозес сложил газету и бросил ее на кофейный столик.

— Спасибо, Рейчел, что отключила телефон, когда уходила утром. Нужно было хорошо выспаться. Как только я воткнул вилку в розетку, он сразу же начал трезвонить. Звонили Трина и Джада, из полиции заезжали ребята взять у Кайла официальное заявление. Пожарище исследует команда страховой компании, подсчитывают убытки и сумму страховой выплаты.

— Целый день вопросы-ответы. Но, Рейчел, давай вернемся к последнему вопросу: что за таблетки ты мне дала? Это не аспирин.

Она никогда не забудет, как лежала рядом с Кайлом, карауля его боль, беспокоясь о нем даже в то время, когда он спал.

— Мы с Мозесом порылись в запасах Мэлори, я не стала выбрасывать ее таблетки, думала, вдруг найдется какая-нибудь зацепка, которая выведет на кого-нибудь. Они так и лежали в «кадиллаке», в багажнике.

Кайл бросил сердитый взгляд на Мозеса — здоровяк поднял руки:

— В больницу ты ехать не хотел, а нам надо было тебя чем-то успокоить.

Кайл внимательно изучал темно-синий деловой жакет и короткую юбку Рейчел.

— Я же просил тебя отменить выступление. Ты продолжаешь искать мужчин, посещавших квартиру Мэлори? Разве вчера утром я тебя не предупреждал, что это очень опасно?

Рейчел виновато кивнула:

— Предупреждал. Ну, дорогой… милый…

— Я же просил дождаться меня. Что за дурацкая идея подсовывать себя как приманку?!

Рейчел действительно использовала себя как приманку. Выступление в бизнес-клубе — там присутствовали и женщины — привело к некоторым очень неприятным выводам. Она смотрела на возможные последствия своего визита к Шейну — порезы и синяки покрывали все тело Кайла, лицо распухло, грудь была туго перебинтована.

— Прости, я сожалею о том, что с тобой случилось.

Кайл попытался улыбнуться, но вместо улыбки распухшие губы лишь перекосились.

— Сожалением дело не исправишь.

— Я знаю и все же сожалею. — Рейчел закусила губы, чувствуя, что сейчас расплачется.

— Рейчел, пока мы с Кайлом здесь, надо бы пополнить запасы продуктов, — подал голос Мозес. — Съезжу привезу, — сказал он, поднимаясь с дивана. Рейчел поняла, что он не хочет быть свидетелем назревавшей ссоры. — Скоро вернусь. Если что, звоните на мобильный. Кайл должен лежать, он уже раз терял сознание. Кстати, если кто-то из тех, кто ведет расследование, позвонит, то одежда Кайла, в которой он был вчера вечером, на улице под лестницей. Она так воняет бензином, что в дом занести невозможно.

— Хорошо. Возьми мой ключ. Мы никуда не собираемся выходить. И… Мозес, ты можешь отвезти эти туфли Шейну Темплтону? Думаю, ему они будут впору. Кажется, он обожает такие туфли.

— Шейн? Носит женские туфли на высоком каблуке? — Лицо Кайла вытянулось в недоумении.

— Да, с мужчинами это иногда случается, — спокойно подтвердил Мозес. — Вот только не знаю почему.

— Вероятно, Мэлори заказала их для Шейна, он надевал их, когда приходил сюда.

Мозес ушел. Рейчел поднялась, не спеша подошла к двери и закрыла ее. Ей нужно было время, чтобы сосредоточиться, расставить все по полочкам и все честно рассказать Кайлу.

— Давай с тобой договоримся так: ты ложишься в постель, а я отвечаю на все твои вопросы.

— Где этот чертов пистолет? — Низкий голос Кайла вибрировал от злости и сотрясал тишину квартиры.

Рейчел поняла, что дело плохо, и внутри у нее все сжалось. Кайл может заупрямиться, эмоционально перевозбудиться и потерять сознание, упасть и еще больше себя травмировать. Она молниеносно перебрала в голове все возможные варианты, пока шла к нему. По его сверкающим глазам было ясно — он настроился на решающую битву, но ни один из них не был к ней готов ни морально, ни физически.

— Я расскажу тебе все, Кайл, но только я очень устала.

— Тогда иди ложись.

— Я без тебя не могу.

Ты мне нужен, Кайл… Я должна знать, что ты лежишь рядом со мной и тебе ничего не угрожает, я должна слышать, как ты дышишь во сне…

Кайл уловил дрожь в голосе Рейчел, увидел на щеках слезы. У нее был такой вид, словно вся ее сила и уверенность иссякли. Казалось, она сейчас разрыдается, и ему захотелось взять ее на руки, отнести в спальню и положить на кровать.

Сейчас он был так слаб, что мог уронить ее. Кайла разрывали на части беспомощность, злость и желание прижать Рейчел к себе, утешить и защитить. Но в нынешнем состоянии он едва ли мог защитить себя самого, и это его угнетало… Он знал, Рейчел без него в постель не ляжет.

— Хорошо, давай немного вздремнем. Но помни, ты обещала ответить на все вопросы.

Кайл позволил Рейчел довести себя до кровати. Он наблюдал, как она медленно разделась, отбросила в сторону костюм, пошла в ванную, закрыла за собой дверь. Через несколько минут она сидела рядом с ним на постели — обнаженная, теплая, вкусно пахнущая. Рейчел тяжело вздохнула, словно проделала очень длинный путь, повернула голову и посмотрела на него.

— Мне так жаль, Кайл.

— И мне тоже. Иди ко мне. Не заставляй меня делать непосильные телодвижения. — Он попробовал улыбнуться, чтобы смягчить требовательный тон. Рейчел подвинулась ближе, стараясь не толкнуть его, обняла и начала мягко перебирать его волосы.

Кайл решил не отставать от нее. Он прижался плечом к ее груди и медленно потерся, положил руку на ее бедро. Она поцеловала его в плечо и положила свою ногу поверх его ноги. Кайл растворялся в ее мягкости и нежности.

Все то время, что они языком тела утешали и успокаивали друг друга, Кайл старался не смотреть на маленькое уютное гнездышко между ног Рейчел, ощущая кожей его тепло, которое он почувствовал еще острее, когда подвинул ногу и Рейчел тут же заняла более удобное положение. Он начал побуждать ее размеренно двигаться, и его тело мгновенно напряглось от возбуждения.

— Пистолет, Рейчел. Что ты с ним сделала?

Мягкая, податливая, она потерлась щекой о его плечо и посмотрела на него затуманенными глазами. Ее рука направилась вниз по его телу, готовому откликнуться на прикосновения…

— Мм?

— Рейчел, не пытайся уйти от ответа.

Он не поверил ее мягкому «Конечно же нет, Кайл», но движения ее руки не давали ему сосредоточиться.

— Рейчел, ты очень занята там. Насколько я помню, что-то похожее происходило и прошлой ночью.

Другую руку Рейчел переместила на грудь Кайла, приподнялась и осторожно начала покрывать поцелуями его губы, щеки, голову, которая по-прежнему ныла от боли, нежно покусывала скулу в том месте, где не было синяков. Вид ее обнаженного, горячего тела, движения ее руки внизу, ее нежные поцелуи вызвали у Кайла легкое головокружение. Рейчел коснулась губами его губ и прошептала:

— Вчера ты сказал нечто особенное, и он был такой же, как сейчас, — очень большой, — и я подумала, это поможет тебе сбросить напряжение.

Если бы слово «обморок» было в лексиконе настоящего мужчины, Кайл воспользовался бы им, чтобы описать свое состояние. Он помнил, как она целовала все его тело, помнил ее нежный шепот.

— Так мне это не приснилось? — спросил Кайл.

Рейчел озорно улыбнулась, на щеках появились соблазнительные ямочки.

— Нет, конечно. Ты был прав относительно плана. Надеюсь, ты не против? Стоит это сделать в твоем нынешнем… э-э-э… состоянии.

Кайл пытался восстановить в памяти, что он говорил прошлой ночью.

— Что же я такого сказал, что заслужил такое необычное обращение? — спросил он.

— Нечто особенное. Но ты слишком много болтаешь. Разве сейчас в этом есть необходимость?

Кайл заставил себя вернуться к вопросам, на которые Рейчел, очевидно, не желала отвечать. Он взял ее руку и держат, переплетя пальцы.

— Поговорим… Так где пистолет? И что на самом деле произошло в доме Шейна?

Рейчел вздохнула и, повернувшись, легла на спину.

— Когда я вернулась домой, пистолета на столике не было. Я не успела поговорить на эту тему с Джадой, — скорее всего, она или мама его куда-то спрятали.

Кайл не собирался оставлять без внимания ни тот факт, что заряженный пистолет исчез странным образом, ни визит Рейчел к Шейну. Как только Мозес вернется, он попросит его разыскать пистолет, а пока…

— А что с Шейном? Что у вас там случилось?

В затененной жалюзи спальне отчетливо выступал профиль Рейчел, она лежат, глядя в потолок на медленно вращающийся вентилятор.

— Ты был прав, испытывая к нему антипатию. Теперь я очень волнуюсь за Джаду, она регулярно убирает в его доме, очень хочет ему понравиться, надеется, что он женится на ней.

— Да, в этом нет ничего хорошего. Но ты не ответила на мой вопрос, Рейчел… Что там произошло? — Кайл подавил закипавшую в нем ярость, по напряженному лицу Рейчел он догадался, что Шейн каким-то образом проявил агрессию.

— Мы с ним разговаривали. Это было неприятно. Он пришел в восторг от моих высоких каблуков, — неровным голосом говорила Рейчел. — Это навело меня на мысль, что те сшитые на заказ туфли принадлежат ему. Я помню, Мэлори рассказывала, что ему нравилось, когда она надевала обувь на высоком каблуке. Тогда это показалось мне нелепостью, но сейчас я вижу связь.

— А ты ему понравилась? — мрачно спросил Кайл, удерживая ее за руку, когда она попыталась встать с постели. — Ты никуда не пойдешь, пока не расскажешь мне все. Кто-то пытался меня убить. Я думаю, мне полагается знать все. Разве не так?

У Кайла болело не только покрытое синяками тело и пробитая голова, у него болело сердце — Рейчел ему не доверяла. Они целую ночь занимались любовью в дешевом мотеле, он сейчас лежит в ее постели, она волнуется, заботится о нем и… не доверяет.

— Расскажи мне все, что у вас с ним произошло. Мы вместе это обдумаем и примем решение. — Скупые ответы Рейчел привели Кайла к неприятному выводу. — Ты считаешь, те туфли, которые ты попросила Мозеса отвезти Шейну, принадлежат ему? Ты понимаешь, что это значит?

Рейчел пожала плечами:

— Это значит, что он любит переодеваться в женское платье и что он поклонник специфических сексуальных игр. Вероятно, Мэлори вначале, когда она его любила, подыгрывала ему, а потом, ну… она его, должно быть, жалела. Он, со своей стороны, боялся, что она откроет его тайну и тем самым погубит его карьеру и жизнь. Я думаю, он соблазнил ее такими вещами, как томик стихов, обручальное кольцо… Кто знает, как у них все складывалось… В любом случае у него было безопасное место, куда он приходил и играл в свои странные игры.

Рейчел повернулась к Кайлу, в глазах у нее блестели слезы.

— Я очень сожалею, что тебя так сильно избили, сожгли дом, автомастерскую, машины, которые были тебе так дороги и которым ты давал новую жизнь.

Не так-то легко будет найти такие же классические модели, но Кайл начинал свой бизнес с нуля и знал путь, просто ему придется пройти его во второй раз. Вид у Рейчел был такой несчастный, что Кайл не стал ее еще больше расстраивать своими переживаниями об утраченном.

— Иди ко мне. Мы уже наговорились.

Но Рейчел покачала головой:

— Нет, мы не закончили. Скорее всего, ты пострадал из-за меня, из-за того, что я слишком торопилась, слишком много задавала вопросов, составляя список мужчин, посещавших Мэлори, в надежде вычислить того, кто бил и мучил ее. Поэтому, Кайл, ты должен знать все.

Он держал ее руку: тонкую, хрупкую, с такой нежной кожей. По выражению ее лица Кайл понял, что она пытается открыть ему самое сокровенное, то, о чем знают очень немногие. Рейчел встала, надела джинсы и черный топ, потянулась открыть жалюзи, обнажив узкую полоску живота. Она осталась стоять у окна, глядя на высотные дома, выстроившиеся вдоль кромки Тихого океана.

— Мэлори прилетела ко мне в Нью-Йорк, потому что я ее об этом попросила. Ты слышал только часть пленки, возможно, нужно было дать тебе прослушать ее всю.

Она повернулась к нему — темный стройный силуэт на фоне ярких полосок солнечного света.

— Ты готов меня выслушать, Кайл? Это неприятная история.

Превозмогая боль в груди и голове, Кайл приподнялся и сел в кровати.

— Конечно.

Рейчел молчала, он понимал, что она подыскивает нужные слова, чтобы начать.

Полчаса спустя они сидели в залитой солнцем кухне за столом напротив друг друга. Перед Рейчел стояла тарелка с нетронутым куском шоколадного торта. Кайл покачал головой. Руки Рейчел тряслись, когда она взяла чашку с кофе и поднесла ее к губам, лицо было бледным.

Они не хотели есть, но Рейчел, чтобы немного успокоиться, нужно было что-то делать, что-то простое и привычное.

Казалось, с пленки все еще доносился голос Мэлори: «Только посмей тронуть мою семью, и я убью тебя. Я убью тебя! Тебе не стоило насиловать Рейчел, грязный ублюдок…»

Рейчел, обхватив себя руками, раскачивалась на стуле.

— Этого ты еще не слышал. Тот, кто мучил Мэлори и пытался изнасиловать меня, — один и тот же человек. Ну вот, теперь ты знаешь все…

Рейчел методично и аккуратно резала торт на маленькие кусочки. Кайл пытался связать в одно целое пленку и рассказ Рейчел.

— Вначале я подумала, что на меня напали парни из бильярдной, которых я обыграла в «восьмерку», — просто разозлились и решили отомстить… Но тот, кто пытался меня изнасиловать… у него не было эрекции. Думаю, булавки Мэлори сделали свое дело… — Голос Рейчел дрожал.

Кайл сделал глоток обжигающе горячего кофе. Пазл, каким была для него Рейчел, с большим трудом и мукой сложился. Все стало логично и понятно: почему Рейчел набросилась на парней на пляже, безрассудно вступила с ними в драку, почему, когда в самом начале он приближался к ней, в ее глазах появлялся безотчетный страх и она зажималась. Он представлял, как она в парке — одна, дрожащая — пытается собрать свою одежду и поспешно натянуть ее на себя, как прижимает к себе котенка, единственного, кто пожалел ее в ту минуту, и… ярость Мэлори: тот, кто мучил ее, теперь начал причинять боль ее семье…

— Она приехала к тебе…

— Я не могла сказать об этом ни маме, ни Джаде. Просто язык не поворачивался.

Кайл услышал треск — сломалась вилка, которую он бессмысленно крутил в руках. Он бросил вилку на стол.

— А что тот парень, с которым ты жила? Что он?

Рейчел покачала головой, и солнечные искорки заиграли в ее волосах.

— Марк не справился с этой ситуацией. Я не могла выносить, когда мужчина прикасался ко мне, а он не мог этого понять. По вечерам я не хотела выходить из дому. Я поставила дополнительные замки на входную дверь… квартира превратилась в крепость… — Рейчел нервно рассмеялась и продолжала: — Я надевала на себя одежду в несколько слоев — так я защищалась. Я почувствовала себя в безопасности, только когда вернулась в Нептун-Лендинг. Я чувствую себя в безопасности там, где страдала Мэлори. Странно, правда?

Рейчел ударила ладонью по столу и поднялась, поспешно убрала со стола, звякая посудой.

— Я в долгу перед ней. Мэлори прилетела ко мне, когда мне была нужна ее помощь и ее сочувствие. А я даже представления не имела о том, как она здесь живет. Сколько страданий ей пришлось вынести… и у нее была дочь. Я не знаю, почему она завещала бильярдную мне, почему хотела, чтобы я занималась клубом…

— Может быть, я знаю… — тихо сказал Кайл.

— Что? — Рейчел оперлась о кухонный стол и сложила на груди руки. Вид у нее был совершенно потерянный.

Кайлу захотелось обнять ее и прижать к себе, но в это время послышался звук поворачиваемого в замочной скважине входной двери ключа. В гостиную вихрем ворвалась Джада и свалила на диван целый ворох пакетов.

