Ангел из преисподней
Донна Кауфман


За долгие годы службы секретный агент Диего Сантерра выполнял задания и посложнее, чем охрана женщины от шайки наемных убийц. Он только не учел, что дерзкий взгляд этих черных глаз лишит его самообладания. Нельзя было смешивать работу и чувства – это могло стоить им жизни…


Донна Кауфман

Ангел из преисподней


Глава 1


Сальса[1 - Очень острая приправа, соус для чипсов, сандвичей и т. п. (исп.). (Здесь и далее прим. пер.)] Диего Сантерре удавалась убийственная.

Впрочем, ничуть не хуже удавались и убийства.

Но впервые на его памяти ему предстояло получать жалованье и за то и за другое сразу.

Объехав на своем запыленном зеленом джипе вокруг небольшого, особняком стоящего здания, он затормозил рядом со сверкающим черным «Харлеем», принадлежавшим, как он уже успел узнать, владелице местного бара. Блю Дельгадо.

О Блю он знал все, что только можно узнать о человеке, за которым ведется неусыпное наблюдение. Остальное же ему сообщили тремя неделями раньше в Майами, перед самым его отъездом сюда, в Нью-Мексико. Да, он знал о Блю Дельгадо больше всех жителей Вилла-Ройа. А ведь она здесь, кстати сказать, родилась и выросла.

Только одно оставалось ему неизвестно. Когда Джакунда нанесет удар? Потому-то он и дал согласие обнаружить себя и объявиться в полутемном зале маленького бара, где рассчитывал получить работу. И не кого-нибудь, а повара.

Диего никак не предполагал, что ему предложат заняться единственным делом, приносившим ему в жизни пусть маленькое, но все-таки удовольствие. Однако смолчал. Прикрытие ничем не хуже других. Он давно взял за правило жертвовать хоть чем-нибудь лишь в случае крайней необходимости. А тут и жертва-то чертовски мала. Что ж, поваром так поваром. Ради дела ему еще и не тем приходилось заниматься.

Этот его непоколебимый личный кодекс и выдвинул его на первые роли в спецкоманде Стива Дельгадо, уже вскоре после комплектования получившей имя «Крутой дюжины Дельгадо».

Не хотелось думать о том, что спустя десять лет от команды осталось в живых меньше половины. И если миссия Диего провалится, то следующей жертвой станет сам Стив Дельгадо. Сам Дэл.

Диего сдвинул широкополую черную шляпу чуть пониже на лоб и толкнул входную дверь. Несмотря на раннее время – стрелка часов едва перевалила за десять, – за стойкой бара несколько посетителей уже потягивали пиво. Еще трое перекатывали шары на облезлых бильярдных столах, втиснутых в узкое пространство между дверью и баром. Вдоль стены с окном, выходящим на улицу, выстроился ряд пластмассовых столиков, пока, правда, пустующих.

Диего окинул посетителей быстрым взглядом. Ничего достойного внимания. Он прошагал к краю бара, уперся ботинком в поперечину внизу и облокотился на тиковую поверхность стойки.

Барменом здесь был пожилой латиноамериканец – родной дядя Блю, как узнал недавно Диего. Тейо Дельгадо. Продолжая вытирать бокал краем фартука, он направился к Диего.

– Cervesa?[2 - Пиво (исп.).] – спросил он с заметным акцентом. – Кофе?

Диего покачал головой.

– Я по поводу работы. – Он мотнул головой в сторону написанного от руки и пришпиленного к оконной раме объявления. Оно появилось там всего лишь пару часов назад. – Вам ведь нужен повар?

Разумеется, старику ни к чему было знать, что об открывшейся вакансии Диего стало известно еще вчера. Дэл – а скорее всего кто-то из членов «Крутой дюжины» – об этом позаботился.

– Точно, – кивнул Тейо. – Сеньор?..

– Сантерра. – Диего, выпрямившись, протянул руку. – Диего Сантерра.

Тейо улыбнулся, продемонстрировав один золотой зуб среди полного рта собственных, сверкающе-белоснежных.

– А, дон Диего! Совсем как в «Зорро».

Не в первый раз он слышал ссылки на своего экранного тезку. Да и наверняка не в последний. Пропади он пропадом, этот юго-запад.

– Что-то вроде, – буркнул он.

Если старик и заметил, что сравнение нисколько не польстило Диего, то он этого не показал.

– Тейо Дельгадо. – Он тоже выкинул вперед руку. – Моя племянница, Блю Дельгадо – вот с кем тебе нужно поговорить, amigo.

Диего коротко встряхнул протянутую руку. Он знал, что старику далеко за семьдесят – тот был как минимум на десять лет старше Дэла, – но рукопожатие оказалось вполне ощутимым. Впрочем, это не удивило Диего. Как не удивила и проницательность быстрого взгляда, которым его одарил Тейо прежде, чем отпустить его ладонь. От брата Дэла Диего ничего другого и не ожидал.

– У нее что, есть свой кабинет? – Диего знал внутреннюю планировку здания не хуже самих хозяев, но терпеливо дождался ответа Тейо.

Тот дернул головой вбок:

– Во-он туда, третья дверь налево.

Диего кивнул и оттолкнулся от стойки.

– Сначала постучи, – добавил старик.

Диего приостановился, уловив в дружелюбном тоне резкую нотку. Он уважал такой подход. Но он знал и то, что на всей Земле мало нашлось бы женщин, нуждающихся в защите меньше, чем Блю Дельгадо.

Во всяком случае, до нынешнего времени.

Он оглянулся через плечо, еще раз коротко кивнул и направился в заднее крыло здания.

Дверь, ведущая в небольшой кабинет Блю, была потресканной, покоробившейся от жары и… открытой как минимум на фут. Диего смог разглядеть, что в помещении за этой дверью царил полнейший хаос. Чтобы сдержать данное Тейо слово, Диего легонько поскребся в дверь.

Восседающая за массивным письменным столом молодая особа с головой ушла в изучение толстых фолиантов, напоминающих старые бухгалтерские книги, и при этом негромком звуке даже не вздрогнула. Это не удивило Диего. Блю Дельгадо, насколько он понял, ничто на свете не могло вывести из себя.

– Входите на свой страх и риск, – не поднимая головы, бросила она.

Ему и раньше доводилось слышать ее голос, но лишь издалека. Сейчас же он уловил что-то новое. Вблизи голос казался глубоким и теплым… но в нем звучала еще и легкая хрипотца, словно прошлой ночью Блю его здорово перетрудила.

Переступив через порог, он обнаружил перед столом относительно свободное место. Нисколько не обескураженный ее молчанием, Диего воспользовался представившимся шансом осмотреть кабинет при свете дня. Не комната, а готовый костер – только поднеси спичку, и пламя поглотит все.

От Диего не ускользнула возможность подобного «несчастного случая», который теперь мог произойти когда угодно, причем скорее всего в присутствии ничего не подозревающей Блю.

– Один момент. – Она захлопнула бухгалтерскую книгу, отпихнула ее в сторону и потянулась за следующей.

Диего нравилось смотреть на нее. Он полностью отдался этому занятию, стараясь насладиться им насколько возможно. Вряд ли ему удастся получить от этой работы что-то большее, а он не привык игнорировать маленькие радости жизни. В его собственной жизни других и не случалось.

Слежка за Блю Дельгадо в течение последних трех недель не была ему в тягость. Невероятная девушка, потрясающая. И она сама это знала. Диего такой подход уважал. Он никогда не понимал людей, которые притворяются, что не замечают очевидного.

При всем при том Блю нисколько не рисовалась. Не старалась привлечь внимание к роскошным черным волосам, густым каскадом спадающим ей на спину, не подчеркивала изящную линию высоких скул или разрез прекрасных темных глаз, доставшихся ей в наследство от испанских предков. Среднего роста, она была сложена как богиня. Не фигура, а истинное произведение искусства. И хотя Блю всегда носила практичную спортивного стиля одежду, Диего мог бы поклясться, что даже в старом мешке и подпоясанная веревкой она все равно кружила бы головы мужчинам. Уж его голову – определенно.

Да… Блю Дельгадо осознавала прекрасные данные, дарованные ей природой, но воспринимала это как должное. Диего не сомневался, что она знает себе цену. По тому, как она двигалась. Как говорила. Как смеялась. По тому, как она водила свой «Харлей» – словно его специально создали для личного пользования и удовольствия Блю Дельгадо, чтобы ей было удобно сжимать его своими стройными ножками.

Она наконец захлопнула книгу и подняла голову.

– Что вам угодно? – вопрос четкий и заданный напрямик. Вся Блю Дельгадо как на ладони.

– Работу повара в вашем кафе.

Она окинула его взглядом. Осмотр быстрый и тщательный, способный посрамить многих офицеров полиции, допрос которых Диего имел сомнительное удовольствие не раз выносить за по-следние несколько лет. Только сегодня он против этого осмотра нисколько не возражал.

Его так и подмывало спросить, какое отношение его внешность имеет к его кулинарным способностям – просто для того, чтобы услышать ее голос. Но он и так прекрасно понимал, что ее изучение не имеет ничего общего с названием фирмы на этикетке его джинсов, но зато имеет прямое отношение к личности в этих самых джинсах. Еще одно ее качество, вызывающее его уважение.

– Готовите? – поинтересовалась она.

– Ежедневно.

Она не ответила улыбкой, но сверкнувшие в ее темных глазах искорки интереса были ему вполне достаточным вознаграждением.

– И не только для себя?

– Если повезет.

Острый ум, достойный ее красоты.

О да, такую партнершу иметь – одно удовольствие. Диего понял это уже после суток наблюдения за ней. Вот только никак не ожидал, что этот факт ему так трудно будет игнорировать.

С другой стороны, он ведь не ожидал и того, что ему придется общаться с ней лично. И уж никак не работать на нее.

Ни то ни другое, впрочем, не меняло главного. Диего в жизни чаще нарушал правила, нежели следовал им, но одно правило всегда оставалось для него священным: не путать работу с развлечением. Развлечения на работе приводят к смерти.

Она поднялась на ноги. Диего подавил вздох.

Жаль все же. Чертовски жаль.

– Кухня вон там, через коридор. – Она махнула рукой, указывая на дверь у него за спиной. – Ленч через час. Если к шести вы еще не сбежите и никто из посетителей не будет угрожать убить меня… – помолчав, Блю вновь окинула его взглядом – совершенно бесстрастным и при этом еще более эротичным в своем равнодушном спокойствии, – …или вас, – добавила она, – …считайте, что вы приняты.

Диего задержал на ней взгляд на долю секунды дольше, чем было позволительно. Уже на пороге он оглянулся через плечо:

– А документы или сведения об уплате налогов?

Она уже успела переключиться на свои бухгалтерские книги.

– Задержитесь до шести – тогда и подумаю.

– Вы ведь даже имени моего не знаете.

Подняв голову, Блю пригвоздила его таким взглядом, что Диего только порадовался, что он на ее стороне.

– Вы прошли проверку Тейо, этого достаточно, – отрезала она и вновь вернулась к своему занятию – раскрыла очередную книгу, отгородившись от него целиком и полностью, словно его здесь и не было.

Такое удавалось разве что еще одному человеку. Который приходился ей отцом, а Диего – боссом.

Человеку, которого и она, и Тейо уже тринадцать лет считали мертвым.

* * *


Диего дважды обернул завязки фартука вокруг талии и затянул спереди на узел, оставив как можно более свободными складки на бедрах. Его нынешняя униформа мешала надежно спрятать оружие. Но Диего, помня о том, что в жизни может случиться всякое, давным-давно научился вооружаться любым подручным способом. Откровенно говоря, этот инстинкт был у него в крови, заставляя в любой ситуации прежде всего заботиться о возможности обороняться.

К сожалению, от длинных рукавов Диего также вынужден был отказаться, а потому приходилось подумать о другом месте, где бы можно было спрятать нож.

Придвинув гору перцев к разделочной доске, Диего взял со стола нож. Он был приятно удивлен, обнаружив среди запасов Блю эти мясистые ярко-оранжевые перчики. Их редко кто использовал. Их сладковатая пряная мякоть для большинства клиентов была самую капельку чересчур жгучей.

Его мысли вернулись к Блю. Точно сказано. Для большинства – самую капельку чересчур жгучая.

А Диего не признавал ничего пресного. Только не в сальсе. И уж, разумеется, не в женщинах.

Но Блю Дельгадо – тема для него запретная. Потратив несколько секунд на сожаления об этом прискорбном обстоятельстве, он вновь переключился на работу. Подержал на ладони длинный кухонный нож, примериваясь к его весу, после чего провел лезвием по руке. Все волоски остались на месте.

Он недовольно вздохнул.

– Первым делом мы наточим ваши ножи, мисс Дельгадо.

Отыскав точило, Диего принялся править все имевшиеся в наличии ножи. Через несколько минут любым из них можно было бы побриться даже без крема и горячей воды. Ну, по крайней мере любым, достойным заточки. Таких оказалось не слишком много, но для работы вполне достаточно. Остальные же он свалил на поднос и засунул в шкафчик на стене, чтобы были под рукой.

Никогда не знаешь, в какую секунду может пригодиться лишний нож. И не только для резки овощей.

Быстро расправившись с перцем, он занялся остальными ингредиентами для сальсы. Стряхивая в миску овощи, Диего усмехался. Его сальса да чипсы в неограниченном количестве – и Тейо вздохнуть некогда будет от заказов. А сам он тем временем приготовит кесадильяс.[3 - Мясные сандвичи на хлебцах типа лаваша.]

На гриле у него уже поджаривались пшеничные тортильяс,[4 - Круглые, чаще маисовые, лепешки, используемые вместо хлеба в горячих сандвичах.] а в ушах все еще звучал голос Блю Дельгадо, когда объект его мыслей появился на пороге кухни.

– Ну как, нашел все, что надо?

Диего не поднял глаз от решетки старого гриля.

– Нужны новые ножи.

Он повернулся к рабочему столу и принялся быстро крошить лук. Несколько мгновений на кухне было слышно лишь шкворчание жира на гриле да резкие удары ножа по разделочной доске. Покончив с луком, Диего подкинул нож на ладони и потянулся за размораживающимся на стойке цыпленком.

– Похоже, с ножами у тебя проблем нет.

Его пальцы инстинктивно сомкнулись вокруг деревянной ручки. Вес не тот, баланса не чувствуется. Для бросков не годится, решил он, машинально соображая, что пришлось бы изменить в этом ноже, чтобы превратить его в подходящее оружие. Н-да. Если таким образом он надеялся отвлечь мысли от Блю, то потерпел позорный провал.

– Те, что смог, я наточил. Точило тоже неплохо бы заменить. – Он медленно разжал пальцы. Ослабил хватку, но не контроль над собой. Он всего лишь повар. Не более того.

Во всяком случае, в ее глазах.

Факт, которого, как все четче понимал Диего, ему тоже не забыть.

Она направилась к нему, на ходу приглядываясь к его работе, и Диего непроизвольно напрягся. Только не потому, что его волновала оценка Блю.

Он знал, что умеет готовить.

Знал так же хорошо, как и то, что способен справиться с заданием, ради которого его сюда послали.

Она сделала еще пару шагов к нему, взяла картофельный чипс из одной тарелки в целом ряду блюд, готовых для отправки в зал. Диего продолжал разделывать мясо, но одним глазом поглядывал, как она подцепила чипсом добрую порцию сальсы и отправила в рот.

Он начал мысленный отсчет в ожидании действия жгучих перцев.

Блю лишь улыбнулась.

– Отлично. Если и все остальное на том же уровне, то ты принят.

Она прошла к громадному холодильнику, и Диего, против своей воли захваченный плавным скольжением ее тела, застыл с поднятым над доской ножом. Он мог только приветствовать ледяную струю воздуха, нахлынувшую на него, когда она открыла холодильник, достала бутылку пива и не спеша отвернула пробку.

– В шесть приноси бумаги, – бросила Блю.

Отхлебнув пива из запотевшей бутылки, она отправила в рот очередную порцию сальсы, хрустнула остатком чипса и, встретившись взглядом с Диего, замерла, словно позабыв на миг о бутылке в руке.

– Спокоен, уверен в себе, – произнесла она. Правда, комплимент был высказан слегка насмешливо. – Мне нравится твой стиль, Диего Сантерра.

Уж слишком она его легко притягивает. Он здесь не для того, чтобы заводить друзей. Или кого другого, если уж на то пошло. Он здесь для того, чтобы спасти ее жизнь.

– Уважаю женщин, способных распробовать хорошую сальсу.

– Неплохо бы в следующий раз добавить хабанеро, – назвала она один из самых жгучих сортов перца на земле. – Слегка приукрасить, так сказать.

– Купите, а я добавлю. Только за желудки клиентов я тогда не отвечаю.

Она улыбнулась.

– Ничего. Мы все здесь любим остренькое.

Диего впился в нее взглядом, но ни в голосе ее, ни в лице не было даже намека на скрытый подтекст. Нет, это не в ее стиле.

– Что ж, посмотрим, что можно сделать.

Она помолчала, прежде чем ответить.

– Уж постарайся.

В этот момент из зала донесся грохот, а следом мужские крики и звон стекла.

Несмотря на весь этот шум, Диего услышал, как Блю сквозь зубы процедила весьма откровенное ругательство. Скрывая непроизвольную усмешку, он отвернулся и вновь склонился над столом.

– Похоже, без тебя там не обойдутся.

Снова звон битой посуды, потом глухой удар внушительной силы и, наконец, явственный треск мебели.

– Будь добр, занимайся своим делом. С этим я справлюсь, – сказала Блю.

– А я что? Я всего лишь повар. – Она уже повернулась к двери, но, услышав его реплику, приостановилась, и Диего поймал ее быстрый взгляд. – Разве что драка возникла из-за моей стряпни? Тогда кликни меня – может, чем и помогу.

Несколько секунд она молча изучала его, словно никак не могла решить – что же он такое, ее новоиспеченный повар. Диего дал ей насмотреться вволю, но в душе последними словами проклинал свою неизвестно откуда взявшуюся болтливость.

Сохранять дистанцию, держаться в тени, наблюдать, следить, защищать. Вот его задачи. Скверно, что приходится напоминать себе об этом.

Драка в баре Диего не слишком волновала. Единственная его забота сейчас стояла перед ним. Да и судя по доносившимся из-за тонкой перегородки звукам, в зале происходило всего лишь типичное для питейных заведений выяснение отношений.

Блю, наконец, передернула плечами. Уголки ее губ дрогнули в намеке на улыбку. Она издала едва слышный вздох и сказала:

– Женщинам работа всегда найдется.

Диего вернулся к своему цыпленку и заработал ножом чуть резче, чем требовалось.

Блю распахнула дверь, шум пьяной ссоры на мгновение ворвался в кухню и вновь стал глуше, как только дверь закрылась. Диего помедлил секунд десять, переложил нарезанное мясо на край огромной сковороды, прикрыл крышкой и бесшумно скользнул к двери.

Впрочем, вряд ли кто-нибудь услышал бы его, даже если бы он переколотил половину тарелок. В тот самый миг, когда он приоткрыл дверь, в зале раздался щелчок взводимого курка.

Поверх царящего в зале шума раздался хрипловатый голос Блю:

– Флако, оставь Джимми в покое и опусти стакан, пока я не отстрелила единственную штуку, которая удерживает твою жену от развода. Тиггер, ты, похоже, торопишься? Ну, раз уж тебе так приспичило смыться отсюда после того, как ты разнес половину моего бара, то уж будь добр, сделай мне одолжение и пригласи по дороге шерифа Джерраро.

– Нет-нет, Блю! Не надо шерифа, por favor!

Умоляющий голос принадлежал Флако. Очевидно, связаться с представителем закона ему улыбалось меньше, чем разочаровать жену. Парень не из башковитых.

Диего чуть передвинулся, чтобы разглядеть Блю. Она кивнула тому типу, что застыл на пороге кафе:

– Ладно, обойдемся без шерифа. Тиггер, вернись и помоги убрать весь этот бедлам. Да, ребята, и с вас два новых стула и посуда.

Тиггер и Джимми открыли было рот для протеста, но она пригвоздила их к месту ледяным взглядом.

– А я постараюсь забыть о залитых пивом полах и разодранном сукне на бильярдном столе.

Нужно отдать парням должное – они продержались под ее уничтожающим взглядом гораздо дольше, чем от них ожидал Диего. Прошло по меньшей мере секунд десять, прежде чем они наконец кивнули в унисон и принялись ликвидировать последствия своей стычки.

Убедившись, что ситуация более или менее пришла в норму, Диего вернулся на свое рабочее место. Он прошел уже полпути к плите, как вдруг почувствовал, что что-то изменилось. Что-то было явно не так. Он застыл на месте и, продолжая прислушиваться к приглушенному шуму в зале, прокрутил в памяти все, на чем недавно останавливался его взгляд.

Сообразив, что именно его насторожило, Диего, не теряя времени, скользнул обратно в коридор. Дверь в кабинет Блю была плотно закрыта. Несколько минут назад она была приоткрыта на пару дюймов.

Диего прижался спиной к стене, его ладонь легла на черную титановую ручку ножа, край которой выступал из-под пояса его джинсов, чуть ниже верхнего края фартука. Нож выскользнул без единого звука. Пятидюймовое лезвие не оставило бы никому шансов на жизнь. С легкостью, выработанной годами практики, пальцы Диего сомкнулись вокруг ручки.

В кабинете – ни проблеска света, ни звука.

Медленно, неслышно, почти вжавшись спиной в стену, Диего чуть подтолкнул дверь, и она закачалась на дряхлых петлях.

Никакой реакции.

Согнувшись и используя дверь как прикрытие, Диего неслышно продвинулся к порогу. В тот миг, когда он сумел заглянуть внутрь, в кабинете раздался тихий шелест. Чье-то неосторожное движение – и целая гора бумаг съехала со стола и разлетелась по полу.

Планировку кабинета Диего уже знал как свои пять пальцев. Резко нырнув в темноту и перекатившись по полу, он оказался прямо под письменным столом Блю. Еще стопка бумаг и несколько папок рухнули вниз, когда Диего вынырнул из-под стола, держа нож наготове для броска.

Никого.

Глухой удар упавшей книги привлек его внимание к окну позади стола. Тень у стены мелькнула и исчезла в мгновение ока, но его нож с убийственной силой уже просвистел к цели.

Он вонзился в левое плечо жертвы. Достаточно, чтобы обездвижить, но не убить. Превосходный удар.

К сожалению, жертвой оказалось висевшее на вешалке пончо. Диего понял это еще до того, как нож достиг цели.

– Ч-черт. – Таких явных промахов он обычно не делал. Его нисколько не утешил тот факт, что девять человек из десяти не попали бы в плечо, а просто «убили» бы эту цель. Он-то лучше остальных. Он не совершает ошибок.

Проклятая книга повисла на стоячей вешалке. Кроме него, в кабинете не было ни души.

Но кто-то все-таки здесь побывал и нарушил сомнительное равновесие хаотично наваленных бумаг. Но кто? И что им было нужно – унести отсюда что-нибудь… или спрятать здесь?

Диего отлично знал уровень тех, против кого боролся. Профессиональные убийцы – хладнокровные, жестокие, способные на все. Разница между ним и его противниками заключалась лишь в мотивах, движущих ими.

Блю Дельгадо нужна им как приманка, которую можно было бы использовать в борьбе против ее отца. И ради того, чтобы заполучить эту приманку, они воспользуются любыми средствами. А когда все будет закончено, приманка станет для них ненужным балластом.

Задача Диего заключалась в том, чтобы помешать им достичь цели. И он тоже ради этого воспользуется любыми средствами. Единственным его преимуществом перед ними было то, что он знал об их планах, а они о его присутствии здесь – нет. Если все пройдет так, как задумано, то Блю вообще не узнает об опасности, которой подвергалась.

Не так-то легко было бы ей объяснить, что ее использовали в качестве заложницы в борьбе против давно умершего человека.

Донесшиеся из коридора крики сделали дальнейшее обследование кабинета невозможным.

– Приклей свою задницу к стулу, Гордо. А еще лучше – приклей ее к Джо, ему это наверняка понравится.

Добродушный смешок Блю был заглушен недовольным ропотом клиентов.

– Да-да, ленч сейчас подадут, – продолжала она. – А пока соберите осколки с бильярдного стола, por favor.

В одном ее отец точно был прав. Эта леди способна постоять за себя. Она отважна, уверенна и по-мужски независима. Короче говоря, погибель, а не женщина.

Погибель для его мужских инстинктов. А следовательно, и для самой себя.

Сейчас об этом думать было некогда. Достаточно того, что он вовремя получил необходимый урок. И без каких-либо особых последствий. Больше такого не случится.

Диего прикинул на глаз расстояние до пончо, из которого по-прежнему торчал его нож. Слишком далеко.

Проклятие! Это ж один из его самых любимых. Впрочем, и поделом ему за то, что ни с того ни с сего стал швырять оружие при первом же шорохе.

Он проскочил по коридору и занял свое место на кухне за секунду до того, как на пороге появилась Блю.

– Фахитас[5 - Любое горячее блюдо, которое подается прямо с плиты.] готовы?

Ее бар только что едва не разгромили вдребезги, и ей пришлось усмирять бушующие мужские гормоны, как следует подпитанные пивом. Любому парню, пожалуй, сделалось бы не по себе. И что же она? Ее низкий голос лился так же гладко и проникал в Диего так же легко, как абрикосовый бренди, который ее дядя Тейо прятал за мешками с мукой.

Диего покачал головой. Ей это снова удалось.

– Сию минуту. – Ее присутствие он ощущал физически. Как ком в горле. Как застывшее в груди дыхание. И кожей чувствовал, как ее взгляд скользит по его фигуре, столь же ощутимый и явственный, как если бы его ощупывали ладони, а не ее черные глаза.

– Отлично.

Одно лишь слово. Оно не должно было бы вызвать эту пронзительную, острую реакцию где-то в глубинах его тела. Найти бы способ выполнить задание, не слыша ее голоса!

Блю, как назло, не спешила уйти. Она сделала шаг вперед, остановилась рядом с ним и наклонилась взглянуть, что он готовит.

С трудом, но ему удалось совладать с собой.

– Пахнет здорово. – Она опустила руку ему на плечо. Мускулы дернулись – движение непроизвольное и совершенно неподвластное его воле.

Блю отступила, и он едва удержался от облегченного вздоха.

– Это я заберу, – добавила она, очевидно, имея в виду поднос, уставленный тарелками с чипсами и чашками с сальсой. – А ты принеси еще, как только освободишься.

Значит, она считает, что вправе командовать им, как той парочкой своих пьяных клиентов?

– Si, senorita. Pronto.

– Уж поспеши.

Он не позволил себе даже намека на насмешку, и тем не менее она явно уловила его сарказм.

Леди весьма проницательна.

Кроме того, леди способна погубить их обоих.

Между ними повисла пауза, после чего Блю произнесла:

– Как только схлынет вечерний поток, я подготовлю для тебя все необходимые анкеты. А о распорядке дня расскажу перед твоим уходом.

Задание было для Диего важней всего. Он обязан попасть к ней в кабинет до того, как туда войдет она.

– Ладно, – бросил он через плечо, но дверь за ней уже закрылась.

Диего выставил на большой сервировочный поднос пышущие жаром блюда.

– Еще три недели, Сантерра, – буркнул он. – Придется потерпеть.

Через три недели Дэл даст показания против Гермеса Джакунды. После чего Стив Дельгадо по прозвищу Дэл действительно прекратит существование.

Диего больше никогда не увидит главу «Крутой дюжины». И дочь Дэла он тоже больше никогда не увидит.

Как бы сильно ему этого ни хотелось.


Глава 2


Блю вошла в темный кабинет, закрыла дверь и прислонилась к ней, облегченно переводя дух. Ее новый повар способен придать совершенно другой смысл понятию напряженность.

Неторопливый и совсем уж немногословный, он был к тому же и самой хладнокровной личностью, которую она когда-либо знала. Ну, разве что кроме нее самой.

Она внимательно наблюдала за ним. По правде говоря, даже с трудом отводила глаза. Каждое его слово и движение были скупы, ни одно не пропадало впустую. Точность ответов, уверенность жестов…

И… Господь не даст соврать, сальсу он готовит отменную.

Повар превосходный. Куда там до него Лерою, чьи кулинарные способности были минимальными – и это еще мягко сказано. Лерой продержался у них целых полгода, прежде чем неожиданно сорваться с места и взять курс на восток, в поисках райских кущей.

Так почему же она торчит тут в темноте, гадая, как сообщить своему превосходному повару, что она не собирается его нанимать?

Встряхнув головой, Блю оттолкнулась от двери. А почему бы ей его и не нанять? В конце концов, Тейо он понравился. Она щелкнула выключателем, и в этот момент в дверь тихо постучали.

Открыв дверь, Блю обнаружила свою проблему в паре дюймов от себя.

– Ты нужна Тейо в баре.

Она проигнорировала реакцию своего тела на его глубокий баритон.

– Не слышала, чтобы он звонил.

– Он не звонил. Он кричал.

Погрузившись в свои мысли, она не услышала зова Тейо. Это явно никуда не годилось.

– Благодарю. – Блю шагнула мимо него в коридор. – Ты уже закончил с уборкой?

– Почти. Еще пять минут.

– Очень хорошо. Пойду взгляну, что стряслось. – Теперь она уже слышала недовольный голос Тейо. Тот бурчал что-то на испанском. – В десять зайдешь ко мне в кабинет, обсудим условия твоей работы.

– Будет сделано, босс, – ответил ее новый повар и зашагал к кухне.

Вот вам и вся благодарность, думала Блю, направляясь в зал. Не сказать, правда, чтобы он выглядел самодовольно. Скорее он выглядел… никак он не выглядел. Просто человек, сознающий, что работа ему по плечу.

Она отмахнулась от тревожных сигналов своей интуиции. Интуиции, к которой она, как правило, прислушивалась.

Когда Блю в последний раз пренебрегла этими сигналами, это стоило ей дома, машины и пяти лет жизни.

– Где ты была? – выпалил Тейо и ринулся к ней, на ходу вытирая стакан с таким видом, словно сводил личные счеты с каплями воды на сверкающем стекле.

Мозг ее мгновенно переключился с прошлого на настоящее, и вместе с этим пришло облегчение. И вернулось самообладание. Благословенное самообладание.

Она пожала плечами:

– Я как раз намеревалась сообщить нашему новому повару непреложные правила работы нашего бара, когда ты изволил меня позвать.

Тейо на миг оставил стакан в покое.

– Решила, значит? – Ответа он ждать не стал, а тут же кивнул коротко и удовлетворенно. – Хорошая девочка.

– С каких это пор, интересно? – улыбнувшись, Блю покачала головой. – Разумная женщина, следовало бы сказать, – исправила она. – Или, по крайней мере, пытаюсь быть таковой ради разнообразия. – Не дав Тейо углубиться в его любимую тему, а именно: жизнь Блю и необходимые в ней перемены, она быстро продолжила: – Можно закрываться? Ты готов?

– Я-то готов! – он резко дернул головой в сторону окна и нахмурился. – Но вот Флако торчит за дверью. Он почему-то решил, что может остаться здесь на ночь.

За спиной Тейо Блю отчетливо увидела тень от припаркованного рядом с ее мотоциклом старого «Форда» Флако.

Она вновь перевела взгляд на дядю.

– Что ж тут странного? Сэнди прослышала о драке, так что домой ему путь заказан. – Увидев, что грядут возражения, она добавила: – Он уже отдал мне сорок долларов, Тейо, – в счет разбитых стаканов. – Она оглянулась на заново обтянутые бильярдные столы. – Пусть устраивается в спальном мешке на одном из них. Вполне сойдет на одну ночь.

– Плевать мне, удобно будет Флако или нет. Это не моя забота, ты и сама прекрасно понимаешь. Мне не нравится другое – что ты будешь спать у себя наверху, в то время как…

– Я в состоянии позаботиться о себе, Тейо, – прервала его Блю, изо всех сил пытаясь сохранять вежливый тон. – Уж кто-кто, а ты это должен бы…

– Есть проблемы?

И Тейо, и Блю как по команде повернули головы. В проеме двери, ведущей из коридора, стоял Диего.

Тейо открыл было рот, но Блю жестом остановила его.

– Все под контролем, – бесстрастно отозвалась она. – Ты закончил с уборкой?

Он кивнул.

Больше не взглянув на Тейо, она направилась к Диего.

– В таком случае идем в кабинет. Обговорим все, что нужно, и отправимся спать.

Не обернись она в этот самый момент, наверняка не заметила бы быстрого проблеска в его глазах. Глазах такой выцветшей голубизны, что казалось, солнце пустыни испепелило их. Но то был всего лишь мгновенный проблеск.

Достаточный, однако, для того, чтобы чутко отреагировать на него.

Не здесь ли кроется причина ее нежелания нанимать Диего на работу? Не потому ли она так неохотно приняла решение, что ее неудержимо тянет к этому парню? Но она же в состоянии с этим справиться. В состоянии справиться с ним.

Блю ускорила шаги.

– Я выработала определенные правила. Ничего особенного, но соблюдать их ты обязан.

– Приходить на работу буду вовремя, – начал Диего. – Любой, кто пожелает поесть здесь, будет накормлен. И в том числе я сам, если придется работать во время ленча или ужина. Перед уходом навожу на кухне порядок. Если все это тебе подходит, то вопрос с поваром у тебя решен.

Блю зашла в кабинет. Замешкалась, усаживаясь за столом, прежде чем ответить. Его речь прозвучала так, словно это он делал ей одолжение.

Впрочем, так оно, наверное, и есть, решила Блю. Готовить она терпеть не могла. И когда она заменила на кухне Лероя, ее клиенты особой радости не выражали.

Копаясь в одной из многочисленных стопок, загромождавших ее стол, она в тысячный раз поклялась навести здесь наконец порядок.

– Вот, прочти и заполни, – сказала она, протягивая Диего несколько скрепленных листков и шаря по столу в поисках ручки. Куда, спрашивается, она подевалась, ведь всегда лежала на столе справа? Нет, ей определенно нужно быть более организованной. Блю нахмурилась. Теперь она повторяет слова своего бывшего мужа.

Боже упаси!

– Завтра принесу. – Диего сложил листки вдвое и сунул в задний карман.

Ничего не скажешь, парень умеет себя держать. После развода она старалась не допускать в свою жизнь мужчин, но этот тип таил в себе угрозу ее покою.

Облик этого Сантерры стоял перед ее глазами против желания – высок, с широченными плечами, которые кажутся еще шире по сравнению с узкими бедрами. Худощав… но далеко не хрупок. В нем чувствуется мощь. Ее взгляд скользнул по резко очерченным скулам и подбородку. Просто воплощение самой мужественности.

Блю рассердилась на себя. Ее взгляд снова скользнул по столу, и она наконец выудила ручку из-под груды бумаг. Отвернула колпачок и протянула ручку через стол Диего.

– У меня есть, благодарю.

Она совершенно не умела краснеть. Никогда. И сознание того, что сейчас горячая волна залила ее щеки, заставило Блю вскинуть голову и упрямо развернуть плечи.

– Отлично. – Она бросила ручку на стол. – На работе никакой выпивки, даже бутылки пива. Туфли обязательны. Джинсы и футболка годятся. Фартук менять каждый день. Соблюдай все правила безопасности и личной гигиены, перечисленные в той форме, которую я тебе дала. Если власти оштрафуют меня за то, что ты нарушаешь правила, эту сумму я вычту из твоего заработка. Первый наплыв посетителей у нас во время ленча, но эти клиенты – моя забота, так что твой рабочий день будет начинаться в три. Только накануне приготовь достаточное количество сальсы.

Казалось, ее инструкции не будет конца.

– Если посетителей не слишком много, можешь сделать перерыв на ужин, ну, а в горячие дни будешь перекусывать на ходу, как мы с Тейо. Чужую работу на твои плечи я перекладывать не собираюсь. Закрываемся мы каждый день приблизительно в это время. Если поток клиентов схлынет пораньше, к полуночи ты можешь быть свободен. Это не касается только пятницы и субботы. Выходной – воскресенье, а иногда и понедельник. Рабочий день длинный, оплата не ахти какая, и, кроме меня, замены тебе пока нет. Одна-единственная драка – и ты отсюда мигом вылетаешь. – Она выдала все это одним духом и теперь остановилась, чтобы набрать в легкие воздуха. – Если все это тебя устраивает, то ты принят.

Он ни на мгновение не отвел от нее взгляда своих бледно-голубых глаз, чем совершенно вывел ее из себя.

– Буду здесь завтра без десяти три.

– Сверхурочных не платим. – Она улыбнулась. – Премию за рвение тоже.

Диего ответил совершенно серьезно:

– Лишние десять минут – на всякий случай, вдруг у тебя будут вопросы. Сверхурочных я не жду.

Его взгляд неожиданно остановился на ее губах, затем вернулся к глазам.

– Премии за рвение тоже. – Его голос был глубок и мягок.

Блю едва поборола желание облизать губы, которых только что коснулся его взгляд.

Через коридор до них донесся звук хлопнувшей входной двери.

– В чем там дело? – Диего небрежно кивнул в сторону коридора.

Возникшее в кабинете напряжение не ослабло, лишь сместился его фокус. У Блю возникло совершенно четкое ощущение, что его вопрос был каким угодно, но только не небрежным, как он хотел его представить. Почему бы это? Может, Диего чего-то боится? От кого-то скрывается?

Разумные вопросы, которые благоразумной женщине следовало бы задать давным-давно.

«Так он тебе и ответил!»

И тем не менее она твердо решила, что принимает его на испытательный срок – до тех пор, пока Сантерра не докажет, что он тот, за кого себя выдает, и пока не улягутся ее подозрения. Либо же пока он не докажет верность ее подозрений. В зависимости от того, что случится прежде.

Голоса стали слышнее. Диего взглянул на дверь, потом на Блю. В его глазах читалось легкое любопытство – и ничего больше.

Но она и на этот раз не купилась.

Блю пожала плечами:

– Один из наших клиентов на ночь бросил здесь якорь.

– Пьянчужка?

– Бездомный. – Она усмехнулась. – До тех пор, по крайней мере, пока не вымолит у жены прощение.

– Явление, следовательно, регулярное, – уточнил Диего.

– В достаточной степени.

Блю окинула быстрым взглядом свой кабинет. Ничего не поделаешь, придется, видно, прийти завтра пораньше и убрать здесь. Накрылись ее планы поупражняться в стрельбе.

Она вышла из-за стола.

– Ну что ж. Значит, до завтра.

Диего отступил, пропуская ее вперед. Он специально не взглянул в другой конец комнаты, где в висевшем на вешалке пончо по-прежнему торчал его нож. Он зашел бы сюда сразу после того, как Блю пошла к дяде, но счел более важным услышать их разговор.

А теперь вот старина Флако поставил крест на его запланированном ночном визите сюда.

Хорошо хоть, что у нее не возникло никаких подозрений по поводу еще большего хаоса в кабинете. Если все пойдет по плану, то Блю и не узнает никогда о том, что его приставили к ней для защиты. Или о том, что ее жизнь была в опасности.

