Замуж за миллионера
Кейт Доули








Мэри всю свою сознательную жизнь мечтала о настоящей любви — такой, чтобы от счастья кружилась голова, пело все внутри и захватывало дух. И кто же знал, что она встретит ее в лице прекрасного незнакомца совершенно случайно в тот самый день, когда решит, что мечтам не суждено сбыться? Но иной раз недостаточно полюбить и добиться взаимности, нужно еще уметь защитить свою любовь от происков коварной и готовой на все соперницы…






Кейт Доули

Замуж за миллионера





1


Серая промозглая сырость вновь опустилась на город. Наступил ноябрь, и дожди превратились в постоянный туман, прилипший к телу Лондона, словно вымокшая шаль. Уставшие от проникавшей за воротники пальто и курток влажности горожане, тоскливо брели по улицам. Из окна магазина модной одежды на Кенсингтон-хай-стрит виднелось целое море зонтов. Его черные волны иногда оживляли бирюзовые или красные тона.

Высокая стройная девушка в светло-синем форменном платье стояла у окна, с грустью глядя на нескончаемый людской поток. Черные словно смоль волосы были стянуты на затылке в тяжелый пучок. Нежная фарфоровая кожа светилась в тусклом жемчужном свете, пробивавшемся сквозь тучи. В огромных синих миндалевидных глазах удивительного фиалкового оттенка плескалась грусть. Она закусила чуть пухлую нижнюю губу, как будто старалась удержать непрошеные слезы.

Ну что ж, вот мне, Мэри-Энн Элизабет Гамильтон, исполнилось тридцать лет, подумала она. Какой же отвратительный сегодня день!

Мэри устало вздохнула и отвернулась от окна. Сегодня в магазине почти не было посетителей, и она просто не знала, чем себя занять, чтобы избавиться от грустных мыслей, все сильнее одолевавших ее.

Быстрый взгляд на манекены подтвердил Мэри, что и там все просто идеально. Она тяжело вздохнула и вновь принялась смотреть в окно, впрочем не надеясь увидеть там что-то новое.

Мама всегда говорила мне, что, если я не выйду замуж до тридцати, я могу вообще забыть о семье и детях. И, кажется, она права. Я все это время ждала настоящую любовь — такую, чтобы от счастья захватывало дух, чтобы кружилась голова и весь мир был бы у моих ног. Я всю жизнь искала того единственного, кто смог бы стать для меня всем. Искала свою половину. И какой же я могу подвести итог? Мэри горько усмехнулась. Я встречалась со многими мужчинами, два раза чуть не побежала под венец, но, слава богу, вовремя одумалась. У меня есть верный Брайан, который готов ждать моей благосклонности хоть целую вечность, но я-то знаю, что никогда не буду счастлива с ним. Мне не хватает самого главного: у меня нет любви. Хотя что там любовь! У меня даже до сих пор нет нормальной работы, как не устает повторять мне мама! Она же твердит мне, что я до сих пор не могу снять розовые очки и трезво взглянуть на мир. Как жаль, что даже мама меня не понимает! Я ведь хочу простого человеческого счастья! Мне не нужен миллионер или кинозвезда. Я хочу, чтобы он пришел ко мне, взял меня за руку и сказал: «Теперь ты навсегда моя. Мэри-Энн Гамильтон, выходи за меня замуж».

— Мэри-Энн Гамильтон! — услышала она резкий голос над своим ухом. — О чем мечтаешь?

— Я только что мечтала почти об этих словах, но в моих мечтах их произносил приятный баритон! — ответила Мэри, поворачиваясь к своей подруге Долорес.

— Хандришь сегодня? — лениво поинтересовалась Долорес.

— Да, что-то мне эта погода действует на нервы! — призналась Мэри.

— Мне кажется, дело не только в погоде! — рассмеялась Долорес. — Где-то я читала, что хорошая еда помогает бороться со стрессом.

— При чем здесь еда? — устало поинтересовалась Мэри.

— Притом, что пришло время обеденного перерыва, Мэри. Кстати, я бы тебе советовала сходить в кондитерскую за углом и утопить свою печаль в куске торта со взбитыми сливками и клубникой. Ох, как же это аппетитно! Сейчас слюнки потекут! — Долорес в предвкушении удовольствия зажмурила глаза.

— Ну так и иди! — отозвалась Мэри. — У меня нет аппетита, и слюнки не текут. Я побуду в магазине вместо тебя, все равно не хочу есть.

— Ну уж нет! — возмутилась Долорес. — Твой грустный лик в окне распугивает всех посетителей!

— Это действительно так. Совсем я скисла, — хмуро улыбнулась Мэри.

Долорес смешно сморщила свой вздернутый носик и покивала головой.

— Ты сейчас же идешь поправлять настроение. Кусок торта со сливками — подумай, какое это объедение!

Теперь пришла очередь Мэри скривиться. Она терпеть не могла сливки в любом виде.

— Можешь взять твои обожаемые эклеры, раз не хочешь сливки! — смилостивилась Долорес, правильно истолковав выражение ее лица. — Ну же, Мэри, все не так ужасно, как тебе кажется! Скоро Рождество, а там уже и до весны рукой подать. Давай, возьми себя в руки и выметайся отсюда.

— Ну вот, меня гонят с рабочего места! — изумилась Мэри, но все же пошла в раздевалку за сумочкой и пальто.

Оказавшись на промозглой улице, она сразу же пожалела о своем решении. Но, представив, какой чудный концерт устроит ей Долорес, если она сейчас вернется, Мэри решила все же дойти до кондитерской.

Раз уж вышла на улицу, обреченно подумала она, нужно дойти до кафе и поесть. Может быть Долорес права и пирожное действительно поможет мне справиться с хандрой? У меня сегодня день рождения, и пусть даже Долорес забыла об этом, я сама должна же его как-то отпраздновать! Если вообще есть, что праздновать.

Мэри пожала плечами и направилась в сторону небольшой кондитерской, о которой говорила подруга.

Войдя в теплое сухое помещение, пропахшее корицей и ванилью, Мэри поняла, что Долорес все же права. Она почти сразу же согрелась и почувствовала ужасный голод.

Мэри подошла к прилавку и принялась рассматривать кондитерские чудеса. Она долго выбирала между обожаемыми эклерами и вишневым пирожным, но никак не могла решиться.

— Когда я не могу выбрать, беру и то, и другое! — весело сказал ей стоявший рядом мужчина.

Мэри подняла на него глаза, и у нее перехватило дыхание. Она поняла, что значит выражение: «красив как бог»: высокий, широкоплечий, с узкой талией и бедрами, он возвышался даже над Мэри словно скала. Русые волосы плавно очерчивали строгий овал лица, небольшая бородка только подчеркивала прямую линию подбородка. В его светлых, словно у леопарда, янтарных глазах светилось обещание нежности.

— Простите? — запнулась она.

— Возьмите оба пирожных, — посоветовал ей незнакомец и отошел.

Все еще не придя в себя от произведенного на нее впечатления, Мэри поспешила к кассе и купила оба пирожных, как ей и посоветовал прекрасный незнакомец. Она села за столик и принялась оглядывать зал в поисках его, но нигде не замечала мужчину из своих снов.

Мэри опустила голову.

Я как всегда ушла в мир моих фантазий! Ну какое мне дело до незнакомца, который просто решил дать мне дельный совет? Неужели я могла хоть на минуту подумать, что этот Прекрасный принц может обратить на меня внимание! А я-то размечталась о белом коне и замке на горе, где мы были бы счастливы до конца наших дней.

Мэри фыркнула, возмущенная собственной наивностью и мечтательностью. Когда же я наконец пойму, что сказок не бывает?! И уж точно не в этой серой и скучной жизни!

В раздражении она бросила ложечку на стол, и звон металла показался ей неправдоподобно громким.

— Мне кажется, вам не хватает кофе, — вновь услышала Мэри этот чарующий голос.

Она подняла глаза, не смея поверить, что ее незнакомец вновь рядом. Их глаза встретились, и Мэри почувствовала, как по ее телу пробежала легкая дрожь, словно пальцы ожившей скульптуры Микеланджело едва ощутимо, как крылья бабочки, прошли по ее телу, заставляя каждую клеточку молить о продолжении ласки.

— Могу я присесть к вам? — спросил он. — У меня есть даже выкуп за это места.

Он улыбнулся нежно и открыто, словно маленький мальчик, и протянул Мэри чашечку ароматного кофе.

Она рассеянно посмотрела на стол и только сейчас поняла, что взяла пирожные, а про напиток совершенно забыла.

— Какая же я глупая! — пробормотала Мэри, и почувствовала, что краска заливает ее лицо. — Садитесь, пожалуйста!

Незнакомец вновь улыбнулся. Мэри показалось, что долгожданное солнце наконец-то выглянуло из-за туч. Она не могла оторвать взгляд от его колдовских глаз, которые манили ее, словно огонек — болотного эльфа.

Он аккуратно поставил свою тарелку с пирожным и уже хотел было поставить кофе, как кто-то из посетителей неосторожно толкнул. Горячая жидкость вылилась на платье Мэри. Темное пятно тут же расползлось на нежном голубом шелке.

— О боже, какой же я неловкий! — удрученно пробормотал незнакомец и бросился вытирать салфетками разлитый кофе с платья Мэри.

— Вы тут вовсе ни при чем, — поспешила успокоить его Мэри. — И можете не стараться — платья уже не спасти. Только если отдать его в химчистку.

— Тогда мы сейчас же едем туда! Я видел одну неподалеку.

Он протянул Мэри руку, и она, не раздумывая, положила на нее свою. Словно электрический ток пробежал по ее телу. Приятная тяжесть в низу живота разлилась по телу Мэри томлением, ожиданием чего-то необычного, сказочного. Ее губы приоткрылись в ожидании поцелуя, а тело подалось навстречу его рукам, как бы умоляя о ласке.

Боже мой, что же это такое происходит! — с ужасом подумала Мэри. Но она ничего не могла с собой поделать. Ее тело словно жило своей, отдельной от разума жизнью. Оно отзывалось на каждое прикосновение этого мужчины. Оно хотело ощутить его ласки, его губы, его нежность и опаляющий жар его тела.

— Вы просто горите! — хрипло пробормотал он.

Мэри высвободила свою руку и быстро прикоснулась к горящим щекам. Она нервно закусила губу и бросила на него испуганный взгляд, пытаясь понять, насколько хорошо он разобрался в ее состоянии.

— Я видел в двух кварталах отсюда какую-то химчистку — неровным голосом повторил он. — Быть может, там сумеют привести ваше платье в порядок.

— Боюсь, на это понадобится время, которым я не располагаю, — пробормотала Мэри. — Перерыв скоро закончится. Мне нужно на работу.

— Все равно вы не сможете работать в таком виде, — возразил он. — И, кстати, давайте познакомимся. Меня зовут Уильям Стилл.

— Мэри-Энн Гамильтон, — представилась она и тут же быстро добавила: — Но все зовут меня просто Мэри. Мне так больше нравится.

— Я тоже очень рад, что меня зовут Уильям Джонатан Эдвард Стилл-младший только в самых крайних случаях, — усмехнулся он. — Где ваше пальто?

Он взял со стула пальто Мэри и накинул его ей на плечи так, словно делал это уже много лет. Мэри механически взяла сумочку и крепко сжала ее в руках. Ей так хотелось вновь прикоснуться к Уильяму хотя бы на секунду! Почувствовать тепло его тела, его необыкновенный мужской запах. Одно лишь мгновение стало бы для нее самым счастливым событием за многие серые дни.

— Моя машина стоит рядом с кондитерской, так что вы не успеете промокнуть, Мэри.

Еще никогда и никто не произносил ее имя так нежно и проникновенно. Мэри вдруг ужасно захотелось прижаться к его плечу и рассказать обо всем, что много лет отравляло ее жизнь: об ожидании любви и разочаровании в ней, о матери, которая давит на нее, о несбывшихся надеждах и мечтах.

— Странное у нас с вами получилось знакомство, правда? — улыбаясь, спросил ее Уильям.

Он продолжал придерживать Мэри за плечи, хотя в этом не было никакой нужды. Но Мэри чувствовала, что ему так же приятно прикасаться к ней, как и ей ощущать на своей коже тепло рук Уильяма, пусть даже через драп пальто.

— Вы верите в судьбу? — вдруг спросила его Мэри.

— Я верю в то, что каждый человек в состоянии сам сотворить свою судьбу, — ответил удивленный Уильям. — Я не из тех, кто ждет подачек от жизни.

Мэри почувствовала, что вновь заливается румянцем.

А ведь я всю жизнь только и делала, что ждала подачек, вдруг подумала она. Но ведь это встреча не может быть случайной! Я чувствую, что Уильям подарен мне самой судьбой. Это мой шанс!

— А вы верите в судьбу? — спросил ее Уильям.

— Да, — ответила Мэри и подняла на него свои бездонные фиалковые глаза.

— Вам уже, наверное, не раз говорили, что у вас удивительные глаза, — хриплым шепотом сказал ей Уильям. — Я словно тону в них, как в темной воде горных озер. Но они не холодны как лед, в них сияет нежность и доброта. Мэри, я уже готов поверить в судьбу.

Не найдясь с ответом, Мэри только опустила взгляд. Она страшилась того, что могло бы произойти, позволь она себе еще хоть чуть-чуть дольше смотреть в леопардовые глаза Уильяма.

— А вот и моя машина, — сдавленно сказал он.

— Может быть, все же не стоит так беспокоиться? — спросила Мэри, в глубине души надеясь, что Уильям не откажется от своих слов.

— Какое же это беспокойство! — воскликнул Уильям. — Наоборот, это шанс побыть рядом с вами чуть дольше.

Мэри вновь залилась краской.

— Я только и делаю, что смущаю вас, — развел руками Уильям. — Но я так поражен этой встречей…

— Не надо, — прервала его Мэри, — не говорите ничего сейчас, Уильям.

— Почему? — удивленно спросил он.

— Не нужно, — просто ответила Мэри. Она чувствовала сердцем все, что он хочет сказать, все, что он сам чувствовал, и понимала, что слова могут только все разрушить. Разбить такую хрупкую, только зарождавшуюся связь между двумя людьми.

Уильям несколько мгновений удивленно смотрел на нее, пока Мэри поражаясь своей смелости, не взяла его за руку. А потом кивнул.

— Да, вы правы.

— Давайте поедем, — тихо попросила Мэри.

Уильям открыл дверцу машины и предложил Мэри садиться. Он осторожно придержал ее за локоть. И это прикосновение вновь разбудило в душе Мэри ураган чувств. Ее тело снова подалось к Уильяму, словно выпрашивая его ласки. Только усилием воли Мэри не позволила себе схватить его руку и прижать к своей щеке.

Уильям осторожно тронулся и выехал на проезжую часть. Они молчали, не смея проронить ни слова. Каждый боялся разрушить ту тонкую волшебную нить, что протянулась между ними. Каждый боялся спугнуть то новое волшебное чувство, что нарождалось в их душах.

Мэри закрыла глаза и закусила губу, борясь с волнением. Она не могла думать ни о чем, кроме того, что рядом с ней сидит необыкновенный мужчина, мужчина ее мечты. Она вспоминала каждый миг, что они провели вместе, каждое случайное прикосновение Уильяма к ее нежной бархатистой коже. Каждый случайный и неслучайный взгляд, брошенный из-под ресниц.

Боже, какая же это сладкая мука! — подумала Мэри. Я готова ехать вот так рядом с ним всю жизнь, слушая стук его сердца в тишине, чувствуя тепло его тела. О, Уильям, если бы ты только знал, что ты со мной делаешь!

— Ну вот мы и приехали, — с трудом сказал Уильям, когда они уже стояли несколько минут. Он, как и Мэри, долго не мог решиться нарушить очарование этого момента.

Мэри открыла глаза и увидела вывеску химчистки самообслуживания. Она с трудом смогла удержать стон разочарования. Вовсе не сюда должен был привести ее Уильям! Где же волшебный замок? Где белый конь?

— Спасибо, — пробормотала она. — Вы очень много сделали для меня, Уильям.

— Мне необыкновенно нравится, когда вы называете меня по имени, — вдруг выпалил он. — Позвольте мне помочь вам, Мэри.

— Зачем же, — попробовала она протестовать, — я и так отняла у вас много времени!

— Если бы не моя оплошность… — начал было Уильям.

— Это вовсе не ваша оплошность! — пылко перебила его Мэри. — Вы ни в чем не виноваты!

— Вам не нравится мое общество? — лукаво улыбнувшись, спросил он.

— Нет, что вы! — опровергла Мэри. — Я просто боюсь… — Она запнулась, не зная как закончить фразу. Больше всего на свете ей хотелось сказать: «Я просто боюсь, что надоем вам и вы уйдете, чтобы превратиться в прекрасный сон».

— Чего вы боитесь, Мэри? — подтолкнул ее Уильям, когда молчание затянулось.

— Я боюсь, что доставлю вам много хлопот, Уильям, — наконец закончила она.

— Прекратите! — Уильям небрежно махнул рукой. — Это платье необыкновенно идет вам, несмотря на то что это униформа. Я не мог оставить испорченной такую красоту! К тому же мне гораздо приятнее находиться в вашем обществе, Мэри, чем хлопотать над банковскими счетами! Сделайте мне приятное, примите мою помощь.

— Да, конечно! — облегченно выдохнула Мэри.

Он не хочет уходить! — возбужденно думала она, выходя из машины. Он хочет заботиться обо мне! Уильям, что же ты со мной делаешь!

В химчистке Мэри быстро сняла платье за ширмой и вышла к Уильяму, закутавшись в одно пальто. Пока ее платье стиралось в машине, а потом отжималось, Мэри сидела возле Уильяма и молчала. Но это молчание никого не угнетало. Тишина, установившаяся в их душах, была сейчас важнее и насыщенней любого разговора.

Их сердца подстраивались под ритм друг друга, их тела пытались уловить волны страсти, их руки то нежно переплетались, то в смущении прятались в карманах пальто. Они то не могли оторвать взгляд друг от друга, то не чувствовали в себе сил даже поднять глаза.

Но тишину прервал телефонный звонок. Мэри с огромным трудом сдержала стон разочарования. Она достала из сумочки мобильный телефон и со вздохом посмотрела на экран.

Если я когда-нибудь и возненавижу близкого человека, то это как раз тот случай! — подумала Мэри и в волнении и раздражении закусила губу, как она делала почти всегда.

— Алло? — сердито спросила она.

— Я тебя оторвала от десятого пирожного? — ехидно поинтересовалась Долорес.

— Нет, — спокойно ответила Мэри, хотя в ее душе все кипело от обилия чувств.

— Я только хотела предупредить тебя о вреде лишнего веса! — расстроенно протянула Долорес.

— Ты звонишь только ради этого?

— Нет, я еще хочу тебе напомнить, что пора бы и на работу! А то получишь выговор. Думаю, тебе нужна вся зарплата?

— Да, — со вздохом сказала Мэри, — ты права. Но я сейчас в химчистке.

— Ты не могла найти другого времени, чтобы постирать белье?

— Я стираю форму!

— Есть же еще один комплект! — возмущенно фыркнула Долорес. — В общем, я тебя прикрою еще на полчаса, а потом, как хочешь!

— Спасибо! — облегченно сказала Мэри.

— Да, и если там замешан симпатичный мужчина, ты будешь просто обязана из чувства благодарности мне все рассказать!

Мэри ничего не ответила и положила трубку. Уильям подошел к ней с платьем в руках.

— Вот, кажется, даже почти не помялось! — пробормотал он со смущенной улыбкой.

— Спасибо. — Мэри так же смущенно улыбнулась в ответ.

Она взяла платье, прошла за ширму, повесила пальто на перекладину — его тотчас же подхватил Уильям — и дрожащими руками надела его на себя. Гладя пальцами гладкую ткань, она пыталась запомнить, где ее касались руки Уильяма.

Я схожу с ума! Мэри обреченно покачала головой. Нужно взять себя в руки! Но она не могла думать ни о чем-то, кроме Уильяма, его глаз, его рук, его тепла…

Уильям беспокойно держал в руках пальто Мэри. Ему так хотелось зарыться лицом в него и вдыхать этот волшебный запах — запах майской полночи, гор и нежных альпийских цветов.

Если бы ты только знала, Мэри, как удивительно ты пахнешь! — подумал он, наклоняясь к пальто. Как бы мне хотелось целовать тебя, пробовать твои губы на вкус. Наверняка ты сладкая как мед! О, Мэри, что же ты со мной делаешь!

— Я готова, — сказала ему Мэри, выходя из-за ширмы.

— Вам уже пора на работу? — с затаенной болью в голосе спросил ее Уильям.

— Да, — ответила Мэри и отвела глаза.

— Я вас подвезу. — Ему так хотелось продлить эту необыкновенную встречу. Он бы не в силах так просто отпустить Мэри. Но не мог и задержать ее хоть на миг. Уильям чувствовал, что в ее душе горит тот же пожар. Но он просто не имеет права позволить страсти затопить остатки разума.

— Спасибо, Уильям, — тихо сказала Мэри.

И вновь от звука ее голоса по его коже пробежала чувственная волна.

По дороге к магазину Мэри они вновь молчали. Но теперь это была уже не та волшебная тишина зарождения чувства, это была тишина океана перед бурей. И каждый старался не дать этой буре разгореться в глубине души, чтобы в адском пламени не сгореть дотла.

Но, возможно, из этого пламени мы сможем возродиться? — подумал Уильям, когда Мэри вышла из машины, подарив на прощание свою удивительную улыбку.




2


Мэри вошла в магазин, не обратив внимания на табличку «Закрыто». Если бы все ее мысли не занимал Уильям и неожиданные чувства, которые он пробудил в ее душе, она бы очень удивилась тому, что управляющий закрыл магазин в обеденное время — один из торговых пиков.

Мэри толкнула дверь и очутилась в привычном, но таком недоступном мире роскоши и красоты. За три года работы в «Леди» Мэри успела свыкнуться с мыслью, что ей никогда в жизни не купить ни один из представленных здесь нарядов, если только она не решит все же принять помощь родителей. А ведь сначала она только и мечтала о том, что когда-нибудь войдет сюда не как сотрудник, а как покупательница. Мэри машинально поправила на манекене бретельку платья, которое стоило ее годовую зарплату.

Все мои мечты оказываются несбыточными, грустно подумала она. Нет, я не буду думать об Уильяме сейчас. Я должна работать. Неужели и эта встреча ничего не изменит в моей жизни? Но как бы мне хотелось верить, что теперь все будет по-другому!

— С днем Рождения! — услышала она веселые крики, и на голову Мэри посыпалось разноцветное конфетти.

Мэри замерла посреди магазина. Вокруг нее собрались все сотрудники и наперебой поздравляли ее. Только сейчас она заметила, что весь магазин увешен плакатами и шарами.

— Боже мой! — пробормотала она.

— С днем Рождения, Мэри-Энн! — весело сказала Долорес и обняла ее.

— Как же все это… — начала было Мэри.

— Со мной побеседовала Долорес, — начал отвечать на ее незаданный вопрос управляющий мистер Каннеман, — и мы пришли к выводу, что такая прилежная сотрудница, верная подруга и просто очень хорошая девушка заслуживает маленького праздника, пусть даже и на рабочем месте!

— Я так тронута, — запинаясь, произнесла Мэри.

Она чувствовала, что ей на глаза наворачиваются слезы.

— Плакать будешь потом! — повелительно сообщила Долорес. — А сейчас иди смотреть подарки.

— Вы еще и подарки приготовили! — Мэри поняла, что сейчас действительно разрыдается на плече подруги.

— Мы ведь очень любим тебя, Мэри, если ты до сих пор этого не заметила, — тихо сказала ей Долорес. — Ты действительно прекрасный человек, и я очень рада, что дружу с тобой.

Мэри была растрогана до глубины души. Она-то думала, что никто не вспомнит о ее празднике, что она в который раз проведет свой день рождения в компании телевизора и коробки конфет.

Сегодня необычный день! — подумала Мэри, с благоговейным ужасом рассматривая груду подарков, которую ей еще предстояло распаковать. Как бы мне хотелось верить, что и Уильям не забудет меня! Но ведь не могут же все желания исполняться в один день. Мы отлично провели время, если можно так охарактеризовать совместный поход в химчистку! Но ведь он даже не спросил моего номера телефона…

— Прекрати грустить, а то мы подумаем, что тебе не нравятся наш сюрприз и подарки! — прошептала ей на ухо Долорес.

— Ну что ты! Мне все очень нравится, — поспешила успокоить ее Мэри. — Особенно мне нравится ваше внимание. Подарки, право, были лишними.

— Это не тебе решать! — отрезала Долорес. — Пойдем ко всем, ты выпьешь шампанского и поговоришь с людьми.

Мэри кивнула и улыбнулась подруге.

Нельзя сразу получить все. В конце концов, у меня есть Долорес, вокруг — прекрасные люди. Что еще можно желать от жизни? — спросила себя Мэри. И сразу же ответила: только настоящей любви.

Когда все сотрудники, еще раз поздравив новорожденную, разошлись, они с Долорес упаковали подарки и еще долго решали, куда же пойти, чтобы продолжить вечер. Наконец Долорес умолила подругу сходить с ней в один из модных клубов.

— Но только учти, я пробуду там ровно столько, сколько смогу выдержать! — предупредила Мэри.

— Договорились! — воскликнула Долорес. — Слушай, может быть, тебе стоит съездить домой и переодеться? — Долорес окинула тонкую фигурку подруги критическим взглядом. — С твоими данными, конечно, можно одеваться хоть в мешковину, но…

— Ты хочешь, чтобы я надела что-то облегающее, сделала вечерний макияж и прическу, накрасила красным лаком ногти и надушилась каким-нибудь восточным ароматом? — поинтересовалась Мэри.

— Вот именно! — воскликнула Долорес, обрадованная тем, что подруга поняла ее.

— Прости, но этого не будет! — отрезала Мэри.

— Но почему?!

— Потому, что в таком случае я буду чувствовать дискомфорт. Хватит с меня и ночного клуба!

— Но ты ведь можешь поменять джинсы и свитер на что-то более приличное, чтобы нас хотя бы пропустили в клуб? — со стоном разочарования спросила Долорес.

— На юбку и блузку я вполне способна! — с улыбкой ответила Мэри.

— Тогда давай не терять времени даром! Где твоя сумочка?

Мэри растерянно осмотрелась, но ее небольшой, но очень вместительной сумки нигде не было.

— Сюда я положила пальто, когда вы все на меня налетели, — растерянно произнесла она. — Значит, где-то здесь должна быть и сумочка!

— Вот твое пальто. — Долорес подала Мэри пальто. — Может быть, сумочка куда-то завалилась? — Долорес наклонилась и стала внимательно осматривать пол.

— Прекрати! — махнула рукой Мэри. — Здесь все как на ладони, а моя сумка не такая уж и маленькая! Лучше постарайся вспомнить, я заходила сюда с сумочкой или уже без?

Долорес наморщила лоб, несколько секунд помолчала.

— Вспомнила! Ты точно была без сумки! — воскликнула она. — Я тогда еще подумала, что наконец-то ты куда-то дела это уродство.

— Долорес! — укоризненно сказала Мэри.

— Ну прости! Ты же знаешь, как я отношусь к вещам, которые были модны лет этак двадцать назад.

— Меня сейчас волнует не то, насколько моя сумочка отвечает новейшим тенденциям! — остановила ее Мэри. — Там все мои документы, деньги, пластиковая карточка!

— Может быть, ты забыла ее в химчистке?

— Нет, я точно помню, что брала ее!

Мэри вздрогнула, вспомнив, как прикасался к ней Уильям, когда подавал пальто. Вспомнила, как она вцепилась пальцами в сумочку, в надежде найти в ней опору, чтобы ее устоявшийся серый и скучный мир не рухнул в одно мгновение.

— Не могла же ты забыть ее где-то по дороге!

— Точно! — воскликнула Мэри. — Я забыла ее в машине Уильяма!

— Кто такой Уильям? — сразу же оживилась Долорес.

— Мы с ним познакомились сегодня в кондитерской, — ответила Мэри и неожиданно для себя покраснела.

— Так вот почему ты задержалась! — протянула Долорес. — Он красивый?

— Он прекрасен как бог! — не скрывая восторга, ответила Мэри. — И в нем есть еще что-то, что безудержно тянет меня к нему.

— Уж не влюбилась ли ты?

— Мне кажется, что в тридцать лет влюбляться в мужчину, толком не зная его, глупо! — парировала Мэри.

— Не становись похожей на свою мамашу, — пожала плечами Долорес. — Она бы точно сказала что-то в этом роде.

— Но ведь это и правда глупо!

— Не вижу ничего глупого. Ты же всю жизнь ждала рыцаря на белом коне. Вот и пользуйся моментом!

— Скажешь тоже, рыцаря! — пробормотала сконфуженная Мэри.

— Тогда почему же ты до сих пор не вышла замуж? Тебе ведь предлагали руку и сердце весьма респектабельные мужчины. Я уже молчу о несчастном Брайане.

— Я чувствовала, что все это не то!

— А сейчас что ты чувствуешь? — с любопытством спросила Долорес.

— Уильям еще не предлагал мне выйти за него замуж, — холодно заметила Мэри. — У него просто не было времени, чтобы сделать мне предложение руки и сердца!

— Но если бы он предложил, ты бы согласилась? — продолжала допытываться подруга.

— Я ведь его совсем не знаю!

— Согласилась бы, — уверенно сказала Долорес. — Если бы ты только видела свои глаза, когда ты говоришь о нем! В конкурсе «Самая безумно влюбленная женщина» ты бы легко взяла гран-при!

— Речь не о том, что я чувствую, Долорес… — Она поспешила остановить подругу, пока та не зашла слишком далеко, обнажая затаенные чувства Мэри.

— Кстати, забытая сумочка — отличный повод продолжить знакомство! — весело сказала Долорес.

— Если он захочет этого, — мрачно ответила Мэри. — Он ведь даже не попросил у меня телефон, не то что назначил свидание!

— Ну так найди его сама! Тебе же нужны документы, деньги, карточка?

— Где же я его найду? — В голосе Мэри слышалась усталость. — Я не знаю ни его адреса, ни телефона.

— А как его зовут? Ведь можно же найти по справочнику! — неунывающая Долорес как всегда старалась предложить своей лучшей подруге хоть какой-то выход из сложной ситуации.

— Уильям Стилл, — ответила Мэри. — Представляешь, сколько людей с таким именем живет в Лондоне?!

— Знакомая фамилия, — протянула Долорес. — Нет, не помню. Наверное, ты права: найти его будет сложно. Тогда тебе остается только надеяться, что твое сердечко тебя не обмануло и Уильям окажется честным человеком.

— Но как же он узнает мой адрес?!

— Ну ты даешь! У него ведь есть полная ориентировка на тебя, моя дорогая! Целая сумочка сведений о новой знакомой. И адрес, и дата рождения, и данные медицинской страховки. Да ты вся у него как на ладони!

— Тогда, наверное, мне лучше вернуться домой!

— Не говори глупостей! — остановила ее Долорес. — И потом, ты уже пообещала сходить со мной в этот клуб!

— А если он позвонит? — с плохо скрываемой тревогой спросила Мэри.

— Перезвонит еще раз или оставит сообщение на автоответчике, — спокойно сказала ее подруга. — Ты же не хочешь показать ему, что надеешься на этот звонок? — Она хитро прищурилась и посмотрела на Мэри.

— Почему же мне не стоит показывать ему это? — удивленно спросила Мэри.

— Например, потому что он сразу же поймет твою влюбленность! — выпалила Долорес. — А мужчины как огня боятся серьезных отношений.

— Все это звучит как-то странно, — пробормотала Мэри.

— Поверь мне, уж я-то в этом разбираюсь гораздо лучше! — покровительственным тоном изрекла Долорес. — Все же опыт общения с мужчинами у меня побольше. Да и после последнего предложения руки и сердца ты их боишься как огня.

— Может быть ты и права, — задумчиво пробормотала Мэри.

— Конечно же права! — воскликнула Долорес. — Вот увидишь, если Уильям и позвонит тебе, то не раньше завтрашнего утра!

— Но мне же нужно на работу!

— Я тебе еще не сказала? Мистер Каннеман дал тебе оплачиваемый отпуск до конца недели. Так что отдыхай, подруга!

— Вот это да! — восторженно воскликнула Мэри. — Только что же я буду делать?

— Как что? Ходить по ресторанам с этим своим Уильямом, если все удачно обернется, может съездите с ним куда-нибудь на выходные…

— Ты слишком торопишь события, — с упреком сказала Мэри подруге.