— Одежда для Кайла. Все, что ты просила, Рейчи. Носки, джинсы, рубашки, белье, — по-военному кратко доложила Джада. — Если у меня своего мужчины нет, могу позаботиться о чужом.

Вслед за Джадой в дверь, аккуратно закрыв ее за собой, неторопливо вошел Мозес. Он прошел на кухню, бросил ключи на стол, сел и подвинул к себе большое плоское блюдо с тортом. Рейчел подала ему вилку.

— Вот возьми.

— Твоя сестра сегодня не в духе… — осторожно начал Мозес.

На кухне появилась Джада, выдвинула ящик, взяла вилку и тоже села за стол. Потянула к себе блюдо с тортом, но Мозес тут же вцепился в него со своей стороны.

— Это мне.

— Послушай, гора мускулов с пышной шевелюрой, я нуждаюсь в торте больше, чем ты. — Джада попеременно смотрела то на Рейчел, то на Кайла. — А что это вы такие тихие… Что у вас тут происходит?

— Всякое. — Рейчел пожала плечами и, чуть сдвинув брови, посмотрела на Кайла, предупреждая: «Ничего не говори моей сестре о нападении в парке…»

— Что касается Шейна, ты была абсолютно права, — отправив в рот большой кусок торта, заявила Джада. — Я тут столкнулась с вашим рассыльным, он не знал, где живет Шейн. И он мне показал посылку, которую ты просила передать этому святоше. Я схватила туфли и сама вручила их Шейну, и тут его прорвало. У него на шее какой-то ожог… он так набросился на меня из-за этих туфель, ну, вы же знаете, на воре и шапка горит. Ну, в общем, я сказала ему, что он отлично смотрится в этих туфлях, чулках в сетку и подвязках, может, он и бюстье в придачу надевал, я не знаю. Тут он пришел в дикую ярость. Завопил, назвал меня пустоголовой дурой. Я готова была ему в волосы вцепиться… сколько я драила его унитаз! Этот здоровяк, наверное, услышал наши крики и вошел в дом поинтересоваться, что у нас за проблемы.

— Я ей ничего не давал, — проворчал Мозес. — У меня свои дела были, но она остановилась на обочине, дала мне стаканчик мороженого и ложку. Конечно, я должен был заподозрить что-то неладное, особенно когда она начала задавать всякие вопросы: куда и зачем я еду… Но мне же нужно было у кого-то узнать, где живет этот Шейн. Ну, пока я ел мороженое, она схватила коробку с туфлями, вскочила в фургон и уехала. Мне ничего не оставалось, как идти следом на звук мелодии, так я оказался у дома этого парня. Она на него очень громко кричала.

Джада бросила на Мозеса сердитый взгляд:

— Я не могла себя сдержать. Я собиралась выйти за этого человека замуж, иметь от него детей…

— Бедняга, — проворчал Мозес. — Мне его даже жалко, у него ожог на шее, еще и женщина на него напала, начала бросать в него все, что ей под руку попадалось, а вещички-то эти дорогие были. Ваша сестра — меткая женщина, должен я признаться. Пару раз чайные чашки попали точно в цель, а чашки из сервиза, позолоченные, с розочками. Да и китайская ваза немалых денег, должно быть, стоила. Мне не доводилось видеть, чтобы такая маленькая женщина свалила на пол целую горку с посудой. Скажи мне кто, я бы не поверил.

Кайл внимательно посмотрел на Рейчел, она с невинным выражении лица удивленно вскинула брови.

— Рейчел, а ты случайно не знаешь, откуда у Шейна ожог?

Рейчел невинно заморгала глазами:

— Может быть, на него заварной чайник случайно свалился?

Джада дополнила картину:

— Он сказал, что она без всякой на то причины запустила в него чайником. Господи, что творится! У него весь диван в коричневых пятнах от чая.

— Ты сидела с ним на диване? — осторожно спросил Кайл. Его догадки подтверждались, и ему это не нравилось.

— Я… в общем, я хотела посмотреть, как он будет реагировать… ну…

— На ту одежду, которую предпочитала носить Мэлори? Короткие юбки, обтягивающие кофточки и все такое… — помог ей Кайл.

Рейчел поджала губы, и на щеках появились милые ямочки.

— Ну, что-то в этом роде.

— Это еще более дурацкая затея, чем возвращать ему подарки и вещи, оставленные в доме Мэлори, — возмутился Кайл.

— Я… не дура.

Зазвонил телефон. Поскольку ни Рейчел, ни Кайл даже головы не повернули в его сторону, Джада спросила:

— Э-э… мне подойти?

— Пожалуйста, — попросила Рейчел, не отводя глаз от Кайла.

— Может быть, тебе стоит все рассказать матери и Джаде? Подумай! — сказал Кайл, когда Джада вышла в гостиную.

Звонил страховой агент, вслед за телефонным звонком раздался звонок в дверь — появились двое полицейских. Кайл жестом пригласил их войти. Они о чем-то тихо переговаривались, затем к ним подошла Рейчел, встала рядом с Кайлом и приобняла его.

— Мне нужно поехать с ними и дать еще показания. Они хотят, чтобы на мои синяки взглянул врач, потом сделать фотографии, ну и все в таком духе. Они готовы уже согласиться, что на меня действительно напали, избили и устроили поджог. В тот вечер шел дождь, и маловероятно, чтобы в гриле горели угли, а потом он перевернулся и от этого начался пожар. Мозес тоже должен поехать со мной. А ты, Рейчел, подумай о том, что я тебе сказал.

— Я тоже поеду с тобой, — сказала Рейчел, вытаскивая из пакетов одежду.

Кайл улыбнулся про себя: Рейчел Бесстрашная готова броситься в бой и защищать его. Ему сделалось необыкновенно приятно от этой мысли.

— Я думал, ты захочешь остаться дома, чтобы лишний раз не волноваться. Я считаю, что тебе нужно отдохнуть и поразмыслить над тем, как сказать матери о Мэлори… ну и обо всем остальном. Трине тоже может угрожать опасность.

— Я подумаю над этим. Это так трудно…

Рейчел выбрала для него летнюю рубашку с короткими рукавами, встряхнула, расправляя, помогла надеть и застегнула пуговицы. Кайл поймал себя на мысли, что никто и никогда не застегивал ему рубашку и не поправлял воротник.

Удивительно, как мужчина может замечать такие мелочи в тот момент, когда ему самому и любимой им женщине угрожает смертельная опасность.




«Кайл не должен был оставлять пистолет на самом видном месте. Да и что мне с ним было делать? И между прочим, я не дура».

Рейчел, нахмурившись, парковалась у магазина Боба. Из разговора с Триной и Джадой она выяснила, что, когда она уехала в Айдахо, первой в ее квартире побывала Джада. Она убирала квартиру и на кофейном столике, где должен был лежать пистолет, видела только список телефонов, оставленный Кайлом.

Рейчел взяла с пассажирского сиденья коробку любимых конфет Боба и направилась к дверям магазина. Боб стоял за кассой и оформлял сделанные женщиной покупки. Он выглядел усталым, даже измученным, но все равно казался очень близким.

Боб улыбнулся Рейчел, взял у покупательницы деньга и положил чек в пакет с мышеловками и дверными петлями. Когда они остались одни, Боб вышел из-за прилавка и спросил:

— Как ты, Рейчел? Я так беспокоюсь, и мама…

— Я утром говорила с ней и прямо отсюда поеду в ее офис.

Боб покачал головой:

— То, что случилось, ужасно. Хотя Скэнлон мне не нравится, я бы не хотел, чтобы он разорился и еще в тюрьму сел за мошенничество при страховании. Я слышал, в городе говорят, что это был поджог, а он перед этим увеличил сумму страховки. Тебе следует знать, что он сейчас под следствием. Рейчел, тебе лучше держаться от него подальше. Он мог бы найти себе приют где-нибудь в другом месте, но не у тебя. Я очень беспокоюсь, Рейчел. И подумай о матери.

— Боб, он не поджигал…

— Поджог и мошенничество при страховании — серьезные обвинения, ты можешь оказаться вовлеченной в эту неприятную историю.

— Я уже вовлечена, — тихо сказала Рейчел. — Думаю, я его люблю.

Боб тяжело вздохнул и сердито посмотрел на нее:

— Все одно и то же. Ты находишь цель и всеми правдами и неправдами стремишься к ней. Как и все неудачники, он потерпел полный крах. А ты говоришь, что любишь его. Нет, Рейчел, это не любовь.

— Может быть… — Она протянула ему коробку с конфетами. — Но он — часть моей жизни, и я хочу, чтобы вы с ним подружились.

— Ты хочешь, чтобы я приглашал его на барбекю? — взбешенно выкрикнул Боб. — Он пустой человек, Рейчел. У него целый дом женщин, в его доме все время болтаются какие-то криминального вида личности, и сейчас какой-то головорез выполняет его поручения. Джада мне о нем рассказала, это какой-то Мозес Фрай.

— А о Шейне Темплтоне она тебе рассказала? — осторожно спросила Рейчел, не зная точно, как могла повести себя расстроенная и несдержанная на язык Джада. В детстве они называли ее «язык без костей», с возрастом Джада не изменилась.

— Она сердита на Шейна, сказала, что внесла его в свой черный список. У нее всегда были проблемы с мужчинами… Я предупреждал ее, чтобы она не выходила замуж за этого Ларри, но она и слышать ничего не хотела. Вероятно, она зациклилась на Шейне, а он…

— Он состоял в связи с Мэлори, Боб. И это некрасивая история.

— Я в это не верю, — твердо заявил Боб. — Он пользуется безграничным уважением в нашей общине. Ты же знаешь, какой была Мэлори, вечно охотилась за мужчинами, можно сказать, как и Джада сейчас.

— Я нашла доказательства связи Мэлори и Шейна, и не она, а он ее совратил.

Боб покачал головой.

— Ты наверняка ошибаешься, — возмущенно не соглашался он. — Шейн из хорошей семьи, вращается в лучших кругах Нептун-Лендинга. Я его очень давно знаю. Когда дело доходит до мужчин, ты становишься излишне придирчивой и подозрительной, а теперь еще связалась с таким типом, как Скэнлон. Он — источник проблем. Посмотри, что с ним случилось, он, наверное, связан с торговлей наркотиками, что-то пошло не так, и его проучили. Кто знает, какими еще криминальными делами он занимается.

Рейчел ожидала этого и все же расстроилась. Она понимала, что в течение многих лет Боб негативно относился к Кайлу, и его мнение нельзя изменить за одну минуту, поэтому она не хотела форсировать события и давить на Боба. Она обняла его и поцеловала в щеку.

— Я думаю, со временем все уладится.

Боб прижал ее к себе, уткнулся в ее волосы и потерся о них, как он делал это в детстве.

— Будь осторожна, Рейчел. Обещай мне, — так он сказал ей, когда они, три сестры, отправились на пляж и Рейчел впервые была за рулем.

— Обещаю. Я люблю тебя, Боб.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он, как говорил всегда.

Или…

Объятия Боба, его мягкий живот вызвали у Рейчел непонятное чувство тревоги. Она отстранилась, не в состоянии совладать со своими эмоциями, — последние дни были слишком напряженными.

— Я пойду, мама ждет, — сказала она.

— Поцелуй ее за меня.

— Хорошо. Пока.

Рейчел вышла из магазина, она знала, что Боб провожает ее взглядом. Она чувствовала какой-то дискомфорт и не могла понять его причину…




Глава шестнадцатая


— Боб? Нет, мы с ним не ссорились, — сказала Трина. — Он просто волнуется за тебя, вот и все. Джада слышала, как мы спорили. Боб был против, чтобы Кайл оставался у тебя после того, что с ним случилось.

— Мама, боюсь, Кайл останется у меня надолго. Люди не знают, но в нем так много хорошего. Он — добрый человек.

— Я всегда это чувствовала, хотя он очень скрытный. Кайл помогал Мэлори настолько, насколько она ему позволяла. Я всегда буду ему за это благодарна. Если Кайлу неудобно у тебя оставаться, он может переехать сюда. Я позабочусь о нем, думаю, и Джада тоже. Он попросил, чтобы его привезли к тебе, потому что он любит тебя. Он сказал это тебе прошлой ночью, ведь так?

Трина медленно поднялась с колен, стянула садовые перчатки и бросила их в ящик с инвентарем, затем сняла с головы платок. Был конец мая, за спиной простирался Тихий океан, на его фоне Трина выглядела молодой и стройной. Она поправила волосы, позволяя легкому бризу играючи подхватить их.

— Мама, он этого не помнит. А я не напоминаю. Человек, когда его мучат боли и когда он напичкан лекарствами, может многое наговорить.

— Кайл всегда отвечает за свои слова. — Трина посмотрела Рейчел в глаза. — Ты мне звонила сегодня несколько раз и спрашивала, как у меня дела. Я понимаю, это все из-за этих неприятностей с Кайлом. Но нам с Джадой ничего не угрожает, мы с ней в безопасности. Прошлой ночью я оставалась дома, Боб уехал к себе.

— Мама, мне нужно поговорить с тобой. Это очень серьезно. — Рейчел восхищалась молодостью Трины, в ее голубых глазах не отражалась горечь пережитых бед, казалось, она приняла их как должное и, пережив, обрела душевное равновесие и покой.

— Я ждала тебя сегодня, даже офис закрыла пораньше. Это касается Кайла? Я сейчас приготовлю чай со льдом, присядем здесь, такой вид красивый. Для конца мая день великолепный.

— Да, великолепный. — Рейчел окинула взглядом дом, который Трина купила, когда ее жизнь выправилась и дела пошли в гору. Она отремонтировала дом, привела в порядок задний двор с видом на океан, здесь они росли — качели, стол для пикника, цветник… Трина называла его «уголок психотерапии».

Рейчел села на одну из качелей, которые Боб много лет назад установил здесь для них. Раскачиваясь, она смотрела на волны… Когда-то давным-давно жили-были три сестры…

Вернулась Трина и поставила поднос на покрытый шрамами времени стол для пикников. Коричневый чайник и кружки напомнили Рейчел чайный сервиз на столе в доме Шейна, она вспомнила его ожог и злобный взгляд, которым Шейн сверлил ее на выступлении в бизнес-клубе. Он с нескрываемым осуждением смотрел на ее жакет, короткую юбку и высокие каблуки, словно она, так же как и Мэлори, предлагала сексуальные услуги. Рейчел отвечала ему улыбкой, холодной, деловой улыбкой, таившей угрозу. Теперь она знала, что он на самом деле собой представляет, знала, как он заманил в ловушку Мэлори, заставив играть с ним в его тайные игры. Если Шейн причастен к избиению Кайла и поджогу, она приложит все силы, чтобы найти доказательства.

— Этот чайник мне Боб подарил — новинка в его магазине, вода очень быстро закипает, — сообщила Трина, разливая чай. — Он знает, я люблю попить здесь чайку с дочерьми. Ты всегда так занята, Рейчел, как хорошо, что сегодня ты нашла время заехать. Я знаю, ты торопишься к Кайлу. И Джада у тебя там все время вертится, кажется, она положила глаз на Мозеса.

— Что Джада тебе рассказывала? — настороженно спросила Рейчел, зная, что у болтушки Джады рот не закрывается и она не успокоится, пока не выболтает все, что знает.

Трина взяла в руки кружку.

— Ты, наверное, Шейна имеешь в виду? Мне он никогда не нравился, — тихо сказала она. — Я не знаю, что конкретно у нее там случилось, Мэлори какое-то время была им увлечена, затем Джада. Я тоже кое-что о нем знаю…

Рейчел внимательно посмотрела на мать:

— Мама, Шейн с тобой заигрывал?

— Был какой-то нелепый случай. Однажды он покупал у меня машину, пришел в офис и вдруг начал бурно восторгаться моими высокими каблуками. Джада сказала, что у него самого есть туфли на высоком каблуке. Кажется, ему нравятся все женщины в нашей семье, так, Рейчел? — напряженно спросила Трина.

Злая на Шейна, Рейчел решила не вдаваться в подробности своего визита к нему и скандала, который учинила в его доме Джада.

— Можно и так сказать. Я думаю, он опасный человек.

— Я согласна. Он приходил ко мне, выражал беспокойство о Мэлори и…

— И?.. Что случилось?

Голубые глаза Трины вспыхнули от негодования, она повернула голову к океану — над волнами парил воздушный змей.

