Волшебные перемены
Джуди Дуарте








Блейк Серое Перо возвращается в родной город после долгого отсутствия. Как раз в это время Синди — его подруга юности — решает поменять стиль одежды, прическу и манеру общения с противоположным полом. Наблюдая за волшебными переменами, происходящими с девушкой, Блейк незаметно для самого себя влюбляется в новую Синди…






Джуди ДУАРТЕ

ВОЛШЕБНЫЕ ПЕРЕМЕНЫ





ГЛАВА ПЕРВАЯ


Когда Блейк Серое Перо согласился участвовать в родео, руководство ярмарки округа Блоссом готово было на радостях пуститься в пляс на городской площади. Родео — гвоздь программы ярмарки. Значит, общественный энтузиазм масс и посещаемость им обеспечены.

У Синди Такер были свои причины радоваться этому известию. Красавчик ковбой с разбойничьей улыбкой остановится на их с дедом ранчо на пару недель. Ей только это и нужно, чтобы привести в исполнение свой план, который она вынашивала уже год, а то и больше.

Синди с нетерпением ждала приезда Блейка. С утра она несколько раз выбегала в гостиную, чтобы посмотреть в большое окно, не едет ли он.

Но его все не было.

Нужно помочь дедушке подправить изгородь с южной стороны, но ей так хотелось увидеть Блейка, что она все утро слонялась по дому, занимаясь ненавистной домашней работой. Девушка убрала ванную комнату и туалет и сейчас мыла раковину в кухне.

Шеп, лежавший на полу, вскочил и с лаем бросился в гостиную.

Может, он услышал машину Блейка?

Синди вылезла из-под раковины. Прислушавшись, она различила шум мотора. Торопливо сполоснув руки, девушка выскочила на крыльцо и увидела, как, поднимая тучу пыли, к дому подъехал черный грузовик.

Она узнала водителя.

Ей было десять, когда четырнадцатилетний Блейк впервые появился в их доме. Тогда это не вызвало у Синди восторга. Дедушка уделял ему слишком много внимания. Но через несколько месяцев подростки подружились. А когда Блейк уехал, Синди постоянно его вспоминала, он снился ей ночами и стал героем ее романтических мечтаний.

Но этот секрет Синди доверяла только своей подушке.

Блейк был сорвиголовой и любимцем женщин.

Синди гордилась дружбой с ним и радовалась, когда он возвращался. Но он частенько подшучивал над ней, чем выводил ее из себя.

Она выпустила Шепа, который хрипло лаял и рвался наружу. А сама осталась на крыльце, наблюдая, как Блейк вышел из кабины черного пикапа одетый в белую рубашку, черные джинсы «Рэнглер» и дорогие ботинки.

Вот это да! Хорош. Недаром он сводит женщин с ума.

Блейк унаследовал все лучшее от своих предков — немцев и команчей. Да и те восемь лет, что он участвует в родео, не прошли даром. Они закалили юношу. Он превратился из юнца во взрослого мужчину и стал еще красивее.

Закрыв дверцу автомобиля, он поправил черную ковбойскую шляпу на своих черных как смоль волосах.

— Привет! Как дела? — Блейк одарил Синди улыбкой.

— Так себе, — она с трудом удержалась, чтобы не броситься ему на шею, как всегда делала, когда была помоложе. Но сейчас ей двадцать два, у нее к некоторым вещам выработалось новое отношение. Синди хотелось, чтобы он глядел на нее как на взрослую женщину, а не рыжеволосую подружку своей юности.

Блейк между тем шел к крыльцу степенной походкой, являя собой ожившую девичью мечту. Ее тайную мечту, но об этом она никому не рассказывала.

Он потрепал Шепа за ухом и взглянул на Синди.

— Ты что же, не собираешься меня обнять?

— Ну, конечно, — она бросилась ему навстречу.

Приподнявшись на цыпочки, она прижалась к его щеке, почувствовав крепкие объятья и запах терпкого мужского одеколона.

Тут она вспомнила о Робби Бредшоу. Интересно, а его объятья ей так же понравятся? Хорошо бы, но все-таки ее охватывали сомнения.

Лучше не давать волю воображению. Оно может завести бог знает куда. Все равно что мечтать о голливудских звездах и рок-музыкантах. Они находятся далеко, до них не достать. А она живет в Блоссоме, и ей надо создавать семью с таким человеком, как Робби. Зачем же мечтать о несбыточном?

Блейк окинул ее внимательным взглядом.

— А ты хорошо выглядишь.

— Благодарю, — сдержанно ответила Синди. Она и сама знала, что похорошела.

Блейк направился к новенькому трейлеру, перевозившему лошадей.

— Ты даже не представляешь, как мне хочется тишины и покоя. Я уже давно подумывал приехать сюда, с тоской вспоминая, как хорошо мне было здесь. Я нуждаюсь в отдыхе.

— Вот и отлично, теперь ты отдохнешь. — Она была довольна, что он побудет у них. Обычно он приезжал совсем ненадолго. Поэтому две недели казались ей вечностью. Ей хватит времени на то, что она задумала.

— Хорошая лошадь, — похвалила она, глядя, как он выводит жеребца и разгружает оборудование.

— Это лучший жеребец в Техасе. Его зовут Каттер.

Набравшись смелости, Синди закусила губу и обратилась к мужчине:

— Блейк.., я хочу попросить тебя об одолжении. Помоги мне…

— Конечно. — Он с легкостью пообещал ей помочь, хотя она еще не сказала, в чем дело. Хороший знак.

— Зимой, когда Робби Бредшоу приезжал на рождественские каникулы, я столкнулась с ним на озере Твин-Оукс, где он ловил рыбу. И он… — Что же дальше? Робби ничего особенного не сказал, но она поняла, что у него на уме. Его неподдельный интерес к ней вызвал у нее радость.

— И что этот парень тебе сделал? — Блейк застыл, нахмурив брови. Глаза его потемнели.

— О, нет, ничего, — поспешила успокоить его Синди. Ей стало ясно, что Блейк считает своим долгом защитить ее честь. Хотя это и приятно, но ни к чему. — Нет, он учится в Колорадо, скоро заканчивает университет, и мы с ним, наверно, будем встречаться. И поженимся — Поженитесь? — Блейк вопросительно посмотрел на нее взглядом старшего брата.

— У меня нет опыта отношений с мужчинами. Ты и сам это знаешь. Может, просветишь меня, как себя с ним вести? Лучшего учителя, чем ты, мне не найти.

Блейк не сдержал довольной улыбки. Малышка Синди Лу, этот рыжеволосый ангел в стареньких джинсах и фланелевой рубашке с закатанными до локтей рукавами, уже выросла. И хочет, чтобы он дал ей совет, как вести себя с мужчинами.

— Ты только не смейся. — Девушка стояла, скрестив руки и смущенно переминаясь с ноги на ногу.

— А я и не смеюсь. Я рад, что ты наконец заинтересовалась противоположным полом. Только и всего.

— Ты знаешь, как это для меня сложно. Я едва помню свою мать, меня воспитывала бабушка.

— Я все помню, дорогая.

— Да и подружек у меня не было.

Блейк не знал, почему так произошло. То ли с Синди было сложно дружить из-за ее упрямства, то ли она чувствовала себя привязанной к деду и ранчо и старалась больше времени проводить дома. Пока Блейк не стал жить с ними на ранчо, старый ковбой с внучкой были очень близки. Блейк подозревал, что Синди пыталась заменить Таку его умершего сына.

Блейк сразу понял, что рыжеволосая девочка с мальчишечьими ухватками — настоящий сорванец.

Она была лишена женского общества, и ей не у кого было научиться, как стать настоящей леди.

Бенджамин Такер — дедушка Синди — много сделал для Блейка, многому научил его. Блейк был непослушным подростком, доставлявшим родным много хлопот, и его дед отослал внука к своему приятелю в Блоссом пожить на его ранчо. Такер отлично справлялся с Блейком, но представления не имел, как надо воспитывать девочек. Неудивительно, что Синди многого не знала, когда речь заходила о женских делах: кулинарии, шитье и флирте с мужчинами.

— Ну, что скажешь? — с надеждой спросила она.

— А что бы ты стала делать, если бы я не приехал? — задал Блейк встречный вопрос.

Синди задумчиво переступила с ноги на ногу.

— Я бы что-нибудь придумала.

Он в этом не сомневался. У Синди достаточно смышлености и практической смекалки.

Что он мог ей посоветовать? Купить новую модную одежду? Изменить прическу? Для начала этого будет достаточно?

Синди никогда нельзя было назвать хорошенькой. Она не была кокетливой, не стремилась хорошо выглядеть. Она не красилась, не пользовалась парфюмерией, не была ухоженной. И насколько ему было известно, носила только фланель и хлопок.

Блейку никогда не приходилось обучать женщин тому, как быть женщиной. Но Синди была для него другом, он испытывал к ней особые чувства, относился как к младшей сестре. То, что Робби обратил на нее внимание, много для нее значило.

— Тебе нужно заняться собой, малышка, — ободряюще улыбнулся Блейк.

— А ты поможешь мне? — просияла она.

— Ну, конечно. — Он сделает все, что в его силах. Если она позволит ему руководить.

Синди улыбнулась. Ее глаза цвета свежескошенной травы радостно заблестели. Он прежде и не замечал, что глаза у нее такие красивые.

Когда она опустила веки, он вдруг отметил, что у нее длинные черные ресницы, которые естественно загибаются кверху. Вот еще один плюс. Ей и красить их не придется.

Блейк внимательно посмотрел на Синди. Она всегда заплетала свои длинные рыжие вьющиеся волосы в косу, которая болталась у нее за спиной, или забирала в старушечий пучок на затылке, как сейчас. Но женщины выглядят сексуальнее, если распускают волосы.

Подойдя ближе, Блейк принялся вытаскивать шпильки, держащие волосы. Если она хочет носить высокую прическу, то все равно не такую.

— Что ты делаешь? — Она удивленно распахнула глаза.

— Смотрю, как ты будешь выглядеть, если волосы распустить.

— Но теперь они спутались, и на голове беспорядок. — Испачканной рукой Синди отбросила с лица прядь.

Блейк принялся пальцами приглаживать ее кудряшки. Солнце позолотило рыжие пряди, и он завороженно замер.

Только сейчас он сообразил, какие густые и красивые у нее волосы. Блейк безвольно опустил руки. Он не может научить ее укладывать волосы. кой, добавил:

— Никто не имеет права указывать, где и когда мне пить. Или на что тратить деньги.

— А что они имеют против ярмарки? — спросил Блейк.

Так жевал, а потому не мог ответить. Это сделала за него Синди:

— Два года назад на карнавале цыгане предсказывали будущее. И предсказали одному из городских жителей, что тот разбогатеет. Потом в городе появился какой-то проходимец, занимавшийся спекуляцией недвижимостью. Многие простофили скупили у него акции и прогорели до нитки. Руководство ярмарки обвинило во всем цыган и в прошлом году запретило устраивать карнавал на территории ярмарки. Не стоит говорить, что посещаемость и сборы резко упали.

— Ну и ярмарка совершенно прогорела, — добавил Так.

Чему тут удивляться, подумал Блейк. Народ на карнавал собирается изо всех соседних округов. И не только потому, что в Блоссоме разрешена продажа спиртного, а уж пиво и вовсе льется рекой. Дети веселились на карнавале не меньше взрослых — для них традиционно организовывались всевозможные аттракционы.

— Казна ярмарки до сих пор пустует, — добавила Синди.

— Это еще что, — хмуро бросил Так. — Шум был такой, что теперь, кто бы ни появился в городе, сразу начинаются разговоры. Но я уверен: на днях скандал закончится.

Блейк считал, что люди должны сами отвечать за свою глупость и неудачные деловые операции.

— Кто же всерьез принимает предсказания гадалок, встреченных на карнавалах?

— У некоторых нет ни грамма здравого смысла, — отодвигая стул, сказал Так. — Я намерен пройтись немного. Мне нужно поговорить с Мэри Эллен. — Старик снял с крючка шляпу и вышел из дома. Шеп потрусил за ним.

Синди и Блейк остались одни.

Синди крутила в руках бумажную салфетку, не сводя глаз с задней двери.

— Я всегда испытываю грусть, видя его в таком состоянии. Кажется, он безумно любил мою бабушку.

Блейк кивнул. Несомненно, старик до сих пор тоскует по жене. Он давно знал Така и не верил, что тому захотелось пройтись после обеда, чтобы восстановить пищеварение. Но ничего не сказал и только усмехнулся, оставив при себе свои мысли.

— Эй, — Синди подтолкнула его локтем. — Давай-ка сложим посуду в раковину, а сами полакомимся шоколадным мороженым.

— Отлично, — Блейк никогда не отказывался от десерта, особенно шоколадного.

Вскоре они сидели, слушая стрекотание сверчков и кваканье лягушек в ночной тишине.

— Какой вечер, — восхитилась Синди, глядя на молодой месяц на звездном небе.

— Да. Я соскучился по ранчо. Как здорово вернуться домой.

Синди с удовольствием услышала это признание. Как здорово, что Блейк все еще считает ранчо своим домом. Честно говоря, если ей не удастся завоевать его сердце, то она готова довольствоваться его дружбой. Но сейчас ей нужны его советы.

Кто еще может научить ее всем любовным премудростям? В конце концов, у него раза в два больше опыта, чем у его ровесников. По крайней мере, она так считает.

Блейк ухлестывал за всеми девчонками в школе. По слухам, которых до нее доходили, есть немало юных леди, которых он осчастливил своими поцелуями, и не только.

Синди испытывала болезненную зависть, думая о девушках, с которыми он встречался. Она частенько с сожалением рассматривала в зеркале свою грудь, казавшуюся ей слишком маленькой. И хотя теперь она немного выросла, все равно была не такой, как у зрелой женщины. А многие женщины специально носят обтягивающие блузки меньшего размера и узкие брюки.

Но теперь она научится быть женственной, ведь у нее появился наставник.

Блейк зачерпнул еще мороженого, которое ему явно понравилось. И бросил на нее испытующий взгляд.

— Ну и что у нас с Робби Бредшоу?

На ее взгляд, он — не совсем подходящая партия. Хотя очень мил. И модник. Главное, что он был первым парнем, который проявил к ней интерес. И первым, чье внимание было ей приятно.

— Трудно объяснить, — ответила она.

— А ты попытайся.

Синди задумалась, подыскивая нужные слова. Дело в том, что у них с Робби еще не было подходящей возможности посидеть вместе и поговорить. Кроме того что он симпатичный и всегда уважительно к ней относится, больше она ничего особенного о нем не знала.

— У Робби большое будущее, а сейчас о нем пока сказать нечего.

— И это единственное, что тебя в нем интересует? Тебя привлекают те деньги, которые он когда-нибудь сможет заработать?

— Нет, — огрызнулась она. — Я никогда не говорила, что хочу выйти за него замуж. Я просто хотела с ним встречаться. Но мне нравится, что он стремится сделать карьеру.

— Согласен. Для мужчины это важно. Но я не хочу, чтобы ты связала свою жизнь с первым попавшимся парнем.

— Я и не собираюсь, — выпалила она. — А как ты? В твоей жизни есть какая-то особая леди?

— Трудно сказать. — Он пожал плечами. — Мною интересуются многие, одна девушка — особенно сильно, но я не готов себя с кем-то связать. Не сейчас. А может быть, и никогда.

Это ее не удивило. У Блейка всегда было много женщин. Ему сложно выбрать какую-то одну.

Интересно, кто по нему сейчас сохнет? Без сомнения, сексапильные красотки с высокой грудью, которая распирает лифчик, голым пупком и длиннющими ногами. Такие женщины не замечают Синди, проходя рядом с ней. Она встречала их в Блоссоме.

Наверное, если Блейк поможет ей измениться, они увидят в ней ровню и станут относиться к ней дружелюбнее. Но женщины ее особенно не заботили.

Хорошо бы мужчины больше обращали на нее внимания и считали ее более привлекательной.

Синди вздохнула. Как было бы здорово, если бы сам Блейк влюбился в нее. Глупо, конечно, мечтать о несбыточном, когда рядом есть достойный человек. Зачем журавль в небе, если есть синица в руках? Блейк ободряюще потрепал ее по руке.

— Послушай меня, малышка. У тебя доброе сердце, ты верная и преданная. Любой мужчина будет счастлив с тобой.

В глубине души Синди знала это. Но как сделать, чтобы самый главный мужчина обратил на нее внимание? Как привлечь его?

Он провел пальцами по ее щеке, отчего у нее замерло сердце, а потом чуть не выпрыгнуло из груди. Ей захотелось делать сумасшедшие вещи.

— Ты обязательно будешь счастлива, дорогая.

— Спасибо, — в горле встал комок, и она заморгала, чтобы смахнуть непрошеные слезы. Зачем, ну зачем он это сделал?

— Расскажи мне побольше о Робби.

Что? Почему Робби опять возник в их разговоре?

— Что можно о нем рассказать?

— Для начала опиши, как он выглядит.

Она пожала плечами. Робби был примерно такого же роста, что и Блейк, — почти шесть футов. Но не был таким смуглым. Что неудивительно: Робби учится день и ночь. Он и на солнце-то почти не бывает, где же ему загореть.

— Мне кажется, он привлекательный.

— Тебе кажется?

— Он блондин, у него карие глаза. И симпатичная улыбка, — выпалила Синди.

— Он хорошо к тебе относится?

— Отстань, Блейк. Как я могу это знать? Он так сиял, когда мы встретились, хотя не успели и двух слов сказать.

— Я не собирался тебя смущать.

Она это знала. Но ей вовсе не хотелось говорить о Робби, находясь рядом с Блейком. Бедняга Робби никогда не сможет сравниться с другом ее детства.

— Вот что я тебе скажу, — начал Блейк. — Завтра мы с тобой поедем в город и зайдем в парикмахерскую. И до захода солнца ты станешь совершенно другой.

Блейку легко говорить, но она ему верила и надеялась, что он прав.

Синди сама не помнила, когда ее стало волновать, что о ней думают мужчины. Но, кажется, началось это задолго до того, как она встретила Робби, ловившего на озере рыбу.

Так или иначе, она уже была готова к переменам в своей жизни. Но завтрашний день наступит не так скоро.




ГЛАВА ВТОРАЯ


— Ты знаешь, я уже не помню, кто это.

Синди, шедшая рядом с красивым ковбоем, проследила за его взглядом. Он говорил о Датче и Бастере. Старики целыми днями сидели на зеленой скамейке во дворе суда и глазели на прохожих.

— Ты никогда не любил этот город, — заметила она, — и многих его жителей.

— Забавно, как после нескольких лет отсутствия меняется отношение к людям. Датч и Бастер — забавные, хоть мне нет до них дела. А у тебя находилось время поболтать с ними?

Высокий и долговязый Датч как раз в этот момент выпустил струю дыма и сплюнул. Синди показалось, что он попал Бастеру на ботинок.

— У меня — нет, но дед всегда с ними разговаривает. На мой взгляд, они не в себе.

— Тут я с тобой не согласен, — засмеялся Блейк. — У них интересная жизненная философия, особенно когда это касается жителей Блоссома. И они почти не изменились.

У Синди на этот счет была своя точка зрения. Она не любила старичков за их вездесущность и чрезмерное любопытство.

— Подойдем, я хочу с ними поздороваться, — предложил Блейк.

Они подошли ближе. Датч остался сидеть, тогда как Бастер — приземистый крепкий мужчина — встал.

Он был в выгоревшей рубашке с зелеными подтяжками и в пыльной красной бейсболке. Улыбнувшись, мужчина протянул Блейку жилистую руку и поздоровался.

— Ну, наконец-то. Сколько лет не виделись, тебя уж и не узнать.

Блейк с улыбкой протянул руку Датчу.

— Рад вас видеть. Вы, как всегда, молодцом.

— Собираемся и дальше так держаться, — подмигнул Датч. — Все бы ничего, только эта Комиссия по этике чуть не согнала нас с нашей скамейки.

— Но так просто мы не сдадимся. — Бастер скрестил руки на груди. — Никто не может указывать, где нам сидеть.

Датч откинулся на спинку и вытянул длинные ноги.

— Однажды пара чиновников пыталась выгнать моего отца с его фермы. Но они схлопотали в бок своей красивой черной машины пару зарядов.

— Это общественная скамья. — Бастер уселся рядом с приятелем. — Волосы у нас уже седые, но это не значит, что головы у нас чугунные. Мы не собираемся слушать, что они там говорят.

— Хочу тебя поздравить, — обратился Датч к Блейку. — Я слышал, ты выиграл восемь секунд у старины Флейма Тровера. Этого еще никому не удавалось.

— Да, день был удачный. И скачка отличная, — улыбнулся Блейк.

— Ходят слухи, что в Блоссоме состоится родео. Все довольны, что ты согласился принять участие. Мы с Бастером даже оставим свою скамейку и придем на тебя посмотреть.

— Надеюсь.

— Как поживает Так? — спросил Бастер у Синди. — Слышал, он на прошлой неделе был в клинике.

У Синди чуть не выскочило сердце. Она даже не подозревала, что дед был у докторов.

— Выглядит здоровым, как всегда.

— В больнице, конечно, скукотища, — рассмеялся Датч, — нотам есть хорошенькая медицинская сестричка. Мы тоже собрались на нее полюбоваться.

Деда интересуют женщины? Лучше уж это, чем болезни. Но Синди никак не могла представить себе старого ковбоя, крутящего роман. Он все еще переживает смерть своей жены. Датч и Бастер, наверно, ошибаются.

— Не хочу прощаться, — поднимаясь, сказал старикам Блейк, — но солнце уже высоко, а мы не сделали еще уйму дел. Надеюсь увидеть вас обоих на родео.

— Мы там будем, — заверил Бастер.

— Если ты не передумала, у нас еще много работы, — Блейк подтолкнул Синди локтем.

— Не передумала, — ответила она, приноравливая шаг к быстрой походке Блейка, который направлялся к магазинам, вытянувшимся вдоль северной стороны городской площади. — А знаешь, Датч и Бастер сказали правду: все в городке рады твоему приезду.

— Только потому, что с недавних пор я стал знаменит. Ты так же, как и я, знаешь, что в этом все дело.

Блейк прав. Когда он впервые приехал в Блоссом, на него смотрели сверху вниз. Ему казалось, это связано с тем, что он — наполовину индеец. Но Синди с дедом считали, что причиной тому было его заносчивое поведение.

— Кроме вас с Таком, меня ничего с Блоссомом не связывает, — напомнил он ей. — Я участвую в родео только потому, что меня попросили Джесон и Трейс.

Майор Джесон Стронг и шериф Трейс Маккейб подружились с Блейком, когда он учился в школе. Они как-то вступились за него во время шумной драки подростков и помогли ему отбиться.

Благодарный Блейк был готов ради них на все, за что Синди его уважала. Его преданность ей и деду тоже вызывала восхищение. Но нельзя забывать о деле.

— Куда мы пойдем сначала? — поинтересовалась она.

— В «Меркантиль». — Он положил руку ей на плечо, ведя к дорогому магазину одежды.

Синди покупала себе вещи в магазине «Семейной моды», где были скидки и куда она ходила вместе с дедом. А с прошлой зимы, когда у нее вдруг проснулся интерес к женской моде, она, бывая в городе, стала прохаживаться у «Меркантиля».

Ей нравилось разглядывать манекены, стоявшие в огромных витринах. Но Синди стеснялась одна заходить в такой роскошный магазин.

А вот с Блейком она отважилась. Как здорово! У нее захватило дух от восторга.

Когда они подошли ко входу, он открыл ей дверь и пропустил вперед, что совершенно потрясло ее.

Синди занервничала, ей захотелось взять Блей-ка за руку, но она пересилила себя.

Надо держаться, ведь она сама решила измениться. Сама решила обратить внимание на Робби. Попросила у Блейка помощи. В конце концов, она уже взрослая женщина и надо быть смелее.

— Чем могу помочь? — спросила тут же появившаяся продавщица.

— Я хотел бы купить кое-что из одежды для своей подруги, — ответил Блейк.

Синди тронула его за локоть.

— Я просила только твоего совета. Ты ни за что не должен платить. — Она погладила маленькую сумочку, что держала в руках. — У меня есть деньги, которые я специально припасла для этого.

— Убери их. Я плачу за все. — Блейк поглядел на продавщицу. — Нам нужны стильные молодежные вещи. Вы можете что-нибудь предложить?

