Ты будешь рядом…
Изобел Чейс


Арабелла смирилась с тем, что все женщины, которые интересовали Люсьена Манне, давно были мертвы. Более того — Клеопатра, Сафо и Дидона не имели ничего общего с легкомысленной девушкой-моделью, похожей, по его словам, на «уличного мальчишку-оборванца». Возможно, Арабелла смогла бы забыть Люсьена, но обстоятельства оказались сильнее ее.


Изобел Чейс

Ты будешь рядом…


Глава 1


Арабелла Барнетт с удовольствием рассматривала свои поношенные джинсы и хлопковую рубашку. На сегодня нескольких часов «высокой моды» ей было более чем достаточно. День выдался невыносимо знойным, без какого-либо намека на прохладный бриз с Индийского океана, способного хоть немного развеять насыщенную испарениями жару экваториального побережья. Манекенщицы в накрахмаленных платьях, которые они демонстрировали, завяли, поникли, и даже фотографы, обычно равнодушные ко всему, кроме изображения в их объективах, жаловались на невыносимые условия работы.

— Улыбку, Эраб! Давай, девочка! Что за чудо это твое платье! Покажи его во всей красе, сможешь? Нет, вижу, не сможешь! Голубушка, ты носишь его всего десять минут, а выглядишь так, будто в нем спала! Оно сшито на истинную леди, а ты не леди, дорогуша! Ты — сплошное недоразумение!

Арабелла вздохнула. По крайней мере, сейчас ей можно не беспокоиться, что ее рубашка мятая и пропиталась потом. Эта рубашка — не для шоу и не для глянцевых журналов, рекламирующих последние фасоны одного из самых дешевых производителей модной одежды.

— Не унывай, Эраб, этого, может, никогда больше не случится!

Арабелла вздрогнула от неожиданности, но затем улыбнулась:

— Только всегда случается! Каждое из этих платьев хорошо бы постирать и выгладить к завтрашнему дню. Давай надеяться, что к тому времени подует ветер.

— Не знаю, стоит ли, — протянула Джил Хендерсон, ее подружка-модель. — Из-за жары у нас получается три великолепных свободных дня!

Арабелла, обрадованная новостью, усмехнулась.

— И что ты собираешься с ними делать? — спросила она Джил.

— Ничего, — ответила та, удивленная, что подруга еще спрашивает. — Развалюсь под кондиционером на кровати так, чтобы ни одна часть тела не касалась другой, и хорошенько отосплюсь!

Арабелла фыркнула:

— Ты слишком ленива, чтобы быть настоящей манекенщицей!

— А ты для этого слишком неряшлива! — парировала Джил. — Куда ты собралась в таком наряде?

— На выход, — коротко ответила Арабелла. — Хочу проехаться на «мини-моке». У нас с тех пор, как мы сюда приехали, совсем не было времени что-то посмотреть. Я едва верю, что мы на самом деле в Африке. Вот поеду, чтобы убедить себя в этом, полюбуюсь на местные достопримечательности.

— Я составила бы тебе компанию, — заверила ее Джил, — но едва держусь на ногах от усталости. Не заблудись, дорогая! И не дай себя похитить работорговцам!

Эраб ухмыльнулась и добродушно пробормотала:

— Не думаю, что я попаду в такую передрягу! Подобные ужасы давным-давно канули в вечность…

— Если бы! — возразила Джил. — Лучше все-таки не отходить далеко от отеля и избегать незнакомых людей.

Эраб ни в малейшей степени не возражала побыть какое-то время одной. Ей никогда не бывало одиноко и очень нравилась ее работа, хотя она и знала, что никогда не достигнет особых высот в модельном бизнесе. У нее абсолютно отсутствовали амбиции и желание воспринимать моду настолько серьезно, чтобы та стала для нее самой важной в жизни.

Девушка вышла из отеля и перешла дорогу, направляясь к небольшой автомобильной стоянке.

Эраб нравилось управлять «мини-моком». Присев на край сиденья и перебросив внутрь салона длинные ноги, она поудобнее устроилась на водительском месте и включила зажигание. Мотор тут же ожил, и Эраб легко сдала назад, размышляя, то ли ей свернуть направо и обследовать небольшой городок Малинди, то ли налево и посмотреть, что находится за рекой, которую она пока лишь мельком видела. Зов неизвестного выиграл: Эраб свернула налево, в сторону от Малинди, и направилась к побережью искать приключений на свою голову.

Прошла всего неделя с тех пор, как она спешила домой из агентства, полная ликования оттого, что ее отобрали из множества претенденток для работы на тропическом побережье Восточной Африки.

Но по прибытии на место обнаружилось, что Малинди из-за природного пролома в коралловых рифах, тянущихся вдоль всего побережья, представляет собой естественную гавань, а потому песок тут на пляже грязный из-за наносов необузданного океана и отложений, приносимых сюда рекой. Для рыбной ловли это, может быть, и хорошо, но фотосъемки пришлось устраивать на некотором расстоянии от отеля, за Казарина-Пойнт, в изумительных коралловых садах, являющихся теперь частью Национального морского парка. Пейзаж там был великолепным.

Но ежедневное трехмильное путешествие из отеля и обратно сделало необходимым нанять целый парк автомашин для транспортировки группы и багажа. Машины были доступны всем, даже в нерабочее время, при условии, конечно, что желающие ими воспользоваться сами оплатят бензин и не будут устраивать гонки по автостраде Малинди — Момбаса, единственной хорошей дороге в окрестностях.

Неподалеку от Малинди проходило покрытое гравием шоссе, ведущее к современному мосту через реку, как будто собранному из гигантского конструктора. После него дорога превращалась в разбитую колею.

Проехав по мосту, Эраб заметила в стороне небольшой арабский городок и решила его посмотреть. Указатель известил, что это Мамбруи, известный португальцам как Килиманчи. Заинтригованная, Эраб спустилась с холма, проехала по узким улочкам, отделяющим маленькие коричневые домики один от другого, и затем оказалась на площади неподалеку от моря. Мгновенно полдюжины мальчишек с белозубыми улыбками, освещающими ровную черноту их лиц, окружило «мини-мок».

— Немка? Англичанка? — посыпались на нее вопросы. — Memsahib, я говорю по-английски очень хорошо! Пожалуйста, позвольте я покажу вам Мамбруи!

Эраб выбрала мальчишку постарше, что шумно не одобрили все остальные, но он показался ей больше заслуживающим доверия, чем другие, некоторым из которых едва ли было больше тринадцати лет.

— Я очень хороший гид! — самодовольно проинформировал девушку ее избранник. — Я покажу вам все! Многие туристы приезжают посмотреть наш город. Вы бывали здесь прежде? Эраб покачала головой.

— Я всего лишь неделю назад покинула Англию, — поведала она.

Мальчишку это явно впечатлило.

— В этом городе, — начал он монотонным голосом, — всего тысяча жителей. Это полностью мусульманский город, очень консервативный, вы меня понимаете? Это улицы, а это — магазин, где вы можете купить чай и сахар. — Он остановился в дверном проеме лавочки, позволяя ей заглянуть внутрь. — Хотите посмотреть мечеть?

Эраб хотела, и он повел ее туда. Как оказалось, это был очаровательный образец арабской архитектуры в стиле рококо, и Эраб вспомнила, что видела с дороги минарет.

— Вам нравится Мамбруи больше, чем Малинди? — спросил ее мальчик.

— Мне они оба нравятся, — ответила Эраб.

— Мы в Мамбруи более религиозные, — безапелляционно заявил паренек и заколебался, очевидно мысленно оценивая свою собеседницу. — У нас здесь захоронен святой человек, — наконец сообщил он. — Хотите посмотреть?

Эраб старательно изобразила восторг. Ей совсем не хотелось любоваться гробницей, но и заканчивать так быстро прогулку по улицам этого романтичного, хотя и захудалого городка тоже не хотелось.

Проходя мимо старика, сидящего на пороге своего дома и перебирающего четки, Эраб улыбнулась. Но мужчина нахмурился и резко что-то крикнул ее гиду. Мальчик дернул головой, пожал плечами и сердито выпятил вперед нижнюю губу.

— Что он сказал? — полюбопытствовала Эраб.

— Ничего. Он дурак. Он не любит гостей, приезжающих в Мамбруи. Мы все хорошо его знаем!

Эраб оглянулась на старика.

— Мне не хотелось бы кого-то оскорблять… — начала она. — Возможно, мне лучше уйти?

— О нет, memsahib! Я говорю вам — он старый дурак! Никто теперь не обращает на него внимания!

Эраб вновь задумалась, что же такого мог сказать старик, но вскоре забыла о нем, как только они подошли к изящной постройке, приютившей «святого человека». В окнах ее не было стекол, и Эраб смогла заглянуть внутрь, где стоял деревянный гроб, украшенный искусной резьбой.

— Туда можно зайти? — спросила она. Мальчик энергично кивнул и нетерпеливо подтолкнул ее к двери.

— Входите, входите! — несколько раз повторил он. Дверь распахнулась от одного ее прикосновения, и Эраб, с интересом оглядываясь вокруг, шагнула в холодный полумрак. И как только она это сделала, толпа людей, ведомая стариком, злобно что-то кричавшим на ее гида, собралась у порога. Девушка поспешно вышла из склепа, и старик тут же схватил ее за руку, свирепо указав на ее ноги.

Эраб отдернула руку и потерла место, за которое он ее крепко держал.

— Что случилось? Что я сделала не так? — спросила она, обращаясь ко всем, кто мог бы ее услышать. Но никто ее не слушал.

Эраб с ужасом увидела, как мальчик, ее гид, бросился с кулаками на другого мальчишку, и, прежде чем она смогла что-то сказать, завязалась всеобщая драка, в то время как старик кричал, извергая проклятия на всю компанию.

— Иди скорее сюда!

Эраб быстро повернулась к тому, кто ее позвал. Это оказался светловолосый европейский ребенок, одетый в джинсы и футболку.

— Уходим… быстро! — шепотом скомандовал он ей.

— Но я не могу оставить их вот так! — возразила Эраб.

— Тебе же будет лучше! — серьезно посоветовало дитя. — Идем, или мы влипнем в неприятности. Люсьен будет в ярости!

Эраб почувствовала маленькую ладонь на своей руке, и мальчишка с удивительной силой потащил ее прочь от места битвы. Они бежали по узким улочкам к краю города, в сторону моря. Ребенок сделал гигантский прыжок через стену и приземлился на сухой песок холма, недоступного волнам. Затем сел и расхохотался.

— О, это было весело! — заявил он. — Видела бы ты свое лицо!

Эраб стояла на краю пляжа, чувствуя себя совершенно подавленной.

— Не знаю, что пошло не так! — горестно пожаловалась она.

Мальчик усмехнулся:

— Не знаешь? Правда не знаешь?

Девушка покачала головой и села рядом с ним, размышляя, мальчик это или девочка.

— Ты живешь здесь? — неуверенно полюбопытствовала она.

Ребенок бросил камень в набегающую волну, послав его значительно дальше, чем это могла бы сделать она сама. Мальчик, решила Эраб.

— Нет, — просто ответил ребенок. — Я живу с Люсьеном.

— Недалеко отсюда? — предположила она. Он задумчиво уставился на нее.

— В известной степени. — Глаза его надолго задержались, не мигая, на лице девушки. — Я не хочу говорить точно, потому что Люсьен не любит, когда его прерывают во время работы. И не думаю, что он будет доволен, если узнает, что я пользуюсь автобусом.

— Понятно, — серьезно кивнула Эраб. — Значит, у нас обоих неприятности.

— Какие у тебя неприятности! — насмешливо произнес ребенок. — Взрослые могут делать все, что хотят. Люсьен так говорит.

— Да-а, но «мини-мок», на котором я приехала, остался там, в центре города!

Мальчишка хихикнул.

— Если мы подождем подольше, то спокойно туда вернемся и заберем его. — Немигающий взгляд вновь устремился на Арабеллу. — Большинство туристов, останавливающихся на побережье, одеваются очень красиво, но твоя одежда просто ужасна. Это единственное, что у тебя есть?

Арабелла вспыхнула.

— Нет, — призналась она. — Просто это удобно и… и практично для таких прогулок.

— Люсьену не нравятся женщины, которые носят брюки!

— Мне все равно, что ему нравится! — сердито парировала Эраб.

— А мне не все равно, — вздохнуло дитя. — Ты отвезешь меня домой в «мини-моке»? Мне не приходилось на них ездить. А выглядят они супер! Интересно, почему их красят под зебру?

— Думаю, это привлекает туристов, — предположила Эраб. — Как тебя зовут? Меня — Арабелла Барнетт, но друзья зовут меня Эраб.

Ребенок разразился неистовым смехом:

— Нужно будет рассказать об этом Люсьену! Это будет стоить того, что он рассердится на меня! Пойдем заберем твой «мини-мок» прямо сейчас и отправимся домой!

Эраб неуверенно поднялась на ноги.

— Ты так и не сказал мне своего имени, — укорила она мальчишку, не понимая, в чем заключалась шутка.

— Хилари, — с отвращением удовлетворил ребенок ее любопытство.

— Необычное имя для мальчика, — заметила Эраб. — Хилари, а дальше?

— Хилари Дарк. И я не мальчик, а девочка. Это тебя удивляет, да? Я выгляжу как мальчик, правда? Люсьен говорит, не пройдет много времени, как я стану сплошным несчастьем! Мальчики могут сами о себе позаботиться, а девочки — нет. Люсьен говорит, что девочки — одно большое беспокойство!

— Это потому, что он мужчина, — решительно заключила Эраб.

Хилари усмехнулась:

— Мне сказать ему это? Он подумает, что ты ужасно дерзкая, — удовлетворенно добавила она. — Но я не думаю, что скажу ему, потому что тогда он может не позволить мне ездить с тобой в «мини-моке», а мне очень хочется. Ты каждый день на нем ездишь?

— Когда не работаю…

Лицо девочки вытянулось.

— Не знала, что ты работаешь. А тебя можно побеспокоить, когда ты на работе? Я могу посмотреть?

— Почему бы и нет? — ответила Эраб. — Я демонстрирую одежду. Но сначала тебе нужно спросить у этого твоего Люсьена, позволит ли он тебе прийти.

— Позволит ли?! — воскликнула Хилари, обрадованная перспективой. — Сначала Люсьен, конечно, захочет посмотреть на тебя. — Она немного поколебалась и спросила: — Мы не могли бы заехать к тебе в отель по дороге домой?

— Нет, моя дорогая, не сможем! Твой Люсьен пусть принимает меня такой, какая я есть, или никак вообще!

Девочка вздохнула:

— Боюсь, тогда это будет никак вообще!

Эраб взглянула на свою хлопковую рубашку в пятнах ржавой грязи и длинные ноги в обтягивающих, протертых на коленках джинсах. Возможно, если этот неизвестный Люсьен такой привередливый, он не одобрит ее, но ей плевать! Ей нравится такой небрежный вид, а ему просто придется с этим смириться!

— А может, это я его не одобрю? — произнесла она с бравадой.

Хилари ее предположение явно шокировало.

— Все одобряют Люсьена, — заявила она. — Женщины не оставляют его в покое. Вот почему он их так не любит. А женщины, которые ему нравятся, давно уже умерли, такие, например, как Клеопатра, Сафо или царица Дидона. Только он говорит, что настоящее имя царицы было Элисса. Он любит их потому, что они не могут дерзить в ответ. Сафо была гениальной, — добавила девочка. — Так говорит Люсьен.

К этому времени Эраб уже устала от мнений неизвестного ей Люсьена.

— А как насчет Дидоны и Клеопатры? — вздохнула она.

Хилари обдумала ее вопрос.

— Клеопатра была умной, — через некоторое время сообщила она. — По крайней мере, я так думаю. Хотя я не особенно люблю Юлия Цезаря и Марка Антония, а ты?

Эраб пришлось признаться, что и она тоже вряд ли смогла бы полюбить кого-нибудь из них.

— Забавно, да? — заметила Хилари. — Мертвые мужчины почему-то совсем неинтересны. Удивительно, почему мертвые женщины — наоборот?

Эраб подавила улыбку.

— Возможно, Люсьену нравятся и мертвые мужчины, если он интересуется историей.

— Он живет историей! — поправила ее Хилари. — Люсьен заставляет ее звучать, как волшебную сказку. Мы с ним проходим сейчас «Тысячу и одну ночь», и он рассказывает о реальных событиях, которые лежат за этими сказками. Он читает мне по одной сказке каждый вечер, прежде чем я иду спать.

Эраб, которая ничего не знала о событиях, лежащих за этими сказками, подумала, что Люсьен, может быть, и не такой уж плохой, как она себе его представила.

— Знаешь, — сообщила она девочке, — есть музыка, посвященная Шахерезаде.

— Я скажу Люсьену, — радостно кивнул ребенок. — Он говорит, что эти сказки немного флибустьерские! И еще говорит, что это абсолютно типично для женщины — выбирать в качестве оружия свой острый язык, чтобы отодвинуть как можно дальше то, что ей предстоит. Он говорит…

— Мне безразлично, что он говорит! — не выдержала Эраб. — Ты что, никогда не разговариваешь ни с кем другим?

— Ну-у… я разговариваю с Айей, но она почти не понимает, что я говорю. А теперь я говорю с тобой!

Эраб усмехнулась.

— Вот оно как! — отозвалась она. — Хотя мне показалось, что это больше похоже на передачу мне разговора с Люсьеном!

Хилари с укором посмотрела на нее:

— Тебе не нравится со мной говорить?

— Очень нравится! — быстро ответила Эраб. — А кто это — Айя?

Хилари пожала худенькими плечами:

— Она присматривает за мной здесь и дома тоже. Ей здесь не нравится, потому что все смеются над ее суахили и притворяются, что не понимают ее. Хотя она и по-английски не очень хорошо говорит. — Девочка попрыгала по траве, растущей пучками на песке. — Пойдем теперь заберем «мини-мок», — предложила она.

— Хорошо, — согласилась Эраб.

— Бежим! — крикнула Хилари, срываясь с места.

— Нет, не побежим! — остановила ее Эраб. — Пойдем. И спокойно сядем, но поедем так быстро, как только будем возможно.

— Очень нахально! — хихикнула Хилари, однако притихла и спокойно прошла рядом с Эраб весь путь до «мини-мока».

К облегчению Арабеллы, по пути никто им не встретился, и она, скользнув в машину, завела мотор.

Девушка направила машину по ухабистой дороге к главному шоссе, ведущему назад в Малинди.

— Тебе все-таки придется сказать, где ты живешь, — обратилась она к Хилари. — Куда нам ехать?

— В Малинди, — ответила девочка. — Мы живем в старом доме с видом на порт. Я тебе покажу. Люсьен называет его виллой «Танит», потому что считает, что карфагеняне были здесь задолго до Васко да Гама, чей крест виден из наших окон.

Эраб никак не отреагировала на ее рассказ. Она изо всех сил жала на акселератор, и машина мчалась в сторону Малинди, вызывая искреннюю радость Хилари, белокурые волосы которой разметались от горячего ветра.

— Люсьен тоже светловолосый? — внезапно спросила Эраб.

Хилари удивленно взглянула на нее:

— Нет, у него волосы черные. А каким цветом ты назовешь твои? Я имею в виду, — добавила девочка на случай, чтобы Эраб не подумала, будто она критикует свою новую знакомую, — что мои, например, соломенного цвета. А твои я не назвала бы каштановыми. Они меняются на солнце.

— Как насчет золотисто-каштановых? — сдержанно предложила Эраб.

— По-моему, они больше темно-рыжие, — невозмутимо возразила Хилари. — Но я не стану называть твои волосы рыжими! Я спрошу у Люсьена, каким цветом он их назовет.

— Не думаю, что ему это будет интересно, — предупредила Эраб девочку. — Вот мой отель. А теперь куда?

— Прямо, — указала Хилари. — Езжай мимо тех магазинов, я скажу, когда свернуть. — Она наклонилась вперед, сосредоточившись на дороге. — Скоро мы будем проезжать мимо пристани. Можно остановиться и посмотреть на корабли, если хочешь.

— В другой раз, — ответила Эраб. — Сначала поедем к тебе домой. Твои близкие, наверное, уже обнаружили твое отсутствие и беспокоятся.

— Люсьен никогда не беспокоится. Только он может разозлиться, если подумает, что я сама увязалась за тобой, даже не спросив разрешения. Это свойственно всем девчонкам, говорит он. И еще говорит, что женщины всегда нарываются на неприятности, и нет смысла удерживать их от них, потому что на самом деле это им нравится.

— А как твоя мама к этому относится? — возмутившись, поинтересовалась Эраб.

Хилари засмеялась и терпеливо объяснила:

— Она всегда в неприятностях! Люсьен говорит, что когда-нибудь ее убьют в собственной постели, и все из-за ее способности совать нос, куда не нужно! Он говорит, мертвые люди в этом отношении куда лучше!

Эраб ощутила жгучее чувство несправедливости такого отношения к миссис Дарк и теперь была совершенно уверена, что Люсьен ей никогда не понравится.

— Это мерзко с его стороны! — воскликнула она. Хилари вновь с упреком взглянула на нее.

— Люсьен никогда не бывает мерзким, — с благоговением произнесла девочка. — Мы очень его любим! Моя мама не стала бы антропологом, если бы не он. Он… он один такой на миллион!

— Должно быть, так и есть! — проворчала Эраб.

В глазах девочки сверкнули слезы.

— Да, да! Вот увидишь!

Слегка потрясенная такой сильной привязанностью ее маленькой подружки к неизвестному Люсьену, Эраб дипломатично сменила тему, указав на крест Васко да Гама.

— Теперь, вероятно, мы почти рядом с твоим домом?

— Это не мой дом. Люсьен живет там всего пару лет. А я приезжаю к нему на несколько месяцев. — К девочке вновь вернулось ее прежнее веселое настроение. — Это здесь! — указала она на узкую дорогу, окаймленную цветущим кустарником. — О, посмотри, Люсьен в саду!

Едва дождавшись, когда Эраб остановит «мини-мок» рядом с большой лоснящейся машиной, стоящей на дороге, Хилари выпрыгнула из него и с восторженным криком бросилась к мужчине, который повернулся на звук шин, зашуршавших по гальке.

Мужчина был высокий, темноволосый и крепкий, его неулыбчивый пристальный взгляд смутил Эраб и заставил осознать неопрятность ее одежды. Она с неохотой покинула «мини-мок» и остановилась, делая вид, что завязывает одну из сандалий, давая тем самым себе время вновь обрести былую уверенность и согнать краску со щек.

— Ну, Хилари? — обратился мужчина к маленькой девочке.

— Это мой друг, — бесцеремонно пояснила та. — Она приехала выпить с нами чаю.

Эраб выпрямилась и, собравшись с духом, улыбнулась:

— Надеюсь, вы не возражаете, мистер Дарк…

— Мое имя Люсьен Манне, — резко перебил он ее. Имя было знакомо, хотя Эраб не могла вспомнить, где она его слышала.

— Извините, — пробормотала она, — я думала, Хилари — ваша дочь… или… или…

— Хилари — моя племянница. Моя сестра — вдова и вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь, что большую часть времени делает достаточно успешно. В данный момент сестра работает в Эфиопии, поэтому Хилари осталась со мной.

Хилари весело прошлась «колесом» по зеленой траве газона.

— Она говорит, что я могу прийти к ней завтра и посмотреть, как она работает! — сообщила девочка дяде.

Тот нахмурился.

— Обычно своих друзей представляют, когда приводят их в дом, — строго напомнил он племяннице и окинул взглядом Эраб. Выражение его лица ясно выдавало то, что он о ней думает. — Где моя племянница вас нашла?

— Она была в Мабруи, — вставила Хилари, не отводя бдительного взгляда от лица дяди. — Я встретила ее там и попросила отвезти меня домой.

Лицо мистера Манне мгновенно просветлело.

— Ты показала ей там колонну усыпальницы?

Хилари покачала головой, по-прежнему не отводя взгляда от его лица.

— Нет, не было времени. — Девочка со смехом бросилась на лужайку. — Фактически я ее спасла! Представляешь, ее зовут Эраб[1 - Араб (англ.).], а она совсем не знает, что нужно снимать туфли, когда входишь в святое место! Ну и драка была…

— Так вот в чем дело! — воскликнула Эраб. — Я действительно этого не знала!

Хилари сунула свою руку в ладонь дяди.

— Представь: называться Эраб и не знать этого! — ликовала она. — Люсьен, ты когда-нибудь…

Люсьен Манне позволил себе слегка ухмыльнуться.

— Нет, — серьезно согласился он, — я — никогда!


Глава 2


— Могу я разделить веселье? — требовательно спросила Эраб, стараясь держаться с достоинством.

— Сейчас вы можете смеяться, — проговорил Люсьен, — но подобная выходка могла иметь неприятные последствия! Жители Мамбруи наиболее консервативные из всего населения побережья, за исключением людей в Ламу. Вы могли оказаться в серьезной опасности.

— Я так и подумала, — призналась Эраб. — Полагаю, я вела себя очень глупо.

— Очень глупо! — кивнул он.

— Но я не хотела никого обидеть…

— Скажите это им! Вы сейчас не на Хай-стрит в вашем родном городе, мисс… мисс Эраб. Если вы не хотели никого обидеть, то вам сначала следовало узнать о местных обычаях, прежде чем бродить вокруг, расстраивая невинных людей. Мусульманское общество — особенное, его можно назвать мужским, — пояснил он с веселой вспышкой в глазах, непонятной Эраб. — Оно скрывает своих женщин под паранджой и ожидает от них должного поведения. Ваш проказливый шарм и откровенный наряд вполне могли вовлечь вас в еще большие неприятности, гораздо большие, чем вам может подсказать ваше наивное воображение!

— Да, мистер Манне, — смиренно пробормотала девушка.

— Боже мой, сколько вам лет?

Эраб подняла глаза, встретилась с ним взглядом и вызывающе огрызнулась:

— Не думаю, что это ваше дело!

Он вздохнул, не делая попыток скрыть раздражение:

— Вас действительно хорошо назвали! Вы выглядите как уличный мальчишка, в этой одежде…

— А я вот не сомневаюсь, что вас хорошо назвали. Но у меня нет желания сообщать вам, что я думаю о вашей манере одеваться и вести себя, хотя могла бы довольно легко, особенно если вы постоянно вбиваете Хилари в голову, будто от девочек гораздо больше неприятностей, чем от мальчиков!

— Так оно и есть!

Эраб воинственно вскинула подбородок:

— А, по-моему, нет!

К ее удивлению, мужчина рассмеялся.

— Еще бы! Прошу прощения, мисс Эраб, но вы действительно старше, чем я думал.

— Меня зовут Арабелла Барнетт. Только моим друзьям позволено называть меня Эраб.

— Понятно, — кивнул он. — Ну, мисс Барнетт, где будем пить чай? В доме или на воздухе?

— В доме, Люсьен! Давай войдем внутрь! Я хочу показать Эраб мои вещи и новое платье. Она знает, что с ним сделать! — вмешалась Хилари.

Мистер Манне явно сомневался, что Эраб разбирается в таких делах, но охотно позволил уговорить себя отправиться в дом, отослав племянницу на кухню сказать кухарке, что они готовы пить чай.

Дом оказался красивым. Громадная дверь из кедрового дерева охраняла прохладу комнат восточного типа. Персидские ковры покрывали кафельные полы, придавая роскошь простоте побеленных стен. Вокруг симметричными группами стояла замысловатой резьбы мебель, соперничая в удобстве с мягкой кожей диванов и кресел. Но именно потолки вызвали восторженный вздох, слетевший с губ Эраб. Они были великолепны! Резные, как тонкие кружева, украшенные геометрическими знаками и мусульманскими символами, большинство из которых было выполнено в серебристо-белом цвете, потолки поражали красотой зеленого, красного и ярко-голубого оттенков.

— Этот дом раньше принадлежал султану Занзибара, — объяснил ей мистер Манне. — Но не думаю, чтобы он когда-либо жил здесь сам. Когда я впервые увидел этот дом, он был практически разрушен. Вы сможете понять это по комнатам в дальнем крыле, которые я еще не привел в порядок. Я покажу вам их позже, если вас интересует.

— О да, пожалуйста! — попросила его Эраб.

Люсьен Манне бросил на нее сардонический взгляд:

— Там вы сможете взглянуть на женскую половину. Так не похоже на домашний уклад нашей с вами дорогой королевы!

— Думаю, была и султанша, — оборонительно вставила Эраб.

— Была! — согласился он. — Но скажем так, вряд ли она была единственной. Я уже говорил вам, что это общество с ориентацией на мужчин.

Эраб села на один из диванов.

— И вы это одобряете?

— В некотором смысле, — признался он. — Я считаю, что оба пола бывают гораздо счастливее, когда у них разные роли в обществе. Женщины счастливы, когда они творчески создают домашний уют и заботятся о детях, так чего же им завидовать мужчинам, когда те используют свое умение и тому подобные достоинства?

— Неужели? — фыркнула Эраб. — Забота о детях не занимает у них все время.

Люсьен лениво усмехнулся:

— Возможно, и нет. Но это остается главным предназначением женщины даже в современном обществе.

Эраб беспокойно заерзала.

— Вы так снисходительно к этому относитесь? — задала она вопрос.

— Снисходительно? Я? При чем здесь снисходительность? Я всего лишь пытался объяснить, почему женщины в подобных домах имели свою половину. Разрушенные города на восточном побережье Африки еще мало исследованы. Полагаю, вы слышали о Зимбабве в Родезии? Ну а у нас здесь тоже есть свои тайны. Слышали о Геди?

Эраб покачала головой. Кажется, Хилари была права — единственные женщины, которые его интересуют, Уже давно мертвы.

— А я должна была? — помедлив немного, спросила она.

— Нет, если вы не интересуетесь подобными вещами. — Он помолчал, его смуглое лицо слегка покраснело. — Я возьму вас с Хилари в Геди в следующее воскресенье. Это пойдет на пользу вашему образованию. Да и Хилари нужны друзья.

— Спасибо.

Так, сдержанно подумала Эраб, он указал ей на ее место! Перехватив взгляд, брошенный им на ее джинсы, она насмешливо скривила рот:

— Хорошо, мистер Манне, я не буду приходить в джинсах. Как сказала мне Хилари, вы предпочитаете женщин, одетых…

— Хилари, кажется, слишком много успела вам наговорить…

Эраб почувствовала, что на короткое время ей удалось получить преимущество над ним.