— Меня до сих пор трясет, когда я вспоминаю об этом. Он хотел заниматься организацией похорон Мэлори, и мне не следовало бы давать на это согласие. Но я не хотела ничего рассказывать Джаде, мы были так расстроены смертью Мэлори, а Джада имела на Шейна какие-то виды. Я думала, может быть, я не вижу в нем того, что видит она. Но я не люблю, когда мне делают замечания, давят, объясняют, что есть благо для меня, а что зло. И есть в нем еще что-то, что я не могу объяснить, что-то такое омерзительное. И он совершил ошибку… Скажем так, пока шла подготовка похорон Мэлори, мне пришлось пользоваться теми приемами защиты, которые я применяла, когда играла на деньги в дешевых местах.

— Отвратительный тип. Думаю, он мог быть причастен к избиению Кайла и поджогу. Страховые агенты склоняются к тому, что это был умышленный поджог. Поэтому я хотела предупредить тебя, что Шейн может быть опасен.

Трина резко повернула голову и внимательно посмотрела на Рейчел:

— Я видела тебя раньше на деловых мероприятиях, ты всегда была в строгом классическом костюме: юбка до колен или брюки, белая блузка, пиджак, лодочки на низком каблуке. Боб сказал, что сегодня ты была в короткой юбке и сильно обтягивающем жакете. Ты специально так оделась? Хотела вывести на чистую воду Шейна? Этого волка в овечьей шкуре?

— Этот мешок с дерьмом, мама.

— Куда ты на самом деле ездила, когда закрывала клуб «по техническим причинам»?

«Мама всегда во всеоружии, чутко реагирует на ситуацию», — подумала Рейчел, потягивая чай и обдумывая, как рассказать ей о внучке — Катрине. Но вместо этого она осторожно спросила:

— Мама, ты заходила в мою квартиру, когда я была в отъезде?

Трина покачала головой:

— Нет, но Джада брала у меня ключ, чтобы отнести тебе торт и немного убраться. У меня в это время была сделка — чудный «бьюик». Почему ты спрашиваешь? Что-то случилось?

— Случилась большая неприятность. Пропал пистолет Кайла, и Джада сказала, что она его не брала.

— О черт! — громко выругалась Трина. — Прости, это я из-за себя, — пояснила она. — Ты же поменяла все замки.

— Поменяла, но тот, кто близко общается с Джадой, мог сделать дубликаты ключей… Когда она делает уборку, она бросает ключи где попало.

— Да, это на нее похоже. На ключах от твоей квартиры у нее прикреплена бирка с твоим именем.

— Она убирает в доме Шейна, вернее, убирала. Он мог сделать дубликаты ключей, проникнуть в квартиру и взять пистолет.

Рейчел в двух словах объяснила, почему у нее оказался пистолет Кайла. Но своим рассказом она только еще больше напугала Трину.

— Если он оставил тебе пистолет, значит, все очень серьезно и действительно опасно. Что-то заставило его так сделать. Что? Ты уехала на целых два дня, и за это время кто угодно мог… — Трина замолчала, сопоставляя время и события, и продолжила: — Пока тебя не было, неизвестный вошел и забрал пистолет. Но почему Кайл его тебе дал? — снова спросила Трина.

— Ладно, есть еще кое-что, что тебе следует знать… — Рейчел очень не хотелось рассказывать матери о пленке и об угрозе Мэлори: Если ты что-нибудь сделаешь с моей семьей, я буду преследовать тебя вечно…

Трина отвернулась, она наблюдала, как по дорожке к дому шел Кайл, а рядом ковылял на трех лапах Пап. Быстро и грациозно Трина направилась ему навстречу.

— Кайл, ты должен сесть вот в этот шезлонг, — по-матерински заботливо и строго сказала Трина.

Лицо у Кайла было бледное, и время от времени он морщился от боли. Он криво улыбнулся Рейчел, подхватившей его под руку с другой стороны.

— Как мне повезло: меня встречают сразу две красивые женщины… Трина, вы не могли бы принести мне стакан воды?

Пап лизнул Рейчел руку, она погладила собаку по голове, затем взяла за руку Кайла, посмотрела на ладонь, взяла другую, после чего посмотрела ему в глаза и сказал:

— Ты пропах гарью, у тебя на руках и одежде сажа. Ты работал на пепелище?

— Таких больше не делают, — сказал Кайл. Ему было жалко машины, классические модели, он их так любил, и все погибло в огне безвозвратно. И Рейчел волновалась за него.

— У меня в гараже есть свободное место, ты можешь перевезти туда уцелевшие вещи, — предложила Трина. — Леон будет только рад помочь.

— Кайл, тебе нельзя сейчас работать, — взволнованно сказала Рейчел.

— Ну, я там все равно был со страховым агентом, ходил, осматривал.

Когда Трина скрылась в доме, Кайл тихо спросил:

— Ты ей рассказала?

— Только начала. Ей известно, что собой представляет Шейн. Я не знаю, как ей сказать о пленке. Просто язык не поворачивается…

Кайл наклонился и поцеловал Рейчел:

— Расскажи ей. Вероятно, Трине тоже угрожает опасность, в водоворот и ее может затянуть. Мэлори оберегала всю вашу семью, по крайней мере пыталась. Я бы убил этого подонка, если это тот, кто пытался изнасиловать тебя. В те выходные Шейна не было в городе, он был в каком-то приюте.

— Откуда тебе это известно? Кайл, ты встречался с Шейном?

— Мы побеседовали, — коротко бросил Кайл, — не спрашивай, о чем. Скажу одно: чайники я в него не запускал.

Рейчел только головой покачала и направилась с ним к деревянному шезлонгу. Она решила не подливать масла в огонь и не рассказывать Кайлу о странном чае, которым напоил ее Шейн.

— Поступаешь неблагоразумно. Тебе сейчас ничего нельзя делать, особенно встречаться с такими людьми, как Шейн, он довольно сильный мужчина. А что в полицейском участке?

— Давай сначала выясним, откуда ты знаешь, что Шейн сильный мужчина. — Рейчел молчала. Кайл плотно сжал губы, его глаза сузились. — Так я и думал.

— Я справилась. Все нормально.

— Больше не надо самой справляться. Договорились? У нас с тобой близкие отношения — ты сама сообщила об этом полиции. Такого рода отношения подразумевают доверие, и не надо создавать опасные ситуации, когда меня нет рядом. А уж если ты все-таки это делаешь, предупреждай меня… Что касается допроса в полицейском участке, я у них возглавляю список подозреваемых, иных версий пока нет. Между прочим, я заявил, что пистолет утрачен во время пожара. Не разумно впутывать тебя в эту ситуацию, они и так интересуются тобой в связи с нашими отношениями. Я подтвердил их… А куда было деваться, ты сама во всем призналась, когда ночью выгоняла полицейских. Ну а теперь давай займемся урегулированием наших отношений.

— Ты собираешься шантажировать меня нашими отношениями? Можно подумать, я сразу бегу к тебе, когда появляется зацепка, а ты, можно подумать, мой защитник?

— Я крупнее и сильнее тебя, в определенные моменты ты ценишь эти преимущества. — Кайл хитро посмотрел на Рейчел. Она истолковала его слова как попытку снять напряжение перед предстоящим тяжелым разговором с Триной о пленке и, возможно, о Катрине…

— Кайл, дорогой, ты останешься в моей квартире, даже и не помышляй куда-нибудь переехать.

Кайл нахмурился:

— Сплетни могут испортить репутацию женщины, да и Бобу это не нравится.

— Но мне нужна защита. И разве не ты все время неустанно твердишь мне это волшебное слово — «отношения».

— Собираешься меня шпынять?

— Нет, просто присматривай за мной.

Кайл насторожился:

— Хорошо, дорогая, давай определимся. У нас с тобой временные отношения. И завел я их исключительно ради секса, кстати секс неплохой. И пока все нормально, если только ты не будешь делать необдуманных шагов снова. Мы найдем этого негодяя, соберем доказательства, а потом — свободны, каждый может идти своей дорогой.

Рейчел внимательно смотрела на Кайла. Еще вчера, будучи под действием лекарств, которые они дали ему, чтобы снять боль, он сказал, что любит ее, добавив, что она заслуживает лучшего.

— А разве я требую от тебя большего, Скэнлон?




В пять часов следующего утра Кайл уже шептал в ухо Рейчел:

— Я чувствую себя значительно лучше.

— Мм… Ты что-то чувствуешь, Скэнлон, — сонно прошептала в ответ Рейчел, позволяя ему лечь сверху и войти в нее.

Целуя ее, Кайл старался сдерживать нежность, которую ему хотелось выплеснуть на Рейчел.

— Трудный вчера был день, правда?

Новость о том, что она бабушка, поразила Трину. Прослушав в присутствии Джады и Мозеса пленку, она почувствовала себя совершенно раздавленной. Рейчел как можно спокойнее и короче рассказала о возможной связи между тем, что было записано на пленке, и нападением в парке. Рассказывая, она постаралась смягчить наиболее отвратительные моменты, но все равно Трина слушала ее с бледным лицом и широко распахнутыми от ужаса глазами.

— Ты действительно думаешь, что Мэлори нас таким образом оберегала? Ты думаешь, это был Шейн? Я убью его. Я… убью…

Два часа ушло на то, чтобы успокоить Трину, убедить ее, что в сложившейся ситуации нельзя торопиться и нужно действовать только в том случае, когда на руках будут неопровержимые доказательства. Джада и Мозес отвели ее в дом, и по тому, как пристально Мозес смотрел на Трину, было заметно, что она заинтересовала его как женщина. Он кивнул Кайлу в знак того, что останется здесь и присмотрит за Триной и Джадой. Весь вечер Рейчел была рассеянной и молчаливой.

Около полуночи она начала метаться во сне, что-то непрерывно бормотала, затем закричала:

— Не трогай! Не трогай меня! Нет! Мэлори? Мэлори? Ты здесь?

Кайл успокаивал ее, для кошмаров были причины. Наконец она уснула, свернувшись калачиком у него под боком, с другой стороны ее сон охраняли уютно расположившиеся на кровати Пап и Гарри.

Рейчел приподняла бедра, чтобы Кайл мог войти глубже, и двигалась медленно, как в зачарованном сне, гладя руками его грудь, плечи, лицо.

— Вид у тебя ужасный, — прошептала она, покрывая его лицо поцелуями — короткими, нежными.

— Спасибо, Эверли, немного левее.

Она послушно подчинилась.

— У тебя такая бородища отросла.

Кайл замер и начал подниматься.

— Сейчас все исправим. Подожди.

Рейчел, изогнувшись, потянулась за ним, не желая выпускать его из себя, ее руки обвились вокруг его шеи.

— Никаких исправлений, Скэнлон. Я тебя никуда не пущу. Ты же сам сказал, что у нас просто секс. И за тобой большой долг.

Кайл расслабился, глубже погружаясь в нее, наслаждаясь касанием их бедер, эротической нежностью, с которой Рейчел гладила его голени своими ногами.

— Какой ты сейчас красивый, волосатый и теплый, так притягиваешь…

Кайл чуть отстранился и посмотрел вниз, где соединялись их тела — контраст мужского и женского.

— Ты тоже.

— Ты что, я регулярно брею ноги.

— И ты теплая, горячая даже, и очень привлекательная.

После двух напряженных, эмоционально изматывающих дней Кайлу хотелось, чтобы они оба получили максимум удовольствия, хотелось растворить свалившиеся на них проблемы хотя бы в пределах этой спальни, где они вдвоем с Рейчел. Он провел руками по ее бедрам, затем начал ласкать грудь.

— Ты всегда спишь обнаженной?

— Только тогда, когда надеюсь на умопомрачительный секс.

— Мм… Твои желания могут исполниться.

— У тебя хватит на это сил?

— Похоже, хватит, мой дорогой партнер.

Кайл удостоил ее взглядом, говорившим: «Ты сомневаешься в моей мужской силе? Напрасно!» И Рейчел тихо засмеялась, смех взволновал его. Он убрал с ее лица прядь волос, поцеловал ямочку на щеке и сказал:

— Мне нравится, когда ты смеешься.

— Хочу, чтобы ты доказал свою мужскую силу.

— Пожалуйста.

Кайл начал двигаться и забыл обо всем на свете, мир растворился в наслаждении любовью.

— Было так здорово, милый, — прошептала Рейчел, когда Кайл, тяжело дыша, лег рядом.

Она повернула голову и смотрела на него, затем спросила:

— Ты сказал, что знаешь, почему Мэлори передала клуб именно мне.

— Разве ты ей не сестра?

— Не увиливай, я серьезно тебя спрашиваю.

— Скажи, что тебя мучит? Вчера весь вечер ты молчала. О чем ты думала? Ответь мне, а потом мы поговорим. Почти каждую ночь тебе снятся кошмары и…

Рейчел села и обернулась простыней. Кайл зажал край простыни в кулак, удерживая ее от возможного бегства.

— Послушай, Рейчел, ты слишком хороша, чтобы такие ничтожества, как Шейн, досаждали тебе. Ты могла заявить на него в полицию, но ты этого не сделала, а надо было. — Кайл злился на нее и на себя за то, что не смог защитить ее.

— Тебе бы не следовало изображать из себя мачо, когда ты пытался отомстить Шейну за меня. Я сама разберусь со своими проблемами.

Она потянула на себя простыню, вырывая ее у Кайла.

— Кайл, ты и без того весь в синяках. Я не хочу нечаянно причинить тебе боль.

— Попробуй. — (Она не настолько ему доверяет, чтобы рассказать все…) — У нас все-таки с тобой близкие отношения, — хрипло сказал Кайл, напоминая ей ее же собственные слова, сказанные полицейским.

Рейчел резко повернула к нему голову, сверкнув глазами:

— А ты сказал, что это просто секс.

Сказанное им вчера больно резануло сегодня после занятий любовью.

— Не отрицаю, я так сказал.

Рейчел положила руку ему на грудь, не позволив встать, а он держал простыню, глядя ей в глаза, и ждал. Наконец Рейчел заговорила:

— Ты ведь боишься забора вокруг уютного домика, детских качелей на заднем дворе. Может, ты боишься ответственности, боишься позволить кому-то иногда о тебе заботиться, избегаешь постоянной привязанности. Ты устраивал мне истерику каждый раз, когда я пыталась помочь тебе, крутой парень.

Никто раньше не наседал так на Кайла, никто так, как Рейчел, не затрагивал его настолько глубоко, не возмущал спавшие на дне души обиды и страхи детства и ранней юности, когда ему приходилось бороться за выживание. На поверхность тут же всплыли давно забытые душевные травмы.

— Я ничего не боюсь.

— Ты боишься оказаться слабым. Трус. Не дай бог, если люди вокруг узнают, как много в тебе положительных качеств, как много хорошего ты делаешь! О, что же станет тогда с твоим имиджем крутого парня?! Я успела поговорить с Мозесом, бывшим рестлером, который не выносит вида крови. Ты нашел ему работу личного тренера, где нет крови. Айрис и Пэтти обожают тебя, и есть за что. Они ведь были не просто стриптизершами, не так ли? Они не только танцевали, но и кое-что еще делали, пока в их жизни не появился ты, — большой папочка помог им выбраться из грязи.

— Да, ты время даром не теряешь, — мрачно произнес Кайл, отпустил простыню, лег на спину и закинул руки за голову. — Какие еще интересные факты из моей биографии тебе известны?

— Вероятнее всего, именно ты был тем человеком, который одолжил Мэлори деньги на покупку бильярдной.

— Надо же, — задумчиво произнес Кайл, — только Рейчел могла докопаться до этого.

— Когда я просматривала твою бухгалтерию, проверяя телефонные счета твоих «жен», я нашла несколько чеков на получение больших сумм наличными. Их общая сумма соответствует первому взносу, который Мэлори внесла при покупке «Девяти шаров». Все эти годы ты помогал ей и с ребенком, и финансово, ты только не мог спасти ее от нее самой, так?

Кайл перестал давать Мэлори деньги, когда потребность в таблетках сделалась постоянной, а мужчины потекли на второй этаж клуба непрерывным потоком. Мэлори начала покупать вызывающее эротическое белье и игрушки для сексуальных игр. Они практически не общались. За исключением тех моментов, когда, кроме Кайла, ей уже никто не мог помочь, тогда она ему звонила…

— Да, я помогал Мэлори, как когда-то Джон Скэнлон-старший помог мне. И я это делал не из-за денег и не ради того, чтобы получить репутацию «доброго малого», я просто вижу, когда человек действительно нуждается в поддержке. Когда Мэлори отказалась от дочери, она была в крайне отчаянном положении во всех смыслах. Ей пришлось осознать, что, возможно, она не способна быть хорошей матерью, и, вместо того чтобы сделать ребенка счастливым, она может погубить его. Я видел, как много усилий она прилагала в тот момент, чтобы измениться, с каким отчаянным рвением она схватилась за бильярдную, с какой ответственностью и гордостью за себя она ежемесячно выплачивала деньги на воспитание Катрины… Но что с тобой, Рейчел? О чем ты задумалась?

