Песенка Мышонка Екатерина Георгиевна Карганова В эту книгу вошли веселые, забавные, и в то же время весьма поучительные сказки, придуманные детской писательницей Екатериной Каргановой и известные всем детям по мультфильмам. А, прочитав эту книгу, они смогут познакомиться и с другими героями сказочных историй. Екатерина Георгиевна Карганова Песенка Мышонка ЧУНЯ Чуня — маленький поросёнок. Маленький, розовый и смешной. Почти как все маленькие, он любит купаться, разбрасывая в разные стороны брызги, и отчаянно визжит, когда мама вытаскивает его из воды, заворачивая в большое мохнатое полотенце. Почти как все маленькие, Чуня любит молоко и румяную свежую булку. Поэтому он завтракает с удовольствием и, совсем как большой, вытирает салфеткой рот и говорит маме «спасибо». Почти как все маленькие, Чуня любит гулять. Поэтому сразу после завтрака он выходит в небольшой дворик, где всё: и кусочек земли, по которой он учился ходить, и лоскутик неба над высоким забором, и тонкий луч солнца, который пробивается меж ветвей старого дуба, — давно и хорошо было ему знакомо. Но сегодня кусочек земли показался Чуне слишком тесным, лоскутик неба — слишком маленьким, а тонкий луч солнца — недостаточно ярким. Поэтому Чуня тоскливо бродил по двору, заглядывая в узкую щёлку в заборе, пытаясь угадать, что делается там, где он ещё ни разу не был, и, ничего не увидев, вздыхал. Тогда мама — а у Чуни очень умная и добрая мама — сразу поняла, в чём дело, и сказала: — Тебе грустно, малыш! Значит, ты уже вырос. Здесь слишком тесно для тебя. Рано или поздно всем детям становится дома тесно. — И, вздохнув, добавила: — И в этом нет ничего удивительного!.. А потом она вывела Чуню за калитку, показала на дорогу и сказала: — Иди! И Чуня пошёл. Он сделал шаг, другой, потом пошёл быстрее, ещё быстрее и наконец побежал изо всех сил. Бежал не переводя дыхания, не разбирая дороги, как будто боялся опоздать. Всё мелькало перед его глазами! Всё летело мимо, смеялось, пело и звенело! А Чуня не умел петь. Он даже толком не умел хрюкать! И поэтому он визжал от счастья: Я шагаю, Я шагаю, Я шагаю, И не страшно, И не страшно мне ничуть! Всё на свете, Всё на свете я узнаю! Ну а если и не всё, То что-нибудь! Ну а если и не всё, то… — Ой! Вдруг прямо перед Чуней появился Цыплёнок. Он стоял посреди высокой травы и горько плакал. — А почему ты плачешь? — спросил Чуня. — Почему?.. Потому что я заблудился, — не глядя на Чуню, ответил Цыплёнок. — А… а что это такое? — удивился Чуня. Цыплёнок тоже удивился и даже перестал плакать: — Ты что, не знаешь?! Что ли, ты никогда не заблу… не заблуждался? — с трудом выговорил он. — Нне-ет, — виновато ответил поросёнок. Это уж Цыплёнку совсем было непонятно. И он, вскочив на кочку, очень рассудительно начал втолковывать поросёнку: — Слушай! За-блу-дил-ся — это значит остался совсем один и неизвестно где. Понимаешь? Совсем о-дин! О-о-ди-ин… Цыплёнок всхлипнул, вспомнив, что он ведь по-настоящему заблудился, и снова начал плакать… — Ну что ты? Что ты плачешь? — пытался успокоить его Чуня. — Ведь ты же не один! Я с тобой! Цыплёнок перестал плакать и с надеждой посмотрел на Чуню: — Да-а, а мой дом?! — Найдём и твой дом! А ну-ка прыгай! — И Чуня подставил Цыплёнку свою спину. Цыплёнок, разбежавшись, прыгнул, и уже через секунду поросёнок со своим наездником весело побежал по дороге… — Куда? Ку-куд-куд-куда?! — выбежала им навстречу курица Пеструшка. — Мама! Это моя мама! — обрадовался Цыплёнок. Чуня присел — Цыплёнок скатился с его спины, как с горки, и попал прямо под крылышко Пеструшки. — Я заблудился! Мне было страшно! Я плакал! А он меня нашёл и привёз! — затараторил счастливый Цыплёнок. Пеструшка так обрадовалась, что не знала, как отблагодарить поросёнка. Она прижимала к себе Цыплёнка, с нежностью смотрела на Чуню и кудахтала: — Ко-ко-ко! Вы спасли моего ребёнка! Вы тако-кой добрый! Вы та-ко-кой смелый! Вы та-ко-кой ко-ко-ко!.. — Ну что вы? Что вы?.. — совсем смутился Чуня. И только по тому, как весело завертелся Чунин хвостик, можно было догадаться, что ему приятна похвала Пеструшки. — Простите, но я должен идти, — сказал Чуня и кивнул Цыплёнку. — До свидания, маленький! — Я не маленький! — возмущённо топнул ножкой Цыплёнок. Но этого Чуня уже не слышал. Он прыгал на лужайке, весело хрюкал, нюхал цветы и пел свою незатейливую песенку: По тропинке, По дорожке Я шагаю, Я иду и распеваю на ходу! Потому что, Потому что твёрдо знаю, Что друзей себе хороших Я найду! — Эй! Тише ты! — услышал он совсем рядом чей-то сердитый