Желание
Елена Осенина








Любая девушка мечтает заполучить в мужья Прекрасно Принца. А что делать если они перевелись? Наша героиня не стала сокрушаться по этому поводу, а решила действовать — вызвала демона, который пообещал исполнить ее ЖЕЛАНИЕ. Но, как известно, все демоны те еще лгуны, спят и видят, как бы только обвести простую девушку вокруг пальца. Чем обернется исполнение желания — читайте и узнаете!






Елена Осенина

ЖЕЛАНИЕ





Глава 1


Если долго мучиться, то любое ваше желание исполниться. И не орите потом, что просили совсем не этого!

    

Золотая рыбка






Попаданки и попаданцы (а в быту просто «Мери-Сью», хотя до сих пор не понимаю, отчего Мери и почему именно Сью) обычно делятся на две категории — тех, которых «заслали» в мир иной некие могущественные силы и тех, кто попал туда случайно.

Себя я относила к категории номер три. Ибо никто меня никуда не посылал и никаких несчастных случаев с последующим перемещением в травку чужого мира со мной не случалось. Да и не горела желанием, если честно: дома комфорт, спокойствие, а любое путешествие в фэнтезийный мир легко заменяет интернет. Тащиться куда-то через поля-леса, без компьютера и телевизора… брр!!!

Тем ни менее, в жизни случается всякое. И со мной тоже «случилось»: как раз после двадцати лет мне стало кристально ясно, что в жизни пора что-то менять. Например, найти себе прекрасного принца. Я честно пыталась, но, похоже, или не там искала, или в родном мире они все передохли. Одним словом, медленно но верно в мозгу созрела мысль о том, что стоит поискать где-нибудь еще. Например, на другой планете или в другом мире. Перспектива полета в космос к иным звездам и планетам в поисках дружественных гуманоидов, однако, показалась мне несколько фантастической, так что пришлось остановиться на втором варианте.

Те, кто считают, что мысль о возможности переходе в другой мир является ни чем иным, как признаком тяжелой шизофрении, глубоко ошибаются. Дело не в том, действительно ли сие осуществимо в реальности, а в том, с какой стороны на это взглянуть. Было бы желание, как говориться, остальное само приложится.

У меня желание было. До того фанатичное, что следующие несколько лет я денно и нощно изучала вопрос возможности проникновения в другую реальность, плоскость, грань — куда и как угодно! Чего я только не перепробовала: карты, обряды, сновиденье, вхождение в транс, призыв на крови. Ничто из этого не желало работать. Неизвестно до чего бы я докатилась, если бы однажды не набрела на форум для магов и колдунов, точнее, на одну любопытную тему. В ней обсуждалась возможность призыва иных сущностей для осуществления своего желания, и одно из последних сообщений упоминало, что раньше люди, призывая демона, проводили обряд связывания судеб. Якобы «дева невинная должна в канун Самхэйна[1 - Самхэйн — кельтский праздник окончания уборки урожая. Знаменовал собой окончание одного сельскохозяйственного года и начало следующего. Праздновался с 31 октября по 1 ноября.] окунуться в лесном озере и призвать демона, чтобы соединиться с ним узами судьбы». По идее, обряд гарантировал исполнение любого ее желания и, что немаловажно, сохранность жизни «девы». Про непонятные «узы судьбы» ничего не объяснялось, да и какой конкретно демон вылезет тоже оставалось загадкой. Похоже, что любой, попавший в радиус действия призыва. Не обнаружив более никакой информации, я понадеялась на «авось» и отыскала на карте ближайшее лесное озеро.




За пару месяцев ожидания я вся извелась, зато успела собрать в дорогу все, что могло пригодиться. Заодно привела себя в относительный порядок — демоны они же тоже мужчины, вроде… вдруг не понравлюсь? Выехала за несколько дней, чтобы успеть осмотреться на месте и подготовиться. Хотя, конечно, чего там готовиться — поставил палатку, надел длинную белую рубаху и сиди жди указанной ночи. Однако вероятность того, что на озере я могла быть не одна, была слишком велика. Помня об этом, я прихватила воздушку[2 - Воздушка — воздушное ружье, стреляет дробинками, не смертельно, но чувствительно]и отправилась бродить по бережку в поисках непредвиденных грибников, маньяков, окопавшихся в лесу ролевиков и прочего сброда, который по обыкновению шатается возле озер. К моему удивлению, никого не обнаружилось, хотя погода стояла теплая и солнечная, так что несколько поуспокоившись я стала мирно пережидать оставшиеся часы.

Наконец долгожданная ночь наступила. Я распустила волосы, надела белую ночную рубашку до самых лодыжек и стала уговаривать себя залезть в воду. В принципе, обряд призыва не включал в себя ни рубашки, ни волос — я вообще не нашла о нем никаких упоминаний помимо той информации, что прочитала на сайте. Тем ни менее, я всячески старалась увеличить шансы на благополучный исход дела.

Как существо сугубо городское, доселе я никогда не предполагала, что когда-нибудь подорвусь ночью в лес, да еще в гордом одиночестве. Я и костер-то с трудом развела, с помощью книжки «Юный натуралист», бутылки керосина и зажигалки. Но надо — значит надо. Не зря же я тут просидела почти трое суток, отмахиваясь от комаров и вздрагивая от любого шороха… Знаю, что идея попахивала сумасшествием, как закончу, сразу обращусь к специалистам, вдруг помогут? Ну а до той поры придется пострадать за идею. Я глубоко вздохнула и с разбегу шлепнулась в озеро, с головой… Вы никогда не купались в осеннем озере? Поверьте, незабываемые очучения! Если до этого какая-то живность вокруг и шуршала, то после моего вопля все позатыкались и сбежали куда подальше. Вода оказалась не просто холодной, она обжигала похлеще огня!

Немного отойдя от шока, я с трудом заставила себя приняться за дело. Нужные слова никак не вспоминались, заранее приготовленная бумажка с текстом уплыла в неизвестном направлении. Все как обычно!

— Де-де-деммм-н, я пришла, вы-вы-выххо-д-ди… — пробубнила я, пытаясь если не сказать, то простучать зубами необходимую для призыва фразу. Надеюсь, демоны не придерутся к неточностям формулировки, — Твоя не-не-не… короче, жду!!!

Еще бы я его не ждала. Да у меня скоро на носу сосулька вырастет, а в жилах вместо крови потечет лед! В такие моменты поверишь и в черта, и в бога, и в озоновую дыру, лишь бы поскорее залезть под сухое и теплое одеяло. Я еще несколько раз повторила фразу, стараясь, чтобы выходило поразборчивей, но ни одна сволочь… то бишь демон, не показалась.

Спустя полчаса, стоя по пояс в ледяной воде я разозлилась и, уже не стесняясь, стала орать неизвестно кому:

— Выходи, гад!!! У меня скоро вся невинность от холода отвалится! Ты у меня потом на таблетках разоришься!

Никто ко мне так и не вышел. Надо же какая неожиданность! Но я хотя бы на время перестала стучать зубами — забыла со злости. Наконец, плюнув на все и, ругаясь пятиэтажными разноязычными словами (говорю на восьми языках, ругаюсь на одиннадцати), вылезла из воды и побежала к костру. Ноги тут же облепил песок и грязь, в волосах запутались прибрежные водоросли.

Огонь едва тлел. С трудом разогнув скрюченные от холода пальцы, я подкинула веток и стала стягивать с себя мокрую рубашку. Канун Самхэйна прошел, однако никакого результата мои ночные бдения не принесли. Я так расстроилась, что решила отныне забросить свою идею о другом мире и податься в коалицию одиноких эмансипированных дамочек. Мой браво чихающий нос со всем согласился, пока я куталась в одеяло и подползала поближе к костру. Хорошо еще, что никто меня не видит, ибо что может быть страшнее голой грязной бабы с волосами в тине и сопливым носом?

Я достала из брошенной неподалеку от костра сумки зеркало и с тоской стала вглядываться в собственное отражение. Мокрые волосы прилипли ко лбу и настойчиво лезли в глаза, кожа отливала голубизной (это в свете костра-то, мааамочки…), губы превратились в тонкую синюю ниточку, и все это сдобрено хорошей порцией песка, прибрежной грязи и ила.

Пожалуй, хуже я еще никогда не выглядела, хотя и раньше особенной красавицей не слыла. Лицо у меня совершенно обычное, круглое и с веснушками, нос гордо вздернут, кожа бледная, волосы русые и прямые, глаза карие. Длинных ног отродясь не имела, но и комплексов по поводу фигуры не было, меня все устраивало. Так что внешность у меня вполне приличная. Была… Хорошо еще, не накрасилась перед купанием в озере, ато все было бы еще страшнее, хоть самой иди демоном подрабатывать.

— Да-а-а… — глубокомысленно протянула я, прикинув, сколько мне себя в порядок приводить. А может, хорошо, что демон не явился?

— Вот и я думаю, что хорошо было бы мне не являться… — раздалось у меня над ухом задумчиво.

— А-а-а-а!!! — это я, со всей дури швыряя зеркало в сторону голоса. А оно большоев две мои ладони да с бронзовой ручкой.

— У-у-уй!!! — это тот, по кому я, видимо, попала.

Спустя секунду из темноты прямо на меня вывалился мужчина, да так, что мы напару чуть не угодили в костер. К счастью, пламя лишь мазнуло по волосам, да пахнуло паленым. Я даже испугаться не успела, зато успела разглядеть золотые блики в глазах моего ночного гостя и небольшие аккуратные рожки в его светлой прическе. И как я его сразу не заметила, такого рогатого и блондинистого?

Рогатого? Рогатого?! Рогатого!!!

Я припадочно захихикала и стала отползать от пришельца подальше, но он, как назло, присел на край одеяла, под которым я сидела. Одежды на мне, помимо одеяла, больше не было, так что сбежать так и не получилось.

— Ты кто? — проблеяла я, пытаясь вытянуть из-под неожиданного гостя свое покрывальце.

— Конь в пальто! — рыкнули мне в ответ, злобно косясь одним глазом и даже не делая попыток слезть с моего одеяльца. Второй, нежно прикрываемый ладошкой, видимо и получил моим зеркальцем.

— Вы, наверное, имели в виду «демон с фингалом?» — поправила я осторожно, за что чуть не лишилась одеяла.

Рогатый наглец вздохнул, убрал от лица руку и расселся поудобнее. Никакого синяка на его лице я не заметила, однако и помимо этого оказалось на что посмотреть. В конце концов, впервые демона вижу, так сказать, вживую. Хотя «вижу» слишком сильно сказано, скорее «стараюсь разглядеть» в свете догорающего костра.

Волосы торчат в разные стороны, то ли рыжие, то ли светлые, в темноте не разберешь, закутанное в черное фигура, белое лицо с провалами глаз. Все остальные черты ускользали, расплывались, словно ночной посетитель делал это специально. Может, так оно и было, кто ж их, демонов, разберет…

— Эй, убогая! — передо мной помахали ручкой, отвлекая от процесса созерцания, — Зачем звала-то?

«Сам-то пугало пугалом, — подумала я злобно, — Ууу, демонюка проклятый!».

— Я все слышу! — возмущенно прервали меня. Эта зараза рогатая еще и мысли мои читает? Вот подлец!

— Хочу, чтобы ты исполнил мое желание. Надеюсь одно вы, глубокоуважаемый демон, осилите? — вежливый мой голосок так и сочился язвительностью.

— Во-первых, говори, да не заговаривайся, женщина! Великий и ужасный я настолько велик, что может исполнить даже два твоих низких желания. Другое дело что сие по правилам не положено. А во-вторых, позволяю обращаться к себе на «ты», уж очень глупо у тебя вежливость получается. Так что давай, озвучивай, что ли… — демон лениво зевнул, продемонстрировав мне чересчур клыкастую пасть, полную тонких острых зубов.

Похоже, меня старательно «брали на понт», то есть на зубы. Ха, нашел чем запугивать! Я хмыкнула, раскрыла лежащую в ногах сумку и зашебуршала там в поисках блокнота. Как человек с юридическим образованием, я подозревала, что меня попытаются надуть, благо исторических прецедентов навалом (вспомним того же Мефисто!). Во избежание чего заранее составила формулировку своего желания, предусмотрев, кажется, все возможное и невозможное — демоны ведь всегда славились талантом исполнять человеческие желания шиворот-навыворот. Наконец я обнаружила искомое и протянула демону исписанный блокнот.

Тот пролистал несколько страниц и лукаво сощурился.

— Так, с этим все понятно. Значит, ищешь мужчину мечты, детка? И чтоб обязательно иномирский? — я скривилась от такого обращения, но все же согласно кивнула, а мой персональный «джинн» продолжил, видимо, дочитав до конца, — Да что это у тебя за требования такие! Мне луну с неба проще достать, чем твое желание исполнить… Красивый, умный, богатый, чтоб любил, да еще и не изменял! О, даже параметры внешности вписала… Длинна зубов, длинна пальцев, длинна…чего-чего?!

Я смущенно опустила глаза. А что я, я ничего…

— Еще и семеро! Что за цифра такая, я и одного может не сыщу! — возмущению демона не было границ, — О, Мора[3 - Мора — здесьбогиня Смерти], за что мне это?

Последняя фраза, озвученная даже бархатным демоническим голосом, получилась на редкость безнадежной. Я обреченно шмыгнула носом, жалобно заморгала и сделала такой вид, будто вот-вот разревусь. Демон от такой картины аж поперхнулся, потом издал такой тяжелый вздох, словно ему всю ночь вагоны с песком разгружать.

— Вот только давай без слез, а? Ты и так на «прекрасную деву» не тянешь, а с истерикой, боюсь, станешь совсем страшна. Берусь я за твое желание, берусь, все равно еще одна дура, что рискнет меня вызвать, объявится не скоро, а меня скука замучила.

— А что от меня требуется взамен? — осторожно поинтересовалась я, не рискуя пока прыгать от радости. Ибо бесплатный сыр он известно где лежит.

— Ничего особенного. Прочтешь стандартную формулировку связывающей клятвы и все. — демон оторвал взгляд от моих записулек и подозрительно меня оглядел, — Кстати, а ты точно невинная? У нас с этим строго, учти! Хотя чего я спрашиваю — стоит только на тебя посмотреть, как вопрос сразу отпадает сам собой. Но мало ли на свете извращенцев…

Наверное, расчёт был на то, что после столь пламенной тирады я разозлюсь, вспыхну и попытаюсь придушить собеседника, уж больно вид блондинистая потусторонняя тварь имела хитрющий. Следовательно, демон либо мазохист, либо юлит и заговаривает мне зубы; отчего-то ему не хотелось посвящать меня во все тонкости расплаты за исполнение моей просьбы.

— В моей невинности, уважаемый, можете не сомневаться, иначе я не смогла осуществить даже призыв, не то что диктовать свои условия. И все же можно поконкретнее расписать, чего и в каком количестве я лишусь в обмен на ваши услуги? — я постаралась максимально вежливо вытрясти из хитреца необходимую информацию. Не дай боже обидится и решить отомстить!

Улыбочка стерлась с демонического лица, он вцепился мне в плечи и притянул к себе, почти уткнувшись носом в правую ключицу, медленно, тягуче вдохнул. Запахло гарью, как-то сразу засосало под ложечкой и отчего-то перехватило дыхание. Его растрепанные рыжеватые волосы щекотали мне шею.

— Ты точно хочешь это с-с-с-снать? — нежно прошипели мне в ухо.

Сердце провалилось куда-то в пятки и затихло, а по спине забегали табуны мурашек. Хотелось зажмуриться и убежать подальше; с превеликим трудом я удержала свое тело, которое уже перебирало ногами, силясь уползти в безопасную щель, на месте.

— Еще бы… — кое-как выдавила я, задрав кверху подбородок, лишь бы не дотрагиваться до демона даже частичкой кожи.

В ту же секунду страх перестал сдавливать горло, а с плеч исчезла железная хватка. Часто дыша, я заоглядывалась в поисках демона. Тот самым удивительным способом уже расхаживал по другую сторону от костра.

— Тогда слушай и запоминай, — начал он нравоучительным тоном, — В качестве оплаты я заберу от твоей жизни столько времени, сколько продлится исполнение твоего желания, обычно это не больше часа. Иного не возьму: для существования в человеческом мире мне необходимо использовать чужую жизнь, в данном случае — твою. А ввиду того, что передача жизненных сил возможна только если передатчик чист телом и помыслами, я не отвечаю на все подряд призывы. К тому же, с момента произнесения клятвы наши судьбы свяжутся, и я буду обязан беречь тебя, как самого себя, иначе последует много неприятных моментов. Ну как тебе условия, разве не прекрасны?

Я была несколько ошарашена. Условия выглядели… странно. Меня берегут, холят и лелеят, и все это за ЧАС жизни? Больно хорошо это звучало, явно где-то притаился подвох! Я отлично понимала, что соглашаться нельзя, но могу ли я позволить себе отказаться — вот в чем вопрос. Кто знает, какие у потусторонних сущностей отступные, так хоть есть шанс остаться в живых. А, была не была!

— Согласна, — я кивнула, и в тот же миг демон расплылся в клыкастой улыбке. «Вот ты и попалась, крошка!» — так и светилось у него на лбу.

— Как тебя зовут, кстати? — спросил он, пока я переваривала то, что сейчас натворила и потирала оставшийся после демонических ручек синяк на плече.

— Самара, — ууу, с утра чувствую кожа совсем посинеет… Гад.

— Тогда повторяй за мной, — демон выглядел довольным, словно кот с банкой сметаны в лапах, — Я, девица Самара, по доброй воле соглашаюсь разделить свою жизнь и судьбу с тобой, одинокая сила, именуемая Сердолик. Кстати, в дальнейшем можешь называть меня Седрик, это не так официально. И менее опасно.

Угу, учтем. Я повторила клятву. Слова давались тяжело, как будто с каждым произнесенным я копала себе могилу. В который уже раз почти жалела о том, что идея с демоном удалась. Но кто, кроме него, мог осуществить мое желание? А ради этого мне и жизни не было жалко. Хотя нет, вру, очень даже жалко!!! Но назад дороги нет.

Как только с губ моих слетело последнее слово, демон произнес свою часть:

— Я, Сердолик, в обмен обязуюсь исполнить любое твое желание, Самара, беречь твою жизнь и сделать все, от меня зависящее, для соблюдения нашего договора. Да будет так!

— Да будет так, — эхом повторила я.

Гром не грянул, молнии не засверкали, даже комары не перестали зудет над ухом. Хотя мина довольно потирающего ручки демона прямо передо мной хуже любого комара!

— Ну-с, приготовь-ка нам кроватку, женщина, а завтра с утра возьмемся за твое желание!

Завтра так завтра. Я широко зевнула, замоталась в свое одеяло, словно в кокон, и отправилась в палатку, спать. Этому не помешал даже сверлящий мою спину возмущенный взгляд кинутого на произвол судьбы демона.




Все следующее утро я отмывалась, собиралась и красилась, силясь замазать последствия неспокойной ночи. Хорошо еще не подхватила простуду, просидев столько времени в ледяной воде, ато бы демону пришлось ждать, пока я выздоровею. Демон, кстати, все то время, пока я приводила себя в порядок, ржал откуда-то из кустов, наблюдая за моими манипуляциями. Я дико бесилась, но виду не подавала. Не хватало только в перепалке забыть прихватить что-нибудь важное с собой в путешествие. К тому же с самого начала подозревала, что характер у моей персональной золотой рыбки будет не сахар.

Наконец сумка была собрана. Я влезла в старые удобные ботинки, джинсы, толстовку и собрала волосы в хвост. Вроде ничего не забыла, можно отправляться. Я окликнула Сердолика. Тот, конечно, не мог подойти как всякий нормальный чело… в общем неважно! Вместо этого он напугал меня, возникнув перед носом из ниоткуда. Хотя в этом был один плюс: пока я успокаивала бешено колотящееся сердце, смогла наконец рассмотреть доставшуюся мне темную личность.

Демон оказался светловолосым, сероглазым и загорелым. На лице блудливая улыбка, глаза прищурены, брови вразлет, пшеничную макушку увенчивает пара серовато-голубоватых аккуратных рожек. Фигура под накинутым на плечи пыльно-зеленым плащом едва угадывалась, но была скорее поджарой и стройной, чем накачанной. А еще он был высоким, даже слишком — я едва ли не в пупок ему дышала.

— Ну что, пошли? — улыбнулся он.

Я оценила эту хитрую, полную подлости и тайного коварства улыбу и обреченно кивнула. Ненавижу блондинов, особенно таких вот, с рыжеватыми прядями. Самые противные, проверено на личном опыте.

— Пошли.

Демон хлопнул в ладоши и все вокруг перевернулось. Лес и небо рассыпались перед моими глазами в мелкое разноцветное крошево и завращались, словно цветные стеклышки в калейдоскопе. Меня замутило, ноги ослабели, однако упасть я не успела — в следующее мгновение мы перенеслись с полянки в абсолютно иное место. Место, где росли фиолетовые деревца в метр высотой, а на небе светило голубое и желтое солнца.

Я, тяжело дыша, осмотрелась вокруг, а затем потянулась к висящей на плече сумке за бутылкой с водой, во рту стало отчего-то сухо и гадливо. Однако так и не дотянулась, отвлеченная другим, более важным обстоятельством.

— Ой, мамочки, ой мамочки… — тихонько завыла я, стараясь не дотрагиваться до себя.

У демонов действительно оказался поганый нрав.




Глава 2


Даже если формулировка вашего желания предусматривает обход 1000 и 1 способа вас надуть, помните — демон обязательно найдет 1002-й!

    

Профессор Снэйп






Если судить по канонам жанра, то любая приличная попаданка, волею судьбы или случая закинутая в иной мир, должна для начала хотя бы удивиться. Наверное, я неприличная попаданка, ибо удивляться у меня просто не было времени. Вот уже несколько минут я ощупывала себя, подвывая от ужаса.

— Тебе еще не надоело? — поинтересовался скучающий рядом демон.

— Зачем ты это сделал?!!

На меня глянули нарочисто-удивленным взглядом, в тенистой глубине которого, однако, плясали толпы веселых чертей.

— О чем ты? Просила другой мир, так я переместил. Чего тебе еще надо?

— Но я не просила вот ЭТОГО!

— Чего?

— Тебе штаны спустить, что ли?

— Давай, я разве против?

— Хватит издеваться! Ты зачем меня в мужика превратил?!

Да! Стараниями этого ухмыляющегося блондинистого гада я теперь парень!!! Господи, никогда не думала, что узкие джинсы могут быть НАСТОЛЬКО неудобными, как мужчины вообще выживают в таких условиях? Там чешется, тут жмет, а вон там болтается… мама, роди меня обратно, а? Ну пожа-а-а-луйста.

— А что тебе не нравиться? — рогатый говорил настолько серьезно, что не оставалось сомнений — издевается, — Симпатично же вышло.

— У меня грудь размера минус пять и длинная пиписька!!! Чему тут нравиться?!

Чувствую, разговор грозил перерасти в драку, очень уж руки чесались дать Седрику в нос. Если допрыгну, конечно. Однако мою месть нагло прервали.

— Я бы конечно еще с тобой поговорил, но у меня тут возникли неотложные дела, — демон развернул меня и подтолкнул вперед, — Иди прямо по тропке и попадешь куда нужно. Все, я пошел!

Пыхтя от гнева, я обернулась, но демон уже исчез. Что у него за манера такая, растворяться в воздухе словно бестелесный дух! Но что взять с демона…

Я глубоко вздохнула, покосилась с ненавистью на джинсы и решила сделать, как мне посоветовали. Раз демон говорит идти вперед, значит пойду. К тому же идти больше особенно некуда: по обе стороны от меня тянулся редкий хвойный лес вперемешку с голубой порослью неизвестных кустарников, и единственным признаком цивилизации оставалась лишь узкая тропка под ногами.

Идти оказалось легко, засыпанная бурыми сосновыми иглами тропка пружинила под ногами и не давала усталости подобраться к моим ножкам слишком быстро. Не прерывая шага, я продырявила свои джинсы в нескольких местах найденным в сумке ножом, после чего жизнь стала менее тесной и явственно прекрасной. Теперь можно было и порассматривать окружающие пейзажи, хотя ничего иномирянского кроме еще одного солнца и синих кустиков я в них не увидела. Те же сосны да елки, какие росли в лесу возле моей дачи, то же голубое, в белых хлопьях облаков, небо. И чего все так рвутся в параллельные миры? Тоска.

Тропка, по которой я шагала, часто кружила и вихляла между деревьев, лесу же не было видно ни конца, ни края. Не зная чем себя занять, я попыталась хотя бы в общих чертах представить свою грустную ситуацию, однако затосковала еще больше. Ну что хорошего — единственный проводник отбыл в неизвестном направлении, еды с собой нет, вокруг сосны да ели и кушать очень хочется. Ах да, ко всему прочему я еще и мужик! Который на самом деле стопроцентная девушка с походкой от бедра, ищущая себе потенциального жениха. Класс… Можно сразу ложиться на землю и начинать рыть могилку. Выхода из сложившейся ситуации не нашел бы даже Нострадамус, не то что я.




Я шла уже около часа, когда позади раздался какой-то топот и звон. Заинтересовавшись, я остановилась, стараясь рассмотреть источник шума, но тропа так извивалась, что удалось это далеко не сразу. Однако через некоторое время прямо на меня медленным и размеренным шагом выехал всадник. На некоторое время я даже позабыла как дышать, настолько меня потрясло это зрелище.

Ни одна книга по истории в картинках не может передать хотя бы толику столь величественного чуда, как рыцарь в полном доспехе и на боевом коне. Помниться, я часто смеялась, рассматривая картинки с нелепыми железяками, более похожими на консервную банку, чем на средство защиты от вражеского оружия. Но то, что предстало сейчас перед моими глазами, вызывало не смех, а скорее благовейный трепет.

Рыцарские латы сверкали в лучах солнца, заставляя жмуриться от их невероятного сияния. Странное у меня было ощущение, будто присутствуешь при явлении божества, счастливая и покоренная, мешали только слепившие глаза солнца. Однако при взгляде на рыцарскую коняшку восторг как-то ослаб и скрючился, потому что она-то была как раз вполне земная. Здоровая, темно-коричневая в рыжих подпалинах зверюга с маленькими злобными глазками. Я нервно сглотнула, обозрев толщину ее четырех копыт, нервно бьющий по бокам хвост, и отодвинулась с тропки подальше. Первое впечатление от рыцаря испарилось, словно его и не было. Очень уж хотелось сохранить здоровье, а сияющего всадника можно и потом рассмотреть, когда отъедет на своей чересчур большой лошадке подальше.

Вот только моим мечтам о тихом созерцании чудесной картины из близлежащих кустов не суждено было сбыться. Пока я щурилась и размышляла, куда б отойти, дабы не затоптали, всадник остановился.

— Кто ты такой, юноша, и что здесь делаешь? Юрасский лес не самое безопасное место для для одинокого путника, — спросил он приятным, чуть с хрипотцой, голосом.

Я не сразу поняла, что вопрос адресован мне. Во-первых, я пока еще не привыкла к своему новому состоянию (попросту говоря забыла, что юноша это теперь я и есть), во-вторых, не сразу обратила внимание на то, что взгляд рыцаря направлен в мою сторону (рыцарь был без шлема, но я приметила это только сейчас). Ну а в-третьих, кто ж мог подумать, что он заговорит на одном со мной языке? А может и не на одном, кто знает…

— Ахмфп-бр? — выдавила я спустя кажется бездну времени, сама не понимая, откуда взялась столь чудная околесица.

— Что-что? — переспросил рыцарь, чуть склонившись в мою сторону.

Лицо у него оказалось милым, волосы волнистыми и брюнетистыми, а глаза сияли васильковой синевой. Вкупе с затянутой в доспехи явно неслабой фигурой (столько железа носить, еще б слабой она была!) это повергло меня в эстетический шок.

— Так ты нем, бедняга? — посочувствовал рыцарь, скорбно сведя изящные брови.

И как он это определил, по моим круглым глазам и отпавшей челюсти? Нужно срочно что-то придумывать, так как я не рассчитывала на самостоятельно общение с населением данного мира. Надеялась спихнуть сию почетную обязанность на демона. Угу, то-то, гляжу, он бежит и падает, дабы помочь мне в этом.

— Нет, сэр! — я с трудом вспомнила, как вроде бы принято было обращаться к рыцарскому сословию, когда оно еще существовало в моем мире, — Я просто не могл… не мог найти слов. Понимаете, совсем недавно я очнулся в лесу, один, оборванный и грязный, не помня о себе ничего. Прямо под ногами расстилалась лесная тропа и я решил следовать ей, дабы выбраться к ближайшему городу в надежде на помощь.

Я аж запыхалась, выговаривая эту длиннющую фразу. Бред, сущий бред, но ничего умнее потери памяти мне в голову не пришло. Собеседник нахмурился.

— Неужели совсем ничего не помнишь?

— Только имя, господин. Самари.

— Хм… Дай-ка свою ладонь! — тоном, не терпящим возражений, приказал он, — Ну!

Я, слегка замешкавшись, осторожно приблизилась к всаднику, встала на цыпочки и протянула руку. Рыцарь что-то внимательно на ней зарассматривал, то и дело обращая ко мне долгий изучающий взгляд. Я поежилась.

— Хорошо, я тебе верю. — наконец вынесли мне вердикт, — Руки у тебя нежные, к работе явно не привыкшие, говор правильный, да и одежда на крестьянские обноски не похожа. Не можешь ты принадлежать ни к рабам, ни к смердам, ни к рабочим, только к какому-нибудь знатному роду. Судя по длине волос, из высших. А раз так, я, возможно, смогу помочь в твоей беде.

«Боже, спасибо тебе, если ты есть, что не дал мне сделать в прошлом месяце модную короткую стрижку!» — подумала я, с облегчением потирая возвращенную конечность. Высшие, низшие — мне дела нет, все равно не понимаю в чем тут разница.

— Садись впереди, — рыцарь протянул мне руку, с намерением втянуть в седло.

Назад я не могла сесть по очевидно причине — за спиной у моего спасителя висел длинный неудобный меч, завернутый в тряпки, только одна крестовина торчала. Я поняла, что мучения только начинаются, но за его руку все-таки ухватилась. Ездить на лошади не умею совершенно, но это лучше, чем оставаться одной в незнакомом лесу, да еще в чужом мире. Мозоли на заднице как-нибудь переживу, а вот ночевку здесь, пожалуй, врядли.

— А как вас зовут, господин рыцарь? — прокряхтела я, вскарабкавшись кое-как на лошадиный загривок. Коняга недовольно топталась на месте и все норовила поудобнее извернуть голову дабы вцепиться мне в ляжку.

— Сэр Галахэд, верный рыцарь Валлии! — последовал гордый, но пасмурный ответ. Затем мою тушку наконец втащили за загривок на отведенное ей место и мы двинулись вперед.

Пока мы ехали, я возненавидела все когда-либо прочитанные в жизни рыцарские романы (а таких насчитывалось немало). Вы думаете, это ой как прекрасно ехать с рыцарем на одном транспортном средстве? Как бы не так! Мне еще повезло, что я сидела впереди и по возможности цеплялась за сэра Галахэда, иначе точно бы сверзилась со свирепой зверюги, лишь по недоразумению именовавшейся «рыцарский конь». Я до этого из лошадей вживую видела только пони, и никак не подозревала, что и сама однажды буду восседать на столь неудобном средстве передвижения.

Рыцарь, конечно, старался облегчить мои мучения, но он был обряжен в жесткие доспехи, и в попытках удержать меня в седле преуспел лишь в оставлении синяков на моем теле. А я хоть и находилась сейчас в мужском облике, но так и осталась обладателем излишне нежной девичьей кожи.