Рейчел встала, надела джинсы и рубашку Кайла.

— Я иду вниз.

Кайл постоял у открытой двери, пока до его слуха не донеслись звонкие звуки ударов шаров друг о друга. «Если что, Пап залает», — подумал Кайл. Рейчел спустилась поиграть не ради удовольствия. Она глубоко погрузилась в размышления и хотела, чтобы ей никто не мешал. Гарри потерся о ногу Кайла, напоминая, что ему пора завтракать.

— Теперь мне известно, откуда ты взялся, — сказал Кайл, наклоняясь и почесывая кота за ухом. — Ты пришел к Рейчел в самую трудную минуту ее жизни. Возможно, ты все видел. Не хочешь рассказать мне, что произошло с точки зрения кота?

Кайл сварил кофе, наполнил две кружки и спустился вниз. Он молча пил кофе и смотрел на Рейчел. Она сосредоточенно изучала расстановку шаров, затем нагнулась почти параллельно столу, поставила на зеленое сукно пальцы, под углом девяносто градусов подняла локоть, мелькнул кий, звук удара, и шар упал в лузу.

— Скажи наконец, почему Мэлори оставила клуб именно мне?

— Потому что ты сможешь справиться с этим, потому что ты вычислишь этого подонка и отдашь его в руки полиции, потому что ты способна обеспечить безопасность Катрины. Это факты, Рейчел. Она знала, что ты доберешься до него, а она зашла слишком далеко, и ее репутация могла испортить все, за что бы она ни взялась.

Рейчел обошла стол кругом, собрала шары, сложила их в пирамиду. Утреннее солнце освещало зал сквозь опущенные жалюзи, лучи падали на папоротник и Рейчел. Кайл чувствовал, что голова ее напряженно работала. Рейчел сопоставляла и анализировала и с чем-то никак не хотела мириться. С мрачным лицом она потрясла треугольник, выравнивая и уплотняя шары.

— Она все еще здесь, ждет, ей что-то нужно.

— Возможно.

Неожиданно Рейчел бросила биток на стол.

— Я на пляж.

— Меня берешь с собой?

— Нет.

— Я в любом случае поеду. Я видел, как страдала Мэлори, теперь я вижу, как что-то мучит тебя. И мне это не нравится, я чувствую, ты что-то задумала, и это может обернуться большой бедой. С Мэлори эта беда случилась, тебе тоже не терпится встретиться с ней лицом к лицу?

— Просто мне нужно уединенное место, чтобы подумать, а когда ты рядом… — Рейчел подошла к Кайлу и крепко обняла его. — Ты мне нужен, Кайл. Мне нужно, чтобы ты меня понял.

Кайл попытался справиться с нахлынувшими на него смешанными чувствами. Рейчел не хочет делиться с ним своими мыслями, она ему не доверяет. Может, ей просто недостаточно двух недель? Или это каким-то образом связано с ее ночными кошмарами?

— Хорошо, но, если ты поедешь на пляж, я буду поблизости.

Рейчел подняла голову и посмотрела ему в глаза:

— Значит, ты не возражаешь?

— Конечно возражаю. Только без меня ничего не предпринимай.

Час спустя Кайл стоял и смотрел, как Рейчел бродила по пляжу, подбирала камешки и кидала их в набегавшие волны — маленькая фигурка на фоне бескрайнего океана. Ему было тревожно за нее. Кайл погладил сидевшего у ног Папа. У боксера из пасти свисала длинная нитка слюны, закачавшаяся, когда пес поднял голову, глядя на хозяина, и жалобно заскулил.

— Мэлори, перестань. Не надо терзать Рейчел, — прошептал Кайл, наблюдая, как Рейчел развернулась, направляясь к нему.

Рейчел приближалась, глядя ему в лицо, он с трудом дождался момента, когда смог ее обнять, их головы соприкоснулись.

— Мы справимся с этим, дорогая.

Рейчел обхватила его руками, все ее тело было напряжено и дрожало. Кайл знал, нужно подождать, пока она сама не заговорит. Сейчас она нуждалась только в его понимании. Рейчел спрятала лицо у него на груди, и Кайл почувствовал, что она плачет.

— Когда ты обнимаешь меня, твои ладони разжаты, — тихо заметила Рейчел, ее голос сливался с рокотом волн океана.

— Ловлю тонкие ощущения, — солгал Кайл.

— Ты не ловишь тонкие ощущения, ты гладишь меня по спине, Скэнлон. Ты меня успокаиваешь. Это значит, ты обо мне заботишься, так? И все это не ради секса, ведь так?

— И секс вполне возможен. Дай время.

Рейчел покачала головой:

— Когда мы занимаемся любовью, ты тоже очень осторожен и заботлив.

Кайлу не нравилось, куда повернул разговор, и он решил отвлечь Рейчел. Он отстранился, взял ее лицо в ладони и большими пальцами вытер слезы на ее щеках.

— Эй, ты хочешь сказать, тебе не нравится моя техника? — нежно спросил Кайл.

Рейчел прижалась к нему, выражение ее лица заставило сердце Кайла сжаться.

— Поцелуй меня, — попросила Рейчел.

Кайл нахмурился и спросил:

— Рейчел, скажи мне, что происходит?

— Ты поцеловал меня по-дружески, правда?

Вопрос был неожиданный, странный и насторожил Кайла. Новый поворот ее мыслей еще больше его поразил.

— А теперь обними меня как друг и поцелуй в щеку, — попросила Рейчел.

Кайл исполнил ее просьбу, затем сжал ладонями ее холодные руки, потер, согревая, и поднес к губам.

— Я могу повторить это, но уже по-другому.

— Ты обнимал меня заботливо, и в этом не было ничего сексуального, — задумчиво произнесла Рейчел, словно сопоставляя в голове какие-то факты. Рейчел тряхнула головой, словно освобождаясь от навязчивых мыслей, и прислонилась лбом к груди Кайла. — Поехали домой.

Кайл подумал о запланированных встречах, звонках, которые нужно было сделать, об автомастерской, которую нужно было восстанавливать, и сказал:

— Конечно, дорогая.

Вернувшись в квартиру, Рейчел передвигалась по ней как сомнамбула — готовила сэндвичи, переключала каналы телевизора, кормила Гарри, подходя к окнам, выходившим на Атлантис-стрит, обхватывала себя руками и, раскачиваясь, смотрела куда-то. У Кайла разрывалось сердце, он подошел к ней, обнял и поцеловал в щеку.

— Скажи мне, что происходит? Что тебя мучит?

Рейчел покачала головой:

— Это ужасно.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Когда я буду окончательно уверена… — ответила Рейчел. — Кайл, давай займемся любовью. Мне нужно чувствовать тебя, касаться тебя.

— Давай. С этим я могу справиться.

Если он сейчас ничем не может помочь Рейчел, она не доверяет ему настолько, чтобы открыть ему то, что ее терзает, он, по крайней мере, может дать ей любовь и нежность.

— Мне нужно поехать к маме в офис, — сказала Рейчел, когда они лежали, обнявшись, вместе, но уже разъединившись. — Я поеду одна, мне нужно с ней поговорить. Это очень… личное.

— Разумеется, «личное» означает, что ты не хочешь, чтобы я там присутствовал, хотя я знаю практически все, за исключением того, что ты носишь сейчас в себе и о чем не хочешь мне рассказать. Со вчерашнего дня ты о чем-то непрерывно думаешь. А меня и близко не хочешь подпускать к этой твоей новой тайне. — Кайл сел и сверху вниз посмотрел на Рейчел, взгляд его выражал гнев и боль. — Ты мне никогда… никогда не доверяешь. Ни о чем не рассказываешь, не советуешься, все решаешь и делаешь только сама. Над какой сейчас проблемой ты молча, в одиночку ломаешь голову? Не хочешь поделиться? Шейн? Я предупредил его, чтобы он и близко к тебе не подходил…

— Нет, это не Шейн. Мне тут нужно еще кое в чем разобраться и еще кое-что выяснить.

Кайл встал и надел джинсы.

— Великолепно. Ей нужно разобраться и выяснить. И она вернется, когда все будет сделано. Все должно быть только на твоих условиях, верно?

— Прости…

Рейчел выглядела подавленной и беспомощной, и Кайл пожалел, что дал выйти наружу вспышке гнева.

— Ну ладно, хорошо. Я просто волнуюсь за тебя, хочу тебе помочь, а ты меня отталкиваешь. Если это имеет какое-то отношение к Мэлори…

По тому, как Рейчел быстро отвела взгляд в сторону, Кайл понял: что бы сейчас ни делала Рейчел, все это связано с Мэлори. И ему остается только ждать…

— Будь осторожна. Есть человек, который пытался убить меня и который довел Мэлори до самоубийства. Я понимаю, ты стараешься его вычислить. Дай мне знать, бесстрашный рыцарь, когда тебе потребуется моя помощь.

Но Рейчел не готова была перевести тяжелый разговор в шутливое русло, ее задиристая решительность испарилась. Остановившимся взглядом она смотрела на вращающиеся лопасти вентилятора.

— Кайл, боюсь, что с этим мне никто не может помочь…

Она повернулась на бок, свернулась калачиком и прижала к себе Гарри. Сейчас Кайл действительно ничем не мог ей помочь, он мог только терпеливо ждать, когда она расскажет ему то, что терзает ее второй день…

Но ожидание — самое страшное испытание для мужчины, когда он горит желанием разделить с любимой женщиной ее заботы, а сейчас Кайлу было просто необходимо знать тайну, которую Рейчел не желала ему открыть.

Устало вздохнув, он отправился на кухню и, упершись руками в стол, стал смотреть в окно: со стороны океана на город наползал туман.

Куда-то таинственным образом исчез пистолет, и где-то здесь рядом невидимо присутствовал мужчина, который довел Мэлори до самоубийства… В спальне на кровати лежала женщина, она замкнулась в себе и не давала Кайлу возможности найти пистолет и этого мужчину…

И ему оставалось только ждать.

Рейчел подошла к двери, остановилась на мгновение, держась за ручку, и сказала:

— До вечера.

От кухни до двери было каких-то несколько футов, но Кайлу они показались милями.

— Ты к Трине в офис? Мы зашли так далеко… Почему ты не хочешь доверить мне то, что беспокоит тебя?

— Да.

Кайл наблюдал, как Рейчел села в машину и медленно выехала с парковки. Удаляясь, она увозила с собой часть его сердца… Пришел Пап и сел рядом. Гарри запрыгнул на стол, и Кайл взял его на руки. Казалось, даже животные чувствовали, как над головой Рейчел сгущались черные тучи и едва уловимый аромат ванили витал в квартире…

— Да, Мэлори, я тоже волнуюсь…




Глава семнадцатая


Подозрения, зародившиеся в душе Рейчел, были столь чудовищны, что она не хотела в них верить. Но независимо от ее желания и воли эти подозрения неумолимо крепли. Каждый раз, когда она представляла Боба и Мэлори вместе, ее сердце сжималось от невыносимой боли, отогнать и выбросить из головы эти картины она никак не могла.

— Когда-то давным-давно жили-были три сестры… Мэлори, возможно, я ошибаюсь. Молю Бога, чтобы это было именно так, — шептала Рейчел, приближаясь к двери ухоженного дома Боба Уинтерса, построенного в колониальном стиле, с красивыми белыми фонарями у входа. Вдалеке поблескивал океан, и дом казался образцом первозданной чистоты.

Знакомая обстановка оживила зыбкие картины прошлого…

Как часто они играли на аккуратно подстриженной лужайке с видом на океан, взбегали по элегантной лестнице на второй этаж, а потом со смехом съезжали вниз по полированным перилам из вишневого дерева. Как часто они оставались в этом доме ночевать, когда Трина уезжала из Нептун-Лендинга на бизнес-курсы. Как часто они отправлялись с Бобом в однодневные путешествия, пока их мать день и ночь работала, чтобы наладить собственный бизнес.

На заднем дворе Боб установил качели, такие же, как и у них дома, и сейчас они раскачивались на ветру — пустые. Рейчел казалось, она слышит беззаботный девчоночий смех, они бегут к белому забору у обрыва, чтобы посмотреть на океан, увидеть, как величественно скользят в темных водах серые киты, выныривая лишь для того, чтобы выпустить фонтан, зорко следя за своими детенышами, не позволяя им отбиваться от стаи.

Рейчел попыталась задвинуть картины детства в прошлое, унять бившую ее дрожь, хотя стоял теплый майский день — приближалось лето.

— Мэлори, конечно же, я ошибаюсь. Я просто устала, мои нервы напряжены: Кайл пострадал из-за меня, неожиданная новость о том, что у тебя есть дочь, но никто из нас не знал о ее существовании. От всего этого в голове рождаются всякие странные мысли…

Ветер с легким шорохом раскачивал кроны высоких сосен. С одной стороны ветки сосны были раскидистыми, длинными, а те, что познали силу шквалистых ветров, дувших с океана, — чахлыми, уродливыми: контраст правды и лжи. Что же было правдой в том далеком прошлом?

Сегодня Джада не развозила мороженое, а занималась по графику уборкой, и ее фургон был припаркован у дороги за черным блестящим «линкольном» Боба. Рейчел позвонила, и Джада открыла дверь, держа в руках тряпку и распространяя вокруг себя лимонный запах чистящего средства.

— Привет! Что ты здесь делаешь? — улыбаясь, спросила она Рейчел.

— Хочу поговорить с Бобом. Надо кое-что выяснить, — ответила Рейчел.

Джада нахмурилась и принялась тереть тряпкой дверной проем.

— Боб ужасно расстроен из-за того, что Кайл поселился у тебя в квартире. Его всегда раздражало, если я заводила разговор о Кайле или даже вскользь упоминала его имя. Боб — человек другого поколения, Рейчи, старомодное воспитание. Ты же знаешь, как он щепетилен в условностях, и то, что Кайл живет у тебя, приводит его в отчаяние. Он относится к нам как к родным дочерям, и ему не нравятся сплетни, распространяемые вокруг. А сейчас только и говорят о том, как ты вырядилась на это выступление перед бизнесменами. Он ужасно расстроен… По его мнению, это было похоже на рекламу товаров.

— А ты, Джада, что думаешь?

— Что я думаю? Я думаю, что ты охотишься за тем человеком, которого изображает кукла вуду, тебе нужно, чтобы он себя проявил. Если это Шейн, я тоже готова действовать. — Джада замолчала, вытаскивая из кармана — а их было множество на ее рабочем фартуке — бутылку с чистящим средством, пахнущим лимоном. Она выдавила немного геля на тряпку и посмотрела на Рейчел. — Ну что ты стоишь в дверях, входи. Это наш, можно сказать, родной дом, здесь не надо ждать приглашения… И Боб не хочет слышать о Шейне, особенно о том, как он соблазнил Мэлори. Я думаю, Боба это сильно разозлило. Он звонил в церковные комитеты и требовал, чтобы Шейна убрали из города… Боже ты мой, эти туфли четырнадцатого размера на высоком каблуке представляют добропорядочного мистера Темплтона в совершенно ином свете. Ему повезло, что я не пробила ему голову этими каблуками.

Рейчел прошла в холл вслед за Джадой, которая продолжала говорить и орудовать тряпкой.

— Ну вот, теперь мне снова нужно искать донора спермы. Кайла ты у меня отняла и, как я вижу, делиться не собираешься. Шейн оказался полным дерьмом. Кстати, в результате нашего небольшого с ним спора выяснилось, что он встречается с Терри. Не знаю, стоит ли из этого делать какие-то выводы или нет?! В общем, Боб наверху, сейчас спустится… Между прочим, я не знала, что ты дала ему ключи от бильярдной и квартиры. Я видела их у него на связке, он оставил ее на письменном столе. Ключи, как полагается, подписаны… Я так переживаю, что я очень неаккуратна с ключами, но после того, как пропал пистолет, я стала сверхвнимательной.