— Наговорила. Все, что вы ей говорите, по-видимому, производит на нее огромное впечатление. Я услышала практически все о ваших любимых женщинах и о том, как вы ожидаете, что вашу сестру убьют в ее же постели, и что этого она и заслуживает, и о том, как женщины не оставляют вас в покое!

Выражение его лица не изменилось.

— Это все?

Эраб пожалела, что заговорила, но, к счастью, была спасена от необходимости отвечать торжественным возвращением Хилари из кухни.

— Я велела ему принести оба кекса и шоколад, тот и другой, чтобы Эраб могла выбрать, — сообщила девочка. — Если я принесу сюда сейчас мое платье, ты посмотришь его? — взволнованно обратилась она к гостье. — Люсьен говорит, с ним ничего нельзя сделать.

— Да, конечно, — мгновенно отозвалась Эраб. — Почему бы тебе сразу не надеть его, чтобы я смогла посмотреть, что с ним не так?

— Хорошо, — согласилась Хилари. — Я быстро. А ты пока можешь поговорить с Люсьеном.

Девочка вприпрыжку убежала, достаточно громко, так что было слышно по всему дому.

— Вы не возражаете ей помочь? — спросил у Эраб мистер Манне.

— Почему бы нет? — вызывающе ответила она. — Знаете, я очень хорошо разбираюсь в одежде.

Люсьен промолчал. Эраб поняла — он ей не поверил, и неожиданно для себя испытала досаду, обнаружив, что ей не все равно, что этот мужчина о ней думает.

— Я манекенщица, — объяснила она. Ее голос прозвучал в тишине высоко и напряженно.

Брови Люсьена взлетели, но он опять никак не отреагировал.

— Я демонстрирую одежду, — добавила Эраб. — Так что, как понимаете, многое о ней знаю! — Его продолжающееся молчание сильно ее нервировало. Эраб встала, мыском кроссовки нервно потерла другую ногу. — И у меня к этому большие способности! — заявила она. Но, прочтя презрительную насмешку в его глазах, вспыхнула, вновь опустилась на диван. Ее эго было полностью поколеблено.

— Нужно будет взглянуть на вас, когда в следующий раз буду листать «Вог», — протянул Люсьен.

— Вряд ли вы найдете меня в журнале «Вог», — предупредила Эраб, прикусив нижнюю губу. — Я больше связана с производителями готового платья.

— Полагаю, не так долго? Сколько вам лет? — спросил он.

Ей хотелось осадить этого мужчину каким-нибудь остроумным и искушенным ответом, но она просто сказала:

— Двадцать. Почти двадцать один.

— Великолепный возраст! — поддразнил ее Люсьен. — Нечего удивляться, что Хилари привязалась к вам. Ей уже одиннадцать! И мне не кажется, что между вами большая разница!

Эраб выпрямилась и крепко сцепила пальцы рук.

— Тогда, значит, вы не слишком наблюдательны, — съязвила она.

— Touche[2 - Туше (фр.).], — пробормотал Люсьен, но выражение его лица осталось таким же насмешливым, как и прежде. — Я вижу, мне нужно повнимательнее понаблюдать за вами.

Чай и Хилари прибыли одновременно. Слуга-африканец осторожно опустил поднос на резной столик перед Эраб, повернув ручку чайника к ней. Кексы он поставил рядом с Хилари и понимающе улыбнулся ее дяде. Улыбка сделала его очень похожим на Луи Армстронга. Затем слуга протопал босыми ногами по деревянному полу и ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Хилари предпочла проигнорировать чайный поднос и, сделав пируэт, встала напротив Эраб, печально глядя вниз на надетое теперь на ней очень миленькое платьице.

— Ты не думаешь, что оно слишком длинное? — спросила она.

Эраб опустилась рядом с ней на колени и сосредоточенно нахмурилась, размышляя, что можно сделать. Юбка действительно была длинновата. Приподняв ее над коленями девочки, она аккуратно подколола подол и отступила на шаг, чтобы оценить результат.

— Что думаешь теперь?

— Так гораздо лучше! — обрадовалась Хилари. — А ты можешь подколоть весь подол? Айя вечером подошьет.

Эраб покорно принялась подкалывать подол.

— Я сделаю все сама, пока мы будем пить чай, — предложила она. — Думаю, у Айи полно дел и без этого шитья.

— О, спасибо! — пришла в восторг Хилари. — В этой коробке полно иголок, ниток и булавок.

С трудом дождавшись, когда Эраб закончит подкалывать подол, девочка сорвала с себя платье, вновь влезла в джинсы и футболку, бросилась на колени к дяде и с надеждой уставилась на кексы.

— Думаю, вы обе проголодались, — покорно произнес Люсьен, нарезал кексы и предложил тарелку с кусочком Эраб. — Вы на самом деле собираетесь подшить платье для этой оторвы? — спросил он.

Эраб рассеянно кивнула. Приняв тарелку с кексом, она поставила ее на пол рядом с собой, вдела нитку в иголку и склонила голову над работой.

— Тебе лучше поставить кекс на стол, — посоветовала ей Хилари. — Если войдут собаки, они сразу же все сожрут.

Эраб усмехнулась и послушно водрузила тарелку на стол.

— Я не знала, что у вас есть собаки, — сказала она.

— Люсьен говорит, что они ненастоящие собаки, — осведомленно пояснил ребенок. — Они принадлежат моей маме. Люсьен любит больших псов, а это всего лишь таксы. Их зовут Джек и Тод.

— Они живой пример того, как выгодно быть эгоистичными, — добавил ее дядя. — Если я рискну спихнуть их из любимого кресла, они мстят, устраивая суматошную беготню, или принимаются пронзительно лаять, пока я не позволю им забраться назад. — Мистер Манне наклонился вперед в своем кресле. — Могу я побеспокоить вас, попросив разлить чай?

Арабелла резко взглянула на него:

— Конечно, мистер Манне. Вам с молоком? Сахар?

— Без всего. — Он принял из ее рук чашку и вкрадчиво улыбнулся. — Чувствую, что должен сделать ремарку вроде того, что я и так достаточно сладок, но вы, вероятно, не согласитесь с этим?

— Весьма вероятно, — кивнула Эраб и вернулась к своему шитью.

Эраб мастерски владела иглой: ее пальцы летали, делая аккуратные мелкие стежки. В интервалах она делала глоток чаю и откусывала кекс, нетерпеливо отбрасывая волосы за уши.

Хилари лежала рядом с ней на полу, поглядывая снизу на дядю.

— Как ты думаешь, какого цвета волосы у Эраб? — вдруг спросила она его. — Эраб говорит, что они золотисто-каштановые, но, по-моему, они рыжие, да?

— Очень рыжие, — проворчал он.

— Только на солнце. Все-таки они больше коричневые, как те полированные фигурки, которые вырезает Камба.

Люсьен развлекался, разглядывая волосы Эраб, пока щеки девушки совсем не покраснели и она не уколола палец иглой.

— Они как тусклая медь, — наконец оценил он. — Когда на них падает солнце, они становятся как полированные…

— Как можно полировать волосы? — удивилась Хилари.

— У тебя не получится, — с сожалением проговорил он. — Но тусклая медь волос сама по себе говорит о вспыльчивом характере их владелицы.

Эраб свирепо взглянула на него поверх шитья.

— Я всегда думала, что тусклая медь зеленого цвета, — заметила она.

— Такая же зеленая, как и вы, — быстро согласился Люсьен.

Эраб ниже склонила голову над шитьем, удивляясь приступу гнева, охватившему ее. Она понимала, что он умышленно изводит ее насмешками, и негодовала на себя за то, что так легко попадается на его поддразнивания.

Эраб закончила три четверти подола платья, когда веселый женский голос в холле крикнул:

— Хэй!

Люсьен Манне вскочил, распахнул дверь, и довольная улыбка появилась на его лице.

— Входи, моя дорогая! — пригласил он неизвестную гостью. — Я не знал, что ты уже приехала. Как Найроби?

— Трудно выносима в твое отсутствие, — ответил ему, смеясь, женский голос. — Я скучала по тебе, Люсьен!

— Это и привело тебя сюда?

— Если хочешь — да! — откликнулась она.

Женщина шагнула на порог, ее рука застыла на полпути к волосам, чтобы поправить локоны. Но удивление при виде Эраб остановило ее. Она бросила быстрый вопросительный взгляд на Люсьена, затем вошла в комнату.

Арабелла медленно поднялась с пола, чувствуя себя глупо с платьем Хилари в руках, опять стесняясь своих поношенных джинсов и грязной рубашки. Все было бы проще, окажись прибывшая гостья другой. Но вопреки жаркому дню женщина выглядела свежей и очень ухоженной. Ее зеленое платье, казалось, было выглажено всего минуту назад, а туфли выглядели такими белыми и чистыми, как будто они никогда не видели грязи. Тщательно уложенные завитки волос обрамляли ее лицо. Черты этого лица не были красивы от природы, напротив, они были вялыми, плоскими, а глаза светлыми и довольно маленькими, но женщина явно делала все возможное, чтобы скрыть эти изъяны, и благодаря умелому макияжу казалась даже красивой.

Люсьен Манне взял ее за руку и подвел к одному из кожаных кресел.

— Пожалуй, чай тебе уже поздно пить, — сказал он весело, на что, Эраб думала, он не способен. — Хочешь выпить?

— М-м-м… хочу! Много и чего-нибудь холодного. Привет, Хилари, что ты поделываешь?

Хилари отодвинулась подальше от нее и поближе к Эраб.

— Ничего, — ответила она.

— Хилари, подойди и поздоровайся со мной как следует! Ты же не хочешь, чтобы я сказала твоей маме, что ты не должна оставаться с Люсьеном, пока не научишься быть хорошей, воспитанной маленькой девочкой, правда?

Хилари явно была по-настоящему напугана. Она подошла к женщине и поцеловала ее в щеку, губы девочки дрожали.

— Оставь ее, Сандра! — велел Люсьен, беря племянницу за руку и улыбаясь ей. — Нельзя сделать ребенка таким же, как ты.

— Как скажешь, дорогой. Хилари действительно сильно привязана к тебе. — Сандра повернулась к Эраб, обращаясь к Люсьену: — Ты не собираешься нас познакомить?

— Мисс Барнетт, подруга Хилари…

— Конечно, дорогой. Мисс Барнетт?..

— Мисс Арабелла Барнетт. Мисс Барнетт, это золовка моей сестры, Сандра Дарк.

Эраб протянула мисс Дарк руку, которую та подчеркнуто проигнорировала.

— Вы всегда шьете себе одежду, когда ходите в гости? — спросила она насмешливым тоном.

— Это мое платье! — вспыхнула Хилари. — Эраб переделывает его для меня!

— Я думала, ты уже достаточно взрослая, чтобы уметь шить самой, — улыбнулась мисс Дарк. — Это Рут прислала его тебе?

— Нет, — надулась девочка. — Там, где сейчас мама, магазинов поблизости нет. Она в Эфиопии.

— Я знаю! — Сандра с неприязнью посмотрела на племянницу. — Но там должны быть какие-то магазины… в Аддис-Абебе, например. Не так ли, Люсьен?

— Только не там, где Рут.

— О, ладно! Откуда мне знать? Она делает такие странные вещи… — Сандра неодобрительно повела плечами. — Я на ее месте не стала бы хоронить себя заживо среди дикарей, не имея рядом мужчины, который мог бы меня защитить. Ты должен остановить эти ее поездки, Люсьен. Она должна вновь выйти замуж.

— Она больше никогда не выйдет замуж! — почти прокричала Хилари.

Сандра посмотрела на рассерженное лицо ребенка, пожала плечами и проговорила:

— Она, несомненно, является для тебя помехой, Люсьен, буквально висит на твоей шее.

Хилари притихла, опустилась на пол и сразу стала казаться какой-то потерянной, одинокой. Эраб слегка подтолкнула ее локтем и спокойно попросила подержать платье, пока она закончит последние несколько стежков.

— Вот и все! Платье готово, можешь его надевать. — Она обняла девочку. — Спасибо, что напоила меня чаем, малышка, и за то, что пришла мне на помощь в Мамбруи.

— Ты уходишь? — почти в слезах спросила Хилари.

— Становится темно, — заметила Эраб. — Мои друзья будут волноваться, если я не вернусь в ближайшее время.

— Я провожу вас, — предложил Люсьен.

«Хочет побыстрее избавиться от меня», — подумала Эраб, сочувствуя девочке, неприязнь которой к тетке была очевидной, но явно не разделяемой самим Люсьеном Манне.

Эраб не смотрела на него, когда шла рядом через холл. Затем он остановился, спокойно ожидая, когда она запрыгнет в свой «мини-мок» и задним ходом с затруднением протиснется мимо красной спортивной машины Сандры Дарк. Эраб ругнулась про себя, осуждая такую невнимательность к другим. Наконец, аккуратно выехав, девушка подняла руку в салюте, прощаясь с мистером Манне, и как раз в этот момент к нему подошла Сандра. В спокойном и неподвижном вечернем воздухе ее громкий голос ясно донесся до Эраб:

— Дорогой, ты думаешь, это подходящая подруга для Хилари? Выглядит она отвратительно!

Ответ Люсьена Эраб не услышала, сильно нажав на педаль газа, после чего «мини-мок» рванул вниз по узкой дороге, унося ее прочь отсюда, к отелю.

Арабелла направилась прямо к себе в комнату. Встав перед зеркалом, она внимательно оглядела себя, укладывая волосы то так, то этак, пытаясь прикинуть, как она будет выглядеть лучше. Одежда ее, Эраб готова была себе в этом признаться, действительно была позорной. Девушка вспомнила, как ее мать не раз говорила: «Поношенные вещи — это одно, но не может быть никаких извинений, если они еще и грязные». Мама, наверное, сказала бы, что реакция Люсьена на ее внешний вид — полностью ее собственная вина, и была бы совершенно права. Это, однако, не уменьшило обиды, сжимающей желудок, и ярости, охватившей ее от последней ремарки Сандры Дарк.

Раздался стук в дверь, затем в комнату ворвалась Джил и, отдуваясь от жары, бросилась на кровать.

— Где ты была, милая? Я начала думать, что тебя действительно похитили!

Эраб нахмурилась своему отражению в зеркале.

— Я кое с кем познакомилась, и они пригласили меня на чай.

— До такого времени?

Арабелла рассеянно кивнула:

— Я сожалею, если вы беспокоились. Джил успокаивающе улыбнулась.

— Полагаю, я просто чувствую ответственность за тебя, — заметила она. — Как замужняя леди за невинного ребенка! В чем ты собираешься идти на ужин? Сегодня в отеле показывают фильм, и мне сказали, что весь Малинди будет здесь.

Эраб повернулась, глаза ее сияли.

— Тогда давай разоденемся, Джил, и покажем им всем шоу! Я надену золотое платье, а ты иди в ярко-красном.

— Хорошо, милая, я согласна. Но нам лучше поторопиться, если мы не хотим укоротить наш ужин. Ты пойдешь в душ?

Эраб не потребовалось много времени, чтобы принять душ и переодеться, и уже через несколько минут девушки спускались вниз по красивой белой лестнице во внутренний дворик. Два француза, проводившие в отеле отпуск, присвистнули, завидев их, и поспешили подойти.

— Мы так скучали! — живо заявил один из них. — Вы пришли нас спасти?

— Нет, — ответила Джил.

— Mais si[3 - Да, разумеется (фр.).], — сказал другой, заметив обручальное кольцо на пальчике Джил. — Я тоже женат, и все-таки мы можем развлечься, пока эти двое строят глазки друг другу. Мое имя Жан-Пьер Дюфэ, a mon ami[4 - Мой друг (фр.).] — Жак Бойе.

Джил медленно улыбнулась, разглаживая красную юбку.

— Я Джил Хендерсон, — представилась она. — А это Арабелла Барнетт.

Эраб обнаружила себя в теплых объятиях красавца Жака и попыталась не возражать, когда он взял ее под руку, забыв об изматывающем вечернем зное. Трудно было устоять против его веселости, а когда француз, смеясь, провел ее в столовую, придержал для нее стул, удобнее усаживая за столиком, девушка почувствовала, что ее настроение улучшилось, и начала получать удовольствие от вечера, выбросив из головы презрительное отношение к ней Люсьена.

Но это продолжалось недолго. Первое блюдо только унесли, и они ждали заказанного карри, когда Джил слегка подтолкнула Эраб локтем и прошептала:

— Посмотри!

Арабелла взглянула через плечо туда, куда указывала Джил. В дверь ресторана входили Люсьен Манне и Сандра Дарк. Постояв немного, пара двинулась за официантом к своему столику. Эраб лишь мельком заметила, что Сандра одета в кремовое шелковое платье, Люсьен задержал ее взгляд дольше. В вечернем костюме он казался выше, а его мрачная красота производила еще большее впечатление. Все мужчины в зале бледнели на его фоне.

— Это Люсьен Манне, — сообщила она Джил, безмерно ее удивив.

— Люсьен Манне? Тот, что появляется в интеллектуальных программах на телевидении и рассказывает о древних цивилизациях? Кто он? Не просто же археолог!

— Я не знаю, — призналась Эраб.

— А кто эта особа рядом с ним? — продолжила расспросы Джил, любуясь экзотической парой, занимающей свои места.

— Сандра Дарк, — сухо удовлетворила ее любопытство Эраб. — Его сестра была замужем за ее братом.

Взгляд Джил переместился на лицо Эраб.

— А ты многое о них знаешь!

— Сегодня я свела дружбу с их племянницей, — призналась Эраб. — Ты, вероятно, познакомишься с ней, потому что она хочет прийти посмотреть как-нибудь на нашу работу. Очень милая девочка!

— Ты говоришь так, будто ее дядя совсем не милый, — заметила Джил.

— Он — нет! Он самый невоспитанный грубиян, какого я только когда-либо встречала! Он считает, что женщине нечего больше делать, как только доставлять удовольствие мужчине! — горько добавила она.

— Мисс Барнетт!

Эраб вздрогнула, уронила вилку и подавилась. Тяжелая рука опустилась ей на спину, лишая остатков дыхания.

— Как вы посмели? — выдохнула она наконец. — Так подкрасться ко мне…

Насмешливые глаза Люсьена вызвали прилив крови к ее щекам.

— Поначалу я вовсе не был уверен, что это вы, — заявил он. — Красивое оперение делает птицу еще более восхитительной. Почистили перышки, Эраб? — Люсьен оглядел девушку с головы до ног и, не беспокоясь о ее смущении, пристально рассмотрел облегающий корсаж, тонкую талию и длинную, расширяющуюся книзу юбку. — Очень красиво! — Он поднял салфетку, упавшую на пол, и вернул ее ей на колени. — Я подошел узнать, Можем ли мы с Хилари прийти завтра посмотреть на вашу работу? Так вы не возражаете?

Эраб покачала головой, не в состоянии говорить, но Джил не имела таких затруднений. Глядя на Люсьена откровенно восхищенными глазами, она ответила:

— Мы будем в полном восторге, мистер Манне. Приходите в любое время!


Глава 3


Ночью шел дождь. Утром вся группа ждала волшебного часа полудня, когда станет известно, подует бриз или нет. Джил предпочла искупаться, и попыталась уговорить Эраб присоединиться к ней.

— Одни неприятности, когда ты одна уезжаешь, — укорила она ее. — Кроме того, мне нужно проверить этих новых твоих друзей. И я думаю, кто-то должен объяснить тебе местную ситуацию.

— Объясни мне это сейчас, — предложила Эраб, устраиваясь на одном из шезлонгов под зонтиком отельного пляжа.

— Ладно. Только не подумай, что я злословлю ради собственного удовольствия. Я люблю тебя, милая, и не хочу смотреть, как тебе причиняют боль…

— За это ты можешь не опасаться! — заверила ее Эраб.

— Нет? Тогда позволь тебе сказать, что он самый красивый образец мужественности, какой я когда-либо видела! Что с тобой такое, если ты этого не видишь?

— Я невосприимчива — у меня иммунитет! — заявила Арабелла.

Джил долго и задумчиво смотрела на нее.

— Как достигла? Эраб пожала плечами:

— Он мне не понравился. Слишком много мнит о себе и о других судит по таким же меркам. Думаю, он вполне достоин Сандры Дарк!

— Так и говорят, — согласилась Джил. — Фактически, я слышала, он уже ее.

Эраб внезапно почувствовала, как внутри у нее все сжалось, и была этим раздражена. Она более чем искренне говорила, что ей не понравился Люсьен Манне, и знала, что тоже ему не понравилась. Не зря же он назвал ее уличным мальчишкой, осуждая ее одежду, как будто она была для него такой же племянницей, как и Хилари! Почти такого же возраста! И почему-то для нее это было важно. Но она взрослая! И занимается самой эффектной, волшебной работой в мире, а он заставляет ее чувствовать себя безответственным подростком, не имеющим права конкурировать со старшими и лучшими… такими, как Сандра Дарк! Глаза девушки злобно сверкнули, когда она подумала об этой особе.

— По-моему, тебя это заботит, если ты вот так реагируешь! — ворвался в ее мысли голос Джил.

— Нет, не заботит! Просто я сочувствую Хилари, которой приходится терпеть Сандру Дарк. Они не выносят друг друга.

Лицо Джил смягчилось.

— Мне очень хочется познакомиться с твоей юной подружкой, — вздохнула она. — Если бы я знала, как сильно буду скучать по моей семье, то вряд ли отправилась бы в это путешествие. Радуйся, что ты свободна от привязанностей и не влюблена, моя дорогая. Шутят, что один супруг — лучшая половина другого, но я до сих пор не понимала, насколько это верно! Я оставила лучшую половину в Лондоне. И вот мы здесь, у нас прекрасная возможность свободно провести время, тут песок и море, а я только и тоскую по моей настоящей любви в Лондоне.

— Ты не можешь чувствовать себя иначе, — заверила ее Эраб. Она села и улыбнулась. — Вот и ветер! Это ускорит дело!

Группой управлял молодой угрюмый мужчина, который ни разу никому не сказал ни одного доброго слова, но определенно знал свою работу и прекрасно разбирался в моделях. Звали его Сэмми Силк.

Новость о появлении ветра он воспринял с подозрительным хмыканьем.

— Я не собираюсь терпеть повторение вчерашней ерунды! Если вы двое опять будете такими же вялыми, как вчера, мне придется поискать другое место. Должно же быть где-то прохладно в этой дыре!

— Да, — кивнула Арабелла, вспомнив великолепный дом Люсьена Манне.

— Где? — тут же набросился на нее Сэмми Силк.

Эраб покраснела, не очень обрадованная тем, что оказалась в центре внимания.

— Я, право, не знаю… это частное владение… Ему… ему это может не понравиться!

Вся группа уставилась на нее.

— Ему? — продолжил расследование Сэмми, щурясь от яркого солнца.

Джил искоса бросила взгляд на вспыхнувшее лицо подруги и решила прийти ей на помощь.

— Племянница Люсьена Манне пригласила Эраб на чай, — улыбнулась она. — Хилари всего одиннадцать лет и, по мнению ее дяди, ей нужен друг такого же возраста.

Взрыв смеха, последовавший за этой остроумной ремаркой, вызвал недовольство у Эраб.

— Даже мистер Манне не предположил, что мне одиннадцать! — взорвалась она.

Джил совсем развеселилась:

— Но посчитал тебя не намного старше, дорогая!

— Ладно, — уступила Эраб. — В общем, он живет в совершенно потрясающем доме. Вы должны увидеть его! Но не думаю, чтобы Манне согласился на наше вторжение. У него… довольно своеобразная точка зрения на многие вещи.

— Ты забыла сказать, что он и Хилари придут сегодня посмотреть на твою работу, — вставила Джил. — По настоянию Хилари, конечно!

— Я поговорю с ним, — решил Сэмми. — Поехали! А то будете жаловаться, что работаете в самую жару, если мы не начнем сейчас же!

Две девушки выехали вместе, забросив все свои вещи на заднее сиденье «мини-мока».

— Надеюсь, Хилари придет сегодня одна, — поделилась с подругой Эраб, когда они отъехали от отеля. — Не могу представить, чтобы мистеру Манне доставило удовольствие смотреть на такое легкомысленное действо, как демонстрация модной одежды! Джил элегантно потянулась.

— А я думаю, ты слишком преувеличиваешь. Мне он показался приятным мужчиной, и я очень надеюсь, что он придет. Сэмми тоже надеется, но только потому, что хочет использовать его дом, особенно если там все так, как ты говоришь.

— Но он же не собирается просить его? — забеспокоилась Эраб.

— Если и собирается, в этом нет твоей вины, — заметила Джил. — Расслабься.

Казарина-Пойнт был совершенно пустынен. Крытый соломой отель дремал под палящим солнцем и казался пережитком прошлого на фоне больших, но каких-то безликих современных гостиниц, построенных у него в кильватере. Множество шале было разбросано тут и там, гости спали в них и приходили в главное здание только питаться и развлекаться в баре. Сэмми снял одно шале, чтобы девушки могли там переодеваться, и Эраб направила «мини-мок» прямо к нему.

Сэмми стоял, уныло глядя на море. Листки с планом фотосъемок трепетали в его руке на ветру.

— Сначала снимем повседневные платья, — объявил он. — Эраб, попробуй то серое, а голубое для тебя, Джил. — Он безнадежно взглянул на Арабеллу: — Попытайся выглядеть так, будто у тебя есть формы, дорогуша. Позаимствуй у Джил лифчик на подкладке, ладно?

— У меня есть свой собственный, — огрызнулась Эраб.

— Хватит меня дурить! — язвительно парировал Сэмми.

Эраб гордо удалилась в шале, успокаивая себя тем, что это на них на всех так действует жара. Сэмми никогда прежде не выражал недовольства ее формами.

Внутри шале тоже было жарко. Эраб глубоко вздохнула и села на стул перед туалетным столиком.

— Я начинаю думать, что занимаюсь не той работой! — пожаловалась она.

— Не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться, — отозвалась Джил. — Это серое платье, что бы с ним ни сделать, все равно будет выглядеть ужасно. — Она улыбнулась отражению Эраб в зеркале. — Не похоже на Сэмми — так с тобой обращаться. Настоящие тумаки он обычно приберегает для меня!

Эраб удивленно посмотрела на нее:

— Ты действительно так думаешь?

— Я в этом уверена! — Джил рассмеялась, но без особого веселья. — Однако я не возражаю, милая! У меня за спиной большой крепкий муж, который сможет обеспечить меня, когда мне все это надоест. А у тебя такого нет.

— И, скорее всего, не будет, — печально продолжила Эраб. — Я не хотела тебе говорить, Джил, но видела бы ты, как смотрел на меня этот мужчина! Он заявил мне, что я выгляжу как уличный мальчишка — беспризорник!

— Такой ты и была в этих ужасных джинсах. Полагаю, он изменил свое мнение, когда увидел тебя в золотом нимбе прошлым вечером.

Но Эраб отказывалась успокаиваться. Надев противное серое платье, она попыталась сделать все возможное, чтобы наполнить корсаж, как просил Сэмми, однако, что бы ни предпринимала, линия груди казалась неровной, плохо скроенной. В отчаянии, решив, что больше уже ничем не поможешь — платье все равно отказывалось выглядеть хотя бы сносно, — девушка повернулась посмотреть, как выглядит Джил в голубом.

— Отлично! Просто отлично! Постарайся прикрыть меня, насколько это будет возможно в кадре, — попросила Эраб подругу.

Они вынырнули на солнце и мгновенно окунулись в работу, стараясь, чтобы на снимках их платья получились как можно лучше. Сэмми перемещал девушек то туда, то сюда. Сначала заставил их стоять на фоне пальм, потом передумал и передвинул в тень скалы.

— Эраб, милая, так не пойдет! — заорал на нее один из фотографов. — Джил смотрится великолепно, но это серое платье совсем не для тебя!

— Совсем! — согласился Сэмми. — Иди сюда, Эраб, мы начнем все сначала!

Взяв девушку за руку, он потащил ее через пляж к пальме, клонившейся под торжествующим ветром.

— Задрапируй себя этим деревом и выглядывай на море с приятным мечтательным выражением… Так… Теперь откинься назад и прижмись к дереву лопатками… Давай, грудь вперед, душка, а я запихну все эти складки тебе за спину… Дай взглянуть… Прекрасно, дорогая! Просто прекрасно! Так и держи!

Камера щелкнула, и Эраб с облегчением вздохнула. Ей было позволено выпрямиться и отправиться назад в шале, переодеваться в другой наряд. Внезапно перед ней вдруг заплясала Хилари, дергая ее за руку, чтобы привлечь внимание.

— А мы уже давно здесь! — сообщила она. — У тебя забавная работа, правда? Люсьен говорит…

— Это ты, малышка? — перебила Эраб свою юную подружку. — Пойдем в шале, и я тебе все покажу.

— Люсьен тоже может пойти?

— Нет, не может! — отрезала Эраб. — Мне нужно переодеться, дорогая.

Девушка бежала по песку, а Хилари приплясывала рядом, задавая бесконечные вопросы о том, что делает модель и может ли эта работа считаться важной, не является ли она паразитической, склоняющей глупых женщин тратить больше на плохо сшитую одежду, чем они могут себе позволить. Эраб мрачно думала, что она знает, откуда берут начало подобные аргументы, и презирала за это Люсьена Манне.

Она была так погружена в свое отвращение к нему, что чуть не столкнулась с ним. Он был точно таким, каким она его помнила, и глаза его по-прежнему смотрели на нее насмешливо.

— Не говорите ничего! — почти закричала она на него. — Я знаю, что это ужасное платье! Я тоже его ненавижу! И нечего мне говорить…

— Разве я что-то говорю? Вы сами вложили эту идею мне в голову. Ваше платье на самом деле ужасное. Скажите мне, мисс Барнетт, вы всегда так интимно работаете с этим коротышкой?

— Сэмми? — На мгновение Арабелла удивилась, затем ее щеки вспыхнули от смущения. — Как давно вы здесь? — спросила она.

