Среди нас...
Илья  Силаенко


Вселенная «Метро 2033»: fan-fiction






Радиация… Эпидемии… Мутанты… Борьба за власть… Все это истребляет последние остатки человечества, два десятилетия назад загнанного под землю и влачащего там свое жалкое существование… И не понятно кому еще больше повезло: выжившим или тем, кто погиб сразу?! Люди живут не благодаря, а вопреки… Разрушить все до конца… Или постараться сохранить надежду для будущих поколений?! Этот вопрос должен тревожить каждого… Каждого среди нас!!






Илья Силаенко

Среди нас…





Глава 1. Приют











Жизнь… Что вообще такое жизнь? Какова цена человеческой жизни?! Сколько?! Тысяча? Миллион? Или одно неверное слово? Неверный шаг… Или поздно отданная горсть соли, когда-то взятая в долг?! Как рассказывали люди, знавшие ещё ТУ жизнь — ТУ, что была ещё на поверхности нашей, как оказалось, не очень могучей и надёжной планеты… Хотя нет, не так… Планета тут не причём. Это мы… Мы — люди… Мы уничтожили её! А заодно и себя с её лица! Оставили на ней глубокие шрамы и незаживающие рубцы, а сами, как паразиты, залезли поглубже… Под кожу своей когда-то красавицы-матери Земли. Так вот, как рассказывали люди, в ТОЙ жизни человеческая, да и не только человеческая, жизнь ценилась высоко. Смерть была трагедией. Большой трагедией! Не только для близких и родных, а даже для просто знакомых и, случалось, вообще посторонних людей. Но чем ближе было до конца этих времён, тем жизнь сильнее утрачивала свою цену. Смерть стала чем-то привычным… Чем-то обыкновенным… Тут — под землёй — жизнь не стоит вообще ничего!! Я в этом успел убедиться уже множество раз! Я был рождён в начале этого столетия, там — на поверхности — а не тут, в метро. Я плохо помню ТУ жизнь, но, видимо, где-то на генном уровне во мне — через родителей — передалась любовь к жизни! Умение ценить жизнь! Не только свою, но и чужую! Я не боюсь смерти, но хочу жить!! Мне 29 лет, и прожить я собираюсь минимум ещё столько же!!

— Стой! Кто идёт?! — резкий голос и яркий свет внезапно вспыхнувшего прожектора оборвал мои мысли. Свет был настолько яркий, что я даже не видел сколько бойцов было на блокпосту недалеко от входа на станцию Бауманская. Понимая, что на меня сейчас устремлены порядка 4–5 пар глаз и столько же стволов автоматов, я медленно поднял руки вверх, демонстрируя раскрытые ладони. Заодно выключил свой фонарик на лбу, которым освещал свой путь, шагая по туннелю.

— Меня Кирилл зовут. Я с Электрозаводской, — отозвался я. Командир отряда дал сигнал «отбой». Было слышно как часть бойцов начала расходиться, закидывая на плечи свои автоматы. Прожектор перестал слепить, и его свет сделался просто светом. До самих солдат было ещё чуть больше 50 метров. Я подошёл к посту. Командир и один из бойцов приветливо мне улыбнулись, и, вежливо сказав: «Разреши», — боец протянул ко мне свои руки, чтобы провести процедуру досмотра.

— «Калашников» у тебя с виду очень даже неплохой, — он

указал пальцем на висящий на моём плече автомат.

— По наследству остался от отца, — с определённой долей гордости ответил я.

И Бауманская, и Электрозаводская были мирными станциями. Здесь редко когда можно было услышать звуки выстрелов. Даже в перегонах постовым редко приходилось использовать оружие по назначению. Мутанты к нам особо не лезли. Лишь мелкие залётные бандиты изредка доставляли неудобства. Да и с крысами Бог миловал. Я раньше бывал на Бауманской, но не так часто, и последний раз это было где-то около года назад.

— Ты к нам в гости или так, транзитом? — спросил командир.

— Транзитом.

— Документы хоть не забыл с собой взять, путешественник?

— Разумеется, — сказал я и сделал шаг в сторону станции.

— У тебя курева нет? — спросил один из бойцов.

— Я не курю.

— А мелочью ни поможешь…? По-братски! — бойцу явно было неудобно, но, слегка замявшись, он всё-таки спросил.

Я сунул руку в карман и вынул 2 пули, — Держи.

До станции было метров 150–200. Я видел впереди её тускловатый свет, и не стал включать свой фонарик на лбу — батарейки к нему не такой уж и дефицит, но всё-таки.

Я вошёл на станцию. Поднялся по приваренной сбоку от путей лестнице на перрон. Станция жила своей неторопливой жизнью. Бауманская, Электрозаводская и Семёновская представляли собой Бауманский Альянс. Жители этих станций в основной своей массе представляли рабочий класс вперемешку с немногочисленным представительством профессоров, докторов наук и учёных, которые, по слухам, имели связь с учёными из мифического Изумрудного городка. В общем, миф о мифе. Между этими тремя станциями можно перемещаться запросто, а вот по остальному метро немного сложнее, хотя с документами нашего альянса — вполне спокойно. К нам неплохо относились все остальные линии и станции.

Я шёл по перрону, оглядывая местный антураж. Представлял себе, какое же красивое метро было в ещё ТОЙ жизни. Я всматривался в лица людей — они излучали какое-то давно забытое тепло. В них не было упаднических ноток. Люди живут!! Я засмотрелся на двух девчушек-хохотушек, провожая их взглядом, и…

— Уф! — я столкнулся или даже налетел на кого-то.

— Ой, простите, — раздался женский голос. Приятный.

— Это Вы меня простите, — обернулся я, прихватив девушку за локоть, чтобы она не упала. Я посмотрел в её лицо, она мне улыбнулась. Я в ответ тоже улыбнулся ей. Она была мила, я бы даже сказал — очень красива! Средней длины волосы, что очень редко можно встретить здесь под землёй — ведь за ними нужно ещё как-то ухаживать. А у неё, ну, по крайней мере, на мой мужской взгляд, были просто шикарные волосы! И, м-м-м, эта очаровательная улыбка. Совет всем парням — если, взглянув Вам в лицо, совершенно незнакомая девушка улыбнулась, значит можно смело подходить и знакомиться. Улыбка — признак того, что Вы оказались симпатичны данной особе.

— Всё в порядке? — спросил я.

— Да-да, не беспокойтесь, — ответила красавица.

— А позвольте, я провожу Вас до места вашего назначения, — начал заигрывать я.

— Ну, вообще-то сначала принято хотя бы представиться, — её улыбка сделалась ещё шире от этого ещё красивее.

— Кирилл.

— Марина.

— Очень приятно.

— Очень.

Она явно была чуть старше меня, года на 3. Но, что называется, была в самом соку. Я понял, что девушка достаточно богата для здешних мест — одежда на ней была хоть и простая, но всё-таки качественная и очень хорошо подобранная по фигуре. А фигура у неё была просто сказка!! Облегающие джинсы — да-да, джинсы — не каждый мог позволить себе джинсы, демонстрировали её бесподобные бёдра. Кофта была свободнее, но не скрывала ни от кого её идеальные формы грудей.

— Да я, собственно, уже на месте, — девушка указала кивком головы на ближайший «дом».

Ну, так сразу напрашиваться в гости — это некрасиво, — подумал я и произнёс, — Может как-нибудь, э-э-э, завтра, например, встретимся?

— Ты хочешь меня куда-то пригласить? — она с улыбкой обвела головой в воздухе окружность.

М-м-да, увеселительных заведений тут явно не было. Лишь жилища и различные лавки, торгующие едой и другой всякой всячиной, от мелких поделок-сувениров до местных изобретений, выполняющих функции бытовых приборов.

— Как-то неловко получилось, — отшутился я, — ну, тогда просто пообщаемся.

— Может, — с каким-то волшебным оттенком в голосе произнесла девушка, открывая входную дверь, — где я живу, ты теперь знаешь. Можешь завтра зайти, только не раньше часа дня.

Она мне подмигнула и исчезла за дверью. Я стоял с каким-то непривычным, непонятным, но чертовски приятным ощущением! Я читал про это чувство в книгах, но сам испытывал его впервые! Нет, я любил женщин, даже были отношения, но вот так, как мальчишка, — так, впервые!!

Я сделал десяток шагов к краю перрона, чтобы взглянуть на часы, висящие над входом в туннель, откуда я недавно пришёл на эту станцию. Начало восьмого вечера. Тут под землёй нет большой принципиальности: утро или вечер, день или ночь, — тут всегда одинаково. Хотя всё-таки ближе к ночи закрывались всякие лотки, и открывались, нет, не тут — не на Бауманской — на других разных станциях, так сказать, «ночные заведения» различного характера. Мне просто очень не терпелось узнать, сколько мне ещё надо ждать, когда же наступит это «завтра». На Бауманской жил хороший друг моего отца — Роман Витальевич — профессор, до глупого самоубийства всего человечества преподававший в Университете имени Баумана, что находился на поверхности недалеко от этой станции метрополитена. Здесь он был известен под именем Технарь. Я был уверен в этом человеке. Уверен, что до завтра он обеспечит мне приют. Спросив у прохожего адрес, я пошёл в сторону указанного мне дома, надеясь, что Технарь сейчас именно там. Я тихонько постучал в дверь. Изнутри послышался шорох, и через пару мгновений дверь открылась.

— Кирилл!! — закричал профессор, обнимая меня, почти как родного сына. Я тоже был рад видеть Романа Витальевича, но такого бурного приёма я, честно, не ожидал.

— Как ты? — поинтересовался он.

— Хорошо.

— Давай-давай проходи, — жестом приглашая в дом, произнёс профессор.

Усадив меня за стол, Технарь налил себе и мне по кружке знаменитого чая с ВДНХ — лучшего, ну, естественно, за исключением настоящего чая. Последний раз я видел Технаря почти 2 года назад — на «похоронах» моего отца. Точнее, как бы кремация и как бы похороны. Нет, мы не вытаскивали трупы на поверхность, чтобы мутанты их съедали, — зачем лишний раз подкармливать и подманивать этих тварей к своей станции?! И не продавали трупы на свинофермы для корма этим всеядным животным, — мы не богачи, но таких денег нам не надо. На некоторых станциях трупы сжигали, используя получавшиеся тепло и энергию в своё благо. Мы же сжигали трупы в специальной камере… С вытяжкой… Всё как надо… Затем развеивали пепел, так сказать, по ветру. Глупо?! Ну, может быть. У каждого общества свои причуды. По нашему мнению, так их души как бы навсегда оставались среди нас. Ещё это уравнивало всех жителей станции, не смотря на их вероисповедание. Расспросив меня о всяких мелочах, Технарь взял паузу и, сделав глубокий вдох, спросил: Как твоя болезнь, Кирилл?

В детстве, лет в 12–13, я по своей неосторожности и глупости попал под сильное радиационное излучение. Никаких внешних дефектов это не вызвало. Облучение повлияло на меня другим образом — ночью, вернее, когда я спал, я становился, если так можно назвать, лунатиком. Я вставал, куда-то шёл, затем возвращался туда, где спал, но на утро ничего этого не помнил. И всё бы ничего, но все мои действия во время этих похождений носили деструктивный характер. Я пытался поджечь дом, что-то ломал, нападал на случайных прохожих. Это лишь малая часть того, что я пытался, да и вообще мог натворить. Поэтому уже лет 15 я ложился спать, приковывая наручниками одну из своих рук к чему-нибудь прочному. Ключ от наручников я клал в карман штанов, но, слава Богу, никогда во сне не доставал его. Мой отец сделал многое, чтобы найти средство от этой необычной болезни, но так и не нашёл. Теперь я в одиночку продолжаю бороться со своим недугом. Пока безуспешно. Но я не сдаюсь!!

— Всё также, — ответил я.

Технарь тяжело вздохнул и налил ещё чаю. Время за разговорами пролетело незаметно.

— О, уже поздно. Пора ложиться спать, — тихо, но резко произнёс профессор.

Толи от усталости (хотя откуда она могла взяться?), то ли от чего-то ещё я ощутил в теле сильную слабость. Мои глаза буквально слипались. Голова мало чего соображала, словно в алкогольном тумане. Я, шатаясь, встал и тут же лёг на предоставленную мне профессором кровать. В ту ночь наручники так и остались лежать в моём рюкзаке…




Глава 2. Я появился


Вставай, Кирилл! — профессор тормошил меня за плечо, пока я не открыл глаза, — мне срочно надо уйти по своим делам! Может даже это займёт несколько дней! Ты пока у меня поживи, ладно?

Я беспорядочно мотал головой, пытаясь придти в себя, и вообще понять, что собственно происходит и что от меня сейчас хотят. Поднявшись на постели, я обратил внимание, что мои руки свободны. Я напрягся. Но Технарь вроде ничего не сказал, что я что-то натворил. Как камень с души!

Хозяйничай тут, — не унимался профессор, — еды тебе хватит. На столе лежат запасные ключи.

Как-то неожиданно и немного непонятно так сразу с самого утра. Технарь ушёл. Я, не торопясь, продрал глаза, встал и, наконец-то, полностью придя в чувство, сделал себе завтрак. Постепенно ко мне пришло озарение, что вот и наступило моё долгожданное «завтра», и девушка Марина вновь порадует мои глаза своим очарованием.

Я оделся и вышел на перрон. Взглянул на часы над туннелем. Уже почти 2 часа дня. Надеюсь, что не будет наглостью с моей стороны появиться на её пороге именно сейчас. Моё светящееся настроение заметно контрастировало с эмоциями и лицами шедших мне навстречу прохожих. Что с ними?! Что так резко изменило ауру этой станции?! Я подходил к дому Марины. Хотелось бы, чтоб хоть она проявила положительные эмоции и оказалась рада моему визиту.

Десятка два народу столпилось у дома, где вчера я познакомился с девушкой. Дверь была раскрыта настежь!! Мне стало как-то очень не по себе. Я, локтями расталкивая любопытствующих, буквально ворвался в дом.

— Марина! — сам не сознавая, что творю, крикнул я.

— Стоять! Сюда нельзя! — грозный мужской крик остановил меня почти на самом пороге.

Я огляделся. В доме была Марина и какой-то молодой человек примерно моего возраста. На ногах у обоих поверх обуви были одеты полиэтиленовые пакеты. Пол на пороге был покрыт тонкой плёнкой пыли, на которой чётко выделялись отпечатки следов от чьих-то ботинок. Вдыхаемый воздух оседал в лёгких какой-то металлической пылью.

— Ты кто?! — спросил парень.

— Я… я… я Кирилл, — замявшись и заикаясь ответил я.

Парень вопросительно поднял бровь, глядя на Марину — та утвердительно кивнула. Даже я такого не ожидал. Мы были знакомы с ней меньше суток и являемся совершенно чужими людьми, но она так спокойно отреагировала на моё появление в своём доме, причём понятно было, что в не самый приятный момент.

— Что тут случилось? — не успокаивался я, поражаясь своей наглости.

— Убийство, — спокойно произнёс молодой человек, — убили отца небезызвестной Вам Марины.

Парень, не поднимая на меня своих глаз, рассматривал и изучал какие-то пятна на столе.

— Как?! Кто Вы вообще такой?! — я завёлся ещё больше.

— Ну, вообще-то вопросы, как правило, задаю я, — парень встал, — но всё-таки отвечу. Моё имя Эркюль. Я занимаюсь частными расследованиями. Работаю на агентство под патронажем влиятельных лиц Ганзы. Убийства, кражи, даже измены — занимаемся всем, но только за хорошую плату.

Я слышал об этом агентстве — правда, думал, что это больше слухи. Кражи и убийства в метро случались ежедневно. Если кого и ловили, то над ним тут же устраивали самосуд. Но я понимал, что в этой ситуации самому найти преступника будет нереально. Без профессионала тут не обойтись.

А ещё я был прав в высоком уровне достатка Марины, — подумал я, — раз она смогла оплатить услуги такого агентства.

— Я словно Шерлок Холмс, — парень, как мне показалось, начал уже понемногу хвастаться, — знаете такого?

Я кивнул.

Не помню подробностей, но я когда-то читал книги про этого персонажа. Забавно, самого его зовут Эркюль (книги про Эркюля Пуаро мне тоже встречались), а сравнивает себя с Шерлоком Холмсом.

— Убийство произошло сегодня ночью, орудием убийства стал нож, но на месте преступления его не обнаружено. Труп уже унесли, — взгляд детектива устремился куда-то мне в область пояса.

Я интуитивно дёрнул руку к висящим на моём ремне кожаным ножнам и с ужасом обнаружил… что в них нет ножа!!

— А где Ваш нож?! — Эркюль заинтересовался случайно обнаруженным фактом.

— Я… я не знаю, — опять заикаясь и смущаясь, ответил я. Глупый, но правдивый ответ. Я правда не знал где мой нож, и когда он вообще исчез.

— Я могу Вам тут чем-нибудь помочь? — после наступившей паузы спросил я, чтобы хоть как-нибудь разрядить эту напряжённую ситуацию.