окрик. Чуня огляделся. Из-под большого листа лопуха на него таращил глаза длинноухий Кролик. Чуне Кролик сразу понравился. Он захотел подойти к нему поближе, но… — Стой! Ни с места! — приказал ему Кролик. Чуня остановился. — Чего распелся? — строго спросил его Кролик. — Просто так, — растерялся Чуня. — А что, разве здесь нельзя петь? — Нельзя! — заявил Кролик. — А почему? — не унимался Чуня. — Разве здесь кто-нибудь спит или работает? — Я работаю. Понял? — понизив голос до громкого шёпота, пояснил Кролик. — А что ты делаешь? — полюбопытствовал поросёнок. — Я выслеживаю Крольчиху. Она уйдёт, и я утащу морковку! Понял? Чуня ничего не понял. — Что ты тогда сделаешь? Но Кролик ничего не ответил, а нырнул в лопухи… Любопытный Чуня полез за ним. За лопухами тянулись длинные грядки. С краю, совсем близко, стояла корзина с морковью. А в конце грядки возилась Крольчиха. Длинноухий Кролик посмотрел на корзину и облизнулся. — Теперь понял? — спросил он Чуню. — Возьмёшь без спроса? — не поверил ему Чуня. — Ага! — лукаво подмигнул Кролик. — А почему не можешь попросить? — продолжал допытываться Чуня. — Не даст! — категорически заявил Кролик. — Ни за что не даст! Недоверчиво взглянув на Кролика, Чуня, ни слова не говоря, направился к грядке, возле которой работала Крольчиха. — Здравствуйте! — вежливо поклонился ей Чуня. — Как вы поживаете? — Здравствуй, здравствуй! — добродушно улыбнулась Крольчиха. — Хорошо живём. Спасибо! — Простите, пожалуйста, — застенчиво попросил Чуня, — не могли бы вы дать мне три или хоть одну морковку? Для моего друга — длинноухого Кролика. Пожалуйста! Крольчиха отобрала четыре самые красивые и самые большие морковки и протянула поросёнку: — Пожалуйста! Ешьте на здоровье! — Большое спасибо! — хором поблагодарили Кролик и Чуня Крольчиху. — Ну что? — спросил Чуня Кролика, отдавая ему все четыре морковки. — Понял? Кролик виновато опустил голову и тяжело вздохнул. — Будь здоров! — приветливо помахал ему Чуня. — Я пошёл! Кролик долго смотрел ему вслед, но вдруг, спохватившись, крикнул: — А как вас зовут?! — Нас? — оглянулся поросёнок. — Очень просто: Чуня! — И, хихикнув, убежал, беззаботно помахивая хвостиком. Так бежал он по дорожке, семеня копытцами, и пел песенку: По тропинке, По дорожке Я шагаю… — Р-р-р! Гав! — Кто-то вдруг прервал песенку Чуни. А Чуня перевернулся от неожиданности через голову и остановился как вкопанный. У забора, на котором ещё не высохла краска, Чуня увидел Собаку. Она была очень злая. А перед ней, опустив нос, уши и хвост, стоял Щенок, весь вымазанный краской. — Посмотрите! Разве это Щенок?! — в отчаянии пожаловалась Собака. — Это поросёнок! Настоящий поросёнок! Марш домой! — скомандовала Щенку Собака. — Послушайте! — закричал ей вслед Чуня. — Он вовсе не поросёнок! Поросёнок — это я! Но Собака на него и не посмотрела. А озорной Щенок, хитро подмигнув Чуне, помчался следом за ней. Но Чуня не обиделся, а пошёл своей дорогой. Шёл он, шёл, пока не увидел Котёнка. Котёнок всеми четырьмя лапами и кончиком короткого хвоста влез в миску с молоком. — Ты что, купаешься?! — удивился Чуня. Котёнок облизал рот и усы и очень серьёзно ответил: — Не-е… Я ем! Чуня весело прихрюкнул. Но, когда увидел, что к Котёнку направляется сердитый чёрный Кот, сразу умолк. «Наверное, это папа серого Котёнка, — подумал Чуня. — Так и есть!» Кот решительно взял сына за шиворот и вытащил из миски. — Так-так… — мрачно произнёс он. Чуня боязливо попятился назад. — Запомни, Мурзя, — чётко выговаривая каждое слово, будто повторяя очень важный урок, проговорил Кот, — чавкают, чмокают и лезут лапами в тарелку только поросята! — Но простите… — раскрыв от удивления рот, попытался вмешаться Чуня. — Только по-ро-ся-та! — даже не взглянув на Чуню, внушительно повторил Кот. — Это неправда! Неправда! — воскликнул Чуня и, не желая больше видеть сердитого Кота, побрёл куда глаза глядят. Так он брёл, уныло опустив голову, и его хвостик от обиды уже не вертелся так весело, как раньше. Неожиданно из-за кустов он услышал чей-то писк. Чуня прислушался и осторожно раздвинул ветки: на лужайке, пытаясь что-то отнять друг у друга, пищали трое утят. Вот один из них подставил ножку другому. Чуня готов был уже броситься пострадавшему на помощь, но его опередила Утка. — Кряк! Пре-кра-тить безобразие! — грозно приказала она и разняла утят. — Что за поросячий визг?! Утка подошла к сморщенному грибу дождевику, из-за которого и произошла ссора, и решительно поддала его ногой… Гриб шлёпнулся прямо перед носом Чуни и, лопнув, выпустил