— Дольше, чем вы, — ответил Люсьен. — Хилари верит, что раннюю пташку удача ждет. Мы не думали, что пройдет все утро, прежде чем вы приступите к работе.

— Я должна переодеться, — пробормотала Эраб, чувствуя себя вконец измотанной. — И мне хотелось бы, чтобы вы иногда пользовались другой метафорой, не о птичках!

Его глаза весело сверкнули.

— Опять выражаете недовольство?

— Нет, но я устала от ваших намеков на позаимствованное оперение и… и о том, что я слишком ленива, чтобы вставать рано утром.

— Но эти сравнения очень подходят вам, мисс Барнетт, — протянул он. — Редкая длинноногая птица…

— И особенно я возражаю против сравнения меня с птицей, даже редкой и длинноногой!

Брови Люсьена взлетели вверх.

— Разве я говорил о вас?

Хилари недоуменно переводила взгляд с одного на другого.

— Я не понимаю, о чем вы говорите! — наконец выразила она свое недовольство. — Эраб, что ты собираешься теперь надеть? Можно я пойду с тобой и посмотрю, как ты переодеваешься? Ты покажешь мне все наряды?

— Абсолютно все! — согласилась Эраб. Она искоса бросила взгляд на Люсьена. — Если, конечно, твой дядя позволит тебе попусту тратить время на такую паразитическую индустрию, как наша!

Хилари хихикнула.

— Люсьен не возражает, — заявила она. — Это тетя Сандра считает вашу работу неподходящей. Люсьен говорит, она просто ревнует, потому что никто и никогда не предлагал ей что-то демонстрировать!

Эраб смущенно заморгала от такой информации. А Люсьен с невинным выражением лица, казалось, насмехался над ними обеими.

— Я думаю, что у нее и так красивая одежда, — промямлила она.

— О, очень, — согласился Люсьен и провел пальцем по разгоряченной щеке племянницы. — Только недолго, — предупредил он ее. — Мне уже до смерти надоел вид из бара, а Айя ожидает тебя на ленч.

Хилари скорчила рожицу.

— Эраб может прийти к нам на ленч? И все остальные? Пожалуйста, Люсьен!

— Если это удержит тебя от шалостей. — Он бросил взгляд на часы. — Мне скоро нужно будет уехать, — обратился он к Эраб. — Вы не могли бы отвезти Хилари домой? В ином случае мне придется забрать ее с собой. Я не хочу, чтобы она просила подвезти себя кого попало.

Эраб пожала плечами.

— Мы с Джил привезем ее домой, мистер Манне, — согласилась она.

Люсьен бросил выразительный взгляд в сторону Сэмми.

— Хорошо, — произнес он.

Эраб крепко держала Хилари за руку, пока они шли к шале по сухому белому песку прочь от Люсьена.

— Как давно вы уже здесь? — спросила она девочку. Хилари задумчиво наморщила лоб.

— Мы позавтракали очень рано, — ответила она. — Знаешь, мне не хотелось ничего пропустить.

— Твоему дяде нужно работать? — поинтересовалась Эраб.

— Он взял отгул на утро, — весело откликнулась Хилари. — Но это не имеет значения. Он может работать над своей книгой в любое время. Он сам так говорит.

— Над книгой?

— Да, о разрушенных городах восточного побережья, — объяснила девочка. — Люсьен потрясающе много знает о них. И все о китайцах, арабах, португальцах, а еще о британцах. По-моему, там были еще персы, но они тогда назывались как-то по-другому, так что я не уверена.

— Ох! — вздохнула Эраб и повторила: — Ох!

— Люсьен говорит, — продолжила Хилари, — что ты, в его представлении, не «вешалка», что ты рождена для лучших вещей. А что это за «лучшие вещи», ты знаешь?

— Прислуживать мужчинам, таким как он, полагаю, — пояснила Эраб.

— Тебе бы это больше понравилось? — спросила девочка. — Я думаю, мне бы — да. Я ненавижу все время менять одежду. По-моему, мне не хочется быть моделью. Я стану антропологом, как мама. — Она на мгновение задумалась и добавила: — Если Люсьен скажет, что я смогу.

Джил подошла к двери шале и протянула руку Хилари.

— Что ты сделала со своим красавцем дядей? — спросила она ее.

— Он скоро уезжает домой, — ответила девочка. — У него ленч с тетей Сандрой. Он не может работать, когда она здесь! Я хочу, чтобы она уехала назад, в Найроби, и оставила нас в покое.

— Ладно, — произнесла Эраб, — я не думаю, что мы должны говорить о ней за ее спиной, не так ли?

Хилари не мигая уставилась на нее:

— Но она говорит о тебе! Постоянно только и говорит о тебе! Говорит, что ты не болтаешь много, потому что не стала еще взрослой, как и я!

Эраб сдернула с себя ненавистное серое платье, позволив ему упасть на пол.

— А я считаю, — громко объявила она, — если кто-то не может говорить ничего приятного, пусть лучше вообще молчит! И ты, — она повернулась к Хилари, — можешь передать мистеру Люсьену Манне то, что я сейчас сказала!

— Хорошо, — услужливо согласилась девочка. — Что ты собираешься надеть теперь? Как насчет этого? — Она вытащила из груды одежды единственный вечерний наряд — гаремные шаровары из прозрачного материала на подкладке контрастного цвета и такую же тунику с поясом. — Вот это тебе подойдет, Эраб.

— Хороший выбор, — поздравила ее Джил. — Но, по-моему, сейчас мы должны демонстрировать пляжные костюмы.

— Здорово! И будете купаться? Джил весело рассмеялась:

— Сомневаюсь! В нашей работе купальники редко намокают!

Раздался резкий стук, и Хилари, пробежав через комнату, открыла дверь. На ее лице было написано возбуждение.

— Привет, малышка, — сказал Сэмми. — Что ты здесь делаешь?

— Пришла навестить Эраб, — важно ответила ему Хилари. — Вам она нужна?

— Может быть. Ты, случаем, не имеешь отношения к тому мужчине в баре отеля?

Хилари надулась от гордости:

— Это мой дядя, Люсьен Манне!

— Ага! — произнес Сэмми. — Владелец дома? Эраб, накинув на себя халат, вышла из ванной комнаты, где на время нашла себе убежище.

— Сэмми, я говорила тебе, что не могу его просить! Сэмми удивленно уставился на нее:

— Не понимаю, что такое с тобой сегодня, Эраб? Я же не предлагаю тебе его просить! Я сам собирался подойти к нему и поговорить, вот и все. В любом случае на сегодня я здесь закончил, девочки.

Эраб, беспомощно разведя руками, смотрела, как Сэмми шагает по песку к отелю.

— Надеюсь, он не станет просить! — вздохнула она.

— Почему ты говоришь о Манне как об отшельнике? — удивилась Джилл. — Может, ему понравится суета вокруг? А если сама идея не придется по вкусу, то ему нужно только сказать «нет»!

— Я думаю, нечестно его даже спрашивать! — почти всхлипнула Эраб и ушла в ванную комнату переодеваться.

— Эраб, — Хилари вошла к ней и села на край ванны, — ты знаешь, что море здесь — часть Национального парка? Никто не может убить никакую рыбу, и, даже чтобы посмотреть на них, нужно получить разрешение. Тут есть лодки со стеклянными днищами для экскурсий. Мне бы очень хотелось поплавать на ней, а тебе?

Эраб, пудря нос, улыбнулась девочке в зеркало.

— Сегодня днем? — предложила она. Хилари энергично кивнула:

— Я спрошу у Люсьена! Я быстро, пока он не уехал за тетей Сандрой. Мне не позволено делать что-то, не сказав сначала ему.

— Даже посещать Мамбруи? — вставила с порога Джил.

Хилари хихикнула.

— Нет, — призналась она, — но Люсьен забыл поругать меня за это, увидев Эраб. Он думает, что за ней нужно присматривать!

— Ну и ну! — протянула Джил, когда Хилари пулей вылетела из шале. — Ты, кажется, произвела некоторое впечатление.

— Произвела, — вздохнула Эраб с отчаянием. — Он на самом деле считает себя исключительным человеком. Не знаю, правда, что заставляет его думать, будто он самый лучший? Сочувствую его бедной сестре! И даже Сандре Дарк!

— Но вчера вечером под его крылом она выглядела вполне цветущей, — заметила Джил.

— Только потому, что она такая же вредная, как и он! Джил тихо присвистнула.

— Милая, ты уверена, что испытываешь неприязнь к Люсьену Манне?

Эраб гордо вскинула голову:

— Не понимаю, что ты имеешь в виду!

Она все прекрасно понимала, но считала, что Джил говорит ерунду. Конечно, она питает отвращение к Люсьену! Причем сильное! Но он странно зачаровывает ее, и не только потому, что пугает до оцепенения. Эраб никогда не встречала мужчину, который был бы таким эгоистичным, склонным отстранять от себя всех остальных, особенно ее, как мешающих его собственному комфорту. Нет, ей не грозит любовь к Люсьену Манне!

Они направились к отелю, сгибаясь от зноя и щурясь от солнца. Еще издали Эраб услышала голос Сэмми, рассказывающего какой-то анекдот, который он услышал неделю назад в Лондоне.

Когда девушки вошли в бар, Люсьен встал. Эраб исследовала его лицо, пытаясь найти хоть какие-то следы того, спросил ли его Сэмми о доме и какова была его реакция. Их взгляды встретились, и он слегка приподнял брови.

— Что вы будете пить? — спросил Люсьен у Джил. — Эраб, я уверен, присоединится к Хилари, которая обожает лимонад.

Джил улыбнулась:

— Я хочу то же самое. Люсьен сделал заказ и сел вновь.

— Так что скажете, мистер Силк? — спросил он. Обычно мрачное лицо Сэмми сияло триумфом.

— Что я, дурак, отказываться от такой удачи? Я буду только рад избавиться от этого пляжа! Если вы желаете оставить за собой последнее слово, какое платье Эраб демонстрировать, с моей стороны никаких возражений! И с ее тоже!

Эраб подпрыгнула:

— Что… что ты сказал? — От возмущения она даже внезапно охрипла.

Люсьен заплатил за напитки и бросил взгляд на часы:

— Я должен идти, иначе Сандра примчится меня искать!

— Но, Люсьен, как же насчет лодки с прозрачным дном? — умоляюще вцепилась в него Хилари.

Люсьен остановился, улыбнувшись племяннице.

— Если Эраб захочет тебя взять, тогда у меня нет возражений! Возможно, и Джил поедет с вами, чтобы присмотреть, как бы вы не утопили друг друга!

Джил подарила ему ослепительную улыбку:

— Как любезно с вашей стороны подумать об этом, мистер Манне.


Глава 4


Хилари была рада, когда Джил, Эраб и Сэмми согласились отправиться с ней домой на ленч.

— Мы потом вернемся и поплаваем на лодке со стеклянным дном, но сейчас я проголодалась, а вы? — Она оглядела собравшуюся группу. — Как здорово, что я все время буду с вами!

Сэмми Силк похлопал ее по плечу пухлой рукой:

— Мы тоже этого хотим, дорогая, тем более что все мы благодарны тебе за спасение нашей Эраб в Мамбруи. Ты это знаешь?

Хилари загордилась собой.

— Вам понравится дом Люсьена! — пообещала она.

Сэмми дом действительно понравился. Эраб наблюдала, как он рыскал по разрушенным комнатам в задней части дома.

— Это то, что ты хотел? — спросила она Сэмми.

— Ты еще спрашиваешь! Это будет самая лучшая работа, которую я когда-либо делал! Эраб, дорогуша, тебе, конечно, многого не хватает, но в тебе, несомненно, что-то есть! Ты никогда не работала лучше, милая, поверь мне!

— Я ничего не сделала, — пробормотала Эраб.

Сэмми пожал пухлыми плечами:

— Как скажешь! Только ты добилась своего! Какое место! Что за удача!

— Но я ничего не сделала! — попыталась настоять на своем Эраб.

— Хочешь сохранить его только для себя, да? Не беспокойся, мы не нарушим твоей идиллии.

— Он мне даже не нравится! — возразила Эраб. — Я всего лишь друг Хилари.

Сэмми засмеялся. Все его тело затряслось от смеха. Эраб не могла вспомнить, чтобы она когда-либо прежде видела его смеющимся, и отвернулась от неприятного зрелища.

Он перестал смеяться и озадаченно посмотрел на нее:

— Я благодарен тебе за то, что мы попали сюда. Это место — чудо!

Эраб с облегчением увидела, что Сэмми вновь превратился в угрюмого человека.

— Я догадываюсь, почему он разрешил! — воскликнула она. — Манне просто не понимает, что это такое — целый день спотыкаться о наши принадлежности!

Сэмми как-то странно посмотрел на нее:

— Неужели? Очнись, Арабелла! Наверное, кому-то придется помочь тебе в этом. Думаю, этим я только окажу любезность нашему другу Люсьену!

— Не понимаю, что ты имеешь в виду?

Сэмми тяжело вздохнул:

— Именно об этом я и говорю! Ты не понимаешь, что ты очаровательна…

— С очарованием уличного мальчишки, — печально перебила она его.

— Возможно, именно это ему в тебе и нравится.

Но Эраб сразу же отвергла его предположение:

— Нет, ему нравятся женщины холеные и утонченные, такие как Сандра Дарк.

— Это тоже он тебе сказал? — спросил Сэмми.

— Ему и не нужно было, — ответила Эраб и замолчала, размышляя, как она вообще начала этот разговор… да еще с Сэмми! — Мне не нравятся самодовольные люди! И я не считаю его таким уж необыкновенным человеком!

— Разве, Эраб? — Сэмми ее слова явно позабавили, а Эраб испугалась, что он может вновь засмеяться, и опять поспешно отвернулась на случай, если он это сделает. — По-моему, тебе нужно немного повзрослеть.

— Я взрослая! — заявила Эраб.

— Давай посмотрим насколько. — Сэмми положил ей руки на плечи и притянул к себе.

Эраб в ярости отпрянула, но безуспешно — он был сильнее. Но Сэмми не поцеловал ее, как она ожидала, просто крепко обнял, отпустил и с усмешкой констатировал:

— Да, вижу, тебе еще нужно повзрослеть.

Эраб, развернувшись на каблуках, поспешила в жилую часть дома, чувствуя себя так, будто почва вдруг ушла у нее из-под ног. Что происходит со всеми? И во всем виноват Люсьен Манне! Он все это начал, сделав ее неловкой и застенчивой, какой она раньше не была.

Джил развалясь сидела в одном из массивных кожаных кресел и, приоткрыв рот, изучала резной потолок.

— Ты должна согласиться, что этот мужчина соответствует здешней обстановке! — заявила она, даже не удосужившись взглянуть на Эраб. — Я слабею от восхищения всем этим и не могу дождаться, когда поделюсь впечатлениями с моей лучшей половиной!

— Сэмми, кажется, доволен, — вздохнула Эраб.

— Доволен! Дорогая, да он в экстазе! — Джил выпрямилась, серьезно взглянула в лицо подруги и забеспокоилась. — Что случилось, милая? Боишься, что мы заденем твои чувства?

Эраб покачала головой:

— Конечно, нет! Я устала объяснять каждому, что тут вообще нечего задевать. Он мне не нравится! Разве этого не достаточно?

— Может быть. Я сказала бы, это знаете только он и ты.

— Ты такая же противная, как и Сэмми! — обвинила Эраб подругу.

— Ну, дорогая, чего ты ожидала? Он, может, и обращается с тобой как с ребенком… Ладно, ладно, признаю, что он обращается с тобой как с ребенком! Но, по-моему, в то же время изо всех сил старается тебя защитить. — Джил поддразнивающе засмеялась. — Больше никаких серых платьев для тебя, милая!

Эраб удрученно развела руками:

— Я не могу этого понять! — Глаза ее вспыхнули, когда она подумала об отсутствующем Люсьене Манне. — Но все же доберусь до сути, если это даже будет последнее, что я сделаю!

Подруга озабоченно посмотрела на нее, но затем улыбнулась:

— Ты сделаешь это, милая! И эта тема достойна интересного разговора.

Но в тот день Эраб было трудно сохранить свою ярость кипящей. Она редко получала такое удовольствие. Еда была отменной, Хилари восседала за прекрасным полированным столом на месте своего дяди, идеально играя роль хозяйки. Слуги подыгрывали ей, наслаждаясь маленьким триумфом девочки так же, как и она.

— Люсьен говорит, что я очень похожа на мою маму. Он говорит… — Поймав взгляд Эраб, Хилари залился смехом. — Но он говорит! Говорит, что моя мама одобрила бы Эраб…

— Я тебе не верю! — заявила девушка, широко открыв глаза от удивления.

— Говорил! Говорил! И я тоже так думаю! Джил рассмеялась, но тут же остановилась.

— А ты передаешь своему дяде, что говорит Эраб? Девочка покачала головой.

— Нет, — ответила она.

— Почему нет? — спросила Джил.

Хилари глубоко вздохнула и смущенно взглянула на Эраб.

— Потому что он сказал мне, что Эраб это не понравится! — выпалила она. — Но сам он не возражает, потому что привык, что его цитируют, и еще он дважды думает, прежде чем что-то сказать.

— Правда? — возмущенно фыркнула Эраб. — Какое тщеславие!

Хилари, явно рассердившись, уставилась на нее, и две большие слезинки появились в ее глазах.

— Он не тщеславный! Он знаменитый!

— Я знаю, что он знаменит, милая, — согласилась Эраб. — Джил видела его по телевизору.

— Правда? — отозвалась Хилари, успокаиваясь.

— Пару раз, — кивнула Джил.

— Вот! — заявила девочка. — Я говорила тебе, что он знаменит!

Сэмми отказался вернуться с ними в Национальный морской парк, сообщив, что у него масса других дел и заняться ими для него важнее, чем смотреть на каких-то там рыб!

— Если мы станем проводить целые дни, любуясь достопримечательностями, то никогда не закончим с коллекцией! — проворчал он. — Кому-то нужно работать!

Заметив все признаки того, что Сэмми предпочитает остаться один, Эраб и Джил ловко отвлекли Хилари, затеяв дискуссию, на какой машине туда лучше поехать. Девочка заявила, что предпочитает всем автомобилям «мини-мок», потому что он поднимает ветер, и все дружно рассмеялись.

Лодка со стеклянным днищем имела у них огромный успех. Она открыла им новый мир. Они долго наблюдали, как рыба-попугай обгрызала кораллы, такие же очаровательные, как она сама. Хилари, которую в парк водил Люсьен, показывала им различные виды кораллов.

— Разве это не потрясающе?! — воскликнула девочка, сияя от возбуждения.

Эраб кивнула.

— Не знаю, где еще в мире есть такое замечательное место, — призналась она. — Не хочется думать, что через несколько недель я уеду отсюда!

Хилари понимающе кивнула:

— Ты влюбилась в Африку. Люсьен говорил, что так и будет. Он сам в нее влюбился, когда впервые сюда приехал, вот почему и живет теперь здесь. Мама в первый раз попала сюда, когда вышла замуж за папу. А я здесь родилась, так что, естественно, предпочитаю Африку всем другим местам.

— Естественно, — поддержала ее Джил. — Как вижу, я оказалась в меньшинстве. Лично мне хочется поскорее вернуться в Англию!

Эраб хихикнула.

— Это потому, что ты соскучилась по мужу, — объяснила она.

— Может быть, — согласилась Джил. — Но думаю, мне и самой тут надоело. Я люблю переменчивые дни и суматоху лондонских улиц…

— Но ты там не увидишь ничего подобного! — ужаснувшись, напомнила Хилари.

Джил лениво улыбнулась:

— Это отпускная чепуха!

Девочка нахмурилась:

— Разрушенные города — не чепуха! Люсьен говорит, что они — тоже работа. По крайней мере, его работа. Он пишет о них.

— Что за разрушенные города? — поинтересовалась Джил.

— Старый Момбаса, часть Малинди, Ламу, Пате, Сьюи, Оджа, или Кипини, как он теперь называется, и даже Килифи. Люсьен пишет о них.

— А как насчет Геди? — спросила Эраб. Хилари постаралась принять таинственный вид.

— Никто ничего не знает о Геди, — ответила она. — Это очень романтично. Тебе лучше попросить Люсьена рассказать о нем, потому что я мало что знаю. Разве он не обещал взять тебя посмотреть на него?

Эраб кивнула.

— Я думаю, он забыл, — сказала она больше себе, чем ребенку.

— Люсьен никогда ничего не забывает! — возразила Хилари. — А если забыл, я ему напомню, — великодушно сверила она Эраб. И вдруг добавила: — Он всегда становится странным, когда здесь тетя Сандра. Я ее не люблю.

Эраб чувствовала, что должна выразить протест на последнее заявление ребенка, но слова замерли на ее губах. Ей тоже не понравилась Сандра Дарк.

— Пойдем, дорогая, — позвала она вместо этого девочку, — мы отвезем тебя домой.

— Никаких «мы»! — воскликнула Джил. — Сначала вы завезете меня в отель.

Эраб и Хилари хихикнули.

— По-моему, ты влюблена, — категорично заявила Хилари. — Люди всегда хотят побыть одни, когда они влюблены.

— Откуда ты это знаешь, милая? — спросила ее Джил.

Хилари в отвращении сморщила нос:

— Тетя Сандра всегда прогоняет меня и говорит, что влюблена. И всегда хочет остаться с Люсьеном наедине, хотя я тоже люблю быть с ним.

Джил и Эраб обменялись взглядами.

— А что Люсьен? — поинтересовалась Джил, озорно взглянув на Эраб. — Он любит быть наедине с Сандрой?

— Иногда, — неохотно призналась Хилари. — Но чаще говорит, что она мешает ему работать.

— Понятно, — протянула Джил.

Лодка со стеклянным днищем причалила к пристани, и они поблагодарили мужчину, который ею управлял.

— Перестань постоянно намекать, что меня страстно тянет к Люсьену! — выбранила Эраб подругу, сначала убедившись, что внимание Хилари занято другим. — Потому что меня совсем не тянет!

Но Джил только рассмеялась:

— Ты уверена? Даже ни в малейшей степени?

— Он мне совсем не нравится! — повторила Эраб. Потом она молчала всю дорогу, когда везла в отель Джил. Хилари с радостью заняла заднее сиденье одна и все время перепрыгивала с одного места на другое, пока Эраб не велела ей успокоиться, после чего девочка надулась и игнорировала старших всю оставшуюся часть пути.

Когда Джил вышла и исчезла в отеле, Хилари перелезла на переднее сиденье рядом с Эраб и неуверенно ей улыбнулась.

— Знаешь, мне хочется, чтобы ты была моей тетей! — неожиданно объявила она. — Тетя Сандра никуда меня не берет.

— Возможно, ей нравится делать что-то другое, то, что тебя совсем не привлекает? — предположила Эраб.

— Да. Ей нравится ходить по магазинам, — проворчала девочка. — Это скучно!

— Ноя тоже это делаю! — виновато призналась Эраб.

— Но не все время! — возразила Хилари. — Мы должны вернуться прямо сейчас? — вдруг спросила она, потягиваясь с кошачьей фацией.

— Должны, — кивнула Эраб.

— Мне хочется еще раз съездить в Мамбруи. Люсьен говорит, что я должна показать тебе там колонну гробницы. Пожалуйста, Эраб, давай быстренько съездим туда, а потом отправимся домой.

Эраб поколебалась всего секунду.

— Ты не думаешь, что они нас узнают? — спросила она, болезненно вспоминая результат своего визита туда.

Хилари осмотрела девушку сверху донизу, глаза ее были серьезными.

— Я так не думаю. Эти брюки ни капли не похожи на джинсы, в которых ты была в тот день. В любом случае они ничего нам не сделают. Это не на тебя они были злы. Они рассердились на того мальчишку, который толкнул тебя внутрь усыпальницы, не предупредив, что надо снять туфли. Они понимают, что многие туристы не знают таких вещей.

— Ты уверена?

Хилари залилась смехом.

— Ты боишься! — обвинила она Эраб.

— Нет, но чувствовала бы себя гораздо увереннее, если бы с нами был кто-то еще, — призналась девушка.

— Все будет хорошо! — решительно пообещала Хилари. — Мы не поедем прямо в Мамбруи. Гробница находится на окраине. Она очень интересная. Люсьен говорит, что в конце войны она еще стояла целая. Но с тех пор разрушилась. Так даже лучше, потому что теперь можно подойти прямо к ней и хорошенько все рассмотреть.

— Хорошо, милая, едем!

Хилари счастливо болтала рядом с Эраб. Есть и другие колонны гробниц, рассказывала она, например две в Малинди. Но та, что в Мамбруи, по мнению Люсьена, самая интересная.

Даже разрушенная и лежащая на боку, колонна представляла собой чудо. Стоя когда-то прямо, она возвышалась к небу почти на двадцать семь футов. Теперь же верхняя ее часть была опрокинута и валялась у подножия своей прежней опоры. Неповрежденными, однако, остались многочисленные фарфоровые чаши, полускрытые бетонной субстанцией, из которой когда-то была построена сама колонна.

— Для чего они? — спросила Эраб девочку. Хилари пожала хрупкими плечами.

— Я не знаю, — призналась она. — Это китайские чаши поздней династии Мин, — пояснила она. — Красивые, правда?

— Ты уверена? — спросила Эраб.

— Конечно, уверена. — Хилари недовольно наморщила нос, обидевшись, что кто-то смеет сомневаться в достоверности ее знаний. — Люсьен так сказал!

Хилари протанцевала в гостиную впереди Эраб, невозмутимо не обратив внимания на то, что Люсьен и Сандра Дарк сидят очень близко друг к другу на длинной кожаной софе.

— Мы опять ездили в Мамбруи! — объявила она. — Эраб не верит, что эти вазы китайские. Скажи ей, Люсьен!

Эраб пожалела, что вошла. Заметив смазанную на губах Сандры помаду, она была уверена, что они с Люсьеном целовались. Тугой ком отвращения вырос у нее внутри, и если бы она могла это сделать, то немедленно уехала бы в отель, в одиночество своего номера.

Люсьен встал, от его взгляда не ускользнул неестественный цвет щек девушки.

— Как это вы осмелились вновь посетить Мамбруи? — спросил он ее.

Эраб тяжело сглотнула, надеясь разрушить ком в желудке, но тот отказался исчезать.

— Хилари заверила меня, что они нас не узнают, — наконец смогла выдавить она.

— И не узнали? — Глаза его насмехались над ней, оценивая хлопковые расклешенные брюки с той же откровенностью, с которой он выносил приговор ее джинсам.

— Нет, не узнали, — вставила Хилари. — Мы провели прекрасный день! Я хотела, чтобы ты был с нами!

— Мне кажется, ты обгорела, — заметила с софы Сандра. — Надеюсь, ты не будешь страдать всю ночь, иначе тебе не придется в ближайшее время выходить куда-то с… Эраб, не так ли?

— Арабелла Барнетт, — быстро, отчетливо и ясно произнесла Эраб, чем явно позабавила Люсьена.

— Только ее друзьям позволено называть ее Эраб, — объяснил он Сандре с невозмутимым видом.

Сандра, видимо, была готова на толерантность.

— Эти имена, которые дают нам в семье, имеют тенденцию прилипать на всю жизнь, — заметила она. — Могу я звать вас Арабеллой?

— Если хотите, — позволила Эраб.

Хилари бросила на тетю раздраженный взгляд и отвернулась к Люсьену.

— Скажи ей! — вновь потребовала она. — Она не верит, что эти чаши китайские, из поздней династии Мин. Но они такие, правда?

— Правда, — подтвердил Люсьен.

— Это имеет значение? — спросила скучным голосом Сандра.

Эраб страстно хотелось положить конец этому разговору, но никак не могла придумать способ уйти так же быстро, как и вошла. Она присела на ручку одного из кресел и вытянула перед собой длинные ноги.

— Как они сюда попали? — полюбопытствовала она. Лицо Люсьена озарилось горячим энтузиазмом, который полностью стер его недавнюю насмешку.

— Они прибыли сюда задолго до нас, европейцев, — объяснил он. — Есть отличное описание их кораблей, джонок, в поэме, написанной Чин Шуфеем в 1178 году. Так и представляешь себе, как они входят в эти порты.

— И они привезли с собой фарфоровые чаши? Он кивнул:

— Местные жители вставляли их в стены своих домов, возможно, чтобы не подпускать близко злых духов. Некоторые образцы есть в Ламу. Кстати, вазы, найденные там, считаются очень ценными.

— А есть они в Геди? — спросила Хилари, втиснувшись в ограниченное пространство между дядей и Сандрой Дарк.

— Не самые лучшие образцы, — ответил Люсьен.

Эраб быстро вскочила на ноги, опасаясь, что Хилари взбредет в голову напомнить дяде об его обещании свозить их обеих в Геди в следующее воскресенье.

— Я должна вернуться в гостиницу, — пробормотала она. — Джил будет беспокоиться, куда я запропастилась.

— Она еще не закончила свое письмо, — решительно вмешалась Хилари и заерзала вновь, заставляя тетку уступить ей место и отодвинуться подальше.

Люсьен медленно встал и, выдернув Хилари с софы, поставил ее рядом с собой.

— Не хотите чего-нибудь выпить перед уходом? — предложил он.

Эраб покачала головой.

— Нет, — отказалась она. — Спасибо. Пожалуйста, не беспокойтесь, я сама найду дорогу.

— И не подумаю, — возразил Люсьен. — Вы можете похитить по дороге мою лучшую вазу из Ламу!

Эраб виновато вздрогнула, вызвав еще одну усмешку Люсьена, и быстро вышла в холл, раздраженно отбросив волосы с глаз.

— Я правильно понял, что Хилари пыталась напомнить мне о моем обещании взять вас обеих в воскресенье в Геди? — услышала она позади себя глубокий голос Люсьена.

— Она… она не понимает, что у вас могут быть другие планы, — ответила Эраб.

— У меня? — Люсьен вопросительно поднял брови.

— Я думала… я имела в виду… Не важно, — наконец выпуталась она. — Я вас вполне понимаю.

— Похоже, больше, чем я сам, — язвительно заметил Люсьен.

— Собственно говоря, я предпочла бы, чтобы вы меня не приглашали, потому что у меня есть другие Дела…

— Неужели? — Его голос был суровым и холодным. — Простите меня, мисс Барнетт, но я думал, что вы уже приняли мое приглашение. Я неверно вас понял?