— Нет, спасибо, но Вы можете понадобиться мне чуть позже. Вы где живёте?

— Вообще на Электрозаводской, но в ближайшие несколько дней здесь, на Бауманской. У Технаря.

Марина, услышав это имя, как-то удивлённо округлила глаза.

— Вы знаете, где это? — сыщик взглянул на девушку.

— Да, конечно! Я знаю, где живёт каждый житель этой станции.

— Хорошо, тогда можете пока что быть свободны, — кивнул мне детектив, провожая меня пристальным взглядом.

Я вышел в полном смятении. Находясь в какой-то прострации, медленно направился к дому Технаря. Я забыл пристегнуться, у меня исчез нож, отец Марины был убит ножом… Мысли шли одна за другой, кружась и беспорядочно путаясь. Мог ли это сделать я?! Мог?!? К моему собственному неудовольствию — мог!!

Эркюль глянул на пол, вновь изучая какую-то точку. Подошёл поближе и присел. Его внимание было направленно на следы от ботинок предполагаемого убийцы и только что ушедшего незваного гостя. Посмотрел на один след… перевёл взгляд на другой… снова на первый… опять назад… они идентичны!! Преступники частенько возвращаются на место преступления. Чтобы замести следы, уничтожить возможные улики, отогнать от себя подозрения. Возможно, Марина права, и это не случайное убийство, — подумал детектив.

— Этот Кирилл вчера не был у Вас в гостях? И как Вы хорошо его знаете? — Эркюль повернул голову к девушке.

— Нет, не был. Мы с ним всего лишь вчера познакомились. Причём где-то вечером, — спокойно и мелодично прозвучал голос красавицы.

Х-м, — сыщик задумался, — следы… нож… Надо повнимательней изучить этого Кирилла. В этом деле не так всё просто. Надо проследить и за парнем, и за девушкой. Мне кажется, оба они что-то не договаривают.

Я не находил себе место. Я не хотел в это верить, но это действительно мог сделать я! Зачем я это сделал — объяснения никогда не последует! Это всё моя болезнь! Я не подвластен себе! Надо срочно найти средство от неё! Так нельзя дальше жить! Нельзя!!

Мои мысли переходили в истерику.

Мне надо признаться детективу, что это мог быть я! Объяснить ему всё! Нет! Он и так меня уже подозревает в содеянном! А если я ещё и сам приду, то он и не будет вникать в подробности и разбираться! Я не хочу оказаться виновным в том, чего не совершал! Хотя… хотя вдруг это я виновен?! Вдруг я?!? Не знаю, как это объяснить и тем более сделать, но я должен помочь Марине пролить свет на убийство её отца! Пусть это даже окажется худшим вариантом для меня…!!

Мне надо в Полис!! Надо к Шаману!! Если я сейчас покину Бауманскую, то на меня ещё больше падёт подозрений!! Я не знаю, что мне делать!! Шаман, по слухам, занимается не совсем чистыми делами, но, по всей видимости, только он может найти средство от моего лунатизма. Не факт, но попробовать стоило. Я зашёл в дом. Только тут я вспомнил о Технаре. Интересно, куда и зачем он мог так резко сорваться? Хотя, наверное, меня это не должно было волновать. Мало ли дел может быть у человека?! Просто странно, Технарь резко ушёл, вдруг убийство… Может это как-то связанно?!! Н-е-е-т, это я сам себе накручиваю, это просто случайность…

Я не мог расслабиться. Каждая минута давила на меня каким-то тяжким грузом. Я налил себе горячего чаю. Две кружки выпил почти залпом. В теле почему-то вновь появилась непонятная усталость. Это из-за чая?! Я присмотрелся к заварке. Вроде всё нормально, но всё-таки в нём что-то не так. Он действовал как снотворное (интересно, только для меня?). Я лучше прилягу. На этот раз я достал из рюкзака наручники. Зацепил один браслет на запястье правой руки, а второй — к ножке кровати. Неудобно, но с кроватью я точно не встану. Наступил глубокий сон.

Я резко проснулся! Взгляд на часы — семь вечера. Мне надо в Полис! Я отстегнул наручники и резко вскочил — начал собираться. Профессору не понравиться, если, вернувшись, он обнаружит, что я исчез, но оставить хоть какую-то информацию, куда я ушёл, мне было не на чем. Разве только выцарапать чем-нибудь острым на столе. Но это кощунство. Я улыбнулся этой своей мысли, закинул на плечи рюкзак и автомат, надел налобный фонарь, потуже затянул его по размеру и вышел из дома…

Я двинулся в сторону выхода со станции, к туннелю, ведущему на станцию Курская радиальная. Блокпост находился на территории станции, а не в самом туннеле, как обычно. Отряд бойцов и письменный стол с журналом записи — жителей Альянса, покидающих его пределы, записывали в этот журнал. Записывали только имя, даже время не указывали. Когда человек возвращался обратно, то его имя просто вычёркивали из этого списка. Так мы следили за своей популяцией. Если кто пропал в недрах метро, то список всегда это отображал. Никто не оставался забытым!! На жителей остального метро это не распространялось — их в этот список не вносили. Постовой записал моё имя, и я, щёлкнув выключателем фонарика на лбу, двинулся вперёд по туннелю к владениям Ганзы.

Я прошел всего лишь полторы сотни метров. Но весь этот недолгий путь меня тревожило какое-то чувство паранойи. Казалось, что за мной кто-то наблюдает, кто-то следит. Я резко обернулся — никого… Оглядев пространство, я двинулся дальше. Я ощущал чей-то взгляд — не видел, но ощущал. Оглянулся вновь — опять никого… Сделал глубокий вдох и продолжил путь. Лёгкий шорох! Я замер! Маленькая крыса… Всего лишь крыса… Но чувство тревоги всё наростало. Мутант?!? Н-е-е-т! это был человек — я нутром это чувствовал. Через метров 50 я начал кожей ощущать чьё-то дыхание. От этого холодного дуновения моя спина стала покрываться мурашками. Со лба тёк холодный пот. Я чуть замедлил свой шаг и вновь резко развернулся!! Я был прав — за мной действительно шли…




Глава 3. Разная жизнь


В круг света от моего фонаря из темноты вышла Марина. Я не знаю, успокоило ли это меня или нет? У неё не было с собой никакого источника света. Наверное, она шла по туннелю, ориентируясь на мой свет вдалеке. Я боялся, что девушка подозревает меня в убийстве своего отца, и не случайно шла за мной.

Она была одета в элегантный чёрный кожаный плащ до колен. На гладких стройных ножках чёрные колготки в сеточку и удобные для ходьбы ботиночки, но как-то сильно контрастирующие и никак не подходившие под этот стиль одежды. В руках был прозрачный полиэтиленовый пакет, через который просвечивались красивые чёрные туфли на высоких шпильках. Вот они точно идеально подходили ко всему остальному.

— Ты куда идёшь? — голос девушки звучал совершенно спокойно, и в её вопросе я не почувствовал никаких подозрений.

— Я… я… В Полис! Дела! — я опять почему-то заикался. Что-то часто за последнее время.

Мне казалось, что ну вот… ну вот сейчас она точно обвинит меня в убийстве и попытке скрыться!! Но на моё удивление она вновь спокойно, даже вроде бы, легко улыбнувшись, ответила:

— Ну, вот и отлично! Значит нам по пути — я тоже в Полис. Я там работаю.

— Где ты работаешь? — спросил я.

— В Полисе, — улыбнулась девушка.

Грамотно отшутилась. Нам обоим было понятно, что я спрашивал её о более конкретном месте, но раз уж она не ответила, значит — не хочет. Ну, ладно, я и не буду настаивать.

Время было — уже вечер. Она работает ночью? В ночную смену? Ей по пути со мной?! Тоже в Полис?! Но, где работает — не говорит! Ни в чём меня не обвиняет! Ведёт себя спокойно! Странно! Всё это очень странно! А её внешний вид!?! Может она хочет соблазнить меня и разговорить?! Может это их с детективом план?!! Может… Очень даже может быть… Надо быть аккуратней в своих высказываниях и пока что не слишком откровенничать. Я не хочу стать жертвой грамотно разыгранного спектакля!

Меня, кажется, опять с головой накрывала паранойя. Так легко за один день можно сойти с ума!!

Мы шли рядом.

— Как ты можешь работать после сегодняшних событий? — начал разговор я.

— А что поделать?! Работать-то надо! Тем более, что работодателю надо, как минимум, сообщить о случившемся. А то если так, без объяснений, взять и не явиться, то назавтра можно и пинок под зад с этой работы получить…

Я кивнул, соглашаясь с её доводами.

Опять возникла пауза. Я не знал, как лучше спросить…

— Как идёт расследование? Детектив хоть поделился с тобой своими первыми предположениями насчёт случившегося?

— Пока ничего конкретного. Но у него есть уже двое подозреваемых.

То, что один из подозреваемых — это был я — у меня не вызывало никаких сомнений. Но вот кто второй??

Я смотрел на Марину. Она держала паузу.

— Это ты… и я.

Я остановился.

— Ну, я это понятно! Пропажа ножа! Но…

— Там не только нож, — Марина прервала меня на полуслове, — ты ещё оставил на полу след, полностью совпадающий со следами предполагаемого убийцы.

Как?!? Этого не может быть!! Я не желал в это верить!! Теперь я сам себя буду считать главным подозреваемым!! Хоть сейчас иди и сдавайся!

— Эти улики, по его мнению, указывают на твоё причастие к убийству, — Марина продолжала, — это действительно всё очень странно, но я почему-то уверенна, что это был не ты!

С последними словами она взяла меня за руку и пронзительно взглянула в мои глаза. Её ладонь была на удивление тёплая. Приятный огонь разлился по всему моему телу.

Постой, может это всё просто игра?! План Эркюля работает — я готов сам придти с повинной! Я на грани! Чёрт, Марина хорошая актриса!!

— А тебя? Почему он подозревает тебя?! — вопросы посыпались один за другим, — он сам тебе об этом сказал?

— Нет, не сказал, но я это ощутила. Он удивляется моему спокойствию… как и ты, — она посмотрела на меня.

И откуда она это знает?! — с улыбкой и лёгким смущением подумал я. Она будто видит меня насквозь. Не целиком, не полностью, но видит.

— Удивился моей реакции на твоё появление в моём доме. Он не считает меня убийцей, но подозревает, что мы с тобой в сговоре, и я, скорее всего, заказчик.

— Откуда ты всё это знаешь? Ну-у, что он считает?

— Ну-у, — мне показалось, что она меня передразнивает, — можешь считать меня хорошим психологом.

Такое ощущение, что она всё-таки что-то не договаривает. Она либо на самом деле умеет видеть людей насквозь, либо действительно с кем-то в заговоре, но этот кто-то — не я.

Я не знал во что и в кого мне верить — в девушку-рентген или в гениальную актрису! Если всё, что она мне сказала — вымысел, то это правда гениальная игра!!

После некоторых усилий, я всё-таки отогнал от себя мысли о нечестности Марины. Она не способна на такое!! Я ей верю — как и она мне!!




Показав какую-то корочку постовым, Эркюль подошёл к столу и взял в руки журнал учёта ушедших-пришедших жителей. Ему не пришлось его долго изучать — последние два имени: Кирилл и Марина — всё больше убеждали его в подозрении на их сговор. Он положил журнал и двинулся в туннель.

— Как Вас записать? — командир поста преградил ему путь.

Детектив лишь на пару сантиметров вновь достал свою корочку из нагрудного кармана:

— Меня не надо записывать.

Постовой лишь отошёл в сторону.

Детектив с довольным деловитым видом скрылся в туннеле.

Командир взглянул в сторону смотревшего на него дежурного, делавшего записи, и еле видным кивком головы дал команду «записать». Дежурный взял карандаш и сразу под написанными ручкой именами Кирилл и Марина, несильно давя на грифель, внёс в журнал — сыщик…




— Ты сказал, что живёшь у Технаря.

— Он был хорошим другом моей семьи, — не дожидаясь её вопроса, сказал я.

— Почему был? С ним что-то случилось?! — испуганно спросила девушка.

— Нет-нет, — успокоил я, — это просто из моей семьи остался только я.

— Прости… Соболезную… — она неловко замолчала.

— Всё хорошо. Не переживай, — мне как-то странно было это произносить, понимая, что мои переживания — это дела давно минувших дней, а её — что ни на есть свежие раны.

Впереди замаячил блеклый свет станции Курская радиальная.

Сейчас пограничный пост Ганзы, затем переход на кольцевую линию (Марина сказала, что там ей надо кое-что приобрести), потом обратно на радиальную, и отсюда уже на мотовозе до Полиса.

Постовые оживились, когда красавица предстала в их поле зрения. Чуть ли не брызжа слюной, командир отряда собственноручно вызвался провести досмотр девушки, что несказанно огорчило остальных бойцов поста.

— Какая кошечка!! — командир попытался этим выражением некультурно и по-хамски привлечь её внимание, словно пьяный мужчина пристаёт ко всем подряд красивым женщинам, считая, что каждая из них готова ему отдаться, и только и мечтает услышать от него такой «комплимент». Его руки без стыда шуровали по её изящному телу, в «поисках» запрещённых предметов. Закончив, он с деловитым видом произнёс: «Проходи», и в этот момент попытался шлёпнуть красавицу по упругим ягодицам. Рука Марина резко преградила ему путь! Отличная реакция — подумал я.

— А кошечка с характером!! — грубиян-командир попытался отшутиться, понимая как глупо он сейчас выглядит перед лицом своего небольшого коллектива. Марина лишь с омерзением посмотрела в его наглую морду и пошла вперёд. Меня обыскали гораздо быстрее, чем Марину, и поэтому я тут же слегка оттолкнул в сторону одного из бойцов и догнал девушку.

Метро — как одна большая тюрьма. Везде вооруженные посты, следящие за тобой. Готовые, как в старые времена: шаг вправо, шаг влево — расстрел. Каждая фракция здесь — это отдельное маленькое государство. Со своими законами, своими правилами. Перемещаться по метро — это словно устроить себе тур по Европе — границы, досмотры, визы… Давно уже настало то время, когда пора бы всем объединиться! Только так может когда-нибудь открыться путь назад — на поверхность! Да только жаль, что люди не желают это понять и даже не пытаются учиться на собственных ошибках…

Мы поднялись на перрон и пошли к переходу на кольцевую. На рельсах по правую от нас сторону платформы стоял, пока ещё даже не заведённый мотовоз. Без водителя, но с вооружённым охранником этого рейса. Да и пассажиров там сидело пока только трое человек.

— Вот он козёл!! — произнёс я, вспоминая выходку командира поста.

— Постовые Ганзы всегда так себя ведут, — не проявляя лишних эмоций, ответила Марина, — считают себя самыми главными, всемогущими, но на деле являющиеся самым обыкновенным быдлом. Хуже в метро, наверное, нигде не найдёшь. Но самое главное, что я всегда дам им отпор. Так что все их попытки безнадёжны, — она улыбнулась мне.

Мы подошли к ещё одному посту Ганзы. Тут постовые вели себя не так по-хамски, но их пошлых взглядов тяжело было не заметить. Быстрый досмотр и мы вступили на главную артерию Ганзы — кольцевую линию. Станция жила своей привычной сумасшедшей жизнью. На путях стояли большие вагонетки, такие минисоставы, люди бегали-суетились, загружая-разгружая оные, готовили их к отправке. И официальные поставщики, и личные предприниматели, и простые челноки. Я ради интереса остановил пробегающего мимо меня человека с ящиком в руках, чтоб спросить, куда он собирается сегодня вести свой груз, но тот лишь отвернулся и сделал вид, что вообще меня не слышал.

— Не обращай внимания, они тут все такие, — Марина дружелюбно положила мне руку на плечо, — только настроение себе испортишь.

Мы подошли к торговым палаткам.

— Ты можешь пока что посмотреть тут что-нибудь интересное для себя, — Марина повернулась ко мне.

— Да, конечно, — не возражал я, — где потом встретимся?

— На этом же месте, минут через 5–7, — она подмигнула и ушла за своими покупками.

Её поведение заставило меня совершенно забыть о происшедшем сегодняшней ночью. О моих переживаниях, о том, что виновником случившегося мог оказаться я. Но я твёрдо знал, что есть кто-то, кто не забывает об этом ни на мгновение. И отрицать того, что это могла быть и Марина, я не мог. Я нервничаю. Мне срочно нужно какое-нибудь успокоительное! Понимая, что спрашивать у кого-либо тут бесполезно, я пробежал вдоль рядов, пока ни обнаружил палатку с медикаментами. Возле неё стояла Марина и указывала торговцу на то, что желала приобрести. Затем достала горсть пуль и обменяла их на одно резиновое изделие № 2, так, кажется, его когда-то называли.