Наконец мы доехали (хотя скорее доползли) до городских ворот. Я бы никогда не догадалась, что это именно город, не сообщи об этом Галахэд. Деревянное невысокое ограждение из толстых бревен никак не тянуло на городские ворота. Единственное, на что мне оставалось уповать, так это на то, что город не будет грязным и зловонным, что не было редкостью в моем родном мире, когда там цвела эпоха рыцарства.

Городская вонь присутствовала, но это были скорее долетающие откуда-то из центра запашки. Оказалось, здесь самым престижным районом считался тот, который находился ближе к городским стенам, в центре же расположились рабочие дома и трущобы. Улицы на окраине устилала булыжная мостовая, на удивление чистая и аккуратная, постройки в основном возвышались деревянные, редко выше двух этажей. Бред полный, но кто я такая, чтобы судить замысел неведомых градостроителей?

Рыцарь снимал дом неподалеку от городских ворот. Судя по всему, в средствах он стеснен не был и вполне мог себе это позволить. Или все рыцари такие обеспеченные? Вполне может быть: пока мы ехали по улицам, прохожие взирали на нас так, словно мы являлись самим Господом Богом. Да и одеты они были кто в тряпье, кто в еще добротную, но поношенную одежду. И это самый богатый городской район? — я хмыкнула.

Домик рыцаря оказался двухэтажным, очень милым и аккуратным. Первый этаж каменный, второй из дерева, как будто хозяин специально надстраивал его, повсюду деревянная резьба. Мне он приглянулся, сама б в таком жить не отказалась, конечно при условии наличия водопровода и канализации.

Сэр Галахэд проводил меня на второй этаж и предложил расположиться на время в его личных покоях. Дом был все-таки небольшой, и места здесь хватило только на пару спален — одна, на половину верхнего этажа, хозяйская, другая, внизу, совсем каморка, для прислуги.

— Господин Самари, ввиду постигшего вас несчастья и юного возраста прошу вас пользоваться моим гостеприимством. По крайней мере, до тех пор, пока мы не выясним кто вы и откуда. Можете распоряжаться комнатой как хотите, я редко бываю дома. Сейчас пришлю служанку, она вам во всем поможет.

Похоже, мне попался просто таки образчик рыцарской чести и достоинства, столько сочувствия прозвучало в его голосе. Я поблагодарила рыцаря и прошествовала в комнату, охая на каждом шагу и потирая седалище. Глаза слипались, все тело болело, а одежда, кажется, насквозь пропиталась потом. Я скривилась и поняла, что не смогу уснуть до тех пор, пока не приму ванну и не переоденусь. Тут как нельзя вовремя подоспела обещанная мне служанка, на удивление чистая и опрятная, в белом чепчике и выражением безграничного терпения на тоненьком личике.

— Мое имя Лора, господин, — прощебетала она, — Меня прислал к вам хозяин и сказал ни в чем не отказывать. Какие будут приказания?

— Ванну, Лора, только ванну! — простонала я, усаживаясь прямо на пол.

Служанка охнула, подхватила юбки и унеслась прочь. Я же впала в усталое забытье, редко шевеля то одной, то другой частью тела, дабы устроиться не так болезненно. Вроде пока ехали, все было неплохо, но стоило сползти на землю и сделать пару шагов как меня скрутило. Через некоторое время двое слуг внесли в комнату огромную бадью, наполнили ее горячей водой… все остальное я запомнила весьма смутно. Вроде бы разделась, вроде бы помылась — дальше сонная темнота.

Я проспала до самого вечера, пока не пришла служанка и не растолкала меня.

— Господин, господин, просыпайтесь! Хозяин просит вас спуститься и отужинать вместе с ним.

Я кое-как разлепила глаза и, кряхтя, сползла с кровати. Поездка на лошади определенно не прошла бесследно, каждая косточка в теле хрустела, ныла и жаловалась на свою нелегкую судьбу. Я потерла шею и послала в адрес втянувшего меня в авантюру демона очередное проклятье. Ведь именно благодаря его поганому характеру я сейчас так плохо себя чувствовала.

«На то он и демон, чтобы устраивать тебе всякие неприятности!» — издевательски хихикнул недоспавший мозг. Предатель!

Зевая, я обшарила взглядом комнату, не для интереса, а просто так. Громадная деревянная кровать, массивный шкаф, сундук, большое светлое окно, кресло, столик с круглой вазой на нем… Я почти заснула за разглядыванием, но вовремя наткнулась на стоящий у стены таз, лежащую в нем тряпку и пузатый медный кувшин.

Кувшин оказался полон холодной воды, я с удовольствием умылась, прогоняя остатки сна. В голове немного прояснилось, к постоянной ноющей боли во всех членах я почти привыкла, поэтому уже адекватно воспринимала реальность. К примеру, заметила наконец, что, не считая нижнего белья, обнажена. Мдя… похоже, Лора унесла мою одежду в стирку. К счастью, вместо нее оставила другую, что аккуратная стопкой возвышалась на низкой тумбочке рядом с кроватью. Не знаю, где служанка взяла ее, но размерчик явно мой.

Странно здесь одевались. Я отыскала в оставленных для меня вещах белую длинную рубашку, алую тунику без рукавов, с вышивкой у горла и разрезами по бокам, возмутительно обтягивающие темные штаны-лосины, пару коричневых мягких сапог и расшитый пояс. К моему недовольству, нижнего белья новое облачение не включало. Процесс одевания, несмотря на кажущуюся простоту вещей, оказался долгим и мучительным, особенно неудобными оказались выданные мне лосины. А вы попробуйте почти четверть века пробыть девушкой, потом сменить пол и напялить обтягивающую одежду! Справилась я с этим кое-как, запыхавшись и порядком раскрасневшись. Хотелось плакать, но я сдержалась, ведь существовали дела поважнее. Например, рассмотреть, как же я теперь выгляжу. К счастью, в покоях рыцаря имелось зеркало, изготовленное не из привычного стекла, а из материала, напоминавшего сильно отшлифованный металл, отчего выглядело мутноватым.

Несмотря на то, что Сердолик обратил меня в парня, тело он использовал все-таки мое, и не слишком многое изменил. Да, я стала костлявее и тоньше, но лицо практически не изменилось, разве что утратило привычную округлость. А так те же брови вразлет, темные глаза, опушенные длинноватыми для парня ресницами, маленькие пухлые губки и вечно лохматые длинные волосы. Руки так вообще не изменились, оставшись изнеженными, с аккуратными круглыми ноготочками. Местная одежда сидела на удивление хорошо, превращая меня в абсолютно средневекового юношу. По местным стандартам я, пожалуй, выглядела даже богато и мило, этакий пупсик… Вот тут-то я и поняла всю глубину демонического замысла, весь ужас той подставы, в которую я и угодила семимильными шагами. Сердолик, гад и прохиндей, превратил меня в мечту педофила!!! Мелкого изнеженного мальчишку с томным загадочным взглядом. Боже, если я в таком виде и встречу своего «принца», то только голубого… Я взвыла и стала тихонько биться о ближайшую стенку головой. План по поиску «большой и светлой» окончательно скатился в тартарары и необходимо было срочно придумать, как выкрутиться из сложившейся ситуации. А еще и демон, сволочь рогатая, смотался невесть куда! Несколько раз глубоко вдохнув, я заставила себя подавить начинающуюся истерику. Пригладила волосы, поправила одежду и вышла из комнаты. Меня давным-давно ожидали к ужину.

Если комната, где меня разместили, оставалась светлой, несмотря на быстро сгущающиеся вечерние сумерки, то нижний этаж дома оказался темен. Экономия у них тут, что ли? Я осторожно спустилась по лестнице, боясь в темноте промахнуться мимо ступеней, и заоглядывалась, не зная куда податься.

Меня снова выручила вездесущая Лора. Выплыла откуда-то со свечой в руке, словно привидение.

— Идите за мной, хозяин вас заждался, — в голосе ее явственно проскальзывало осуждение. Ну да, да, возможно я немного припозднилась, да разве моя в том вина?! Все Седрик, проклятый…

Я прошла за девушкой в какую-то большую залу, освещаемую пламенем камина. Из обстановки тут присутствовал только длинный массивный стол из дерева, да пара стоящих у камина глубоких кресел. В одном из них расположился сэр Галахэд, без доспехов, но от этого не менее внушительный. Волосы его золотились в свете костра, между бровей залегла складка, на губах стыла тень кривой усмешки. Из одежды лишь светлая рубаха со шнуровкой на груди, штаны, да высокие сапоги, однако столь простой наряд только подчеркивал его красивую мускулистую фигуру и стройные, сильные ноги. До сего момента я и не представляла, что можно пялиться на мужские ноги так, как сейчас это делала я, но сил отвернуться от столь соблазнительного зрелища не хватало. Я нервно сглотнула и подумала, что это мне наказание за вызов демона. «Смотри и не трогай» называется.

Рыцарь цедил что-то из большой кружки, рядом на грубом деревянном столике стояло несколько кувшинов и пара кубков. При этом он сверлил взглядом огонь в камине и тихонько постукивал по подлокотнику кресла, словно в нетерпении. Очнулся от своего оцепенения он лишь тогда, когда я подошла до неприличия близко.

— А, это вы, мой друг. Вы опоздали на ужин. Я, знаете ли, не привык ждать больше двух часов, когда гость присоединиться к трапезе.

Это, надо думать, камень в мой огород.

— Простите, но дорога несколько утомила меня, — я смиренно опустила глаза.

— Присаживайтесь, — промолвил сэр Галахэд, все так же не отрываясь от пламени.

От приглашения отказываться я не стала. Кресло оказалось мягким и уютным, чему мое многострадальное седалище сильно порадовалось. Стоило только поудобнее устроиться, как мне протянули наполненный кубок. Судя по запаху, вино.

Я пригубила напиток и недовольно скривилась — невероятная кислятина! Ох уж эти средневековые нравы, я бы лучше воды выпила. Но обижать радушного хозяина не рискнула и сделала вид, что абсолютно всем довольна. Тем более, он пока не расспрашивал подробности моей истории с потерей памяти, и чем позже он это сделает, тем лучше. До того момента я постараюсь сочинить более-менее достоверную версию событий.

Одним словом, я молчала. Рыцарь тоже не спешил начать разговор. Прошло некоторое время, прежде чем он поинтересовался:

— Дорогой Самари, не желаете ли послушать местного менестреля? На редкость способный парень и сегодня как раз приглашен в мой дом.

Я радостно закивала. Люблю музыку, а тут такая возможность! Не каждый день можно послушать средневековое творчество… Рыцарь хлопнул в ладоши, и тотчас словно из ниоткуда возник высокий тощий субъект с каким-то инструментом в руках. Лютня[4 - Лютня- старинный щипковый струнный музыкальный инструмент с ладами на грифе и овальным корпусом.]? Вроде бы похожа… хотя я не отличу ее от мандолины[5 - Мандолина — струнный щипковый музыкальный инструмент небольших размеров, схожий с лютней, но с менее длинной шейкой.], но какая разница! Главное, что играет.

Менестрель опустился на пол неподалеку от нас и начал щипать свой загадочный инструмент. Не играть, не музицировать, а именно щипать за струны! Тот тоскливо завыл и затренькал, жалуясь на такую нелегкую долю. Да так жалобно, что я чуть не прослезилась. Однако когда запел сам «музыкант» все жалобные позывы как рукой сняло. От воплей менестреля хотелось зажать уши и бежать куда глаза глядят. Судя по перекосившемуся лицу сидевшего напротив Галахэда, подобные мысли посетили и его. Однако мы мужественно цедили ужасное вино и слушали. Минут пять.

Первым не выдержал рыцарь. Вскочил, так, что кресло, на котором он восседал, опрокинулось, и запустил в бездарного музыканта кружкой. Надо отдать менестрелю должное — даже пребывая в музыкально нирване он смог ловко увернуться от опасного снаряда и растворился в вечерних тенях, оставив нам на растерзание лишь свой инструмент.

— Вот поэтому я и ненавижу музыку! — рассерженно бросил хмурящийся рыцарь.

Это что получается, здесь постоянно так играют? Неудивительно, что он не испытывает любви к музыке.

Я отставила свой кубок, поднялась с удобного кресла и подобрала брошенный инструмент. Ласково погладила, побренчала по струнам, подстраиваясь под непривычное звучание. Что я, зря что ли училась играть на гитаре? Не абы как, но по сравнению с только что прозвучавшим ужасом я чувствовала себя великим маэстро. Моцарт и Паганини отдыхают! Только вот петь я не особо любила. Немного умела, но не любила — не хватало дыхания. Так что сегодня я решила просто рассказать сэру рыцарю историю, достойную его ушей.

Я села прямо на пол, вытянув ноги, облокотилась на свое кресло. Взглянула на любопытно наблюдающего за мной сэра Галахэда и наконец поняла, какая легенда сегодня будет ему поведана.

— В давние времена, в далекой стране под названием Британия, правил великий король. Люди называли его Артур, король Артур из замка Камелот…




Глава 3


Жизнь она ж как зебра, полоска черная, полоска белая, а потом р-рраз!

И сразу жопа.

    

Один знакомый гаишник






С момента моего появления в новом мире прошла уже неделя. Я успела свыкнуться со своим теперешним обликом и уже не краснела каждый раз, когда собиралась снять штаны. Единственным минусом в моем безмятежном существовании оказались… женщины. Они кружились вокруг меня, словно пчелы вокруг меда, а я никак не могла понять причину этого коллективного сумасшествия. Ну да, признаю, внешность у меня вполне себе ничего, даже экзотическая. В городишке, где я сейчас жила, да и на прилегающих территориях не оказалось никого, хоть сколь-нибудь похожего на меня. Так что служанки, торговки, именитые соседки и бог знает кто еще атаковали меня днем и ночью, особенно в отсутствии моего благородного хозяина, сэра Галахэда; его они, похоже, побаивались. И если в доме с этим еще как-то можно было смириться, то на улицу я боялась носа высунуть. Приходилось все время сидеть в своих комнатах, мучая лютню и слух немногочисленной прислуги. Эх, знали б все эти дамы, что единственным существом, по которому я время от времени вздыхала, оставался сэр Галахэд! Да и кто б не вздыхал на моем месте? Красивый, умный, благородный и… абсолютно традиционной ориентации! Так что с его стороны любовный интерес мне врядли светил. К тому же он все время отсутствовал, разъезжая по одному ему известным делам и виделись мы редко, на кратковременных вечерних посиделках перед камином.

Рыцарь был прекрасным собеседником, хотя сам все больше слушал. Наверное, ему недоставало здесь, в маленьком городишке, общения с людьми, которые не пытались сразу упасть к нему в ноги или подобострастно поддакивать каждому срывающемуся с благородных уст слову. О себе он почти ничего не рассказывал, я тоже не спешила делиться истинным положением дел; в конце концов, каждый имеет право на тайны, и я не сомневалась, что у рыцаря их было не меньше, чем у меня.

Таким образом, беседы наши протекали все больше на отвлеченные темы: о жизни, о деяниях великих, о Боге. Оказывается, религия тут сильно напоминала христианскую, так что я могла не отмалчиваться, хотя и опасалась вступать в теологические споры. Кто их знает, этих средневековых дикарей, может мне эти разглагольствования потом боком выйдут! Увы, я хорошо помнила исторические хроники собственного мира и знала, насколько сильно может быть влияние церкви на неискушенный ум.

В один из таких вечеров наше мирное сосуществование дало трещину. Мы сидели у жарко натопленного камина, как и в первый день нашего знакомства, когда сэр Галахэд внезапно обронил:

— На исходе месяца прибудет моя невеста, леди Августа.

Невеста? Для меня это было новостью, но теперь я начала понимать, чего же так упорно ждал рыцарь. А так же то, что моей спокойной жизни пришел конец. Не знаю, чего добивался демон, оставляя меня одну в незнакомом мире, да еще в мужском теле, но, похоже, пришла пора задуматься над тем, как быть дальше. Не подавая виду, что мне хватило ума догадаться, к чему клонит благородный сэр, я вопросительно подняла брови.

— Простите, не понимаю, что вы хотите этим сказать.

— Только то, что после ее приезда мои дела в городе будут закончены, и я отправлюсь вместе с леди в свой родовой замок. Вы можете отправиться с нами, потому что, к моему сожалению, я так и не смог ничего выяснить о вас. А значит, вам пока некуда и не к кому возвращаться.

Хм, похоже, мне ненавязчиво предлагали долгосрочное покровительство. Странно! Конечно, рыцарь дал слово, что вернет меня в лоно семьи или хотя бы узнает, откуда я, а слово чести для него, похоже, кое-что значит. Но брать на постоянное содержание малопонятного юношу, невесть откуда встретившегося на лесной дороге? Чутье абсолютно урбанизированного человека подсказывало, что не все тут так просто, как кажется. Поэтому я ответила осторожным отказом.

— Я ценю ваше предложение, сэр Галахэд, но не могу его принять, я и так уже достаточно долго пользовался вашей добротой. Делать это и дальше мне не позволяет совесть.

Фу-ух! Пребывание в этом мире научило меня столь витиевато выражаться, что на одну фразу дыхания едва хватало.

По лицу рыцаря невозможно было прочитать, о чем он сейчас думает, но вот побелевшие костяшки пальцев, сжимающих кубок с вином, меня насторожили. Он явно недоволен моим решением, интересно только почему?

— Значит, скоро мы расстанемся? — рыцарь пригубил вино.

— Да, милорд, — как бы мне ни нравилась его симпатичная мордашка, и волосы, и потрясающие ноги, и… так-так, сейчас слюной изойду! — Но сейчас давайте забудем об этом и, раз уж так угодно судьбе, сделаем этот вечер незабываемым!

Я вскочила с кресла, выпила для храбрости вина и вцепилась в столь облюбованную мной мандолино-лютне-балалайку. Пальцы привычно сделали несколько аккордов, а затем я запела развеселую песенку, которую слышала давным-давно от знакомого пьяного ролевика.

Остальная часть ночи прошла словно в тумане…




Голова с утра побаливала и настолько пусто звенела, что я всерьез испугалась, не потеряла ли все ее содержимое накануне вечером. С другой стороны, раз болит, значит пока есть чему. Сморщившись от витавших вокруг запахов алкоголя, я пообещала себе, что отныне больше никогда не притронусь к вину.

Помнится, вчера я чересчур много пела, рассказывала и играла. Сэр Галахэд парень очень требовательный и излишне любопытный, так что каждую балладу или историю приходилось разжевывать буквально по кусочкам. В результате чего мне постоянно хотелось пить! Я сначала старалась налегать исключительно на воду, но сэр Галахэд настолько подозрительно взирал на все это… Похоже, в его средневековом мозгу никак не укладывалась мысль, что некоторые мужчины не желают вкушать вина. А вот в моем мозгу пока не устоялась мысль, что этот мужчина — я. Что поделаешь, пришлось пить! Причем милорд рыцарь не отставал, и через пару часов мы напару прикончили уже с десяток кувшинов (куда только влезло) и опьянели. Я немножко, а сэр Галахэд порядком. Не знаю в чем тут дело, то ли в количестве выпитого на каждого, то ли в том, что я, как исконно городской житель современного мегаполиса, имела организм, привыкший потреблять любую гадость. Как бы то ни было, наклюкались мы препорядочно, затем что-то пели, о чем-то спорили и даже вроде кого-то били. Точно не помню.

Я обхватила голову руками, почесала макушку и решила, что неплохо бы помыть голову, никогда не считала длинные сальные патлы привлекательными. Особенно свои! Пусть я и мужик снаружи, но внутри так и осталась изнеженной комфортом девушкой. Потом я поняла, что ужасно хочу в туалет: выпитое накануне вино никуда не исчезло и теперь настойчиво просилось на выход. Я закуталась в одеяло и поползла прочь из комнаты к маленькой каморке, служившей туалетом. Хорошо, что приютили меня в богатом доме, чьи хозяева могли позволить себе такую роскошь, как канализация. Простые же жители довольствовались кустиками подле своих лачуг, так что миазмы там царили еще те. Я раз попала в центр города, знаю о чем говорю.

Разобравшись кое-как с этим, я вернулась в свою комнату, лениво размышляя заснуть ли мне сразу, или сначала позвать служанку с каким-нибудь супчиком, а потом уж и на боковую. Однако додумать не успела, потому что застыла на пороге, разинув рот. На моей постели лежал…нет, скорее даже ВОЗлежал сэр Галахэд. Разметавшись по всей огромной кровати. Голый и весь такой золотисто-загорелый.

Следующие несколько минут я пыталась решить трудную задачу, за что хвататься первым, за сердце или за голову? С одной стороны, от перспективы того, что ночью что-то могло произойти за гранью приличия хотелось немедленно заработать инфаркт. Не поймите меня неправильно — не то чтобы мне не нравился рыцарь, просто тот факт, что я на данный момент мужского пола отбивал всяческий романтический настрой в отношении него. Если же взглянуть за ситуацию с другого бока, то очень уж хотелось вспомнить, а как же это было? И было ли вообще? Сугубо интереса ради!

Милорд рыцарь тем временем, будто услышав мои мысли, заворочался и наконец распахнул глаза. Видя, как сонное выражение в них сменяется ужасом, я чуть гнусно не захихикала. Приятно осознавать, что не один мучаешься.

— Доброе утро, Самари, — надо же, голос даже не дрожит! Мне бы такую выдержку…

— Доброе утро, сэр Галахэд. — ответила я вяло.

Рыцарь обвел несчастным взглядом разгромленную спальню, смятые простыни, разбросанную вокруг одежду и почти умоляюще взглянул на меня. Я развела руками — ничего, дескать, не помню. Рыцарь сжал виски и прикрыл глаза, я захихикала и сползла по стене прямо на пол.

Сэр Галахэд оказался удивительно великодушным человеком и ни словом, ни делом не намекнул, что видеть меня больше не желает. Он просто встал с постели, подобрал с пола свои штаны и вышел. Я же дергалась в приступе истерического хохота на полу, стыдливо прикрывая глаза, пока он через меня перешагивал. Следующие несколько дней я практически не встречалась с ним — милорд приходил поздно ночью, а уходил, когда я еще спала. Когда же встречались, то или отводил глаза, или же смотрел чересчур пронзительно и странно, словно пытался решить неразрешимую задачу.

Я совсем пала духом и стала потихоньку собирать свои вещи. Месяц подходил к концу и пора было отправляться восвояси. Лютню я решила забрать с собой, вдруг повезет, заделаюсь странствующим менестрелем, чтобы с голоду ноги не протянуть, а там, глядишь, и демон появиться… Наверное, не стоило мне вспоминать о Седрике. Не успела я о нем подумать, как этот гад — тут как тут! — объявился. Сидит на краешке кровати, как ни в чем ни бывало, положив ногу на ногу. С момента нашего расставания он не изменился ни на грамм, все та же мрачная одежда, длинные золотые волосы, рожки и едва заметная усмешка на тонких губах. Демон явно веселился.

— Ты где так долго шатался?! — возмущенно зашипела я на него.

— Неподалеку, — демон насмешливо скосил на меня глаза, — Я доставил тебя туда, куда нужно, и после этого просто наблюдал… за вами.

— Так ты… так он… ну ты мразь!!! — мне не хватало слов, чтобы высказать все, что накопилось за время отсутствия рогатого. Зато все непонятки и недомолвки в моей голове сложились в ясную картину. Седрик и вправду выполнил свою клятву, доставил к мужчине, который совмещал в себе большинство моих представлений о спутнике жизни. Красивый, благородный, честный… настоящий рыцарь.

— Тогда на кой ты меня превратил в мужчину?!! — я почти рычала.

— Иначе я бы ни за что тебя не протащил в этот мир! Полотно его судьбы уже выткано и никаких женщин кроме его невесты там не предвидится. Некоторые законы обязательны даже для демонов, так что уж извини.

Я схватилась за голову. Что делать? Такого пункта в договоре предусмотрено не было! И если сэр Галахэд действительно один из тех, с кем связана моя судьба, как быть? К тому же рыцарь мне нравился, даже больше, я почти влюбилась в него. Почти. Мешало только ма-а-а-ленькое обстоятельство. Я была мужчиной, а у него есть невеста! Которая должна была вот-вот приехать.

Вдруг меня нехорошо осенило:

— Скажи-ка, а та пьянка и безумное утро после случайно не твоих поганых лап дело?

Отпираться демон даже не подумал.

— Разумеется. У нас не так уж и много времени, и мне необходимо было как-нибудь подстегнуть его чувства, — Сердолик выглядел довольным.

Я похолодела. Подстегнуть чувства? Да нет, не мог же он и вправду… или мог? Тогда становиться понятным, отчего рыцарь бросает на меня странно-задумчивые взгляды и прячется по углам.

— По-твоему он попался на провокацию и в…в… — совершенно невозможное слово никак не хотело выговариваться.

— Влюбился, влюбился… Уж поверь мне, я в этом деле ас!

— Ты не ас, ты придурок рогатый, вот ты кто! — я злилась, так, как не злилась никогда. Вот умеют же демоны прирезать мечту на корню!!! Моя, по крайней мере, испытывала последнюю предсмертную агонию. Мужчину мечты захотела, блин, замуж… хрен мне с редькой и рогатый спиногрыз!

Я бегала по комнате и пинала все, что можно было пнуть. Сердолик озадачено наблюдал за мною, непривычно серьезный. Очень хотелось повыдергать все его золотистые патлы, но я понимала, что ничем хорошим это не обернется.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что я лишь понапрасну потратил твое драгоценное время? — голос демона окатил меня холодным душем, от которого по спине пробежало стадо мурашек. Думает, испугаюсь? Не на ту напал!

— Кстати о времени! Кто-то утверждал, что все займет только час, а я только в этом мире месяц нахожусь!

— Так ведь я говорил про час ТВОЕГО мира, например в этом оно течет куда быстрее, — пожал плечами Сердолик.

Я похолодела. Вот где был скрыт обман! Демон так и будет заниматься своими делами, бросая меня одну то тут, то там и тратя МОЮ жизнь!

— Ты соврал мне! Мерзавец! Да ты просто ничтожество, а не демон!

Кажется, последняя фраза была лишней. Я зажала себе рот, с ужасом наблюдая, как разгорается в обычно серо-черных демонических глазах бешеное пламя, а пальцы с неестественно длинными когтями в долю секунды превращают изголовье кровати в труху. Демон бесился.

Я вжалась в уголок, не в силах оторвать глаз от столь пугающей метаморфозы. От Седрика волнами исходил даже не страх, а всепоглощающий ужас. Я заскулила и заслонила лицо руками, не в силах больше выносить это.

— В таком случае я ускорю процесс… — прошипели мне в самое ухо.

После этого все затихло, страх перестал кутать меня в свои липкие тенета, я наконец смогла вдохнуть. Все еще тяжело дыша, встала на четвереньки, проклиная свой длинный язык. Кто же знал, что демоны такие обидчивые? Хотя можно было догадаться, конечно… Я почувствовала себя полной дуррой, точно зная, что вляпалась в крупные неприятности.

Весь остаток дня я ожидала обещанной демоном каверзы, но ничего так и не произошло. Я уже собрала все необходимые вещи, в том числе и подаренные мне рыцарем, и стала прикидывать, когда стоит отправиться в путь. В любом случае это надо было сделать сегодня-завтра, чтобы скрыться с глаз сэра Галахэда поскорее, пока он не заметил царивший в его покоях погром. К тому же кто знает, что задумал Седрик — ничего хорошего с его-то нравом уж точно сообразить не мог. Превращать же бедного рыцаря в мужеложца мне казалось гадким, хотя, кажется, именно и этого от меня добивался демон.

Мне все меньше и меньше нравилась собственная идея с вызовом демона, но сделанного не воротишь. Складывалось впечатление, что вместо помощи и соблюдения договора он только и ищет возможности увильнуть от своих обязанностей, продлить время нашей договоренности. С чем я была категорически несогласна, ведь жизнь-то у меня одна и вечно делить ее с кем-то я не могла, да и не хотела. Самой мало!

С такими мыслями я незаметно для себя уснула. Правда, ненадолго — посреди ночи меня разбудила служанка. Я некоторое время вглядывалась в ее бледное лицо, освещенное горевшей в ее руках свечой, и лишь сонно моргала.

— Господин Самари, хозяин приказал вам одеться и спуститься вниз. Он уже приготовил лошадей и дожидается только вас. Скорее же!

Лошадей? Куда, зачем? Я не очень понимала происходящее, но подчинилась. Наверное, дело действительно важное, раз он не постеснялся вытащить меня из кровати глубокой ночью, к тому же рыцарь нечасто просил меня о чем-либо, и поэтому об отказе и речи идти не могло. Я встала, натянула одежду, с трудом не запутавшись в темноте, но, к счастью это оказались мои старые джинсы, толстовка и ботинки; повинуясь непонятному чувству прихватила лежащую на стуле сумку, затем спустилась вниз.

Сэр Галахэд поджидал на улице, придерживая под уздцы своего громадину-коня. Для меня лошади не было — за почти месяц проживания со мной в одном доме рыцарь имел возможность убедиться в моей полной непригодности к скачкам на лошади и, похоже, решил облегчить участь поездки и мне, и себе. Одет мужчина был в куртку, штаны да рубаху, без каких-либо доспехов, однако на пояс он прицепил короткий меч. Он сухо кивнул мне в знак приветствия и легко вскочил в седло, протянул мне руку.

— Забирайтесь! Нам долго ехать, — немногословен, как всегда.

Я вцепилась в предложенную мне ладонь и кое-как уселась позади сэра Галахэда. Конь под нами недовольно фыркнул, переступил и двинулся в сторону городских ворот по едва освещенным улицам. Похоже, мы собирались прочь из города.

— Милорд, куда же мы едем в столь поздний час? — поинтересовалась я.

— Хочу вам кое-что показать, позже, похоже, такой возможности не представится, — спутник мой говорил отрывисто, словно нехотя.

Я едва заметно пожала плечами и заерзала, устраиваясь поудобнее. Дорога, как упомянул рыцарь, неблизкая, разговаривать не хотелось совершенно, и я с чистой совестью задремала.

Не знаю точно, сколько мы проехали, но когда я проснулась, уже вовсю занимался рассвет. Желтое солнце золотило аметистовое небо, голубое едва выглядывало из-за горизонта, теплые ветерок развевал мои неприбранные волосы, неся с собой свежие запахи трав и речной воды. Удивительно, но во время сна я ни разу не упала с лошади, более того, ничего даже не болело! Разве что чуть затекла спина да седалище, но это казалось сущей мелочью, если припомнить мою первую поездку, после которой кое-где до сих пор синяки остались.

Конь подо мной двигался все медленнее и наконец совсем остановился. Из-за спины рыцаря я попыталась разглядеть, куда же мы приехали, но сделать это без риска свалиться с седла оказалось невозможно. Так что пришлось терпеливо дожидаться, пока сэр Галахэд спрыгнет на землю, а затем поможет спуститься мне. Зато после любопытство оказалось удовлетворено в полном размере! Мы остановились среди каких-то холмов, ярко-зеленых, в переплетениях душистых трав и множества цветов. Куда ни глянь, всюду простиралось зеленотравье, и только единственное дерево нарушало это луговое буйство. Оно стояло прямо передо мной, громадное, ловящее солнечные лучи в свои листья-ковшики, соединяющее в одно небо и землю. Почва вокруг него бугрилась из-за толстых, вгрызающихся в нее корней. Я подошла поближе, задрав голову и рассматривая в восхищении удивительное чудо природы. Так и хотелось провести рукой по темной шершавой коре, ощутить жизненные токи, бьющиеся под ней. Рядом с этим деревом я ощущала себя глупой букашкой.

