Грехи сердца
Ева Сильвер


Чуждые #1






Полубог, получеловек, Даган Крайл – самый могущественный жнец душ Потустороннего мира. И когда убит один из его братьев, Даган должен использовать каждую унцию силы, чтобы найти виновника его жестокой смерти. А чтобы получить шанс воскресить брата, придётся действовать быстро и осторожно. Однако воскрешение может нанести серьезный ущерб миру смертных. Будучи Чуждой, Рокси поклялась защищать человечество, и её миссия остановить Дагана. Но, когда они встретились, девушка поняла, что видела его раньше, и эта встреча навсегда изменила её жизнь. Ни Даган, ни Рокси не собираются объединять силы ради спасения человечества. Им всё равно, будут ли проверять их на верность, пока они сражаются с сильным желанием, которое угрожает уничтожить их обоих… Переведено для сайта: http://www.worldselena.ru





Ева Сильвер

Грехи сердца

Чуждые – 1




Оригинальноеназвание:Eve Silver/ Sins of the Heart/ Otherkin – 1




Аннотация

Полубог, получеловек, Даган Крайл – самый могущественный жнец душ Потустороннего мира. И когда убит один из его братьев, Даган должен использовать каждую унцию силы, чтобы найти виновника его жестокой смерти. А чтобы получить шанс воскресить брата, придётся действовать быстро и осторожно.

Однако воскрешение может нанести серьезный ущерб миру смертных. Будучи Чуждой, Рокси поклялась защищать человечество, и её миссия остановить Дагана. Но, когда они встретились, девушка поняла, что видела его раньше, и эта встреча навсегда изменила её жизнь.

Ни Даган, ни Рокси не собираются объединять силы ради спасения человечества. Им всё равно, будут ли проверять их на верность, пока они сражаются с сильным желанием, которое угрожает уничтожить их обоих…




Бонус: Ужин с Дагом.

Автор Ева Сильвер создает героев разительно отличающихся от вампиров и различных демонов. Ее герой "Грехов сердца" – Даган Крайл, он же жнец душ, заставляющий читателей терять сознание. Теперь читатели могут узнать, как Даг готовится к романтическому вечеру.

Даган Крайл темный и сексуальный герой "Грехов сердца". Он никогда не был избалован, изнежен или испорчен, и он не тот мужчина, который будет баловать кого-то другого. Кроме Рокси Тэм. Она явно не из тех женщин, которые могут быть неженками. Здесь и возникает что-то вроде головоломки, когда Даган решает приготовить ужин на двоих. Он не новичок на кухне... в конце концов, он мужчина... или правильнее сказать – жнец душ, который должен есть, но Даг не гурман. Вот меню и заметки, почему выбор каждого ингредиента важен.






Помидоры, посыпанные сыром.

... Даган нашел этот рецепт в интернете. Для приготовления потребовалось много чего нарезать и шинковать, что радовало, учитывая его отличные навыки владения ножом. Затем мужчина подошел к разделу о корзиночках из теста. В конечном итоге, Даган нарезал помидоры на полудюймовые кусочки и уложил слоем, на них – свежую Моцареллу, немного молотого перца, оливкового масла и бальзамического уксуса,[1] который Даган нашел в шкафчике Рокси. Прекрасная закуска.

Стейк из вырезки, на двоих.

... сделать на одного. Дагану нравились стейки, поджаренные на гриле. Для Рокси же у него есть маринованные грибы портабелло,[2] которые он так же приготовит на гриле. Рокси не ест стейков! Никогда. Даган невольно виноват в этом. Чтобы узнать причину, прочтите "Грехи сердца".

Запеченный батат[3] 
      .

... не проще ли положить обычный картофель в духовку?

Однако Даган предпочитает сладкий картофель обычному, поскольку он, по большому счету, сладкоежка. Его метаболизм полубога-получеловека сжигает глюкозу с сумасшедшей скоростью, и Даган нуждается в ее пополнении.
















Теплый яблочный пирог с шариком ванильного мороженого.

... у Дагана возникла небольшая проблема с десертом, который не должен содержать шоколада. В то время как Даг совсем не прочь им полакомиться, Рокси не ест его с детства. И в конце концов Даган остановился на собственном надежном и проверенном рецепте.

Так что же предпочтённая еда говорит о Дагане? Он не создает пробем из ничего, в нем нет драматизма. Он всё делает сам. Предпочитает не полагается на других (следовательно и ужин готовит сам, вместо того, чтобы заказать). Даган не из тех, кто разочаровалсяся в жизни, но он и не везунчик, выигравший в лотерею в годы становления личности.

Открывается дверь... Рокси вошла дерзко и развязано. Даган обрадовался, что ещё не разжег гриль, поскольку, увидев ее, решил, что Рокси – закуска, основное блюдо и десерт. А все остальное может подождать.

– Ева Сильвер




Хотите узнать больше про Дагана? Читайте ниже "Грехи сердца"!!!







Спасибо моему редактору Таре Парсон чей энтузиазм по поводу этого проекта безграничен. И за то, что позволила увидеть мои работы ее глазами. Моему агенту Карен Солем,котораящедроподелиласьсомнойсвоеймудростью и опытом, ответив на все мои бесконечные вопросы, и дала щедрый толчок в правильном направлении.

Всем из «Harlequin Books», кто помогал этой еще маленькой книжке, перепрыгивающей с места на место на своем пути.

Нэнси Фрост, за больше чем десятилетие, проведенное рядом со мной. Мишель Роуен за ленчи, объятия, увлекательные беседы и минуты, проведенные в чтении. Энн Кристофер, Кэролайн Линден, Кристин Кук/Эстор, Лоре Девоти и Салли Маккензи, потому что они делают хорошие вещи еще лучше, а трудные легче, и потому что вместе мы сочиняем больше нового в литературе.

Спасибо моей семье: Дилану – моему свету, Шеридан – моей радости, и Хеннингу– моей вечной любви.

И особая благодарность моим читателям, которые открывают двери и впускают мои истории.

Посвящается памяти Маргарет Шорбах, которая сыпала шутками до самого конца и наслаждалась каждым днем.




«Смотри. Слушай. Оценивай. Проверь и исправь. Меня учил этому отец. Когда я был ребенком, я думал, что "проверить и исправить" – это самое важное. Гнев моего отца по своей природе был физически осязаем, и если я схватывал не достаточно быстро, то вполне мог ощутить его на себе. Если он был в хорошем настроении, мне разрешалось иметь собственное мнение. Если же его настроение было на грани срыва – на острие лезвия – такое право у меня отнималось. Я продолжаю смотреть, слушать, оценивать, проверять и исправлять, но использую эти инструменты, чтобы сформировать обо всём собственное представление, а не следовать напутствиям отца. Это заняло некоторое время. С моим добрым старым папочкой порой просто невыносимо иметь дело».

Даган Крайл.




Глава 1




Спасите меня от бога, который крадет души,

Кто упивается гнилью, и живет на том, что сгнило,

Кто в долгу у темноты, и живет во мраке,

Кого боятся те, что находятся среди безжизненных существ.

Кто он? Он – Сет.

Он – Сутех[4] 
      .

Египетская книга мертвых, глава 17




Чикаго, Иллинойc, одиннадцать лет назад

В подвале заброшенного завода в дальнем углу комнаты на грязном матрасе сидела женщина. Запястья и лодыжки её были связаны желтой нейлоновой веревкой. Со склонённой головы на лицо падали темные блестящие локоны. Резкий яркий свет над головой акцентировал внимание на изогнутой линии спины.

Страх заставлял смертных кричать. Дагана Крайла заинтересовало, почему же сейчас этого не происходило. Мужчина передвинулся, чтобы лучше видеть через полудюймовую щель в двери. Небольшая пустая комната без окон. Бетонный пол. Стены из ДСП.

На матрасе пятна. Старые, красно-бурые, темные и густые. Чья-то кровь.

«Не её. Пока нет».

Однако тот, кто оставил девушку здесь, вернется. Так что у нее достаточно причин бояться. Кричать. Женщины ещё и плачут. Но не эта.

Молчание и странное поведение возбудило любопытство Дагана.

Голова женщины покачивалась, словно буй в неспокойной воде. Верх. Вниз. Он мог слышать каждый отдельный вдох, скорее царапающий, чем всхлипывающий, сопровождаемый приглушенным скрежетом.

«Что, черт возьми, она делала?»

С этого положения он различить не мог.

Женщина затихла, слегка сдвинулась, задрав плечо вверх к щеке, чтобы круговым движением убрать длинные пряди волос. Затем опустила голову и вернулась к своему занятию. Скрежет продолжился, и Даган понял, что она грызла веревку зубами, чтобы выбраться на свободу.

В нем загорелась искра заинтересованности. Оказываться, не смотря на отчаянное положение, ее дух был потрепан, но не сломлен.

Боевой дух.

«Этим можно восхищаться».

Даган моргнул, пораженный этой мыслью. Она не его забота. Он здесь, чтобы найти и убить.

«Не её».

У жертвы, которую искал Даган, запятнанная душа, испачканная в самую ужасную мерзость, совершенные преступления и болезнь, длившуюся всю жизнь. Ничто меньшее не удовлетворило бы дорогого старого папу – Сета, Бога Хаоса. Он обедал только злобой и пороком. Зло было лакомством, которого он жаждал.

Как жнецу душ, Дагану было поручено приносить именно это. Он не просто жнец, он старший сын Сета. У старика небольшая армия похитителей душ, охотящихся для него, но бог имел только четверых сыновей, и был требователен в ожиданиях на счет своего потомства.

Даган оглянулся через плечо на узкий темный коридор. Он уже проверил огромное пустое пространство наверху. Только подземные недра заброшенного завода остались неизведанными. Его добыча где-то здесь, поэтому нужно продолжить охоту, а не стоять и наблюдать за женщиной.

Однако что-то не давало уйти, бросить ее и рыскать в поисках темной души. Он знал, каково это – бороться и биться, жаждать свободы. Будь осторожен со своими желаниями – разве не это популярная поговорка у смертных? Свобода не всегда восхитительна.

Даган полез в задний карман вылинявших рваных джинсов, и достал чупа-чупс. Прозрачная обертка зашуршала, когда он стянул ее. Мужчина положил леденец в рот и подождал – последовала вспышка вкуса: кокос ... ананас, пина-колада. Ему не понравилось. Он запомнит и в следующий раз возьмёт что-то другое.

Мужчина сложил обёртку пополам, затем вчетверо, и сунул в карман, потому что разбрасывание мусора шло вразрез с его характером. Он не стал бы этого делать даже в такой чертовой дыре, как заброшенная фабрика в отдаленной южной части Чикаго. Прозрачная бумага шуршала и хрустела в тишине.

Женщина услышала звук и вскинула голову.

Повернулась в его сторону, пару раз моргнула, и замерла. Даган не знал, могла ли она его видеть, но слышала определенно. Это стало неожиданностью.

Длинная царапина красовалась на ее шее, а свежий синяк оттенял правую щеку, припухший и красный на фоне гладкой, карамельно-сливочной кожи. Женщина была избита, но сидела в своей одежде. Не похоже, чтоб ее насиловали. Пока.

Даган понял, что она должна воспринимать это, как что-то хорошее.

Ей не завязали рот. Похититель не побеспокоился об этом либо потому, что поблизости никого нет, либо парню нравилось слушать крики. Только она этого не делала. Не кричала.

Становилось интересно.

Продвигаясь вглубь комнаты, Даган прижал палец к губам – тише – и потянулся назад, чтобы закрыть за собой дверь. Он не был уверен, почему хотел, чтобы женщина молчала. Позволив ей кричать, жнец только заставит похитителя прибежать, что поможет в поисках. Но он хотел на минуту остаться с ней. Всего на минуту. Зачем?

Минуту на что? Вместо ответа, Даган решил послать все вопросы к черту.

Ее глаза распахнулись, затем сузились. Красивые глаза, зеленые с бронзовым отливом, миндалевидной формы. Потрясающий цвет в контрасте с темной кожей и черными ресницами.

Мгновение мужчина видел только глаза свирепой тигрицы. Комната исчезла, и Даган видел только эти глаза. Они проникли внутрь, нашли что-то неведомое ему, что-то, что он считал давно потерянным для себя.

Момент прошел, оставив учащенный пульс и прерывистое дыхание. Даган осознал, что всё это не из-за простого сексуального влечения. Было... что-то еще.

Взгляд мужчины опустился к ее рту – полным губам, сочным и пухлым – и последовал ниже за тонкой серебряной цепочкой, видневшейся под вырезом ее измазанной грязью майки и исчезавшей в пышных округлостях ее груди. Комната напоминала холодильную камеру, и отчетливые очертания ее сосков не оставляли сомнений в том, что ей холодно. Даган не спешил отводить взгляд, не мог не оценить открывшегося вида.

«Я могу согреть и избавить ее от страхов».

Эта не характерная для него мысль имела особую привлекательность.

Грудь девушки вздымалась и опускалась от каждого быстрого вздоха. Даган отвел взгляд, неторопливо осмотрел ее и почувствовал явное беспокойство, когда заметил вещи, которые сразу упустил. Упругую и невероятно гладкую кожу. Без морщин. Линий. Изъянов.

Проклятье! В его обязанности не входило пялиться на ее грудь и соски. Теперь он видел, что это вовсе не женщина. Она едва старше ребенка. Возможно ей около девятнадцати – двадцати.

 Сколько тебе лет?

 Девятнадцать,  девушка нахмурилась,  с половиной.

«С половиной».

Это скрепило соглашение. Молода. Девушка слишком молода для него. Ещё и смертная. Его вообще не волновали смертные. Они слишком... люди. В Потустороннем мире больше чем достаточно женщин-джинов и полубогинь, чтобы выбрать любую из них, если ему захочется удовлетворить свои желания.

Даган слишком поздно отвел взгляд. Девочка точно видела, где блуждал его взгляд.

 Я достаточно взрослая, чтобы начать драку,  ее голос прозвучал низко и свирепо.  Ты без боя ничего не получишь, белый мальчик.

Даган бросил взгляд на желтые веревки, которыми ее связали.

 У меня нет привычки связывать любовниц.  Его губы изогнись в медленной улыбке.  Разве что меня об этом попросят.

 Я не попрошу.

Девушка не сводила с него взгляда, поза и выражение её лица напоминали загнанную в угол кошку. Готовую драться. Зубами. Когтями. Чего бы это ни стоило.

«Мужество, упорство и красота».

Даган считал такое сочетание привлекательным.

« 
      Девятнадцать. С половиной…»

 Твою мать!  Он здесь, чтобы забрать темную душу, а не думать о том, как бы переспать с девчонкой. И, чем скорее закончит и уйдет, тем лучше. Даган сжал леденец зубами, откусил кусок конфеты и зажал его коренными зубами.

 Черт,  раздался ее голос,  ну, это все объясняет, 
      ванильная башка.

Даган не очень удивился, но девчонка свое дело сделала. Ее избили, связали и оставили здесь томиться в собственном ужасе, а у нее все еще хватает смелости, чтобы называть его 
      ванильной башкойи 
      белым мальчиком.

Его называли и хуже. И на то были причины.

 Ты с ним заодно?  Несмотря на браваду, в вопросе слышалась предательская дрожь.

Даган достал леденец изо рта, секунду изучал его, затем сунул обратно, и языком отодвинул к щеке. Девушка замерла, только глазами следила за его движениями.

 Под "ним", я так понимаю, ты имеешь в виду своего похитителя.  После резкого кивка, мужчина закончил.  Нет, я не с ним.

Надежда мелькнула в её глазах.

 Ты здесь чтобы освободить меня?

 Освободить тебя?!  Даган чуть не рассмеялся.  Нет. – Если она ищет спасителя, то будет разочарована. Никто не придет. Кроме него. Ей так повезло!

От ответа у девушки побледнели щеки, она вздернула подбородок.

 Ты собираешься меня убить?  Ее глаза сузились.  Если это так, встань в очередь. Я думаю, урод, который меня связал, первым станет заявлять свои права.

«Не сегодня, не я. Не позволю этому ублюдку к тебе прикоснуться».

В то мгновение, когда эта мысль появилась, мужчина тут же растоптал ее в пыль. Он здесь не ради защиты этой странной и соблазнительной девушки. А чтобы убить и забрать то, что ему нужно – темную душу для силы Сета.

Но не ее душу. Душа девушки была яркой, как ксеноновая газоразрядная лампа[5]. Сутех отхаркнет ее как комок шерсти.

 Это не ночь твоей смерти.

 Да ну, реально?  она слегка склонила голову и в дерзкой позе откинула назад одно плечо. Больше бравады. И ни каких слез.

«Интересно».

 Реально?  с сомнением отозвался он. Потом понял, что девушка спрашивает, правду ли он говорит.  Я пришел сюда не за тобой, а за темной душой.

Незнакомка нахмурилась, услышав, зачем он здесь, но не попросила объяснения. Голова у нее занята другими вещами.

 Рада за тебя. Может сначала, поможешь мне с этим маленьким неудобством? – в её голосе звучал сарказм. Дернув своими связанными руками вверх, она развела их насколько позволяла веревка, и вздрогнула, когда та задела ее исцарапанную руку.  У тебя есть нож?

Пока Даган смотрел на красные, воспаленные следы, обвивавшие ее запястья, что-то странное и незнакомое подняло голову и распрямилось глубоко внутри него. Мужчина видел тысячи ран, большинство из них нанес сам. Но вид красивой смуглой кожи, стертой и окровавленной был ... тревожащим. Даган ощутил секундную дезориентацию. У него нет причин беспокоиться о ее боли.

 Нож?!  спросила она. Он услышал слово 
      «сволочь», угадывавшееся в ее тоне. Или может 
      «урод».

 Ножа нет.  Он в нем не нуждался. Тремя шагами Даган сократил расстояние между ними, взял зажатую между губами трубочку от конфеты, засунул ее в карман, затем присел на корточки и поймал веревку в кулак.

С расширенными зрачками девочка ахнула. Каждый мускул ее гладкого тела напрягся. Однако она не отпрянула. Только следила за ним своими невероятными глазами.

В коридоре раздались звуки. Шаги.

 Освободи меня!  прошипела она.

 После.  Даган уже встал и попятился.

 После чего?  Дыхание девушки стало коротким, прерывистым, взгляд метнулся к закрытой двери, а страх явно возрос. Ошеломленный, Даган пытался понять, почему девчонка говорила с ним так чванливо и нахально, но испугалась человека в коридоре. У нее все приоритеты задом наперед.

Еще раз прижав палец к губам Даган призвал ее к молчанию, пока отходил назад к узкому месту между дверным проёмом и стеной. Если девушка умна, то помолчит. А если выдаст, сделает его работу... более грязной.

Стиснув челюсти и сжав пальцы в кулаки, девушка следила за его движениями. Она коротко кивнула, когда дверь со скрипом открылась наполовину. Блондинка в узких джинсах и на шпильках толкнула дверь, полностью открывая ее, и плавно вошла в комнату. Сразу за ней шел высокий мужчина, одетый во все черное, его грязные каштановые волосы свисали до плеч. Одной рукой он крепко сжимал запястье блондинки, другой прижимал длинный охотничий нож к бедру.

Девушка шатаясь поднялась на матрасе и сказала скрипучим голосом.

 Марси! Ты жива! О, слава Богу!

Марси замерла, а парень усилил хватку.

«Похоже ублюдок хотел изнасиловать и убить не одну, а двух девушек. Самовлюбленный».

Отвращение свернуло узлом внутренности Дагана. Он сам далек от идеала, но у него действительно были принципы. Он всегда расплачивался с долгами. Данное слово – закон. Он не лгал. И уж точно никогда не спал с девочками, едва закончившими школу, и не перерезал им после этого глотки.

Марси отбросила волосы с лица и отвела бедро в сторону. У нее было безжалостное выражение, словно она знала счет игры, который ее устраивал. Повернув голову, девушка искоса взглянула на матрац и подругу.

Вот и все. Просто взгляд. Без выражения.

Не ужаса. Не страха. Не сочувствия.

Понимание ситуации глубоко пронзило его острым, ярким шипом, и Даган сузил глаза, увидев вещи в новом свете.

Марси не связана. Не вырывалась из объятий мучителя, а расслабленно стояла рядом. Она держалась уверенно, расправив плечи, с высоко поднятой головой, и совсем не боялась. Лишь слабая улыбка тронула её губы.

«Чтоб мне сдохнуть!»

У ублюдка не две пленницы. Он собирался убить и изнасиловать только одну девушку.

А вторая собиралась ему помочь.




Потусторонний мир. Обитель Сета.

Гайджи стоял на песчаном обрыве и смотрел вниз на очередь из душ, ожидавших, чтобы войти внутрь, молящих о моменте, секунде времени Сета. Они знали его имена: Сетх, Сутех, Сет, Бог хаоса, Бог зла, Бог пустыни, Всемогущий. Другие называли его греческим именем – Тифон[6], богом известным своей жестокостью и слепым гневом. Те, кто думали, что знают его, вовсе ничего не знали. Сет никогда не предавался слепой ярости, он куда опаснее: холоден, расчетлив, методичен в своих действиях, его гнев был скорее лезвием, чем дубиной. Он был бизнесменом, который мог разглядеть все под разными углами, предусмотреть все возможные в будущем последствия каждого своего решения.

Очередь из душ была такой длинной, что Гайджи никак не мог увидеть ее конца. Каждый раз, когда первому позволяли войти, десятки других присоединялись к ждущим далеко в конце. Они приходили, чтобы молить о расположении Властелина Хаоса. Некоторые были второстепенными божками, куда ниже Сета по положению и силе, пришедшие чтобы лестью и жульничеством добиться сделки. Некоторые были душами тех, кто не смог найти Полей Иалу[7], райской жизни после смерти. Возможно, они совершали темные деяния при жизни. Возможно, они согрешили перед своими создателями. Кто-то не мог пройти сквозь двенадцать врат Осириса[8]. Другим не хватало платы для Харона[9], и их не переправляли через реку Стикс. Подземный мир разделен на аккуратные участки, где каждый бог или полубог властвовал в своем собственном королевстве. Души обязаны играть по правилам, чтобы попасть внутрь.

Однако иногда они даже не знали правил. Поэтому приходили к Сету, самому могущественному лорду Потустороннего мира, чтобы умолять об исключении, или о черном ходе в предпочтительный загробный мир.

У каждого своя история, и каждый из них хотел расположения Сета.

Большинству откажут.

Временами Гайджи задумывался, было ли благом само по себе получать допуск в темное царство Сета, быть может, лучше отправиться блуждать через небытие огненного озера[10]. Не то чтобы у него есть причины жаловаться. Гайджи никогда не жалел о моменте, когда предстал перед своим хозяином, не сожалел о загробной жизни и власти, которую она ему принесла.

Мужчина повернул голову, поскольку подошел слуга, неся свиток пергамента с написанными именами. Низко поклонившись, он положил список и ушел, не поворачиваясь спиной. Демонстрация уважения 
      .Этого незначительного взаимодействия оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание низов.

Лица обратились к нему, головы запрокинулись. Стоявшие внизу смотрели на него снизу вверх. Некоторые открыли рты, будто хотели что-то крикнуть, затем приняли решение и один за другим захлопнули их.

Мужчина знал, что они видят. Человека среднего роста, крепкого телосложения, лицо, словно маска, искажено гримасой гнева и ярости, бледные губы, маленькие темные глаза, ястребиный нос и широкий лоб. Все это в купе с большим черепом, увенчанным аккуратно стриженым кольцом седых волос. Гайджи при жизни не был красивым человеком, а его загробная жизнь в роли жнеца душ не улучшила этого факта.

Отвернувшись от нескончаемой вереницы посетителей, он вернулся в приемную Сета. Зал представлял собой обширное пространство с бледно-песчаными стенами и высоким потолком. Колонны, расположенные по всей длине комнаты, открывали вид на прекрасные картины: река, ее дельта, плодородная почва, поля, и классические египетские изображения трудящихся рабов. В дальнем конце залы располагался сад с пальмами, цветами лотоса, гладким бассейном, в котором обитали экзотические рыбы из Нила.

Сама комната практически пустовала, за исключением небольших сооружений для сидения в дальнем конце. Стулья были сделаны из прекрасного ливанского дерева, инкрустированные серебром и слоновой костью, туго обтянуты кожей. В уголке отдыха на возвышении стоял единственный стул, искусно вырезанный и украшенный золотом, по праву принадлежавший хозяину Гайджи.

Сегодня Сет решил принять человеческий облик, соединив прекрасные черты трех из его четырех своих сыновей. Это ложь. 
      Бог не походил на человека с золотыми волосами и оливковой кожей, сидящего царственно и расслабленно на своем золотом троне. Сет менял внешность, как другие меняли одежду. Никто не знал его истинной личины, даже Гайджи, который пробыл с ним почти две тысячи человеческих лет.

Хотя Кеметизм[11] изображал человека с раздвоенным хвостом, головой собаки с торчащими ушами и мордой муравьеда с длинными, изогнутыми вниз рогами, Гайджи никогда не видел, чтобы хозяин принимал эту форму. Жнец думал, что в истинном облике Сета должно быть что-то более темное и пугающие.

 Кто-то интересный?  спросил Сет, беря кусочек сладкой конфеты, которая лежала на столе по его правую руку.

 Как обычно посланники из других территорий в поисках вашей поддержки.  Соседние боги и полубоги, постоянно сражались за выгодное положение в Потустороннем мире, стараясь скрепить союз с более сильным, отправляя подчиненных приносящих дары. Гайджи посмотрел на список в руке и прочитал несколько имен.

Внимательно слушая, Сет взвешивал каждого.

 Нет,  прерывал он снова и снова.  Нет.  Затем.  Да, у этого есть уши у Аида. Он может получить информацию, которая меня интересует. Перемести его в последний.

И так Сет организовывал визиты, пока Гайджи не пробормотал:

– Абази Абубакар – Глава смертного культа Сетнэхт, предводитель поклонников Сета. Он лишил себя жизни, желая общения с вами.

Сет повернул голову и посмотрел на сидящего справа. Там в полумраке спиной к стене и лицом к комнате сидел Локан, младший сын Сета.

Он был посланником Сета, послом на других территориях. Часто Локан сам стоял в вереницах очередей, ожидая шанса передать слова отца другому божеству. Но не сегодня. Сейчас Локан сидел в тени отца, наблюдая, слушая, изучая.

Хотя Гейджи не осмеливался спросить напрямую, он знал, что в Потустороннем мире задавались вопросом о династической иерархии Сета. Главный вопрос: «Почему младший сын, а не старший является его правой рукой?» Правда была проста. Бог Хаоса предпочитал обучать сына, стремящегося к знаниям, того, кто выбрал эту роль и наслаждался ею. Локан прирожденный политик, истинный сын своего отца.

После легкого кивка Сета Локан подался вперед, опёрся локтями о бедра, и спросил:

 Как Абази Абубакар этого добился?

 Он выбрал шестерых невинных и убил их медленно, одну за другой, церемониальным ножом. С каждой смертью он упивался злом содеянного, позволяя питать свою темную-душу. Затем пел и молился, прося жнеца придти за ним.

 Оригинально,  Локан вновь откинулся в кресле.  А ведь жнецы душ не отвечают на призывы смертных.

 Нет, они этого не делают. И люди не теряют жизнь ради простой беседы. Даже со мной.  В тоне Сета отсутствовало презрение. Он обдумывал информацию. Это его путь: 
      слушать, оценивать, понимать, анализировать причины и последствия.Сет никогда не действовал в спешке. Наконец он спросил:

 А когда никто из жнецов не пришел к Абубакару?..

 Он продолжал просить и молиться, не употребляя пищу и воду, изолировал себя в комнате с мертвыми, пока не умер.

Сет мгновение молчал. Из сада пахло цветами лотоса. Звук воды, мягкий и расслабляющий, струился вниз по каменистому водопаду в искусственный пруд, обстановка казалась обманчиво спокойной.

 Я приму его после посла Аида. Интересно узнать, ради чего человек пожертвовал своей жизнью, и чем эта жертва полезна для меня.

Вот так началась бесконечная процессия. Выбранные души получали аудиенцию. Сет был неизменно вежлив, выслушивая каждую просьбу, но конец всегда оставался неизменным. Бог любезно и мягко объяснял, что, к сожалению, не может оживить их. Это не в его силах. Затем каждому предлагал дар, или подарок. Желают ли они, чтобы их любимая неожиданно обзавелась деньгами, когда останется одна? Чтобы у ребенка появился шанс на образование? Возможно, чтобы стареющие родители утешили себя во время скорби?

Когда посетитель хватал руку, благодаря, Сет качал головой и говорил:

 Я очень рад сделать это для вас. Друзья помогают, заботятся друг о друге. Я сделаю это для вас, и вы станете частью меня. Сет внимательно за ними наблюдал, его золотая красота, мягкий голос и воздух в стальной комнате убаюкивали. Гайджи видел это множество раз прежде.  Я буду держать тебя здесь со мной, мой друг. Прямо здесь. Не отдельно, а близко к себе, так близко, как только можно. Ты хочешь этого?

Посетители нетерпеливо кивали, выказывая согласие.

Сет ждал только этого, их четкого непоколебимого согласия.

Тогда бог приказывал Гайджи написать условия в большую открытую книгу, стоящую на опоре в центре просторной комнаты. Сет очень разборчив, требуя, чтобы каждая деталь записывалась. Бог Хаоса не желал грабить посетителей. Ему нравилось казаться справедливым, это являлось для него важным.

Поэтому Жнец писал аккуратным, разборчивым почерком в книге, которая была обтянута человеческой кожей, обработанной танином и превращенной в обычную обложку. Пергаментные страницы были сделаны из того же материала. Однако эта тайна известна только Гайджи и Сету. Их небольшая общая шутка.

Каждый посетитель в свою очередь вздыхал с облегчением, когда надпись была сделана. Они не добились цели – не воскресли, а остались здесь, – но все же добились чего-то. Казалось, просившие всегда находили какое-то воодушевление в обмене. Возможно, это заставляло их думать, что загробная жизнь в Потустороннем мире не так уж плоха.

Когда Сет протягивал руку, посетители подходили, чтобы пожать ее. Они всегда были так трогательно благодарны. Пока Сет не открывал пасть, распахивающуюся как у змеи, и не проглатывал целиком душу посетителя, делая то, что сказал, сохранял душу так близко, как только мог. Конечно, они никогда не подозревали, что бог хотел сделать их частью себя, питаясь энергией и силой.

Сету больше нравились темные души, снедаемые жадностью и ненавистью, которую перенесли из земной жизни. Они самые вкусные и самые питательные блюда.

Гайджи осталось связаться с миром живых и убедиться, что обещание Сета выполнено. Сет верил в сделку с душой, которую поглощал, лишая всякой надежды на возрождение или будущую жизнь.

Умерла не только душа, забиралось и бессмертие. Для этой души не могло быть загробной жизни, ни неба, ни ада, ни Полей Иалу. Ни Валгаллы[12] или любой другой версии нового мира. Ничего. Только ненасытный голод Сета.

Сет давал близким людям поглощенной души всё, что обещал, а, сделав это, обрекал их на абсолютно такую же участь.

В конце концов, контракт есть контракт, и в конце своей жизни и эти люди придут к Сету, когда он позовет.

Локан сидел в углу, смотрел и учился. Только от внимания Гайджи не ускользнуло, что в момент поглощения души у сына на лице читалось выражение отвращения, предположительно у человеческой половины остались какие-то остатки людских эмоций, возможно сочувствие и жалось к этим душам.

Гайджи никогда не осмелится рассказать об этом хозяину. Ему нравилась роль Жнеца душ, а Сет слишком доверял своему помощнику, чтобы тот глупо раскрывал рот, критикуя сына хозяина и рискуя оказаться едой, вместо того, чтобы поставлять ее.

Но Гайджи планировал следить за Локаном. На всякий случай.

Мужчина чувствовал в себе какую-то... ярость... на всех сыновей Сета. Они не понимали дарованного им подарка, чести, силы, красоты. Гайджи, став жнецом душ, получил свое человеческое тело, более выносливое и сильное, но оно никак не могло сравниться с теми дарами, которыми Сет наградил своих сыновей, плоды его чресл. Они одаренные. Избранные. Они влиятельней Гайджи. И за это он их тоже ненавидел.

Наконец Гайджи привел в зал Абази Абубакара. Поведение Сета изменилось. Он стал сдержан, молчалив, не делая ни малейших попыток помочь посетителю чувствовать себя непринужденно.

 Владыка,  Прошептал проситель, бросившись на землю, его пальцы достигали ног Сета, но он не коснулся их – это было выше его сил.

Старик заплакал, плечи его задрожали, и тогда Сет велел:

 Встань,  ему удалось только поднять от пола лицо с выражением фанатической радости.

Сет перевел взгляд на Гайджи, который двинулся вперед, взял мясистыми руками посетителя за плечи и поднял на колени.

 Говори,  призвал Сет, убаюкивающим нежным голосом.

Абази посмотрел на Гайджи, нахмурив брови. Затем вскинул голову и увидел Локана, сидевшего в углу неподвижно как статуя.

Абубакан облизнул губы, выражение его лица стало совершенно растерянным.

 Могу я поговорить с вами наедине?

Гайджи чуть не рассмеялся от неожиданности. Жнец не мог вспомнить такой просьбы за долгие годы самой верной службы Сету.

С выражением сочувствия и сожаления Сет пробормотал.

 Здесь присутствуют мой сын и верный слуга. Они как большой и указательный пальцы моей правой руки. Говори свободно. Знай, они никогда не расскажут того, что услышат.  Он сделал паузу. – Ты же не хочешь, чтобы я оскорбил их честь, отослав прочь? – Эти слова, произнесенные столь любезно, сопровождались ужасающим обещанием того, что оскорбление будет нанесено.

Мужчина побледнел, сглотнул и начал говорить, а когда показал уровень своих знаний, Гайджи сосредоточился, чтобы не выдать удивления. У смертного культа Сетнэхт был план, воплотив который вполне можно добиться успеха.

 А теперь если угодно, Владыка,  сказал Абази тоном, который стал уверенней во время рассказа,  позволь поделиться знаниями о Дочерях Асет.

Гайджи опять скрыл удивление. Дочери Асет – древние враги Сета, как сама Асет и ее муж Осирис.

 Я доволен,  ответил Сет с небрежным взмахом руки, и откинулся на спинку трона, когда Абази начал говорить.




Глава 2




Чикаго, Иллинойс

― Слышишь, Джерри? ― Марси склонила голову набок, ― она счастлива, что я жива. Разве она не милашка?

Рокси Тэм обернулась, слова поразили её, как сильнейший удар, посылающий одну за другой эмоциональные волны. Страх, ужас, проблески осознания.

Марси ― приманка, напарник ― ловушка.

И Рокси повелась на это, как какой-нибудь глупый ребенок из пригорода.

Они хотели убить ее. Марси хотела!

Воздух со свистом вырвался из легких, оставив пустоту, дрожь и слабость.

Девушка открыла рот, но не проронила ни слова. Она должна что-то сказать, сделать. Однако Рокси не успела...

Потому что 
      онубил Марси.

Блондин шагнул из-за двери и пробил рукой грудь Марси. Словно это пустяк. И он уже делал это миллион раз. Раздался резкий щелчок, когда ломались ребра, и короткая, высока нота вопля Марси, прерванная на крещендо. Бесконечную, леденящую долю секунды Марси висела на его руке, словно тряпичная кукла на веревке, пальцы её ног едва касались пола, тело дергалось, кровь струилась из груди.

Рокси отшатнулась, до крови прикусив нижнюю губу и сдерживая крик, который рос в ней, подступая к горлу.

« 
      Не издавай ни звука. Ни звука. Блондин будет наблюдать за тобой, если ты вскрикнешь, он сделает с тобой то же самое».

Сообщник Марси ― она его называла Джерри ― бросился с рычанием на блондина. Тот даже не обернулся. Вытянул свободную руку и отвел ее назад так, что его пальцы сжались на горле ублюдка и удерживали того над землей, пока Джерри подергивал ногами и извивался всем телом, словно червяк.

Нож выпал из руки убийцы и с грохотом упал на пол, вращаясь. Задыхаясь, Рокси смотрела на оружие. Только чтобы заполучить его, девушке придется пройти мимо "кровавой расправы".

«Не думай. Просто двигайся».

Рокси изогнулась, как гусеница, потянувшись за ножом.

Еще один резкий хруст костей. Новые раздробленные ребра. Внимание Рокси вернулось обратно к происходящему ужасу.

Продолжая сжимать правой рукой горло Джерри, левую блондин погрузил в грудь Марси. Она висела, словно поломанная кукла: ее руки болтались, голова поникла.

Откуда-то доносился булькающий и сосущий звук. Рокси замерла, каждый её мускул напрягся, кровь застыла в жилах. Что-то горячее потекло по щекам.

Кровь забарабанила, словно капли дождя.

«О Боже, это кровь!»

Когда он высвободил руку, Марси свалилась на землю.

Мужчина повернулся к Джерри и мягко спросил.

― Скольких до этого?

Джерри хватался за пальцы, душителя. Боролся, дергая ногами, вытягивал носки в попытках дотянуться до пола.

― Скольких, Джерри? ― Блондин кивнул головой на Рокси. ― Скольких девочек ты убил и изнасиловал до этого дня? ― Тон не изменился. Низкий. Вежливый. Словно спрашивал, сколько у Джерри пар обуви.

― Семерых. Удачных было семь, ― прохрипел Джерри. ― И смотрел, как троих убивала Марси. ― Он издал тошнотворный звук, сделал хриплый вдох. ― Считай сам!

― Прекрасно. ― Блондин кивнул, улыбнулся и убил. Удерживая Джерри в подвешенном состоянии, так же как и у Марси, вспорол грудь и вырвал сердце.

Стиснув зубы, Рокси сдерживала крик, потому что чувствовала, если начнет, никогда уже не остановится. Шок, отвращение, ужас ― сковали тело, искажая дыхание, воздух застревал в горле. Рокси преодолевала свой страх все то время, пока похитители держали ее здесь связанную в одиночестве. Она контролировала свой ужас и при появлении блондина, пытаясь решить, какова его роль во всём этом, его подростковая лихая прическа и палочка от конфеты во рту каким-то образом делали парня менее угрожающим.

Говорили об иронии.

Он – самое страшное гребаное приключение, которое Рокси могла себе когда-либо представить.

На полу в луже запекшейся крови лежало два трупа. В проклятом кровавом озере. Мертвые. И их убийца медленно повернул к ней голову.

Сердце бешено колотилось в груди.

Блондин сверкнул на нее взглядом. Серые глаза. Как сумрачная мгла. Холоднее озера Мичиган в январе.

Самые холодные глаза, которые Рокси доводилось видеть.

Внутри пустота. Ничего. Ни проблеска эмоций.

Кожа Рокси горела, волосы на руках встали дыбом. Тишина звенела до тех пор, пока ей начало казаться, что молчание сломает ее.

― Ты их убил. ― 
      Отлично! Она сама «госпожа очевидность!»

― Это моя работа. Я убиваю негодяев. Забираю темные души. ― В словах ни намёка на раскаяние. Ничего. Простая констатация факта.

«Негодяев?»

― Кто ты? ― прошептала Рокси, вопрос сам собой сорвался с губ. ― Ангел смерти?

Это сочетание вызвало у незнакомца едва заметную улыбку.

― Со смертью угадала – да. ― Улыбка стала еще шире. ― С ангелом промашка – нет.

Мужчина поднял руки. В свете лампочки они блестели то влаги и чего-то темного. В каждом кулаке он держал по сердцу. Словно был мясником, разделывавшим свежее мясо.

«О Боже! Если я выживу, то никогда больше не буду, есть стейк. Клянусь своей жизнью».

Девушка заметила, что через плечо мужчины перекинут потертый кожаный мешок, который он открыл и бросил вовнутрь сердца. Затем присел на корточки около тела Марси, и полез в дыру в её груди. Нахмурившись, запустил руку глубже и стал там что-то искать.

Когда вытянул руку, то 
      сжимал... дым, консистенции и цвета нефтяного пятна, текстура одновременно расплывчатая и скользкая. Дымчатая сфера корчилась и обворачивалась вокруг предплечья мужчины, затем снова опускалась, только чтобы ускользнуть подальше от кожи и подняться выше, и выше, пока не повисла над плечом, как раздутый черный шар, привязанный тонкой нитью, такой яркой, что смотреть на нее было больно.

Рокси отшатнулась к стене, желая раствориться в бетонном блоке, как вода в песке. Она так сильно дрожала, что снова и снова ударялась о стену.

Мужчина взглянул на нее, выражение лица безжалостное и беспристрастное. Так ужасающе.

Рокси назвала его стручком ванили. Обозвала гребаное чудовище, стручком ванили!

― Прекрати, ― сказал он.

Только в эту секунду Рокси осознала, что каждый раз, когда выдыхала, издавала пронзительный скулящий звук.

― Прекрати! Сейчас же! ― Тон прозвучал крайне твердо.

Она так и поступила. Так быстро захлопнула рот, что зубы клацнули, причиняя боль.

― Спасибо. ― Мягко. Вежливо.

Она прошептала:

― Пожалуйста, ― и как только слова слетели с губ, Рокси поняла, насколько они нелепы. Против её воли и вопреки всякому здравому смыслу у неё вырвался смех. Слишком громкий и дикий с отчетливым перезвоном истерики.

«Держись, сестренка. Только не сбренди сейчас».

Проигнорировав ее вспышку, мужчина повернулся к телам, перейдя к трупу Джерри, засунул руку в растерзанную грудь. Снова масляный дым заклубился над его предплечьем и образовал второй черный шар, который скользнул вверх к первому, извлеченному из Марси.

Все инстинкты Рокси кричали о побеге. Нужно уносить ноги, пока он занят другим делом. Однако инстинкт и реальное осознание ее ограниченных возможностей не соответствовали друг другу. Ее взгляд еще раз метнулся к ножу, приземлившемуся в углу, и Рокси начала крутиться и извиваться, внезапно полностью сфокусировавшись на блестящем лезвии. Ее попытки лишь привлекали его ненужное внимание.

Мужчина посмотрел на Рокси ледяными глазами.

― Ты дрожишь.

«Дайте парню приз».

Блондин поднялся и шагнул к ней, нелепые шары извивались над ним, как толстые слизняки.

Девушка задрожала еще сильнее. И ее бесило то, что тело не слушалось команд мозга. Она не труслива. Она выросла в Роджерс Парк и видела все виды дерьма, которое казалось огромным и мерзким. Дерьмо, которое Рокси умело избегала. Но в сравнении с только что увиденным все казалось ничтожным.

Рокси парализовал страх, когда мужчина приблизился, встал рядом и стал рассматривать её. Как при изучении строения лягушки в десятом классе, разрезанной и открытой. Это было интересно в ужасном, смертельном, зловонном смысле. Часть ее чувствовала отвращение, но большая часть хотела испачкать руки и выяснить, как там всё работало.

В данную секунду Рокси чувствовала родственную связь с этой лягушкой.

Позади блондина, две дымчатые сферы качнулись и опустились на блестящих привязях. Один шар упал и отпрыгнул к ее руке, леденяще-холодный. Перестав дышать, девушка отдернула руку.

― Ты их видишь. ― Утверждение, не вопрос. Он удивлен. На его лице от эмоций не дрогнул ни один мускул, а глаза оставались пустыми и холодными, но девушка знала, что он удивлен.

«Солгать? Сказать правду?»Рокси сказала бы все что угодно, лишь бы он оставил ее в живых, но что-то подсказывало, что правда лучше поможет.

― Да. ― Больше вздох, чем сформированное слово.

― Ты знаешь, что это?

― Нет.

« 
      Возможно, что-то темное. Зловещее. Если это находилось внутри двух убийц, которых так же убивали. Что он говорил ранее? Он пришел сюда за темными душами. Чем были слизистые шары? Темными душами?

Была ли и ее душа магматической и маслянистой?»

После всего, что она сделала, или не сделала, последствия решений – выборов, которые косвенно привели её сюда, Рокси думала, что это возможно. То, что она сделала... разве не превратило в чудовище и ее?

Конечно, девушка чувствовала себя такой же. Рианна. Ее сводная сестра 
      .Даже имя причиняло боль. Так что Рокси заперла воспоминание в темном уголке разума и сжала пересохшие губы. Это не помогло. Девушка так сильно дрожала, что зубы стучали, как отбойный молоток.

События последних двух дней догоняли очень быстро.

― Она не твоя подруга. Ты это знаешь?

От ужаса в животе всё похолодело. « 
      Он знал! О Рианне! Откуда?»

Затем мужчина взглянула на тела, и Рокси поняла, что разговор о Марси, это о ней он говорил.

― Да. ― Теперь девушка знала, хоть раньше и последовала за ней, как ягненок на убой.

― Как тебя зовут?

Рокси попыталась сосредоточиться на вопросе. « 
      Холодно, так холодно».

― А тт-те-бя? ― выпалила она, но стук зубов заглушил вопрос.

― Даган Крайл. ― Ожидая мужчина, склонил голову набок.

Она упрямо молчала.

Даган пожал плечами, присел на корточки и взял ее связанные запястья. Рокси отпрянула от окровавленных рук. Нетерпеливо мужчина вытер их о джинсы, оставляя длинные темные пятна на ткани, которая туго обтянула мускулистые бедра.

― Замри. ― Затем разорвал веревку.

Разорвал. Без ножа. Голыми руками. Нейлоновую веревку толщиной едва ли не больше дюйма, а Даган разорвал, словно ее не существовало.

Над ними танцевали и вились скользкие темные души. Желчь подступила к горлу, жаля заднюю часть языка. Борясь с этим, Рокси глубоко впилась ногтями в ладони и выпрямилась, стараясь контролировать себя.

Мужчина был осторожен, не позволяя светящимся нитям, которые он держал правой рукой, прикоснуться к ее коже. Но совсем не обращал внимания на остатки крови на пальцах, оставляя следы на ее руках.

«Чудовище. Убийца.

Кровь и темная душа Марси.

Теперь Марси мертва. Мертва. Мертва. Мертва».

Если бы Даган Крайл не появился и этого не сделал, то мертвой бы сейчас была Рокси.

Должна ли она чувствовать себя виноватой, что осталась жива?

Рокси не чувствовала. Наоборот радовалась, что её не убили. Отчаянно довольна. Безумно благодарна. Возможно это всё усталость и страх.

Когда Даган развязывал путы, девушка заметила глубокую царапину на запястье мужчины. Кто-то из убитых: Марси или Джерри, боролись достаточно сильно, чтобы ранить его. Их кровь смешалась.

Рука Дагана кровоточила. Девушка подумала, что это важно, хоть и не знала почему. Ее охватила дрожь, всё вокруг стало размытым. Рокси провела больше двадцати четырех часов без еды, воды и сна.

Мужчина снова потер руки о бедра. Затем порылся в кармане и что-то вытащил. Рокси взглянула на предмет в его руке и почувствовала, как мир наклонился и перевернулся. Чупа-чупс. Даган протягивал ей желтый чупа-чупс.

― Сахар, ― сказал он. ― Тебе это необходимо.

Смутно Рокси понимала его правоту. Однако подумала, что что-то тут не так.

― Не м-м-могу... ― принять конфету от незнакомца.

Казалось, Даган не собирался болтать. Аккуратно снял обертку, сложил квадратиком и, засунув в карман, приказал:

― Открой рот.

Она так и поступила. Может это глупо. Или возможно это самая умная вещь, которую она когда-либо делала. Так думала Рокси, а мгновение спустя через нее прокатилась первая волна сладкого вкуса. Даган качнулся на пятках и, сняв потертую кожаную куртку, накинул ей на плечи. Стало тепло. Восхитительно тепло, до наворачивающихся на глаза слез. От благодарности Рокси хотелось разрыдаться.

Прямо после того, как на всякий случай достанет нож.

Мужчина молча наблюдал за ней, к тому моменту, как конфета наполовину исчезла, девушку уже не так трясло, и Рокси могла ясно мыслить.

Все это безумие. Сидетьвкомнатепревращеннойв бойню иестьчупа-чупс.

― Думаю, я прыгнула в кроличью нору головой вниз.

Снова легкая улыбка.

― Ты так думаешь?

Сердце ударилось о ребра. Девушка не могла отвести взгляда от его лица. Какая-то её часть этого не хотела. Если бы она отвела взгляд, то не увидела бы, как он надвигался на неё. У Рокси не оставалось никакой надежды на побег из этого ада.

Проклятье, ей не на что надеяться. Девушка видела, как быстро мужчина приближается. Нечеловечески быстро, руки мелькали, как в тумане. Однако её не покидала уверенность, что если удержать его взгляд, то она останется жива.

«На самом деле глупо».

Потянувшись, мужчина поймал ее правую руку и потащил вперед. Слабое сопротивление Рокси не возымело никакого эффекта. Прикосновение твердое, теплая кожа. Девушку очень обеспокоило их прикосновение – кожа к коже. Покрутив ладони, Даган осмотрел раны на её запястьях и руках.

Все это время Рокси дрожала, как осиновый лист, хотя парень не сделал ни одного угрожающего движения. Только он говорил, что пришел сюда не освободить ее, а теперь сделал именно это. Завернул в куртку, угостил конфетой. Она не любила противоречий. Кроме того, взгляд скользнул к телам на полу, она не в восторге от методов его работы.

Медленно мужчина поднял голову, светлые как солнце волосы скользнули по щеке.

― Заживет.

«Он пытается успокоить ее?»

Рокси боролась с желанием маниакально рассмеяться. Закричать. Вместо этого посмотрела на него и кивнула. Или, во всяком случае, попыталась. Девушка все еще дрожала, поэтому движения не были плавными.

«Все заживет. Она в порядке. Жива. Благодаря Дагану. Благодаря мужчине, который голыми руками разорвал тела двух людей и вытащил ЭТО. Их души?»

― Я разорву тебя, если попытаешься это со мной сделать. ― Безусловно, парень оказался прав насечет сахара. Глюкоза дала новый импульс. Теперь слова ясные, язык и губы повиновались ей.

― Можешь убрать коготки. Если бы я хотел причинить тебе боль, то уже сделал бы это.

«Абсолютная правда».

― Почему ты мне помогаешь? ― прошептала Рокси.

Мужчина моргнул, поразив ее бесконечным взглядом. Затем пожал плечами.

― У меня нет никаких гребаных ответов.

Было странно и утешительно слышать это.

― Хорошо бы знать.

Наконец, на загорелой коже Дагана сверкнула настоящая белозубая улыбка с ямочкой на левой щеке. Свет от лампочки обрисовал мужчину золотом и бронзой.

У девушки перехватило дыхание, затем, резко выдохнув, она осознала, что на самом деле до этого момента и не рассмотрела его. Но, изучив сейчас, поняла, что парень не должен так выглядеть. Он кто-то типа дьявола, а выглядит как человек. Точнее улыбающийся мужчина. Старше ее, около тридцати. Светлые волосы до плеч, густые и волнистые, были стянуты на затылке, а несколько прядей свободно обрамляли лицо с точеными чертами и резкими скулами. Сильная, квадратная челюсть, усеянная темно-золотой щетиной.

Красивый, все черты резкие, а не смазливые.

Такая внешность делала все еще хуже.

«Красивое чудовище, вырывающие сердца без тени эмоций».

Монстр, спасший ей жизнь. Тот, кто освободил и осмотрел раны с серьезным беспокойством. Завернул в свою неправдоподобно теплую куртку, накормил чупа-чупсом с лимонным вкусом.

Рокси замерла, едва осмеливаясь дышать, когда мужчина наклонил голову и разорвал веревку на ее лодыжках. В ту же секунду, едва оказавшись свободной, девушка неловко кинулась вдоль стены, пытаясь удрать. Покалывающие, онемевшие конечности отказывались двигаться. Рокси далеко не ушла. Широкая металлическая труба, торчавшая из стены, остановила ее на месте.

Даган последовал за ней.

― Расслабься. Мы выяснили, что я не собираюсь убивать тебя сегодня вечером.

Это успокаивало! Значит, сегодня он не собирается ее убивать.

― Неужели?! Как насчет завтра? Или на следующей неделе? ― Она не могла не замечать трупы. 
      Сегодня он пришел убить их. Марси и ее подельника. Почему их, а не ее?

― Ты убиваешь только... убийц? ― Это единственно возможное объяснение.

Выражение лица мужчины стало холодным и бесстрастным.

― Не только.

― Детей? Маленьких пушистых животных? ― Голос дрогнул.

На секунду Рокси показалось, что она зашла слишком далеко. Выражение его лица вновь стало бесстрастным.

Взгляд Дагана опустился на губы. Сердце гулко грохотало.

«Он собирался ее поцеловать?»

Рокси действительно, стопроцентно чертовски сумасшедшая, потому что тоже частично этого хотела.

Затем Даган улыбнулся – одними лишь губами, не глазами – и сказал:

― Ты никогда не попадала в беду из-за длинного языка?

«Чаще чем призналась бы».

Вечность сжалась примерно до трех секунд. Затем мужчина отвернулся, сжав зубы, сосредоточил взгляд на дальней стене. Рокси не смела пошевелиться. Не осмеливалась дышать.

Не знала, куда смотреть. Не на него. Он только усиливал её замешательство до предела. Да и не уверенная, что снова хочет смотреть на тела. Верный путь потерять обретенный контроль.

Замешательство, надежда, благодарность смешались в какое-то булькающее рагу. Поскольку она обязана ему жизнью.

Вопрос в том, что он потребует взамен?

― Никто ничего не делает просто так, ― пробормотала Рокси.

Темные души опускались и покачивались над ними, на мгновение закрыв свет от лампочки и погрузив ее в тень.

«Это – то, чего он хотел? Темную душу? Нет. Потому что, если он это сделал, то зачем тогда притворяться милым?»

Внезапно осознание происходящего в один момент обрушилось на нее. Все, услышанное и увиденное. Невозможные вещи. Рокси покачала головой, от подступившего шока.

― Ты... ― девушка не могла озвучить то, о чем подумала. О чем размышляла. Лишь знала, что видела, и что этого нормальный человек сделать не мог. Рокси сглотнула и выдавила из себя вопрос. ― Ты не человек?

Он изучал ее сосредоточенно и настойчиво.

― Нет.

«Не задавай вопросов, если не хочешь знать ответ».

Рокси сглотнула.

― Кто ты?

Мужчина засмеялся греховным темным смехом.

― Нечто совсем другое.




Глава 3

У тебя есть кровь, О Исида[13] 
      

У тебя есть сила, О Исида.

У тебя есть магия, О Исида.

Египетская Книга Мертвых, глава 156




Настоящее время, Амари́лло, штат Техас

Немногое можно было рассмотреть в луче лунного света, который прорезался сквозь щель в пыльных занавесках. Пурпурно-коричневый ковер с восточным орнаментом[14]. Коричнево-фиолетовые обои на стенах. Низкий подвесной потолок.

Рокси Тэм остановилась в дверном проеме комнаты номер девять в придорожном баре-отеле «Ти Пи Инн» и оглянулась назад, осматривая пустую стоянку для машин. Если кто-то и видел ее, то, скорее всего, принял за проститутку. Со стороны девушка выглядела именно так. Её карамельно-сливочная кожа была слишком неестественного оттенка от воздействия автозагара, глаза подведены черным карандашом и яркими зелеными тенями, гладкие, темные локоны свободно ниспадали на плечи. Юбка едва прикрывала попку.

Не ее обычный стиль, но ничего не поделаешь надо приспосабливаться.

В дальнем углу парковки желтая неоновая вывеска оповещала о наличии свободных номеров, а сразу под ней было написано черными буквами: «10 долларов. ЗА ВСЮ НОЧЬ».

Какое заманчивое предложение.

Девушка пристально всмотрелась в темноту. Ничто не шевелилось. Даже от ветра.

Войдя в комнату, Рокси осторожно закрыла дверь. В воздухе стоял запах сигаретного табака, лавандового освежителя воздуха и слабый аромат мочи. Дверь в туалет была широко открыта, и если бы девушка не знала наверняка, предположила бы, что Фрэнк Марин никуда не исчезал.

На мгновение запахи вызвали арктический взрыв дерьмовых воспоминаний. Сколько обшарпанных мотельных номеров было для нее домом в первые пять лет жизни?

У окна стоял комод, туалетный столик с лампой без абажура и двухместная кровать, придвинутая к самой стене. Под тонкой потрепанной простыней лежал храпящий комок, но нигде не было признаков малышки.

«Проклятье, черт возьми!»

Подойдя к кровати, Рокси сомкнула руки на горле Марина достаточно сильно, перекрыв дыхание: « 
      Проснись и пой, солнце».Он проснулся, слегка подергиваясь и издавая сдавленное карканье, его руки взметнулись вверх, чтобы сомкнуться на ее запястьях. Рокси почувствовала низкое жужжащее психическое напряжение. Итак, у Марина в крови было что-то сверхъестественное. Ей стало интересно, знал ли он об этом.

― Где ребенок, мешок дерьма? ― спросила она тихо и вежливо.

Он прохрипел и схватил посильнее, но Рокси с легкостью держала его, будучи сильнее любого смертного. Побочный эффект того, во что она превратилась тем далеким вечером, когда похититель душ спас ее несчастный зад.

― Ребенок?! ― Рокси ждала, ослабив хватку настолько, чтобы мужчина мог говорить.

― Чулан, ― прохрипел тот, округлив глаза и метнув взгляд к стене.

Рокси включила лампу, 60 ватт желтого света осветили черты Фрэнка Марина. Он был похож на хорька с редеющими черными волосами, тонким заостренным носом и близко посаженными глазами. Под левым вытатуированы три слезинки.

― Ты когда-то мотал срок в Австралии, Фрэнк? ― Рокси уже знала ответ, поскольку изучала своих жертв перед охотой.

― Семь лет.

Отвращение возросло. Для большинства заключенных число слез означало количество убитых ими людей. Для других потерю близких. Только в австралийских тюрьмах это принудительное тату заключенных педофилов.

― Ты получил эти татуировки в Австралии?

Фрэнк Марин молчал.

Что красноречивей ответа. Рокси сняла наручники со своего ремня, обвила цепью изголовье кровати и защелкнула их на его запястьях. Безопасность прежде всего. Она вряд ли смогла бы быть полезной ребенку в чулане, подстрели её Марин в спину. Вероятнее всего, ее не убить пулей. Но будет неудобно и неприятно.

Перемещая вес на руку у горла Марина и глубоко впиваясь в него пальцами, Рокси запустила свободную руку под вторую подушку и достала пистолет. Мужчина сопротивлялся, это причиняло ей лишь небольшое неудобство. Она надавила немного сильнее, и он замер.

Рокси отпустила горло преступника и отступила. Марин ругался и рычал, но наручники сдерживали его.

― Заткнись! ― Рокси улыбнулась и нацелила пистолет на его достоинство.

Челюсть захлопнулась с угрожающей силой. Наверное, дышать ему нравилось больше.

― Итак, что у нас здесь? ― Девушка взглянула на пистолет. ― Х-м-м ... полуавтомат.

Лично она предпочитала ножи, ей больше нравился личный контакт с жертвой, но в ее деле стоило знать, какое оружие любит враг. Так что она знала порядок: извлечь обойму. Убрать патроны. Потянуть рычажок и включить предохранитель. Зрительно убедиться, что патронник пуст. Она швырнула обойму на пол в одном направлении, а пустой пистолет в другом. Затем резко распахнула ящик прикроватного столика. Пусто! У этого болвана даже нет страховки.

Марин вскочил снова ругаясь.

Потянувшись к поясу, Рокси достала нож и повернула так, что на клинок упал свет.

И это привлекло внимание Фрэнка, проклятия мгновенно оборвались.

― Спокойно, прохрипел он. Эй ... ну... легче. Ты же не хочешь причинить мне вред...

― Ну, легче? Это напоминает: 
      "П-р-р, девочка?"Я не лошадь. ― Она подняла нож и кончиком дотронулась до его кадыка. ― Что касается моего желания причинить тебе вред... да... ― она достаточно сильно нажала на кожу, та подалась с едва слышным хлопком, как проколотая виноградина, ― в действительности, да. Я в самом деле хочу сделать тебе больно.

― У меня есть информация...

Рокси чуть глубже вонзила острие, эффектно оборвав попытку договориться.

― Веди себя тихо и спокойно, Марин. Если ты помолчишь в данный момент, то останешься жив. Заговоришь, когда я велю, и не раньше. Если захочу что-то услышать, дам тебе знать. ― Она смотрела, как струйка крови змейкой стекает по бледной коже, ощущая нестерпимое желание протянуть руку и поймать ее пальцем, или еще лучше языком. С ее последнего кормления прошло слишком много времени. Наконец Рокси подняла на него взгляд. ― Кивни, чтобы я знала, что ты понял.

Он слабо кивнул, потому что пошевелись он сильнее, и она перережет ему горло.

Единственными звуками в комнате были резкий скрежет дыхания Марина и мягкий звук металла, полоснувшего по ткани, когда Рокси вонзила кончик лезвия в подушку.

Она ловко разрезала ее пополам на длинные широкие полосы и убрала нож. Схватив голову пленника, рванула её назад, скатала часть наволочки в шар и запихнула ему в рот, а вторым лоскутом закрепила кляп на мете.

― Сиди смирно!

Если бы он выполнял ее инструкции еще лучше, попросту отрастил бы хвост!

Подойдя к чулану, Рокси рывком распахнула дверь и нашла девочку свернувшейся калачиком под одеялом цвета зеленых соплей, которое Марин, скорей всего, вытащил из кровати. Наверное, это единственная достойная вещь, которую похититель сделал за последнее десятилетие. Хотя, возможно, он просто побоялся повредить товар.

Глаза ребенка были закрыты, грудь трепетала, когда девочка пыталась дышать через кляп. По крайне мере малышка дышала, это главное, в чём Рокси была заинтересована. Она не хотела возвращаться с хладным маленьким телом.

«Была там. Сделала это».

Одна из причин, почему Рокси избегала дел, в которые были вовлечены дети. Фактически сегодня работа напрямую не связана с ребенком, скорее с получением информации. Всё дело в выполнении приказов.

Инструкции довольно просты. Убит один из жнецов душ Сета. Ее задача собрать информацию, чтобы убедиться, что мертвый жнец останется мертвым.

Нелегкая задача, поскольку Рокси не имела понятия, как живой ребенок связан с мертвым жнецом. Каллиопа Кейн – ее непосредственная начальница из Стражей Исет сказала, что необходима только информация. Ничего удивительного. Дочери Исет совсем немногословны, они говорят лишь о значимых и существенных деталях. Прошло примерно десятилетие, а Рокси так и не дослужилась выше простого рядового солдата, Стражи считали, что ей не нужно знать лишнего.

Обычно, это ей ничуть не мешало. Но в последнее время появилось чувство, словно 
      что-топроисходило. Что-то за гранью обычного. И незнание, что же это за чертова штука такая, начинало ее изводить.

Плюс ко всему, в этом деле ее что-то беспокоило. Каллиопа не вела себя как-то по-другому, и не было повода засомневаться в её словах, но Рокси нутром чувствовала, что девчонка куда важнее, чем призналась наставница, она не простая случайность. Рокси задавалась вопросом, почему так важно скрыть этот факт.

Открытая дверь чулана закрывала Марину обзор. Рокси села на корточки и вытащила ингалятор из кармана. Вытянула кляп и дотронулась до руки девочки.

― Дана, проснись!

Ребенок повернул голову, но глаз не открыл. Рокси одной рукой обняла тонкие плечи и подняла девочку, достаточно встряхнув, чтобы разбудить.

― Живее! Не заставляй меня об этом пожалеть, ― не заставляй меня смотреть в лицо твоей матери и говорить, что тебя больше нет.

Дана открыла глаза. Глубокие, синие с оттенком фиолетового, затуманенные ото сна. Её взгляд был рассеян. Каждая линия тела и короткое хриплое дыхание говорили о страхе и напряжении, которое привело Рокси в замешательство. Она почти не имела опыта работы с детьми. У нее самой почти отняли детство, так что помощи от личного опыта ждать не стоило.

Или…возможно стоило?

«― Как тебя зовут?

― Рокси Тэм?

― Где ты живешь, Рокси?»

Она помнила низкий, спокойный и добрый голос. Они сидели в небольшой и очень ярко освещённой комнате, где находилось два стула и стол. Мужчина был темнокожим с черными глазами, одетый во всё синее. Он предложил ей содовую и шоколадное вафельное печенье. Несмотря на его доброту, Рокси по сей день ненавидит шоколад.

«― Теперь ты в безопасности, Рокси. Никто не сделает тебе больно.

Бинго!!!»

― Дана, теперь ты в безопасности. Никто, слышишь, никто не собирается причинять тебе боль. ― Она вытащила слова из трясины воспоминаний, изменив их немного в соответствии с обстоятельствами. ― Я собираюсь отвести тебя к маме.

Ее саму никто не обещал отвести к маме, потому что таковой не было. Она это пережила.

Секунды ускользали, и Рокси снова начала искать слова, когда Дана потянулась за ингалятором. Ее ледяные пальцы коснулись Рокси. Девочка знала, как им пользоваться, встряхнула ингалятор и глубоко вдохнула. Затем вернулась в угол. Казалось доверие, которое Рокси завоевала, испарилась подобно туману под полуденным солнцем.

Рокси отошла назад, прикрыв за собой дверь, и посмотрела на Марина. Он молча сидел именно там, где она его оставила, даже не пытаясь простонать в кляп. Скорей всего, он поверил, что Рокси выполнит угрозу.

« 
      Дайте слизняку золотую звезду».

Медленным, не представляющим угроз движением Рокси повернулась к малышке, засунула руку в карман и достала небольшую мягкую игрушку. Кошка – потертая, но любимая.

― Твоя мама передала, чтобы составить тебе компанию, пока ты не вернешься домой, и сказала, что его зовут Флопси.

― Не его, ― прошептала Дана. Потянулась, затем отступила, потом, наконец, взяла кота и крепко прижала к груди. ― Её.

― Хорошо. Её, ― мягко согласилась Рокси. ― Дана, ты не посидишь здесь минуточку. Я ненадолго снова закрою дверь...

― Нет!!!

― Все будет хорошо. У тебя есть Флопси.

Дана выглядела неуверенной.

Скрипнула кровать, когда Марин передвинулся. Дана от страха закатила глаза.

Рокси неспешно потянулась и открыла маленький черный рюкзак, перекинутый через плечо, достала iPod, присоединенный к шумоизолирующим наушникам. 
      Она никто, если не подготовлена.Рокси заставила мать Даны загрузить любимые песенки ребенка, ожидая именно такой ситуации. Есть вещи, которые нужно сказать мистеру Марину... и Рокси определенно не хотела, чтобы Дана это слышала.

Девочка наблюдала за ней, затем опустила взгляд на ярко-розовый iPod, на задней крышке которого был наклеен белый кот. Затем вновь подняла глаза на Рокси.

― Это передала твоя мама. ― Рокси протянула руку и осторожно вставила наушники Дане в уши.

Глаза девочки округлились, когда Рокси установила нормальную громкость и нажала «пуск». Рокси сняла один наушник. Сзади она услышала резкое прерывистое дыхание Марина и скрип кровати, когда тот пошевелился. Девушка решила, что Фрэнк, вероятно, почти потерял терпение.

― Твоя мама сказала, что ты любишь песню из мультфильма об Отважном паровозике[15]. ― Девочка заколебалась, затем молча кивнула. Рокси листала плэй-лист, пока не нашла необходимую песню. Когда она нажала «пуск», Дана выдохнула. Ее плечи опустились. ― Я хочу, чтобы ты... м-м-м... спела Флопси, ― сказала Рокси, ― так чтобы она не боялась. Дана, пой вместе с музыкой громко и красиво. Мне просто нужно, ― она взглянула через плечо на Марина. С этого угла девушка могла видеть только его ноги. ― Мне нужно связать пару «свободных концов», затем мы найдем твою маму. Хорошо?

Девчонка все еще осторожно наблюдала за Рокси с восхищенным выражением лица. Её бледно-голубые глаза от страха были очень большими.

«Дерьмо».

На секунду Рокси засомневалась, но не видела другого пути. Оставить ребенка в помещении лучше, чем сделать ее свидетелям того, что должно произойти. Запереть малышку одну в машине пока она вернется в номер, чтобы сделать что должна, тоже не вариант.

― Пой, Дана. Если ты споешь, Флопси не будет страшно.

Она прижала наушник назад к уху Даны, послала ей, как она надеялась, обнадеживающую улыбку – 
      а как вообще нужно улыбаться шестилетним детям? ― и увеличила громкость, пока не убедилась, что звук заглушит окружающий шум.

Выпрямившись, Рокси изучила дверь чулана. Она подумала, что ребенок уже достаточно напуган, поэтому вместо того, чтобы захлопнуть дверь, просто изменила угол обзора к кровати и оставила её приоткрытой на пару дюймов, чтобы впустить свет. Наконец девушка отошла. Последовало секундное молчание, затем донёсся слабый голос:

― Делай безумные движения со мной!..

Рокси повернулась к кровати и взглянула на Марина, который настороженно следил за ней. Она, сократив расстояние, схватила его за волосы и выдернула кляп.

― Ой! ― он потер затылок. ― Ты оторвала мой проклятый скальп!

― Сейчас заплачу! ― Она отбросила кляп в сторону и достала свой нож, подбросив его в воздух и поймав за самый конец рукоятки. Голова Марина вертелась туда-сюда. Вверх, вниз.

― Итак, что теперь? Собираешься меня убить? ― Он пытался казаться дерзким, но закончил чем-то средним между писком и хныканьем.

― Я чертовски хочу тебя убить, ― сказала Рокси низко и свирепо. Она придвинулась ближе и встретилась с ним взглядом. ― Ты украл ребенка. Маленького ребенка. И собирался продать ее. ― Она медленно вдохнула, подавив эмоции. Марин не моргал. Скорей всего она произвела впечатление. ― Итак, я готова позволить тебе говорить. Дашь мне полезную информацию и получишь шанс жить. ― Она сделала паузу. ― Возможно.

Марин отчаянно кивнул, его внимание сфокусировалось на ноже.

― Что угодно! Да! Только спроси!

Как будто ей нужно было его разрешение. Задрав вверх рукав, Рокси обнажила предплечье и повернулась, чтобы была видна метка. Врезанный в кожу Анк[16] с крыльями и рожками, произведение искусства – точная копия кулона висевшего у нее на шее. Это не татуировка. Изображение вросло в плоть, и потребовалось много времени, чтобы поместить его туда. Рокси раз за разом позволяла ему заживать, потом снова и снова вырезала, пока Анк не стал идеальным. Темная метка, причисляющая её к Дочерям Исет – древней линии бессмертных, которые находятся среди людей охраняя, сопровождая и направляя. И когда потребуется, сражаясь за человечество. Расположение знака на ее предплечье говорило тем, кто понимал важность метки, что она причислена к Стражам, стражам среди своего вида.

Фрэнк Марин этого не понимал.

― Ты видел такой знак раньше, не так ли? На груди мужчины, только он был вверх ногами. Не вырезанный, как мой, а татуированный черными чернилами. ― Она знала это, но не более. И девушка нуждалась в ответах, потому что время истекало. В Потустороннем мире ползли слухи, что есть такие, кто хочет воскресить мертвого жнеца. Разговор шел о том, чтобы открыть сундук Пандоры, это будет больше похоже на атаку змей на борту самолета.