— Разумеется. — Продавщица попросила Блейка подождать и усадила его в кресло. Потом внимательно оглядела Синди. — Пойдемте в примерочную и посмотрим, что можно подобрать.

Блейк уже минут двадцать сидел на покрытом красным бархатом кресле, которое было настолько изящно, что он боялся, как бы оно под ним не развалилось. Его черный стетсон лежал на подлокотнике рядом с ним, а он листал модный журнал.

Блейк уже давно не бывал в подобных местах. Когда он был маленьким, мать частенько брала его с собой за покупками. С тех пор он не любил бывать с женщинами в магазинах, и сейчас это занятие не вызывало у него удовольствия. Но он делал это ради Синди.

— Вы готовы посмотреть показ мод? — с ослепительной улыбкой спросила у него продавщица.

— Разумеется, — он отложил журнал и вытянул ноги. Только бы поскорее убраться отсюда.

— Первым номером идет сарафанчик от нового дизайнера из Нью-Йорка.

О, боги! Она могла бы и помолчать. Он вполне обойдется без ее комментариев. Его заботит только одно: чтобы вещь шла Синди и ей понравилась.

Но, когда Синди медленно вышла из примерочной, одетая в бледно-зеленый сарафан, непривычно обнажавший ее тело, которое Блейк привык видеть в джинсах и рубашке, у него в буквальном смысле отвисла челюсть.

Ее рыжие кудри как нельзя лучше гармонировали с оттенком ткани, туго обтягивающей ее грудь и бедра.

— Ну, как по-вашему? Хорошо?

Синди покрутилась перед большим зеркалом, чтобы рассмотреть свое отражение с разных сторон.

— Мне как-то непривычно, что ноги так открыты. Блейк не понимал, чем она недовольна. У нее великолепные ноги. Не слишком длинные, ведь рост у нее чуть более пяти футов. Но отличной формы, очень стройные.

— Красивое платье, — хрипло прошептал он. — Очень красивое.

— Ты думаешь, Робби обратит на меня больше внимания, если я надену что-нибудь подобное? — застенчиво спросила Синди.

Дьявол, конечно! Если этот книжный червь не слепой. Сам бы Блейк обратил внимание непременно.

Синди теребила подол, не достававший до колена, все еще не уверенная, что такая длина ей подойдет.

— Что тебя смущает? — спросил он.

— Один человек сказал, что у меня острые коленки, с тех пор я их прячу. — Синди перевела взгляд на него, требуя подтверждения.

Блейк вспомнил, что он и был тем самым человеком, который так нелепо пошутил.

— Если это был я, то извини меня. У тебя отличные ноги и колени. Я или лгал, или ты уже выросла и похорошела. — Тут он кивнул продавщице. — Мы берем это.

— Я так и знала, что вам понравится. — Женщина с трудом сдерживала восторг. — У нее отличная фигура, ей можно носить обтягивающие вещи.

— Я немного стесняюсь так одеваться, — робко заметила Синди.

— Вам не следует смущаться, дорогая, — ободряюще улыбнулась ей продавщица. — А теперь пойдите переоденьтесь в черные брюки и топ.

Вскоре Синди вернулась, одетая в черные брюки, низко сидящие на бедрах, и блузку, которая оставляла открытой полоску кожи на животе. Блейк знал, что это модно. И ему нравилось, как это выглядит на других женщинах. Но ему почему-то не хотелось, чтобы Синди в таком виде прогуливалась по улицам Блоссома.

Он раньше и вообразить себе не мог, что скрывается под хлопком и фланелью.

Через десять минут Блейк расплатился. Они купили три пары брюк, три платья — желтое, черное, еще одно черное, и пару черных туфель на высоких каблуках. Продавщица завернула также белую блузку, синюю юбку и босоножки.

— Ты не возражаешь, если я пойду в этом? — Синди посмотрела на юбку, которая была на ней. — Какая-то она узкая.

— Это очень модно, — уговаривала ее продавщица. — Вы в ней бесподобно выглядите.

Блейку пришлось согласиться. Но в душе ему не хотелось, чтобы Синди в такой юбке шла по городу. А почему, он и сам не понимал. Просто он опекает ее, только и всего.

Пока они шли к двери, он пристально разглядывал преображенную Синди.

Эластичная синяя ткань обтягивала ее формы, обычно спрятанные под просторной одеждой. Не найдется мужчины, который, увидев ее, не взглянул бы второй раз.

Если она научится укладывать волосы и нанесет небольшой макияж, то сможет найти себе кого-нибудь получше Робби Бредшоу, решил Блейк, хотя ни разу не видел парня.

Когда они вышли на улицу, залитую послеполуденным солнцем, Синди сказала:

— Мне кажется, что я голая, хоть продавщица и говорила, что это модно. Может, мне вернуться и надеть джинсы?

— Не волнуйся. Тебе надо привыкать к тому, что на тебя будут обращать внимание. Тебе очень идет новая одежда.

Синди просияла, потом обняла его.

— Спасибо тебе.

— Всегда пожалуйста. — Он в ответ обнял ее, провел руками по шелковистой ткани блузки, пригладил ее на спине, где она слегка задралась, и его кровь закипела. Он опустил руки и отступил.

Синди было уже двадцать два, но для него она все еще оставалась ребенком. Сорванцом из его детства.

Женщина-ребенок, балансирующая на грани зрелой женственности. И он должен присматривать за ней, пока она не научится вести себя подобающим образом на данном этапе ее жизни.

— Пойдем. Следующая остановка в парикмахерской.

Колокольчик на двери лучшей в городе парикмахерской возвестил об их приходе. Это было просторное помещение, выкрашенное в желтые и оранжевые цвета. Запахи лаков витали в жарком переполненном зале.

Все изменилось по сравнению с прошлым разом, когда Синди была здесь.

Маленькая женщина с пышными волосами ярко-оранжевого цвета сидела за стойкой администратора. Она подняла голову и мило улыбнулась.

— Мы рады вас приветствовать. Меня зовут Ванда Мей. Чем могу вам помочь?

Синди нерешительно взглянула на Блейка.

— У вас свободен кто-нибудь из мастеров? Нужно сделать стрижку и укладку этой леди, — сообщил Блейк.

— Думаю, найдем. — Ванда Мей просмотрела журнал записи.

Синди оглядывала зал. С каждым посетителем занимался персональный мастер. Только леди с седыми волосами, накрученными на розовые бигуди, дремала в одиночестве под большим желтым феном, да молодая женщина с головой, покрытой квадратиками фольги, листала журнал.

Босые ноги пожилой женщины стояли в тазике с водой. Ей будут делать педикюр, догадалась Синди.

Все в парикмахерской казалось Синди удивительным. И совсем не таким, как ей помнилось по прежним посещениям. Синди не верилось, что она сможет стать такой же роскошной женщиной, как и присутствующие здесь дамы.

Может, эта проблема уже стала ее прошлым? Ей не помешает немного уверенности.

Ванда Мей, изучая журнал, нахмурила брови, то и дело приглаживая свои неоново-оранжевые волосы.

— У нас сейчас много посетителей, все мастера заняты, но я сама займусь вами.

О, нет. Синди даже представить себе не могла, что выйдет отсюда с волосами такого же кислотного оттенка.

Она потянула Блейка за рукав к выходу. Но не тут-то было.

Мужчина наклонился над стойкой и заглянул в книгу записей посетителей.

— Может быть, пока сделать ей маникюр или педикюр? — предложил он. — А потом освободится кто-нибудь из мастеров?

— Я сама все сделаю, — улыбнулась Ванда Мей. — Можете не волноваться.

— Отлично. — Блейк пошел к двери. — Когда мне вернуться?

— Подходите часам к пяти. Мы сделаем из нее картинку.

Синди глядела, как Блейк выходит из салона, и была готова броситься за ним. Во что она ввязалась?

— Вам надо подождать несколько минут, — Ванда Мей просияла улыбкой. — Маникюрша займется вами, как только закончит с предыдущей клиенткой. А пока вы можете присоединиться к нашему детскому пулу.

Синди побоялась переспросить, что такое детский пул. Она слышала только о детских ваннах.

— Тамми Райт, одна из девушек Блоссома, должна родить ребенка в конце августа. По слухам, доктора обещают мальчика, но никому не говорите об этом.

Синди знала Тамми, они вместе учились в школе. Хотя вне занятий они не общались, Тамми была одной из немногих девочек, которых Синди считала своими подругами.

Ванда Мей перелистала списки.

— Взнос всего два доллара. Вам нужно выбрать день и время, которые остались свободными. И написать, кто, по-вашему, у нее родится: мальчик или девочка. Победитель получает две сотни долларов.

Синди покопалась в кошельке и протянула Ванде деньги. Потом решила, пусть будет двадцать восьмое августа. Она слышала, что дети в основном рождаются среди ночи, а потому выбрала время между полуночью и шестью утра. А поскольку Ванда упомянула, что доктора обещают мальчика, Синди решила, что так оно и должно быть.

Вернув Ванде заполненную карточку, она присела на стул около окна. Ждать пришлось недолго.

Ею занялась целая бригада из маникюрши, косметолога и парикмахера.

Она не переставала любоваться своими ставшими такими нежными и мягкими руками. Кожа на них пахла апельсиновыми цветами и сливками.

Ногти на ногах ей отполировали и покрасили в розовый цвет, так же как и на руках.

Синди даже согласилась, чтобы ей покрасили брови.

Она сидела во вращающемся кресле перед большим зеркалом в золотой раме и с трудом узнавала себя в той женщине, которая смотрела на нее.

Стилист изучала ее волосы, перебирая локоны.

— Какой потрясающий цвет. Вы должны носить их распущенными все время.

— Мне так трудно их причесывать, — пожаловалась Синди. — Если я не завяжу их на ночь, то утром они похожи на воронье гнездо.

— Посмотрим, что с ними сделает легкая укладка с помощью лака.

Женщина принялась за работу, а Синди наблюдала за ней.

После кондиционера волосы расчесались легко, и Синди решила, что нужно обязательно купить такой кондиционер домой. Потом она наблюдала, как работает парикмахер, поднимает волосы, расчесывает и подрезает. А затем женщина взяла круглую щетку и фен и осторожно уложила волосы.

— Ну, — удовлетворенно произнесла стилист, выключая горячий фен и протягивая Синди ручное зеркало. — Как вам?

Девушка не знала, что и сказать — результат был волшебный. Она не представляла, долго ли продержится все это великолепие, но выглядело красиво.

— Я всегда считала волосы самой большой своей проблемой. Я даже представить не могла, что с ними можно такое сотворить.

— Спасибо. Я горжусь своей работой, особенно когда получается что-то необычное. Вы красивая женщина. Теперь вам нужно немного подкрасить губы. Почему вы этого не делаете?

— Я.., не умею наносить макияж, — смущенно призналась Синди.

— Ну, вам особенно и не нужно. Но у нас есть на витрине некоторые новые товары, которые нравятся нашим клиенткам. — Она обратилась к администратору и попросила принести тюбик «Розового лепестка».

Синди принесли множество косметических средств и детальные инструкции по их использованию. Она все еще чувствовала себя не слишком уверенно, но ее самооценка существенно повысилась.

Но самое сильное потрясение она испытала, увидев реакцию Блейка, который появился в салоне в пять часов.

Когда он увидел Синди, то замер на месте.

Чудеса! За несколько часов она из невзрачной девушки превратилась в рыжеволосую Золушку, принцессу.

— Ну и что ты скажешь? — спросила она, от волнения покусывая нижнюю губу.

Дьявол, он даже и не знал, что сказать. У него не было слов.

Ее волосы соблазнительными кудрями свободно рассыпались по плечам и словно танцевали при каждом движении ее головы. Она что-то сделала со своими бровями, и теперь ее зеленые глаза стали выразительнее.

А розовая помада на губах… Их так и хотелось поцеловать.

— Не многовато ли? — с тревогой спросила она. Нет. Все правильно. Так и должно быть. Но он даже не был в состоянии открыть рот, чтобы сказать ей это.

— Ради всего святого, Блейк, не заставляй меня нервничать.

— Ты отлично выглядишь. — Он с трудом подбирал слова, едва переводя дыхание.

Блейк предполагал, что макияж поможет ей стать привлекательней. Но совсем не ожидал такого преображения… А может, виной всему короткая голубая юбка и белая шелковая блузка?

— Не дай ему себя провести, — посоветовала Ванда Мей. — Я вижу, как у него челюсть отвисла, едва он на тебя взглянул. Скажу тебе, девочка, ты хороша, как модель.

— Ты думаешь, Робби удивится? — спросила его Синди.

Внезапно Блейк вспомнил о своей ответственности. Он не может выпустить Синди на улицу в таком виде. Он должен обеспечить ей защиту от толпы парней, которые теперь будут за ней охотиться. Это все равно, что оставить теленка с койотами.

— Ты же не собираешься выходить на люди в таком виде?

— Что ты имеешь в виду?

— По крайней мере, без меня. Ты еще не готова. Ты не готова для Робби и для любого другого парня.

Синди уперлась руками в бока, и знакомое пламя засверкало в ее глазах.

— Я много лет терпела насмешки ребят, с которыми училась в школе, но не собираюсь терпеть твои издевательства.

— Издевательства? — Он действительно посмеивался над ней по разным поводам, но никогда не касался ее внешности.

Она недовольно надула губы, отчего стала еще привлекательней.

— Не надо меня ни в чем подозревать. У меня нет никаких ухажеров.

— У тебя никогда не было романов? — Ванда Мей рассмеялась. — Ну, теперь все переменится. Могу предложить палку, которой тебе будет удобно отгонять назойливых поклонников.

Женщина с огненными волосами была права.

— Послушай меня, солнышко, — Блейк взял Синди за руку, — я обещал помочь тебе, и я это сделаю. Ты выглядишь потрясающе. И не найдется ни одного мужчины, кто с этим не согласится. Но мужчины — странная порода. Я просто хочу быть уверенным, что ты сможешь себя спокойно чувствовать в городе.

— Послушай меня, Блейк Серое Перо. У меня нет проблем с противоположным полом.

— Я не говорю о скачках и перетягивании каната, Синди.

— Оставь. Я вполне управлялась с ребятами в школе.

Он раздраженно вздохнул.

— Некоторые ребята нечестные. У них могут быть скрытые цели.

— У меня, конечно, нет опыта, но я читаю книги и журналы. И смотрю телевизор.

Говорит убедительно, но у него все равно есть сомнения. Некоторые мужчины способны воспользоваться ее невинностью. А этого Блейк допустить не может.

— Я пробуду в городе еще пару недель, а потом ты останешься одна и будешь предоставлена сама себе. Но я хочу уехать уверенным, что ты не позволишь болтунам и бабникам заморочить тебе голову. — Он перевел взгляд на ее ноги.

О, боги! Даже пальцы на ногах у нее красивые. Блейк раздраженно вздохнул. Чем кончится для него эта авантюра?




ГЛАВА ТРЕТЬЯ


К машине они возвращались молча. Блейк видел, что Синди все еще не привыкла к своей новой внешности. Да и он тоже.

Он представлял, что ей пойдет макияж, но не был готов к таким разительным переменам. Почему он раньше не замечал, что она красивая?

— Спасибо тебе за новую одежду и все волшебные изменения, которые со мной произошли, — поблагодарила девушка. — Нужно было мне самой за все заплатить.

— Ни в коем случае. Я сделал это с удовольствием. Твой дед столько возился со мной, когда я был сопливым юнцом. Теперь я хоть сколько-нибудь отблагодарил вас.

— Ты был не таким уж плохим, — возразила Синди.

— Как в первый день, когда дразнил тебя Рыжиком?

В тот день, когда Блейк впервые появился на ранчо, он дернул ее за косичку и назвал Морковкиным Хвостом. Она свирепо глянула на него, и он не отвел взгляд. Потом она нагнула голову и бросилась на Блейка, словно рассерженный бык.

— Когда я встал с пола, ты уперлась руками в бока и заявила: «Ты, городской простофиля, знай, что хвосты у морковок зеленые».

— Ты все помнишь, — улыбнулась Синди. — Но больше ты не называл меня Морковкиным Хвостом.

— Ты налетела так неожиданно, что я просто не удержал равновесие, иначе я бы устоял.

Синди усмехнулась, ее зеленые глаза вспыхнули, когда она вспомнила его реакцию на неожиданную атаку.

— Никогда не забуду выражение искреннего удивления на твоем лице.

— В тебе было столько пыла. Я не ожидал этого от маленького ребенка.

— Он и теперь не пропал.

Она права. В Синди Такер всегда было много задора. Теперь она еще и стала красавицей.

— Здорово, что ты поживешь у нас, — заметила она. — В детстве я ревновала деда, мне казалось, что он уделяет тебе больше внимания.

— Теперь я это понимаю. Ты годами считала, что Такер принадлежит только тебе. А тут появился я и начал отнимать у него уйму времени.

Она осторожно взяла его под локоть.

— Но все уже прошло. Мы стали почти родственниками.

Он тоже так считал. Синди и Так дали Блейку то, чего у него прежде не было, хотя он об этом не задумывался.

Он никогда не был нужен своей настоящей, родной семье.

Правда, к этому выводу он пришел, уже став взрослым и успешным.

Блейк унаследовал внешность своего отца. Но, в отличие от сына, Глинт Серое Перо был лгуном и баником. Его светловолосая жена долго терпела. И наконец, не выдержав, развелась с ним и уехала из штата. Но при этом она потеряла веру в мужчин и стала искать счастье и забвение в бутылке.

Теперь, когда он стал старше и мудрее, Блейк подозревал, что каждый раз, когда мать смотрела на своего наполовину индейского сына, особенно если была пьяна, она вспоминала о мужчине, который так жестоко обошелся с ней. В результате отношения между матерью и сыном стали прохладными и натянутыми.

Недавно они немного улучшились. Но Блейку было уже все равно. Он смирился с тем, что он другой, непохожий на окружающих, и научился жить с этим. Ясно, что он чувствует себя как рыба в воде лишь в мире родео.

Блейк взял у Синди пакеты с одеждой, положил их на заднее сиденье и поставил машину на сигнализацию. Многие в Блоссоме даже дверей не закрывают, но Блейк вырос в другом городе — в Лос-Анджелесе, где принято быть осторожным. Он привык считать, что если вести себя неразумно, то найдутся люди, которые наживутся на этом.

— Я хочу есть. Раз ты так и не научилась готовить, нужно купить какой-нибудь еды. Но только не бобы и консервированные спагетти, которые вы едите на ранчо. Давай поедим в городе. Можно позвонить Таку и сообщить, что мы привезем ему поесть.

— Хорошо.

Когда Блейк в последний раз был в городе, ему понравилась кухня в «Пчелином улье». Там, на его взгляд, был лучший куриный стейк с жареным по-домашнему картофелем.

— Пошли. — Он положил руку Синди на плечо. Сквозь мягкую ткань блузки он почувствовал нежное тепло ее кожи. Блейк не сразу понял, что обнял девушку. А когда сообразил, тут же опустил руку. Господи, они же практически родственники.

Но каждый раз, искоса бросая на нее взгляды и замечая женственные изгибы ее тела, он чувствовал, что забывает о своем долге. Забывает, что должен охранять от посягательств мужчин.

Нужно представлять себе, что она по-прежнему одета в хлопок и фланель.

Когда они подошли к зданию суда, Бастер привстал и свистнул.

— Если бы он не был таким стариком, то я была бы польщена, — смутилась Синди.

— Бастеру, должно быть, под восемьдесят, но он еще в состоянии любоваться хорошенькими молодыми барышнями. — Блейк усмехнулся и повел ее дальше.

В «Пчелином улье» внешне ничего не изменилось. Те же желтые занавески, прикрывавшие нижнюю часть окон. Есть основания надеяться, что там остались прежние хозяева или, по крайней мере, тот же повар.

Когда они вошли, Блейк с интересом огляделся. Кажется, и внутри ничего не изменилось. Те же коричневые столы, желтые виниловые стулья.

Имитацию пчелиного улья довершали нарисованные на стенах пчелы. Этого в прошлый раз не было. Но других перемен Блейк не заметил.

Аромат только что приготовленного обеда плыл по залу, подогревая его аппетит. У него заныло в желудке.

Женщина лет пятидесяти, с седыми, закрученными в узел волосами, протянула им меню.

— Обед для двоих?

— Да, — Блейк положил руку Синди на спину, подталкивая ее вперед.

Она сделала пару шагов и поскользнулась. Блейк успел подхватить ее, не дав упасть.

Мягкий завиток ее шелковистых волос нежно коснулся его щеки, и на него пахнуло апельсинами. Ощущение маленького женственного тела в руках сразу уничтожило все платонические чувства, которые он испытывал. Он прижал ее к себе, боясь отпустить.

Синди повернулась к нему и встретилась с его взглядом. Они пристально смотрели друг на друга.

— С тобой все в порядке?

Она кивнула.

— Да. Эти новые туфли…

— Мы только что натерли полы, — принялась извиняться хозяйка. — Наверное, нам надо написать объявление, чтобы посетители были осторожны.

Блейк поставил Синди на ноги, размышляя, не нужно ли поправить ей блузку, которая высоко задралась.

Но он не сделал этого. Не отнимая руки, Блейк убеждал себя, что поддерживает ее ради ее же безопасности.

— Со мной все в порядке, — сказала Синди. — Неловко получилось.

— Мы здесь одни, других посетителей нет, — успокоил он. — А мы никому не расскажем.

Синди просияла, одарив его хитрой улыбкой, как в детстве, когда они поверяли друг другу свои секреты.

Он поглядел на ее белые босоножки на высоких каблуках.

— Тебе нужно дома попрактиковаться, прежде чем идти в них к Робби.

Мысль о Робби почему-то не доставила ему удовольствия. Блейк его совершенно не знал. И не был уверен, что парень ему понравится.

Хозяйка проводила их к угловому столику и предложила меню.

Синди первая опустилась на стул, положив ногу на ногу. Глядя на нее, Блейк с горечью думал, что юбка, пожалуй, коротковата.

Вот проклятье!

Он сел напротив. Скоро «Пчелиный улей» стал заполняться посетителями.

Они заказали себе еду. За соседним столиком два подростка обсуждали предстоящую ярмарку.

— В прошлом году была насмешка, а не ярмарка, — горячился мальчуган. — Кому нужны такие призы и развлечения?

— Только не мне, — отвечала девочка, видимо его старшая сестра. — Без карнавала даже не стоит там и появляться.

— Сосед Томми входит в число организаторов ярмарки, — сообщил мальчик. — Он сказал, что в этом году карнавал, скорее всего, состоится.

— Хорошо бы, — ответила девочка. — Так скучно без скачек или игр.

К разговору присоединилась мама ребят:

— Вопрос о карнавале еще не решен. Многие считают, что не нужно допускать цыган в город. Мы с отцом тоже так думаем.

Блейк повернулся к Синди.

— Я слышу столько разных мнений о ярмарке. Просто война. А ты какую сторону занимаешь?

— Я всегда любила карнавал. В прошлом году ярмарка была сплошным разочарованием.

Блейк пожал плечами.

— Я как-то не думал об этом. Меня здесь уже не будет, когда ярмарка откроется.

Ему не понравились разговоры, которые он слышал в городе, дожидаясь, пока Синди сделают прическу. Его симпатии были на стороне поклонников карнавала, которые, судя по всему, являлись такими же аутсайдерами, изгоями, как он сам. Но до поры до времени он решил держать рот на замке.

Обед был сытным: мясной рулет, зеленые бобы, жареный картофель со свежим фермерским маслом и сметаной. Когда они поели, Синди вытерла губы салфеткой и положила ее на стол.

— Какой закажем десерт? — спросил Блейк. — Может, персиковый коблер [1 - Напиток из вина с сахаром, лимоном и льдом.] или черничный пирог?

— Звучит заманчиво, но я уже сыта. Давай ты закажешь себе что-нибудь, а я у тебя попробую.

— Договорились.

Но прежде, чем они подозвали официантку, в зал вошел шериф и, увидев Блейка, направился прямо к их столику.

Трейс Маккейб, красивый мужчина около тридцати, был типичным американцем с военной выправкой.

— Здорово, Блейк. — Он протянул руку. — Спасибо, что приехал поучаствовать в родео. Я знаю, что обычно ты участвуешь в более крупных скачках.

— Рад помочь.