— Но вы, вероятно, хотели бы взять мисс Дарк…

— Ничто не заставит меня взять Сандру на пикник в Геди, — безжалостно заверил ее Люсьен. — Она начнет ужасно скучать, как только мы доберемся до грунтовой дороги. Сандра придает большое значение комфорту и никогда не отказывается от него.

Эраб вновь заморгала.

— Тогда… тогда пойдите с ней куда-нибудь еще… — предложила она.

Рука Люсьена сжала локоть девушки.

— Не глупите, Эраб! Сандра и я вполне в состоянии договориться сами без вашей помощи. Так вы хотите поехать в воскресенье в Геди или нет?

— Да! Но только потому, что Хилари будет разочарована, если мы не поедем! — Она прыгнула в машину и сердито посмотрела на него. — Я вполне могу позаботиться сама о себе, мистер Манне, что бы вы ни думали!

К досаде Эраб, он только засмеялся.

— Возможно, в воскресенье я это узнаю! — поддразнил он ее и, повернувшись на каблуках, пошел в дом.


Глава 5


Но до воскресенья была еще целая неделя. Больше всего Эраб любила раннее утро. Она поднималась ровно в семь, перед приходом африканца, который убирал ее номер, приносил чай, апельсиновый сок и желал ей хорошего дня в его стране.

Завтрак представлял собой пиршество в традициях, оставшихся еще с колониальных времен. Стол был завален отборными тропическими фруктами, каждый брал их себе сам, за ними следовал большой выбор разнообразных омлетов, сосиски, копченая пикша, тосты, мармелад, чай и кофе. Эраб упивалась роскошью своего окружения, будто она всегда завтракала с таким шиком.

Единственными людьми, которые встали, когда Эраб завтракала, оказались два молодых француза.

— Пойдемте сегодня вечером на танцы, Эраб, — принялись уговаривать они ее. — Мы пригласим и Джил тоже, чтобы все выглядело прилично. Пойдете?

— Да, — согласилась она. — С удовольствием. Но здесь не танцуют, не так ли?

— Здесь — нет. В одном из других отелей.

Теплые глаза Жака ласкали ее.

— Не наденете ли для меня то золотое платье, Эраб? — прошептал он ей на ухо, проходя мимо ее столика.

Эраб вспыхнула и кивнула.

— Только не забудьте пригласить Джил, ладно? — напомнила она им, беспокоясь, как бы они не оставили ее подругу без внимания.

— Мы не такие плохие, крошка, как может показаться!

Покончив с завтраком, Эраб вышла прогуляться по берегу, пока не стало очень жарко. С пляжа отеля была видна гавань Малинди, в которой притаились рыбацкие лодки.

Прогуливаясь по пляжу, Эраб могла наблюдать рыболовную флотилию за работой. Интересно, размышляла она, выходит ли Люсьен в море, чтобы ловить рыбу? И тут же видение, как он предложит ей поехать с ним, перехватило дух. Конечно, этого никогда не случится! Она сама не хочет, чтобы это случилось! Но ей понравилось бы скользить по тропическим водам с… Эраб резко себя остановила. Нет, не с Люсьеном!

С неохотой спустившись от этих грез на землю, девушка вернулась в отель. Она работала моделью уже больше года, и еще не было такого, чтобы ей не хотелось спешить на съемки. Работа ей нравилась всем с самого первого момента. Но Эраб также знала, что ей вряд ли понравится работать в доме Люсьена.

Джил же, наоборот, очень этого хотела. Она была уже готова и ждала подругу на пассажирском месте «мини-мока».

— Ты действительно хочешь пойти на танцы с этими французскими парнями сегодня вечером? — спросила она, когда машина выехала со стоянки.

— Это может быть забавно, — пожала плечами Эраб.

Джил вздохнула:

— Послушай, милая, Жак долгое время не был дома. Ты уверена, что хочешь такого развлечения?

— Жак всего лишь хочет потанцевать, — наконец ответила она. — А по твоим словам, он одинокий голодный волк?

— Я знаю, — призналась Джил. — Только не могу понять, что с тобой такое, моя милая. У Жака нет жены или еще кого-то, кого следует принимать в расчет при всех подобных экспериментах и наслаждениях, которые он надеется получить. Не думаю, что тебе нужны подобные похождения. Что скажешь?

— Думаю, ты преувеличиваешь, — возразила Эраб. — Жак не такой плотоядный. Он даже ни разу не попытался меня поцеловать, чтоб ты знала!

— Было бы лучше, если бы попытался. Прими совет опытной замужней женщины и хорошенько, хладнокровно присмотрись сегодня вечером к Жаку, прежде чем отправиться с ним гулять в темноте.

— Хорошо, я так и сделаю, — хихикнула Эраб. — Хотя если бы я знала, что ты собираешься исполнять обязанности дуэньи так серьезно, то не стала бы настаивать, чтобы они пригласили и тебя!

Джил лениво улыбнулась.

— Предположительно, ты ждешь от меня благодарности? — поддразнила она подругу. — Мне нравится Жан-Пьер, но я могу как согласиться, так и отказать ему. Мое сердце надежно заперто в Англии!

— Как и его, — напомнила ей Эраб. — Я слышала, как он рассказывал тебе о своей жене.

Здравомыслящая Джил внезапно стала печальной.

— Вот что мне в нем нравится, — вздохнула она. — Он чувствует себя таким же обескровленным, как и я, и не думаю, что кто-то еще так может.

— Но осталось не так долго, — попыталась развеселить ее Эраб. — По-моему, Сэмми тоже хочет поскорее завершить съемку. Он вряд ли ожидает, что мистер Манне будет терпеть нас вечно.

Однако Сэмми даже не появился, когда они приехали на виллу «Танит». Девушки беспомощно остановились в открытом дверном проеме холла. Их спас дворецкий Люсьена, высокий африканец в белом пиджаке, который проводил их в сад, где за пишущей машинкой сидел его хозяин. Эраб заметила нахмуренный взгляд, которым встретил их Люсьен, и вздохнула.

— Я сожалею… — начала она.

— Нет необходимости извиняться, — перебил он ее. — Я сам пригласил вас сюда, если помните. Мистер Силк, очевидно, еще не прибыл, иначе он встретил бы вас. Не хотите кофе? Апельсиновый сок?

Обе девушки отказались. Эраб незаметно подвинулась ближе к столу, за которым работал Люсьен, пытаясь прочесть что-нибудь из его труда. Он наблюдал за ней, слегка улыбаясь.

— Почему вы прямо не спросите?

Она вздрогнула и вновь покраснела.

— Я просто хотела узнать… я думала, возможно, это о Геди или… или…

— Мамбруи? Малинди?

— Да, — кивнула она. — Или о китайцах, которые прибыли сюда.

Люсьен подошел к столу и порылся в лежавших на нем бумагах.

— Вам действительно интересно? Хорошо, улыбнулся он, — я расскажу вам историю Чжэн Хэ, наиболее известного из них всех.

— И он на самом деле приезжал сюда? — спросила Эраб, когда Люсьен закончил рассказ.

— Да, известно, что он здесь был. К сожалению, большинство его вахтенных журналов сожжены или утеряны в то время, когда уничтожали корабли, так что мы знаем о нем печально мало, впрочем, как и о других китайских мореплавателях.

— Это Чжэн Хэ привез те фарфоровые чаши, которыми украшена колонна гробницы в Мамбруи? — затаив дыхание, поинтересовалась Эраб.

Серьезный взгляд Люсьена встретился с ее взглядом.

— Возможно, — ответил он. Эраб на мгновение задумалась.

— Мне все равно, если это и не он! — воскликнула она. — История прекрасная! Малинди, должно быть, тогда был важным местом, отсюда отправляли послов в Пекин. Это так же романтично, как и история Марко Поло!

— Вы думаете, что здесь жили одни дикари, прежде чем сюда прибыл большой белый человек? — усмехнулся Люсьен.

Эраб кивнула:

— Полагаю, что так. Я всегда считала, что Малинди открыл Васко да Гама.

— С европейской точки зрения открыл он, — подтвердил Люсьен. — Но вполне возможно, часть золота Соломона[5 - Соломон — царь Израильско-Иудейского царства (965–928 до н. э.), сын Давида. Согласно Ветхому Завету, славился мудростью.] происхождением именно отсюда и случилось это задолго до него. Здесь и раньше процветала торговля с древними египтянами и индусами. Золото, серебро, слоновая кость…

— И рабы! — вставила Джил.

— Незначительное количество рабов, — согласился Люсьен. — В то время это было частью жизни.

— О, перестаньте! Рабов было гораздо больше, чем «незначительное количество»! — возразила Джил. — Даже я слышала, что Занзибар был самым большим невольничьим рынком в мире!

— Да, некоторые источники постоянно упоминают об этом, — отозвался Люсьен. — Частично это утверждение базируется на неправильном понимании того, что происходило на побережье во времена Ливингстона…

— Но мы тоже перевозили рабов с восточного побережья Африки.

— Только не в таком количестве, — заметил Люсьен. — Если бы в равном, скажем, с Америкой, тогда где же негритянское население в Аравии, Индии или Китае? Их там просто нет! Однако негров нельзя не заметить в той же Америке или в Вест-Индии.

Джил справлялась с этой информацией молча, оставив право на возражение подруге.

— На Среднем Востоке по сей день существует рабство! — вставила Эраб.

Люсьен бросил на нее такой взгляд, что у девушки по всему телу пробежала дрожь.

— Это правда, — подтвердил он. — И вы должны быть осторожны, чтобы вас не украли как-нибудь темной ночью!

— Кто меня украдет? — засмеялась она.

Люсьен молча наблюдал, как темный румянец заливал ее щеки.

— Найдется кто-нибудь, — предположил он, — кто может обеспечить подходящее обрамление для оборванца с волосами цвета тусклой меди. Возможно, кто-то с таким же домом, как этот.

«Хоть бы поскорее Сэмми и мы могли приступить к работе!» — почти в панике пожелала Эраб и, встретившись с ироничным взглядом Люсьена, спросила:

— Где же Сэмми?

— Прокладывает себе путь через лужайку, — хмыкнул он.

И действительно, через несколько секунд перед ними появился Сэмми.

— Вот вы где! — воскликнул он, стягивая влажную рубашку. — Пошли скорее! Мы все для вас приготовили.

— Я готова, — откликнулась Джил. — А мне показалось, что это мы тебя ждем!

Сэмми потер руки:

— Ладно, ладно! Ребята настраивали свет для вечерних нарядов. — Его взгляд скользнул по лицу Люсьена и переместился на Эраб. — Я думаю, Эраб мы оденем в гаремный наряд, а Джил — в белое с серебром. Хорошо?

Люсьен коротко кивнул. Эраб нахмурилась:

— Мистер Манне не имеет никакого отношения к тому, в чем я буду сниматься!

Сэмми сердито посмотрел на нее:

— А разве не достаточно того, что мы имеем в своем распоряжении этот прекрасный дом? Ты собираешься чинить мне препятствия?

— Собираюсь! Потому что одежда — дело профессионалов!

Люсьен положил руку на плечо Эраб, игнорируя все усилия девушки стряхнуть ее.

— Почему бы вам не пойти и не начать работать? — вежливо предложил он Сэмми. — Нам с Эраб есть о чем поговорить.

Эраб смотрела, готовая расплакаться, как Сэмми и Джил уходят через лужайку к дому. Она попыталась освободиться из тисков Люсьена, но его пальцы еще крепче вцепились в ее плечо.

— Ну? — протянул он. — Что это все означает?

— Сами знаете! — фыркнула она. — Мне больно!

Он отпустил ее так внезапно, что это причинило ей еще большую боль, чем сжатие его пальцев.

— Да, знаю, — согласился он. — Хотя я не совсем уверен, что вы пытаетесь сделать. Обычно я не нарушаю мой рабочий день и не позволяю кому-либо переворачивать мой дом вверх дном. Это вы понимаете?

Она коротко кивнула, не осмеливаясь произнести ни слова.

— Не позволил бы этого и сейчас, если бы не одно но. Не знаю как и почему, только Хилари полюбила вас. Кроме того, мне не нравится наблюдать, как знакомых мне молодых девушек лапают такие типы, как Сэмми Силк!

— Сэмми для меня как… как отец! — раздраженно буркнула она.

— Не будьте смешной! Моя дорогая девочка, когда вас фотографировали в том отвратительном сером платье, он не отнимал от вас рук!

— Но… — начала Эраб, затем облизнула губы и попыталась вновь: — Но…

— Да? — подтолкнул он ее.

— Это совсем не так! — продолжила настаивать она, однако легкое сомнение уже закралось в ее душу. — По-моему, это ужасно! — вслух произнесла она.

Люсьен насмешливо продолжал смотреть на нее.

— Было бы хуже, если бы вы не производили такого эффекта на знакомых вам мужчин!

— Хуже? — печально повторила Эраб.

— Подумайте об этом, — предложил Люсьен. — Уверен, вы придете к такому же заключению.

— Нет! На вас, например, я не произвела особого впечатления!

— Кто знает, малышка?

— Вы сами сказали мне, — напомнила она ему. — Вы назвали меня уличным мальчишкой с проказливым шармом. И еще подходящей подругой для Хилари!

Он рассмеялся.

— Для Хилари — да. Для Сэмми — нет!

Эраб глубоко вздохнула:

— Сэмми для меня ничего не значит.

— Неужели? Хорошенько подумайте, Эраб!

Она вспомнила, как Сэмми чуть не поцеловал ее в гаремном помещении этого самого дома. Но он же не поцеловал!

— Я так и думал! — заметил Люсьен, наблюдая за эмоциями, мелькающими на ее лице: сначала вина, затем удивление и, наконец, храброе достоинство, которое сказало ему больше, чем она сама знала.

— Меня ждут, — вздохнула Эраб. — Спасибо, что рассказали мне о Чжэн Хэ.


Вечер для Эраб был испорчен еще задолго до того, как он начался. Кондиционер в ее номере работал плохо, и ей пришлось отправиться в комнату Джил, чтобы переодеться в золотое платье. Там она заметила, что у него разошелся шов под мышкой, а пока второпях, так как время ужина уже подошло, зашивала его, разгорячилась еще больше, чем прежде.

К ее удивлению, Джил оказалась уже в столовой и сидела за небольшим столиком на двоих вместе с Жан-Пьером.

— Я подумал, что Жак предпочтет разделиться, — с галльским шармом объяснил Эраб Жан-Пьер, указывая на своего друга за соседним столиком. — Он ждет вас там. Приятно провести время!

Эраб нашла, что это ничего хорошего не обещает, но сумела улыбнуться и направилась к другому столику, размышляя, не объединились ли Джил и Жан-Пьер, чтобы заставить ее так нелепо смущаться в обществе приятного молодого француза.

— Золотая богиня! — приветствовал ее Жак. — Какое счастье, что я удостоился награды в виде столь красивой леди!

Эраб немного поколебалась, затем быстро села напротив него.

— Я думала, что мы пойдем все вместе, — сказала она.

— Так и есть! Но побыть с вами наедине, хотя бы короткое время, более романтично.

— Не вижу в этом никакой романтики! — возразила Эраб, но Жак выглядел таким обиженным, что она мгновенно пожалела о своей откровенности.

Жак улыбнулся, его теплые глаза ласкали ее взглядом.

— Вы выглядите такой свежей и совершенной! — сделал он ей комплимент. — Такой же совершенной, как и мой подарок! — Он протянул ей маленькую коробочку. — Это знак моей преданности!

Эраб открыла коробочку и с облегчением вздохнула, обнаружив, что в ней нет ничего опасного, кроме хрупкого бутона розы.

— Могу я приколоть ее? — спросил Жак, вставая и подходя к ней.

Эраб не могла не позволить ему это сделать, но не могла и удержаться, чтобы не сравнить неумелые движения Жака со спокойными и уверенными руками Люсьена. Люсьен! Он весь день преследовал ее в мыслях, и она искренне желала, чтобы его тень убралась прочь и оставила ее в покое. Тепло улыбнувшись французу, Эраб спокойно приняла его легкий поцелуй в щеку.

— Спасибо, Жак. Сожалею, что выплеснула на вас свое плохое настроение. Я больше так не буду. По-моему, теперь я готова наслаждаться каждой минутой этого вечера!

Он наклонил голову и поцеловал ее в другую щеку.

— Я тоже, я тоже!

Они присоединились к Жан-Пьеру и Джил и отправились в отель, где устраивались танцы. Оказалось, что большинство присутствующих здесь — немцы, проводящие отпуск в Малинди. Было тут и несколько британцев, в основном членов экипажей самолетов, которые воспользовались дешевыми тарифами своих авиакомпаний и вывезли на отдых свои семьи.

Жак обнял Эраб и увлек ее на танцевальную площадку. Он оказался хорошим танцором.

Эраб бросила взгляд в зал через его плечо и, тяжело сглотнув, слегка отступила от партнера, несмотря на давление его руки на ее спину.

— В чем дело? — прошептал он.

— Я… я не знаю, — пробормотала она и попыталась расслабиться, но, даже не глядя больше в ту сторону, понимала, что это оранжевое платье может принадлежать только Сандре Дарк, смеющейся прямо в глаза Люсьену, который выглядел так, будто наслаждался каждым мгновением в ее обществе.

После этого Эраб не могла оставаться прежней и закончила танец с уже хорошо знакомым комом отчаяния в желудке. Однако, притворяясь веселой, улыбчиво спросила Жака, не принесет ли он ей чего-нибудь выпить. Закрыв на мгновение глаза, она попыталась отгородиться от Сандры Дарк, у которой было все, чего не было у нее. Когда девушка подняла веки, перед ней стоял, улыбаясь, Люсьен.

— Вам нехорошо? — спросил он ее.

— Ничего, это просто жара, — заверила она его.

— Вы в состоянии потанцевать?

Эраб потеряла дар речи, а жара и давка вокруг нее мгновенно куда-то испарились. Поднявшись, она тут же попала прямо в его объятия и совершенно забыла о Жаке и обещанном им лимонаде.


Глава 6


Танец подошел к концу, и Эраб с неохотой высвободилась из рук Люсьена. Как же сильно ей хотелось кинуться очертя голову обратно в его объятия, не обращая внимания на то, что о ней кто-то подумает! Однако вместо этого Эраб остановилась с мечтательным взглядом, притворяясь, будто мелодия, под которую они танцевали, одна из самых ее любимых.

— У них много последних пластинок, да? — произнесла она, когда уже не могла вынести повисшего между ними молчания.

— Много, но эта была довольно старой, выпущенной еще до вашего рождения, — ответил ей Люсьен, и знакомое насмешливое выражение вновь вернулось в его глаза.

— О! — пробормотала девушка и, как всегда рядом с ним, растерялась.

— Эраб… — начал Люсьен с настойчивостью, которой раньше она никогда не слышала в его голосе.

Но у него не было возможности продолжить — рука Сандры с прекрасным маникюром опустилась на его плечо.

— Исполнил свой долг, дорогой? — спросила она его, улыбаясь им обоим.

Люсьен быстро отступил от Эраб.

— Это был приятный долг, — усмехнулся он. — Эраб прекрасно танцует.

— Все ее поколение хорошо танцует, — заметила Сандра. — Полагаю, появление шейка, или как там его называют, сделало их менее сдержанными, чем были мы в их возрасте.

— Неужели мы такие старые? — протянул. Люсьен.

— Мы с тобой давно уже не дети, — напомнила ему Сандра. — И я никогда не считала, что дети и взрослые должны вращаться в одном мире. Это так нечестно по отношению к детям! Кстати, я выпила ваш лимонад, пока вы танцевали с Люсьеном…

— Не важно, — выдавила Эраб.

— Хотите пить, Эраб? — спросил девушку Люсьен. — Поскольку я лишил вас вашего напитка, возможно, мне следует добыть вам другой?

Сандра нахмурилась.

— Оставь ребенка в покое! — резко приказала она. — Мы уже и так помешали ее нежной идиллии с Жаком.

— Вы извините нас, сэр? — произнес Жак, подходя к ним и обнимая девушку за плечи.

Люсьен поморщился. На долю секунды его взгляд остановился на зардевшемся лице Эраб.

— Благодарю вас за танец, — сказал он ей.

— Вы не забудете о воскресенье? — выпалила она.

Холодный взгляд Люсьена причинил ей боль.

— Полагаю, вы хотите, чтобы я пригласил вашего друга?

— Нет! Он не интересуется подобными вещами.

Что-то в ее беспокойстве, казалось, передалось и ему, так как Люсьен внезапно улыбнулся:

— Тогда оставим воскресенье только для нас, разделив его с Хилари и Чжэн Хэ…

Вмешалась Сандра:

— Пойдем, Люсьен, я хочу танцевать!

Он покорно обнял ее и уверенно повел среди танцующих. Жак что-то тихо проворчал и увлек Эраб на площадку, не беспокоясь о том, хочет ли она этого.

— Я думал, тебе не понравился великий Люсьен Манне! Но учти, тебе ничто не поможет. Он всецело в руках мадемуазель Дарк. А ты, может, взглянешь в мою сторону?

Эраб покачала головой.

— Сомневаюсь, что это в моих интересах, — честно призналась девушка.

— Ты думаешь, я предлагаю тебе любовную связь? Нет! Естественно, это пришло мне в голову, когда я впервые увидел, какая ты прелесть, и узнал, что ты не замужем. Но после того как мы вместе посмотрели фильм, понял, что это тебе не подходит.

— О нет, Жак, пожалуйста, не надо! — взмолилась Эраб. — Ты… ты мне нравишься, но я никогда не смогу почувствовать к тебе ничего большего.

— Это потому, что ты даже и не пыталась! Мы прогуляемся назад к отелю по пляжу в лунном свете, и ты почувствуешь романтику тропиков, когда рядом с тобой красивый мужчина. — Несколько минут он танцевал молча, затем добавил: — Великий Люсьен не для тебя.

— Я это знаю, — отозвалась Эраб. — Он надменен и слишком уверен в себе, на мой взгляд.

— По-моему, настало время проводить тебя домой, — заметил Жак, когда время приблизилось к полуночи. — Я могу бездельничать весь завтрашний день, а ты, полагаю, должна работать.

Эраб молча кивнула.

Они шли рядом вниз по тропинке к пляжу. Золотое платье прилипло к телу Эраб, и она пожалела, что не надела что-то более легкое.

Жак вдруг обнял ее и притянул ближе:

— О, ты вскружила мне голову, ты это знаешь?

— Это все ночь. Ты когда-нибудь видел так много звезд? Интересно, почему их так мало видно в Лондоне?

— Или в Париже. Там их стирают уличные фонари. Но здесь, в плане романтики, они способны занять свое надлежащее место. Они совершенны, правда?

Эраб побежала по пляжу. Какой же глупой она была, думала девушка, согласившись на эту прогулку с Жаком! Помахав ему рукой, Эраб пустилась бежать еще быстрее.

Внезапно Жак оказался рядом с ней и развернул ее лицом к себе. Губы Жака прикоснулись к ее губам.

— Ну же, всего лишь легкий поцелуй!

Она уступила его настойчивости, почти сожалея, что это ничего для нее не значит, и ожидая, когда все это кончится. Его руки скользили по ее спине, натягивая и без того тесный корсет золотого платья. Внезапно послышался звук рвущейся материи. Эраб оттолкнула от себя Жака, раздраженно воскликнув:

— Можно ли быть таким грубым? Его руки упали вдоль туловища.

— Для тебя это было совсем не романтично, так? Я не напугал тебя?

— Конечно, нет! — Эраб крепко сжала разорванные края платья. — Оно у меня всего несколько дней, но вряд ли продержится дольше! Хотя продержалось бы, если бы ты не пытался сорвать его с меня!

— Я все прекрасно понимаю, — усмехнулся Жак. — Люсьен восхищался твоим платьем, а это для тебя гораздо важнее моих поцелуев, так?

— Ты не преувеличиваешь? Хотя, возможно, в этом есть доля правды.

— Возможно, в этом намного больше правды, — вздохнул Жак. — Но думаю, этот парень тебе не по зубам. Ты со мной в большей безопасности, пусть даже я чуть не порвал твое платье! Разве тебя не раздражает, что Люсьен не видит в тебе женщину? Ты ребенок в глазах Люсьена Манне! Тебе будет лучше со мной!

Эраб вздохнула.

— Да, наверное, — согласилась она. — Но я не могу!

— Тогда мне не остается ничего другого, как доставить тебя в отель!

Огни все еще горели в саду отеля. Две пары, пользуясь теплотой ночи, купались в бассейне. Жак провел Эраб в холл.

— Спасибо, Жак. Спасибо, что сводил меня на танцы, и спасибо за понимание.

Он слегка подтолкнул ее к лестнице:

— До свидания, милая. Для нас обоих завтра будет новый день!

Эраб серьезно кивнула, понимая, что он никогда больше не пригласит ее. Бросив последний взгляд на спокойное лицо Жака, девушка поспешно побежала вверх по ступенькам, сражаясь со слезами. В номере было все так же жарко, как и до ее ухода. Стащив с себя платье, Эраб бросилась на кровать и разрыдалась, по-детски оплакивая свои разрушенные иллюзии.


К воскресенью Эраб дошла до полного отчаяния, убедив себя, что Сандра была права, когда назвала танец с ней Люсьена «исполнением долга», как будто он чувствовал свою обязанность спасти ее и от Жака, и от Сэмми. Но какая польза от бесконечных сожалений? Было бы еще хуже, если бы Эраб не встретила Люсьена и никогда не услышала его историй о древнем прошлом восточноафриканского побережья. А теперь это, по крайней мере, останется с ней навсегда.

На этот раз Эраб надела легкие розовые брюки, расширяющиеся книзу и приятно развевающиеся вокруг лодыжек, а к ним — белую блузку из жатого хлопка, коралловое ожерелье, которое она купила в одном из индийских магазинов неподалеку от гавани, и легкие сандалии, подходящие к этому наряду.

Даже Джил нашла, что подруга выглядит прекрасно. Ее брови многозначительно взлетели вверх, когда, спустившись к завтраку, она обнаружила Эраб уже сидящей за столом.

— Конечно, это не для того, чтобы произвести впечатление на Жака? — улыбнулась Джил.

— Я еду с Хилари и… Люсьеном, — напомнила Эраб.

— Вот как! Очень хорошо! По крайней мере, Люсьен сможет приглядеть за тобой!

— За мной не нужно приглядывать! — взорвалась Эраб. — Я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе!

— Ладно, если ты так считаешь. А я собираюсь провести день у бассейна, считая часы до отъезда домой. Праздная жизнь начинает мне надоедать!

Они почти закончили завтракать, когда в столовую влетела Хилари и встала рядом с Эраб.

— Люсьен ждет в машине, — объявила она. — Он послал меня за тобой.

Через несколько минут Эраб была готова к поездке. Когда они выходили из тяжелой, обитой большими гвоздями двери отеля в сладко пахнувший сад, Хилари вложила свою руку в ее ладонь. Люсьен в белых брюках и белой рубашке, оттеняющей его смуглую красоту, лениво вышел из машины и открыл для них дверцу.

— Могу я тоже сесть впереди? — спросила его Хилари.

Но он решительно покачал головой:

— Слишком жарко, чтобы всем сгрудиться в одном месте.

— Я не возражаю, — вставила Эраб, желая иметь между ними барьер в виде Хилари.

— Но я возражаю, — повторил Люсьен. — Прыгай, Хилари!

Девочка забрался на заднее сиденье, скорчив через плечо рожицу Эраб.

— Мамочка всегда позволяет мне сидеть впереди!

— Это доказывает, что твоя мать — легкомысленная женщина! — поддразнил племянницу Люсьен.

Арабелла отказалась быть втянутой в их перепалку.

— Но вы тоже позволили бы ей сесть впереди, не так ли? — настойчиво спросил ее Люсьен.

— Если ребенок хочет, — согласилась Эраб. — Не думаю, что надо постоянно насаждать свою волю каждому вокруг себя.

— Touche, — пробормотал он. — Но если бы я не был в таком хорошем настроении, вряд ли вы отделались бы так легко!

Эраб была польщена. Она не могла припомнить, чтобы прежде получала над ним хоть малейшее преимущество.

— Нет, я вовсе не хитрю, — внезапно сказал он. — Вы сами всего добились, милое дитя, и не смотрите так!

Раздосадованная тем, что Люсьен так легко читает ее мысли, Эраб все же улыбнулась ему и рискнула сказать:

— Полагаю, бесполезно настаивать, что я вовсе не дитя?

Люсьен удивился.

— Я не имел намерения унизить вас, — извинился он. — Думаю, все потому, что вы намного моложе Сандры и Рут.

— Сколько лет Сандре? — спросила Эраб.

— Точно не знаю. Наверное, около тридцати пяти.

Эраб переваривала информацию молча. Тридцать пять — это меньше, чем она дала бы ей, но все равно Сандра, получается, старше Люсьена.

— Вы говорите о тете Сандре? — спросила с заднего сиденья Хилари. — Ей тридцать восемь.

— И как ты это узнала, юная леди? — сердито поинтересовался Люсьен.

— Из ее паспорта, — ответила Хилари. Чувствуя, что ступает на опасную почву, девочка поспешно добавила: — Я не любопытствовала, Люсьен, уверяю тебя, нет! Она сама предложила мне полюбоваться фотографией на ее новом паспорте, вот я и прочла там!

Эраб, не в состоянии сдержаться, хихикнула.

— Ну? — угрожающе произнес Люсьен.

— Тщеславный кичился, да во прах скатился! — протянула она.

— Очень остроумно! — проворчал он. — Боже мой, да вы обе стоите друг друга! Полагаю, вам тоже не нравится Сандра?

— Н-нет, — призналась Эраб.

— Тогда позвольте вам сказать, что она гораздо более добродушна, чем вы. Сандра спокойно относится к вам и не имеет претензий к Хилари за то, что та ей все время дерзит…

— Она просто не замечает нашего существования! — возразила Эраб.

— Сандра даже заметила, что у вас больше стиля, чем я вам приписывал, — сообщил Люсьен. — Она знает, о чем говорит. И ваш мистер Силк был бы первым, кто понял это, последуй она своим первым инстинктам и попроси у него работу.