Или о том, что причиной этого послужил ее отец.

– Диего?

Он обернулся на голос. В лучшем исполнении его имя еще не звучало.

– Иду.

Он закрыл за собой дверь, потянул за ручку. Растрескавшееся дерево с неприятным скрипом плотно вжалось в дверную коробку.

– Не запираешь?

Продолжая шагать по коридору, она покачала головой.

– Красть-то особенно нечего. А если бы и было, то никто не смог бы отыскать что-нибудь ценное в этом хаосе.

Он не стал спрашивать, где хранятся документы и мелкая наличность. Во-первых, новому работнику она этого все равно бы не сказала и его вопрос вызвал бы ненужные подозрения. Ну а во-вторых, ответ ему и так был известен.

– Дела идут настолько хорошо, что на бумажную работу времени не остается? Может, стоит кого-нибудь нанять?

Она зашла за стойку бара; Диего остановился напротив.

– Бумажная работа накапливается потому, что я ее ненавижу. И кроме тебя, я никого не могу позволить себе нанять. Разве что ты согласен работать у нас и за счетовода?

– Нет, благодарю. Я всего лишь повар!

Она обвела его демонстративно изучающим взглядом.

– И к тому же чертовски хороший повар.

Ее похвала задела ту струнку в его душе, что уже очень давно молчала, и Диего едва успел выдать искренний ответ:

– Я этим живу.

Голоса Тейо и Флако были едва слышны из кладовой, расположенной в подвале. Диего взглянул на бильярдный стол с расстеленным на нем спальным мешком, обежал глазами весь зал и только затем вновь повернулся к Блю.

Она продолжала изучать его и даже не подумала отвести взгляд, когда он застал ее за этим занятием. Диего ничего не сказал, но ответил таким же пристальным взглядом. Никогда не следует действовать первым. Если у тебя есть выбор – выжидай.

– Значит, ты этим давно занимаешься? – спросила она.

– Нужны рекомендации?

Блю покачала головой.

– Зачем? Довольные клиенты – вот лучшая твоя рекомендация. Так что пока ты соблюдаешь наши правила, проблем с работой у тебя не будет.

Другими словами, она ему не доверяет, – во всяком случае, пока еще не доверяет, – но считает справедливым дать первому встречному шанс. Диего даже думать не хотелось, что может случиться, узнай об этом ее принципе люди Джакунды. Уж они-то не преминут им воспользоваться.

И тогда ей останется жить считанные дни. А Дэл непременно погибнет.

Диего знал наверняка, что ради жизни дочери, если дело дойдет до этого, его босс пожертвует и расследованием, и собственной жизнью. Он уже поступил так однажды. Тринадцать лет назад он пожертвовал собой ради своей жены, матери Блю. Но тогда он проиграл. И потерял все. Его жена погибла, а дочь во второй раз потеряла отца. Только на этот раз он действительно погиб для нее. Иного пути обеспечить ее безопасность не было.

Но безопасность – это всего лишь иллюзия. Как и защита.

Дэл развелся с матерью Блю, когда их дочери едва-едва исполнилось семь лет. Но его жена в конце концов все равно оказалась в гибельных сетях профессиональной паутины бывшего мужа. В день убийства жены было официально объявлено и о смерти Дэла. Заботу о безопасности Блю взяли на себя Тейо и его жена. И свои обязательства они выполнили с честью.

Но настал день, когда Гермесу Джакунде удалось раскрыть инкогнито Дэла.

Так что теперь это лишь вопрос времени – когда Джакунда поймет, что у него есть единственный шанс остановить судебный процесс, который наверняка закончится для него пожизненным заключением. И шанс этот – Блю.

– Правила как правила. Мы с ними уживемся. – Нужно вернуться сюда ночью, разузнать, что за непрошеный гость заявился несколькими часами раньше в кабинет Блю. А заодно и забрать свой нож.

– Почему это я не могу избавиться от ощущения, что ты подчиняешься правилам, только если они тебе подходят, а?

Он переключил внимание на нее.

– Потому что ты – женщина разумная.

– У тебя есть проблемы, о которых мне следовало бы знать? – поинтересовалась Блю, не слишком рассчитывая на правдивый ответ.

– Нет.

– Ответ слишком поспешный. А ты сказал бы, если бы были?

– В свои дела я никого не впутываю.

– Ответ любопытный.

– Я всего лишь повар, какие у меня могут быть секреты?

Она улыбнулась:

– Ага, само собой.

По неясной причине он с трудом удержался от ответной улыбки.

– До завтра.

* * *


Час спустя Диего остановил свой джип позади индейского квартала, расположенного в центре небольшого городка Вилла-Ройа. Бар «У Блю» находился в полутора сотнях ярдов отсюда; это было последнее здание на главной дороге, за которым начиналась пустошь. Ни справа, ни слева от него зданий тоже не было, но каменистая, уступами поднимающаяся к плоскому холму местность могла укрыть сколько угодно не только четвероногих, но и двуногих хищников.

Диего остался недоволен осмотром окрестностей. Место уж больно уязвимое. Слежку за баром Блю он установил сразу же, как появился здесь, но это оказалось не так-то легко. Сначала Дэл назначил двоих парней для выполнения этого задания, но потом было решено, что городишко слишком мал, и появление сразу двоих чужаков непременно привлечет внимание. На тот случай, если Диего понадобится помощь, его напарник Джон Макшейн находился в соседнем Таосе.

Диего тихо выскользнул из кабины и так же бесшумно пробрался вдоль домов, длинным рядом выстроившихся вдоль главной улицы. Еще несколько десятков ярдов в сторону темнеющей на фоне ночного неба плоской скалы – и он оказался рядом с кафе Блю. Окно ее спальни на втором этаже было освещено. Хорошо еще, что она живет прямо над баром. Это обстоятельство существенно облегчало его задачу.

Благодаря яркому диску луны вокруг было достаточно и света, и теней. Диего умело воспользовался и тем и другим. Изучить прилегающую к кафе территорию ему удалось еще раньше, когда он выносил мешки с мусором после уборки. На пыльной площадке следы были ясно различимы. И следов этих, на его взгляд, было многовато. Но ни один из них не вел непосредственно к окну Блю. Следовательно, либо у непрошеного гостя хватило ума уничтожить эту улику, либо он просто-напросто воспользовался главным входом.

Возможность этого последнего варианта и вынудила Диего по приказу Дэла обнаружить себя и согласиться на работу в кафе.

У службы разведки в Майами пока не имелось доказательств, что кто-нибудь из шайки Джакунды направился на запад. Однако они прекрасно понимали, что либо сам Джакунда, либо кто-то из его людей мог нанять и залетного специалиста для выполнения этой работы.

Взгляд Диего против его воли устремился к освещенному окну спальни Блю. Непростая женщина, эта Блю Дельгадо. Какого черта такая красотка делает тут, на краю света? Диего знал и о ее замужестве, и о последовавшем разводе. Все эти сведения значились в досье на нее, которое ему предоставили тремя неделями раньше в Майами.

Непросто ей пришлось. Муж Блю оказался мошенником, он использовал ее в своих интересах. Уговорил уйти из полицейской академии и поступить на высокооплачиваемую работу, и в течение следующих пяти лет, пока она продвигалась по служебной лестнице, сам он успешно перекачивал в свои карманы все ее средства.

Странно. Диего мог бы поклясться, что она не из тех, кто позволяет так с собой обращаться. В его глазах Блю была настоящим борцом. Как и ее отец. Неужто муж-проходимец способен заставить такую женщину согласиться на добровольную ссылку?

Ответа Диего не знал. Любовь творит с людьми странные вещи. Сам он не имел опыта в подобных отношениях. Никаких прочных связей. И, учитывая род его занятий и историю Блю, намеревался продолжать в том же духе.

Он стоял совершенно неподвижно, не сводя глаз с окна Блю, и весь обратившись в слух. Он стоял так до тех пор, пока – минут через десять – свет в окне наконец не погас.

Протяжный вздох вырвался из его груди. Надо же! Откуда только взялась эта сентиментальность?

Нет, жизнь его сложилась именно так, как он сам того захотел.

Диего осторожно двинулся к заднему входу, не потревожив на своем пути даже крошечного камешка. Не прошло и минуты, как он уже оказался внутри. Выругался про себя, кляня и беспечность Блю, и надвигающуюся опасность, способную лишить Блю ее наивной веры в людей.

Крадучись, ступая по-кошачьи неслышно, он двинулся в переднюю часть дома. На бильярдном столе в зале бара громко храпел Флако. Диего лично удостоверился, что вскоре после его собственного ухода Тейо тоже отправился домой, к жене. Следовательно, в здании, кроме него самого и Флако, есть еще только один человек. Блю.

Он прислушался. Сверху не доносилось ни звука.

Неожиданный порыв – подняться по лестнице и собственными глазами увидеть, что Блю, целая и невредимая, спит у себя в кровати, – оказался на редкость сильным. И несвоевременным. Этот порыв не имел никакого отношения к безопасности Блю. Диего и так прекрасно знал, что она в спальне. Одна.

Решительно отбросив образ разметавшейся во сне Блю, он повернулся спиной к лестнице и направился по коридору к кабинету. Протиснулся внутрь и, ведомый узким лучом фонарика, осторожно двинулся к вешалке.

Пару секунд спустя, уже с ножом, надежно спрятанным за поясом, он осторожно пробрался к письменному столу Блю. Вынул из кармана одну из «игрушек» Дэла и проверил комнату. Никаких электронных штучек. Ни детонаторов, ничего другого.

Он приподнял телефон, с легкостью разобрал, затем направил луч фонарика на обнажившиеся внутренности аппарата. Чисто.

Похоже, его первоначальное предположение оправдывается. Кто бы здесь ни был, он явно хотел что-то найти, а не оставить. Найти что? Доказательства, что Блю – именно тот человек, который им нужен? Нет, люди Джакунды – настоящие профессионалы. Существует масса возможностей получить необходимые доказательства, и для этого вовсе не требуется совершать рискованное проникновение в ее кабинет среди бела дня.

Он терялся в догадках, но на разгадку времени не осталось. Внимание Диего привлек едва слышный шорох, долетевший со стороны кухни.

Он метнулся на звук так быстро, как только был способен. Застыл, прижавшись к стене, в нескольких сантиметрах от вращающейся двери на кухню.

Вот оно, опять. Шелестящий, уловимый лишь обостренным слухом шорох. Такой звук может издавать открываемая дверца холодильника, решил Диего, на миллиметр придвинувшись поближе к проему. Из зала до него отчетливо доносился храп Флако, что сокращало возможные варианты до двух. Либо это Блю… Либо враг. Тихий удовлетворенный вздох, донесшийся до него секунду спустя, поставил на проблеме точку.

От этого горлового звука по спине у него побежали мурашки чувственного наслаждения. Не давая воли собственным эмоциям, Диего подтолкнул кончиками пальцев край двери, чтобы убедиться, что в кухню, мучимая ночной жаждой, действительно спустилась Блю.

Но в следующий миг еще один посторонний звук – негромкий скрежет, сопровождаемый приглушенным стуком, – заставил его ринуться по коридору к заднему выходу. Дверь он открыл как раз вовремя, чтобы заметить черную тень, согнувшуюся под окном кабинета Блю. Беззвучно и плавно, как настигающий свою жертву хищник, он почти преодолел отделявшее его от цели расстояние, когда незваный пришелец резко выпрямился и обернулся.

– Что за…

Диего бросился на него, но щуплый и юркий человечек неожиданно метнулся в сторону. И рванул вперед по залитой лунным светом каменистой пустоши. Помчаться вдогонку означало скорее всего потерять его среди нагромождения валунов. Диего принял единственно верное решение. Естественным и молниеносным движением нож оказался в его ладони. Диего пригнулся, опираясь на одну ногу, и прицелился. Секунду спустя нож молнией разрезал ночной воздух, преследуя бегущую жертву.

Пронзительный визг пронесся по пустоши, а следом раздался глухой стон и звук падающего тела. Жертва Диего, скорчившись, рухнула на землю. Диего преодолел уже половину расстояния, отделявшего его от поверженного врага, как вдруг за его спиной хлопнула дверь. Проклятие. Блю услышала крики.

Диего едва успел нырнуть за угол дома и скрыться в тени. Ослепительный свет галогеновой лампы залил весь двор позади кафе.

Вслед за этим сухо щелкнул взводимый курок.

– Кто здесь?

Диего про себя выругался. Дурацкий вопрос, Блю. На тебя это не похоже. Не будь он уверен, что враг совершенно обездвижен вонзившимся над левой лопаткой ножом, ему пришлось бы обнаружить себя, чтобы защитить Блю. Но зная, что по крайней мере в данный момент нападение на Блю исключено, он предпочел остаться в тени.

– Блю? – прохрипел мужской голос. – Это ты?

Внимание Диего мгновенно переключилось на незнакомца. Тот стонал и корчился на земле, но угрозы собой не представлял. Диего вновь перевел взгляд на Блю. Она сделала полшага вперед. Отступила. Вот так-то лучше. Приклад ее ружья по-прежнему упирался в плечо, а глаз не отрывался от мушки.

– Отвечайте! – крикнула она. – Кто вы?

– Это я, Ле… – он поперхнулся, со стоном закашлялся. – Лерой, – наконец выдавил незваный гость. Хриплый звук был едва слышен в безмолвии ночи.

– Лерой? – Блю направилась к скрючившемуся на земле человечку, но ружье все так же держала на прицеле.

Уважение Диего к этой женщине росло прямо на глазах.

– Какого черта ты тут делаешь?

Тревоги по поводу плачевного состояния ее бывшего повара в голосе Блю не слышалось. Правильно, Блю, задай ему жару! Диего был рад, что ее чувство справедливости не распространялось на бывших работников, шастающих по ночам вокруг ее кафе.

Впрочем, Диего сейчас было не до смеха. Подобное осложнение ему было совершенно ни к чему. По всем предположениям, Лерой сейчас должен был находиться в Кейзе, штат Флорида. Его внезапное появление на прежнем месте работы не предвещало ничего хорошего.

– Я… вернулся, – прохрипел Лерой. – Позвони… 911.

– Это запросто. Собственно, я это уже сделала.

Диего удовлетворенно кивнул, но тут же беззвучно выругался. Черт, вот это ему меньше всего нужно. Решение исчезнуть до появления представителей закона легло на одну чашу весов, уравновешенное необходимостью узнать причину, вынудившую Лероя пересечь полстраны и заявиться среди ночи в кафе Блю.

Да и нож бы нужно заполучить обратно. На нем ведь его отпечатки. Разумеется, Лерой скорее всего ухватится за него, так что риск минимальный. И все же… он ведь только-только вернул себе этот нож.

Да-а, день выдался не самый удачный. Оставалось только радоваться, что рядом нет Джона. Тот, пожалуй, был единственным человеком на свете, который чувствовал себя рядом с Диего достаточно уверенно, чтобы указывать напарнику на его промахи. Правда, тот факт, что Джон был смертоносным оружием в человеческом обличье, компенсировал все его недостатки.

Блю приблизилась к Лерою и опустила ствол ружья, направив дуло прямо в голову распростертого на земле повара.

– Выкладывай, в чем дело, Лерой, пока Джерраро не появился. С какой стати ты шныряешь вокруг кафе в два часа ночи? И кто тебя ранил?

– Я не хотел, чтобы кто-нибудь увидел меня рядом с тобой. – Он опять застонал. А потом проскулил тонким, совсем слабым голосом: – Я истекаю кровью, Блю. Вызови «Скорую».

Она смягчилась.

– Уже едут, Лерой. Потерпи. Куда ты ранен?

Блю еще немного опустила ружье, но его дуло было по-прежнему нацелено на Лероя. Диего подивился ее уверенному обращению с оружием. Логично было бы предположить, что этому ее научил Дэл, но он исчез из ее жизни, еще когда она была совсем ребенком. Тринадцать лет назад, когда он возник из небытия, его присутствие рядом с дочерью было трагически кратким. А в полицейской академии она проучилась совсем недолго – недостаточно, чтобы получить серьезные навыки.

Может, ее научил Тейо?

– В плечо, – отозвался Лерой. – Там нож…

Блю убрала наконец ружье и опустилась на колени рядом с Лероем.

– Бог мой! Ты что, с кем-то дрался, Лерой?

– М-мм… Не совсем так…

Диего увидел, как Блю наклонилась над раной Лероя.

– Ради всего святого, Лерой! Это же не простая царапина! Да что за черт! Как такое могло приключиться? – она не стала ждать ответа: – Я его вынуть не могу. Боюсь, только хуже будет. Но крови не так уж много, и кость, похоже, не задета. Думаю, все будет в порядке. Служба спасения появится с минуты на минуту.

Лерой приподнял голову и тут же вновь откинулся на землю.

– Это хорошо. Мне так больно, Блю.

Ее лица Диего не видел, но зато отлично расслышал ответ Блю, в котором слышались одновременно насмешка и презрение:

– Ну, еще бы. Но может, ты отвлечешься от своего плеча, пока мы ждем помощь, и расскажешь, зачем вернулся. Мне казалось, ты нашел работу во Флориде.

– Верно. Работа классная.

– А зачем тогда вернулся? Вряд ли соскучился по моему кафе, – сухо прокомментировала она.

– Уж слишком все хорошо складывалось, Блю. Мне стало… любопытно…

Голос его был едва различим, но Диего не рискнул покинуть свое убежище, чтобы расслышать получше. К тому же при появлении бригады спасения он должен был в момент испариться. Раздавшаяся вдалеке сирена подсказала ему, что в его распоряжении секунд тридцать, не больше.

Ну, скорей же, в душе воззвал он к Лерою.

– Я кое-что узнал. И должен был тебя предупредить.

– Предупредить? Меня? Да что ты такого мог разузнать во Флориде, что имело бы отношение ко мне?

– Думаю, кто-то хочет тебя убить, Блю.

– Не смеши меня, – фыркнула она.

– Я хотел позвонить… – Звук сирены прозвучал совсем рядом, и Лерой на мгновение умолк. – Но боялся, что у тебя в телефоне «жучок».

– Наверное, ты все-таки потерял гораздо больше крови, чем я думала. Ты бредишь.

– Нет! – он качнул головой и застонал.

С громким воем сирен и вспышками мигалок перед кафе затормозили полицейские машины.

Диего напрягся, чтобы расслышать ответ Лероя.

– Кто-то хочет тебя убить. Я оказался прав, Блю. Потому что сегодня они попытались убить меня.


Глава 3


Диего чуть не выругался в голос. Что за дьявольщина! Кто-то проявил смертельную, а учитывая обстоятельства, и преступную беспечность. И вот теперь этот свалившийся ему на голову тощий повар грозит загубить к чертям все дело.

Лерой должен исчезнуть прежде, чем полиция начнет его допрашивать. Джерраро – далеко не типичный шериф провинциального городка. Перед приездом сюда Диего постарался разузнать о нем как можно больше. Винс Джерраро пятнадцать лет прослужил в полиции Детройта и только потом двинулся на юг, где климат мягче, да и обстановка спокойнее.

Дэл даже подумывал о том, чтобы привлечь Джерраро к делу, но любой человек со стороны был слишком уязвим. Оставшихся в живых членов «Крутой дюжины» объединяло одно непреложное правило: ни у кого из них не было вне команды близких людей. Ни семьи, ни родни – близкой или далекой. Все они были неуязвимы. В противном случае создание команды Дэла было бы бессмысленной затеей. Уж слишком тонкую работу они выполняли. И в высшей степени опасную.

Из машины шерифа вышли двое и направились в обход дома на задний двор, а Диего тем временем обогнул кафе с другой стороны. Не прошло и двух минут, как он уже сидел в джипе, с самодельным сотовым телефоном в руках – еще одной «игрушкой» Дэла.

После первого же звонка в трубке раздался низкий хрипловатый голос:

– Да?

– Мне нужно получить доступ в свой сейф.

– Мы его для вас откроем. – Едва заметная напряженная нотка в голосе подсказала Диего, что Джон весь обратился во внимание.

– Но сначала мне понадобится помощь. – Диего бросил взгляд в конец улицы, где рядом с машиной шерифа уже остановилась «Скорая». – Мой товар вот-вот упакуют и увезут, и тогда я его уже не достану.

– Красный Крест нужен?

– Нет. Тут их и так навалом. Может, от них мой товар забрать будет проще. Попытаться стоит.

– План неплохой. Минут через десять-пятнадцать будем, – пообещали ему.

– Для меня это было бы удачей.

В трубке наступило секундное молчание.

– Судя по всему, в последнее время удача вас не баловала.

– Это точно. Оно и неудивительно, если кругом все распускают языки.

До Диего донеслось невнятное ругательство.

– Я постараюсь помочь вам обрести мир и покой.

– Боюсь, уже поздно. Диву даюсь, как быстро разносятся слухи.

Еще одно сдавленное проклятие. Диего разделял злость Джона. Помолчав, его напарник добавил:

– Будем надеяться, что люди верят не всему, что слышат.

– Но разговоров не оберешься, – возразил Диего. – Посмотрю, что можно сделать.

– До встречи в десять.

– Обязательно буду.

На этот раз пауза была еще короче.

– Это единственное, друг мой, на что я могу точно рассчитывать. – Трубка умолкла.

Диего еще несколько секунд неподвижно сидел с телефоном в руках. Для Джона подобное заявление – не такая уж и редкость. Еще одно качество, примирявшее Диего со всеми неприятностями, которые ему доставлял напарник. Из всех членов команды чаще всего Диего работал с Джоном. Техника боевых действий и характер каждого как нельзя лучше подходили к другому. Команда представляла собой один сплоченный кулак, но отношения были чисто деловыми. Даже в ситуациях, когда речь шла о жизни и смерти, напарники, как правило, держали дистанцию. Джон этот барьер переступил. Диего нахмурился. Что же в таком случае тут нового?

По какой-то странной причине, которую Диего никак не мог определить, сегодняшняя фраза Джона его не просто смутила. Она вызвала в нем… ощущение единства.

Вещь опасная. Несмотря на то что он был душой и телом предан благородным целям команды и отдал бы жизнь за любого из своих товарищей, тем не менее Диего – как и все остальные – упрямо сохранял независимость. Независимость от окружающих людей и даже – а в какой-то степени особенно – от своих товарищей. Привязанность к кому-либо в их деле таила в себе угрозу.

Машина «Скорой помощи» с включенной мигалкой, но уже без сирены, отъехала от стоянки перед кафе Блю, и Диего очнулся от раздумий. Однако облегчение, которое он испытал, вновь вернувшись к привычной ситуации, требующей осторожности и быстрой реакции, почему-то не слишком радовало.

Диего знал, что ближайшая больница находится в Таосе, минутах в двадцати езды от Вилла-Ройа. И в Таосе же обосновался Джон, легко затерявшись среди населения более крупного городка. Уже через час Лерой исчезнет из больницы – и из рук Джерраро. Они поместят его где-нибудь в укромном месте и расспросят как следует.

Реакцию же Блю на новости, принесенные Лероем, он разузнает завтра. Диего сильно сомневался, чтобы она поверила в столь невероятное заявление безо всяких доказательств, а вот их-то она и не получит. Уж об этом он позаботится. Так что вряд ли она сегодня ночью выбросит какой-нибудь неожиданный или опасный фокус.

Диего прождал довольно долго, пока не убедился, что машина шерифа отъехала от кафе, а сама Блю вернулась в дом. Придется на какое-то время оставить ее без присмотра. Риск, конечно, но ничего не поделаешь… Почти непреодолимое желание остаться рядом с ней и тот факт, что это желание лишь отчасти было связано с работой, вынудили его тронуть свой джип с места чуть резче, чем обычно. Впрочем, пора бы ему уже к этому привыкнуть. Всякий раз, думая о Блю, он становится сам не свой.

Коротко выругавшись, Диего постарался переключить свое внимание на проблему, решение которой найти все же было легче. А именно – каким образом ему в очередной раз вызволить свой нож.

* * *


Блю следила за отъездом Джерраро и помощника шерифа. «Скорая помощь» увезла Лероя в Таос, и шериф, как поняла Блю, отправился туда же. Она хотела поехать с ними вместе, но Винс сказал, что в этом нет нужды. Утром он сам ей позвонит и сообщит новости. Она попыталась было настоять на своем, но в конце концов сдалась и вернулась в кафе. Нужно было бы позвонить Тейо. Наверняка он узнает о происшествии задолго до появления на работе, а раз так, то лучше бы ему услышать все это от нее. Но оказалось, что заявление Лероя потрясло ее куда сильнее, чем она готова была признаться шерифу и самой себе, и ей нужно было время, чтобы все обдумать и успокоиться.

Из-за всей этой суматохи Флако решил пойти домой и сделать попытку помириться с женой. Блю отлично знала отходчивость Сэнди и уже не ждала возвращения Флако. Следовательно, к рассвету система слухов уже заработает вовсю.

Убрав на место ружье, она устало поплелась на второй этаж. Отлично понимая, что заснуть не удастся, тем не менее забралась под одеяло и погрузилась в размышления.

Кто-то хочет ее убить?

Нет, утверждение Лероя просто смехотворно. Да и убийство как таковое – вещь слишком нелепая, чтобы принимать ее всерьез. И все же… Он был так настойчив… Кроме того, Лерой, не будучи, разумеется, особо ответственным человеком, лжецом тем не менее тоже не был.

Но кто может желать ей вреда? А тем более ее смерти? В городе, разумеется, находились люди, считавшие, что стоять за стойкой бара – занятие не для женщины. Особенно если речь идет о разведенной женщине. Хотя сама она никогда не могла понять, какая тут разница. Блю прекрасно знала все пересуды злых языков и недалеких умов, а также все более чем нелестные ярлыки, навешиваемые на нее соседями.

И относилась ко всему этому с равной долей юмора и безразличия.

Но чтобы убить ее? Нет. Ни один из известных ей людей не был способен на убийство. Разве что Энтони. Бывший муж любви к ней определенно не испытывал, но только лишь потому, что ей в конце концов удалось разоблачить его как сладкоголосого, двуличного сукина сына, способного одновременно очаровывать и обкрадывать женщину. Но у Энтони не хватило бы духу даже на какую-нибудь пакость, не говоря уж об убийстве. Он терпеть не мог нарываться на неприятности и всю жизнь старательно их избегал. Ему куда проще обратить свои взоры на очередную доверчивую жертву и заняться ее обработкой. Вероятность, что за попыткой убийства стоит Энтони, равна нулю, решила Блю и больше не стала терять ни секунды на мысли о бывшем муже.

Винс Джерраро – отличный полицейский. Он выяснит, откуда Лерой добыл подобную зловещую информацию. Так что нет никакого смысла теряться в бесплодных догадках. Утром, до открытия кафе, она поговорит с шефом полиции, а заодно и навестит Лероя, если он к этому времени еще останется в больнице.

Ее наконец сморил сон. Но последней ее сознательной мыслью оказалась мысль настолько тревожная, что на весь остаток ночи кошмары ей были обеспечены.

Да, заявление Лероя более чем странное и неправдоподобное… но факт остается фактом – некто вонзил в него нож. И весьма искусный некто.

* * *


– То есть как это – исчез? – заорала Блю в телефонную трубку, не заботясь о том, что ее крик разнесется по всему дому. Бар еще не открылся, и единственный, кто мог ее услышать, был Тейо, да и тот возился в кладовке. – Как вы могли его упустить?

Она сквозь зубы выругалась, услышав объяснения шерифа. Лероя, сказал он, привезли в больницу, обработали рану, а затем врачи дали ему снотворное. Винс прождал в приемном покое несколько часов, а когда решился наконец заглянуть в палату к Лерою, кровать оказалась пуста.

– Я все равно не могу взять в толк – каким образом человек под действием снотворного и с ножевым ранением мог вот так просто подняться и уйти из больницы. – Ей пришла в голову неожиданная мысль. – Разве что… ты же не думаешь, что владелец ножа вернулся и… – она оборвала себя. – Полная нелепость. Верно?

– Я не знаю, что и думать, Блю. Сомневаюсь, чтобы кому-то понадобилось забрать его, но ребята из «Скорой помощи», которые привезли Лероя в больницу, говорят, что на пути в Таос раненый все твердил, что машину преследуют. Скорее всего он был просто напуган до смерти. Думаю, он очнулся после лекарства, пошел, скажем, в туалет – и скрылся незамеченным. Из приемного покоя дверь палаты видно не было.

– Винс…

– Мне же и в голову не приходило, что он попытается удрать! Я не знаю, что произошло у тебя на заднем дворе, Блю, и откуда у него взялась мысль о том, что ты в опасности. На мой взгляд, это чистой воды бредни. Но если ты хочешь, я подошлю подежурить в кафе кого-нибудь из своих ребят. Неплохо было бы, чтобы ты мне сообщила, если заметишь кого чужого в округе.

– Думаешь, в этом есть необходимость?

– Я уже получил на Лероя досье. И позвонил в полицейское управление в Майами. Посмотрим, что мы сможем выудить у него, если отыщем его здесь или если он снова объявится там.

Блю помолчала.

– По-твоему, в его словах что-то есть?

– Он когда-нибудь был связан с наркотиками? Вчера он вроде бы не был под кайфом, но это только внешнее впечатление, результаты анализов еще не пришли.

– Нет… во всяком случае, я за ним такого не замечала. Да и вчера ночью он не был на взводе. Ему было больно – это да. Он был страшно напуган. И все твердил… – ее голос смолк.

– Послушай, Блю, ты не могла бы подъехать ко мне до открытия кафе и ответить кое на какие вопросы?

– Официально?

Джерраро расхохотался. Его смех слегка приободрил Блю.

– Слушай-ка, я ни с чем серьезным не сталкивался со времени переезда из Детройта. Ты ж не лишишь меня удовольствия немного поработать?

– Мне казалось, ты для того сюда и переехал, чтобы пожить спокойно. – Блю явственно представила себе, как он пожимает плечами, и едва подавила смешок. Винс – отличный парень. А коп – и того лучше. Он не раз намекал, что из нее тоже вышел бы неплохой полицейский. Если б он только знал… Эту мысль она побыстрее отбросила.

Раз Винсу нужно, чтобы она приехала и ответила на вопросы, значит, так и будет.

– Жди меня часам к десяти. Но я должна вернуться в одиннадцать, перед первым наплывом клиентов.

Он снова рассмеялся.

– Ну, вся эта история твоему бизнесу пойдет на пользу. Как только слухи разойдутся по городу – а этого, сама знаешь, ждать недолго, – посетители к тебе хлынут толпами, лишь успевай обслуживать!

– Я в восторге, – с кислой миной отозвалась она.

– У тебя ж теперь новый повар, так что все будет о'кей.

Блю не стала утруждать себя вопросом – откуда шериф узнал о Диего, если еще не прошло и суток, как она приняла его на работу. В таком маленьком городе, как Вилла-Ройа, ты никогда не принадлежишь только самому себе.

– Он отлично справляется. Заскочи как-нибудь, попробуй его…

– Сальсу? Наслышан. А кстати, что тебе известно об этом малом?

По спине у нее прошелся холодок, и Блю вздрогнула. Не далее как вчера вечером этот самый вопрос она похоронила в своем подсознании. Теперь ей пришлось вновь задать его себе.

– Не слишком много, – уклончиво ответила она, не собираясь делиться с шерифом своими наблюдениями.

– Позволь предупредить тебя, Блю. Знаю, ты и так достаточно осторожна, но мой тебе совет – держи ухо востро. Если хоть что-нибудь в этом парне тебе покажется странным – тут же звони мне. Блю сама не понимала – то ли ей смеяться, то ли вслух застонать. Во всем, что относилось к Диего Сантерре, было полно странностей.

– И вообще, – продолжал Винс, – почему бы мне его не проверить поосновательней, а? Так, на всякий случай?

– Нет, – мгновенно отозвалась она. – То есть… с Диего я и сама справлюсь. Ну а если нет – дам тебе знать. – Ей не хотелось ничем осложнять наладившуюся было жизнь. Только не сейчас. И, по правде говоря, в ближайшем будущем тоже. «Мне всего лишь нужен повар, – в душе взмолилась она. – Неужто я многого требую?»

– Ладно, поступай как знаешь. Пока. Но если мне покажется, что его нужно…

Блю не дала ему договорить:

– Да-да, хорошо. Послушай, чтобы попасть к тебе через час, мне еще нужно переделать сотню дел.

Едва она опустила трубку на рычаг, как дверь кабинета после короткого стука распахнулась.

Блю от неожиданности вздрогнула. Не иначе как бессонная ночь виновата в том, что она превратилась в комок нервов, попыталась Блю оправдаться перед собой, при этом ни на секунду самой себе не поверив.

Диего переступил через порог и тут же поскользнулся на одной из тех стопок бумаг, которые она складывала начиная с пяти утра.

– Извини. Смотри под ноги.

Он осторожно пробрался к ее столу.

– Подумать только, а я-то считал, что хуже беспорядка уже быть не может.

Она одарила его таким взглядом, от которого любой другой попятился бы и спешно ретировался, пока он еще цел и невредим. Диего же сохранял безразличный вид.

– Ты чего заявился в такую рань?

– И тебе buenos dias.

Блю нетерпеливо вздохнула.

– Послушай, я провела кошмарную ночь, а теперь меньше чем за час должна разобраться со всем этим. – Она обвела рукой заваленную бумагами комнату. – Так что лучше уйди.

Диего подхватил спичечный коробок с верхушки грозящей развалиться стопки бумаг на ее столе и протянул его Блю.

– Пять минут – и готово, босс.

– Очень смешно. – Тем не менее она едва сдержала улыбку. Ну и юмор. Как тут сохранишь бесстрастность. – И весьма соблазнительно, – призналась Блю, поднимая на него глаза. – Так почему ты пришел так рано?

– Услышал про твои ночные неприятности. Подумал, что тебе, возможно, понадобится помощь на время ленча. Ты ведь, наверное, должна явиться к шерифу, чтобы подать заявление о ночном происшествии.

Блю снова вздохнула, на этот раз раздраженно.

– Ты угадал. – Не желая слишком распространяться о событиях минувшей ночи, она покачала головой: – Они упустили Лероя. Ты можешь себе такое представить?

– Лероя?

– Он у меня работал. Это мой прежний повар. – Помолчав, Блю настороженно сузила глаза: – А что ты, собственно, слышал? – Она позвонила Тейо рано утром и сама рассказала ему о происшествии до того, как он что-либо услышал от соседей, так что вариант местных сплетников ей еще не был известен. – Удивительно, как это ты сразу настроился на волну городских слухов. Чужакам обычно приходится приноравливаться денек-другой.

– А я почти ничего и не слышал. Заскочил в ближайшее кафе и, пока завтракал, послушал, как Флора развлекает своих клиентов. Судя по ее рассказу, кто-то пытался забраться к тебе, но при этом был ранен.

– Ножом.

– Вот это да, сеньорита Дельгадо! Я поражен. Оказывается, вы умеете обращаться не только с огнестрельным, но и с холодным оружием!

– Я тут ни при чем. И полиция не знает, кто его ранил.

– А за чем он сюда полез? Ты узнала?

– Да ни за чем. Он хотел… – Блю резко умолкла. Почему она ему обо всем докладывает? В ушах у нее эхом зазвучало предупреждение шерифа насчет ее нового повара. – Неважно. Теперь вся проблема в том, что он сбежал.

– Тебя не волнует, что он может вернуться?

Она покачала головой.

– Вряд ли. – Круто сменив тему разговора, Блю спросила: – Ты заполнил все анкеты?

Диего вытащил сложенные вчетверо листки из заднего кармана и бросил перед ней на стол.

Блю развернула их, долго разглаживала, боясь даже самой себе признаться в том облегчении, что охватило ее от мысли, что она наконец получит хоть какие-то конкретные сведения об этом человеке. Однако по какой-то непонятной причине ее растревоженная интуиция не пожелала успокоиться даже при виде заполненных четким почерком анкетных граф.

Блю быстро пробежала их глазами, отметив, что в качестве адреса он использовал номер почтового ящика.

– Мне нужно знать реальный адрес.

– У меня его нет.

– Как это понять?

– Ни названия улицы, ни номера дома – ничего нет.

– А где ж ты живешь? Посреди пустыни, что ли? – удивилась Блю.

– Я поставил свой трейлер чуть повыше на холмах, минутах в десяти отсюда.

– Нужно как минимум десять минут, только чтобы добраться до главной дороги, ведущей наверх, – возразила она, считая, что уличила его во лжи.

– А я еду напрямик, без всякой дороги. Моему джипу такое нипочем.

Блю с недоверием смотрела на него.

– Терпеть не могу разметку на дорогах, – он кивнул в сторону окна, за которым на площадке перед кафе красовался ее «Харлей». – А ты этот свой локомотив разве водишь только по скоростным магистралям?

Тут он попал в точку. Блю упрямо вздернула подбородок.

– По большей части.

– Ага, понятно. Так мне возвращаться в три?

Чтобы переключиться на другую тему, Блю потребовалось на пару секунд больше обычного. Для столь немногословного человека он слишком легко ее осаживал. Да уж, чересчур легко.

– Вообще-то мне и вправду нужно отлучиться. К ленчу я вернусь, но на всякий случай против лишней порции сальсы я бы не возражала.

– Нет проблем. – Он повернулся к двери. – Если еще что понадобится, дай мне знать.

Блю кивнула, мечтая, чтобы он поскорее ушел и она смогла наконец прочитать его анкеты. Но в тот миг, когда Диего шагнул к двери, она краешком глаза уловила яркий отблеск. Диего поднял руку, чтобы распахнуть дверь, его легкая куртка распахнулась… На поясе его джинсов сверкнул металлический зажим.

Словно почувствовав ее напряженный взгляд, Диего оглянулся, и Блю тут же отвела глаза. Но у нее осталось впечатление, что он понял, куда именно она смотрела. И на что.

Край зажима был засунут внутрь его джинсов. И держать он мог скорее всего футляр от ножа.

Пустой футляр.

* * *


Плотно закрыв очередной контейнер с сальсой, Диего пристроил его на единственное пустующее место в холодильнике и занялся уборкой.

Вскоре после их разговора Блю уехала. Прошло уже три часа, а она еще не объявилась. Ее телефонный разговор он прослушал от начала до конца и знал, что она отправилась к шерифу. Связавшись с Джоном – тот приехал из Таоса вслед за ним, после того как передал Лероя с рук на руки двоим их помощникам, членам «дюжины», – Диего получил подтверждение, что напарник не спускает с нее глаз. Он с легкостью доверил бы Джону собственную жизнь – более того, так уже случалось, и не раз.

Так почему же он мечется по кухне, словно кот по раскаленным камням?

Процедив сквозь зубы нечто нелицеприятное в свой адрес, Диего вымыл оставшиеся после готовки ножи и убрал на место. Поспешно вытер руки о фартук и, дернув за завязки, чуть ли не сорвал его с себя.