— Ему много сотен лет, а некоторые и вовсе утверждают, что именно это дерево Господь создал первым, — Сэр Галахэд говорил тихо и почтительно, словно боялся потревожить покой исполина.

— Вы привезли меня сюда, чтобы показать его? — поинтересовалась я, не отрываясь от занятного зрелища.

Рыцарь кивнул, хотя я скорее почувствовала это, чем увидела, и добавил:

— Его называют древом Жизни и существует поверье, что в период его цветенья никто, находящийся в его сени, не может солгать.

— Оно еще и цветет?! — поразилась я. Честно говоря, никаких признаков завязывающихся бутонов в древесной листве я не заметила.

— Смотрите, Самари, смотрите внимательно, — выдохнул рыцарь, — Сейчас солнце наконец взойдет полностью, и вы все увидите сами!

Он оказался прав. Стоило только солнечному желтку полностью выкатится из-за горизонта, как дерево стало цвести. Одним за другим на нем распускались огненные цветы, разворачивались прямо на изумрудно-серебристом полотне листвы сияющими багровыми звездами. Сотни, тысячи, миллионы огнецвета! Такое буйство жизни на некоторое время ввело меня в ступор: я стояла, разинув рот, с глазами, наверное, в половину лица. Хотелось плакать и смеяться, танцевать и биться головой о землю одновременно. Внезапно заболело сердце, да так, что я согнулась от боли, из глаз брызнули слезы.

«Да что за чертовщина тут твориться?!!» — мелькнуло в голове, пока тело мое заваливалось на землю. Я закричала и впилась ногтями в землю.

Сэр Галахэд наклонился и осторожно перевернул меня на спину, мрачный, с перекошенным лицом:

— Я давно подозревал, что с вами не все так просто. Вы зря приводили демона в мой дом, Самари — мы, рыцари Света Господня[6 - Рыцари Света Господня — рыцарский орден, занимающийся истреблением нередко появляющейся потусторонней нечисти, колдунов и пр.], чуем их за много миль. Знаете, отчего вы сейчас так корчитесь? Это все дерево, оно сейчас выжигает изнутри те злые путы, что связали вас и отродье тьмы! Оно ведь не только заставляет говорить правду, но и уничтожает любую лживую черноту. Однако я еще могу вас спасти, только назовите мне имя, которое использовалось в договоре! Его имя!

Очень хотелось плюнуть рыцарю в глаз, но боль выламывала тело изнутри так сильно, что никак не получалось.

— Имя, или вы умрете в страшных муках! — крик, словно хлыст.

Умирать не хотелось, но отчего-то я точно знала, что нельзя называть демона, никак нельзя. Седьмое, восьмое, десятое ли это чувство вопило мне в ухо, да только не могла я сказать правду, но и соврать под чертовым деревом не смогла бы. Оставалось только одно…

— Седрик… — прохрипела я, — Седрик, так он назвался!

После этого сэр Галахэд что-то пробормотал и боль потихоньку отступила. Правда ничего, кроме как мысленно костерить втянувшего меня в натуральный кошмар демона, я сейчас не могла. Воздух из легких выходил еле-еле, со всхлипами, но я по крайней мере была жива, хоть и погрузилась в какое-то вязкое состояние.

Когда рыцарь опустился на колено, взял мою руку и прижал к губам, я ничего не поняла.

— Я люблю вас, Самари! — произнес он твердым, чуть приглушенным голосом, — Но вы поддались демонической власти и теперь ваша душа потеряна навсегда. Я вынужден прервать вашу жизнь и отправить демона обратно туда, откуда он явился.

Я не знала, что делать. То ли радоваться, то ли биться в истерике… Однозначно, все мужики — козлы!!!

Тем временем сэр Галахэд поднес к моим губам невесть откуда взявшийся пузырек, в котором плескалось нечто ядовито-желтое.

— Что это? — голос мой, слабый и хриплый, непритворно дрожал.

— Выпейте! После этого ваша душа станет свободна, но не бойтесь, я немедленно отправлюсь за вами вслед, ибо без вас жизнь моя станет пуста и бессмысленна, — горячий шепот обжег мне слух, заставив сердце пуститься в пляс.

Я смотрела в его изумрудные, решительные глаза и думала. Я не была готова пожертвовать жизнью, любовью да и всем, что ждало впереди ради чужой чести. Умереть, но счастливой, или побултыхаться еще, предварительно надавав Седрику по шее?.. Тут и думать нечего!!!

— Да ни за что, — Я улыбнулась рыцарю напоследок, мысленно взвыв «Сердоли-и-к, меня сейчас убивать будут! Я жить хочу!!!».

Сэр Галахэд выпрямился во весь рост, отбросил фиал с ядом и вытащил из ножен свой меч. На лице его читалось безгранично горе и какая-то внутренняя борьба, да и весь облик его как-то выцвел и заострился. И все же он мне нравился даже такой, хотя я и не разделяла идею с моим немедленным умерщвлением. Мне было интересно, о чем он сейчас думает и вообще чем закончится вся эта глупая история. Рыцарь направил меч острием напротив моего сердца, произнес какую-то длиннющую фразу (из всех слов я разобрала только одно — демоническое прозвище, которое я ему назвала) и… отлетел, словно мячик.

«Получай фашист гранату…в смысле демона!» — возликовала я, наблюдая возникшего перед моей полудохлой тушкой разъяренного демона. К сожалению, досмотреть, чем дело кончится, мне не дали — Седрик махнул рукой и на меня навалилась тьма. Больше я ничего не видела и не чувствовала.




Мне снился прекрасный сон. О белой птице, каждое перо которой сияло словно маленькое серебряное солнце. Она пролетала над цветущими лугами, ущельями полными тьмы, объятыми огнем лесами и пела. В птичьей песне не было ни единого слова, но они и не были нужны: где найти такие, что расскажут о миге рождения, вкусе северного ветра на крыльях, первом луче солнца и последнем вздохе отлетающей души?

Очнулась я в слезах и с тоской в сердце. С превеликим трудом припомнила события последних нескольких часов — очевидно, сказался не слишком удачный переход. Демона рядом видно не было. Я, осторожно приподнялась на локтях и осмотрелась еще мутным со сна взглядом. Потом упала назад, прикрыла глаза, ощупала себя. Выяснила, что по-прежнему мужского пола. До последнего надеялась, что ошибаюсь, но увы! Некоторые отличительные особенности не позволяли сомневаться.

Как бы мне ни не хотелось, а все же пришлось подняться. Я ведь пока не представляла, куда меня закинуло на этот раз. Царившая вокруг обстановка напомнила мне иллюстрации из «Тысячи и одной ночи»: мягкий полумрак, цветастые подушки, ткани с длинной бахромой, какие-то полупрозрачные тряпки, свисающие с потолка, а еще бьющий в нос аромат благовоний. И — множество женщин и мужчин, спящих кто на подушках, кто небольших диванчиках и лежаках. Все в цветастых легких одеяниях, шароварах, впрочем, такие же оказались и на мне.

Сложив в уме все увиденное, я пришла к единственно возможному выводу.

— Только не это… — прошептала я, — Только не в гарем!!!




Глава 4


Ни одна умная змея не поселиться рядом с гаремом. Там своих чешуйчатых хватает!

    

Книга ста советов «Чего никогда не будет делать умная змея»






Уже неделю продолжалась мое существование в гареме. Жизнь среди более чем полусотни наложниц и наложников казалась совершенно невозможным занятием. Все со всеми постоянно ругались, спорили и частенько на разных языках, потому как в гарем султана попадали люди со всех материков; и голубоглазые светловолосые северяне, и представители смуглых народов юга, и черные как смоль жители далеких прерий — здесь были все. Меня тоже угораздило стать частью этого скопища, личной собственностью султана. Как и зачем — это уже другой вопрос.

После памятного случая с красавцем-рыцарем, жаждущим во что бы то ни было прикончить бедную невезучую меня, я уже ничего в своей жизни не понимала. Как я позволила себе влезть в такую историю, да еще совершенно без удивления воспринимая появление демона, походы по чужим мирам и прочие невероятные вещи? Не знаю. Такое чувство, что с того момента, как меня собиралось прикончить громадное цветущее дерево, с глаз моих спала пелена, ранее не позволяющая полностью осознать все происходящее. Возможно, все это время я находилась во власти демонического колдовства, а возможно (эта версия мне нравилась меньше, но, положа руку на сердце, выглядела более вероятной) Седрику и делать ничего не надо было. Просто с тех пор, как демон невесть откуда возник у костра, мысли о нем постоянно вертелись у меня в голове и отодвигали все разумные рассуждения куда-то далеко. Причина этого крылась где-то между его экзотичной внешностью и дурманящим голосом, но пока что я ее не понимала. Может быть потом?

Кстати, методом тыка в зеркало и последующих воплей я выяснила, что нахожусь далеко не в своем теле, даже не в мужской его версии, как случилось в прошлый раз. Ввиду неясных мне обстоятельств я заняла чужое тело, так что теперь числилась наложником по имени Осанна, по внешности… даже не знаю. Какая из рас имела столь золотые чуть раскосые глаза, черные волосы мягче шелка, бархатную смуглую кожу, коралловые губы и совершенно немускулистое, но удивительно пропорциональное тело не знали даже местные. Мне нравилась новая внешность, в конце концов нечасто удается ощущать себя абсолютным совершенством, самой квэсистенцией красоты. Правда, так думала только я, по меркам гарема Осанна оказался редкостным уродцем, особенно отвратительными и раздражающими людям казались его глаза, громадные и сияющие. Меня и в гареме-то держали лишь в качестве страшненькой, но уникальной диковинки и никогда не показывали на глаза султану. Тот, судя по разговорам, нравом обладал горячим и в качестве наказания любому проступку предпочитал смерть. Так что местный поставщик гаремных наложников и наложниц не без оснований опасался за собственную жизнь, не рискуя пока являть мою тушку высочайшему взору правителя, однако и забыть про уникальное приобретение не мог.

Положение изгоя часто оказывалось мне на руку — можно было ни с кем не общаться и беспрепятственно ходить по женской части дворца (иногда я заглядывала и на мужскую, правда, обязательно в парандже). Стоило кому завидеть мою милую мордашку, россыпь длинных черных кудрей, так он сразу старался оббежать меня за десяток метров, кривясь, словно слопал килограмм лимонов зараз. Зато никто не пытался меня травить, оскорблять или еще как-нибудь пакостить, как поступали со многими другими. То ли смысла не видели (я не была в почете у султана, он даже не знал о моем существовании), то ли страшились моих поистине колдовских, завораживающих глаз. Как бы то ни было, мне крупно повезло, хотя не завидовала я тому же Осанне, который жил в такой обстановке постоянно. Надеюсь, бедняге сейчас лучше, чем мне… где бы он ни был.

И все-таки текущая ситуация меня совсем не радовала, но я старалась развлечь себя как могла. А могла я немногое:: книг нам не выдавали, компьютера или другой техники здесь не существовало, поэтому «гаремчане», как я их обозвала, либо дрыхли весь день, либо танцевали, либо плели интриги. Мне спасть не хотелось, танцы не нравились, в интригах я ничего не понимала, так что днем строила планы побега, а ночами бродила по дворцу, иногда, если в поле зрения не мелькала стража, забредая на ту половину, где жил султан. Лепка, резьба, изящные золотые потолки с вкраплениями драгоценных камней, газовые занавеси, статуи и барельефы — все здесь мне нравилось, но на мой вкус было немного кичливым. Наверное, я просто не слишком люблю золото.

В одну из таких ночных прогулок я набрела на незнакомца. Не из стражи или обслуги, иначе врядли б он влезал в окно. Сразу видно, не в первый раз, учитывая то, насколько ловко он это проделывал, находясь в десятке метров от земли. Сам дворец представлял собой двухэтажное строение, со множеством высоких резных башен и мы как раз находились сейчас в одной из них, самой безлюдной. Мне нравилось наблюдать из ее узких окон за расстилающимся внизу городом, но это можно было сделать только ночью, пока никто не видит; гаремные надсмотрщики, знаете ли, очень трепетно относятся к тому, чтобы никто кроме султана, визиря или их самих не мог видеть нас, гарем правителя. Поэтому я очень удивилась, найдя здесь еще кого-то помимо себя. Парень, похоже, тоже не думал кого-нибудь встретить и теперь несколько кисло меня рассматривал.

— Вор? — деловито поинтересовалась я.

— Не совсем… — усмехнулся скрытый ночными тенями мужчина, — Но ты меня не видела!

Очевидно, он принял меня за девушку. Мелочь, а приятно! Я решила помочь незадачливому грабителю (он конечно отрицает, но кто ж поверит человеку, который забрался по отвесной стене башни в богатейшее в стране место!).

— Там везде стража бродит, у них сейчас смена, поэтому пройти незаметно не получится, — предупредила я.

Вор, кажется, огорчился.

— Плохо. Рассвет совсем скоро и если меня поймают, то точно устроят скандал.

Мне стало жаль парня. А может, это виновата ночная прохлада, несущая с собой будоражащие воображение запахи специй и инжира.

— Если хочешь, я тебе помогу. Мне-то они врядли что-нибудь сделают.

— Как же, интересно, ты сможешь провести меня мимо стражи, а, женщина? — голос вора просто-таки сочился ядом.

В ответ я молча стащила с себя паранджу и протянула ему.

— Надевай! Я доведу тебя до женской половины, а там уж сам разбирайся, куда тебе идти дальше.

— Никогда не думал, что меня когда-нибудь станет прикрывать наложница, — ворчливо пробубнил мужчина, и добавил, — Позор мне!

Паранджу вор все-таки надел и побрел вслед за мной, скрючившись в три погибели и старательно семеня ногами. Наверное, думал, что так больше походит на женщину. На мой взгляд, он только усугублял положение. Надо быть абсолютно слепым, чтобы принять притворно сутулящегося широкоплечего мужика за наложницу! Я сделала пальцы крестиком, надеясь, что пронесет… Не пронесло. После первого же поворота мы наткнулись на ночную стражу. Пара дюжих вояк с алебардами явно не относились к тем, кто сквозь пальцы смотрит на ночные бдения султанских наложниц и наложников.

Один из них, немолодой уже, со шрамом через все лицо и сухими грубыми руками преградил нам путь.

— Кто вы такие и что делаете в дворцовой башне посреди ночи?

Нда, если мы сейчас же не выкрутимся, то попадем в крупную переделку… Так что я решилась на самое последнее, убийственное средство — подняла до того опущенные глаза и полыхнула на стражника гордым огнистым взором. Ну, надеялась полыхнуть, не зря же тренировалась перед начищенным серебряным блюдом. Зеркало во дворце было, но во всю стену и единственное, к тому же тщательно охраняемое, так возможности торчать перед ним подолгу у меня не было.

— О, Аллах! — вырвалось у второго, доселе молчавшего стража.

Судя по спавшим с лица, вцепившимся в древки алебард мужчинам, впечатление произвести удалось. Мои светящиеся в слабом свете лампад золотые глазки вкупе с длинными, стоящие художественном дыбом волосами наводили на местных почти священный ужас. В гареме у меня даже прозвище имелось. Незамысловатое такое. Шайтан[7 - Шайтан — дословно «демон».].

— Мы наложники великого султана и не вам вопрошать о наших делах! — я вскинула гордый точеный подбородок и подобралась, сверля из-под полуприкрытых век мужчин.

— Может и не наше, но вы не должны тут бродить под покровом ночи. Идемте, мы проводим вас, — стражник со шрамом мрачно свел на переносице кустистые брови и легонько подтолкнул меня в спину.

Я подарила ему еще один взгляд, от которого напарник его вжался в стену, и прогулочным шагом двинулась вперед. К счастью, именно в этом направлении находилась женская половина, куда нам и надо было. Все складывалось просто прекрасно… К моему несчастью, вор очевидно не знал, что мы идем в правильном направлении, потому что неожиданно заблеял тоненьким голоском:

— А может договоримся?

Я похолодела. Просить о снисхождении стражу султана, которая и так не стала поднимать излишнего шума из-за страшнейшего нарушения внутренних законов дворца?

Зато старший стражник после такой реплики посветлел лицом, видимо в предвкушении маленькой мести зарвавшимся наложницам султана.

— Конечно, договоритесь. Только не с нами, а с главным евнухом. Утром мы сообщим ему, что обнаружили вас разгуливающими на территории дворца в ночные часы.

Я мысленно застонала. Донос главному евнуху в мои планы не входил и грозил обернуться немалыми неприятностями. Для меня, ведь вора-то, которому я решила по доброте душевной помочь, во дворце уже не будет.

Стараясь слишком не спешить, мы с ним как можно быстрее скрылись с глаз стражи на женской половине, туда ход им был закрыт. Только там я смогла перевести дух. Безусловно, мне влетит за ночную прогулку от Смотрящей гарема; однако если вспомнить, что за общение с незнакомыми мужчинами, да еще покушающимися на имущество самого султана, последует немедленное отсечение головы, то ожидающая меня порка не кажется такой уж страшной.

Я ткнула вора локтем:

— Давай, возвращай мою одежду! Дальше сам, через левый коридор выберешься к окну, а там по уступам можно легко спуститься вниз. Только не прозевай караульных, они раз в час проходят с той стороны дворца.

— Разве за это тебя не ожидает наказание? — тот стянул паранджу и вернул мне.

С удивлением я отметила, что вор светловолосый и без намека на лицевую растительность; лишь на голову выше меня, тонкокостный, но крепкий. Впервые вижу здесь такого, иностранец что ли?

— Ты прав.

— Зачем же тогда надо было помогать мне?

— Мне так захотелось!

На этом мы и расстались.

До самого утра я так и не сомкнула глаз, а на рассвете за мной пришел главный евнух, чтобы определить наказание за своевольную прогулку и многочисленные пропуски обязательной молитвы. Для начала, правда, он попытался выпытать у меня, кто была та девушка, что дерзнула отправиться вместе со мной на мужскую половину. Правду я сказать не могла — врядли за поощрение воровства султанского имущества меня бы погладили по голове, скорее по пяткам, палками[8 - Палками по пяткам — распространенный в турецком Халифате вид наказания.] — поэтому молчала, сверля темнокожего евнуха глазами. Хотя нет, одну фразу я все же произнесла: «Моя твоя не понимать!». После этого главный евнух сорвался:

— За своеволие ты получишь тридцать ударов розгами! И еще двадцать за дерзость.

Пятьдесят ударов! Цифра впечатляла, но не более. Обычно наложникам не назначали больше пятнадцати, боясь безвозвратно испортить красивое тело. Порча султанского имущества это, знаете ли… Наверное, я вконец достала черномордого детину, уж очень гневно он раздувал ноздри и вращал глазами. Девушки и юноши в гареме осторожно переглядывались и бросали на меня удивленно-сочувствующие взгляды. Подошла Аюрин, одна из фавориток султана и по совместительству смотрительница гарема. Высокая, тонкая, словна ивовая ветвь, белокожая и медно-рыжая.

— Не стоит ли смягчить наказание, Карим? Если султан узнает… — осторожно начала она, обращаясь к евнуху.

— Не узнает, — угрожающе отрезал Карим.

О, сколько всего скрывалось за этим словом! Столько, что бедная Аюрин побледнела, хотя с ее цветом кожи мне такое казалось невероятным, а потом испарилась быстрее любого духа. Гарем притих и попрятался за газовыми занавесями, обсуждая происходящее переглядами, вздохами, да незаметными жестами. Спорить с главным евнухом даже для любимой наложницы султана было смерти подобно, столько власти держал в руках он. Власти вроде бы и не заметной нелюбопытствующему глазу, но страшной и абсолютной. Помешать ему мог только султан, но султану до гарема практически нет дела. Лишь изредка он посылал за наложницей, никогда не лично не посещая этот закрытый, цветущий благовониями и кознями мир.




Карим решил не тянуть с наказанием, и сразу после разговора с ним меня вывели во внутренний сад. Обычно наказания исполнялись на площади перед дворцом, чтобы весь город видел как справедливо султан поступает с преступившими закон, будь то нечаянный воришка или доверенный слуга. Однако меня судил не султан, а только лишь его лакей, мнивший себя господином, так что ни о какой справедливости речи не шло.

В саду было жарко и душно, повсюду кружились бабочки и гудели полосатые шмели. Многочисленные цветущие растения своим ароматом сделали воздух тяжелым и неподвижным, он давил на плечи и кружил голову, так что дышала я тяжело и через раз. Помимо меня присутствовали еще двое евнухов и Карим, который решил провести экзекуцию самостоятельно. Слуг и стражи конечно не было — главный евнух пожелал обставить дело в тайне от правителя, опасаясь его гнева.

Я плохо представляла себе, что меня ждет. В родном мире максимум что прилетало на мою долю так это подзатыльник от мамы, да и то после этого она непременно прижимала меня к груди и начинала жалеть. Розги, палки, молитвы, все это маячило в моем сознании смутным пятном и никак не желало оформляться в конкретную мысль или образ. Наверное, поэтому я не боялась до самого последнего момента и взирала на свое наказание отстраненно, как на забавное действо, которое промелькнет перед глазами да и только. Однако когда господин главный евнух приказал поставить меня на колени и собственноручно содрал с моего тела тонкую шелковую рубаху, внутри проснулась паника. И чем больше я смотрела на довольного Карима, тем больше она становилась. Как оказалось, не зря.

— Держите его крепче, чтоб не вырвался, — приказал Карим и зашел ко мне за спину, где долго чем-то шуршал. Затем раздался свистящий звук, который бывает, когда воздух рассекает нечто гибкое и тонкое. Я дернулась всем телом, но удара не последовала. Пугает, сволочь!

За спиной раздался трескучий смех, затем главный евнух подошел ко мне и продемонстрировал несколько длинных серо-зеленых прутов. Картинно взмахнул ими в воздухе и обрушил на ближайший розовый куст с такой силой, что от того остался только остов, да хоровод зелени и лепестков, медленно оседающий в траву. Стало по-настоящему страшно, я с ужасом признала, что мне и трех таких ударов не выдержать, а после пятидесяти я превращусь в мертвый кусок мяса. Спасать же меня никто не рвался. Я снова задергалась в руках своих палачей, но они держали крепко, а тело невольника Осанны было слишком тщедушно, чтобы вырваться из такой хватки. Усмехающийся Карим приблизился, приподнял мне подбородок, заглянул в глаза.

— Отправляйся к Аллаху, маленький демон.

— Все что угодно, лишь бы больше не видеть твою черную рожу! — прошипела я, клацнув зубами у самого его носа. К сожалению, подлец стоял не настолько близко, чтобы я смогла его укусить и все усилия пропали втуне. Разве что только эта выходка немного его развеселила.

Карим отпустил меня, посмеиваясь, погладил по спине, словно рисуя на ней узоры будущих ран. Пальцы у него были потные и оставляли на коже липкий неприятный след. Меня трясло словно в лихорадке. «Хоть бы все поскорее закончилось!» — хотелось мне взвыть, но последние остатки гордости и здравого смысла не позволяли этого сделать. Чем громче буду кричать, тем быстрее все закончится, а так я еще лелеяла надежду, что кто-нибудь остановит этот фарс.

Наконец в уши ворвался знакомый пугающий свист. Я зажмурилась и стиснула зубы, ожидая удара. Один, два, три… ничего. Опять издевается? Тогда почему так тихо? Казалось, даже растения вокруг перестали шуршать.

— Что здесь творится? — раздался в тишине медленный, тягучий и очень знакомый голос.

Хватка чужих рук ослабела, а потом оба евнуха и вовсе отпрянули от меня как от чумной и упали ниц. Я потерла покрасневшие запястья дрожащими руками, осторожно поднялась и только потом рискнула повернуть голову. Открывшаяся глазам картина была достойна описания в стихах: трое внушительных чернокожих валяются лбом в траву, а на них с брезгливым интересом взирает высокий молодой мужчина в богатых одеждах. Волосы у него светлые, в них закреплена инкрустированная драгоценностями заколка, сияющая так, что глазам становится больно.

— Мой господин… — испуганно мычит Карим.

Надо же, выручать меня явился единственный человек, которого он боялся пуще любых пыток, сам светлоокий султан Мехмед.

— Что это ты тут делаешь, Дарюссааде агасы[9 - Дюраасе агасы — дословно, главный среди чернокожих евнухов гарема.]? Никак, портишь жемчужину моего гарема? — голос султана лился патокой, но такой сладкой, что одна капля могла убить.

Карим побелел и еще больше вжался своим могучим телом в землю. Я и не знала, что черная от природы кожа может так выцвести за несколько секунд.

— Стража! — кликнул султан и тут же откуда ни возьмись показались несколько вооруженных алебардами и короткими мечами молодцов, — Возьмите вот этого предателя и передайте палачу, чтобы немедленно отрубил ему голову, за то, что посмел мнить себя выше закона.

Испуганный Дарюссааде агасы подполз к своему повелителю и стал униженно целовать землю перед ним.

— О светлейший, помилуйте! Я лишь не хотел тревожить вас по пустякам…

Однако тот был неумолим:

— Нет бога, кроме Аллаха, и нет власти, кроме власти султана! Запомни это, раб, и, может, в следующей жизни ты проживешь чуть дольше.

После этого плачущего, потерянного Карима увели на встречу к палачу. Два его помощника все так же недвижимо лежали в траве, не желая лишний раз привлекать к себе внимание своего повелителя.

— Как видишь, я вправду не совсем вор, — улыбнулся мне султан, наблюдая, как загораются румянцем мои щеки. Я не нашлась что ответить и только кивнула. Ну кто ж мог знать, что великие мира сего тоже иногда выбирают путь через окно? Прошлой ночью то он с виду был вор вором!

— А вы двое, — приказал он евнухам, — Приготовьте этого наложника к ночи в моих покоях.

С этими словами султан удалился проч из сада в сопровождении своей верной стражы. Прибалдевшую же от его распоряжения меня подхватили под белы рученьки чернокожие евнухи и потащили в купальню.

Чистота в гареме ценилась и мылись там каждый день, но раньше в моем распоряжении был только маленький общий бассейн, помещение же купальни оказалось большим, выложенным кремовым мрамором. Потолок в виде купола поддерживали светло-зеленые мраморные колонны, по всей окружности комнаты журчали фонтаны в виде вделанных в стены золотых трубочек, из которых струилась вода, падая в углубления-раковины, выдолбленные в полу, везде расставлены мраморные скамьи разной ширины и высоты. Посередине располагался бассейн с небольшим фонтанчиком в виде распустившегося цветка, полный горячей воды. В комнате было тепло и сыро, а в воздухе разливался аромат роз.

Несколько девушек помогли мне раздеться и стали мыть мое тело, используя для этого целый сонм баночек и склянок, разного цвета и запаха. Я даже не пыталась понять, что это и зачем, просто расслабилась. Сопротивление тут ничего бы не дало, ведь приказы повелителя не обсуждаются, да и собственная голова мне пока еще дорога.

Со слов других наложниц я помнила, что перед тем, как привести кого-то из гарема к султану, его тщательно моют, умащивают маслами и одевают как можно лучше, а заодно и дают советы, как вести себя в постели. Я была совсем не против спа-процедур, но вот то, что последует после, мне активно не нравилось. Хотя вроде как Мехмед предпочитал видеть в своих покоях девушек, а девушкой я сейчас как раз не являлась, по крайней мере внешне. Кроме того, я сильно сомневалась, что мое нынешнее тело вообще способно испытывать влечение; прожив месяц среди полуголых, готовых от неудовлетворенности набросится на любого, красивых женщин и мужчин, единственное что я испытывала, так это скуку. И это притом, что стоны, охи и ахи отовсюду неслись каждую ночь — в гареме пышным цветом произрастала нетрадиционная любовь.

После того, как меня отмыли так, что кожа стала на два тона светлее и засияла, пришли еще несколько девушек и принесли с собой полупрозрачные легкие одежды и украшения, все девственно белое. Тряпки не скрывали ничего, но сил сопротивляться после купальни у меня не осталось, поэтому я покорно дала себя одеть и сделать на голове причудливую прическу. Никогда не думала, что на одном человеке можно навесить столько драгоценностей и жемчуга. Девушки наперебой восхищались нарядом и кидали на меня завистливые взгляды. Как я поняла, все это прислал сам султан в подарок избранному им наложнику. Я старалась не думать, за что он так щедро меня одаривает, иначе совсем пакостно становилось. Чтобы отвлечься, стала думать о демоне. Интересно, куда он делся и что с ним стало после встречи с рыцарем? Я не боялась, что тот его убил, все-таки Седрик еще тот прохвост, однако не давала покоя мысль, что за все наши путешествия я расплачивалась собственной жизнью по двойному тарифу, и кто знает сколько мне там ее осталось.

Стоило вспомнить об этом, как я расстроилась. К тому же на дворец спустился теплый южный вечер, тени сгустились и пришло время отправляться к султану. «Что делать, что делать, что делать?!» — металась в голове суматошная мысль. Я отчетливо понимала, что в покоях правителя не сказки буду рассказывать, но ничего другого я не желала.

Собиравшие меня девушки огладили на одеждах последние складки, поправили нитки жемчуга в волосах и под руки повели к комнатам султана. Караулившая подле створок стража услужливо их распахнула и я вошла в святая святых дворца, спальню Мехмеда.

В комнате горела большая висячая лампа, заправленная душистым маслом, пол устлан мягкими коврами, в которые мои босые ноги проваливались по щиколотку. Обстановка тут царила простая, но элегантная: сундуки, низкие столики из дерева и меди и единственный стул, обтянутый кожей. Стены и потолок спальни были украшены цветочными рисунками, переплетающимися с сурами[10 - Суры — молитвы из Корана.]. Однако самым главным элементом, пожалуй, была огромная кровать. Ее украшали четыре резных витых столба, а в стене у изножья находилось большое окно со светлыми стеклами. Прикроватные столбы поддерживали изумительной красоты резной навес из позолоченного дерева, в изголовье кровати — резные и позолоченные перила. На зеленом покрывале повсюду лежали валики для подушек темно-красного, бирюзового и фиолетового цветов и такие же подушки. Единственным, чего в комнате недоставало, был сам султан. Я осмотрелась и заметила скрытый за тонкой занавесью вход на террасу. Может, он там? Недолго думая, я отправилась туда, немного покачиваясь под тяжестью навешанных на меня дорогих побрякушек. Однако на полдороги меня перехватили, пребольно дернув за руку. Не удержавшись, я хлопнулась на спину, от неожиданности не успев даже вскрикнуть. Надо мной немедленно склонился какой-то незнакомый мужчина в светлом халате и украшенной пером чалме, бородатый, с темными курчавыми волосами ниже плеч. В руках у него светилась небольшая лампадка, хорошо осветившая молодое лицо, с небольшими морщинками в уголках глаз и рта, что говорило о смешливом характере.

«Значит, сразу не убьет» — мгновенно успокоилась я, а вслух сказала:

— Зачем ты это сделал?

На лице мужчины появилось крайне удивленное выражение. Кажется, он и сам не вполне осознавал что делает.

— Священный сосуд не должен быть разрушен.

Приятный у него голос, даже можно сказать знакомый… Не удивительно что я не сразу поняла, что он это он, ведь сейчас не было ни золотых волос, ни привычной кривой улыбки, только глаза остались все те же. Грозовые, темные, затягивающие, словно сердце бури.

— Сердолик?




Глава 5


Никогда не знаешь, что найдешь, где закопаешь.

    

Флинт






Всегда думала, что цепляться за мужчину, словно за спасательный круг, унизительно. Однако когда твоя жизнь болтается на волоске и не знаешь, куда занесет тебя в следующую минуту, данная привычка как-то теряет актуальность. Именно поэтому я сейчас вцепилась в нависшего надо мной мужчину, словно клещ в собачье брюхо.