чёрное облако пыли. Чуня чихнул. — Кря! — не унималась Утка. — Всякую дрянь поднимают! Всякую грязь! Как поросята! Это уж слишком! Чуня выскочил на середину лужайки и, чуть не плача, закричал: — А вы!.. Вы!.. Вы!.. «Домой, скорей домой!» — решил он и побежал, никого не замечая вокруг. Вот и знакомая калитка. Но Чуня уже совсем выбился из сил: он еле-еле доплёлся до брёвнышка, сел и горько заплакал. Этот плач услышала Чунина мама. Она подошла к сыночку, присела рядом, обняла его и спросила: — Ты устал, малыш? Да? — Нет! Нет! Нет! — в отчаянии замотал головой Чуня. — Я не хочу! Я не хочу! — Чего ты не хочешь? — спрашивала мама и гладила Чуню по голове. — Я не хочу быть поросёнком! — отвечал Чуня. — Ну что ж, — согласилась мама. — А кем же ты хочешь быть? — Кем? — задумался на минуту Чуня, оглянулся по сторонам, поднял голову вверх и увидел птичку. Птичка прыгала на ветке, весело щебетала, потом взмахнула крыльями и улетела. Чуня проводил её взглядом, посмотрел на маму и неожиданно сказал: — Птичкой! — Ты хочешь быть птичкой? — улыбнулась мама. — Но ведь ты не умеешь летать! — Я?!! — Чуня вскочил на скамеечку, попытался взлететь, но… шлёпнулся на землю. Тогда мама подошла к Чуне и очень ласково сказала: — Пожалуйста, я тебя очень прошу, оставайся поросёнком! Ладно? Чуня упрямо замотал головой. Мама наклонилась над Чуней и внимательно посмотрела ему в глаза: — Знаешь, малыш, ведь совсем не важно, кто ты! Важно, какой ты! Может быть, ты всё-таки останешься поросёнком? — Оставайся! Оставайся! — стали просить Чуню его друзья — длинноухий Кролик и жёлтенький Цыплёнок. Чуня очень обрадовался друзьям и согласился: — Ладно, останусь! Я останусь, я останусь Поросёнком. Каждый должен быть всегда Самим собой! Ясно каждому ребёнку — Даже Чуне-поросёнку, — Что важней всего Не кто ты, а какой! ПЕСЕНКА МЫШОНКА Больше всего на свете Мышонок любил ничего не делать. Одни только песни на уме. Возьмёт гитару, вскочит на пенёк и поёт: Какой чудесный день! Какой чудесный пень! Какой чудесный я И песенка моя!.. А зверюшки смотрят и смеются. Мышонок рад! Он и не догадывается, что смеются-то все над его глупой песней. Шли однажды на работу мастера лесные — Бобёр и Заяц. Увидали, что Мышонок снова на пеньке отплясывает, остановились. Покачал головой Бобёр: — Эх ты, горе-артист! И не надоело тебе так? — А ты и так не умеешь! — дерзко ответил Мышонок и ещё громче забренчал на гитаре. Ухмыльнулся Бобёр, подмигнул зверюшкам, вскочил на пенёк и… давай плясать. Да как! Вот уж и правда настоящий артист! Мышонок от удивления слова вымолвить не смог. А зверюшки рады за Бобра, изо всех сил стали хлопать в ладоши! А Бобёр соскочил с пенька, щёлкнул Мышонка по носу и сказал: — Вот так-то! «Ну нет! — подумал Мышонок. — Мы ещё посмотрим, кто кого!» Вскочил на пенёк и ну прыгать, кувыркаться, скакать через собственный хвост! Прыгал, прыгал — и шлёпнулся. Засмеялись зверюшки и разбежались. Кто куда. Оглянулся Мышонок — никого нет. — Эй, куда вы?! Я ещё и не так умею! Но никто не вернулся. — Ну и пусть! Мне и одному не скучно! — сказал Мышонок и, наигрывая на гитаре, пошёл куда глаза глядят, …Возле сосны трудилась Белочка. Ловко приладив лебёдку, она поднимала в дупло корзину с грибами. Подошёл Мышонок, посмотрел и говорит: — Дай покрутить! Схватил ручку лебёдки, рванул изо всех сил — и все грибы из корзины посыпались на землю. — Эх ты! — рассердилась Белочка. — Только и знаешь: «Какой чудесный день! Какой чудесный пень!» А Мышонок схватил гитару и как ни в чём не бывало отправился дальше. — Привет, кочерыжки! — крикнул он зайчатам, которые поливали свои грядки. — Ах так! Ничего не делаешь и ещё дразнишься! — рассердились зайчата и окатили бездельника водой. — Но-но! Я вам не морковка! — погрозил Мышонок и пошёл себе дальше. Шёл, шёл и вдруг видит: строится на поляне дом. И строят его славные лесные мастера — Бобёр, Ёж да Заяц. Только рукавицы мелькают да кирпичи, как птицы, летают! — Ух ты! Вот это да! — ахнул Мышонок. Увидали мастера Мышонка, но вида не показали, только переглянулись. — Артист пришёл! Ну что ж, пусть посмотрит! Смотрит Мышонок — глаз оторвать не может: Заяц на подъёмном кране оконную раму опускает, Бобёр и Ёж её подхватывают, к стене прилаживают, молоточками пристукивают. А Мышонок только головой вертит — не успевает за ними следить… И вдруг — колокольчик: «Динь-динь-динь! Динь-динь-динь!» «А это ещё что?» — подумал Мышонок и огляделся. А это Сорока-повариха всех на обед созывает. Оставили мастера инструменты, сели к столу. Сорока