В Потустороннем мире каждый хотел свою часть пирога. Осирис. Аид. Плутон[17]. Сет – главный бог хаоса и зла, а также множество мелких богов, полубогов и джинов, вокруг которых сосредотачивались крупные и малочисленные религии. Это место было разделено аккуратно и тщательно, точно так же, как преступные синдикаты Верхнего мира размечали территорию в человеческих городах.

Однако союзы были слабыми, баланс определялся местными непостоянными существами. Лишь немного наклони шкалу, и перемирие длиною в шесть тысяч лет может закончиться.

На прошлой неделе кто-то решил попытаться перевесить чашу весов.

И убил жнеца душ.

Казалось, каждый из Инфантерии Верхнего мира пытался узнать хотя бы слово, и Рокси была уверена, что Потусторонний мир гудел еще больше. Конечно, единственный способ узнать наверняка – попасть туда, а это возможно только мёртвым.

Суть в том, что смертные не получали пропуска вниз, а сильные боги и полубоги не могли подняться наверх. Только горстка существ могла перемещаться между Верхним и Потусторонним мирами.

Она не одна из них.

Но жнецы могли. Они по желанию могли переходить из одного мира в другой. Именно поэтому вся система работала не совсем правильно.

― Если жнец мертв, то его душа попала в Потусторонний мир, ― сказала Рокси Каллиопе вчера вечером, удивляясь, почему очевидное не является таковым для наставницы из Стражей Исет. ― Почему Сету просто не спросить его, кто убийца?

― Жнец душ мертв, но его душа не попадала в Потусторонний мир. Мы проверили все обители. Подвергнув сомнению слова каждого бога и полубога. Жнеца там нет, и в Верхнем мире тоже. Он будто канул в небытие.

Эти новости совсем не обнадеживали.

― Как такое вообще возможно?

Каллиопа покачала головой и развела руками.

― Если бы я знала, то ответила бы на все вопросы. Но это твоя задача найти ответы. Мы подозреваем, что если один из фаворитов или союзников Сета найдет останки первым, то они закончат церемонию воскрешения. Вернув душу жнеца оттуда, где она сейчас пребывает. Надеюсь, ты понимаешь, к каким страшным последствиям это может привести?

Рокси поняла, что Дочери Исет должны найти останки жнеца до того, как это сделают другие. Так как общие знания утверждали, что жнецы не должны умирать. На самом деле, как только жнец клялся в верности Сету, тот возвращал их души в тела с помощью темной магии и невинной души. Так что если фавориты Сета найдут жнеца первыми, то, здраво рассуждая, они могут использовать темную магию и вернуть мертвеца обратно. Оживят. И он расскажет о тех, кто его убил.

Такая перспектива не улыбалась Рокси, потому что девушка не могла отделаться от чувства, что Дочери Исет как раз и могут оказаться теми, кто совершил это убийство. Поэтому, будучи в курсе событий, они нанесут удар первыми, когда Сет откроет символические затворы. Однако, невзирая на виновного, в конце концов, страдать будут все, потому что едва Бог хаоса вычислит преступника, они все будут вовлечены, и Сет даст волю своей мести: разразится война, которая положит конец всем войнам.

Рокси хотела убедиться, что этого никогда не произойдет. Мертвый жнец останется мертвым, а душа будет поймана в ловушку небытия. Недоступной и неприкосновенной.

Именно так все должно было случиться. Все что ей нужно сделать – убедиться в этом, добыв сведения.

У куска дерьма, прикованного наручниками к кровати, есть информация, которая могла помочь решить головоломку. Она должна узнать то, что Фрэнк Марин видел в ночь убийства жнеца душ.

― Фрэнк расскажи мне о татуировке и парне, ― сказала она мягким шепотом.

Глядя на ее предплечье, Марин сглотнул и покачал головой.

― Нет. Я никогда не видел такой прежде.

Она двигалась со смертельной скоростью, одна рука метнулась вниз, чтобы зажать ему рот, приглушая крик, дабы не испугать ребенка, другая рука опустила нож, разрезая кожу и мясо до самых ребер. Белая кость блеснула в свете лампы.

Марин выгнул спину, когда вся его кожа загудела от боли и страха.

Девушка склонилась, пока губы не оказались у его уха, и пообещала:

― Следующий удар меж ребер может попасть в сердце. Теперь говори. Все что мне нужно знать – это где и когда ты видел тату.

Марин дико кивнул, и девушка слегка отодвинулась, позволив ему говорить.

― Да! Хорошо! Да! ― сказал Марин, внезапно разговорившись. Скорей всего, ему не нравились ее навыки владения ножом. Мужчина поморщился, боль исказила черты. ― Я видел такой символ. На большом парне. Блондине. В цепях… Марин кивнул подбородком на ее метку, ― такой был у него на груди.

Большой парень. Блондин.Холод пронесся по ее позвоночнику. 
      Не Даган Крайл.Рокси не хотела, чтобы это был он.

«― Ты здесь чтобы освободить меня? ― Она была так чертовски наивна.

― Нет.

― Ты собираешься меня убить?

― Это ночь не твоей смерти».

Он не просто позволил ей жить, а спас ей жизнь. Дал надежду. Небрежно указал направление, отстраняя ее от службы у Дочерей Исет – это предупреждение она решила проигнорировать. Он дал ей достаточно денег, чтобы построить новую жизнь. Поэтому Рокси не хотела, чтобы большим светловолосым мертвым жнецом душ оказался Даган Крайл.

― Так ты воочию видел татуировку, Марин? Видел ее на груди парня?

― Да. Я видел!

Она наклонилась аккуратно и близко, глядя ему прямо в глаза.

― Видел вживую или на видео?

Кто-то использовал гребаный «You Tube», выложив видео руки в перчатке, которая ножом срезала кожу с груди жнеца. Видео с «You Tube» удалили достаточно быстро. Но ходили слухи, что неделю спустя кожу прислали Сету в подарок, натянутую и закрепленную на месте, словно мрачную картину в блестящей черной пластиковой оправе. Словно логотип «Wal-Mart»[18] был до сих пор не поврежден.

Кто бы это ни сделал, у него либо яйца из углеродной стали, либо колоссальное желание умереть.

― Видео? ― Марин сглотнул, и на секунду Рокси подумала, что он хочет спросить, о чем она говорит. Потом он, коротко и раздражительно выдохнув, сказал: ― Нет. Я видел татуировку собственными глазами, когда они вели парня. Но это не то, что последовало за... ― Он на мгновение замолчал. ― Ты это видела?

― Не воочию. ― Рокси мрачно улыбнулась.

Выходит, Марин не был там во время убийства. 
      Позор!Это означало, что его информация менее ценна, чем она надеялась

― Фрэнк, ты не втулишь мне дерьмо. Скажи что-то, что я смогу использовать. ― Она улыбнулась, повернув нож так, чтоб лезвие заблестело на свету. ― Или нет. Я должна практиковать навыки. Не за горами день Благодарения.

Глаза Марина закатились, пока не показались белки.

Сохраняя пустое выражение лица, Рокси пробормотала:

― Держу пари, что есть и другие свидетели. Хочешь рассказать о них?

Мужчина моргнул, затем пожал плечами.

― Никого! Больше никто не видел!

― Ты лжешь.

Плотно сжав губы, Марин посмотрел на нее.

― Думаешь, я тупой?

― Думаю, это риторичный вопрос. ― Он просто смотрел на нее, ужас и гнев сверкали во взгляде. Рокси чуть не рассмеялась. ― Кто-нибудь из этих свидетелей жив? Кто они? Все кто видел, как срезали кожу, мертвы? Ты ведь не хочешь присоединиться к ним в аду?

Наличие живых свидетелей объясняло умалчивание Марина.

Живой свидетель неоценим для Сета. А мертвый имеет неоценимое значение для его противника. Поэтому палач жнеца душ должен убить свидетелей и забрать их души в обитель, не подвластную Богу Хаоса.

Так или иначе, это война.

И как только начнется сражение, всё не остановится на территории Потустороннего мира, а выплеснется и в Верхний мир – сферу смертных.

Эта мысль охлаждала, как арктический воздух.




Глава 4




Как и для любого бога или богини, которые станут перечить мне

их передадут тем…

кто продолжает выживать

на сердцах

Египетская книга мертвых, глава 126.




Сент-Луис, Миссури

Даган Крайл прислонился плечом к сломанному уличному фонарю и рассматривал полуразрушенный дом. Свет луны посылал его тень, как темную стрелу, через заросший двор мимо лабиринта старых шин от грузовика и кузовов двух автомобилей, расписанных граффити. Здание было чуть больше лачуги с заколоченными окнами и дверью, забитой широкой доской.

«Дома никого нет».

За ним явно кто-то наблюдал, прячась... Откуда?

Повернув налево голову, Даган посмотрел на небольшой одноэтажный дом на противоположной стороне улицы. Оттуда. Бледный овал лица, обрамленный потрескавшейся и измазанной сажей рамой фасадного окна. Из-за изорванной занавески на него смотрела старуха с седыми волосами, свисающими с плеч волнистыми нитями. Её спина была сгорблена. Даган встретился с женщиной взглядом и посмотрел сквозь лицо, возрастные пятна, морщины и тусклые глаза. На ее душу.

Старуха резко отскочила, дрожа и, как показалось Дагану, словно оправдываясь. В некотором смысле это было связано с тем, что он пришел сюда убивать.

Только она не имела отношения к его работе. Не сегодня.Ее время и так подходило к концу, незачем спешить. А самый большой грех старухи лежал на дне бутылки джина, и поэтому ее душа для него не имела ценности. 
      Слишком светящаяся.

У милого старого папаши от неё случится удушье. Сет предпочитал обедать тем, что имело обсидиановый, мутный оттенок, пахло гнилью и злобой. Темными души.

Поднялся ветер и понес по улице в танце пустую картонную коробку. Даган залез в карман и достал чупа-чупс, снял обертку, дважды свернул её и засунул в карман. После чего положил леденец в рот. Вишня. Прекрасно. У него, как и у каждого из братьев, была зависимость. Его ― чупа-чупсы. Аластору нравились английские ириски тоффи, с легкостью заменяющие ложку сахара. Цель ― быстрое получение глюкозы. Метаболизм полулюдей – полубогов требовал её немыслимыми дозами.

Оттолкнувшись от столба и перепрыгнув через неустойчивый частокол, который использовался в качестве забора, Даган пересек двор, перескакивая через ступеньки, и пошел по скошенному крыльцу. Навес был увешан паутиной, а из тени в углу едва виднелась куча сухой старой листвы.

Повернувшись, он остановился у окна, изучая поставленную плотно поперек доску. Она оказалась не прикреплена. Сверху виднелись крючки, и сама планка на пружинах была разработана так, чтобы автоматически захлопываться, если ее поднимут.

«Очаровательно».

У кого-то, должно быть, большие неприятности, раз он умудрился поставить этот щит. Аварийный люк. Секретный вход. Возможно и то и другое.

Даган знал, кто это сделал, проведя большую часть последних двух дней в наблюдении за ним. Джо Мартин. Убийца. Человек, которого большинство смертных заклеймили монстром.

«Сет называл его закуской».

Сжав пальцами край, Даган подтянулся к верху доски и залез через оконную раму, избегая острых остатков разбитого стекла, которые торчали в проёме, словно змеиные зубы. Щит позади него вернулся на место с резко прозвучавшим в ночной тишине звуком хлопка по дереву.

Оказавшись внутри, Даган замер, быстро сканируя помещение. Слабые лучи света лились из соседнего дома, проникая сквозь узкие трещины в досках и освещая кучи мусора: бутылки, консервные банки, пустые коробки из-под пиццы, и старое, рваное кресло, задвинутое в угол.

Шорох и царапание подсказывали, что он не был здесь единственным живым существом, подозрение подтвердила пробежавшая по полу крыса.

В кармане завибрировал мобильник. Игнорируя вызов, Даган вытащил чупа-чупс и разглядывал его в течение секунды.

«Старик может подождать. Или нет?»

Губы Дагана скривились в горькой усмешке, когда навязчивые щупальца темной силы начали прорываться в мысли. Они обладали точностью урагана, а плотностью напоминали туманную дымку. Он с легкостью отмел их в сторону. Давно прошло то время, когда отец мог прорваться в его разум. Теперь Сет мог получить доступ, только если сам Даган ему позволит. В ближайшее время этого не произойдет.

Спустя несколько секунд, за спиной раздался скрип металлических пружин затвора, когда его потянули открывая. Удар прозвучал, когда вновь прибывший залез в окно, после чего защелка захлопнулась. Даган засунул конфету обратно в рот и начал грызть, пока та не закончилась, но не повернулся.

― Я никого не просил прикрывать мне спину, Аластор, ― сказал Даган, растягивая слова.

Он должен был ответить на призыв отца. И тогда возможно старик не послал бы к нему брата в роли сторожевого пса. Но у отца уже умер сын, и он не хотел потерять еще одного.

В конце концов, хороших помощников так трудно найти.

― Я здесь не за твоей спиной присматривать, Даг. ― 
      Ложь.После смерти Локана, старик распорядился, чтобы каждый из оставшихся троих сыновей объединялся либо по двое, либо с другим жнецом душ, чтобы прикрывать друг друга, поскольку Сeт не хотел рисковать и потерять еще одного сына из-за ублюдков, убивших младшего.

Кто эти ублюдки? Разве этот вопрос не был актуальным? Был, и даже очень.

― Значит ты здесь не для прикрытия? ― Даган посмотрел на брата и фыркнул. ― Это еще одна проблема в огромной куче существующих проблем. Я просто подожду, пока она рассосется.

― Я не хочу затевать ссору, хотя ты, кажется, именно этого и добиваешься. ― Слабый намек на британский акцент промелькнул в словах Аластора, свидетельствуя о том, что вырос он совершенно в ином месте, чем Даган.

Каждого брата что-то отличало. Их растили порознь. Не позволяя сближаться. Желая вызвать бешеное чувство соперничества и недоверия. Старик не был очень рад, когда выяснилось, что, несмотря на расстояние и потерю друг друга – или, скорее, благодаря этому – между братьями образовалась неразрывная связь.

Они не могли проникать в мысли друг друга так, как это мог Сутек в их ранние годы, но они чувствовали, когда один из них нуждался в помощи. Вроде экстрасенсорного 911.

Каждый из них ощутил смерть Локана. С яркими «Техниколоровскими[19]» подробностями.

Поэтому, в каком-то смысле Даган радовался, что брат здесь не из-за прикрытия, а потому что он сам мог следить за Аластором и удостовериться в его безопасности.

Даган ступил глубже в комнату и осмотрелся. Использованный презерватив висел на спинке кресла, что-то похожее на лужу рвоты высохло до покрытого коркой грязного пятна на полу.

― Прекрасная обстановка, ― пробормотал Аластор, очевидно это оскорбляло его тонкие эстетические чувства.

― Да. ― Даган засунул бумажку от чупа-чупса в карман. ― Смертные оставляют такой отвратительный беспорядок.

Аластор издал приглушенный звук:

― 
      Чья бы корова мычала, а твоя бы помалкивала.

Не знакомый с такой поговоркой, Даган пожал плечами. В отличие от Аластора он провел юношеские годы не в мире смертных. Поэтому не понимал людских изречений, но не был настолько заинтересован, чтобы расспрашивать. Даг ответил общей фразой:

― Мы здесь не для восхищения домашней скотиной.

― А зачем мы здесь?

Даган оглянулся на брата. В тусклом свете густые светлые волосы Аластора блестели ярким светом. Его стрижка была доведена до совершенства. А Даган свои длинные ниже плеч волосы связывал на затылке тонким клочком кожи. Если не присматриваться, их черты были почти идентичны. С одной лишь очевидной разницей. У Дагана лицо более худощавое, челюсть квадратнее и цвет глаз серый, а у Аластора – голубой. Но это трудноуловимые различия. Без сомнений они братья. Двое из четверых.

«Нет. Теперь только двое из троих».

Локан мертв. Убит. Теперь появилось слово «убит!» Это едва ли соответствовало действительности. Зарезан – более точно!

Гнев поднимался кислотным потоком. Ощущение такое, словно его окунули в жидкий азот, одновременно холодный и горячий, боль настолько интенсивная, что перехватывало дыхание. Впервые Даган ощутил это, когда смотрел на залитую кровью землю там, где с брата живьём срезали кожу и ломали ему кости.

Сначала он не распознал природу этих эмоций. Только знал, что они поглотили его, причиняя боль.

В конце концов Даган понял, что это были горе и боль от утраты.

Кто бы это ни сделал, он найдет их! И впервые за свое долгое существование заберет души подонков не потому, что это его работа, а ради чистого удовольствия!

И процесс этот будет долгим и болезненным.

― Не знаю, зачем ты здесь, но я должен делать свою работу, Аластор. ― Даган подавил кипящую ярость. Это не поможет найти убийц Локана, а вот хладнокровный расчёт точно поможет.

― Так что за работа, приятель? ― Тон Аластора остался мягок, но в нем чувствовалось скрытое напряжение.

― Возможно, я уже нашел лидера, ― ему не нужно было объяснять, что это лидер убийц Локана. – Не ясно, но стоит посмотреть. Полицейский отчет о бездомном парне, который клялся, что только сбежал с убогой лачуги, спасая свою жизнь.

― Я так подозреваю, ты имеешь в виду эту лачугу. ― Аластор замолчал и воспринял молчание Дагана как согласие. ― Что еще есть в этом отчете? Разве местная полиция не проверила данные?

― Местная полиция? ― фыркнул Даган. ― Копы нанесли быстрый визит и беглую проверку. Жилье принадлежит парню по имени Джо Мартин. Он и его брат Фрэнк унаследовали дом три года назад, когда умерла их мать. Это благодаря ей имя Джо внесено в книгу данных старика. Женщина просила пообещать ей, что на этом она полностью рассчитается.

― Брат, Фрэнк за границей, о прошлом кто знает. Полицейские пообщались с Джо и решили, что он абсолютно чист. Поэтому дело и закрыли.

Повернувшись, Даган изучил надписи на стенах с противоположной стороны. Одна из них гласила: « 
      Жизнь отстой».

Правда, но он мог доказать, что смерть еще больший отстой.

Даган шагнул ближе, рассматривая надпись, позволив кончикам пальцев почти коснуться слов.

« 
      Необычная краска...»

― Глупое расточительство хорошей крови, ― пробормотал за спиной Аластор.

― Ты думаешь? ― Они обменялись взглядами. Люди делают такие странные вещи. ― Давай посмотрим, какие еще чудеса есть в этом месте.

Даган шел по узкому коридору в заднюю часть дома, незримо осознавая, что брат идет за ним. В конце Даган остановился, изучая дверь.

― Что заставляет тебя думать, что здесь что-то есть? ― спросил Аластор.

― Кроме нового засова... ― Даган постучал указательным пальцем по холодному металлу ― на старой двери подвала?

Похоже, тип планировал удержать, а не выпускать что-то. ― Аластор пожал плечами. ― Но ты не знал об этом до того, как сюда добрался. Так что же сначала привело тебя сюда?

― Две вещи. ― Даган сдвинул засов. ― Во-первых, старик предложил имя Джо Мартина. Время вернуть должок.

― А, во-вторых?

― В полицейском отчете сказано, что бездомный не мог описать своего похитителя, но упомянул яркие детали, а именно серебристый кулон в форме анка. С крыльями и рогами.

Аластор присвистнул.

― Черная метка.

Знак Дочерей Исет, а они, как правило, стараются скрываться от любопытных глаз смертных.

― Та же метка горела в земле, где убили Локана.

― Еще одна причина ненавидеть Дочерей Исет.

Даган бросил взгляд на брата, немного поражаясь его горячности.

― Я не готов делать поспешные выводы. Может кто-то играет на старой вражде. Возможно, они и не причастны.

― Может быть, ― согласился Аластор, но Даган не был уверен в убеждениях брата. Поэтому он помалкивал о кулоне, который уже видел раньше.

Он помнил. 
      Помнил ее.Гладкую кожу цвета кофе со сливками. Каштаново-черные локоны, которые спадали на плечи и опускались до середины спины. Миндалевидный разрез глаз и их цвет необыкновенного оттенка бронзы и зелени. Они были такими яркими от пылающего в них огня ярости.

Он вспомнил о ее мужестве и твердости.

Многие годы после этого он не позволял себе думать о ней.

Однако иногда всё же позволял себе вспомнить.

Это один из тех моментов.




― Держись подальше от Чуждых. Любых с меткой Исет. ― Он остановился в дверном проеме и говорил не оборачиваясь.

― Исет?

Даган оглянулся, желая увидеть выражение ее лица и оценить лукавство. Девушка сидела между трупов, закутанная в его куртку.

― Знак на твоем ожерелье. Это Анк с крыльями и рогами. Что делает его особенным. Увидишь у кого-то такой знак, в том числе и на коже, беги. Так быстро, как только сможешь. Поверь мне.

― Почему я должна убегать? ― Напряженный шепот.

― Потому что если они поймают тебя, то оставят себе. И это сделает тебя моим врагом. Детка, ты хочешь, чтобы я стал твоим врагом?




Он предупредил ее о Дочерях Исет. И рассчитывал, что девушка будет достаточно умна, чтобы послушать.

И каковы шансы, что она связана со всем этим? С убийством Локана?

Почти нулевые.

Только почти трехсотлетнее существование научило Дагана не доверять совпадениям, темная метка появлялась слишком часто, чтобы ее игнорировать.

― Ты так думаешь, Даг? ― спросил Аластор.

Голова Дагана дернулась. Напряжение ослабло, только когда он понял, что Аластор спрашивал не о девочке, а о возможной связи Исет с убийством Локана. Исет, также известной как Исида – Жена Осириса – Вечного врага Сета.

― И начать апокалиптическую войну? Сет и Исида не самые дружные ребята.

И если бы он доказал связь между смертью Локана и Исет, все стало бы чертовски скверным. И не только между ними, но и между всеми другими богами и полубогами, которым неизбежно придется выбирать одну из сторон, или объединяться, пока чертов Потусторонней мир не искривится сильней гордиева узла[20], ситуация станет более взрывоопасной, чем С-4[21].

Вернувшись к подвальной двери, Даган открыл ее и щелкнул выключатель. Ничего. Итак, он спустился в темноту. На самом деле ему больше нравилась темнота. Яркий солнечный свет резал глаза даже в пасмурные дни, причиняя боль. От лампочки в сто ватт света было не больше, чем в кромешной тьме. Вот одно из преимуществ, которое получило потомство старика.

Воздух в помещении затхлый, пахло гнилью. Запах характерный – разлагающееся мясо и кровь – плохо замаскированный более устойчивый вонью отбеливателя, запах, который становился сильнее, пока Даган поворачивался влево. Руководствуясь чутьем, мужчина оказался перед деревянной дверью, запертой на висячий замок.

На древесине резные фигурки, в центре двери тщательно прорисованный глаз Гора[22], символ защиты и королевской власти. Символ, связанный с матерью Гора – Исет. Исидой.

«Еще одно гребаное совпадение? Точно!»

На дверной раме высечены едва читаемые иероглифы. Даган быстро перевел, прочитав вслух.

― Каждый человек, пришедший в это место… нечистым… будет судим… и наступит кончина его… я вселю в него страх передо мной…отрублю голову и душу гниющую... ибо это первые из двенадцати врат в обитель Осириса.

Так как все врата в обители Осириса находились в Потустороннем мире, Даган знал, что это не одни из них.

― Что за игра? ― спросил Аластор за спиной.

― Давай узнаем. ― Даган взял замок в кулак и резко дернул. Дверь открылась беззвучно, петли были хорошо смазаны. В хранилище воняло кровью настолько сильно, что казалось, протянув руку зловония можно коснуться. ― Воняет так, будто мы попали в основную жилу канализации.

Даган шагнул в комнату без окон и медленно повернулся по кругу. Бетонный пол под наклоном уходил от голых кирпичных стен к сточной канаве в центре. В углу стояла пластиковая ванна, а возле нее – холодильник, подключенный к переносному генератору, который работал с равномерным жужжанием.

― Высококачественный генератор, ― заметил Аластор.

― Посмотрим что здесь такого особенного ... ― Поток холодного воздуха вырвался из холодильника, когда Даган открыл его и с ним кучу проблем. Пластмассовая упаковка не скрывала содержимого: полдюжины аккуратно сложенных человеческих голов на разной стадии разложения и открытая упаковка пищевой соды.

― Интересно, меняет ли он соду каждые три месяца? ― Даган поднял коробку.

Брат выгнул бровь.

Даган поставил соду, позволив двери захлопнуться, затем проверил морозильник. В нем тоже оказались спрятаны необычные сюрпризы, множество аккуратно сложенных и обернутых целлофановой пленкой отрубленных рук.

Тела были разрезаны на куски, отдельные части хранятся здесь, а где остальные? Этих людей убили так же, как и Локана. На этом сходство заканчивалось. Поиск и сбор всех частей тела мертвого человека не изменит результата. Они останутся мертвы.

Найди они все части тела Локана, и результат был бы совсем иной. Поскольку Локан не человек, а жнец душ и младший сын Сета, его можно вернуть. Он сможет жить и дышать, если братья найдут его вовремя, до того, как он съест еду мертвых и разорвет связь с живым миром.

Проблема в том, что Даган не знал, где находятся части тела Локана, а без них жизненная сила брата, его Ка[23], его душа окажется заточенной между раем и адом. Локан не пойдет в мир смертных или Потусторонний мир. Он окажется в небытии. Там, куда они не смогут пойти, там, где его душа скрыта от них невидимым барьером. Никто из братьев не мог почувствовать Локана. Их подвела даже экстрасенсорная связь.

Пока все усилия Дагана и братьев найти тело Локана потерпели неудачу. Гребанную неудачу.

Эти размышления вызвали незнакомые и нежелательные эмоции, в том числе вину. Даган ведь самый старший, самый сильный. Он должен был находиться рядом и защитить брата.

Отворачиваясь от морозильной камеры и аккуратно выровненных, обернутых пластиком свертков, мужчина стал изучать металлические полки на противоположной стене. Пустые глазные впадины смотрели на него из черепов, расставленных в идеальной симметричности.

― Это похоже на ритуал, ― пробормотал Аластор, ― разве не так? Я не знал, что Осирис и Исет нуждаются в человеческом жертвоприношении. Получается, парень просто делает свою работу? ― Он бросил взгляд на брата. ― Или он двигался от человеческих жертвоприношений к казни жнеца душ? ― Хотя, вряд ли, ― Аластор покачал головой. ― У смертного не было шансов противостоять Локану.

Осознание этого факта повисло между ними.

Какая-то сверхъестественная сила должна быть причастна к этому, и в настоящий момент все указывало на Дочерей Исет. Однако правда ли это, или просто версия, предназначенная для того, чтобы сбить их с настоящего следа? Он уже давно научился не доверять очевидному.

Даган присел на корточки. На верхней полке он заметил электрическую печку, а на ней металлическую кастрюлю, достаточно большую, чтобы поместить отрезанную голову и вскипятить как цыпленка. Не нужно напрягаться, чтобы представить, как убийца снял плоть с черепов.

Выпрямившись, он толкнул прозрачную пластиковую коробку, заполненную небольшими белыми косточками. Маленькие кубической формы. Даган предположил, что это кости запястья. Этого парня иначе как организованным не назовешь. Все имело свое место.

Черный прямоугольный ящик на верхней полке давал полную пиктографическую картину действий убийцы в аккуратно сложенных с четким картографическим разделителем фотографиях. Просматривая фотографии, Даган замер и отшатнулся.

Вытащив одну из ящика, внимательно изучил. Она была старой с широкой белой полосой внизу. Одна из тех фотографий, которые были так популярны пару десятилетий назад. На ней изображалась шея и грудь женщины без лица. На шее из открытой рубашки виднелось ожерелье. Серебристый кулон. Анк.

Точно такой, как описал бездомный парень.

Точно такой же, как видел Даган десятилетие назад на шее девочки. Мужчина внимательно посмотрел на фотографию.

«Т 
      а же девочка? Вероятно, нет».

Многие женщины носили украшения, египетские мотивы всегда были популярны. Но крылья и рожки другое дело.

Даган помнил, как наклонился близко и ощутил тяжесть серебряной цепи в руке, когда поднял кулон с ее груди и снял чтобы лучше рассмотреть.




― Ты знаешь, что означает этот символ? Это ― анк. Древний египетский символ жизни. Где ты его взяла?

― Зачем он тебе? ― Выпалила она, гнев лучшее лекарство от страха. Потом наконец произнесла. ― Он принадлежал моей матери.

― Откуда он у нее?

― Не видела ее с тех пор, как мне исполнилось пять. Если она вдруг объявится, я обязательно спрошу.




Проклятие! Фотография в его руке была настоящим кладом, открывающим всю эту кучу дерьма в новом свете. Даган закрыл и вернул коробку на место, продолжая держать фотографию.

― Все жертвы смертны. ― Аластор поднял череп, подбросил в воздухе, затем словил. ― Я не ощущаю сверхъестественных останков.

Даган не мог не согласиться. Он вообще не ощущал сверхъестественной энергии, несмотря на символику двери. « 
      Действительно ли письмена что-то означают?Они связаны с Потусторонним миром или все ради развлечения?»Всё указывает на последнее. Однако не стоит забывать, что среди обитателей потустороннего мира существовали сторонники фракции Исиды и Осириса, которые ничего не хотели больше, чем посеять семена раздора и пожинать плоды нового баланса Потустороннего мира, где Сет не на вершине власти. Это означало, что Даган не мог исключать такую возможность, хоть и маловероятную.

― Это не может быть единичный случай. Если убийца, этот смертный, забрал Локана, ― продолжил Аластор, ― разве сначала он не должен был попрактиковаться на ком-то более слабом, чем жнец душ? Разве среди человеческих костей не должны попадаться чьи-то другие? Возможно мелкого демона или суккуба? ― Он опять подбросил череп и поймал.

― Положи его назад, ― приказал Даган мягким тоном.

Аластор фыркнул от изумления:

― Это кусок мертвых минерализованных клеток.

― Сейчас, ― смутил его Даган. ― Когда-то это было живое существо.

Слова Дага вызвали пораженный смех брата:

― Черт возьми, у тебя странный ход мыслей. Ты забираешь души, похищая сердца. В буквальном смысле. И волнуешься о человеческом черепе?

― Я забочусь об уважении, ― ответ отстойный, но это все что пришло в голову.

― Уважение, ― повторил Аластор, глядя на череп.

― Это возможно чей-то брат.

Молчание затянулось, пока Аластор обманчиво лениво пожал плечами и поставил череп обратно на полку. Их взгляды встретились с немым обещанием возмездия за брата, плотно заполнившим пространство между ними.

― Возможно, он убил кого-то из наших в другом месте, ― сказал Даган, вернув беседу к первоначальному вопросу Аластора.

Даган передал брату фотографию. Аластор минуту изучал ее, затем пожал плечами и покачал головой.

― Посмотри внимательнее.

Аластор посмотрел не торопясь.

― Кулон, ― наконец сказал мужчина, возвращая фотографию.― Ты думаешь, он убил одну из Дочерей Исет?

― Я думаю, он убил кого-то и сфотографировал. Не могу сказать, была ли она одной из Дочерей Исет. 
      ―Про себя же он подумал: «Или это очень остроумная девочка с карамельно-сливочной кожей и гладкими, темными локонами, которые спадали ей на плечи».

Вероятность того, что это правда, заставила его чувствовать себя так, словно он сейчас взорвется.

― Что ты знаешь о Дочерях Исет?

Вопрос Аластора откинул его в прошлое. Он спросил ее практически то же самое, когда держал ожерелье в руке, изучая иероглифы на обратной стороне, наклонившись так близко, что мог слышать биение её сердца.




― Ты когда-нибудь слышала о Чуждых или Дочерях Исет?

― Нет.

― А о Сете?

― Нет. Но если мы будем играть в "двадцать вопросов", у меня тоже есть несколько.

Он оказался на ней, закрыв ладонью рот и заглушив вопросы, прежде чем девушка успела выдохнуть. Даган не желал рассказывать ей эту проклятую историю. Он хотел, чтобы девушка вышла из этой залитой кровью комнаты и построила нормальную жизнь.

― Ш-ш. – Она наблюдала за ним своими тигриными глазами. – У тебя есть шанс на жизнь девочка. Не трать его попусту.




― Даган?

― Я только подумал... ― Он провел рукой вдоль щеки. ― Я знаю о них не много. А ты?

― Только то, что они должны быть стражами людей, когда их призовут, и искать путь спасения, используя свои силы.

― Должно быть, ― согласился Даган.

― Ты так не думаешь.

― Я знаю лишь то, что Исида и старик никогда особенно не ладили.

― Мягко сказано. Они просто чертовски сильно ненавидят друг друга

«С этим не поспоришь».

― Та девушка на фотографии ... ты думаешь, она была Дочерью Исет? Считаешь, возможно, этот тип практиковался на ней, прежде чем убить Локана?

― Вероятно.

Аластор нахмурился.

― Ты на все вопросы отвечаешь неоднозначно?

― Не знаю. Вряд ли. Ага.

― Тайное быстро устаревает, Даг.

― Не могу дать ответ, которого не имею. Кулон на фотографии может оказаться совпадением... ― Даган даже не пытался скрыть цинизм, ― и возможно не имеет ничего общего с Дочерями Исет. Вероятно, это просто красивое ювелирное украшение. Трудно...

Скрип на лестнице заставил его остановиться на полуслове и повернуться в сторону открытой двери.

― Представление начинается, ― пробормотал он, выключив свет.




Глава 5




Амарилло, Техас.

― Знаешь, Мартин, ты не особо полезен, ― Рокси подбросила нож, на этот раз выше, ― давай попробуем другой вопрос. Где ты видел парня с татуировкой? Назови город. А лучше ― перекресток. А еще лучше, дай точный адрес.

Фрэнк не сводил глаз с ножа, очевидно просчитывая варианты.

― Я тебя убью, ― пообещала Рокси веселым тоном.

― Торонто. Он был там с этими священниками. ― Слова вылетали одно за другим. ― Ответвлением какого-то бредового культа.

«Торонто».Рокси задохнулась от совпадения и злобы, ― кто бы ни был ответственным за произошедшее, он решил нагадить на ее территории.

― Культ? ― Как будто он не знал их названия. Мартин давал ей достаточно информации для того, чтобы Рокси успокоилась, не распиная себя внутри. ― Сетнэхт? ― переспросила она сладко. Идолопоклонники Сета. Что не имело смысла. Зачем фанатикам Сета захватывать одного из его жнецов? Убивать его?

Кто столь безумен, чтобы ударить дьявола его собственным хвостом?

― Да, да! Сетнэхт. У них там свой храм.

― Тебя привлекли, потому что...

― Меня наняли, чтобы... э-э, ― его взгляд метнулся к шкафу, ― доставить определенное... развлечение.

После такого ответа Рокси захотелось позволить Мартину жить, отрезав член и яйца, поскольку ей не нужно было еще раз смотреть в шкаф, чтобы понять, какие развлечения он имеет в виду.

Что-то не сходится. Она могла побиться об заклад, что мужчина импровизировал, бросая ответы, не имеющие ничего общего с истиной.

― Тебя наняли, чтобы обеспечить развлечения. Итак, ты схватил ребенка в Оклахоме и потащил в Амарилло. Не слишком ли длинный путь до Торонто?

Мартин бросил еще один взгляд на шкаф и учащенно задышал.

― Сетнэхт хотели какого-то развлечения, ― подтолкнула Рокси, ― или этот ребенок особенный?

― Любой ребенок! ― поспешил заверить Мартин. ― Любой ребенок!

Такой ответ заставил Рокси удостовериться в его лжи. Он выбрал конкретного ребенка по какой-то причине. Если она сможет выяснить эту причину, то получит еще один фрагмент головоломки.

― Мартин не лги мне. ― Рокси опустила нож и порезала его щеку. ― Три пореза, три удара.

Фрэнк закричал и дернул наручники.

― Дело не только в ребенке. Меня наняли, чтобы предоставить информацию, ― вскричал он. ― Они хотели узнать кое о ком. ― Он замолчал, бросив на нее хитрый взгляд. ― Возможно, есть кто-то, о ком и ты хочешь знать? Я мастер в этом. Я многое знаю, владею силой. Обладаю великой властью.

Рокси фыркнула. Она безошибочно могла увидеть его суть и сказать кто он: низкопробный экстрасенс, его сила ― не более чем досадное фиаско. Все что он знал ― в лучшем случае 10 процентов правды и 90 лжи. Мартин ― типичная инфантерия Верхнего мира, смертный служка Потустороннего мира, которого используют, чтобы сделать грязную работу.

Получив несколько сверхъестественных способностей Рокси безусловно была на шаг или два впереди смертного. Она физически сильнее, её раны заживают намного быстрее. Чувства обострены, интуиция позволяет распознать, когда рядом сверхъестественное ― все полезные инструменты для работы.

― Так значит, священники наняли тебя для доставки развлечений, ― сказала она категорически, внезапно устав от игры. Ей нужно покончить с этим и вернуть ребенка в объятия любящих рук. Конечно, девочка уже никогда не будет прежней. Стоит заглянуть в темный мир, и его уже никогда не забыть. Рокси знала это лучше других. ― Или они искали какую-то информацию. Может, был кого-то? Кого?

― Я не могу. Я не могу сказать, ― Мартин дико замотал головой, каждая пора его кожи излучала страх.

«Вот теперь они до чего-то добрались».

Рокси сдвинула кончик ножа в порез, который сделала у него на груди.

― Нет, ― закричал он, ― не могу этого сделать. ― Но слова звучали уже не так уверенно.

Рокси улыбнулась:

― Значит ты покойник.

Мартин выворачивал и дергал наручники, одновременно пытаясь держать свою грудь неподвижной.

― Ты сказала, что не убьешь меня! Ты обещала!

― Как будто ты никогда не лгал?― рассмеялась Роки. ― Кого они ищут, Мартин?

Он задышал быстрее, грудная кладка поднималась и опускалась в безумном ритме.

― Какую-то женщину!

― Имя?

― Они меня убьют!

― Я убью тебя раньше, ― она оцарапала его кожу дюймом выше первого пореза, достаточно глубоко, чтобы пошла кровь. Медно-сладкий запах дразнил Рокси. Мужчина сдавлено всхлипнул. ― Они далеко, ― продолжала Рокси. ― Ты можешь скрыться от них, но не от меня. Имя?

Он сглотнул:

― Келли Тэм.

«Нет. Блин! Это уже чересчур».

― Келли Тэм? ― повторила осторожно Рокси, чтобы не выдать даже вспышки эмоций. ― Ты уверен?

― Да. Да!

― Ты знаешь, почему они ее ищут?

― Нет.

― Знаешь, где найти?

Он покачал головой.

― Нет. Слишком мало сведений. Ее отец родом с Ямайки, мать ― из Чикаго. Она там родилась и выросла. Потом исчезла, бросив ребенка. Я не смог найти даже хлебной крошки, чтобы зацепиться. Клянусь. Клянусь могилой моей матери.

Да уж. Как будто Рокси в это верила.

Дело в том, что Мартин не сказал ей ничего нового, чего бы она не знала. Рокси терзали сомнения.

Вероятно, в мире существовало много женщин по имени Келли Тэм, но Рокси могла поклясться на крови, что Мартин говорит об одной. Той самой, которую Рокси искала большую часть жизни.

Келли Тэм бросила свою пятилетнюю дочь двадцать пять лет назад и никогда не оглядывалась в прошлое. В спешке оставила девочку в тусклом коридоре, малышку с косичками, одетую в розовую пижаму. Все последующие годы, имея доступ к достоверным источникам в своём распоряжении, Рокси не могла найти хоть какой-то след.

Она сомневалась, что Мартин и Сетнэхт будут более удачливы. Вопрос в том, зачем они даже пытались?

Что-то звучало не правдоподобно. Он открыл имя слишком легко, почти без боя.

Дешевые часы Марина отчитывали секунды.

« 
      Правду ли он говорит? В действительности ли Сетнэхт послали его за Келли Тэм, или его слабые экстрасенсорные чувства вторглись в сознание Рокси, выудили имя и предложил ей джек-пот?»

― Что ни от нее хотят?

― Не знаю. Клянусь членом. Я не знаю!

«Интересно. Он усовершенствовал клятву на могиле матери».

― Дай мне другое имя, имеющее отношение к смерти блондина. Это не так много в обмен на жизнь.

Защищая свои мысли от психологического таланта Мартина, каким бы он ни был, Рокси представила бесконечную пустоту, воздвигла своего рода энергетический щит в своём разуме, чтобы убедиться, что он не мог проникнуть и ухватиться за какую-нибудь заблудшую мысль.

Мартин смотрел на нее, потея и дрожа, его зубы выбивали чечетку.

― Скажи мне! ― приказала Рокси мягким шепотом.

― Крайл. Я слышал имя Крайл.

Ее сердце ударилось о ребра. Она ждала от Мартина любого имени, но только не этого. Десять лет назад Даган Крайл оставил ее в комнате с залитыми кровью стенами, он что-то сделал с ней, что-то плохое, коварное и бесшумное. Что-то, что, так или иначе, изменило ее, одновременно превратив в кого-то далёкого и близкого к человеку.

Она помнила выражение его глаз, когда мужчина, сосредоточившись, целенаправленно протянул к ней руку. Он хотел потрогать медальон, свисавший между ее грудей, а она подумала ― грудь.

Зарычав, она сделала выпад, ногтями вцепившись ему в лицо и вонзив зубы в предплечье так сильно, что прокусила кожу. Его кровь заполнила рот, острый вкус меди на языке.

«Проклятье этот вкус ощущался даже сейчас».

Она впилась словно голодная гиена в кусок мяса.

Потом он ударил ее ладонью в грудь, выбив воздух из легких и заставив растянуться.

Она лежала на его куртке, на вонючем матрасе, пристально глядя на него, затаив дыхание. Пальцы непроизвольно сжались в готовности обороняться.

― Я тебе сказала... ― пробормотала Рокси, задыхаясь, ― разорву, если попытаешься дотронуться до меня. Я предупреждала.

Кровь сочилась из серповидных отметин, оставленных зубами, и стекала к его предплечью большими ручейками.

― Ты гребаная неуравновешенная зона бедствия. Я потянулся к кулону, а не к сиськам.

Первая мысль была, что она ненавидела это слово. Сложилось впечатление, что Крайл знал об этом, вот и выбрал специально такое обозначение.

Вторая мысль ― она же 
      укусилаего. Укусила потустороннего монстра, который ударом разрывал людей.

Только ее он не разорвал. Вместо этого оставил сидеть в луже крови, окруженной смертью, оставил, чтобы она самостоятельно выяснила, что он с ней сделал.

Рокси не понимала этого в течение многих месяцев, была слишком напугана, чтобы принять факты, пока не стало слишком поздно. Он спас и проклял её одновременно, оставив разум и эмоции спутанными хуже, чем елочные гирлянды на чердаке.

«Неужели он и есть тот жнец, которого убили?»

Она должна чувствовать облегчение, даже радость, если это он. Жнецы душ ― ближайшее окружение Сета, они не водят дружбу с Дочерьми Исет.

Так почему она чувствовала тень сожаления?

Возможно потому, что причудливым замысловатым способом он был почти... добр к ней.

― Я хочу, чтобы твоя жизнь проходила вдалеке от таких мест, ― сказал он. ― Вдалеке от смертных как эти... ― он кивнул головой в сторону окровавленных трупов. Хорошая человеческая жизнь, что бы она в себя не включала. ― Он смотрел на нее серыми глазами, такими яркими и полными решимости. ― Безопасная жизнь. Я хочу, чтобы у тебя была безопасная жизнь.

Безопасность. Рокси никогда не была в безопасности. Всегда оставаясь на один шаг впереди, танцуя так быстро, как только возможно, пытаясь устоять на бревне, прежде чем оно покатится и подомнет ее под себя.

Напряженность спала, и девушка поняла, что кончик ножа всего в сантиметре от глаза Мартина. Она немного отодвинулась и зарычала: ― Крайл преступник или жертва?

― Все что я слышал ― это имя. Я не знаю, какова его роль, клянусь. ― Слова искажены рыданием Мартина. Девушка ему поверила.

― Мы закончили, ― сказала Рокси, задавив нежелательные эмоции, которые наполняли её и росли. Слишком много совпадений. Слишком многое из ее прошлого сваливалось в кучу.

«Крайл. Даган Крайл? Действительно ли он мертв? С содранной кожей, разрезанный на куски»?

Вероятность этого терзала, как песок в ране.

И вообще, Рокси думала, что если кто-то доберется и убьет Дагана Крайла, то это будет она. Но при всём при этом она помнила глаза холоднее мороза, губы изогнутые легкой улыбкой и ощущение теплой мягкой куртки, обернутой вокруг нее как объятия.

Рокси так же не забыла о болезни, которая медленно поглощала ее последующие месяцы. Болезнь, с которой Даган Крайл оставил ее один на один. В замешательстве. Абсолютно неподготовленную.

Она растоптала эти воспоминания в пыль.

― Нет, пожалуйста, мы не закончили, ― закричал Мартин. ― Не убивай меня. Пожалуйста, не убивай. ― Он так сильно дергал наручники, оставляя кровавые ссадины на запястьях. ― У меня есть ещё кое-что. Я могу рассказать о жнеце душ.

Рокси поднесла кончик ножа к щеке мужчины.

― Продолжай, ― настаивала она.

― Мертвый жнец...

Она ждала, и когда он только изогнулся, сотрясаясь, девушка разочаровано застонала и резанула вторую щеку так, что у Мартина появились одинаковые кровоточащие раны.

Он закричал и выпалил.

― Не просто какой-то жнец. Сын Сета. Мертвый жнец один из четырех сыновей Сета.

У Рокси появилось чувство, будто ее огрели кирпичом по голове. У кого, черт побери, достаточно силы... или железные яйца, чтобы уничтожить не простого жнеца душ, а сына Сета?!

― Я тебя заинтересовал? Это ― хорошая информация. Ты же этого не знала? ― пробормотал Мартин. ― Теперь ты меня отпустишь? ― Он покачал наручниками. ― Освободи меня.

Сохраняя безжалостное выражение лица, Рокси положила телефон на тумбочку ближе к кровати, сняла трубку, удостоверившись, что он работает.

«Мертвый жнец, сын Сета. Гребаный сын Сета. Необходимо время чтобы осознать это».

― Есть шанс, что это закончится, Мартин. Я собираюсь перерезать тебе глотку...

― Какого черта? Какого черта? ― он впился пятками в матрас и трепыхался как рыба на берегу, дергая запястья и с силой срывая кожу.

― Заткнись! Не перебивай! ― Рокси ударила его в лоб нижней частью ладони так, что голова мужчины откинулась к спинке кровати, о которую со стуком и ударилась.

Потянувшись к руке Мартина, она расстегнула один наручник. Фрэнк выгнулся и потянулся, но девушка была сильней, потому что когда-то давно у попробовала кровь жнеца душ.

― Ты, конченый похититель ребенка, ― продолжала она. И это не первый раз, когда ты вытворяешь подобное, никчемный кусок дерьма. Я человек слова. Раз сказала, что не убью, значит не стану это делать.

Он смотрел на нее с дикой отдышкой, слабый проблеск надежды мелькнул на его лице. Однако Рокси вмиг раздавила его, как гнилой виноград.

― Я собираюсь порезать тебе глотку. Не достаточно глубоко, чтобы разрезать артерию, из-за которой ты в читаные секунды истек бы кровью, но достаточно глубоко, чтобы задеть вену. Это даст тебе минуту. Засунешь палец в отверстие и будешь жить. Проблема в том, что ты прикован к кровати, а для вызова скорой тебе придется убрать палец. ― Рокси рассмеялась. ― Решай, выбор за тобой.

Он поднял свободную руку и толкнул девушку, пытаясь защититься. Рокси схватила его волосы в кулак, дернула голову в сторону и полоснула лезвием по горлу.

Хлынула кровь, темная и красная.

«Сладкая».

Рот Марина открывался и закрывался, но единственным звуком было хныкающее мяуканье. Запах мочи стал сильнее. Девушка посмотрела вниз. Мартин сидел в луже.

Схватив руку мужчины, Рокси потащила ее к горлу и зажала пальцами рану. Кровотечение замедлилось. С усмешкой она отпустила руку и поднесла пальцы к губам и, закрыв глаза, позволила аромату крови подразнить ее. Затем открыла глаза и облизала пальцы.

Он смотрел на нее с животным ужасом.

Энергия резко возросла, Рокси поборола в себе желание наклониться и выпить его досуха. Время научило справляться с потребностью. Она брала ровно столько, сколько было необходимо ― несколько капель ― достаточно, чтобы утолить голод.

И достаточно, чтобы при желании найти источник, словно у него GPS под кожей. Одна капля крови, и словно в деле собрано досье.

Кровь имела чертовски приятный вкус.

Это сделал с ней он. Даган Крайл. Спас и обрек одновременно. Сделал её тем, кем она теперь является.

Не предупредил, не подготовил, не сказал ни слова.

«Сейчас возможно он уже мертв».

Рокси откопает его только затем, чтобы снова убить. Или удостовериться, что он мертв. Или чтобы увидеть его во плоти в последний раз.

Она покачала головой. Портрет Рокси Тэм полностью состоит из противоположностей.

Выпученные глаза Мартина метались от нее к телефону на ночном столике.

― Трудный выбор, ― посочувствовала она. ― Держать пальцами рану или добраться до телефона? Я не стала бы тратить силы, пытаясь позвать на помощь. Гостиница пуста. Я проверяла. А ребенок в чулане вероятно крепко спит. ― Она сделала паузу. ― Один последний вопрос Фрэнк. И помни, я попробовала твою кровь. Знаю твое сердце и пойму, когда ты лжешь. ― Ты трогал ту девочку?

Он встретил ее пристальный взгляд, пальцы сильней прижались к перерезанному горлу.

― Я не трогал ее! ― проскрежетал он. ― Нет! Она не для меня. Для них. Для Сетнэхта!

Рокси погладила его щеку.

― Я тебе верю. ― В основном потому, что исследования показали ― жертвами Мартина в Австралии были маленькие мальчики.

Теперь Мартин рыдал. На его лице мелькало множество эмоций: мольба, ужас, шок, растерянность ― все бесценны.

Конечно, он всегда мог использовать рот, чтобы взять трубку и носом набрать 911. Рокси не собиралась давать ему полезных советов, но помахала тыльной стороной руки.

― Очень жаль, что я не могу остаться поблизости, чтобы увидеть, чем все это закончится. Удачи, Мартин.

Рокси подошла к шкафу и сняла свою джинсовую куртку, бегло проверив, чтобы на ней не осталось брызг крови Мартина. Хорошо. Ни капли.

Рокси открыла дверь ровно на столько, чтобы дотянуться до малышки, закрывая при этом кровать и открывающийся кровавый вид, и осталась довольна собой. Дана все еще пела так тихо, что это больше походило на вздох, а не на мелодию. Девочка замолчала и подняла глаза, её пальцы напряженно сжимали Флопси.

― Мы уходим отсюда, ― Рокси убрала затхлое одеяло, завернула Дану в куртку, и подняла ее с пола. Такая напряженная и неуклюжая. Прижав голову ребенка к груди, Рокси оградила ее взгляд, когда они покидали комнату. Девушка надеялась, что наушники заглушили лепет просьб Марина.

За ними захлопнулась входная дверь. Мартин взвыл.

Придерживая вцепившуюся в нее словно обезьянка Дану, Рокси вытащила заранее оплаченный одноразовый мобильник и набрала 911. Не по доброте сердечной. Этот орган высушен у неё как черный уголь. Она это сделала, потому что хотела, чтобы Мартин выжил и испугался достаточно, чтобы наделать в штаны. Первое что Фрэнк сделает ― это побежит назад к тому, кто дергает за ниточки. А Рокси если захочет, всегда сможет его найти.

Рокси объяснила адрес мотеля и номер комнаты Мартина, затем направилась в арендованный корвет, припаркованный на дальнем конце стоянки. Игнорируя инструкцию оставаться на линии, она выключила телефон.

― Мама ждет тебя в Оклахоме, ― сказала она после того, как выключила iPod и аккуратно и надежно пристегнула Дану к сидению. Раньше она сняла подушку безопасности и использовала ткань, чтобы переделать ремень безопасности для ребенка. Рокси всегда относилась к работе серьезно. « 
      Делай ее хорошо, или не делай вообще»,― её девиз. ― Через четыре часа она обнимет тебя.

Рокси не ожидала ответа, но Дана удивила ее:

― Четыре часа, так долго?

«Проклятье. Умный ребенок».

Рокси открыла рот, затем закрыла и взглянула на часы в приборной панели. Потом указала на число слева.

― Ты знаешь эту цифру?

― Один, ― прошептала Дана.

― Знаешь, как выглядит пять?

Малышка смотрела на Рокси, затем подняла ладонь и растопырила пальцы.

― Да это м-м хорошо, но знаешь, как выглядит именно число пять?

Дана наклонилась вперед и прижала пальчик к цифре на 1:35.

― Хорошо. Когда один изменится на пять, мама обнимет тебя.

― Хорошо, ― повторила Дана как попугай, и, закрыв глаза, быстро уснула.

Рокси с минуту в замешательстве смотрела на нее. Затем бросила телефон в густые кусты неподалёку и быстро осмотрела периметр и округлый капот. Ветер взъерошил волосы. Рокси замерла, кожу покалывало, у неё появилось неприятное предчувствие. Девушка медленно обернулась.

У неё за спиной в десяти футах стоял Даган Крайл. Он выглядел в точности так, как она его запомнила. Те же длинные светло-русые волосы и пронзительный взгляд. Он смотрел прямо на нее, затем обернулся, как если бы подумал, что за ними наблюдают.

Вздохнув, Рокси его проигнорировала. Он не настоящий. Она это знала, так как не впервой видела этот сон наяву. В первый раз она действительно решила, что это Даган. Даже во второй и третий. В конце концов, Рокси поняла, что у нее немного поехала крыша, она наяву грезит о нем.

Иллюзия, обман, сон, или что это, черт возьми, такое, периодически неожиданно появлялось, словно чертова фея-крестная или сигнализация дальнего действия, когда она тревожилась или была на взводе.

А иногда он приходил во сне, в самом темном сердце ночи.

Рокси вздохнула и посмотрела мимо него, всматриваясь в тени. Все что увидела ― улицы, тени, кустарники. И когда переместила взгляд назад, он исчез. Не удивительно. Он всегда исчезал по желанию.

Окно с водительской стороны было открыто, поэтому Рокси высунула руку и положила на крышу, пальцами отбарабанила отрывок стаккато[24]. Снова осмотрелась, разворачиваясь по кругу и изучая пустырь через дорогу.

«Ничего примечательного».

Рокси села в машину, включила передачу и поехала к выходу. Снова ощущая странное покалывание, будто кожа заряжена и чувствительна.

Бросив взгляд в зеркало заднего обзора, Рокси подумала, что увидела какое-то мимолетное движение на пустынной стоянке. Сбросив скорость и остановившись, Рокси оглянулась. Секунды тикали медленно.

Ничего. Там нет никого кроме бесполезных экстрасенсорных волн, которые, вероятно, надо проигнорировать.

Рокси хотелось в это верить, но внутреннее чутье подсказывало, что она ошибается. Что-то там всё же есть. Что-то достаточно сильное, чтобы скрыть свое присутствие.

«Паранойя? Возможно».

Рокси давно приняла паранойю, как свое второе я.

«В любом случае пора уходить».

Рокси привела автомобиль в движение и повернула в сторону шоссе. Указательным пальцем загрузила компакт-диск. Взглянув на Дану, Рокси поняла, что девочка в полной отключке. Рокси сделала немного громче, затем поставила старую запись Депеш мод[25], под которую они с Даной и поехали вдоль шоссе 66[26].

Ну, не совсем по шоссе 66. В восточном направлении по дороге I-40.

«Четыре часа, плюс-минус, и она снова будет одна. Направится в Торонто. Домой. Каковы шансы, что это дом и для Сетнэхта?»

Сосредоточившись, Рокси разложила по полочкам предоставленную Мартином информацию. Фрэнк рассказал ей не так много, что можно использовать. Только открыл возможную связь между Сетнэхтом и именем Крайла.

Предчувствия поползли вверх по позвоночнику.

Даган Крайл оставил ее в комнате, превращенной им в бойню.

Оставил в живых с пачкой купюр и грозным предупреждением: не становиться его врагом и не вступать в союз с Дочерьми Исет. 
      И будь все проклято, если она не сделала именно это. Она просто королева безвыходных ситуаций!

Только он бросил ее, превратив в другое существо, не оставив инструкций к эксплуатации.

«Так что, она ему должна. За ней действительно должок».

И если жнец, которого убили и расчленили, не он, тогда ей очень хочется вернуть долг.




Глава 6




Я встретился со своим врагом.

И его передали мне.

Он уже обработан и безмолвен…

Египетская Книга Мертвых, Глава 65




Сент-Луис, Миссури

Аластор потянулся к коробке с фотографиями, подошел к углу и слился с тенями. Даган бросил на него вопросительный взгляд, но брат лишь пожал плечами, молча поднял крышку и начал рассматривать коллекцию.

Не было времени спрашивать, что он делает. Даган смотрел на дверной проем, ожидая добычу, шагнувшую в поле зрения. Парень. Среднего роста с резкими чертами, аккуратно одетый. Каштаново-пепельные волосы, собранные на одну сторону спадали вниз. Парень относился к тому типу людей, мимо которых пройдешь на улице, даже не заметив.

Скучно-блёклый снаружи, монстр внутри. Идеален для целей Дагана.

Они смотрели друг на друга в полном молчании, на мгновение вспышка раздражения мелькнула на лице убийцы.

― Привет, Джо.

― Ты знаешь мое имя. А я в невыгодном положении.

Даган усмехнулся.

― Ты даже не имеешь понятия, в каком.

Парень выглядел расслабленным, спокойным. Даган на это не купился. Он проник в святая святых, осквернив логово убийцы. Нет, Джо не так хладнокровен и беспристрастен, каким хочет казаться.

― Время менять соду? ― подстрекнул Даган.

― Ты что-то трогал? Передвигал? ― Маленькие темные глазки метнулись к холодильнику. Тон Джо говорил, что он на пределе. Рот немного напряжен. Он явно не хотел, чтобы прикасались к его сокровищам.

― О, да! ― улыбнулся Даган. ― Я развернул каждый блестящий пакет. Хочешь посмотреть?

― Я увижу, когда открою дверь чтобы засунуть туда тебя. ― Губы парня раздвинулись в улыбке, обнажив мелкие как у ребенка зубы. ― Вообще я предпочитаю женщин и ножи, но ситуация обязывает... ― Подняв руку, Джо прицелился 9-миллемитровым глоком в голову Дагана. ― Итак, кто ты? Полицейская ассоциация? Коп? ― Он скривил губы. ― Федерал?

Даган не сводил глаз с Джо, но отдаленно осознавал, что Аластор вышел из тени, увидев оружие.

― Ни один из вышеупомянутых. ― Он протянул фотографию. ― Рассмеши меня до того, как разрезать на ужин. Расскажи о кулоне с картинки.

Джо взглянул на фотографию, но ближе не подошел.

― Ах,― сказал он, скривив губы в усмешке. ― И ты хочешь знать... зачем?

― Любопытство.

― Любопытство убило кошку. ― Его глаза блеснули. ― Я снял с нее ожерелье. Оно было ее сокровищем, а стало моим. Девушка была молода. Около двадцати. Симпатичная. Смешенного наследия: темнокожая, китаянка, возможно, ещё каких-то кровей. ― Он глубоко вздохнул, его зрачки расширились от воспоминаний. ― Я помню ее кожу. Запах. Ощущение. ― Он облизнул губы. ― Такая храбрая. Не кричала. Я приложил немало усилий, чтобы услышать ее крик.

Жертва убийцы по описанию очень напоминала девочку, которую помнил Даган. Незнакомое напряжение свернуло внутренности.

« 
      Какова возможность, что он оставил ее в живых только для того, чтобы ее схватил этот выродок? Мать твою, каковы шансы этого?»

Почему, черт побери, его это волнует?

Потому что он приказал ей жить. Хорошо, спокойно, безопасно. Он не знал почему, но очень хотел этого для нее.

― Год? ― сказал он скрипучим голосом.

― Год?

― День, когда ты убил ее. В каком году это произошло? ― По крайне мере это даст ему правильное направление. Подскажет, была ли на фотографии та девушка, о которой он старался не думать и не искать.

― Я никогда не скажу, ― Джо покачал головой. ― Я никогда не скажу.

Он держал пистолет твердо и непоколебимо. В этой ситуации не было ничего, что беспокоило бы Джо. Пока нет! Паршивец думал, что он бесспорный лидер, держащий все под контролем.

Джо предстояло узнать, что он и ломаного гроша не стоил.

― Она была твоей подружкой? ― прошептал Джо. ― Это твою девушку я резал, пока она не закричала? ― Джо помолчал и, видя что не получит ответа, продолжил. ― Это было давно, очень давно. Одна из моих первых. Я прятал ее под половицами в шкафу, вытаскивал, держал в объятиях по ночам. Она была прекрасна. Я удерживал ее очень долго, пока не зарезал.

Он ждал реакции, которую Даган не собирался показывать. Вместо этого задал вопрос.

― Знаки на двери... у них есть особое значение, или ты выражал свою художественную сторону?

― Это кардинально меняет тему разговора. ― Убийца наклонил голову, посмотрел вверх и вправо задумчиво-оценивающим взглядом. ― Это древние символы Майя. Мои убийства ― жертвы для бога Потустороннего мира, которому поклонялось племя Майя.

― Да? И кто же он?

Мартин моргнул и замолчал. ― Э-э...Тот[27].

Даган рассмеялся, ничего не мог с собой поделать.

― На самом деле это египетские символы. А Бог Майя Потустороннего мира ― Ах Пуч[28] хороший парень, хотя немного кровожадный.

Джо сжал губы, его дыхание стало глубже, быстрее. Его обуял гнев. Парню не понравилось замечание.

Даган устал от игр. Он получил ответы на все интересующие его вопросы, хотя узнал в итоге ровным счетом 
      ничего. Сет добьется большего. В любом случае души всегда открыты для него.

― Мы закончили, ― сказал Даган и, сделав шаг вперед, потянулся к оружию так быстро, что его движения слились в едва различимое пятно.

Не достаточно быстро.

Раздался выстрел. Даган передвинулся, уклонившись от пули, одновременно сконцентрировался для нанесения удара.

Аластор двинулся к Джо с противоположной стороны. Он подпрыгнул, повернулся в воздухе, сделав грудь неприкрытой мишенью для выстрела, который предназначался Дагу. Тело брата содрогнулось, когда пуля прошла сквозь плоть и кости, затем он приземлился с тяжелым ударом, перенося удар от падения на плечо.

― Какого хрена? ― зарычал Даган, выбив глок из рук Джо. Оружие пролетело через комнату и ударилось о стену, скользнуло по полу и, наконец, остановилось около холодильника. Даган встал между Джо и пистолетом. Он почувствовал, как его лицо принимает выражение беспощадного гнева.

Джо отступил, подняв руки, словно это могло отразить будущую атаку.

Прижав кулак к окровавленной груди, Аластор приподнялся и с шипением сел, оттопырив верхнюю губу.

― Думаю, этот педик сломал мне грудину.

― Черт возьми! ― Даган схватил Джо за воротник.

Ублюдок попытался отступить. Он боролся и визжал, вцепившись в запястье Дагана.

« 
      Да, похоже, это будет приятно».

Даган посмотрел на Аластора:

― Был смысл в этом героизме?

― Я не думал о героизме. Просто не ожидал, что этот идиот действительно в меня попадет. — Аластор крепче прижал кулак к груди, ― Я только планировал удостовериться, что он тебя не ранит.

― Нет таких пуль, которыми можно меня убить, ― заметил Даган, сильно встряхнув Джо, когда Мартин попытался ослабить сдавливающий его воротник.

― Или меня, ― Аластор послал ему нерешительную эффектную улыбку, ― но, черт возьми, просто дьявольски болит!

Даган не мог поспорить. Каждый раз, когда он хватал пулю или нож за брата, это причиняло боль. Гребаную дьявольскую боль.

«Жнецы душ бессмертны, но совсем не неуязвимы».

― Ты планируешь выпотрошить проклятого ублюдка, или это сделаю я? ― спросил Аластор, положив руку на плечо брата и вставая на ноги.

― Он мой, ― сказал Даган, притянув Джо ближе.

Глаза Джо расширились, когда тонкий луч света из открытой двери осветил лицо Дагана.

― Ты...

Даган ударил. Пальцы рассекли кожу, мышцы, затрещали ребра, поскольку его рука проникла глубоко. Это походило на обвалку сырого цыпленка без ножа.

Джо смотрел на него, широко раскрыв глаза. В них что-то вспыхивало. Своего рода узнавание.

― Ты, ― повторил он. Затем издал булькающий вздох, возможно смех. ― Думал что только... так... для человека... гарантируется... бессмертие... Думаю я... ошибался. ― Его глаза остекленели, и Джо умер с последним вздохом. Его тело выпустило поток отходов, когда ректальные мышцы расслабились.

Даган вздернул голову и встретил пораженный взгляд Аластора.

― Он узнал меня.

― Ты когда-нибудь видел его раньше?

Сжав сильнее сердце, Даган посмотрел на лицо мертвеца. Его голова свесилась набок, на него смотрели ничего невидящие глаза.

― Нет.

― Ты уверен?

― Да.

― Значит, он узнал не тебя. ― Аластор пожал плечами и бросил взгляд на ящик с фотографиями. ― Возможно, он узнал смерть.

― Возможно, а может и нет. ― Было что-то категоричное во взгляде Джо Мартина, что-то личное. Дагана видели немногие люди, и в 99,99% они заканчивали мертвецами. Оставшийся 0,1% ― составляла инфантерия Верхнего мира, которая понятия не имела кто он, да редкая женщина, оказывавшаяся обнаженной в его постели.

И конечно девочка. Одна болтливая незабываемая девочка с бронзово-зелеными глазами, метающими искры, отблески которых он мог видеть и теперь.

Мощным рывком Даган вырвал сердце и вытащил руку из грудной клетки. Тело упало на пол, как мешок с мусором. Цепь выскользнула из открытого воротника Джо Мартина, последовал слабый звон металла о бетон.

Кулон с фотографии.

Даган уставился на ожерелье.

«Неужели она мертва? Как не хотелось, чтобы она оказалась мертвой».

Неосознанно он сжал его в кулак вместе с сердцем и рванул. Кровь хлынула из разорванных кровеносных сосудов, высвобождая желудочки и орошая темно-красными пятнами стены, пол, множество черепов на полках, белую футболку Дагана, его кожу, шею и щеки.

― На тебя не похоже действовать так неаккуратно, ― упрекнул Аластор.

― Думаешь?

На мгновение эмоции Дагана оказались настолько сильными, что он забыл о присутствии брата. Забыл обо всем кроме убийства.

« 
      Это личное. Твою мать! Это никогда не было личным. Возможная связь с девушкой сделала это таковым».

Происходящее не имело никакого смысла. Он не видел девушку одиннадцать лет. Она являлась лишь во сне. Ему снились яркие, разноцветные сны, и складывалось впечатление, что он мог протянуть руку и коснуться ее, поговорить, пропустить через свои пальцы гладкие темные локоны. Это также не имело смыла, ведь жнецы не видели сновидений.

С осознанным усилием он ослабил хватку на сердце Джо Мартина, бросив его в мешок, который одел на плечо, затем вытер тыльной стороной губы. Даган тяжело дышал, его сердце бешено колотилось, адреналин зашкаливал.

Подняв глаза, он посмотрел на Аластора, потиравшего пулевое ранение на груди.

― Пуля прошла навылет? ― Даган поднялся, взял брата за плечо и повернул к себе спиной. ― Да.

― Проклятье, хоть одна хорошая новость, ― в словах сквозил сарказм.

― Боюсь, что ты погорячился, назвав эту новость хорошей, – бросил Даган, радуясь, что ранение не столь серьезно, как могло оказаться, ― но лучше навылет, чем мой палец, копающийся в ране. ― Они обменялись взглядами. Это был бы не первый раз, когда кто-то из братьев был бы должен впопыхах оказать первую помощь. ― Ты будешь жить.

Слова были произнесены, и в ту же секунду мысли понеслись в направлении, в котором Даг не хотел думать, и, судя по выражению лица Аластора, брат думал о том же. Несмотря на пулю, пробившую насквозь его грудь, сломавшую кости и, скорее всего, задевшую большую часть легкого, Аластор будет жить.

Именно в этом проблема.

Они жнецы душ и, как дополнительный бонус― биологические сыновья Сета. Ничто не могло их убить. Даже пуля.

Однако что-то убило Локана.

Могло ли оно так же убить одного из них?

Только… они не могли предвидеть приближение беды, поскольку не имели понятия, чего именно опасаться 
      .

Сев на корточки у тела Джо, Даган потянулся к зияющей дыре в груди и стал ждать. Темная душа подплыла, неся холод настолько ощутимый, что он обжигал его. Извиваясь, душа обвила запястье, словно мокрый скользкий червяк, затем снова скользнула вниз, истаивая в туман смога, и медленно поднялась, замерев чуть выше плеча жнеца.

Даган рассеяно захватил ее огненным ободом и привязал к себе смертного. Затем осмотрел карманы Джо: горстка мелочи, жвачка, бумажник, внутри кредитка, удостоверение личности, пара двадцаток. Контактное лицо при чрезвычайных ситуациях небрежно написано красной ручкой. Фрэнк Мартин. « 
      Возможно брат не за границей».Даган засунул карточку в карман. Стоит проверить.

Последняя карточка привлекла внимание Дагана. Дорогая кремовая бумага. Бургундские чернила, столь темные, что казались черными. Без имени и эмблем. Только адрес. Торонто. И сзади визитки сложенная квитанция за парковку на стоянке Колледж-стрит. Так же из Торонто.

― Это тот день, когда убили Локана, ― сказал Аластор за его спиной, прочитав талон.

Даган кивнул и передал брату бумажник с содержимым.

― Ты тоже должен на это взглянуть. ― Аластор протянул стопку фотографий. Даган взглянул. На них были изображены человеческие торсы, лишенные кожи.

Их убили так же, как и Локана.

Даган молчаливо вернул их Аластору и посмотрел на тело перед собой.

«Какого хрена здесь происходит? Это жалкое подобие человека― 
      убийца Локана? Как такое вообще возможно? Как простой человек срезал кожу со жнеца душ и разрезал его на куски? Он не мог».

Это единственно возможный ответ.

― Здесь есть что-то, что мы упустили. Должно быть.

Он потянулся за кулоном, висящим на шее Джо, и потянул за цепь, чтобы лучше рассмотреть. Анк с крыльями и рожками.

Затем перевернул ― знакомые иероглифы. Точно такие он видел прежде на кулоне девушки.

Даган резко выдохнул, увиденное ему не понравилось.

― Символ похож на знак Дочерей Исет, ― пробормотал Аластор и, прижав ладонь к груди, присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть.

― Только они не носят его на шее, а врезают в плоть в ритуале самопознания и контроля.

Аластор посмотрел на него оценивающе.