Резиновые изделия № 2 не пользовались в метро особой популярностью — слишком дорого стоили (ну, по крайней мере, для таких маленьких и одноразовых штучек), да и срок годности их давно уже иссяк (хотя я не слышал о случаях, что из-за этого возникали какие-то раздражения и тому подобное). Но вот зачем оно понадобилось Марине? Она хочет меня соблазнить, а после разговорить на откровение и возможное моё признание? Или это ей нужно для работы? Она что работает проституткой?! Я… я не хочу в это верить!! Ни в первое, ни тем более во второе!!

Марина развернулась и тут же напоролась на меня.

— О, Кирилл! Ну, что ты уже осмотрел местные достопримечательности, и мы можем ехать? — её, мне кажется, даже не смутил тот факт, что я мог видеть её покупку.

— Да, я думаю можно ехать… — почему неуверенно ответил я.

Наверное, из-за того, что у меня на языке вертелся только один вопрос, но задать его я почему-то не смог. Неправильно такие вещи спрашивать у женщин… Тем более Марина не моя женщина (а хотелось, чтобы было наоборот… ужасно хотелось), и имеет право на личную жизнь… Может у неё вообще уже есть кто-то?! Без сомнений, у такой женщины должны быть толпы поклонников!!

Мы вернулись на радиальную станцию. Мотовоз уже стоял заведённый. Пришлось поторопиться — оставалось лишь 3 свободных места. Хорошо, что мы не задержались ещё на чуть-чуть на кольце, а то бы пришлось до Полиса добираться пешком. Вдвоём по шпалам… По туннелям… По небезопасным туннелям (в отличие от родных Бауманских)… Мы уселись на деревянные лавки транспортного средства. На перроне стояла женщина и в ожидании чего-то смотрела на нас. Наверное, это, так сказать, кассирша.

— Сколько проезд-то стоит? — спросил я у Марины.

— До Полиса — 5, — она потянула свою руку в карман.

— Я заплачу, — сказал я, аккуратно прихватив её руку где-то в области локтя.

По её глазам было видно, что она не хотела мне этого позволять, но, видимо, не желая со мной спорить, не стала противиться моей воле.

Я отсчитал 10 пуль и вложил их в раскрытую ладонь женщины на перроне. Мотовоз медленно начал своё движение. Мы почти уже вкатились в туннель.

— Стой, командир, сто-о-ой!! — человек бежал вдоль перрона.

Водитель резко остановил свой транспорт — хоть скорость была ещё совсем небольшая, но всех пассажиров, включая нас с Мариной, неприятно дёрнуло по инерции вперёд и тут вернуло назад. На более высокой скорости так запросто можно было и свалиться с мотовоза, так как никаких ремней безопасности здесь не предусматривалось. Мужчина плюхнулся на единственное оставшееся свободное место, спиной к нам с Мариной. Дал лично водителю горсть пуль, и мотовоз вновь тронулся с места.




Детектив сидел, натянув горло водолазки на подбородок, и в танкистском шлемофоне. Конспирация, блин. Он тщательно пытался расслышать, о чём беседовали двое пассажиров за его спиной, но свист воздуха от едущего мотовоза и тарахтение его двигателя делали это лишь пустой тратой времени и сил.




Мотовоз тем временем уже подъезжал к Площади Революции, к станции Красной линии. Население этой линии называли себя коммунистами, но что это такое, этот коммунизм, я, если честно, не представлял, да мне и не интересно это. Наш транспорт начал торможение, и мы уже медленно вкатывались на станцию. Красная цветовая гамма ударила по глазам. Но это был не свет тревожных лампочек, а огромные красные полотна, развешанные тут, абсолютно везде. На многих из них был изображён, либо в профиль, либо в пол-оборота, какой-то бородатый мужик. Нигде под портретами я не увидел его ни имени, ни фамилии — я когда-то слышал их, но сейчас совершенно не помнил. Знаю, что он здесь что-то типа бога. На остальной части полотен красовались яркого золотого цвета перекрещивающиеся инструменты народного хозяйства — один был похож на молоток (ну да, это он и есть), а другой, полукруглый — я вообще не знаю, как он называется. Смотрелось, в принципе, неплохо… Могуче так… Величаво…

Мы медленно катились по рельсам станции под прицелами автоматов расставленных вдоль перрона через каждые 5 метров хорошо, подстать Ганзенским, одетых и вооружённых бойцов. Водитель, не глуша двигатель мотовоза, остановился где-то посередине станции. Двое человек поднялись со своих мест и взобрались на перрон, где от них тут же потребовали документы и стали засыпать различными вопросами, ведя при этом жёсткий осмотр личных вещей и обыск. Интересно, что они забыли на этой негостеприимной и малолюбимой многими жителями метро линии…? А может они сами являлись жителями этой ветки и просто возвращаются домой…? По отдельности многие из них были хорошими людьми, но вот когда они все вместе, то отношение к ним почему-то резко меняется.

Двигатель мотовоза вновь зарычал, и наш транспорт двинулся вперёд. До конечной своей остановки — до Полиса — подземного города, состоящего из союза 4 станций метро. Арбатская, Александровский сад, Боровицкая и Библиотека имени Ленина. Ленин! Точно, Ленин! Я вспомнил фамилию этого мужичка с бородкой на полотнах Красной линии. Не знаю почему, но осознание этого как-то подняло в душе мою самооценку! А заодно и настроение!

С контролем пассажиров, прибывших на мотовозе, в Полисе было гораздо проще и человечнее, чем на пресловутой коммунистической ветке. Коммунисты в каждом пытались разглядеть врага народа. Транспорт остановился у поста ещё в туннеле. Народ спрыгнул на рельсы. Проверка документов, внешний досмотр и пешком 100 метров до самой станции на всё про всё.

Несколько минут и мы уже шли по перрону Арбатской — одной четвёртой части огромного Полиса. Да-а, Полис — это огромный живой организм!! Хоть был уже вечер — от количества народу, с непривычки, рябило в глазах, и слегка кружилась голова!! Кусок цивилизации!! Из всех станций метро Полис больше всего походил на реальный город!! Тут было, наверное, всё, о чём можно было мечтать и желать, живя под землёй!! Полис жил!!

Насколько же разной была жизнь и у нас в Альянсе, и у Ганзы, и у коммунистов, и тут!! Метро было бедное и богатое!! Доброе и жестокое!! Щедрое и жадное!! Сытое и голодное!! Для каждого оно было своё!! Вот только б если каждый сам мог выбирать какое метро ему больше нравится и жить в нём!! А так… Мне стало печально. Наверное, каждый хоть раз думал о том, чтобы сделать метро одинаковым для всех…?! Одинаково прекрасным!! Изменить это мир!! Исправить ошибку, допущенную человечеством!! Но… но… но… Всегда все утыкались в это самое «но»…

Часы показывали начало двенадцатого ночи. К этому времени в Полис стягивались богатые люди со всего метро. Почти все эти люди, попадавшие в поле моего зрения, были приезжими — гостями с других станций — так как ночных заведений, где можно было кутить и тратить деньги, здесь было предостаточно. Мелькали лица, и тут мне вдруг показалось, что я увидел Технаря. Я сильно зажмурил глаза, потряс головой и открыл глаза вновь. Огляделся по сторонам, но знакомого силуэта не обнаружил. Наверное, действительно показалось. Вспомнив знаменитую поговорку, я перекрестился и зашагал дальше, изучая станцию.

— Тебе подсказать? — отреагировала Марина, глядя на то, как я вертел головой, высматривая что-то по сторонам.

— Да. Было бы неплохо, — ответил я, — ты ни знаешь, где живёт Шаман?

— Шаман?!! — девушка аж, как мне показалось, подпрыгнула, — зачем тебе Шаман?!!

Я не знал, что ей ответить, и лишь глуповато улыбнулся.

— Ты хоть знаешь, чем он занимается?!! — эмоции Марины всё больше росли с каждой её фразой.

— Ну, слухи всякие ходят…

— Ладно, можешь не отвечать, — она вспомнила мою глупую улыбку, — да и вообще это дело твоё… Надеюсь ты не наркоман?

Я отрицательно завертел головой.

— Хорошо, — выдохнула красавица, — но не пугай меня так больше.

На её лице появились спокойствие и улыбка.

— Он живёт в тупике бокового туннеля, отходящего в метрах 50 от южного выхода с Библиотеки.

— Спасибо, — я аж как-то ожил, — тебя проводить до работы?

— Не напрягайся, — отшутилась девушка, — давай лучше я тебя провожу… Мне всё равно по пути.

Я не мог с ней спорить. И мы зашагали в сторону перехода. Меня настораживало, что она опять, всё так же в шутливой форме, утаивает место своей работы. Работает ли она тут на самом деле или играет со мной в свою игру?!

— Вот, в этот туннель, — Марина указала мне пальцем, — держись правой стороны. Через метров 50, как я уже говорила, будет небольшое ответвление — тебе туда. Ты не житель Полиса, так что со станции тебя выпустят спокойно. Войти будет сложнее. Ну, ладно, удачи тебе! — она начала прощаться, — а я пошла…

— Ещё раз спасибо, — я хотел поцеловать её на прощание, но как-то не смог решиться, и подходящий для этого момент был упущен, — мы ещё увидимся?!

— А куда ты денешься…?! — её шутка прозвучала по моим ушам желанным ответом «да».

Девушка пошла по направлению к переходу на Боровицкую. Я же сделал пару шагов в сторону южного туннеля Библиотеки и тут неожиданно замер…




Глава 4. Шаман


Технарь знал, что раньше полуночи к Шаману можно и не соваться. Он прибыл в Полис ещё днём и убивал время, навещая и общаясь со старыми знакомыми. На любые расспросы о цели его появления в Полисе отвечал, что просто соскучился. Истинных своих целей он не назвал никому. На предложения остаться у них переночевать пришлось отказывать. Попасть к Шаману можно было лишь ночью. Днём стучи — не стучи, двери никто не откроет. Да и чем закончится для гостя эта встреча, предугадать нельзя было никогда…

Технарь бродил по Полису… По каждой его станции… В голове вертелись мысли о предстоящем диалоге… Технарь глубоко дышал, пытаясь собрать все мысли в единую связную цепочку… Больше всего он боялся сорваться, не совладать со своими нервами… Дышать… Дышать…

Часы показывали — без десяти нужное время. Профессор спрыгнул на рельсы и вошёл в южный туннель. Хоть этот недолгий маршрут должен был быть безопасным, Технарь шёл медленно, время от времени касаясь правой рукой кронштейнов, поддерживающих провода. Любому человеку, решившемуся посетить Шамана, первый раз этот путь давался очень нелегко. Туннель, соединявший Полис с враждебной Красной линией, давил на него своей аурой. Тяжёлой аурой. Этот туннель не пользовался популярностью у жителей метро. Может это Шаман постарался…?! А может это тысячи мёртвых душ, покинувшие свои бренные тела именно в этом туннеле во время одной и, наверное, самой кровожадной и бестолковой бойне в новой истории человечества…?! Истории постъядерного человечества… Говорят, тут до сих пор можно было наткнуться на трупы тех бойцов. Да и призраки тут нередкие гости. Такая страшная сказка для взрослых. Казалось бы верить во всё это глупо, но даже у самых храбрых смельчаков тут начинали трястись поджилки. А поседевшие виски зачастую были самой дешёвой платой за проход через этот туннель. Даже посты и на Библиотеке, и на Кропоткинской располагались не в туннеле, а на территории самих станций.

Профессор шёл в кромешной тьме — свет здесь, по поверьям, не рекомендовалось зажигать. Рука внимательно ощупывала кронштейны. Но затем вдруг просто полосонула воздух. Технарь аккуратно ощупал её тьму. И, убедившись, что перед ним находиться пустота и, следовательно, тот самый боковой туннель, медленно ступил на ответвляющиеся рельсы. Он шёл ещё медленней, чем до этого — тут тьма стояла одной мощной непробиваемой стеной. Было слышно, как где-то барабанят маленькие лапки. Крысы. Технарь твёрдо знал, что это крысы, но от этого туннель не становился менее жутким. История знает случаи, когда стаи крыс выгрызали целые станции, так что недооценивать этих маленьких тварей не стоит. Судя по звукам, крыс тут было довольно много, но агрессии они не проявляли.

Внезапно на рельсы упал блеклый, с красноватым оттенком, цвет. Такой же как у аварийных лампочек на станциях. Впереди замаячил невнятный силуэт убежища Шамана. Именно лампочка, висящая над дверью, давала этот красный свет. Технарь подошёл ближе. Шикарные хоромы — подумал про себя профессор, осматривая фасад жилища. Бронированный бункер достаточно внушительных размеров, оборудованный различной электроникой, от металлоискателя и запирающих кодовых замков с электронным ключом доступа до собственной системы очистки и подачи воздуха. Правда, последней Шаман навряд ли часто пользовался — а то бы фильтры этой системы давно пришли бы в негодность. И всё это работало от невидимых, точнее где-то запрятанных, автономных ветряных электрогенераторов — благо и в метро, и на поверхности в ветре недостатка никогда не было.

Всё это Технарь знал по слухам и рассказам, но воочию мог видеть это впервые. Убежище вызывало неизгладимые впечатления!!

Шаман нашёл этот бункер, добавил в него различные устройства и механизмы, переоборудовал и стал тут жить. Никто и никогда не пытался выгнать его отсюда и забрать себе это роскошное жилище. Во-первых, пресловутая дурная репутация туннеля, а во-вторых — многие боялись Шамана. Не зря он носил на себе именно такое имя. Да, именно носил — люди в метро действительно выбирали себе имя и несли его словно крест, словно свою судьбу, зачастую напрочь забывая своё настоящее имя. Здесь под землёй оно уже не имело никакого значения. ТО имя осталось на поверхности, в ТОЙ жизни. А новое имя было своего рода тотемом, оберегом. Шаман в совершенстве знал химические свойства различных веществ и их воздействие на человека, и, самое главное, великолепно пользовался этими знаниями.

Раньше таких, как он, называли народными целителями. Он действительно лечил людей по мере своих возможностей. Но мог приготовить и яд. Так же говорят, что он может общаться с духами, поддерживает связь с потусторонним миром. А ещё обладает, ну, если не гипнозом, то каким-то (многие считают, что дьявольским) влиянием на остальных людей — они становились подвластны его воле, его желаниям. Он действительно был шаман. Его боялись, но всё равно шли к нему за помощью.

Ходили слухи, что он занимается какой-то контрабандой, распространяет по метро наркотики. Но никто не осмеливался напрямую предъявить ему это. Но то, что Шаман занимался нечистыми делами — это точно. Правда, мало кто знал, а, точнее, это знали единицы — Шаман был связным между учёными Бауманского Альянса и Изумрудного города!!

Технарь дёрнул на себя тяжёлую скрипучую дверь и вошёл внутрь. Он оказался в промежуточном помещении. Здесь надо было оставить оружие — без проверки металлоискателем не откроется вторая дверь. Профессор достал из-за пояса свой пистолет и положил его в запираемый ящик. Подошёл к рамке металлоискателя, набрал в лёгкие побольше воздуха, тяжело его выдохнул и сделал шаг вперёд. У двери зажглась маленькая зелёная лампочка, и раздался звук открывающегося замка. Технарь положил свою ладонь на ручку двери, вновь дёрнул её на себя и скрылся за дверью. В помещении царила какая-то потусторонняя атмосфера — комната была окутана в тёмно-зелёный дурманящий цвет, в воздухе пахло непонятными благовониями (Шаман делал их сам) и оплавленным воском горящих свечей. Дымные клубы благовоний кружили в воздухе замысловатыми узорами, такими же, как когда-то мороз рисовал на окнах. Такая атмосфера моментально опьяняла. Наркоман бешеный, — подумал про себя Технарь, оглядывая помещение.

— Я знал, что ты придёшь…

Технарь вздрогнул от неожиданности. Он повернул на звук голову и заметил сидящего впереди на полу человека. Капюшон на голове полностью скрывал его лицо.

— Ты знал, что приду именно я…?! — профессор показал на себя пальцем, — ты хоть знаешь как меня зовут…?!

— Я знал, что придёт человек из Альянса… Друг Царя…

Царь — подземное имя Царёва Андрея Викторовича.

Голос Шамана звучал как-то неестественно. Такое ощущение, что он раздаётся отовсюду… из объёма… Технарь искоса оглядел стены — маленькие динамики были прямо вмонтированы в стену. Должно быть, звук доносился именно из них. А неестественным голос, наверное, делал микрофон. Шаман говорил в микрофон! Но почему?! Зачем?! Звук был немного невнятный, будто человек придержал ладонью рот. Может это часть антуража…?!

— Может, ты знаешь, что я хочу тебе сказать?! — профессор вступил в эту игру.

— Догадываюсь…

— Приготовленное тобой средство не хрена не помогает!! — спокойный тон Шамана заставил Технаря резко сорваться на полу-крик. Кулаки самопроизвольно сжимались.

— Были потрачены годы!! Годы!! Понимаешь?! — ярость профессора набирала свои обороты, — Царь потратил много сил ради этих формул!!

— Ты… — начал Шаман.