их угощает: каждому — любимое блюдо, полную тарелку! А на сладкое — землянику с сахаром! А Мышонку ничего не дала. Он ведь не работал! Рассердился Мышонок: — Ну погодите! Никакой премудрости в вашей работе нет. Я ещё получше вас всё сделаю! Поставил Мышонок возле дома гитару, залез на кирпичную стену, схватил мастерок, которым кирпичи укладывают, и принялся за работу. Шлёп! — один кирпич криво. Шлёп! — другой кирпич — косо. — Ай-я-яй! — Не успел Мышонок вовремя увернуться, и кирпич придавил ему палец. Услыхали мастера крик Мышонка, вскочили из-за стола и побежали на помощь. Посмотрели на Мышонка, на его работу и сказали: — Да-а… Это тебе, дружок, не на пеньке плясать! Не песни распевать! А Мышонок в ответ: — Так и знал! Кривые кирпичи мне подсунули! Засмеялись мастера. А Бобёр говорит: — А ну-ка, певец, давай попробуем вместе! Встал Бобёр рядом с Мышонком, надел на него рабочие рукавицы, фартук и подмигнул Ежу: «Давай!» Сначала неловко, а потом всё лучше и лучше стал укладывать кирпичи Мышонок вместе с Бобром и Ежом. И так понравилась ему эта работа, что он даже не заметил, как отошёл Бобёр в сторону. Кладёт Мышонок кирпичи ровно, гладко. — Ай да певец! Ай да молодец! — хвалят Мышонка мастера. А когда работу закончили, рукавицы и фартуки сняли, инструменты сложили, Мышонок почувствовал себя совсем счастливым. Теперь-то уж никто над ним смеяться не будет. Никто не назовёт его бездельником! Вышли со стройки мастера. Взял Бобёр гитару, дал Мышонку и говорит: — А ну-ка, как у тебя там в песенке поётся: «Какой чудесный пень!..» А Мышонок хитро улыбнулся и запел. Но только слова в его песенке были уже совсем другие: Какой чудесный день! Работать мне не лень! Всегда со мной друзья И песенка моя! ВОЛШЕБНАЯ БУЛАВКА Всем хорош был зайка Кузя. Одно плохо — всего боялся. Не было в заячьем роду такого трусишки, как Кузя. Ветер дунет — зайка дрожит, ветка хрустнет — зайка дрожит. Темноты боится, дождя боится — беда, да и только! А какой маме понравится, что у неё сын трус? И решила тогда зайчиха Аннушка показать сына лесному доктору — дятлу Иннокентию. Но одно дело решить, а другое — уговорить Кузю. И пришлось зайчихе пойти на обман. Обманывать нехорошо. Ох как нехорошо! Да только другого выхода у зайчихи не было. Сказала она сыну, что глаз у неё болит — то ли соринка попала, то ли мошка залетела. И надо ей к доктору идти. Только одна она не дойдёт. Вся надежда на сына. Испугался Кузя, задрожал — доктора он больше темноты, больше грозы, больше лисы Алисы и совы Гликерьи боялся. Увидела это зайчиха и говорит: — Ну ладно, ладно. Никуда не пойдём. Буду терпеть, сколько смогу. Второй бы глаз не заболел. Не увижу тогда ни ясного солнышка, ни сыночка любимого Кузеньку. — Завязала платочком один глаз и собралась уходить. А зайчишка ещё сильнее задрожал — жалко матушку зайчиху. Ой как жалко! И залепетал: — Согласен — провожу тебя к доктору. Только когда солнце над верхушками сосен поднимется — ярче светить будет, когда ветер в кустах шелестеть перестанет. А ещё чтоб дорога, по которой пойдём, была прямая да короткая. На том и порешили. Дождались и дня погожего, безветренного, и времени, когда солнце над самой головой засияет, и дорогу покороче да попрямее наметили и отправились в путь — зайчиха Аннушка и сынок её — трусишка Кузя. Доктор, красноголовый дятел Иннокентий, встретил посетителей приветливо. Он был в белом халате, на голове — белая шапочка, на носу — роговые очки, в кармане халата — трубка для выслушивания — «дышите, не дышите». Рядом на столике громоздились бутылочки с микстурой, баночки с мазью, коробочки с таблетками и, что больше всего напугало зайчонка Кузю, — инструменты, от одного взгляда на которые Кузино сердце — тук-тук-тук-тук-тук! — бешено заколотилось, уши задрожали, глаза заморгали. И доктор Иннокентий сразу понял, с каким больным он имеет дело. — Так-так-так! На что жалуетесь? — спросил он зайку. — Ни… ни… ни на что, — заикаясь, ответил Кузя. — Ма… ма… ма… моя мама… — Понятно! — кивнул дятел. — Посмотрим, что с мамой. А вы, голубчик, посидите в сторонке. Мама сняла с глаза платочек, незаметно подмигнула доктору, что-то шепнула и взглянула на сына. — Дело серьёзное. Но не безнадёжное. Вы вовремя пришли. Постараюсь помочь, — важно сказал доктор и — хм-хм! — то ли захихикал, то ли закашлялся. Он взял со стола пипетку, набрал в неё из бутылочки какую-то жидкость и капнул зайчихе в глаз. На самом деле ничего он не капал, а только сделал вид, что капает, потому что знал — глаз у зайчихи Аннушки