― Я не думал, что ты интересовался ими.

― Это капля в море, учитывая, сколько я потратил времени, пытаясь их изучить. Они разделены на три основные линии наследия: Стражи, Вожаки и Адепты.

― И?

Даган издал короткий смешок.

― Это все что я знаю. Они избранные и скрытные. Их как будто не существует в действительности.

Даган посмотрел на кулон. Окровавленные пальцы оставили отпечатки на металле. По какой-то необъяснимой причине это его обеспокоило. Положив кулон в карман, он вытер ладони о бедра, оставив темные пятна на выцветшей хлопчатобумажной ткани. И замер.

«Дежавю. Вот дерьмо».

Он вспомнил, что вытер руки, прежде чем коснуться девочки, а она втянула голову в плечи, глядя на него полным свирепой решимости взглядом бронзово-зеленых глаз.

Девушка была простым человеком в море других людей, но он позволил ей жить. Освободил, разорвав путы, завернул в свою куртку, оставил деньги. Почему она?

Он не испытывал желания сделать то же самое до или после этого.

Подвеска и фото, которые он нашел, значили, что возможно между ней и кучей расчленённых тел в этой вонючей комнате есть какая-то связь. Была ли? Существовала ли связь между нею и парнем, которого Даган только что убил. Между нею и смертью Локана?

Вероятность минимальна, но Дагану не нравились совпадения.

― Как, черт возьми, она вписывается в это? ― пробормотал он.

― Она? Имеешь в виду Исет?

― Нет. ― Даган сжал в кулаке кулон и стащил через голову с мертвого парня. Затем встал и пожал плечами. Аластор наблюдал за ним, сузив глаза с растущим интересом, пока Даган решал, что лучше рассказать. Не всю историю, но хоть что-то. ― Я думаю, что возможно видел этот кулон прежде.

― Где?

Даган не был готов поделиться. Предпочитая разыскать этот особый контакт самостоятельно.

― Я сам разберусь с этим.

Он воевал с мельницами, пытаясь установить связь там, где по всей вероятности ее не существовало, поскольку других ходов у него не было. Ничего с чего можно было начать поиски.

Кто-то убил младшего сына Сета, и казалось, никто не знал обстоятельств. Он закидывал удочки по всему Потустороннему миру, как только они узнали об убийстве Локана, но никто ничего не знал и не рассказывал.

Может, стоило использовать более действенный второй вариант. Страх всегда был сильным мотиватором, и столь же сильно подавлял.

Лениво перевернув кулон, Даган прочел иероглифы на плоской поверхности:

О мое сердце, которое я получила от моей матери,

Мое сердце, подаренное моей матерью,

Мое сердце, ведущее меня по жизни,

Не иди против меня как свидетель.

Это то же стихотворение, которое он прочитал на другом кулоне десятилетие назад. Или возможно это тот же кулон. Даган не хотел даже рассматривать такую возможность.

― Ссылка на мать... ― пробормотал Аластор.

― Да богиню материнства и изобилия... Исет. ― Исида. Еще одно гребаное совпадение. С резким рывком Даган протянул извивающуюся душу и окровавленный мешок Аластору. ― Отнесешь старику ужин за меня?

― Это доставит мне кровавое удовольствие. Я живу, чтобы служить, ― в словах сквозил сарказм, лежавший в основе горькой правды. Они все живут, чтобы служить. Именно поэтому они порождены. Ни один из самых влиятельных богов Потустороннего мира не мог перемещаться в Верхний мир по желанию. Включая Сета. Чем больше власти, тем меньше мобильности. Это была гарантия безопасности, установленная шесть тысяч лет назад, чтобы гарантировать, что они не вторгнутся на территории друг друга, или в человеческий мир. Поэтому Сету необходимы эмиссары, рабочие пчелы, чтобы быть его глазами и ушами в Верхнем мире. Бог называл их "союзниками".

Большинство ― превращенные души, тщательно отобранные из бесконечного потока, которым предложили стать одной из элит Потустороннего мира ― жнецами душ.

Лишь четверых из них воспитывали для этого с детства.

Есть ли лучший способ гарантировать преданность союзников, чем самому их воспитать? В действительности, первый опыт оказался настолько успешным, что Сет зачал еще троих сыновей. Четверо сыновей от трех человеческих женщин.

И главное, они были лояльны. Друг к другу. И к Сету, хотя все одновременно ненавидели и любили его.

Однако в первую очередь они семья. Даже если не совсем нормальная, как и вся преисподняя.

― Ты мне нужен, чтобы проверить содержимое бумажника, ― сказал Даган, передав и его. ― Найди экстренный контакт ― Фрэнка Мартина. Брата. И проверь, что находится по указанному на визитке адресу.

Аластор рассмеялся:

― Сделаю сию минуту, ваша истекающая кровью светлость.

Даган бросил на него взгляд и сказал с ложным британским акцентом:

― Я отнюдь не тот, кто истекает кровью, приятель.

Со страдальческой гримасой Аластор покачал головой.

― Даже. Не. Пытайся. Так что ты будешь делать, пока я свалю исполнять все твои поручения?

Чем он займется? Его пальцы сильней сжали кулон.

Отвернувшись, Даган совладал с эмоциями, сопротивляясь внезапной волне черной ярости, грозившей отнять голос, разум, здравый смысл. До смерти Локана он не испытывал подобного, но с тех пор как не смог найти брата, его убийц ― сама невозможность помешать убийству ― в первую очередь это значило, что он не мог полностью справиться с гневом частично направленным на самого себя. Частично на отца. За то, кто он. Именно этот факт сделал Локана мишенью. За то, что старик не использовал свою огромную силу, чтобы защитить сына.

Хотя стоит признать, что сейчас Даган не справедлив. Он знал, что Сет не может находиться сразу везде, не может знать всего. Но когда красный поток ярости захлестнул его, рациональность, казалось, не имела значения.

― Скажи, куда ты направляешься, Даг. ― Тон Аластора стал тверже.

У Даган вырвался угрожающий смех, когда разжав кулак, он посмотрел на кулон, видя при этом лицо девочки.

« 
      Так или иначе, она связана с происходящим».

― Я оправляюсь на охоту, ― прохрипел он. ― За тем, кто выжил.




Торонто, Канада.

Петр Кузнецов Высокопреподобный Сетнэхт поглядывал на гостей, сидящих за длинным низким деревянным столом, за которым они собрались для церемониального обеда в Храме Сетнэхта.

― Жертва крови необходима, чтобы двигаться вперед.

Все разговоры умолкли. Глаза устремились на него. Пока он позволял тишине становиться все звонче, поглощая любые звуки, соседи, сидевшие со скрещенными ногами на нескольких слоях ковров, зашевелились, осторожно поглядывая то влево, то вправо. Петр не препятствовал тому, чтобы беспокойство сильнее охватывало присутствующих. Он точно знал, какие мысли в этот момент роились в их головах.

Высокопреподобный услышал шепот. Ходили слухи, что за последние месяцы уже были кровавые жертвы. Три члена покинули группу тихо, никого не предупредив и не попрощавшись. После нескольких лет, а в одном случае десятилетий членства в Культе Сетнэхт они просто... исчезли.

Конгрегация сказала, что пропавшие переосмыслили свою преданность. Что они ушли из группы и переехали в другой город. Неслыханное дезертирство.

Никто не верил в эти заверения. Никто не осмелился возразить. Об этом говорили в кулуарах.

Петр знал правду.

Пропавшие дрогнули в своей вере. Потерпели неудачу при проверке. Нарушили заповеди Сетнэхта.

Будь это все, что они сделали, Петр отпустил бы их, погрустив над сделанным выбором, и отослал искать свой путь в этом мире.

То, что решило их судьбу ― это союз друг с другом, согласие на обмен знаниями, чтобы создать ответвление секты, группу, которая хотела украсть все, что с таким трудом построил Сетнэхт. Их действия равносильны измене.

Этого Петр никогда не мог позволить.

Постоянное планирование и самоотверженность в жизни привели его к вершине успеха. Он пришел в общину обычным ребенком, злым, агрессивным, типичным мальчишкой в бунтарском подростковом возрасте. Его наставник Абази Абубакар обучал и лелеял его, в конце поручив детище, которое создал.

Самой первой жертвой Петра еще до начала его правления стала одна из Дочерей Исет. Однако за последние одиннадцать лет, после того как он надел мантию власти, Петр жил священным долгом продолжить дело великого лидера.

Высокопреподобный Абубакар был Петру больше чем отец, мать, любовник или друг. Абази был полностью посвящен своему делу, полному искоренению голода, войны и ненависти. Он видел способ прекратить боль, вызвав из Потустороннего мира самое могущественное божество, чтобы управлять мудро и справедливо. Кто лучше удержит хаос, чем Бог Хаоса? Абубакар пожертвовал своей жизнью, чтобы изложить свои доводы Сету. Его преданность оказалась выше славы. Восхищение Петра все прошедшие годы своим наставником переросло почти в пламенное поклонение.

Петр не мог позволить трем безумным людям со слабой верой разрушить планы, для создания которых понадобилось более 25 лет. Он победит и продолжит работу Абази, и таким образом обеспечит свое собственное место в иерархии Сета.

Потому что Сет придет. И будет править. Неверующие будут наказаны, а верующие ― вознаграждены.

Испытание трех предателей ― быстрое обвинение, за которым последовало отрицание, затем объяснение, хныкающая мольба и, наконец, удар ножа Петра. Они были его друзьями, семьей на протяжении десяти лет, поэтому он был должен им быстрое и личное правосудие.

Теперь Петр улыбнулся собравшимся гостям, позволяя теплоте души опуститься на них подобно солнечному свету. Его улыбка принесла первые намеки облегчения. Напряженные плечи расслабились. Челюсти разжались, но всё же настороженность ощущалась в воздухе.

― Жертвами будут овцы, ― сказал Петр. Напряженность в комнате спала. Их облегчение казалось ощутимым. Животных убьют, гуманно руководствуясь принципами правительства. ― Я уже договорился со скотобойней. Мясо раздадут бедным.

Мгновение тишины все присутствующие обдумывали его слова, затем заулыбались в ответ. Первые отрывки шепота переросли в глухой шум, одновременно со звоном столовых приборов о тарелки, заполнивший комнату.

Петр ел, беседовал и наблюдал со своего места во главе стола за происходящим, а затем с обычной безразличностью к любому, кто мог наблюдать за ним, его взгляд переместился влево в дальний конец стола к Мэри Метисон, которая сидела тихо и покорно, аккуратно накалывая еду из рядом стоявшей тарелки.

Петр улыбнулся, кровь ускорила темп. Девушка невероятно прекрасна. Невинна. Привлекательна. В ее крови чувствуется слабый намёк на причастность к Исет. Он надеялся на более сильную связь, истинную Дочь Исет. Даже нашел такой драгоценный камень, девушку по имени Нафре. Но не смог заманить ее независимо от того, какие искушения предлагал. Так что придётся довольствоваться Мэри Метисон с куда более слабой кровью.

Словно ощутив его внимание, Мэри подняла голову и послала ему косой взгляд из-под ресниц. В ее действиях отсутствовало лукавство. Искренняя застенчивость. Она новичок в группе ― шестимесячный приверженец, пока без места. Плохо знакома с городом, из родственников ― тетя в Оттаве, на расстоянии почти пяти часов езды. Сетнэхт стал ей семьей. Или правильнее будет сказать, он позволял ей в это верить. Пока.

Скоро она узнает, что вместе с обещанной жертвой в виде овец, Петр сам лично принесет жертву. Милого наивного ягненка недавно принесенного в овчарню.

«Ягненок готов для убоя!»




Глава 7




КровьИсет,слава могуществаИсет, слава

Исет,

Она хорошая защита от многого,

Защита от зла.

Папирус Ани (Книга мертвых), глава 156




Торонто, Канада.

Ужасно уставшая и мечтающая о постели Рокси направлялась вдоль улицы Ричмонд. Ранее вечером она совершила дюжину телефонных звонков, протягивая тонкие линии от мертвого жнеца и малышки Даны.

Однако никто ничего не слышал. И ничего не знал. Это походило на беседу с тремя мудрыми обезьянами[29]. Только вот никого из инфантерии Верхнего мира, с кем она общалась, нельзя было назвать смышлеными.

Отсутствие информации терзало девушку. Что-то тут не сходится. Интуиция подсказывала, что она что-то упустила, но мозг, казалось, не мог нарисовать всю картину.

Сытая по горло телефоном Рокси решила применить прямой подход. Вооружившись историей, полученной от парня, с которым она якобы встретилась в самолете – Фрэнк… или как его там… Дэрн, но, к сожалению, не могла вспомнить фамилии и возможно, здесь могли помочь ей с этим? ― Рокси вошла через хромировано-стеклянные двери восемнадцатого века на завод, переделанный в храм Сетнэхт.

Она потратила следующие три часа на долбаную экскурсию. По Святилищау. Банкетногму залу. Даже сверкающей кухне. Служители культа провели ее мимо частных офисов в задней части здания, а когда Рокси стала идти медленнее, чтобы бегло осмотреться, служители, особенно гордившиеся зеленым садом на крыше, обрадовались идее посидеть на ней. Все были дружелюбными и решительными, предлагали стопки листовок с информацией, которая не удовлетворяла ее целям или не отвечала на существующие вопросы. И конечно уговаривали на пожертвование.

«Можно сказать, веселье так и не началось».

К сожалению, любое усилие вернуть беседу к Фрэнку, симпатичному парню которого она встретила в самолете, который отправил ее сюда, было встречено пустым взглядом.

Но визит не прошел зря. Она видела фотографии нескольких Высокопреподобных, которые висели на глянцевых мемориальных досках с именами. Рокси передаст имена и описания Каллиопе и продолжит собственный поиск.

Ночь была снежной, но без ветра, и на небе появились звезды. Насколько они могли появиться в самом центре города.

В нескольких кварталах от храма у девушки появилось чувство, что за ней наблюдают, следят. Рокси остановилась, чтобы рассмотреть устаревшие ванные приспособления и ей показалось, что она заметила отражение парня в окне. Высокий, блондин. Девушка продолжила идти. Двумя кварталами позже она поймала его отражение в окне ломбарда. Она потянула время, изучая изображение. Слегка размытое по краям, поэтому Рокси могла видеть дорогу через полупрозрачную грудь парня. Со вздохом она повернулась. Ветер пробежался по волосам молодого человека и растрепал так, что они упали ему на лицо.

Только ветер отсутствовал. Ночь безветренная.

Рокси не могла рассмотреть черты его лица, но не сомневалась в личности мужчины. Рокси грезила этими снами наяву все годы с тех пор, как в последний раз видела Дагана Крайла. Она думала, что они были просто волшебной частью души, которая не шевелилась со времени той ночи на старой фабрике.

Но сейчас Рокси подумала, что в этом может быть что-то еще.

Дочери Исет верили, что душа состоит из пяти частей: Рен, Ба, Ка, Шуит и Аху[30]. Тело ― Хат ― сумма физических частей. Мертвый жнец убит, освежеван и его части разбросаны.

Если убитый жнец ― Даган, возможно с ней одна из частей его души.

Разве у жнецов есть души? Как, черт возьми, она может знать?

― Ты предупреждаешь меня? ― спросила она. ― Или говоришь, что я продвигаюсь в правильном направлении?

Он не ответил. Она и не ждала.

Тряхнув головой, Рокси направилась в бар «Тессо и Гриль», не останавливаясь и не заглядывая в окна по дороге. Если он еще там, она не хотела знать. По крайне мере она так себе говорила.

В «Тессо» очереди не было, но большой парень охранял дверь. Рокси не была постоянным клиентом, но её лицо должно быть достаточно знакомым; однако вышибала пропустил её только после предложенной купюры.

Каллиопе очень не понравится отчет о расходах в этом месяце, поскольку ей понадобилось еще пять банкнот, чтобы попасть в заднюю комнату с избито-банальной обстановкой, которая подошла бы для второстепенного малобюджетного фильма.

Инфантерия Верхнего мира, управлявшие проститутками Асмодея, демона страсти Потустороннего мира, сидели за столом, играя в покер и попивая дешевое вино. Один из них посмотрел на дверь, через которую вошла Рокси и проворчал:

― Никаких женщин.

Троица девушек в углу смотрели на нее тусклыми, бесцветными глазами.

Присутствующие не считали их женщинами. Они собственность. А это абсолютно разные понятия.

― Не сердитесь. Я принесла подарки. ― И прежде чем мужчина успел ответить, Рокси протянула коробку и открыла крышку. Кубинские сигары. Она решила, что компания не станет возражать.

― Я сказал нет...

― Все хорошо, ― прервал один из инфантерии по имени Большой Ральф. Несмотря на худощавость и грубость он хитро поглядывал на Рокси. Мужчина не раз говорил, что стоит ей только попросить и в любой момент Ральф раскроет причину своего прозвища.

Она никогда не спрашивала.

― Я видел ее здесь раньше, ― продолжал он, махнув рукой в ее сторону. ― Ей нравиться наблюдать за нашей игрой. Хочет научиться.

Большой Ральф кивнул, и она растянула губы в улыбке. Засранец. Рокси покупала себе билет в эту игру уже три раза, и каждый раз бросала тысячи, позволяя ему выиграть. Потому что он любил поболтать во время игры. И обычно это был хороший источник информации.

Ральф неторопливо подошел, весь такой противно-дружелюбный и милый. Рокси даже зажгла для него сигару.

Потом постояла, стиснув зубы, пока остальные закуривали, затягивались и выпускали дым кольцами. Рокси напомнила себе, что если она распотрошит четверых мужчин и заберёт отсюда трех девушек, ничего хорошего не произойдёт. Это не даст ей нужной информации и не спасет девушек. Они уже отмечены Асмодеем. Единственный способ спасения― это заставить Асмодея освободить их.

Однако есть проблема. 
      Когда ты заключаешь сделку с демоном, почти не существует обратного пути.

― Ксафан[31] все еще хочет эту девушку. Это все знают.

Рокси навострила уши и скользнула глубже в тень, надеясь что мужчины забудут о ее присутствии. 
      Неужели может оказаться так легко что-то выяснить?Ее пульс участился.

― Да, но она не хочет иметь с ним дела. ― Больше дыма. Больше смеха.

― Слышал, она находится под защитой Батчера.

Рокси нахмурилась, услышав это имя. Она слышала его раз или два. И ожидание затянулось, прежде чем Большой Ральф сказал.

― Не думаю, что Батчер захочет, чтобы Нафре закончила как любовница Ксафана.

«Он говорил не о Дане. 
      Ночь неудач».




Рокси бесшумно закрыла входную дверь и вдохнула знакомый запах лимонного очистителя воздуха. Три года назад она купила полуразрушенную церковь к северу от города и с любовью восстановила. Наняла местного художника, чтобы заменил разбитые витражи. Девушка своими руками убрала скамьи и заменила их новыми полами из древесины. Рокси не владела знаниями сантехники и электрики, поэтому вынуждена была нанять рабочих. Но, в конце концов, она приложила руку к каждой ступеньке и каждой перекладине.

«Дом милый дом».

И после того, как почти сорок восемь часов провела на ногах, она чертовски рада, наконец, находиться здесь.

Закрыв глаза, девушка позволила своим чувствам поискать любой намек на незнакомую сверхъестественную энергетику. Невеселая улыбка тронула губы. Конечно, не все так просто.

Она оперлась рукой на гладкий, прохладный мрамор консоли и бросила ключи в розовый стеклянный шар. Перед тем как зайти, Рокси вытащила из ящика почту и теперь быстро пролистала пачку бумаг. Счета. Счета. Конверт из Национальной лиги городов[32]... наверно квитанция на пожертвование. Другой конверт из Медицинского центра Чикагского университета. Она надеялась, что они выделили деньги на ожоговое отделение. Она всегда прилагала записку с просьбой сделать это, когда посылала чек.

Протянув руку, включила свет в прихожей, затем бросила пачку бумаг рядом со стеклянной вазой и повела плечами вперед, затем назад.

Рокси испытывала желание забраться в кровать, натянуть одеяло на голову и проспать неделю. Но обязательства, прежде всего.

Сняв куртку, она небрежно бросила ее, запрокинула голову, чтобы широко зевнуть, затем согнула шею в одну сторону, и в другую. Мышцы и сухожилия растягивались и побаливали. Она нуждалась в подзарядке.

Сне... или крови.

Инстинкт кричал о крови, долгие годы борьбы со своей натурой и жесткий контроль заставили ее выбрать сон. Рокси направилась в свою спальню, остановившись у дверного проема, проверяя каждый укромный уголок и щель. Рокси вела себя естественно и расслабленно, когда тень привстала с мягкого кресла в углу, а затем скользнула вдоль стены к ней.

Беззвучно.

Изящно.

Смертоносно.

Рокси не выдавала себя, ни словом, ни действием, она просто продолжала двигаться через спальню, словно понятия не имела, что ее преследуют.

Слишком рано… подожди…. подожди…

С резким выдохом она присела на корточки, перенося свой вес на согнутую правую ногу, резко отталкиваясь левой и очерчивая широкую дугу. Инерция от толчка чуть не свалила ее, но удара, которого она ожидала, так и не последовало. Ее нога продолжала двигаться, так и не соприкасаясь с нападавшим. Потому что его там больше не было.

С колотящимся сердцем она пригнулась, перекатилась на бок и встала в трех футах от этого места. Рокси стояла на ногах и оборачивалась вокруг, не думая, а просто двигаясь, позволяя своим усилившимся ощущениям руководить действиями. Острый удар ребром ее правой ладони. Поворот, взмах. Сложенный кулак направился в то место, где должен был находиться нападавший на нее человек.

На этот раз она была вознаграждена удовлетворяющим рычанием. А затем упала вниз, когда нога противника ударила ее, сбивая с ног.

Ее задница приземлилась на ковер. Воздух с легких вырвался со свистом.

Кончик очень длинного лезвия уперся в кожу горла.

― Почти сделала меня в этот раз. ― Голос холодный и ровный как горный ручей, бегущий по гладким камням.

― Почти не считается, ― проворчала Рокси, взяла протянутую руку и позволила поднять себя на ноги. ― Знаешь, замки придумали для защиты от злоумышленников.

― Я уверена, что как правило, они достаточно эффективны, ― ответила незнакомка и вышла из тени, когда Рокси включила прикроватный светильник.

Если Рокси ассоциировалась с кофе и бронзой, то Каллиопа Кэйн ― с заснеженной зимней ночью. Бледная кожа, волосы почти черные, ниспадающие ровным, густым занавесом до середины спины. Подчеркнутые ровной челкой и темными ресницами глаза горели кошачьим зеленым взглядом, этот цвет казался слишком ярким для натурального. Но был естественным. Рокси знала, потому что спросила несколько лет назад. И пока Каллиопа будет избегать или удобно для себя пренебрегать информацией, Рокси никогда не станет открыто врать ей.

― Привет, ― поприветствовала Рокси наставницу.

― Добрый вечер, ― Каллиопа посмотрела на часы. ― Или скорей утро. Выглядишь усталой, ― закончила она без злобы.

― Спасибо. Мне, ― ответила Рокси с лукавой улыбкой, ― …необходимо поспать. ― Ей необходима кровь, но сон поможет. ― Это официальная беседа? ― в случае чего, она будет внимательнее, чтобы отчитаться.

― Неофициальная.

― Хвала Исет, ― Рокси резко вздохнула и опустилась на край кровати. ― Ребенок с мамой. Мать слегка безумная, но любящая. Рыдала и смеялась, обнимая Дану. Обнимала Рокси.

Да, Рокси могла бы обойтись без этого. Она стояла, как столб, принимая прикосновение женщины, хотя предпочла бы отшатнуться в сторону и оставить между ними хороших десять футов.

Из убежища материнских объятий малышка смотрела на Рокси, будто та дотянулась до луны. Что заставило Рокси почувствовать себя слегка виноватой за мелкое предательство, которое она совершила, пока малышка спала в машине. Но черт возьми! Во сне ребенок почесал струп и маленькие капельки крови выступили из аккуратной линии. Ребенок даже не пошевелился, когда Рокси вытерла кровь ребенка пальцем. Незначительный глоток для перестраховки, ее сверхъестественная версия GPS, на тот случай если Дана вновь исчезнет.

― Ты ликвидировала Мартина? ― спросила Каллиопа, вернувшись в удобное кресло, и с непринужденной грацией опустилась в него.

― Это не мое задание, не так ли?

Одна темная бровь приподнялась на долю дюйма.

― Нет, но у меня нет сомнений, что это твое предпочтение.

Рокси фыркнула:

― Ну, я выполнила приказ. Перерезала ему глотку, но не убила. Решив, что живым он может оказаться полезным. Я смогу еще разок побеседовать с ним, если возникнет необходимость.

― Если сможешь найти.

― Не проблема. ― Рокси не владела никакой информацией о том, как вычислить его с помощью крови. Девушка никогда не рассказывала о своей особенности и дополнительных преимуществах. Наличие ловких сверхъестественных талантов ― одна из вещей, которые у всех Дочерей Исет свои собственные, как подарки, но стать паразитом, который жил питаясь кровью людей ― совсем другое.

«Кстати, до встречи с тобой, я превратилась в кровососущую пиявку, которая может следить, за теми от кого питалась. За исключением засранца, обратившего меня».

Рокси не могла отследить его, хотя получила щедрую порцию его крови.

«О-о, да. Это будет интересный разговор».

― Мартин открыл что-то имеющее значение, до того как ты перерезала ему горло?

― Ничего не значащее дерьмо, ― Рокси сжала переносицу. В глазах такое ощущение, что их почистили пескоструйкой. ― Он назвал имя Крайл. Но действительно он мертвый жнец или убийца, я не получила подсказки.

― Крайл... ― Размышляла Каллиопа. ― Я не знаю этого имени. Демон?

― Жнец душ.

Каллиопа бросила на нее пронзительный взгляд, и Рокси поняла, что такая уверенность казалась странной. Она промолчала о том, как узнала, что Крайл жнец душ и вместо этого сбросила бомбу. ― Мартин сказал, что мертвый парень не простой жнец. Он гребаный сын Сета.

Каллиопа молчала несколько секунд. Ее глаза не расширились. Тело не напряглось, даже слегка. Рассказав Рокси, что откровенность Мартина не является неожиданностью для Каллиопы. Ей возможно не известно имя Крайл, но наставница знала, что мертвый парень был сыном Сета.

― Ты могла упомянуть об этом ранее, ― пробормотала Рокси.

― Это не важно.

Думаю, у них разные понятия об этом.

― Зачем жнецу убивать одного из своих? ― размышляла Каллиопа.

― Это имеет значение? ― Рокси не потрудилась замаскировать свой сарказм.

― Чувствуешь себя раздражительной сегодня, Рокси?

― Очень. Что делает этот вечер отличающимся от любого другого... только как?

Каллиопа засмеялась, гладкий, контролируемый звук, мягкий и теплый. Наставница никогда не заливалась громким смехом.

― Каким еще лакомым кусочком поделился Мартин?

― Он сказал, что вовлечены Сетнэхт. ― Она кратко рассказала об авантюре этого вечера, включая имена и описания Высокопреподобных, чьи портреты висели на стенах храма. ― Они могут оказаться мозгами или мускулами. Опять же добрый старый Фрэнк дал вполне достаточно для подозрений, но не для разгадки.

― Он дал тебе имя и связь с поклонниками Сета. Я бы сказала, что это намного больше, чем "ни хрена", ― Каллиопа поморщила нос от отвращения к сказанному. Это больше чем мы имели прежде.

― Да, но этого не достаточно. У меня до сих пор не сходится этот пазл.

― Подожди Рокси. Ты всегда столь нетерпелива.

Рокси встретилась взглядом с Каллиопой.

― Возможно, у меня нет времени. Там был кто-то еще, снаружи отеля Типи. Кто-то достаточно мощный, чтобы скрыть свое присутствие.

Зеленые кошачьи глаза Каллиопы вспыхнули, отражая жуткий жар.

― Если это было скрыто, как ты узнала о присутствии?

― Мое внутреннее чутье подсказало... Я ничего не видела, в действительности ничего не чувствовала кроме странной дрожи, когда покидала мотель с ребенком. Кто-то наблюдал за мной. Или за ней. Или за нами. ― Рокси сплела пальцы за головой и откинулась назад, матрас подпрыгнул под ее весом. Было так приятно лечь. Взвешивая слова, Рокси уставилась в потолок, затем сказала. ― Я думаю, что это возможно жнец.

― Жнец душ? ― В этот раз тон Каллиопы веял холодом, а и вопрос был пропитан недоверием.

Рокси повернула голову.

Каллиопа просто смотрела на нее, и Рокси решила, что пришло время умерить свою дерзость. Девушка знала пределы наставницы и уже перешла их.

―Ты оказалась так близка к жнецу, и он позволил тебе жить?

Ну разве это не замечательный вопрос? Она не могла признаться, что это не первый, а второй раз, когда жнец сделал такое. Как она могла объяснить тот факт, что один из их врагов в прошлый раз встретив её, не просто оставил нетронутой, но спас жизнь, и дал денег, чтобы начать жизнь ... вместе с полным ртом его крови? И как она должна оправдаться, что не упомянула об этом в течение стольких лет? Это не то, о чем Рокси хотела сейчас говорить.

Вместо этого она пожала плечами:

― Там что-то было. Наиболее вероятный ответ ―это жнец душ. Как и худший сценарий, не так ли?

Каллиопа с минуту молчала.

― Да, и я бы сказала тоже.

Закрывая глаза, Рокси прижала к уставшим векам большой и указательный палец.

― Они хотят вернуть мертвого к жизни, ― Рокси опустила руку и посмотрела на Каллиопу. ― Это то, чего они хотят, правильно? А мы хотим убедиться, что мертвый останется мертвым. Так что я думаю, если жнец имеет на меня виды, наши шансы на успех опустились на самое дно унитаза. Также я рискну предположить, что мы нашли что-то. Иначе, зачем им возиться со мной?

― Это не жнец. ― Тон Каллиопы звучал нетипично решительно.

― И ты это знаешь, потому что...?

― Потому что ты почувствовала, что за тобой следят. Будь то жнец, ты бы никогда об этом не узнала. Если конечно он не хотел тебя. Они могут практически перемещаться между молекулами, не нарушая их. Ни воздухом, светом или звуком. Они есть, и одновременно их нет.

Каллиопа не сказала ей ничего такого, чего Рокси уже не знала. И как всегда Рокси мучил вопрос: « 
      Почему тогда Даган Крайл, позволил ей увидеть его? Почему спас? Помог? Позволил жить?»

Она не могла задать эти вопросы Каллиопе. Это только вызовет подозрение в ее верности Дочерям Исет.

Стража Исиды будет подозревать ее в шпионаже.

Проклятие! Если бы она сама столкнулась с такими фактами, тоже бы подозревала.

Рокси вздохнула, потом вскочила, когда ее поразила новая и не очень привлекательная мысль.

― Ты должна переместить ребенка в другое место. ― Она совершила глупость. И увидела это с ослепительной ясностью. ― Мне бы хотелось сказать: «я уверена, что за мной не следили». Но, видите ли, вот в чем дело, ― Рокси ударила кулаком по бедру, ― если это жнец, он мог проследить за мной до дома девочки, и все мои предосторожности тогда не стоят выеденного яйца, потому что я никогда не узнала бы, что он следит за мной.

Она должна была догадаться раньше. Рокси почувствовала хвост, но никого не увидела. Однако этот разговор с Каллиопой заронил в ней сомнения. Если за ней следили, то вероятно, что она и является целью? Но что, если это не так? Что если они хотят ребенка? В конце концов, Дана уже однажды являлась целью.

― Я пошлю ученика, чтобы перевез их.

― Мать и ребенок согласятся на это? ― спросила Рокси.

― Она пришла к нам, когда ребенка схватили. Я подозреваю, что женщина согласится на все что будет необходимо, чтобы не допустить еще одного похищения.

― Она пришла к нам? ― повторила Рокси. Это казалась странным. Как смертная узнала о Чуждых?

Но Каллиопа уже звонила в Оклахому, используя телефон у кровати, безопасная наземная линия. Краткий обмен привел колеса в действия.

Об одной проблеме позаботились. Появилась другая. Как только Каллиопа положила трубку, Рокси заметила:

― Если это жнец, он мог добраться туда и без меня.

― Да, ― Каллиопа замолчала, скрестив руки на груди. Как будто ждала чего-то. Своего рода откровения. Рассказа... о белокуром жнеце?

Рокси сжала губы и отвела взгляд, понимая, что чувство вины заставляло ее фантазию разыграться. Часть ее хотела все рассказать. Другая часть была занята, посылая этот импульс вместе с воспоминаниями, под изъеденным молью ковром в самом дальнем уголке мыслей. Рокси не рассказывала никому о той ночи... И не собиралась менять этого сейчас. Это инстинкт самосохранения.

Стражи Исетус рассматривали жнецов душ Сета как своих врагов из-за древней вражды. Проклятье, она могла понять эту ненависть. Сет убил мужа Исиды и расчленил его тело. Затем пришел за сыном Гором. Поэтому Рокси не собиралась рассказывать, что знает жнеца довольно близко, что он заставил пройти через многое, фактически превратив ее в пьющего кровь демона.

После долгой паузы Каллиопа сказала:

― Спокойный ночи, Рокси, крепкого сна, ― голос звучал как всегда холодно и спокойно, но Рокси словила себя на том, что слышит шепот разочарования и обиды Это все ее очень уставшее воображение.

Когда Рокси открыла глаза, Каллиопа ушла.

«Да. Отличная мать твою, ночь!»

Она должна спать, зная, что жнец душ может находиться у неё за дверью? Лучший вариант, оставаться на месте. Позволить ему прийти. Затем прикончить. Или умереть при попытке. Убегая, она не сделает для себя ни черта хорошего. Если он ее хочет, то найдет.

Утешительная мысль.

«Ты хочешь стать моим врагом, девочка?»

Не то чтобы очень. Но ее решения все равно делали Дагана Крайла таковым.

Рокси захотела стать Стражем Исетус и никогда не сожалела об этом. Это сохранило ее в здравомыслии. Бережно спасло. Дало цель, шанс стать частью чего-то большего, чем она сама, стать частью сестринской общины и немного странным, запутанным способом искупить вину за другие решения, которые она принимала, те, о которых сожалела до самой глубины своей души.

На секунду Рокси ощутила едкий запах больницы, услышала аппараты и обрывистый скрежет каждого вздоха Рианны.

Рокси сжала подушку в кулаки, как сделала тогда в больнице.

Девушка могла увидеть лицо Рианны, ее темная кожа стала ужасного желтовато-серого оттенка, карие глаза умоляюще скользили от лица Рокси к подушке, сжатой в руке. « 
      Не надо...пожалуйста...»

Воспоминания. Неприятные, вонючие воспоминания.

Твою мать, она туда не вернется.

Пустая трата времени и энергии на вопрос, каков был бы результат, если бы она пошла другой дорогой.

Вздыхая, Рокси направилась в ванную, готовиться ко сну. Когда закончила, выключила свет и пошла в темноте. На знакомой территории не нужно освещения.

Подойдя к кровати, она упала на бок, натянула одеяло и засунула голову под подушку.

Голод завертелся в животе. Не тот голод, который можно утолить батончиком или ведерком мороженого – хотя оба эти варианта были довольно привлекательными. Она хотела крови. Больше чем каплю. Целую бочку, красной и темной крови. Она хотела принять гребаную ванну крови.

Зарычав, Рокси перекатилась на спину, приказав себе заснуть.

«Делай когда можешь. Спи, когда ничего не можешь сделать».

Десять лет обучения и пожизненный девиз позволили закрыть глаза и почти сразу уснуть. Рокси грезила. Тот же самый проклятый сон, который она видела вновь и вновь на протяжении многих лет.

Сначала только ощущение тепла на щеке и груди. Прикосновение и запах кожи. Мужской кожи.

Она провела языком вдоль изгиба бедра, почувствовав вкус соли и мужчины. Голод возрос. Ей хотелось облизать его, вкусить, погрузить зубы в плоть. Смакуя. Оставить метку.

Открыв глаза Рокси увидела, что стоит голая на коленях. Только тогда она почувствовала прикосновение ковра к голени и коленям. Ее руки обнимали мужские бедра, а запястья были связаны желтой веревкой. Его веревки связывали ее руки, обвивающие мужчину. Щека Рокси коснулась бедра, гладкой и горячей кожи. Замечательные волоски на ногах дразнили соски при каждом вздохе. Ощущение прекрасное. Такое прекрасное, что ей хотелось большего.

Рокси запрокинула голову и посмотрела на его лицо. Жесткий. Красивый. Кристаллы серых глаз блестели в полумраке. Лунный свет лился через открытое окно.

Красивые глаза. Такие знакомые. Не полупрозрачное существо. Не Ка или Ба, которые управляют нематериальной формой, а мужчина. 
      Горячий, мускулистый мужчина.

Рокси облизнула губы и немного повернула голову. Желая. Тоскуя. Тугой моток желания рос, связывая ее в узел. Она ничего не могла поделать. Его член, твердый и тяжелый, манил её, и девушка, повернув голову, взяла его в рот, мужчина издал шипящий звук удовольствия.

Даган поглаживал ее затылок, удерживая на месте, медленно погружаясь в рот, не слишком глубоко... но достаточно, чтобы заставить ее стонать и выгибаться, желая взять больше. Рокси вздохнула через нос, вдыхая сочный аромат его кожи. Девушка помнила свежий, слегка цитрусовый запах. Он пах так чертовски хорошо, что девушке хотелось проглотить его целиком.

Так она и поступила. Взяла твердую плоть настолько глубоко как могла и все же не смогла полностью вобрать. Связанные запястья лишали возможности притянуть твердые мускулистые ягодицы. А она хотела этого. Скованная путами Рокси придвинулась ближе к его бедрам, и взяла еще глубже.

Даган застонал. Выгнулся, когда она коснулась головки языком. Затем прикусила зубами достаточно сильно, заставляя Дагана резко вздохнуть. Потом посасывала, заставляя увеличиться до невероятной толщины.

Из них двоих именно у нее, связанной, стоявшей перед ним на коленях, была вся власть.

Затем веревки исчезли, растаяли в воздухе, и руки стали свободно путешествовать. Девушка впилась пальцами в твердые мышцы его ягодиц, а её губы, язык и зубы играли с плотью. Соблазняя.

― Мать твою! ― Его хриплый и низкий голос заставил Рокси вздрогнуть.

Наконец у него вырвался стон отчаянья, когда Даг выгнулся и сжал в кулак ее волосы. Даган посмотрел на нее, губы скривились в мрачной и злой многообещающей улыбке, от которой желание словно раскаленный поток пробежало через конечности к низу живота и груди.

Даган толкнул Рокси на спину, одной рукой схватил её колено и приподнял ногу, пока она полностью не открылась. Другой рукой он удерживал свой вес, упершись в пол у плеча девушки.

Она почувствовала тепло и натиск, когда головка члена скользнула внутрь с мелкими толчками. Растягивая. Легкий дискомфорт исчез, гонимый голодной потребностью. Этого не достаточно. Боже, она жаждет ощутить глубоко внутри весь его жар и полноту.

Выгнув бедра, Рокси хотела получить желаемое: его стальную замечательную длину. Но, Даган удержался. Дав ей немного. Ощущение. Поддразнивание.

Девушка в отчаянии закричала и устремилась к нему. С низким темным смехом он позволил ей взять больше этого гладкого скольжения. Так хорошо. Толчки и эти дикие движения. Острое удовольствие заставляло мышцы напрягаться, все тело ныло, а мысли были сосредоточены на месте слияния тел.

Да. Как это. И... ах... как это.

― Пожалуйста. Даган. Пожалуйста.

Улыбка тронула упругие сочные губы мужчины, обнажив ровные белые зубы, давая понять, что ему это нравиться. Он любил слышать ее мольбы. Ему нравилась иллюзия доминирования, но это не его игра, а ее.

Приходя в ярость, Рокси глубоко вонзила зубы в мышцы на его груди. Кровь наполнила рот, горячая, красная, сочная. Она знала вкус... амброзия.

Она пила из него, а его член двигался быстрее, поднимая Рокси на пик наслаждения, пока кровь утоляла нужду.

Девушка выгнула спину и застонала, обнимая его бедрами. Приятное трение ощущалось именно там, где было нужно. Глубокие и ритмичные толчки заставляли Рокси ходить по лезвию ножа. Она получала истинное удовольствие.

А Даган получил ее сердце.

Он толкнулся глубоко в неё, а рука мужчины легла Рокси на грудь.

Когда она упала в пучину оргазма, он вырвал ее сердце и сжал в своей ладони.

Не было боли. Только удовольствие. Глубокое удовольствие, заставляющее выгибаться и кричать.

Их тела терлись друг о друга мокрые от пота, скользкие от крови. Их общей крови.

Даган держал ее сердце.

Она хотела его. Хотела, его сердце.

― Даган...― Он был ее маяком, светом во тьме, затем ушел, оставив одну. 
      Одну!― Даган! ― с криком Рокси резко проснулась и села, грудь вздымалась, зрачки расширились. От потери и разочарования слезы щипали глаза.

Просто сон. Как всегда проклятый гребаный сон. Проведя рукой по лицу, девушка в слепую потянулась и включила лампу у кровати. Смятые простыни и одеяло наполовину сползли с кровати на пол. Взглядом она пробежалась от угла к углу, уши напряглись, пытаясь различить какой-то шум.

«Никого! Никогда! Одна! Всегда одна!»

Однако понимание, пришедшее к ней и заставившее грудь сжаться, поразило осознанием того, что даже самой темной частичкой своего сердца она не хотела быть одинокой.




ГЛАВА 8

Я знаю тебя, и я знаю твое имя,

И я знаю имена сорока двух богов,

Которые живут в Зале Двух Истин,

Всех, кто заключает в тюрьму грешников и питается их

кровью.

Египетская Книга Мертвых, Суждения Мертвых




Потусторонний мир. Обитель Осириса

Мэльтус Крайл шел бесконечным коридором к Залу Двух Истин[33]. Как давно он здесь? Возможно, час или неделю. Трудно сказать. Время теряло значение в Обители Осириса.

Его шаги отдавались глухим стуком по каменному полу.

По обе стороны возвышались гигантские колонны, их вершины поглощала тьма. На каждой изображены древние иероглифические символы, предшествующие письму, написанному на Розеттском камне[34], все колонны охранялись дозорными. Их руки, тела, даже лица были скрыты длинными одеждами. Фиолетовая ткань одеяний была такой темной, что выглядела почти черной от жуткого зеленоватого света освещавшего дорогу.

― Тебя будут судить, ― прошептало какое-то существо, когда Мэл проходил мимо.

Да. Он понял.

Красные глаза пылали из-под капюшона, ничего нельзя рассмотреть за исключением морды. Собака или шакал. Мэл готов поспорить ― шакал, потому что у Анубиса[35] было странное чувство юмора.

Второй часовой сказал:

― Покинь это место. Только Локан Крайл может пройти.

― Локан Крайл мертв, ― слова вылетели, оставляя привкус золы на языке. ― Я здесь вместо него.

В этой части Потустороннего мира, обители Осириса, Сет не рисковал показываться. Ни один из богов, или полубогов не ходил на территорию другого. Сделать подобное считалось бестактно в Потустороннем мире.

Для всех, кроме Локана. Он имел то, что предоставляло свободный вход, переход границ с легкостью ― он был послом.

«Пешкой».

Теперь пришла очередь Мэла делать эту работу, поскольку Локан мертв. Факт отнюдь не принятый. Мэльтус стоял, ожидая ощутимого удара в плечо, казалось, что стоит повернуться, и за его спиной окажется брат.

Однако если бы Локан был жив, Мэл вообще бы здесь не находился.

Правила есть правила.

За один раз Осирис мог вынести только одного из потомков Сета, оставаясь при этом обходительным хозяином. Он не приветствовал присутствие жнецов душ в своей обители, только неохотно терпел их, чтобы сохранить мир между Осирисом, Аидом, Сатаной, Ксафаном и множеством мелких демонов и полубогов. Правители Потустороннего мира могли иногда очень зацикливаться на территориальных вопросах. Поэтому кто-то должен был выступать в роли политика, в роли серого кардинала, частично беспристрастного посредника. Отчасти советника Бога.

Это Локан. Своим шармом он мог обезоружить змею, или снять панцирь с жука скарабея. Не говоря уже о любой из юбок наложниц Ксафана, но Локан мертв. Зарезан. Части его тела развеяны, как листья на ветру. Теперь Мэл стал младшим.

Потому что по возрасту он шел после брата. Мэл пришел сюда как представитель отца.

Он был избран для самого неприятного задания благодаря тому, когда родился, и потому что пару раз выражал совсем мало интереса к семейному делу. Этого оказалось достаточно, чтобы определить его судьбу.

Мэл остановился, неприятное чувство зашевелилось в желудке. Звук за спиной заставил обернуться. Недоверие росло. Братья знали. Они бы не...

Они сделали. Перед ним запульсировала черная пустота в виде тумана и дыма, медленно сливаясь в ... Дагана.

«Дерьмо».

Достаточно трудно убедить Осириса позволить одному из сыновей Сета нарушить его владения. По нескольким причинам. Когда-то Сет порезал Осириса на мелкие куски и скормил его член рыбам. Жена Осириса Исида не очень обрадовалась. Она тосковала и искала мужа, в итоге вернув его к жизни, и наслаждалась единственной ночью счастья, прежде чем Осирису пришлось спуститься в Потусторонний мир, так как ему отказали в пребывании в Верхнем мире поскольку ... ну, в общем, он мертв. Так должно оставаться и впредь. Мэл не мог винить старого Осириса за праведный гнев. Или Исет. Мэл был обеспокоен, но не настолько, чтобы высказывать свои наблюдения вслух.

― Что ты здесь делаешь? ― спросил Мэл, даже не пытаясь смягчить горькие нотки в голосе. ― Хочешь разжечь проблему?

― Нет, ― Даган скрестил руки на груди, расставив ноги на ширине плеч. ― Я остаюсь. Ты уходишь.

Мэл рассмеялся. У них нет возможности выбирать место в иерархии Сета или свою роль. Работа «по связям с общественностью» теперь его независимо от пожеланий. И Мэлу этого определенно не хотелось. Только перекладывать проблему на Дагана на самом деле не выход, какой бы привлекательной идея не казалась.

― Спасибо за предложение, Даг, ― он жестом попросил молчать. ― Я тебя услышал, можешь убегать так же быстро, как резвый мальчишка.

― Убегать ― хороший план, Мэл,― Даган передразнил тон и движение Мэла, ― ты хороший парень. Я встречусь с Осирисом.

― Тебя будут судить, ― прошептал часовой в стороне.

― Превосходно, ― пробормотал Даган.

Мэл сжал челюсти, затем использовал последний аргумент, который мог поколебать старшего брата.

― Когда Сет дает распоряжение, он надеется, что оно будет выполнено.

Дело не в том, что Мэл желал взять на себя обязанности посредника. Он не хороший маленький солдат, на самом деле у него проблемы с властью. У Мэльтуса имелись свои причины подчиниться команде: если бы он взял на себя ответственность и вступил в переговоры с Осирисом и другими, тогда пощадили бы его братьев. Это важно, но у него имелась и другая причина, та, которую он не собирался неосторожно выпалить перед бесконечной вереницей часовых Осириса.

Он хотел пойти к Осирису, расспросить его, узнать, что тот знает. Осирис не послал им банального соболезнования, когда умер Локан, а отправил каждому идентичные сообщения на солнечно-золотом папирусе, гласившие:

«Сожалею о вашей потере. Я понимаю вашу боль. Меня тоже убил и расчленил… собственный брат».

Это заявление было таким же многоярусным как круизный лайнер.

Что, черт возьми, подразумевал Осирис. То, что он зарезал Локана? Отплатил Сету той же монетой.

Сутек. Бог пустыни. Бог хаоса. Бог шторма. Сет – Сутек. Очень много имен, о которых забыли. В итоге осталось одно ― Сет.

Мальчики Крайл называли его дорогим папой. Вроде этого. На самом деле Даган называл его «стариком», Аластор ― «отцом». Мэл обращался только по имени. Это лучшее, что он мог сделать, учитывая свою ненависть. И любовь.

Осмелился бы Осирис нарушить баланс, убив Локана? И почему сейчас? Что он надеялся получить? Прошли тысячелетия с тех пор, как Сет предал его. Зачем теперь подобным убийством искать мести?

Мэл снова и снова обдумывал все возможные варианты. Возможно, соболезнования Осириса несли другое значение. Может он имел в виду, что один из братьев убил Локана?

Если это так, то можно это просто не принимать в расчет. Получив правильный вызов, каждый из них мог избить Локана до потери сознания. И Локан сразу же вернул бы им тумаки. Но убийство? Они могли драться, ссориться, бушевать, но в итоге уступали друг другу. Ни Даган, ни Аластор не убили бы Локана. Они так не действовали. Сам он тоже не убивал.

Что сделало сообщение Осириса именно таким, каким оно казалось ― выражением сочувствия.

Однако Мэл на это не купился. Он пытался выяснить мотивы египетского бога, находившегося здесь тысячелетиями, того, кто осведомлен о каждом возможном повороте и предательском поступке, попытке обреченной на провал.

― Мэл...

― Вы нарушаете священные границы, ― зашипел часовой.

― Убирайся, Даг, ― Мэл сделал шаг вперед, плечом отталкивая брата в сторону. Даган же схватил его за предплечье, сомкнув пальцы как тиски, глаза его заблестели странным зеленоватым светом. Отражая беспокойство и любовь. Проклятье. Эта привязанность поражала Мэла.

― Есть вещи, о которых ты не знаешь, и у меня нет времени рассказывать, ― Даган наклонился и говорил так тихо, что Мэлу пришлось напрячься, чтобы расслышать. ― Но я дам тебе сокращенную версию. Я потратил два дня, идя по следу, который привел меня к чертовой куче вопросов. Судя по всему, существует свидетель убийства. Фрэнк Мартин. Аластор искал его, но, похоже, Дочери Исет успели раньше и он ушел в подполье.

― Как червяк, ― Мэл скрестил руки на груди, копируя строгую позу Дагана.

― Точно, ― положив руки на плечи Мэла, Даган посмотрел на часового и подвинулся ближе. ― Наложницы Ксафана что-то знают. Они замешаны в этом дерьме. Перешагни границу. Ты мне нужен, чтобы поговорить с ними. Ты добьешься большего успеха, чем я.

Это бесспорный факт. Вообще-то Даган не славился добродушно-веселой манерой общения с девушками. Брось его в яму для схватки с адским псом. Оставь в комнате с кучей древних свитков. Отправь его руководить вратами Осириса и озером огня. Без проблем. Даган прекрасно со всем справится. Но польстить девушке. Вот уж нет!

Как будто почувствовав, что добился прогресса, Даган надавил.

― Мэл, ты лучший выбор для встречи с джинами огня Ксафана, а я лучший для встречи с Осирисом. Даже если это он добрался до Локана, бог не посягнет на первенца старика. А все остальные ― часть игры. В том числе ты и Аластор. Я единственный здесь в безопасности. Ты это знаешь. И я знаю, ― его рот ожесточился. ― Старик тоже знает.

Сет действительно знал о риске, но все равно послал Мэла сделать работу.

Мэл смотрел на Дагана, когда тот говорил, и голос брата звенел от сдерживаемых эмоций, которые накапливались со смерти Локана. Как они заманили его в ловушку? Как кто-то мог убить жнеца душ?

Сделать такое почти невозможно. Единственный способ уничтожить жнеца ― это получить его согласие. Иногда кто-то уставал от вечной жизни. Измученный, больной бесконечным сбором темных душ жнец хотел уйти в озеро огня. Ключевое слово ― сам решил. Локан же не просто жнец. Он имел дополнительное преимущество, будучи сыном Сета. Полубогом. Он был полон жизни, смеха. Это не его выбор. Так как, черт возьми, он погиб?!

― Аластор расскажет тебе о Мартине и ребенке, ― сказал Даган, ― иди. Каждая секунда, потраченная на спор, приближает нас к тому, чтобы очень разозлить Осириса. И учитывая, что я здесь с просьбой о помощи, предпочитаю встретить его в хорошем настроении.

― Мне это не нравится, ― но когда заявление слетело с губ, Мэл понял, что Даг расценит его как согласие. Если Осирис узнает, что два жнеца приходили в его обитель, но только один остался стоять перед ним, то потери можно свести к минимуму.

Мэл подавил желание продолжить спор. Вместо этого схватил брата за предплечье, притянул его ближе и ударил кулаком в грудь.

― Просто не позволяй им разрубить тебя на куски.

Одна сторона рта Дагана поползла вверх.

― Не скажу, что это самый главный пункт в моем списке важных дел.




Торонто, Канада

Петр повернул голову и обменялся ничего не значащими фразами с человеком слева от себя. Он ел, пил и наслаждался едой второго праздничного обеда, потому что выбрал Мэри в качестве идеальной жертвы. Преподобный улыбался, а в нужные моменты смеялся. Он хорошо успокаивал паству, даже когда выказывал часть очарования и хитрой игры.

Когда для завершения трапезы внесли медовые пироги и мятный чай, Петр поймал взгляд преподобной Джесерит Баст, сидевшей рядом с ним во главе стола. Он наклонил голову навстречу ей. Этого было достаточно. Она извинилась, встала, и спустя несколько секунд, за ней последовал Петр.

― Известно ли тебе, что нас посещал гость? Одна из Дочерей Исет? ― Джесерит спросила без такта и прелюдий, когда Петр присоединился к ней в кабинете.

Джесерит была высокой импозантной женщиной с черными глазами и крупным носом. Сколько он ее знал, она выбривала путь традиционного Египетского священника, выдергивая или используя воск, или Бог весть что еще, чтобы на ее голове не было ни единого волоска. Без ресниц и бровей женщина была абсолютно лысой. Петр предполагал, что она расширила практику и на остальных частях тела. Не то, чтобы он потратил много времени, обдумывая сей факт, просто вывод был логичным. Однако характер их отношений не позволил бы ему лично в этом убедиться.

Да и сам Петр этого не желал. Джесерит слишком сильная. Слишком смелая. Да, она умна, ему понравилось бы это в супруге. Возбуждающий разговор также важен, как и охотный рот, промежность и задница. Но Петр предпочитал красивых и немного скрытных партнеров. Было что-то заманчивое в том, чтобы сломить защиту женщины, лестью и ухаживаниями добиться взаимности, осторожно преодолевая все преграды до тех пор, пока она не просто соглашалась, но молила обо всем, чего он только пожелает. Это пришло к Петру на самом интимном уровне.

Он не мог представить Джесерит, поддающуюся лести, ухаживаниям, или молящую о чем-то.

― Я хорошо осведомлен. Ее пригласили на большую экскурсию, ― Петр позволил себе легко улыбнуться. ― Она сделала пожертвование. ― Ирония в том, что одна из Дочерей Исет дала деньги поклонникам Сета. ― Она инфантерия, ничего больше. Они даже не позаботились о том, чтобы прислать достойного противника.

― Ты уверен, что она ничего не вынюхивала?

― Она узнала, что у нас на крыше сад, ― Петр пожал плечами. ― Рокси Тэм просто пешка.

― Тем не менее, они наблюдают, ― настаивала Джесерит.

Петр склонил голову.

― Если желаешь, пошли оного из своих мужчин. ― Джесерит не станет. Лишняя трата трудовых ресурсов. Они вдвоем это знали. Рокси Тэм задала вопросы и уехала без ответов. Такой же результат будет, если она вернется.

― Кого ты выбрал? ― спросила Джесерит, сменив тему в типично резкой манере.

― Я предлагаю нашего нового члена, ― ответил Петр. Это не предложение, а утверждение. Но Джесерит притворяется, что ее мнение важно. Ему ничего не стоит подыграть ей.

Джесерит стала возле своего стола, тяжелый предмет из хрома и стекла возвышался у дальней стены. Комната представляла собой роскошный будуар с богатыми коврами и мягкими коричневыми кожаными диванами без окон с одной дверью, которую охраняли двое часовых, лично выбранные Джесерит, верные ей до смерти. Комнату проверяли на жучки утром и вечером. Не существовало никакой возможности, чтобы их уединение было нарушено.

Хотя они равны по положению в Культе Сетнэхт, оба Высокопреподобные, Джесерит захотела провести эту встречу на своей территории без согласия Петра. Мелкое оскорбление. Однако Петр не заинтересован в отмщении. Если бы он обижался на каждое небольшое оскорбление или унижение, то действительно был бы плохим лидером. А он хотел стать великим, верховным и бессмертным.

Поэтому мог позволить себе великодушие.

Джесерит обошла стол, затем опустилась в свое изготовленное на заказ офисное кресло, щедро оплаченное паствой по ошеломительной цене ― около десяти тысяч долларов.

Все же, ее действия ― очередная попытка показать, что она наделена большей властью, восседая перед ним, пока он должен был стоять, отделенный от нее столом. Но выражение лица жрицы оставалось совершенно нейтральным, ничем не выдающим мыслей.

― Я удивлена твоим выбором, ― она не казалась удивленной, хотя никогда и не выказывала удивления.

― Почему? ― без приглашения Петр подошел к боковой панели и налил в чашку дорогой, крепкий турецкий кофе, который предпочитала Джесерит. Лично он отдавал предпочтение кофе хукуш, сливочному напитку с пеной, приготовленному из нефильтрованого кофе. Но мелочи не стоили самообладания.

― Она невинная. ― Смелый, граничащий с грубостью тон Джесерит не изменился из-за замечания. Это ее манера. Вместо расспросов, жрица просто указала на очевидное и положилась на то, что он объяснит свой капризный выбор. ― Не вижу ценности Мэри в качестве приманки для жнеца душ. У девушки не темная душа.

Петер бросил взгляд на Джесерит, сделал глоток кофе, сдержав дрожь от горького привкуса, и улыбнулся. Не дождавшись приглашения, мужчина вольготно расселся на одном из низких диванов.

― Точно.

Джесерит упускала очевидное. Независимо от силы ожидания, никто из них не обладал могуществом вызвать жнеца. Помощники их владыки Сета не отвечали на приказы смертных. Они могли убить самых отвратительных злодеев и при этом не показать ничего, кроме реки крови. Преподобные должны проявить хитрость. Мудрость. Они должны тщательно выбрать свою жертву. Не для того, чтобы заманить жнеца, а скорее с целью представить жертву в качестве приманки для него. Возможно, в итоге они привлекут внимание того, кого хотят. Налаживая слой за слоем.

Убийство невинных более продуктивно, чем убийство прогнивших душ.

― Она пересечет двенадцать врат Осириса, сердце взвесят, девушку сочтут праведной, и Анубис позволит ей пройти на Поля Иалу. ― Джесерит снова не задавала вопросов. Просто указала на очевидное, полагаясь, что ее превосходный интеллект поколеблет точку зрения Петра. Но Преподобный услышал истинный вопрос жрицы. В чем выгода от смерти Мэри?

Петр отхлебнул горькое варево. Затем поставил маленькую чашку на блюдце, заставив Джесерит подождать.

― Откуда ты знаешь, что она попадёт в Сферу Осириса? Она может направиться в другую загробную жизнь.

Мимолетное выражение коснулось непримиримых черт Джесерит, возможно удивление или отчаяние.

― Твои слова ― богохульство!

― Вовсе нет, ― возразил он. ― Я только говорю, что в Потустороннем мире есть много богов и господ. Бесконечных территорий. И я даже не затрагиваю других возможностей загробной жизни. Душа Мэри может пойти в любое из тысяч мест. Но неоспоримая истина в том, что не важно, где упокоится душа ягненка, главное она не останется в нынешнем воплощении.

Джесерит пропустила его слова, но старалась не выдать своего смущения. Петр позволил тишине расти и простираться, не торопясь, объяснить. Она видит только очевидное. Несмотря на интеллект, жрица оказалась слишком буквальной, чтобы понять нюансы его плана. Джесерит не мигая смотрела на него. Наконец, когда с кофе было покончено, и на дне кружки осталась темная гуща, Петр наклонился и аккуратно поставил сосуд на край стеклянно-хромированного чудовищного журнального столика, подняв взгляд на жрицу.

― Забрать невинную жизнь ― всего лишь средство. Это очернение чьей-то темной души. Опустить кого-то в зловонную гниль, вот в чем цель, Джесерит. Убийца убивает невинного, повторяя это снова и снова, пока мы не получим достаточную тьму души, столь тёмную от дегтя и гнили, что жнец не сможет не заметить. Каждый придет, чтобы убедиться, что темная душа монстра отнесена Сету. Это будет слишком заманчиво, чтобы проигнорировать. ― Петр ничего не сказал относительно пророчества или крови. Это самый лакомый кусочек. Смешав кровь жнеца и Дочери Исет, можно снова оживить бога.

Медленная улыбка осветила лицо Джесерит. Если и существовала женщина, которая не должна улыбаться, так это Джесерит Баст. На щеках появились морщины, мешки под глазами распухли и сморщились. Зрелище ни в малейшей степени не привлекательное.

― Убить убийцу, ― она взволновано наклонилась вперед. ― Действительно, ты превзошли самого себя, Петр. Этот план прекрасен. У тебя кто-то есть на примете?

Потусторонний мир, обитель Осириса

― Даг...

― Слишком поздно для споров.

― Было поздно, когда я только начал, ― расстройство Мэла было так очевидно, когда он запустил пальцы в свои темные прямые волосы, убрав их со лба. Он единственный из братьев темноволосый. Поскольку у Сета нет смертной материальной оболочки, сыновья унаследовали черты от матерей. У Дагана и Аластора мать светловолосая, как и у Локана. Только у Мэла мать темноволосая с оливковой кожей, поэтому у него ее внешность.

По два толстых платиновых кольца в каждом ухе сверкали в жутком зеленом свете. На мизинце платиновое кольцо в форме черепа. Красная шёлковая рубашка. Темные джинсы. Черные ботинки.

Даган покачал головой. Мэл пират. Всегда был и будет. Пару сотен лет ничего не изменили.

Эта мысль странным образом успокаивала.

Иногда те долгожители, которые пересекали и Верхний и Потусторонний мир, становились замкнутыми, цеплялись за старые методы, не в силах меняться вместе с миром. В конце концов, они хотели остаться в Потустороннем мире в изоляции и одиночестве. Некоторые сходили с ума. Другие шли в озеро огня. Это один из немногих способов в Потустороннем мире убедиться, что конец неизбежен.

Мэл никогда не принадлежал к их числу. Он получал все, что мог предложить Верхний мир. Продукты. Модные шмотки. Устройства. Идеи. Его стиль речи менялся с каждым новым поколением. Он, как хамелеон, всегда смешивался с толпой.

В какой-то степени все они такие. Они должны быть такими. Но Мэл наслаждался этими приятными изменениями. Пока брат видел способ извлекать из жизни прибыль, он получал все что угодно.

Мэл открыл и закрыл рот.

― Что? ― спросил Даган.

― Брат, Осирис намерен попытаться поиметь тебя.

― Спасибо за предупреждение. У тебя есть какое-то блестящее предположение, как этого избежать?

― Не-а, ― он блеснул улыбкой. ― Просто будь начеку, когда он скажет снять штаны.

Усмехнувшись, Мэльтус повернулся и побрел прочь. Через десять шагов, не оглядываясь, он помахал рукой. Затем в прощальном жесте показал средний палец с низким смешком, и его поглотили расстояние и темнота.

По какой-то причине этот почти универсальный жест заставил Дагана подумать о девочке. Она именно это и сделала: показала ему неприличный жест.

Девчонка постоянно находилась в его разуме с тех пор, как Даган покинул логово серийного убийцы. Может дело в том, что последние несколько дней он провел, пытаясь узнать что-то о ней и о кулоне. Имя. Адрес. Электронный адрес. Хоть что-то.

И остался с пустыми руками.

Однако это не мешало девушке вторгаться в его мысли. Хотя тут нет ничего нового. С годами у нее вошло в привычку делать это, когда он позволял ей, что случалось не часто. Час назад он не позволил ей уйти. Даган принимал душ, горячая вода лилась на спину, рука обхватила член. Там с ним находилась она – с темных волос, зачесанных назад, стекала вода и блестела на коже цвета кофе со сливками. Ее рот... черт... то, что она делала губами....

«Сны наяву.

По определению он не видит сновидений. Но он видел ее во снах. Как, мать твою, он мог это делать?!»

Даган выбросил эти мысли из головы и пошел в логово Осириса. Через несколько мгновений он остановился у подножия широкой каменной лестницы. Вверху стояло существо с телом человека и головой шакала, на нем сверкала цепь, спускавшаяся в изгиб руки, с которой свисал золотой Анк ― символ жизни. Только в отличие от кулона, забранного Даганом у серийного убийцы, Анк шакала не имел крыльев и рожек.

― Анубис, ― поприветствовал Даган, и кивнул.

― Даган Крайл, ― голос отозвался эхом в голове. ― Тебя сюда не звали.

«Почему он не удивлен?»

― Я пришел не как сын Сета, ― сказал Даган, сухо улыбнувшись. ― Думай обо мне как о посреднике, не поддерживающем ни одну из сторон. О том, кто стремится поддержать баланс.

Шакал посмотрел на него, взвешивая слова. Даган замер, молчание растянулось как бесконечный кусок веревки.

― Как бы ни было, ты, прежде всего сын Сета, ― сказал, наконец, Анубис.

Даган должен признать, что в этом наблюдении есть большущая доля истины. Он провел часть жизни, пытаясь стать идеальным сыном для отца. Вначале он научился не бояться ничего, кроме как разочаровать отца. Временами гнев Сета нес физический характер. Временами ― психологический. Папочка использовал все средства и коварные уловки, чтобы научить Дагана простой истине: только мнение божества имеет значение. Верность для старика равносильна признанию.

Отец внушил ему веру в то, что Дагану грозит неудача в попытке подняться до уровня его потенциала, постигнет неудача в попытке достигнуть тех высот, которых, как знал Сет, Даган не мог достичь. А это величайший из всех грехов.

Конечно, высота, к которой мог стремиться Даган, целиком и полностью отмерялась самим Сетом.

Вначале Даган был рабом отца и поэтому все его действия неизменно одобрялись Сетом. А затем медленно, как прорастающее семя, он начал формировать собственное мнение и стал слеп к желаниям отца. Сет был недоволен. Это темные годы, и получение свободы оказалось не сладким. Ярмо на шею за получение права на самостоятельность.

Потеря расположения отца оказалась разрушительной, поскольку это все, что у Дагана было.

Так, шаг за шагом Даган взрастил собственную личность и решил учитывать уроки Сета в верности и преданности. Только изменил их. Для Сета верность подразумевала верность только ему самому. Даган же раскрыл зонт и над своими братьями.

Однако Анубис не далек от истины. Во многих отношениях Даг по-прежнему остается сыном своего отца. В более важных же вопросах их мнения расходятся.

― У меня есть информация, которой я хочу поделиться, ― предложил Даган.

― Возможно это правда, сын Сета. Но ты пришел сюда не для этого. Ты пришел сюда, чтобы получить информацию, которую ищешь.

Снова правда, которую Даган не мог отрицать. Прошло уже четыре дня с тех пор, как он забрал душу Джо Мартина. Он не смог выяснить ни черта о девушке с тех пор. Но услышал до хрена о культе, именующем себя Сетнэхт. И узнал, что он не единственный, кто интересуется этим делом. Оказывается Ксафан и его наложницы задавали вопросы о Сетнэхте. А парень, о котором разнюхивали что-то Дочери Исет, оказался братом Джо Мартина.

Совпадения так и сыпались на него.

Проблема в том, что он попал в тупик. На этом информация заканчивалась, Даган не имел твердых оснований, чтобы двигаться дальше. А пойти к Ксафану он не мог. У Сета была своя история с хранителем огненного озера, и уж точно не дружелюбная.

Даган не мог приблизиться и к Исиде. Она скорей раскромсает одного из Сыновей Сета, чем поговорит с ним.

Оставался ее брат и муж Осирис. Даган знал, что по меркам смертных это внушало отвращение, но считал ― каждому свое. 
      Не его дело, кто с кем спит.

У него более насущная задача: найти способ пройти в святая святых Осириса. А для этого необходимо миновать Анубиса, который в настоящий момент смотрел так, словно Даган ― собачье дерьмо, а Анубис ― вступившая в него обувь.

― Согласен. Я действительно ищу информацию, но готов делиться поровну, ― сейчас как раз тот случай, когда правда лучше лжи. ― Обмен знаниями принесет пользу обоим. Есть группа именующая себя Сетнэхт. И они представляют угрозу для всех нас. ― Даган осторожно подбирал каждое слово, Потому что Анубис ждал, чтобы наброситься за любое слово, которое сможет истолковать как оскорбление.

― Сетнэхт поклонники Сета.

«Да... и как отклониться от этого?»

― Они поклоняются Сету, ― согласился Даган. ― По собственному выбору. Их не выбирали или приглашали для поклонения.

― Он не препятствовал этому.

«Сет? Препятствовал обожанию? Мать твою, это невозможно».

― Это их смертное право, ― подстраховался Даган.

― Ты омрачаешь тему, жнец, говоря от обеих сторон. Так ты их защищаешь или осуждаешь?

― Их мотивы неизвестны, возможно, нечестивы.

― Ты осуждаешь их.

― Нет. ― Плох он в переговорах. Дайте ему забрать темную душу, в этом он хорош, но демагогия явно не для него. ― Они смертные, играющие вещами, которых не понимают. Такие движения создают... дисбаланс.

― Мы почувствовали это,― обсидиановые глаза Анубиса заблестели жутким светом. ― Чего ты хочешь от Осириса?

― Я ищу информацию и желаю обрести союзника в моих поисках.

― Союзник? 
      Сын Сета?

Меж строк Даган услышал « 
      сын врага Осириса».

Однако он уже сказал свою часть и не верил, что сильно поможет себе, если укажет оппонентам на то, что в Верхнем мире друзья зачастую оказываются врагами, союзники становятся предателями, и никому нельзя доверять. Никогда.

Тишина становилась гнетущей. Затем Анубис протянул руку ладонью вверх и сжал пальцы в кулак.

― Пойдем, Даган Крайл. Тебя будут судить.

― Так и знал,― пробормотал жнец и медленно побежал вверх по песчаной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Добравшись до вершины, он остановился, ожидая дальнейших инструкций Анубиса.

― Начнем. Говори декларацию отрицания[36].

Даган смотрел в черные, бездонные глаза шакала и молчал. Сорок два принципа абсолютной чистоты ― полновластны. Лож означала гибель, и даже положение первенца старика его не спасет.

Поскольку Осирис один из немногих существ с достаточной силой, способный одолеть его. Это ли то, что произошло с Локаном, если он разозлил Осириса на одной из встреч? Вывел достаточно, чтобы подписать себе смертный приговор?

Узнать наверняка не представлялось никакой возможности. Пока. Да и у Дагана не было никакого желания увеличить число мертвых жнецов, поскольку он не в настроении предлагать себя в качестве жертвенного ягненка.

Более того, еще один мертвый жнец поставит всех на путь войны.

Но кто бы ни убил Локана, он хотел именно войны. Убив принца, нельзя рассчитывать, что король не станет мстить.

― Декларация, 
      сын Сета, ― подталкивал Анубис.