— Он доверил это тебе!! И ни кому больше!! — Технарь перебил его.

— Ты… не знаешь… — Шаман договорил свою фразу.

— Да как ты смеешь?! — профессор уже не владел собой.

От вспыхнувшей ярости на шее вздулись вены. Кулаки сжались до белизны на костяшках. Голос окончательно сорвался на крик!! Он готов был растерзать Шамана голыми руками!! И сделал два шага вперёд…

Что-то резко заурчало в вентиляции. И через мгновение из решёток вырвался огромный поток белого газа!! Моментально наполнив помещение, он буквально ворвался в лёгкие Технаря!! От резкой боли профессор осел на пол на одно колено, прижав ладонь к области груди. Силы покидали его. Ещё один непроизвольный вдох, и боль заставила профессора опуститься на четвереньки… Почему на Шамана этот газ никак не воздействует?! Теряя сознание, Технарь из последних сил поднял голову в его сторону.

— Ты ничего не знаешь… — произнёс Шамана.

Не соображающим взглядом, за мгновение, перед тем как провалиться во тьму, Технарь посмотрел на Шамана — тот откинул свой капюшон, явив взору профессора свою голову, одетую в противогаз…




Глава 5. Каролина и Медведь


Наблюдавший со стороны сыщик смотрел, как молодые люди расходятся в разные стороны. А-а-а, и что же мне теперь делать дальше…? Но, стоп! Парень остановился. Повернул голову в сторону уходящей девушки. Явно о чём-то серьёзно призадумался и, немного неуверенно сделав первый шаг, всё-таки пошёл за ней. Уф, так легче.




К Шаману я всегда успею, — подумал я, — а вот узнать, где работает Марина и работает ли она вообще тут в Полисе, другой такой возможности может и не представиться (хотя следить за ней было как-то некрасиво с моей стороны). Переборов это немного неловкое чувство, я медленно развернулся и пошёл вслед за почти уже скрывшейся из виду девушкой. Я шёл за ней на расстоянии. В переходе на Боровицкую народу было не очень много, так что скрыться от меня в толпе она не смогла бы. Правда, если бы она вдруг неожиданно развернулась, то у меня шансов скрыться от её взгляда тоже оставалось минимум.

Переход, по мере возможности, был заставлен как раз теми ночными заведениями, ради которых люди и стремились ночью в Полис. Марина подошла к одному из них, причём явно не с парадного входа, а к какой-то маленькой дверке где-то сбоку. Она постучалась. Из неё, пригибаясь, чтоб не удариться головой, вышел здоровый, где-то под 2 метра ростом, толстый бородач. Я даже испугался за Марину! Он слегка обнял её за плечи и впустил внутрь. Кто это такой?! Что это за заведение?! Я оббежал заведение, по метрошным меркам просто огромное заведение, до парадного входа. МЕДВЕДЬ — гласила вывеска. Это мне ни о чём не говорило. У двери под вывеской стояли два таких же громилы, как тот, что впустил Марину. К ним подошли трое небедно одетых мужчин возраста лет за 40, дали огромный пакет (по звонким звукам было понятно, что с пулями), громила заглянул в пакет, но не стал даже пересчитывать.

— Всегда рады постоянным клиентам, — он жестом руки показал им на вход. Второй громила произвёл лёгкий досмотр и сделал тот же приглашающий жест. Мужчины вошли внутрь, но как я ни пытался в этот момент заглянуть, что же там творится такое за дверью, не смог разглядеть вообще ничего. Я лишь услышал доносящиеся звуки музыки. Музыка — это роскошь в наше время. Причём, при закрытых дверях музыку слышно вообще не было. Отличная звукоизоляция!

Я подошёл к громилам.

— Что это за заведение? — обратился к ним я.

Они смотрели на меня, как на идиота.

— Клуб, — грубовато ответил один.

— Ну, или бар — кому как больше нравится, — немного дружелюбнее отозвался второй.

— А сколько стоит войти?

— 60 пуль.

— 60?! — я округлил глаза.

— Да, сынок, этот клуб не для бедных, — усмехнулся один из громил.

Его слова задели меня, но влезать в спор было бы глупо и бесполезно. Я отошёл в сторону.

У меня всего с собой 70–75 пуль в рюкзаке и карманах, — подумал я, — ну и в рожке Калашнкова штук 10… На услуги Шамана мне и этих денег навряд ли бы хватило, а уж на остатки от них и надеяться не стоило. Но, повинуясь каким-то непонятным инстинктам, я отсчитал нужное количество пуль и вновь подошёл к здоровякам.

— Теперь можешь смело заходить, — произнёс громила, приняв от меня плату и пересчитав её.

Я сделал шаг, и тут чья-то крепкая рука легла на моё плечо.

— Да, можешь, только сначала сдай свой автомат и, если есть, то и другое оружие в камеру хранения, — второй громила указал мне пальцем на стоявший недалеко деревянный (в отличие от всех других построек в этом переходе) сарайчик. Именно, сарайчик — других определений этому «домику» я дать не мог.

Только в Полисе, особенно в ночном, сохранилась та атмосфера и, местами, тот быт, что были присущи городу, когда-то находившему на поверхности. Город, что ныне лежит в руинах, поражённый сильнейшей радиацией, а его единственные жители — кровожадные мутанты. Хотя, как говорят многие представители старшего поколения, в последние годы перед Катаклизмом жители города мало чем отличались от нынешних мутантов. Нет, не внешне. А там, внутри, в душе. Такие же кровожадные твари! Все мысли были лишь о том, чтобы где-нибудь что-нибудь урвать, схватить кусок пожирнее! Сильные пожирали слабых! Безжалостно! Беспощадно! И лишь ссылались на естественный отбор, будь он не ладен! Алчность, власть, похоть — в их душах всё меньше и меньше оставалось человечности! Звери в человечьем обличии!!

— С Вас 2 пули, — сказал работник сарайчика хранения, глядя, как я снимаю с плеча свой автомат.

У-ух, капиталисты, блин! На всём деньги делают!

Я взял автомат в руки, достал рожок и выпотрошил из него все пули себе на ладонь. Так будет безопаснее. А то потом патронов можно и не досчитаться. Заплатил по тарифу, сдал оружие, сунул в карман оставшиеся в ладони патроны и вновь отправился к входу в клуб.

— Всё сдал? — громила на входе производил мой обыск.

— Да, всё! — я уже начинал выходить из себя.

Он попросил меня раскрыть свой рюкзак. Я открыл, он заглянул внутрь, засунул в него свою могучую руку и вытащил наручники:

— А это ещё что такое?

— Наручники. Что, их тоже надо сдать?! — я готов был сорваться на крик.

Держа в руках стальные браслеты, здоровяк перевёл свой взгляд на напарника.

— Ну, это не оружие — значит можно, — как-то нерешительно отозвался тот.

Наручники вернулись обратно на место, в мой рюкзак. И вот наконец-то я смог спокойно зайти в клуб.

Дверь закрылась за мной, и музыка буквально ударила мне по мозгам. Это с непривычки, просто с непривычки. Помещение действительно было, ну если не громадное, то уж точно просто большое. У одной из стен находилась небольшая полукруглая площадка с пилоном посередине — сцена, на которой под ритмичную музыку танцевали две девушки в красивом нижнем белье. Для разогрева публики. По всему залу были расставлены небольшие столики, между которыми кружили симпатичные девушки, лет по 18–19, в коротких юбках и с подносами в руках.

Я присел за свободный столик в самом дальнем от площадки углу, при этом ещё и не самом освещённом. К столику подошла молодая девушка:

— Что заказывать будете?

Мой взгляд был устремлён на её обнажённые бёдра. Я медленно поднял глаза по юбке выше… выше… до её улыбающегося лица. Ведь просто так в метро не встретишь девушек в таких коротких юбках, а очень жаль — это действительно красиво!!

— Э-э-э… Чай… Можно чай…? — растерянно ответил я.

— Простите, но у нас нет чая… и никогда не было.

— А что у Вас есть?

— Пиво и более крепкие алкогольные напитки.

Пивом в метро называли какую-то самогонную брагу. Это не было тем пивом, которое когда-то любили и пили наши отцы. Но в зависимости от цены — чем дороже, тем вкус напитка всё больше напоминал тот самый настоящий вкус — здесь в метро можно было приобрести пиво по своему личному предпочтению из довольно широкого ассортимента.

— Тогда…, — я сделал паузу, — пива. Самого дешёвого.

— Одну?

— Да, одну.

Девушка ушла выполнять мой заказ.

Я вновь посмотрел на её юбку и бёдра — эх, всё-таки очень жаль, что теперь девушки в повседневной жизни так больше не одеваются. Я окинул глазами зал, в попытке обнаружить Марину — но её нигде не было видно. Тогда взгляд устремился на танцующих на сцене девушек. Красивейшие тела, сексуальное нижнее бельё!! Таких женщин можно было увидеть разве только в эротических журналах, высоко ценившихся среди мужского населения метрополитена, чуть ли ни на вес золота, и являвшихся страшным раритетом. Причём, как правило, все они были хорошо потрёпанными. Мне случалось пару-тройку раз поразглядывать такие журналы, но вот так вживую я это видел впервые. И это производило колоссальные впечатления!! Теперь я понимал, почему сюда такой дорогой вход. Это был клуб для богатых. Ну, как минимум, для чуть выше среднего класса.

Тем временем народу в клубе всё прибавлялось и прибавлялось. Действительно, большинство посетителей выглядело солидно, хотя были и обычные работяги, но они, наверное, могли себе позволить не больше раза в месяц-полтора посетить это заведение.

Мне принесли пиво. Я сразу сделал пару глубоких глотков.

Я продолжал оглядывать посетителей и работников заведения, в поисках Марины. За столиками сидело много начальников разных станций и даже линий метрополитена. Я не знал их многих даже по именам, но вот их лица были мне знакомы. Хотя, вроде бы, в метро всё должно быть наоборот. Причём, представителей Бауманского Альянса я не обнаружил ни одного. А вот увидеть здесь лидеров Красной линии и фашистов, мирно восседающих за соседними столиками, я уж никак не ожидал, но это был факт!! Наверное, кому расскажи — никто не поверит!!

Полкружки пива ушло влёт. Часы показывали уже за полночь. Давно переставшая бить мне по мозгам музыка плавно начала затихать от громкого до чуть слышного уровня звучания. Это послужило танцующим девушкам сигналом к тому, что сцену пора бы уже и покинуть. Вместо них на полукруглую площадку вышел какой-то мужик.

— Доброй ночи, всем гостям нашего заведения, — приятным певучим голосом начал он, — мы, как всегда, рады Вас видеть в нашем уютном уголке Вселенной…

Да-а-а, какие пафосные слова, — мысленно усмехнулся я.

— Я вижу, наши милые ангелочки уже успели подогреть Ваше боевое настроение, и Вы готовы вызвать на себя удар тяжёлой артиллерии, — продолжал мужчина на сцене, — готовы?!

Последнее слово он громко прокричал, явно заводя и играя с публикой.

— Да-а-а!! — громогласно отозвался зал.

— Я не слышу… Готовы?!!

— ДА-А-А!! — зал поддался этой игре, словно малые дети.

— Тогда Вашему вниманию мы готовы представить одну из главных королев нашего подземного мира, — голос объявляющего всё больше набирал обороты, — Каролина!! Встречайте!!

Зал взорвался аплодисментами!

Медленно тая, свет в зале погас полностью. Лишь только сцена осталась освещённой одиноким фонарём с потолка. Зал замер в ожидании. Заиграла бодрая, но не быстрая музыка. На площадку, медленно переставляя шикарные ноги… с изяществом делая и смакуя каждый свой шаг, вышла девушка… Прекрасная девушка… Соблазнительный наряд на ней заставил меня позабыть обо всём…

Я, не отрывая взгляда от танцующей девушки, рукой остановил проходившую мимо меня красавицу в короткой юбке и жестом показал ей, чтобы она принесла мне ещё одну кружку хмельного напитка.

Каролина соблазнительно крутила бёдрами в такт музыке… Пикантно гладила своё восхитительное тело… Сняла чёрные туфли и, держа их за высокие шпильки, игриво откинула в сторону… Затем эротично обвилась ногами вокруг пилона… Сделала оборот вокруг него… Развернулась… Прижалась к нему аппетитной попкой… и, скользя вдоль пилона изящной спиной, начала медленно приседать…

Я чувствовал, как моё тело начало напрягаться… всё тело… Мне принесли пиво. Я снова залпом выпил больше половины кружки холодного напитка, чтобы хоть как-то охладить свою плоть… но это не помогло… Девушка на сцене вновь приседала вдоль пилона, но теперь лицом к посетителям… Положила руки себе на колени… Присев до самого низа, она резко раздвинула бёдра и тут же соединила их вновь… Это было незабываемо!! Затем она медленно… эротично… дразня и наслаждаясь вниманием к себе всех мужчин в зале… начала стягивать с себя чулок в сеточку с левой ноги… Я никогда себе и представить не мог, что этот процесс может быть так красив!! Отшвырнула в сторону один чулок и стала снимать второй… медленно стягивая его за обвитую кружевами резинку, плотно облегающую нежную плоть её бедра…

Её тело извивалось вокруг пилона, словно змея… Девушка игриво скинула одну лямку своего верха — зал заревел от восторга!! Восхитительная правая грудь была наполовину обнажена… Каролина повернулась спиной… и уверенно стянула вторую лямку… верх скатился по телу на пол… и девушка осталась лишь в одних трусиках… Моё напряжение было уже на пределе!! Она встала на колени, опираясь ладонями на пол… виляя попкой перед заворожённой публикой… Словно под гипнозом, движения их голов в точности повторяли движения её бесподобных ягодиц… Она была похожа на какую-то сексуальную… очень сексуальную хищницу… самку, способную покорить любого самца…

Девушка развернулась к залу передом… явив публике свои идеальные груди… Её руки гладили упругий животик… выше… обвела ладонями свои упругие округлости… Моё напряжение достигло своего апогея и готово было в любой момент вырваться наружу!! Она божественна!! Эта женщина — Богиня!! Волосы похотливо падали на её лицо, прилипая к соблазнительно приоткрытым губам… Её лицо… Я впервые поднял взгляд, чтобы увидеть её лицо… Марина!!! Я не мог поверить своим глазам — это была Марина!!!

Музыка затихла, и возбуждённый зал взорвался бурными аплодисментами! Ещё более бурными, чем перед выходом девушки на сцену или во время её феерического шоу! Лишь один я в целом зале вообще никак внешне не реагировал на завершение танца. Я был в шоке. В полном шоке. Снова залпом допил кружку пива и заказал ещё. Я не знал, как мне реагировать на всё, что я сейчас увидел. С одной стороны это было безумно красиво! И вообще в таком способе зарабатывания денег не было ничего плохого. Это искусство! Без преувеличения, искусство! И даже где-то возникает гордость, что ты имеешь честь общаться с такой женщиной, когда другие способны об этом только мечтать! Но всё же как-то не по себе, что женщина, которая тебе безумно нравится, ты даже, скорее всего, в неё уже влюблён, танцует обнажённой перед толпой похотливых пьяных мужиков, мечтающих лишь о том, как бы заняться с ней сексом…

Потом ещё всю ночь на сцену выходило много красивых женщин… В чём-то даже прекрасных… Все они изящно раздевались под различную музыку… В кожаном костюме кошечки… Насколько я помнил виденные мной в детстве старые отечественные фильмы — в школьном костюме… В костюме медработницы — в детстве я боялся этих белых халатов и вида шприца, а тут это несказанно заводило… Но такого эффекта, как от танца Марины, ни одна из них на меня не произвела. Марина так же ещё раз выходила на сцену — в ковбойской шляпе (маленький я любил смотреть фильмы о ковбоях, и поэтому прекрасно знал, как выглядят их шляпы), белой рубашке, узелком завязанной под грудью, обнажая тем самым упругий животик, кожаных сапогах до колен, песочного цвета шортиках и с двумя револьверами на поясе. Этот танец вновь заставил моё тело дрожать… дрожать в желании её!!

Ночь подходила к своему окончанию, и скоро солнце вновь должно было встать над землёй, там на поверхности. Интересно, оно всё так же встаёт, как и раньше..? Наверное, моему поколению этого уже никогда не узнать и не понять… Многие, в том числе и я, уже и помнили как это вообще было. А поколение выросшее уже здесь — никогда и не знали. И, наверное, должны пройти ещё многие сотни, если ни тысячи, лет, когда Человек сможет вновь выбраться наружу… не боясь ничего и никого… сможет вновь построить всё, что было им разрушено!! Хотя за столько лет человечество уже давно адаптируется к своему существованию под землёй и, если не уступит в этой безжалостной бойне за выживание против крыс и других созданных радиацией кровожадных тварей, то всё равно, привыкшие к темноте и ориентирующиеся в ней словно кроты, они уже не захотят подниматься на поверхность. Мир наверху будет для них чужой. Человечество, похоже, навечно обрекло себя на жизнь под землёй… в тёмных туннелях, когда-то служивших новым витком в развитии цивилизации… Если бы тогда хоть кто-нибудь знал, что это одновременно станет и огромной братской могилой, и последним оплотом надежды рода людского!!