здоровёхонек! — Всё в порядке! — хитро подмигнул он зайчихе. — Прошу вас! — обернулся он к зайчонку. — Можете идти! — И вежливо открыл перед ними дверь. Потом вдруг уже на пороге неожиданно спросил: — Не заинтересует ли вас одно замечательное средство? Только вчера из Дальнего Леса получил. От страха. Действует замечательно. И заметьте, не какая-нибудь горькая микстура или уколы, а «Булавка английская». — Ай! — воскликнул зайка и спрятался за мамину спину. — Булавка?! — притворилась удивлённой зайчиха. — Да что вы испугались?! Не глотать же её я вам предлагаю. И не колоть ею себя. Положите в карман — и страх как рукой снимет. Булавка-то не простая — волшебная! Советую! Вдруг пригодится? — По… пожалуй, пригодится, — согласился Кузя. А уж как обрадовалась зайчиха, передать невозможно! — Ах, доктор, спасибо! Большое спасибо! И от меня, и от сына! — рассыпалась она в благодарностях доктору. — Очень нам пригодится ваша волшебная булавка! Дятел Иннокентий пошарил в кармане, вынул большую английскую булавку и вручил зайке Кузе со словами: — Лекарство редкое, бесценное. Наделяет владельца львиным бесстрашием, орлиной зоркостью и скоростью гепарда! Теперь вам нечего бояться. Дарю вам эту волшебную булавку, уважаемая зайчиха Аннушка! Вам и вашему сынишке. Очень вы мне понравились. — Доктор, скажите, а когда она начнёт действовать? — спросила зайчиха. — Как когда?! — удивился дятел. — Прямо сейчас и начнет! Вот, прошу вас, — обратился он к Кузе, — положите булавку в карман и громко произнесите: Волшебная булавка, помощница моя, С тобой я стану храбрым, Отважным стану я! Закройте глаза, сосчитайте до трёх — раз, два, три! — откройте глаза и — вперёд! Булавка была уже в кармане у Кузи, и он, осмелев, обратился к дятлу: — Доктор, пожалуйста, дайте нам ещё одну булавку. Будет две — одна мне, а другая — маме. — Очень, очень сожалею! Всего одна! Да вы не огорчайтесь, носите по очереди — сначала вы, а потом ваша мама, — успокоил он зайку Кузю. — Действует безотказно! Счастливого пути! Раз, два, три! Вперёд! Дятел Иннокентий так лихо тряхнул головой, что очки сползли на самый кончик его длинного носа, а белая докторская шапочка подпрыгнула и съехала на глаза. Зайка не на шутку испугался, но доктор плюхнулся на пол и озорным голосом прокричал: — Бац! Куримац, кунда-мирихлюнда! И все трое — доктор, зайчиха и Кузя — весело рассмеялись. — Ур-ра! — закричал доктор. — Булавочка-то английская действует! Зайка недоверчиво посмотрел на дятла, хотел что-то сказать, но мама потащила его к двери. И они, распрощавшись с удивительным доктором, вышли. — Темно! — пролепетал Кузя дрожащим голосом и попятился назад. — Да это просто тучка набежала на солнышко, — успокоила его мама. — А булавка? Забыл? Зайка сунул лапку в карман, нащупал булавку и зашептал: Волшебная булавка, помощница моя, С тобой я стану храбрым, Отважным стану я! Раз, два, три! — Ну вот, чувствуешь, как действует? Мне теперь с тобой ничего не страшно, — бодро взглянула на сынишку зайчиха Аннушка. Кузя с опаской огляделся и закивал головой: — Чувствую… Действует… Он шёл вперёд, крепко сжимая в лапке булавку и повторяя про себя: «Ничего не боюсь, никого не боюсь. Ничего не боюсь…» И тут огненная стрела чиркнула по небу; весь лес наполнился таким грохотом, будто огромная гора раскололась на части и камни катились с вершины, сталкиваясь друг с другом. Кузя уткнулся зайчихе в бок и обхватил голову лапами. — Кузя, сынок, уж не потерял ли ты волшебную булавку? — спросила сына зайчиха. — Нет. Вот она! — Кузя быстро вытащил булавку из кармана и показал маме. И случилось невероятное! Размахивая булавкой, он вскочил на пенёк и закричал: Волшебная булавка, помощница моя, С тобой я стану храбрым, Отважным стану я! Мама! Ты же со мной, а я теперь никого и ничего не боюсь! А вот кричать так громко, может быть, и не следовало. Зайчишкин крик услышала сова Гликерья — ночная разбойница. Днём она спала. Но от зайкиного крика проснулась недовольная и сердитая, завертела головой и, тараща большущие круглые глаза, стала искать нарушителя лесной тишины и своего сладкого дневного сна. Сидела она высоко на дереве. А с высоты разглядеть пень, а на нём маленького зайчонка ничего не стоило. — Угу! Угу! — грозно заугукала сова Гликерья. — Вот ты и попался, жалкий хвастунишка! Посмотрим, как ты ничего и никого не боишься. Она привстала на мохнатых лапах, замахала крыльями и хотела слететь вниз, чтобы сцапать зайчонка, но не тут-то было! Кузя громко-громко забарабанил лапками по пню, как палочками по