Когда шериф взглянул на Синди, она улыбнулась. Он приподнял шляпу, как делают джентльмены, приветствуя леди. Трейс улыбнулся, но как-то странно. Ей показалось, он ее не узнал. Может быть, его смутил ее макияж?

— Ты знаком с Синди Такер? — сказал Блейк.

— Да, знаком, — теперь улыбка шерифа стала естественней. — Эта новая прическа меня смутила.

— Извините, — раздался женский голос с соседнего стола. — Шериф, я хочу с вами поговорить.

Трейс обернулся, а вместе с ним обернулись Блейк и Синди.

Голос принадлежал Битей Дюпре, стройной блондинке лет сорока, с волосами, собранными в узел.

Завладев вниманием шерифа, Битей прощебетала:

— Нам нужно что-то сделать с двумя стариками, которые сидят на скамейке напротив здания суда. Их присутствие — грязное пятно на нашем красивом парке.

— Но это общественная скамья, — терпеливо объяснял ей Трейс. — Датч и Бастер могут сидеть, где им хочется.

— Я понимаю затруднительное положение властей, — возразила Битей, — но, наверное, мы можем переместить их в более.., подходящее место.

Когда женщина занялась своим меню, Трейс расстроенно посмотрел на Блейка и тяжело вздохнул. Что поделать? Самонадеянные граждане на каждом шагу дают ему советы по тому или иному вопросу.

Блейк нагнулся к Синди и тихонько спросил:

— Кто это?

— Битей Дюпре. Одна из наиболее ярых активисток Комиссии по этике.

— Понимаю. И какого дьявола она хочет от Датча и Бастера?

Синди пожала плечами.

— Наверное, мечтает переселить их в другой округ. В этот момент Фред и Касси Твейн вошли в ресторан со своими шестилетними близнецами и присоединились к Битей, присев за ее столик.

Трейс поздоровался с Твейнами и воспользовался представившейся возможностью, чтобы улизнуть под благовидным предлогом.

— Мы с тобой попозже пересечемся, — пообещал он Блейку, — а сейчас мне нужно бежать.

Шериф заказал кофе с собой и ушел.

— Кто это? — спросил Блейк, кивая на Твейнов. — Тоже члены Комиссии?

— И да, и нет.

— Что это значит?

Синди посмотрела на женщину с тусклыми короткими волосами.

— Это Касси Твейн, она занимает солидный пост в мэрии и входит в Комиссию по этике. А мужчина — ее муж, Фред. Он судебный заседатель округа и работает в банке. — Синди улыбнулась Блейку. — Фред — член правления ярмарки.

Официантка подошла к их столику, и Блейк заказал персиковый коблер. Она тут же вернулась и поставила перед ним большой бокал.

— Хочешь попробовать? — спросил Блейк.

— Ты обещал. — Синди взяла ложку и зачерпнула немного ароматного напитка.

Они сидели в уголке, как влюбленная пара. Синди знала, что нельзя давать волю своему воображению, но ничего не могла с собой поделать. Она постоянно думала: а как бы все складывалось, если бы Блейк жил в Блоссоме? Или приезжал почаще. Раньше он не хотел здесь жить. А теперь? Могли у него измениться планы?

— А ты не подумывал о том, чтобы поселиться в Блоссоме? — не удержавшись, спросила она. — Может, имеет смысл купить здесь дом или ранчо? Настанет время, когда ты перестанешь выступать…

— Нет. — Он отрицательно покачал головой. — Мне нравится моя кочевая жизнь. Я вряд ли смогу жить в одном месте. Особенно в Блоссоме. Здесь меня никто не ждет с распростертыми объятьями.

Синди не стала возражать. Они оба знали, что его по-настоящему так и не приняли в Блоссоме. До тех пор, пока он не начал выигрывать родео.

По крайней мере, он будет в городе достаточно долго, чтобы помочь Синди завоевать внимание Робби.

После обеда Блейк и Синди прошли на парковку позади здания суда, где стоял их пикап. Блейк нес пластиковую сумку с едой для Така.

Перед витриной «Меркантиля» стояла привлекательная брюнетка, одетая в яркую цыганскую юбку, и разглядывала манекены. Синди никогда прежде не видела эту женщину.

Когда они подошли, брюнетка внезапно повернулась, вглядываясь в Блейка. В следующее мгновение она схватила его за руку. Их взгляды пересеклись, и она застыла, словно в трансе.

— Вы в порядке? — спросил Блейк.

Она медленно покачала головой, ее густые темные кудри рассыпались по плечам.

— Яда, но вы…

— Со мной все в порядке, — он улыбнулся ей. —Ничего не произошло.

— Не сейчас, — возразила цыганка. — В прошлом. И дело не в разбитом носе и синяке под глазом, полученном в школе…

Синди изумленно раскрыла рот. Эта таинственная женщина не живет в городе и не может знать о драке, которая была у Блейка в школе. Но она точно описала повреждения, которые он тогда получил.

Казалось, между ковбоем и брюнеткой существует какая-то волшебная связь, которую Синди почти физически ощущала.

— Извините. Я обычно не говорю таких вещей.

— Кто вы? — тревожно спросила Синди.

— Я — Шерри Купер. В вашем городе проездом. —Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Извините, что потревожила вас.

Потом она улыбнулась им, повернулась и пошла прочь. Цветные юбки кружились вокруг ее ног, обвивая их.

— Она настоящая ясновидящая, — прошептал Блейк.

— Я знаю. Я это почувствовала. Может, она экстрасенс?

— Вот еще, — насмешливо сказал он. — Ты ведь не веришь в эти вещи.

— А ты? Мне казалось, что видения — важная часть твоей культуры.

— Может быть, отцовской культуры, но не моей. Я с ней не очень хорошо знаком.

— Хорошо, — согласилась Синди. — Веришь ты или нет, но что-то происходит. Что-то необъяснимое.

— Пошли. — Он подтолкнул ее локтем. — Нужно привезти Таку обед, а то он нас уже заждался. Чего доброго, примется открывать консервированную ветчину и бобы.

— О'кей. — Синди попыталась приноровиться к быстрой походке Блейка, осторожно ступая в новых босоножках, но ей было сложно. — Эта женщина откуда-то знает о той драке, что была у тебя в школе.

— Ерунда.

— Она даже знает, что именно у тебя было разбито. Ты пришел домой с синяками под глазами и кровоточащим носом. Ты помнишь? Я еще помогала тебе остановить кровь.

— У тебя всегда было живое воображение. И еще ты слишком легковерная и доверчивая. Потому я и беспокоюсь, как бы разные сладкоречивые ребята не запудрили тебе мозги.

Синди скрестила руки, но продолжала молчать. Блейк может говорить все, что вздумается, но это женщина — Шерри Купер — определенно ясновидящая.

В школе, где учился Блейк, была футбольная команда. На соревнованиях парни из Спрингдейла сказали Блейку что-то язвительное. И Блейк полез в драку. Если бы Трейс Маккейб и Джесон Стронг не поспешили на выручку, ему пришлось бы совсем худо.

Синди не присутствовала на этой игре, она была еще слишком мала. Дед уже лег спать, когда Блейк вернулся домой в ссадинах и синяках. Потому она одна помогала ему промывать и залечивать раны.

Синди знала, что он был стойким, и верила, что перед другими мальчишками он держался. Но дома, в тишине и покое кухни, слезы полились у него из глаз.

Синди почувствовала, как страдает его душа. Пытаясь утешить, она обняла его, и он склонил голову ей на плечо. Но тут же отпрянул, словно боялся, что его заподозрят в слабости.

Шерри права. Блейк был ранен очень глубоко, и сердце Синди чувствовало ту боль, которую он до сих пор испытывал.

Каким-то образом она должна помочь ему исцелиться, если только он ей это позволит.




ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


Через пару дней, когда Блейк чистил стойло Каттера, он мысленно составлял список дел, какие ему оставалось сделать на ранчо. Хотелось хоть немного облегчить жизнь старому ковбою, который заменил ему отца.

— Так, амбарные ворота скрипят, надо их смазать, — заслышав шаги, произнес Блейк и поднял голову, ожидая увидеть Така, но это была Синди.

Новая Синди.

Легкий желтый сарафан подчеркивал ее свежесть. Она стала похожа на нежный нарцисс, колеблющийся под легким бризом.

Сегодня превращение казалось еще волшебнее, чем вчера. Блейк с трудом сдержал возглас восхищения. Нет уж, черт побери, теперь он не станет ей говорить, какая она хорошенькая. Хотя именно об этом он думает, когда смотрит на нее.

— Куда-то собралась? — поинтересовался он, чтобы завязать разговор.

— Нет. Просто прогуливаюсь.

Он кивнул, стараясь не пялиться на ее точеные ножки.

— Я не видел тебя за завтраком.

Она одарила его еще одной улыбкой и показала на свои кудри до плеч.

— Мне понадобилось много времени, чтобы причесаться. Чарлин из салона показала мне, как укладывать волосы, но в первый раз мне не так легко было справиться. Это оказалось сложнее, чем я думала.

— А выглядит так, словно ты всегда это делала, — он улыбнулся и опять взглянул на нее.

Синди смущенно переминалась с ноги на ногу, и это движение напомнило ему прежнюю Синди. Потом она скрестила руки на груди, и лиф так обтянул ее грудь, что Блейк понял — прежней Синди уже никогда не будет. Черт!

— Ты занят? — поинтересовалась она.

— Да не особенно, — пожал он плечами.

— А могу я попросить тебя об одолжении? Никакой банки в руках у нее не было, значит, она не станет просить, чтобы он открыл тугую крышку.

— Конечно. Чем могу помочь? — Он прислонил вилы к стене и вытер руки о брюки.

— Ты не поучишь меня танцевать?

— Кто? Я?

— Да. Ты. Я не могу опять просить деда. Он, кроме вальса и фокстрота, ничего не умеет. Но вряд ли Робби умеет танцевать то, что танцевали в сороковых или пятидесятых.

— Не сомневаюсь.

— А лучше тебя никто не сможет.

Так вот в чем дело. Но он не умеет давать уроки танцев.

— Я не очень хорошо танцую, — соврал он.

— Все равно лучше, чем я. — Синди тяжело вздохнула, отчего ее грудь колыхнулась, и он с трудом отвел глаза. Может, попросить ее, чтобы она не вздыхала? Или пусть опять наденет свободную рубашку?

Что-то он сам себе не нравится. Мысли идут не в том направлении. Ему казалось, что она теперь одета, как женщина, которая готова к любви, и это будоражило его сознание.

— Я учился танцевать в школе у миссис Лей-стер.

Миссис Лейстер, которая была воспитателем у девочек, договорилась с руководством, что ей разрешат учить танцам и мальчиков. Занятия проходили в дождливую погоду в гимнастическом зале. Дело прижилось и продолжалось потом, когда Блейк уже закончил школу.

— Но те танцы теперь тоже не танцуют? — Синди откинула непокорную прядь. Каждое движение новой Синди было полно соблазна, но она сама этого, кажется, не понимала.

— Я не могу учить танцевать.

— Почему?

Блейк только открыл рот, как на ее лице отразилось такое глубокое разочарование, что он тут же его закрыл.

Вот дьявол!

— Ну ладно, — тяжко вздохнув, согласился он. — Я постараюсь.

Синди просияла, потом пошла к полке, висевшей на стене, и включила приемник Така. Поскольку музыку еще не передавали, начало урока откладывалось. Она вернулась к Блейку, сложив руки за спиной. Его взгляд снова уперся в ее грудь.

Осторожно, мой мальчик.

Закусив нижнюю губу, она вплотную подошла к нему. У нее всегда была эта привычка. Но прежде она не производила на него такого впечатления. Он никогда не обращал внимания на ее губы. А теперь подумал, что их так и хочется поцеловать.

Окружающий воздух был наполнен смесью ее ароматов. Цветочный запах шампуня и ванильные нотки лосьона для тела искушали Блейка. Нужно оставить все неподобающие мысли, ведь это внучка Така.

Кровь у Блейка разгорячилась, сердце застучало, а тело напряглось.

Во что он ввязался?

Синди затрепетала, поймав его жадный взгляд.

У нее все сжалось внутри при мысли, что сейчас она будет танцевать с мужчиной, о котором мечтала всю юность, который занимал ее мысли и душу.

Она ожидала услышать быструю мелодию, вроде буги или техасского тустепа, но из приемника полилась медленная музыка. Синди испугалась, что Блейк не захочет ее учить, прервет урок.

Вместо этого он протянул к ней руки.

У нее все внутри замерло.

Когда она придвинулась ближе, он внезапно смутился.

— Я не могу к тебе прикоснуться, я тебя испачкаю.

— Все нормально. Я потом постираю. — Она обвила его руками за шею, давая понять, что готова на все ради этого танца.

— Сумасшествие какое-то, — сказал он. Но назад не отошел. Просто что-то пробормотал вполголоса и обнял ее.

Сначала они двигались неуклюже. Синди крепко держалась за него и старалась не наступать ему на ноги.

— Расслабься, — велел Блейк, — и ни о чем не думай. Просто слушай музыку и повторяй мои движения.

От волнения и возбуждения Синди боялась, что у нее подогнутся ноги. Наконец она приспособилась следовать за ним.

Пока они плыли под чувственные звуки любовной мелодии, Синди прикрыла глаза и вдыхала запах Блейка. Его сердце стучало так громко, что этот стук отдавался в ней. Его щека касалась ее локонов, руки скользили по ее спине.

Синди могла поклясться, что он ласкает ее. Наверное, он вообразил, что держит в руках одну из тех сдобных пышечек, которых у него было так много. Одна из них, по его словам, совсем особенная.

Синди была неглупа, она все понимала. Она знала, что нечего забивать голову романтическими фантазиями, особенно о мужчинах вроде Блейка.

Но пока играет эта музыка, она может представить, что принадлежит ему. А он принадлежит ей. Какое это было бы счастье!

Последние аккорды стихли, но Блейк продолжал держать ее в объятиях.

Потом, словно очнувшись от своих мыслей, он резко отшатнулся и опустил руки.

— Тебе больше не нужны уроки. Ты отлично танцуешь.

Что-то с ним было не так. Блейк выглядел озабоченным и рассеянным. И лицо у него было недовольное. Синди стало не по себе, и она не удержалась от вопроса:

— Что случилось?

— Ничего, — он взъерошил волосы и потянулся за вилами.

Синди не поверила ему, но решила не продолжать расспросы. Вдруг он скажет ей что-то, чего она не хочет знать. Например, той особенной женщине может не понравиться, что он танцует с другой. Пусть даже это будет только Синди. Просто Синди.

Ей не хочется быть просто Синди. Она хочет быть особенной, единственной.

— Спасибо за урок.

— Не за что. — Он улыбнулся, Синди облегченно вздохнула.

Отношения мужчин и женщин всегда озадачивали ее. Только в фильмах она все понимала, особенно если за кадром звучала музыка, которая давала ей ключ к разгадке. Синди решила узнать насчет следующего урока.

— Будем еще танцевать?

— Только не сегодня, — он кивнул на стойло, которое, как ей показалось, уже было чистым. — Мне еще многое нужно сделать.

— Тогда в другой раз.

— Ну да.

Синди нежно улыбнулась ему, повернулась и пошла к воротам.

Дойдя до них, она почувствовала на себе взгляд Блейка. Синди обернулась через плечо, сгорая от любопытства. Их взгляды тут же встретились. Потом он отвернулся. Но Синди все же успела заметить в его взгляде интерес. Неужели ей удалось привлечь его внимание?

Ремонтируя забор в корале, Блейк уронил отвертку и от души выругался. После танца он никак не мог сосредоточиться на деле.

Знает ли Синди, что их короткий танец перевернул все с ног на голову? Сам Блейк это отлично понимает. А она понимает, что с ним делает?

Вряд ли. Синди — слишком невинна, слишком неопытна. Ведь она попросила еще об одном уроке. А он, как подросток, страдающий от игры гормонов, согласился.

Глупое положение. Что будет, если он еще раз обнимет ее под любовный шепот музыки? Блейк сомневался, что сможет еще раз совладать с эмоциями.

И зачем он решил пожить у них до родео?

— Ленч готов, — позвала его с крыльца Синди.

Он кивнул, не отрываясь от работы.

Если бы он не был так голоден, то вообще не пошел бы есть. А теперь придется пойти, но он не станет там засиживаться.

Через десять минут Блейк сидел за кухонным столом с Таком и Синди, пытаясь сосредоточиться на миске с консервированными чилийскими бобами и сэндвичах с сыром. Еда была простой, но сытной.

— Между прочим, — обратился Так к Блейку, — когда ты был на южном выгоне, звонила твоя мать. Она просила тебя перезвонить.

Блейк только молча кивнул, не поддержав беседу.

Он ждал, что мама позвонит. Наверно, она подыскала себе новый дом. Блейк обещал ей помочь с платежом и подписать документы. Ей не слишком требовалась финансовая помощь, но теперь, когда ей уже почти пятьдесят, она решила, что стоит наладить более близкие отношения с сыном.

Жаль, что ей не хотелось этого, когда он так нуждался в ее поддержке.

Пару лет назад миссис Такер даже перестала пить. Это была серьезная проблема, которую она скрывала от всех, кроме него. Мать стала еженедельно ходить в церковь и рассуждать о таких вещах, как всепрощение и восстановление разорванных семейных отношений.

Вот дьявол. По его мнению, их отношения стали отличными. Он предложил купить ей дом. Разве это не доказывает, что он простил ее за все те гадости, которые она говорила ему, когда была пьяная? «Ты всегда был сыном своего отца. Не моим. Ты — вылитый отец», — звучало у него в душе…

Голос Синди прервал эти тягостные размышления.

— Я звонила ветеринару, дедушка. Годовалый жеребенок запутался в старой колючей проволоке около ручья и сильно поранился. Я, как могла, обработала раны, но, думаю, нужно, чтобы доктор Доббинс взглянул сам.

— Как считаешь нужным, так и делай, — кивнул Так. — Проволоку убрали?

— Да. Но выгоны для лошадей необходимо тщательно осмотреть.

Блейк молча ел. Его беспокоило, что на ранчо слишком много дел для одинокого старика с внучкой. Им нужно нанять помощника. Хотя, похоже, Синди и сама со всем справляется.

Она — прирожденная лошадница. И, кажется, стала Таку хорошей помощницей.

Когда Синди была еще ребенком, она всегда, приходя из школы, забрасывала учебники и отправлялась к лошадям, чтобы помочь деду. Блейк подозревал, что из-за такого образа жизни она многого была лишена в детстве. Повезло старику с ней.

После еды Блейк достал из кармана составленный им список дел и протянул старому ковбою со словами:

— Вот, я тут прикинул, что могу сделать на ранчо.

— К чему спешить, это не срочно, — возразил Так, но Блейк уже шел к черному ходу.

— Буду рад оказать услугу. — Блейк снял с крючка свою шляпу. — Вам нужна помощь, а я здесь долго не задержусь.

Потом он открыл заднюю дверь и вышел.

Синди смотрела ему вслед, пытаясь понять, что его беспокоит. Может, он сожалеет о том, что танцевал с ней? Он явно думал о чем-то своем, когда она пришла к нему в конюшню. Рассердился ли он на нее?

— Блейк какой-то тихий сегодня, — вслух произнесла она.

— На него иногда находит, разве ты не помнишь?

Да, она прекрасно все помнила. Но надеялась, что его растущая слава позволила ему наконец избавиться от занозы, которую он всегда носил в своем сердце.

Мысли Синди плавно перетекли к душевным ранам, о которых говорила цыганка. Шерри считала, что они у Блейка не затянулись до сих пор.

Синди знала, что их дедушки вместе служили в армии. И дед Блейка, Сэм, попросил Така взять к себе единственного внука, когда мать его бросила.

Синди в детстве не выспрашивала о семье Блейка. А потом, когда он столько лет прожил с ними, это и вовсе перестало иметь для нее значение. Но теперь ей захотелось побольше узнать о нем. Понять, что с ним произошло, что оставило такой болезненный след в его душе.

Только так она сможет помочь ему.

Оставшись с дедом наедине, она решилась расспросить его.

— А почему дед Блейка прислал его к нам? Почему сам не стал с ним заниматься?

Так постучал пальцами по стакану чая со льдом и поднял глаза.

— Сэм узнал тогда, что у него рак легких. Неизвестно, сколько бы он прожил, а нужно было поставить Блейка на ноги. Сэм умер через несколько месяцев после отъезда внука.

Синди облокотилась о стол.

— А что отец Блейка? Ты о нем что-нибудь знаешь?

— По словам Сэма, Глинт Серое Перо был игроком и бабником, который разбил жизнь матери Блейка. Но в каждой истории есть две стороны.

— Что ты имеешь в виду?

— Я давно не виделся с миссис Такер, но, когда мы встретились в последний раз, мне показалось, она не любит сына и им не интересуется.

Синди никогда не видела эту женщину. Но у девушки было похожее мнение на ее счет. Сюзанна Такер иногда звонила Блейку, как сегодня. Но только и всего.

— Сэм говорил мне, что Сюзанна мало занималась сыном в детстве. Он мешал ей нормально жить, как она говорила.

Синди хотела дальше расспросить деда, но он отодвинул стул и встал.

— Куда ты собрался? — встрепенулась девушка.

— Мне нужно к доктору, — ответил старик. — Пойду приму душ и побреюсь.

Он собирается к доктору?

— Опять? — У Синди упало сердце. — Что-то случилось?

— Нет. Нужно сдать кое-какие анализы. Только и всего. Я уже давно не был. Пришло время.

— Но это не правда, — возразила Синди. — Мне говорили, что ты за последнюю неделю дважды был в клинике. А мне ничего не сказал.

— Кто посмел раскрыть свой рот? — грозно спросил дед.

— Датч и Бастер.

Старик покачал головой.

— Надо укоротить старым болтунам языки, чтобы они тебя не расстраивали.

— Но я люблю тебя и беспокоюсь, дедушка.

— Не волнуйся обо мне. — Он улыбнулся, отчего морщинки на лице разгладились. — Я все еще бодр. Я заходил в клинику договориться о визите. Только и всего.

— Но они сказали, что ты дважды был.

— Один раз мне пришлось сделать анализ крови, а второй раз — сдать тест на гормоны. — Он подмигнул.

Синди ему не поверила.

— Я поеду с тобой. И буду ждать тебя.

— Не надо.

Он вышел. Синди осталась одна в кухне, размышляя о двух мужчинах, которых она любит и которых может потерять.

Поручив Блейку встретиться с ветеринаром, Синди все же поехала вместе с дедом. Уже через час она сидела рядом с ним в заполненной людьми комнате ожидания в клинике «Лоун Стар». Хорошо, что он наконец согласился на обследование, которое пять лет откладывал.

То, что дедушка побрился и надел чистые рубашку и брюки, не удивило ее. Но то, что побрызгался одеколоном, было странно. Это был вовсе не тот одеколон, которым он всегда пользовался, идя на свадьбы или похороны. У него был совсем другой запах, весьма приятный, а не аптечный, как обычно.

А удивительнее всего, что, когда они садились в машину, чтобы ехать в город, дедушка насвистывал незнакомый веселый мотивчик.

Теперь они сидели в многолюдной комнате, в которой с каждой минутой народу все прибывало. Или врачи всегда так заняты по пятницам?

Когда вызывали кого-то, стул освобождался, но не надолго.

Дед прочистил горло. Что это он так закашлялся? Может, виноваты сигареты без фильтра? Синди отложила «Ридерз Дайджест» и озабоченно посмотрела на человека, который ее вырастил и который ей так дорог.

Дедушка сидел, выпрямившись и глядя на белокурую медсестру, стоявшую в дверях кабинета.

Женщина взглянула на карту в его руках и спросила:

— Бенджамин Такер?

— Это я. — Дед торопливо встал, расправил плечи и бодро пошел к двери. Куда девался его артрит, на который он жаловался последнее время?

Может, Датч и Бастер правы? И его интересует медсестра, которая здесь работает?

Нет. Дед никогда не увлекался женщинами. Он совсем другой человек. А потом, эта медсестра лет на пятнадцать моложе его.

— Извините, — раздался женский голос, — это место не занято?

Синди подняла взгляд и увидела Шерри — привлекательную брюнетку, которую они с Блейком повстречали вчера вечером.

— Нет, пожалуйста.

Шерри, одетая сегодня в симпатичный розовый сарафан, похожий на тот, что был на манекене в витрине «Меркантиля», заняла место деда.

— Какое у вас симпатичное платье, — завела разговор Синди.