Я попросил счёт — 5 кружек пива по 4 пули каждая, итого 20 пуль. Ого, это я сегодня погулял! С огромным нежеланием, но я всё-таки расплатился и, не дожидаясь окончания шоу и закрытия заведения, вышел из клуба. Марина официально не работала проституткой, но вот ни спит ли она с богатыми посетителями этого заведения…? Мои было улетучившиеся куда-то опасения и переживания вернулись ко мне во всей своей негативной красе. Я посмотрел на перекатывающиеся на ладони оставшиеся 3 пули и тяжело вздохнул. С такими сбережениями к Шаману соваться было бесполезно. Я забрал из камеры хранения свой автомат, закинул его на левое плечо и направился к переходу на Арбатскую. Моих денег не хватит даже на проезд на мотовозе от Полиса обратно до Ганзы. Придётся топать пешком. Вот до чего доводят мужские поступки, сделанные сгоряча и по вине каких-то своих инстинктов. Жаль, что инстинкт самосохранения в этот список не входит.

Народ не торопился покидать ночные заведения. По станциям Полиса ходили лишь следящие за покоем мирных граждан патрули — по 2–3 бойца — да немногие жители, которым приходилось рано просыпаться, чтоб успеть заступить на свою смену на работе. Ещё я заметил еле державшихся на ногах двух девушек, тоже недавно покинувших какой-то клуб или другое увеселительное заведение. К ним подошла пара молодых парней патрульных и под предлогом помочь и проводить, пытались познакомиться. Эх, мужчины никогда не меняются!! Проходя мимо, из их разговора я успел лишь услышать, что девушки были местные — городские, так сказать, — и что они всю ночь отмечали день рождения своей подруги. И тут впереди резко мелькнул знакомый силуэт — моё лицо озарила улыбка. Чёрный элегантный плащ, в руке полиэтиленовый пакет (наверное, с всё теми же туфлями).

Девушка точно знала, что в такое время мотовоза не дождаться, и будет он ещё не скоро. Поэтому она спокойно сошла с перрона на рельсы и шагнула во тьму туннеля. Как она не боится?! Ходить одному по туннелям — это всегда очень опасно!! Даже для мужчин!! У меня-то выбора не было — я растратил все свои деньги, а она, думаю, могла бы где-нибудь подождать транспорта. Но, значит, ей так было удобнее, и, скорее всего, привычнее. Я поспешил за ней.

По моим расчётам, она уже должна была проходить у поста на сотом метре. Я вступил в туннель и включил фонарик на лбу. Его яркости хватало, чтобы осветить ближайшие пару метров перед собой. О том, чтобы видеть дальше, не могло быть и речи. Пройдя мимо сотого метра, я убыстрил свой шаг, пытаясь догнать девушку. Окрикнул в темноту её по имени, но никто не отозвался. Быстро же она ходит!! Через несколько метров я начал слышать где-то в отдалении странные мужские голоса. Они переговаривались, но смысл слов я разобрать не мог. Звук речи всё нарастал, но от этого не становился понятнее. Где-то рядом. Но я нигде никого не видел. Не было даже видно блеска их фонарей. Или они так же, как и Марина, ходили по туннелям без света, передвигаясь в полной темноте? Многие утверждали, что так даже лучше. Я инстинктивно щёлкнул по выключателю своего фонаря. Свет потух, и все мои чувства, кроме зрения, тут же слегка обострились.

С каждым пройденным мной метром голоса мужчин становились громче. Мне казалось, что я уже слышу знакомое мне дыхание Марины. Первый раз меня это насторожило, и я с ужасом ожидал встречи с хозяином оного. Тогда оно для меня было каким-то холодным, даже леденящим. Сейчас всё было с точностью наоборот — я жаждал скорейшей встречи, и этот тихий звук только радовал мой слух, даря мне своё тепло.

— Эй, детка! — резко раздался неприятный мужской голос.

И сразу же сдавленный женский крик! Ей явно закрыли рот ладонью, чтобы не кричала! Был слышен звук борьбы, правда недолго — девушка, должно быть, пыталась сопротивляться, но что-то резко заставило её этого не делать!

— Молчи, тварь!! А то глотку перережу!!

Теперь понятно — представленный к горлу нож заставил девушку прекратить попытку отбиться.

— Если будешь хорошей девочкой, — раздался второй грубый мужской голос, — то всё случится быстро, и ты останешься жива!!

— Ну, что, сладкая, — вновь заговорил первый, — с чего начнём наши игры?!

Я аккуратно ступал через шпалы, чтоб не зашуметь раньше времени.

— Давай, детка, покажи нам себя, — бандит начал рвать пуговицы на её плаще.

Я резко включил фонарь!! Пятно света озарило прижатую к тюбингам Марину и трёх бандитов!!

— Стоять, мразь!! — я направил на них дуло своего автомата и дёрнул затвор.

— Чё за…? — один из бандитов сделал шаг в мою сторону.

Я нажал на курок!!

Но вместо выстрела раздался лишь пустой щелчок




Глава 6. Туннели


Я резко ударил набегающего бандита прикладом в лицо. Раздался хруст, и тот резко свалился на спину. Чёрт! Да как я мог забыть, что, сдавая автомат на хранение, я полностью опустошил его магазин! Марина, воспользовавшись замешательством державшего её бандита с ножом, резко врезала ему коленом в область паха! Молодец девчонка! Третий бандит (наверное, самый молодой и неопытный) только начал вскидывать свой автомат в мою сторону, как я уже, просто врезавшись в него своим телом, протаранил и сбил его с ног. Даже не понятно как и чем, но тот умудрился сорвать фонарик с моей головы. Я схватил девушку за руку, и мы помчались по тёмному туннелю вперёд, буквально наощупь. Мы бежали, держась за руки. Если бы кто-то из нас сейчас спотыкнулся и упал, то непременно потянул бы за собой второго. Но мы оба понимали, что никто не оставит упавшего. Мы сейчас были нужны друг другу!!

Раздалась автоматная очередь, страшным эхом разорвав эту темноту. Искры от рикошетивших от тюбингов пуль усилили чувство того, что смерть бежит где-то рядом с нами… параллельным курсом!! Вторая автоматная очередь прозвучала ещё страшнее!! Одновременно с выстрелами Марина резко и сильно надавила на меня своим правым плечом… Мы ушли в сторону… Самым мыском я задел шпалу и начал валиться на землю!! Рукой, державшей автомат, я инстинктивно упёрся в стену туннеля и чудом сохранил равновесие. Финт Марины себя оправдал — судя по тому, что ни одна пуля не ударила по тюбингам, все они просвистели точно посередине, ровно там, где мы только что бежали! Я попытался резко стартовать из моего полусогнутого положения, но нога проскользнула на чём-то, и я всё-таки рухнул. Девушка следом свалилась сверху на меня. Резко вскочили и рванули дальше. Я на полкорпуса был впереди. Раздался какой-то странный (какой-то картонный что ли?!) звук, и я почувствовал, что смял непонятную преграду перед собой. Но ноги несли нас дальше… как можно дальше от тех, кто стрелял нам вслед!! Бежать становилось всё тяжелее… Да и звуки выстрелов больше не звучали… Мы замедлили темп и вскоре остановились, тяжело и громко дыша. С минуту ушло на то, чтобы хоть как-то восстановить дыхание.

— Вроде оторвались… — произнёс я, глубоко глотая ртом воздух.

— Да… вроде бы… — Марине слова давались так же тяжело.

Мы не видели друг друга — нас окружала непроницаемая тьма. Моя рука нащупала в темноте её руку, пальцы соединили их в прочный замок — стало намного спокойнее.

— Куда нам теперь идти…? — прозвучал слегка растерянный женский голос.

Я понимал, что и я, и Марина полностью потерялись в пространстве. Не надо было делать лишних движений, шагов и поворотов после остановки. Я закинул автомат на плечо и, не отпуская руки девушки, второй рукой нащупал стену — странно, это совсем не похоже на тюбинг… похоже на… землю… это земля!! Равномерно переставляя руку всё выше и выше, я по плавной аркообразной дуге упёрся в потолок!! Туннель был совсем невысоким!! Затем, развернувшись вокруг своей оси, быстро отыскал противоположную боковую стену.

— Ты заметила…?! — я задал вопрос.

— Что заметила? — переспросила девушка.

— У нас под ногами нет рельсов…!!

Она аккуратно ощупала ногой пространство вокруг себя.

— Ты прав, — согласилась Марина, — где мы…?!

Не сказать, что её голос звучал испуганно, но нотки волнения очень хорошо прослушивались.

— Не знаю… Очень похоже на прорытый в грунте небольшой туннель… — не думаю, что эти мои слова смогли её успокоить.

— Но как?!? Как мы здесь оказались?! Куда он ведёт?! — Марина сыпала вопросами. Она адресовала их мне, хотя понимала, что они являются риторическими — ждать от меня вразумительного ответа было бесполезно, я знал не больше, чем она. И вообще, я впервые видел (точнее, слышал) её такой. Во время всех наших предыдущих встреч она всегда оставалась спокойной. Иногда даже чересчур спокойной — она владела ситуацией! Сейчас, видимо, было всё с точностью наоборот. Впервые она предстала передо мной не как взрослая женщина, а как маленькая девочка… маленькая беззащитная девочка, которую хочется покрепче прижать к себе, погладить рукой её волосы, сказать, что всё будет хорошо, вытереть своим пальцем с нежных щёчек её кристально-чистые слёзы…

Свободной ладонью я накрыл сверху её руку, пальцы которой ни на мгновение не отпускали мои.

— Куда нам?

— Ну, варианта тут лишь два, — я старался говорить спокойно, — либо мы попадём туда, откуда сюда попали, либо в то место, откуда, по всей видимости, в туннель пролезла та малоприятная компания.

— Даже не знаю, что и выбрать… Но с теми типами нам точно лучше не встречаться… Наверное, второй вариант нам больше подходит…?

— Согласен.

— Так нам куда…?

На пару секунд в воздухе повисла полнейшая тишина. Я, недолго думая, повернулся в правую от себя сторону и, не отпуская руку девушки, пошёл вперёд.

— Ты… уверен…? — Марина нервничала.

— Нет… Но будь что будет!

Я повернул голову в сторону, откуда лился её испуганный нежный голос:

— Доверься мне…

Жаль, что появившуюся на моём лице после последней фразы улыбку красавица видеть не могла.

Туннель был странный… Очень странный… Непонятный какой-то… Нам приходилось то опускаться, то подниматься по наклонным плоскостям. Неизвестность грядущего угнетала. Этот страх заставлял нас идти в полном безмолвии, постоянно вслушиваясь в тишину — не дай Бог, не заметить чьё-то приближение. Это могло грозить нам большими неприятностями. Уверен, что и у меня, и у Марины накопилось много вопросов друг к другу, но сейчас были не самые подходящие место и время для откровений. Вот если б оказаться на какой-нибудь обитаемой станции!! Готов спорить, что первый же её вопрос будет о том, как я оказался в нужный момент рядом с ней в тёмном туннеле…?

— Что? — Марина потревожила тишину негромким вопросом.

— А?! Ой, нет-нет…, — наверное, последние мысли я произнёс вслух, — это я сам с собой…

— И часто у тебя такое случается…?

На этот вопрос Марине не нужен был ответ. Она лишь чуть сильнее сжала мою ладонь.

Внезапно у меня громко заурчало в животе.

— Голодный…? — заботливо спросила девушка.

— Да, есть немного…

Всю эту бессонную ночь я употреблял лишь пиво и ни крошки не съел — и это давало о себе знать. Есть хотелось сильно, но это чувство голода возникло как-то уж не вовремя (хотя, когда оно вовремя приходит?!).

— Выберемся на жилую станцию — я тебя накормлю.

Её голос был спокоен и игрив. Меня радовало, что она смогла придти в чувство после пережитого.

Тут мой лоб встретился с деревянным препятствием!!

Может, удар был и не самым сильным, но он заставил неожидаемую преграду уйти вперёд и, судя по звуку, упасть вниз с небольшой высоты. Я коснулся свободной рукой лба — на нём от удара осталась пара царапин.

Похоже, этот туннель закончился.

Мы стояли на месте. У самого края.

Я отпустил руку красавицы. Медленно сел на землю, свесив ноги из туннеля.

Здесь невысоко, — мысленно сказал я сам себе, вспоминая звук падающей деревяшки, — бояться нечего. Затем оттолкнулся руками от земли и соскочил вниз. Мои ноги не очень уверенно, но всё-таки коснулись твёрдой поверхности. Это снова был туннель. Но на сей раз, слава Богу, с рельсами — значит, он выведет нас на какую-нибудь станцию. Ну и судя по этому отверстию, из которого я спрыгнул, мы не вернулись назад, в туннель между Арбатской и Площадью революции — тот проём был на одном уровне с рельсами.

— Всё хорошо… Тут невысоко… — я обращался к Марине.

И в этом туннеле царствовала тьма, но по сравнению с той, в которой мы только что шли, не такая непроглядная — тут я уже мог видеть слегкаразличимый силуэт девушки, нерешительно топчущейся у края проёма.

— Давай помогу, — я подошёл ближе к стене.

Обнял руками сзади её ноги чуть выше колен. Её руки легли мне на плечи, а мягкая грудь — на моё лицо. Затем я сделал шаг назад и лёгкий поворот влево. И уже тут поставил девушку на землю.

— Спасибо…

— Всегда пожалуйста… — отозвался я.

— Ну что…? Куда теперь…? — она говорила, отряхивая рукой свою одежду. В темноте не было видно испачканных мест, но, видимо, Марина знала, какими местами она замаралась. А может это просто так — обычный рефлекс…?

— Давай вновь пойдём вправо.

— Вправо?

— Ну да… Вправо… Если стоять спиной к проёму…, — я сделал паузу и набрал глоток воздуха, — а относительно меня это просто вперёд…

— Значит, мне назад…? — в голосе девушки прозвучало желание к лёгкому шутливому диалогу. Это радовало.

Я нащупал лежавшие поперёк рельсов плотносколоченные доски. Приподнял их. Поставил, оперев на стену. Схватил по бокам двумя руками и попытался поднять, чтоб поставить обратно в проём. Уф, тяжеловато… Тяжелее, чем я думал… Марина, не спрашивая моего разрешения, подскочила мне на помощь, схватив доски за левый край и поднимая их вверх. Немного не с первого раза, но мы всё-таки вставили их обратно на место — туда, где они прикрывали от невнимательных и посторонних глаз вход в этот туннель. За досками послышался далёкий невнятный шорох. Кажется, по туннелю кто-то двигался. Большая вероятность, что это возвращались те самые бандиты.

— Надо идти! — слегка тревожно и резко сказал я.

— Да, надо! — решительно согласилась красавица.

Мы вновь взялись за руки и развернулись в сторону заранее выбранного нами дальнейшего маршрута. Шли мы быстро — ноги буквально сами несли нас. Это, должно быть, от коктейля из страха того, что за нами кто-то шёл — пока что далеко, но всё-таки шёл — и радости, что скоро впереди должен замаячить блеклый свет станции… Обитаемой, надеюсь, станции… И тот не заставил себя ждать — пространство вокруг становилось всё светлей. Теперь я уже мог видеть не только силуэт девушки, но и её красивое, слегка чумазое лицо. И даже её эмоции — сейчас это была радость!!

Чем ближе становилась станция, тем отчётливей был виден разбросанный бытовой мусор между шпал и рельсов путей. Кое-где он неприятно шелестел и мялся под нашими ногами. Пустые бутылки… Стеклянные… Пластиковые… Жестяные банки… Пакеты из-под чего-то когда-то съестного… Какие-то тряпки что ли… Скомканные и рваные листы старых газет… Различные ёмкости от химических средств и тому подобное… Кучи и ещё раз кучи хлама…

Это настораживало — что-то люди здесь не особо заботились о том, чтобы жить в чистоте. Но не воняло, и это уже хорошо. Хотя всё-таки в том, чтобы идти, постоянно наступая на эти отходы человеческого общества, и особенно шагать по битому стеклу, было мало чего приятного. Да и никаких блокпостов впереди не видно. Очень не хотелось верить в то, что станция могла оказаться заброшенной!! До наших ушей из бледно-белого полукруга выхода из туннеля стала доноситься человеческую речь!! Я бы даже сказал — людской гомон!! Станция обитаема!!

Мы буквально вбежали на неё. По инерции прошли вглубь где-то на одну треть, не поднимаясь на платформу. Огляделись. Тут картина была невеселее. Грязные обшарпанные стены… Такие же кучи мусора, что и в туннеле… Гора старых изношенных покрышек от автомобилей… По перрону и стенам ползали тараканы…

Тараканы и крысы — только эти твари будут жить на земле вечно!! Человек умрёт… Умрут те мутированные твари, что нынче обитают на поверхности… А некоторые из них ещё и осмеливаются проникать в метро!! Но лишь тараканы и крысы смогут приспособиться к любым условиям жизни — ничто их не берёт!! Никакая зараза им не страшна — она лишь привьёт им иммунитет!! Сделает их сильнее!!