«Как там? Я отогнал зло. Я не делал беззаконие для человечества. Я не причинял страданий. Да, как можно поклялся в этом и сказать, что это не ложь?»

Тогда честная декларация скользнула в разуме, и слова с легкостью слетели с губ:

― Я не причинял вред животным. И м-м, я не воровал молоко из уст детей. И да, я не тушил огонь, если он должен гореть.

― Значит, ты оцениваешь честность, ― шакал рассмеялся почти тепло. ― Тогда давай двигайся непосредственно к суждениям. ― Он замолчал, будто ожидая ответа, и когда Даган не ответил, Анубис продолжил:

― В отличие от брата, ты немногословен.

«Нет. Знал бы ты, сколько у меня слов».

Даган взвешивал их, прежде чем произнести. Первую половину своей жизни он провел в относительном одиночестве. Такое воспитание не располагало к многословности.

Анубис обвёл рукой вокруг тела Дагана, словно измеряя его рост.

― Мне нужен твой входной «билет».

«Сердце. Сосредоточение эмоций, мыслей, воли и намерений».

Шакал улыбнулся, резко оскалив острые зубы, которые сверкали белизной в тусклом свете.

― Сердце должно быть взвешенно в сравнении с пером богини Маат[37], прежде чем ты пройдешь дальше.

«Конечно это так».

― Только если тебя посчитают достойным, будет позволено присутствовать в обители Осириса. ― Анубис протянул руку, в которой сжимал анк. Присмотревшись, Даган увидел, что это кинжал с золотой рукояткой в форме символа жизни.

Прекрасно. Локан никогда не упоминал об этой части. Конечно секретность ключевая часть любых переговоров, проходивших в этом месте. Это то, что сделало Локана таким великим посредником. Он знал, как прочесть настроение каждого бога, полубога, демона, джина, и главное знал, как держать рот на замке.

Не отрывая глаз от Шакала, Даган потянула край футболки, освобождая края из джинсов, и потащил ее через голову думая, что Мэл оказался прав. Он столь разрушен, что его темное сердце никаким образом не будет соответствовать.

Анубис замер. Выражение лица оставалось безжалостно нейтральным, но обвинение ощущалось в напряженном воздухе.

― 
      Сын Сета, ― прошипел он, ― ты смеешь надевать знак Осириса?

«Кулон».

Даган одел его на шею и не снимал с того дня, как снял анк с трупа серийного убийцы.

― Не Осириса. Видишь крылья и рожки, ― Даган ответил осторожно, полностью повернувшись к Анубису и дав ему возможность рассмотреть ожерелье. ― Я сын Сета, но захотел носить знак Исет. Знак Дочерей Исет. Если быть точнее.

― Сыновья Сета ― враги Исет.

«Ты думаешь?»

― Я ношу его, как доказательство моего стремления к нейтралитету. ― О да. Звучит хорошо. ― И в качестве уважения сестры и супруги Осириса. ― И это прозвучало политически. ― Вроде того.

― Подойди, ― голос Анубиса эхом отражался в огромном пространстве и звучал зловеще.

Даган подошел к массивным мерцающим весам, появившимся из ниоткуда перед ним. На одной чаше весов лежало одинокое белое перо ― перо Маат. Истина. Другая чаша пустовала.

― Продолжай.

Взяв кинжал Даган вздохнул, погрузил лезвие между четвертым и пятым ребром достаточно глубоко, чтобы разрезать в длину кожу и мышцы, но не достаточно, чтобы поразить орган. Кровь с груди стекала вниз по животу, скользя за пояс джинсов.

Даган позволил кинжалу со стуком упасть на землю. Всунул пальцы правой руки между ребрами и расширил их.

Хлынула кровь, красная и горячая, боль стала еще ярче. Его человеческая половина вздрогнула и мысленно закричала от муки. А половина, принадлежавшая сыну Сета, даже не моргнула.

― Твое сердце, ― потребовал Анубис. В голосе слышалось скрытое ликование.

«Засранец».

Сжав кулак вокруг пульсирующего сердца, Даган вырвал его из груди и бросил на пустую чашу. Кровь запачкала золотую пластину и закапала через края, падая на пол, словно красная краска.

Тошнота скрутила кишки, ноги напоминали стебли сельдерея, провалявшиеся в холодильнике в течение месяца. Даган не выказывал своего состояния. Только продолжал стоять на месте, не сводя глаз со шкалы.

На мгновение сердце опустилось низко к границе грехов и преступлений. Затем медленно поднялось так, что чаша с пером опустилась немного ниже и остановилась. Едва.

«Ну, черти бы меня побрали!»

Его судили, и Даган оказался , мягко говоря, слегка удивлен результатом.

Его взгляд метнулся к Анубису. Если шакал был удивлен, то никак этого не показал.

― Мы закончили?

Анубис склонил голову в медленном жесте согласия и произнес:

― Можешь войти. Осирис будет говорить с тобой.

Губы Дагана скривились в саркастической усмешке.

«Повезло ему».

Протянув руку и сжав пальцы вокруг все еще бьющегося сердца, Даган засунул его обратно в грудь. Боль сотрясла его тело, когда срослись артерии и зажили разрезанные мышцы. Он смотрел прямо перед собой, не выдавая своих чувств.

«Боль – это слабость.

Слабость ― неудача».

А Даган научился у старика не принимать поражения.




ГЛАВА 9




Торонто, Канада.

Кто-то охотился за ней.

Присев на перила колокольни, возвышавшейся с северной стороны неработающей церкви, Рокси повернула лицо к ветру, более холодному здесь, чем на земле, и прислушалась к своим ощущениям. Да, здесь кто-то есть, и это заставило бескомпромиссный гнев разжечь внутренности.

Это ее дом.Не имея всю жизнь такового, Рокси, наконец, нашла дом.

Теперь кто-то посмел зайти на ее территорию без приглашения. Преследовать ее!

Она глубоко вздохнула, подняла голову, кожу покалывало осознание, когда девушка изучала ночные тени. Кто бы там ни был, он был хорош. Она не могла слышать или видеть его.

Но знала что он там.

По ее собственной вене. Она боялась раскрыть карты, танцуя вокруг имени Крайл, когда задавала вопросы. Очевидно, действовала не достаточно осторожно.

Все что она получила на свои вопросы – вакуум черной дыры. Никто ничего не сказал, но, похоже, донес, что Рокси копается в делах жнецов. В делах Сета.

Плохая идея толкать Верховного бога хаоса и зла. Он склонен ударить в ответ.

Именно поэтому она чертовски уверена, что ее незваный гость – жнец душ.

Она соскользнула с перил и спустилась вниз по металлической лестнице во внутренней стене башни, бесшумно, сосредоточенно. У подножия остановилась, закрывая глаза и позволяя заряду энергии в крови искать то, что было где-то неподалеку.

Никого. Ощущения нашли только прохладный воздух, слабый отдаленный шелест ветвей на ветру и аромат лимона который девушка использовала для мытья пола. Там нет ничего, что выдавало чужое присутствие.

Открыв покрытую царапинами и отполированную до блеска деревянную дверь в патину, она шагнула из башни в место, которое когда-то было алтарем, а теперь стало ее гостиной.

Слева от нее ни малейшего звука. Рокси сделала пол оборота...

Так быстро как могла, он оказался быстрее.

Ее сердце не успело закончить удар, когда он оказался на ней. Его тело врезалось в нее, лишив возможности двигаться.

Пульс резко участился до предела, она подняла одну ладонь, чтобы ударить по стене, одновременно смягчая удар. Ее шея повернулась в сторону, щека прижалась к холодной штукатурке.

Она нанесла резкий сильный удар свободным локтем. Предвидя этот шаг, нападающий оказался вне приделов досягаемости. Затем прижал ее всем весом, превратив в сандвич между собой и стеной.

Воздух со свистом вырвался из легких. Горячее тело похитителя полностью прижато к спине, а щетинистый подбородок покоился у виска. Рокси чувствовала ровный гул его силы, мурлычущий, как мотор хорошо тюнингованного бугатти. Без всяких сомнений, она была вооружена лучше.

Быстро соображая, она обдумала все свои варианты и остановилась лишь на нескольких.

«Черт. Будь оно все проклято».

Рокси оказалась зажата так, что могла сделать лишь неглубокий вздох. Этого оказалась достаточно, чтобы ощутить аромат его кожи: цитрус и специи. Сочный. Чистый. Слабо знакомый. Смутные воспоминания.

В памяти объединились крепкие мышцы и мужское тепло, прижатое ближе, чем краска на штукатурке. Она поняла, кто он на миг раньше, чем мужчина заговорил.

― Привет, Рокси, ― пробормотал он, голос дымчатого крем-брюле, гладкий и богатый, с намеком хрипоты. Девушка слышала этот голос миллионы раз во сне. Она тогда ночью не сказала ему своего имени. Но теперь Даган знал, и звук его голоса вибрировал в ней.

Часть жаждала его одиннадцать лет, сражаясь с другой половиной молящей, чтобы он никогда не появлялся.

Нахлынули воспоминания. На мгновение Рокси оказалась не здесь в каменной церкви, а далеко к северу от города. Она находилась в более чем десятилетнем прошлом, на заброшенном заводе, в комнате воняющей плесенью, потом и раскаленным добела ужасом.

«― Ты здесь чтобы освободить меня?

― Нет.

― Чтобы убить?

― Нет».

Рокси немного поизвивалась, проверяя захват. Вес давил на спину как цементный блок. Но цемент может рухнуть, просто необходимо найти правильный угол и посильней ударить. Ее сверхъестественная сила и чувства могли немного помочь в борьбе.

Она с легкостью противостояла смертному, а он ― жнец душ. Рокси сильна, но он сильнее.

― Я...рад тебя видеть, ― прошептал Даган ей на ухо.

― Ты не можешь ничего видеть кроме затылка.

Он рассмеялся. Девушка ощутила движение его груди о спину.

― Отвали, ― прохрипела она.

Пауза. Он передвинулся, касаясь бедрами ее ягодиц, изгибы и линии его таза плотно прижаты к ее округлостям. Даган худощав, оточен, его тело подобно оружию.

― Отвалить[38]? ― он казался удивленным, и Рокси поняла альтернативу своего комментария. ― Я так не думаю.

Колкость её слов была слабой маской паники, угрожающей прорваться наружу, когда девушка нащупывала план. Рокси ненавидела густой страх, ненавидела себя за эти чувства. Стража Исетус обучала ее лучшему.

«Злость лучше страха. Хитрость лучше гнева», –голос Каллиопы Кейн отозвался в голове. С годами Рокси с наставником обменялись достаточным количеством советов, так что когда Каллиопа бросала абсолютно непонятные фразы, Рокси навостряла уши и внимательно слушала.

Она могла выказать гнев. Но при данных обстоятельствах...

Стена впереди, ублюдок жнец сзади, руки в ловушке, ноги находились не в том положении, чтобы нанести хороший удар – ловкости в распоряжении вообще нет.

Переместив плечи, девушка попыталась исправить положение и освободить руки. Пульс участился, жнец переместился вместе с ней, его вес прижимал, а дыхание щекотало щеку.

Рокси заставила себя оставаться неподвижной, думая и составляя план и… у нее ничего не выходило. Поэтому она перестала думать, позволив инстинктам управлять.

― Перестань дергаться. Я здесь, чтобы ...

Зарычав, она вонзила зубы в его руку. Достаточно сильно, чтобы испытать адскую боль, но не до крови. Рокси попробовала однажды, и ей не понравился результат.

Зашипев, Даган потряс рукой, чтобы освободиться от зубов, и отодвинулся немного. На миллиметр.

Этого оказалось достаточно.

Резкий поворот бедер. Царапающее прикосновение кожи к стене, когда она рывком освободила одну руку.

Всплеск адреналина выстрелил в стратосферу.

Рокси резко загнала свой локоть ему в бок. На этот раз она была достаточно быстрой, ее удар достал до ребер, даже несмотря на то, что мужчина прогнулся, чтобы избежать его. Нахлынуло удовлетворение. Не то чтобы она поверила, что действительно причинила ему боль. Но его движение дало ей возможность.

Захват на талии, девушка использовала плечо и освободила вторую руку. Меньше чем через секунду он сильно толкнул ее в стену, выбив воздух из легких.

«Слишком поздно, простофиля». Ей даже стало жаль Дага, когда, протянув правую руку, Рокси вцепилась пятернёй ему между ног.

Выживание за скромность – в любом случае, она все равно не сильно об этом переживала.

Рокси схватила его яйца и с силой сжала.

― Отвали засранец.

― Я только хочу получить информацию. ― Грубый шепот. Он звучал... насмешливо. Снова. Неужели Даган думает, что она не расколет орешки? Рокси сжала хозяйство и улыбнулась, когда мужчина напрягся.

― Информацию? ― повторила она равнодушным тоном, сильнее сжав пальцы. ― Позвони 911. ― Она сделала аккуратный маленький поворот запястьем, чтобы понятней объяснить.

Он перестал дышать. Даган отстранился и осторожно откинулся на спинку кресла, так далеко как позволил ее захват.

«Кажется, он понял суть».

Ее свободная рука поползла вниз к поясу, раскрывая и готовя нож. Но не вытащила. Еще нет. Она подождет момента.

Она больше не девятнадцатилетний ребенок. Не та кем была тогда. Она Дочь Исет. Член Стражей Исетус. Любому под стать.

Даже ему!

― Перемирье. ― Его губы находились рядом с ее ухом, когда Даган заговорил низким и ровным тоном, не выказывая ни каких признаков боли, учитывая ее рьяное удерживание яиц. ― Мне просто нужна информация. Расскажи мне о Фрэнке Мартине

Воткак!Дочь Исет делится информацией с сыном Сета. Этого никогда не будет».

Когда Рокси не ответила, Даган издал звук, который можно было принять за смех. Затем сомкнул руки вокруг запястья, сильно сдавив сухожилия. Она боролась, запястье налилось тяжестью, пальцы двигались сами по себе, пока у нее не осталось выбора, кроме как отпустить.

Он переместился в сторону, убрав вне досягаемости все чувствительные места. Без сомнения, чувствует себя очень довольным собой.

«Что ж план «Б».

Безо всякого предупреждения, не считая резкого вздоха, Рокси достала клинок и вонзила ему в бедро. По рукоятку. Кровь хлынула по пальцам, посылая по ним гладкое, теплее горячей карамели удовольствие, когда мужчина издал страдальческий стон.

Только Рокси не собиралась рисковать своей жизнью, чтобы побыть самонадеянной и нахальной. Это удачный удар. Она точно знала. Даган быстр и силен, просто сработал элемент неожиданности. И теперь он закончился.

Она повернулась и со всех ног побежала к черному выходу. Рокси бежала и от него и от себя.

Какого хрена, что с ней не так, если она рада его видеть? Рада, что Даган не мертв. Или зарезан. Или расчленен.

Рокси прыгнула на диван, одну ногу приземляя на сиденье, а другой, толкая его спинку, пока тот не опрокинулся именно так, как она хотела, перенося её вперед и одновременно создавая преграду на пути жнеца.

Кровь стучала в висках.

«Почти».Рокси потянулась онемевшей рукой, схватившись за дверную ручку.

«Почти…»

Даган схватил прядь волос, слегка дернул и потянул назад. Прижав спину к широкой и прочной, словно камень, своей груди. Даже не запыхавшись.

Потому что он не человек. Она должна была помнить. Красная кровь, которая лилась по его бедру, не человеческая.

Но с другой стороны и она не человек. Не совсем. Больше нет.

Даган снова дернул волосы, только сильней. Ее скальп горел и пульсировал. Он скорей всего ожидает борьбы, девушка позволила себе обмякнуть, надеясь вывести его из равновесия. Кажется, Даган ожидал именно этого и с легкостью удерживал ее вес.

― Черт возьми, ― прорычал мужчина. ― Просто стой спокойно и слушай.

Что-то уперлось в заднюю часть бедра, около ягодицы. Твердое. Гладкое. Рукоятка ножа?

« 
      Как можно двигаться так быстро с ножом в бедре?»

Сжав кулак, Рокси ударила по рукоятке, переместив угол и глубже похоронив лезвие в его теле. Девушка могла поклясться, что слышала удар ножа о кость.

Тем не менее, мужчина удерживал ее, сильнее скрутив волосы кулаком.

― Информация, ― прорычал он. Обвивая рукой талию, пока она пыталась вырваться. Даган полностью оторвал ее от земли и так плотно, словно вакуумную оболочку к колбасе, прижал ее задницу к своему паху. Затем он сделал шаг в сторону, таща ее за собой. ― Мне нужна долбаная информация, а не драка.

Тогда он отпустил волосы, но не талию, удерживая так, что носочки едва касались земли. Тяжело дыша, девушка висела, пытаясь предугадать его следующее движение. Послышался щелчок и через миллисекунду свет затопил пространство. Даган включил верхнею люстру, которую ей доставили из Италии.

Когда он опустил ее на ноги и резко повернул, чтобы встретиться лицом к лицу, инстинкт внутри нее кричал, призывая драться и рвать его когтями.

И в течение бесконечно-замораживающей секунды они смотрели друг на друга. Рокси прочла вспышку стали в его взгляде.

Она видела эти глаза тысячи раз в своих снах. Ртутно-серые. Одновременно светлые и затуманенные. В обрамлении темно-коричневых ресниц. Холодные, как высокогорное озеро, или бесконечная ледяная пропасть.

На краткое мгновение его взгляд потеплел, когда Даган скользнул по ее чертам, носу, подбородку, вниз к кончикам пальцев на ногах. Эта теплота проникла в нее, вскрыв большую коробку замешательства.

Рокси оттолкнула его, ожидая своего шанса. Ей необходимо сбежать от него, но нет смысла тратить энергию. Она проигрывала в грубой силе.

Хитрость лучше гнева.

Поэтому она перестала сопротивляться, Даган переместил захват с талии на запястья. Подавив желание извиваться и вырываться с его рук, девушка заставила себя замереть, просчитывая шансы. Он понятия не имел, что она может сделать коленями.

Но то, как сузились его глаза, предупреждало, что мужчина не доверял молчаливому согласию.

― Понимаю, ты тип предпочитающий темноту, ― пробормотала она, склонив голову к люстре.

― Правильно поняла. Темнота работает на меня. В отличие от тебя, ― он выстрелил в нее непонятным взглядом,― я пытаюсь проявлять любезность. Я полагал, ты представительница тех, кто предпочитает свет.

― Толкать меня к стене и дергать за волосы – любезность? ― Она не хотела, чтобы он стал нелюбезным. ― Ты убиваешь меня своей добротой.

Он переместил вес и поморщился.

― Ты нанесла мне удар.

Дерьмовый Шерлок. Она пожала плечами.

― Ты схватил меня.

Одна сторона его губ дернулась с едва заметным намеком на улыбку.

― Я не подвергаю сомнению правильность действия, просто скорее удивлен, что тебе это удалось.

Это правда.

Ее губы дрогнули, прежде чем Рокси подавила даже намек на юмор. Ее не должно волновать, что парень-жнец, кажется, немного уважал работу, которую она проделывала своим ножом, несмотря на то, что порезала она его самого.

― Это ― подарок.

Улыбка стала шире, пока её не осенила вспышка воспоминания его белозубой улыбки. С колотящимся сердцем Рокси смотрела, опешив. Мужчина выглядел в точности так, как она помнила. Точно так же, как в ее снах.

«М-м-м, он хорош. Красивое оружие, отточенное, гладкое, смертоносное. И оно ей нравилось. Черт».

― Беги, а я тебя поймаю. ― Он ослабил хватку настолько, чтобы Рокси смогла вырваться и стала потирать одно за другим запястье. ― Заставь меня гнаться за тобой, и я буду ― он понизил голос до угрожающего шепота, ― недоволен.

«Не сомневаюсь».

Нагнувшись, он вытащил нож из бедра. Брызнул небольшой фонтан крови. Даган раздраженно застонал, разорвал свою футболку по шву, затем разорвал эту часть еще наполовину. Одну часть сложил со скрупулезной тщательностью и сильно нажал на рану. Через несколько секунд, использовал второй кусок, чтобы завязать первый. Однако настороженным взглядом он продолжал следить за ней.

Рокси думала о фиксации болтами...

― Даже не думай об этом.

― Я нет. ― Больше нет.

Даган вытер нож о джинсы. Под его самодельным бинтом кровоточила трехдюймовая рана, повязка окрасилась темной кровью. Ее запах...

Рокси замерла, справляясь с природой. Инстинкт кричал наклониться, разорвать джинсы и дотронуться ртом до кожи, ухватиться за него, как пиявка и пить, пить, пить, как паразит, коим она являлась. Сила потребности потрясала. Волнующе. Раньше это ее не задевало так сильно.

Это потому, что его кровь сверхъестественна? Или потому, что именно его вина в том, что она вообще испытывала подобную потребность? Одиннадцать лет назад Даган пробудил семена твари, которой Рокси стала. Он закончил ее прежнюю жизнь и дал новую, оставив на извилистой тропинке, по которой она пришла к этому моменту.

И ушел.

Думал ли он потом об этом? Дал ли ей изменить решение?

Нет. Он оставил ее проходить весь путь самостоятельно. Споткнуться, упасть, почти сдаться. Ненавидеть и проклинать его.

Бояться.

Видеть во сне, жаждать, рисовать себе, что он спас ей жизнь, жить, словно в аттракционе. Что еще хуже: ночью она просыпалась, мечась и покрываясь потом, но не от ужаса, а потому что он снился ей.

Наполняя и овладевая.

В те ночи она ненавидела себя больше, чем его.

И теперь Даган здесь так же красив и смертоносен, как она помнила.

Он ее создатель. И враг ее рода. Ее враг.

Даган подбросил нож и поймал за лезвие, предлагая ей рукоятку.

У нее вырвался жесткий смех.

― Ты что придурок для битья?

― Снова испытаешь его на мне, и я согну нож пополам, ― голос звучал очень ровно.― Затем я сломаю тебе пальцы.

Она зыркнула на него исподлобья: « 
      Да он смог бы».

― Обещания, обещания. ― Но он не обещал убить ее. Значит, хотел, чтобы она осталась жива.

Потому что ему что-то от нее надо.

«Что?»

― Ты меня помнишь? ― спросил он.

«Вопрос немой задницы».

― Да я помню тебя, стручок ванили. Мальчик-жнец.

« 
      Я помню все. Крики. Тела. Кровь. Ужас».

Рокси накрыла переполняющая волна благодарности, потому что он оставил ее в живых. Потому что искаженным способом проявил доброту.

Она помнила звук его голоса. Запах кожи. Ощущения, когда костяшки пальцев задели ее щеку.

Все.

В течение года после той ужасной ночи Рокси сменила трех терапевтов. Стокгольмский синдром. Травма связи. Захват связи. Они предложили все виды стандартных ответов. Проблема в том, что Даган Крайл не похищал ее. А спас задницу.

«Это травма? Едва ли?»

Кроме того Рокси не могла сказать терапевтам что в действительности произошло. Не могла рассказать о сердцах, крови и темных душах. Они бы заперли ее в психушке.

Поэтому Рокси рассказала врачам лишь половину истории, что означало у них только поверхностное понимание и неправильный диагноз. Рокси продолжали сниться кровь, сердца, сальные и скользящие темные души, скрепленные полоской огня.

«О, и она продолжила мечтать о нем».

― Мальчик-жнец, ― повторил он, Рокси проклинала себя за ошибку. Она должна была держать рот закрытым. ― Ты знаешь кто я.

Рокси пожала одним плечом. Нет смысла лгать. Она уже сдала игру.

― Жнец душ.

― Ты знаешь, что я делаю.

― Н-да? ― Она развела руками, ладонями вверх. – Собираешь души?

Его взгляд опустился к ее губам, девушка ощутила жар этого взгляда даже кончиками ног.

― Я смотрю, ты все еще попадешь в переделки из-за своего болтливого рта.

― Полагаю да, ― 
      Ее рот мог попасть во всевозможные неприятности. С ним.

Дерьмо.

Даган смотрел на нее, не говоря ни слова. Отражения десятка крошечных лампочек люстры плясали в глазах, когда он изучал ее. Рокси вздрогнула.

Он по-прежнему протягивал ей нож, и она откликнулась на счастливую возможность отвлечься.

― Не смогу в любом случае тебя убить? ― спросила Рокси, взяв нож. Их пальцы соприкоснулись, кожа к коже. Она ощутила контакт, словно удар молнии, который мчался к конечностям.

― Нет. Любые порезы заживут. Но если ты ранишь, я почувствую боль.

― Рада это слышать.

― Я бы этого не хотел, ― закончил он.

― А меня должны волновать твои желания?

― Ты прояснила это, когда проигнорировала совет, данный тебе. ― Он казался обиженным, словно она как-то ранила его.

Молниеносно Даган протянул руку и схватил запястье Рокси, задрал рукав, обнажив предплечье. Оба уставились на ее метку.

― Я велел тебе бежать со всех ног, вместо этого ты направилась прямиком к ним.

― Не прямо к ним. ― Его пальцы жгли кожу, прикосновение было сродни электрическому разряду. Рокси вырвала руку из захвата, зная, что сделала это только с его разрешения. ― Потребовалось больше года, чтобы найти их.

― Ты не...

― Прости?

― Ты не находила. Могла искать всю жизнь и никогда не найти. Они нашли тебя. Никогда не сомневайся в этом.

Она сжала свою руку в кулак. Дело было не в том, что он сказал ей то, о чем она и сама подозревала, а в том, что по какой-то причине Рокси разозлилась, услышав, как Даган это произносит.

― Что ты им сказала обо мне?

― Ни одного проклятого, гребаного слова. ― Она никогда не рассказывала, что он с ней сделал, во что превратил. И если честно, никто ничего не спрашивал. Озвучивалась т 
      олько самая необходимая информация.Это девиз Дочерей Исиды и их элитной гвардии. Они не спрашивали о ней, Рокси не стала спрашивать о них. Какую бы историю они не предлагали, она впитывала ее, как губка, но скоро запомнила, что узнавать больше не стоит.

Скрытный, элитарной, причудливый мир Дочерей Исет и Стражей Исетус стал ее собственным, дав почувствовать себя не одиноким и совершенно бестолковым существом в этом или другом мире.

― Почему ты не рассказала им обо мне?

― Не думаю, что ты столь важен, чтобы упоминать.

― Нет?! ― Даган протянул руку и провел большим пальцем по ее нижней губе. Рокси одернула лицо в сторону, борясь с желанием погрузить зубы в его плоть достаточно сильно, чтобы получить горячую, сочную кровь, и в равной степени желая всосать его большой палец в рот.

Его голос упал до грубого шепота:

― Тогда зачем ты хранишь мою куртку?




ГЛАВА 10




Я пришел за тем, чего жаждет мое сердце.

В Озеро Пламени, которое погашено для меня.

― Египетская книга Мертвых, Глава 22




― Откуда ты это знаешь... ― Рокси задохнулась от вопроса.

― Мне нравится то, что ты сделала с этим местом. Хорошая кухня. Кабинет из красных пород с черными гранитными прилавками. У тебя отменный вкус. И спальня... ― голос Дагана затих.

Ее затопила ярость. Он находился здесь в ее доме, копался и рылся в ее вещах. В спальне нашел свою куртку, спрятанную в глубине шкафа.

― Скажи, чего ты хочешь и зачем сюда пришел? А еще лучше ― проваливай, ― прорычала она.

Он поднял бровь.

― Есть особая причина твоей враждебности?

Кроме того, что он вторгся в её дом?! Что мог передвигаться как дым, мог убивать своих жертв до того, как они узнавали о его присутствии? И убивал окончательно, забирая темную душу, лишая добычу надежды на новое рождение. Дочери Исет верили, что душа вечна, вновь и вновь возрождается в земном сосуде. Сохраняя цикл.

Не считая того факта, что увидев его во плоти, Рокси вспомнила цену одиннадцати лет в темных, потайных мечтах.

― Никаких особых причин, ― она постучала указательным пальцем по подбородку. ― Возможно, мне не нравиться твой лосьон после бритья.

Теплота, которая ей привиделась в его взгляде, испарилась. На неё смотрели глаза цвета асфальта и льда.

― Я не переношу лжецов, Рокси. Я не причинял тебе вреда.

― Пока.

― Пока, ― согласился он, невысказанная угроза повисла в воздухе. Затем приподнял бровь, ожидая ответа на свой первоначальный вопрос.

― Ты ломаешь цикл, ― сказала она наконец. ― Собираешь темные души. Действуешь как судья и палач, не позволяя жертвам предстать в Зале Двух Истин, лишая шанса справедливого суда. Кормишь ими Сета, давая ему еду чистой власти. Забираешь у душ вечность. Все правильно? ― Рокси смотрела на него в упор, бесстрашно заглядывая в лицо, с осознанием того, что жнец мог сделать это и с ней. Вырвать душу и закончить существование. Оборвать не только эту жизнь, но и все будущие.

Аромат его крови манил, девушка не могла отвести взгляда от его раненой ноги.

«Если снова испить его крови, питаясь его властью, это сделает ее сильнее, ровней ему?»

От этой мысли Рокси стало нехорошо. Чем она стала, получив глоток его крови. Страшно представить, что произойдет, если она выпьет Дагана досуха.

Дрожь прошла по позвоночнику. Рокси чувствовала, что мужчина за ней наблюдает, ощущала тепло исходящее от его тела. Девушка могла ощущать запах старой денежной приманки его крови. Для нее пахнущей амброзией. Губы приоткрылись.

«Нет. Ни движения. Не сейчас. Никогда.

Он жнец душ! Она, должно быть, сумасшедшая, раз мечтает высосать что-то из него. Ни энергии. Ни крови или чего-либо еще. Нет! Ни за что!»

― Я не выступаю в качестве судьи. ― На лице Дагана появилась странная, небрежная улыбка, с оттенком насмешки. ― Только палача.

― Хорошо, буду знать.

Его улыбка стала насмешливой.

― Складно толкуешь, но я хочу правду, Рокси. От чего такая враждебность?

Она указала подбородком на метку.

― Ты знаешь причину. Я теперь одна из них. Дочь Исет. Чуждая. Ты сам сказал, что если я их найду, они меня удержат и сделают твоим врагом. Ну, я и нашла их, а они удержали. Сложи два и два. Или твое утверждение насчет вражды ложь?

― Нет.

Воздух мгновенно покинул легкие, и только тогда Рокси поняла, что частично хотела от него совсем другого ответа, даже не смотря на то, что знала – никакого другого ответа не существует.

Опустив голову, девушка сделала вид, что ее интересует задача вложить нож в ножны и осторожно закрепила, не желая выдавать свою неловкость. Рокси не хотела отказываться от преимущества, которое давало лезвие в руке, но она не сомневалась, что Даган сломает ей пальцы, как и обещал.

Кроме того, пути к отступлению закрыты. Он знал чего ожидать. Она выложила свои карты слишком рано.

Со временем ещё появится возможность, затем ещё. И как любой умный человек, желающий выжить, Рокси просто необходимо заметить плывущее бревно, быстро ухватиться за него, чтобы оно унесло ее прочь.

Жнец шагнул вперед. Слишком близко. Если она глубоко вдохнет, то коснется его грудью, стирая между ними безопасное расстояние.

Казалось, она его знает. После стольких ночей, проведенных в объятиях этого мужчины во сне, Рокси казалось, что тело узнало его. Как и душа.

Направление ее мыслей заставило зазвонить все колокола в голове.

― Если ты так беспокоишься о праве души на суд, расскажи что знаешь, ― пробормотал он.

― Это довольно пространная просьба. ― Она в последний раз удобнее взяла нож, хотя этого и не требовалось, сделала шаг назад и подняла голову. ― Я знаю многое. Отличный рецепт яблочного пирога. Как кататься на Сергвеи[39]. Я все еще осваиваю Твиттер[40], но с удовольствием расскажу тебе основы.

Молчаливое каменное выражение лица говорило, что ему не смешно.

― Что сказал тебе Фрэнк Марин? ― Он нависал над ней всем своим большим ростом. Рокси стояла на своем.

― Мешок дерма не сказал мне ни хрена кроме имени Крайл 
      .― Она в упор посмотрела на него. ― Но это не сильно поможет тебе ― Даган Крайл?

― Марин работал на Сетнэхт?

― Если ты знаешь ответ, зачем спрашиваешь?

Мужчина сильнее приблизился к ней, не оставив между ними даже молекул воздуха.

Не желая отступать назад и дать ему выиграть, Рокси попыталась сравнять счет, упершись ладонями ему в грудь и отталкивая его назад со всей силой, которую удалось собрать.

Но этого оказалось недостаточно. Мужчина не сдвинулся с места. Даже не выдохнул.

― Я предупреждал тебя, что сражаюсь честно, Рокси Тэм. ― Он поднял руку и прижал ладонь к ее груди, только чуть выше округлостей, пальцы сжали ключицу.

Она замерла.

― И что это означает?

― Ты толкнула меня, я толкну тебя. Ты ударишь, я защищусь. ― Его губы оказались в сантиметре от ее рта, прошептав. ― Я должен ответить ударом на удар?

«Вопрос в том, почему он еще не сделал этого?»

У Рокси появилось чувство, что ответ ей может не понравиться.

― Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал. ― Не смотря на ее возросшую скорость и силу, она сомневалась, что останется стоять. Или останется в сознании.

Она должна была победить жнеца своим умом, а не физической силой.

Ловя запястье Дагана, Рокси отдернула его руку от груди и отстранилась, зная что сделала это только потому, что он позволил.

― Как ты меня нашел?

― Я вырвал сердце и преподнес его на блюдечке… ― Одна сторона рта Дагана скривилась в улыбке. Неприятной улыбке.

― Прости? ― В ответе было столько же смысла, как и в его приходе сюда.

― Мне тоже жаль. Было чертовски больно.

Он явно не собирался объяснять, 
      чего же ему жаль.Рокси не заботили его загадочные бредни.

― Так о той информации, что именно ты хотел узнать? ― спросила она, думая, что, возможно, его вопросы сами по себе дадут ей какие-нибудь ответы.

Одна бровь выгнулась в молчаливом вопросе.

― Откуда это внезапное желание сотрудничать?

― Я тебе должна.

― За что?

― Ты не убил меня в нашу прошлую встречу, ― что заслужило фырканье и смех, ― и я не хочу никому быть должна.

― Ну, тогда давай установим лимит, ― ответил Даган. ― Ответ или два сильно тебе не помогут, но значительно сократят размер долга.

― Что... ― Она закрыла рот, не желая знать, что сровняет счет.

Протянув руку, он вытащил кулон из-под футболки и повернул его к свету. На коже блестело серебро. Она увидела овал на основании и перекладину. Крылья и Рожки.

Ошеломленная Рокси покачала головой. Чувства взорвались, соединяясь в единственное яркое воспоминание: женщина наклонила близко лицо так похожее на Рокси, слезы блестели в темно-карих глазах, оставляя серебристые дорожки на щеках. Волосы пахли смесью трав и цветов. Ее губы прильнули ко лбу Рокси.

Подвеска, лежавшая на широкой ладони Дагана Крайла, которую он поглаживал своими длинными, изящными пальцами, идентична той, что висела на шее Рокси под рубашкой, и была копией символа, вырезанного на её теле собственноручно.

― Узнаешь это. ― 
      Не вопрос.

― Нет.

― У тебя точная копия.

― Нет.

― Это метка Дочерей Исет. ― Рокси открыла рот для нового отрицания, но его холодный взгляд остановил ее. ― Вырезанная на твоем предплечье и выжженная в земле там, где убили моего брата. ― Он сделал паузу, чтобы дать этому откровению дойти до нее. ― Знаешь об этом что-нибудь?

― Ничего. ― На этот раз она не лгала или увиливала. Его слова оказались для нее новостью. Рокси знала, что исковерканная версия перевернутого знака Исиды была вытатуирована на коже мертвого жнеца. Но не знала, что его выжгли и в земле.

Рокси оказалась права. Задав ему вопросы и получив ответы.

«Знала ли об этом Каллиопа? Возможно да, а может и нет».

И конечно Рокси не могла сбрасывать со счетов, что возможно именно Стража Исет убила и расчленила жнеца, хотя не могла понять их цели. И если это все же они, было бы здорово упомянуть этот маленький факт.

«Твою мать!»

Она сжала зубы, продолжая держать рот на замке.

Безвыходное положение. Даган смотрел на нее, Рокси на него.

Наконец мужчина спросил:

― Чей это кулон?

― Без понятия. ― Но она знала. И знание отдавалось болью в груди.

«Что у него делает кулон ее матери? Где он нашел его? Как нашел?»

Нет смысла спрашивать. Если у Дагана имелись ответы, он не засыпал бы ее вопросами.

Она вынудила себя пожать плечами, а брови выгнулись в насмешливом вопросе:

― Раз он висит на твоей шее, думаю это... твоё?

Что-то промелькнуло в его взгляде, что-то достаточно горячее, чтобы опалить.

― Данные свидетельствуют о смерти владельца. ― Голос звучит низко, слова брошены резко. Они ударили, словно пуля рвущая броню.

«Мертва. Мама мертва».

Факты рождают предположения, но окончательно ничего не доказывают. Она схватилась за эту мысль, как за соломинку, решая, нуждаясь думать, что, возможно, он ошибался.

Даган изучал ее реакцию, наблюдал за ней, оценивал, заставляя чувствовать себя незащищенной и уязвимой. И это не то состояние, в котором Рокси хотела находиться, поэтому выпалила свое последнее оправдание.

― Отвали.

― Снова твой рот, ― пробормотал он.

Прежде чем девушка придумала ответ, Даган сомкнул пальцы на ее плечах и потащил вверх к себе. У Рокси не было уверенности, что именно он хочет: поцеловать, убить или сделать то и другое. Но не оставалось сомнений, что она разбудила страсть в холодном сердце жнеца.

Его губы сжаты в жесткую линию, глаза сузились.

Но не с угрозой.

Что-то другое сквозило во взгляде.

Ее сердце резко остановилось, затем забилось, так быстро, что она могла бы поклясться, чувствовала, как оно стучит о ребра.

― Я пришел сюда, ― Он замолчал и отвернулся, скрипя зубами. Она ждала, дыхание стало слишком быстрым, наполненное странным беспокойством от того, что Даган может ей сказать. Наконец мужчина снова взглянул ей в лицо. ― Я пришел, потому что должен был знать, что кулон, не твой.

«Не мой, а матери».

Его слова, тон, проникли глубоко внутрь нее и перевернули там все вверх ногами. Поскольку в его словах явно читалось, что хозяин этого ожерелья мертв. Никаких «возможно» на этот счет не оставалось.

Что означало, ее мать мертва.

Откуда-то возникла такая острая боль, когда этот подлец расцарапал старую рану.

Затем сказанное просочилась через горе: « 
      Я пришел, потому что должен был знать – кулон не твой».

Медленно Рокси покачала головой из стороны в сторону:

― Он не мой.

Девушка облизнула губы и блокировала мысли о горе. 
      Позже она подумает об этом. Но сейчас нужно думать о другом.

Мужчина выдохнул долго и медленно. Взвешенно. Словно вынуждал себя успокоиться, но не мог.

― Зачем тебе знать, что это не мое? ― прошептала Рокси. 
      Он не забывал о ней, как и она о нём? Это невозможно. Безумие!

― Потому что ты должна была построить жизнь, ― он почти рычал. ― Безопасную жизнь. ― Ты должна была жить, а не умереть, он не произнес этого, но Рокси услышала именно это.

Она шаркнула носком своего ботинка по полу и отступила за свою привычную стену.

― А я-то думала, что ты пришел в поисках информации.

― Это информация, ― он все еще держал ее руку, не так сильно, чтобы оставить синяк, но определенно достаточно, чтобы удержать на месте. Свободной рукой Даган схватил темный локон, лежавший на ее плече, немного нахмурился, наблюдая, как тот растягивается и пружинит.

― Хочешь лишиться пальца? ― Она высвободила волосы с тщательной неторопливой заботой и отвела в сторону его руку. Даган позволил, мужчина с его физической и сверхъестественной силой мог делать почти все, что захочет. И, похоже, ему хотелось дотронуться до нее, погладить волосы, изучить черты ... все это явно ее волновало.

― Рокси 
      …― Даган произнес имя, словно дегустировал, пробуя на вкус. Девушка напряглась, ожидая чего-то пикантного. Чего? Но когда он заговорил, слова не содержали ничего подобного. ― Зачем ты убила Фрэнка Марина?

Вопрос возник из ниоткуда. Она моргнула. Вспыхнул гнев.

« 
      Ублюдок. Негодяй, подонок, ублюдок».

― Ты решил, что не получишь ответа просто спросив, поэтому попытался... ― Рокси остановилась, не в силах подобрать слова. В действительности он не сказал ни больше ни меньше ее имени. Его ли вина, что этого хватило, чтобы заставить её задрожать от переполнивших тело эмоций?

Затем до Рокси дошел смысл вопроса. Фрэнк Марин мертв. Она оставила его в живых. Немного изрезанным, но живым.

― Не знаю никого по имени Фрэнк Марин, ― сказала она угрюмо.

― Конечно, нет.

Молчание затянулось. Рокси использовала это время, чтобы ментально преодолеть сверхъестественные границы и достигнуть генетической подписи Фрэнка Марина, используя свою странную способность ― отслеживание по крови. Пустота. Только пустота там, где раньше текла жизнь.

«Значит это не ложь. Кто-то убил Марина».

И единственное, что она знала наверняка, сама она не имеет никакого отношения к убийству.

Даган слегка наклонил голову в сторону и резко сменил тактику.

― Кто убил моего брата?

― Не могу сказать. Никогда не встречала твоего брата. ― В этом девушка могла поклясться. Рокси чувствовала, что если бы встретила другого Крайла, то запомнила бы.

― Не можешь сказать или не скажешь?

― Тебе что пять? Я не знаю, кто убил твоего брата! ― Сетнэхт? Стражи Исетус? Любой из богов и полубогов, дерущихся за господство в Потустороннем мире?

Даган поднял глаза и наткнулся на ее взгляд.

― Ты не особенно разговорчива!

― Не могу дать ответов, которых не имею.

― Вот что, Рокси, ― он провел пальцами по ее щеке, по подбородку к шее, затем прижал ладонь к коже. Девушка могла почувствовать свой пульс, слишком быстрый и громкий, – думаю – это ложь. Подозреваю, что у тебя много ответов, но нет желания делиться.

Даган улыбнулся, несомненно, пугающе. Мужчина вытянул большой палец, и очерти рукой линию шеи, не сдавливая или причиняя боль, просто прикасаясь. 
      Обещая.Однако ей не понравилось. Рокси отшатнулась назад, пристально уставившись на кинжалы. Очень жаль, что она не в том положении, чтобы вонзить парочку ему в спину и черствое сердце.

― Я могу быть терпеливым, ― сказал он мягко, убирая руку в сторону. Забавно, она не чувствовала свободы. ― Однако пока я не получу ответы, мы будем неразлучны. Надеюсь, ты в настроении для компании.

― Ты знаешь, ― задумчиво сказала она, ― что похож на душ. На минуту вода приятная и хорошая, пока не становится кипятком. Ощущаешь себя, как омар в горшочке.

Мужчина моргнул, затем рассмеялся:

― Полагаю, я должен радоваться, что меня сравнили с душем, а не с туалетом.

― Семантика. ― Она пожала плечами.

Даган посмотрел на нее так, словно что-то искал. Брови нахмурены, взгляд недоуменный и хмурый. Что бы это ни было, он вдруг нашел, поскольку удовольствие засветилось в его ртутно-ярких глазах.

― Мы собираемся узнать друг друга, Рокси Тэм.

«Нет, если у меня есть право голоса».

Даган засунул кулон обратно под рубашку, Рокси почему-то ощутила острую боль. Кулон по праву принадлежит ей, но сейчас не время на этом настаивать.

― Ты изменилась, ― сказал Даган после долгой паузы.

«Ты даже понятия не имеешь, на сколько».

В прошлый раз, когда они виделись, Рокси была наивным ребенком. Она не знала о Сетнехте, Дочерях Исет, о жнецах Сета, и об огромном Потустороннем мире. Она до сих пор не ведала всего, знала только верхушку айсберга. Однако этого было достаточно, чтобы осознавать опасность его далеко превосходящей власти.

Если Рокси – легкий шторм, то Даган – ураган в 5 баллов.

― Ты говоришь по-другому.

― Я выросла. Потеряла сленг. О-о, и поступила в колледж.

― Ага, ты нашла хорошее применение деньгам, которые я оставил.

― Никогда не делай предположений. Я нашла им хорошее применение, но не то, о чем ты подумал. Я их вложила. ― Девушка получила удовольствие, увидев признаки удивления. ― Я уже поступила в колледж и училась на стипендию, когда встретила тебя.

― Ты? ― Даган слегка наклонил голову, изучая ее. ― Твои слова той ночью заставили меня поверить, что ты чувствовала себя очень неопределённо относительно своего будущего.

Рокси застыла в ужасе от того, что он помнит, но не желает понять истинной причины её тирады. Её мучило 
      чувство вины – все чувства сводились к Рианне.

― Ты всё понял неправильно.

Долгое время он молчал, только смотрел и видел ясный свет ее души. Не очень приятное чувство, когда жнец рассматривает твою душу. Не обдумывает ли он сделать меня закуской?

Даган принял решение дать ей немного пространства. Он отодвинулся на пару дюймов и погрузил пальцы в густые пряди своих волос. Это привело его шевелюру в еще больший беспорядок. Шнурок на затылке полностью сдвинулся, и скользящие волосы упали, опускаясь на плечи свободными волнами. Одна прядь оказалась у ямочки на щеке.

Мгновение Рокси смотрела на него не как на жнеца, а как на мужчину. Красивого. Заманчивого. Грубого, с растрепанными длинными волосами, тонкими чертами, в стоптанных ботинках и потертых джинсах. Дикий. Пугающий мужчина… Определенно не отполированный до блеска, как какой-нибудь симпатичный парнишка.

Сколько ночей она просыпалась в холодном поту, вырвавшись из кошмара, когда он приходил за ней, разрывал грудь и вырывал сердце?

И сколько ночей она просыпалась от снов, когда он приходил к ней и спасал жизнь? Касался волос, щеки. Нежно, так нежно. Не сон. Воспоминания.

― Почему ты не убил меня той ночью? ― вопрос слетел с губ, Рокси не могла вернуть его обратно.

Даган пожал плечами, глядя на нее своими холодными красивыми глазами. Серая радужка его глаз при этом освещении казалась фиолетово-синей.

― Это была ночь не твоей смерти.

Шаг и он оказался так близко, что девушка ощутила едва заметный цитрусовый аромат кожи, такой определенно мужской. Ей хотелось прильнуть ближе и вдохнуть глубже.

Она не придвинулась.

В отличие от него. Даган оказался рядом, наклоняя голову, пока нос не коснулся ее щеки. Вздохнул. Только медленный вдох. Это заставило сердце Рокси подпрыгнуть, а температуру тела повыситься.

Ее накрыло замешательство.

О чем, черт возьми, она думает? Он ― существо, рвущее души смертных и относящее в Потусторонний мир, чтобы накормить волчий аппетит Сета. То, что темные души принадлежали человеческим монстрам, не меняло факта. Возможно, он не ограничивал себя чудовищами. Откуда ей знать?

Что она точно знала – Сет был возмездием Исет, ее врагом, и поэтому врагом Рокси. Врагом всех Стражей Исетус.

Это делало Дагана Крайла и ее врагом, к тому же, он не просто помощник Сета, но – его сын.

И Рокси знала, что его работа заключалась в убийствах.

Однажды, получив необходимую информацию, Даган просто мог принять решение убить её. Потому что необходимая информация, в конечном итоге, была об убийце его брата, и у Рокси возникло неприятное подозрение, что в этом как-то замешена Стража Исетус.

Хуже – она содрогнулась – а что, если она сама каким-то образом замешана? Что, если одна из множества ее заданий как-то связана с его смертью? Это вполне возможно.

Ладони взмокли, девушка подавила желание вытереть их о бедра. Голова была забита кучей мыслей, но этого было мало, чтобы игнорировать широкие плечи и проклятую необъяснимую привлекательность Дага.

Сердце вздрогнуло и замерло, когда мужчина передвинулся, его губы оказались у самого края щеки, неподалеку от горла. Если она слегка повернется, их губы соединятся. Ужас застыл в желудке. Она находилась так близко, чтобы провести языком по его губам и подбородку. На его горле пульсировала артерия. Сколько же ночей она мечтала об этом?

Сколько раз она мечтала его убить.

Даган издал короткий, раздражающий выдох и отступил. Прохладный воздух церкви заполнил пространство между ними. Рокси дышала слишком быстро, сердце бешено колотилось, она словно ощущала гул его крови.

Рот стал сухим и жаждущим. Её так и подмывало схватить лезвие, порезать ему вену и впиться в сочный фонтан бьющий кровью. Песня его крепко бьющего пульса в сочетании с силой оказалась мощной и соблазнительной, как столетний бренди стекающий по горлу.

«Капля. Только один глоток».

Скрестив руки на животе, Рокси попыталась совладать с диким ритмом сердца.

Разрезать горло жнецу и выпить от него, это определенно не план.

Внезапно, что-то изменилось. Даган переместил внимание с нее на дверь в дальнем конце церкви.

Воздух стал другим, молекулы вибрировали при изменении атмосферы. Она могла ощущать это. Кто-то идет.

Его глаза сузились, выражение лица изменилось, говоря, что Даган тоже почувствовал перемены. Бурю эмоций, которая начала рвать все внутри, Рокси быстро пресекла на корню. Казалось, что у нее появились проблемы посерьёзнее, чем эта странная смесь недружелюбия и влечения, испытуемая к Дагану Крайлу.

Через несколько секунд Рокси услышала слабый потрескивающий звук, который подтвердил, что жнец не единственный ночной гость. Его взгляд переметнулся от двери к ряду окон на противоположной стороне.

― Ты ждешь кого-то?

― Нет. А ты? ― взгляда, который послал мужчина, оказалось достаточно, чтобы подтвердить, кто бы ни пришел – это за ней.

― Держись за мной, ― да, конечно. Доверить кому-то другому свою защиту не значилось в ее списке важных дел. Достав снова нож из ножен, она легко сжала его. Даган поднял бровь. ― Думаю, мне не надо спрашивать, как хорошо ты им владеешь.

Кивнув подбородком на его окровавленные джинсы, Рокси фыркнула:

― Достаточно хорошо, ― нагнувшись, она достала второй клинок из ботинка. Опять невероятная улыбка тронула его губы, теперь широкая, открывающая белые зубы. Они, конечно же, не могли быть кривыми и желтыми. Или вовсе отсутствовать.

― Тогда, по крайней мере, оставайся рядом со мной.

― Не обещаю, ― улыбка испарилась.

― Помни, если убежишь, я тебя найду.

― Обещания, обещания, ― Слова Дагана прозвучали так, словно он был уверен, что Рокси сама хочет быть найденной.

Его взгляд упал на ее губы, скользнул по груди, опустился к ножам… И вернулся к груди. Жар в этом взгляде обжигал

― Что?! Тебя заводит опасность?

― Меня заводит... ― Мужчина рассмеялся низко и темно. ― Да. Возможно. А может ты.

Прежде чем Рокси смогла подумать, передвинуться или ударить в челюсть, Даган обвил ее затылок и наклонил голову. Затем припал твердыми губами к ее рту, приоткрыл зубы и язык скользнул внутрь. В сладкое тепло.

Тугой узел острого желания завязался внизу живота.

Рукой с ножом Рокси схватила его за задницу.

«Плохое место. Не то время.

Впрочем, не важно».

Его пальцы, грубые и мозолистые, касались её шеи, а горячий рот не отпускал губ. Даган больше нигде к ней не прикасался. Проклятие, она хотела прижаться к нему, пока даже молекул воздуха не останется между ними. Даган целовал так, будто знал каждую ее тайную частичку. Точно так же, как он делал во снах.

Ее кожа пылала, она стала влажной 
      там.От поцелуя! Одного ненасытного, сочного поцелуя.

Даган стал отстраняться. Девушка потянулась за ним и провела кончиком языка по уголку рта мужчины. Скользнула глубоко, желая еще больше ощутить его вкус. Рокси никогда не пробовала ничего столь чертовски, охренительно приятного.

Воздух вокруг них потрескивал от сверхъестественной силы. Не ее или его. Кого-то постороннего.

Рокси резко отпрянула с тяжело вздымающейся грудью, гудящими чувствами и уставилась на Дагана. Он смотрел на неё словно чего-то ожидая, темные зрачки расширились. Чего он хотел?

Осознано она вытерла тыльной стороной ладони рот, и сомкнула пальцы на рукоятке ножа.

Даган кивнул подбородком на ее руку и усмехнулся:

― Ты так красива, когда рвёшься в бой, Рокси Тэм.




ГЛАВА 11




Славься, ты, кто управляешь паромомбога Ра,

Твердо и прямо держишь свой путь при северном ветре,

Направляя паром вверх по течению к Острову Огня.

Рядом с царством мертвых.

Собери колдовство отовсюду,где оно может быть.

― Египетская книга мертвых, Глава 24




Локан Крайл попытался приподнять голову. Один раз. Второй. Не смог и лежал, тяжело дыша, мышцы отказывались подчиняться приказам мозга. Смущение ― это первая реакция. Гнев ― вторая. Он не мог вспомнить себя слабым. Настолько слабым.

И эмоции витали далеко за пределами контроля.

Спиной он чувствовал холодную и твердую землю. Небо было затянуто тучами. Не белыми или серыми, а рыжевато-коричневыми, цвета дождевого червя с более темными краями.

Локан снова попытался поднять голову, и эта попытка увенчалась успехам лишь потому, что он не мог согласиться на меньшее. Сжав зубы, мужчина взглянул вниз, ожидая, когда глаза сфокусируются.

Руки не в крови. Хорошо. Очень хорошо. Не так ли? Кожа на груди и животе гладкая. Нетронутая. Неповрежденная. Без татуировки. Крови нигде нет. Но почему-то это не осчастливило его. Проблема в том, что Локан не мог вспомнить, что произошло.

Голова упала обратно на землю. Судя по тому, где он лежал, поверхность твердая, словно бетон. Новая информация. Локан откатился в сторону, замер, чтобы отдышаться, затем приподнялся на четвереньки, голова кружилась, мысли расплывались.

«Отлично это точно бетон».

Он взглянул на руку. Десять пальцев. Десять пальцев и на ногах. И все остальные части тела на месте. Он не испытывал мук, но и не рискнул бы сказать, что чувствует себя хорошо.

Тяжело дыша, Локан прижал колени и ладони к холодной плите, голова упала между зажатых локтей. Наконец он сел на корточки и уставился на бесконечную гладь воды, которая безмятежно и гладко простиралась перед ним. Ни волн, ни даже ряби, нарушающей поверхность.

Локан знал, где он, но не понимал причину пребывания здесь. Борясь с желчью, подступающей к горлу и головокружением, Локан уставился на горизонт.

Это место не должно так выглядеть.

Раны его зажили. Он должен чувствовать себя намного сильнее.

Его раны…Кто это сделал?

Локан помнил татуировку. Тёмную. Очень темную. На груди и внизу живота, сейчас же их нет. Вспомнил ножи…резавшие его. Полосующие кожу...

На теле выступил холодный пот.

«Да. Без этих воспоминаний можно обойтись».

Пение. Там точно пели. Он слышал знакомый голос, который действительно знал. Чей же? Память уводила его далеко за пределы досягаемости.

Локан сосредоточился на линии горизонта. Время неизмеримо пробегало очень медленно. Затем вдалеке что-то появилось. Темное пятно. Оно колебалось и росло, приближаясь к нему, скользя далеко за линией разграничивавшей небо и воду.

Медленно пятно обретало форму и облик. Шлюпка, нос корма, высокая и изогнутая. Без весел, гребцов, лишь одинокая фигура в центе, в темном одеянии с капюшоном стояла, держа руками длинную и узкую мачту.

«Река. Лодка. И, конечно, паромщик. Там должен быть паромщик».

Локан крепко прижал ладони к бедрам и поднялся на ноги, шатаясь, пока лодка бесшумно направлялась к нему навстречу, и, наконец, плавно подплыла к берегу, вынося гребца к покатому бетонному покрытию на земле. Сейчас Локан мог различить детали, текстуру леса. Запах такой, словно в подвале годами протекают трубы. Перевозчик смотрел в том направлении, откуда приплыл, хотя тело было повёрнуто совсем в другую сторону.

«Это должно быть неудобно».

Взгляд Локана упал на руку паромщика. Он видел крошечные костяшки пальцев, голые, скелетные, белые, без плоти и кожи.

Локан сглотнул. Паромщик... в воде отражалось кровавое небо.

Хорошо, он знал, где находился. Знал, что должен сделать. Каким-то образом он очутился во владениях Аида. Плохо, но могло быть и хуже. Аид не союзник Сета или его сыновей, но оказаться во владениях Осириса или Ксафана было намного хуже.

Локан прекрасно знал иерархию Потустороннего мира, это принесло облегчение. Он знал имена сорока двух богов, греческих и римских божеств. Вуду ― Барон Суббота[41]. Майя ― Ах Пуч. И всех остальных.

Он знал об этом и своем месте среди них. Они делали всё возможное, чтобы добиться выгодного положения в иерархии Потустороннего мира.

Да, теперь он знал. Он – сын Сета.

И глядя на лодку и реку столь широкую, что не видно противоположного берега, Локан знал, что домой предстоит долгая дорога. Он не привык следовать этим маршрутом, жнецы Потустороннего мира, как правило, шли в обход, но если дела обстоят так, значит придется.

Паромщик протянул костлявую руку, рукав задрался, когда он повернул вверх ладонь. Ища оплату. Локан повернул голову, только теперь увидев бесконечную череду шаркающих смертных, двигающихся к лодке. Каждый платил свою монету.

Взглянув вниз, Локан обнаружил, что он абсолютно голый. Нет одежды, нет карманов. Нет монет для оплаты проезда.

«Это всё усложняет».

Что ж, придется торговать именем отца, чтобы оплатить проезд. Ему этот план не особо нравился. Но Локан не хотел тратить время на придумывание лучшего. Он чувствовал огромную необходимость снова попасть во владения Сета.

Назад к братьям. Темный холод зашевелился в сердце, но Локан не смог объяснить и понять причину.

Шагнув вперед, он прохрипел:

― Я Локан Крайл, младший сын Сета, Бога Хаоса. ― Его отец не нуждался в представлении. Сет главнее всех боссов.

Несмотря на внушительное представление, паромщик даже не обернулся. И протянул руку следующему смертному в очереди. Локан только теперь увидел, что кости рук паромщика скреплены паутиной. Тысячи и тысячи черных, блестящих крохотных пауков ползли по паутине мимо маленьких сухих костей запястий и исчезали в длинных черных рукавах мантии человека в лодке.

«Паутина и пауки.–Локан нахмурился. Покачал головой. – 
      Что-то здесь не так!»

Каждый смертный в свою очереди бросал в руку перевозчику по две монеты, он убирал их так быстро, что движения казались размытыми.

Локан встал перед смертной голубоглазой женщиной с гладкой светлой кожей и темными волосами. Увидев ее здесь, Локан ужасно испугался, но не за себя. За нее? Он так не думал.

На мгновение появилась уверенность, что они знакомы. Затем ощущение исчезло. Откашлявшись, Локан повторил попытку.

― Мне нужно пройти. Сет заплатит. ― Он на это надеялся. Однако полной уверенности не было никогда. Он не мог полностью рассчитывать, что отец пойдет на это.

Никто даже не взглянул на него. Ни мертвые, ни судимые. Ни паромщик. Никто! Раздраженно Локан обернулся к женщине...

Она прошла сквозь него,словно он соткан из воздуха.

И Локану пришлось поверить, поскольку он видел это собственными глазами. Но ничего не ощутил. Ни черта.

Раздражение сменилось сомнениями.

«Здесь что-то не так».

Он жнец душ. Сын Сета, рожденный смертной женщиной. Он одновременно жив и мертв, смертен и бессмертен. По желанию он мог переходить из Потустороннего мира в мир людей. Для такого, как он, практически не существовало преград – в этом заключалось его существование, а также и его братьев. Они могли пойти туда, куда была закрыта дорога всем могущественным богам и полубогам.

Его форма здесь должна быть такой же осязаемой, как и в Верхнем мире.

Но это не так. Не так!

«Какого хрена здесь происходит?»

Локан закрыл глаза и направил мысли к братьям, прибегнув к той внутренней связи, которая соединяла их, давая возможность прикоснуться к сознанию друг друга. Телепатией это не назовёшь, но они могли обмениваться фразами и словами. И могли чувствовать, если кто-то из них попал в беду.

Он повторил попытку, пытаясь послать сигнал дальше, но ответа не последовало. Связь оборвалась. Локан никогда не чувствовал такой потери, как в данный момент.

Сердце перевернулось на суперскорости. Во рту ощущение, словно он наелся грязи.

Спотыкаясь, Локан шагнул к лодке, и сжал переносицу.

Ничего.

Там не было ничего! Ни лодки. Ни реки. Ни бесконечной очереди мертвых.

― Сет, ― закричал Локан. ― Сет! ― На его крик ответил плеск воды о берег. И затем всё исчезло, оставив мужчину задыхающимся в темноте. Без запахов, звуков. В пустоте.

Вокруг ничего.

Кроме дурманящего давления паники.




Торонто, Канада

Петр слегка кивнул охране, подойдя к входной двери в кабинет Джесерит. Телохранитель шагнул вправо, фактически преградив Петру дорогу.

Холодный и резкий гнев опалил вены. Но преподобный, не подав виду, поборол вспышку. В конце концов, гориллы просто выполняют свою роботу. Никакого смысла вымещать гнев на подчиненных. Он сохранит и накопит его, подождет подходящего часа и выпустит непосредственно на Джесерит.

Петр остановился на расстоянии и вежливо сказал:

― Кажется, меня ожидают.

В этот момент раздался щелчок замка, Джесерит открыла дверь. Петр посмотрел на защитный пин код и улыбнулся в камеру.

Идиотка. Неужели она думает, что он не видит ее игр? Он знал о ее скрытых камерах и о кнопке у края стола, которую она использовала для открывания замка на двери, чтобы не приходилось самой вставать и пересекать комнату.

Джесерит не дура. Он никогда не недооценивал ее, но падение этой женщины было предсказуемо.

Войдя в кабинет, Петр подавил желание сильно ударить рукой по стеклянной поверхности стола, чтобы разлетелись все бумаги и драгоценности. Вместо этого он поднял упавшую ручку с ковра и отнес ей, используя как предлог, чтобы обойти стол и склонился над жрицей.

С улыбкой он положил ручку и проговорил:

― Что ты сделала с нашим другом?

Джесерит моргнула, медленно опуская и поднимая веки. Первый огонек тревоги зажегся во внутренностях Петра. Он думал, это ее ход – Петр не мог достать человека, которого искал, потому что Джесерит каким-то образом блокировала его.

Ее реакция не оставляла сомнений, что он заблуждался.

Она ни черта не знала.

― Что за друг? ― спросила Джесерит.

― Друг, который помог снять кожу с нашей последней жертвы, ― прошипел Петр.

Ее голова вздернулась, ноздри раздулись. 
      Ей не хотелось думать об этом.Видимо Джесерит предпочитала, чтобы он и вовсе не упоминал об этом инциденте. То, что они сделали, очень опасно, просто безумный шанс, который они использовали. Но это было необходимо.

Потом Джесерит овладела своими эмоциями, скрыв мысли.

― Ты говоришь о Мартине. ― Выражение лица снова изменилось, в темных глазах блеснуло тщеславие. Она выглядела как кошка, съевшая канарейку. Или верившая в это.― Мартин мертв. Твоя информация устарела, мой дорогой.

Петр ничего не ответил, только положил руки на ее возмутительно агрономический стул и наклонился настолько близко, что их отделяло всего несколько дюймов.

― Я не 
      твой дорогой, ― мягко сказал он. Жрица думала, он настолько глуп, что не знал даже ключевых фактов? Она предполагала, он не просчитал каждый шаг гибели Мартина, держа в руках ниточки своих марионеток? ― И мне хорошо известно, что Фрэнка Мартина постигла прискорбная участь.

Без потерь. Если честно, Петр вполне доволен результатом. Учитывая, что в дверь Храма Сетнэхт постучала подчиненная Дочерей Исет, Петр чувствовал себя в безопасности, допуская возможность, что мистер Мартин ничего не поведал перед смертью. И мисс Тэм ничего не накопала в ходе своего визита, если бы это было не так, то к настоящему времени она вернулась бы с подкреплением.

― О ком ты тогда говоришь? ― Джесерит уставилась на него совиным взглядом.

Петр стиснул зубы. 
      Она издевается над ним? Испытывает терпение? Джесерит точно знала, кого он принял на работу для свежевания ягненка.

― Я о его брате.

Темные глаза Джесерит заблестели, и живот мужчины скрутило. 
      Она знала то, чего он не ведал. У нее есть информация, которую не удалось добыть ему. Как?

― Он тоже мертв, ― пробормотала она с совершено безразличным нечитаемым выражением.

Петр резко отпрянул назад, отпуская спинку стула, которую держал с такой силой, что стул зашатался и заскрипел. Он сжал кулаки у себя на бедрах и понял, что это движение выдало его, и заставил руки расслабиться. Появилось осложнение, которого он не ожидал. Причастность Фрэнка Мартина довольно общеизвестная истина. Рассчитанный, но необходимый риск. Поэтому его смерть не стала настоящим сюрпризом. Но никто не знал о его брате. Никто кроме него и Джесерит.

― Ты с ним покончила? ― 
      Без моего разрешения? Без моего согласия?Ярость вскипала, но он держал ее под жестким контролем. 
      Где его сдержанность и спокойствие?

Джесерит нахмурилась:

― Я собиралась задать тебе тот же вопрос. ― Она явно не лукавила. Зная ее больше двух десятилетий, Петр полагал, что различит ложь. 
      Джесерит говорила правду. Она не причастна к убийству Джо Мартина. И он тоже.

― Если ни один из нас...

― Его сердце похищено, ― она оборвала его на полуслове.

Недоверие возросло, ― я знаю.

Она кивнула медленным веским движением.

― Вырвано из груди. И это предполагает, что все наши меры предосторожности оказались напрасны. Его убили из-за темной души. ― Лицо жрицы сморщилось, поскольку Джесерит продемонстрировала свою отвратительную улыбку. ― Шанс. Судьба. Интуиция. Это почти... смешно.

― Способность к открытиям определяется, как дар совершать полезные открытия совершенно случайно. Ты ссылаешься на случайное везение кого-то другого, но не сообщества? ― Ему едва удалость сдержать злобу, не выдавая себя голосом.

Джесерит снова преувеличенно медленно моргнула, привычка, всегда раздражавшая Петра.

― Случайность, что жнец душ обнаружил Джо Мартина.

Соглашаясь, Петер пробурчал:

« 
      Как оказалось, что Джо Мартина нашел и убил жнец?»

Несмотря на утверждения Джесерит, что это чистая случайность, совпадение, Петра не покидало беспокойство. Кто-то играл владельца театра марионеток. Кто-то послал жнеца душ убить Джо Мартина. Но кто?

В этом весь вопрос.

― Мы должны найти ребенка, ― Джесерит посмотрела на него, сверкнув глазами, будто ожидая, что он начнет спорить.

― Превосходное предложение, ― он играл роль дурака, которая не очень шла ему, но оказалась необходимой. У него нет никакого желания, чтобы Джесерит узнала, что личные подчиненные Петра уже искали девочку. У них появилась зацепка. Скоро она будет у них.

Ребенок ― важная пешка.Но после полного выполнения поставленной задачи, в ней больше нет необходимости. И все же, Петр всегда сам просчитывал все варианты, и поэтому предпочел, чтобы Фрэнк Мартин схватил ее, а не убил тотчас. Такой шут нужен был ему для обеспечения любых будущих потребностей.

Мартин же все испортил, оставшись на ночь там, где не должен был, и, следовательно, весь план пошел насмарку. Петр послал личный состав, чтобы те забрали девчонку у Мартина, но они не успели завершить миссию до того, как в игру вступила Рокси. Она оставила Мартина мертвым и забрала девчонку.

«Не очень хорошо, но поправимо».

― Ты знаешь, где она? ― спросил Петр.

Джесерит поджала губы. Может она увидела хитрость. Возможно, и нет.

― А ты? ― Она постучала кончиком указательного пальца по стеклянной поверхности стола. Этого вполне достаточно, чтобы передать ее беспокойство. И сказать Петру, что ее люди тоже ищут.

― Нет. ― И это правда. Он не знал. Пока. Но спроси его через пару часов, и истина измениться. Одно останется постоянным. ― Мы должны придерживаться нашего плана. Деталь за деталью, мы не должны колебаться.

Джесерит кивнула:

― Мы откроем место для нового палача в наших рядах.

― Вот именно,― солгал Петр. Пусть она думает, что хочет. Он не собирался делиться своими истинными планами. Со временем она узнает.

― Мы должны продолжать доверять друг другу, Джесерит. Есть только двое смертных, которые знают правду о том, что произошло той ночью, правду о смерти жнеца душ. Только двое. Ты и я. ― 
      Что давало им обоим надежную защиту от предательства.― Я не могу пожертвовать тобой, не выдав свою собственную причастность. То же относиться и к тебе. Это идеальная защита, не так ли?

Если бы у Джесерит были брови, они бы сейчас взметнулись. А так ее лоб сморщился рядом горизонтальных складок. Затем жрица засмеялась звонко и легко – единственная ее приятная черта.

― Согласна.

Петр улыбнулся.

Единственное, что может гарантировать молчание одного из них, не смерть сообщника, а полное уничтожение. Не должно остаться ни души, ни сердца, способного рассказать.

Как уничтожить Джесерит, оставалось для Петра полной загадкой.




ГЛАВА 12




«Ты так красива, когда рвёшься в бой, Рокси Тэм».

Даган думал, что она красива? Рокси ненавидела маленькую волну удовольствия, вызванную его словами. Неужели от ненависти так покалывало губы, а сердце все еще бешено колотилось? Нет, это всё его привкус на языке, ей хотелось большего.

– Иди на хрен, – пробормотала она.

– С удовольствием переспал бы с тобой. Прошло столько времени... но вряд ли сейчас то место и время… – его пристальный взгляд ранил, заставляя мысли уходить в такие дебри, где им нечего было делать. Затем Даган наклонился и выключил свет. Подул воздух, когда он переместился, словно тень, и его рука легко коснулась ее. – Если конечно ты не любишь зрителей?

Она сжала губы, стараясь не вспылить.

– Определи время. – Проклятие. Рокси только должна пойти и спросить. Почему она это делает? Издевается над ним? Это сродни, как зайти с бифштексом в клетку ко льву. Даже если уронишь кусок мяса, все равно останешься приманкой, поскольку испачкана кровью.

«Снова этот низкий смех. Словно грех».

– Дольше месяца, меньше десятилетия.

Что ж, это дало ей 
      большоеничего.Его слова возрождали образы в голове – кожа прижата к горячей коже, его бедра прижаты к ее, в одежде, затем без, медленно и сексуально. Черт, и почему у нее такое желание положить конец его воздержанию.

На самом деле, она точно знала почему.