— Благодарю вас. — Шерри улыбнулась. — Оно привлекло мое внимание вчера вечером, я на него загляделась и столкнулась с вашим приятелем. Сегодня я пошла в магазин, как только он открылся, и купила его.

Синди нервно теребила журнал, лежащий на коленях. Ей очень хотелось продолжить беседу с женщиной, у которой есть дар ясновидения.

— Вы недавно переехали сюда?

— Не совсем. Я хочу перевезти в Блоссом свою больную мать и приехала посмотреть, что это за город. — Привлекательная брюнетка кивнула на стойку администратора. — И я записалась на прием к доктору, чтобы обсудить необходимое ей лечение.

— Это хорошая клиника, — сказала Синди. — По крайне мере, я так слышала.

Синди кусала губу, думая, как перевести разговор на Блейка.

— Мне неудобно, что вчера вечером так получилось, — Шерри сама затронула этот вопрос, словно прочитала мысли Синди.

А может, так и есть?

— Почему вам неудобно? — Синди была заинтригована.

— Иногда.., у меня бывают видения.., но обычно я не рассказываю о них, как вчера. — Она убрала выбившийся локон. — Но когда я дотронулась до вашего друга, видение оказалось таким сильным, что я не удержалась.

— Блейк не верит в видения, — сказала Синди. — А я — наоборот. Однажды, когда он учился в школе, после футбольного матча ребята из команды соперников подрались с ним. И вы точно перечислили все его синяки и ушибы.

— Я видела и другие раны, которые он носит на своем сердце.

— А я могу помочь ему залечить их?

Женщина улыбнулась.

— Нет. Он должен сделать это сам. А он пока этого не хочет.

Синди не знала, что сказать, потому растерянно молчала.

— Просто любите его, — добавила женщина.

Любить его? Синди и так его любит. У нее возникла новая идея.

Может, Шерри знает, что у дедушки со здоровьем?

— Это похоже на волшебство, — начала Синди. — А не можете ли вы мне сказать, что у дедушки со здоровьем? Он пошел к врачу, и я очень беспокоюсь.

Шерри усмехнулась, глаза ее вспыхнули.

— Подождите, что скажет доктор.

— А вы не знаете?

— Я не всегда могу увидеть, что произойдет. И не могу управлять своими видениями.

— Я просто не могла не спросить. Я так за него беспокоюсь. Он выкуривает по две пачки сигарет в день и никогда не соблюдает диету. Боюсь, диагноз окажется неутешительным.

— Не знаю, что покажут его анализы, но скажу вам одно: у вашего дедушки — сердце молодого мужчины.

— Приятно слышать. — Синди в ответ улыбнулась Шерри. — Вы знаете, мне кажется, это здорово, что у вас есть дар ясновидения. А вы умеете читать мысли?

— Да, умею. Многие знают меня как леди Пандору. Я езжу с карнавалом, который заключил контракт с руководством ярмарки в Блоссоме.

— Здорово! — Синди не смогла сдержать восхищения. У нее тут же возникло желание, чтобы леди Пандора погадала ей лично. — А вы можете предсказать мне будущее? Я с удовольствием заплачу вам.

Шерри несколько мгновений пристально глядела на нее.

— Не нужно денег. Дайте мне руку.

Синди повиновалась. Пальцам и ладони сразу стало тепло от прикосновения леди Пандоры.

Блейк может смеяться сколько угодно, но у этой женщины настоящий дар. Не как у того липового предсказателя будущего, который приезжал два года назад.

Синди ждала предсказания счастья и богатства, когда леди Пандора отпустила ее руку и улыбнулась.

— Что вы увидели? — Синди сгорала от любопытства.

— Ты выиграешь самый главный приз на окружной ярмарке, — ответила ей женщина.

— Приз? — с сомнением переспросила Синди.

— Совершенно верно. — Шерри улыбнулась еще раз. — И ты будешь блистать на этом празднике.




ГЛАВА ПЯТАЯ


Какое счастье! Леди Пандора предсказала ей, что она выиграет Голубую ленту [2 - Главный приз соревнований и конкурсов, которые проводятся на ярмарке.]. Не может быть! Вот это здорово!

Для Синди это предсказание значило многое. Она никогда не получала никаких наград или призов, хотя не раз бывала близка к победе.

Когда она училась в старших классах, миссис Лейстер поощряла ее желание играть в волейбольной женской команде, хотя Синди была маленького роста, меньше всех в классе. Обычно она отказывалась от внешкольных мероприятий, поскольку всегда спешила домой, чтобы помочь дедушке на ранчо. Только когда он нанял временного рабочего, девушка решила поучаствовать в соревнованиях.

Но за неделю до соревнований, помогая деду сгонять стадо, она упала с лошади.

Сломанное запястье положило конец ее мечтам завоевать приз сезона и поставило крест на ее спортивных перспективах.

До сегодняшнего дня.

Может быть, провидение позаботилось и дало ей шанс?

Неужели она сумеет получить приз на ярмарке? Никаких сомнений быть не должно, если это предсказала леди Пандора. Синди уже знает, что ей можно верить, и это предсказание тоже сбудется.

В это время вернулась светленькая медсестра, которая увела дедушку, и вызвала Шерри Купер.

— Мне пора идти. — Загадочная брюнетка встала. — Было приятно с вами побеседовать.

— Мне тоже, — улыбнулась Синди. — Спасибо.

— Рада встрече с вами.

Когда ясновидящая скрылась за дверью, Синди задумалась, как ей теперь называть женщину: Шерри или леди Пандора? Они просто знакомые или у них должны быть отношения клиента и специалиста?

Не важно, экстрасенс ли ее знакомая, она все равно понравилась Синди. Очень. И не только потому, что предсказала удачу. В отличие от большинства женщин, Шерри отнеслась к ней с большим уважением.

Правда, после окончания школы девочки, с которыми она прежде училась, стали относиться к ней лучше. Но ни с кем из них Синди не была особенно близка. Будь у нее побольше свободного времени, она бы обязательно подружилась с Тамми Райт или Элизабет Дюпре.

Синди надеялась, что теперь ее жизнь переменится. Может, ее начнут уважать не только за то, что она отлично скачет или перетягивает канат? Эти таланты она развивала в себе давно. Дедушка всегда поддерживал ее в стремлении развить хорошую физическую форму.

Правда, Шерри не сказала, в чем она победит, и Синди задумалась. Животных для выставки она не выращивает. И потом, если свинья, корова или коза получают Голубую ленту, то владелец получает приз, но чемпионом становится все же животное. Значит, здесь что-то другое.

Кулинария — вовсе не ее профиль. Тут и вопросов нет. Поделки из дерева? Тоже нет. Шить она не умеет. Вязать тоже. Что же тогда?

Но прежде, чем она обо всем успела подумать, вернулся дедушка. На лице у него играла загадочная улыбка.

— Что сказал доктор Таннер? — нетерпеливо спросила Синди.

— Он сказал, что я абсолютно здоров, здоровее не бывает, — и старик громко засмеялся.

Синди тоже рассмеялась. Она всегда была убеждена, что у деда отменное здоровье, хоть ему и шел седьмой десяток. Да и леди Пандора упомянула, что у него сердце молодого человека.

Синди обняла его, и они вышли из клиники.

— Давай сегодня вечером куда-нибудь сходим, — предложил дедушка. — Отпразднуем хорошие результаты обследования.

— Замечательно! — Синди тоже было что отпраздновать — Голубую ленту, которую она выиграет. Обязательно выиграет.

Осталось только решить, в каком же соревновании она должна победить.

Внезапно Синди вспомнила про родео, но тут же отбросила эту мысль. Да и в скачках дедушка не участвует. Теперь уже нет их семейной команды.

Сидя рядом с ним в машине и потом, вернувшись домой, она продолжала размышлять, в чем же она завоюет приз.

Синди сгорала от нетерпения обсудить эту новость с Блейком.

Блейк чистил Каттера, когда услышал, как пикап Такера подъехал к дому. Спавший в тени Шеп приветственно залаял и потрусил к машине.

Старый ковбой и его рыжеволосая внучка вылезли из «форда» и поздоровались с Блейком.

— Приезжал ветеринар? — сразу же поинтересовалась Синди.

— Да. Он сказал, что ты все сделала правильно и хорошо обработала раны. А потом ввел жеребенку антибиотик.

— Отлично, — кивнул Так и направился к дому. — Сейчас переоденусь и сразу вернусь. Хочу перевести племенную корову поближе к дому. Она скоро отелится.

— Я поглядел на нее, пока вас не было, — успокоил его Блейк. — С ней все в порядке, но ты прав, ей уже пора.

Когда Так скрылся в доме, Синди направилась в кораль.

Блейк пошел вслед за ней, забыв обо всем. Он так и не привык к новой Синди. Но ему нравилось любоваться ею.

Она ослепительно улыбнулась.

— Можно поговорить с тобой?

Он даже боялся спросить, о чем. У нее такие непростые просьбы, как потом выясняется…

— Что у тебя еще на уме?

— Я хочу поучаствовать в каком-нибудь конкурсе на ярмарке.

— Неожиданное желание. И в чем ты собираешься участвовать?

— Ты помнишь Шерри — ту женщину, которая столкнулась с тобой вчера вечером?

— И что с ней?

— Когда я ждала деда в клинике, мы снова увиделись. И Шерри сказала, что я выиграю в соревнованиях на ярмарке.

— Ну, Синди, ради всего святого. — Блейк снял шляпу и пригладил волосы. — Ты же не веришь во все эти предсказания.

— Конечно, верю. Она — профессиональная предсказательница. Зовут ее леди Пандора. И я готова поспорить на свое ранчо, что она скоро станет знаменитой.

С трудом оторвав взгляд от ее фигуры, Блейк возразил:

— Если бы я верил предсказателям и решил, что эта женщина действительно видит будущее, я бы предположил, что ты станешь участвовать в самом главном соревновании ярмарки.

Он и так не сомневался, что Синди примет участие в конкурсе красавиц. Маленькая рыжеволосая девочка, которую он столько лет дразнил, стала сногсшибательной красавицей и вполне могла выиграть главный приз.

Синди взглянула на него, словно он вылил на нее кувшин ледяной воды.

— Ты смеешься.

— Почему же?

— Я не могу состязаться с такими женщинами, как Мэри Джейн Колеман.

— Можешь, очень даже можешь. — Блейк уже не помнил эту Мэри Джейн Колеман, но не сомневался, что, сделав макияж, Синди сможет дать сто очков вперед любой красивой девушке в округе. — Вот тебе отличный шанс на победу.

Она недоверчиво усмехнулась.

— Ты красивее многих молодых женщин в округе Блоссом. — И это была абсолютная правда. — Ты просто себя не ценишь.

— Может, и так, — согласилась Синди. — Кое-что в своей внешности я поменяла. Я это вижу, когда смотрюсь в зеркало. Но я не ощущаю себя красавицей и не смогу состязаться с теми, кто ходит на высоких каблуках и виляет бедрами с двенадцати лет.

— Тебе нужно просто оставаться самой собой. Девушка раздраженно вздохнула.

— Этого я больше всего и боюсь. Когда я выйду на сцену, все будут на меня смотреть, и я стану опять прежней Синди.

Ему так хотелось дотронуться до нее, коснуться ее щеки. Чтобы сдержаться, Блейк стиснул зубы так, что они заскрипели, и сжал кулаки.

— Я не могу наполнить тебя уверенностью, тебе нужно просто поверить моим словам.

— Я знаю. — Она прикусила нижнюю губу, потом опять взглянула на него. Глаза у нее наполнились слезами. — Меня в детстве всегда дразнили, потому что я была рыжая и вся в веснушках. С тех пор я не люблю хорошеньких девушек.

— И потому ты теперь не хочешь соревноваться с ними?

— Это одна из причин. — Синди смущенно переминалась с ноги на ногу. — Я боюсь услышать насмешки и хихиканье. А что, если я оступлюсь и упаду на сцене? Или у меня задерется сзади блузка или юбка?

Блейк подумал, что мужчинам подобное зрелище может понравиться, но не стал об этом говорить.

— Когда ты появишься на сцене, другие женщины умрут от зависти.

— Если бы ты был прав… Но я не смогу подняться на сцену посреди городской площади, разыгрывая из себя ту, кем я на самом деле не являюсь.

Блейк приблизился к Синди, приподнял ее подбородок и пристально посмотрел в глаза.

— Ты гораздо женственнее, чем тебе кажется. И очень красивая. Когда придет время, ты сама это поймешь, и тебе даже не надо будет притворяться.

Синди смущенно улыбнулась.

Он с трудом сдержался, чтобы не обнять ее. Блейк опустил руку и отошел на шаг назад.

— Вряд ли в Блоссоме найдется хоть один мужчина, который не захочет выбрать тебя самой красивой девушкой.

— Спасибо. Но я все равно не смогу участвовать в этом конкурсе. Может быть, на следующий год.

Блейк молча кивнул, зная, как ей хочется победить в каком-нибудь соревновании. Она была отличной наездницей, но давно не участвовала в родео. У нее не было времени на тренировки, нужно было работать на ранчо и заниматься хозяйством. Только конкурс красавиц давал ей шанс завоевать приз.

Как жаль, что жена Така умерла очень рано. Именно сейчас Синди нуждалась в материнской поддержке и женском совете. Возможно, ей не помешают несколько уроков домоводства.

По словам Така, Сью Эллен Такер была одной из лучших кулинарок во всем округе, если не во всем Техасе. Блейк припомнил, что она собирала кулинарные рецепты.

— Поищи в кухонном шкафу, там твоя бабушка хранила в коробке кулинарные рецепты.

— А почему ты об этом вспомнил?

— Ты не умеешь готовить, но умеешь читать. Возможно, на ярмарке ты сможешь приготовить одно из блюд по ее рецепту.

— Здорово! — Синди просияла. — Спасибо, что напомнил. Замечательная идея. — И она порывисто обняла его. Слишком порывисто, но кратко. Когда Синди повернулась, чтобы уйти, Блейк почувствовал разочарование.

Задавшись целью осуществить предсказание Шерри и выиграть один из призов на ярмарке, Синди начала искать в шкафу старую коробку.

Предложение Блейка давало ей реальный шанс на победу, и она верила, что ей удастся сложить два и два.

В городе до сих пор все помнили картофельный салат и хрустящего цыпленка, которые готовила Сью Эллен Такер. Но, согласно легенде округа Блоссом, бабушкин талант особенно проявлялся в пирогах.

Синди плохо помнила бабушку и никогда не умела готовить. Но теперь у нее будут рецепты.

Порывшись в шкафу, девушка выудила несколько потрепанных телефонных книг и другое старье. И в самой глубине шкафа Синди разыскала пластиковую зеленую сокровищницу с кулинарными записями.

Теперь нужно выбрать один — самый лучший — рецепт, который поможет ей выиграть Голубую ленту на ярмарке.

Синди долго переворачивала пожелтевшие листочки, пока не наткнулась на заголовок «Пироги и кондитерские изделия». Среди них был и яблочный пирог тетушки Милли. Синди не имела ни малейшего представления, кто такая тетушка Милли, но знала, что рецепт передавался в семье из поколения в поколение. Он должен получить приз.

Теперь ей оставалось только следовать рукописным инструкциям. Насколько это окажется сложно?

Нужно еще разобрать бабушкин почерк, что тоже не просто. Листок был замасленный, многие слова расплылись. Но Синди сумела их расшифровать.




"Полторы чашки муки.

Пол чайной ложки соли.

Четверть чашки холодной воды.

Полчашки жира"

[3 - Добавляется в тесто для придания ему рассыпчатости.]




Она не знала, какой жир используется кондитерами. Специального кондитерского на кухне не оказалось, поэтому Синди достала свиное сало, которое дедушка держал в кладовой для приготовления бобов.

Ей даже не понадобилось идти в лавку, чтобы купить все необходимые ингредиенты.

Если бы Синди хоть на мгновение усомнилась в успехе, она бы бросила эту затею, как когда-то отказалась в школе заниматься домоводством. Она и так умела готовить все, что им с Таком требуется, зачем еще учиться?

Но за приготовление обеда из консервов или за быстроту смены масла в двигателе Голубую ленту не присуждали.

Нечего унывать! Теперь у нее есть инструкции и все необходимые продукты, чтобы приготовить знаменитый бабушкин пирог.

Синди достала из шкафа большую желтую миску для замешивания теста. Бабушкину мерную посуду Синди в детстве использовала, когда делала куличики из песка, и теперь не смогла ее отыскать. Придется воспользоваться чайной чашкой. Потом она открыла ящик со столовым серебром и задумалась.

Она всегда путалась с названием ложек. Должно быть, столовая ложка — эта та, что кладут на стол рядом с тарелкой. Синди взяла самую большую.




«Просеять муку и смешать ее с солью».




Синди отмерила требуемое количество муки и соли и насыпала все в миску.




«Порезать жир на кубики и добавить к муке».




Резать жир? Как? Синди ложкой достала нужное количество свиного сала из банки. Возможно, следовало взять нож? Нет, ведь она и так сумела достать.




«Воду добавлять медленно, пока тесто не станет гладким».




Большой шар теста никак не получался. Синди никак не могла добиться, чтобы мука увлажнилась и стала совсем сырой. Может, воды должно быть больше?

Готовить пироги совсем не легкая работа. Наконец ей удалось раскатать скалкой почти ровный круг.

Минут за десять Синди приготовила фрукты для начинки. Это было значительно проще, чем делать тесто для коржа. Но и тут ей пришлось кое в чем отойти от рецепта. У них с дедом не было зеленых яблок, но зато были красные — а они слаще. Она также выбросила один пункт, который сочла незначительным.: Зачем, интересно, бабушка добавляла к яблокам лимонный сок?

В четверть четвертого она наконец положила на корж начинку и принялась защипывать края. Закончив, оглядела дело своих рук. Получилось смешное сооружение. Но это только первая попытка.

Через сорок пять минут она вытащила из печи свой шедевр, но он оказался совсем не похож на пироги, которые ей приходилось видеть в витринах булочных.

Но ничего, у нее есть еще неделя, чтобы набраться опыта. Кулинарный конкурс — ее единственный шанс. Предсказание леди Пандоры обязательно сбудется.

Оставалось надеяться, что вкус у пирога окажется лучше, чем внешний вид.

Пусть Блейк первым его оценит.

Когда Блейк вошел в кухню, она была полна дыма. Если бы не увидел, что Синди как ни в чем не бывало стоит посреди кухни, он бы испугался не на шутку.

— Что-то сгорело? — спросил он, моя руки.

— Я испекла пирог, — восторженно сверкнув глазами, гордо сообщила Синди.

— Кажется, ты забыла вытащить его из духовки.

— Нет. Я внимательно наблюдала за ним. — Синди гордо показала на золотисто-коричневый шар, остывавший на столе. — Яблочная начинка вытекла и немного подгорела, но пирог вышел славного цвета.

Цвет, может, был и славный, но пирог больше напоминал спящий вулкан.

Блейк не удержался от улыбки, глядя на результаты ее творчества. Синди с волнением теребила локон перевязанной рукой.

— Что случилось?

— Ты про это? — Синди подняла правую руку с забинтованным запястьем, потом вздохнула. — Я обожглась, когда отмывала духовку от вытекшего сиропа.

— Дай погляжу.

Девушка спрятала руку за спину.

— Ничего страшного.

Но он хотел убедиться в этом сам. Ожоги бывают очень серьезные. Блейк взял ее за руку, и, к его удивлению, она не стала сопротивляться.

Он осторожно размотал бинт, потом поднял уголок салфетки, покрывающей ожог, и увидел небольшой вздувшийся волдырь.

— Чем ты помазала?

— Сначала опустила на некоторое время в ледяную воду. Потом намазала горчичным маслом. Дедушка так лечит ожоги. Это снимает боль.

Блейк медленно замотал бинт. Подняв взгляд, он увидел, что щека у Синди выпачкана мукой, и пальцем смахнул ее.

Их взгляды встретились, в огромных зеленых глазах девушки сверкнул огонь, который проник в глубину его души. В воздухе повисло напряжение. Он ждал продолжения. Они оба ждали.

Черт!

Блейк не имел права пойти на поводу собственных чувств. Ведь он собирался уехать из Блоссома в последний день родео.

— Эй, — наконец выдавил он из себя, пытаясь представить, что перед ним прежняя Синди, и стряхнуть наваждение. — Так мы будем пробовать пирог?

Синди разочарованно вздохнула.

— Да, да, конечно.

Блейк молча наблюдал, как она разрезает шар и подает ему кусочек. Потом он опустил глаза, чтобы прервать эту безмолвную игру и остановить пожар в крови.

Пирог был неказистым, но все же он не ожидал, что по вкусу тот будет напоминать долго пролежавшую на солнце коровью лепешку.

Блейк закашлялся, ему захотелось выплюнуть отвратительную жвачку, но он мужественно сжал зубы.

— Ты в порядке?

Он кивнул и промычал что-то неразборчивое.

— Тебе не понравилось?

— Нет.., просто.., не вто горло.., попало… — Блейк опять закашлялся и, налив в стакан воды, попытался проглотить ее кулинарный шедевр.

— Ты просто из вежливости так говоришь. — Улыбка исчезла с ее лица.

Синди готова была расплакаться. Но что в этой ситуации может сделать мужчина? Солгать? Подбодрить ее, чтобы потом она отравила судей на ярмарке?

— Все нормально. — Блейк вымученно улыбнулся. — Немного пересолен, на мой взгляд.

— Ты будешь доедать?

«Быстро соображай, что ответить».

— Не хочу портить себе аппетит. Так предложил пойти в «Алиби».

Синди просветлела.

— Он говорил, что неплохо пойти куда-нибудь. Но не сказал, куда. А в «Алиби» танцуют?

Будь у Блейка хоть капля здравого смысла, он бы не согласился идти в придорожный хонки-тонк [4 - Заведение с музыкой в стиле кантри, танцами и выпивкой.], да еще в пятницу, когда там не протолкнешься. Но и съесть еще хоть крошку пирога, которым угощала его Синди, он тоже не мог, а обижать ее не хотелось.

Может, она забудет сейчас о пироге, а потом попробует его сама и все поймет?

— Да. У них играет оркестр.

— Тогда мне надо переодеться. — Синди одарила его очаровательной улыбкой. Она уже не выглядела расстроенной. — Теперь мне на это требуется больше времени.

— Сейчас подойдет Так. Он уже готов выезжать.

— Я потороплюсь.

Глядя, как она выпорхнула из комнаты, Блейк понял, что попал из огня да в полымя.

Он не хочет опять рисковать, танцуя с ней. А придется.

Но, выучив ее техасскому тустепу, он выполнит свое обещание. Синди покорит воображение Робби. И тогда Блейк сможет спокойно оставить ее в Блоссоме и вернуться к привычной жизни.

Хотя внутренний голос подсказывал ему, что она не слишком жаждет встречаться с другими мужчинами.

И неизвестно по какой причине он тоже не хочет этого.




ГЛАВА ШЕСТАЯ


Когда Синди ушла переодеваться, Блейк открыл окно, чтобы проветрить дом.

Так вошел через заднюю дверь, и следом за ним вбежал Шеп. Старый ковбой повесил шляпу на крючок у двери и подошел к раковине. Оглядев кухню, он недовольно поморщился.

— Что здесь произошло? Пахнет, словно в доме был пожар.

— Звать службу спасения не нужно. Синди пекла пирог, начинка вытекла и подгорела. Я как раз проветриваю.

Так присвистнул.

— А где она?

— Пошла переодеваться к ужину. — Блейк улыбнулся старику. — Не сердись на нее. Она так гордится своим пирогом, хотя вид и вкус у него ужасный.

— Что это она придумала печь пирог? — Так вытирал руки бумажным полотенцем. — Я же говорил ей, что вечером мы поедем ужинать.

— Она решила научиться печь, чтобы участвовать в соревнованиях на ярмарке.

Так скептически оглядел коричневый шар, лежащий на столе, и вопросительно нахмурил седые брови.

— Это он?

Блейк кивнул.

— Не выглядит съедобным.

Хотя Блейк не хотел смеяться над шедевром, приготовленным Синди, он невольно улыбнулся.

— Мне пришлось попробовать, но мой желудок мне этого не простит.

Так взъерошил волосы.

— Что это ей вздумалось заняться выпечкой? Она совсем не умеет готовить.