— Зато ты их очень любишь тормозить! — парировала Долорес. — Так мы едем или заночуем в магазине?

Вернувшись домой в четыре часа утра, Мэри поняла, что на этот раз Долорес ошиблась. Возле двери ее квартиры лежал огромный букет кремовых роз. Мэри подняла цветы и уловила их тонкий чувственный аромат.

Кто же это мог быть? Может, Брайан? Хотя нет, он не знает, когда мой день рождения, я ведь никогда не говорила ему. О, похоже, сейчас я все узнаю!

Чувствуя, как от волнения замирает сердце, Мэри вытащила записку из гущи цветов. Дрожащими пальцами она развернула конверт. Всего несколько слов, написанных впопыхах, заставили ее сердце забиться от радости.






«Дорогая Мэри, мне очень жаль, что я не застал вас дома. Сумочку я оставил консьержу. Хотелось бы верить, что из нее ничего не выпало. Надеюсь еще увидеть вас.

P.S. Поздравляю с днем рождения.

Уильям».





Мэри поднесла записку к лицу. Она сразу же почувствовала ее запах: солнца, моря и корабельных сосен, запах, обещающий неземное наслаждение.

Он все же пришел, а я, как нарочно, поддалась уговорам Долорес! — расстроенно подумала Мэри. Интересно, позвонит ли Уильям? Вдруг он сразу же забудет меня теперь, когда не осталось ничего, что напоминало бы ему обо мне?

Мэри закусила губу и прижала к себе роскошный букет.

Нет, Уильям непременно позвонит мне! Ведь он сам написал, что надеется еще встретиться. Что-то подсказывает мне, что это не просто дань вежливости. Еще ни один мужчина не смотрел на меня так, как Уильям! Ни один, даже Брайан.

На щеках Мэри появился едва заметный румянец, а губы раскрылись, будто в ожидании поцелуя. Она вдохнула нежный аромат роз и улыбнулась.

Я верю, что еще увижу Уильяма. Он придет ко мне, не знаю почему, но я верю в это. Сердце говорит, что его глаза не могли лгать!

Она открыла дверь и вошла в свою маленькую квартирку. Думая об Уильяме, вспоминая каждый миг их неожиданной встречи, Мэри бродила по дому, ничего не замечая. Автоматически она поставила цветы в воду и принесла вазу к изголовью своей кровати. Не отрывая глаз от великолепных роз, Мэри набросила на плечи теплый халат и села на кровати, обхватив свои тонкие плечи руками.

Ах, если бы я только могла выразить словами все, что я чувствую! Неужели это любовь? Мэри вздрогнула, словно электрический разряд прошел по ее телу. Она с удивлением посмотрела на цветы, будто видела их первый раз в жизни.

Осторожно проведя языком по пересохшим губам, Мэри встала с кровати и пошла в ванную, надеясь тугими струями душа смыть с себя неожиданное наваждение.

Это просто не может быть любовью! — сердито подумала она. Кажется, мама права: я слишком долго мечтала о такой вот встрече. Прямо в лучших традициях женских романов! А может быть все дело в том, что у меня уже давно не было связей с мужчинами и я готова броситься в объятия первого встречного? Нет! — возмущенно подумала Мэри. Уильям не первый встречный! Он прекрасный и чуткий человек. Очень милый и внимательный. Иначе зачем бы он, узнав, что у меня день рождения, принес букет цветов? Да еще такой шикарный!

Мэри встала под горячий душ и несколько мгновений ни о чем не думала. Словно пальцы опытного любовника, струи прикасались к ее телу, заставляя ее дрожать от пробуждавшейся страсти.

О, Уильям! Я готова отдать все на свете только за одно твое прикосновение! Если бы ты только знал, какую бурю чувств пробудили в моей душе твои глаза, твои, руки, твой зовущий запах. Если бы ты только знал…

Мэри распахнула глаза. Она стояла, прислонившись к кафельной стене, и пыталась привести свое сбивчивое дыхание в порядок. Сделав несколько глубоких вдохов, Мэри почувствовала, что почти успокоилась.

Мне кажется, на этот раз я зашла слишком далеко. Пусть даже это происходит только в моих мечтах. Если бы мама только знала, что я готова отдаться совершенно незнакомому мужчине! Что же ты со мной сделал, Уильям Стилл?! Я не смогу смотреть на тебя и не думать о том, каковы твои губы на вкус. Но что же ты подумаешь обо мне, если узнаешь, как сильно я тебя хочу? Может быть, нам было бы лучше вообще не встречаться? Что принесет нам эта встреча? Радость соединения двух душ или боль потери?

Мэри закрыла глаза и закусила губу. Она не могла сейчас думать о том, что будет дальше. Не могла думать и о том, что было.

Все, хватит на сегодня мыслей и чувств! — твердо решила Мэри.

Она взяла мочалку и принялась ожесточенно растирать тело, как будто хотела грубой материей изгнать мечты о нежных мужских прикосновениях.

Этой ночью ей так и не удалось забыть об Уильяме. Мечты о нем преследовали Мэри не только наяву, но и во сне. Утром она проснулась с мыслью, что теперь без Уильяма жизнь теряет для нее всякий смысл.




3


Уильям бросил полный надежды взгляд на часы на каминной полке и сразу же с тяжелым вздохом опустил глаза. Часовая стрелка, казалось, прилипла к отметке три часа. Он уже подумывал о том, что огромный монстр, который очень нравился еще его деду, мог сломаться, но взгляд на наручные часы подтверждал, что все в порядке.

Что же со мной происходит? — напряженно думал Уильям. Когда я понял, что Мэри нет дома, я чуть не сошел с ума! Мне так хотелось вновь увидеть ее, ощутить ее запах — этот нежный аромат летних цветов…

Он мечтательно улыбнулся и закрыл глаза. Тоненькая фигурка вновь предстала перед его глазами. Но в мечтах Мэри была веселой и беззаботной, она призывно улыбалась и манила его к себе рукой.

Я точно схожу с ума.

Уильям обреченно покачал головой. Образ Мэри преследовал его весь день. Он просто не знал, чем же занять себя, чтобы не вспоминать удивительные фиалковые глаза, нежную кожу рук, забавную привычку прикусывать нижнюю губу во время волнения. Неожиданное знакомство всецело заняло его мысли и чувства. Он больше не мог ни на чем сосредоточиться. Желание увидеть Мэри, быть рядом с ней всецело завладело Уильямом. И сумочка Мэри, найденная им совершенно случайно под сиденьем, показалась Уильяму даром небес.

Где же ты сейчас, Мэри? Вернулась ли домой? Понравились ли тебе цветы? — спрашивал у своего волшебного видения Уильям, но не получал ответа.

Наконец часы пробили четыре раза. Уильям облегченно вздохнул: миновал еще один час его ночного бдения. Близилось утро, когда он наконец сможет позвонить женщине, что завладела его чувствами, и договориться о встрече с нею.

Что же я скажу, когда увижу ее? — задумался Уильям. Я ведь даже не знаю, зачем мне это нужно! В моей жизни все расписано по минутам и времени на увлечения просто нет. Хотя как же я могу говорить такое о Мэри! — укорил себя Уильям. Он покачал головой и бросил еще один взгляд на вновь замершие стрелки часов.

Мэри просто чудо! Такая нежная, ласковая, беззащитная… Именно такой и должна быть женщина. Она создана для того, чтобы дарить любовь и получать взамен обожание, чтобы о ней заботились, чтобы ее опекали. Какая добрая у нее улыбка, какой доверчивый взгляд… Я не знаю, есть ли еще на этом свете женщины, хоть капельку похожие на Мэри?!

Уильям улыбнулся своим мыслям.

Нет смысла сейчас думать о том, что я скажу, или о том, чего говорить не следует, твердо решил Уильям. Мне сейчас важно только одно: вновь увидеть ее, вновь оказаться рядом с нею. А о чем мы будем беседовать, совершенно не имеет значения. Даже если мы просто помолчим, я буду счастлив. Еще ни с кем и никогда я не мог просто молчать. Рядом с ней мне так хорошо, что я даже не задумываюсь о том, что может значить наше молчание. Как только наступит утро, я сразу же позвоню Мэри и попрошу ее встретиться со мной. А если ее не окажется дома, я приеду к ней и буду сидеть под дверью, пока она не вернется! Чем бы это ни закончилось, я буду рядом с Мэри столько, сколько она мне позволит. И плевать мне на весь свет!

На лице Уильяма была написана мрачная решимость.

В это же время Мэри без сна лежала в своей постели. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой одинокой. Еще никогда ей так не хотелось прижаться к теплому мужскому плечу. Мэри подавила всхлип и постаралась взять себя в руки.

Сколько же можно жалеть себя? Может быть, мама права? Сколько раз Брайан звал меня замуж, я уже и вспомнить боюсь! И каждый раз я ему отказываю. Если бы я согласилась, уже сейчас я бы смогла уснуть рядом с мужчиной, укрыться с ним одним одеялом и не думать об Уильяме.

Мэри резко перевернулась на другой бок, и простыня запуталась у нее в ногах. Ей пришлось вставать и поправлять постель. Но зато после того, как все было перестелено, прохладные простыни приятно прикасались к телу.

Нет, я бы не сделала счастливой ни себя, ни Брайана. Он хороший человек и заслуживает того, чтобы жена любила его. А я буду стараться изо всех сил делать вид, что он мне небезразличен, но в то же время плакать в ванной при включенной воде, чтобы Брайан не услышал, и ночами думать о том, что рядом со мной вовсе не тот мужчина, о котором я мечтала.

Мэри поудобнее устроилась и закрыла глаза, надеясь, что это поможет ей уснуть. Но сон все не шел к ней. Еще раз запутавшись в простынях, Мэри поняла, что уснуть сегодня ей скорее всего не удастся. Она встала и пошла на кухню, надеясь, что горячий чай поможет успокоиться.

Хотя мне завтра никуда и не нужно, — спасибо мистеру Каннеману! — выспаться бы не мешало! — сердито думала Мэри, заваривая чай. Мне бы очень хотелось переделать завтра гору неотложных дел, чтобы полностью освободить себе выходные.

Ночную тишину в ее квартире разорвал телефонный звонок.

Неужели? — с замирающим сердцем подумала Мэри. Ее руки задрожали, и чай пролился на стол. Но Мэри даже не заметила этого. Кто еще мог бы звонить мне в такое время? Но, мне казалось, что Уильям не из тех, кто станет звонить в четыре часа утра… Ну и что! Самое главное, что он позвонил, ведь я так ждала этого звонка!

Она подбежала к телефону и дрожащими руками схватила трубу.

— Алло? — с надеждой сказала Мэри.

— С днем рождения, дорогая! — проворковала на другом конце провода миссис Гамильтон.

— Мама? — разочарованно спросила Мэри.

— Похоже, ты не рада моему звонку, — сухо заметила Эстель Гамильтон.

Мэри очень ярко представила, как взлетает к идеально ровному, без единой морщинки, лбу тонкая бровь. Она передернула плечами.

— Если честно, я не ожидала твоего звонка так поздно. — В голосе Мэри послышались те же сухие нотки.

— О, прости! Я как всегда забыла об этой разнице во времени! — беззаботно сообщила ей Эстель.

Мэри лишь вздохнула. В этом вся ее мать. Как только Мэри начала мешать матери развлекаться, тратя деньги отца, ее отправили в закрытую школу в Англии. Затем был колледж. А потом возвращение Мэри в Калифорнию и попытка выдать ее замуж за кого-нибудь из «нашего круга». Мэри была рада, что отказалась от материнской опеки и все же решилась вернуться в Великобританию, которая за годы учебы стала для нее второй родиной. Лишь иногда она скучала по отцу, но всегда только радовалась тому, что Эстель далеко от нее и их разделяет океан.

— Я благодарна тебе за то, что ты не забыла о моем дне рождения, — ядовито выпалила Мэри и испуганно замолчала, понимая, что еще никогда в жизни так не разговаривала с матерью.

В раннем детстве Мэри относилась к Эстель с обожанием, видя в ней пример для подражания. Тогда она старалась во всем быть похожей на мать, такую прекрасную и недоступную. Когда мечты и надежды Мэри были грубо попраны и она была сослана на другой конец света, она возненавидела мать, но продолжала относиться к ней все с тем же восторгом, понимая, что сама никогда не сможет стать такой, как Эстель. После трех месяцев постоянных смотрин Мэри стала понимать, что является для Эстель всего лишь еще одним элементом имиджа благополучной светской леди. Она не выдержала и убежала обратно в сырой и холодный Лондон.

И все же вот уже тридцать лет благоговение перед властной матерью и стремление вырваться из-под ее опеки постоянно боролись в душе Мэри. И вдруг, в этот самый момент она поняла, что мать больше не имеет на нее того влияния, что было еще два дня назад. Мэри почувствовала, что сегодня может сказать Эстель все, что накипело в ее душе за тридцать лет.

— Мне неприятен и непонятен сарказм в твоем голосе, Мэри-Энн, — холодно сказала Эстель. — Объяснись.

— Все просто, — устало сказала Мэри. — Мне надоело, что ты пытаешься использовать меня в своих целях. Может быть при этом ты и хочешь для меня только добра, что неустанно повторяешь, но я до сих пор этого не замечала. Ты могла бы перебороть себя и позвонить мне хотя бы вчера утром, когда ложилась спать.

— Не думала, что выращу такую неблагодарную дочь! — с пафосом воскликнула Эстель.

— Здесь нет публики, на которую нужно было бы играть, — остановила ее Мэри. — Ты всегда в наших отношениях играла роль. А я хотела видеть рядом со мной мать. Прости, но я хочу спать, а не ссориться с тобой.

— Что все это значит, Мэри-Энн?! Какая муха тебя укусила?!

— Я устала от покорности. Устала бежать от проблем. Теперь я буду их решать по мере поступления. Сейчас вот разбираюсь в наших отношениях.

— Значит, мы с отцом для тебя проблема?!

— Не примешивай сюда папу! — воскликнула Мэри. — Он всегда был тряпкой и подкаблучником. Но человек он неплохой, и его любовь и заботу я чувствовала даже тогда, когда жила одна в чужой стране!

— А мою любовь и заботу ты, значит, не чувствовала?

— Ты же просто сплавила меня с глаз подальше, как только это стало прилично, — устало сказала Мэри. — Мне не хочется обсуждать то, как прошло мое детство. Я могу сказать только одно: оно не было счастливым.

— Ты считаешь меня виноватой в этом? Может быть, я виновата и в том, что ты до сих пор не замужем? — с вызовом спросила Эстель.

— Может быть, — спокойно ответила Мэри. — Ты же все время твердила, какая я нескладная, какая неумная, как не умею нравиться мужчинам.

— Но, Мэри, ты действительно не красавица!

— С этим я не могу спорить, — легко согласилась она. — Но я могу быть желанной. Я могу стать для кого-то мечтой, солнечным светом. Только сегодня я это поняла. И заодно поняла, что твое мнение больше ничего для меня не значит. Ты никогда не хотела верить в меня. Ты никогда по-настоящему не желала мне счастья. Ты только использовала меня в своих целях. Больше этого не будет, мама. Ты можешь на меня обижаться, можешь никогда не звонить. Мне кажется, что так нам обеим будет даже легче.

— Значит, ты отказываешься от меня? — дрожащим голосом спросила Эстель.

Мэри сразу же представила, как мать пытается выдавить слезы.

— Нет, я только хочу, чтобы ты поняла: я выросла и не хочу, чтобы ты лезла в мою жизнь.

— Это очень грубо с твоей стороны, Мэри! — укоризненно сказала Эстель.

— Может быть, — спокойно ответила она. — Но с твоей стороны не менее грубо звонить мне в четыре часа утра только потому, что ты забыла сделать это пятью часами раньше!

Мэри слышала в трубке только молчание. Она поняла, что попала в точку. Впервые в жизни в разговоре с матерью она одержала верх.

— Это все мужчина! — наконец сказала Эстель. — Я только не могу понять, почему он настраивает тебя против меня? Может быть, он тебе не пара, а, доченька?

— Ты права только в одном. Я встретила человека, которому готова подарить свою любовь. Но он не имеет ни малейшего представления о тебе.

— Все равно, это он во всем виноват! — упрямо сказала Эстель. — Ты забыла о своем дочернем долге! Ты забыла обо всем, что мы с отцом сделали для тебя!

— Я ничего вам не должна, мама, и ты это прекрасно знаешь. Если вам когда-нибудь понадобится моя помощь, я с удовольствием окажу ее. Но пока что у вас на содержание машин уходит больше денег, чем я зарабатываю в год. Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

— Так вот в чем дело! — Эстель облегченно рассмеялась. — Тебе нужны деньги! Конечно же ты имеешь право получить кое-что. Ты ведь член семьи! Завтра же я решу этот вопрос, дорогая.

Мэри скривилась. Эстель как всегда стремится все упростить. Она просто не желает слушать свою дочь.

— Нет, мама, не трудись понапрасну, — попросила она. — Я не возьму ни цента от вас. Мне хватает того, что я зарабатываю. Тебе не удастся купить мое хорошее отношение деньгами.

— Мэри-Энн, он заставляет тебя принимать наркотики? — почти утверждающе воскликнула Эстель.

— Что за глупость! Уильям прекрасный человек, он ни за что не станет ни к чему принуждать меня, тем более к такой гнусности! Прекрати истерику, мне противно все это слушать.

— Так, значит, теперь этот Уильям для тебя важнее матери?! — Эстель попробовала подойти с другой стороны.

— Если бы ты хотела стать для меня настоящей матерью, у меня не было бы никого ближе и важнее, — с болью в голосе сказала Мэри. — Но так получилось, что Уильям всего за один день стал для меня дороже тебя. Я не знаю, кто в этом виноват и виноват ли кто. Так случилось.

— Мне кажется, ты сейчас не в себе! — решительно сказала Эстель. — Я перезвоню позже, когда ты придешь в себя. Эти твои глупые влюбленности не доведут до добра! И я не раз говорила тебе об этом!

— Это не влюбленность. Это любовь, — тихо сказала Мэри. Она улыбнулась, понимая, что наконец-то смогла самой себе сказать правду. Только сейчас Мэри поняла: Уильям прочно занял место в ее сердце. Это его она ждала всю свою жизнь и вот наконец-то дождалась.

Теперь я буду счастлива, и мне все равно, кто и что думает об этом. Мне даже все равно, смогу ли я когда-нибудь наладить отношения с матерью. Теперь у меня есть моя любовь.

— Боже мой, Мэри-Энн, ты сошла с ума! Что я тебе не раз говорила? Ты не должна позволять чувствам брать верх над разумом. Если бы следовала этому принципу, ты не стала бы так разговаривать с матерью!

— Мне кажется, что тебе действительно стоит перезвонить мне через некоторое время. Сейчас я не могу с тобой разговаривать ни о чем. Кстати, если вдруг у тебя появится минутка между приемами, подумай о том, что я тебе сегодня сказала. Знаешь, я всегда мечтала о том, что когда-нибудь ты увидишь во мне не средство, не часть имиджа, а свою дочь. До свидания, мама. Я так хочу верить, что ты прислушаешься к моим словам! — Мэри первой положила трубку, не давая Эстель возможности сказать что-то, что навсегда разлучило бы их.

Ох, мама, неужели ты не понимаешь, что я тебя все же люблю, несмотря на всю боль, что ты причинила мне! — закрыв глаза, подумала Мэри. Она чувствовала, как по щеке катится слеза. Она надеялась, что Эстель прислушается к ее словам и сможет что-то изменить в себе. Мэри закусила губу, стараясь не позволять себе разрыдаться, как это не раз бывало после разговора с Эстель.

Телефонная трубка в ее руке вновь ожила. Мэри вздрогнула и с подозрением посмотрела на аппарат. У нее не было сил вновь вести бесполезный спор с матерью.

Не буду брать трубку! — решила она.

Но телефон продолжал настойчиво звонить.

В душе Мэри шевельнулось подозрение. Эстель просто не стала бы так долго ждать, пока она снимет трубку.

А вдруг на этот раз я не ошиблась? — подумала Мэри и почувствовала, как от волнения сдавило горло.

Она больше не могла сдерживаться, ведь именно этого звонка ждала она всю ночь, когда не могла уснуть в холодной одинокой постели. Мэри схватила трубку и дрожащим голосом выпалила:

— Уильям, как я рада, что вы позвонили!

Несколько секунд в трубке царило молчание. Все в душе Мэри сжалось от тревожного чувства, что она вновь ошиблась.

— Я тоже очень рад, что решился на это, Мэри.

Она почувствовала, как слезинка выкатилась из уголка глаза и двинулась по щеке. Дрожащей рукой Мэри вытерла капельку. Еще ни разу в жизни она не плакала от того, что ее мечты сбываются.

— Я ужасно боялся звонить вам ночью — это так неприлично! Но ничего не смог с собой поделать! — признался Уильям.

— Я действительно рада, что вы позвонили, — пробормотала Мэри.

От чувств, бушевавших в ее душе словно ураган, она не могла говорить.

— Позвонил вам, но было занято, — скороговоркой продолжал Уильям, как будто боялся, что, если сейчас не скажет все, что накипело у него на душе, не сможет вновь набраться смелости. — Я чуть не сошел с ума, пока дождался, когда же вы наговоритесь!

— Звонила мама, мы с ней выясняли отношения! — рассмеялась Мэри. — Ваш звонок еще и поэтому важен для меня. Только благодаря нашей с вами встрече я смогла сказать матери все, что должна была сказать еще десять лет назад! Спасибо вам, Уильям.

— Неужели я послужил причиной ссоры? — встревоженно спросил он.

— Эта ссора должна была когда-то случиться. Не думайте, что в ней есть хоть капля вашей вины. Да вы просто не знаете мою мать! Если бы вы ее знали, сразу бы поняли, почему я в очередной раз взбунтовалась.

— Это в некоторой степени обнадеживает, — со смешком ответил Уильям. — Ох, Мэри, я же так и не поздравил вас с днем рождения!

— Зато вы подарили мне самый замечательный подарок! — ответила она. — Еще никогда в жизни мне не дарили таких красивых роз!

— Я рад, что вам понравилось! Когда я увидел их в магазине, то сразу же понял, что эти цветы выращены специально для вас, Мэри.

— Почему же? — Мэри было совершенно безразлично, что ей говорит Уильям, для нее имело значение только одно: слышать его голос, слышать, с какой нежностью он произносит ее имя. Ведь этого-то она и ждала всю свою жизнь, этого и искала.

— Розы были такими нежными, беззащитными! И их чудесный аромат! Они пахнут так же, как и вы, Мэри. Ночной грозой и утренней свежестью гор.

— Вы… — Мэри запнулась, не зная что сказать. Она глубоко вздохнула, стараясь справиться с волнением. Ее сердце билось в груди словно пойманная птица.

Сегодня не место скрытности! — решила она. Такая ночь бывает только раз в жизни. Если я сейчас буду не до конца честна с Уильямом, то разрушу что-то очень важное.

— Я так скучала по вас, Уильям! И так жалею, что подруге удалось затащить меня в этот дурацкий клуб!

— А я весь вечер сидел дома и думал, куда же вы могли подеваться! Мне тоже очень хотелось увидеть вас, Мэри. Вновь быть рядом с вами… — Его голос прервался. Он не мог справиться со своими чувствами. Буря, которую поднял в его душе нежный мелодичный голос Мэри, разрывала его сердце на части. Только чувство, что он небезразличен ей, что она так же скучала, ждала его звонка, заставило сердце Уильяма вновь забиться в надежде.

— Скажите, Мэри, нам все это не приснилось? — наконец спросил он.

— Я не выдержу, если проснусь завтра утром, а вы окажетесь сном, — призналась Мэри.

— Боже мой! Я даже не мог мечтать о таком! — воскликнул Уильям. — Если бы вы знали, как долго я искал вас. Ни одна девушка на свете не может сравниться с вами, Мэри.

— Прекратите расточать комплименты, Уильям! — рассмеялась Мэри. — Если вы скажете еще хоть слово о моей уникальности, я дам вам телефон матери, которая быстро расскажет вам, что я заурядная серая мышь.

— Знаете, в магазине были розы шикарнее, ярче, ароматнее, но ни одни так не притягивали моего взгляда, как те, что вы нашли сегодня вечером.

Мэри почувствовала, что краска заливает ее лицо. Она была рада, что Уильям не видит, какое впечатление производят на нее эти слова.

— Помните, мы спрашивали меня, верю ли я в судьбу? — спросил Уильям, когда молчание затянулось.

— Да. — Мэри улыбнулась, вспомнив минуты, проведенные рядом с ним.

— Я много думал об этом.

— И к какому выводу пришли?

— Судьба есть. Но дело в том, что она только дает нам шанс, даже не один, а тысячи! Но лишь мы можем выбрать именно тот шанс, который сделает нас счастливыми или наоборот несчастными. Я ведь мог и не решиться подойти к вам, а вы могли отказаться от моего предложения. Да если бы меня не толкнули, я не вылил бы на вас кофе и вы бы не забыли сумочку у меня в машине, то я бы никогда не узнал, где вас искать.

— Как много «если»! — задумчиво сказала Мэри. — Неужели только от этих «если» зависит наша жизнь, наше счастье?

— Нет, оно зависит только от нас. Как это не глупо звучит, но есть самое главное «если».

— Какое же?

— Мы будем счастливы, если мы по-настоящему этого хотим.

— Рядом с тобой, — чуть слышно прошептала Мэри.

Она так и не узнала, услышал ли ее слова Уильям. Но больше они не говорили на эту тему.

Этой ночью Мэри спала спокойно. Впервые за многие дни.




4


Утром Мэри никак не могла успокоиться после разговора с Уильямом. Еще никогда она не могла поговорить с мужчиной просто как с другом. Всегда возникало ощущение, и вполне оправданное, что собеседника в ней интересует или внешность, или благорасположение Эстель Гамильтон.

С Уильямом все было иначе. Они проговорили почти три часа, но время пролетело как одна минута. Мэри понимала, что разговор бы продолжался, если бы их не прервал будильник Уильяма. Резкий звон грубо и беспощадно вернул их в реальность. Мэри поспешила попрощаться с Уильямом, понимая, что ему необходимо на работу. И так он не спал из-за нее всю ночь!

Мэри улыбнулась и пошла на кухню, чтобы сварить себе кофе. Только сейчас она почувствовала, что безмерно устала.

Сейчас бы лечь поспать! — зевая, подумала она. Но что же тогда я буду делать ночью? Теперь, когда у меня появился неожиданный отпуск, я могу себе позволить ночные бдения, но ведь скоро мне придется, как и всем нормальным людям, вставать рано утром, чтобы идти на работу.

Мэри потянулась и потерла руками лицо.

Нет, не стоит расхолаживаться! — твердо сказала она себе. Нужно немедленно занять себя делом. Я уже почти полгода собираюсь купить новый абажур. Вот и пришло время пройтись по магазинам. Да и подарки к Рождеству уже пора бы поискать. Что бы мне такое подарить Долорес?

Пока Мэри придумывала подарки всем близким людям, сварился кофе. Она принялась готовить завтрак. На сковороде весело потрескивала яичница с беконом, когда в дверь Мэри кто-то позвонил.

Как же не вовремя! — сердито подумала она, вынужденная снять сковороду с плиты, чтобы яичница не подгорела.

Мэри открыла дверь и удивленно уставилась на раннюю гостью.

— А ты что здесь делаешь? — изумленно спросила она.

— Пришла составить тебе компанию на сегодня! — пожала плечами Долорес. — О как вкусно пахнет! Я, кстати, не успела позавтракать.

— Проходи! — пригласила ее Мэри.

Когда Долорес повернулась к ней спиной, Мэри обреченно покачала головой. Кажется, спокойного дня наедине со своими мыслями не получится. Но она только махнула рукой, понимая, что уже не удастся ничего изменить, и вернулась на кухню, прикидывая, сразу ли добавить на сковородку еще пару яиц или поджарить их позже.

— Кстати, ты не очень-то вежлива сегодня утром, — попеняла ей Долорес, проходя вслед за ней на кухню. Она хитро усмехнулась и поинтересовалась: — У ночи было продолжение?

— Какое продолжение? — удивилась Мэри.

— Такое, в расчете на которое дарят шикарные букеты роз!

— Ах ты об этом! — рассмеялась Мэри. Она лукаво улыбнулась. — Тебе не кажется, что вторгаться столь бесцеремонно в мою личную жизнь — наглость?

— Ну же, Мэри-Энн, побойся бога! — простонала Долорес.

— Любопытство тебя когда-нибудь погубит, Долорес! И потом ты же знаешь, я терпеть не могу эту добавку «Энн»!

— Это не добавка, а часть твоего замечательного имени. И лично мне очень нравится, как оно звучит, нежно и ласково. Очень тебе подходит.

— Лестью ты ничего не добьешься! — предупредила ее Мэри.

— Какая лесть, что ты! — возмутилась Долорес. — Я говорю чистую правду! Кто он?

— Кто? — не поняла Мэри, занятая приготовлением завтрака.

— Тот, кто подарил тебе этот букет!

— Зачем тебе это знать? Никогда не понимала!

— А почему же он не остался?

— Между прочим, некоторые люди ходят на работу. В отличие от тебя, — добавила Мэри.

— Я взяла отгул, подумала, что не могу работать, когда ты отдыхаешь, — отмахнулась Долорес.

— Ну тогда понятно, почему ты решила прибежать ко мне ни свет, ни заря!

— Мэри, ну не томи, рассказывай! Значит, он был с тобой этой ночью?

— Можно сказать и так. — Мэри улыбнулась. Она переложила яичницу и бекон на тарелки и разлила кофе по чашкам. Под испепеляющим взглядом Долорес поставила все это на стол. — Приятного аппетита! — пожелала она подруге, с трудом сдерживая хохот.

— И тебе не стыдно надо мной издеваться? — с укором спросила ее Долорес.

— Тебе же не стыдно совать свой нос в мою личную жизнь! — парировала Мэри. — Давай ешь, а то все остынет.

— С тобой легко потерять аппетит, — пробормотала подруга, но все же принялась за еду.

Мэри только хмыкнула. Она не могла себе представить ситуации, когда бы ее подруга потеряла аппетит. Некоторое время за столом было тихо. Мэри вновь погрузилась в воспоминания о ночи, проведенной с Уильямом. Пусть даже он был за несколько миль от нее.

— У тебя такой мечтательный вид, что я сейчас умру от любопытства! — призналась наконец Долорес.

— Ну хорошо, — сдалась Мэри. — Что ты хочешь узнать?

— Все!

— Прости, но это невозможно: человечество накопило слишком большой объем знаний!

— Мэри! — укоризненно воскликнула Долорес.

— Хорошо. Его зовут Уильям Стилл.

— Тот самый, с которым ты вчера познакомилась?

Мэри утвердительно кивнула.

— Ну ты даешь! В первый же день знакомства пригласить мужчину к себе… Даже я на такое не способна! Не ожидала.

— А я его к себе не приглашала, — безразлично протянула Мэри.

Ей нравилось поддразнивать Долорес.

— Подожди-ка, он что, ждал тебя под дверью?

— И не дождался.

— Ничего не понимаю! — От избытка эмоций Долорес всплеснула руками. — Ты же сказала, что провела ночь с ним!

— Да, именно так все и было.

— Но он же тебя не дождался!

Мэри почувствовала, что терпению Долорес сейчас придет конец, и решила не рисковать своей посудой: уже сейчас подруга размахивала руками в опасной близости от тарелки.

— Он оставил под дверью цветы и записку, а сумочку отдал портье. Потом позвонил, и мы всю ночь проговорили, — разъяснила Мэри.

— И всего-то? — разочарованно протянула Долорес.

— А ты чего ждала? — усмехнулась Мэри. — Вулкан страстей и клятвы под луной?

— Нет, просто секса! — не осталась она в долгу. — И что вы с ним решили?

— О чем?

— Ну о чем-то же вы говорили всю ночь!

— Мы говорили о том, что такое судьба, о развитии цивилизации и ее гибели, о смысле человеческой жизни и месте любви в этой самой жизни, о…

— Остановись! — замахала на нее руками Долорес. — С ума сойти можно, философский диспут какой-то!

— Мне было очень интересно с ним просто говорить.

— Так я не поняла: он мужчина твоей мечты или хороший товарищ для переписки?

— Ты считаешь, что нет ничего важнее постели? — устало спросила Мэри. — Мне кажется, что настоящие отношения в первую очередь должны быть построены на интересе друг к другу, уважении, доверии.

