Укрощение
Джуд Деверо


Говарды и Перегрины #1


XV век. Вот уже три поколения между знатными семьями Перегринов и Говардов идет непримиримая война за право наследования титула, которого Перегрины были несправедливо лишены. В их душах нет места чувствам, кроме ненависти и гордости, они хотят только одного — отомстить обидчикам.

Роган Перегрин женится на очаровательной Лиане лишь из-за ее приданого, благодаря которому он сможет продолжить войну. Он пренебрегает женой, и ей приходится поучить строптивого красавца изящным манерам своеобразным способом: она поджигает постель обидчика, воспламенив новым чувством и его душу! Роган с удивлением понимает, что не может жить без Лианы — самой желанной женщины и самого преданного друга. Но слишком много людей не хотят, чтобы они были вместе...


Джуд Деверо

Укрощение


Глава 1


Англия. 1445 год


— Ваша дочь должна уехать, или уеду я! — сурово заявила Элен Невилл, упершись руками в бока и глядя сверху вниз на своего супруга Джилберта. Он сидел, откинувшись, на мягкой кушетке у окна; солнечные лучи рассеивались сквозь деревянные ставни, выкрашенные в синий цвет. Джилберт чесал за ухом свою любимую борзую, время от времени отправляя в рот кусочки нежнейшего жареного мяса.

Как обычно, он и не подумал отвечать на слова жены, и она гневно стиснула кулаки.

Муж был на двенадцать лет старше, более ленивого человека ей никогда не приходилось встречать. Несмотря на то, что большую часть времени Джилберт проводил в седле, во весь опор несясь за охотничьим ястребом, брюхо у него было огромное и с каждым днем становилось все больше. Разумеется, Элен вышла замуж за Джилберта Невилла исключительно ради его богатства — золотой посуды, бескрайних земельных угодий, восьми замков (два из них она до сих пор так еще и не видела), конских табунов, многочисленных рыцарей, а также чудесных нарядов, которыми новый супруг мог обеспечить Элен и ее двоих детей от предыдущего брака. Стоило ей прочитать перечень имущества Джилберта, и она не задумываясь дала согласие на этот брак, даже не удосужившись взглянуть на жениха.

И вот миновал год после свадьбы. Элен спрашивала себя, почему с самого начала ей не пришло в голову поинтересоваться, кто управляет поместьями Джилберта? Ведь не сам же этот увалень! Элен знала, что у графа всего один законный ребенок — бледная, застенчивого вида девушка, не перемолвившаяся с Элен ни единым словом вплоть до самой свадьбы. Поначалу Элен думала, что владениями Джилберта управляет кто-нибудь из его бастардов. Прошло совсем немного времени после бракосочетания, и Элен убедилась, что новый супруг бесконечно ленив как в постели, так и за ее пределами, а заодно выяснила, кто заправляет делами в феоде.

Лиана! Новоиспеченная графиня не желала и слышать это имя. Вежливенькая, скромненькая девица, дочь Джилберта, оказалась сущим дьяволом. Как и ее покойная мамаша. Лиана лично вела все дела. Она сидела в кресле отца, когда крестьяне выплачивали годовой оброк. Верхом скакала по окрестностям, следила за пастбищами, приказывала чинить обветшавшие крыши. Именно она решала, когда пора переезжать в следующий замок; это происходило после того, как запасы продовольствия в округе оскудевали, а в замке накапливалось слишком много грязи. Три раза за минувший год они перебирались с места на место, и Элен узнавала о переезде лишь тогда, когда горничная начинала упаковывать ее вещи.

Бесполезно было объяснять Джилберту и Лиане, что теперь хозяйкой владений является она, Элен, что Лиана должна передать свои полномочия мачехе.

Отец и дочь просто с недоумением смотрели на графиню, словно вдруг какой-нибудь каменный зубец на стене обрел дар речи. Затем Лиана возвращалась к своим заботам, а Джилберт возвращался к ничегонеделанию.

Несколько раз Элен пыталась вырвать бразды из рук падчерицы, и поначалу ей казалось, что не без успеха. Однако потом выяснилось, что слуги всякий раз ходили к Лиане спрашивать, стоит ли выполнять тот или иной приказ графини.

Элен попробовала воздействовать на супруга мягкими упреками — обычно после того, как ублажит его в постели.

Но Джилберт не обращал на нее внимания.

— Пусть Лиана поступает как хочет, — говорил он. — Лучше ей не перечить. Спорить с Лианой, как и с ее матерью — все равно что пытаться остановить каменный обвал. Самое разумное — отойти в сторону.

После такой короткой речи граф поворачивался на другой бок и моментально засыпал, а Элен не могла сомкнуть глаз до утра, вся пылая от ярости.

К утру она чувствовала, что и сама готова превратиться в каменный обвал. Она была старше Лианы и гораздо опытнее. После смерти ее первого мужа поместья унаследовал его младший брат. Супруга наследника бесцеремонно отодвинула вдову и двух ее девочек на задний план. Элен пришлось молча смириться с тем, что ее права перешли к юной и малознающей особе. Поэтому она так охотно согласилась на предложение Джилберта Невилла. Как было бы чудесно вновь иметь свой собственный дом, свое собственное хозяйство! И вот оказалось, что ее законное место узурпировано хрупкой, бледной девчонкой, которую по всем правилам следовало давно выдать замуж и услать из отцовского дома куда-нибудь подальше.

Элен пыталась объясниться с Лианой, расписывала ей прелести замужней жизни, семьи, своего собственного очага. Лиана слушала, хлопала голубыми глазищами, робкая и невинная, как ангел на фреске. А потом нежным голоском спрашивала:

— А кто же будет заботиться о поместьях моего отца?

— У вашего отца есть жена, — стискивала зубы Элен. — Заботиться о нем входит в мои обязанности.

Тогда Лиана с нехорошим блеском в глазах обводила взглядом роскошное бархатное платье мачехи, с низким вырезом, длинным шлейфом, открытыми плечами, смотрела на парчовую головную повязку и улыбалась:

— В таком виде нельзя управлять хозяйством. Вас опалит солнце.

Элен переходила к обороне:

— Когда мне нужно будет сесть на лошадь, я оденусь соответствующим образом. Уверяю вас, я умею ездить верхом не хуже, чем вы. Лиана, вам не пристало оставаться под отцовским кровом. Вам уже почти двадцать лет. Пора обзавестись собственным домом, собственным…

— Да-да, — кивала Лиана. — Вы, конечно, правы, но мне пора идти. В деревне ночью был пожар, я должна принять меры.

И графиня оставалась в одиночестве, раскрасневшаяся от гнева, клокочущая от ярости. Зачем нужно было выходить замуж за одного из богатейших людей Англии? Зачем жить в замках, где хранятся неимоверные богатства? Повсюду на стенах толстые цветные гобелены; потолки расписаны сценами из Библии; на кроватях, столах даже креслах — парчовые покрывала. У Лианы работали мастерицы, которые дни напролет ткали и вышивали. Кормили в замках Джилберта Невилла поистине божественно — Лиана платила поварам огромное жалованье, а их женам дарила меховые шубы. Рвы, конюшни, дворы, отхожие места безукоризненно вычищены — Лиана любила, чтобы вокруг все сияло чистотой.

"Ох уж эта Лиана», — думала Элен, сжимая пальцами виски. Слуги только и говорили: леди Лиана приказала это, леди Лиана хочет то. В доме поддерживались порядки, установленные еще покойной супругой Джилберта. Несмотря на свое положение, Элен в этом мире ровным счетом ничего не значила.

Ее терпение окончательно лопнуло, когда маленькие дочери тоже стали повторять слова Лианы. Малютка Элизабет захотела, чтобы ей купили пони. Элен улыбнулась и сказала, что с удовольствием сделает это. Дочка задумчиво посмотрела на нее и убежала со словами:

"Пойду спрошу у Лианы».

Именно этот маленький инцидент и заставил Элен предъявить мужу ультиматум.

— Я в этом доме — пустое место! — заявила она Джилберту.

Элен не старалась говорить тихо, хоть и знала, что вокруг полно подслушивающих слуг. Это были люди Лианы — отлично обученные, обожавшие свою юную госпожу за щедрость, страшившиеся ее гнева и готовые ради нее отдать собственную жизнь. — Выбирайте: ваша дочь или я, — повторила Элен.

Джилберт разглядывал поднос, на котором были установлены двенадцать жареных котлеток, каждая в виде какого-нибудь из апостолов. Граф выбрал святого Павла и откусил ему голову.

— А что же мне делать с Лианой? — лениво спросил он.

Джилберта Невилла невозможно было вывести из равновесия. Он хотел от жизни совсем немного: комфорта, хороших ястребов и соколов, быстрых борзых собак и вкусной еды. Он понятия не имел, каким образом его прежняя супруга сумела преумножить богатство, унаследованное им от отца. Джилберт даже не представлял, какое приданое получил он за невестой. И уж тем более не замечал трудов дочери. Графу казалось, что поместья управляются сами собой: крестьяне пашут, дворяне охотятся, король издает законы. Ну а женщины, судя по всему, главным образом ссорятся.

Прекрасную молодую вдову Элен Певерилл Джилберт встретил, когда та скакала верхом по земле, некогда принадлежавшей ее покойному мужу. Темные волосы развевались по ветру, пышная грудь чуть не выскакивала из выреза платья, складки юбки натянулись, открыв взору крепкие, ладные бедра. Граф испытал один из нечастых приступов похоти и сказал своему шурину, что хочет жениться на этой женщине. Больше ему ничего делать не пришлось. Прошло немного времени, и Лиана сообщила, что пора идти на церемонию бракосочетания. После бурной брачной ночи Джилберт остался вполне доволен своей новой супругой и решил, что пусть она отправляется туда… ну, где обычно находятся женщины в течение дня. Однако Элен не исчезла. Вместо этого она стала изводить его ворчанием. Все было не так, особенно не нравилась ей Лиана. А ведь Лиана такая славная, милая девчушка. Всегда приказывала музыкантам играть любимые песни отца, прекрасно его кормила, а долгими зимними вечерами рассказывала увлекательнейшие истории. Граф не мог понять, почему Элен хочет, чтобы Лиана уехала. Ведь девочка такая тихая, такая незаметная.

— Ну, если Лиана хочет выйти замуж, то пусть выходит, — зевнул Джилберт.

Он твердо верил, что каждый человек должен поступать в соответствии со своими желаниями. Граф даже искренне считал, что крестьяне потеют на полях с рассвета до заката только потому, что им это нравится.

Элен попыталась взять себя в руки.

— Конечно, Лиана не захочет выходить замуж. У нее и так полная свобода и абсолютная власть. Зачем ей нужен мужчина, который будет ею командовать? Если б я так могла распоряжаться в доме своего покойного супруга, то ни за что бы оттуда не уехала. — Элен вскинула руки в беспомощной ярости. — Подумать только — обладать полной властью, да еще не иметь над собой мужа! У вашей дочери тут просто рай земной! Она ни за что отсюда не уедет!

Джилберт так и не понял, чем недовольна жена, но ее завывания стали действовать ему на нервы.

— Я поговорю с Лианой, — сказал он, — и спрошу, хочет ли она мужа.

— Вы должны приказать ей выйти замуж! Вы должны сами выбрать ей мужа и по своей отцовской воле отправить дочь к венцу.

Джилберт посмотрел на борзую и улыбнулся.

— Однажды я вздумал перечить матери Лианы. Только один раз. Повторять ошибку я не собираюсь. Пускай дочь поступает по-своему.

— Если вы не отправите ее отсюда, вам непоздоровится. Перечить мне тоже небезопасно! — выкрикнула Элен, развернулась и вышла вон.

Джилберт почесал собаку за ухом. По сравнению с первой женой новая жена была сущим котенком. Он в самом деле не понимал, чего она бесится. Граф не понимал, как человек в здравом рассудке может хотеть взвалить на себя какие-то обязанности. Он взял святого Марка и задумчиво сжевал его. Помнится, кто-то предупреждал, что иметь двух женщин под одной крышей опасно. Может быть, и в самом деле поговорить с Лианой? Вдруг она не против замужества. Если Элен выполнит свою угрозу и переедет в другой замок, ночное ложе опустеет. Опять же, Лиана может выйти за какого-нибудь дворянина, у которого будут прекрасные охотничьи сокола.

— Итак, моя достопочтенная мачеха хочет вышвырнуть меня из собственного дома, из дома, созданного руками моей матери, где я тружусь не покладая рук вот уже три года, — ровным голосом произнесла Лиана.

Джилберт почувствовал, что у него вот-вот разболится голова. Минувшей ночью Элен орала на него несколько часов подряд. Дело в том, что Лиана приказала построить в предместье замка несколько новых домов. Элен пришла в ужас, узнав, что падчерица собирается истратить кучу денег на строительство жилищ для крестьян — пусть эти голодранцы выкручиваются сами. Графиня устроила такой скандал, что все шесть охотничьих соколов забились под самый потолок. Пришлось надеть на них колпачки, чтобы птицы успокоились, но это не помогло. Сокола стали метаться, и один из них свернул себе шею. Тут-то граф и понял: пора что-то делать. Нельзя допустить, чтобы пострадала еще хоть одна из драгоценных птиц.

Сначала он подумал, не предложить ли обеим женщинам облачиться в доспехи и устроить поединок. Пусть победит сильнейшая. Но вскоре выяснилось, что соперницам сталь ни к чему, они превосходно обходились своим основным оружием — языками.

— По-моему, Элен считает, что тебе будет… м-м-м… лучше жить в собственном доме. У тебя там будет муж, детишки.

На самом деле Джилберт не мог себе представить, что где-нибудь на свете живется лучше, чем в его владениях. Но кто их знает, этих женщин?

Лиана подошла к окну и выглянула во двор, потом обвела взглядом прочные крепостные стены, дома предместья. Это было одно из многочисленных владений, принадлежавших ее семье. Долгие годы покойная мать учила Лиану, как обращаться с подданными, как проверять конторские книги, как извлекать из угодий прибыль, чтобы можно было покупать новые земли.

Когда отец сказал, что хочет жениться на молодой вдове, Лиана не на шутку рассердилась. Ей вовсе не хотелось оказаться в подчинении у чужой женщины, которая попытается занять место ее матери. Лиана понимала, что неприятности неминуемы, но Джилберт Невилл тоже умел быть упрямым. Кроме того, он искренне верил, что человек имеет право на исполнение своих желаний. Обычно Лиану устраивало, что отец не из тех лордов, что думают лишь о войне и оружии. Джилберт занимался исключительно псами и соколами, оставляя более важные проблемы сначала жене, а потом дочери.

Так было до последнего времени. И вот граф женился на тщеславной Элен, которая думала только об одном — как бы купить новых роскошных нарядов. Пять женщин денно и ночно работали, вышивая для нее платья. Еще одна занималась исключительно тем, что покрывала готовые платья жемчужинами. За один лишь минувший месяц Элен купила двадцать четыре меховые шубы, а ведь только в позапрошлом месяце она приобрела целую корзину горностаевых шкурок — причем с такой легкостью, словно это корзинка с пшеницей. Лиана отлично понимала: стоит передать управление поместьями мачехе, и та высосет из крестьян все соки, чтобы приобрести еще один золотой пояс, еще одну пригоршню драгоценных камней.

— Ну как? — спросил Лиану отец, думая: «Ох уж эти женщины! Если дочь не ответит ему сей же миг, вся охота пойдет насмарку. Жена в последнее время совсем сошла с ума. Пожалуй, с нее станется сесть верхом на лошадь и отправиться за супругом на охоту, чтобы и там не давать ему житья».

Лиана обернулась, к отцу.

— Скажите моей мачехе, что я выйду замуж, если найду подходящего жениха.

Джилберт вздохнул с облегчением.

— По-моему, это правильно. Я обязательно передам, и Элен будет просто счастлива.

Он хотел было уйти, но передумал — подошел к дочери и любовно погладил ее по плечу. Такое случалось с ним нечасто. Джилберт не любил задумываться о прошлом, но в этот миг вдруг пожалел, что женился на Элен. Он и не представлял себе, как это славно: жить вдвоем с дочерью, чтобы она заботилась об отце. А о более низменных его потребностях позаботятся и служанки. Граф пожал плечами. Что сделано, то сделано.

— Мы найдем тебе крепкого молодца, от которого ты родишь целую дюжину ребятишек.

С этими словами граф удалился.

Лиана сердито опустилась на пуховую перину своей кровати и знаком велела горничной выйти. Руки девушки дрожали. Однажды ей пришлось в одиночку столкнуться с целой толпой разъяренных крестьян, размахивавших топорами и серпами. Три перепуганные служанки тряслись за спиной юной госпожи, но Лиана не потеряла головы. Она накормила смутьянов и предложила им работу. Приходилось ей справляться и с пьяными солдатами. Однажды ее хотел изнасиловать слишком страстный поклонник, но она справилась и с ним. Лиана никогда не теряла спокойствия, уверенности и здравого смысла — эти качества помогали ей преодолевать любые трудности.

Но мысль о замужестве повергла ее в ужас. Не просто испугала, а заставила буквально окоченеть от страха. Два года назад кузина Маргарет вышла замуж за человека, выбранного ей в женихи отцом. До свадьбы жених писал ей любовные сонеты, воспевавшие красоту Маргарет. Кузина говорила о будущем замужестве, что это будет брак по любви, она с нетерпением ждала слияния с любимым.

Но после свадьбы супруг показал свое подлинное лицо. Он немедленно распродал почти все несметное приданое Маргарет, чтобы расплатиться с долгами. Затем бросил жену в старом, обветшавшем, продуваемом всеми ветрами замке с горсткой слуг, а сам отправился к королевскому двору, где щедро сорил остатками приданого, тратя его на высокородных шлюх.

Лиана знала, какое счастье ей выпало — по собственному усмотрению распоряжаться отцовскими владениями. Женщина лишена какой-либо власти — если только власть не дарует ей мужчина. С четырехлетнего возраста маленькую Лиану осаждали претенденты на ее руку. Один раз она даже была обручена, в восьмилетнем возрасте, но жених погиб, когда девочке исполнилось десять лет. После этого отец не соглашался ни на какие помолвки, и Лиана сумела благополучно избежать раннего замужества. Стоило очередному претенденту проявить чрезмерную настойчивость, как Лиана тут же напоминала отцу, как расстроится его замечательная жизнь, если дочка выйдет замуж. Джилберт немедленно отправлял ухажера восвояси. Но вот в дело вмешалась алчная Элен. Лиана подумала, не передать ли все права на управление феодом мачехе, не удалиться ли в Уэльсское поместье. Там она будет вдалеке от мачехи, сможет жить спокойно и независимо. Очень скоро и отец, и Элен забудут о ее существовании.

Лиана выпрямилась, стиснула кулаки и зашагала взад-вперед по комнате, метя подолом бархатного платья по полу. Нет, Элен ни за что не оставит ее в покое. Мачеха будет преследовать ее до конца дней, пока не ввергнет падчерицу в пучину несчастного замужества, извечную юдоль всех женщин.

Лиана взяла со столика зеркальце и стала изучать свое отражение. Молодые люди посвятили ей массу поэм, воспевавших красоту юной графини; странствующие певцы, которым хорошо заплатили, превозносили ее прелести еще сладкозвучнее, но Лиана была уверена, что красавицей на самом деле не являлась. Слишком бледна, слишком светловолоса, слишком… слишком простодушна. Вот Элен, та действительно прекрасна, ее ослепительные черные глаза таинственно сияют, она поистине завораживает мужчин своим взглядом. Лиана иногда думала, что слуги слушаются ее так хорошо, потому что юная госпожа начисто лишена соблазнительности. Зато когда Элен проходила по замковому двору, мужчины переставали работать и смотрели ей вслед. Перед Лианой они склонялись в почтительном поклоне, и это было предпочтительнее, чем подмигивание вслед и похабные смешки.

Она подошла к окну и выглянула во двор. Подмастерье кузнеца приставал к хорошенькой молочнице; руки парня шарили по ее округлому, крепкому телу.

Лиана отвернулась, чувствуя горечь. Никогда не будет молодой парень гоняться за ней вокруг колодца. Она даже не узнает, хочется ли мужчинам заигрывать с ней. Слуги отца всегда будут относиться к ней с почтением и называть «миледи». Претенденты на ее руку будут вообще бегать на задних лапках, но лишь потому, что им нужно ее приданое. При этом она могла быть горбуньей с тремя глазами — все равно они бы осыпали ее цветистыми комплиментами и превозносили до небес ее красоту. Однажды ухажер прислал ей стихотворение, посвященное прелести ее ножек. Как будто он их когда-нибудь видел!

— Миледи, — раздался голос горничной. Лиана оглянулась и увидела свою прислужницу Джойс. На десять лет старше своей госпожи, та могла считаться подругой, даже почти сестрой. Мать наняла ее ухаживать за новорожденной Лианой, когда Джойс была еще совсем девочкой. Потом мать Лианы научила свою дочь управлять владениями, сделала ее решительной и самостоятельной, но по-прежнему, когда Лиане снился кошмарный сон, она звала Джойс, и та утешала свою хозяйку. Девушка сидела рядом с детской кроваткой, когда Лиана болела; Джойс научила свою воспитанницу многим полезным вещам. Именно она объяснила, откуда берутся дети, а также чего хотел слишком страстный ухажер, пытавшийся изнасиловать богатую наследницу.

— Миледи, — почтительно позвала Джойс, никогда не переходившая установленных рамок в отношениях с госпожой. Лиана могла себе позволить дружеские отношения с прислужницей, но Джойс всегда помнила свое место, никогда не забывала, что может настать день, когда она останется без крыши над головой и пищи на столе. Давая советы госпоже, Джойс всегда соблюдала крайнюю осторожность.

— На кухне разгорелась ссора, и было бы неплохо…

— Ты любишь своего мужа, Джойс? — прервала ее Лиана.

Горничная заколебалась. Весь замок знал, чего добивается леди Элен. Слуги были уверены, что, если Лиана уедет, через шесть лет владения Невиллов придут в полный упадок.

— Да, миледи, люблю.

— Кто кого выбрал: ты его или он тебя?

— Его выбрала ваша матушка. Думаю, она хотела сделать меня счастливой, поэтому и выдала замуж за молодого и здорового парня. Со временем я его полюбила.

— Правда? — вскинула голову Лиана.

— Да, миледи, так чаще всего и бывает. — Джойс почувствовала себя увереннее. В конце концов, все девушки испытывают страх перед свадьбой. — Когда проводишь вдвоем долгие зимние ночи, любовь приходит сама собой.

Лиана отвернулась. «Если проводишь эти ночи вместе», — подумала она. Но корыстный муж может взять и отослать тебя куда-нибудь подальше. Она вновь взглянула на прислужницу.

— Скажи, Джойс, хороша ли я собой? Я имею в виду, достаточно ли я красива, чтобы мужчины испытывали интерес ко мне, а не ко всему этому? — Она показала рукой на шелковое покрывало, на гобелены, на серебряные чаши и мебель резного дуба.

— Конечно, миледи, — тут же ответила Джойс. — Вы очень хорошенькая, даже, можно сказать, прекрасная. Ни один мужчина, ни высокого происхождения, ни низкого не устоит перед вами. Ваши волосы…

Лиана жестом велела ей замолчать.

— Ладно, пойдем займемся ссорой на кухне. Голос ее звучал печально.


Глава 2


— Шесть месяцев! — взвыла Элен. — Шесть месяцев ваша дочь морочит нам голову, отсылая прочь одного жениха за другим! Все они ей нехороши! Говорю вам: если она не уберется отсюда в течение месяца, я уеду сама и никогда не вернусь, причем заберу с собой дитя, которое вынашиваю в чреве!

Джилберт посмотрел в окно. Дождь. Будь проклят Бог, ниспославший две недели такой поганой погоды, да еще и сотворивший женский род. Граф посмотрел, как Элен с помощью двух служанок медленно опускается в кресло. Она так причитала, что можно было подумать, будто до нее ни одна женщина на свете не вынашивала младенцев. И в то же время Джилберт, к собственному удивлению, чувствовал, что мысль о рождении еще одного ребенка доставляла ему радость. Вдруг наконец родится наследник? Но слова Элен и визгливый тон ее речей портили настроение. Он готов был пойти на что угодно, чтобы она замолчала. По крайней мере, нужно потерпеть, пока не родится сын.

— Я поговорю с ней, — мрачно объявил Джилберт, заранее страшась сцены, которую закатит ему дочь.

Но даже он уже понял, что с одной из женщин придется расстаться. Поскольку Элен была способна произвести на свет наследника, уйти придется Лиане.

Слуга отправился на розыски Лианы, и встреча отца с дочерью состоялась в одной из гостиных. Граф надеялся, что дождь наконец кончится и он отправится на соколиную охоту. Это было бы чудесно еще и потому, что тогда можно отложить неприятный разговор.

— Да, отец? — подала голос Лиана, остановившись в дверях.

Джилберт взглянул на нее и заколебался. Она так похожа на мать, ему ужасно не хотелось говорить ей неприятные вещи.

— Множество мужчин посетило нас с тех пор, как твоя мать…

— Не мать, а мачеха, — перебила его Лиана. — С тех пор, как моя мачеха объявила всему миру, что я выставлена на продажу, что я сучка, готовая для случки, и мне нужен кобель. Да, много мужчин приезжало сюда смотреть на ваших коней, ваше золото, ваши земли, а заодно и на дурнушку-дочь.

Джилберт сел. Как было бы чудесно жить на свете, если бы не женщины. Только самки сокола заслуживают право на существование. Даже кобылы, даже суки необязательны, можно обойтись и без них.

— Лиана, — устало сказал граф, — ты такая же красивая как твоя мать. Я уже не в силах слушать, как мужчины восхваляют твои чары, это начинает портить мне аппетит. Завтра я прикажу, чтобы мне накрыли стол в конюшне. По крайней мере лошади не станут объяснять, какая белая у моей дочери кожа, какие ослепительные очи, какие золотые локоны и какие дивные губы, похожие на лепестки роз.

Лиана не улыбнулась.

— Значит, я должна выбрать себе в мужья одного из этих лжецов? Я буду жить как кузина Маргарет? А мой муж в это время станет транжирить мое приданое?

— Маргарет вышла замуж за болвана. Я ей говорил это с самого начала. Подумать только — этот дурак отменил соколиную охоту, чтобы валять дурака с, чужой женой!

— Стало быть, вы мне советуете выйти замуж за мужчину, который всему на свете предпочитает соколиную охоту? В этом и состоит ваш мудрый совет? Может, нам устроить соколиный турнир, и тот, чей сокол одержит победу, в качестве приза получит меня? По-моему, такой выход будет не хуже прочих.

Вообще-то Джилберту идея показалась интересной, но он мудро оставил свое мнение при себе.

— Послушай, Лиана, некоторые из мужчин, приезжающих сюда, кажутся мне вполне достойными. Как тебе, например, Вильям Эй? По-моему, он очень хорош собой.

— Моим служанкам он тоже понравился. Отец, этот человек просто идиот. Я попыталась обсудить с ним родословную наших скакунов, но он даже об этом не имеет ни малейшего понятия!

Джилберт был обескуражен. Мужчина обязан разбираться в лошадях.

— А как тебе сэр Роберт Фицуорен? По-моему, он очень умен.

— Это он всем рассказывает, какой он умный. А также какой он сильный, храбрый и бесстрашный. Если ему верить, он одержал победу на ста турнирах.

— Да, ты права. Я слышал, что в прошлом году его четырежды выбивали из седла… Ах, я понял, на что ты намекаешь. Хвастуны ужасно утомительны.

Взор Джилберта загорелся.

— А что ты скажешь про лорда Стивена, наследника Уитингтонов? Вот подходящая пара для тебя! Хорош собой, богат, здоров, умен, умеет обращаться с лошадью, разбирается в соколах. — Джилберт улыбнулся. — Думаю, что и в женщинах он знает толк. Я сам видел, как он читал тебе книгу!

По мнению Джилберта, умение читать было явным излишеством.

Лиана вспомнила русые волосы лорда Стивена, его смеющиеся голубые глаза, искусную игру на лютне, твердую руку, умевшую усмирить непокорного коня, а также то, как юноша читал ей Платона. Он был необычайно обаятелен, все в доме его просто обожали. Лорд Стивен не только говорил Лиане комплименты, но однажды вечером в темном коридоре обнял ее и целовал до тех пор, пока она не стала задыхаться, а потом прошептал:

— Как бы я хотел оказаться с тобой в постели.

Да, лорд Стивен — само совершенство. У него просто нет недостатков. И все же… Что-то в нем было не так. Лиана вспомнила, каким взглядом он посмотрел на золотые сосуды, выставленные в шкафах, как впился взглядом в алмазное ожерелье Элен. Нет, этот молодой человек не вызывал доверия, Лиана сама не могла бы объяснить, почему. Ничего странного в том, что он разглядывал богатства Невиллов, но Лиана предпочла бы, чтобы лорд Стивен меньше вожделел золота и больше к ней самой.

— Ну что? — поторопил ее отец. — Юный Стивен тебе тоже не хорош?

— Да нет, — ответила Лиана. — Он вроде бы…

— Вот и отлично! Я скажу Элен, и она станет готовить свадьбу. Надеюсь, весть ее порадует.

Джилберт ушел, а Лиана опустилась на диван, чувствуя, что тело ее наполнилось свинцом. Итак, вопрос решен. Она выйдет замуж за лорда Стивена Уитингтона. Всю жизнь она проведет с мужчиной, которого совершенно не знает, но который, тем не менее, будет иметь над ней полную власть. Он сможет избить ее, посадить в темницу, разорить — закон дает ему такое право.

— Миледи, — произнесла Джойс, терпеливо ожидавшая в дверях, — вас хочет видеть управляющий.

Лиана невидящим взором посмотрела на служанку.

— Миледи, вы меня слышите?

— Вели оседлать мою лошадь, — приказала Лиана, мысленно послав управляющего к черту.

Что ей сейчас требовалось, так это хорошая скачка, чтобы конь несся во весь опор. Возможно, это встряхнет ее и заставит не думать о будущем.


Роган, старший в роду Перегринов, сел на корточки и впился взглядом в темневший на горизонте замок. Его черные глаза были задумчивы, в них читалось даже нечто похожее на страх. Он не боялся битв и сражений, но от задачи, что стояла перед ним ныне, ему делалось не по себе.

— Откладывай-не откладывай, все равно деваться некуда, — произнес стоявший сзади Сиверн, его младший брат.

Оба Перегрина были высоки и широкоплечи, как их покойный отец, но Роган унаследовал от родителя каштановый с рыжиной цвет волос, а Сиверн, рожденный от другой жены, отличался тонкими чертами лица и имел волосы цвета золота. Сиверн к тому же был куда менее терпелив, и медлительность старшего брата изрядно его раздражала.

— Не бойся, она будет не такая, как Жанна, — сказал Сиверн. Двадцать рыцарей, стоявшие за спиной братьев, замерли и затаили дыхание. Да и сам Сиверн прикусил язык, боясь, что сболтнул лишнее.

Роган слышал слова брата, но не подал виду, что упоминание о Жанне задело его за живое. Роган не боялся войны, не боялся диких зверей, не боялся смерти, но мысль о женитьбе вселяла в него нерешительность.

Чуть ниже тек глубокий ручей, и Рогану неудержимо захотелось окунуться в холодную воду. Он встал и направился к коню.

— Скоро вернусь, — бросил он брату.

— Подожди! — схватил Сиверн за поводья его коня. — А нам что делать? Просто сидеть здесь и ждать, пока ты наберешься мужества нанести визит какой-то девчонке?

Роган не снизошел до ответа, а просто взглянул брату в глаза тяжелым взглядом.

Сиверн выпустил поводья. Иногда ему казалось, что старший брат способен прожигать взглядом каменные стены. Всю жизнь они прожили бок о бок, но Сиверн иногда чувствовал, что знает Рогана недостаточно хорошо, тот мало что рассказывал о себе. С тех пор как подлая Жанна так опозорила его, Роган замкнулся в себе. За минувшие с тех пор десять лет никто не смог пробиться сквозь эту броню.

— Мы будем ждать, — сказал Сиверн и освободил дорогу.

Когда Роган ускакал, один из рыцарей выругался:

— Вот что бабы делают с мужчиной!

— Только не с моим братом, — отрезал Сиверн. — Нет такой женщины, у которой хватило бы сил изменить Рогана.

В его голосе звучала гордость. Пусть меняется окружающий мир, Роган твердо знает, чего хочет и как этого добиться.

— Чтобы женщина изменила моего брата!.. — насмешливо повторил Сиверн.

Рыцари заулыбались. Идея и в самом деле казалась им смешной.

Роган съехал с холма и некоторое время скакал вдоль ручья. Он не очень представлял себе, что намерен предпринять, — просто оттягивал время, не желая отправляться на встречу с наследницей Невилла. «Просто отвратительно, на что приходится идти ради денег», — думал он. Когда Роган услышал, что наследница, так сказать, выставлена на продажу, то велел Сиверну отправляться к графу Невиллу, забрать невесту и вернуться с повозками, полными золота и всякого добра. А заодно прихватить бумаги на парочку замков ее отца. Лучше всего, конечно, было бы заполучить золото и земли, а женщину не брать вовсе. Сиверн ответил, что такой богатый человек, как Джилберт Невилл, согласится выдать свою дочь лишь за старшего из Перегринов — за человека, который станет герцогом, когда Перегрины сотрут Говардов с лица земли. Пришлось браться за дело самому Рогану.

Всякий раз, когда Роган думал о Говардах, ею тело цепенело от ненависти. Говарды были виновниками всех бед, преследовавших род Перегринов на протяжении трех поколений. Это из-за Говардов ему теперь приходится жениться на старой деве, это из-за них он сейчас не в замке Перегринов, украденном Говардами! Они украли все — право первородства, владения, даже его жену!

Ничего, напомнил себе Роган, брак на богатой наследнице приблизит его к достижению заветной цели.

Деревья расступились, и ручей разлился шире, образовав чудесный пруд с каменистыми берегами. Повинуясь неожиданному порыву, Роган спрыгнул на землю, скинул одежду и остался в одной узкой набедренной повязке. Бросившись в ледяную воду, он стал плавать от берега к берегу, чтобы снять напряжение, — плавание подходило в самый раз.

Он плавал почти час. Потом поднялся на берег, тяжело дыша, раскинулся на мягкой зеленой траве и тут же уснул.

Роган спал так крепко, что не слышал тихого возгласа, — крестьянка, направлявшаяся к пруду за водой, ахнула от восхищения и притаилась в кустах.


Лиана пустила лошадь галопом и оставила далеко позади сопровождавшего ее рыцаря. Люди Джилберта Невилла больше ели и пили, чем упражнялись в верховой езде, к тому же она знала местность куда лучше, чем кто бы то ни было. Оставшись в одиночестве. Лиана поскакала к лесному озерку, находившемуся к северу от замка. Там никто не помешает ей наедине с собой поразмыслить о грядущем замужестве.

Еще издалека она увидела в кустах возле пруда что-то красное. Там кто-то прятался. Лиана с досадой выругалась и пожалела, что оставила телохранителя позади. Тем не менее она спустилась на землю, привязала коня к дереву и бесшумно подкралась к кустам.

Красным пятном оказалось платье молодой крестьянки. Лиана узнала ее — это была жена фермера, державшего за замковыми стенами три участка земли. Лиана увидела, что женщина во все глаза пялится на что-то и так увлечена этим занятием, что ничего вокруг не слышит. Охваченная любопытством. Лиана сделала еще шаг вперед.

— Миледи! — воскликнула крестьянка. — Я… Я пришла сюда за водой…

Любопытство Лианы разгорелось еще больше.

— Что это ты там разглядываешь?

— Ничего особенного. Мне пора идти. Меня детишки ждут.

— Уйдешь, так и не набрав воды?

Лиана оттолкнула молодую женщину и увидела, чем та столь увлеченно любовалась. На освещенной солнцем лужайке лежал прекрасный мужчина: высокий, широкоплечий, узкобедрый, мускулистый, с волевым, обрамленным бородкой лицом и длинными, темными волосами, отливавшими медью. Лиана осмотрела незнакомца с головы до ног. Глаза ее были широко раскрыты. Как прекрасно его обнаженное тело цвета меда! Она и не представляла, что мужчины бывают такими красивыми.

— Кто это? — прошептала она.

— Он не из наших краев, — так же тихо ответила крестьянка.

Рядом с мужчиной грудой была свалена грубая одежда. Церковные законы предписывали одеваться скромно, поэтому по наряду иной раз трудно было судить об общественном положении и имущественном состоянии. В одежде незнакомца не было ничего мехового, хотя даже самый бедный крестьянин старался украсить свой наряд шкуркой кролика. Музыкального инструмента рядом тоже не было — значит, не бродячий музыкант.

— Может, он охотник? — предположила крестьянка. — Иногда они расставляют здесь капканы для кухонь вашего отца. Скоро ведь свадьба. Понадобится много дичи.

Лиана искоса взглянула на крестьянку. Неужели все вокруг осведомлены о предстоящем событии? Ведь она прискакала сюда как раз для того, чтобы на досуге поразмыслить о браке. Лиана посмотрела на спящего мужчину. Он похож на юного Геркулеса: сила и мышцы спят, но в любой миг могут ожить. Ах, если бы лорд Стивен был похож на этого человека! Тогда мысль о замужестве не пугала бы так сильно. Даже спящим этот мужчина казался более могущественным, чем лорд Стивен, облаченный в доспехи. Лиана улыбнулась и представила себе, что будет с Элен, если ее падчерица вдруг выйдет замуж за простого охотника. Но улыбка тут же исчезла с лица — Лиана подумала, что этот мужчина вряд ли захочет взять ее в жены, если в придачу ему не дадут целый обоз золота и серебра. Ей вдруг захотелось на время превратиться в крестьянскую девушку, чтобы проверить, представляет ли она какой-нибудь интерес для красивого мужчины.

Лиана обернулась к крестьянке.

— Снимай платье.

— Но миледи!

— Снимай платье, отдай его мне, а сама иди в замок. Скажи моей горничной Джойс, что меня искать не нужно. Крестьянка побледнела.

— Ваша горничная со мной и разговаривать не станет.

Лиана сняла с пальца изумрудный перстень и протянула женщине.

— Тут неподалеку должен быть рыцарь, который меня ищет. Отдай ему перстень, и рыцарь отведет тебя к Джойс.

Выражение лица крестьянки изменилось — теперь в нем читался не страх, а лукавство.

— Красивый парень, правда?

Лиана свирепо сощурилась.

— Если об этом станут говорить в деревне, ты горько пожалеешь. А теперь прочь отсюда.

Крестьянка ушла, оставшись лишь в грубой холщовой рубашке, — не могла же Лиана допустить, чтобы простолюдинка касалась своим немытым телом ее бархатного платья!

Наряд, который Лиана натянула на себя, мало чем напоминал привычные приталенные платья с широкой юбкой. Колкая шерсть плотно облегала фигуру, выставляя напоказ все изгибы тела. Ткань была грубая, грязная и зловонная, и Лиана закатала повыше задубевшие от грязи и жира рукава. Юбка доходила лишь до середины лодыжек, в такой удобно ходить и даже бегать.

Переодевшись, Лиана решила, что вполне готова к встрече. Она выглянула из-за веток, чтобы еще раз как следует рассмотреть незнакомца. Не раз она видела, как простолюдины с криком и гоготом гоняются друг за другом по полям. А один раз парень при ней вручил девушке цветок. Интересно, подарит ли этот божественно красивый мужчина цветок ей? Вдруг он украсит ее волосы целым венком? Лиана помнила, как один рыцарь каждый день сплетал для нее по новому венку. Но на этот раз все будет настоящее, не фальшивое. Мужчина подарит ей цветы, не зарясь на деньги ее отца, а искренне, от всей души.

Головной убор Лиана спрятала в кустах и распустила длинные белые волосы по плечам. Затем решительно шагнула вперед, на лужайку и направилась к спящему. Он не проснулся, даже когда она споткнулась о камень.

Лиана приблизилась к мужчине вплотную и убедилась: он и в самом деле прекрасен — именно таким первоначально задумал Господь мужчину. Очень хотелось, чтобы этот красавец побыстрее ее увидел. Сколько раз Лиане говорили, что ее волосы подобны золотым нитям. А как скажет он?

Одежда мужчины лежала рядом. Лиана подняла рубаху, взяла ее за плечи и развернула. Грубая шерстяная вязка — мастерицы Лианы работали куда лучше.

В этот миг Лиана заметила, что в ткани есть нечто странное. Она поднесла рубаху поближе к лицу и тут же отпрянула. Вши! Рубаха буквально кишела вшами.

С омерзением девушка отшвырнула ее прочь.

В следующую секунду мужчина уже стоял рядом с ней во всей своей ослепительной наготе. Он и в самом деле великолепен: высокий, мускулистый, без единой унции жира. Свисавшие до плеч волосы были темного оттенка, но в солнечном сиянии казались ярко-красными; на тяжелой нижней челюсти проступала рыжеватая щетина. Глаза у мужчины оказались темно-зеленые и удивительно выразительные.

— Здравствуйте, — сказала Лиана, протягивая незнакомцу руку ладонью книзу. Сейчас, наверное, он опустится на колено и поцелует ей кисть.

— Ты швырнула мою рубашку в болото! — гневно воскликнул мужчина, глядя сверху вниз на хорошенькую голубоглазую блондинку.

Лиана убрала руку.

— Да она вся кишит вшами!

Что нужно говорить охотнику, когда он является тебе ровней? Может быть: «Какой чудесный день?» Или, скажем, «Не наполните ли вы мой кувшин водой?» Да, наверное, что-нибудь в этом роде.

Незнакомец смотрел на нее как-то странно.

— Ну-ка, живо достань мою рубашку и выстирай ее. У меня сегодня важное дело.

Голос у него был приятный, но смысл сказанного Лиане не понравился.

— Это хорошо, что ваша рубашка утонула, — сказала она. — Я же говорю вам, она кишит вшами. Давайте лучше вместе собирать ягоды. Здесь их так много!

К глубочайшему изумлению девушки мужчина схватил ее за плечи, развернул лицом к болоту и толкнул вперед.

— Достань рубаху и выстирай!

"Как смеет он касаться ее тела без разрешения! — возмущенно подумала Лиана. Стирать ему рубаху — еще чего! Пора возвращаться к своей собственной одежде, садиться на лошадь и уезжать в отцовский замок». Лиана хотела уйти, но мужчина схватил ее за локоть.

— Ты что, девка, оглохла? — рявкнул он, развернув ее к себе лицом. — Или доставай мою рубаху, или отправишься следом за ней.

— Вы собираетесь меня туда бросить? — надменно спросила Лиана. Она уже готова была признаться, кто она такая, но тут взглянула ему в глаза. Глаза были красивые, но и какие-то опасные. Если она признается, что ее отец — один из богатейших людей в Англии, этому человеку может прийти в голову похитить ее в расчете на выкуп.

— Я… мне нужно возвращаться к мужу и… детишкам. У меня так много детей! — запинаясь, пробормотала Лиана.

Ей очень нравилось любоваться мощью незнакомца, когда тот спал, однако теперь его сила внушала куда меньшее восхищение.

— Ладно. Раз у тебя так много детей, стирать ты умеешь, — отрезал он.

Лиана оглянулась на мутное илистое болото, на поверхности которого виднелся рукав рубахи. Девушка понятия не имела, как стирать, да и сама мысль снова взять в руки завшивевшую тряпку была отвратительна.

— У нас… у нас стирает моя золовка, — придумала она и очень обрадовалась своей находчивости. — Я сейчас сбегаю домой и пришлю вам ее. Она просто обожает стирать!

Мужчина, ни слова не говоря, жестом показал на болото.

Лиана поняла, что он ее не отпустит. Скорчив гримасу, девушка подошла к болоту, присела на корточки и попыталась дотянуться до рукава. Ничего не вышло. Она вытянула руку еще дальше, потом еще…

Лиана рухнула в жидкую топкую грязь прямо лицом, руки по локоть утонули в трясине. Девушка забарахталась, пытаясь выбраться, но ухватиться было не за что. Могучая рука схватила ее за шиворот и разом выволокла на твердую землю. Подождав, пока девушка отплюется и отфыркается, мужчина поднял ее и кинул в пруд.

Сначала купание в болоте, потом купание в ледяной воде!

Нащупав ногами дно, Лиана выкарабкалась на берег.

— Я иду домой, — пробормотала она, готовая разрыдаться. — Джойс сварит мне горячий грог, разожжет в камине огонь, и я…

Мужчина схватил ее за руку.

— Куда? Моя рубаха все еще в болоте.

Лиана взглянула в его холодные зеленые глаза и почувствовала, что страх как рукой сняло. Да кто он такой? У него нет права приказывать ей, даже если она одета самой распоследней крестьянкой. Кто он ей: господин?

Лиана промокла и дрожала от холода, но гнев моментально согрел ее. Она изобразила на лице подобострастную улыбку и прошептала:

— Ваше желание будет исполнено.

Когда мужчина удовлетворенно хмыкнул, явно не ожидая иного ответа, Лиана с самым покорным выражением лица подобрала длинную палку и подошла к болоту. Выловив рубаху, она хорошенько размахнулась и со всей силы швырнула холодную и грязную тряпку ему прямо в физиономию.

Пока мужчина барахтался под мокрой тканью, Лиана бросилась наутек. Она отлично знала лес, а потому нырнула в заросли и спряталась в полом стволе дерева.

Незнакомец ломился через кусты где-то неподалеку. Лиана безмятежно улыбалась, зная, что он нипочем ее не отыщет. Надо только дождаться, пока он уйдет, потом сесть на коня и скакать домой. Если мужчина действительно охотник, то завтра придет со своей добычей в замок. Она с удовольствием послушает, как он будет рассыпаться в извинениях за свое наглое поведение. Пожалуй, придется одолжить у мачехи какое-нибудь роскошное платье, обшитое мехом, а на голову надеть что-нибудь с драгоценными камнями. Лиана будет так ослепительно сиять, что этот невежа просто ослепнет.

— Давай-ка, вылезай, — услышала она голос. Лиана затаила дыхание.

— Мне что, лезть за тобой в дупло? Или выкорчевать это дерево с корнем?

Девушка не могла поверить, что он так легко ее нашел. Наверное, пытается взять на испуг. Она не шелохнулась.

В дупло проникла здоровенная ручища, обхватила Лиану за талию и вытащила наружу. Девушка оказалась прижата к широкой, твердой груди. Лицо мужчины было измазано грязью, но глаза горели огнем. На миг Лиане показалось, что он сейчас ее поцелует, и сердце заколотилось как бешеное.

— Что, невтерпеж? — ухмыльнулся незнакомец. — Мне сейчас не до глупостей. Меня другая девка ждет. Он оттолкнул Лиану и потащил ее к пруду. Лиана подумала, что мало предстать перед ним во всем великолепии.

— Ты у меня будешь на брюхе ползать, — прошептала она.

Мужчина услышал и усмехнулся:

— Что-что?

Лиана обернулась к нему и сквозь стиснутые зубы процедила:

— Да, будешь ползать на брюхе. Я заставлю тебя горько раскаиваться.

Мужчина не улыбнулся — его лицо казалось высеченным из камня, но в глазах зажглась веселая искорка.

— С этим придется подождать. Сначала ты выстираешь мою одежду.

— Да я лучше… — Лиана запнулась.

— Ну, назови свою цену, я посмотрю, по карману ли мне она.

Лиана отвернулась. Лучше побыстрее с этим покончить. Выстирать рубаху и уносить ноги. Сейчас она в его власти, но при следующей встрече сила будет за ней. «Тогда, приятель, тебе предстоит знакомство с кнутом и кандалами», — с улыбкой подумала девушка.

На краю болота Лиана остановилась, не желая сдаваться так просто. Незнакомца ее упрямство изрядно забавляло. Он поднял с земли свою грязную рубаху и швырнул ее девушке в лицо, так что Лиана инстинктивно была вынуждена поймать ее.

— Постирай уж заодно и это, — сказал мужчина и сунул ей остальную одежду, тоже кишевшую вшами, после чего присел над водой и стал умываться.

Лиана с отвращением швырнула тряпье на землю.

— Живей! — прикрикнул незнакомец. — Мне еще предстоит за девушкой ухаживать.

Лиана поняла, что тянуть время не имеет смысла. Чем скорее кончится это унижение, тем быстрее она обретет свободу. Схватив рубаху, девушка обмакнула ее в воду и с яростью шлепнула мокрой тканью о камень.

— Ничего у тебя с девушкой не выйдет, — мстительно сказала она. — Сначала ты ей понравишься, но если у девушки есть хоть капля здравого смысла, она скорее бросится со стены, чем согласится выйти за тебя!

Мужчина раскинулся на траве и грелся на солнце, время от времени поглядывая на Лиану.

— Еще посмотрим, кто кого не захочет. Я на строптивой девке и жениться-то не стану. Только если она будет тихая и покладистая.

— И дура к тому же, — добавила Лиана. Ей хотелось передавить мерзких вшей, поэтому она взяла булыжник и стала колотить им по рубашке. Перевернув ткань на другую сторону. Лиана увидела, что от ее ударов рубашка вся покрылась маленькими дырками. Лиана сначала ахнула от ужаса, потом заулыбалась. Хорошо, она выстирает одежду, но вряд ли это доставит ему удовольствие.

— Только дура согласится выйти за тебя замуж, — громко сказала она, представив себе, как он будет ходить в этой рыбачьей сети.

— Дуры — они лучше всего, — ответил мужчина. — Кому нужны умные бабы? От них одни неприятности… Ты еще не закончила?

— Твои лохмотья такие грязные, что над ними нужно как следует поработать, — сладким голоском ответила Лиана. Она как раз думала, как славно он будет выглядеть, когда предстанет перед своей пассией. — Наверное, женщины доставили тебе немало неприятностей, — добавила она, желая уязвить его самолюбие.

— Ни малейших, — хмыкнул мужчина, не спуская с нее глаз.

Его взгляд нравился Лиане все меньше и меньше. Несмотря на вымокшее платье, она вся горела как в огне. Мужчина казался тихим и умиротворенным, но она чувствовала, что он в любой миг может взорваться вновь.

— Так сколько у тебя детей? — негромко спросил он.

— Девять. Девять мальчишек. Все большие и сильные, как их отец. И еще с нами живут дядья, — нервно добавила она. — У моего мужа шесть здоровенных братьев. Все огромные и свирепые, как волы! Ух, какие они лютые! На прошлой неделе…

— Ври больше, — спокойно произнес мужчина и откинулся на траву. — У тебя не было мужчин. Лиана замерла.

— Да у меня было сто мужчин! — воскликнула она и поперхнулась. — То есть, я хочу сказать, что я сто раз спала со своим мужем… — «Господи, что она несет!» — Вот твоя одежда. Надеюсь, вши зажрут тебя до смерти.

Она подошла к мужчине и швырнула мокрую одежду прямо на его твердый, плоский живот. Незнакомец даже не поморщился. Он смотрел на нее, и Лиана чувствовала исходящее от них тепло и притяжение. Лиана хотела уйти, теперь она могла уйти — но почему-то стояла, глядя в эти глаза.

— Ты хорошо поработала, женщина, и заслуживаешь награды. Нагнись-ка.

Повинуясь безотчетному желанию, Лиана опустилась на колени. Мужчина взял ее рукой за волосы и притянул к себе. Лиане приходилось несколько раз в жизни целоваться, но ни один из мужчин не был так искусен, как этот. Его губы, в отличие от его манер, оказались мягкими и нежными. Девушка закрыла глаза, всецело отдавшись новому ощущению.

Так вот что такое настоящий поцелуй! Лиана обхватила незнакомца за шею и изо всех сил прижала к себе. Сквозь вымокшее платье она почувствовала его нагретую солнцем кожу. Мужчина разжал губы, и она последовала его примеру. Ее волосы скользили по его волосам. После купания они стали чистыми, нагрелись на солнце, и Лиане казалось, что она на ощупь ощущает их красный цвет.

Мужчина оторвался от нее и отодвинулся. Лиана сидела с закрытыми глазами, ожидая продолжения.

— Все, хватит, — насмешливо сказал он. — Девственнице положен девственный поцелуй. А теперь возвращайся домой и никогда больше не приставай к незнакомым мужчинам.

Она открыла глаза.

— Я? Пристаю к мужчинам? Да я и в мыслях…

Мужчина еще раз быстро поцеловал ее, глаза его лукаво блеснули.

— Сначала подглядывала за мной из кустов, а теперь… Ты еще сама не знаешь, что такое похоть, а уже пытаешься ее возбудить. Убирайся отсюда, пока я не передумал. А то напросишься. У меня есть сегодня дела поважнее, чем обслуживать изголодавшихся девственниц.

Лиана окончательно пришла в себя и вскочила на ноги.

— Да я скорее в аду сгорю, чем опущусь до такого, как ты!

Мужчина, натягивавший мокрые штаны, замер.

— Надо было бы задать тебе хорошую взбучку, жалко только… — Он продолжил одеваться. — ..жалко только времени нет. Вот когда я женюсь, так и быть, приходи ко мне. Может быть, и найду для тебя время.

Лиане не хватало слов, чтобы выразить свое негодование и презрение.

— Мы еще увидимся, — прошипела она. — Обязательно увидимся. Только тогда ты будешь вести себя поскромнее. Моли Бога, чтоб я сохранила тебе жизнь, голодранец.

И она гордо зашагала прочь.

— Я и так каждый день молю об этом Бога, — сказал он ей вслед. — И потом, с чего ты взяла, что я…

Она не слышала его слов, ибо уже скрылась в кустах. Там Лиана надела платье, головную повязку и бросилась к лошади. Прежде чем сесть в седло, она швырнула крестьянские лохмотья наземь и втоптала их в грязь.

— Какая гадость! — пробормотала она. — Мерзкие, грязные людишки.

Подумать только, а она считала, что жизнь крестьян полна романтики. Ведь они так свободны!

— Оказывается, эти люди совершенно беззащитны, — сказала Лиана лошади. — Если бы со мной был телохранитель, он бы стер этого невежу в порошок. Да если бы меня сопровождал лорд Стивен, наглец бы ползал перед ним на брюхе. С удовольствием посмотрела бы, как этот рыжий дьявол лижет лорду Стивену сапоги. Что же мне с ним сделать, Белль? — спросила она у лошади. — Отправить на дыбу? Четвертовать? Выпустить кишки? Сжечь на костре? Да, это лучше всего. Я его сожгу. Прикажу подать себе ужин, а в качестве развлечения велю спалить негодяя на костре.

Одетая в привычное платье, сидящая на своей лошади, Лиана с ненавистью оглянулась в сторону пруда. Ей рисовались упоительные картины жестокой казни. Но тут она вспомнила о поцелуе, и совсем иные образы возникли перед ней. Лиана встряхнула головой, пытаясь отогнать недостойные мысли, но теперь ей уже не хотелось увидеть это прекрасное тело привязанным к столбу.

— Ну и черт с ним! — буркнула она и пустила лошадь в галоп.

Вскоре ей повстречались пятьдесят отцовских рыцарей, закованных в латы, словно они отправлялись на войну. Проснулись, голубчики, подумала Лиана. Наконец-то решили меня разыскать. Где они были, когда их госпожу швыряли в болото и заставляли стирать всякое рванье? Где они были, когда нахал целовал ее в губы?

— Миледи! — взволнованно воскликнул старший из рыцарей. — Мы обыскали всю округу. Все ли с вами в порядке?

— Нет, не все, — сердито ответила Лиана. — В лесу, около пруда…

Она оборвала себя на полуслове — сама не понимая почему. Все-таки это не честно, когда пятьдесят вооруженных людей нападают на безоружного крестьянина.

— Что там, миледи? Мы немедленно туда отправимся!

— Я там встретила замечательных бабочек, — улыбнулась рыцарю Лиана, — и совершенно забыла о времени. Прошу извинить, что доставила вам беспокойство. Поедемте в замок.

Она развернула лошадь и первой поскакала вперед. Вид у рыцарей был весьма недоуменный «Лучше уж рассказать о случившемся отцу», — думала Лиана. Вот кому она пожалуется на гнусного насильника. Самое правильное решение. Отец придумает ему подходящую кару. Например, посадит в бочку, утыканную изнутри гвоздями. А что, прекрасная идея!


Глава 3


Роган проводил девчонку взглядом и пожалел, что у него нет на нее времени. Он с удовольствием пощупал бы ее белую кожу и золотистые волосы. В детстве у него был жеребенок с точно таким же цветом гривы.

Потом конь вырос и погиб в схватке с Говардами, с горечью вспомнил Роган, натягивая вязаные чулки.

Ниже колена была дырка. Не обращая внимания, Роган натянул штаны и у щиколотки заметил еще одну дырку. На сей раз это привлекло его внимание. Рыцарь снял штаны, посмотрел их на свет и увидел множество маленьких дырочек. Чулки тоже держались лишь на честном слове — через пару дней они распадутся на нитки. Рубашка и куртка оказались в таком же состоянии.

"Черт бы подрал эту строптивую девку, — сердито подумал Роган. — Нужно ехать свататься к наследнице Невилла, а одежда пришла в полную негодность». Пусть только попадется ему на глаза эта чертовка…

Роган еще раз взглянул на рубашку. Девчонка ни за что не хотела стирать его одежду. Знает он, чего она хотела, — покувыркаться с ним в траве, а когда не вышло, решила отомстить. Слово «месть» Роган понимал очень хорошо.

Несмотря на злость, несмотря на то, что теперь придется покупать новую одежду, он еще раз осмотрел свою рубаху на свет и — такое случалось с ним нечасто — улыбнулся. Девчонка с норовом, совсем его не испугалась. А ведь рисковала, что он заметит и надает ей как следует. Если бы мог догнать, то непременно задал бы ей взбучку… «Ничего, — улыбаясь подумал Роган, — мы еще встретимся».

Он подбросил рубашку вверх, поймал ее и стал одеваться. Настроение стало немного лучше. Ничего, он женится на богатой наследнице, а после свадьбы отыщет светловолосую красотку и даст ей то, чего она столь сильно хотела. Может быть, даже возьмет ее с собой и засадит ей в чрево девять ребятишек, которые у нее якобы уже имеются.

Одевшись, рыцарь сел на коня и вернулся к своим людям.

— Мы ждали долго, — сказал Сиверн. — Ты наконец набрался мужества? Не испугаешься девицы? Лицо Рогана утратило всякие следы веселости.

— Если хочешь остаться при языке, не трепи им понапрасну. Садись в седло и поехали. Мне нужно жениться.

Сиверн подошел к своему коню, поставил ногу в стремя и тут заметил в траве что-то голубое. Нагнувшись, он увидел, что это маленький обрывок ткани, но не придал значения своей находке, а сел верхом и поскакал догонять своего упрямого братца.


— Миледи, — вновь позвала Джойс, но не дождалась ответа.

— Миледи! — повысила она голос, и по-прежнему безрезультатно.

Лиана смотрела в окно отсутствующим взором. Она стала такой со вчерашнего дня, когда вернулась с верховой прогулки. Возможно, на молодую госпожу таким образом действовала приближающаяся свадьба — утром к лорду Стивену отправили гонца. А может быть, дело в чем-то другом. Лиана ни с кем не делилась. Джойс потихоньку вышла из комнаты и бесшумно затворила тяжелую дубовую дверь.

Всю ночь. Лиана не спала, а наутро даже не пыталась заняться каким-нибудь делом. — просто сидела у окна и смотрела вниз, на деревню. Там сновали люди, смеялись, бранились.

Дверь с шумом распахнулась.

— Лиана!

Игнорировать сердитую, сварливую мачеху было уже невозможно. Лиана холодно взглянула на нее:

— Что вам угодно?

Стоило увидеть красивое лицо Элен, как перед ней тут же возникли черты лорда Стивена, с улыбкой рассматривающего золотую посуду.

— Ваш отец желает видеть вас в зале. У него гости. Голос Элен звучал так недовольно, что Лиана почувствовала укол любопытства.

— Какие гости? Элен отвернулась.

— По-моему, Лиана, вам не обязательно спускаться. Отец вас простит. Он всегда вас прощает. Скажите, что вы не хотите видеть этого человека. Скажите, что ваше сердце отдано лорду Стивену и никто больше вам не нужен.

Теперь Лиана была заинтригована не на шутку.

— Какого человека?

Элен взглянула на падчерицу.

— Это один из кошмарного рода Перегринов. Вы, должно быть, них не слышали, а я их знаю, потому что земли моего покойного супруга соседствовали с их владениями. Это очень старинный род, но нынешние его представители — сущие голодранцы, к тому же невероятные грязнули.

— И чего от меня хотят эти Перегрины?

— Двое из них прибыли вчера вечером. Старший говорит, что хочет на вас жениться. — Элен вскинула руки. — Как это на них похоже! Он не просит вашей руки, а просто объявляет, что его скотской светлости угодно на вас жениться.

Лиана вспомнила другого грязнулю, который так дивно поцеловал ее.

— Я уже дала согласие лорду Стивену. Гонец отправлен.

Элен села на кровать и устало опустила руки.

— Я уже объяснила это вашему отцу, но он не слушает. Перегрины привезли ему в подарок двух огромных ястребов-перегринов, в честь которых назван их род. Всю ночь Джилберт просидел с братьями Перегринами, болтая о соколиной охоте. Он уверен, что это отличная партия. Зловония не чувствует, драной одежды не замечает. Я говорила ему, какие они звери, но Джилберт не слушает. А ведь их отец уморил четырех жен!

Лиана посмотрела мачехе прямо в глаза.

— Какая вам разница, за кого я выйду? Чем один мужчина лучше или хуже другого? Вы ведь просто хотите, чтобы я отсюда уехала, какая вам разница?

Элен положила ладонь на свой заметно выросший живот.

— Вам никогда этого не понять, — утомленно сказала она. — Я просто хочу быть хозяйкой в собственном доме.

— Ну да, а я должна уезжать отсюда и отправляться к какому-то мужчине, которого… Элен подняла руку.