— Синди хочет выиграть Голубую ленту на ярмарке. И она решила сделать это с помощью одного из рецептов твоей покойной жены.

Так тяжело вздохнул.

— Сью Эллен могла из ничего приготовить такой пирог, что пальчики оближешь. У нее был особый дар. А когда ее подруги пытались готовить по ее рецептам, у них никогда ничего не получалось.

Блейк откашлялся и оглянулся посмотреть, не идет ли Синди.

— Чтобы нам потом можно было отказаться от пирога, надо будет заказать два-три десерта на ужин. Договорились?

— Хорошая мысль. — Так критически оглядел пирог и нахмурился. — Больше похоже на коровью лепешку. Может быть, случайно уронить тарелку, а Шеп окажет нам одолжение и съест его?

Блейк посмотрел на собаку.

— Не думаю, что он станет это есть.

— Ладно. Пора ехать. Мне хочется попасть в «Алиби» до шести.

У Блейка появилось ощущение, что старый ковбой что-то задумал, но он решил промолчать. Ему и самому хотелось побыстрее уехать: он был голоден, кусок отвратительного пирога не умерил его аппетита. На консервированные бобы и тушенку Блейк тоже уже не мог смотреть.

Конечно, «Алиби» не лучшее место, где можно хорошо поесть. Но там можно отлично поиграть в пул или в дартс. И выпить.

— А почему бы нам не поехать в «Пчелиный улей»? — поинтересовался Блейк. — У них отличная домашняя еда и большой выбор десертов.

— Нет. Мне нравится, как в «Алиби» делают буйволиные ножки. А еще я собираюсь сегодня тряхнуть стариной и потанцевать. У них новый оркестр, говорят, очень хороший.

Так собирается танцевать? Вот это новость!

Блейк должен был это предвидеть. Ведь он и сам собирался выполнить свое обещание и танцевать с Синди.

Без четверти шесть Блейк и Так сидели в гостиной, готовые к выходу.

— Что она там копается? — бурчал старик. — Обычно она собирается быстро.

— Женщины всегда долго одеваются.

— Слишком долго, когда мужчина голоден или торопится. Не могу сказать, что мне нравятся перемены, произошедшие с ней. Модная одежда, попытки научиться готовить… Вертится все время у зеркала.

— Не думаю, что на самом деле это тебе не по душе, — возразил Блейк. — Просто ты не любишь ждать.

— Тут ты прав. — Так взглянул на часы, затем встал и постучал в дверь Синди. — Мы уезжаем через две минуты. Если ты не успеешь, значит, уедем без тебя.

Блейку тоже хотелось есть. Но он лучше поголодает, чем оставит Синди дома. Она рассердится, а в гневе все женщины становятся фуриями. С прежней Синди он знал, как справляться. А что делать с новой? Одного взгляда на нее достаточно, чтобы ему стало не по себе.

Так не успел отойти от двери, как на пороге появилась его внучка.

Она надела простое черное платье с открытой спиной, которое Блейк купил ей в «Меркантиле».

Он не очень хотел покупать его, хотя оно ему и очень понравилось. Платье было слишком сексуальным. Вид Синди в этом шедевре малоизвестного модельера бы слишком возбуждающим. Слишком сексуальным даже для друга семьи, коим являлся Блейк.

Но продавщица так охала и ахала, что в конце концов Блейк сдался.

Но, господи, он не может взять ее в хонки-тонк-бар в таком платье. Все мужчины, которые повстречаются на ее пути, тут же начнут облизываться и мысленно ее раздевать.

— Вот это да! — коротко хохотнул Так. — Ты действительно красавица, малышка.

— Надеюсь, вы не очень заждались? — Синди взглянула на Блейка, проверяя, разделяет ли он мнение Така.

Но Блейк едва смотрел на нее. Он не может позволить ей в таком виде выходить из дому. Тем более ехать в «Алиби».

— Что случилось? — удивленно спросила она.

— Ты собираешься ехать в этом?

Она оглядела себя.

— Что-то не так?

— Тебе не кажется, что для «Алиби» такое платье не подходит?

— Я там никогда не была. Не знаю.

Это хонки-тонк. Джинсы и фланелевая рубашка больше подойдут к такому заведению.

И не привлекут к ней ненужного внимания, к которому она явно еще не готова.

Синди рассерженно нахмурила брови.

— Я хочу быть красивой. Разве это плохо?

— Ты отлично выглядишь, — успокоил ее Так. — Поехали.

Но Синди не интересовало сейчас мнение деда. Она ждала слов Блейка, пристально глядя на него. Она подозревала, что его беспокоит вовсе не ее одежда.

— Что у тебя на уме?

— Ничего, — Блейк схватил свою шляпу и вышел за дверь.

Когда они остались одни, дед посмотрел на нее сбоку.

— Ты хорошо выглядишь, Синди Лу. Слишком хорошо. Это его и беспокоит.

Синди улыбнулась и вслед за дедом вышла из дома. Теперь у нее уже не подгибались колени, когда она шла в туфлях на высоких каблуках по ступеням. Она уже привыкла ощущать себя леди. И ей это ощущение понравилось. Очень понравилось.

Блейк ждал их в кабине, включив двигатель.

Дед открыл перед ней пассажирскую дверцу.

— Полезай, Синди Лу.

Усевшись, она старательно тянула юбку вниз, но та все равно едва прикрывала колени. Синди искоса взглянула на Блейка, пытаясь понять, обратил ли он на это внимание.

Кажется, обратил, и она не смогла сдержать насмешливой улыбки. Она производит на него впечатление. Лед тронулся!

Может, не такое сильное, как его любовницы, особенно одна из них, но все равно.

Дед закрыл дверцу, и Блейк рванул с места.

Синди нравилось сидеть рядом с Блейком, прижимаясь к нему боком, а когда машину потряхивало, то и плечами. Запах его одеколона, терпкий и незнакомый, будоражил ее воображение.

Будь они вдвоем, без дедушки, можно было бы представить, что у них свидание. Настоящее свидание. И они едут в настоящий хонки-тонк-ресторан не просто есть жареное мясо или чизбургеры, а романтично проводить время.

Ее жизнь изменилась. И сегодняшний вечер тому подтверждение.

Они ехали молча минут пятнадцать, пока не подъехали к ресторану, который Синди много раз видела, но никогда не была внутри. Спереди вспыхивала и переливалась неоновым светом вывеска, гласящая, что «Алиби» открыто.

Пыльная стоянка постепенно заполнялась автомобилями и грузовиками, и Блейк припарковался рядом с красным пикапом.

— К девяти здесь уже будет полно народу, — сказал Так.

Деревянное строение было неказистым. Оно явно требовало ремонта, по крайней мере снаружи. Синди сгорала от любопытства. Интересно, что там внутри?

— Комиссия по этике уже целый год пытается закрыть это местечко, — вспомнила она.

— Ну, им это ни за что не удастся, — усмехнулся дедушка. — Людям нужно место, где можно было бы повеселиться.

Так торопливо выбрался из кабины, не сказав больше ни слова.

Блейк придержал дверцу, ожидая, когда она выйдет, пристально глядя на нее.

— Лучше бы ты надела джинсы, — осуждающе заметил он.

Она замерла от неожиданности.

— Но ты же сам говорил, что у меня красивые ноги.

— Так и есть. — Он оглядел ее бедра, колени, лодыжки. Потом опомнился, поднял взгляд кверху на вечернее небо и тяжело вздохнул.

Синди неловко улыбнулась, губы у нее задрожали от обиды.

— Ты не поможешь мне? Я все еще никак не привыкну к каблукам.

Он вобрал побольше воздуха и, стараясь не обращать внимания на ее обнаженные бедра, помог Синди выйти из автомобиля и машинально привлек к себе.

От восторга у нее перехватило дыхание. Даже немного дрожали колени и подкашивались ноги, и Синди ухватилась за его руку, чтобы удержаться. Тут же их глаза встретились, они оба почувствовали какое-то смятение, словно в техасском вечернем воздухе повеяло чем-то незнакомым.

Ее сердце затрепетало. На один едва уловимый миг ей показалось, что он собирается ее поцеловать.

Но Блейк этого не сделал.

— Ты в порядке? — откашлявшись, спросил он.

Она кивнула, но в этом кивке уже не было такой самоуверенности, как раньше. Потом она улыбнулась ему. Но вместо того, чтобы улыбнуться в ответ, Блейк с суровым выражением лица пробормотал что-то неразборчивое.

А потом повернулся и направился к входу, оставив ее в одиночестве. Вздохнув, Синди поплелась следом. Каблуки вязли в земле, и ей тяжело было идти.

Догнав Блейка у входа, она дотронулась до его руки.

— У тебя сзади колючка. Только теперь я поняла, что тебя беспокоит.

Блейк ничего не ответил. Они стояли рядом, словно двое детей на школьном дворе, готовых поссориться. Потом лицо его смягчилось, и он, погладив ее по голове, сказал:

— Извини, Синди. Конечно, у тебя красивые ноги. Слишком красивые, особенно для подобного места.

Синди вопросительно подняла бровь, но промолчала. Она боялась что-либо спрашивать.

— «Алиби» — не притон, — добавил он. — Но многие парни хотят здесь оттянуться и хорошо провести время. А ты так и излучаешь привлекательность и желание развлечься.

Почему он так думает? Неужели она выглядит настолько вульгарно?

Ей захотелось кинуть в него чем-нибудь, но она выбрала ответ более достойный взрослой леди:

— Сегодня вечером я действительно собираюсь повеселиться. С тобой или без тебя.

И она направилась внутрь, намереваясь насладиться своим первым вечером в городе. Пусть даже это захудалый хонки-тонк и ей на каждом шагу приходится сражаться с Блей ком Серое Перо.

Блейк вошел в «Алиби» вслед за Синди.

Он давненько здесь не был. С тех пор, когда они с Трейсом, будучи несовершеннолетними, захаживали сюда по субботам и любезничали с официантками, заказывая себе пиво.

Вспоминая прошлое, он вдруг удивился, что у них ни разу не возникло серьезных неприятностей в «Алиби».

Теперь шериф Блоссома Трейс не станет мириться с продажей спиртного несовершеннолетним. И тут Блейк с ним полностью согласен.

Жизнь меняется.

Но кое-что в ней, например «Алиби», остается прежним.

Блейк огляделся: все осталось по-старому. У них, как и раньше, висят портреты местных жителей, патронирующих заведение.

В задней комнате, где стояло два стола для пула и дартс, теснились игроки. Возле входа по-прежнему отсутствовала секция в подвесном потолке, открывая переплетение проводов. Грейди, хозяин, то ли был слишком ленив, чтобы ремонтировать, то ли считал, что это придает заведению особый шарм.

Синди оглядывалась вокруг с широко открытыми глазами, лицо ее выражало наивный интерес, который никак не вязался с ее сексуальной походкой женщины, знающей себе цену.

Ее проводили голодными глазами несколько мужчин, но она, кажется, не обратила на это никакого внимания или делала вид, что ничего не замечает.

Блейк на всякий случай бросил на них предостерегающий взгляд, чтобы они не строили никаких планов, но они его проигнорировали.

Может, будет лучше, если все в «Алиби» решат, будто Блейк встречается с Синди? К счастью, Так выбрал столик в темном углу, и Синди теперь не будет у всех на виду.

Блейк уселся на треснувший виниловый красный стул рядом с ней и ухмыльнулся.

Она была довольна. По крайней мере, ему так показалось.

Так взял меню, повертел его в руках, но даже не взглянул на перечень блюд. Вместо этого он уставился на входную дверь, словно ожидая кого-то.

Долго ждать ему не пришлось.

— Извините меня, — старый ковбой встал из-за стола. — Я увидел друга.

— Кто это? — Синди оглядела зал, пытаясь найти знакомые лица.

— Новый человек в городе, — пояснил Так, поправляя ремень. — Ее зовут Лорейн. К ней приехала подруга. Когда они поинтересовались, где лучше всего повеселиться и потанцевать, я предложил им прийти сюда.

Значит, хитрый Такер приехал сюда не только поесть.

Блейк внимательно наблюдал, как старый ковбой подошел к двум привлекательным леди средних лет и провел их через зал к столику.

— Одну из них я знаю, — воскликнула Синди. Она чуть не свернула себе шею, наблюдая за дедом и женщинами. — Блондинка в бирюзовой блузке работает медсестрой в клинике.

— Это же здорово, что дед наконец выбрался с ранчо и стал наслаждаться жизнью.

Синди опять повернулась к Блейку, пристально разглядывая его своими весенними глазами, в которых светилась невинность.

— А что же ты? Не хочешь рискнуть подметками и немного повеселиться?

— Всегда готов.

— С кем-то особым?

Он недоуменно нахмурился.

— Ты это о чем?

— Не о чем, а о ком, — поправила она. — Когда ты приехал, то упомянул, что в твоей жизни есть особенная женщина. Но не назвал ее имя.

Блейк не собирался обсуждать с Синди Джессику, хотя и не мог объяснить почему. В прошлом он мог говорить с Синди обо всем, но не сейчас.

Прежде чем он ответил, высокая официантка с окрашенными в пепельный цвет волосами подошла к их столику.

— Что будете заказывать?

Блейк улыбнулся — появление официантки помогло ему уйти от ответа на вопрос о прежней любовнице, которая только недавно получила отставку.

— Я возьму пиво и буйволиные ребрышки для начала. — Он взглянул на Синди. — А что ты будешь?

Она в нерешительности потерла нос.

— Я однажды пробовала пиво, оно мне не понравилось. Как ты думаешь, чего бы мне еще попробовать?

— Содовую, — рявкнул Блейк, прежде чем официантка успела предложить алкоголь.

— Только не здесь, — возразила Синди, и ее живые зеленые глаза засверкали. — Я — в хонки-тонк и хочу настоящей выпивки.

— Как насчет земляничного дайкири? — предложила официантка. — Напоминает фруктовый напиток со льдом, только покрепче.

— Отлично, — Синди откинулась на спинку стула и усмехнулась.

Блейк загляделся, как ткань блузки обтягивает ее грудь, и забыл обо всем.

Официантка вернулась с напитками, и Синди попробовала то, что ей принесли.

— Ну и как тебе? — поинтересовался Блейк.

— Отлично. Но, честно говоря, мне бы понравилось больше, если бы в нем не было алкоголя.

Хорошо. Ему хоть не придется беспокоиться, что она сломает себе каблуки по дороге домой.

Через полчаса стало ясно, что Так решил остаться за столиком с дамами. Перед ним стояла выпивка и тарелка с разными закусками.

— Кажется, сегодня вечером мы предоставлены сами себе, — заметил Блейк. — Давай есть. — И он жестом подозвал официантку.

Синди заказала чизбургер с жареным картофелем, а Блейк выбрал свинину-барбекю, отварной картофель и салат.

Они молча ждали заказ, глядя, как собираются оркестранты. Вскоре по залу разнеслись звуки музыки кантри, и несколько пар пошли танцевать.

— Ты обещал мне еще один урок танцев, — напомнила Синди.

Блейку не хотелось танцевать, но ничего не попишешь. Давать урок на публике будет куда легче, чем наедине. Кроме того, быстрая мелодия не требует тесных объятий и не наполнит его запретными желаниями.

— Хорошо, давай попробуем.

К искреннему удивлению Блейка, Синди довольно быстро научилась танцевать техасский тустеп и буги. Спустя какое-то время Так вышел потанцевать с белокурой медсестрой, а потом с ее темноволосой подругой. Было видно, что он доволен жизнью.

Да и сам Блейк, хоть и не хотел этого замечать, веселился от души.

В перерывах между танцами они с Синди доели уже остывший ужин. В целом еда была неплохая, даже лучше, чем в «Пчелином улье».

Когда музыканты опять возвратились на сцену, Синди извинилась и направилась в дамскую комнату. Когда она шла через зал, практически каждый мужчина поворачивал голову и провожал ее взглядом, включая бармена и высокого стройного ковбоя, сидевшего у стойки.

Пока они танцевали, Блейк не обращал особого внимания на других мужчин. А напрасно. Ему следовало это сделать. Грубые остолопы таращились на нее, а теперь их интерес стал явным.

Когда Синди вернулась и оркестр заиграл любовную мелодию, высокий ковбой, стоявший у стойки, оставил свое пиво и направился к ней. Он явно собирался пригласить ее на танец.

Но Блейк не собирался ждать, пока какой-то парень заключит ее в свои объятья.

Он улыбнулся ковбою, но глаза у него оставались холодными.

— Сегодня вечером эта леди — моя.

— Счастливчик, — завистливо пробормотал парень и вернулся к стойке.

— Твоя — на весь вечер? — глаза Синди радостно заблестели. Дьявол знает, что творится в ее хорошенькой головке.

— Да. На сегодняшний вечер. Ты еще не готова для общения с простыми ковбоями, которые надеются подцепить кого-нибудь до закрытия заведения.

Синди шагнула к нему, он обнял ее, и они поплыли в медленном танце.

Блейк был почти на фут выше, но их тела были словно созданы друг для друга. Сегодня вечером от нее пахло другим шампунем. С персиковым запахом. Он всегда любил персики.

Блейк нежно поглаживал ткань ее платья на спине. Страстное томление охватило его. Ему захотелось обладать ею, и не только сегодняшним вечером, но всегда, каждую ночь.

Черт! Эти мысли до добра не доведут.

Во всем виновата музыка, такая завораживающая, соблазняющая. Блейк закрыл глаза, отдавшись во власть мелодии и чувствам, но ни на секунду не забывая, кого держит в руках.

Она склонила голову ему на грудь и слушала биение его сердца.

Прозвучали последние аккорды, но Блейк продолжал прижимать ее к себе. И когда наконец заставил себя разжать руки, их глаза встретились, и у него защемило в груди.

Ему захотелось поцеловать ее долгим страстным поцелуем или увезти навсегда из округа Блоссом.

Блейк тяжело вздохнул. Он продолжал стоять, боясь пошевелиться.

И боялся оставаться неподвижным.




ГЛАВА СЕДЬМАЯ


Блейку казалось, что он прирос к полу, держа Синди в объятиях. Их сердца бились в унисон.

Его руки медленно, независимо от сознания, поднялись и дотронулись до ее подбородка. Он провел пальцем по нежной щеке девушки.

Блейк не знал, что сказать, что сделать. И тут на один краткий миг, когда ее губы раскрылись, он потерял остатки разума.

В этот момент его толкнул пьяный ковбой, и это вернуло Блейка к реальности.

Он отступил на шаг, засунул руки в карманы джинсов и откашлялся, надеясь, что голова прояснится.

Что с ним творится? У него не может быть романтических отношений с Синди.

Зачем ей ковбой, который только и делает, что участвует в родео, переезжая из города в город? Ей нужна семья, муж, который будет жить на ранчо ее деда в Блоссоме.

Блейк Серое Перо не подходит на эту роль.

— Спасибо за танец. — У него неожиданно сел голос. — Я.., мне нужно на воздух.., что-то здесь душно. Попроси Така представить тебя его знакомым.

Синди молча кивнула, словно тоже была ошеломлена их возбуждающим танцем.

Блейк повернулся и пошел к выходу, налетев по пути на другого ковбоя.

Ему необходимо не только подышать воздухом. Нужно разобраться в себе.

Блейк не помнил, сколько простоял на улице, наблюдая, как отъезжают автомобили с парочками. Сам не зная почему, он решил пройтись вокруг здания.

Но нельзя же портить старику радость.

Услышав сзади чьи-то шаги, он повернулся и увидел Синди.

— Что случилось? — с тревогой спросила она.

— Ничего.

Девушка заправила за ухо выбившийся локон, и он увидел в ее ушах серьги, которых раньше не замечал. Они были не новыми и не модными. Фамильная драгоценность, которая принадлежала ее матери? Или бабушке?

Здорово, наверное, иметь вещь, которая много лет принадлежит твоей семье.

У него ничего не осталось от деда. Ничего, кроме воспоминаний о том, как дед катал его на плечах и покупал мороженое.

— Ты чувствуешь себя виноватым, что танцевал со мной, да?

Он испытал множество разных эмоций после танца с ней, но среди них не было чувства вины. Конечно, если бы он поцеловал ее там, на виду у всех, тогда у него возникло бы чувство вины.

— Это из-за той женщины?

Нет. Вовсе нет. Но он не собирался рассказывать ей о Джессике и потому решил согласиться для виду.

— Возможно.

У Синди внутри все оборвалось. Почему же ей казалось, что она нравится Блейку? Она с самого начала была в этом уверена. Как глупо!

Она решила все же объясниться с ним, чтобы узнать правду.

— Я понимаю, что ты чувствуешь.

— Ты? — он скептически улыбнулся.

Синди кивнула.

— Из-за моего интереса к Робби. Но мы с тобой не должны чувствовать себя виноватыми. Мы же давние друзья. Мы всего лишь танцевали, и нам было хорошо. Вот и все.

Ложь далась ей легко, хотя на самом деле чувствовала она совсем другое. Но лучше пусть он считает так. Она не собирается вешаться на шею мужчине, который ею не интересуется. И не станет намекать ему, как на самом деле он ей дорог. Она не собирается рисковать их дружбой.

— Может, ты и права, — Блейк натянуто улыбнулся. — А что ты думаешь о подружке своего деда?

— Она симпатичная. Ее зовут Лорейн. Но мне сложно представить их вместе.

— Почему?

Она пожала плечами.

— У них большая разница в возрасте. И потом дедушка уже лет пятнадцать ни с кем не встречался.

— Возможно, пришло его время.

— Что ты хочешь сказать? — Синди удивленно открыла рот.

— Ну, мне известно несколько похожих пар. Она растерялась и не знала, что сказать.

— А почему он мне раньше ничего не рассказывал?

— Мужчины обычно не выдают своих мыслей.

— Хм. — Женщины тоже, но она знала, что лучше этого не говорить. Особенно если она намерена продолжать дружбу с Блейком — дружбу, которая давно бы развалилась, если бы она не была осторожна.

— Как ты считаешь, он поедет сейчас домой? — спросил Блейк.

— Наверно. Его дамы заявили, что им завтра утром рано вставать.

— Хорошо, тогда пошли.

Когда они возвращались, Синди поглядывала на звездное небо. Она должна радоваться, что их отношения опять стали нормальными. Как бы это ни было трудно, нужно держать себя в руках.

Когда в начале вечера она вылезала из пикапа, у нее возникло ощущение, что Блейк хочет ее поцеловать. Конечно, она не особенно доверяла своим чувствам, потому что не знала нюансов отношений между мужчинами и женщинами.

И когда они танцевали, у нее опять возникло это чувство. Воздух между ними наэлектризовался, руки Блейка ласкали ее спину… Он почти поцеловал ее. Здесь ошибиться было невозможно.

В мечтах Синди он сотни раз целовал ее. Но в жизни этого не делал.

Она даже жалела, что там, на танцплощадке, первой не потянулась к нему. Нужно было обнять егоза шею и прижаться к нему губами. А теперь она никогда не узнает, так ли хорош его поцелуй в жизни, как в мечтах.

Но если бы она так поступила, это могло бы совершенно изменить их отношения. И сильно осложнить их.

Правда горька, но надо смотреть ей в глаза. Блейку никогда не понравится такая женщина, как она. У него есть много поклонниц, таких, как Джессика, которая за ним бегает.

Чем скорее она выкинет из головы глупости, тем лучше. Когда дело доходит до любви и романов, Робби Бредшоу более реальный шанс для Синди.

Но часть ее души все равно всегда будет принадлежать Блейку.

Хочет он этого или нет.

Уже приближалась полночь, когда они вернулись на ранчо. Всю дорогу домой с лица дедушки не сходила довольная улыбка. Поднявшись на крыльцо, он остановился и поглядел на молодой месяц.

— Какая чудная ночь.

— Да. — Синди подняла глаза на звезды. — Я немного посижу на крылечке. После танцев мне что-то спать не хочется.

— Посмотрим, как ты заговоришь завтра утром, — проворчал дед.

Блейк собрался пойти в дом вслед за Таком, но Синди потянула его за руку.

— Давай посидим вдвоем.

Он замер на месте.

Может, она не правильно поступила, остановив его? Но ей так не хотелось, чтобы этот чудесный вечер закончился. Ей не давали покоя мысли о Блейке и их несостоявшемся поцелуе.

— Я хочу поговорить с тобой, — выпалила Синди в надежде что-нибудь придумать.

Он пожал плечами.

— Ну, давай поговорим.

Она села на перила, а он устроился рядом.