— Сердолик, Сердоли-и-ик… — скулила я, все сильнее стискивая демона в объятьях. Что-то хрустнуло, Сердолик захрипел, а я слегка ослабила хватку — не время было делать из него труп, пусть сначала вернет обратно домой, а там уж я за все отыгаюсь.

— Отста… отстань от меня, безумец. хр. кхе… — просипел-прошипел демон, безуспешно пытаясь убрать мои руки со своей шеи. Добился лишь того, что для надежности я обхватила его и ногами за талию. Будь я в своем нормальном теле, врядли мне бы такое удалось, но длинноногий гибкий Осанна оказался не таким хлипким, как выглядел на первый взгляд.

— Тащи меня домой!!! — я плюнула на конспирацию и выла уже в голос. Сердолик дергался и тряс меня так, что многочисленные украшения впивались в кожу, царапались, а укрепленные в прическе драгоценные гребни похоже наделали в моем черепе дырок.

— Отстань!

— Не хочу больше стоя пи-и-и-сать!

— Заду. хш. шиш…шшшш…

— Ааа!!!

— Ууу…

— Все мужики — козлы-ы-ы…уаа!!!

— Хр. пх…хе..

— И я то-о-оже! Мужи-и-к… то есть козе-о-ол…

Пребывая на пике истерики я вдруг осознала, что чужие хрипы моему нытью больше не вторят, да и сам Сердолик перестал дергаться и без движения лежит на мне тяжелым кулем. Я расцепила руки и ползком, ползком стала из-под него выбираться. Нечаянно попала коленом между ног. Не шевелиться. Пнула еще раз, для порядка и посильнее. Цапнули за бедро, больно! Полезла было драться с противным демонюкой дальше, но от приятного дела оторвал знакомый голос:

— Милый Осанна, я не совсем понял, о чем вы тут ругались, но может прекратите на время убиение моего любимого визиря? А ты, Салладин, хватит приставать к наложнику султана в его собственных покоях! Я вас не для этого позвал.

Султан, как всегда, появился в самый разгар веселья. Чтоб ему лысым после тридцати ходить! Не мог подождать еще чуточку, и уж потом, когда я вволю оторвусь, являть нам свою священную моську. А так — пришлось отползти от Сердолика подальше, потирая многочисленные отбитые места. Тому, правда, тоже досталось, потому как выражение лица у демона присутствовало на редкость кислое, а рука все время тянулась к отбитому мною месту. Да, да, к тому самому, неприличному.

Султан Мехмед обвел нас задумчивым взглядом и широко улыбнулся. Сегодня, окутанный таинственным мерцанием ароматных лампад, он выглядел как-то по-домашнему успокоенным в своем расшитом халате лилового шелка, со свободно струящимися по спине льняными волосами и озорными глазами. Очевидно, это была еще одна сторона султана, с которой мне довелось столкнуться. Вор, тиран, весельчак… кто знает, сколько их у него и какая вынырнет в следующее мгновение! Я пригладила растрепавшиеся волосы, заодно выудив из них несколько неудобных украшений, прикрыла оголившиеся до неприличия ноги и настороженно замерла, разлегшись прямо на коврах. Демон, напротив, встал, прямой и строгий, словно палку проглотил. Я еще раз внимательно прошлась по нему взглядом. Может, ошиблась, перепутала с человеком? Но нет, все чувства твердили, что это Седрик. Даже человеческая внешность не могла сокрыть его натуру; она проступала сквозь чужие черты словно пепельная тень, скользила по изгибу губ, подбородка, таилась под пологом ресниц. На меня демон старался не смотреть, сосредоточив все свое внимание на Мехмеде.

— Ты наверное размышляешь, зачем я позвал тебя и моего верного визиря?

Надеюсь не за тем, о чем подумал мой извращенный мозг! Не то чтоб мне ну совсем неинтересно, но… Я ощутила, как заливаются румянцем щеки. Брови султана медленно поползли вверх, а Седрика заметно перекосило. Ну почему, почему я не умею думать незаметно?!

— Кхем… — Мехмед одернул полы халата и возвел очи к потолку, — Так о чем это я… ах, да…зачем позвал…. Как ты наверное и сам догадался, я имею привычку иногда выбираться за стены дворца, чтобы решить некоторые неотложные дела, и, конечно же, не хочу, чтобы кто-нибудь об этом прознал. Авторитета в глазах советников это мне не прибавит, да и такая тайна весьма опасна, вдруг кто из врагов решит подослать убийц?. Надеюсь, ты сам понимаешь, что ждет простого наложника, посвященного в такую тайну. Но я не стану тебя убивать… при некоторых условиях.

Ну да, конечно, как же без этого! Я скривилась.

— А может и стоило прибить, — едва слышно пробухтел советник.

Султан недовольно вскинул бровь, обжег того взглядом и продолжил:

— Мне докладывали, ты ничего не помнишь о своем прошлом?

Я согласно кивнула, не понимая, к чему он ведет. Но выслушать стоило, в конце концов, речь о моей жизни и на этот раз спасать ее, похоже, придется самой. Заодно неплохо бы разобраться, что произошло с Седриком, но проблемы, как говорится, стоит решать по мере их поступления. Поэтому я вся обратилась в слух.

— Прежде чем озвучить свое предложение, я расскажу тебе небольшую историю. В старые времена далеко на севере в горах Амон-дар проживал необычный народ. Говорят, что любой, принадлежащий к этой расе, мог отличить правду от лжи. Их мало кто видел, но наслышаны были многие, да и внешность имели примечательную: золотые глаза, длинные золотые коготки руках и ногах и перья на теле, даже не перья, а небольшой пушок. Всеми правдами и неправдами правители разных стран старались заполучить себе человека из Амон-дар, да вот беда, те не могли долго прожить вне своей страны и сгорали за пару месяцев от непонятной лихорадки. Мало-помалу, этот народ исчез совсем — то ли вправду вымер, то ли затаился в глубине горных долин. В нашей стране их называли «Птицы правды». И ты, Осанна, принадлежишь этому народу. Я не сразу понял это, ведь у тебя нет ни описанных в книгах перьев на руках, ни когтей, но твои глаза… Возможно, ты полукровка. Как только я тебя увидел, сразу припомнил старые легенды и захотел узнать получше, кто ты и что ты.

Султан толкнул такую проникновенную речь, что я чуть ему не поверила. Но… чтобы я, да какая-то полумистическая пташка, воркующая только правду? Ну да, ну да…

— Не веришь? — насмешливо поинтересовался Мехмед, — Тогда дай-ка свою руку.

Не успела я оглянуться, как султан перехватил мое запястье, достал из-за пояса небольшой стилет и сделал быстрый разрез. Я зашипела и попыталась было отдернуть бедную конечность, но хватка султана была крепка.

— Саладин, быстро, свет сюда! — скомандовал он, — А теперь смотри, смотри, Осанна, на чудо, которым ты являешься!

В колышущемся свете поднесенной к ране лампады я увидела осторожные блестящие капельки крови, вытекающей из пореза. Удивительно, но то, что я поначалу приняла за блики от огня, оказалось ее настоящим цветом. Моя кровь была золотой!

Глаза султана сверкали безумным потусторонним светом.

— В старые времена Амон-дар всегда жили во дворцах султанов, один из них даже был вхож в постель моего предка. И когда однажды Амон-дар захотел от него уйти, предок разгневался и отрубил тому голову, и тогда золотая кровь оросила землю. Как видишь, ты тоже Амон-дар, редчайшее сокровище, и я не могу отпустить тебя. Так что ты выберешь, забвение или служение своему господину?

Как видно, мне в очередной раз «повезло». Помереть сразу или чуток помучиться — неплохой выбор, а? Соглашаясь на сделку с темными силами, я рассчитывала, что отделаюсь лишь проданной душой. Вместо этого каждый второй мечтает меня прибить, а каждый первый использовать для своих нужд. А я ведь всего-то и хотела, что встретить настоящую любовь…

— Так что? — грубо нарушил мои самобичевания Мехмед, вытянув из-за пояса саблю.

Я кинула осторожный взгляд на Саладина. Тот был удивительно спокоен в отличии от своего господина. Ну, приди у меня в себя, проклятый демон. Я тебе все патлы повыдергаю!!!

— Как будто у меня есть выбор, — недовольно пробурчала я себе под нос, вслух же добавила, глядя честными глазами на Мехмеда, — Хотя сердце мое страстно этого желает, я не смею отказать вам, мой господин. Но не забывайте, моя правда понравится далеко не всем.

Султан расхохотался и приобнял меня.

— Не бойся, Осанна, мне вполне по силам защитить свою главную драгоценность! Обещаю, никто не посмеет причинить тебе вред.




Вот так, сама того не желая, я оказалась втянута в большую политику. Признаться, в гареме жизнь протекала куда как спокойнее и создавшееся положение меня совсем не устраивало. Есть ли вообще вещи, хуже, чем сидеть все дни напролет в огромной золотой клетке и говорить правду, правду и только правду?! И, к моему несчастью, это отнюдь не метафора. Султан специально изготовил для меня огромную золотую клетку с подвешенным на манер жердочки диванчиком и установил прямо в тронном зале. Теперь ежедневно меня, разодетую в разноцветные шелка и драгоценности, запихивали в клетку и заставляли слушать. Принимая гостей, султан время от времени обращал ко мне взор, и я должна была, как чертов попугай, отвечать солгал этот человек или нет. Самое противное, что ошибиться не было никакой возможности, язык словно сам собой говорил истину. Однако даже сидя в клетке, я не переставала размышлять о том, как выпутаться из скверной сказки, в которой я сейчас жила.

Мехмед правителем и мужчиной оказался очень даже неплохим (правда, увы и ах, опять-таки только по части женщин, так что мне только и оставалось, что провожать его тоскливым взглядом) и как мог старался облегчить мне жизнь. Султан меня только что не с рук кормил, а весь дворец ходил передо мной на задних лапках; наложницы и наложники так и вовсе завистливо косились чуть ли не изо всех щелей. Столь пристальное внимание претило моей натуре, да и роль попугая оказалась не по мне, к тому же правая рука султана, визирь Саладин и по совместительству демон Седрик не питал ко мне нежных чувств. Честно говоря, когда он был просто демоном, то нравился мне куда больше, а сейчас, не помня кем он был, стал совсем несносен, все время кидал на меня обжигающие яростные взгляды и шипел гадости. Конечно я в этом тоже виновата. Немножко. Ну подумаешь, пыталась вернуть ему память методом шоковой терапии — пару раз пугала в темном коридор, пару раз лупила чугунком по затылку. Увы! Все напрасно! Сознание терял, тапки тоже терял, даже лишился с моей помощью бороды и половины волос, но память так и не вернулась. Зато обозлился просто жуть! У меня от такого его поведения аж руки опустились. И ведь живет, сволочь, засчет меня, тратит мои бесценные лучшие годы, а желание выполнять и не думает. Потому как забыл!

А тем временем, пока я была озабочена решением собственных проблем, над Осанной (следовательно, и надо мной тоже) собрались тучи недовольства.

Как вы думаете, людям нравится говорить правду и только правду? А чиновникам султана? Вот и я думаю что не слишком. Конечно, идея Мехмеда искоренить транжирство государственных денег и бюрократию на корню с помощью меня на первых порах воспринималась народом на «ура». Однако когда этому «народу» пришлось самому говорить Великому только правду и полетели головы, много голов, идея больше не представлялась такой уж удачной. «Этак через месяц нас всех казнят!» — решили чиновники, а когда на одном из советов султан Мехмед объявил, что казней больше не будет, а я в ответ ляпнула, что, де, врет сиятельный-то, участь моя была решена. В один из дней ко мне в комнату вломилась стража, вытащила из постели волоком и во всеуслышание обвинила в воровстве и совратительстве. Весь дворец с пребольшой охотой это подтвердил.

Власть султана абсолютна, но иногда даже он не может пойти против мнения толпы и собственной гордости.

— Казнить! — твердым голосом произнес наконец султан Мехмед, пряча глаза.

Он сделал выбор и к сожалению не в мою пользу.

— Нет! Не надо! Ты же обещал!!! — закричала я, отчаянно вырываясь из шустрых рук султановой стражи.

Однако Мехмед лишь отмахнулся.

— Заткните ему чем-нибудь рот, Амон-дар всегда славились умением проклинать до десятого колена и я не хочу рисковать.

Я пищала, орала, ругалась сквозь грязную тряпку, которую мне затолкали в рот, до боли выворачивала руки, упиралась ногами, но с каждой секундой неумолимо приближалась к стоящей посреди дворцовой площади бурой колоде. Наконец один из стражников намотал мои волосы себе на руку и потащил меня волоком прямо по камням, так что к боли душевной прибавилась еще одна, посильнее. Мне показалось, что с меня заживо сдирают скальп, я задыхалась от безмолвных криков, а глаза застила пелена слез. Очень хотелось вцепиться в лицо мучителю, но со связанными руками такое проделать сложновато. Толпе вокруг представление, очевидно, нравилось — сквозь боль до меня доносились смешки и улюлюканье. Кажется, они даже давали страже советы, как нужно тащить меня, чтобы побольнее выходило.

Меня подтащили к месту казни, оголили шею и плечи и силком уложили на темно-коричневый от крови казненных старый пень.

— Каково твое последнее желание? — поинтересовался у меня подошедший палач. Будто сам не видит, что даже если бы я очень захотела, не смогла бы ничего сказать. Даже наклонился, якобы прислушиваясь к ответу. Я с трудом повернула голову, чтобы обжечь его последним злобным взглядом, но внезапно палач выдернул кляп из моего рта, я только зубами клацнуть успела.

— Давай, твори свое проклятье.

Из прорезей маски палача на меня смотрели знакомые серые глаза, сейчас темные и больные. Как будто визирь Саладин сам не понимал, что сейчас делает и зачем.

Я было хотела последовать доброму совету, пока не подскочила охрана, но в тот миг, когда злые слова уже готовы были сорваться с губ, внезапно поняла одну странную, нелепую вещь. Мне было жалко всех этих людей, даже султана Мехмеда. Людей, что находились в цепях традиций и собственной глупости, того даже не осознавая.

— Не могу, — прохрипела я.

— Знаю, — кивнул Саладин, затем… затем он сделал что-то совсем странное. Содрал с лица маску и грубо впился в мои губы поцелуем.

От удивления я свела глаза к переносице, дабы, так сказать, не проглядеть момент. Наконец медленно-медленно отстранился, чуть помедлил, мигнул и расплылся в знакомой, насмешливой, так раздражающей меня демонической усмешке. Темные волосы Саладина мгновенно посветлели и налились золотом, макушку украсили привычные мне изящные рожки. Народ, собравшийся на казнь, от такого зрелища с воплями разбежался кто куда.

— Пожалуй, мы немного задержались в этом мире!

За его спиной зарябила воронка перехода, я каркающе расхохоталась, высоко задрав голову к раскаленному до бела чужому небу. Кажется, проклятый демон наконец очнулся!

— Поехали! — подмигнул он мне и, перекинув меня через плечо, влетел в портал.

Последним, что я видела, было побелевшее лицо султана. Конечно же я не удержалась и показала ему язык.




Глава 6


«Северные мужчины настолько суровы, что женщины в их постелях никогда не заводятся».

    

Энциклопедия народов севера






На этот раз из портала нас выкинуло в густые вечерние сумерки, прямо в холодную, крошащуюся под весом тела субстанцию. Со страху я не сразу признала, но это определенно снег! И не просто снег, а громадный сугроб! Я сразу же провалилась по самую макушку и жалобно взвыла — на морозце, в снегу, да в газовых тряпочках, в которые меня обряжали в султанском дворце, было чертовски холодно!!! Я-то, наивная, надеялась, что любимые поношенные джинсы ко мне вернуться при переходе из мира в мир, но, похоже, вся моя старая одежда сгинула во мраке пространства-времени. Где-то рядом в темноте ругался демон. Похоже что и он немного застрял.

— Да чтобы я еще раз взялся за бабу с Земли! С вами вечно проблем не оберешься, то портал собьете, то помирать надумаете посреди контракта, то вообще память отобьете!!! И вот еще нате вам — снег… почему именно в сугроб, а не в теплую таверну, куда я изначально собирался? Ну почему!!!

Наконец Седрику удалось выбраться из плена и встать на более-менее твердый снежный пласт. Как-то уж очень хитро извернувшись, он сумел выловить за шкирку и меня. Я к тому времени уже совсем окоченела и активно стучала зубами. В густых вечерних сумерках да при дующем прямо в лицо ветре вперемешку со снегом я едва различала его силуэт.

— Стой здесь и не шевелись, женщина! — рявкнул демон на мои слабые танцевальные потуги в попытке согреться.

— Ну Седрик, мне холодно, холодно, х-о-о-о-ллл-д-на!

— Если так и будешь прыгать на месте, мы снова провалимся, еще глубже! И я не ручаюсь, что буду откапывать тебя повторно! А теперь развернись на девяносто градусов и осторожно иди вперед.

— Куда вперед? Ничего ж не видно!!! — приходилось напрягать связки, чтобы перекричать свист ветра.

— Разуй глаза — там впереди огни таверны! На наше счастье недолет вышел всего на каких-то пару десятков метров — замерзнуть не успеем.

— Ты уверен?!!

— Зная тебя, я уже ни в чем не уверен!

В теплое помещение мы ввалились спустя пару минут, принеся с собой клубы морозного воздуха и таящие прямо в воздухе снежинки. Немногочисленные посетители, греющиеся у большого, с половину стены, камина, удивленно переглянулись на наш слегка не зимний вид, да и продолжили свои нехитрые занятия. Кто присосался к кружке, кто поправил свечу и снова уткнулся в книгу, протирающий стойку хозяин так и вовсе не одарил нас ни одним взглядом. В общем все сделали вид, что им и дела до нас нет. Интересно что бы они сказали, если бы Седрик сейчас предстал в своем истинном виде, с золотыми волосами ниже зада и чудесными рожками? А так обычный светловолосый мужик, правда одежка с визирьского плеча — халат расшитый золотом, бирюзовый кушак, да изукрашенная драгоценными камнями сабля. Но у них, похоже, такое в порядке вещей.

Седрик широким шагом направился сразу к хозяину, хлопнул о стойку рукой и требовательным голосом затребовал какого-то «рипса[11 - Рипс — сильноалкогольный напиток, валит лошадь одним своим видом. На вкус и цвет не очень, зато эффект потрясающий.]». Тот неспешно отставил в сторону кружку, которую до того полировал полотенцем, и извлек из-под стола большую пятилитровую бутыль. В ней плескалось нечто мутно-голубовато-зеленоватое.

— Иди сюда, — позвал меня демон, откупоривая бутылку и наливая в кружку неизвестной бурды. Хотя почему неизвестной? От напитка явственно несло самогоном!

Я, не переставая дрожать и обнимать себя за плечи, приблизилась, не вполне понимая, что от бедной замерзшей меня хотят.

— Пей! — Седрик протянул мне кружку.

Я отрицательно мотнула головой, но наткнулась на раздраженный взгляд, метающий молнии, и обреченно взяла посудину. Выдохнула, зажмурилась, опрокинула всю эту гадость в себя… и ничего. Тьфу! В квасе алкоголя больше, чем в этом не пойми что! Еще и невкусный.

— Это что за ерунда? — я скривилась и грохнула пустой кружкой о стойку, — Хочешь меня напоить, давай что покрепче!

— Да ваша девица прожженная пьянчужка, раз для нее рипс не крепкий, — проронил доселе молчавший хозяин.

Седрик только усмехнулся, словно чего-то ожидая. Ууу, харя противная! Скажи спасибо, что мне сейчас так хорошо, ато рука так и просится двинуть промеж глаз.

— Э, да кабы я была де. де. вицей… — трагически вздохнула я и приложила руку к груди. Язык почему-то слегка заплетался. Кстати о груди!

Я и не заметила как она появилась. То есть конечно не будь я такой усталой и замерзшей, то сразу бы обратила внимание на внезапно уменьшившейся рост и некоторый другие признаки. А так…

— Хосспадяяяя…как я вас люблюююууу, — я даже всплакнула, обнимаясь с грудью и пытаясь рассмотреть ее получше. Все-таки столько не виделись!

Хозяин порозовел и отвернулся, немногочисленные посетители старательно вытягивали шеи, дабы отхватить свой кусочек стриптиза. Глядя на такое, демон шустро перехватил мои руки, почти стянувшие одежду и поволок на верхний этаж таверны, где находились комнаты постояльцев. А поскольку ноги заплетались, я воспользовалась случаем и повисла у Седрика на шее, поджав коварные конечности. Правда, пока пристраивалась, повыдергала у него энное количество волос, но это ж не страшно, у демона их много. Он шипел, плевался проклятиями, но продолжал меня тащить. Похоже, Седрик заранее снял одну из комнат, и теперь мы направлялись к ней.

— Какой ты красиииивыыый!! — горланила я, пытаясь чмокнуть демона в губы. И правда, почему раньше не замечала?

— Женщина!!! — ударом ноги дверь распахнулась, меня отправили в недолгий полет, к счастью, прямо на кровать, — Не смей меня лапать!

Да!!! Назови меня еще раз женщиной! Наконец-то!!!

Бух! Ложе оказалось не из мягких, да еще ощутимо приложилась головой к деревянной спинке. Мы любим пожесче?

— Возьми меня, мой козлик!!! — орала я, протягивая загребущие ручки к демону. Тот едва успевал уворачиваться, но, к сожалению, успевал, так что штаны стянуть так и не удалось.

К дверному проему стали стягиваться заинтересованные происходящим зрители. Злющий Седрик обжег их горящим адским пламенем взглядом, захлопнул дверь, схватил стоящую на прикроватной тумбе вазу с единственным засохшим цветочком и опрокинул мне на голову.

На мое несчастье, вода в вазе оказалась ничуть не лучше цветочка только вот воняла не в пример хуже. Я поспешно захлопнула рот, нашарила взглядом тазик для мытья и ринулась туда. О, спасибо тому, кто удосужился налить в него чистую воду! С разбегу опустила в таз голову, вынырнула, отряхнулась на собачий манер и даже немного протрезвела.

Тяжело дышащий демон присел на кровать и подозрительно зыркнул в мою сторону. Вдруг алкогольное буйство еще не прошло? Кушак он где-то потерял и сейчас внаглую сидел и соблазнял меня голым холеным торсом. Я потерла глаза, отгоняя навязчивые мысли неприличного содержания, поднялась с корточек и попыталась привести себя в порядок, в голове немного гудело.

Седрик, видя, что я взяла себя в руки, перестал опасливо косится и наконец вольготно разлегся на простынях, полностью расслабившись. На лицо даже вернулась привычная вредная ухмылочка.

— Ты, я смотрю, в пьяном состоянии просто оружие массового поражения. Буду тебя спаивать и врагам показывать, глядишь, всех изведешь.

Я показала демону язык и устроилась на краешке кровати, вздыхая. Хотелось кушать и хотя бы переодеться в сухую одежду, в идеале не такую грязную и вонючую, что на мне. На глаза аж слезы навернулись, так мне хотелось этого, и я тихонько захныкала.

— Да ладно, ладно, — переполошился глядя на такое демон, — Ты главное не реви. Чистая одежда в шкафу висит.

Совсем забыла, что Седрик может читать мысли. Иногда и если захочет.

Взглядом я нашарила стоящий в углу грубо сколоченный высокий шкаф и немедленно подлетела к нему. От обилия сложенной там одежды снова прослезилась.

— Да хватит реветь уже! — недовольно рыкнул демон, — Лучше переоденься и мне подыщи что-нибудь, хотя толком не знаю, что за шмотье там свалено.

Экспулататор! Как теплое местечко занять так это мы первые (кстати непонятно, почему кровать в номере одна и такая узкая!), а как поработать так «иди, женщина».

С такими мыслями я выудила из шкафа мужские штаны, рубаху, пару сапог и запустила в демона. Тот ловко поймал одежку в полете, побурчал насчет ужасного качества и зашуршал, переодеваясь. Я было обернулась, полюбоваться на «зрелище», однако стоило представить самодовольное выражение на морде демонического лица, как желание тут же отпало. Вместо этого закопалась поглубже в одежду, силясь найти шмотье по размеру. Сзади донесся разочарованный вздох. Ха!

Мой выбор пал на штаны из коричневой замши, зеленую шерстяную рубаху, кожаный корсаж, мягкие полусапожки с меховой оторочкой да теплые шерстяные носки. Все, кроме корсажа и обуви оказалось великовато, но я решила, что переживу. Пока я торопливо переодевалась, демон старательно изображал спящего, но я то прекрасно видела, как иногда он бросал в мою сторону лукавые взгляды. Тю, было бы кого стесняться!

Обуваться, в отличии от Сердолика, не стала: он, свин, так и завалился спать в сапогах. Спихнув его блондинистую тушку с середины постели, я зарылась в одеяло и мгновенно уснула.




Посреди ночи мне приспичило. Не зная, где тут уборная, я растолкала сопящего демона, на что он махнул рукой в сторону окна и, пробурчав «тама», снова отключился. Вот что это за демон такой! Жрет за двоих, спит за четверых, причем тратит на это одну нашу общую жизнь.

Закутавшись в найденный в шкафу с одеждой длинный меховой тулупчик, я осторожно двинулась вниз. Несмотря на ночь, камин еще не погас, и в дрожащем свете углей я осторожно прокралась по лестнице, пересекла пустующий зал и выскользнула вон.

Мерцающий в свете огромной белой луны, снег скрипел под ногами, дул легкий ветерок, всюду, куда ни кинь глаз, простиралось белоснежное ледяное плато. Мороз стоял такой, что вырывающиеся изо рта при каждом выдохе облачка пара не исчезали, а словно застывали в воздухе.

Не приметив ничего, похожего на туалет, однако уже не в силах терпеть, я расстегнула штаны и пристроилась позади таверны. Далеко отходить с моим врожденным топографическим кретинизмом я побоялась. Может, зря. Ведь только я расслабилась, только возблагодарила небо, как нечто дернуло меня за воротник. Не удержавшись, я завалилась назад, прямо голой попой в снег.

— Уи-и-и!!! — взвыла я похлеще любой баньши, но сие не остановило неведомого зловреда. Меня поволокли прямо за загривок по снегу, едва штаны успела поймать. Холодно же, ироды!!!

Не слишком заботясь моим мнением, пара здоровых мужиков, укутанных в меха, забросили мое бедное отбитое тельце на какое-то мохнатое, пахнущее бараном животное и примотали то ли веревками прямо к подпруге. Седло отсутствовало, однако это не помешало мне получить несколько ушибов, ведь спина у животинки оказалась не такой уж мягкой. К тому же это баранообразное, не переставая, хлопало меня по лицу то ли хвостом, то ли ушами. В порыве мести я тяпнула за это самое «то ли хвост, то ли ухо».

Животинка взбесилась, заскакала горным козлом, и быть мне растоптанной, кабы не веревки.

— Хэ-э-эй! — рявкнули мужики и мы затряслись. То есть они может и поехали, а меня, привязанную вниз головой через спину бегущего недобарана, просто трясло. Рискуя прикусить себе язык, я заорала.

— Седри-и-ик, спп-п-п-ас-с-си м-м-м-ня-а-а!!!

* * *


А в это время на втором этаже таверны Седрик размышлял сквозь сон о несправедливостях жизни:

«Демоны эфирные существа. У нас нет костей, жил и плоти, нам не нужно заботиться о сохранении сосуда своей сущности, мы практически бессмертны, ибо как может быть смертным то, что на физическом плане не существует? При всем при этом мало кто догадывается, насколько велико наше желание жить. Жить, даже если придется облечь себя в столь непривычное, неудобное тело и выполнять прихоти слабых глупых существ, которые сами не понимают, насколько им повезло. Мы можем все и в то же время — ничего, так распорядился мир и, возможно, именно так правильно. Будь я всемогущ, стал бы я сейчас валяться в кровати, не в силах шевельнуть ни ногой, ни рукой от усталости! Это конечно больно, но, право, так приятно…»

Внезапно его дремоту нарушил женский крик. Противный, писклявый такой, а самое отвратительное, что просто забыть о нем он не мог, потому что вопила его подопечная. Ну вот что ей стоило и дальше нежиться в кровати после бурного путешествия? Нет же, опять нашла неприятности… И где! Посреди занесенного снегом плато с единственным трактиром на лиги вокруг… Встал. Зевнул. Пригладил волосы. В окно увидел, что неуклюжую девчонку уже скрутили Северные волки[12 - Племя Северных Волков — варвары-наемники, одно из племен норманди, как называют их южане. Любят воевать, тащить все что не приколочено и считают себя самыми великими в мире.]. Брыкается, пищит, на колобок на ножках похожа, столько на себя одежды навертела. На кой она им вообще сдалась? Ведь сами же вернут через пару дней, с ее-то мерзким характером дольше не продержатся. Надо же, умудрились взвалить на ездового халу[13 - Халу — ездовое животное, напоминает помесь верблюда и барана.] и, кажется, собираются отчалить в неизвестном направлении. Деваха чудным образом извернулась и цапнула халу за длинное мохнатое ухо. Ух ты! Демон и не думал, что эти медлительные животные так высоко могут подскакивать. От падения Самару спасло только чудо, ну может еще обилие веревок, которыми ее прикрутили к седлу северяне.

В демонической душе заскреблась совесть.

«Пойти, поспасать ее в качестве зарядки, что ли?..» — размышлял Сердолик, лениво наблюдая, как резвые халу уносят Самару все дальше и дальше. Он оценил расстояние, зевнул и… отвернулся. — «Ммм, нееее, неохота. Лучше отправлюсь досыпать!»




Не знаю сколько мы ехали, в какой-то момент меня настолько растрясло, а запах бараньей шерсти настолько насытил воздух, что я отключилась. Когда открыла глаза, меня уже сгружали с животины, ничуть не нежнее мешка с камнями. Я осторожно осмотрелась, в свете первых солнечных лучей обозревая место, куда меня приволокли. Ё-маё!!! Почему всегда я? У меня что, карма такая? Ну кого другого стали бы похищать таким ненормальным способом, да еще и ЭТИ!!!

Вокруг меня столпились разодетые в мохнатые шкуры… снежные люди? Варвары? Каждый ростом под два метра, шириной в полтора, лица круглые, веснушчатые, преимущественно рыжие волосы заплетены в длинные толстые косы. Мужчины все как один заросшие бородой. А амбре от этого народа стояло! Мне снова стало дурно, так что я с облегчением нырнула в спасительное забытье.

Повторное пробуждение прошло чуть более удачно: среди шкур подле небольшого, сложенного в ямке, костерка, под аккомпонимент умопомрачительных запахов из висевшего над огнем котелка. Отощавший желудок громко взвыл; ела-то я в последний раз еще в султанском дворце, однако мозг приказал ему заткнуться и продолжил осмотр обстановки.

Удивительно, однако раздевать меня не стали, даже сапожки и тулупчик все еще были при мне. Я находилась в большом шатре, только изготовленном из длинных, сложенных «домиком» рей и наброшенных на них шкур. Наверху, где концы рей были закреплены, оставалась незакрытая отдушина, через которую выходил дым от костра. Земляной пол устилали шкуры. Входа нигде не наблюдалось.

Стоило задуматься о том, как отсюда выбраться и нужно ли это делать, одна из служивших стенами шкур откинулась и в шатер шагнула женщина. Одна из тех, что «коня на скаку остановят и захватчику в тыкву дадут». Высокая, ширококостная, с двумя толстыми светлыми косами, носом-картошкой, она, казалось, заняла собой все свободное место. Вкупе с одеждой из шкур, ножкой размера пятидесятого и рогатым шлемом впечатление она производила устрашающее. Сглотнув, я вжалась в одеяло.