— Почему ты не стала учительницей в женском колледже? — ядовито спросила Долорес.

— У меня была такая мысль.

— И все же неужели тебя к нему не тянет? Я же видела, как ты краснела только от одного воспоминания о нем!

— Конечно, тянет! — Мэри почувствовала, что вновь краснеет. — Он необыкновенный. Он лучший. Только с ним я чувствую себя не просто желанной женщиной, я чувствую себя желанным человеком, я интересна ему. Понимаешь, что я хочу сказать?

Долорес задумчиво кивнула.

— Мне кажется да.

— Я хочу, чтобы рядом со мной был не просто мужчина, а интересный человек, чтобы он видел во мне не просто женщину, а личность.

Несколько минут они молчали, поглощенные своими мыслями.

— Я вот только одного не понимаю, — наконец медленно проговорила Долорес, — чем же тебя тогда не устраивает Брайан?

Мэри смущенно улыбнулась.

— Понимаешь, еще ни разу, когда Брайан брал меня за руку, я не чувствовала такого напряжения. Меня тянет к Уильяму, безудержно тянет. Если бы мы с ним встретились вчера, возможно, сегодня утром вы бы с ним знакомились.

— Радует только одно во всей этой истории…

— Что же?

— Ты все же не фригидна!

— Долорес! — возмущенно воскликнула Мэри.

— А что ты так кричишь? Сколько тебя помню, ни один мужчина не мог разбудить в тебе таких чувств, чтобы ты была готова броситься к нему в объятия в первый же день. А тут только познакомились, а ты уже на все согласна.

— Ну, во-первых, он мне еще ничего не предлагал. Это все только догадки. И потом, мне почему-то кажется, что Уильям смог бы держать себя в руках и спасся бы бегством, если бы считал, что это неприлично.

— Боже мой, двух таких святош я не выдержу! — пробормотала Долорес.

— Да ладно тебе! Я просто строю предположения!

— И когда же представится случай проверить эти предположения?

— Не знаю, мы не договаривались о встрече.

— Тебе все это не кажется странным? — настороженно спросила Долорес.

Вместо ответа Мэри пожала плечами и принялась убирать тарелки. Ей тоже было очень больно, что Уильям ничего не сказал о следующей встрече.

— Он мельком говорил, что у него есть какие-то очень важные дела на этот уик-энд, — наконец сказала она.

— Ну да, — протянула Долорес.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Только то, что мне все это кажется очень странным! Ты сама подумай: едва познакомились, он тут же звонит тебе посреди ночи и треплется не по делу несколько часов, а потом, вместо того чтобы назначить встречу, пропадает. Не знаю, как на все это реагировать…

— Я знаю лишь одно, Долорес, — он нужен мне как воздух.

— Интересно, что ты будешь делать, если тебе кто-нибудь перекроет кислород, — с усмешкой спросила Долорес. — Ты не думала о том, что у такого мужчины уже может быть кто-то?

— Думала, — спокойно ответила Мэри. — Я даже уверена, что у него есть женщина, но он должен решить сам, кто же ему нужен.

— Я тебя не понимаю!

— Зато я отлично понимаю, что буду счастлива от одной лишь мысли, что где-то есть он, мужчина, которого я люблю. А еще я буду счастлива, зная, что он счастлив. Пусть даже и с другой женщиной.

— Я только надеюсь, что ты не говоришь это серьезно, Мэри, — обеспокоенно произнесла Долорес. — Мне не кажется нормальным такое отношение.

— Когда ты найдешь свою настоящую любовь, ты поймешь меня.

— Тогда мне остается только надеяться, что настоящая любовь меня не настигнет, — пробормотала она.

— Зря ты так! — укоризненно сказала ей Мэри.

— Может быть, но от настоящей любви ты окончательно сошла с ума!

Мэри рассмеялась.

— Ты просто чудо, Долорес! — Она обняла подругу. — Если хочешь, можешь стать моим разумом на то время, пока я не приду в себя.

— Кто-то же должен останавливать тебя, когда ты собираешься с головой окунуться в пучину страстей! Кстати, если ты меня отпустишь, я смогу допить кофе. Да, твой телефон уже разрывается. Вдруг это он, а?

Мэри кивнула и побежала к аппарату. Она была почти на сто процентов уверена, что это Уильям. И звонит он для того, чтобы назначить свидание. Но вновь была разочарована.

— Привет, Мэри! С днем рождения тебя, прости, что не поздравил вчера, меня просто не было в городе.

— Привет, Брайан. — Мэри попыталась скрыть разочарование в своем голосе.

— Что-то случилось? — тут же спросил Брайан, который всегда очень чутко реагировал на настроение Мэри.

— Да нет, все в порядке. Спасибо за поздравление!

— Я хотел бы вручить тебе подарок. Когда мы могли бы встретиться?

Мэри замялась. Она была почти на сто процентов уверена, что Уильям обязательно назначит ей встречу в эти выходные, но не знала когда. Отказать Брайану она не могла, ведь он так верно и нежно заботится о ней уже много лет!

— Как насчет вечера воскресенья? — спросил Брайан, предлагая ей уже готовое решение.

— Отлично! — согласилась Мэри, старательно пытаясь изобразить воодушевление.

Если что, назначу Уильяму встречу на другой день, решила она. Думаю, он не будет обижен и поймет, что Брайан для меня много значит и я не могу вот так просто разорвать наши отношения, какими бы странными они ни казались Долорес.

— Тогда я заеду за тобой около шести.

— Договорились. Кстати, как ты узнал, что я дома?

— Позвонил в магазин!

— А мне уже показалось, что ты стал телепатом! — рассмеялась Мэри. — Тогда до встречи.

— Я буду ждать ее с нетерпением.

— Пока, Брайан. — Она положила трубку и закусила губу. Ну почему он никак не поймет, что я не могу быть с ним! — сердито подумала Мэри.

— Странно, мне казалось, что ты без ума от Уильяма! — протянула Долорес, стоя на пороге.

— Так и есть, — растерянно произнесла Мэри.

— Тогда почему же ты сразу же назначаешь свидание другому мужчине?

— Ничего я не назначала! Брайан практически вынудил меня это сделать!

— Как же так?

— Он поздравил меня с днем рождения, а потом сказал, что хочет отдать мне подарок, и попросил, чтобы я назначила день встречи. А потом сам же и назвал его. Попробуй-ка справиться с таким прессингом!

— И что? Ты же могла сказать, что он может просто завезти тебе подарок.

— Тогда бы он обиделся… Он рядом со мной много лет, Долорес, я не могу вот так просто оттолкнуть его. Это ранит Брайана!

— Ох, Мэри! Ты постоянно держишь его на длинном, но все-таки поводке. Если бы ты один раз оттолкнула его, он бы, может, уже женился.

— Но я не могу обидеть его, Долорес! Думаешь, я не понимаю, что все это время Брайан надеялся на мою благосклонность.

— Еще бы ты этого не понимала! Сколько раз он уже предлагал тебе выйти за него замуж?

— Думаешь, я помню!

— Раз десять, не меньше!

— Но ведь я всегда говорила ему «нет». И ни разу не дала повода думать, что может быть как-то по-другому.

— Но если он все еще звонит тебе и назначает свидания, значит, ты вела себя как раз так, что у него осталась надежда, — упрямо сказала Долорес. — Если бы у меня был такой мужчина, как Брайан, я бы ни секунды не думала о каком-то непонятном Уильяме. Еще неизвестно, что получится из вашей этой любви. А Брайан — вот он, рядом.

— Всегда рядом, всегда готов поддержать, всегда такой милый и внимательный, — спокойно продолжила Мэри. — Мне нужно вовсе не это, Долорес, как же ты не понимаешь! Он ведь даже изменил свои привычки, лишь бы угодить мне!

— Ну и что тут плохого?

— Уильям другой. Он сильный, он не согнется под моим давлением.

— В общем, ты не хочешь, чтобы твой мужчина был похож на отца-подкаблучника, — резюмировала Долорес.

— Может быть…

— Не может, а точно! И все же тебе бы стоило сказать Брайану, что ему нечего ждать. А если это не так, зачем же тогда мучить человека?

— Ему нечего ждать.

— Вот и скажи ему об этом в воскресенье! — воскликнула Долорес.

— Ты права, — тихо согласилась Мэри. — Нам с ним стоит расставить все точки над «i».

— Вот-вот! — поддержала ее Долорес. — Если ты нашла свое счастье в весьма сомнительном романе с этим Уильямом, почему бы Брайану ни поискать любовь для себя?

— Разве же я его держу! Я ведь никогда не давала ему даже повода думать, что между нами может что-то быть!

— Да, держишь. Ты сама этого не осознаешь. Ведь если бы не держала, не боялась бы честно сказать, что встретила мужчину своей мечты.

— Я не хочу сделать ему больно.

— Иногда приходится делать больно даже самым дорогим людям. Ты не можешь сделать больно своей самодурке-матери, в результате плачешь после каждого ее звонка.

— Я поссорилась с ней ночью, — призналась Мэри. — Сказала, что, пока она не пересмотрит свое отношение ко мне, может и не звонить.

— Что это на тебя нашло? — удивленно спросила Долорес.

— Я вспомнила, сколько я плакала из-за нее, сколько страдала с самого детства, и поняла, что мне не нужны такие отношения с матерью. Поняла, что я всю жизнь была для нее только средством, что она может быть и любит меня, но где-то очень глубоко в душе. И пока она не разберется, что для нее важнее, принять меня такой, какая я есть, или пытаться поддерживать образ, я не восстановлю с ней отношений.

— Если это влияние Уильяма, я готова признать ваши отношения полезными!

— Мама так и сказала, что во всем виноват мужчина, — усмехнулась Мэри — Как ты думаешь, она примет мои слова всерьез или как всегда попробует сделать вид, что ничего не случилось?

— Ты с отцом не говорила?

— А что может сказать мне мистер Гамильтон? Милая, поговори с мамой?

— Зря ты так, Мэри. Мне кажется, что в твоей безумной семейке он единственный, кто хочет сохранить с тобой добрые отношения.

— Что же он тогда не позвонил сам?

— Ему сложно преодолеть влияние Эстель. Ты не могла бороться с ней, когда она была от тебя отделена океаном, а каково твоему отцу, который делит с ней дом, пищу, постель?

— Ох, Долорес, прекрати, хватит с меня проблем с Брайаном! Не хочу обсуждать проблемы в моей семье. Благо, они все далеко от меня.

— Вот в этом ты, подружка, права. Но, должна тебе сказать, проблемы стоит решать по мере их поступления и ни в коем случае не создавать себе новых, они собьют тебе весь график. Кстати, не хочешь прогуляться по магазинам?

— Думала купить новый абажур для лампы, — задумчиво сказала Мэри.

— Что значит абажур! Мне хочется новый комплект белья! Так что давай собирайся и пойдем искать распродажи. Тебе нужно новое платье для свидания с Уильямом.

— Меня вполне устраивают и старые.

— Новый роман — новое платье! — решительно сказала Долорес.

— Из-за тебя я опять превышу месячную норму расходов! — попеняла она подруге.

— Жизнь коротка, на том свете платиновая у тебя кредитка или одни долги никого не интересует!

— Новое платье там, впрочем, тоже никого не интересует, — парировала Мэри.

— Зато на этом свете тебе будет приятнее жить с новым платьем, чем без него. Все, хватит разговоров, пора отправляться. Кстати, на улице сегодня значительно лучше. Просто тучи, дождя нет.

— Даже такие незначительные улучшения уже приятны, — согласилась Мэри. — Вот только вдруг Уильям позвонит?

— Он не умеет пользоваться автоответчиком?

— Умеет, конечно, но…

— Вот и нечего тут думать!




5


Вернувшись домой, Мэри в первую очередь бросилась к телефону, чтобы проверить ленту автоответчика. Но механический голос сообщил ей, что звонки не поступали.

Ну что ж, подумала Мэри, это значит только одно: Уильям позвонит мне вечером. Зато я смогу поговорить с ним вволю.

Но ни вечером, ни ночью Мэри не дождалась звонка. Телефон молчал. Мэри даже проверила, работает ли он, опасаясь, что из-за такой глупости может пропустить звонок любимого. Аппарат исправно работал, а Уильям так и не позвонил. Не было от него вестей ни в пятницу, ни в субботу.

В воскресенье утром Мэри проснулась в самом мрачном расположении духа, какое только можно себе представить.

Все оказалось сном, прекрасным сном, хмуро думала она, рассматривая свое отражение в зеркале. Уильям решил просто поиграть со мной. Или, может быть, его мучила бессонница и он проболтал ночь, вместо того чтобы пытаться уснуть. Я оказалась для него всего лишь средством. Впрочем, мне не привыкать!

Мэри мрачно усмехнулась, но тут же ее губы задрожали, а на глаза навернулись слезы.

Но, несмотря ни на что, я все же люблю его! Разве так может быть? Это неправильно! Я должна быть оскорблена его отношением до глубины души, должна приложить все усилия, чтобы только не думать о нем. Но ведь я этого не хочу! Я хочу вспоминать каждую минуту, проведенную рядом с ним, каждое слово нашего разговора.

Она присела на край ванны и дала волю слезам. Шум воды перекрывал ее рыдания, капельки влаги повисали в воздухе, смешиваясь со слезами.

Я все равно буду любить его, невзирая ни на что! Уильям навсегда останется в моем сердце, я не смогу прогнать его, не смогу заставить себя забыть. Как же это тяжело! Почему я ждала всю жизнь именно его? Почему судьба распорядилась так? Я мечтала о любви, но я хотела радости, нежности, счастья, а не слез! Уильям сказал, что только от нас зависит, как мы сможем распорядиться шансом, данным нам судьбой. Я не смогла удержать его, не смогла заставить думать обо мне каждый миг. Что мне теперь делать? Может, ждать другой шанс? Но получу ли я его? Да и какой может быть еще шанс?! Не хочу я никаких шансов. Все, что мне сейчас нужно, — любовь и нежность Уильяма. Мэри всхлипнула и вытерла слезы.

Я не должна плакать. Я должна стать сильной, чтобы научиться жить с этой болью. Если Брайан предложит мне еще раз выйти за него замуж, я соглашусь. А он конечно же предложит, это уже стало нашей маленькой традицией. Да, я соглашусь на этот раз, хотя бы для того, чтобы разрушить заведенный порядок. В одном мама права: мне пора уже повзрослеть и забыть о прекрасных принцах. Уильям только разбил мое сердце, но ничего не дал взамен. Мне не нужна такая любовь! Я научусь быть нежной с Брайаном, я рожу ему детей, и кто знает, может через много лет я смогу забыть эту глупую любовь?.. Хотя нет, я никогда не смогу забыть его. Но, может смогу посмеяться над нею?

Тонкие плечи Мэри вздрагивали от сдерживаемых рыданий, но больше ни звука не вырвалось из ее горла, ни слезинки не упало из ее глаз. Медленно, словно во сне, Мэри разделась и вошла в душ. Когда она протерла запотевшее зеркало, лицо, отразившееся в нем, было уже спокойным и сосредоточенным.

Мэри занималась обычными делами по дому, изо всех сил стараясь не думать об Уильяме и их несложившейся любви, любви, которая так и не успела начаться. Все ее мысли занимал сегодняшний вечер. Она твердо решила поставить точку в отношениях с Брайаном. Она давно об этом думала, но даже и представить себе не могла, что согласится на настойчивые просьбы давнего поклонника.

Мысли ее были тяжелыми и безрадостными, и Мэри так глубоко погрузилась в них, что вздрогнула от разорвавшего телефонного звонка.

Странно, мы же обо всем с Брайаном договорились. Может это Долорес, которой как всегда нечем заняться? Мэри сняла трубку и почувствовала, как пол поплыл у нее под ногами.

— Здравствуйте, Мэри! — услышала она долгожданный голос.

— Уильям, — выдохнула она.

— Я не хотел звонить вам, мне казалось, что я грубо вторгаюсь в вашу жизнь, пытаюсь ее изменить. Я не знал, хотите ли вы этого, — на одном дыхании произнес Уильям, стараясь как можно быстрее сказать ей все. — Но я не смог больше выдержать разлуку с вами, Мэри. Вы согласитесь сегодня со мной встретиться?

— Я так ждала вашего звонка! — Мэри с трудом проговорила эти слова: ее горло вновь сковали подступающие слезы.

— Простите, но я правда не мог решиться на то, чтобы позвонить. Мне казалось, что наши жизни, такие устоявшиеся, такие привычные, будут разрушены, если я вам позвоню. Я не боюсь ломать свою жизнь, мне она осточертела, но я не знал, как вы отреагируете на мое вторжение. Я боялся, что вы просто прогоните меня прочь.

— Я так ждала вашего звонка! — вновь повторила Мэри.

— Так вы согласитесь сегодня встретиться со мной? — В голосе Уильяма слышалась мольба и надежда.

— Да, — ответила Мэри.

Она помнила о том, что согласилась сегодня встретиться с Брайаном, понимала какой болью отзовется в его душе очередной отказ, но ничего не могла с собой поделать. Она должна увидеть сегодня Уильяма! Во что бы то ни стало.

— Тогда давайте сегодня сходим в кино!

— Я тысячу лет не была в кино! — призналась Мэри. — Это просто здорово.

— Я считаю это согласием! Заеду за вами в шесть. Если мне не изменяет память, сеанс начинается в семь. Мы еще успеем чуть-чуть, погулять.

— Да, это просто отлично! Я буду ждать вас, Уильям.

— Тогда до встречи. — Мэри положила трубку и с удивлением посмотрела на нее.

Как же я могла быть такой глупой! — подумала она. Настроение сразу же улучшилось, и Мэри уже забыла, что только что клялась выйти замуж за Брайана. То, что произошло между нами, не может быть просто увлечением, от этого нельзя легко отмахнуться. Уильям просто боялся начинать эти отношения, он боялся того, к чему они могут привести. А я не боюсь. Я готова пройти этот путь до конца, чтобы ни ждало меня в финале. Я хочу любить Уильяма и хочу, чтобы он любил меня. Всю жизнь до последнего вздоха.

Она улыбнулась своим мыслям и вновь взялась за телефонную трубку.

— Брайан? Привет!

— Привет, рад тебя слышать! Не ожидал получить это удовольствие так рано! — отозвался Брайан.

— Да, я тоже очень рада тебя слышать. Понимаешь, у меня возникли определенные проблемы, я не смогу сегодня пойти с тобой в ресторан.

— Почему? — удивленно спросил Брайан.

— Этого я тоже тебе объяснить не могу. Прости.

Несколько долгих секунд он молчал.

— Ничего страшного, — наконец сказал Брайан. Мэри почувствовала, что он борется с подступающими слезами. — В конце концов, мы с тобой не в последний раз видимся. Может быть, в следующие выходные ты будешь свободнее?

— Может быть, — словно эхо отозвалась Мэри.

— Тогда позвони мне обязательно, когда будешь знать точно свое расписание.

— Конечно, Брайан. — Мэри положила трубку и почувствовала, как неприятный скользкий комок подкатывается к горлу. Она даже представить себе не могла, что сейчас чувствует преданный ею Брайан. Преданный в который раз!

Долорес права. Мне давно следовало поговорить с ним и объяснить, что нам не следует даже оставаться друзьями. Эта дружба ни к чему хорошему привести не может. Если бы не я, Брайан давно бы нашел себе другую женщину и, возможно, был бы счастлив. Хотя могла бы я быть счастлива, если бы Уильям отказался от меня? Я ведь только что поняла, что без него для меня нет ни солнечного света, ни весны, ничего нет! Бедный Брайан!

Но при мысли о том, что Уильям назначил ей свидание, что он хочет быть с нею, Мэри почувствовала, как противный комок в горле рассасывается.

С другой стороны, если я могу быть счастлива лишь рядом с Уильямом, что же мне делать? Если Брайан действительно любит меня, он сможет понять!

Впервые в жизни Мэри не могла решить вечный женский вопрос «что надеть?». Она металась от легких платьев в кружевах, к теплым свитерам, джинсам и ботинкам на платформе.

Все же на улице почти зима, подумала Мэри и отложила в сторону изящную блузку из легкого шелка. Пожалуй, будет лучше, если я надену шерстяные брючки и тот милый свитерок из ангоры, что мне подарила Долорес. Она же всегда утверждала, что сиреневый цвет мне к лицу, вот и проверим.

Мэри надела облегающие, чуть расклешенные книзу брюки и легкий свитер, отделанный бисером. Она покрутилась перед зеркалом и осталась довольна результатом. Долорес как всегда оказалась права: сиреневый цвет делал глаза Мэри еще более выразительными, если такое вообще было возможно. Да и фарфоровая, словно светящаяся кожа позволяла ей носить оттенок, делающий многих похожими на мумии.

От приятного зрелища Мэри оторвал дверной звонок. Она игриво подмигнула своему отражению и пошла открывать.

Что со мной творится?! — думала она. Я почти не знаю Уильяма, но уже наряжаюсь для него так, как не наряжалась ни для кого на свете, даже для Фреда, за которого чуть не выскочила замуж, или для Дэвида… А все потому, что Уильям не похож ни на кого из них. Мне хочется, чтобы он любовался мною, чтобы считал меня самой привлекательной. Я хочу стать необходимой ему.

Мэри распахнула дверь и улыбнулась, увидев в руках Уильяма кремовые розы.

— Я решил, что это могло бы стать замечательной традицией, — пожал он плечами в ответ на ее невысказанный вопрос.

— Проходите, Уильям, — пригласила его Мэри. — Мне нужно поставить цветы в воду, а так я готова.

— Вы прекрасно выглядите! — восхищенно сказал ей Уильям. — Я даже жалею, что взял билеты в кино, а не заказал столик в ресторане.

— Почему же жалеете?

— Потому что все мужчины бы до смерти завидовали мне, покажись я там с вами, Мэри.

Мэри зарделась от комплимента и постаралась спрятать смущение, наклонившись к букету. Уильям понял ее замешательство и перевел разговор в другое русло.

— У вас просто замечательная квартирка.

— Вот только очень маленькая! — откликнулась Мэри из кухни, где наливала воду в вазу. — Хотя для меня одной ее вполне хватает.

— Здесь очень мило. Виден ваш прекрасный вкус, — похвалил ее Уильям.

— Правда? — вновь зарделась Мэри, входя в комнату с вазой и цветами.

Так получилось, что Уильям оказался у нее на пути и чтобы пройти к столику, где она собиралась поставить цветы, пришлось почти вплотную пройти возле него. Мэри почувствовала у себя на виске горячее дыхание, каждой клеточкой ощутила тепло его тела, его привлекательность.

Мэри заметила, как вздрогнул Уильям от этой неожиданной близости и как поспешно отошел в сторону, пропуская ее.

Мэри поставила цветы на столик.

— Вот я и готова. Пойдемте?

— Мэри, пока мы не вышли, у меня есть к вам предложение, — серьезным тоном сказал Уильям.

— Какое же? — удивленно спросила она, поднимая на него свои огромные фиалковые глаза.

— Давайте перейдем на «ты». Я привык ходить в кино с одной женщиной, а не с неопределенным количеством. «Вы» и множественное число меня угнетают!

Мэри весело рассмеялась.

— Хорошо, Уильям, теперь мы с тобой на «ты».

— Вечер определенно удался! — констатировал Уильям и подал Мэри руку. — Всего пять минут, а мы уже перешли к более доверительным отношениям.

— Если так ты хочешь отвертеться от кино…

— Как можно! — в притворном возмущении воскликнул Уильям. — Я взял билеты на прекрасный фильм. И вообще, я жадный, не могу выкидывать деньги на ветер.

— Ни за что не поверю!

— Вот посмотришь через несколько месяцев, — вырвалось у Уильяма, и он смущенно замолчал. Он и сам не ожидал, что скажет Мэри нечто подобное. Интересно, что бы сказал об этом Зигмунд Фрейд? — подумал Уильям. Это была не просто оговорка, я действительно хочу продолжать отношения. Я уверен, что буду с Мэри, пока она сама этого хочет. Вот только, боюсь, придется улаживать много вопросов…

— А что за фильм? — спросила Мэри, делая вид, что не придала значения его словам, но душа ее пела от счастья.

— Тебе что-нибудь говорит имя Тони Ричардсона?

— «Оглянись во гневе»?! Экранизированный спектакль по пьесе Осборна? — с восторгом уточнила Мэри.

— Именно! — Уильям удивленно посмотрел на нее. — Не думал, если честно, что ты увлекаешься кино!

— Если честно, не столько кино, сколько театром, — призналась Мэри. — Но крупных английских режиссеров я знаю.

— У меня дома есть копия Корды «Частная жизнь Генриха VIII»! — похвастался Уильям. — Я считаю, что ее должен посмотреть каждый интеллигентный человек.

— Боюсь, ты не будешь считать меня интеллигентным человеком, но я смотрела только «Леди Гамильтон». И не потому, что имею какие-то личные пристрастия, — усмехнулась Мэри.

— Ты, кстати, будешь не из тех ли Гамильтонов?

— Что ты! Я вовсе не имею никакого отношения к столь прославленной фамилии, — рассмеялась Мэри. — В свое время я не смогла найти копии «Частной жизни». Как ты ее нашел?

— Если бы ты знала, что могут делать деньги, — протянул Уильям.

— Знаешь, мои родители совсем не бедные люди, но им этого не удалось.

— А кто они? — спросил Уильям.

— Папа владеет несколькими судостроительными верфями в Штатах, это основной их капитал, есть еще кое-что по мелочи! — отмахнулась Мэри.

— Так ты богатая наследница?

— Учитывая, что я несколько дней назад страшно рассорилась с мамой… — Мэри только покачала головой.

— Не волнуйся, — поспешил успокоить ее Уильям. — Вы обязательно помиритесь. Что случилось?

— Эта история началась еще до моего рождения, — грустно улыбнулась Мэри. — Она слишком длинная, чтобы всю пересказывать, в противном случае мы можем опоздать на сеанс. А этот фильм я не хочу пропустить!

— Тогда пойдем. — Уильям предложил Мэри руку, и она совершенно естественно оперлась на нее, так словно делала это всю жизнь.

Мэри вдохнула его завораживающий запах и почувствовала, что пол уходит из-под ног. Только усилием воли она взяла себя в руки и продолжила поддерживать разговор с Уильямом.

Весь сеанс он держал Мэри за руку, словно боялся, что она может исчезнуть. Когда свет включили, Мэри не могла точно сказать, что же ее разочаровало больше: конец прекрасного фильма или то, что их близость прервалась.

— Это было просто замечательно! — эмоционально воскликнула она.

— Я знал, что тебе понравится. — Уильям улыбнулся. — Как ты смотришь на то, чтобы зайти куда-нибудь и выпить чашечку кофе?

— Положительно! — отозвалась Мэри. Уверенным движением она взяла Уильяма под руку.

Этот жест казался ей таким естественным, что она даже и не задумалась, насколько прилично самой проявлять инициативу.

Мама была бы недовольна! — подумала Мэри и с трудом подавила смешок. Какая мне разница, что она подумала бы! Главное, что я рядом с Уильямом. Я даже и мечтать не могла, что у нас одинаковые пристрастия. Мы любим одни и те же фильмы, читаем одни и те же книги, даже предпочитаем одинаковый вид пирожных! И это не наигранно, как у Брайана! Уж я-то знаю, что он терпеть не может суфле, но ради меня готов есть его килограммами. Нужно, кстати, все же позвонить ему и извиниться еще раз. Заодно объяснить ситуацию.

— Что тебя беспокоит? — спросил Уильям, увидев, что она нахмурилась.

— Не важно! — отозвалась она, поднимая огромные фиалковые глаза на Уильяма.

Как и в первый раз, он был сразу же сражен этими прекрасными глазами. Он улыбнулся Мэри и нежно приобнял ее за плечи.

Как же мне хочется защитить тебя от всех бед! — подумал он. Как хочется прижать тебя к своей груди и держать так. Я буду благодарить судьбу до конца моих дней, если она позволит тебе засыпать на моем плече, а мне, просыпаясь, видеть твое лицо. Господи, я молю только об одном, пусть у меня хватит сил сказать ей эти слова! Пусть она узнает о том, что я чувствую, о том, какой пожар разожгла в моем сердце. Я люблю эту женщину и сделаю все, чтобы она была счастлива! — поклялся он самому себе.

— Ты тоже о чем-то задумался? — прервала его мысли Мэри.

— Только о тебе, — честно ответил Уильям. — С тех пор как я встретил тебя, я больше ни о чем не могу думать!

— Бедненький, как же ты живешь? — Мэри хихикнула и прижалась к нему.

— Ты права, я действительно забываю обо всем на свете, когда ты рядом! — Уильям нежно прикоснулся губами к ее виску. Он почувствовал, как тело Мэри отозвалось на эту ласку, как она потянулась к нему, точно цветок к солнечным лучам.

— Может быть, нам не стоит тратить время на кофе? — хриплым от напряжения голосом спросила она. — В конце концов, кофе можно сварить у меня дома.

Мэри развернулась лицом к нему, и Уильям вновь утонул в ее огромных глазах. Какая-то сила руководила им, заставляя забывать о правилах приличия, о том, что есть препятствия на пути их любви. Ничего и никогда не желал он так страстно, как эту женщину с волшебными аметистовыми глазами.

Уильям наклонился и прикоснулся к губам Мэри тем же легким движением, как и к виску всего минуту назад. Ее губы раскрылись навстречу ему. Уильям осторожно провел языком по ее губам и услышал в ответ тихий стон, такой тихий, что больше его никто не слышал. И он понял, что больше не может сдерживаться.

Может быть, утром я и пожалею о том, что торопил события, но если она не будет сегодня принадлежать мне, я сойду с ума! — подумал Уильям.

Он с трудом оторвался от сладких, словно первый мед, губ Мэри. Она слегка покачнулась, будто только что очнулась от сна, и удивленно посмотрела на него, словно призывая продолжать эту волшебную ласку.

— Скажи мне только одно: да или нет! — попросил ее Уильям.

— Да, — прошептала Мэри.

Она обхватила руками его шею и прижалась к губам в поцелуе, страстном, разрушающем плотину всех предрассудков и воспитания.

— Сегодня ты моя, — хрипло сказал Уильям, оторвавшись от ее губ.

— Сегодня и всегда, — прошептала в ответ Мэри.




6


Когда Мэри открыла глаза, за окном только занимался холодный зимний рассвет. Теплое дыхание Уильяма приятно согревало ей затылок. Мэри осторожно перевернулась, чтобы оказаться лицом к лицу со своим мужчиной. Теперь уж она не сомневалась в том, что Уильям принадлежит ей. Приятная истома разлилась по ее телу, как только она вспомнила прошедшую ночь.

Как же долго я искала тебя, Уильям! — подумала она, вглядываясь в черты любимого.

Мэри осторожно провела пальцем по жесткой складке возле губ, по тонкому, с легкой горбинкой носу, по чувственным губам. Потом обняла Уильяма и уткнулась носом в его плечо.

— Мне нравится, когда ты рядом, но сейчас мне ужасно щекотно! — услышала она его бархатный голос.

— Я тебя разбудила? Извини, пожалуйста. Просто не могла сдержаться!

— Доброе утро, Мэри, — весело сказал ей Уильям и звонко поцеловал в щеку.

— Доброе утро! — потянувшись, ответила она. — У тебя очень колючая борода, но мне нравится.

Уильям рассмеялся и потерся щекой о ее щеку.

— Мне так хорошо, что ужасно не хочется вставать, — призналась Мэри.

— Мне тоже. Готов поспорить, за окном лютый холод.

— Градусов пять выше нуля! — рассмеялась она. — Какой же это холод?!

— Мне тепло только в твоих объятиях! — Уильям крепко обнял ее и принялся покрывать лицо, шею, плечи поцелуями.

— Ну же! — Мэри осторожно оттолкнула его. — Прекрати немедленно! Ты же не хочешь, чтобы я сошла с ума от хохота?

— Но ведь ты сама щекотала меня две минуты назад! Я решил, что тебе это нравится.

— Я тебя не щекотала!

— А чьи это пальчики бродили по моему лицу? Дай-ка я попробую провести опознание. — С самым серьезным видом Уильям взял ее кисть и поднес указательный палец к своей щеке, затем провел им по носу и наконец прикоснулся к губам.

Он принялся осторожно целовать каждый пальчик Мэри, слегка захватывая его губами, а затем отпуская, чтобы припасть к следующему.

— Уильям, что ты делаешь со мной?! — воскликнула Мэри. — Мне кажется, я сейчас сойду с ума.