— Она ее ни за что и никогда не получила бы! — фыркнула Эраб.

— Подумайте хорошенько, Эраб! Сандра имеет больше опыта в показе одежды, чем вы в горячей еде!

— Тогда что останавливает ее попросить работу у Сэмми? — спросила она.

— Ваша подруга Джил, чтоб вы знали! Сандра слышала, как она говорила молодому французу на танцах, что мистер Силк вынужден был позволить вам сюда приехать только потому, что другая девушка в последний момент заболела…

— Джил сказала такое? — Глаза Эраб от злости наполнились слезами. — Я не верю!

Люсьен бросил на нее раздраженный взгляд.

— Джил пообещала ему присмотреть за вами, если вы поедете, — продолжил он. — Вы слишком молоды и неопытны, чтобы пребывать в чужой стране без присмотра.

Люсьен рассмеялся, доказав раз и навсегда, что он человек бессердечный и невыносимый.

— Совсем как девчонка-сорванец? — поддразнил он ее.

— Все не так! — заявила Эраб. — Они взяли меня, потому что я хорошая модель и они действительно хотели именно меня!

— Я обнаружил, что не смотрю на одежду, когда вы в ней… И Сэмми тоже, — сухо сказал Люсьен.

Щеки девушки вспыхнули.

— Но Сандра… я имею в виду, мисс Дарк… доминирует в любом кадре!

— По-моему, вы слишком высокого мнения о ней, — заметил Люсьен. — Она и наполовину не такая плохая, как вы о ней думаете.

— Н-неужели? — неуверенно протянула Эраб.

— Нет, не такая. Она просто одинокая женщина, имеющая массу свободного времени.

Эраб молча переваривала сказанное Люсьеном.

— Мне все равно, что они не сильно хотели меня брать, — сказала она, откидываясь на спинку сиденья с мечтательным выражением на лице. — Это здорово, что я сюда приехала. В Англии я никогда не услышала бы о Чжэн Хэ.

Брошенный Люсьеном искоса взгляд был насмешливым, как и всегда.

— Африка вскружила вам голову? — спросил он.

— Я не хочу уезжать домой! Я не могу вынести даже мысли об этом! Предположим, я уже никогда больше не вернусь назад.

Он прикрыл ладонью ее сцепленные на коленях руки с таким сочувствием, которого она от него никак не ожидала.

— Если вы чего-то очень хотите, это всегда случается! — заметил он.


Глава 7


— Эраб, прекратите зря тратить время! — Но я хочу увидеть все! И не обращайтесь со мной, как будто мне всего десять лет! Глаза Люсьена весело сверкнули.

— Хорошо, моя редкая длинноногая птица, мой маленький уличный мальчишка! Но может, мы начнем осматривать по-настоящему стоящие места?

— О да, конечно! Можно я только взгляну вот на это?

— Гораздо интереснее посмотреть дома, в которых все эти предметы обнаружили, — вставила Хилари, прыгая от скуки на одной ноге. — Они не очень красивые, правда?

Эраб улыбнулась:

— Ты так думаешь? Взгляни на эти фарфоровые вазы! Они почти такие же, как мы видели в колонне гробницы в Мамбруи! И посмотри на эти необычные ножницы! Они, должно быть, ужасно старые. Видишь, как время разрушило металл! Интересно, где их нашли?

— В Доме ножниц, — пояснил Люсьен. — Большинство домов здесь названо в соответствии с тем, что интересного в них было найдено. Так появились Дом затонувшего двора, Дом стены, Дом железной лампы, Дом венецианских бус, Дом коробки из слоновой кости, Дом ножниц…

Хилари, внимательно изучавшая ножницы в витрине маленького музея, взглянула на дядю с усмешкой.

— Расскажи ей о тайне Геди! — попросила она. — Я люблю слушать об этом.

— Какая тайна? — заинтересовалась Эраб.

— Тайна в том, — принялся объяснять Люсьен, — что город был построен на этом месте изначально. Почему выбрали именно его? Это почти в четырех милях от моря и в двух от устья реки. Все остальные арабские города строились прямо у моря или у какой-то воды. Мы знаем, что Геди — не оригинальное его название. Вполне возможно, он назывался Килимани. На языке народа галла геди означает «драгоценность». Во времена продвижения галла из Сомали, а это происходило в семнадцатом веке, город был разграблен.

— После прибытия португальцев?

— Это другая мистерия, — сказал Люсьен. — Португальцы вообще никогда не упоминали о Геди. Сам город был основан в четырнадцатом столетии и достиг своего высочайшего расцвета в пятнадцатом веке. Возможно, в шестнадцатом веке что-то произошло, и он был оставлен на время, а возможно, разрушен карательными экспедициями, посланными против Малинди после того, как они помогли Нунода Канху разорить Момбасу в 1529 году. Это объясняет, почему о нем не упоминалось Португальцами, когда они попали в Малинди во второй половине того же века. Видимо, он уже был в руинах и на него никто не обратил внимания. Эраб нахмурилась.

— Но множество этих драгоценных находок относится именно к шестнадцатому веку, — заметила она.

— Город, видимо, был перенесен в другое место. В семнадцатом веке почти все арабо-африканские поселения между рекой Джубба в Сомали и вниз почти до самой Момбасы были покинуты и оставлены в руинах. Большинство из них можно еще видеть, но этот — единственный, сохраненный в качестве национального музея.

— А что случилось с галла?

— Они пришли в упадок в девятнадцатом веке и были атакованы племенами масаи и сомали. Арабы из Ламу под покровительством Занзибара вновь оккупировали береговую полосу, которая до провозглашения независимости официально принадлежала султану Занзибара. У британцев были кое-какие договоренности с ним. — Люсьен внезапно усмехнулся и сухо добавил: — Довольно односторонние договоренности.

Эраб решила, что ей понятны чувства старого султана. Любая договоренность, заключенная с Люсьеном, была бы тоже односторонней, и ты обнаружил бы себя полностью согласным с ним, даже желающим согласиться, так как никакие другие аргументы, за исключением его собственных, не звучат так убедительно. Ну совсем как у британцев! Эта мысль позабавила девушку, и она улыбалась, когда Люсьен выталкивал ее и Хилари из музея и вел вниз по тропинке в сторону раскопок старого города.

Тишина здесь была гнетущей. Птицы не пели, обезьяны не болтали на деревьях. Как будто возле разрушенных стен забытого города не было ни одного представителя животного мира.

— Почему здесь так тихо? — шепотом спросила Хилари, сунув руку в ладонь Эраб.

— Не знаю, милая, — призналась девушка. — Здесь всегда так? — обратилась она к Люсьену.

— Всегда. И это странно, потому что здесь так красиво. Но животным, кажется, не нравится.

— Даже змеям? — спросила Хилари.

— Я никогда не видел тут даже змей, — подтвердил Люсьен. — Ты испугалась?

— Не испугалась, — принялась отрицать Хилари. — Я не боюсь, но здесь немного жутко, правда? — Она крепче сжала руку Эраб. — Не хотелось бы мне оказаться в этом месте одной, а тебе?

— Не очень, — согласилась та. Люсьен засмеялся.

— Уже начинаете сожалеть о вашем интересе к истории? — поддразнил он их.

— Конечно, нет! — фыркнула Эраб.

Если бы у нее было побольше мужества, она так же легко, как и Хилари, вложила бы свою руку в ладонь Люсьена. Девушка бросила на него быстрый взгляд и заметила, что он наблюдает за ней, насмешливо сверкая глазами. Предположим, в панике подумала она, что он смог прочесть ее мысли. Эраб решительно отвернулась, притворившись, что не заметила ни того, как он вопросительно поднял брови, ни того, как позволил себе окинуть ее взглядом с головы до ног, не упустив ни одной детали.

Однако улыбка Люсьена не содержала ничего, кроме насмешки, когда он протянул Эраб руку и крепко сжал ее запястье сильными смуглыми пальцами. Его прикосновение заставило девушку затрепетать, она поспешно и очень усердно сосредоточилась на тропинке впереди.

— Бедная Эраб, — произнес Люсьен.

— Почему? Почему она бедная? — забеспокоилась Хилари.

— Потому что она не знает, чего хочет, — легко ответил ее дядя.

— А я знаю, чего хочу! — немедленно откликнулась Хилари. — Я хочу ездить на пикник каждый день. Когда с нами Эраб, это так же хорошо, как будто с нами мама, ты не думаешь?

— Почти так же, — согласился Люсьен. — Конечно, она не знает так много, как Рут, но желает узнать!

Эраб задохнулась от ярости. Выдернув руку из его ладони, она потерла ее, будто он причинил ей боль.

— Я ни в малейшей степени не желаю! — возразила она.

Хилари хихикнула и сыпанула соль на рану:

— Не желаешь ездить с нами на пикники? Но ты же здесь, Эраб! И тебе это нравится!

— Ты никогда не заставишь ее в этом признаться, — протянул Люсьен.

Лицо Эраб прояснилось.

— Я хочу ездить на пикники, — осторожно произнесла она. — Я думала…

Люсьен бросил на нее вопросительный взгляд.

— Да? — подтолкнул он ее. Эраб вспыхнула:

— Не важно! — В панике она принялась искать что-то, что могло бы послужить причиной для смены темы, и ее взгляд упал на большую овальную надгробную плиту с какой-то надписью. — О, посмотрите! Что это? — спросила она с таким явным облегчением, что Люсьен громко рассмеялся.

— Так чего же вы не желаете? — продолжал изводить он ее.

Эраб вызывающе поджала губы и дерзко взглянула на него.

— Я не желаю быть постоянным объектом ваших насмешек! — Поймав вспышку в его глазах, она с достоинством выпрямилась, стараясь контролировать приток крови к щекам, и поспешно спросила: — Так что написано на этой плите?

— Это, — протянул он, продолжая наслаждаться ее смущением, — датированное надгробие. Видите дату? 1399 год. Можно предположить, к какому веку относится здешнее поселение.

Эраб вгляделась в надпись, радуясь возможности сконцентрироваться на чем-то.

— Почему плита в таком положении? Другие надгробия тоже здесь?

Люсьен показал ей склеп Свистящей колонны, ведущий прямо к Великой мечети, где он выбрал стену для тщательного осмотра и кратко обрисовал, каким это здание могло быть в древности. Эраб долго стояла рядом с mihrab — нишей в молельной комнате, указывающей правоверным, куда они должны встать лицом, чтобы смотреть в сторону Мекки. Хилари, стоящая с нею рядом, неожиданно рассмеялась.

— По крайней мере, здесь тебе не нужно снимать туфли! — объявила она Эраб. — И это хорошо. Если бы ты повредила ноги на этих коралловых камнях, они никогда не зажили бы, правда, Люсьен?

— Потребовалось бы долгое время, — подтвердил он. — Они ненадежны и обманчивы.

— А там что? — воскликнула Хилари.

Девочка подбежала к стене соседнего дворца и перелезла через нее, бросив им через плечо, что они не смогут последовать за ней этой дорогой, так что она встретит их по другую сторону. Эраб и Люсьен медленно прошли во дворец через вход и побродили по Дворикам, затем подошли к отдельному крылу, где к ним присоединилась Хилари.

— Это здесь жили женщины? — спросила она дядю.

— Думаю, да, — ответил он. — Куда отправишься теперь?

Хилари широко развела руками.

— Поброжу вокруг, — сообщила она. — Хочу все посмотреть.

Эраб наблюдала, как девочка прокладывает себе путь через руины. Она чувствовала зависть к ее свободе и непреодолимое желание последовать за ней, боясь остаться наедине с Люсьеном.

— У этого дома интересный колодец, поделенный с Домом коробки из слоновой кости, он вот там. Раньше этот колодец был очень опасным — крышка его находилась на уровне земли. Человек, который черпал из него воду, очень легко мог туда свалиться. Позже колодец переделали, вокруг выстроили парапет. — Люсьен замолчал и двинулся в ее сторону. — Спускайтесь вниз, — предложил он, — и я вам его покажу.

Подумав, что он собирается протянуть ей руку и помочь спуститься, Эраб застыла, не в силах ни вздохнуть, ни сдвинуться с места. Собравшись с духом, она сделала шаг, но оступилась и тяжело упала на Люсьена, подвернув при этом ногу. Его руки крепко сомкнулись вокруг нее, и губы прижались к ее губам в длинном поцелуе. В этот лишающий дыхания момент она попыталась вывернуться и освободиться, чувствуя острую боль в лодыжке, но Люсьен крепко ее держал, а его губы переместились с ее рта на щеки, на глаза и затем вновь вернулись назад.

— Я хотел сделать это с самого первого момента, как только тебя увидел! — прошептал он ей на ухо.

Эраб обняла его за шею и сама поцеловала так же крепко, как и он ее. Затем, внезапно оказавшись свободной, отступила назад, нервно поправляя блузку, и пробормотала, тоже переходя на «ты»:

— Но ты же не сделал этого!

— Это все те нелепые джинсы! — прошептал он и вздохнул. — Все было бы значительно легче, если бы ты была немного постарше, моя прекрасная Эраб! Я чувствую себя так, будто обманываю ребенка.

Она зарылась лицом в его рубашку.

— Насколько старше я должна быть?

Люсьен провел пальцем по ее щеке и мягкому изгибу губ.

— Достаточно взрослой, чтобы разбираться в своих чувствах. Мне кажется, ты целовала меня против своей воли…

— О, Люсьен! — воскликнула она.

Он очень нежно опять поцеловал ее в губы.

— Видишь, ты еще не готова иметь со мной лихорадочный роман, правда?

— Это должен быть роман? — прошептала Эраб.

— А что же еще, дорогая? Через несколько дней ты уезжаешь назад в Англию, я остаюсь здесь.

— Я могу приехать опять.

Люсьен еще крепче прижал ее к себе. Эраб встретила его объятия с невероятным желанием, потрясенная силой эмоций, которые он вызвал в ней и против которых у нее не было защиты.

Только сейчас Эраб испытала сильнейшую боль в травмированной лодыжке. Не сумев опереться на ногу, девушка с испуганным восклицанием упала на колени.

— Я… я повредила ногу, — жалобно пробормотала она.

Люсьен мгновенно склонился над ней и обнял за талию.

— Дай посмотрю, дорогая. Обопрись на меня! По-моему, ты сломала ногу. — Он выпрямился, продолжая поддерживать ее. — Не смотри так, Эраб, или мне придется поцеловать тебя вновь, а нам лучше бы побыстрее доставить тебя в больницу.

— Ты не понимаешь! — простонала она. — Они могут наложить гипс! Как я буду работать с огромной гипсовой ногой?

Глаза Люсьена весело замерцали.

— Не сможешь! — отрезал он без всякого сочувствия.

— Они отошлют меня назад в Англию! — жалобно пролепетала Эраб. — И я никогда тебя больше не увижу!

— Разве это такое несчастье? — мягко поддразнил ее Люсьен.

Гордость не позволила ей сказать, насколько это будет для нее ужасно.

— Или Хилари! — продолжила она. — Мне нравится здесь, понимаешь, и я полюбила твой дом.

Руки Люсьена, так уютно поддерживавшие ее, напряглись, и веселье покинуло его лицо.

— Все это так важно для тебя?

Эраб энергично кивнула. Как она могла сказать ему, что ей наплевать, если она больше вообще никогда не встанет перед камерой, что она никогда об этом не беспокоилась, что это было всего лишь избавлением от бесперспективной и скучной офисной работы, которую она ненавидела?

— Понятно. Я не знал, что так много амбиций пылает в твоей груди. Я воспринимал тебя обычной девушкой с простыми вкусами.

— Тихой, не вызывающей волнения и легко внушаемой? — закончила она за него.

Он опустил руки, и Эраб сделала отчаянную попытку найти поддержку у стены. Когда ее нога вновь коснулась земли, она издала мучительный стон.

— О, Люсьен! Я сожалею, но тебе придется мне помочь!

— Когда тебе исполнится двадцать один, Эраб? — спросил он странным, напряженным голосом.

— Через две недели.

«Какое это вообще имеет значение?» — удивилась про себя Эраб. К тому времени она будет уже в Англии, как и планировала, со своими родителями. Предполагалось, что по этому поводу состоится счастливая семейная вечеринка, но теперь…

— Не так долго ждать, — заметил Люсьен. — Никакой трагедии.

— Угу, — согласилась она, шмыгнув носом.

Люсьен вздохнул и, снова вытащив свой носовой платок, вытер ей лицо, как будто она была ребенком.

— Д-двадцать один — это с-совсем не одиннадцать! — заикаясь, пробормотала Эраб.

Люсьен отбросил ее волосы за плечи и улыбнулся:

— Я заметил. Думаю, нужно поскорее доставить тебя в больницу, Эраб, пока не случилось более худшего.

— Ничего хуже уже быть не может! Я вообще не могу ходить! Что мне теперь делать?

— Я понесу тебя.

Он поднял ее на руки, и Эраб мгновенно испугалась, как бы он не узнал, насколько сильно ей хотелось навсегда остаться в его руках.

— Я слишком тяжелая, — повторила она дрожащим голосом.

Он посадил ее на обвалившуюся стену дома.

— Боюсь, так я не смогу спустить тебя по этой тропе. Придется воспользоваться методом пожарных…

— Только не это! — наотрез отказалась Эраб.

— Дорогая, у тебя нет выбора! — Его веселье было трудно вынести, но прежде, чем она успела возразить, Люсьен решительно схватил ее за талию и перебросил на свое плечо. — Не вертись, а то я уроню тебя! — смеясь, предупредил он.

Эраб едва осмеливалась дышать, чтобы не провоцировать его больше. Это было мучительно неудобное путешествие, кровь прилила к ее голове. Она закрыла глаза, и ей стало немного лучше. По крайней мере, больше Эраб не видела ухабистой тропинки, качающейся под ней.

— А как же Хилари? — сделала она попытку заговорить.

— Я вернусь за ней, когда посажу тебя в машину.

— Люсьен…

— Что?

— Я сожалею, что все испортила.

Он промолчал. Видимо, Люсьен шел гораздо быстрее, чем ей казалось, так как через несколько секунд они уже вышли из-под деревьев к припаркованной машине. Распахнув дверцу, Люсьен осторожно опустил Эраб на переднее сиденье, поддержав ногу под коленом, чтобы девушка могла устроиться поудобнее. Затем нежно прикоснулся к ее щеке пальцем и повернул лицом к себе. Его губы коснулись ее губ.

Это был долгий поцелуй. Эраб обвила руками шею Люсьена и крепче притянула к себе. Вкус его губ вызывал исступленный восторг, а когда он отпустил ее и выпрямился, она почувствовала слабость и холод.

— Ты ничего не испортила, малышка. Мы найдем какое-нибудь решение. — И Люсьен отправился назад в сторону разрушенного города искать Хилари.

Девочка появилась первой — она бежала впереди дяди. Забравшись на заднее сиденье машины, Хилари сочувственно взглянула на Эраб:

— О, Эраб, это так ужасно для тебя! Люсьен говорит, это перелом, тебе наложат гипс на ногу.

— Ей, возможно, не понадобится никакой гипс. Может, она ничего не сломала и это просто сильное растяжение.

Эраб сжала губы. Хорошо бы! Если это растяжение, она сможет продолжить работу, снимая повязку на несколько минут, необходимых камере, чтобы схватить ее образ. Но способа скрыть массу неуклюжего гипса нет, и Сэмми будет просто в ярости!

Больница размещалась в небольшом здании, совсем рядом с гаванью. Эраб никогда раньше его не замечала. Она вгляделась в него, думая, что он необитаемый, но в это время из двери вышел африканец в белом халате. Люсьен, ответив на приветствие, спросил:

— Доктор здесь?

Африканец покачал головой и ответил:

— Воскресенье.

— Мы войдем внутрь, — решил Люсьен, беря власть в свои руки с обычным высокомерием и самоуверенностью. — Я позвоню доктору отсюда.

Африканец выкатил инвалидное кресло, которое, похоже, осталось от какого-то пациента из прошлого века, и, улыбаясь Эраб, приглашающе похлопал по сиденью. Девушка повернулась, собираясь вылезти из машины, но была избавлена Люсьеном от необходимости опускать ноги на землю. Он бережно вытащил ее из машины и нежно усадил в ожидавшее кресло. От его нежности ей вновь захотелось расплакаться, и она еще сильнее сжала губы.

В госпитале было чисто и свежо. Африканец вкатил Эраб в операционную и оставил кресло у окна, чтобы она могла полюбоваться цветущим кустарником снаружи. Выйдя, санитар оставил дверь открытой, и Эраб видела, как он подошел к Люсьену, желая помочь ему связаться с доктором. Девушка прислушалась к разговору, Но смогла понять лишь малую его часть — в основном он шел на суахили.

Повернув голову, Эраб заметила Хилари, робко стоящую у окна на улице.

— Войди и поговори со мной, — предложила она ей.

Хилари привалилась к открытому окну.

— Мне не нравится запах, — призналась девочка.

— Это дезинфекция, — объяснила ей Эраб.

Но Хилари продолжала морщить нос. Эраб размышляла, не стоит ли отослать ребенка назад в машину, но ей не хотелось вмешиваться, когда Люсьен был здесь и сам мог присмотреть за своей племянницей.

— Ты понимаешь, о чем они говорят? — спросила она девочку, решив отвлечь ее внимание от запаха.

Хилари кивнула.

— Доктор уже идет. Он приехал сюда откуда-то из Европы, еще перед войной. У него забавный английский.

Его английский на самом деле оказался странным. Доктор был маленьким и круглым, почти лысым, с золотыми зубами. Но он был добрым, и его руки, исследовавшие лодыжку девушки, казались очень мягкими.

— Это перелом! — наконец объявил доктор и успокаивающе улыбнулся всем в помещении. — Вот смещенная кость. Необходимо поставить ее на место, затем — гипс. Я сделаю это сейчас.

Темные глаза Люсьена встретились с глазами Эраб.

— Ты готова? — спросил он ее. Она тяжело сглотнула.

— Подержишь меня за руку? — попросила она его, не заботясь, что он может о ней подумать в этот момент.

— Я подержу твою руку! — предложила Хилари. — И буду говорить с тобой все время. — Она быстро сунула ручку в ладонь Эраб, лицо девочки стало таким же бледным и болезненным, как и у пациентки. — Люсьен может держать тебя за другую руку, — добавила она подавленным голосом.

Суровое испытание было закончено в течение минуты. Мгновенная волна боли пронзила все тело Эраб и заставила ее задохнуться. Но острая боль быстро утихла, превратившись в тупую, и она вновь смогла дышать. И это не Хилари все время говорила с ней, это был Люсьен. Он говорил как будто издалека, и Эраб никак не могла сконцентрироваться на том, что он говорит, и это сбивало с толку.

— Тебе лучше поехать к нам домой. — До Эраб дошел наконец смысл его слов. — Айя сможет присматривать за тобой.

— Но я не могу! — запротестовала она. Его глаза вновь смеялись над ней.

— Я не собираюсь тебя совращать, любовь моя, пока ты не встанешь на ноги. Так что давай, и без долгих споров.

Этого не следовало делать, вновь и вновь говорила себе Эраб. Но она была слишком измученной, чтобы что-то предпринять.

— Да, Люсьен. — Ей было жарко, в ушах звенело. Затем девушка начала дрожать и уже не могла остановиться. — Я поеду, — пробормотала она.


Глава 8


Хилари сидела на краю кровати, качая ногами и рассматривая больную. Эраб устроилась повыше на подушках и нахмурилась.

— Я чувствую себя ужасно! — заявила она.

— Ты и выглядишь ужасно, — отозвалась Хилари. — Так всегда при малярии. Люсьен говорит, в твоем возрасте нужно было сначала подумать, прежде чем открывать сетку окна в своей комнате. Это не может принести Прохлады. И почему ты не приняла лекарство?

— Я забыла, — призналась Эраб. — Но не удержусь, Чтобы не сказать: если бы кондиционер сломался в комнате Люсьена, готова поспорить, он тоже открыл бы все, что мог!

— Люсьен говорит…

— Не хочу слушать, что говорит Люсьен!

Хилари усмехнулась и трагически округлила глаза.

— Он был просто в ярости! — хихикнула она. — Айя так бегала, когда готовила тебе комнату!

Эраб упала на подушки. Голова снова заболела, вернулся и звон в ушах.

— Тебе обязательно нужно вот так качать ногами? — жалобно спросила она.

— Извини, — отреагировала Хилари и отодвинулась подальше, не обращая внимания на загипсованную ногу девушки. — Люсьен говорит, — счастливо продолжила она, — что ты, вероятно, умышленно заработала лихорадку, чтобы не уезжать домой. Это правда, Эраб?

— Конечно, нет! — коротко ответила Эраб.

— Так я и думала, — кивнула Хилари, обрадованная, что ее мнение подтвердилось. — Думаю, он просто пошутил. Люсьен выглядел… ну, ты сама знаешь, как он выглядит, когда дурачит кого-то.

Эраб прекрасно знала.

— Сэмми заходил? — спросила она.

Хилари покачала головой:

— Но тебе нечего беспокоиться. Люсьен сам ходил к нему. Ты должна сосредоточиться на выздоровлении.

— Я не могу все взвалить на Люсьена! — воскликнула она, исступленно тузя подушку в поисках носового платка.

Хилари испуганно ойкнула, и Эраб увидела протянутый ей носовой платок. Вцепившись в него, она неистово высморкалась, и голова еще больше заболела.

— Что ты не можешь взвалить на меня? — спросил Люсьен.

Она дерзко взглянула на него.

— Я чувствую себя ужасно! — застенала Эраб. — Только не говори мне, что и выгляжу я тоже ужасно — Хилари мне это уже сказала! И не говори, что все это — моя собственная вина, потому что и это мне сообщили тоже!

Хилари смутилась:

— Я не сказала, что это твоя вина. Я сказала, Люсьен говорил, что ты должна была знать лучше…

Люсьен бросил на племянницу сердитый взгляд.

— А теперь тебе пора исчезнуть, — посоветовал он ей.

— Нет! — воскликнула Эраб. — Хилари, не уходи! Но было уже слишком поздно. Одного взгляда дяди было достаточно, чтобы маленькая девочка тут же испарилась.

Эраб натянула простыню до подбородка, желая, чтобы Люсьен ушел тоже. Ей не нужно было смотреть на него, чтобы видеть насмешливое выражение на его лице.

— Я хочу вернуться в отель!

— Ничего удивительного, что твоя кровать превратилась в подобие птичьего гнезда, — заметил Люсьен.

— Я искала носовой платок.

Он улыбнулся:

— У тебя когда-нибудь был хоть один?

— Н-никогда. — Эраб еще решительнее запахнулась в простыню. — Бумажные носовые платки гораздо гигиеничнее.

— Без сомнения. Мне попросить Джил купить тебе их, когда она привезет сюда твои вещи?

Эраб закрыла глаза.

— Джил не водит машину. — Открыв глаза, она осторожно взглянула на Люсьена. — Чья ночнушка на мне? Сандры?

— У Сандры размер немного большой для тебя, — Протянул он. — Эта принадлежит Рут. Какие-то возражения?

— Нет. — Она вспыхнула. — Сандра вернулась из Момбасы?

— Думаю, да. Хочешь, чтобы она пришла навестить тебя?

Девушка покачала головой:

— Я… я не слышала, как она приехала.

— Арабелла Барнетт! — насмешливо произнес Люсьен. — Вопреки всем твоим иллюзиям Сандра не живет со мной ни в каком смысле этого слова!

— Ох! — В ее ушах опять зазвенело. — Я думала, она останавливается у вас, — попыталась она объяснить. — Она все-таки родственница…

— Нет, не родственница.

— Но как же так? — упрямо возразила Эраб. — Она золовка твоей сестры.

Люсьен усмехнулся:

— Едва ли мне близкая, чтобы жить с ней под одной крышей и выйти сухим из воды! Малинди — рассадник сплетен, а Сандра слишком щепетильная особа, чтобы не заботиться о том, что о ней говорят. Как лодыжка? — спросил он совсем другим, почти деловым тоном, присаживаясь на край кровати.

— Болит, но не слишком. — Хоть бы прекратился шум в ушах! Чувствуй она себя лучше, было бы проще решиться на что-то. Но она должна вернуться в отель! — Я ужасно сожалею, — вслух произнесла Эраб, — но, боюсь, меня сейчас стошнит!

Люсьен мгновенно начал действовать.

— Айя! — закричал он, и Эраб беспомощно сглотнула. — Айя! — прогремел Люсьен еще громче.

Африканка вразвалочку вошла в комнату, сложив руки на своей объемистой талии. Увидев лицо девушки, она наклонила голову и прикрыла широкую улыбку ладонью.

— Этот человек вовсе не собирается вас обидеть, — успокаивающе сказала она. Затем, нахмурясь, взглянула на Люсьена: — Вы не видите, что девушке плохо? Зачем вы сюда пришли и пугаете ее?

Люсьен подозрительно уставился на Эраб.

— Это я ее пугаю? — воскликнул он. — И ты в это веришь? Она не меня боится! Она боится себя и…

— Уходи! — простонала Эраб.

Люсьен наклонился и нежно поцеловал ее в губы.

— Поверь мне, — прошептал он, — когда я захочу тебя напугать, ты испугаешься на самом деле! Но тебе нечего бояться… в данный момент! Так что перестань смотреть на меня как полувылупившийся цыпленок и приведи себя в порядок к приходу доктора. Хорошо?

— Нет, не хорошо! Я не могу оставаться здесь! Я хочу вернуться в отель!

Этого последнего усилия оказалось достаточно, чтобы Эраб почувствовала, что ее действительно затошнило.

— Люсьен! — прошептала девушка. — Не уходи пока! Это опять начинается, и я не знаю, что делать!

Он отдал серию резких команд Айе, а сам приподнял Эраб и поправил подушки.

— Бедный маленький уличный мальчишка, — произнес он голосом полным такой любви и заботы, что Эраб испугалась, как бы ей вновь не расплакаться.

— Не знаю, что это со мной! — принялась она бранить себя.

— Не знаешь? Дорогая, я хочу, чтобы ты не беспокоила себя сейчас подобными вопросами. Разве малярии и сломанной лодыжки не достаточно для слезливости?

— Но я не хочу причинять тебе неудобства… Сандра может этого не понять… не понять, что я больна. И Джил тоже. Она думает, что у меня вообще нет здравого смысла!