— Не следовало мне вступать с вами в беседу. Отправляйтесь к вашему отцу. Пусть выдаст вас замуж за этого скота, который будет вас бить, отберет все ваши деньги, пропьет последнее платье. Платье! Для таких людей одежда ничего не, значит! Старший из Перегринов одет хуже, чем поварята у нас на кухне. У него вся одежда в дырах! — Элен тяжело поднялась с кровати. — Вы можете меня ненавидеть, но я не хотела бы, чтобы вы погубили свою жизнь лишь из духа противоречия. — С этими словами графиня вышла из комнаты.

Лиану не слишком заинтересовал новый претендент на ее руку. Подобные ему осаждали замок каждый день уже в течение нескольких месяцев. Большой разницы между ними Лиана не видела. Одни были старше, другие моложе, одни умнее, другие глупее. Но их объединяло одно: желание заполучить приданое. Больше им ничего не было нужно…

— Дыры в одежде? — вдруг повторила Лиана вслух, широко раскрыв глаза. — Дыры?

В комнату вошла Джойс.

— Миледи, ваш отец… Лиана оттолкнула горничную и быстро сбежала по винтовой лестнице вниз. Нужно взглянуть на этого рыцаря, прежде чем он увидит ее. Она пробежала через замковый двор, где бродили рыцари, стояли на привязи кони, грелись на солнце поварята, и нырнула в дверь кухни. Там горели огромные открытые печи, из которых пыхало жаром, но Лиана не замедлила бег. Она свернула в маленькую дверцу и поднялась по крутым ступеням на галерею, где обычно сидели музыканты. Скрипач заметил ее первым и хотел встать, но девушка приложила палец к губам.

Галерея для музыкантов представляла собой просторный деревянный балкон, опоясывавший большую залу. Высокий деревянный парапет закрывал музыкантов от глаз пирующих. Лиана встала на цыпочки и посмотрела вниз.

Это был он!

Тот самый человек, которого она вчера видела, который ее целовал. Он сидел по правую руку от отца, а между ними на шестке застыл огромный ястреб. Солнце, проникавшее сквозь окна, окрашивало волосы мужчины в пламенный цвет.

Лиана прислонилась к стене, ее сердце бешено колотилось. Так он не крестьянин! Он сказал, что едет ухаживать за девушкой. Оказывается, речь шла о ней. Он хочет на ней жениться!

— Миледи вы хорошо себя чувствуете? — спросил арфист.

Лиана отмахнулась от него и снова заглянула за парапет, боясь, что зрение ее подвело. Рядом с Джилбертом сидели двое мужчин, но Лиана видела лишь одного из них. Темноволосый рыцарь держался столь властно и говорил так уверенно, что сразу приковывал к себе внимание. Джилберт рассмеялся, и второй незнакомец, светловолосый юноша, тоже расхохотался. Лишь он, ее мужчина, сохранил серьезность.

Ее мужчина? Поймав себя на этой мысли. Лиана замерла.

— Как его зовут? — шепотом спросила она у арфиста.

— Кого, миледи?

— Темноволосого, — нетерпеливо пояснила девушка. — Вон того, внизу.

— Это лорд Роган, — ответил музыкант. — А второй — его брат, его зовут…

— Роган, — повторила Лиана, имя брата ее не интересовало. — Подходящее имя.

Она вскинула голову. Нужно расспросить Элен поподробнее. Лиана вбежала по лестнице, вновь пересекла кухню, перебежала через двор, где мужчины делали ставки на двух дерущихся псов, ворвалась в южную башню, помчалась вверх по ступенькам. Она, чуть не сбила с ног двух служанок, нагруженных свежевыстиранным бельем. Оказавшись в покоях мачехи, Лиана застала Элен за вышиванием. Графиня едва взглянула на падчерицу.

— Расскажите мне о нем, — потребовала задыхающаяся Лиана.

Элен все еще не отошла после недавней пикировки.

— Что я могу вам рассказать? — огрызнулась она. — Я в своем собственном доме нахожусь на положении служанки.

Лиана схватила стул и села перед Элен.

— Расскажите мне все, что знаете, об этом Рогане. О том, кто приехал ко мне свататься. Ну, такой, с рыжими волосами, высокий, зеленоглазый!

Графиня и ее прислужницы замерли. Никогда еще леди Лиана не проявляла интереса к мужчине.

Элен с тревогой взглянула на падчерицу.

— Да, он красив. Но разве вы не видите, что это за человек?

— Да-да, вижу. У него в одежде полно вшей. Точнее говоря, там было полно вшей, пока я не… Не важно, расскажите мне о нем.

Элен совсем не понимала эту девицу. Никогда еще она не видела падчерицу такой оживленной, раскрасневшейся, такой хорошенькой. Графиня пришла в ужас. Не может быть, чтобы взрослая, разумная Лиана так легко стала жертвой мужской красоты. Ведь за минувшие месяцы в замке побывали сотни красивых молодых людей, но ни один из них не произвел на нее ни малейшего впечатления.

— Ну же, рассказывайте!

Элен вздохнула.

— Я мало что знаю о Перегринах. Их род очень древен. Говорят, что первые Перегрины сражались еще с королем Артуром, но несколько поколений назад тогдашний глава рода передал герцогский титул, фамильный замок и все имущество наследникам своей второй жены. Старших детей он объявил бастардами. После смерти герцога его вдова вышла замуж за своего кузена Говарда. С тех пор герцогский титул и земли принадлежат Говардам. Вот и все, что мне известно. Король подтвердил, что Перегрины являются незаконнорожденными. Им достались два полуразвалившихся замка и второстепенный графский титул.

Элен придвинулась к Лиане.

— Я видела, как они живут. Это ужасно. Крыша в нескольких местах провалилась. Грязь невероятная. Перегрины не обращают внимания ни на вшей, ни на отбросы, ни на червивое мясо. У них одна-единственная цель в жизни — расквитаться с Говардами. Рогану не нужна жена. Ему нужны деньги, чтобы вести войну со своими заклятыми врагами. — Элен перевела дыхание. — Перегрины — кошмарная семья. Все их помыслы заняты только войной и смертью. Когда-то братьев было шестеро, но четверо погибли в бою. Возможно, в живых остались только эти двое. Хотя кто их знает, этих Перегринов — они плодятся как кролики. — Повинуясь внезапному порыву, Элен схватила падчерицу за руку. — Ради Бога, оставьте мысли об этом человеке. Он вас живьем сожрет.

У Лианы закружилась голова.

— Меня не так-то просто сожрать, — прошептала она.

Элен откинулась назад и воскликнула:

— Нет, даже не думайте об этом! Он вам не пара!

Лиана отвернулась. Возможно, у Элен есть какая-то особая причина препятствовать ее браку с Роганом. Может, мачеха сама по нему сохнет. А что если они были любовниками еще в то время, когда был жив ее первый муж? Ведь они были соседями!

Лиана собиралась высказать вслух свои подозрения, но в это время в комнату вошла Джойс.

— Миледи, прибыл рыцарь Роберт Батлер. Он явился просить вашей руки.

— Соглашайтесь, — немедленно сказала Элен. — Я знаю его отца. Прекрасное семейство.

Лиана перевела взгляд с Джойс на Элен и почувствовала, что больше не в силах здесь оставаться. Оттолкнув обеих женщин, она сбежала вниз по лестнице. Элен и Джойс бросились за ней, но отстали.

Во дворе стояли одиннадцать богато одетых рыцарей. Их бархатные туники сверкали золотой вышивкой, головные уборы украшали перья, на пальцах сияли перстни с драгоценными камнями., Лиана хотела пройти мимо — оседлать коня и промчаться по окрестностям, чтобы освежить голову. Однако Элен догнала ее и взяла за локоть.

— Это сэр Роберт, — сказала она.

Лиана неохотно посмотрела на претендента. Рыцарь был молод, красив, с темными волосами и черными глазами, прекрасно одет и улыбался весьма обаятельно.

Лиана возненавидела его с первого же взгляда.

— Это моя падчерица леди Лиана, — сказала Элен. — Здоров ли ваш отец?

Лиана нетерпеливо ждала, пока закончится обмен любезностями. Ей очень хотелось поскорее убраться отсюда. Нужно удалиться от всех и как следует подумать — от решения зависела вся ее жизнь. Можно ли выходить замуж за человека, который издевался над ней, заставил стирать свою , одежду?

— Я уверена, что Лиана с удовольствием отправится с вами на прогулку. Не правда ли? — спросила Элен.

— Что? — переспросила девушка.

— Сэр Роберт любезно согласился сопровождать вас в верховой прогулке. Он будет защищать вас так же надежно, как если бы вас сопровождал сам лорд Джилберт. Ведь так, сэр Роберт?

Лиане очень не понравилось, как мачеха улыбается этому рыцарю. Неужели у нее есть любовники при законном супруге?

— А кто защитит меня от спутника? — пропела Лиана, глядя на Элен. — Но ничего. Драгоценностей на мне нет, значит, я в относительной безопасности.

Элен сердито посмотрела на падчерицу.

— Моя падчерица — большая шутница. Надеюсь, ее шутки не зайдут слишком далеко. Она толкнула Лиану в бок и прошипела. — Поедете с ним!

Лиана недовольно направилась к конюшне.

— Я надеялся стать вашим супругом главным образом из-за богатств вашего отца, — приятным голосом сказал сэр Роберт. — Но теперь, когда я вас увидел, мне ясно, что вы сами стоите еще дороже.

— Правда? — остановилась Лиана и взглянула на ухажера; — Что, мои глаза похожи на изумруды или сапфиры?

Сэр Роберт уставился на нее в удивлении.

— Да, пожалуй, на сапфиры.

— А моя кожа похожа на слоновую кость или тончайший шелк?

Рыцарь слегка улыбнулся.

— Я бы предпочел сравнение с нежными лепестками белой розы.

Лиана насупилась.

— А волосы? Сэр?

Роберт улыбнулся шире.

— Их не видно под головным убором, — Лиана сдернула чепец.

— Ну как, похожи на золото? — сердито спросила она.

— Это солнечное сияние, отражающееся от злата. Лиана свирепо отвернулась и потому не видела, что сэр Роберт с трудом удерживается от смеха.

— Позволите ли вы мне сопровождать вас во время прогулки? — учтиво спросил он. — Клянусь душой своей матери, что я не скажу ни единого комплимента. Если хотите, буду называть вас старой уродиной.

Лиана даже не взглянула на него, а прямиком направилась в конюшню, где конюх уже седлал ее лошадь. Слова сэра Роберта вовсе не показались ей остроумными. Конечно, он назовет ее старой уродиной, если она того пожелает..

Когда они выехали за ворота, проскакали по подъемному мосту и углубились в близлежащий лес, девушка нарочно не обращала внимания на своего спутника. Она и не знала, куда едет, — но так получилось, что руки сами направили лошадь к пруду. Сэру Роберту было непросто поспевать за ней, но Лиана не желала делать ему никаких поблажек.

Она остановилась у берега пруда и на какое-то время застыла неподвижно, вспоминая вчерашний день, когда здесь, раскинувшись на траве, спал Роган. Лиана улыбнулась, вспомнив, какое у него было лицо, когда она вернула ему грязную рубашку.

— Миледи, вы не только прекрасны, но еще и превосходно держитесь в седле, — сказал сэр Роберт, нагнав ее.

Лиана стала спускаться на землю, и рыцарь пришел в негодование — он непременно должен подать ей руку.

Лиана провела с Батлером два часа и обнаружила, что он — само совершенство: добрый, внимательный, обходительный, образованный. Рыцарь обращался с ней так, словно она нежный цветок, который вот-вот может увять. Сэр Роберт говорил с ней о любовных песнях, последних модах и надеялся заинтриговать собеседницу сплетнями о событиях при дворе короля Генри. Трижды Лиана пыталась повернуть разговор на хозяйственные темы и цену шерсти, но сэр Роберт не желал об этом и слышать.

Все время Лиана думала о минутах, проведенных с лордом Роганом. Конечно, он вел себя поистине ужасно. Роган был грязен, нагл и надменен, распоряжался ею как рабыней. Она, правда, была одета крестьянкой, а Роган как-никак граф. Если Элен сказала правду, то, может быть, даже герцог. Но все это не важно — от Рогана исходила такая сила, такой магнетизм, что ни о ком другом Лиана думать просто не могла.

— Хотите, я научу вас новому танцу, леди Лиана?

— Конечно, хочу.

Они шли по широкой лесной тропе. Дважды рыцарь пытался взять ее за руку, но Лиана пресекала его поползновения.

— Скажите, а каких жен любят мужчины? — вдруг спросила она.

Лиане было невдомек, что от этих слов сердце в груди рыцаря затрепетало, — он решил, что у него появилась надежда.

— Жены существуют для того, чтобы давать мужу утешение и поддержку, хранить домашний очаг, рожать детей. И еще они дарят мужу любовь.

Лиана скептически подняла бровь.

— А заодно приносят в приданое изрядное количество земли, верно?

Сэр Роберт хмыкнул.

— Это, конечно, тоже немаловажно.

Лиана нахмурилась, вспомнив слова Рогана: «Я на строптивой девке и жениться-то не стану. Только если она будет тихая и покладистая».

— Наверное, все мужчины любят мягких и покладистых жен, — произнесла она вслух.

Сэр Роберт посмотрел на нее голодным взглядом. Ему очень хотелось заполучить и эту соблазнительную особу, и богатство, даваемое за ней. Честно говоря, рыцаря вполне устроило бы, если б такая жена оказалась строптивицей, — ему даже нравился ее крутой нрав. Но говорить об этом женщине ни в коем случае нельзя. Лучше ответить, что жена должна быть покорной, а там — будь что будет.

Некоторое время они шли молча. Мозг Лианы напряженно работал. Как ей могло прийти в голову, что она может выйти замуж за лорда Рогана? На это не было ни одной разумной причины. Роган обошелся с ней возмутительнейшим образом. С другой стороны, он, ведь думал, что она простая крестьянка. Если бы Роган знал, что перед ним знатная дама, то наверняка поцеловал бы ей руку и наговорил массу комплиментов о ее благоуханной коже. «Еще бы, пожалуй, вшей от него набралась», — подумала Лиана.

Девушка взглянула на сэра Роберта и вяло ему улыбнулась. Он был такой чистенький, такой обаятельный, такой смертельно скучный.

— Хотите меня поцеловать? — внезапно спросила она.

Повторять вопрос не пришлось. Сэр Роберт нежно привлек ее к себе и прижался губами к ее губам.

От этого поцелуя. Лиана чуть не уснула. Она сделала шаг назад и взглянула на сэра Роберта с удивлением. Так вот почему она хочет выйти за лорда Рогана! Она просто его желает! Когда целовал он, в ней все трепе гало. Когда она смотрела на его обнаженное тело, ее пробирал жар. А если этот Батлер сейчас разденется догола, она ровным счетом ничего не почувствует.

— Лиана, — прошептал рыцарь и сделал к ней шаг. Девушка отвернулась так быстро, что ее пышные волосы разметались.

— Пора возвращаться. Я должна сказать отцу, что согласна на брак.

Сэр Роберт был так ошарашен что утратил дар речи. Потом бросился следом за Лианой, обнял ее, стал целовать в шею.

— О, моя дорогая, вы сделали меня счастливейшим из смертных! Вы не представляете, как много это для меня значит! В минувший год нас одолевали пожары. Я уже не надеялся, что когда-нибудь смогу отстроиться.

Лиана высвободилась.

— А мне казалось, что вас привлекают мои золотые волосы и сапфировые глаза.

— И они, разумеется, тоже.

Батлер схватил ее руки и стал осыпать их страстными поцелуями.

Лиана выдернула руки и направилась к лошади.

— Придется вам найти другой источник пополнения казны. Я выхожу замуж за старшего Перегрина.

Сэр Роберт издал вопль неподдельного ужаса. Бросившись за Лианой, он схватил ее за руку.

— Ни в коем случае! Вы не представляете себе, какие это…

Лиана подняла руку, приказывая ему замолчать.

— Это не ваше дело. Я возвращаюсь в замок, а вы, если хотите, можете оставаться здесь. Когда же вы все-таки окажетесь в замке, соберите свою свиту и уезжайте. Найдите себе другую богатую наследницу, которая поможет поправить ваши дела. И впредь заботьтесь лучше о своих владениях. Научитесь вовремя тушить пожары.

Лиана села в седло и поскакала прочь.

Сэр Роберт смотрел ей вслед, уже оправившись от разочарования. Может быть, оно и к лучшему — женитьба на такой огонь-девице способна превратить жизнь мужчины в сущий ад. Лучше уж обойтись без ее земель, чем вешать на себя такое ярмо.

"Как бы не так, — подумал рыцарь. — Черт бы побрал этих Перегринов! Женщины так и вешаются им на шею, несмотря на вшивость, бесконечные сражения, отсутствие земель и титулов. Если Лиана выйдет замуж за одного из Перегринов, через три года она превратится в изможденную старуху — ведь они станут гонять ее, как рабочую клячу». Эта мысль доставила рыцарю немалое удовлетворение.

Он сел на коня и поехал следом. Надо и в самом деле поскорее отсюда уезжать. Сэр Роберт не хотел бы присутствовать на церемонии обручения прекрасной леди Лианы с одним из этих кошмарных Перегринов. Рыцарь пожал плечами. Что ж, это уже не его забота.


Лиана поднялась на верхний этаж и объявила отцу и мачехе, что выходит замуж за лорда Рогана.

— Мудрый выбор, дитя мое, — кивнул Джилберт. — Лучший охотник во всей Англии. Элен побагровела.

— Не делайте этого! — выдохнула она. — Вы просто хотите меня позлить.

— Хватит, достаточно я вас слушала, — отрезала Лиана. — Я выбрала себе мужа, чего вы и добивались. Вы должны быть мной довольны.

Элен постаралась взять себя в руки, но вместо этого тяжело опустилась в кресло и капитулировала:

— Хорошо, будь по-вашему. Вы можете оставаться здесь. Управляйте по-прежнему поместьями и слугами. Пусть уж лучше будет так. Когда настанет мой час встретиться с Господом, я не хочу отвечать за то, что обрекла дочь своего супруга на лютые муки. Хорошо, Лиана, вы победили. Теперь вы довольны? Уйдите с глаз моих. Оставьте мне, по крайней мере, одну эту комнату, где распоряжаться буду я, а не вы и не ваша покойная мать.

Речь мачехи изрядно удивила Лиану. Она направилась к двери, размышляя над услышанным. На пороге смысл сказанного наконец до нее дошел, и Лиана быстро обернулась.

— Нет, — скороговоркой сказала она. — Я действительно хочу выйти за него замуж. Дело в том, что я встречала его прежде. Вчера. Мы провели какое-то время наедине, и…

Она опустила глаза, лицо залилось краской.

— О Господи, он ее изнасиловал! — воскликнула Элен. — Джилберт, прикажите его повесить.

— Нет! — вскричали отец и дочь в унисон.

— А как же сокола?.. — начал Джилберт.

— Он меня не... — начала Лиана.

Элен подняла ладонь, схватилась за живот. После тех фокусов, которые устраивает ей падчерица каждый Божий день, она наверняка родит какого-нибудь урода.

— Лиана, что сделал с тобой этот зверь? «Заставил меня стирать его одежду, — подумала Лиана. — А потом поцеловал». Вслух она сказала:

— Ничего. Он меня даже не коснулся. — «Придется покаяться исповеднику в этой лжи», — мысленно пообещала себе она. — Вчера я каталась верхом, встретила лорда Рогана, и сразу…

Что «сразу»? Влюбилась в него? Возненавидела его? Скорее всего, и первое, и второе. Так или иначе, чувство, которое он в ней пробудил, было очень сильным.

— Вот я и решила принять его предложение, — закончила она.

— Отличный выбор, — заявил Джилберт. — Он настоящий мужчина, это сразу видно.

— Лиана, вы дура, — прошептала побледневшая Элен. — Редко кому из девушек достается любящий и покладистый отец, который позволяет ей самой выбрать супруга. И теперь я понимаю, почему. Вот уж не думала, что вы настолько глупы. — Графиня вздохнула. — Ну что ж, это ваша судьба. Когда он станет вас избивать, можете вернуться сюда и залечить свои раны. Если, конечно, вырветесь оттуда живой. А теперь идите, я не желаю больше вас видеть.

Лиана не тронулась с места.

— Я не хочу видеть его вплоть до самой свадьбы, — заявила она.

— Наконец-то хоть немного здравого смысла, — саркастически заметила Элен. — Чем дольше вы не будете подпускать его к себе, тем лучше.

Джилберт тем временем поедал виноград.

— То-то он не просил показать тебя ему. Наверное, вчерашнего дня оказалось достаточно.

Он усмехнулся и подмигнул дочери. Давно женщина не доставляла ему такого удовольствия. Конечно, Перегрины немного грубоваты, но это оттого, что они настоящие мужчины, а не какие-нибудь выдрессированные бабами попугаи.

— Должно быть, так, — ответила Лиана.

Она боялась, что если Роган узнает в ней вчерашнюю крестьянку, то откажется вступать в брак. Ведь он не любит строптивиц, ему нужна жена покладистая. Ничего, она станет покладистой.

— Теперь все очень просто, — сказал Джилберт. — Мы скажем, что ты заболела какой-нибудь заразой, а на церемонии обручения тебя будет представлять какая-нибудь из дам. Что же до свадьбы, то мы назначим ее… — граф взглянул на жену, хранившую каменное молчание, — ...думаю, через три месяца. Тебя это устраивает, дочь?

Лиана тоже посмотрела на Элен и поняла, что больше не испытывает ненависти к мачехе, ведь та готова оставить ее в замке навсегда. Может быть, Элен и не желает ей зла.

— Мне понадобятся платья, — тихо сказала Лиана. — И еще домашняя утварь. Вы поможете мне собрать приданое?

Вид у графини был весьма унылый.

— Я уже не могу вас переубедить?

— Нет, не можете.

— Что ж, тогда я помогу вам. Ведь если бы вы умерли, я бы устроила вам достойные похороны, верно?

— Спасибо, — улыбнулась Лиана и вышла из комнаты, чувствуя себя необычайно счастливой. Ей предстояло сделать очень многое в ближайшие три месяца.


На ярко-красном штандарте Перегринов был изображен разъяренный белый сокол и три лошадиных черепа, диагональной линией опоясывавшие чресла птицы. Штандарт развевался над походным лагерем; рыцари спали в палатках или просто под телегами, лишь Роган и Сиверн вели негромкий разговор. Они лежали на одеяле, держа оружие под рукой.

— Я не понимаю, почему она согласилась выйти за тебя замуж, — повторил Сиверн.

Он не мог прийти в себя от удивления с той самой минуты, когда Джилберт Невилл объявил, что его наследница согласна. Роган же просто пожал плечами и сразу начал торговаться о приданом. Ни Рогану, ни Джилберту, судя по всему, не показалось странным, что девушка, отвергшая лучших женихов Англии, соглашается выйти за Рогана Перегрина, которого она и в глаза не видывала.

— Всех прочих претендентов она отринула, — сказал Сиверн. — Конечно, это не правильно, когда девица сама выбирает себе мужа, но почему она сказала «нет» такому завидному жениху, как Стивен Уитингтон?

Роган повернулся на другой бок и проворчал:

— Видать, у девки есть голова на плечах. Она сделала правильный выбор.

— Ты мне не все рассказываешь, — вскинулся Сиверн. — Наверное, по-тихому соблазнил девицу, так?

— Да я ее и в глаза не видел. Все время был занят лишь тем, чтобы выторговать у Невилла побольше золота. Может, отец задал девчонке хорошую взбучку и выдал ее за меня силком. Если так, он поступил правильно.

— Может быть, — согласился Сиверн. — И все-таки, я подозреваю, что ты…

Роган свирепо уставился на младшего брата.

— Я тебе говорю, что эту девчонку никогда не видел. С утра до поздней ночи просидел с Невиллом.

— А помнишь, как перед этим ты ездил кататься по окрестностям замка в одиночку?

— Я никого там не… — начал Роган, но замолчал, вспомнив девушку, стиравшую его одежду. Он совсем забыл об этой встрече. Надо будет разыскать негодную, когда он вернется сюда через три месяца.

— Нет, я не видел наследницы, — уже тише продолжил Роган. — Наверное, брак устроен по воле ее отца. Джилберт Невилл — настоящий болван. За десяток соколов он дьяволу душу продаст.

— Пожалуй, что и за меньшую плату, — фыркнул Сиверн. — А разве тебе не любопытно, на ком ты женишься? Я бы хотел посмотреть на ту, которую беру в жены. Вдруг она толстая и старая?

— Какая разница? Мне нужна не жена, а ее земли. Давай-ка спать, братишка. Завтра у нас среда, а среда отнимает много сил.

Сиверн улыбнулся в темноте. Завтра он встретится с Иолантой, и все пойдет по-прежнему. А через три месяца в их замке появится леди Лиана Невилл, и это тоже ничего не изменит. Скорее всего, девица похожа на своего папашу — такая же слабая и трусливая.


Глава 4


— Нет-нет, миледи, хорошие жены не перечат мужьям, а повинуются им, — сказала Джойс.

Она очень устала. Леди Лиана просила свою прислужницу научить ее, как стать хорошей женой. Но Лиана слишком долго распоряжалась жизнью по собственному усмотрению, и теперь очень трудно было ей втолковать, что такое послушная жена.

— А если муж дурак? — спросила девушка.

— Особенно, если он дурак. Мужчины пребывают в уверенности, что им известно все на свете, что они всегда правы. От своих женщин они требуют беспрекословной преданности. Как бы муж ни заблуждался, жена должна принимать его сторону.

Лиана внимательно слушала. Мать и Элен придерживались иной точки зрения на отношения супругов. Но их обеих мужья не любили, напомнила себе девушка. За последний месяц она много думала о предстоящем браке и твердо решила, что он не будет похож на семейную жизнь отца. Она не хотела провести жизнь в злобе и ненависти. Мать Лианы относилась к своему супругу с презрением и считала это нормальным. Элен, кажется, того же мнения. Но Лиана построит свою жизнь по-другому. Однажды она видела счастливую супружескую пару. Те двое, прожившие вместе много лет, по-прежнему обменивались долгими взглядами и часами беседовали о чем-то наедине. Вот какой брак нужен Лиане.

— Значит, муж предпочитает не честность, а покорность? — спросила она. — И если он ошибается, я не должна ему об этом говорить?

— Ни в коем случае. С мужской точки зрения, жена должна почитать мужа сразу вслед за Господом Богом. Надо заботиться о доме, рожать только сыновей, а когда муж спрашивает твое мнение, нужно говорить, что ты всего лишь женщина и не разбираешься в таких сложных вопросах.

— Всего лишь женщина, — повторила Лиана, стараясь запомнить.

По-настоящему хорошо она знала всего лишь одного мужчину — своего отца. Страшно подумать, что произошло бы с поместьями Невиллов, если бы мать доверила супругу распоряжаться делами — А как же мой отец?

— Ваш отец не такой, как большинство мужчин, — тактично сказала Джойс.

Когда леди Лиана в первый раз попросила горничную дать ей урок об отношениях с мужем. Джойс была просто потрясена. Но со временем она поняла, что воспитанница совершенно права: лучше ей узнать о мужчинах побольше — прежде чем она станет женой этого ужасного Перегрина.

— Лорд Роган не согласится предоставить вам такую свободу, какую предоставляет ваш отец.

— Наверное, не согласится, — тихо произнесла Лиана. — Он сказал, что ему не нужна строптивая жена.

— Строптивая жена не нужна никому. Мужчинам нужны жены, которые превозносят их до небес, заботятся об их удобствах, да еще проявляют пыл в постельных делах.

Лиана подумала, что с последним условием трудностей у нее не возникнет.

— Не знаю, нужны ли лорду Рогану забота и уют, — вздохнула она. — Одежда его очень грязна, да и моется он, судя по всему, не часто.

— Вот здесь-то жена и может показать свою силу. На самом деле все мужчины обожают уют. Они любят вкусно есть, вкусно пить, так что ваш лорд Роган тоже полюбит уют и порядок. Просто он сам пока об этом не догадывается. Жене придется разбирать ссоры между слугами; устраивать прекрасный стол. Вам нужно будет заменить его грубую, грязную одежду на новую, мягкую и красивую. Вот путь к мужскому сердцу.

— А если его хозяйственные дела в беспорядке, то я…

— А вот это не женское дело, — строго сказала горничная. — Этим должен заниматься мужчина.

Лиана подумала, что легче управлять сотней поместий, чем ублажить одного мужчину. Как трудно запомнить все эти правила — что муж любит, чего он не любит.

— Ты уверена, что так и нужно себя вести? Сидеть в своих покоях, заниматься одними домашними делами? Именно так я завоюю сердце мужа?

— Я уверена в этом, миледи. А теперь давайте наденем новое платье.


Целых три месяца Лиана примеряла новые наряды, заказывала меха, итальянскую парчу, украшения из драгоценных камней. Всех служанок, способных владеть иглой, она усадила за вышивание. Лиана не только обзавелась новым гардеробом, но и сшила великолепные одеяния для лорда Рогана. Отец не принимал в приготовлениях никакого участия, лишь однажды заметил, что жених должен готовиться к свадьбе сам. Лиана проигнорировала это замечание.

Когда девушка не трудилась под руководством мачехи над своим гардеробом, она занималась упаковкой приданого. Богатства графа Невилла заключались не только в земельных угодьях, но и в огромном количестве разных ценных вещей. Лиана следила, чтобы золотые кубки и тарелки прокладывали соломой, относили в повозки. Еще более тщательно упаковывали драгоценные стеклянные бокалы. Лиана намеревалась взять с собой гобелены, постельное белье, мебель резного дуба, канделябры, пуховые подушки и матрасы. Множество повозок были доверху набиты дорогими тканями, мехами, ларцами с драгоценностями и сундуками с серебром.

— Вам понадобится буквально все, — говорила Элен. — Перегрины понятия не имеют о том, что такое комфорт.

От таких слов лицо Лианы буквально засияло — она верила, что комфорт способен завоевать любовь будущего супруга.

При виде этой влюбленной улыбки мачеха только стонала, но уже не пыталась отговорить падчерицу от замужества, она поняла, что разумные доводы здесь бессильны. Элен безропотно помогала опорожнять замковые хранилища и воздерживалась от каких-либо советов.

Свадьбу решено было отпраздновать скромно, поскольку граф Невилл не пользовался расположением короля и аристократии — ведь отец Джилберта купил у его величества графский титул уже на склоне лет. Многие не могли простить Невиллам, что не так давно они были просто богатыми, безжалостными торгашами, дравшими за свои товары втридорога. Лиану это не расстраивало — она радовалась, что сможет сэкономить, не устраивая грандиозного свадебного пира. Тем самым приданое, которое она берет с собой в замок Рогана, не пострадает.

В ночь перед свадьбой Лиана почти не спала. Она мысленно повторяла заученный урок о том, как ублажать супруга. Кроме того, она грезила о своей будущей замужней жизни. Пыталась представить, каково это — лежать в постели с красивым лордом Роганом. Диана представляла, как он касается ее тела, ласкает его, говорит нежные слова. Она уже решила, что не будет, согласно традиции, венчаться простоволосой, а наденет украшенный драгоценными камнями головной убор. Лиана знала, что длинные золотистые волосы — ее лучшее украшение и хотела преподнести супругу этот дар в их первую ночь. Она представляла, как они вместе прогуливаются и смеются, держась за руки. А в холодные зимние вечера сидят у камина, и она читает ему книгу, а потом они играют во что-нибудь веселое. Проигравший будет расплачиваться поцелуями.

Лиана улыбнулась, представив себе, как удивится Роган, когда узнает в ней крестьянку, встреченную им у пруда. Конечно, та девчонка была упрямой и своенравной, но леди Лиана, жена Рогана, окажется совсем другой — тихой, спокойной и любящей. В какой восторг придет Роган, когда она заменит его грубую, грязную одежду на шелка и тонкую шерсть! Лиана зажмурила глаза, представив, каким писаным красавцем он будет смотреться в темном бархате, лучше всего зеленом, с усыпанной алмазами золотой цепью, венчающей его широкие плечи.

Она непременно научит его купаться в воде, сдобренной розовым маслом. А потом муж будет умащать притираниями ее кожу, даже ее ноги. Эта мысль доставила Лиане необычайное наслаждение. Она представила, как лежит на чистой пуховой перине и смеется вместе с ним, вспоминая их первую встречу. Какими же глупцами они оказались, даже не поняли, что встретили любовь на всю жизнь.

Уснула Лиана только перед рассветом, с улыбкой на устах. Но уже через несколько минут ее разбудил оглушительный грохот, донесшийся из замкового двора. Гремели мужские голоса, звенела сталь, и девушка решила, что замок подвергся нападению. Неужели часовые забыли поднять мост?

— Господи, не дай мне умереть до того, как я стану его женой, — молилась Лиана, пробегая по коридору.

В зале она столкнулась с мачехой — та тоже неслась куда-то, окруженная служанками.

Лиана бросилась к мачехе:

— Что происходит? Что такое? — громко крикнула она.

— Твой женишок наконец заявился, — сердито ответила Элен. — Он и его люди мертвецки пьяны. Теперь кому-то из слуг, кому жизнь не дорога, придется снимать твоего Красного Сокола с коня, мыть его, наряжать и похмелять, чтобы он был в силах произнести брачный обет. — Она взглянула на падчерицу с сочувствием. — Сегодня, Лиана, ты наденешь оковы, от которых не избавишься никогда. Да сжалится над тобой Господь.

Элен обернулась и стала спускаться вниз по лестнице.

— Миледи, — подала голое из-за спины Джойс. — Вам следует вернуться к себе. Нельзя показываться на глаза посторонним в день свадьбы.

Лиана вернулась к себе в спальню и даже легла в постель, но уснуть уже не могла. Вот Роган вновь оказался с ней под одной крышей, и скоро… скоро она окажется с ним в постели. Там они будут вдвоем. Только они одни. Интересно, о чем они будут говорить. Ведь они почти не знают друг друга. Возможно, о верховой езде. Или Роган расскажет ей о своем замке. Ведь ей предстоит прожить там всю жизнь, она хочет знать о своем новом доме как можно больше. Нужно придумать, где и как развесить материнские гобелены, куда поставить золотую посуду, чтобы она лучше всего смотрелась.

Под эти счастливые мысли Лиана задремала, но вскоре Джойс разбудила ее, и четыре хихикающие служанки начали наряжать свою госпожу в красное парчовое платье с вытканной золотом нижней юбкой. Рогатый головной убор тоже был красным, расшитым золотой нитью и сотнями мелких жемчужин. На спину свисал прозрачный шелковый шлейф.

— Какая красота, миледи, — прослезилась Джойс. — Ни один мужчина не сможет оторвать от вас глаз.

Лиана тоже на это надеялась. Ей очень хотелось, чтобы муж нашел ее такой же привлекательной, каким привлекательным он кажется ей.

В церковь она ехала, сидя боком на белоснежном коне. Лиана ужасно волновалась и почти не видела толпу, заполонившую улицы и кричавшую ей благие пожелания и напутствия родить как можно больше детей. Лиана высматривала мужчину, который стоял у церковных врат. Ладони ее покрылись потом. А вдруг он узнает ее с первого взгляда, поймет, что это та самая строптивица, которая швырнула в него грязной рубашкой, и наотрез откажется на ней жениться?

Вот он уже совсем близко, его можно рассмотреть как следует. Лиана горделиво улыбнулась — в зеленой бархатной тунике Роган выглядел точь-в-точь таким, каким она его себе представляла. Правда, туника Сказалась коротковата и доходила лишь до середины бедер, но тем красивее были сильные, мускулистые ноги. На голове у Перегрина была меховая шапка с большим сверкающим рубином.

Грудь Лианы наполнилась такой гордостью, что стальные пластины корсета так и впились в ребра. Задержав дыхание, Лиана ждала, пока жених не спустится по церковным ступеням, чтобы предложить ей руку. Неужели он сам снимет ее с седла, не дожидаясь, пока это сделает отец?

Как медленно тянутся секунды! Очень может быть, что Роган узнал в ней строптивую крестьянку и даже обрадовался этому. Кто знает, вдруг он вспоминал ту случайную встречу все эти месяцы?

Но Роган, оказывается, вовсе не собирался приближаться к своей нареченной. Он даже не взглянул в ее сторону. Вместо этого он подошел к Джилберту и взял под уздцы его коня. Вся свадебная процессия остановилась. Жених разговаривал с будущим тестем. Лиана ничего не могла понять, но тут к ней подъехала мачеха и сердито прошипела:

— Что еще задумал этот рыжий дьявол? По-моему, они решили обсудить соколиную охоту или что-нибудь в этом роде.

— Это мой муж, — холодно ответила Лиана. — Придется подождать.

Ей надоело слушать гадости, которые говорила про Рогана мачеха.

Элен пришпорила коня и подъехала к своему супругу. Из-за шума, поднятого толпой, Лиана не слышала, о чем они говорят, но видела, что мачеха разъярена не на шутку. Джилберт сохранял полное спокойствие и мирно кивал головой, пока его жена говорила Рогану какие-то злые слова. Перегрин же посмотрел на женщину так, словно передним было пустое место.

Лиана надеялась, что муж никогда не станет смотреть на нее так. Тут Роган огляделся по сторонам, словно впервые заметил толпу и как бы нехотя взглянул на застывшую в седле Лиану. Та затаила дыхание, чувствуя, как его холодный взгляд охватывает ее с головы до ног. Судя по всему, Роган ее не узнал, и Лиана была этому рада — не хотелось подвергать риску свое счастье прямо в день свадьбы. Она опустила ресницы, изо всех сил стараясь выглядеть скромной и послушной.

Когда Лиана подняла глаза, Роган вновь поднимался по ступеням, а Элен направлялась к падчерице.

— Твой будущий муж потребовал у Джилберта денег на содержание еще двенадцати рыцарей, — зло усмехнулась мачеха. — Иначе, сказал он, свадьба не состоится и он немедленно возвращается восвояси.

Лиана встревоженно подняла брови.

— Отец согласился?

Элен закрыла глаза.

— Да, согласился. — Давайте поскорее с этим покончим.

Она пришпорила лошадь и заняла свое место в процессии.

Джилберт помог дочери спуститься на землю и отвел "ее к жениху. Церемония бракосочетания была короткой; брачные обеты звучали точно так же, как предписывала многовековая традиция. Во время обряда Лиана стояла, потупив взор, однако когда она клялась «быть скромной и покорной в постели и за столом», толпа приглашенных радостно загудела. Дважды Лиана искоса взглянула на Рогана, но тот не проявлял ни малейшего волнения. Ей показалось, что ему просто не терпится поскорее покончить со всей этой ерундой.

Вот, наконец, священник объявил их мужем и женой. Толпа загорланила вновь, и новобрачные в сопровождении членов семьи и гостей отправились на улицу слушать торжественную мессу. Свадьба проводилась торжественно, а это означало, что богослужение состоится на открытом воздухе. Священник благословил жениха и невесту и начал читать проповедь.

Лиана молча стояла рядом со своим супругом и слушала латинские молитвословия, казавшиеся бесконечными. Роган не смотрел на нее, не касался ее руки. Несколько раз он зевнул, пару раз почесался, беспокойно переступая с ноги на ногу. Однажды Лиане показалось, что жених всхрапнул, но брат толкнул его в бок и Роган выпрямился.

После мессы свадебный поезд отправился в замок. Крестьяне бросали в новобрачных зерном и кричали:

"Изобилия! Изобилия!» Целых три дня и три ночи мужчины, женщины и дети будут есть и пить вдосталь.

Миновав подъемный мост и въехав во внутренний двор. Лиана натянула поводья и стала ждать, что муж спустит ее на землю. Однако Роган и его брат Сиверн первым делом отправились проверять содержимое повозок с приданым.

— Приданое интересует его куда больше, чем ты, — прошипела Элен, пока конюх помогал новобрачной спуститься с седла.

— Вы уже достаточно сказали, — огрызнулась Лиана. — Откуда вы знаете? Может быть, у Рогана есть веские причины вести себя так.

— Еще бы! Самая веская из них состоит в том, что он скотина, а не человек. Но я не буду изводить вас упреками. Все равно уже поздно. Давайте пойдем на пир. Мужчины сами придут туда, когда проголодаются.

Но Элен ошиблась. Ни Роган, ни его люди так и не появились на пиршестве, которое Лиана готовила несколько недель. Вместо этого они продолжали рыться в повозках, где было сложено приданое. Лиана сидела по правую руку от отца совсем одна — место жениха оставалось пустым. Гости шушукались и переговаривались, глядя на нее с явным сочувствием. Лиана высоко вскинула голову и изо всех сил старалась не подать виду, что чувствует себя уязвленной. Она сказала себе, что муж, интересующийся своим имуществом, — это превосходно. Человек, относящийся к богатству серьезно, никогда не пустит его на ветер.

Роган и его люди вошли в зал лишь несколько часов спустя, когда гости уже наелись и напились. Лиана просветлела, уверенная, что муж первым делом приблизится к ней, извинится и объяснит причину задержки. Вместо этого Роган остановился перед креслом Джилберта, схватил с блюда кусок жареной говядины и стал жадно есть. Набив рот, сказал:

— Три повозки набиты пуховыми перинами и всяким тряпьем. Я требую, чтобы эту чепуху выкинули, а вместо нее нагрузили золота.

Джилберт не имел никакого касательства к сборам приданого, поэтому был в явном затруднении. Он открыл рот, но так и не нашелся что сказать.

Зато его жена за словом в карман не лезла.

— Перины нужны для того, чтобы обеспечить уют моей дочери. Вряд ли в вашем замке есть необходимые для этого условия.

Роган бросил на нее такой жесткий и ледяной взгляд, что Элен чуть не отшатнулась.

— Когда мне захочется услышать мнение женщины, я скажу об этом, — отрезал Перегрин и вновь взглянул на Джилберта. — Мои люди ведут подсчет приданого. — Если вы меня надули, то пожалеете об этом.

Дожевав мясо, он вытер жирные руки о прекрасную бархатную тунику, которую так любовно сшила для него Лиана, и снисходительно бросил:

— Ладно, перины можете оставить.

Элен вскочила на ноги и стала перед Роганом. Он был гораздо выше и крупнее, но графиня не стушевалась. Гнев придал ей храбрости.

— Погрузкой руководила ваша жена, которую вы не удостаиваете вниманием. Она не стала бы вас обманывать. А что до предметов домашнего обихода, то моя дочь возьмет их с собой, хотите Вы того или нет. Иначе Лиана останется в доме отца. Выбирайте, Перегрин, иначе я объявлю брак несостоявшимся. Я не позволю, чтобы моя дочь покидала родительский кров голой!

В зале стало тихо. Лишь в углу заскулил пес, но его быстро утихомирили. Гости, акробаты, певцы, музыканты, шуты замерли на месте, глядя на высокого красивого мужчину и очаровательную женщину, стоявших лицом друг к другу.

На миг показалось, что Роган смущен.

— Но свадьба уже состоялась. — сказал он.

— Свадьба состоялась, но брак как таковой не совершен, — парировала Элен. — Будет нетрудно объявить его недействительным.

Глаза Рогана вспыхнули яростью.

— Не угрожай мне, женщина! Приданое мое! Что захочу, то и возьму. — Он сделал шаг в сторону, схватил Лиану за руку и выдернул ее из кресла. — Если загвоздка в девственности, то с этим я сейчас разберусь.

Полупьяная толпа радостно захохотала. Хохот стал еще громче, когда Роган потащил Лиану вверх по лестнице, и новобрачные скрылись за углом.

— Моя комната находится вон там, — взволнованно сказала Лиана, не вполне понимая, что происходит. Она знала лишь одно — сейчас наконец она окажется наедине с этим красавцем Роган распахнул дверь в первую попавшуюся комнату, отведенную графу Арунделу и его супруге, приглашенным на свадьбу. Служанка графини раскладывала платья.

— Вон отсюда, — рявкнул Роган, и девушка испуганно выскочила в коридор.

— Но моя комната не здесь… — начала Лиана. Все происходило не правильно. Сначала ее должны раздеть служанки, уложить обнаженной меж чистыми белыми простынями, и лишь потом должен был прийти муж, дабы осыпать ее поцелуями и ласками.

— Сгодится и эта комната, — отмахнулся Роган. Он швырнул Лиану на постель, задрал ей юбки. Лиана забарахталась под несколькими слоями тяжелой материи, а потом чуть не задохнулась, когда Роган всей тяжестью навалился сверху. В следующий миг он приник в ее тело, и Лиана закричала от боли. Не готовая к такому мучению, она попыталась отпихнуть насильника, но тот, не обращая на нее внимания, стал быстро и мощно двигаться. Лиана стиснула зубы, чтобы не стонать, изо всей силы сжала кулаки.

Через минуту все было кончено — Роган обмяк и расслабился. Лиана не сразу оправилась от чудовищной боли. Но зато, когда открыла глаза, то увидела совсем рядом его темные волосы, нежно щекотавшие ее щеку. Перегрин лежал отвернувшись, густые локоны вьющихся чистых волос свесились на лоб и щеку. Муж казался Лиане очень тяжелым и одновременно очень легким. Его плечи поражали своей шириной, зато бедра были уже, чем у нее.

Лиана подняла руку и погладила его по волосам, вдохнула их запах, показавшийся ей благоуханным.

Роган медленно повернулся к ней, веки его отяжелели от усталости.

— Что-то меня сморило, — тихо сказал он.

Она улыбнулась, погладила его висок. Роган закрыл глаза. Ресницы у него были густые, нос тонко очерчен, кожа смуглая, теплая и гладкая, как у младенца. На щеках синела небритая щетина, но линия рта казалась мягкой и нежной Лиана провела пальцем от виска по щеке к губам. Когда она коснулась нижней губы, глаза Рогана широко раскрылись. Они были удивительно зелеными. «Сейчас он меня поцелует», — подумала Лиана и затаила дыхание. Роган посмотрел на нее и пробормотал:

— Блондинка.

Лиана улыбнулась — кажется, ее цвет волос ему нравился. Она стянула с головы рогатую повязку, и три фута роскошных волос рассыпались по плечам.

— Я хотела сохранить их для вас, — прошептала она. — Надеялась, что вам понравятся мои волосы. Роган намотал на палец золотой локон.

— Они… — Он не договорил, и лицо его стало жестким. Вскочив на ноги, Перегрин свирепо посмотрел на нее сверху вниз.

— Приведи свою одежду в порядок, отправляйся к своей стерве мачехе и скажи, что брак совершен. Теперь его аннулировать невозможно. И готовься в путь, вечером мы уезжаем.

Лиана прикрыла обнаженные ноги и села на постели.

— Сегодня вечером? Но ведь свадебное пиршество должно продолжаться еще два дня. Я думала устроить завтра танцы и…

Роган поспешно одевался.

— Некогда мне танцевать, да и болтать с бабами тоже некогда. Если хочешь огрызаться на каждое мое слово, оставайся со своим папашей, а я заберу приданое. Мои люди выступают в путь через три часа. Будешь ты там или нет, мне все равно.

Роган повернулся у, вышел, громко хлопнув дверью.

Лиана застыла на месте. Как, он готов ее оставить здесь?!

В дверь тихонько постучали, и вошла Джойс.

— Как вы, миледи? — спросила она. Лиана посмотрела на прислужницу глазами, полными недоумения.

— Он уезжает через три часа и говорит, что я могу оставаться здесь. Ему все равно, поеду я с ним или нет. Джойс села рядом и взяла госпожу за руку.

— Ему кажется, что он не нуждается в жене. Все мужчины таковы. Ваша задача — доказать, что без жены он ни на что не годен.

Лиана отодвинулась и почувствовала боль между ногами.

— Он сделал мне больно.

— В первый раз всегда так бывает. Лиана выпрямилась и почувствовала, что ее захлестнула волна гнева.

— Со мной никогда не обращались так прежде! Он не соизволил явиться даже на свадебный пир. Мне пришлось сидеть одной, а все пялились на меня и ухмылялись. И потом это! — Она взглянула вниз. — Да он меня просто изнасиловал. Я ему покажу, с кем он имеет дело!

Она решительно направилась к двери, но Джойс сказала вслед:

— А после этого он будет смотреть на вас с такой же ненавистью, как на леди Элен. Лиана обернулась.

— Вы же видели, с каким презрением он к ней относится, — продолжила служанка, чувствуя свое могущество. Ее подопечная красива и богата, но теперь настал час слушаться мудрой Джойс. — Поверьте, госпожа, я-то знаю таких мужчин. Если вы будете противоречить лорду Рогану, он вас возненавидит.

Лиана сжала пальцы правой руки. Она все еще чувствовала прикосновение его мягких волос, помнила его нежный взгляд. Нет, этим рисковать нельзя.

— Что же мне делать? — прошептала она.

— Повиноваться, — твердо ответила Джойс. — Будьте готовы к отъезду через три часа. Леди Элен наверняка будет против, но вы должны принять сторону супруга. Я ведь уже говорила вам, что мужчины ожидают от жен безграничной преданности.

— Слепой преданности? — спросила Лиана. — Даже в таком случае, как сейчас?

— В особенности, когда мужчина не прав. Лиана молча выслушала, но так и не поняла. Видя, что юная госпожа пребывает в недоумении, Джойс добавила:

— Проглотите ваш гнев. Все замужние женщины питаются гневом на завтрак, обед и ужин — вы сами увидите. Нужно научиться проглатывать злость, без этого вам не прожить.

Лиана хотела что-то сказать, но Джойс прервала ее:

— Идите и готовьтесь к отъезду, иначе он уедет без вас.

Совершенно запутавшись в своих чувствах, Лиана вышла из комнаты. Она сделает все, лишь бы доказать этому мужчине, какая хорошая ему досталась жена. Если при этом придется наступить на горло собственной гордости, ничего страшного. Он увидит, какая она преданная и послушная.

Лорд Роган спускался по каменным ступеням. Его красивое лицо было нахмурено. Встретив по пути леди Элен, он объявил:

— Дело сделано. Брак уже нельзя аннулировать. Если приданое сложено не полностью, заканчивайте погрузку. Через три часа мы уезжаем.

Он хотел пройти мимо, но Элен преградила, ему дорогу.

— Вы увезете мою падчерицу прямо со свадебного пира?

Роган не мог понять, почему женщины всегда недовольны. Что они так носятся с этим свадебным пиром? Если все дело в еде, то ее можно захватить с собой.

— Ваша падчерица с голоду не умрет, — сказал он, пытаясь утихомирить графиню, взиравшую на него с лютой ненавистью. Роган не привык, чтобы женщины его ненавидели. По большей части он имел дело с такими же, как его новоиспеченная жена: мягкими, покладистыми и робкими.

— Вы заморите ее, — прошипела Элен. — Точно так же, как ваш отец заморил своих жен, лишив их тепла и любви. — Она понизила голос. — Точно так же, как вы заморили Жанну Говард.

Увидев, как исказилось лицо Рогана, Элен поневоле сделала шаг назад. Перегрин смотрел на нее с такой яростью, что графиня затрепетала.

— Никогда больше не приближайся ко мне, женщина, — холодно и очень тихо промолвил он, после чего вышел прочь из зала, не обращая внимания на призывы пьяных гостей присоединиться к пиру.

"Жанна Говард, — думал он. — Надо было свернуть этой суке шею за то, что, она упомянула Жанну. Но ничего, зазывать ту историю тоже нельзя». Нужно быть поосторожнее с новой женой, чтобы ее голубые глазки и светлые волосы не сбили его с пути.

— У тебя такой вид, как будто ты собираешься кого-нибудь прикончить, — шутливо сказал Сивер, раскрасневшийся от вина и еды.

— Ты готов к отъезду? — прорычал Роган. — Или ты тут только за девками бегал, вместо того чтобы делом заниматься?

Сиверн давно привык к нраву старшего брата и к тому же слишком много выпил, а потому беззаботно ответил:

— Я знал, что ты так скажешь. Приказал нагрузить провизией целый воз. Так что делать с пуховыми перинами — берем или оставляем?

— Оставляем! — буркнул Роган, но заколебался. Он вспомнил слова Элен Невилл: «Как вы заморили Жанну Говард». Внутри все сжалось. Эта девочка, на которой он сегодня женился, — как бишь ее? — казалась совершенно безобидной.

— Ладно, пусть берет свои перины, — прорычал он и пошел проверять, все ли готово в дорогу.

Сиверн проводил брата взглядом и подумал: «Интересно, что все-таки собой представляет новая родственница?»


Глава 5


Лиана поспешно собиралась в дорогу: проверяла, правильно ли сложена одежда, подгоняла служанок. Три " часа — очень маленький срок, чтобы подготовиться к новой жизни.

Все время, пока она хлопотала, Джойс продолжала читать нотации.

— Никогда не жалуйтесь. Мужчины ненавидят ноющих женщин. Принимайте мужа таким, каков он есть, и никогда не протестуйте. Скажите, что вы счастливы уехать отсюда в день вашей свадьбы. Поблагодарите за то, что он дал вам на подготовку целых три часа. Мужчины любят, когда женщина радуется и улыбается.

— Я ему совсем не нравлюсь, — пожаловалась Лиана. — Он на меня и внимания не обращает. Ему нужно было просто закрепить совершенный брак, иначе он ко мне и не подошел бы.

— Для того чтобы он вас полюбил, понадобятся годы. Завоевать мужское сердце совсем не просто, но если вы проявите упорство, победа останется за вами.

"Да, мне это совершенно необходимо», — подумала Лиана. Она хотела, чтобы красавец-муж любил ее и нуждался в ней. Если для этого нужно сделать над собой усилие, ничего страшного, придется потерпеть.

Она собралась раньше чем за три часа, и спустилась вниз попрощаться с отцом и мачехой. Джилберт был пьян, разговаривал с гостями об охотничьих соколах и толком не попрощался с единственной дочерью. Зато Элен крепко обняла ее и от души пожелала счастья.

Во дворе рыцари Перегринов уже сидели в седлах, готовые отправиться в путь. Над ними реял штандарт с белым соколом. Лиану охватил ужас. Ведь она оставляла здесь все, к чему привыкла. Отныне ее судьба принадлежит этим чужакам. Девушка огляделась по сторонам, ища взглядом мужа.

В этот миг к ней подъехал на огромном чалом жеребце сам Роган — Лиане пришлось закрыться руками, чтобы щебенка из-под копыт не попала в лицо.

— Садись в седло, женщина, — приказал Роган и проехал в голову колонны.

Лиана стиснула кулаки. «Проглоти гнев», — сказала она себе и попыталась успокоиться.

Из облака пыли появился Сиверн, улыбчивый брат Рогана.

— Могу ли я помочь вам сесть в седло, миледи? — спросил он.

Лиана облегченно улыбнулась красивому юноше. Он был одет так же скверно, как старший брат; длинные золотистые волосы висели космами, но по крайней мере он был приветлив. Лиана оперлась на его руку и направилась к оседланной лошади.

— Вы окажете мне честь, сударь, — сказала она. Не успела она сесть в седло, как вновь появился Роган. На жену он и не взглянул, зато на брата прикрикнул:

— Хватит в служанку играть! Марш за мной!

— Может быть, твоя жена хочет ехать впереди колонны, вместе с нами? — со значением сказал Сиверн.

— Мне там бабы не нужны, — отрезал Роган, даже не глядя на Лиану.

— Но мне кажется… — не сдавался Сиверн, однако Лиана не дала ему договорить.

Она знала, что мужу вряд ли понравится, если из-за нее он поссорится с братом.

— Я предпочитаю оставаться здесь, — громко сказала она. — Мне будет спокойнее в окружении всех этих рыцарей. А вы, сэр, — обратилась Лиана к Сиверну, — нужны моему супругу.

Сиверн слегка нахмурился, пожал плечами и поклонился.

— Как пожелаете.

Затем последовал за братом.

— Превосходно, миледи, — сказала Джойс, приблизившись к госпоже. — Это наверняка ему понравилось. Лорд Роган уже понял, какая у него послушная жена.

Они выехали из, замка, миновали подъемный мост и оказались на пыльной дороге. Лиана сразу же начала чихать и кашлять.

— Я, конечно, послушная жена, но теперь мне придется тащиться за десятком всадников и дюжиной телег, — возмутилась она.

— В конце концов, победа будет за вами, — сказала Джойс. — Вот увидите! Поняв, какая вы послушная и преданная, он обязательно вас полюбит.

Лиана закашлялась и почесала кончик носа. Трудно думать о любви и преданности, когда нос и рот забиты пылью.

Много часов Лиана тряслась в самом центре колонны. Никто из рыцарей мужа с ней не заговаривал. Лишь Джойс все время читала лекции о чувстве долга и послушании. Когда подъехал Сиверн и спросил, все ли в порядке, за Лиану ответила служанка. Она сказала, что раз лорду Рогану удобно, чтобы леди Лиана находилась именно здесь, госпожу это вполне устраивает.

Лиана лишь слабо улыбнулась Сиверну и громко чихнула.

— Что-то младший брат чересчур вами интересуется, — заметила Джойс, когда Сиверн, отъехал. — Лучше сразу поставить его на место.

— Да он просто проявляет вежливость.

— Не нужна вам его вежливость. Не дай Бог, Перегрины из-за вас поссорятся. Ваш супруг начнет сомневаться, так ли уж вы ему преданы.

— По-моему, мой супруг еще толком меня не рассмотрел, — пробормотала Лиана себе под нос.

Джойс улыбнулась, не обращая внимания на густые клубы пыли. С каждым днем она чувствовала себя все лучше и лучше. Леди Лиана даже ребенком не слушала свою прислужницу. Несколько раз Джойс была сурово наказана, потому что воспитанница устраивала какое-нибудь безобразие. Зато теперь все пойдет по-другому — госпоже придется ее слушаться.

Они ехали до поздней ночи. Лиана поняла, что Джойс и шесть остальных служанок скоро рухнут от усталости, но не осмелилась просить мужа остановиться. Сама Лиана была слишком возбуждена, чтобы чувствовать усталость. Ведь сегодня наконец состоится та самая брачная ночь. До утра она пролежит в объятиях мужа. Он будет ласкать ее, гладить по волосам, целовать. День, проведенный на пыльной дороге, — не большая плата за такое блаженство.

Когда отряд остановился на привал, Лиана уже сгорала от нетерпения. Один из рыцарей помог ей спешиться, и Лиана велела своей прислужнице заняться устройством женщин на ночлег. Оглядевшись по сторонам, девушка увидела, что ее муж в одиночестве удаляется в чащу.

Служанки громко жаловались и причитали. Они не привыкли ездить верхом так долго. Но Лиане было не до них. Стараясь не привлекать к себе внимания, она направилась вслед за мужем.


Роган справил естественную нужду, а потом углубился в чащу, к лесному ручью. С каждым шагом он становился все напряженнее. С тяжелым обозом дорога заняла больше времени, чем обычно. Ночь выдалась такой темной, что двигаться приходилось чуть ли не на ощупь.

Не сразу удалось ему найти надгробие, — груду камней, которой Роган отметил место, где его старший брат Роулэнд пал от руки Говардов. Минуту Роган стоял неподвижно, глядя на серые камни, едва освещенные тусклым лунным светом. Роулэнд с братьями отправились на охоту. Они были в целых двух днях пути от земель Говардов и поэтому чувствовали себя в безопасности. Роулэнд отправился к лесному ручью, чтобы выпить пива в одиночестве.

Роган знал, почему старший брат так любит находиться один и напиваться до одурения чуть ли не каждую ночь. Отец и три брата, погибшие от рук Говардов, не давали Роулэнду спокойно спать.

Роган видел, как его любимый брат уходит один в темноту, и не пытался его остановить. Лишь знаком велел одному из рыцарей последовать за лордом и оберегать его хмельной сон.

Роган смотрел на камни и вспоминал, как непростительно беспечно вел себя в ту ночь. Он лег спать и проснулся от какого-то звука. Или то было предчувствие? Роган вскочил на ноги, схватил меч и бросился в чащу, но было поздно. Роулэнд лежал на берегу ручья, пригвожденный к земле мечом Говардов. Стерегший его сон рыцарь тоже был мертв — ему перерезали горло.

Роган откинул голову назад и громко завыл от боли.

Тут же прибежали Сиверн и рыцари. Они обшарили весь лес, разыскивая убийц. Вскоре им удалось поймать двух дальних родственников Оливера Говарда. Роган позаботился о том, чтобы смерть убийц была долгой и медленной. Когда один из Говардов произнес имя Жанны, Роган прикончил его собственноручно.

Однако месть не вернула к жизни брата и не смягчила чувства раскаяния. Теперь Роган стал старшим в роде, он отвечает за жизнь Сиверна и Зарид. Он должен оберегать их, заботиться о них, а главное — вернуть похищенные владения Перегринов, земли, которые украли у деда Говарды.

Погруженный в воспоминания, Роган не думал об окружающем, но когда позади треснула ветка, моментально выхватил меч и обернулся. Сзади кто-то стоял, и Перегрин схватил этого человека за горло. Оказалось, что перед ним девушка. Роган не сразу вспомнил, кто это. Ах да, та девчонка, на которой он женился утром.

— Чего тебе нужно? — рявкнул он.

Ему хотелось побыть в одиночестве, предаваясь воспоминаниям о брате.

Лиана взглянула на клинок, приставленный к ее горлу и сглотнула слюну.

— Это что, могила? — робко спросила она, сразу вспомнив, какие ужасы рассказывала мачеха о жестокости Перегринов. Лорд Роган может запросто прикончить ее на месте, а потом скажет, что застит ее с другим мужчиной. Ему ничего за это не будет, а приданое останется у него.

— Нет, — коротко ответил Роган, не имея ни малейшего желания разговаривать с этой женщиной о покойном брате. Да и о чем-либо другом тоже. — Возвращайся в лагерь и оставайся там.

Лиана уже собиралась заявить, что не его дело ей указывать, но вовремя вспомнила советы Джойс.

— Хорошо, я вернусь, — смиренна сказала она. — А вы меня не проводите?