— Это ты меня сводишь с ума, маленькая колдунья! — хрипло прошептал Уильям. — Я хочу ощутить твою страсть, хочу прикоснуться к твоему горячему телу, хочу чувствовать, как сильно ты желаешь моих ласок.

— О, Уильям! — простонала она.

Уильям припал к ее губам в поцелуе. Еще никогда Мэри не целовали с такой страстью. Ей казалось, что все вокруг исчезло. Остался только ее мужчина, мужчина, который ласкал ее и ласками сводил с ума. Тело Мэри выгнулось навстречу его ищущим рукам и губам. Она только стонала и шептала его имя, когда его губы нашли венчающую упругий холм груди вишенку и припали к ней. Она не могла думать, не могла чувствовать ничего, кроме его напряженного естества возле своего лона.

— Возьми меня, Уильям! — прошептала Мэри и почувствовала, как он погружается в ее глубины, вызывая спазмы восторга и стоны удовольствия.

Словно грозовая туча пронеслась мимо. Мэри ощутила восторг, молнией впивающийся в ее тело. Она выгнулась навстречу Уильяму и закричала. Его тело содрогнулось, достигнув вершины блаженства.

Мэри прикоснулась губами к мочке его уха. Больше всего на свете ей хотелось лежать вот так, обнявшись, став одним целым, и слушать, как в унисон стучат их сердца.

— Еще никогда я не знал женщины, которая бы хоть отдаленно была похожа на тебя, — прошептал ей Уильям.

— А я не знала такого мужчины, как ты.

Он нежно поцеловал ее. Тлеющие под пеплом только что закончившейся бури угли вновь были готовы вспыхнуть, но затянувшийся поцелуй прервал звон будильника.

— О боже, я забыла его выключить! — простонала Мэри.

— Ничего удивительного, — рассмеялся Уильям. — Мне вообще кажется странным, что мы вчера смогли добраться до твоего дома без приключений. Если честно, вчера думать об утре у меня не было никакого желания.

— Мне кажется, я знаю, какое у тебя было желание, — усмехнулась она, призывно поглаживая Уильяма по рельефным мышцам груди, постепенно опускаясь на живот.

— И, если ты не уберешь эту шаловливую ручку, ты узнаешь, что мое желание так и не удовлетворено до конца. И, похоже, никогда не будет удовлетворено! — добавил Уильям.

— Именно этого я и хочу!

— Полагаю, что тебе сегодня вовсе не нужно никуда идти. Теперь ты можешь оставаться дома. Ты мое сокровище и должна принадлежать только мне!

Мэри бросила случайный взгляд на часы.

— Боже мой! Я уже почти опаздываю!

— Значит, ты не хочешь остаться? — со вздохом спросил Уильям.

— Прости, но мистер Каннеман всегда был очень добр ко мне, он даже дал мне ко дню рождения несколько дополнительных выходных. Я не могу его подвести, ведь если я не выйду, работать будет некому.

— Наверное, ты права, — нехотя согласился Уильям. — Нас обоих ждут дела и нерешенные вопросы.

— Но ведь мы встретимся вечером? — с тревогой и надеждой спросила Мэри.

— Конечно, встретимся! Я не смогу жить, зная, что вечером не увижу тебя, моя радость. Когда ты освободишься?

— В пять заканчивается работа. Так что где-то в половине седьмого я буду дома.

— Почему же так поздно?

— У меня нет машины, а это время час пик в общественном транспорте.

— А во сколько тебе на работу?

— Магазин открывается в десять. Мне нужно приехать хотя бы минут за двадцать, чтобы привести все в порядок.

— Сколько времени тебе понадобится на сборы?

— Минут тридцать, — пожала она плечами. — А почему ты спрашиваешь?

— Потому, что сейчас только семь, я на машине, а значит, мы можем выехать из дома в девять с четвертью и не опоздать.

— У тебя есть предложение поинтересней? — игриво спросила Мэри.

— А как ты думаешь? — вопросом на вопрос ответил Уильям и провел рукой по ее животу к треугольнику нежных как шелк волос.

Мэри все же опоздала на работу. Она вбежала в магазин без пяти минут десять и сразу же бросилась переодеваться. Не успев отдышаться, она встала возле входа в форменном платье.

Том самом, которое мы с Уильямом возили в химчистку! — вспомнила она, и счастливая улыбка озарила ее лицо.

— Доброе утро! — поприветствовал всех девушек мистер Каннеман. — Как ваши дела, Мэри? Мне кажется, отдых пошел вам на пользу: вы просто цветете!

— Благодарю, мистер Каннеман. Мне действительно нужно было отдохнуть.

— Значит, у вас появились силы, чтобы продолжать работать так же активно? Вот и замечательно!

Через десять минут после начала рабочего дня к Мэри подошла Долорес и под видом того, что хочет помочь ей поправить одежду на манекене, тихо спросила:

— Так это тот самый Уильям?

— То есть? — не поняла ее Мэри.

— Я вчера видела тебя с одним парнем. Вы целовались.

— Да, это Уильям, — спокойно подтвердила Мэри.

— Значит, нам с тобой нужно поговорить во время обеда! — воскликнула Долорес, но, поймав недовольный взгляд мистера Каннемана, занялась своими делами.

Мэри лишь пожала плечами. Мало ли что ей хотела сказать подруга? Скорее всего, Долорес просто мучает любопытство. Еще бы, ее Уильям потрясающий мужчина! Да и самой Мэри было бы трудно удержать себя в узде, если бы она увидела подругу рядом с таким мужчиной.

С моим мужчиной! — гордо подумала Мэри, и счастливая улыбка вновь заиграла на ее лице.

Несмотря на ожидания Мэри, Долорес не стала заводить речь о свидании, свидетелем которого стала, сразу же, как только их отпустили на обед. Странно задумчивая и молчаливая, она шла рядом с Мэри, не замечая, куда они направляются. Это было только на руку Мэри, так как она могла спокойно прокручивать в голове события прошедшего дня.

Но, когда они сели за столик, Мэри поняла, что подругу мучает что-то. Так же отчетливо Мэри поняла, что эта тайна (а в том что это тайна, Мэри уже и не сомневалась) каким-то образом связана с Уильямом.

Атмосфера за их столиком накалилась до того, что Мэри не выдержала и потребовала:

— Говори, что хочешь сказать, я не обижусь!

— Мэри, ты хоть знаешь, с кем закрутила роман? — наконец выдавила Долорес.

— Конечно! — возмутилась Мэри. — Его зовут Уильям Стилл. И он самый замечательный мужчина на свете.

— Это видно и без твоих слов. Достаточно посмотреть на твое лицо. Вы что, уже успели переспать?

Мэри покраснела до корней волос.

— Это касается только нас двоих!

— Ясно, — обреченно вздохнула подруга. — Значит, успели.

— Не пойму, что тебя беспокоит. Ты же сама мне все уши прожужжала на тему «Сколько же можно быть одной!».

— Ты знаешь, кто он? — вновь повторила вопрос Долорес.

— Я тебе уже сказала. — Мэри начала терять терпение.

— Нет, я верю, что вы знакомы после постели-то!

— Долорес!

— Прости, — быстро исправилась она. — Ты знаешь, чем занимается твой Уильям?

— Понятия не имею! — спокойно ответила Мэри и подцепила на вилку особенно аппетитный артишок.

— Мистер Уильям Стилл — один из крупнейших машиностроителей в нашей стране, Боже храни ее! — закончила Долорес.

Мэри поперхнулась артишоком.

— Что ты сказала?

— Твой Уильям сказочно богат! — начала растолковывать ей Долорес. — У него столько денег, что даже твоей безумной мамаше не снилась лучшая партия.

— Но как же так? — растерянно произнесла Мэри.

— Как он заработал свой первый миллион, спросишь у него при встрече, — ядовито сказала Долорес.

— Откуда ты узнала об этом?

— Ты всегда меня осуждала за любовь к светским сплетням. Я просто совсем недавно читала журнал, где упоминалось его имя и была фотография. То-то я подумала, что сочетание Уильям Стилл кажется мне знакомым!

— Знаешь, Уильям правильно сделал, ничего не сказав мне о своем материальном положении, — медленно произнесла Мэри, тщательно обдумывая сложившуюся ситуацию.

— Чем же это хорошо?

— Например, тем; что он точно знает: мне до его миллионов нет никакого дела! Я люблю только его, даже если бы он был простым бухгалтером или клерком.

— Это просто замечательно, и я рада, что ты наконец-то нашла свою великую любовь…

— Я тоже очень рада, Долорес! — перебила ее Мэри. — Если бы ты знала, какой он нежный и ласковый! Только с ним я почувствовала себя полноценной женщиной! Только с ним я узнала, что такое любить и быть любимой!

— Это прекрасно, Мэри, но ведь есть определенные сложности, — осторожно начала говорить Долорес.

— Да, ты права. Все тут же начнут судачить о том, что я просто еще одна охотница за миллионами. Но ведь Уильям знает, что это не так! И я знаю. Нам этого будет вполне достаточно. К тому же когда-нибудь репортеры докопаются до моей семьи и узнают, кто мой отец. Думаю, тогда все вопросы будут сняты сразу же. И потом мама сразу же успокоится. Такой зять ей подойдет.

— Да уж! При деньгах, да еще каких! Положение в обществе опять же…

— Мне показалось, что он обрадовался, когда я сказала ему, кто мой отец.

— Возможно, Мэри, ты не думала, что он не мог быть все это время один? — мягко спросила Долорес.

— Конечно же не был! Но ведь и я не сохранила невинность! — Мэри рассмеялась. — А жаль, я согласна променять весь свой предыдущий опыт на одну ночь с Уильямом!

— Ого! А он, оказывается, в постели просто бог, если ты делаешь такие заявления!

Мэри смутилась и покраснела. Она действительно была слишком откровенна в том, что касается только ее и Уильяма.

— Да ладно тебе, подружка! — улыбнулась ей Долорес. — С кем еще обсудить это, если не со мной?

— Думаю такие темы не стоит обсуждать ни с кем! — строго сказала Мэри.

— Знаешь, этот вид выпускницы закрытого колледжа не идет тебе, особенно сейчас. Если бы ты видела себя со стороны! Да каждому ясно, что ты сегодня провела волшебную ночь!

— Неужели это так очевидно? — Мэри покрылась густым румянцем.

— Твои глаза горят, а губы распухли, но все это выглядит так привлекательно! Если бы я была мужчиной, я бы сразу же обратила на тебя внимание!

— Ужас-то какой! — пробормотала она.

— Да брось! Главное, что ты счастлива с Уильямом, — сказала Долорес, но сразу же отвела глаза.

— Вот только, боюсь, я сделала несчастным одного очень хорошего человека, — грустно произнесла Мэри. — И даже и не подумала по-человечески извиниться!

— Если ты о Брайане, то давно пора было решить эту проблему. Мне иногда кажется, что ты держишь парня как запасной аэродром, чтобы было куда приземлиться, когда последний шанс помашет тебе ручкой!

— Какое же я чудовище! — ужаснулась Мэри. — Брайан не заслуживает такого обращения! Он просто замечательный, вот только со мной ему не повезло.

— С этим сложно поспорить! — поддержала ее Долорес. — Вот теперь и пришло время сказать ему, что между вами все кончено раз и навсегда.

— Да, сегодня же ему позвоню и разорву с ним! — с жаром сказала Мэри.

— Хотя я бы на твоем месте не торопилась, — подумав, добавила Долорес.

— Почему это?

— А вдруг у тебя с Уильямом ничего не получится?

— Нет, ну что ты! — Мэри улыбнулась. — Конечно же у нас все будет в порядке. Мы ведь любим друг друга. Если бы ты видела глаза Уильяма, если бы ты слышала его голос, ты бы сразу же поняла, что мы созданы для того, чтобы быть вместе. Быть единым целым.

— И в радости и в горе, — пробормотала Долорес. — Дай Бог, чтобы вы проходили проверку только радостью.

— Откуда такой пессимизм?! Что-то я тебя не узнаю. Где моя жизнерадостная подруга, которая не раз и не два вытаскивала меня из жутких депрессий?

— Она-то на месте, вот только боится, как бы ей снова не пришлось заниматься частной практикой психотерапевта!

— Давай-ка психотерапевтом для разнообразия поработаю я! — предложила Мэри.

— Интересно было бы посмотреть! — усмехнулась Долорес.

— Ну что ты веселишься? Смотри, сейчас я напущу на себя серьезный, даже строгий вид. Итак, что вас беспокоит? Вы хотите поговорить об этом? — У Мэри эта пародия получилась так забавно, что Долорес не выдержала и рассмеялась. — Вот, уже гораздо лучше, я вижу, что наша работа приносит результаты. Вы быстро идете на поправку.

Долорес продолжала хохотать. Но Мэри уже стала серьезной.

— Я понимаю, что тебя волнуют мои отношения с Уильямом. Я знаю, что ты меня любишь. Я тоже очень люблю тебя, Долорес. Ближе чем ты у меня нет никого, кроме пожалуй Уильяма. Но ведь я с ним не поговорю о нем?

— Да уж! — согласилась Долорес. — И все же, Мэри, подумай, куда могут привести вас эти отношения.

— Надеюсь, что дело идет к свадьбе!

— Свадьба! — воскликнула Долорес и от избытка чувств даже подскочила на стуле.

— Конечно же ты будешь моей подружкой, если именно это тебя волновало.

— Я и так это знаю! — отмахнулась от нее Долорес.

— Так в чем же дело? Как ты не поймешь, это именно те отношения, о которых я мечтала столько лет. Мы понимаем друг друга с полуслова. Нам достаточно одного прикосновения, чтобы броситься друг другу в объятия. Нам даже пирожные одни и те же нравятся! Он моя вторая половинка, и я не представляю жизни без него.

— Ну это ты уж хватила!

— Если Уильяма не будет рядом, мне незачем жить, — спокойно и совершенно серьезно сказала Мэри.

— Выброси сейчас же из головы такие глупые мысли! — приказала ей Долорес. — Раз уж ты так серьезно настроена…

— Давай уж, говори, что там ты хотела сказать! — твердо произнесла Мэри. — А то обед скоро закончится.

— Понимаешь, Уильям всегда на виду.

— Что вполне естественно!

— Если бы ты тоже иногда читала отдел светской хроники, ты бы знала, что Уильям один из самых завидных холостяков Великобритании. Нет, соврала — всего мира.

— Можно считать, что мне очень повезло!

— Не уверена, — хмуро бросила Долорес.

— Да в чем же дело?!

— Дело в том, что всего две недели назад мистер Уильям Стилл и мисс Роберта Кейстоун объявили о своей помолвке.




7


— Как же так? — ошеломленно спросила Мэри.

— Не знаю как, — нервно сказала Долорес. — Меня еще никто замуж не звал. Но это факт. Заявление было официальным. Во всех журналах и газетах были их фотографии. Счастливая пара под ручку. Очень мило смотрелись!

Мэри никак не могла понять, о чем ей говорит Долорес. Ей казалось, что это страшный сон.

— А как же я? — наконец сказала она, нервно сминая в руках салфетку.

— Я решила обо всем рассказать сейчас, пока к тебе не пришла толпа репортеров с камерами. Мне кажется, ты имеешь право знать о том, что любимый человек уже помолвлен.

Мэри смущенно покраснела. Она и не думала, что так заметно ее чувство.

— Просто всем и каждому, и уж тем более мне видно, что ты влюбилась, влюбилась не на шутку, — пояснила Долорес. — Ради этого Уильяма ты готова пойти в огонь и в воду. Только подумай, готов ли он?

— Он любит меня, Долорес! — воскликнула Мэри.

— Но ведь и свою невесту он тоже любит? Иначе зачем бы он решил на ней жениться? — парировала подруга.

— Может быть, это чисто финансовое решение? Вдруг ему нужны средства? Или, как в случае моих родителей, это всего лишь объединение компаний?

— Эта Роберта не имеет ни гроша за душой. Вот уж кто точно охотница на миллионеров!

— Я не знаю, почему Уильям так поступил, знаю только одно: он любит меня!

— Ох, Мэри! Как бы мне хотелось в это верить! — Долорес лишь покачала головой. — Ладно, давай заканчивать обед. Не стоит тебе сегодня еще раз опаздывать.

Но Мэри больше не смогла съесть ни кусочка. Все вокруг словно покрылось густым туманом. Она почувствовала, как рыдания сковывают ее горло. Изо всех сил она старалась сдержаться и не позволить непрошеным слезам потечь по щекам. Нервно покусывая губу, Мэри схватила свое пальто и зонтик. Спотыкаясь на ровном месте, она с трудом дошла до магазина, чтобы долгие часы бороться с подступающей дурнотой.

Мэри еле дотянула до конца дня. Она не могла ничего делать, не могла сосредоточиться. Ее грызла только одна мысль: Уильям помолвлен с другой женщиной.

Да, эта Роберта появилась в его жизни раньше меня, но если он смог изменить ей, то почему не сможет изменить мне, что его остановит? Долорес права: это брак не по расчету. Хоть и говорят, что денег много не бывает, но есть предел всему. Ведь иногда человеку хочется просто нормального общения, как папе, например. Несмотря на брак по расчету он искренне любит маму. Да так сильно, что закрывает глаза на все ее сумасбродства! Но если Уильям любит ее, то что же он чувствует ко мне? Ведь нельзя любить сразу двух женщин. Или можно? — в который раз задавалась вопросом Мэри, пытаясь переварить свалившиеся на нее новости. Господи! Как же мне во всем разобраться?! И почему Уильям ничего мне не сказал? Казалось, мы же с самого начала были честными друг с другом. Мы говорили, что чувствуем, чего хотим. Я раскрыла перед ним свою душу. Почему же Уильям скрыл от меня главное? Если бы он сразу же сказал мне, что помолвлен, все было бы по-другому! Ну почему же он промолчал? Неужели он просто хотел развлечься перед тем, как навсегда связать себя узами брака?

От тысячи вопросов голова Мэри словно распухла. Она еле добралась до дому. Но и в родных стенах она не могла успокоиться. Она ожидала телефонного звонка. Два чувства боролись в ее душе: с одной стороны, она хотела услышать голос Уильяма, почувствовать, что он хочет быть с нею. Но, с другой стороны, Мэри не знала, что сказать ему, как начать разговор о его невесте.

Что же это получается? Я ведь разлучила сложившуюся пару! От мысли Мэри похолодела. Впервые за весь день она подумала в этом ключе о сложившейся ситуации. Боже мой, какой кошмар! Никогда не думала, что на такое способна. Но ведь, когда я встретила Уильяма, он ни слова не сказал мне о том, что помолвлен. И все же эта Роберта тоже ни в чем не виновата. Но что же теперь делать? Если бы только мама понимала меня! — с болью подумала Мэри. Эстель бы легко дала мне нужный совет. Она прекрасно разбирается в отношениях мужчины и женщины.

Мэри потянулась к телефону и набрала номер Долорес.

— Привет! Что случилось? — обеспокоенно поинтересовалась подруга.

— Долорес, что мне теперь делать?! — всхлипывая, спросила Мэри. Она просто не знала, у кого спросить совета, к кому обратиться.

— То есть? — не поняла Долорес.

— Если Уильям уже обручен с другой женщиной, я не могу стоять между ними!

— Вот еще глупости! Почему это не можешь? — Мэри услышала, как фразу заключил внушительный зевок. Долорес всем этим самым демонстрировала, что проблема не заслуживает столь активного обсуждения.

— Потому, что это непорядочно!

— Кто бы говорил о порядочности! Насколько я помню, порядочность не помешала тебе прыгнуть в постель к практически незнакомому мужчине?

— Дело вовсе не в этом!

— Тогда в чем же?

— Ну и в этом тоже… — Мэри запнулась, не зная как объяснить снедающие ее чувства.

— Я так понимаю, тебя волнует сообщение о том, что у идеального мужчины все же оказался один существенный недостаток.

— У Уильяма нет недостатков! — горячо принялась она заверять Долорес. — То есть нет, конечно же есть, как и у любого человека, но они для меня ровным счетом ничего не значат!

— Его единственный недостаток — невеста, с которой он собирается пойти к алтарю после Рождества. Ну это так, штрих к портрету, — добавила подруга.

— Господи, Долорес, что же мне делать? Неужели я разрушила их отношения?

— Как мне кажется, никаких отношений и не было, — задумчиво сказала она. — Скорее всего, Уильям понял, что он уже большой мальчик и пора бы остепениться. И тут под руку подвернулась эта Роберта. Вот он и решил, что лучше уж пусть жена будет хоть красивой. В этом он прав, ему есть чем похвастаться перед друзьями. Я видела ее фотографии.

— И что? — затаив дыхание, спросила Мэри.

— Что тебя интересует, уточни? — Голос Долорес звучал так, словно она забавлялась этим разговором. Но Мэри было не до того, чтобы обращать внимание на отношение подруги к ее проблеме.

— Как она тебе показалась?

— Красивая, даже слишком красивая, на мой женский взгляд. Мы конечно же тоже не дурнушки. Но она красивее нас обеих вместе взятых. Так что, если у тебя еще нет комплексов и ты хочешь ими обзавестись, попробуй найти ее фото. Стопроцентная гарантия неуверенности в себе!

— Спасибо, утешила! — хмыкнула Мэри.

Ей было не по себе от чувств, обуревающих ее. Впервые в жизни она завидовала женщине, которая была в чем-то лучше ее.

— Да ладно тебе, Мэри, все же Уильям выбрал тебя, а не ее. А это что-то да значит. Может быть внешность не главное? — Долорес усмехнулась. — Подумай на досуге об этой сентенции. Думаю, тебе это поможет.

— Я еще не знаю, кого он выбрал. Ведь до сих пор он даже не удосужился сообщить мне о наличии Роберты.

— В твоих объятиях он забыл обо всем на свете! Радуйся.

— Это не повод для шуток, Долорес!

— Конечно же нет! Я просто пытаюсь подбодрить тебя. Я уже начала жалеть, что рассказала тебе правду об Уильяме.

— Нет, ты не права. Хорошо, что я узнала все от тебя, а не от репортеров. К тому же еще не поздно все изменить.

— Что это ты собралась менять? — настороженно спросила Долорес. Ей не понравился тупик, в который зашел их разговор. Она-то собиралась превратить все это в шутку. Но, судя по всему, Мэри увидела в помолвке Уильяма серьезную проблему.

— Ты говорила, что Роберта небогата? — уточнила Мэри.

— Бедна как церковная мышь!

— Значит, если она не выйдет за Уильяма, она вновь окажется в бедности?

— Не думаю! Роберта уже давно вращается в высших кругах. Найдет себе другого! Неужели тебя волнует судьба какой-то девицы, которая хочет увести у тебя мужчину твоей мечты?

— Мне кажется, что все как раз наоборот. Это я увела у Роберты жениха.

— Мэри, даже и не думай мучиться угрызениями совести! — Долорес поняла, что не ошиблась. Она неплохо знала Мэри и боялась, что подруга сделает неправильные выводы. Нужно ее спасать, решила Долорес. И как можно скорее. — Если кто и должен страдать по этому поводу, так Уильям. Все же он изменил своей невесте.

— Нет, я же могла его остановить. Он сказал мне, что, если я скажу «нет», он остановится. Я сказала «да». Я сама бросилась на Уильяма. Сама потащила его к себе домой. Если бы ты знала, что я делала! Еще ни разу в жизни… — Мэри замолчала, понимая, что наговорила лишнего.

— Слушай, тебе помощь доктора не требуется? — поинтересовалась Долорес. Она уже начала раздражаться, что ее подруга сама портит себе жизнь, желая стать жертвой и отказаться от настоящей любви, которую так долго ждала. — А то я могу позвонить и вызвать к тебе крепких ребят в халатах! Они тебя отвезут в очаровательное здание с решетками на окнах. Будешь в садике гулять, если тебя сочтут смирной!

— Что ты такое говоришь, Долорес? Я ничего не понимаю! Мне кажется, что это тебе требуется специалист.

— Зато я понимаю! Ты просто сошла с ума! Ты ничего не знала о Роберте, ты толком ничего не знала об Уильяме. Ты не виновата перед этой женщиной. Ты не виновата в том, что полюбила Уильяма, что он необходим тебе. Еще меньше ты виновата в том, что Уильям ответил на твое чувство. Ты не пыталась заарканить классного мужика с кучей денег. Ты не хотела увести его от алтаря. Мэри, приди в себя!

— Долорес, а ты не задумывалась, что Роберта может быть так же любит Уильяма, как и я?

— Ха! Ты бы ее только видела! Типичная охотница за миллионами.

— Но ведь и обо мне можно так сказать.

— Ты не носишь столь откровенных нарядов, почти не красишься. Да по нынешним меркам ты почти святая. Не знаю только, куда ты прячешь свой нимб!

Против воли Мэри усмехнулась.

— И финансовых затруднений у тебя нет, — продолжала Долорес.

— Конечно! — ядовито сказала Мэри. — Не считая того, что я опять задолжала за квартиру, коммунальные услуги и вот уже три года не могу купить себе машину.

— Ты просто не умеешь тратить деньги. Я тебе не раз об этом говорила.

— Конечно! Научишься тут экономить, когда тебя чуть ли не насильно заставляют покупать новое платье к каждому новому роману.

— Ну, не так уж часто они у тебя случаются. Но речь не об этом. Ты наследница громадного состояния. И, я думаю, какими бы напряженными ни стали твои отношения с родителями, они никогда не изменят завещания. Ты останешься наследницей Гамильтонов.

— Мне завещание не показывали. Понятия не имею, кого и на каких условиях вписала туда мама.

— У тебя еще есть отец.

— Я помню! Только он поступит так же, как и мама. Можешь мне поверить.

— Не важно! — отмахнулась Долорес. — О ваших семейных делах знаете только вы. А репортеры узнают, что у тебя деньги есть, пусть даже и в отдаленной перспективе. У Роберты нет даже таких противных родителей.

— Такого просто не может быть!

— Не придирайся к словам! Родители-то есть, вот только они подкинули малютку в детский дом. Так что ей приходится пробиваться самой в этой жизни. Все что есть у твоей соперницы, так это грудь пятого размера. Как только она не падает при ходьбе? Всегда удивлялась! Но речь не о том. Угадай, как малышка Роберта решила пробиться в жизни?

— Не знаю, — протянула Мэри.

— С помощью своих выдающихся способностей!

— Нельзя быть такой злой, Долорес! — осудила подругу Мэри. — Думаю, Роберта очень несчастный человек. Расти без любви и ласки! Не иметь возможности получить нормальное образование! И быть при всем при этом еще и ослепительной красавицей! Не знаю, как бы я жила, слыша за спиной комментарии, подобные тем, что ты только что отпустила!

— Мэри, дорогая моя, не все люди похожи на тебя. Есть очень непорядочные. Мой долг сообщить тебе об этом, если уж к тридцати годам ты не успела сделать такой вывод самостоятельно!

— Пока что мне попадались исключительно порядочные люди!

— Ага, особенно твой первый жених! Или ты уже забыла, как он собирался жениться на тебе, чтобы воспользоваться расположением твоего папаши? И пока ты была на седьмом небе от счастья, он крутил роман с танцовщицей из кабаре!

— Между прочим, он на ней женился и теперь у них растет очаровательный сын!

— А ты-то откуда знаешь? — поразилась Долорес.

— Я все это время поддерживала связь с Кармен, той самой танцовщицей. Она прекрасная женщина и не знала, что Фред помолвлен.

— Мэри, ты и правда святая! Я поняла! Ты прячешь нимб в сумочке.

— Нет, я его запираю дома в сейфе! Представляешь, как похоже то, что произошло со мной и Кармен? Только теперь мы поменялись местами…

— Теперь ты станешь проводить параллель между Кармен и Робертой! Пойми ты, все, что нужно Роберте от Уильяма, — его тугой кошелек!

— Как ты можешь говорить такое о человеке, которого совсем не знаешь!

— Слушай, ты зачем мне позвонила? — разозлилась Долорес.

— Чтобы понять, что мне делать дальше!

— Так вот, твой личный предсказатель говорит тебе: живи с Уильямом и радуйся жизни. Можешь для успокоения совести выделить из мужниных денег приданое для Роберты.

— У меня еще нет мужа.

— Ну так будет! Если я что-то понимаю в отношениях мужчины и женщины, Уильям влюбился в тебя по уши. Ты тоже его любишь. Ну и что вам, кроме Роберты, мешает быть счастливыми?

— Но мне и этого вполне достаточно! Зная, что где-то есть обманутая Уильямом женщина, я не смогу быть спокойной.

— Ты ему не доверяешь?

Мэри вздрогнула, поняв, как точно угадала ее мысли Долорес. Она несколько секунд молчала, пытаясь разобраться в себе и своих чувствах.

— Нет, я доверяю ему. Я чувствую, что Уильям не способен причинить мне боль, — подумав, ответила она. — Но дело в том, что он и Роберте не хотел причинить боль. И вот как получилось!

— Господи! Ты послана мне в наказание! Интересно, что же я такое сделала? Мэри, ты не виновата в том, что у Уильяма была невеста. Скоро он с ней расстанется и его невестой станешь ты. Что ты еще хочешь от этой жизни?

— Я хочу спокойно спать по ночам, зная, что ни один человек не страдает по моей вине!

— Но ты-то тут ни при чем!

— Если бы я не позволила Уильяму лишнего, он бы не изменил Роберте!

— Так, пошли по кругу! — устало сказала Долорес. — Знаешь что, тебе стоит позвонить Уильяму и выяснить все детали с ним. Пусть лучше он тебе объяснит, почему забыл о невесте, почему переспал с тобой, почему решил порвать с Робертой.

— Откуда ты знаешь, что он решил порвать с Робертой? — вполне логично спросила Мэри.

— А откуда ты знаешь, что не решил? — парировала Долорес. Она ужасно устала от этого разговора и никак не могла понять, что же от нее хочет подруга. — Я не знаю, что там между вами происходит, но, если бы я так полюбила мужчину, я бы пошла на все, чтобы он был со мной.

— Я так не могу!

— Слушай, давай ты прямо сейчас позвонишь Уильяму и потребуешь объяснений. — Долорес наконец-то нашла выход из ситуации. Она только не знала, сможет ли Мэри воспользоваться им. Хватит ли ей на это смелости и решительности. У Долорес возникло подозрение, что она предпочтет запереться дома и переживать, вместо того чтобы пытаться хоть как-то все исправить, а уж если исправить невозможно, то хотя бы научиться относиться к этому с юмором.

— Может быть, ты права и мне стоит позвонить Уильяму. Вот только что я ему скажу?

— Без всяких «может быть»! Конечно же я права. А позвонив ему, ты спросишь, почему он не сообщил тебе о Роберте. И, Мэри, помни, ты лично ни в чем не виновата и так же, как и все в этом мире, имеешь право быть счастливой. Все, мне, между прочим, пора на свидание! Я собираюсь вернуться до полуночи. Позвони мне, если уже решишься переговорить с Уильямом.

— Ладно, — мрачно ответила Мэри и положила трубку.

По ее голосу Долорес сразу же поняла, что она сегодня не перезвонит.

Мэри прижала пальцы к вискам и помассировала их, пытаясь избавиться от ноющей головной боли.

Долорес права, я имею право быть счастливой. Но не за чужой счет.




8


В понедельник Мэри так и не решилась позвонить Уильяму. Но и он не позвонил. Мэри не знала, что же теперь думать. Сначала Уильям делает все, чтобы встретиться с ней. В его глазах она видит любовь. Его губы нежнее шелка, а руки ласкают ее тело, заставляя забыть обо всем на свете. И вот он пропадает, хотя еще утром обещал, что вечером они вновь будут вместе.

Что же такое происходит? — думала Мэри, беспокойно ворочаясь в кровати. Почему он не приехал, не позвонил? Что случилось? А может быть, он просто забыл меня?

Испуганная этой мыслью, Мэри села на постели и обхватила себя руками. Ее бил озноб.

Неужели Уильям только использовал меня и теперь решил забыть? Этого просто не может быть! Я же помню его глаза, его руки, его губы. Слова могут обмануть, но разве взгляды, прикосновения, ласки могут?

Мэри вновь повалилась на постель и, как часто делала в детстве, накрылась одеялом с головой. В темном тесном пространстве она хотела спрятаться от всех бед, которые принесла ей любовь. Но она не могла заставить себя перестать думать.

Почему я не могу быть счастливой? Что мне мешает? Как бы мне хотелось относиться к жизни так же просто, как относится к ней Долорес. Тогда я смогла бы позвонить Уильяму и спросить: «Эй, приятель, я только что узнала, что ты помолвлен. Не хочешь ли объясниться?». Но я не способна на такое. Но ведь без него я не могу! Теперь для меня нет жизни, если рядом нет Уильяма. Господи, что же мне делать?!