— Проснулась, мелочь? — прогрохотала она баском, направив на меня взгляд. Да по сравнению с нею я скорее микроб!

Бабища скинула плащ, шлем, оставшись в одной толстой, кажется шерстяной, тунике, подпоясанной толстым поясом, сразу став в несколько раз меньше. Затем откуда-то выудила большую ложку, склонилась над костром и стала помешивать кипящее на нем ароматное варево.

— Меня Егевика звать. Кушать бум? — поинтересовалась она, отхлебывая прямо из ложки.

Я остервенело закивала и ринулась к котелку, готовая хоть так его выхлебать. К счастью, для этого мне выделили деревянную миску и кусок непонятной серой лепешки, иначе без ожогов бы не обошлось. Егевика ограничилась котлом — похоже, тарелка, как и ложка, в ее хозяйстве присутствовали в единственном экземпляре.

Пока я набивала желудок, она смотрела на меня и все вздыхала, насколько же я мелкая и тощенькая. Как детей рожать конунгу буду?

Ро…че?!!! Кому я чего буду?!!

Я закашлялась и выпучила на Егевику оба глаза.

— Каких детей?! Ты о чем??

— Так это, — смутилась та, — Невеста ж ты, конунга нашего.

Я вспомнила щербатые лыбы тех волосатых мужичков, что здесь водились, и мне снова поплохело. Ну и кто из них конунг?

— Раскажи-ка поподробнее, будь добра… — слабым голоском попросила я.

Егевика почесала в затылке, и поведала мне душераздирающую (для меня) историю о том, как в их племени выбирают невест для вожака.

С давних времен в племени Егевики, племени Северных волков, существовала среди вождей традиция брать в жены иностранок. Такое происходило не со всеми и не всегда, но, по преданиям, коли возьмет конунг в жены деву не своего племени, все боги станут ему благоволить (а их в этом мире начитывалось многотысячный пантеон!). Только вот одна проблема — иностранка обязана быть определенного возраста и «не порченной мужчиной».

— Наш конунг, кажись, всех женщин в племени перебрал, да ни одна не пришлась по душе, — вздохнула Егевика, — Сказал или давайте иностранку, или вовсе не жанюсь! А как не женится, если власть сыну надобно передать? На кого племя оставит? Видящая наша, Парсикапея, кости раскинула, да сказала, где и когда тебя искать. Говорит, любая девица, которая там будет, сойдет.

Вот те раз! То есть опять мне не свезло в самый неудачный час оказаться в самом неудачном месте. Да сколько же можно! Только из одной переделки ноги унесла, как сразу влипла в другую. Стоп. Что я там демону нажелала? Свадьбу? Жениха? И чтоб весь из себя прекрасный прынц…

— Егевика, а конунг ваш красивый, богатый, умный наверное?.. — холодея, поинтересовалась я.

— Дык, конунг же!

Ну все, приехали. Исполнение желания снова в действии, подходящий к параметрам мужик найден, только меня забыли спросить, нужен ли мне такой. Проклятый демон, чтоб у тебя рога отвалились! И что-нибудь еще!!!

— Эх, завидую я тебе! — тем временем продолжала моя светловолосая рассказчица, закатывая глаза, — Считай, еще пара восходов и все, замужняя, а я вот все никак муженька не найду. Да и где такого справного как конунг наш найдешь?

Я недоверчиво обвела всю Егевикину внушительную конституцию, припомнила местных мужичков и с трудом подавила в себе желание сбежать из этого сумасшедшего дома сейчас же. Не дадут ведь, только по голове настучат, а я и так на нее, в смысле на голову, слабовата. Раз уж в такую историю влезла, да еще по собственной инициативе.

— А может ты еще и скажешь счастливой невесте, где найти жениха? Надеюсь, поглядеть мне на него перед свадьбой можно?

Егевика радостно закивала и объяснила, что, пока я не принадлежу к племени, меня поселили в отдельном шатре. Остальные живут в деревянных домах и конунг в самом большом из них, Главном Доме. Как я поняла, это и жилище, и дом для советов, и вообще обитель племенной культуры. Под восторженные восклицания моей собеседницы мы выбрались из шатра и двинулись к центру деревни, туда, где находился Главный Дом.

«Большой Дом» на деле оказался не таким уж большим. Обычное деревянное строение в два этажа, только сложенное из толстых светлых бревен. Крыша вместо дерна или черепицы покрыта пластами толстой кожи. Как объяснила Егевика, дерево в этом мире крайне редкий и ценный продукт, произрастающий далеко на юге, за морем, и их племя еще неплохо устроилось — у них есть несколько деревянных домов и даже храм. Кроме того, деревню окружал каменный забор в два моих роста, а вход перекрывали крепкие деревянные ворота. На мой резонный вопрос, отчего их племя процветает даже в холодных ледяных степях, моя проводница указала пальцем в сторону Главного Дома, где царило массовое оживление. Крики и улюлюканье то и дело звенели над разгоряченной толпой, раздавался звон и звуки борьбы. Мы подошли поближе и я наконец разглядела на что уставилась вся деревня. Прямо на площади перед Главным Домом вовсю шел бой.

Егевика горделиво стукнула себя в грудь:

— Мы войны! Самые лучшие из всех. Именно поэтому у нас только лучшее.

Великолепный ответ, если не знаешь что сказать.

Я натянула на нос шарф, все же мороз, да и запах пота, шкур и бог знает чего никуда не делся, и стала наблюдать за разворачивающимся зрелищем. Участники и зрители оказались столь захвачены происходящим, что нас с Егевикой даже не заметили.

Вот один из бойцов размахнулся громадных размеров топором и чуть не снес другому голову — тот увернулся в последний момент, потеряв при этом увесистый кусок косы и полбороды. Толпа восторженно взвыла. Посмеиваясь и похлопывая друг друга по плечу, соперники разошлись и в круг вступила следующая пара. Как только я разглядела их получше, всерьез заинтересовалась.

Мужчины выгодно отличались от прочих: крепкие, безбородые, у одного традиционная светлая коса и ярко-синие глаза, другой смуглый, с короткими каштановыми волосами и задорными темными глазами. Не спеша они разделись до пояса, явив миру хорошо натренированные тела. Блондин выглядел повнушительнее, мышцы так и перекатывались под бледной кожей, брюнет был скорее жилистым. Прозвучал гонг и схватка началась.

На этот раз сражение шло голыми руками. Зрители вместе со мной затаенно следили за каждым движением, у особенно впечатлительных иногда вырывались нечаянные охи. Противники то и дело выделывали в воздухе странные кульбиты, атаковали ногами и руками. Многих движений я просто не замечала из-за их быстроты, многие просто не понимала. Их поединок больше напоминал опасный танец, чем бой. Как пара змей, белая и коричневая, они кружили вокруг друг друга, рисуя опасные узоры. Честно признаться, болела я за темненького, уж больно красиво он изгибался в прыжках, словно стремительная пантера. Не успела я насладиться волшебным зрелищем, как оно закончилось. Светловолосый мастерски подсек соперника и тот рухнул на утоптанный снег, смеясь. «Конунг! Слава могучему конунгу!» — раздались крики в толпе. Кто-то вышел и хлопнул блондина по плечу.

Помните, как у Кэррола? «Знакомься, Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса». Вот примерно так я себя почувствовала, когда сложила два и два.

— Так это и есть мой жених?!

Пожалуй, громковато вышло. Общественное внимание сразу переключилось с боя на меня. Конунг протянул брюнету руку, чтобы помочь подняться, затем оба они направились ко мне.

— Ваша невеста, господин, — представила меня Егевика.

Льдистые глаза внимательно скользнули по мне сверху вниз и обратно.

— Мое имя Лигул, я вождь племени Северных волков.

— Са…, - я осеклась. Наверное не стоит говорить всем и каждому свое имя, поэтому я ляпнула что первое в голову пришло, — Брунгильда. Меня зовут Брунгильда.

— Вы должны подготовится к церемонии, госпожа невеста. Егевика, я надеюсь, все объяснит.

С этими словами мой будущий муж удалился прочь. Сопровождающий его брюнет кинул на меня беспокойный взгляд, даже обернулся пару раз. Кажется, его мое появление заинтересовало куда больше.

Егевика потянула меня обратно в шатер, недовольно ворча. Похоже, ей не по вкусу пришелся друг Лигула. Из ее дребезжания я уловила только то, что его имя Вольфган и он бывший личный раб конунга. Судя по недовольству моей спутницы и холодностью, с которой люди воспринимали Вольфгана, с ним что-то было нечисто.

Следующая ночь и день почти выпали из памяти, потому что полностью они оказались посвящены подготовке к свадьбе. Меня мыли, мазали какими-то резко пахнущими мазями, выплетали на голове причудливую прическу и практически не давали ни спать, ни есть. Такое ощущение, что меня решили заморить до свадьбы. Пару раз я замечала Вольфгана. Он внимательно наблюдал, словно оценивал меня. Украдкой я поинтересовалась у расчесывавшей меня Егевики причинами столь пристального внимания, чем вызвала бурю негодования. «Если бы не конунг, его давно бы привязали к парочке халу и развели тех в разные стороны!» — ответила она. Я так поняла, это у них способ казни такой, когда халу бегут в противоположные стороны и человека между ними попросту разрывает. Только за что такое наказание, мне так и не сказали.

Тем временем отведенные на подготовки сутки близились к концу. Я проводила тоскливым взглядом свой последний свободный закат и решила, будь что будет. Побег из деревни в одиночку казался делом маловероятным, помочь же никто не спешил. Напротив, северяне делали все, только бы подготовка шла скорее. Выглядело это слишком подозрительно, но узнать ничего толком мне не удалось.

В полночь Егевика попрощалась со мной и ушла отсыпаться в Главный Дом. Я могла отправиться вместе с ней несмотря на законный запрет, ведь отсчет дня «Х» пошел, вроде как уже можно, только вот я слишком устала, чтобы куда-то идти. Хотелось побыть одной, поплакать о своей горькой судьбинушке, поэтому я попрощалась с Егевикой, замоталась в ставшую чуть ли не родной шкурку и задремала. Однако только на смену дреме пришли сны, меня разбудил шорох, чьи-то осторожные шаги.

— Заходи, здесь нам никто не помешает, — послышался сквозь сон смутно знакомый голос, — Моя невеста наверное уже десятый сон видит в комнатах Главного дома.

Конунг? А он что здесь делает?

— Прошу тебя, не упоминай больше о ней. Ты обещал отдать эту ночь мне, так что до рассвета, прошу, забудь об этой женщине.

Второй голос не мог принадлежать никому кроме Вольфгана, уж очень соответствовал ему.

Любопытство прогнало остатки сна, я высунулась из-под своей шкуры, осторожно, так, чтобы не заметили. На мое счастье, спать я улеглась в самом дальнем углу, у стеночки, куда Егевика накидала горячих камней, чтобы ночью я не замерзла. Оставлять на ночь костер она побоялась, вдруг или свалюсь в него ночью, или вовсе угорю в дыму. Проследить лично за этим девушка не могла — я ясно дала понять, что хочу остаться в одиночестве. Так что, скрытая ночными тенями, я могла безнаказанно наблюдать за мужчинами.

— Я не могу ничего сделать, это закон. Может, эта женщина последний шанс. Я должен думать о роде, Вольф. — голос Лигула звучал горько.

Я услышала, как Вольфган опустился на шкуры.

— Я понимаю. Завтра, после церемонии, я исчезну из твоей жизни. Давненько не бывал на родине, соскучился по теплу и морскому воздуху. Помнишь, когда ты привез меня сюда, как я ненавидел эти ледяные долины? Мне казалось, еще чуть-чуть и я промерзну до самого сердца. Так бы и случилось, не будь тебя.

Конунг рассмеялся.

— Да, я помню, как трясся ты при самом нежном ветерке и сверлил меня огненным взором. Я все гадал, когда же южная колючка сдастся, но ты оказался упорным.

— Да ты меня заставлял носить ошейник и стирать тебе исподнее! Еще бы мне не злиться. Думаешь, почему я в конце концов чуть не перерезал тебе глотку?

— Не перерезал ведь.

— Просто к тому моменту ты успел похитить мое сердце и мысли.

Вот так поворот! Мне стало немного неловко, как будто подглядываю за чем-то интимным, но выскакивать с воплем «а вот она я!» значило наверняка навлечь на свою голову неприятности. Их мне и так хватало.

Глаза немного привыкли к темноте и я различила силуэты мужчин. Вольфган лежал на полу, а Лигул наклонился над ним, распущенные волосы конунга наверняка укрывают южанину лицо.

— Значит у нас есть только сейчас? — тихо-тихо произнес Лигул, и все же я расслышала звучащую в словах боль.

— Да, только сейчас. — спокойный, полный мягких интонаций ответ.

Конунг склонился еще ближе к Вольфу и я скорее поняла, чем увидела, его поцелуй, робкий и легкий. В то же мгновение он было отпрянул от южанина, но был пойман сильными руками, и объятья из нежных превратились в страстные.

Красная как вареный рак, я спряталась под свою шкуру и забилась в самый угол. Только бы не заметили! Хотя какой там, шатер ходуном ходит от их любовных утех. Не скажу, чтобы я совсем ничего не знала о физической близости между мужчинами, но одно дело читать в интернете на форуме и хихикать в кулачок, а совсем другое сидеть рядом и притворяться что меня тут нет.

Наверное, даже если подойду и щипну Вольфгана за задницу, не заметят. Конечно вождь северян ничего так себе мужчина, особенно в сравнении с остальным племенем, да и выйти замуж я не так чтобы против. Но! Он же голубой, словно летнее небо!.

До самого рассвета под аккомпанемент ахов и охов я придумывала план побега. Не лучшее музыкальное сопровождение, но пришлось терпеть. Пара угомонилась ближе к утру, дав мне возможность выскользнуть из укрытия. Осторожно крадучись к двери, я на некоторое время остановилась, залюбовавшись. В первых лучах холодного солнца переплетенные тела мужчин казались верхом совершенства. Темные волосы переплелись со светлыми, изящная южная кисть с грубой северной, молоко с шоколадом. Я могла бы долго так простоять, если бы ресницы конунга не затрепетали — кажется, свет и свежий воздух разбудил его. Я тихонько вынырнула на улицу и медленно направилась в сторону Большого дома. Снежная белизна немного слепила глаза, в голове роились толпы мыслей и ни одной толковой. Хотя вру, одна светлая все же мелькнула: «Сегодня моя свадьба!».

Кое — как я отыскала Егевику, с утра пораньше носившуюся из одного угла деревни в другой с приготовлениями. Северяне, как свою, наперебой меня поздравляли и славили конунга. Так приторно и лживо, что мне аж плеваться хотелось. Дураку понятно, что я просто их билет в счастливую жизнь, где конунг обретет семью и кучу детишек, и не будет делить постель с каким-то бывшим рабом. А то, что раб давным-давно освобожден и не раз сражался за их господина и спасал его шкуру, помнила от силы пара человек, от которых я эти подробности и услышала. Остальные кроме как подстилкой Вольфа не называли.

Наконец все приготовление закончились, на меня надели длинную светлую хламиду, прямо поверх штанов, заплели волосы, накинули на плечи тулупчик и вытолкали на улицу. Церемония проходила прямо за воротами деревни, на плоской верхушке небольшой скалы. Откуда посреди снежной пустоши скала, я себе так и не смогла объяснить, а больше никто не потрудился. Наверх поднялись благодаря выдолбленным в горной породе ступеням-выемкам. Удивительно, но на небольшом пятачке поместились все жители.

Лигул подошел ко мне поближе. Жрец-старичок начал обряд. Половину его слов я не разбирала — мозг лихорадочно искал выход. Легко сказать «бежать», надо еще придумать, как и на чем.

Тем временем жрецу подали вырезаную из белого дерева полукорону. По какой-то причине она немедленно вспыхнула обжигающе-белым светом. Люди ахнули. «Горит!», «Благословение богов…», «Истинный брак» — это малая часть того что я услышала.

Жрец поднял ее над моей головой.

— Боги благословили этот брак! Отныне надевший этот символ верности на веки веков будет принадлежать своему супругу, а он…

На веки вечные, говоришь? План созрел мгновенно. Сейчас или никогда! Если не выйдет… подумаю об этом позже.

Со всей силы я пнула старичка в коленку, выхватила из его рук венец и кинула Вольфгану. Лигул пребывал в ступоре и даже не пытался меня остановить. Вольф скорее по инерции, чем осознанно, перехватил его прямо над головой.

— Надевай быстрее, придурок! — заорала я, опасаясь, что сейчас меня и повяжут.

Ошалевший брюнет сделал как я велела. Вопреки моим опасениям, полукорона на его голове засияла еще ярче. «Благословили брак», ну-ну, надеюсь, от такого жрец не отвертится!

Я показала замершей толпе неприличный жест, подоткнула свадебное платье, разбежалась и ухнула с уступа вниз. К счастью, падать пришлось недалеко, лишь около метра, да прямо на мохнатую широкую спину халу Вот так везение! Зад конечно отбила, но не так чтобы очень — спасли теплые штаны и платье. Натянула прицепленную к седлу меховую шапку и дернула поводья.

— В другую сторону, Брунгильда! — сквозь ржачь Лигула донесся до меня голос Вольфа.

— И вам всего хорошего, голубки! — отсалютовала я на последок и ударила халу по бокам.

Мы ехали целый день, незаметными для меня тропами по снежной пустыне. Мороз щепал меня за щеки, солнце радостно светило в глаза, снег вокруг сверкал бриллиантовыми искрами, а я…. я была полна безбашенной злости и истеричной радости.

Халу довез меня прямо до таверны дверей таверны, откуда меня похитили. Я с трудом выбралась из седла, потрепала халу по холке и скормила ему последний кусочек завалявшегося в кармане вяленого мяса.

— Ну прощай, дружок, — ласково пробормотала я и со все силы стукнула халу по крупу, — Хэээй! Беги домой!

Животное вздрогнуло и припустилось прочь, делаясь все меньше, пока вовсе не превратилось в черную точку на бесконечном снежном поле. Я шмыгнула простуженным носом и распахнула скрипучую деревянную дверь.

С последнего моего визита ничего не изменилось. Тот же камин, те же несколько посетителей, едва кинувших на меня взгляд, да неизменно протирающий кружки хозяин.

Я стащила с головы меховую шапку, расстегнула тулупчик и подошла к стойке.

— Рипсу мне!

Хозяин вопросительно поднял бровь, словно сомневаясь, стоит ли. Тяжело вздохнул и выставил передо мной полную до краев посудину. Не говоря ни слова, опрокинула содержимое в себя. Утерла рукавом губы и, довольная и пошатывающаяся, ринулась на второй этаж. Дверь привычно распахнула пинком, запрыгнула с разбегу на мирно дрыхнущего среди одеял демона.

— Ты!! — обличающее ткнула я в растрепанного со сна Седрика, — Ты какого лысого не пришел меня спасать?!!

Седрик похлопал ресницами, зевнул во всю свою клыкастую челюсть и почесал свою растрепанную шевелюру:

— А что, надо было?

От такой наглости я аж рот открыла. Я там, понимаешь, замуж насильно выхожу, а он тут — спит!

— Ну вот и ладушки, — пробормотал демон, пока я хватала ртом воздух, и снова рухнул на кровать.

— Подвинься! — ворчливо потребовала я и демоническая тушка немного сдвинулась, освобождая мне законный кусочек кровати.

Я свернулась клубочком у теплого мужского бока и прикрыла глаза.




Глава 7


Домовая — это не только уши и хвост вкупе со скверным характером, но и отбитый зад, перед и расцарапанная морда лица.

А еще она готовить не умеет.

    

Дневник одного некроманта






Хорошо лететь и ни о чем не думать.

Вот так летишь себе летишь, ветерок в лицо…

Я резко распахнула глаза. А-а-а, спаситепомогитеостановитеменя-а-а-а-а!!! Я падаюуууууууу!!!!

Страх прошел через полчаса. Ну падаю и падаю, все равно непонятно куда и зачем. Вокруг темно, хоть глаза выколи. Опора под ногами отсутствовала, меня временами переворачивало, тошнота подкатывала к горлу, но на этом все и заканчивалось.

Лечу час. Даже тошнить перестало.

Продолжаю лететь, время неизвестно. Хочется спать, да и глаза не так режет воздухом, когда закрыты.

Все еще лечу. Мыслей ноль, видать все выдуло. Да когда я уже призем…

Бац! Прямо лбом об пол, аж искры из глаз посыпались. Ура! Я на земле! Дрожащими руками ощупываю шишку, глаза открывать страшно. Хотя что может быть страшнее бесконечного падения? Уши. Ой, откуда у меня на голове вторые уши?! Утираю хвостом слезинку. Ну вот, еще и хвост!

Куда уж хуже?

Распахиваю глаза и понимаю, что есть куда.

Оказывается, приземлилась я не абы где, а в Круге Соломона[14 - Круг Соломона — круг со вписанной в него семиконечной пентаграммой, защищает заклинателя от вызванной сущности.], прямехонько в середину пентаграммы; на концах лучей, как положено, горят черные свечи, кругом тьма кромешная. Помнится, я тоже так пыталась инкуба[15 - Инкуб — демон, питающийся сексуальной энергией женщин.]вызвать, да не получилась.

Из темноты выползает темная сутулая фигура. Лицо бледное, черные короткие волосы торчком, одет в черную мантию, на вид лет восемнадцать. Ну чисто студент-айтишник перед госами! Парень осторожно обходит пентаграмму, задевает свечу, та падает и гаснет[16 - Задевает свечу, та падает и гаснет — одна погасшая свеча означает, что защита Круга Соломона нарушена и вызванное существо может вырваться.]

— Ой.

— Ты кто? — спрашиваю.

— Некромант.

Некромант так некромант, главное, замуж не тащит. А теперь пойдем к самому волнующему.

— А я кто?

— До-до-домовой.

Ух ты ж еп тыж, полосатый ежик!!!

* * *


День у Августуса Матиуса Страха явно не задался.

Во-первых, он проспал син[17 - Син — обязательная медитация для магов], во-вторых, соскочив впопыхах с кровати, поскользнулся на мраморном полу, треснулся о него лбом и коленкой, в довершении опрокинув на себя ночной горшок. Благодарение Темным Богам[18 - Темные Боги — всего их трое: Гримуариус, Везельриус и Бельдертейн.], тот был пуст!

И вот теперь — вместо могущественного демона в пентаграмме материализовался обыкновенный домовишка[19 - Домовишка (домовой) — дух, следящий за домом, создается магами. В редких случаях заводится самостоятельно.]. Хотя с обыкновенным он тоже просчитался. Обычно домовые ростом не больше одного тору[20 - 1 тору — примерно 0, 72 см.], этот же оказался как минимум в два, да еще и девочка! Где это видано? До сегодняшнего дня считалось, что особей женского пола у домовых вообще нет, да и зачем? Процесс размножения у этих тварюшек отсутствует, ведь рождаются они из магии, магией же питаются, в магию уходят после того, как надобность в домовом отпадает.

Августус Матиус тяжко вздохнул. Он считался не самым плохим некромагом и такие ошибки недопустимы. Вот что теперь делать с этой домовой? Развеять? Отчего-то господин некромант сомневался, что это склочное, ругающееся непонятными словами, ушасто-хвостатое позволит вот так просто взять и себя развеять. Но что-то сделать с этим необходимо. На данный момент ему нужна не домовая, а демон. Ведь он пообещал, что поможет Рихарду спустится в Генну[21 - Генна — страна мертвых, изнанка мира.Морранди — приближенные служители Моры. Одеваются всегда в белое (белый — цвет смерти), сероглазы и практически бессмертны.], а для этого мало быть некромагом. Нужно вмешательство сил извне.

— Кхем… — начал Август. Круглые пушистые ушки домовой немедленно встали торчком и обратились в его сторону, аккуратный черный хвостик с серебристым кончиком застыл в воздухе знаком вопроса. Домовая внимательно оглядела некромага блестящими темными глазами и самым кончиком языка быстро облизала аккуратные коралловые губки. Августу, внезапно стало жарко, он забыл, что хотел сказать. Чтобы совсем не задохнуться пришлось ослабить воротник мантии.

Домовая тем временем устремила задумчивый взгляд на угол пентаграммы с погасшей свечой. Кончик ее сапога медленно и осторожно выглянул за меловую линию, затем кровожадная улыбочка расползлась по личику. Август нервно сглотнул и попытался воспроизвести хотя бы одно заклинание Охраны, но почему то в голову лезли одни только непотребства.

Хрясь! — изящная женская ножка в по счастью мягком сапожке достигла самого нежного места на теле некромага. Не успел Август как следует огласить окрестности воплем, как схлопотал еще и по почкам, и по шее. На на этом воинственная дамочка не успокоилась! Взобравшись в самой что ни на есть неприличной позе на некроманта и ногами прижав его бедра к полу, схватила за грудки и стала трясти.

— Верни — хрясь о землю головой — Меня! — еще один удар — Откуда взял! — удар в челюсть — Быстро!!

Помочь убраться восвояси юной ушастой даме Август Матиус очень даже хотел, но не мог. Он просто не знал, откуда она взялась. К несчастью, объяснить это ей разбитыми губами, с гудящей головой, он тоже мог едва ли. Но на этом несчастия бедного некромага не закончились, беда пришла откуда не ждали. Просто домовая так активно на нем елозила, а женщины в замках некромантов появлялись так нечасто, что…

— Слушай, некромант несчастный, я надеюсь то, что сейчас уткнулось мне в попу, это свиток с заклинаниями, а не что-то иное? — домовая наконец перестала лупить его и сделала задумчивые глаза.

Покрасневший словно перезрелый карем[22 - Карем — фрукт, напоминающий небольшой помидор.], Август Страх промолчал. Девушка тяжко вздохнула, проворно вскочила с некромага и неожиданно протянула тому руку.

— Ты это, не обижайся, не хотела я бить тебя. — Ушки домовой печально опустились, хвостик нежно прошелся по лицу Августа, — Просто день неудачный.

Ошалевший Август подал домовой дрожащую потную ладонь. Мир был достигнут.

Перво-наперво они выбрались из замковых подвалов, где мессир Страх проводил обряд. Мрачные скользкие стены, минимум освещения, низкие потолки с клочьями паутины, закованные в цепи скелетные останки, все как положено. Домовая, представившаяся Самарой, то и дело крутила головой и издавала ряд восторженных воплей, половину которых некромаг не понимал. Речь ее изобиловала странными эпитетами навроде «фигасэ», «шоб моя плата сдохла» и «шизанутенько». Некромант даже не пытался понять, о чем она, дьявольски болела голова. Есть от чего! Домовая сообщила ему, что до того, как Август втащил ее в круг Соломона, она была обыкновенным человеком, а когда некромант наколдовал ей колбасу в ответ на бесконечное нытье про «прилипший к спине желудок», совсем разоткровенничалась.




— Промахнулся ты маленько, зайчик, — домовая дожевала колбасный круг и сыто потянулась, так, что обтягивающая одежда не оставила простора фантазии мессира Страха, — Демон аккурат возле меня в момент вызова дрых. Только он все равно занят, мое желание исполняет.

Август прикусил в отчаянии губу. Он надеялся, что может провести повторный вызов, но раз Самара отмечена демонической сущностью, ничего не выйдет. Мир признал в ней полноценного демона, возможно, именно это повлекло такие заметные метаморфозы во внешности. Один вызов — один демон, это непреложный закон и не некроманту его менять.

Придется использовать, что есть.

— Я понимаю, что вы не обязаны, но у меня нет выбора. Раз уж все обернулась именно так, — Август старался говорить мрачно и торжественно, — Госпожа Самара, я прошу вашей помощи в одном весьма щекотливом деле. Это касается моего друга, Рихарда Даркхенберда.

Домовая, кажется, заинтересовалась.

— Я, право, не знаю, какой от меня толк, но послушать могу.

«Надеюсь она, как и все женщины сентиментальна. Чего уж там, сам чуть не разрыдался, слушая Рихарда»

Некромант вдохнул побольше воздуха.

— Некоторое время назад умерла весьма дорогая моему другу девушка. Он решил ее вернуть, но для этого нужно открыть путь в загробный мир и не застрять там. Нам точно известно, что демоны свободно могут перемещаться и перемещать куда пожелают, поэтому я осуществил призыв. Но явились Вы! Думаю, магия просто ошиблась, приняв Вас за полноценного демона, ведь у Вас с ним заключен договор, на время которого вы оба представляете собой единое целое. В общем, помогите нам и мы вернем Вас вашему демону.

С каждым словом глаза домовой округлялись все больше, а брови и меховые ушки поднимались все выше.

— А что, так можно?!

— Как? — не понял некромант.

— Ну, свободно шастать туда-сюда из мира живых в мир мертвых. И, кстати, если эта девушка умерла «некоторое время назад», как ее возвращать будем? У вас что, народ в собственных телах отправляется на тот свет? — похоже, Самара оказалась не столько сентиментальной, сколько любопытной.

Август покачал головой:

— Разумеется нет. Просто мой друг слишком упертый и от своего не отступится. Честно сказать, при жизни мы с его пассией держали вооруженный нейтралитет, но теперь… Он и правда ее любит. Что касается тела, Рихард кристаллизовал его, чтобы сохранить в целости и сохранности.

Домовая о чем-то задумалась. Ушки едва шевелились, бровки, то одна, то вторая, поднимаются и опускаются. Хвостик мечется туда-сюда. Наконец лицо девушки посветлело, разгладилось и она одарила Августа солнечной улыбкой.

— Если от меня будет прок, я сделаю все, что смогу. Но потом вам придется разбираться с демоном, у которого вы умыкнули меня прямо из постели.

У некроманта немедленно заалели уши (хорошо освещение плохое, не видно), но выдохнул он облегченно. Хорошо, домовая не представляет, насколько Рихард упрям. Кто знает, во что он превратит ее, чтобы открыть путь в Генну.

За разговорами они незаметно для себя выбрались из подвалов в солнечную гостиную. Август пропустил даму и жестом запечатал дверь в подвал, дабы кроме них оттуда не выбралось ничего, что завелось там благодаря экспериментам многих поколений некромантов.

Гостиная родового замка Страхов поражала воображение размерами и неприлично огромными окнами, выходящими на солнечную сторону. Для некромантов вообще-то характерна нелюбовь к солнцу, видимо ввиду сложной профессии, благодаря которой полжизни приходилось просиживать в кромешной подвальной тьме. Род Страха, пожалуй, единственный из одиннадцати великих Родов, который даже любил солнечные лучи. Оттого и замок построен в самой высокой точке принадлежащих роду земель, на Вороньей скале, где каждая пядь пронизана солнцем.

Домовая вовсю вертела головой, рассматривая обстановку. При этом на лице у нее нарисовалось столь восторженное выражение, что Август Матиус Страх налился гордостью за свой род. И правда, в каком еще обиталище некроманта найдешь столь изысканные лепные потолки с позолотой, легчайшие ажурные занавеси из паутинного шелка[23 - Паутинный шелк — шелк, сплетенный пауками с острова Феррихард, крайне ценный и прочный, часто используется в качестве антимагической защиты.], мебель из настоящего дерева светлых пород и многоцветные оконные витражи. Август так рад был, что его жилище оценили по достоинству, что не сразу вспомнил, зачем, собственно, поднялся в гостиную. Причина напомнила о себе сама, окликнув замечтавшегося Августа.

— Наконец-то! — навстречу Страху шагнул темноволосый, упакованный в черную кожу мужчина. Он был выше Августа, пошире в плечах, с бледным лицом и длинными черными волосами, забранными в высокий хвост. С аристократически правильного тонконосого лица взирали темные антрацитовые глаза, немного раскосые, холодные. Потомственный некромант собственной персоной, именно такой, каким всегда мечтал стать Август, но никогда бы не смог.