К этому моменту уже четверо из шести оставшихся в живых членов «Крутой дюжины» были задействованы в этом задании. Больше нельзя допустить никаких ошибок, никаких неожиданностей и, самое главное, никакой лишней болтовни.

Лерой уже угрозы не представлял, но всю ту информацию, которую он сообщил Блю, еще нужно было как-то нейтрализовать. Джон разузнает, что она сообщила полиции – если она вообще что-нибудь сообщила. В задачу Диего входило выяснить, поверила ли Блю заявлению Лероя. Необходимо как можно быстрее встретиться с ней и поговорить.

Да вернется ли она когда-нибудь из этого чертова полицейского отделения?

Диего скомкал фартук и отшвырнул от себя. В следующий миг тот оказался в руках у Тейо, появившегося из-за вращающихся дверей.

– Проблемы, amigo?

Диего, в душе проклиная самого себя за то, что его застали в момент совершенно несвойственного проявления эмоций, тем не менее успел вернуть лицу хладнокровное выражение.

– Нет, – ответил он. – Просто на данный момент моя работа закончена. – Он протянул было руку за фартуком, но Тейо отрицательно покачал головой.

– Кину в корзину с грязным бельем.

– Спасибо. – Диего напоследок протер кухонный стол и бросил тряпку Тейо. Тот, сверкнув улыбкой, поймал ее на лету.

– Отдохнешь до начала своей смены? – поинтересовался старик.

Диего кивнул.

– Если только вам с Блю не нужна моя помощь.

– Ничего, мы справимся. Блю вот-вот должна вернуться. Обещала помочь мне с ленчем. – Тейо помрачнел. – Кажется, нам сегодня будет не до отдыха.

Он замолчал, словно раздумывая – продолжать мысль или лучше не надо. Через секунду все-таки выпалил, не сумев скрыть раздражения и от злости выговаривая английские слова с сильным испанским акцентом:

– Этот чертов городишко полон праздных зевак. Случись у кого хоть маленькая неприятность – и они тут как тут… – Тейо щелкнул пальцами и негодующе фыркнул.

– Самое неприятное уже позади. – Диего подошел к старику. – Кроме того, если любопытство приведет их всех сюда, значит, у нас будет больше клиентов. Верно, amigo?

Тейо поднял к нему лицо, и Диего охватило странное ощущение раздвоенности. Нет, Дэл и его родной брат не были так уж сильно похожи друг на друга. Но время от времени в глазах Тейо появлялось выражение, зеркально повторяющее то самое, что Диего часто видел в глазах Дэла. Тревога.

– Si, Don Diego, – отозвался Тейо. – Но кое-что во всем этом мне не нравится.

– Что именно? У вас что, и раньше случались проблемы, подобные вчерашней? Лерой уже не первый?

Тейо покачал головой.

– Нет, такое впервые. Но… Лерой хоть и не семи пядей во лбу, а повар, видит бог, и вовсе никудышный, но он души не чаял в Блю. И если бы он решил, что ей грозит опасность…

– То пересек бы полстраны, чтобы ее предупредить, хотя для этого ему достаточно было снять трубку? Поступок маловероятный для низкооплачиваемого повара, а, как ты считаешь?

Тейо устремил на Диего серьезный взгляд проницательных черных глаз.

– Ты вот тоже низкооплачиваемый повар. Что бы ты сделал на его месте?

Диего на оскорбление никак не отреагировал. Но мысль у него заработала в полную силу. Тейо явно не купился на его заявление «Я всего лишь повар». Интуиция, по-видимому, была фамильной чертой Дельгадо.

– Зависит от конкретной ситуации. Мне просто кажется, что Лерой мог бы найти иной способ предупредить Блю, если такова была его истинная цель.

– Похоже, у тебя есть своя теория?

Диего пожал плечами. Такого рода разговор должен был бы состояться у него с Блю. Где ее, черт побери, носит?

– Наркотики, деньги, нелады с законом. Можно найти десяток причин, способных заставить не слишком состоятельного – мягко говоря – человека пуститься в бега через всю страну. Но в любом случае на эту сказку об угрозе для Блю я бы не купился.

Он проверил ручки на плите и гриле, всем своим поведением показывая, что лично для него эта тема малоинтересна.

Затем вновь повернулся к Тейо, вытер ладони о джинсы:

– Вроде бы все. Передай Блю, что в холодильнике полно сальсы, и, кроме того, я приготовил достаточно маисовых лепешек. Пусть включит на пару минут гриль – и готово. Да, и еще я…

Тейо со смехом замахал руками. Тревога на время исчезла из его глаз:

– Хватит, хватит! У Блю свой принцип насчет ленча – «довольствуйтесь тем, что есть»! – глаза его заискрились весельем и нежностью, но в его тоне Диего уловил ностальгические нотки. – Кухня – не ее стихия. Алтея – это моя жена – чуть ли не привязывала Блю к стулу, чтобы научить ее готовить. – Он снова рассмеялся. – Но эту девчонку силком ничего нельзя было заставить делать. Она вообще терпеть не могла сидеть дома. Такой и осталась. – Погрустнев, Тейо бросил быстрый взгляд на часы.

Тревога его эхом отзывалась в душе Диего. Интуиции Тейо следует доверять – об этом Диего никогда бы не забыл. Но Джон не спускал с Блю глаз, так что сейчас старику волноваться не стоит.

– Значит, Блю выросла в вашем доме?

Тейо обернулся к нему.

– Да, ее родители погибли, когда она была еще совсем маленькой. Так что Блю нам как дочь. – Он покачал головой. – Знаешь, она ведь мечтала стать полицейским, пойти по стопам отца, – в его голосе слышались затаенная боль и горечь утраты. – Видел бы ты ее вместе с отцом, моим братом Стивом. Вот уж неразлучная была парочка. Им и вместе-то довелось побыть совсем недолго, но на свете не нашлось бы двух более близких людей, чем моя племянница и ее отец. Уж и не знаю, кто кого больше боготворил. Но когда я узнал, что она хочет продолжить дело Стива в полиции…

Тейо на миг отвел глаза, вновь обратил их на Диего.

– Мы с Алтеей как могли ее отговаривали. Эгоизм, конечно, но что поделаешь. В нашей жизни и так было много потерь. Блю – единственное, что у нас осталось. И мы мечтали, чтобы она была в безопасности, – он фыркнул. – Вот вам и безопасность. Попала в руки к этому ничтожному… – Тейо что-то буркнул себе под нос. – Ну, а потом она переехала сюда, купила этот бар. А я езжу из Таоса, помогаю по мере сил.

Тейо огляделся по сторонам.

– Здесь она, кажется, в безопасности. – Он покачал головой. – Но вот счастлива ли? Не знаю. Людям свойственно считать, что они могли бы больше сделать в жизни.

– Ей повезло, что у нее были вы с женой. Детство ей выпало не из легких.

Тейо расправил широкие плечи – неоспоримое наследие испанских предков. Весь он так и светился гордостью.

– Это верно. Хорошо бы ты ей об этом напомнил при встрече. Потому что лично я, если она вскорости не появится, отшлепаю ее на правах отца.

Диего отлично понял, что этими грубоватыми словами старик маскирует свое возрастающее с каждой минутой беспокойство.

В этот момент телефон на стене у двери ожил. Тейо схватил трубку:

– Бар «У Блю». – Послушав несколько секунд, разразился испанской бранью. – Чертовски глупо с твоей стороны! – кричал он в трубку, жестикулируя свободной рукой. – Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не забиралась туда на этой проклятой штуковине. Не дай бог, дойдет до Алтеи… – конец фразы он проглотил.

Стремительный и пылкий ответ Блю донесся даже до Диего. В тревоге за нее, он тем не менее едва удержался от ухмылки. Кулинарные способности своей тетки она, может, и не унаследовала, зато уж темперамент Дельгадо – на все сто процентов.

– Подумаешь, сотовый телефон у нее! Этого недостаточно. Ты должна была… – Тейо вновь умолк, выслушал очередную тираду Блю. – Ладно, да, да.

Он молчал еще несколько секунд, время от времени утвердительно кивая.

– Скоро буду. – Тейо вздохнул и добавил со всей строгостью, на которую, судя по всему, был способен: – Никуда не двигайся. Оставайся на месте.

В ответ раздался смех Блю – и Тейо повесил трубку на место.

– Проблемы, amigo? – спросил Диего.

– Блю умчалась на своей дьявольской машине прямо в скалы. И проколола шину. Нет, ну что за девчонка, я ж твержу ей, твержу – и все как об стену горох. Держу пари, она…

– Моя помощь нужна? – оборвал старика Диего. Его тревога вдруг усилилась. Джон ее не упустит. Мастерство этого парня вошло в легенду. Но она-то какого черта разъезжает в этой пустоши в одиночку? – Я мог бы ее забрать. Здесь мне пока делать нечего.

Лицо Тейо просветлело.

– Это был бы выход. Разве что ты и бармен такой же отменный, как и повар?

– Виноват. Пиво да еще разве что изредка чистое виски – вот и все мои познания в этой области.

– Ну что ж, тогда поезжай за ней. И… спасибо тебе.

Тейо быстро повернулся к стойке и схватил блокнот для заказов.

– Блю застряла вот здесь. – Он начал было чертить что-то в блокноте, как телефон снова зазвонил. – Святой Иосиф, спаси и сохрани… – забормотал старик. – Если ее укусила змея или еще что-нибудь в том же духе, я ее собственными руками прикончу. Бар «У Блю», – рявкнул он в трубку.

Диего впился в него взглядом. Брови старика удивленно поползли вверх.

– Да, он здесь, одну секунду. – Он протянул трубку Диего. – Это тебя.

Ледяная струя страха пробежала по позвоночнику Диего. Этот номер был известен только двоим. И только один из них мог им воспользоваться.

– Надеюсь, ты не возражаешь, что я дал друзьям этот номер?

Тейо покачал головой:

– Если это работе не мешает – нет.

Диего согласно кивнул:

– Алло?

На другом конце раздался голос Джона:

– Проблема, amigo.

– Да?

– Речь о нашей общей знакомой. Я ее упустил.


Глава 4


Блю стащила с себя плотную рубашку, а футболку завязала узлом на животе, чуть повыше ремня джинсов. Ну и пекло! Как в преисподней.

И куда запропастился Тейо? Вздохнув, она откинула со лба темную прядь. Ей ужасно не хотелось звонить ему, учитывая, что она уже и счет потеряла его нотациям по поводу ее безрассудных поездок по пустоши на «Харлее». И теперь, со спущенным колесом и доброй порцией ругани Тейо, застрявшей, как черствый кусок, у нее в горле, Блю по-прежнему не могла собраться с мыслями.

Двухчасовая беседа в кабинете шерифа в этом смысле тоже ни капельки не помогла. Скорее наоборот, с трудом высидев эти два бесконечных часа, она и кинулась сломя голову по пустоши, поднимая вокруг себя клубы пыли. Блю терпеть не могла сумятицы в мыслях и чувствах. После развода она намеренно сузила круг возможных жизненных сложностей до самых что ни на есть банальных и безличных – как раз чтобы избежать того, что с ней происходило сейчас.

Угроза ее жизни – вот о чем сейчас нужно думать в первую очередь.

Была ли в словах Лероя хоть крупица правды? И если да, то кто он – ее потенциальный убийца? За последнее время в городе появился один-единственный новый человек. Не он ли?..

До чего же противно даже думать об этом. Хорошего повара днем с огнем не найти, убеждала она себя. Но даже для нее самой подобное объяснение выглядело скорее бравадой.

Повар с пустыми ножнами за поясом.

Которого она знала двое суток. И который за это время успел заполонить ее мысли.

Диего Сантерра – убийца?

Убийца, который готовит отличную сальсу?

Приближающийся рев мотора вырвал ее из карусели вопросов.

Прикрыв от солнца глаза ладонью, она смотрела, как сизая пыль поднимается от растрескавшейся земли и хвостом клубится вслед за грузовичком Тейо.

Только это был вовсе не грузовик Тейо.

Это был джип. Джип темно-зеленого цвета. Джип, на котором ездил Диего.

Блю был омерзителен тот страх, что скользнул ледяной струйкой по позвоночнику, пока она следила за приближением машины.

Она быстро огляделась. А зачем, собственно? В поисках пути спасения? Сама ведь не раз насмешливо фыркала, глядя, как киногероини заламывают руки и покорно ждут своей судьбы. Фыркала. Пока не оказалась на их месте.

Блю повернулась к мотоциклу, сунула руку в сумку с инструментами в поисках чего-нибудь годного для самообороны.

– Великолепно, – с отвращением буркнула она, вытащив толстый эластичный шнур. – Чем плохо? Затяну у него на шее смертельную петлю.

Джип был уже совсем близко. Блю схватила ключи от мотоцикла и стиснула их в кулаке, зажав кончик одного из них между пальцами. Не ахти что, но лучшего средства для обороны у нее под рукой не было.

Ее взгляд наткнулся на сотовый телефон. Ф-фу ты, пропасть! Нужно было немедленно позвонить Джерраро.

Джип с ревом пылил уже в каких-нибудь пятистах ярдах от Блю.

Слишком поздно.

Кроме того, Джерраро все равно опоздал бы.

Блю вздрогнула, почувствовав, как капли ледяного пота выступают на лбу. По крайней мере полиция вычислит, кто на нее напал.

В отличие от случая с Лероем.

Диего затормозил рядом с мотоциклом и выпрыгнул из машины. Расставив ноги на ширину плеч, Блю приняла защитную стойку, готовая мгновенно отреагировать на любой его возможный выпад.

В то время, как душой ее овладел страх, тело Блю отреагировало на появление Диего совсем иначе. Предательская реакция женской натуры на символ мужественности – вот что ощутила Блю при виде поджарого сильного тела Диего, длинные ноги которого подчеркивали облегающие джинсы, а под тонкой белой футболкой перекатывались мощные мышцы.

Солнце светило ему в спину. Вскинув голову, Блю сощурилась, в очередной раз поражаясь неожиданному эффекту от контраста между его темными волосами, темными бровями и ресницами – и этими бледно-голубыми глазами. Абсолютно бесстрастными – и тем не менее завораживающими.

Опасно завораживающими.

Он поднял руку. Блю молниеносно напряглась, как ожидающий удара боксер.

– Ты как? В порядке? – Диего протянул ей большую бутылку минеральной воды. – Это, конечно, не пиво из холодильника, но все-таки…

Убийца, предлагающий своей будущей жертве глоток воды? Впрочем, в детективах случаются и не такие ситуации. С пылающими щеками Блю шагнула к нему и взяла у него бутылку. Он молча следил, как она отворачивает пробку.

Видимо, в тот момент, когда она поднесла бутылку к губам, в ней заговорил некий врожденный инстинкт самосохранения. Блю только притворилась, что пьет. Она протянула бутылку Диего:

– Хочешь?

В его глазах заплясали смешинки. Он мгновенно разгадал ее притворство.

Он что, забавляется с ней перед тем, как убрать?

Убрать? Нет, Блю, жара определенно не идет тебе на пользу.

Диего медленно покачал головой.

– Спасибо, пей ты.

Показалось ей или она действительно уловила вызов в его тоне? Блю пожала плечами.

– Мне достаточно.

– Ага, понятно.

– Ты зачем проделал весь этот путь? Чтобы помочь с мотоциклом – или мораль читать? – раздраженно спросила она.

– Не помешало бы понемножку и того и другого. Но в мои планы вообще-то входило только подбросить тебя домой.

– А мой «Харлей»?

– Сейчас снимем колесо, ты отдашь его в ремонт или купишь новое. А потом я привезу тебя сюда, и мы его поставим.

Несмотря на его небрежный тон и бесспорную логику, подозрительность Блю не уменьшилась.

– Это ни к чему. Я могу воспользоваться машиной Тейо. Позвоню своему приятелю-механику, у которого есть трейлер, на нем и привезу мотоцикл в мастерскую. И вообще, мне нужны твои услуги в качестве повара, а не механика.

– Трейлеру сюда ни за что не забраться.

В ответ она лишь скрестила на груди руки и молча уставилась на него. Диего безразлично повел плечом:

– Как хочешь. – Он склонился над ее мотоциклом, снова оглянулся на Блю.

В ярких солнечных лучах его лицо казалось особенно четко вылепленным и красивым. Притяжение бледно-голубого взгляда наводило почти суеверный страх. Блю снова почувствовала, что теряет над собой контроль.

Солнечный удар – вот что это такое. Она определенно перегрелась.

– Ты умеешь снимать эту штуковину? – спросил он.

– Как ни странно, да. А ты? – Ни за что она не будет ему улыбаться.

Диего пожал плечами. – Я…

– Да-да, знаю, ты всего лишь повар. – При всем том, что творится сейчас вокруг нее, ей еще не хватало проблем с этим мужчиной! – К тому же тебе это и не потребуется. Я вызову трейлер, – заявила Блю.

– Не собираешься же ты возвращаться сюда вечером? – Впервые она уловила в его голосе намек на какое-то чувство.

– Я ни за что не оставлю свой мотоцикл неизвестно где на всю ночь.

– А что с ним может случиться среди этих чертовых камней?

– Я его не оставлю – и все! – упрямо повторила Блю.

Несколько долгих секунд он молча смотрел на нее, а затем поднялся с корточек и вытер ладони о джинсы.

– Отлично. Тогда поехали.

По непонятной причине он круто сменил тактику. Блю была готова спорить с ним, возражать… хоть что-то делать, лишь бы избавиться от напряжения, мертвым узлом стягивающего ее внутренности. А он лишил ее этого удовольствия.

«Каких-нибудь десять минут назад ты думала, что он собирается тебя убить, а теперь недовольна, что он с тобой слишком любезен?»

Так кто же он? Убийца – или повар? На этот счет у Блю не было ни одной мало-мальски разумной мысли. Ей просто хотелось как можно быстрее убраться отсюда.

Она обошла мотоцикл и устроилась в джипе на месте рядом с водительским. Диего уже успел пристегнуться.

Прошло минут десять безжалостно тряской езды по пустоши, прежде чем молчание между ними стало почти таким же невыносимым, как и клубившаяся в салоне джипа пыль.

– Куда подевались двери от этой колымаги?

– Не знаю.

Она искоса взглянула на него.

– Как это – не знаю?

Диего не отвел глаз от простиравшейся впереди пустоши.

– Они мне ни к чему.

Блю подавила вздох. Никаких объяснений от него, судя по всему, не добиться.

– Где Тейо?

– Система слухов в действии. Похоже, сегодня твое кафе – самое популярное место в городе.

Блю выругалась сквозь зубы. Да, она сократила сложные и ответственные моменты своей жизни до минимума, но к тем, что все-таки остались, относилась серьезно.

– Ему следовало оставить меня жариться там до завтрашнего утра, – буркнула она.

– Он как раз упоминал о чем-то подобном, когда я уезжал.

– Очень смешно!

Блю показалось, что она краешком глаза уловила намек на улыбку, тронувшую его губы, но не поддалась порыву посмотреть на него и убедиться, так ли это.

– Лучше бы он попросил тебя остаться и помочь с ленчем.

– Я снабдил его достаточным количеством всего необходимого. С голоду твои клиенты не помрут. И вообще я сомневаюсь, чтобы кто-нибудь ушел, не дождавшись твоего возвращения.

– Прелестно.

Несколько минут они ехали в полном молчании. Затем он спросил:

– Ты сюда часто приезжаешь?

Этот вопрос удивил Блю. А теплота в душе, вызванная его вниманием, смутила. Сквозь ветровое стекло Блю неотрывно смотрела на бесконечную, до самого горизонта, панораму золотисто-бурых песков с раскиданными там и сям валунами и неожиданно, словно ниоткуда поднимающимися холмами. Они казались некой фантастической формой жизни, исторгнутой из земли, которая уже не в силах была удерживать их в своих недрах. Блю было очень близко это желание сбросить с себя оковы, обрести свободу.

Она считала, что добилась этого, когда развелась с Энтони и поселилась в Вилла-Ройа. Но так ли это на самом деле?

Нет. Ответ столь же быстрый, сколь и бесспорный. Она всего лишь сменила одно спокойное существование на другое, вновь забившись в самый угол размеренной, скучной жизни.

И понятия не имела, как ей из этого угла выбраться.

Со сжимающимся сердцем она продолжала всматриваться в знакомый ландшафт, как в зеркале отражавший ее нынешнюю жизнь. Пустыня, бесконечная, однообразная, где опасность можно встретить, лишь сделав шаг в сторону от протоптанной колеи.

Ей хотелось сделать этот шаг. О да, очень хотелось.

– Да, приезжаю, – негромко отозвалась она. – Постоянно.

– Здесь такая красота. Покой. – Его голос звучал тихо, ненавязчиво.

А она не могла избавиться от острого ощущения его присутствия в нескольких дюймах от нее.

– Для меня – да. – Ей хотелось посмотреть на него, но она вновь удержалась от этого. – Но не для тебя, – добавила Блю.

Молчание, что за этим последовало, обволакивало ее и согревало. Оно и соблазняло, и нервировало. Ей хотелось слышать его голос, хотелось укрепить ту связь, что между ними возникла. И в то же время она интуитивно ощущала опасность этой связи. Только теперь уже страх за свою жизнь не имел к этому никакого отношения.

– Почему ты так решила?

Блю, упорно не глядя на него, пожала плечами. Если уж у них состоялся доверительный разговор, она не станет скрывать свои мысли. Выпала такая редкая возможность, и Блю не хотела от нее отказываться.

– У тебя здесь какой-то обеспокоенный, может, даже потерянный вид. Не то чтобы тебе было неуютно, просто… – Она смешалась и умолкла, неожиданно потеряв нить.

– Я здесь вырос.

Вот теперь она повернула к нему голову. Диего устремил взгляд сквозь ветровое стекло. Чеканный профиль, непроницаемые глаза. Блю поняла, что сейчас он видит перед собой не только проложенную в пыли колею. Но что еще он видит? О чем вспоминает?

– Но ты эти места не любишь. Так почему бы тебе не уехать куда-нибудь? – предложила она.

– Уезжал. Много раз.

Она вновь обратила глаза на пустошь.

– Но все время возвращался? Наверное, тебе нужно решить, почему тебя так тянет сюда. Покопайся в себе, найди причину и смирись с ней. Тогда, наверное, тяга ослабеет.

– Я знаю, почему меня сюда тянет.

Джип замедлил скорость. Блю почувствовала на себе пристальный взгляд Диего.

Ногти вонзились в ладони прежде, чем она осознала, что сжимает кулаки. Блю медленно, незаметно разжала их, выдохнула, стараясь расслабиться.

– По крайней мере в этот раз – знаю.

Жаркий поток залил ее с головы до ног, и она едва не подпрыгнула на сиденье.

Из-за нее? Он почти буквально заявил ей это. Он приехал сюда из-за нее.

«Чего тебе нужно?! – так и рвалось с языка Блю. – Кто ты такой, черт тебя побери?»

– Мне нужно хоть немного от всего отдохнуть, – продолжал он. Его внимание вновь переключилось на дорогу, машина опять набрала скорость. – А лучшего места прочистить мозги во всем свете не найти.

Блю несколько раз моргнула, упорно глядя на уплывающую под колеса машины пыльную каменистую землю. Может быть, она действительно вложила в его слова другой смысл? Может, перемена в его поведении ей лишь почудилась?

– Вот и я ради того же приехала сюда сегодня, – сказала она.

– Полиция что-нибудь обнаружила? – поинтересовался Диего. – Лерой не объявился?

Блю беспокойно заерзала на сиденье. Покачала головой.

– Никаких следов. – «Блестяще! Давай выложи ему все до последней мелочи». Из-за сумятицы в мыслях она ответила совершенно машинально. Не иначе как тряска по этим камням лишила ее здравого смысла.

Она скосила глаза на своего спасителя. Блю тешила себя надеждой, что она проницательна и всегда настороже, но подозрительность ей вовсе не была свойственна. Ее взгляд остановился на его талии, где за поясом, как она уже знала, был спрятан от постороннего глаза пустой футляр от ножа.

В следующий миг она на себе испытала жар его ответного взгляда. Отлично понимая, что нужно небрежно переключить свое внимание на что-нибудь отвлеченное, Блю тем не менее сделала то единственное, чего ей делать не следовало.

Подняла на него глаза.

Джип резко затормозил буквально в паре футов от главной дороги.

– Что-то не так, Блю?

Ответов на этот простой вопрос было чересчур много. Только ни один из них она сейчас бы простым не назвала.

«Ты – убийца, Диего Сантерра?»

– Зачем ты сегодня сюда приехал?

Едва заметная морщинка между бровей была единственным подтверждением, что он не ждал такого вопроса. Отсюда естественно возникал другой вопрос – «А чего он от нее ждал?»

– Это вполне очевидно.

– Спасать хозяйскую задницу в твои обязанности не входило.

Он насторожился.

– Тебе вовсе не нужно было ехать за мной, – продолжала Блю. – Тейо достаточно было сказать слово – и нашлись бы желающие меня выручить. Тем более что сегодня в кафе, как ты утверждаешь, полно народу.

– Я сам ему предложил. А он согласился.

– Лучше бы ты остался на кухне.

– Нет проблем, всегда к вашим услугам, хозяйка, – ровным тоном откликнулся Диего.

Блю вспыхнула. Да уж, благодарной ее не назовешь.

С другой стороны, не извращение ли это – благодарить человека, который, возможно, собирается тебя убить? Как, интересно, предлагают поступать в подобной ситуации правила этикета? «Ой, как я тебе благодарна! А кстати, ты ведь не затем приехал, чтобы меня убить, нет?»

И опять же, когда это ее заботил этикет? Да и правила вообще, если уж на то пошло.

Однако вечные наставления Алтеи, видимо, не прошли совсем уж даром.

– Извини. Спасибо за помощь. Ты мне оказал огромную услугу, правда. Я засчитаю тебе это время как рабочее.

– Это всего лишь любезность, Блю. Оплата не требуется. – Его внимание было по-прежнему сосредоточено на ней.

Она упрямо не отводила глаз. Внушительная, сильная личность – вот мысль, сама собой возникшая в ее сознании. Явление необычное. Для повара.

Но не для убийцы.

– Поступай как пожелаешь, – произнесла она наконец. В висках у нее застучало, видимо, она все-таки перегрелась на солнце.

Он что-то процедил сквозь зубы. «Если б я мог…»

Прежде чем Блю успела взвесить эти слова, он взглянул в зеркальце заднего вида и, тронув джип с места, вывернул на главную дорогу. Причем в обратном направлении.

Голова у нее гудела, она почти не владела собой, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить спокойствие.

– Кафе там. – Она ткнула пальцем вправо.

– Знаю.

Такой жесткой нотки в его голосе ей еще слышать не доводилось.

Она сказала, цепляясь за остатки хладнокровия:

– Если бар так переполнен, как ты говорил, может, нам лучше сразу отправиться туда?

Диего не дал полный газ, но теперь они уже и не ползли, как перед тем по пустоши.

– Тебе нужен прицеп. У меня есть крюк для него.

Спокойный, совершенно обыденный ответ. Блю взглянула на его руки. Ладони лежат на руле, расслабленные, уверенные.

Так откуда же в ней это чувство, что он звенит от напряжения, как слишком сильно натянутая струна?

Все это фокусы уставшего рассудка. Выдумки Лероя определенно пустили в ее мозгу глубокие корни.

Она заглянула в зеркало заднего вида со своей стороны. Следом за ними ехал темный автомобиль. Но он был настолько далеко, что казался скорее дрожащим миражем в жаркой дымке, поднимающейся от раскаленного асфальта, чем хоть какой-нибудь угрозой. Реальной или воображаемой.

– Откуда ты знаешь, где можно взять прицеп? Я тебе не говорила. – Она рассматривала его в открытую, раздумывая – не пришла ли пора бросить ему вызов.

– Вблизи Вилла-Ройа есть лишь один гараж – по дороге на Таос. Логично предположить, что прицеп можно взять именно там.

Случайное стечение обстоятельств? Хорошее знание окрестностей или логическое мышление?

– Ну, вообще-то ты прав. Владелец гаража – мой приятель, тот самый механик, о котором я тебе говорила. Он, как и я, мотоциклист. Мы иногда катаемся вместе. Уверена, он будет рад помочь.

– Вот и отлично. Я прицеплю его трейлер, а ближе к ночи, когда посетители разойдутся, съезжу за твоим мотоциклом.

– Я же сказала, что могу взять грузовик Тейо, – возразила Блю.

– Какой смысл дважды цеплять этот трейлер? Кроме того, у тебя и без того дел будет по горло. Мне нетрудно съездить.

По идее, Блю должна была бы испытывать облегчение. Но почему-то не испытывала. Бросив еще один быстрый взгляд в зеркальце, она убедилась, что расстояние между ними и темной машиной сократилось.

Это ее воображение продолжает выкидывать свои номера или Диего в самом деле посматривает в свое зеркало чаще, чем того требует от водителя дорожная обстановка?

– Ты освободишься слишком поздно, когда уже будет темно, поэтому, наверное, лучше подождать с этим до завтра.

– Мне казалось, ты не хочешь оставлять там мотоцикл на всю ночь, – заметил Диего. – В крайнем случае я могу съездить за ним в промежутке между дневной и вечерней сменами.

Блю почувствовала, что джип набирает скорость. Черный седан по-прежнему нагонял их.

– Пора бы притормозить. Гараж совсем рядом.

Диего кивнул, но не убрал ногу с педали газа. Он уже понял, что Блю достаточно серьезно отнеслась к заявлению Лероя. И, естественно, задалась вопросом – не причастен ли к возможной угрозе ее жизни единственный новый человек, появившийся за последнее время в городе. Но в данный момент ему было не до того, чтобы ее разубеждать.

Когда Джон позвонил в кафе, чтобы сообщить, что он проколол шину и упустил Блю во время ее бешеных гонок по пустоши, Диего заверил его, что знает, где ее найти, и уже едет за ней. Вот тогда-то Джон и уронил настоящую бомбу. За несколько секунд до начала его гонки за Блю ему сообщили, что некий специалист из Майами направляется в Нью-Мексико по заданию Гермеса Джакунды.

Диего стрельнул мимолетным взглядом в боковое зеркальце. Возможно ли, чтобы ребята Джакунды действовали столь демонстративно? Неужели это их черный седан? Или же Гермес таким образом посылает Дэлу – а тем самым и Диего – недвусмысленное предупреждение? Мол, мы за ней охотимся, и нам плевать, кто об этом узнает.

Учитывая, что речь идет о Джакунде, второй вариант вероятнее. А это значит, что для Блю и ее нового повара жизнь в ближайшем будущем сулит самые невероятные неожиданности.

Диего убрал ногу с педали газа, но к гаражу они приблизились на значительной скорости. В самый последний момент Диего резко вывернул руль, и машина с визгом въехала на стоянку перед гаражом. Он затормозил, не доезжая до самого здания и двух бензоколонок – на удивление современных, учитывая обшарпанный вид самого заведения.

Не успела осесть поднятая ими пыль, как Блю уже спустила ногу на землю.

Черный седан притормозил. Замигала, показывая поворот, лампочка.

«Надо же, какие мы вежливые», – подумал Диего.

Не глядя на Блю, он догадался, что она собирается покинуть машину.

– Погоди минутку.

Краешком глаза он заметил, что она обернулась.

– Что?

Седан плавно въехал на стоянку, словно водитель всю дорогу только и мечтал попасть именно сюда. Впрочем, возможно, так оно и было. Именно поэтому Диего и постарался поставить свой джип как можно дальше от колонок и здания мастерской.

– Я сказал, побудь еще минутку в машине. – Он так и не отвел глаз от седана. Теперь уже на него смотрела и Блю.

– Знакомые? Наверное, не могли тебя догнать?

Кажется, она испытала облегчение от такой перспективы. Диего решил ее не разочаровывать. В данный момент это вполне соответствовало его намерениям.

– Просто побудь немного в машине, ладно?

Приняв ее молчание за согласие, он выскользнул из джипа. Никто не вышел из седана, который застыл рядом с колонкой дизельного топлива. Этот автомобиль ездит не на дизельном.

Диего машинально прикоснулся к пустому футляру у себя на поясе. Джону удалось увести его нож из-под носа полиции, но владельцу он его пока не вернул. Они решили, что держать при себе оружие, задействованное в преступлении, – идея не из лучших.

Диего опустил ладонь на пряжку ремня и неслышно щелкнул кнопкой, вынув спрятанный там нож. Нож был гораздо меньше, чем его любимое оружие, и не годился для метания. Но в рукопашной драке и этот нож давал ему кое-какие преимущества.

В тот миг, когда Диего ступил на открытое пространство между колонками и зданием мастерской, дверца водителя в седане распахнулась. Если в гараже и был какой-нибудь механик или дежурный рабочий, то они до сих пор не объявились.

Мудрое решение.

C заметными усилиями из машины выбрался высокий, очень грузный человек без намека на шею, в шикарном костюме в полоску. Диего беззвучно присвистнул. Какая жалость портить такой костюм! Впрочем, если все пройдет гладко, то и не придется.

Лицо неизвестного было широким, с тяжелыми и вместе с тем неопределенными чертами. Глаза скрыты за громадными солнцезащитными очками. А Диего и не требовалось их видеть. Цвет мог варьироваться, но он сотни раз видел такие глаза. Их взгляд был всегда одинаков. Пустой и холодный.

Этот взгляд был очень хорошо знаком Диего. Бреясь по утрам, он всякий раз встречал его в зеркале.

Небрежным, неторопливым шагом Диего направился к бензоколонке позади черной машины. Взял губку для мытья окон, пару бумажных полотенец, при этом краем глаза неотрывно следя за мистером без шеи.

Обнаружить себя и оставить Блю без защиты в джипе – это был риск, на который ему пришлось пойти. Он рассчитывал, что с минуты на минуту здесь появится Джон со своим требующим починки проколотым колесом.

Так что лучше прямо сейчас, пока он контролирует ситуацию, выяснить, с кем они имеют дело.

На месте пассажира в черной машине сидел человек поменьше ростом и похудее, чем его спутник. Чернявый, с короткими курчавыми волосами и изуродованным оспой лицом. Диего чуть ли не физически ощущал исходящую от этого типа энергию. Он узнал его мгновенно. Джимми Д. Наемный убийца.

Кто бы ни увидел их вместе, ни за что бы не догадался, что смертельную опасность из этих двоих представляет именно Джимми. Потому-то Джакунда и выбрал ему в напарники мистера без шеи.

Джимми уже много лет значился одним из первых номеров в смертельном списке Диего. Еще одно зашифрованное послание Гермеса Джакунды. Весьма наглое послание. И неудачное.

Движения Диего замедлились. Он отмечал каждую деталь, но абсолютно бесстрастно, отстраненно, словно рассматривал декорации сцены из театрального зала. Ничто не ускользало от его внимания.

В тот миг, когда дверца пассажира в черном седане приоткрылась буквально на дюйм, расслабленность Диего моментально исчезла. Настало время действовать.

Делая вид, что возвращается к своей машине, он обошел седан сзади и уронил полотенца. Они бесшумно упали на землю, но привлекли к себе внимание мистера без шеи. Диего опустился на корточки, чтобы их подобрать, в мгновение ока вынул из-за пояса нож и воткнул в правую заднюю шину. Один быстрый взгляд – и он убедился, что мистер без шеи направляется к нему.

Его отвлек шелест гравия со стороны въезда на стоянку. Резко обернувшись, толстяк уставился на тяжелый пикап, медленно выворачивающий на заправочную площадку гаража.

Так. Об этом можно забыть. Теперь очередь за Джимми. Распахнувшаяся дверца закрыла все происходящее от джипа. Диего не знал, наблюдает ли за всей этой сценой Блю, но был рад, что дальнейшего ей увидеть не удастся. Это облегчало его работу. Не будет лишних вопросов.

Джимми спустил ноги на землю, не отрывая правой руки от бедра. Девятикалиберный, машинально отметил Диего. Нож и скомканные полотенца исполнили свою роль одновременно. Нож вывел из строя правую руку коротышки, а полотенца заглушили его вопль. Резкий удар ребром ладони по правому колену положил крест на дальнейших передвижениях Джимми.

Диего запихнул Джимми обратно на сиденье в тот самый момент, когда на стоянке раздался знакомый голос Джона. Тот обращался к мистеру без шеи за помощью. Такая неприятность, видите ли, колесо спустило.

Все, что за этим последовало, было разыграно как по нотам, любой балетмейстер позавидовал бы. Мистер без шеи обернулся к Джону, а Диего молниеносным движением дернул рычаг кресла, уложив Джимми на спину.

Приставив нож к горлу коротышки, Диего склонился над ним:

– Привет, Джимми. Лучше бы ты остался во Флориде. Тебя что, никто не предупреждал, какие здесь опасные места, особенно в это время года? Можно ведь и с жизнью расстаться.

Его противник даже не моргнул. Ничего не скажешь, профессионал высокого класса. Хладнокровен и несгибаем, как каменная глыба. Диего понимал, что из этого парня Джон скорее всего ничего не вытянет. Зато Джакунде станет известно о провале его первой команды. Что ж, пока и этого достаточно.

Диего понадобилось пятнадцать секунд, ремень и два носовых платка, чтобы убедиться, что Джимми останется в седане до тех пор, пока Джон не найдет для него подходящего места. Диего так же позаботился, чтобы коротышка не истек кровью до интервью с Джоном.

Глухой удар подсказал ему, что со вторым бандитом тоже покончено. Даже не глядя в сторону пикапа, он не сомневался, что мистер без шеи сошел со сцены так же незаметно, как и Джимми. Диего подавил смешок. Джон был не только мастером своего дела, он получал от него удовольствие. В отличие от самого Диего, который выполнял работу только потому, что верил в поставленную цель, его напарник наслаждался самим процессом. Диего никогда не спрашивал, что за личные демоны движут Джоном, а тот, в свою очередь, не интересовался причинами, приведшими в эту область Диего.

Но если Диего и мог на кого-то положиться, так только на Джона Макшейна.

Бросив губку рядом с седаном, Диего направился к зданию авторемонтной мастерской. Изнутри доносился гул насосов и металлический лязг. Механика он обнаружил лежащим на спине под старым «Фордом».

– Эй, приятель! – крикнул он, чтобы тот услышал его посреди всего этого грохота. От внезапно наступившей тишины у него даже зазвенело в ушах.

Распростертая фигура в промасленном комбинезоне показалась из-под машины.

– Оп-ля. – Громадный парень с иссиня-черной бородой и длинной косичкой стянул с головы наушники. – Надеюсь, я вас не слишком задержал. Чем могу быть полезен?

– Одна ваша знакомая хотела бы воспользоваться вашим прицепом.

Гулкий смех механика эхом прокатился по гаражу.

– Блю опять развлекалась в пустоши! Это она тебя прислала? – парень поднялся на ноги, вытер руки о полотенце, свисающее у него с пояса. Он был на добрую голову выше и чуть ли не в полтора раза шире Диего. Весело хмыкнув, протянул руку: – Уильям Максвелл. Но все зовут меня Тайни.[6 - Малыш (англ.).]