Мэри поплотнее завернулась в одеяло. Хорошо бы сейчас прижаться к теплому плечу Уильяма и слушать, как в тиши ночи стучит его сердце. Мэри уронила голову на руки и расплакалась.

Я сойду с ума, думая, как счастлива могла бы быть рядом с ним! Ну почему все получилось именно так! Ну почему Уильям ничего не сказал мне о своей помолвке. Я ведь ждала его всю жизнь, могла бы подождать еще пару недель, пока бы все утряслось. Хотя нет, что я говорю! Я не должна жертвовать чужим счастьем ради своего. Я обязана отойти в сторону. Роберта любит Уильяма, раз она согласилась стать его женой. Да и Уильям любит ее, ведь сделал же он предложение? Значит, если я уйду в сторону, они смогут быть счастливы. Но почему я должна жертвовать своим счастьем? Чем я заслужила такую боль?

Хрупкие плечи Мэри сотрясали рыдания. Она никак не могла успокоиться. Не могла заставить себя не плакать. Она сердилась на собственную слабость, но быть сильной этой ночью не могла.

Мне нужно взять себя в руки. Сколько раз в своей жизни я плакала? Не счесть! Но всегда могла прийти в себя и прекратить лить слезы. Я ведь знаю, что в этом нет никакого смысла, это ничего не изменит. Ничто не сможет изменить мою любовь к Уильяму. И ничто не сможет изменить нашу судьбу. Нам не дано быть вместе.

Мэри в последний раз всхлипнула и прижалась щекой к подушке.

Быть сильной. Да, теперь я знаю, что такое быть сильной. Это суметь пожертвовать своим счастьем ради счастья других. Суметь жить дальше, зная, что никогда больше не будет любви. Я должна позвонить Уильяму ради счастья Роберты, которую никогда в жизни не видела, ради душевного спокойствия любимого. Теперь ему не придется нарушать свое слово. Все забудется, и они будут счастливы. А я буду просто жить.

Дрожащими пальцами Мэри вытерла мокрые дорожки на щеках и с удивлением посмотрела на свои руки.

Надо же, до чего я распустилась! Я не должна быть такой ранимой. Кто знает, что еще готовит мне жизнь? Впредь я не позволю себе расслабляться и мечтать о счастье. Все, пора забыть о тщетных мечтах. Пора становиться взрослой. Сейчас я успокоюсь, позвоню Уильяму и скажу, что между нами все кончено.

От этой мысли тупая ноющая боль разлилась по ее груди. Она чуть заметно вздрогнула, но тут же усилием воли заставила свое тело расслабиться. Мэри посмотрела на свои руки, они больше не дрожали.

Да, теперь я готова. Я отпущу Уильяма. Пусть хотя бы он будет счастлив. Разве это не есть любовь — делать счастливым любимого человека? А мне останутся воспоминания. Но я-то знаю, что и это немало. Я буду жить, зная, что настоящая любовь есть, чувствуя ее в своем сердце и вспоминая каждый час, каждую минуту, когда я была счастлива. Это достойный обмен. И я должна с этим смириться.

Мэри протянула холодную как лед, но твердую руку и в первый и последний раз набрала номер Уильяма.

Уильям сидел перед камином, сжимая в руках стакан виски. Он не сделал еще ни одного глотка обжигающего напитка. Стакан был нужен ему, чтобы хоть чем-то занять руки, которые еще помнили тепло кожи Мэри, помнили чувственные изгибы ее тела.

Что же со мной сделала эта женщина? Моя маленькая колдунья с глазами цвета любви.

— Ты улыбаешься как сытый кот! Вспоминаешь свою невесту? Несмотря на мое крайне негативное отношение к этому браку, не могу не признать, что она аппетитная штучка! — со смехом сказал ему старый друг Джордан. Он позвонил Уильяму сегодня утром и сообщил, что приехал в Лондон по делам на несколько дней. Уильям сразу же предложил ему воспользоваться его гостеприимством.

— Что это ты не спишь?

— Просто не могу перейти на ваше время. Да и в самолете я неплохо выспался! А вот почему ты не спишь?

— Сегодня я ни за что не смогу уснуть.

— Что случилось? — сразу же становясь серьезным, спросил Джордан.

— Ничего особенного. Просто я буду вынужден нарушить свое слово.

— Тогда понятно, почему у тебя такой напряженный вид весь сегодняшний день. А я-то думал, что утомляю тебя своим присутствием!

— Ни в коем мере! Сегодня ночью я даже рад, что ты со мной! — признался Уильям.

— Вот и отлично. Так что и кому ты пообещал, а теперь не можешь выполнить? Уильяма Стилла все знают как человека слова.

— Это так и было до сегодняшнего дня. Точнее, до ночи.

— Если в дело замешана женщина, я сразу же отказываюсь давать какие-то советы.

— Почему же? — удивился Уильям.

— Хотя бы потому, что ты все равно не послушаешься. Влюбленный человек редко может внимать голосу рассудка. А если и может, это означает только одно: он не любит по-настоящему.

— Ты прав, в дело замешана женщина. Самая замечательная женщина на свете!

— Я был прав — разум тебе уже отказывает!

— Нет, Джордан, ты не понял. Мэри действительно самая прекрасная женщина на свете. Еще никогда я не встречал такого открытого, чистого человека. Она просто святая!

— Вот это да! А мне всегда казалось, что твою невесту зовут Роберта…

— Мою невесту на самом деле зовут Роберта. И в этом-то и состоит проблема.

— Понятно. Неделю назад ты объявил о своей помолвке, а потом встретил женщину, которая изменила всю твою жизнь. Парень, ты попал!

— Вот именно! — грустно усмехнулся Уильям. — Я не знаю, что мне теперь делать и как жить дальше. Я не могу бросить Роберту, ведь я дал ей слово, но жить без Мэри тоже не могу. И обмануть ее я не могу, ведь она сразу же поверила мне!

— Кто его знает, что творится в их хорошеньких головках! — протянул Джордан.

— Если ты о том, что Мэри может охотиться за моими деньгами, то ты сильно ошибаешься.

— Уильям, дорогой мой друг, если бы ты знал, сколько женщин мечтает получить твой кошелек в свое распоряжение! А уж то, что ты не старый слюнявый инвалид, делает приобретение еще ценнее.

— Нет, Мэри не такая. Она полюбила меня, а не мои деньги.

— Откуда тебе знать?

— Да она до сих пор понятия не имеет, кто я такой! Я же вижу. И потом, ее родители должны быть тебе известны, раз уж ты из Калифорнии.

— Кто же эта загадочная красавица?

— Имя Мэри-Энн Гамильтон тебе ничего не говорит?

— Вот это да! Правду говорят, что деньги к деньгам тянутся! — рассмеялся Джордан. — Слушай, а что она делает в Лондоне? Насколько я помню, миссис Гамильтон упорно пыталась выдать ее замуж. Или Эстель тоже здесь?

— Нет, Мэри живет одна. Она ушла от родителей, да еще и рассорилась с матерью.

— Я ей не завидую! Эстель просто скала. Я не уверен, что решился бы пойти против ее воли.

— А Мэри решилась. И, кажется, с матерью она поссорилась после того, как встретилась со мной.

— Хочешь вину за раздор в ее семье взять на себя?

— Я хочу просто быть рядом с ней и помогать ей во всем.

— Для общего развития: именно это и подразумевает брак! — усмехнулся Джордан.

— Я знаю! — отмахнулся Уильям. — Я готов хоть сейчас вести Мэри под венец. Но есть одна серьезная проблема…

— И эту проблему зовут Роберта Кейстоун, — закончил за него Джордан. — Я уже это слышал от кого-то. В этом причина твоей бессонницы?

Уильям лишь обреченно кивнул.

— Ее я тоже не могу бросить. Ведь кроме меня у Роберты больше никого нет.

— За нее можешь не волноваться.

— Почему же?

— Потому что Роберта всегда найдет какого-нибудь дурачка, чтобы окрутить его. Я рад, что ты снял шоры с глаз и больше не хочешь на ней жениться.

— Если бы не появилась Мэри, я женился бы на Роберте сразу же после Рождества. Все же она чуть не стала моей женой. Так что поосторожнее, — предупредил его Уильям.

— Но, Уильям, ты должен понимать, что Роберта просто охотница за состоянием. Всю свою жизнь ты старательно избегал подобных девиц. Я был очень удивлен, когда узнал об этом браке.

— Роберта милая и хорошая девушка.

— Хм, — прервал его Джордан.

— Прекрати! — остановил его Уильям. — Я не хочу ничего знать о ее прошлом, если она сама не желает рассказывать. В конце концов, и я вел далеко не праведную жизнь.

— Хорошо, мы уже забыли о прошлом Роберты, хотя на твоем месте я бы в нем покопался, прежде чем предлагать ей руку и сердце.

— Меня больше беспокоит, как мне расторгнуть с ней помолвку, чтобы не обидеть ее.

— Предложи мисс Кейстоун хорошие отступные, очень хорошие, можно недвижимостью. Думаю, если сумма ее устроит, она не будет устраивать скандал. Главное, предупреди, что она может вообще ничего не получить, если не будет вести себя спокойно.

— Это низко и отвратительно! Я не могу и не хочу платить за любовь и хорошее отношение! Роберта всегда была очень добра ко мне. Она не заслуживает такого отношения.

— Мой дорогой наивный мальчик, неужели ты полагаешь, что такая женщина, как Роберта, удовлетворится одним твоим «спасибо»? — менторским тоном произнес Джордан.

— Нет, я просто поговорю с ней, объясню, что никогда не любил ее. Что сделал ей предложение только потому, что устал ждать идеальную женщину. Она мне нравится, мне хорошо с ней, но это не любовь. А сейчас я встретил женщину, на которой действительно хочу жениться.

— Думаешь, Роберта после такого не бросится выцарапывать тебе глаза? Да она тебя просто придушит, узнав, что твои денежки уплывают!

— Она интеллигентная и умная женщина.

— Меня радует, что ты наконец-то начал оценивать ее адекватно. Из четырех значащих слов одно было верным: «женщина».

Уильям ничего не ответил на этот выпад. Он давно знал об отношении Джордана к Роберте, но не воспринимал слова друга всерьез. В конце концов, жить с ней собирался Уильям, а не Джордан.

— Так что же тебя гложет, мой переменчивый друг?

— Меня волнует, как Мэри воспримет новость о том, что я уже помолвлен.

— Так она еще не знает?!

— Нет.

— Час от часу не легче! Я знаю Мэри-Энн Гамильтон как очень достойную, воспитанную в довольно строгих правилах девушку. Она ни за что не примет тебя, если будет знать, что у тебя есть невеста! Мисс Гамильтон никогда не сможет простить себе того, что разлучила двух любящих людей.

— Но ведь я не люблю Роберту. Да и она меня не любит. Это просто выгодный союз.

— Не знаю, сколько времени тебе придется потратить, чтобы объяснить это мисс Гамильтон!

— Как же уважительно ты к ней относишься!

— Она того заслуживает. В отличие от Роберты.

— Ты думаешь, Мэри будет переживать из-за того, что я порвал с Робертой?

— Ты с Робертой пока еще не порвал.

— Но я сделаю это сразу, как только Роберта вернется в Лондон!

— И потом, — продолжал Джордан, сделав вид, что не слышал реплики друга, — мисс Гамильтон будет очень больно от мысли, что она разрушила чье-то будущее. Но еще больнее ей будет от мысли, что ты ничего ей не сказал. Как давно вы знакомы?

— Мы познакомились в четверг.

— Так мало? Ты уверен, что это любовь, а не страсть? Надеюсь, ты не затащил ее в постель?

Уильям отвел глаза.

— О боже! — простонал Джордан. — Да она же отдала тебе, можно сказать, все! Уильям, ты ничего не понимаешь в женщинах! Это было для нее очень важно.

— Ты думаешь, я переспал с ней и оставил деньги на тумбочке?! — вспылил Уильям. — Для меня это тоже было очень важно. Я люблю Мэри и никогда не смогу причинить ей боль.

— Ты уже причинил ей страшную боль, когда скрыл тот мелкий факт, что уже помолвлен.

— Что же мне было делать? Сказать «я очень люблю тебя, Мэри, но у меня есть невеста, так что давай отложим близость до того момента, как я порву с ней. Тебя ведь это не обидит, детка?»

— Да, именно так ты и должен был сказать! Именно так в ее представлении и должен поступать порядочный мужчина.

Но ведь она хотела меня! Я чувствовал жар ее тела, ее губы были словно… — Уильям запнулся, не зная, как описать чувства, охватывающие его только при одном воспоминании о близости с Мэри. — Я ни за что не смог бы сдержаться! Если бы ты только видел ее волшебные фиалковые глаза! Эта колдунья очаровала меня, привязала меня к себе. Нет, я не мог сдержать себя. И никто бы не смог.

— Ты думал только о, себе, Уильям. Но это тебе было свойственно с самого детства.

— Не корчи из себя психоаналитика. Я и так знаю, что у тебя есть диплом врача! — сморщившись, произнес Уильям. — Лучше скажи, что мне теперь делать?

— Назначить Мэри встречу и все ей объяснить. Только, прошу тебя, не говори ей: «когда я порву помолвку с Робертой, выходи за меня замуж».

— Именно так я и хочу сделать! Мэри должна стать моей женой, иначе я просто не смогу жить…

— А ты не думал, что ей будет больно слышать такие слова? Получается, что она что-то вроде обменного галстука. Ты пришел в магазин, выбрал одну модель, но она почему-то не подошла, теперь ты хочешь ее обменять.

— Но ведь это не так! Я люблю Мэри! Я искал ее всю жизнь. Мне кажется, что, даже если бы я женился на Роберте, я все равно подсознательно ждал бы Мэри.

— Можешь все это рассказать, кроме части про женитьбу.

— Ты думаешь, она будет со мной?

— Если она настолько любит тебя, что отдалась в первую же неделю… Скажи, ты смог бы жить без нее?

— Нет.

— И она не сможет без тебя.

— Спасибо тебе, друг, ты вселил в мое сердце надежду.

— Только, Уильям, умоляю, не испорти все! — Джордан потянулся и зевнул. — На меня все эти душеспасительные беседы нагоняют сон. Поэтому-то я и не стал психотерапевтом. Кстати, было бы гораздо лучше, если бы ты поговорил с Мэри, когда расстанешься с Робертой. Постарайся сделать это побыстрее.

— Ты прав. Завтра возвращается Роберта. Я сразу же с ней поговорю.

— Тогда спокойной ночи. И удачи в завтрашней схватке!

Уильям вновь покачал головой.

Тишину кабинета разорвал резкий телефонный звонок. От неожиданности Уильям вздрогнул.

Кто же может звонить в такое время? — удивленно подумал он, подходя к аппарату. А вдруг это Мэри? Я ведь обещал ей, что буду сегодня у нее, но даже не позвонил. Как же я теперь объясню, что не смел показаться ей на глаза? Дрожащими руками Уильям снял трубку.

— Мэри? — тихо спросил он.

— Да, это я.

— Прости, что я…

— Подожди, Уильям, — перебила его Мэри. — Прошу тебя, дай мне сказать. Может быть, потом ты и не захочешь мне ничего говорить.

— Что ты такое…

— Уильям, я же просила тебя! — с болью в голосе воскликнула Мэри. — Мне и так очень тяжело было набрать твой номер. Мне тяжело сейчас говорить с тобой, после того что я сегодня узнала. Ну почему ты мне все не рассказал сразу!

— Мэри, я…

— Подожди! — властно остановила она его. — Уильям, когда я увидела тебя в тот день в кафе, мне показалось, что расступились тучи и солнце вновь вернулось в этот промозглый мир. Я поняла, что встретила свою любовь. — Она помолчала, словно собиралась с силами, и продолжила дрожащим от напряжения голосом: — Всю жизнь я искала только тебя, Уильям. Ты снился мне, я ждала тебя наяву. И вот мои мечты сбылись. Ты предстал передо мной во плоти. — Мэри грустно усмехнулась. — Я почувствовала, что нужна тебе, нужна так же сильно, как ты нужен мне. Но сегодня я узнала, что есть еще одна женщина, которой ты нужен.

— Если ты о Роберте, то…

— Да, Уильям, я о ней. Я не знаю, что ты сейчас чувствуешь к ней, не знаю, можно ли любить двух женщин сразу. Но ты должен быть с ней. Она имеет такое же право быть счастливой, как и я. Но она была первой. И я знаю, что ты не можешь нарушить данное слово. Ты просил ее стать твоей женой, ты дал ей слово. Мне жаль, Уильям, что все так получилось. Я люблю тебя, но никогда не буду с тобой. Между нами теперь всегда будет Роберта. Прощай, Уильям, и прости меня, если я сделала тебе больно. Больше никогда не звони мне — я не отвечу. И не пытайся встретиться со мной. Ты только сделаешь больно нам обоим. Люби Роберту и будь с ней счастлив. Это все, чего я хочу. Чтобы ты был счастлив.

Мэри повесила трубку, чтобы не дать Уильяму возможности ничего сказать. Она знала, что не сможет устоять. Всего три слова «я тебя люблю» — и она забудет о долге и справедливости. Всего один взгляд — и она снова бросится в водоворот страстей. Воспоминания о его поцелуях, его ласках до сих пор заставляли ее тело гореть в огне страсти. Его запах, казалось, впитался в простыни. Уильям преследовал Мэри в ее собственном доме. Мысли о нем заставляли ее страдать и плакать.

Этого не должно быть! — подумала Мэри. Я не имею права плакать. Пусть мы не можем быть вместе, но ничто не заставит меня разлюбить Уильяма. Он всегда будет в моем сердце. И этим я буду жить.




9


Уильям уронил голову на руки. Короткие гудки, раздающиеся в трубке, отдавались в голове словно удары колокола.

Что же я наделал? — спрашивал себя Уильям. Как теперь мне вернуть Мэри? Она же любит меня, а я люблю ее. Мы должны быть вместе, мы должны прожить одну жизнь, мы должны быть счастливы! Неужели моя колдунья думает, что сможет так просто от меня избавиться? Нет, Мэри-Энн Гамильтон, ничего у тебя не получится. Уже сегодня утром я поговорю с Робертой, и хочет она того или нет, но мы расторгнем помолвку. А потом я приеду к тебе, Мэри, и потребую, чтобы ты стала моей женой. Я ни за что не отпущу тебя. Никогда!

До утра он так и не сомкнул глаз. Он вспоминал каждый миг, проведенный с Мэри, каждый взгляд, каждое прикосновение. Больше всего на свете этой ночью он хотел оказаться рядом с ней, чтобы слышать ее дыхание, чувствовать волшебный запах кожи, тепло ее губ.

Уильям сжал кулаки, стараясь успокоиться.

Во всем виноват я, и только я. Джордан прав, Мэри совсем не такая, как большинство женщин вокруг. Она честная и преданная, но взамен требует такой же кристальной честности и верности. И она имеет на это право. Почему я не подумал о том, что значит для нее моя помолвка? Да я вообще ни о чем не думал! Я просто забыл, что существуют другие женщины.

Как же я теперь буду объясняться с Робертой? Хотя я никогда не говорил ей, что люблю, да и она ни словом не обмолвилась о своих чувствах. Но Роберта милая и очаровательная женщина. Думаю, она поймет меня и не будет чинить никаких препятствий. Да и что она может сделать? Я люблю другую. Максимум, что Роберта может сделать, — устроить скандал, но это совершенно не входит в ее планы. Надеюсь, все будет отлично. Через несколько часов я поеду к Мэри и на коленях буду умолять ее стать моей женой. Господи, да я готов отдать все на свете, лишь бы Мэри была моей, лишь бы она любила меня! Моя прекрасная колдунья!..

Уильям не заметил, как задремал. Он очнулся от легкого поцелуя, когда за окном было уже светло.

— Моя колдунья, — пробормотал он, — ты все же пришла!

— Я ведь обещала тебе приехать сегодня, милый, — услышал он чуть хриплый грудной голос. Манящий, обещающий сотни удовольствий и восторгов любви. Но сейчас этот голос не имел над ним власти. Он уже слышал другой: ласковый и нежный, словно звон хрустальных колокольчиков, успокаивающий и обещающий неземное блаженство.

— Роберта? Почему ты так рано? — удивленно спросил Уильям, окончательно просыпаясь.

— Решила приехать к моему любимому пораньше, — пожала она плечами. — Похоже, ты не очень-то рад мне? — Роберта поджала пухлые зовущие губы и сердито посмотрела на Уильяма.

— Нет, конечно же я рад тебя видеть!

— Так в чем же дело? — Роберта села на колени Уильяма и впилась губами в его губы.

Уильям пытался высвободиться, но в его положении было почти невозможно сопротивляться. Всего несколько дней назад этот поцелуй бы свел его с ума, но сейчас Уильям почти ничего не чувствовал. Он понял, что, даже если в его сердце когда-то и жило нежное чувство к Роберте, оно умерло.

— Что это с тобой сегодня? — недовольно спросила Роберта, отрываясь от его губ.

— Нам нужно серьезно поговорить, — сказал Уильям, ссаживая ее с колен.

Глаза Роберты сузились. Сейчас она очень напоминала Уильяму рассерженную кошку, готовую броситься на обидчика. Но она тут же взяла себя в руки и вновь мило улыбнулась.

— Что-то случилось? У тебя есть какие-то важные новости?

— Понимаешь, недавно я встретил замечательную женщину, — начал говорить Уильям.

— Вот и отлично, — спокойно заметила Роберта. — Думаю, тебе нужно больше общаться с людьми. Если ты боишься, что я буду ревновать тебя, то не беспокойся. Мне очень хочется познакомиться с этой замечательной женщиной. Ведь мы скоро станем одной семьей, я же должна знать твоих друзей! Как ее зовут?

— Мэри, — ответил Уильям. — Но дело в том, что…

— Не хочу ничего знать! — замахала на него руками Роберта. — Мне достаточно, что ты меня любишь. Ведь ты любишь меня, Уильям?

Он застыл, не зная, что ответить на этот прямой вопрос. С одной стороны, он не мог соврать Роберте, но с другой — не знал, как объяснить ей все, чтобы не сделать больно.

Тень понимания мелькнула в глазах Роберты. Она пристально посмотрела на Уильяма. Зеленые холодные глаза, казалось, пронзили его насквозь. Отвернувшись, она отошла к окну.

— Знаешь, — тихо сказала она, — я приехала раньше еще и потому, что хотела как можно быстрее поделиться с тобой одной замечательной новостью. Может быть, сначала я все расскажу, а уж потом ты будешь говорить то, что хотел сказать?

— Что ты хочешь рассказать мне, Роберта? — тревожно спросил Уильям.

— Я не знаю, как ты воспримешь эту новость, но мне казалось, что ты сделал мне предложение, чтобы мы стали полноценной семьей. Я права?

— Да, я действительно хочу, чтобы у меня была настоящая семья.

— В общем, — она тяжело вздохнула и резко повернулась к Уильяму, — у нас будет ребенок.

— Как же так? — растерянно произнес Уильям.

— Тебе рассказать, как появляются дети? — усмехнулась Роберта.

— Подожди, но ведь мы всегда предохранялись!

— Иногда даже самые надежные средства дают осечку, — спокойно парировала она. — Мне кажется, что тебя не очень радует эта новость?

— Нет, что ты!

— Уильям, не ври мне! — крикнула Роберта, и на ее глазах заблестели слезы. — Я мчалась как ненормальная, не спала ночь, лишь бы попасть к тебе как можно быстрее. Я думала, ты будешь счастлив. И вот я прихожу, говорю тебе, что под сердцем ношу твоего ребенка, а ты отвечаешь мне: «мы же предохранялись!». — Роберта вновь повернулась к окну, и ее плечи вздрогнули.

Уильям слышал короткие всхлипы, но не мог заставить себя подойти к ней и успокоить.

Он ожидал чего угодно, но не известия о ее беременности.

Все, теперь для меня нет обратного пути! — растерянно подумал он. Я должен жениться на Роберте ради ребенка. У него должен быть отец. Хватит и того, что зачат он был вне брака. Господи, ну почему ты посылаешь мне испытание за испытанием? Как же я проведу всю жизнь рядом с Робертой, как буду воспитывать нашего ребенка, если каждый день, каждый миг я буду думать о Мэри, о детях, которых мы могли бы с ней иметь… Я сам во всем виноват, и теперь только мне нести ответственность. Роберта и ребенок тут вовсе ни при чем. Они имеют на меня гораздо больше прав, чем Мэри. Я должен похоронить свою любовь.

Уильям глубоко вздохнул и подошел к Роберте. Он нежно обнял ее за плечи и прижал к себе.

— Прекрати плакать, глупенькая, — начал уговаривать он Роберту. — Тебе нельзя волноваться. Ты должна знать, что я очень рад новости о том, что у нас будет ребенок. Это же просто прекрасно, Роберта!

— Я тебе не верю, — всхлипнула она.

— Почему же?

— Видел бы ты свое лицо, когда я сказала тебе о малыше!

— Но, Робби, ты же должна понимать, что это было так неожиданно… Все ведь получилось случайно…

— Вот именно! Поэтому ты и не рад?

— Я рад, просто очень… — Уильям старался подобрать слово, — удивлен. Прекрати плакать. Я теперь знаю только одно: мы должны пожениться как можно быстрее! Не хочу, чтобы у кого-нибудь возникли какие-то сомнения.

— Значит, ты допускаешь, что это не твой ребенок! — воскликнула Роберта и отодвинулась от Уильяма.

— Господи! Да что ты такое говоришь?! Я знаю, ты всегда была верна мне. Мы встречаемся уже почти шесть месяцев, ты бы ни за что не изменила мне. Прекрати волноваться по пустякам. Подумай о ребенке. Ему вредно твое волнение.

— Да, — вновь всхлипнула Роберта, — ты прав. Я сейчас успокоюсь и приду в себя. Если честно, последнее время со мной вообще творится что-то странное! Я плачу без всяких причин или, наоборот, смеюсь как сумасшедшая! Наверное, так на меня действует беременность!

— Возможно, — согласился Уильям.

— Как мы назовем нашего маленького? — спросила Роберта.

— Не знаю, — пожал плечами Уильям. — Мне все равно, для меня главное, чтобы он был здоров и счастлив, а как при этом его будут звать…

— Давай мальчика назовем Скоттом! — предложила Роберта.

— Отличное имя! — согласился Уильям.

— Тогда придумай имя для девочки!

— Мэри, — сразу же сказал Уильям.

Роберта скривилась как от лимона.

— Нет, мне не нравится! — сказала она. — Пусть будет что-нибудь более приличное. Например, Камилла.

— Да, ты права, не стоит называть нашу дочь Мэри, — согласился с ней Уильям. Хватит и того, что каждый день в мыслях меня будет преследовать моя колдунья с фиалковыми глазами, подумал он.

— Вот и отлично! — Роберта повеселела. — Скажи-ка мне, Уильям, а скучал ли ты по своей невесте? — Она положила руку ему на грудь и призывно провела языком по губам.

— Нет, Роберта. Мы отложим эту приятную сторону наших с тобой отношений до рождения ребенка, — спокойно сказал Уильям и снял ее руку со своей груди.

— Почему же?

— Боюсь ему повредить. У тебя сейчас какая неделя?

— Восьмая, — быстро сориентировалась Роберта.

— Насколько я знаю, это самое опасное время. Нам с тобой надо обсудить свадьбу. Мне кажется, что стоит поторопиться с этим событием. Не хочу, чтобы ты шла под венец с выпирающим свидетельством нашей любви. — Уильям усмехнулся. — Что ты думаешь о десятом декабря?

— Через две недели?! — воскликнула Роберта. — Слишком мало времени. Мы ничего не успеем сделать! Подумай только о том, скольких гостей мы хотели пригласить!

— Я не думаю, что в данной ситуации есть смысл устраивать пышное торжество, — спокойно сказал Уильям. — Я хочу, чтобы мы с тобой расписались в мэрии и спокойно поехали домой. Тебе сейчас не следует волноваться.

— А как же венчание?!

— Прости, Роберта, но тебе сейчас не стоит идти в белом платье к алтарю. Тем более что это будет уже десятая неделя. Кое-какие признаки будут уже заметны. Лучше мы с тобой обвенчаемся после рождения ребенка. — Уильям и сам не мог понять, почему не хочет идти к алтарю с Робертой. Воспитанный в католической семье, он был уверен, что нельзя венчаться больше одного раза. Перед Богом должна быть одна жена!

Что же меня это так заботит! — ужаснулся Уильям. Неужели я могу надеяться быть с Мэри, когда Роберта беременна моим ребенком? Я должен понять, что путей к отступлению просто нет! Я проведу всю жизнь рядом с Робертой и нашим ребенком. Я не должен даже допускать мысли о том, что мы с Мэри когда-нибудь сможем быть вместе.

— Как скажешь, — неожиданно легко согласилась Роберта. — Но хотя бы в мэрию я смогу надеть красивое платье?

— Конечно, дорогая. Все вокруг должны увидеть, какая у меня красивая жена! Раз уж мы решили все вопросы, займемся делами. Я позвоню в мэрию и назначу другую дату. А ты пока пересмотри список гостей. Думаю, мы устроим фуршет в честь нашей свадьбы в моем доме?

— Конечно, как скажешь!

— Вот и отлично. Тебе сейчас лучше всего пойти отдохнуть, дорогая. Я не хочу, чтобы с тобой или с ребенком что-нибудь случилось. — Уильям осторожно поцеловал Роберту в лоб и открыл ей дверь. Как только она вышла, он упал в кресло и закрыл голову руками.

Теперь я буду жить только ради моего ребенка. Больше я не вижу в этой жизни никакого смысла. Если бы ты только знала, Мэри, как ты мне нужна!




Две недели прошли для Мэри, словно в густом тумане. Она как автомат выполняла все требуемые действия, но ничто не могло вызвать в ее душе хоть какой-то отклик. Она работала, спала, ела. Но если бы не пристальное внимание Долорес к ее судьбе, Мэри уже давно заперлась бы в своей квартирке и зарылась с головой под одеяло.

Вечером десятого декабря к ней пришла Долорес и молча протянула газету. На первой полосе была большая фотография Уильяма под руку с высокой, очень красивой брюнеткой в облегающем белом платье.

— Самый завидный жених Великобритании сдал свои позиции, — прочитала Мэри вслух заголовок. Она выронила газету из ослабевших пальцев и закрыла глаза. Слезы потекли по ее щекам, оставляя влажный след на нежной коже.

— Прости, Мэри, но я должна была…

— Нет, Долорес, все правильно.

— Почему так получилось? — спросила ее подруга.

До сих пор Мэри еще никому не рассказывала о ночном разговоре с Уильямом. У нее просто не было сил, чтобы еще раз пережить все это. Но сейчас, когда в истории ее любви была поставлена точка, Мэри поняла, что должна хоть кому-то все рассказать, чтобы просто не сойти с ума.

— Помнишь, ты говорила мне, что я должна позвонить Уильяму?

Долорес молча кивнула.

— Я позвонила и сказала, что люблю его, но он должен остаться с Робертой. Я не могла позволить ему нарушить данное этой женщине слово. Нельзя строить свое счастье на чужом горе.

— Мэри, что же ты наделала?! — воскликнула Долорес. — Нельзя было так просто уходить в сторону! Сейчас ты же не живешь, ты просто существуешь. Ты любишь Уильяма, значит, ты должна бороться за свою любовь. Бороться до конца!

— Долорес, пойми же, Роберта тоже любит его, она мечтала стать его женой. Рожать ему детей, жить ради него. Почему я имею право на это, а Роберта — нет?

— Потому что Уильям любит тебя, а не ее!

— Нет, если бы он ее не любил, он бы не предложил ей выйти за него замуж.

— Ты удивительно наивна! Я тебе уже объясняла, что Роберте нужны только деньги Уильяма.

— Ты совсем ее не знаешь.

— Можно подумать, ты ее знаешь! — вспылила Долорес.

— Да. Роберта звонила мне несколько дней назад. Она хотела узнать, что происходит между мной и Уильямом. Теперь-то я понимаю, что поступила правильно.

— Зато я ничего не понимаю! Как она узнала твой номер? Почему вообще решила позвонить тебе? И в чем ты так уверена?

— Роберта нашла мой номер в записях Уильяма. Совершено случайно.

— Ну конечно! — Долорес не удержалась от ядовитого комментария.