барабану. Потом вытянулся во весь рост и бесстрашно крикнул сове, выхватив из кармана волшебную булавку: — Видишь, что у меня есть? Видишь?! Английская булавка волшебная! Кто ею владеет, становится бесстрашным, как лев, зорким, как орёл, и быстроногим, как гип… геп… — Как гепард! — подсказала Кузе зайчиха Аннушка из-за дерева. — И быстроногим, как гепард! Вот! Поняла? Совища Гликерища! Сова чуть не свалилась с ветки. Всё на своём веку она видела, всё слышала, слыла понятливой, даже умной. Но такого, чтобы крохотный зайчишка посмел ей угрожать, такого не было никогда! Кузя почувствовал необыкновенный прилив львиного бесстрашия и закричал на весь лес: — Жители лесные — зайцы, мыши, ежи! Собирайтесь! Спешите! Тащите хлопушки, колотушки да верёвки покрепче, да сети попрочнее — Гликерью ловить! — Эй-эй! Ты что, угу, геп… гип… гепард, угу, сумасшедший, лев длинноухий, угу, орёл бескрылый! Да я… — Ах, ты ещё и насмехаешься?! Волшебная булавка, помощница моя, С тобой я стану храбрым, Отважным стану я! Раз… Два… Сказать «Три!» зайчишка не успел. Сова метнулась в сторону и, часто махая крыльями, полетела в глубину лесной чащи. — Бац-куримац! Кунда-мирихлюнда! — Кузя кубарем скатился с пня, захохотал, закружил зайчиху-маму, пока она, запыхавшись, не угомонила малыша. — Мама! Мама! Какой замечательный, какой добрый доктор дятел! Ну что за чудо эта волшебная английская булавка! Дома Кузя вынул из кармана курточки английскую булавку и сказал: — Мама, я отдаю эту волшебную булавку тебе. Я уже ничего не боюсь! И ты тоже не будешь бояться. Бери! Она тебе пригодится! — Спасибо, сынок. Очень пригодится — что-нибудь приколоть или продёрнуть резинку в твои штанишки, — улыбнулась в ответ зайчиха Аннушка. — Какие штанишки?! — возмутился Кузя. — Она же волшебная! От страха! — Нет, малыш, — сказала мама. — Доктор дятел пошутил. Булавка — самая обыкновенная. Это ты молодец, что сумел преодолеть страх. И я тобой очень горжусь! КАК ОСЛИК СЧАСТЬЕ ИСКАЛ Ослик захотел найти счастье. Но сначала надо было узнать, что это такое. И он отправился к своему соседу — Барашку. Домик у Барашка стоял на Зелёной горке у Светлого ручья. Издали он был похож на золотистый стог сена. У двери висел шнурок с бубенчиком. — Динь-динь-динь! — позвонил Ослик. Из окошка выглянул Барашек. — Здравствуй! — сказал Ослик. — У тебя счастье есть? — Сейчас посмотрю. Заходи! Ослик зашёл. А Барашек заглянул в кладовку, под кровать, в холодильник — и пожал плечами: — Что-то не видно!.. — Значит, нет. Очень жаль! И Ослик собрался уходить. — Послушай, Ослик! — остановил его Барашек. — Может быть, вот это счастье? И он расстелил перед Осликом пушистый шерстяной платок. — Нет, не думаю, — сказал Ослик и направился к двери. — Зайду, пожалуй, к Козочке. Может, у неё есть счастье? И Ослик ушёл. А Барашек постоял, подумал и сел вязать на спицах тёплый шарф. — Две изнаночные, три лицевые. Три изнаночные, две лицевые… Барашек считал петли и тянул из своего хвостика шерстяную нитку. Хвостик вертелся — нитка разматывалась. А когда Барашку нужна была нитка другого цвета, он макал хвостик в одну из банок с краской, и нитка становилась жёлтой, голубой, зелёной или красной. А шарф становился длиннее. Барашек вязал и пел: Вейся, ниточка цветная, Вейся, вейся, шерстяная! Петли, узелочки — Шапочки, носочки! Мне зимою не страшны Вьюга и ненастье: Я — в одёжках шерстяных… Но у меня нет счастья! Барашек вздохнул, отложил работу и задумался. А тем временем Ослик подходил к дому Козочки. Она жила неподалёку, в том месте, где кончается Васильковая поляна и начинается Ромашковый луг. Перед домом на острых, как рожки, колышках сушились глиняные горшочки и крынки. Козочка вытирала вышитым полотенцем расписные миски и пела свой любимый романс: Белого, белого, Словно ромашки, Я молока надою! Липовой ложечкой В липовой чашке Солнышко-масло взобью!.. — Тук-тук-тук! — постучался копытцем в дверь Ослик. — Войдите! — откликнулась Козочка. Ослик вошёл, вытер все четыре ноги о цветной половичок у порога и сказал: — Добрый день, Козочка! Нет ли у тебя счастья? — Счастья?! — Козочка вскинула свои длинные чёрные ресницы и поставила расписную миску на стол. — Наверное, есть… Только я не знаю, где оно лежит… Ослик кивнул на сундучок у окна и спросил: — Может быть, там? — Посмотрим, — сказала Козочка и подняла крышку. Ослик вытянул шею и увидел, как на дне сундучка, сладко посапывая, спала маленькая серая Мышка. — Это?! — удивлённо вскинул уши Ослик. Козочка закрыла крышку и рассмеялась: — Да что ты?! Это же Мышка! Она у меня проездом! — А счастье? — не унимался Ослик. Козочка смущённо опустила свои длинные ресницы. — Та-ак… — сказал Ослик. — У Барашка счастья нет. У тебя тоже нет. — Да, но у меня есть молоко! — воскликнула Козочка. — Оно такое вкусное! И полезное! И вообще… — Счастье — это не «вообще»! — очень умно заметил Ослик. И, попрощавшись с Козочкой, пошёл к Селезню. А Козочка очень огорчилась, что у неё нет счастья. Она решила во что бы то ни стало найти его! Она так и написала в записке Мышке: «Пошла искать счастье! До свидания!      