Рогану не хотелось уходить от могилы, но нельзя было отпускать женщину бродить по лесу в одиночестве. Хоть он и не помнил, как ее зовут, но она теперь тоже стала Перегрином, а значит — врагом Говардов. Они бы с удовольствием захватили в плен женщину из рода Перегринов.

— Ладно, — неохотно согласился он. — Я тебя отведу. Лиана затрепетала от блаженства. Оказывается, Джойс права. Стоило проявить послушание и смирение, и муж согласился отвести ее в лагерь. Лиана ждала, что Роган предложит ей руку, но так и не дождалась. Вместо этого он просто зашагал вперед, и ей оставалось лишь любоваться его спиной. Через несколько шагов длинное платье Лианы зацепилось за ветку.

— Подождите! — воскликнула девушка. — Мое платье зацепилось.

Роган обернулся, и сердце Лианы забилось быстрее — ведь муж был совсем рядом.

— Подними-ка руки, — сказал он.

Лиана заглянула в его глаза, увидела, как восхитительно искрятся они в лунном свете, и больше ни о чем не помнила. Но тут Роган взмахнул мечом и отрезал ей пол-юбки. Лиана в ужасе уставилась на изуродованное платье и утратила дар речи. Чтобы заплатить за этот шелковый наряд, пришлось потратить годовой оброк с шести крестьянских хозяйств!

— Давай, пошевеливайся, — приказал Роган и пошел вперед.

"Проглоти гнев, — приказала себе Лиана. Не позволяй ему вырваться наружу. Жена должна быть любящей и нежной. Нельзя указывать мужу, что он не прав». Так Лиана и поступила: подавила гнев и последовала за мужем. Мысль о предстоящей брачной ночи уже не казалась такой обворожительной, как прежде.

Роган шел и думал о гибели брата. Миновало уже два года, а боль ничуть не утихла. Вот здесь они с Роулэндом разговаривали о покупке лошадей… Здесь восемь лет назад вспоминали смерть Джеймса и Бэзила… А тут Роулэнд просил его как следует заботиться о Зарид…

— Не могли бы вы мне рассказать о вашем замке? Мне нужно знать, куда лучше повесить гобелены.

Роган совсем забыл об идущей сзади девчонке. Он как раз думал о брате Вильяме, бывшем на три года старше и погибшем в восемнадцатилетнем возрасте.

Перед смертью Вильям сказал: «Верните земли Перегринов, иначе моя смерть окажется бессмысленной».

— У вас большой замок? — спросила девчонка.

— Нет, — грубо ответил Роган. — Совсем маленький. — Объедки со стола Говардов.

На краю поляны Роган остановился и в недоумении уставился на лагерь. Повсюду были разостланы огромные пуховые перины. С тем же успехом можно разжечь костры и дуть во все трубы, чтобы сообщить Говардам о своем присутствии.

Перегрин сердито зашагал по поляне, чтобы задать взбучку брату, любезничавшему с одной из служанок. Роган со всей силы двинул брата по плечу.

— Это еще что за дурость?! Может, лучше послать Говардам приглашение навестить нас?

Сиверн не остался в долгу — тоже ударил Рогана в грудь.

— У нас хорошая охрана. Подумаешь, всего-то несколько перин для женщин.

Роган заехал Сиверну кулаком в живот..

— Немедленно убрать эти подстилки! Пускай женщины спят на земле, а иначе отправлю их обратно к Невиллу.

Сиверн замолотил кулаками Рогану по груди, но верзила старший брат даже не покачнулся.

— Кое-кто из рыцарей хочет спать с женщинами, — объяснил Сиверн.

— Пускай. Но без таких удобств. Если нападут Говарды, рыцари должны быть начеку. А то закончится как с Роулэндом.

Сиверн кивнул и велел людям убрать перины.

Лиана стояла на краю поляны и в ужасе смотрела, как муж и его брат молотят друг друга кулаками. Она боялась, что драка перерастет в кровопролитие, но Перегрины, немного порычав друг на друга, разошлись. Лиана вздохнула с облегчением, и увидела, что ее служанки тоже с ужасом наблюдали за потасовкой. Зато рыцари не обратили на стычку своих господ ни малейшего внимания. Но удары были такими мощными! Лиана знала, что любой из них способен сбить человека с ног.

В этот миг к ней подбежала Джойс и жалобно запричитала:

— Миледи, у них нет шатров! Нам придется спать на земле!

Последнюю фразу она произнесла поистине трагически.

Обычно, когда Лиана, ее родители и свита путешествовали, они останавливались на ночлег в замке какого-нибудь лорда или разбивали просторные шатры. При переезде из замка в замок большую часть мебели, кровати, столы и прочую утварь обычно брали с собой, поэтому шатры выглядели как настоящие дома.

— И потом совершенно нет горячей пищи, — ныла Джойс. — Только холодное мясо, взятое со свадебного стола. Две служанки рыдают.

— Пусть вытрут слезы, — прикрикнула на прислужницу Лиана. — Ты сама мне толковала, что хорошей жене жаловаться не пристало. Это относится и к служанкам хорошей жены.

Лиана была слишком взволнована ожиданием брачной ночи, чтобы беспокоиться из-за всякой ерунды вроде холодной пищи и отсутствия шатров.

Сзади раздался какой-то шум. Обе женщины обернулись и увидели, что рыцари сворачивают перины и засовывают их обратно в повозки.

— Ой! — взвизгнула Джойс и бросилась к рыцарям.

Еще час понадобился, чтобы Лиана уложила своих служанок спать на траве. По ее приказу с повозок сняли мешки с мехами, разостлали шкуры на земле, и только таким образом удалось успокоить плачущих женщин.. Некоторые из рыцарей утешали несчастных, гладя их и обнимая.

Лиана велела постелить ей шкуры невдалеке от лагеря под раскидистым дубом. Джойс помогла госпоже снять изуродованное платье и надеть чистую льняную рубашку. Потом Лиана улеглась и стала ждать. Она ждала, ждала, ждала, но Роган так и не пришел. Накануне ночью девушка почти не спала, а день выдался утомительным, поэтому, как ни старалась она бодрствовать, сон в конце концов сморил ее. Лиана уснула с улыбкой на устах, зная, что проснется от прикосновения мужа.

Однако Роган улегся на грубом одеяле рядом с Сиверном — в походе он всегда спал вместе с братом.

Сиверн сонно пробормотал:

— Мне казалось, что ты теперь женат.

— Ну вот еще — нападут Говарды, а я буду развлекаться с какой-то девчонкой, — презрительно ответил Роган.

— Она прехорошенькая, — заметил Сиверн.

— Мне кролики не нравятся. Я и в лицо-то ее не помню — лишь по платью различаю. Сегодня у нас четверг?

— Да. А домой вернемся в субботу вечером.

— Вот и отлично, — тихо сказал Роган. — Не хватало еще в субботу вечером питаться крольчатиной.

Сиверн отвернулся и уснул, а Роган ворочался еще целый час. Воспоминания в этом месте были слишком мучительны. Потом он стал думать, как распорядиться приданым. Нужно построить боевые машины, нанять и вооружить воинов, закупить продовольствия на случай осады. Потребуется много времени и сил, чтобы отвоевать дедовские земли.

Ни разу Роган не вспомнил о новой жене, терпеливо ожидавшей его под дубом.

Наутро Лиана пребывала в сквернейшем расположении духа. Тут как раз явилась Джойс, сообщить, что служанки очень недовольны. Рыцари оказались грубы в любовных утехах, и две служанки жаловались на синяки и ссадины.

— Так им и надо, — огрызнулась Лиана. — Принеси мне синее платье, головной убор и скажи женщинам, чтобы они перестали ныть, иначе я устрою им такую жизнь, что будет не до нытья.

Лиана увидела сквозь деревья своего супруга и усилием воли заставила гнев утихнуть. Неужели все браки таковы? Неужели женщинам приходится сносить обиду за обидой, не имея возможности за себя постоять? И это называется любовью?

Лиана надела шелковое платье с золотым поясом, усыпанным бриллиантами. Головная повязка была тоже вся покрыта маленькими алмазами. Может, сегодня Роган взглянет на нее иначе. Возможно, минувшей ночью он постеснялся лечь с женой, когда вокруг столько людей. Наверняка существовали какие-то серьезные причины для такого поведения.

Муж даже не пожелал ей доброго утра. Он прошел мимо, не взглянув на жену. Лиане показалось, что он не узнал ее.

С помощью одного из рыцарей она села в седло и снова поскакала в облаке пыли.

К полудню терпение было на исходе. Она видела, что Сиверн и Роган, ехавшие во главе колонны, беседуют о чем-то серьезном, и Лиане захотелось узнать, о чем речь. Она пришпорила лошадь и догнала Перегринов.

— Миледи! — встревоженно крикнула ей вслед Джойс. — Куда вы?

— Раз муж не навещает меня, я отправлюсь к нему сама.

— Этого нельзя делать! — вскричала Джойс. — Мужчины не любят навязчивых женщин. Вы обязаны ждать, пока он сам придет к вам.

Лиана заколебалась, но выносить скуку больше не было сил.

— Посмотрим, — сказала она и через минуту оказалась рядом с Роганом. Сиверн взглянул на нее, Роган не снизошел. Ни тот, ни другой не поздоровались.

— Нам нужно как можно больше зерна, — сказал Роган. — Чем больше припасов, тем лучше.

— А как быть с пятьюдесятью гектарами, что вокруг Северной дороги? Крестьяне говорят, что земля там не родит, а овцы дохнут.

— Как бы не так! — фыркнул Роган. — Эти скоты наверняка продают овец бродячим торговцам, а деньги прикарманивают. Надо поджечь пару домов, устроить хорошую порку, и тогда посмотрим, будут ли у них дохнуть овцы или нет.

В этом Лиана разбиралась превосходно. Долгие годы она только и занималась, что овцами и крестьянами. Она начисто забыла, что нужно быть послушной и держать язык за зубами.

— Запугивание крестьян ничего хорошего не дает, — громко заявила Лиана, не глядя на Перегринов. — Во-первых, нужно выяснить, правду ли они говорят. Возможно, земля и в самом деле истощена. Надо проверить, не наложил ли кто на овец заклятие. Если с этим все в порядке, если крестьяне действительно плутуют, тогда нужно прогнать их с земли. Я убедилась, что эта мера действует не хуже, чем истязания, а ведь она гораздо менее… неприятная. Я займусь этим делом, когда мы приедем на место.

Лиана взглянула на мужчин и улыбнулась. Оба смотрели на нее разинув рты. Лиана не поняла, что означает эта странная реакция.

— А может быть, дело в семенах, — продолжала она. — Однажды весь наш семенной запас заразился грибком, и…

— Марш отсюда! — процедил Роган. — Назад, к бабам. Если мне понадобится мнение женщины, я скажу тебе об этом.

Он произнес это таким тоном, словно с тем же успехом мог бы спросить мнения у своего коня.

— Я всего лишь… — начала оправдываться Лиана.

— Я прикажу связать тебя и бросить в телегу, — угрожающе пророкотал Роган, глядя на нее свирепым взором.

Вновь Лиана проглотила гнев, развернула лошадь и вернулась к женщинам.

Сиверн нарушил молчание первым.

— Что означает «земля истощена»? Как это? Какое-то заклятие на овец. Ты думаешь Говарды могут наложить такое заклятие? И как от него избавиться?

Роган смотрел прямо перед собой. «Чертова баба, — думал он. — Неужто она пытается совать нос в мужские дела?» Один раз он уже допустил такое. Он прислушивался к мнению женщины, а она отплатила ему изменой».

— Нет никакого заклятия, — твердо сказал Роган. — Все дело в жадности крестьян. Ну я им покажу, чью землю они возделывают!

Сиверн задумался. Он не испытывал к женщинам такой лютой ненависти, как Роган. Со своей Иолантой он обсуждал самые разные вещи и знал по опыту, что ее советы часто оказываются мудрыми и полезными. Возможно, наследница Невилла не так проста, как показалось на первых порах.

Сиверн обернулся и взглянул на девушку. Она сидела в седле, прямая, как струна; глаза горели от гнева.

Сиверн посмотрел на брата и шутливо сказал:

— Ты ее обидел. Ночью она будет с тобой не слишком нежна. Лучшее средство помириться с женщиной — сделать ей подарок. Комплименты — тоже неплохо. Скажи ей, что волосы ее похожи на золото, а красота заставляет тебя забыть о спасении души.

— Меня интересует золото, лежащее в повозках, а на ее волосы мне наплевать. Положи с собой на ночь одну из служанок, чтобы поменьше думать о женских волосах.

Сиверн по-прежнему улыбался.

— А ты тем временем ляжешь со своей хорошенькой женушкой и заделаешь ей парочку сыновей?

"Сыновья — это хорошо, — подумал Роган. — Сыновья помогут сражаться с Говардами. А когда я верну исконные земли, сыновья станут на них хозяевами. Сыновья могут скакать в седле рядом с отцом, их можно учить сражаться, охотиться, мчаться на полном скаку».

— Да, я сделаю ей сыновей, — вымолвил Роган.

После стычки с Роганом Лиана окончательно убедилась в правоте своей прислужницы. Придется как следует научиться покорству, свое мнение держать при себе.

Ночью они вновь остановились на привал, и Лиана опять велела постелить ей под отдельно стоящим деревом. Но Роган так и не явился. Он не разговаривал с женой и не смотрел на нее.

Лиана решила, что плакать не будет. Она старалась не вспоминать предостережения мачехи. Вместо этого она думала о встрече возле пруда и о том, как они тогда целовались. В тот день Роган считал ее привлекательной. Теперь же почему-то нет. Лиана плохо спала и проснулась еще до рассвета, когда лагерь был погружен в сон. Она встала, потянулась и углубилась в лес.

Там тек небольшой ручей. Лиана нагнулась, чтобы попить воды, и вдруг почувствовала, что на нее кто-то смотрит. В тени дерева стоял мужчина. Она вскрикнула и прижала руки к горлу.

— Нельзя уходить из лагеря без охраны, — тихо сказал Роган.

Лиана вспомнила, что на ней ничего нет, кроме тонкой ночной рубашки. Волосы ее были распущены, да и на Рогане были только обтягивающие штаны. Она шагнула к нему:

— Я не могу уснуть. — Как ей хотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе. — А вы хорошо спали?

Роган нахмурился. Иногда ему казалось, что он уже где-то видел эту девушку. В предрассветном освещении она выглядела довольно соблазнительно, но настоящей страсти не вызывала.

— Иди в лагерь, — сказал он и отвернулся.

— Чтоб тебя… — хотела выругаться Лиана, но вовремя замолчала.

Может быть, этот мужчина игнорирует ее по какой-то веской причине? Джойс говорила, что надо уметь стать для мужа незаменимой. Она займется этим, когда они окажутся дома. Надо устроить ему уютное, удобное жилище.

"И тогда мы будем спать в одной постели». — с радостным предвкушением подумала Лиана.

Она догнала мужа и спросила:

— Мы достигнем замка Перегринов сегодня?

— Не замка Перегринов, а замка Морей, — сухо сказал он. — Замок Перегринов захвачен Говардами.

Лиане приходилось бежать, чтобы поспевать за мужем. Длинная рубашка то и дело цеплялась за ветви и камни.

— Я слышала о Говардах. Они похитили ваши земли и ваш титул. Правда? Если бы не они, вы стали бы герцогом.

Роган резко остановился и сердито взглянул на нее.

— Так ты на это надеешься, девчонка? Думаешь, что вышла замуж за герцога? Вот почему ты всех отвергла, а за меня вышла.

— Нет, вовсе не поэтому, — удивленно возразила Лиана. — Я согласилась выйти за вас потому…

— Почему?

Лиана не могла сказать вслух, что влюблена в него по уши, что сейчас, когда он так близко, сердце ее выскакивает, а больше всего ей хочется погладить его по обнаженной груди.

— Вот вы где, — раздался голос Сиверна, и это позволило Лиане уйти от ответа. — Люди готовы. Здравствуйте, миледи, — поклонился он Лиане.

Его глаза впились в нее так пристально, что она залилась краской. Украдкой, сквозь свешивавшиеся пряди волос, Лиана взглянула на Рогана, чтобы проверить — видит ли он. Нет, Роган смотрел в другую сторону. Он направился к лагерю, даже не обернувшись. Лиана побрела следом за братьями.

— Она красивее, чем мне показалось вначале, — сказал Сиверн брату, когда они скакали во главе отряда.

— Она меня совершенно не интересует, — ответил Роган. — Женщины утрачивают для меня всякую привлекательность, когда становятся женами.

— А ведь ты наверняка не уступил бы ее без боя, — поддразнил брата Сиверн. И тут же пожалел о сказанном. Десять лет назад у Рогана попытались отобрать жену, и он сражался за нее так свирепо, что это стоило жизни двум его братьям.

— Нет, за эту я драться не стану, — тихо сказал Роган. — Если она тебе нужна, можешь взять ее. Она для меня ничего не значит. Мне нужно только ее золото.

Сиверн нахмурился, но ничего не сказал.


Глава 6


Замок Морей показался на горизонте в середине дня. Более унылого зрелища Лиана в жизни не видывала. Старинный замок, построенный для чисто военных целей, за последние полтора века явно не обновлялся. Вместо окон были бойницы, главная башня выглядела мощно и неприступно. На стене с обломанными зубцами виднелись люди. Замок выглядел так, словно его много раз осаждали и ни разу не ремонтировали.

Когда колонна подъехала к замку поближе, Лиана ощутила жуткое зловоние, заглушавшее даже запах конского пота и немытых тел.

— Миледи! — с ужасом прошептала Джойс.

Лиана не оглянулась, она смотрела прямо перед собой. Мачеха рассказывала, что Перегрины живут в грязи и мерзости, но такого девушка себе не представляла.

Вначале показался ров. Все отхожие места замка выходили в эту широкую канаву, вода в которой давно превратилась в густую жижу, заваленную скелетами животных. Лиана вскинула голову повыше, а служанки закашлялись и зачихали.

Вытянувшись в цепочку, отряд въехал в длинный туннель с низким потолком. Лиана заметила три тяжеленные кованные решетки, сейчас поднятые вверх, но готовые в любую минуту обрушиться на головы незваных гостей. Туннель вывел к узкому внутреннему двору, вдвое меньшего размера, чем двор в замке графа Невилла. Зато тут было в три раза больше народу. Теперь испытанию вслед за обонянием подвергся слух: кузнецы били молотами по наковальням, собаки лаяли, плотники пилили и строгали, все вокруг орали и ругались.

Неимоверный гул, зловоние, доносившиеся из конюшен и свинарников, обрушились на Лиану.

Справа раздался девичий визг и служанка вместе с лошадью метнулась к своей госпоже. Оказывается, с желоба третьего этажа прямо на головы вновь прибывших обрушился целый водопад мочи. По земле стало растекаться зловонное пятно.

Лиана и ее женщины не произнесли ни слова — так они были потрясены.

Справа Лиана увидела две каменные лестницы: одна вела к главной башне, другая к двухэтажному зданию с покатой крышей. Замок оказался совсем маленьким — с одним-единственным двором, не разделенный а господские покои и служебные помещения. Здесь все жили вместе.

На ступенях одной из лестниц Лиана увидела двух женщин. Они разглядывали ее с весьма нахальным видом, потом показали на нее пальцем и расхохотались. Было видно, что это всего лишь служанки, но за чистотой они явно не следили. Ничего, скоро Лиана научит их, как надо себя вести и как надо работать.

Она пригляделась к женщинам. Они были невысокие, мясистые, с широкими бедрами и распущенными грязными волосами. Одежда вызывающе обтягивала их пышные формы; при ходьбе женщины зазывно покачивали бедрами. Они медленно спустились по ступеням и прошлись по двору. Большие груди покачивались так призывно, что большинство мужчин не могли оторвать глаза от этого зрелища.

Один из рыцарей помог Лиане спуститься на землю. Женщины явно направлялись к Рогану. Тот кричал на людей, разгружавших повозки, но тем не менее удостоил вниманием и мясистых служанок. Одна из них оглянулась на Лиану с таким торжествующим видом, что та испытала острое желание отхлестать нахалку по физиономии.

— Давайте войдем внутрь, миледи, — тихо сказала Джойс. — Может быть, там… — Она не договорила.

Стало ясно, что супруг не собирается показывать новой хозяйке ее владения, да Лиана уже и не особенно рассчитывала на такую любезность. Она сама решила, что лестница, по которой спустились наглые служанки, ведет в господские покои. Задрав повыше юбку и отшвырнув туфелькой какие-то кости и дохлую птицу. Лиана стала подниматься вверх.

Лестница привела в большую залу, когда-то обшитую резным деревом. Теперь панели пришли в полную негодность — они были изрублены топорами, повсюду на гвоздях висели кольчуги и мечи. Широкая деревянная дверь, еле-еле державшаяся на одной петле, вела в огромную комнату с высоченным потолком.

Лиана и ее служанки вошли туда и молча застыли на месте. Сказать, что в комнате грязно, означало ничего не сказать. Весь пол оказался завален костями и объедками, копившимися здесь лет сто. Повсюду жужжали жирные мухи, а среди мусора копошились мерзкие серые твари, на которых Лиане и взглянуть было страшно.

С потолка чуть ли не до пола свисали пыльные паутины с мохнатыми пауками. Огромный камин наполовину засыпан пеплом. Из мебели в «столовой» имелись лишь грубый, тяжелый стол, вытесанный из дубового ствола, да восемь сломанных стульев, покрытых толстым слоем жира.

В столовой было несколько окон, причем некоторые находились футах в пятнадцати от пола, но ни стекол, ни ставен не наблюдалось, так что запахи свободно проникали из двора и рва.

Одна , из служанок покачнулась и собралась упасть в обморок. Лиану это ничуть не удивило, тем не менее она приказала:

— Немедленно приди в себя! Иначе придется уложить тебя на грязный пол.

Девушка немедленно выпрямилась.

Лиана взяла в руки все свое мужество (и подол платья тоже) и пересекла комнату, направляясь к лестнице, расположенной в северо-восточном углу. Лестница тоже была усыпана костями, грязной соломой, кое-где валялись дохлые крысы.

— Джойс, пойдем со мной, — бросила Лиана через плечо. — Остальным оставаться на месте.

Поднявшись вверх на восемь пролетов, Лиана обнаружила комнату (слева) и уборную (справа). В комнату девушка просто заглянула, но входить не стала. Внутри оказался маленький круглый стол, два стула и масса всяческого оружия.

Лиана поднялась еще выше, на второй этаж башни. Джойс робко жалась к хозяйке. На втором этаже обнаружилось нечто вроде прихожей, с правой стороны которой находилась дверь. За дверью была спальня с грязными соломенными матрасами и двумя подстилками грубой шерсти. К спальне примыкала еще одна уборная.

Джойс шагнула вперед и наклонилась к грязным подстилкам.

— Там вши, — коротко бросила Лиана и вернулась в прихожую.

Другая дверь вела в солярий — просторную, светлую комнату с множеством окон. У южной стены солярия начиналась деревянная лестница, ведущая на третий этаж. Лиана услышала наверху какой-то шорох и подняла голову. На резных потолочных балках были укреплены деревянные шестки, где сидели охотничьи сокола, ястребы, перегрины, мерлины, кречеты — все в надвинутых колпачках. Стены были изгажены птичьим пометом, о поле и говорить нечего.

Лиана подняла юбки еще выше и пробежала через комнату. За сломанной деревянной дверцей обнаружилась маленькая сводчатая ниша, где на каменном постаменте стояла чаша для причастия.

— Да это кощунство! — прошипела Джойс. Оказывается, — здесь находился семейный ораторий — часовня для богослужений.

— Зато отличный вид на ров, — попыталась пошутить Лиана, выглядывая из окна. Но служанка даже не улыбнулась.

— Миледи, что мы будем делать?

— Сделаем так, чтобы дом моего мужа стал уютным, — уверенно сказала Лиана. — Начнем с того, что приготовим две спальни: одну для мужа и для меня, — она невольно покраснела, — вторую для тебя и девушек. Это мы сделаем сегодня. Завтра же возьмемся за другие помещения. Ну, что встала? Иди, позови тех девок, которых мы видели внизу. Работа поможет им научиться хорошим манерам.

Джойс боялась ходить по замку одна, но уверенность госпожи придала ей мужества. Страшнее всего было заглядывать в темные углы и закоулки. Если кто-то оттуда набросится, то кости несчастной жертвы вряд ли когда-либо найдут среди всего этого хлама и мусора.

Из солярия Лиана отправилась обследовать смежные комнаты. Здесь птичьего помета не было, и под слоем копоти на стенах виднелись следы фресок. Если как следует все отмыть и отчистить, роспись можно восстановить, а на западной стене как раз подходящее место для гобелена. На несколько мгновений Лиана забыла и о зловонии, и о пугающем шелесте крыльев хищных птиц, и о подозрительном шуршании по углам.

— Они отказываются прийти, миледи, — задыхаясь вымолвила появившаяся в дверном проеме Джойс. Лиана вернулась к реальности.

— Кто отказывается?

— Эти девки! — возмущенно воскликнула Джойс. — Служанки лорда Рогана отказываются повиноваться. Когда я сказала, что им нужно приступать к уборке комнат, они расхохотались.

— Неужели? — грозно спросила Лиана. — Посмотрим, что они скажут мне.

О, как она соскучилась по хорошей стычке! В последнее время ей приходилось быть такой послушной, проглотить так много гнева, что хорошая разрядка не помешала бы. Раскормленные девки, показывавшие на нее пальцем и смеявшиеся, казались отличной мишенью.

Лиана стремительно сбежала вниз по лестнице, пересекла «столовую», спустилась в гулкий, грязный двор. Служанки стояли возле колодца с тремя молодыми рыцарями. Те доставали ведрами воду, а девки тем временем терлись о них своими толстыми грудями.

— Эй, ты! — позвала Лиана одну из них. — Иди сюда.

Она развернулась и пошла назад к башне, но вдруг поняла, что никто не идет за ней следом. Лиана обернулась и увидела, что обе служанки смотрят на нее и улыбаются с видом явного превосходства. Никогда в жизни дочь графа Невилла не сталкивалась с таким вопиющим неповиновением. Ведь ее всегда надежно оберегала власть отца.

На миг Лиана растерялась. Она чувствовала, что на нее смотрит весь двор. Именно сейчас наступил момент показать, кто хозяйка замка. Но без поддержки супруга она ничего не могла сделать.

Роган стоял у дальней стены, руководя разгрузкой повозок, — слуги вынимали оттуда тяжелые доспехи, входившие в приданое. Лиана сердито направилась к мужу, отшвырнув ногой дерущихся собак, перескочив через груду гниющих овечьих внутренностей.

Она твердо знала, что хочет сказать, но когда Роган обернулся к ней, явно раздраженный тем, что его отрывают от дела, вся уверенность куда-то улетучилась. Лиане очень хотелось понравиться своему мужу, хотелось, чтобы он смотрел на нее совсем другими глазами. Он же разглядывал ее так, словно пытайся вспомнить, кто это.

— Ваши служанки отказываются мне повиноваться, — тихо сказала Лиана.

Роган посмотрел на нее с недоумением, словно эта проблема не имела к нему никакого отношения.

— Я хочу, чтобы они сделали уборку, а они не слушаются, — пояснила Лиана.

Это решило сомнения Рогана. Он отвернулся и бросил через плечо:

— Они убирают тогда, когда нужно. К тому же, у тебя есть свои служанки.

Лиана встала между ним и повозкой.

— Трое из моих служанок благородного происхождения, а остальные… им работы тоже хватит.

— Если поцарапаешь доспехи, я тебе башку расколочу! — крикнул Роган одному из слуг. Потом взглянул на Лиану. — У меня нет времени заниматься бабьими делами. В замке и так достаточно чисто. А теперь уходи отсюда и не мешай работать.

Он отмахнулся от нее, как от мухи. Лиана смотрела ему в спину, чувствуя на себе взгляды всех слуг и, главное, двух наглых девок-служанок. Так вот о чем предупреждала Элен. Вот она какая, замужняя жизнь. Мужчина ухаживает за девушкой, пока не делает ее своей собственностью, а потом жена" значит для него меньше, чем какие-то железки. Правда, Роган не ухаживал за ней и до свадьбы.

Теперь главным было сохранить достоинство. Не глядя ни вправо, ни влево, Лиана поднялась по каменным ступеням и скрылась в башне. Шум во дворе возобновился, раздался визгливый женский хохот.

Сердце Лианы колотилось от бешенства и унижения. Элен говорила, что безграничная власть во владениях отца совершенно испортила падчерицу, но Лиана тогда не поняла, что мачеха имеет в виду. Люди обычно очень плохо представляют себе, как устроена жизнь посторонних. Лиана догадывалась, что все в ее судьбе теперь сложится по-другому, но никак не ожидала ощущения такой беспомощности и беззащитности.

Наверное, так же чувствовала себя Элен, когда попала в замок Джилберта, — ведь все слуги слушались только Лиану.

— Вот через что она прошла и все же сохранила ко мне доброе чувство, — прошептала Лиана.

— Миледи, — тихо позвала Джойс.

Лиана взглянула на горничную и увидела, что лицо женщины искажено страхом. Да и сама госпожа чувствовала себя уже далеко не так уверенно. Она слишком устала, чтобы задумываться о будущем. Хотелось только одного — поесть и лечь спать.

— Отправь Бесс поискать, где здесь кухня. Пусть принесет еду — сегодня я буду ужинать одна. Мою постель отнесите наверх, в солярий. — Джойс хотела что-то сказать, но Лиана жестом остановила ее. — Я не знаю, как все это сделать. Судя по всему, в доме моего мужа у меня нет никакой власти. — Усилием воли она попыталась изгнать из голоса жалобные нотки, но это не вполне удалось. — Кроме того, найдите лопаты. Сегодня мы выгребем грязь из двух комнат, чтобы было где спать. А завтра… — Она замолчала, потому что о завтрашнем дне думать не хотелось. Раз она не властна распоряжаться даже служанками, значит, здесь ей уготована участь узницы.

— Постарайся побольше разузнать об этом замке, — подумав, добавила Лиана. — Где покои лорда Сиверна? Может быть, он сможет помочь нам.

Голос Лианы чуть-чуть окреп.

— Слушаюсь, миледи, — боязливо сказала Джойс и вышла.

Лиана медленно поднялась по лестнице в солярий. Услышав шаги, хищные птицы заерзали на своих шестках, но вскоре угомонились. Если бы не мусор на полу, можно было бы подумать, что замок безлюден. Как не похоже это жилище на дом ее отца, где комнаты вечно гудели от шума голосов и смеха. В замке Перегринов жили почти одни мужчины — неулыбающиеся, с жесткими лицами, покрытыми шрамами и рубцами, с оружием в руках. Лиана не встретила ни одного ребенка, да и женщин, кроме тех двух наглых баб ей больше не попалось.

Лиана взглянула вниз, на ров, и увидела, что в черной трясине торчит коровий череп. И это место отныне станет ее домом. Здесь предстоит рожать и воспитывать своих детей. Что же до любви… Любви она может ожидать только от мужа, который, судя по всему, даже не помнит ее лица.

Как заставить его полюбить? Может быть, если она вычистит этот свинарник, превратит его в настоящий дом, Роган поймет, как ему повезло с женой. Тогда она станет для него человеком, а не довеском к приданому.

"И не забыть о пище, — подумала Лиана. Надо нанять хороших поваров, чтобы пища в замке была на самом высшем уровне». Если муж станет хорошо питаться, спать на чистом белье, носить красивую одежду, он наверняка оценит ту, которая устроила все эти перемены.

И еще остаются дела постельные. Лиана слышала, как ее служанки говорили, что женщина, умеющая ублажить мужчину в кровати, получает над ним полную власть. До ночи надо постараться привести одну из спален в порядок. Роган наверняка навестит ее сегодня, ведь теперь они под крышей, а не в лесу. Впервые после прибытия в замок Морей Лиана улыбнулась. Нужно просто набраться терпения, и все встанет на свои места.

Через минуту все семь служанок поднялись в солярий, нагруженные едой, подушками, одеялами. Они заговорили все сразу, поэтому сначала Лиана ничего не поняла.

Оказывается, лорд Сиверн находился у какой-то особы, которую называли просто Леди. Теперь он появится не раньше, чем через три-четыре дня. Кроме Леди и ее прислужниц, во всем замке всего восемь женщин.

— Они отказываются работать, — сказала Бесс. — И я никак не могу понять, чем они тут вообще занимаются.

— У них очень странные имена, — сказала Алиса. — Воскресенье, Понедельник, Вторник и так далее — все дни недели. А восьмую зовут Подождика. Других имен у них, по-моему, нет.

— Кормят здесь ужасно, — сообщила еще одна служанка. — В муке грязь и песок. Пекарь ее не чистит, прямо так и печет.

Бесс наклонилась вперед.

— Раньше они покупали хлеб у булочника в селении, но тот подал на Перегринов в суд за неуплату долгов и…

— Что? — спросила Лиана, пытаясь разжевать жесткий кусок мяса.

— Перегрины вышибли дверь в его доме и… и использовали кадки для муки в качестве уборной.

Лиана поняла, что мясо разжевать не удастся. Служанки расчистили место у окна и сбились там в кучку. Снизу доносился лязг стали, мужские крики, громкое чавканье. Очевидно, муж и его рыцари ужинали в столовой, но никто не удосужился пригласить жену лорда участвовать в трапезе.

— Не выяснили ли вы, где находится спальня лорда Рогана? — спросила Лиана, стараясь не терять достоинства.

Женщины переглянулись. Вид у них был весьма жалкий.

— Нет, — тихо ответила Джойс. — Наверное, та большая комната внизу.

Лиана кивнула. Она еще не осмотрела комнаты, расположенные выше солярия, — не хватило сил. Должно быть, там так же грязно, как и внизу. Если уж в солярии содержат птиц, то на верхних этажах, верно, и вовсе держат свиней.

Понадобилось два часа тяжелой работы, чтобы выгрести мусор из двух комнат. Лиана хотела помочь служанкам, но Джойс отговорила ее, и правильно сделала.

Служанки и так временно стали как бы ее ровней — все вместе они чувствовали себя одинокими и заброшенными в этом странном, дурно пахнущем царстве. Но Джойс не хотела, чтобы госпожа утратила власть и над этими женщинами. Поэтому Лиана просто сидела у окна, держа у носа натертый гвоздичным маслом апельсин — чтобы заглушить запах, доносившийся из рва.

Когда спальня наконец была готова — это не означало, что она стала чистой, но, по крайней мере, на полу не осталось костей, — служанки упросили кого-то из местных принести наверх две перины. Тогда Лиана разделась с помощью Джойс и легла. Какое-то время она ждала, что придет муж. Но он не явился.

Она проснулась от страшного сна. Но услышав громкий шум и почувствовав жуткий запах, поняла, что это не кошмар, а реальность.


Утром Роган вошел в Рыцарский Зал и увидел Сиверна. Тот сидел, устало подперев рукой голову и ел хлеб с сыром.

— Я не думал увидеть тебя так скоро. Поедешь со мной на охоту?

— Поеду, — ответил младший брат. — После ночи с Ио — мне нужен отдых. А ты выглядишь вполне свежим. Я вижу, жена не донимала тебя минувшей ночью?

— Минувшую ночь я провел с Субботой, — ответил Роган.

— А как же жена?

— Только не в субботу. Сиверн почесался.

— Если дело пойдет так и дальше, сыновей у тебя не будет.

— Ничего, до жены тоже очередь дойдет. Может быть, завтра… Не знаю. Она не из тех, кто может разгорячить кровь.

— Где она?

Роган пожал плечами:

— Наверно, наверху. Кто ее знает.

Сиверн запил завтрак кислым вином и выплюнул крупицы песка. Пускай Роган живет как хочет.


Три дня понадобилось Лиане и ее служанкам, чтобы привести солярий в порядок. Все это-время она боялась спускаться вниз — не хотела показываться обитателям замка Морей. Они знали, что муж отверг ее, что он отказывается делить с ней ложе и не позволяет распоряжаться слугами.

День за днем Лиана проводила в одиночестве, не видя супруга, не общаясь с местными. Что-то послушание и робость не больно помогли завоевать любовь мужа, думала Лиана. Он просто не обращает на нее внимания.

На четвертый день, ближе к вечеру, она наконец осмелилась подняться вверх по деревянной лестнице. Следующий этаж оказался таким же грязным, как нижние, с тем лишь исключением, что там, судя по всему, давно никто не бывал. Лиана мысленно удивилась — где же спят обитатели замка? Скорее всего, валяются где-нибудь кучей и дрыхнут.

Она прошла по просторной комнате, заглянула в одну пустую спальню, потом в другую; Из-под итог, поднимая клубы пыли, разбегались перепуганные крысы. Лиана уже хотела спуститься вниз, но тут ей послышался звук прялки. Приподняв юбки. Лиана подбежала к самой дальней двери и распахнула ее.

У прялки сидела красивая женщина, старше Лианы, с темными волосами и черными бровями, вся освещенная солнцем. Комната была чистой, окна застеклены, на креслах подушечки. «Наверное, это и есть Леди, к которой наведывался Сиверн, — подумала Лиана. — Какая-нибудь тетя или кузина».

— Входите, милая, и поскорее закройте дверь, пока мы не задохнулись от пыли, — сказала женщина. Лиана улыбнулась и затворила дверь.

— Я не знала, что здесь кто-то есть. На этом этаже такое запустение.

Ей сразу понравилась эта миловидная женщина, и когда та кивком указала на стул. Лиана охотно присела.

— Ужасно, не правда ли? — согласилась дама. — Роган просто не замечает грязи, даже если она доходит ему до горла.

Лиана стерла с лица улыбку.

— Он и меня не заметит, если я буду захлебываться в этой грязи, — прошептала она себе под нос. Но женщина услышала.

— Конечно, не заметит. Мужчины никогда не обращают внимания на самоотверженных женщин, которые заботятся о чистоте их одежды, качестве пищи, безропотно рожают им детей.

Лиана вскинула голову.

— А каких женщин они замечают?

— Таких, как Иоланта, — улыбнулась дама. — Вы с ней еще не знакомы. Это девушка Сиверна. То есть, она, конечно, не девушка. Ио — жена очень богатого и глупого старика. Она живет здесь с Сиверном, который молод, неглуп и беден, тратя деньги своего супруга..

— Она живет здесь? Неужели она добровольно поселилась в этом…

— Над кухней у Иоланты собственные покои, самые лучшие в замке. Ио всегда требует, чтобы ей доставалось все самое лучшее.

— А я всего лишь хотела, чтобы мне помогли слуги, но не получила ничего, — горько сказала Лиана.

— Надо уметь требовать, — ответила на это дама, не переставая прясть. — Вы ведь очень любите Рогана, верно?

Лиана отвела взгляд. Откровенность незнакомки вовсе ее не покоробила. Ей надоело общаться с одними служанками.

— Мне казалось, что я люблю его. Я согласилась выйти за него замуж, потому что он единственный из всех мужчин был честен — не восхвалял мою красу, думая лишь о золоте моего отца.

— Роган всегда честен. Он никогда не изображает из себя того, чем не является. Роган не умеет притворяться.

— Да. — горько кивнула Лиана. — Он даже не притворяется, что ему есть до меня дело.

— Но ведь вы обманываете его, милая. Лиана, прячущаяся от наглых служанок, это ведь не та Лиана, которая управляла поместьями отца и не боялась взбунтовавшихся крестьян.

Девушка не стала спрашивать, откуда дама знает все эти вещи. В глазах Лианы стояли слезы.

— Не думаю, что мужчина мог бы полюбить ту Лиану, о которой вы говорите. Джойс учила меня, что мужчины…

— А кто такая Джойс?

— Моя служанка. Точнее, она мне почти как мать. Джойс говорит…

— А Джойс знает о мужчинах все на свете, да? Она выросла среди мужчин, состоит в счастливом браке, родила много детей?

— Нет, она выросла вместе со мной. Джойс была сиротой и воспитывалась в женских покоях. Она замужем, но детей у нее нет, да и мужа она видит раза три в год… Ах, вот вы о чем! Вы хотите сказать, что Джойс и сама неважно разбирается в мужчинах?

— Да, вряд ли. Запомните, милая, мужчина ценит не ту женщину, которая делает уборку в ею доме, а ту, которая при случае берется за кнут.

Лиана рассмеялась.

— Не могу себе представить, как я хлещу лорда Рогана кнутом.

— То ли дело швырнуть ему в лицо грязную рубаху, — улыбнулась женщина и вдруг прекратила прясть. — Кто-то поднимается по лестнице. Прошу вас, уходите. Я не хочу, чтобы вас тут видели.

— Хорошо, — сказала Лиана и вышла из комнаты. Тут она вдруг сообразила, что женщина не могла знать о грязной рубашке, и хотела вернуться, однако на лестнице появилась Джойс, пришедшая звать госпожу по какому-то неотложному делу.

Остаток дня Лиана провела в солярии, в обществе служанок, слушая их бесконечную болтовню. Бедная девушка совсем растерялась. Сначала она хотела пойти к Рогану и потребовать, чтобы тот велел слугам подчиняться новой хозяйке. Но идея показалась глупой — муж просто отвернется и не станет слушать. Она может кричать сколько угодно, это не подействует. Конечно, можно броситься на него с мечом — от этой мысли Лиана чуть не захихикала. Нет, видимо, придется ждать. Рано или поздно он поднимется в солярий, хотя бы за каким-нибудь соколом. Он увидит, "как здесь стало чисто, и захочет, чтобы таким же чистым был весь замок. Он взглянет на нее с любовью, и тогда…

— Миледи, уже поздно, — сказала Джойс.

— Хорошо, — печально молвила Лиана. Ей вновь предстоит спать в холодной, пустой постели.

Поздно ночью она проснулась от странного звука.

— Роган! — воскликнула Лиана, однако увидела рядом с собой не мужа, а высокого, хорошенького подростка в рваной бархатной тунике и с грязными длинными волосами. Мальчик стоял у стены, поставив ногу на стул и жуя яблоко. В руке он держал толстую свечу, разглядывая девушку.

Лиана выпрямилась.

— Кто ты такой и что ты делаешь в моей комнате?

— Пришел посмотреть на тебя, — ответил подросток. Судя по голосу, он был еще моложе, чем казался на первый взгляд.

— Посмотрел, теперь убирайся.

Уж в своей собственной комнате Лиана не собиралась терпеть хамства.

Мальчик звучно откусил от яблока и не тронулся с места.

— Боюсь, тебе придется долго дожидаться моего брата.

— Твоего брата?

Лиана вспомнила слова мачехи, говорившей, что она толком не знает, сколько Перегринов осталось в живых.

— Я — Зарид, — объявил подросток и выкинул огрызок в окно. — Ладно, я на тебя уже посмотрел. Ты точно такая, как мне рассказывали. Роган сегодня не придет.

Он направился к двери.

— Подожди минуту! — приказала Лиана таким голосом, что подросток застыл на месте и обернулся. — Что значит «я такая, как тебе рассказывали»? И почему муж не придет?

Лиана надеялась, что мальчик скажет про какое-нибудь важное задание, полученное Перегрином от короля. Или что Роган по какой-то причине принял на время обет целомудрия.

— Так сегодня же среда, — удивился Зарид.

— Какое отношение день недели имеет к моему мужу?

— А мне рассказывали, что ты их видела. Их в замке восемь — по одной на каждый день недели и одна запасная, на те дни, когда женщины ни на что не годятся. Иногда сразу у двух происходит это самое, и тогда Роган ходит злой, как черт. Придется тебе подождать такого случая.

Лиана не была уверена, что поняла правильно.

— Эти служанки… — вкрадчиво начала она. — Ты хочешь сказать, что мой муж спит с ними поочередно, каждую ночь? Что они… вроде живого календаря?

— Сначала он пытался завести себе месячный календарь, но в замке стало слишком много женщин. Приходится ему довольствоваться восемью. Вот Сиверн, тот совсем другой. Он говорит, что ему достаточно Иоланты. Конечно, Ио не такая, как…

— Где он? — спросила Лиана, задыхаясь от гнева. За дни замужества она наглоталась гнева в таком количестве, что он буквально распирал ей грудь. В душе поднималась черная, ядовитая волна, похожая на воду в замковых рвах. — Где он?

— Кто, Роган? Каждую ночь он спит в разных комнатах, в зависимости от дня. Говорит, они ревнуют, если он приглашает их к себе. Сегодня у нас среда. Это значит, что он в комнате над кухней, первая дверь налево. Лиана встала. Ее всю трясло от ярости.

— Ты ж не собираешься туда идти? — удивился мальчик. — Роган не любит, когда его ночью тревожат. Я бы не стал его злить. Однажды он…

— Вы еще не видели меня, когда я зла, — сквозь стиснутые зубы процедила Лиана. — Никто не смеет со мной так обращаться. Никто!

Она отпихнула Зарида, выбежала в зал и выдернула из скобы на стене пылающий факел. Лиана не помнила о том, что одета в одну ночную рубашку и разута. Она не обращала внимания на кости под ногами, отшвырнула в сторону рычащего пса — а когда собака залаяла, отогнала ее факелом.

— А мне говорили, что ты похожа на кролика, — сказал Зарид, бежавший за Лианой.

"Нет, эта женщина не похожа на кролика, — думал он, следуя за ней через Рыцарский зал. — Интересно, что собирается предпринять новая жена Рогана? Как бы там ни было, надо поскорее разбудить Сиверна».


Глава 7


Лиана плохо себе представляла, где находятся покои над кухней, но инстинктивно нашла дорогу. Ей сейчас только и оставалось, что полагаться на инстинкт, потому что мозг был охвачен огнем от воспоминаний о всех унижениях, которые пришлось перенести в последние дни. Сначала жених не настоял, чтобы ему показали невесту перед свадьбой. У самого алтаря он потребовал увеличить приданое. Сразу после свадьбы изнасиловал собственную невесту лишь для того, чтобы закрепить свое право на приданое, а не потому, что вожделел к ней. Он не обращал на жену ни малейшего внимания, поселил ее в какой-то мусорной куче, не удосужился даже представить слугам в качестве своей супруги и госпожи.

Лиана спустилась во двор, потом взбежала по узкой каменной лестнице, оказалась в кухне, нашла еще одну лестницу, винтовую. То и дело она наступала на что-то скользкое и мерзкое, но не обращала внимания. Вокруг сновали какие-то люди, тараща глаза на «тихого кролика», которого их господин избрал себе в жены.

Когда под ноги Лиане подвернулась чересчур нахальная крыса, пытавшаяся цапнуть ее за палец, девушка ударом ноги отшвырнула ее на следующий этаж. У первой двери налево Лиана остановилась и бесшумно вошла внутрь. Ее муж лежал на животе совершенно голый, но его прекрасное тело на сей раз вовсе не показалось ей желанным. По правую руку от Рогана спала пухлая, голая девка — одна из наглых служанок.

Лиана ни секунды не колебалась. Она подожгла перину (одну из тех пуховых перин, которые привезла с собой) сначала с одного конца, потом с другого.

Роган проснулся моментально. Он спихнул спящую служанку с перины, потом вскочил на ноги. Служанка проснулась и испуганно завизжала. Она не перестала верещать и тогда, когда Роган оттолкнул ее в дальний угол комнаты. Сдернув с ложа дымящееся одеяло, он стал тушить пламя. Дверь распахнулась, вбежал Сиверн и помог брату загасить огонь, пока он не охватил деревянные стены. Когда пламя угасло, братья, выкинули обугленную перину в окно, и та с плеском упала в ров.

Служанка уже не визжала, а затаилась в углу, жалобно всхлипывая… Она с ужасом смотрела на происходящее.

— Перестань выть! — приказал Роган. — Пожар уже потушен.

Он проследил за взглядом служанки и увидел Лиану с факелом в руке. Только тут до него дошло, что, собственно, случилось. Роган не верил своим глазам.

— Ты подожгла ложе! Хотела меня убить! — Он повернулся к Сиверну. — Она на стороне Говардов. Схватить ее. Утром сжечь на костре.

Прежде чем Сиверн успел что-то сказать, прежде чем Зарид открыл рот. Лиана дала своему гневу полную волю.

— Да, я хотела убить тебя! — прошипела она, размахивая факелом. — Жаль, что не удалось. Ты унизил меня, обесчестил, ты издевался надо мной!

— Я? — поразился Роган.

Ему ничего не стоило вырвать из рук девчонки факел, но в свете пламени она выглядела просто потрясающе — длинные светлые волосы, тонкая рубашка, а какое лицо! Неужели она казалась ему раньше некрасивой?

— Да я оказывал тебе всяческое уважение! Я и пальцем тебя не тронул!

— Вот именно! — задохнулась Лиана, делая еще один шаг вперед. — Ты бросил меня на свадебном пиру. Ты не явился даже в первую брачную ночь!

У Рогана был такой вид, как будто его незаслуженно обидели.

— Но ведь ты больше не девственница, я позаботился об этом.

— Ты изнасиловал меня! — заорала Лиана. Роган начинал злиться не на шутку. С его точки зрения, он ни разу в жизни не изнасиловал ни одну женщину. Не то чтобы это претило ему, нет. Просто, он считал, что такому красавцу нет нужды кого-нибудь насиловать.

— Ничего я тебя не насиловал, — пробормотал он; глядя, как соблазнительно колышатся груди под ее рубашкой.

— По-моему, вы здесь лишние, — сказал Сиверн, скопившимся у дверей слугам.

Роган и Лиана не слышали этих слов, слишком увлеченные друг другом. Сиверн вытолкал всех из комнаты и закрыл дверь.

— Но ведь нужно ее наказать, — сказал Зарид. — Она чуть не убила Рогана.

— Весьма интересная девица, — задумчиво произнес Сиверн.

— Она заняла мою комнату! — захныкала Среда, кутаясь в обгоревшее одеяло. Сиверн улыбнулся.

— Боюсь, Среда, ты лишилась сегодня не только комнаты. Придется тебе переночевать с Воскресеньем. А ты, — повернулся он к младшему брату, — иди спать.

В спальне Лиана и Роган стояли друг против друга. Перегрин знал, что девчонку нужно наказать, — ведь она его чуть не убила. Но теперь он понял, что речь идет всего лишь о женской ревности, ничего серьезного.

— Нужно тебя выпороть, — сказал он.

— Только попробуй. В следующий раз я подожгу не кровать, а твои волосы..

— Послушай-ка… — повысил голос Роган. Она заходит слишком далеко. Он согласен мириться с маленькими капризами — женщины есть женщины, — но это переходит все границы.

Лиана замахнулась на него факелом. Роган совершенно забыл, что стоит перед ней совершенно обнаженный.

— Нет, это ты меня послушай! Я долго безропотно терпела издевательства и унижения. Ты допустил; чтобы твои… Дни недели смеялись надо мной. Надо мной, хозяйкой замка! Я твоя жена, и требую, чтобы ко мне относились соответственно. Я уже не прошу у тебя любви, лишь уважения и знаков внешнего почтения. Если этого не будет, то не советую тебе ложиться, спать рядом со мной.

Роган утратил дар речи. Одно дело выслушивать угрозы от врагов, другое — от собственной жены.

— Ни одна баба не смеет мне угрожать, — тихо сказал он.

Лиана вновь замахнулась факелом, — но Роган быстрым движением схватил ее за руку и притянул к "себе. Первоначально он собирался вытащить строптивицу из комнаты, оттащить вниз и запереть в погреб. Но когда ее лицо оказалось так близко, гнев сменился страстью. Никогда еще Роган не испытывал такого жгучего желания. Если она сейчас не будет принадлежать ему, он просто умрет.

Перегрин положил руку ей на плечо и попытался сорвать ночную рубашку.

— Нет! — воскликнула Лиана, отшатнувшись. Ослепленный страстью, ничего не чувствующий, кроме своего желания, Роган схватил ее за волосы и притянул к себе.

— Нет, — прошептала она ему прямо в лицо. — Больше насиловать меня ты не будешь. Можешь заниматься со мной любовью хоть целую ночь, но изнасиловать себя я не дам.

Роган оторопел. Женщины отдавались ему, соблазняли его, но ни одна из них не смела что-либо от него требовать. Внезапно ему захотелось сделать ей приятное. Обычно Роган не снисходил до подобных глупостей, но тут на него что-то нашло.

Он ослабил хватку и ласково провел рукой по ее плечу, а потом нежно обнял. В его привычки не входило нежничать и целовать своих подружек — они и так сгорали от нетерпения, так зачем же тратить время на поцелуи. Но эту женщину он и сам хотел целовать.

Лиана откинула голову, подставляя лицо под мягкие губы Рогана. Ее пальцы стали перебирать его волосы. Муж впился в нее поцелуем, коснулся языком ее языка. Лиана застонала и прижалась к нему.

Больше Роган ждать не мог. Он обхватил жену покрепче, оторвал ее ноги от пола и завел их себе за спину.

У Лианы было так мало опыта в любовных утехах, что она и не поняла, к чему идет дело. Ей просто нравилось, что Роган ее целует, а прикосновение обнаженных ягодиц к его коже было поистине восхитительным. Поэтому она была совершенно не готова к тому, что последовало дальше. Резким движением Роган прижал ее спиной к каменной стене и вторгся в ее тело, как таран, ударяющийся в крепостные ворота. Лиана закричала от боли и возмущения.

Ей казалось, что эта мука никогда не кончится. Поначалу Лиана преисполнилась ненависти к этому мужчине, к тому, что он с ней делал, однако вскоре почувствовала наслаждение, зародившееся где-то глубоко внутри и постепенно растекающееся по всему телу. Глаза ее широко распахнулись.

Лиана изумленно вскрикнула, вцепилась пальцами в волосы Рогана, притянула его голову к себе, ища губами его губы.

Эта внезапная вспышка страсти была последней каплей, и Роган не выдержал — дернулся в последний раз, обмяк и оттолкнул от себя девушку. Его сердце бешено колотилось.

Но Лиане этого было мало. Она и сама толком, не знала, чего хочет, но чувствовала, что не насытилась. Ее ногти впились в его плечи.

Роган отодвинулся и в недоумении уставился на жену. Он видел, что она не удовлетворена. Отпрянув, он поставил ее на пол и нагнулся за штанами.

— Можешь идти, — бросил он, чувствуя закипающую ярость.

Слишком краткое соитие привело Лиану в крайнее возбуждение.

— В солярии я приготовила для нас спальню.

— Вот отправляйся туда и спи, — сердито буркнул Роган. Однако, когда он взглянул на нее, его гнев утих. Глаза Лианы горели огнем и жизнью, волосы разметались по плечам. Он снова потянулся к ней, но заставил себя опустить руки. «Новая женщина всегда возбуждает», — сказал себе Роган.

Лиана же не пыталась подавить свою ярость. Слишком свежим и болезненным была недавняя картина: муж в объятиях другой женщины.

— Я уйду, а ты отправишься к другой? — прошипела. она.

— Вовсе нет, — удивился Перегрин. — Просто я хочу спать, а здесь нет постели.

Это простодушное объяснение заставило Лиану улыбнуться.

— Пойдем со мной, — нежно сказала она, протягивая ему руку. — Я приготовила для нас чистое, благоуханное ложе.

Роган не хотел брать ее за руку и знал, что не сможет провести с этой женщиной ночь. Из опыта ему было известно, что спать ночь напролет рядом с бабами нельзя — иначе они будут считать, что ты им принадлежишь. Однажды он уже принадлежал женщине, и это не должно никогда… Невзирая на эту мысль, Роган все же взял ее за руку, и Лиана улыбнулась еще шире.

— Пойдем, — прошептала она.

Он последовал за ней, как собачка на поводке. Они спустились в кухню, вышли во двор. Там было тихо, и Лиана взглянула вверх, на звезды.

— Какие они красивые, правда?

Сначала Роган не понял, что она имеет в виду. Ведь звезды нужны для того, чтобы, не заблудиться ночью в пути.

— Может быть, — тихо ответил он. В лунном свете ее волосы казались серебряными. Лиана прижалась спиной к его груди. Именно так она представляла себе замужество: лунный свет и объятия мужа. Но Роган вовсе не собирался ее обнимать, тогда Лиана взяла его руки и положила их себе на плечи.

Роган чувствовал себя дураком. Как это глупо — стоять во дворе среди ночи, обнимая какую-то девчонку и глядя на звезды. Завтра так много дел. Но когда он опустил голову и вдохнул душистый запах ее волос, мысли о завтрашнем дне бесследно исчезли.

— Как тебя зовут? — шепотом спросил он. Он, никогда не мог запомнить женских имен, поэтому и предпочитал называть своих подружек днями недели.

Лиана подавила обиду и сказала:

— Я леди Лиана, твоя жена.

Она обернулась к нему лицом, ожидая поцелуя. Когда Роган не оправдал ее ожиданий. Лиана поцеловала его сама. Потом прижалась к его плечу и затихла.

Никогда в жизни Роган не оказывался в такой ситуации; он просто стоял, обнимая женщину, и ничего не делал. Баба нужна для постели, для мелких услуг, для выполнения приказов, а вовсе не для того, чтобы стоять ночью во дворе и обниматься с ней. Совершенно бессмысленное занятие. И все же сил противиться не было.

Лиана услышала сзади чьи-то шаги — еще кому-то не спалось. Ей стало стыдно — ведь она совсем недолго пробыла замужем.

— Пойдем, а то нас увидят.

Вновь Роган беспрекословно последовал за ней вверх по лестнице. Они миновали Рыцарский зал и вскоре оказались в солярии. Когда-то здесь находилась спальня Перегрина-отца, где он спал со своими женами. Уже много лет Роган не заходил сюда. Лиана повесила на одну из стен гобелен. В канделябрах горели толстые, благоухающие свечи. В углу была расстелена постель, над ней висело распятие.

Роган сделал шаг назад, но жена потянула его за собой.

— Пойдем, у меня есть хорошее итальянское вино. Я налью тебе бокал.

Роган и сам не заметил, как оказался рядом с ней в мягкой, чистой постели с серебряным кубком в руке. Она лежала, положив голову ему на плечо, а он перебирал пальцами ее волосы.

Лиана придвинулась к мужу еще плотнее, как бы желая раствориться в его коже. Ей хотелось задать множество вопросов о замке и его обитателях. Кто такая эта Леди с прялкой? Кто такая Иоланта? Почему Зарид воспитывается в замке, а не у какого-нибудь рыцаря, как это принято?

Но после всех волнений минувшего часа у нее не было сил разговаривать. Поэтому Лиана просто провела рукой по его широкой груди и, довольная тем, что лежит рядом со своим возлюбленным, таким мощным и крепким, погрузилась в сон.

Роган услышал ее сонное дыхание и подумал, что ему нужно уйти. Надо оставить девчонку в одиночестве, а самому лечь где-нибудь в другом месте. Он вспомнил, как совсем недавно она подожгла его ложе. Если бы он вовремя не проснулся, то наверняка сгорел бы. По всем законам, место этой женщины в темнице, а на рассвете следовало бы привязать ее к столбу и сжечь — точно так же; как пыталась поступить с ним она. И все же Роган не двигался. Он осторожно отнял ее руку от своей груди и принялся с любопытством рассматривать слабую, маленькую, совершенно бесполезную кисть. А потом Роган уснул, все еще сжимая руку Лианы в своих пальцах.

Проснулся он поздно утром — двор внизу был полон звуков. Роган увидел, что девушка обвилась вокруг него своим телом, словно плющом. Он грубо отодвинул ее, вскочил на ноги и направился к двери. За маленькой дверью находилось отхожее место с удобным сиденьем. Роган зашел туда.

Лиана проснулась и с наслаждением потянулась. Никогда еще она не чувствовала себя так чудесно! Это и есть настоящее замужество: стоять ночью во дворе под звездами в объятьях мужа, спать с ним рядом, а потом просыпаться и знать, что он неподалеку. Из уборной появился Роган, зевавший и почесывавший голую грудь.

— Доброе утро, — прощебетала Лиана, приподнявшись под одеялом.

Роган думал о предстоящем дне. Теперь у него достаточно золота, и можно будет нанять рыцарей для настоящего боя с Говардами. Конечно, воинов необходимо сначала как следует обучить. Многие рыцари ленивы и слабосильны. Кстати, о лености. Надо заставить Сиверна порвать с его ведьмой, иначе она высосет из брата все соки. Роган вышел из комнаты, даже не вспомнив о жене.

Лиана ошеломленно села на кровати — как он мог уйти, не взглянув на нее? Она хотела броситься за ним вдогонку, но что бы это дало? Лиана откинулась на подушки и улыбнулась. Когда она была тихой, робкой и послушной, муж не обращал на нее внимания. Когда же попыталась сжечь его живьем, он провел с ней чудесную ночь. Дама с прялкой говорила, что мужчинам не нужны робкие и послушные жены. Может, теперь Роган большее будет ценить ту, которая чуть не сожгла его?

— Миледи! — раздался взволнованный голос Джойс. Прислужница вбежала в спальню и начала стрекотать. Мысли Лианы были заняты мужем, поэтому она не сразу разобрала, о чем речь.

— Что? — переспросила она. — Леди Огонь? О ком ты говоришь?

Вскоре Лиана покатывалась со смеху. Оказывается, история о том, как она подожгла постель Рогана, разнеслась по замку и окрестностям. Лиану теперь называли «леди Огонь».

— Два дня недели уже сбежали назад, в деревню, к родителям, — рассказывала Джойс. — А остальные перепуганы до смерти.

В голосе прислужницы звучала гордость, и Лиана усмехнулась, вспомнив, что именно Джойс призывала ее к покорности. Если б она продолжала слушаться советов служанки, минувшей ночи не было бы.

— Вот и отлично, — твердо сказала Лиана, откидывая одеяло. — Будем пользоваться достигнутым, раз они меня боятся. Пусть наши девушки распускают слухи про яд и… и про змей. Отличная мысль! Если какая-нибудь из служанок ослушается, я пущу ей ночью в кровать гадюку. Так и говорите.

— Миледи, мне не кажется, что… Лиана резко развернулась.