Диего встряхнул его руку:

– Приятно познакомиться, Тайни.

– А ты, должно быть, новый повар Блю.

– Точно.

Тайни прошел к боковой двери.

– Пойдем, прицеп на заднем дворе. – Он открыл дверь и переступил через порог. – Должен, однако, заметить, что не в привычках Блю перекладывать грязную работу на чужие плечи. А тем более на мужские плечи – понимаешь, о чем я? Наверное, в кафе сегодня дел невпроворот. Я и сам хотел заглянуть к ней сегодня, да вот тут закопался.

Диего не мог не признать в душе, что его заинтриговало небрежно брошенное заявление Тайни о том, что Блю избегает мужчин. Неужто бывший муж дискредитировал в ее глазах весь сильный пол?

Диего открыл было рот, чтобы поинтересоваться у Тайни, что конкретно тот имел в виду, но от столь явного промаха его спасло появление из-за угла гаража его джипа с Блю за рулем.

Она выскочила из машины и накинулась на него прежде, чем он успел закрыть рот.

– Какого черта ты там делал? Тот парень в пикапе просто-напросто утащил седан на буксире. И гориллу в обезьяньем костюме с собой утащил. Ты там неизвестно чем занимаешься, а потом появляешься в мастерской как ни в чем не бывало! Что вообще происходит, хотела бы я знать?!


Глава 5


Она буквально наскакивала на него. Диего и не вспомнил бы, когда кто-нибудь вел себя так агрессивно по отношению к нему, как Блю. Это одновременно забавляло и раздражало его.

– Я хотел попросить тебя протереть ветровое стекло, пока я займусь прицепом. У того парня в седане были какие-то проблемы, но другой – тот, что приехал в пикапе, – пообещал помочь. – Диего пожал плечами. – Нам же нужно поскорее вернуться в кафе, вот я и зашел в мастерскую позвать твоего приятеля.

Диего кожей ощущал тот интерес, с которым Тайни следил за этой перепалкой. Как пить дать, еще до захода солнца весь Вилла-Ройа будет в курсе событий. Впрочем, ему это только на руку. Может, удастся развеять подозрения Блю. Но сейчас он не в силах был отвести от нее глаз.

– Они нас преследовали, – сказала она. – Я решила, что ты попал в передрягу, что они напали на тебя…

– Напали на меня? – он как мог искусно изобразил недоумение. – С чего ты взяла? Я всего лишь…

– Только посмей это произнести! – Она коротко выругалась. – Это что ж такое – по-твоему, я страдаю паранойей?

Тайни наконец не выдержал.

– Ладно тебе, Блю, успокойся. После всех этих россказней Лероя насчет каких-то убийц ты сама не своя… – Он потрепал ее по плечу. – Вполне понятно, что ты нервничаешь, дорогая.

Диего прикусил язык, пряча улыбку. До этого момента Тайни казался ему вполне сообразительным парнем.

Блю круто развернулась и направила выплескивающуюся из нее ярость на своего громадного приятеля.

– Не смей со мной сюсюкать, Уильям Максвелл, понял? Я не слепая, и я видела, что эти парни гнались за Диего. – Она так и умолкла с открытым ртом. А потом медленно повернулась к Диего: – Если только они гнались не за мной…

Сердце у него сжалось, а следом нахлынул гнев. Он никогда не предполагал, что увидит беспомощность в глазах Блю. Его внезапно охватило бешенство, дьявольское бешенство на тех, кто с ней такое сделал.

– Мы с тобой выехали из пустоши на моем джипе. – Он помолчал мгновение, боясь, что голос выдаст его чувства. Сама возможность этого еще сильнее разъярила Диего. Он всегда владел собой. Самообладание всегда было при нем – и это не раз его спасало.

Но так было до сегодняшнего дня.

До того момента, когда в его профессиональные обязанности вмешался личный интерес.

– Ни одна душа не могла знать, где и когда мы выедем на шоссе. Как же они могли гнаться за тобой? – спокойно произнес он. Никогда еще ровный тон не давался ему с таким трудом. Сердце колотилось так громко, что Диего мог только удивляться, почему это она не слышит его стука, не видит его биения под натянутой на груди влажной футболкой.

Блю готова была возразить, но вновь остановилась, несколько долгих секунд задумчиво вглядываясь в простиравшуюся невдалеке пустошь. Диего не стал ей мешать, причем это решение было не совсем бескорыстным. Тайни на сей раз проявил сообразительность и тоже держал рот закрытым.

Наконец она вновь повернулась к ним лицом.

– О'кей, скажем, вся эта история волнует меня гораздо больше, чем я думала. Хотелось бы мне встретиться с Лероем с глазу на глаз.

Диего со все возрастающим уважением следил, как она пытается овладеть собой, как обретает почву под ногами. Умная женщина. С тонкой интуицией, подсказывавшей ей, что она не ошиблась в своих подозрениях. И ему страшно жаль было лишать ее этого.

Но тонкая интуиция Блю способна привести ее к гибели.

– Уверен, что он рано или поздно объявится. На мой взгляд, это довольно импульсивная личность.

– Ты так считаешь? Я за ним такого не замечала.

– Но он ведь сорвался с места и заявился сюда из Флориды безо всякого предупреждения, – возразил Диего.

– Вот это-то и не дает мне покоя, – покачала головой Блю. – Это совсем не похоже на Лероя.

– Тем не менее он это сделал. Очевидно, ты о нем многого не знаешь. Мало ли во что он впутался с тех пор, как уволился из твоего кафе.

Он по ее лицу видел, как она упорно пытается следовать его логике. И восхищался ею все сильнее. Интуиция редко выживает, столкнувшись с безжалостной логикой. А Блю не желала сдаваться. Из нее вышел бы отличный агент. Не хуже ее отца. Комплимента выше этого Диего даже не мог себе представить. Он испытывал уважение к считанным людям на земле. А признательность вообще к единицам. Вернее сказать, к одному-единственному человеку.

Впервые в жизни в нем проснулись угрызения совести. Никогда прежде он не тратил зря силы на сомнения. Никогда не тратил зря время на раздумья. Это позволяло ему сосредоточиться на выполнении зачастую смертельно опасной работы. Он не ставил под сомнение ни одно из тех заданий, на которые посылал его Дэл. И хотя характер его работы предполагал значительную свободу действий, Диего никогда не возражал даже против ограничений, если таковые были.

До сих пор.

Но теперь в его душе зрел протест. Неправильно и несправедливо, что эти двое, которых он уважал и которыми восхищался, лишены радости общения. Несправедливо, что у Блю не будет шанса узнать своего отца. Да что там – даже узнать, что он жив.

Чертовски странные мысли и чувства для человека, который ровным счетом ничего не знал ни об одном своем родственнике – ни живом, ни усопшем.

– Наверное, ты прав, – в конце концов сдалась Блю и с горечью усмехнулась: – Видит бог, я и раньше ошибалась в людях.

Она вновь повернулась к Тайни.

– Не возражаешь, если я позаимствую твой прицеп, а? Шина полетела недалеко от Каменного холма.

Тайни неодобрительно покачал головой, тяжело вздохнул.

Блю предупреждающе вскинула ладонь:

– Только без нотаций, ладно? На сегодня я ими сыта по горло. Дай мне на время свой прицеп – и все. Ужин за счет заведения.

Он улыбнулся.

– И пиво?

Теперь уже Блю издала тяжелый вздох.

– На тебя можно положиться, Тайни. С такими друзьями, как ты…

– …тебе приходится ночь напролет сторожить свой драгоценный «Харлей», чтобы его не засосали пески, – закончил вместо нее Тайни.

Она расхохоталась.

– Вот именно. Да только за это мне следовало бы неделю кормить тебя бесплатно. – Блю демонстративно обвела взглядом его объемистый живот. – Но я этого не сделаю.

Тайни, смеясь, опустил огромную мясистую руку на плечо Блю. Машинально потирая ладонью грудь, Диего следил, как они в обнимку идут за прицепом.

Обстановка неожиданно разрядилась. И все обошлось даже проще, чем он мог надеяться. Особенно если учесть, что они были на волосок от катастрофы.

Нужно доставить Блю в кафе, а потом приниматься за разработку новой тактики. Не приходится сомневаться, что Джакунда отыскал Блю. Теперь лишь вопрос времени – когда он пришлет следующую команду головорезов. Ему никогда не узнать, как были обезврежены его люди или – что гораздо важнее – кем они были обезврежены. Зато теперь он поймет, что Дэл обеспечил дочери надежную защиту. Так что следующая команда уже не будет действовать так открыто и нагло.

В голове Диего замелькали вероятные сценарии похищения Блю и его возможные ответные действия.

Но и эта привычная работа не ослабила щемящей боли в сердце.

Его ладонь скользнула выше, машинально выискивая источник боли. Диего остановил взгляд на Блю. Боль усилилась.

Всю свою жизнь он двигался по периметру того пространства, где жили все остальные. Существование на самом краю было не только необходимым условием его профессии, но и его личным выбором.

Так откуда же взялось это острое чувство отверженности?

* * *


Блю подтащила высокий табурет, вскарабкалась на него и, опустив локти на стойку бара, подперла подбородок ладонями.

Из кухни до нее доносился грохот кастрюль и сковородок – Диего еще заканчивал уборку после из ряда вон напряженного рабочего дня.

Именно он был источником ее энергии. Он сам трудился не покладая рук и своим примером вдохновлял ее. Поразительно. Такое не каждый день случается, чтобы женщину тянуло к человеку, который, возможно, собирается ее убить.

Ее сердце отказывалось в это верить. Разум сомневался. А она не знала, что делать, помня, сколько потеряла в тот раз, когда поверила своему сердцу.

Блю, вздохнув, с жадностью прильнула губами к бутылке ледяного пива, которую перед тем достала из холодильника. Снова и снова она прокручивала в памяти события этого дня и все то, что им предшествовало. И не могла найти ни единой зацепки. Что бы там ни твердила интуиция, ей было трудно поверить в возможную опасность, если ее жизнь шла своим чередом, привычная и размеренная. С одной стороны, вполне возможно, что Диего каким-то образом замешан в происходящем. С другой – он может быть именно тем, за кого себя выдает. То есть поваром.

Кроме того, ей даже неизвестно наверняка, что вокруг нее вообще что-то «происходит». В конце концов, в качестве доказательства у нее есть только голословное заявление Лероя, которое она не может проверить.

Да еще те двое в темном седане. И еще один – в пикапе.

Плюс еще нож. Вернее, отсутствие такового.

Она отхлебнула из бутылки – и внезапно застыла, забыв проглотить пиво. Затем медленно, очень медленно распрямила спину, судорожно сглотнула. Ей даже не нужно было смотреть в висевшее позади бара зеркало, чтобы убедиться, что она в зале не одна.

Бог мой, ну и неслышно же ходит этот парень! Да, но походка не делает его убийцей.

Нервы у Блю сдали. Ей захотелось зажать уши ладонями и завизжать изо всех сил. Но она только подняла глаза и встретилась с ним в зеркале взглядом. Он стоял футах в десяти от нее. Блю показала бутылку.

– Пива?

Ее реакция на его присутствие только усилилась, несмотря на все ее умственные упражнения. Казалось бы, ничего особенного не было в том, как он на нее смотрел, но всякий раз его взгляд затрагивал потаенную струнку в ее душе.

Общение взглядами. Оно доступно очень немногим людям. Блю с раннего детства прочувствовала эффект подобного общения. Ее отец пользовался этим средством мастерски. Еще пятилетней девочкой Блю старалась подражать ему в этом и, хотя отцовских вершин так и не достигла, умением своим гордилась по праву.

Но до сих пор ни один человек на свете не использовал этого средства на ней самой. Во всяком случае, так, как это удавалось Диего. Блю понятия не имела, чего он хочет, о чем думает, что чувствует. Единственное, в чем она не сомневалась, – так это в том, что в намерения Диего не входило вызывать в ней те эмоции, что он вызывал.

Еще как вызывал!

Она понятия не имела, как на это реагировать. Как оградить себя. Но не сомневалась, что оградить себя необходимо.

– Спасибо, не беспокойся, – сказал он. – Все дела закончила?

Блю едва удержалась от улыбки. Ей нравилась его ненавязчивая забота. Нет, он никогда даже намеком не дал понять, что ей не обойтись без такой заботы. Совсем наоборот. И уж точно никогда не проявлял по отношению к ней мужских инстинктов. Даже самых безобидных.

Эта мысль отозвалась в ее душе болезненным уколом. Блю отчитала себя за то, что собственной гордостью и эгоцентризмом запутывает и без того чересчур запутанную паутину эмоций.

Она снова взглянула на него и поняла, что никакой ум ей не поможет.

Блю нравилась его внешность. Нравился его негромкий голос. Ей нравился его взгляд – не на нее, а внутрь ее.

Ей нравилось, когда он рядом. И не хотелось, чтобы он уходил. Нет, только не сейчас.

– Да ладно тебе, – беспечным – пожалуй, даже слишком беспечным – тоном произнесла она. Рискованность ситуации щекотала нервы и подзадоривала ее, вместо того чтобы останавливать. – Одну бутылочку. Ты сегодня выложился до предела. Я-то знаю, каково тебе было на кухне. Настоящее пекло.

У Диего не дрогнул ни один мускул, и все же она почувствовала, как он внезапно весь напрягся. Блю улыбнулась. Пусть хоть самую малость, но она его в конце концов задела!

Не-ет, не стоило этого делать. Уж больно рискованно.

И весело. Сколько воды утекло с тех пор, как она сталкивалась хоть с чем-нибудь опасным? С тех пор, как совершала хоть мало-мальски рискованный шаг?

С тех пор, как вообще наслаждалась жизнью?

Она вскинула голову, открыто встретила его взгляд. Он принял ее вызов с легкостью. Еще одна волна удовольствия холодком пробежала по позвоночнику.

– За счет заведения. Приказ босса.

Он молчал еще несколько бесконечно долгих секунд. А Блю и не торопилась. Острое ощущение жизни и энергия так и клокотали в ней. Испытывала она хоть раз столь пьянящие эмоции?

Он коротко кивнул. Блю едва сдержала облегченный вздох. Он остается. Это еще не конец. Доселе неведомая ей безумная волна несла ее дальше.

Она оттолкнулась было от стойки, но Диего жестом остановил ее.

– Сиди. Я сам достану. – В ответ на ее недоуменно приподнятую бровь добавил: – Не один я целый день сегодня на ногах.

Он уже снял фартук и теперь воспользовался краем футболки, чтобы отвернуть пробку длинной темной бутылки. Оставшись с другой стороны стойки, Диего прислонился к кассовому аппарату, скрестив ноги.

От его небрежной позы, от всего его облика исходили флюиды такой сексуальной силы, что у Блю кровь прилила к лицу. Избегая его взгляда, она опустила глаза на свою бутылку. И тут же, презирая столь откровенное проявление слабости со своей стороны, вскинула голову и встретилась с ним глазами.

Абсолютная пустота, решила она. Если верно утверждение, что глаза – зеркало души… то у этого человека души вообще нет.

Холодок пробежал по коже. Блю напряглась.

Игнорируя внезапный всплеск интуиции, скорее даже вопреки ему, она улыбнулась:

– Спасибо тебе, что забрал мой мотоцикл.

Диего пожал плечами. От этого самого обычного жеста ей стало не по себе. Как можно одновременно дрожать от холода – и покрываться испариной? Блю водила пальцем по запотевшей бутылке и продолжала упорно смотреть на него.

– Тайни сказал, что ты можешь забрать мотоцикл завтра утром. В любое время.

Она кивнула.

– Отлично, не придется пропускать тренировку.

– Тренировку?

– Учебная стрельба. Пистолет, винтовка, дробовик. Езжу на Красную скалу.

Она что, произнесла это с определенной целью? Блю и сама не знала. Да и не желала знать. Ей было все равно. Она смотрела на Диего, гадая про себя – что она, собственно, ему предлагает? И с замиранием сердца ждала – примет ли он?

– Зачем?

Ее пальцы сошлись вокруг холодного влажного стекла.

– Там полно подходящих мишеней. И там я никому не мешаю. – Блю понятия не имела, какого она сама ждала от него вопроса, но это короткое слово явно заключало в себе гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.

– Зачем тебе вообще стрелять?

Его с толку не собьешь.

– Меня научил отец, еще в раннем детстве. Он говорил, что у меня врожденный талант. И мне самой это нравится. Стрельба требует сосредоточенности и помогает развеяться. – Она рассмеялась. – Ребенком я даже мечтала о биатлоне. Но я же росла в Нью-Мексико. На лыжах здесь не очень-то походишь.

– Есть и другие виды спорта, связанные со стрельбой.

Ее улыбка погасла. Биатлон. Полиция. Ее мечты никто никогда не принимал всерьез. В лучшем случае их называли неподходящими для девушки, а в худшем – дурацкими или слишком опасными. И она перестала делиться с кем-либо своими мечтами. До сегодняшнего вечера.

На свете был только один человек, который ее выслушивал и понимал. Ее отец. Отец… а теперь вот Диего Сантерра.

– Это верно, есть. Но меня захватывало именно сочетание гонки со снайперской стрельбой. Я вовсе не отрицаю, что для стрельбы по неподвижной мишени тоже необходимо немалое мастерство. Просто меня к этому не тянет.

«Зато тянет к тебе». Эти слова так ясно прозвучали в ее сознании, что Блю на миг охватила паника – уж не произнесла ли она их вслух?

Диего не отводил от нее упорного, непроницаемого взгляда.

Она хотела было вздохнуть от облегчения, что не выдала себя. Но облегчения не было. Напряженность между ними росла, стягивая ее мышцы, обволакивая тело, и уже очень скоро Блю понадобились все ее силы, чтобы не дергаться и не ерзать на месте в попытке высвободиться из пут этой напряженности.

– А почему тогда ты не занялась биатлоном? – спросил Диего. – Лыжные трассы не так уж и далеко отсюда. – Если он и уловил ее неловкость, то виду не показал.

Она различила едва заметный вызов в его тоне, только не поняла – сделал ли он это нарочно или же так получилось само собой.

– Мои родители разошлись, когда мне было семь лет. С отцом я встретилась только в пятнадцать. Мы были вместе очень недолго, но делились с ним всем. Вскоре его убили. Маму тоже. – Он и глазом не моргнул, но Блю почти физически ощущала на себе его внимание. Ее голос дрогнул, упал почти до шепота. – После его смерти я… вроде как потеряла к этому интерес.

– Мне очень жаль, Блю. – Его глаза были по-прежнему пусты. Но как же утешающе звучал его голос.

– А у тебя была в детстве мечта, от которой пришлось отказаться? – спросила она, охваченная внезапным желанием узнать о нем как можно больше. – Или такая, которую ты сумел воплотить в жизнь?

Он поднес бутылку ко рту и в один присест прикончил пиво.

Наконец Диего опустил руку и аккуратно поставил бутылку на стойку бара.

– У меня не было детства, – сказал он. – Я никогда не был ребенком.

Пока Блю лихорадочно подыскивала подходящий ответ, он вышел из-за стойки и направился к двери. А что она могла сказать?

Она безмолвно смотрела, как он проверил замки на входной двери, опустил жалюзи. Потом вернулся к бару и взял со стойки пустую бутылку.

– Готово?

Она уставилась на бутылку в своей руке. Его заявление потрясло ее до глубины души. Через несколько секунд она кивнула. Он взял бутылку за горлышко. Его пальцы прикоснулись к стеклу в том самом месте, куда только что прижимались ее губы. Блю обхватила себя руками, словно ей было холодно, потерла ладонями плечи.

– Закрой за мной.

Когда она обрела наконец голос, он был уже у двери в коридор.

– Диего…

Он остановился, но прошло еще несколько секунд, прежде чем Диего повернулся к ней.

– Да?

Люди еще не придумали таких слов, которые ей хотелось ему сказать, которыми можно было бы объяснить те эмоции, что он в ней вызывал.

– Хочешь, завтра утром вместе поедем на Красную скалу?

Она его удивила.

– Ты подумай, – опасаясь его отказа, быстро добавила Блю. – Тейо отвезет меня к гаражу Тайни. Я двинусь оттуда часов в восемь.

Еще одна недолгая пауза.

– Я сам отвезу тебя к Тайни. Но на Красную скалу можно добраться и на джипе.

– Езда на мотоцикле – отдельное удовольствие. Если хочешь, можешь ехать вслед за мной на джипе. – Ее улыбка стала шире. – И если у тебя получится.

– Заеду за тобой в половине восьмого, – только и ответил он. Но и этого было достаточно. Потом кивнул на дверь: – Пойдем, проводишь и закроешь за мной.

У кухни Диего приостановился, опустил бутылки в корзину для мусора, затем выключил свет, и они оказались почти в полной темноте. Лампочка за стойкой бара рассеивала мрак лишь в начале коридора.

У задней двери он обернулся к Блю. Его высокая мощная фигура, казалось, заполняла все пространство вокруг них. Так близко к нему она еще никогда не была – всегда их разделяли либо стойка бара, либо письменный стол, либо переключатель передач в машине.

– Хочешь еще поработать сегодня? – он кивнул в сторону приоткрытой двери ее кабинета.

Блю издала недовольный вздох.

– Нужно бы. Я же этим собиралась заняться сегодня утром. Но потом позвонил Джерраро, и… ну, дальше ты и сам знаешь. Так что мои планы рухнули. Мне бы следовало встать завтра утром пораньше и все здесь разобрать, но…

– Знаю. Тебе нужно отвлечься от работы, побыть одной. Развеяться.

– Точно. А сегодняшняя экскурсия, можно сказать, в этом плане провалилась. – По лицу Блю скользнула улыбка. – Мне просто необходимо в кого-нибудь стрельнуть, отвести душу.

– Мне это чувство знакомо.

В его тоне Блю уловила нечто большее, чем вежливое согласие. Подозрения все еще жили в ней, но она никак не могла заставить себя им поверить.

Не могла… или не хотела?

– Ты уверена, что хочешь взять меня с собой? – спросил Диего. – Может, лучше не стоит? Как-никак я твой подчиненный.

Почему-то все подозрения были вмиг забыты.

– А я об этом забуду. Я рада, что ты поедешь.

Он не двигался с места – и все же внезапно оказался совсем рядом. Поднял руку… ее тело напряглось в ожидании прикосновения.

Но ничего не произошло.

Может, ей все это только почудилось, потому что она сама так отчаянно мечтала ощутить на себе его прикосновение? Блю всем своим существом ощущала каждый дюйм его тела, она чувствовала его дыхание на своем лице.

– Что ж, в таком случае я исчезаю, а ты поскорее отправляйся в постель, – сказал он. – Увидимся утром.

Постель… Диего… Утро… Блю было легче слетать сейчас на луну, чем остановить образы, мелькающие в ее сознании.

– Д-да, – выдавила она наконец из себя.

– За тебя можно не беспокоиться? Джерраро обещал присмотреть за домом?

Блю чуть не расхохоталась. Ее смятение он принял за страх! Да, страх она испытывала, но только боялась Блю не Лероя и не его предсказаний. Она боялась, что вот-вот сделает рискованный шаг – и окажется за пределами возведенной вокруг себя стены.

– Обещал. Со мной все будет отлично, – тихонько пообещала она. – Как всегда.

Диего не произнес ни слова, только вновь поднял руку. Его ладонь замерла в паре дюймов от ее лица – и он резко убрал ее. От разочарования Блю чуть не застонала.

– Спокойной ночи, Блю.

– Да-да, – шепнула она. Почему ей не хватило храбрости первой прикоснуться к нему? – Спокойной ночи.

* * *


Диего завел свой джип на площадку перед кафе и медленно обогнул здание. Обвел внимательным взглядом местность вокруг, на миг задержавшись глазами на ближайшем плоском холме, служившем ему этой ночью ночлегом.

Джон помогал ему в наблюдении за домом, всю ночь прочесывая район вокруг него по периметру. Джакунда не замедлит прислать свою новую команду. Судебный процесс уже начался, и через неделю настанет очередь Дэла давать свидетельские показания.

Он вышел из машины как раз в ту секунду, когда задняя дверь дома распахнулась. Появившаяся на пороге Блю выглядела словно Тарзан в женском обличье – с мягким кожаным ружейным чехлом наперевес, тяжелой винтовкой в одной руке и небольшим чемоданчиком для пистолета в другой. Волосы заплетены в тугую косу, глаза не видны из-за темных очков. Карманы жилета, наброшенного поверх армейской футболки, оттопыривались от всевозможных боеприпасов.

– И все это ты таскаешь с собой?

Она улыбнулась.

– И тебе тоже – доброе утро. Да, все.

– Вид у тебя, доложу я, будь здоров.

Фраза, достойная звания «худший комплимент года». Но он и этого не должен был произносить. Диего согласился поехать с ней только потому, что это облегчало его задачу. Ее предложение прозвучало в самый нужный момент. И от такого подарка он ни за что бы не отказался. Не мог. Не имел права. Особенно в момент, когда петля вокруг нее затягивалась все туже. Поехать вместе с ней было гораздо легче, нежели преследовать ее по открытой пустоши и при этом оставаться незамеченным.

Что, впрочем, не объясняло, почему вчера вечером, стоя рядом с ней в полумраке коридора, он должен был стискивать кулаки, лишь бы к ней не прикоснуться. Взбунтовавшиеся гормоны тоже всего не объясняли, хотя он прекрасно отдавал себе отчет в их влиянии.

А это идущее из самой глубины его существа желание защитить ее, покрепче обнять и заслонить от любой опасности? Его Диего тоже не мог ничем объяснить.

– Да, наверное. – Она пожала плечами, ясно давая понять, что ей плевать, как она выглядит или кто что может подумать о ее необычном хобби. – Все это помещается за сиденьем мотоцикла. Я попросила Тайни соорудить специальный крепежный каркас с сеткой.

– Я поеду на джипе следом за тобой.

Блю уложила свой багаж в джип, обернулась к Диего и сдвинула солнечные очки на кончик носа:

– А что такое – не доверяешь водителям-женщинам?

У Диего возникло ощущение, что он внезапно ослеп. Получил солнечный удар. Вспышка ее белоснежных зубов соперничала с полуденным солнцем, бархатный шелест голоса ласкал как черная южная ночь, а взгляд казался жарче песков пустыни.

– Места мало. – Слишком мало. Чертовски мало, добавил он про себя. Его грудь, прижимающаяся к ее спине, его руки, обнимающие ее талию… Нет, Диего, неумно. Совсем неумно.

– Раз я ездила с Тайни, могу ехать и с тобой.

Диего не знал, что можно на это возразить.

– Я думал, у Тайни есть свой мотоцикл.

– Есть. Но шины не у одной меня спускают, – пожала плечами Блю.

– Ну вот, по крайней мере, тебе не придется никуда звонить, если снова проколешь шину.

Она вернула очки на место, скрестила руки на груди.

– Трусишка!

Этого Диего вынести не мог. Уголки его губ дернулись.

– Второй шлем есть?

– Я уж думала, никогда не дождусь этого вопроса. – Развернувшись, Блю пошла обратно в дом.

До тех пор, пока за ней не закрылась дверь, Диего не отрывал взгляда от ее обтянутых джинсами бедер и твердил себе, что в этом сумасшествии виноваты гормоны, потребности которых он слишком долго игнорировал.

Но источником его восхищения было вовсе не ее соблазнительное тело, и Диего прекрасно понимал это. Содержание этой восхитительной упаковки – вот что заставляло его принимать дурацкие решения. Джон с него голову снимет, увидев, как они рассекают эту чертову пустошь на одном мотоцикле. Если только при этом зрелище напарника не хватит удар.

Диего Сантерра никогда не принимал глупых решений. А уж тем более не принимал их под влиянием личных интересов.

Личные интересы… Это когда же у него такие были? И когда хоть одно из них конкурировало с порученным ему делом?

Ответ был убийственно прост. Никогда. Ни единого раза.

Под его пристальным взглядом задняя дверь кафе снова распахнулась, и появилась Блю с двумя шлемами в руках – красным и черным. Он не стал утруждать себя вопросом, который из них предназначен для него. Символика цветов от него не ускользнула.

Он понимал, что должен дать задний ход, должен поехать на своей машине. И при желании он мог бы найти десяток способов сделать это. А он лишь молча взял протянутый ему черный шлем.

– Поехали, – сказала Блю.

Диего обошел джип и дождался, пока она устроилась на сиденье рядом с ним, пристегнулась и, наконец, вскинула к нему улыбающееся лицо. Ее улыбка была полна счастья и радостного предвкушения. И обращена только к нему. Блю была счастлива просто потому, что он рядом.

Диего смотрел на нее и каждой клеточкой ощущал то же самое радостное предвкушение, то же счастье. Вот когда он понял, почему прежде не позволял собственным желаниям брать над собой верх.

Потому что, однажды завладев тобой, они уже не отпустят тебя до конца твоих дней.

Если они связаны с Блю Дельгадо.


Глава 6


Джип они решили оставить в гараже Тайни. Блю свернула с дороги в пустошь в том самом месте, где они из нее выехали днем раньше. Диего понимал, что этот шаг не из лучших, поскольку именно отсюда их выследили люди Джакунды, но решил, что риск минимален. Вторая команда не станет повторять действия первой. Да Джакунде и не удастся выслать их на место так быстро. Кроме того, Джон все время будет поблизости, чтобы прийти на помощь, если понадобится.

Что, интересно, подумает Джон, если узнает, что играл роль сопровождающего не только для Блю, но и для своего партнера? А с каких это пор Диего Сантерру стало волновать мнение других?

Он прислонился к торчащему позади сиденья мотоцикла футляру с карабином, крепко обхватив пальцами металлический корпус ружья у себя за спиной. В таком положении его рука была ближе всего к ножу, спрятанному на поясе.

И, что важнее, не обвивалась вокруг талии Блю.

Он окинул взглядом окрестности, оглянулся несколько раз, стараясь изучить обстановку, не привлекая к своим действиям ненужного внимания. Диего знал, что Блю с переднего сиденья постоянно следит за ним в боковое зеркальце. Он чувствовал это всякий раз, когда она бросала на него взгляд. Сам он если куда-то и не смотрел, так только вниз.

Пространство между их бедрами было ничтожным. И Диего прикладывал сверхчеловеческие усилия, чтобы таковым оно и осталось. В то время как его собственное тело прикладывало столь же дьявольские усилия, чтобы свести это пространство на нет.

Быть так близко и при этом не прикасаться к ней… от этого вся атмосфера вокруг него, казалось, была насыщена эротическими флюидами.

Диего сконцентрировал внимание на неудобстве своего положения. Двинуться на сиденье – и то невозможно. Он постарался использовать это в качестве доказательства собственной глупости и средства вернуть мозги на место, где им и положено быть.

Не сработало.

Блю вскинула руку, указывая на бесформенную скалу примерно в миле от них. Широкая плоская вершина скалы пылала алым огнем в лучах раннего солнца. Красная скала.

Блю снизила скорость, чуть повернула голову назад и крикнула, напрягая голос поверх рева мотора:

– Держись крепче! Наверх есть дорожка, но кое-где придется продираться по круче!

Она обогнула нагромождение валунов и направила мотоцикл прямиком к абсолютно на первый взгляд вертикальной каменной стене. Лишь ярдов за десять от стены Диего заметил узкую дорожку, серпантином поднимающуюся к вершине. Он сдвинул колени, крепко обхватив ими бедра Блю.

Приблизившись к скале, Блю еще раз затормозила. Рев мотора уменьшился, и ее голос теперь прозвучал четче:

– Наклонись и прижмись ко мне. Нужно, чтобы центр тяжести был ровно посередине.

Диего пожалел о том, что пустился в эту авантюру.

Он согнул спину; широкие плечи нависли как раз над ее плечами. Из-за выпуклого стекла шлема ему пришлось повернуть голову и прижаться к ее затылку. А чтобы удержать равновесие, он был вынужден сократить и без того ничтожное расстояние между их телами.

И выпустить из рук служившее ему опорой ружье.

Невольно прикасаясь грудью к ее спине, Диего осторожно опустил ей на бедра сначала одну ладонь, затем другую. И почувствовал, как напряглись ее мышцы.

Диего обдало жаром. Он не единственный, чья выдержка подвергается испытанию!

Он прочесывал взглядом каждый камень в нагромождении валунов, среди которых Блю мастерски – и мучительно медленно! – вела свой мотоцикл. Скорости машины хватало только на то, чтобы Блю не приходилось упираться ногами в землю для равновесия.

Крутые бока холмов задерживали добрую часть солнечного света, отбрасывая густую тень на торчащие тут и там каменные глыбы. Прямо не местность, а голубая мечта снайпера.

Диего весь обратился в слух и во внимание – до такой степени, что нервы, казалось, готовы были лопнуть. А от близости Блю его реакции еще обострились.

Она вывернула руль, и мотоцикл проскользнул в еще одну почти невидимую непривычному глазу расселину в скале. И тут же вынырнул на залитое солнцем пространство.

– Держись!

Диего едва успел вцепиться руками в ее бедра и посильнее обхватить их коленями, как она крутанула мотоцикл чуть ли не на сто восемьдесят градусов – и они взмыли на каменистую дорожку-серпантин. Когда Диего поднял голову, мотоцикл уже карабкался наверх по склону Красной скалы. К вершине наверняка вел и другой путь, вполне подходящий для его джипа. Но здесь не прошла бы никакая машина. Это была дорога Блю – одна-единственная колея для ее мощного «Харлея».

Мотоцикл натужно ревел; заднее колесо неожиданно вильнуло на случайном камешке. Но они двигались синхронно, в унисон, словно давным-давно освоили этот общий ритм.

К тому моменту, когда Блю вырулила за последний поворот, дала полный газ и мотоцикл, взревев, вынес их на плоскую вершину скалы, Диего потерял уверенность в том, что найдет в себе силы оторваться от нее. А тем более встать с мотоцикла и сделать хоть один шаг.

Блю затормозила, спустила ногу на землю, придерживая мотоцикл бедром. Диего сдержал рвущийся из груди стон, когда она, наклонившись, вжалась ягодицами ему в пах.

Она отстегнула ремешок на подбородке, стащила шлем и оглянулась на него:

– Ты слезай первый, а я придержу мотоцикл. Только осторожно, не задень выхлопные трубы.

Диего ничего не ответил. И не двинулся с места. Утреннее солнце освещало ее лицо снизу, затеняя и без того громадные черные глаза, подчеркивая четкую горделивую линию скул. Его взгляд, полускрытый защитным стеклом шлема, упал на рот Блю.

Соблазнительный… Чувственный… Манящий… Определения сами собой вспыхивали в его сознании. Он хотел целовать этот рот. Нежно. Бесконечно долго. Он хотел упиваться вкусом этих губ, смаковать их; приоткрыть и насладиться божественной разницей между гладью их поверхности и шероховатостью языка. Он представлял, каким бы был этот поцелуй поначалу… и потом, когда она отдалась бы ему полностью.

Его пальцы непроизвольно скрючились, и он только теперь осознал, что все еще сжимает ее бедра. Едва слышный вздох слетел с ее губ, и он моментально разжал пальцы. Вздох повторился, только теперь в нем звучало разочарование.

Диего так и застыл, всего лишь на пару дюймов оторвав от нее ладони.

Она протянула руку и подняла защитное стекло его шлема.

Он заглянул в ее глаза.

– Блю. – Ее имя прозвучало то ли мольбой, то ли предупреждением. – Я не должен этого делать.

– Что?

– Целовать тебя.

– О! – Не возглас. Скорее вздох. – Почему?

– Потому что нельзя мешать бизнес с удовольствием.

– То есть… потому что ты мой повар?

«Потому что я не только повар».

– Да.

– Ты еще не настолько хорошо меня знаешь, Диего, но я никогда не путаю работу с удовольствием. Твоя работа тут ни при чем, что бы ни произошло… Или не произошло. – Блю сделала ударение на последних словах.

– А что – при чем? – Пока Диего не задал этого вопроса, он и сам не догадывался, как отчаянно хотел услышать ответ. – Что тут происходит?

Ее глаза погрустнели, голос упал:

– Я не знаю.

Он ощутил ее смятение. Размеренная простота ее жизни исчезла. Все стало сложнее, запутаннее, необъяснимее. Она многого не знала. И не могла узнать.

– Со мной такого никогда не было, – добавила Блю.

Он наконец опустил ладони себе на бедра.

– Значит, не стоит сейчас начинать.

Он спрыгнул с мотоцикла, пока решимость окончательно ему не изменила. Повернувшись к ней спиной, рывком стащил шлем и обвел взглядом горизонт. Где, интересно, прячется Джон? И когда люди Джакунды нанесут следующий удар?

Позади него раздался щелчок – Блю поставила мотоцикл на «ножку». Еще два щелчка – отстегнула ремни и начала распаковывать ружья.

От него не ускользнула ирония ситуации: вооруженный одним ножом, он защищает девушку с огнестрельным оружием в руках, можно сказать, арсеналом снайперского стрелка. За те три недели, что он следил за ней, она ни разу сюда не приезжала, но о ее тренировках ему было известно. Правда, в своем досье на дочь Дэл не указал причин ее пристрастия к стрельбе. В досье ни слова не было сказано о ее несбывшейся спортивной мечте. Он мог лишь гадать – знает ли сам Стив, что его дочь по-прежнему мечтает, по-прежнему тоскует о биатлоне… о работе в полиции. Он мог лишь гадать, знает ли его босс, какие перемены произошли в жизни дочери из-за его исчезновения двенадцать лет назад.

– Хочешь пострелять? Или просто посмотришь?

Обернувшись, Диего обнаружил ее ярдах в двадцати; Блю устанавливала мишени. Мишени оказались точно такими же, как у профессиональных стрелков. Олимпийские, решил Диего.

– Посмотрю. – Он не был уверен в своих артистических способностях и сомневался, что сумеет убедительно промазать.

Она вернулась к мотоциклу, рядом с которым лежало оружие. Присев на корточки, повернула тяжелый футляр набок и открыла замок. Внутри оказалась 22-калиберная винтовка, красивее которой Диего еще не доводилось видеть.

– Вот это да. Отличная вещь! – протянул он с восхищением.

Блю улыбнулась; гордость смешалась в ее взгляде с мечтательной тоской.

– Она принадлежала моему отцу. Он модифицировал ее под олимпийский стандарт.

Диего с трудом скрыл внезапное раздражение.

– Отличное наследство.

Она вскинула голову, прищурилась от яркого света.

– Хочешь сказать, что оружие – неподходящий предмет общения отца с дочерью?

– Я сказал, что думал. Тебе повезло, что на память об отце у тебя осталось что-то дорогое для вас обоих.

– Извини. Я зря нагрубила. – Она вновь подняла на него глаза. – Спасибо.

Об отце Блю говорила с благоговением. В любой другой момент своей жизни Диего наверняка задался бы вопросом – как им удалось сблизиться за столь короткое время. Да, в любой другой момент. Но не сейчас.

Он на секунду задержал ее взгляд.

– Не за что, Блю.

Она вновь занялась винтовкой. Осмотрев оружие, перебросила через голову кожаный ремень так, что тот лег ей на плечо, и поднялась.