Козочка». Она сунула записку в замочную скважину на сундучке и вышла из дома… Плавучий дом Селезня стоял в камышовых зарослях на Серебристом пруду. Сам Селезень сидел на воде за большим листом кувшинки и завтракал. Он ел своё любимое блюдо — салат из водорослей с плавунцами — и крякал от удовольствия. — Привет, Селезень! — позвал его Ослик и постучал копытцами по жёлтым брёвнышкам плота. — Привет! — крикнул Селезень и подплыл к берегу. — Не хочешь ли поплавать? — махнул он крылом, приглашая Ослика в пруд. — Нет, нет, спасибо! Я ищу счастье. У тебя случайно нет?.. — Ка-ак не быть?! — крякнул Селезень. Ослик так и подпрыгнул: — А посмотреть можно? Селезень сбросил с большого ведра крышку и, гордо выпятив грудь, сказал: — Вот! Смотри! Ослик сунул голову в ведро — и тут же отскочил. — Ты что, смеёшься?! Это же головастики! — Да, но целое ведро! Это же счастье! — воскликнул Селезень. — Мне такое счастье не подходит! Прощай! — Чудак! — крякнул Селезень и заковылял обратно к пруду… Ослик шёл, печально мотал головой и думал. Он думал о том, что непременно найдёт счастье! Даже если бы его пришлось искать до самой ночи! Даже в самом дремучем лесу! И тут Ослик увидел, что и в самом деле забрёл в лес. — Ау-у, Ослик! — кто-то тихо позвал его. Ослик спрятался за дерево и прислушался. — О-ослик! — снова кто-то окликнул его, но уже с другой стороны. Ослик выглянул из-за дерева и насторожился. Справа и слева от него кусты зашевелились, и на дорожку вышли… Козочка и Барашек. — Ну как? — спросили они Ослика. — Нашёл счастье? Ослик печально вздохнул и покачал головой… Солнце скрылось за верхушками елей. На лес опустились сумерки. Давно пора было возвращаться домой. Но Ослик, Козочка и Барашек шли и шли вперёд, не теряя надежды найти счастье. Но как узнать, какое оно, счастье, и где его надо искать? И они запели: Ах, что же делать? Что нам делать? Теперь не будет нам покоя! Кто скажет нам, Где наше счастье? Какое оно? Како-о-ое?! — Терпеть не могу грустных песен! — сердито закаркал старый Ворон и слетел с макушки высокой сосны на нижнюю ветку. — Слушайте меня внимательно! Он сдвинул очки на самый кончик носа, сверкнул зелёным глазом и поднял крыло, призывая к тишине. У сосны, где старый лес Поднял ветки до небес, Где ручей журчит в овраге, Где медведь рычит в берлоге, Где, как чудища, коряги, Где теряются дороги, Там найдёте ваше счастье! Пусть же вам помогут… ноги! Так прокричал старый мудрый Ворон и, взмахнув огромными крыльями, полетел прочь. Друзья посмотрели Ворону вслед… Переглянулись и, сорвавшись с места, понеслись, помчались по лесу туда, где у старой высокой сосны их ждало счастье! Через коряги, через овраги, по заброшенной дороге, мимо медвежьей берлоги… Долго бежали Ослик, Козочка и Барашек. А когда, запыхавшись, остановились — прямо перед собой увидели старую сосну, высокую-превысокую! Ту самую, у которой их должно было ждать счастье! А счастье? Где оно? Неужели старый Ворон обманул их?! Барашек обошёл дерево вокруг — и от удивления сел. Он увидел маленькую девочку! Она сжимала в руках синее ведёрко с грибами и дрожала от холода. Ослик осторожно прикоснулся к её плечу щекой. — Ай! — вскрикнула девочка и выронила ведёрко. Она испуганно посмотрела на Ослика, потом на Козочку и на Барашка. — Не бойся! — ласково сказала Козочка. — Мы тебя не обидим! — успокоил девочку Барашек. А Ослик спросил: — Ты — счастье?! — Я Маша, — сказала девочка. — Я проголодалась. Мне холодно. Я хочу домой! — Ай-ай-ай! — Козочка, Барашек и Ослик сочувственно покачали головами. — Я сейчас! — сказала Козочка, взяла маленькое ведёрко и скрылась за кустом. Возвратясь, она поставила перед девочкой ведёрко, доверху наполненное молоком. — Выпей молочка! — сказала Козочка. — Парное! Вкусное! И Маша с удовольствием выпила всё молоко до капельки! — Сейчас тебе станет тепло! — сказал Барашек и накинул девочке на плечи пушистый шерстяной платок, который всегда носил с собой. И Маша сразу согрелась и перестала дрожать. — А