— Что тебе не кажется, Джойс? Что я должна высказывать свое суждение? Ты считаешь, что я по-прежнему должна слушать твои советы?

Джойс поняла, что ее власть над хозяйкой кончилась.

— Нет, миледи, — прошептала она. — Я всего лишь… — Она не закончила.

— Принеси мне зеленое шелковое платье, а потом займешься моей прической, — приказала Лиана. — Сегодня я начну приводить свой дом в порядок.


Обитатели замка Морей убедились, что Бледный Кролик за одну ночь превратился в леди Огонь. Слуги привыкли, что братья Перегрины дают каждому по пять заданий сразу, но эта маленькая леди в великолепном зеленом платье, с развевающимися светлыми локонами, давала не по пять, а по десять. Она оторвала каждого рыцаря и каждого слугу от обычных занятий и заставила всех вычищать мусор. Начали с камина: сложили кости, отбросы и грязь в корзину, высыпали мусор в опустевшие повозки графа Невилла и вывезли за пределы замка. Зарида Лиана заставила вместе с тремя другими мальчиками убивать расплодившихся крыс. Потом она послала в деревню за крестьянками, чтобы те отмыли стены, полы и мебель. Пришлось нанять специальных людей с сетями, чтобы прочистить гниющий ров. Однако грязь там слежалась так плотно, что сети не тонули. Тогда Лиана приказала вырыть траншею и спустить всю жижу из рвов. Но тут коса нашла на камень — слуги боялись меча лорда Рогана еще больше, чем огня его супруги.

— Мой муж не будет возражать, — сказала Лиана перепуганным слугам.

— Но, миледи, — возразил один из них, — ведь ров предназначен для обороны.

— Какой обороны! — вскинулась Лиана. — Да по нему сейчас пройти можно, как посуху.

Но что бы она ни говорила, мужчины отказывались чистить рвы. Лиана стиснула зубы.

— Хорошо, где сейчас мой супруг? Я отправлюсь к нему и договорюсь обо всем.

— Он избивает крестьян, миледи. Лиана не сразу поняла.

— Что?

— У нас завелись воры, и лорд Роган решил бить крестьян до тех пор, пока они не выдадут виновных.

Лиана вздернула юбки и выбежала за замковые ворота. Ей оседлали лошадь, пока она выясняла, где именно находятся братья Перегрины. Через несколько минут Лиана уже мчалась галопом по полям в сопровождении шести вооруженных рыцарей.

Ее взору открылась поистине ужасающая картина. К дереву был привязан человек, кожа на его спине висела клочьями от ударов кнутом. Еще трое крестьян тряслись от страха, наблюдая за работой палача. Неподалеку в голос ревели четыре женщины и шестеро ребятишек. Еще две женщины ползали на коленях перед Роганом, умоляя о пощаде. Тот разговаривал с Сиверном, не обращая внимания на вопли. В стороне стояли шесть рыцарей.

— Прекратите! — закричала Лиана, спрыгивая с лошади на скаку. Она бросилась к Рогану и воскликнула, глядя в его жестокие зеленые глаза:

— Не истязайте их!

Братья Перегрины и рыцари были так потрясены, что палач опустил руку с кнутом.

— Сиверн, убери ее, — приказал Роган.

— Я сама выясню, кто здесь вор, — крикнула Лиана, отскакивая от Сиверна. — Я приведу к вам преступников, и вы сможете наказать их по заслугам. Но не карайте столь жестоко первых попавшихся, крестьян.

Ее слова и поведение повергли всех, от Рогана до ребятишек, в изумление.

— Что ты сделаешь? — удивился Роган.

— Дай мне две недели времени, — задыхаясь, вымолвила Лиана. — Я найду вора. Запугивание крестьян не даст хорошего урожая.

— Запугивание? — переспросил Роган, и его изумление перешло в ярость. — Уведи ее отсюда к чертовой матери! — приказал он брату.

Мощная рука Сиверна обхватила Лиану за талию и оттащила в сторону. Мысль Лианы лихорадочно работала.

— Готова спорить, что найду воров за две недели! — крикнула она. — У меня есть ларец с драгоценностями, которого, ты не видел. Там изумруды, рубины, бриллианты. Если через две недели я не приведу к тебе воров, ларец будет твой.

Роган и его люди вновь окаменели. «Ну и женщина», — подумал старший Перегрин.

Сиверн разжал руки, и Лиана вновь подошла к мужу. Она посмотрела на него снизу вверх и положила ладонь ему на грудь.

— Я давно поняла, что страх способен порождать только страх. Мне и раньше приходилось иметь дело с ворами. Позволь мне заняться этим делом. Если я не права, через две недели можешь переубивать всех крестьян, а в придачу получишь драгоценности.

Роган не верил своим ушам. Прошлой ночью она чуть не сожгла его, а сегодня вмешивается не в свои дела и спорит, словно не женщина, а, настоящий рыцарь. Все-таки надо засадить ее в темницу!

— Я и так могу забрать твой драгоценности, — буркнул он и отвел глаза в сторону, вспомнив, какой она была в прошлую ночь. Внезапно его охватило желание, и Роган поспешил отвернуться, чтобы не давать волю рукам.

— Я их слишком хорошо спрятала, — тихо ответила Лиана и взяла его за руку. Она тоже сгорала от желания.

Роган стряхнул ее руку.

— Уберите этих подлых воров с глаз моих, — приказал он своим людям, желая только одного — поскорее отсюда убраться. — Я согласен ждать две недели. Получу драгоценности, а заодно преподам женщине хороший урок.

Он хотел обратить все дело в шутку, чтобы не потерять уважения своих рыцарей. Однако, взглянув на брата и воинов, Роган увидел, что им не до смеха. Они разглядывали Лиану с глубоким интересом.

Роган вполголоса выругался и прорычал:

— Едем отсюда.

— Подожди! — воскликнула Лиана, бросаясь за ним. Сердце колотилось у нее в груди; она знала, что играет с огнем.

— А что получу я, если выиграю спор?

— Как так? — воззрился на нее Роган из седла. — Ты получишь своих воров. Что еще тебе нужно?

— Ты, — улыбнулась Лиана, уперев руки в бока. — Если я выиграю, я хочу, чтобы ты стал моим рабом на один день.

Роган разинул рот. Видимо, все-таки придется пощекотать спину этой девчонки кнутом, чтобы преподать ей урок хороших манер. Не говоря ни слова, он сунул ногу в стремя.

— Минутку, братец, — ухмыльнулся Сиверн. Он опомнился от потрясения раньше, чем остальные. Мало кому из мужчин доводилось бросать вызов Рогану Перегрину, а о женщинах и говорить нечего. — Мне кажется, ты должен принять это условие. Ведь проиграть ты не можешь. Она никогда не отыщет воров, ведь мы гоняемся за ними уже несколько месяцев. Чего ты теряешь?

Роган обвел холодным взглядом рыцарей и крестьян. Ладно, он выиграет это дурацкое пари, а потом спровадит проклятую бабу с глаз долой.

— Согласен, — бросил он и, не взглянув на Лиану, поскакал прочь. Его взор замутился от ярости. Проклятая стерва, выставила его дураком перед собственными рыцарями!

Когда Роган достиг замка, гнев его распалился еще пуще. У ворот он натянул поводья и, ничего не понимая, уставился на слуг и служанок, сгребавших мусор, мывших стены, драивших лестницы.

— Черт меня подери! — ахнул Сиверн, в изумлении наблюдая, как пожилой рыцарь разгребает вилами огромную кучу навоза.

У Рогана было чувство, что его предали собственные подданные. Откинув голову, он издал оглушительный военный клич — двор моментально замер.

— Вы с ума подходили! — заревел Роган на мужчин. — Вы ведь не бабы!

Роган выпрыгнул из седла и взбежал по лестнице в Рыцарский зал, не оглядываясь назад. Потом направился в свои личные покои, куда никто кроме него не имел права входить. Захлопнув дверь, рыцарь уселся в старое дубовое кресло принадлежавшее главе рода Перегринов вот уже три поколения.

Не успев сесть, Роган снова вскочил на ноги и посмотрел на сиденье — там стояла лужица холодной воды. От злости Роган чуть не заскрежетал зубами. Он огляделся по сторонам и увидел, что комната сияет чистотой. На полу не было мусора, паутина, украшавшая развешенные по стенам доспехи, исчезла, крысы тоже куда-то подевались, стол и стулья были как новенькие.

— Я убью ее, — прошипел Роган. — Прикажу четвертовать, разорву конями! Я ей покажу, кто распоряжается во владениях Перегринов!

Он уже взялся за ручку двери, но тут взглянул на маленький столик, стоявший возле стены. Когда-то этим столиком пользовалась мать Зарида, но это было много лет назад. Возможно, столик стоял в углу уже давно, а Роган просто не обращал на него внимания. На ровной поверхности лежала аккуратная стопка новенькой, чистой, драгоценной бумаги, а рядом — серебряная чернильница и полдюжины очищенных перьев. Бумага и перья подействовали на Рогана как магнит. Уже несколько месяцев он вынашивал идею нового требуше — деревянной боевой машины, способной швырять тяжелые камни на значительное расстояние. Идея состояла в том, чтобы построить требуше не на одной опоре, а на двух. Таким образом удалось бы удлинить рычаг, и машина стала бы гораздо мощнее. Несколько раз Роган пытался набросать схему веткой на земле, но получалось неважно.

— Ладно, девчонка подождет, — пробормотал он и подошел к столику. Пером Роган владел куда хуже, чем мечом, поэтому дело продвигалось медленно. Когда зашло солнце, Перегрин зажег свечу и склонился над столиком еще ниже. Работа потихоньку продвигалась.


Глава 8


После того как Роган удалился и оставил крестьян в покое. Лиана не сразу пришла в себя. Кажется, дела ее шли неважно — понравиться мужу никак не удавалось. Она смотрела ему вслед: Роган по-прежнему был одет в свой свадебный наряд, с каждым днем становившийся все грязнее. Лиане захотелось броситься вдогонку и попросить прощения. Ей было больно видеть ярость в его глазах. Пусть уж лучше не замечает ее, чем злится.

— Миледи, мы вам так благодарны.

Лиана увидела тощую, изможденную крестьянку, стоявшую перед ней на коленях и целовавшую край платья госпожи.

— Спасибо вам, — повторила женщина. Остальные крестьяне тоже приблизились и стали кланяться так низко, что Лиане сделалось не по себе. Таких забитых и затравленных людей она в жизни не видывала. На землях ее отца крестьяне были румяными, упитанными, веселыми, а эти едва держались на ногах от истощения и страха.

— Немедленно встаньте, — приказала Лиана. Крестьяне медленно повиновались, глядя на нее с явным испугом.

— Слушайте меня. Вы знаете, чего хочет мой супруг. Ему нужны воры, и найти их — ваша задача.

Взгляды крестьян стали жесткими. В них еще оставалась гордость — чувство, не позволявшее выдать жестокому господину своих братьев.

Голос Лианы стал мягче.

— Но прежде всего я должна вас накормить. Вот ты, — она показала на мужчину, только что спасенного ею от лютой смерти. — Отправляйся и выбери самую упитанную корову в стаде Перегринов, а также двух овец. Пригони их сюда, забей и поджарь. Вам нужно как следует наесться, потому что в ближайшие недели предстоит много работы.

Крестьянин не тронулся с места.

— Скоро вечер. Иди!

Бедняк опустился на колени, лицо его выражало муку.

— Миледи, лорд Роган сурово карает всякого, кто посягает на его собственность. Нам запрещается трогать его скотину и есть его зерно. Он продает все — до последнего барана и последнего зернышка.

— Так было раньше, до меня, — терпеливо сказала Лиана. — Сейчас у лорда Рогана появились деньги. Отправляйся и забей скотину. Я сама отвечу перед лордом. — От этой мысли Лиана поежилась, но нельзя было показывать страх перед крестьянами. — А теперь скажите мне, где пекарня? Где живет пекарь, подавший в суд на моего мужа?


Дело двигалось очень медленно. Две недели — маленький срок. Шесть рыцарей свиты поначалу наблюдали за действиями своей госпожи с ироническим видом — мужчины всегда смотрят так на женщин, когда те берутся за мужскую работу.

Лиана велела убрать с одного из полей пшеницу, зерно отвезти пекарю, а солому использовать для починки крыш крестьянских домов. Одному из рыцарей она поручила руководить очисткой дорог, заваленных навозом и экскрементами. Другой рыцарь собрал крестьян и заставил их мыться — местные жители были еще грязнее, чем их улицы. Что до торговцев, то поначалу они отказались продавать леди Перегрин какие-либо товары в долг. Она рассердилась, но потом вспомнила историю с пекарем и сменила гнев на милость — расплатилась вперед серебряными монетами из кошеля, притороченного к седлу ее лошади.

В замок Морей Лиана вернулась на закате. Увидев, что двое из сопровождавших ее рыцарей от усталости дремлют в седлах, она довольно улыбнулась. План Лианы был прост: надо обеспечить крестьянам сносную жизнь, чтобы они испытывали благодарность к своим господам, а не к ворам, которые, скорее всего, часть своей добычи отдают беднякам. За две недели, конечно, не просто привести деревню в порядок, но попытаться можно.

Возле замка зловоние вновь ударило Лиане в нос, и она подумала, что все-таки необходимо получить разрешение Рогана на очистку рвов. Зато внутри замка многое изменилось. На земле почти не осталось мусора, конюшни выглядели лучше, кучи отбросов исчезли. Увидев госпожу, слуги и некоторые из рыцарей почтительно поклонились. Лиана довольно улыбнулась — теперь они научились обращать на нее внимание.

Лиана поднялась в Рыцарский зал. Здесь трудились женщины. Зал еще не приобрел должный вид — во всяком случае, по меркам Лианы: стены, например, нужно вымыть еще раз. Зато можно ступать по полу, не опасаясь споткнуться о какую-нибудь кость.

Стол и стулья были вычищены, а в углу сидели Сиверн и Зарид, с удовлетворением разглядывая огромную кучу дохлых жирных крыс. Вид у братьев был усталый, но гордый.

— Что это такое? — резко спросила Лиана. Сиверн и Зарид встрепенулись и заулыбались. Глядя на подростка, Лиана подумала, что он и в самом деле прехорошенький.

— Вот сколько мы перебили, — гордо объявил Зарид. — Ты до скольких умеешь считать? Роган знает арифметику, но до стольких он считать не умеет.

Лиане очень не хотелось подходить к дохлым крысам, но мальчик выглядел таким гордым, что уклониться было нельзя. Она стала загибать пальцы, а Зарид вышвыривать крыс одну за другой в окно. Это Лиане не понравилось, но в конце концов несколько лишних дохлых крыс не сделают ров еще грязнее, чем он есть. Один из грызунов оказался еще жив, и Лиана отскочила в сторону, но Зарид одним ударом кулака размозжил крысе голову. Сиверн одобрительно улыбнулся.

Лиана насчитала пятьдесят восемь крыс. Когда последняя исчезла за окном, молодая женщина устало опустилась на стул рядом с Сиверном и оглядела комнату.

— Пятьдесят восемь! — воскликнул Зарид. — То-то Роган удивится. — А те кости выкинуть забыли, — показала Лиана на камин. Над ним висели шесть лошадиных черепов. Прежде Лиана их не замечала — наверное, их скрывал слой пыли и паутины.

Тут она заметила, что Сиверн и Зарид смотрят на нее с таким ужасом, будто на голове у нее выросли рога. Лиана осмотрела свое платье — оно было, конечно, грязным, но не таким уж кошмарным.

— Что-нибудь не так? — спросила она.

— Это же кони Перегринов! — с ужасом прошептал Зарид.

Лиана не поняла, что он хотел этим сказать, и взглянула на Сиверна. Изумление на красивом лице среднего брата сменилось холодной яростью — да такой, что не уступила бы по силе ярости Рогана. Ровным голосом Сиверн сказал:

— Говарды осадили замок Беван, где находились отец, мать Зарида и наш брат Вильям. Они все умерли от голода. Однажды отец поднялся на стену и попросил Говардов выпустить из замка женщин, но Говарды отказались. — Сиверн понизил голос. — Перед смертью осажденные съели лошадей. Вот этих. — Он показал на черепа и уставился на Лиану горящим взглядом. — Мы, Перегрины, такого не забываем. Черепа останутся на месте.

Лиана посмотрела на черепа с ужасом. Каким же надо быть голодным, чтобы есть конину! Она собиралась сказать, что крестьяне Перегринов всю жизнь живут в голоде и с удовольствием, наверное, съели бы любую дохлую клячу. Однако, подумав, воздержалась от этого замечания.

— Где мой муж? — спросила. Лиана, помолчав.

— В Угрюмой комнате, — весело ответил Зарид. Сиверн бросил на подростка строгий взгляд.

Лиана не стала задавать никаких вопросов — теперь она понимала своего мужа лучше. Да, у него были серьезные причины постоянно пребывать в ярости и все время думать о деньгах. Она выпрямилась.

— Прошу меня извинить, я пойду искупаюсь. Скажите моему супругу, что я…

— Искупаешься? — спросил Зарид с таким видом, будто Лиана собиралась броситься с крепостной стены.

— Да, это очень приятно. Тебе тоже нужно попробовать, — заметила Лиана, обратив внимание на то, что в вычищенной комнате самыми грязными теперь были братья Перегрины.

Зарид вжался в кресло.

— Нет уж, только не я. Послушай, ты действительно отправила все Дни недели по домам? Лиана улыбнулась.

— Да. А теперь доброй вам ночи. Она вышла на лестницу и остановилась, потому что до нее донеслись их голоса.

— Мужества у нее не отнимешь, — сказал Зарид.

— Или она полная дура, — добавил Сиверн.

Час спустя Лиана у себя в спальне, глядя, как в камине пылает огонь, сидела в деревянной лохани, до краев наполненной горячей ароматной водой.

Внезапно дверь распахнулась, и в спальню ворвался Роган, словно смерч в тихий летний день.

— Женщина, ты зашла слишком далеко! — зарычал он. — Кто позволил тебе выгонять моих девок?

Лиана посмотрела на мужа. На нем была белая рубаха, обтягивающие штаны с широким кожаным ремнем. Рукава рубахи были закатаны, обнажая мускулистые, покрытые шрамами руки.

На лбу Лианы выступили капли пота. Она слышала, что муж кричит на нее, но не могла разобрать ни слова. Молодая женщина встала в полный рост, открыв взору мужа свое стройное, упругое, пышногрудое тело, раскрасневшееся от горячей воды.

— Дай мне, пожалуйста, полотенце, — нежным голосом попросила она в наступившей тишине. Роган словно проглотил язык.

Лорд Перегрин во все глаза смотрел на свою жену. У него в жизни было много женщин, но ни одну из них он не удосужился как следует рассмотреть. Во всяком случае, ему не приходилось видеть ни одной, которая могла бы соперничать красотой с этой розовокожей богиней, укутанной в плащ из золотистых волос.

"Ей не удастся задурить мне голову своим телом», — подумал Роган, но ноги сами понесли его вперед, а рука непроизвольно потянулась к упругой груди.

Лиана напомнила себе, что нельзя терять голову. Ей очень хотелось броситься в объятия этого мужчины, но на карту было поставлено нечто большее, чем несколько минут любовной возни. Поэтому она медленно подняла руку, развязала шнурки его рубашки и погладила кончиками пальцев шею мужа.

— Вода горячая, — тихо сказала Лиана. — Ты позволишь мне помыть тебя?

Роган считал, что купание — пустая трата времени. Но, с другой стороны, быть вымытым прекрасной голой женщиной…

В следующую секунду он стоял перед ней совершенно обнаженный. Роган потянулся к Лиане, но она со смехом увернулась.

— Ваша ванна, милорд, — объявила она.

Роган шагнул в деревянную бадью.

Сидеть в горячей воде оказалось приятно, душистые травы источали аромат, но лучше всего было смотреть на эту женщину, его жену, такую прекрасную и…

— Как тебя зовут — Лия? — спросил он, глядя, как она опускается на колени и ее полные остроконечные груди ложатся на край лохани.

— Лиана, — с улыбкой ответила жена.

Она не спеша стала мыть своего супруга, намыливая ему руки, грудь, спину, лицо. Роган откинулся назад и закрыл глаза, тихо прошептав:

— Лиана.

Он смутно вспомнил, что эта женщина учинила какие-то безобразия, но думать об этом не хотелось. Жена была такая хрупкая, миниатюрная, бело-розовая, похожая на ангела. Трудно поверить, что она способна на что-то нехорошее.

Роган поднял ноги, чтобы она могла вымыть и их. Потом Лиана велела ему подняться, и он повиновался. Ее горячие намыленные ручки стали мыть его между ног. Ощущение оказалось таким сильным, что Роган не удержался и выплеснул свое семя. Глаза его испуганно открылись, и, чтобы скрыть смущение, рыцарь слегка оттолкнул женщину — она кубарем отлетела к стене.

— Ты сделал мне больно! — воскликнула Лиана. За свою жизнь Роган убил множество людей и ни разу не испытал каких-либо угрызений, но тут ему почему-то стало не по себе. Он ведь не хотел причинить ей боль — просто пытался скрыть смущение. К собственному изумлению, Роган быстро выскочил из лохани и опустился на колени перед лежащей женщиной.

— Покажи-ка. — Он увидел, что на нежной коже появился синяк. — Ничего страшного. У тебя просто слишком тонкая кожа. — Он провел большой загрубевшей рукой по ее гладкой, узкой, спине. — У тебя кожа, как подбрюшье у новорожденного жеребенка.

Лиана чуть не хихикнула, но удержалась. Вместо этого она прильнула к Рогану и положила голову ему на плечо.

— Тебе понравилось мыться?

Роган вспомнил свой недавний конфуз, и лицо его залилось краской, но тут он взглянул на жену, увидел как задорно поблескивают ее глаза и понял, что она его поддразнивает. Рыцарь не раз видел, как его братья смеются вместе со своими подругами, но сам он не находил в обществе женщин ничего смешного. Правда, эта совсем не похожа на других.

— Понравилось, и даже слишком, — ответил Роган и с удивлением понял, что тоже шутит. Лиана хихикнула.

— А еще что-нибудь тебе может понравиться? — лукаво спросила она. — Или запас наслаждений уже исчерпан?

Роган хотел было задать ей взбучку за подобную дерзость, но его рука сама собой скользнула по ее обнаженной ягодице.

— Думаю, меня хватит еще кое на что.

И тут он сделал такое, чего и сам от себя не ожидал: поднял жену на руки, отнес ее к ложу и осторожно положил на перину.

Стоя над Лианой, он почувствовал, что вовсе не хочет наброситься на нее как зверь, быстро сделать свое дело и поскорее уснуть, — обычно он поступал с женщинами именно так. Возможно, такая сдержанность объяснялась тем, что одно «наслаждение» он уже испытал. А может, ему просто хотелось ласкать ее тело так же, как она ласкала его. Роган лег рядом с ней, оперся на локоть и провел рукой по ее животу.

Лиана не знала, что все это для Рогана внове, она думала, что именно так и должен вести себя мужчина в постели. Муж водил рукой по ее телу так, словно касался женщины впервые. Лиана закрыла глаза. Его рука провела по ее ногам, скользнула по гладким, нежным бедрам, коснулась поросли волосков. Потом поднялась выше, задержалась на животе и медленно, очень медленно двинулась выше, к груди. Роган накрыл ладонью сначала кончик одной груди, потом другой, водя пальцем по твердым, чувствительным бугоркам.

Лиана открыла глаза, увидела в его взоре нежность и внезапно поняла, почему согласилась выйти замуж за этого человека. Она инстинктивно почувствовала, что за грубой, жесткой оболочкой таится нежность, скрытая от посторонних взглядов. Тело ее затрепетало — Лиана подумала, сколько мук вынес этот человек, прежде чем надел на себя маску холодного бесчувствия, которую видят окружающие. А она. Лиана, угадала, что мир видит перед собой не истинного Рогана.

"Я люблю его, — думала она. — Люблю всей душой и всем телом. Помоги мне. Господи, ибо я хочу пробудить в его сердце такую же любовь».

Она провела рукой по его щеке — борода за несколько дней отросла, и щетина уже не казалась такой жесткой. Роган брился лишь один раз в неделю. «Ты будешь нуждаться во мне, — мысленно произнесла Лиана. — Ты будешь чувствовать себя со мной в безопасности и смотреть на меня так же нежно, даже когда я буду в одежде».

Эта мысль заставила ее улыбнуться, и Лиана прижалась к мужу всем телом. Руки Рогана гладили ее по спине, и женщина чувствовала, как в нем закипает страсть. Потом он приник к ней губами и крепко поцеловал. Его губы спустились ниже — к шее, потом к груди. Лиана выгнула спину и застонала от удовольствия.

Роган внимательно следил за ней — из-за казуса, случившегося с ним во время купания, он мог теперь контролировать свою страсть. Женщины, с которыми ему приходилось иметь дело раньше, были либо напуганными девственницами, либо опытными, развратными женщинами, готовыми на все, лишь бы доставить удовольствие господину. Ни те, ни другие не мыли его горячей водой, не оставляли на столе в его комнате бумагу и перья. Может, ему просто захотелось вернуть долг, но видеть, как женщина млеет от его ласк, было необыкновенно приятно. Оказывается давать наслаждение — тоже наслаждение.

Его руки и губы спустились еще ниже, и Роган вдохнул сладкий и свежий аромат женского тела. Дни недели пахли совсем иначе — иногда он даже прогонял их из постели, не в силах вынести зловония. Эта женщина пахла травами и лесным дымом.

Когда Роган вновь приник к ее губам, его самого поразила сила нахлынувшего желания. Он крепко взял жену за плечи и проник в нее, а Лиана подалась навстречу с не меньшей силой.

Никогда еще Роган не испытывал такого наслаждения в постели с женщиной! Лиана проявляла поистине невероятное рвение. В порыве страсти она перевернула мужа на спину, оседлала его, и дождь ее длинных волос накрыл их обоих подобием шатра или темницы.

Роган никогда не давал себе труда задуматься о том, получает ли женщина удовольствие от любовных занятий. Но эта стонала так самозабвенно, двигалась так искусно, что рыцарь чуть не умер от сладкой муки. Когда настал момент высшего блаженства, ему показалось, что началось землетрясение, пронзившее судорогой все его тело.

Роган не оттолкнул Лиану в сторону, как поступал обычно, а схватился за нее обеими руками, как утопающий за край лодки.

Лиана тоже прижалась к нему. Ей казалось, что она — пудинг, а Роган — сладкий крем. Никогда еще она не чувствовала себя так чудесно.

— Это великолепно, — прошептала она. — Ничего лучшего со мной в жизни не случалось. Я знала, что брак с тобой будет именно таким.

Роган разжал руки и отодвинулся на край ложа; — но Лиана переместилась вслед за ним, положила голову ему на плечо, руку на грудь, ногу — на бедро. Она и не подозревала, что в жизни бывает такое счастье. Ей было невдомек, что Роган испытывает неимоверные душевные терзания. Он хотел поскорее уйти, но не мог пошевелиться.

— Каким был твой брат Вильям? — спросила она. — У него тоже были рыжие волосы?

— У меня не рыжие волосы! — возмутился Роган.

— В солнечном свете кажется, что у тебя на голове пожар, — возразила Лиана. — Вильям тоже был такой?

— У нашего отца были рыжие волосы, но я унаследовал от матери черные.

— Значит, вы оба рыженькие.

— Я не… — начал было Роган, но замолчал и почти улыбнулся. — Пожар, говоришь? Все прежние женщины уверяли, что он не рыжий, а черноволосый. Они знали, что он хочет от них это слышать, и старались ему угодить.

— А остальные твои братья? Они тоже были рыжие? Роган подумал о погибших братьях, о том, какие они были сильные, молодые, как мужественно сражались! Не думал он, что настанет день, когда ему придется стать старшим в роду и взвалить на себя всю ответственность.

— У Роулэнда, Бэзила и Джеймса мать была смуглая, и они унаследовали от нее черные волосы.

— А Сиверн и Зарид?

— Мать Сиверна была светловолосой, как… Роган не договорил. Лиана взяла его руку в свои и сплела пальцы. «Все это очень странно, — думал Роган, — надо вытолкнуть ее из постели и поскорее уснуть.Зачем бередить мучительные воспоминания?» Но думать о братьях сегодня почему-то было не больно.

— Как у меня, — закончила за него Лиана, улыбаясь. — И Зарида родила та же женщина, верно? Но у него почему-то волосы темные.

Лиана не видела, что Роган улыбнулся в темноте.

— Ты не права. Мать Сиверна умерла во время родов. Зарид рожден другой женщиной, темноволосой.

— Значит, у твоего отца было четыре жены и семь сыновей?

Поколебавшись, Роган ответил:

— Да.

— Хорошо, наверное, расти вместе с братьями. В детстве мне часто хотелось, чтобы у моих родителей были еще дети. Вы, наверное, вместе играли? Или вас отдали на воспитание другим рыцарям?

Лиана почувствовала, что тело Рогана напряглось, и испугалась — она сказала что-то не так.

— В детстве мы не играли в игры, и на воспитание нас никому не отдавали, — холодно ответил Роган. — Как только Перегрины начинают ходить, их готовят к войне. Говарды убили Вильяма, когда ему было восемнадцать. Джеймса в двадцать. Бэзила, когда ему исполнился двадцать один год. Роулэнд погиб два года назад, не дожив до тридцати. Теперь я старший, и я отвечаю за Сиверна и Зарида. — Он схватил ее за плечи и заглянул в глаза. — Это я погубил Джеймса и Бэзила. Я погубил их из-за женщины, и скорее умру, чем позволю такому повториться. Оставь меня в покое и держись подальше!

Он отшвырнул жену на пуховую перину, вскочил и стал одеваться.

— Роган, я не хотела… — начала Лиана, но его уже и след простыл.

— Черт, черт, черт! — взорвалась она, колотя кулаком по подушке. Потом перевернулась на спину и стала смотреть в белый потолок. Что он имел в виду, когда сказал, что погубил своих братьев? И еще какая-то женщина .

— Какая женщина? — вслух спросила Лиана. — Я ее живьем сожгу.

Эта мысль немного успокоила Лиану, к тому же она подумала, что завтра тоже наступит ночь… Самое же главное — выиграть спор. Если крестьяне сами отдадут воров, Роган станет ее рабом на целый день. Как им распорядиться? Заставить его целый день заниматься любовью? Достаточно будет уже того, если он проведет день рядом с ней. Может, заставить его дать ответы на все вопросы? Она и сама не заметила, как уснула.

Наутро Лиана встала рано, чтобы разыскать супруга. Однако Рыцарский зал выглядел так необычно, что она встревожилась — там было пусто, ни души. Тогда Лиана спустилась во двор и вошла в столовую для слуг. Ей не приходилось бывать здесь прежде, однако она не удивилась, увидев такую же грязь, как в остальных помещениях замка. Столовая была раза в два просторнее Рыцарского зала. За сальными столами сидели две сотни слуг, жуя скверный хлеб и запивая его кислым вином. Никто не обратил внимания на появление госпожи. Люди по-прежнему чавкали, икали, чесались и орали друг на друга.

Настроение Лианы сразу испортилось. Она бесшумно вышла во двор, где сияло солнце.

У южной стены стоял Сиверн, гладя по груди большого сокола-перегрина.

— Где мой муж? — спросила она.

— Уехал в замок Беван, — ответил Сиверн, не оборачиваясь.

— В Беван? Туда, где ваши родственники умерли голодной смертью.

Сиверн быстро взглянул на нее и посадил птицу на шесток.

— В тот самый.

— А когда он вернется?

Сиверн пожал плечами и зашагал прочь.

Лиана подняла юбки и догнала его.

— Просто взял и уехал? Никому ничего не сказал? Даже не сказал, когда собирается вернуться"? Но мне нужно разрешение спустить воду из рва.

Сиверн остановился, обернулся и посмотрел на нее.

— Осушить ров? Ты с ума сошла, женщина! Говарды запросто смогут…

— Они и сейчас в нем не утонут, — резко сказала Лиана. — Когда вернется мой муж?

Лицо Сиверна утратило суровое выражение, глаза задорно блеснули.

— Мой брат уехал еще до рассвета, сказав лишь, что отправляется в замок Беван. Может, он потому и уехал, что вы попросили его спустить воду из рва.

Лиана не произнесла и слова.

— Или не осмелились? — улыбнулся Сиверн.

Женщина покраснела — Перегрин-средний угадал верно.

— Я не могу дать вам такого разрешения. А то Роган вернется и увидит, что ров пуст, — сказал Сиверн и отправился своей дорогой.

Лиана смотрела ему вслед. Ее расстроил отъезд Рогана, но, возможно, без него будет проще привести в порядок замок и деревню. С Сиверном легче иметь дело — это ясно. А уломать молодого человека нетрудно. Лиана в свое время нашла прекрасный способ добиваться от графа Невилла чего угодно: путь к сердцу мужчины лежит через его желудок.

Она послала Джойс за своей бесценной кулинарной книгой, поправила головную повязку и зашагала по направлению к кухне.


Спать Лиана легла поздним вечером. Она очень устала, но чувствовала себя счастливой — разрешение вырыть отводную канаву было получено.

На это ушел целый день. Лиана заставила вычистить и кухню, и комнаты для слуг, а потом устроила Сиверну, рыцарям и слугам настоящий королевский пир. Подавали жареную говядину — розовую и сочную, каплунов в апельсиновом соусе, кроликов с луком и изюмом, шпинат, тарталетки с сыром, яйца в горчичном соусе, маринованные груши, мясные пироги и яблочный мусс.

Когда Сиверн и прочие мужчины наконец насытились, Лиана знала, что может получить от них все что угодно. Поглаживая себя по набитому животу, Сиверн не только дал разрешение осушить ров, но и предложил свою помощь. Лиана улыбнулась и сказала, что справится сама, а в награду вручила деверю целую тарелку молочного желе.

"Ах, если бы Рогана было так же просто завоевать», — думала Лиана, устало опускаясь на пуховую перину. Она старалась не думать о том, что муж делает в замке Беван. Вдруг он там в объятьях другой женщины?


Тем временем Роган сидел перед камином в замке Беван, не обращая внимания на грязь и беспорядок. Он смотрел лишь на хорошенькую крестьянскую девушку, стоявшую перед ним.

Утром, покидая замок Морей, он и сам не знал, почему это делает. Перед рассветом Роган проснулся и сразу стал думать о светловолосой дьяволице, которую взял себе в жены. Блохи охотно перебрались на его кожу из старой подстилки, Роган рассеянно почесывался и думал, что нужно держаться от девчонки подальше.

Он приказал рыцарям собираться в путь, покинул замок и заехал в деревню за Четвергом. Но Четверг плакала, кричала и умоляла оставить ее в покое — иначе леди Огонь непременно ее убьет. Роган плюнул и отправился к другой, но Воскресенье и Вторник тоже отказались. Таким образом, в замок Беван лорд Перегрин прибыл один.

Замок стоял на высоком крутом холме. Прежде чем начать подъем, Роган заехал в деревню и прихватил с собой первую же смазливую девчонку — просто взял и перекинул через седло. И вот девушка стояла перед ним, трепеща от страха.

— Перестань дрожать, — рявкнул на нее рыцарь. Девушка оказалась моложе, чем он думал. Она затряслась еще сильнее, и Роган рассердился.

— Иди сюда и поцелуй меня, — приказал он. По лицу девушки потекли слезы, но она робко приблизилась и быстро чмокнула Рогана в щеку. Он схватил ее за сальные волосы, прижался губами к ее рту и поцеловал. Девушка жалобно пискнула. Тогда Роган отшвырнул ее в сторону, и она упала на пол.

— Не делайте мне больно, милорд, — заплакала девушка. — Я сделаю все, что вы пожелаете, но только не мучайте меня.

Роган почувствовал, что желание оставило его. Слишком свежо было воспоминание о другой женщине, которая не пахла жиром и навозом, которая охотно шла к нему в объятья.

— Убирайся, — тихо сказал он. — Вон отсюда, пока я не передумал!

Девушка застыла от ужаса. Лишь когда рыцарь отвернулся, она опрометью бросилась из комнаты.

Роган подошел к одной из бочек, стоявших у стены, нацедил темного, горького пива в грязную деревянную кружку. На полу храпел один из рыцарей. Перегрин пнул его ногой:

— Просыпайся! Пойди раздобудь игральные кости. Иначе мне сегодня не уснуть.


Глава 9


Лиана потерла ноющую спину. Целых две недели Роган отсутствовал, и за это время произошло истинное чудо в замке и в деревне. Сначала крестьяне боялись ей повиноваться, страшились гнева лорда Рогана, но потом самые смелые выполнили распоряжения госпожи, и ничего плохого с ними не случилось. После этого крестьяне ей поверили.

Лиана привела в порядок крестьянские лачуги, купила подданным новую одежду, забила часть скота и накормила голодных. К концу двухнедельного срока крестьяне относились к ней как к Божьему ангелу.

Приведение в порядок деревни и замка доставило Лиане огромное удовлетворение. Расстраивало лишь одно — количество рыжеволосых ребятишек, встречавшихся повсюду. Сначала она считала, что это чистое совпадение, но однажды ей попался маленький мальчик лет восьми, взглянувший на нее жестким взглядом Рогана. Тут Лиана не выдержала и спросила кто отец ребенка.

Крестьяне замерли на месте и потупили взоры. Лиана повторила вопрос и стала ждать ответа. В конце концов вперед вышла молодая женщина. Лиана узнала ее — это оказалась одна из Дней, любовница лорда Рогана.

— Отец ребенка — наш господин, — с вызовом сказала женщина.

Крестьяне вжали головы в плечи, ожидая немедленной кары.

— И сколько в деревне детей моего мужа?

— Да с дюжину будет, — еще выше вздернула подбородок женщина. — Не считая того, который у меня во чреве.

Лиана утратила дар речи. Она сама не знала, что возмущает ее больше: распутство мужа или то, что он оставил собственных детей прозябать в нищете. Лиана знала, что крестьяне смотрят на нее во все глаза, ожидая дальнейших действий. Она глубоко вздохнула.

— Соберите всех детей лорда Рогана и пришлите их в замок. Отныне заботиться о них буду я.

— И матерей тоже? — спросила День недели торжествующим голосом.

Лиана бросила на нахалку испепеляющий взгляд.

— Или вы оставляете детей себе, или доверяете их моей опеке. Но матери мне не нужны.

— Слушаюсь, миледи, — покорно склонила голову женщина.

Лиана услышала, как крестьяне одобрительно зашушукались.

Из деревни в замок она вернулась поздно вечером, и больше всего ей хотелось лечь в постель рядом с Роганом. Как обычно, она стала мечтать, какую награду потребует от мужа, когда он станет ее рабом на целый день. Может быть, устроить завтрак где-нибудь у ручья, подальше от людей. Или просто заставить его разговаривать с ней. Настоящим событием будет, если Роган проведет с ней рядом не то что день, а хотя бы час, где-нибудь, кроме постели. Судя по всему, муж зачислил жену в ту же категорию, к которой относились Дни недели. С его точки зрения она годилась только для постели.

Копыта лошади загрохотали по деревянному настилу подъемного моста над опустевшим рвом. Сзади ехали молчаливые рыцари свиты.

В замке теперь стало достаточно чисто, и Лиана поднялась по лестнице в башню, не рискуя поскользнуться на отбросах.

Она отослала прочь Джойс, у которой за день накопился целый список вопросов и жалоб. Хотелось побыстрее оказаться у себя в спальне. Но перед этим Лиана поднялась на верхний этаж. Несколько раз за минувшие дни она заходила к Леди, той самой женщине, которая открыла ей глаза и сказала, что мужчин не интересуют робкие, покорные женщины. Однако каждый раз дверь в ее комнату оказывалась закрытой.

Теперь наверху тоже было чисто; в некоторых комнатах поселились служанки, остальные оставались пустыми — на случай приезда гостей. Покои Леди находились в самом конце коридора. Сегодня дверь оказалась открытой. Лиана вошла и увидела, что женщина, как и прежде, сидит, освещенная солнцем за рукоделием. Только на сей раз она вышивала гобелен.

— Добрый вечер, милая, — улыбнулась дама. — Входите, закройте за собой дверь. Здесь ужасные сквозняки. Лиана так и сделала.

— Я заходила к вам и раньше, но у вас было закрыто. Роган отправился в замок Беван.

Вновь у нее возникло ощущение, что она знакома с этой женщиной много-много лет.

Дама перебирала нити алого шелка.

— Да, я знаю, вы заключили с ним пари. Он будет вашим рабом целый день, так?

Лиана улыбнулась, подошла к женщине и заглянула ей через плечо на раму с натянутым гобеленом. На нем была изображена стройная светловолосая девушка, положившая руку на голову единорога.

— Может быть, это вы, — с улыбкой сказала Леди. — Как вы собираетесь провести день с Роганом? Лиана мечтательно улыбнулась.

— Возможно, мы просто прогуляемся по лесу. Целый день вдвоем. Без братьев, без обязанностей по хозяйству, без рыцарей. Только он и я. Я хочу… чтобы он был занят одной мной.

Леди ничего не ответила, улыбка на ее лице исчезла.

— Вам не нравится мой план? — встревожилась Лиана.

— Это не мое дело, — мягко сказала женщина. — Но, если я не ошибаюсь, Роган и Жанна часто ходили гулять вдвоем.

— Жанна?

— Да, Жанна Говард.

— Она из тех самых Говардов, которые являются заклятыми врагами Перегринов? — поразилась Лиана. — Да я только о них и слышу с самого дня своей свадьбы: о том, как Говарды украли земли Перегринов, как убивали Перегринов, как морили их голодом. Неужели Роган когда-то ухаживал за девушкой из рода Говардов?

— Роган был женат на Жанне до того, как она вошла в семью Говардов.

Лиана опустилась на стул у окна. Заходящее солнце грело ей спину.

— Расскажите мне все, — прошептала она.

— Роган женился на Жанне Рэнделл, когда ему было шестнадцать, а ей пятнадцать. Его родители и брат Вильям умерли голодной смертью в замке Беван за год до этого. Трое старших братьев, занятые боями, не могли найти время для женитьбы. Они решили, что жениться должен Роган. Им нужно было приданое, нужны были новые Перегрины, которые смогут продолжить войну. Роган ни за что не хотел жениться, но братья убедили его.

Леди взглянула на Лиану.

— Всю жизнь Роган знал лишь боль и страдания. Его тело покрыто шрамами, но не все они получены в бою. Братья и отец тоже внесли свою лепту.

— Значит, вот как они «убедили» Рогана жениться? — тихо спросила Лиана.

— Да. Но после того как он увидел невесту, упрямству настал конец. Она была очень хороша собой — тихая, с нежным голосом. Родители девушки умерли, когда она была ребенком, и воспитывали ее монахини, в монастыре. А опекуном ее стал сам король. Наверное, для девушки не так-то просто от монастырской жизни перейти к роли жены Перегрина.

Леди посмотрела на Лиану, но та молчала. Утром она обнаружила, что у ее мужа есть добрая дюжина незаконнорожденных детей, а вечером выяснилось, что он к тому же успел побывать в браке.

— Думаю, Роган влюбился в Жанну не на шутку, — продолжила Леди. — Он не сталкивался в своей жизни с нежностью и лаской, и мягкость невесты просто покорила его. Помню, как однажды они вернулись вдвоем с прогулки, и волосы обоих украшали цветы.

Лиана отвернулась, чтобы Леди не увидела страдания на ее лице. Оказывается, первой жене Роган дарил цветы, но даже не может запомнить имя второй.

— Они пробыли мужем и женой четыре месяца. Потом Жанну похитили Говарды. Она и Роган гуляли вдвоем по лесу. Роулэнд много раз говорил брату, чтобы тот не удалялся от замка без охраны, но Роган считал, что они с Жанной бессмертны, с ними ничего не может случиться. Насколько мне известно, они плавали в озере, а потом легли отдохнуть. — Леди взглянула на побелевшее лицо Лианы. — Тут-то и набросились на них слуги Оливера Говарда. Роган не успел выхватить меч, но тем не менее скинул двоих врагов из седла и одного успел задушить. Потом его скрутили. Дело в том, что незадолго до этого один из Перегринов убил младшего брата Оливера, и тот пребывал в скверном расположении духа. Его слуги держали Рогана за руки, а сам Оливер выпустил в пленника три стрелы. Он не хотел его убивать, лишь демонстрировал свою меткость. Потом они бросили Рогана умирать, а сами уехали, прихватив с собой Жанну.

Лиана смотрела на Леди, представляя себе эту кошмарную сцену.

— И что случилось с Роганом? — прошептала она.

— Он вернулся в замок сам, истекая кровью. Идти нужно было четыре мили. Роган дошел. А на следующий день вместе с братьями отправился в поход на Говардов. Он скакал наравне со всеми, сражался, а на третий день упал с коня в лихорадке. В себя он пришел лишь через две недели. За это время его братья Бэзил и Джеймс были убиты.

— Да, он говорил мне, что погубил своих братьев, — тихо произнесла Лиана.

— Роган всегда относился очень серьезно к своим грехам. Потом он, Роулэнд и юный Сиверн воевали с Говардами больше года. Им не хватало сил и средств, чтобы напасть на твердыню Говардов — это огромный, неприступный замок. Поэтому приходилось довольствоваться набегами: они поджигали вражеские деревни, отравляли колодцы, похищали запасы продовольствия. Год выдался кровавым. А потом… — Леди не договорила.

— Что «потом»? — спросила Лиана.

— А потом к Рогану вернулась Жанна. Лиана ждала, но дама ничего больше не говорила. Ее игла проворно скользила по гобелену.

— Так что же случилось, когда вернулась Жанна?

— Она была на седьмом месяце беременности. Отцом ребенка был Оливер Говард, и Жанна успела полюбить своего похитителя всей душой. К Рогану она явилась просить, чтобы он дал ей развод.

— Бедный юноша, — сказала Лиана. — Как она могла так с ним поступить? Не мог Оливер Говард заставить ее?

— Нет, никто не принуждал Жанну. Она полюбила Оливера, а он полюбил ее. Оливер строго-настрого запретил ей навещать Рогана — ведь Говарды собирались обойтись без развода, а просто убить мужа Жанны. Думаю, она не до конца охладела к своему мужу, и ее приезд спас ему жизнь. После свидания с Жанной Роган удалился в замок, и целый год, пока рассматривалось дело о разводе, Перегрины и Говарды не воевали друг с другом.

Лиана поднялась и отошла в дальний угол комнаты. Она долго молчала, а потом обернулась и взглянула на Леди.

— Стало быть, Роган и Жанна часто гуляли по лесу вдвоем. Значит, я придумаю что-нибудь другое — например, праздник. Мы будем танцевать. Я приглашу певцов, акробатов…

— И все будет как на вашей свадьбе, да? Лиана вспомнила свадебное пиршество и то, как Роган не обращал на нее внимание.

— Нет, я хочу, чтоб он оставался только моим. Он уделяет мне внимание только в постели. А я хочу стать для него чем-то большим, не просто Днем недели. Я хочу…

— Чего же вы от него хотите?

— Я хочу то, что имела эта шлюха Жанна Говард и чем она пренебрегла! — яростно воскликнула Лиана. — Я хочу, чтобы Роган меня любил.

— Неужели вы рассчитываете, что прогулки по лесу завоюют его любовь? — усмехнулась Леди.

Лиана почувствовала себя очень усталой. Да, она мечтала о муже, который будет гулять с ней вместе, держать ее за руку. Но нельзя ожидать этого от мужчины, который, пронзенный тремя стрелами, три дня после этого держался в седле. Она вспомнила слова Зарида, о том, что Роган сидит у себя в Угрюмой комнате. Что ж, это неудивительно. Неудивительно и то, что Роган никогда не улыбается. Да и его отношение к жене тоже вполне объяснимо.

— Что же мне делать? — прошептала она. — Как доказать ему, что я не Жанна Говард? Как завоевать его любовь?

Она посмотрела на Леди выжидательно.

Но та лишь покачала головой.

— У меня нет ответа. Может быть, вы хотите невозможного. Большинство женщин довольствуются тем, что муж не бьет их и не бегает за юбками. Роган даст вам детей, а дети приносят женщине огромное утешение.

Лиана поджала губы.

— Зачем мне дети? Чтобы они выросли и отправились воевать с Говардами? А я буду стоять и смотреть, как муж разглагольствует про конские черепа и учит моих детей ненависти? Роган высасывает все соки из моих поместий, из крестьян, из любого источника, потому что ему нужно готовиться к войне. Ненависть значит для него больше, чем сама жизнь. Крестьянки рожают ему сыновей, а он оставляет мальчиков умирать с голода. Если бы только он хотя бы на день забыл о Говардах, о том, что он старший в роду Перегринов! Если бы увидел, как его ненависть губит людей! Может, хоть тогда… — Лиана не договорила. Ее глаза были широко раскрыты.

— Что «тогда»?

— Крестьяне попросили у меня позволения отметить День Святого Евстахия, — тихо сказала Лиана. — Конечно, я позволила. Если бы Роган увидел этих людей вблизи, поговорил с ними… посмотрел бы на собственных детей…

Леди заулыбалась.

— Да, он редко бывает вдали от братьев. Сомневаюсь, что Роган согласится провести целый день наедине с вами. Ведь однажды он уже остался наедине с женой, и кончилось это смертью двух братьев. Не думайте, что вам будет легко заставить его выполнить ваше желание.

Леди посмотрела на дверь и прислушалась.

— По-моему, вас разыскивает служанка. Вам пора.

— Да, — рассеянно кивнула Лиана, думая о другом. Она направилась к двери, но на пороге оглянулась и спросила:

— Могу я прийти к вам еще? Ваша дверь часто заперта.

Леди улыбнулась.

— Я буду здесь всякий раз, когда это необходимо.

Лиана тоже улыбнулась и вышла. Она слышала, как в замке повернулся ключ. Ей захотелось вернуться и задать еще много вопросов. Почему-то, оказываясь в этой комнате, она начисто забывала о чем хотела спросить. Однако Лиана не стала стучать, а спустилась вниз по лестнице. Джойс и в самом деле ее разыскивала. Оказывается, вернулся лорд Роган. Вместе с ним пришла целая толпа крестьян, толкавших перед собой тележку, в которой лежали два мертвых тела — отец и сын.

— Это и есть воры, — взахлеб рассказывала Джойс. — Все, как вы хотели. Крестьяне повесили их сами. Рыцари говорят, что они сделали это нарочно, чтобы лорд Роган не приказал пытать преступников. Еще рыцари говорят, что воры были вроде робингудов, что они делились с крестьянами похищенным, и поэтому все местные их обожали. Но тем не менее крестьяне их повесили. Ради вас, миледи.

Лиана поморщилась — такая честь казалась ей чрезмерной. Она поправила складки платья и спустилась по лестнице вниз, чтобы встретить мужа. Сердце билось как сумасшедшее.

Лорд Перегрин все еще сидел в седле. Последние лучи солнца огнем вспыхивали на его волосах. Огромный чалый жеребец перебирал ногами, чувствуя гнев хозяина. Роган хмуро оглядывал преображенный замок. Ему не нравилась чистота, не нравилось то, как изменился внешний вид крестьян.

Лиана почувствовала, что назревает гроза. Красивое лицо Рогана было мрачнее тучи.

— Я выиграла спор — заявила она во весь голос, чтобы муж перестал разглядывать крестьян и вместо этого посмотрел на нее. Лиана стояла на верхней ступени лестницы, и поэтому ее голос разнесся на весь двор.

Затаив дыхание, она смотрела, как Роган натягивает поводья и оборачивается к ней. «Ты помнишь меня, — подумала она с наслаждением. — Ты желаешь меня». Сердце заколотилось еще сильнее.

Но тут она взглянула в глаза мужу и замерла. Он был в ярости, в неистовом гневе. Наверное, именно такими глазами Роган смотрел на Говардов. «Я тебе не первая жена», — подумала Лиана и подняла голову еще выше, стараясь унять дрожь. Больше всего ей хотелось убежать в спальню и спрятаться под одеялом — лишь бы не ощущать на себе этого свирепого взгляда.

— Я выиграла! — крикнула она. — Ты будешь моим рабом.

Выносить взгляд Рогана больше не было сил, поэтому Лиана обернулась и удалилась к себе в солярий. Возможно, несколько минут молитвы помогут ей успокоиться.

Роган проводил жену взглядом, потом спустился на землю и передал поводья рыжеволосому конюху. Лицо слуги показалось Перегрину странно знакомым.

— Значит, будешь рабом женщины целый день? — спросил со смехом Сиверн. Роган обжег его взглядом.

— Это ты позволил осушить ров? А что значит все это? — он махнул рукой, показывая на изменившийся двор и на повозку с мертвыми телами. — Все это твоя затея? Стоит мне отвернуться…

— Нет, это не я, — добродушно ответил Сиверн. — Все это устроила твоя жена. За эти недели она сделала больше, чем мы с тобой…

Сиверн не договорил, потому что Роган отпихнул его в сторону и стал подниматься по лестнице.

— Вы больше не будете преследовать нас, милорд? — осмелился спросить один из крестьян.

Но Сиверну было не до него — он тоже разозлился. Бросившись вслед за братом, средний Перегрин вбежал в Рыцарский зал. Там сидел один Зарид.

— Где он? — рявкнул Сиверн.

— Там, — показал Зарид на дверь Угрюмой комнаты. Она традиционно принадлежала главе рода Перегринов — сначала их отцу, потом Роулэнду, теперь Рогану. Входить туда посторонним запрещалось. Когда глава рода удалился в Угрюмую комнату, то тревожить его можно было лишь в случае неожиданного нападения врагов.

Тем не менее, Сиверн направился к закрытой двери и без малейших колебаний распахнул ее.

— Пошел к черту отсюда! — заревел Роган, не веря своим глазам.

— Я не хочу слышать, как люди называют моего брата трусом и лжецом! Они станут говорить, что ты не сдержал слово.

— Но ведь спор был заключен с бабой! — оскалился Роган.

— Не важно. Было много свидетелей — я, рыцари, даже крестьяне. — Сиверн взял себя в руки. — Почему бы тебе не дать ей то, чего она хочет? Она потребует, чтобы ты спел с ней дуэтом или подарил ей цветы. Быть рабом женщины один день — что тут такого ужасного? Особенно, если речь идет об этой женщине. Ведь ей всего-то и нужно, что чистый дом, да еще… ты: Один Господь знает, что она в тебе нашла. Она задавала мне и Зариду тысячу вопросов, и все о тебе.

— А вы, конечно, развязали языки. Вы обожаете болтать с женщинами. А что касается тебя и твоей замужней герцогини…

— Попробуй только сказать о ней что-нибудь дурное, — грозным голосом оборвал Сиверн. — Да, мы разговариваем с Иолантой обо всем. У нее есть голова на плечах. И у твоей жены, судя по всему, тоже. Она оказалась права, когда сказала, что крестьяне сами выдадут воров. Два года мы с тобой пороли и казнили крестьян, а кражи продолжались. Она же всего лишь накормила их, заставила вымыться, и они сами приползли к ее ногам.

— Они привыкнут жрать наших коров, перестанут работать и будут думать, что мы должны обеспечивать их всем необходимым. А дальше что? Подавай им шелковую одежду? Кутай их в меха, корми фазаньими языками?

— Я не знаю, — честно ответил Сиверн. — Но женщина выиграла у тебя честно.

— Она такая же, как крестьяне. Если я дам ей сегодня то, чего она хочет, откуда мне знать, что она потребует завтра? Может быть, ей вздумается управлять всем имуществом? Может, доверить ей вершить суд? Обучать моих воинов?

Сиверн с любопытством смотрел на брата.

— Почему ты ее боишься?

— Боюсь?! Да я могу ее переломить пополам голыми руками. Если захочу, посажу ее под замок. Могу послать вместе с ее служанками в Беван, и она никогда здесь больше не появится.

Роган тяжело опустился на стул.

Сиверн смотрел на брата с недоумением. Большой, сильный, непобедимый мужчина, ни разу в жизни не дрогнувший в бою, напоминал испуганного ребенка. Зрелище Сиверну не понравилось. Роган всегда был так уверен в себе, всегда твердо знал, как нужно поступить. Он принимал решения без колебаний и никогда не сворачивал с пути, который избрал. Рогану даже не приходилось думать над решениями — он просто знал, как следует поступить.

Сиверн шагнул к двери.

— Я придумаю какое-нибудь объяснение для рыцарей. Конечно, Перегрин не станет рабом женщины. Что за дурацкая идея!

— Нет, постой, — остановил его Роган, не поднимая глаз. — Я был дураком, что согласился биться с ней об заклад. Не думал, что она и в самом деле найдет воров. Пойди к ней и спроси, какой платы она хочет. Может, и правда речь идет всего лишь о паре новых платьев. Жалко денег, но ничего не поделаешь.

Когда Сиверн не ответил, Роган поднял глаза.

— В чем дело? Ты что, не слышал? Отправляйся к ней.

Сиверн почувствовал, что краснеет.

— А что, если она захочет от тебя чего-нибудь… очень личного. Если бы Ио заполучила меня в рабы на целый день, она, скорее всего, привязала бы меня к постели… — Сиверн запнулся, заметив в лице Рогана некоторое оживление. — Откуда мне знать, чего захочет твоя жена? Может быть, она потребует, чтобы ты привязал себе ослиный хвост и мыл полы. Эта женщина больше слушает, чем говорит, ее не поймешь. Наверняка она знает о нас больше, чем мы о ней.

— Проклятая шпионка, — буркнул Роган. Сиверн развел руками.

— Шпионка или нет, но наш дом стал пахнуть гораздо лучше. Иди сам и выясни, чего хочет эта женщина. Мне кажется, она довольно проста.

Сиверн вышел и закрыл за собой дверь.

Через несколько минут Роган поднялся по лестнице в солярий. В последние годы он заходил сюда лишь для того, чтобы взять сокола для охоты. Однако птицы куда-то подевались, а стены сияли свежей белой краской. На них красовались три больших гобелена, и первым делом Роган подумал, что эти тряпки можно продать за хорошие деньги. Откуда-то взялись кресла, столы, стулья, и по всей комнате было разложено рукоделие.

Служанки перестали болтать, увидев господина, и уставились на него так, словно это сам дьявол, явившийся из преисподней. Жена сидела у окна в кресле. Роган встретился глазами с ее безмятежным взором и сразу вспомнил ее тело.

— Вон, — коротко бросил он и подождал, пока испуганные женщины выпорхнут из комнаты.

Они остались наедине, но рыцарь не сделал ни шагу вперед. С его точки зрения, расстояние в тридцать футов было самой идеальной дистанцией.

— Чего ты от меня хочешь? — спросил он, угрожающе сдвинув брови. — Я не позволю делать из меня дурака перед моими людьми. Полы мыть я не стану и ослиный хвост тоже не надену.

Лиана уставилась на него в недоумении, потом улыбнулась.

— Мне не доставляет ни малейшего удовольствия издеваться над людьми.

Она медленно встала, сняла головной убор и позволила длинным светлым волосам рассыпаться каскадом по плечам и спине. Потом слегка качнула головой.

— Ты, должно быть, устал с дороги. Сядь рядом со мной, я приготовила вино и сладости.

Роган не тронулся с места, глядя на жену столь же сурово.

— Ты что, пытаешься меня заманить?

Лиана устало всплеснула руками.

— Конечно, пытаюсь! А что тут плохого? Ты мой муж, я не видела тебя две недели. Иди сюда, расскажи мне, как ты провел это время. А я расскажу тебе, что мы нашли во рвах. — Она взяла со стола серебряный кубок, налила туда вина и протянула мужу. — Попробуй. Вино испанское.

Роган взял кубок и выпил, по-прежнему глядя ей в глаза. Потом удивленно воззрился на чашу — вино было восхитительным.

Лиана рассмеялась.

— Я привезла с собой кое-какие рецепты и научила поваров делать вино. — Потом положила руку мужу на плечо и нежно потянула к себе. — Ах, Роган, мне так нужна твоя помощь. Твои люди ужасно упрямы, с ними разговаривать — все равно что с камнями объясняться. Вот, попробуй. Это маринованная слива. Хлеб тебе тоже понравится, в нем нет песка и грязи.

Не успел Роган опомниться, как уже сидел, удобно раскинувшись, на диване, ел восхитительные кушанья и слушал всякую чепуху про уборку помещений и чистку рвов. А ведь ему следовало находиться во дворе и заниматься боевыми учениями.

— Сколько монет, ты говоришь? — спросил он.

— Мы нашли во рвах шесть золотых монет, двенадцать серебряных и больше сотни медных. Кроме того, восемь трупов, которые предали христианскому погребению. — Лиана перекрестилась. — Тебе так неудобно. Протяни ноги, положи голову мне на колени.

Роган знал, что ему пора уходить, а он так и не спросил о расплате. Но вино расслабило его, накатила усталость. Роган вытянул ноги, положил голову на ее мягкие колени. Приятно было ощущать шелк платья, а Лиана к тому же стала гладить его виски и перебирать волосы тонкими, нежными пальцами. Он закрыл глаза, а она стала тихонько напевать.

Лиана смотрела на спящего красавца и думала, что хотела бы остановить это мгновение навечно. Во сне Роган выглядел значительно моложе, морщины не бороздили его лицо, груз ответственности не давил на широкие плечи.

Он безмятежно проспал почти час. Потом в комнату ввалился Сиверн, закованный в тяжелые латы.

От грохота железа Роган сразу выпрямился.

— Что случилось? — спросил он, разом переменившись.

Сиверн смотрел на брата и невестку и ничего не понимал. Никогда еще Роган не проводил столько времени в женском обществе среди бела дня. А уж чтобы лежал, положив голову женщине на колени… Откуда в грубом и жестком. Рогане столько мягкости? Сиверн нахмурился. До сих пор он держал сторону Лианы — просто потому что ему нравилось противоречить старшему брату. Но произошедшее с Роганом превращение ему совсем не понравилось. Нельзя допустить, чтобы из-за женщины брат забыл о своем долге. Всего час назад он не желал видеть свою жену после двухнедельной разлуки. Сиверна позабавила такая робость, но, возможно, Роган раньше него почувствовал опасность этой женщины. Вдруг она заставит его забыть о чести, о своей ответственности? Пускай якшается со своими крестьянами, главное, чтобы не вздумала мирить Рогана с Говардами.