— У тебя и нет! — Он приложил палец к ее губам, чтобы помешать возражениям. — Джил очень любит тебя. Вообще-то она сейчас здесь, внизу. Мне попросить ее остаться на ночь?

Как по волшебству, лицо девушки прояснилось.

— О да! — воскликнула она. — Ты не возражаешь, Люсьен? Это все упростит!


Когда Эраб проснулась, лихорадка исчезла, и все тело было приятно прохладным. Попытавшись устроиться поудобнее на подушках, она поняла, что сильно ослабла. И только в этот момент увидела Сандру Дарк, сидящую в кресле рядом с ее кроватью.

— Вы… вы давно здесь? — вежливо поинтересовалась Эраб.

— Мне показалось, много дней, но на самом деле, полагаю, всего пару часов, — ответила Сандра. — Я думала, вы никогда не очнетесь!

— Извините, — пробормотала Эраб.

Сандра пожала плечами:

— К чему это? Вы можете обойтись без извинений. Люсьен сказал, вы паршиво чувствовали себя прошлым вечером.

— Прошлым вечером?

Сандра рассмеялась:

— Именно! Сейчас утро. — Она полюбовалась своими безукоризненно наманикюренными ногтями и, не глядя на Эраб, добавила: — Вот что я здесь делала!

Эраб прищурилась. Она наблюдала за женщиной, подозрительно размышляя: что же ей здесь нужно? Сандра оторвала взгляд от ногтей и коротко улыбнулась.

— Я не собираюсь притворяться, что мне хочется вас об этом просить, вовсе нет! — продолжала она. — Но вы, кажется, имеете особенный подход к людям, с которыми работаете. Сэмми хотел бы использовать меня в работе, но по какой-то причине думает, что при этом следует учитывать вас. Я решила поговорить с вами. Я хочу вашу работу, мисс Барнетт, и я намерена ее получить! Эраб безучастно крутила край простыни.

— Да? — всего лишь пробормотала она.

— Это то, чего я хочу в данный момент. Я бросила работу в Найроби. Там совершенно невозможно никого заставить увидеть смысл хоть в чем-то! Можно подумать, в городе не осталось ни одного европейца! А вы можете представить меня продающей что-то, кроме парижских моделей, если, конечно, не слишком пристально смотреть!

Эраб разглядывала свою посетительницу с некоторым развлечением.

— У нас вовсе не парижские модели, мисс Дарк! Это просто готовые образцы для массового рынка. Сэмми выпускает брошюры для производителей, это он решил, что гламурные декорации станут хорошей рекламой для них. Журналы часто пользуются такими приемами, так почему бы и нам не попробовать?

Сандра наклонилась вперед, глаза ее засияли.

— Но Сэмми может делать и другие вещи! Я в него верю! Это только начало!

— Большинство моделей думали так же! — предупредила ее Эраб.

— Включая вас?

— Включая меня, — подтвердила Эраб. — Хотя я не стремилась к высотам профессии, но мне хотелось делать свою работу как можно лучше. Я думала, Сэмми мне в этом поможет. И я тогда еще не знала, что просто кого-то замещаю.

— Так он и мне сказал, — согласилась Сандра. Глаза ее задумчиво сощурились. — Теперь я в этом не так Уверена. Он был в таком волнении, когда услышал о вашей лодыжке, что это заставило меня задуматься: не более ли вы важны для него, чем я предполагала?

Вопрос, прозвучавший в ее голосе, заставил Эраб поморщиться.

— Для Сэмми не важен никто, — пояснила она.

— Моя дорогая, — протянула Сандра, — он мужчина, не так ли? Или вам никогда не приходило в голову прибегнуть к последнему средству?

Эраб вспыхнула от смущения.

— Я… я… — начала она, запинаясь.

— О, перестаньте! Вы не столь застенчивы, когда дело касается Люсьена! — воскликнула Сандра. — Полагаю, вы думаете, что это совсем другое, поскольку вы в него влюблены? Признаюсь, что и я влюблена в него тоже и могу получить его в любое время, когда мне вздумается, но это, однако, не помешает мне поводить за нос Сэмми! — Она тихо засмеялась. — Я вас шокировала? Как вы восхитительно юны, моя дорогая! Но это ставит вас в невыгодное положение там, где дело касается Люсьена, не так ли? Боюсь, он всегда будет смотреть на вас как на подружку малышки Хилари!

— Не думаю, что это ваше дело! — заявила Эраб.

Ей ужасно хотелось избавиться от столь неприятного разговора, но выхода не было. Она была прикована к кровати своей лодыжкой и слабостью после лихорадки.

— О, я думаю, это мое дело! — весело возразила Сандра. — Все реакции Люсьена — мое дело, дорогая! Дарк и Манне важны друг для друга! Рут и мой брат, я и Люсьен — всегда было так!

Эраб мучительно искала какой-то способ переменить тему разговора.

— Как умер ваш брат? — спросила она.

— Бестолково, — ответила Сандра. — Отправился на северную границу расследовать какой-то инцидент и был убит в приграничной перестрелке между мелкими отрядами. Ему не следовало туда ехать. Это не входило в его обязанности. Если бы это случилось до провозглашения независимости, тогда другое дело. Но зачем защищать то, что тебе уже не принадлежит?

— Вы давно здесь живете?

— Давно? Моя дорогая девочка, мы здесь уже третье поколение! Наши родители родились здесь, и мы тоже. Мы никогда не жили где-то еще!

Эраб беспокойно заерзала на кровати.

— Тогда вы не захотите уезжать отсюда в Англию с Сэмми?

Сандра пожала плечами:

— Это зависит от того, что он мне предложит. Я не возражаю отправиться ненадолго на далекую родину предков. У Люсьена где-то в Англии дом, принадлежащий его семье еще со времен Тюдоров. Иногда он любит проводить там время. Хотя на этот раз застрял здесь дольше, чем обычно. А все эта нудная книга, которую он пишет! Он проводит свою жизнь в изысканиях и болтовне ни о чем! Я буду рада, когда он ее закончит и переключится на преподавательскую работу в каком-нибудь университете.

Эраб вопреки себе заинтересовалась. Она никогда не думала о Люсьене как о преподавателе.

— Чему он будет учить? — спросила она. Сандра хихикнула:

— У бедняжки довольно ограниченный выбор. Ему предлагали пост где-то в Америке, но в то время он заканчивал обустройство школы в Лондоне. Его сводит с Ума, когда говорят, что Африка не имеет истории! Но, кажется, не все университеты с ним согласны!

— Африканские-то должны согласиться! — возразила Эраб, оскорбленная снисходительным тоном Сандры.

— Они — да! Но я не поощряю его разговоров в этом направлении. Настало время ему зарабатывать реальные деньги, а этого добиваются только в Америке. Если у вас, дорогая, будет возможность, попытайтесь вбить это ему в голову, хорошо?

— И не подумаю! — возразила Эраб. — Я ничего не знаю о его работе, и вы тоже! Кроме того, не думаю, что деньги много значат для Люсьена!

— Вы слишком простодушны! — заявила Сандра. — Деньги значат для нас все! И будут иметь еще большее значение для Люсьена, когда он женится на мне. Я слишком дорогая особа, чтобы быть со мной рядом!

Депрессия черным облаком окутала Эраб. Это все малярия, убеждала она себя, не веря этому. Она знала, что с ней такое. Она ревновала! Глупо, нелепо, но ревновала!

— И как скоро вы собираетесь пожениться?

Сандра долго молчала, качая ногами и любуясь при этом своими лодыжками.

— Мы ждем, когда вернется Рут, — ответила она наконец. Затем не спеша встала, разглаживая на бедрах юбку. — Как я поняла, у вас нет возражений, чтобы я заняла ваше место?

Эраб слабо улыбнулась:

— Берете что хотите.

Сандра подняла брови, но тут же спохватилась и разгладила их пальцами.

— Беру, — подтвердила она, — но приятно знать, что у меня есть на это ваше согласие. — Она равнодушно взглянула на злое лицо девушки. — Возможно, не очень тактично говорить вам это, моя дорогая, но вы выглядите сейчас не лучшим образом. Мне не понравилось, как Люсьен смотрел на вас, когда вы были разодеты в то золотое платье на танцах, но, думаю, теперь мне не о чем беспокоиться, не так ли?

Эраб храбро встретила полный открытой неприязни взгляд женщины.

— Ни капли! — пробормотала она. — Но вы сами это знаете!

— Я просто хотела быть полностью уверенной, — промурлыкала Сандра. Подойдя к двери, она слегка улыбнулась. — Кстати, Люсьен просил меня взять ваш паспорт. Джил не смогла найти его среди ваших вещей в отеле.

— Он в моей сумочке, — сообщила Эраб. — Но зачем он ему?

— Не спрашивайте меня! — отмахнулась Сандра. — Спросите его самого… когда увидите в следующий раз. Я слышала, вы запретили ему входить в вашу спальню?

Эраб потянулась за сумочкой, вытащила паспорт и бросила его на край кровати.

— Я не хочу никого видеть! — проворчала она. Сандра только улыбнулась.

— Я передам ему, — пообещала она. — Я не забуду!

Схватив паспорт Арабеллы, Сандра выплыла за дверь, захлопнув ее со стуком.


Прошло два дня, прежде чем Эраб было позволено спуститься вниз. Люсьен предложил снести ее по лестнице, но она наотрез отказалась от его помощи и с непреклонной решимостью стала медленно спускаться по ступенькам, держась за перила.

— Ты можешь опереться на меня! Я не дам тебе упасть, обещаю! — предложила Хилари, присматривая за ней на лестнице.

Люсьен, наблюдая, как Эраб переносит одну руку с перил на плечо девочки, не выдержал.

— Это уж слишком! — воскликнул он, отодвинул Племянницу и, подхватив Эраб на руки, зашагал вниз.

Эраб крепко обняла его, убеждая себя, что если ее дыхание и участилось, то это никак не связано с Люсьеном.

— Не вздумай уронить меня! — предупредила она его.

— Не вертись! — проворчал он и улыбнулся ей прямо в глаза. — И ты вовсе не боишься! Вопреки всему, что твое яркое воображение говорит тебе, я не брожу по округе, пугая молодых женщин, даже тех, которых приметил!

— Тсс! — прошептала она, вспыхнув. — Сандра тебя услышит!

— Пусть слышит! Пусть весь мир слышит! — Он осторожно опустил ее на пол и, поддерживая за талию, помог ей войти в гостиную. — Ты не выйдешь в сад поговорить со мной?

— Нет! — ответила она. — Нет! Я хочу посмотреть, как они работают. — Конечно, она предпочла бы остаться с ним в саду, но в его близости Эраб себе не доверяла. Ей было достаточно лишь взглянуть на него, чтобы страстно возжелать оказаться в его объятиях и почувствовать его губы на своих. А ему этого совсем не нужно! Он собирается жениться на Сандре, и его поцелуи по праву принадлежат только ей. — Сэмми ничего не говорил о моем возвращении в Англию?

Насмешливое выражение его глаз расстроило ее.

— Мне — нет, — ответил Люсьен. — Тебе лучше самой спросить его об этом.

— Да, я спрошу. Только… — Она прикусила нижнюю губу. — Ты забрал мой паспорт. Зачем он тебе понадобился?

Люсьен нахмурился, и Эраб пожалела, что спросила.

— Ах да, — протянул он, — я совершенно забыл об этом.

Тогда зачем вообще его взял? Эраб бросила на него озадаченный взгляд, но больше ничего не сказала и поковыляла в сторону гаремного помещения дома, где проходили съемки. С одной стороны ее поддерживала Хилари, больше с энергией, чем с умением, другой рукой Эраб цеплялась за все, что попадалось по пути.

Джил увидела ее в тот момент, когда они поворачивали за угол.

— Эраб! — пронзительно взвизгнула она и, обняв за плечи, почти перенесла в ближайшее кресло. — Полагаю, ты собираешься немного посмотреть?

Эраб кивнула.

— Как все идет?

— Леди имеет талант, — поморщившись, ответила Джил. — Я даже не предполагала.

— Ты ее не любишь! — обвинила Эраб подругу. — А ты?

— Люсьен любит, — ответила Эраб.

Джил тихонько присвистнула.

— Возможно, Сэмми заберет ее с собой в Англию, — прошептала она. — Насчет нее он все быстро решил…

— Но на самом деле она может быть моделью или нет?

— Моделью определенно может быть, — подтвердила Джил. — Даже когда я все-таки умудряюсь встать между ней и объективом, то все равно оказываюсь в тени! Интерес к ней Сэмми, скажем так, несколько особенный! Боюсь, она тебя совсем вытеснит, милая. Думаешь, ты это перенесешь?

— Джил! — укоризненно произнесла Эраб. — Вообще-то я не знала, что Сэмми не хотел брать меня сюда. Спасибо, что ты меня отстояла, пообещав присматривать за мной.

— Тебе бы лучше слушаться «тетушку» Джил вместо того, чтобы считать ее консервативной и сварливой!

Эраб хихикнула:

— Сварливая — это не то слово, но, если серьезно, я очень тебе благодарна, Джил.

Эраб, несмотря на постоянные разговоры с Хилари, вскоре надоело смотреть, как работают другие. Некоторое время она с интересом наблюдала за Сандрой. Та оказалась гораздо более профессиональной, чем она предполагала. Эраб даже уныло подумала, что в данном случае будет гораздо меньше пересъемок, чем если бы работала она сама. И Джил была права, сказав, что Сандра полностью оккупировала камеру. Она была умна и стремилась, чтобы все смотрели только на нее, а не на Джил или на одежду, которую они обе демонстрировали. Сэмми был в экстазе.

В перерыве он подошел к Эраб и сел рядом.

— Я сожалею, Сэмми, что подвела тебя, — начала извиняться девушка.

— Перестань, перестань! Разве я должен злиться, когда ты предложила мне такую хорошую замену? Эта Сандра может превратиться в нечто потрясающее! Что ты думаешь, если я заберу ее в Англию? Она, правда, немного старовата для начала.

— В ней что-то есть…

— Я знал, что ты это тоже заметишь, как и я! Ну а теперь назад, работать!

Эраб смотрела, как он поспешно удаляется от нее. Это какой-то новый Сэмми, думала она, вдруг почувствовав странную ностальгию по прежнему, угрюмому Сэмми, и за это еще больше невзлюбила Сандру.

Эраб вздохнула и тут увидела Люсьена, направляющегося к ней по старому, заросшему травой бассейну.

— Надоело? — резко спросил он.

Девушка кивнула, сжав губы.

— Скучно ничего не делать, — пожаловалась она ему, когда он подошел. — Я чувствую себя совершенно бесполезной.

Его темные глаза спокойно смотрели на нее.

— Хилари сказала мне, что ты работала в офисе?

Эраб удивилась.

— Я выбрала модельный бизнес, чтобы оттуда сбежать.

— Но ты печатаешь? Она кивнула:

— Да. И неплохо стенографирую.

— Хорошо, — обрадовался Люсьен. — Сегодня же можешь начать работать у меня. Если пойдешь сейчас, расскажу, что нужно сделать.

Эраб могла лишь удивляться своему смирению. Она неуклюже поднялась и, когда Люсьен подал ей руку, с радостью приняла ее, поковыляла рядом с ним с довольной улыбкой.


Глава 9


Люсьен оказался строгим надсмотрщиком. Эраб никогда еще не работала так долго и так загруженно. Каждую минуту, казалось, за исключением коротких перерывов на еду и отдых, она стучала на машинке, страницу за страницей, расшифровывая неразборчивые каракули Люсьена.

Дни приходили и уходили, и Эраб искренне погрузилась в свою новую работу. Однажды в сад, где она сидела, вошла Джил и бросилась на траву рядом с ней.

— Осталось всего два дня! Только подумай, Эраб! Я не могу дождаться, когда вернусь в Англию, домой! А ты?

Эраб прекратила печатать.

— Два дня? Ты уверена? — Она тревожно нахмурилась. — Никто мне ничего не говорит.

— Дорогая, Сэмми не думает ни о чем, кроме Сандры! Беспокоишься, как бы тебя не забыли, милая?

— Немного, — призналась Эраб. — Родители ожидают моего возвращения к моему дню рождения. Но должна признаться, с загипсованной ногой вряд ли получу Удовольствие от девятичасового перелета.

— По-моему, у тебя нет выбора, — заявила Джил. — Сэмми должен был забронировать тебе место.

— Я тоже так думаю.

Хилари оказалась гораздо более оптимистичной по поводу планов на будущее для Эраб, когда присоединилась к ним обеим в саду.

— Не могу понять, почему ты все время о чем-то беспокоишься! Люсьен говорит, что теперь он нашел желанного раба, который на него трудится, и вовсе не собирается так легко тебя отпустить!

Эраб покраснела:

— Я предпочла бы, чтобы ты не повторяла все время, что говорит твой дядя!

— По-моему, он прав, — заявила девочка. — Он говорит, что ты так сильно влюбилась в Африку, что не захочешь уехать домой.

Если бы она влюбилась только в Африку! Эраб мрачно повернулась к пишущей машинке, глотая слезы, не видя строк текста, рассказывающего что-то о богатстве культуры суахили.

— И ты находишь все это интересным? — полюбопытствовала Джил, обнимая подругу за плечи и заглядывая в текст, который та напечатала.

Эраб виновато улыбнулась.

— Даже собираюсь учить суахили, — призналась она.

— Хорошая идея! — поздравил ее мужской голос.

Эраб быстро повернулась, ударившись лодыжкой о ножку стола и еще больше разозлившись на Люсьена за это. Какое право он имел вот так подкрадываться и подслушивать их разговор?

Люсьен подошел и встал очень близко к ней, вглядываясь в то, что она напечатала.

— Я решительно чувствую себя лишней, — пробормотала Джил. — Мы с Хилари удаляемся готовиться к ленчу.

Люсьен присел на край стола и посмотрел на девушку.

— Может быть, скажешь мне, что не так? — спросил он.

— Ничего! У меня было время подумать, и я решила, что мне не нужны романы нигде и ни с кем. Я должна быть всем или ничем. И я вполне счастлива, что все закончилось ничем…

— Ты не выглядишь счастливой! — заметил он.

— Но я счастлива! — возразила Эраб сердито. — И позволь тебе сказать, потребуется больше чем один поцелуй, чтобы взволновать меня…

— Тогда я поцелую тебя еще! — Люсьен обнял ее и прижался губами к ее губам. Затем насмешливо улыбнулся. — Ты все еще не взволнована?

— Я тебя ненавижу!

Он опустил руки.

— Бывают времена, когда я ненавижу сам себя, — признался он. — Я сожалею, Эраб.

— Это не имеет значения, — уныло отозвалась она.

— Я думаю, имеет. Я начинаю подозревать, что роман не устроил бы и меня тоже. Ты не останешься здесь на неделю или на две, чтобы закончить печатать мои записи?

Эраб покачала головой:

— Группа возвращается в Англию. И понимаешь, скоро мой день рождения. Родители ожидают меня, чтобы отпраздновать его вместе. Они строили планы, как Мы его проведем. Я не могу их разочаровать.

Люсьен долго смотрел на нее.

— Сэмми берет с собой в Англию Сандру. Вот зачем мне нужен был твой паспорт… продлить визу. Ты не сможешь улететь с ними, Эраб.

— Но я должна! Я не могу здесь остаться!

— Почему, малышка?

— Я уже говорила тебе! Я не останусь в твоем доме, если здесь не будет других женщин. Я… я сожалею, Люсьен. — Внезапно ей в голову пришла еще одна мысль. — Но ведь Сэмми не может оставить меня здесь на мели, правда?

— Нет, если он хочет остаться в живых! — заверил ее Люсьен с намеком на улыбку. — Но я надеюсь, ты все же останешься. Когда тебе исполнится двадцать один, я вздохну с облегчением и заставлю тебя принять решение, для которого ты, кажется, сейчас слишком мала!

Эраб сжала кулаки:

— Я не изменю моего решения!

— Обстоятельства меняются.

— Но человеческие чувства — нет! И ты не думаешь, что должен спросить об этом кого-то другого? — с достоинством парировала она.

Люсьен положил ей руку нашею так, что она не могла избежать его испытующего взгляда.

— Кого ты предлагаешь мне спросить?

— С-сандру, — запинаясь, ответила Эраб.

— Сандра не имеет к тебе никакого отношения, — проворчал он. — Или ты возмущена ее успехом у Сэмми Силка?

— Это ничего не значит! Я имела в виду, что она влюблена в другого.

Он отпустил ее.

— О, Эраб, избавь меня от этого! Невероятно, чтобы Сандра доверилась кому-то вроде тебя. Ей достаточно лет, чтобы быть твоей матерью! И у нее нет времени ни на кого другого, особенно на такого бесхитростного человечка, как ты. Нет, моя дорогая, пусть ты слишком юная, чтобы испытывать уверенность в своих собственных эмоциях, но не перекладывай ответственность на кого-то еще. У тебя есть одна неделя, любовь моя, чтобы разобраться в себе, и ни минутой больше!

Эраб заскрипела зубами.

— Тогда я уже буду в Англии! — пробормотала она, вскинув голову.

— Вряд ли.

— Говорю тебе! Я собираюсь справлять мой день рождения с родителями. Так что, как видишь…

— Одна неделя! — повторил Люсьен и зашагал к дому, как будто ни минутой больше не мог вынести ее общества.

Эраб долго еще оставалась в саду, обессиленная беседой с Люсьеном. Он знает, думала Эраб, что стоит ему только прикоснуться к ней, как она становится беспомощной против него. Он, вероятно, думает, что она безропотно станет делить его с Сандрой. Люсьен слишком долго прожил в мусульманском окружении, чтобы видеть в этом что-то безнравственное! Нет, решила наконец девушка, чем скорее она вернется в Англию, тем лучше. В Англии родители начнут опекать ее, и она забудет о нем. Эраб жалобно всхлипнула и промокнула лицо платком Люсьена. За ленчем Хилари, рассматривая ее покрасневшие глаза, начала выговаривать дяде, что Эраб уже достаточно насиделась дома.

— Ты должен отвезти ее посмотреть танцоров Гиримы, — посоветовала она. — Печатание твоих материалов на машинке не отвлекает ее от боли!

Люсьен бросил взгляд на Эраб.

— Возможно, ее беспокоит не только лодыжка, — заметил он.

Но Хилари только рассмеялась над этим предположением.

— Голова-то у нее болеть перестала! — авторитетно заверила она дядю.

— Хорошо, — согласился Люсьен. — Я договорюсь о поездке на выступление танцоров.


Эраб лежала на софе, стараясь не думать о боли в лодыжке. Была самая жаркая часть дня, когда воздух, казалось, затаил дыхание в ожидании прохладного вечера. Что, размышляла она, ей сказать Сэмми?

В холле раздались какие-то звуки, а затем дверь в гостиную медленно приоткрылась, и в щель сунула голову совершенно незнакомая женщина.

— Привет! — сказала Эраб.

Женщина улыбнулась, прошла прямо к софе и весело посмотрела на девушку знакомыми ей глазами. Она на самом деле была очень похожа на Люсьена.

— Вы, должно быть, Эраб? — произнесла она приятным контральто. — Та, которая не знает…

— Что нужно снимать туфли! — закончила за нее Эраб.

Незнакомка рассмеялась:

— Хилари совершенно права — вы славная! Но простите, это Люсьен так жестоко с вами обошелся?

— Я сломала лодыжку, — объяснила Эраб.

Веселые глаза замерцали.

— Я думала, в вашем случае Люсьен будет не столь изобретательным. Видимо, это был единственный способ удержать вас здесь!

Эраб скрыла глаза под длинными ресницами.

— Я не знала, что он хочет, чтобы я осталась, — сказала она.

Глаза напротив не утратили ни капли своей веселости.

— Моя дорогая, я сожалею. Я вовсе не хотела совать нос в ваши дела. Но Манне никогда не думают, прежде чем сказать! Я Рут Дарк.

— Хилари знает, что вы здесь?

— Нет пока. Вы первая, кого я увидела. Я получила очень странное письмо от Люсьена… — Рут Дарк почти незаметно поколебалась. — Вы знаете мою золовку?

Эраб молча кивнула.

— Она несчастный человек, — продолжала Рут. — Что это все значит насчет занятия вашего места на работе? Вы сами согласились или вас на это вынудили?

— Я согласилась, — ответила Эраб. — Отчасти. У меня на самом деле не было выбора. Едва ли я смогла бы демонстрировать одежду со сломанной лодыжкой, да еще измотанная малярией. Вот теперь печатаю записи Люсьена… Раньше, прежде чем стать моделью, я служила машинисткой-стенографисткой в офисе.

— Что заставило вас в этом признаться? — спросила Рут. — Моя дорогая девочка, Люсьен вас теперь никогда не отпустит! И я, кстати, тоже! Не думаю, что вы интересуетесь антропологией, но у меня куча записей, и все их нужно привести в порядок. Этого вполне достаточно, чтобы держать вас здесь неделями!

— Но я не хочу оставаться здесь неделями! — простонала Эраб.

— Конечно, не хотите, — успокаивающе произнесла Рут. — Полагаю, вы страстно желаете отправиться домой. Кстати, что все эти люди делают в саду? Сандра выглядит своей среди них.

Эраб скорчила рожицу — выражение, которое она позаимствовала у Хилари. Рут мгновенно узнала его и залилась смехом.

— Хилари имела у вас успех! — протянула она и развернулась в кресле, чтобы лучше видеть происходившее за окном. — Надеюсь, моя дочь не разделила с вами и своих предрассудков? Боже мой, бедная Сандра!

— А, по-моему, она выглядит нормально, — мрачно заметила Эраб.

— Возможно. — Рут прищурилась, глядя, как ее золовка пытается взять Сэмми под руку, а тот сердито хмурится. — Бедная Сандра! — повторила она.

— Она не имеет долгосрочных планов в демонстрации тряпок. Сандра… вернется. Ей хочется посмотреть в Англии дом Люсьена.

Глаза Рут расширились.

— Дом Люсьена? Это чушь, моя дорогая. В Англии есть только дом наших родителей. А у них с Сандрой нет ничего общего. Так что я очень сильно сомневаюсь, что она когда-нибудь их посетит!

— Но она так сказала… — обиженно возразила Эраб. — Полагаю, Сандра пытается быть доброй…

Рут бросила на девушку быстрый взгляд:

— Сандра никогда не стремилась быть доброй. Это никогда даже не приходило ей в голову. Но должна сказать, этот парень тоже не выглядит добряком. Надеюсь, Сандре не причинят боли?

— Сэмми и мухи не обидит!

— Возможно, вы правы. — Рут повернулась спиной к окну. — Но мне кажется, Сандра может дорого заплатить за то, что завладела вашей работой. Этот Сэмми женат?

Эраб покачала головой:

— Он вдовец. У нас в группе замужем только Джил.

Веселое мерцание вновь вернулось в глаза Рут.

— Вы сможете проковылять в сад? — спросила она. — Мне хочется познакомиться с вашими друзьями. Хилари мало мне писала о них.

— И не могла! — улыбнулась Эраб. — Наверное, каждый абзац ее писем начинался со слов «Люсьен говорит…», как и ее разговоры!

— Вот тут вы ошибаетесь! — защитила свою дочь Рут. — В последних ее письмах каждый абзац начинается «Эраб говорит…»! Вот так!

Эраб покраснела, удивляясь, что она могла сказать такого, что заинтересовало бы Хилари?

— Надеюсь, она правильно меня цитировала, — сдержанно заметила она.

— Хилари всегда аккуратна, особенно когда дело касается людей, которых она любит, — поддразнила ее Рут. — Мне кажется, моя дочь довольно проницательная для своего возраста.

Эраб очень хотелось бы знать, что о ней писала Хилари матери, но, поскольку спросить об этом не могла, просто встала и с трудом начала продвигаться к французскому окну, выходящему в сад. Сэмми удалось избавиться от Сандры, и теперь он стоял в стороне от остальных, мрачно уставившись на цветы гибискуса. Эраб, которая никогда не смотрела на него иначе как только на своего работодателя, внезапно подумала, что, несмотря на избыток веса, в нем есть что-то романтическое. У него рассеянный, байроновский вид, который, возможно, и привлек Сандру. Наверное, это разглядела и Рут. Эраб почувствовала любопытство, но разум отказывался реагировать. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой! Сандра станет работать у Сэмми только ради своих собственных целей и, как только их добьется, вернется, чтобы потребовать обратно Люсьена, а Эраб уже ничего не сможет с этим поделать.

— Я думала, ты вовсю веселишься, Сэмми, — сказала она ему в спину. — Я хочу познакомить тебя с сестрой Люсьена.

Он хмуро повернулся.

— Да? — произнес он, отделываясь от Рут хмурым взглядом. — Кстати, я должен поговорить с тобой, Эраб. Завтра вечером мы улетаем в Найроби, а оттуда на следующий день — домой. Ты с нами не едешь. Я беру Сандру.

— Но ты не можешь!

— Ты должна была это предвидеть! — зло буркнул он. — Сандра мне более полезна, чем ты в своем теперешнем состоянии. Кроме того, ты получила удобную работу. Почему бы не успокоиться на этом?

— Потому что я приехала сюда с тобой и намерена уехать с тобой домой!

— Ты можешь улететь, когда почувствуешь себя лучше. Это не конец света, душечка. Я что, чудовище, что ты так на меня смотришь?

Эраб поморщилась:

— Ты не понимаешь! Я не могу остаться!

— Тебе придется! В самолете нет больше мест. Туристический сезон, все рейсы забиты…

— Почему Сандра не может подождать места? — продолжала умолять Эраб.

— Потому что я хочу поработать с ней сразу же, как только мы вернемся в Англию, — безжалостно заявил Сэмми. — Один Бог знает, когда ты снова начнешь работать!

Отбросив все осторожности, Эраб вспылила:

— Я не хочу, чтобы меня бросали здесь! Сэмми пожал плечами:

— Если сможешь достать себе место — милости просим!

Эраб побелела и похромала от него прочь так быстро, как только могла, слепо глядя вокруг себя в поисках убежища от его жестокости.

Джил, наблюдая за девушкой, горько думала о том, как жестоко поступил Сэмми, обидев столь ранимое существо. Вздохнув, она побежала за ней.