Потому что за последние одиннадцать лет он являлся главной достопримечательностью ее версии откровенно непристойных девичьих снов. И за последние одиннадцать секунд ее язык побывал у него во рту, и это оказалось даже лучше, чем она мечтала. Все, чего Рокси хотела – это забыть обо всем, независимо от того, что пришло за ней, и сосредоточиться на нем и настоящем времени. Разорвать рубашку, погладить ладонями грудь, впиться ртом в кожу, погрузить зубы в плоть, когда Даган будет двигаться в ней.

Она не могла описать, какие ощущения нахлынули на неё в этот момент 
      . Ярость на него, на себя. Смущение. Настороженность.Поэтому она сменила тему.

– Что там?

– Ничего хорошего и больше одного.

Рокси доверилась своим чувствам и потянулась за неизвестным. Энергия потрескивала через неё, словно от полдюжины банок «Рет Була», внезапно поразив кровь, покалывая и танцуя, заставляя волоски на руках стоять дыбом. Что-то быстро приближалось и явно не в единственном числе.

– Ты раньше дралась со сверхъестественными существами? – он сделал паузу, – кроме меня?

В его тоне определенно слышалась насмешка. Наверно потому, что она стояла к нему очень близко. Или от того, что Рокси точно не сопротивлялась ему в их первую встречу. Скорее просто сидела пассивным слушателем.

– Я уничтожила нескольких с Верхнего мира, было в них что-то паранормальное. – Никого сильнее Фрэнка Мартина. Он, как и все остальные, оказался не сложной задачей. – Однажды мелкого демона, работающего подкреплением у Аида. – Он был большой проблемой.

– И как это закончилось?

– Я победила. – 
      Едва.Был момент или два, когда сердце замирало и казалось, что спастись не удастся. Это послужило хорошим уроком, хорошим призывом к усовершенствованию своих сверхъестественных способностей. Да она сильнее среднестатистического человека мужского или женского пола, но её сила блекла на фоне власти жнецов. Поэтому Рокси тренировалась еще сильнее, училась думать еще быстрее и свела на нет все свои сомнения. – У нас было разногласие относительно трех девушек подростков и их будущего. Засранец хотел продать их Асмодею в качестве психологических шлюх.

– Не очень приятная участь и конечно не длительная. Я так понимаю, у тебя было другое мнение на сей счет?

– Я хотела, чтобы они вернулись в среднюю школу.

– Хм. Ты отослала их обратно в нормальную жизнь. – Он затих и молчал достаточно долго, Рокси даже подумала, что ему больше нечего сказать. – То, что ждет тебя снаружи не похоже ни на что, с чем ты уже сталкивалась. Слушай меня и не умрешь сегодня вечером.

– Договорились. Я довольно умело создаю себе безопасность. – И если для этого нужно прятаться за его спиной, то она согласна.

Рокси посмотрела в окно, ища любую подсказку, что же там снаружи. Не помогло. Она видела только темные очертания мебели и ночного неба за стеклом. Ни звезд, ни луны, для этого слишком облачно. Несмотря на то, что Рокси ничего не видела, она знала, что бы там их ни ожидало, оно было очень могущественным. Невероятные волны силы, исходившие от незваных гостей, и напряжение, исходившее от Дагана Крайла, не облегчало задачу правильно оценить ситуацию.

– Просто ради любопытства, почему мы не сбежали, пока был шанс?

– Потому что, несмотря на то, какие дела привели этих посетителей к твоей двери, вероятно, меня заинтересует их визит. – Его тон был суше, чем мартини Bombay Sapphire[42].

Справедливо. Рокси думала так же, поэтому не дала дёру на бешеной скорости. Отлично, она думала как жнец душ. И Рокси не была уверена, что должна этим гордиться.

Проходили секунды.

– Что, никаких замечаний умной задницы?

– Я все узнала, – пробормотала она.

Даган издал звук, который был похож на смешок, прежде чем перешел в мягкое шипение. Он толкнул ее назад. Затем зацепил ногой ногу Рокси и держал так, ожидая, что она попытается прыгнуть вперед.

Рокси не сопротивлялась ни словом ни делом. Она не так глупа, чтобы кинуться в драку, прежде чем оценить риск.

– Прекрасно. Ты подставляешь свою шею первым, Крайл, а я буду смотреть за тобой. – Она замолчала, обдумывая и выбирая правду. – И убегу как черт, если подумаю, что тебя превзошли численностью и мастерством.

Ее учили именно этому. Избегать плена. Кроме того, она не настолько доверяла ему, чтобы позволить сделать ход и защитить ее. 
      Зачем?Она выработала привычку никому не доверять кроме себя.

Молчание.

– Умная девочка. – Грубый голос с оттенком улыбки. Еще мгновение тишины, затем он сказал. – Даг.

– Прости?

– Не называй меня Крайлом. Мое имя Даган. Я предпочитаю, чтобы ты звала меня Даг.

«Какая прелесть! Жнец душ с прозвищем мальчишки из братства».

Рокси покачала головой:

– А ты можешь звать меня 
      Госпожа Тэм.

Рокси замолчала, уловив в движениях Дагана Крайла, Дага, напряжение. Они там. Кто бы это ни был. Она уловила угрозу в его позе и в волне адреналина, исходившей от мужчины, что заставило ее перевести ножи в защитное положение.

– Не беспокойся, – сказал он. – Сталь они вряд ли даже заметят.

– Поэтому мои ножи не из стали. Это сплав вольфрамового карбида и кобальта. Достаточно прочный, чтобы разрезать кости.

–И бесполезный в данной драке, – его голос звучал удивленно и сердито одновременно, словно проникал под кожу и царапал как песок. – Твердость сейчас неуместна...

– Это спорный вопрос. – 
      Господи, он сказал это настолько небрежно.

Улыбка исчезла, осталось только раздражение.

– Ты не можешь разрезать дым и пламя.

«Дым и пламя?»Она бросила взгляд за окно.

– Это то, что нам противостоит?

– Возможно. – Даган переместился к ней, мышцы напряжены, он насторожен и готов к схватке. – Ш-ш-ш. Они здесь и их больше, чем я ожидал.

– Кого больше?

Он проигнорировал ее вопрос и, схватив за запястье, потащил к черному ходу.

– Если дорожишь своим домом – двигайся. Будем сражаться внутри, и оставим тебе гору пепла и почерневшие кирпичи.

Сейчас Рокси чувствовала запах горелой серы или, возможно, самородной серы. Неважно что, но это может сжечь.

– Кто они?

– Наложницы Ксафана, – пробормотал Даган, открывая дверь и выпихивая Рокси наружу. Девушка быстро просканировала двор и ничего не увидела, кроме силуэтов деревьев и ветвей, выгнутых как скелетные пальцы.

Осторожная, бдительная, она скрылась в тени, ускользая. Он сделал то же самое, так близко, что их руки соприкасались, пока он осматривал периметр.

– Ксафан? – прошептала Роки, прижимаясь к дому и продвигаясь вдоль крыльца. Это именно то имя, которое Рокси слышала в баре Тессо Гриль.

Даган ответил так тихо, что ей пришлось напрячься, чтобы услышать.

– Хранитель печей и жаровен, освещающих озеро огня.

Похоже, ей это ничего не сказало. Хотя Дочери Исет мало изучали свою инфантерию, Рокси в колледже прошла несколько курсов по мифологии и провела несколько собственных исследований. Поэтому она знала, что почти на каждой территории Потустороннего мира есть озера огня. Которое принадлежало Ксафану?

Сейчас не важно. Главное, что имело значение – чему они собираются противостоять. Идти вслепую не лучший вариант. – И его любовницы?..

– Ты не хочешь знать. – И он ее слегка подтолкнул, когда они достигли угла дома. – Пошли.

Рокси пошла, метнулась за угол и побежала вдоль деревянных досок только затем, чтобы остановиться на полпути через широкую веранду.

Даг оказался прав. Она не хотела знать, но уже слишком поздно. Желудок скрутило.

На перилах крыльца, настолько сжав пальцы ног, что длинные черные когти впивались в мягкую древесину кедра, сидело существо одновременно прекрасное и ужасающее. Ее кожа выглядела гладкой и эластичной, как дорогой материал, глубокого красного цвета бургундского вина – цвет угольков из костра, танцующих в темноте ночи. Согнув сильные ноги, она на корточках сидела на перилах, короткая черная юбка подскочила так высоко, едва прикрывая от всего мира самое интимное место. Черные гладкие волосы ровным занавесом спускались по плечам. Черты лица женщины были аккуратными и изящными, улыбка обнажала острые белые зубы прекрасной формы. Смертоносная красота.

За спиной существа из темноты возникли тени столь же прекрасные и ужасные. Все они смотрели на Рокси.

«Великолепно».

– Через перила, – прорычал Даг, не очень нежно толкнув её в поясницу.

Рокси не стала ждать повторного приказа.

Ударив ладонями по дереву, она перепрыгнула через перила и, приземлившись, как гимнаст с согнутыми коленями, меньше чем через секунду изо всех сил понеслась к лесу.

Быстро оглянувшись, девушка увидела, что Даган бежит за ней.

« 
      Почему он убегает? Почему не остался и не сражается? Жнецы душ – одни из дьявольски могущественны существ».

– Я пытаюсь их увести и спасти твой проклятый дом, – прорычал он, отвечая на непроизнесенный вслух вопрос.

– Кто они?

– Огненные джины.

Существа, с которыми она не знакома. Но сейчас не время для углубленной беседы. Рокси рванула в чащу леса с южной стороны двора, ее длинные ноги сокращали расстояние.

– Не так быстро, Чуждая. – Слова прозвучали слишком близко. Что-то схватило ее за лодыжку, и она больно ударилась. Запах горящей кожи обжег ноздри. Плечо ударилось о землю. Подбородок плюхнулся в грязь, челюсти сомкнулись так сильно, что на язык потели маленькие кусочки земли.

Повернувшись, Рокси дернула ногой и поняла, что та зажата твердой хваткой. Вертясь вокруг, она скользила, толкалась, пытаясь освободиться, упираясь свободной пяткой в землю для большей инерции. Заняв сидячее положение, она оказалась лицом к лицу с огненным джином, который держал ее за лодыжку.

Запах серы сильней ударил в нос. Бело-серый завиток дыма кружился в прохладном ночном воздухе между ними.

Боковым зрением Рокси увидела переплетенный клубок конечностей, на спину Дагана навалилось как минимум три противника.

Она подумала, что ей придется избавиться от джина, удерживающего ее, прежде чем удастся помочь Дагу.

Потом, оценив ситуацию трезвым взглядом, Рокси поняла, что мужчина не выглядел испытывающим трудности, защищаясь от них. Он не нуждался в помощи.

А даже если и нуждался, ей стоит подумать кое о чем важном.

Она не могла позволить притяжению или истории между ними изменить тот факт, что сначала нужно найти ключ к своему выживанию.

Наложница Ксафана сжала руку и встряхнула ногу Рокси, словно щенка. Она ощутила на лодыжке сильный жар, будто находилась слишком близко к костру.

– Пахнет барбекю, – заметила Рокси, ударив джина коленом в подбородок. Ткань джинсов сгорела в снопе темно-красных искр, оставив дыру на коленке в оправе из почерневшей ткани, из которой виднелась обожженная кожа в язвах и волдырях. – Твою мать! Я любила эти джинсы.

Голова джина откинулась назад, но рука по-прежнему сжимала ботинок Рокси. Затем женщина опустила подбородок и улыбнулась, сузив глаза, которые пылали темно-оранжевым цветом, губа приподнялась, обнажив ужасающие белые зубы.

С реакцией, превратившейся в инстинкт, Рокси потянулась за ножом, ощущая горький привкус паники, когда поняла, что обезоружена. Все внутри сжалось. Она держала оба ножа. Ее ножны пусты. Пусты. Она потеряла ножи, выронила, когда упала?

– Это ищешь? – Джин держала ножи высоко, и к ужасу Рокси металл стал светиться, искривляться и, наконец, закапал. Высокой температуры руки джина оказалось достаточно, чтобы превратить лезвие в жижу карбида.

В отчаянии Рокси оглянулась по сторонам. В выборе оружия альтернатив у нее не было.

В состоянии близком к истерике Рокси поскребла землю, собрав в кулак грязь и гальку. Маленькое сокровище она бросила в глаза огненному джину.

Наложница Ксафана отступила с испуганным криком, сильно ударив ладонью по лицу. Не дожидаясь приглашения, Рокси толкнула джина в грудь, откатилась, упираясь обеими ладонями в землю, тяжело поднялась на четвереньки и устремилась к деревьям.

И никуда не добралась.

С криком тяжело упала, нога все еще была в ловушке загнутых когтей.

«Дьявол, это существо могло выдержать чертову кучу наказания».

Жар разлился по скованной лодыжке. Рокси сдержала крик. Лодыжка поджаривалась и подсушивалась как цыпленок на гриле. Обжигающая хватка джина просачивалась через кожаные ботинки, процесс сопровождался тревожным шипением и шкварчанием. Новая боль облизывала кожу, проникая глубоко до кости. Рокси пиналась и дергалась, но всё безрезультатно.

Лишь сила воли и сжатые зубы удерживали ее от мучительного крика.

Рокси бросила взгляд на Дагана. Оттуда никакой помощи. Мужчина был погребен под грудой наложниц, которые впивались ему в плечи, спину, руки, ноги, запутавшись так, что Роки не могла точно определить их количество.

Боль в лодыжке усилилась, раскалив добела муку, и тогда Рокси действительно закричала, коротко, подавив крик почти сразу. Даган вскинул голову и встретился с ней пристальным взглядом. Зарычал от бешенства и вскочил. Огненные джины повалились на землю, шипя и фыркая, как сердитые кошки.

– Отпусти ее, Наамах[43]. Она пострадает, и ты мне за это ответишь. – Он адресовал свои слова мучителю Рокси, даже когда отскочил назад, чтобы ударить одну из многих джинов в живот и оттолкнуть на расстояние. Секунду существо царапало его ногу, когти прорывались через ткань, оставляя кровавые ручейки.

«Наамах. Он знал ее имя?»

– Никак воссоединение, – пробормотала Рокси. – Вы вместе посещали среднюю школу?

Никто на нее даже не взглянул.

– Знаешь мое имя.

– Твою репутацию, – поправил Даган, и Рокси пересмотрела свои выводы. 
      Все-таки это не воссоединение.

– Думаешь, я боюсь жнецов душ? – В словах Наамах сквозило презрение, но жар в лодыжке поубавился.

– Думаю должна. – Рокси почувствовала ледяное обещание в этих словах.

Но Наамах лишь рассмеялась.

Любопытно.Если наложницы Ксафана пришли сюда ради Дагана, то должны знать, что он не просто жнец, а один из сыновей Сета. Раз они не отметили этого факта, Рокси полагала, что джины здесь ради нее. Однако не имела понятия почему.

Когда внимание огненного джина переключилось, Рокси увидела путь к спасению. Пятясь назад, она со всей силы нанесла удар созданию по горлу. Хватка на ее лодыжке ослабла. Рокси использовала появившееся преимущество, собрав каждую каплю своей сверхъестественной силы и скорости. Рокси намотала на кулак копну черных длинных волос Наамах и со всей силы дернула ее, ударив сжатым кулаком по открытому уху. В последовавшем вое слышался скорее гнев, чем боль. И все же, это было так приятно слышать.

Рокси же, совсем наоборот, закричала, когда её ладонь покрылась волдырями и пузырьками от прикосновения.

Сердце бешено колотилось, девушка прижала к вздымающейся груди обожженную руку и бросилась прочь, но умчалась всего на три фунта. Наамах ударила ладонями по земле, и пламя взлетело по сухой траве, образовывая вокруг Рокси кольцо огня.

Рокси обернулась по сторонам, пути к спасению были отрезаны стеной огня. Она оказалась в ловушке, пламя наступало со всех сторон.

Через огонь она увидела, как Даган приближался к ней. Одна из обездвиженных наложниц ударила его ногой в колено. Раздался резкий треск. Классическое футбольное решение, самый легкий способ разорвать связки. Это, должно быть, причиняло боль. Он даже не вздрогнул, просто прошел мимо остальных огненных джинов, которые ринулись за ним.

– Остановитесь! – Приказала Наамах, когда ее спутницы скопом последовали за ним. И замерли.

– Симона, – повторила она, – остановись.

При других обстоятельствах это показалось бы смешным.

Наамах повернулась к Дагану.

–Чуждая выживет без ноги, но не без кожи. – Наложница натянуто улыбнулась. – Мне сжечь ее? Оставить ее кровавой, медленно стекающей массой?

Кольцо огня поднялось выше, языки пламени щекотали искрами одежду Рокси. Она ударила по тлеющим искрам, всё ещё пытаясь найти спасение. Она предположила, что если плотно свернется в клубок, то сможет кувырком выпрыгнуть из кольца, отделавшись лишь небольшими царапинами. Глубоко вздохнув, она приготовилась проделать это...

– Навредишь ей, я наврежу тебе. – Что-то в тоне Дагана заставило Рокси застыть. Возможно полное отсутствие бравады, он констатировал факт, а не угрожал. Что бы это ни было, она не единственная испугалась и приняла сказанное к сведению. Кольцо огня медленно поползло вниз.

Как и ожидалось, Наамах засмеялась, но звук казался неискренним.

– А почему ты думаешь, что твои глупые угрозы имеют для меня значение?

Даган изобразил на лице скупую, сдержанную улыбку.

– Я – Крайл.

Мертвая тишина встретила это заявление, затем Наамах посмотрела на него, сузив глаза, и подозрительно спросила:

– Который Крайл?

– Старший.

Бордовая кожа побледнела до пепельно-серой, и огненный джин резко втянула воздух и попятилась назад. Она сделала быстрое движение рукой, и кольцо огня еще сильней опустилось, не полностью, но достаточно, чтобы Рокси смогла вздохнуть и не задохнуться от высокой температуры.

– Прошу прошения, сын Сета, – в голосе раскаяние боролось с высокомерием. Для Рокси победило высокомерие.

– Я не дарую прощение, – Даган бросил взгляд на кольцо огня. – Потуши его.

Джин зарычала, глаза вспыхнули и запылали ярко оранжевым светом, от чего Рокси почувствовала, что температура повысилась. Но это только реакция наложницы без вспышки вещества. Думаю, сын Сета превосходит наложницу Ксафана.

Видя реакцию вожака, остальные рванулись вперед, обнажив острые зубы. Глаза джинов засверкали, как светлячки, но после резкой команды «остановиться» замерли на месте.

Затем Наамах прорычала на Дагана, все еще дрожа от ярости:

– Капо Бастоне[44] будет интересно узнать, что один из сыновей Сета переступил черту.

– Капо Бастоне? Это шутка?

Рокси не знала аббревиатуры, но, похоже, Даган счел это забавным.

Огненный джин посмотрела на него, затем пожала плечами и закатила глаза.

– Ксафан спятил от мафиозного чтива. Крестный Отец "Клана Сопрано". Он заставил меня купить ему все выпуски сериала и футболку с надписью «бадда бинг» в последний раз, когда я была в Верхнем мире. Тридцать три диска. Ксафан настаивает, чтобы мы использовали терминологию. Это не сложно, лишь бы он был спокоен.

Рокси обратила внимание на некоторые факты. Если наложницы Ксафана могли блуждать по Верхнему миру, то это означает две вещи. Во-первых, они не так сильны, как остальные. Самые могущественные должны оставаться в Потустороннем мире. И не могут долго находиться среди смертных. И могут передвигаться только в обители друг к другу, если есть конкретное предложение для пропуска и сопровождающие протоколы.

Конечно за исключением жнецов. Они, кажется, не подчиняются никаким законам, кроме собственных.

Во-вторых, это означало, что огненные джины могли изменять свою внешность и выглядеть более человечно. Они точно не могли войти в Wal-Mart и при этом выглядеть, как демоны из ада.

Даган покачал головой.

– Меня не волнуют интересы Ксафана. На любом уровне. Скажешь ему, что сын Сета преступил вражеские черты. Я не тот, кто сует нос в чужие вопросы. – Голос его посуровел. – И передай хранителю огненного озера, что девочка моя.

Это утверждение рассердило Рокси. Она не девочка и никому не принадлежит. Тем не менее, сейчас не время для споров. Они не обращали на нее никакого внимания. Поэтому Рокси нагнула голову, крепко обхватила себя руками и выпрыгнула из кольца пламени. Поднялась, резко выдохнув, когда ее вес перенесся на пострадавшую лодыжку, обожженная кожа покрылась пузырьками, обнажая плоть. Шлепнув по себе тут и там, Рокси погасила угольки в тех местах, где они подпалили одежду. Девушка осторожно отступила назад, успокаивая боль в ране и пытаясь привлечь к себе как можно меньше внимания, пока другие огненные джины наблюдали за своим лидером, явно ожидая указаний.

– Девчонка твоя? – Наамах казалась по-настоящему озадаченной. Ее взгляд метнулся к Рокси, которая застыла, подавив волну разочарования. Не могли они продолжать припираться, пока у нее не появилось твердого преимущества? – Где она, Чуждая? Где вы ее прячете?

– Кого?

– Девочку. – Наложница Ксафана явно еле сдерживала гнев.

– Какую девочку? – одновременно спросили Даган и Рокси.

– Что это никчемное отребье сказал тебе? – потребовала Наамах, выйдя вперед.

Даган переместился и преградил ей путь.

– Что за никчемное отребье? – Рокси развела руки ладонями вверх. – Я, кажется, знаю парочку.

– Фрэнк Мартин.

«Что же это такое, почему всем была нужна информация о Мартине?»

Рокси бросила взгляд на Дагана, но он смотрел на других джинов огня, стоявших группой и готовых к атаке. У Рокси возникла мысль, что они едва сдерживаются и от щелчка нападут, как свора диких псов.

– Он ничего не рассказал мне...

– Даже если бы и сказал, тебе нечем делиться, – прервал Даган, посмотрев на нее пристальным взглядом.

Рокси пожала плечами:

– Да. То, что он сказал...

Наамах оглянулась, затем посмотрела между ними.

– Девчонка никто для вас, – сказала она Дагану. – Никто. Просто человек. – Она перевела взгляд на Рокси. – Скажи мне, где ты ее оставила.

«Оставила? Проклятие».

Рокси наконец поняла, что они здесь не ради Дагана. И не из-за нее.

«Они здесь действительно ради "девочки". Они здесь из-за Даны».

Рокси не имела понятия, знает ли Даган, что здесь происходит. У него было безжалостно нейтральное выражение лица, других вопросов он не задавал, наверное, копя их, словно монетки в банке.

Рокси практически собрала части пазла, пока они не сошлись. Джины знали о Мартине и Дане. В этот момент Рокси была чертовски рада, что она предвидела проблемы – хотя точно не знала, в какой форме произойдет беда – и попросила Каллиопу перевезти ребенка с мамой в безопасное место. Это объясняло, почему огненные джины не могли ее найти. Там, где они ожидали, Даны не оказалось, Каллиопа слишком опытная, чтобы оставлять за собой хлебные крошки.

«Почему всех так интересует ребенок? И каким образом Дана оказалась в шкафу мотеля с Фрэнком Мартином?»

Шкаф. Мотель...

– Вы там были... – Наамах улыбнулась, как Чеширский кот, подтвердив, что темная фигура, которую Рокси видела за окном, одна из наложниц Ксафана. – Вероятней всего, Вы зашли после того, как я покинула... Видели меня с ребенком.

– Мы разминулись на несколько секунд.

– Вы раньше уже встречались? – спросил Даган снисходительно.

– Если можно так сказать, – ответила Рокси.

Одновременно Наамах рявкнула: – Заткнись Чуждая.

– Как вы нашли меня? – спросила Рокси. Кто-то послал этих тварей найти Дану с ее помощью.

– Это достаточно легко, поспрашивав в округе, Чуждая. Твое имя и лицо... они хорошо известны среди инфантерии Верхнего мира. – Снова жуткая улыбка. – Большой Ральф о многом поведал. Удивительно, насколько мужчина разговорчив, если зажать зубами его...

Рокси вздрогнула, прервав:

– Спасибо. Могу обойтись без подробностей.

Тот факт, что она известная личность не стал новостью для Рокси. Одна из ее главных обязанностей – поддерживать связь с инфантерией, людьми с совсем малой долей сверхъестественной крови, а иногда без нее вообще, которые делали грязную работу Верхнего мира для более могущественных Повелителей Потустороннего мира.

– Ты, должно быть, совсем мало ценишь своих хозяев, – язвительно заметила Наамах. – Найти тебя было совсем не сложно. Не много имеется щитов, способных скрыть твою личность.

Для Рокси это отнюдь не было новостью. Какой смысл быть главной по связям, если тебя не могут найти, чтобы взаимодействовать.

Если главная сучка Ксафана считала информацию обидной колкостью, то она попала мимо цели. Страж Исетус не собирался попусту растрачивать ресурсы. Рокси не самая важная среди Стражей и особых усилий не стоила. Вообще-то, именно поэтому она так хорошо справлялась со своей работой. Обычно ей удавалось оставаться незамеченной, задавая вопросы и получая ответы.

– Думаю, тогда и вы не слишком эффективно работаете, – ответила Рокси приторно-сладким голосом. – В противном случае, почему ваш приход ко мне домой занял так много времени? Это было... когда? Неделю назад?

Другие огненные джинны зашипели и зарычали, но Рокси скрестила взгляды с Наамах, которая, по ее мнению, сейчас представляла единственную угрозу. Она надеялась, что Даган прикроет ее, удержав остальных, если понадобится. Рокси ему не особо доверяла, но Дагу определенно что-то нужно от нее, и он заинтересован сохранить ей жизнь. Пока.

«Какого черта? Сетнэхт, Стражи Исетус и теперь Ксафан– 
      совершенно новый и неизвестный игрок в игре, всем им нужна Дана. Эта маленькая девочка пользовалась популярностью. Ребенка хотели все».

Рокси оставила ее без должной защиты в руках милой, взволнованной мамы, которая плакала, ворковала и угощала Рокси печеньем с молоком.

Дерьмо. О чем она, черт возьми, думала?

Не совсем так. Рокси не занималась умственной гимнастикой. А выполняла приказ. Спасение малышки и возврат матери – второстепенная задача. Главное – получить информацию от Мартина, поэтому Стражи Исетус использовали его, чтобы убедиться – мертвый жнец останется таковым.

Мартин оказался не очень разговорчив, и, возможно, она спасла ребенка, только чтобы оставить ее в еще большей опасности. Не ярчайший успех карьеры.

По крайней мере, Рокси предусмотрительно попросила Каллиопу перевести Дану в безопасное место, чтобы обезопасить ребенка от повторного похищения. Каллиопа непревзойденная в таких делах. Лучшая.

Рокси переступила с ноги на ногу и зашипела от боли. Она покалечена, немного обожжена и ни на шаг не приблизилась к разгадке, что за чертовщина творилась вокруг, чем была до того, как появились наложницы Ксафана.

– Думаю, Мартин не рассказал ничего интересного, прежде чем вы его убили. Поэтому вы пришли за мной?

– О чем ты? – Наложница Ксафана отмахнулась от неё. – Когда я добралась до него, Мартин был уже мертв. Я не могла получить информацию от трупа.

Мороз побежал по коже Рокси.

– Не понимаю? Я оставила его в живых. Как он мог быть мертв?

Ее взгляд скользнул к Дагану. С непроницаемым выражением лица мужчина был начеку.

Рокси посмотрела на двух своих сверхъестественных инквизиторов. Перед ней развивался невозможный сценарий.

Она почти поверила, что Даган её временный союзник. Возможно, это ошибка. Или наложница Ксафана лгала о Мартине. А может Рокси что-то упустила, что-то важное и сверхъестественное?

Обычное нетерпение в ответах Наамах делало Рокси склонной верить джину. Оставался только один вариант.

Рокси знала, было единственное существо, которое могло подкрасться незамеченным к другим сверхъестественным существам, и это не кто иные, как 
      жнецы душ.

«А если это жнец заставил Мартина замолчать, была ли хоть малейшая вероятность, что Даган не знал об этом?

Вероятно "нет".

Так кто же здесь лжёт, а кто говорит правду?»

От этого вопроса губы Рокси непроизвольно скривились в ехидной усмешке. Черный юмор…

Все они лгут, включая ее саму.




ГЛАВА 13




Она пламя, которое следует за Осирисом,

Сжигая его врагов.

— Египетская книга мертвых, Глава 17




― Ты утверждаешь, что не убивала его? ― потребовала ответа Рокси.

Наамах небрежно дернула запястьем.

― Это не утверждение, а факт. Я мечтала убить Фрэнка Мартина, но у меня не было шанса. ― Она выпятила нижнюю губу. ― Так что ты в долгу передо мной за отнятое удовольствие.

― Желаю удачи в выплате долга, ― Сказал Даган мягко и вкрадчиво.

« 
      Тыполучишь ее через мой труп»,― он этого не сказал, но Рокси всё прочитала между строк. И судя по воинственному выражению на прекрасном и ужасающем лице домашней зверюшки Ксафана, она тоже. 
      Что же у нее с этим «мачо»? Он одиннадцать лет назад бросил ее на произвол судьбы. Откуда такая внезапная забота о том, что с ней произойдет?

Единственный ответ, который Рокси могла придумать ― ему что-то от неё нужно. Все чего-то хотят.

Нос к носу Даган и наложницы Ксафана мерились самыми убийственными взглядами, сила на силу. Жнец хотел предстать перед ней в сияющих доспехах на белом коне, бьющем копытом?

«Давай, валяй, дружок».

Рокси перенесла вес на пострадавшую ногу. 
      Проклятие.По ощущениям, ее лодыжка была словно хорошо зажаренная свинина. У нее дыра на новых джинсах и огромный волдырь на коленке, где она соприкоснулась с джином, не говоря уже об обожженной руке. Складывалось впечатление, будто её отправили в кромешной тьме в кулинарный класс, полный острых ножей и включенных газовых плит.

Медленно Рокси начала отступать, мысли вертелись в голове. Она ненавидела упускать из виду важней детали, и была абсолютно уверена, что сейчас именно это и происходило. 
      Всем могущественным потусторонним фракциям нужна Дана.Зачем?Необходимо найти ответ. Быстро. Не потому что это ее работа, а потому что Рокси ощущала личную связь.

Она не любила детей. Не любила работу, куда вовлечены дети. Никогда не ходила возле кинотеатров или торговых центров в час пик. Этот ребенок – другое дело.

Эта девчушка заставила Рокси вспомнить, как в пять лет ее лишили матери, выпихнув в темноту совсем другой паранормальной жизни без каких-либо возможностей возращения к свету.

― Ты перегибаешь палку, жнец, ― зашипела Наамах, переводя на Дагана жуткие оранжевые глаза, слова наложницы выдернули Рокси из раздумий.

«Черт, что эти двое так увлеклись своими мужскими соревнованиями?»

― Перегибаю? Сомневаюсь. ― Даган снисходительно посмотрел на неё. ― 
      Vaevictis[45] 
      .

― Теперь ты лепечешь жнец. Есть ли смысл в твоих словах?

― Vaevictis, ― повторил Даган, сжав пальцы вокруг запястья Наамах. ― Горе побежденным!

Даган посмотрел на Рокси и кивнул подбородком на лес. Думаю, он хочет, чтобы я убежала, и впервые я с ним соглашусь. Время игр закончилось. Рокси просто оставит этих двоих выяснять отношения и посмотрит, кто из них одержит победу.

― Побежденным? ― Наложница Ксафана засмеялась коротким высоким смехом. – И кто здесь победитель? Я вижу только жнеца, который прикрывается именем отца.

Наамах дернула руку, но Даган удерживал запястье.

Джин медленно подняла голову с довольным выражением лица, словно Даган сделал то, что она хотела. Словно ждала, что он поступит именно так.

― Твои действия агрессивны, сын Сета, ― промурлыкала она.

Инстинкты Рокси начали бить тревогу.

На секунду воцарилась тишина, потом пронзительный свист пронзил ночь, словно кипящий чайник, Рокси понадобилась секунда, чтобы понять, что их издает огненный джин. Воздух сверкал и клубился, жар исходил от нее плотными волнами. Невероятный жар. Рокси почувствовала, что ее легкие пылают. Когда она вскрикнула и побежала неуклюжей трусцой, лодыжка заныла, протестуя, кровь громко застучала в ушах.

В воздухе ощущался запах жареного мяса.

― Теперь самое время бежать, ― зарычал Даган, дернув руку назад. Вырваться не удалось. Его пальцы вцепились в наложницу Ксафана, как приклеенные. Будто плавились.

К ужасу Рокси, руку мужчины охватило пламя. В воздухе, обжигая нос, витал запах горелой плоти. Остальные джины подошли ближе, мурлыча от нетерпения, очевидно ожидая приказа от лидера.

Когда Даган освободил руку, или скорее то, что раньше было его рукой, черты лица мужчины исказила боль. Останки конечности посыпались на землю тонким как снег пеплом.

Уставившись на почерневший обрубок запястья, Рокси проглотила подступившую к горлу желчь. Ужас сковал внутренности. Не только из-за открывшегося вида, но и потому, что он испытал боль, защищая ее.

«Да пошло оно все. Пошло все к чертовой матери. Долграстет».

Если бы Даган не сыграл в Супермена, нога Рокси могла бы сгореть заживо.

― Беги, ― приказал он и ударил Наамах покалеченной рукой по животу. Затем наклонился, защищаясь от одного из огненных джинов, крадущихся ближе. Остальные замерли всего в шаге.

Отступая назад, Рокси обернулась в поисках свободного пути. Ей показалось, что в двадцати футах от них тени двигались и перемещались. Тени, которых не должно здесь быть. Два силуэта появились за холмом в темноте. На долю секунды Рокси различила быстро движущиеся мужские тела.

Подкрепление или новая угроза?Рокси не остановилась, чтобы выяснить. Вместо этого сделала то, что сделал бы любой здравомыслящий человек. 
      Она повернулась и убежала.

Сердце колотилось, лодыжка ныла, девушка бросилась к отдельно стоящему гаражу, располагавшемуся к северу от церкви. Она обогнула угол невысокого здания, скользнула по гравию и опустилась, вытянув перед собой ногу, словно приземлялась на базу.

В последнюю секунду, прежде чем стена гаража закрыла ей обзор, Рокси обернулась. Наложницы были заняты Даганом. Или это он был занят ими. Трудно сказать.

Она должна оставить его. Он не союзник и не друг.Ажнец душ, чьи цели полностью отличались от ее.

Она должна бежать со всех ног в лес. Здесь ее территория. Она могла передвигаться по этой местности с закрытыми глазами. Иногда Рокси делала именно это, просто чтобы добавить нагрузки к ее ежедневной пробежке. Наложницам Ксафана придется нелегко.

Она должна оставить Дагана.

Как он бросил ее. На одиннадцать лет.

Что-то внутри не позволяло так поступить.

То,что называют идиотизмом.

Она самая настоящая дура, если даже подумывала о том, чтоб остаться и помочь жнецу. Это не было проклятым приказом, и Каллиопа убьет ее. Возможно, в буквальном смысле. Ситуация станет предательством, если она решит помочь сыну Сета.

Даган когда-то не оставил её. Теперь делает это снова, защищает, предлагая путь к свободе. Рокси не считала, что может доверять ему, но и повернуться к нему спиной она не могла, убежав как собака с поджатым хвостом.

Кроме того, Рокси убеждала себя, что Даган Крайл владеет информацией, которая могла ей помочь. Все что ей нужно – вырвать у него сведения. Как зуб. В логике ей не откажешь, всё представало совсем не как предательство Стражей Исетус.

Рокси вскочила на ноги и распахнула дверь гаража. Внутри было темно, как в пещере, но она точно знала, где что находится, и что необходимо найти. Не ее черный блестящий корвет. В данный момент ей нужно оружие, а не путь к спасению. Кроме того, ключи лежали в церкви в стеклянной миске.

Рокси сжала в руке металлический баллон, сдернув его со стены. Закрепила на руке и резко развернулась, помчавшись в гущу событий.

Горящие клочья сухой травы освещали красным сиянием ночь и темно-бордовую кожу огненных джиннов, танцуя на их чертах. Двое на Дагане. Один на земле. На всех троих пятна крови. 
      Чьей крови? Невозможно определить.

Воздух пах барбекю, огнем и обугленным мясом.

«Только три наложницы Ксафана... где остальные?»

С этого угла церкви видно только крыльцо и слышно звуки драки. Тени, которые она видела чуть раньше… подкрепление Дагана? Возможно. Рокси не смела ничего предполагать. В схватку мог вступить третий игрок.

Наамах отскочила от Дагана и обратила внимание на Рокси. Даган двигался быстрее тени. Схватил наложницу за волосы, резко дернул, держа в поле зрения одновременно джина и Рокси.

― Я же велел тебе бежать, ― прорычал он.

Рокси не стала впустую тратить воздух на ответ.

Наложницы блокировали движения Дагана, удерживая его за тело, волосы, одежду, и превращая в факел. Рокси прыгнула вперед, но Даган двигался быстрее. Он увлек за собой всех троих, когда упал и покатился, двигаясь со сверхъестественной скоростью.

Одна, наконец, вырвалась и вскочила на ноги. Ее глаза расширились, когда она сосредоточилась на Рокси, затем сузились, и наложница пошла вперед со смертельным изяществом. Рокси не была столь утонченной. Абсолютно готовая играть грязно и нечестно, что она и сделала, девушка потянула рычажок на огнетушителе, прицеливаясь и нажимая на кнопку.

Белая пена ударила в лицо огненного джина. Тварь замерла. Рокси отступила на шесть шагов, ожидая увидеть результат своих даяний. Наложница Ксафана провела ладонью по щеке, удаляя пригоршню пены. Отшвырнув её в сторону, наложница шагнула к Рокси, та стала отступать. Джин выглядела счастливой. Или это обозленный оскал?

Рокси продолжила отступать, сжав перед собой огнетушитель. Это не действовало, как было запланировано.

Проклятие. Твою мать!Она была так уверена, что поможет. Поэтому и пошла на риск, следовала плану. Похоже, авантюра не удалась.

Тяжело вздохнув, она сжала баллон, планируя использовать огнетушитель, как дубинку. Затем огненный джин замерла и издала звук, нечто между вздохом и кряканьем. Ее руки метнулись к лицу, ладони начали хлопать по щекам, рот округлился от ужаса. Рокси даже оглянулась, чтобы увидеть лихорадочным взглядом, какое же ужасающее привидение скрывается у неё за спиной.

Однако там ничего не оказалось. Это ― пена, поняла Рокси, когда развернулась к противнику. Первоначальный план, похоже, сработал с несколько запоздалой реакцией, пена разъедала кожу огненного джина, словно кислота.

«Лучше поздно, чем никогда».

Понимая, что немного – это хорошо, но чем больше, тем лучше, Рокси тряхнула баллон и попала в наложницу вторым ударом, на этот раз по ногам.

Проходили секунды. Она не смела отвести взгляд, но знала, что Даган дрался на расстоянии приблизительно двадцати футов, в данный момент, занимаясь Наамах и той, что казалась еще одной проблемой. Его движения, не нравились Рокси. Как-то совсем неестественно всё выглядело.

С тихим криком наложница Ксафана наклонилась и хлопнула себя по лодыжкам, словно отряхивалась от муравьев, всё выглядело, как странный танец. Увлекательная картина.

Огненный джин ударила сильней и вприпрыжку отступила, с ее губ срывались резкие короткие крики.

Боковым зрениям Рокси заметила движение. Она резко дернулась, пригнувшись к крыльцу, и подняла огнетушитель в момент, когда наложница сошла со ступеней со сжатыми кулаками, словно собираясь метать ядро с причала.

Наложница и пена встретились неожиданно для первой. Огненный джин спрыгнула, развернулась и сделала два или три быстрых шага. Рокси вскочила на ноги и отступила, ожидая, когда пена сделает свое дело.

Через несколько секунд женщина приостановилась и начала широкими взмахами счищать ладонями поражённую кожу.

― С двумя покончено, ― пробормотала Рокси, обернувшись к Дагану.

Наамах, по-прежнему дико рыча, вцепилась в него ногтями и зубами. Еще одна... Должна быть еще одна...

Рокси стала смотреть по сторонам. Слишком поздно. Она упала с чувством, что в спину врезался грузовой поезд. Кожа зашипела. Когти прорвали куртку, разорвав рукав, глубоко проникнув в кожу и мышцы. Ее окутала боль. Рокси собрала все силы, качнулась, подняла огнетушитель перед собой и опустошила остатки в лицо нападавшей.

Наложница Ксафана завизжала, но удерживала когти, словно абордажные крючья. Сжав зубы, Рокси схватила джина за запястье, сильно нажав, как сделал с ней Даган чуть раньше. Она не могла противостоять его силе, поэтому давление не прекратилось. Однако хватка джина ослабла достаточно, чтобы Рокси могла потянуть за пальцы, освобождаясь от когтей. Это причиняло адскую боль.

Она прочитала тихую благодарственную молитву, что химическая пена либо отвлекла существо, либо ослабила настолько, что она не сожгла Рокси руку. Или этим талантом обладает только лидер?

Повернув огнетушитель к себе и используя его как таран, чтобы отпихнуть противника подальше от себя, Рокси вскочила на ноги, тяжело дыша, и оценивая непосредственную угрозу.

Даган повернулся к ней, Наамах нигде не было, его искалеченное запястье прижато к животу, глаза опасно сузились.

― Отличная работа.

Он не казался искренним. Или благодарным.

― Пожалуйста, ― ответила Рокси, щелкнув кнопкой и наблюдая, как его кровь медленно сочится и смешивается с белой пеной, превращая ее в розовую. Думаю, ее цель не была достаточно конкретной.

На долю секунды его привлекла точка у неё за спиной.

― Ты должна уйти. Сейчас.

Рокси повернулась и ничего не увидела. Только тени, деревья и пустое крыльцо дома.

― Убирайся к черту отсюда, ― зарычал Даган.

Она обернулась, прижимая огнетушитель к груди.

Проклятие! Откуда они все взялись?Теперь там стояла по крайне мене дюжина наложниц, передвигавшихся как стая гиен, сияя оранжевыми глазами и оскалом.

Они смотрели на нее совсем не дружелюбно.

Даган встретился взглядом с Рокси. Связь продлилась не больше леденящей доли секунды. Серые глаза. Олово и ртуть. Ярость и сила, которые он держал на цепи, были осязаемы, как волна тепла, исходящая от бетона, нагревающая воздух.

Она попятилась. Ухищрения, закончились. Прямо сейчас она ничего не могла здесь сделать. Ни для него. Ни для себя.

Обещание, которое он дал раньше, повисло между ними.

Помни, если побежишь, я тебя найду.

Удачи с этим.

Решение принято, Рокси направила огнетушитель на приближающихся огненных джинов. Они остановились посреди площадки и, скорее всего, понятия не имели о том, что обычно пена выстреливала в течение десяти секунд, а она уже использовала как минимум одиннадцать.

Джины впились в нее злобными взглядами. Вкладывая истинный смысл в понятие, что взглядом можно убить. Затем осмелев, поползли вперед.

Когда Рокси отступила, блеск металла на земле привлек внимание. Это ее второй нерасплавленный нож. Она прыгнула вперед, перекатилась, схватила нож и вскочила на ноги.

Щелчком обнажила лезвие и бросила.

Оно попало между глаз одной из наложниц, когда та прыгнула вперед, протягивая почерневшие когти. Рокси со всей силы швырнула пустой огнетушитель, ударив тварь в грудь.

Даган двинулся наперерез наступающей группе, один мужчина против небольшой армии. Он сделал выпад и поймал за волосы самого близко стоявшего к нему огненного джина. Рокси повернулась к лесу и побежала. От сильной боли в лодыжке ей хотелось выть. Позже. Для этого сейчас нет времени. Она могла слышать рычание огненных джинов и резкий скрежет затрудненного дыхания, но даже не оглянулась. Девушка сделала все для него, даже больше, чем самозваный враг дочерей Исет заслуживал. Ее совесть должна быть чиста.

Так почему вина терзает ее словно бешеная крыса?Она нахлынула, но Рокси отбросила чувство прочь. Нет смысла тратить энергию на бесполезные эмоции. Даган Крайл сделал свой выбор. Она приняла его.

И все же, Рокси сожалела об упущенной возможности узнать, что еще ему известно. Это было оправданием, почему она с самого начала не умчалась со всех ног.

Выбросив лишнее из головы, Рокси сосредоточилась на побеге, биении сердца, подымающейся и опадающей груди. Она слышала, как что-то движется за спиной.

«Не смотреть. Даже взгляд замедлит скорость».

Поэтому она и не смотрела. А побежала, огибая деревья, упавшие бревна и рытвины, о которые могла сломать ноги. Она бегала по этому лесу тысячи раз, осуществляя свою регулярную тренировку. Преследователи ― нет.

«Удачи им и так держать».

В конечном счете, звуки погони затихли. Теперь их меньше. Рокси понятия не имела о том, как долго они могли передвигаться, и насколько быстро. Их количество. Она не могла рассчитывать просто избавиться от джинов, наложницы, возможно, способны продержаться дольше нее. Лес заканчивается, довольно скоро покажется равнина. Не очень хорошее прикрытие.

Рокси должна перехитрить их, сбить со своего следа.

На пути лежал маленький валун.Рокси остановилась, присела на корточки, подняла его и швырнула настолько сильно, как могла в густой пролесок. Он катился и натыкался на деревья, Рокси надеялась, что шум отвлечет преследователей от курса.

Прыгнув вверх, Рокси поймала длинную ветку и, раскачавшись, запрыгнула на дерево, как гимнастка на кольцах, свернувшись в калачик, собранная, тихая. Согнув колени, девушка зацепилась за ветку, затем легко повисла на ней, вверх тормашками, спиной к той стороне, откуда бежала. Ничего не двигалось. Никто не преследовал ее. 
      Пока.

Рокси легко вскарабкалась выше, осторожно, чтобы не шуметь. Наконец, остановилась и присела на ветке, мышцы напряжены, чувства обострены. Закрыв глаза, она позволила тонкой вибрации невидимых молекул рассказать, что приближалось. Она могла чувствовать необычные пульсации, чувствовать энергию, которая отмечала все сверхъестественное.

Направление воздуха изменилось – не просто легкий бриз, что-то более зловещее. 
      Где?Она не шевелилась, не моргала, не смела даже дышать.

С бешено колотящимся сердцем Рокси ждала, как мышка кота. Бежать, наложницы Ксафана поймают, когда закончится лес. Драться, эти существа превратят ее в пепел. Остается скрываться, это единственный логический выбор. Рокси давно не питалась, не считая нескольких капель от Фрэнка Мартина и ту микроскопическую каплю, полученную от Даны. А по опыту она знала, что её иная сущность без питания будет едва заметной. Ее могли принять за человека, бонус от мира в котором жила. Это позволяло сливаться с толпой и быть незаметной.

Вибрация циркулировала по воздуху, приближаясь. Еще ближе.

Огненный джин остановилась.

У Рокси двигались только глаза, вглядываясь в тени деревьев, ночь окутала её словно плащом. Небо было пасмурным, облака закрывали луну и звезды, деревья здесь, в лесу, заслоняли слабые лучи света, которые прорывались сквозь тучи. Зрение здесь ей мало чем могло помочь.

Слева. Одна из наложниц Ксафана.

Всего одна. Остальные, должно быть, вернулись к Дагану.

Рокси кольнуло чувство вины. Что к лучшему. По крайней мере, оно больше не съедало ее заживо. Борьба с ним ― не продуктивное использование энергии. Она ничем не могла помочь Дагу. Все ради самосохранения.

Огненный джин склонила голову,принюхалась, потом повернулась в направлении Рокси.

Твою мать! Она оказалась перед необходимостью драться. Как Даган назвал их? Дым и пламя.

Рокси сглотнула, ощущая тошноту, когда подумала о его сгоревшей дотла руке.

Существо сделало один шаг в ее сторону...

Рокси напряглась, готовясь к прыжку, чтобы драться за жизнь ногтями и зубами.

Потом услышала доносящийся со стороны дома свист, как от чайника. Один раз. Дважды. Казалось, это сигнал к отступлению. Или возможно, она приняла желаемое за действительное.

На мгновение воцарилась мертвая тишина, затем огненный джин шагнула влево, шатаясь.

Рокси резко привалилась к шершавой коре, бесконечно благодарная за то, что огненный джин не почувствовала ее энергию. Она медленно присела, посчитав до двадцати, затем достала мобильник из кармана и набрала номер.

― У меня ситуация, ― сказала она, когда ответила Каллиопа. ― Мне надо, чтобы ты снова перевезла девочку. В другой город. Еще лучше ― в другое государство. Желательно, если меньше людей будут знать об этом. Я все объясню, когда смогу.

Завершив разговор, она тщательно всмотрелась в тени, ища малейший намек на движение или свет.

Потом спрыгнула на землю, обернулась, готовая к броску.

У Рокси не было возможности даже вздохнуть, когда что-то быстрое и смертоносное схватило ее сзади.




ГЛАВА 14




Божья скотобойня – то, что я ненавижу.

И мое сердце не отнимут у меня.




Египетская книга мертвых, Глава 28




Даган притянул Рокси, прислонившись к её спине, одной рукой он плотно зажал ей рот, а искалеченной удерживал за живот. Острые иглы боли пронзили, словно кинжалы, пробегая электрическими разрядами по руке. Новая конечность уже начала формироваться, и процесс обещал быть менее чем приятным.

Долю секунды Рокси оставалась неподвижной. Затем толкнула его локтем в ребра, вонзила каблук в ногу и нанесла удар головой в щеку. В нос не заехала лишь потому, что Даган понял ее намерения и вовремя уклонился.

– Это я, – прохрипел он ей на ухо. – Замри.

Рокси перестала вырываться и резко кивнула, но тело оставалось напряженным, мышцы гудели.

Ситуация была слишком заманчивой, чтобы сопротивляться. Поэтому Даган не стал. Просто позволил себе наслаждаться ощущениями, несмотря на бурное сопротивление, приблизил лицо и вдохнул аромат волос – ваниль с верхней нотой дыма.

Рокси издала сдавленный звук, и Даган понял, что надавил со всей силы.

Ослабив захват, он позволил ей обрести равновесие на своих двоих. Секунду обдумывая, следует убрать руку с ее губ медленно или быстро. Всегда существовал риск, что она может укусить.

Когда он освободил рот, Рокси удивила его, прошептав:

– Следуй за мной.

Никаких вопросов. Вежливой болтовни. Просто ожидание подчинения.

Его веселье не знало границ.

– Следовать за тобой?

– Я знаю эту местность лучше. Хочешь спотыкнуться о бревно и сломать лодыжку?

Рокси оглянулась через плечо. Потом замерла, резко втянула воздух и дернулась из его ослабевшей хватки, став в оборонительную позицию.

Даган знал, что она увидела за его спиной: две тени, прикрывающие тыл. Хотя, как ей удалось отличить их от темных силуэтов деревьев, для Дага оставалось загадкой. Он очень хорошо видел Аластора и Гайджи, но у него зрение жнеца душ. А у Рокси нет.

– Не нападай на них, – сказал он, поскольку не мог гарантировать, что жнецы не ответят ударам на удар. – Они со мной.

Рокси выпрямилась, но тело кричало о недоверии. Она не давала гарантий по поводу того, что не попытается нанести телесных повреждений. Девушка пристально всматривалась в темноту, но Даган сомневался, что она может увидеть больше, чем неясные силуэты. Его товарищи владели искусством маскировки. Жнецы душ специализировались на этом и на убийствах.

Однако его не могло не впечатлить, что Рокси действительно смотрела в правильном направлении.

– Это ответ на вопрос, кто был на крыльце… – пробормотала она. – Значит, подкрепление.

Даг не был уверен, спрашивала ли она, но ответ казался точным.

– Ты мог позвать их?

Лучшее, что мог придумать. Аластор почувствовал ужасающую боль, испытанную Даганом, когда одна сучка изжарила его руку, и примчался в разгар сражения, притащив с собой Гайджи. Даган подозревал, что 
      верный пес старикапришел не по собственной воле, а потому что находился вместе с Аластором после приказа Сета, гласившего, что 
      жнецы обязаны сопровождать его сыновей, прикрывая спину.

Насколько можно судить, Гайджи не так уж плох. Он был жнецом дольше, чем любой из братьев прожил. И столь же предсказуем, как солнце, непоколебимый в преданности старику. Собирая сердца и души, никогда не отступал, не нарушал правил. Он целиком и полностью человек Сета.

Даган однажды спросил отца, как ему удалось заработать такую преданность.

– Железным кулаком в бархатной перчатке, – ответил Сет. Как обычно, говоря и не отвечая на вопрос.

– Хоть раз объясни, – раздраженно проскрежетал Даган.

– Я заставил его почувствовать себя значимым, потому что он этого достоин. Гайджи для меня важен, и он это знает. У него один страх – разочаровать меня. Он боится не того, что прекратит свое существование, а того, что смерть придет не от моей руки.

И Даган понял. Сет породил своих сыновей с жаждой получить такую же преданность. Только не получил желаемого. Старик намеревался заполучить четверых сыновей, преданных только ему.

А получил четверых сыновей, преданных друг другу. И ему, несмотря на смесь любви и ненависти. Совсем не то, на что надеялся папаша Сет.

– Успокойся, – пробормотал Даган, чувствуя, что поза Рокси совсем не изменилась. – Я сказал, они со мной.

– И это является беспрекословной рекомендацией?

– Не доверяешь мне? – спросил Даг.

– Ни за что!

Умная девочка. Он ей тоже не доверял.

– Тебе надо было бежать, когда я сказал.

Рокси уставилась на него, скрестив руки на груди и вопросительно подняв бровь. Полные губы сжались.

– Я спасала твою задницу.

– Ты испортила мой план. – Даган скрестил руки на груди, став к ней лицом, словно зеркальное отражение. – Я сказал тебе бежать.

– И оставить тебя одного против тех мегер, которые превосходили нас численностью и оружием?– Она подняла бровь, пока изучала положение его рук, затем опустила свои по швам. – Кроме того, я тебе не подчиняюсь.

– Против тех мегер... – повторил он. Ее ответ заставил его запнуться. Даган думал, Рокси имела собственный план, но она полагала, что 
      помогала ему? 
      Защищала его?

За спиной раздался звук, подозрительно похожий на смешок. Рокси сощурившись, посмотрела ему за спину, казалось, ей так же приятно, как и Дагу.

– Возможно, исходя из твоего опыта, я был в меньшинстве, но точно не хуже вооружен. Я играл с ними достаточно долго, чтобы выиграть т 
      ебевремя, чтобы ты убралась оттуда нахрен, – объяснил Даган, вынуждая себя идти в разрез со своими привычками. Он никогда не оправдывал своих действий, иногда перед стариком, но Рокси должна понять, что ее поведение было смешным и ненужным. Ему необходимо знать, что этого не повторится. Он не мог подвергать ее опасности каждый раз, когда отворачивался. Даган счел это… тревожным. – Когда бы ты была вне опасности, я собирался расспросить Наамах, что именно им нужно. Ты уничтожила всякую возможность это сделать.

– 
      Я уничтожила?!– Голос Рокси оставался низким, несмотря на скептицизм. Сжатые руки. Вздернутый подбородок. – Ты что думаешь, я умею читать мысли? Пара слов очень прояснила бы многие вещи.

«С чего она воображает, что имеет право на праведный гнев? Мне из-за нее сожгли руку. Какого черта она смотрит на меня, словно я сделал что-то не так?»

– Ладно, – вмешался Аластор. – Вы двое закончили?

– Не совсем, – прорычали одновременно Даган и Рокси. – Вряд ли.

– Место немного опасное. Возможно, вы могли бы отложить... – Аластор огляделся, – поговорить там, где безопаснее? – Брат казался удивленным и заинтригованным. Это лишь сильнее пошатнуло самообладание Дагана.

– Ладно, – добавил Даг, Рокси была немногословна. – Мне это подходит.

Он с шумом выдохнул. Она тяжело вздохнула.

Почему, в завершении ко всему, он чувствовал себя полным идиотом.

Что такого особенного в Рокси Тэм, что заставляло его вести себя, как шестнадцатилетний подросток с постоянной эрекцией, словно жестокий собственник, озлобленный на весь мир?Лучше задать вопрос по-другому: 
      что с ним самим, что заставляет поступать в отношении Рокси Тэм так, а не иначе?

Если на чистоту, Даган не был уверен, что хочет знать ответ.

Он опустил руки, и Рокси скользнула взглядом по раненой. Даже темнота не могла скрыть отмершей конечности.

Протянув руку, Рокси положила ее на предплечье, глядя с состраданием на почерневший обрубок руки. Затем подняла взгляд на него.

– Мне очень жаль.

От её слов Дагану захотелось притянуть девушку поближе, прижаться к губам и попробовать сострадание и теплоту на вкус. Но даже маленькое прикосновение приведет к слабости. В этом он не сомневался. В его броне и так уже появилась брешь.

– Это заживет, – Даг пожал плечами. – Я вырезал собственное сердце и положил на блюдо, чтобы найти тебя. Поверь, это намного хуже.

Рокси коротко выдохнула:

– Ты говоришь очень странные вещи.

– Ведь так и есть, правда? – Аластор подошел ближе и посмотрел на него тяжелым взглядом. – Проклятие, что с тобой не так, какого черта ты говоришь ей всё это?

Видя, что ждать ответа бессмысленно, Аластор и Гайджи переместились вперед, Дагану пришлось побороть совершенно необоснованный инстинкт оскалить зубы в предупреждении. Ему не нравилось, как Гайджи смотрит на Рокси. Словно она – редкая бабочка, а он – коллекционер.

И если вспомнить, что редких бабочек, как правило, в итоге прикалывали крыльями к доске…

У Дагана появилось безумное желание прижать к себе Рокси, открыть портал и найти хорошую темную дыру, в которую можно залезть. Только им двоим.

Все происходящее этой ночью абсолютно бессмысленно. У него нет прав чувствовать себя защитником своей территории. Рокси Тэм – человек, который, несмотря на предупреждение, присоединился к его врагам – Дочерям Исиды. Смертная, которую он мельком встретил одиннадцать лет назад и покинул. Забыл.

«Нет. Это ложь».

Даган ушел, но никогда не забывал. Как не пытался похоронить мысли о ней, девочка подбиралась в странных снах наяву, по крайне мере он так о них думал.

Хоть жнецы и не видят снов.

Обычно бессонница и полная темнота. И все же, за эти годы Рокси посещала его, как правило, обнаженная и голодная, иногда без приглашения одетая и сытая проникала игривым смехом в его разум.

Однажды он невзначай спросил братьев, испытывали ли они подобное. Они ответили – нет. Ни один из братьев не имел представления о том, что Даган описывал. А она продолжала приходить.

Никто больше. Только она.

– Кстати, какие идеи, что здесь делали наложницы Ксафана?

– Искали зефир, – предложила Рокси. Даган взглянул на нее, затем сказал. – Хотели получить информацию.

Даган хотел, чтобы Рокси помолчала. Чем меньше внимания на неё обращает Гайджи, тем лучше. Она, казалось, поняла намек, потому что больше не разговаривала.

– Я послал Мэла поговорить с ними, – продолжил он. – Они задавали вопросы о смертном по имени Френк Мартин.

Даган почувствовал, что Гайджи навострил уши. Он был там, когда Сет предложил Дагану принять оплату долга Джо Мартина. Нет сомнений, Гайджи подозревал, что они связанны.

– И ты думаешь, Мэл послал их сюда? – спросил Аластор.

– Вряд ли. Он не знал, куда я направляюсь. И у него нет причин отправлять их сюда. Я послал Мэльтуса получить информацию, а не разглашать ее.

Даган заметил, что Рокси внезапно затихла. Она не спешила публично заявлять, что почти вступила в схватку с огненными джинами у стен отеля «Tee Pee». И по какой-то причине, Даг тоже не поделился этой новостью. Он попытался убедить себя, что сделал это потому, что такая мелочь не имеет никакой важности, но если на чистоту, Даган просто не желал делиться знаниями 
      своей девочки.Что-то во всей этой ситуации изводило его, словно камешек в ботинке. Поэтому хотел сам докопаться до истины, чтоб никто не вертелся под ногами.

– Я могу справиться с этой ситуацией, Аластор, – Даган попытался деликатно сказать брату, чтобы тот забрал Гайджи и сваливал. – Предлагаю разделиться. – и кивнул головой в направлении Рокси. – Она останется со мной.

– Почему? – спросил Гайджи, сильно удивив Дагана своим вопросом, а особенно тем, что вообще заговорил. Обычно жнец редко задавал вопросы.

– Ты спрашиваешь, почему мы должны разделиться, или почему она останется со мной?

– И то и другое.

Рокси посмотрела на Гайджи, когда тот заговорил, наклонила голову и слегка нахмурила брови.

– Не хочу, чтобы вы оба постоянно следовали за мной, как тень, поэтому мы разделимся, – ответил Даган – независимо от того, что предпочитает старик. И она останется со мной, потому что я с ней не закончил.

– Продолжайте спорить, парни. – Рокси покачала головой и отошла. Даган поймал ее за руку.

Она посмотрела исподлобья. Даган знал, для нее слишком темно, чтобы что-то рассмотреть. У него же нет таких ограничений. Ее черты лица для него так же ясно видны, словно Рокси стояла под полуденным солнцем.

– Ты что, хочешь потерять и эту руку?

Он рассмеялся, не мог ничего с этим поделать. Она развлекала его, бесила, смущала. Дагану хотелось притянуть ее к себе, проникнуть языком в рот, сжать грудь. Эта мысль вызвала желание взять Рокси, и позволить обладать им.

Внезапно он выпустил руку, прервав связь.

По крайне мере, это сработало. Вожделение, поразившее, словно кирпичная стена, ослабло, появилась способность думать. Дышать.

Что бы там между ними ни происходило, Рокси тоже это чувствовала. Даган мог услышать, как ускорился ее пульс.

– Вы закончили, не так ли? – пробормотал Аластор. Даган подумал, что его вызовут на ковер для выяснения кучи вопросов, потом, не сейчас, не при Гайджи.

Аластор не даст «кроту» отца узнать ненужные детали. Жнец душ уже и так слишком тщательно наблюдал за Рокси, словно пытаясь выяснить, почему она так себя вела.

– А что там с наложницами Ксафана? – спросила Рокси. – Куда они делись?

– Они возят уголь в Ньюкасл[46], – рассмеялся Аластор собственной шутке, но Рокси выглядела слегка смущенной.

Даган понял, она не уловила, что имел в виду брат, и это, как ни странно, подняло настроение. Приятно знать, что он не единственный, кто не всегда понимает шутки. Эту Даган знал случайно – Аластор уже говорил ее, да и интернет – замечательная штука.

– Он подразумевает, что они делают что-то бессмысленное и ненужное. Я заставил их удирать.

Рокси застонала от нетерпения.

– Да я знаю, что означает эта фраза. Мне просто интересно, причем здесь это бессмысленное высказывание.

Дагану пора уже перестать чувствовать, что они близки по духу.

– Что ты знаешь о наложницах Ксафана, 
      человек? – мягко спросил Гайджи.

Рокси повернулась и всмотрелась в темноту, выражение на лице выдавало смятение, она снова наклонила голову, словно прислушивалась к чему-то стремясь понять.

– Я ничего не знаю. Почему бы вам мне не рассказать?

– Мы не обязаны тебя информировать, – холодно улыбнулся Гайджи. Такое выражение Даган видел только однажды. Он ощетинился. 
      Что-то не так.Гайджи никогда так себя не вёл. Он работал один или подчинялся одному из братьев Крайл. Для него брать на себя роль ведущего, пусть даже косвенно, необычно. Неправильно. Опасно. – Меня удивляет твое любопытство.

– Эй, – Рокси пожала плечами, – я любознательная девочка. – Она положила указательный палец на нижнюю губу. – Не поймите меня неправильно, но я вас знаю? Ваш голос кажется мне знакомым.

– Нет. – Гайджи отвернулся и стал изучать лес, словно хотел удостовериться в безопасности местности.

Здесь достаточно безопасно. Огненные джины заняты в другом месте.

– Плохо, что здесь так темно. Возможно, если бы я вас увидала... – сказала Рокси.

Гайджи ее проигнорировал.

– Аластор, попытайтесь с Гайджи встретиться с Мэлом. Я послала его к наложницам Ксафана раньше, но, кажется, он выбрал дорогу с более живописным видом. Проверь, сможешь ли ты найти его, а затем найди самих огненных джинов. Как я уже говорил, они интересовались Фрэнком Мартином и девочкой, – его взгляд скользнул по Рокси, следя за ней три секунды. Взглядом он хотел сказать, что она скрыла от него факты, – ребенком. По имени Дана. Она из Оклахомы.

Выражение лица Рокси не изменилось, но мужчина ощутил, как напряжение растекается, почти потрескивая на коже. Рокси не поделилась с ним этой информацией, и Даг мог поспорить, что мисс Тэм не нравилось, что он, словно гнилой зуб, вытащил сведения из домашних зверюшек Ксафана.

– Дана... из Оклахомы, – повторил Аластор. – И все? Без фамилии? Адреса? Есть мысли, что они хотят от нее?

– Ни одной.

– Есть идеи, что нам от нее надо?

– Нет. – 
      Пока нет. Но скоро будут.Потому что интуиция подсказывала, что у Рокси, возможно, есть ответы на вопросы. И пока она не расскажет, он будет держаться ближе, чем наклейка на почтовой марке. – Вот почему ты последуешь за наложницами Ксафана, а я за ребенком. Вместе с мисс Тэм. – Он бросил на нее еще один тяжелый взгляд.

Рокси натянуто улыбнулась и отвернулась, словно их разговор ее не интересовал, но Даган заметил, что она смотрит на Гайджи, явно пытаясь, несмотря на темноту, лучше его рассмотреть. 
      Невероятно.Дагана мучил тот факт, что Гайджи тоже следил за ней.

Внезапно жнец издал тихое шипение и кинулся, как змея, схватил Рокси за запястье, задрав рукав до локтя на разорванном пальто.

– Какого хрена? – прорычала Рокси и ударила торцом ладони Гайджи по носу. Он уклонился от удара. Затем, отступив, отпустил ее, повернул голову и мрачно взглянул на Дагана.

– Она одна из 
      Стражей Исет, – тихо прошипел Гайджи.

Рокси сделала шаг в сторону, отстраняясь от Гайджи и отступая дальше от Дагана. Ему это не понравилось. Инстинкты звенели, как пожарная сигнализация.

– Рокси, – пробормотал он.

Она глянула через плечо, с настороженным выражением лица. Затем обняла себя, словно прикрывая метку. Сделала шаг к нему, но Гайджи стал между ними.

Звон колокольчиков превратился в сигнал тревоги.

– Мы работаем ради общей цели, – сказал Даган, осторожно беря девушку в союзники под свою защиту.

От напряжения, исходившего от Гайджи, потрескивал воздух. Аластор придвинулся ближе в сторону Дагана.

– 
      Общая цель, – повторил категорично и холодно Гайджи. – Какая защита есть у тебя против предательства? Она знает твое лицо, а теперь и наши.

Хватит коварства.

– Не твое. Здесь слишком темно. – Даган сделал шаг, Гайджи тоже – Это не твоё дело, Гайджи. 
      Она моя.

Рокси попятилась, явно ощущая напряжение. К сожалению, она отступила не к Дагу. Сейчас Гайджи стоял между ними.

– 
      Ты ошибаешься, Даган Крайл!– обвинение с явным намеком воинственности.

– Даган!

Он услышал предупреждение Аластора за долю секунды до того, как его собственные инстинкты бешено закричали.

«Т 
      вою мать, слишком поздно!»

Гайджи двигался со сверхъестественной скоростью и смертельным намерением.

Даган кинулся вперед, но почувствовал, что недостаточно быстро. Затем прыгнул, повернулся, потянувшись за девушкой, когда та бросилась навстречу. К сожалению, её действия привели Рокси к Гайджи.

И Даг опоздал. 
      Опоздал, черт возьми.

Его обожженная рука начала заживать, но пока это немного больше, чем не доросшая конечность – онемевшая, слабая, бесполезная. Здоровой рукой он дотянуться не успел.

Гайджи ближе. И у него работают обе руки.

И одна из них была по запястье погружена в грудную клетку Рокси.




ГЛАВА 15

– Нет! – но крик Дагана был бессмысленным. Он не мог остановить того, что уже произошло.

Рокси замерла, спина выгнулась, ноги напряглись. Голова откинулась назад, а из уст сорвался звук, напоминавший сдувающийся воздушный шарик.

Кинувшись вперед, Даган здоровой рукой схватил Гайджи за предплечье, напрягая каждую унцию контроля и силы. Поврежденной конечностью он попытался сильным нажатием к спине Рокси удерживать ее на месте.

Втроем они сплелись в плотный клубок жуткого объятия.

– Какого хрена ты вытворяешь? – взревел Даган, едва выговаривая слова.

Рокси вцепилась в руку Гайджи, царапая его до крови и впиваясь ногтями в рану. Кожа Рокси была белее мела. Широко распахнутыми глазами она встретилась взглядом с Даганом, он прочел в них весь ощущаемый ею ужас и страх.

Гайджи впился взглядом в Дагана, сжав губы в тонкую линию, густые брови низко опустились на маленькие, близко посаженные глаза.

– Она – наш 
      враг, – отчеканил он спокойным, отрешенным тоном. Такими качествами Даган не мог похвастаться. – Позволь мне забрать ее и уйти. Позволь отнести душу Сету. Он узнает все ее секреты. – Он бросил взгляд на пальцы Дагана, плотно обхватившие его запястье. – Почему ты препятствуешь мне?

Простой вопрос не подразумевал вызова. Гайджи не имел ни малейшего понятия, что планировал Даган.

«Добро пожаловать в гребаный клуб».

Даг сам не понимал, что делает. Только знал, что Рокси Тэм не может сегодня умереть. Он сделает все что угодно, убьет кого угодно, поклянется в верности любому лорду или богу, только чтобы она жила.

Он спас её в прошлом. Спасет и теперь.

«Невозможно. Она уже мертва. Только ее разум пока не знает об этом».

Внутри словно что-то сломалось, будто волна полилась через дамбу, сметая все на своем пути. Дагана била дрожь. От ярости, но не только. Было что-то еще. То, что отдавалось на коже холодом и испариной, а на языке – привкусом металла.

Крепко сжимая запястье Гайджи, Даган изо всех сил удерживал жнеца.

– Помоги мне держать ее, – проскрежетал он Аластору и только потом понял, что брат уже рядом: его руки на талии Рокси, а грудь упирается в спину, удерживая её в неподвижном положении.

Словно что-то могло помочь.

Позже появятся вопросы, в эту же минуту Аластор стоял рядом, не спрашивая и не споря. Брат прикрывал его.

Ели кто-то из них передвинется хоть на дюйм, сердце Рокси окажется в кулаке Гайджи, и она умрет. Уйдет. Попадет к Осирису в поле Иалу. Или, возможно, окажется во владениях Аида, Ах Пуча, Ямы или Гана[47]. Так много проклятых богов и полубогов правили в землях, в которые Даган никогда не сможет войти. Как ему тогда найти ее в огромном Потустороннем мире?

Или, возможно, Роки Тэм уйдет в другое место, на небеса, о котором Даган ничего не знал. Он понятия не имел, какой бог или богиня откроют свои объятия Рокси. Не хотел знать. Не хотел узнавать.