Нет, Сиверн не хотел, чтобы его брат изменился. Нельзя допустить, чтобы Роган сделался мягче. Одно дело — играть в детские игры с женщиной, и совсем другое — пренебрегать своими обязанностями и валяться у нее на коленях среди бела дня.

— Я не знал, что сегодня Божье воскресенье, предназначенное для отдыха, — саркастически заметил Сиверн. — Прошу прощения. Пускай рыцари занимаются учениями без меня, а я пойду вершить суд над крестьянами. Я вижу, ты очень занят.

— Иди и займись учением, — прикрикнул на него Роган. — Я же займусь судом. И если ты не хочешь, чтобы я заставил тебя сожрать собственный язык, не распускай его.

Сиверн отвернулся с довольной улыбкой. Вот это похоже на Рогана. Тот вечно рычал и огрызался, обращался с младшим братом как с ребенком. Да, женщина может отмыть и очистить замок, но Рогана ей не изменить, Как бы не так! Никто и ничто на свете не может изменить Рогана.

Лиане захотелось кинуть в Сиверна чем-нибудь тяжелым. Она сразу поняла, чего добивается деверь, — вид Рогана, спящего на коленях у жены, поверг среднего Перегрина в ужас. Все вокруг только и пытались не дать Рогану оттаять. Лиана положила руку мужу на плечо.

— Может быть, я смогу быть полезной в судебном разбирательстве? Я часто помогала отцу.

И в самом деле, после смерти матери она сама решала все судебные тяжбы, поскольку у графа Невилла не хватало времени заниматься подобными пустяками.

Роган вскочил на ноги и рявкнул на нее:

— Ты заходишь слишком далеко, женщина. Суд здесь вершу я! Никто, кроме меня, не смеет разбирать тяжбы между крестьянами.

Лиана тоже встала.

— И я вижу, что ты неплохо справляешься с этим делом, — насмешливо бросила она. — То-то они у тебя дохнут от голода, а крыши их домов обваливаются им на головы. Как ты поступаешь, если к тебе приходят двое спорящих? Вешаешь их обоих, да? Да ты понятия не имеешь, что такое справедливость. Ты умеешь только карать.

Глядя в свирепое лицо мужа, Лиана подумала, что сейчас он прибавит к длинному списку своих жертв еще одну. Она хотела попятиться, но огромным усилием воли заставила себя выдержать его взгляд.

Выражение лица Рогана неуловимо изменилось.

— А как бы ты поступила с человеком, укравшим чужую корову? Заставила бы вора и хозяина вместе вымыться? Присудила бы виновного к тому, чтобы он дважды в день чистил ногти?

— Конечно нет. Я бы… — начала Лиана, но вдруг поняла, что он ее дразнит, и ее глаза блеснули. — В качестве наказания я бы заставила виновного провести в твоем обществе целый день, чтобы он наслаждался твоим дивным нравом и вдыхал запах твоего немытого тела.

— Вот как? — тихо спросил Роган и шагнул к ней. — По-моему, тебя запах моего немытого тела не пугает.

Он притянул к себе жену, и Лиана сразу растаяла. Нет, ее не пугало исходившее от него зловоние, да и его дурной нрав, его свирепые взгляды тоже. Роган поцеловал ее — сначала осторожно, потом страстно, прижимая к себе ее тело.

Оторвавшись от губ Лианы, он спросил:

— Чем должен заниматься твой раб? Может быть, проведем весь день в постели? Представляешь — ты встанешь надо мной в одном шлеме и будешь приказывать мне делать разные вещи.

Глаза Лианы расширились. «Какая интересная мысль», — подумала она и чуть было сразу не согласилась, но подавила приступ страсти.

— Я хочу, чтобы ты переоделся в крестьянское платье и отправился вместе со мной на деревенский праздник.

Роган заморгал, потом оттолкнул жену так, что та рухнула на диван.

— Ни за что на, свете! — возопил он. — Ты хочешь моей смерти. Ты действительно шпионка. Это Говарды…

— Да пошел ты к черту со своими Говардами! — заорала Лиана. — Плевать мне на них. Я всего лишь хочу, чтобы ты провел день со мной. Только со мной одной. Чтобы вокруг не топтались телохранители, чтобы брат не издевался над тобой за то, что ты провел час в обществе жены. Я хочу пробыть с тобой рядом целый день, причем в одежде. Здесь, в замке, это невозможно — нас не оставят в покое. Поэтому я прошу тебя на один день перестать быть лордом и превратиться в крестьянина. Мы отправимся на праздник. — Лиана понизила голос и положила руки ему на плечи. — Пожалуйста. Они такие простые люди, и радости у них тоже простые. Мы будем целый день танцевать, пить, угощаться. По-моему, крестьяне собираются устроить спектакль. Неужели ты не можешь, уделить мне один день?

Роган не подал виду, но предложение показалось ему привлекательным. Целый день, проведенный в беззаботном веселье…

— Я не могу разгуливать среди крестьян без оружия, — сказал он.

— Они тебя не узнают. Чуть ли не половина мужчин в деревне — незаконные дети твоего отца. А мальчишки — твои дети, — с отвращением добавила она.

Рогана неприятно поразило это наглое замечание. Все-таки надо было запереть девчонку под замок сразу после свадьбы.

— А тебя, по-твоему, они тоже не узнают?

— Я надену на лицо повязку. Или еще как-нибудь замаскируюсь. Крестьяне ни за что не поверят, что их господин и госпожа присутствуют на празднике. Всего один день, а? — Она придвинулась к нему, и он ощутил запах лаванды, исходивший от ее платья.

— Ладно, — сказал Роган и сам удивился. Лиана бросилась ему на шею и осыпала поцелуями. Недовольное выражение постепенно исчезло с лица Перегрина. Быстрым движением он обнял жену — причем не сладострастно, а нежно. После чего немедленно отпрянул.

— Мне нужно идти, — пробормотал он и попятился. — А ты оставайся здесь и не смей вмешиваться в мои судебные дела.

Лиана попыталась изобразить обиду, но у нее не получилось.

— Хорошо, не буду. Я добрая и покорная жена, я слушаюсь мужа всегда и во всем. Единственное, чего я добиваюсь — сделать твою жизнь счастливой.

Роган не понял, серьезно она говорит или издевается. Надо, надо проучить ее как следует.

— Мне нужно идти, — повторил он. Однако, когда Лиана протянула к нему руки, снова заколебался. Из солярия рыцарь выскочил чуть ли не бегом. «Ладно, — думал он, — пойду с ней на деревенский праздник, а потом отошлю в замок Беван. И обязательно верну сюда свои Дни Недели. Непременно. Жена совершенно отбилась от рук, позволяет себе вмешиваться в мужские дела».

Тут ему пришла в голову еще одна мысль: надо и в самом деле захватить сегодня с собой в спальню шлем.


Глава 10


Ранним утром Лиана смотрела на профиль спящего мужа и улыбалась. Вообще-то, радоваться было нечему: прошлой ночью она ждала его допоздна, а он все не приходил. В конце концов Лиана взяла факел и решительно направилась вниз, на поиски.

Долго искать не пришлось. Роган сидел в Рыцарском зале вдвоем с Сиверном. Оба успели изрядно набраться.

Перегрин-средний, поднял голову и посмотрел на Лиану.

— Раньше мы часто выпивали, — пожаловался он заплетающимся языком. — Мы с братом все время проводили вместе, а теперь у него, видите ли, жена.

— Вы и сейчас напиваетесь вместе, — сурово сказала Лиана и повернулась к мужу. — Давай-ка, обопрись о мое плечо и пойдем наверх.

— Приходят жены, и все меняется, — пробормотал Сиверн.

Лиана с огромным трудом потащила мужа вверх по лестнице.

— Твоему брату тоже нужна жена, — сказала она. — Тогда, может, он оставит нас в покое.

— Его жена должна быть богатой, — заявил Роган, еле-еле переставляя ноги по ступенькам. — У нее должно быть много денег и очень много пушистых волос.

Лиана улыбнулась и открыла дверь в спальню. Роган доковылял до постели, рухнул и тут же уснул. Никакой ночи любви не получилось. Вздохнув, Лиана прижалась к его немытому телу. Да, он прав — его запах совершенно ее не пугал.

И вот ранним утром она смотрела на спящего мужа и улыбалась, радостно предвкушая, какой чудесный день они проведут вдвоем. С утра до вечера муж будет принадлежать только ей.

— Миледи! — просунула голову в дверь Джойс.

— Чего тебе? — отозвалась Лиана, и Джойс бесшумно вошла.

Она посмотрела на спящего Рогана и нахмурилась.

— Как, вы еще не готовы? Скоро все в замке проснутся, и вы не сможете выйти незамеченными.

Всем своим видом Джойс показывала, что не одобряет плана госпожи.

— Роган, — прошептала Лиана на ухо мужу. — Любовь моя, нужно вставать. У нас сегодня праздник. Он коснулся рукой ее щеки.

— А, это ты. Четверг, — промычал он. — Давай, залезай сверху.

— Четверг? — ахнула Лиана и двинула его по ребрам. — Просыпайся, пьяная скотина! Я твоя жена, а не девка какая-нибудь!

Роган закрыл руками уши и заморгал глазами.

— Почему ты кричишь? Что-нибудь случилось?

— Ты только что назвал меня чужим именем. Увидев, что Роган смотрит на нее в недоумении, не понимая, что тут ужасного. Лиана вздохнула.

— Ладно, пора вставать. Сегодня мы идем на праздник.

— Какой еще праздник?

— Ох уж эти мужчины, — простонала Лиана. — Ты ведь обещал, что пойдешь со мной в деревню. Помнишь о споре? Я приготовила крестьянскую одежду. Как только откроются ворота замка, мы отправимся туда. Моя служанка закроется в комнате на весь день. Я сказала всем, что потребовала от тебя, чтобы ты провел со мной целый день в постели. Никто не узнает, что мы ушли. Роган сел.

— Ты слишком много на себя берешь, — нахмурился он. — Мои рыцари должны всегда знать, где я нахожусь.

— Если они узнают, то обязательно потащатся за тобой, и тогда крестьяне обо всем догадаются. Ты что, не собираешься сдержать свое слово?

Роган подумал, что женщинам не пристало рассуждать о вопросах чести. Женщина, распинающаяся о честном слове, похожа на летающую свинью. Иными словами, ни первых, ни вторых существовать не должно — иначе все свинарники опустеют.

Лиана наклонилась к нему, осыпав дождем своих прекрасных волос.

— Мы проведем в радости целый день, — нежно сказала она — Будем есть, пить, плясать. Ни о ком и ни о чем не будем беспокоиться. — Она вдохновенно улыбнулась. — И может быть, ты узнаешь от крестьян что-нибудь новое о замыслах Говардов.

Роган заинтересовался этой идеей.

— Где одежда? — спросил он.

После того как Роган сдался, дело пошло быстро. Они переоделись и изменили свою внешность. Теперь главное, чтобы Роган не забывал сутулиться, — крестьяне ходили совсем иначе, чем владетельные лорды.

Они вышли из спальни и спустились к воротам как раз в тот момент, когда опускали подъемный мост. Часовые на них даже не взглянули. Миновав пустой ров, Роган остановился.

— А где лошади?

— Крестьяне не ездят верхом, они ходят пешком.

Роган насупился и остался стоять на месте. Лиана хотела было напомнить, что с Жанной Говард он гулял неоднократно, но воздержалась.

— Пойдем же, — терпеливо сказала она. — Надо спешить, а то опоздаем на спектакль. Если хочешь, я куплю вон того старого осла. Думаю, он стоит всего несколько медных монет.

— Нечего попусту тратить деньги. Я тоже умею ходить пешком.

До деревни было четыре мили. Множество людей шли рядом с ними по дороге: торговцы, путники, родственники местных крестьян. Когда вдали показалась деревня, Роган заметно расслабился. Поначалу он был настороже и с подозрением разглядывал каждого встречного. Но крестьяне веселились и выглядели такими беззаботными, что рыцарь понемногу успокоился.

— Смотри-ка, — показала Лиана на шатры, разбитые бродячими торговцами. — Давай позавтракаем.

— Надо было поесть перед уходом, — сухо заметил Роган.

Лиана поморщилась. Неужели он собирается заморить ее голодом, лишь бы сэкономить несколько медяков. На пустом поле за пределами деревни был разбит целый палаточный городок.

— Затоптали всю пашню, — проворчал Роган. — Теперь тут ничего не вырастет.

Лиана стиснула зубы и впервые усомнилась в разумности своего замысла. Если Роган целый день только и будет делать, что выискивать провинности крестьян, на следующий день деревне придется туго.

— А вот и спектакль, — воскликнула Лиана, показывая на большую деревянную сцену, воздвигнутую на краю поля. — Некоторые из актеров приехали из самого Лондона. Вся деревня готовила пьесу целую неделю. Идем скорее, а то нам не достанется места.

Она взяла Рогана за руку и потянула его вперед. Они уселись на скамью в самом центре. Рядом устроилась женщина с корзиной гнилых овощей — на тот случай, если пьеса ей не понравится.

Лиана толкнула Рогана локтем в бок и показала на корзину.

— Нам тоже следовало об этом подумать.

— Пустая трата продуктов, — буркнул Роган, и Лиана вновь пожалела о своей затее.

Сцена была закрыта грязным залатанным занавесом. Вперед вышел мужчина в наряде арлекина: одна штанина красная, другая черная; один рукав черный, другой красный. Это был ведущий. Он объявил, что пьеса называется «Укрощение лорда Стервятника».

Почему-то при этих словах все зрители покатились от хохота.

— Наверное, комедия, — сказала Лиана и, взглянув на кислую физиономию Рогана, добавила:

— Во всяком случае, я надеюсь, что это комедия.

Занавес раздвинулся, обнажив скудные декорации. На заднем плане стояли чахлые деревца в кадках, а в центре сцены сидел уродливый старик возле груды соломы, выкрашенной в алый цвет. Очевидно, она изображала огонь. Старик помахал палкой, к которой были привязаны три крысы.

— Иди сюда, доченька, ужин почти готов, — сказал актер.

Из-за правой кулисы появилась женщина. Точнее, уродливый мужчина, переодетый женщиной. Аудитория пришла в восторг. «Женщина» держала в руках толстую соломенную куклу, а когда наклонилась положить «ребенка» на пол, зрители увидели, что у «красавицы» огромные груди, свесившиеся чуть ли не до земли.

— Восхитительная трапеза, батюшка, — сказала «женщина», посмотрев на крыс и присела на корточки.

Лиана улыбнулась и взглянула на Рогана. Тот почти не смотрел на сцену, а все озирался по сторонам, словно ожидая увидеть рядом затаившихся врагов.

Из-за левой кулисы появился еще один актер — высокий мужчина с гордо выпяченной грудью и высоко поднятой головой.

Он был в рыжем парике из шерсти, картонный нос загнут наподобие птичьего клюва.

— Что здесь происходит? — возопил рыжий. — Я лорд Стервятник, а вы пожираете мою скотину!

— Но милорд, — заныл «отец», — это всего лишь крысы.

— Но это мои крысы, — надменно заявил лорд Стервятник.

Лиане стало не по себе. Уж не вздумали ли крестьяне пародировать Рогана?

Тем временем лорд Стервятник схватил старика за шиворот и сунул его физиономией в «огонь».

— Не надо, милорд! — вскричала «красавица». Ее лохмотья распахнулись, обнажив невероятных размеров груди.

— Ого-го! — захохотал лорд Стервятник. — Иди ко мне, красотка.

Эти слова вызвали у зрителей неудержимый смех.

«Дочка» попятилась, лорд Стервятник двинулся за ней. Соломенного «младенца» он отшвырнул ногой далеко в сторону.

Тут лорд Стервятник распахнул свой широкий плащ и все увидели, что к поясу у него привязан здоровенный пук соломы, а под ним висят две тыквы. Лиана замерла.

— Идем отсюда, — сказала она Рогану. Ей пришлось почти прокричать эти слова, потому что зрители громко выражали свой восторг.

Но теперь Роган-во-все глаза смотрел на сцену. Он взял Лиану за плечо и усадил на место. Пришлось смотреть дальше.

Лорд Стервятник, выставив напоказ свои достоинства, гонялся по сцене за «красавицей», пока не загнал ее за кулису. Тут же из-за кулисы выскочил один их рыжеволосых отпрысков Рогана и поклонился публике. Было ясно, что он появился на свет в результате домогательств лорда Стервятника.

Из-за противоположной кулисы вышла старуха, волоча за собой какой-то тюк. Свою ношу она пристроила в середине сцены рядом с соломенным «костром», где еще лежал актер из предыдущей сцены.

— Ну вот, доченька, теперь, наконец, у нас будет тепло, — сказала старуха.

На сцене появился еще один мужчина, одетый женщиной. Только у этой «красавицы» вместо торчащих грудей был огромный, оттопыренный зад.

Пока зрители разглядывали новых действующих лиц, из-за кулисы выбежал еще один рыжеволосый отпрыск Рогана. Аудитория снова захохотала.

Лиана боялась смотреть на мужа. Завтра он наверняка прикажет стереть деревню с лица земли.

Тем временем «мамаша» и ее задастая «дочка» грели руки над тюком, изображавшим топливо. Тут из-за занавеса появился лорд Стервятник, важно покачивая картонным клювом.

— Ага, вы украли мое топливо! — взревел он.

— Но это всего лишь коровий навоз, — заплакала «старуха». — Мы совсем замерзли.

— Ах ты замерзла? Так я тебя согрею! — зарычал лорд Стервятник. — Схватить ее и сжечь.

На сцену выскочили двое свирепого вида молодцов с лицами, разрисованными шрамами. Они больше походили на каких-то чудовищ. «Старуха» запричитала и завыла, но «рыцари» схватили ее за руки, привязали к одному из деревьев и бросили ей под ноги охапку красной соломы.

Тем временем лорд Стервятник разглядывал «дочку».

— Иди ко мне, красотка, — сказал он.

Актер, изображавший «дочку», повернулся к аудитории и состроил такую омерзительную рожу — натянул нижнюю губу на кончик носа, — что даже Лиана рассмеялась. Лорд Стервятник вновь откинул плащ и продемонстрировал свой чудовищный инструмент, после чего погнался за «красоткой», убежавшей прочь. «Старуха» вопила во весь голос. Из-за двух противоположных кулис выбежали еще два рыжеволосых мальчугана, столкнувшись друг с другом.

— Там еще много таких, как мы, — жизнерадостно объявил один из них зрителям.

Лиана решила, что все-таки нужно Рогана отсюда увести. Но тут ее ждал еще больший шок. Из-за левой кулисы появилась хорошенькая девушка в длинном белом платье, в светлом парике, свисавшем до земли. Лиана сразу поняла, кто имеется в виду Интересно, как изобразят ее эти жестокие простолюдины?

С другой стороны вышел лорд Стервятник в сопровождении «священника». Началась свадебная церемония. Лорд Стервятник явно скучал, на свою хорошенькую невесту он даже не смотрел. Вместо этого он кривлялся перед зрителями — посылал воздушные поцелуи девушкам, подмигивал, распахивал плащ и тряс своим соломенным снаряжением. Девушка в белом стояла, скромно потупив взор и сцепив руки.

Когда «священник» завершил церемонию, лорд Стервятник схватил девушку за плечи и стал изо всех сил трясти. Из белого платья посыпались монеты, и слуги лорда бросились их собирать. Когда монет не осталось, лорд Стервятник отвернулся от «жены» и вновь принялся заигрывать с аудиторией, то запахивая, то распахивая свой плащ. Девушка с опущенной головой отошла к краю сцены.

Из-за кулисы появился человек, тянущий за собой корову.

— Это что такое? — спросил лорд.

— Милорд, это корова поедала ваш урожай. Лорд погладил корову по голове.

— Правильно, коровам нужно хорошо питаться. — Он отвернулся, но потом вдруг свирепо воззрился на мужчину. — А ты ничего не съел?

— У коровы из пасти упал кусочек репки, и я его проглотил.

— Повесить его! — приказал лорд Стервятник.

На сцену вновь выскочили кошмарные «рыцари».

Мужчина упал на колени.

— Милорд, у меня шестеро детей, которые останутся без отца! Ради Бога, сжальтесь!

Лорд Стервятник крикнул своим слугам:

— Повесьте всю семейку! Тогда и кормить никого не придется.

«Рыцари» отволокли мужчину к задней с гене и нацепили ему на шею веревку. Теперь он стоял рядом с сожженной «старухой», упавшим в костер «стариком» и девушкой в белом.

Девушка посмотрела на своих соседей и грустно покачала головой.

Тем временем на сцене появились две пухлые молодые женщины, в которых Лиана сразу узнала Дней недели. Зрители, особенно мужчины, радостно заулюлюкали и засвистели. Дни недели стали прохаживаться взад-вперед, демонстрируя свои аппетитные формы. Лиана исподтишка взглянула на Рогана. Тот сидел неподвижно, как статуя, внимательно наблюдая за происходящим.

Лиана инстинктивно взяла его за руку и, к ее удивлению, почувствовала ответное рукопожатие.

Она стала смотреть дальше. На сцене появился лорд Стервятник. Завидев женщин, он распахнул плащ и бросился к ним. Вся троица покатилась по полу.

Тут девушка в белом ожила. Она вела себя смирно, когда муж игнорировал ее во время бракосочетания, когда он вытрясал из нее монеты или вершил не правый суд. Но супружеской измены простить не смогла.

Девушка сорвала с себя белое платье, и все увидели, что под ним надето еще одно — красное. Из кадки с деревом актриса выхватила красную повязку с пришитыми к ней бумажными языками пламени и повязала на голову поверх светлого парика.

— Леди Огонь! — восхищенно взвыла аудитория. Леди Огонь схватила из-под ног «старухи» несколько пучков красной соломы и начала швырять ею в катающуюся по полу троицу. Женщины вскочили, завизжали, делая вид, что гасят загоревшиеся платья и волосы, и потом убежали.

Леди Огонь посмотрела сверху вниз на лорда Стервятника, извлекла из кармана большой собачий ошейник и надела супругу на шею. Потом прицепила поводок и увела укрощенного «кобеля» со сцены.

Зрители захлопали, запрыгали на скамейках, заорали во все горло. «Казненные» ожили. На сцену вышли шестеро сыновей Рогана и набросили на сухие деревца в кадках сети, усыпанные цветами, — показалось, что деревья вдруг вернулись к жизни. На сцену вышли все актеры, причем леди Огонь вела лорда Стервятника на поводке, а тот полз на четвереньках. Когда лорд Стервятник попытался вновь показать зрителям свои сокровища, леди Огонь стукнула его по затылку, и он сразу затих.

Наконец занавес закрылся. Вдоволь наоравшись и насмеявшись, зрители стали расходиться.

Лишь Роган и Лиана остались сидеть на скамье, сцепив руки.

— Оказывается, крестьяне не такие уж простаки, — нарушила молчание Лиана.

Роган лишь взглянул на нее, и по его глазам она поняла, что высказалась слишком мягко.


Глава 11


Зрители расходились, все еще смеясь, хлопая друг друга по спине и обсуждая увиденное. «А ты видел, как?..» «Больше всего мне понравилось, когда…"

Лиана и Роган остались в «зале» одни.

Лиана оправилась от потрясения и разъярилась не на шутку. Она защищала этих людей, рискуя вызвать гнев и неудовольствие мужа. Она не жалела сил, чтобы они были сыты и одеты. И вот благодарность — отвратительный, издевательский фарс.

Лиана схватила Рогана за плечо.

— Давай вернемся в замок и созовем рыцарей, — сердито потребовала она. — Пусть твои люди устроят этим негодяям хорошую трепку. Будут знать, что такое благодарность! Они думают, что знакомы с господским гневом, но они жестоко ошибаются!

Роган ничего не ответил. Лиана взглянула на него и увидела, что муж не столько сердит, сколько задумчив.

— Что же ты? — спросила она. — Ты не хотел сюда идти, и был прав. Давай вернемся и…

— А кто играл лорда Стервятника? — перебил ее Роган.

— Кто-нибудь из отпрысков твоего отца, — ответила Лиана. — Мне что, возвращаться в замок одной?

Она встала, но Роган держал ее за руку и не отпускал.

— Что-то я проголодался, — сказал он. — По-моему, вон там продают еду.

Лиана уставилась на мужа. Ведь совсем недавно он не пожелал расстаться с несколькими медяками, когда она предложила перекусить.

— Разве спектакль тебя не разозлил?

Роган пожал плечами, делая вид, что подобная ерунда задеть его не может. Но в глазах его было какое-то странное выражение, не вполне понятное Лиане.

— Я никогда никого не убивал за крыс, — с обидой заявил Роган. — Пускай сожрут хоть всех.

— А как насчет коровьего навоза? — тихо спросила Лиана.

Она стояла, зажатая между коленями мужа, к тому же он по-прежнему держал ее за руку. Этот невинный жест показался ей куда более интимным, чем постельная близость. Хоть Роган и скрывал, что фарс задел его за живое, поведение рыцаря говорило об обратном.

— Я никогда никого не убивал за такую ерунду, — буркнул Роган, глядя в сторону. — Хотя навоз — отличное удобрение для полей.

— Понятно, — кивнула Лиана. — Наверное, ограничивался поркой?

Муж не ответил, но сквозь смуглую кожу проступил румянец. В этот миг Лиана испытывала к нему настоящее материнское чувство. Она знала, что Роган по натуре не жесток, — ему не доставляет удовольствие убивать или мучить людей. Он просто хочет защитить свою семью всеми доступными способами.

— Я умираю с голода, — улыбнулась Лиана. — По-моему, вон там продают булочки с кремом. Давай купим их и еще кружку сливок.

Роган послушно последовал за ней. Лиане очень хотелось знать, о чем он сейчас думает. Когда муж сунул руку во внутренний карман грубой крестьянской куртки, достал оттуда кожаный кошелек и расплатился с продавцом булочек, Лиана возликовала. Она подозревала, что Роган впервые в жизни тратил на женщину деньги.

Муж купил кружку сливок, и они стали поочередно. пить, а торговец стоял рядом и ждал, пока они вернул кружку обратно.

Насытившись, Лиана почувствовала, что ее гнев на крестьян немного утих. В сущности, спектакль оказался действительно забавным. Она и не знала, что крестьяне бывают такими дерзкими и честными.

Лиана закрыла лицо кружкой, чтобы муж не увидел ее улыбки.

— Насчет крыс они, конечно, приврали, но некоторые достоинства лорда отразили очень верно.

Роган не сразу понял, что она имеет в виду! Когда же сообразил, о чем речь, вспыхнул как огонь.

— У тебя слишком острый язычок, женщина! — насупился он.

— По-моему, мой язычок тебе нравится.

— Женщинам нельзя говорить о таких вещах, — так же сурово оборвал ее Роган, но взгляд выдавал его.

Лиана поняла, что муж смотрит на нее с интересом.

— Скажи, — спросила она, — а тебе приходилось спать с такими уродинами? Для тебя действительно главное чтобы у них было много тут и тут? — Она показала на себя спереди и сзади.

Роган открыл рот, чтобы отчитать негодницу, но взгляд его смягчился.

— Твой отец очень плохо тебя воспитал, — сказал он и забрал у нее пустую кружку. — Пойдем-ка лучше посмотрим, чем они там развлекаются, пока ты не разорила меня окончательно своим обжорством.

Роган явно не рассердился на ее поддразнивание, и это обрадовало Лиану. Она взяла его под локоть, и он не отдернул руку.

— Они теперь навсегда такими останутся? — спросил Роган, глядя прямо перед собой.

Лиана не поняла, о чем он говорит.

— Твои волосы, — пояснил он.

Она восхищенно расхохоталась. Джойс выкрасила ей волосы и брови в черный цвет, чтобы крестьяне не узнали госпожу. Впрочем, волос почти не было видно — их закрывал грубый холщовый платок.

— Ничего, отмоется, — пообещала Лиана. — Возможно, ты поможешь мне это сделать.

Роган посмотрел на нее горящими глазами.

— Возможно.

Они зашагали дальше, держась за руки. Лиана чувствовала себя на седьмом небе от счастья.

Остановились они там, где собралась самая большая толпа. Роган был высок и отлично видел все поверх голов, но Лиана, как ни поднималась на цыпочки, ничего не могла разглядеть. Она дернула мужа за рукав и пожаловалась:

— Мне ничего не видно.

Ей хотелось, чтобы муж романтическим жестом поднял ее на руки и посадил себе на плечи, но вместо этого Роган повел себя иначе. Он стал бесцеремонно распихивать впереди стоящих, как будто весь праздник принадлежал ему. Впрочем, так оно на самом деле и было.

— Ты привлекаешь к нам внимание, — зашипела Лиана, но Роган и ухом не повел.

Лиана лишь успевала улыбаться и извиняться тем, кого он отпихнул.

Люди стали приглядываться к Рогану с любопытством — особенно к его рыжеватым волосам, выбивавшимся из-под капюшона. Лиана ощутила страх. Ведь эти люди смертельно ненавидят своих господ. Если они поймут, что лорд здесь один и без защиты, его ждет неминуемая гибель.

— Еще один из ублюдков старого Перегрина, — прошептал какой-то старик. — Но этого я вижу впервые.

Лиана немного успокоилась и возблагодарила Господа за распущенность и плодовитость Перегринов. Она взяла Рогана покрепче за руку и стала смотреть туда же, куда и все. На открытой лужайке, со всех сторон окруженной толпой, двое раздетых до пояса мужчин вели бой шестами. Один был невысокий; мускулистый, с короткими руками — скорее всего, лесник или дровосек. Вид у него был самый что ни на есть заурядный.

Лиана во все глаза смотрела на второго, как и все остальные женщины в толпе. Это был тот самый мужчина, который играл в пьесе роль лорда Стервятника. Он и на сцене смотрелся неплохо, а теперь, полуобнаженный, с лоснящейся от пота кожей, и вовсе выглядел великолепно.

"Но Роган все равно лучше», — подумала Лиана и прижалась к мужу.

Тот внимательно следил за схваткой, желая знать, умеет ли постоять за себя его сводный брат. Бастард был, конечно, не обучен и недостаточно ловок, но двигался быстро. Коротышке-дровосеку достался слишком сильный соперник.

Когда жена прижалась к плечу Рогана, он взглянул на нее сверху вниз. Она так внимательно наблюдала за высоким бойцом, что Роган нахмурился. Неужели этот полу-Перегрин кажется ей привлекательным?

Роган никогда в жизни не испытывал ревности. Он охотно делился своими подружками с братьями и рыцарями — лишь бы это не доставляло ему неудобств. Однако Рогану совсем не понравилось, как Лиана смотрит на этого тощего, неуклюжего, хилого рыжеволосого недотепу.

— А ты бы с ним справился? — спросил у Рогана беззубый старик.

Рыцарь взглянул на него сверху вниз и ничего не ответил.

Тот хмыкнул и разинул свой дурно пахнущий рот:

— Вот они какие, Перегрины. Старый лорд оставил им в наследство свою надменность.

Сводный брат Рогана услышал эти слова и взглянул сначала на старика, потом на лорда Перегрина и изумленно замер. Коротышка воспользовался этим и нанес ему удар шестом по голове. Рыжеволосый покачнулся, поднес руку к виску и взглянул на свои окровавленные пальцы. Обозлившись, он нанес сопернику три быстрых удара, повергшие того на землю.

Сразу после этого актер направился к Рогану.

Лиана увидела, что они примерно одного возраста, только Роган был куда мощнее и, с ее точки зрения, гораздо красивее. Стоявшая рядом молодая крестьянка сладострастно вздохнула. Лиана схватила Рогана за руку, стиснула ее со всей силы и прижалась к мужу еще теснее.

— Стало быть, у меня отыскался еще один братец, — сказал актер.

"Взгляд у него такой же пронзительный, как у Рогана», — подумала Лиана. Она почувствовала, что актер догадывается, кто перед ним.

— Не надо… — начала она, но актер не слушал:

— Ну так что, будем драться или нет? Или ты под каблуком у женщины, как лорд Роган?

Лиана внутренне сжалась — она знала, что теперь Роган ни за что не уклонится от боя. Ни Лиана, ни Роган тактично не упомянули в разговоре сцену, где леди Огонь сажает лорда Стервятника на привязь, но Роган, конечно же, не забыл увиденного. Он не позволит дважды оскорблять себя по одному и тому же поводу.

Роган выпустил ее руку и шагнул в круг. Лиана знала, что ей нужно вести себя тихо, иначе она выдаст их обоих. Затаив дыхание, она смотрела, как двое мужчин встают друг напротив друга. Они были очень похожи: тот же цвет волос, те же глаза, такая же квадратная, упрямая челюсть.

Роган взглянул на валявшийся шест, а потом, к ужасу Лианы, скинул капюшон и стянул рубаху. Миг, когда он на глазах у всех кинул ей свою одежду, был приятен, но затем страх Лианы вернулся. Рогана наверняка кто-нибудь узнает. Скорее всего женщины, с которыми он спал.

— Наверное, полдеревни, — сердито прошептала Лиана.

Она быстро окинула взглядом толпу и увидела на противоположной стороне круга двух Дней недели. На их лицах застыло изумление. Лиана не сомневалась — через несколько секунд женщины сообразят, что это действительно Роган.

Она поспешно подобралась к ним поближе.

— Одно слово, и вы горько пожалеете об этом, — шепнула она крестьянкам:

Одна из них съежилась от страха, но вторая была смелее и умнее. Она отлично роняла, в какой опасности находятся Лиана и Роган.

— Хочу, чтобы моего сына воспитали рыцари, — заявила она.

Лиана открыла рот, чтобы немедленно отвергнуть это наглое требование, но передумала.

— Хорошо, но ты позаботишься о том, чтобы Рогана не узнали остальные, — прошептала она. Женщина взглянула Лиане в глаза.

— Я скажу людям, что это парень с юга, я видела его там раньше. А как насчет моего сына?

Против воли Лиана почувствовала уважение к этой крестьянке, рисковавшей столь многим ради своего отпрыска.

— Я беру на себя воспитание всех твоих детей. Пришли их ко мне завтра.

Лиана отошла в сторону и вернулась на прежнее место.

Роган и его сводный брат ходили по кругу, покачивая длинными шестами. Оба были хороши собой, молоды, сильны, широкоплечи, мускулисты и узки в бедрах.

Но с первого взгляда было ясно, кто здесь настоящий боец. Роган явно испытывал своего брата, играл с ним, как кошка с мышкой. Тот же кипел от ярости и бился изо всех сил. Но Роган легко уворачивался от его ударов, а затем, как бы шутя, касался концом шеста незащищенных участков тела.

— Ты что, привык драться только с бабами? — усмехнулся рыцарь.

Актер от ярости совсем потерял голову и делал ошибку за ошибкой.

— Никому еще не удавалось одолеть Бодуэна, — прошамкал старик Лиане. — Ему не понравится, если он проиграет.

— Бодуэн, — вслух повторила Лиана, хмурясь.

Она считала, что Роган делает ошибку, превращая собственного брата во врага. Ведь рыцарь всю жизнь провел, тренируясь в бою мечами, палицами и прочими видами оружия, а этот молодой парень наверняка ничего, кроме плуга, в своей жизни не видел.

Вскоре всем стало ясно, что Рогану порядком надоела эта возня. Он встал перед братом, отставил в сторону шест и лениво потянулся.

Это было настоящее оскорбление, и Лиана почувствовала к Бодуэну сочувствие и симпатию.

Глаза актера налились кровью от ярости, он бросился на Рогана с таким зверским выражением лица, что толпа ахнула.

Рыцарь, почти не глядя на противника, увернулся и со всей силы ударил Бодуэна по затылку. Молодой человек рухнул лицом вниз, прямо в грязь, и потерял сознание.

Роган, как ни в чем не бывало, перешагнул через неподвижное тело, подошел к Лиане и натянул на себя рубаху. Толпа расступилась перед ним, и он зашагал прочь, не оглянувшись на жену, — Роган не сомневался, что она последует за ним. Крестьяне хлопали победителя по плечам, поздравляли, приглашали выпить, но Роган не обращал на них внимания.

Он был очень горд собой. Как лихо расправился он с мужчиной, на которого жена смотрела с явным удовольствием. Теперь она будет знать, кто самый лучший на свете. Все получилось просто отлично. Этого ублюдочного братца он мог бы уложить на обе лопатки одной рукой.

Чувствуя, что Лиана идет за ним, Роган направился в лес. Ему хотелось побыть с ней наедине. Однажды, после победы на турнире, к нему в шатер наведались с поздравлениями две юные дамы. Это была незабываемая ночь!

Но прежде всего Роган хотел услышать от своей жены заслуженную похвалу. Наверное, она поцелует его так же страстно, как накануне, когда он сказал, что, так и быть, пойдет с ней на праздник. Углубившись в чащу, рыцарь остановился и обернулся.

Но Лиана не бросилась ему на шею и даже не улыбнулась своей чудесной улыбкой, полной радости, нежности и юмора.

— Я выиграл, — горделиво сообщил Роган.

— Да, ты выиграл, — бесстрастно подтвердила Лиана.

Он не понял, чем она недовольна.

— Одолеть его мне было нетрудно.

— Да, совсем нетрудно. Ты все сделал, чтобы унизить его, чтобы люди над ним смеялись.

Нет, Роган решительно ее не понимал, да и отказывался понимать. На сей раз она зашла слишком далеко. Он замахнулся, чтобы влепить ей пощечину.

— Ты решил меня избить? Наверное, очень просто бить того, кто слабее. Ты всех своих родственников бьешь? Меня, своих братьев? Может быть, тебе привязать своих детей к деревьям и выпороть?

"Нет, она точно сошла с ума, — подумал Роган. — О каких детях она говорит?» — Он опустил руку и хотел вернуться в деревню, но Лиана преградила ему дорогу.

— Зачем ты так жестоко расправился с этим парнем? Ты выставил его на посмешище.

Роган взорвался. Схватил ее за плечи и заорал:

— Так тебе не понравилось, что я выставил его на посмешище? Ты бы предпочла, чтобы он победил меня? Тогда бы ты гладила его по головке и поздравляла, да?

Он резко отпустил ее плечи и отошел в сторону. Нельзя было так перед ней раскрываться.

Лиана смотрела под ноги, обдумывая его слова. Наконец их смысл дошел до нее, и она бросилась следом за мужем.

— Так ты меня ревновал? — удивленно воскликнула она, глядя на мужа снизу вверх.

Не отвечая, он обошел ее и зашагал дальше. Лиана вновь забежала вперед и уперлась руками ему в грудь.

— Так ты избил его так жестоко только для того, чтобы произвести на меня впечатление? Роган смотрел поверх ее головы.

— Я хотел проверить, насколько он силен и ловок. Когда проверил, покончил с ним в два счета. — Он взглянул на нее, отвернулся. — И потом, никакой он не парень. Он моего возраста, а то и старше.

Лиана заулыбалась. Ей по-прежнему не нравилось, как Роган поступил со своим сводным братом, но мысль о том, что муж ревновал ее, казалась восхитительной.

— Может быть, ему столько лет сколько тебе, но ты гораздо сильнее, искуснее и красивее.

Она взяла мужа за руку и хотела повести за собой в чащу, но он не тронулся с места.

— Я не могу так долго находиться вдали от своих рыцарей, — холодно сказал он. — Пора возвращаться в замок.

— Но ты должен быть моим рабом целый день, — жалобно произнесла Лиана. — Пойдем посидим где-нибудь в лесу. Мы можем не возвращаться в деревню.

Роган последовал за женой. Каким-то колдовским образом она заставляла его всякий раз забывать о долге и ответственности. С тех пор как она стала его женой, он совсем забросил дела.

— Садись рядом со мной, — сказала Лиана, усаживаясь на поросший травой берег ручья.

Она видела по его лицу, что он все еще сердится, и хотела улыбнуться, но в этот миг ветки соседнего куста качнулись.

— Берегись! — успела крикнуть Лиана.

Роган инстинктивно отскочил в сторону, и лишь это спасло его от удара ножа. Лиана с ужасом увидела, что на мужа сзади набросился Бодуэн с клинком в руке. Он зацепил руку Рогана, брызнула кровь, но насколько опасна рана, сказать было трудно.

На сей раз Рогану не удалось так просто совладать со своим братом. Бодуэн обезумел от ярости и вознамерился прикончить врага.

Лиане оставалось только наблюдать, как мужчины катятся по земле, вцепившись друг в друга. То и дело сверкал нож. Ярость придала Бодуэну сил, и Лиана поняла, что жизнь Рогана в нешуточной опасности.

Она быстро огляделась по сторонам и увидела валявшийся на земле толстый сук. Схватила его, подбежала к дерущимся. Но они двигались так быстро, что нанести удар никак не удавалось. К тому же обе рыжие головы были так похожи, что она могла запросто ошибиться и ударить не того, кого хотела.

Но тут представился удобный момент. Бодуэн высвободил правую руку и занес нож над горлом Рогана.

В следующую секунду он рухнул на землю — Лиана ударила его дубиной по голове.

Роган встал не сразу. Он лежал, чувствуя на себе тяжесть обмякшего тела врага. Не хотелось признаваться, что жизнь ему спасла… женщина.

Рыцарь спихнул с себя безвольное тело и встал, не глядя на жену.

— Мы вернемся в замок и пришлем за ним рыцарей, — буркнул он.

— И что они с ним сделают? — спросила Лиана, рассматривая рану на руке Рогана. Ничего, страшного — просто царапина.

— Предадут смерти.

— Твоего брата? Роган нахмурился.

— Его не будут пытать или жечь огнем. Смерть будет быстрой.

— Иди за рыцарями, — подумав, сказала Лиана. — Я тебя догоню.

Роган уставился на нее. На его висках вздулись вены.

— Ты что, собираешься остаться здесь, с ним? Она взглянула ему в глаза.

— Я хочу помочь ему спастись от твоего несправедливого гнева.

— Несправедливого? — поразился Роган. — Да он пытался убить меня! Тебе, может, на это наплевать, но мне — нет.

Лиана подошла к мужу и взяла его за руки.

— Ты потерял уже столько братьев. Большинство из них тоже были сводными. Неужели ты хочешь лишить жизни еще одного? Возьми этого человека, обучи его, сделай его рыцарем.

У Рогана отвисла челюсть.

— Ты что, учишь меня, как мне распоряжаться своими людьми? Ты хочешь, чтобы я приблизил к себе человека, который пытался меня убить? Может быть, ты хочешь избавиться от меня и заполучить его себе?

Лиана бессильно всплеснула руками.

— Господи, какой же ты болван! Я сама тебя выбрала. Ты хоть знаешь, сколько женихов ко мне сватались? Они хотели заполучить деньги моего отца и из кожи вон лезли, лишь бы мне понравиться. Писали стихи, воспевали в песнях мою красоту. А ты-то, ты! Всего лишь швырнул меня в болото и велел выстирать одежду. А я, дура, согласилась выйти за тебя замуж. Какую же награду получила я за свою дурость? Ты спишь с другими женщинами, не обращая на меня ни малейшего внимания. Несет от тебя, как от навозной кучи. Да еще смеешь обвинять меня, что я заглядываюсь на других мужчин! Я вычистила помойку, которую ты называешь своим домом. Я кормила тебя лучшей пищей. Я страстно любила тебя в постели. И ты смеешь обвинять меня в неверности? Ладно, убей его. Какая мне разница? Все равно я возвращаюсь к отцу, а ты можешь подавиться моим золотом. Больше тебе не будет досаждать строптивая жена.

Гнев оставил Лиану, она чувствовала смертельную усталость и готова была расплакаться. Ничего у нее не вышло. Как и предупреждала Элен, брак оказался несчастным.

— О каком болоте ты говоришь? — подумав, спросил Роган.

Лиана глотала слезы.

— Помнишь, как ты заставил меня стирать твою рубаху? У пруда. Нет, — устало сказала она. — Ладно, идем отсюда. А то он скоро очнется.

Роган шагнул к ней, поднял ее подбородок и внимательно всмотрелся в лицо.

— А я совсем забыл. Так ты и есть та чертовка, которая испортила мою одежду? Она рывком высвободилась.

— Я подарила тебе другую. Идем отсюда. Или лучше давай я уйду, а ты оставайся и прикончи своего брата сам. Может быть, у него есть сестры, и ты заведешь себе новый календарь.

Роган схватил жену за руку и повернул лицом к себе. Теперь он узнал девчонку, встреченную возле пруда. Он лежал тогда на траве, зная, что за ним подглядывают из кустов. Да, в этой женщине есть огонь — он заметил это еще тогда, а еще раз в ту ночь, когда она подожгла постель.

И тут Роган сделал то, чего с ним не случалось уже много лет: он улыбнулся женщине.

У Лианы подогнулись колени. Красивое лицо Рогана от улыбки стало по-мальчишески привлекательным. Таким, наверное, видела его первая жена. Если так, то как же она могла его бросить?

— Значит, ты согласилась выйти за меня замуж потому, что я швырнул тебя в болото? — спросил он.

Каким бы красавцем он ни был, отвечать она не станет, решила Лиана. Он говорил таким тоном, будто перед ним безмозглая, похотливая крестьянская девчонка, какая-нибудь Среда или Суббота. Лиана отвернулась, вздернула голову и направилась в сторону деревни.

Роган догнал ее, поднял на руки и подбросил вверх.

— Что ты еще для меня придумаешь? Подожжешь постель? Или подпалишь весь замок? — Он подкинул ее еще раз. — Ты такая маленькая, а не останавливаешься ни перед чем.

Чтобы не упасть, Лиана обхватила его руками за шею.

— Так-то лучше, — сказал Роган и поцеловал ее. Гнев Лианы растаял. Роган сразу это почувствовал и засмеялся.

— Негодяй! — ударила она его кулачком по плечу. — Спусти меня на землю. Так ты собираешься убить своего брата?

Роган удивленно покачал головой.

— Ты никогда не отступаешь, верно?

Лиана погладила его по щеке и тихо ответила:

— Никогда. Если я решу, что мне что-то нужно, то буду идти до конца.

Его взгляд посерьезнел. Роган смотрел на нее так, словно пытался что-то понять. Он хотел было ответить, но тут Бодуэн очнулся и застонал. Роган быстро спустил Лиану на землю. Она покачнулась, а когда выпрямилась, Роган уже стоял над своим сводным братом с ножом в руке.

Лиана начала страстно молиться. Как ей хотелось, чтобы муж проявил милосердие!

— И как же ты убьешь меня?

Она открыла глаза и увидела, что Бодуэн стоит перед Роганом, не выказывая ни малейшего страха.

— Сожжешь на костре? — продолжил Бодуэн. — Отдашь меня палачам? У тебя тут, наверное, по кустам много соглядатаев спрятано. Ты, поди, и деревню сожжешь, обозлившись на пьесу.

Лиана видела перед собой спину Рогана и боялась вздохнуть. Она знала, что муж легко может лишить Бодуэна жизни. Роган перекинул нож из руки в руку и после паузы спросил:

— Чем ты зарабатываешь на жизнь?

Бодуэн удивленно ответил:

— Я торгую шерстью.

— Ты честный человек? Бодуэн зло ответил:

— Почестнее того, кто был нашим с тобой отцом. И почестнее моих высокородных братьев. Я-то не оставляю своих детей подыхать с голоду.

Лиана не видела лица Рогана, но очень испугалась, что дерзкие слова Бодуэна будут равнозначны смертному приговору.

Но тут Роган негромко, с явным колебанием сказал:

— За последние годы я потерял нескольких братьев. Не хочу лишаться еще одного. Если я введу тебя в свой дом, поклянешься ли ты хранить мне верность? И сдержишь ли клятву?

Бодуэн был так потрясен, что не смог ничего ответить. Всю жизнь он ненавидел своих сводных братьев, живших в замке на холме. Он влачил жалкое существование, а у них было все.

Лиана видела, что Бодуэн колеблется, и понимала обуревавшие его чувства. Знала она и то, что великодушие Рогана в любой миг может смениться вспышкой ярости. И быстро встала между мужчинами.

— У тебя есть дети? — спросила она у Бодуэна. — Сколько? Какого они возраста? Если ты будешь жить у нас, я позабочусь об их образовании. Они будут учиться вместе с сыновьями Рогана.

— Какими еще сыновьями? — нахмурился Роган. Подумать только, этот жалкий торговец еще раздумывает! Надо было убить его сразу, а не слушать бабские разговоры. Роган сделал шаг К жене.

Лиана взяла Бодуэна за руку, как бы беря его под свое покровительство.

— Я говорю о твоих маленьких рыжиках, — весело сказала она и обернулась к Бодуэну. — Твоя жена умеет шить? Мне нужны женщины-портнихи. Или, может, она умеет прясть? Пока ты проходишь обучение у Рогана, твоя жена может состоять при мне. Роган, почему бы тебе не объяснить своему брату, — последнее слово она намеренно подчеркнула, — что ты устроишь ему несладкую жизнь. Может быть, Бодуэн предпочтет по-прежнему заниматься торговлей шерстью.

— Мне еще его и убеждать? — окрысился Роган. — Обещать ему мягкую постель, хороший стол и так далее?

Бодуэн, наконец, пришел в себя. От отца он унаследовал острый ум, и никто из знакомых не назвал бы его дураком.

— Простите мое смущение, милорд, — громко сказал он, переключив внимание Рогана на себя. — Я очень благодарен за ваше предложение и клянусь… — Он выдержал паузу и серьезным тоном закончил:

— ..клянусь, что буду защищать имя Перегринов, не жалея жизни.

Роган посмотрел на сводного брата долгим взглядом, и Лиана поняла, что в муже происходит какая-то внутренняя борьба. «Ради Бога, — мысленно взмолилась она, — поверь ему».

— Придешь ко мне завтра, — разомкнул уста Роган. — А теперь убирайся.

Когда Бодуэн ушел, на глазах Лианы выступили слезы облегчения. Она подошла к Рогану, обняла его за шею и поцеловала.

— Спасибо. Большое тебе спасибо.

— Посмотрим, как ты будешь благодарить, когда он вонзит меч мне в спину.

— Ну, не думаю… — начала Лиана, но подумала, что Роган, возможно, и прав. — А вдруг я сделала ошибку? Может быть, лучше определить его в писцы или отослать во второй замок?

— Ты что, трусом меня считаешь?

— Когда речь идет о твоей безопасности, я не хочу рисковать.

— Я слышал такое от женщин и раньше. А потом оказывалось, что верить им нельзя.

Лиана придвинулась вплотную к его лицу.

— И кто эти женщины? Случайно не Жанна Говард?

Только что она была в его объятьях — и вот уже лежала на земле, глядя снизу вверх в лицо, от которого взрослые мужчины трепетали как дети.


Глава 12


Роган развернулся и быстро пошел по тропинке — прочь от жены, прочь от деревни.

Лиана бегом бросилась за ним. Она была рада, что на ней короткая крестьянская юбка, не мешавшая перескакивать через пеньки и обегать деревья. Но Рогана догнать оказалось не просто. Через несколько минут она потеряла его из виду.

— Черт бы его побрал с его дурным нравом! — сердито топнула ногой Лиана.

Она не заметила, что стоит на самом краешке обрыва. Земля под ее ногами подалась, и Лиана полетела вниз, прямо в ручей.

Не успела она вынырнуть, как рядом оказался Роган с кинжалом в руке — очевидно, оружие было спрятано у него где-то под одеждой.

— Кто тебя столкнул? — спросил он. Лиана не успела даже поблагодарить судьбу за то, что муж вернулся.

— Я просто упала, — объяснила она. — Бежала за тобой и упала.

— Понятно, — буркнул он, утратив всякий интерес к дальнейшей беседе. Спрятал кинжал под одежду и с некоторым сомнением воззрился на жену, словно не зная, как вести себя дальше.

— Подними меня на руки, раб, — приказала Лиана, с надменным видом протягивая к нему руки. Когда Роган не тронулся с места, она добавила; — Ну пожалуйста.

Он наклонился, поднял ее и вынес на берег. Лиана обняла его, прижалась и спросила:

— А Жанна была красивая? Он швырнул ее в ледяную воду. Лиана, отфыркиваясь, выбралась на берег. Роган уже успел отойти на значительное расстояние.

— Ты самый худший раб на свете! — крикнула она ему вслед. — И обманщик — ты не держишь слова!

Роган остановился и вернулся обратно. У него было такое лицо, что Лиана пожалела о своих словах.

— Я всегда держу слово, женщина, — прорычал он. — Но есть в моей жизни вещи, которые никого, кроме меня, не касаются.

— И эту вещь зовут Жанна Говард, — закончила Лиана, стуча зубами от холода.

— Да, из-за нее погибли мои братья…

— Бэзил и Джеймс, — вновь договорила она. Роган воззрился на нее свирепым взглядом.

— Ты что, издеваешься надо мной? — прошипел он.

Лиана смотрела на него умоляющим взглядом.

— Роган, я никогда не стала бы смеяться над трагедией. Я всего лишь спросила своего мужа о его первой жене. Каждой женщине интересно знать, какой была первая женщина в жизни ее супруга. Я так много слышала о Жанне…

— От кого?

— От Леди.

Роган явно не понял, кого она имеет в виду.

— Сначала я решила, что это возлюбленная Сиверна, хотя она гораздо старше него.

Лицо Рогана стало менее суровым.

— На твоем месте я бы не стал говорить при Иоланте, что она старше Сиверна, — заметил он. — Так это Ио сказала тебе про?..

Он был не в силах произнести имя Жанны, и это встревожило Лиану. Неужели он по-прежнему ее любит?

— Нет, это не Иоланта. Просто Леди рассказывала мне о ней. Послушай, Роган, я совсем замерзла. Давай пойдем вон туда, на солнце.

Уже два раза Роган хотел уйти от нее, когда она упоминала имя Жанны, но оба раза возвращался. Значит, разговор на эту тему можно продолжить, решила Лиана. Роган схватил жену за руку и потащил за собой.

Когда они сели на солнечной поляне, он сложил руки на груди и выпятил челюсть. Никогда в жизни его больше не заставят провести день наедине с женщиной — особенно с этой. У нее поразительная способность наступать на самые больные мозоли.

— Что ты хочешь знать? — спросил он.

— Она была красивая? Ты ее очень любил? Это из-за нее ваш замок такой грязный? Ты что, дал клятву не любить других женщин после нее? Почему она предпочла Оливера Говарда тебе? Какой он, Оливер? Ты смеялся, когда был вместе с Жанной? Поэтому ты теперь никогда не улыбаешься? Как ты думаешь, могла бы я занять ее место в твоем сердце?

Поток вопросов иссяк. Роган смотрел на Лиану, разинув рот, руки его растерянно повисли.

— Ну же, — поторопила его Лиана. — Так какая она была? Расскажи!

Роган и сам не знал, каких вопросов ожидал от жены, но во всяком случае не таких дурацких, несущественных и фривольных. В его глазах зажегся огонек.

— Ты хочешь знать, красива ли она? Луна боялась появляться над замком Морей, потому что не могла соперничать красотой с…

— С Жанной, — сосредоточенно договорила Лиана. — Значит, она гораздо красивее меня?

Роган не мог поверить, что она говорит серьезно. По правде, он и не помнил толком, как выглядела его бывшая жена, — ведь прошло столько лет.

— Намного красивее, — с серьезным видом ответил он. — Она была так прекрасна, что… — Роган запнулся, подыскивая сравнение, — ..что боевые кони на полном скаку замирали перед ней и ели у нее с ладони.

— Ой, — простонала Лиана и прислонилась спиной к камню. Ее вымокшая одежда захлюпала. — Какой ужас. Роган взглянул на опущенную голову жены.

— Она никогда не надевала красивых платьев, потому что подобного зрелища не вынесли бы мужские глаза. Все время она одевалась как крестьянка, чтобы люди не ослепли от ее великолепия. Когда же она выезжала из замка в деревню, то обязательно надевала на лицо маску, чтобы мужчины не бросались под копыта ее коня. Рядом с ней мерк блеск бриллиантов…

Лиана вскинула голову.

— Ты, оказывается, просто дразнишь меня. — В ее голосе прозвучала надежда. — Нет, правда, какая она была?

— Я не помню. Молодая. По-моему, у нее были каштановые волосы.

Лиана поняла, что теперь Роган говорит правду, — он действительно не помнит, как выглядела Жанна.

— Но как можно забыть ту, которую ты любил? Роган опустился на траву спиной к жене и посмотрел на ручей.

— Я был совсем мальчишкой, братья женили меня насильно. Она… она предала меня и нас всех. Джеймс и Бэзил погибли, пытаясь ее отбить.

Лиана подсела к мужу и прижалась мокрым платьем к его теплому и сухому боку.

— Это из-за нее ты стал таким ожесточенным?

— Из-за нее? Я ожесточился из-за смерти братьев. Я видел, как они погибали, и знал, что Говарды отняли у меня в жизни все.

— Даже твою жену, — прошептала Лиана. Роган посмотрел на нее. Он уже много лет не вспоминал, какой была Жанна, не помнил ее лица, ее тела. Теперь же, глядя на Лиану, он подумал, что если исчезнет эта жена, он запомнит ее куда лучше — и причем, с удивлением понял Роган, не только ее тело. В памяти у него останутся ее слова!

Он коснулся рукой ее мокрой щеки.

— Ты действительно проста, как кажешься? — тихо спросил он. — Неужели самое важное для тебя в жизни — чтоб тебя любили и называли прекрасной?

Лиане не понравилось, что он считает ее такой пустышкой.

— Нет! Я могу управлять имениями, могу разыскивать преступников, могу вести судебные разбирательства.

— Судебные разбирательства? — удивился Роган. — Разве из женщины может получиться судья? Ведь речь там идет не о любви и чистых полах, там обсуждаются вещи поважнее.

— Приведи пример, — спокойно попросила Лиана. Роган не хотел обременять женский умишко сложными вопросами, но надо было преподать жене урок.

— Хорошо, слушай. Вчера ко мне на суд пришел человек с тремя свидетелями. У него был документ с печатью, подтверждавший, что истец владеет фермой. Однако предыдущий владелец фермы отказывается оттуда съехать, хотя поставил свою печать на закладную. Долг выплачен не был, и тем не менее прежний владелец упрямится и освобождать ферму не хочет. Как бы ты поступила? — с лукавым видом спросил Роган.

— Я бы не стала выносить решения до тех пор, пока не выслушаю прежнего владельца. Королевский суд выяснил, что печать подделать совсем не трудно. Если у прежнего владельца есть собственная печать, значит, он человек образованный, а стало быть, скорее всего, умеет писать. Почему он печать поставил, а свою подпись — нет? Кроме того, я выяснила бы, в каких отношениях истец состоит со своими свидетелями. И как они относятся к прежнему владельцу фермы. Во всяком случае, дело это совсем не простое.

Роган уставился на жену с изумлением. Разбирательство действительно показало, что документ фальшивый. Истец хотел отомстить владельцу фермы, потому что молодая жена истца заигрывала с сыном соседа.

— Ну и что дальше? — спросила Лиана. — Я надеюсь, ты не послал своих людей, чтобы согнать беднягу с земли.

— Конечно нет! — надулся Роган. — И я в жизни никого не жег за предание крыс.

— И крестьянских девок тоже не брюхатил? — поддразнила его Лиана.

— Никогда! Но жена ответчика настоящая красавица. У нее такие здоровенные… — Роган выставил вперед руки.

— Ах ты, негодяй!

Лиана бросилась на него. Муж поймал ее, сделал вид, что едва удержался на ногах, и крепко обнял Лиану, а потом поцеловал.

— Видишь, значит я рассудила правильно. Весь документ оказался фальшивым, верно?

Роган лежал на земле, Лиана — сверху, ощущая под собой его крепкое, твердое тело.

— У тебя одежда мокрая, — ответил Роган. — Надо ее снять и высушить.

— Тебе не удастся, меня отвлечь. Фальшивый был документ или нет?

Роган хотел ее снова поцеловать, но она отвернулась.

— Так да или нет?

— Да, он был поддельный, — сдался Роган. Лиана засмеялась и стала целовать его в шею. Роган закрыл глаза. Не часто доводилось ему встречать женщин, которые его не боялись. Высокородные придворные дамы обычно пренебрегали им, и Роган убедил себя, что его куда больше устраивают простолюдинки. Те пуще огня боялись его гнева и даже обычного неудовольствия. Но эта женщина смеялась над ним, покрикивала на него, отказывалась повиноваться.

— Так что я смогу быть тебе полезной, — заявила Лиана.

— В чем полезной? — рассеянно спросил Роган.

— В судебных разбирательствах. Лиана щекотала языком его ключицу.

— Только через мой труп, — весело ответил Роган. Лиана поерзала на нем.

— Что-то сейчас ты не очень похож на труп.

— Наглая девка, — прошептал Роган, целуя ее.

— Какую кару ты мне назначишь?

Роган взял жену за плечи, перевернул, подмял под себя.

— Я тебя замучаю.

— Это невозможно, — объявила Лиана, и их уста слились в поцелуе.

За деревьями послышался звук голосов.

— Габи, еще раз говорю тебе — мне не нравится эта затея, — сказал мужской голос.

— А я тебе так скажу: без риска не бывает прибытка, — ответила женщина.

Роган насторожился, выхватил из-под одежды кинжал и приподнялся над женой, закрыв ее своим телом.

Из-за деревьев вышли Бодуэн, невысокая полная женщина с маленькой девочкой на руках и корзиной в руке и маленький мальчик.

Лиана и Роган смотрели на эту компанию, ничего не понимая.