— Уильям несколько раз говорил обо мне. И Роберта почувствовала, что нас с ним что-то связывает. Не просто дружба или знакомство. Уильям постоянно тревожится, постоянно думает о чем-то. Вот Роберта и решила выяснить в чем дело. Ей показалось, что Уильям любит меня и никак не может забыть. Она звонила вся в слезах. Сказала, что если я действительно люблю Уильяма, она уйдет в сторону, чтобы мы могли быть счастливыми.

— И что ты ей сказала?

— Сказала, что мы с Уильямом случайно встретились несколько дней назад. Сказала, что ей не о чем волноваться. Пожелала счастья в семейной жизни.

— Какая же ты дурочка, Мэри! Да ведь девица просто прощупывала, сможешь ли ты стать для нее угрозой или нет!

— Теперь она знает, что я не угроза ее счастью. Тем более в сложившихся обстоятельствах.

— Что за обстоятельства? — с тревогой в голосе спросила Долорес.

— Роберта ждет ребенка от Уильяма.

— Как же так? — растерянно спросила Долорес.

— Очень просто. Потому-то Роберта и позвонила мне. Сама она готова отказаться от Уильяма, если он будет счастлив со мной. Но ее останавливает ребенок.

— Значит, ты решила отказаться от своей любви только потому, что Роберта родит ребенка от Уильяма?

— Разве этого мало? Ребенок должен иметь нормального отца.

— Что значит нормального?

— Папа по выходным это ненормально. Я не хочу, чтобы Уильям мучился при мысли, что где-то без него растет его ребенок. Пусть уж они с Робертой вместе вырастят ребенка. Уж он-то точно ни в чем не виноват!

— Ясно, виноватой получилась ты.

— Нет, я тоже ни в чем не виновата.

— Хоть это-то ты поняла.

— Я получилась не виноватой, а лишней, — спокойно закончила Мэри.

— Что же ты теперь собираешься делать?

— Буду пытаться жить дальше. Правда, не знаю, получится ли у меня.

— Ты не должна сдаваться! Кто знает, может быть Уильям вовсе и не та великая любовь, о которой ты мечтала? Может быть тебе стоит оглядеться вокруг и увидеть, что рядом с тобой давно находится человек, который сделает все, чтобы ты была счастлива?

— Если ты о Брайане, то можешь даже не стараться. Я ужасно обидела его. Мне стыдно, но я не могу сейчас звонить ему и просить прощения. У меня нет сил.

— Тебе не нужно никому звонить, тем более просить прощения. Я видела Брайана. Мне кажется, что он обо всем догадывается.

— Долорес, неужели ты ему все рассказала?! — вспыхнула Мэри.

— Ну должен же был кто-то это сделать! — принялась оправдываться Долорес. — Он имеет право знать, что происходит с его любимой женщиной.

— Я тебе никогда этого не прощу!

— Послушай, Мэри, это просто смешно! Брайан готов ради тебя на все, а ты зациклилась на своих переживаниях. Постарайся полюбить его, постарайся сделать хотя бы одного человека счастливым. Подумай, сейчас вы вдвоем страдаете, но если ты сделаешь одно маленькое усилие, вы сможете быть счастливы оба. Мэри, Уильям — закрытая страница, тебе больше не стоит даже думать о нем. Все, его нет. Подними глаза: рядом с тобой прекрасный мужчина. Что еще тебе нужно?

— Я знаю, что Брайан замечательный, но зачем же ты ему все рассказала? Как я теперь посмотрю ему в глаза?

— Между прочим, он был потрясен, когда я рассказала ему историю твоей любви. Он сказал, что ты самая несчастная женщина на свете. Он любит и жалеет тебя, Мэри!

— Мне не нужна ничья любовь, и уж тем более жалость!

— А зря, тебе бы не помешало сейчас уткнуться в крепкое плечо и как следует выплакаться. Позвони Брайану или позволь ему позвонить тебе.

— И что это мне даст, Долорес? Мысль о том, что я делаю всех вокруг себя несчастными?

— Это даст тебе шанс начать новую жизнь. Забыть об Уильяме, о своей любви, о его ребенке — обо всем. Дай шанс Брайану, всего один шанс.

— Я поговорю с ним. Но только потому, что я действительно причинила ему сильную боль, — после продолжительного молчания согласилась Мэри.

— Вот и отлично! — обрадованно сказала Долорес. — Тогда я, пожалуй, пойду, а ты позвони Брайану. Мне кажется, он ждет твоего звонка и хочет предложить тебе что-то важное.




10


Мэри долго не решалась подойти к телефону. С одной стороны, она очень не хотела говорить ни с кем, тем более с Брайаном. Она ведь отлично знала, что он может ей предложить. С другой стороны, она обидела Брайана и теперь должна извиниться.

Я и так запуталась! — сердито подумала Мэри. А тут еще Долорес! Надо же было рассказать Брайану о моей неудачной любви! Интересно, что он думает по этому поводу? Наверное, жалеет меня. Брайан всегда был таким милым… Все же я поступила просто отвратительно по отношению к нему. Наверное, на свете нет более преданного и верного человека, чем Брайан. Мне нужно позвонить и извиниться перед ним. Да и пора бы уже договориться о том, как мы будем жить дальше. Я должна раз и навсегда объяснить Брайану, что не стану его женой.

Мэри глубоко вздохнула и взялась за телефонную трубку. Она набрала знакомый номер и затаила дыхание. Трубку взяли так быстро, что Мэри поняла: Брайан ждал ее звонка.

— Привет, как ты себя чувствуешь? — спросил он, и Мэри против воли улыбнулась.

— Ты все же врач до мозга костей! — сказала она.

— Извини, вопрос был просто дурацкий! — пробормотал Брайан. — Я очень хотел с тобой поговорить, Мэри.

— Знаешь, мне кажется, что этот разговор ни к чему не приведет, — быстро сказала она.

— Значит, ты не хочешь со мной встречаться? — В его голосе слышалась такая грусть и тоска, что Мэри просто растерялась.

— Ну пойми же ты! Дело вовсе не в том, хочу я тебя видеть или нет!

— Тогда в чем же?

— Брайан, нам не нужно встречаться, потому что я и так знаю, что ты мне скажешь. И в который раз я отвечу тебе «нет». Я больше не могу причинять тебе боль!

— Мэри, ты никогда не сможешь сделать мне больно. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю! Что бы ты ни сказала, что бы ни сделала, я все равно счастлив от одной только мысли, что где-то на этом свете есть ты.

— Господи, Брайан, ну зачем ты вновь мне это говоришь?! — Мэри в отчаянии заломила руки. — Я как всегда ничего не могу тебе ответить. Я не знаю, что мне тебе отвечать, что говорить, что делать…

— Не нужно ничего делать, Мэри. Я знаю, что ты любишь другого, знаю, что ты очень хочешь быть с ним, но не можешь.

— Что тебе нужно от меня? Я никогда не смогу полюбить тебя, Брайан. Неужели ты не поймешь этой простой вещи!

— Никогда не говори никогда. — Брайан грустно усмехнулся.

— Я не могу запретить тебе надеяться. Но я никогда не стану вводить тебя в заблуждение. Я не смогу тебя полюбить. Мне кажется, что для тебя было бы гораздо лучше забыть обо мне и постараться наладить свою жизнь. Оглянись! Вокруг много прекрасных женщин, которые полюбят тебя и будут счастливы с тобой.

— Да, ты права, но для этого мне придется забыть тебя, Мэри. А я не хочу этого.

— Чего же ты хочешь?

— Я хочу, чтобы ты всегда была со мной, хотя бы в моих воспоминаниях и мечтах.

— Ох, Брайан, как же с тобой сложно! — воскликнула Мэри.

— Я понимаю, что тебе тяжело слушать мои излияния. Но я ничего не могу с собой поделать!

— Брайан, давай договоримся, ты попробуешь жить без меня. Попробуешь встречаться с кем-то, попытаешься наладить свою жизнь.

— Без тебя для меня нет жизни.

— И зачем я только тебе позвонила?! — рассердилась Мэри.

— Прости, ты права, мне не стоило вновь начинать этот разговор. Я просто надеялся, что сейчас, когда ты… — Брайан запнулся, не зная, как закончить фразу.

— Ты надеялся, что я, обжегшись с Уильямом, дам согласие на твое предложение? — спросила Мэри голосом, не предвещавшим ничего хорошего для Брайана.

— Пожалуй, — смущенно ответил он.

— Послушай меня, Брайан, мне уже несколько лет назад стоило сказать тебе это. Я никогда не полюблю тебя. А сейчас, когда я встретила Уильяма, ни один мужчина не сможет заинтересовать меня.

На другом конце провода повисло напряженное молчание. Наконец Брайан сказал:

— Прости, Мэри, мне не следовало этого говорить!

— Ты прав. Вообще не следовало затевать этот разговор! — согласилась с ним Мэри.

Она уже чувствовала себя виноватой перед Брайаном за резкую отповедь. В конце концов, он не виноват в том, что полюбил ее. Ведь и она не хотела влюбляться в Уильяма. Так получилось. Так распорядилась судьба. И они ничего не могли изменить.

— Вообще-то я хотел сообщить тебе, что я уезжаю в Норидж.

— Почему? — удивилась Мэри.

— Я получил предложение возглавить там хирургическое отделение.

— Боже мой, Брайан! Это же здорово! — воскликнула она.

— Да, ты права. Этот опыт даст мне возможность карьерного роста. Если я выдержу испытание в Норидже, я смогу получить лучшую работу в Лондоне.

— Ты прав, сколько можно работать на «скорой помощи»! Пора бы заняться карьерой.

— Я хотел спросить тебя, Мэри, ты не хочешь поехать со мной?

— Как так?

— Просто бросить все и уехать. Я не прошу тебя жить со мной, не прошу ехать в качестве моей невесты. Мы можем вообще вести себя так, будто ничего друг о друге не знаем. Если тебе будет так удобнее.

— Я никогда не отказываюсь от верных друзей. Но зачем тебе это нужно, Брайан?

— Я не могу видеть, как ты страдаешь.

От этого простого и искреннего признания у Мэри защипало в глазах.

— Брайан, ты самый лучший человек, который только встречался на моем пути!

— Можно обойтись без комплиментов. Я хочу только одного, чтобы ты была если и не счастлива, то хотя бы довольна своей жизнью.

— Но и в Лондоне я могу быть довольна жизнью.

— Нет, слишком многое будет тебе напоминать о том, что случилось между тобой и… Уильямом.

— Что же я буду делать в Норидже? — растерянно спросила Мэри.

— То же, что и в Лондоне. Будешь работать и пытаться научиться жить со своей болью.

— Прости меня, Брайан, — тихо сказала Мэри.

— За что?

— За те страдания, что я причинила тебе.

— Скажи, Мэри, ты хочешь, чтобы Уильям просил у тебя прощения за боль, которую причинил тебе?

— Нет! — с жаром откликнулась она. — Мне сейчас очень плохо, но я не могу обвинять в этом Уильяма! Он не сделал мне ничего плохого!

— Вот. Ты тоже не сделала мне ничего плохого. Я счастлив уже тем, что ты есть на свете. Может быть, только ради своей любви к тебе я и живу. Поэтому ты не должна просить у меня прощения. Это я должен просить тебя простить меня. Прости за то, что я тебя люблю.

— Как это глупо, Брайан! — укорила его Мэри. — Никто не может знать, когда и где его настигнет любовь. Я понимаю, как тебе плохо и больно от того, что я не могу разделить с тобой это чувство… Так сложилось, Брайан. Ты мне слишком дорог, чтобы я врала тебе.

— И я тебе за это искренне благодарен, Мэри. Так ты поедешь со мной?

— Но что же я там буду делать?! Ты так и не сказал мне ничего конкретного.

— А что ты будешь делать здесь? — вопросом на вопрос ответил Брайан.

— Ну… — Мэри запнулась. — У меня есть работа.

— Там ты тоже легко найдешь работу. Мне кажется, что диплома твоего колледжа будет вполне достаточно, чтобы заниматься преподаванием в местной школе. Ты ведь всегда хотела работать с детьми.

— Хотела, но ведь я привыкла к этому городу, мне нравится Лондон.

— Норидж тебе тоже понравится. Там есть прекрасный романский замок двенадцатого века, красивый собор, да и погода в Норидже более солнечная. Признайся, тебе же не хватает калифорнийского солнца!

— Да, мне до смерти надоели дождь и туман, — согласилась с ним Мэри.

— Что еще тебя держит в Лондоне?!

Взгляд ее совершенно случайно упал на газету, которую принесла Долорес. Мэри почувствовала, как предательски увлажнились глаза и задрожали губы. Стараясь сдержать рыдания, она закусила губу.

А ведь все это время я надеялась, что Уильям приедет ко мне, посадит на своего белоснежного коня и увезет в волшебную страну, где люди живут в мире и спокойствие. Пора бы уже признаться себе, что этого не будет.

— Ты прав, Брайан, меня ничто не держит в Лондоне.

— Так ты поедешь со мной?

— Да, я поеду с тобой. — Мэри закрыла глаза и почувствовала, как по ее щеке катится слеза.

Вот видишь, Уильям, подумала она, стараясь унять боль в израненном сердце, я постараюсь сделать все, чтобы больше никогда не появляться в твоей жизни. Роберта права, ты принадлежишь ей и ее ребенку. Ты должен забыть обо мне. Я не хочу случайно встретиться с тобой в многомиллионном городе и сделать вид, что у меня все в порядке, в то время как мое сердце будет разрываться от боли и отчаяния. Лучше мне уехать туда, где меня никто не знает, и жить воспоминаниями о тех днях, что были наши и только наши. И о той волшебной ночи.

— Мэри! — позвал ее Брайан. — Ты слышишь меня?

— Прости, я задумалась, — тихо ответила она.

— Ты плачешь?

— Нет, что ты!

Мэри вытерла рукой мокрую дорожку на щеке. Она разозлилась на себя за то, что позволила себе распуститься. Она должна научиться быть сильной, чтобы жить дальше, ни на что не надеясь, ничего не прося.

Мэри постаралась сделать все, чтобы переехать в Норидж как можно быстрее. Долорес была шокирована ее решением, но возражать не решилась. Подруга только покачала головой, как будто хотела сказать: ты не убежишь от самой себя! Но Мэри знала это и без нее. Она убегала не от себя, а от непрошеных воспоминаний. Она убегала от надежд, что когда-нибудь дверь ее квартирки вновь откроется для Уильяма и они будут вместе теперь уже навсегда.

Скромный коттедж, который снял для нее Брайан, очень понравился Мэри. Она с головой погрузилась в обустройство своего нового жилища. Из Лондона Мэри не взяла с собой почти ничего, опасаясь, как бы знакомые вещи случайно не напомнили ей об Уильяме. Любая мелочь сейчас могла заставить ее расплакаться, даже ваза, в которой стояли розы, подаренные Уильямом.

В средней школе Нориджа охотно взяли на работу молодую учительницу английской средневековой литературы, не обратив внимания на отсутствие у нее преподавательского стажа. Мэри с нетерпением ждала момента, когда она выйдет на работу.

Один раз я смогла начать новую жизнь в Лондоне, уехав от семьи, от друзей. Смогу и еще раз. А потом я вовсе не одна, со мной Брайан. Он ни за что не даст меня в обиду. Мне кажется, жизнь налаживается.

Мэри улыбнулась и вернулась к пирогу, которым сегодня вечером собиралась угостить Брайана. В это Рождество он не поехал домой к родителям, так как был слишком занят работой в госпитале. Но Мэри казалось, что Брайан остался только ради того, чтобы скрасить ей Рождество. Она была очень благодарна ему за внимание, что не мешало ей чувствовать себя неловко с ним.

В ее отношениях с Брайаном многое изменилось за последние несколько недель. Мэри очень остро это чувствовала, но не могла объяснить в чем дело.

Она поставила пирог в духовку и занялась сервировкой стола. Мэри отказалась от свечей, понимая, что не стоит создавать излишне интимную атмосферу. Как бы Брайан не подумал, что она пытается завлечь его.

В последнее время Брайан себя как-то странно ведет, подумала Мэри, проверяя, хорошо ли прожарилась индейка. Например, больше ни разу не предложил мне выйти за него замуж. Конечно, можно предположить, что он внял моим словам и понял, что это просто бессмысленно. Но ведь раньше же он этого не понимал! Да и смотрит на меня он как-то странно! Как будто виноват в чем-то передо мной. Не понимаю я, что с ним творится!

Мэри не смогла додумать до конца эту мысль, так как в дверь позвонили. Она осторожно поставила на стол поднос с индейкой и бросилась открывать.

— Привет, Брайан! — поздоровалась она, распахивая дверь, и тут же застыла на пороге.

На пороге стоял смущенно улыбающийся Брайан под руку с молодой и очень хорошенькой девушкой.

— Привет, познакомься, это Келли Шоумсерт. Моя коллега. А это моя давняя подруга, почти сестра, Мэри-Энн Гамильтон, — представил друг другу женщин Брайан.

Мэри удивленно приподняла брови. Она наконец поняла, с чем связаны изменения в поведении Брайана.

— Рада познакомиться с вами, Келли, — совершенно искренне сказала Мэри. — Проходите же.

Гости прошли в дом, а Мэри бросилась ставить на стол дополнительный прибор.

— Брайан, что же ты не предупредил меня, что будешь не один!

— Прости, я до последнего момента не знал, что Келли согласится пойти со мной.

— Вы же не встретились прямо у дверей моего дома. Мог бы и позвонить.

— Если я помешала… — смущенно начала Келли.

— Что вы! — Мэри замахала на нее руками. — Просто мне перед вами неудобно.

— Не стоит волноваться, Мэри-Энн.

— Брайан вам не сказал? Я терпеть не могу вторую часть своего имени. Так что зовите меня просто Мэри. Будет совсем замечательно, если мы с вами перейдем на «ты».

— Договорились, Мэри.

— Отлично! А теперь, если позволишь, я заберу на несколько минут Брайана. Мне нужна помощь.

— Я могу помочь!

— Ну уж нет! — рассмеялась Мэри. — Ты не выглядишь достаточно сильной для того, чтобы принести в дом елку! Хотя… Если хочешь помочь, можешь разобрать игрушки. Я до сих пор не знаю, что там купила!

Пока Брайан пытался справиться с колючей елкой, Мэри не решалась начать важный для нее разговор. Наконец, пыхтя и отдуваясь, Брайан сумел втащить ее в узкую заднюю дверь. Он поставил дерево к стене и вытер выступивший пот.

— Никогда не думал, что елки могут быть такими тяжелыми! — Он тепло улыбнулся Мэри.

— Слушай, что это за Келли? — задала она наконец вопрос.

— Я же сказал, моя коллега. — Брайан отвернулся, пытаясь скрыть смущение.

— Я не глухая и могу запоминать информацию с первого раза! Что у тебя с ней?

— Келли очень милая девушка… — издалека начал Брайан.

— Короче, когда ты сделаешь ей предложение? — в лоб спросила его Мэри.

Брайан удивленно посмотрел на нее.

— Да любому видно, что вы друг другу безумно нравитесь! Присмотрись, как она краснеет, когда ты касаешься ее руки! Да и у тебя счастливый вид, когда она смотрит на тебя своими прекрасными голубыми глазами. Вы будто сошли с пасторальной картинки! Тебе только свирели не хватает, а Келли — шляпки! — воскликнула Мэри. — Так что же тебя останавливает, Брайан?

— Мы с ней знакомы меньше месяца.

— И что?

— Ну и…

— Если ты волнуешься, что я буду обижаться…

— В общем да. Ведь я притащил тебя в Норидж, значит я несу за тебя ответственность.

— Брайан, ты несешь ответственность только за себя и свою жизнь. А я уже вполне взрослая девочка. И потом я буду только рада, — что ты наконец-то женился.

— Почему?

— Потому что тогда ты перестанешь предлагать мне раз в месяц руку и сердце. Я уже устала говорить тебе «нет».

— Значит, если бы я чуть-чуть поднажал, ты бы сказала «да»?

— Ну и кто был бы от этого счастлив? Я не могу полюбить тебя, Брайан, так как ты этого заслуживаешь. Но я люблю тебя, как брата. Младшего и неразумного! — добавила Мэри, чуть подумав.

— Значит, ты вовсе не против?

— Если только позовешь на свадьбу! Неси елку в гостиную и начинай вместе с Келли ее украшать. А то мы с тобой уже заболтались. Она может что-нибудь нехорошее подумать. Ты, кстати, говорил ей о наших отношениях?

— Нет, — смутившись, ответил Брайан.

— Вот и отлично. Значит, ты в гостиную, а я на кухню. У меня в духовке стоит чудо-пирог.

— Это ты чудо, Мэри! — Брайан наклонился и звонко поцеловал ее в щеку.

— Но-но! — остановила его Мэри. — У тебя уже есть невеста, нечего покушаться на беззащитных девушек!

Они весело рассмеялись и тут же смущенно замолчали. На несколько секунд повисла неловкая тишина. Наконец Мэри смогла справиться с собой.

— Давай-ка поторопимся. Скоро Рождество, а мы еще не сели за стол.

Только войдя в новую светлую и очень большую кухню, Мэри дала волю подступившим к горлу рыданиям. Она всеми силами сдерживалась сегодня, чтобы не расплакаться, но сейчас ее душевные силы иссякли и она дала волю слезам. Капельки соленой влаги медленно чертили дорожки на ее щеках.

Ну почему все получается именно так? Вот и Брайан нашел свою половину. Я с первого взгляда поняла, что они с Келли подходят друг другу. Он будет счастлив с этой милой девушкой. И я за него рада. Но тогда почему же мне так больно и обидно? Неужели я завидую чужому счастью?

Мэри внимательно прислушалась к своим ощущениям.

Нет, решительно подумала она. Я просто жалею себя. Хотя мне не стоит и этого делать.

Жалость унижает. У меня есть руки, ноги, да и голова на месте, я не могу позволить себе такую роскошь, как жалость. Я рада за Брайана, пусть он будет счастлив. Не всем же вокруг меня страдать от неразделенной любви!

Мэри кулаком вытерла слезы и открыла кран с холодной водой. Она умылась и понадеялась, что никто не заметит, что она плакала. С трудом заставив себя улыбнуться, Мэри вытащила пирог и оставила его остывать. Взяв в руки блюдо с индейкой, она, улыбаясь, вошла в гостиную.

Сегодня, в рождественскую ночь, не время для слез и печали. Да и Брайан будет переживать из-за меня. Я не должна портить праздник замечательным людям. Пусть хоть кому-то будет хорошо в эту ночь.




11


Мэри уговорила Келли и Брайана остаться у нее на ночь, благо новый дом позволял ей теперь это. Лишь самой себе она призналась, что не смогла бы проснуться в рождественское утро и в одиночестве спуститься распаковывать подарки. Все это время в новом городе Мэри ужасно не хватало простого человеческого общения и тепла. Она скучала по задушевным разговорам на кухне с Долорес, скучала по своей работе в магазине, ведь она за день успевала переговорить со многими людьми, а сейчас Мэри была занята лишь хозяйством и подготовкой к занятиям в школе. А ей так хотелось просто сесть и поболтать за завтраком ни о чем.

Утреннее солнце ворвалось в комнату через неплотно завешенные шторы. Мэри потянулась на кровати. Она попробовала перевернуться на другой бок, чтобы понежиться в полудреме, но почти сразу же поняла, что больше поспать ей не удастся. Яркие лучи заливали ее просторную комнату.

В конце концов, сколько можно валяться без дела? — подумала Мэри и встала. У меня дома гости, и как хорошая хозяйка я должна приготовить завтрак. Я так и не поздравила Долорес с Рождеством. Но сейчас я ей звонить не буду. Готова спорить на что угодно, что моя дорогая подруга легла несколько часов назад, проведя всю ночь в каком-нибудь клубе. Думаю, она не обрадуется моему звонку.

Мэри усмехнулась и накинула на пеньюар теплый халат. В доме было неожиданно прохладно. Она выглянула в окно.

Боже мой! Неужели за ночь навалило столько снега!

Белые сугробы искрились под лучами солнца. Вечнозеленые деревья укрылись зимними шапками, и гирлянд, которые развешивали неделю назад всей улицей, под ними не было видно.

Наверное, вечером это будет очень красиво! Фонарики будут почти не видны из-под снега. Я еще никогда не видела такого красивого Рождества! Как было бы славно сейчас надеть шапку и перчатки и поиграть в снежки. Интересно, как отнесутся к этому предложению Брайан и Келли? Наверное, решат, что я немного не в себе.

Мэри рассмеялась. Она спустилась на первый этаж и принялась возиться на кухне.

— Счастливого Рождества! — поприветствовал ее заспанный Брайан в слегка помятом костюме.

— Счастливого Рождества! — ответила Мэри. — Вижу, ты не очень хорошо спал сегодня?

— Нет, спал-то я хорошо, вот только мало. — Брайан потянулся и широко зевнул, но тут же спохватился.

— Прости, атмосфера в твоем доме заставляет меня расслабляться.

— Ничего страшного! Я рада, что тебе здесь комфортно. А где Келли?

— Еще спит. Что ты готовишь?

— Хочу сделать шоколадный пудинг.

— О, это просто замечательно! Тебе помочь?

— Если ты мне действительно хочешь помочь, то, пожалуйста, не мешай!

— Но куда же мне деться? — спросил ее огорченный Брайан.

— Ты можешь сесть где-нибудь в уголке и развлекать меня. Если честно, я боялась оставаться сегодня утром одна, потому и уговорила вас остаться.

— Да, мне бы тоже было очень неприятно проснуться утром и понять, что некому пожелать счастливого Рождества, — задумчиво проронил он.

Мэри почувствовала, как у нее защипало глаза. Она отвернулась и постаралась скрыть нежданные слезы.

— Рассказать тебе о последних сплетнях Нориджа? — смущенно спросил ее Брайан. Он заметил, как остро отреагировала Мэри на его заявление, и уже ругал себя на чем свет стоит.

— Откуда ты знаешь сплетни? — спросила Мэри, стараясь не поворачиваться к Брайану лицом. — Вот уж не думала, что ты будешь интересоваться ими!

— Я тоже никогда не думал, что в больницу могут стекаться все сплетни! Мы просто еще не жили в маленьком провинциальном городке!

Некоторое время они просто болтали, вспоминая общих знакомых или планируя будущую жизнь в Норидже. Мэри суетилась у плиты, а Брайан наблюдал за ней и рассказывал все, что могло хоть как-то заинтересовать ее.

— Слушай, — наконец не выдержал он, — я вчера весь вечер хотел спросить тебя: ты не жалеешь, что я затащил тебя в этот Норидж? Мне кажется, ты здесь очень несчастна. А я хотел вовсе не этого…

— Я знаю, Брайан, что ты хотел сделать меня счастливой. Но это не в твоих силах. И Норидж тут вовсе ни при чем.

— Ты все еще страдаешь из-за свадьбы Уильяма? — тихо спросил Брайан.

— Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь забыть его, — честно призналась Мэри. — Каждый день я думаю о том, что могло бы быть, если бы… И каждый раз говорю себе, что глупо даже думать об этом. Все равно ничего изменить нельзя, так зачем же расстраивать себя? — Мэри запнулась, она не смогла договорить — слезы душили ее.

— И все равно думаешь, — тихо продолжил за нее Брайан.

Мэри лишь кивнула.

— Конечно жалко, что у нас с тобой ничего не вышло.

— Я рада, что ты наконец понял, что у нас ничего не получится, — сквозь слезы улыбнулась Мэри.

— Да, я это понял еще в тот наш последний разговор.

— Тогда почему же ты позвал меня с собой?

— Потому, что не мог бросить тебя там одну. В Лондоне живет множество людей, но ни одному из них нет никакого дела до мисс Гамильтон. Думаю, тебе было бы гораздо хуже среди чужих лиц.

— У меня есть Долорес, — напомнила ему Мэри.

— Вот на нее я точно не мог тебя оставить! — недовольно фыркнул он. — Знаешь, я недавно подсчитал, сколько мы с тобой знакомы, и пришел в ужас. Не каждый брак существует так долго. Может и хорошо, что ты не стала моей женой. В противном случае не исключено, что мы расстались бы через пару лет. Я не получил жену, зато обрел прекрасного друга. А это дорогого стоит. В Норидже у меня на многое открылись глаза. Знаешь, я даже думаю, не обосноваться ли здесь навсегда?

Мэри рассмеялась и покачала головой.

— А что, буду уважаемым человеком…

— Ты же говорил, что это лишь ступенька на карьерной лестнице!

— Ну, до этого я не знал некоторых обстоятельств!

— Я так понимаю, что главное из этих обстоятельств спит в соседней комнате? — лукаво улыбнувшись, спросила Мэри.

— Ты права. Знаешь, я вчера спросил Келли, согласится ли она выйти за меня замуж.

— И что она ответила?

— Что согласна. Это самый счастливый день в моей жизни. Знаешь, я боялся, что Келли решит последовать твоему примеру. — Брайан покраснел от смущения. Он понял, что сказал бестактность, но Мэри сделала вид, что ничего не заметила.

В конце концов, Брайан прав, я своими постоянными отказами могла создать благодатную почву для всяческих комплексов. Но, несмотря на такое тяжелое начало, Брайан отлично справился.

— Я так рада за вас! — воскликнула Мэри, мгновенно забывая о пудинге. — Вы будете отличной парой!

— Ты так думаешь?

— Я это знаю! Келли именно та женщина, с которой ты будешь счастлив. Вы поженитесь, заведете большой дом, нарожаете детишек, и каждый в городе будет снимать перед господином доктором шляпу, а его жена станет одной из лучших хозяек в Норидже и будет устраивать чаепитие для городского совета по четвергам. В общем, предрекаю вам долгую и счастливую жизнь.

— Твои слова, Мэри… — рассмеялся Брайан.

Однако она видела, что он очень доволен ее пророчеством.

— Я бы тебе посоветовала разбудить Келли, а то пудинг остынет и будет невкусным.

Когда Брайан вышел, Мэри оперлась на разделочный стол и постаралась взять себя в руки. Она была рада за Брайана. Да и ее этот брак избавлял от серьезной проблемы. Но на душе Мэри скребли кошки. Ей казалось несправедливым то, что весь мир радуется жизни, все находят свою вторую половину и живут счастливо и лишь она останется до конца жизни одна. Прекрати так думать! — приказала себе Мэри. Я рада за Брайана и Келли, пусть они будут счастливы. А я смогу прожить и так. Сегодня утром я поняла, что жизнь продолжается. Солнце светит, когда-нибудь оно растопит снег, вновь зазеленеют деревья, начнут петь птицы. Жизнь продолжается, несмотря ни на что.

Мэри провела рукой по лицу и с удивлением ощутила влагу на своей ладони.

Нельзя завидовать чужому счастью. Это грешно, осудила она себя. И нельзя показывать Брайану, как сильно я страдаю. Этот город принес ему счастье, а я буду надеяться, что смогу найти в Норидже успокоение для своей души. Большего я уже и не хочу.

После завтрака Келли и Брайан поблагодарили Мэри за гостеприимство и отправились к родителям Келли, чтобы объявить им о своем решении пожениться, а Мэри осталась одна в своем новом доме, к которому еще не успела привыкнуть.

Она бродила по пустым комнатам, недоумевая, почему согласилась на такой большой дом, ведь одной ей не нужно столько места. В конце концов Мэри разожгла камин, взяла книгу и села в кресло, надеясь отвлечься чтением от грустных мыслей. Но телефонный звонок прервал ее занятие. Мэри вздохнула и пошла в холл, решив, что в первую очередь стоит купить радиотелефон.

— Алло? — сказала она, снимая трубку.

— Мэри, детка, счастливого тебе Рождества! — прокричала ей на ухо Долорес.

— И тебе счастливого Рождества! — Мэри отодвинула трубку как можно дальше от уха. — Не думала, что ты проснешься так рано. Не стала тебе звонить, боясь разбудить.

— А я еще и не ложилась! — беззаботно ответила Долорес. — И что ты думаешь по этому поводу?

— Мне кажется, тебе стоит пойти поспать.

— Почему это?

— Потому что это нездорово.

— Что нездорово? Мое любопытство?

— Твое любопытство уже притча во языцех, Долорес! Наверняка ты не спала больше суток. А это очень вредно.

— Ах вот ты о чем! — воскликнула Долорес. — Слушай, ты когда в последний раз читала газеты?

— Когда ты принесла мне вырезку о свадьбе Уильяма. — Мэри с удовлетворением отметила, что ее голос впервые за много дней не задрожал при одном упоминании его имени.

— О, так ты ничего не знаешь?! Слушай, тогда я даже не уверена, что тебе стоит это знать, — с сомнением произнесла Долорес.