У Боба ключи от квартиры. Конечно, у него были ключи, были, когда там жила Мэлори, потому что он часто приходил к ней, чтобы помочь… Помочь? Но что он там делал? Приходил починить то одно, то другое, приносил какие-то бытовые приборы, приспособления, помогал передвинуть мебель…

Как человек, выполнявший в доме Эверли всю мелкую мужскую работу, Боб устанавливал замки, которые брал у себя в магазине. И у него всегда была возможность сделать дубликаты любых ключей. После того как она переехала в дом Мэлори, его помощник поменял все замки в квартире и бильярдной, но он сказал, что потом Боб сам все проверял…

Лично проверил и сделал дубликаты… Значит ли это, что именно он взял пистолет Кайла?

Потрясенная тем, что у Боба есть ключи от ее квартиры, Рейчел, глядя на Джаду, с трудом выдавила улыбку.

— Как ты думаешь, удобно будет, если я подожду его в кабинете? — спросила она сестру.

В этом кабинете Мэлори, играя на компьютере, сидела у него на коленях. Но если пятнадцатилетняя девочка хочет научиться работать на компьютере, у нее должен быть свой отдельный стул, разве не так?

Когда-то Боб подарил им всем трем медальоны в виде сердечка, но из всех трех только Мэлори он надел медальон на шею… Надевал медленно, любуясь ею…

Неожиданно Джада вернула Рейчел к реальности.

— Ну ладно, оставайся, а мне пора. Мозес строго следит за мной, контролирует, куда и надолго ли я уезжаю. Каждый раз я должна перед ним отчитываться.

Рейчел вспомнила, как Кайл, провожая, смотрел ей вслед: молча, задумчиво, на лице тревога — за нее. Но она должна поговорить с Бобом наедине, должна видеть выражение его лица, его реакцию…

Войдя в кабинет, Рейчел увидела на письменном столе ключи. Она села напротив стола, обвела взглядом комнату: безупречная аккуратность, полки с книгами, техника, необходимая для домашнего офиса. Она заставляла себя дышать ровно и глубоко, чтобы успокоить нервную дрожь. Неужели это Боб взял пистолет? Неужели он приходит в ее квартиру, когда ему вздумается? Неужели все его знаки любви и нежности — всего лишь типичное поведение сексуально озабоченного хищника?

Рейчел тряхнула головой, отгоняя навязчивые картины: юная Мэлори ластится к Бобу, чтобы сделать ему приятное… Когда Мэлори поселилась у них в доме и наконец-то перестала бояться, она старалась всем сделать что-нибудь приятное… И Боб постоянно находился у них в доме и больше внимания уделял именно Мэлори, а не Джаде или Рейчел.

Рейчел хотелось убежать на край света от воспоминаний: когда Трина уезжала куда-нибудь по делам, они оставались у Боба в доме, и Мэлори всегда выбирала спальню внизу, рядом со спальней хозяина, а они с Джадой располагались наверху…

Подростком Мэлори убирала его дом, и он всегда был там…

Боб, свежевыбритый, переступил порог кабинета.

— Привет, Рейчел, Джада сказала, что ты пришла. Рад.

Он подошел и обнял ее, она затаила дыхание, сравнивая объятия Кайла — открытые, дружеские, если она была чем-то расстроена, — с объятиями Боба — он крепко прижал ее грудь к своему мягкому животу…

Рейчел высвободилась, ее ощущения смешались, она не могла отделить прошлое от настоящего. Мужчина в парке, который хотел ее изнасиловать и у которого ничего не получилось, а двое других над ним смеялись… у него тоже был мягкий живот… Страшные картины ожили, и Рейчел почувствовала, что дрожит всем телом.

— Что с тобой, Рейчел? — как-то очень тихо спросил Боб.

— Я просто пришла поговорить. В последнее время между нами возникла напряженность… Я не знала, что у тебя есть ключи от бильярдной и моей квартиры.

Боб бросил взгляд на стол и улыбнулся, его залысины поблескивали.

— Когда мой слесарь подбирал для тебя замки, я позволил себе сделать дубликаты — вдруг я тебе зачем-нибудь срочно понадоблюсь. А что, это проблема?

— Ты сам их сделал? — Рейчел знала ответ, но она хотела услышать его от Боба.

— Это не трудно. У меня в магазине стоит специальный станок, ты же знаешь. Кладешь болванку, ключ — вот тебе и дубликат. Все очень просто. Девчонками вы из моего магазина не вылезали, сто раз видели, как мой помощник или я сам делали дубликаты ключей. Здесь не требуется особых талантов.

— Пожалуйста, отдай мне ключи.

Боб нахмурился, быстро снял ключи и протянул ей, выдвинул ящик стола, бросил туда связку и закрыл его. Все это он проделал резко, зло.

— Это все из-за Кайла Скэнлона, не так ли? Этот грязный механик свернул тебе мозги набекрень. Бьюсь об заклад, у него-то ключи есть…

Ненависть в глазах, мгновенно покрасневшее лицо, угрожающие резкие движения — все это поразило Рейчел. Боб всегда был таким мягким, спокойным… Он вдруг напомнил ей сосны, росшие у его дома: красивые, полные жизни с одной стороны и жалкие, уродливые — с другой.

Рейчел попыталась объяснить поведение Боба с логической точки зрения: таким образом проявилась его давняя неприязнь к Кайлу. Потому что Кайл всегда был его соперником? Молодой парень отвлекал внимание Мэлори?

— У Кайла нет ключей.

Рука Боба тисками сжала предплечье, причиняя боль.

— Скэнлон не должен жить в твоей квартире. Это вызовет толки. Вначале Мэлори, теперь ты. Когда ты выступала перед бизнесменами, ты была одета как проститутка. Я сказал об этом твоей матери, она с тобой еще поговорит.

Сомнений быть не могло, все это Боб говорил, чтобы запугать ее, заставить делать так, как он хочет. Он не собирался ее слушать…

Рейчел не нравилось, когда на нее давили или запугивали. В тишине кабинета слова вырвались непроизвольно, прежде чем она смогла себя сдержать:

— Тебе не нравится, когда на меня с интересом смотрят другие мужчины? Боб, ты считаешь, что я должна быть твоей собственностью?

Глаза Боба сузились в щелки, лицо перекосилось от злости.

— Конечно же нет! Ты ведешь себя неподобающе. Я всего лишь забочусь о твоем благе. Ты всегда была своевольной, независимой, упрямой. Эти качества не украшают женщину. А теперь еще и Скэнлон морочит тебе голову… Даже идиоту понятно, что тобой пора заняться, ты не должна вести себя как Мэлори. Весь город следит за каждым твоим шагом, ждет, что ты будешь делать, как будешь себя вести, пойдешь ли той же дорогой, что и Мэлори.

— Боб, своими словами ты обижаешь меня, — тихо произнесла Рейчел.

Она не столько обращалась к Бобу, сколько констатировала для себя факт: Боб способен причинить боль.

Отпуская руку Рейчел, он почти толкнул ее.

— Вместо того чтобы слушать, что тебе говорят, ты пытаешься спорить.

Рейчел никогда не видела этого казавшегося всегда спокойным человека таким злым, но трудно было отрицать его стремление запугивать, особенно глядя на то, как сжимались его кулаки. От мысли, что Боб был тем подонком, который бил и мучил Мэлори, у Рейчел внутри сделалось пусто. С отрешенным спокойствием она спросила:

— Ты любил Мэлори?

— Я не понимаю, о чем ты. Я вас всех трех любил.

— Как любил? — Вопрос Рейчел повис в воцарившейся напряженной тишине.

Боб злобно стиснул зубы, побуждая Рейчел продолжать расспросы.

— Что? — выдавил он.

— Как ты любил нас? Как ты любил Мэлори?

Боб несколько мгновений молчал и вдруг взорвался:

— Мне не нравятся подобные намеки… Вы были детьми, и я старался заменить вам отца, которого у вас не было. Убирайся из моего дома! Когда будешь готова извиниться, можешь прийти и попросить у меня прощения. Тебе крупно повезет, если я не расскажу об этой выходке твоей матери. Трине это не понравится.

— Да, ей это не понравится. И не ты, а Кайл дал Мэлори деньги на первый взнос за бильярдную. Благодетелем считали тебя, и ты никогда этого не отрицал. Какой ты, Боб, добрый, щедрый, хороший. — Последние слова Рейчел произнесла с иронией, руки у нее сделались ледяными, под ложечкой болезненно заныло.

— Ты веришь этому проходимцу больше, чем мне?

— Я видела его бухгалтерию, Кайл не врет. Думаю, это ты врешь. Как тебе, наверное, было легко управлять… Мэлори. — Сжимая в холодной руке ключи, Рейчел направилась к выходу. У самой двери она обернулась, чтобы еще раз посмотреть на него.

Картины в элегантных золоченых рамках, персидские ковры на покрытом лаком полу, и над всем этим густой туман ненависти. Чтобы вызвать взрыв ненависти, ей достаточно было произнести имя Мэлори.

— Немедленно вернись, мы должны закончить этот разговор, ты не уйдешь просто так!

Рейчел тихо закрыла за собой дверь дома, где когда-то три сестры играли и смеялись, — навсегда.




— Черт возьми, она знает. И она не остановится. Сейчас она составляет детали в одно целое… Возможно, она даже нашла эту проклятую куклу. Но в этом только она виновата и… Мэлори. Это их ошибка. Я не позволю Рейчел погубить меня. Я слишком много потратил сил, чтобы приобрести доброе имя и репутацию. Я подозревал, что от Рейчел нужно ждать одних только неприятностей. Она всегда была такой. И она этого так не оставит.

Боб наблюдал, как Рейчел шла по дорожке к желтому «кадиллаку».

— Я учил тебя водить машину, мы вместе ездили получать права. Я заботился о вас, водил вас в кино, когда ваша мать работала… И вот что я получил в благодарность — обвинения.

Если Рейчел нашла куклу, она, естественно, сопоставит все детали, а они приведут к нему.

— Я не могу этого допустить… нужно принять меры… Ее невозможно вразумить, и до того, как она создаст настоящие проблемы… Все мои действия оправданны… это не моя ошибка, — спокойно произнес Боб, ключом открыл ящик стола и достал оттуда пистолет Кайла. Прицелился в спину Рейчел. — Мэлори получила то, чего она добивалась. И Рейчел получит. И в этом нет моей вины. Я должен все это остановить, пока дело не зашло слишком далеко. Рейчел не начнет ничего рассказывать, пока не соберет все доказательства. Она щепетильна в деталях. Убийство под видом самоубийства случится… сегодня.

Боб улыбнулся, вспоминая, как наносил удары Кайлу на складе в его автомастерской, сколько силы он вкладывал в каждый удар.

— Пуля — слишком коротко и просто, но, возможно, мне удастся сломать Рейчел, заставить ее покориться. И это будет то, что мне нужно, — игра. Игра по моим правилам. А механик может понаблюдать, как она будет мне сопротивляться, прежде чем я возьму ее. Пока она соображает, как все преподнести Трине и Джаде, у меня есть время…

Боб вдруг нахмурился. Трина, вернувшаяся вчера вечером от Рейчел, была бледной и рассеянной. Если Рейчел поделилась с ней своими подозрениями, это значит…

Диким, злым взглядом он обвел кабинет. Трина обеспечивала ему прикрытие, которое он не хотел терять, но если ему придется…

В кабинете стояла тишина, но Бобу вдруг показалось, что он слышит голос Мэлори: «Если ты что-нибудь сделаешь с моей семьей, я буду преследовать тебя вечно…»

Боб дико захохотал:

— Сомневаюсь, дорогая! Ты — мертва!

Задрожали тени по углам и на стенах, и Бобу показалось, будто откуда-то потянуло тонким ароматом ванили.

Мертва? А может быть, я просто жду тебя на пороге двух миров?




Складывая бумаги в портфель, Трина вдруг остановилась и подняла голову. В хорошо освещенном офисе ее лицо казалось измученным и усталым. Печальными глазами она посмотрела на Рейчел:

— Жена Боба? Алиса? Да, я ее помню. Хрупкая, болезненная и очень милая женщина. Она сильно страдала от каких-то болей и лечилась от депрессии. Боб несколько лет нянчился с ней, был таким одиноким. В какой-то момент у Алисы опустились руки, и она покончила с собой. Это случилось двадцать два или двадцать три года назад. Тебе было около одиннадцати, когда Боб приехал в наш город. Вначале он был кем-то вроде старшего товарища, надежной опорой, ну, ты понимаешь, не просто разведенным мужчиной, ищущим женщин для встреч. Мне казалось, что вы, девочки, заполняли пустоту его жизни и потому Боб тянулся к вам. Он был славным малым, и со временем я стала доверять ему, а тогда мне было очень трудно, я не верила мужчинам вообще. Мне казалось, что нам обоим нужно человеческое тепло и участие. Но гармоничные отношения у нас сложились только через три или четыре года после смерти Алисы.

Рейчел подождала, пока Трина закроет офис, и, взяв мать под руку, направилась вместе с ней к машинам.

— Я рада, что Джада с Мозесом находятся дома, еще больше я рада, что Кайл поселился у тебя. Я так расстроилась из-за этого пожара. Ужасное несчастье!

— Ужасное несчастье, — эхом повторила Рейчел, все ее мысли были заняты другим несчастьем, тем, что случилось с Мэлори.

— Сейчас я не могу думать ни о продаже автомобилей, ни о прибыли. Наверное, мне нужно устроить себе небольшой отпуск. — Трина печально улыбнулась. — Мне так хочется увидеть свою внучку. Интересно, а она похожа на Мэлори? Как ты думаешь, мы могли бы туда съездить, всего на несколько дней? Я не хочу ее волновать, просто… это часть Мэлори, и она мне так дорога.

Рейчел подумала о девятилетней девочке, худенькой, угловатой, с мягкими каштановыми волосами, лицом похожей на Мэлори. Совсем скоро ей будет тринадцать, столько же, сколько было Мэлори, когда она поселилась у них в доме и стала им родной сестрой.

— Она сейчас уехала с матерью на каникулы.

— Почему Мэлори прятала от нас свою дочь?

Рейчел покачала головой, но она знала горькую правду: «Потому что Мэлори боялась, что то, что случилось с ней, может случиться и с ее дочерью».

На парковку въехал «хаммер» Кайла и остановился рядом с «кадиллаком» Рейчел. Кайл вылез из машины, обошел «кадиллак» и похлопал его по багажнику, выражая свое восхищение. Точно так же он похлопывал Рейчел по мягкому месту. И холя сходство показалось странным, неприятных ощущений или мыслей оно не вызвало. Но сердце Рейчел болезненно сжалось, когда она вдруг представила, как Боб мог похлопывать Мэлори.

Рейчел смотрела на высокого и сильного Кайла в потертых голубых джинсах и черной майке. Если не обращать внимания на синяки, то по его виду вряд ли можно было догадаться, что всего три дня назад его сильно избили. Кайл хмуро посмотрел на Рейчел, давая понять, что он ею недоволен. Рейчел вскинула голову, любуясь Кайлом и наслаждаясь теми ощущениями в теле, которые он вызывал: жар и желание поднимались снизу… Хотя разговор с Кайлом обещал быть весьма неприятным.

Кайл кивнул Трине.

— Как дела, Кайл? — тихо спросила Рейчел.

Не стесняясь присутствия Трины, Кайл обнял ее, прижал к себе и крепко поцеловал, демонстрируя свое право на обладание ею.

— Хорошо, — мрачно ответил он, продолжая держать ее и глядя ей в лицо. — Просто отлично.

— Ты знаешь, моя мама здесь.

— Я уже с ней поздоровался, дорогая.

— Молодец. — Рейчел положила руки на его ремень, показывая, что право обладания распространяется и на нее. — Иди сюда, — прошептала она и, когда Кайл настороженно наклонился, поцеловала его в щеку, украшенную синяком.

Кайл на мгновение застыл, словно не зная, что ему делать. В детстве он так мало видел нежности и доброты, что каждый раз терялся. Именно поэтому он, как никто другой, понимал Мэлори и заботился о ней…

— Ваша дочь ненадолго потерялась. Сказала, что поехала к вам офис, я звоню, ее нет, — произнес Кайл, обращаясь к Трине и продолжая настороженно смотреть на Рейчел.

— Да, все верно. — Рейчел кивнула, прижимаясь к Кайлу, находя в нем покой и ощущение безопасности.

А Боб? Злоба, деспотизм, желание подавлять и властвовать.

— Я начал волноваться. Опять что-то предпринимаешь в одиночку? Где ты была?

Рейчел не хотела делиться своими подозрениями ни с матерью, у которой с Бобом Уинтерсом в течение многих лет были близкие отношения, ни с Кайлом, который может решить, что надо немедленно отомстить за Мэлори.