Блю сделала пару шагов в сторону и, повернувшись лицом к мишеням, вставила пятигильзовую обойму и послала первый патрон. Диего следил за ее действиями, время от времени проверяя открытое пространство вершины вокруг них. С одной стороны, их положение давало ему определенное преимущество – он бы заметил приближение врага. С другой же… если бы противнику удалось проскользнуть мимо Джона и добраться до ближних валунов, то слух – это единственное чувство, на которое он мог бы рассчитывать.

– Ну а ты?

Ее вопрос вернул его к реальности. Блю стояла выпрямившись, уверенно прижимая к плечу приклад и прищурившись в прицел. У винтовки не было оптического прицела, а обойма была меньше обычной, – видимо, в этом и состояла произведенная Дэлом модификация.

– Что – я? – переспросил он.

Блю сделала первый выстрел. Небольшой металлический диск с левого края целого ряда мишеней завертелся, затем вернулся в прежнее положение.

Не двигаясь с места, она взглянула на мишень, послала следующий патрон и приготовилась ко второму выстрелу. Ни единого лишнего жеста, все движения отточенны и уверенны, как у человека, досконально знающего свое дело. Подобная уверенность была хорошо знакома Диего.

– У тебя осталось что-нибудь дорогое на память о родителях? Или о ком-нибудь близком? – Она говорила, не отводя сосредоточенного взгляда от прицела.

– Нет.

Блю опустила винтовку, не сделав выстрела. Обернулась к нему.

– Совсем ничего?

– Совсем ничего.

– Ты лишен сентиментальности?

Он покачал головой.

– У меня нет близких.

– Никого? И не было? – Она поспешно вскинула руку. – Извини, это меня не касается. Я сама должна была понять из того, что ты сказал вчера в баре.

– Все нормально.

– Неправда. Извини, я не собиралась лезть к тебе в душу.

– Я понимаю. – Диего действительно понимал. Наверное, только потому и ответил. Не так уж он, правда, много и сказал – и все же больше, чем открывал кому-либо. Если не считать ее отца. Дэл – единственный человек на земле, которому была известна история его жизни.

Пауза затягивалась. Только через несколько секунд Блю снова повернулась к нему спиной и вскинула винтовку. Диего смотрел, как она привычным жестом упирает приклад в плечо, как опускает ствол. Он стоял не шелохнувшись, затаив дыхание, как и она, пока не дождался второго выстрела. Мгновение спустя и вторая мишень завертелась волчком.

– Ты ходишь на лыжах?

Блю как раз собиралась перезарядить винтовку – и застыла с протянутой рукой.

– На лыжах?

Он кивком указал на мишени.

– Ты отлично стреляешь. Просто отлично. Вот я и подумал – не пробовала ли ты хоть когда-нибудь ходить на лыжах.

Она быстро отвернулась. На губах ее промелькнула улыбка, щеки порозовели.

– Ни разу. Даже к ботинкам никогда не пристегивала. – Блю засмеялась. – Вот вам и потенциальная биатлонистка – ни разу на лыжи не становилась. Смешно, правда?

Он шагнул к Блю. Его тянула к ней невидимая, но непреодолимая сила – сила куда более мощная, нежели обычное физическое влечение.

– А хочешь услышать кое-что посмешнее? – Ее рука, выдавая волнение, машинально поглаживала приклад винтовки.

Диего не хотел видеть ее смущенной. Он хотел, чтобы с ним она была естественной, чтобы рассказывала ему обо всем, что лежало у нее на душе. Он хотел, чтобы она была готова разделить с ним всю себя.

Разделить… Сам глагол предполагает ответный шаг.

Он внезапно обнаружил, что идея ответить ей тем же вовсе не так страшна, как казалась ему прежде, когда он думал о совместной жизни с женщиной.

– И что же это? – спросил он.

Она засмеялась – негромко, но словно издеваясь над самой собой.

– Я снега даже в глаза не видела. Наяву, во всяком случае.

– Ни разу не видела снега?

Она покачала головой.

– Со смеху умереть можно, верно?

– Но почему, Блю?

Она на несколько секунд задержала на нем взгляд, как будто взвешивала, много ли можно ему открыть.

«Все. Абсолютно все, Блю!» – готов был взмолиться он, вновь потрясенный силой собственной реакции.

– Почему же, Блю? Ни разу не подвернулось шанса? Ни разу не воспользовалась шансом?

– Ни разу не воспользовалась. – Это прозвучало горьким признанием.

– Почему?

Она отвернулась. Прежде чем Диего сообразил, что делает, его рука дотронулась до ее подбородка, повернула ее лицо к нему.

– Расскажи мне все, Блю.

Она смотрела на него с недоумением.

– Я даже не знаю, почему рассказала… то, что рассказала.

Его прикосновение само собой превратилось в ласку.

– Я тоже не знаю, почему мне так нужно это услышать, но одно я знаю наверняка, – тихо произнес он.

– Что?

– Ты можешь рассказать мне что угодно. Все.

Блю хотела было вновь отвернуть лицо, но он не позволил, с нежностью приподняв ее подбородок. Он должен был увидеть ее глаза.

– И все, что ты захочешь мне рассказать, останется со мной. Со мной твои тайны в безопасности. – Его ладонь скользнула вверх по щеке, в волосы, легла на затылок. – Ты со мной в безопасности.

– Диего.

Он медленно наклонил голову, их губы сблизились, но не соприкоснулись. Она сжала пальцы у него на плече.

– Безопасности не существует, – ее теплое дыхание обласкало губы Диего.

Диего окунулся в ее взгляд, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Может быть, – согласился он, – зато существует разумный риск.

– Не уверена, что готова опять рисковать.

– В жизни не бывает гарантий, Блю. Принимай все, как есть. Никаких правил. Никаких надежд.

– Никаких обещаний.

– Я даю обещания, только если могу их выполнить. До сих пор я еще ни одного не нарушил, – торжественно произнес он.

– А обещал часто?

Уголки его рта изогнулись. Умная девушка.

– Очень редко.

– По крайней мере честно.

Он обнял ее лицо обеими ладонями, прошелся большими пальцами по ее нижней губе. Ее дрожь передалась ему, пронизала с головы до ног.

– Теперь можно? – Диего хотел выглядеть властным, но в вопросе прозвучала мольба. Мольба и желание.

Под его ласковыми пальцами ее губы приоткрылись. И когда он провел подушечками по ровным белоснежным зубам, из ее горла вырвался тихий возглас.

Он замер, глядя ей в глаза. Выискивая в них… что?

Винтовка закачалась на переброшенном через плечо ремне, когда Блю отпустила ее, вскинув руки, взяла его лицо в ладони. Она захватила его врасплох.

Сама ее близость кружила ему голову, он жаждал ее – и одновременно боялся. Даже в мечтах Диего не заходил так далеко. И не знал, что прикосновения могут быть вот такими. Опасными.

– Никаких правил, верно? – Ее губы чуть заметно шевельнулись, дрогнули в улыбке.

Кончиком пальца он очертил их изгиб.

Она повторила его жест.

– Нет, – едва выдавил он. – Никаких.

– Поцелуй меня, Диего.

«Только не лишай меня своей ласки, Блю». Сладость ее губ была единственным доказательством того, что он не произнес этих слов вслух. Поцелуй стал глубже, а губы Блю – жаркими и трепетными от страсти… ее… его…

– Обними меня, Блю.

Его едва слышная просьба не осталась без ответа. Язык Блю проскользнул между его зубов, а ладони легли на плечи, обласкали шею, прошлись по волосам.

Диего, вздрогнув, втянул в себя ее язык, впился в губы, вбирая всю ее в себя.

Ее руки скользнули вниз по его спине, к талии, замерли на ягодицах, подталкивая его вперед. Дотронься он до нее – и взрыв был бы неизбежен.

Диего оторвался от ее рта, едва не застонав вслух от пустоты, сразу же ощутимой без тепла ее губ. Прислонился лбом к ее лбу, пытаясь справиться со своим дыханием, прислушиваясь к дыханию Блю – такому же неровному и быстрому. Ее ладони по-прежнему лежали на его спине. Он поднял голову, заглянул ей в глаза. Она встретила его взгляд открыто и уверенно. Ему еще не встречался на свете человек, настолько подходящий ему. Он даже не предполагал, что подобное совпадение возможно.

И эта пара – дочь Стива Дельгадо. Что он делает?

– Наверное, пора возвращаться в кафе, – все еще прерывистым от желания голосом произнесла Блю. Он уловил ее дрожь, ощутил ее всем телом.

Диего сделал шаг назад. Как можно дальше от нее. Пока еще был в силах. Ощущение тоскливого одиночества и отверженности вернулось.

– Да, наверное.

Диего молча собрал мишени, а Блю тем временем упаковала винтовку. Они вместе укрепили оружие на мотоцикле, но ни один не решился занять свое место на сиденье. Его страшила мысль о том, что придется вновь прижиматься к ней, обнимать ее так же крепко, как на пути сюда, – и вместе с тем он этого жаждал, отчаянно жаждал.

Такого с ним никогда не было. Ни разу в жизни.

Одно из двух – либо садиться на мотоцикл, либо шагать до кафе пешком. Но второй вариант лишал его возможности выполнять свою работу.

– Ты первая, – сказал он.

Блю обернулась.

– Ты когда-нибудь водил мотоцикл?

– Не такой, но водил.

– Права есть?

– Да.

Она протянула ключи.

– Хочешь?

«О да, Блю Дельгадо! Хочу. Еще как хочу».

Беря ключи у нее из рук, он уже знал, что его ждет. Ее объятия. Сладостная пытка. Он твердил себе, что роль водителя обеспечит ему большую свободу действий в случае угрозы извне. Но в данный момент единственной угрозой ему были ее длинные ноги, прижавшиеся к его бедрам, и ее длинные изящные пальцы, обнимающие его талию.

Они уже преодолели половину спуска с Красной скалы – и только тогда Диего расслабился достаточно, чтобы насладиться ощущением преодоления трудного пути на мощном мотоцикле. Но присутствие женщины у него за спиной придавало ощущениям дополнительную остроту.

Блю еще сильнее стиснула бедра, пока он протискивался по узкой расселине в скале, петлял среди нагромождения валунов и выворачивал на открытое пространство пустоши.

Диего затормозил, опустил ноги на землю, придерживая тяжелую машину, поднял забрало шлема и обернулся.

– Твоя очередь.

– Можешь и дальше вести, если хочешь.

– Отсюда я вряд ли найду дорогу. – Диего, собственно говоря, и не врал. По пути сюда он не тратил время на запоминание маршрута. Главное, что он знал, где они находятся, в какой стороне шоссе и несколько точек возможного дежурства Джона.

Блю ненадолго задержала на нем взгляд, пожала плечами.

– Ладно.

Слезая с мотоцикла, она оперлась на его плечо. Ее ладонь на его плече, ее колено, случайно прикоснувшееся к его бедру… Диего терял контроль над собой. Он терял уверенность, что выдержит эту сладостную пытку и сможет контролировать свои действия, когда она устроится на сиденье перед ним.

Он намеренно откинулся подальше, обвел пристальным взглядом горизонт. Ничего подозрительного. И тем не менее интуиция заставила его подобраться. Блю не хуже его может справиться с мотоциклом, а ему лучше быть позади, чтобы прикрывать ее, защищать.

Диего обхватил ее бедра не слишком сильно, но крепко, чтобы сохранить хотя бы минимальное расстояние между их телами. Его влечение к ней было слишком властно, уж не говоря о том, что оно было в высшей степени недопустимо. Поцеловав ее там, на вершине, он нарушил не только личные, но и профессиональные правила. Многие его коллеги эти правила запросто нарушали, но только не Диего.

И ни один его напарник из команды Дэла.

И уж, конечно, не с Блю Дельгадо.

Она дернула стартер, нажала на газ. Мотоцикл с ревом ожил. Блю направила машину по песчаной пустоши, а Диего за ее спиной не спускал настороженного взгляда с окрестностей. Что-то было не так. Он кожей чувствовал это.

Да, его интуиция все еще начеку, но это обстоятельство не принесло облегчения Диего. Пока не поздно, он обязан дать задний ход. Немедленно. Сосредоточить усилия на том, чтобы уберечь Блю.

А не предаваться безнадежным мечтаниям.

Блю ткнула пальцем в сторону небольшого грузовичка, пылившего на всех парах через пустошь, не разбирая дороги. Прямо на них.

Диего моментально узнал его. Вездеход Джона Макшейна. Адреналин хлынул по венам, словно его ввели шприцем. Он пробежал взглядом линию горизонта. Ничего.

Подняв прозрачный щиток шлема, он крикнул на ухо Блю:

– Давай прямо на грузовик!

– Что, опять твои приятели? – закричала она в ответ.

Диего не собирался отвечать на этот вопрос. Он вернул щиток шлема на место и придвинулся к Блю, вцепившись пальцами в ее бедра.

Он продолжал высматривать по сторонам причину, заставившую Макшейна покинуть укрытие. Причина могла быть одна – появление людей Джакунда. Но где они?

Блю буквально вжалась в сиденье, изо всех сил давя на газ. Молодчина.

Макшейн, внезапно изменив направление, повернул направо. Диего тут же впился взглядом в пространство позади грузовика. Пыль осела, а он так и не увидел за машиной Джона ничего подозрительного. И тем не менее этот маневр наверняка был сигналом не приближаться к грузовику. Но откуда ждать опасности?

Диего снова наклонился вперед, к самому уху Блю, чтобы перекричать рев мотора:

– Забудь про грузовик! Давай самым коротким путем к шоссе!

К его облегчению – Диего не преминул отдать ей должное – Блю не стала задавать вопросов и тут же сделала плавный поворот в сторону главной дороги. Но он не сомневался, что позже вопросы возникнут.

Вот тогда он и позаботится об ответах. А сейчас ему нужно поскорее убраться из этих чертовых песков и спрятать Блю в надежном месте.

Раздавшийся позади них громкий хлопок заставил Блю вздрогнуть. Мотоцикл вильнул, но управления она не потеряла.

– Не останавливайся. Жми, жми, жми! – кричал Диего.

Блю молча повиновалась. Диего оглянулся, сцепив зубы в ожидании страшного зрелища. И облегченно вздохнул после того, как тихо выругался. Машина Джона, к счастью, не превратилась в столб бушующего пламени, но недвижно застыла среди песчаных холмов.

Они уже были слишком далеко, чтобы он мог понять, что именно там произошло. Однако вырывающиеся из-под капота дым и редкие языки огня не оставляли сомнений в причине аварии.

Джон Макшейн был агентом экстра-класса; никто не смог бы подложить бомбу в его автомобиль. Так что оставался один вариант: люди Джакунды рядом. Тут, где-то в пустоши.

– Какого дьявола тут происходит, Сантерра? – крикнула Блю. Ее тело натянулось, как струна.

– Выжми из него все, что можно, Блю. Скорее выезжай на шоссе и двигай к Тайни. – Ему нужен был джип. И радио.

– Что там произошло? – Она так ни разу и не оглянулась, чтобы посмотреть. – Скажи!

Если бы не критичность ситуации, Диего не сдержал бы улыбки. Босс. Везде и всегда.

Но только не здесь и не сейчас. И он больше не был всего лишь поваром.

– Точно не знаю. Ты только не останавливайся, пока я не скажу.

Она повернула голову, но шлем мешал ей как следует видеть его.

– С какой стати я должна тебя слушать? Мотоцикл неожиданно дернулся вправо. Что за черт? Не держись он так крепко за нее, то мог бы потерять равновесие, а заодно и ее утянуть. Неужели она сделала это нарочно?

Блю удержала руль, и Диего моментально сообразил, что случилось. Наскочили на камень или что-то подобное. Опять полетела шина.

– Вперед! – крикнул он.

– Колесо запорю, – рявкнула она в ответ.

– Давай же!

Диего лихорадочно обдумывал ситуацию. Песчаная почва смягчит трение проколотой шины, но скорость будет уже не та. Они уже заметно снизили ход. А асфальтовое покрытие шоссе довершит дело. Оставалось только надеяться, что им кто-нибудь попадется на главной дороге. Сейчас его меньше всего заботил тот факт, что придется угнать чужой автомобиль. Впереди, буквально в пятистах ярдах, уже виднелась черная полоска шоссе.

В этот миг его левое бедро обожгло острой болью. Бросив взгляд вниз, он увидел дыру на джинсах. Следующая пуля попала в плечо, и он вылетел из седла мотоцикла.

Диего кубарем покатился по песку, машинально прикрывая голову от осыпавших его камней.

Вжав каблуки в землю, он остановил падение и в тот же миг приподнялся на здоровой руке, устремив взгляд вслед мотоциклу.

Он обнаружил Блю мгновенно. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как пыльный красный пикап, визжа тормозами, вылетел с шоссе. Мотоцикл занесло, и вскоре Блю оказалась на асфальте, придавленная тяжелым «Харлеем».

Ее имя заклокотало у него в горле.

Из пикапа выскочили двое мужчин и стащили с нее мотоцикл. Она яростно отбивалась, пока они волокли ее в машину, – других доказательств, что Блю невредима, у Диего не было.

А потом машина сорвалась с места и исчезла вместе с ней.


Глава 7


Блю старалась сидеть неподвижно. Спину ломило от тряски на железном полу грузовика. Запястья горели и ныли от стягивающего их платка. Счастье еще, что она надела ботинки с высокими голенищами – хоть лодыжки не постигла та же участь. Челюсть у нее затекла и болела от головного платка, завязанного узлом на макушке. А вот глаза ей, словно в издевку, оставили не завязанными.

Видеть лица собственных похитителей считается не слишком хорошим знаком. Она же рассмотрела уже добрых полдюжины. Ни одно из этих лиц не было ей знакомо. И если не считать туманного предупреждения Лероя, то она не имела ни малейшего понятия, что им от нее нужно. Разумеется, тот факт, что предупреждение Лероя, как выяснилось, было более чем обоснованным, в нынешней ситуации ее нисколько не утешал.

Блю неотрывно смотрела на дверь. Собственно, самой двери она не видела, лишь полоску блеклого света, проникавшего сквозь щель внизу.

Похитители не появлялись уже несколько часов. Или ей показалось, что прошло уже несколько часов. Насколько она могла судить, в помещении не было ни окон, ни какой-либо мебели. Ее грубо толкнули в угол, приказали сесть и не двигаться, после чего оставили в полной темноте.

Большую часть времени она потратила на то, чтобы миг за мигом воскресить в памяти все события сегодняшнего утра. Все ее тело покрылось мурашками. Она выругалась сквозь зубы. Руки растереть – и то невозможно.

Она изо всех сил старалась разжигать в себе гнев. Иначе оставалось одно – впасть в отчаяние и отдаться во власть истерики, комком застрявшей в горле.

Кто попросил ее снова сесть за руль? Диего. Кто сказал, что это знакомый грузовик, и потребовал ехать к нему? Диего. Кто приказал повернуть к шоссе… и похитителям? Все тот же Диего.

И что противнее всего – именно Диего нырнул с мотоцикла в сторону, оставив ее наедине с похитителями. Ясное дело. Его миссия была выполнена.

Убийца Диего или всего лишь сообщник, но он виновен по всем статьям.

А она еще позволила этому подонку себя поцеловать! И весь ужас в том, что ей это понравилось! Она бы и дальше зашла, не остановись он сам. Ей-то казалось, что он с ней на одной волне. Его уверенность, его спокойные речи вызвали в ней чувство безопасности. Сплошная фальшь.

При чем тут спокойствие, при чем тут забота! Он выполнял свою работу!

Она понятия не имела, что ее ждет, но понимала, что должна составить какой-то план действий. Нужно выбраться отсюда живой. Хотя бы для того, чтобы отыскать этого сукина сына, этого так называемого повара – и пристрелить его.

Внезапно дверь со стуком распахнулась. Блю сощурилась от яркого света – и в этот миг буквально в футе от нее что-то со щелчком вспыхнуло. Фотоаппарат?

Затем из темноты к ней протянулись руки, схватили ее за волосы, заставили откинуть назад голову. Она моментально начала вырываться.

– А ну сидеть! – Голос был низким, хриплым и незнакомым.

Платок, подвязанный под подбородком, исчез. Блю, сморщившись от боли, осторожно двинула челюстью. Кто-то резко повернул ее голову так, что захрустел позвоночник. В следующее мгновение она уже смотрела прямо в глубоко посаженные крошечные черные глазки.

Похититель ткнул ей в лицо портативный магнитофон.

– Назови свое имя.

Она заморгала. От боли у нее стучало в висках и дергалась жилка на подбородке.

– Ну же, твое полное имя!

Этот грубый приказ почему-то вернул ей самообладание. Хватит уже слепо повиноваться командам всех и всякого!

– Зачем?

Пальцы с немилосердной жестокостью сошлись на ее челюсти. Блю непроизвольно заморгала.

– Говори – или я выдавлю из тебя имя силой!

Блю взвесила свои шансы и решила, что с этим верзилой ей не справиться.

– Блю.

– Полное имя.

– Дельгадо.

Он отпихнул ее голову с такой силой, что она ударилась затылком о стену. Ее глаза гневно сверкнули вслед необъятных размеров спине. Дверь захлопнулась, и она вновь оказалась в темноте.

По крайней мере этот тип хоть забыл про платок и оставил ее зубы в покое.

Со вздохом, больше напоминающим тихий стон, Блю привалилась спиной к кирпичной стене. Пора бы уже начинать искать отсюда выход. Главное, что Блю узнала о самой себе за время развода, – она далеко не беспомощна.

Упираясь каблуками в пол, Блю чуть передвинулась вперед. Да, скорость не ахти. Деревянный пол способствовал движению, но ползти назад было бы все-таки куда проще. Стараясь не слишком удаляться от стены, она обследовала комнату по периметру в надежде найти хоть что-нибудь, что помогло бы ей сбежать. Единственной ее находкой оказался шнур электропроводки.

Она передвинулась к той стене, где была дверь, и, стараясь производить как можно меньше шума, прильнула ухом к щели между деревянной панелью и косяком. В этот самый миг по другую сторону двери зазвучали голоса.

– Он все равно будет давать показания. Этим снимком его не остановить. Он же ее много лет не видел.

– Мы заставили ее произнести свое имя и записали голос на пленку.

До Блю донеслась ругань, а следом – глухой удар кулака по чему-то мягкому.

– Эй! – завопил второй голос.

– Это же мог сказать кто угодно, ты, недоумок. Как ты докажешь, что голос именно ее? Можешь запустить эту запись в шестичасовых новостях, а он все равно появится в суде.

– Лучше молись, чтобы ты ошибся. Сеньор Джакунда рассчитывает на нее. Она должна обеспечить ему свободу. Мистеру Суперагенту достаточно только занять место свидетеля в суде на следующей неделе – и мы покойники.

Мысли у Блю вертелись волчком. Она понятия не имела, о чем речь.

Ее внимание вдруг привлек чуть слышный шорох. Она прищурилась в темноту, но ничего не увидела. Может, мышь?

В этот же миг на стене совсем рядом с ней возник желтый кружок. Затем комнату залил лунный свет, и она поняла, что он проник через окно. Наглухо закрытое перед тем окно. Она проползла всю комнату, а единственное окно оказалось меньше чем в трех футах от начала ее пути!

Ладонь протиснулась внутрь, беззвучно освободила защелку. Блю скользнула назад – так далеко и так быстро, как только осмелилась. И забилась в противоположный угол. Она понятия не имела, кто этот посетитель, но поскольку она не знала личностей врагов, то уж друзей и подавно.

Более того, в данный момент она бы под присягой поклялась, что друзей поблизости вообще нет.

Луна осветила крупную мужскую фигуру, бесшумно проскользнувшую в окно. Если бы у Блю так отчаянно не колотилось сердце, она, наверное, пришла бы в восторг от ловкости движений неожиданного посетителя.

– Блю.

Протяжный низкий шепот. Она окаменела. И не произнесла ни звука.

– Не бойся. Все в порядке. Я вытащу тебя отсюда.

Ага. Конечно. Кто-то, кого она увидела первый раз в жизни, похитил ее и собирается убить, а еще один, которого она тоже видит впервые в жизни, собирается ее спасти. Кто они, все эти люди?

– Если не можешь говорить, постучи ногой по полу.

Мужчина сделал паузу, прислушиваясь, но не дождался от нее ответа.

– Я не хочу шарить в поисках тебя в темноте – это может привлечь внимание. И фонарем пользоваться без особенной нужды не хочу. Подскажи мне нужное направление, и я вытащу тебя отсюда, – продолжал убеждать он.

Что ж, если незнакомец ее действительно вытащит, то перед ней по крайней мере откроются новые возможности для бегства.

– Ты кто? – прошептала она.

В мгновение ока он оказался перед ней на коленях.

– Джон Макшейн.

– А почему ты меня спасаешь, Джон Макшейн? На кого ты работаешь?

– На дальнего родственника дяди Сэма. Ну же, пойдем, с этим мы и позже разберемся. – Он коснулся ее плеча. – Где ты связана?

Блю, хоть и против собственной воли, испытывала благодарность к этому человеку. Он ведь мог бы просто силком утащить ее отсюда, а подобным обращением она уже была сыта по горло.

– Руки за спиной. И лодыжки. Повязки мокрые, так что их будет не так-то просто…

Легкое натяжение – и ее руки оказались свободны. Секунду спустя исчезли и путы с ног.

– Классный ты, наверное, был бойскаут!

– Еще чего. – По голосу она поняла, что он усмехается. – Ножи бывают очень кстати.

Блю вся напряглась. В памяти возник образ корчившегося на земле Лероя с ножом, торчащим из раны.

– Ножи?

– Ага. Я их не слишком-то жалую. Но этот придерживаю для друга, – продолжал Макшейн, отвлекая ее от возникшей внезапно тревоги. – Встать можешь? – Он сам поднялся на ноги. – Дай руку. Только постарайся не шуметь.

И вновь Блю не могла мысленно не поблагодарить спасителя за его внимательность, за то, что он старался не навязывать ей свою помощь. Она чувствовала себя жалкой и несчастной… ни то ни другое ей не было по душе. А он возвращал ей свободу, когда она не рассчитывала уже на чью-то помощь. Джон Макшейн ей определенно нравился.

Оставалось только надеяться, что его послали не для того, чтобы ее убить.

– Ладно. – Блю протянула обе руки, и в тот же миг его пальцы обвились вокруг ее запястий. – Вперед.

Плечи и ноги Блю ныли, возражая против любого движения. Ей пришлось закусить губу, чтобы удержать рвущийся из груди стон. Но не прошло и минуты, как они оказались по ту сторону окна и скорчились на земле.

Голос Джона прозвучал у самого ее уха: – Вокруг нас полно сторожевых собак и охраны. Пригнись и следуй за мной, повторяй все, что я делаю. Я остановлюсь – ты тоже. Я пойду – ты следом. Джип впереди и чуть направо, градусов на десять. Как доберемся – залезай внутрь и спрячься на полу.

Среди известных ей людей джип водил только один. Диего. А перед тем речь шла о ноже. Джон сказал, что придерживает нож для друга. Блю вспомнила о пустом футляре на поясе Диего. Не имеют ли эти двое отношения к тому, что произошло с Лероем? И если да, то как они связаны с похитителями?

На эти вопросы у Блю ответа не было. Макшейн тенью скользнул вперед, но Блю не двинулась с места. Он оглянулся, резко произнес:

– Ну же!

Она понимала, что здесь ей оставаться нельзя. В джипе у нее по крайней мере появятся шансы на сопротивление. Блю двинулась вслед за Джоном.

До темно-зеленого джипа они добрались без приключений. Джон втолкнул ее внутрь и заставил лечь на пол, не дав возможности осмотреть машину как следует. Но Блю не сомневалась, что это джип Диего.

– Не высовывайся. Голову пригни как можно ниже.

Блю скорчилась на полу, затылком упираясь в край сиденья.

Макшейн завел джип и с выключенными фарами медленно двинулся вперед. Блю готова была крикнуть, чтобы он нажал на газ и поскорее уехал отсюда, но ведь он ее вытащил из заточения, как и обещал… так что она сочла за благо промолчать.

Сердце ее колотилось, нервы были натянуты до предела, но она сумела все же кое-как собраться с мыслями. Итак – кто такой Джон Макшейн? Он сказал, что работает на дальнего родственника дяди Сэма. Что это значит? Может, он агент в какой-нибудь разведывательной секретной организации? Она бы в другой раз посмеялась над подобными предположениями, но в данный момент ей, к сожалению, было не до смеха. Блю сильно опасалась, что может оказаться права.

А каким образом он связан с Диего?

Она попыталась дословно вспомнить, о чем говорили между собой те двое в доме, но тут раздался резкий голос Макшейна, и беседа похитителей вылетела у нее из головы.

– Можешь подниматься.

Блю вскинула голову. Кромешная тьма, луна высоко в черном небе. Полночь или чуть больше, решила Блю.

Она осторожно распрямилась и устроилась на сиденье, с облегчением вытянула ноги. Стресс постепенно проходил, и с каждой минутой ее измученное тело все сильнее давало о себе знать. Вопреки привычке, Блю накинула ремень безопасности. Короткий смешок сорвался с ее губ прежде, чем она поняла его несвоевременность.

– Рад, что хоть кто-то находит над чем посмеяться в этой ситуации.

Она повернула голову к своему спутнику. Кто он – спаситель или новый тюремщик? С одной стороны, ее вроде бы и не захватили в плен, а с другой – обрести свободу она сейчас могла, разве что выскочив прямо на ходу из джипа. Благо дверей нет.

– Я просто подумала… смешно беспокоиться о безопасности на дороге, если ты собираешься бросить мое бездыханное тело где-нибудь посреди пустоши.

Он стрельнул в нее взглядом – и вновь обратил внимание на шоссе.

– Откуда такие мысли? Я только что тебя спас.

– Сдается мне, я сменила одного тюремщика на другого.

– Ты не пленница.

– Вот и отлично, – с преувеличенным оживлением воскликнула Блю. – Огромное спасибо за помощь. Будь так добр, останови машину и высади меня.

Макшейн вновь посмотрел на нее, но не сказал ни слова.

– Так я и думала.

Блю разглядывала его в тусклом свете лу-ны. Высокий, широкоплечий, светлые волосы, но блондином его не назовешь. Впрочем, в такой темноте трудно сказать что-то определенное. Она перевела взгляд на дорогу, кляня себя за то, что до сих пор не обращала внимания на окрестности.

– Ты – не пленница. Ты находишься под защитой и опекой, – наконец произнес Макшейн.

– И кто же обеспечивает эту защиту?

– Дядя Сэм.

– Это ты уже говорил. На кого конкретно ты работаешь? – настойчиво допытывалась Блю.

– Я не вправе это обсуждать. Но в Вилла-Ройа ты вернешься, только когда там будет безопасно. А до тех пор остаешься под нашей защитой.

Вилла-Ройа. Тейо! Во всей этой суматохе она совершенно забыла о дяде.

– Мне необходимо связаться с дядей, сообщить, что со мной все в порядке.

– Ему уже известно, что ты в безопасности.

Она фыркнула:

– В таком случае ему известно даже больше, чем мне.

– Ты находишься под нашей защитой, – повторил он.

– А что, если я этого не хочу? И есть кто-нибудь, кто вправе сказать что-нибудь вразумительное? Может, я, конечно, и ошибаюсь, но мне почему-то казалось, что кое-какие гражданские права у меня есть, а?

В пылу негодования Блю не придала особого значения тому, что они свернули с шоссе и направились по узкой дорожке вверх, к подножию гор Сангре-де-Кристо.

– У тебя есть право сейчас выйти из машины и погибнуть – или же остаться и выжить. Впоследствии тебе все объяснят.

Блю скрестила на груди руки и молча уставилась на дорогу. Они петляли по серпантину, поднимаясь все выше и выше, углубляясь в горную цепь. Несколько минут спустя Макшейн повернул джип на длинную усыпанную мелким гравием дорожку. Затерявшись высоко в горах, дорога выходила прямо на небольшую открытую площадку. На противоположной стороне, среди мощных деревьев, притулился аккуратный домик. Джон остановил машину прямо перед ним.

– И не вздумай сбежать. Здесь твой единственный шанс остаться в живых.

– Но что мне грозит? – Блю окончательно потеряла терпение. – Что вообще происходит? Кто хочет меня убить? Я требую ответа!

– А то – что?

Этот глубокий голос раздался у нее за спиной. Резко обернувшись, она увидела Диего, стоявшего неподалеку, прямо у низкого крыльца домика. Повязка на предплечье белела в свете луны.

– Что с тобой случилось? – У нее застучало в висках. Все это было уже слишком для ее уставшего мозга. – Оцарапал ручку, когда сматывался с моего мотоцикла?

– Его подстрелили, когда он пытался защитить твою задницу, – раздался язвительный ответ Макшейна. Джон тяжело вздохнул, обращаясь к Диего: – Не стану отрицать, amigo, твоя подопечная прехорошенькая, но… с меня довольно. Я свою роль рыцаря на белом коне отыграл. Отправляюсь на первый обход. Буду через три часа.

Не дожидаясь ответа, он исчез в темноте.

– Пойдем в дом. – Диего тоже выглядел уставшим.

В данный момент Блю была не в настроении жалеть кого-либо из них.

– Ты ранен? Но почему? Кем?

– Давай зайдем в дом, – повторил он и отвернулся, но на крыльцо не поднялся, дожидаясь, пока она сделает это первой.

Блю не шелохнулась.

– Ты объяснишь мне, что здесь происходит?

Диего вздохнул.

– Прошу прощения, если тебя так утомляют мои вопросы, но я, понимаешь ли, в некотором недоумении. Меня похитили, связали по рукам и ногам, затем освободили и снова похитили. Мой прежний повар заявляет мне, что меня собираются убить, а нового кто-то ранит, когда он пытается меня защитить. И все эта заваруха, как выясняется, настолько серьезна, что в ней замешано даже правительство. Уж прости, если меня самую малость разбирает любопытство.

Диего подошел к ней. Только сейчас стало заметно, что он сильно припадает на одну ногу.

– Извини.

Блю уже завелась, и ее не так-то легко можно было успокоить.

– Извинениями ты не обойдешься, – отрезала она, но язвительный пыл ее тона поутих. – Я хочу, чтобы мне все объяснили. Неужели это необоснованное желание?

Он покачал головой.

– Нет. Но во всем этом замешаны такие дела, о которых тебе лучше не знать и которые я не…

– …не вправе обсуждать, – закончила она с раздраженным вздохом. – Послушай, если честно, я уже уста…

Диего оборвал ее на полуслове:

– Обещаю рассказать тебе все, что смогу. Но я предпочел бы сделать это в доме.

– Мне казалось, ты не даешь обещаний. – Она не смогла удержаться от колкости.

– Даю. Но только те, которые могу сдержать.

Блю молча смотрела на него несколько секунд, потом шумно выдохнула:

– Ладно. Пойдем. – Она сделала шаг вперед, но он остановил ее, взяв за локоть.

Едва она остановилась, он тут же ее отпустил. Блю не сказала бы наверняка, почему ей захотелось вернуть его руку. И уж точно не рискнула бы объяснить, почему ей так нужно было вновь увидеть его глаза. Укрыться в его объятиях.

– Как ты? В порядке? Они не тронули тебя, Блю?

Блю растрогали до глубины души тревога и нежность, прозвучавшие в его голосе. Она чуть не поддалась желанию прильнуть к нему, прижаться лицом к груди.

– Учитывая обстоятельства, можно считать, что я в порядке. – Она кивнула на его раненую руку. – Это ты принял на себя удар.

Он не ответил. Оба не двинулись с места. Блю стояла рядом с ним, прислушиваясь к его ровному дыханию, окунувшись в ощущение исходящей от него силы. Возможно ли, чтобы сомнение, холодное, рациональное, заполняло ее сознание, в то время как в сердце росла вера в него? Когда же она наконец затвердит те уроки, что преподносила ей жизнь?

Но ведь Диего Сантерра – далеко не Энтони. И ее влечение к нему невозможно так просто определить или объяснить, уж не говоря о том, чтобы сравнить с каким-нибудь другим чувством. Атмосфера между ними была насыщена почти ощутимой энергией.

Диего поднял здоровую руку и снова уронил, не прикоснувшись к Блю. Она сглотнула. Разочарование застряло комом в горле.

– Пойдем. Мне нужно дать отдых ноге.

Она опустила взгляд на его ноги. Он был в джинсах, и видимых повреждений вроде не было. Но хромота бросалась в глаза.

– Упал?

– Что-то вроде того.

Диего махнул рукой, предлагая ей идти первой. От Блю не ускользнуло, как он обвел пристальным взглядом окрестности, и вспомнила, что уже видела этот взгляд. Там, на вершине Красной скалы. Неужели это было всего лишь утром? Казалось, с тех пор прошла целая жизнь.

Она шагнула назад, остановилась рядом.

– Помочь?

– Все нормально.

Блю упорно держалась бок о бок с ним, приноравливаясь к его шагу. Он попытался было отстать, чтобы она оказалась впереди, но потом сдался и, ускорив шаг, быстро дошел до двери дома.

В тот миг, когда он взялся за ручку, Блю оглянулась.

– Они нас тут не найдут? – спросила она. Едва заметная улыбка блеснула на ее лице. – Кто бы там, к дьяволу, ни были эти «они».

– Не думаю.

– Уверенное «нет» меня бы больше устроило.

– Я стараюсь уберечь тебя от гибели, но лгать тебе не стану.

Диего повернул ручку и толкнул дверь. На этот раз Блю остановила его, накрыв ладонью его руку. Он был таким теплым, твердым, сильным. Рядом с ним она чувствовала себя в безопасности.

– Спасибо тебе. Честность значит для меня больше, чем многое другое… чем почти все остальное в жизни. И спасибо за то, что вызволил меня.

– Не меня благодари. Благодари Макшейна.

– Вряд ли ему нужна моя благодарность.

На лицо Диего набежало облачко, но теплота из голоса не исчезла.

– А что ты ему, собственно, сделала? Изображала из себя босса? Обычно он вызволяет прекрасных барышень из неприятностей с огромным удовольствием.

Блю прекрасно понимала, что была сейчас совсем не похожа на барышню из сказки, так что его комплимент с легкостью проигнорировала.

– Я всего-навсего пыталась вытянуть из него ответы на кое-какие вопросы, но он разговорчив так же, как ты. И я вовсе не изображала из себя босса. Он ведь, в конце концов, на меня не работает.

– Означает ли это, что я все еще не уволен?

Она улыбнулась.

– Не знаю. Знаю только, что ты не совсем «всего лишь повар». – Ее лицо омрачилось. – А кто? Что ты такое, Диего Сантерра?

Диего смотрел в ее глаза – и не находил ответа. Такой простой вопрос, а простого ответа нет.

– Я всего лишь человек, выполняющий свою работу. – Всеобъемлющая фраза – «человек, выполняющий свою работу».

Не больше и не меньше.