По платформе были расставлены высокие железные бочки, в которых горел огонь. Люди преимущественно концентрировались поближе к этим бочкам. Многие стояли вокруг них кружком, словно бездомные бродяги, греясь этим драгоценным теплом. Но, судя по их одежде, бродягами они не были. На многих она, может, и была немного не по размеру, но вполне приличная. Даже лучше чем где-то у половины жителей родного Бауманского Альянса. Люди повернули свои головы в нашу сторону — ох, ну и рожи!! Почти у каждого лицо было изуродовано глубокими шрамами! В ехидноулыбающихся ртах зияли огромные чёрные промежутки! У кого-то во рту блестело золото! Внешне люди больше всего походили на видимых мною на иллюстрациях из книг… пиратов!! Я медленно повернул голову на правую от себя стену, чтобы прочесть название станции. Крупные отдельные буквы, установленные на многих станциях где-то за год до катастрофы вместо прежних невзрачных табличек. Некоторых букв не было вообще, а оставшиеся были сильно затёрты грязью и чуть ли ни плесенью — Н. О К У З. Е Ц. Я.

— Кузня!! Твою мать!! — мои губы шептали различные проклятия.

— Что? — Марина видимо не разобрала названия станции.

— Новокузнецкая!!!

— Бандиты?!?

— Они!!!

Мы быстро развернулись и побежали обратно в туннель, откуда только пришли.

Бандиты не растерялись и спустя мгновение кинулись нам вдогонку. Небольшая группа бросилась по перрону наперерез и, спрыгнув на рельсы, преградила нам спасительный вход в туннель.

— Куда это вы, гости дорогие…?!

— Ну, что за культура — ни здрасьти, ни до свидания…!!?

— А как же чаю попить… с тортиком…?! — мерзкая рожа бандита расплылась в улыбке.

Я огляделся — нас окружали… Марина распахнула низ своего плаща и быстрым движением извлекла из-под резинки чулка боевой нож!! Дрожащей рукой она водила лезвием по воздуху впереди себя. Не-е-ет, бандитов этим не напугать. Тем более в таком их численном превосходстве. Понятно, что на этот раз сопротивление было бесполезным, но сдаваться без боя мы не собирались.

— Малышка, убери свой острый коготок…, — кольцо вокруг нас стремительно сжималось.

Я резко развернулся в попытке посильнее зарядить кулаком в челюсть подходившему ко мне со спины бандиту. Но тот будто этого ожидал и с какой-то ловкость и даже изяществом увернулся и врезал мне с правой так, что я как подкошенный рухнул на рельсы. Марина тем временем жестко и резко выбросила вперёд руку, сжимавшую рукоять боевого клинка. Но и этот бандит оказался очень ловок. Он нырнул под рукой девушки, схватил её за запястье и вывернул его, выбивая нож и скручивая красавице эту самую руку.

Бандиты на удивление не стали добивать уже лежавшего на путях меня руками и ногами, а просто скрутили и поставили на ноги. С моих плеч сняли и автомат, и рюкзак. Скрученная Марина стояла рядом со мной.

— А неплохая добыча, а?! И сама в руки пришла!! — один из бандитов подошёл к нам вплотную, обдавая наши носы своим мерзким запахом изо рта. Наверное, он был главный из собравшихся тут.

— Куда их, Ворон? — голос звучал из-за моей спины.

— Видите прямо к Шерхану. Только не мародёрствуйте раньше времени, — я был вынужден вновь ощутить гнилой смрад бандитской пасти. Он действительно был в этой толпе главным, раз мог отдавать приказы, беспрекословно выполняемые остальными… Надеюсь, что выполняемые…

Я чувствовал, как по моей щеке от брови бежит струя тёплой крови. Ворон в последний раз окинул меня своим внимательным изучающим взглядом и отошёл в сторону.

Один из бандитов уже закинул на перрон мой автомат и рюкзак и сам запрыгивал следом. Кто-то подошёл поднять нож, выбитый из рук Марины:

— Отличная вещица!

Тут я впервые взглянул на нож… Клинок с полуторной заточкой — режущей нижней и рубящей верхней кромками… Конструкция гарды рассчитана на возможность перехвата клинка противника… Наборная кожаная рукоятка, металлическое навершие которой удобно фиксирует нож в руке… О, Господи!! Нож, выбитый из рук Марины, это был тот самый пропавший нож… Мой нож!!!




Глава 7. Ни шагу!


Мощные вытяжные вентиляторы выгнали из бункера кубометры газа. Шаман повернул голову влево — из-за угла широкой опорной колонны вышел Эркюль. Менее часа назад, проводив взглядом Кирилла, спешащего за красавицей-танцовщицей, он вошёл в южный туннель Библиотеки имени Ленина и растворился во тьме, ведущей к жилищу-бункеру. Он сумел подслушать, что Кирилл желает встречи с Шаманом, и намеревался тут, как он сам это называл, взять парня под арест и устроить допрос с пристрастием. Тут, в бункере, вдали от посторонних глаз, для этого было самое подходящее место.

Эркюль снял с себя противогаз и взглянул на Шамана — тот также избавился от этой резиновой маски на голове и уже снимал гарнитуру с микрофоном.

— Какой-то он агрессивный… Спасибо, что предупредил меня об этом визите…, — Шаман обращался к Эркюлю.

— Да не за что… Брат…, — сыщик улыбнулся самыми уголками рта.

Шаман и Эркюль действительно были братьями. Родными братьями.

Детектив посмотрел на человека, лежавшего на полу бункера:

— Это не он! Не тот, кто должен был к тебе придти!!

Он достал из нагрудного кармана фотографию Кирилла на Palaroid (агентство Ганзы могло себе позволить иметь на своём техническом вооружении такое раритетное и, по нынешним меркам, роскошное оборудование), сделанную где-то тут, в Полисе. Шаман взял в руки карточку, внимательно посмотрел на неё и вернул обратно.

— А это тогда кто?! — он указал рукой на тело Технаря.

— Да откуда я знаю?!?

— Постой, ну ты ведь сам сказал, что придёт человек из Бауманского Альянса…?!!

— Да, сказал…

— И что это как-то связанно с Царём…?!!

— Согласен. Сказал.

— Так ведь и этот, — он яростно ткнул пальцем в сторону лежавшего без сознания тела, — из Альянса!! И тоже насчёт Царя!!

— Согласен! — детектив также повысил голос, — но я ожидал другого! Другого! Понимаешь?!

— Что-то много совпадений!! А люди разные!! К чему бы это…?!?

— Царь… мёртв…, — голос звучал тихо.

Услышанное заставило Шамана охладить свои эмоции:

— Что…?

— Царь мёртв, — Эркюль сделал более твёрдое ударение на втором слове.

— Как…?

— Убийство…

Лицо Шамана озарилось гримасой из слегка вздёрнутой брови и немного выпученных губ — мол, бывает… Убит один из главных Гудвинов Московского метро — покровителей Шамана — а ему будто бы всё равно. Эркюль не мог не обратить на это внимания, но тактично промолчал.

— Что думаешь дальше…? — детектив ждал ответа.

— Подождём пока придёт в себя, — Шаман вновь, на этот раз кивком головы, указал в сторону лежавшего тела, — узнаем всё-таки, что он хотел… А может быть ему известно что-то интересное для нас…?!

— Но ничего пока не отменяется… Этот, — Эркюль пробарабанил пальцем по своему нагрудному карману, напоминая о фотографии, — должен ещё объявиться… Подождём… Схема та же…

Шаман мотнул головой то ли чтоб поправить лезущие в глаза волосы, то ли чего-то ещё:

— Только помоги мне сначала этого перетащить…




Технарь потихоньку приходил в чувство. Медленно моргал ещё тяжёлыми веками. Мутная пелена перед глазами не торопилась развеиваться. Затем дёрнул всё ещё ослабленными мышцами рук — запястья больно упёрлись в оковы, торчавшими из стены, вплотную спиной к которой он сейчас стоял. Кандалами были опутаны и ноги профессора — нельзя было сделать ни шагу. Технарь был закован. Руки, словно крылья, широко разведены в стороны. Он стоял в позе, напоминавшей христианское распятие. В улетучивающейся мутной дымке стало появляться лицо стоявшей перед ним человеческой фигуры.

— Как тебя зовут? — Шаман уже не скрывался под резиновой маской противогаза, а гордо глядел прямо в глаза своему визави.

— Технарь…, — слабость не желала покидать его тело, говорить было нелегко, но после паузы, с некой издёвкой, он всё-таки добавил, — можешь не представляться…

Шамана эта фраза даже и не задела:

— Так что ты хотел сказать мне про Царя?

— А ты всегда так с гостями?! Сначала в оковы… И лишь потом узнаёшь, зачем тот пришёл?!!

— Ты был агрессивен.

Технарь яростно смотрел на Шамана. Но спустя пару мгновений, соглашаясь с озвученным доводом, успокоился и как-то виновато опустил голову. Обречённо ей мотнул, вновь поднял на оппонента свой взгляд и заговорил спокойным голосом:

— То средство, которое ты делал по заказу Царя, оно… оно не работает, — Шаман слушал его внимательно, не перебивая, — ты сам знаешь, как много его сил и финансов ушло на разработку этих формул. Он доверил разработку лекарства по ним именно тебе. Не Гудвинам — тебе… Вероятность ошибки в расчётах минимальна — меньше одного процента. Сколько уже времени прошло — а оно так и не работает.

— А ты хотел, чтобы работало? — как удав, гипнотизирующе-спокойно Шаман смотрел на профессора.

— Да! Хотел! — Технарь сделал чёткую паузу между этими словами и после них, а затем продолжил, — Не он один, кто был подвержен тому воздействию. Пока вроде этот недуг не смертелен и не заразен. Но это только пока. С ним очень тяжело жить. Он давит. Морально давит. И кто знает, сколько точно людей с таким диагнозом обитает в метро?! Это средство должно было стать панацеей для всех них…

— Ты уверен…?

— Уверен, чёрт тебя дери!! — профессор вновь начинал заводиться.

— А если я скажу тебе, что это не лекарство, а яд… яд для всех…?! Вообще всех!! — речь Шамана зазвучала яростней, а голос — ещё зловеще.

Технарь молча смотрел на него, не зная чем возразить. А тот продолжал:

— Именно поэтому он и доверил это мне, человеку с дурной репутацией, а не Гудвинам. Он понимал, что Гудвины распознают этот подлог. Да тут даже в рецепте есть запрещённые ингредиенты! Уверенный в том, что я не стану обращать на это своё внимание, он и принёс их сюда.

— Врёшь! — профессор не желал верить этим словам.

— Вру?! Хочешь, дам попробовать?!!

Технарь зажмурил глаза и закусил нижнюю губу, отвернув голову в сторону — он не желал… Не желал верить!! Но, похоже, ему придётся это сделать!!

— Но зачем…? Почему…? — словно умоляя дать ему чёткий ответ, Технарь вопросительно смотрел на Шамана, — ты рассказал об этом Гудвинам?

— Ещё нет, но готов сделать это в любой момент.

— И что тебе мешает?

— То, что я, как и ты, хочу знать зачем и почему…!! Уверен, что один он не был бы так безумен. Думаю, что-то, а быстрее всего, кто-то подтолкнул его к этому. Да и не химик он, чтобы рецепт такой самому вывести. У него должен был быть заказчик! Нужно узнать кто это!!

— И как ты это хочешь сделать? Физическое давление?

— Нет, — Шаман выдержал паузу, то ли думая, стоит ли так откровенничать, то ли чтоб добавить драматизма, — с помощью его дочери!

Технарь молчал, ожидая продолжения.

— Я ей всё рассказал. Хоть это и её отец — она на моей стороне. Она получила задание следить за его контактами.

— Результаты…?

— Царь был великолепен в плане конспирации. Но боюсь, вся эта миссия стала только невыполнимей.

— Это почему?!

Шаман смотрел на профессора как на слабоумного:

— Потому что Царь теперь мёртв!!!

— Как мёртв…?!?

— Ты нормальный вообще?? Тебе рассказать, что такое жизнь и смерть??!

— Этого н-не м-может быть…!! Я сутки назад встречался с Царём, общался с ним, как сейчас с тобой!! Он был жив!! — тут в его голове промелькнула небольшая догадка, — или это я очень долго пробыл без сознания…?!?

— Нет-нет… Всего лишь пару часов… Так и Царя не стало где-то сутки назад, — Шаман смотрел на полный недоумения взгляд профессора, — я понимаю твоё недоверие и беспокойство, но это действительно так… Его убили…

Может, Шаман действительно владел искусством гипноза — почему-то в его слова верилось… На удивление спокойно верилось…

— Так если ты не знал об этом, — продолжал Шаман, — зачем тогда пришёл-то? Откуда столько злобы было?

— Эмоции…, — вздохнул Технарь, — я говорил уже, что Царь не один кто был поражён. И другой — тоже близкий мне человек. Я хотел тебя поторопить как-то. Ну, насчёт лекарства. Хоть что-то, чтоб оно начало действовать! — голос звучал резко и твёрдо, но без злости, — если это яд, то почему он им так никого и не отравил?! Ты же выполнил его заказ…

— Ты думаешь, я дурак, отдавать ему яд…?!! — Шаман усмехнулся, — я заменил там пару ингредиентов, сделав смесь впринципе безопасной. Если б я ничего ему не отдал, то он нашёл бы другого человека, кто выполнит его заказ. А, отдав пустышку под видом действительного средства, я получил время и возможность спасти жителей метро от неминуемой гибели. Надо лишь найти этого заказчика — найти этого, мать его, маньяка!! — Шаман говорил, мерными шагами расхаживая по помещению бункера.

— А как он собирался отравить всё метро…?

Шаман даже не глядел в сторону Технаря:

— Через чай. Любимый чай всего метро — тот, что с ВДНХ. Благо его пьют даже в самых удалённых уголках нашего подземного царства.

Профессор от неожиданности открыл рот, навремя потеряв дар речи.

— Так ведь он постоянно угощал меня этим чаем!! — мысль об этом приводила в ужас и ненависть, — его чай до сих пор имеется у меня дома!!

Внутри профессора закипала злость — получается, что его друг проверял на нём действие препарата, пытаясь отравить его!! Сделать его первой жертвой своей маниакальной затеи!!

— Ты сказал, что сделал смесь впринципе безопасной…?

— Да. Раз уж ты пил этот чай, то должен был обратить внимание, что после него на тело наваливается сильная усталость. Это его единственный побочный эффект. Также это давало Царю ощущение, что всё идёт по его плану, так как тот видел, что тебе становилось хуже. И эта иллюзия позволяла мне выиграть для себя ещё немного лишнего времени.

— Сначала усталость, да, буквально валила с ног. А затем, наверное, привык что ли…?

Мысли профессора были направлены на обдумывание всего, о чём он узнал из этого разговора:

— Ты сказал, что его убили…, — и полностью понимая глупость своего вопроса, всё-таки добавил, — кто?!

— Я не знаю, — Шаман развёл руки, — признаюсь честно, я бы и сам это без колебаний сделал, но не сейчас.

Профессор поднял на Шамана внимательный взгляд и затем настойчиво произнёс:

— Я могу тебе во всём этом чем-то помочь…?!?

— Помочь…? — Шаман оценивающе смотрел на Технаря, — надо подумать…

Затем одарил профессора заговорщической улыбкой и двинулся в сторону выхода.

— Эй! Эй! — окрикнул его Технарь, — неужели ты так и оставишь меня тут? Ещё и закованным…

— Не совсем. Но ты ещё поймёшь, что я выбрал лучший вариант…

Тяжёлая дверь гулко захлопнулась за вышедшим Шаманом.

— Живодёр!!! — прорычал ему вслед профессор.

И тут послышался неприятно-знакомый урчащий звук в вентиляции.

Ну, ты и сволочь…, — пронеслось у него в голове, и помещение вновь наполнилось клубами белого газа.




Время было уже за полдень следующего дня. Хотя в бункере, в отличие от станций, этого никак нельзя было ощутить, так как здесь освещение никогда не менялось. Профессора вновь ожидал мучительный процесс по приходу в себя.

— Ты всё ещё хочешь помочь? — голос Шамана обладал каким-то непонятным свойством приводить в чувство.

— Да, — тяжело отозвался Технарь.

— Ты же из Бауманского Альянса!! Так что должен его знать!! — Шаман поднёс к его лицу карточку с запечатлённым на ней Кириллом.

— Д-да, я его знаю…, — неохотно и с опаской выдавил профессор.