— Прошлась немного.

— Лжешь. — Кайл прищурил глаза, что означало: «Потом мне все расскажешь».

Трина мягко улыбнулась:

— Я рада, что вы вместе. Поехали к нам ужинать. Теперь Мозес у нас живет, и я готовлю на большую семью. Мне нравится смотреть на то, как мужчина ест с аппетитом и наслаждением. Джада внесла его в свой список доноров спермы и уже начала потихоньку обрабатывать. Я рада, что она и думать забыла о Шейне. Мне он так не нравился. Боб со мной полностью согласен. Он пытается добиться, чтобы Шейна из нашего города куда-нибудь перевели. Не могу понять, что заставляет мужчину одеваться таким образом и почему Мэлори была к нему какое-то время привязана.

Кайл неприятно улыбнулся:

— Как говорится, о вкусах спорят.

Трина покачала головой:

— Ну что, ко мне на ужин? А лучше барбекю на свежем воздухе, согласны? Я сейчас позвоню Бобу.

— Да, пригласи его, — согласилась Рейчел, крепче прижимаясь к Кайлу. Ей хотелось посмотреть, как Боб будет вести себя в присутствии Трины, Джады и ее самой… Сойдется ли пазл? Или она ошибается, подозревая, что у Боба были близкие отношения с Мэлори?

Очевидно, что Боб склонен к насилию: он больно стискивал ее руку, угрожал, давил психологически, требовал послушания. Как они могли в течение стольких лет не замечать в нем всего этого?

Рейчел понимала, что, приглашая Боба, Трина хочет примирить его с Кайлом, хотя бы в некоторой степени. Но разве возможны дружеские отношения между стареющим мужчиной с деспотическими наклонностями, а может быть, и того хуже, и молодым мужчиной, вторгшимся на территорию его личных интересов — в его личный гарем?

Через несколько минут Трина вернулась с выражением растерянности на лице.

— Прости, Кайл, Боб сказал, что у него сегодня много работы. Я догадывалась, что будут сложности. В таком случае назначаем тебя ответственным за барбекю. Боб, кажется, расстроен, да, все не так просто. Обычно он к нам присоединяется. Но сегодня с нами будут Джада и Мозес. Я так рада, что мы все вместе…

От волнения голос Трины оборвался, и Рейчел закончила ее мысль про себя: «Не хватает только одной. Когда-то давным-давно жили-были три сестры…»




— Где ты была? — спросил Кайл, когда они в девять часов вечера переступили порог квартиры.

В комнатах было темно, по углам таились тени, сквозь опущенные жалюзи свет фонарей Атлантис-стрит тонкими полосками падал на пол. Кайл наблюдал, как, ступая по этим полоскам, Рейчел, погруженная в свои мысли и напряженная, как тигрица перед прыжком, прошла сначала в гостиную к мини-бару, затем на кухню, которой Мэлори почти не пользовалась и где прятала пленку и куклу, остановилась у раковины, вцепившись руками в край стола, нервно постукивала по нему ногтями.

Знакомым Кайлу движением она вскинула голову, бросила в его сторону быстрый взгляд, приняла бойцовскую стойку. Казалось, сам воздух вокруг нее наэлектризовался и готов взорваться пучком искр.

Кайл знал только один способ, как повернуть эту энергию в мирное русло и получить конкретный ответ на конкретно поставленный вопрос. Задетый тем, что Рейчел снова ему не доверяет, даже сейчас не желает вести с ним откровенный разговор, Кайл чувствовал себя неуютно. Он подошел к Рейчел вплотную, ощущая упругость ее груди, взялся руками за край стола, ногой раздвинул ее ноги и прижался к ней всем телом.

— Расскажешь мне, где ты была, или нет?

Он заранее знал ответ, который прозвучал предельно просто и холодно:

— Нет.

— О, у нашей девочки есть тайна. — Ритмично двигаясь, Кайл склонился и потерся носом о ее щеку, поцеловал за ухом.

— Тайна есть не только у меня… — Рейчел откинула назад голову, подставляя для поцелуев шею.

— Открой мне свою… — потребовал Кайл в тот момент, когда Рейчел чуть повернула голову и покусывала мочку его уха.

— Попробуй заставь.

Кайл улыбнулся, восхищаясь ею, и прижался губами к ее губам, мгновенно из головы улетучились все мысли. Их руки поспешно, поддавшись страсти, срывали одежду.

Руки Кайла жадно поглощали мягкость тела Рейчел. Ее пальцы впились ему в спину и поползли вниз. Она чуть-чуть раздвинула ноги, ровно настолько, чтобы на мгновение ощутить сокровенное соприкосновение, и снова сдвинула их, заставляя играть по ее правилам, под ее контролем. Но Кайл не собирался принимать такие условия, он наклонился, целуя ее грудь, возможно немного грубо, но не очень больно приближая ее к экстазу. Рейчел дышала прерывисто и часто, ее обнаженное тело пылало жаром.

С Рейчел каждый раз возникал вопрос: кто кого? Кайл скользнул рукой вниз, положил палец на набухший клитор и потер его. Рейчел выгнулась, вскрикнула и чуть прикусила его плечо. Кайл понял, что он близок к цели…

В следующий раз игра будет нежнее, но только не сегодня, когда тигрица, гонимая инстинктом, крадучись вышли на поиски самца. Они страстно нуждались друг в друге, в неистовом влечении сметая все на своем пути, желали только одного — абсолютной правды. Любовь всегда таится в глубинах, но сегодня было не время для медленных любовных ласк и волнующего шепота. Сегодня должны быть снесены все барьеры…

В тот момент, когда Рейчел попыталась отстраниться, чтобы восстановить контроль над дрожащим от страсти телом, Кайл поднял ее и понес в спальню.

— Это нечестно, — тихо сказала Рейчел, когда он опустил ее на постель, устраиваясь сверху. — Тебе придется заплатить за это.

— Попробуй заставь, — прошептал Кайл ее же словами.

Рейчел крепко обхватила его руками и ногами, легонько прикусила подбородок.

— Больше этого не делай, ковбой, — предупредила она, прогибаясь ему навстречу.

— Хорошо. — Кайл начал опускаться вниз, ведя языком по груди, гладкому животу, обвел им пупок.

— Это было нечестно, — прошептала Рейчел мгновение спустя после того, как ее крик угас, а тело обмякло в его крепких руках.

— Не можешь удержать контроль? — спросил Кайл, лаская языком соски, пока они не стали твердыми.

«Мне можно будет вручать медаль, если я продержусь еще какое-то время», — подумал Кайл, чувствуя предельное напряжение во всем теле.

— Подожди минутку.

— Сколько угодно, дорогая.

Эта минутка была нужна Рейчел только для того, чтобы пристроиться и плотнее прижаться к нему. Они вспотели, дышали тяжело и прерывисто, каждый старался сдерживать себя как можно дольше, провоцируя другого проявить свой максимум… В полумраке спальни Рейчел поднялась на локтях и, нахмурившись, посмотрела Кайлу в глаза:

— Ах ты, негодяй, это все по-настоящему, и не смей отпираться.

Кайл знал, что имела в виду Рейчел. Возможно, это был не самый изысканный для женщины способ признаваться в любви, но такова была Рейчел. Она любила его, и он был ее неотъемлемой частью, и не только во время занятий любовью, но и в ее сердце, куда она до сих пор не допускала ни одного мужчину…

— Да, можно сказать, по-настоящему, — осторожно согласился Кайл, стараясь особенно не распространяться на эту тему.

Вскрикнув, Рейчел тряхнула головой и откинулась на подушку, она подняла бедра, и они соединились, радуясь друг другу, ощущая биение сердец… И мир вдруг замер, взорвавшись ослепительно-яркими красками…

Рейчел тихо вздохнула и прильнула к Кайлу, неторопливо водя рукой по его груди.

— В следующий раз лучше получится, дорогой, — прошептала Рейчел, уткнувшись в его плечо.

Кайл улыбнулся, вдыхая запах ее волос, они оба достигли желаемого предела наслаждения, и сейчас в тишине спальни он ждал…

Вдруг Рейчел вырвалась от него и направилась в ванную. Кайл последовал за ней.

— Экономия воды, — произнес он, намыливаясь и стараясь не замечать следов страсти, оставленных им на теле Рейчел.

Она подняла голову и улыбнулась ему, смахнув мыльную пену, повисшую у него над бровью. Это было проявление той нежности, которую мужчина замечает и хранит в своем сердце даже тогда, когда женщина выпроваживает его на все четыре стороны.

— Ты настоящий сукин сын, Кайл, — нежно сказала Рейчел.

Он усмехнулся. Рейчел поняла, что он занимался любовью с ней, преследуя определенные цели, а также чтобы доставить им обоим удовольствие.

— Да, я знаю.

«Друзья, — подумал Кайл. — Дружеская привязанность — это то, что никуда не девается». В голову лезли всякие милые глупости, и он чувствовал себя счастливым и беззаботным, как мальчишка. Он понимал, что Рейчел будет нравиться ему по-разному, и каждый раз у него будет кружиться голова, и он будет по-мальчишески счастлив. Рейчел вызывала у него мысли о доме, детях, о совместной жизни.

Потом они сидели на диване, обнявшись, пили вино и смотрели на горящие свечи в чаше с морской галькой. Рейчел нарушила молчание.

— Кайл, ты мне нужен, — сказала она.

Кайл, ты мне нужен… Он ждал, потому что сказанное ею относилось не к сексу. Рейчел подбирала слова, чтобы рассказать ему о том, что ее тревожило в последние дни.

— Я постоянно кое о чем думаю. Это очень неприятные мысли. Они мне не нравятся, но я не могу от них избавиться. — Рейчел отстранилась от него, наклонилась вперед, неотрывно глядя на пламя свечей.

Кайл погладил ее по спине, убеждая, что он рядом, он всегда готов поддержать, что бы ни случилось. Она повернула голову и посмотрела на него:

— Это действительно случилось, Кайл.

— Я слушаю… — Кайл не торопил ее, предоставляя возможность собраться с духом.

— Мэлори было тринадцать, когда мама ее удочерила. В то время мама уже встречалась с Бобом, так, обычное ухаживание. Он часто бывал у нас в доме. Я думаю, мама чувствовала себя одинокой и ей нужно было внимание мужчины, ведь она столько лет все свое время отдавала только нам и совсем забыла о себе.

Рейчел поставила бокал на кофейный столик и провела рукой над пламенем.

— Нам всегда казалось, что Боб отдает предпочтение Мэлори… Он каждый раз старался сделать для нее что-нибудь приятное. Мы считали, он думает, что она еще более нас с Джадой обделена отцовской любовью и лаской и что ей нужно больше внимания…

Рейчел нервно рассмеялась:

— Я не знаю, почему мы так решили, ведь мы с Джадой никогда не видели своего отца. И если Боб взял на себя эту роль, он должен был относиться к нам троим одинаково.

— О господи. — Кайл откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. Догадка поразила его. — В таком случае все сходится.

Рейчел закрыла лицо руками и, казалось, ушла вглубь себя.

— Он подолгу укладывал ее спать, поправляя одеяло… Она все время пыталась угодить ему… Много времени проводила у него в доме. Мы думали, что она делает уборку или, возможно он помогает ей с уроками… Она всегда отставала в школе… Когда мы повзрослели, мы считали, что между ними просто возникла особая привязанность, такое иногда случается, и в этом нет ничего противоестественного, когда один из детей крепче других привязывается к одному из родителей… Кайл, я даже думать об этом не хочу…

— Да, мало приятного, — согласился Кайл и притянул Рейчел к себе.

Дрожало пламя свечей, гостиную наполнили тени, картины ожившего прошлого вынуждали их делать ужасные выводы…

— Это у него ты была? У вас вышел конфликт?

Рейчел повернулась к нему, по ее лицу текли слезы, губы беззвучно шевелились.

— Все эти годы он смотрел на Мэлори совсем не так, как на нас с Джадой… Я не хочу больше об этом думать. Это только мои подозрения. Никаких доказательств у меня нет, ничего конкретного, что можно было бы сопоставить и свести в одно целое. Даже если все мои догадки верны, его невозможно привлечь к ответу, он достойный член общины, постоянно жертвует на благотворительность, образцовый житель Нептун-Лендинга. Но я знаю, что это он. Я знаю, Кайл, и я хочу заставить его признаться в том, что он бил и мучил Мэлори.

Щадя Рейчел, Кайл сдерживал ярость и старался говорить спокойно.

— Ты считаешь, что это он организовал нападение на тебя в Нью-Йорке? — спросил он. Ему хотелось задушить Боба, разорвать его на части…

— Да, в парке был он, в маске, в темноте я не могла разглядеть его, но я запомнила ощущение его тела. Это был тот же самый человек, который обнимал меня сегодня и столько раз в детстве и юности. В тот вечер его подвела потенция, но только потому, что двое других над ним смеялись. Однако у меня нет никаких доказательств, лишь чувства, ощущения, догадки и предположения. Ты прав, все сходится. Все так просто и очевидно. То, как она прикасалась к нему, что-то шептала ему на ухо, как иногда целовала его в губы, благодаря за что-нибудь… Может быть, и мы с Джадой делали так же, я не знаю. Может быть, мы все…

— Он выбрал самую уязвимую. Прием любого деспота. — Кайл обнимал дрожащую Рейчел и раскачивал ее, как ребенка. Ее рассказ заставил его вспомнить массу мелочей: Боб всегда находился в клубе или квартире Мэлори — «помогал что-то наладить» или «приходил посмотреть, не нуждается ли она в чем-нибудь».

— Ни в квартире, ни в альбоме Мэлори я не нашла ни одной фотографии Боба. — Голос Рейчел дрожал и прерывался. — Ведь он стал неотъемлемой частью нашей семьи и должен был быть хотя бы на одной фотографии, мы с ним часто фотографировались… Но его не было… Почему я раньше этого не замечала?

Кайл, крепко обнимая Рейчел, прошептал:

— Хватит на сегодня, дорогая.

— У него была возможность сделать ключи от клуба и моей квартиры… Нетрудно было догадаться, но мне это даже в голову не приходило…

— Не надо себя корить. Разве ты можешь все знать? — нежно сказал Кайл.

Странные ощущения Рейчел, будто Мэлори чего-то ждет от нее, оправдались: Мэлори знала, что Рейчел вычислит Боба и сделает так, что он не сможет причинить зло ее дочери.

Новые замки для бильярдной и квартиры были взяты в магазине Боба, и у него были ключи. Вполне вероятно, что и пистолет у него…

Боб попробует устранить Рейчел, потому что она открыла его грязную тайну, и Кайл подозревал, что за плечами у Боба может быть много такого, что он не хотел бы открывать…

Кайл потянулся к телефону и набрал номер Трины. Она сняла трубку, и он попросил позвать Мозеса.

— Привези Джаду и Трину сюда. Нам всем нужно поговорить.

Затем он обратился к Рейчел:

— Свари, дорогая, побольше кофе, похоже, ночь нам предстоит длинная. И оставь дверь внизу открытой. Пап предупредит, если начнется что-нибудь интересное.

— Ты думаешь, что теперь все события будут разворачиваться быстро? — дрожащим голосом спросила Рейчел.

— Не быстро, а очень быстро, поэтому я хочу, чтобы вся семья собралась в одном месте. Это безопаснее для всех.

— Ты думаешь, что он может что-нибудь сделать с мамой?

Кайл не ответил, только посмотрел на нее, но Рейчел поняла его мысль: «Чтобы сберечь свою тайну, Боб Уинтерс ни перед чем не остановится».




Глава восемнадцатая


Квартира Мэлори, в которой она провела последние часы своей жизни, была тем местом, где Трине Эверли предстояло узнать страшную тайну своей приемной дочери. Жалюзи были опущены, три женщины расположились на диване, по их лицам плясали отсветы пламени свечей.

Мозес сидел за столом на кухне перед ноутбуком Рейчел и искал информацию о Бобе Уинтерсе. Мощное тело бывшего рестлера перепоясывала портупея с кобурой на боку, из которой угрожающе торчала рукоятка черного массивного пистолета.

Рейчел взглянула на Кайла, он стоял, прислонившись плечом к стене, с лицом беспощадного убийцы. Трудно было поверить, что это тот же самый мужчина, который защищал дочь Мэлори и всю ее семью. Вид Кайла не оставлял сомнений: Кайл намеревался пойти за Бобом и вернуться без него. Он намеревался принудить Боба заплатить за то, что тот сделал с Мэлори. Он заставит Боба признаться во всем, а потом убьет его.