Под его пристальным взглядом Блю вздохнула, открыла нараспашку дверь и вошла в хижину, где ей предстояло прожить две недели. А ему предстояло убедить ее прожить здесь две недели, не объясняя причин. Да уж. Вот тебе и работа.

Радиопередатчик исчез. Должно быть, Макшейн вошел через заднюю дверь и унес его с собой. Вот и отлично, думал Диего, запирая переднюю дверь и проверяя замок на задней. Пусть Джон общается с остальными ребятами из «дюжины». Диего чувствовал, что сам он весь этот вечер будет занят по горло.

Блю оглядела по очереди небольшую гостиную с камином в углу, крошечную кухню, лестницу, ведущую в спальню наверху, закрытую дверь во вторую спальню. И снова повернулась лицом к Диего:

– Итак? Я жду объяснений.

– Твоя целеустремленность достойна восхищения.

– Знаю. Это самое ценное мое качество, – кивнула Блю и вернулась к тому, что ее интересовало. – Почему я здесь, Диего, и на кого ты работаешь? – Она вскинула руку: – Только не пичкай меня этой дурацкой сказочкой о дяде Сэме. В опасности оказалась моя жизнь, так что я имею право узнать хотя бы, кому понадобилось меня убивать, кто решил меня защитить и почему.

– Выпить хочешь?

Она испустила тяжелый вздох.

– Я хочу услышать ответы на свои вопросы.

Диего тоже не силен был в увиливании. Зато держать рот на замке – в этом он был мастер.

Указав на диванчик перед камином, застеленный незамысловатым пледом в клеточку, он предложил:

– Присаживайся. Я бы не отказался от кофе. Выпьешь чашечку?

– Конечно, с удовольствием. Вытянуть из тебя ответы я не могу. Так что делай, что считаешь нужным. – Она опустилась на диван, закинула ногу на ногу и скрестила на груди руки.

Диего, прихрамывая, прошел на кухню. Бедро горело и пульсировало болью. Сам виноват, идиот. В ожидании Макшейна с Блю он метался по комнате, как дикий зверь по клетке. Перед тем они чуть не подрались с напарником, поскольку Диего настаивал на том, чтобы самому отправиться на спасение Блю. Макшейн одержал победу, пообещав передать Дэлу кое-какие мелкие подробности поездки на Красную скалу, которые Диего упустил в своем отчете. В частности, например, эпизод с ранением.

Они оба прекрасно понимали, что Дэл в этом случае выведет Диего из дела. Если бы Диего чувствовал, что не в состоянии справиться с заданием, он и сам бы от него отказался. Но они все обсудили с Джоном – причем порой на повышенных тонах – и в конце концов пришли к соглашению. Джон отправляется вызволять Блю. А Диего свяжется с Тейо и объяснит старику ситуацию.

И сейчас он не слишком жаждал рассказывать обо всем этом Блю.

Диего проглотил пару таблеток ибупрофена – все другие обезболивающие слишком надолго притупляли его реакцию, – налил две чашки кофе и вернулся к Блю. Нужно отдать ей должное, Блю подождала с атакой до тех пор, пока он не устроился на диване, вытянув перед собой больную ногу.

– Кто хочет меня убить? – она вскинула обе руки в красноречиво беспомощном жесте. – Просто поверить не могу – неужто это со мной все происходит?! Сижу где-то в горах, в богом забытой хижине и веду речь об убийцах, о каких-то свидетелях, о…

– Что тебе известно о свидетелях? – Резкость его вопроса сразу привлекла внимание Блю. – Так что известно, Блю? Что они тебе сказали?

– Они – то есть те, кто меня похитил?

Диего кивнул.

– Лично мне – ничего. Я подслушала их разговор между собой. Я могу их описать. И очень точно.

– В данный момент это неважно. – Диего знал, что как только до Джакунды дойдет, что его команда снова потерпела неудачу, эти люди исчезнут с лица земли, так что узнавать сейчас их имена – значит только зря потерять время.

– То есть как это? Неважно, что я могу узнать в лицо преступников?

– Что они сказали, Блю? Что ты услышала? – Прежде, чем выдать ей свою версию, он обязан был знать уже известную ей информацию.

Она коротко выругалась сквозь зубы, но настаивать, к счастью, не стала.

– Меня связали и бросили в темной комнате. Я двигалась вдоль стены, чтобы определить размеры комнаты и обнаружить какой-нибудь другой выход – вторую дверь или окно. Когда я добралась до двери, то услышала разговор. Или, точнее сказать, спор. О фотографии.

– Какой фотографии? – Диего поднял руку. – Погоди, погоди. Может, лучше расскажешь все по порядку?

– Мне казалось, что это ты должен отвечать на мои вопросы. Разве мы не так договорились?

Диего едва хватало сил сдерживать нетерпение и тревогу. Ну как она не понимает, что, вынужденный бездействовать, он уже сходит с ума, пока Джакунда раскидывает свои бесчисленные сети и его люди рыщут вокруг, строя новые планы ее похищения?

– Я хочу сохранить тебе жизнь. И мне необходимо знать, о чем там шла речь. Что ты услышала?

Она так и взвилась с дивана.

– Почему? – ее голос поднялся до крика. – Ответь хотя бы на один простой вопрос, Диего. Почему ты хочешь сохранить мне жизнь?

Диего тоже оттолкнулся от дивана и встал, несмотря на боль, пронзившую его бедро.

– Потому что именно за это мне платят.

Он подался вперед, чтобы перенести центр тяжести на здоровую ногу, но в бедре снова полыхнула боль, резко кинув его тело вперед. Блю поймала его за плечи, но под его тяжестью потеряла равновесие, и они оба рухнули на диван.

Он придавил ее всем весом. Застонал, ударившись раненой рукой о подлокотник дивана. Блю выругалась.

Диего попытался скатиться с нее в тот самый момент, когда она сама начала стаскивать его в сторону.

Он снова застонал. Она замерла под ним.

– Тихо, тихо, – с трудом выдохнула она, ощущая на себе тяжесть его тела. – Осторожно, тебе же больно. – Сцепив зубы, Блю пыталась вытащить из-под него свою руку. – Сначала сдвинь ногу, а потом…

Диего поднял голову, и она умолкла на полуслове. Его лицо было в какой-нибудь паре дюймов от ее. Ему удалось высвободить здоровую руку и приподняться, но тем самым нижняя часть его тела еще сильнее вжалась между ее бедер. И ее внезапно расширившиеся зрачки подсказали ему, что этот факт от нее не ускользнул.

– Диего, – прошептала она.

– Я не хочу, чтобы ты пострадала, Блю.

Ее губы приоткрылись. Он с трудом сглотнул, умирая от желания еще раз ощутить на своих губах ее вкус.

– И дело не только в работе, – услышал он свое признание. – Я сам не хочу причинить тебе боль. То, что произошло на Красной скале…

Она приложила ладонь к его щеке, и Диего не смог закончить фразу. Почему одно лишь простое ее прикосновение пробуждает его к жизни?

– Не надо об этом, – тихонько сказала она. – Я верю тебе. По крайней мере, хочу верить, но мне необходимо знать, что происходит. Мне нужно знать правду.

Боже, как же ему хотелось рассказать ей все! И об отце, и о себе. О том, что он полюбил ее.

Глядя в ее глаза, Диего вел в душе упорную борьбу и не представлял, как ему выиграть сражение.

– Я не стану тебе лгать.

Он ничего не мог ей предложить. Единственное, что он мечтал отдать, ему не принадлежало. Он сам. Он даже не в силах был ее защитить. Теперь Диего это понял. Она была слишком дорога ему. Он не мог рассказать ей всей правды. Зато он мог попытаться сохранить ей жизнь.

Завтра же утром он откажется от задания.

Но сегодня… сегодня он еще раз насладится ее поцелуем.


Глава 8


Диего медленно приблизил губы к ее рту, давая ей возможность отвернуться, но в душе надеясь, что она этого не сделает.

Ее губы приоткрылись, и он жадно прильнул к ним.

Ее ладонь накрыла его щеку, скользнула вниз и назад, к шее, пальцы принялись нежно перебирать волосы. Ее прикосновения были лаской… любимой. Не временной партнерши, а любимой и единственной женщины.

Диего даже не догадывался, какая это огромная разница.

Он прикоснулся губами к уголку ее рта, очертил быстрыми нежными поцелуями линию подбородка. Прежде он не знал, что такое нежность.

– Что ты со мной делаешь, Блю? – обдал он жаром ее щеку.

Она откинула голову назад, и его губы продолжили путь по изгибу шеи, задержались на впадинке горла.

– Не знаю. Почему я этого хочу? – шепотом отозвалась она. – Почему я верю тебе?

Он поднял голову.

– Потому что мне ты можешь верить.

– Меня слишком часто предавали, Диего.

– Я знаю.

Она вопросительно приподняла бровь.

– Меня послали охранять тебя. Я многое о тебе знаю.

Ее рука упала, Блю попыталась высвободиться.

– Пусти! – выпалила она.

Она задела коленом его больную ногу, Диего невольно застонал. Блю замерла.

– Блю…

Дыхание рвалось из ее груди короткими толчками, глаза гневно сверкали.

– Я хочу встать. Сейчас же!

Диего понимал, что нужно согласиться, дать им обоим время, но не смог. Забыв про боль, он прижал ее ногу раненым бедром так, что она снова оказалась в ловушке его тела.

– На свете есть вещи, Блю, о которых мы оба мечтаем, но которых не можем получить. Точно так же есть вещи, о которых я хотел бы тебе рассказать, но не могу. – Она уже открыла рот, чтобы возразить, но Диего решительно качнул головой. – Да, Блю, хотел бы. Но у меня есть обязательства и перед другими людьми. Я дал им слово.

– А по-моему, у тебя нет обязательств ни перед кем, кроме самого себя или твоей работы. Причем речь не о моем кафе. Да, кстати, ты уволен.

– Обязательства у меня есть и перед тобой, но ты даже представить себе не можешь, в какие жесткие условия я поставлен.

– Почему? И почему тебя волнует, что со мной будет? – Оба уже почти кричали.

Он притянул ее лицо к себе; голос его упал до свистящего шепота.

– Да потому что мне никто в жизни еще не был дорог. Я просто выполнял свою работу. Я не позволял никому ожидать от меня большего – и сам ни от кого ничего не ожидал. И это меня устраивало. – Он умолк, задохнувшись. – До последнего времени… – после паузы добавил он.

– И причина перемен?

– Ты.

Блю слабо шевельнулась под ним. Диего с трудом проглотил тугой ком в горле.

– Только благодаря тебе я понял, что значит заботиться о другом человеке.

– Я сама могу о себе позаботиться. Мне никто не нужен.

Его поцелуй, неотвратимый и властный, захватил Блю врасплох. Она оцепенела, но уже через секунду ее губы потеплели, приоткрылись. Диего ослабил нажим, согревая ее рот нежной лаской. Сейчас ее готовность ответить была важнее его собственного желания.

Прошло еще немало времени, прежде чем он наконец смог от нее оторваться.

– Неправда, – тихо возразил он. – Нужен. И мне тоже.

– Ты и сам о себе здорово умеешь позаботиться, Диего Сантерра.

– А что, если я устал от этого? Что, если мне хочется разделить с кем-нибудь эту ношу? – Лишь когда эти слова были произнесены – лишь тогда он сам осознал всю глубину крывшейся в них истины. И истина эта привела его в ужас.

Взгляд Блю, казалось, пронизывал его насквозь. Диего непросто было подавить в себе интуитивное желание тут же закрыться, отгородиться от этого проникающего в душу взгляда.

– Что за ношу ты несешь на своих плечах, Диего? Почему тебе до сих пор была неведома забота другого человека?

– Сначала… сначала обо мне некому было заботиться. – Как легко оказалось произнести эти слова! Словно они все это время только и ждали подходящего момента. – Ну а потом уже просто легче было никому этого не позволять. Я мог с уверенностью положиться лишь на одного человека – на самого себя.

– «У меня не было детства», – припомнила Блю его недавние слова. – Почему, Диего?

– Примерно в четырехмесячном возрасте меня подкинули на крыльцо католической миссии в Аризоне. В одеяло была вложена записка. Там стояло только «накормите его» да подпись в виде заглавной Z.

Блю погладила его щеку. Ее печальный взгляд был полон… нет, не жалости. Сострадания. Как он мог так долго обманывать себя, считая, что ему не нужно сострадание? Нужно. Еще как нужно.

– Какая жестокость, – тихонько сказала Блю. – Но твоя мать хоть попыталась что-то сделать.

– Сестры из миссии представления не имели, кто мог меня оставить – голого, грязного и страшно истощенного. – Диего умолк. Ни разу в жизни он не рассказывал своей истории, во всяком случае, с такими подробностями. Никому. Даже Дэлу.

Ее ладонь все скользила по его щеке… смахнула волосы со лба, очертила линию брови. Ее прикосновения успокаивали, согревали сердце. Она не судила, нет. Наоборот, дарила покой, понимание, поддержку.

Когда он продолжил, голос его звучал чуть глуше:

– Сестра Маргерит – та, что обнаружила меня у дверей, – была большой любительницей фильмов. А «Зорро» просто обожала. Наверное, Z в записке показалось ей символическим.

– Отсюда твое имя, – догадалась Блю. – Ведь настоящее имя Зорро было Диего, верно?

– Если верить сестре, да. В «Знаке Зорро».

– Ты что, ни разу не видел картины?

Ее смех проник ему в душу. Диего качнул головой.

– Сантерра – фамилия владельца фабрики, производившей одеяла. Сестра сказала, что одеяло скорее всего спасло мне жизнь. Ведь по ночам в этих местах бывает очень холодно.

На губах Блю играла задумчивая улыбка.

– Да… отличное наследство. Большинству малышей выбирают имя из книжки за два девяносто пять, купленной в ближайшем супермаркете. А твое выбрано с любовью, специально для тебя. Неплохое начало в жизни.

Он смотрел на нее не отрываясь, в полном изумлении, и чувствовал, как слезы наворачиваются на глаза.

– Ты невероятная женщина.

– Ничего подобного. Я – это просто я.

Блю даже не догадывалась, какой подарок преподнесла ему секунду назад.

– Я всегда исходил из своего прошлого, – признался Диего. – Из того, что появился неизвестно откуда. Без родных, без корней. А ты взяла и все изменила. Как тебе это удалось?

– Наверное, просто повезло?

– Ты сама понимаешь, какая ты особенная?

– Да уж, особенная, ничего не скажешь. – Ее улыбка погасла, глаза погрустнели. – Знаешь, кто я? – Блю протяжно выдохнула. – Человек, который всю свою жизнь убегал от своей мечты. Я пыталась получить профессию, о которой мечтала, – и потерпела неудачу. Но во время развода с Энтони я многое о себе узнала. Я очень сильный человек. – Она заглянула в глаза Диего. – Но все время быть сильной… от этого так устаешь. Я устала от попыток выяснить, чего от меня ждут другие. Устала от попыток выяснить, чего я сама от себя жду. И с тех пор… с тех пор только и делала, что пряталась, причем в местах как можно более безопасных. Знаешь ведь – если не рискуешь, то и неудача тебе не грозит.

– Но и сладость успеха обходит тебя стороной.

– Что ты знаешь об успехе, Диего? – пылко спросила Блю. – Вот ты делаешь свою работу, исполняешь миссию – или как это там называется – и что? Чувствуешь ли ты свою роль в жизни? Удовлетворен ли ты? – Она отвела глаза, снова остановила взгляд на нем: – Я счастлива, Диего. Довольна своей жизнью. У меня много друзей, родные, которые меня любят и которых я тоже люблю. А удовлетворения нет. – Блю издала еще один тоскливый вздох. – Понимаешь? – едва слышно шепнула она.

Диего прильнул к ее губам долгим, нежным поцелуем.

– Да.

– Разве так должно быть? А если я рискну пожертвовать своим покоем ради чего-то неизвестного? Ради мечты? Что, если меня снова ждет неудача? Как мне потом жить? – ее голос жалобно дрогнул.

– О Блю.

– Я ведь лишусь веры в то, что веду эту спокойную жизнь только до тех пор, пока не соберусь с силами снова рискнуть. Все! Даже этой надежды у меня не будет. Больше не о чем будет мечтать. Не к чему стремиться.

«Ко мне». Как ему хотелось стать тем, к кому она будет стремиться. Той целью, ради которой стоит жить.

Какого черта! Он-то что может ей предложить?

Вся его жизнь, ее цели и ценности мелькали у него перед глазами, словно гонимые ветром по пустыне песчинки.

– Всегда найдется новая мечта, новая цель в жизни. – Неужели это произнес он? Блю говорила о риске. Он рискнул. А что, если его ждет неудача?

– Ты доволен своей жизнью, Диего?

Он покачал головой.

– Я никогда не задавался этим вопросом. В детстве у меня всегда было такое чувство, будто меня неизвестно за что вышвырнули из жизни. Я не понимал, что зря растрачиваю ту, что мне все-таки была дана.

– Тебя так и не усыновили?

Диего почему-то не было болезненно затрагивать в разговоре с ней эту тему.

– Нет. Я был невзрачным, тощим, болезненным ребенком.

– Ты здорово изменился.

Его рот изогнулся в усмешке.

– Сестры оказались уж больно настойчивы. А их настоятельница в упорстве не уступила бы даже тебе.

Блю провела кончиком пальца по его губам.

– Когда ты ушел из миссии? И куда?

– Я покинул миссию, когда мне исполнилось семнадцать. Можешь себе представить силу духа этих сестер, если они воспитывали меня столько лет.

– Школу закончил?

– Да, среднюю школу я закончил. – Диего помолчал, словно вызывая в памяти картины прошлого. – Помотался по всему югу. Осел в Майами.

– Флорида, – протянула она, словно пробуя это слово на вкус. – Не могу себе представить тебя пляжным бездельником.

Где-то глубоко внутри его зарождался страх. Блю смотрела на него такими глазами, словно он был ей интересен, дорог. Словно она… даже могла его полюбить? Нет, он этого не заслуживает. Он не заслуживает ее.

«Риск слишком велик! Тебе не выдержать боли разлуки с ней» – набатом звучало в сознании. Сердце ничего не хотело слышать.

Он помрачнел.

– Неужели я похож на такого типа? А как насчет уличного торговца наркотиками?

– Что, правда? – в ее глазах Диего прочел искренний интерес – и опять ни намека на осуждение. – Это же страшный бизнес. Как тебе удалось порвать с ним и остаться в живых?

Ее доверчивость внезапно обернулась против нее. Диего, сам того не ожидая, вскипел. Неизвестно откуда взявшийся гнев буквально клокотал в нем. Ну не может же для нее все быть вот так просто! В каком мире живет Блю? Реальность жестока, беспощадна. Он обрушил на нее эту реальность, словно вбил между ними клин:

– С чего ты взяла, что я его разорвал, этот круг? Может, я на стороне Джакунды?

Блю и глазом не моргнула:

– А зачем тогда меня от него спасать? Джакунда? Те, что поймали меня, тоже называли это имя. Это он послал их? И давать показания в суде будет тоже он? Я о нем никогда не слышала. Зачем ему нужно меня убивать? – Она подняла глаза на Диего. – Ты можешь мне ответить? Как, по-твоему, разве я не заслуживаю хотя бы такой малости?

Тяжело вздохнув, Диего приподнялся, отодвинулся. Подальше от нее, от ее искренности и нежности.

Блю его не удерживала.

– Похоже, я не дождусь ответа. – Это прозвучало утверждением.

– Блю, не заставляй меня лгать, – попросил он. – Я могу только пообещать, что после суда я приложу все силы, чтобы ты узнала обо всем от начала до конца. – Диего перевел на нее взгляд. – Сейчас от меня ничего не зависит. Я и хотел бы, но не могу тебе рассказать то, что знаю.

Блю вскочила с дивана, прошлась по комнате. Остановилась, издав негодующий вздох, – и вновь принялась мерить шагами крошечную гостиную.

Диего молча следил за ее внутренней борьбой. Она привыкла чувствовать себя хозяйкой положения, а тут ее поставили перед лицом неизвестной угрозы, даже не объяснив, не рассказав ничего, что помогло бы ей справиться с ситуацией. Окажись Диего на ее месте, он бы испытывал то же самое. Несправедливо это, неправильно.

Он пытался убедить себя, что если бы все пошло по плану, Блю просто ничего не узнала бы, а значит, не стала бы и задаваться вопросами. И понимал, что обманывает сам себя. Едва познакомившись с Блю, он сразу понял, что Дэл выбрал неверную тактику. Он не должен был держать дочь в неведении. Да, Диего понимал желание отца защитить свою дочь. Но какой ценой? Оба очень дорого заплатили за это, а она все равно оказалась в опасности.

– Я постараюсь, Блю. Сделаю что смогу, а потом передам через Джона. Или сам вернусь.

Она застыла как вкопанная посреди комнаты.

– Вернешься? Откуда? Ты уезжаешь?

Ее реакция согрела сердце Диего, но вслед за радостью нахлынул гнев. В ее голосе, в ее взгляде он вновь уловил эту беззащитность, этот страх… Дьявольщина, этого не должно быть!

– Ты что, оставишь меня здесь с Джоном?

– Он профессионал, Блю. Он о тебе позаботится.

– Я не хочу, чтобы обо мне кто-то заботился! – Она остановилась совсем рядом, прерывисто дыша и глядя ему прямо в глаза. – Я не хочу здесь оставаться. Ты должен объяснить мне, в чем дело – и тогда я смогу сама решить… чего я хочу! Я хочу… – она оборвала себя на полуслове и отвернулась.

Диего поймал ее за руку, развернул к себе.

– Ты хочешь?.. Договаривай, Блю. – Он стоял неподвижно посреди комнаты, но сердце у него колотилось, словно во время быстрого бега. – Чего ты хочешь?

Ее начала бить дрожь. Кончиками пальцев Диего ощущал пробегающие по ее телу волны. Он подался вперед, к ней, мечтая обнять и понимая, что решение должно быть за ней.

Ее ответ был мгновенным и естественным. Она качнулась навстречу ему, с протяжным вздохом обхватив руками его талию, боясь потревожить раненую руку.

Диего прижал ее голову к своей груди, чтобы она услышала биение его сердца, чтобы поняла, как она волнует его. Блю обхватила его еще крепче, прильнула всем телом. Их сердца бились рядом, в такой гармонии, что через несколько секунд ни один из них уже не отличил бы ритм одного от другого.

Диего понятия не имел, как долго они простояли в обнимку. Он хотел поддержать Блю, утешить, но ее нежность рождала доселе неведомую ему мучительную жажду. Он мог бы простоять вот так вечность – и не утолить этой жажды.

Прошло еще немало времени, прежде чем он наконец разомкнул объятия. Пригладил выбившиеся из косы темные пряди, осторожно заправил за ухо. Его пальцы коснулись ее виска, скользнули по щеке вниз, замерли на подбородке. Он приподнял ее лицо и, встретив ее взгляд, склонился над ней.

– Чего ты хочешь, Блю?

– Тебя, – без колебаний отозвалась она. – Тебя, Диего… – Блю оставила на его губах нежный поцелуй и попыталась отстраниться.

– Иди ко мне. – Он просто не мог отпустить ее. – Я тоже хочу тебя, Блю.

Ее губы вновь прильнули к его губам, слились с ними, растворились в них, так что Диего мог бы поклясться, что их уже ничто не сможет разделить. Боль в плече и бедре утихла, заглушенная волной неукротимого желания. Он прижался к ней бедрами, но сладкая мука лишь усилилась.

– Ты мне нужен, Диего, – обласкало его рот теплое дыхание Блю. – Только ты.

Он накрыл ее щеку другой ладонью, прижимая к себе все сильнее, сильнее, хотя это казалось уже невозможным, вкладывая в поцелуй всю страсть, которую жаждало отдать его тело.

Тяжело дыша, они наконец оторвались друг от друга. Его пальцы, запутавшиеся в густых волосах Блю, сжались; нежная, но уверенная хватка не позволяла ей опустить голову. Диего заглянул ей в глаза. Он знал, что она сейчас читает в его взгляде. Древнюю как мир потребность обладания. Столь же глубокую, сколь и неудержимую. Да, он это знал – но ничего не мог с собой поделать. Не мог подавить выплескивающиеся эмоции, не мог контролировать их, не хотел. Он хотел, чтобы эта женщина принадлежала ему. Вся. И навсегда.

– Я никогда ничего не хотел так сильно, Блю. Никогда даже не испытывал такой необходимости… Ты нужна мне, как… – Боже, на свете нет слов, чтобы выразить это! Чувствует ли она силу его чувства? Готова ли ему ответить тем же?

– Да, Диего, да! – жарко выдохнула Блю.

Она его понимает. Из его груди рвался восторженный возглас. Он словно обрел свое собственное второе «я».

Впервые в жизни он чувствовал себя единым целым.

– Что ты делаешь со мной, Блю? Что ты со мной делаешь? – Диего попятился назад, увлекая ее за собой, пока край дивана не уперся ему в ноги. Забыв про боль, сдернул затруднявшую движение повязку на плече.

– Диего…

– Ш-ш-ш. Иди ко мне, Блю. – Чтобы опуститься на диван, ему пришлось разжать объятия.

– Твоя нога…

– Забудь об этом. Я хочу тебя, Блю.

Она застонала, колени у нее дрогнули.

– Но…

Он выбросил вверх руку, подтолкнул ее к себе.

– Иди ко мне. – Диего казалось, что он умрет, если не ощутит немедленно ее тепло, не услышит снова ее бьющегося ради него сердца.

Блю осторожно, чтобы не задеть раненое бедро, опустилась на него, и оба застонали, не в силах сдержать инстинктивных движений изголодавшихся тел. А потом она упала в его объятия, словно только в них всю жизнь мечтала найти счастье. Только божественный скульптор мог изваять тело, созданное специально для нее.

– Да-а! – выдохнул он в ее полураскрытый рот, почувствовав тяжесть двух упругих полушарий, прижимающихся к его груди.

Ее губы проложили дорожку из легких поцелуев от уголка его рта по подбородку и снова вверх, к нежной коже за ухом. Он изнемогал под этой целительной лаской. Казалось, с каждым прикосновением ее теплых губ один за другим исчезают шрамы на сердце.

– Я даже не догадывалась, что бывают такие чувства, такое желание, такая страсть, – прошептала она ему на ухо. – С тобой я как будто становлюсь…

Он приподнял ее лицо, заглянул в глаза:

– Одним целым.

Блю улыбнулась. Диего обожал ее улыбку; он наслаждался ее лучистым теплом.

– Да, – шепнула она. – Точно. – И накрыла его губы своими. – Мне хочется, чтобы ты… – она качнула головой. – Нет, даже не знаю…

– Принадлежал тебе?

– Да! – прозвучал ее мгновенный ответ. – Но не только. Это так не похоже на меня, Диего… так не похоже на все мои представления о сексе. Но знаешь… мне хочется, чтобы и я принадлежала тебе. – Она прикоснулась к его щеке. – Только тебе.

Он притянул ее голову к себе, впился в губы долгим жадным поцелуем.

– Так и будет. Это начало пути к обладанию.

– Да! Да! – Она сдвинула колени, прижалась к нему бедрами, двигаясь на нем в медленном, но неумолимо приближающем обоих к взрыву ритме. – Я хочу тебя, Диего, – со стоном выдохнула она.

Он не ответил. Не смог ответить. Желание ощущать ее близость все возрастало. Казалось, оно уже преодолело все мыслимые пределы физической потребности. И страсть Блю – он видел это – уже питалась скорее потребностью души.

Диего просунул ладонь между их телами, дернул застежку на поясе джинсов. Блю соскользнула с него, в мгновение ока избавилась от своей одежды.

Он так и застыл, держась за пуговицу рубашки.

– Как ты прекрасна, Блю! – Диего не отводил от нее взгляда. Брызжущее из ее глаз неизбывное желание, страсть, понимание, любовь… притягивали его. Он готов был опуститься перед ней на колени.

Блю помогла ему снять джинсы, не потревожив рану на ноге, потом распахнула рубашку, и теперь уже ничто не разделяло их обнаженные тела.

– Ты такой теплый. – Она приложила одну ладонь к его щеке, а другую к груди, туда, где билось сердце. Ее пальцы погладили краешек выглядывающего из-под рукава рубашки бинта. – Твое плечо…

– Неважно. Я так хочу тебя. Это… – он кивнул на свою раненую руку, – поверхностная рана. – Диего чуть приподнял ее бедра и начал медленно опускать Блю на себя. – А ты одним прикосновением исцеляешь гораздо более глубокие раны.

Он опустил глаза. Блю, проследив за его взглядом, коротко ахнула.

– Да! – выдохнула она. В этот миг воедино слились их души, тела и взгляды. – Люби меня, – шепнула она. – Позволь мне любить тебя.

Диего подался вверх, позабыв о своих ранах, о терзающей его тело боли… Сейчас он ощущал лишь жар ее плоти, ее нежные влажные глубины; он погружался в них, наслаждался ими – и не мог насытиться.

Он приподнял ее плечи, отклонил назад. Его губы заскользили по ее груди, нашли сосок и сомкнулись вокруг него.

Взяв его лицо в ладони, Блю не отрывала глаз от его рта. Она отдавала ему всю себя – щедро и самозабвенно – и в ответ получала больше, чем ожидала, чем могла надеяться.

Спираль желания все туже закручивалась внутри ее. Его губы повторяли ритм все выше и выше поднимающихся бедер. Блю наклонила голову, прильнула поцелуем к его волосам и застонала, когда он взял в рот другой сосок.

Диего приподнял к ней лицо, заглянул в глаза:

– Ты – вся моя, Блю Дельгадо. И я весь в твоей власти.

Его бедра устремились вверх. Почувствовав близость его взрыва, Блю напряглась: ее мышцы непроизвольно сошлись вокруг него, она упала ему на грудь, накрыв его губы своими, и волны его наслаждения подняли ее к вершинам экстаза.

Блю не могла бы сказать, как долго оставалась в его объятиях, как долго удерживала его в своем теле, в своем сердце. Нежность прикосновений переходила в нежность поцелуев и едва слышного шепота.

Диего осторожно провел ладонью по ее спине.

– Скоро вернется Джон. Пора одеваться, – пробормотал он.

– Да, я знаю. Жизнь диктует. – Она зарылась лицом в его волосах. – Бывает, я ее за это ненавижу.

– Я тоже. Мне хотелось бы остаться здесь с тобой навсегда.

Блю тихонько рассмеялась:

– Ну а я, будь у меня выбор, предпочла бы широкую кровать, да еще чтобы ты был цел и невредим… – она отбросила с лица спутанные волосы, сморщилась, потирая грязное пятно на щеке, – … а я чистой после душа.

Диего провел кончиком пальца там, куда только что прикасалась ее ладонь.

– Ты и так прекрасна.

Его серьезный тон насмешил Блю. Она заглянула в устремленные на нее светло-голубые глаза – и вдруг посерьезнела.

– Ты тоже, Диего.

Настал его черед улыбаться. Правда, улыбка вышла немного ироничной.

– Боже, как мне это нравится! – сказала Блю.

– Что?

– Когда ты улыбаешься.

– Мне тоже. Спасибо тебе, Блю. – Он притянул ее к себе, надолго приник губами к ее губам. И вдруг со стоном откинулся назад. Еще немного – и они уже не оторвутся друг от друга. – Нам нужно…

– Да-да, знаю. Спрятать меня от шайки убийц и придумать способ помешать их гнусным планам.

Диего ухмыльнулся:

– Не женщина, а владычица моего сердца.

Она поцеловала его в губы.

– Мужчина, завоевавший мое. – И, приподнявшись, осторожно соскользнула с него прежде, чем он успел вернуть ее в свои объятия.

Она отвернулась, чувствуя какую-то странную пустоту и холод в груди. Протянула руку за джинсами.

– А ты – мое, Блю, – нарушил он внезапно наступившее молчание.


Глава 9


Не успела Блю ответить, как услышала звук застегивающейся «молнии» и шорох рубашки. Диего, неловко орудуя больной рукой, возился с пуговицами. Быстро набросив свою рубашку, она повернулась к нему.

– Я помогу, – она убрала его руки и сама застегнула оставшиеся пуговицы.

Диего притянул ее голову, прижался к ее губам долгим поцелуем.

– Спасибо тебе, Блю.

Медленно опустив ресницы, она прошептала в ответ:

– Не бросай меня здесь одну.

Сердце его сжалось от боли. Уж он-то понимал, какой ценой далась ей эта просьба!

– Я сам этого не хочу. – Он не удержался от еще одного быстрого поцелуя. И еще одного. Когда его губы оторвались от ее рта, Блю распахнула глаза. – Но сейчас важнее всего твоя безопасность. А для меня теперь это дело стало слишком личным. Я должен был вызвать подмену еще вчера, когда меня ранили. Ни физически, ни духовно я теперь не гожусь для этого задания.

Она чуть отстранилась.

– Я ведь тоже не совсем уж беспомощна, Диего. Тебе, наверное, известно, что я была в пятерке лучших в своей группе, когда училась в полицейской академии. И закончила как-никак почти весь курс. Я умею обращаться с оружием, знаю приемы самообороны. Не нужно меня защищать. Лучше научи меня защищаться самой. – Блю остановила многозначительный взгляд на его перевязанном плече. – Тогда мы сможем защищать друг друга.

– У меня уже есть напарник.

– А что, есть такой закон, который запрещает иметь больше одного напарника? – возразила она.

– И поэтому ты хочешь, чтобы я остался?

– Если бы мне нужен был только напарник, чтобы выкрутиться из всего этого, мне хватило бы и Джона.

– Ты почти не знаешь Джона.

– Достаточно, чтобы не сомневаться – я так его достану, что он с радостью предоставит меня самой себе, – озорно усмехнулась Блю.

Диего чуть не рассмеялся.

– Я ему это передам.

– Уверена, что ему понравится.

– И даже очень. Он тоже рискует своей жизнью ради тебя.

Блю вспыхнула, поспешно отвернув от него лицо.

– Извини. С моей стороны это черная неблагодарность. – Она снова вскинула на него глаза. – Но я ведь его об этом не просила. Он это не ради меня делает. Он делает это для того, кто его попросил. А кто его попросил меня защищать, а, Диего? На кого вы работаете?

– Ты так и не ответила на мой вопрос, – уклонился он.

Негодующе вздохнув, она попыталась его оттолкнуть, но Диего не выпустил ее из объятий.

– Если я скажу – ты ответишь на мой вопрос? – ровным тоном поинтересовалась она.

– По возможности. Как смогу.

– То есть – как захочешь. Тебе ведь все до последней детали известно, значит, ты можешь мне рассказать. Но не хочешь.

– Так ты мне ответишь или нет?

Легкая улыбка заиграла на ее губах.

– Ты не лучше меня, Сантерра. Если уж вцепишься, так намертво.

– Мы с тобой два сапога пара, Блю Дельгадо.

Блю всматривалась в его лицо, словно заглядывала в душу, как умела в целом свете только она.

– Верно, Диего Сантерра. Думаю, ты прав. Я и сама начинаю это понимать. – Она подняла руку, приложила ладонь к его щеке. – Вот почему я не хочу, чтобы ты исчез. Кажется, я готова пойти на риск и снова поверить в мечту. И ты, наверное, можешь стать частью этой мечты. Не знаю точно, но мне хотелось бы проверить. А если эта дверь сейчас за тобой закроется, боюсь, у меня такого шанса не будет.

Его душа откликалась на ее слова, на ее просьбы, на ее желания. Это были и его слова, и его желания.

– Я ничего не могу тебе обещать, Блю. Черт, да я даже не могу рассказать тебе, что происходит. – Так же, как и она, Диего взял ее лицо в ладони. – Такая нежная, – шепнул он, поглаживая кончиками пальцев ее виски. – И в то же время такая сильная.

Блю не отводила глаз от человека, который самым невероятным образом перевернул весь ее мир.

– Рядом с тобой я чувствую себя в безопасности, но знаю, что ты уважаешь во мне силу и хочешь, чтобы я оставалась такой, какая я есть. – Она провела тонкими пальцами по его губам. Он поцеловал каждый, вырвав из ее груди короткий тихий вздох. – Ты сам понимаешь, как невероятно для меня такое отношение?

Блю отняла руку и прижалась губами к его губам. Сначала осторожно, нежно, а потом все сильнее, так, словно этим поцелуем отдавала ему всю свою душу. Когда она наконец оторвалась от него, оба задыхались.

– Может, и для тебя настала пора мечтать?

– Я никогда ни о чем не мечтал. Я даже не уверен, что знаю, как это делается.

В его глазах застыла такая мука, что у Блю защипали веки.

– Тогда подумай обо мне – о нас – как о поставленной перед тобой цели, о задании, которое нужно непременно выполнить.

– В том-то и дело. Я не в силах представить себе «нас». Это невозможно. Моя работа… – Диего умолк и, отвернувшись, замотал головой.

Она повернула его лицо к себе.

– Я не прошу тебя отказываться хоть от чего-нибудь. Да, я хочу понять, что происходит здесь, вокруг меня, и почему. Думаю, это вполне естественно. Но в глубине души я понимаю и твое молчание, как бы оно ни выводило меня из себя. Я уважаю твою стойкость, хоть мне и хотелось бы, чтобы ты поверил мне до конца. Поверил – и все рассказал. – Губы ее изогнулись в чуть заметной улыбке. – Видишь, я совсем немногого требую.

– Блю…

– Ш-ш-ш, – оборвала она его возражения. – Я сама не знаю, о чем сейчас прошу. Там, на Красной скале, когда ты меня поцеловал, то сказал: «никаких правил, никаких обещаний». Я их и не прошу. Дай мне только то, что можешь дать. День. Час. Не стану лгать, Диего, мне нужно больше. Может быть, даже все. – Блю открыто встретила его взгляд. – Но я согласна и на то, что смогу получить. Я поняла, что это лучше, чем ничего.

– Ты сама не знаешь, о чем просишь. Ты не…

– О нет, знаю. Ты просто боишься, что все это может оказаться правдой.

– Ты не знаешь меня, ты не знаешь, на что я способен, ты не знаешь, что я уже сделал в жизни.

– Ты – бывший торговец наркотиками, секретный агент и отличный повар, – выпалила она в ответ. – Еще есть тайны?

Он покачал головой, но его напряженный взгляд заставил Блю вздрогнуть.

– Вот именно, Блю. – Она похолодела от мертвенной пустоты его голоса. – Да, это я. Я когда-то торговал наркотиками, я умею готовить. Но с моей нынешней профессией ты ошиблась. Я – убийца, Блю. Смертельное оружие дяди Сэма. Мне указывают на нехороших парней, а я их убираю. Как угодно, любыми методами. Я просто адская машина, Блю. Ты об этом мечтаешь? Тебе это нужно?

– С каких это пор дядя Сэм вербует малолетних торговцев наркотиками?

Диего негодующе вздохнул:

– Ты вообще слушала, что я говорил?

– Да, – спокойно отозвалась она. – Сначала ты работал на плохих парней, а потом стал работать на хороших. Как это произошло?