— Что, черт возьми, происходит?! — воскликнула рассерженная Мэри.

— А мне-то казалось, что будущая учительница литературы не должна выражаться подобным образом.

— Прости, — смутилась Мэри, — но мне просто очень не нравится, когда ты начинаешь темнить, стараясь набить себе и своим сплетням цену.

— Вот как?! Значит я сплетница?!

— Нет, ты моя единственная подруга. Рассказывай скорее, какие новости так тебя взбудоражили, что ты даже не легла спать, не позвонив мне?

— Ты там сидишь или стоишь?

— Стою.

— Тогда скорее сядь.

— Да что случилось-то в конце концов! Принц Чарлз решил еще раз жениться? И ты лично знаешь его невесту?

— Да нет, конечно, Боже храни королеву и все такое, но на этот раз мои новости гораздо ближе к нам, простым обывателям. Хотя не до такой степени, как бы хотелось.

— Слушай, Долорес, если ты сейчас же не скажешь мне, что произошло, я брошу трубку!

— Хорошо! Так вот, дорогая, женушка твоего Уильяма потеряла ребенка.

— Боже мой, какой ужас! — воскликнула Мэри. — Как же это произошло?

— Подробностей не знаю, но это факт. Все газеты твердят об этом.

— Еще бы! Бедная Роберта!

— Подожди ее жалеть! — усмехнулась Долорес. — Поговаривают, что не все ладно в датском королевстве!

— А тень отца Гамлета еще не появлялась? — как можно более невинным голосом спросила Мэри.

— Да я вовсе не о том! Говорят странные вещи и про этот брак, и про ребенка.

— Тем более — бедная Роберта! Надо же, такое потрясение — потерять ребенка, да еще читать сплетни о себе на страницах газет!

— В газетах сплетен на эту тему нет. Уильям быстро им всем заткнул рот. С его-то деньгами это довольно просто. А вот в Интернете полно всяческих домыслов…

— Не хочу даже знать, что за гадости там пишут всякие идиоты!

— Ну и зря ты так! — обиженно ответила ей Долорес. — Могла бы использовать сложившуюся ситуацию в своих интересах.

— Боже мой, что ты такое говоришь?!

— Ты можешь вернуть Уильяма, если только чуть-чуть постараешься.

— Я не хочу возвращать его!

— Вот это да! Ты ведь до сих пор сходишь с ума при мысли, что он не с тобой. Ты видишь его во сне, думаешь о нем наяву. Ты постоянно плачешь. Мэри, ты же любишь его!

— Да, я люблю Уильяма, но это не значит, что я могу отнять его у жены, которая только что потеряла ребенка.

— Поговаривают, что с ребенком Роберта поторопилась, чтобы выйти замуж за мистера Стилла как можно скорее.

— Ты хочешь сказать, что Роберта соврала, будто беременна? Глупость какая!

— Может быть, и глупость, но стоило бы проверить кое-что…

— Долорес, прекрати нести вздор! — потребовала Мэри. — Мне просто противно слышать все это. Такое ощущение, будто искупалась в помоях! Несчастные Уильям и Роберта. Они только что потеряли ребенка, а теперь должны еще выслушивать оскорбления в свой адрес.

— Можешь поступать так, как сочтешь нужным. И все же я бы на твоем месте попробовала связаться с Уильямом. Быть может, он уже смотрит на свою женитьбу совсем по-другому?

— Я свяжусь с Уильямом, но только для того, чтобы посочувствовать ему и поддержать в горе. Он должен знать, что есть люди, для которых его боль что-то значит! — сердито сказала Мэри.

— Ты обижена на меня? — огорченно спросила Долорес.

— Нет, мне-то с чего обижаться!

— Но я слышу, что ты недовольна.

— Я считаю, что тебе не стоило уподобляться большинству и рыться в их нижнем белье.

— Трудно с тобой не согласиться. Но иногда небольшая дружеская поддержка не помешает. Ты как думаешь?

— Только если после этого ты не чувствуешь себя так, словно у тебя в душе хорошенько потоптались и оставили уйму грязных следов.

— Вот и отлично! — заявила Долорес.

Мэри сразу же поняла, что подруга ее не слышала.

— А у меня есть для тебя сюрприз! Бери ручку и пиши! — продолжала Долорес.

Думая о своем, Мэри подчинилась приказу и принялась записывать какой-то Интернет-адрес под диктовку Долорес.

— Что это такое? — спросила она, закончив записывать.

— Почтовый ящик Уильяма.

— Откуда ты его взяла?!

— У Уильяма есть приятель Джордан. Он и решил поделиться со мной, точнее с тобой.

— Ты что же и его приятелям рассказываешь о наших отношениях! — вспылила Мэри.

— Он и так знал! — принялась защищаться Долорес. — И если хотя бы половина того, что он говорит, правда, тебе стоит все бросить и ехать к Уильяму, чтобы остаться с ним навсегда.

— Прекрати!

— Хорошо, уже молчу. Но, видишь ли, я узнала об Уильяме очень много и мне так хочется всем этим с тобой поделиться!

— Того, что я знаю об Уильяме, мне вполне достаточно, — отрезала Мэри. — Я не знаю, где ты встретилась с его другом и как он узнал обо мне…

— Мы как-то разговорились с Джорданом о том, что такое настоящая любовь и бывает ли она вообще. И я, только ради примера, рассказала твою историю. Ты не думай, я не называла имен! Джордан задумался и сказал, что и он знает нечто подобное. Рассказал мне о тебе и Уильяме. Не все, конечно, — я все же, как твоя подруга, знаю побольше, но основные факты совпадали.

— Я уже жалею, что ты моя подруга! — в сердцах бросила Мэри.

— Ну, подружка, прекращай же на меня сердиться! Если хочешь, я больше ни слова не скажу ни об Уильяме, ни о его друге, ни о ваших отношениях, если этот садомазохизм вообще можно назвать отношениями!

— Да, так будет гораздо лучше.

— Хорошо, — покорно согласилась Долорес. — О чем же тогда мы будем разговаривать?

— А что, кроме попыток психоанализа, тебе со мной и поговорить не о чем? Кстати, откуда ты узнала, что я до сих пор думаю об Уильяме? Может быть, я уже давно нашла ему замену… — Мэри только сейчас поняла, что Долорес, находящаяся в Лондоне, слишком хорошо осведомлена о ее состоянии.

— Ну, у нас с тобой ведь есть общие друзья, — пробормотала Долорес.

— Ясно! Я спущу с Брайана шкуру!

— Он вовсе ни при чем! — заступилась за него Долорес. — Просто мы очень за тебя волнуемся!

— Я вам благодарна, но просила бы не лезть в мою жизнь. Я взрослая девочка и сама могу разобраться в своих проблемах.

— Иногда я в этом сомневаюсь, — хмуро сказала Долорес. — Кстати, а что это такое происходит с Брайаном — он в последнее время говорит о тебе без обычного придыхания и обожания?

— Брайан собрался жениться.

— Ты что, согласилась?

— А кто сказал что на мне? — усмехнулась Мэри.

Через двадцать минут, когда Мэри рассказала подруге о Келли, об их совместном праздновании Рождества, подруги наконец-то распрощались и Долорес отправилась отсыпаться.

Мэри принялась бесцельно бродить по дому. Огонь в камине давно погас, не осталось даже угольков. Новости, сообщенные Долорес, сильно встревожили ее.

Бедный Уильям! — думала Мэри, переставляя тарелки в кухонном шкафу. Я не знаю, как сильно он любил Роберту и действительно ли она заставила Уильяма поторопиться со свадьбой, но Уильям не заслуживает того горя, что свалилось на него. Интересно, могут ли у Роберты еще быть дети? Я надеюсь, что это так. Брак без детей ужасен. Я хочу, чтобы Уильям был счастлив, пусть и без меня. Я должна ему посочувствовать. Похоже, я единственный человек, который по-настоящему сочувствует Уильяму и Роберте. Он должен услышать хоть одно слово поддержки и утешения.

Мэри потянулась к телефону, но тут же отдернула руку, словно аппарат мог ее обжечь.

Я не смогу позвонить Уильяму! Ни за что на свете! Если только я услышу его голос, я расплачусь. Не нужно ему знать, что я все так же страдаю. Ему и так сейчас очень тяжело. Вдруг он начнет обвинять себя в том, что я плачу. Да и как-то глупо звонить, чтобы принести соболезнования, и тут же разрыдаться. Может быть, стоит ему написать? Вот только куда? Я не имею ни малейшего понятия, где живет Уильям. Что же мне делать?




12


Мэри щелкнула мышкой и только сейчас, когда ее письмо уже пошло Уильяму, она поняла, что до сих пор задерживала дыхание. Дрожащей рукой она вытерла мелкие бисеринки пота, выступившие на лбу.

Господи, не представляла, что это будет так тяжело! — подумала она, откидываясь на спинку стула. Остается только надеяться, что Уильям не найдет в моем письме ничего такого, что заставило бы его понять, как сильно мне его не хватает.

Она еще раз внимательно перечитала текст письма. Ничто в нем не свидетельствовало о ее любви и страданиях. Мэри писала только о том, что искренне соболезнует горю Уильяма и Роберты, что желает поддержать их в этот тяжелый момент. Она специально ни разу не обратилась непосредственно к Уильяму, желая подчеркнуть, что сочувствует не только ему, но и его жене.

Как бы я ни любила Уильяма, он женат на другой женщине. И Роберта вовсе не виновата в том, что мы с Уильямом встретились. Если бы в тот день я не послушалась Долорес и пошла в другое кафе, я бы никогда в жизни не узнала, что где-то существует Уильям Стилл. Не узнала бы, какими нежными могут быть его руки, какими ласковыми губы. Не узнала бы, что могу так преданно любить. Закрыв глаза, Мэри попыталась справиться со слезами.

Сколько же можно плакать! — укорила она себя. Прошло уже много времени, а я все еще плачу от одной только мысли об Уильяме. Я же специально уехала из Лондона, чтобы научиться жить без него, без его любви. А теперь плачу от одного только воспоминания!

Мэри сердито вытерла щеки и встала из-за компьютера.

Мне нужно заняться чем-то полезным, иначе я могу вновь раскиснуть. Скорей бы уж начались занятия? Как мне хочется приносить хоть какую-то пользу! Счастливый человек Брайан, от мыслей о своих проблемах он всегда может уйти в работу. Хотя теперь, когда мне нет места в его жизни, проблем станет гораздо меньше.

Она невесело усмехнулась и пошла в гостиную, чтобы еще раз просмотреть планы своих занятий. Мэри очень старалась сделать так, чтобы ее уроки были максимально интересными и полезными, но она в последнее время чувствовала постоянную неуверенность в себе. Ей казалось, что теперь, когда она не смогла разобраться со своей личной жизнью, у нее ничего не получится и с карьерой.

Мэри опустила голову. Листы с планами упали на пол и рассыпались.

— Я никогда не научусь жить без тебя, Уильям, — тихо прошептала она и расплакалась.




Никогда еще погода за окном так не соответствовала чувствам Уильяма. Он хмуро посмотрел на тяжелые свинцовые тучи, которые затянули небо и, казалось, никак не могли решить, разразиться ли им очередным дождем или все же подождать еще чуть-чуть. В раздражении Уильям отбросил в сторону свой карандаш.

Если я сейчас же не возьму себя в руки, я ни за что не смогу закончить этот контракт вовремя! — попенял себе Уильям. Черт, прошло уже полтора месяца, я успел жениться и потерять еще не рожденного ребенка, а все никак не могу забыть о моей колдунье. Когда же этому придет конец? Может быть, мне стоит развестись с Робертой сейчас? О чем я только думаю?! Бедняжка так страдает, что лишилась ребенка. Наш развод будет для нее страшным ударом. Нет, я не могу этого сделать. Лучше мне заняться работой, пока я снова не вошел в этот замкнутый круг, где желания и возможности никак не придут в соответствие.

— О чем грустишь, приятель? — лениво поинтересовался Джордан, как всегда без стука входя в кабинет Уильяма.

— О том, что у меня страшно невоспитанные друзья! — огрызнулся он.

— Вот это да! — протянул Джордан. — Уильям Стилл позволяет чувствам взять верх!

— Слушай, отстань от меня, а? Мне и без твоей иронии плохо.

— Я от тебя не отстану, пока ты не поймешь, что должен немедленно ехать в Норидж.

— Какого черта я забыл в Норидже? — искренне удивился Уильям.

— Ну, насчет связей с чертом, не знаю но, говорят, что каждая колдунья знается с нечистым. Даже если у нее ангельские фиалковые глаза…

— Что ты хочешь этим сказать? — Уильям подозрительно прищурился.

— Танцуй, приятель! Я узнал новый адрес мисс Гамильтон.

— Джордан, я не просил тебя этого делать.

— А мне кажется, что тебе сейчас больше всего на свете хочется увидеть ее. Хоть Рождество и прошло, мне приятно сделать другу еще один подарок.

— Хватит с меня и руководства для желающих развестись. Роберта теперь тебя окончательно возненавидела.

— Это у нас с ней взаимно. Роберта, конечно, еще та штучка, но совсем не в моем вкусе.

— Эй, приятель, поосторожнее, она моя жена! — предупредил его Уильям.

— Если все будет двигаться в верном направлении, скоро она станет твоей бывшей женой и самой большой ошибкой в твоей жизни.

— Джордан, не темни!

— Да ты что, сам не видишь? После того как Роберта якобы потеряла ребенка, она только и делает, что бродит в сногсшибательных прикидах с одного светского раута на другой. И, между прочим, без тебя, мой друг.

— Роберта имеет полное право отдохнуть и расслабиться после того, что с ней произошло. Думаю, гораздо лучше, что она отвлекается на гольф и тусовки, чем сидела бы у себя в комнате и оплакивала ребенка, которого потеряла.

— Почему же тебе не составить ей компанию?

— Потому что я много работаю. И вообще, Джордан, тебе не кажется, что моя семейная жизнь не твоего ума дело?

— Я твой личный врач и должен знать все, что касается моего пациента.

— Я бы тебя не подпустил к себе и на пушечный выстрел, даже если бы у меня была всего лишь простуда, а вокруг на целые мили не было бы ни одного врача.

— Мы говорим не о моих способностях, а о твоем браке.

— Может быть, ты и говоришь о моем браке, я же этот вопрос не собираюсь ни с кем обсуждать.

— Слушай, да раскрой ты глаза! Роберта тебя нагло обманула. Как только я попытался поговорить с ней о ее беременности, она сразу же сбежала! Да и когда у нее начался выкидыш, она тоже не подпустила меня к себе. Тебе не кажется все это несколько странным?

— Нет, просто Роберта тебя очень не любит.

— Настолько, чтобы пожертвовать жизнью ребенка?

— Она была в шоке, ей было очень больно.

— Роберта кормит тебя сказками, а ты их послушно глотаешь. Кстати, ты не знаешь, почему случился выкидыш?

— Я пытался спросить об этом, но Роберта тут же начинала плакать. Я не хочу тревожить ее понапрасну.

— Зря.

— Слушай, я не понимаю, к чему ты ведешь этот разговор! — вспылил Уильям.

— К тому, что тебе следует внимательнее относиться к своей жене. Точнее, присматриваться к ее поведению. Смотри, Уильям, а то мигом пополнишь ряды рогоносцев, о которых пишут в светской хронике!

— Джордан, или ты сейчас же замолчишь, или я выкину тебя из своего кабинета! — Уильям произнес это тихим, внешне спокойным голосом.

Джордан тотчас понял, что друг действительно готов привести свою угрозу в исполнение.

— О'кей! — быстро произнес он, поднимая руки. — Но хотя бы адрес мисс Гамильтон ты хочешь узнать?

— Если в этом возникнет необходимость. Не раньше.

— Ладно, тогда я пойду. С тобой невозможно говорить в последнее время. Да, и не забудь проверять время от времени свою электронную почту.

— Зачем? — подозрительно спросил Уильям.

— Тебя ждет сюрприз.

— Какой?

— Мне почему-то кажется, что ты узнаешь о нем довольно скоро. Пока, Уильям! — Джордан вышел, весело насвистывая какую-то мелодию.

Господи, если бы Джордан только знал, как близок я бываю к тому, чтобы попросить у Роберты развод и поехать за Мэри! Неужели он думает, что я до сих пор не узнал ее адрес?! Но что же я скажу ей, когда появлюсь? Прости, дорогая, но я вынужден был жениться на другой, потому что сделал ей ребенка. А заодно прости и за то, что я ничего не сказал тебе о своей помолвке. Но ведь все это мелочи…

Уильям горько усмехнулся и включил компьютер.

Может быть, Джордан решил прислать мне какую-нибудь идиотскую открытку, типа: «Рогоносцы, объединяйтесь!»? — подумал он.

Через полчаса Уильям ошеломленно откинулся на спинку стула. Он протер глаза и еще раз с удивлением перечитал письмо Мэри.

Как же она узнала мой адрес? — удивился он. Хотя знаю как… Удивительное письмо, она ни разу, ни словом не обмолвилась о том, как близки мы с ней были, ни разу не сказала о своих чувствах, она даже ни разу не обратилась прямо ко мне. Боже мой, откуда же Мэри узнала, как сильно мы с Робертой нуждаемся в утешении? Я никогда не думал, что простые слова сочувствия могут так затрагивать душу. Все ее письмо — это любовь, одна любовь. Но она ни за что не посмеет сейчас, когда я женат, когда Роберта потеряла ребенка сказать мне о своих чувствах. Она даже не ждет и не надеется. Она просто хотела утешить меня. Как же тяжело ей было написать это письмо. Она ведь понимала, что я женился на Роберте только из-за ребенка. В сложившихся обстоятельствах Мэри могла бы напомнить о себе и, кто знает, стал бы я сохранять брак с Робертой? Нет, Мэри не способна идти по трупам. Она ни за что не позволит себе быть счастливой, если это сделает несчастным кого-то другого. Как же она сейчас страдает!

Уильям уронил голову на руки. Он чувствовал, как по щекам бегут слезы, но не хотел их останавливать.

Если бы я мог омыть этими слезами твои ноги, Мэри! Если бы мог искупить всю боль, что причинил тебе!..




Мэри не знала, на что она надеется, когда проверяла почту в своем почтовом ящике. Всю ночь она не могла уснуть, думая о том, что почувствовал Уильям, когда увидел ее письмо. Вспомнил ли он о ночи их любви? Может быть поспешил уничтожить ее письмо, а может, наоборот, поспешил написать на него ответ. Мэри так хотелось верить в это!

С моей стороны глупо на что-то надеяться! Зачем я вообще решилась ему написать? — спрашивала она себя. Уильям для меня закрытая страница, но все равно я хочу, чтобы он был рядом! Пусть я не могу ощущать тепло его тела, слышать его голос, зато я могу читать строки, написанные им. Но разве от этого я не сделаю только больнее себе и ему? Хотя разве мне может быть больнее?

От всех этих вопросов кружилась голова. Мэри встала утром совершенно разбитая. Но сразу же, даже не позавтракав, бросилась к компьютеру.

Увидев, что Уильям все же ответил на ее письмо, она с трудом сдержала подступившие к горлу рыдания и погрузилась в чтение.






«Милая Мэри, я очень благодарен тебе за твое письмо. Если бы ты знала, как мне тяжело видеть вокруг постные лица и слышать слова, которые ничего не значат! Я знаю, что ты искренне соболезнуешь моему горю, что хочешь утешить меня. Спасибо тебе за это. Я не знаю, что заставило меня написать это письмо, может быть откровенность и искренность твоего письма, а может, желание хоть как-то пообщаться с тобой, пусть даже и через километры оптических кабелей. Мне тебя очень не хватает, Мэри. Я знаю, что делаю тебе больно, когда пишу эти строки, но не могу сдержать своих чувств. Мне так плохо без тебя! Сначала я думал, что это пройдет, что когда-нибудь я смогу без дрожи вспоминать твои фиалковые глаза, твои нежные губы, но проходит время, а ты все так же снишься мне каждую ночь. Боже мой! Зачем я только это все пишу! Мэри, родная, я понимаю, что не имею права говорить тебе это, что должен дать тебе возможность жить без меня. В своем письме ты ни разу не позволила пожалеть себя. Я слаб, я так не могу. Мне плохо без тебя, и я готов в этом признаться. Но и сейчас я, как и почти два месяца назад, не вижу никакого выхода. Точнее, выход есть, но я знаю, что ты не примешь его. Как же все сложно и запутанно! Я устал пытаться понять, что для меня важнее: долг, честь или ты. Проблема в том, что чем дальше, тем нужнее мне ты и твоя любовь. Не знаю, хватит ли у меня душевных сил, чтобы отослать это письмо, а если хватит, боюсь, что вновь причиню тебе боль. Я ненавижу себя за это, ненавижу, но не могу не писать, не могу не кричать о том, как сильно ты нужна мне, Мэри! Вот только я не знаю, нужен ли я тебе…»





Мэри, судорожно сжимая в побелевших от напряжения пальцах мышку, перечитала письмо.

Боже мой! Да ведь он признается, что любит меня! — подумала она. Как же теперь мы будем жить? Мне нужно с кем-нибудь посоветоваться. Я должна кому-то позвонить. Я не могу ни на что решиться сама!

Мэри чувствовала, что у нее начинается обыкновенная истерика, но никак не могла остановить ни потоки слез, ни лихорадочное кружение мыслей. Она схватила телефонную трубу и, не размышляя ни секунды, набрала номер Брайана.

— Доктор Дэвис у телефона, — сразу же снял он трубку.

— Брайан, мне… — начала говорить Мэри, но тут же захлебнулась в рыданиях.

— Господи, Мэри! Что случилось? Ты больна?

— Да я в полном порядке, то есть не совсем. В общем, — Мэри собралась с мыслями, — физически я совершенно здорова.

— Так что же случилось?

— Я написала Уильяму письмо с соболезнованиями, а он прислал мне ответ, где признается, что любит меня! А я не могу жить без него! Но у него же есть Роберта! В общем, я совсем запуталась!

— Значит, насколько я понимаю, ты написала Уильяму письмо?

— Да. — Мэри всхлипнула.

— Зачем?

— У его жены случился выкидыш. А все вокруг только и делают, что сплетничают. Мне показалось, что Уильяму очень нужна моя помощь и поддержка.

— И он тебе прислал ответ, где говорит, что любит тебя?

— Да.

— Ну, Мэри, дорогая, чего же ты хочешь от меня-то?! — воскликнул Брайан.

— Мне так нужно было хоть с кем-то поговорить! — призналась она. — Я не знаю, как мне жить дальше, что делать. Я не могу без Уильяма, но и с ним я не смогу жить.

— Почему?!

— Есть еще Роберта. Она только что потеряла ребенка. Он не может вот так просто взять и развестись с ней. Ей и так сейчас не сладко!

— А Уильям что?

— Он мучается, не может понять, что для него важнее: долг перед Робертой или чувства ко мне.

— Какой ответственный мужчина, — усмехнулся Брайан. — Мне почему-то кажется, что если бы вы оба как можно меньше внимания уделяли столь абстрактным понятиям, как долг и честь, вы были бы гораздо счастливее.

— Но ведь ты знаешь, что я не могу по-другому! — воскликнула Мэри. — И он не может.

— Именно поэтому, думаю, ты его и выбрала. Помню, когда я любил тебя, я был готов на что угодно, лишь бы быть рядом с тобой.

— Ох, Брайан! — тихо вздохнула Мэри.

— Я рад, что у меня это прошло и мы стали просто друзьями. А насчет совета… Я не могу тебе ничего порекомендовать, кроме как принять успокоительное, еще лучше снотворное, и забраться в постель. Тебе нужно отдохнуть и прийти в себя. Но это я говорю как врач, а не как друг.

— А что ты мне скажешь как друг?

— Милая, помни только одно: нет на свете ничего важнее настоящей любви. Если вы любите друг друга так, что способны отдать за эту любовь жизнь, значит вы должны быть вместе несмотря ни на что. Но, Мэри, так должно быть, только если это настоящая любовь. Ты понимаешь, о чем я?

— Да, Брайан, понимаю… — как эхо отозвалась Мэри.

— Вот и отлично, а сейчас ложись-ка в постель. Я заеду к тебе после работы.

— Только возьми с собой Келли. Не хочу видеть, как из-за меня распадается еще одна пара.

— Мэри, ты ни в чем не виновата. Человек не может приказать себе полюбить или разлюбить. Ни ты, ни твой этот Уильям, ни тем более Роберта — никто не виноват. Иногда дурацкая фраза «просто так получилось», все же имеет определенный смысл. Попробуй подумать над этим, пока мы к тебе не приедем.

— Хорошо, Брайан. И спасибо тебе большое.

— Пока что не за что. — Брайан положил трубку и протер уставшие глаза. Он вот уже три часа пытался разобраться в одном сложном деле, которое в перспективе могло принести его больнице (Брайан уже привык называть больницу Нориджа своей) большие проблемы.

Может быть, стоит посмотреть и другие истории болезни пациентов этого врача? Если он еще где-то допускал столь грубые ошибки, это может стоить больнице репутации. А если прецедентов нет, что ж, это будет нам только на руку.

Брайан встал и мысли его потекли в другом направлении.

Нет, никогда мне не понять Мэри. Если она любит Уильяма, а он любит ее, в чем же проблема? Если только в его жене и в их неродившемся ребенке, то это смешно!

Он покачал головой и достал с полки еще один ящик, полный толстенных историй болезни. Одну за другой Брайан просматривал их, и лицо его прояснялось. Судя по всему, его сотрудник вполне профессиональный врач. Методичный Брайан решил досмотреть стопку до конца и вытащил предпоследнюю историю. Что-то в этой карте его насторожило.

Странно. Никак не могу понять, что здесь не так? — задумался он. Вроде бы с историей болезни и с диагнозом все правильно. Здесь и думать-то нечего. Что же меня волнует?

Брайан закрыл историю и задумчиво посмотрел на титульный лист.

— Господи ты, боже мой! — не сдержавшись, воскликнул он, а потом схватил трубку и набрал номер Долорес, надеясь, что взбалмошная подруга Мэри дома. — Это Брайан, — коротко представился он.

— Что-то с Мэри?

— Можно сказать и так, но пусть она лучше сама тебе расскажет. Я звоню по другому поводу. Ты не помнишь девичьей фамилии жены Уильяма?

— Вроде бы ее звали Роберта Кейстоун, но зачем тебе?

— Долорес, ты срочно должна найти мне телефон этого Уильяма! Он должен знать.

Уже через полчаса Брайан набирал номер Уильяма. И вновь он молился, чтобы тот был дома. Брайану нужно было срочно поведать ему о том, что он нашел в архиве небольшой больницы Нориджа.

— Мистер Стилл? — уточнил Брайан, когда на другом конце провода взяли трубку. — Меня зовут Брайан Дэвис. Я близкий друг Мэри Гамильтон и доктор окружной больницы Нориджа. У меня есть информация, которая может оказаться очень важной для вас.




13


Уильям ошеломленно посмотрел на невысокого, начавшего лысеть мужчину, который представился доктором Дэвисом.

— Вы хотите сказать, что располагаете важными для меня сведениями? — спросил он.

— Да, именно так.

— И ради этого вы приехали в Лондон из Нориджа?

— Может быть, вы все же посмотрите на документы, которые я привез? Должен признаться, этим я нарушаю врачебную тайну. И меня это беспокоит. Если кто-то узнает, что вы получили их от меня… В общем, сразу же договоримся, мистер Стилл, что вы ни при каких обстоятельствах не назовете моего имени.

— Я все понял, мистер Дэвис, — спокойно сказал Уильям. — Только почему вы решили, что эти ваши документы представляют для меня какую-то ценность?

— Потому что они позволят вам безболезненно разрубить гордиев узел взаимоотношений с Мэри и вашей женой.

— Откуда вы знаете о моих проблемах?

— Очень просто. Много лет я мечтал о том, что Мэри согласится стать моей женой. И должен признать, до того момента как в ее жизни появились вы, я еще мог на что-то рассчитывать. Теперь же я могу только пожелать ей всего хорошего и проститься со своей мечтой.

— Мне прямо как-то неловко, — пробормотал Уильям. — Я чувствую себя так, словно пытался увести у вас невесту.

— К чести Мэри нужно сказать, она никогда не давала мне даже малейшего повода думать, что когда-нибудь даст согласие. Это были просто мои мечты. Но я даже рад, что все так получилось.

— Почему же?

— Потому что я встретил прекрасную достойную девушку и собираюсь на ней жениться. Мы уже назначили бракосочетание на апрель.

— Поздравляю. — Уильяма все больше и больше удивлял этот неожиданно появившийся у него доктор.

— Спасибо, — спокойно ответил Брайан. — Я хочу, чтобы вы мне откровенно сказали, что вы чувствуете к Мэри.

— Почему вас это должно волновать? Вы же так и не стали ее женихом. И уж тем более мужем!

— Зато я был и остаюсь ее другом. Вы, наверное, знаете, что Мэри очень одинока: ее семья на другом континенте, а если быть до конца честным, в другом параллельном мире. У Мэри есть только я и Долорес — ее подруга. Вот и весь круг общения мисс Гамильтон. Она чуткий и ранимый человек. Она добра и нежна. Если бы вы знали, как искренне она может сострадать чужому горю!

— Я знаю, — тихо сказал Уильям.

— Тем более! Вы должны меня понимать. Я чувствую ответственность за Мэри, за ее будущее, тем более сейчас, когда мое-то будущее устроено. — Брайан хмыкнул. Он немного подумал и решил, что с Уильямом стоит быть предельно откровенным. — Мэри несчастна, она постоянно плачет, хотя всячески пытается это скрыть. Она каждый день, каждую минуту думает о вас…

— Зачем вы мне все это говорите, мистер Дэвис? — сердито перебил его Уильям.

— Затем, что вы должны решить для себя один важный вопрос: любите ли вы Мэри или нет. Хотите вы с ней быть или предпочтете свою нынешнюю жену.

Уильям молчал, пытаясь собраться с мыслями, чтобы объяснить этому провинциальному доктору всю сложность ситуации, в которую он попал.

— Что же вы молчите? — Брайан наконец не выдержал.

— Когда я встретил Мэри, мне показалось, что мир перевернулся, — тихо сказал Уильям. — Больше всего на свете я хочу быть рядом с ней.

— Так что же вам помешало любить Мэри?

— Я дал слово Роберте.

— И вы не могли расторгнуть помолвку? Не велик грех!

— Да, вы правы, именно так я и хотел сделать. Но Роберта сообщила мне, что ждет ребенка.

— И вы сразу же поверили?

— Конечно! Неужели женщина смогла бы солгать о столь важном для нее событии! Да и потом, как бы она справилась с ситуацией, если время бы шло, а живот не увеличивался?

— Об этом мы поговорим позже, — остановил его Брайан. — Главное, что я сейчас хочу от вас услышать: если бы вы получили возможность освободиться от своей жены…

— Как же я могу! — воскликнул Уильям.

— Не перебивайте! — потребовал Брайан. — Так вот, если бы вы получили возможность освободиться от своей жены и при этом ваша совесть осталась бы совершенно чистой, вы бы просили Мэри стать миссис Стилл?

— Господи, я очень виноват перед своей женой!

— Вот перед ней и покайтесь, не стоит каяться передо мной. Я врач а не духовник. Просто скажите, что хотите быть рядом с Мэри и любить ее!

— Да я мечтаю об этом с первой минуты нашего знакомства! Я не могу жить полной жизнью, если в ней нет Мэри! Я думал, что женюсь на Роберте, родится наш ребенок и я смогу если и не забыть Мэри, то хоть чуть-чуть смягчить свою боль. Но вскоре понял, что это невозможно.

— Отлично. Я понял, что вы любите Мэри и постараетесь сделать все, чтобы она была счастлива. — Брайан молча достал из портфеля бумаги и бросил их Уильяму через стол. — Читайте, мистер Стилл. Это ключ к вашей свободе.

Несколько минут Уильям внимательно изучал ксерокопии, привезенные Брайаном. Когда он опустил последний листок, руки его дрожали от еле сдерживаемого гнева.

— Что вы теперь собираетесь делать, мистер Стилл? — осторожно спросил его Брайан.

— Позову своего адвоката и покажу ему эти бумаги. Я должен быть уверен, что Роберта не увильнет от ответственности. Как только я это сделаю, я поеду к Мэри и буду на коленях умолять ее простить меня.