— Мне сегодня было весело, — начала девушка.

— Твоему деду тоже. Я никогда не видел, чтобы он так отплясывал.

— Как ты думаешь, ему нравится Лорейн? — Синди уткнулась Блейку в плечо. — Ты понимаешь все тонкости лучше, чем я.

— Мне кажется, да. — Он откинулся назад, деревянная перекладина под ним заскрипела. — Но не многие женщины умеют любить ковбоев.

Синди не совсем понимала, что он хочет этим сказать, но в себе была уверена. Если ей выдастся шанс, уж она сумеет любить такого ковбоя, как Блейк.

Интересно, а женщина Блейка сможет любить его так, как он этого заслуживает?

Она понимала, что лучше не говорить с ним об этом, но ее разбирало любопытство.

— Расскажи мне о Джессике.

— Тут нечего рассказывать.

Синди недоверчиво усмехнулась.

— Кто она?

— Профессиональная наездница. Хорошая девчонка. Красивая. Но она хочет от меня больше, чем я могу ей дать.

Синди повернулась на своем месте, перила закачались, и она коснулась его колена.

— Это как?

— Она хочет выйти за меня замуж, хочет, чтобы мы купили свой дом. А я не создан для семьи.

— Почему?

Блейк долго молчал. Может, он сам не знает ясного ответа или не знает, как выразить словами, чтобы она сумела понять?

— В семейной жизни нужно постоянно идти на компромиссы, делать над собой усилия, а я никогда не смогу этого.

Она не совсем поняла, что он имеет в виду. Но он и раньше говорил подобные вещи, над которыми она особенно не задумывалась.

От волнения Синди почувствовала легкий озноб. Неужели Блейк на всю жизнь останется холостяком?

— Ты не думаешь, что это связано с теми ранами, о которых говорила Шерри?

— Какими ранами? Зря ты так веришь этой женщине. Я просто не принадлежу к вашему кругу, я — аутсайдер. Только и всего.

— Я не считаю, что ты чем-то отличаешься от всех остальных.

— Может, ты и не видишь этого. Но я всегда чувствовал свое отличие. И больше со стороны отцовской семьи, чем маминой. Но даже если бы они вели себя по-другому… — он замолчал, словно его самого озарила догадка, и посмотрел на небо Техаса, словно ища ответ на вопрос, который мучил его всю жизнь.

— Ты наш, — твердо сказала Синди, — ты с нами. Так ли это?

Всем известно, что Синди и Так хорошо к нему относились, но он тем не менее сохранял эмоциональную дистанцию. Он не мог даже толком объяснить, почему. Скорее всего, он просто боялся. Боялся в конце концов быть отвергнутым.

— Здесь я тоже чужой, — сказал он. — Но я благодарен вам с Таком за все, что вы для меня сделали. Даже больше, чем ты думаешь.

Блейк очень уважал старого ковбоя, который мог отругать парня, но мог и похвалить, если он того заслуживал. И хотя Синди временами была очень надоедлива, Блейк все равно заботился о ней. И доверял, как никому другому.

Она потерлась об него плечом.

— Почему-то у меня такое чувство, что ты не хочешь никому принадлежать.

Не стоит даже пытаться. Он это понял, когда был еще ребенком, когда узнал, что он полукровка, который в обеих культурах чувствует себя чужим.

А вот родео было его собственным миром.

— Если тебя это так заботит, я нашел свое место на арене.

— Но у тебя есть друзья в Блоссоме. Джесон Стронг и Трейс Маккейб уважают тебя. Я видела, как вы тепло приветствуете друг друга.

— Ты права. Эти парни лучше всех.

Они стали хорошими и верными друзьями с того самого вечера, когда произошла драка. Когда Блейк только появился здесь впервые, они были просто хорошими знакомыми. Трейс — капитан команды — был на два года старше Блейка. А Джесон, который уже закончил школу, был помощником тренера.

— Ты никогда мне не рассказывал, что вызвало драку.

Он упоминал как-то, что началось все со слов «ваша команда играет, как куча девчонок». Но обычно он не реагировал на такие замечания. И Синди подозревала, что в тот вечер случилось нечто посерьезнее.

— Во время игры один из защитников после каждого тайма дразнил меня. Мне это здорово надоело. Но когда я шел на автобус, он отпустил в мой адрес ругательство на моем родном языке, назвав меня дикарем. Он и во время игры пытался меня задеть. — Блейк откинулся назад, отчего перила заскрипели.

— И тогда вступились Джесон и Трейс?

Блейк резко выдохнул.

— Нет. Я уже хорошенько отделал наглеца. Но несколько парней из его команды пришли ему на помощь. И когда я понял, что мне несдобровать, вмешался Трейс. Драка продолжалась, пока не подоспел Джесон и, используя свой авторитет помощника тренера, не разнял нас. Нам с Трейсом здорово досталось, но остальным не меньше.

— Вот видишь. Значит, ты можешь ладить с Джесоном и Трейсом?

— Да, — согласился он. — Ты права. Но всегда найдутся люди, готовые напомнить мне, что я здесь чужой.

Синди полагала, что понимает его чувства. Она тоже всегда отличалась от окружающих.

— Ты — не единственный, кому приходится бороться за то, чтобы его признали своим и благосклонно относились.

— Да, ты права. У тебя тоже было мало друзей?

— Элизабет Дюпре, дочь Битей, всегда хорошо ко мне относилась. И я считала ее своей подругой, но мы учились в разных классах, а после занятий у меня всегда было много дел. — Она провела пальцем по стойке крыльца. — Но некоторые девочки в школе смеялись надо мной, над моими словами или над тем, как я одета.

— Они тебе в подметки не годятся, — Блейк чуть заметно коснулся коленями ее колен, и ее обдало жаром. Пристально глядя на нее, Блейк ласково погладил ее по голове. — Я думаю, они попросту завидовали.

— Спасибо. Но когда я училась в школе, только один парень обратил на меня внимание.

— Ты имеешь в виду Робби?

— Нет. — Она покачала головой. — Это был Кевин Роарк, он один раз назначил мне свидание. Это было ужасно.

— Почему?

Она неопределенно пожала плечами, не зная, как объяснить.

В тот вечер она ясно поняла, что не относится к числу девочек, которых сверстники-ребята считают привлекательными. Ей было сложно с Кевином, она совершенно не умела флиртовать.

Но может быть, теперь все изменится? Когда они были в «Алиби», Синди заметила, что мужчины обращают на нее внимание. Но ее интересовал только Блейк.

— А больше ты с Кевином не встречалась? — спросил он.

— Нет.

— Не большая потеря для тебя, особенно если он похож на своего старшего брата.

— Дело в том, что Кевин… — Может ли она до конца ему открыться? Синди стеснялась. Но если она не хочет опять повторить ту ошибку…

— Что он сделал?

Синди боялась признаться, что первая поцеловала Кевина. В книгах, которые она читала, и в фильмах, которые смотрела, мужчина всегда первый проявлял инициативу.

Блейк замер.

— Что, черт возьми, этот парень тебе сделал?

— Он ничего плохого не делал. Мы просто поцеловались. Но то, что он сказал потом…

Блейк прикоснулся к ней бедром, и ее опять бросило в жар. Света, падавшего из окна гостиной, было недостаточно, чтобы она могла разглядеть выражение его лица. Но она почувствовала его беспокойство и участие. И искренний интерес.

— Кевин сказал, что я целуюсь, как рыба.

Блейк облегченно рассмеялся.

— В этих вопросах Роарк должен разбираться, поскольку его старший брат был известным в школе специалистом по девочкам. Оба они, наверно, перецеловали массу окуней.

Синди фыркнула.

— Тебе смешно, а я до сих пор не умею целоваться. На том злополучном свидании я попробовала изобразить французский поцелуй. Как в кино. Помнишь?

— Сексуальный глубокий поцелуй? Да, помню. Но почему ты решила, что на первом свидании надо так целоваться с парнем?

Синди пожала плечами.

— Сама не знаю. Я подумала, что поцелуй в щечку, как я целую дедушку, это совсем не то, чего он ждал.

— Это уж точно. Но Роарк — сопляк и ничтожество. — Блейк опять повернулся к ней, пристально глядя ей в глаза. Казалось, его взгляд проникает глубоко в душу. — Почему ты не выбрала себе кого-нибудь получше Робби?

Она выбрала. Но не может сказать об этом Блейку.

— Возможно, если бы я умела целоваться, я выбрала бы другого.

Вокруг было тихо-тихо. Тишина изредка нарушалась криками лягушек.

А что, если попросить Блейка, чтобы он научил ее целоваться? Желание было непреодолимым.

Решив, что это ее единственный шанс, Синди умоляющим тоном произнесла:

— Может быть, ты меня научишь?

Ее вопрос повис в ночной тишине. В нем явственно звучала боязнь быть отвергнутой.

Поцеловать Синди?

Здесь, под ясными звездами и романтичной луной? На один сумасшедший миг эта мысль пришла ему в голову, и Блейк уже собрался показать ей, как мужчина и женщина должны целоваться.

Но что потом?

Он из тех парней, которые любят и бросают, не испытывая угрызений совести. Синди заслуживала большего.

— Ну, что тебе стоит один маленький поцелуй? — снова попросила она. — Это же ничего не значит.

Нет. Значит, и значит многое. Он уже говорил ей, что нельзя целоваться по-настоящему на первом свидании. Может быть, позже…

Была ли тому виной полная луна, или воспоминания о сексуальном медленном танце в ресторане ударили ему в голову, но Блейк в итоге не устоял перед соблазном.

Он легонько провел губами по ее устам, чтобы утолить свой голод. Но прикоснувшись к ее губам, почувствовав их свежесть и нежность, вдохнув ее легкий персиковый аромат, он захотел большего…

— Это совсем не то, о чем я говорила, — разочарованно произнесла Синди. — А где же страсть и нетерпение?

— Нужно начинать потихоньку, не торопясь, леди. И ты не должна навязываться парню только потому, что он пригласил тебя погулять. Но чтобы ты знала, поцелуй на прощание — отличная благодарность за свидание. И ты только что прекрасно меня поблагодарила.

— А что, если свидание было великолепным? И я хочу, чтобы он знал, что оно для меня много значит?

— Ну, тогда можно немного задержать поцелуй, сделать его более страстным.

— Более страстным? Это как? Ты имеешь в виду приоткрыть губы?

— Не обязательно. — Ему вовсе не хотелось, чтобы она с кем-нибудь так целовалась.

— Может, мне стоит еще раз попробовать? — Синди улыбнулась, но ее просьба звучала совершенно невинно.

Он опять прикоснулся к ней губами. Раз, другой, третий, углубляя поцелуй, который становился все более чувственным. Так мужчина целует женщину, когда надеется на продолжение вечера. Синди нужно научиться и такому поцелую.

Она повернулась на перилах, задев его бедром, и обвила руками шею. Ее грудь слегка прижалась к нему, напомнив ему, что он целует новую Синди.

Для нее это просто маленькая возможность попрактиковаться, напомнил он себе, крепче обняв ее за талию.

Она прижалась к нему всем трепещущим телом, ее нежные уста приоткрылись. Он слегка куснул ее за нижнюю губу и легонько втянул ее в себя. И она тут же поцеловала его в ответ. Сладко, нежно и мягко.

И тут что-то произошло, хотя он так и не понял, что это было. Его губы раздвинулись сами, поцелуй углубился.

Их языки соприкоснулись, и все вышло из-под контроля. Ночь стала жаркой. Синди вложила в этот поцелуй свою душу и сердце. Блейк же совсем потерял голову.

Она застонала и крепче обняла его.

Синди вела себя слишком уверенно для невинной девушки. Она явно знала, что делает.

А вот Блейк совершенно растерялся.

Дьявол, она хотела научиться целоваться, а не получить урок петтинга.

Собрав волю в кулак, Блейк отстранился, прервав поцелуй. Нужно остановиться сейчас, иначе потом будет поздно.

Он растерянно пригладил волосы, не зная, как выкрутиться из сложившейся ситуации.

— Я поняла, что нужно делать, — невинно прощебетала Синди, — но думаю, что мне нужен еще один урок.

Еще один? Она издевается? Он больше не станет ее целовать.

Он поцеловал ее так, как никогда никого не целовал. А ведь у них даже не свидание!

Так или иначе, но сегодня вечером она получила все уроки, которые хотела.

Он решительно встал.

— Разве ты не хочешь поцеловать меня еще раз? — спросила Синди.

— Только не сегодня.

Пошатываясь, Блейк направился в конюшню, оставив ее в одиночестве на крыльце.




ГЛАВА ВОСЬМАЯ


Синди не понимала, почему она продолжает сидеть на улице после того, как Блейк ушел. Боится, что у нее подогнутся колени, когда она встанет? Не хватало только разбудить Така.

Когда в своих мечтах она представляла, что Блейк целует ее, у нее не кружилась голова, тело не пылало, а сердце так не пело.

Робби скоро приедет в город, если уже не приехал. Интересно, он позвонит ей, как обещал? Наверняка он так и сделает. Но в глубине души Синди пока не была готова к встрече с ним. По крайней мере, пока Блейк не уедет.

И не заберет с собой свои поцелуи.

Синди откинулась назад на перилах. Раньше ей казалось, что один-единственный поцелуй удовлетворит ее любопытство и положит конец глупым мечтам. Но этого не случилось. Их поцелуй только сильнее разжег ее желания.

Она прислушалась к ночным звукам — тишину нарушало только мычание, доносившееся с пастбища, да стрекот сверчков.

Уже давно за полночь, пора ложиться спать. Шеп ушел в дом вместе с дедом, но теперь вернулся и высунул нос на крыльцо. Он словно звал ее в дом.

— Уже иду, дружок. Еще немного посижу и иду. — Синди не понимала, почему ей хочется еще немного посидеть здесь. Она догадывалась, что Блейк не вернется в дом, пока она не ляжет.

Он странно себя повел, словно поцелуй вышиб его из колеи. И она надеялась, что так оно и есть, хотя глупо и нелогично с ее стороны хотеть подобного.

Синди смотрела на темные очертания конюшни. Ей казалось, что она различает силуэт Блейка. Интересно, о чем он думает?

Блейк стоял в тени возле кораля, ожидая, когда Синди уйдет в дом. Его смущало, что поцелуй так возбудил его, и он боролся со своим состоянием. Нужно успокоиться и прийти в себя.

То ли он оказался хорошим учителем, то ли Синди — способной ученицей. Но она мгновенно схватила основы искусства поцелуев, а с такими способностями она далеко продвинется.

Закрывая глаза, он ощущал на своих губах вкус ее поцелуев, чувствовал прикосновение ее груди, ее пальцев к своим волосам. Бог свидетель, она перевернула его душу.

Блейк твердил себе, что Они лишь друзья. Синди для него всего лишь девчонка, с которой он вырос. Но он больше не мог воспринимать ее только так. Она нравилась ему, очень нравилась. Его чувство было сильнее, чем он себе представлял еще пару часов назад.

Это вовсе не означает, что он завяжет с ней роман и станет поддерживать близкие отношения.

Блейк слонялся возле конюшни. Потом открыл дверь и зажег свет, окрасивший все внутри в теплые желтые цвета. Проверил корову, которая вот-вот должна была отелиться в первый раз.

— Ну, как ты, малышка? Как идут дела?

Корова замычала, словно жалуясь, что устала за последние дни.

— Все скоро закончится. Так и Синди присмотрят за тобой и малышом.

Потом он подошел к стойлу Каттера.

— Я по уши увяз в этом деле, — шепотом пожаловался он своему другу.

Синди задела его за живое. Будь на ее месте другая, да еще не внучка Така, все оказалось бы гораздо проще. У него не было намерений разбивать сердце кому бы то ни было, но, если это произойдет именно с Синди, для него это будет вдвойне больно.

Ей не подходит такой парень, как он. Эта девушка достойна лучшего. Ковбой, которому все равно, где жить, который колесит с одного родео на другое, не сделает ее счастливой.

Но Блейка устраивает такая жизнь. Его уважают, он везде желанный человек, его везде приглашают выступить. Он не собирается расставаться со своими привычками.

— Давай проедемся завтра с тобой подальше, — сказал он жеребцу, потрепав его по шее. — А потом посмотрим, где будет проходить родео.

Каттер кивнул головой, словно соглашаясь.

— Отдохни получше, — посоветовал ему Блейк и направился к двери, выключил свет и вышел наружу. Но он не пошел к дому, увидев на крыльце Синди. Она все так же сидела на перилах.

Он дождется, пока она войдет в дом. Слишком много сегодня произошло, он и так уже чувствует себя виноватым. Большего его совесть не вынесет.

Через пару минут он услышал, как заскрипела дверь, и Синди вошла внутрь дома, оставив ему воспоминания о жаре своего тела и персиковом аромате волос. А еще о сводящем с ума и зажигающем огонь в крови поцелуе.

Блейк прислонился к стене конюшни, уткнулся головой в холодное бревно, пытаясь остудить пылающее лицо.

Он не должен надолго оставаться на ранчо. Синди сводит его с ума. Он повержен. Кто бы мог подумать, что это случится именно здесь!

Есть только один способ выпутаться из этого положения, не обидев никого и не нанеся никому душевную рану. Ему нужно победить в родео и уехать отсюда подальше.

На следующее утро после завтрака Синди выпила еще одну чашку кофе. Вчера ей так хотелось поехать в «Алиби», что она даже не попробовала пирога, который испекла. Синди отрезала себе маленький кусочек и, положив его в рот, приготовилась почувствовать изумительный вкус яблочной начинки.

Конечно, пирог получился внешне неказистым, но вкус у него наверняка лучше, чем вид.

Она ошиблась. Непропеченный, пересоленный, с привкусом жженого сахара. Кусок соли, завернутый в сладкие опилки, был бы вкуснее.

Синди с невольным уважением подумала о Блейке, который сумел съесть целый кусок. Вот это сила воли! Он даже не пожаловался. Ни слова не сказал. Он предпочел смолчать, чтобы не обидеть ее. Но ей от этого не легче. Кулинар из нее — никудышный.

Вчера, вынимая пирог из духовки, Синди надеялась, что стоит несколько раз потренироваться, и она научится печь знаменитый пирог тетушки Милли. Но сегодня, попробовав творение своих рук, она поняла, что об этом не может быть и речи…

Не получит она Голубую ленту в кулинарном конкурсе.

Синди выбросила остатки пирога. Не стоило пропускать уроки домоводства. Говорят, есть вечерние занятия для взрослых. Но даже если она сегодня отправится в город и запишется на них, то до ярмарки все равно не успеет чему-либо толком научиться.

Может быть, Шерри ошиблась?

Зазвонил телефон, и звонок вывел ее из тяжких размышлений. Когда она подняла трубку, оказалось, что звонит Сюзен Серое Перо, которая хотела поговорить с Блейком.

— Он вышел; если вы подождете, я сбегаю за ним.

— Благодарю вас.

Синди хотелось бы познакомиться с Сюзен поближе. Расспросить ее об отце Блейка, узнать, чем он так обидел сына, когда тот был ребенком. Но едва ли этот интерес с ее стороны был бы уместен…

Синди положила трубку на стойку и вышла в поисках Блейка. Она нашла его в конюшне, когда он седлал Каттера.

— Твоя мама звонит.

Он кивнул, но продолжал налаживать сбрую.

— Посмотри за ним.

— Хорошо.

Блейк вернулся через несколько минут.

— Все в порядке? — поинтересовалась Синди.

— Да. Мама нашла подходящий дом и сообщила, что надо заплатить первый взнос. Я вышлю сегодня днем ей чек. — Он повел лошадь к выходу.

— Куда ты собрался? — не удержалась от вопроса Синди.

— Хочу прокатиться.

Ей нечего было делать, и она попросила:

— Можно я с тобой?

Блейку хотелось побыть одному. Но он полагал, что не случится ничего страшного, если Синди поедет с ним. Они будут на лошадях, а значит, будут находиться на безопасном расстоянии друг от друга.

— Конечно, можно, — согласился он.

— Спасибо. Ты не оседлаешь для меня лошадь? Там в корале моя самая любимая. Ее зовут Фокси Леди, она у дальней стены конюшни, ее сбруя висит рядом. — Синди одарила его одной из своих прежних улыбок и оправила короткую блузку. — Подожди минуту, я переоденусь во что-нибудь более подходящее.

— Хорошо. — Ее обычные джинсы и хлопковая рубашка мигом вернут его с небес на землю.

Блейк оседлал ей лошадь, двухгодовалую кобылу.

К его удивлению, когда он вывел обеих лошадей, Синди уже стояла снаружи, улыбаясь и поблескивая глазами.

Где она взяла такие узкие, обтягивающие джинсы? Вместо свободной рубашки, которая бы больше подошла для верховой езды, Синди надела одну из обтягивающих маек, купленных им в «Меркантиле». Кажется, когда она их мерила, они ее так не обтягивали. Его ждет настоящая пытка.

— Я готова, — сообщила она и взяла из его руки повод.

Зато он был теперь не готов. И не знал, как вести себя с ней.

— Помоги мне, — попросила Синди.

Стараясь не смотреть на ее соблазнительную грудь, Блейк подставил руки и помог ей взобраться. Она села в седло.

Вскочив на свою лошадь, Блейк с трудом перевел дух. Так она на него действовала. И если бы он не знал ее лучше, то мог бы подумать, что она сознательно пытается его соблазнить.

— Поехали, — скомандовал он дрожащим голосом. — Пора.

Солнце стояло уже высоко на востоке, белые облака плыли по ясному техасскому небу. Было прекрасное летнее утро, не слишком жаркое или сырое, отличный день для прогулок верхом. Великолепный день, чтобы наслаждаться хорошей погодой в полном молчании. Но не тут-то было.

— Ты молодец, что помог матери купить дом, — начала Синди.

Он не ответил. Финансово помогать матери было несложно. Ее жизнь изменилась к лучшему, и он надеялся, что отчасти благодаря ему.

— А когда ты последний раз говорил со своим отцом? — спросила Синди, не обращая внимания на его молчание. Ясно, что он не хочет говорить о родителях и своем прошлом.

— В последний раз я говорил с ним по телефону, когда мне исполнилось восемь лет. Он позвонил мне на день рождения.

— А почему вы все это время не встречались?

Почему? Этот мужчина выбросил его из своей жизни много лет назад.

— Если бы он хотел, чтобы у нас были какие-то отношения, он бы сам поддерживал со мной связь.

Синди растерянно покусывала губу, словно раздумывая о чем-то. Но ей не нужно беспокоиться о нем. Много лет назад он понял, что не нужен собственному отцу.

Больше они об этом не говорили, и это его совершенно устраивало.

Лошади въезжали в поворот около озера Твин-Оакс. Здесь было лучшее место для финиша в Блоссомском округе. Там они заметили двух рыболовов, которые стояли на берегу, закинув в воду удочки.

Синди прикрыла глаза от солнца рукой и вскрикнула.

— Чтоб мне пропасть, если один из парней не Робби. Я знала, что он вот-вот приедет. Я должна была предположить, что он сразу отправится сюда. Он так любит ловить рыбу.

Она поехала вперед, и Блейк последовал за ней. Ему не терпелось взглянуть на этого парня.

— Привет, Робби, — она помахала рыбакам. Высокий, нервный молодой человек в зеленой бейсболке повернул голову. Когда он узнал Синди, на его лице появилась широкая улыбка.

Она спешилась, представ перед Робби во всей красе, отчего у бедняжки Робби отвисла челюсть и глаза стали величиной с блюдце.

— Я.., хотел тебе позвонить… — пролепетал он. — Я хочу сказать, что.., я должен был.., позвонить.., как только я приехал домой. Но я.., хм.., я просто не успел, У Блейка создалось впечатление, что Робби сейчас понял, что сделал огромную ошибку, не позвонив сразу, как только въехал в Блоссомский округ.

— Я знаю, у тебя было много дел. — Синди повела лошадь к берегу.

Робби не отрывал от нее взгляда.

— Знаешь, у меня больше нет срочных дел.

— Может быть, тогда мы сходим в кино или куда-нибудь еще? — предложила Синди.

— Супер! Мне эта идея нравится. — Робби посмотрел на Блейка, который остался сидеть на лошади. Он убедился, что парень сражен наповал и безобиден.

— Это Блейк Серое Перо, — представила его Синди. — Мы с ним вместе выросли. Он уехал из города до того, как вы сюда переехали, и ты его не застал.