— Он, наконец, все тебе сказал, дорогая? Эраб кивнула.

— Я знаю, что это его вина, но почему-то не могу не винить Сандру еще больше. Этим вечером ей лучше не подходить ко мне близко… я могу порвать ее на кусочки!

Джил подавила улыбку.

— Ты выглядишь достаточно свирепой, чтобы сделать это, но, думаю, в данный момент она бегает быстрее тебя!

— Ну что ж, пусть так!

— Да. Но разве твои родители не будут тебя встречать? Почему бы тебе не написать им хорошее длинное письмо, и я передам им его, как только мы прилетим. Они будут беспокоиться о тебе, и оно их успокоит, а я подтвержу, что все в порядке.

— Но у меня не все в порядке.

— Все в полном порядке, милая. Я только что говорила с мамой Хилари. Она славная, совсем не такая, как ее золовка! Рут согласна принять на себя мои обязанности в отношении тебя, когда я уеду, и это целиком ее идея, так что ко мне никаких претензий!

— Правда?

Облегчению Эраб не было границ. Увидев Рут Дарк, стоящую в одиночестве на другом конце лужайки, она, схватив Джил за руку, начала мучительное путешествие в ее сторону.

— А вы довольно хорошо справляетесь со своей ногой! — поздравила ее Рут.

Эраб глубоко вздохнула и выпалила:

— Я сожалею, Сэмми не должен был так поступать! Я улечу первым же возможным рейсом, я вам обещаю!

Рут обняла ее за плечи и поцеловала в щеку.

— Я с удовольствием приму вас! Это одна из причин, почему я прилетела домой, — заверила ее Рут. — Хилари написала, что Люсьен сказал…

— О нет! — первой застонала Джил. — Миссис Дарк, я предана вашей дочери, но ее преклонение перед вашим братом вынести слишком трудно!

— Это еще что! — улыбнулась Рут, став совсем похожей на Люсьена. — Вы еще не слышали, как я цитирую моего брата!


Глава 10


Эраб не видела Хилари весь день и все время надеялась, что ребенок появится, и они вместе поедут в небольшой аэропорт Малинди посмотреть, как остальные отправляются в путешествие в Англию. Она решила, что должна проводить их, хотя легко могла бы обойтись без вида Сэмми и Сандры. Но Джил хотела, чтобы Эраб была там и помахала ей на прощание, и у нее не хватило духа отказать подруге.

Рут оказалась радушной хозяйкой и продолжала приводить Эраб в восторг рассказами о своей работе в Эфиопии. За завтраком она рассказала им о юной девушке, которая прошла сотню миль, чтобы добыть любовный напиток для своего старого мужа.

— Это что! — презрительно заметила Хилари. — Здесь недалеко живет человек, у которого восемьдесят жен! Он колдун!

Даже Люсьен внимательно слушал фантазии племянницы об этом колдуне.

— Где ты слышала о нем? — поинтересовался он. Хилари усмехнулась.

— О нем говорят на африканском рынке, — ответила она. — У них здесь одно занятие — сплетничать.

Вскоре после завтрака девочка исчезла. Рут и Люсьен уехали на весь день к друзьям.

— Возьми до аэропорта такси, — посоветовал Люсьен Эраб, — а мы заедем за тобой туда и привезем домой.

— Тебе нет необходимости заезжать, если не хочешь, — пробормотала она, стремясь не доставлять ему неудобства.

— Рут хочет заехать, — ответил он. — По-моему, ей есть что сказать Сандре.

Эраб застыла.

— Хорошо, — согласилась она. — Увидимся в аэропорту. Я поеду вместе с Джил.

— Ладно, — протянул он.

Дом стал казаться очень тихим после того, как группа уехала. Эраб провела утро в работе, за ленчем попыталась расспросить слугу-африканца, куда пропала Хилари, но он так и не понял ее вопросов.

И каково же было ее удивление, когда, выйдя в сад, она увидела Айю, полулежащую под манговым деревом и широко ей улыбающуюся.

— Айя! — воскликнула Эраб. — Я думала, Хилари с тобой. Где она?

Африканка сонно зевнула.

— За ней сегодня присматривает ее мама, — как-то обиженно ответила она.

— Но она уехала вместе с хозяином! Глаза Айи в панике округлились.

— Вы уверены в этом? Уверены?

— Я с завтрака не видела Хилари, — вздохнула Эраб и вспомнила, как впервые столкнулась с девочкой в Мамбруи. Нет сомнений, что в такие приключения Хилари пускалась не раз. — Мы должны ее найти! — сказала она Айе.

— Она вернется, — пробормотала Айя, поудобнее устроилась под деревом и закрыла глаза.

— Нет, так нельзя! Мы не можем позволить маленькой одиннадцатилетней девочке бродить где-то одной! Я должна найти кого-то, кто водит машину! — заявила она. — Я позвоню в отель.

Это было легче сказать, чем сделать, но в конце концов к телефону подошла Джил:

— Я пакую вещи, милая. Что-то случилось?

— Хилари пропала! Сразу же после завтрака! Это ужасно! Она могла пойти куда угодно! А я не могу отправиться на ее поиски со своей ногой! Джил, ты не Могла бы меня отвезти?

— Я бы отвезла тебя, милая, но ты же знаешь, что я не умею водить машину! Я спрошу французов! — внезапно осенило ее. — Подождешь?

Последовало бесконечное ожидание. Наконец в трубке раздался голос Жака:

— Ты там, моя дорогая?

— Жак! О, Жак! Я думала, ты уже уехал…

— Пока нет. Твоя подруга Джил сказала, что ты хочешь поговорить со мной. Ты передумала?

— Передумала? — повторила Эраб. — Ах, это! — Она мгновенно смутилась. — Нет, нет! Боюсь, что нет! По-моему, звездная пыль не совсем по мне. Но, Жак…

— Да, я по-прежнему слушаю, — заверил он ее.

— Хилари пропала. Ты чем-то занят сейчас?

— Ну, кое-чем занят. Когда твоя подруга нашла меня, я учил самую красивую женщину во всей Восточной Африке плавать в местном бассейне. Моя настоящая любовь отвергла меня, но я не из тех, кто хандрит от разбитого сердца! Ты думала, я буду?

— Идиот! — с любовью произнесла Эраб. — Я серьезно, ты не поможешь мне поискать Хилари?

Он поколебался.

— Куда ты собираешься поехать?

— В Мамбруи, — ответила она. — Хилари могла отправиться туда. От пристани в городок идет автобус.

— Договорились, — мгновенно согласился он. — Я буду у тебя через десять минут.

— Я на это надеюсь, — вздохнула Эраб.

Девушка вышла на дорогу ждать Жака, забыв о своем решении сначала переодеться, чтобы потом, как только найдется Хилари, сразу же отправиться в аэропорт. Она вновь была в своих старых потертых джинсах, которые легко натягивались поверх гипса на ноге.

Вскоре «мини-мок» остановился с нею рядом, и Жак, удивленно посмотрев на джинсы Эраб, улыбнулся:

— Сможешь забраться сама?

Она сделала нерешительную попытку и вновь пожалела, что забыла переодеться.

Жак выпрыгнул из «мока» и поднял девушку на пассажирское место, устроив поудобнее ее ногу на выступе внутри салона.

— Дороги здесь убийственные, — предупредил он. — Может, мне самому поискать ребенка?

— Нет, я должна поехать! — отрезала Эраб.

Дорога, как он и предупреждал, оказалась еще хуже, чем ее помнила Эраб. Одно дело, когда ты сама сидишь за рулем, другое — когда тебя везут. Ее лодыжка чувствовала все колдобины.

Мамбруи был почти необитаем. Но вдруг Эраб увидела того самого старика, который поднял такой шум, когда она вошла, не снимая туфель, в усыпальницу их святого человека. Первым ее побуждением было понадеяться, что он ее не заметит, но затем она поняла, что должна поговорить с ним — он видел Хилари прежде. Старик тогда даже произнес несколько слов по-английски, хотя и с явной неохотой. Эраб попросила Жака остановиться, и мгновенно полдюжины мальчишек окружило «мини-мок», надеясь получить несколько монет от чужестранцев. Эраб выбрала одного, казавшегося посмышленее, и попросила его подойти к старику, передать ему, что она хочет с ним поговорить.

Старик покачал головой, отказываясь ее даже поднять. Эраб поманила мальчика обратно к себе и потратила некоторое время, объясняя, что произошло раньше и почему старый человек так невзлюбил ее.

— Скажи ему, что я прошу прощения… что я не знала… и видишь, я наказана за это — у меня сломана лодыжка.

Мальчик вернулся к старику и со смехом передал ему все, что она говорила, на суахили. Старик хрипло рассмеялся, встал, морщась от боли в суставах, и медленно двинулся к машине. Протянув костлявую руку, он потыкал гипс на ноге Эраб и весело захихикал, слушая ее объяснения об инциденте.

— Я не видел девочку, — сказал он наконец по-английски. — Но я ее знаю. Она любит историю, и я много ей раньше рассказывал о прошлом. Но я спрошу в мечети, — пообещал он.

Жак в нетерпении наблюдал, как старик, еле передвигая ноги, плетется по узкой улочке.

— По-моему, мы видим его в последний раз! — усмехнулся он. — Мне пойти за ним?

Но Эраб покачала головой:

— Он вернется. Как мило с его стороны, что он к нам подошел. В прошлый раз я совершила здесь ужасную вещь…

— Я слышал, — хмыкнул он. — Откуда тебе было знать?

— Люсьен говорит, мне следовало сначала познакомиться с местными обычаями, прежде чем отправиться их нарушать, — покаянно вздохнула девушка.

— Люсьен говорит! Как вижу, Хилари не единственная, кто цитирует великого человека!

Его поддразнивания заставили Эраб покраснеть.

— Однако он прав, — заметила она и, к счастью, была избавлена от дальнейших объяснений с Жаком появлением старика, бредущего в их сторону.

— Ее видели, — задыхаясь, сообщил он, подойдя ближе. — Девочка отправилась в деревню суахили на другой стороне Малинди. На базаре говорили, что она пошла к колдуну.

— Ты знаешь эту деревню? — спросила Эраб Жака.

Он бросил на нее странный взгляд:

— Ты намерена туда ехать? Мне кажется, Хилари знает, что делает. Ей не причинят вреда!

— Могут! — упрямо заявила Эраб, нервно сцепив руки. — Я никогда не прощу себе, если с ней что-то случится!

Жак серьезно смотрел на нее.

— Дорогая, давай предоставим Хилари самой себе! Едем со мной, и я постараюсь убедить тебя, что ты найдешь со мной счастье. Ты станешь моей золотой богиней, а я буду тебя обожать! Надеюсь, ты полюбишь мои поцелуи.

Эраб ответила прямо:

— Нет, не полюблю. Я сожалею, Жак.

— А как насчет миссис Люсьен Манне? — протянул он.

Эраб поморщилась:

— Люсьен не ищет жену. Но я не думаю, что буду счастлива с кем-то еще. Только я с этим справлюсь… надеюсь! — Она коротко засмеялась, но испугалась, заметив, как напряглись мышцы его лица, пожалела, что ей пришлось ему отказать, и спросила: — Не лучше ли нам поехать дальше?

Жак злобно взглянул на нее:

— Я не приехал бы, если б знал, что тебе нужен только шофер! Если хочешь, чтобы я возил тебя по кругу, заплати мне за это!

— Заплатить тебе? — воскликнула Эраб. — О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Ты прекрасно знаешь. Скажем, поцелуй за милю? Или я оставлю тебя здесь, добирайся до дому сама!

Эраб с трудом сдержалась.

— Не будь смешным! Мне нужно в пять быть в аэропорту!

— Тебе следовало подумать об этом раньше! — насмешливо заявил он, жестко скривив губы.

Эраб глубоко вздохнула.

— Хорошо, — сказала она. — Поцелуй за милю, а теперь едем! Я беспокоюсь о Хилари.

— Не ожидал от тебя такой сговорчивости, — удивленно пробормотал Жак.

Эраб только усмехнулась, думая, как ей вообще избежать расчета с ним. Это будет легко, решила она, если оплату отложить до приезда в аэропорт, а там будет слишком много народу для такого дела!

Жак неохотно повернул ключ зажигания, и машина понеслась по узким улочкам, разгоняя во все стороны людей и животных и неприятно действуя на нервы Эраб.

К тому времени, как они прибыли в деревню суахили, Эраб могла думать только об одном — о все возрастающей боли в лодыжке.

— Помоги мне выбраться, пожалуйста, — попросила она Жака.

Он поднял ее с сиденья, поставил на землю и заявил:

— Я хочу получить первую часть вознаграждения сейчас.

Эраб отпрянула от него:

— Я совсем липкая! — Она оглядела стайку мальчишек, собравшихся вокруг машины.

— Экскурсия, memsahib? Экскурсия по деревне? Я лучший гид! — кричали они наперебой.

Эраб обратилась к одному из них:

— Я ищу девочку, которая могла прийти сюда сегодня. Ей одиннадцать лет, и у нее светлые волосы… Ты ее не видел?

Мальчишка, низко склонив голову, пошаркал ногой по земле, притворяясь, что не понял ее.

— Экскурсия, memsahib?

Эраб оглянулась через плечо на Жака. Тот забрался обратно в «мини-мок» и, вытащив книжку в бумажной обложке, стал с интересом ее изучать. Эраб рассердилась: ничего не поделаешь, придется отправиться на экскурсию. Жаку ничего не стоило бы проехаться по деревне, в то время как сама она совсем не была уверена, что сможет пройти так далеко.

— Ты идешь? — спросила она его.

— Нет, — отрезал Жак.

Гид оказался на удивление полезным. Велев ей стоять на месте, он куда-то убежал и вскоре вернулся с крепкой тростью в руке. Эраб обнаружила, что так вполне можно передвигаться. Она могла бы даже получать удовольствие от прогулки, если бы не ноющая боль в ноге, которая упорно отказывалась утихать.

Каждый в деревне был дружелюбен. Гид показал ей деревья кешью, затем чаши на верхушках пальм, пристроенные там для сбора пальмового сока.

— У вас здесь есть колдун? — спросила его Эраб, выбрав для этого вопроса подходящий момент.

Мальчик энергично закивал:

— Да, memsahib! Очень могущественный!

— Я хотела бы его увидеть.

Женщина, которая неподалеку нянчила малыша, крикнула что-то ее гиду.

— Это моя мама, — сообщил мальчик. — Она проводит вас к нему.

Африканка провела Эраб к хижине, которая была немного больше всех остальных, жестом приказав ей подождать снаружи, и, отодвинув полог в дверном проеме, исчезла в темном нутре.

Эраб тяжело навалилась на трость и пристроила ногу в более удобное положение. Голова болела, от боли в ноге ее подташнивало. Только бы не рецидив малярии! Она быстро отогнала от себя эту мысль на случай, чтобы это не оказалось правдой.

В этот момент полог позади нее отдернулся, и из-за него вылетела Хилари:

— Эраб! Я так рада, что ты пришла! Не понимаю, как ты смогла? Сюда я добралась легко, но не знала, как вернусь обратно домой. Но я достала его! Колдун пообещал, что это сработает… правда пообещал! Напиток не ядовитый, потому что я немного его попробовала и все еще жива! Он стоил целых пять шиллингов!

Эраб, споткнувшись о свою трость, тяжело свалилась на землю.

— Что стоило пять шиллингов? — спросила она. Хилари бросилась на колени рядом с ней и принялась вытаскивать из-под нее палку.

— Любовный напиток! — пояснила она.


Глава 11


— Любовный напиток? — повторила Эраб. — Для чего?

— Я достала его для тебя! Я подумала, что тогда ты останешься с нами навсегда.

— Я? — Эраб удивленно уставилась на девочку, даже боль в ее ноге временно отступила. — Для меня? — Обиженное выражение на лице Хилари обострило ее раздражение. — Да ты знаешь, юная леди, как я была обеспокоена? Я чуть с ума не сошла, обнаружив, что никто не знает, куда ты исчезла…

Хилари побледнела.

— Я не подумала, что ты будешь беспокоиться, — тихо призналась девочка.

— Конечно, я беспокоилась! Твоя мама и Люсьен уехали на весь день, иначе они сами могли бы приглядеть за тобой. А я не могу даже вести машину…

— Как же ты сюда добралась? — удивилась Хилари.

— Жак меня привез. — Эраб чуть не проговорилась, насколько неприятным было для нее соглашение с ним, но вовремя решила этого не делать. — Он ждет в «мини-моке» на другой стороне деревни.

Хилари поморщилась.

— Думаю, он мог бы избавить тебя от хождения по деревне! — воскликнула она. — Извини, Эраб, я правда сожалею.

— Ты могла бы взять с собой Айю, — заметила Эраб. — И какая польза от этого любовного зелья?

Хилари, заметив, что у Эраб любопытство взяло верх над раздражением, усмехнулась:

— Знаешь, если ты приготовишь Люсьену чай и выльешь напиток ему в чашку, он полюбит тебя навсегда!

— Но… — запротестовала Эраб.

— Навсегда и навечно! — повторила Хилари. — Колдун так сказал. И тогда тебе не придется возвращаться назад в Англию, ты сможешь остаться здесь, с нами.

— Но, Хилари, разве ты не понимаешь, что нельзя вот так вмешиваться? Если Люсьен любит Сандру, твой любовный напиток ничего не изменит. Людям должно быть позволено самим решать подобные дела.

— Ты не любишь Люсьена?

Эраб тяжело сглотнула.

— Люблю, — призналась она.

— Тогда почему его получит тетя Сандра? Она же его не любит! Она никого не любит!

— Потому что ее любит Люсьен. Он имеет такое же право на это чувство, как ты и я.

Хилари потрясенно уставилась на нее:

— Но тогда он не попросит тебя выйти за него замуж! Это ужасно! Когда мама уезжает, я всегда остаюсь с Люсьеном, но я не смогу, просто не смогу, если здесь будет и тетя Сандра!

Эраб вздохнула, чувствуя себя такой же удрученной, как и Хилари.

— Идем, — предложила она. — Нам нужно успеть в аэропорт, посмотреть, как они улетают в Найроби.

— Зачем ты нашла меня? Я не хочу смотреть, как улетает тетя Сандра!

— А как насчет Джил? — напомнила ей Эраб.

— Я не возражаю против Джил, — согласилась девочка. — Но она поймет. Ты видела, как разговаривают друг с другом тетя Сандра и мистер Силк? Он выглядит так, будто готов ее съесть! И Жак мне тоже не нравится! — заявила она для полноты впечатлений.

— Почему? — вздохнула Эраб, упрекая себя за то, что позволила Хилари так возмутительно говорить о взрослых.

Девочка пожала плечами:

— Он никогда не бывает серьезным. Я не люблю людей, которые говорят, что я стану персиком, когда вырасту, и тому подобные глупости! Откуда ему знать, какой я стану? Во всяком случае, я не думаю, что он умный.

Страшно расстроенная прямотой и серьезностью, с которыми была произнесена эта речь, Эраб почувствовала необходимость защитить Жака.

— Он в отпуске, — напомнила она, — и всего лишь хочет немного развлечься.

Хилари выпрямилась.

— Люсьену он тоже не нравится! — заявила она. — Люсьен говорит, что ему хочется надеть на тебя чадру, чтобы ты не привлекала к себе так много неподходящих личностей! — Она внезапно хихикнула. — Ты ему, должно быть, нравишься, если он говорит такое, тебе не кажется?

Эраб отказалась отвечать. Какое же самомнение у этого мужчины!

— Хилари, — неуверенно начала она, — никому больше не говори об этом любовном напитке. Они могут не понять…

— Не скажу. И он не сработает, если Люсьен о нем как-то узнает. Хотя я могла бы сказать маме. Ей будет интересно, содержит ли он те же ингредиенты, что и в Эфиопии. Ты не возражаешь, если я расскажу ей?

Эраб возражала, но не могла сказать этого. Сцепив зубы, она приготовилась идти назад через деревню к машине. Если бы Жак был в другом настроении, она просто попросила бы его объехать хижины и подобрать ее, но Эраб знала, что он не склонен потакать ей, и теперь ничего не остается, как только самой как-то добраться до него.

Дорога заняла у нее много времени. Хилари медленно шла рядом, обмениваясь веселыми репликами с половиной деревни. Эраб чувствовала себя слишком усталой даже для улыбок. Когда они добрались до машины, лицо девушки посерело от боли и усталости. Хилари, изредка бросая мрачные взгляды на Жака, продолжавшего спокойно сидеть на месте и наблюдать за ними, принялась суетиться вокруг, пытаясь найти самый простой способ для Эраб забраться в «мини-мок».

— Жак, мы опоздаем в аэропорт, — наконец, отчаявшись, не выдержала девушка. — Пожалуйста, помоги мне!

— Это выше поднимет тариф, — предупредил он ее.

— Мне все равно! — с полным равнодушием ответила Эраб, не собираясь ему платить в любом случае, и сама забралась в машину, но это стоило ей много усилий и боли. Хилари помогала ей как могла.

— Ты в порядке, Эраб? — неоднократно спрашивала Хилари. — Ты выглядишь ужасно!

— Правда, ужасно! — подтвердил Жак.

— Я знаю, знаю! Если бы у меня было время переодеться… — уныло проворчала Эраб.

Жак поднял брови.

— Ты забавная девушка для модели, — заметил он. — Иногда ты выглядишь золотой богиней, а сейчас, например…

— Как уличный мальчишка-оборванец! — со смешком вставила Хилари. — Так зовет ее Люсьен. Ему нравятся ее джинсы.

— Откуда ты знаешь? — быстро спросила ее Эраб.

— Не трать попусту время! — прикрикнул на девочку Жак.

Хилари прыгнула на заднее сиденье.

— Они ему нравятся! — повторила она. — Он сам так сказал! Когда Сандра сказала, что они позорные, Люсьен заявил, что они привлекательные!

Эраб почувствовала, что краснеет.

— Поспеши! — приказала она Жаку. — Мы опоздаем, я знаю, что опоздаем!

Они действительно опоздали. Им уже был виден аэропорт, когда самолет взмыл в небо и повернул в сторону Найроби. Эраб в потрясенном молчании наблюдала, как он удаляется. Джил знает, куда она отправилась, и поймет, думала она, но остальные подумают, что ей неинтересно им даже помахать на прощание. Мысль об этом причинила ей боль. И еще было обидно, что Рут и Люсьен искали ее и не нашли.

— Ничего! — попыталась успокоить девушку Хилари, чувствуя ее глубокое разочарование. — Ты можешь написать Джил, а еще лучше — позвонить ей сегодня вечером. Люсьен найдет для тебя номер.

— Очень удобно, — вставил Жак. — Но прежде, моя милая, давай уладим вопрос с оплатой.

Эраб покачала головой:

— Не сейчас, Жак, я не в настроении.

— А ты когда-то бываешь? Это было джентльменское соглашение, моя милая. Я думал, англичане всегда держат свое слово!

— Но это смешно! — запротестовала Эраб. — Я не хочу целовать тебя!

— Тебе следовало подумать об этом раньше! — протянул он.

— Почему она должна тебя целовать? — заинтересовалась Хилари, собираясь выпрыгнуть из «мини-мока». — Я пойду поищу маму и Люсьена.

— Прекрасная мысль! — отреагировал Жак. — Мы подождем тебя здесь. Да, моя милая?

Было бы глупо просить Хилари остаться, подумала Эраб. Если она должна поцеловать Жака, то лучше быстро поцелует его без свидетелей и покончит с этим.

— Хорошо, — ответила она.

Но Эраб совершенно не была готова к силе его рук и к той жестокости, с которой его рот устремился к ее губам. Она попыталась освободиться, но не могла из-за помехи, которую представляла ее нога. Ей было неприятно, и она не делала ничего, чтобы помочь ему, поэтому больше не сопротивлялась, но и не отвечала на теплое давление его губ на ее губы.

— Ты плохо платишь свои долги! — проворчал Жак.

— Я вообще ничего не собиралась платить! — возразила она.

— Это было очевидно. Ты пока не заплатила и доли. Но ты не могла бы подарить мне один хороший поцелуй… на прощание?

Эраб слабо улыбнулась.

— Да, — кивнула она.

Его руки вновь сомкнулись вокруг нее, и на этот раз она сделала над собой усилие, чтобы ему ответить. Как по-другому все было бы с Люсьеном! Ей страстно хотелось почувствовать руки Люсьена и прикосновение его губ… Жак был совсем не таким, и она ощущала лишь пустоту и неудовлетворенность. Когда наконец Жак отпустил ее, Эраб вытерла рукой губы, подняла глаза и столкнулась с суровым взглядом Люсьена.

— Мы приехали слишком поздно, — пробормотала она, сердце ее гулко забилось. Сам вид его заставил ее съежиться от ощущения вины. — Я… я даже не переоделась…

— Вижу, — произнес Люсьен ледяным тоном. Жак, ухмыляясь, выпрыгнул из «мини-мока» и похлопал Люсьена по плечу.

— Ревнуешь?

Презрение в глазах Люсьена прожгло Эраб до костей, но не произвело впечатления на француза. Жак только рассмеялся.

— Вы ей желанны, — легко сказал он. — Она сегодня не в лучшем виде. Если вы поможете ей выбраться из моей машины, я вернусь в отель.

Люсьен ничего не сказал. Обняв Эраб, он аккуратно поднял ее из «мини-мока», перенес в свою машину и устроил, не так нежно, на переднем сиденье.

— Я сожалею, — пробормотала Эраб.

Он даже не взглянул на нее.

— Черт возьми, Джил чуть сама не опоздала на самолет! Ты не могла оставить записку, Эраб?

— Я думала, что вернусь вовремя…

— Это означает, что ты совсем не думаешь! — резко обвинил он ее. — Ты предпочла уехать со своим французом-бойфрендом, вот и все!

— Я… я… — начала она сдавленным голосом.

— Не беспокойся! — злобно прервал он ее. — Я видел финал, помнишь?

— Он прощался, — попыталась объяснить Эраб.

То, что Люсьен был зол, сомнений не вызывало. Эраб издала приглушенный вздох, но не смогла избежать его поцелуя. Ей на выручку пришла ее собственная вспыльчивость. Нет, она не позволит Люсьену ее целовать, потому что он презирает ее и думает наказать! Как он смеет так с ней обращаться? Отведя руку назад, она ударила его по щеке так сильно, как только смогла.

Он отпрянул и схватил ее за руки. В последнем отчаянном усилии Эраб попыталась освободиться от него, преуспела, вырвав одну руку, и вновь залепила ему пощечину.

— О нет, моя дорогая! — произнес Люсьен обманчиво мягким тоном. — Однажды я позволил тебе выиграть состязание, но это все!

Только Эраб уже не слышала голос разума. Извернувшись, она еще раз ударила его по щеке, но на этот раз Люсьен тоже ответил ей пощечиной, и на лице девушки осталась красная отметина от его ладони.

— Как ты посмел?! — в ярости крикнула она. Он улыбнулся, его злость полностью испарилась.

— Ты сама на это напросилась, Эраб. Теперь, полагаю, успокоилась и сможешь мне все объяснить?

Эраб закусила нижнюю губу.

— Мне нечего объяснять! — отказалась она отвечать.

Брови его взлетели.

— Нечего? Ты хочешь сказать, что эта нежная сцена не означала ничего, кроме дружеской дани?

— Я ничего не хочу тебе говорить! — бросила Эраб. — Это не твое дело!

— Ладно, как хочешь. Зато у меня есть что тебе сказать. Джил собирается встретиться с твоими родителями, и как можно быстрее. Я передал с ней письмо с приглашением им приехать сюда в гости. Как думаешь, они приедут?

Эраб покачала головой.

— Они бы с радостью, — вздохнула она, — но не смогут позволить себе оплатить проезд. Правда, им незачем приезжать. Я сама вернусь в Англию сразу же, как только смогу получить место в самолете.

Люсьен улыбнулся:

— Не спеши. Подожди и посмотри, как ты будешь себя чувствовать, когда снимут гипс.

Краска залила ее щеки.

— Я не могу вечно оставаться у тебя! Это затруднительно…

Он ничего не ответил, только провел пальцем по отпечатку своей руки на ее щеке и улыбнулся ей прямо в глаза.

— Мы поговорим об этом как-нибудь в другое время.

Рут, которая в этот момент подошла к машине, держа Хилари за руку, была первой, кто с ним согласился. Бросив один взгляд на Эраб, она тут же поторопила дочь занять место на заднем сиденье.

— Ужин для тебя в постель! — решительно объявила она Эраб. — Айя поможет тебе избавиться от этой одежды сразу же, как только мы войдем в дом. И ты мгновенно почувствуешь себя лучше! Тебе обязательно было мотаться по округе в самую жаркую часть дня?

Хилари ткнула мать в бок.

— Я же тебе говорила! — прошептала она.

— Жак скоро должен вернуться на работу, — быстро вмешалась Эраб. — Я не могла отказаться от этой прогулки с ним в «мини-моке». Я скучала, что не могла ездить сама. Мы ездили дольше, чем думали. Я сожалею, что не проводила Джил, но она поймет.

— Она не одобрила бы столь романтичный конец! — протянул Люсьен. — По-моему, Джил предостерегала тебя от этого молодого человека?

Эраб гордо вскинула подбородок:

— Что, если и предостерегала? Я достаточно взрослая, чтобы иметь своих собственных друзей. И вполне в состоянии сама о себе позаботиться!

— Оно и видно! — язвительно заметил Люсьен. Эраб вспыхнула.

— К тому же он приятно целуется! — заявила она.

Люсьен ответил ей сардоническим взглядом:

— Моя дорогая девочка, я сомневаюсь, что у тебя достаточно опыта, чтобы судить об этом!

— Люсьен! — донесся с заднего сиденья голос Рут. — Это зло!

— А я вовсе не чувствую себя добрым! — парировал он.

— Тогда не огорчай мою гостью! — резко приказала Рут. С беспокойством взглянув на девушку, она заметила красную метку на ее щеке. — Даже если ты ревнуешь! — добавила она.

Люсьен коротко хохотнул.

— О чем ты так долго говорила с Сандрой? — отразил он удар.

«Вот, значит, кого он ревновал!» — с горечью подумала Эраб. Видимо, сам хотел попрощаться с Сандрой и, не успев оказаться с ней наедине, выплеснул раздражение на нее. Ну и пусть! Он может любить кого желает, ей все равно!