– Все не так просто, Блю. Жизнь ведь не только черно-белая. Мне предложили сделку. Я мог заниматься тем, чем занимался и прежде, только теперь на законных основаниях. Вся разница была в том, что в случае провала меня ждала не тюрьма, а смерть. И, если честно, мне было на это плевать. Все равно при такой жизни смерть – лишь вопрос времени.

– Диего…

– Нет, Блю. Не приписывай мне достоинств и моральных качеств, которых у меня нет. Я мало чем отличаюсь от тех, кого убираю. – Он покачал головой. – «Убираю»! Я хотел сказать – убиваю. Я убиваю людей, Блю.

– Ты уживаешься с собой? Со своей работой? – Она предупреждающе вскинула ладонь: – Ответ мне известен. Разумеется, да – иначе ты бы не стал этим заниматься. Не смог бы.

Диего открыл было рот для ответа, но она решительно покачала головой.

– Нет, Диего, и не пытайся убедить меня в обратном. Ты утверждаешь, что ты – хладнокровный убийца, преступник, волею случая оказавшийся на стороне закона. А я знаю, что это не так. Прежде всего я почувствовала в тебе честность, преданность, волю. – В ее голосе зазвучала настойчивость. – Мне претит даже думать о том, что кто-то в мире нуждается в твоих услугах. Но я знаю и другое. Тем, на кого ты работаешь, повезло, что они нашли тебя. Люди, столь преданные идее, как ты, никогда не станут «просто выполнять работу».

Уловив проблеск чувства в его глазах, она с жаром схватила его за руку.

– Да, в этом весь ты, Диего. Ты не убийца по натуре, и тот, кто нанял тебя, прекрасно это понимал. Он не просто предложил тебе выбор, он вернул тебе жизнь. Разве ты этого не понимаешь? – Она немного разжала пальцы. – Так что мой ответ – да. Ты – тот, кто мне нужен.

– Блю, я… – не договорив, он отвернулся.

Она не стала возражать, понимая, что в нем сейчас происходит борьба, победителя в которой может назвать лишь он сам. Секунды ожидания были самыми тяжелыми в ее жизни.

Наконец Диего снова повернулся к ней. Безжизненный мгновение назад взгляд вспыхнул, переполненный эмоциями, и Блю готова была разрыдаться, оттого что она прочитала в его глазах. Прежде чем он успел произнести хоть слово, ее губы уже накрыли его рот.

Он с силой прижал ее к себе, забыв про больное плечо.

– Блю, Блю! – прошептали его губы. – Что ты со мной делаешь?

«Люблю тебя». Эти слова звенели в ее сознании, в ее сердце.

Он поднял голову. Глаза его все еще блестели, голос звучал взволнованно.

– Благодаря тебе я чувствую такое, чего никогда… Черт, благодаря тебе я просто обрел способность чувствовать – и все. – Он приложил ладонь к ее лицу. – Я не хочу расставаться с тобой.

У нее упало сердце.

– Но все равно уйдешь.

– Я не справляюсь с работой, – Диего покачал головой. – Я буду просить себе замену именно потому, что ты мне так дорога. Слишком дорога, чтобы я мог выполнять это задание. У нас отличная команда, Блю. Любому из наших ребят я доверил бы свою жизнь, как доверяю им твою. – Подавив вздох, он осторожно погладил кончиками пальцев ее губы. – И, поверь мне, дороже твоей жизни у меня сейчас ничего нет. Я должен знать, что поступаю так, как будет лучше для тебя. – Он поправил повязку. – С моей рукой… и ногой… – Диего заглянул ей в глаза. – С моими чувствами к тебе… Я неважный защитник, Блю. Позволь мне выполнить свой долг, Блю. А я приложу все усилия, чтобы ты смогла вскоре узнать всю правду.

– Я хочу услышать это от тебя.

– Так и будет.

– Это обещание, Диего Сантерра?

– Почти, Блю. Большего я просто не могу пообещать. Но я считаю, что ты должна знать правду.

– Что может случиться, если я ее узнаю? Я ведь никому ничего плохого не сделала, ничего секретного не слышала и не видела. – Она цеплялась за свой гнев, за свой страх. Иначе, когда Диего не будет рядом с ней – Блю это знала, – ей придется совсем худо.

– Я сделаю все, что только смогу, Блю, – повторил он.

Она подавила раздражение, улыбнулась ему. Ради него самого.

– Что ж, в твоих устах это звучит обещанием, – мягко сказала она.

– Уже поздно. Попробуй немного поспать.

Блю пришла в ужас от мысли, что окажется одна в незнакомом доме, за закрытой дверью. Какая-то ее часть понимала, что это глупость, но другая, гораздо большая часть просто-напросто не желала оставаться один на один в темноте со своими демонами.

Она не ощущала, что изо всех сил цепляется за его рубашку на груди, пока он не разжал ее пальцы. А потом поднес ее руку к губам. Блю дрожала всем телом – и не могла остановить эту дрожь.

– Со мной все в порядке. – Она кривила душой, и это понимали оба.

Блю не знала, долго ли они вот так стояли – молча, прижавшись друг к другу. Но нога у него наверняка уже болела немилосердно. Да и рука вряд ли была в лучшем состоянии.

– Тебе тоже нужно отдохнуть.

– Со мной все в порядке, – сказал он.

– Зачем обманывать друг друга?

Уголки его рта дрогнули.

– На тумбочке в спальне есть ночник. Не выключай его. Если понадоблюсь – я буду рядом.

Блю молча кивнула. Открой она только рот – и начала бы умолять его остаться с ней. Не ради секса, нет. Ей хотелось уснуть в его объятиях, зная, что она в безопасности. Зная, что он в безопасности рядом с ней.

Блю высвободилась из его рук, пока ей еще хватало на это сил.

– Где спальня? – Она кивнула в сторону двух соседних дверей.

– Слева.

У двери она остановилась, обернулась к нему.

– Утром ты еще будешь здесь?

– Да.

Спрашивать снова, не передумал ли он уходить, было излишним. Но по крайней мере они еще не прощались. Еще есть время.

В этот миг входная дверь с шумом распахнулась, заставив их вздрогнуть. На пороге возник Макшейн. Его поза выдавала напряжение и тревогу.

– Они едут сюда и уже близко. Бери ее – и сматывайся поскорее. Я задержу их, как сумею.

– Транспорт? – бросил через плечо Диего уже по пути на кухню.

– Мощный грузовик. Один. – Джон прошагал к окну гостиной. – По крайней мере, нам пока известно об одном.

– Как они нас отыскали? – спросила, не двинувшись с места, Блю.

Только что она была поглощена Диего, а уже в следующее мгновение реальность вновь безжалостно дала о себе знать. И чтобы переключиться, ей требовалось больше времени, чем Диего.

Мужчины оставили ее вопрос без ответа, а может, и вовсе его не слышали. Впрочем, разницы никакой, решила она. Они продолжали перебрасываться короткими емкими фразами. Она половины не понимала, но основное было ясно: люди Джакунды узнали, где она находится, и собираются снова ее похитить.

Здоровой рукой Диего протянул Джону длинную черную полотняную сумку:

– Поставь это в джип на место пассажира, «молнией» вверх.

– Есть. – Джон подхватил еще одну сумку с многочисленными карманами и вышел из дома.

Диего обернулся к Блю.

– Забирайся в джип и ложись сзади на пол. И смотри, чтобы головы твоей не было видно, пока я не скажу, что можно вылезать.

Блю застыла, не отрывая от него глаз. Она с трудом успевала реагировать на молниеносные перевоплощения Диего. Нежный, чуткий любовник исчез, теперь перед ней был жесткий, решительный воин.

В комнате вновь появился Джон.

– Они сейчас уходят, – произнес он в крошечный микрофон, прикрепленный к воротнику его рубашки. Макшейн остановился перед Блю и Диего. – Пора. У вас минут пять форы. Добраться вниз проще всего по варианту С. Там чисто. Рико сняли с поста. Сведений о причинах нет. Ти Джей встретит вас в пункте В. – Он помолчал. – Ее отсюда увезут.

В комнате повисло напряженное молчание. Несколько секунд напарники просто смотрели друг на друга. Блю уже знала достаточно, чтобы догадаться, что Диего выводят из дела.

Ей хотелось что-то сказать в его защиту, объяснить, что он и сам уже решился на это, но она боялась, что подобное вмешательство с ее стороны только навредит ему. Больше того, саму себя она именно так сейчас и ощущала – помехой в его жизни.

– Все понял, – произнес наконец Диего. И перевел взгляд на Блю. – Вперед!

– Но ты же ранен… – она запнулась, сама не зная, что хотела сказать.

Что-то было не так. Все было не так! И дело даже не в нависшей опасности. Диего казался слишком бесстрастным, холодным, а ведь каких-нибудь пять минут назад он был совсем другим.

– Я только довезу тебя до подножия горы, – сказал Диего.

В беседу вмешался Джон:

– Я бы не послал его, если бы я сам…

– Да я не о себе беспокоюсь! – взорвалась Блю. Может, и не стоило так кричать, но зато они обратили на нее внимание.

Джон посмотрел на Блю, потом на Диего.

– Поезжайте, – сказал он. – Я постараюсь обеспечить вам еще минут пять-десять.

Диего, сильно прихрамывая, направился к джипу. Блю двинулась следом, но перед тем как забраться в машину, обернулась к нему.

– Может, лучше мне повести? Есть смысл. Им никогда не догадаться, что я могу быть за рулем. Надену бейсболку или что-нибудь в этом роде.

– Умница, здорово придумала, но лучше выполняй приказ. Залезай и держись покрепче. Дорога будет не из легких.

– Ты уверен, что сможешь и вести, и отбиваться, если до этого дойдет? – все-таки спросила Блю.

Она не хотела его обидеть. И не думала, что так получится. Но безошибочно расшифровала быстрый проблеск, мелькнувший в его взгляде, прежде чем он окончательно отгородился от нее. Блю опустила ладонь на его здоровое плечо.

– Я не то хотела сказать, Диего. Я просто хочу, чтобы мы оба остались живы. Я хочу помочь.

– Я довезу тебя до контрольного пункта. Ти Джей позаботится о твоей безопасности. Давай же, Блю. Мы теряем время. – Его голос звучал сухо и бесстрастно.

Она проглотила негодующий вздох и умолкла, но лишь на время. Как только она спряталась за передними сиденьями на полу и Диего вывел машину на дорогу, Блю снова заговорила, стараясь перекричать шум двигателя:

– Так, значит, ты намерен спихнуть меня этому самому Ти Джею – и все? Я так понимаю, это еще один герой из вашей выдающейся команды? Сколько вас там, хотела бы я знать?

Она не надеялась получить ответ. Машину нещадно бросало на горной дороге, и каждая клеточка ее измученного тела протестующе вопила. У Блю было такое ощущение, словно ее используют вместо биты на бейсбольном поле. Услышав его голос, она облегченно выдохнула. Хоть есть на чем сосредоточить свое внимание помимо боли и страха.

– Вначале нас было двенадцать. «Крутая дюжина». Это было десять лет назад. Сейчас в живых осталось шестеро. Седьмой – руководитель. Именно он будет свидетельствовать в суде. После чего должен исчезнуть.

– А куда ты отправишься после того, как доставишь меня на контрольный пункт?

– Сначала нужно туда добраться.

– Когда мы доберемся… что тогда?

После недолгой паузы Диего ответил:

– Вернусь в штаб и буду драться как черт, чтобы, когда это все закончится, мне разрешили ввести тебя в курс дела.

Она осторожно просунула ладонь между сиденьями и прикоснулась к его руке. Он на секунду замер, забыв переключить скорость. Блю сжала пальцы.

– Спасибо, Диего.

– Я просто считаю, что так будет правильнее, – сухо отозвался он. Но руку не отдернул. Тепло его тела успокаивало, придавало сил. – Если я добьюсь успеха, надеюсь, ты и сама с этим согласишься.

Она удивилась:

– Конечно. Почему ты сомневаешься?

Диего не ответил. Спустя какую-то долю секунды позади машины, примерно в полумиле от них, два мощных луча осветили горный кряж.

Блю, никогда не отличавшаяся любопытством, не утерпела и вскинула голову, чтобы взглянуть, что происходит.

– Спрячься, – коротко приказал он. – И не двигайся, пока я не разрешу.

– Ладно.

Она увидела, как он сдернул повязку с плеча. До сих пор Диего крутил руль и переключал скорости одной рукой. Блю не знала, насколько серьезна была его рана, но отлично понимала, что все эти усилия заживлению не помогут. Как понимала и то, что может до хрипоты уговаривать его отдать ей руль – но каждый из них останется на своем месте.

Внезапно раздался резкий свист, джип подбросило и крутануло вправо. Диего мгновенно вырулил обратно на дорогу.

– Что это было? – крикнула Блю, хоть и сомневалась, что хочет услышать ответ.

– Все нормально, не высовывайся.

Блю сама не знала – то ли ей проклинать этот его командный тон, то ли благодарить за попытки ее успокоить. На свете было мало столь сложных людей, как Диего Сантерра. Ну разве что ее отец. Хотя как она может судить о нем, если не успела узнать его по-настоящему? Вот тогда-то, под резкий свист пуль – она не сомневалась, что это свист пуль, – Блю и поклялась, что если им удастся выбраться отсюда живыми, она ни за что не допустит, чтобы и этот человек бесследно исчез из ее жизни.

Еще одна автоматная очередь неожиданно закончилась глухим ударом и сильнейшим толчком. Джип на что-то налетел.

– Держись! – выкрикнул Диего.

Блю вжалась коленями в пассажирское сиденье, вцепилась обеими руками в лямку ремня безопасности, в то время как джип несло боком вниз по скользкой дороге. Через несколько секунд немыслимого полета автомобиль наскочил на огромный валун. От сильного удара у Блю хрустнула шея. Она непроизвольно вскрикнула. Потом выругалась.

Едва у нее прояснилось перед глазами, как они вновь обо что-то стукнулись. И опять.

– Ты в порядке? – крикнул Диего.

Задыхаясь от бесконечных толчков, она даже не смогла сразу ответить.

– Блю, ты меня слышишь?

– Нормально, – выдавила она, приподнимая голову, чтобы он услышал.

Джип крутануло влево, и Блю вновь полетела на пол. Закусив губу, она изо всех сил сдерживала крик, чтобы не отвлекать на себя его внимание. По крыше джипа зашуршали ветки деревьев, кусты цеплялись за все выступающие части машины. Ей казалось, что они несутся, не разбирая дороги, прямо вниз по склону горы. Блю даже не пыталась подняться на сиденье, мысленно молясь о том, чтобы все поскорее кончилось.

Яркие лучи света то и дело выхватывали джип из тьмы, словно фары какого-нибудь космического аппарата. Если их машина спускалась прямиком по горе, значит, и их преследователи тоже. Но как им удалось так быстро обнаружить джип?

У нее мелькнула мысль о Джоне. Он обещал им фору минут в пять-десять, но ему это явно не удалось. Не случилось ли с ним что?

Блю отогнала эту мысль. Сейчас она ничем ему не поможет, только подогреет свой страх. А ее и так уже охватывала паника.

Мощный толчок едва не перевернул джип, вырвав из горла Блю крик, которого она уже не смогла сдержать. В следующее мгновение мир вокруг нее накренился.

Ее отшвырнуло на сиденье. Джип понесло на двух колесах вниз. Казалось, прошла вечность, прежде чем самое худшее все же случилось. Машина перевернулась. Блю окончательно потеряла ориентацию. Теперь она уже не знала, где верх, а где низ.

– Диего! – выкрикнула она, но сама не услышала своего голоса.

«Неужели это конец? – как-то отстраненно подумала Блю. – Интересно, очень больно будет умирать?» Все произошло так стремительно, что она потеряла способность соображать.

А потом они остановились. Контраст между диким лязганьем, воем мотора, свистом пуль, скрежетом тормозов и внезапно наступившей тишиной ошеломил Блю.

Жива. Такой была ее первая мысль. Блю открыла глаза. Прошла не одна секунда, прежде чем она поняла, что смотрит прямо в заднее стекло. Ей показалось, что машина перевернута вверх колесами, но уверенности в этом не было. Позади – никаких огней. Видимо, скатиться кувырком вниз по горе преследователям оказалось не по плечу. Она хрипло рассмеялась. И сцепила зубы в страхе, что сейчас разразится истерика.

– Ты как?

Диего! Голос раздавался откуда-то издалека, глухой и слабый. Может, он сильно ранен? Или это она плохо слышит?

«Спокойствие, Блю». Она попыталась сделать несколько вдохов-выдохов, чтобы разогнать туман в голове. В ее положении это оказалось не так-то легко.

– Не шевелись, – приказал он.

Кажется, теперь его голос звучит увереннее? Или это к ней возвращаются силы?

– Я… вряд ли смогу.

– Ты ранена?

Блю не могла ни поднять голову, ни повернуть. Для этого ей пришлось бы повернуться всем телом – уж слишком близко была продавленная крыша.

– Не знаю. А ты где? Ты в порядке?

– Да. Мы перевернулись и застряли между деревьями. Ты чувствуешь ноги? Можешь пошевелить пальцами?

О-хо-хо. Неужто она так уж плоха? Слезы подступили к глазам, но Блю проглотила приступ паники. Вкус отвратительный. Чертовски похоже на кровь. «Сосредоточься, Блю». Сначала она занялась руками. Она пошевелила пальцами. Та-ак…

– Руки в порядке. – Она отчетливо уловила облегчение в собственном голосе. Теперь ноги. Оказалось, что обе ступни придавлены ее собственным телом, как в некоторых позах индийских йогов, но пальцы чувствительности не потеряли. – Ноги тоже.

– А шея, голова?

Она постепенно начала ощущать свое тело.

– Если не считать того, что я зажата наподобие сардины в консервной банке, – все нормально. – Тошнотворный привкус крови по-прежнему преследовал ее. Блю осторожно провела по деснам и губам языком, пальцами. – Кажется, прикусила губу. Ничего страшного.

Ответа не было. Теперь ее охватил страх за него.

– Диего?

Прошло несколько бесконечно долгих секунд, прежде чем он ответил:

– Да.

– Ты… тебе плохо?

– Все нормально. Просто я… угодил в ловушку.

Блю медленно распрямила одну ногу, затем, приподнявшись на локтях, вытащила из-под тела вторую. Кое-где у нее просто жгло и ломило мышцы, кое-где болело невыносимо, но ни переломов, ни трещин вроде бы не было.

– Тебе нельзя двигаться. Вдруг что-то повреждено? – встревоженно произнес Диего.

– Думаю, со мной все в порядке. Миллион синяков – и только. Тебе нужна помощь?

Он молчал, пока она осторожно разворачивалась, чтобы его увидеть.

– Похоже на то.

– Нечего ради меня изображать героя! – парировала она, пытаясь за язвительным тоном скрыть предательский страх.

Как ему помочь? Сумеет ли она? А что, если он действительно сильно пострадал? Блю подтянулась к переднему сиденью. По-прежнему пристегнутый ремнем к спинке, он лежал скорчившись, вниз головой. Продавленная крыша касалась его лба.

– О боже… Диего!

Он попытался повернуть голову, но крен был слишком велик, так что ему это не удалось.

– Не двигайся, может быть, у тебя шея… – последнее слово застряло у нее в горле.

– Я уже проверил. Ноги-руки шевелятся, значит, позвоночник не поврежден.

Она вздохнула с облегчением.

– Если я расстегну ремень, ты сможешь выбраться? Под плечо я что-нибудь подложу, чтобы не было так больно.

– Дело не в ремне. У меня нога застряла под приборной доской. Если попробую вытащить – наверняка что-нибудь сломаю. А бедро придавило рулем.

– Здоровое или раненое?

– Боюсь, здоровым сейчас ни одно не назовешь.

Блю, не задумываясь, протянула руку, погладила его по щеке, по шее. Ей так хотелось помочь ему, утешить… Поразительно, но прикосновение к его теплому сильному телу и ей самой принесло покой.

Он застонал. Блю поспешно отдернула руку.

– Извини. Больно?

– Нет, – выдохнул он. – Еще, Блю.

Она тут же приложила ладонь к его щеке.

– Нужно как-то вытащить тебя отсюда. Скажи, что я должна сделать. Я все смогу.

В блеклом свете приборной доски лицо Диего казалось мертвенно-желтым. Батареи джипа все еще функционировали, но фары наверняка разлетелись вдребезги.

– Людям Джакунды потребуется немало времени, чтобы добраться до этого оврага, – сказал он. – Поблизости нет ни единой мало-мальски приличной дороги. А пешком здесь не продерешься даже с приборами ночного видения.

– Плевала я на Джакунду. Мне сейчас не до него.

– И напрасно. Не будь я уверен в наших ребятах, то решил бы, что у него свой человек в «дюжине». Ну никак он не должен был обнаружить наше укрытие. Во всяком случае, не за два часа.

– Может, за Джоном был «хвост»?

– Исключено, – прозвучал уверенный и быстрый ответ.

Поколебавшись, Блю все-таки спросила:

– Как ты думаешь, с ним ничего не случилось? Они слишком быстро нас нагнали.

– Не знаю.

Блю поняла, что за резкостью его тона скрывается тревога. Она поспешно сменила тему:

– С Ти Джеем никак нельзя связаться? Или хотя бы подать какой-нибудь сигнал на контрольный пункт?

– У тебя мышление полицейского, Блю, – усмехнулся Диего. – Нет, нельзя, во всяком случае, напрямую. Слишком рискованно. Уж не знаю, каким образом они добывают информацию, но факт остается фактом – им известно очень многое.

– Но нам-то что теперь делать? Дожидаться, пока они нас найдут? Должен же быть какой-то способ вызвать подмогу. В таком положении ты недолго выдержишь.

– Ты бы лучше думала о том, как самой отсюда выбраться.

– Ты знаешь точное место, где мы находимся? Я эти горы вдоль и поперек изучила. Только подскажи направление, я доберусь до контрольного пункта и приведу подмогу, – предложила Блю.

– Нет. Одна ты никуда отсюда не пойдешь.

– Другого выхода я не вижу.

Диего, зажмурившись от боли, выругался сквозь зубы. Ни за что он не отпустит ее одну. Последняя команда Джакунды оказалась на высоте. Стоит им добраться до нее после стольких провалов… Нет, даже думать об этом нельзя.

– Помоги мне выбраться отсюда, – сказал он. – Дальше я справлюсь.

– Там, в доме, ты твердил мне, что это дело тебе не по силам, а теперь…

– Блю… – В одном этом слове прозвучали и мольба, и приказ. – Я не могу отпустить тебя одну. Пойми, не могу. Вытащи меня из машины. Если найдем мое оружие, я… мы что-нибудь придумаем, чтобы выиграть время.

– У тебя зажата ступня. И бедро. А если еще и внутреннее кровотечение? Я ничем не смогу помочь, Диего! И что бы ты ни говорил, я знаю, что ты ужасно страдаешь. Должен быть какой-то другой выход. Должен быть способ оповестить твоих ребят.

– Только один.

– Отлично. Хоть до чего-то договорились. Какой же? – нетерпеливо настаивала Блю. – Только скажи – и я все сделаю.

– Нужно взорвать джип.


Глава 10


Блю окаменела.

– Что?

– Люди Джакунды, услышав и увидев взрыв, решат, что мы погибли. А наши на контрольном пункте поймут, что у нас неприятности, и будут знать, где нас искать.

– Похоже, ты упустил одну небольшую деталь. Ты все еще намертво зажат в машине. – Она обвела взглядом изуродованную кабину, ветви деревьев и кустарника, завалившие обе дверцы. – Да и я тоже, если уж на то пошло.

– Можно выбить заднее стекло. Верхний край удержит раму – или то, что от нее осталось.

– Стекло и так уже разбито.

– Выбей каблуками осколки. Прикрой чем-нибудь края и вылезай.

Блю выполнила все, как ей было сказано. Пришлось потрудиться, но уже через несколько минут она протиснулась сквозь отверстие в искореженном металле.

– Готово.

Напрягая слух, он следил за ее продвижением вокруг машины.

– Я уже здесь, – раздался ее голос с левой стороны, меньше чем в футе от него. Диего даже не мог повернуть голову, чтобы посмотреть на нее.

– Дерево почти полностью загородило проход. Джип застрял накрепко.

– Левая рука у меня прижата к боку. Я не могу дотянуться до рычага сиденья, – сказал он. – Если можешь, просунь руку и потяни за рычаг… может, меня выдвинет.

– А как же твоя нога? Вдруг ее еще сильнее зажмет или… – она не договорила, испугавшись собственного предположения.

– Я могу пошевелить пальцами, даже чуть-чуть повернуть ступню. Думаю, нога просто сильно зажата, но не повреждена. Если освободить бедро, то ступню я, наверное, вытащу.

– Хорошо, сейчас попробую.

Задержав дыхание, Блю просунула ладонь в узкую щель между стволом дерева и корпусом джипа. Нащупала рычаг. Слишком уж неудобный угол, чтобы за него тянуть.

– Готов?

Диего ухватился свободной рукой за руль, как мог пригнул голову.

– Ага. Давай!

Она дернула за рычаг. Кресло отъехало назад, высвободив его бедра. Диего вскрикнул от боли. Кровообращение вернулось вместе с довольно болезненными ощущениями. Нет, неправда. С адской болью. Сейчас его внимание было сосредоточено на ступне. Ее все еще сжимало как в тисках.

– Блю, залезь в машину. Без твоей помощи ничего не выйдет.

Она на четвереньках забралась обратно в джип, скорчилась за его сиденьем. Кресло, надо признать, отъехало весьма удачно – под тот участок крыши, который был меньше всего деформирован, так что Диего теперь мог хотя бы поворачивать голову.

Он взглянул на Блю.

– Ступня еще зажата. Довольно крепко.

– Так, поняла. Что мне делать?

– Хоть одна из моих сумок – таких черных – осталась в машине? Вообще-то я их привязал, но…

Блю до боли в глазах вглядывалась в почти непроницаемую темноту кабины, пока не обнаружила обе сумки.

– Да, они здесь. Похоже, они и смягчили мне удар – сумки лежат как раз на том месте, куда я упала.

– В длинном узком кармашке той сумки, что поменьше, найдешь фонарик наподобие карандаша. Возьми его, затем расстегни боковую «молнию» наверху и достань черный кожаный футляр.

Диего с трудом выдавливал из себя слова, и Блю понимала, что его боль уже выходит за рамки человеческого терпения. Безмолвно выполнив все его инструкции, она вновь вернулась к нему.

– Расстегни футляр.

Придерживая фонарик подбородком, она дернула «молнию». В узком луче света вспыхнули лезвия как минимум полдюжины ножей. Блю вскинула лицо, остановила на нем обвиняющий взгляд:

– Это был ты!

Диего и не подумал притворяться, будто не понимает, о чем речь. Хоть тут он мог быть с ней предельно откровенен. Ничтожно малая правда, на его взгляд.

– Да, это я остановил Лероя.

– То есть пригвоздил его ножом! Ты же мог его убить.

– Нет. Убивать его я не собирался.

– Он же хотел только предупредить меня, – возмутилась Блю. – Зачем было его останавливать?

Диего был удивлен ее реакцией. Блю не насторожилась, не отстранилась от него, мучимая подозрениями. Он считал, что не заслуживает ее доверия, а все говорило за то, что Блю действительно ему верит.

– Мы были уже начеку, мы следили за тобой, оберегали. Ты не должна была даже узнать, что мы рядом.

– Но ведь ты уже работал у меня. Лерой к этому времени… – Она постепенно начинала осознавать происходившие вокруг нее события.

– Да, мы послужили виной тому, что Лерой уволился, – признался Диего. – Не знаю точно, каким образом он получил информацию, как ему удалось ускользнуть и пробраться сюда, но…

– Зачем ты поступил ко мне поваром? – прервала она его.

– До нас дошли сведения, что Джакунда тебя отыскал. Я должен был быть как можно ближе к тебе.

– А Лерой со своими предупреждениями все усложнял, потому что я бы насторожилась.

– Я должен был охранять тебя до окончания суда. А потом я бы просто исчез – и ты даже не узнала бы о моем существовании, как и о том, что существовала угроза твоей безопасности.

От него не ускользнула промелькнувшая в ее глазах боль. Та же боль прозвучала в ее голосе:

– Я не хочу, чтобы хоть кто-то пострадал из-за меня или из-за всего этого дела. Хоть я и не знаю, в чем, собственно, оно заключается. Но я не жалею, что ты возник в моей жизни.

– Я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности, Блю, но чувствую то же самое. Ты так много для меня значишь. – Его голос дрогнул. – Я этого никогда не забуду. И тебя не забуду. Никогда.

– Ты словно прощаешься.

Диего молча смотрел на нее. Страдания становились невыносимыми. Все тело пульсировало болью, а в голове гудело, как будто кто-то использовал ее в качестве мишени. Он хотел бы открыть Блю сотни вещей, но только не здесь. И не сейчас.

– Давай-ка поскорее выберемся из этой чертовой банки, ладно?

– Давай, – тихонько ответила она, откладывая футляр с ножами в сторону.

– Попробуй заглянуть между мной и рулем и посмотреть – чем зажата ступня.

Не успел Диего договорить, как она уже подалась вперед, к рулю.

– Осторожнее. Неизвестно, что там сломано. Можешь напороться на острые края.

Блю направила луч фонарика на приборную доску. Каждой своей клеточкой она ощущала тело Диего позади себя – его грудь сразу за своей спиной, его бедра, прижатые к ее затылку. Она изо всех сил старалась не тревожить его, как можно меньше давить на его раненую ногу. Нужно отдать ему должное – он сильно страдал, но переносил боль стоически.

– Педаль газа свернуло на сторону, и она зажала правую ступню. Приборная доска сместилась вниз и защемила левую.

– Можешь приподнять педаль?

– Да, но тогда я задену левую ступню…

– Давай.

На этот раз она не стала спорить. Неизвестно – то ли давала о себе знать скрытая клаустрофобия, то ли страх перед людьми Джакунды, то ли просто стресс, но сейчас ей важно было как можно быстрее выбраться из этой машины. Выбраться вдвоем.

Блю дернула за педаль.

С громким протяжным стоном Диего вытащил правую ступню. Приборная доска мгновенно начала опускаться на освободившееся место.

– Диего! Другая нога! Вытаскивай ее!

Блю вцепилась ему в штанину. Совместными усилиями они выдернули пальцы его правой ноги из-под приборного щитка в тот самый момент, когда он плотно накрыл педали. Ноги Диего упирались в стекло, и теперь уже Блю оказалась зажатой под его коленями. Она заерзала, вывернулась и посмотрела на него:

– Как ты? Ничего?

Скривившись в гримасе, он все же умудрился кивнуть.

– Возьми нож, – сквозь зубы выдавил он. – Перережь ремень безопасности. Замок заклинило.

Дрожащими пальцами Блю вытащила из футляра узкий стилет.

– Осторожнее. Острый, как бритва.

– Неужели? Благодарю покорно, – пробормотала она, подсовывая ладонь под ремень – там, где он не врезался ему в грудь.

– Обрежешь – и сразу отодвинься подальше. Я могу упасть на тебя и придавить. – Диего слегка пошевелился и снова застонал. – Не забудь убрать нож.

Блю душил нервный смех.

– Кто, интересно, теперь у нас разыгрывает босса? Мне казалось, что из нас двоих я – начальник.

– Ты ж меня уволила. Забыла?

Нервы ее были натянуты до предела, так что ей было не до стычек, пусть и шутливых.

– Готов?

Под ее пристальным взглядом он так напрягся, что зубы скрипнули.

– Давай.

Блю как можно аккуратнее просунула лезвие под ремень, чиркнула – и отпрянула назад, отведя нож подальше в сторону. Диего рухнул прямо на нее.

Он тут же попытался скатиться, но спинка кресла, раненое плечо и нога помешали ему это сделать.

– Блю?

– Все нормально, – приглушенным голосом отозвалась она. – Нож я убрала.

Она вывернула запястье, насколько ей позволяло ее положение, и отшвырнула нож в дальний угол джипа. Несколько секунд раздавались ругательства, пока они смогли наконец высвободиться из объятий друг друга. Без единого лишнего слова оба выкарабкались из машины. Как только Диего оказался снаружи, Блю снова нырнула внутрь – забрать его сумки.

Сидя на земле, Диего освещал фонариком пространство вокруг машины в попытке сориентироваться и найти свободное место. Наконец нашел более-менее подходящее футах в ста от аварии. Кое-где ползком, кое-где подтягиваясь на руках, добрался до цели. Рана на плече превратилась в кровавое месиво, повязка куда-то исчезла. Бедро горело, но это было меньшее из зол. Левая ступня затекла и ныла, но подняться он не мог из-за другой ступни и лодыжки. Не приходилось сомневаться, что несколько костей сломано, а лодыжка вывихнута, да так, что о нормальной ходьбе придется на какое-то время забыть.

Рядом с ним возникла Блю.

– Ну, как ты? – она уронила тяжелые сумки на землю. – Что с ногой?

– Жить буду.

Даже в темноте он увидел, как она закатила глаза:

– Ох, уж мне эти мужчины! Так. Нужно убраться отсюда подальше. Где мы, по-твоему, должны быть, когда взорвется джип? И объясни мне, как его взорвать.

Диего покачал головой:

– Я было подумал, что все дело в шоке, но ты просто фантастическая женщина, Блю Дельгадо. – У него на языке вертелось признание, что отец гордился бы такой дочерью. И тем, что она унаследовала его хладнокровие, его несгибаемый характер.

Блю переключила свое внимание с джипа на него:

– Скорее всего, если мы отсюда выберемся, мне обеспечена кома. Ну а в данный момент впадать в истерику, на мой взгляд, просто не имеет смысла.

Он понятия не имел, откуда взялся этот смех, но хохотать после всего того, что с ними случилось, было так приятно. Слишком приятно, чтобы он мог остановиться.

Несколько секунд Блю недоуменно смотрела на него, потом ее губы дернулись – и вот она уже оказалась на земле рядом с ним, заливаясь смехом. Диего понимал, что это всего лишь реакция на страх и напряжение последних двух часов, а заодно и попытка забыть про терзавшую его боль… но ему уже давно не было так хорошо.

– Ты, должно быть, не так уж часто смеешься, да, Диего? – спросила Блю, когда они наконец успокоились.

Он погрустнел.

– Особых причин для смеха не было.

– Звучит как комплимент. Или мне показалось?

Их глаза встретились; Блю приложила ладонь к его груди. Диего поймал ее руку, накрыл своей, прижал посильнее.

Прошло немало времени, прежде чем он убрал ладонь. Блю поднялась на ноги.

– Командуй, что мне делать.

Помолчав несколько секунд, Диего негромко отдал распоряжения:

– Нужно отойти подальше. Найди какой-нибудь большой валун или обломок скалы, чтобы мы могли за ним укрыться. А взрыв – это моя забота.

Блю пошарила рукой по земле, нащупала фонарик.

– Пойду посмотрю.

Он уже потянулся за сумкой.

– Только осторожнее, не упади, кругом камни.

Она улыбнулась ему в темноте.

– Даром я, что ли, столько времени провела в этих горах. Все будет в порядке.

Оба на удивление быстро справились каждый со своей задачей. И все же Блю чувствовала, что рассвет близок.

– А не слишком ли много времени прошло с тех пор, как мы перевернулись? – спросила она, скорчившись рядом с ним за огромной каменной глыбой. – Я имею в виду – для взрыва? Что, если люди Джакунды поймут, что мы успели выбраться?

Они потратили немало времени, чтобы добраться от джипа до валуна. Хотя раны Диего не представляли опасности для жизни, Блю знала, что он невыносимо страдает. Она восхищалась его выдержкой и готова была на все, чтобы облегчить ему боль.

– Придется рискнуть. Мы ведь чудом спаслись. В любом случае взрыв заставит их сомневаться в том, что мы остались в живых. А вызвать Ти Джея и остальных ребят из нашей команды иначе я никак не могу. – Диего немного подвинулся. – Ложись на землю и зажми уши.

Она тут же повиновалась. Несколько секунд спустя мощнейший взрыв сотряс окрестности, так, что содрогнулась земля и в небо взлетел столб огня и дыма вперемешку с обломками машины. Поначалу они собирались устроить с помощью взрыва лесной пожар, но оказалось, что вокруг них в основном голые скалы. Те деревья, что остановили падение машины, росли на крошечном пятачке. Даже если бы они загорелись, то пожар все равно далеко бы не распространился. Диего успокоил ее, сказав, что для их цели довольно будет и взрыва джипа.

Когда дым немного рассеялся и на них перестали лететь горящие куски и обломки, оба вскинули головы. Джип – или, вернее, то, что от него осталось, – догорал у них на глазах.

– Как ты думаешь, сколько нужно твоим ребятам времени, чтобы добраться до нас?

– Около часа. Если повезет.

А если не повезет? Этого вопроса ни один из них не задал вслух. Ответ был и так ясен.

Блю отвела глаза от горящего автомобильного остова и посмотрела на Диего. Подсвеченное языками пламени, его лицо казалось суровым и отстраненным. Ладонь ее легла на его щеку прежде, чем она осознала, как сильно ей нужно это прикосновение.

Он мгновенно наклонил голову, прижавшись щекой к ее руке. Инстинктивный и естественный жест вызвал спазм в горле.

– Диего, – прошептала она. «Я не хочу с тобой расставаться».

Он заглянул ей в глаза, словно услышал ее невысказанную мысль. Блю хотела было убрать ладонь, но он поймал ее и прижал к щеке.

– Я и не знал, что можно так прикасаться.

Блю была потрясена искренностью его тона, неподдельным чувством, прозвучавшим в этом негромком признании.

– Ты нужна мне, Блю.

– Я с тобой.

Диего покачал головой:

– Нет. Нужна по-настоящему. Когда они нас подстрелили и я потерял управление… – он оборвал себя, коротко выругался.

– Не переживай, Диего. Все будет хорошо.

– Нет! – выпалил он. – Ничего здесь нет хорошего! Ты могла погибнуть. Просто чудо, что никто из нас сильно не пострадал. Ты была права. Не нужно мне было садиться за руль. Я не сумел…

– Прекрати сейчас же! – приказала она. – Ты действовал правильно. Я скорее всего потеряла бы управление при первом же ударе о скалу. В лучшем случае проколола бы шину. – Он промолчал. – Это шутка.

– Я думал, ты погибла, Блю. Если б ты знала, как я испугался. Мысль о том, что я могу тебя потерять, приводит меня в ужас.

– О Диего! – Блю провела по его губам дрожащими пальцами. Он прильнул к ним поцелуем.

– Меня никогда ничего не пугало в жизни. Мне казалось, моя собственная смерть – вот самое страшное, что может со мной произойти. А смерть меня не волновала.

– Диего, я…

– Но теперь волнует. И страшит. Я не знаю, что с этим делать, Блю. Я не хочу потерять ни единого шанса быть с тобой рядом.