Этим она хотела подчеркнуть, что Робби нечего волноваться? Что они с Блейком только друзья?

— Я вас знаю, вы известный наездник, — улыбнулся Робби, сверкнув сломанным передним зубом. — В городе только и говорят о вас, называют вас удивительным команчем.

Блейк нахмурился. Он не любил, когда речь заходила о его происхождении.

— Удачи вам в родео, — улыбаясь, пожелал Робби.

— Спасибо.

— О, — Робби посмотрел на приземистого парня рядом с ним, — а это мой кузен Брэд. Он из Хьюстона. Он собирается стать юристом.

Робби явно гордился своим кузеном. Интересно, а как здесь меряют успешность ковбоев, подумал Блейк. Конечно, если бы Робби узнал, сколько Блейк зарабатывает, он был бы поражен.

Синди вспыхнула очаровательной улыбкой.

— Рада познакомиться с вами, Брэд. Как сегодня улов? Поймали что-нибудь?

— Еще нет.

Брэд, не отводивший взгляда от Синди, глуповато улыбнулся кузену.

— Но похоже, удача опять вернулась к Робби. Блейк всегда с симпатией относился к парням вроде Робби, но мысль о том, что Синди будет с ним встречаться, почему-то ему не понравилась.

Что это — ревность? Он вдруг пожалел, что купил Синди косметику. И не надо было брать ее с собой на прогулку.

— Как насчет того, чтобы поужинать и посмотреть фильм в пятницу вечером? — спросил Робби и бросил осторожный взгляд на Блейка, словно спрашивая у него разрешения.

Синди засунула руки в карманы джинсов, которые плотно натянулись на ее бедрах.

— Дедушка хочет, чтобы в пятницу я поехала с ним в Хемпстед.

— Тогда в субботу? — снова предложил Робби.

— А это первый день родео, — покачала головой Синди. — Но можно в четверг, если ты не занят.

Робби радостно улыбнулся.

— Ну, — сказала Синди, отходя от них, — нам пора. Увидимся в четверг.

— Отлично. Я заеду за тобой в шесть.

— Хорошо. — Она взялась за луку седла, подняла ногу и ловко села на лошадь.

Робби так и остался стоять с раскрытым ртом, а Блейк про себя пожелал, чтобы ему туда залетела муха.

Когда они отъехали, Синди мягко спросила:

— Ну, как я?

— Тебе больше не нужен учитель, — неожиданно резко даже для себя самого огрызнулся Блейк. Мысль о том, что Синди будет встречаться с Робби, вызывала у него все большее раздражение. Она могла бы найти себе кого-нибудь получше.

Блейку хотелось отозвать Робби в сторонку и поговорить с ним как мужчина с мужчиной о том, как надо обходиться с Синди. И предупредить его, чтобы он даже не вздумал целоваться с ней на первом свидании.

— Поехали. Нам пора на ранчо.

— Поскачем галопом? — спросила она, и в глазах у нее запрыгали бесенята.

Конечно. Почему бы и нет? Чем скорее они вернутся назад, тем лучше.

Синди знала, что ей не обогнать Блейка, хотя ее лошадь была самой быстрой из табуна. Но ей нравилось нестись во весь опор, когда ветер развевает волосы, оставляя позади все ее переживания.

Ей удалось договориться о свидании с Робби и сделать вид, что она радуется этому. Честно говоря, она предпочла бы пойти в четверг с Блейком. Но на такую возможность нет никакой надежды.

Когда они подъезжали к дому, Блейк придержал лошадь, и весь остальной путь Каттер проделал шагом. Синди ехала рядом с ним на небольшом расстоянии.

В детстве и ранней юности она надеялась, что будет участвовать в родео, и однажды решила это сделать. У нее был природный дар лошадницы, во многом благодаря Блейку.

Но она нужна дедушке. У него умерли жена, сын и невестка в течение одного года. И Синди осталась единственной из его семьи. Потому ей даже нельзя думать о том, чтобы сознательно рисковать собой.

Подъехав ко двору, они заметили маленькую красную спортивную машину, припаркованную на подъездной дорожке. И высокую блондинку, стоящую на крыльце.

Это была незнакомая Синди привлекательная женщина, одетая в джинсы и белую блузку. Ее одежда была хорошего кроя, явно от известного дизайнера.

Блондинка еще не заметила Блейка и Синди, когда Шеп залаял и бросился к ней. Она состроила недовольную гримасу и прогнала собаку.

Так вышел на улицу и протянул незнакомке стакан чая со льдом.

— Как по-твоему, кто это? — спросила Синди у Блейка.

— Ее зовут Джессика Левингстон.

У Синди упало сердце. Больше ей ни о чем не надо было спрашивать. Он говорил ей, что ту женщину зовут Джессика. И хотя Синди не удивилась, увидев, как молода и красива избранница Блейка, но все-таки не ожидала, что она окажется такой.., сногсшибательной красавицей.

Шеп снова залаял, и Так поднял голову.

Поздно. Не удастся увести Блейка от этой женщины, которая явно ждала его и была рада увидеть.

Джессика поставила стакан на стол и спустилась навстречу Блейку, покачивая бедрами. У нее была гордая осанка, дерзкий подбородок, плавная походка и сияющая улыбка. Она несла себя как женщина, которая знает себе цену.

Таким женщинам никогда не нравилась Синди.

— Удивлен? — спросила ковбоя его подруга.

— Да. — Улыбка тронула губы Блейка.

Джессика оценивающе глянула на Синди и улыбнулась ей, но ее большие голубые глаза остались холодными. Синди стало не по себе. Она в глубине души боялась того приговора, который вынесла ей эта красавица, и очень хотела узнать, что та о ней думает.

Но потом решила, что это не имеет никакого значения. Она никогда не сможет состязаться с такими женщинами.

— Джес, это моя подруга Синди Такер. — Блейк кивнул головой на Синди. — Мы выросли вместе.

То же самое Синди сказала Робби, но она лишь разыгрывала глупое увлечение перед красивым ковбоем. А Блейк просто констатировал факт. И ее гордость была уязвлена.

— Джессика — одна из лучших наездниц штата в скачках с барьерами, — пояснил Блейк.

— Рада познакомиться. — Блондинка протянула руку.

— Я тоже, — Синди наклонилась и пожала предложенную руку, с трудом выдавив из себя улыбку. Она приложила все силы, чтобы стать похожей на таких женщин, как Джессика, но сейчас отчетливо почувствовала, что проиграла это сражение…

У нее в груди возникла сильная боль, и она заморгала, чтобы прогнать подступившие слезы. Синди завороженно смотрела, как Блейк спешился, как засверкали глаза женщины, готовой обнять его.

А он так же счастлив видеть ее, как она?

Господи, дай ей силы!

Седло заскрипело, когда Блейк спрыгнул с лошади. Он не особенно рад был увидеть здесь Джессику. Не то чтобы он ее не любил. Но ее чувства к нему были сильнее, чем ему хотелось бы.

Сделав над собой усилие, он осторожно обнял Джессику.

— Что привело тебя сюда?

— Ты. — Она игриво улыбнулась ему. — Говорят, разлука усиливает чувства, и я хотела проверить, так ли это.

Блейк осторожно бросил взгляд на Синди. Как она все это воспримет?

— Я подумала, ты захочешь пригласить меня на родео, — проворковала Джессика. — Может, покажешь мне город, раз ты здесь вырос?

— Конечно. Только поставлю лошадь. Подождешь?

— С радостью!

Блейк не удержался и опять бросил взгляд на Синди. Она пристально смотрела на него. Ее взгляд выражал смесь тоски, уязвленности и разочарования.




ГЛАВА ДЕВЯТАЯ


Блейк и Джессика несколько часов назад уехали на ее маленьком спортивном автомобиле и все еще не вернулись.

Синди не могла найти себе места, без устали меряя шагами гостиную и представляя, где они и чем занимаются.

Почему он не позвонит и не скажет им с дедушкой, когда его ждать?

Ну, ладно. Блейк взрослый, может уходить и приходить, когда ему вздумается. Но мог он немного подумать о своих близких и проявить элементарную заботу?

Конечно, дед сегодня много говорил по телефону, что для него необычно. Прежде он не любил долго болтать. Может, Блейк как раз звонил в это время?

Когда дед наконец повесил трубку и спустился из спальни в холл, насвистывая веселенький мотивчик, уже стемнело. Потом Так принял душ и, посвежевший, надел черные джинсы, новую рубашку и новые ботинки.

— Куда это ты собрался? — подозрительно посмотрела на него Синди.

— У меня свидание с самой красивой девушкой во всем округе, — ответил он и усмехнулся. Улыбка разгладила черты его лица, он словно помолодел лет на десять. — За исключением тебя, Синди Лу Она была тронута его комплиментом. С тех пор как блондинка-наездница появилась на ранчо, Синди постоянно чувствовала себя уязвленной.

— Ты собираешься пойти куда-нибудь с Лорейн?

— Да. Я опять поведу ее в «Алиби». И на этот раз мы там будем вдвоем. — Он снял с крючка свою шляпу и надел ее на голову.

— С Лорейн все серьезно?

— Я счастлив. — Его глаза засверкали от удовольствия.

— Это не то, что я имела в виду. Я просто думала, ты хочешь остаться один на всю жизнь.

— Я действительно не думал о женщинах, пока не встретил Лорейн. Она чудесная женщина. Мне кажется, я помолодел. Словно мне опять двадцать два.

Синди попыталась вообразить дедушку своим ровесником, но ей это не удалось. Но ведет он себя и впрямь как влюбленный юноша.

«У вашего деда сердце молодого мужчины», — вспомнились ей слова Шерри. И тут гадалка не ошиблась.

Забавно. А вот Синди ощущала себя старой девой. Даже то, что в четверг вечером она идет с Робби на свидание, ничуть не улучшило ее настроения.

— Эй, малышка, что случилось? — дед приподнял указательным пальцем ее подбородок и поглядел ей прямо в глаза.

— Ничего, — она выдавила из себя улыбку.

— Тебя беспокоит тот факт, что я завел себе подружку?

— Вовсе нет. Я удивлена. Только и всего.

— Не обманывай меня. Тут что-то большее, Синди Лу. Я тебя хорошо знаю. Ты беспокоишься о чем-то.

У нее никогда не было секретов от дедушки. Но что она может ему сейчас сказать? Что она влюбилась в ковбоя, которому нравится другая женщина — красивая блондинка из его мира? Наездница, искушенная в любовных отношениях и сексуальных играх? Так вряд ли поймет.

— Сегодня все куда-нибудь идут, кроме меня, — с горечью констатировала она, пытаясь скрыть правду. — Не волнуйся. Мы с Шепом отлично проведем время.

— Вот дьявольщина. Ты можешь пойти с нами, с Лорейн и со мной. Мы не против.

— Нет, нет, я об этом даже и думать не хочу. Я просто огорчена, что меня никто не пригласил на свидание.

— В один прекрасный день появится твой единственный, и ты освободишься от меня и этого ранчо и начнешь новую собственную жизнь. — Он поцеловал ее в лоб. — Не жди меня сегодня.

— Не буду, — пообещала Синди, хотя вовсе не собиралась ложиться спать.

В половине девятого Джессика привезла Блейка на ранчо. Она не снимала рук с руля, внимательно глядя на него.

— Хочешь, я тебя подожду?

— Нет. У меня есть здесь своя машина.

— Хорошо, — согласилась она. — Тогда я возвращаюсь в мотель.

Блейк открыл дверцу и вышел из автомобиля.

— Тебе не нужно брать отдельную комнату, ты можешь пожить в моей, — предложила она.

— Я знаю. — Он понимал, как сильно ее желание быть с ним. Но с той же силой он не хотел быть вместе с Джессикой. — Я уже говорил тебе, что еще не готов вернуться к прежним отношениям.

— Я знаю и готова ждать, — она улыбнулась ему. — Некоторое время.

Он кивнул, закрыл дверцу и направился к дому, а Джессика развернула автомобиль и уехала.

Машины Така не было возле конюшни, и Блейк не знал, есть ли кто-нибудь дома, хотя из гостиной лился мягкий свет. Он достал из кармана ключ. Но тот ему не понадобился. Дверь была не заперта.

Блейк вошел в дом и увидел Синди, стоявшую около дивана. На столе лежал роман в бумажном переплете.

Она была одета в белую ночную рубашку, волосы собраны на макушке в узел. Выбившиеся из узла локоны обрамляли ее лицо, и она была чертовски хороша в таком виде. Не передать словами.

Блейк уловил аромат ее шампуня. Она походила на жену, ожидающую задержавшегося мужа. И Блейк почувствовал, как заныло его сердце.

— Привет, ты вернулся домой, — она неуверенно улыбнулась ему.

Да, он вернулся, но ненадолго. Он просто зашел, чтобы собрать вещи, но на мгновение у него возникло ощущение, что его дом действительно здесь. Рядом с Синди.

Эта мысль убедила его, что он поступает правильно.

— Я.., пришел за вещами. Я решил остановиться в городе, чтобы быть поближе к месту скачек.

Это была неуклюжая отговорка, но ему нужно было установить некоторую дистанцию между собой и Синди.

Как еще сумеет он усмирить сильное желание, которое охватило его после встречи с новой Синди? Которое снова возникло, как только он увидел ее в ночной рубашке, встречающую его в дверях?

Мягкий свет лампы привел его в смятение. Освещение было такое, что ее тело просвечивало сквозь тонкую ткань, и он не мог отвести глаз от проступающего силуэта тела девушки. Он понимал, что она даже представления не имеет, как соблазнительна сейчас.

Она скрестила руки на груди, закрыв наконец просвечивающие соски.

— Не думаю, что это родео вынуждает тебя собирать вещи. Все дело в Джессике, да?

У него не хватало мужества сказать ей, что она ошибается.

— Многие знакомые приезжают в город. А мне нужно сосредоточиться на соревнованиях, поглядеть на соперников.

Потом он извинился и скрылся в своей комнате.

Синди очень хотелось принять его объяснения за чистую монету, но в глубине сердца ее терзали сомнения. Хоть она и новичок в любовных отношениях и у нее нет опыта, она видела Джессику. Эта женщина влюблена в Блейка и хочет его.

А он?

Возможно, тоже. Но тот горячий поцелуй, которым он ее поцеловал, был особенным. Он потряс ее до глубины души. И она подозревала, что его тоже.

Блейк уже собрал вещи и направлялся к двери, когда у нее вдруг родилась догадка. Может быть, это ее последний шанс напомнить ему о поцелуе. Ей необходимо знать правду.

— Подожди. — Она дотронулась до его руки. — Я хочу тебя кое о чем спросить.

Блейк остановился, вопросительно глядя на нее.

— Тот поцелуй на крыльце вчера вечером тебя тоже потряс. Разве нет?

Он долго молча стоял, глядя на нее.

— Да, — ласково ответил Блейк. — Он меня ошеломил.

Ее охватил восторг, мигом вернув все надежды и мечты.

Если поцелуй так подействовал на него, то, возможно, он чувствует к ней не только дружескую привязанность? Может быть, он хоть немножко любит ее? Если она сейчас об этом не спросит, то шанса больше может не представиться.

— Значит ли это, что я тебе небезразлична и ты питаешь ко мне интерес… Прошу тебя, скажи правду.

Блейк долго молчал, словно борясь с собой, не зная, что ответить.

— Да, ты мне небезразлична. Больше, чем я думал.

Это не было признанием в любви. Но он ничего подобного раньше ей не говорил. Душа Синди возликовала. У нее получилось!

— Ты влюблен в меня. Ведь так?

И опять он замолчал. Это молчание звенело у нее в ушах, отдавало в груди, накатывало волнами боли. Когда уже больше не было сил выносить это молчание, Блейк наконец произнес:

— Я не целую своих друзей таким поцелуем, как поцеловал тебя. — Он огорченно взмахнул рукой с дорожной сумкой. — Но дальше мы заходить не станем, Синди. Я не тот человек, на которого ты должна тратить свои душевные силы. Тебе не стоит меня любить.

Он по-братски поцеловал ее в щеку и направился к двери.

Синди растерялась. Она никак не находила предлога, чтобы удержать его.

Блейк вышел и прикрыл за собой дверь. Когда он ушел, ее охватило глубокое отчаяние.

Она только что потеряла мужчину, которого любит, мужчину, который мог ответить на ее любовь.

Что же ей остается? Упасть к его ногам и молить о любви?

Но она так поступить не сможет, она не способна на это.

Синди стояла посреди гостиной, испытывая неведомую доселе боль, и слезы ручьем текли по ее щекам.

Заснуть в эту ночь она так и не сумела. Она крутилась на постели, не находя себе места.

Дедушка вернулся домой после двух часов ночи, но она не стала вставать. На цыпочках проходя через холл, он насвистывал все ту же веселую мелодию, что и днем. Уже начинало светать, когда она наконец задремала.

Около десяти часов зазвонил телефон, и она с надеждой схватила трубку.

— Алло!

— Извините, что беспокою вас. — Это оказалась Сюзен Серое Перо. — Могу я поговорить с Блейком?

— Его здесь нет, — Синди не была уверена, что хочет принять сообщение. Она не станет гоняться за Блейком, особенно теперь, когда он держал в своих объятьях Джессику. И она не знала, приедет ли он еще к ним на ранчо. — Он переехал в город, чтобы быть поближе к месту проведения скачек.

— Это не столь важно. Я просто хотела сообщить ему, что чек, который он отправил, я уже получила и дом теперь мой. — Она сделала паузу. — Я хотела поблагодарить его за помощь, особенно учитывая.., ну, вы знаете, все наши несчастья, которые свалились на нас в прошлом.

Синди молчала.

— Почти все, что Блейк вам рассказывал, — правда, — добавила Сюзен. — Я была несчастной женщиной, пока он рос. И скрытым алкоголиком. Но потом вступила в общество анонимных алкоголиков и уже много лет не пью. Вспоминая прошлое, я понимаю, какую тяжелую жизнь я устроила своему единственному сыну…

— Блейк говорил, что теперь ваши отношения стали лучше, — сказала Синди.

— Это правда. Но между нами по-прежнему существует напряжение. И я готова сделать все что угодно, чтобы он понял, как сильно я его люблю. Он только должен дать мне шанс. Я даже собираюсь разыскать его отца, моего бывшего мужа…

— А почему вы думаете, что это может что-то изменить?

— У нас с Клинтом были разногласия. Но он был хорошим отцом и любил своего сына. И Блейк тоже его любил. Он всегда старался быть рядом с отцом. На самом деле Блейк был скорее сыном Клинта, чем моим. И я всегда ревновала их. — Женщина тяжко вздохнула, словно воспоминания до сих пор причиняли ей сильную боль. — Когда Клинт ушел от меня, я была разбита. И в результате больше всего пострадал Блейк.

Вот о каких ранах говорила Шерри. Теперь Синди поняла. От Блейка отвернулись оба родителя. Что может быть хуже для ребенка?

— Я сказала Блейку, что отец не хочет иметь с нами ничего общего. Но это было не так. Мой бывший муж никогда бы не отказался от сына.

— Но отец Блейка мог подать на вас в суд и получить разрешение на посещение сына, — заметила Синди, чтобы успокоить женщину и не взваливать всю вину за происшедшее только на нее.

— Да, и чтобы убедиться, что он не станет этого делать, я уехала из штата, не оставив никому своего нового адреса.

— А вы знаете, где теперь его отец? — спросила Синди.

— Думаю, он в Оклахоме. Его родственники жили там, и он всегда твердил, что хочет вернуться на землю предков. Я могу это выяснить.

— Мне кажется, это было бы неплохо, — Синди подумала, что ей бы это здорово помогло. Может быть, встреча с отцом стала бы первым шагом Блейка к духовному выздоровлению.

— Спасибо, что выслушали меня, — поблагодарила ее женщина. — Мне всегда так нелегко говорить с Блейком.

Да, тут уж не поспоришь.

Когда их разъединили, Синди налила себе чашку кофе и предалась размышлениям о маленьком мальчике, считавшем себя брошенным обоими родителями. О ребенке, который не чувствовал себя любимым.

Но Синди любит его. Очень сильно.

Она понимает его лучше, чем кто-либо другой. Только она знает, как сильно он нуждается в собственной семье, как хочет, чтобы его любили. Ему нужно место, где его всегда будут ждать.

Синди всей душой желала создать ему такой уголок. Если он ей это позволит. Но одно Синди знала точно: она не собирается сдаваться без борьбы.

Через полчаса девушка стояла, одетая в самое сексуальное платье из тех, что купил ей Блейк. Она сознательно выбрала маленькое черное платьице, в котором была в «Алиби», то самое, которое так смутило Блейка.

Тщательно уложив волосы и сделав макияж, она отправилась к месту проведения скачек.

Синди припарковалась около входа. Из автомобиля, подъехавшего минутой позже, появилась гибкая стройная блондинка. Это была Элизабет Дюпре.

Синди всегда считала Элизабет подругой, хотя они нигде не бывали вместе.

— Привет, Синди. — Элизабет дружески улыбнулась ей. — У тебя отличная новая прическа. Мне нравится. Я слышала, над тобой поработал стилист в салоне. Она действительно тебе идет.

— Спасибо. А почему ты здесь оказалась?

Мать Элизабет, Битей Дюпре, была одним из самых ярых членов Комиссии по этике. Элизабет, которая сейчас преподавала первокурсникам, тоже была членом Комиссии, но не таким известным.

— Комиссия всегда поддерживает ярмарку и выставки, — пустилась в объяснения Элизабет. — Мы выступаем только против карнавала, поскольку озабочены тем, как он действует на детей и молодежь.

— А что будет сегодня? — удивленно спросила Синди. — Ярмарка ведь еще не открылась.

— Я помогаю устраивать выставку детских рисунков. И буду судить конкурс юных фотографов.

Это не удивило Синди. Элизабет всегда участвовала в общественных делах. Она была вдумчивой и внимательной к другим, деликатной молодой девушкой. К таким людям Синди всегда относилась с большой симпатией.

— А я направляюсь на родео, чтобы поговорить с Блейком, — сказала Синди. — Может быть, в другой раз, если у тебя будет время, мы встретимся в городе и позавтракаем?

— С удовольствием, — ответила Элизабет с милой улыбкой. — Летом у меня много свободного времени. Встретимся завтра в «Пчелином улье»?

— Отлично. Давай в полдень.

— Это меня устраивает, — и Элизабет повернулась к зданию, где должна была проходить выставка. — Ну, мне пора. Меня ждут.

Синди кивнула, потом отправилась по своим делам. Договориться с Элизабет о встрече оказалось так просто, что она вдруг спросила себя, а почему она не сделала этого раньше? И сознание того, что Элизабет ей симпатизирует, придало Синди уверенности в своих силах.

То, что у нее есть подруга в Комиссии, не накладывает на нее никаких обязательств. Она всегда любила карнавал. И вовсе не собиралась бойкотировать его. Да и Элизабет Дюпре не из тех, кто станет оказывать давление на других.

Когда Синди пересекла зеленое травяное поле, отделяющее арену для скачек от территории ярмарки, перед ней неожиданно возник ковбой средних лет. Она даже не поняла, откуда он появился. Наверно, из бежевого трейлера, припаркованного неподалеку.

Ковбой, которому было за сорок, усмехнулся и вежливо приподнял шляпу.

— Привет, красавица.

Она почувствовала исходящий от него запах алкоголя и табака и инстинктивно шарахнулась в сторону.

— Добрый день.

— Могу я тебя куда-нибудь проводить?

— Нет, я просто ищу знакомого.

— Если не найдешь, я с готовностью его заменю. — Он сверкнул улыбкой и восхищенно осмотрел ее с ног до головы. — Какое на тебе занятное платьице. И волосы красивые — цвета осенних листьев.

— Благодарю. — Ничего не поделаешь, ей пришлось улыбнуться в ответ.

Он протянул руку и провел грязными пальцами по ее волосам.

— Почему бы нам не пойти ко мне в трейлер и не выпить по капельке?

Мужчина, судя по всему, уже и так сегодня достаточно выпил. И она вовсе не собиралась идти с ним в его трейлер. Неловкость, возникшая у нее сразу, еще больше усилилась.

— Мне есть куда пойти, — Синди отступила назад и решила обойти его.

— Не пытайся от меня скрыться и не разыгрывай из себя недотрогу. — Ковбой положил руку ей на плечо.

— Оставьте меня. — Она резко повернулась и торопливо двинулась к арене уверенным шагом.