— Тогда слушай внимательно, — требовательный шёпот губ Шамана звучал у самого уха профессора, — для начала ты должен будешь найти его…




Глава 8. Мышь


Теперь я понимал смысл фразы “От любви до ненависти — один шаг”… Вот он этот шаг… А точнее, взгляд… Всего лишь один взгляд — взгляд на свой собственный нож!! Мне заломали за спину руки, вели к какому-то Шерхану, постоянно грубо пихая меня в спину — но почему-то сейчас это отошло для меня на второй план. Я чувствовал себя растоптанным, втоптанным в грязь, преданным. Ха, так мне и надо!! Поверил, да?!! Как часто я слышал, что красивым женщинам нельзя верить! Для них ты игрушка! Обведут вокруг пальца, и глазом не успеешь моргнуть!! Браво! Браво! — воскликнул бы Станиславский, — верю!! И под восторженные аплодисменты, великолепной актрисе Марине, осталось бы только выйти бис на поклон!! Хочешь, я и сам похлопаю…?! Да только уж прости — руки заняты…!! А как же ловко ты всё это провернула — украла у меня нож…!! Интересно, когда?? А-а-а, наверное, когда мы с тобой случайно столкнулись у дверей твоего дома…?! Сдаётся мне, столкновение не носило случайный характер… А затем убила им собственного отца!! Подставить меня теперь тебе не составит большого труда!! Ловко… ловко же ты меня!!!…

Да, ты ж преступница!! Хладнокровная убийца!! А может эти бандиты есть твоя театральная труппа…?! Ай-яй, наверное, это актёры другого театра — конкуренты!! Ошиблась, ты, девочка — не тем людям билеты на спектакль-то продала!! Не оценили!! Не всякий персонаж доживает до последнего акта!! Жаль… жаль… жаль… Хотя так, наверное, и надо!! Справедливое наказание — и мне… и тебе…!! Гореть нам обоим в аду!!! Меня-то убьют сразу, а вот тебе, боюсь, придётся ещё помучиться в качестве наложницы у главарей!!

Безумным хороводом мысли проносились у меня в голове. Ненависть! Обвинения! Сарказм! Снова ненависть!

Тем временем нас уже провели по переходу от Новокузнецкой на одну из двух станций Третьяковская — Калужско-Рижской и Калининской линий. Нас спускали вниз по шатким и ветхим ступенькам давно уже замершего эскалатора. В темнеющих провалах между некоторыми из них были видны проржавевшие шестерни громоздкого механизма. Мы почти уже ступили на перрон. Бодро, чуть ли ни бегом, по соседнему эскалатору, сильно шумя, спускались фигуры бандитов. Мы прошли метров 10 по ровной поверхности платформы, как те самые фигуры уже поравнялись с нами и даже начали обгонять. Трое бандитов — двое за ноги и один за руки — несли мёртвое тело. Никаких знаков отличия на одежде, говоривших, жителем какой станции когда-то был труп, я не нашёл. Но вот рот… Рот был крепко зашит грубыми неровными стежками чёрных ниток!! Что, просто так убить человека уже не модно?!? Надо сначала поиздеваться?!! Твари!!

Обстановка на этой станции была такой же как и на предыдущей. Ну разве что бандитов здесь было заметно больше. Нас вели вдоль перрона. Где-то по середине платформы по левую от меня руку, судя по грязной и местами пробитой вывеске, находилась лестница перехода на другую станцию Третьяковская. И тут я впервые увидел бандитов-охранников… ого, ну и здоровяки!! Поздоровее будут, чем даже те, что стояли на входе в недавно посещённый мной клуб. Один из громил, увидев двух незнакомцев, принял боевую позу. Сжал свои мощные кулаки, превратив их в некое подобие тяжёлых кувалд. Но, заметив, что те не добровольно шагали в сторону охраняемой им территории, а повинуются принудительным тычкам в спину людей Ворона, принял спокойный умиротворённый вид. Охрана с улыбкою наблюдала как ведут эту обречённую добычу, словно скотину на убой!! Они расступились, чуть ли ни приглашая нас в гости. А что коврик не постелили-то, а?!?

Мы поднялись вверх по ступенькам — и я обомлел! Обстановка на всей площади этого мостика-перехода была впечатляющей!! И уж очень сильно контрастирующей с той, что мы до этого видели на двух бандитских станциях! Да и во всём метро я такого никогда не встречал! Самое сильное впечатление на меня произвело количество и качество расставленных тут предметов мягкой мебели — кресла, диваны, кровать… Может слегка где-то пыльные и перекошенные, но не рваные, не проеденные молью и без выдранных клоков их синтетического наполнителя. До этого в метро я встречал только лишь такие.

В переходе находилось человек 4–5. Один сидел в пол-оборота спиной к нам, подогнув под себя ноги, на диване в цвет окраса какого-то зверя из семейства кошачьих. Другие — в креслах напротив.

— Завтра у Ганзы через юг, от Таганки идёт продовольственный караван на Белорусскую. Один из вагонов — по данным разведки, предпоследний — будет нагружен ящиками с оружием… для фашистов. Этот вагон и будет нашей основной целью. Хорошие запасы оружия никогда не бывают лишними, да и сферы влияния давно уже пора расширять. Думаю, в туннеле Октябрьская — Парк Культуры самое место для засады. Да и уйти потом по нашим тайным туннелям там будет проще, чем где-либо.

— Шерхан!! — прервал монолог говорившего один из сопровождавших нас людей, обращаясь к мужчине, сидевшему на диване, — посмотри какой чудный улов с самого утра!!

Тот повернул свою голову и грозно посмотрел в сторону, откуда к нему шёл звук. Весь его вид указывал на то, что главный здесь именно он. Мужественное скуластое лицо. Чёткие волевые линии гладковыбритых щёк и подбородка. Суровый испепеляющий взгляд. Левая бровь и часть щеки надвое рассечены глубоким шрамом. Такому невозможно не подчиниться. Словно под гипнозом его силы и власти. На мощной шее блестела золотая цепочка с огромными, где-то с палец толщиной, звеньями. Как царь зверей, перед которым трясутся и благоговеют все остальные. Он здесь главный! Он здесь бог! Это его владения! Бандиты, как и фашисты, безропотно чтят своего духовного наставника… своего лидера… своего фюрера!! Беспрекословно подчиняясь ему! Только вот без разделения по национальному признаку и идеологий своей избранности.

— Ты что, кретин, совсем охренел?!! — глубокий низкий голос, словно рык, лишь добавлял ему властной мощи.

— Я просто…, — замямлил сопровождающий.

— Что, я просто…?!!

— Мы тут…

— Ты разве не видишь, что я занят?!!? Да как вас охрана вообще пропустила?!

Сопровождающий хлопал глазами, не зная, что и ответить.

— Наверное, забыл сказать им, чтобы никого ко мне не пускали! — Шерхан продолжал, — ладно, пускай живут охламоны!! Чего хотел…?!?

— Вот…, — трясущийся от страха сопровождающий слегка подтолкнул нас вперёд.

— Откуда они?!

— Не смею знать…

— Отведи их пока что в камеру. Потом решим, что с ними делать.

— Слушаюсь! — по военному чётко ответил сопровождающий.

— А-а, при них были документы?

— Одну минуту, — бандит принялся обыскивать нас.

— Во внутреннем кармане, — подсказал ему я, не желая терпеть его лазящие по всем карманам руки.

Тот дёрнул мне молнию куртки вниз, распахнул её и вынул документы. Марина самолично достала из кармана свои документы и уже протягивала их бандиту. Сопровождающий, демонстрируя Шерхану, потряс в воздухе двумя сложенными документами и медленно положил их рядом с ним на диван.

— На досуге поизучаю. Свободен!! — рыкнул он на сопровождающего и, повернувшись, обратился к сидящим в креслах, — что там дальше…?!

Нас тем временем повели к противоположной лестнице перехода.

— Ты уверен, что охрана каравана не представляет серьёзной угрозы? — за нашими спинами послышалось продолжение прерванного разговора.

— Да. Охрана будет стандартная. Ганза не захочет привлекать к себе и к каравану излишнее внимание своей нестандартной бдительностью.

— А дальше…? Не поднимут ли затем шум на всё метро о бандитском беспределе…?! У нас же есть свои договоры…

— Если не брать продовольствие, то нет! Поднять шум о собственной контрабанде оружия Ганза не посмеет!!

Дальнейшего разговора в связи нашего удаления от этого бандитского совета я слышать уже не мог. Мы спустились по лестнице на последнюю из трёх станций этого звериного логова. Здесь народу почему-то было меньше всего. Да это и неважно. Впереди, так же почти по середине платформы, была ещё лестница, когда-то ведущая к переходу обратно на Новокузнецкую. Именно к ней нас сейчас и вели. Преодолев каскад ступеней, мы вошли в змееподобный переход. Такой длинный, далеко не самый широкий и с колонами посередине. Вдоль правой стены стояли сваренные из различных по длине и диаметру прутьев арматуры тюремные клетки. Но всего три. Больше, видимо, незачем. Бандитам нет особого смысла держать у себя пленных. Но кроме как ради получения выкупа или какой-нибудь полезной информации. Как понимают, что с пленника нечего взять, и он совершенно бесполезен, не задумываясь, отправляют его к праотцам.

В двух клетках находилось по одному человеку, третья же была абсолютно пуста. Двое бандитов-охранников, совсем не таких здоровых, как у «резиденции» Шерхана. Да и, наверное, правильно — чтобы тут охранять, особых усилий не надо: не ума, не силы. Всё, больше в переходе не было ни души. Странно. Прям зона отчуждения какая-то! Охранники громко шлёпали игральными картами по дну перевёрнутого металлического ведра, чтоб хоть как-то развлечь себя в процессе своей рутинной и скучной работы. Заметив приближающуюся к ним группу из пленников и сопровождающих их бандитов, они бросили карты и моментально подскочили к нам.

— В клетку их! Приказ Шерхана, — пояснил сопровождающий и протянул им мой рюкзак с убранным в него моим же ножом и автомат, — вот их личные вещи.

— Ух, какая цыпа!! — чуть ли ни истекал слюной, глядя на Марину, охранник, принимая отданный ему рюкзак. Затем осмотрелся на камеры и ткнул пальцем на ближайшую из них, — сюда.

В камере уже был человек. Странно, я думал нас поместят в пустующую…?! Охранник открыл ключом огромным амбарный замок, распахнул решётчатую дверь, и наш сопровождающий грубо затолкал нас в освободившийся проём. А вот наши вещи были помещены в ту самую, свободную камеру.

— Значит так, — охранник деловито обращался к нам, давая наставления, — не орать!! Не кричать!! Не создавать лишних шумов!! Между собой говорить тихо-тихо!! Если первый раз нарушите эти правила — зашьём рот!! Второй раз — расстреляем!!

Я тут же вспомнил пронесённый мимо нас труп — видимо, эта соседняя камера освободилась совсем недавно.

Люди Ворона, убедившись, что транспортировка пленников прошла успешно, довольные ретировались из перехода. Охранники, дёрнув рукой, проверили надежность закрытых ими замков на клетках и вновь сели за игру в карты. Наступило долгое мучительное ожидание…

Я сел на пол, опёршись спиной на прутья решётки. Марина же стояла лицом к только что захлопнувшейся за нами двери, обхватив её железные прутья сжатыми в кулаки ладонями. Затем обернулась и, так же как и я, осела на пол. Неизвестно сколько времени прошло в полной тишине. Время тянулось очень медленно. Ни я, ни Марина, ни наш сокамерник не осмеливались произнести ни звука. Не знаю, может кто и боялся разговаривать, а я просто не хотел!

— Кирилл…, — девушка решила первой нарушить тишину, обращаясь ко мне, — Кирилл…

Я не поднимал глаз в её сторону.

— Эй, Кирилл…

— Лучше молчи, а то я сейчас сам тебя убью! — с неприкрытой злостью в голосе негромко отозвался я, всё также не поднимая на девушку свой взгляд.

Марина толи не услышала, что я ей только что сказал, толи просто проигнорировала мою фразу, пропустив её мимо ушей. Встала, подошла поближе и опустилась на пол рядом со мной. Её сладкий голос звучал уже у самого моего уха, а волосы, как ни странно, всё ещё источали приятный нежный аромат.

— Кирилл, что с тобой? Что случилось? — она склонила свою голову вправо, пытаясь положить её мне на плечо. Я резко вскочил на ноги — так, что девушка чуть ни упала. Как же было трудно сопротивляться её магнетизму! Мои глаза пылали пламенем ярости!

— Что случилось?!? — я рассёк руками воздух, — да слишком много всего случилось!!

Я посмотрел в сторону охранников — не слишком ли громко, по их мнению, я говорю — но те были всё также увлечены игрой.

— Слишком много всего случилось! — вновь повторил я.

— Я понимаю…, — Марина опустила голову вниз, — пока ещё не поздно, я бы хотела сказать тебе спасибо.

Она вновь подняла взгляд:

— Спасибо тебе, Кирилл! Большое! Спасибо, что спас меня тогда в туннеле.

Её голос звучал искренне. А самые уголки глаз увлажнились кристальным отблеском. Маленькая капелька, оставляя за собой тонкий и мокрый след, медленно скатилась по её левой щеке. Да, коварство женщин не знает своих границ — они знают, каким сильным оружием являются их слёзы и не стесняются при первом же удобном случае этим воспользоваться!! Я отвернул от девушки свою голову, чтобы не видеть её слёз.

— Как ты могла? — без былой ярости спросил я.

— Что могла…?

— Ну, для начала украсть…!!

— Не поняла…, — с искренним недоумением в голосе произнесла красавица.

— Мой нож…

— Кирилл, хватит загадок… Объясни всё толком…

Я посмотрел на неё:

— Не притворяйся… Откуда у тебя оказался мой нож?!

— Твой нож?

— Да, мой! Тот, которым ты тут размахивала час назад!

Марина широко открыла глаза:

— Это был твой…?!

— Эй, ребят, хватит повторяться-то, — бесцеремонно вмешался в разговор до этого молчавший сокамерник, — ну и что там дальше…??

Марина и я в недоумении глянули на него — тот немного растеряно хлопал глазами — и спустя мгновение я вместе с ним перевели взгляд на девушку.

— Я не могла знать, что это твой нож… Я нашла его… Нашла… У дверей своего дома… Не веришь?!? Не верь…!!

— Когда это было?

— Позавчера… Вечером… Когда я выходила из дома на работу…

— Это в тот день, когда мы познакомились?

— Да! Да! Я не могла продолжить в тот день общение с тобой… Зашла домой, переодеться для работы… Затем вышла — а у порога лежит нож… Даже неуютно как-то стало… Тревожно… Я огляделась — никого рядом, кому бы он мог принадлежать… И взяла себе…

— Молодец девка!! Складно льёт!! — вновь встрял сокамерник.

— А как ты можешь объяснить, что твой нож оказался у моего порога?! — Марина перешла в лёгкое наступление.

Я сам даже как-то растерялся:

— Если всё, что ты сказала — правда — то, видимо, как-то случайно выпал из ножен…?! Быть может в момент нашего столкновения…?! Я уже думал об этом… Хотя сам с трудом верю в такую случайность… А убийство?!? Твой отец… Зачем тебе понадобилось его убивать?!?

— Ого, как события-то разворачиваются!! — сокамерник оживился ещё сильнее.

— Ты с ума сошёл что ли?!! — Марина не ожидала услышать в свой адрес подобного обвинения.

— А кто?!?

— Да откуда я знаю!? Я его… не… убивала…!!! — чётко выговаривая каждое слово, произнесла она.

Я смотрел на неё — она дрожала… Толи от обиды, толи от злости… Переборов все свои сомнения, я буквально подлетел к ней и крепко обнял! Она просто разрыдалась на моём плече!

— Я не убивала его!! Дурак!! Пойми же!! Пойми!! — сквозь слёзы повторяла девушка.

— Верю…! Верю тебе, родная…! — заплетаясь губами в её волосах, успокаивал её я.

Слово «родная» оказалось для нас глотком свежего воздуха… живой водой… чем угодно… После нескольких долгих минут, прошедших в истерике, мы вновь смотрели друг на друга светящимся ясным взором… точно, как тогда… в момент знакомства!!

— Эй! Что, кино уже закончилось?! — раскрытая ладонь сокамерника мельтешила перед нашими глазами, разрывая соединяющую нас невидимую линию пополам.

— Как же ты надоел…!! — огрызнулся я и сел рядом с Мариной, — тебя звать-то хоть как?

Я смотрел на невысокого мужичка, лет 45–50, плотненького телосложения.

— Меня?!?… Мышь!! — с довольным видом произнёс тот.

— А почему «Мышь»? — Марина вступила в разговор.

— Меня просто Миша зовут… Михаил…

— Ну и что?! — вновь вступил я, — Миша… Михаил… Мишка… Это как-то больше с медведем ассоциируется…

— Ты не понял. Потому что Мы-ы-ыша, — забавно потянув букву «ы», с удовольствием пояснил он.

— Кирилл, — я протянул ему для рукопожатия в честь знакомства свою руку.

— Марина, — кивком головы представилась красавица.