— Рихард! — недостижимые мечты ничуть не омрачали их дружбы, что так редка между некромагами.

— Как прошел вызов, Август? Демон явился? — несмотря на внешнюю невозмутимость, в голосе Рихарда присутствовали нотки едва сдерживаемой паники. Срок, когда еще можно вернуть его возлюбленной душу назад, подходил к концу.

— Почти… — мессир Страх лихорадочно соображал, как бы потактичнее сообщить другу о провале первоначального плана. Где найти еще одного достаточно взрослого некроманта-девственника он не представлял, такое явление в среде темных магов редкость, так что еще один вызов осуществить не получится. Видимо что-то такое промелькнуло у него на лице, потому что друг внезапно стал еще бледнее. Не успел Август успокоить его, что все не так уж плохо и хоть малюсенькая, но помощь все же явилась, как его снова опередили.

— Вместо демона у вас буду я, — любопытная домовая уже успела присесть на спинку расположившегося у стены кресла (как назло, снова в весьма неприличной позе!) и теперь беззастенчиво разглядывал мессира Даркенберга.

Некромаги переглянулись.

— Это ЧТО? Домовая?!

Кажется, друг не на шутку удивился.

— Говорит, что человек, но когда ее втянул Круг, уже была вот такая, — Август пожал плечами, — На ней печати демонического контракта, думаю, это и послужило причиной ошибки.

— Но это же прекрасно! Лучше, чем любой демон! — Рихард на радостях приобнял Страха, но, видя, что тот ничего не понимает, добавил, — Да ты вспомни, какая вторая ипостась у любого домового?

— Насколько я помню, кот.

Мессир Даркенберг согласно кивнул.

— Теперь скажи, что за существо может легко шнырять из нашего мира в загробный и обратно, кто живет одновременно с той и с этой стороны?

— Кошка… — потрясенно промолвил некромант, — Кошка!

Они с обожанием уставились на домовую. Та замахала руками, прижала ушки к голове и шмыгнула за кресло, один хвост торчит.

— Что б вы там не задумали, я не согласная!

— Госпожа Самара, мы вам ничего плохого не сделаем! Даю слово! — Август Матиуш, как мог, попытался успокоить девушку.

«Ничего плохого, ага. Только в кошку превратим и все. Расколдовать бы потом..» — подумалось ему.

— Кошку?!!! — ой, кажется вслух сказал, — Маньяки! Подите вон от меня, я лучше из окна выпрыгну!!!

Вознамерившись выполнить свою угрозу, домовая рванула к распахнутому окну, но на полпути заверещала и взлетела в полуметре над полом.

— Успокойтесь, Вам только нужно будет пожелать, чтобы мы трое прошли за грань. После этого я сразу же обращу Вас обратно, — оказывается, это Рихард использовал заклинание, чтобы нервная дамочка не наделала глупостей.

— Нет, нет и нет! Не хочу быть кошкой!! — орала та, — Не хо…мр. мряяяяфффф!!!!

Как это часто водилось за потомственными темными магами, мессир Даркенберг долго слушать не стал и сделал все по своему — на месте девушки в воздухе уже барахталась миниатюрная черная кошечка с белой кисточкой на хвосте.

— Вот видите, ничего страшного… — начал было Август, — Теперь Вам нужно только помочь нам и вернетесь в нормальную форму.

Кошка возмущенно мяфкнула и попыталась состроить когтистую фигу. Рихард подхватил ее, рискуя остаться расцарапанным, и посадил себе на колени, осторожно обхватил двумя руками маленькую черную мордочку с нехарактерными для кошачьего племени шоколадными глазками.

— Самара, послушайте, я понимаю что вы… ты тут оказалась случайно. Я знаю, что помогать ты совершенно мне не обязана. И все же я прошу — помоги, мне не на кого больше надеяться.

Глядя в его черные глаза, кошка моргнула раз, другой, как-то совсем по-человечески вздохнула и указала лапкой на одно из окон. В ту же секунду свет, льющийся из него, исчез, остался лишь черный провал, из которого в комнату подул холодный ветер.

Путь в Генну открылся.




Глава 8


Смерть — это еще не конец. По крайней мере тогда, когда в дело замешаны некроманты, любовь и как минимум одна прожженная попаданка.

    

Самара






Как выглядит потусторонний мир? Темно, холодно, несколько скрюченных деревьев на громадном каменистом плато, границы которого теряются в плотном тумане. Солнца нет, вместо него чернильный провал над головой, в котором вместо облаков мерцающими стайкам парят огоньки. Не прекращая, дует сильный ветер, завывает бешеной собакой.

В общем, ничего безрадостнее в жизни не видела.

Стою на четвереньках, отплевываюсь. Фу, чтоб я еще раз согласилась магам помогать! Полный рот шерсти, бэээ… Пытаюсь почесать задней запой зудящее ухо. А! Хватит!!! Я же не кошка!

Наконец поднимаюсь, отряхиваю коленки. Два моих некроманта стоят, пошатываются, словно две черные хилые березки на ветру, лица у обоих сине-зеленые. Ня-ха-ха! Не все ж мне страдать.

— Не прикасайтесь к туману, поменьше разговаривайте и не наступайте на камни и тропы, они не для живых, — командует Рихард. На да, ему то хорошо, он упакован в непродуваемую кожу, а мне между прочим холодно, даже думать не могу. Вон и съежившийся Август меня поддерживает чихом.

Мы трое осторожно движемся вперед, хотя с тем же успехом можем топать и в обратную сторону. Куда взгляд ни кинь, всюду та же каменистая пустошь. Склоняюсь к земле и вижу, что она выглядит так, словно несколько месяцев не видела дождей: ни единой травинки, испещренная трещинами, забитыми пылью. То там, то тут встречаются сложенные невысокими пирамидками валуны, будто маленькие курганы. Меня колотит то ли от холода, то ли от чего еще. Ветер рвет и задувает в уши, благо у меня их аж четыре.

— Куда мы идем? — интересуется Август у друга-некроманта.

— Не могу ответить тебе ничего обнадеживающего, — цедит тот — Смотрите под ноги. Как только заметите тропу, сразу кричите. Мертвые ходят только по ним.

Мертвые, угу. Но нам ведь нужна только одна! Как, спрашивается, ее искать?

— Э-э-эй! — не слышит.

Чтобы не мучится и не срывать голос, вцепляюсь Рихарду в плечо, тут же получаю порцию ледяного черновзглядья из-под бровей. Ну да, ну да, до демона тебе все равно далеко.

— Как мы найдем твою пропажу?

Вместо некроманта внезапно отвечает Август.

— Это же Изнанка. Тот же мир, но другая его сторона. Тело девушки сейчас находится у меня в кабинете, душа к нему пока еще привязана, так что врядли мы встретим еще кого-то. Чисто теоретически.

— Теоретически?!! — ору я.

— Не истери, — морщится Рихард, — У нас нет точных доказательств, что кто-то побывал на Изнанке и смог вернуться. Только старые легенды, почти сказки, информацию пришлось собирать по крупицам. Но раз мы здесь, значит и в остальном я не ошибся.

— Так ты что, толком не знаешь, сможем ли мы вернуться? — глаза у мессира Страха чуть не с блюдце размером стали.

— Сможем. Теоретически, — «успокоил» его друг.

О, чудесно. Мы в загробном мире. Где искать нашу пропажу не знаем. Сможем ли вернуться — опять таки не знаем. Голова кругом, в одном уверена, Седрик — скотина!!! В расстроенных чувствах пинаю валяющийся под ногами камешек, наблюдаю. Кать-кать, кать-кать, кать-кать. Да чего он так долго катится то? И почем в противоположную от пинка сторону?! Заинтересованно бреду за камешком, тот останавливается метров через пять у края выложенной из кирпича дорожки. Кирпичи странного ядовито-желтого цвета, в потемках чуть ли неоновый свет испускают.

— Эй, чудики, я тут дорожку нашла! — ору я своим мрачным спутникам, которые уже забежали далеко вперед.

Первым, конечно, прилетает Рихард, за ним следом запыхавшийся Август. Стоим. Смотрим. Переглядываемся. Прямо как в игре «Что? Где? Когда?» В том смысле, что делать дальше, где мой демон и когда все это закончится! Дорожка извивается и тянется на несколько десятков метров вперед, то появляясь, то исчезая в тумане. Внезапно я замечаю на ней мерцающую тень. Как истинная представительница женской половины человечества, в первую очередь примечаю странное пышное платьице убийственно-розового цвета и громадный бант в волосах.

— Алиса! — окликнул призрак темноволосый некромант. Надо же, аж с лица спал, куда только весь аристократизм девался. Призрачная дама, не будь дура, молчит.

Мужчины! Как планы строить, так это мы всегда горазды, а как дело делать — стоим и тупим. Придется брать дело в свои лапы… то есть руки.

— Беги за ней, придурок! — точным пинком выпихиваю Рихарда на тропинку. Это приводит его наконец в себя, и некромаг, падая и спотыкаясь, наверняка обдирая руки и колени в кровь, все быстрее и быстрее мчится за едва виднеющейся в тумане фигуркой.

— Быстрей, быстрей, быстрее-е-е-ей!!!! — скандирую, размахивая руками. Август только сжал кулаки и закусил губу, но в целом вид имеет абсолютно со мной солидарный. Со страхом и любопытством мы наблюдаем за тем, как Рихард скрывается в тумане, вслед за своей возлюбленной, вот только в отличии от нее он пока еще жив, и, похоже, каждая секунда на Дороге Мертвых сокращает эту жизнь.

Казалось, проходит бездна времени, прежде чем некромант выныривает из тумана. Тяжело дышащий, счастливо прижимает к себе темный сверток из которого торчали упакованные в изящные маленькие башмачки ножки. Черные волосы растрепались, пыхтит, но лицо просто светится счастьем. Август треплет друга по плечу и тоже переводит дух. Стоим. Обдумываем. А мне между прочим холодно!

— Лучше б я осталась в… — начинаю шипеть я.

— Не говори этого!!! — возопили некроманты в голос, но недостаточно резво.

— … замке.

— Спасите меня Темные Боги, — обреченно роняет Август. Черноволосый некромант просто прикрывает глаза и со свистом выпускает воздух сквозь зубы.

Пустошь исчезает. Вместо этого мы вокруг смутно знакомая комната, вот только не такая светлая, как мне помнилось. Стены и мебель выгибаются под причудливыми углами. Словно… словно все вывернуто наизнанку. Ой, ё-ё-ё…

— Надо было заткнуть тебе рот, — шипит Рихард, — Это же Изнанка! Я столько сил потратил, чтобы она выглядела для нас словно пустыня, а ты все испортила! Теперь придется пробираться через ее миражи, а что от них ждать никто не знает.

— Миражи-шмаражи, предупреждать надо! Я не некромант, откуда мне знать такие тонкости, — судя по озадаченному лицу, и правда забыл.

Идиоты.

В комнату наползает тьма. Некроманты становятся бледнее чем обычно. Хм, казалось, куда больше, ан нет!

— За мной! — Август тащит меня куда-то вправо, к широкой спиральной лестнице, уходящей куда-то вверх. Ступени кривые и грозят расползтись под ногами вместе с потрепанным дырявым ковром неопределенной расцветки. В довершении всего, перила у нее присутствуют только с одной стороны, другая же даже не примыкает к стене, в два счета можно свалиться вниз. Мне совсем не нравится это направление, аж шерсть…то есть волосы дыбом встали. Ну, он наверное лучше знает, в конце концом это копия его родового замка.

Конечно же мы нарвались на неприятности! У меня на них нюх, то есть волосы не зря вста… в общем неважно.

Стоило нам преодолеть меньше кривых половины ступенек (а лесенка ого-го какая, у меня ноги заболели еще в начале), как вылезли неприятности: к перилам через каждые несколько метров цепями были прикованы недоскелеты. Здоровые такие желто-черные гнилые костяки с кое-где еще сохранившейся плотью и сверкающими болотными огнями глазницами.

Я сглотнула, но в горле настолько пересохло, что без результата.

Некроманты дернулись было обратно вниз, вот только идти назад, в поглотившую уже первые ступени лестницы хмарь, желания не возникло ни у кого. Шорохи и скрежет, идущие из клубящейся жидкой темноты, страшили меня больше, чем вонючие, громыхающие ржавыми оковами груды костей.

— Будем прорываться? — Август обернулся к некроманту, который нас втянул в эту историю.

Тот кивнул. Сверток в его руках внезапно заерзал, недовольно запыхтел и вот уже на лестнице стоит девушка неопределенного возраста. На первый взгляд совсем ребенок, пухлощекая, с капризными губками бантиком, рыжие локоны в беспорядке раскинуты по плечам, розовое платье обильно обшито рюшками и бантиками, на голове покосившийся бант. Вот только серые глаза больно умные, да в руке зажата… кочерга.

Так, я уже ничему не удивляюсь. И тому, что душа, бывает, выглядит растрепой, и тому, что зачем-то сжимает в руке кочергу. Где она ее взяла вообще неразрешимая загадка.

Застывшие столбами некроманты, похоже, тоже под впечатлением.

— Алиса, тебе нельзя… — начинает было Рихард.

Кочерга описала круг и встретилась с черепушкой одной из щелкающих зубами потусторонних зверюг, разбив ту пополам. Девушка хладнокровно, с хрустом и чпоканьем, вытянула ее обратно и вопросительно подняла брови.

Какая, однако, воинственная душа.

Тонкая девичья ручка в ворохе кружев указала наверх.

— А нормально сказать не можешь? — не поняла я.

В ответ меня облили тонной насмешки в одном только скользящем взгляде. Вот ведь маленькая стерва.

— Где ты видела говорящие души? — Август в удивлении воздел брови самой кромке волос.

Можно подумать самый умный! Я раньше вообще душ не видела, особенно так ловко орудующих предметами домашнего обихода.

Осторожно, прижимаясь к самому краю лестницы, мы каким-то чудом пробираемся мимо щелкающих зубами зверюшек. Изредка из меня вырывалось испуганное шипение, некроманты долбили ужастиков магией или вовсе ногами, а душа Алисы так и вовсе направо-налево косила их чудо-кочергой.

Страшная женщина.

Порядком подустав, мы все же преодолели несколько пролетов, пресекая попытки изрядно поредевших шавок откусить от нас кусочек. Но вот наконец лестница наконец закончилась, к несчастью не на выходе на новый этаж, нет. Она просто уткнулась в оконный проем в стене. А там либо вниз сигать неизвестно с какой высоты, либо становиться обедом тихонько подбирающейся тьмы.

Оторвать бы архитектору этого замка руки и засунуть в то место, откуда у него ноги растут!

Алиса уверенно кивнула в сторону окна.

— Прыгай, — озвучил Рихард.

— Куда-а-а???

— В окно!

Шипение за спиной стало громче, резко похолодало, из тьмы показались чьи-то конечности, вымазанные в слизи зеленые отростки, лишь на первый взгляд напоминающие руки-грабли. Относительно свежий воздух заменило ужасающее зловоние.

— Ыыыыыы!!!




В окно они выпрыгнули на удивление дружно.

За спиной клацнули челюсти, душный запах гниения ударил в нос.

Август даже не испугался, все же разбиться некроманту не так обидно, как быть слопанным разлагающимся демоническим созданием. Увы, но его сила перед тварями Изнанки меркла и работать отказывалась. Конечно, можно было их попросту развеять, но тогда и душа Алисы могла пострадать, чего он не желал. Пожалуй, только сегодня мессир Срах наконец понял, за что Рихард боготворит это маленькое чудовище — в гневе она поистине страшна. Ну где это видано, душа отделывает созданий реки Забвения! Она вообще должна быть полупрозрачной и лежать кулем под защитой паучей ткани, чтобы вовсе не развоплотиться от того, что ее выдернули с Пути мертвецов.

Но Боги с ней, с Алисой.

О как болит спина и за-а-а….а-ай!

Домовая тяжело шлепнулась на Августа, выбив острым локтем весь воздух из легких, чьим-то каблуком прилетело в лоб. Судя по ругани рядом, на долю друга тоже перепало «приятных очучений». Темные Боги, за что вы наслали на него таких активных спутников, ооооо….

Долго полежать не пришлось. Едва удалось нормально вдохнуть, как пространство забилось в ужасном вое, Изнанка почуяла живую добычу. Рихард рывком поставил Августа и домовую на ноги, укутал мерцающую Алису плащом и они снова побежали.

— Не оглядывайтесь и не останавливайтесь, — выдохнул друг.

Самара похоже уже выбилась из сил, ее шатало так сильно, что бежать быстро не получалось. Страх перехватил ее маленькую ледяную ладошку и припустился так, как будто за спиной выросли крылья.

Вокруг простиралась знакомая мертвая пустошь. Неровная земля и камни сильно мешали передвижению, но некромант старался не обращать на них внимания. Август не мог понять, почему они до сих пор остаются в загробном мире. По идее, выпрыгнув из окна, они должны были перейти на другую сторону, в свой мир, прямо рядом с телом Алисы. Вместо этого они продолжают бегать от потусторонних сил.

Совершенно некстати бегущая рядом девушка споткнулась об очередной булыжник и растянулась на земле.

— Нет! — некромант обернулся и затормозил, чтобы помочь ей встать, но в ужасе замер, видя, как исчезает все позади. Словно падающая мозаика кусочки пространства распадались, истончались и обращались в ничто.

Подскочивший к ним Рихард бросил обеспокоенный взгляд на творящееся за их спинами и закусил губу. Плохой признак. Значит, он не контролирует ситуацию.

Самара в страхе прижала ушки к голове. Лицо ее исцарапано, глаза испуганы. Встать она даже не пытается.

Внезапно Страх заметил как от рук ее по земле, словно по воде, расходятся круги. Переход! Похоже, безумное желание жизни помноженное на магию рождения и кошачью удачу его разбудило.

Портал открылся резко, его сияние резануло по отвыкшим от света глазам.

— Быстрее! — кричит домовая, под ее ладонью трескается мировая ткань и растет черный провал портала.

— А ты?! — Август тоже перешел на крик, трескающаяся плоть Изнанки создает ужасный шум.

— Сразу за вами, — девушка кажется сорвала голос. Едва шепчет.

Рихард решился первым. Но перед этим сорвал с пальца кольцо и вложил Самаре в свободную руку.

— Понадобится помощь — обращайся. Не люблю ходить в должниках.

Нежно прижимая закутанную в черный плащ из паутинного шелка душу, некромант запрыгнул в проход. Август потянулся к домовой, чтобы помочь ей встать, но та внезапно оттолкнула его и некромант полетел прямо в портал. Не успел Страх возмутится, как переход схлопнулся перед его носом, оставив Самару на Изнанке.




Едва некроманты с добычей исчезают, Изнанка меняется, превращаясь в бесконечную зеленую степь. Травы крепко прижимают Самару к земле, землю укутывает изумрудный туман.

Девушка дергается, но потусторонний мир так просто не отпускает своих гостей. Душа за душу, таков закон, о которым позабыли некраманты. Самара хочет закричат, но трава обвивает горло, не давая дышать и только пара слезинок срывается с ресниц.

Изнанка довольно урчит и готовится принят новую душу.

— Да как бы не так! — что-то стремительно налетает на травы и выдирает их с корнем, освобождая девичье тело.

Смерть хохочет и веселиться. Сегодняшний день немного разогнал ее скуку. Редко такое случается, когда из-под ее веснушчатого носика уводят вторую душу подряд. Но ничего, ради такого можно подождать их немного дольше.

— Это мое! — рычит золотоволосый демон, прижимая к себе несостоявшуюся жертву, и зеленоватый туман отступает, не в силах противостоять силе в его голосе.

От тряски Самара приходит в себя и распахивает глаза. Дышится с трудом, все болит, над головой маячит светловолосая рогатая гадина. Ну все как всегда,




в общем.

— Женщина! Сколько можно влипать в неприятности! Я с тобой скоро поседею!!! — орет эта зараза демонического происхождения.

— А кто, спрашивается, виноват?!

— ТЫ!

Губы у Самары дрожат, в глазах мгновенно накапливается влага и она, уже не обращая ни на что внимания, начинает плакать.

— АРРР! — Сердолик рычит и впивается ей в губы поцелуем.

Девушка огорошено сводит глаза в кучу и они проваливаются в новый мир.




Глава 9


— Дракон! Дракон! — кричали крестьяне на берегу.

— Где? Где дракон? — вопрошала голова на длинной шее, высунувшись из озера и оглядывая прибрежные кусты…

    

Из истории у костра






Нет, вы не подумайте, я не жалуюсь. Просто почему вот в такие ситуации всегда попадаю только я?! Ну вот где вы еще встретите девицу двадцати с чем-то лет от роду, падающую с неба? И земли то главное даже не наблюда-а-а-а-а!!!

Глаза заслезились от резкого ветра, в ушах один бесконечный свист, тело кружит и мотает, кажется, во все стороны сразу. Про то, что мне полагается кричать или хотя бы дышать я и не вспомнила, в ужасе пытаясь зацепиться руками хоть за что-нибудь. Но сквозь скрюченные пальцы просачивался лишь острый воздух.

Господи, как жить то хочется!!!

И вот тут, когда в мозгах уже зазвенели ноты похоронного марша, одна из моих окоченевших хваталок вцепилась во что-то острое, большое, но явно материальное.

Не будь дура, хватаюсь за «это» всем чем могу, не обращая внимание на боль. Глаза режет от сильного ветра, но, сощурившись, я все же взглянула на предмет, в который столь рьяно вцепилась. Громадные сине-зеленые чешуйки, каждая с мою ладонь, толстые плотные наросты, похожие на затвердевший рыбий плавник… все-таки рыба. Падающая. Хотя в глубине души я верю, что летать она тоже умеет.

Прошла бездна времени, прежде чем окоченевшая я уловила какие-то изменения. Ветер чуть стих, и уже не кусался и не шипел, хотя в уши все равно словно вату набили. Сквозь нее отчетливо пробивались какие-то мерные хлопки.

Со страхом приоткрыв глаза, я взвыла в восторге. Лес, горы, травка!!!

Земелька, родная! Я так скучала!

Я соскользнула с рыбьей чешуи, не особенно стараясь рассмотреть свое средство приземления… ну ладно, ладно! Попыталась. Однако, только я занялась осмотром, одна из штанин коварно зацепилась за острый выступ гребня, и я попросту свалилась в траву перевернутым кульком. Приложилась как всегда самым ненужным в организме — головой. Из глаз искры, но сознание не потеряла. Хоть какое-то разнообразие.

На меня уставился громадный желтый глаз с то сужающейся, то расширяющейся щелью вертикального зрачка. К глазу прилагалась шишкастая голова с острыми наростами, покрытая крупной сине-зеленой чешуей и ярко-розовая, усыпанная устрашающего размера зубами пасть.

— Ссссшшшшшшшш… — зашипело Оно, показав прячущийся среди зубов раздвоенный язычок.

На рыбку это совсем не походило.




Дракона звали Шараградрегус. что-то там…куровис…такой-то. Я не очень разобрала в шипении и клокотании и просто решила, что буду звать его Шэд. Хотя бы для себя. Говорить он не умел, в привычном для меня смысле. Исторгающиеся из его глотки звуки начисто лишали меня слуха, так что общаться он решил мысленно. Голова от такого «общения», правда, болела нещадно.

Необъятная сине-зеленая чешуйчатая тушка Шэда нагоняла на меня оцепенение. Вопреки моим представлениям о драконах, крылья у данного экземпляра похоже отсутствовали, да и сам он больше напоминал змея. Длинную такую изумрудную змеюку с оканчивающимся тонким шипом подвижным хвостом. К тому же усатую! Хотя «усы» эти больше напоминали пару живых извивающихся хлыстов, танцующих в воздухе. Со стороны смотрелось жутко. Как дракон позже объяснил, крылья у него сотканы из воздушных потоков и мне их не увидеть. К тому же таких как он мало, у остальных, двусущных драконов, все по-другому. Те, кто иногда принимает человеческую оболочку, нуждаются в совершенно ином строении тела.

«А ты почему не можешь обернуться?» — на мой взгляд, будь он похож на человека хотя бы размерами, общение проходило легче.

Дракон тяжело вздохнул и объяснил, что некая «безумная девица» лишила его права принимать человеческий облик за «старые грешки». Чем уж он так ей насолил, дракон не уточнял, зато поведал массу других полезных вещей.

Так, оказывается, мы с ним приземлились совсем близко от столицы Араты, страны драконов. Страна эта небольшая, расположена в чаше меж горных хребтов, на куске плодородной земли. Фактически Столица и практически есть вся страна. Да и зачем драконам много места, если в мирное время они крайне редко выходят из двуногой ипостаси, если только не принадлежат к правящим кланам, а племя их всегда было малочисленным. К тому же труднодоступность этих земель гарантировала, что ни люди, ни демоны, с которыми у драконов возникали постоянно конфликты, не смогут напасть внезапно.

«Но прежде чем мы полетим в столицу, зайдем ко мне в пещеру» — пророкотал дракон.

Ну прекрасно, мне достался дракон-извращенец! Что маг, что рыцарь, что демон — все козлы!

Шед, кажется, прочитал мои неприличные мысли и только что лапами от истерики не задрыгал. От его рокота-смеха задрожала даже земля. Ладно, ладно, я тоже с трудом себе представляю, как ко мне с неприличными предложениями пристает ящерица, раз в двадцать меня больше.

«Просто от тебя ужасно воняет» — пояснил он. Я втянула воздух рядом с собой. оооо…чудесно, ящерица уже чистоплотнее меня. Все-таки приключения не способствуют частому принятию ванны.

Пещера, где обитал Шэд, находилась недалеко от поляны, на которую мы приземлились, метрах этак в пятидесяти над нею, в недрах высокой до бесконечности скалы. Вообще, скалы высились повсюду, куда ни глянь, некоторые исчезали высоко в облаках, некоторые больше походили на толстые зубастые валуны. Шэд сказал, что это граница драконьих владений, самый край просторной горной «чаши», в которой они раскинулись.

Дракон, не больно церемонясь, схватил меня передними лапами за шкирку и через мгновение мы уже оказались в глубокой пещере. У самого входа свет едва пробивался, но в глубине пространство освещали сами стены, поросшие непонятной флюрисцентной растительностью. Пещера казалась на удивление просторной и сухой, даже Шэд тут вольготно расположился, не задевая стен телом.

«Тебе вперед и налево» — дракон подтолкнул меня носом в спину, а сам улегся на пол и прикрыл свои жуткие змеиные гляделки. Ну, я не гордая, иду куда пошлют!

Ванны у дракона как таковой не имелось. Ее заменял исходивший паром горячий источник, занимавший небольшую круглую пещерку. Сквозь прозрачную, исходящую паром, воду виднелось неровное каменистое дно. Сомневаюсь, что при узости входа сюда мог бы пролезть Шэд, так что я не очень поняла, почему источник расположен столь странно. Быстренько скинув свою вываленную в грязи, поту и даже не представляю в чем одежду, я блаженно опустилась в воду. О, как же прекрасно! Заходить далеко я побоялась и плескалась у самого бережка, там, где, пусть и трудом, еще проглядывало каменистое дно. Туда, где вода чернела, я старалась даже не смотреть. Не умею плавать, не люблю воду, боюсь темноты, в общем… ничего кроме судорог страха источник во мне не вызывал. Хотя плескалась в нем я с удовольствием, ведь такими темпами скоро завшивею.

Вымывшись, с отвращением покосилась на свои вещи. После пробежки на Изнанке и поездки на драконе они превратились в очень грязные, изодранные в лоскуты, тряпки. Идея напялить их на себя вызывала дрожь. Однако, пораскинув мозгами, я решила, что ходить голышом все же хуже и, кое-как прополоскав свою потрепанную одежду, соорудила из остатков штанов что-то вроде бридж и коротенький топик из рубашки. Эх, мне бы еще причесаться, ато на голове один сплошной колтун, и совсем бы стало хорошо!

Расчески у Шэда, конечно же, не оказалось, так что я с трудом соорудила подобие косы, перевязала ее обрывком рубашки и на этом махнула рукой на свой вид. Все равно страшна, как смертный грех. Приключения превратили меня в мешок с костями, так что даже штаны держались только благодаря крепкой тесемке. Кстати о еде… когда я ее видела в последний раз? Стоило вспомнить, как желудок взвыл сиреной, требуя пищи. Странное дело, но и ею дракон меня снабдил. Стоило мне выползти из пещерки с источником, как в руки мне сунули… ну, больше всего это напоминало большое, с мою голову, сизое яблоко. Впрочем, на вкус не так уж и плохо, так что «яблоко» я сжевала за минуту. Сыто икнула, уселась на пол и прислонилась к теплому драконьему боку. Вот интересно, вроде ящерица, а такой теплый.

Внезапно вспомнился Седрик. И чего эта гадина в последний раз меня поцеловала? Хорошо, конечно, целуется, но этак мы никогда до исполнения моего желания не доживем. С таким демоном, как он, никаких приключений не нужно, сама помру, от голода и грязи.

Кстати о демоне!

Я поинтересовалась у Шэда, куда он мог деться, ведь с Изнанки, я точно помню, мы вывалились рука об руку, но потом он внезапно пропал.

Дракон чуть приоткрыл желтый глаз.

«Демонам на нашу территорию хода нет, особенно тем, кто призван контрактом» — прозвучал ответ в моей голове, — «Тем более, сдается мне, тут дело не обошлось без одной моей знакомой, иначе вашей парочке никогда бы не пробраться в этот мир».

Чудесно. Я конечно привыкла, что от Сердолика толку мало, но с ним все же веселее. Еще и эта «знакомая», можно подумать, мне одного демона мало.

«Как мне его найти, не подскажешь?» — я постаралась думать как можно жалобнее, вдруг подействует.

Но дракон лишь выдохнул мне в лицо струйку теплого воздуха и отмахнулся тем, что демон сам меня найдет, в Столице. «А когда мы туда попадем?» — тут же оживилась я, однако Шэд не отвечать не пожелал и сделал вид, что спит.

Я его понимаю. Я бы вообще от себя давно улетела куда подальше, а этот возится со мной, кормит. «Небось для себя откармливает» — мелькнула трусливая мысль. Я недовольно прогнала ее и смежила веки. Отчего-то я была уверена что ничего плохого Шэд мне не сделает. А сделает — подавится или издохнет страшной смертью от язвы в желудке, это уж я ему обеспечу.

Как только я проснулась, дракон сунул мне в руки еще одно «яблоко» и сказал, что мы вылетаем в столицу. Я быстро умяла фрукт, поплевала на руки и стала готовиться к полету. Ну как, готовится… Я пыхтела, кряхтела, сломала половину ногтей, но мое тело на дракона забираться никак не хотело. И как это я так удачно смогла зацепиться за него в первый раз? Длинное змеиное тело с гладкой чешуей, рогатая голова, да гребень на спине. Это кем нужно быть, чтобы с закрытыми глазами так удачно приземлиться?! Да я монстр! — я постаралась мотивировать себя для повторного восхождения, но все безрезультатно. Дотащить же меня за шкирку до города Шэд не мог, топик оказался слишком хлипким и маленьким, драконьим когтям просто не за что было ухватиться. Наконец дракон попросту подкинул меня своим носом и я кое-как зацепилась за один из его рогов (по ходу дела нечаянно отбила дракону всю морду и сломала зую (ему), но это так, мелочи). Доползти до гребня оказалось легче, чем взбираться по чешуе и я наконец устроилась на драконьей спине. Лишь бы не сверзится вниз, когда полетим!