теперь — домой! — сказал Ослик и опустился на колени, чтобы девочке легче было взобраться к нему на спину. И Маша уселась на Ослика верхом. Все тронулись в путь. Дорога домой всегда короче и веселее! На усеянной цветами и залитой солнцем полянке Маша вдруг соскочила с Ослика, захлопала в ладоши и закричала: — Вот мой дом! Вот мой дом! И в самом деле: Козочка, Барашек и Ослик увидели на краю полянки две стройные берёзки, а рядом — нарядный домик с черепичной крышей. Девочка побежала по тропинке к дому. Потом бегом вернулась обратно и поцеловала своих новых друзей: Ослика — в чёрный нос, Козочку — в розовый, а Барашка — в коричневый! — Большое спасибо! Вы нашли меня! Это такое счастье! — Счастье?! — удивились Ослик, Козочка и Барашек. — Значит, наше счастье — это ты?! — радостно воскликнули они и пустились в пляс. Стало нам теплее, Стало веселее, Наше счастье — Маша! Что нам горевать? Всё, что мы умеем, Всё, что мы имеем, Маше, не жалея, Будем отдавать! Так Ослик и его друзья, Барашек и Козочка, нашли своё счастье. ЖЁЛТИК Жёлтик, маленький пушистый цыплёнок, с весёлым хохолком на затылке, появился на свет в тот же день, что и его четыре жёлтеньких братца. — Ко-ко-ко! Какие пригожие! — кудахтала их мама — курочка Пеструшка. — Ко-ко-ко! Какие похожие! — Раз, два, три, четыре, пять, — посчитала цыплят Пеструшка и повела их гулять. Жёлтик шёл последним. Заметив щель в ступеньке крыльца, он заглянул туда… и провалился! Вылез цыплёнок из-под крыльца — ни Пеструшки, ни цыплят. Только кто-то неизвестный полз прямо на Жёлтика. — Ма-а! — запищал малыш. — Да это же червяк, — засмеялся щенок Гулька. — Клюнь его, и всё. Жёлтик сделал шаг, но червяк успел уползти. — Меня испугался, — обрадовался цыплёнок. И решив, что он очень сильный, смело отправился на поиски Пеструшки. Дорога привела Жёлтика в лес… «Глупенький, он и не знает, что в лесу на каждом шагу его подстерегает опасность», — подумала Синичка и полетела за цыплёнком следом. Тем временем Пеструшка с цыплятами хотела перейти мостик. — Раз, два, три, четыре, — снова посчитала она цыплят. — Где же пятый? Пропал! Скорее все домой! Но дома Жёлтика не было. Пеструшка бросилась искать пропавшего сыночка. А Жёлтик, как ни в чём не бывало, шёл по лесу… — Какой большой червяк! Возле пня, свернувшись кольцом, лежала Змея. — Сейчас я его как клюну, — решил Жёлтик. И клюнул! Змея рассердилась. — Хочешь, я покажу тебе фокус-покус? А ну-ка, закрой глаза! — зашипела Змея… «Быть беде!» — испугалась Синичка. И скорее к Ежу. Ёжик подкатился, поддел змею на свои иголки и отбросил её. Змея злобно зашипела и уползла. Ёжик вернулся домой. А Жёлтик всё стоял с закрытыми глазами и ждал фокуса. Наконец ему надоело. Он открыл глаза, но Змеи нигде не было. — Эй, червяк, где ты?! Меня испугался, — решил Жёлтик и пошёл дальше. Неожиданно Жёлтик увидел домик. — Кто здесь живёт? — крикнул цыплёнок. Из домика вышла Лиса. — Сейчас я тебя как клюну! — решительно заявил Жёлтик. — Миленький, хорошенький цыплёночек, давай с тобой играть! Ты спрячешься в моём домике, а я буду тебя искать! — облизнулась Лиса. — Давай! — обрадовался Жёлтик. Синичка всё слышала. Она поняла, что задумала хитрая Лиса, и скорее полетела к Лосю. — Маленький цыплёнок попал в беду! Если ты не поможешь, Лиса его съест!.. Лось бросился на помощь. Он поднял рыжую плутовку на рога и швырнул её в кусты… Не дождавшись Лисы, цыплёнок выглянул в окошко и крикнул: — Лиса, а Лиса, скучная твоя игра!.. Убежала, — подумал Жёлтик. — Тоже испугалась. Совсем сбилась с ног Пеструшка. Все кусты обшарила, по всем тропинкам пробежала. Но Жёлтика так и не нашла. «Что же делать?..» — Ты, наверное, ищешь маленького жёлтенького цыплёнка? — спросила Синичка. — Беги за мной, я покажу тебе, где он. …Большие деревья остались позади. И лесная тропинка вывела Желтика на весёлую зелёную лужайку к пруду. — Ты кто? — строго спросил Жёлтик своё отражение. — Сейчас я тебя как клюну! — пригрозил он. Но ответа не было. Жёлтик решительно шагнул. Клюнул и… бултых! — полетел в воду. — Ма-а! — только и успел крикнуть Жёлтик. Ещё издали увидела Пеструшка своего малыша и со всех ног бросилась ему на помощь. — Мама, наконец-то ты нашлась! — обрадовался Жёлтик, оказавшись на берегу. — А я был там! — махнул он крылышком в сторону леса. — Видел бо-о-льшого червяка и такую… рыжую с хвостом. Они испугались, что я их клюну, и убежали! — Глупенький, — ласково сказала Пеструшка, — разве они тебя испугались?.. А ты как думаешь, почему Змея и Лиса не тронули цыплёнка?