— Отлично! Я на машине, и если вы поторопитесь, то с удовольствием подвезу вас в Норидж. Здесь всего-то полтора часа езды, а Мэри очень ждет меня вечером. Ей нужно было с кем-то поговорить, и, я думаю, разговор должен был идти о вас. Будет лучше, если вы между собой выясните все вопросы. Признаться, я уже порядком устал быть личным психотерапевтом Мэри и убеждать ее, что нужно немедленно ехать к вам и бороться за свое счастье изо всех сил.

— Нет, Мэри не такая!

— В этом-то и состоит ее проблема. Но что же вы сидите, мистер Стилл? У вас так много дел! Как думаете, вы успеете разобраться со всеми делами за час? Я хотел заехать в ювелирный купить кольцо для своей Келли. Мы так спешно договорились о свадьбе, что я даже не успел как следует подготовиться. — Брайан встал и отвесил Уильяму легкий поклон. — Значит через час, мистер Стилл?

— Я буду готов гораздо раньше. — Как только Брайан ушел, Уильям тут же схватился за телефонную трубку и набрал номер Джордана.

— Ты мне необходим. Дело первостепенной важности!

— Уильям, что стряслось?

— Хоть мне и неприятно это признавать, но ты был прав. Приезжай быстрее, ты должен будешь заняться моими делами. Не зря же я тебя сделал своим поверенным!

— А куда это ты собрался?

— Спасать свою любовь!

— Боже мой! Как благородно! А я-то тебе зачем? Если ты собираешься умирать и пишешь завещание, не забудь указать и меня! — ворчливо сказал Джордан.

— С этим не шутят, приезжай быстрее!

Уильям бросил трубку, чтобы не дать другу развить тему завещания. Он хотел, чтобы тот появился как можно быстрее.

Я должен был поехать к ней еще две недели назад, как только понял, что меня и Роберту больше ничто не связывает, подумал он и принялся нетерпеливо постукивать ручкой по столу.

Если Джордан задержится еще хоть на пару минут, я его убью несмотря на то, что он всегда желал мне только добра! — через полчаса решил Уильям.

— Ну и что у тебя стряслось? — сердито спросил Джордан, открывая дверь.

Уильям молча подал ему бумаги, которые привез Брайан. Джордан быстро их просмотрел и бросил смущенный взгляд на Уильяма.

— Мне жаль, приятель, что ты все же узнал это, — сказал он. — Что будешь делать?

— Разводиться с Робертой. Я и так отдал ей слишком много. Меня ждет Мэри.

— Ты сейчас поедешь к ней?

— Да.

— Тогда не буду тебя больше задерживать. У настоящей любви не может быть преград! Подумайте хотя бы раз только о себе, ладно?

— То есть? — удивился Уильям.

— Эта ночь должна стать вашей, а свои проблемы вы сможете обсудить с утра.

— Я хочу сказать ей, как сильно люблю ее. Этого мне пока достаточно.




Мэри лежала в кровати, то проваливаясь в неглубокий сон, не приносящий уставшему мозгу облегчения, то вновь возвращаясь в реальность. По совету Брайана она приняла снотворное, но от перевозбуждения лекарство не действовало.

Сколько же еще мне предстоит вот так валяться в кровати, пытаясь ни о чем не думать? — спросила себя Мэри.

Она перевернулась на другой бок, и взгляд ее случайно упал на часы.

Уже почти восемь. Интересно, куда это пропал Брайан? Неужели он забыл о своем обещании навестить меня? Нет, это вовсе не похоже на Брайана. Может быть на работе возникли какие-то проблемы? Или Келли не смогла приехать так рано?.. Только бы они появились! Я не смогу одна пережить этот вечер. А что же я буду делать ночью? Брайан все же доктор. Может быть, он даст мне более сильное снотворное? Я не могу больше думать. Моя голова переполнена, словно лифт в небоскребе в час пик!

Мэри истерично хихикнула, но тут же смех сменили всхлипы. Она уткнулась в подушку и разрыдалась в который раз за день.

Ну почему, почему мы не можем быть вместе?! Я же готова отдать все на свете, только бы прижаться к плечу Уильяма, только бы слышать его голос, смотреть в его глаза, чувствовать его тепло! Как же мне хочется быть рядом с ним, любить его, жить для него! Почему такая несправедливость? Разве эта Роберта любит его сильнее меня? Нет, я ведь разговаривала с ней. Она ни разу не сказала о своей любви к Уильяму, она все время твердила мне, что они дали друг другу слово, что у них будет общий ребенок. Короче, одни обязательства, но никаких чувств. Почему же я уступила? Почему я не могу, как та же Роберта, идти напролом ради того, чтобы завладеть любимым мужчиной? Ну что мне стоило просто проигнорировать ее? Сейчас бы я была с Уильямом, любила бы его, заботилась о нем, рожала ему детей. Почему я не такая?

Мэри всхлипнула еще раз и почувствовала, что вновь погружается в сон.

Я молюсь только об одном — пусть хотя бы во сне мои тревоги оставят меня. Я устала просыпаться в слезах на мокрой подушке.

На этот раз она не плакала. Ей снилось, что Уильям пришел к ней, что он сидит рядом на ее кровати и нежно гладит ее по голове. Осторожно снимает теплыми губами слезинки с ее щек.

— Уильям, не уходи на этот раз, — пробормотала Мэри. — Я не могу терять тебя и во сне!

— Я больше не уйду! — услышала она его тихий и нежный голос. — Я больше никогда от тебя не уйду.

Уильям обнял ее и прижал к своей груди. И только почувствовав биение его сердца, Мэри поняла, что она уже не спит.

— Уильям? — спросила она, широко открывая глаза.

— Да, милая, это я.

— Что ты здесь делаешь?

— Я пришел к тебе, чтобы мы всегда были вместе.

— Но как же?

Уильям нежно прикоснулся пальцем к ее губам, призывая замолчать.

— Не нужно сейчас о том, что было. Если бы я только мог, я бы обо всем забыл, выкинул дни без тебя из своей памяти.

— Почему? — спросила Мэри, и ее фиалковые глаза широко распахнулись от удивления.

— Потому что без тебя я страдал. Я не мог жить, зная, что ты далеко от меня, понимая, что не могу обнять тебя, не могу прижаться щекой к твоей щеке, не могу поцеловать твои нежные губы, не могу смотреть в твои прекрасные глаза. Без тебя для меня нет жизни, Мэри.

— Боже мой, Уильям! Если бы ты только знал, что я пережила без тебя!

— Я знаю. Прости меня, милая, за все эти дни и ночи, за каждую слезинку, пролитую тобою. Если бы я только мог все это искупить и исправить!

— Просто люби меня, Уильям! — попросила Мэри.

Она обвила руками его шею и прижалась к его губам в страстном поцелуе. Руки Уильяма медленно скользили по гладкому шелку ее пеньюара. Он чувствовал, как ее тело начало дрожать под его руками. Очень медленно Уильям провел пальцем вниз по ее позвоночнику, заставляя ее податливое тело выгнуться ему навстречу.

Трясущимися руками Мэри начала расстегивать его рубашку. Пуговицы не слушались ее дрожащих пальцев, а у Уильяма не было сил терпеть это испытание. Он резко дернул рубашку, и пуговицы полетели в разные стороны.

— Интересно, а что ты будешь делать завтра? — рассмеялась Мэри и принялась осторожно покусывать мочку его уха.

— Я не могу сейчас думать ни о чем, кроме того, что ты сводишь меня с ума, моя колдунья.

— И вовсе я не колдунья, — шепотом произнесла она, и в фиалковых глазах загорелись искры страсти.

Мэри провела рукой по его обнажившейся груди. Ей нравилось ощущение упругих волосков на своей ладони. Она прочертила пальцем дорожку к низу его живота, и там ее пальчики задержались.

— О, Мэри! Иди ко мне! — простонал Уильям, пытаясь прижать ее податливое теплое тело к себе.

Но Мэри лишь коротко рассмеялась и отстранилась от него. Она еще раз прочертила дорожку по его груди пальцем так, словно пыталась запомнить маршрут. Потом посмотрела в глаза Уильяма и провела языком по пересохшим губам. Нежно и легко она поцеловала Уильяма в ямочку возле ключицы.

— Мне кажется, тебе это должно понравиться, — прошептала она.

Вместо ответа Уильям лишь застонал.

Губы Мэри повторили маршрут, который уже прочертил ее палец, и вот она вновь остановилась в жестких завитках его волос.

— Нет, Мэри, только не сейчас! — пробормотал Уильям. — Если ты прикоснешься ко мне, я просто этого не выдержу! — Уильям крепко обхватил ее за плечи и прижал к себе.

— Но я хочу дарить тебе наслаждение! Отпусти меня немедленно! — возмутилась Мэри.

— Мы слишком долго думали о других, — прошептал ей на ухо Уильям. — Я больше не желаю никого слушать. Сегодня я буду делать только то, что мне нравится.

— Что же? — задыхаясь, спросила Мэри.

Она уже знала ответ на свой вопрос.

— Любить тебя!

Его пальцы обхватили ее шею, а губы впились в рот, заставляя забыть обо всем на свете. Он целовал Мэри долго и страстно, то с силой впиваясь в ее губы, почти причиняя боль, то нежно прикасаясь к ним, но каждый раз унося к вершине блаженства. Губы его ласкали тонкую кожу шеи, захватывали мочки ее ушей, упивались теплом и влагой ее рта.

Уильям крепко прижимал ее к себе, и она ощущала сильное тело и твердую мужскую плоть у своих бедер. Он был полон страсти, и его тело горело как в огне. Мэри задыхалась под этим бешеным натиском.

Боже мой, что же я делаю? Он ведь женат! — подумала она, но губы Уильяма, нашедшие сквозь тонкую ткань ее сосок, заставили забыть ее обо всем на свете.

Я буду гореть в аду! — решила Мэри, но ласки Уильяма становились все откровеннее, и она уже не могла ни о чем думать.

От страсти и восторга у нее кружилась голова, и все таяло внутри. Ее руки ласкали его широкие плечи. Роберта была забыта, остался только Уильям и его страсть. Только его горячие распухшие от поцелуев губы. Все мысли о моральных принципах ушли из ее головы, остались только их тела, их души, горящие в огне желания.

Уильям осторожно поднял ее с кровати и помог снять пеньюар. В призрачном свете уличного фонаря Мэри стояла перед ним нагая и прекрасная, словно древнегреческая богиня.

Уильям отступил от нее на шаг и с упоением принялся рассматривать ее тело, восхищаясь его мягкими линиями, матово отсвечивающей кожей, почти черными в темноте комнаты волосами, струящимися по ее спине и груди.

— Как ты прекрасна! — выдохнул Уильям.

Мэри лишь рассмеялась в ответ. Она раскинула руки и повернулась, как бы приглашая его оценить все великолепие ее тела.

Уильям быстро сбросил с себя одежду и шагнул к ней.

Она подняла взгляд и увидела в неверном свете фонаря, как в его глазах плещется неукротимая страсть.

Он поднял ее на руки и понес к кровати. Положив Мэри на постель, он лег сверху. Скользнув руками между ног Мэри, он наслаждался ощущением бархатистости и нежности ее кожи.

С блаженным стоном Мэри приникла к нему, требуя, чтобы Уильям взял ее, утолил огонь страсти, бушующий в ее теле.

Тишина в комнате ничем не нарушалась, кроме страстных стонов. Уильям ласкал ее, обрушивая лавину поцелуев на ее губы, щеки, ямку на ключицах, розовые бутоны груди, плоский живот и темный треугольник волос. Под этой лавиной Мэри задыхалась, она тонула в его страсти.

— Возьми меня! — потребовала она, поднимая бедра, словно приглашала Уильяма погрузиться в ее глубины. Ей хотелось только одного: чтобы он взял ее тело так же, как когда-то забрал душу. Она хотела принадлежать этому мужчине до конца.

Уильям осторожно раздвинул ее ноги и погрузился в теплое, истекающее соком желания лоно. Мэри почувствовала себя на вершине блаженства.

Уильям вновь прижался к ее губам в страстном поцелуе. Мэри тихо застонала и вскрикнула, когда он особенно глубоко проник в нее. Уильям сразу же остановился и заглянул в ее помутневшие от страсти глаза.

— Не останавливайся! — прошептала Мэри и подалась ему навстречу. — Только не останавливайся!

Когда он вновь задвигался, мир для Мэри взорвался миллионами искр. Мучительный восторг казалось будет бесконечным, как поток лавы, извергающийся вулканом их страсти.

Уильям почувствовал, что больше не может контролировать себя, он сам уже мог подчиняться только тому, чего жаждало его тело, уводя Мэри в рай наслаждения. Он крепко прижал к себе Мэри, стараясь стать единым целым с ней. Он целовал ее глаза, ее губы, ее мокрый от капелек пота лоб. Он шептал ей на ухо нежные слова.

Тишина ночи своим покрывалом окутывала их. Она принадлежала только им и дарила свои радости без остатка. Тихий стон Мэри слился со стоном Уильяма.

Долго Мэри лежала под его влажным от пота телом. Его тонкое, словно вылепленное рукой мастера лицо, уткнулось ей в шею под подбородком. Она была слишком утомлена, чтобы разговаривать, и лишь перебирала пальцами пряди его темных волос, глядя, как по его лбу текут маленькие капельки пота.

— Ты — моя жизнь, — тихо прошептала Мэри и закрыла глаза.




14


Мэри проснулась от того, что дыхание Уильяма шевелило волоски на ее затылке. Она улыбнулась и пошевелилась.

Боже мой, как же прекрасно быть рядом с любимым! — подумала Мэри и прижалась к Уильяму. Я так давно мечтала об этом, что сейчас не могу поверить, что моя мечта все же сбылась. Уильям теперь всегда будет со мной.

Мэри не знала, откуда в ее сердце такая уверенность, но ей не хотелось думать ни о чем, кроме своей любви к Уильяму. Осторожно она провела рукой по его лицу, словно старалась пальцами запомнить его, даже самые мелкие черточки.

Он пошевелился во сне и тихо пробормотал ее имя.

Да, он будет со мной. И больше ничто, никто и никогда не сможет разлучить нас!

Мэри бросила быстрый взгляд на часы.

Боже мой, уже почти двенадцать! Во сколько же мы вчера уснули? Хотя я помню, что уже светало… Эта ночь была самой необыкновенной в моей жизни!

Она почувствовала, как краска смущения заливает ее щеки.

— Тебе так идет, когда ты краснеешь! — пробормотал ей на ухо Уильям.

— Ты давно за мной следишь?

— Нет, я проснулся только что. И сразу же подумал: рядом со мной самая очаровательная женщина на свете!

— А как же общепризнанные эталоны красоты?

— Разве дело в том, насколько ты соответствуешь каким-то дурацким эталонам?

— А в чем?

— В том, что ты самая очаровательная, самая добрая, самая нежная женщина! Ты мой идеал!

— Ох, Уильям, ты мне льстишь!

— А ты напрашиваешься на комплимент! — Он звонко поцеловал Мэри в щеку и встал с постели. — Буду очень тебе благодарен, если ты покажешь, где тут у тебя душ.

— Кстати, как ты ко мне в комнату попал?

— Очень просто, меня привез Брайан, ведь ты же сама дала ему ключи от своего дома на всякий случай.

— Вот уж не думала, что они пригодятся в таком деле! — рассмеялась Мэри.

— Брайан тоже не думал. Кстати, у тебя отличные друзья.

— Скажи это Брайану, он будет доволен. А почему ты ехал с ним?

— Брайан сам предложил мне свои услуги.

— А как вы вообще познакомились?

— Мэри, хватит вопросов! — взмолился Уильям. — Позволь мне пройти в душ.

— Выйдешь в коридор, следующая дверь справа. Думаю, ты не ошибешься.

— Отлично! А ты не хочешь присоединиться ко мне? — Уильям подошел к ней и нежно обнял ее за талию. Его теплые губы нашли пульсирующую жилку на шее Мэри и коснулись ее нежным поцелуем.

— Уильям, что ты делаешь?! — прошептала Мэри, ее голос прерывался от дрожи, охватившей тело.

— Я просто хочу любить свою женщину. — Его пальцы, пробежали по ее позвоночнику, словно по клавишам рояля.

Мэри вздрогнула и прижалась к его трепещущему телу. Медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, Уильям целовал ее шею, плечи, грудь, твердые бутоны сосков, вызывая желание и дрожь в ее теле.

— Ты сводишь меня с ума! — пробормотал он.

— Да? — спросила Мэри и прижалась к его бедрам. — Вот теперь я чувствую, что ты действительно сходишь с ума от страсти.

— Моя колдунья! — Уильям подхватил ее на руки и положил на кровать. В этот раз он был не в состоянии ласкать ее тело долго. Он проник в ее лоно одним сильным толчком, заполнив его целиком.

— Уильям! — простонала Мэри.

Ее бедра подались ему навстречу, и вскоре они слились в едином ритме волшебного танца страсти.

Мир утратил свои очертания, и Мэри растворилась в страсти. Уильям уверенно вел ее к вершине, то погружая в пучину, то поднимая к самому солнцу. Не будучи в состоянии долго выдерживать этот бешеный танец, она выгнулась дугой и закрыла глаза, отдаваясь наслаждению.

Несколько мгновений спустя Мэри почувствовала, как струя его страсти ударила ей в лоно. Уильям застонал и опустился на ее влажное от пота тело.

— Моя колдунья! — вновь пробормотал он, нежно поглаживая Мэри по голове. Он стал покрывать легкими поцелуями ее веки, щеки, лоб. — Как же я тебя люблю!

— Очень сильно! — рассмеявшись, ответила Мэри. — Ты только что великолепно продемонстрировал мне силу своей страсти.

Уильям улыбнулся и перевернулся с ней на кровати так, что она оказалась сверху. Желудок Уильяма недовольный такими упражнениями заурчал.

— Как давно ты ел в последний раз? — строго спросила его Мэри.

— Вчера вроде бы завтракал. Вообще в последнее время у меня не было аппетита.

— Значит, так. Сейчас ты идешь в ванную — помнится, ты очень хотел принять душ, — а я пока приготовлю завтрак или обед… Хочешь салат, омлет и отбивные?

— Ты еще и готовить умеешь?

— А что в этом удивительного? Даже моя мама иногда снисходит до того, чтобы самой приготовить ужин. Она-то меня и пристрастила к сложным блюдам. Я вообще-то очень люблю готовить. Да и жизнь без слуг и поваров многому может научить, в том числе и готовке.

— Тогда я самый счастливый мужчина на свете.

— Почему же?

— Потому что в моих руках настоящее сокровище!

— Уильям Стилл, вы неисправимый льстец! Но я не могу сказать, что мне это не нравится! — Мэри поцеловала его и спрыгнула с его широкой мускулистой груди. — Пора вставать! — весело сказала она и накинула халат. — Это чтобы не смущать тебя.

— Одно твое присутствие заставляет мою кровь течь в жилах с утроенной скоростью.

Мэри покачала головой и вышла из спальни. Весело напевая, она спустилась на кухню и занялась готовкой. Мэри уже почти сделала омлет и принялась жарить мясо, как в дверь кто-то позвонил.

Кто бы это мог быть? — удивленно подумала она. Может быть Брайан решил заехать, чтобы узнать, как у нас дела? Да, это Брайан, больше просто некому ломиться в мою дверь. Славно, что он зашел, очень хотелось бы узнать, где они с Уильямом встретились…

Мэри вытерла руки и убавила огонь под омлетом до минимума. Подойдя к двери, она возле зеркала в прихожей поправила прическу. Но, несмотря на все ее усилия, по распухшим губам и горящим глазам любому стало бы ясно, чем она занималась всю ночь. Мэри махнула рукой и распахнула дверь.

— Значит здесь живет женщина, которая решила, что ей позволено отбирать чужих мужей?!

Лицо Мэри вытянулось и побледнело. В эйфории от своего счастья она совершенно забыла о Роберте.

— Как вы узнали мой адрес? — запинаясь, спросила она.

— Очень просто. Мой муж был настолько глуп, что оставил бумажку у себя на столе. Я могу пройти?

Мэри знала, что она должна закрыть дверь перед носом Роберты и сразу же забыть о том, что эта женщина когда-то существовала. Но вместо этого Мэри отошла на шаг, пропуская ее в дом.

— Что вы от меня хотите?

— Самую малость, — спокойно ответила Роберта. — Своего мужа.

— Но ведь я не могу заставить Уильяма вернуться к вам! Если он решил прийти ко мне, значит… — Она запнулась и покраснела.

— Что это значит, милая, продолжайте, — доброжелательно предложила ей Роберта, но глаза ее сузились, словно у рассерженной кошки.

— Это значит, что он любит меня, а не вас.

На несколько секунд в комнате повисла гнетущая тишина. И вдруг ее разорвал резкий, неприятный смех Роберты.

— Что смешного я сказала? — удивленно спросила Мэри, на шаг отступая от соперницы.

— Любит! При чем здесь любовь? Мне нужен мой муж, особенно сейчас, когда я уже привыкла именоваться миссис Стилл и распоряжаться его кредитной карточкой.

— Значит, вы никогда его не любили? — удивилась Мэри.

— Зачем? Мы с Уильямом заключили взаимовыгодную сделку. В результате он получил прекрасную жену, за которую будет не стыдно в свете, а я — возможность жить так, как мне всегда хотелось. По-моему, все честно.

— Но ведь Уильям думает, что вы его любите!

— Пусть думает, если ему так удобнее.

— Что же это за брак без любви?

— Обычный брак. Он ничем не хуже тех, что заключаются по той самой страсти и взаимному влечению. Даже лучше. По крайней мере, мы оба подумаем, прежде чем разрушать его.

— О чем вы можете думать, когда Уильям сейчас со мной? Он больше не вернется к вам, Роберта.

— Как знать… — Она загадочно улыбнулась. — Вы не подумали о том, что у Уильяма передо мной есть определенные обязательства?

— Да, вы являетесь законной супругой, но, думаю, в случае развода Уильям вас не обидит…

— Мне не нужны его подачки! — презрительно фыркнула Роберта.

— Тогда что же вам нужно, если вы не хотите взять деньги? — растерялась Мэри.

— Вы неправильно поняли, мне не нужна часть его денег, мне они нужны все. До последнего цента.

— Но, если вы заинтересованы только в его деньгах, разве вы будете с ним счастливы?

— Я буду счастлива не с Уильямом, а с его кредиткой. Мне кажется, что пора бы уже прекратить этот бессмысленный разговор. Вы не понимаете меня, Мэри, и делаете большую ошибку, думая, что ваша любовь принесет больше счастья, чем трезвый расчет.

— Я знаю, что любовь делает человека счастливым, — твердо глядя ей в глаза, сказала Мэри.

— Я и не мешаю вам наслаждаться счастьем. Любите Уильяма на здоровье.

— Тогда чего же вы хотите?

— Чтобы он вернулся ко мне.

— Но ведь он вас не любит, он любит меня!

— Вот и отлично, значит, вы должны мне помочь.

— Почему это? — растерялась Мэри.

— Потому что Уильям имеет передо мной кое-какие обязательства.

— Мне кажется, что с вашим отношением к этому браку обязательства Уильяма вполне можно определить в твердой сумме.

— Ого! Кто бы думал, что наша милая крошка так заговорит! — Роберта вновь неприятно рассмеялась.

— Что вас так веселит?

— А вы, милая Мэри, не думали, что я чуть было не умерла, когда носила ребенка Уильяма? Разве это не заслуживает того, чтобы он был со мной? Чтобы постарался сделать мне нового ребенка. Я, между прочим, собиралась рожать и была очень рада этому событию.

Она ведь права! Как же я могла позволить себе переспать с мужчиной, жена которого только что потеряла ребенка! Господи, о чем я только думала? Я не смогла отказать Уильяму, у меня даже не возникло мысли спросить его о жене, о том, почему он приехал ко мне, как решился нарушить свое слово. Боже мой, что же я наделала?! Передо мной стоит несчастная женщина, которая только что потеряла ребенка. Наверное, из-за этой ужасной трагедии Роберта стала такой злой и желчной. Она обозлилась на весь мир. Но что же мне делать? Я люблю Уильяма и не смогу без него жить! Я никогда не отдам его Роберте. Я готова, когда придет время, понести за это ответственность. Пусть этот грех падет на мою душу, но я хочу любить Уильяма и быть рядом с ним. Нет, пока я жива, Роберта его не получит.

— Что же ты молчишь? — Роберта почувствовала смятение в душе Мэри и сразу же перешла с ней на «ты».

— Я не знаю, что вам сказать! — чуть ли не закричала она.

— Мне будет вполне достаточно, если ты потребуешь, чтобы Уильям больше не приходил к тебе. Напомни ему о долге. Уверена, он послушает тебя.

— Но я не могу его потерять! Я люблю его! — Мэри почувствовала, как слеза катится по ее щеке.

— Ты слабая женщина. Но ты ведь знаешь, что, живя с тобой, Уильям нарушает свои же представления о чести и долге. Неужели ты хочешь, чтобы до конца жизни он считал себя изменником и мерзавцем?

— Нет, не хочу, — тихо ответила Мэри.

— Тогда, как только он появится, ты скажешь, что не желаешь жить с человеком, который предал свою жену. Укажешь ему на дверь. Он ведь скоро должен приехать? Я не видела его машину.

— Я не смогу этого сделать, — прошептала Мэри.

— Что-что, я не расслышала?

— Я не стану выгонять Уильяма. И тем более не стану передавать ему твои слова. Он человек чести, он не станет тебя обижать или оскорблять. У вас не будет общего ребенка. Уильям больше не связан с тобой ничем. Он любит меня и будет счастлив только рядом со мной. Убирайся из моего дома!

— Да как ты смеешь! — взвизгнула Роберта. — Он пока что мой муж! Я устрою такой скандал, что Уильяму придется вернуться ко мне, чтобы не потерять остатки своей репутации. Попомни мои слова, он еще пожалеет о том, что решил прийти к тебе! — Глаза Роберты гневно горели, а лицо покраснело.

Мэри боязливо отступила от нее на шаг, опасаясь, как бы разгневанная жена Уильяма не бросилась на нее с кулаками.

— Я не откажусь от него. Я люблю Уильяма. Вместе мы сможем пережить все. Убирайся!

— Ах ты!.. — Опасения Мэри подтвердились: словно разъяренная фурия Роберта вскочила с кресла и бросилась к Мэри, явно намереваясь ухватить ее за волосы.

— Остановись! — услышали женщины ледяной голос.

Роберта тут же замерла на полпути к Мэри, а та стояла ни жива, ни мертва.

— Не думал, что ты можешь быть такой страстной, Роберта, — усмехнулся Уильям, спускаясь по ступеням со второго этажа.

— Уильям? — Роберта удивленно посмотрела на него.

— Но мне почему-то кажется, что тебя заводят только деньги, — закончил он.

— Уильям, как ты мог со мной так поступить?! — заплакала Роберта, картинно заламывая руки.

— Как — так? — лениво поинтересовался Уильям.

— Как ты мог уехать, даже не оставив весточки о том, куда пропал!

— Значит, ты беспокоилась обо мне?

— Конечно!

— А может быть о том, что твоя кредитная карточка заблокирована?

— Уильям, как ты можешь такое говорить?! — Роберта с укором посмотрела на него.

— Зачем ты явилась сюда? — поинтересовался Уильям.

— Я хотела поговорить с Мэри, убедить ее что нельзя построить счастья на чужом горе.

— Все это только красивые слова, Роберта. Она тебе не поверила. Когда я уйду, ты не будешь плакать обо мне. Максимум, что ты себе позволишь — это выдавить скупую слезу для папарацци. Только учти, у тебя не получится изображать из себя жертву!

— А я и есть жертва! Жертва человеческой подлости и нечистоплотности!

— Вот это уже интересно! — Уильям подошел к Мэри и обнял ее за дрожащие плечи. — Я с тобой, любовь моя, — тихо прошептал он.

— Ты мог бы хотя бы при мне не ласкать свою любовницу! Эта женщина отняла у меня мужа! — закричала Роберта.

— Мэри не нужно чужое. Я сам к ней приехал, потому что люблю ее. Но, впрочем, тебе этого не понять.

— Почему же не понять! Я тоже люблю тебя и любила нашего ребенка. Я так мечтала о том дне, когда он появится на свет, когда я смогу взять на руки его крохотное тельце и поцеловать его глазки! — Роберта картинно заломила руки и разрыдалась.

Уильям почувствовал, как Мэри вздрогнула. Он понял, что нужно немедленно расставить все точки над «i».

— У тебя никогда не было ребенка, Роберта.

— Да, но мог бы быть, если бы все прошло хорошо, если бы я чувствовала твою любовь и поддержку.

— Это не помогло бы тебе забеременеть.

— Что? Что ты хочешь этим сказать? — переспросила она, мгновенно переставая плакать.

— Ты никогда не была беременна, тем более от меня. Если бы я не был таким идиотом и послушался бы Джордана, который настоятельно рекомендовал мне свести тебя к хорошему врачу на обследование, чтобы убедиться…

— Я могу представить тебе все нужные справки! Я ждала ребенка!

— Роберта, прекрати ломать комедию. Я видел твоя карту, которую вели еще здесь, в Норидже. Мои друзья уже съездили к твоему врачу и заставили его признаться в том, что он подделал результаты твоих анализов.

— Я убью его! — прорычала Роберта.

— Ну это как хочешь, меня ваши с ним отношения не касаются. Я хочу только одного…

— Чего же? — хмуро спросила Роберта.

— Чтобы ты навсегда исчезла из моей жизни. Я готов даже заплатить тебе приличные отступные, все же ты была моей женой целый месяц!

— А если я откажусь?

— Мне придется начать слушания в суде. Уверяю тебя, я тогда не дам тебе ни пенса. Так что позвони Джордану и договорись с ним о встрече. Он расскажет тебе обо всех моих условиях.

Роберта молча развернулась и пошла к выходу. Даже спиной она умудрялась выражать свое презрение.

— Удачной охоты в следующий раз! — крикнул он ей.

Когда за Робертой с оглушительным грохотом захлопнулась дверь, Мэри повернулась лицом к Уильяму и спросила:

— Что ты имел в виду, когда сказал, что она никогда не была беременна?

— Именно это. Я видел карту Роберты. У нее не может быть детей. Когда-то давно она сделала неудачный аборт, и вот результат.

— Откуда ты взял ее карту!

— Это мой маленький секрет. Точнее, не мой, а одного хорошего человека.

— Ясно, — хмуро сказала Мэри.

— Что тебе ясно, солнышко?

— Ясно то, что Брайан отдал тебе ее историю болезни, чем нарушил врачебную этику. Из-за меня хорошие люди только и делают, что нарушают свое слово!

— Если ты о том, что я изменил жене, то не стоит расстраиваться.

— То есть?

— Как только я понял, что Роберта обманула меня, я сразу же перестал считать ее своей женой. Что мне стоило разобраться в этой женщине раньше! И ведь Джордан меня предупреждал!

— Но что бы это изменило? — тихо спросила Мэри. — Мы ведь и так знаем, что любим друг друга…

— Ты как тигрица защищала свою любовь. — Уильям улыбнулся ей и поцеловал.

Мэри прижалась к нему и ответила на его поцелуй.

— Мне надоело жить для других. Я не могла отдать ей тебя. И мне было плевать на священные узы брака!

— Ну, я только надеюсь, что это было временное явление.

— Почему?

— Потому что… — Уильям опустился на одно колено перед Мэри и достал из кармана колечко с россыпью бриллиантов. — Теперь ты навсегда моя. Мэри-Энн Гамильтон, ты выйдешь за меня замуж?

Мэри почувствовала, что она вновь плачет.

— Ну вот, — разочарованно сказал Уильям, — я надеялся, что смогу искупить этим все твои слезы, а ты льешь новые!

— Это слезы счастья, Уильям, — прошептала Мэри. — Как же я тебя люблю!

— Подожди, можешь признаться в этом чуть позже. А сейчас скажи, да или нет?

— Да, Уильям Джордан Эдвард Стилл, я стану твоей женой.

Уильям осторожно надел ей на безымянный палец кольцо, которое пришлось Мэри впору, и поднялся с колен. Он аккуратно отодвинул с ее лица прядь волос и поцеловал в зовущие губы.

— Я люблю тебя, Мэри! И всегда буду любить тебя! Теперь ничто не сможет разлучить нас!

— Никогда! — порывисто воскликнула она и потянулась к его губам.

— Одно я не могу понять, — сказал Уильям, когда их поцелуй наконец прервался.

— Чего же?

— Как ты с первого раза запомнила мое полное имя?

Мэри счастливо рассмеялась.

— Когда человек любит, он способен и не на такие подвиги.