— Вот вы где, — сказала женщина, приближаясь. — Бодуэн мне все рассказал. Простите его дурной нрав. Я его жена, Габриэл, но все зовут меня просто Габи. Это наши дети — Сара и Джозэф. Я сказала Бодуэну, что если мы будем жить вместе с вами, то должны узнать вас получше. Мой отец был рыцарем. Конечно, никакой не граф, но все-таки человек благородный. Я знала, что Бодуэн — сын лорда, вот почему я упросила отца выдать меня за него замуж. — Женщина взглянула на высокого, красивого мужчину с обожанием. — И никогда не жалела о своем решении. Миледи, разве вам не холодно в мокром платье? У вас краска с волос сошла и испачкала лицо. Давайте я вас отмою.

Роган и Лиана были настолько удивлены, что застыли на месте, — Роган так и сидел на корточках с кинжалом в руке. Когда Габи протянула ей руку. Лиана даже не шелохнулась.

— Делайте, как она говорит, — сказал Бодуэн. — Она привыкла, что все пляшут под ее дудку.

Эти язвительные слова были произнесены, однако, с неподдельной любовью. Супружеская пара смотрелась довольно странно: Бодуэн был высок, строен, необычайно красив и постоянно сердит. Габи — маленькая, полненькая, хорошенькая, но отнюдь не красавица. Зато на лице у нее все время сияла улыбка.

Лиана взяла протянутую руку и последовала за женщиной к ручью. Обычно простолюдинки испытывали ужас перед благородными дамами, но на землях Перегринов все было не так, как везде.

— Сядь-ка сюда и будь умницей, — сказала Габи своей дочке, спуская ту на землю. Потом взглянула на Лиану. — Я слышала, что произошло утром. Братьям нельзя драться между собой. Я всегда говорила Бодуэну, что его благородные родственники в замке когда-нибудь обратят на него внимание. И оказалась права. Бодуэн — очень хороший, вы будете им довольны. Вы только посмотрите на них — просто две капли воды.

Лиана посмотрела на мужчин, молча стоявших рядом. Между ними в такой же позе застыл мальчик.

— Наклонитесь, я помою вам голову, — приказала Габи.

Лиана повиновалась.

— Ваш такой же молчаливый, как мой? — спросила Габи.

Лиана никак не могла решить, как себя вести с этой женщиной. Поразительно, до чего одежда влияет на поведение. Если бы Лиана была одета в какое-нибудь голубое шелковое платье, Габи наверняка склонилась бы перед ней в низком поклоне. Но грубая крестьянская одежда все изменила, сделала их как бы равными.

— Если посадить его на день, он, может, и скажет несколько слов, но не больше, — в конце концов ответила Лиана.

— А вы не сдавайтесь. Если вы не будете его теребить, он замкнется в себе. И смешите его побольше. Попробуйте его щекотать.

— Щекотать?

По лицу Лианы стекала черная вода.

— Вот именно. Под ребрами. Очень помогает. Но порода у наших мужей хорошая. Если они кого-то полюбят, то не разлюбят уже никогда. Не то что другие мужчины: сегодня он любит тебя, завтра другую, послезавтра третью… Ну вот, ваши волосы снова стали светлыми.

Лиана выпрямилась, откинула волосы назад.

— Теперь мне нельзя возвращаться на праздник, меня обязательно кто-нибудь узнает.

— Вам и не следует туда возвращаться, — серьезно сказала Габи. — Уже все говорят о таинственном незнакомце, победившем Бодуэна. Нет, возвращаться вам нельзя. — Ее лицо просветлело. — Но я принесла с собой провизию, и мы можем посидеть здесь. Тут так красиво.

Габи не сказала Лиане, что потратила все свои сбережения на этот пир. Надо сказать, что под беззаботной внешностью Габи скрывалась женщина умная и честолюбивая, но честолюбие ее было направлено не на себя. Габи хотела, чтобы мужчина, которого она любила больше жизни, добился успехов.

Впервые она увидела красивого, надменного Бодуэна, когда ей было двенадцать лет. Тогда же она решила, что он должен достаться ей во что бы то ни стало. Отец хотел выдать девушку за какого-нибудь достойного жениха, а не за бастарда, лишенного прав и состояния. Но Габи была так настырна, так одолевала отца мольбами, что в конце концов тот отправился к отчиму Бодуэна.

Красавец согласился жениться на Габи из-за ее приданого. Первые несколько лет были для нее очень тяжелыми Муж без конца бегал за другими женщинами, но любовь Габи оказалась сильнее его похоти. Постепенно он стал замечать ее, научился ценить любовь и уют. А когда родились дети, они стали еще одним источником радости.

За шесть лет брака Бодуэн превратился из кобеля, прыгавшей по чужим постелям, в удачливого торговца, очень привязанного к своей семье.

Утром, увидев лорда Рогана в толпе, он сразу узнал своего сводного брата. Впервые за последние годы в душе Бодуэна воскресла старая обида. После поединка он нашел Габи, и она с огромным трудом вытянула из него рассказ о том, что случилось в лесу. Бодуэну было стыдно, что он напал на человека сзади. Он сказал жене, что принял предложение лорда Перегрина, но лучше им немедленно собраться и навсегда покинуть эти места, ибо у него нет сил вновь смотреть Рогану в глаза.

Габи мысленно возблагодарила Господа за то, что он внял ее мольбам, а потом принялась обрабатывать мужа. Она прибегла ко всем хитростям, чтобы сломить его оборону. Когда крепость пала, Габи решила, что теперь нужно обработать лорда и его мягкую, покладистую жену. Другого такого случая не будет — ведь сегодня лорд и леди облачены в крестьянскую одежду.

Завтра они наденут шелка, и тогда подойти к ним не удастся.

Габи вынула из укромного места все свои сбережения, купила говядину, свинину, цыплят, хлеб, апельсины, сыр, финики, смоквы, пиво, сложила все это в корзинку и отправилась на поиски знатных родственников своего Бодуэна. Она старалась не думать о репутации Рогана, столь красноречиво изображенной в спектакле. Кроме того, Габи надеялась, что лорд Роган не догадывается, кто исполнял роль лорда Стервятника. Она твердо решила, что будет держаться на равных и стараться развеселить лорда и леди.

Лиане не пришлось особенно думать, как разговаривать с Габи, — та не нуждалась в собеседниках. Поначалу Лиана вела себя очень сдержанно. Ей не понравилась фривольность простолюдинки, к тому же жалко тратить на болтовню драгоценные минуты, которые можно провести наедине с Роганом.

Но вскоре Лиана оттаяла. Оказывается, слушать чью-то болтовню необыкновенно приятно. Из Рогана каждое слово нужно вытягивать клещами, гостей в замке Морей не бывало, со служанками особенно не поболтаешь, а Леди по большей части отсиживалась за запертой дверью.

Кроме того, Лиане понравилось то, как Габи относится к своему мужу. Она смотрела на него взглядом собственницы — и жены, и матери, и вампира, вознамерившегося высосать из своей жертвы всю кровь. «Наверно, я смотрю на Рогана точно также».

Мужчины бросали друг на друга настороженные взгляды, не зная, как себя вести. Тогда Габи предложила Бодуэну взять урок боя на шестах у своего победителя.

Женщины сидели на траве, закусывали хлебом и сыром, а мужчины вели тренировочный бой. Роган был хорошим учителем, хоть и излишне суровым. Три раза он сбрасывал Бодуэна в холодную воду, но и тот не напрасно был сыном своего отца. На четвертый раз, когда Роган вознамерился повторить бросок, Бодуэн увернулся, и лорд Перегрин сам полетел в ручей.

Лиана тут же вскочила на ноги и бросилась к мужу. Он сидел в воде с таким обескураженным видом, что она не выдержала и захохотала. Ей вторила Габи. Даже Бодуэн улыбнулся. Роган подумал немного и тоже раздвинул губы в улыбке.

Лиана протянула руку, чтобы помочь мужу подняться, но он, все еще улыбаясь, утянул ее за собой в воду.

— Это не честно! — закричала она. — Я ведь уже почти высохла.

Роган встал, взял ее на руки и отнес на солнечную поляну. Он снял с себя рубаху, прижал к себе дрожащую от холода жену. Лиана подумала, что никогда не была еще так счастлива.

— А что у нас из еды? — спросил Роган. — Я подыхаю с голоду.

Габи разложила свои сокровища, и все шестеро — четверо взрослых и двое детей — накинулись на угощение. Габи стрекотала не умолкая, рассказывала всякие забавные истории о деревенской жизни. Всякие упоминания о несправедливом и жестоком господстве Перегринов она тактично обходила стороной.

Лиана почувствовала, что напряжение Рогана спадает. Он задал Бодуэну несколько вопросов о торговле шерстью, даже спросил его мнение — как увеличить производство шерсти в замке.

Маленькая Сара едва научилась ходить. Она взяла финик и, покачиваясь на пухлых ножках, подобралась к Рогану, остановилась перед ним и стала его разглядывать. Перегрин не привык обращать внимание на детей, однако отметил, что малышка прехорошенькая. Она рассматривала его пытливыми темными глазками.

Подумав, девочка протянула ему финик, а когда Роган принял дар, решила, что дополнительного приглашения не требуется, уселась ему на колени и прижалась к широкой груди лорда.

Роган в ужасе посмотрел на кудрявую головку.

— Первый раз идет сама в руки к незнакомому мужчине, — сказала Габи. — Ну и Сара.

— Забери ее, — прошептал Роган жене. — Сними ее с меня.

Но Лиана притворилась глухой.

— Сара, угости дядю Рогана инжиром. Девочка деловито взяла инжир и стала запихивать его Рогану в рот. Когда тот попытайся уклониться, малышка протестующе запищала. Тогда с весьма недовольным видом Роган разжал губы и позволил запихнуть себе в рот ягоду.

Лиана вовсю болтала с Габи, делая вид, что не обращает на Рогана и девочку внимания, однако не забывала снабжать ребенка финиками и смоквами. Когда малышке надоело кормить дядю, она устроилась на нем поудобнее и уснула.

Лиана и не заметила, как солнце стало клониться к закату. Пора возвращаться домой. Ей не хотелось, чтобы чудесный день кончался, не хотелось возвращаться в мрачный замок, где муж, скорее всего, вновь будет ее игнорировать. Она взяла Рогана под руку, положила голову ему на плечо. Долгое время они сидели так молча, глядя на спящего ребенка.

— Это был лучший день в моей жизни, — прошептала Лиана. — Хоть бы он никогда не кончался.

Роган обхватил ее и прижал. Конечно, день был потрачен впустую, такое не должно повторяться. Но надо признать, что прошел он… неплохо.

Когда Сара проснулась и захныкала, все поняли, что пора возвращаться по домам.

— Вы завтра придете? — спросила Лиана Габи и увидела, что у той на глазах выступают слезы благодарности.

Лиана уже решила, что сделает Габи домоправительницей, — пусть командует служанками и следит за чистотой в доме. Тогда у Лианы останется больше времени для мужа.

Несколько минут спустя в густеющих сумерках Роган и Лиана медленно шагали в сторону замка, держась за руки.

— Как не хочется возвращаться, — вздохнула Лиана. — Лучше бы мы жили, как Габи и Бодуэн, — в простой хижине…

Роган фыркнул.

— То-то они так охотно отказались от своей «простой хижины». На сегодняшнее угощение они потратили свой годовой доход.

— Полугодовой, — поправила его Лиана, отлично разбиравшаяся в ценах. — Но они так любят друг друга, — мечтательно продолжила она. — Ты видел, как Габи смотрит на мужа? Наверное, и я смотрю на тебя так же.

Роган вглядывался в очертания замка Морей и думал совсем о другом. Ему не понравилось, что они с такой легкостью выбрались за ворота утром. «А что, если Говарды переоденутся какими-нибудь торговцами или крестьянами? Надо усилить меры безопасности».

— Ты слышал, что я сказала? — спросила Лиана.

«Можно, допустим, завести какой-то специальный отличительный знак и выдавать крестьянам, имеющим доступ в замок. Но, с другой стороны, значок можно выкрасть…"

— Роган! — Лиана остановилась и, вцепившись мужу в руку, заставила его тоже остановиться.

— Что?

— Ты меня слышал?

— Каждое слово, — пробормотал он. «Нет, значок не годится. А что если…"

— И что я говорила?

Роган непонимающе уставился на нее.

— О чем?

Лиана поджала губы.

— Я сказала, что люблю тебя!

"Лучше всего пароль, меняющийся каждый день. А еще безопаснее разрешить доступ в замок только нескольким доверенным крестьянам, чтобы не было никаких новых лиц».

К удивлению Рогана, жена вырвала из его руки свою и быстро направилась вперед с весьма недовольным и сердитым видом.

— Что еще стряслось? — буркнул Роган. Целый день он выполнял все ее желания, а она чем-то все равно недовольна.

Догнав ее, он спросил:

— Что-то не так?

— Ах, спасибо, вы изволили обратить на меня внимание, — высокомерно ответила Лиана. — Надеюсь, я не слишком отвлекла вас словами о том, что люблю вас?

— Нет, не слишком, — честно признался Роган. — Я думал о другом.

— Ничего, пусть мои душевные излияния тебя не беспокоят, — ядовито сказала Лиана. — Не сомневаюсь, что ты слышал признания в любви от ста женщин. Все твои Дни недели, а перед этим был ведь еще и месячный календарь. Да и Жанна Говард наверняка клялась тебе в любви каждый день.

Роган начал улавливать в ее словах пусть не логичный, но смысл. Речь шла об обычных женских глупостях, ничего серьезного.

— Жанна не носила фамилию Говард, когда была моей женой, — объяснил он.

— Понятно. Но ты не отрицаешь, что она клялась тебе в любви. Наверно, ты столько раз слышал подобные клятвы, что мои слова ничего для тебя не значат.

Роган призадумался.

— Не помню, чтобы какая-нибудь женщина признавалась мне в любви.

— Правда? — Лиана вновь взяла его под руку, на несколько минут воцарилось молчание. — А ты меня любишь? — тихо спросила она.

— Иногда, — сжал Роган ее руку. — И сегодня ночью тоже собираюсь.

— Я имею в виду не такую любовь. Я имею в виду чувство. Ты ведь любил свою мать?

— Она умерла, когда я родился. Лиана нахмурилась.

— Ну, мать Сиверна.

— Она тоже умерла, когда родился он. Мне было два года, и я ее не помню.

— А мать Зарида? — еще тише спросила Лиана.

— По-моему, она не вызывала у меня никаких чувств. Она всех нас боялась и без конца плакала.

— И никто ее не утешал?

— Роулэнд говорил, чтобы она заткнулась и не мешала нам спать.

Лиана подумала об этой несчастной женщине, оказавшейся в грязном замке среди мужчин, которых беспокоило только одно — чтобы своими рыданиями она не мешала им спать. А потом бедняжка умерла от голода во время осады замка Беван. Ну хорошо, пусть Роган не испытывал любви ни к одной женщине, но братьев-то своих он любит!

— А когда умер твой старший брат?

— Роулэнд не умер. Его убили Говарды.

— Ну хорошо, — нетерпеливо кивнула Лиана. — Пусть убили. Прикончили. Предательски зарезали безо всяких на то причин. Тебе не хватало его, когда он погиб?

Роган задумался. В его памяти воскрес властный, могучий старший брат, — Мне не хватает его каждый день, — в конце концов ответил он.

Лиана спросила совсем тихо:

— А если умру я, ты будешь по мне скучать? Вдруг заболею чумой или еще чем-нибудь и умру?

Роган посмотрел на нее сверху вниз. Если она умрет, его жизнь вернется в прежнее русло. Одежда будет кишеть вшами, хлеб на зубах хрустеть песком, вернутся Дни недели. Эта женщина не будет вертеться у него под ногами, ругать его, издеваться, позорить перед людьми, тратить попусту его время. Роган нахмурился. И тем не менее ему будет ее не хватать.

Эта мысль Рогану совсем не понравилась.

— По крайней мере, не придется таскаться на крестьянские праздники, — резко бросил он и ушел вперед Лиана осталась на месте. Слова мужа глубоко ее оскорбили. Ведь она привязалась к нему всей душой, а сама по-прежнему оставалась для него пустым местом.

Лиана дала себе слово, что ни за что не подаст виду, как он ее обидел, оставит свою боль при себе. Ей казалось, что ее лицо совершенно бесстрастно, но, когда Роган оглянулся, то увидел, что его хорошенькая жена выпятила нижнюю губу и вот-вот заплачет. Рыцарь попытался сообразить: что с ней не в порядке? Может быть, боится возвращаться в замок?

Он подошел к Лиане и взял ее за подбородок, но она отдернула голову.

— Тебе нет до меня никакого дела, — сказала она. — Если я умру, ты возьмешь себе другую богатую жену, позарившись на ее приданое.

Роган передернулся.

— Ну уж нет, браки обходятся мне слишком дорого. Мой отец был здоров как бык. Но и его хватило всего на четыре женитьбы.

По лицу Лианы покатились слезы.

— Если я умру, ты просто возьмешь и швырнешь мой труп в ров. Ты будешь рад, что от меня избавился! Роган с недоумением воззрился на нее.

— Если ты умрешь…

— Что тогда? — спросила она, глядя на него глазами, полными слез.

— Я… Я буду знать, что тебя уже нет. Лиана поняла, что большего ей от него не добиться. Поэтому она обняла его за шею и стала целовать.

— Я знала, что ты меня любишь.

В этот момент, к невероятному смущению обоих, вокруг раздались аплодисменты. Оказалось, что супруги настолько увлеклись выяснением отношений, что не обратили внимания на собравшуюся вокруг толпу.

Роган был смущен еще больше, чем Лиана. Он схватил жену за руку и бросился бежать по направлению к воротам. У самой стены Роган внезапно остановился — он вдруг почувствовал, что и сам не рад тому, что этот день кончился.

У ворот стоял уличный торговец с деревянным подносом, где были разложены резные игрушки — танцующие человечки, куколки и многое другое. Заметив взгляд Рогана, торговец оживился и стал расхваливать особенно забавную куколку. Лиана весело рассмеялась, и тогда Роган расстался с двумя драгоценными медяками.

Лиана с таким восторгом вцепилась в подарок, словно муж подарил ей изумруды и бриллианты. Она кинула на Рогана взгляд, полный обожания.

Тот отвернулся. Бесполезный день, пустая трата времени, да еще брошенные на ветер деньги. И все ради девчонки, которая любит задавать глупые вопросы. Однако, что ни говори…

Он обнял ее за плечи и стал смотреть, как Лиана играет с куклой. Рогану было хорошо. Впервые он ощущал нечто вроде умиротворения. Он наклонился и поцеловал жену в затылок, а ведь никогда еще ему не доводилось целовать женщину просто так, не из похоти.

Лиана прижалась к нему всем телом, и Роган понял, что наконец сумел угодить жене. Глупо, конечно, но это было ему приятно.

Сокрушенно вздохнув, он вошел в замковые ворота.


Глава 13


Сиверн сидел за чистым столом в Рыцарском зале, жевал свежий сыр, отлично приготовленную говядину и посмеивался.

— Над чем ты веселишься? — спросил у него Зарид.

— Целый день в постели с женщиной. Не думал, что у Рогана хватит на это сил, но я опять недооценил своего брата. — Сиверн горделиво покачал головой. — Эта женщина не сможет ходить. Она будет вынуждена еще один день провести в постели, чтобы прийти в себя.

— А может, это Рогану понадобится отдых.

— Как бы не так! — фыркнул Сиверн. — Ты ничего не понимаешь в мужчинах. Особенно в таких, как наш брат. Он сумеет поставить эту женщину на место, вот увидишь. После вчерашнего она никогда уже не попытается строить из себя хозяйку. Роган не таков, чтобы ради ее объятий отказаться от боевых учений. — В голосе среднего Перегрина зазвучали горькие нотки. — Отныне она будет сидеть в своей комнате и не станет вмешиваться в нашу жизнь. Мне уже до смерти надоели эти постоянные уборки и чистки.

— И вкусная еда тоже? — осведомился Зарид. — По правде говоря, теперь наш замок нравится мне гораздо больше. Во всяком случае, еда.

Сиверн ткнул столовым ножом в Зарида:

— Роскошь — начало падения для мужчины. Наш брат убедился в этом на собственном примере. Роган…

— Проиграл пари, — закончил за него Зарид. Сиверн скривился.

— Да, пари он проиграл, но расплачиваться ему пришлось именно так, как он сам хотел.

— Очень может быть, — кивнул Зарид, намазывая на хлеб толстый слой свежего масла. — Но ведь это она решила, как ему расплачиваться? И пари выиграла тоже она. Вы с Роганом не могли разыскать воров, а она смогла.

— Повезло, — насупился Сиверн. — Удача слепа. Крестьяне наверняка уже и сами решили выдать нам преступников, а она просто оказалась в нужное время в нужном месте.

— Само собой, — ухмыльнулся Зарид. — Так оно и есть.

— Мне не нравится твой тон, — повысил голос Сиверн.

— А мне не нравится твоя тупость. Эта женщина за короткое время сделала очень много и заслуживает уважения. Кроме того, мне кажется, что Роган начал в нее влюбляться.

— Влюбляться! — ахнул Сиверн. — Да Роган никогда до этого не опустится! Через его руки прошла сотня, тысяча женщин, и он никогда не влюблялся! Он для этого слишком умен.

— С Жанной Говард Роган вел себя не слишком разумно.

Лицо Сиверна побагровело.

— Что ты знаешь об этой женщине? Что ты можешь о ней помнить? Из-за ее измены погибли Бэзил и Джеймс. — Сиверн взял себя в руки.

— Как бы там ни было, Роган хорошо знает женщин, особенно жен. — Он взглянул на Сиверна и усмехнулся.

— Роган теряет всякий интерес к бабе после того как переспал с ней. А после вчерашнего он пресытится этой женщиной и скорее всего отошлет ее в Беван. Тогда у нас тут снова начнется нормальная жизнь.

— Ты имеешь в виду крыс на лестнице и трупы во рву? Я тебе скажу, из-за чего ты так бесишься. Ты просто ревнуешь. Ты не хочешь, чтобы Роган принимал в расчет еще кого-то, кроме тебя.

— Ревную? Да ничего подобного! Просто я боюсь, что Роган забудет о Говардах. Эта женщина может размягчить его, он расслабится, подставит спину под удар. Нельзя быть Перегрином и держаться за бабскую юбку. Уж ты-то это знаешь.

— Да, я это знаю, — тихо ответил Зарид. — Но что, если Роган… любит ее?

— Это невозможно, уж можешь мне поверить. Я знаю своего брата лучше, чем он сам себя знает. Он даже имени ее не помнит, что уж тут говорить о любви.

Зарид хотел что-то сказать, но в это время на лестнице послышался звук шагов.

В комнату вошли Роган и Лиана, разодетые в шелка. Волосы владельца замка были влажными — очевидно, он недавно мылся. Лиана держала мужа под руку, а голову приклонила к его плечу.

Но самым невероятным была не эта поза и не шелковые одеяния Рогана, а выражение его лица. Он с явным удовольствием глядел на любящее лицо жены и… почти улыбался.

— Очень возможно, — сказал он.

— Ты что, боишься, что я стану спорить с тобой перед крестьянами? — спросила Лиана.

— Спорить со мной? Если бы такое случилось, то крестьяне решили бы, что ты и в самом деле… — он заколебался, — ..меня укротила.

Лиана расхохоталась, прижавшись лбом к его руке. Они подошли к столу, не обращая внимания на разинутые рты Сиверна и Зарида.

— Доброе утро, — весело сказала Лиана и села справа от Рогана. — Скажите, довольны ли вы едой? Если нет, я устрою повару взбучку. После заседания суда.

— Понятно, — с напускной серьезностью кивнул Роган. — Ты хочешь сказать, что если я не позволю тебе заседать в суде, мы останемся без обеда.

Лиана нежно улыбнулась ему.

— Отчего же, вы получите на обед то, что раньше: хлеб с песком, мясо с червями, а запивать придется водой из рва. — Роган шутливо посмотрел на Сиверна.

— Эта женщина мне постоянно угрожает. Если я не позволю ей заседать в суде, она заморит меня голодом.

Сиверн был настолько потрясен непривычным поведением брата, что утратил дар речи. Он вскочил со ступа так проворно, что тот опрокинулся. Затем Перегрин-средний развернулся и выбежал из зала.

Роган привык к вспышкам неожиданного гнева братьев, поэтому не обратил на выходку Сиверна ни малейшего внимания. В отличие от Лианы, которая обернулась к Зариду и спросила:

— Что случилось?

Подросток пожал плечами.

— Сиверн не любит ошибаться. Ничего, переживет. Роган, у тебя такой вид, как будто вчерашний день тебе понравился.

Роган открыл рот, чтобы рассказать о вчерашнем деревенском празднике, но передумал. Чем меньше народу об этом знает, тем лучше.

— Да, понравился, — коротко ответил он.

Зарид увидел, что Роган бросил на жену взгляд, полный недоумения. «Теперь он наверняка помнит ее имя, — подумал Зарид. — Неужто брат и в самом деле влюбился? Как будет вести себя влюбленный Роган? Может быть, он превратит Угрюмую комнату в обитель поэтического вдохновения?"

Зарид молча сидел и смотрел на супругов. Брат вел себя совсем не так, как пристало Перегрину. Может, Сиверн и прав. Вряд ли этот Роган способен возглавить нападение на Говардов.

Покончив с завтраком, Роган кинул на Лиану плотоядный взгляд.

— Пойдем со мной, красавица, — сказал он, и Лиана затряслась от смеха.

Зарид пришел к окончательному заключению, что Сиверн прав. Это не тот Роган, к которому они привыкли. Тот все время хмурился, рычал и сочился злобой.

Перегрин-младший вышел из зала, погруженный в глубокую задумчивость. Роган и Лиана даже не заметили его ухода.


Весь день Сиверн кипел от гнева. После обеда он проводил учения с рыцарями, а Роган так и не явился.

— Наверное, снова в постели со своей бабой, — прошипел Сиверн.

— Что вы сказали, милорд? — спросил рыцарь. Тогда Сиверн обрушил свою ярость на партнера и накинулся на него так свирепо, словно в настоящем бою.

— Отставить! — прорычал сзади Роган. — Ты что, хочешь его убить?

Сиверн замер с мечом в руке и оглянулся. Рядом с Роганом стоял мужчина, похожий на Перегрина-старшего как две капли воды.

— Что здесь делает этот ублюдок? — сердито спросил Сиверн.

— Будет обучаться военному делу. Ты за него отвечаешь.

Роган повернулся, чтобы уйти, но Сиверн схватил его за плечо.

— Не буду я обучать всяких ублюдков. Если он тебе нужен, возись с ним сам. Или пускай лучше его обучает твоя женушка, ведь она у нас теперь за главного? Это ее идея?

Сиверн попал в самую точку, и Роган схватил из рук стоявшего неподалеку рыцаря железное копье.

— Я заставлю тебя проглотить эти слова, — процедил он и бросился на брата.

Сиверн тоже схватил копье. Долго они бились друг с другом, а рыцари наблюдали в тяжелом молчании, чувствуя, что это не обычная стычка, а нечто более серьезное.

Роган не был разъярен в отличие от своего младшего брата. По правде говоря, извечный гнев впервые оставил его и он просто защищался от выпадов Сиверна.

К всеобщему удивлению, Роган вдруг упал на землю — споткнулся о камень. Он хотел подняться, но Сиверн уже приставил острие копья к его горлу.

— Видишь, что делает с тобой эта женщина, — горько сказал Перегрин-средний. — Она сделала из тебя кастрата. Скоро будет тебя на поводке водить.

Он и не подозревал, сколь точно нанесен удар, — ведь в крестьянской пьесе говорилось о том же самом. Тут Роган взорвался. Он отшвырнул копье, вскочил на ноги и бросился на Сиверна.

Шестеро рыцарей повисли у него на плечах, еще четверо удерживали Сиверна.

— Ты никогда ничего не понимал в бабах! — орал Сиверн. — Из-за твоей прежней жены погибли двое наших братьев. Но для тебя мы ничего не значим, жена для тебя главнее!

Роган замер.

— Отпустите меня, — сказал он рыцарям, и те почтительно отошли в сторону. Не следовало им вмешиваться в эту потасовку. Если лорд желал расправиться со своим младшим братом, он имеет на это полное право.

Роган шагнул к Сиверну. Голубые глаза среднего Перегрина все еще пылали от гнева, и рыцари держали его за руки.

— Я привел еще одного брата, чтобы ты обучил его воинскому искусству, — тихо сказал Роган. — Сделай так, как я велю.

Потом развернулся и отправился прочь.


Несколько часов спустя обливающийся потом Сиверн поднялся по каменным ступеням в покои Иоланты. Просторная, солнечная комната поражала роскошью убранства. Повсюду сияло золото, переливалась парча, посверкивали драгоценные камни на платьях прислужниц. Но более всего сияла сама Иоланта. Ее красота, фигура, голос, жесты — все было безупречным. Иоланта была само изящество и совершенство, это сразу бросалось в глаза всякому.

Увидев гневное лицо Сиверна, Ио взмахом руки отпустила трех прислужниц, налила чудесного вина в золотой кубок и дала Сиверну напиться. Тот проглотил вино залпом, и она наполнила кубок вновь.

— Ну, рассказывай, — мягко сказала она.

— Эта проклятая баба! — буркнул Сиверн. Ио знала, о ком он говорит. Сиверн уже давно жаловался на новую жену Рогана.

— Она настоящая Далила! Она лишает его мужского духа. Управляет Роганом, рыцарями, слугами, крестьянами, даже мной! Представляешь, она распорядилась, чтобы мою комнату вычистили и вымыли! Для нее нет ничего святого. Она запросто вторгается в Угрюмую комнату, а Роган не говорит ей ни слова.

Ио внимательно смотрела на своего возлюбленного.

— А что она натворила сегодня?

— Каким-то образом она убедила Рогана впустить в замок одного из ублюдков нашего отца. И я должен учить этого парня воинскому делу. А он — торговец шерстью! — Последние слова Сиверн произнес с подлинным ужасом.

— Откуда же у тебя шишка на лбу? Сиверн отвел глаза.

— Этому парню просто повезло, и он задел меня шестом. Из него никогда не получится рыцаря, что бы там себе не воображала эта женщина. А сегодня я узнал, что она заседала с Роганом в суде. Что же будет дальше? Придется просить позволения, когда хочешь помочиться?

Иоланта видела, что Сиверн охвачен ревностью. Ей стало интересно — что собой представляет жена Рогана? Ио не выходила из своих покоев — разве что прогуляться по крепостной стене. — На происходящее, в замке она поглядывала исключительно сверху вниз. Сначала она была уверена, что ни одна женщина на свете не способна переделать упрямого, бесчувственного, злобного Рогана. Однако прошло несколько недель, и стало ясно, что Иоланта ошибалась. Она и ее свита с изумлением наблюдали, как преображается замок. Дамы и служанки потому и не спускались вниз, что боялись испачкаться. Потом прислужницы взахлеб стали описывать невероятные подвиги леди Огонь. Особенно Иоланте понравилась история о том, как Лиана подожгла постель, где валялся Роган с одной из своих шлюх.

— Давно надо было это сделать, — прокомментировала Иоланта рассказ.

Сейчас она внимательно посмотрела на Сиверна и спросила:

— Значит, он ее любит?

— Не знаю. Думаю, она его околдовала. Она высосала из него все силы. Представляешь, сегодня мне удалось сбить его с ног!

— Может быть, просто дело в том, что ты был зол, а он нет?

— До того как появилась эта баба, Роган всегда был зол. А теперь он… он улыбается!

Ио и сама улыбнулась. Она старалась держаться в стороне от конфликта между Перегринами и Говардами. Ей был нужен только Сиверн. Конечно, она не говорила ему о своей любви. Ей давно стало ясно, что при одном лишь упоминании о любви, Сиверн немедленно испарится. И, оказывается, предчувствие ее не обманывало — Сиверн сходил с ума от одной мысли, что его брат может любить собственную жену. Как же, интересно, Лиане удалось обратить на себя внимание Рогана? Дело не в красоте. Множество знаменитых красавиц пытались завлечь Рогана, но он даже не смотрел в их сторону. К тому же, если верить служанкам, леди Лиана хороша собой, но отнюдь не богиня красоты. Значит, ключ к любви — не красота. Иначе Сиверн сгорал бы от страсти к Иоланте.

Ио смотрела на своего возлюбленного, на его красивое лицо, побагровевшее от гнева, и думала, что ради его любви охотно продала бы душу самому дьяволу. Да, он делил с ней ложе, проводил с ней все свободное время, даже иногда спрашивал совета, но она не обманывалась: любовь тут ни при чем. Поэтому Иоланта платила Сиверну той же монетой и не подавала виду, что хотела бы получать нечто большее.

— Какая она, леди Лиана? — спросила Ио.

— Настырная, — буркнул Сиверн. — Вечно сует нос в чужие дела. Она непременно хочет заправлять всеми делами — командовать рыцарями, крестьянами, Роганом. И потом — она очень примитивна. Думает, если устроить хорошую чистку, проблемы разрешатся сами собой. Ей, наверное, кажется, что если посадить нас с Говардами в общую лохань, то мы сразу помиримся.

— А какова она собой?

— Обычная. Не красавица. Не могу понять, что Роган в ней нашел.

Иоланта тоже не могла этого понять, но очень хотела выяснить.

— Завтра вечером я буду ужинать с вами в Рыцарском зале, — объявила она.

Сиверн очень удивился. Он знал, что Ио терпеть не может Рогана, да и сам замок тоже.

— Ладно, — наконец вымолвил он. — Может быть, ты научишь ее, как должна вести себя женщина. Пригласи ее к себе. Пусть она держится подальше от судебных заседаний и крестьян. А главное — подальше от моего брата. Скажи ей, пусть занимается женскими делами. Пусть не ломает нам жизнь.

Иоланта подумала: а может быть, это Лиана научит меня, как должна вести себя женщина. Но своей мыслью с Сиверном не поделилась.


Лиана в тысячный раз выглянула из окна. Вчера, когда Роган вернулся с учений, его настроение было испорчено. После праздника он был таким внимательным, таким нежным, а вечером снова дулся и рычал. Потом заперся в Угрюмой комнате и не пустил жену внутрь.

Поздно ночью он появился у нее в спальне и лег рядом. Лиана приникла к нему сонным телом. Сначала ей показалось, что муж оттолкнет ее, но Роган вцепился в нее и, не произнося ни слова, стал яростно заниматься любовью. Лиана даже захотела пожаловаться на его грубость, но инстинкт подсказал ей, что лучше стерпеть, — она сейчас очень нужна мужу.

Потом он крепко обнял ее и затих.

— Скажи мне, что произошло, — прошептала Лиана.

Кажется, Роган собирался заговорить с ней, но передумал, отвернулся и уснул. Утром он встал рано и молча ушел.

И вот она ждала, когда он вернется с учений к ужину. Обедала Лиана в одиночестве — лишь со своими прислужницами и Заридом. Роган предпочел отобедать со своими рыцарями.

Перед ужином Лиана тщательно принарядилась. Всегда чувствуешь себя уверенней, когда хорошо выглядишь.

Она вошла в Рыцарский зал и сразу почувствовала неладное. Зарид, Сиверн и Роган ели молча, не разговаривая друг с другом. Лиана уже догадалась, что гнев Рогана каким-то образом связан с Сиверном, но не могла понять, в чем дело. «Надо будет спросить Зарида», — подумала она. Но лучше всего, если об этом расскажет сам Роган.

Она села слева от мужа и приступила к трапезе. Хотелось как-то нарушить тишину.

— Бодуэн появился? — спросила она.

От этого простого вопроса напряжение в зале еще усилилось. Старшие братья ничего не ответили, и Лиана взглянула на Зарида.

— Он неплохо дерется, — сказал подросток. — Сказывается отцовская порода.

— Он нам не брат, — отрезал Сиверн. Глаза Зарида вспыхнули.

— Он мне такой же брат, как и ты.

— Я научу тебя отличать Перегрина от ублюдка! — зарычал Сиверн.

Тут все трое братьев вскочили на ноги: Сиверн вцепился в горло Зариду, Роган вцепился в горло Сиверну.

Эта бурная сцена была прервана появлением нового действующего лица. Лиана взглянула поверх рук Сиверна, вцепившихся в горло Зарида, и изумленно разинула рот: в дверях стояла женщина невероятной красоты. Она была поистине совершенна, подобной красавицы Лиана в жизни не видывала. Одетая в золотое платье, женщина вся переливалась светом, как солнечный луч, рассекающий кромешную тьму.

— Вижу, что у нас ничего не изменилось, — сказало чудесное видение. Голос у него был холодный и повелительный, и братья Перегрины сразу угомонились.

Женщина вошла в зал грациозной походкой — за ней тянулся длинный шлейф платья, отороченного мехом.

— Сиверн, — укоризненно произнесла женщина, глядя на Перегрина-среднего, как мать на непослушного ребенка.

Сиверн сразу же расцепил пальцы и принял виноватый вид. Потом бросился отодвигать кресло. Усевшись, дама посмотрела на трех братьев и с царственным видом произнесла:

— Можете садиться.

Лиана смотрела на нее во все глаза. Вот как должна выглядеть настоящая женщина: красивая, нарядная, грациозная, а главное — заставляющая мужчин плясать под свою дудку.

— Ио, какая честь для нас, — сказал Роган. — Но почему?..

В его голосе звучала явная неприязнь. Лиана увидела на губах мужа недобрую усмешку — это ее не порадовало.

— Я пришла познакомиться с вашей супругой, — ответила женщина.

Лиана чуть не подпрыгнула от удивления и глубоко вздохнула. Ну, если Роган снова забудет ее имя, она просто рухнет на пол и скончается тут же, на месте. — Это Леана, а это Иоланта, — буркнул Роган и продолжил ужинать.

"Почти правильно», — подумала Лиана. Может быть, приказать кузнецу выжечь ее имя где-нибудь на видном месте — например, на запястье Рогана, чтобы тот мог время от времени поглядывать на тавро и вспоминать, как зовут его жену?

— Здравствуйте, — пролепетала Лиана. «Что бы такое сказать этой красавице?» — Скажите, вы покупали эту ткань в Лондоне?

— Она из Франции. Мой муж — француз.

— Понятно, — неуверенно улыбнулась Лиана. Ужин был окончательно испорчен. Роган молчал, Сиверн не раскрывал рта, а Зарид, судя по всему, оробел еще больше Лианы. Одна лишь Иоланта чувствовала себя в своей тарелке. Позади ее кресла стояли три прислужницы, подавая ей еду на золотых тарелках. Иоланта ничего не говорила, но с любопытством разглядывала присутствующих, особенно Лиану. Последняя так разнервничалась, что не могла доесть суп.

В конце концов Иоланта встала и удалилась. Лиана вздохнула с облегчением.

— Она очень красива, — сказала она Сиверну. Сиверн, сидевший уткнувшись носом в тарелку, пробурчал что-то неразборчивое.

— А ее муж не возражает против того, что она живет здесь, с вами?

Сиверн бросил на невестку испепеляющий взгляд.

— Ты можешь совать нос куда угодно, но только не в мою жизнь. Ио — это мое дело.

Лиана была неприятно поражена такой враждебностью. Она взглянула на Рогана, ожидая, что тот поставит брата на место, но муж, казалось, ничего не слышал.

— Я не хотела вас оскорбить, — сказала Лиана. — И я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь. Я просто подумала…

— Не собиралась вмешиваться! — скривился Сиверн. — Да ты только это и делаешь все время. Ты все изменила: замок, двор, рыцарей, крестьян, моего брата. Вот что я тебе скажу, женщина: держись от меня подальше. И от Иоланты тоже. Я не хочу, чтобы ты ее испортила.

Лиана откинулась на спинку кресла, пораженная этой неожиданной атакой. Вновь взглянула на Рогана — почему он ее не защищает? Муж смотрел на нее с любопытством, и Лиана поняла, что ей устраивают очередной экзамен. Выйдя замуж, она стала носить имя Перегрин, но еще не доказала, что стала подлинным Перегрином.

— Ну что ж, — спокойно сказала она, обращаясь к Сиверну. — Пусть все у тебя остается так же, как до моего появления.

Она встала, подошла к камину, зачерпнула миской остывшего пепла, потом неспеша вернулась к столу. На глазах у всех она высыпала пепел на одежду и в тарелку Сиверна.

— Ну вот, теперь ты и твоя еда такие же грязные, как раньше. А уж я позабочусь о том, чтобы твоя жизнь вернулась в прежнее русло.

Осыпанный с головы до ног пеплом, Сиверн в бешенстве вскочил и замахнулся на Лиану. Она побледнела и сделала шаг назад.

Ударить ее Сиверн не успел — Роган, казалось, увлеченный курком говядины, быстро двинул ногой, и брат полетел на пол.

Приподнявшись, Сиверн прорычал:

— Сделай что-нибудь с этой женщиной, а не то… Роган вытер рукавом губы.

— По-моему, она вполне может позаботиться о себе сама.

Лиана испытала прилив гордости. Она выдержала экзамен!

— Но я бы не хотел, чтобы впредь ты поднимал на нее руку, — продолжил Роган.

Сиверн встал, стряхнул пепел со своей одежды, еще недавно такой чистой (Лиана следила за тем, чтобы служанки стирали и чистили его одежду). Перегрин-средний свирепо поглядел на Лиану и бросил:

— Держись подальше от Ио. — После чего вышел из зала.

Лиана торжествовала. У семейства Перегринов свои правила поведения, свои манеры, и она, кажется, начала их понимать. Но еще важнее то, что Роган взял ее под свою защиту. Он пропустил мимо ушей все оскорбительные слова, но когда брат попытался поднять на нее руку, сразу же заступился.

Сияя улыбкой, Лиана села на место.

— Хочешь еще горошку, Зарид? — спросила она.

— Надеюсь, чистого? — с деланным испугом спросил Зарид. — Я-то ведь люблю чистую еду. И мне нравится, когда моя одежда, моя комната, крестьяне, рыцари и мой средний брат тоже чистые.

Лиана рассмеялась, взглянула на мужа и увидела, что повелитель ее души подмигнул ей.

Ночью Роган нежно обнимал ее, целовал и был необычайно ласков. Судя по всему, горькие мысли его оставили.

А когда все было кончено, он не отвернулся, как обычно, а положил Лиане голову на плечо и уснул, дыша ровно и глубоко.

— Иоланта — это не Леди, — успела сообщить ему сонным голосом Лиана.

— Какая леди? — прошептал Роган.

— Та, которая живет над солярием. Она рассказала мне про Жанну Говард. Если она не Иоланта, то кто?

— До твоего появления над солярием никто не жил.

— Но…

— Перестань болтать и спи, а то я отдам тебя Сиверну.

— Правда? — оживилась Лиана. — Он такой хорошенький. Может быть…

— Я передам Иоланте твои слова.

— Все-все, сплю, — быстро сказала Лиана. Лучше уж иметь дело с Сиверном, чем с Иолантой.

Перед тем как погрузиться в сон, она мысленно спросила: кто же такая Леди?


Глава 14


На следующее утро в замок пришла Габи со своими детьми. Наконец-то у Лианы появилась собеседница. Габи сразу рассказала госпоже о споре, который возник у Рогана и Сиверна из-за Бодуэна.

— И мой муж защитил меня? — тихо спросила Лиана.

— Да, миледи. Он велел лорду Сиверну заткнуться. Лорд Сиверн изо всех сил старался запугать моего Бодуэна и заставить его вернуться в деревню. Но Бодуэн не из таких.

— Это уж точно, — вздохнула Лиана. — Перегрины все одинаковы — не отступают и никогда не раскаиваются.

— Не совсем так, миледи. Лорд Роган очень изменился за последнее время. Вчера, когда вы шли по мостику, он перестал орать на рыцарей и долго смотрел вам вслед.

— Правда? — обрадовалась Лиана. — И он действительно защищает меня перед братом?

— Да, миледи.

Лиана приставала к Габи все с новыми и новыми расспросами. Иногда ей казалось, что она по-прежнему ничего не значит для Рогана, что он даже не помнит толком ее имени. Но ничего, теперь он наконец его выучил: утром, обнимая и целуя жену, он прошептал это имя ей на ухо.


Через три недели после появления Бодуэна и Габи, Роган и Сиверн все еще были в ссоре и почти не разговаривали. Лиана пыталась вызвать Рогана на беседу о брате, но ничего не получалось. Зато по ночам в постели муж осыпал ее ласками. Иногда Лиане казалось, что Роган пытается наверстать всю ту нежность, которой не видел в детстве.

Вечерами после ужина он иногда приходил к ней в солярий, садился в мягкое кресло и слушал, как кто-нибудь из служанок играет на лютне и поет. Лиана научила мужа играть в шахматы, и, когда он понял, что это игра стратегическая, почти как война, дело пошло на лад. Зарид тоже присоединился к их компании, и Лиане было приятно смотреть, как юноша сидит на полу и держит в руках клубок шерсти, перематываемой кем-нибудь из женщин.

Как-то вечером Роган сидел у окна, Зарид пристроился на полу у его ног, и Лиана увидела, как Роган гладит младшего брата по голове. Подросток взглянул на Рогана с такой любовью, с таким обожанием и доверием, что Лиана растрогалась.

С каждым днем ее любовь к мужу делалась все сильнее. Она с самого начала угадала, что в этом человеке есть очень многое, чего не видят остальные.

Но внутреннего Рогана, человека мягкого и нежного, разглядеть было не просто. Временами супруги ссорились так яростно, что крыша замка чуть не падала им на головы. Роган по-прежнему был уверен, что Лиана хороша лишь для постели и домашнего хозяйства. Сколько она не доказывала ему, что у нее есть и другие достоинства, он упрямо отказывался их замечать.

Даже после удачного «экзамена», после того, как Роган шутил с женой на эту тему, он наотрез отказался разрешить ей участвовать в судебных заседаниях. Лиана напомнила, как сумела найти воров, но муж не слушал. Он твердо считал, что женщина не способна исполнять роль судьи, и переубедить его было невозможно.

В конце концов Лиана пришла в отчаяние и разрыдалась; Роган был не из тех мужчин, на кого действуют — женские слезы, но зато он очень не любил, когда жена переставала улыбаться. Ему казалось, что быть счастливой, довольной и веселой — ее долг. Полтора дня он выдерживал мрачное расположение духа своей супруги, а потом сдался и разрешил ей участвовать в заседаниях суда. Лиана бросилась ему на шею, поцеловала его, а потом стала щекотать.

Когда Сиверн вошел в Рыцарский зал, то увидел, что брат и невестка катаются по полу. У Лианы слетел головной убор, волосы рассыпались по плечам, а старший брат захлебывался неудержимым смехом. Сиверн пришел в такую ярость, что супруги моментально притихли.

"Что такое происходит с Сиверном?» — думала Лиана. Она все еще не могла свыкнуться с мыслью, что деверь стал ее главным врагом. Ведь поначалу он всегда был на ее, стороне. Но когда Роган изменился, с Сиверном тоже произошли перемены. Теперь он, казалось, испытывал к невестке лютую ненависть, ни перед чем не останавливался, лишь бы настроить против нее Рогана. Муж не рассказывал Лиане о своих ссорах с братом — приходилось полагаться на Габи. Во время учений Сиверн постоянно дразнил Рогана, говорил, что тот под каблуком у жены.

Чем больше слышала Лиана подобных рассказов, тем старательнее обхаживала Рогана. По вечерам, когда они были вместе. Лиана видела, как несладко ему приходится. Роган явно терзался, разрываясь между солярием и Угрюмой комнатой.

Из-за его дурного расположения духа у них произошла еще одна большая ссора, после чего муж уединился и не показывался две ночи подряд. В конце концов Лиана не выдержала и ворвалась в Угрюмую комнату. Она не стучала, не спрашивала позволения войти, а просто решительно открыла дверь и вошла. Роган стал на нее кричать. Он кипел, ругался, но по его глазам Лиана поняла, что он рад ее появлению.

— Что это такое? — спросила она, показывая на разложенные на столе бумаги.

Роган еще какое-то время повозмущался, а потом показал свои схемы. Лиана ничего не знала о боевых машинах, но неплохо разбиралась в машинах сельскохозяйственных. Принцип работы был, в общем, схож. Лиана сделала несколько предложений, и они оказались толковыми.

Вечер прошел чудесно. Они сидели вдвоем в маленькой комнате, склонившись над бумагами. Роган спрашивал:

"Вот так?» или: «Так лучше?» или: «Да, по-моему, неплохо».

Сиверн вновь испортил им весь вечер. Он заглянул в приоткрытую дверь и разинул рот.

— Я слышал, что она здесь бывает, но не верил, — негромко сказал он. — Это была священная комната для нашего брата Роудэнда и для нашего отца. А ты пустил сюда женщину. И для чего? — Он кивнул на схемы. — Чтобы она учила тебя строить боевые машины? Неужели в тебе не осталось ничего мужского?

Когда Сиверн свирепо бросился прочь, Лиана с удовольствием отметила, что Перегрин-средний почесывается на ходу. Значит, вши вновь, поселились в его одежде. Пусть они сожрут его, живьем.

— Роган… — повернулась она к мужу.

Но муж тоже выскочил из комнаты.

Сердце Лианы разрывалось от жалости к Рогану. Он нуждался в, нежности и ласках жены, но не хотел отталкивать и своего неукротимого брата. Каждый день по многу часов Перегрин проводил на плацу, доказывая рыцарям, и особенно Сиверну, что по-прежнему является достойным предводителем клана Перегринов. По вечерам же, когда Роган появлялся в солярии, он не мог до конца избавиться от напряжения.

Лиана изо всех сил старалась не показать, как злится на Сиверна. Даже написала письмо мачехе, спрашивая у Элен, не знает ли она каких-нибудь богатых наследниц в невесты деверю. Может быть, если удастся найти Сиверну жену, он оставит ее и Рогана в покое.

Так и произошла третья ссора, в результате которой Роган принял сторону Сиверна.

Лиана вошла в Рыцарский зал сама не своя от ярости. Сиверн и Роган сидели за столом, завтракали и не разговаривали друг с другом.

Лиана вымолвила, задыхаясь от гнева:

— Ваш… ваш младший брат провел эту ночь в одной постели с тремя женщинами!

Роган удивленно взглянул на Сиверна.

— Неужели с тремя? У меня однажды было четыре женщины сразу, но на следующий день я едва стоял на ногах.

— Когда это было? — заинтересовался Сиверн, не обращая внимания на Лиану.

— Год назад. Помнишь, после того турнира.

— Я не про Рогана! — крикнула Лиана. — Я про Зарида. Ваш младший брат, еще совсем ребенок, спал в постели с тремя женщинами!

Перегрины уставились на нее в недоумении. Лиане показалось, что они не могут понять, чем она недовольна.

— Этого допускать нельзя, — отрезала она. — Роган, ты должен положить этому конец.

К еще большему ее негодованию Роган весело усмехнулся.

— Да, я что-нибудь придумаю. Лиана придвинулась к нему.

— Не разговаривай со мной таким тоном. Мальчик боготворит тебя, считает, что ты царь и бог. Я уверена, что он просто пытается тебе подражать.

Сиверн ухмыльнулся и хлопнул Рогана по плечу.

— Парень хочет быть таким же, как его старший брат.

Тогда Лиана накинулась на Сиверна, уже не в силах скрывать свою враждебность.

— Роган по крайней мере пытается, но ты! Ты живешь с замужней любовницей под одной крышей с нами, на глазах у невинного ребенка.

Сиверн тут же вскочил на ноги и огрызнулся:

— Моя жизнь тебя не касается! А что до Зарида…

— О Зариде мы позаботимся сами, — оборвал брата Роган.

— Может, о своей женушке ты тоже позаботишься сам? — ядовито осведомился Сиверн и вышел из зала.

Роган посмотрел вслед брату и тяжело опустился в кресло. Слова Сиверна его расстроили.

— Ему нужна жена, — сказала Лиана.

— Жена? Да Иоланта выцарапает ей глаза. У Рогана был такой печальный вид, что Лиане захотелось его развеселить.

— Нужно найти женщину сильную, чтобы она справилась и с Сиверном, и с Иолантой.

— Таких не бывает.

Лиана погладила его по лбу.

— Разве? Ведь я справилась с тобой, а ты сильнее, чем двадцать Сивернов и Иолант.

Лиана хотела пошутить, но Рогана ее слова не развеселили. В глазах его вспыхнул гнев.

— Нет такой женщины, которая могла бы со мной справиться, — тихо сказал он.

— Я вовсе не хотела… — начала Лиана, но муж резко поднялся.

— Нет такой женщины, которая распоряжалась бы в моем доме. Иди к себе, жена, займись вышиванием. Твое место там, а не здесь.

Роган вышел.

Он не появился у нее ни вечером, ни ночью. Лиана была сама не своя от беспокойства и боялась, что муж отправился к другой.

— Я устрою ей такую казнь, что она будет молить о смерти, — шептала Лиана, меряя шагами комнату.

В полночь она отправилась к Габи, вырвала ее из объятий Бодуэна и заставила узнать, где Роган. Габи вскоре вернулась и сказала, что лорд Роган сидит в большой столовой с несколькими рыцарями и пьет вино.

Эта весть Лиану обрадовала. Значит, он расстроен ссорой не меньше, чем она. Роган уже не может просто отмахнуться от нее и найти утешение у какой-нибудь другой женщины.

Лишь после этого она смогла уснуть, хоть и не сразу.

Проснулась она на рассвете от лязга стали.

— Роган! — воскликнула Лиана, сама не своя от страха. Она накинула рубашку на обнаженное тело и выскочила из спальни.


Перед рассветом в замок попытались проникнуть враги. Люди Говардов забросили на стену крюк и бесшумно вскарабкались по веревкам.

Последняя схватка произошла много месяцев назад, и Перегрины, занятые внутренними раздорами, забыли о внешней опасности. Часовые расслабились, утратили бдительность.

Дюжина нападающих успела забраться на стену, прежде чем дозорные их заметили. Двое стражников были зарезаны во сне.

В это время Роган валялся на полу в большой столовой, одурев от выпитого. Сиверну удалось растолкать его не сразу.

— Меня тошнит от тебя, — бросил Перегрин-средний, швырнув брату меч и выбежал во двор.

Роган не сразу пришел в себя, но тело действовало само. Он растолкал рыцарей и через несколько секунд уже сражался с врагами во дворе рядом с Сиверном и Бодуэном.

С нападающими удалось расправиться очень быстро. Когда Сиверн хотел прикончить последнего из них, Роган остановил брата.

— Зачем вы напали? — спросил он у пленного. — Чего хочет Оливер Говард?

— Твою бабу, — ответил рыцарь Говарда. — Нам велели ее похитить.

Рыцарь знал, что ему не уйти от смерти, а потому вел себя нагло.

— Лорд Оливер сказал, что его младшему брату нужна жена, а из невест Перегринов получаются отличные жены для Говардов.

Роган вонзил наглецу нож в сердце и повернул несколько раз. В конце концов Сиверн оттащил его в сторону.

— Успокойся, он мертв. Они все мертвы. И четверо наших рыцарей тоже.

Рогана трясло от страха. Если бы Сиверн не оказался начеку… Если бы дозорные не услышали… Если бы… Они могли бы похитить Лиану!

— Обыщите весь замок, — приказал он. — Каждый закоулок, каждый шкаф, даже каждый сундук. Я хочу быть уверенным, что никого из Говардов здесь не осталось. Живо! — прикрикнул он на рыцарей.

— Наконец-то ты вспомнил о Говардах, — заметил Сиверн. — И то только из-за нее. Ты поставил под угрозу нас всех — меня, Зарида, себя. Из-за этой бабы ты рискуешь нашим последним владением. Тебе наплевать, что четверых рыцарей убили, а еще дюжина ранены. И все из-за твоего пьянства. А почему ты напился? Потому, что поссорился со своей женой. Из-за прежней твоей жены мы потеряли двоих братьев. Неужто и остальные Перегрины должны погибнуть, чтобы ты успокоился?

Как раз в этот момент по лестнице сбежала Лиана. Светлые волосы развевались за ее спиной, сквозь тонкую рубашку проглядывали стройные голые ноги. Она бросилась к Рогану и обняла его.

— Ты жив! — воскликнула она, обливаясь слезами. — Я так за тебя боялась!

На миг Роган забыл о разъяренном брате и окровавленных телах. Он крепко обнял дрожащую жену. Лишь по счастливой случайности она не попала в лапы врагов. Роган погладил ее по голове и утешающе прошептал:

— Я невредим.

Тут его взгляд упал на лицо одного из рыцарей, старого вояки, еще служившего старому Перегрину, а затем Роулэнду. На лице рыцаря застыла гримаса отвращения. Старый воин не мог спокойно смотреть, как глава рода Перегринов воркует с женщиной, а прямо у его ног лежат два трупа.

Роган знал, что за последние недели люди хранили ему верность и не поддерживали Сиверна, зная, что Перегрин-старший ни в коей мере не пренебрегает своими обязанностями. Они не видели, как Роган сидит вечерами в солярии и слушает женское пение. Не видели они и того, как жена помогает Рогану конструировать военные машины.

Но теперь, глядя в глаза своим рыцарям, Роган понял, что их преданность поколеблена. Как могут они верить человеку, который из-за ссоры с женой напился пьяным и чуть не проспал нападение врагов? Теперь люди могут выйти из-под контроля. В крестьянской пьесе жена «укротила» лорда Стервятника и посадила его на поводок. Роган не придал значения этой сатире, потому что счел ее полным абсурдом. Теперь же он увидел, что крестьяне правы.

Нужно восстановить свою власть над рыцарями, иначе он рисковал навсегда утратить их уважение.

Роган оттолкнул Лиану и рявкнул:

— Марш домой, женщина. Здесь тебе не место. Лиана догадалась, какого рода чувства владеют Роганом. Она распрямила плечи и сказала:

— Я хочу помочь. Сколько человек ранено? — Потом обернулась к рыцарю, презрительно смотревшему на Рогана.

— Отнесите раненых на кухню, там теплее. И не забудьте…

Роган прервал ее:

— Делай, как тебе говорят!

— Но здесь же раненые.

Рыцари, как раненые, так и уцелевшие, во все глаза смотрели на происходящее, и Роган понял, что наступил критический момент.

— Я женился на тебе из-за денег, — сказал он ровным, звучным голосом, чтобы все слышали. — Твой совет и твоя красота для меня ничего не значат.

Лиане показалось, что ее со всей силы ударили в живот. Она хотела ответить, но не хватило сил. Со всех сторон послышались смешки. Господин отличнейшим образом указал женщине на ее место. Лиана медленно обернулась и побрела прочь.

Роган хотел броситься за ней, но сдержался.

— Унесите трупы, — приказал он. Ничего, ночью он все исправит. Может быть, подарит ей что-нибудь. Ей так понравилась деревянная кукла…

— А куда девать раненых? — спросил Сиверн. Роган увидел, что брат вновь смотрит на него с уважением.

— В большую столовую. Пусть лекарь их заштопает. А потом приведешь сюда тех, кто стоял в дозоре.

— Слушаюсь, брат, — сказал Сиверн и положил руку ему на плечо.

Рогану показалось, что рука неимоверно тяжела.


— Он показал ей, — горделиво сказал Сиверн Иоланте. — Я знал, что все будет хорошо. Надо было тебе видеть его вчера утром. «Я женился на тебе из-за денег, а не из-за твоих советов и не из-за твоей красоты». Вот как он ей сказал. Теперь она наконец перестанет совать нос в наши дела.

Ио взглянула на него поверх незаконченного гобелена. Она уже слышала о том, что произошло накануне.

— А где твой умный брат провел минувшую ночь?

— Не знаю. — Сиверн заколебался. — Наверное, с рыцарями. Надо было ему сломать дверь ее спальни к черту. Этой женщине нужно преподать урок.

Ио посмотрела, как Сиверн чешет во всех местах. Как было чудесно, когда он ходил чистым.

— Ты уже добился того, что замок стал почти таким же грязным, как прежде. Твой брат спит со своими рыцарями и, наверно, опять глубоко несчастлив. Ведь он теперь не улыбается, верно?

Сиверн встал и подошел к окну. Зарид сказал, что он просто ревнует к старшему брату, и Сиверн подумал, что, может, Зарид прав. Вчера удалось одержать победу он заставил Рогана публично отречься от жены и прогнать ее. Но кто в результате оказался в выигрыше? Последние сутки прошли прескверно. Сиверн и не подозревал, насколько Роган изменился в последнее время.

Теперь в нем воскресла былая свирепость, да еще в десятикратном размере. Во время учений он вел себя как сущий дьявол — сегодня сломал руку одному из рыцарей, который оказался недостаточно проворен, а другому рассек щеку. Когда Сиверн попытался протестовать, Роган одним ударом сбил его с ног. Перегрин-средний обернулся к Ио.

— Роган такой же злющий, как и раньше.

Иоланта без труда читала его мысли. Сиверн вовсе не злой человек, иначе она не смогла бы его полюбить. Но, как большинство мужчин, ненавидел перемены. Он с любовью и обожанием относился к старшим братьям, но все они погибли, один за другим, остался лишь Роган. Сиверн боялся потерять и его.

— И что же ты сделаешь, чтобы помирить их? — спросила Ио, вдевая золотую нить в иглу.

— Помирить? — удивился Сиверн. — Чтобы Роган опять целыми вечерами торчал у нее в солярии? Тогда все опять пойдет к черту. Говарды вырежут нас во сне. Они перебьют нас!

— Скорее Роган угробит вас всех учениями, если не удастся помирить его с женой.

Сиверн открыл рот, но передумал и опустился в кресло.

— Не такая уж она, собственно, плохая, — сказал он. — Замок и в самом деле не мешало привести в порядок. — Он взглянул на Иоланту. — Ну хорошо, замок необходимо было привести в порядок, до зачем она… — Сиверн не знал, как сказать. — Но зачем она сделала его своей собственностью?

— Она его любит. С женщинами случаются такие вещи.

Она посмотрела на Сиверна с любовью, но он этого не заметил. Бледная, невзрачная Лиана вызывала у Иоланты истинное восхищение.

— Пошли Лиане приглашение на ужин. Пусть она думает, что оно поступило от Рогана. А Рогану точно так же пошли приглашение от Лианы.