Он хотел, чтоб она осталась здесь, в Верхнем мире, живая и настоящая.

Но кровь, вязкая и темная, вытекала из раны синхронно с ударами пульса. Рука Гайджи походила на плохо подогнанную пробку. Если жнец уберет ее, из груди хлынет кровь, как фонтан гейзера. Рокси истечет кровью в считанные минуты, секунды, и Даган ничего не сможет сделать.

Он поднял глаза и обнаружил, что Рокси сфокусировала на нем взгляд. Она понимала, что произошло, и насколько тяжело ее положение. Даган не знал, как помочь.

Он убийца, а не спаситель.

Гайджи перевел неумолимый взгляд на Дагана.

– Отпусти. Позволь закончить. Ты только продлеваешь её мучения.

– Отпусти сердце, Гайджи. Оно не твое.

« 
      Оно мое, ублюдок. Ее сердце принадлежит мне с тех пор, как я позволил ей жить одиннадцать лет назад».

– Она видела меня. Видела нас, – Гайджи остановился, словно давал время осознать суть сказанного, – она расскажет. Более того, она располагает информацией, которая может представлять угрозу, знанием, которое необходимо Сету. Позволь забрать ее душу. Не хочешь ли сказать, что позволишь ей жить? Дочери Исет! Ты знаешь правила. Она должна умереть.

– Твою мать, заткнись! – вмешался Аластор. – Не знаю, что здесь происходит, но знаю точно, нет проклятых правил о Дочерях Исет. Гайджи, ты пытаешься развязать полномасштабную войну? Отпусти. Даган взял девушку под свою защиту. Ты не имеешь права ее убивать.

Рокси держалась на удивление спокойно. Даган мог слышать каждый неглубокий и быстрый вдох, клокочущий в груди.

Аластор встал ближе, обняв еще крепче, убедившись, что оградил захват Дагана от толчков Гайджи. Даг почувствовал прилив благодарности. Он не сказал ни слова, но брат всё понял.

Забавно. Даган точно знал, что если Рокси Тэм закроет свои невероятные глаза и позволит легким выпустить последний вздох, частичка его самого закроет глаза вместе с ней и больше никогда не проснется.

Даган почувствовал, как на минуту ослаб захват Гайджи.

– Позволь забрать ее сердце и душу. По крайне мере Сет получит ответы, которые тебе не удалось узнать. – Жнец поменял тактику, переходя от обвинений к переговорам. – В любом случае она сейчас умрет. Ты борешься с неизбежным.

– Она не умрет! – Даган сохранил захват на запястье Гайджи, не давая ни отодвинуться, ни продвинутся дальше. – И я найду чертовы ответы сам. Отпусти!

Гайджи стоял на месте, удерживая позицию. С каждой секундой спора жизнь ускользала от Рокси. Дагану хотелось взвыть. Громко. Разорвать жнеца в клочья, окропив себя его кровью. Больше всего он хотел спасти 
      свою девочку.

– Что будем делать? – спросил Аластор спокойным отрывистым тоном, его акцент стал заметнее обычного. Спокойствие брата помогло оттащить Дагана от 
      края пропасти.

– Фиксируем ее! – Даган отчаянно перебирал варианты и отказывался от каждого. Если они вытащат руку Гайджи, Рокси истечет кровью в считанные секунды. Сколько она проживет, с кулаком в груди тоже не известно.

– Даг, – проскрежетала девушка, словно в обмороке. Она перевела взгляд от Гайджи на Дагана, и он увидел в её глазах надежду и решимость, словно она думала, что может выжить. Будто ждала от него спасения. На Дагана давил вес ее ожиданий. Ему стало дурно от мысли о предстоящем поражении.

Со всеми своими сверхъестественными способностями и силами он понятия не имел, как исправить случившееся. Даже Сет не мог вернуть мертвецов к жизни… но он мог сделать из них жнецов.

В тот миг, когда эта мысль пришла ему в голову, Даган расценил ее всего лишь как возможность. К тому же жнецами могли стать только мужчины.

Кроме этого Даг не мог представить, что старик поприветствует Дочь Исет в своей пастве.

Она умрет, и это он привел смерть к ее двери. Если бы он не пошел за ней, брат не взял бы Гайджи для прикрытия.

– Кровь, – прошептала она.

Он посмотрел вниз. Река крови. Она стекала по руке Гайджи и капала на землю.

Рокси попробовала снова, но слова так и не сорвались с ее уст. Она почти не дышала. Даган смотрел, как Рокси слабела, чувствовал, как она всем весом повисла на его руке.

Их взгляды встретились. Она говорила ему что-то, чего Даган не мог понять, но Рокси думала, что он должен знать. Даг видел ожидание в ее глазах.

Ее ресницы затрепетали.

Голова безвольно откинулась в сторону.

– Рокси! – Даган задохнулся от нарастающей боли. Она обожгла его точно жидкий азот, оставляя ледяной ожог отчаяния, когда он подумал, что Рокси в Потустороннем мире вне предела его досягаемости. Он знал, что любой бог может забрать ее, но это точно будет не Сет.

Ресницы затрепетали, и глаза вновь открылись.

– Па…ра…зиииит.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять. « 
      Паразит».

– Да, я заслужил, – но он понятия не имел, почему Рокси думала, что так важно сказать ему это сейчас угасающим голосом.

Его ответ взволновал ее. Зеленые глаза вспыхнули, и она покачала головой. Он понял неправильно. Чтобы она ни пыталась сказать ему, он понял это превратно, а время уже на исходе.

Губы Гайджи сжимались, пока не превратились в твердую тонкую линию. Он собирался разорвать сердце. Даган чувствовал это.

– Я взываю к своему праву сына Сета и повелеваю отпустить сердце. Заберешь ее душу, Гайджи, и я потребую твою, – пообещал он.

Жнец замер. Даган видел, как шок промелькнул на его лице. Даг чувствовал, как напрягся Аластор, и смотрел на них обоих, но не осмеливался отвести внимание от Гайджи. Он уже сделал ошибку, которая, вероятней всего, будет стоить Рокси Тэм жизни.

Он не собирался забивать крышку ее гроба еще одним промахом.

Его слова повисли в воздухе. Он никогда не использовал свое положение, никогда не упоминал имени старика. И он с радостью заплатит любую цену, поскольку если в посланном Гайджи взгляде и был какой-то намек, то только тот, что Дагана ждут большие неприятности.

Сверкнув глазами, Гайджи разочарованно зарычал:

– Ты выбираешь 
      чуждую? – слова сквозили презрением.

– Я хочу сохранить ей жизнь по собственным причинам, – отрезал Даган. – Ты не имеешь права задавать вопросы. Я забираю у тебя эту привилегию.

Гайджи уставился на него, лицо превратилось в непроницаемую маску. Затем он отпустил сердце и вытащил пустой кулак из груди, оставляя зияющую рваную дыру и фонтан крови.

Рокси лежала, удерживаемая лишь Даганом и Аластором за талию.

И повисла она на руках мужчин мертвым грузом.




– Аластор, убери его нахрен отсюда, пока я не забрал его душу и скормил Сету, словно шоколадное суфле.

Эти слова вырвали Рокси из темноты и боли. Резкий и низкий голос принадлежал Дагану, но звук казался каким-то металлическим, далеким, словно раздавался из узкого извилистого туннеля.

Что-то двигалось рядом с ней. Рокси душила такая тяжесть, словно на грудь давил целый мусоровоз. Она попыталась передвинуться, оттолкнуть, но руки и ноги налились свинцом, напрочь отказываясь повиноваться. Дернувшись, она поняла, в каком положении находится. Рокси больше не стояла, а лежала на спине. Она почувствовала запах земли, влажных листьев и гнили.

« 
      Возможно, я умерла!»

Появилось чувство, словно она маленькая лодочка в темном бушующем море. Пытаясь обрести якорь, Рокси повернула голову к Дагану.

– Она Дочь Исет.

« 
      Нет, дерьмо. Вмажьте жнецу в награду».

Как его назвал Даган? « 
      Гайджи». Ей было знакомо это имя. Оно означало охотник. Ищейка. Она нашла это забавным, но не смешным.

А затем задумалась, откуда его знает 
      . «Гайджи».Ответ плавал вне досягаемости, и она позволила ему ускользнуть. Рокси слишком замерзла, слишком устала. Мысли убегали от нее.

– Гайджи, о чем, черт побери, ты думал? Она не представляла угрозы, – раздался твердый и суровый британский акцент. Сознание ускользало. Пытаясь плыть против сильного течения, у Рокси ушла секунда на понимание сказанного. Это говорил третий жнец душ.

– Она Страж Исиды. Это достаточная угроза.

Рокси попыталась сосредоточиться, но думала лишь о том, что не ошибиться с именем. Гайджи. Охотник. Ищейка.

Охотник, и главная цель – она. Нет, не так. Он охотился за кем-то другим. Рокси хотела сбросить паутину с разума и найти в куче мыслей одну ясную. Вместо этого разум подсовывал ей сладкую вату.

– Забери его с собой, Аластор, – раздался голос Дагана совсем рядом. Голос взвинченный и злой. Малейший толчок, и Даган потеряет остатки самообладания.

– Куда?

– Куда угодно, только подальше отсюда. Идите выслеживать Сетнэхт. Узнайте, что сделало Фрэнка Мартина таким особенным. – Очередь четко отрывистых слов. Словно пули. – Затем наладь отношения с Ксафаном и его наложницами. Сгладь сегодняшнее фиаско, прежде чем оно перерастет в войну.

Рокси попыталась открыть глаза, или возможно они уже были открыты, просто она не могла видеть. Точно она знала лишь одно: руки Дагана до боли сжали ее грудь. Она хотела оттолкнуть его, но была слишком слаба. Она замерзла и дрожала, поэтому позволяла ему делать с собой все, что пожелает, поскольку думала, что Даган Крайл — наименьшая из ее проблем.

Рокси ощущала металлический и сладковатый запах крови. Только он не пробуждал голода, и это означало одно – это ее кровь.

« 
      Проклятие!»

Послышался шорох и череда слов, сказанных тихим сердитым голосом. Рокси не разобрала их, только уловила интонацию. Или возможно она ничего не слышала. Ни звука. Может вокруг только холодная и безмолвная пустота, а голоса звучат лишь в голове, выползая из открытой могилы самых темных кошмаров.

Перед ней пронеслось залитое слезами лицо матери. Рокси увидела блестящее серебро в руке, почувствовала, как тяжелая цепочка облегает шею. Услышала мужской голос. Ей не нравился этот голос. Он пугал ее. Затем темнота вновь окутала её.

Она понятия не имела, где находилась и как долго, но внезапно ощутила внутри себя ножи. Нет не ножи. А гудящую и жужжащую пилу, измельчающую кожу и кости. Мука вырвала Рокси из небытия. Она кричала, раздирала горло, но не могла произнести ни звука. Ей не хватало воздуха Крики, полные ужаса и страха, эхом отдавались в голове и сердце.

– Рокси! – имя прозвучало как команда, одно слово отодвинуло ее от пропасти бессмысленной паники. – Я должен поднять тебя, это будет больно.

Больно?Как Риане? Также? Или несоизмеримо сильнее?

Мысли о Риане чуть не погубили ее, перекрывая физическую боль другой агонией. Воспоминания и желания. Рокси могла почувствовать подушку в руках.

– Рокси! Мать твою! Оставайся со мной!

Она знала этот голос с хрипотцой, словно крем-брюле, только теперь он звучал жестче. Резче.

Внезапно до неё дошло значение слов, и боль в груди сменилась другой, когда все подробности происходящего свалились, словно тележка с горки. 
      Она умирала!

– Мое сердце, – выдавила Рокси.

– Все еще в груди, но висит на волоске.

– Кровь. – На одно единственное слово ушла вся концентрация. Рокси хотела, чтобы Даг понял.

– Да, ты потеряла много крови.

« 
      Нет! Он заблуждается. Почему не понимает?»

– Грудь разорвана, ребра сломаны. Левое легкое повреждено.

«А, так вот почему так трудно дышать».

Или, возможно, это потому, что он склонился над ней, сжав грудь. По крайней мере, так казалось. Рокси попыталась потянуться и остановить Дагана.

– Не разговаривай. Я пытаюсь остановить кровотечение. Ты мешаешь.

«Что, по его мнению, она должна делать? Склеить себя и подняться на ноги?»

Она сделала попытку заговорить. Пустая трата сил. Каждый вздох – удушье, каждый удар пульса – мука.

Заставив себя открыть глаза, Рокси сосредоточилась на Дагане. Он – обсидиановая тень в кромешной темноте ночи. Ничтожный свет, просачивающийся сквозь кроны деревьев, мерцал в его золотистых волосах, заставляя глаза блестеть. Жнец выглядел жестоким, злым. В чертах мелькало что-то еще, но Рокси не смогла найти нужного слова.

– Не умирай! Нет, я не отпускал тебя.

«Итак, есть стимул».

Рокси скользнула языком, пытаясь облизать губы, но рот оказался сухим.

Этого не должно было случиться.

Она не должна была умирать на траве, истекая кровью.

В ее снах, нет кошмарах, Даган забирал сердце. Но они никогда так не заканчивались. Все было по-другому. И по какой-то извращенной причине ее тревожило, что кто-то кроме него копался в ее груди. Во снах это всегда был Даган.

«Почему, черт возьми, другой жнец заинтересовался мной?»

Память вернулась.

«Метка. Он увидел метку».

«Нет, не так. Он искал метку, поскольку ожидал ее найти».

И нашел. Он смотрел на нее как на врага и исполнил свой долг.

Секунда бескомпромиссной ясности коснулась мыслей.

«Если Дочери Исет враги, которых надо убивать на месте, почему Даган этого не сделал?»

Он точно знал кто она. Знал все это время. Почему позволил выжить одиннадцать лет назад? И почему сейчас пытается остановить кровотечение и спасти жизнь?

Вопросы, нуждающиеся в ответах. Рокси попыталась поднять руку, придвинуть Дагана ближе, но ей удалось лишь шевельнуть пальцами. Этого оказалось достаточно. Даган заметил и наклонился. Его зрачки расширились, серые глаза стали темными и бездонными.

Рокси чувствовала запах его кожи, ран. И момент ясности исчез, ее накрыла волна голода и потребности в крови.

Кровь.Она должна заставить его понять. Пару часов назад она спрашивала себя, что его кровь может сделать с ней? Неужели она думала, что никогда не захочет узнать? Как легко поменять свои взгляды, получив правильный стимул.

Всеми фибрами души она хотела, чтобы Даг следил за ее губами, когда она произнесла: «Нужна кровь 
      ».Затем провела по нижней губе языком, надеясь, что он поймет.

Бесконечно долгую секунду ей казалось, что он не понял.

Даган неподвижно замер, наклонившись настолько близко, что его волосы спадали вперед, почти касаясь кожи на ее щеке.

– Паразит, – сказал он тихо, скорей для себя, чем для нее.

Тем не менее, он ничего не сделал. Она знала, прошли секунды, но они показались ей часами. Вечностью.

Возможно, на самом деле, он не хотел, чтобы она выжила.

Она его враг. Даган говорил, что она будет врагом. Он предупреждал ее. И вот его приятели оказались рядом и попытались её прикончить. Ей не нужно больше доказательств. Как члену Стражей Исиды ей говорили: 
      «Жнецы – недруги Исет и её дочерей».Дочери не так кровожадны, как их враги 
      .Они просили своих солдат избегать жнецов душ и никогда не учили их убивать.

После этой встречи Рокси подумала, что у Дочерей Исет нет ни единого шанса на успех.

О чем на хрен она думала, когда вернулась, чтобы спасти Дагана Крайла? Надо было бежать. Без оглядки. Не останавливаясь.

Ее зрение то и дело пропадало. От черного к серому, повторяя круговорот. Затем Рокси услышала громкий негармоничный звук и собрала мысли из разбитых осколков, в которые они превратились. И тут она поняла. Даган кричит у ее лица, зовет, заставляя вернуться назад.

– Твою мать! Не смей умереть, – рычал он с горящими глазами и напряженным лицом. – Посмотри на меня сейчас же! – Указательным и средним пальцем он сделал букву V и указал ими на свои глаза. – Останься со мной, Рокси!

Она пыталась. Действительно пыталась. Но чувствовала, словно смотрит расплывчатый фильм, пока зрение оставалось раздвоенным. Вздохи рваные, больше похожие на рыдания, а не дыхание. Хотелось взвыть, поскольку не было больше сил. Слабость. Такая слабость.

– Кровь. – Рокси нуждалась в бурлящей реке крови.

Пожалуйста.Беззвучные слова. Она слишком слаба для разговоров и движений. Самое большее, что можно было сделать – поднять руку. И то безрезультатно.

И вдруг до Дагана дошло. Она увидела это по его глазам. И только.

Отпрянув, Даган посмотрел на нее сверху вниз. Рокси показалась, что он откажет в единственном, что могло спасти ее, со словами: « 
      у нее не все в порядке с головой».

Даган прекрасно знал, что его кровь может спасти ее. Он насильно сделал это с ней, превратил в паразита, питающегося человеком-хозяином. Кровь должна так же воздействовать на него, поддерживать, когда ничто не помогало. Или возможно жнецы устроены по-иному.

Рокси закрыла глаза от невыносимой усталости.

Слабый звук разрываемой плоти – чужой, неуместный – проник в сознание. Потом Рокси почувствовала тепло на губах.

Веки распахнулись. Запястье Дагана было прямо над ней, разорванное, и с него свободно свисал кусок кожи, а дальше – свежая розовая плоть заживающей руки. Кровь капала с нее в сочном потоке. Рокси открыла рот. Капли попали на подбородок, губы, язык.

У нее вырвался нечеловеческий звук – полуэкстаз, полуотчаяние. Даган казался довольным, его губы изогнулись в мрачной улыбке. Губы, окрашенные кровью. Рокси поняла, он зубами вскрыл себе вену.

Задыхаясь, она попыталась подняться, поддаться вперед, сжать запястье и потребовать свой приз. Но тело не подчинялось.

Даган молниеносно переместился и уселся Рокси на грудь. Истерзанное запястье прижал к открытому рту девушки, а свободной рукой обхватил её затылок и притянул к ране.

Поток крови рос с каждым ударом пульса, заполняя рот. Рокси сглотнула. Позволила рту вновь наполниться и снова глотнула.

На вкус совсем не амброзия. Кровь с металлическим привкусом, острая, терпкая, немного солоноватая, немного сладкая, насыщенная силой, жизнью и соблазном запретного. Кровь жнеца. Кровь Дагана. Сколько раз она пробовала его в своих снах?

Рокси со стоном вонзила зубы в плоть, пытаясь найти источник и получить больше. Намного больше.

Даган издал резкий звук. Рокси знала, что ему больно, но он не отстранился, и она продолжала пить.

Была только потребность, его кровь неслась внутри словно ураган, наполняя, питая, даря жизнь. 
      Жить! Она хотела жить!

Агония поглощала, в сотни раз усиливая боль. Следом за ней пришло острое и слишком четкое ощущение сердца, пульса, окружающих запахов и звуков. Рокси принимала все это, осознавая, что причиняет ему боль.

Она слегка отодвинулась, позволяя потоку самостоятельно литься в рот, а не рвать Дага как голодное животное.

Она жива и планировала продолжать в том же духе. Искалечить Дагана не входило в её планы.

Рокси питалась от него и знала, что выживет. Однако задача предстояла не из легких. Она не исцелится в порыве мгновенного блаженства. Будет страдать, испытывая боль, но выживет.

«Сколько времени я пью?»

Ей казалась, блаженство длилось вечность, но скорее всего, прошла пара секунд.

Даган по-прежнему держал запястье у ее рта, позволяя пить, упиваться. Она была наполнена им, жаждала его. Где-то внутри Рокси почувствовала изменение и осознала, что хочет притянуть Дагана к себе, опрокинуть на землю, губами посасывая вену, пока он находится внутри, ощутить, как его член заполняет ее, почувствовать одновременные толчки и движения их бедер.

Разум и тело не были в согласии. Несмотря на обольстительные мысли, она была слишком слаба, чтобы пошевелить руками и ногами.

«Достаточно!

Я должна остановиться! Возможно, слишком много. Его ранили раньше, спалив руку. Сколько крови он может позволить себе потерять? И имели ли такие вещи значение для бессмертного жнеца душ?»

Ахнув, она отвернула голову.

– Лучше? – прохрипел Даган.

Подняв руку, она поднесла ее к искалеченной груди. В конце концов, силы покинула ее, и рука рухнула на разорванную ткань и плоть, теплую и липкую от крови. Однако там уже не было большой зияющей дыры. А была ли она вообще? Рокси думала, что да. Другой жнец просто засунул свою руку к ней в грудную клетку.

– Мое... – 
      неужели это ее голос? Этот жалкий прерывистый шепот?

– Ш-ш-ш, – приподняв её голову, Даган прижал палец к губам Рокси. Он все еще восседал на ней, представляя собой укрытие и защиту.

– Мне надо отнести тебя в безопасное место.

«Безопасное. Каллиопа».

Наставница, у неё ближайшее безопасное место, которое пришло в голову.

«Замечательный план».

Рокси могла представить выражение лица Каллиопы, если она появиться со жнецом душ на буксире. Ну, вообще-то, это он бы ее тянул, или, возможно нес, оставляя кровавый след позади.

Какие у нее еще варианты? Умереть здесь в лесу или доверить ему местонахождение Каллиопы.

Рокси сглотнула. Горло саднило, словно она часами непрерывно кричала, а затем осушила чашку лимонного сока.

Умирать как-то совсем не хотелось. И самое главное – она не предатель, а именно это произойдет, если Рокси приведет к двери Каллиопы жнеца душ. Само по себе плохо, что она не бросила жнеца, когда напали огненные джины. Еще хуже питалась его кровью.

Привести Дагана Крайла в дом Каллиопы казалась шагом в бездну. Словно привести волка на свое крыльцо и собственноручно открыть парадную дверь.

В конце концов, она не обязана принимать решение. Даган передвинулся и опустился рядом с ней на колени, скользнув руками ей под плечи и бедра.

В агонии Рокси непрерывно кричала, пока Даган пытался поднять ее.

После неудачной попытки он вновь опустил ее на землю. Выражение лица посуровело, но прикосновение было нежным, когда Даг убрал волосы с лица Рокси и наклонился так близко, что дыхание защекотало щеку. Чувствовался слабый цитрусовый аромат кожи, более сильный запах дыма от огня наложниц Ксафана и запах крови, на его губах.

Она смотрела на губы мужчины. Они превратились в строгую напряженную линию. Рокси хотела эти губы, хотела попробовать их на вкус, поцеловать, но не из-за близкой смерти, а как свидетельство жизни.

Его рука скользнула к уголку ее рта, затем к горлу. Рокси почувствовала, как пульс забился о подушечки пальцев.

– Твою мать! Не смей умереть! – выдохнул Даган.

Она знала, что не умрет. Благодаря ему.

Их взгляды встретились. Рокси не знала, как долго они смотрели друг на друга.

Даг зарычал, словно первобытный человек, и с силой поцеловал её. Рокси открыла рот, впустив его язык, пробуя отчаянье и страх, его доминирующую силу и кровь. Она испачкала их губы. Это был электрический, запрещенный, сладко-соленный поцелуй.

Его дыхание теперь принадлежало ей. Его кровь в ней. Между ними словно загудело электрическое напряжение.

Со стоном, он отстранился:

– Мне нужно перенести тебя.

– Знаю.

– Не хочу причинять тебе боль.

– Знаю.

Это будет больно. Ничего не поделаешь.

В его глазах появилось неясное и нечитаемое выражение. И совсем не из-за темноты, Рокси показалось, будто Даган охраняет свои мысли за непроницаемыми чертами лица. Он изучал ее лицо, горло, перепачканную кровью грудь. Затем опять посмотрел в глаза.

– Одним больше, одним меньше, – сказал он.

– Одним?

– Синяком. – Его рука плотно прижалась к шее Рокси. Он с силой надавил, и мир вокруг погрузился во тьму.




ГЛАВА 16




Я не дам тебе забрать свое сердце,

Которое принадлежит живым,

Кочующим с места на место.




– Египетская книга мертвых, глава 29




Легкое шуршание, словно сняли обертку с конфеты, вырвало Рокси из темноты. Она потянулась за звуком, как за спасательным кругом. Шуршание исчезло. Вокруг в кромешной тьме, казалось, висел густой туман.

В какой-то момент он рассеялся. Рокси чувствовала, что лежит вся в поту, накрытая чем-то мягким и теплым. В воздухе витал слабый запах дыма, смешанный с лёгким цитрусовым ароматом лимонного очистителя. Лимон. Рокси всегда любила этот запах.

Ну, может не всегда, но многие годы. Годы...

Она обожала лимонный чупа-чупс. Эта мысль вызвала улыбку.

Рокси ослабела, теряя сознание, и позволила туману и снам поглотить себя.

– Пить.

Что-то твердое прижалась к губам. Кубок? Он постукивал о зубы, когда Рокси открыла рот и отпила. Кровь. Теплая, соленая, металлическая.

«Кровь из кубка?»

«Я хочупитьс твоего запястья! Шеи! Паха!»

«Я же не сказала этого вслух?»

Даган издал нетерпеливый стон, отчего Рокси подумала: 
      «наверное, сказала».

Сделав последний глоток, она засмеялась хрипло и немного дико, хотя особых причин для веселья не было.

– Спи.

Напряженно. Лаконично. Без смеха.

Властно, но почему-то это успокаивало, а не злило.

Рокси заснула.

Она пыталась проснуться, прорываясь сквозь паутину, плотно окутавшую разум, но не могла полностью освободиться. Рокси слышала, как где-то шумно льется вода.

« 
      Душ. Кто-то моется в моем душе».

Она повернула голову в сторону ванной и увидела, что из-под двери льется свет. Затем все исчезло и погрузилось во мрак.

Сценарий опять повторился. Как долго она балансировала между сном и явью, Рокси не могла сказать. Она потеряла часы или дни? Одно было ясно: Даган рядом и ухаживает за ней. Она слышала его и чувствовала руки мужчины на своих волосах, они поддерживали ей спину, пока она пила, укутывали, когда знобило.

Даган принес воду со льдом.

– Медленно, – сказал он, когда Рокси стала жадно пить, утоляя сильнейшую жажду, словно в горло набился песок. – Тебя снова вырвет.

«Снова?»

– Кровь, – потребовала она.

– Вода, – сказал Даган.

– С какой стати ты выбираешь?

Он рассмеялся.

– Ты не в том положении, чтобы спорить.

– Задница. Почему ты смеешься, когда я умираю?

Ответа не последовало. Только когда она начала терять сознание, Даган пробормотал:

– Ты не умираешь.

Позже Рокси ощутила холодное мокрое полотенце на коже – им протерли руку от плеча до кончиков пальцев, ногу от бедра до пальцев. Ощущение было настолько приятным, настолько замечательным, что Рокси выгнулась, застонала и открыла глаза.

Осознание происходящего пронеслось сквозь нее, делая чувствительным каждое нервное окончание в теле. Это был один из ее снов, в котором она обнажена, а Даган Крайл стоит над нею. Однако что-то было по-другому. Потом до нее дошло – он одет.

В прошлых снах он всегда был обнажен, мускулист и горяч. Потянувшись, Рокси провела кончиками пальцев по обтянутому джинсами бедру.

– Сними их, – попросила она.

Из его груди вырвался рык. Рокси потянулась к нему... а затем видение исчезло. Она опять спала.

Ее разбудило позвякивание ложки о стакан. Даган сидел в углу в мягком кресле. На низком столике стоял стеклянный кувшин с закругленной синей ручкой, доверху наполненный мутной водой, стакан и сахарница. Даг взял ложку сахара и положил в воду, посмотрел на результат, а затем добавил еще две ложки.

Подняв глаза, он заметил, что Рокси наблюдает за ним.

– Закончились чупа-чупсы, – Ей это показалось самым странным объяснением, которое доводилось слышать.

Откинув голову, Даган обнажил свою крепкую шею, а Рокси наблюдала, как он глотает, опустошая стакан сладкой мутно-белой воды. От открывшегося вида у нее свело зубы. Ей хотелось спросить, почему он это делает, но все снова померкло.

При следующем пробуждении она словно выбиралась из зыбучей трясины, которая вцепилась в нее, отказываясь отпустить. Последний рывок, и Рокси открыла глаза, прекрасно понимая, где находится: в своей постели, в комнате с кремовыми стенами и дорогими деревянными темно-медовыми полами, в окружении невесомых пушистых подушек.

Шторы задернуты, воздух сперт.

Ей хотелось света, ветра и свежего воздуха.

Хотелось знать, что, черт возьми, происходит, и как долго она пробыла в отключке.

– Ты не спишь?

Рокси повернула голову и увидела, что Даган Крайл стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к раме и скрестив руки на груди. Его влажные распущенные волосы ниспадали на плечи. Потертые джинсы низко сползли на бедра. Рубашки нет. Гладкие линии и рельефы, бицепсы, мощная грудь, пресс с кубиками…

«О, он словно произведение искусства, молящее о прикосновениях».

– Как... – Она умолкла и откашлялась. Ощущение во рту, словно опилок наелась.

Даган оттолкнулся от косяка и подошел к маленькому столику у окна. Он поднял кувшин с закругленной синей ручкой – значит, этот момент не был сном.

– Без сахара, – прохрипела Рокси, когда он налил воду в стакан. – Я не сластена.

– Ты помнишь? – бросил на нее взгляд Даган.

Она даже не потрудилась ответить, только посмотрела на воду. Пить хотелось так, словно она сможет осушить весь кувшин.

Даган же принес меньше половины стакана.

Прижимая простыню к груди, Рокси приподнялась и села, ожидая неизбежную волну головокружения. К счастью, ее не последовало. Слегка запрокинув голову, Рокси посмотрела на Дагана, который навис над нею словно зверь с золотисто-бронзовой кожей.

Голый торс. Перекатывающиеся мышцы.

Рокси удивилась, что ее голова была достаточно ясной, чтобы это отметить.

Хотя, на самом деле, нет. Не была. Просто такую потрясающую внешность трудно пропустить. Только если ты не мертв.

– Медленно, – сказал он, когда Рокси выхватила стакан, – или все снова закончится рвотой.

Снова? Значит, ее уже рвало при нем? И что он сделал? Вымыл? Сменил белье? Очаровательно.

– Как долго? – спросила она, выпив воду и вернув ему стакан.

– Три дня.

Рокси моргнула.

« 
      Три дня».

Воспоминания вспыхивали, как слайд-шоу. Боль. Кровь. Даган несет ее в кровать, разговаривает, успокаивает. Несет в ванную и поддерживает, пока она...

«Нет, пожалуйста, нет. Это слишком унизительно».

Незаметно проведя рукой вдоль бедра, Рокси почувствовала обнаженную кожу. Сердце заколотилось быстрее. Скользнула рукой от бедра к талии. То же.

– Ты раздел меня!

Он насмешливо улыбнулся.

– Ты предпочла бы остаться в окровавленных лохмотьях?

– Да! – Он видел ее обнаженной. Полностью, совершенно голой. И тяжело больной. Блестяще! Лучше не придумаешь!

Он засмеялся низко и сексуально.

– Ну, ты была в отключке, спросить, чего ты хочешь, я не мог, так что выбрал сам. Оставить тебя в заляпанной кровью и покрытой грязью одежде казалось большим злом.

Рокси уставилась на его широкую грудь, плоский живот и обтянутые выцветшими джинсами мускулистые бедра. Сердце неистово колотилось.

– Что случилось с твоей рубашкой?

Снова насмешливая улыбка.

– Ты залила ее кровью.

Кто бы сомневался.

Рокси знала, что есть вещи, о которых необходимо подумать. Вместо этого она плавно перевела взгляд на губы Дагана и сосредоточилась на том, на чем не должна.

«Он меня поцеловал».

Эта мысль заполнила разум. У нее есть крупные, более насущные проблемы. Она чуть не умерла, поэтому не имела права думать о его губах на своих. Наивно полагать, что одиннадцать лет греховных снов должны были сделать его поцелуй обычным. Просто ее почему-то зациклило на одном единственном моменте.

«Он меня поцеловал!»

«Дважды».

Первый поцелуй перед нападением огненных джинов. Горячий, влажный, глубокий, отчего быстрый поток желания пронзил тело. Все именно так, как она воображала.

Второй… разрывал и обнажал. Даган прижался губами к ее губам и позволил своим эмоциям вырваться наружу.

Он заставил себя открыться, обнажив чувства.

И каждая мысль Дага отдавалась эхом в соединении губ, движениях языка и вкуса крови. 
      Ярость. Отчаяние.Пустота. Его эмоции смешались с ее собственными.

Этот поцелуй был чем-то большим, чем подаренные Даганом Крайлом во снах. И мысль узнать, чем может оказаться это «что-то большее» пугала до чертиков.

И тут Рокси поняла, что продолжает глазеть на его губы, а он не сводит глаз с нее.

– Что? – пробормотал Даган. – Близость смерти заводит тебя с полуоборота?

Она решила дерзнуть в ответ, но сказала совсем не то, что хотела.

– Ты бросил меня. – Слова вырвались откуда-то изнутри, из глубины души, существование которой девушка всегда отказывалась признавать. Рокси мгновенно пожалела, что нельзя забрать слова назад. Они не имели смысла. Чувства к нему не имели смысла.

Даган по привычки взъерошил пятерней волосы, посмотрел на стакан в руке, будто удивляясь, откуда он взялся. И поставил его на ночной столик.

В голове Рокси мелькнула мысль:

«Не отвечай. 
      Позволь словам кануть в небытие».

Так намного безопасней. Безопасней цепляться за предположения, думать, что она неправильно всё поняла, что он ни черта к ней не чувствовал, а спас только чтобы выудить информацию.

Ответ Дагана послал теорию «может быть» ко всем чертям.

– Рокси, я хотел… чтобы у тебя была обычная, безопасная, а главное нормальная жизнь. – Тихий тон, взгляд устремлен не на нее, а на пустой стакан, кончик указательного пальца постукивает по краю. – Со мной такой жизни не было бы.

– Поэтому ты меня бросил, заставив все узнавать одной?

«Даже не обмолвившись о содеянном, не предупредив, как ужасна жажда. Жажда крови!»

Даг поднял голову и уставился на дальнюю стену; его челюсть напряглась, губы сложились в жесткую линию.

– Я ушел, чтобы у тебя была жизнь. Велел держаться подальше от Дочерей Исет. Предупредил. – Наконец он посмотрел на нее суровым сверкающим взглядом и заговорил так тихо, что Рокси пришлось напрячься, чтобы расслышать. – Ты не должна была идти за ними, привлекать внимание, дать себя поймать. Ты должна была выйти замуж за гребаного бухгалтера и жить в доме с палисадником.

– Бухгалтера...

– У тебя должны были быть дети и собака, – его голос стал громче, резче, – и долбаный минивэн для совместных поездок. И каждую гребаную среду ты должна была ходить на конченую йогу.

– Йогу? – Рокси уставилась на него, ошеломленная словами и едва сдерживаемой жаждой насилия. – Ты действительно в это верил?

Его пальцы зарылись в волосы.

– Да. Всем сердцем.

И она понимала его. Разве она ни того же желала для девочек, которых спасла от Лессера, выполняющего работенку для Аида? Она хотела вернуть им нормальную жизнь старшеклассниц.

Рокси посмотрела на Дагана и внезапно заметила напряженность черт, круги под глазами…

Ей следует покинуть его. Она это прекрасно понимала.

Вместо этого Рокси сглотнула и спросила:

– И какие чувства в тебе это вызывало?

– Что?

– Такая картина. – Она подняла руку и махнула ладонью. – Я, живущая описанной тобой жизнью. Брак с бухгалтером и поездки с детьми на минивэне.

У Дагана вырвался жесткий смешок.

– Желание разорвать сердце и темную душу недостойного мужика, который лежал бы рядом с тобой по ночам. Только у него не могло быть темной души, только светлая и яркая.

Его взгляд вызывал дрожь. Ревнивый. Доминирующий взгляд.

– Ты оставил меня…

« 
      Как и все остальные».

– Для тебя нет места в моем мире, – прорычал он.

– Я тебя даже не знаю, – прошептала Рокси, совершенно не понимая бурлящих внутри чувств. И если слова и поступки являются неким показателем, то Дагана обуревали те же эмоции.

– Поверь, ты меня знаешь. И я знаю тебя. – Он склонился и уперся в матрас сжатыми кулаками, кулон свисал с шеи, раскачиваюсь взад-вперед. Зрачки расширились, оставив лишь легкий серый ореол вокруг бескрайней темной глубины. – Ты видела много снов?

Рокси резко втянула в себя воздух. Даган мрачно, понимающе улыбнулся, обнажив белые зубы и не проявив ни капли теплоты.

– Я знаю, что ты ненавидишь шоколад.

– Прекрасно, но ты не знаешь почему.

– Расскажи мне, – прошептал он. Рокси плотно сжала губы, ничего не ответив. Она была слишком растеряна, чтобы знать что сказать.

– Ты любишь сладкое вино, – продолжил Даган, нахмурившись и сузив глаза. – У тебя подписка на «Форбс»[48]. Предпочитаешь уединение, поэтому у тебя дом в глухомани. Ты никогда не ешь стейк. – Он замолчал, встретившись с ней взглядом. – Ты хранишь мою куртку в глубине шкафа на протяжении одиннадцати лет. – Прошли секунды, прежде чем он продолжил: – Ты ее часто достаешь и надеваешь на обнаженное тело.

Рокси отвернулась от его пристального взгляда, проникающего глубоко в душу.

Возможно, кое-что он смог узнать, полазив по шкафам, пока она лежала без сознания, но не все. Не о том, как она укутывается в куртку, любопытствуя, что на самом деле испытаешь в объятиях его рук, ног, окутанная ароматом его тела.

Даган приподнял пальцами подбородок Рокси и осторожно повернул ее голову, чтоб ей пришлось посмотреть на него.

– Хочешь знать, откуда я знаю все это дерьмо? Я шпионил в твоих снах, как и ты в моих.

Она медленно и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и найти разумное объяснение, не желая верить сказанному. Все ночи, которые она прикасалась, гладила, пробовала на вкус, она летала не в одиночестве. Он на самом деле был с нею.

«Нет».

«Это неправильно. Просто неправильно. Невозможно».

– Жнецы так делают? Блуждают во снах… – она подняла и опустила руку. – Или как ты там это называешь?

– Нет, – Даган фыркнул, – жнецы не видят снов.

– Но ты только что сказал...

– Знаю я, что сказал.

Прижимая простыню к груди, Рокси изучала его лицо, даже не зная, что хочет увидеть. Она чувствовала себя в невыгодном положении. Обнажена, он навис над нею почти голый, а между ними только приспущенные джинсы.

Даган словно понял ход её мыслей, прижал кулаки к матрасу, оттолкнулся и выпрямился, отступая на шаг и давая ей возможность вздохнуть.

Или возможно предоставил пространство себе.

Рокси откинула с лица жирные на ощупь волосы и, если она не ошибалась, разящие мертвой козлятиной.

Рука задрожала, когда она просунула ее под простынь и пощупала исцелившуюся рану между грудей, там, где Гайджи разорвал её плоть. На ощупь гладко, кожа подтянута. Ахнув, Рокси заглянула под простыню и обнаружила шрам месячной давности.

Неправильно истолковав её действия, Даган успокоил:

– Это заживет, со временем шрам исчезнет.

– Исчезнет? Он выглядит как трехмесячный, а не трехдневный! – Хотя, как правило, она быстро исцелялась, но это немыслимо даже для нее.

Рокси уставилась на Дага, и её осенило: его руки обе на месте.

Поймав его запястье, она потянула руку ближе и осмотрела со всех сторон. Даган не стал сопротивляться. На ладонях обычные линии, красивые длинные пальцы, золотистые волоски на тыльной стороне руки.

Ни рубцов. Ни шрамов.

Он полностью исцелил руку за три дня или того меньше.

Должно быть, уловив ход ее мыслей, Даган сказал:

– Я всегда поправляюсь, Рокси.

– Всегда?

– Да.

По интонации казалось, он пытался ее утешить, но не получилось. В голове плотно засела мысль: 
      «Почему он пришел и нашел меня именно в ночь нападения огненных джинов?»Ей очень хотелось понять, что за чушь здесь творится.

– Если ты можешь исцеляться, несмотря на тяжесть увечий, как, черт побери, Сетнэхту удалось убить одного из вас?

Воздух, казалось, загудел от напряжения, когда вопрос повис между ними.

– Сетнэхту? – Даган потянул руку и выгнул бровь. – Ты знаешь это наверняка?

– Они могут оказаться втянутыми в игру, – уклонилась от ответа Рокси.

– «Могут» очень отличается от уверенности. А ты кажешься очень уверенной.

Рокси задумалась, пытаясь рассмотреть ситуацию под разными углами. Ответ может оказаться предательством Стражей Исиды, а вот возвращение на помощь жнецу душ при нападении огненных джинов не входит в перечень её обязанностей.

Что хуже: пытаться спасти врага, скрыть или дать ему информацию о Сетнэхт?

Хотя, если задуматься, сначала он спас ее шкуру. Жизнь за жизнь, разве это не справедливо?

Черт, она не могла нормально думать, когда ей чуть не вырвали сердце.

– Зачем тебе знать? Ты надеешься отомстить за убийство брата, казнив виновных? – Конечно, Даган этого хотел, но Рокси выгоднее задавать вопросы, чем отвечать ему, вводя в заблуждение.

Даган хищно улыбнулся, оскалив зубы без намека на веселье.

– Ты ответишь, если отвечу я?

– Как-то так.

– Я хочу найти тело и вернуть брата.

Что-то подобное она и предполагала, но когда слова повисли в воздухе, ситуация стала неприятной.

– Так ты сможешь найти не только того, кто держал нож, но и того, кто привел приговор в исполнение.

– Великие умы мыслят одинаково, – пробормотал он язвительно.

Вот и все. Доказательство того, что их намерения диаметрально противоположны.

– Итак, допустим, ты добьешься успеха, вернешь брата, и он укажет на кукловодов. Что тогда?

– Тогда... – Даган пожал плечами. – Я их всех убью. Одним ударом.

– Даже если рассердишь этим союзников? Даже если ввергнешь Потусторонний мир в хаос? Даже если месть будет стоить сотен тысяч человеческих жизней? Они придут за тобой, твоя команда пойдет за ними. И так далее и тому подобное. Ты собираешься начать гребаный Армагеддон. Стоит ли этого жизнь одного жнеца душ?

Даган дернулся так быстро, что у Рокси не было никакой возможности отпрянуть. Пальцы сомкнулись вокруг ее запястий не достаточно сильно, чтобы причинить боль, но достаточно, чтобы удержать. Он намного крупнее и не лежал при смерти три дня. Но, несмотря на это Рокси его не боялась.

– Я знаю, что у тебя на сердце, Даган Крайл, – не отводя глаз, прошептала она.

– Там жнец душ, Рокси Тэм, – его пальцы сжались.

– Жнец, не пощадивший себя для моей защиты. – Она провела кончиком языка по нижней губе. – Не притворяйся, что причинишь мне боль теперь.

Они столкнулись в безмолвном вызове, только он резко убрал руку и отстранился. Даган засунул руки в карманы, отчего джинсы сползли еще ниже, предоставив взору} волосяную дорожку к самому верху треугольника волос внизу живота.

– Если захочу, я могу тебя убить.

– Без сомнения, – согласилась Рокси, успокаивая глупую мужскую гордость. Действия говорили громче слов, он провел три последних дня, делая все возможное, чтобы сохранить ей жизнь.

Он взбудоражен. Рокси это видела. Сквозивший в словах гнев говорил о том, что он хоть немного думает о людях, которые могут погибнуть в ходе конфликта, а его не избежать, если он будет следовать плану.

«Достаточно ли он о них думает? Или жизнь брата для него дороже всего?»

После непродолжительной паузы Даган произнес:

– Если бы ты смогла найти убийцу матери? Дала бы ты выход кровавой и жестокой мести? Или исключила такую возможность… – Он бросил на нее мрачный взгляд. – Если бы расплата повлекла за собой гребаный Армагеддон?

Убийцу матери. Вот оно. Холодная, противная голая правда. Ее мать убита. Каким-то образом Даган знал это наверняка.

Рокси понимала, что на ее лице застыла безмерная и мучительная боль, но не смогла найти в себе силы скрыть её.

И если бы у нее появилась возможность отомстить, разве она не воспользовалась бы ею, несмотря на цену? Разве нет?

– Мы не такие уж разные, Рокси.

«Думаю, ты прав. Совсем не разные».

– Я убил его, – сказал он, не скрывая удовлетворения. – Убийцу твоей матери. Вскрыл грудь. Вырвал сердце и скормил темную душу Сету. – Даган обнажил зубы в пародии на улыбку. – Как ты это назвала? Ах, да ... я сломал цикл. Никаких шансов на возрождение. Его просто, – он щелкнул пальцами, – не существует.

Гнев, тошнота и ненависть кипели в Рокси.

– Я хотела сама...

– Вот именно.

Их взгляды встретились, и Рокси признала – уловка сработала, теперь она точно понимала его чувства к убийцам брата.

«Почему я должна чувствовать близость с ним? Это все... усложняет».

– Мне нужно знать, что тебе известно, – тихо произнес он.

Она обязана ему жизнью. Дважды. Он отомстил за её мать. Но нельзя забывать, что на одной чаше весов десять лет одиночества, непонимания, жажды крови и ужаса от осознания в кого она превратилась, а на другой – Дочери Исет. Как оплатить два долга?

Рокси мысленно взвесила и выбрала лакомую информацию, которой могла поделиться, не предав Стражей Исет или совесть. Наконец Рокси остановилась на сведениях, которые Даган уже знал, приперчив их кое-чем свеженьким. Фрэнк Мартин мертв, его душа там, где должно. Если она попала к Сету, то бог, вероятно, выжал из Мартина все ответы. Если же душа попала не к Сутеку, Рокси не хотела выдавать больше необходимого.

– Фрэнк Мартин был там в ночь, когда привели твоего брата, – начала она. – Он сказал, что не видел убийства, но видел, что они привели твоего брата в Храм Сетнэхт...

– Где? Их несколько по миру.

Она заколебалась.

« 
      Когда мне остановится?»

Даган смотрел на нее с холодным спокойным выражением, скрестив руки на широкой груди, и она решила, что даст ему ответ, но ничего больше. В конечном итоге, несмотря на то, что он для нее сделал, их цели по-прежнему диаметрально противоположны.

– В Торонто.

Единственным ответом стал рык.

Конец беседы.

Никто из них больше не промолвит ни слова об убийстве.

Рокси поняла, что нужно быстро спрыгивать с разговора, да и помыться ей совсем не помешает.

– Мне нужно в душ, – пробормотала она.

Прижав простыню к груди, девушка спустила ноги с края кровати, немного посидела, уставившись в потолок и собираясь с мыслями, ожидая головокружения.

Когда ничего не произошло, Рокси подняла голову и посмотрела в зеркало на комоде. В нем отражалась дверь в туалет, плечи и голая спина Дагана, кремовая простынь, ярко контрастировавшая с её оливковой кожей, укрывающая тело до бедер, и волосы Рокси свисавшие в спутанном беспорядке.

Однако изображение показывало нечто большее. Зеркало отражало стоящего позади нее Дагана без рубашки со скрещенными руками, готового повернуться к ней с выражением непреклонности и желания.

«Я хожу по тонкому льду!»

У нее перехватило дыхание, а по коже пробежали искры.

Даг поднял глаза и заметил, что она за ним наблюдает. Их взгляды встретились и застыли.

« 
      Я не дышу? Разве мое сердце может не биться?»

Наконец Даган отвел взгляд.

Она встала, сжав в кулаке простынь и стратегически прикрыв задницу. Даган остался совершенно неподвижным.

– Не надо спешить мне на помощь. – У нее слегка сбилось дыхание.

– Знаю.

Рокси фыркнула, пытаясь подавить смешок.

– Что в этом смешного?

– Ты. – Он бросил на нее оскорбленный взгляд, и Рокси поспешила пригладить его уязвленное самолюбие. – Не могу решить, должна ли я радоваться, что ты считаешь меня способной сова самостоятельно справляться с проблемами или обидеться, что ты перестал разыгрывать джентльмена.

В зеркале она увидела, как его взгляд скользнул по обнаженной спине, опустился на едва прикрытую выпуклость ягодиц и задержался.

– 
      Разыгрыватьджентльмена? – задумчиво повторил он. Затем резко поднял голову и встретился с ней взглядом в зеркале. – Тебе нужна помощь, чтобы дойти до душа?

– Ты надеешься, что я скажу "да"? – Она повернула голову и взглянула на него через плечо.

Одна сторона рта Даган изогнулась в улыбке.

– Я надеюсь, что ты поскорей примешь душ...

– Спасибо.

Мило. Это поставило ее на место. Она представляла, что пахнет, словно выгребная яма.

Отступив, Рокси выше подняла простынь и метнулась вперед, чувствуя себя полной дурой.

Она была на полпути к ванной, когда Даган сказала:

– Ты не дала мне закончить.

Снова взглянув на него через плечо, Рокси остро осознала – он видел ее обнаженной и находился поблизости в худшее время. Задира-жнец, разыгрывающий из себя Флоренс Найтингейл[49]. Он удовлетворил ее самые примитивные, базовые потребности, накормил своей кровью и спас жизнь. Снова.

На этот раз он ее не бросил.

Рокси жаждала прикоснуться к нему.

Хотела принять душ вместе, ощущая его мыльные руки на своей мокрой коже.

– Тогда закончи.

У нее пересохло во рту, сердце заколотилось в груди.

Даган обошел кровать и подкрался ближе. Удерживая его взглядом, Рокси сделала пол оборота и отступила на шаг, опоздав лишь на миллисекунду. Даг бросился вперед, схватив край простыни, и потянул на себя. С трудом удерживая простынь на месте, девушка сжала материю одной рукой спереди, другой – сзади.

– Я надеюсь, что ты поскорей примешь душ... – Даган снова рванул простыню. Рокси сильней сжала ткань и метнулась в сторону открытой двери в ванную. – И дашь мне посмотреть.

Рокси вздернула голову и увидела его сверкающие серые глаза. Теперь не холодные. Совсем не холодные.

– Не дождешься.

– Нет? – Он выгнул бровь. – Ты могла бы передумать.

Она попыталась продвинуться дальше, но Даган крепко держал простынь, ограничивая движения. Либо остаться где есть и удерживать позиции, либо бросить простынь и убежать.

Он слишком близко, такой соблазнительный, а от неё разит трехдневным потом. Если не врать себе, это единственное, что не давало Рокси отбросить простынь и броситься на него.

Удары сердца отсчитывали секунды.

Она выдержала его полный боли и желание взгляд, прекрасно осознавая, что любая близость с ним будет ошибкой.

« 
      Не трогай его. Не переживай за него. Ради любви к Исиде не спи с ним».

Вот что говорил ей здравый смысл. Но эти доводы могли чего-то стоить, только если на них обращать внимание.

А в данную минуту Даган смотрел на нее, как голодающий на деликатесный стейк. И от этого Рокси захотелось похоронить здравый смысл окончательно и бесповоротно.

Она сделала шаг к нему. Выражение лица Дага изменилось, застыло, словно у хищника, уловившего запах жертвы.

Отбросив простыню, Рокси сбежала.




ГЛАВА 17




Что касается всего зла, находящегося на мне,

Меня толкнули к нему лорды вечности.

С тех пор, как я пришел из чрева матери моей.




— Египетская Книга Мертвых, Глава 17




Даган наклонился и подобрал брошенную простыню. Свернул её в небрежный ком и постоял несколько секунд, удерживая перед мысленным взором образ Рокси: обнаженное тело, пряди волос, длинные, сильные, загорелые ноги, настолько чертовски длинные, что даже от мыслей пересыхало во рту.

Он хотел, чтобы эти ноги обвились вокруг его талии. Блин, как же он жаждал их на плечах, а Рокси под ним стонет и царапает кожу.

Отбросив простыню на кровать, Даган уставился на закрытую дверь ванны. Он слышал плеск воды о раковину, легкий скрип, когда Рокси чистила зубы. Затем вода отключилась, и зашумел душ.

Даган боролся с желанием проверить замок. Выбить к чертям дверь и присоединиться к ней – кожа к коже, прижать Рокси к стеклянной стенке душевой кабинки, чтобы ее ноги обвили его талию, услышать шипение возле уха, когда он наконец войдет в нее.

Телу определенно нравился этот образ.

Просунув руку в карман джинсов, Даган переместил член под удобный угол и понял нелепость происходящего: его плоть окаменела только от мыслей о Рокси.

– Твою мать! – Она поставила его в очень затруднительное положение, вызвав желание защитить, спасти жизнь и жаждать, как не одну другую.

В этом нет её вины. Он один виноват во всех странностях, творящихся в его голове. Такими как обладать, защищать, трахать, пока она не кончит быстро и неудержимо, выкрикивая его имя.

То, что он чувствовал к Рокси Тэм, не имело никакого смысла. Никогда не имело. И у Дагана появилось чувство, что никогда не будет иметь.

Выдохнув, Даган подошел к окну, приподнял занавеску кончиками пальцев и прищурился от яркого солнечного света. Взгляд быстро прошелся по пустой подъездной дороге и лужайке перед домом. Скорее привычка, чем мера предосторожности. Он заметит любое сверхъестественное существо не с помощью зрения, а других чувств задолго до того, как глаза смогут различить его. Но он задерган. Слишком много дней просидел взаперти в этой комнате, доме. Слишком много дней Даг думал, что может потерять Рокси.

Эта мысль казалась безумной, потому что, прежде всего, она уж точно ему не принадлежала.

Это был его выбор. Его ошибка.

Он ушел.

С той самой секунды, как он впервые увидел ее, Даган знал, что хочет остаться, но понимал, что должен уйти. Дерзкая и пикантная. Мужественная. С ярко-янтарными глазами и экзотическим лицом.

И самой красивой грудью, какую он видел.

«Ей было девятнадцать. Девятнадцать с половиной. Смертная. Какого хрена я еще должен был сделать, кроме как уйти?»

Именно это он должен сделать и сейчас, по целому ряду различных причин. Забота о смертной или о ком-либо сделает его уязвимым. Он уже почувствовал это, когда убили} Локана. И не хотел такого снова. А если сблизиться с Рокси, то можно вновь окунуться в эту боль. Она может умереть, а он останется один. 
      Снова!

Даган сжал кулак и ударил по стене.

« 
      Моя голова забита каким-то сумасшедшим дерьмом».

Позволив занавеске упасть на место, Даган растянулся в кожаном кресле в углу, вытащил мобильник и набрал номер Аластора.

– Кретин! Я звонил тебя дюжину раз, – проскрежетал Аластор. – Так трудно отвечать на вызовы вовремя.

– Я был занят. Теперь я свободен. Ты один?

– Да!

– Что произошло с Гайджи и стариком?

– Мерзавец пошел прямо к Сету и выложил жалобы на тебя.

– Хм.

Даган налил в стакан воду и стал размешивать сахар. У него закончились чупа-чупсы пару дней назад, и так как у Рокси дома не оказалось ничего сладкого: ни конфет, ни шоколада, ни даже мороженного – а он не собирался оставлять ее одну без присмотра во время похода по магазинам – пришлось обойтись тем, что нашел. Сахаром-рафинадом. Не фонтан, конечно, но без глюкозы еще хуже. Особенно после того, как регулярно приходилось набирать с запястья бокал крови.

– И?

– Сет выслушал версию Гайджи.

– Хм, – Даган одним глотком осушил полстакана. Скривился. И залпом допил остальное. На дне осталась прозрачная клейкая горстка не растворившегося сахара. Вздохнув, он взял ложку, зачерпнул гущу и начисто облизал. Прекрасно. Энергия от поедания сладкого. – И?

Аластор рассмеялся.

– Кто-нибудь из отцовской армии появлялся составить тебе компанию?

– Нет.

– Тогда об остальном можешь догадаться сам.

– Ты провел старика, – Даган положил ложку на стол, – я перед тобой в долгу. Как тебе это удалось?

– Я просто указал на очевидное. Сет созвал мирное собрание глав Потустороннего мира, которое состоится через три дня. А убийство одной из Дочерей Исет практически накануне этой встречи могло привести к тому, что к нему заявятся все Стража Исиды, жаждущие крови. Вряд ли это подтвердит заявление Сета, что он ищет мира.

– Паршивая политика.

– Точно.

– А Сет гордится тем, что он хороший политик. Красиво сыграно.

– Спасибо.

– А Гайджи?

– В данный момент он осторожно вальсирует, медленно и сдержанно. Он знает, что отец недоволен, знает, что я слежу за ним. – Аластор помолчал с секунду, и спросил: – О чем, черт возьми, он думал? Будто у него личная обида на 
      твоюРокси Тэм.

– Да. – Даган замолчал. Гайджи действовал, словно дело касалось лично его, хотя и использовал общее правило в качестве оправдания. Но все доводы казались маловероятными. Неправильными.

Внутрь закралось что-то темное и опасное. Подозрение.

В памяти вспыхнуло воспоминание, как Локан упоминал имя Гайджи, прежде чем отправиться как агнец на заклание. Ничего необычного. Гайджи часто передавал поручения старика. Почему именно сейчас это воспоминание так привлекло внимание, словно клетчатый галстук, повязанный на рубашку с узором «турецкие огурцы»?

Даган покачал головой.

« 
      Я хватаюсь за любую соломинку. 
      О чем я только думаю? Что старик укрывает предателя? Гайджи был правой рукой отца по крайней мере тысячелетие до моего рождения».

– Кстати... как там мисс Тэм? – поинтересовался Аластор.

Даган взглянул на дверь ванной.

– Жива и я хочу убедиться, что останется таковой впредь.

– Ты ведь понимаешь, что звучишь весьма яростно?

-Нет.

« 
      Да! Взбешенный ревнивец. Собственник. Из-за своих гребаных доводов рассудка».

Сделав глубокий вздох, Даган подавил рык. Его эмоции были сильными и неясными. Он не мог объяснить их, потому что не понимал. Никогда. С того самого мгновения, как впервые увидел ее.

Уф,у него наконец появилась ясность в одном. Он оставил Рокси одиннадцать лет назад, чтобы девочка получила нормальную человеческую жизнь. Он убедил себя, что поступает правильно.

«Отлично, теперь я знаю, что альтруизм не вознаграждается».

Он принес напрасную жертву, ведь очевидно, что ее жизнь далека от нормальной человеческой.

«Урок усвоен. Я не повторю одну и ту же ошибку дважды».

Даган понял, что Аластор продолжал разговор и заставил себя сосредоточиться на словах брата.

– ...и узнаю, не имеет ли Гайджи прямого контакта с торонтовским филиалом Сетнэхта.

– Я сам позабочусь об этом. – Даган замолчал, задумавшись, как три ночи назад Аластор пришел на помощь, не задавая лишних вопросов, стоял с ним против Гайджи за жизнь Рокси, затем прикрыл перед Сетом. – Я тебе должен, Аластор.

Молчание. Затем Аластор тихо произнес:

– Нет, ты мне ничего не должен.

И это простое утверждение сказало все. Брат с ним, что бы ни случилось. Мгновение затянулось, и Дагану захотелось спросить у Аластора, встречал ли он когда-нибудь свою женщину, подобную Рокси. Вопрос рвался наружу, но врожденная сдержанность не позволяла его озвучить. Наконец Даган произнес:

– Эй, Аластор, ты читал «Крестного отца»?

Раздражительный выдох:

– Видел фильм.

– Это далеко не одно и то же.

– Почему ты спрашиваешь?

«Как объяснить?»

Даган пытался придумать способ так подойти к вопросу, чтобы в нем был смысл, но ничего не получалось. Затем покачал головой.

« 
      О чем я только думал? Аластор знает о женщинах столько же, сколько и я».

– Сообщи мне, что узнаешь о Гайджи, – продолжил Даг, опустив тему и зная, что брат задается вопросом, отчего он не в себе.

Затем Даган набрал Мэла. Раздались гудки, а затем сообщение на автоответчике: «Вы дозвонились до Мэла. Рассказывайте. Если мне понравиться сказанное, я вам перезвоню».

Даган не сказал ни слова, просто отклонил вызов.

И не успел засунуть телефон в карман, как тот зазвонил.

– Да.

– Мы сегодня не в настроении?

Проигнорировав вопрос брата, Даган задал свой:

– У старика есть жнец прикрывающий тебя?

– Сэмюэль ушел примерно час назад.

– Так ты один?

– Недолго.

Конечно, Мэлу нравилось развлекаться, пока его гостьи женщины.

– Узнал что-нибудь от наложниц Ксафана?

– Они хотят малышку Дану.

Даган медленно побарабанил пальцами по столу.

– Мы узнали это три дня назад. У тебя есть что-нибудь новенькое?

– Она находится не там, где должна. Я проверил дом в Оклахоме. В детской два ящика комода открыты, словно кто-то в спешке хватал одежду. В спальне пропал чемодан из набора.

– Следы взлома или борьбы?

– Нет.

– Кровь?

– Нет.

– Что-нибудь еще?

– Заметил, что мать Даны успела перед уходом запереть дверь.

– Или кто-то другой. Там присутствовали следы сверхъестественной энергии?

– Ничего.

– Следовательно, их забрал человек. – Даган сделал паузу. – Или они сбежали самостоятельно. Есть что-то еще?

– Маршрут передвижения Фрэнка Мартина. – Четыре коротких слова, произнесенные с едва скрываемым ликованием.

Даган сжал переносицу и вздохнул.

– Хорошо, сдаюсь! Расскажи мне маршрут Мартина.

– Он прилетел из Оклахомы в Торонто. Пробыл там сутки. Затем вылетел в Хьюстон, взял напрокат машину и поехал в Амарилло.

– Увлекательно. Может, еще поведаешь, что засранец ел на завтрак? Бекон или колбасу?

Мэл рассмеялся.

– А я упомянул, что все это время ребенок был с ним?

Даган выпрямился в кресле.

– А вот это очень интересно.

– Есть новости еще интересней. Я получил сведения от нового члена Сетнэхт, Мари Мэтисон. Она вспомнила, как Локан входил в храм, а маленькая белокурая девочка как раз выходила. Мари сказала, что Локан остановился и потрепал малышку по голове. Мэтисон утверждает, что малышка дружелюбно с радостью встретила Локана и обняла его.

– Какого хрена?

– У меня была точно такая же реакция. Хочешь, поспорим, что этот ребенок – таинственно исчезнувшая Дана?

– Я не делаю проигрышных ставок. Есть что-то еще?

– Ваш парень, Джо Мартин, прилетел в Торонто следом за братом и Даной.

– У Аластора есть парковочный талон из Торонто на имя Джо Мартина...

– Я свяжусь с ним. И сравню даты.

– Значит, у нас есть братья Мартин, Сетнэхт, пропавший ребенок Дана, Локан и все в Торонто...

– Гребаная тусовка, – согласился Мэл.

– Два дня и ночь... не долго, но достаточно длительно. Интуиция подсказывает мне, что они все связаны с убийством Локана.

– Похоже на то.

– А ребенок? Какова ее роль?

« 
      Какой цели она может служить?»

– Вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов. Возможно, никакая. Может, второстепенная.

– Твой свидетель говорит, что Локан знал Дану, так что я сомневаюсь во второстепенной роли. Рокси послала Стража Исет найти девочку. Мартин скрывался с ней в нескольких крысиных мотелях. Джины Ксафана пришли туда за ней. Кажется, все хотят этого ребенка. – Даган достал ложку и постучал ею по краю пустого стакана. – Это не случайность. Она часть шахматной партии. Мне просто нужно узнать ее ценность.

– Возможно, она свидетель. Последний живой свидетель смерти Локана.

Даган добавил вариант в мысленный список.

– Возможно.

– Ты не кажешься уверенным.

– Потому что я не уверен ни в чем.

Мэл рассмеялся.

– Я тоже, брат. Я тоже.

Даган перевел взгляд на закрытую дверь ванной.

Какой информацией владеет Рокси? Что скрывает?

Он намерен любыми средствами выяснить правду.

– Узнал что-нибудь от любовниц Ксафана?

– Многое. – Мэл снова рассмеялся, явно наслаждаясь воспоминаниями. – Они полны энергии. И информации. Прекрасные существа. Склонные к сотрудничеству. Но полагаю, я развлекал не ту группу, с которой встречались вы.

– «Встреча» – это вежливый способ описать произошедшее. – Даган положил ложку с преувеличенной осторожностью. – Я так полагаю, торонтовская команда Ксафана находилась в городе одновременно с мальчиками Мартин. В противном случае, слишком странное совпадение, что огненные джины появились в мотеле Амарилло в поисках ребенка одновременно с Рокси.

– Да, – Мэл помолчал несколько секунд. – Ты понимаешь, что твоя Рокси в дерьме по уши. Она первая добралась до Фрэнка Мартина. Понятно, что нужно поговорить с этой удивительной, исчезнувшей малышкой. Всё указывает на вероятность причастности Исиды.

– В этом замешаны сверхъестественные силы. Я в этом не сомневаюсь. А вот Исида ли это, еще надо доказать. – Подозрение вновь обвило душу. – Я думаю, злоумышленник может оказаться близко к дому.

Мэл секунду переваривал информацию в тишине.

– Насколько?

– В нашем гребаном дворе.

Мэл присвистнул.

– Не хочешь рассказать подробности?

– Как только сам разберусь.

– Твоя Рокси что-то рассказывала о Мартине?

– Она призналась, что Фрэнк был там, когда Сетнэхт привел Локана.

Мэл бесстрастно произнес:

– Сетнэхт поклоняются Сету. И они смертны. Как, черт побери, они смогли убить Локана? И почему? Ненавижу, когда кусочки пазла не сходятся.

Даган бросил взгляд на свою руку, сожженную наложницей Ксафана, и сжал ее пару раз в кулак. Как новая.

«Если ты можешь исцелиться после чего угодно, как, черт возьми, Сетнэхт убил одного из вас?»

Вопрос Мэла созвучен вопросу Рокси, но Даган не мог ответить ни одному из них.

Остается мало альтернатив, кроме как искать предателя в рядах Сета, который работает совместно с Сетнэхтом. Сектанты теоретически должны поклоняться Сету. Так почему они уничтожили одного из его сыновей?

«Они могли не знать, кем был Локан? Возможно, ответ кроется здесь? Почему же Локан не показал свою сущность? Или уничтожил их всех? Любой из вариантов спас бы его».

И что касается предателя... самыми близкими к Сету были его сыновья и Гайджи.

«Гайджи? Этот подонок всегда был лоялен к старику. Но зачем ему убивать одного из детей Сета?»

«Однако без сверхъестественной помощи мог ли культ заполучить Локана?»

Что снова возвращает к возможности предательства.

Червь подозрения точил его мысли, и теперь уже Даган не мог от него избавиться. Не секрет, что Гайджи никогда не любил Локана. Он открыто никогда не выказывал свою неприязнь ни словами, ни действиями. Но отношение братья чувствовали всегда.

– Ты узнал, почему Гайджи напал на Рокси? – спросил Мэл.

– Кроме того, что она Дочь Исет? – сухо откликнулся Даган.

– Сегодня – враги, завтра – союзники, Даг. Эй, я только что выполз из-под джина Ксафана. Если бы я тусовался с вами три дня назад, они испепелили бы меня, не так ли?

Даган не мог спорить с этим фактом.

– Верно.

– Итак, почему Гайджи напал на Рокси? В этом нет смысла, даже если девушка одна из Стражей.

Даган проиграл сцену в уме.

– Гайджи попытался ее уничтожить не только потому, что она одна из дочерей Исет, но и из-за того, что она Рокси Тэм. Словно у него была личная неприязнь.

– Значит, мы должны найти причину неприязни.

Мысли Дагана уже блуждали в этом направлении. Все, кто приходили к Рокси три ночи назад интересовались Мартином, Сетнэхтом и Даной.

Все они, казалось, связаны со смертью Локана.

Что если попытка Гайджи забрать сердце Рокси связана со смертью Локана? Большая натяжка, но для Гайджи не характерно такое поведение. Он обычно прозрачен как стекло. Он обычно не собирает урожай в присутствии Аластора и Дагана.

«Итак, зачем ему сердце Рокси?»

Даган взглянул на дверь ванной, побарабанил пальцами по столу, задумался о собственной своеобразной озабоченностью Рокси Тэм и сказал:

– Эй, Мэл…

Он почти осекся, не задал вопрос, но заставил себя закончить предложение, посчитав, что Мэл, законченный ловелас и возможно способен объяснить все это дерьмо. Но Даг не мог спросить напрямую, и вместо этого использовал аналогию, как с Аластором.

– Ты когда-нибудь читал «Крестного отца»?

Продолжительное молчание, видимо Мэл пытался понять, о чем, черт возьми, говорит брат. Даган почти рассмеялся. Он сам задавался вопросом, какого черта имел в виду.

Затем Мэл ответил:

– Да. Очень давно.

– Помнишь ту часть, где Майкл Корлеоне впервые видит Аполлонию?

Снова тишина, видно Мэл вспоминал сцену.

– Да. Тогда его поражает 
      "удар молнии",правильно?

– Правильно. – Даган помолчал. – Ты, э-э, когда-нибудь испытывал подобное?

– Удар молнии? Из-за женщины? Что за вопрос, Даг. Меня поражает молния каждый день. Иногда дважды. Каждый раз, когда я вижу сладкую попку, большую грудь и припухшие губки, которые хочется укусить. Что, черт возьми, с тобой случилось?

– Нет, – тихо произнес Даган, – не так. Как в книге.

В книге парень желал сделать девушку 
      своей, хотел защитить. Обладать. Она была его гребаным миром.

Мэл затих.

– В книге? Разве героиня не умерла?

Губы Дагана скривились в мрачной улыбке.

Хорошо. Возможно, он выбрал неудачную аналогию.

– Да, она умерла. – Даган чувствовал себя нелепо. Милая попка. Шикарный бюст. Рокси обладала и тем и тем. Может дело в этом. Он ударил кулаком по бедру. – Да, забудь об этом. Смотри, если что-то еще узнаешь о ребенке, сообщи.

Отключив мобильник, Даган уставился в пол. Какого черта с ним происходит? Рокси Тэм забралась в его сердце и поселилась там. И Даган ей это позволил.

Он сделал для нее все, раздвинул границы своей сущности и опыта. Противостоял другому жнецу, человеку отца. Остался с ней, ухаживал до выздоровления. Что, черт возьми, он знал об уходе?

Только то, что видел издали, наблюдая за вечно меняющимся пейзажем человеческой жизни. Он никогда прежде ни о ком не заботился.

Но не мог не заботиться о ней, не мог просто сидеть и смотреть, кто выиграет партию – жизнь или смерть. Он чувствовал сжигающую необходимость сделать хоть что-нибудь. Поэтому сделал все, что смог вспомнить, и кое-что, о чем никогда не мог подумать.

К примеру, напоил ее своей 
      кровью.

Это что-то новенькое. Не важно, захочет она поболтать и поделиться личным или нет, они с Рокси обязательно поговорят об этом. Он до сих пор помнил выражение ее лица, когда она лежала на травяном покрове, прося, чтобы он напоил ее своей кровью. По глазам было видно, Рокси думала, что он точно знает, в чем она нуждалась.