«Пока сам не пожелаю, не упадешь» — успокаивающе пророкотал в голове голос Шэда.

Ну раз он так говорит…ладно, поверю. Хотя после моего «восшествия на дракона» я бы лично себя скинула, со злобным смехом вослед.

Дракон взлетел резко, я даже испугаться не успела. Вот я осторожно усаживаюсь поближе к шипастой голове, а в следующий момент что-то подкидывает его тяжелое тело к круглому выходу пещеры, и мы уже падаем прямиком в небесный океан. Струхнула я, надо признать, знатно, и до приземления глаза решила вообще не открывать. Уши немедленно заложило, тело заледенело, и я снова прокляла тот момент, когда в моей голове возникла мысль призвать демона.

Как бы я ни боялась, через некоторое время любопытство пересилило. Я осторожно приоткрыла сначала один, затем второй глаз. И задохнулась от восторга (ну и от приличной порции воздуха в лицо)! Шэд летел не прямо, а хитро петлял между облаков, то ниже, то выше, то быстрее, то медленнее. Если на земле он выглядел просто громадной змеей, в воздухе дракон походил на обретший форму быстрый ветер. Такому, как он, место только здесь, среди облаков.

Под нами колыхалось фиолетовое вересковое море с кое-где точащими скальными клыками и изумрудная зелень трав. Далеко впереди, прямо на вершину горного гребня, выкатилось багровое колесо закатного солнца, раскрашивая синее небо золотыми узорами. И тут я разглядела, что никакие это не горы. Посреди вереска возвышался, кажется, вытканный из горной плоти, серебристо-серый город. Ажурные башни рискнули продырявить небо, строения разной высоты создавали иллюзию огромного кристалла со множеством граней. С воздуха он больше всего напоминал причудливую звезду. Если бы не Шэд, я от удивления давно бы слетела с его спины, а так мы величественно доплыли до Столицы и опустились на огромной, вымощенной светло-серым камнем, площади. Посреди нее возвышался небольшой фонтан в виде маленького крылатого дракончика, извергающего из пасти воду.

С Шэда я то ли сползла, то ли свалилась, снова расцарапав о его чешую руки. Наверное, видок у меня был еще тот, потому что драконье хихиканье в моей голове не смолкало ни на миг. Дракон возвел очи к небу. Ну что ж делать, если я уродилась такой неуклюжей!

«Прощай, маленькая. Увижу твоего демона, скажу что ты тут» — Шед полыхнул своими удивительными глазами и весь подобрался, словно изготовившийся к прыжку кот.

Неужели он меня тут собрался бросить?!

«Но ты сам сказал, что сюда ему не попасть» — возмутилась я.

«Вот и посмотрим, как твой принц будет тебя вызволять».

— Он вовсе не мой!!! — кажется, я сорвалась на крик.

Шэд прищурил насмешливый желтый глаз и стрелой взмыл в небо.

— Подонок! — я погрозила паршивцу кулаком.

Опять меня бросили неизвестно где и неизвестно зачем, без денег, без объяснений и почти без одежды. Похоже, это уже стало традицией.

Я почесала в растрепанной маковке и огляделась.

Драконья столица была красива, хотя той эйфории, что ощущалась в самом начале моего путешествия, так и не появилось. Человек ко всему привыкает, привыкла и я. Однако разглядывать кипенно белые дома, возвышающиеся один над другим, увитые зеленой порослью и цветами и редких прохожих все равно было интересно. Вот идет молодой парень с короткими зелеными волосами, торчащими во все стороны, одетый в серый балахон, всем своим видом напоминая задумчивого ежа. Чуть подальше быстрым шагом площадь пересекает некое зеленое существо, остроухое, невысокое, кряжистое, да еще и лысое. Из одежды на нем только мягкие высокие сапоги, да подпоясанная обрывком веревки да грубая рубаха, на поясе болтается кожаный мешочек да небольшой кинжал. У фонтана примостился высокий тощий субъект с книгой, на голове у него вьется настоящая зелень, а выглядывающая из-под коричневатого подобия комбинезона кожа больше похожа на молодую древесную кору, зеленоватую, испещренную золотистыми прожилками.

Разглядывая прохожих, я постепенно успокаивалась. При такой разномастной публике на меня вряд ли обратят много внимания. И все же нужно что-то придумать. Денег у меня нет, еды тоже, местных порядков я не знаю. Однако ж стоя на месте проблем не решишь, так что я решила просто пойти вперед. Хм, не самое мудрое решение, если принять во внимание архитектуру Столицы. От круглой серой площади, где я сейчас растерянно вертела головой, отходили улицы-лучи. Всего я насчитала одиннадцать. Каждый уводил в свою сторону, между красивыми светлыми домами с аккуратной зеленью, увитыми яркими цветами. Я еще сверху разглядела, что строение города очень разнообразно. Словно площадь, на которой я стояла, это сердцевина, от которой кругами расходятся остальные строения. Чем дальше, тем выше. Немного напрягало, что половина из них такие белоснежные, должно быть, нестерпимо сверкают на солнце. Сейчас, правда, этого не увидеть, светило почти закатилось, напоследок пролив на город алых красок, постепенно сменяющихся фиолетовым сумраком. Ночь готовилась вступить в свои права, мне следовало поторопиться и найти себе прибежище.

Я зашагала по одной из отходивших от площади широких улиц. Лавок или чего-то похожего не было видно, хотя что мне там делать без денег? С первым ночным холодком в голову начали просачиваться мысли о маньяках, смерти с голодухи и прочих милых вещах. «Да ладно!» — вякнул внутренний пофигизм, — «Раньше проносило и сейчас выкрутимся». Очень хотелось ему верить, но ощущение того, что в этот раз будет не так, как раньше, меня не покидало. Впервые я пребывала в уверенности, что внезапный спаситель на меня не свалится. Конечно, я уже успела познакомиться с драконом. Но это скорее счастливая случайность и в друзья он ко мне не напрашивался.

Проходя мимо особенно красивого дома, я загляделась на прелестный ажурный балкончик, чем не преминуло воспользоваться природное невезение. Замечтавшись, я налетела на прохожего. Пока собирала глаза в кучу, обозрела это явно выше чем двухметровое безобразие в темном плаще и двухцветной — синей и голубой — шевелюрой, закованной во множество кос. Змеиное золото глаз не оставляло сомнений, что это дракон.

— Извиняюсь, — пискнула я и отпрянула назад.

Дракон выгнул полночно-синюю бровь и, кажется, соизволил меня заметить. Левую половину его лица закрывала золотая, под цвет глаз, татуировка.

— Человек? — в глубоком, чуть рыкающем голосе, бездна удивления.

От испуга я споткнулась и… налетела на второго. Золотые глазища с зеленой полоской зрачка, распущенные волосы кровавой волной разливаются по широким плечам, рост явно за два метра. С моей везучестью это мог быть только дракон!

Второй растянул губы и клыкастой улыбке и сощурился.

— Вот так удача… свободная.

Ась?

— Я первый ее нашел! — недовольно зашипел синеволосый и протянул ко мне загребущую хваталку.

Красноволосый хлопнул по ней тростью.

— Зато упала она к моим ногам!

Мужчины вперились друг в друга злобными взглядами. Чуя большие неприятности, я на четвереньках, ползком, стала шустро отползать от воинственной парочки. За спиной раздалось сдвоенное рычание.

Далеко убежать не удалось, через пару кварталов я наткнулась на еще нескольких драконов. Те отреагировали не менее странно, отпихивая друг друга и рыча, они принялись меня ловить. К счастью, при этом мужчины страшно мешали друг другу, поэтому улизнуть мне удалось и на этот раз. Затравленно оглядевшись, я со страхом увидела, что народу вокруг становится все больше. Да что ж это за драконы такие ненормальные, что с приходом темноты высыпают на улицы?! Судя по услышанным обрывкам фраз, эти разноцветные психи объявили на меня охоту!

Оставив с носом очередного преследователя (а точнее оставив на его носу свой сапог), я в ужасе забилась в щель между домами. Да этот город полон маньячно настоенных ящериц (в бескорыстные попытки отлова с благой целью не верилось)! Меня почти поймали, до сих пор трясло от ощущения чужих ледяных пальцев на затылке. Босая нога начала подмерзать, голодный желудок требовал еды, помочь мне никто не торопился. В общем, в свете вылезших проблем я поступила истинно по-женски — тихонько заревела. Размазывая по лицу грязь и слезы.




Глава 10


Даже в Конце Света будет виновата женщина!

    

Древняя драконья мудрость






Из портала демон вывалился в самом отвратительном месте, которое только можно придумать. Силы называли этот мир Безымянным, а демоны «La Pepluos». Пепельный мир, в котором искажены все законы мироздания, а демоны слабы, как котята. Если, конечно, не пользуются возможностями Договора.

Мысли Сердолика закружились вокруг его нынешней подопечной. Глупая девица влипала во все, во что только можно влипнуть и с завидным постоянством утягивала в неприятности и его. При таком раскладе демон сам не понимал, что удерживает его от активации печати Договора, может хоть тогда она сообразит, что он не ручная зверушка, исполняющая все мечты. До сих пор он старался, как мог, оградить ее от неприятных последствий, неизбежно ожидающих контрактера, но, похоже, везение девушки закончилось. Если он не сорвет все печать, им никогда отсюда не выбраться. Еще б знать, чьими молитвами их сюда занесло… Резкий удар о поверхность на некоторое время прервал мыслительный процесс. Воздух никак не желал возвращаться в легкие, ребро или два точно сломаны. Демон недовольно поморщился, все же человеческая оболочка слишком хрупкая, теперь придется потратит и без того крошечный запас сил на ее латание. Сердолик предполагал подобное и запустил давно готовое заклятье регенерации. Однако он совсем не ожидал последующего за этим подлого удара по затылку и дальнейшего полета во тьму.




Нечто мягкое и мокрое ползло по оголенной коже. Демона передернуло от отвращения. Он впился взглядом в того, кто дарил столь неприятные ощущения — неизвестный тип человеческого рода и больше чем среднего возраста азартно слюнявил его грудь. Исходивший от человека запах похоти заставил демона поморщиться. Он же не инкуб, чтобы такое могло нравится! Однако прежде чем действовать, следовало оценить обстановку.

В помещении царит приятный полумрак, звуки воды ласкали слух. Сердолик обнаружил, что руки его прикованы высоко над головой зачарованными противодемоническими браслетами, а сам он полностью обнажен и по пояс в воде. Судя по низвергающемуся рядом искусственному водопаду, аккуратным бортикам мраморного бассейна и изукрашенным серебром колоннам, его притащили в купальню.

Текучая вода и серебро. Его определенно пленили разбирающиеся в отлове демонов люди. Именно поэтому Сердолик не любил появляться в этом мире, где подчинение демонов являлось нормой. И ладно бы просто призывали, так нет же! Людская извращенная фантазия шла куда как дальше.

— Совсем не ценишь собственную жизнь, смертный? — холодно поинтересовался у присосавшегося к нему, словно пиявка, мужчины. Скользнувшие было по бедрам вниз, чужие руки нерешительно замерли.

Человек поднял голову и охватил взглядом прикованное к колонне существо. Тонкие черты лица, серебрящиеся омут немного раскосых глаз, белая, мерцающая в полумраке кожа и живое золото волос, укрывающее длинноногое нагое тело. Не демон, а сплошной соблазн… Обычно столь вызывающей красотой обладало племя инкубов, но они никогда не вели себя настолько холодно. Человек бы даже сказал, что он из Высшего Круга, но тогда как он оказался прямо перед воротами его замка, такой беззащитный, такой доступный…

— Я князь Дэмиен, — умные мысли из головы мужчины снова выветрились и он снова прижался к столь желанному телу. Демон скован, браслеты и серебряная вода вытягивают у него последние силы, а контрактера рядом не видно, значит и источник для их пополнения недоступен.

Руки князя скользнули по внутренней поверхности стройного бедра, лаская и поглаживая. Демон даже не вздрогнул, все так же внимательно сверля его макушку. Широкая грудь, тонкая талия, изящная спина… дрожащие руки князя исследовали эти сокровища осторожно, словно боясь обрезаться об столь острое, жалящее совершенство. Дэмиен тяжело дышал, плавящийся мозг перестал подавать признаки жизни, а штаны внезапно стали болезненно тесны. Расслабив тесемки, князь приспустил свои брюки, с трудом освободив нетерпеливо подрагивающую часть тела. Даже прохладная вода не способна была его сейчас остудить. Дрожащими пальцами он приподнял одну из невозможно длинный ног строптивого демона. Признаков желания тот и не подумал подавать, только голову набок склонил.

— Не стоит тебе этого делать, — поцедил демон. В серых глазах его развернулась настоящая гроза.

— Можно подумать, ты можешь мне помешать! — князь совсем расхрабрился и ущипнул Сердолика за мягкое место, — Ну давай же, краса моя, раскинь ножки.

— Ну если ты так просишь…

Далеко-далеко, темноволосая девушка скорчилась от боли на серых уличных плитах. На ее груди багровым цветком расцветала татуировка Контракта.

Князь рыкнул и навалился на демона.

С мрачным плюхом сковывающие Сердолика браслеты свалились в воду. Довольно потянувшись, он нежно провел по лицу наглого человечка отросшими когтями. Перепуганными глазами тот зачарованно следил за показавшимися из золотой макушки витыми рогами Высшего и прорезающимися из спинных позвонков костяные крылья с повисшими обрывками кожи.

— К твоему сведению, червяк, мне не нужно ничье разрешение, чтобы использовать свои силы, — голос демона резал льдом, но внутри у него бушевала беспокойная буря.

Он чуял, как сорванная печать вытягивала жизнь из подопечной, и чем чаще он будет пользоваться своей силой, тем быстрее это будет происходить. «А все из-за жалкого самодовольного князька» — Сердолик раздраженно сжал руку, впиваясь когтями в лицо человечка и буквально заживо снимая с того кожу. Взгляд его скользнул ниже и демон усмехнулся. Несмотря на боль, возбуждение червяка и не думало спадать, он умудрялся даже тянуться руками к своему напряженному органу.

Когда дрожащая рука потянулась к демону, терпению его пришел конец и он просто свернул наглецу шею.




На выходе их купален демона встретила пара охотников. Темноглазые, темноволосые, в одинаковой темной одежде, на поясах прикреплены парные кинжалы. Держались они настороженно, но почтительно, признавая силу.

Сердолик вопросительно выгнул бровь, слизнул каплю живой крови с когтя.

— Господин, — один их охотников осторожно накинул ему на плечи халат. Черный шелк укутал белое тело, немного остудив разгоряченную кожу. Чужая кровь уже почти впиталась, но ее привкус все еще танцевал в воздухе.

Охотники коротко поклонились и двинулись вперед.

— Надеюсь, ваш глава более сообразителен, чем этот ничтожный, — тихо проронил демон. Выглянувший сквозь ментальную защиту охотников страх был ему ответом. «Люди!» — усмехнулся про себя Сердолик. Чем больше он общался с ними, тем больше поражался, как они похожи на демонов в вопросах подчинения силе. И все же с этим племенем расслабляться не стоит, почуют брешь в защите и тут же сожрут.

Идти долго не пришлось, сразу же рядом с купальнями располагался просторный зал с большим пылающим камином. Повсюду раскиданы невысокие столики и раскладушки, возле камина глубокое мягкое кресло, обитое алым. Рядом с креслом стоял, задумчиво уставившись на потрескивающие полешки, человек.

Вопреки довольно предвзятому отношению к человеческой расе, глава охотников Сердолику понравился. Среднего роста, подтянутый немолодой мужчина с полностью седыми волосами, одежда простая, оружия не видно. Вот только тянущийся вверх уголок губ выдает лисий характер.

— Приветствую, — глава легко кивнул, как равный равному.

Демон сощурил безмятежно-серые глаза и опустился в свободное кресло, закидывая ногу на ногу. Шелк халата сполз с гладкой мерцающей кожи, выставляя на показ соблазнительные линии демонического тела. Глаз у главы дернулся. Охотники задержали дыхание, зацепившись жадными глазенками за все ползущую, ничего не скрывающую ткань.

Квэсистенция порочности растянула коралловые губы в самодовольной улыбке:

— Поговорим?

Глава моргнул и сбросил опасное наваждение. У суккубов и инкубов не было над ним власти, но этот странный демон одним своим видом выбивал почву из-под ног. В его действиях не виднелось ни крупицы магии, только властность и уверенность. А значило это только то, что главе повезло наткнуться на Высшего.

— Мое имя Майлз, — представился глава, — Я знаю, что вы тут оказались не по собственному желанию, и прошу прощения за ваше пленение.

Демон приподнял брови в притворном удивлении:

— Надо же.

«Этот охотник всерьез думает, что если б мне того не хотелось, они смогли бы меня так просто оглушить и притащить к дураку-извращуге?». Если быть совсем уж честным, то Сердолик пришел в себя почти сразу как его оглушили. Просто ему лень было вставать и убивать всех вокруг, рискуя подпортить и так не идеальное состояние тела. Гораздо веселее валяться в руках похитителей, делая себя то легче, то тяжелее и наслаждаться так и сыпящимися отовсюду проклятиями на блондинистую демоническую голову.

— Так же я в курсе, что вы потеряли своего контрактера, — продолжил Майлз.

Сердолик насторожился, что не ускользнуло от внимания главы. Пару дней назад от шпионов в драконьей Столице поступило сообщение, что внезапно в городе объявилась женщина без Покровителя. Драконы с ног сбились, отлавливая ее и по мере сил стараясь делать это аккуратно. От женщины за версту несло демоном, а если учесть, что обычные подопечные не могут отходить от своего демона далеко… вывод напрашивался сам собой: демон наверняка должен быть необычным. Судя по реакции золотоволосого, обнаруженная драконами девушка принадлежит ему.

Сердолик уже и сам понял, что прокололся, но когда речь заходила о Самаре, сдержать эмоции ему становилось трудно.

— Предположим, — сухо выдал он и стрельнул в Майлза самым порочным из своих взглядов.

Глава немного завис, но отошел, к его чести, практически сразу.

— В свете постоянных столкновений с драконьим племенем и невозможностью внезапного проникновения на их территорию я предлагаю сделку.

Демон высокомерно отвернулся к огню, словно утратив к разговору интерес, но Майлз надеялся, что это лишь искусная игра. Людям необходима его помощь, местные маги и демоны слишком слабы, чтобы проникнуть в Столицу самостоятельно. И глава решил использовать последний козырь.

— Попасть в город для вас, конечно, проблемы не составит, достаточно воспользоваться правом Контракта. Может быть, вы даже сможете определить местоположение своей потери. Однако ни для кого не секрет, как относятся драконы к демонам. Не слишком ли трудно будет пробиваться сквозь толпу пылающих ненавистью ящериц?

— Как-нибудь разберусь.

Глава восхитился безрассудностью демона. Высший или нет, одному ему против драконов не выстоять.

— Прошу меня простить, — Майлз выдержал эффектную паузу, — Однако я склонен испытывать сомнения. Не будь у вашей девушки Покровителя, может вам и удалось ее вытащить, но к сожалению один из драконов уже определил ее в свой Дом.

Когти демона мгновенно разодрали подлокотник кресла, а глаза опасно загорелись льдистым пламенем. Охотники опасливо отпрянули и приготовились в случае чего выхватить кинжалы.

— Мы поможем найти твоего контрактера, а ты откроешь ворота в город. Согласен? — глава решил «брать демона за рога», пока приступ злости не схлынул.

На гордом лице демона не отразилось ни единой эмоции, и все же он помедлил чуть больше чем следовало.

— Согласен.




Самаре было страшно.

Тело выламывала страшная боль, рождающаяся где-то в районе солнечного сплетения. Первые пару секунд она старалась не кричать, но потом не сдержалась и завыла раненым зверем.

В ночной темноте крик разнесся над Столицей, словно призыв. Вот только один из услышавших его подоспел первым.

Бессознательное девичье тело накрыло плащом, чужие жесткие руки проворно подхватили ее, и человек с ношей поскорее скрылся в глубине кареты.

Проигравшим только и осталось, что вслушиваться в затихающий вдали грохот колес.




Глава 11


— Так, опиши свой идеал.

— Ласковый, умный, добрый, верный, симпатичный…

— Все-все! Я понял! Тебе нужен хам, эгоист, подонок и козел в одном лице.

— Это ты что ли?

    

Из разговора об идеальном мужчине






Просыпалась Самара долго и мучительно. Тело будто разбилось на множество кусочков и никак не желало собираться обратно. Отчаявшись, девушка захныкала и свернулась клубочком, обхватив себя руками.

Холодно. Пусто. Грустно.

К губам поднесли теплое, исходящее травяным ароматом питье. Пахло оно соблазнительно, мятой и чем-то приятно-терпким. Самара, не задумываясь, сделала осторожный глоток.

На вкус жидкость оказалась не столь приятна, как на запах. Девушка закашлялась и широко распахнула глаза, придерживаемая участливыми руками. В упор на нее уставились сапфиры змеиных глаз.

— Пей, станет легче, — глубокий, царапающий кожу голос, не умеющий просить.

Словно зачарованная, девушка снова сделала длинный глоток, опять закашлялась.

— Не бойся, — осторожное прикосновение, — Я не сделаю тебе ничего плохого. В отличии от твоего демона.

— Ч..что?..

Дракон (а судя по глазам и иногда проскальзывающего в словах шипению это был именно он) отставил кружку в сторону и выпрямился во весь рост. Черные волосы, частично заплетенные у висков в косы, обтягивающие брюки из зеленого сукна и свободная кремовая рубашка, не скрывающая изящную линию шеи и ключиц, яркие синие глаза, горящие словно угли на тронутом загаром лице, смотрят в упор — похититель был красив хищной, животной красотой и похоже знал это. Самара судорожно сглотнула, силясь перевести взгляд с его лица ну вот хотя бы на ту симпатичную вазу, но глаза все время возвращались обратно.

— Позволь я все тебе объясню, — дракон обольстительно улыбнулся и склонился над девушкой, пальцем скользя по ее шее, — Смотри.

Самара с трудом оторвалась от созерцания черноволосого соблазнителя и послушно посмотрела на открывающееся в вороте рубахи зрелище. Мелькнула отстраненная мысль, что ее уже кто-то успел переодеть, но тут же пропала. До мыслей ли тут, когда там… ТАКОЕ!

— Это что?! — в ужасе прошептала девушка.

От солнечного сплетения и уходя в ложбинку груди, на светлой коже раскинулась, словно паук в засаде, татуировка. Нездоровый багровый цвет линий и легкая боль не оставляли сомнений, что это нечто очень и очень неприятное.

— А твой демон не говорил тебе? — дракон осторожно провел пальцем по рисунку, но тут же отдернул руку.

В голове Самары заворочались шестеренки понимания.

— Не говорил… чего?

— Это печать Контракта. Чем больше печать, тем больше демон тянет из тебя жизненных сил, — дракон бросил на девушку сочувствующий взгляд, — Когда она покроет все тело, ты умрешь. И, судя по всему, случится это скоро.

Неправда. Не мог он такого сделать. Тогда зачем — все?

Мысли в голове Самары заметались стаей спугнутых птиц, но наконец ум трезво признал, что, скорее всего, дракон прав и Седрик просто не стал упоминать о «милой» способности Контракта прикончить ее куда быстрее, чем было оговорено.

— Но мое желание все еще не исполнено, — ее сердце сжалось, но ни видом, ни голосом Самара себя не выдала. Долгое путешествие научило ее, что доверять не стоит никому, особенно вот таким вот нежданным доброхотам.

— Смерть вызывающего дарует демону свободу, если ты не знала, так что ему необязательно это делать, — дракон говорил уверенно и спокойно, невольно вызывая доверие своей расслабленной позой и интонациями, — Предвкушая вопрос, отвечу — да, это можно остановить. Достаточно отправить демона в небытие, и я могу это устроить.

Самара иронично приподняла бровь. В драконий альтруизм ей слабо верилось, к тому же логика подсказывала, что намечается очередная подстава. Не зря же не так давно ее пыталась отловить добрая половина жителей драконьей столицы. Да и убийство, пусть и демона, мерзавца, который опять ее надул… Одно дело самой его прибить, но вот так?

— Спасать ты меня, естественно, не просто так будешь? — девушка откинулась на подушках и прикрыла глаза. Синие драконьи гляделки путали мысли и отбивали охоту думать и решать, а это ей совсем не нравилось. Пусть на пару минут, но она хотела избавиться от наваждения.

— Какая умная девочка, — голос дракона очаровывал не хуже взгляда, — Ладно, расскажу, раз уж просишь. Вижу, ты уже успела подумать о причинах, побудивших толпу горожан ловить тебя по переулкам, стараясь не навредить? Может, даже обратила внимание на то, что все они были мужчинами… Дело в том, что женщин-драконов не существует, они просто никогда не рождались. О, я вижу тебе интересно? Тогда давай расскажу немного из истории нашего народа. Легенды гласят, что Первый дракон родился из стихийной магии и, по сути, магией же являлся. Этаким сгустком не пойми зачем созданной материи, без цели или смысла. Неизвестно. сколько он плутал по Сущему, пока однажды не повстречал человеческую девушку и не влюбился. Не знаю, что там произошло точно, но после этого Первый обрел душу и смог сменить ипостась. Та девушка вскоре понесла и дала начало драконьему народу.

— А причем здесь я?

— Позволь мне закончить и сама все поймешь. Начиная с Первого, весь драконий род рождается без души. А нет души — нет доступа к магии, мы остаемся лишь ее носителями и по достижении двухсот лет теряем возможность принимать человеческий облик. Чтобы обрести силу, дракона должна выбрать женщина, по своей воле и приведенная судьбой. Ты именно такая, — дракон встал на колени и аккуратно поцеловал Самаре пальцы- Останься со мной и я защищу тебя от всего и всех, ты не будешь ни в чем нуждаться.

— В обмен на силу.

— В обмен на силу, — согласился мужчина.

— Мне нужно подумать.

— Думай. Только времени у тебя осталось мало, — дракон резко отстранился и выскользнул прочь из комнаты, оставив девушку наедине со своими сомнениями.

— Стерпится — слюбится, значит… — задумчиво пробормотала та в сторону зарывшихся дверей. Очередной кандидат в женихи забыл даже представится.

* * *


Сердолик задумчиво вертел в руке бокал янтарного вина. Жидкость переливалась в свете робких утренних лучей золотом и это отчего-то бесило. Возможно, потому что напоминало Сердолику взгляд ненавистного ему драконьего племени. И одна из этих чешуйчатых гадин, может, именно сейчас затаскивает его глупую подопечную в свою постель… Хрупкое стекло рассыпалось пылью в его резко сжавшемся кулаке, вино перемешалось с кровью и залило камень крепостной стены, на которой стоял демон. Розоватое заспанное солнце поднималось в небо, разгоняя последние клоки ночного сумрака.

— Никто, кроме меня, — пробормотал себе под нос Сердолик, не отрывая глаз от скопившейся под ногами золотой лужицы. С некоторых пор этот цвет его ужасно бесил.

— Господин? — один из охотников за спиной трусливо отступил от демона на пару шагов.

— Ждать больше нельзя, — демон смахнул остатки стекла с ладони.

«Надеюсь, ты доживешь то того момента, когда я попрошу у тебя за это прощения» — мысленно обратился демон к одной небезызвестной особе и активировал Печати.




Самара зашипела, скатилась с кровати и схватилась за грудь. Обжигающая боль никак не отпускала. Наоборот, она становилась все сильнее. Девушка выгнулась, приложившись о кровать, и вцепилась зубами в сдернутую с ложа подушку, опасаясь прикусить язык. В комнату влетел растрепанный дракон. Выругавшись на своем тарабарском языке, обхватил ее за плечи и прижал к себе. Татуировка Контракта уже добралась до ее пальцев и неспешно рисовала на ее руках узор.

— Давай же, соглашайся! Иначе сдохнешь, а этот твой демон разнесет Столицу по кусочкам! — орал мужчина.

— С-сука! — взвыла приглушенно Самара, от всей души пожелав демону тяжкой смерти, и вцепилась в дракона. Тот, словно только этого ждал, тут же защелкнул на ее руке тонкий серебристый браслет. Второй, точно такой же, уже пару дней обхватывал его запястье.

Боль немного стихла и девушка широко открытым ртом захватала воздух. Черноволосый дракон шустро задрал на ней рубашку и попытался ей раздвинуть ноги. Получил от возмущенной жертвы пяткой в нос.

— Успокойся, так нужно! Иначе Контракт не перебить! — рявкнул он на ошалевшую от такого «подарка судьбы» девушку.

— Нет, не хочу, не буду!!! — она орала и вырывалась, но ровно до того момента, пока не скрутил новый приступ боли.

— Тихо, тихо… — дракон воспользовался паузой и заставил девушку посмотреть ему в глаза, — Все хорошо. Ты останешься жива, а я получу огромную силу и больше никому не дам причинить тебе боль.

Самара заворожено затихла и обмякла, не отрываясь от ярких синих глаз. Что-что, а гламуром драконы владели в совершенстве. Черноволосый дракон спокойно раздел безвольное тело и было приготовился завершить ритуал обручения, как стены его дома заскрипели и затряслись под мощными ударами. В следующую секунду от строения остались одни обломки, а дракон получил в морду от крайне раздраженного рогатого существа и отлетел в на несколько метров.

— Любимый! — вскрикнула девушка и ползком, на нетвердых руках, двинулась к дракону.

Демон от такого поворота событий, кажется, впал в ступор. Этого времени двусущному хватило, чтобы перекинуться и вот уже над обломками расправило крылья громадное антрацитовое создание. Оно клацкнуло зубами, силясь достать демона, но тот проворно отпрыгнул в сторону и зашипел рассерженной кошкой. Свободная темная рубаха разошлась на демоне по швам, явив миру два собранных их острых окровавленных костей подобия крыльев, размахом не уступавших драконьим. Вместо лица у Сердолика осталась лишь ощерившаяся множеством клыков пасть и щели цвета стали вместо глаз, солнечные волосы золотыми змеями развивались вокруг него сияющим ореолом. Пока дракон изгибал шею в попытке выпустить на волю всепожирающее магическое пламя, против которого и демону де устоять, Сердолик, не особенно мудрствуя, обнял его своими странными «крыльями». Кости мгновенно покрылись острыми тонкими шипами и впились в драконью тушу, прорастая сквозь нее, превращая сапфиры глаз в растекающиеся хлюпающие провалы. Антрацитовый захрипел, дернулся и рухнул на обломки собственного дома.

Такая картина привела Самару в себя. Девушка не удержала в себе завтрак и ее стошнило чуть ли не на тушу издыхающего дракона. Ее трясло и она никак не могла остановить поток слез и хриплый вой, сам по себе рождающийся где-то в глубине горла. Демон, сейчас почти похожий на человека, без рогов, ужасных костей за спиной, с нормальным лицом, подошел к еще живому дракону и ударом сапога проломил тому череп, окончив его мучения. Самара вжалась в останки стены за спиной, не переставая выть на одной ноте и раскачиваться туда-сюда.

Сердолик заметил на ее руке брачный браслет, помрачнел, а затем сильно, наотмашь, ударил по лицу.

— Приди в себя, женщина!




Глава 12


«Если встретились два дебила — то это точно любовь!»

    

Закон бытия






— Ты что творишь?! — пощечина обожгла щеку.

По крайней мере, это помогло ей прийти в себя.

— Какая тебе разница?! Ты…ты! Лгун! Мошенник! Убийца! Ненавижу, ненавижу…

Самара сама не понимала, почему кричит, почему лупит демона отчаянно сжатыми кулачками и почему так болит в груди.