– В таком случае нужно найти способ отсюда выбраться, – резонно заметила Блю.

– Это не так-то просто.

– В жизни все непросто.

– Но…

– Никаких «но». – Она обняла его лицо обеими ладонями. – Я чувствую то же самое. Я тоже не хочу потерять ни единого шанса быть рядом с тобой.

– Блю…

– В моей жизни был один-единственный человек, по-настоящему близкий мне. И я поклялась, что больше никогда не допущу подобной близости, никогда не позволю себе оказаться в такой зависимости от другого человека.

– Энтони?

– Ну, что ты, – усмехнулась она. – Нет, этот был просто ошибкой. Мало того что я сделала неверный выбор, так еще и оставалась с ним, не решаясь на разрыв. Пыталась поступать так, как мне казалось правильным. Для семьи. Для себя.

– Потому и академию бросила?

– Да.

– Ты все еще мечтаешь о полиции?

Она погладила его щеку. Диего придерживал свободной рукой свое больное плечо, но сейчас отпустил его, чтобы провести по ее волосам, шее.

– Ты была бы отличным копом, Блю. У тебя есть природное чутье.

Чуть заметная улыбка тронула ее губы.

– Оно у меня в крови. Мой отец работал в правоохранительных органах. – Она смотрела ему прямо в глаза. – Он был таким же, как ты. Человеком принципов, который никогда не шел на компромиссы. Он пожертвовал семьей, чтобы сохранить нам с мамой жизнь. А потом пожертвовал и самой жизнью.

– Не уверен, что достоин такого сравнения, Блю. Но все равно спасибо тебе.

– Я часто думаю о своем отце… Мама после развода замкнулась в себе. Она любила меня, но мы с ней… не были близки. А вот папа… мне было пятнадцать, когда он к нам вернулся. Он был всем для меня. Я его обожала, боготворила. Когда он умер… когда ушел насовсем… – она замолчала, отвернулась на миг. – Оборвалась связь, которую я уже не надеялась никогда и ни с кем обрести. Это невозможно передать словами, Диего, но такую связь я ощущаю с тобой.

– В том-то и разница между нами, Блю. Я никогда ни с кем не ощущал такой связи. В детстве рядом со мной не было близкого человека. А позже, когда я мог бы его обрести, то даже не пытался это сделать. Впрочем, у меня все равно вряд ли получилось бы.

– Ты и сейчас так думаешь?

Он провел пальцами по ее щеке.

– Нет. Ты… ты меня понимаешь. Ты смотришь не на меня, а внутрь меня.

– И то, что я вижу, мне нравится, Диего. Ты должен собой гордиться.

– Я не достоин таких слов, Блю. И, боюсь, никогда не буду достоин.

– Чего хочешь ты сам, Диего? Достаточно тебе того, что у тебя сейчас есть в жизни?

– Теперь я в этом не уверен. Прежде я не позволял себе желать большего. И не уверен, что готов к этому сейчас. А ты?

– Я тоже не знаю, чего хочу, Диего, – честно призналась она. – Но я точно знаю, что прежней жизни мне теперь недостаточно. – Блю прижалась губами к его плечу, вслушиваясь в биение его пульса. Потом подняла на него глаза: – И я точно знаю, что ты нужен мне, Диего.

– Ты тоже нужна мне. – Он потянул ее на себя. – Иди ко мне.

Она подставила ему губы. Диего прикоснулся к ним – и отпрянул.

– Ты же прикусила губу, – сказал он. – Больно?

– Поцелуй меня, Диего.

Он подчинился. В ее жизни еще не было другого такого момента. Желать и быть желанной. Разве не в этом счастье?

– Да, Блю. Ты нужна мне, – повторили его губы.

Она подняла голову, поднесла ладонь к его лицу – и замерла, не дотронувшись.

– Нет, не убирай, – искаженным от боли и желания голосом проговорил он. – Прикоснись ко мне, Блю, исцели меня.

Ласка ее теплой ладони проникла в самое сердце Диего. Протяжный вздох сорвался с губ. Он прислонился спиной к валуну, придерживая раненую руку на груди. Одна нога была вытянута на земле, вторая лежала на одной из его сумок. Все тело ломило и пульсировало болью, а голова гудела так, словно внутри работал отбойный молоток.

А он был счастлив.

– Почему от одного твоего прикосновения все вокруг исчезает? – Он осознал, что произнес эти слова вслух, только когда Блю убрала руку.

Она поднялась на коленях, пододвинулась, устроившись между его бедер. Обняла его лицо ладонями, заглянула в глаза, сметая все барьеры, которые он мог бы возвести между ними. Мог бы. Если бы хотел. Но он больше не пытался. Нет, только не с Блю.

– А почему я доверяю тебе? По той же самой причине. Ты понимаешь меня так, как никто другой в целом свете.

Прежде чем Диего успел ответить, сама преисподняя, казалось, разверзлась вокруг них.


Глава 11


Блю отпрянула от Диего, и оба осторожно выглянули из-за валуна.

В грохоте катившихся по склону горы камней между их укрытием и джипом появились четверо мужчин.

Диего молниеносно выкинул вбок руку. Между пальцами сверкнуло смертоносное лезвие.

Ее пальцы сошлись на его здоровом плече, но нож в его руке даже не дрогнул.

– Твои ребята? – Ответ она уже знала.

– Нет.

В следующий момент он вложил ей в ладонь 40-калиберный пистолет.

– Из такого стреляешь?

– Да, – отрывисто бросила она, привычным движением спустив предохранитель и проверив обойму.

Следующий вопрос Блю задать уже не успела – ее внимание переключилось на разыгравшуюся перед джипом сцену. Откуда-то сбоку раздался хлопок выстрела, один из четверых покачнулся и, схватившись за грудь, упал футах в пятидесяти от их укрытия. Даже в темноте Блю разглядела расползающееся под ним темное пятно.

Остальные трое мгновенно спрятались за валунами, и через мгновение тишину разорвал беспорядочный свист пуль.

Блю почувствовала, как напрягся Диего, проследила за его взглядом. Справа от них из почти невидимой расселины в горе появилась тень… Краем глаза Блю уловила какое-то движение со стороны противников. Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть нацеленное на Диего дуло. Не раздумывая, она нажала на курок. Винтовка вылетела из рук врага, а сам он, корчась от боли, схватился за правую кисть.

Диего взглянул на нее. Никогда прежде Блю не чувствовала такого единства с другим человеком. Ни один из них не произнес ни слова. Слова были не нужны. Они были одной командой, связанные такими прочными узами, о существовании которых она даже не подозревала.

Внимание обоих тут же переключилось на их врагов. Выстрел Блю только вывел одного противника из строя, а не уничтожил его, зато двое оставшихся отползли дальше, в непроницаемую тень скалы. По выстрелам Блю определила бы, где они находятся, но выстрелов больше не последовало.

– Сколько их?

– Не знаю, – прозвучал его голос у самого ее уха.

– В любом случае шансы в нашу пользу.

– Неизвестно, сколько их еще наверху. – Диего подполз к ней, стараясь не высовываться из-за валуна. – Прикрой меня.

– Что ты делаешь? Ты же не…

– До рассвета еще добрый час. К этому времени ты должна быть в безопасном месте.

Блю уже открыла рот, но возразить не успела. Прямо у нее над головой о скалу чиркнул небольшой камешек. Молниеносно отреагировав на звук, она прижалась спиной к валуну и вскинула пистолет.

– Не стреляй. Я свой.

Макшейн! Удивление сменилось неимоверным облегчением. Это было уже слишком для Блю.

– Ты чуть не стал трупом! – рявкнула она.

Джон скользнул между нею и Диего так бесшумно, что Блю на миг засомневалась – уж не призрак ли это Макшейна.

Джон склонился к напарнику:

– Ты как? В порядке?

– На семьдесят пять процентов.

– Вы поджарили джип Дэла. – Он улыбнулся Блю, снова повернулся к Диего: – Надеюсь, он не станет возражать.

– Что у тебя? – спросил Диего.

Джон помрачнел.

– От дома тоже остались одни угли.

Блю судорожно сглотнула, но Диего и бровью не повел.

– А ты как?

– На все сто. Я всегда был удачливее тебя.

– Что будем делать? – спросила Блю.

Джон перевел глаза на нее.

– Предпримем небольшое путешествие. Поедешь во Флориду.

Протестующий возглас Диего заставил ее вздрогнуть.

Джон повернулся к другу:

– Таков приказ. Скотти и Ти Джей на месте. В два и в четыре часа, в соответствии с планом С. Спуск свободен.

– Я хочу, чтобы к рассвету ее здесь уже не было, – сказал Диего.

– Так и задумано. Для тебя я вызвал спецтранспорт.

– Нет. Я выберусь своим ходом.

На это Джон ничего не ответил.

После короткой паузы Диего спросил:

– А что там с Рико?

Джон взглянул на Блю, потом снова на Диего:

– Думаю, скоро она обо всем узнает. Рико отозвали обратно в Майами, сейчас допрашивают.

Диего сквозь зубы выругался.

Блю могла только догадываться, насколько сильно должно быть доверие между членами «дюжины», чтобы команда могла действовать слаженно и четко.

– Как он мог? – выпалила, не сдержав гнева, Блю. – Как мог предать своих товарищей…

– Все гораздо сложнее, чем ты думаешь, – Джон помолчал, вздохнул. – Нам стало известно, что около двух лет назад во время выполнения одного из заданий Рико встретил женщину. Она забеременела… В общем, он помогал ей и ребенку.

– А Джакунда узнал про ребенка, – предположил Диего.

Джон кивнул.

– А что с ними? Они целы? – Блю напряженно ждала от него ответа.

Джон снова кивнул:

– Они под нашей защитой.

Диего и его напарник долго молча смотрели друг на друга. Наконец Джон приподнялся с колен на корточки.

– Все уладится. – Судя по его тону, тема была исчерпана. Он повернулся к Блю. – Тебе уже известно, как действовать. Ничего нового. Держишься за мной, повторяешь мои движения. Я иду – ты идешь, я останавливаюсь, ты тоже. Если придется, будешь делать, что я скажу. – Он вновь повернулся к Диего. – До встречи в Майами.

– Погоди минутку, не можешь же ты вот так уйти… – Опустив ладонь на ее руку, Диего оборвал возражения Блю.

– Мне еще нужно здесь закончить кое-какие дела.

– Ты не в состоянии ничего…

– Иди с ним. – Блю и дальше спорила бы, но ее остановило выражение глаз Диего. За ее спиной Джон бесшумно скрылся в густой тени от скал, но Блю так и не отвела взгляда от Диего.

Он понизил голос, чтобы его смогла услышать только Блю:

– Это очень важно, Блю. Ты даже не представляешь себе, насколько это важно. – Его пальцы, сжимающие руку Блю, разжались, погладили тонкую кожу запястья, а потом их тепло исчезло.

Ее вдруг зазнобило.

– Ты невероятная женщина, Блю. Я таких никогда не встречал.

– Диего, я…

– Можешь мне что-то пообещать?

– Что?

– Поступай так, как велит тебе сердце. Еще не поздно, Блю. Никогда не поздно. Ты сама меня этому научила.

Она понимала, что должна уйти, но ее охватил страх, что больше они уже не встретятся.

– Я тебя еще увижу?

Ответить Диего не успел. Открытое пространство между их укрытием и джипом внезапно взорвалось немыслимым огнем и свистом пуль.

– Отвлекающий маневр, – коротко бросил Джон. – Нам нужно идти.

Все внимание Диего уже было обращено на возобновившееся сражение.

Блю увидела, как взлетела вверх его рука. Миг – и сверкнуло лезвие. Второй – и ножа в его руке уже не было.

Макшейн потянул ее за руку:

– Ну же!

– Я люблю тебя, Диего Сантерра, – прошептала Блю, зная, что он ее не услышит.

Они не одолели еще и десяти ярдов каменистого склона, как она остановилась и с силой дернула руку Макшейна.

Он оглянулся. Злость и нетерпение, овладевшие им, исказили черты лица.

– Что еще?

– Почему в Майами? – Джон ринулся было дальше, увлекая ее за собой, но Блю тут же повторила свой жест. – Или ты мне скажешь – или не сделаю больше ни шагу. А ваша секретная миссия пусть катится ко всем чертям.

– В Майами проходит судебный процесс, – бросил Джон.

– Об этом я и сама догадалась. Кто меня туда вызывает?

Он выругался сквозь зубы.

– Меня за это поджарят.

– Скажи, Джон.

Он остановил на ней долгий тяжелый немигающий взгляд.

– Твой отец. Завтра после перерыва он будет давать свидетельские показания против Гермеса Джакунды.

* * *


Блю нетерпеливо мерила шагами маленькую уютную гостиную, в тысячный раз останавливаясь у огромного, во всю стену, окна. Гостиница была расположена на самом берегу океана. Блю обвела взглядом водную гладь, затем плотно усеянный телами отдыхающих пляж. Майами. Душный, изнемогающий от жары. Переполненный курортниками. В этом городе Блю был нужен только один человек. А он опаздывал.

Он опаздывал на целых тринадцать лет.

Она умоляла хоть что-то ей рассказать. Выпытывала и у Джона, и у любого, с кем потом встречалась. Безрезультатно. В этой комнате Блю провела уже почти сутки. А казалось, минула целая вечность.

Она слушала телевизионные репортажи о проходящем судебном процессе. В зал суда телевидение не допустили, но информация о происходящем вне зала практически не сходила с экрана. Местная пресса и телевидение взахлеб сообщали о свидетельских показаниях Стива Делани, документально подтвердивших вину Джакунды. Но никто не произнес ни слова ни о Стиве Дельгадо, ни о десятилетней секретной миссии его команды, ни о существовании самой Блю.

Словно всего этого и не было. Она что, тоже должна делать вид, будто ничего не знает? Может, ее отец вновь растворится в неизвестности? Вновь попытается защитить ее жизнь за счет своей? И кто он теперь такой? Стив Дельгадо, руководитель засекреченной «Крутой дюжины»? Или же Стив Делани, детектив из полиции Майами, внедренный два года назад в преступную организацию Джакунды?

Блю провела пальцем по жалюзи, закрыла их, снова открыла. И наконец отошла от окна. Устроилась было со вздохом на диване – но уже через мгновение подскочила и принялась вновь вышагивать по комнате. Сколько, интересно, чужих имен использовал ее отец за эти тринадцать лет? Совершенно дурацкий вопрос, но у Блю уже голова трещала от мыслей, и, чтобы окончательно не потерять разум, ей легче было сосредоточиться на чем-то несущественном.

В который раз за последние сутки память вновь вернула ее к Диего. Думать о нем было так естественно, словно в этих мыслях Блю искала покой. А находила лишь еще большее смятение. Что он сейчас делает? Получил другое задание? Он должен знать, что скоро ей все расскажут. Значит ли это, что они больше никогда не встретятся? Ведь в конце концов его задание, связанное с ней, выполнено.

Она настояла, чтобы ей рассказали, чем закончилось сражение в горах, и получила ответ: «С агентом Сантеррой все в порядке». Хотела поговорить с ним, но добилась лишь краткого: «Он вне досягаемости». Угрозы и мольбы оказались бесполезны.

Блю бесило такое зависимое положение. Единственное, что было исполнено, – это ее требование лично поговорить с Тейо. Он был сильно встревожен и очень обрадовался, узнав, что с ней все в порядке. Но когда Блю поинтересовалась, в курсе ли он событий, в том числе и причин ее неожиданного визита в Майами, Тейо подозрительно долго молчал.

– Ты все знал, да? – тихо сказала она. – Как ты мог, Тейо? Как ты мог не сказать мне?

– Я не знал, – ответил он.

И Блю ему поверила.

– Но ты не слишком удивился «воскрешению» моего отца?

Еще одна долгая пауза.

– Ты права, – согласился он. – У меня всегда было такое ощущение… такое чувство…

Тейо умолк на полуслове. Волнение мешало ему говорить.

– Я понимаю, – отозвалась Блю. Ее горло тоже сжимали спазмы. – Ты просто боялся обнадеживать меня…

– И себя тоже, – ответил он.

– Ты приедешь во Флориду?

– Не знаю. Позже решу, после вашего разговора.

Блю запротестовала, но Тейо оборвал ее возражения:

– Не беспокойся обо мне, Блю. Делай то, что тебе сейчас необходимо.

В этих словах дяди Блю услышала отзвуки просьбы Диего: «Поступай так, как велит тебе сердце». Она вернулась к окну, остановилась, глядя вдаль невидящими глазами и вспоминая обо всем, что произошло. За последние несколько дней. За последние несколько лет.

А что ей теперь делать?

В этот момент входная дверь приоткрылась, и в комнату заглянул один из охранников, приставленных к ней с минуты ее появления в гостинице:

– Мисс Дельгадо?

Блю обернулась, переполненная надеждами и страхом.

– Да?

– Пришел ваш отец.

* * *


Диего рывком развернул кресло от окна. Панорама убеленных снегом вершин Скалистых гор, раскинувшаяся за окном кабинета на двадцатом этаже денверского небоскреба, лишь острее напомнила ему о той, которую он пытался забыть на протяжении последних трех месяцев.

Он остановил взгляд на человеке, сидевшем напротив него за огромным письменным столом орехового дерева. Сегодня он видит своего босса в последний раз. Вернее, он в последний раз смотрит на него, зная, что перед ним Стив Дельгадо. Новая жизнь Дэла начнется с пластической операции, и никто, понятное дело, не узнает, где это произойдет, куда он потом направится и как изменится его внешность. Никто. Даже его дочь.

– Ты все еще не готов к ответу? – спросил его старший друг.

– Когда вы уезжаете?

Одна черта Дэла осталась неизменной. Если его и выводило из себя упрямство Диего – а так оно наверняка и было, – то он своего раздражения не показывал.

– Сегодня. В семь вечера, – ровным тоном отозвался Дэл.

Диего дал сам себе клятвенное обещание не поднимать вопроса о Блю до тех пор, пока этого не сделает Дэл. Со времени окончания процесса в Майами они уже не раз встречались. А Дэл даже не произнес ее имени.

И все же Диего знал, что встреча с дочерью произвела на него глубочайшее впечатление. Руководство все еще пыталось убедить Дэла отказаться от его решения. Но он был непоколебим, решив участвовать в программе правительства – программе, которая обеспечивала агентам вроде Стива Дельгадо помощь в случае, если они хотели начать новую жизнь. Это напоминало «Программу защиты свидетелей», с той лишь разницей, что ее участник обязан был полностью изменить свою внешность. И еще один важный момент – в своей новой жизни человек лишался какой-либо помощи со стороны правительства. Дальше он должен был рассчитывать лишь на самого себя.

Диего знал, что на другие условия Дэл и не согласился бы.

– Я, конечно, понимаю, что ты больше не обязан передо мной отчитываться. И что твой ответ на мою просьбу будет рассматриваться в инстанциях, где мне уже нет места. – Дэл распрямил плечи, перегнулся через стол. Напряжение в кабинете ощущалось почти физически.

Диего встретил направленный на него взгляд. Взгляд, так похожий на тот, другой… О котором он тосковал все эти три месяца, доходя почти до отчаяния.

И все три месяца он безуспешно пытался заглушить это отчаяние.

– Однако меньше чем через четыре часа я вступлю в новую жизнь, никак не связанную с твоей, Диего. Я никогда не просил тебя ни о чем, и сейчас мне это очень непросто делать. Ты мне ничем не обязан. Ты просто работал под моим руководством. Каждый из нас делал свое дело. И тем не менее… мне бы очень хотелось знать, что я оставляю команду в надежных руках. Скажи… ты займешь мое место?

Просьба Дэла тяжким грузом давила на плечи Диего. Выносить эту тяжесть ему было так же сложно, как Дэлу – высказать свою просьбу. Сложнее было только одно – ответить.

– Я высоко ценю вас, и я вам очень обязан. – Вскинув руку, он предупредил возражения Дэла. – Последние три месяца я только и делал, что анализировал свое прошлое. Оказывается, теперь я не способен о нем судить. Я делал то, что должен был делать, – и все. – Он заглянул в глаза Дэла. Глаза Блю. – Но одно я точно знаю: вы спасли мне жизнь. Вы дали мне цель в жизни. Стержень. И пусть мне понадобились долгие годы, но я все же понял – вы дали мне что-то такое, чем можно гордиться.

– Диего, я…

Диего снова прервал его жестом, боясь, что ему помешают высказаться до конца.

– Вот почему мне сейчас так трудно. – Усилием воли он выдержал пристальный взгляд Дэла. Он знал, что тот поймет его с полуслова. Так оно и вышло.

– Значит, ты бросаешь дело, бросаешь команду. – Дэл взъерошил свои каштановые – с недавних пор – волосы.

Впервые на памяти Диего железный Стив Дельгадо позволил себе проявить негодование и расстройство. Или вообще какое-либо чувство, если уж на то пошло.

– У меня нет другого выхода.

Дэл не собирался сдаваться так быстро.

– Лучше тебя на мое место никого не найти, и ты сам это прекрасно знаешь! – Он ткнул пальцем в плечо Диего. – В действующих агентах тебе уже не быть.

Диего кивнул. Плечо зажило, но былую точность броска уже не вернуть. К сожалению, это было еще полбеды. Во время аварии джипа его нога пострадала гораздо больше, чем он думал. Он уже не хромал, но подвижность суставов была ограничена, так что и речи не могло быть о его участии в сложнейших миссиях подразделения.

– Ты единственный, кто досконально изучил команду и ее функции изнутри. Тебе известны сильные и слабые стороны каждого, ты способен использовать их качества на сто процентов.

– Макшейн все знает не хуже меня. Предложите его.

– Это не ответ. Макшейн нужен на оперативной работе. К тому же, откровенно говоря, для руководителя он слишком независим. Боюсь, под его началом уже через год из вас бы никого не осталось в живых.

Диего понимал, что Дэл не судит Джона. Просто констатирует факт.

– Я не могу согласиться на эту работу, – тихо сказал он. – Даже если бы и хотел.

– Вот как? Ты, значит, не хочешь? А мне казалось, что эта работа как раз для тебя. Ты всегда выкладывался на сто процентов. Не будь я уверен в тебе, я бы не стал тебя рекомендовать.

Диего понимал, что, не услышав объяснений, Дэл это дело так не оставит.

– Хочу я или нет – это несущественно. Главное, что теперь я легко уязвим. И зная это, я просто не могу взять на себя руководство командой.

Лоб Дэла перерезали мрачные складки.

– Что? Хочешь сказать, что пошел по стопам Рико? – Он с сомнением покачал головой. – Ну уж нет. Только не ты. На это я не куплюсь.

Диего казалось, что у него на шее затягивается петля. И так же, как от смертельной петли, из этой ситуации не было спасения.

– Я бы не стал сотрудничать в команде, если бы мое присутствие представляло угрозу для других. Потому-то я и вынужден отклонить ваше предложение, Дэл. Я больше не могу работать в «дюжине».

Дэл выдал длинную обойму цветистых ругательств. Диего позволил ему выпустить пар, понимая тем не менее, что вопрос еще далеко не закрыт.

– Ты сказал, что обязан мне, – проговорил наконец Дэл. – Если ты и вправду так считаешь – тогда расскажи мне все. Больше я тебя ни о чем не попрошу, на этом мы поставим точку.

Диего смотрел в устремленные на него темные глаза – и видел перед собой руководителя, учителя и отца в одном лице. Этому человеку он не мог лгать.

– Я полюбил. – Эти два слова только сорвались с его губ, а Диего уже понял, что перевернул новую страницу своей жизни. Он гордился своей карьерой и тем, что он сделал для своей страны. Но настала пора прислушаться к своему сердцу. Он больше не сможет жить в тени, среди полуправды. Ему просто необходимо делиться своими тайнами, чувствами, желаниями, страстями и, что самое важное, всей правдой. Делиться по собственной воле, на свое собственное усмотрение. – Вашу дочь. Блю.

Он понятия не имел, на какую, собственно, реакцию рассчитывал, но уж точно не на откровенное облегчение, написанное на лице Дэла.

– Целых три месяца прошло, а ты молчал об этом?

Излишне было бы напоминать Дэлу о том, что большую часть этих трех месяцев он провел в больнице. Плюс неприятные последствия исключения из команды Рико и неизбежные перестановки в составе группы.

– Вы тоже ни разу не упомянули о ней, – парировал он.

– Не хотел оказывать давления. Ни на тебя, ни на нее.

– То есть? – теперь настала очередь Диего показать свое удивление.

– После суда я много раз встречался с дочерью. Я ее, конечно, еще плохо знаю, но одно я почувствовал точно – ее что-то тревожит.

Диего молча ждал продолжения. Ему хотелось задать так много вопросов, вот только ответы на некоторые из них он услышать боялся.

– Полагаю, тебе известно, что она продала бар моему брату, а сама поступила в полицейскую академию округа Таос?

Диего кивнул.

– Я знаю, что она всю жизнь об этом мечтала, – добавил Дэл. – Ей эта работа подходит.

Если бы не ощущение, что в этот момент решается его судьба, Диего, наверное, не сдержал бы улыбки от горделивой нотки в голосе Дэла.

– Ей давно нужно было закончить академию. Впрочем, я понимаю, почему она этого не сделала.

Дэл поднялся, обошел стол, присел на краешек.

– Мне не пристало читать проповеди по поводу выбора жизненного пути. Сам я сделал то, что считал наилучшим для Блю и ее матери. Сколько раз я жалел об этом решении – и не сосчитать, но мне, по крайней мере, всегда удавалось мириться с собственными решениями. Какими бы они ни были… – Он на миг отвернулся, затем снова взглянул на Диего. – Блю стала удивительной женщиной. Хотел бы я, чтобы моей заслуги в этом было больше. Она все поняла, она поверила мне. Вряд ли я заслуживаю такой веры. – Он смущенно закашлялся.

– Сэр, я…

– Нет. Позволь мне закончить. Во второй раз я не решусь.

Диего кивнул.

– Ты выполнил свою работу, не скомпрометировав ни команду, ни себя. От Блю я знаю, как тебе хотелось все ей рассказать. – Он усмехнулся. – С какой же гордостью она говорила о тебе и о твоей стойкости.

Искренне удивленный, Диего даже не знал, что сказать в ответ.

Дэл хмыкнул, разрядив напряженную атмосферу.

– Она заявила мне в совершенно недвусмысленных выражениях, что я требовал от своих ребят больше, чем имел на то право, что я – просто-напросто самовлюбленный сукин сын, которому не хватило веры в таких замечательных парней, чтобы позволить им действовать, как они сами считают нужным.

Диего безо всякого труда представил себе это противостояние. На такой риск мало кто бы осмелился. Черт, да он сам не один месяц тянул, страшась поднять эту тему.

Улыбка Дэла исчезла.

– Мне уже довольно давно известно о чувствах моей дочери к тебе. Известно и о том, что ее чувства взаимны. Я рекомендовал тебя на свое место, уже зная о вашей любви.

– Зачем?

– Затем, что тебе нужно было принять решение. А чтобы его принять, нужно было иметь выбор. Я по-прежнему твердо уверен, что ты – лучший для этой работы. Кроме того, если бы ты согласился на мое предложение, то тем самым ответил бы на вопрос о твоих чувствах к Блю.

– А теперь, когда я отказался?

– Это тоже ответ на тот же вопрос.

Дэл выпрямился и протянул руку. Диего крепко пожал ее.

– Нужно иметь немалую силу воли, чтобы принять такое решение. – Губы Дэла дрогнули в улыбке. – Но если ты думаешь, что облегчил себе жизнь, то ты сильно ошибаешься.

– Сэр, вы сделали поспешные выводы. Прошу прощения, если невольно ввел вас в заблуждение… но я пока не уверен в продолжении наших отношений с Блю.

Дэл нисколько не удивился.

– Я уже сказал, Диего, – ты человек большой силы воли и твердых принципов. Блю считает, что поступила справедливо, позволив тебе самостоятельно принять решение, касающееся вас двоих. Я же думаю по-другому: не зная всех «за» и «против», верный выбор не сделаешь. Прежде ты не ошибался в выборе. Сомневаюсь, чтобы теперь вдруг сглупил.

– Но, сэр, я…

– Перед тем как отправиться к месту назначения, я полечу в Таос, к Блю.

Диего не стал задавать вопросов по поводу места назначения или вообще будущего Дэла. Ответов, он знал, ему не получить.

– В самолете и для тебя найдется место. – Не дожидаясь ответа, Дэл прошагал к двери. На миг обернулся. – Выход С. – И исчез за дверью.


Глава 12


Блю определила мишень, нажала курок. Небольшая горка камешков фейерверком взлетела в воздух. Эхо выстрела затихло, вернулась прежняя тишина, но что-то изменилось. От ощущения чьего-то присутствия у Блю зашевелились волосы на затылке. Она медленно повернулась.

В десяти ярдах от нее стоял Диего Сантерра. Широкоплечая фигура под лучами солнца казалась темным силуэтом на фоне Красной скалы.

– Я не слышала, как ты появился.

– Слишком увлеклась стрельбой.

Значит, он стоит здесь уже не одну минуту. Она окинула взглядом площадку у него за спиной, но не обнаружила ни мотоцикла, ни какого-либо другого средства передвижения.

– Как ты сюда добрался?

– Мой джип внизу, у подножия. Я поднялся пешком.

На нем были джинсы, футболка с короткими рукавами и тяжелые горные ботинки. Ножа у запястья не было, но на поясе блестел знакомый зажим. Тот же самый человек – и вместе с тем совершенно другой. Блю не обнаружила никаких признаков ранений. Но она таки выпытала у отца, насколько серьезно пострадал Диего, и понимала, что этот подъем стоил ему немалых сил.

Блю было известно и о рекомендации ее отца, и о том, зачем он предложил Диего на свое место.

Через несколько часов Блю должна была встретиться с отцом. Она не имела ни малейшего представления, чего ей ждать от возвращения Диего. Она не смела надеяться.

– Зачем ты здесь?

Солнце слепило ей глаза, так что наверняка она бы не сказала, но ей почудился проблеск улыбки у него на лице.

– Тебе и в академии позволяют командовать?

– Нет, – отозвалась Блю. Против его обаяния она была так же беззащитна, как и три месяца назад. – Потому-то мне и приходится отыгрываться на всех остальных. – Она сбросила через голову ремень и положила винтовку на футляр у своих ног. – Так зачем ты вернулся, Диего?

Если он и заметил дрожь в ее голосе, то вида не подал.

– Лет пять тому назад я спас одного южноамериканского священника из рук боливийских террористов. Чтобы вызволить его, мне пришлось убить нескольких негодяев. Они над ним издевались, морили голодом, и тем не менее он был в ужасе, оттого что ради спасения его жизни я отнял жизнь у других.

Блю хранила молчание. Ее дрожь унялась, волнение было забыто.

– Он даже не поблагодарил меня. Наоборот, спросил – раскаиваюсь ли я, осознаю ли свой грех. Я ответил, что выполнял свою работу, только и всего. Он стал молиться за меня, как молился и за тех, кто его похитил. Я поинтересовался, считает ли он, что лучше позволить убить хорошего человека, как он сам, только чтобы не убивать таких, как его похитители. Он сказал, что не вправе решать, кто из людей плох, а кто хорош. В каждом, мол, есть и хорошее, и плохое. Я спросил, что бы он сделал на моем месте. Он долго размышлял над этим и наконец сказал, что должен был бы попытаться найти иной путь вернуть себе свободу. И добавил, что и у террористов нашелся бы лучший путь для достижения их целей.

– Должен был бы найти иной путь, – подчеркнула Блю. – А он сказал, что сделал бы на самом деле?

Диего кивнул:

– По его словам, первой его реакцией – когда я задал ему этот вопрос – было ответить, что он бы их убил. И с этой своей реакцией, с этим своим гневом он никак не мог смириться. Он ведь не убил их, а все равно у него осталось чувство, что он совершил грех. Я тогда сказал ему, что, даже будучи глубоко верующим человеком, священником, он не перестает быть просто человеком.

– А он?

– Он посмотрел на меня и сказал, что самый большой грех – это не быть честным с самим собой. Притворяться, будто ты тот, кем должен быть, вместо того, чтобы признать, кто ты есть на самом деле.

– А ты принял себя такого, какой ты есть?

– Мне так казалось.

– А теперь?

– Я не уверен. Я отказал твоему отцу.

Искренне удивившись, Блю спросила:

– И что, теперь жалеешь? Еще не поздно…

– Только на это я и надеюсь. – Диего шагнул к ней, остановился совсем близко. – Я всегда был честен с самим собой. И я был честен с твоим отцом относительно того, почему я не могу взять на себя руководство нашей командой.

– Не можешь – но все равно хочешь?

– Нет. Это решение окончательное. Мне нелегко дался честный ответ на вопрос – чего же я действительно хочу. Твой отец помог мне осознать истину: то, что я считал благородством и самоотверженностью, на самом деле – просто трусость и страх. Боязнь сделать шаг и потерпеть неудачу. Боязнь протянуть руку – и упустить мечту. Вот почему я здесь.

– Чтобы принять это? Или чтобы попытаться обрести мечту?

– Первое невозможно, если сначала не сделать второго.

У Блю перехватило дыхание.

– И твоя мечта?..

Он сделал еще один шаг к ней, заслонив от нее солнце. Только теперь Блю смогла заглянуть в эти невероятные бледно-голубые глаза.

– Ты. Ты – моя мечта, Блю. Я люблю тебя.

Блю чуть было не прижала ладонь к груди, чтобы остановить бешеный ритм рвущегося наружу сердца. Она готова была броситься к нему в объятия, но сдержалась. В ответ на свою откровенность Диего заслуживал того же.

– Я знала, поступая в академию, что воплощаю свою мечту. И твердила себе, что ты должен сам найти свою. Вот почему я даже не пыталась связаться с тобой.

Она ненадолго задумалась.

– Наверное, главная ошибка в том, чтобы принимать решение в одиночку, не позволив второй стороне сказать свое слово, – тихо продолжила она. – Ты совершенно прав. Нетрудно спутать благородство и страх. Мне казалось – идя в полицию, я борюсь с собственным страхом. Но оказывается… знаешь, что?

– Что?

В одном этом слове выплеснулось столько эмоций, что ее как магнитом потянуло к Диего. Она сделала шаг вперед.

– Вернувшись из Флориды, я не колеблясь продала кафе и собрала вещи. Я точно знала, что поступаю правильно. Ты помог мне осознать это. Но ведь у меня была еще одна мечта… гораздо больше. А я боялась даже сделать шаг. Боялась потерпеть неудачу. Я бежала от нее – и уговаривала себя, что так нужно.

– И эта мечта?..

Она преодолела остававшееся расстояние между ними и опустила ладонь на его щеку.

– Ты, Диего Сантерра.

Его руки обвились вокруг нее, пальцы скользнули в волосы.

– Конец страхам, – прошептал он.

– Конец одиночеству.

Он поцеловал ее, и Блю вернула ему ласку, покрыв его губы быстрыми нежными поцелуями. Наконец Диего поднял голову:

– Одна мечта на двоих, Блю.

– Это что же – грешной жизни, значит, конец?

Ленивая, обольстительная улыбка медленно тронула его губы.

– Вообще-то я подумывал о том, чтобы сделать из тебя порядочную женщину.

– Уже сделал. – Она прильнула к его щеке поцелуем. – Я люблю тебя. Я хочу тебя. – Еще один поцелуй. – И теперь я тебя ни за что не отпущу. Ну, чем не порядочная женщина?

Его руки обвили ее талию, притянули поближе.

– Не отпустишь, говоришь? Кажется, я не против. Правда, я подумывал и о работе…

Сердце Блю замерло от восторга. Неужели ее мечтам суждено воплотиться в жизнь? Опустив руки ему на плечи, она теребила кончики его волос:

– А чем ты хочешь заняться? – Она знала, его ответ ничего не изменит в ее чувствах к нему.

– Твой отец рекомендовал меня в недавно основанное агентство. В Колорадо, неподалеку от Денвера. Основной род деятельности – обучение приемам самообороны, но руководство уже подумывает о расширении сети школ, о связях с подобными агентствами в других странах и обмене опытом подготовки.

Его искренний энтузиазм вызвал улыбку на лице Блю.

– Здорово!

– Но есть одна проблема. Мне придется уехать в Колорадо прежде, чем ты закончишь академию.

– Вообще-то я уже говорила с Джерраро насчет полиции Таоса. Вернее, он сам поднял этот вопрос. Он считает, что раз я хочу стать детективом, то мне лучше начинать работать в большом городе. И, по-моему, он прав.

– Денвер – город большой.

Она усмехнулась:

– И я о том же.

– Выходи за меня, Блю.

– Да! – мгновенно отозвалась она. – Но при одном условии.

– Заранее согласен на все, – улыбаясь, кивнул Диего.

– Во время нашего медового месяца ты научишь меня кататься на лыжах. – Блю удивилась, заметив его смущение.

И тут же поняла свою оплошность.

– Твоя нога. Ты же не можешь кататься на лыжах. – Блю нежно поцеловала его, погладила по щеке, виновато заглянула в глаза. – Не переживай. Я пошутила.

– Дело не в ноге. Но ты не ошиблась – я не могу кататься на лыжах. – Невероятно, он и впрямь сконфузился! – Вернее, не знаю – могу или нет. Я просто еще не пробовал.

– Ну, ничего. Я тебя не оставлю. Будем съезжать с детских горок, пока ты не научишься, – хитро сощурилась она.

– Это мы еще посмотрим – кто кого обгонит! – парировал он.

– Нет, мне определенно придется заниматься твоей чрезмерной самоуверенностью.

Диего привлек ее к себе, прижался к губам долгим властным поцелуем.

– Это только начало. Обещаю – я приложу все усилия, чтобы стать тебе хорошим мужем, Блю. Я люблю тебя.

– И я люблю тебя. Обещаю – тебе от меня никогда не избавиться.

– Ловлю тебя на слове.

Она сжала объятия.

– Я на это и рассчитывала. Знаешь, что? Я разрешу тебе покататься на моем «Харлее», если ты научишь меня бросать нож.

– Кажется, ты предлагаешь сделку?

Улыбаясь, Блю что-то прошептала ему на ухо.

Он усмехнулся и подхватил ее на руки. Блю попыталась освободиться.

– Да не здесь же! Не сейчас! Поставь меня, пока спина цела!

– Компромисс – вот ключ к хорошей сделке, – заявил он, шагая к ее мотоциклу. – Ножи могут подождать, но право выбора я тебе предоставлю. – Он тоже шепнул ей что-то на ухо.

– А что? Я согласна, – с озорной улыбкой сказала Блю. – Отличная все же штука – право выбора!


notes


Примечания


1


Очень острая приправа, соус для чипсов, сандвичей и т. п. (исп.). (Здесь и далее прим. пер.)


2


Пиво (исп.).


3


Мясные сандвичи на хлебцах типа лаваша.


4


Круглые, чаще маисовые, лепешки, используемые вместо хлеба в горячих сандвичах.


5


Любое горячее блюдо, которое подается прямо с плиты.


6


Малыш (англ.).