«Да, с девочкой будет о чем поговорить».

Он слышал, как капли воды стучат по стенам душевой кабинки. Слышал, как Рокси начинает тихонько что-то напевать, а затем громче.

Звук рисовал в воображении, как девушка стоит в душе, вода струиться по гладкой, смуглой коже, руки мылят икры, бедра, живот. Грудь. Его собственные руки, скользкие от мыла...

Он представил, как возьмет грудь в руки, сожмет коричневые соски и покатает их между пальцами. Думал о сердцеобразной гладкой круглой выпуклости попки, представлял, как сожмет ее. Языком погрузится в рот, а пальцами проникнет внутри и наконец....

Даган вскочил на ноги… и замер. Он не мог сдвинуться с места, споря с самим собой.

Она была на краю смерти в течение трех дней.

«Сейчас уже нет. Я поил ее своей кровью три дня. Рокси выглядела чертовски здоровой, когда метнулась голая в ванну».

У них нет будущего.

«Кто, мать твою, хочет будущего? Она здесь и сейчас. Идеально чистая и готовая».

Даган пересек комнату, остановился перед дверью ванной и уставился на ручку. Он продолжал спорить с собой, но не мог придумать ни одной причины, чтобы не пнуть эту проклятую дверь.

Положил руку на ручку, повернул… и у него появилась причина.

Рокси оставила дверь открытой.




ГЛАВА 18




Рокси прислонила руки к стеклянной мозаике душевой кабинки. Опустила голову и позволила воде струиться по спине, снимая напряжение и ослабляя боль.

Дважды нанеся шампунь и один раз кондиционер, она тщательно вымылась. Казалась, она не могла заставить себя выключить кран и завернуться в приготовленное полотенце. Вода так приятно стекала по коже, что хотелось продлить удовольствие подольше.

И в каком-то смысле продлить момент уединения. Рокси не спешила столкнуться с Даганом, с их непонятной близостью. Ведь близость подразумевает доверие.

А Рокси знала, что плохо умеет доверять.

Она была на пороге смерти, ее грудь разорвали. Даган мог оставить ее умирать. Он этого не сделал. Означает ли это, что она может ему доверять? Рокси не знала.

Она оглядела ванную комнату. Стеклянная дверка кабинки запотела, закрывая обзор, но Рокси знала, что там возле ее стакана стоит еще один со второй зубной щеткой. Видимо Даган опустошил запасы в аптечке.

Ее зубная щетка одиноко стояла на полке многие годы, которые Рокси не хотела считать. Так казалось безопасней. Теперь появился Даган Крайл и все испортил.

Он ухаживал, заботился о ней, напоил кровью.

Рокси провела языком по кончикам зубов. Она знала его вкус, уникальный, знакомый. Слишком знакомый. Она пробовала что-то похожее раньше. Эта мысль вызвала короткий смешок. О да, она пробовала его приблизительно одиннадцать лет назад, поэтому вкус казался знакомым.

Только не в этом дело.

Ей казалось, она что-то упустила. Что-то очень важное...

Прохладный воздух коснулся кожи, и Рокси застыла, нежные волоски на затылке встали дыбом.

« 
      Даган!»

Дрожь пробежала от макушки до пальцев ног.

Послышался слабый всасывающий звук, и дверка кабинки распахнулись. У Рокси перехватило дыхание. Она подняла голову, убрала мокрые волосы с лица, но не обернулась, не шевельнулась. Она лишь смотрела перед собой на стеклянную плиточную мозаику.

– Я не приглашала тебя присоединиться ко мне, – немного задыхаясь, сказала Рокси. 
      Черт.Она проклинала себя за это проявление слабости.

– Ты оставила дверь открытой, – произнес он с тихой хрипотцой. От этого голоса возбуждались все чувства. – Я воспринял это как приглашение.

Еще один слабый звук подсказал Рокси, что Даган раскрыл стеклянную дверь чуть шире. На секунду она прикрыла глаза, зная, что он смотрит на изгибы ее спины, округлость ягодиц, длинные ноги. Затем Рокси распахнула глаза и вздрогнула.

Наконец повернув голову, она посмотрела на Дага через плечо. Золотистая кожа, гладкие твердые мышцы, плоскости и углы. Кудряшки темно-золотистых волос на груди, сужающиеся тонкой линией до середины живота. Перед ней стоял секс на двух ногах... двух длинных, мускулистых ногах, обтянутых выцветшей джинсой.

Рокси сглотнула, заставив мысли вернуться в нужное русло.

– Я живу одна, – ответила она. – Поэтому на двери ванной нет замка.

Зацепив большим пальцем пояс джинсов, Даган расставил ноги. Рокси задержала дыхание, так как ткань соскользнула опасно низко. Еще немного... и...

– Моя оплошность, – сказано без малейшего раскаяния. – Хочешь, чтобы я ушел?

Она?Она хотела встретиться с ним взглядом, только он не смотрел ей в глаза.

– А если я скажу "да"?

Глаза сузились, губы поджались, но интонация осталась нейтральной.

– Тогда я уйду.

Сердце бешено колотилось. Рокси взвесила варианты и проглотила жесткий смешок.

« 
      Варианты? Я уже мокрая для него. А он всего лишь взглянул на мою задницу».

Рокси не двигалась. Не дышала. Желала его. Но она не настолько глупа, чтобы считать, что последствий не будет.

«Всегда есть цена. Чего он ждет? Чего хочет? Он хочет секса. Только секса. Я должна в это верить».

Физическая разрядка... Они встретились и расстанутся, словно незнакомцы. Нет ни единого шанса на нечто большее.

– Нет, – прошептала Рокси. – Я не хочу, чтобы ты уходил.

Рокси выпрямилась и повернулась, одной рукой прикрыв грудь, другую опустив на лобок.

– Не делай этого, – прохрипел Даган. – Я хочу смотреть на тебя.

Рокси очень захотелось, чтобы он ее увидел.

Его яркие как ртуть глаза в обрамлении темных ресниц сияли. Взгляд был горячее раскаленного металла, он обжигал, заставляя каждый нерв содрогаться от электрических импульсов.

Бескомпромиссная жажда вскипятила кровь, наэлектризовала кожу.

«Я сделала выбор и собираюсь насладиться им».

Рокси отвела руки назад и прижала ладони к стеклянной мозаике, выгибая спину. Соски сморщились, пульс участился.

– Так смотри!

Его взгляд скользнул по лицу, шее, задержался на груди, потом двинулся ниже, маняще, нежно, медленно, оставляя жар расплавленного серебра.

Рокси сама внимательно рассматривала Дагана, запоминая все тени и изгибы черт лица, крепких рук, грудной клетки, подтянутую твердую плоскость живота.

Вожделение, примитивное и дразнящее, проснулось в ней.

« 
      Просто похоть!»

Она не собиралась придавать происходящему большого значения. Когда они покончат друг с другом, насытят тела и удовлетворят темные потребности, он по-прежнему останется жнецом душ, сыном Сета, а она – Чуждой, Дочерью Исет.

Однако в данный момент они были лишь двумя созданиями, существами жаждущими, голодными и готовыми ко всему.

Рокси собрала тяжелую массу мокрых волос, обнажив плечи и грудь, скользнула руками по мокрому кафелю вверх и прижала ладони по разным сторонам кабинки.

«Пусть смотрит, жаждет и страдает, как я жаждала и страдала одиннадцать чертовых лет».

Уголки его губ приподнялись в мужской знающей улыбке, словно говоря, что он знает ее как ясный день, знает о ее мыслях и потребностях.

Джинсы натянулись, член поднялся, выпуклость выглядела внушительной. Её было невозможно не заметить. Рокси хотела увидеть его, прикоснуться к паху. Хотела почувствовать гладкое скольжение в кулаке, во рту. Быстрые толчки глубоко внутри.

Желание опалило живот. Рокси хотелось водить ногтями, зубами по коже Дагана. Облизывать, кусать. Коснуться каждой клеточки, как она тысячи раз проделывала во сне.

Его пальцы коснулись верхней пуговицы, но замерли в ожидании.

– Есть бухгалтер? – проскрежетал Даган.

– Что?.. – Рокси застыла, мысли кружились в голове, словно радиальная шина на ледяной корке, и тут до неё дошло, о чем он спрашивал. Есть ли у нее смертный парень, надежный тыл? – Нет. Бухгалтера нет.

Рокси пробовала строить отношения. Но за эти годы никто не сравнился с любовником, преследовавшим ее во снах, и, в конце концов, она перестала пытаться.

– Нет никого.

Не отводя глаз, Даган наградил ее хищной улыбкой. Длинные острые пальцы расстегнули верхнюю пуговицу, проводя металл через ткань медленно и аккуратно.

Рокси в ожидании облизнула влажные губы. Она хотела чувствовать эти пальцы на своей коже, груди, между ног. Хотела насладиться членом во рту, кулаке; тяжелыми и глубокими толчками внутри.

Даган продолжил расстегивать кнопку за кнопкой, не спуская с Рокси глаз, наблюдая за каждым нюансом ее реакции.

А вода все лилась бегущими потоками по плечам и груди, дразня соски.

Борясь с желанием потянуться и дотронуться до Дага, Рокси опустила руки по бокам, сжав кулаки и впиваясь ногтями в ладони.

Ожидание – одно из самых соблазнительных удовольствий. Рокси по-прежнему сдерживалась. Сердце бешено колотилось в груди.

Даган расстегнул еще одну кнопку; поддразнивание лишь усиливало возбуждение.

Дыхание превратилось в короткие вздохи. А он ее ещё даже не коснулся. Только смотрел. Глаза сузились и сверкали, губы приоткрылись, обнажив зубы.

Рокси хотела ощутить эти зубы на коже, на узловом сухожилии шеи, на чувствительной коже с внутренней стороны бедра.

Даган расстегнул последнюю кнопку, и из горла Рокси вырвался слабый стон. Выцветшие джинсы скользнули вниз, оголяя дуги тазовых костей и волосы внизу живота. Ткань скользнула еще ниже – по мускулистым бедрам до икр. Толстый член вырвался на свободу и восстал от возбуждения, покрывшись по всей длине напряженными венами.

У Рокси пересохло во рту. Участился пульс.

Она прислонилась к стенке душа с проклятой благодарностью за опору, поскольку иначе упала бы на колени.

Зато в голове теперь созрел отличный план. Она хотела опуститься на колени, взять его в рот и пососать, так же как и во сне. Она потянулась к нему, желая сжать член в кулак, погладить горячую шелковистую плоть, но Даган поймал ее запястье и остановил.

– По моим правилам, – сказал он, шагнув под душ и закрывая за собой дверь кабинки; вода тут же бисеринками покрыла его гладкую кожу.

– Да.

« 
      Его правила».

Эта мысль вызвала дрожь.

Даган провел рукой по плечу Рокси, по ключице, по заживающему шраму между грудями. Сжав губы плотнее, он ничего не сказал, только нежно коснулся кончиком пальца ее кожи, прежде чем плавно перевести прикосновение к вершинке груди.

Предвкушение мурашками пробежало по телу.

С прерывистым дыханием Рокси выгнула спину в предложении, требовании.

С темным смехом Даган позволил кончикам пальцев медленно скользнуть вокруг одного соска, другого. Рокси пронзило сильное возбуждение, она с тихим шипением прильнула к пальцам, желая большего – прикосновений его рта, языка, зубов.

Даган сжал в кулак ее мокрые волосы – пальцы запутались в длинных локонах – наклонился к губам и поцеловал пьяняще глубоко.

Язык дразнил, приглашая ответить.

О-о, она только этого и жаждала. Рокси толкнула язык в его рот, пробуя, прикусывая губу зубами.

«Он так хорош на вкус!»

Она схватилась за широкие плечи, жилистые мускулы, воплощение мужской силы, и потянула Дага на себя. Он навалился на нее всем весом, зажимая между своим горячим телом и холодной плиткой. Вода лилась сверху на них обоих.

Горячая и влажная, словно воздух после тропического шторма, Рокси потерлась об него, раздвигая ноги. Раскрыла. Закрыла. И тут Даган просунул колено между ног, прижав бедро к лобку. Рокси сделала медленное движение, и от напряжения перехватило дыхание.

Даган целовал так, словно она была амброзией, которой он не мог насытиться. Глубоко. Возбуждающе. Губы, язык, зубы. Посасывая и покусывая нижнюю губу.

Рокси задыхалась, в её реальности не осталось ничего, кроме прижатого к ней тела, вкуса и запаха кожи Дага.

Даган погладил ее грудь и взял сосок между пальцев, дразня и сжимая. Рокси вскрикнула, толчок сексуального желания стрелой рванулся к паху. Звук вышел примитивным и необузданным.

– Предложи их мне Рокси, – приказал он у ее губ. – Предложи мне грудь.

От этих слов она запылала и сделалась еще более влажной. Прижав ладони к груди, Рокси подняла их.

Даган опустил голову, скользнул рукой между ног и, наконец, погрузил в нее пальцы, одновременно сжимая зубами сосок. Рокси вздрогнула, застонала. Ей показалась, что она сейчас кончит.

– Пока нет, – прошептал Даган; его язык теперь нежно поглаживал сосок. Потом он накрыл вершинку губами, посасывая уже жесткими, резкими рывками. Изогнувшись, Рокси со стоном сжала в кулак его волосы.

Она выгнулась от резких толчков, уступая его пальцам.

Потянувшись к нему, она сжала рукой член. Такой большой и шелковистый. Рокси погладила его, двигая рукой вверх и вниз, издавая звуки, которые можно было принять за приглашение.

Даган запрокинул ей голову и посмотрел в глаза, сжав губы в тонкую линию.

Она это сделала! Подтолкнула его к краю контроля.

– Хочу, чтобы твой член заполнил меня. – И провела ногтями по шелковистой головке. – Теперь по моим правилам.

– Ты так думаешь? – Три коротких слова говорили, что ей не дадут инициативы.

Так или иначе, это добавило остроты ощущений, усиливая возбуждение.

Обернув руку вокруг ее поясницы, Даган плотней прижал их тела. С темной страстной улыбкой, таящей обещания, Даг просунул руку между телами, направляя головку члена к ее холмику, проведя вверх и вниз по клитору, между припухших скользких складок. Не давая дышать.

Рокси качнула бедрами, но недостаточно. Даган контролировал ритм, глубину, только головка члена скользила внутрь. Она хотела его полностью. Жадная девочка хотела его всего!

Она чувствовала напряжение, но не полноту.

– Пожалуйста, – выдохнула она, и он негромко рассмеялся от чисто мужского триумфального удовольствия.

Даган приподнял ее за попку и прижался губами к губам, голодный и требовательный. Рокси обхватила ногами его бедра, одной рукой обняла за плечи. Свободную руку запустила в длинные мокрые пряди на затылке.

Даган прижал ее спиной к плитке и полностью вошел, наполняя гладким скольжением. Стон сорвался с губ Рокси.

« 
      Он внутри, глубоко внутри, заполняя почти на грани боли, такой большой и твердый».

Ей хотелось двигаться, усилив толчки, но он впился пальцами в ее кожу, удерживая неподвижно именно там, где ему хотелось.

Рокси со стоном запустила руки в волосы Дагана, сильно и настойчиво притянула его для поцелуя, с восторгом встретив натиск языка, и стала его посасывать.

« 
      Так дьявольски хорош».

Она пробовала его, проведя зубами по нижней губе, покусывая, пока не ощутила на языке вкус крови.

Даган доминировал в поцелуе, пытаясь установить ритм между быстрыми укусами и движениями языка.

Теперь он был полностью в ней. Рокси стонала, кричала и извивалась, но Даган не торопился и делал медленные выпады бедрами, ограничиваясь неглубокими толчками, заставляя её со стоном сражаться за большее.

Угол, под которым он удерживал тела, был совершенным, позволяя ему тереться о чувствительную плоть.

– Ты такая горячая и чертовски тугая.

Даган уткнулся в изгиб ее шее. Рокси ощутила его зубы на мышце и задохнулась от возникшего ощущения.

Бедра задрожали, и она плотней сомкнула вокруг него ноги.

Даг одной рукой обхватил её ягодицы, другой смял и сжал сосок, увеличивая темп, входя долгими глубокими толчками.

Он играл на её теле, как на музыкальном инструменте, заставляя петь, почти на пике удовольствия. 
      Почти.Ее тело подчинялось его командам и правилам. Рокси теряла голову от нарастающего голода, который затягивал всё глубже.

Даган знал, как двигаться, чтобы подвести ее к краю наслаждения.

Балансируя на грани бездны, Рокси царапнула его спину и впилась ногтями в ягодицы. Теперь он двигался быстрей, входя глубоко, ускоряя темп и слегка наклонив ее тело на угол настолько превосходный, что она дернулась и вонзила зубы в его грудь, укусила и пососала.

Он сильней сжал ее попку, просунул палец между ягодиц. С криком она полетела в бездну. Падая, паря, снова падая и разлетаясь на мелкие осколки.

Она кончила жестко, быстро, напрягая мышцы на грани чувств. Ничего подобного она раньше не испытывала.

Прерывисто дыша, Рокси прильнула к Дагу, спрятала лицо на его шее. Сердце колотилось в груди. Удовольствие все продолжало накатывать волнами, пока он входил в нее.

Откинув голову, Даган полностью погрузился в её лоно. Мышцы напряглись, тело подрагивало. Рокси чувствовала, когда он кончил, ощутила пульсацию его оргазма и напряжение разрядки.

К своему удивлению, она вновь кончила, быстро и сильно, словно покачиваясь на волнах в шторм.

– Твою мать! – выдохнула она.

Они оба дрожали, обнимая друг друга.

Ей казалось, Даган долго удерживал ее, пока она возвращалась обратно. Очень долго.

– Черт, – прошептала она. – Проклятье.

Переместив одну руку ей под попку, второй Даг отрегулировал краны. Только в эту секунду Рокси осознала, что вода лилась просто ледяная.

Он поиграл с кранами, почти выключил холодный и включил горячий. Выбрав оптимальную температуру, он позволил ей соскользнуть вниз по своему телу, кожа к коже.

Взял мыло, намылил и омыл ее.

– Я уже вымылась, – рассмеялась Рокси. – Причем дважды.

Он кивнул, но с торжествующим выражением лица продолжал водить мыльными руками между ее бедер, потом по бедрам, ягодицам, касаясь и массируя.

– Просто мне необходимо чувствовать свои руки на тебе, – пробормотал он, – желание вымыть тут ни при чем. Я сидел в комнате, слушая твое пение, и не переставал думать о своих руках на тебе.

Их взгляды встретились и застыли.

– О чем еще ты думал? – прошептала она.

– Тогда или сейчас?

Она сглотнула:

– Сейчас.

Он посмотрел на нее так сексуально. Этот взгляд коснулся угасающих угольков желания, раздувая их и разжигая вновь.

– О моём языке на твоем клиторе…




Позже они лежали на кровати: Рокси спиной прижалась к груди Дага. Он закинул руку ей через плечо, а ногу положил на бедро. Даган удерживал любимую на месте, и ему это безумно нравилось. Он подумал, что единственная позиция, которая нравилась ему еще больше – Рокси лежащая под ним и вжатая в простыни его весом. Это был примитивный, первобытный инстинкт, который заставлял его наслаждаться обладанием, доминированием. 
      Она моя!!!

«Как будто я мог подчинить себе такое существо».

Эта мысль вызвала улыбку.

Рокси скорее будет стоять с ним плечом к плечу, нос к носу. Или будет действовать самостоятельно.

Подумав об этом, Даган осознал, что возможно, в этом кроется ее привлекательность. Вот в чем на самом деле было волшебство. Он мог хотеть ее любыми способами, мечтать о доминировании, обладании... но девочку так просто не сломить и не подавить.

Даган погладил изгиб ее бедра, затем скользнул между ног.

Рокси повернулась и ударила его по запястью, а затем просто шлепнула, так как он вышел не так, чтобы ей понравилось.

С улыбкой Даган вернулся к поглаживанию бедра.

Потом стал облизывать, пока Рокси не закричала. Схватив ее за запястья, Даг сжал их над головой любимой и проник в нее.

И ему это понравилось. Сильно! Очень сильно!

Однако после того как они испытали экстаз разрядки, после того как податливая и мягкая Рокси прильнула к нему, чтоб отдышаться, она ударила его по плечу и пробормотала:

– Слезай!

Поэтому пришлось лежать рядом, держась за руки.

Что-то пробормотав, Рокси прижалась к нему попкой.

– В какой-то момент, – прошептала она, – мы должны поговорить о...

– О чем?

Она пошевелила пальцами.

–…делах.

– Делах, – повторил он. – Хорошо. Выбирай тему.

Секундная тишина, и тут она сказала:

– Под твоими глазами тени. Словно ты несколько дней не спал.

– Я и не спал, хотел убедиться, что ты в безопасности.

– 
      Три дня?!– потрясенно воскликнула она.

– Да.

Она попыталась извернуться в его объятиях, чтобы взглянуть в глаза.

– Но ты поил меня своей кровью. И сам был ранен. Ты...

– Выбери другую тему для разговора, – обнимая крепче, произнес Даган, испытывая неловкость от этой темы.

Ощущая напряженность в ее теле, Даг подумал, что Рокси начнет спорить. В конце концов, она сдалась и сказала:

– Ты сын Сета. Каково это, черт возьми?

Он ожидал совсем другого вопроса. В действительности Даган не хотел затрагивать эту тему. Но что-то подсказывало ему, что в действительности он не хочет скрывать этого от неё.

– Каково это? – повторил он.

« 
      Ад. Одиночество. Гнев отца. Невыполненные ожидания. И, наконец, долгожданная свобода. А затем осознание горькой правды, что свобода не всегда приятна».

Он умолчал об этом. А вслух произнес:

– Я рос в одиночестве.

Через секунду, Даг подумал, что должно быть сошел сума, раз позволил этому признанию вырваться наружу.

« 
      Почему я сказал ей? Ведь раньше никогда об этом не говорил. Ни с кем».

Конечно, братья знали, что детство у него было не очень приятным. И это мягко сказано. Сет решил вырастить его в Потустороннем мире. Хотя другие братья жили в Верхнем. Случайная удача – только вот «удача» не совсем подходящее слово.

Он редко разговаривал об этом с братьями, а они не делились своим опытом. Подумав об этом сейчас, Даган понял, что избежал бы вопросов, на которые не хотел отвечать, даже если бы братья стали расспрашивать. Кроме всего прочего они понимали, что значит быть сыновьями Сета. В итоге, независимо от того как прошли их ранние годы, они все оказались вместе.

Рокси некоторое время молчала, а затем произнесла:

– Я тоже выросла в одиночестве. По крайней мере, в душе я всегда была одинока.

Когда она ничего больше не добавила, Даган подтолкнул:

– Расскажи.

Рокси не ответила, только лежала, свернувшись калачиком в его объятиях и медленно дыша.

– Ты сказала, что твоя мать ушла, когда тебе было пять.

– Ты запомнил? – девушка недоверчиво рассмеялась. – Это странно. – Секундное молчание, затем она продолжила: – Я ничего не запомнила о той ночи, кроме лица полицейского, который сидел со мной в отделении полиции и кормил шоколадными вафлями. – Она покачала головой. – Я ужасно ненавижу шоколад. И стейки. Мне кажется, мы все воспоминания связываем с определенными запахами или вкусами.

– А я люблю стейк. С кровью.

– Конечно. – Рокси медленно сделала глубокий вдох и выдох. – Уверен, что хочешь это услышать?

Она повернула голову и оглянулась на него, заманчиво прислонив попку к его члену.

Очень заманчиво. Но на самом деле он хотел послушать. Хотел знать о ней все.

– Ты сказала, что уже давно забыла... но теперь вспомнила?

– Вспышки. Многие из них пришли ко мне в последние дни. Думаю, предсмертная агония придает жизни четкий фокус. – Ее пальцы ласкали его кожу на запястье, затем опустив голову, Рокси позволила своему языку блуждать вдоль его предплечья.

– Что еще ты вспомнила?

– Лицо матери. Она плакала. Помню на ее предплечье метку – анк. Благодаря этому воспоминанию я решила, куда поместить свой, – тихо выдохнула Рокси. – Помню, как она пахла. А еще помню, что она сказала мне перед тем как уйти... что-то об охотнике, ищейке. Если она уйдет, он меня не найдет.

– Охотник, – повторил он, чувствуя, как беспокойство шевельнулось в животе.

Рокси перекатилась на спину, и, потянув за собой простыню, села скрестив ноги, лицом к Дагу Он не хотел отпускать ее. Хотел держать в кольце своих рук, не убирать ладони, жаждал продолжать прикосновения.

Он сомкнул руки вокруг ее лодыжки, чувствуя необходимость поддерживать физическую связь. Удерживать рядом. Он должен был делать это на протяжении всех тех лет, что держался на расстоянии.

– Забавно. Я почувствовала это, когда рука Гайджи вошла в мою грудь, словно выключатель щелкнул, и все воспоминания зажглись как гирлянда. – Рокси посмотрела на Дагана. – Не знаю, возможно, я сама их выдумала. Гайджи… – задумчиво продолжила она, нахмурившись, и покачала головой. Рокси непроизвольно лениво водила пальцами по его пальцам, обнимающим лодыжку, – это уникальное имя. Когда я лежала там, истекая кровью, меня не покидала мысль, где я раньше его слышала. Будто он охотник. Ищейка.

– Ты слышала имя Гайджи прежде? – Напряжение сковало его тело.

« 
      Это возможно. Что, если Гайджи охотился за матерью Рокси? Если именно он отправил ее мать в коллекцию Джо Мартина?»

Рокси сглотнула, их взгляды встретились, ее глаза сверкали.

– Она мертва, не так ли? Моя мама?

«Я не должен уничтожать ее надежду, я могу солгать».

И он почти сделал это, но, подумав о глубине предательства, сказал:

– Да. Мертва.

– Я знала, – выдохнула Рокси и, казалось, съежилась на его глазах. Даган чувствовал ее боль. Эту потерю он мог понять. И тут Рокси расправила плечи и резко выдохнула: – Я знаю, что мама вернулась бы, если бы могла. – В ее глазах сверкали ярость и ненависть, а слова звучали резко и отрывисто. – Ее убил Гайджи?

– Нет.

« 
      Гайджи этого не делал, но что, если он охотился за матерью Рокси? Он привел ее к убийце? Почему?»

И вновь Даган вернулся к вопросу Аластора...

«Разве сначала он не должен был попрактиковаться на ком-то более слабом, чем жнец душ? Не должно ли в этой головоломке быть что-то другое, помимо человеческих костей и частей тела? Возможно, слабый потусторонний лорд или суккуб?

Или Дочь Исет».

Щелк. Расстановка фигур на доске изменилась, игроки двинулись.

Гайджи играет за другую сторону.

У Дагана не было стопроцентной уверенности. Пока. Но он не удивлен. Частично он подозревал нечто подобное с той ночи, как Гайджи хотел забрать сердце Рокси. Нападение было слишком странным, слишком личным. Еще одна частичка пазла, которую необходимо взвесить.

– Твою мать убил не Гайджи. Я убил того, кто это сделал.

– Плохо. Я хотела отомстить сама.

– Знаю, – те же чувства он испытывал к убийцам Локана. – Но я уже отомстил, и это лучшее, что я мог сделать. Что произошло с тобой после ухода матери?

– Патронатная семья, – выплюнула она.

В его жизни эти слова не имели смысла. Но он заметил в голосе Рокси почти защитные нотки.

Она не правильно истолковала его молчание и продолжила:

– Это не всегда то, о чем ты слышал.

Даган ничего не знал и не слышал о патронаже. Подобное не входило в его реальность, но он этого не сказал, просто кивнул, продолжая слушать.

– Ну да, вначале я 
      «обошла несколько свалок».Прекрасного мало, но и не настолько ужасно. Никто меня не избивал. Не делал... других вещей. Только безразличные взрослые и слишком много детей в одном маленьком месте. Квартиры в Роджерс парк были не особо просторны. Не хватало одежды и еды. Бла-бла-бла. – Пожав плечами, она недовольно хмыкнула. – Клише... Не одна, но одинока. Знаешь, каково это?

Их взгляды встретились, ярко-тигровые глаза искали в нем что-то конкретное.

« 
      Что? Что она видит, глядя на меня?»

Он чувствовал себя странным образом уязвимым, и к своему удивлению позволил себе стать еще более незащищенным, прошептав:

– Я был один. Совершенно один. Никого. Только я.

– А как насчет матери?

– Я ее никогда не знал.

Сет забрал его совсем младенцем и оставил мать Дагана беременной вторым ребенком – Аластором.

«Оплакивала ли она меня? Или к тому времени уже знала, кто такой Сет и каков её сын»?»

Это были вопросы, о которых Даган столетиями запрещал себе думать.

«Какой смысл?»

Он никогда не сможет найти ответы. Смертная, которая дала ему жизнь, умерла почти триста лет назад после рождения брата.

Но лежа здесь и глядя в глаза Рокси, выслушивая ее, делясь воспоминаниями, он хотел предложить и разделить с ней хоть что-то. Это странный опыт, но Даг хотел рассказать ей о себе.

– Меня время от времени навещал отец, – наконец произнес он, довольный тем, что нашел что-то личное, чем можно поделиться.

Она кивнула торжественно, энергично, и Даган порадовался, что дал ей желаемый обмен воспоминаниями.

Однако Рокси ничего не ответила. Молчание затянулось. Слишком. У него возникло неприятное ужасное осознание, что она ожидала большего.

Наконец она спросила:

– Что насчет твоих братьев?

Даган погладил ее по ноге. Кожа гладкая как атлас. Опустив голову, он провел языком вдоль кости со стороны лодыжки. Даган рассматривал ее ногу, проведя языком от икры до бедра, затем...

– Нет! – бросила Рокси.

Он перевел взгляд к ее губам.

Девушка раздраженно вздохнула и напомнила:

– Твои братья?

– Мы не... росли вместе, – ответил он. – Я никогда не встречался с ними, пока не вырос.

Она озадаченно нахмурилась.

– Сколько у тебя братьев?

– Тро... – его кольнула боль, и Даган запнулся, собираясь с мыслями. – Двое. Локан мертв.

Конечно, она уже знала это.

– Мне очень жаль, – прошептала Рокси. – Правда.

Её губы приоткрылись, будто она собиралась сказать больше, но Даган прижал к ним пальцы, останавливая слова. Она может сожалеть, но она по-прежнему одна из Стражей Исет. Если дойдет до выбора, она предпочтет его или обязательства? Будет ли стоять в стороне, когда он продолжит охоту за останками Локана или попытается остановить, как было приказано?

«И самое главное, предоставлю ли я ей выбор?»

Даган не хотел знать ответа. Не сейчас, ощущая ее вкус на губах и коже.

Достаточно времени, чтобы отложить вопросы о долге на потом.

Прямо сейчас он хотел насытиться ею. Запахом кожи. Звучанием голоса. Тайнами, которые мог выудить из ее уст. Не секретами Исиды. Только ее. Рокси.

– Значит, ты была одинока в толпе, – напомнил он. – А потом?

– Я переезжала. В одиннадцать я попала к хорошим людям. Они не были богаты, но имели добрые сердца. Оба много работали, но, тем не менее, отсылали деньги родственникам на Гаити. Я подолгу сидела одна. Предполагалось, что когда приемных родителей не было, я должна была находиться у соседей. Но соседи никогда не уделяли мне много внимания. Когда мне исполнилось двенадцать, приемные родители взяли еще одного ребенка. Тогда я перестала быть одинокой, – Рокси сжала губы и судорожно вздохнула, – какое-то время.

– В ночь, когда я нашел тебя, ты снова была одна.

Даган ощутил напряжение под своими пальцами, подергивание мышц задней стороны голени, словно Рокси хотела убежать. Она поерзала на матрасе, пытаясь вырваться и уйти.

« 
      Этого не произойдет!»

Сев на кровати, он посмотрел ей в глаза. Вытянув ноги по обе стороны от нее, Даган слегка согнул колени, создав нечто вроде полукруга с ней посередине.

– Одна. – Рокси выдвинула вперед подбородок и кивнула. Вздохнула, открыла и закрыла рот. И так несколько раз. Пока не призвала всю необходимую силу и, наконец, продолжила. – Ты знаешь, каково сгорать. Боль. Жар. Неописуемо, верно?

Вопрос, но Даган знал, что Рокси не ждет ответа.

Ее взгляд упал на его руку.

– Моя приемная семья сгорела. Мы жили в Вэлливью, в малоэтажном жилом комплексе. Тоже муниципалка, но получше Роджерс парка. Однажды вечером я возвращалась с соревнования по легкой атлетике. Весь квартал был освещен, как восход солнца. Большинство людей успело выбежать из домов. Некоторые нет. Впервые за несколько месяцев мои приемные родители были дома. Оба умерли, когда рухнула крыша.

Лицо бесстрастно, голос ровный.

– Моя сводная сестра Риана выбралась, но какой ценой. Она обгорела. Я видела ее. Подумала, что у нее по рукам льется вода. Но это сползала кожа. – Рокси сжала губы и кивнула. – Я не буду описывать ее страдания. Терапия была хуже всего. По крайней мере, я так думала, пока врачи не начали срезать куски. Пальцы ног, затем всю ногу. Пальцы на правой руке. Я ходила на вечерние занятия, работала в ночную смену на заправке, чтобы сидеть с ней днем. Мне казалось, что я спала не больше четырех часов в сутки. И так пять, может шесть месяцев.

Рокси опустила голову, накрыла рукой его запястье, и Даган, глянув вниз, с ужасом осознал, что сжал руки в кулаки. Сердце стучало, желудок свело. Он ощущал ужас и боль за человеческую девочку, которую даже не знал.

Потому что у Рокси болела душа.

Он чувствовал её боль и хотел забрать себе.

Их взгляды встретились.

– Риана умоляла меня убить ее. Прекратить страдания. Я навещала ее каждый день. Каждый день сестра умоляла меня положить подушку ей на лицо и просто позволить уснуть. Каждый проклятый день. Я думала, она поправится через какое-то время. Но ожоги не заживали, даже спустя месяцы. А еще оставался риск заражения. Инфекция, и она умерла. Все, конец истории.

Но это не все.

– Расскажи мне остальное.

Она покачала головой и опустила подбородок – длинные волосы упали вперед, заслоняя лицо.

Но Даган обхватил ее за щеки, заставив посмотреть ему в глаза. Ее боль была ужасной. Глубокой. Он видел.

– Расскажи мне остальное, – тихо настоял он.

– Я стояла возле ее кровати, – прошептала Рокси. – Взяла подушку. Она смотрела на меня. Ее глаза были прекрасны, как и лицо. Она обгорела почти вся, кроме лица. Риана не шевелилась. Только улыбнулась мне. Словно радовалась, что наконец уйдет.

– Ты положила конец ее страданиям, – произнес Даган.

Слезы хлынули из глаз, стекая по щекам до самых уголков рта.

– Человек, которым я стала сейчас, так и поступил бы, но тогда... я не смогла этого сделать. Я недостаточно ее любила или мне не хватило храбрости, или я убедила себя, что все можно исправить, выиграть... или возможно я была слишком эгоистична, желая несколько часов, дней, чтобы снова не остаться в одиночестве. Независимо от причины, я убрала подушку. Риана умоляла меня не делать этого, но я не смогла. Потом я еще долго сидела рядом, позволяя ей жить. Четыре мучительных ужасных дня я знала, что сестра умирает... четыре дня ада, которые я позволила ей жить.

Рокси пробежала кончиком языка по губам, ловя слезы.

Однако и это не все.Даган молчал, потому что чувствовал, что осталось еще чуть-чуть.

– Наконец, я собрала волю в кулак. Пришла однажды утром – Риана еще спала – и сделала это. Я положила подушку ей на лицо и надавала. Сестра не шевелилась все время, пока я удерживала подушку. Я плакала так сильно, что не могла дышать. Думала, мне станет дурно. Потом пришла медсестра, положила руку мне на плечо и сказала, что Риана умерла приблизительно за десять минут до моего прихода. Она не знала, что я сделала. Я не знала, что я сделала.

Тяжело дыша, Рокси уставилась на Дага.

– Ничего. Я не спасла ее. Не облегчила страдания. Я снова осталась одна.

Внезапно Даган все понял.

Той ночью, когда он сказал ей бежать от любого с меткой Исиды, предупредил, что если они найдут ее, то оставят у себя, его слова не убедили Рокси, а наоборот, мать твою, заставили искать Стражей Исет.

Только так она могла положить конец своему одиночеству.




ГЛАВА 19

Они затеяли войну и подняли шум.

Они поступили неправильно, создав мятежника,

мятежного льва.

Они сотворили резню.




— Египетская Книга Мертвых, Глава 175




Потусторонний мир, Обитель Сета




Мэл стоял в гостиной Сета. Он собирался выйти на пробежку, когда почувствовал темные щупальца силы, ползущие в подсознание. Прошло почти два столетия, пока Мэльтус научился полностью блокировать вторжение отца, но Сет не уставал пытаться. Мэл обдумал возможность проигнорировать призыв, но, в конце концов, поставил iPod на полку, открыл портал и направился в обитель Сета.

Когда он явился, комната оказалась пустой. Так типично. Послать ему срочный вызов, а затем заставить ждать.

Мэльтус неторопливо прошел мимо рядов расписных колонн к открытой двери, которая вела в уединенный сад. До него донесся аромат цветков лотоса и звук журчавшей в пруду воды. Мэл успел только добраться до стульев в дальней стороне комнаты, как почувствовал отца за спиной.

Повернувшись, он произнес с усмешкой:

– Доброе утро, Сет. Классная 
      шляпа.

Сегодня отец решил принять традиционный вид члена Египетской королевской семьи. Поверх длинной льняной туники он набросил прозрачную мантию, достающую до самых щиколоток. Юное лицо, едва расставшееся с детским румянцем. Оливковая кожа гладкая, без волос, на голове искусный золотой убор, усыпанный драгоценными камнями.

«Такими блестящими!»

У Мэла чесались руки заполучить эти камни. Он знал одного скупщика краденого в Верхнем мире, который умел творить чудеса...

Конечно, возможность воровать у отца всерьез не рассматривалась, но могла оказаться чертовски веселой забавой.

– Ты пойдешь к Осирису в качестве заложника, – промолвил Сет. В обсидиановых глазах лишь пустота и безжизненность.

– Звучит круто.

Сет пренебрежительно махнул рукой.

– Выслушаешь все, что откроет мой враг. Будешь смотреть. Запомнишь каждую крупицу информации и расскажешь мне всё после возращения.

– Довольно длинный список. Может, мне стоит все подробно записать. – Мэл намеривался уточнить, нуждается ли Сет в фотографиях, но вовремя вспомнил, что у 
      папочкине особо развито чувство юмора, поэтому поинтересовался: – Мое возвращение? Ты уверен, что Осирис сохранит мне жизнь?

Существовало не так много возможностей убить жнеца душ. До недавнего времени он знал только три. Непосредственно Сет. Определенно озеро огня. И левая рука Осириса – пожиратель душ Амат[50]. Прекрасное существо. С головой крокодила, телом леопарда, задницей бегемота. Поедающее недостойных мертвых. Похоже на Сета. Только играет за противоположную сторону.

«Ох, и не надо забывать, что Сет обладает большей мощью».

И, конечно, недавно появилась новая возможность, убившая Локана. Неизвестное существо. Не слишком утешительно.

– Он сохранит тебе жизнь. – Сет прошествовал по залу и уселся на резной, инкрустированный золотом трон. – Осирис знает, что если не вернет тебя, моя месть будет безгранична.

«Прекрасно.Я умру, но буду отомщен.

Как ты отомстил за Локана?»

Мэл остановил вопрос, прежде чем тот вылетел. Он достаточно умен, чтобы ступать гладко. Сет известен тем, что не терпит критики.

– Не могу обещать, что информация – это все что я принесу после возращения, – улыбнулся Мэл. – У Осириса есть несколько милых крошек, которые требуют более пристального внимания.

«А! Сигнальный тик».

Крошечная вибрация под правым глазом Сета, почти незаметная, но надо знать, где искать. А Мэл знал. После долгих, долгих лет опыта.

« 
      Моя работа сделана».

Мэл озорно взял квадратик пахлавы с блюда из буфета. Сет всегда держал для сыновей запас сладостей, привезенных из Верхнего мира, ведь если они попробуют еду мертвых, то окажутся пойманными в ловушку Потустороннего мира навсегда. У каждого из братьев имелся свой 
      яд. У Дагана – чупа-чупсы, Аластор предпочитал английские ириски, Локан был без ума от «шведских ягод»[51]. Но Сета никогда не волновали их предпочтения, только свои собственные.

К счастью, Мэл не имел особых предпочтений. Сахар остается сахаром. Он его ел, потому что нуждался в сладком.

Сет молча впился в него взглядом. Мэльтус засунул пахлаву в рот. Уже давно минуло время, когда взгляд отца оказывал на него большое влияние.

Конечно, он сделает то, о чем просит 
      папочка. Не потому что это приказ, а потому что преследует собственные цели.

Макиавеллистические интриги отца постоянны и вездесущи. Мэл потерял к ним интерес пару сотен лет назад. С тех пор, как начал вынашивать собственные хитроумные планы, но гораздо менее грандиозные. Не для политики или власти, а ради прикола.

Жизнь и так достаточно длина, и день, сулящий развлечение, стоит того, чтобы просыпаться.

Единственным, кто понимал все тонкости недомолвок и интриг Сета, был Локан. Он находил политику Потустороннего мира захватывающей.

Мэл был рад оставить политическое поприще брату. Они все были рады. И Локан казался счастливым от этого.

«Так какого хрена произошло? Как Локан оказался мертвым, несмотря на Всемогущего Сета, который не смог указать на преступника?»

Это вопрос укрепил в Мэле решимость направиться к Осирису в качестве заложника. Если и существуют главные подозреваемые, то это Осирис или, возможно, его сестра и жена Исида. Так или иначе, визит в обитель Осириса может дать ответы.

Предыдущая возможность собрать информацию была потеряна, когда Даган занял его место на чаше весов в Зале Двух Истин. Мэл не собирался позволить второму шансу уплыть неиспользованным.

-Что согласно твоим ожиданиям я должен узнать?– спросил Мэльтус, чтобы просто увидеть, улавливает ли Сет хоть намек на ход его мыслей.

« 
      Нет гребаной вероятности, но всегда стоит попробовать. Кто не рискует, тот не пьет шампанского».

– Осириса там не будет.

Осирис с Сетом и другими встретятся на нейтральной территории, на противоположной стороне реки Стикс.

– Наверное, поиграю в покер с Амат, но знаешь, игра с одним соперником не особо интересна.

Мэл бросил взгляд через открытые двери на частные сады. Он мог видеть, что там стоит Гайджи, заложив руки за спину, и смотрит на пруд.

«Конечно, тень отца всегда неподалеку».

– Пошли Гайджи, – сказал Мэл, для проверки указывая пальцем. Он не ожидал, что отец рассмотрит идею, да и на самом деле не хотел. Но увидев, как плечи Гайджи слегка напряглись, Мэл обрадовался, что озвучил предложение. Такая реакция жнеца предполагала нежелание идти.

« 
      Любопытно. Очень любопытно. У него личная причина сопровождать Сета на встречу богов и полубогов Потустороннего мира? Возможно, есть какая-то связь между причиной и попыткой Гайджи устранить Рокси Тэм, только за то, что та Дочь Исиды?

Сплошные вопросы».

Сет посмотрел на сад.

– Мне нужен Гайджи, как правая рука.

Мэл подавил растущую ярость. Постарался говорить мягко, но слова слетали острей ножа.

– Локан был твоей правой рукой…

Недосказанное повисло между ними.

«Возможно, Гайджи устал быть вторым».

Сет посмотрел на него своими обсидиановыми глазами, полными холодного бездушия.

– Пойдешь ты!

– Не вопрос.

И совсем не потому, что так приказал Сет. Мэл отправится в обитель Осириса потому, что это удовлетворяет его текущей цели – найти и наказать убийц Локана. В отличие от Дагана и Аластора, у Мэла не было уверенности, что они смогут вернуть брата, даже если найдут останки. Разве на такую темную магию нет ограничения во времени?

Да, определенно есть. Даже если они найдут части тела Локана, то все равно должны еще найти и вернуть его Ка. Проблема в том, что Ка поддерживается едой и водой. Без них она увядает и может даже умереть. Они соревновались на перегонки со временем, пытаясь найти Локана раньше, чем Ка отведает пищи мертвых. Так скрепится печальный договор: «Съешь лакомство, заплатишь цену, и нет пути назад».

«И чего им будет стоить воскрешение? Скольких невинных душ? Разве эту цену они захотят заплатить?»

Еще больше вопросов без ответов, а Мэльтусу не нравилось иметь дело с чем-то абстрактным. Аластору поручено найти сведения о воскрешении. Мэл в основном имел дело с демонами, а это в их ведении, значит, братьям понадобится их магия.

Единственной ясной переменной в этом уравнении была месть. Мэл занимался именно этим, собираясь полностью насладиться ею. Подано холодным, сырым и окровавленным.

Он не сомневался, что Осирис кое-что знал о смерти Локана, и хотел выведать все, что можно, пока будет находиться в его обители. И в действительности то, что Осирис будет на встрече, фактически соответствовало его целям. Бог слишком опытен, чтобы отдать что-то бесплатно. Но у него есть дочери. Наложницы. Рабыни. А Мэл уверен в своем обаянии.

– Значит, я иду к Осирису. А он пришлет тебе... Исиду?

Сет бросил на него странный взгляд.

– У Исиды есть своя обитель. Она отдельная сила и сама идет на встречу.

Мэл пожал плечами.

– Просто проверяю факты. Так кого он пошлет?

– Амат.

«Сюрприз!»

Мэл думал, Осирис будет держать ее около него.

– Она придет сюда?

– Нет. Ты же знаешь, как работает система.

«О, да».

Если бы это была небольшая встреча, то все участники послали бы заложников к каждому игроку.

Если это массовое собрание, то правила меняются. Ответ Сета только подсказал Мэлу, насколько велика будет встреча.

Для подобной процедуры велся протокол. С таким множеством богов и полубогов простой обмен заложниками уж точно не поможет с задачей сохранения мира. Они просто поубивают друг друга, и дело с концом.

Вместо этого один правитель посылал заложника другому, а тот отправлял его в свою очередь третьему и так до конца. Таким образом, если убивали одного, это автоматически втягивало союзников в войну.

Конечно, существа Потустороннего мира были кровожадными, и бог убитого заложника убивал любого, кто находился в его власти, даже притом, что возможный заложник не связан с убийцами, и так далее, пока все заложники не умирали. И тогда перемирию в шесть тысяч лет придет конец.

Мэл увидел темную иронию во всей этой схеме.

– Так кто посылает заложника тебе? – спросил он отца с небрежным любопытством.

– Аид. Он послал Персефону.

Мэл присвистнул. Аид выказал доверие Сету, четко заявляя любому богу и полубогу, какую сторону он принял.

Так как именно Сет назначил эту встречу верховных богов, они, вероятно, придут на нее ожидая, что тот захочет устроить резню в отместку за своего безжалостно убитого сына. Однако напрямую отказаться они не могли, ведь официально Сет хочет встретиться по заявленной причине – открытому предложению мира.

Хитроумный танец. Па и фигуры которого могут закончиться перерезанием глоток и расчленением тел.

Конечно, Мэл будет в относительной безопасности, учитывая ограниченное количество способов убить жнецов душ.

– Ты действительно призываешь к миру? – спросил Мэльтус.

– В данный момент, да.

Мэр рассмеялся, его самые глубокие подозрения подтвердились. В данный момент Сет выступал за мир. Но, так или иначе, он начинал какой-то замысловатый, далеко идущий заговор обнаружения и наказания убийц Локана. И тогда он их всех убьет.

Сет был терпеливым. Он ждал годами, даже столетиями, чтобы увидеть осуществление своего заговора.

– Блюдо, которое лучше подавать холодным? – спроси Мэл.

Губы Сета в уголке изогнулась в едва заметном намеке на улыбку.

– Как арктический ветер.




Торонто, Канада

Рокси сидела на кровати лицом к лицу с Даганом. Она открыла ему сердце и душу. Позволила вытащить на свет истины, которые скрывала даже от самой себя.

Рокси не имела понятия, почему доверила ему свои тайны.

Или имела.

Дрожь прошла вверх по спине. 
      Страх.Она не хотела понимать свои действия, не хотела признавать какие-либо скрытые эмоции.

Видимо у Дагана отсутствовали такие приступы растерянности.

– Ты моя, Рокси Тэм. А я свое оберегаю и защищаю. – Его серые глаза блестели диким неистовым животным светом. Даже немного пугающим. – 
      Ты моя.

Ее сердце сжалось, потом ударило о ребра слишком сильно и быстро. Рокси резко отскочила от Дагана, бросаясь на четвереньках в дальний угол кровати. Приготовилась бежать. Возможно, драться. Пока он не попытается коснуться, Рокси не знака, как поступит.

Даг, казалось, понял это, поскольку остался на месте, глядя на нее, но не двигаясь. Желая. Рокси могла видеть, как Даган стиснул руки в кулаки и напряженно сжал губы.

– Я никому не принадлежу, только себе. – Слова вышли невыразительные и холодные, но внутри она закипала.

«Что точно он сказал? О каких правах заявлял?»

Рокси почувствовала, как перехватило дыхание, на сердце стало слишком тяжело, пульс бился тревожно и быстро.

– Ты не можешь просто схватить меня за волосы, ударить по голове и утащить в свою пещеру...

– Почему нет?

– Почему...

Она посмотрела на его рот, уголки губ слегка приподнялись, и поняла, что Даган смеется над ней. Про себя, очень стараясь не рассмеяться вслух.

– О! – Рокси сделала выпад и ударила его кулаком в плечо. Он не вздрогнул, даже не пошатнулся, просто принял удар.

Потирая кулак, Рокси сердито посмотрела на него.

– Ты так прекрасна, когда злишься, Рокси Тэм, – пробормотал Даган и переместился так быстро, что она даже не успела моргнуть.

Он толкнул ее на спину, прижав всем своим весом.

– Так этот весь разговор 
      "Ты моя"просто шутка? Верно? – Она не знала, какого ответа хочет, только понимала, что в ожидании затаила дыхание.

Даган ничего не сказал, только посмотрел на нее сверху вниз. Серые глаза сверкали тем же ярким светом. Это нервировало, пленяло, притягивало, пугало. И все одновременно.

Нежно, как нежно он ее поцеловал. Теплые губы, дразнящий, соблазняющий язык. Рокси обвила шею Дагана руками и ответила на пылкий поцелуй.

Она прервала поцелуй и сделала вдох, борясь за ясность. Нужно забыть о вопросах и просто наслаждаться моментом и сексом, а не искать чего-то. Не стоило заморачиваться.

– Ты мне не ответил.

– Я никогда не лгу.

– Что? Никогда не лжешь? В смысле?

– Ты хочешь, чтобы я сказал, что пошутил. Хочешь, чтобы я сказал, что не испытываю желания приковать тебя к себе цепью и никогда не отпускать. Ты хочешь, чтобы я сказал, что не жалею о тех одиннадцати годах, которые провел в мечтах о тебе, так ни разу и не прикоснувшись. Я не могу сказать этого без лжи.

А затем он наклонился над ней, изящно, хищно. Руки стали касаться ее тела, искать, заставлять стонать, порождать недоумение: как она могла снова хотеть его. И главное, как она вообще могла когда-либо перестать его желать.

Слегка сжав бедра Рокси, Даган перевернул её лицом в простыни и прижал твердый, горячий член к попке девушки.

Он раздвинул ее бедра своими. Затем с недовольным рыком раздвинул ноги шире. Она задохнулась, когда Даган опустился к её естеству и стал ласкать клитор, пока тот не стал припухшим и чувствительным от его прикосновений.

– Я хочу взять тебя вот так. Удерживая под собой.

Рокси поняла. Он примитивное существо, которое, несмотря на долголетие и опыт, руководствуется одним принципом: ешь, спи, убивай.

Теперь, когда он нашел ее и решил предъявить свои права, в своей голове Даг уже владел ею. Она принадлежала ему.

И для нее Даган Крайл сделает все. И не важно, что понадобится – ухаживать или истекать кровью.

Рокси не знала, почему осознание этого не привело ее в дикий ужас. Возможно, она сама не так далека от всего примитивного.

Однако если дело дойдет до выбора, кто она и кто он – Дочь Исет и сын Сета? Что тогда он будет делать? А будет у него выбор вообще? А у нее?

Даг прикусил ее за плечо, затылок.

– Я хочу заставить тебя кончить. Заставить кричать.

– Так сделай это! – бросила Рокси, раздвинув ноги шире.




Локан открыл глаза и уставился в темноту. Полную и абсолютную. Ни луны, ни звезд.

Он лежал на песке, ощущая неудобство. И все же ни зги не видно.

Моргнув, Локан коснулся лица.

Или нет?

Он ничего не чувствовал. Ни кончиков пальцев, ни щек.

Потом вспомнил о реке, лодке и повернулся на бок. Движение вызвало тяжесть в желудке и боль в груди. Ощущение почему-то казалось неправильным.

Он мертв?

Мысль показалась странной. Невозможной. Разве о 
      н мог умереть? Он смертен?

Локан покачал головой, пытаясь вспомнить.

Его имя Локан. Он был... чем? Кем?

Он попытался вспомнить другие имена, мысли. Появилось только одна.

Воспоминание о прекрасном, мелодичном смехе.

Внезапно тьма отступила, и он искупался в солнечном свете, ярком жарком солнце и почувствовал запах лета. Смех окружал со всех стороны, в различных интонациях и тембрах. Затем пронзительный вопль радости, сопровождаемый еще более громким смехом.

Локан чувствовал на лице солнечные лучи, слышал свист ветра в волосах.

«Подтолкни, папа. Подтолкни меня выше».

Он почувствовал металл под пальцами и, посмотрев вниз, увидел цепь. Оглянулся на металлическую перекладину, удерживаемую наверху двумя металлическими столбами, установленными под углом.

Цепь раскачивалась вверх-вниз... качели.

«Не смотри!»

Но он посмотрел. Там была девочка. Светловолосая, синеглазая. Необычные глаза с оттенком фиолетового, как его собственные. Маленькая девочка с широкой белозубой улыбкой.

Она смотрела на него.

Была похожа на него.

Один взгляд вызывал боль в груди. Невыносимую боль.

«Подтолкни меня выше, папа. Выше».

Он сделал, как она просила. Почувствовал силу в своих мышцах, напряжение и облегчение.

Медленно подняв голову, посмотрел слева от себя. Там стояла женщина. Локан почувствовал симпатию, ничего более. Она мать ребенка.

Его жена?

Нет. Он знал ее, но не любил. Они родители этого ребенка, но женщина ему не принадлежала.

А ребенок его, и он... любит девочку. Да. Боль, мука, пылающая в сердце. Это любовь. И страх. Нет, более того, ужас.

Они причинят ей боль. Поранят. Потому что она его.

Она и он. Один из них умрет, но он не может умереть, не так ли?

Он или она.

Нужно найти 
      выход.

Локан подумал о братьях. У него есть братья. Он это знал. Он потянулся к ним, но нашел только тьму. Бесконечную, холодную пустоту. Как их зовут? Он не знал. Он потерял свое имя в бесконечной пустоте.

Рука потянулась к качелям и ребенку, но они исчезли. Ничего. Только призрачный звук детского смеха.

Свет отступил, вернулась тьма. Но не такая густая как раньше. Ему хватало света, чтобы различить фигуры в элегантных одеждах.

Здесь таилась опасность. Для нее.

И что-то еще. Предательство.

Голос за спиной. Он не мог увидеть его владельца. Но знал этот голос. Такой знакомый. Это…

– Папа! Ты пришел за мной!

Мягкое теплое тельце бросилось к его ногам. Крошечные ручки обхватили бедра, удерживая так сильно, как позволяли маленькие ручки.

Она здесь, но он хотел, чтобы девочка оказалось где угодно, только не здесь.

– Я не хочу, чтобы она смотрела. Ребенок ничего не должен знать, – произнес он.

– Конечно.

Разочарование возросло. Он должен узнать этот голос. Он действительно его знал. Это был...

Чьи-то руки оторвали девочку от него. Ее лицо исказила гримаса страха и неуверенности. Он протянул руку и взъерошил ей волосы. Мягкие. Драгоценные. Каждый волосок на этой смертной головке драгоценен.

Он готов был за нее умереть.

Он собирался за нее умереть.

– Ты удостоверишься, что она в безопасности и вернулась к матери? – Локан говорил непосредственно с тем, кто стоял за спиной. Он не оглянулся, потому что не сделал этого тогда, не мог и теперь. В этот миг он осознал, что блуждает в воспоминаниях.

– Я удостоверюсь.

Локан поверил. Предатель дал слово и сдержит его. Но Локан нуждался в страховке.

– Мне нужен один телефонный звонок, – сказал он. – Наедине.

– Да.

Ребенок плакал навзрыд горючими слезами. Они катились по ее щекам и падали на подбородок.

– Папа тебя любит, – сказал он ей. – Я люблю тебя.

Любовь. Неужели они могли чувствовать ее? Он не верил, что жнецы на это способны. Конечно, он никогда не думал, что подобные ему существа могли зачать дитя, но он живое тому доказательство. Дочка смотрела на него своими синими с фиолетовым оттенком глазами и плакала, и ее существование доказывало неверность подобных предположений.

Они забрали ее. Сердце разбилось на миллион раздробленных осколков. Холодных, ярких, острых.

Кто-то вложил телефон в его руку. Локан призвал каждую каплю своих сверхъестественных способностей и сформировал щит для мыслей и слов на случай, если его подслушивают. Он могуществен и может скрыть от них всё. Но он не может использовать силу для сохранения своей жизни, потому что обречет ребенка на смерть.

Он позвонил, матери ребенка, женщине, которую не любил. Она думала, что он что-то типа мафиози. Эта мысль заставила его рассмеяться, но причин для смеха не было.

В лаконичных фразах и сдавленных словах он поведал, чтобы она никому не доверяла. Сказал ей не связываться со своими братьями, не звонить по каким-либо 
      "безопасным 
      "номерам, которые он давал ей в прошлом.

«Не доверяй тем, кому доверял я. Предательство принимает различные личины».

Потом дал контактные имена и информацию, про своих врагов – Дочерей Исиды, Стражей Исет.

Только враги могли сохранить его дочь в безопасности. Только они будут оберегать ее.




ГЛАВА 20




Рокси потянулась, чувствуя себя словно кошка, пролежавшая на солнце несколько часов. Такая расслабленная, едва способная двигаться.

– Есть хочешь?

– Тебя или еду? – Даган не открывал глаз. Просто лежал рядом совершенно голый, широко раскинув ноги и руки. Очевидно, скромность не присуща жнецам душ.

– Меня ты уже получил.

– Правда, – Даган повернул голову и открыл глаза. Взгляд говорил, что он снова жаждет ее. Но он выглядел слишком уставшим. Изнуренным.

– Значит, еду, – предложила она.

– У тебя есть сладкое?

– Думаю, в кладовке завалялась пачка «Фростед флейкс»[52].

Он улыбнулся, блеснули белые зубы, на левой щеке выступила ямочка. Это неправильно, ямочка на твердой худой щеке. Хотя так сексуально. Рокси захотелось наклониться и поцеловать ее. Впрочем, так она и поступила.

– Секс или хлопья? – спросил Даг, перевернувшись на бок и притянув Рокси к себе. Она ощутила движение члена по бедру.

– Ты всегда такой?

– На самом деле, нет. – Он опустил голову и вдохнул аромат ее кожи. – Ты восхитительно вкусная.

– Если сравнишь меня с шоколадом, я тебя прибью!

Он провел языком вдоль ее шеи к плечу, вызывая дрожь.

– Она словно ирис. Как пломбир с карамельным сиропом. Как кофейное мороженное. Как…

– Есть какая-либо причина, по которой ты сравниваешь мою кожу со всевозможными сладостями темного оттенка.

– Сахарный наркоман, – пробормотал он и провел языком по ключице и вниз к груди.

Рокси вздохнула, изогнулась, а он снова спросил:

– Секс или хлопья?

В это мгновение ее желудок забурчал.

– Хлопья.

– Хм. – Невозможно пропустить оскорбление в этом звуке. Он отодвинулся и хмуро посмотрел на Рокси.

– Тогда секс, – засмеялась она, увидев выражение его лица. – Эй, если двигатель не заправить, он никуда не поедет.

– Где ты хочешь поесть?

– Сложный вопрос?

Даган рассмеялся богатым, раскатистым, красивым смехом.

– На кухне, – решила она. – Больше шансов, что мы остановимся на еде.

– Хорошо.

Матрас прогнулся, когда Даган перекатился на край и поднялся на ноги. Затем, не оглядываясь, он вышел из спальни полностью обнаженный. Рокси смотрела ему вслед, любуясь высокими изгибами ягодиц и длинными крепкими мышцами на бедрах и икрах.

Затем сама спрыгнула с кровати, словно может пробежать марафон. В чем отсутствовал какой-либо смысл, ведь она чуть не умерла, три дня ничего не ела, кроме его крови, а затем придавалась секс-марафону на протяжении... скольких часов?

Чувства временами опьяняли.

Наверное, кровь Дагана дала ей заряд энергии. Ее вкус не походил ни на что испитое прежде. Словно ей в горло залили «Ред Булл».

Рокси вытащила из ящика нижнее белье и длинную футболку. От некоторых привычек трудно избавиться. Слишком долго она жила в приемных семьях, где было много детей, мало места и никакой надежды на личную жизнь. Поэтому ходить совершенно голой ей было некомфортно даже в собственном доме.

«Я одинока в толпе. Боже, не могу поверить, что рассказала ему обо всем настолько личном, чем никогда ни с кем не делилась. Рассказала о Риане».

Этот поступок одновременно пугал и освобождал.

Проводя рукой по волосам, Рокси посмотрела в зеркало. Губы покраснели и припухли от поцелуев Дагана. Глаза блестели. Локоны торчали во все стороны. Она выглядела как женщина после классного секса. Так и есть, и вскоре он повторится.

Эта мысль вызвала улыбку.

Рокси нашла Дага на кухне. Он ел пригоршней столетний «Фростед флейкс» прямо из коробки.

– Ты неандерталец.

– Да, – он бесстыдно улыбнулся.

Рокси пошарила по холодильнику и нашла яйца, бекон и непросроченное молоко. В пакете на полке лежал старый, еще не цвелый хлеб. Даган забрал у Рокси молоко и, запрокинув голову, выпил прямо из пакета.

– О, ради бога.

Даган посмотрел на нее с широко распахнутыми серыми глазами и приподнятой бровью.

– Что?

– То!

– Что то?!

Покачав головой, Рокси вытащила сковороду. И – сюрприз, сюрприз, – Даган выдвинул стул из-под стола, поставил его перед Рокси, ожидая, когда та присядет, и приготовил ей завтрак на обед. Пушистый омлет, бекон и тосты, с которых капало масло.

Она вылизала тарелку.

После этого они снова занялись любовью, найдя инновационное использование остаткам кленового сиропа, который Даган раскопал у дальней стенки холодильника. Даг рассказал что-то о необходимости в сахаре, повышенном метаболизме и единственном способе, которым он хотел употребить сироп – слизывать его с обнаженной кожи Рокси.

«Кто я такая, чтобы спорить с физиологическими потребностями?»

Покончив с этим занятием, Рокси убежала в душ, а когда вышла, Даган уже спал. Он оберегал ее несколько дней без сна, пока она не пришла в сознание. Рокси видела, насколько он устал. И восприняла тот факт, что Даг позволил себе отдых, как подтверждение его уверенности в том, что теперь она поправилась и способна сама о себе позаботиться.

Так что, возможно, Даган Крайл лишь отчасти неандерталец. Похоже, он позволит ей владеть собственным клубом.

Стоя над ним, Рокси изучала его лицо и фигуру. Даган не выглядел во сне по-мальчишески милым. Черты худощавые и точеные, такие же, как когда он бодрствует. Единственное, чего не хватало – напряжения вокруг рта. Казалась, он расслабился во сне, по крайней мере, немного.

Рокси оделась, стараясь не шуметь. Да, она устала, но была слишком возбуждена, чтобы уснуть. И ей надо поговорить с Каллиопой. Скорей по личным причинам, и лишь отчасти из-за Стражей Исет и Даны. Основной темой был парень, растянувшийся на кремовых простынях и спящий мертвым сном.

И не храпел.

Рокси не привыкла никому докладывать, где находится, но оставила записку на прикроватном столике на случай, если Даган проснётся, пока ее не будет. Откуда-то возникло неприятное ощущение из-за того, что оставляет его одного без объяснений.

Записка гласила: «Скоро вернусь. Оставь свой номер телефона, чтобы я смогла связаться, если тебе придется уйти до моего возращения».

Глядя на записку, Рокси задумалась, а не слишком это небрежно, и пожала плечами. Нехорошо если так. Она не могла, да и не хотела быть с кем-то. И не надеялась, что он будет сидеть и ждать ее.

Уж очень долго они шли разными дорогами по жизни. Но теперь они делили одну дорогу целых три или уже даже четыре дня.

Им обоим необходимо разобраться с происходящим.

Она оставила Дагана спать, взяла ключи из стеклянной чаши в прихожей и направилась в гараж. Сев в машину, Рокси открыла бардачок и достала одноразовый мобильник. Набрала номер по памяти, она его не записала, дабы не рисковать и не оставлять какие-либо следы или доказательства.

Люди Каллиопы перевозили Дану с матерью уже дважды. Но Рокси снова хотела их переместить. На этот раз об этом не будет знать никто кроме нее. Поскольку у нее есть внутренний след, информация, о которой никто не знал. А если начистоту, то в ночь, когда она спасла Дану, ее вела лишь интуиция.

Рокси попробовала ее кровь, когда девочка была в отключке: увидела царапину и крошечную каплю на аккуратной линии, провела пальцем и облизала. Теперь она обладала исключительной способностью отследить местоположение ребенка, если его снова схватят.

Она не знала почему, но посчитала правильным так поступить тогда. В конце концов, Рокси не из тех, кто упускает прекрасную возможность.

В крови девочки было что-то необычное. Странная энергия. Тогда Рокси не поняла, что кровь ребенка на вкус была знакомой. Да и теперь нельзя было утверждать со стопроцентной уверенностью, но...

У крови ребенка однозначно был знакомый вкус.

И если ее подозрения правдивы, то она на пути к разгадке, по крайней мере, части тайны мертвого жнеца душ. Если это правда, то Рокси догадывалась, какую роль сыграла Дана в его смерти. Поняла, как удалось убить Локана Крайла.

На седьмом гудке раздался заспанный женский голос.

– Мы должны уехать прямо сейчас? – прошептала мать Даны, даже не удосужившись поздороваться. Только один человек знал этот номер. Рокси дала его ей и была единственной, кто знал номер. – Дане снятся кошмары. Я только ее уложила.

«Если их найдут, то кошмары Даны превратятся в реальность».

– Я же говорила, что если позвоню, то вам нужно в точности выполнять всё, что и когда я говорю. Я звоню. Значит, вы должны уехать.

Секунда тишины, и мать Даны прошептала:

– Я знаю. Извините.

– Если не можете этого сделать, говорите об этом сейчас же.

– Для своей дочери я сделаю все что угодно.

Пылкие слова. Аж мурашки по коже.

Промелькнула вспышка воспоминаний о собственной матери, говорящей что-то похожее в далеком прошлом.

– Вы распределили деньги, как я сказала? – спросила Рокси.

– Да.

– Езжайте в любой мотель. Чистый, но не дорогой. Завтра направитесь в банковский сейф, там я оставила вам новые удостоверения личности, деньги и инструкции. Следуйте им неукоснительно.

– Хорошо. – Голос по-прежнему звучал тихо, но в нем сквозила сталь. Рокси действительно поверила, что план может сработать, и вместе им удастся сберечь Дану.

– И никому не звоните. Никому. Даже по номеру моего шефа.

Она слышала, что мать Даны задышала часто и неглубоко.

– Да. – У женщины вырвался хриплый смешок. – Знаете, никогда не думала, что буду благодарна, что кроме друг друга у нас с Даной никого нет. Но прямо сейчас я рада. Благодарна. Рада, что я не оставляю никого, кого они могут найти. Причинить боль. И не заставлю скучать, когда мы исчезнем без следа.

Ее слова запали глубоко в душу Рокси и сжали там все в тугой узел.

– Да, это хорошо. По крайней мере, вы будете вместе. Вы есть друг у друга.

Это подарок от Рокси Дане. Шанс вырасти с мамой. Или возможный шанс вообще вырасти.

Такой же подарок мать Рокси дала ей.

– Вы уверены, – голос на другом конце провода стал совсем тихим. – Что мафия нас не найдет?

– Да. – в этом Рокси могла поклясться. Если она хотела верить, что отец Даны был мафиози – пожалуйста, пусть верит. Наверное, так безопасней, чем знать правду. – Вы сделаете все, что я сказала, выполните все инструкции, и никто вас не найдет.

«Но я смогу, если придется, потому что отслежу вашу дочь по крови».

– Спасибо. Я сделаю, как вы сказали. Спасибо. От всего сердца. Огромное спасибо за все.

Что-то натянулось в груди. Благодарность женщины вызвала неприятное волнение. Она благодарила за то, что Рокси искромсала ее жизнь, заставляя оставить всех знакомых и близких. Проклятие, как такое возможно?

– Уничтожьте телефон, как только положите трубку, – сказала Рокси и отключилась.

Сама вытащила SIM-карту, открыла дверцу машины, положила карту с телефоном на землю… и разбила каблуком. Затем тщательно собрала обломки, намереваясь выкинуть их по пути в окно.

Она не любила мусорить, но данная ситуация требовала исключений.

Когда Рокси выехала на «Корвете» из гаража, у нее проснулось запоздалое любопытство, почему Даган решил позаботиться о ней здесь, а не у себя. Она помнила, что Даг что-то говорил о необходимости отнести ее в безопасное место.

«В мой дом вторглись джины огня. Как он мог вообразить, что здесь безопасно?»

Возможно, он располагал личными сведениями, что джины не вернутся.

Рокси пожала плечами и выехала на шоссе. Избавиться от такой привычки как осторожность непросто, так что она выбрала длинную дорогу, запутывая след, даже съезжала на боковую дорогу и останавливала машину, чтобы убедиться, что за ней не следят. Никаких машин. Никаких джинов огня. Даже намека на сверхъестественную энергию. И все же, осторожность взяла верх над торопливостью. Только когда Рокси убедилась, что преследования нет, направилась в Блэксток, несясь по дороге, вдвое превысив скорость и не жалея покрышки.

Удачная ночь. Нет полицейских постов.

Последнее в чем она нуждалась, так это в гребаном штрафе.

Серая лента дороги вилась под затянутым облаками ночным небом. Эта часть шоссе не освещалась: дома стояли в отдалении от дороги. Рокси знала маршрут, словно ехала к парадной двери собственного дома. Но даже в этом случае она чуть не пропустила поворот к дому Каллиопы, скрытому деревьями и зарослями травы.

Правда в том, что ее внимание находилось далеко отсюда. Мысли вернулись к Дагану.