Трина остановившимся взглядом смотрела на мягкие каштановые волосы, пришпиленные к голове куклы вуду. Ее мертвенно-бледное лицо выражало крайнюю растерянность.

— У него были именно такие волосы, до того как он начал седеть… Я не верю. Я не могу в это поверить… Только не Боб. Он был моим другом в течение многих лет. Он не мог причинить боль Мэлори… или тебе, Рейчел…

Рейчел было жалко мать, но Трина должна была узнать правду.

— Это Боб организовал нападение на меня в парке, и он сам там был. Я уверена в этом. Я сопоставила все детали. Кайл проверил, действительно ли Шейн был в это время со своей пасторской миссией в приюте. Он там был, на интернет-странице приюта есть его имя в списке выступавших. Даже на сверхзвуковом самолете он не успел бы долететь до Нью-Йорка и напасть на меня в парке.

Дрожащими пальцами Трина коснулась волос куклы, ее тела, сшитого из полосатой рубашки, и пуговицы. Ее губы беззвучно шевелились, она покачала головой, не в состоянии поверить, что Боб мог столько лет терзать Мэлори.

— Я всегда считала, что они как-то по-особому привязаны друг к другу… У Боба никогда не было своих детей, и он говорил, что рыжие кудри Мэлори напоминают ему Алису… Алиса, как и Мэлори, умерла от передозировки таблеток. Мне… мне было жалко его, когда он возился с Алисой, мы с ним тогда не встречались, это началось потом. Он всегда был таким заботливым, внимательным и очень одиноким… Я до сих пор не могу… Как он мог совратить Мэлори в моем доме, а я ничего не замечала? Когда это началось?

Рейчел покачала головой:

— Насколько я могу догадываться, почти сразу же. Он начал делать ей всякие маленькие подарочки…

— Я думала, он таким образом хочет убедить ее, что она полноправный член нашей семьи, — со слезами в голосе прошептала Трина.

— Он сажал Мэлори к себе на колени…

Трина потерла руками глаза, словно стирая ужасные картины, которые перед ними стояли.

— Я думала, это невинные нежности. Мэлори никогда не знала отцовской ласки, и мне казалось, Боб показывает ей, какой может быть любовь мужчины…

— Именно это он ей и показывал, — произнесла сидевшая рядом с ней Джада. Ее голос прозвучал непривычно холодно, будто она впервые увидела темную сторону жизни, которую ей трудно было принять. — Я помню все, о чем говорит Рейчел. Как он с ней обращался, как она на это реагировала. Я не хотела этого вспоминать, но пришлось. Я готова убить его.

В этот момент Рейчел поняла, что ее сестра, обычно добродушная и беззаботная, способна совершить убийство.

Неожиданно Трина потянулась за бокалом, из которого пила вино, — на краях бокала остались следы номады — и автоматически протерла бокал салфеткой, а потом вдруг начала тереть его неистово, словно стирала ошеломляющую новость, в которую отказывалась верить.

— Он находился в моем доме… с моими дочерьми… Мы… — Трина задрожала, происшедшее приобрело черты реальности. — Несколько лет назад у него были именно такие волосы. Помню, я хотела постирать его рубашку и увидела, что не хватает одной пуговицы и вырезан лоскуток. Рубашка была голубая, в полоску, как эта…

Трина схватила куклу и уставилась на воткнутые булавки.

— Да, у него проблемы с сердцем, а сейчас и с потенцией. Должна сказать, он никогда не отличался избытком мужской силы, но его скромные возможности меня вполне устраивали. А потом у него вообще перестало получаться, но меня это не волновало. О господи, в то же самое время у него была Мэлори…

— Успокойтесь, — тихо сказал подошедший Мозес.

Трина бросила в его сторону испепеляющий взгляд, ее начала охватывать ярость.

— Не говори мне, что я должна делать! Мэлори была моей дочерью. — Она резко вскочила, бросила куклу на кофейный столик и, разразившись рыданиями, побежала в ванную.

— Лучше на некоторое время оставить ее одну. Она сильная, справится. Твоя мать — настоящая леди, — спокойно сказал Мозес тоном человека, знающего, как вести себя в психологически напряженных ситуациях.

Рейчел потерла ладони, они были холодные и влажные. Она повернула голову в сторону Кайла, их глаза встретились, но ненадолго, Кайл почти сразу же опустил их, давая понять, что он не собирается обсуждать с ней принятых решений.

— Без меня ты никуда не пойдешь, — глядя на него, тихо заявила Рейчел.

Несмотря на ненависть к Бобу, она понимала, что должна уберечь Кайла от неверного шага. Если Кайл убьет Боба, его посадят и она потеряет его, если не навсегда, то очень надолго. Она понимала, что ей всеми способами нужно будет убедить Кайла не делать этого.

— Ты говоришь, не пойду? — Кайл вызывающе посмотрел на Рейчел. — Боюсь, дорогая, на этот раз по-твоему не получится.

— Мама очень расстроена. Только за одно это я готова его убить, — мрачно пробормотала Джада. Она взяла Гарри и посадила к себе на колени. — Ну, помурлыкай, киса.

— Джада, ты больше не страдаешь аллергией на котов? — Рейчел была благодарна сестре за то, что она немного разрядила обстановку и они с Кайлом не ввязались в жестокую перепалку… Если они с Кайлом оба останутся живы…

— Я на грани сумасшествия, а безумным все нипочем. Время аллергии еще придет, а сейчас кот так расслабляюще действует на мои нервы, он такой мягкий, пушистый, уютный.

Трина вышла из ванной, глаза у нее были красные и опухшие, лицо бледное.

— Я иду вниз. Хочу сыграть партию. Кто-нибудь составит мне компанию?

— Возьмите с собой Папа, — сказал Кайл.

Трина кивнула, понимая, насколько опасен человек, которого она ввела в свой дом и который соблазнил и погубил ее дочь. Ей нужно было время, чтобы отвыкнуть от милого, надежного Боба и осознать, что он — подонок и мучитель ее дочери.

— Не сдавайте его сразу полиции, я хочу сказать ему все, что я о нем думаю, — попросила Трина, спускаясь вниз.

— Ему до полиции еще дожить надо, — невнятно проговорил Кайл.

— Я тут кое-что выяснил, — сказал подошедший к нему Мозес. — Этот парень был женат дважды. Алиса была его второй женой. Обе женщины умерли от передозировки, хотя до замужества лекарствами не увлекались и были абсолютно здоровы. Каждый раз после смерти жены ему доставалось все.

— Ну, теперь самоубийство Мэлори выглядит совсем в ином свете, — тихо произнес Кайл. — Она сама себя убила прежде, чем это сделал он, и это его, должно быть, сильно разозлило.

Вдвоем Мозес и Кайл казались грозной, не знающей пощады силой. Мозес посмотрел на Кайла:

— Сдается мне, что пожар — его рук дело. Ты ему очень мешал, одним своим существованием угрожал лишить его всех жизненных удовольствий.

— Нам нечего ему предъявить, остается одно — заставить во всем признаться, — сказала Рейчел, обхватив себя руками.

— Признается, ему некуда будет деться. Ты что-то задумала, Рейчел? Я это вижу по твоему виду.

— Я иду с тобой.

Кайл криво усмехнулся:

— Да он уже, наверное, за сотню миль отсюда.

— Ты так не думаешь. Ты считаешь, что он только и ждет момента, чтобы расправиться со мной.

Мужчины переглянулись, и Рейчел поняла, что попала в точку.

Боб Уинтерс жаждет мести, он не оставит в покое человека, раскрывшего его тайну…

— Я так не считаю, — излишне беззаботно бросил Кайл.

— Врешь! Хорошо, иди, сделай свое дело — найди Боба.

Кайл нахмурился, глядя на Рейчел тяжелым взглядом.

— Ты не пойдешь со мной?

— А что, это приглашение?

— Нет, но я думал, ты…

— Да, ты правильно думал, я пойду с тобой, — твердо заявила Рейчел и стала собираться. Она поспешно бросила в сумку куклу вуду, положила мини-диктофон, которым пользовалась на своих выступлениях, быстро сделала копию пленки, записанной Мэлори, и сунула ее в сумку.

— Умная девочка, — мрачно сказал Кайл.




Из осторожности, чтобы Боб не увидел их машин, боясь вспугнуть его, Кайл и Рейчел бежали в темноте. Рейчел не ныла и не просила бежать медленнее, сейчас она пожинала благотворные плоды своей привычки к регулярным пробежкам.

В час ночи в доме Уинтерса было очень тихо, но Рейчел казалось, что она слышит девчоночий смех, который много лет назад наполнял дом.

Навыки отчаянной юности Кайла оказались сейчас как нельзя кстати: кредитной картой он мгновенно открыл дверь гаража, находившегося с домом под одной крышей. В гараже неподвижно стоял «линкольн» Боба, Кайл на секунду замер, любуясь «фордом Т»; на этом автомобиле Боб принимал участие в парадах Нептун-Лендинга, три девочки всегда ездили с ним, Мэлори неизменно на сиденье рядом…

Затаив дыхание, Рейчел открыла дверь спальни на первом этаже, где обычно спала Мэлори. Сердце у нее болезненно сжалось, и она тут же закрыла дверь, повернувшись к Кайлу, который, как большая, смертоносная тень, бесшумно поднимался по лестнице наверх. Через секунду Кайл вернулся и покачал головой.

— Из города он не уезжал, ты же это знаешь, — прошептала Рейчел. — Он будет охотиться за мной. Именно поэтому ты решил найти его первым.

— Пойдем проверим дом твоей матери, — мрачно прошептал Кайл.

Рейчел первой вышла из дома Боба, Кайл за ней следом. Постояли с минуту, осмысляя дальнейшие действия. Воспоминания волной накрыли Рейчел, так волны Тихого океана накатывают на скалы и разбиваются в брызги… У белого забора стояли три девочки и с нетерпением ждали, когда из воды вынырнет кит, там они запускали воздушных змеев, и те парили высоко над скалами…

— Нам нужно торопиться, дорогая. — Кайл коротко обнял ее и прижал к себе.

— Это так ужасно…

Рейчел не успела договорить.

— Что-то ищете здесь? — спросил, выходя из-за кустов, Боб. В руке у него был пистолет Кайла.




Боб держал их на мушке. Его лицо перекосило от злобы, в глазах ненависть, ветер трепал редкие волосы, и в тусклом свете фонарей поблескивали залысины.

— Я тебя предупреждал, Скэнлон, просил тебя убраться подальше из Нептун-Лендинга, но ты меня не послушался. То, что случится с Рейчел, — твоя вина, не моя.

— Уинтерс, а ты сам ни в чем не виноват?

— Я знаю, чего ты хочешь, — тихо сказала Рейчел, отвлекая внимание Боба от Кайла.

Всем видом Боб демонстрировал решимость нажать на курок, и Кайл был его первой мишенью, а Кайл весь напрягся, готовый в любую секунду броситься на Боба…

— Предлагаю завершить мероприятие тихо и красиво на пляже, там у Мэлори было любимое местечко. Ты поведешь машину. — Боб махнул пистолетом в сторону Кайла. — Мы с Рейчел сядем сзади.

В машине дуло пистолет уткнулось Рейчел в бок.

— Пока мы едем, не хочешь послушать пленку, которую записала Мэлори? — спросила у Боба Рейчел. — Там есть твой голос.

Глаза Боба удивленно расширились, и он спросил:

— Что еще за пленка?

— Ваш с Мэлори разговор. Она тебя проклинает. Мэлори часто посылала проклятия на твою голову, не так ли? «Я буду преследовать тебя вечно» — знакомая фраза? Я захватила пленку с собой. Ну что, хочешь послушать?

— А ну-ка, включи, — свирепо потребовал Боб.

Кайл вставил кассету, послышались мольбы и стоны Мэлори, а затем угрожающе-горько: «Только посмей тронуть мою семью, и я убью тебя. Я убью тебя! Тебе не стоило насиловать Рейчел, грязный ублюдок…»

— Хватит! — рявкнул Боб.

— Я уверена, проклятие работает, не так ли? А булавки, которые Мэлори всадила в куклу вуду, также сделали свое дело, правда? — спросила у Боба Рейчел, когда он потребовал отдать ему пленку. Получив кассету, он засунул ее в карман. Рейчел осторожно развернула и придвинула поближе к Бобу свою сумку, в боковом кармане которой лежал включенный диктофон.

— Кукла? Какая еще кукла? — В полумраке автомобиля глаза Боба дико блестели.

— Ты же знаешь какая — кукла вуду, сшитая из твоей рубашки, с твоими волосами — тогда они еще были каштанового цвета. Это ведь ты напал на меня в парке в Нью-Йорке? У тебя было два помощника? И у тебя тогда ничего не получилось, верно? Потому что те двое засмеялись? Но я думаю, это сработало проклятие Мэлори, не так ли? Проблемы с сердцем, головная боль, импотенция?

— Где она? Где эта чертова кукла? — прошипел Боб.

— Сгорела вместе с автомастерской Кайла. Ведь это ты устроил пожар, правда? Но вначале ты его оглушил и избил, так? — Все тело Рейчел сделалось ледяным от праведного гнева, но она не давала воли эмоциям, стараясь получить от Боба признания. Краем глаза она видела красную точку индикатора работающего диктофона.

— Рейчел… — предостерегающе окликнул ее Кайл. Они встретились взглядами в зеркале заднего обзора.

— Смотри на дорогу, Скэнлон. Конечно, это я устроил пожар и поломал ему ребра. Пусть скажет спасибо, что я не сделал этого раньше. И вообще он должен был сдохнуть.

— Так, значит, ты хотел его убить?

С каждым произносимым словом Боб тыкал дулом пистолета Рейчел в бок.

— Конечно. Я же сказал, пусть скажет спасибо, что я не сделал этого раньше. Он должен был сдохнуть. Он заслужил смерти. Всегда вмешивался…

Дуло пистолета больно ударялось в ребра, но Рейчел старалась не обращать внимания на боль, ей нужно было записать все признания.

— Когда ты начал соблазнять Мэлори? Сколько ей было лет?

Кайл припарковал «линкольн» у дорожки, ведущей к пляжу. Боб молчал, словно наслаждался нахлынувшими воспоминаниями.

— Вылезай, Скэнлон, и встань вон там, впереди. И помни: одно неверное движение, и Рейчел первой получит пулю.

Они втроем начали спуск. Одной рукой Боб, больно впиваясь пальцами, крепко держал Рейчел за предплечье, другой при этом упирался ей под ребра дулом пистолета. Рейчел казалось, что сквозь шум прибоя она слышит глухие удары сердца Кайла. Она напористо и бесстрашно выдавливала из Боба признания, записывая все на пленку.

— Рейчел, полегче, — снова предупреждающе подал голос шедший впереди Кайл. Он понимал, что один его неверный шаг будет стоить Рейчел жизни, и держал себя предельно спокойно.

Спустившись на пляж, Кайл повернулся к Бобу и сказал:

— Кукла есть, но, чтобы ее найти, тебе будет нужна Рейчел.

— Ты, Скэнлон, сдохнешь первым. Но прежде она мне все расскажет. — Боб дико расхохотался, оттащил Рейчел чуть в сторону и навел пистолет на Кайла. — Бах — и тебя нет. А теперь скажите мне, где кукла.

Кайл затаил дыхание. В свете луны было видно, что Рейчел приняла бойцовскую стойку — расправила плечи, вскинула голову, вызывающе глядя на Боба, всем видом показывая, что она пойдет до конца, а этим концом может быть ее смерть.

— Не хочешь ли ты, Боб, закончить это. То, что ты начал со мной в парке. Ну, ты понял, о чем я. — Рейчел повторила слова своего насильника. — Ты ведь понял, не так ли? — с расстановкой произнесла Рейчел.

— Умная девочка, — усмехнулся Боб. — Может быть, у нас и получится что-нибудь хорошее. Я так скучаю по тем услугам, которые оказывала мне Мэлори. Ты можешь начать прямо сегодня ночью, если сумеешь сохранить свою жизнь. Ты сама все портишь, Рейчел.

— Я все поняла, — очень тихо сказала Рейчел, сумка соскользнула с плеча, и она сжала ее ручку в кулаке.

Кайл затаил дыхание, про себя умоляя ее не провоцировать Боба нажимать на курок.

— Боб, Рейчел имеет право знать все. Скажи, это ты приглашал всех тех мужчин, что поднимались к Мэлори наверх?