— Она моя золовка, — мягко ответила Рут. — Я хотела убедиться, что она всем довольна.

— И она довольна? — спросил Люсьен. Рут поколебалась.

— Сандра — несчастный человек, — уклонилась сестра от прямого ответа. — Но думаю, на этот раз она знает, чего хочет.

— Значит, это первый шаг в правильном направлении, — заметил он.

Эраб внимательно смотрела на него, пытаясь понять, о чем он сейчас думает, но он ничем этого не выдал. Встретившись с ним взглядом, она поспешно отвернулась. Откинувшись устало на спинку сиденья, Эраб закрыла глаза, страстно желая поскорее оказаться в постели и больше, чем прежде, ощущая тугой ком в желудке, смягчить который могло лишь прикосновение Люсьена.


Они ехали уже несколько минут по направлению к вилле «Танит». Хилари оживленно болтала всю дорогу, делая для взрослых ненужным вообще что-либо говорить. Люсьен припарковал машину у входной двери и, не дожидаясь, пока его попросят, взял Эраб на руки, прошагал в дом, затем поднялся наверх в спальню девушки и осторожно опустил ее на кровать. Она было открыла рот, собираясь поблагодарить его, но он уже ушел, громко призывая по пути Айю.

Прибежала Айя. Ее большие мягкие руки стянули грязную одежду с больного тела Эраб.

— Вы примете душ, memsahib?

Эраб улыбнулась ей:

— Обязательно!

Айя покачала головой:

— Это все Хилари! Вы нашли ее в порядке? Я кое-что скажу ей, когда застану одну!

— Нет, не надо! — попросила за ребенка Эраб. — Она думала, что действует в моих интересах. По-моему, Хилари сама собирается все рассказать своей маме.

Айя неуверенно посмотрела на нее:

— Но у меня будут большие неприятности! Она очень озорная девочка!

Эраб ступила под душ, радуясь ощущению прохладной воды на своем разгоряченном и зудящем теле. Немного неудобно было стараться держать гипс сухим и не поскользнуться на мокром полу, но это стоило того настоящего блаженства от бегущей по коже воды. Подошла Айя с шампунем в руке и принялась мыть ей голову с таким усердием, что Эраб ощутила себя такой же безвольной, как изношенный коврик в стирке.

Позже, на кровати, Эраб надеялась, что кто-то вспомнит принести ей немного еды. Она проголодалась!

Но только в восемь вечера к ней пришла Рут:

— Ты не спишь?

Эраб энергично замотала головой:

— Нет, конечно, нет! — Она робко улыбнулась. — Сказать по правде, я надеялась, что кто-то принесет мне поесть.

Рут хихикнула:

— Я принесла. Оставила поднос на площадке — хотела сначала убедиться, что ты готова его принять. Мы уже поели, и я подумала, что поднимусь к тебе и поговорю с тобой, пока ты будешь ужинать. — Она вышла и вернулась с тяжело нагруженным подносом. — Рада слышать, что ты проголодалась. Я думала, что моя дочь довела тебя до полного изнеможения.

— Должно быть, я быстро восстанавливаюсь, — улыбнулась Эраб.

— Знаешь, — начала Рут, — я подозрительно отношусь к извинениям других людей, даже детей, но я услышала всю историю от Хилари и хочу, чтобы ты поверила — она никому не хотела причинить вреда.

Эраб вспыхнула, радуясь, что может скрыться за своим подносом.

— Скорее, я была тронута, — хрипло произнесла она. Проницательные глаза Рут на мгновение остановились на лице девушки.

— Если бы я была другой матерью, думаю, я сильно ревновала бы к дружбе между тобой и Хилари. — Ее глаза весело замерцали, когда Эраб удивленно взглянула на нее. — О, все в порядке, я не ревную! Только это заставило меня задуматься. Моя работа держит меня вдали от многого, и мне на самом деле очень не хочется оставлять Хилари. Хотя в этом нет никаких проблем — она всегда может остаться с Люсьеном. Но чего я до этого момента не понимала, так это того, насколько сильно ее беспокоит возможность женитьбы Люсьена на ком-то, кого она не любит. — Рут замолчала и пожала плечами.

— На Сандре, — сухо вставила Эраб.

Рут улыбнулась:

— Да, на Сандре. — И она вновь замолчала. — Не знаю, что чувствует к Сандре Люсьен, — наконец продолжила она, — но я хорошо знаю мою золовку. Она на несколько лет старше его и очень не любит, когда ей об этом напоминают. Я спросила ее, что она собирается делать со своей жизнью. — Рут снова замолчала, задумчиво глядя на поднос Эраб. — Не хочу показаться человеком, сующим нос не в свои дела, но, думаю, я должна сказать тебе, что ответила мне Сандра. Она сказала, что в ее планах стать следующей миссис Сэмми Силк!

— Нет! — выдохнула Эраб. Рут медленно кивнула.

— Я знала, что она стремится к этому, но хотела быть окончательно уверенной. Это странно и довольно печально — видеть Сандру, с таким смирением соразмеряющую величину своих планов с реальностью. А Сэмми кажется человеком, поступки которого трудно предусмотреть.

Эраб внезапно почувствовала веселье.

— Джил говорит, он сходит с ума по Сандре! — удовлетворенно произнесла она.

Рут это явно позабавило.

— Какая жалость, что мы не сможем испытать напиток Хилари на нем! — пошутила она. — Это могло бы сработать!

Эраб фыркнула.

— Вряд ли! — высказала она свое мнение.

— Ты добра к Хилари, — внезапно проговорила Рут. — Она напрямую поняла твои слова о том, что Люсьен должен сам сделать свой выбор, хотя, боюсь, продолжает верить, что небольшой толчок в правильном направлении может ускорить дело. Хилари просила меня передать тебе любовный напиток на случай, если ты передумаешь. Она хотела прийти сама, но была уложена в постель разгневанной Айей.

Эраб приняла маленький пузырек и с любопытством понюхала жидкость. Интересно, из чего она сделана?

— Бог мой! Мощное вещество!

— Думаю, Хилари и ожидала чего-то сильнодействующего за пять шиллингов! — засмеялась Рут.

— Отвратительная дрянь! — заявила Эраб. — Хочешь понюхать?

Рут сморщила нос.

— Надеюсь, ты не собираешься его использовать? — спросила она. — Я слишком люблю моего брата, чтобы его потерять!

Руки Эраб затряслись, и она поспешно поставила флакон на столик у кровати.

— Кажется, я не так голодна, как думала, — сказала она. — Это был такой длинный день!

Но Рут не так-то легко было отвлечь.

— Мне прислать к тебе Люсьена сказать «спокойной ночи»? — спросила она, забирая поднос.

— Нет! — нервно отказалась Эраб. — Нет! — более спокойно повторила она. — Айя вымыла мне голову, и я теперь чувствую себя как мокрая мышь. Кроме того… — Рут вопросительно посмотрела на нее. — Я не хочу, чтобы он чувствовал ответственность за меня. Он ведет себя так, будто у меня нет собственных мозгов. Он обращается со мной, как будто я в таком же возрасте, что и Хилари! — Она тяжело вздохнула и добавила: — Хотя иногда мне хочется, чтобы это было так!

Рут нежно ей улыбнулась.

— Люсьен более наблюдателен, чем ты полагаешь, — сказала она. — Но я поняла, милая. Он по-хозяйски жесток там, где дело касается его женщин, только мне и Хилари, кажется, это нравится!

Она направилась к двери.

— Спокойной ночи, Эраб, и спасибо, что спасла мою дочь!

— Не за что благодарить, — ответила Эраб. — Спокойной ночи.

После того как ушла Рут, Эраб еще долго лежала без сна, наблюдая за мотыльком, летающим вокруг настольной лампы с намерением совершить суицид.

Предположим, думала она, Сандра действительно выйдет за Сэмми Силка. И предположим, Люсьен обнаружит, что не так сильно возражает против этого, как он думал. Предположим… просто предположим, что он захочет жениться на ней… тогда она бросится в его объятия, и ничто уже ее не остановит!

Эраб отбросила мысли о Люсьене, решительно заставив себя уснуть, но никогда еще она не мучилась так от бессонницы. Внезапно она резко села на кровати, уронив при этом книгу на пол. Зачем Люсьен написал ее родителям? И почему он хочет, чтобы они приехали сюда и познакомились с его семьей? Эраб снова легла, трепеща от неожиданного и непонятного возбуждения. Она должна заснуть, потому что не сможет дождаться наступления завтрашнего утра… завтрашнего утра и Люсьена…


Глава 12


Утром Рут настояла, чтобы Эраб позавтракала в постели. Только к ленчу девушка оделась и спустилась вниз, цепляясь за перила. Добравшись до гостиной, она села в ближайшее кресло, а через несколько минут, переведя дух, вышла из дома и присоединилась к Хилари и Люсьену, разговаривающим в тени деревьев.

Девочка мгновенно подскочила к ней.

— Ты можешь занять мое кресло, — предложила она. — Я больше не хочу сидеть.

Эраб серьезно поблагодарила ее. Сегодня она одевалась с особенной тщательностью и выбрала для разнообразия не джинсы, а светло-зеленое платье с пуританским воротником и манжетами. Платье подчеркивало ее женскую привлекательность и не оставляло никаких сомнений, что она взрослая женщина.

Хилари повисла на спинке кресла Эраб.

— Мама передала тебе это? Ты его уже использовала, Эраб?

— Нет, я же тебе сказала, что не собираюсь!

Хилари надулась:

— Я думала, ты сможешь! Кофе за завтраком был забавным на вкус, и я подумала…

Эраб засмеялась:

— Что я прокралась под покровом ночи по дому… с этим? — Она указала на свою загипсованную лодыжку.

Хилари вздохнула:

— Я сама сделала бы это для тебя, но тогда может не сработать. — Она на мгновение задумалась. — Знаешь, это тебе мой подарок на день рождения, потому что я не могу позволить себе купить что-то еще. Поэтому ты можешь его использовать как хочешь!

Люсьен с улыбкой посмотрел на племянницу:

— Что за подарок?

Хилари мгновенно стала более осторожной.

— Это секрет, — ответила она, — мой и Эраб.

Веселый взгляд Люсьена переместился на лицо девушки.

— Понятно, — протянул он. — Полагаю, ты купила его вчера?

— Да, разумеется, — кивнула Хилари. — Я ездила на автобусе. — Эраб бросила на нее предостерегающий взгляд, но девочка не обратила на него внимания. — Мне нравится ездить на автобусе.

— А как ты добралась домой? — спросил Люсьен.

— Мама знает, — ответила Хилари, облизнув губы.

Эраб беспокойно заерзала под испытующим взглядом Люсьена.

— Ты… ты не отвезешь меня как-нибудь в аэропорт? — спросила она его. — Я хочу узнать, когда смогу вернуться в Англию.

— Нет, не отвезу! — коротко отрезал он. — Ну, Хилари?

Ребенок капитулировал.

— Эраб приехала и забрала меня, — призналась она.

— До ленча?

Хилари покачала головой.

— Не было обратного автобуса, — объяснила она. — Я не знала, что делать, хотя все там были добрые и милые, а одна из жен колдуна дала мне поесть сладкого картофеля.

Но Люсьен совсем не выглядел рассерженным.

— И ты не обедала? — сочувственно спросил он.

— Нет. И чай тоже не пила, потому что Эраб настояла, чтобы мы помчались в аэропорт. А потом этот глупый Жак заставил ее его поцеловать, потому что он возил ее меня искать…

— Правда? — протянул Люсьен. — Почему ты не попросила Джил отвезти тебя? — требовательно спросил он у Эраб.

Лицо девушки запылало.

— Джил не водит машину, — ответила она робко. — Как сказала Хилари, твоя сестра, Люсьен, все об этом знает, так что я не понимаю, какое тебе до этого дело! — заявила она.

Люсьен только ухмыльнулся:

— Это стало и моим делом. Меня очень интересует этот твой француз-бойфренд. Ты достаточно взрослая, чтобы иметь с ним дело? — лукаво поинтересовался он.

— Да!

— Мне так совсем не кажется! Когда тебе исполнится двадцать один?

— Ты это отлично знаешь! — резко ответила Эраб. — Если не хочешь везти меня в аэропорт, я попрошу Рут. Я намерена провести мой день рождения в Англии!

Люсьен лениво встал, подошел к ней и лишил свободы, положив руки на подлокотники кресла.

— Когда тебе исполнится двадцать один… — начал он.

— Я буду в Англии! — слабо прервала она его.

— Нет, мой дорогой уличный мальчишка, ты будешь здесь, со мной, что бы ты там себе ни думала! — Он запрокинул ей голову и быстро поцеловал в губы.

Эраб услышала, как Хилари рядом с ней счастливо хихикнула, и ее сердце сбилось с ритма.

— Когда мне будет двадцать один, я все равно не собираюсь заводить с тобой роман! — в отчаянии выпалила она. — Я в этом совершенно уверена!

— Какая самонадеянность! — поддразнил он ее. — Останешься ли ты такой же холодной и уверенной в себе, когда я возьму тебя вечером в Гириму посмотреть на танцоров?

— С-сегодня вечером?

Люсьен выпрямился и взъерошил ей волосы.

— Сегодня вечером, — серьезно ответил он. — Тебе почти двадцать один!

Хилари неминуемо захотела поехать тоже. Она делала все возможное, чтобы уговорить дядю, даже предложила ему рассказать, что за подарок сделала Эраб, но он не дрогнул.

— Я думаю, так нечестно! — заявила ему за ленчем Хилари.

Люсьен скорчил племяннице рожицу.

— Ты там больше доставишь неприятностей, чем окажешь помощь, — улыбнулся он. — Зачем пытаться испортить все?

Хилари озадаченно посмотрела на него.

— Но я не хочу, чтобы вы уезжали одни! — возразила она. — Почему мы с мамой не можем поехать тоже?

Люсьен громко рассмеялся:

— Потому что я хочу избежать твоего присутствия и бить Эраб ее же оружием!

Глаза Хилари расширились.

— Значит, ты знаешь, что это? — обвинила она его.

— Для тебя это не сработало бы, — беспечно заверила его Эраб, не зная, так это или нет. — И я не опустилась бы так низко…

— Только потому, что тебе этого и не требовалось! — парировала Люсьен, развеселившись. — Ты уже достаточно использовала алхимию в виде красивого платья и новой помады.

— У меня нет новой помады! — возразила девушка, но тут же вспыхнула, вспомнив, как Хилари говорила ей еще в первый раз, когда они встретились, что Люсьен не любит женщин, носящих брюки. И мысль о том, что он знает: это платье она надела для него, была очень неудобной.

Хилари, молчавшая во время их перебранки, внезапно рассмеялась.

— Я не возражаю остаться дома! — вдруг объявила она. — Мы с мамой можем поехать туда как-нибудь в другой раз!

— Но… — возразила Эраб. — Но…

Глаза Рут весело замерцали.

— Я на самом деле вижу, что моя дочь немного научилась такту, — заметила она. — Ты же не собираешься все сама испортить, Эраб?

— Я…

— Эраб сделает, что ей говорят, — вмешался Люсьен. — Мне кажется, она слишком много протестует. — Он поднялся. — Милые дамы, я должен вас покинуть. Мне нужно взять билеты на вечер и еще кое-что сделать.


День тянулся медленно. Эраб работала над записями Люсьена, но интерес к ним был притуплён долгим ожиданием наступления вечера.

Наконец солнце постепенно опустилось за горизонт, уступив путь бархатной темноте ночи. Из дома вышла Рут, чтобы помочь Эраб с машинкой и записями Люсьена.

— У нас еще есть время выпить перед ужином, — сказала она. — Тебе предложить руку или сама справишься?

— Справлюсь, спасибо, — заверила ее Эраб. Вошла Айя, чтобы помочь Эраб одеться.

— Вы выглядите прелестно, memsahib! — воскликнула она, укутывая ее плечи накидкой. — Такой же хорошенькой, как я видела вас раньше! Bwana Люсьен очень счастливый человек!

Эраб взглянула на нее в зеркале, аккуратно нанося тени на веки и немного пудры на нос, чтобы скрыть веснушки.

— Надеюсь, что так, — вздохнула она. — Хотя я почти жалею, что Сандра уехала в Англию. Ты думаешь, он взял бы меня посмотреть на танцоров в Гириму, если бы она была здесь?

Айя округлила глаза и хихикнула, ее массивное тело затряслось.

— Вы шутите, memsahib? Разве вы не знаете, что Bwana сказал ей — уезжай? Он сказал ей, что она очень хорошо делает вашу работу, так почему бы ей не попытаться и дальше? Он не хотел, чтобы она слонялась по дому. Он прямо сказал ей! Он даже велел ей воспользоваться вашим местом в самолете. А вы останетесь прямо здесь, с ним, он сказал! Вы этого не знали?

— Нет, я не знала, — ответила Эраб.

— И он послал за memsahib Рут, — продолжала откровенничать Айя. — Велел ей немедленно прибыть домой, потому что он встретил вас и хотел, чтобы вы остались!

— Но он ничего мне об этом не говорил! — пролепетала Эраб.

— Почему же тогда, как вы думаете, она приехала? — воинственно спросила Айя. — И она приехала быстро!

— Айя, ты поможешь мне спуститься по лестнице? — попросила Эраб.

Люсьен ждал ее в холле, одетый в желтовато-зеленый костюм и, как всегда, красивый. В руках он держал пару костылей и, улыбаясь, смотрел, как Эраб спускается по ступенькам.

— Думаю, это сделает тебя более мобильной, — объявил он. — Можешь испробовать их сегодня вечером, если, конечно, не воспользуешься ими, чтобы сбежать от меня!

— Зачем мне? — ответила она, вскинув голову. — Я тебя не боюсь!

— Нет? — усмехнулся он. Эраб слегка покраснела.

— У тебя тяжелая рука, — призналась она, — но я уже почти простила тебя за это!

Они рассмеялись вместе. Протянув костыли Айе, Люсьен подхватил Эраб на руки и понес к машине.

Прежде чем опустить девушку на сиденье, он нежно поцеловал ее в щеку, куда ударил накануне.

— Я не буду бить тебя сегодня вечером, — прошептал он. — Это обещание!

— Надеюсь! — храбро отозвалась Эраб. Ей хотелось, чтобы он не отпускал ее из своих рук — она чувствовала себя одиноко без их уютных прикосновений. — Далеко до деревни?

— Около десяти миль. — Он положил костыли на заднее сиденье машины и сел за руль. — Ты прекрасно выглядишь сегодня, Эраб.

— И совсем, совсем взрослой?

— Да, моя редкая длинноногая птица, совсем взрослой.

— Какое облегчение! — пробормотала она, улыбаясь своей собственной дерзости. — А то я начала уже думать, что ты никогда не поверишь в это!

В серебряном свете луны она увидела его усмешку.

— Это то, что ты пытаешься доказать? По-моему, ты решила, что прекрасно сможешь обойтись и без меня?

— Нет, — ответила она, — я только сказала, что не хочу иметь с тобой роман.

Суставы его пальцев на фоне руля стали совсем белыми.

— Это плохо! Потому что я хочу иметь с тобой пожизненный роман, а я привык добиваться своего.

Эраб внутренне задрожала.

— Со мной? Ты уверен? Он кивнул.

— Дорогая, стыжусь признаться, но первое время у меня и в мыслях не было жениться. Я всегда считал, что нечестно по отношению к женщине связывать ее с таким, как я. Я любил мою свободу срываться в самую дальнюю часть мира, какая бы фантазия меня ни одолела. Я влюблен в мою работу и никогда не мечтал найти женщину, которая поймет эту любовь. Имей я жену, я захотел бы детей, а детей нельзя таскать по всему миру, как чемоданы. Но если мы берем у Рут Хилари, то она, в свою очередь, сможет присматривать и за нашими…

Эраб уставилась в темноту. Она никогда не думала о своих собственных детях, детях со смуглыми и надменными, как у Люсьена, лицами. Их детях!

— Полагаю, ты уже обсудил все это с Рут?

— Я кое-чем с ней поделился. Это был подвиг — заставить ее прилететь из Эфиопии! Но я знал, ты не останешься, если я что-то не предприму. И я не доверял себе… я мог сделать что-то отчаянное, если бы не получил тебя. Ты мучила меня чрезвычайно, Арабелла Барнетт! Флиртовала с Сэмми Силком, целовала Жака Бойе и при этом умудрялась выглядеть такой же невинной и юной, как Хилари, в то время как мне хотелось делать с тобой гораздо больше, чем просто целоваться!

Эраб тяжело сглотнула.

— Я… я думала, тебе нужен только короткий роман…

— Что еще я мог сказать? — спросил он. — Ты здесь всего три недели! И ты так отчаянно молода! Это казалось мне почти киднеппингом — торопить тебя замуж, прежде чем ты получишь время оглядеться вокруг. Если бы ты не сломала лодыжку, я сошел бы с ума! Когда я поцеловал тебя в Доме ножниц, я понял, что не смогу дать тебе уйти…

— Но ты продолжал вести себя по-прежнему! — горько воскликнула Эраб.

— Это ты так думаешь, милая! Вот тогда-то я и подумал о Сандре!

— Я считала, что ты влюблен в нее, — робко заметила Эраб. — Даже полагала, что ты решил жениться на ней. Она, кстати, тоже так думала.

— Сандра никогда ничего подобного не думала! — возразил Люсьен так решительно, что ей пришлось ему поверить. — Она любит все драматизировать и не может устоять, чтобы не поразить своей прочной позицией. Ее привлекала возможность соединить обе наши семьи покрепче: Рут замужем за ее братом, а она — за мной. Вот только она питала отвращение к моей работе и ко всему, что с нею связано. Я сказал бы, что мистер Силк подходит ей гораздо больше.

Эраб нервно сплела пальцы.

— И ты не возражаешь… даже чуть-чуть, что она хочет выйти за Сэмми?

Люсьен остановил машину и с триумфом повернулся к ней лицом:

— Ревнуешь, Эраб?

Она думала притвориться, но тут же отбросила эту идею.

— Конечно, ревную. Я невыносимо ревновала ее с того самого первого дня, как она вошла в твою гостиную, словно в свою собственную!

Он удовлетворенно засмеялся:

— А я-то думал, что ты питаешь ко мне отвращение! И еще больше уверился в этом, когда ты заявила, что мне нравится, когда мои женщины подхалимничают! Это был жестокий и горький удар!

— Неужели я так сказала? — Эраб не могла вспомнить этого. — Я хотела произвести на тебя впечатление, — вздохнула она, — но чувствовала себя такой дурой! Хотелось бы мне иметь хоть половину твоей уверенности!

— Сандра не такая уж плохая, — заметил Люсьен. — Она помогла мне убрать тебя с работы…

— Очень мило с ее стороны! — сухо отреагировала Эраб.

Люсьен вновь засмеялся:

— Это не имеет значения, поскольку ты все равно сломала лодыжку, но, если бы не это несчастье, дорогая, у меня не было бы надежды удержать тебя здесь!

Эраб бросила на него возмущенный взгляд:

— Я удивлена, что ты не был уверен в подобном инциденте! Возможно, это ты мне помог? Ты умышленно подставил мне подножку?

— Я не подумал об этом, — медленно протянул он. — Хотя вполне мог бы это сделать.

— Поняла! Ты умышленно все это подстроил! Ты не позволил мне сказать ни слова…

Он схватил ее и притянул к себе:

— Успокойся! Я хочу поцеловать тебя!

Эраб с пылом бросилась ему в объятия. Он не торопил ее, крепко прижимая к себе, и наконец их губы слились, и она с тихим удовлетворенным вздохом обвила руками его шею, отдалась теплоте и волнующему возбуждению его объятий.

— Ты любишь меня? — спросил он, отрываясь от ее губ.

— Ты знаешь, что люблю, — ответила она. — А ты меня любишь?

— Больше, чем, я думал, возможно любить женщину! Надеюсь, твои родители приедут быстро, моя радость, так как я не склонен долго ждать!

Эраб улыбнулась, совершенно счастливая.

— Тебе и не придется! — сказала она.


Они поужинали в отеле. Прежде чем войти в освещенный холл, Эраб попыталась привести себя в порядок, но Люсьен только рассмеялся и нежно пробежал пальцами по ее волосам.

— Ты все равно выглядишь зацелованной! — поддразнил он ее, открывая дверь.

— Меня это должно бы обеспокоить, — ответила она; — но я хочу, чтобы весь мир знал, что ты выбрал меня! — Она нежно взглянула на него. — Я до сих пор сама с трудом в это верю.

— Придется тебя долго убеждать! — усмехнулся он. — В деревне Гирима будет темно, я посмотрю тогда, что смогу сделать, чтобы убедить тебя!

— Противный! — нежно прошептала Эраб.

В столовой зале не было ни одного знакомого лица, и девушка предположила, что Жак и Жан-Пьер уехали назад к своим ракетным проектам. Она была рада этому, ей было приятно в обществе Люсьена, пребывающего в приподнятом настроении. Наблюдая за ним, Эраб больше не сомневалась, что он любит ее.

Площадь в деревне была залита светом фонарей, развешанных на хижинах и деревьях. Вокруг импровизированной сцены были полукругом расставлены скамейки, несколько европейцев, прибывших сюда из разных отелей, уже заняли свои места. По другую сторону площади сидели группами деревенские жители: женщины в одной стороне, мужчины — в другой. Люсьен объяснил Эраб, что многие эти женщины сами танцевали до того, как вышли замуж, и теперь представляют наиболее критичную часть аудитории. Мужчины в большинстве своем были молоды и притворялись равнодушными ко всему, что происходило, хотя именно здесь, на танцах, многие из них делали первый шаг к выбору невесты.

Самые юные девушки вышли первыми, выступив с простыми номерами, их гордые родители отбивали ритм для них на барабанах.

Люсьен обнял Эраб и прижал к своему плечу.

— Устала, дорогая? — спросил он.

Она покачала головой:

— Просто счастлива!

Он обнял ее еще крепче и сказал что-то на суахили старику, стоявшему рядом. Старик засмеялся и скрылся в темноте под деревьями.

— Что ты ему сказал? — полюбопытствовала Эраб.

Люсьен усмехнулся и поцеловал ее в ухо.

— Это только смутит тебя, если я скажу, — поддразнил он ее. — Разве не достаточно, что я предпочел тебя всей этой стае красоток?

Эраб была рада темноте, скрывшей ее румянец.

— Мы останемся до конца? — спросила она.

Глаза Люсьена показались ей темными озерами, но она знала, что взгляд его наверняка насмешлив.

— Нет, — ответил он. — Мы посмотрим комедийную сценку, а потом уйдем.

История оказалась очень простой — про то, как молодая жена, имея старого мужа, завела себе молодого любовника и потом просила прощения за неверность. Играли бурно, особенно был хорош молодой человек, исполнявший роль пылкого любовника, соблазнившего чужую жену. Люсьен крепче прижал к себе Эраб, и она повернулась к нему, чувствуя, что он хочет ее поцеловать, и сунула руки ему под пиджак, наслаждаясь ощущением его крепкой спины. Когда поцелуй закончился, она вся трепетала.

— Идем, — позвал он. — Теперь можно уходить!

Эраб не рискнула спорить с ним и теперь тоже надеялась, что ее родители скоро приедут, приедут прежде, чем она отбросит все благоразумие и полностью отдастся радости физической близости с Люсьеном.

— Как долго останется Рут? — спросила она, занимая свои мысли другим.

— Я думаю, ей лучше остаться до тех пор, пока мы не будем соединены накрепко узами брака, — ответил Люсьен. — Пойдем, любовь моя, мы едем домой!

Эраб не позволила Люсьену помочь ей выйти из машины и теперь балансировала на костылях, которые кто-то в деревне положил им на заднее сиденье. Она знала — если позволит ему поцеловать себя вновь, то не сможет уже остановиться. Это все равно как пытаться заставить водопад течь назад — такими сильными были ее чувства к нему.

— Ты никогда не оставишь меня одну, когда соберешься уехать, правда? — спросила она с порога, внезапно ощутив тревогу.

— Нет, никогда! Кто же будет печатать мои записи?

— Я не смогу этого выдержать! — Эраб сглотнула слезы.

Люсьен подошел к ней.

— А ты думаешь, я смогу? — спросил он, нежно ей улыбаясь. — Это напомнило мне, что у меня есть для тебя подарок. Нам все равно где-то нужно будет жить, вот я и подумал, почему бы не здесь? — Он сунул руку в нагрудный карман, вытащил какой-то документ и смущенно взглянул на него, как будто боялся, что она его отклонит. — Я купил тебе этот дом в качестве свадебного подарка.

Отбросив костыли, Эраб упала в его объятия.

— Ты так был уверен во мне? — тихо спросила она.

— Я подумал, что дом может помочь в моем случае, — ответил Люсьен. — О, дорогая, я так сильно тебя люблю!

— А я тебя! — прошептала она в ответ и пылко поцеловала его в губы.

Звук шагов на лестнице заставил их повернуться в сторону освещенного холла. По ступенькам скакала Хилари, халат тащился за нею следом.

— Ты спросил ее? Спросил? — Она бросилась к Эраб. — Ты собираешься за него замуж?

Эраб покраснела. От счастья.

— Да, собираюсь, — ответила она. Хилари обняла ее.

— По-моему, ты должен быть мне благодарен, — заявила она дяде. — Эраб — мой друг, это я ее нашла!

Люсьен улыбнулся девочке и взял ее за руку.

— Я тебе очень благодарен, — сказал он ей. Затем, подняв голову, увидел свою сестру, тоже спускавшуюся по лестнице. — И твоей маме я тоже благодарен, — продолжил он. — Но я буду вам еще больше благодарен, если вы все отправитесь по своим кроватям!

Женщины посмотрели на него сплоченным трио.

— Да, Люсьен, — смиренно ответили они все вместе и направились вверх по лестнице, только Эраб немного медленнее, чем две другие.


notes


Примечания


1


Араб (англ.).


2


Туше (фр.).


3


Да, разумеется (фр.).


4


Мой друг (фр.).


5


Соломон — царь Израильско-Иудейского царства (965–928 до н. э.), сын Давида. Согласно Ветхому Завету, славился мудростью.