Сиверн яростно почесал плечо.

— Как ты думаешь, она распорядится, чтобы мне снова стирали одежду?

— Наверняка. Если ты вернешь ей Рогана.

— Подумаю, — негромко сказал Сиверн. — Если Роган озвереет еще больше, так и сделаю.


— Неужели он думает, что с такой легкостью завоюет мое прощение? — спросила Лиана у Габи. Они были в солярии вдвоем — остальных служанок Лиана отослала прочь. — Неужели он думает, что стоит ему пригласить меня на ужин, и я приползу к нему на коленях? После того, как он жестоко унизил меня?

— Но миледи, — взмолилась Габи, — иногда мужчины говорят такое, чего на самом деле не думают. К тому же миновала целая неделя. Бодуэн говорит, что лорд Роган с каждым днем становится все хуже. Не спит сам, и людям спать не дает. Он удвоил стражу на стенах, а если часовой лишний раз моргнул, его секут плетьми.

— Какое мне до этого дело? Роган получил мои деньги, а больше ему ничего не нужно.

Глубокая обида за минувшую неделю ничуть не утихла. Оказывается, Лиана обманывала себя, когда думала, что Роган к ней неравнодушен. Он женился ради денег, больше ему ничего от нее не нужно. Что ж, он получил то, что хотел, и не обязан считаться с женой. Она не станет больше вмешиваться в его отношение с крестьянами. Не станет настаивать на том, чтобы участвовать в судебных заседаниях. Лучше всего взять свою свиту и переехать в другой замок, а то и удалиться в какое-нибудь из имений, являющихся частью ее приданого. Если, конечно, муж перенесет потерю части своей собственности.

— Вы что, хотите отказаться от приглашения? — спросила Габи.

— Я пошлю вместо себя стопку золотой посуды — пусть поставит на мое кресло. Роган будет доволен. Тогда ему не придется смотреть на мое уродливое лицо.

— Но миледи, я уверена, что он вовсе… Лиана уже не слушала. Мысль о собственном уродстве и золоте натолкнула ее на интересную идею.

— Приведи ко мне кузнеца.

— Что, миледи?

— Приведи ко мне кузнеца, у меня есть для него работа.

— Скажите мне, что нужно, и я сама…

— Нет, это секрет.

Габи не трогалась с места.

— Так вы примете приглашение?

— Да, я приму приглашение моего супруга. Он получит еще денег, ради которых женился, и не увидит моего некрасивого лица.

Габи все еще стояла.

— Иногда лучше простить, чем продолжать ссору. Брак — это…

— Мой брак — это золото, и больше ничего. А теперь иди!

— Слушаюсь, миледи, — покорно сказала Габи и вышла.

Три часа спустя Лиана одевалась к ужину. Ей помогала не Габи, а Джойс — Лиана знала, что жена Бодуэна не одобряет всю эту затею.

Не хотелось ей сейчас встречаться и с Леди — та тоже наверняка не поддержала бы ее. Лиана видела, что сегодня дверь верхнего этажа открыта, и даже распахнута. «Я всегда здесь, когда понадоблюсь тебе», — сказала Леди, и это была правда. Всякий раз, когда отношения Лианы с Роганом заходили в тупик, дверь открывалась. Но сегодня вечером Лиана не хотела разговаривать с Леди, не хотела, чтобы та ее переубедила. Слишком уж велика была обида. Неужели такое можно простить? Если она уступит, то что он сделает в следующий раз? Ее жизнь превратится в каждодневное унижение, а Роган уверует, что прощение в любом случае ему гарантировано.

Поэтому Лиана сделала вид, что не замечает открытой двери, и продолжила свой туалет.


— Вон отсюда! — прорычал Роган. Они с братом находились в одной из комнат над кухней, когда-то здесь жила одна из Дней недели. В последние дни в комнате не убирали, и она покрылась грязью, а в дальнем углу сидела здоровенная крыса и грызла кость.

— Просто я подумал, что ты можешь надеть сегодня к ужину что-нибудь поприличнее. Да и побриться бы неплохо — сказал Сиверн.

— Чего ради? — огрызнулся Роган. — Чтобы поесть за одним столом с женщиной? Ты прав. Нам жилось лучше без нее. Я собираюсь отослать ее в Беван.

— Ну да, и придется послать для ее охраны половину наших людей. Ведь Говарды наверняка…

— Да пусть они забирают ее себе, мне-то какое дело!

Сказав эти слова, Роган поневоле скривился. Проклятая баба! Он несколько раз пытался наведаться к ней, но дверь была закрыта. Ничего не стоило взломать ее и показать жене, кто в доме хозяин, просто не хотелось выставлять себя дураком. Ему наплевать — пусть торчит за запертой дверью, если ей, так хочется. Ведь он не соврал, когда сказал, что женился на ней из-за денег.

Правда, за минувшую неделю он очень о многом думал и многое вспоминал. Вспоминал, как она смеется, как обнимает его за шею, когда все у них хорошо, вспоминал ее слова и советы, ее теплое, ласковое тело. Еще Роган вспоминал музыку, хорошую пищу, чистый двор, где можно ходить, не боясь наступить в навозную кучу, вспоминал он и деревенский праздник. Как приятно было держать ее за руку! Как хорошо было смотреть как Габи моет ей волосы.

Он взглянул на Сиверна.

— С каких это пор тебя волнует, что я надеваю для своей жены?

— Мне надоело, что в хлебе половина песка. Да и Иоланта ко мне заметно охладела.

— Ну и отошли ее к мужу. А я отошлю… — Роган с трудом вымолвил имя. — А я отошлю Лиану.

— Да, так было бы лучше для нас обоих, — согласился Сиверн. — Наша жизнь стала бы куда спокойнее, да и делами можно было бы заняться. Не надо было бы трястись, что Говарды доберутся до наших женщин. Но, с другой стороны, люди жалуются на плохую еду. Может… — Сиверн не договорил.

Роган посмотрел на тунику зеленого бархата, в которой по-прежнему ходил Сиверн. Может быть, если Лиана прислала ему приглашение, она хочет извиниться за то, что не пускала мужа в опочивальню и развела в замке крыс. Если же она извинится, он так и быть ее простит.


Лиана подождала, пока рыцари и Перегрины соберутся в большой столовой, и лишь потом спустилась вниз. Джойс закрыла ее лицо вуалью.

— Вы не передумаете, миледи? — с неодобрительным видом спросила Джойс.

— Ни за что, — ответила Лиана, распрямив плечи. Когда она вошла в столовую, все затихли. Джойс шла сзади, поддерживая длинный шлейф. Лицо и грудь Лианы закрывала длинная вуаль.

Медленно и торжественно она проследовала к своему месту и остановилась. Сиверн толкнул Рогана локтем, тот встал и подвинул жене стул. Лиана села, и обвела взглядом притихший зал. Рыцари смотрели на нее во все глаза.

Роган решил, что пора нарушить тишину.

— Хочешь вина? — сказал он громко — его голос раскатился эхом под сводчатым потолком.

Медленным жестом Лиана откинула вуаль. Все ахнули: лицо госпожи закрывала занавеска из нанизанных на нитки монет — золотых, серебряных, медных. Сверху нитки закреплялись на головном уборе.

На глазах у изумленных зрителей Лиана достала ножницы и отрезала одну из серебряных монет.

— Этого достаточно за вино, милорд? — Она отрезала золотую монету. — А этого, я полагаю, хватит, чтобы заплатить за мясо.

Роган смотрел на нее, разинув рот.

— Не бойтесь, милорд, — громко сказала Лиана. — Я съем совсем немного и больше не стану отрезать монет. Не хочу пугать вас своим уродством. Уверена, что вид денег радует вас куда больше, чем мое лицо.

Лицо Рогана стало ледяным. Не говоря ни слова, он поднялся и вышел из зала.

Зарид обернулся к Сиверну, вид у которого был весьма кислый.

— Ешь, Сиверн. Завтра в нашем хлебе и вовсе будут камни, а Роган замучает тебя учениями до смерти. Какой ты все-таки у нас умный, что додумался отвадить Лиану от хозяйства.

Лиана, стараясь не терять достоинства, медленно выплыла из зала.


Глава 15


— Нет! — прикрикнула Лиана на Габи и Джойс. — Ставьте это не туда, а вон туда! Не туда, я сказала!

При первой же возможности Джойс улизнула из солярия, но Габи решила остаться. Она смотрела на затылок Лианы, покусывая кончик языка. За две недели, минувшие после ужасного ужина, когда леди Лиана предстала перед мужем в маске из монет, Габи исчерпала весь запас своего красноречия. Чтобы она ни говорила, леди отвечала одно: «Он получил то, чего хотел».

Лорд Роган вел себя еще хуже. Габи упросила Бодуэна поговорить с господином, но тот едва не проткнул Бодуэна пикой насквозь.

Из-за ссоры между господином и госпожой весь замок и деревня пришли в упадок. Пекари отказывались поставлять в замок свежий хлеб, потому что Роган не платил им денег. Лиана забросила хозяйство. Хлеб опять стал несъедобным. Двор покрылся слоем навоза, который никто не убирал. Крестьяне голодали. В обмелевшем рве валялись скелеты коров. Раньше все это считалось нормальным, и никто не жаловался. Зато теперь обитатели замка постоянно ныли из-за вшей, блох и грязи. Они жаловались, что Роган совсем озверел, что леди Лиана не выполняет своих обязанностей (никто уже не помнил, какой отпор ее усилия навести порядок встретили на первых порах).

Через две недели не осталось ни одного человека в десятимильной округе, кто не страдал бы из-за ссоры лорда и леди.

— Миледи, — начала Габи.

— Мне нечего тебе сказать, — оборвала ее Лиана. За минувшие дни она нисколько не смягчилась. Как старалась она угодить мужу, быть ему образцовой женой, а он — он оскорбил ее и унизил перед всеми слугами. Конечно, он писаный красавец и, должно быть, считает, что обычных людей щадить нечего. Но ничего, если она кажется ему такой уродиной, пусть обходится без ее общества.

— Я всего лишь хотела сказать, что вас приглашает леди Иоланта.

Лиана вскинула голову.

— Сиверн своего добился. Он победил, сделал Рогана таким же, как прежде. Не вижу смысла общаться с любовницей Сиверна.

Габи улыбнулась.

— Поговаривают, что лорд Сиверн и его… леди Иоланта тоже ссорятся. Может быть, она хочет заключить с вами союз.

Лиане не терпелось с кем-нибудь поговорить. Габи для этого не годилась — она призывала простить Рогана, даже пойти к нему самой и извиниться. Но Лиана была уверена, что муж ее отвергнет. Разве может такая уродина, как она, чем-нибудь его заинтересовать? Да и Иоланте, этой божественной красавице, не дано понять горести Лианы.

— Скажи ей, что я не могу прийти, — ответила она.

— Но, миледи, она приглашает вас в свои покои. До сих пор она никого туда не пускала.

— Ax вот как? Это я еще должна к ней идти? Я хозяйка замка, должна навещать замужнюю любовницу моего деверя? Скажи, что я не приду.

Габи вышла, а Лиана уставилась на гобелен. Какая наглость! Но в ее возмущении сквозило и любопытство. Интересно, что ей хочет сказать прекрасная Иоланта.

В течение последующих трех дней приглашение трижды возобновлялось, и трижды было отвергнуто. На четвертый день Лиана выглянула в окно и увидела, что там разгуливает одна из Дней недели.

Лиана обернулась к Джойс.

— Принеси мое красное парчовое платье, с золотой нижней юбкой. Я отправляюсь с визитом.

Через час Лиана была разодета в пух и прах. Она спустилась вниз, пересекла двор и поднялась по лестнице в покои Иоланты. Обитатели замка пялились на нее во все глаза, но Лиана смотрела прямо перед собой и ни на кого не обращала внимания.

Когда служанка открыла перед ней двери. Лиана чуть не ахнула от неожиданности. Никогда еще она не видела такой роскоши: повсюду стояла золотая и серебряная посуда, на полу лежали настоящие ковры — ворсистые, яркие и узорчатые. Стены украшали шелковые гобелены тонкой работы — какой-нибудь цветочек размером с наперсток был соткан по меньшей мере из дюжины разных цветов. Даже потолок был расписан пасторальными сценами, а окна представляли собой цветные витражи, сверкавшие на солнце подобно драгоценным камням.

Повсюду были расставлены резные кресла с мягкими подушками, ткацкие рамы для гобеленов, роскошные ларцы, инкрустированные слоновой костью. Кругом ни одной дешевой или простой вещицы.

— Добро пожаловать, — сказала Иоланта. Она была в серебряном платье и казалась главной драгоценностью в этой роскошной комнате.

— Я… — Лиана никак не могла прийти в себя. — Вы… хотели мне что-то сказать?

Вообще-то Лиана намеревалась сказать этой женщине, что ее поведение безнравственно и что ей суждено будет гореть в геенне огненной за то, что она, замужняя женщина, греховно сожительствует с чужим мужчиной. Однако в присутствии Иоланты как-то язык не поворачивался говорить такие вещи.

— Не угодно ли присесть? Я распорядилась, чтобы нам приготовили трапезу.

Лиана опустилась в кресло и отпила из золотого кубка, усыпанного рубинами, слегка разбавленного вина.

— Вам нужно пойти к нему самой, — сказала Иоланта. — Он слишком упрям и ни за что не уступит. К тому же, я уверена, он просто не умеет делать первый шаг.

Лиана громко поставила кубок на стол и встала.

— Я не намерена об этом говорить. Он оскорбил меня, это стало последней каплей.

Она повернулась и направилась к двери.

— Подождите! Пожалуйста, останьтесь. Я вела себя неучтиво, — сказала Иоланта.

Лиана обернулась.

Ио смотрела на нее с улыбкой.

— Извините меня. В последнее время жизнь стала невыносимой. Сиверн все время находится в скверном расположении духа. Разумеется, я сказала ему, что это он во всем виноват. Если бы не его ревность, Роган ни за что не сказал бы, что женился на вас из-за денег, и тогда вам не пришлось бы завешивать лицо вуалью из монет.

Лиана снова села.

— Это верно, — вздохнула она и вновь подняла кубок. — Он сказал перед всеми своими людьми, что не в силах терпеть мою уродливость.

Иоланта внимательно посмотрела на светловолосую женщину. Оказывается, дело даже не в деньгах. Роган дурно отозвался о внешности своей жены. Братья Перегрины такие красавцы, что им невозможно даже представить, как неуверенно чувствуют себя женщины рядом с ними. Каждое утро Ио рассматривала свое отражение в зеркале и, несмотря на молодость, научилась улыбаться так, чтобы вокруг глаз не появлялись морщинки. Больше всего она страшилась дня, когда Сиверн усомнится в ее красоте. Вдруг он однажды тоже скажет ей, что польстился не на нее саму, а на деньги ее мужа?

— Понимаю, — вздохнула Иоланта.

— Да, я тоже понимаю. Я-то думала, что научу его любить меня. Думала, что стану для него незаменимой. Но он не нуждается во мне. Да и никому другому я здесь тоже не нужна. Подумать только! Моя мачеха предвещала все это, но я ее не слушала. Мне казалось, что я умнее женщины, побывавшей замужем уже дважды. Но мачеха была права.. И моя служанка Джойс тоже права. Она говорила, что мужчинам вообще не нужны жены. В моем же случае я не нужна всем: мужу, деверю, любовницам мужа, рыцарям и слугам — единственная, кто добр ко мне, это Леди. Но теперь и она заперла свою дверь.

Иоланта слушала эти жалобные речи и очень хорошо их понимала. Женщина чувствует себя уверенной до тех пор, пока она желанна. Тогда она способна поджечь постель, биться об заклад, противоречить своему любимому, не страшась последствий. Но если женщина почувствовала, что не нужна мужчине, силы покидают ее.

Иоланта не знала, что делать. Нечего и надеяться на то, что Роган отправится к Лиане первым. Роган — жуткий упрямец, не понимающий своего собственного блага. Он с негодованием отвергнет мысль, что женщина может иметь на него хоть какое-то влияние.

— О какой леди вы говорите? — спросила Иоланта, решив на время оставить трудную задачу.

Поначалу она слушала рассказ Лианы невнимательно, но вдруг встрепенулась.

— Так она живет над солярием?

— Да, там есть комната, которая почти всегда закрыта, но Леди каким-то чудом угадывает, когда мне плохо, и открывает дверь. Она была здесь моим единственным другом. Это она рассказала мне про Жанну Говард. И еще она сказала, что ни один мужчина не станет сражаться из-за робкой женщины. И из-за уродливой тоже, — добавила Лиана.

— Это женщина средних лет, красивая, с мягкими каштановыми волосами, да?

— Да. Кто она? Я все хочу спросить ее, но каждый раз, когда…

Лиана замолчала, видя, что Иоланта берет со стола маленький серебряный колокольчик. В дверях появилась служанка. Хозяйка что-то прошептала ей и та исчезла.

Иоланта встала.

— Давайте-ка отправимся к вашей Леди.

— Дверь закрыта. Она все время закрыта с тех пор, как я… Как я последний раз отужинала со своим супругом.

— Я послала служанку за ключами. Идем же. Если появление Лианы во дворе незадолго до этого вызвало всеобщую оторопь, то когда она появилась там в сопровождении Иоланты, обитатели замка и вовсе остолбенели, во все глаза глядя на двух молодых женщин. Иоланту во дворе почти никогда не видели, а появление обеих дам вместе вызвало настоящий шок.

Лиана пересекла двор, не обращая внимание на челядь. Они поднялись наверх и остановились перед запертой дверью.

— Она закрывает дверь, когда не хочет, чтобы ее беспокоили. Думаю, нам не следует вторгаться и злоупотреблять ее гостеприимством.

Иоланта ничего не ответила, а когда появилась горничная с большим ключом в руке, то решительно вставила ключ в замок.

— По-моему, не стоит… — начала Лиана, но не договорила.

Дверь распахнулась, и она увидела перед собой не чистую, уютную комнату, а голые стены. Впрочем, нет, не голые — под толстым слоем пыли и паутины стояла знакомая мебель. Лиана увидела скамеечку, на которой обычно сидела. Посреди стояла ткацкая рама, где Леди вышивала свой гобелен. Но стекла в окнах были разбиты, на полу валялась мертвая птица.

— Ничего не понимаю, — прошептала Лиана. — Где же она?

— Она умерла. Много лет назад.

Лиана перекрестилась, хоть и не поверила услышанному.

— Вы хотите сказать, что это призрак? Не может быть. Я разговаривала с ней, и уверяю вас, что она столь же реальна, как мы с вами. Она рассказывала мне вещи, которых никто не может знать.

— Да, я слышала об этом. Сама я ее никогда не видела, и Сиверн тоже. Насчет Рогана не знаю. Но нескольким людям она показывалась. Кажется, Леди любит помогать тем, кто нуждается в помощи. Несколько лет назад одна служанка, нагулявшая ребенка, собиралась броситься в ров, и в это время услышала, что из этой комнаты доносится звук ткацкого станка и пения. Это была Леди, как вы ее называете. Она отговорила служанку от ее намерения. Разве вас не удивляет, что эта комната и вообще этаж пустуют? Большинство людей отказывались даже подниматься в солярий, чтобы взять охотничьих соколов. А сюда вовсе никто не поднимается.

Лиана пыталась осмыслить услышанное.

— Но мне никто об этом не рассказывал. Даже не намекал.

— Может быть, они надеялись, что вы вычистили этот этаж, и призрак исчезнет. — От этого привидения никому не было зла. Оно доброе.

Лиана прошлась по густому слою пыли и остановилась перед гобеленом. Там была изображена дама с единорогом — именно этот гобелен вышивала Леди, когда Лиана сюда наведывалась. У молодой женщины внезапно появилось такое чувство, словно она потеряла дорогую подругу.

— Кто же она такая? Почему она поселилась в доме Перегринов?

— Это бабушка Сиверна, Рогана и Зарида. Ее звали Джейн, и она была первой женой старого Жиля Перегрина. У них был сын Джон, отец Сиверна. После смерти Джейн Жиль женился на Бесс Говард, и ее родственники стали доказывать, что брак Жиля с Джейн был незаконен, а стало быть, ее сын и потомство являются бастардами. Этот замок и замок Беван когда-то принадлежали семье Джейн — она здесь выросла.

— Вот почему она здесь поселилась.

— Когда ее сын Джон вернулся в замок с печальным известием о том, что король своим эдиктом объявил его незаконнорожденным, мать предстала перед сыном в этой самой комнате — через несколько лет после своей смерти. Но Джон запер ее здесь и никогда больше не приближался к этой двери. С тех пор комната отпирается лишь изнутри. Некоторые говорили, что Джон совершил глупость, ведь мать явилась к нему, дабы сообщить нечто важное.

— Наверное, она пришла сказать ему, чтобы он перестал бегать за деревенскими девками, — горько сказала Лиана.

— Нет. Многие считают, что она хотела сообщить ему, где находится приходская книга.

— Что это еще за книга?

— Дело в том, что Джон не смог доказать, что его родители состояли в законном браке. Все свидетели свадьбы либо умерли, либо загадочным образом исчезли, а приходская книга, куда была занесена запись о браке, пропала. Многие полагали, что ее уничтожили Говарды. Но некоторые верили, что старый Жиль догадывался о намерениях своей второй жены и спрятал книгу в надежное место. — Ио улыбнулась. — Если вновь увидите вашу Леди, обязательно спросите ее про книгу. Достаточно доказать, что брак Жиля с Джейн был законен, и тогда король, возможно, вернет Перегринам дедовские поместья. Тогда война с Говардами закончится.

Лиана подумала: воспылает ли к ней любовью Роган, если она найдет эту книгу? Скорее всего, нет. Все равно она останется для него уродиной, даже если бросит к его ногам богатства всего мира.

— Нужно идти, — сказала она, — и закрыть за собой дверь. Нельзя нарушать покой Леди.

Они вышли. Иоланта заперла дверь и отдала ключ горничной, терпеливо дожидавшейся снаружи.

— Вы пойдете к нему? — спросила Ио.

Лиана поняла, что она имеет в виду и ответила:

— Не могу. Ему нужна не я, а золото. Теперь оно у него есть, и он всем доволен.

— С золотом в постель не ляжешь. К горлу Лианы подкатил ком.

— Ничего, у него есть Дни недели. А теперь прошу меня извинить. Мне нужно закончить вышивку.

Они спустились вниз, к солярию, и распрощались.


Вечером Сиверн пришел к Иоланте, прихрамывая. На лбу у него красовалась сочащаяся кровью ссадина. Иоланта подала знак служанке и вскоре уже обрабатывала рану водой и салфеткой.

— Я его убью, — прорычал Сиверн. — Иначе его не остановишь. Тебе удалось договориться о чем-нибудь с его женой?

— С ней разговаривать не проще, чем с твоим братцем.

— Ой, осторожней! — простонал Сиверн, морщась. — Ты мне всю рану разбередишь. Ладно, Рогана я еще могу понять. Он был с этой женщиной необычайно терпелив, разрешал ей заседать с собой в суде, поступать с крестьянами как ей заблагорассудится, даже провел с ней целый день в постели!

— Да, он был необычайно щедр, — саркастически заметила Иоланта.

— Еще бы! Я даже не думал, что он может быть настолько мягок с женой.

— А что ты думал? Что твой ангельский братец запихнет ее в этот грязный замок, где слуги не обращали на нее ни малейшего внимания? Что он сразу же забудет о своей жене и вспомнит лишь тогда, когда она подожжет его постель.

— Ox уж эти женщины, — вздохнул Сиверн. — В ваших суждениях нет никакой логики.

— У меня с логикой все в порядке. Это твой брат… Сиверн посадил ее к себе на колени и поцеловал в шею.

— Ладно, давай забудем о моем брате. Иоланта отпихнула его и встала.

— Сколько недель назад ты последний раз мылся?

— Раньше тебя не беспокоило то, что я не моюсь.

— Я думала, что запах конского навоза — твой естественный аромат, — огрызнулась Иоланта. Сиверн вскочил.

— Во всем виновата эта проклятая баба! Если она…

— Если бы ты не совался, куда тебя не просят, все было бы в порядке. Придется тебе исправлять собственные ошибки.

— Мы ведь уже обсуждали этот вопрос. Я готов признать, что я… слегка погорячился. Ты же помнишь, что я сам, по твоему предложению, устроил тот ужин. И что вышло? Эта дура появилась там, увешанная монетами. Надо было Рогану отобрать у нее все монеты.

— Надо было ему сказать ей, что она прекрасна, — прервала его Иоланта. — Ведь Лиана считает, что твой сластолюбивый братец не испытывает к ней никакого интереса. Вообще-то, мне с трудом в это верится. По-моему, Роган готов залезть на любое существо, имеющее хоть какое-то отношение к женскому полу.

Сиверн горделиво улыбнулся.

— Да, он настоящий жеребец.

— Давай не будем обсуждать твоего брата. Тебе нужно заставить Рогана сказать Лиане, что она прекрасна и что он сгорает от страсти.

— Чего проще. И заодно я должен вычерпать море-океан и передвинуть город Лондон на другое место, да? Тебе надо как-нибудь самой попробовать заставить Рогана сделать то, чего он не хочет.

— Он что, снова спит со своими Днями? Сиверн скривился.

— Нет, в том-то и проблема. Он никогда еще так долго не обходился без баб с тех самых пор… — Сиверн призадумался, — ..с тех пор, как Говарды похитили его первую жену. И не надо на меня так смотреть, — взглянул он на Иоланту. — Мой брат умеет управляться со своими женщинами. Может быть, ему просто сейчас не нужна баба. Отлично его понимаю — он так натерпелся от своей жены! Эта история с монетами стала последней каплей.

— Ну как хочешь, — сладким колоском сказала Иоланта. — Пускай тогда Роган отошлет Лиану назад к отцу и избавится от нее. Тогда привезешь сюда целую повозку хорошеньких, здоровых девок, чтобы твой брат клал с собой в постель на ночь целую дюжину.

— А кто позаботится о том, чтобы нас кормили вкусными пирогами? — насупился Сиверн. — Черт бы вас всех подрал! И Лиану тоже! Вообще всех женщин! Что вам от нас нужно? Роган ведь женился на ней только ради приданого. Зачем ему понадобилось?..

— Что понадобилось? — с невинным видом спросила Иоланта. — Влюбляться в нее? Нуждаться в ее обществе?

— Я не это хотел сказать. Они мне оба до смерти надоели. Я знаю, что нужно сделать: запереть их вдвоем в комнату и выкинуть ключ. Меня от них просто тошнит.

Внезапно Сиверн вскинул голову.

— Что такое?

— Ничего. Одна идея.

— Расскажи, — попросила Иоланта.

Ей долго пришлось упрашивать Сиверна, прежде чем тот поделился с ней своей «идеей».


Вечером Сиверн в знак примирения послал Лиане подарок. Она сидела в солярии со своими служанками как обычно. Ее никто не беспокоил. Казалось, обитатели замка забыли о ее существовании или предпочитали, чтобы ее вовсе не было. Поэтому Лиана изрядно удивилась, когда в дверях появился покрытый шрамами старый рыцарь и принес на подносе кувшин вина. Рыцарь сказал, что это дар от лорда Сиверна его прекрасной невестке.

— Как ты думаешь, вино отравлено? — спросила Лиана у Габи.

— Скорее всего, это любовный напиток, — ответила домоправительница. Она так и не оставила надежду переубедить свою госпожу.

Вино оказалось пряным и подогретым. Лиана выпила больше, чем намеревалась.

— Что-то я устала, — сказала она. Голова почему-то сделалась очень тяжелой.

В этот момент в солярий вошел Сиверн. Служанки Лианы зашептались, разглядывая белокурого красавца, но Сиверн смотрел только на Лиану.

Габи встревожилась — она видела, что Лиана закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

— По-моему, госпоже нехорошо, — пролепетала Габи.

— Ничего, проспится, — бросил Сиверн, отодвинул локтем домоправительницу и поднял Лиану на руки.

— Милорд! — ахнула Габи. — Вы не смеете…

— Смею, — буркнул Сиверн и вынес спящую Лиану из комнаты. Он поднялся наверх, остановился перед массивной дубовой дверью, перекинул Лиану через плечо, достал ключ и открыл тяжелую створку.

Внутри оказалась маленькая комнатка с отдельной уборной. Еще одна тяжелая, окованная железом дверь вела на крепостную стену. Обычно в этом помещении располагались дозорные. Иногда комнату использовали в качестве темницы. Именно для этого она и была сейчас нужна Сиверну.

Он постоял на пороге, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку. На постели лежал спящий Роган, и на миг Сиверн заколебался. Но тут по его спине пробежало целое полчище блох, и Перегрин-средний вновь преисполнился решимости. Он бросил невестку на ложе рядом с братом и принялся чесаться.

— Так-то, — сказал он, глядя на спящую парочку. — Будете сидеть здесь до тех пор, пока не помиритесь.


Глава 16


Лиана проснулась поздно утром — никак не могла разомкнуть веки. Она немного поворочалась на мягкой перине, потом сладко потянулась.

— Если хочешь есть, вставай скорее, а то ничего не останется.

Она открыла глаза и увидела, что Роган сидит перед маленьким столиком и уплетает курятину, сыр и хлеб.

— Что ты здесь делаешь?. — возмутилась Лиана. — Зачем ты меня сюда притащил? Твое вино было отравлено!

— Не мое, а моего брата. Но это не важно, его дни на этой земле все равно сочтены.

— Это он принес меня сюда?

— Не только тебя, но и меня. Лиана села на постели и огляделась по сторонам кровать, стол, два стула, подсвечник.

— Он перекинулся на сторону Говардов? — ахнула она. — Неужели он сдал им замок?

Роган взглянул на нее так, словно она окончательно спятила.

— Мой брат, конечно, бывает сущим болваном, к тому же он страшно упрям, но в предательстве его заподозрить трудно.

— Зачем же он это сделал? Роган молча смотрел на пищу. Лиана вскочила на ноги.

— Зачем он усыпил нас и притащил сюда?

— Откуда мне знать? Садись, ешь.

Лиана вспыхнула от гнева. Она бросилась к двери, стала колотить в нее кулачками и кричать, но никто не отзывался. Тогда Лиана подошла к бойнице и тоже принялась кричать. С тем же успехом. Она обернулась к Рогану.

— Как ты можешь есть? Сколько нас продержат в этой тюрьме? Как нам отсюда выбраться?

— Мой отец использовал эту комнату как раз в качестве темницы. Выбраться отсюда невозможно.

— До тех пор, пока твой наглый, глупый братец нас не выпустит сам, так? Господи, ну и семейку я выбрала для своего замужества! Какие-то безмозглые остолопы!

Роган кинул на нее такой тяжелый взгляд, что Лиана пожалела о сказанном.

— Я… — начала она, но муж поднял руку.

— Как только нас выпустят отсюда, можешь возвращаться к своему отцу.

Роган рывком встал и тоже подошел к бойнице.

— Роган, я…

Он отодвинулся.

Весь день они дулись и злились друг на друга. Лиана поглядывала на мужа и вспоминала, как он ее оскорбил. «Ну и пусть я для него ничего не значу», — думала она. Она вернется к отцу или удалится в одно из своих имений. Пускай Перегрины сами сидят в своем замке и любуются на конские черепа.

Вечером им спустили через бойницу сверток с припасами. Роган еду взял, но громко орал, суля Сиверну страшные кары и казни. Ужинать Перегрин-старший уселся в углу, отказываясь делить стол с Лианой.

Когда настала ночь, они по-прежнему не разговаривали. Лиана легла на кровать, так и не зная, где собирается ночевать Роган. Когда он улегся рядом, она запротестовала, но решила смириться — просто отодвинулась подальше, чтобы он ее не касался.

Тем не менее, когда первые солнечные лучи проникли в бойницу. Лиана обнаружила, что лежит в объятиях мужа. Забыв о ссорах и раздорах, она поцеловала его в губы.

Роган немедленно проснулся и страстно ответил на ее поцелуй. Потом они оба потеряли голову. Во все стороны полетели предметы одежды, и супруги с жадностью предались любви. В этот раз они испытали наслаждение одновременно — за две недели в обоих накопилось много нерастраченной страсти.

Потом они лежали в объятьях друг у друга, покрытые потом. Лиана все хотела спросить у Рогана, действительно ли она так уродлива и остается ли в силе его решение отослать ее прочь. Однако вместо этого она сказала:

— Я видела призрак.

— В комнате под нами?

— Сначала я думала, что это и есть Иоланта. Помнишь я говорила тебе, что она старше Сиверна? Но это была Леди. Это она рассказала мне про Жанну Говард.

Роган не ответил, и Лиана взглянула на него.

— Ты ведь тоже ее видел, правда?

— Никого я не видел. Нет никакого призрака. Это просто…

— Что? Кто она? Когда ты ее видел? Она вышивала или ткала?

Роган ответил не сразу.

— Ткала. Гобелен с единорогом.

— Ты кому-нибудь об этом рассказывал?

— До сих пор нет.

Это признание несказанно обрадовало Лиану.

— Когда ты видел ее? Что она тебе сказала?

— Это было после того, как Оливер Говард похитил… ее, — тихо ответил Роган.

— Жанну?

— Да, ее. Она пришла ко мне и сказала, что хочет выйти за Говарда, что беременна его ребенком. Попросила меня прекратить войну. Надо было тогда же убить суку на месте.

— Ты не смог этого сделать.

— Да, я этого не сделал. Я вернулся в замок пополнить припасы, ведь война с Говардами шла уже целый год. Однажды утром я испытывал лук и пустил в небо стрелу. Ее подхватил ветер и забросил в окно над солярием. По крайней мере, так мне показалось. И еще мне послышался как бы женский крик. Я поднялся наверх. В тех комнатах давно никто не жил, потому что ходили слухи о привидении. Мой отец клял привидение на чем свет стоит, потому что оно имело привычку пугать наших гостей.

— Тебе было страшно, когда ты отправился за стрелой?

— Нет, я был слишком зол на Говардов, чтобы думать о каком-то призраке. Я потерял двух братьев, и каждая стрела была мне нужна.

— И ты увидел Леди?

Роган едва заметно улыбнулся.

— Я-то думал, что призраки такие… прозрачные, как бы окутанные туманом. А она была совсем настоящая. Она вернула мне стрелу и отругала меня за то, что я чуть не попал в человека. Лишь потом я вспомнил, что пустил стрелу совсем в другую сторону.

— О чем вы говорили?

— Это было странно. Я разговаривал с ней так, как ни с кем другим.

— Я тоже. И она очень много обо мне знала. Вы говорили о Жанне?

— Да. Она сказала, что Жанна — не та. Лиана взглянула на него.

— Что значит «не та»?

— Не знаю. Но когда я был с ней рядом, мне казалось, что я все понимаю. Наверно, она имела в виду тот стих.

— Какой стих? — уставилась на него Лиана.

— Да есть один стих, который я уже много лет не вспоминаю. Точнее, не стих, а что-то вроде загадки. Как там…
		Когда в черном сольются и белый, и красный,


		Когда черное с золотом станет одним,


		А единственный с красным союз заключит,


		Тогда ты узнаешь…


Лиана лежала в объятьях Рогана и думала о загадке.

— Что это значит?

— Понятия не имею. Когда-то я часто размышлял над этим, но так ни до чего и не додумался.

— А что думают Сиверн и Зарид?

— Я их не спрашивал.

Лиана приподнялась и взглянула на него.

— Никогда? Наверняка это каким-то образом связано с церковной книгой. Ведь Леди — это твоя бабка. Кому, если не ей, знать, где хранится запись.

Роган нахмурился.

— Это призрак. Та женщина давно умерла. Может, я вовсе ее и не видел, а просто она мне приснилась.

— Но мне-то не приснилась история про тебя и Жанну Говард. Леди рассказала мне, какая Жанна была красивая и как сильно ты ее любил.

— Да я ее почти не знал. И что-то не припомню, чтобы она была так уж хороша собой. Во всяком случае, до Иоланты ей далеко.

Лиана натянула простыню на голую грудь и села.

— Ах так, значит, тебе нужна Иоланта. Ты хочешь заполучить и деньги, и красоту?

Красивое лицо Рогана выглядело удивленным.

— Иоланта — настоящая стерва. Я уверен, что именно она и придумала весь этот трюк. — Он мотнул головой на запертую дверь.

— Зачем? Чтобы я простила тебя за то, что ты перед всеми назвал меня уродиной?

Роган тоже сел и изумленно уставился на жену.

— Но я ничего подобного не говорил.

— Говорил! Ты сказал, что женился на мне из-за денег, а не из-за моих советов и не из-за моей красоты. Роган пришел в еще большее недоумение.

— Но ведь это правда. До свадьбы я тебя в глаза не видел, если не считать того случая у пруда. Я действительно женился на тебе из-за денег.

У Лианы на глазах выступили слезы.

— А я вышла за тебя потому, что думала… Мне казалось, что я тебе нравлюсь. Ведь ты меня целовал, еще не зная, что я богата.

Роган подумал, что ему никогда не разобраться в хитросплетениях женского ума.

— Когда я узнал, что ты богата, я тоже тебя целовал. — Он приподнялся над Лианой. — Я целовал тебя после того, как ты стала совать нос в мои отношения с крестьянами. Целовал и тогда, когда в пьесе меня изобразили болваном — по твоей вине.

— Ты целовал меня потому, что я твоя жена. А потом объявил перед всеми, что я уродина. Может, я и не такая красотка, как Иоланта, не такая привлекательная, как твоя первая жена, но некоторые мужчины говорили мне, что я не так уж дурна собой.

Роган в отчаянии воздел руки.

— Ты была бы вполне ничего, если бы все время не придиралась.

Тут Лиана заплакала всерьез. Она подтянула колени под подбородок и зарыдала так, что затряслись плечи.

Сначала Роган не чувствовал ничего, кроме злости. Он не мог понять, чего она от него хочет и в чем его обвиняет. Можно подумать, он сказал или сделал что-то не так. Ведь его слова были сущей правдой, да и сказал он их лишь для того, чтобы не потерять уважение рыцарей. Какое отношение имеют слова к ее внешности? И причем тут любовь? Разве не доказал он нынче утром, что страстно желает ее? Целых две недели он не касался женского тела. Две длинные-длинные недели!

Роган чувствовал, что правда на его стороне. Это его нужно утешать, а не ее. Но вид плачущей Лианы пробудил в его душе что-то давно забытое. Точно так же плакал когда-то он, еще маленьким мальчиком, а старшие братья пинали его и смеялись.

Роган сел на кровати.

— Объясни мне… Что я сделал не так? — смущенно, как бы нехотя, попросил он.

Лиана не ответила, а лишь зарыдала еще пуще. Он поднял ее, посадил к себе на колени и крепко обнял. Слезы текли по его плечу, а он гладил ее по голове.

— Так что я сделал не так? — снова спросил он.

— Ты считаешь меня уродиной. Конечно, я не такая красивая, как ты, Сиверн, Зарид или Иоланта, но бродячие певцы сочиняли песни о моей красоте.

Роган хотел сказать, что за деньги можно сочинить все что угодно, но вовремя одумался.

— Не такая красивая, как я? Или Сиверн? Ну, насчет себя спорить не стану, но что касается Сиверна, то, по-моему, свинья и то красивей.

— Про меня тогда и говорить нечего, — всхлипнула Лиана.

— Мне кажется, что сейчас ты красивее, чем когда я увидел тебя впервые.

Лиана шмыгнула носом и подняла голову.

— Что это значит?

— Не знаю. — Роган провел рукой по ее волосам. — Когда я увидел тебя в церкви, то подумал, что ты похожа на маленького бледного кролика. Я бы ни за что не отличил тебя от других девчонок. А теперь… — Он взглянул ей в глаза. — Теперь мне приятно на тебя смотреть. Я… много думал о тебе в эти дни.

— Я думала о тебе каждый день и каждую минуту. — Лиана обхватила его руками. — О Роган, можешь говорить обо мне что угодно: что я дура, что я строптивая, что путаюсь у тебя под ногами, но, пожалуйста, никогда не говори мне, что я уродина.

Роган прижал ее к себе.

— Никогда нельзя так открываться. Люди обязательно используют твои слабые места, чтобы причинить тебе зло.

— Но я тебе доверяю.

Роган почувствовал, что ее доверие — тяжелая ноша и ответственность. Он слегка отодвинулся.

— Обещаю говорить тебе, что ты красивейшая из женщин, если ты не будешь ронять мой престиж перед рыцарями.

Теперь Лиана пришла в недоумение.

— Кто, я? Да мне такое и в голову не придет!

— Ты заступалась за моих крестьян.

— Но ведь ты наказывал невиновных!

— Ты пыталась сжечь мою постель.

— Но ты находился там с другой женщиной!

— Ты отвлекала меня от дел своими разносолами, музыкой и улыбками.

Лиана улыбнулась ему — теперь она знала, что правильно выбрала себе мужа.

— И еще ты отказалась подчиняться мне на глазах у моих людей.

— Когда?

— В то утро, когда напали Говарды.

— Я просто…

— Ты просто совала нос не в свои дела, — сурово сказал Роган. — Тебе там нечего было делать. Если бы я не напился в ту ночь, тебя могли бы…

Он не договорил. Не хотел признаваться ей, что Говарды чуть не похитили ее, — из-за его пьянства.

— Так что могло произойти?

Выражение лица Рогана изменилось, и Лиана поняла, что он что-то скрывает.

— Что бы со мной могло произойти?

Роган отодвинулся и встал с кровати.

— Если мой болван-братец не пришлет нам еды, я его сначала сожгу на костре, а потом повешу.

— Так что со мной могло случиться из-за твоего пьянства?

Лиана обернулась простыней и последовала за Роганом в уборную. Ее не остановило даже то, что он начал мочиться.

— Отвечай!

Роган поморщился.

— Если я когда-нибудь поймаю лазутчика Говардов, и нужно будет устроить ему допрос, отдам его тебе.

— Так что со мной могло случиться?

— Тебя могли похитить! — рявкнул Роган и вернулся в комнату.

— Зачем я им понадобилась? — прошептала Лиана.

Роган сердито натягивал штаны.

— Говарды всегда хотели отобрать то, что принадлежит Перегринам: наши земли, наши замки, наших женщин.

— Давай сделаем им подарок — отдадим им твоих Дней недели.

Рогану ее шутка не показалась забавной. Тогда Лиана подошла к нему и обняла за шею.

— Так ты бесился в то утро из-за того, что Говарды хотели меня похитить? Это значит, что ты меня любишь?

— У меня нет времени на любовь. Одевайся. Сюда может войти Сиверн.

Лиана дала простыне соскользнуть на пол и прижалась бюстом к его груди.

— Роган, я тоже тебя люблю.

— Ничего себе! Ты не разговаривала со мной несколько недель. Превратила жизнь обитателей замка в ад. Крысы завелись даже в комнате Зарида. Я так отощал от плохой еды, что меня не узнает собственный конь. Нет, мне жилось гораздо лучше, когда ты не говорила, что любишь меня.

Но его объятия противоречили смыслу сказанного.

— Сиверн меня кое-чему научил, — сказала Лиана. — Клянусь, что никогда больше не оставлю тебя в одиночестве. Если ты меня обидишь, а это наверняка случится еще не раз, обещаю объяснять тебе, чем именно ты сделал мне больно. Но никогда больше я не буду от тебя замыкаться.

— Дело не во мне. Просто нужно кормить рыцарей как следует и…

Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

— Нет, Роган, дело именно в тебе. Я никогда тебя не предам, как предала Жанна. Даже если Говарды меня схватят, я не перестану любить тебя.

— Никогда больше Говарды не похитят женщину из рода Перегринов! — прорычал Роган.

— А я теперь Перегрин? — с улыбкой спросила Лиана.

— Более или менее. Хоть и довольно странный, — неохотно ответил он.

Лиана прижалась к нему и не видела, что Роган улыбается с закрытыми глазами. Ему совсем не понравилось то, как не хватало ее общества, легкомысленной болтовни в минувшие дни. До сих пор Роган обходился без жены и, как он считал, жил совсем неплохое Потом рядом появилась Лиана — сначала робкая и незаметная, затем разжегшая настоящий пожар — причем в буквальном смысле. С тех пор все изменилось. Никогда Роган не придавал значения удовольствиям, досугу, нежности. И вот появляется какая-то девчонка, заводит свои собственные правила, и он поразительно быстро к ним привыкает.

Роган отодвинулся и взял ее лицо в свои ладони.

— Полагаю, что мой глупый брат запер нас здесь с одной-единственной надеждой — что ты устроишь уборку в его комнате и снова договоришься с пекарем.

— Правда? А кто должен убедить меня все это сделать?

— Очевидно, я, — предположил Роган. — Ты ведь сказала всем, что мы с тобой однажды провели целый день в постели. Придется теперь отвечать за свои слова.

Они долго и неспеша занимались любовью, благо первая, жадная страсть уже была утолена. Роган и Лиана исследовали тела друг друга руками и языками, а потом нежно и сладостно испытали миг взаимного наслаждения. Лиана и не подозревала, как внимательно наблюдает за ней муж, как хочет доставить ей удовольствие, как наслаждается сам их любовью.

Потом они просто лежали, обнявшись, прижимаясь друг к другу.

— Что нам делать с твоим братом — повесить его или целовать ему ноги? — прошептала Лиана.

— Повесить, — твердо объявил Роган. — Если на замок нападут…

Лиана потерлась об него бедром.

— Если на замок нападут, ты все равно ничего не сможешь сделать — слишком выдохся.

— Ах ты, непочтительная девчонка! Надо тебя как следует поколотить.

— Кто же меня будет колотить? — с нахальным видом спросила Лиана. — Уж во всяком случае не глава рода Перегринов, потерявший последние силы.

— Я покажу тебе, кто потерял силы, — прорычал Роган и вскарабкался на Лиану. Она захихикала.

В это время раздался громкий глухой звук. Роган накрыл Лиану своим телом и оглянулся назад.

— Наконец-то мой проклятый братец прислал нам поесть! — Он тут же слез с Лианы и бросился к свертку, который Сиверн спустил им через узкую бойницу.

— Значит, еда тебя интересует больше, чем я? — обиделась Лиана.

— В настоящий момент безусловно.

Роган принес сверток, и они стали есть. Когда хлебные крошки сыпались на обнаженную грудь Лианы, Роган слизывал их языком.

Они провели в постели весь день. Лиана заставила Рогана рассказывать про его жизнь, детство, ранние мечты. Ей казалось, что он никогда в жизни ни с кем не разговаривал так открыто и откровенно.

На закате Лиана предложила использовать часть ее приданого на перестройку замка Морей. От возмущения Роган не сразу нашелся, что сказать.

— Это не земли Перегринов! Говарды захватили наши…

— Да-да, знаю. Но вы живете здесь уже два поколения. Наши дети станут третьим. А что если понадобится еще пять поколений, чтобы отвоевать ваши родовые земли? Неужели нашим потомкам придется жить в замке, где протекает крыша? Да и потом здесь так тесно! Было бы неплохо пристроить с юга еще одно крыло — настоящие комнаты с обшитыми деревом стенами. И еще построить часовню, и…

— Ни за что! — Роган соскочил с кровати и свирепо посмотрел на жену. — Я не стану вкладывать деньги в эту дыру. Лучше дождусь, пока верну себе владения, украденные Говардами.

— А до тех пор ты будешь тратить каждый грош на то, чтобы продолжать войну? — вспыхнула Лиана. — Ты ведь и на мне женился только из-за того, чтобы получить деньги на войну.

Роган хотел крикнуть, что, конечно, именно из-за этого он на ней и женился. Но выражение его глаз изменилось.

— Я женился на тебе потому, что ты прекрасней всех женщин, — нежно сказал он. — Включая и мою предыдущую жену.

Лиана разинула рот. Потом выпрыгнула из кровати, бросилась мужу на шею, обхватив его талию ногами.

— Мой прекрасный супруг! Я так тебя люблю!

Роган крепко обнял ее.

— Но деньги я буду тратить так, как сочту нужным.

— Конечно-конечно. Я — жена послушная и ни за что не осмелюсь с тобой спорить. Только позволь я все-таки расскажу тебе, как мне хотелось бы перестроить замок.

Роган застонал.

— Сначала ты лишаешь меня общества моих женщин, потом вешаешь на шею целую свору рыжеволосых ублюдков, а теперь хочешь отобрать деньги, ради которых я так долго и тяжело трудился.

— Ах, ты тяжело трудился! — вскричала Лиана. — Да ты даже не появился на свадебном пиру, который я так тщательно и долго готовила. Ты оскорбил мою мачеху!

— И правильно сделал. Ее следовало бы как следует отшлепать по заднице.

— Наверное, ты бы с удовольствием это сделал, — сухо заметила Лиана.

— Да я бы и пальцем ее не коснулся, — тихо ответил Роган, разглядывая жену в свете уходящего дня. — Давай сядем за стол. Мой брат-висельник спустил нам ужин.

Ночь они провели в объятьях друг друга. Перед сном Роган прошептал, что «подумает» насчет достройки замка. Лиана поняла, что одержала великую победу.

Когда она проснулась утром, то увидела, что Роган с насупленным видом смотрит куда-то в сторону. Лиана приподнялась на подушке и увидела, что дверь камеры открыта. Зрелище показалось ей поистине удручающим.

— Давай ее снова закроем, — прошептала она.

— Нет. Нужно вернуться в мир и терпеливо сносить насмешки.

Лиана впервые подумала о том, в каком невыигрышном положении оказался лорд, запертый со своей строптивой женой, как какой-нибудь преступник.

Впрочем, времени размышлять на эту тему у них не было — в комнату вбежала Габи, скороговоркой сообщая различные новости. Оказывается, Сиверн распространил слух, что Роган сам приказал запереть его в темнице вместе с непокорной женой — дабы дать ей хороший урок. Поэтому репутация лорда не пострадала.

— А как же моя репутация? — насупилась Лиана.

— Все считают, что вы покорная жена, — строго сказала Габи.

— Я? Покорная жена?

— Не нужно ее так называть, — обеспокоился Роган. — Иначе нам не видать спокойной жизни. Я не хочу, чтобы мне поджигали постель.

Габи решила оставить при себе мнение относительно поведения своей госпожи. Сама она завоевала любовь мужа лишь благодаря самоотверженной любви и считала само собой разумеющимся, что остальные жены должны вести себя так же.

Лиана неохотно покинула узилище. Находясь здесь, она поняла нечто очень важное. Оказывается, многое, чему женщины придают большое значение, для мужчин ничего не значит. Роган вовсе не хотел назвать ее уродиной, он не считал ее некрасивой.

У Лианы было ощущение, что мост преодолен и она ступила на безопасную почву. Казалось, впереди им ничто не угрожает.


Глава 17


Следующие шесть недель Лиана провела в состоянии истинного счастья. Она и Роган боялись, что обитатели замка станут над ними смеяться, но совершенно не учли при этом одного обстоятельства: рыцари и слуги так довольны, что на столе опять вкусная еда, а из комнат исчезли крысы, что не стали ломать голову о причинах перемен.

Замок Морей действительно изменился. Подданные больше не спорили с Лианой и не противились ей, а склонялись в почтительном поклоне, когда она проходила мимо. Сиверн вел себя как сущий ангел, а Иоланта взяла за правило делить трапезу с владельцами замка. Но лучше всех вел себя Роган. Он смотрел на Лиану с обожанием и удалялся в Угрюмую комнату, лишь когда нужно было что-то оттуда взять. Каждый вечер он проводил в солярии с Лианой и ее свитой. Сиверн часто присоединялся к ним, сопровождаемый Иолантой и Заридом.

Однажды утром Лиана поняла, что ожидает ребенка. Она всегда считала, что женщина в первые месяцы беременности чувствует себя очень плохо, но сама не испытывала никакого Недомогания. Она не чувствовала усталости; не испытывала каких-либо неудобств — разве что одежда вдруг стала тесновата. Лиана положила руки на твердый, увеличившийся живот и представила себе рыжего младенца.

— Миледи, с вами все в порядке? — спросила Габи.

— Все чудесно. Никогда не чувствовала себя лучше. Что это ты делаешь?

Габи держала в руках корзинку, наполненную какими-то травами.

— Лорд Роган и Бодуэн боролись и упали в заросли крапивы. Я хочу приготовить бальзам, чтобы смазать им обожженную кожу.

Лиана нахмурилась. Крапива — это, очень неприятно. Она помнила, что возле отцовского замка росла одна трава, из которой получалась прекрасная мазь от ожогов. Кажется, такая же растет и в окрестностях замка Морей. Где было это место? Милях в двенадцати от замка. Если поехать верхом, то до вечера можно успеть обратно. А вечером она смажет мазью горящую кожу мужа и расскажет ему о ребенке.

Лиана отпустила Габи. Выбраться из замка будет непросто — Роган отдал строжайший приказ, чтобы она не выходила за ворота без охраны. После нападения Говардов он и вовсе запретил ей покидать территорию замка.

Лиана взглянула на свое парчовое платье и улыбнулась. Если она выберется наружу, переодевшись крестьянкой, ей нечего бояться. Лиана порылась в сундуке и нашла платье, в котором ходила на деревенский праздник. Теперь осталось лишь прикрыть волосы, ссутулиться и украсть лошадь.

Час спустя она уже скакала галопом на восток. Позади остались и замок, и деревня, до поляны, на которой росла заветная трава, было уже рукой подать. Ветер дул Лиане в лицо, скакать в седле было сущим наслаждением. Лиана расхохоталась, подумав о младенце, зреющем в ее чреве.

Она была так поглощена своим счастьем, что не сразу заметила всадников, появившихся из леса. Они окружили ее со всех сторон.

— Смотрите-ка, — сказал один из них. — Крестьянская девчонка на таком прекрасном скакуне.

Лиана сразу поняла, кто это. Пятеро богато одетых всадников держались так надменно, что сразу стало ясно — они служат какому-то могущественному господину. Наверняка это — слуги Говардов. Оставалось надеяться лишь на то, что они ее не узнают.

— Я украла эту-лошадь, — захныкала Лиана. — Пожалуйста, не говорите моей госпоже.

— А что ты нам дашь за это? — игриво спросил молодой красавец.

— Что угодно, сэр, что угодно! — со слезами воскликнула Лиана.

К группе присоединился еще один всадник. Этот был старше, с седеющими висками, крепким телом и изборожденным морщинами лбом. В молодости он, очевидно, тоже был красив.

— Сбросьте девчонку с коня. Я возьму его себе, — приказал он. — Лошадь принадлежит Перегринам, значит, это наша добыча.

Лиана против воли бросила на незнакомца злобный взгляд. Может, это и есть Оливер Говард, укравший первую жену Рогана? Она стала спешиваться, но двое всадников схватили ее с двух сторон и зашарили лапами по груди и бедрам. Лиана забилась в их руках, и капюшон упал с ее головы. Длинные золотистые волосы рассыпались по плечам.

— Гляди-ка, — хмыкнул один из всадников, хватая ее за волосы. — Я бы не прочь позабавиться с этой конокрадкой.

— Ну-ка веди ее сюда! — приказал старший. Лиану подтащили к его коню. Она смотрела себе под ноги.

— Подними лицо, — приказал он. — Делай то, что тебе говорят!

Лиана с вызовом подняла лицо, скрывая свой страх Мужчина внимательно вгляделся в нее. Морщины его разгладились, он откинул голову назад и громко расхохотался.

— Что ж, леди Лиана, позвольте представиться. Я — Оливер Говард. Большое вам спасибо за чудесный подарок. Только что вы подарили мне то, о чем я мечтал всю жизнь, — вы подарили мне Перегринов.

— Никогда! Роган ни за что не уступит.

— Даже в обмен на вас?

— Он не сдался, когда вы схватили Жанну. Не сдастся он и из-за меня.

Она надеялась, что голос ее не дрожит, хотя внутренне вся трепетала. Что решит Роган, когда узнает, что ее взяли в плен. Вдруг он подумает, что она тоже предаст его, как предыдущая жена?

— Взять ее! — приказал Оливер Говард своим людям. — Эй ты, посади ее на коня перед собой. Если сбежит, ответишь своей шкурой.

У Лианы не было сил сопротивляться. Она сама навлекла на себя беду — винить некого.

Рыцарь, посадивший ее перед собой, прошептал ей на ухо:

— Говарды испытывают слабость к женщинам Перегринов. Может, вам выйти замуж за одного из них? Разведитесь с Перегрином и тоже станете женщиной семьи Говардов.

Она не ответила, чем немало развеселила своего конвоира.

— Впрочем, это не важно, — рассмеялся он. — Лорд Оливер все равно сообщит вашему мужу, что вы согласны перейти на нашу сторону. Мы, Говарды, победим.

Лиана сказала себе, что Роган ни за что в это не поверит, но все-таки ей было очень страшно.


Они скакали два дня. Во время привалов Лиану связывали и прикручивали к дереву, а рядом всегда находился часовой.

— Почему бы .вам не приставить ко мне сразу двух часовых, — издевательски сказала она Оливеру Говарду. — Я такая могучая, что могу разорвать веревки, и тогда вашим людям не поздоровится.

Оливер не улыбнулся.

— Вы из рода Перегринов, а они — народ коварный. Откуда мне знать, не поможет ли вам дьявол освободиться.

Он отвернулся и скрылся в одной из трех палаток, раскинутых под деревьями.

Ночью пошел дождь. Часовые сменялись каждый час, но никому не пришло в голову отвязать Лиану и отвести ее в сухую палатку.

К утру она вымокла, замерзла и выбилась из сил. Рыцарь, сидевший позади нее в седле, сегодня помалкивал, и Лиана позволила себе немного расслабиться — откинулась назад и уснула. Проснулась она лишь на закате, когда отряд уже достиг бывших перегриновских владений.

Башни замка стали видны за милю, и с Лианы мигом слетел сон. Никогда еще она не видела такой твердыни. У нее просто не хватало слов описать размах и мощь замка — огромный, величественный, гигантский. Нет, это не давало представления о крепости Говардов. Сначала показались шесть «небольших» башен, охранявших проезд от внешнего ряда стен к самому замку. Каждая из этих «башенок» была больше, чем главная башня замка Морей.

Внутри самого замка башни были куда выше — Лиана только успевала задирать голову. Впереди она увидела еще одну стену, над которой возвышались черепичные крыши.

Перед рвом, по ширине напоминавшем настоящую реку, им пришлось остановиться. Здесь находился деревянный мост, который в случае осады ничего не стоило разрушить. Потом они миновали еще один ров, с каменным мостом, потом еще один, с деревянным, и оказались в узком тоннеле. Сверху в потолке были расположены бойницы, откуда во время штурма на головы нападавших лили горящее масло.

Потом стало светлее — оказалось, что впереди еще один ров с деревянным мостом. Наконец показались ворота внутренней цитадели, расположенные между двумя высокими, массивными башнями. Проход защищала железная решетка с шипами, вокруг ощерились узкие бойницы.

Центральная площадь цитадели представляла собой просторную травянистую поляну, по краям которой жались к стенам прочные постройки. Здесь было чисто и богато.

Впереди показался еще один тоннель, тоже охраняемый двумя башнями. Таких башен не было и в замках графа Невилла. Отряд въехал в замковый двор. Повсюду каменные здания со стеклянными окнами: часовня, солярий, Большой зал, многочисленные провиантские склады, откуда слуги выносили бочки с вином и мешки с припасами.

Лиана смотрела во все глаза. Она и не представляла себе, что на свете может существовать такая роскошь и такой размах. «Так вот ради чего вели свою нескончаемую войну Перегрины, — подумала она. — Из-за этого-великолепия уже три поколения Перегринов кладут свои жизни. Вот почему они так ненавидят Говардов».

Теперь она понимала Рогана лучше. Неудивительно, что он относился к маленькому замку Морей с таким презрением. Весь замок, вместе со стенами, мог бы три раза поместиться в одном лишь внутреннем дворе твердыни Говардов.

Конечно, Рогану надлежит жить здесь, подумала она. Масштаб и мощь этой крепости были бы ему под стать.

— Отведите ее в северо-восточную башню, — сказал Оливер Говард; Лиану стащили с лошади и отволокли через просторный двор к высокой, массивной башне, расположенной в северо-восточном углу замка. Лиану вели по каким-то каменным лестницам, мимо многочисленных комнат, очень чистых и ухоженных.

На самом верхнем этаже перед окованной железом дверью конвоиры остановились, открыли тяжелый замок и втолкнули молодую женщину внутрь. Она оказалась в маленькой комнате, в одном углу которой находилась грубая деревянная кровать, а в другом — маленький столик и стул. В северной стене находилось окно. Выглянув оттуда, Лиана увидела кольца стен. По парапетам расхаживали многочисленные дозорные.

— И все это против горстки Перегринов, — с горечью прошептала Лиана.

Она приложила руку ко лбу — почему-то кружилась голова. Минувшую ночь Лиана провела под дождем, привязанная к дереву, и совершенно выбилась из сил. Она добрела до кровати, легла, натянула на голову одеяло и немедленно уснула.

Проснулась она на следующий день, поздним утром. Хотела подняться, но покачнулась и чуть не упала. Когда же приложила руку ко лбу, то почувствовала, что он горит огнем. Пока она спала, в комнату кто-то заходил на столике стояли вода, хлеб и сыр. Воду Лиана жадно выпила, но к еде даже не притронулась. Она подошла к двери и заколотила в нее кулаками.

— Я должна поговорить с Оливером Говардом! — закричала она.

Никто не ответил. Лиана опустилась на холодный каменный пол. «Нельзя спать, — подумала она. — Если кто-то войдет, нужно потребовать встречи с Оливером Говардом, нужно убедить его вернуть ей свободу. Если Роган и Сиверн попытаются проникнуть в эту неприступную твердыню, то наверняка погибнут».

И все же Лиана уснула. Проснулась она вновь в кровати, раздетая и обливающаяся потом. Оказывается, в комнату опять кто-то заходил, но Лиана не проснулась. Она встала, пошатываясь, добрела до стола, налила себе воды и чуть не уронила кружку — так ослабели руки. Потом снова рухнула на постель.