Боб мрачно усмехнулся, и дуло пистолета развернулось в сторону Кайла.

— Я. Анонимно, конечно. Мне нравилось наблюдать… к тому же это приносило доход…

— Как ты… — взорвалась Рейчел и рванулась к нему.

В ту же секунду пистолет застыл на уровне груди Кайла.

— Уймись, а то он получит пулю прямо сейчас.

Кайл снова попробовал отвлечь внимание Боба на себя.

— А аборты и побои?

Боб пожал плечами:

— Я предупреждал эту шлюху, что не надо беременеть, но она… В общем, она получала то, что заслуживала. Но я по-своему любил ее.

Рейчел выпустила ручку сумки, и сумка упала на песок. Кайл по глазам Рейчел понял, что она, несмотря ни на что, начала действовать.

— Боб, кукла здесь. Разве ты не хочешь на нее посмотреть?

Не успел Боб опустить глаза вниз, как Кайл сбил его с ног. Боб не мог тягаться с молодым и сильным Кайлом. Кайл — потом он этого вспомнить не мог, — ослепленный яростью, принялся без остановки молотить его кулаками.

Рейчел рыдала и просила его прекратить, но ее мольбы доносились откуда-то издалека. Наконец Кайл овладел собой и усилием воли заставил себя остановиться. Он поднялся и стоял с пистолетом в руке над лежащим на песке Бобом. Желание убить этого подонка пульсировало в разгоряченной крови.

— Ну, стреляй, — прохрипел Боб, глядя на Кайла дикими глазами. — Стреляй.

— Я люблю тебя, Кайл… люблю…

Рейчел повисла на его руке. На ее лице блестели слезы, в хриплом голосе слышались отчаяние и ужас. Кайл понял, что она увидела самые отвратительные его стороны, от которых он и сам хотел бы навсегда избавиться. Он балансировал на опасной грани, где жажда мести превращалась в безумие, и удерживала его на этой грани только Рейчел.

— Нет, нет! — кричала Рейчел. — Ему нужно тебя уничтожить, вместе с твоей жизнью он погубит и мою. Я не хочу, чтобы мужчина, которого я люблю, пролил чью-то кровь, пусть даже этого негодяя, тем более на месте, где я помню Мэлори счастливой и беззаботной девочкой. Ты слышишь меня, Кайл?

— Он заслуживает смерти, — мрачно заявил Кайл — ему очень хотелось увидеть предсмертные судороги мучителя Мэлори.

— Я согласна, заслуживает, но ты обещал маме, она тоже хочет ему кое-что сказать.

Кайл тяжело дышал, заставляя ненависть ослабить тиски, заставляя себя вновь обрести человеческий облик.

— Да, ты права, — с трудом выдавил он.




— Вот он, получайте. У вас есть несколько минут до приезда полиции, — сказал Кайл, садясь на стул в бильярдной и обращаясь к Трине и Джаде.

Боб с горестным выражением лица прислонился к стене. Его руки были связаны скотчем. Мозес стоял рядом, бесстрастно наблюдая за происходящим.

— Трина, хочешь, я ему кости поломаю? — предложил Мозес.

— Нет, спасибо. Со своим мусором я разберусь сама… Боб, ты бил и мучил мою дочь, — холодно сказала Трина, выставляя шары для бильярдного трюка и прицеливаясь. — Рейчел права, мне нужно с тобой поговорить.

Боб напрягся и пробурчал:

— Трина, ты мне ничего не сделаешь. Ты сама позволила, чтобы все это случилось. Ты даже не замечала моего интереса к Мэлори и не задавала никаких вопросов, а сейчас собираешься разыгрывать роль любящей матери? И тебе, Скэнлон, нечего мне предъявить. Ни у одного из вас нет никаких доказательств.

Бобу не следовало смотреть на Кайла с неприкрытой ненавистью. Пап, сидевший у ног хозяина, заворчал и, несмотря на отсутствие одной лапы, мгновенно подскочил к Бобу и угрожающе обнажил клыки. Боб отпрянул.

— Пап, фу! — остановил боксера Кайл.

— О, я думаю, у меня могут быть доказательства, — сказала Рейчел. Она стояла рядом с Триной, которая медленно и основательно натирала мелом кий.

Казалось, она погрузилась в раздумья, но вдруг устремилась к Бобу, вооруженная кием. Она подбила его колени, отчего тот свалился на пол. Трина стояла над ним. Кий вонзился в пах Боба, в то самое место, куда вонзила булавку в куклу вуду Мэлори.

— Пожалуйста, подождите минуту за дверью, мне надо с ним поговорить, — сказала Трина полицейским, появившимся в дверях бильярдной.

Сквозь опущенные жалюзи свет от вращающегося проблескового маячка полицейской машины красными молниями врывался в зал и оставлял росчерки на стенах. Коуди по рации отдал приказания своим ребятам.

— Трина, ты под нашей защитой, — сказал Коуди и вышел.

— Всегда леди, как и ее дочь, — проворчал Кайл, когда Рейчел подошла и села на его колено.

— Я так боялась, что он тебя убьет, а потом — что ты его убьешь. Я горжусь тобой, Кайл. В какой-то момент мне показалось, что я тебя потеряю, но, слава богу, мы его скрутили и получили доказательства.

— Да, слава богу, — согласился Кайл, глядя на Боба, корчившегося на полу под ударами Трины. Пап тоже все время менял позицию, продолжая рычать и скалить зубы; в тот момент, когда голова Боба оказалась рядом с ним, длинная струйка собачьей слюны плюхнулась прямо Бобу на щеку. Боб с отвращением вытерся.

Джада сжимала в обеих руках по бильярдному шару, казалось, сейчас она пульнет ими в Боба.

Рейчел, нежно улыбаясь, посмотрела Кайлу в лицо:

— У тебя ведь есть еще одно колено, правда?

— Конечно.

— Джада, Кайл говорит, что ему для равновесия нужна еще одна женщина. Иди сюда, пожалуйста, садись. — С этими словами Рейчел похлопала Кайла по ноге.

— Скажи мне одно: когда я смогу как следует ему вмазать? — спросила Джада, усаживаясь рядом с Рейчел.

— От твоих показаний будет больше пользы, — спокойно произнес Кайл, наблюдая за тем, какими глазами Мозес смотрел на Трину.

Не отводя взгляда, Мозес следил за каждым ее движением и изгибом тела, время от времени вздыхая, как мужчина, нашедший женщину своей мечты.

— Присядьте, — сказал Мозес, подвигая Трине стул. — Вам надо немного отдохнуть.

Трина грациозно опустилась на стул, не выпуская из рук кий.

— Спасибо. Ну что, Боб, сладко ли тебе было?

— Вы ничего не докажете, ничего… — морщась от боли, проворчал Боб, вытирая собачью слюну.

Пап снова глухо, угрожающе заворчал.

— Я чисто по-дружески, — сказала Трина. — Мы ведь с тобой были друзьями, не так ли? Сколько раз ты мне это повторял, когда у тебя не было эрекции? А втайне от меня ты бил Мэлори и пытался изнасиловать Рейчел.

Выражение ужаса на лице Боба сменила наглая самоуверенность.

— Тебе никто не поверит. У меня в этом городе отличная репутация. А вас всех я засажу в тюрьму.

— Неужели?

Рейчел включила диктофон. Голос Боба звучал отчетливо и ясно. Его лицо исказилось гримасой неописуемого ужаса, губы беспомощно зашевелились.

— Ты, лицемерный подонок, извинишься перед Мэлори прямо здесь и сейчас, — сказала Трина, приставляя кий к горлу Боба.

— Это безумие! Мэлори мертва, — запротестовал Боб.

— Боб, но разве Мэлори не предупреждала тебя, что будет преследовать тебя вечно? — тихо спросила Рейчел. — Ты же знаешь, она следует за тобой повсюду, она всегда рядом. Мама, вспомни его жалобы на головную боль, боль в сердце, отсутствие потенции. Боб, она сумела отомстить тебе.

— Я убью тебя, — спокойно заявила Трина.

— Этого не стоит делать, — сказал Кайл, и Рейчел почувствовала, как он напрягся. Он по себе знал, как ярость ослепляет, лишает здравого смысла и может привести к непоправимым последствиям.

Мозес опередил всех, он подошел к Трине почти вплотную и спросил:

— Можно пригласить вас на свидание?

Все удивленно уставились на гиганта, из рестлера переквалифицировавшегося в персонального тренера. Он взял кий из рук Трины и сказал:

— Я видел эти штуки в деле, ими можно убить или переломать кости. Серьезное оружие. Оно не для женских рук, хотя вы прекрасно им владеете. Этот парень пойдет в тюрьму. Попытка убийства, поджог, совращение малолетней, сутенерство, удерживание человека в рабском подчинении, что довело до самоубийства, попытка изнасилования и так далее. Ну а как насчет свидания?

Джада всплеснула руками и разочарованно простонала:

— Господи, и этот сорвался с крючка.

Мозес повернулся к Джаде и улыбнулся:

— У меня много друзей, обязательно выберешь для себя самого лучшего и заведешь с ним семью.

Кайл с трудом сдерживал улыбку. Похоже, у Мозеса созрел конкретный план, и одним из пунктов этого плана было нейтрализовать Джаду, а для этого ей нужно было дать то, что она хочет…

Джада растерянно заморгала, но в следующее мгновение оживленно спросила:

— Правда?

Кайл не выдержал и рассмеялся, а Трина продолжала удивленно смотреть на Мозеса, затем растерянно сказала:

— Боб еще не извинился перед Мэлори. Я должна услышать его извинения.

— Сейчас сделаем. — Мозес поднял Боба и поставил его на ноги. — Извиняйся. Искренне. По рассказам, она была славной девушкой, чем-то похожа на мою младшую сестру.

— Ты меня не заставишь. Полиция…

Боб не договорил, Мозес что-то шепнул ему на ухо. Боб побледнел.

И Боб Уинтерс извинился.




После ночи, полной ужаса и напряжения, изматывающего общения с полицией, Кайл и Рейчел остались в квартире одни. Молчаливые и усталые, они лежали на диване и смотрели, как догорали в чаше свечи. Звучала любимая баллада Мэлори, самый конец: «Я буду с тобой вечно, пока бьются о берег волны, пока кружат в небе голуби, пока цветут розы, пока не остановится время… я буду с тобой вечно… в том далеком „завтра“…»

— Она навсегда останется с нами. Та светлая и беззаботная Мэлори, какой она была когда-то, — прошептала Рейчел, повернувшись к Кайлу.

Он погладил ее по голове:

— Наконец-то она может обрести покой, дорогая. Разве ты так не думаешь?

Рейчел прислушалась к звукам в квартире и за окном — было тихо, только ощущались мерные удары сердца Кайла.

— Спи спокойно, Мэлори. Отныне Катрина в безопасности… Я люблю тебя…

«Я тоже тебя люблю. Пока, детка…» — казалось, ответила тишина колыханием последней горящей свечи, и свеча погасла.

Рейчел гладила грудь Кайла, в которой всего несколько часов назад бушевала ярость и горело желание убить мучителя Мэлори.

— Как ты думаешь, отец Катрины Боб? Или, может быть, Шейн…

Рука Кайла, гладившая ее по голове, замерла.

— Давай не будем это выяснять. Никогда. Шейн уехал из города, а Уинтерса надолго упекут за решетку. На сегодняшний день Катрина моя племянница, одна из рода Скэнлонов, — такое вот положение вещей.

— Мама хочет ее увидеть.

Какое-то время Кайл молчал, затем его пальцы начали перебирать волосы Рейчел.

— Нужно время, дорогая. Но мы это устроим. Нужно думать о хорошем. Храни память о Мэлори в сердце. Теперь она обрела покой. А тебе нужно хорошо выспаться.

— Я знала, она все время находилась здесь, она ждала меня. Разными способами она давала мне почувствовать свое присутствие, и она чего-то от меня хотела. Я буду любить ее до конца своих дней — «пока не остановится время…». Возможно, когда-нибудь я расскажу Катрине нашу историю: «Когда-то давным-давно жили-были три сестры…»




Эпилог


Начался последний месяц лета, пошел палтус, и жители Нептун-Лендинга наслаждались свежей рыбой. Серые киты пускали фонтаны в волнах Тихого океана, на прибрежных скалах ревели морские львы, призывая самок.

Кайл лежал на разостланном на песке одеяле, любуясь алым закатом. После напряженного рабочего дня — полным ходом шло восстановление автомастерской — он решил отдохнуть на берегу океана рядом с любимой женщиной. Свободолюбивая, независимая Рейчел Эверли скучать ему не давала, но эта беспокойная жизнь ему нравилась, нравилось, когда она смотрела на него озорным, вызывающим взглядом, когда она оживлялась, излучая сексуальность. Кайл вдохнул солоноватый воздух, и на мгновение ему захотелось зареветь, как те морские львы, нетерпеливо ожидающие своих самок. Рейчел стала его второй половиной, женщиной, которая сделала его счастливым и которую он любил.

Все то время, пока шло расследование смертей жен Боба Уинтерса, совершенного им покушения на убийство Кайла и поджога автомастерской, Нептун-Лендинг гудел всевозможными слухами и толками. При поддержке Мозеса бильярдная «Девять шаров», переименованная в «Клуб Мэлори», открылась вновь, и богатые, респектабельные клиенты постепенно возвращались. Салли Мей, Дороти, Терри и другие женщины сделались постоянными посетителями часов «только для женщин». Очень скоро их отношения с Рейчел стали по-настоящему дружескими.

Как Мозес и обещал, у Джады появились новые знакомые — одинокие мужчины, ищущие спутницу жизни. На данный момент она была весьма заинтересована Элвином Сандаски, спортивным комментатором, а Мозес, сумевший тем временем убедить Трину, что она вовсе не стара для романтических отношений, переехал в ее дом.

Трина постепенно смирилась со всеми переменами, происшедшими в ее жизни и в ее доме. Она в ином свете увидела Мэлори, многое поняла в ее поведении и поступках, плохое отступило, и теперь помнились только счастливые и беззаботные моменты ее жизни.

Завтра должна была приехать «племянница» Кайла — Катрина. Перед началом учебного года она собиралась две недели провести в Нептун-Лендинге, позагорать, поиграть на пляже.

Последний день перед приездом Катрины Кайл решил провести с Рейчел, ему будет тяжело целых четырнадцать дней просыпаться без нее, он так привык будить ее по-особенному…

Рейчел появилась на дорожке, спускавшейся к пляжу, на мгновение остановилась, окинула взглядом берег, в руках она держала корзину для пикника. Подойдя к Кайлу, она поставила корзину на песок.

— Еда. Вино. Розовые шлепанцы с цветочками и… я — все как заказывали.

Сняв блузку и раскачивая ее на пальце, она бросила на Кайла озорной взгляд, позволяя ему любоваться своим телом.

— Соблазнительные раковины, — проворчал Кайл.

— Немного маловаты, но от этого они еще эффектнее.

Рейчел опустилась на одеяло рядом с Кайлом и стала молча смотреть на океан, вспоминая, как любили играть у его кромки три сестры.

— Как здесь хорошо, — после долгой паузы произнесла она.

Живописный закат, вдалеке киты, выпускающие фонтаны, крики морских львов, росчерки белых чаек над водой — все это дарило Рейчел желанный покой. Рядом был Кайл, он гладил ее по спине, теперь их объединяли общие воспоминания. И их будет еще больше, потому что Кайл решительно настроен на постоянные отношения и кольца.

Рейчел нашла то, что искала всю жизнь, — мужчину, которому доверяет, который готов быть с ней и в горе и в радости, героя — из скромности Кайл отверг подобное определение, — никого нежнее Рейчел не знала.

Рейчел мягко улыбнулась: все идет к тому, что Кайл получит свой дом с белым забором и во дворе будут играть дети. В следующий раз, когда они встретятся с ним за бильярдным столом, она заключит это пари, направив на Кайла кий с обручальным кольцом на конце.

Кайл сел, обнял ее за плечи. Они вместе смотрели вдаль.

— Мне кажется, там, у самого горизонта, я вижу ее, — тихо произнес Кайл.

— И я тоже. Она счастлива.

Кайл помнил взрослую Мэлори, а Рейчел — девчонку, голова которой маячила над волнами океана…

Мэлори — худенькая, угловатая девочка — резвилась в воде и улыбалась Рейчел, она подняла руку и помахала, Рейчел помахала в ответ. Образ Мэлори медленно таял…

«Пока, детка…»


notes



Примечания





1


Роман Н. Готорна.