— А там кто? — я указал на дальнюю от нас клетку.

— А-а, это синоптик…

— Кто?!

— Си… ноп…тик…, — по слогам повторил нам Мышь, — дед-слепец… Совсем свихнутый! Всё время молчит. И лишь иногда выкрикивает фразы: тепло… дождь… жарко… пасмурно… ну и тому подобное. Отсюда и такое имя.

— И кому это он погоду предсказывает?

— Да шут его знает…!! Говорю же, свихнулся он давно!!

— И зачем его тогда здесь держат?

— А ты пойди у Шерхана спроси!! — отшутился сокамерник.

— А тебя зачем…?

— Да ты какой-то почемучка…!! Точнее, зачемучка!! — Мышь балагурил надо мной, — странно, штаны вроде не на лямках держатся… да и щетина у мальчика растёт!!

Шутку насчёт штанов и лямок я что-то не понял… да это и неважно… Видимо, она была ещё из прошлой жизни…

— До Катастрофы я лет пять успел проработать сантехником, — Мышь начал серьёзно отвечать на мой вопрос, — кое-какой опыт в этом деле приобрёл… Бандиты как узнали, так всё!! Всей работой по сантехнике у них теперь занимаюсь…

— И давно? — опередив меня, спросила Марина, наверное, для того, что бы я не навлёк на себя очередную порцию язвительных, но беззлобных шуток.

— Да где-то уж с месяц.

— А этот? — я вновь указал на старика.

— Не знаю… Когда я сюда попал, он уже был… Да и как видите, не шибко-то он уж и разговорчивый…

— А попал ты сюда как?

Мышь тяжело вздохнул:

— Я вольным диггером работал. Кочевал. Последнее время на Кузнецком мосту жил. Станция, конечно, заброшенная, но всё ещё обитаемая. Для меня главное, тихая и с лишними расспросами никто не лезет. Искал и изучал различные боковые туннели и ответвления. Тщательно заносил их на карты. Прибыльное дело. Сами, думаю, знаете, как высоко ценятся схемы метро с такими мельчайшими подробностями. Ну, вот однажды как-то так в одном из таких туннелей и наткнулся на этих отродий. Не помню, вроде где-то между Пушкинской и Баррикадной, но врать не буду. Скажу лишь одно, — Мышь осмотрелся и заговорщицки прошептал, — у бандитов есть скрытые ходы почти во все туннели и станции…

— Мы тоже примерно так здесь оказались…, — вздохнула Марина, посмотрела на меня и продолжила, — Кирилл, а всё-таки как ты оказался в том туннеле?

Я замялся.

— Ты следил за мной?

— Нет… То есть да… Ну в смысле не совсем…, — я не знал как объяснить. Пытался потянуть время, чтобы подобрать слова.

— Я пошёл за тобой после прощания на Библиотеке…

— Зачем?

— Хотел узнать где ты работаешь… И не в сговоре ли ты с Эркюлем…

— В сговоре…?! Ну, у тебя и фантазия!!

— Я рад, что мои опасения не подтвердились!!…

— И какое же второе опасение?

— Ну, твоя работа… По твоему внешнему виду, я очень боялся, что ты… проститутка.

— А что, нет?! — вмешался Мышь, — уж простите, но я тоже до сих пор так думал!

— Нет, я танцовщица! — без обиды, но явно к разочарованию сокамерника ответила красавица.

— И что, ты был у меня на работе? — она вновь обратилась ко мне.

Я лишь слегка кивнул. Словно маленький мальчик, которого поймали и отчитывали за совершённый им непристойный проступок.

— Ты точно с ума сошёл!!… Это же дорого!!…, — с улыбкой и без тени смущения за свою работу произнесла девушка.

Мне ничего не оставалось кроме как пожать плечами.

Но тут её лицо вдруг сделалось серьёзным:

— Тебя не смутило то, чем я занимаюсь…?

— Нет, — в её голосе прозвучала какая-то тревога, что я не захочу её больше знать, и повторил, — нет… Вот только…

— Только…? — её голос задрожал.

— Ты не спишь с посетителями…? С богатыми и влиятельными посетителями…?

— Предлагали… Много раз предлагали… Бывало даже силой хотели заставить…, — было видно, что ей неприятно это вспоминать, — но нет… Не сплю… Не спала… И не буду!!…

— Зачем тогда ты купила презерватив?

— А-а, так вон оно, что заставило тебя обо мне так думать!! А я-то голову ломала!! Это я не себе… Подруга… Франческа… Помнишь, в костюме медсестры?… Это она… Она попросила меня для неё купить… У неё там какие-то свои женские заморочки… Не принимай близко к сердцу!

От услышанного на душе становилось всё спокойней.

— А в туннеле ты как оказался?

— Я немного не дождался окончания шоу и покинул заведение. Деньги все потратил — к Шаману идти смысла уже не было. Даже на мотовоз не хватило бы. Тут вижу, твоя фигура впереди. Ну и нырнул за тобой в туннель. Честно. Я не следил. Это случайность…

— Счастливая случайность…, — подмигнула Марина.

— Счастливая…?? — изумился Мышь, — странные вы какие-то.

После такого насыщенного информацией разговора наступила естественная безмолвная пауза для отдыха и осмысления всего услышанного.

Я запрокинул голову и закрыл глаза. На тело тяжким грузом навалилось чувство усталости. Сознание проваливалось куда-то в бездну, затуманенную бледно-пепельной пеленой.

Я сделал усилие и резко открыл глаза, отдёрнув при этом от решётки свою голову, чем напугал Марину и Мышь. Вскочил на ноги! Нет… Нет… Мне нельзя спать… Если сейчас проявится моя болезнь, навряд ли это пойдёт мне на пользу в данной ситуации…

— Что случилось? — с тревогой спросила Марина.

— Нет, ничего… Задремал… Кошмар приснился…, — слегка соврал я.

Тут в животе что-то резко кольнуло. Я вновь сел на пол рядом с Мариной. Не спать! Не спать! — твердил я сам себе. В животе кольнуло ещё сильнее! Да так при всём желании не уснёшь!! Не было бы счастья… Я, слегка корчась от боли, обратился к Мыши:

— Тут вообще кормят?

Тот утвердительно кивнул головой:

— Два раза в день — утром и вечером. Утренняя кормёжка уже прошла, а вечерняя ещё, ой как, не скоро…

Слова немного обнадёживали, но не сказать, чтоб сильно…

— У меня тут, так сказать, с завтрака осталось, — продолжил Мышь, запустив руку в правый карман своих грязных подранных штанов.

Я внимательно смотрел на него.

— Вот, — он вынул из кармана и протянул мне на ладони коричнево-бежевую корку свиного сала, — правда, она совсем резиновая…

— Всё лучше, чем ничего, — я принял угощение, — спасибо!

— Да на здоровье!!

— Ты будешь? — я обращался к девушке.

— Нет, спасибо. Кушай. Я не голодна.

Я укоризненно взглянул на неё — может она просто брезгует…?

Она поняла этот немой вопрос:

— Честно. Не переживай. Я на работе перед уходом перекусила.

Я принялся есть. Если можно так назвать моё обсасывание и бестолковые попытки жевания действительно почти резиновой корки.

Ветер!! Ветер!!

От неожиданности я чуть было ни подавился!

Дед-слепец беспокойно метался по клетке: Ветер!! Ветер!!…

Я посмотрел на Мышь.

— Ничего…, — махнул тот рукой, — это быстро у него проходит.

— Ты говорил, что рисовал боковые туннели, — я вновь решил завести разговор.

— Да.

— У тебя есть с собой карта с твоими маршрутами?

— Зачем она тебе нужна?

— Да, так… Посмотреть… Всё равно делать нечего…

— Ну, была конечно… Да только бандиты её себе забрали…

— Жаль…, — вздохнул я, продолжая жевать корку.

Из-за угла перехода появились фигуры ещё двух бандитов. В руках одного из них была гитара.

— О, нет… Только не эти!!…, — взмолился Мышь.

— Мы вас уже совсем заждались!! — громко обратился к ещё вдалеке идущим товарищам один из охранников.

— Ну что, Котяра мартовский, опять серенады распевать будешь?! — подал голос и его напарник.

— Когда-нибудь я этим прославлюсь на всё метро!! Ещё автограф просить будете!! — толи в шутку, толи всерьёз произнёс подошедший бандит, обмениваясь рукопожатиями с охранниками.

Я так понял, это была смена караула. Пост сдал — пост принял. Только прибывшие не могли не заметить пополнение среди заключённых и не кинуть своих похотливых эмоций, глядя на сексапильную красавицу, запертую в клетке.

— Кто это…? — спросил я Мышь, — и что в них такого, что ты аж так взмолился?!

— Это Кот и Кастет! — раздражённо ответил сокамерник, — да потому что они сейчас нас замучают своими песнями!! Это какое-то психологическое оружие пытки!! Мало того, что поют лишь только тюремный шансон!!..

— Тюремный шансон? Что это? — перебил его я.

Тот недоумённо посмотрел на меня, махнув рукой:

— Неважно…, — и продолжил, — так ещё и петь не умеют!! А-а-а!! Хоть вешайся!! Что тут добавить?! Кот он! Кот!

Да, забавно! — подумал я про себя, — Мышь и Кот… Больших антиподов сложно придумать! Нелегко вам вместе!

Тем временем наши охранники уже передали ключи от камер и оружие своим сменщикам и направлялись к выходу из перехода.

— Ну что, грызун…? — Кот подошёл вплотную к нашей клетке, — какой вкусный кусочек сыра поместили в твою мышеловку, а?!!

Бандит внимательно осматривал Марину:

— Изысканный кусочек… Моцарелла что ли?!!

— Не про твою спагеттину, Котяра! — язвительной шуткой отозвался Мышь.

Кот злобно посмотрел на него, затем вновь перевёл взгляд на девушку, клацнул зубами, словно что-то кусая, развернулся и отошёл от клетки. Присел на перевёрнутое ведро рядом с Кастетом, настраивавшим свой инструмент, подтягивая за колок третью струну. Тот проверил звучание всех струн, взяв пару аккордов, — Отлично!!

— Ну что нашу любимую…?!!

— Поехали!!

Зазвучала музыка. Ничем непримечательная, не многим отличающаяся по изысканности, виртуозности и звучанию от тех, что можно было услышать на других станциях.

— А-А-А!! — протяжно завопил Мышь, затыкая свои уши указательными пальцами.

Зазвучал голос Кота — да, мурлыканием это было трудно назвать. Хотя тут в метро слух и голос — это не главное. Главное, чтобы у поющего душа пела!! Да и в песне тоже хотелось бы слышать душу!!

Я внимательно вслушивался в слова. Тюремный шансон — так этот жанр назвал Мышь. Я не знал, что это, и было просто интересно понять. Прослушал одну песню… вторую… третью… Мышь уже не затыкал уши, а лишь молча сидел, устало опустив голову и слегка мотая ей из стороны в сторону, не желая смириться с этой, по его словам, пыткой.

Не сказать, чтобы и мне пришлись по нраву звучавшие песни. Самыми часто употребляемыми в них словами были «зона», «мусора», «срок», «колючка» и «мать». Я не мог понять всей тоски, звучащей в текстах, но чувствовал, что в некоторых из них какая-никакая, но всё-таки была душа. Израненная, измучавшаяся, раскаивавшаяся.

Непроизвольно, сам того не замечая, там, где получалось угадать рифму, или когда шёл повтор припева, я начал тихо подпевать.

— Неплохо поёшь…

— Что?

— Неплохо поёшь, говорю…, — поднял голову Мышь, — а на гитаре играть умеешь?…

Я неуверенно кивнул головой, не понимая, к чему тот клонит:

— Ну, также… На уровне этих двоих…

— Вот и чудненько! — сокамерник подобрался к нам поближе.

Вклиниваясь между мной и Мариной, он приобнял нас за шеи и негромко прошептал:

— У меня есть план…




Эту песню я уже слышал. Кот и Кастет до этого уже исполняли её. И поэтому повторять слова, громко подпевая бандитам, не составляло большого труда.

— Ты знаешь эту песню? — Кот прервался и с изумлением обратился ко мне.

— Нет, — я замотал головой, — не знаю… Просто слова хорошие… Схватываются налету…

По довольным улыбкам охранников было видно, что мои слова глубоко и приятно задели их за живое.

— Да и поёшь ты хорошо! — добавил Кот.

Я никогда не считал, что умею петь, а тут уже второй человек мне об этом говорит!!

— А сам что-нибудь можешь сыграть?!

— Сыграть…? Ну, если только что-то из другого репертуара…, — я непринуждённо пожал плечами.

— Давай!! — радостно встрял Кастет, — только что-нибудь крутое!!

Кот взял автомат и направил его в мою сторону. Кастет открыл ключом замок на нашей камере, распахнул дверь и протянул мне гитару.

— Выходи!! — приказал Кот.

Я вышел, держа инструмент в руке, под прицелом дула автомата. Кастет запер за мной дверь клетки.

— А девушку можно?! — спросил я.

— А это ты у девушки спроси… Можно её или нет…?! — расхохотался Кот.

— Нет, я в смысле выпустить её вместе со мной…?

Охранники нервозно переглянулись.

— Она просто вселяет в меня уверенность. Чем она ближе, тем меньше я стесняюсь петь, — пояснил я.

Глупое. Очень глупое пояснение. Но ничего лучше так сходу я не сумел придумать.

Бандиты всё также в смятении переглядывались.

Главное не дать им сейчас очухаться — давить… давить!!

— Да и ритм она на вёдрах неплохо отбить может…

Последняя фраза больше всех шокировала именно Марину.

— Хорошо, — выдавил Кот и кивнул Кастету.

Снова раздался металлический лязг навесного замка, и дверь вновь распахнулась, выпуская очередного пленника. Марина вышла и встала рядом со мной. Мышь, как и прежде, остался один в своей запертой клетке.

Под внимательным взором охранников я взял первый аккорд — стандартный первый аккорд для любого человека, взявшего гитару в руки — Am. Марина же села у перевёрнутого ведра, положив на него свои ладони, готовая делать вид умелого отбивания ритма.

— Что петь-то будешь?

— Раньше это называли дворовые песни. Кажется, в стиле рок.

Я собрался с духом… Am… стандартный классический бой… F… Dm… G… E… Несложные аккорды… Простая мелодия… Марина без проблем смогла подстроиться под звучащую музыку… Я начал петь…

Бандиты внимательно наблюдали и слушали. Напряжение всё ещё витало в воздухе, но желание вживую услышать что-то новое перебарывало всё остальное в них.

Тем временем из моих уст уже доносились слова припева:




Я смотрю на эти лица — кто кем стал теперь?

Десять лет назад десятый класс…

Каждый выходил в мир через собственную дверь –

Кто мог знать, что ждёт снаружи нас…?!




Ближе ко второму исполнению этого припева охранники начали двигать головами в такт музыке. Напряжение улетучивалось. Первая песня прошла на ура!!

— Давай-давай, продолжай, маэстро!! — подбадривал Кот, призывая спеть ещё что-нибудь.




Кто больше прав? Чей круче нрав?

А я просто лучше сжигаю мосты.

Зачем тебе смотреть в меня? –

Всмотрись в себя — что видишь ты…?




Марина по возможности пыталась мне подпевать, добавляя песням какой-то непередаваемый слегка уловимый колорит. Кот отставил автомат, прислонив его к стене. Оба бандита сидели на вёдрах, с наслаждением слушая незнакомые, но явно понравившиеся им, песни. На третьей песне Марина отбивала ритм, стоя, зажав ведро между бёдер, что привело охранников в неописуемый восторг!!.. В расслабляющий восторг!!

Красавица начала всё больше оказывать знаки внимания Кастету, и даже перешла к кокетливому заигрыванию. Я допевал уже где-то шестую или седьмую песню:




И упасть опалённым звездой по имени Солнце…




— Молодчик!! Молодчик!! — эмоционально отозвался Кот.

Слово «солнце» непроизвольно заставляло ностальгировать любого жителя метро, кто старше лет двадцатитрёх-двадцатичетырёх, тех, кто ещё видел и помнил его. И даже мужчины не стеснялись при этом своей одинокой катящейся по небритой щеке слезы.

Марина стояла сзади Кастета. Её руки плавно скользили по его плечам, груди, обнимали за шею. Прохладные потоки выдыхаемого из ноздрей воздуха приятно щекотали где-то в районе левого уха.

Я, спросив разрешения, взял паузу, чтобы перевести дыхание и отдохнуть.

Взял гитару за гриф, осматривая её… Обычная… Обычная акустика… Довольно дешёвая в свои времена… В метро же любая гитара стоила приличных денег, несмотря на её качество… Грязные металлические струны далеко расположены от поверхности засаленного грифа, что больно, особенно если с непривычки, режет подушечки пальцев. Но звук был хороший. Инструмент звучал!!

— Гитару жалко…

— Что? — спросил Кот.

— Гитару жалко…, — повторил я, занося её над головой для последующего удара…

Ждем продолжения…