— Ты тут не задавайся, — бросил он ей вслед. — Знаешь, кто ты?

Она ничего не знала и поняла только, что привлекла внимание совсем неподходящего мужчины.

Ее интересовал только один человек — Блейк. Куда он делся?

Блейк стоял возле арены и брызгал себе в лицо холодной водой из бутылки, чтобы освежиться. Он помогал Тренту Холбруку разгружать трейлер, потому что Хэнк Наварро, руководитель родео в Блоссомском округе, живший в трейлере около правления ярмарки, уже с утра непонятно по какой причине приложился к бутылке и забыл, что должен был прислать людей для разгрузки. Не задавая лишних вопросов, Блейк вызвался помочь.

Физическая работа помогла ему отвлечься хоть на некоторое время от мыслей о Синди.

Он должен отпустить ее. Ему будет тяжело, но ничего не попишешь.

Блейк вздохнул. Жаркий сегодня денек. И парит очень сильно.

Разгрузив трейлер, он снял рубашку и повесил ее на ограждение, к которому прислонился.

Когда он допил последние капли воды, Джессика подошла и встала рядом с ним.

— Никогда не встречала мужчины, который был бы так хорош с голой грудью.

— Может быть, ты не особенно присматривалась.

Они поговорили еще пару минут. Из ее колких замечаний следовало, что он сумасшедший, раз не принимает ее предложения. Но правда состояла в том, что тот единственный поцелуй, который был у него с Синди, значил для него намного больше, чем все отношения с Джессикой.

Блейк приподнял шляпу, вытер тыльной стороной ладони потный лоб и огляделся. Скоро здесь соберется много народу. Посмотреть на его выступления всегда приходили многие. Комиссия по этике тоже наверняка будет в полном составе. Он чувствовал на горизонте неприятности. Конечно, его в это не втянуть, Блейка это не касается, но, встань он перед выбором, его симпатии были бы на стороне карнавала.

Он перевел свой взгляд на поле, отделявшее арену для родео от территории ярмарки. И увидел Синди. Она была в черном коротеньком платьице, которое так возбуждало его в «Алиби». И так же подействовало на него теперь.

Девушка пересекала поле и явно направлялась к нему.

Когда их взгляды встретились, у него в груди будто что-то взорвалось.

Она на мгновение остановилась, словно хотела изменить маршрут. Но через секунду продолжила свой путь. Расстояние между ними неумолимо сокращалось.

И тут Джессика провела по его спине властной рукой и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в щеку.

Синди остановилась как вкопанная.




ГЛАВА ДЕСЯТАЯ


Когда Синди увидела, как Джессика целует Блейка, ее сердце пропустило удар, а к горлу подкатил комок. Как же так? Она ехала, чтобы поговорить с ним, раскрыть свою душу и сердце, а тут такое…

Она не так глупа, чтобы преследовать мужчину, который ее не хочет.

Блейк говорил, что Синди ему небезразлична, но, видимо, она не сможет состязаться с такой женщиной, как Джессика. Достаточно только взглянуть на ее дерзкую улыбку и обтягивающие джинсы. Эта женщина постоянно около него отирается и вешается ему на шею.

И что теперь прикажете делать Синди? Она же не может оставаться посреди травяного поля, как громом пораженная. Но теперь она уж точно не признается ему в любви.

Конечно, она может поджать хвост, развернуться и погнать сломя голову на ранчо, а позади в клубах пыли будут виться ее несбывшиеся мечты. Но это слишком мелодраматично и глупо.

И явно не самый лучший выход.

О, да! У нее есть подходящая причина, чтобы приехать сюда. Она должна сказать ему, что звонила его мать.

Хорошо. Может, это и не слишком блестящий выход из положения, но лучшего она в этот момент придумать не могла.

Потому она продолжила свой путь, стараясь не споткнуться на высоких каблуках, увязающих в мягкой почве газона.

Блейк не двинулся с места. И Джессика тоже.

Синди не дрогнула, но решимость ее поколебалась.

Она слишком долго скрывала свои чувства. Почему бы не перебросить мяч на его сторону и посмотреть, как он себя поведет?

Но сказать ему прямо сейчас о своих чувствах — значит поставить крест на их дружбе. Ему станет неловко приезжать к ним на ранчо. А она будет в душе умирать всякий раз, когда он будет к ним приезжать, особенно если станет обнимать другую женщину — будь это Джессика или кто-то иной.

Он говорил, что он не тот мужчина, которого Синди следует любить, но теперь уже слишком поздно. Она любит его всей душой. И готова об этом открыто сказать на городской площади.

Только вот он едва ли любит ее. И это разрывало ей сердце.

Стоит ли ей рассказать ему о своих чувствах? Синди собрала в кулак самоуверенность, которую воспитывала в себе с того дня, как он сходил с ней в магазин. Он поддержал ее в стремлении стать красивее. Синди твердым шагом направилась к арене.

Когда она приблизилась, рука Джессики скользнула вниз по спине Блейка. Она опустила пальцы за его ремень движением собственницы.

Синди скрестила руки на груди и стояла, переминаясь с ноги на ногу.

— Блейк, можно с тобой поговорить?

Джессика сделала вид, что не поняла намека.

— Наедине, — добавила Синди.

Другая женщина извинилась бы и отошла, но только не Джессика. Она даже не пошевелилась.

Синди последний раз дралась много лет назад. И ей казалось, что взрослые женщины не должны заниматься подобными вещами — обмениваться пощечинами, царапаться и таскать друг друга за волосы.

Но может быть, Джессика боится Синди, боится оставить ее наедине с Блейком?

Если так, то, возможно, еще не все потеряно.

— Хорошо, — кивнул Блейк и обратился к Джессике:

— Пойди займись чем-нибудь.

— Ладно, — наездница оглядела Синди с ног до головы, прежде чем уйти. И пошла, покачивая бедрами и презрительно тряхнув головой, разметав по плечам свои белокурые волосы.

— Извини, — Блейк кивнул в сторону Джессики. — Чем упорнее я пытаюсь скрыться от нее, тем сильнее она преследует меня. Мне кажется, она впервые столкнулась с мужчиной, на которого не действует ее привлекательность.

— Может, тебе надо открыто сказать ей об этом? Ты же сам позволяешь ей себя целовать и гладить.

Блейк встретился глазами с Синди.

— Что привело тебя сюда?

Она опустила руки, опять переступила с ноги на ногу и заправила локон за ухо.

— Я хочу тебе кое-что сказать.

— Что-то случилось? — он выпрямился и с тревогой посмотрел на нее. — С Таком все в порядке?

— Лучше быть не может. Он счастлив. Вчера вечером ходил на свидание и вернулся только под утро.

— И ты проделала такой путь, чтобы сказать мне об этом?

— Нет, я приехала сказать, что люблю тебя.

Это признание пронзило его, словно пуля.

Синди стояла, упираясь руками в бедра, и выглядела до умопомрачения сексуальной. Она нетерпеливо покусывала нижнюю губу и глядела на него выразительными зелеными глазами. Она воплощала в себе все то, что ищет каждый мужчина в женщине. В жене.

— Я всегда любила тебя. Но хранила это в секрете, — добавила Синди. — Когда ты приехал, я поняла, что мои чувства намного сильнее, чем я думала. Я люблю тебя.

Он растерялся. В голове роилось множество сумасшедших мыслей.

— Я даже не знаю, что сказать.

— Начни с того, что я тебе небезразлична. Ведь это правда?

— О, Синди. Еще как небезразлична. Но мы не сможем быть вместе.

— Я не понимаю.

— Я — ковбой, участвующий в родео. Это мое основное занятие.

— Я знаю, как много для тебя значит родео, и готова ездить вместе с тобой, если ты тоже любишь меня. — Синди постаралась, чтобы ее слова прозвучали легко, но на самом деле она понимала, что от ответа Блейка зависит вся ее жизнь.

Он отчаянно пытался подобрать доводы, чтобы она поняла его мысль.

— Ты меня любишь? — прямо спросила она. Ее тихий голос сразил его наповал, ему стало тяжело дышать. — Ну, хоть чуточку?

Больше всего на свете он хотел солгать ей. Сказать, что не любит никого и ему никто не нужен. Он столько сказал себе самому с тех пор, как был ребенком, это было бы вполне логично.

Он не стал говорить, что даже после того, что произошло между ними, он все еще не мог разобраться в своем сердце. Он не тот человек, который вдруг может остепениться, начать оседлую жизнь и завести семью. Он даже не знал, хочет ли этого.

Синди приняла его молчание за отрицательный ответ. Она кивнула на паддок, в котором скрылась Джессика.

— Нет. Дело вовсе не в ней, — попытался оправдаться он.

— Я все понимаю.

Блейк взял ее лицо в свои руки. Пальцы почувствовали шелковистую кожу ее щек. Он пристально смотрел ей в глаза.

— Ты красивее и милее Джессики. Дело не в ней. А во мне. Я не могу жить в Блоссоме. Я здесь чужой. А ты не сможешь кочевать из штата в штат, такая жизнь не для тебя. У тебя есть дом, семья — твой дедушка. И потому я не подходящий для тебя мужчина. И не важно, какие чувства мы испытываем друг к другу.

— Ты живешь здесь уже давно. — Она показала рукой на свое сердце. — Пожалуйста, дай нам шанс.

Синди не должна узнать, как сильно ему хочется принять ее предложение. Как хочется отбросить осторожность и рискнуть. Но он не мог.

— Солнышко, в следующий раз, когда будешь в городе, послушай, что говорят люди по поводу карнавала. Они разделились на враждующие стороны. Посчитай, как много людей хотят, чтобы чужаков не пускали в город.

— Это совсем другое.

— Нет, то же самое. Ты предлагаешь мне счастье, которое я не имею права принять. Этим ты делаешь мне честь. Но тебе нужно вернуться домой. Я не могу дать тебе того, чего ты достойна. — Он безвольно махнул рукой, словно прогоняя ее из своей жизни. Из своего сердца.

Ее губы задрожали.

— Тогда, я полагаю, нам больше не о чем говорить. — Уже повернувшись, чтобы уйти, она вдруг остановилась. — Ой, я забыла сказать тебе, что сегодня утром звонила твоя мама. Она купила дом и хочет тебя поблагодарить.

Звук ее голоса, такого нежного и одновременно твердого, проник глубоко в сердце Блейка.

— Ей нечего меня благодарить. Я не сделал ничего особенного.

Синди пожала плечами.

— Возможно, она хочет поговорить с тобой и о другом. Сюзен не сказала тебе всю правду про твоего отца.

— Что ты имеешь в виду?

— Все это время он не виделся с тобой потому, что так хотела твоя мама. Может, тебе лучше самому с ней все выяснить?

— Я позвоню ей сегодня вечером. Спасибо.

Синди повернулась и зашагала прочь, утопая каблуками в газонной траве. Он был готов бежать за ней.

Блейк утешал себя мыслью, что поступил правильно.

Синди ничего не оставалось, как уехать. Она не смогла упасть к его ногам и умолять передумать.

Она в последний раз обернулась через плечо в сторону паддока, где стояла Джессика с самодовольным выражением лица.

Синди могла поклясться, что слышала ее тихий голос:

— Ты проиграла.

Проиграла.

Шерри предсказала, что Синди выиграет на ярмарке главный приз. Жаль, но на этот раз ясновидящая ошиблась. И ей не удалось вырвать Блей-ка из рук Джессики.

Когда Синди приблизилась к краю поля, она не выдержала и зарыдала. Слезы ручьем потекли по ее щекам. Даже в детстве она никогда так не плакала, но никогда еще ей не было так больно.

— Эй, крошка. — Сидевший на стуле возле трейлера ковбой, который совсем недавно пытался с ней поговорить, встал и направился к Синди.

Она испытала жгучее желание послать его подальше, но сдержалась. Она никогда не умела грубить, а сейчас и вовсе было не до него. Ее сердце разрывалось от боли и обиды.

— Кажется, теперь ты уже так не занята, как раньше. — Он раскрыл объятья и приблизился к ней. — Давай я тебя обниму и успокою.

— Спасибо, но мне это не нужно. — Синди смахнула слезы.

— Кто тебя так обидел? Может быть, один из этих ковбоев, участвующих в родео? Так не годится обращаться следи. — Мужчина криво усмехнулся. — У меня найдется для тебя отличное лекарство. — Он положил руку ей на плечо.

И тут терпению Синди пришел конец. Ее оглушила боль, разочарование, крушение надежд, ей казалось, что она оплакивает потерю самого родного человека. Мгновение она колебалась, но затем, собрав все силы, хорошенько дала своему обидчику в нос.

— А-а-а! — Из носа ковбоя брызнула кровь, он смотрел на нее и ничего не мог понять. — Ты что, с ума сошла?

— Не распускай руки. Я говорила, мне твои объятья не нужны.

Блейк, в этот момент объяснявшийся с Джессикой, услышал крик и удивленно замолчал. Он обернулся и увидел рядом с Синди Хэнка Наварро.

Ковбой становился совершенно неуправляемым, когда выпьет. А сегодня он начал пить уже с утра.

Хэнк взревел, держась рукой за нос, ярко-красная кровь стекала по его пальцам.

Рядом, сжав кулаки, стояла Синди, готовая биться насмерть. Она держалась молодцом, но Блейк все равно тут же бросился к ним.

Хэнк мог оскорбить ее. И это в лучшем случае.

— Что произошло?

— Эта сумасшедшая ударила меня, — заорал Хэнк, распространяя вокруг запах алкоголя.

— Вряд ли она стала бы бить тебя без причины, — резко заявил Блейк.

— Какая, к дьяволу, причина! Я пытался быть с ней обходительным, а она… — Хэнк отнял руку от носа и, взглянув на окровавленные пальцы, зарычал:

— Черт! Она сломала мне нос. Я вызову шерифа, чтобы он арестовал ее…

— Только попробуй, — ответил ему Блейк. — Шериф Маккейб — мой старый друг.

— А я скажу шерифу, что ты ко мне приставал, — Синди подняла кулак. — Если ты еще раз попытаешься до меня дотронуться, я выцарапаю тебе глаза.

Блейк был готов убить Хэнка. Он никому не позволит безнаказанно обижать Синди. Хотя, судя по носу Хэнка, ему порядком досталось. Пьяный ковбой получил по заслугам.

— С тобой все в порядке, дорогая? — с тревогой спросил Блейк.

Она кивнула.

— Эй, Серое Перо, — позвал его Хэнк. — Я что-то не понял. Она что, твоя женщина?

Его женщина? Была ли Синди его женщиной?

Блейк взглянул на Хэнка и перевел взгляд на Синди. Золотой отлив ее рыжих волос и весенняя зелень глаз поразили его.

Надоедливая маленькая девочка, которая с годами стала его лучшим другом, вдруг в одночасье превратилась в красивую женщину.

Прежняя и новая Синди слились в один трогательный образ. Блейк понял, что хочет любить эту женщину, лелеять, гордиться ею и защищать всю жизнь.

Его одинокое сердце захватило новое незнакомое доселе чувство. Он понял, что любит ее.

— Да, Хэнк. Она — моя. Все пять футов неземной красоты, пыла и мужества.

Синди ласково провела пальцами по его щеке.

— Я не понимаю, что творится у тебя внутри, но я хочу продлить это мгновение.

Он обнял ее.

— Дорогая, отныне мы всегда будем вместе.

— Значит ли это, что ты меня любишь? — с надеждой спросила Синди, широко распахнув глаза. В них застыло ожидание, желание и любовь.

Сила этих эмоций потрясла Блейка до глубины души.

— Не знаю, почему мне понадобилось столько времени, чтобы разобраться в себе и понять, что я люблю тебя, Синди Лу Такер.

Она поднялась на цыпочки и обвила руками его шею. Ее взгляд проник глубоко в его душу.

— Я люблю тебя, Блейк Серое Перо. Всегда любила и всегда буду любить. Я понимаю, как много значит для тебя родео. И я последую за тобой куда угодно.

Случается, что одинокому страннику выпадает счастье найти место, где его ждут, и человека, которому он нужен. Сейчас Блейк не сомневался, что его ожидает счастливое будущее.

Он поцеловал ее со всем жаром своего сердца, со всей силой своей любви. В этом поцелуе было обещание свадьбы и вечного счастья.

Он целовал ее нежно и вместе с тем страстно, крепко прижимая к себе. Ее трепетные губы отдавали мятой, солнцем и счастьем. Поцелуй становился все глубже, она отдавала ему всю себя и брала его любовь.

Многие годы Блейк избегал дома, семьи и любви. Но на этот раз он не собирался бежать. Напротив. Он с радостью и желанием принимал все, что Синди предлагала ему — руку и сердце самой красивой женщины Техаса. А он взамен отдавал ей свое сердце.

Когда они наконец пришли в себя и земля перестала кружиться, Синди озарила его благодарной улыбкой.

Он в ответ тоже улыбнулся.

— Надеюсь, теперь ты откажешься от свидания с Робби? Я не собираюсь ни с кем тебя делить.

— Согласна, — кивнула Синди. — Как только мы вернемся домой, я позвоню ему.

— Хорошо. Я тебя отвезу. Оставим твою машину здесь. — Он немного ослабил объятья, взял ее за руку и повел на парковку, где она оставила свой автомобиль. — Когда мы приедем домой, я официально попрошу у Така твоей руки.

— Ты собираешься жениться на мне? — недоверчиво спросила Синди.

— Если ты не против.

— Мне уже не терпится стать миссис Блейк Серое Перо. — Она еще крепче вцепилась в его руку и потянула за собой, поминутно целуя в губы.

Карнавал приближался. И линия, разделяющая жителей Блоссома, делалась все глубже. Мнения резко разделились. Но это не значило, что жители откажутся от веселья.

Задолго до открытия люди выведывали новости о ярмарке, нетерпеливо ожидая ее, горя желанием посетить многочисленные соревнования и кулинарные конкурсы.

До открытия ярмарки осталось меньше недели.

В пятницу после полудня Блейк и Синди подъехали к территории ярмарки. Родео должно было по расписанию стартовать в субботу и продолжаться до вечера понедельника. Они въехали на парковку сразу за машиной, в которой прибыли дедушка и Лорейн.

Эта женщина, с которой встречался дедушка, вызывала у Синди искреннюю симпатию. У нее было отличное чувство юмора, она прекрасно готовила и обещала научить Синди этому искусству. Но главным было то, что белокурая медсестра обожала деда, и старый ковбой никогда не был так счастлив.

— Как ты думаешь, он влюблен в Лорейн? — спросила Синди Блейка.

— Думаю, да. — Он довольно улыбнулся. — Когда я вижу влюбленного ковбоя, я всегда его узнаю.

— А когда ты в последний раз видел влюбленного ковбоя?

— Сегодня утром, когда брился.

Синди, сидевшая в кабине рядом с любимым мужчиной, прижалась к нему плечом.

— Надеюсь, этот ковбой будет смотреть на тебя из зеркала каждое утро.

— Я уверен.

Синди даже не представляла, что любить — это так здорово. Влюбленность ей очень нравилась: поцелуи украдкой, многозначительные нежные взгляды. Ей хотелось, чтобы все вокруг были бы так же счастливы, как они с Блейком.

Дедушка обрадовался и ужасно разволновался, когда узнал, что они с Блейком собираются пожениться. Он вовсе не расстроился, что она намеревается уехать из дому и вместе с Блейком ездить по соревнованиям. А когда стало известно, что она и сама будет участвовать в скачках и со временем вступит в профессиональную ассоциацию родео, его радости не было границ. Он только что не плясал.

Дедушка не сомневался, что Синди — талантливая наездница. А уж теперь, когда у нее еще появился стимул… Первое, что она собиралась сделать, став профессионалом, это доказать Джессике, что в некоторых вещах она сильнее соперницы. И в скачках с барьерами у нее есть чему поучиться.

— Так и Лорейн нас обогнали, — заметил Блейк, когда они припарковались следом за автомобилем старого ковбоя.

— Давайте поторапливайтесь, — проговорил дед, протягивая Лорейн руку и ведя ее к палатке, в которой подавали барбекю. — Я должен попробовать все деликатесы обжигающей чилийской кухни, прежде чем вы меня отсюда утащите.

Блейк засмеялся.

— Мы не возражаем. Лично я тоже не откажусь от куска мяса.

— Увидимся позже, — бросила Лорейн через плечо, торопясь за старым ковбоем.

— Мы займем вам места на концерте, — крикнула ей вслед Синди.

После кулинарного праздника должны были играть местные ансамбли, исполняющие мелодии в стиле кантри. Обе пары хотели посидеть под серебристой луной и послушать концерт на воздухе.

Блейк и Синди неторопливо шли, держась за руки.

— Смотри, кто здесь, — заметил Блейк, кивая на Шерри Купер, глядевшую на главную дорогу, которая скоро должна была заполниться посетителями. — Леди Пандора.

— Пойдем поздороваемся, — Синди потащила его к предсказательнице, стоявшей среди членов Комиссии. Она была одета в джинсы и внешне ничем не выделялась. Но ее блузка, сшитая из разноцветных шарфов, притягивала к себе всеобщее внимание.

— Привет, Шерри. Вы тоже здесь. Собираетесь на скачки? — спросила ее Синди.

— Боюсь, что нет. Я должна встретиться с несколькими друзьями. Ожидая их, я осматривала место, отведенное для карнавала. Ярмарка и карнавал должны открыться в среду, еще нужно сделать множество разных дел.

— У вас такая симпатичная блузка. — Синди улыбнулась Шерри. Ей нравился стиль женщины.

— Спасибо, — привлекательная брюнетка улыбнулась в ответ. — Вы тоже прекрасно выглядите. А этот красавец ковбой рядом с вами просто пылает к вам страстью. Такой, которая будет гореть всю жизнь.

Синди подтолкнула Блейка локтем.

— Шерри предсказала, что я выиграю главный приз на ярмарке. И она оказалась права.

— Да, ты завоевала мое сердце, — кивнул Блейк. — А это что-нибудь да значит.

— Конечно. А ты сомневался.

— Он и теперь еще сомневается, — сказала Шерри. — Я вижу это по его глазам. И это меня удивляет. Особенно потому, что он принадлежит к команчам.

— Я никогда не был близок к своим индейским корням, — сказал Блейк.

Шерри убрала за ухо непослушный локон.

— Пришло время сделать это.

— Может, и так. — Блейк неопределенно пожал плечами. — Вчера вечером я разговаривал с матерью, и она сказала, что пытается разыскать родственников моего отца.

Шерри протянула руку и дотронулась до его руки.

Что она пытается прочитать в его будущем? Женщина на мгновение прикрыла глаза и улыбнулась.

— Она найдет твоего отца в Оклахоме. Он хочет встретиться с тобой.

— Будем надеяться, что вы правы, — осторожно ответил Блейк. — Я всегда сомневался, что он настолько плохой, как говорила мама. Но не стремился найти его, поскольку боялся, что разочарование окажется очень сильным. Ведь он бросил нас…

— Твой отец всегда хотел увидеться с тобой, — возразила Шерри. — Позвони матери еще раз сегодня вечером. К тому времени она его уже найдет.

— Хотелось бы, чтобы вы оказались правы.

— Так и будет, — Шерри многозначительно улыбнулась им. Тут зазвонил ее мобильный телефон, она извинилась и отошла, чтобы поговорить без посторонних.

Блейк нежно пожал Синди руку.

— Ты действительно ей веришь?

— Верю. Она оказалась во многом права. Столько всего хорошего предсказала.

Блейк обнял ее за талию и крепко прижал к себе.

— Я люблю тебя и все твои сумасшедшие идеи. А теперь нам пора. Надо успеть попробовать что-то из чилийской кухни, пока Так все не съел.

Когда они шли к большому шатру, Блейк искоса взглянул на Синди.

— Ты знаешь, а я действительно верю, что ты будешь блистать на этой ярмарке.

— И ты тоже, — в ответ просияла она.

Синди собиралась блистать не только на ярмарке, но и всю жизнь, пока Блейк Серое Перо находится рядом. Она завоевала сердце упрямого ковбоя, а это посложнее, чем выиграть Голубую ленту. И теперь ей надо завоевывать это сердце каждый день…


notes



Примечания





1


Напиток из вина с сахаром, лимоном и льдом.




2


Главный приз соревнований и конкурсов, которые проводятся на ярмарке.




3


Добавляется в тесто для придания ему рассыпчатости.




4


Заведение с музыкой в стиле кантри, танцами и выпивкой.