— Тебе жалко этого драконьего ублюдка?! — непонятно почему, но обычно спокойного демона трясло от ярости, — Да он бы тебе и луну с неба пообещал, только бы ноги раздвинула!

— В отличие от тебя он не пытался меня исподтишка прикончить!

Седрик зарычал и мгновенно его лицо преобразилось — красивая холодная маска потекла, обнажив жесткие, резкие черты хищника, клыков во тру стало заметно больше. Демон, обхватив пальцами ее горло, поднял девушку над землей. Самара захрипела и задергалась, но толку было чуть.

— Дура! Помимо снятия ограничений на использование магии, ровно через девять месяцев ты бы родила это хитрой ящерице ребенка, в процессе превратившись в пускающее слюни растение[24 - Подробнее об этом я напишу в Сердце дракона]. О, конечно ты была бы жива, если это можно назвать жизнью, и где-то даже счастлива! Этого ты хотела, когда призывала меня?!

Самара заскребла ногтями по его руке в попытке освободится, но тут глаза ее закатились, а тело обмякло. Демон мгновенно разжал руку, уложил ее и проверил пульс. При мысли, что он мог сломать девушке шею, ему поплохело. К счастью, сердце билось, а значит, обошлось.

— Что я делаю? — вопрос повис в пустоте. Демон тяжко вздохнул и осторожно распустил завязки на рубашке девушки. Татуировка на груди расползлась, уже затронув плечи и живот. Еще одно полное снятие печати с контракта и она покроет все тело.

— Я идиот, да? — Сердолик провел по шелковистым темным волосам своей подопечной испачканными в крови пальцами. Только сейчас он заметил черные круги под ее обычно дерзкими глазами, измученное путешествиями тело и горькие складки в уголках губ.

Звуки боя вернули его к реальности. Демон наконец вспомнил, что с тех пор, как он снял защищавшие столицу барьеры, люди и поддерживающие их существа развернули в городе бойню. Для него и девушки такое положение вещей представляло опасность, поэтому он поскорее подхватил ее тело и, стараясь не встревать в стычки, двинулся к единственному месту, из которого можно открыть портал из этого мира в другой — к храму Моры[25 - Мора — в Пепельном мире это имя смерти. Вообще это странная фигура, то ли богиня, то ли хранительница, то ли просто неудачница (про нее я тоже пишу. Но пока только наработки).].

По пути пришлось кое с кем подраться, но в целом обошлось без серьезных травм. Храм демон разглядел издали, ориентируясь по стае белых птиц, обычно круживших именно над такими местами. На его счастье, сражающиеся еще не добрались сюда и под своды храма Сердолик шагнул без особых опасений. Его встретил холодный полумрак и тишина. Обитель Моры не отличалась размерами, просто выполненное из светлого мрамора длинное помещение с высоким, поддерживаемым пузатыми колоннами потолком. В темных нишах между ними возвышались закутанные в саваны белоснежные фигуры морранди, а в противоположном от входа конце залы на небольшом возвышении стоял пустой каменный трон. Казалось, ничто не способно нарушить покой этого холодного места.

Демон присел подле самого трона, устало вытянув ноги и пристроив на себе подопечную — он опасался, что холода мраморных плит пола она долго не выдержит, а ему надобно перевести перед путешествием дух. Сердолик устало прикрыл глаза. Даже он иногда уставал, пребывая в материальном мире столь длительный срок. Со стороны трона чуткое ухо уловило слабый шорох. Демон напрягся. Сквозняк принес слабый аромат увядающей розы[26 - Запах мертвой плоти похож на запах увядшей розы. А еще говорят только розами можно перебить трупное амбре.].

— Приветствую вас, госпожа, — тихо произнес демон. Даже не открывая глаз, он узнал ее.

— И тебе не болеть, — голосок гостьи звонким колокольчиком взлетел к самому своду, — Какими судьбами ко мне пожаловал? Вы же, демоны, так славитесь страсть к жизни. Особенно к чужой.

— Вашими стараниями, госпожа, — демон мелено и осторожно повернул голову, узрев вздернутый носик, тонкую ручку с изящными пальчиками и абсолютно белую шевелюру хозяйки храма. Ну разумеется, кто кроме Моры так легко мог перенаправить его портал? А она всегда отличалась страстью к капризам и одной ей понятным играм.

— Демон, что ты хочешь от смерти? — Мора совсем по-детски фыркнула, — Вам позволили уйти с Изнанки, но это вовсе не значит, что об этом забыли. За все нужно платить, в этом мире или в другом. Тебе ли не знать о законе равновесия! А так я решила совместить приятное с полезным… вы же сами никогда не раскачаетесь.

— Что??! — Сердолик растерялся настолько, что почти позволил себе поднять глаза. Еще чуть-чуть и…

К счастью его быстро осадили.

— Не стоит смотреть мне в глаза, сам знаешь, чем это грозит вам, демонам. А ты пока в Эфир вроде не собирался, — Сердолик взрыкнул и покрепче вцепился в свою подопечную, — Ой, вот не надо рычать. Или, думаешь, я не знаю как звучать пункты истинного Договора между демоном и человеком, и как демоны этот Договор исполняют? Не припомню, что вы когда-либо обязывались вытаскивать контрактера из передряг, в которые тот влипает. Вы, демоны, слишком любите жизнь, а ведь вся, не истраченная контрактером, переходит в ваше распоряжение.

— Я все понял, госпожа.

— Сомневаюсь, — голос смерти так и сочился скептицизмом. Еще бы! Демон сам не верил в то, что говорил, — А теперь хватай свое «сокровище» и топайте отсюда к третьей колонне справа. Через несколько минут Храм разрушат, и если не поспешите, никогда уже отсюда не выйдете.

— Спасибо, — Сердолик не знал, слышала ли она, но это было неважно. Трон давно опустел, однако слова Моры заставили его задуматься, почему же он до сих пор носится с девчонкой. Такого просто не может быть, он же демон, а она пища.

— Глупости.

Девчонка в его руках начала подавать признаки жизни, с губ ее сорвался стон. Сердолик поспешил к указанной колонне, чтобы открыть переход.

— Отпусти меня, — голос Самары непривычно хрипел и царапал что-то изнутри демона. Не знай он, что от рождения не имеет души, усомнился бы.

«Демоны не влюбляются» — Сердолик поставил девицу на пол, с трудом удержавшись от того, чтобы не прижать ее к себе и не уткнуться в грязную растрепанную макушку. В процессе он сорвал с ее руки так раздражающий взор брачный драконий браслет.

«Просто она моя… пища» — оправдался он сам перед собой. Где-то далеко демону почудился звонкий смех Моры.




Болело абсолютно все, так что пробуждение оказалось далеко не приятным. Перед глазами колыхалась ненавистная блондинистая шевелюра, при виде которой меня замутило.

— Отпусти меня, — я силилась не блевануть и поэтому едва разжимала зубы. Меня шатало во все стороны, щека до сих пор горела от ЕГО удара. Я не хотела его больше видеть, никогда. Пожалуй, прикончи его тот дракон, это сделало бы меня счастливой.

— Вот значит как, — я и забыла, какой чарующий у него голос. Ах да, он еще и мысли читает… ну и пусть. Я все равно от боли сейчас ни слова не могу вымолвить. Я хочу чтобы ты сдох, слышишь? За все, что ты сделал со мной, я хочу чтобы ты корчился в муках, а потом умер бы, ползая у меня в ногах. Я надеялась, что в моем взгляде достаточно презрения и ненависти. А боль… ее я спрячу подальше.

— Ты хотела любить и быть любимой, таким было твое желание, — Седрик некоторое время будто старался разглядеть нечто в моем лице. Причем мне казалось, с каждой секундой взгляд его становится все отчаянней и холодней, — Я шел за тобой, с трудом протаскивая из мира в мир твою цепляющую неприятности кипами душу, вытаскивал из передряг, которые ты сама себе устраивала и теперь ты говоришь это моя вина? Нет, Самара, это ТЫ бросила в пруд первый камень и ты и только ты будешь отвечать за последствия своего эгоистичного желания.

Я не хотела слушать, но слышала. И самое поганое, что каждое, абсолютно каждое сказанное им слово было правдой.

— Сейчас я наконец исполню твое желание, — глаза демона светились потусторонним сиянием, длинные волосы белыми змеями парили над головой, — Девица Самара, ты будешь счастлива, влюблена и любима. Правда, недолго, но время в нашем контракте не обговаривалось. Тебе даже пышную свадьбу устроят. Надеюсь ты довольна?

Я прохрипела что-то невнятное. Довольна? Да чем тут можно быть довольной?! Этот гад умудрился испоганить мне последние часы (или минуты, откуда мне знать!) жизни!

— Даже сейчас ты думаешь только о себе, — печально улыбнулся рогатый изверг, прежде чем швырнуть меня в воронку портала. Ну почему этот идиот всегда читает только мои плохие мысли, а до большого и светлого даже не дотрагивается?!! Я же тут как раз размышляла над тем, как же бесит, что я так сильно в…

* * *


Мне все время кажется, что я забыла о чем-то важном. Как только я об этом задумываюсь, приходит мысль, что самое важное — мой господин. И я снова и снова спускаюсь в подвал, чтобы полным любви взором пройтись по его лаковому гробу из дерева Нур-Нур. Днем мой господин спит, а ночью иногда приходит к моему ложу. Он ничего не делает, просто смотрит, полыхая алым взором и изредка облизывая свои тонкие губы раздвоенным языком. Он прекрасен, мой господин, а его волосы сливаются с ночными тенями. Хотя порой мне кажется это неправильным, мне кажется, что волосы моего любимого господина должны ослеплять золотом. Но это чушь, у детей Ночи не бывает светловолосых.

Я не помню, кто я. Я не интересуюсь ничем и никем, кроме моего господина. Я сижу на постели и рассматриваю потолок. И жду. Вот-вот состоится наша свадьба, и тогда я останусь с моим господином навек, стану частью него. Единственное, чего я хочу — быть счастлива с ним. И все же почему мне кажется неправильным цвет его глаз и волос? Почему?

Мысли мои прерывает господин. Он приближается ко мне. Протягивает руку, ведет за собой.

— Пора, любовь моя, — шепчет он, — Настало время нашей свадьбы.

Мы идем длинными сырыми, заросшими паутиной коридорами. Они, бесспорно, чудесны, но мне хочется в последний раз взглянуть на солнце. Хоть я и не помню что это такое.

Еще немного, и нас обвенчают. Я стану невестой мрака и отдам господину всю себя, до последней капли крови. Сначала он выпьет мои соки, затем его семья пожрет мою плоть, а кости кинут костяным псам. Но я не протии. Кажется.

«Че ты бормочишь, идиотка?!! Валит отсюда надо!» — чужая мысль прерывает мой покой. Я замедляю шаг к алтарю и едва заметно морщусь. Господин внимательно смотрит мне в глаза и тревоги постепенно растворяются, исчезают смущающие разум мысли…

«Разуй глаза, это ж кровосос! Вампир!!! Противный полуразложившийся мертвяк[27 - Здесь в качестве вампиров представлен классический вурдалак. Руководствуясь легендами, они могли зачаровывать жертву и представляться им красавцами, умершими возлюбленными и другими людьми.]!»

Исчезают, я сказала!

Меланхолия снова накрывает меня с головой, я ощущаю лишь ледяную руку моего Господина и жадные, голодные взгляды его собравшейся на венчание семьи.

— Властью, данной мне богами… — сквозь клубящийся в сознании туман до меня долетают заключительные слова Клятвы.

Вампир поднимает мое тело, отводит с шеи волосы, чтобы удобнее было кусать. Ноги безвольно болтаются в воздухе, фата съехала на самый нос. Мне это совсем не нравится. Свою свадьбу я представляла как-то… по другому. Волны любовного экстаза становятся все тише и тише.

…объявляю вас…

Черная прядь щекочет мне нос, я раздраженно чихаю. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Волосам положено пахнуть полынью и дымом и быть длиннее задницы. Чтобы периодически пропускать сквозь пальцы это живое золото, а иногда и дергать со всей дури.

…мужем и…

Клыки чуть царапнули нежную шею. Да что ж я делаю?! Нет, ЧТО СДЕЛАЛА эта белобрысая рогатая гадина!!!

…ед…

Что????!!!! Какое еще «ед»! По законам жанра должно быть «женой», но похоже меня нагло надули… аааа! Меня же сейчас сожрут!

…о…

Ну, Сердолик, ПОГОДИ!!!

— Ое-ей!!! — тяжелая книга, выбитая мной из рук священника, подлетает к самому потолку, треснув того по носу обитой металлом обложкой.

Эх, размахнись моя нога… надеюсь вампиры тоже мужчины.

Судя по тому, как резво скрючился несостоявшийся женишок, с физиологией я не промахнулась. Пнув его еще раз, я подобрала длинный подол свадебного платья и приготовилась бежать.

Ха-ха. Не с моим везением! Кринолин под юбкой задушил мысль о побеге на корню, к тому же меня обступили со всех сторон. Судя по клыкам, красным глазам и непрекращающемуся шипению — вампиры. И кто придумал, что эти гаденыши обладают «неземной красой»? Морды перекошены, конечности длинные и искривленные под всеми углами сразу, изо рта слюни капают, а вонь!

Я забилась в угол и зашипела я не хуже обступающих со всех сторон вампиров. Меня немного шатало, голова кружилась, но страха все не появлялось. «Боженька, если ты есть, сделай меня призраком, чтобы после смерти в зубах этих ужастиков я вечно преследовала одну блондинистую сволочь» — взмолилась я тихонько неизвестно кому.

Сквозь толпу пробился несостоявшийся жених. Ох, и как я ЭТО могла считать красивым?! Глаза горят, кожа сине-зелеными пятнами, оскал получше собачьего, волосы клочками торчат во все стороны, сам на едва обтянутый кожей скелет походит. Трясущейся рукой я запустила в него туфелькой. В ответ этот урод умудрился цапнуть меня за конечность. Фууу, надеюсь он там никакую заразу не занес. Не хватало мне стать такой же уродкой как он!

Глядя на капающую на пол кровь, вампиры взбесились еще больше. Я размашисто перекрестилась и приготовилась умереть, перед этим лишив хотя бы несколько кровопийц зубов.

Ну а потом все закрутилось, словно я участвовала в блокбастере.

Вот один из вампиров, самый резвый, прыгает на меня сверху. Я левой рукой всаживаю ем в глаз острую шпильку оставшейся туфли Вой, скулеж и одни нападавшим становится меньше. К сожалению, остальных это не отпугивает и они бросаются на меня всем скопом. Кольцо, что подарил мне когда-то некромант и которое я никогда не снимала, полыхает голубыми искрами, твари разбегаются кто куда, стараясь под них не попасть. Самые невезучие воют, рассыпаясь искрящимся прахом.

Под моими ногами, прямо из успевшей натечь целой лужей крови[28 - Кольцо некроманта заклято на магии крови и страхе, поэтому Самара активировала его по чистой случайности своей собственной кровью.], формируется портал. Я не успеваю подумать, сулит ли он мне спасение, поскальзываюсь на скользком мраморном полу и ухаю прямо в него.

Последнее, о чем я успела подумать — «как же хочется домой!»




Эпилог


Установленный на мобильнике будильник оповестил о наступлении полуночи. Почирикал немного, затем захрипел и заткнулся, очевидно, не в силах вынести осуждающий взор по-осеннему ярких звезд. Лес заскрипел, зашуршал, отдавая небу души-листья, острый запах рябины тягучей патокой разлился над озером. Самайн вступил в свои права.

Порывистый ветер трепал стоящую на берегу тоненькую белую фигурку, но ту это мало волновало, не впервой. Стоит, губа закушена, пробует пальцем ноги ледяную воду. Вздыхает. Отходит немного, разбегается и с визгом сигает в воду с головой. Белая просторная рубаха светлым пятном расплывается по чернильной водной глади, длинные волосы плывут вслед за девушкой озерными водорослями.

— Апчхи! — резкий звук прерывает лесные шепоты, спугивает разыгравшийся было ветер, — Блин, чтоб я еще хоть раз полезла в озеро… Апчхи!

Девушка чихает в сложенные ковшиком ладони, стремительно синея от холода. Убирает прилипшие ко лбу волосы.

— Сердолик, выходи, подлец! Сколько можно сидеть в своем безвременье? Учти, это моя последняя попытка, потом заведу себе парня, так и знай!

Стоит. Дрожит. Вода доходит до самых плеч.

— Козел!

Хлюпает носом.

— Ты мне еще желание должен…

Жалобно моргает.

— Врун!

Начинает двигаться к берегу. С ресниц скатываются крупные капли, то ли слезы, то ли вода.

— Хрен тебе, а не невинность… — бормочет очень зло охрипшим голосом.

Промокшая рубашка облепила тело, якобы несмываемая тушь прочертила на бледном лице черные дорожки, волосы лезут в глаза и хочется кашлять. Еще одна попытка призвать нужного ей демона провалилась и девушка сомневалась, что у нее это когда-нибудь получится. Ни на следующий год, ни через десять, если у нее конечно остались эти «десять: весь последний год сердце болит и сжимается, не давая дышать, приступы становятся все чаще и чаще, а странная татуировка на теле разрастается и наливается чернотой. Страшно закрыть глаза, ведь каждый раз может стать последним.

У Самары было много времени, чтобы подумать. Сначала, когда ее выкинуло из портала прямо к палатке у озера, она никак не могла поверить в такое чудо и несколько часов просто рассматривала небо, испещренное узорами знакомых созвездий. Судя по показаниям мобильного телефона, вернулась она не только на то же место, но и в то же самое время, когда перед ней возник демон. Можно подумать, что все, с ней произошедшее лишь сон. Если бы не расписавшая практически все тело татуировка, она бы в это легко поверила.

Следующие несколько лет девушка внимательно изучила все источники по вызову демонов, которые только могла достать и не раз пыталась достучатся до Сердолика. Она успела смирится с тем, что у нее осталось мало времени. Злость, месть, раздражение отошли на второй план, она просто не могла себе их позволить. Самара хотела лишь довести до конца начатое и сосредоточилась на одной цели. Во что бы то ни стало до того, как покинуть этот мир, она должна сказать ему. Сказать, что он исполнил ее желание. Именно поэтому она три последних года не отходила от треклятого озера.

Красная осенняя луна скрылась в облаках. Самара с трудом выбралась из воды и закрыла лицо ладонями. Снова разболелось сердце, его удары становились все громче и судорожнее.




Мысли в голове разбегались испуганными промерзлыми тараканами.

«Дура, идиотка!»

«Нет, все он виноват, сволоч рогатая!»

«А не надо было молчать»

«Лучше уж молчать, чем наблюдать как самодовольство наползает на его холодную мину»

«Хоть бы попыталась признать»

«Признать что?»

— Что я самый прекрасный мужчина в твоей жизни.

Обалделая тишина, вытаращенные глаза.

— Ага, я тебя тоже люблю.

Самара вздрогнула. Может, ей почудилось? Обернуться бы, но — страшно.

— Скажи, что это не ты, — умоляюще простонала она.

— Ладно. Это не я, довольна? — вкрадчивый, томный голос над ухом. Упавшая на ее плечо длинная золотая прядь.

Обернуться. Вцепится в него. И никуда не отпускать!

Что-то хрустнуло под ручками Самары и она немного разжала объятия. Демон лишь обреченно вздохнул и поцеловал ее в мокрую макушку.

— Ты мне вроде что-то сказать хотела?

— Сначала ты.

— Ладно, признаю, с вампирами я немного… погорячился.

— Погорячился?! — пинок в колено.

— Был неправ, — поцелуй в нос, — Простишь? Мы даже можем возобновить наш контракт и найти тебе еще парочку кавалеров.

— Благодаря тебе у меня нет на это времени, — пробурчала Самара, — И вообще, я хотела сказать, что ты выполнил договор. Затем и вызвала.

Демон заметно погрустнел. Выхватил из воздуха одеяло и укутал дрожащую Самару. Осторожно прикоснулся губами к тонким пальчикам.

— Тогда я прощаюсь с тобой, моя госпожа. Желаю тебе счастья, кого бы ты не выбрала. Я продлю твою жизнь настолько, насколько смогу, дабы искупить нерадивое исполнение Контракта, это наименьшее, что я могу для тебя сделать.

— Спасибо конечно, но есть небольшая проблемка, — девушка прикусила губу и заметно порозовела, — Ну, то есть… не можешь ты уйти. Потому что это ты.

— Я?

Он прикидывается??! Точно прикидывается, вон рожа как глупо вытянулась.

— Я имею в виду, что в соответствии с контрактом… а раз это ты… то придется… — Самара краснела, бледнела, наконец уткнулась носом в грудь демона, — Короче придется тебе задержаться и бубурбурмффыр….

— А поразборчивее? — демон оторвал ее от себя и теперь внимательно прожигал взглядом.

Ну ты сам захотел.

— Придется тебе поработать моим мужем!!! — взвыла Самара и спряталась в одеяле.

— Хорошо.

Она ослышалась? Да точно!

— Говорю, я согласен.

Чего он? Облысел? От ужаса, что ли?

— Гррр… женщина!!! — в один миг одеяло распалось на ленточки под острыми когтями, а девушку прижали к себе, — Я сказал, что прошу тебя стать моей женой. Вот только не падай в обморок, я не договорил!!! Я люблю тебя.

От полета во тьму Самару удержал только последующий крепкий поцелуй.

Не сдержавшись, она дала самодовольно ухмыляющемуся демону в глаз.




«Наутро после свадьбы мы проснулись… и окуели».

Голова болела нещадно.

«Ох, что же я вчера делала, что сейчас все так болит?» — темноволосая девушка дрожащими пальцами обхватила трещащую головы и исторгла стон великомученицы. Перед мутным взором кружились кресты, надгробия, воронье, пожухлый осенний пейзаж, чьи-то ноги и руки… Кладбище, понятно. Непонятно только, почему она тут спит с больной головой. Пьянства до потери памяти она за собой никогда не замечала.

Рядом заворочалось чье-то тело, собственническим движением оно притянуло девушку к себе и что-то довольно забормотало. Длинные чуть вьющиеся медовые волосы накрыли Самару с головой. Девушка чихнула и дернула за прядь, проверяя, не снится ли.

— Дорогая, давай оставим супружеский долг на потом, а? — пробормотал хриплый мужской голос ей в макушку, — Мы тебя вчера так долго оживляли, что слегка упились.

Девичьи мозги неохотно взялись за переваривание информации. Что она помнит из вчерашнего? Да ничего! Девушка расправила складки помятого и грязного подвенечного платья, которому вообще полагалось изначально быть белоснежным. Задумчиво повертела на среднем пальце правой руки колечко. Приметила такое же на обнимавшей ее за талию мужской руке. Обвела немного посветлевшим взглядом сырое кладбище, могильную плиту с горкой свежих венков, на которой спала, обломки столов и посуды, вповалку лежащие то тут, то там храпящие тела. На глаза попалась пара плакатов, один гласил «счастья молодоженам», другой «мы вечно будет помнить тебя!».

— Милый… — вспомнить бы еще как его зовут.

— …ммм?

— А что вчера было?

— Наша свадьба, — веселый хмык и поцелуй в лоб.

— На кладбище?

— Ну, что я мог поделать, если ты прямо перед алтарем изволила помереть?

— Ооо… — глубокомысленно выдала Самара. Мозги впали в ступор. Неосторожно взглянув на своего, как он утверждает, мужа, девушка и вовсе отправила их в отпуск — голову его украшали вытые серебряные рога, немного загибавшиеся назад.

— Ни хрена се… — не удержалась она от возгласа, — се…Сердолик?

Демон наиковарнейшее усмехнулся и поведал своей молодой жене о событиях последних часов, которые она вряд ли вспомнит сама. Для этого в них нужно было хотя бы участвовать. И не в качестве свеженького трупа, кем она не так давно являлась.




Проблемы начались с самого начала. Так уж получилось, что раньше никто из демонов по своей собственной воле не связывал себя с контрактерами, уж слишком болезненной и недолговечной получалось связь. Вполне понятно, что наступивший на грабли замужества Сердолик немало поломал голову над выходом из положения. Каждая прошедшая секунда сокращала жизнь его возлюбленной и медлить он не мог. Печать уже добралась до ее лица и счет пошел на минуты, а выход все не находился.

Судя по печальной мордашке, девушка все прекрасно понимала. Она не истерила и вообще ничем не показывала страха, единственное о чем она попросила — быть с ним вместе на правах нерушимых уз. Проблема в том, что демоны не женятся, будучи подозрительными эфирными созданиями в этом нет нужды. Ни один нормальный демон не может испытывать такого чувства как любовь.

Быть ненормальным Сердолику определенно нравилось.

Идея со свадьбой показалась ему забавной, правда ритуал пришлось придумать свой собственный.

«В этом деле главное, чтоб выглядело позначительнее» — напутствовала его невеста.

И вот «день икс» настал. Гости притащились кто откуда смог, залетел даже знакомец Самары Шед, прибыла троица некромантов, толпа обряженных в шкуры северян и колоритная парочка из калифа и золотоглазого черноволосого юноши, даже с десяток демонов явились поглазеть.

На вопрос, а на кой она их всех пригласила, Самара лишь развела руками. Родственников она не рискнула притащить на свадьбу с демоном, не так поймут, но гостям вроде как положено присутствовать, вот она и позвала, кого смогла.

Церемонию решили провести в старенькой часовне при кладбище, обряд согласился провести старый знакомый Сердолика, тоже демон, но уже давно отошедший от дел. Он даже тела не стал искать, немного настроил видимость да так и остался парить в виде небольшого клочковатого облака с рогами.

И вот зазвучала музыка, невеста кое-как, путаясь в длинном шлейфе свадебного платья, доковыляла до алтаря.

— Возлюбленные… гм… демон Сердолик и человеческая девушка Самара… — начало вещать облачко.

— А можно сразу к сути? — попросила почесывающаяся невеста, чью прическу слишком сильно сдобрили лаком

— А..мм..гм… о чем это я? Ах да! Согласна ли ты…

— Нет! — заорала невеста.

— Почему это сразу «нет»?! — возмутился жених.

В ответ Самара пошатнулась и сползла на руки шипящего в раздражении демона. Лицо ее полностью скрыла под собой черная витиеватая татуировка.

Несостоявшийся муж выругался и подхватил быстро остывающее тело. К нему немедленно подскочили два некроманта, а их спутница, мелкая девица в пышном черном платьице, встала на лавку и призвала всех к спокойствию.

— Внимание! Свадьба откладывается на неопределенное время по причине отбытия невесты в мир иной! — гости от такой новости застыли на месте. Девушка сообразила, что, кажется, сболтнула лишнего, и пояснила — В общем, минут через пятнадцать продолжим…

После чего она подскочила к чаровавшим над телом Самары некромантам и демону.

— Ну что, пошли спасать? — глаза девушки недобро сверкали. Она ждала этого момента больше двух месяцев, с тех самых пор, когда одним тихим вечером на пороге их с Рихардом дома возник золотоволосый демон и предложил оплатить старый долг. «Душа за душу» — сказал он Алисе, и та согласно опустила ресницы. Она не была некромантом, зато она прекрасно понимала, каково это, терять любимых. Они условились, как только демоническая татуировка закончит свою работу, отправится на Изнанку за душой Самары. Хоть та и принадлежала другому миру, некроманты были уверены, что обманутая ими когда-то смерть не упустит шанса подгадить и заберет душу девушки в свою обитель. Судя по цветку белого лотоса, что внезапно оказался в руке у Самары, так оно и случилось.




— То есть вы меня все же вытащили и оживили? — Самара убрала из волос замолчавшего демона клок паутины.

— Ну, технически… да.,- мужчина спрятал глаза.

Девушка подняла вопросительно брови. Как можно оживить «технически»? Муженек что-то явно темнил.

— Ладно, скажу, — сдался демон, — Но если что, я невиноват! Это все она! Соблазнила меня…

— ЧТО?!! Ах ты, кобель!!!

— … перспективами! И почему сразу кобель?! Ай, только не уши, они у меня нежные!

— Так что она от тебя потребовала? — Самара присела на муже поудобнее и начала накручивать на палец его золотые волосы.

— Она подарила тебе бессмертие в обмен на то, что мы станем охранять Изнанку от сторонних вмешательств. И даже согласилась благословить наш союз, — демон продемонстрировал золотой ободок кольца на пальце, — Только теперь мы бессменная стража Изнанки и самой смерти.

— Значит, вместе вовеки веков?

— Значит…

Задумчивая складка на лбу девушки разгладилась. Она нежно поцеловала улыбающегося демона и мысленно выдохнула, впервые за долгое время. На первое время вместо эфемерной свободы сойдет и жизнь с любимым демоном под пятой вредной смерти. А там — кто знает?


notes



Примечания





1


Самхэйн — кельтский праздник окончания уборки урожая. Знаменовал собой окончание одного сельскохозяйственного года и начало следующего. Праздновался с 31 октября по 1 ноября.




2


Воздушка — воздушное ружье, стреляет дробинками, не смертельно, но чувствительно




3


Мора — здесьбогиня Смерти




4


Лютня- старинный щипковый струнный музыкальный инструмент с ладами на грифе и овальным корпусом.




5


Мандолина — струнный щипковый музыкальный инструмент небольших размеров, схожий с лютней, но с менее длинной шейкой.




6


Рыцари Света Господня — рыцарский орден, занимающийся истреблением нередко появляющейся потусторонней нечисти, колдунов и пр.




7


Шайтан — дословно «демон».




8


Палками по пяткам — распространенный в турецком Халифате вид наказания.




9


Дюраасе агасы — дословно, главный среди чернокожих евнухов гарема.




10


Суры — молитвы из Корана.




11


Рипс — сильноалкогольный напиток, валит лошадь одним своим видом. На вкус и цвет не очень, зато эффект потрясающий.




12


Племя Северных Волков — варвары-наемники, одно из племен норманди, как называют их южане. Любят воевать, тащить все что не приколочено и считают себя самыми великими в мире.




13


Халу — ездовое животное, напоминает помесь верблюда и барана.




14


Круг Соломона — круг со вписанной в него семиконечной пентаграммой, защищает заклинателя от вызванной сущности.




15


Инкуб — демон, питающийся сексуальной энергией женщин.




16


Задевает свечу, та падает и гаснет — одна погасшая свеча означает, что защита Круга Соломона нарушена и вызванное существо может вырваться.




17


Син — обязательная медитация для магов




18


Темные Боги — всего их трое: Гримуариус, Везельриус и Бельдертейн.




19


Домовишка (домовой) — дух, следящий за домом, создается магами. В редких случаях заводится самостоятельно.




20


1 тору — примерно 0, 72 см.




21


Генна — страна мертвых, изнанка мира.

Морранди — приближенные служители Моры. Одеваются всегда в белое (белый — цвет смерти), сероглазы и практически бессмертны.




22


Карем — фрукт, напоминающий небольшой помидор.




23


Паутинный шелк — шелк, сплетенный пауками с острова Феррихард, крайне ценный и прочный, часто используется в качестве антимагической защиты.




24


Подробнее об этом я напишу в Сердце дракона




25


Мора — в Пепельном мире это имя смерти. Вообще это странная фигура, то ли богиня, то ли хранительница, то ли просто неудачница (про нее я тоже пишу. Но пока только наработки).




26


Запах мертвой плоти похож на запах увядшей розы. А еще говорят только розами можно перебить трупное амбре.




27


Здесь в качестве вампиров представлен классический вурдалак. Руководствуясь легендами, они могли зачаровывать жертву и представляться им красавцами, умершими возлюбленными и другими людьми.




28


Кольцо некроманта заклято на магии крови и страхе, поэтому Самара активировала его по чистой случайности своей собственной кровью.