«О чем я должна сейчас думать? Что жнец подарит мне свою душу? Вряд ли. Что он… что? По уши влю…»

Вожделеет ее. Страсть была осязаема: кожа к коже, губы к губам… С этим она могла справиться.

« 
      Слово на «л»? А вот здесь нет большой гарантии».

Рокси резко свернула вправо, следуя больше инстинкту, чем визуальным знакам. Тени рассеялись, открывая дорожку короткой травы с канавками параллельных грязных линий. Рокси притормозила и осторожно поехала, следуя за S-образной дугой дороги, затем сбросила скорость почти до минимума и прорвалась сквозь густые заросли вечнозеленых растений, заслонявших скромный двухэтажный старинный фермерский домик Каллиопы, стоящий вдалеке от дороги.

Каллиопа выбирала это место с особой тщательностью. Лес – идеальное прикрытие в любое время года, но в глуши был сокрыт оазис на пару акров к северо-востоку от Торонто. Подстриженная лужайка, ухоженный сад, крыльцо желтого цвета оттенка сливочного масла и бледно-серая деревянная обшивка. Замечательный вид для открытки.

Ложное представление. Красивая картинка не показывала, что пряталось за фасадом.

Несколько лет назад наивная и потрясенная новыми знаниями Рокси оглянулась и заметила:

– Никогда бы не подумала, что это место принадлежит... – и сжала губы сомневаясь, стоит ли высказывать свои мысли вслух.

– Продолжай, – настояла Каллиопа.

– Кому-то из Стражей Исет.

– В этом весь смысл, – ответила Каллиопа и изогнула губы в красивой безмятежной улыбке. Не раз за эти годы улыбка Каллиопы действовала на нервы Рокси как мяукающая кошка в три утра, поскольку в словаре Рокси не было слова «безмятежность». И отчасти потому, что Рокси хотелось хотя бы частичку такого спокойствия для себя.

– А где, по-твоему, я должна жить, Рокси? – продолжила Каллиопа. – В крепости? Никакие стены не сдержат моих врагов. Или в данный момент твоих.

Как оказалась, она была права. В прошлом Даган предупредил ее о Дочерях Исиды. Вот бы он еще упомянул о джинах огня.

И про богов, полубогов, демонов и жнецов душ.

Выключив двигатель, Рокси посидела несколько секунд в машине. Несмотря на время, на кухне горел свет. Похоже, Каллиопа ждала ее. Ничего удивительного. Одна из ее способностей – предвидение. Рокси могла ощущать сверхъестественную энергетическую вибрацию, но если Каллиопа не знала человека прежде, то не могла сказать, кто именно пришел в гости и с какими намерениями. Друг или враг.

Но Каллиопа знала гораздо больше. Как правило, она точно догадывалась, кто собирался её посетить.

Рокси поднялась по лестнице, перешагивая через две ступеньки, пересекла широкое крыльцо, занесла руку над дверью… и та распахнулась.

– Жутковато.

Рокси опустила руку.

– Я думала, ты уже привыкла.

Каллиопа распахнула дверь и пригласила войти.

– Ты бесследно исчезла на три дня, – сказал наставница, сосредоточенно сведя брови.

– Я раньше исчезала и на дольше.

– Правда. Но сейчас есть... – Каллиопа замолчала, словно взвешивала слова, – обстоятельства, которые сделали твое исчезновение поводом для беспокойства.

– Но ты не расскажешь об этих обстоятельствах.

– Нет.

– Видишь в чем проблема. Ты ничего мне не говоришь. У меня нет инструментов для работы. Я двигаюсь словно слепой и неподготовленный котенок.

– Так безопасней.

– Для кого? Точно не для меня...

– На самом деле, да. Именно для тебя. Ты не можешь нести ответственность за то, чего не знаешь. Я защищаю тебя.

Рокси от отчаяния всплеснула руками.

– Я должна себя защищать. И если я не знаю, что происходит, как я могу это сделать?

Выражение лица наставницы не выдало ни единой мысли, Каллиопа лишь чуть шире приоткрыла дверь.

– Есть куча информации, которой у меня нет разрешения делиться, – сказала она. – Но могу сказать одно. Через три дня состоится встреча богов Потустороннего мира. Это стратегический и логический кошмар, связанный с обменом заложниками как гарантами крови. Я должна стать одной из таких заложников. А значит, ты будешь предоставлена сама себе. – Каллиопа отступила на шаг от двери и поманила Рокси за собой. – Зайди в дом.

Прогресс. Каллиопа действительно открыла ей что-то важное. Рокси вошла в дом и, руководствуясь принципом "ты мне – я тебе", поделилась информацией.

– Я не объявлялась, потому что меня посетил далеко недружелюбный взвод гребанных джинов огня.

Рокси подождала, на самом деле не рассчитывая, что Каллиопа выразит удивление, но на всякий случай дала ей шанс, если наставница неожиданно захочет нарушить традицию.

– Ты привлекаешь очень странных друзей.

– Неужели?!

Каллиопа потянулась и закрыла дверь. Но не заперла. Какой смысл? Ей не стоит опасаться обычного человека. А замок не гарантирует защиты даже от сверхъестественных существ низкого уровня.

И запирать деревянную дверь перед носом джинов огня, вероятно, тоже излишне.

Каллиопа обернулась, взглянула на Рокси и замерла. Прищурившись на долю секунды, она, не спросив разрешения, поймала вырез футболки Рокси и потянула вниз, обнажая грудную клетку. Рокси проследила, как взгляд Каллиопы скользнул по неровно зажившему шраму.

Краска сошла с лица наставницы. Она выглядела расстроенной и потрясенной. Рокси тоже чувствовала себя расстроенной и потрясенной, потому что Каллиопа прежде никогда не теряла самообладания. Никогда.

– Ты... – голос Каллиопы дрогнул. Она поджала губы и сделала медленный вдох через нос. Рокси явно видела, как наставница собирает мысли в кучу, заметила едва различимые изменения в осанке и позе. – Ты столкнулась с чем-то большим, чем наложницы Ксафана. Что произошло?

– Кулак жнеца проник в мою грудь... – как только слова сорвались с губ, Рокси поняла, что совершила ошибку. Она решила использовать маленькую шутку, чтобы разрядить обстановку, но Каллиопа не засмеялась.

– Я в порядке.

Рокси видела, что Каллиопа совсем не успокоилась.

Затем наставница взяла себя в руки или по крайне мере сделала вид. Казалось, маска вернулась на место, отличная выгравированная версия Каллиопы, поверхностная, без глубины.

« 
      Черт! Черт!»

Не говоря ни слова, Каллиопа повернулась и направилась на кухню.

Последовав за ней, Рокси неожиданно замерла, обернулась и дважды проверила закрытую дверь. Волосы на затылке встали дыбом. Там что-то есть. Или здесь.

– Что такое? – спросила Каллиопа, когда Рокси прислонилась бедром к кафельной стойке.

– Ты завела кого-то необычного?

Каллиопа задумалась.

– Нет.

– Тогда ничего, – ответила Рокси. Раз Каллиопа ничего не чувствует, в этом нет смысла. Она лучше Рокси настроена на малейшие изменения молекулярных колебаний.

Повернувшись к столу, Рокси подняла крышку банки для печенья и заглянула внутрь. Пусто. 
      Черт.Как правило, она наполовину заполнена домашним печеньем с корицей.

«Я проголодалась».

Мысленно пожав плечами, Рокси направилась к холодильнику, распахнула дверцу и обмякла от разочарования.

– День закупок завтра, – заметила Каллиопа, налив чайник и поставив его на плиту. Голос у наставницы оставался напряженным, и Рокси поняла, что вопрос насчет шрама на ее груди еще не закрыт. Можно поесть, пока Каллиопа решит, что именно хочет узнать.

Не тронув остатки бифштекса, Рокси потянулась за коробкой йогурта, достала пластиковый контейнер и сняла крышку. Холодный рис, турецкий горошек и… сушеная клюква? Странно. Рокси наклонилась и понюхала. Бальзамический уксус. Фета[53]. Пожав плечами, Рокси достала вилку из ящика стола и наколола сыр.

И вновь это странное ощущение, не совсем чувство, что за тобой следят, но нечто похожее. Предупреждение.

Она отложила вилку и выпрямилась.

– Каллиопа, – сказала она. – Ты что-то чувствуешь?

Наставница тут же насторожилась: черты лица вытянулись, брови сошлись над хмурым взглядом.

– Я ничего не чувствую, но это не значит что ничего нет. Что чувствуешь ты?

– Холод. Не температура, а как эмоция. Внутри. Я...

Она осеклась. Каллиопа исчезла. Она двигалась с нечеловеческой скоростью, чуть ли не быстрей, чем Рокси могла видеть.

« 
      Проклятье!»

Рокси не знала, что Каллиопа могла так передвигаться.

И тут она ощутила его 
      .

«Даган! Не знаю как, но он здесь».

Внутри все сжалось.

«Мать твою!»

Она бросилась в прихожую. Грудь тяжело вздымалась, сердце колотилось. Рокси завернула за угол и замерла.

Покачала головой, подняв руку ладонью вперед, будто слабый жест мог предотвратить катастрофу.

Прямо посреди комнаты стояли Каллиопа и Даган, замершие в смертельной, неподвижной сцене. Даг был одет только в выцветшие джинсы, ноги и торс голые, волосы распущенные и спутанные, словно он вскочил с кровати и остановился, только чтобы натянуть единственный предмет одежды.

Каллиопа сжимала пальцы на горле Дагана. Зеленые глаза сверкали от ненависти и ярости, губы изогнулись в диком оскале, а пальцы побелели от силы, с которой она давила. Грудь вздымалась в резком быстром ритме, сердце грохотало в тишине. В руке она сжимала нож с костяной рукояткой, вдавливая его в кожу у сердца Дагана. Струйка крови медленно сочилась вдоль выпуклости мышц, прокладывая дорожку к животу.

В течение десяти лет Рокси никогда не видела, чтобы наставница теряла хладнокровие. Она редко показывала столько эмоций. Но сейчас это были не просто эмоции, а всепоглощающая ненависть.

И Даган возвращал агрессию око за око. Его пальцы впивались в горло Каллиопы. Другая рука отведана, пальцы растопырены, словно он собирался пробить ребра, мышцы и вырвать сердце.

Серые глаза холодней мороза. Он не двигался. Не дышал. Не смотрел на нее, говоря:

– Я же предупреждал, что если побежишь, я найду тебя.

Рокси осторожно шагнула вперед. Она не отводила глаз от Каллиопы, хотя не знала наверняка, что ее обычно уравновешенная наставница – правильный выбор.

– Я не убежала. Я уехала. – Ладно. Не убедительно, но она не придумывала дьявольскую партию. – Я оставила тебе записку.

Даг бросил на Рокси быстрый взгляд.

– Записку? – по тону Дагана стало понятно, что он ничего ни видел и не читал. Да и если бы прочел, это не имело значения.

– Даг, не причиняй ей боль.

Ее слова заставили Каллиопу вздрогнуть.

Плохой выбор. Она изменила тактику.

– Каллиопа, отступи, – попросила Рокси.

Ее сердце так бешено стучало, что показалось, будто оно разорвется. Даган мог убить Каллиопу. Один змеиный взмах руки, и он мог вырвать ей сердце. Конечно, Каллиопа знала, должна была знать, что не выстоит.

Или?.. Рокси никогда не видела, чтобы Каллиопа двигалась с такой скоростью, как сейчас. Возможно, наставница сильнее, чем Рокси предполагала.

– Он пытался убить тебя, и ты его защищаешь? – прозвучали холодные слова.

– Нет! Он не пытался меня убить. Он спас мне жизнь. – Рокси покачала головой. – Каллиопа, ты не можешь его убить. Ты же знаешь. Если ты отступишь, он не причинит тебе боль.

Рокси на это надеялась.

Она молились за жизнь Каллиопы, надеялась что права, и Даган не вырывает сердце и не заберет душу наставницы на глазах у Рокси, как когда-то в прошлом. Как пытался Гайджи.

«Он тот, кто есть. Убийца. Жнец душ.Несколько часов в моей кровати не изменят его природы».

Это понимание потрясло ее.

«Что я вообразила? Что Даган будет приручен моей любовью?Нет. Я не могу его любить. Ни его, ни кого-либо еще. Если полюбишь – проиграешь. Любовь принесет боль. Если полюбишь, рискуешь умереть от разрыва сердца, когда любимый уйдет».

– Каллиопа, – Рокси попыталась снова, голос дрожал, – ты не можешь его убить.

Ни одна из сторон не пошевелила ни единым мускулом, хотя Рокси знала, что они ее слышат.

И тут гудящим от напряжения и ненависти голосом Каллиопа спросила:

– Я не могу убить его, поскольку жнец не может умереть или потому, что ты не хочешь его смерти?

Момент истины. Момент лжи.

Что она должна ответить на вопрос наставницы?

Рокси почувствовала, что Даган насторожился, словно ответ решает что-то важное, но не имеющее отношения к тому, кто в конечном итоге будет истекать кровью на полу.

Ответ душил. Рокси видела, как напряглась Каллиопа и поняла, у нее нет времени думать. Нет времени для принятия решения.

Ей придется чем-то жертвовать, здесь, сегодня. Она не могла быть и с Даганом и с Дочерьми Исет. Она видела это с предельной ясностью.

– Да чтоб тебя… – огрызнулась Рокси. – Я не хочу, чтобы он пострадал. В любом случае, тебе это не по силам.

– Почему? – спросила Каллиопа самым резким тоном, который слышала Рокси.

И снова Рокси ощутила волну паники. Потому что? Почему она не хотела причинять ему боль? Она не хотела говорить. Она лишь хотела, чтобы этого не произошло, без слов определяющих это нежелание.

Даган медленно повернул к ней голову. Рокси почувствовала, как все в комнате исчезло. Пол, стены, даже Каллиопа. Ушло. Только Даган, смотревший ей прямо в душу.

Она хотела попросить его дать Каллиопе уйти или уйти самому. И испугалась этой} просьбы. Что, если она значит так мало для него, что Даган ответит отказом?

Она рисковала всем и могла остаться ни с чем.

Его взгляд метнулся к Каллиопе, и сердце Рокси ударилось о ребра.

Он опустил руку, которой собирался вырвать сердце наставнице. Рокси почувствовала искру облегчения. Затем Даган убрал руку и с горла.

Каллиопа посмотрела на него с холодным презрением, по-прежнему удерживая его в удушающем захвате и прижимая нож к груди.

Он не выглядел особо обеспокоенным.

– Я могу тебя убить, – прошептала Каллиопа. Каждое слово источало яд.

– Сомневаюсь. Но ты можешь причинить мне боль. – Его губы изогнулись в мрачной улыбке, словно он обещал боль взамен.

С резким вдохом Каллиопа убрала руку с горла противника и сменила положение ножа, однако не убрала его совсем, пока не полоснула жнеца от груди до бедра. Хлынула кровь, красная и яркая. Рокси удержала себя от броска и желания вырвать нож.

Она не хотела, чтобы Дага ранили. Ни царапины на его теле.

Однако четыре дня назад сама поступила хуже, вонзив нож в его бедро настолько глубоко, что достала до кости. Рокси вздрогнула от этого воспоминания.

Он даже тогда был терпелив с ней.

Каллиопа бросила взгляд на Рокси. Глаза светились яростью и ненавистью, словно изумруды.

– Ты привела жнеца душ в мой дом?

И тут до Рокси дошло. Для Каллиопы это личное. Она действует не просто как Страж Исиды. У нее личная ненависть к жнецам.

И Даган и Каллиопа резко отпрянули друг от друга, почти одновременно. Каллиопа сделала шаг вправо. Она вся подобралась, присев и выгнувшись, словно змея.

Даган словно зеркальное отражение повторил за ней, двигаясь, как чудовище, готовое наброситься на свою жертву, копируя каждый ее шаг. Они кружили и кружили.

Секунды утекали. Рокси боролась с тошнотой, сжимающей желудок. Этот момент лишь отсрочка. Она оказалась перед необходимостью предать кого-то. Дагана? Каллиопу? Возможно, себя.

Рокси прыгнула между ними, одну руку уперев в грудь Дагана, другую в предплечье Каллиопы.

– Хватит, – зарычала она. Затем повернулась к Дагану и рявкнула: – Мне нужно пять минут свободы. Сейчас же!

Рокси почувствовала, что Каллиопа напряглась. Кажется, приказы жнецам душ никто не отдавал.

Даган прищурился. Рокси подумала, что он станет спорить. Возможно, пройдет мимо нее, чтобы дотянуться до Каллиопы. Он намного быстрее.

– Пожалуйста, – процедила Рокси сквозь стиснутые зубы.

Даган еле сдерживал эмоции, но, коротко кивнув, отошел в сторону. Повернулся и вышел из дома, захлопнув за собой дверь.




ГЛАВА 21

Я силен как Тот[54] 
      ...

И найдусвоего врага.

Он есть у меня,

И он должен быть наказан.




— Египетская Книга Мертвых, Глава 11




Через узкую полоску от приоткрытой двери Рокси видела, как Даган ходит взад-вперед по лужайке.

Рокси повернулась к Каллиопе, оценивая ее настроение. Губы наставницы изогнулись в насмешливой улыбке.

- Я хочу пойти за ним и нанести тысячу ударов, но сначала желаю услышать твое объяснение.

Кивнув, Рокси отпустила руку, удерживающую предплечье наставницы. Девушки стояли на расстоянии вытянутой руки, но при этом были разделены огромной зияющей пропастью.

« 
      Как ее преодолеть?»

- Говори, - приказала Каллиопа. Рокси так и поступила. Она начала с наименее провокационной информации, лаконично рассказав Каллиопе о наложницах Ксафана, их вопросах о Фрэнке Мартине и интересе к Дане.

Наклонившись в сторону, Рокси попыталась рассмотреть Дагана, но тот вышагивал за пределами ее поля зрения.

- Именно поэтому ты хотела, чтобы мы перевезли Дану во второй раз, - заметила Каллиопа. - Ты была обеспокоена, что джины огня ищут ее.

- Да, - Рокси почувствовала резкий укол совести, умолчав, что переместила ребенка в третий раз, так как верила, что Дана была отнюдь не случайной пешкой. Она ключевая фигура на шахматной доске. В каком-то смысле ферзь.

Но если подозрения Рокси подтвердятся, жизнь девочки вполне может зависеть от того, что никто не узнает, где она находится. Поэтому Рокси не сказала Каллиопе, что помогла малышке исчезнуть. Эта информация всплывет в свое время, и тогда Рокси заплатит за сокрытие.

Каллиопа наморщила лоб.

- А ты не думала, что, возможно, я должна была знать больше? А если бы наложницы Ксафана добрались до нее первыми? Ты должна была немедленно связаться со мной.

- Она не могла. Она умирала, - вмешался Даг.

Судя по тому, как Каллиопа напряглась, Рокси поняла, что наставница не почувствовала его возвращения, как и она сама.

Рокси вспомнила, как Каллиопа в прошлом описывала жнецов душ...

«Ты никогда не узнаешь, что он здесь. Если он не захочет. Фактически, жнецы могут перемещаться между молекулами, не нарушая мироздания. Ни воздуха. Ни звука. Ни света. Они есть, и одновременно их нет».

Чистая правда.

- Тебе обязательно ошиваться здесь? - воскликнула Рокси.

- Ошиваться? - Даган выглядел полностью сбитым с толку. - Ты сказала пять минут. Пять минут прошло.

Рокси вздохнула. Он действительно понятия не имел, насколько жутко выглядит, что он может неожиданно появиться по собственному желанию.

- Людям нравится, когда их предупреждают, прежде чем войти.

Он пожал плечами:

- Я здесь. Вот вам и предупреждение.

«Превосходно!»

Каллиопа рассматривала их как диковинку.

- Что ты имел в виду, сказав, что она умирала? - отвращение от разговора сочилось в каждом ее слове.

По какой-то причине Рокси не хотела, чтобы Даган отвечал. Все произошедшее в последние несколько дней – забота Дагана, его зашита, кормление кровью, занятие любовью – это все слишком личное, чтобы предлагать общественности.

Кроме того, нельзя рассказать первую часть истории не сообщив вторую. Рокси десять лет скрывала от Каллиопы, Стража Исет, свой паразитизм и то, что ей приходилось кормиться от людей. Она не очень хотела открывать это сейчас.

Но взгляд Дагана, решительный и неумолимый, встретился с ее.

- Я была ранена, - подстраховалась Рокси. - Он помог мне исцелиться. Понятно, что я не умерла. Разве я выгляжу как умирающая?

- Ты попытался вырвать ее сердце, - обвиняющий взгляд Каллиопы скользнул по Дагану, рука сжала нож.

- Другой жнец. Не я.

Прерывистое дыхание вырвалось меж сжатых зубов Каллиопы, звук настолько несвойственный Каллиопе Кейн, что Рокси замерла.

- Каллиопа...

- Я видела шрам, слишком гладкий и ровный для пары дней. Среди Дочерей Исет ты просто младенец. У тебя еще нет такой силы исцеления, - она с сомнением прищурилась. - Как он помог тебе исцелиться? Пожалуйста, ради богини Исиды, скажи, что ты не пила его кровь.

Рокси смотрела на нее в непонимании.

- Что?

- Чья кровь исцелила тебя? - но ее взгляд переместился на Дагана, будто она и так уже знала ответ на свой вопрос.

Рокси почувствовала, как мир перевернулся вверх тормашками и вывернулся на изнанку, оставляя кожу внутри оголенной и окровавленной. Слова Каллиопы разоблачали.

« 
      Я младенец среди Дочерей Исет? Каллиопа подразумевала, что мои сверхъестественные силы увеличатся? Но больше всего удивляло упоминание о... крови. Каллиопа знала о крови!»

- Что? - Дыхание Рокси сильно участилось. Она попыталась успокоиться, взять себя в руки. - Что ты знаешь о крови?

- Превосходный вопрос, - пробормотал Даган. - Я тоже очень заинтересован в ответе. Совершенный шок. Минуту назад Рокси истекает кровью на моих руках, в следующую я заливаю ей свою кровь в горло и – захватывающий поворот событий – дыра в ее груди начинает затягиваться, как в ускоренной перемотке.

- Что? - Рокси резко повернулась к нему.

« 
      О чем он? Он не знал, что я пью кровь? Не знал кто я?»

- Ты сам превратил меня в 
      это! - воскликнула она. - Ты превратил меня в пьющего кровь демона. Вампира. Почему ты спрашиваешь ее?

Она услышала, как Каллиопа резко вздохнула, почувствовала напряжение в комнате, повисшее как густой желтый туман. Обернувшись, Рокси увидела взгляд наставницы. От выражения лица Каллиопы желудок скрутило узлом.

« 
      Что-то не так. На самом деле что-то ужасающе неправильно».

- Я ничего подобного не делал, - сказал Даг, вытянув руки перед собой в останавливающем жесте, словно пытаясь откреститься от ее слов.- И ты не вампир. Их не существует. Они миф, сотворенный охваченной паникой общественностью в ответ на естественные изменения при разложении трупа.

- Что?!

Рокси ощущала себя участником изощренной телевикторины. Ей хотелось найти камеру, потому что все происходящее не имело смысла. Тяжело дыша, она повернулась к Каллиопе.

- Поговорим. 
      Сейчас!!!

Каллиопа выглядела потрясенной: со щек сошла краска, глаза расширились. Она бросила взгляд на Дагана, словно желая, чтобы тот ушел, но Даг лишь скрестил руки на груди и посмотрел на наставницу в упор.

- Я думала, ты знаешь, - сказала Каллиопа, обращаясь к Рокси. - Ты пришла к нам, уже попробовав кровь и имея метку на коже. Как я могла догадаться, что ты не знаешь?

- Что знаю? - зарычала Рокси. - О чем ты говоришь? Уже попробовав кровь? О боже!

- Дочери Исет питаются праном[55]. Я думала, ты знаешь, что мы тянем жизненную силу из других. Это подарок Исиды – он определяет нас как ее дочерей и переходит с кровью матери, если она есть. - Каллиопа немного помолчала. - Не все мы на такое способны. Это нарушило бы естественный баланс, учитывая наше долголетие.

«Естественный баланс. Долголетие».

У Рокси закружилась голова. Эмоции стали настолько острыми и опасными, что пришлось держать сжатые в кулаки руки строго по швам, чтобы никого не ударить. Все представления Рокси были ошибочными. От услышанного кружилась голова, информации оказалось слишком много, чтобы переварить за один раз. Поэтому Рокси выбрала один вопрос, одну точку над «i».

- Питаемся силой других, - повторила Рокси. - Как? Выпив их крови?

Каллиопа с болью бросила еще один взгляд на Дагана. Очевидно, она не хотела говорить в его присутствии. Но в это мгновение ужас, гнев, смущение крутились ураганом в душе Рокси, и ей было наплевать на то, кто что слышал. Она жила во лжи одиннадцать лет.

- Думаешь, можешь сказать то, чего он уже не знает? - спросила Рокси. - Он поил меня кровью из долбаного бокала три дня!

- Кроме тех случаев, когда поил тебя из вены, - услужливо пробормотал Даган, вызывая у Рокси яркую вспышку воспоминаний: ее уста прижаты к нему, зубы сжимают плоть, ощущение его жизненной силы наполняет и опьяняет ее.

- Заткнись, - проскрежетала Рокси.

- Она не исцелилась бы так быстро, если бы ты не напоил ее из вены, - подтвердила Каллиопа. – Кровь, взятая непосредственно из источника, является самым выгодным поставщиком естественного прана.

Даган склонил голову в благодарности.

- Я буду помнить в следующий раз.

В душе Рокси кружился вихрь чувств: гнев, растерянность, боль от предательства. Она сжала руки в кулаки, желая сильно ударить, наброситься хоть на кого-то.

- Ты знаешь меня десять лет, десять гребаных лет, и никогда не додумалась упомянуть об этом?

Изучающе склонив голову набок, Каллиопа сказала:

- Рокси, пожалуйста, присядь.

- Сесть?

Ее мир рушился. Все, что она знала или думала что знала, повернулось верх тормашками, а Каллиопа хотела, чтобы она присела.

Даган подошел, встав за ней, обнял и прижался к спине. Такой твердый и теплый. Надежный. Рокси ощущала его тепло и силу через майку.

И только в эту секунду поняла, почему Каллиопа сказала ей присесть. Она дрожала всем телом: ярость и замешательство проявились в физическом расстройстве.

Что вполне логично. Рокси была на пороге смерти три дня. Потом занималась любовью с Даганом, пока хватало сил. Физически она на пределе.

- Продолжай, - сказал Даган.

Каллиопа посмотрела на руки, обнимающие Рокси. На секунду маска на лице наставницы немного треснула. Достаточно, чтобы заметить смятение.

- Когда ты пришла к нам, у тебя была темная метка, вырезанная на коже. Анк отменной работы. Красивый. Очень красивый.

Рокси сглотнула.

- Я чуть больше года искала Дочерей Исет и раскрыла тайну темной метки, узнав в ней символ из моего кулона... - Рокси замолчала, собираясь с мыслями. - У моей матери была такая же.

Она могла вызвать ясное воспоминание - руки матери, гладкая смугло-кофейная кожа с рельефным рисунком. Рокси помнила, как детскими пальчиками обводила метку. Даже теперь она практически ощущала ее под пальцами.

- Итак, у меня была метка. Но разве тебе не приходило в голову усадить меня и убедиться, что я знаю основы? Удостовериться, что я знаю, кем являюсь? Просто хорошая дружеская беседа за разогретой в микроволновке кружкой крови?

Даган издал приглушенный звук, и Рокси ощутила, что его грудь подрагивает. Он смеялся. 
      Смеялся!Она не была уверена, хотела поцеловать его или ударить, поэтому вырвалась из объятий и встала в стороне, глядя на Каллиопу и Дага.

- А ты, - обратилась она к ухмыляющемуся Дагану, - тебе не приходило в голову объяснить мне, что ты не превратил меня в кровососущего демона? Что это было? - она повернулась и посмотрела на Каллиопу. - Что? Несчастный случай при рождении?

Каллиопа выглядела оскорбленной.

- Не несчастный случай. Дар. Ты говоришь, словно это ужасное проклятие.

- Разве нет? Я пью кровь, чтобы выжить! Я делала это тайно, скрывая кто я, беря крошечные капли и воздерживаясь так долго, как только могу между кормлениями! Боль была ужасающей, как мука голода, умноженная в тысячи раз. Первый год, до того как я нашла тебя, я думала, что умираю. Каждый день. - Рокси повернулась обратно к Дагану. - Я думала, это ты виноват! Я проклинала тебя, ненавидела…

«… 
      желала, любила».

Рокси не произнесла этих слов вслух. Даже не посмела подумать. Она сделала глубокий вдох и продолжила:

- Я обвиняла тебя.

В зеленых глазах Каллиопы полыхнул ужас и тревога.

- Я должна понимать, он был твоей « 
      Первой кровью»? 
      Жнец душ?!- Тон вышел холодный, даже ледяной.

Рокси кивнула. Позади нее Даган снова встал ближе, как собственник, достаточно, чтобы его рука оказалась совсем рядом с ее рукой.

- Это имеет значение?

- Мы не питаемся от сверхъестественных. Это может породить... нежелательную связь.

«Думаю, это объясняет сны наяву».

- Даг спас мне жизнь. От насильника и его сообщницы. Он пришел забрать их сердца и души.

- Она видела, как ты собираешь темные души? - Каллиопа посмотрела на Дагана, тон холоднее жидкого азота, смешанный с недоверием. - Рокси видела тебя в деле, и после этого ты позволил ей жить? Дал ей «Первую кровь». Это заговор, уловка...

- Нет. Я совершенно не знал кто вы. Понятия не имел, что вы питаетесь праном. Понятия не имел, что пьете кровь, - насмешливо улыбнулся Даган. - Дочери Исет этого не афишируют. Охренеть... Рокси жила среди вас десять лет и не знала кто вы. Возможно, я был ее «Первой кровью», но это произошло случайно. Она укусила меня.

Каллиопа моргнула и посмотрела на Рокси. Удивленно. Оценивающе.

- И все же ты позволил ей жить. Я не верю твоим словам. Никто из жнецов не оставил бы её в живых.

- Потому что ты так много знаешь о нас? - Даган выгнул бровь. – Верь во что хочешь. Меня послали той ночью не за Рокси.

- А если бы за ней? – Каллиопа вопросительно прищурилась. - Если бы тебя послали за ней, ты забрал бы ее душу?

Сердце Рокси ударило о ребра. В словах Каллиопы слышалось напряжение, скрытый смысл. Она хотела знать о чем-то большем, чем простой ответ.

Даган засунул большие пальцы за пояс джинсов. Выражение лица неумолимо, в серых глазах холод. Он не хотел попасть в ловушку. Не хотел отвечать, но ответил.

- Нет.

Одно слово.

Что бы Каллиопа не хотела узнать, он дал ей ответ. Плечи наставницы слегка расслабились, выражение лица смягчилось.

Она подошла ближе и посмотрела Рокси в глаза.

- Я плохо выполнила работу, - сказала наставница, на её губах появилась печальная улыбка. - Мне раньше не приходилось быть наставником. Ты мой первый ученик. Я не настаивала на разговорах по душам, потому что видела, что ты предпочитаешь держать дистанцию, поэтому не хотела отталкивать тебя еще больше. Теперь я понимаю, что ошиблась. Я потеряла тебя и мне придется за это ответить.

- Ты не потеряла меня, - Рокси покачала головой. - Ответить перед кем?

Каллиопа перевела взгляд на Дагана. У Рокси появилось чувство, что наставница выбирает слова. Для чего?

- Ты нижняя ступень Стражей Исет,- сказала наконец Каллиопа. - Ты не посвящена в тайны.

- Судя по всему, я даже не знаю проклятой тайны своего происхождения, - пробормотала Рокси, не в силах скрыть разочарование.

Губы Каллиопы скривились в усмешке.

- Я ошибалась, Рокси. Прими мои извинения, я сожалею, но, учитывая открывшиеся факты, выходит, что с первого дня как мы нашли тебя, ты не принадлежала Исет, тебе не предназначалось стать одной из нас.

- Что? Почему?

- Я не знала, что твоя «Первая кровь» взята от жнеца душ. Если бы я... - она покачала головой… - это не имеет значения. Ты уже попробовала кровь и имела метку. Уже питалась его пранической силой. Я не могу вообразить, на что это походило. - Голос трепетал, намекая на отвращение.

- Что ты хочешь сказать? - Рокси почувствовала прилив паники. - Я больше не Дочь Исет? Потому что напилась от жнеца жизненной силы?

Неподдельный ужас застыл в желудке. Каллиопа освобождала ее. После десяти лет безопасности. Десять лет у Рокси была семья Дочерей Исет, а теперь она должна остаться не с чем. Рокси подумала о матери, о приемных родителях, о Риане, ее сестре, разделивших с ней все, кроме крови. Все оставили ее.

« 
      Они, твою мать, умерли и оставили меня одну».

И теперь Каллиопа, ее сестра из Дочерей Исет, наставник и подруга, собирается покинуть ее, словно маленькую одинокую лодку в бушующем море.

Стало трудно дышать, дыхание прерывалось. Боль в сердце была мучительной. Рокси дышала, пытаясь собраться с мыслями, и её осенило:

«В конце концов, разве все не одиноки?»

«Разве я не стояла всегда самостоятельно на собственных ногах?»

Стражи Исет не дали ей защиту или ответы на вопросы. Это всего лишь работа. Ничего меньше, ничего больше.

Проклятие, она могла найти другую долбаную работу.

Мгновение спустя Рокси почувствовала ладонь Дагана в своей, его длинные изящные пальцы легли ей в руку.

«Значит, не так одинока».

К ее удивлению Каллиопа шагнула вперед. Ее глаза подозрительно блестели.

- О, Рокси, - прошептала она. - Так вот что ты обо мне подумала? После всех этих лет? Думаешь, я отвергну тебя, словно ты не имеешь никакого значения и ценности? Конечно, нет, ты Дочь Исет, моя сестра, ученица. Моя подруга. Ты была Дочерью Исиды с самого момента рождения. Но ты больше не можешь оставаться Стражем. Зная то, что я знаю теперь, я должна сказать, было ошибкой определять тебя в Стражи с самого начала.

Каллиопа бросила взгляд на Дагана, который стоял смирно и сердито смотрел в сторону Рокси.

- Ты питалась жизненной силой жнеца. Ты уникальна среди нашего рода, - она покачала головой. - Это вряд ли путь смертных, а бессмертные ненавидят то, чего бояться. - Каллиопа бросила мрачный взгляд на Дагана, и Рокси поняла, что вся любовь и принятие наставницы, открывшиеся ей, на него не распространялись. Каллиопа страдала в его присутствии, - возможно, будет лучше, если эта информация останется пока секретной.

В этот момент Рокси вспомнила, что Каллиопа сказала в начале их разговора о предстоящей встрече владык Потустороннего мира и обмене заложниками. У Рокси появилось ощущение, что недосказанное относится к данной информации.

- Значит, это наш маленький секрет? А наше начальство? Что произойдет, когда они узнают?

Рокси видела внутренний конфликт и гнев Каллиопы каждый раз, когда наставница смотрела на Дагана. Рокси оказалась права. Теперь она полностью в этом убедилась. Каллиопа ненавидит жнецов по личной причине.

- Ты предложила свою отставку Стражам Исет. Я ее приняла, - сказала Каллиопа. - Ты больше не член Стражей и не имеешь доступа к конфиденциальным данным, так что твое увольнение не представляет никакой угрозы. Если — или скорее 
      когда— они узнают, то начнут спорить, что я должна раскрыть твою личную информацию. Я заявлю, что не обязана этого делать. И у меня нет намерения рассказывать о тебе… - Каллиопа искоса бросила острый как нож взгляд на Дагана… — и о нем. Не сейчас.

Значит, это не помилование. Отсрочка. Рокси особо и не надеялась, но это определенно лучше, чем ничего.

Выражение лица Каллиопы слегка изменилось. Она раскрыла рот, и Рокси поняла, что наставница хочет сказать что-то важное, но этому не суждено было случиться.

Почувствовав внезапный скачек тревоги, как своего рода электрический шок, Рокси покачнулась. Кожу покалывало на грани боли, словно в неё вонзилась одновременно тысяча игл.

Каллиопа напряглась и отскочила, явно испытывая те же ощущения.

Рокси замерла, затем резко обернулась, ощущая угрозу, зная о ее существовании. Удушающий дым темным волнистым облаком заполнил пространство перед ней.

Даган встал между нею и облаком и принял оборонительную позицию с волчьим оскалом на лице.

Пространство искажалось и искривлялось, противореча логике и физике. Внезапно перед ними появилось темное пятно. Затем это пятно приняло очертания и полностью материализовалось в комнате.

Появилось три жнеца. Двоих Рокси никогда не видела, а одного знала слишком близко. Знала тонкие жесткие губы, маленькие темные глаза, массивный лоб и ястребиный нос. Несколько дней назад их разделяла пара дюймов, когда он приблизился, дабы вырвать ей сердце.

Холодный ужас окатил Рокси. Это Гайджи.

Охотник.

Ищейка.

Она знала, на кого он охотился. На нее. Гайджи охотился на нее.

К удивлению Рокси, слова жнеца опровергли её мысли.

- Ребенок, - рявкнул Гайджи, его взгляд безошибочно устремился на Каллиопу. Он стал подкрадываться к ней хищной походкой. - Думаешь, сможешь ее спрятать? Я разыскал твое первое и второе убежище. Но она снова ушла. Убежала в спешке. Мать бросила одежду и игрушки ребенка. Всё.

Даган шагнул вперед. Гайджи повернулся с непроницаемым выражением лица и прошипел:

- Ты уже вмешивался в дела своего отца на этой неделе. Сделаешь это снова, сын Сета?

Рядом с Рокси ахнула Каллиопа.

- Не просто жнец, ещё и сын Сета.

Никто не потрудился подтвердить или опровергнуть ее замечание.

- Предашь родного отца и оставшихся братьев? - спросил Гайджи.

Рокси видела, как вздрогнул Даган, логично, ведь Гайджи нажал на нужные кнопки.

Гайджи вытащил из кармана что-то маленькое и мягкое. Флопси – кошка Даны.

Дикий поток облегчения омыл Рокси. Мать Даны поступила именно так, как она велела. Всё оставила позади. Ни игрушек, ни книг, ни фотографий – она ничего не взяла с собой при побеге. Даже драгоценность Даны. Рокси почувствовала острую боль за потерю ребенка, но лучше потерять игрушку, чем мать или жизнь.

Бросить все - единственный стопроцентный способ исчезнуть без следа.

Судя по тому, как все обернулась, Рокси позвонила как раз вовремя. Мать Даны увезла девочку прежде, чем их нашел Гайджи.

Слева от нее Каллиопа привстала на цыпочки, напряженная и готовая атаковать. Рокси представляла, что происходит в голове наставницы. Без сомнения первое, о чем подумала Каллиопа – Даган привел сюда других жнецов; а второе – она и Рокси, две Дочери Исиды, должны противостоять четверым жнецам душ.

Возможно, она права.

Рокси перевела взгляд на Дагана. И вспомнила, как он посмотрел на нее и сказал: « 
      Ты моя».

И поняла, что знает, какую сторону примет Даган.

Достаточно скоро у нее появилось подтверждение.

- Где она?

Гайджи сделал еще один шаг к Каллиопе.

Даган переместился так быстро, что Рокси ощутила дуновение ветра, но не увидела его движений. Успела моргнуть, а Даган уже стоял между ними и Гайджи.

Соперничая со жнецами в скорости, Каллиопа бросилась вперед размытым пятном. С ножом в руке она встала в защитной позе.

Сама Рокси не отставала. У нее наготове были свои ножи. Не любимые: их уничтожили в ночь нападения наложниц Ксафана - но и эти клинки делали свое дело.

- Я ищу ребенка, - повторил Гайджи. - И предлагаю ваши жалкие жизни в обмен на информацию. Она ничто для вас. Просто смертная.

«Смертная».

То, как жнец это произнес, дало Рокси уверенность в его осведомленности.

Возможно, Дана смертна, но порождена жнецом душ.

Рокси сомневалась в этом до тех пор, пока после ранения не испила крови Дагана. На вкус у неё была характерная особенность, сначала смутившая Рокси. Но что-то изводило ее мысли, существовало сходство между кровью Даны и Дагана.

Они разделяли генетическую идентичность, не как отец и ребенок, а как дядя и племянница.

Рокси готова была поставить на кон свою веру, что умерший брат Дагана, Локан – отец девочки. Сердце подсказывало, что мужчина умер, чтобы защитить ребенка.

Она не сомневалась, что Даган не знал о Дане.

Теперь же не сомневалась и в том, что Гайджи знал.




- Придя сюда так бесцеремонно, вы нарушили политические границы, - зарычал Даган. - Ты пытаешься начать войну накануне предложения о мире? Что может быть настолько важным в смертном ребенке, чтобы рисковать навлечь гнев моего отца?

Даган чувствовал ненависть и подозрительность, исходившие от Каллиопы Кейн, когда он заговорил. Без сомнения она думает, что он привел жнецов к ней в дом. Возможно. Вполне возможно они последовали за ним, когда он пришел за Рокси.

Однако вряд ли.

Даг думал, что Гайджи явился к Каллиопе в поисках информации о Дане, и был столь же удивлен увидеть Дагана, как и Даган его.

Два жнеца двинулись вперед. Они почтительно кивнули Дагану, но выглядели сдержанными и полными решимости повиноваться приказам Гайджи. Они новенькие. Совсем зеленые. Даган даже не знал их имен.

И вдруг, словно завеса спала с глаз Дагана.

Гайджи здесь не по поручению старика. Сет даже не знает где он. Гайджи плевать на предстоящую встречу лидеров и богов Потустороннего мира.

Даган уже начал подозревать, что Гайджи больше не играет на стороне Сета.

Братья Мартин. Малышка Дана. Вопрос в том, как Сетнэхту удалось убить жнеца душ.

Сетнэхт не мог, а жнец - вполне.

Все встало на свои места, картинка сложилась.

- Ты здесь, чтобы прикрыть собственную задницу, - прорычал Даган в слепой ярости. - Ты здесь, чтобы найти ребенка, поскольку она видела тебя. Девочка знает тебя в лицо. Ты проклятый ублюдок, убивший Локана. Гребаный убийца моего брата.

Даг бросился вперед. Два жнеца напали на Рокси и Каллиопу.

Инстинкты вошли в противоречие с ненавистью: 
      защитить Рокси или уничтожить Гайджи.

Могла ли Рокси выстоять против жнеца, пока он будет убивать Гайджи?

Даган не был уверен.

Решение скрутило его узлом.

Гайджи сорвался. Даган бросился за ним, краем глаза замечая, как один из жнецов напал на Каллиопу. Она была быстра и атаковала резко и сильно, что давало ей преимущество победить в схватке.

Жнец, напавший на Рокси, приготовился к смертельному удару. Даган видел, как его рука скользнула назад, пальцы приняли форму когтей. Рокси с криком подняла нож, полосуя ему живот и грудь. Это не остановит жнеца.

Словно у самого Дагана собирались вырвать из груди сердце. Как в замедленной съемке жнец выбросил руку вперед, но изогнувшись, Рокси отскочила от удара и вонзила нож.

Кровь жнеца брызнула широкой дугой.

Инстинкт победил.

« 
      Защитить Рокси! Уберечь и спасти!»

В последнюю секунду он отвернулся от Гайджи. Даг не мог рисковать жизнью своей девочки.

Он отступил и ударил словно плетью, разрывая кожу и мышцы, разламывая кости. Сжал кулак на сердце жнеца и вырвал с такой силой и скоростью, что оно полетело из руки в воздух, пока не шлепнулось сгустком о дальнюю стену.

Долю секунды повисев там, оно скатилось со стены, оставляя кровавый след.

С диким рычанием Даган вытащил темную душу и привязал ее огненной нитью. Он хотел забрать душу к Сету. Пока душа на месте, всегда существовала возможность возращения тела предателя и его исцеление.

Эта мысль заставила Дагана осознать, что у Гайджи был сообщник в убийстве Локана. Сильный помощник. Бог достаточно сильный, чтобы изгнать душу Локана в место, откуда она никогда не сможет вернуться.

Даган похоронил эту мысль поглубже, чтобы обдумать после. Чтобы найти Ка Локана, ему нужно вычислить союзника Гайджи.

Каллиопа ударила и отступила. Рокси уже вмешалась в бой: с ножами наготове она пошла на подмогу наставнице.

И снова перед глазами Дагана все происходило как в замедленной перемотке.

Гайджи обернулся и бросил взгляд на мертвого жнеца и огненную нить в руке Дагана.

Каллиопа нанесла удар второму жнецу, когда тот собирался вырвать ей сердце, приближая руку к груди.

Рокси выкрикнула имя Дагана, понимая, что не успевает.

А Гайджи убегал во внезапно возникший портал.

Даг замер, разрываясь надвое. Все в нем, всё, чем он когда-то был, хотело пойти за Гайджи, поймать его и остановить. Он должен отомстить за смерть Локана! Ему нужно найти останки своего брата! Ему необходимо его вернуть! И Гайджи – ключ!

Но Рокси звала его.

Дагана не волновала Каллиопа Кейн. Жива она или мертва, для него не имело значения. Ему на это было глубоко наплевать.

Но это имело значение для Рокси.

А Рокси важна для него.

Больше всего. Он не знал, как назвать жгучую неистовую боль, которая заставляла сердце сжиматься и одновременно чувствовать себя плохо и чудесно. Кажется, смертные именно это называют любовью.

«Повезло ему».

Гайджи нырнул в портал.

«Последний шанс. Последний гребаный шанс.

- Твою мать! - зарычал Даган, изливая ярость и разочарование в одном выражении и делая выпад. Он мгновенно пробил рукой спину жнеца прямо к сердцу.

Нет необходимости поворачиваться, чтобы удостовериться – Гайджи исчез. Шанс потерян.

«Нет, не потерян. Я сделал выбор».

Подняв голову, Даган встретился с взглядом Рокси. Их лица были на расстоянии меньше дюйма. Её нож по рукоятку похоронен в груди жнеца. Девушка посмотрела на Дагана как на бога, словно он достал чертову луну.

И он сделал единственное, что мог. С зажатым между ними мертвым жнецом, он наклонился и поцеловал Рокси жестоко и быстро, а когда отстранялся, она не хотела отпускать его губ. Это дало ответ на вопрос, который Даг жаждал знать.

Несмотря на жертву, он сделал правильный выбор.

Рокси посмотрела на него своими яркими тигровыми глазами.

- Ты позволил ему уйти. Вероятно, он помог убить твоего брата. Ты упустил свой шанс ради спасения Каллиопы.

- У меня будет другая возможность разобраться с ним.

« 
      А вот у Каллиопы не было бы второго шанса».

- Я сделал свой выбор. Я выбрал тебя.

Каллиопа издала странный приглушенный звук, но Даган смотрел не на нее, а прямо в глаза, сердце и душу Рокси. И позволил ей заглянуть в свою.

- Я люблю тебя, Рокси Тэм!

Она открыла, закрыла рот, затем снова открыла и прошептала:

- И я до чертиков люблю тебя, Даган Крайл!

Он подумал, что несколько минут протекли чертовски идеально.

Затем Даг вырвал сердце жнеца и позволил телу соскользнуть на пол. Взглянув на джинсы, мужчина понял, что у него с собой нет мешка, и сердце дергается в руке.

А темную душу необходимо забрать однозначно.

Подумав мгновение, Даган схватил руку Рокси, повернул ладонью вверх и вложил в нее сердце.

- Вот, - сказал он. - Подержишь это для меня, ладно?




Эпилог




Что касается всего зла, находящегося на моейсовести,

Меня толкнули к нему лорды вечности.

С тех пор, как я пришел из чрева матери моей.




— Египетская Книга Мертвых, Глава 17




В пещере, о которой знали немногие и еще меньше осмеливались искать, Гайджи сидел на корточках, дрожа от холода. Те, кто осмеливались войти сюда, редко возвращались, так что эта пещера погрязла в смертях.

Гайджи не боялся смерти. Ему помогли пройти этот путь много лет назад.

- Гайджи, - имя отозвалось эхом в пространстве, летя со всех сторон, - ты потерпел неудачу.

- Потерпел.

Отрицать нет смысла. И так ясно, что он облажался: ребенок не у него. Свидетель предательства и измены его нынешнего партнера сбежал из ловушки.

- На тебе клеймо предателя. Они ищут тебя. Жаждут получить твою темную душу.

Гайджи обнажил зубы в пародии на улыбку.

- Удачи им.

- Ты выдашь меня? Обнародуешь мою личность?

Гайджи хотел ответить вопросом на вопрос, но не посмел злить своего сообразительного хозяина.

- Нет.

- И ребенок не сделал этого, иначе мы бы уже знали.

Гайджи вздохнул и осмелился на большее:

- Как я говорил ранее, я не верю, что девчонка видела меня или вас. Она не представляет никакой угрозы.

Его собеседник так долго молчал, что Гайджи показалось, он ушел.

А затем голос прозвучал так близко, словно собеседник дышал ему прямо в затылок. Лед и пламя обжигали кожу.

- Ты слишком долго тянул, чтобы покончить с ребенком. Даже если бы ты мог ее найти, убивать ее больше нет смысла.

Гайджи ничего не сказал, только ждал объяснений.

- Даган созвал совещание. Отца, братьев и самых близких союзников Сета. Знаешь, это пролило свет. Кажется, старший Крайл разгадал загадку. Он знает, что Дана Карр - его племянница.

Гайджи резко втянула в себя воздух. Такого поворота он не ожидал.

- Эта информация - неприятный сюрприз, не так ли? Знаю, я был также удивлен.

Гайджи сглотнул, впервые по-настоящему занервничав с тех пор, как помог облегчить кончину Локана Крайла. Он думал, что все аккуратно сшито. Теперь выходило, что нити распутаны.

Они знают, что на той закрытой, хорошо охраняемой встрече у Сетнэхт были сверхъестественные помощники в убийстве Локана. Они знают, что Локан позволил себя убить ради спасения дочери. Единственное, чего не знают сыновья Сета - где тело Локана и где заперта его душа.

Тяжело дыша, Гайджи смотрел перед собой. Он мог чувствовать смерть своим затылкам, ощущать запах гнили.

- Есть еще одна вещь, которую они не знают, - прошептал голос на ухо. – Им не известна личность сверхъестественного, ради которого ты их предал. Давай сохраним моё инкогнито в тайне, договорились?

Гайджи умер прежде, чем почувствовал угрозу.

Дорогиечитатели!

Когда я впервые встретила Дагана Крайла, он стоял в тени в потертых джинсах с низкой посадкой и сильно изношенной кожаной куртке, с намеком на темную улыбку и покрытый брызгами крови. Это привлекло мое внимание. Сначала я подумала, что это кровь Рокси Тэм. В конце концов, Даг злодей. И согласитесь, есть смысл, что на его руках кровь героини.

Затем Даган вышел из полумрака и встал рядом с Рокси не ради угрозы, а для поддержки. Не предстал перед ней, таким из себя мачо и защитником, несмотря на свои склонности. А 
      рядом.Потому что знал, она могла отстоять свою позицию, и ему необходимо принять и уважать это, иначе он потеряет ее.

Это меня поразило. Злодей Даган Крайл - темный обитатель Потустороннего мира, жнец душ, убийца - и есть герой!

И все, что мне тогда оставалась сделать - понять, что с этим делать. Поскольку ответы пришли незамедлительно, появилась первая книга трилогии «Грехи сердца».

Потусторонней мир разделен почти также, как город преступными группировками. Осирис. Аид. Идзаями. Уйма полубогов и демонов. И все стремятся урвать свою часть пирога – управлять обильным сбором душ, которые утоляют их голод. Добыча достается сильнейшим (или «Победителей не судят»), а сильнейший – Сет, бог хаоса и зла.

Но правители Потустороннего мира такие собственники, и их союзы хрупки. Баланс сил может измениться мгновенно. В целях укрепить рычаги влияния Сет породил четверых сыновей, которые могли по своему желанию перемещаться из Потустороннего мира в сферу людей. Четверых прекрасных, смертельно опасных сыновей, жнецов душ, которые собирают жатв из отбросов общества.

Пока некто не совершает невозможного и не убивает одного из братьев.

С этого момента жнецы душ начинают действовать, искать убийцу. Наиболее вероятный подозреваемый - их древний враг Исида. И это ставит Дагана в чертовски затруднительное положение, поскольку Рокси Тэм, одна из Дочерей Исиды, что делает девушку его врагом. Кстати говоря, о запретном плоде…

Долг Рокси остановить Дагана и его братьев любой ценной, ведь если им удастся отомстить, хрупкие союзы, подкрепляющие 6000 летнее перемирие, распадутся, как карточный домик, и начнется война, которая охватит весь Потусторонний мир и разрушит мир людей. Проблема в том, что у Рокси личный долг перед Даганом. В сочетании с непреодолимым влечением это заставляет девушку разрываться между обязательством и желанием...

Мне понравилось писать эту непростую, мрачную историю, копаясь в мифологиях древних цивилизаций, обходя стороной определения добра и зла. Было огромным удовольствием наблюдать, как существо, считавшее себя абсолютным злом, выясняет, что возможно глубоко внутри у него есть немного доброты.

Надеюсь, вам понравится трилогия «Чуждые», романы: «Грехи сердца», «Грехи души» и «Грехи плоти».

Приятного чтения!

Ева Сильвер







[1] Бальзамический уксус (также называемый «бальзамик») — наиболее изысканный, богатый вкусовыми обертонами и традиционно дорого ценящийся среди пищевых уксусов. Несмотря на название «уксус», по способу приготовления он значительно отличается от других пищевых уксусов.

[2] Портобелло – это разновидность шампиньона, довольно крупный гриб, когда его шляпка полностью раскрыта, она достигает в диаметре 15 см. Благодаря полностью раскрытой шляпке, влаги из гриба портобелло испаряется больше, чем из каких-либо других грибов, поэтому структура их плотная и мясистая, а при приготовлении они получаются очень ароматными. Портебелло – самый изысканных вид шампиньонов, который используется во всех европейских кухнях. Портобелло является одним из самых вкусных и легких в приготовлении грибов. Эти грибы солят, маринуют, жарят на гриле и на сковороде, тушат в сметане и соусах, добавляют в салаты, рагу, омлеты и пиццу.

[3] Батат (сладкий картофель) В отличие от обычного картофеля батат относится к семейству вьюнковых. Напоминая по вкусу сладковатый подмороженный картофель, он известен также под названием сладкого картофеля. Родиной его, вероятно, являются Перу и Колумбия.

[4] Сет (Сетх, Сутех, Сута, Сети Stẖ) — в бог ярости, , разрушения, хаоса, войны и смерти. Первоначально почитался как «защитник солнца-», покровитель царской власти, его имя входило в титулы и имена ряда фараонов. Сет — бог-воин с красными жгучими глазами, единственный из всех, кто способен одолеть во тьме змея , олицетворяющего мрак и жаждущего поработить в тёмных глубинах подземного Нила. Позже был демонизирован, стал в борьбе и Сета, персонификацией мирового зла, . Также Хор и Сет могут сливаться в единое двухголовое божество Херуифи. Был покровителем далеких стран и чужеземцев.

[5] Ксеноновая дуговая лампа — источник искусственного света, в котором светится электрическая дуга в колбе, заполненной ксеноном. Дает яркий белый свет, близкий по спектру к дневному. Лампа состоит из колбы из обычного или кварцевого стекла с вольфрамовыми электродами с каждого конца. Колба вакуммируется и затем заполняется ксеноном. Ксеноновые лампы-вспышки имеют третий поджигающий электрод, опоясывающий колбу.

[6] Тифон (Τυφών), в греческой мифологии могущественное чудовище, порожденное Геей; олицетворение огненных сил земли и её испарений с их разрушительными действиями. Позднее Тифон был отожествлен с египетским Сетом, богом Сирокко, смерти, опустошения, солнечного и лунного затмений и других несчастий.

[7] Поля Иалу (Field of Reeds др .-егип. поля камыша, поля тростника) в египетской мифологии место вкушения блаженства загробной жизни, "оазис" в Дуате, куда покойный попадает после оправдания на суде Осириса.

[8] Врата Осириса - Египтяне верили, что и после смерти их ждут испытания. В «Книге Мертвых» описывается путь души до зала суда Осириса. Требовалось преодолеть Врата Дома Осириса, огненное озеро, чудовищ, злых духов и 14 холмов, чтобы достичь зала суда лишь потом – суровый и окончательный приговор бога Осириса.

[9] Харон (C a r w n) · персонаж греческих мифов о мире мертвых (в римском восприятии - гений подземного мира), перевозящий на своем челне души умерших к вратам ада через протекающую в аде подземную реку Стикс (или Ахеронт) за плату в один обол (по погребальному обряду находившийся у покойников под языком, или за щекой). Тех, у кого денег нет, Харон отталкивает веслом; он перевозит также только тех умерших, чьи кости обрели покой в могиле

[10] Огненное озёро - кипящие потоки и пропасти, через которые вели узкие мосты сорвавшихся ждала вторичная и окончательная смерть.

[11] Кемети́зм — египетское неоязычество, современная (реконструируемая) этнотеистическая, пантеистическая египетская религия. Название происходит от термина «Кемет», буквально переводящегося с древнеегипетского языка «Черная земля», который использовался обитателями берегов Нила в противоположность пустыне. Как и любое неоязыческое движение Кемет изучается в сравнении с исконной религией египтян, являющейся его основой. Эта религия пытается в упрощенной форме возродить ритуалы и философию древнего Египта, но при этом воздерживается от каких-либо нововведений.

[12] Валгалла — (сканд. valhalla, от др. герм. wal куча убитых, и hall королевский замок). По верованию древних скандинавов рай, куда могли попасть только павшие геройской смертью.

[13] Aset ― Исида (Исет, Аусет или Осет) в египетской мифологии богиня плодородия, воды и ветра, символ женственности и супружеском верности, богиня мореплавания, дочь Геба и Нут, сестра и супруга Осириса.

[14] Орнамент Пейсли (paisley) - пейсли или «индийский огурец» ― декоративный орнамент каплеобразной формы (прем. перев.)

[15] «The Locomotion» - Мультфильм о том, что даже маленький паровоз может перепрыгнуть пропасть, в которой до него гибли все остальные.

[16] Анк - символ, известный как египетский крест, крест с петлей, "крест с рукояткой". Анк - символ бессмертия. Объединяет крест (символ жизни) и круг (символ вечности). Его форма может быть истолкована как восходящее солнце, как единство противоположностей, как мужское и женское начало. Анк символизирует союз Осириса и Исиды, союз земли и неба. Знак использовался в иероглифах, он являлся частью слов "благосостояние" и "счастье". Символ наносили на амулеты, что бы продлить жизнь на земле, с ним хоронили, гарантируя себе жизнь в мире ином. Ключ, открывающий ворота смерти, выглядит как анк.

[17] Плутон (Pluto — «богатый») - сын и , брат , , , и , получил в свой удел , расположенный под землей, а также был назначен богом подземных богатств, ибо все драгоценные металлы хранятся глубоко в недрах земли.

[18] "Wal-Mart" – это сеть огромных универсальных магазинов (a chain of large department stores), в которых можно купить все – от жвачки до компьютера и бензина. Это самая крупная и популярная розничная торговая сеть Америки, имя этой сети магазинов, что называется, стало нарицательным, а супермаркеты с вывеской "Wal-Mart" – неотъемлемой частью американского городского пейзажа. Для нас некоторое время оставалось загадкой первая часть названия этих магазинов (Wal). Оказалось, что это часть имени основателя сети – Сэма Волтона. Слово второй части названия (Mart), как, вероятно, многие знают, исторически означало «ярмарка», а сейчас – «магазин».

[19] Техниколор ― один из способов получения цветного кинематографического или фотографического изображения, фирменное название.

[20] Го́рдиев узел — сложный узел, завязанный по легенде фригийским царём Гордием, который разрубил Александр Македонский.

[21] C-4 (Composition C-4) — распространённая в США разновидность пластичных взрывчатых веществ военного назначения.

[22] Хор, Гор (ḥr — «высота», «небо») — бог в древнеегипетской мифологии, сын Исиды и Осириса. Его супруга — Хатхор. Его главный противник — Сет.

[23] КА (др.-егип. Ку, позд.-егип. Ка, Кэ) Вторая оболочка человека в египетской мифологии одна из душ-сущностей человека, представляла собой его жизненную энергию, эфирное тело, энергетический двойник человека - душа-двойник. Из современных понятий более всего этому соответствует термин "биополе". Ка ― это, с одной стороны, совокупность психических ощущений живого человека, а с другой ― Ка неразрывно связано с личностью, индивидуальностью умершего, его телесными и духовными чертами.

[24] Стакка́то ( staccato — «оторванный, отделённый») — музыкальный , предписывающий исполнять звуки отрывисто, отделяя один от другого паузами. Стаккато — один из основных способов извлечения звука (), противопоставляемый .

[25] Депе́ш мод (, в переводе с  «Вестник моды») — британский музыкальный коллектив, образовавшийся в в (графство ). Эта группа создала собственный стиль в жанрах и и является одной из наиболее успешных и долгоживущих групп мира.

[26] Шоссе 66 - двухрядное шоссе, маршрут которого проложен от города Чикаго до горола Санта-Моника, штата Калифорния, и проходит через штаты Иллинойс, Миссури, Оклахома, Канзас, Техас, Нью-Мексико, Аризона и Калифорния. Протяженность трассы - 3939 км. Построена в 1926-37 годах. Шоссе 66 - символ единения американцев с дорогой, один из любимых символов самой страны. Она проходит через небольшие городки и сельскую местность, являя путешественнику многочисленные символы американы - неоновые вывески и придорожные кафе, заброшенные бензоколонки и стоянки водителей-дальнобойщиков. Среди многочисленных названий дороги - "Главная улица Америки"

[27]Тот от Тхотх(Θόουτ, Θώθ, Thoth, егип.Dhowtï, сб. Футий) — древнеегипетский бог мудрости и знаний.

[28]В мифологии майя, Ах Пуч(AhPuch)― бог смерти и владыка подземного мира, самого худшего мира из всех девяти миров ада. Обычно Ах Пуч изображался как скелет или труп или в антропоморфном облике с черепом вместо головы, чёрными трупными пятнами на теле; головной убор его имеет форму головы совы или каймана.

[29] Три мудрых обезьяны или Три обезьяны (сандзару или самбики но сару — три обезьяны) — изображение трёх обезьян, каждая из которых закрывает лапками: первая глаза (ничего не вижу),другая уши (ничего не слышу) и третья рот (ничего никому не скажу), символизирующих буддистскую идею недеяния зла, отрешённости от неистинного. Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него — идеи невидения (ми-дзару), неслышания (кика-дзару) и неговорения (ива-дзару) о зле.

[30] Человек, по представлениям древних египтян, состоит из шести сущностей. Первой из них является Хат («тело») – бренная оболочка человека, которая не способна жить без Ка. Рен («имя») – в представлении древних египтян имя занимало очень важное место в жизни человека, поскольку они верили, что оно в дальнейшем определяет судьбу человека. Ка («двойник») – «аспект» личности человека, пронизывающий его дальнейшую судьбу, хотя в других источниках встречается определение, что «ка» - двойник или полная копия человека как индивида. Ка присуще всему живому. Ба («душа», «жизненная сила») – сознание человека, психика, душа. Изначально «ба» было присуще только фараонам и божествам, однако в Среднем царстве «ба» приписывается каждому человеку. Аху («Светлый», «Освещённый») – черта, необходимая для существования в загробном мире, которую человек обретает после смерти путём ритуала отверзания уст. Шуит («тень») – «сущность» человека.

[31] Ксафан (Xaphan) – демон второго разряда, поддерживал огни Ада. Во время восстания ангелов идея поджечь небо исходила именно от него.

[32] Национальная лига городов National League of Cities (объединение представителей крупных городов, коллективно отстаивающих свои интересы перед правительством)

[33] Зал Двух Истин - зал суда в загробном мире, место, где умерший представал перед двумя группами богов-судей (Великой и Малой Эннеадами) и отчитывался за свои поступки, совершенные при жизни.

[34] Розеттский камень — плита из гранодиорита, найденная в 1799 году в Египте возле небольшого города Розетта (теперь Рашид), недалеко от Александрии, с выбитыми на ней тремя идентичными по смыслу текстами, в том числе двумя на древнеегипетском языке — начертанными древнеегипетскими иероглифами и египетским демотическим письмом, и одной на древнегреческом языке. Древнегреческий был хорошо известен лингвистам, и сопоставление трех текстов послужило отправной точкой для расшифровки египетских иероглифов.

[35] Анубис, в египетской мифологии бог и покровитель мертвых, сын бога растительности Осириса и Нефтиды, сестры Исиды. Новорожденного Анубиса Нефтида прятала от своего супруга Сета в болотах дельты Нила. Богиня― мать Исида нашла юного бога и воспитала его.

[36] Самая первая молитва, которую умерший человек должен был произнести, попадая в зал Маати на суд перед всеми богами, исповедь обращена к Осирису, в этой молитве перечислено 42 деяния, которые считались в Египте грехом.

[37] Маат (Аммаат) — древнеегипетская богиня, персонифицирующая истину, справедливость, вселенскую гармонию, божественное установление и этическую норму.

[38]В англ. выражение Get off! имеет множество значений, и одно из них ― прийти в возбужденное состояние (примеч. перев.)

[39] Сегве́й (англ. Segway) — изобретённый Дином Кейменом электрический самобалансирующийся самокат (скутер) с двумя колёсами, расположенными по обе стороны от водителя.

[40] Твиттер (англ. Twitter) — «чирикать», «щебетать», «болтать») — система, позволяющая пользователям отправлять короткие текстовые заметки (до 140 символов), используя веб-интерфейс, SMS, средства мгновенного обмена сообщениями или сторонние программы-клиенты.

[41]Барон Суббота (гаит. креольск, фр. Baron Samedi) — в религии вуду одна из ипостасей Барона (Baron), лоа, связанное со смертью, мёртвыми, а также с сексуальностью и рождением детей.

[42]Один из лучших в мире джинов – Bombay Sapphire – в значительной степени отличается от своих конкурентов благодаря уникальному процессу дистилляции и превосходным ингредиентам.

[43]Наамах, Ноема - (ивр. נעמה‎, англ. Naamah, Na’amah) Наслаждение, Лилит Алимта, Олимта. Иудейская дьяволица соблазнения. До того как стала демоницей, была смертной. Архидьявол, согласно С. М. Матерсу. Архидемоница Ада, последняя из десяти злых сефирот (элементалов). Согласно Каббале Наама одна из 4-х ангелов проституции, помошниц (жён) Самаэля. В каббалистической литературе часто упоминаются четыре "матери демонов": Лилит, Наама, Аграт и Махаллат - они посылают подвластных им духов творить зло. Иногда они собираются на горах, где обсуждают будущие злые дела и вступают в половые сношения с Самаэлем (реминисценция представлений о бесовском шабаше у христианских народов). Четвёртой к ним добавляли, кроме Махаллат, то Негу (демоницу чумы), то ИшетЗенуним (демоницу блуда), то некую Эвен Маскит. Раввин Симеон называл Нааму матерью демонов, а Раввин Хийа верил, что она великая соблазнительница и желанна не только для мужчин, но и для духов и демонов, и что она вместе с Лилит мучает и изводит детей и их матерей («Зогар»). Наама - жена Асмодея, дочь Митбаэль и Кафцифони, мать Алефпенеаша и младшая сестра Лилит (по другой версии, сестра Самаэля). Ночные демоны называются еще "дети Наамы". Из-за ночных демонов, кстати говоря, запрещается ходить по дорогам одному ночью. Обычно Нааму представляют как красивую женщину - до пояса. Ниже пояса она выглядит как пылающий факел.

[44]CapoBastone (Капо Бастоне) - зам главы, второе лицо в семье. Иерархия Консорциума итальянских кланов, мафиозных организаций

[45]Vaevictis (waiwiktiːs, рус.«горе побеждённым») — латинское крылатое выражение, которое подразумевает, что условия всегда диктуют победители, а побеждённые должны быть готовы к любому трагическому повороту событий.

[46] *«Возить уголь в Ньюкасл» [ср. русск. «приезжать в Тулу со своим самоваром»] Идет намек о самой сущности огненных джиннов.

[47] Яма, в индийской мифологии — владыка царства мертвых, свирепое божество, сын солнца Вивасвата и брат Ману, единственного человека, пережившего великий потоп; его сестра и спутница, а также воплощение его творческой энергии — Ями. Считается, что брат и сестра — первые люди, а Яма — "первый, кто умер". Согласно одному преданию Яма, отправляясь познавать мир, попал на небо, и люди стали смертными. Милостивый Яма со временем превратился в зловещую и разрушительную силу.




В мифологии Гана — свита Шивы. Может состоять как из различных групп божеств, так и из различных существ т. н. демонического плана.

[48] Forbes (рус. «Форбс») — американский финансово-экономический журнал; одно из наиболее авторитетных и известных экономических печатных изданий в мире.

[49] Флоренс Найтингейл (англ. Florence Nightingale; 12 мая 1820, Флоренция, Великое герцогство Тосканское — 13 августа 1910, Лондон, Великобритания) — сестра милосердия и общественный деятель Великобритании.

[50] Амат (Амт, Амамат, Ammut, Amam, Am-mit; в пер. с егип. — «пожирательница») — в египетской мифологии чудовище, совмещавшее черты крокодила и льва (чаще всего изображалось в образе льва с головой крокодила). Считалось, что Амат обитает в Дуате (подземном царстве). Амат часто фигурирует на сценах суда Осириса в качестве «пожирателя душ», пожирающего грешников.

[51] Swedish Berries (Шведские ягоды) - красные (иногда синии) мягкие жвательные конфеты в виде ягод. Производство данных конфет прекращено в США, и его можно купить только в Канаде. Ингредиенты: сахар, сироп глюкозы, модифицированный кукурузный крохмал, лимонная кислота, искусственный ароматизаторы, минеральное масло, карнаубский воск, краситель и концентрат грушевого сока.

[52] Frosted Flakes - хлопьев для завтрака, на упаковке изображен Тони Тигр.

[53] Фетá (греч. Φέτα от итал. fetta — ломоть) — традиционный греческий сыр из овечьего, с добавлением козьего, молока, белого цвета.

[54]Тот(Θόουτ, Θώθ, Thoth, егип.Dhowtï, сб. Футий) — Тот или Джехути, в египетской мифологии бог луны, мудрости, знаний, счета и письма, покровитель наук, писцов, священных книг, создатель календаря. Женой Тота считалась богиня истины и порядка Маат. Священными животными Тота были ибис и павиан, и поэтому бога часто изображали в виде человека с головой ибиса, иногда с папирусом и письменным прибором в руках. Как везир и писец богов, Тот присутствовал на суде Осириса и записывал результаты взвешивания души покойника.

[55]Пран(дев.प्राण, буквально на санскрите означает «жизнь», «дыхание» или «постоянное движение») — одно из центральных понятий традиционной индийской медицины, понимается как жизненная энергия, жизнь. Это невидимая био-энергия или жизненная энергия, которая поддерживает тело живым и здоровым.