На сей раз Лиана проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечи. С трудом она разомкнула веки и увидела перед собой Оливера Говарда. В комнате было темно, тускло горела свеча, и лицо владельца замка расплывалось у нее перед глазами.

— Ваш муж не желает вашего возвращения, — злобно сказал Оливер. — Требования о выкупе остались без ответа.

— Зачем вам отнимать у него последнее, — прошептала Лиана пересохшими губами. Когда Оливер Говард не ответил, ода продолжила. — Нас женили по сговору. Муж наверняка рад, что избавился от меня. Если бы вы спросили у крестьян, то узнали бы, как скверно ему со мной жилось.

— Я все знаю. Даже про то, как он отправился вместе с вами на деревенский праздник без оружия. Жалко, не знал этого раньше, а то обязательно схватил бы его. Схватил и убил бы точно так же, как он убивал моих братьев.

— А перед этим вы убивали его братьев.

Лиана говорила еле слышно. Она настолько ослабела, что не могла приподнять голову.. Но желание спасти Рогана оставалось таким же сильным.

— Можете меня отпустить или убить — ему все равно, — сказала она. — Делайте, что хотите. Роган с удовольствием женится на новой наследнице. Только решайте скорее.

"Главное — скорее, — подумала Лиана. — Пока Роган не напал на крепость».

— Посмотрим, действительно ли ему нет до вас дела. — Оливер махнул рукой одному из своих людей. Лиана увидела; как блеснули ножницы.

— Нет! — вскрикнула она и попыталась отшатнуться, но ее крепко, держали.

Горячие слезы потекли по лицу, а слуга обрезал ее пышные локоны до самых плеч.

— Это была моя единственная краса, — прошептала Лиана.

Оливер и его слуги даже не взглянули на нее. Они вышли из комнаты, причем старший Говард нес отрезанные волосы сам.

Лиана долго плакала, не решаясь коснуться своей обезображенной головы.

— Теперь он ни за что не станет любить меня, — повторяла она.

Перед рассветом она провалилась в забытье, а когда проснулась, то сил встать и напиться уже не было. Она уснула опять.

Очнувшись, Лиана почувствовала, что к ее пылающему лбу кто-то приложил холодную ткань.

— Успокойтесь, — прошептал чей-то тихий голос. Лиана открыла глаза и увидела женщину с каштановыми волосами, в которых пробивались серебряные нити. Глаза у нее были мягкие и кроткие, как у лани.

— Кто вы?

Женщина смочила материю и стерла с лица Лианы пот.

— Вот, попробуйте. — Она приложила ложку с напитком к губам больной. — Я Жанна Говард.

— Вы! — поперхнулась Лиана. — Убирайтесь прочь. Вы предательница, лгунья, дьяволица из преисподней. Женщина чуть улыбнулась.

— А вы — настоящий Перегрин. Бульон выпьете?

— Только не из ваших рук. Жанна молча смотрела на Лиану.

— Наверное, вы хорошая пара Рогану. Неужели вы в самом деле подожгли ему постель? И повесили на лицо вуаль из монет? Это правда, что вас с ним насильно заперли в комнате?

— Откуда вы все это знаете?

Жанна со вздохом встала и подошла к столику.

— Неужели вам не известно, как неистово ненавидят друг друга Говарды и Перегрины? Они знают друг про друга все на свете.

Несмотря на жар и слабость, Лиана внимательно изучала Жанну. Так вот какова она — женщина, из-за которой произошло столько зла. Самая обычная внешность, рост средний, волосы каштановые….

Волосы! Лиана поднесла руку к голове и горько заплакала.

Жанна обернулась к ней и с жалостью посмотрела, как пленница держится за свои обрезанные волосы. Выражение лица Жанны изменилось, и она села на край кровати.

— Вот, поешьте. Вам нужно подкрепиться. Волосы отрастут, а в жизни встречаются вещи и похуже. Лиана захлебывалась от рыданий.

— Волосы были моей единственной красой. Роган не станет больше любить меня.

— Любить? — поморщилась Жанна. — Все равно Оливер его убьет. Какая вам разница, будет вас Роган любить или нет?

Лиана собрала последние силы и выбила кружку из руки Жанны.

— Убирайтесь отсюда! Это из-за вас все произошло. Если бы вы не предали Рогана, он был бы другим.

Жанна устало подняла кружку, поставила ее на столик и вновь села рядом с Лианой.

— Если я уйду, сюда никто больше не придет. Оливер запретил слугам ухаживать за вами. Но мне они мешать не смеют.

— Из-за Оливера? Потому что вы его любимая женушка? — ядовито спросила Лиана. — Та самая женщина, которая предала моего мужа?

Жанна встала и подошла к окну. Когда она повернулась к Лиане, ее лицо выглядело намного старше.

— Да, я предала его. Единственным оправданием мне может служить то, что я была глупой и наивной. Меня отдали Рогану в жены еще совсем ребенком. Я столько мечтала о замужней жизни. В раннем детстве я стала сиротой и воспитанницей короля. Выросла среди монахинь, без любви, без заботы, без ласки. Я думала, что муж будет меня любить и наконец-то у меня появится настоящий дом. — Она помолчала и продолжила гораздо медленнее. — Вы не видели старших братьев Рогана. После свадьбы они превратили мою жизнь в сущий ад. Для них я означала лишь деньги, на которые можно продолжать войну с Говардами. Если я говорила, никто меня не слушал. Если я приказывала что-нибудь слугам, они не подчинялись. Мне приходилось жить в такой грязи, что это не поддается никакому описанию.

Лиана почувствовала, что ее гнев, проходит. Жанна, несомненно, говорила правду.

— Роган иногда являлся ко мне по ночам, но большую часть времени проводил с другими женщинами. — Жанна смотрела куда-то в с гену. — Это было ужасно. Для этих грубых, свирепых красавцев я ровным счетом ничего не значила. Пустое место, я просто не существовала. Они разговаривали друг с другом, не обращая на меня внимания. Если я оказывалась у кого-то из Перегринов на дороге, меня просто отпихивали в сторону. А какие они были свирепые! — Жанна передернула плечами. — Когда одному нужно было позвать другого, он просто швырял в него боевым топором. Я не понимаю, как они вообще дожили до зрелого возраста. — Жанна взглянула на Лиану. — Когда мне рассказали, что вы подожгли его постель, я подумала, что вы поступили правильно. Такой язык для Рогана вполне понятен. Наверняка он вспомнил о своих старших братьях.

Лиана не знала, что сказать. Разумеется, Жанна не лгала. Лиана и сама знала, каково это — когда тебя не замечают. Да, она сумела найти общий язык с Роганом, но если представить, что кроме него были бы еще какие-то старшие братья… Лиана спохватилась. Ни в коем случае нельзя вставать на сторону этой изменницы.

— Скажите, а все это, — она махнул рукой в сторону окна, — окупило ваше предательство? Двое братьев погибли, пытаясь вернуть вас. Вам приятно было слышать, что они умерли?

Жанна рассердилась.

— Они не пытались вернуть меня! Они не узнали бы меня, если бы встретили. Нет, им нужно было отомстить Говардам. Когда я жила у Перегринов, каждый день я слышала о том, какие Говарды мерзавцы. А здесь я каждый день слышу, какие негодяи Перегрины. Неужели эта омерзительная вражда никогда не кончится?

— Ваше предательство подлило масла в огонь, — прошептала Лиана, чувствуя, что силы ее оставляют.

Жанна успокоилась.

— Вы правы. Но Оливер был так добр ко мне, а этот дом показался… — Она взмахнула рукой. — Здесь играла музыка, звучал смех, служанки склонялись передо мной в реверансе. А Оливер был такой заботливый…

— Такой заботливый, что сделал вам ребенка, — заметила Лиана.

— После грубого Рогана находиться в постели с Оливером было сущим наслаждением, — резко ответила Жанна и встала. — Я ухожу. Вам нужно поспать. Вернусь утром.

— Не нужно. Я и сама обойдусь.

— Ну как угодно. — Жанна вышла из комнаты.

Лиана услышала, как задвигается засов, и тут же уснула.

Три дня к ней никто не приходил. В холодной, неотапливаемый комнате ее простуда усилилась. Лиана не могла ни есть, ни пить, а просто лежала, то трясясь от холода, то пылая огнем и проваливаясь в забытье.

Когда Жанна наконец появилась. Лиана смотрела на нее сквозь какой-то зыбкий туман.

— Я так и думала, что меня обманывают, — сказала Жанна. — Слуги говорили, что вы выздоравливаете. — Она ударила кулаком в дверь. — Поднимите ее и несите за мной, — приказала она охраннику.

— Лорд Оливер приказал держать ее здесь, — возразил караульный.

— А я отменяю его приказ. Если ты не хочешь, чтобы тебя прикончили и вышвырнули со стены, как падаль, выполняй приказ.

Лиана почувствовала, как ее обхватывают чьи-то мощные руки.

— Роган, — прошептала она.

Она не помнила, как ее несли куда-то, и очнулась лишь тогда, когда проворные руки служанок раздели ее, смыли с тела пот и положили на мягкую пуховую перину.

В течение последующих трех дней Лиана видела только Жанну Говард: та поила ее бульоном, сажала на горшок, обтирала салфетками, просто сидела рядом. Ни разу за все это время они не заговорили друг с другом — Лиана помнила, что эта женщина предала ее мужа.

Но на четвертый день ее упрямство ослабло. Лихорадка спала, осталась только слабость.

— Как мой ребенок? — прошептала она, нарушив молчание.

— Здоров и с каждым днем растет. Обычной простуде не под силу одолеть Перегрина.

— Конечно, для этого нужна изменница-жена, — бросила Лиана.

Жанна отложила вышивку, поднялась и направилась к двери.

— Подождите! — позвала Лиана. — Прошу прощения. Вы были добры ко мне.

Жанна вернулась, налила из кувшина какого-то напитка и протянула Лиане.

— Выпейте. Вкус отвратительный, но это вам поможет.

Лиана послушно выпила горький отвар.

— Что происходило в эти дни? Напал ли на замок Роган?

Жанна ответила не сразу.

— Роган ответил… что вы ему не жена, что Оливер может делать с вами все, что ему заблагорассудится. Лиана разинула рот.

— Оливер впал в неистовство. Он приказал отрезать вам волосы и отослать их Рогану.

Лиана отвернулась, чтобы не видеть жалостного взгляда Жанны.

— Понятно. И когда отвезли ему мои… волосы? — Она с трудом произнесла это слово. — На Рогана это не произвело впечатления, да? Что же теперь сделает со мной ваш муж? — Она взглянула на Жанну. — Отошлет меня Рогану по кусочкам? Сегодня руку, завтра ногу?

— Разумеется, нет! — резко ответила Жанна. По правде говоря, Оливер именно так и собирался поступить со своей пленницей, но Жанна знала, что угроза произнесена не всерьез. Леди Говард была разгневана на своего мужа за то, что тот взял Лиану в плен. Теперь, когда Роган отказался клюнуть на наживку, Оливер не знал, как поступить со своей добычей.

— Что же вы со мной сделаете? — прошептала Лиана, с трудом приподнимаясь на постели. Жанна протянула ей бархатный халат.

"Надо быть откровенной», — подумала она.

— Не знаю. Оливер собирается обратиться с петицией к королю, чтобы его величество признал ваш брак с Роганом Перегрином недействительным. После этого Оливер выдаст вас замуж за одного из своих младших братьев.

Лиана запретила себе плакать.

— Вот и хорошо, что Роган не стал рисковать своей жизнью ради моего спасения.

— Еще бы, ведь у него остался всего один брат, — саркастически заметила Жанна.

— Почему же один? Если начнется война, он наверняка возьмет с собой Зарида.

Жанна удивленно взглянула на нее.

— Сомневаюсь. Даже у Перегринов не хватит на это жестокости. — Она помолчала и спросила. — Неужели вы не знаете, что Зарид — девушка? Они по-прежнему одевают ее как мальчика?

Лиана заморгала глазами.

— Зарид? Девушка?!

Она вспомнила, как Зарид ударом кулака размозжил голову крысе. Потом, как сидел ночью в ее комнате. Лиана отказывалась этому верить! А как же три женщины, с которыми Зарид провел ночь? Сиверн и Роган покатывались со смеху, когда Лиана выказывала свое возмущение по этому поводу.

— Нет, — с трудом вымолвила она. — Никто мне так и не сказал, что Зарид — не мальчик.

— Ей было всего пять лет, когда я находилась в замке. По-моему, братья Перегрины стеснялись того, что их отец произвел на свет девочку. Они винили во всем трусливую, слабую и богатую четвертую жену отца. Я пыталась обращаться с девочкой ласково, но этого делать не следовало — она была такой же дикой, как ее братья.

— Как же я могла быть такой дурой?! — не уставала поражаться Лиана.

Да и братья тоже хороши, ничего ей не сказали. Для них она так и не стала членом семьи. Естественно, они не желают, чтобы она вернулась обратно.

Лиана взглянула на Жанну.

— Значит, после того как Перегринам отправили мои… волосы, ответа не было? Жанна нахмурилась.

— Рассказывают, что Роган и Сиверн ездят на соколиную охоту и… много пьют.

— Наверное, празднуют. А я-то думала…

Лиана замолчала. А она думала, что Роган если не любит ее, то, по крайней мере, нуждается в ней. Все, даже Сиверн запер ее с Роганом, потому что понял. Лиана необходима обитателям замка.

Жанна схватила Лиану за руку и сжала.

— Таковы Перегрины. Они не похожи на других, заботятся лишь о своих. Для них женщины — лишь средство для добывания денег. Не хотела быть жестокой, но все-таки скажу: Перегрины заполучили ваши деньги, зачем им теперь вы? Я слышала, как вы пытались привести в порядок их замок, кормить их настоящей едой, но эти люди не придают значения подобным вещам. На прошлой неделе шли дожди, ров наполовину заполнился водой, и мне рассказывали, что там плавают уже три конских трупа.

Лиана поняла, что Жанна говорит правду. Как могла она хоть на минуту поверить, что Роган проникся к ней чувством? Теперь ему не придется смотреть, как она вмешивается в его жизнь.

— А Дни недели? — прошептала Лиана.

— Уже вернулись. Лиана глубоко вздохнула.

— И что же вы теперь сделаете со мной? Мужу я не нужна, мачеха тоже вряд ли меня примет. Боюсь, ваш супруг погорячился.

— Оливер еще не принял решения.

— Роган и Сиверн, наверное, от души над ним посмеялись. Они избавились от меня, оставили себе мое приданое, а врагу посадили на шею некрасивую строптивую бабенку.

"Скорее всего, так оно и есть», — подумала Жанна, но ничего не сказала. Ей было очень жаль Лиану, ибо она отлично понимала ее чувства. Много лет назад, после того как Жанна попала в плен к Говардам, ей пришлось перенести немало страданий. Она не испытывала любви к своему юному супругу и его жестоким братьям, однако очень горевала, когда услышала, что двое Перегринов погибли. Считалось, что Роган не оправится от стрел Оливера, но он выздоровел.

И все это время рядом с Жанной находился Оливер Говард. Он и в мыслях не держал влюбляться в молодую жену своего врага, но супруга главы рода Говарда умерла за год до этого, и Оливеру было одиноко. Жанна тоже страдала от одиночества, и это их сблизило Поначалу Жанна держалась стойко, не желая предавать мужа, от которого не слышала доброго слова, который не интересовался ею. Но вскоре доброта Оливера заставила ее смягчиться. За стенами крепости шел бой, погибали люди, а Жанна лежала в объятиях Оливера.

Когда он узнал, что она беременна его ребенком, то воспылал неистовой ревностью. Теперь он ненавидел Перегринов еще больше — ведь женщина, которую он любил, будущая мать его ребенка, считалась женой врага. Жанна умоляла его отпустить ее к Рогану, чтобы она упросила мужа о разводе, но Оливер и слышать об этом не хотел. Он боялся, что Жанна останется у Перегринов, или, еще хуже, что Роган убьет ее на месте.

Но Жанна не послушалась Оливера и с риском для жизни выбралась из осажденной крепости. Это было очень, нелегко. Темной безлунной ночью прислужницы спустили Жанну со стены, подкупленный часовой перевез ее на лодке через внутренний ров, потом она добежала до внешнего рва, где тоже ждала лодка. Ушла уйма денег на подкуп стражи, согласившейся смотреть на ее побег сквозь пальцы.

Одетая в грубый плащ, наброшенный поверх платья, Жанна без труда проникла в лагерь Рогана. Никто не узнал ее. Люди, с которыми она прожила несколько месяцев, даже не помнили, как выглядит жена их господина. Сиверн и малолетняя Зарид даже не взглянули в ее сторону. Увидев Жанну, Роган не выказал ни малейшей радости. Она попросила его пойти с ней в лес прогуляться. Там Жанна рассказала ему, что полюбила Оливера и носит его дитя.

Сначала ей показалось, что Роган ее убьет. Вместо этого он крепко взял ее за руку и сказал, что она — член семьи Перегринов и никогда не достанется Говарду. За время разлуки Жанна совсем забыла, что это за люди — Перегрины. Представив себе, что никогда больше не увидит Оливера и проведет остаток жизни в грязном замке Морей, она горько зарыдала. Жанна не помнила, что говорила потом. Кажется, сказала, что предпочитает смерть от собственной руки, чем жизнь с Роганом.

Во всяком случае он выпустил ее и оттолкнул.

— Убирайся, — сказал он. — Чтоб я тебя больше не видел.

Жанна бросилась бежать и не останавливалась до тех пор, пока не укрылась в крестьянской хижине. В тот же день Перегрины прекратили осаду, а месяц спустя Жанна узнала, что Роган обратился к королю с прошением о разводе.

Оливер так и не узнал, что Жанна навещала Рогана, — иначе ей было бы не избежать ревнивых обвинений. Прошло много лет, но Говард-старший так и не забыл, что его жена когда-то состояла в браке с Перегрином. Он очень подозрительно, разглядывал своего старшего сына, причем особенно интересовался цветом волос.

— Рыжины нет и в помине, — говорила ему Жанна.

Оливера приучили с самого детства люто ненавидеть Перегринов, но теперь он возненавидел их еще больше. Ему казалось, что Перегрины успели побывать всюду: сначала они владели его замком, затем успели наложить лапу на его будущую жену.

Поэтому он и захотел с ними сквитаться — отобрать у них еще одну женщину. Но Роган не пожелал драться. Он не хотел терять еще одного брата из-за женщины, к которой не испытывал никакого интереса.

Жанна взглянула на Лиану.

— Я не знаю, что будет дальше, — честно призналась она.

— Я тоже, — уныло сказала Лиана,


Глава 18


Лиана закончила вышивать дракона и оборвала нить. На вышивание подушки ушло несколько недель. Приходилось чем-то занимать себя, ибо это отвлекало от горьких мыслей.

Уже пять недель она была пленницей Говардов. После того как Лиана оправилась от болезни, ей отвели солнечную комнату для гостей и снабдили всем необходимым для рукоделия. Хозяйка замка отдала пленнице два своих платья.

Кроме Жанны Лиана ни с кем не виделась, если не считать слуг, однако последним запрещалось вступать с ней в разговоры. Несколько дней Лиана просто ходила взад и вперед по комнате, пока не валилась с ног от усталости. Потом занялась вышивкой, чтобы не думать о горьких вестях, которые сообщала ей каждый вечер Жанна.

Говарды не спускали глаз с Перегринов, и лорд Оливер постоянно получал донесения. Рогана видели ежедневно: он обучал своих рыцарей, ездил верхом с братом, гонялся за деревенскими девками.

Оливер сообщил Рогану, что Лиана влюбилась в одного из младших Говардов. В ответ Роган поинтересовался, пригласят ли его на свадьбу.

Услышав об этом, Лиана ткнула иголкой в вышивку так сильно, что пронзила себе палец. На глазах выступили слезы. «Грязная скотина», — подумала она.

Каждый день она вспоминала обиды, которые претерпела от мужа. Если ей удастся когда-нибудь вырваться из плена, она близко к себе не подпустит ни одного Перегрина. Пусть все они, включая мальчишку-девчонку Зарид, захлебнутся в собственной грязи.

В начале шестой недели Жанна вошла к ней в комнату весьма озабоченная.

— Что случилось? — спросила Лиана.

— Не знаю. Оливер очень сильно гневается. Таким я его еще не видела. Хочет вызвать Рогана на бой. — Жанна тяжело опустилась в кресло. — Я ничего не смогла выяснить, но, кажется, муж вызвал Рогана на поединок.

— Ну что ж, это закончит раздор раз и навсегда. Победителю достанется все. Жанна закрыла лицо руками.

— Вы можете так говорить, потому что Роган моложе Оливера, сильнее, яростней. Ваш муж победит, а мой погибнет.

За последние недели Жанна и Лиана сошлись очень близко, почти подружились. Лиана положила руку хозяйке на плечо.

— Я знаю, что вы сейчас чувствуете. Ведь я тоже когда-то верила, что люблю своего мужа. В это время откуда-то донесся грохот.

— Что это такое? — подняла голову Жанна.

— Это слуга чистит уборную.

— Я и не знала, что здесь еще кто-то есть.

— Я и сама их почти не замечаю, — ответила Лиана. — Дома… в замке моего мужа слуги ленивы и нерасторопны, они не умеют двигаться так бесшумно.

Снова донесся шум.

Лиана подошла к двери уборной.

— Уйди отсюда, — сказала она сгорбленному старику, возившемуся в тесной комнатке уже целых три дня.

— Но я не закончил, миледи, — захныкал он.

— Марш отсюда!

Старик заковылял прочь, приволакивая ногу. Когда женщины остались одни. Лиана спросила:

— И что Роган ответил на вызов?

— По-моему, вызов еще не послан. Вряд ли Оливер надеется, что ему удастся победить Рогана. Ах, Лиана, всему этому нужно положить конец.

— Так отпустите меня. Помогите мне выбраться отсюда. Когда я исчезну, гнев Оливера остынет.

— Вы вернетесь к Рогану?

Лиана отвернулась.

— Не знаю. У меня есть кое-какая собственность, принадлежащая лично мне. Скорее всего, туда и отправлюсь. Так или иначе, я найду место, где никому не буду в тягость.

Жанна выпрямилась.

— Я предана своему мужу и не могу помочь вам бежать. Он и так недоволен, что я встречаюсь с вами каждый день. Нет, — твердо повторили Жанна. — Не хочу унижать его предательством.

"Предательство, — подумала Лиана. — Вся история Говардов и Перегринов полна коварства и измен».

Жанна быстро вышла из комнаты, словно боясь передумать.

Весь следующий день Лиана была сама не своя от беспокойства и вздрагивала от каждого звука. Дверь открылась, и она подняла голову, надеясь, что пришла Жанна с какими-нибудь новостями, но вместо нее вошел все тот же дряхлый уборщик. Лиана разочарованно отвернулась к вышивке и сердито сказала:

— Возьми поднос и уходи отсюда.

— Куда же это мне идти? — спросил знакомый голос. У Лианы по спине побежали мурашки.

Очень медленно она подняла глаза. В дверном проеме стоял Роган. Один глаз закрывала повязка, к спине приделан горб, нога замотана в какие-то тряпки — и тем не менее это был он.

Роган смотрел на нее и ухмылялся с таким довольным видом, словно ожидал, что Лиана бросится ему на шею от радости.

Вместо этого она схватила со стола пустой кубок и швырнула ему в голову — Перегрин едва увернулся.

— Мерзавец! Подлый развратник! Лжец, насильник! Видеть тебя не желаю! — Она швыряла в него все, что попадалось под руку. — Ты оставил меня здесь гнить одну. Мне обрезали волосы, а тебе наплевать. Я тебе не нужна, никогда не была нужна. Ты даже не сказал мне, что Зарид — девочка. Ты говорил, что Оливер Говард может взять меня себе. Я сидела в плену, а ты хохотал. Меня держали в темнице, а ты ездил на соколиную охоту с Сиверном.

— Это был Бодуэн, — прервал ее Роган. Увидев, что на столе уже ничего не осталось. Лиана схватила с кровати одеяло и швырнула в Рогана, но одеяло не долетело до цели и шлепнулось на пол. Потом в Рогана полетели, подушки и тарелки.

— Правильно поступали с тобой Говарды, — орала Лиана. — Вся ваша семейка слова доброго не стоит. Я чуть не умерла от лихорадки, а ты наслаждался жизнью. Меня ночью, под дождем, привязывали к дереву, я могла потерять нашего ребенка. А тебе наплевать. Ты даже…

— Это Бодуэн ездил на охоту, а я все время был здесь, — сказал Роган.

— Очень похоже на Перегрина: сваливать вину на кого-нибудь другого. Бедный Бодуэн, прекрасный семьянин, он ни за что не смирился бы с тем, что у его жены обрезают волосы… — Лиана запнулась. Больше ничего под руку не попадалось. — Что? — с подозрением переспросила она. — Ты был здесь?

— Я искал тебя почти три недели. Очень трудно было выяснить, где именно тебя содержат, это скрывается. Лиана не верила собственным ушам.

— Как же ты мог здесь находиться? Ведь Говарды сразу тебя узнали бы.

— Не так-то это просто. Их шпионы следят за Бодуэном, который скачет по лесам и гоняется за девками. А я переоделся и находился здесь, устроился уборщиком. Мыл стены, полы и потихоньку собирал сведения.

До Лианы наконец дошло. Значит, все, что ей рассказывали о Рогане, не правда?

— И я должна поверить, что ты мыл полы? Да ты не знаешь, как щеткой-то пользоваться.

— Теперь я знаю, как ей пользоваться, и с удовольствием отшлепал бы тебя ей по заднице.

Значит, это правда! Господи Боже, он говорит правду! Он действительно разыскивал ее! У Лианы подогнулись колени, и она опустилась на разоренную кровать, закрыла лицо руками и горько разрыдалась.

Роган не осмеливался приблизиться к ней. Он стоял посреди разгромленной комнаты и смотрел на жену. Давно ли он думал, что потерял ее навсегда.

В тот день, когда Лиану похитили, он обжегся крапивой, и на теле выступила сыпь. Роган с нетерпением ждал вечера, когда жена приготовит горячую воду и облегчит его страдания. Но когда в конце дня поднялся в солярий, то обнаружил там лишь кучку плачущих женщин. От служанок Лианы ничего нельзя было добиться, но всхлипывавшая Габи объяснила, что Лиану схватили Говарды. Лорд Оливер прислал записку, в которой говорилось, что в обмен на Лиану хочет получить замок Морей.

Не говоря ни слова, Роган заперся в спальне. Он хотел побыть один, чтобы обдумать дальнейшие действия, но тут на него нашло затмение, и когда он пришел в себя, то обнаружил, что Сиверн и Бодуэн навалились на него и прижимают к полу. Спальня изменилась до неузнаваемости: в слепой ярости Роган разрубил топором всю мебель, искромсал постельное белье, растоптал свечи. Даже железный подсвечник был согнут пополам, а распятие Лианы разлетелось на щепки. Он разорвал в мелкие клочки одежду жены, и повсюду валялись лоскуты красного шелка, голубой парчи, золотого шитья, разорванные головные повязки, рассыпанный жемчуг.

Когда к Рогану вернулся рассудок, он сделался необычайно спокойным. Теперь настала очередь Сиверна гневаться.

— Мы нападем на них, — сказал он. — Деньги у нас теперь есть, наймем солдат. Пришла пора прогнать Говардов из нашего родового гнезда.

Роган смотрел на Сиверна и представлял себе, как последнего брата обмывают и укладывают в гроб, — точно так же, как в свое время поступили с Бэзилом и Джеймсом. Нельзя принимать опрометчивых решений, требовалось хладнокровие. На неприступную твердыню Говардов без тщательного плана нападать бессмысленно.

Несколько дней Роган разрабатывал свой замысел, изводя рыцарей учениями. По ночам, выбившись из сил, он проваливался в тяжелый сон без сновидений.

Но несмотря на всю занятость он люто скучал по жене. Она была единственным человеком на земле, кто умел его рассмешить. Ни отец, ни старшие братья никогда не смеялись. Роган женился на этой девушке из-за денег, и с той минуты все в его жизни переменилось. Никто из женщин до нее не осмеливался осуждать его действия — они слишком боялись неистового Перегрина. Никто не осмеливался говорить ему, что он не прав. Все остальные женщины по сравнению с ней трусихи, думал Роган. Они не могут поджечь постель, надеть вуаль из монет, приставать с вопросами о ненавистной первой жене.

Роган был занят погрузкой на повозки боевых машин, когда один из рыцарей передал ему пакет от Говардов. Пакет перебросили через стену при помощи катапульты.

Роган вскрыл пакет и увидел внутри волосы Лианы. Каким-то чудом ему удалось сохранить хладнокровие. Сжимая в пальцах ее чудесные шелковистые локоны, он направился к башне.

Сиверн догнал его и спросил:

— Куда ты идешь?

— Это касается только Оливера Говарда и меня, — тихо ответил Роган. — Я иду убить его. Сиверн развернул брата к себе лицом.

— Неужели ты думаешь, что он будет сражаться с тобой один на один? Он не станет биться честно, ведь он уже стар.

Роган сжимал в руках волосы Лианы.

— Он причинил ей зло, и за это я его убью.

— Подумай, что ты делаешь, — взмолился Сиверн. — Если ты приблизишься к воротам их крепости, тебя изрешетят стрелами. Что тогда будет с твоей женой? Брось, нужно готовиться к войне. Мы нападем на Говардов во всеоружии.

— Во всеоружии? — усмехнулся Роган. — Как в тридцать пятом? Тогда нас было пятеро, и все равно Говарды нас разгромили. Разве можем мы на равных воевать с ними? Когда я со своей горсткой людей подойду к крепости Говардов, они лопнут со смеху, глядя на нас сверху вниз.

— Но ведь не можешь ты делать в одиночку то, на что не способны мы все вместе?

Роган не ответил. Вместо этого он удалился в Угрюмую комнату, заперся там и не выходил целые сутки. К концу этого срока он уже твердо решил, как намерен поступить. Когда они с Лианой ходили на деревенский праздник, Рогана удивило, как просто крестьянам войти в замок Морей и выйти из него. Конечно, он много раз видел, как простолюдины входят в замковые ворота со своими корзинами, где кудахчут куры, с ручными тележками, плотницкими инструментами. Рыцари никогда не обращали на них внимания. Лишь в крестьянской одежде Роган понял, что такое настоящая свобода, — идешь, куда хочешь, и никто тебя ни о чем не спрашивает. Зато если бы закованные в латы всадник появился даже в десяти милях от замка, это вызвало бы целый переполох.

Роган пригласил в Угрюмую комнату обоих братьев, впервые включив Бодуэна в состав членов семьи. «За это я должен быть благодарен Лиане», — подумал он. Она сделала ему самый драгоценный подарок — подарила еще одного брата. Роган сообщил Бодуэну и Сиверну, что собирается одеться в крестьянское платье и проникнуть в крепость Говардов.

Сиверн поднял такой крик, что голуби тучей взлетели с крыши замка. Он орал, рычал, неистовствовал, но переубедить старшего брата не смог.

Бодуэн, терпеливо переждав бурю, сказал:

— Вам нужно замаскироваться как следует. Вы слишком высокий, сразу обращаете на себя внимание. Габи изуродует вас так, что и сама леди Лиана не узнает.

Весь день, Габи и Бодуэн трудились над лордом Роганом, делая из него одноглазого и горбатого старика. Сиверн отказался участвовать в этой затее, но старший брат сам пошел за ним и попросил помочь. Роган знал, что лазутчики Говардов не спускают с них глаз, а было совершенно необходимо, чтобы они считали, будто Роган по-прежнему находится в замке. Выполнить эту задачу должны были Сиверн и Бодуэн.

Затем Роган отправился в стан врагов. Когда он расставался с Сиверном в лесу, младший брат крепко обнял его — такое между Перегринами случалось не часто. Сказывалось смягчающее влияние Лианы.

— Верни ее, нам, — тихо сказал Сиверн. — И учти — я не хочу больше терять братьев.

— Я найду ее. — Роган посмотрел на брата прощальным взглядом. — А ты позаботься о Зарид.

Сиверн кивнул, и они расстались.

У Рогана заломило спину от необходимости приволакивать ногу, но маскарад удался на славу. Слуги Говардов не церемонились со стариком, без конца осыпая его затрещинами и пинками. Роган старательно запоминал лица обидчиков, надеясь когда-нибудь встретить их на поле брани.

Он ковылял по замку, выполнял самую грязную работу и старался подслушивать побольше разговоров. В замке без конца разговаривали о коварстве Перегринов, пытающихся отнять у Говардов их законное наследство. Много болтали и о Лиане, считая, что она недостаточно хороша для младшего брата лорда Оливера. Однажды Роган не выдержал и переломил пополам свою метлу, за что повар отколотил его бараньим окороком.

Питаться приходилось тем, что удавалось украсть. Но Говарды, которым достались обширные владения рода Перегринов, были так богаты, что в еде недостатка не ощущалось. Спал Роган в конюшне или в курятнике.

Он работал, держал ухо востро, и стрелял во все стороны своим единственным глазом.

На третьей неделе, когда Роган уже почти отчаялся, один из слуг отвесил ему пинок, от которого «старик» растянулся на земле, и прорычал:

— Пойдем со мной, старая развалина.

Роган заковылял за наглецом по лестнице, раздумывая, каким образом прикончит этого грубияна. Слуга сунул, ему метлу, открыл окованную железом дверь и сказал:

— Иди, подметай.

Роган замер на пороге: перед ним сидела Лиана, склонившаяся над вышивкой. Ее волосы были закрыты белым чепцом. Роган не мог пошевелиться, просто стоял и смотрел на нее.

Лиана подняла лицо.

— Ну, что встал? — сказала она. — Нечего пялиться на пленницу своих хозяев. Иди, работай.

Роган хотел открыться ей, но в это время дверь вновь отворилась, и он поспешно скрылся в уборной. Работая, он прислушивался к разговорам в комнате. Лиана называла свою собеседницу Жанной. Может быть, это та самая Жанна, на которой он когда-то был женат?

Роган вышел из уборной и стал подметать в комнате. Женщины не обращали на него ни малейшего внимания. Он так и не понял, та ли это Жанна или нет. Брак был таким недолгим, прошло много времени, да и не запомнилась ему первая жена чем-нибудь примечательным.

Роган внимательно слушал их разговоры и узнал много интересного о своем безобразном поведении: оказывается, он беспробудно пьянствует, ездит на охоту и совершенно не думает о собственной жене. Когда он услышал, что Лиана беременна, то заулыбался, однако улыбка исчезла с его лица. Выяснилось, что Лиана верит каждому слову Жанны. Неужели женщины не понимают, что такое верность? Чем он заслужил такое неверие? Ведь он предоставил Лиане свой кров, пищу, сделал ей ребенка, даже отказался от своих девок! Не говоря уж о том, что проник в логово Говардов ради того, чтобы ее спасти.

Роган так сильно обиделся, что не стал открываться жене, хотя появлялся у нее в комнате каждый день и вовсю готовил ее побег: подкупал стражу, слуг, заводил знакомства.

И вот теперь, когда он наконец ей открылся, она и не думала выказывать благодарность.

— Что ты вообще делала за пределами замковых стен? — нахмурился он. — Я же приказал тебе не покидать замка.

Чепец на голове Лианы был почти прозрачен, и Роган увидел, какими короткими стали ее волосы. Если удастся добраться до Оливера Говарда, подумал он, этот человек умрет медленной и мучительной смертью.

— Я хотела набрать целебных трав и приготовить, отвар, чтобы вылечить тебя от ожогов крапивы. Габи сказала, что у тебя кожа огнем горит, — всхлипнула Лиана.

— Крапива! — воскликнул Роган. — Ты затеяла всю эту историю из-за какой-то паршивой крапивы?

До Лианы наконец дошло, что муж проник сюда ради нее, что все сплетни и слухи о нем ложны. Шурша шелками, она спрыгнула с кровати, бросилась ему на шею и поцеловала прямо в губы.

Роган сжал ее так сильно, что чуть не сломал ребра.

— Лиана, — прошептал он.

Она погладила его по волосам и залилась слезами.

— Ты не забыл меня?

— Я никогда тебя не забуду, — шепнул он и уже другим голосом сказал. — Мне нужно уходить. Сегодня будет безлунная ночь. Я приду за тобой, и мы убежим.

— Как?

Лиана немного отодвинулась и посмотрела на своего мужа. Она и забыла, до чего он красив. Даже под слоем грязи и гримом он все равно казался ей красавцем.

— Ты меня слушаешь?

— Очень внимательно. — Она потерлась об него бедрами.

— Веди себя прилично и слушай. Ни в коем случае не доверяй Жанне Говард.

— Но она помогла мне. Возможно, спасла мне жизнь. Я была тяжело больна и…

— Поклянись, что не станешь ей доверять, — свирепо сказал Роган. — Ни в чем ей не признавайся, не говори, что я был здесь. Один раз она уже предала нашу семью, и если предаст еще раз, я не смогу жить на свете. Одному от слуг Говардов мне не отбиться. Клянись же!

— Хорошо, я клянусь.

Роган положил ей руки на плечи и посмотрел на нее долгим взглядом.

— Мне пора идти, но ночью я вернусь. Жди меня и не сомневайся в моей верности. — Он улыбнулся. — А заодно наведи порядок в комнате. Я теперь научился ценить чистоту.

Он крепко поцеловал ее и вышел.

Лиана обессиленно прислонилась к двери. Он все-таки разыскал ее! Он не пьянствовал, не ездил на охоту, а рисковал своей жизнью — один, без чьей-либо помощи проник в самое логово Говардов. Стало быть, он не считает ее непривлекательной?

Лиана решила заняться уборкой. Нельзя, чтобы Жанна увидела в комнате беспорядок и начала задавать вопросы.

Значит, он вернется за ней ночью. Романтическое настроение сменилось реалистическим, и Лиана почувствовала страх. А что если его схватят? Оливер Говард наверняка убьет Рогана. Она опустилась на кровать, прижала руки к груди и почувствовала, что вся коченеет от ужаса.

К заходу солнца страх стал почти невыносимым. Лиана медленно поднялась, сняла шелковое платье и надела крестьянскую одежду, в которой пять недель назад ее схватили Говарды. Потом натянула шелковое платье поверх грубого одеяния, села и стала ждать.

Каждый мускул в ее теле был напряжен. Она не отрываясь "смотрела на запертую дверь. В замке постепенно стихали все звуки — слуги ложились спать. Одна из служанок принесла поднос с ужином и свечу, но Лиана не прикоснулась к еде. Она ждала Рогана.

Около полуночи дверь бесшумно отворилась, и Лиана вскочила на ноги.

В комнату вошла Жанна. Увидев, что Лиана одета, она очень удивилась.

— Я думала, вы уже спите.

— Что случилось? — прошептала Лиана.

— Не знаю. Оливер напился и сам не свой от гнева. Я подслушала…

Она посмотрела на Лиану. Ей не хотелось повторять то, что она услышала. Лорд Оливер был человеком разумным, но в том, что касалось Перегринов, понятия о чести и справедливости для него не существовали. Сегодня Оливер сказал, что прикончит Лиану и передаст ее труп Рогану.

— Пойдемте со мной, — сказала Жанна. — Вас нужно спрятать.

— Не могу. Я жду…

— Чего? Или может быть, кого?

— Никого, — быстро ответила Лиана. — Ведь никто не знает, что я здесь, верно? Кого же я могу ждать? Я просто сидела и ждала.

Она замолчала, зная, что не может рассказать Жанне о Рогане. Жанна обязательно скажет Оливеру. Но если уйти отсюда, то как Роган сможет ее найти?

— Мне так нравится в этой комнате, — сказала Лиана. — Я бы предпочла остаться здесь. Боюсь вновь оказаться в холодной, неотапливаемой камере.

— Сейчас не время думать об удобствах. Я страшусь за вашу жизнь. Если вы хотите остаться в живых и спасти своего ребенка, пойдемте со мной.

Лиана поняла, что выбора нет. С тяжелым сердцем она последовала за Жанной вниз по освещенной факелами лестнице. Они вышли из башни, пересекли темный двор и спустились по крутым ступеням в подвал одной из привратных башен. Вокруг лежали мешки с зерном, поднимаясь почти до потолка. В подвале было темно, пахло плесенью и пылью. Единственное окошко представляло собой узкую бойницу в стене.

— Неужели вы оставите меня здесь? — прошептала Лиана.

— Здесь вас никто не станет разыскивать. Зерно будет лежать тут до весны, в этот склад никто не заходит. Я приготовила одеяла и оставила ночной горшок.

— А кто будет его опорожнять? Может быть, тот старик, который убирает у меня в комнате. Он такой глупый, его нечего бояться.

— Нет, это невозможно. Я сама приду завтра вечером. Никому, кроме меня, здесь доверять нельзя.

Жанна боялась, что, обнаружив исчезновение Лианы, Оливер назначит награду за ее поимку, и тогда всякий охотно ее выдаст.

— Извините меня. Я знаю, что вам здесь будет страшно и одиноко, но зато тут вы в безопасности. Постарайтесь уснуть. Я приду завтра.

Лиана закрыла за собой дверь, и грохот засова отозвался эхом под сводчатым потолком подвала. Лиана осталась в темноте. Кое-как она нащупала одеяла, о которых говорила Жанна. Потом постаралась устроить себе ложе на жестких мешках, но получилось неважно.

В конце концов Лиана разложила на полу пыльные мешки, постелила два одеяла, завернулась в них и легла. По ее лицу катились слезы. Роган сейчас рискует жизнью, пытаясь проникнуть к ней. Она молилась только об одном — чтобы он не натворил глупостей, когда увидит, что она исчезла. В любом случае, ему ни за что ее не отыскать в этом подвале — ведь одна Жанна Говард знает, где спрятана Лиана.

На следующий день Жанна не пришла. Лиана осталась без еды, без воды, без света и тепла. К ночи она совсем отчаялась. Роган был прав: Жанне доверять нельзя. Ведь это она рассказала о том, что Роган забыл о жене и наслаждается жизнью. Это из-за Жанны она поверила в предательство мужа.

— Жанна появилась лишь следующим вечером. Она тихо открыла дверь и вошла в холодный темный подвал.

— Лиана! — позвала она, но затворница так устала, ослабла и обозлилась, что не стала отвечать.

Жанна начала шарить в темноте и, нащупав Лиану, чуть не вскрикнула.

— Я принесла еду, воду и еще одно одеяло. Жанна извлекла из-под юбки увесистый узел. Лиана приникла губами к выдолбленной тыкве и жадно стала пить, а Жанна протянула ей холодное мясо, хлеб и сыр.

— Вчера я не могла прийти. Оливер подозревает, что я помогла вам убежать. Вокруг снуют его шпионы. Я не доверяю даже собственным придворным дамам и служанкам. Пришлось сделать вид, что я больна. Только так удалось достать кое-какой еды — мне принесли ее в комнату.

— Неужто вы отказались из-за меня от собственного ужина? — язвительно спросила Лиана с набитым ртом.

В темноте выражение лица Жанны разглядеть было невозможно, но ответила она не сразу.

— С вами что-то произошло. Что именно?

— Я не знаю, о чем вы говорите. Я одна сижу в этом холодном подвале уже два дня.

— Этот подвал спас вашу жизнь, — резко заметила Жанна. — Не забывайте, что вы жена нашего врага. Я многим рискую, чтобы спасти вас.

— Чем это вы рискуете? Только и делали, что врали мне!

Лиана тут же пожалела о сказанном.

— Врала? Лиана, что произошло? Вам кто-нибудь что-нибудь рассказывал? И как это могло произойти?

— Никак. Я все время находилась под присмотром, никто не вступал со мной в разговоры.

Жанна отошла в сторону. Ее глаза привыкли к темноте и теперь она могла разглядеть мешки с зерном и темный силуэт собеседницы. Жанна глубоко вздохнула.

— Хорошо, я скажу вам всю правду. Мой муж намерен вас убить. Я подслушала разговор, и поэтому увела вас из башни. Оливер решил, что вы ему не нужны. Он и не собирался вас похищать, вы просто подвернулись ему под руку. Сначала он надеялся, что Роган отдаст за вас замок Морей. Оливер хочет лишить Перегринов всего, даже самого последнего. — В ее голосе прозвучала горечь. — И я тоже не знаю, как мне с вами быть. Я никому не могу здесь доверять. Оливер грозит смертью всякому, кто вам поможет. Он знает, что вы скрываетесь где-то в замке, потому что стража с недавнего времени обыскивает всякого, кто покидает замок. Воины прочесывают все окрестные леса. — Жанна помолчала. — Черт бы побрал вашего Рогана! Почему он ничего не сделал, чтобы освободить вас? Вот уж не думала, что он оставит собственную жену гнить в тюрьме.

— Он не оставил меня! — вырвалось у Лианы.

— Ага, значит вы все-таки что-то знаете. — Жанна схватила Лиану за плечи. — Помогите мне спасти вас. Рано или поздно слуги Оливера доберутся до этого подвала. И тогда я ничем не смогу вам помочь.

Лиана молчала. Ведь Роган заставил ее поклясться, что она не будет доверять Жанне.

— Ну ладно, — устало вздохнула Жанна. — Поступайте, как хотите. Я постараюсь помочь вам выбраться отсюда. Вы умеете плавать?

— Нет.

— Хорошо, я все равно что-нибудь придумаю. — Жанна еще раз вздохнула и вышла за дверь.

Лиана провела бессонную ночь, ворочаясь на жестких мешках. Она не имела права сказать Жанне, что Роган рядом. Жанна наверняка выдаст его Оливеру.

А что если она все-таки говорит правду? Рано или поздно Лиану действительно найдут. Тогда Роган непременно вмешается — ведь не будет же он смотреть, как его жену предают смерти? Да, Роган обязательно вмешается, и тогда Оливер Говард его схватит.

Утром Лиана услышала, что с улицы доносится какой-то шум. С трудом она построила перед бойницей пирамиду из тяжелых мешков и вскарабкалась на нее. Теперь можно было выглянуть наружу.

В замке что-то происходило: слуги бегали взад и вперед, хлопали двери, выводили из конюшен лошадей, обыскивали повозки с поклажей. Лиана поняла, что начался большой обыск.

Она стала на цыпочки и увидела, как в дальнем конце двора ковыляет горбатый старик.

— Роган, — прошептала Лиана и попыталась взглядом внушить мужу, в каком направлении он должен двигаться. Казалось, Роган почувствовал ее сигнал, медленно двинулся в сторону подвала.

Сердце Лианы заколотилось. Бойница находилась прямо над уровнем земли, и если бы Роган подобрался достаточно быстро, можно было бы его окликнуть. Лиана затаила дыхание — старик был уже совсем недалеко. Она открыла рот, чтобы позвать его, но в это время один из рыцарей крикнул:

— Эй, ты! Немедленно отгони отсюда эту повозку!

Глазами, полными слез, Лиана наблюдала, как Роган неуклюже садится в телегу и отъезжает прочь. Молодая женщина опустилась на мешок с зерном и заплакала. Жанна сказала правду: Оливер Говард действительно намерен перевернуть замок вверх дном, чтобы разыскать беглянку. И ему это удастся — если не сегодня, то завтра. Внутренний голос подсказывал Лиане, что Жанне нужно поверить, что это единственный шанс на спасение — рассказать ей о Рогане. Если она не доверится Жанне, то непременно погибнет. Если же поверит, то, возможно, им с Роганом удастся спастись.

Когда хозяйка замка пришла к ней ночью. Лиана совсем потеряла голову от нерешительности.

— У меня есть план, — сказала Жанна. — Не знаю, сработает ли он, но ничего лучше придумать не удалось. Я боюсь довериться кому-нибудь из людей моего мужа. Кроме того, у меня есть опасение, что одна из придворных дам докладывает Оливеру обо всем. Пойдем со мной, нельзя терять ни минуты.

— Роган здесь, — выпалила Жанна.

— Здесь? В подвале? — со страхом спросила Жанна.

— Нет. В крепости. Он навещал меня в башне. Сказал, что у него есть план спасения. Он собирался вывести меня отсюда в ту самую ночь, когда вы отвели меня в подвал.

— Где он? Быстрее! Помощь вашего мужа нам очень нужна.

Лиана вцепилась пальцами в руку Жанны.

— Если вы предадите нас, клянусь Господом Богом, что буду преследовать вас до конца своей жизни. Жанна перекрестилась.

— Если вы будете схвачены, то лишь из-за того, что тратите много времени на болтовню. Так где же он?

Лиана описала, как выглядит Роган.

— Да, я видела его, — кивнула Жанна. — Наверно, он действительно вас любит, раз уж явился сюда в одиночестве. Ждите, я скоро вернусь.

Лиана бессильно опустилась на груду мешков. Она не знала, правильное ли приняла решение. Если ошиблась, смертный приговор подписан.


Глава 19


Жанна стремительно вошла в Большой зал; за ней едва поспевали все разодетые в шелка фрейлины. Пол зала покрывали соломенные циновки, на которых спали люди и собаки. Кое-кто играл в кости, в углу один из слуг лапал служанку.

— У меня засорилась уборная! — гневно воскликнула госпожа. — Ее немедленно нужно вычистить!

Те, кто не спал, вскочили на ноги при виде ее светлости, но желающих выполнить грязную работу не нашлось.

— Я кого-нибудь пришлю, — сказал один из рыцарей. Тут Жанна увидела Рогана, сидевшего возле стены. Он сверлил ее взглядом.

— Пришлите Мне вон того. Эй, ты, идем со мной. Она повернулась и пошла прочь, надеясь, что «старик» последует за ней. Так он и сделал. Жанна подождала, пока вокруг не останется посторонних, отпустила своих дам и обернулась к Рогану.

Прежде чем он мог опомниться, она сорвала с его лица повязку.

— Это ты, — прошептала она. — Я не могла поверить, что Лиана говорит правду. Неужели кому-то из Перегринов может быть дело до женщины?

Роган схватил ее за руку и вывернул.

— Где она? Говори, стерва! Если с ней что-то случится, я поступлю с тобой так, как должен был еще много лет назад.

— Отпусти меня, или ты никогда ее не увидишь. Роган неохотно повиновался.

— Что ты сделала с ней? Как ты заставила ее рассказать обо мне? С каким наслаждением я разорву тебя на части, если…

— Комплименты ты мне скажешь потом, — прикрикнула на него Жанна. — Лиана хорошо спрятана, и я хочу ее отсюда вывести, но мне нужна помощь. Она не умеет плавать, значит, через рвы придется перебираться на лодке. Ты будешь грести. Отправляйся к северо-восточной башне. Со стены там спущена веревка. Переберешься вдоль внешнего рва к северо-западной башне. Там будет еще одна веревка, а внизу лодка. Сядь в лодку и жди ее. Я помогу Лиане добраться до стены, а остальное — твое дело. Ты должен переправить ее через рвы.

— Как я могу тебе верить? Наверняка там окажется засада.

— Мои женщины отвлекут внимание стражи, дежурящей на стене. Тебе придется мне верить, у тебя нет выбора.

— Если ты снова предашь меня…

— Иди отсюда, — приказала Жанна. — Ты теряешь драгоценное время. — Роган заковылял прочь, сам не свой от тревоги.

Никогда в жизни он еще не чувствовал себя таким беззащитным. Их с Лианой жизнь находилась в руках лгуньи и изменницы. Он был почти уверен, что у севере-восточной башни его ожидают двадцать вооруженных людей, но в то же время Роган понимал, что это единственный шанс. Все последние дни он тщетно разыскивал Лиану — ему повезло не больше, чем людям Говарда.

Около башни засады не было. Со стены свисала веревка. Роган сорвал с лица повязку, скинул горб, сунул в зубы нож и стал карабкаться.

"Наверняка засада наверху», — думал он, но снова ошибся. Перекинув веревку на другую сторону, он стал беззвучно спускаться.

Оказавшись на твердой почве, Роган побежал через открытое пространство. Откуда-то донесся взрыв смеха, и Перегрин вжался в стену. Мимо прошли двое дозорных, не заметив подозрительную тень.

Нужно было преодолеть еще одну стену. На сей раз Роган не сразу нашел веревку. Когда он оказался на стене, снова пришлось выжидать — совсем рядом гудел мужской голос и хихикала женщина. Роган подождал, пока парочка удалится, и лишь затем выбрался на парапет.

Спуститься пришлось чуть дальше по стене, а внизу, в густой тени он обнаружил маленькую лодку с двумя веслами. Роган забрался в нее, сжался в комок и затих. Он неотрывно смотрел на стену — смотрел так пристально, что почти не мигал.

Прошло довольно много времени. Потом наверху, там где осталась висеть веревка, появились какие-то тени. Роган встрепенулся — он уже почти потерял надежду. Стерва. Жанна зачем-то решила спасти ему жизнь, но оставила Лиану в своих лапах — так он думал.

Над стеной появились две головы, и Роган услышал обрывки разговора. Ох уж эти женщины! Никак не могут обойтись без болтовни — слова для них значат буквально все. Тащишь бабу в постель — она обязательно треплет языком. Даришь ей подарок — непременно нужно объяснить, почему ты даришь это, а не другое. Но хуже всего, что им хочется поболтать и на крепостной стене, когда вокруг полно часовых.

Дальнейшее произошло очень быстро. Одна из женщин взмахнула рукой, словно хотела ударить другую.

Роган немедленно выскочил на берег и побежал к стене Раздался женский крик, потом топот ног. Роган вцепился в веревку и хотел подняться наверх, но тут раздался голос Жанны.

— Нет! — крикнула она. — Спасайся! Лиана погибла! Ты не можешь ее спасти.

Тем не менее Роган полез вверх, но кто-то перерезал веревку, и он упал на землю.

— Беги, дурак, — крикнула Жанна.

Голос ее сорвался, словно кто-то зажал ей рот.

Не раздумывая, Роган бросился к лодке. Вокруг уже свистели стрелы. Однако челноком воспользоваться не удалось — днище пробили две стрелы и лодчонка быстро начала тонуть. Роган нырнул в холодную воду. Вокруг с плеском ложились стрелы.

Он выбрался на противоположный берег и, пригнувшись, побежал по мосту между стенами. Сонные стражники, услышав крики, пытались разобрать, что происходит в темноте. Увидев, что кто-то бежит от внутреннего рва к внешнему, они тоже стали стрелять.

На самом берегу внешнего рва одна из стрел оцарапала Рогану спину. Не останавливаясь, он бросился в воду и поплыл вдоль стены, направляясь к пруду, служившему водохранилищем для всей системы рвов. Роган плавал хорошо, но из раны текла кровь, и силы быстро убывали. В конце концов Роган переплыл пруд и выбрался на сушу. Ему пришлось отлеживаться в камыше — он выхаркивал из легких воду, задыхался, вся спина была в крови.

Когда силы вернулись к Рогану, он поспешил к опушке леса. Из темноты доносился стук копыт.

Весь следующий день Роган играл в прятки с погоней: люди Говарда выслеживали его, но отыскать не могли.

Вечером он прыгнул сзади на одного из рыцарей, перерезал ему глотку и завладел конем. Люди Говарда преследовали его, но Роган отчаянно нахлестывал лошадь кнутом и сумел оторваться. На рассвете конь встал как вкопанный и отказался скакать дальше. Роган спрыгнул на землю и дальше пошел пешком.

Солнце уже высоко стояло в небе, когда на горизонте показался замок Морей. Роган шел и шел, спотыкаясь о камни, шел из последних сил. Один из дозорных заметил его, и через несколько минут из ворот замка галопом вылетел Сиверн. Он спрыгнул с лошади и подхватил Рогана на руки — тот уже готов был рухнуть.

Поначалу Перегрин-средний решил, что брат умирает. Рубаха на спине Рогана вся вымокла от крови. Сиверн хотел посадить Рогана на лошадь, но тот отмахнулся:

— Оставь меня.

— Как же я тебя оставлю? Мы тут совершенно измучились. Нам сообщили, что Говард убил тебя прошлой ночью.

— Он и в самом деле меня убил, — прошептал Роган и отвернулся.

Сиверн осмотрел рану на спине. Она кровоточила и была довольно глубокой, но не опасной для жизни.

— Где она?

— Лиана? Она мертва.

Сиверн насупился. Надо же, эта женщина начинала ему нравиться. Конечно, от нее было множество хлопот и неприятностей (как от всех женщин), но по крайней мере она была храброй. Сиверн обхватил брата за плечи.

— Ничего, мы найдем тебе другую жену. Очень красивую. Если хочешь, найдем даже такую, которая будет поджигать твою постель.

Удар в челюсть застал Сиверна врасплох — он так и покатился по земле.

— Болван несчастный, — прорычал Роган, подмяв под себя брата. — Ты так ничего и не понял. Держишь свою высокородную шлюху взаперти, не даешь ей продохнуть. Она из-за тебя света белого не видит.

— Из-за меня? — изумился Сиверн, прижимая руку к разбитому носу.

Он хотел высвободиться, но, взглянув на лицо Рогана, решил немного подождать.

— Ведь это не я изменял своей супруге с деревенскими девками. Кроме того… — Он не договорил, увидев, что лицо Рогана помертвело. Старший брат поднялся и побрел в сторону леса.

Сиверн догнал его.

— Я не хотел оскорбить ее память. Она мне нравилась, но теперь ведь ее не вернешь. А на свете есть и другие женщины. По крайней мере, она не изменила тебе, как предыдущая жена. А может, изменила? Ты из-за этого так бесишься? Роган резко обернулся. Не веря собственным глазам, Сиверн в ужасе увидел, что по лицу старшего брата текут слезы. Перегрин-средний утратил дар речи. Роган не плакал даже тогда, когда погибли отец и братья.

— Я любил ее, — прошептал Роган. — Я любил ее. Нет, у Сиверна не было сил смотреть на это. Он не мог видеть, как старший брат плачет, и попятился назад.

— Я оставлю тебе коня, — пробормотал он. — Когда будешь в порядке, возвращайся. — И очень быстро удалился.

Роган опустился на камень, закрыл лицо руками и заплакал, уже не сдерживаясь. Да, он любил ее. Любил ее улыбку, смех, ее вспышки радости, ее способность радоваться всякой чепухе. Она внесла в его жизнь смех — после долгих лет злобы и ненависти. Она избавила его от вшей, дала чистую одежду, вкусную пищу. Даже высокомерную стерву Иоланту — и ту она выманила из убежища. А Зарид недавно попросила Рогана купить ей женские платья.

И вот ее нет. Погибла в войне с Говардами.

Наверное, из-за этого он должен был ненавидеть своих кровных врагов еще больше, но Роган сейчас не думал о Говардах. Ему хотелось лишь одного — чтобы нежная, ласковая Лиана вернулась к нему. Та самая Лиана, которая швыряла в него посудой, когда гневалась, и осыпала поцелуями, когда была им довольна.

— Лиана, — прошептал Роган и зарыдал. Он не слышал шагов по мягкой земле. Горе было так глубоко, что он не тронулся с места, даже когда маленькая ручка коснулась его щеки.

Лиана опустилась перед ним на колени и отняла руки от его лица. Увидев на щеках Рогана слезы, она тоже заплакала.

— Я здесь, любовь моя, — прошептала она и стала целовать его веки и лоб. — Я в безопасности. Роган смотрел на нее, ничего не понимая. Лиана улыбнулась.

— Ты ничего не хочешь мне сказать?

Он схватил ее и посадил себе на колени, а потом повалил на землю. Рыдания перешли в хохот; они катались по земле, а Роган водил по ее телу руками, словно желая убедиться, что это не сон.

В конце концов он обмяк и раскинулся на спине, а Лиана уселась на него сверху и прижалась к его лицу.

— Как же так? — прошептал Роган. — Эта стерва Жанна…

Лиана приложила палец к его губам.

— Жанна спасла нам жизнь. В последний момент она узнала, что одна из ее фрейлин — предательница. Она случайно услышала один разговор, и отослала меня в другую сторону, а изменницу отправила к месту предполагаемого побега, якобы провожать меня. Сама Жанна оделась в плащ, изображая Лиану Перегрин. Предательница бросилась на нее с ножом. Но Жанна была наготове и сумела одержать верх. Тем временем меня спустили со стены в другом месте. Жанне пришлось крикнуть тебе, что я убита, потому что иначе ты ни за что бы не бросился в бегство. — Она погладила Рогана по щеке. — Я видела, как ты плыл. Все воины бросились вдогонку за тобой, поэтому на меня никто не обратил внимания. Жанна приготовила лошадей, и я отправилась той же дорогой, что и ты, но угнаться за тобой не могла.

Капюшон ее крестьянского одеяния упал, и короткие волосы рассыпались по плечам. Роган потрогал золотистые локоны.

— Они уродливы, да? — спросила Лиана шепотом. Роган смотрел на нее с любовью.

— В тебе нет и не может быть ничего уродливого. Ты самая прекрасная женщина на земле, и я тебя обожаю. Люблю тебя всем сердцем, всей душой.

Лиана улыбнулась.

— Значит, мне можно заседать в суде? И замок мы тоже перестроим? А войну с Говардами ты кончишь? И, кстати, как мы назовем нашего сына?

Роган начал закипать, но не выдержал и расхохотался.

— Суд — дело мужское. Перестраивать дряхлую груду камней я не стану. Перегрины всегда будут воевать с Говардами. А сына мы назовем Джоном, в честь моего отца.

— Не Джоном, а Джилбертом, в честь моего отца.

— Чтобы он вырос таким же ленивым?

— А ты предпочитаешь, чтобы он всю жизнь гонялся за крестьянскими девками и воспитывал своих детей в ненависти?

— Да, — подтвердил Роган, обнял жену и посмотрел вверх, в небо. — У нас, конечно, есть разногласия, но в одном вопросе мы всегда заодно. Раздевайся, женщина!

Лиана подняла лицо и ответила:

— Всегда покорна вашей воле, господин. Роган хотел что-то сказать, но она закрыла ему рот поцелуем, и в течение нескольких последующих часов между ними не было произнесено ни единого слова.